ДЕМЬЯН БЕДНЫЙ
НОВЫЙ ЗАВЕТ
БЕЗ ИЗ'ЯНА
ЕВАНГЕЛИСТА ДЕМЬЯНА
РАБОЧЕЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО „ПРИБОЙ"
ЛЕНИНГРАД:: 1925

Ленинградский Гублит J* 15731. Тираж 50130. экз.--1С л. Зак. 1070.

НОВЫЙ ЗАВЕТ
БЕЗ ИЗ'ЯНА
ЕВАНГЕЛИСТА ДЕМЬЯНА

Введение,
Которое г/шогд:: приведет в обалдение.
Как уже многие начали соста-
влять повествования о совершенно
известных между нами событиях,
как передали нам то бывшие
с самого начала очевидцами и слу-
жителями Слова,—
то рассудилось и мне, по тща-
тельном исследовании всего сна-
чала, по порядку описать тебе.
Лука, I, 1 — 3.
Православные христиане,
Российские крестьяне,
Бабы и мужики,
Молодые и старики,
Начинаю я писать сию страницу
В страстную седьмицу,
Под колокола, гудящие тоскливо,
В самый разгар поповской „страды"
Когда доходны особливо
Поповские труды,
Когда попы в церквах, как тетерева, токуют,
„Страсти господни" толкуют:
Как мучили Иисуса Христа,
В какие его таскали места,
И кто в его смерти повинен.
Разговор об этом длинен.
Всё прочитать—голова пойдет кругом:
5

Четыре евангелиста не спелися друг с другом.
Поверить Марку — не поверить Луке,
Разногласия чуть не в каждой строке.
Манера писать—самая боговдохновенная:
Получилась путаница несомненная.
Правда, каждый евангелист,
Дописывая свой последний лист,
Мог бы сказать о своей книжке:
— „Сие мною писано—понаслышке,
А после подправлено святыми отцами."
Так иль сяк,
Может видеть всяк,
Что в евангелиях концы не сведены с концами.
Вот по этой-то причине,
Хоть я тож не обретаюсь в апостольском чине,
Решил я в сердечной простоте
Рассказать об Иисусе Христе,
Об его подлинном значении,
О жизни, учении,
Об искупительном мучении,
То-бишь о страстной неделе,
Как это всё было на самом деле.
Я не стану ссылаться на „наитие".
Про каждое событие
Буду писать не голословно,
А только то, что мне известно безусловно;
В каждый момент
Готов буду предъявить документ.
А есть документы, не менее ценные,
Чем евангелия боговдохновенные.
Попы попробуют вас морочить,
Мои слова порочить.
Но, ведь, попы—такой народ,
Что они-б теперь закрыли рот
6

Самому Иисусу,
Не всякая правда им по вкусу,
Особливо, если их тыкать в евангельские места,
Из которых видно, что на подлинного Христа
Христос, сделанный из поповского мармеладу,
По своему внутреннему складу
И внешнему виду
Похож, как гвоздь на панихиду:
Федот,
Да не тот,
Не „учитель благий и кроткий",
А оракул ходкий,
Дающий тысячи ответов
И советов
Для бедноты— „душеспасительных",
А для богачей—„доходоприносительных":
— Блаженны кротцыи и чистые сердцем,
Вы на земле получите кукиш,., с перцем!
Блаженны все, кто сир и наг,
Вы удостоитесь небесных благ! —
А вот царство земное—
Тут дело совсем иное:
Тут помни, черная людина,
Что „несть раб болий своего господина":
Вот он каков на вкус и цвет
Четырех'евангельский Новый Завет.
Но на дело надо глядеть пошире.
Евангелий всех было не четыре,
Не пять и не шесть,
Всех не перечесть.
Все — медоточивые,
Все — разноречивые,
Все — труды древне-христианского воинства
И все — одинакового достоинства.
7

Но „отцы церкви" во времена оны,
Устанавливая свои каноны,
Сделали из евангелий такой отсх.р,
Что не разберешь до сих пор,
Что важней: то, что нам предложено,
Или то, что ими уничтожено?
Не нравилась „князьям церкви" книжка,
Они кричали: „ересь!". И крышка.
Они уничтожали „ересь" с превеликой страстью,
Но не всё уничтожили, к счастью.
И вот — стало явно, что было тайно.
Сохранилось случайно
Средь пыльной пергаментной груды
„Евангелие от Иуды",
Нечто вроде дневника
Любимого Иисусова ученика
И пламенного еврейского патриота,
Иуды Искариота.
И узнали мы отсюда,
Что означенный апостол Иуда,
Облыжно прозванный предателем,
Был истинным „христовой церкви" создателем,
Что он, а не Петр и не Павел,
Иисуса всесветно прославил,
Что отвалили камень от Иисусова гроба
Не ангелы и не фарисейская злоба,
Но Иуда—в припадке умопотрясения—
Стал виновником Христова воскресения,
Основного евангельского чуда.
Вот кто такой был Иуда!
Всего не скажешь в первом листе.
Много событий подлежит толкованию.
Итак, возлюбленные братья во Христе,
Приступим к повествованию.
8

ГЛАВА I.
Начало Нового Завета.
Дедушка Захар и бабушка Лизавета.
Во дни Ирода, царя Иудейского,
был священник из Авиевой чре-
ды, именем Захария, и жена его
из рода Ааронова, имя ей Елиса-
вета... У них не было детей, ибо
Елисавета была неплодна, и оба
были уже в летах преклонных...
Ангел же сказал ему (Захарии):
...жена твоя Елисавета родит тебе
сына...
И сказал Захария ангелу: ...я стар
и жена моя в летах преклонных.
Ангел сказал ему в ответ:
...И вот ты будешь молчать, и не
будешь иметь возможности говорить
до того дня, как это сбудется, за
то, что ты не поверил словам
моим...
Елисавете же настало время
родить; и она родила сына...
В восьмой день пришли обре-
зать младенца и хотели назвать
его, по имени отца его, Захариею.
На это мать сказала: нет; а на-
звать его Иоанном.
И сказали ей: никого нет в род-
9

стве твоем, кто назывался бы сим
именем.
И спрашивали знаками у отца
его, как бы он хотел назвать его.
Он потребовал дощечку и на-
писал: Иоанн имя ему. И все уди-
вились.
Лука, I, 5—63,
По словам евангелиста Луки
(Смотри первую главу Нового Завета),
Жили-были старики
Дедушка Захар и бабушка Лизавета.
Жили они, дескать, жизнью богоугодною,
И бабка пребыла весь век бесплодною.
И вдруг — ни с того, ни с сего, и не ко времени—
Разрешилась бабка от бремени,
Чем так у/ивила своего старика,
Что тот лишился языка.
На восьмой день—при обрезании младенца—
Не обошлось у бабки без нового коленца:
Родня хотела назвать мальца
Захаром—в честь отца,
Но бабку тянуло к другому наименованию:
—„Хочу",—говорит,—„чтоб назывался онв..
Ванею!"
Родня говорит: „Но имей, бабка, в виду,
Что Ивана у нас не было в роду!"
А бабка на своем паки и паки.
Стала родня делать Захару знаки:
Каково, дескать, твое решение?
Имеешь же ты к этому делу какое-либо
отношение?
Онемевший Захар чего-то мычал
И долго головою качал,
ю

Потом дощечку сцапал
И на ней нацарапал,
Решив скрыть позор своих старческих дней
И примирившись с бабкиным обманом:
— „Как назвать мальца — бабе видней,
Иваном, так Иваном!"
Вся родня, что на обрезанье явилася,
Очень сему делу подивилася.
А чему дивиться? Захар
Был до крайности стар,
А у бабки в крови еще что-то тлело.
Кому какое до этого дело?
На всякую старуху бывает проруха.
Не согреши Захарова старуха,
Не могло-б тогда быть и речи
О явленьи Ивана-Предтечи,
Который, согласно Исаю-пророку,
Должен был появиться к надлежащему сроку,
Так сказать, был заране „положен по штату".
О всяком деле суди по результату.

ГЛАВА II.
Как можно иа честную девицу
извести небылицу.
...Послан был ангел Гавриил...
к деве, обрученной мужу, именем
Иосифу...
Ангел, вошедши к пей, сказал:
радуйся, благодатная!..
Она же, увидев его, смутилась
от слов его, и размышляла, что бы
это было за приветствие.
И сказал ей ангел; не бойся.
Лука, I, 26—30.
Пошел... Иосиф... записаться
с Мариею, обрученною ему женою,
которая была беременна.
Лука, II, 4—5.
Ежели-б кто сказал, что Захарова старуха
„Забеременела от святого Духа",
И ежели-б какой дурак,
Наслышавшись таких врак,
Возжег пред Лизаветой лампаду,
То сама бабка хохотала-б до упаду
И сказала-б, сидя у зыбки сутуло:
— „Дурень! Ветром надуло!"
12

А вот на Марью-девицу
Взвели небылицу:
Дескать, она
Была сговорена,—
Жениха Осипом звали;
Жених с невестой не баловали,
Ждали: обвенчает раввин,
Тогда—хоть в клеть, хоть в овин.
И вдруг к невесте-недотроге,
Когда у нее была свадьба на пороге,
Подлетел какой-то Гаврилка,
Сказал, обхватив ее: — „Милка!
Такая-сякая, пригожая,
Ни на кого не похожая!
Не ломайся, брось!"
А она и копыта врозь!
Крути, Гаврила!
Нивесть чего натворила.
Осип же видал во сне:
„Досталась ягодка, да не мне.
Хороша Маша,
Да не наша!"
И, несмотря на такой конец,
На такую Гаврилкину операцию,
Повел Марью под венец,
То-бишь, в Вифлеем на регистрацию,
Где она сынка родила
И где заварились чудесные дела:
Вифлеемской звезды появление,
В небесах ангельское пение,
Пришествие к Христу на поклонение
Трех волхвов, принесших дары,
И Иродово избиение
Вифлеемской детворы.

Иродова затея
Описана у евангелиста Матфея,
Им же предано гласности,
Что Осип, во избежание опасности,
Взяв с собой младенца и жену,
Подрал в Египетскую страну,
Украсив евангелие историей такою.
Матфей не спелся, одначе, с Лукою.
Лука-ж не знает ни Иродова злодейства,
Ни бегства в Египет святого семейства.
Осип с Марьей, — по его рассказу,—
Покинули Вифлеем не сразу:
На сороковой день после Иисусова рождения
Прибрели по образу пешего хождения
В ерусалимский храм для исполнения закона,
Где напоролись на богоприимца — Симеона.—
Исполнив гражданский и церковный декрет,
Осип с Марьей вернулись в Назарет.
Если возьмет кого сомнение,
Тот пусть сам произведет сравнение.
(Матфей: глава вторая, стих двадцатый,—
Лука: глава вторая, стих тридцать девятый.)
Мы-ж не станем разбираться пока:
Кто врет, Матфей или Лука,
Или на обоих одна проба:
Врут оба?
1-1

ГЛАВА III.
Об Осипе Яковлевиче, папаше,
О Марье Акимовне, мамаше,
И о братьях и сестрах Иисусовых „по плоти",
Или—бросьте, православные, чепуху молоти!
Иаков родил Иосифа, мужа Ма-
рии, от которой родился Иисус.
Матфей, I, 16.
Вернемся к Марье. Верна ли поруха,
Что Осип был стар и собой непригож
И что Марья забеременела от святого духа
(От Гаврилки тож).
Заявляю перед всем белым светом,
Что нет ни одного слова правды в этом.
Вопреки всей выдуманной чепухе,
Марья в своем женихе
Души, как говорится, не чаяла,
От одного его взгляда таяла.
Любя Осипа любовью столь пылкою,
Стала-б она путаться с каким-то Гаврилкою!
Все изображения Марьи и старичка с ослом
Малёваны задним числом
И с тем ехидным расчетом,
Чтоб показать Осипа старым обормотом,
15

Мерином этаким бесплодным,
Ни к чорту негодным,
Который, взяв молодую жену,
Сам ни тпру, ни ну:
Не родит от него ни одна молодуха
Без помощи... святого духа!
Нет ничего более фальшивого,
Как превращать Осипа в старика плешивого.
Не сыскать такого свидетельства нипочем,
Что Осип был старым хрычем.
Был он граждански зрелым мужем,
То-бишь парнем дюжим,
Которому к свадьбе едва
Стукнуло двадцать два.
Марья-ж была, как цветочек:
Ей шел шестнадцатый годочек.
Осип с Марьей совместно
Прожил век свой честно.
Муж был до старости исправным работников,
Столяром и плотником,
И умер после одной попойки,
Свалившись с постройки.
Марья же сделалась хозяйкой отменною,
Марьей Акимовной почтенною.
Не теряя долго к семейным утехам вкуса,
Родила она сыновей—Иисуса,
Яшу, Есю, Сеню, Иуду,
А дочерей и перечислять не буду,—
Короче, Марья Акимовна за свой век
Наплодила чуть не дюжину человек,
Братьев и сестер Иисусовых „по плоти",
Так что бросьте, православные, чепуху молоти
И наводить тень
На светлый день,
16

Пороча Марью Акимовну злою
И незаслуженной хулою.
Дожила она до возраста преклонного,
Никого не зная, опричь мужа законного.
Измени она хоть единажды мужу,
Уж вышло бы это наружу.
Нет разведки сильней, чем бабья разведка,—
Но ни одна самая глазастая соседка
Не назвала тетку-Марью
Распутной тварью,
Поведенья в девичестве дурного,
Не принесшей мужу приданого иного,
Опричь выпершего брюха,
Что ей набил Гаврюха.
Не велик был город Назарет,
Чтоб не раскрыть такой секрет,
Чтоб не раздуть сплетни эти.
Но у Марьи Акимовны были дети,
Как дети,
И не нашлось в Назарете ни одного гнуса,
Ни одного до сплетен охотника,
Кто-б сказал про ее сына Иисуса,
Что он у нее—не от Осипа-плотника.
2

ГЛАВА IV.
Первый блин комом,
Или—как трудно признать бога в человеке
знакомом,
С которым в детстве едва ли
Не вместе горох воровали.
И, пришедши в отечество свое,
учил их в синагоге их, так что
они изумлялись и говорили: откуда
у него такая премудрость и силы?
Не плотников ли он сын? Не его
ли мать называется Мария, и братья
его Иаков, и Иосий, и Симон
и Иуда?
И сестры его не все ли между
нами? Откуда же у него все это?
И соблазнялись о нем...
И не совершил там многих чудес
по неверию их.
Матфей, XIII, 54—58.
И пришел в Назарет, где был
воспитан, и вошел... в синагогу,
и встал читать. Ему подали книгу
пророка Исайи, и он, раскрыв
книгу, нашел место, где было на-
писано: яДух господень на мне,
ибо он помазал меня..."

И он начал говорить им: ныне
исполнилось писание сие, слышан-
ное вами... Все в синагоге испол-
нились ярости. И, встав, выгнали
его вон из города, и повели на вер-
шину горы... чтобы свергнуть его.
Лука, IV, 16—29.
И не мог совершить там ника-
кого чуда...
... Потом ходил по окрестным се-
лениям...
Марк, VI, 6—6
Во время оно, когда
Вошел Иисус в года
И попробовал назаретянам плести разное
Несуразное
Про своего отца, „иже на небесех",
Он так ошарашил всех,
Знавших Иисусова отца до старости,
Что они в великой ярости,
Как говорит евангелист Лука,
Взяли Иисуса за бока
И помяли весьма основательно.
Не зря, уповательно:
Не морочь назаретских жителей!
Не порочь своих родителей!
И пришлось Иисусу улепетывать оттуда,
Не сотворив ни единого чуда.
Какие там чудеса,
Ежли тебя берут за волоса
И загибают салазки,
Чтоб ты вперед свои сказки
Рассказывал перед глупыми детьми,
А не перед взрослыми людьми.
2* 19

Чудеса только там бывают,
Где дураки рты разевают
И, не выходя из обалдения,
Видят чудесные видения
И тысячи нелепых вещей,
Вплоть до нетленных мощей
И Лазаря, выходящего из гроба,
Хотя и смотрят в оба.
Смотрят дураки, протирая гляделки,
На фокусные проделки
И не видят явного обмана
Из-за божественного тумана,
Который темному люду,
Склонному к суеверью и чуду,
Отравленному церковной беленою
И не смыслящему в науках ни аза,
Застилает густой пеленою
Глупо выпяленные глаза.
Древние назаретяне,
Как и наши неграмотные крестьяне,
На чудеса были тоже падки,
Но не бывает чуда без загадки,
А тут об'явился им „агнец божий",
Не какой-либо неизвестный прохожий:
Им этот божий ягненок
Был известен с пеленок.
Вот почему—дело естественное—
Осмеяли они его происхожденье божественное,
И даже, рукава засуча,
Чуть не кокнули бога сгоряча.
Никакого чуда поэтому не вышло.
Пришлось богу поворачивать дышло
И брести в безвестные
Деревушки окрестные,
20

В трущобные веси,
Где-б не сбивали сразу божественной спеси.
*
Когда Иисус был провален Назаретом,
То были при этом
И могли его бредням внимать
Его братья, сестры и мать.
Но никто из них не дал подтверждения
Его чудесного рождения.
Да и как могли, не спятив с ума,
Почитать его богом сестры и братия,
Если мать родная сама
Не имела об этом никакого понятия.
Это нам известен отчаянный брех
Евангелистов четырех,
Принимавших всякие выдумки на веру:
Про звезду и Вифлеемскую пещеру,
Про ангелов, певших „слава в вышних богу",
Про волхвов, нашедших в пещеру дорогу;
Как, путями иными к себе воротясь,
Они скрыли правду от Ирода злобного.
Марье Акимовне во сне отродясь
Ничего не снилось подобного!

ГЛАВА V.
Про хитрость материнскую
II бегство Иисуса в страну Гадаринскую.
Когда же он еще говорил к на-
роду, матерь и братья его стояли
p.;ie дома, желая говорить с ним...
Он же сказал:... кто матерь моя?
и кто братья мои?
Матфей, XII, 46—48.
Приходят в дом, и опять схо-
дится народ... И услышав, ближ-
ние его пошли взять его*, ибо го-
ворили, что он вышел ив себя.
.,. потому что говорили: в нем
нечистый дух. И пришли матерь
и братья его и, стоя зие дома,
послали к нему звать его.
Вечером того дня сказал им
(ученикам): переправимся на ту
сторону.
И пришли на другой берег мо-
ря, в страну Гадаринскую.
Марк, III, 20—21, 30—31;
IV, 35; V, 1.
Говорили Марье Акимовне соседки:
— „Славные у вас, Марья Акимовна, детки.
Только вот старший — беда!—
22

Не годится никуда.
Не оберетесь вы, Акимовна, неприятностей.
Вы бы с ним без деликатностей.
Совет наш прямой:
Заманите вы Иисуса домой,
А дома — под крепкий замочек;
Посиди, дескать, мил-сыночек!
А то ты больно стал востер,
Подведешь себя и мать, братьев и сестер.
Начальстзо-то, ведь, все замечает,
Начальство, не ровен час, осерчает:
На тебя — смирительную рубашку,
А нас — в каталажку:
Зачем тебе дали поблажку—
Слоняться у чужих ворот
Да будоражить народ.
Сделайте, Акимовна, с Иисусом что-либо!"
—„Спасибо, родимые! Спасибо!
Помогли мне добрым советом.
Уж я и то думала об этом!"
Марье Акимовне, сердечной,
Надоело быть в тревоге вечной.
Как передают евангелисты Марк и Матвей,
Взяла она остальных сыновей
И пошла за Иисусом следом.
Попала как-раз на великий шум:
Иисус своим бредом
Взбудоражил весь Капернаум.
У простого народа такие качества::
Интересуют его всякие чудачества,
А тут новый пророк об'явился.
Так возле дома, где Иисус остановился,
От любопытного народу
Не было проходу,

Слушали Иисуса — и объясняли вслух:
— „Да, вить, в нем нечистый дух!"
И дразнили его вопросами ехидными,
И оскорбляли словами обидными,
И довели его до такого раздражения,
Что он пустил в ход самые крутые выражения:
— „Сволочи вы и больше ничего!
Выкусили? Во!"
Народ, который это слышать сподобился,
В свою очередь озлобился,
И была-б тут Иисусу новая западня,
Когда-б за него не заступилась родня
И не стала пенять иудеям:
— „И не совестно вам, лиходеям!
Человек ни бе, ни ме.
Не в своем, как говорится, уме,
А для вас он все равно, что игрушка!"
Заплакала мать-старушка:
— „Сыночек ты мой!
Вернулся-б ты с нами домой.
В хозяйстве нужна нам подмога.
Брось ты свою блажь, ради бога,
Не жди материнского проклятья!"
И сказали Иисусу его братья,
Еся, Сеня, Иуда и Яша:
— „Слушай, дурак, что говорит мамаша!"
*
Иисус был все же со смекалкою.
Увидев мамашу с суковатой палкою,
И братьев — Есю, Сеню, Иуду и Яшу,
Сопровождавших мамашу,
Стал он плести: дескать, как понимать
„Кто мне братья и мать?"
24

От родных всенародно едва не отрекся,
Но потом сразу спекся:
— „Что-ж, вернуться домой... я не прочь."
И тайком в ту же ночь,
Раскусивши хитрость материнскую,
Удрал в страну Гадарикскую.
25

ГЛАВА VI.
Тут плохо и там худо.
Гадаринское чудо.
И когда вышел он из лодки,
тотчас встретил его... человек,
одержимый нечистым духом... Иисус
сказал ему: выйди, дух нечистый,
из сего человека. И спросил его
(духа): как тебе имя? И он сказал
в ответ: легион имя мне, по-
тому что нас много... Паслось же
там при горе большое стадо сви-
ней. И просили его все бесы, го-
воря: пошли нас в свиней ... Иисус
тотчас позволил им. И нечистые
духи, вышедши, вошли в свиней;
и устремилось стадо с крутизны
в море, а их было около двух ты-
сяч; и потонули в море... И жи-
тели вышли посмотреть, что слу-
чилось... И начали просить его
(Иисуса), чтобы отошел от пре-
делов их. И когда он вошел
в лодку...
Марк, V, 2—18.
Но и в Гадаринской стране—
По причинам понятным вполне-
Иисус оказался неприятным гостинцем.
26

Встретился он на берегу с гадаринцем,
Который в исступлении држом
Кричал нечеловеческим криком,
Произнося слова непристойные,
Как все пьяницы запойные,
Что, допившись до белой горячки,
Ловят чертиков, став на карачки.
Случай для чуда, как на заказ.
Иисус определил на-глаз,
Почему гадаринец пришел в такое очумение:
В нем сидит чертей—тысячи две, не менее.
И сказал он гадаринцу: — „Чадо!
Вот рядом пасется свиное стадо.
Все черти из тебя по моему приказу
Перейдут в этих свиней сразу."
Тут Иисус сообща с учениками
Замахал руками.
Тринадцать человек—при четырнадцатом,
„бесноватом",
Вопившем благим матом, —
Кричали в четырнадцать глоток
На весь околоток:—
— „У-лю-лю-лю!
Чертей ловлю!"
Кричали
И верещали,
Чертей стращали.
— „Дружней!"
— „Сильней!"
И застращали свиней.
Свиньи—ходу!
С берега—в воду!
Не видать ни ушей, ни копыток.
Гадаринцам—убыток!
27

Прибежали гадаринцы гурьбой*
— „Караул! Разбой!!"
Чудотворца— за глотку!
Чудотворец — в лодку!
Налег на весло—
Беду пронесло!
А могло, ведь, окончиться худо
„Гадаринское чудо".
Новый завет евангелиста Марка
Тогда оборвался-б на пятой главе,
И я православным не поднес бы подарк
Новые узоры по старой канве.
28

ГЛАВА VII.
Предтеча христианский
Иван Захарыч Иорданский.
В те дни приходит Иоанн Кре-
ститель и проповедует в пустыне
Иудейской... Иоанн имел одежду
из верблюжьего волоса и пояс
кожаный на чреслах своих, а пи-
щею его были акриды и дикий
мед...
...И крестились от него в Иорда-
не, исповедуя грехи свои.
Матфей, III, 1—6.
...Ирод, взяв Иоанна, связал его
и посадил в темницу, за Иродиаду,
жену Филиппа, брата своего; по-
тому что Иоанн говорил ему: не
должно тебе иметь ее...
И послал (Ирод) отсечь Иоанну
голову в темнице.
Матфей, XIV, 3—10.
Померли дедушка Захар и бабушка Лизавета,
Вырос у них сын—вроде пустоцвета:
Был он зол, угрюм и упрям,
Шатался по чужим пустырям,
Ни к какому делу не приспособился,
И оттого еще больше озлобился.
л1

Зная его бродяжный характер с детства,
Никто не поощрял его дармоедства,
Не звал его ни к обеду, ни к ужину.
Одетый в грубую верблюжину,
Подпоясанный кожаным ремнем,
Дрых он ночью и похрапывал днем,
Скреб голову, покрытую вшами и гнидами,
И питался диким медом и акридами.
Жкл, короче говоря,
На манер дикаря
И, не обремененный жизненной ношею,
Прослыл под конец святошею,
Каких и в нашу пору
По российскому простору
Бродит столько, куда ни погляди,
Хоть пруд ими пруди.
Иван Захарыч — святитель!
Иван Захарыч—креститель!
Всякая калечь людская,
Грехи за собой таская,
Брела к блаженному Ване
Креститься в реке Иордане.
Пока Иван Захарыч принимал покаяния,
На него власти не обращали внимания,
Но угораздила его нечистая сила,
Словно муха его укусила,
Взять да покрыть, как последнюю липу,
Ирода Антипу
За то, что он, дескать, управляя Тивериадою,
Жил блудно с Иродиадою.
Мало ли кто жил с кем блудно?
Иван Захарыч поступил безрассудно:
Распространенье про Иродиаду позорной молвы
Стоило ему головы.
30

Иоанн, призвав двоих из учени-
ков своих, послал к Иисусу спро-
сить: ты ли тот, который должен
прийти, или ожидать нам другого?
Лука, VII, 19.
Припомним евангельское сообщение
Про Иисусово крещение.
Какие при этом были чудеса!
Иван Захарыч видел разверзшиеся небеса
И святого духа в виде голубине,
И услыхал глас божий о возлюбленном сыне
И сам свидетельствовал о нем:
— „Он будет крестить вас духом святым
и огнем!"
Иван Захарыч, думать надо,
Знал, что крестил „божье чадо".
Ан оказалось — ерунда.
Крещенья не было никогда,
Не было духа в виде голубине,
И не было гласа о божьем сыне.
Иван Захарыч — до тюремного уловления —
Не имел об Иисусе никакого представления
И, прослышав о нем с чужих слов,
Послал к нему двух послов,
Чтоб узнали они, в его речи вникая,
Что он за личность такая?

ГЛАВА VIIL
— „Аминь, аминь, глаголю..."
Послушать—посмеяться вволю.
Когда до Иисуса дошли вести
Об Иродиадиной мести,
То-бишь усекновеньи главы Предтечи,
Иисус ноги на плечи
И, оплакав Иван-Захарыча, беднягу,
Задал в пустыню тягу.
В пустыне проповедывал украдкой,
А в города ходил с оглядкой.
Ходил он не один, а ватажкою,
С апостольскою бражкою.
Бражка, начиная с Петра,
Была не мудра,
Все люди простого звания,
Безо всякого образования.
Среди всех этих христовых детей
Один только и был грамотей,
Знавший начала письма и счета,
Иуда из Кариота.
(Кариот, значит,—город такой,
От Назарета подать рукой,
Хотя здесь прибавить уместно:
Где был Назарет, никому не известно.

Многие ученые многие года
Искали от Назарета хоть следа
И под конец пришли к такому мнению
о Назар
Что его, собственно, никогда
Не было на свете.)
Вот, стало-быть, каков
Был штат Иисусовых учеников.
Теперь надо изложить его ученье,
Но — на ваше огорченье —
Я не имею никакой возможности
Разбирать его во всей сложности,
С его наставлениями двусмысленными
И противоречиями бесчисленными.
Об этом ученьи писалось без конца:
На гору книг не взберешься по лесенке.
Но — неудачного певца
Можно узнать по одной песенке.
Я не стану говорить о вздорной
„ Проповеди Нагорной ".
Почти две тысячи лет,
Как она прозвучала,
А „блаженны нищие"? — Нет!
Начинай, выходит, сначала.
Но многих морочит эта болтовня
До сегодняшнего дня.
На другое наставленье взгляните:
— „Аще кто ударит тебя по ланите,
То-бишь — на нынешнем языке —
Звезданет тебя по щеке,
Ты, стерпев любезность такую,
Подставь ланиту другую." —
Эта ли мораль не глупа?
Не видал я в жизни такого попа,
з

Который не только-б эту чушь проповедывал,
Но сам бы ей следовал:
Звезданул его кто по щеке, что есть сил
Так, чтоб не взвидел он свету,
А он бы сам запросил:
— „Звездани меня, чадо, и в эту!"
л.
«*•
Не велика цена евангельской морали.
Зря про нее столько бумаги измарали.
Но есть проповедь одна,
Которая крайне вредна
И, как наглядный пример евангельского вздора,
Требует особого разбора.
04

ГЛАВА IX.
Ни жну, ни сего...
Про мать-Расеш.
Не заботьтесь... что вам есть
и что пить, ни для тела вашего,
во что одеться ... Воззрите на птиц
небесных: яко не сеют, ни жнут,
ни собирают в житницу...
Матфей, VI, 25 — 26.
Припомнился мне один пьянчужка.
Изба у него — худая лачужка.
Сам он сидит на заваленке —
Одна нога в лапте, другая в валенке! —
Сидит — на гармошке наяривает,
Свистит, поет — приговаривает:
— „Фью!
Фью!
Фью!
Фью!
Пачиму я, братцы, пью?
Пью-напьюся,
Похвалюся:
Н-ни сеямши, прокормлюся!
Н-ни сеямши, прокормлюся!
Н-н-ни сеямши, прокормлюся!

Н-н-ни сеямши, прокормлюся!
Н-н-ни сеямши, пр-р-рокормлюся! "
Поет забулдыга песню эту,
И конца ей, проклятой, нету!
„Евангелье от Самогона"!
А в это же время с церковного амвона
Отец Иона
Просвещает богомольцев воскресных:
— „Воззрите на птиц небесных:
Яко не сеют, ни жнут!"
И долго-долго проповедь тянется.
В одно эти ироды гнут,
И поп и пьяница.
Суть их песни едина!
Горестная картина...
Крестьянство ...
Пьянство...
Поповское шарлатанство.,.
Цари, дворянство, —
Властная гнусь...
Матушка-Русь!
Не даром писатель с дворянской подкладкою
Воспел ее песнею приторно-сладкою:
„Эти бедные селенья,
Эта скудная природа, —
Край родной долготерпенья,
Край ты русского народа!
* *
„Не поймет и не заметит
Гордый взор иноплеменный,
Что сквозит и тайно светит
В наготе твоей смиренной.
* *
за

„Удрученный ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде царь небесный
Исходил, благословляя."
* *
За что благословил, скажите на милость?
За гнилость,
За хилость,
За терпеливость неизменную,
За „наготу смиренную".
И как царь небесный по Руси проходил?
Без короны, без риз, без кадил,
„В рабском",— понимаете,—„виде",
Чтоб рабы не остались в обиде,
Чтобы, роясь, как черви, в земле,
Проводя весь свой век в нищете, в кабале,
Забитые до отупения,
Рабы не теряли терпения,
Потому — бог терпел
И нам велел.
Будем жить по божьему примеру!
Помрем за православную веру!
За царя! За отечество!
Покажем свое молодечество!
Нам — что англичанка, что немчура,
Что „отражаться" с туркой, что с Китаем.
Возьмем в штыки — на ура!
Шапками закидаем!
— Славься, славься, белый царь,
Пр-равославный государь! —
— Христолюбивые воины! Вступая в битву,
Думайте о душе, а не о бренных телесех!—
— Н-н-на м-м-ма-лит-ву! —
— О-о-от-че на-а-аш... ижа яси на небесе-е*е-ех!..—
з/

Торжественно...
Божественно...
Ыо пока мужики „отченашут",
Баре белыми ручками машут,
Приглашают гостей почтенных,
Гордецов иноплеменных:
— Как вы с капиталом,
А мы с „человеческим материалом".
Эвон сколько у нас Пахомов-Ерем!
Не дорого берем.
Наши законные,
Холопы исконные! —
* •::•
•V.
Холопы пьяные,
Босые, рваные,
Болезнями скрученные,
Горем измученные,
Кабалою духовной расслабленные,
Подневольной работой испохабленные,
Вялые, сонные,
К лени склонные,
К благодетельной „матушке-лени",
В частые праздники натирают колени,
Расшибают пред иконами лбы
Божьи — и не-божьи! — рабы, —
Молятся, охают,
Простуженно дохают,
В избах задыхаются в тесных,
С лебеды скоро пухнуть начнут...
* *
— „Воззрите на птиц небесных:
Яко не сеют, ни жнут..."
38

ГЛАВА X.
Продолжение главы девятой.
О нашей наготе распроклятой.
У расейских „самобытных" людей
Очень много „самобытных идей",
Но самая любопытная
„Философия Труда" самобытная:
— Над нами не каплет. — Дело подождет. —
— Дело не медведь, в лес не уйдет. —
— Трудом не наживешь миллионов. —
— От слова к делу сто перегонов. —
— „Спешное дело, дяденька-Тит!"
— „ Дело не сокол, не улетит!"
— „До чего же ленив ты, Панкратушка!"
А Панкратушка с печки: „Ась?!
Лень-матушка
Прежде нас родилась!"
Примерам подобным конца нету
На „трудовую" философию эту.
Нам эта философия труда
Причинила уйму вреда,
Из-за нее средь народов сильных культурою
Русь была деревянною дурою,
Мракобесия злобного детищем,
Всесветным посмешищем,

И пред „гордым иноплеменным взором"
Щеголяла своим позором,
Своею святой
Наготой.
Невдомек ей было, дурехе отменной,
Что ее „наготы смиренной",
Которая „сквозит и тайно светит",
„Не поймет и не заметит",—
Кто и что про нее ни пой, —
Разве дурак да слепой.
Хорошо видали все заграницы
Ее место пониже поясницы,
Которое, выперши наружу,
Покрыло всю расейскую лужу.
Позор! Темнота!
Нагота! # #
Вот почему по сию пору,
Хоть о возврате к прошлому нет разговору,
Живем мы до крайности бедственно.
Нагота перешла к нам наследственно.
И Советская власть нынче тем занята,
Чтоб не так „сквозила" сия нагота,
Чтоб скорей обзавестись нам надежным
средством —
Покончить с этим похабным наследством,
Избыть вековую напасть.
Только те, кому Советская власть
Ненавистна до последней меры,
Только старые наши враги-изуверы
Будут нам подсовывать заповедь эту:
— „Живите по Христову завету,
Возложите на господа все упования,
Не обращайте никакого внимания
40

I
На всякие большевистские воззвания—
Про „свинью — крестьянскую копилку",
Про тракторный плуг и молотилку,
Про вред толоки,
Про хозяйство огородное,
Дескать, „ежли вы не дураки,
Разводите бураки"
И прочее зелье корнеплодное!
Дело очень доходное!
Про многополье, про клевер, про вику...
Не слушайте, братцы, большевистского крику.
Держитесь — этим безбожникам в пику —
Святых писаний и преданий словесных.
Бог расчел вашу жизнь до последних минут.
„Воззрите на птиц небесных:
Яко не сеют, ни жнут!"
Иисус доказал примером наглядным,
Что был он невеждой изрядным.
Наплел таких небылиц
Про несчастных птиц
Небесного царя сопрестольник,
Каких нынче не скажет заурядный школьник.
Птица, сравнительно, ест боль-
ше всякого другого существа. На-
секомоядные птицы едят так много,
что вес принятой ими пищи в те-
чение суток в два или три раза
превосходит вес их собственного
тела.
Скворец заслуживает нашего
полного уважения, так как он
приносит значительные услуги
41

истреблением вредных насекомых,
червей и улиток. Старики прино-
сят обыкновенно перед обедом
каждые три минуты пищу для своих
детей, а после обеда — каждые
пять минут. Это составит за семь
передобеденных рабочих часов —
140 жирных улиток, а за семь
часов послеобеденной работы —
84 улитки. Обоим старикам в час
нужно, по крайней мере, по 10 ули-
ток. Так что в продолжение своего
четырнадцатичасового рабочего дня
паре скворцов приходится раз-
добыть не менее 364 улиток или
равного им по весу количества
червей и насекомых.
А. Брэм. „Жизнь животных".
Птичка божия не знает
Ни заботы, ни труда...
А. С. Пушкин.
Любой школьник, нюхавший зоологию,
Может любому попу Евлогию,
Анемподисту или Пахомию,
Объяснить птичью анатомию,
Птичьих органов устройство
И особое птичье свойство —
Особливо у мелких пташек —
Пожирать в сутки столько букашек,
Улиток, червей, таракашек
И зловредных больных комаров,
Что — будь здоров!
Не сочтешь без знанья арифметики!
Так-то, светики!
Учись, родная детвора!
43

Пришла золотая пора
С книгами, не набитыми скукою,
С настоящей наукою.
Без дураков!
Это нас, стариков,
В нашем детстве убогом
Тиранили богом,
Церковно-приходскими школами
И божественными глаголами.
Теперь ты сама докажешь без труда,
Что „святые глаголы" — ерунда,
И, зараженным мозгам производя дезинфекцию,
Прочтешь безбожную лекцию
Про то, что „сын бога-отца творца"
Не знал честной жизни работяги-скворца,
И не то, чтоб пасти в наше время народы,
Не годился бы он в простые птицеводы.
Кончаю главу. Но в конце
Все же два слова о скворце.
Подумайте! У него малютки
Просят есть каждые три минутки.
Да и сам скворец со скворчихой
Кормятся не казенной гречихой.
В сутки для детей и старичков
Сколько нужно раздобыть червячков!
Отмахать сколько верст для этого в сутки!
Это-ж не шутки.
Да самые бедные Макары
Не позавидуют жизни скворчиной пары,
Для которой голод — безжалостный кнут.
Вот вам и не сеют, ни жнут,
Ни собирают в амбары!
4Л.

ГЛАВА XI.
Дураков не орут, не сеют: сами родятсп.
На грязном теле чирьи садятся.
В царской „богоспасаемой" России,
Не ждавшей „обетованного Мессии",
Так как про него знали в капдом дворце и
в каждой хате,
Что он был „распят за ны при Понтийском Пилате
И, претерпев до конца,
Воскрес и воссел одесную бога-отца",
В царской России, тем не менее,—
Таково было духовное очумение! —
Не случалось ни одного года,
Когда-б по распоряжению святейшего синода
Не закатывали в Сибирь,
В Соловецкий или Суздальский монастырь
Того или этого
Еретика отпетого,
Штундиста или хлыста,
Новоявленного Христа.
Но скольких Христов ни сажали в колоду,
Христам не было переводу.
Объявлялись они оптом и в одиночку,
Повторяя евангелие точка в точку,
Соблюдая „христов штат" без из'ятия:
Была „богородица" и „апостольская братия",
и

А что до „мироносных жон"...
Перли они на Христа, как на рожон,
Не было Христу от них отбою, —
И все смазливые собсю,
И готовые лобзать Христа
И в плешь и в уста,
И забираться с ним на банную полку.
Вот до чего сбивались бабы с толку!
Краснорожий бородач в смазных сапога::
Оказывался в богах
И, бормоча божественные глаголы,
Заворачивал бабам подолы.
Апостольская братва, глядя,
Как благовествует ражий дядя,
Утверждала христову веру,
Следуя его примеру.
Каждый апостол, подстриженный в скобку,
Тож имел не одну зазнобку
И немало способствовал, совершая моления,
Приросту православного населения.
Вот какой темный сброд
Колпачил православный народ,
Вербовал сотни тысяч почитателей
И щедрых добродателей,
Чем озлоблял православных пастырей в конец,
Так как отбивал у них овец.
По доносам церковных фарисеев и книжников
Чумазого Христа и его сподвижников
Земная власть тащила на расплату,
Водя их от Понтия к Пклату,
И по приговору суда
Ввергала — кого куда.
Со всеми Христами была одна история,
Вплоть до Распутина Григория;—
45

Хотя Гриша — в виде исключения —
Достиг всероссийского значения
И ездил верхом на самодержавном царе,
Все-ж и он не своей волей помре,
Но — яко все Христы убиени быша —
Убиен бысть и блудодейный Гриша.
»•• и-
*
Пришли революционные времена.
Умирает гнилая старина,
Народились безбожные комсомолы.
Глухо звучат божественные глаголы.
Немало попов посбрасывало рясы, —
Остальные гривотрясы
Грызутся промеж себя, аки
У обглоданной кости собаки.
Но тьма еще глубока.
Придется ждать долго, пока
Рассеется последняя туча.
Глупость живуча.
И потому-то у нас поныне
Не в одной, так в другой расейской Палестине
Обновляются иконы и кресты
И объявляются новые Христы.
Так недавно возле Екатеринослава
В селе Бородаевке была облава,
Искали Христа новоявленного,
Бородаевцами признанного и прославленного:
Шли к нему бабы стаями,
Тащили полотенца с караваями
И всякие иные приношения,
Чтобы он простил им прегрешения.
А он изрекал: „Я — господь вечный,
Блаженный и бесконечный,
40

Пришел на землю после долгой разлуки,
Чтоб спасти вас от советской муки.
Я вас в святой Ерусалим приведу."
Порол, одним словом, всякую ерунду.
Накрыли сего Христа у вдовы-Зануды
Возле самогонной посуды
Пиюща
И вопиюща,
Трепака отбызающа,
Зануду обнпмающа.
Взятый на допрос,
„Господь" повесил нос,
Лишился вмиг „духовного веселия"
И позабыл про „Ерусалим".
— „Рутчук",,— говорит,— „моя фамелия,
А зовут меня — Клим."
Нынче этот Клим по деревням не шатаетсл,
В сумасшедшем доме обретается.
Не пошла ему божественность впрок.
Был короткий у „Господа" срок.
Но если бы по простору советскому
Он мог, подобно Иисусу Назаретскому,
Побродить два—три года,
Сколько-б он намутил народа!
Могло-б дело дойти до такой смуты,
Что фу-ты, ну-ты!
Очутившись за это под судом,
Сел бы он не в сумасшедший дом,
А за великий вред™ по справедливой оценке —
Мог быть поставлен к стенке.
И напрасно, от восторженной дури млея,
Ждала бы от этого дуралея
Воскресно - пасхального чуда
Мироносица - Зануда!
47

ГЛАВА XIi.
Что из Назарета» что из Екатерннославз,
Все Христы одинакового сплава»—
И все апостолы—с мироносицами вкупе —
Толчены в одной ступе.
...И с ним (Иисусом) двенадцать
(учеников) и некоторые женщины;
Мария, называемая Магдалиною...
и Иоанна, жена Хузы, домопра-
вителя Иродова, и Сусанна и мно-
гие другие (женщины), которые
служили ему имением своим.
Лука, VIII, 1—3.
Про Марию Магдалину известно в точности,
Что она была далека от непорочности.
Иоанна, другая спутница Христа,
Была столь же чиста:
Жена Иродова домоуправителя,—
А не какого-либо простого служителя, —
Она, как говорится, взбесилася с жиру,
Бросила казенную квартиру
И осточертевшую ей обузу,
Старого сановника, Хузу,
Бросила не столько из-за Иисусовых поучений,
Сколько из-за любви к жизни, полной приключений.
48

Сусанна была из того же теста:
Нигде себе не находила места.
Спутницы „другие многие"
Тож не были праведницы строгие:
Уж одно то, что они с великим рвением
Служили Иисусу cblhm имением,
Не вызывает на сей счет разноголосицы;
Все жены - мироносицы,
Трепавшиеся длинным хвостом
За излюбленным Христом,
Были не скромные рыбачки,
Не смиренные батрачки,
А несомненные богачки,
По своему обалдению
И христорадению,—
Стоит лишить их евангельской полуды —
Родные сестры мироносной Зануды!
Пришедши в дом Петров, Иисус
увидел тещу его.
Матфей, VIII, 14.
Проходя, увидел он (Иисус) Ле-
вин Алфеева, сидящего у сбора
пошлин, и говорит ему: следуй
за мною. -. лх л л
Марк, II, 14.
Посмотрим теперь, какова была компания
Апостольского звания.
Из тех апостолов, что нам
Известны по именам,
Евангелист Лука проморгал Фадея,
Помянутого у Марка и Матфея,
А взамен имеет своего приблуду,
Апостола Яковлева Иуду.
4

Так как мы основания не имеем
Спорить с Марком и Матфеем
Или не соглашаться с Лукой,
То получается вывод такой:
Означенным фактом та правда обнаружена,
Что апостолов было—чортоза дюжина.
Собирал их Иисус не как попало:
Бедняков что-то было средь них мало.
Настоящим сиротой - бобылем,
Не оплатившим апостольства ни одним рублем,
Не имевшим никакого материального оплота,
Был едва-ль не один Иуда из Кариота.
Дядя-Семен, прозванный Петром,
Владел в Капернауме постоялым двором,
Где Иисус в каждое посещение
Имел для себя и ctoji и помещение.
За хозяйством Петровым смотрело рачительно
Большое семейство — до тещи включительно.
Левий Алфеев, прозванный Матвеем,
Был мытарем и огромным богатеем.
Набивши мошну при сборе налогов,
Жил он в доме в несколько чертогов,
Устраивал постоянно попойки,
Не жалея денег на вина и настойки.
Иисусу был прямой расчет
Оказать мытарю почет,
Наградить мытаря апостольским ганом:
Нужен был апостол —с карманом,
И сделал для него (Иисуса) Л>
вий в доке своем большое угоще-
ние; и там бьню множество мыта-
рей и других, которые возлежали
с ними.
ПО
Лука, V, 29.

И когда Иисус возлежал в доме
его, возлежали с ним и ученики
его и многие мытари и грешники..,
Книжники и фарисеи, увидевши,
что он ест с мытарями и грешни-
ками, говорили ученикам его: как
это он ест и пьет с мытарями
и грешниками?
Марк, II, 15—16.
... Вот человек, который любит
есть и пить вино, друг мытарям
и грешникам.
Лука, VII, 34.
И сказал им Иисус: могут ли
поститься сыны чертога брачного,
когда с ними жених?
Марк, II, 19.
Богач Левий, получив апостольское посвящение,
Устроил Иисусу роскошное угощение,
Созвав на пир своих друзей и приспешников,
Таких же, как сам, мытарей и грешников.
Иисус со всей апостольской братвой,
Прельстившись обильной жратвой,
Возлегли в блестящей мытарской обители,
Так как — по свидетельству евангелиста Луки —
И поесть они были большие любители
И выпить не дураки.
Все фарисеи знали Иисусовы замашки,
Что он был слаб на счет рюмашки.
Примеров его пьянства — множество.
Видя Иисусово художество,
Как этот молодой еврей,
Будто бы благочестивый назорей,
4* 51

Безо всякого к себе уважения
Хлещет вино до ризоположения
Средь гостей, облевавших подоконники,
Фарисеи и законники
На полном, так сказать, основании,
Судили об Иисусе по его компании:
— Хорош, дескать, гусь, —
Какую облюбовал себе гнусь:
Мытарей, купчиков,
Да темных субчиков,
Да распутных гуляк.
Пьяный пошляк!—
И рече им Иисус, потемнев от злости:
— „На то свадьба, чтоб напивались гости,
Особливо, когда среди них...
Неб... бес... ный... ж-жених!"
Таков был ответ и Распутина Гришки,
Падкого на вино и любовные интрижки,
Когда его кто корил беспутными друзьями —
Банкирами да князьями:
— „Ет-та... хто-ж... распутен?.. Я-то?!..
Игде я, там все свято!..
Понятно, кажись?
Ат-твяжись!!"
«?• •••
ч» •••
•V"
Я помянул двух апостолов видных,
Наиболее солидных.
Об остальных говорится в евангелиях смутно.
О них я расскажу попутно.
А пока оставлю их без внимания,
Чтоб не затягивать повествования.
52

Некто из фарисеев просил его
вкусить с ним пищи; и он, вошед
в дом фарисея, возлег.
И вот женщина того города,
которая была грешница, узнавши,
что он возлежит в доме фарисея,
принесла алавастровый сосуд с ми-
ром и... целовала ноги его и ма-
зала миром.
Лука, VII, 36—38.
Тогда один из учеников его,
Иуда Симонов Искариот... сказал:
для чего бы не продать это миро
за триста динариев и не раздать
нищим ?
Иоанн, XII, 4—5.
Иисус не только с мытарями утешался,
Но и фарисеев не гнушался,
Если тот или сей
Разгулявшийся фарисей,
Пригласив его к ужину,
Выводил „грешниц" дюжину
Для ублажения гостей
После вина и сластей.
Иисус, как гласят евангелия убедительно;
Относился к „грешницам"... весьма
снисходительно
И любил, отягощенный пиром,
Когда „грешницы" ароматным миром
Мастили ему шелковистые власы,
Браду, усы
И прочие части тела.
Каждая мастила, что хотела.
; tk

Но в утолении сей ароматической жажды
Иисус так переборщил однажды,
Что вызвал чувство негодования
В простеце апостольского звания:
— „Отгони, господи, от себя эту холеру!
Она тебя мастит не в меру.
К чему на миро такая трата?
Лучше бы вспомнить про бедного брата.
Продавши миро за триста динариев,
Скольких бы можно накормить пролетариев!
Пошла вон отсюда,
Паскуда!"
Это возмутился Искариот Иуда,
Единственный честный человек
Среди этих буржуйских прихлебателей,
Про которого врут двадцатый век,
Что он был предатель из предателей.
Нет человека злее охаянного.
Оболгали Иуду, как неприкаянного.
Оболгали самые „лживые уста" —
Остальные сподвижники Иисуса Христа.
54

ГЛАВА XIIL
Брак в Галилейской Кане,
Или чудо в стакане.
Раз—два—три! и чудо готово*
Старое вино лучше молодого.
... Был брак в Кане Галилейской,
и матерь Иисуса была там. Был
также зван Иисус и ученики его
на брак. И как недоставало вина,
то матерь Иисуса говорит ему:
вина нет у них. Иисус говорит
ей: что мне и тебе, жено? Еще
не пришел час мой.
Матерь его сказала служителям:
что скажет он вам, то сделайте.
Было же тут шесть каменных во-
доносов...
Иисус говорит им: наполните
сосуды водою...
Когда же распорядитель отведал
воды, сделавшейся вином... зовет
жениха и говорит ему:... ты хо-
рошее вино сберег доселе.
Так положил Иисус начало чу-
десам в Кане Галилейской и явил
б?

славу свою; и уверовали в него
ученики его.
Иоанн, II, 1—11.
Итак, православные христиане и христианки,
Я уж говорил насчет Христовой пьянки.
Что это были не пустые слова,
Подтвердит вам от Иоанна вторая глава.
Сей четвертый евангелист божий,
На трех первых совершенно непохожий,
Он, как бы это православных трезвенников
ни огорчало,
Насчет пьянки подтверждает сам,
Что ею положено начало
Христовым чудесам.
Очутившись на свадьбе еврейской
В Кане Галилейской
У какой-то родни, похоже,
Так как Марья Акимовна была там тоже,
Иисус со своей апостольской братвой и
мироносными женами,
Гуляками прожженными,
Так вино хлестали,
Что всю посуду опростали.
Иисус пил да пил, без отказу,
Не сказав ни разу:
—„Да минет меня сия чаша!"
Не выдержала Иисусова мамаша,
Стала она сынка упрекать:
—„Не стыдно-ль так винище лакать?
Хозяева—люди не очень богатые,
А ты и твои спутники патлатые
Осушили все кувшины до дна.
Свадьба осталась без вина!"
56

Иисус сказал, решив выкинуть колено-
— „Что мне и тебе, жено?"
То-бишь, „не суйтесь, мамаша, кз в свое дело!
Не вино оскудело,
Оскудела гостеприимством родня:
Поскупилась для этакого дня!
Ну, да уж дудки)
Знаем мы эти шутки.
Пока гости всухомятку беседуют,
Мои ребята подвалы обследуют:
Сколько женишок винца утаил?
Пес!—Пес!—Филипп!—Нафанаил!"
(Нафаиаил был не апостольского чипа,
Но тоже выпить молодчина.
Будучи накрыт Иисусом под смоковницею,
Когда он целовался с любовницею,
И боясь Иисусова разоблачения,
Нафанаил держался для виду его учения
И пьянствовал с ним не только в Кане.)
Так вот, узнав об Иисусовом плане,
Бросилась его мамаша с испугом
К хозяйским слугам:
—„Я вас, голубчики, молю:
Мой сын во хмелю,
Будет тащить вино из подвала,—
Так вы не поднимайте скандала."
У хозяев через полчаса
Стали дыбом волоса.
Ватага Иисусовых учеников пламенных
Приволокла к столам шесть водоносов
каменных.
Распорядитель пира, веселый тамада,
Кричал им:—„Куда?! Куда?!
На кой нам леший вода?"

—„Ты попробуй!"—Ватага учеников
огрызалася.
Вода, всем на диво, вином оказалася,
Старым вином высокого качества.
После такого чудачества,
То-бишь „чуда", свершенного столь замечательно»
Ученики возлюбили Иисуса окончательно.
Петр Андрею, Андрей Ивану,
Старики и молодежь,
Восхваляя учителя, орали спьяну
На всю Кану.
Далеко разносился веселый галдеж:
—„Вот так да! С таким не пропадешь!"
Смеялись кисло хозяева обескураженные.
Визжали мироносицы напомаженные,
Играя с кавалерами в фанты.
Без перерыва дудили музыканты.
Матвей-мытарь с Симоном-Зилотом
Увлекались бесстыжим фокстротом,
Евангельским танцем особого рода,
На который нынче возродилася мода.
Осоловело глядя на апостольские лики,
Иисус муслил чашу под веселые крики
Учеников, подливавших ему в чашу вина:
—„Пей до дна!"...
—„Пей до дна!"..*
—„Пей до дна!"...
58

ГЛАВА XIV.
Разъяснение православным христианам,
Что сие пишется евангелистом Демьяном
Не на глум,
А на ум.
Обидятся иные богомольцы и богомолки:
—„С'ели-б этого Демьяна волки!
Врет, вражий сын, и не оглянется!
Заладил про Иисуса:—«пьяница да пьяница!»
Да это же чистый глум!"—
А я пишу не на глум, а на ум.
Из пальца ничего не высасываю,
Я крючок в евангелия забрасываю.
А потом говорю:—„Полюбуйтесь, каков
Улов!"
Нет, я не глумослов!
Пишу я, православные тети и дяди,
Вашей пользы ради.
Пишу,
Не спешу,
Докладываю обстоятельно.
А вы проверяйте внимательно.
Проследите мою работу:
Изменил я в евангелиях хоть одну йоту?

Перестаньте принимать каждую евангельскую
сноску,
Как жеванную соску,
Пропитанную ядовитой поповской слюной,
А все евангелия обследуйте вместе со мной
И решите, пересмотревши все заново,
Не лучше ли всех—евангелие Демьяново?
Настроенный, так сказать, „богохульно",
Я не хулю всё в старых евангелиях огульно.
Попадаются в них, в виде исключения,
Весьма неглупые изречения.
Но пережуйте всю ветхозаветную мякину—
И вы там найдете этих изречений половину.
А что не взято оттуда,
То взято из „Талмуда",
Из его поучений и бесед.
Талмуд—всем евангелиям дед,
Он служил службу не одному раввину,
Когда о евангелиях еще не было помику.
Отовсюду в евангелиях нахватано,
Всяких лоскутков на лоскутки налатано,
У каждого лоскутка—свои добротность и цвет.
Какой уж тут Новый Завет!
Старолоскутное одеяло,
Которое нынче весьма полиняло.
Про какую тут можно говорить „благодать"?
Белые нитки видать!
Оценить Иисуса—крайне просто.
Будь он умней раз во сто,
Все равно.
Дело решило-б одно
Пятно.
Так, вам может встретиться детина,
Парень—картина,
60

I
Одначе, ему грош ломаный цена,
Коль на нем есть язвинка одна,
Язвинка, по которой видно сразу
Сифилитическую заразу.
Любая девка, что за женихами охотится,
От такого жениха отворотится,
Хоть пусть раскричатся сто свашек-лгуних,
Что это—„небесный жених".
Любая невеста
Отшибет его с места:
—„Отстань, не ловчись!
Иди—залечись!"
Евангельский „жених" с первого взгляду
приятен, т
Но на нем столько пятен,
Его проповедь настолько убога,
Что видеть в нем бога,
Жизни подателя,
Мироздателя,
Могут только неразумные чада
Поповского стада,
Наипаче—старухи вздорные,
В невежестве упорные,
Выжившие из ума старики
Да безнадежные дураки.
Дураки до суеверия падки.
А тут еще—ладан да лампадки,
Да словеса про „авраамле лоно".
—„Во время о-о-о-о-но
Прииде Иисус в весь не-е-е-е-кую",
Где встретился с безногим, калекою,
И вот уж калека здоров и бодр,
Взял и понес свой одр,
На глазах почтеннейшей публики.—
G1

Вносите, православные, рублики!
Вспомним недавнего целителя,
Чудотворца-святителя,
Отца Ивана-Кронштадтского.
Сколько люда военного и штатского
Возносило моления,
Прося у него исцеления!
Чудотворец говорил:—„будь здоров!",
А сам лечился у заграничных докторов,
Глотал самое дорогое лекарство,
Только-б не попасть чересчур скоро... в небесное
царство!
Вот почему я не стану расточать словеса
Про так называемые Христовы чудеса.
Пусть продолжают в них верить идиоты.
А я не имею охоты,
И нет у меня времени досужего—
Разматывать „чудотворное кружево",
Верней сказать—паутину.
Я рисую на-спех картину,
Даю подлинный Иисусов лик
На основании евангельских улик,
А таких улик множество,
Что говорят про Иисусово убожестсо,
Про подносимый им народу дурман
И вообще—про его обман.
Расскажу еще раз, обратясь к уликам,
Об Иисусовом пьянстве великом,
Об увлеченьи бредовыми затеями
И дружбе с богатеями.
62

ГЛАВА XV.
Мытарь сакхей, перешедшей от вина к елею.
„Все отда-а-гл, н-ие пош-ж-жалею!"
И вот некто, именем Закхей,
начальник мытарей и человек бо-
гатый, искал видеть Иисуса... и
влез на смоковницу, чтобы уви-
деть его...
Иисус, когда пришел на это
место, взглянув, увидел его и ска-
зал ему: „Закхей! сойди скорее,
ибо сегодня надобно мне быть у
тебя в доме".
И он поспешно сошел и при-
нял его о р-мостью.
И все, видя то, начали роптать
и говорили, что он зашел к греш-
ному человеку.
Закхей же, став, сказал госпо-
ду: „господи! половину имения
моего я отдам нищим, и если кого
чем обидел, воздам вчетверо".
Иисус сказал ему: „ныне при-
шло спасение дому сему, потому
что и он — сын Авраама".
Лука, XIX, 2—9.
Увидал Иисус однажды Закхея,
„Начальника мытарей и богатея",
63

Увидал и—Премудрость, прости!—
— „Иду к тебе, Закхеюшка, в гости!'*
Назвался в гости к такой лисе,
Что „возроптали все",
Не только фарисеи и книжники,
Но даже Иисусовы сподвижники.
Надо вам знать, что тогда
Угнетала евреев большая беда.
Были они в униженьи глубоком.
Римская власть выходила им боком.
Наместник римский Палестиной вертел,
Как хотел.
Занятый личным обогащением,
Пренебрегал он деликатным обращением;
Греб налоги по чем зря
С кабака и с алтаря,
Подушно и подворно.
Ограбивши раз, грабил повторно,—
Стоял сборщик с окладным листом
Над каждым коровьим хвостом,—
Еврей в кулак сморкнулся,
Не так повернулся,
Купил шерсть и продал пряжу,
А на куплю-продажу,
Патента нету—
Гони монету!
Кто-ж выполнял должность налоговых
сборщикоь,
Народных разорщиков?
Кто у национального врага
Брал на откуп целые округа?
Кто, сдирая с родного народа налоги,
Строил себе великолепные чертоги,
Одевался пышно,
б*

Говорил важно—за версту слышно,
Швырял деньги, купался в вине
И по десять жен имел на стороне?
Это были мытари известные,
Люди заведомо бесчестные,
К римским стопам припадатели,
Народные предатели,
Самые пронырливые еврейчики,
Нудели,
Нудели^
Соловейчики,
От которых не терпел разве покойник.
Но кто был настоящий соловей-разбойник,
Из соловьев соловей,
Так это вышеназванный Закхей,
Предмет всеобщей ненависти и злословия,
Начальник мытарского сословия,
Из грабителей грабитель.
И вот к такому-то соловью,
Грабившему родину свою,
В его нечестивую обитель
Вошел гостем... святой учитель!
Подобных примеров бывало
И на Руси немало.
Обратимся хоть к тому же Кронштадтскому
Ивану.
Он своему святительскому сану
Не видел никакого умаления,
Идя в гости к начальнику жандармского
отделения.
Все наши доморощенные святители
Любили посещать роскошные обители,
Обивали пороги дворцов,
А наипаче перли в хоромы купцов,
б 65

„Общаясь духовно" с обжорами и кутилами,
Биржевыми воротилами.
Любой Кит-Китыч десятипудовый,
За грош человека зарезать готовый,
Принимал торжестзенно архипастыря
Мефодия,
Любителя женских телес и чревоугодия;
После молебствия
Напивался со святым отцом до
непотребствия
И в пьяном одурении
Начинал мычать о своем благотворении:
— „Ето кто-ж говорит, владыко,
Что у меня щедрости ни на лыко?
Ето Бакалейников, растуда его туда,
Рыжая борода,
Тычет меня мордой в сажу?
Да я воздвигну храм,—его храму не уважу!
Да я, ежели на то, готов
Не пожалеть последних животов!
На храм... целителю Пантелею...
Все ат-да-а-ам... н-ни паж-жа-ле-ю!..':
И тут же, повернувшись к лакею,
Старому Аникею,
Начинал вымаливать у него прощение
За свое подлое обращение:
— „Вот... на глазах у святого отца...
На коленях прошу тебя... подлеца!.."
Святой отец издавал козлогнусение
В похвалу хозяйскому сердцу и уму:
— „Ныне пришло спасение
Дому сему!..
Истинное ты, Кит-Китыч, божье чадо!..
Построить храм надо... надо!.."
66

Так и мытарь-Закхей, нахлеставшись
мадеры,
Стал говорить с Иисусом насчет веры
И договорился вследствие пьяного очумения
До раздачи нищим половины имения
И возмещения всяческих обид:
— „Ви ихь бин а ид!"
б*
67

ГЛАВА XVI.
С волками жить —
По-волчьи выть.
Как Иисус удружил мытаря по знакомству
Похвалой скопидомству»
Что Иисус—подобно нашему архипастырю
святому—
Понес дичь насчет „спасения сему дому",
Это еще с полгоря.
Но мытарским вожделениям вторя,
Он тут же произнес в назидание потомству
„ Похвалу скопидомству".
Итак сказал: некоторый человек
высокого рода отправлялся в даль-
нюю страну...
Призвав же десять рабов своих,
дал им десять мин (фунтов сере-
бра) и сказал им: „употребляйте
их в оборот, пока я возвращусь"...
И когда возвратился... велел при-
звать к себе рабов тех, которым
дал серебро, чтобы узнать, кто
что приобрел.
Пришел первый и сказал: „гос-
подин! мина твоя принесла десять
мин...а.
И сказал ему (господин): „хоро-
шо, добрый раб"

Пришел третий и сказал: „гос-
подин! вот твоя мкна, которую я
хранил, завернувши в платок, ибо
я боялся тебя, потому что ты че-
ловек жестокий: берешь, чего не
клал, и жнешь, чего не сеял".
Господин сказал ему: „твоими
устами буду судить тебя, лукавый
раб! ты знал, что я человек же-
стокий, беру, чего не клал, и жну,
чего не сеял; для чего же ты не
отдал серебра моего в оборот,
чтоб я, пришедши, получил его
с прибылью?"
И сказал предстоящим: „возьмите
у него мину и дайте имеющему
десять мин"...
Сказываю вам, что всякому имею-
щему дано будет, а у неимеющего
отнимется и то, что имеет.
Лука, XIX, 12—26.
Не проповедь — малина
В оправдание „жестокого господина":
За то, что он брал,
Где не клал,
И жал, где не сеял,
Иисус его своей благодатью обвеял,
А „лукавого раба"
Поставил у позорного столба,
Охаял его за то, что „жестокому господину"
Не нажил он на грош полтину
(Десять мин—на мину!).
Пожалел, быть может, бедных вдов и сирот.
— „Гнать его надо, скотину!
Не пустил он, кляп ему в рот,
Хозяйского серебра в оборот!"—
G9

Такая притча для любого живоглота
Лучше всякого оплота*
Отдавши деньги в рост,
Своим жертвам жестокий прохвост
В праве сказать после лихоимского разбою:
— „По-евангельски, друг, поступаю с тобою!"
— „Имущему будет дано.
У неимущего отнимут последнее." —
Такую притчу оправдать мудрено.
А есть еще притчи позловреднее.

ГЛАВА XVII.
Православные, не хотите ли,
Чтоб у вас были «неверные управители»?
Сказал же и к ученикам своим:
один человек был богат и имел
управителя, на которого донесено
было ему, что расточает имение
его. И, призвав его, сказал ему:
„что это я слышу о тебе? дай
отчет в управлении твоем, ибо ты
не можешь более управлять".
Тогда управитель сказал сам
в себе: „что мне делать? господин
мой отнимает у меня управление
домом: копать не могу, просить
стыжусь.
Знаю, что сделать, чтобы при-
няли меня в домы свои, когда
отставлен буду от управления до-
мом".
И, призвав должников господина
своего, каждого порознь, сказал
первому: „сколько ты должен гос-
подину моему?"
Он сказал: „сто мер масла". И
сказал ему (управитель): „возьми
твою расписку и садись, скорей
напиши: пятьдесят".
Потом другому сказал: „а ты
71

сколько должен?". Он отвечал:
„сто мер пшеницы". И сказал
ему: „возьми твою расписку и
напиши: восемьдесят".
И похвалил господин управителя
неверного, что догадливо поступил;
ибо сыны века сего догадливее
сынов света в своем роде.
И я говорю вам: приобретайте
себе друзей богатством неправед-
ным...
Лука, XVI, 1—9.
Наткнувшись на притчу небесного учителя
Про „неверного управителя",
Многие красноречивые попы
Превращалися в соляные столпы,
Начинали экать,
Мэкать
И никак не могли раскумекать,
Как им быть с притчей такою,
Преподнесенной евангелистом Лукою?
(Остальные три евангелиста были поумней:
Не заикнулись о ней).
Всё жульё, от которого Советская власть
всячески избавляется,
Все воры и взяточники, с которыми Советская
власть круто расправляется,
Все темные дельцы,
Все уголовные молодцы,
Все душегубы и грабители,
Все „неправедные управители",
Все, кто, потеряв стыд,
Хозяйскою милостью сыт
И хозяйской подачкою гладок,—
Все, кому дорог старый порядок

И мила кабала богачей,
Могут возжечь пред Иисусом миллионы свечей
И сотни тысяч лампадок:
Он — православным беднякам в назидание —
Привел оправдание
Всех преступно-грабительских повадок.
Хорош его „управитель" и хорош „господин":
У обоих — закон один:
— „Приобретай себе друзей неправедным
богатством!"
Вычеркнуть это из евангелия—будет
святотатством,
А не вычеркнув—надо держать ответ:
Что-ж это за евангельский завет?
Подлый смысл его всякому понятен.
Это — Иисусово пятно из пятен.
Кто и после этого поучения
Не освободится от умопомрачения
И—по своему суеверью глубочайшему—
Будет молиться Иисусу Сладчайшему,
Гот, значит, глуп,
Как пуп,
Можно пройти мимо:
Он глуп неизлечимо.
Хотя—
Говорю это не шутя—
Дурак даже самый отпетый,
Но крепко огретый
Не по „душе", а по „карману"
Способен освободиться от церковного дурману.
Чтоб это стало понятно каждому мужику
и каждой бабе,
Огреем дураков во всесоветском масштабе.
Всякий знает, как бы он ни был сер,
73

Что хозяин всей нашей Эс-Эс-Эс-Эр
Рабочие и крестьяне,
В большинстве, пока, православные христиане.
Обращаюсь к этой „верующей" части:
Что, если бы при Советской власти—
Этакой беды не хотите ли?—
Все главные „управители"
Поступали бы по „Христову завету":
Гнали-б себе в карман монету,
Только-б о „неправедном богатстве" заботились,
Только-б за личной наживой охотились, —
Чтоб, например, Калинин, Рыков и иные прочие
Прожигали денежки крестьянские да рабочие,
С богатыми друзьями якшалися,
Неправедных „комиссаров" не гнушалися,
Были бы жуликами главными,
Но были-б людьми из православных
православными,
Почитали-б в Иисусе божью ипостась?
Хорошо это было бы? Ась?
Спросим первую тетку-Настасью.
Она скажет, небось:—„Леший с ней, с ипостасью!
Мы мерина ценим по езде—не по масти.
Пущай советские власти
Что хотят, то и делают богу,
Нам бы сбавили малость налогу!"
Советские управители насчет сбавки не прочь.
Они думают день и ночь,
Прилагают все свое умение,
Чтоб сделать налог поменее.
Ведь, надо иметь в виду,
Что в нынешнем году
Он понижен изрядно.
Не так будет мужикам накладно.
и

Ладно.
Меж тем, иностранные живоглоты
Не дают нам никакой льготы,
Присылают грозные ноты, —
Чихнуть на них и думать не моги!—
Требуют царские долги.
А список долгов длинен-предлинен.
Кто-ж платить будет? Рыков? Калинин?
Нет, хотят взять за бока
Каждого рабочего, мужика,
Такие на него взвалить налоги,
Что протягивай ноги.
Советские управители безбожные
Люди осторожные,
Большевистской сноровки,
Ленинской муштровки.
Не говорят:—„не заплатим!"
И не орут:—„по уху хватим!"
Потому—двойная забота:
И платить нечем и драться неохота.
Советские управители—не цари
(Чорт всех царей побери!):
Не даром они укрепляют союз серпа и молота,—
Им народная кровь дороже золота,
И какие-б нам ни грозили случайности,
Они не станут воевать без последней крайности.
А иностранцы жмут все боле и боле,
Пристают прямо к горлу с ножом.
Приходится советским управителям поневоле
Где быть соколом, где—ужом.
Они перед иностранцами так и этак,
Чуть не подносят конфеток.
— „Да не угодно ли винца?"—
Любезничают без конца,
75

Только бы рабочих да мужиков не заоброчить,
Долги проклятые отсрочить
Да урезать их, где можно.
Вот как поступают „безбожно"!
Ищут малейшую лазейку,
Чтоб спасти народную копейку,
Чтоб не свалился сразу на Советский Союз
Тяжкий груз
Долгов неимоверных,
Наследья царей благоверных!
Что-б вы сказали, православия ревнители,
Если-б советские управители,
Иностранным живоглотам в угоду,
Изменили родному народу,
Придавили-б его вып\;названным грузом,
Сказавши так, примерно, французам:
— „Что вы возьмете по этому долгу?
Дороги железные вам передать?
Весь Урал? Весь Донбасс? И всю Волгу?
Все леса? А леса-то у нас—благодать!
Пропадают все равно бездоходно.
Что еще вам угодно?
Оседлать всех рабочих и всех мужиков
Навеки веков?
Сделайте ваше одолжение!
Мы согласны на любое предложение.
Процент на процент
В момент:
В придачу дадим, что угодно,
Свободно.
Раз нам Франция—друг ...
Не забудьте только наших услуг!"
Иисус сказал, что после поступка скверного
„Похвалил господин управителя неверного".
76

Вы, однако, сомнения нету,
Не поступили-б по Христову завету,
А долбанули-б „неверных управителей" по
темени:
— „Нам такой завет не ко времени!"
— „Леший с ним, заветом таким!"
— „Не ходок я в церкву, дядя-Аким.
Вижу ясно: одно шарлатанство!"—
Скоро скажет так всё, я надеюсь,
крестьянство:
— „Все евангелия нам ни к чему!"
— „Не научат они нас уму."
— „Попы нонче как раззвонилися, эва!"
— „Медный звон из поповского чрева!"
— „Тоже пасху надумали... Светлые дни!"
— „Знамо, бредни одни!"
— „Есть одна у нас нонеча пасха прямая:
Общий праздник с рабочими—ПЕРВОЕ МАЯ!"
77

ГЛАВА XVIII.
О рабах, бьзощих поклоны пред Иисусовым ликом,
И об их заблужденье великом,
Сиречь—„помни, черная людииа:
Несть раб болий своего господина!46
Мы знаем из Иисусовых речей,
Что он иной раз корил богачей,
Пугал их карой загробною
И всякой чепухой подобною.
Но как только богач обруганный,
Небесною карой напуганный,
Устраивал Иисусу щедрый прием,
Иисус разливался соловьем,
В пьяном виде живодеру мямля,
Что живодер удостоится лона авраамля,
Что не будет он ввержен в вечную тьму,-
— „Благословение дому сему!"
Пустяки, что в этом доме
Рабы спят на гнилой соломе,
Что хозяин их кормит помоями
И тиранит побоями,
Что перед ним несчастные рабы
Стоят, как каменные столбы,
Затаив дух и взглянуть не смея
На хозяина, лютого змея!
73

Иисус на людей рабского звания
Не обращал никакого внимания.
Не видно ни из его речей, ни из поведения,
Что он был против рабовладения.
Наоборот:
Случалось даже,
Что в пьяном раже,
„Во едину от суббот"
Он тех господ,
Что к рабам относятся по-человеческк,
Журил „отечески":
— „Так, так! С рабом за панибрата!
Не терплю такого разврата:
Ежли раба строгостью не донимать,
Покажет он вам Кузькину мать.
В каждом рабе сидит какой бес-то!
Раб должен знать свое место!"
Что я не свою выдумку толкую,
Сошлюсь на проповедь такую:
Кто из вас, имея раба пашущего
или пасущего, по возвращении его
с поля скажет ему: „пойди скорее,
садись за стол"?
Напротив, не скажет ли ему:
„приготовь мне поужинать и, под-
поясавшись, служи мне, пока буду
есть и пить, и потом ешь и пей
сам"?
Станет ли он благодарить раба
сего за то, что он исполнил при-
казание? Не думаю.
Лука, XVII, 7—9.
— „Ты, хозяин, сам не ешь, а работника
накорми!"
79

Так говорят у нас в Твери и в Перми.
Говорят, конечно, работники.
Поступать так хозяева небольшие охотники.
Они помнят на сей счет Христовы слова.
Обычно такова
Хозяйская воля:
Пришел голодный раб с поля,
Голодный и усталый,
А хозяин орет, как шалый:
— „Ты чего, дьявол, хватаешься за ложку?
Успеешь похлебать свою окрошку.
Порядок нужен.
Приготовь сначала хозяину ужин.
Умой неумытую рожу свою
И служи мне, пока я ем и пью.
А потом уж на свою бурду нацеливайся.
Ну, живей пошевеливайся,
Скотина ты неповоротливая!
Ох ты, жизнь хозяйская, заботливая:
От одной только ругани потей!
За что я вас кормлю, сукиных детей?!"
Нынче хозяевам за такие замашки
Советские законы не дают поблажки,
Тащут к ответу,
Чтоб не поступал по Христову завету.
Как этот завет ни поворачивай,
Как над ним мозги ни раскарячивай,
Сквозь евангельский лак
Просвечивает хозяйский кулак.
Слепому ясно,
Что напрасно
Девятнадцать веков одураченные рабы
Расшибали себе лбы
Перед Иисусовым ликом:
80

Они были в заблужденьи великом.
Небесный защитник разноплеменных
„Труждающихся и обремененных",
Тот, чье они чмокали-изображение,
Чихать хотел на их каторжное положение,
Он пред богачами раздувал кадило,
А „лукавый раб"—у него с уст не сходило.
— Раб ленив и лукав! Ленив и лукав!—
Хозяин ухмылялся в рукав
Совместно с женой и прыщеватым наследником,
Довольный таким проповедником:
— „Наливай, жена,
Дорогому гостю вина!
Вам какого? Красного? Белого?
Для вас не жалко погреба целого.
Золотые ваши слова.
Мудрая вы, Исус Осипыч, голова!
Раб, известно, тварь насекомая!"
Картина знакомая!
81

ГЛАВА XIX.
Под гору вскачь,
В гору—хоть плачь.
(Фарисеи), увидев некоторых из
учеников его, евших хлеб нечи-
стыми, то-есть неумытыми, руками,
укоряли.
Марк, VII, 2.
Он сказал им (ученикам): не-
ужели и вы так непонятливы?.. Как
же вам уразуметь все притчи?
Марк, VII, 18; IV, 13.
Еще ли не понимаете и не раз-
умете?
Марк, VIII, 17.
Ибо учил своих учеников*, и го-
ворил им, что сын человеческий
предан будет в руки человеческие,
и убьют его, и, по убиении, в тре-
тий день воскреснет.
Но они не разумели сих слов.
Марк, IX, 31—32.
Он сказал ученикам своим: вло-
жите вы себе в уши словеса сии:
сын человеческий будет предан

в руки человеческие. Но они не
поняли слова сего... Пришла же
им мысль: кто бы из них был
больше?
Лука, IX, 43—46.
Истинно говорю вам: есть не-
которые из стоящих здесь, кото-
рые не вкусят смерти, как уже
увидят сына человеческого, гря-
дущего в царствии своем.
Матфей, XVI, 28.
Что ни говори про фарисейские нравы,
Но фарисеи были правы,
Когда смеялись над Иисусовыми учениками,
Садившимися за стол с грязными руками.
Мы тоже считаем привычкой худою—
Не мыть рук перед едою.
Но что было спрашивать с этих людей,
Лишенных высоких идей?
Неученые, ленивые, неопрятливые,
Были они люди непонятливые,
Бродячие, непутные.
Понятия у них были смутные.
Какая уж тут чистота?
Слушая речи Христа
Полные виляний,
Кривляний,
Туманных намеков
И всяких экивоков,
Они путались, словно средь дремучего леса,
Не смысля в его словах ни бельмеса.
Не раз на них Иисус орал:
— „Чорт бы вас побрал!
Вас в чем-либо убеждать—осипнешь.
6* 83

С вами обязательно влипнешь
В какую-нибудь беду.
Я от вас уйду!"
— „Куда?!"
— „По пути тернистому и тесному
К отцу моему небесному.
Наступает крутая пора.
Не принесет нам добра
Галилейское хождение.
В людях заметно ко мне охлаждение.
С пяти тысяч, слушавших меня в пустыне,
Сошло на четыре, а ныне
Иные веси и грады,
Где мне были раньше рады,
Чуть не спускают на меня собак.
Дело табак.
Слышно, Ирод - Антипа на меня косо
поглядывает,
Что-то худое загадывает.
От него ожидать мне можно всего.
Эх! царство мое—не от мира сего!"
Ученики стояли опешенные,
На царстве Мессии помешанные.
— „Разве слова его лживы,
Что некоторые из нас будут живы,
Когда он — не катаньем, так мытьем—
Возьмет власть в царствии своем?!
— „Сказано?"
— „Сказано!"
— „Значит, так и быть обязано!"
Ученикам мерещился переворот.
Пойдет за Иисусом народ,
Иисусу достанутся почести царские,
А им—места комиссарские.
84

— „Заживет, который не промах,
В буржуйских хоромах!"
— „Это, братцы, не то, что спать у куста!"
И пошел у них спор за места.
И сказали апостолы господу:
умножь в нас веру.
Лука, XVII, 5.
Иисус же сказал ученикам своим:
истинно говорю вам, что трудно
богатому войти в царство небес-
ное...
Услышав это, ученики его весь-
ма изумились и сказали: так кто
же может спастись?..
Петр, отвечая, сказал ему: вот
мы оставили все и последовали
за тобою; что же будет нам?
Иисус же сказал им: истинно
говорю вам, что вы, последова-
вшие за мною,—в пакибытии, когда
сядет сын человеческий на пре-
столе славы своей, сядете и вы
на двенадцати престолах судить
двенадцать колен Израилевых.
Матфей, XIX, 23—28.
Иисус объяснял апостолам нудно,
Как богатому трудно
Записаться в райские жители,
Затесаться в небесные обители,
Посуленные бедному люду,—
Легче, дескать, продраться верблюду
Сквозь отверстие игольного ушка:
Толста у богатых кишка!
85

Апостолы весьма удивилися
Таким словесам:
Со сколькими они богачами кумилися,
И кумился учитель их сам!
Дядя-Семен заявил язвительно:
— „Удивительно!
Вот у нас получилася ссора.
Оставив хозяйства свои без надзора,
Мы бродим везде за тобой
Гурьбой.
Что за это мы в царстве небесном получим?
И кого ты местом наградишь наилучшим?"
(Ни о чем дядя думал ином,
Как о царстве земном.)
Остальные апостолы, по его примеру,
Завопили:—„умножь в нас веру!"
Ответом им была галиматья
Насчет „пакибытия".
Иисус стал морочить их бреднями:
— „Первые будут последними,
А последние первыми!"
Только бы справиться с апостольскими нервами.
Сулил им что-то не прямо, так окольно.
С дураков и этого довольно.
86

ГЛАВА XX.
Рече учеником своим:—„Весте,
Яко придется искать счастья в другом месте".
Тогда начал он укорять города,
в которых наиболее явлено было
сил его, за то, что они не по-
каялись.
Горе тебе, Хоразин! Горе тебе,
Вифсаида!..
И ты, Капернаум, до неба воз-
несшийся, до ада низвергнешься.
Матфей, XI, 20—23.
Ползли мы кой-как до сей поры,
Теперь покатим, как с горы.
Мы с горы—после долгого разговору,
А Иисус на Голгофскую гору.
Дело, словно в длинной сказке,
Вдруг повернуло к развязке.
Как Иисус ни был в притчах нелеп,
Но он не был слеп.
Решил он, подведя своей работе итоги,
Что „волка кормят ноги".
И проклял он тогда
Галилейские города,
Где ни чудеса его, ни глаголы
87

Не одолели ветхозаветной школы,—
Где он со своей знаменитой
Апостольской и мироносной свитой
Надоел всем до тошноты.
— „Бродячие шуты!"
Проклял он Хоразин и Вифсаиду,
Причинившие ему не одну обиду,
И проклял тот самый Капернаум,
Где каждый мытарь был ему сват и кум:
— „Чтоб тебя постигла участь Гоморры и Содома:
Чтоб в тебе не уцелело ни одного дома!
Чтоб ты сквозь землю провалился!"
Вот до чего человек накалился!
63

ГЛАВА XXI.
Каждый по-своему умен.
Особливо дядя-Семен.
В тот день пришли некоторые
из фарисеев и говорили ему: выйди
и удались отсюда, ибо Ирод хо-
чет убить тебя.
Лука, XIII, 31.
Пришедши же в страны Кесарии
Филипповой, Иисус спрашивал уче-
ников своих: ...а вы за кого по-
читаете меня?
Симон же Петр, отвечая, ска-
зал: ты — Христос, сын бога жи-
вого.
Тогда Иисус сказал ему в ответ:
блажен ты, Симон, сын Ионин...
и я говорю тебе: ты — Петр, и на
сем камне я создам церковь...
С того времени Иисус начал
открывать ученикам своим, что ему
должно итти в Иерусалим и много
пострадать от старейшин и пер-
восвященников, и книжников, и быть
убиту и в третий день воскреснуть.
И, отозвав его, Петр начал пре-
кословить ему: будь милостив
89

шшшшшшшшшшшшшшшшшшш^шшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшяшяяшшшшш
к себе, господи! Да не будет этого
с тобою.
Он же, обратившись, сказал
Петру: отойди от меня, сатана!
ты мне соблазн.
Матфей, XVI, 13—23.
Фарисеи не уважали Иисуса, конечно,
Однако, поступили сердечно.
— „Меняй,—сказали ему,—свои этапы,
А то попадешь Ироду в лапы.
Он ведет за тобою слежку."
Стал Иисус менять за ночлежкой ночлежку.
Наконец, покинув землю Антипову,
Перекочевал в Кесарию Филиппову.
Там он стал проверять своих учеников:
— „Кто я, по-вашему, таков?"
Новая новинка!
Средь учеников произошла заминка.
Вдруг дядя-Семен выскочил с ответом:
— „Кто может сомневаться в этом?
Ты—Христос, сын бога живого!"
Брякнул так слово в слово,
Брякнул,
Крякнул
И погладил ус.
— „Семен, ты—камень!"—сказал Иисус: —
„Я положусь на тебя, как на каменную гору.
«Камень»—тебе прозванье впору!"
(Что значит на языке позднейших времен:
„Каменев Семен".)
Одначе, после случая такого
Стоило сыну „бога живого"
Завести речь тягучую
Про свою гибель неминучую,
90

Прибавляя к сему несусветную дребедень
О „воскресении на третий день",
Как, услыхав про смерть первую фразу,
„Каменев" Семен заерзал сразу:
— „Аи-аи-аи-аи!
Господи, не пугай!
Такой ли ты нас прельщаешь судьбою?!
Да не будет этого с тобою!"
Иисус сказал:—„Вот так на!
Отойди от меня, сатана!"
И окинул всех апостолов сердитым взглядом.
У стоящего рядом
Иуды из Кариота
Показались на лбу капли пота.
Его глаза горели лихорадочно.
Посмотрев на Иисуса загадочно,
Он сказал ему тихо:—„Мой господин,
Я тебя не оставлю один!"
91

ГЛАВА XXII.
Пустячок!
Вместо Мессии—бычок!
Ядущий мою плоть и пиющий
мою кровь пребывает во мне, и я
в нем...
Многие из учеников его, слыша
то, говорили: какие странные сло-
ва! Кто может это слушать?
Но Иисус, зная сам в себе, что
ученики его ропщут на то, ска-
зал им: это ли соблазняет вас?..
Плоть не пользует нимало...
С этого времени многие из уче-
ников его отошли от него и уже
не ходили с ним.
Тогда Иисус сказал двенадцати:
не хотите ли и вы отойти?
Симон Петр отвечал ему: гос-
поди! к кому нам итти?
Иоанн, VI, 56—68.
— „Пиющий мою кровь... Ядущий мою плоть..."
Стал Иисус новую чепуху молоть,
Не прекращая прежних жалоб.
У слушателей глаза полезли на лоб.
— „Да его в сумасшедший дом не мешало-б!"
Даже апостольская братва
92

Не пожелала Иисусовой „плоти* откушать:
— „В самом деле, у него не в порядке голова!"-
— „Какие странные слова!"
— „Кто может это слушать?!"
Иисус продолжал, как ни в чем не бывало:
— „Плоть не пользует нимало!"
— „Эх-ма!"—
Зачертыхался апостол Фома,
Прозванный впоследствии „неверным*:
— „Беда с таким учителем холерным!
Видать богача по лохмотью.
На кой же ляд обседаться нам твоей плотью,
Ежли от нее проку ни на пятачок?
Да ты не Мессия, а бычок,
Да еще бычок—ни для мяса, ни для племени!"
С этого времени
Отошли от Иисуса навеки-веков
Многие из его учеников.
Тут евангелистами правда приутюжена:
Осталось при Иисусе учеников не дюжина,
А не больше пяти.
— „Не хотите-ль и вы отойти?"—
Иисус обратился к остатку.
Дядя-Семен, опустивши сопатку,
Ответил уныло:—„Куда?..
Тьфу! Сгоришь от стыда!"
На трусливого дядю напала икота.
Один Иуда из Кариота
Любовно гудел у Иисуса над ухом:
— „Не падай духом!
Не падай духом!
Я увижу твою воскресшую плоть.
Ты—господь!"
93

ГЛАВА XXIII.
Хорошо бы пройти мимо
Ерусалима!
Тогда братья его сказали ему:
выйди отсюда и пойди в Иудею,
чтоб и ученики твои видели дела,
которые ты делаешь.
Ибо никто не делает чего-либо
втайне, и ищет сам быть извест-
ным. Если ты творишь такие дела,
то яви себя миру.
Ибо и братья его не веровали
в него.
Иоанн, VII, 3—5.
Но там (у самарян) не приняли
его... Видя то, ученики его, Иаков
и Иоанн, сказали: господи! хо-
чешь ли, мы скажем, чтобы огонь
сошел с неба и истребил их?..
Иисус сказал: лисицы имеют
норы, и птицы небесные — гнезда;
а сын человеческий не имеет, где
приклонить голову.
Лука, IX, 53—54, 58.
Когда были они на пути, восходя
в Иерусалим, Иисус шел впереди

их, а они ужасались и, следуя за
ним, были в страхе.
Марк, X, 32.
Что день, то хуже:
Иисусовы братья запели песню ту же:
— „Слушай, — сказали Яша, Сеня, Еся и брат
Иуда:—
Ушел бы ты поскорей отсюда.
В Галилее тебе больше делать неча.
Может, в Иудее будет получше встреча,
Чем морочить людей в глухой местности,
Ты в Ерусалиме попробуй добиться известности.
Переноси-ка отсюда свою штаб-квартиру.
Яви себя миру!"
Короче сказать—без святой мишуры:
„Провались ты от нас хоть в тартарары,
Или напорись на мучение какое,
Но оставь только нас в покое.
Пусть, кто не знает, поверит, сколь ты хорош.
А мы тебе не верим ни на грош!"
Умные были Иисусовы братья.
С чего про них стану врать я?
Надоел им этот слизкий налим.
— „Плыви в Ерусалим!
Там умеют искоренять всякую заразу.
Там на крючок ты попадешься сразу!"
Сошлась Иисусу Галилея клином.
Побрел он по горам, по долинам,
Прихватив часть апостолов да Магдалину Марию,
В соседнюю страну, Самарию.
Но в первом же селе самаритянский народ
Показал ему от ворот поворот:
95

— „Не можем тебя принять хлебосольно.
Наслышаны о тебе довольно.
У нас и своих чудотворцев немало,
Так еще тебя недоставало.
Держи карман!"
То слыша, Яков да Иван,
Сыновья Зеведея,
Задумали поступить, как два злодея,—
Один другого был горячей:
— „Подпалить их надо, сволочей!"
Но Иисус осадил их, рассудком владея:
— „Дорого нам может обойтись эта затея!"
Пошли в другое село.
И там не повезло.
Туда, сюда,—ничего не вышло!
Не назад же поворачивать дышло?
Пришлось Иисусу с братвой своею
Итти в Иудею.
Побрели учитель и ученики
По левому берегу Иордан-реки
И, сделав два или три перегона,
Перешли ее в брод возле Иерехоиа.
Иисус все время печаловался,
На судьбу свою горькую жаловался:
— „Есть норы у лисиц,
И гнезда—у птиц,
А мне приют—темная дубровушка.
Разнесчастная моя головушка!"
Шел Иисус в Ерусалим.
Ученики шли лениво за ним.
Не охота вела их, — неволя.
— „Такая уж наша доля".
— „Не обойтись нам без новых конфузов".
— „Назвался груздем—полезай в кузов!"
96

— „В Ерусалиме Мессия об'являться должон!"
— „Прем мы сами на рожон!"
Чем заметней апостолы к Ерусалиму
приближалися,
Тем больше они от страха жалися,
И вели про Иисуса суды-пересуды,
Кроме Искариота Иуды.
i
<ГГ

ГЛАВА XXIV.
Братья Зеведеевы забегают вперед.
Нарушая апостольский черед.
Тогда подошли к нему сыновья
Зеведеевы, Иаков и Иоанн, и ска-
зали: учитель! мы желаем, чтобы
ты сделал нам о чем попросим,..
Дай нам сесть у тебя, одному по
правую сторону, а другому поле-
вую, в славе твоей...
Но Иисус сказал им: ...дать сесть
у меня по правую сторону и по
левую—не от меня зависит, но кому
уготовано.
И, услышав, десять начали не-
годовать на Иакова и Иоанна.
Марк, X, 35—41.
Зеведеевы—Яков с Иваном—
На всякий случай запаслись планом.
А вдруг—чем чорт не шутит! —
Иисус весь Ерусалим взбаламутит
И, взамен того, чтоб скрываться от шпиковской
облавы,
Воссядет на престоле славы!
Так приступили они к Иисусу вдвоем:
— „Что мы получим в царстве твоем?
гз

Можешь ты всзеысить пас всех боле,
Когда будешь сидеть на престоле?"
Иисус, утомленный и обозленный,
Дал им ответ неопределенный,
Чтоб ни им, ни друттл. не было обидно
— „Там будет видно.
Заране утверждать рискованно,
Что кому уготовано."
Дядя-Семен, ковылявший сзади,—
Хороши были уши у дяди!—
Услыхав, про что шла беседа,
Чертыхался с утра до обеда,
Начавши братьев Зеведеевых крыть
За их ,,подлую прыть":
— „Знаю я всех Зеведеевых деток,
Так вас распрапереэтак!
Все—подхалим на подхалиме!
Улицы вам подметать в Ерусалиме,
А не возлежать на царском ложе!"
Андрей Первозванный тоже
Сердито ворчал.
Иуда молчал,
Бодро шел, не устав совершенно,
И улыбался блаженно.
7*
fn

ГЛАВА XXV.
Преображение.
Тоже чудо, извините за выражение.
И преобразился пред ними: и
просияло лицо его, как солнце...
Матфей, XVII, 2.
И вот два мужа беседовали
с ним...
Петр же и бывшие с ним отяг-
чены были сном; но, пробуди-
вшись, увидели славу его и двух
мужей, стоявших с ним.
Лука, IX, 30—32.
При сем Петр сказал Иисусу:
равви! хорошо нам здесь быть;
сделаем три кущи: тебе одну,
Моисею одну и одну Илии.
Ибо не знал, что сказать...
И явилось облако, осеняющее
их, и из облака исшел глас, гла-
голющий: сей есть сын мой воз-
любленный; его слушайте.
И, внезапно посмотрев вокруг,
никого более с собою не видели,
кроме одного Иисуса.

Когда же сходили они с горы,
он не велел никому рассказывать
о том, что видели, доколе сын че-
ловеческий не воскреснет из мерт-
вых.
И они удержали это слозо,
спрашивая друг друга, что значит:
воскреснуть из мертвых.
Марк, IX, 5—10.
Я не говорил нигде
О хождении дивном Иисуса по воде.
В этом чуде—нет чуда и тени:
Пьяному море по колени,
А лужа, наоборот:
Ни вплавь ее, ни вброд,
Нет конца этому морю-океану.
Пьяному бурьян—лес
До небес,
А настоящий лес—вроде бурьяну.
В большой чести у нас
Второй Спас,
День господня преображения.
Но не было-б этого чуда наверняка,
Если-б три господних ученика
(На что намекает евангелист Лука),
Не напились до ризоположения.
Зело упившись вином,
Они „отягчены были сном",
А глаза продравши, не разобрали как следует,
Сам с собой или с кем Иисус беседует,
Так как солнце слепило,
В глаза било.
Дядя-Семен, бессмысленно глазея,
Стал что-то плести про Илию и Моисея,
101

Сам не знал, что говорил,
Потому что мозг плохо варил:
— „Ох, братцы, в своем уме-ль я?
До чего башка трещит с похмелья!"
Вот и всего чуда изнанка.
Но евангельская шарманка,
Преображенский мотивчик прохрипев,
С'ехала на другой напев,
Напев обычный
Про облако и голос зычный,
Крещенского гласа повторение,
„Небесное удостоверение":
— „Се есть мое возлюбленное чадо!"
Какого еще удостоверения надо?
Божий глас из тучи,
А не из какой-либо кучи.
Меж тем, результат получился каков?
Чудо не вразумило трех учеников.
— „Не иначе—от головокружения
Игра воображения!"—
Иисус к ученикам с горы сниде
В натуральном виде.
Дядя-Семен, убедившись вдруг,
Что никого больше нет вокруг,
Сказал, сплюнув, Якову и Ивану:
— „Чорт знает, что примерещится спьяну!"
Когда Иисус завел речь насчет воскресения,
Протрезвившиеся ученики оказались того мнения,
Что учитель не очухался от опьянения:
— „Про воскресенье из мертвых бормочет!"
— „Что, собственно, сказать он хочет?"
— „Воскреснуть из мертвых!"
— „Нелепая мания!"
— „Не обращайте, братцы, внимания!
102

Мало ли что у пьяного с языка..."
Так рассуждали три любимых ученика
Без особого к Иисусу уважения!
Через пять минут после... преображения!
Им речь про „воскресенье" казалась бредом.
Грядущий день был им всем неведом.
И сам Иисус не ждал столь крутой катастрофы:
Ареста, страстей и Голгофы.
То-бишь, он знал, что лезет на крутизну,
Но уповал:—„авось, от беды улизну!"
103

ГЛАВА XXVI.
Исцелял других, а сам не исцелим.
Вход в Ерусалим.
Потомок царя Давида в своем наследии.
Глупый конец глупой комедии.
И когда приблизились к Иеру-
салиму... тогда Иисус послал двух
учеников, сказав им: пойдите в се-
ление, которое прямо перед вами,
и тотчас найдете ослицу, привя-
занную, и молодого осла с нею;
отвязав, приведите ко мне.
Привели ослицу и молодого осла
и положили на них одежды свои,
и он сел поверх их.
Матфей, XXI, 1—2, 7.
Не стану раз'яснять, в каком году,
И что именно имея в виду,
Писали свои предсказания пророки,
Но у пророка Захарии есть такие строки:
„Возрадуйся, дщерь Сиона,
Возглашай свою радость, дщерь Ерусалима:
Вот царь твой грядет к тебе,
Праведный и спасающий,
Кроткий, воссевший на осла,
На осла, сына ослицы!"

Иисус у Ерусалима, у еврейской столицы
Решил раздобыть „осла, сына ослицы",
Чтоб исполнилось пророчество точно.
Осла раздобыли срочно:
Чьего-то осла отвязали,
Спасибо не сказали.
Хозяин вопил сзади:
— „Верните осла бога-ради!"
Но два Иисусовых посла,
Уводивших осла,
Поглядев на него внушительно,
Сказали ему решительно:
— „Иди молча за нами следом,
Вернем осла перед обедом!"
Здесь, о научной истине радел,
Поправлю евангелиста Матфея.
Он не учился, как я, в университете
На историко-филологическом факультете,
Он не знал арамейского языка,
Пред ним же была неверная строка.
Переводил пророка еврейского
На греческий язык с арамейского—
Не ахти какой дока,
Вместо подлинных слов пророка
Сочинявший небылицы,—
И вот вместо „осла, сына ослицы"
Получилась „ослица с молодым ослом".
Вот этим-то двойным числом
Евангелист Матфей козыряет,
Ошибку переводчика повторяет.
Боговдохновенность от ошибки его не
спасла.
Он пишет в качестве полного невежды:
105

„Привели ослицу и молодого осла
И положили на них одежды,
И он сел поверх их."
Выходит, на Иисуса нашел стих:
Не входил в Ерусалим, а дурачился:
На двух ослах раскарячился.
(На двух ослах во времена оиы,
А потом их оказалось—миллионы.)
Бот как святой Матфей провралсп
Чересчур доказать старался, —
В этом его основной порок,—
Что все было, как предсказал пророк.
Множество же народа постилали
свои одежды но дороге, а другие
резали ветви с дерев и постилали
по дороге...
И когда вошел он в Иерусалим,
весь город пришел в движение
и говорил: кто сей?
Народ же говорил: сей есть
Иисус, пророк из Назарета Гали-
лейского.
Матфей, XXI, 8—11.
Многие же постилали одежды
свои.,.
Марк, XI, 8.
И привели (ученики) его (осла)
к Иисусу; и накинувши одежды
свои на осленка, посадили на него
Иисуса. И когда он ехал, пости-
лали одежды свои по дороге.
А когда он приблизился к спуску
с горы Елеомской, всё множество
учеников его начало в радости
1С6

велегласно славить бога... говоря:
благословен царь, грядущий во имя
господне!
Лука, XIX, 35—38.
Дальше тоже
Пишут евангелисты несхоже.
Всех больше привирает Матфей
Насчет осанны и пальмовых ветвей.
У него не „вход" в Ерусалим, а „вторжение".
— „Весь город пришел в движение
И говорил: кто сей?"
Марк уже не говорит о столице всей
(Ах, обманули минутные надежды!),
А говорит, что „многие постилали одежды",
„Многие"—все-таки лестно,
Хотя „как много"—неизвестно.
Евангелист Лука говорит без обиняков:
„Всё множество... учеников
Начало в радости велегласно славить бога".
„Множество учеников"—это не так уж много.
Лука прихвастнул маленько.
Ученики стали разбегаться давненько.
Прекратился их приток.
Осталось пяток.
Горланила только эта кучка.
Вокруг них образовалась толкучка.
Шли, ведь, пасхальные богомольцы со всех
сторон,
Охотники ловить ворон,
Разевать рты по всякому случаю
Перед любою кучею,
Особливо, если пахнет бучею,
Бранью, воем,
Мордобоем,
107

Разбитым окном, сломанным частоколом
И полицейским протоколом.
Но на сей раз обошлось благополучно.
Повторение—скучно.
Не было материала
Для скандала.
Столица не такие виды видала.
На праздник годовой
Народ валил густой плотвой,—
Шумно шел народ богомольный
На свой, так сказать, праздник престольный.
В этом миллионном человеческом потоке,
Да особливо на знойном Востоке,
Да еще в такое напряженное время,
Когда иноземное бремя
Больно давило еврейские горбы,
Пророки появлялись, как грибы.—
Так в этом, говорю я, человеческом потоке
Пророк ехал на пророке.
Тож у нас при изрядном стечении
народа
Во время любого крестного хода
На тысяч несколько молитвенных душ
Сколько наберется святош, да кликуш,
Да блаженных всякого рода,
Митюшек Босых,
Да Федюшек Косых,
Да калечи всякой пророчливой,
Надоедно-морочливой!
Иисус, въезжавший на осле,
Был пророк не в единственном числе.
Прошло до него их десятки.
Какие с них взятки?
Потому-то, когда ученики горланили,
108

Осанну осанили
Своему Христу,
Полицейский спокойно стоял на посту,
Не объявляя никакого запрета—
Орать вокруг „чудака из Назарета".
Пять евреев могут наделать гвалту
На целую Балту.
Но в Ерусалиме, средь праздничного гаму,
Когда столько народа двигалось к храму,
Пять евреев значили мало,
Хоть они орали шало.
Поорали апостолы минут пять или десять,
А дальше пришлось носы повесить.
Сколько ни галдела святая компания,
Никто на Иисуса не обращал внимания.
Пыжился местечковый галилейский герой,
Как мышь перед горой.
И не нашлось доброго человека—на лихо,—
Кто-б сказал ему тихо,
О его безрассудстве болея:
— „Брось чудить! Это, брат, тебе не Галилея!"

ГЛАВА XXVII.
Очищение храма.
Кончилась комедия—начинается драма.
И вошел Иисус в храм божий
и выгнал всех продающих и по-
купающих в храме, и опрокинул
столы меновщиков и скамьи про-
дающих голубей, и говорил им:
написано: „дом мой домом молитвы
наречется"; а вы сделали его вер-
тепом разбойников.
Матфей, XXI, 12—13.
Надо принять во внимание,
Что Иисус не бывал в Ерусалиме ранее.
(Не зря же спрашивали его учеников:
„Кто сей?" Кто он таков?)
Иисус свои „словеса живые"
Нес в Ерусалим впервые.
Что он не видел храма от самого материнского
молока,
Про это говорят евангелисты—Матфей, Марк
и Лука.
Об этой священноиудейской вышке
Иисус знал по-наслышке.
Знал он, что святыней Иудеи
Владеют садукеи,
но

То-бишь, священство родовитое,
Очень ядовитое,—
Что Ерусалимский „божий дом"
Стал садукейско-осиным гнездогл.
Бороться с такой силой...
Спаси, господи, и помилуй!
Потому-то, путешественник невольный,
Намечал Иисус путь окольный,
Лез в минуту критическую
В Самарию еретическую,
Но, как самаритянский народ был неумолим,
То пришлось итти в Ерусалим.
Шел Иисус путем-дорогою,
Об'ятый тревогою,
Не переставая апостолам петь,
Что ему придется „претерпеть",
Что садукеи—народ нахальный,
Что идет он, пророк опальный,
На праздник пасхальный,
Несмотря на свое полное нежелание,
„Яко агнец на заклание".
Но такова человеческая природа:
Накануне неудачного „входа"
Вдруг надежда в Иисусе закопошиласл,
Что участь его не решилася:
— „Сем-ко в Ерусалим торжественно в'еду!
Не побежит ли народ по моему следу?"
И до чего все вышло обидно!
Как это видно
Даже из евангельских врак,
Не побежал за Иисусом ни один дурак.
Такою встречей смертельно обиженный,
Пред учениками униженный,
Иисус, чтоб привлечь внимание к своей особе,

Ринулся в неукротимой злобе
Б Ерусалимский храм
И учинил там целый тарарам:
Повел себя (согласно протокольной справке),
Как слон в посудной лавке.
Дядя-Семен, Иван, Яков да Андрей
Стояли испуганно у дверей,
Зато Иуда, как тигр, метался,
За что ни попало хватался
И вопил, вцепившись в какого-то верзилу:
— „Покажи, господи, свою силу!
Обнаружь то, чего еще не обнаруживал!"
Словом, крепко Иисуса подзуживал,
Хотя нужды в этом не было особой:
Охваченный злобой,
Иисус по всему торжищу гонял
Ошарашенных торговцев и менял,
Крича: — „Вон, мерзавцы, отсюда!
Не оскверняйте дома моего отца!"
Полетела со стуком разбитая посуда,
Рассыпалась по полу маца,
Загремели столы опрокинутые,
Ларьки сдвинутые,
Раскрытые сундуки, рундуки,
Замычали жертвенные быки,
Заблеяли бараны,
Разлетелись голуби — который куда.
Беда!
Воры крупные с воришками мелкими
Занялись воровскими проделками,
Богомольцы истошно орали:
— „Кар-раул! Обокрали!!"
— „Держи!"
— „Лови!"
112

— „Стражу зови!"
Но Иисус в погромном раже
Стал кричать прибежавшей страже:
— „Взяточники! Мошенники!"
Прибежали на шум первосвященники.
От испуга на них не было лица.
Под ногами посуда, и маца,
И деньги—серебром и бумажками,
Ларьки вверх тормашками,
Богомольцы пришли в озверение.
Истинное столпотворение!
Не дай бог, пронюхают римские власти,
Что тут разыгрались такие страсти,
Ведь, они оцепят войсками храм.
Ужас и срам!
Испорченный праздник без дохода!
И все из-за галилейского сумасброда.
— „Ну, ладно! Обожди!" —
Скрипели зубами церковные вожди.
Но пока—с величайшей деликатностью,
С наигранной этакой приятностью, —
Стали Иисуса охаживать,
Из храма выпроваживать:
— „Успокойся, родной!
Не будет тут лавочки ни одной.
Не поднимай скандала ради святой недели.
И как это мы не доглядели?"
О чем шел разговор?
Возле храма был двор,
Где шла торговля спокон веку
Всем тем, что нужно богомольному человеку.
Обычай уж был такой:
Всё под рукой.

Не мотаться же средь города громадного
Из-за фунта масла лампадного;—
Не искать же цыгана,
Чтоб купить жертвенного быка иль барана
И тащить семь верст купленное животное,
Даяние храму доброхотное; —
Не обращаться же по трактирам и чайным
К менялым случайным,
К которым доверия нет,
Для размена монет
Греческих, римских, сирийских,
Египетских или ассирийских
На особые церковные „сикли",
К которым казначеи храма привыкли,
Иначе был бы затруднителен счет,
Когда доход рекою течет?
Всё, что нужно было для обихода
Пришедшего в храм народа,
Продавалось не в алтаре,
А в специальном дворе,
Не имеющем к алтарю прямого отношения.
Никто в том не видел особого прегрешения.
Хотя всякому было известно,
Что не всё тут обделывалось честно,
Что у каждого из садукейских богачей
Вертелся тут собственный казначей
Не ради дохода с одних свечей,
Голубей и баранов.
Храм окружен был десятком ресторанов,
Кошельки богомольцев разгружающих,
Сотней гостиниц „для приезжающих"
С бесконечным числом „номеров", —
Не счесть было кабаков и постоялых дворов
Невероятной вместимости,—
114

Была улица из одних домов терпимости
(Для богомольцев — предмет первой
необходимости!).
Весь этот вертеп неопрятный
Приносил храму доход невероятный,
Набивая бездонный зоб
Садукейских первосвященных особ.
Вышеназванное торговое помещение,
Вызвавшее в Иисусе такое возмущение,
Становилося в праздники ярмаркой бойкою,
Где сделки кончались нередко попойкою,
Где быки мычали,
Торговцы кричали,
Пьяницы песни горланили,—
Все вместе святыню поганили.
Была правда в Иисусовом крике свирепом:
— „Дом молитвы сделали разбойничьим
вертепом!"
Это было правдой, но...
Иисус поступил неумно.
Было в его провинциальной свирепости
Много нелепости.
У чудотворца из галилейского местечка
Получилась в Ерусалиме осечка.
Супротив садукеев двуличных,
Волков столичных,
Он был деревенским теленком.—
Задача была не по его силенкам.
Переполошив торговый двор,
Вынес он сам себе приговор.
К тому же—по своей оголтелости—
Он на другой день набрался смелости
Заявить себя выходками новыми
В споре с садукейскими крючкословами.
115

Некоторый человек насадил ви-
ноградник... и, отдав его вино-
градарям, отлучился. И послал
в свое время к виноградарям слугу—
принять от виноградарей плодов
из виноградника. Они же, схва-
тив его, били и отослали ни
с чем. Опять послал к ним другого
слугу; и тому камнями разбили
голову...
И опять иного послал: и того
убили... Имея же еще одного сына,
любезного ему, напоследок послал
и его к ним... Но виноградари
сказали друг другу: „это наслед-
ник, пойдем убьем его, и наслед-
ство будет наше"...
Что же сделает хозяин вино-
градника? Придет и предаст смерти
виноградарей и отдаст виноград-
ник другим ...
И старались (враги Иисусовы)
схватить его... ибо поняли, что
о них сказал притчу...
Марк, XII, 1—12.
Чего тут было понимать?
Иисус стал садукеев донимать.
Вы, дескать, потаскливые пудели,
Виноградник господень запаскудили,
Владельца виноградника дерзнули оскорбить,
А его сына замыслили убить.
Горе вам, чужого добра эксплуататорам:
Отдаст господь свой храм другим арендаторам,
А вас пошлет на легком катере
К чортовой матери.
Сволочи вы и лицемеры!
Порождения ехидны!
не

Это-ль не поругание храма и веры?
Такие-ль речи для священства не обидны?
Такое слышать не всякому приятно,
И потому понятно,
Что в поведении чудака провинциального
Садукеи не нашли ничего похвального.
Но так как они были люди осторожные,
Особливо в пасхальные дни тревожные,
То они, решив прихлопнуть оголтелого врага,
Дали ему всё-ж погулять до четверга,
Отложили арест до подходящего случая.
Нависла над Иисусом беда неминучая.
* *
*
Однако, садукеи, Иисусом ославленные,
Такие ли были злодеи отъявленные,
Неукротимые, непримиримые,
В злодействе своем неповторимые?
Перелицуем евангельский фасад.
Возьмем Троице-Сергиев посад.
Что, если-б во времена оны,
Когда пред царем били поклоны
Его верноподанные пленники,
Когда были в силе наши первосвященники,
В лавру, где тлел Сергий-чудотворец,
Явился бы этакий святоборец
И, узревши там ярмарку тоже,
Звезданул архимандрита по роже
И стал бы разгонять всю братью,
Торговавшую Сергиевой благодатью,
Ладанками, свечками,
Крестами, колечками,
Образочками,
Поясочками,

Молитвами задостойными,
Обеднями заупокойными,
Веселыми схимницами,
Посадскими странноприимницами,
И для старцев молящихся,
Никуда не годящихся,
Специальной настойкою,
Чтоб пред схимницей бойкою
Быть настоящим мужчиною!
Торговали в лавре всякою чертовщиною.
Что ежели-б такой святоборец у Сергиевой
раки
Довел из-за торговли дело до драки?
Будьте уверены, что отцы Ипатии,
Авениры, да Игнатии,
Агафангелы, Акакии,
Ионы, Павсикакии,
Да послушники всякие,
Митюхи, Федулки
Не положили бы на руку охулки:
От святоборца—не то, что кровавое тесто—
Осталось бы мокрое место.
— Вот тебе!
— Вот!
— В печенку!
— В жизот!
— Должен был понимать
Распрамать, перемать,
Как монахов замать!—
Перед нашими садукеями — говорю без
насмешки —
Евангельские садукеи были жалкие пешки.
118

ГЛАВА XXVIII.
Довольно других пужать,
Надо самому бежать,
Отдавайте кесарево кесарю, а
бяжие — богу.
Л у к а, XX, 25.
Остерегайтесь книжникоз, кото-
рые любят ходить в длинных оде-
ждах и любят приветствия в народ-
ных собраниях, председания в си-
нагогах и предвозлежания на пир-
шествах, которые поедают домь
вдов.
Лука, XX, 46—47.
И тогда увидят сына человече-
ского, грядущего на облаке с силою
и славою великою.
Истинно говорю вам: не прей-
дет род сей, как все это будет.
Лука, XXI, 27, 32.
Горе вам, книжники и фарисеи,
лицемеры... вожди слепые... что
уподобляетесь окрашенным гробам,
которые снаружи кажутся краси-
выми, а внутри полны костей мерт-
119

вых и всякой нечистоты... Вы...
внутри исполнены лицемерия и без-
закония.
Матфей, XXIII, 15—16,
27—28.
Тогда собрались первосвящен-
ники и книжники и старейшины
народа во двор первосвященника,
по имени Каиафы, и положили
в совете взять Иисуса хитростью
и убить.
Матфей, XXVI, 3—4.
Некто, именем Иосиф, член со-
вета, человек добрый и правдивый
(не участвовавший в совете и в деле
их) из Аримафеи.
Лука, XXIII, 50—51.
В понедельник, вторник и среду
Иисус вел возле храма беседу.
Но, беду учуя,
В тайном месте за городом ночуя,
Он в городе днем
Говорил не с прежним огнем,
А осторожно, подбирая выраженья,
Чтоб не вызвать в садукеях раздраженья.
Садукеи, одначе,
Думали об этом иначе:
— Ладно! Не возьмешь нас на эту удочку.
Задудил в какую дудочку!
Грош цена твоей уловочке.
Быть бычку на веревочке.
Вот мы с тобой поговорим
Про... Рим! —
120

И подослали к нему провокаторов.
Те повели речь про римских императоров:
— „Скажи, учитель, вразумительно:
Давать подать кесарю позволительно?"
Скажет Иисус: „не давать",
Тут его можно подковать,
Прямо в лапы Понтия Пилата:
— „Казни этого супостата!
Бросает камни в твой огород,
Возмущает против Рима народ!"
Иисус от'ехал на уклончивом ответе:
— „Чье изображенье на монете?
Вы небесное с земным мешаете?
Что вы меня искушаете?
Хотите мне подставить ногу?
Платите кесарево кесарю, а божье богу!
Я человек лойяльный.
У меня подход к делу идеальный.
Царство мое не от мира сего.
Выкусили? Во!"
Тут на Иисуса опять накатило,
Раздул он прежнее кадило,
Стал всенародно честить книжников,
Как самых последних ярыжников:
— „Не подходите на близкое расстояние,
К гадам, носящим длинное поповское одеяние,
К тем, кто любит народные приветствия,
А народные слезы оставляет без последствия,—
Они в синагогах председатели,
На пирах—предвозлежатели,
Лицемеры, платящие десятину
С мелких трав, с анису и тмину,
Но живущие не от праведных трудов,
А с грабежа сирот и вдов!"

Облргчитель в словесном запале
Договорился дале
До близкого светопреставления
И второго своего появления
„На облаке с силой и славой великою"
Для расправы с вражеской кликою:
— „Пусть знает каждый книжник и фарисей
И каждый гордый садукей,
Что ему за его подлость присудится!
Истинно говорю: не прейдет род сей,
Как все это сбудется.
Придет конец змеиному семени
В самом, так сказать, непродолжительном
времени!*'
Садукей, слыша такие речи,
Втягивали головы в плечи
И ворчали, ногти грызя:
— „Терпеть этого больше нельзя!"
— „Всякому нахальству есть мера!"
Вокруг Иисуса накалялась атмосфера.
В это время, когда враги пришли в крайнее
возбуждение,
Получил Иисус дружеское предупреждение:
— „Послушай ты, чудак галилейский!"—
Сказал ему тайно Иосиф Аримафейский,
Самый правдивый и добрый член
синедриона: —
— „Ты объявлен вне закона:
Кто тебя убьет, не будет в ответе.
Сам я не был в совете,
Но есть такая наслышка:
Не сегодня — завтра тебе крышка!
Скорее отсюда беги!
За тобой охотятся враги.
122

Тебя может погубить малейшая неосторожность.
Спасайся, пока есть возможность!"—
Иисус доброго совета не отверг:
— „Какой, бишь, день сегодня? Четверг?
В эту же ночь нажму на все педали,
Только меня тут и видали!
Не пошел Ерусалим по моим путям,
Так ну его ко всем чертям!"
123

ГЛАВА XXIX.
Тайная вечеря пасхальная,
Сиречь, Иисусова отвальная.
Днем он учил в храме, а ночи,
выходя, проводил на горе, назы-
ваемой Елеонскою.
Лука, XXI, 37.
Он сказал им (ученикам): вот,
при входе вашем в город, встре-
тится с вами человек, несущий
кувшин воды: последуйте за ним
в дом, в который войдет он, и
скажите хозяину дома: „учитель
говорит тебе: где комната, в ко-
торой бы мне есть пасху с учени-
ками моими?" И он покажет вам
горницу большую, устланную.
Лука, XXII, 10—12.
Тогда Иисус сказал ему (Иуде):
что делаешь, делай скорее. Но
никто из возлежавших (апостолов)
не понял, к чему он это сказал
ему...
Он (Иуда) тотчас вышел; а была
ночь.
Иоанн, XIII, 27—30.

По воскресении же моем, я пред-
варю вас в Галилее.
Марк, XIV, 28.
Вот теперь ты прямо говоришь,
и притчи не говоришь никакой.
Иоанн, XVI, 29.
И, воспев, пошли на гору Еле-
онскую.
Пришли в селение, называемое
Гефсимания... Взял с собою Петра,
Иакова и Иоанна; и начал ужасаться
и тосковать... Возвращается, и на-
ходит их спящими... И, опять ото-
шедши... и возвратившись, опять
нашел их спящими, ибо глаза у
них отяжелели, и они не знали,
что ему отвечать.
И приходит в третий раз, и го-
ворит им: вы все еще спите?..
Встаньте, пойдем...
Марк, XIV, 26, 32—42.
Иисус и раньше держал ушки
На макушке,
Чтоб не очутиться в садукейской ловушке,
И ночевал на Масличной горе
В какой-то каменной дыре,
Куда нелегко было доискаться входа,
Возле старого масличного завода,
(Таков и смысл названия
„Гефсимания",
Что значит; „тяжесть для выжимания".)
Сюда, на другую сторону долины Кедрона,
Уходил Иисус от ищеек синедриона.
Но в четверг, узнав, что он проиграл игру,
123

Иисус не пошел на ночь в свою дыру,
А решил устроить трапезу пасхальную,
Точней сказать—пирушку отвальную*
Да где устроить? В Ерусалиме самом!
Вот и говорите: человек с умом.
Правда, в горницу условленную,
Для пирушки приготовленную,
Ученики вечерком
Пробирались тайком,—
Служил им путеводной звездою
Человек, несший кувшин, якобы, с водсю.
(Евангельская иллюстрация,
Как слаба в ту пору была конспирация.)
Но потому-ль, что слежка оказалась худой,
Проглядевши идущих за кувшином „с водой",
Или счесть это надо удачей чрезвычайною,
Но вечеря оказалась, действительно, тайною.
Вода, натурально,
Претворилась в вино моментально.
Пять человек, Иисус сам-шестой,
Компанией холостой
Пили, ели.
Напившись, запели.
Иисус, одначе, поглядывал кисло.
Он знал, что над ним нависло.
Тоска прорвалась после десятой чаши:
— „Ох, ке сладки, ребятки, обстоятельства наши!
Быть худу!
Быть худу!"
А сам косился на Иуду.
Решил он один задать стрекача,
Но любовь Иуды к нему горяча:
Иуда от него не откажется,
Обязательно за ним увяжется.
1..К

Чистая с Иудой беда!
Услать бы его куда?"
И сказал Иисус Иуде умильно:
— „Любишь ты меня сильно.
Не в службу,
А в дружбу,
Слетай-ка со скоростью орлиною
За Марией Магдалиною.
Привыкли мы с ней быть неразлучно,
Без нее на пирушке скучно!!
Она, как говорится,
Попеть, поплясать мастерица.
Пойдешь за нею прямо
Мимо храма
До Мусорных ворот,
Там направо поворот,
Потом налево вдоль балки
До мусорной свалки,
Потом налево наискосок—
Стоит там домик—не низок, не высок—
У крыльца новые кирпичные плитки,
Три пальмы у калитки..."—
Словом, дал адресок!
Соврать некуда боле.
Послал Иуду искать ветра в поле.
— „Ну, а теперь",—
Закрыв за Иудой дверь,
Ошарашил Иисус остальную компанию:—
— „Айда со мной в Гефсиманию!
Нечего нам больше играть в прятки,
Там я с вами расстанусь, ребятки!
Я, чай, вам понятно самим,
Что мне сулит Ерусалим?
Для всех я умер отныне.

Буду скрываться в пустыне,
Где не разыщут меня садукейские псы.
Да вы чего повесили носы?
Дождемся еще лучшей доли.
Ну, наливайте, что-ли!"
Так рече господь ученикам.
Пошла круговая чаша по рукам.
— „Эх-ма, в последний раз отгуляюсь!
Я в пусты-ы-ы-ню уд-да-ля-юсь
Ат пре-крас-ных здеш-них мест-
кому охота попадать на крест?"
После песен и прощального разговору,
Проклиная ехидство садукейских вельмож,
Все пошли на Масличную гору
(Елеонскую тож).
Иисус, подвыпив, бахвалился:
— „Ты что, дядя-Семен, опечалился?
Мы еще, брат, воскреснем,
Да садукеев по башке вот как треснем!
У нас еще пойдет жизнь повеселее.
Я предварю вас в Галилее!
Как только садукейские собаки
Перестанут за мной гоняться по пятам,
Я с вами паки и паки
Буду видеться там!"
Апостолы шли-шаталися,
Крепко вина нахваталися.
Свалившись в ров, Андрей Первозванный
Лежал, как труп бездыханный.
Яков, Иван да дядя-Семен
Еле вскарабкались на Елеон,
Но, карабкаясь, до того устали,
Что себя понимать перестали:
Утомленные подвигом трудным
128

Заснули сном непробудным.
Иисус до тех пор их будил,
Пока сам в беду не угодил.
Ну, а как же „моленье о чаше"?
Зто дело, православные, ваше.
Вы вольны верить в любые измышления.
Но знаменитого гефсиманского моления,
Как, поручив себя „отчим заботам",
Иисус обливался кровавым потом,
И в отчаяньи, в страхе страдал и рыдал,
Этого никто не видал!
9

ГЛАВА XXX.
Как левиты взяли Иуду на пушку
И как Иисус попал в ловушку.
И тотчас, как он еще говорил,
приходит Иуда, один из двена-
дцати, и с ним множество народа
с мечами и кольями от первосвя-
щенников и книжников и старей-
шин.
Марк, XIV, 43.
И, тотчас подошед к Иисусу,
сказал: радуйся, равви! и поцело-
вал его.
Матфей, XXVI, 49.
Если-б Иисус не послал Иуду
Искать евангельскую Зануду
По адресу, высосанному из пальца,
То, быть-может, не превратился-б он
в страдальца,
Успел бы удрать в Иудейские горы и предгория,
И тем бы кончилась евангельская история.
Но Иуда средь темной ночи
Бежал по городу, что было мочи,
Как заяц с перепугу
130

Средь зеленого лугу,
И напоролся на храмовую стражу и прислугу,
На левитов низшего разряда,
Узнавших Иуду с первого взгляда.
— „Здорово, друг!"—
Окружило апостола вдруг
Человек полсотни, не менее:
— „Наше почтение!
Да это не ты-ль на-днях со своим учителем
Показал себя в храме таким воителем?"
Простоватый Иуда, ничего не тая,
Отвечал добродушно: — „Да, я!"
— „ Ай, да молодчина!"
— „Отчаянный мужчина!"
— „Приятно пожать руку такому силачу!"—
Хлопали левиты Иуду по плечу:
— „Вот, братишка, сделай одолжение,
У нас, братишка, такое положение:
Наши старейшины, так их растак,
Урывают у нас последний пятак,
Сдирают с нас последнюю рубаху,
А твой учитель уж нагнал на них страху.
Он бы мог нам помочь.
Он бы выкинул новую шутку.
Где он проводит эту ночь?
Повидать бы его на минутку!"
Это была хитрость патентованная,
Старейшинами левитам продиктованная.
Но, не разобравшись в случае таком,
Иуда согласился быть проводником,
Решив про себя: — „Вот учителя уважу!
Приведу к его стопам всю храмовую стражу!"
Пришли к тайной горнице. Стой!
Но горница оказалась пустой.
9* 131

Тогда Иуда всю левитскуо свору
Повел на Масличную гору
И как-раз ее к Иисусу подводил,
Когда тот пьяных апостолов будил.
Иуда был далек от всякой мысли,
Что над Иисусом черные тучи нависли,
Что ведет он к нему не левитов,
А подговоренных садукеями бандитов.
Ему казалось, несмотря на их мечи и дреколье,
Что он их привел почти на богомолье,
И потому-то, никаким подозреньем не волнуем,
Приветствовал он Иисуса поцелуем
И с чувством блаженно-безмятежным
Сказал ему голосом нежным,
Полным восторга и любви:
— „Радуйся, равви!!"
132

ГЛАВА XXXI.
Дядя-Семен, браво!
Апостол» получивший право
Хвалиться пожизненно»
Что он эту ночь провел безукоризненно.
Тогда все ученики, оставив его,
бежали.
Матфей, XXVI, 56.
И привели Иисуса к первосвя-
щеннику... Петр издали следовал
за ним, даже внутрь двора перво-
священникова; и сидел со служи-
телями и грелся у огня... Пришла
одна из служанок первосвященни-
ка и, увидев Петра греющегося
и всмотревшись в него, сказала:
и ты был с Иисусом Назарянином.
Но он отрекся, сказав: не знаю
и не понимаю, что ты гороришь...
Служанка, узидев его опять, нача-
ла говорить стоявшим тут: этот
из них.
Он опять отрекся. Спустя не-
много стоявшие тут опять стали
говорить Петру: точно ты из них...

Он же начал клясться и бо-
житься: не знаю человека сего,
о котором говорите.
Марк, XIV, 53—71.
Тогда господь, обратившись,
взглянул на Петра... И (Петр),
вышед вон, горько заплакал.
Лука, XXII, 61—62.
О дальнейшем евангелисты поведали:
Левиты Иисусу очухаться не дали
И потащили его, как бунтаря и мошенника,
В дом первосвященника.
пьяных апостола при сей оказии
Показали себя во всем безобразии:
Проснувшись от шума и суматохи,
Запрыгали, как блохи,
В три скока—три версты,
Кто в ров, кто в кусты.
У дяди-Семена („Камень" тоже!)
Мороз подрал по коже,
Но всё же,
Когда его мозги пришли в ясность,
Смекнув, что для него лично опасность
Не так велика,
Он стал наблюдать издалека
И вошел в первосвященников двор за всеми
следом.
— „Никому, — он решил, — я здесь не ведом."
И стал греться у костра,
Разведенного стражей средь двора.
Но ему, однако, покоя не давали:
Три раза его опознавали.
И вот тут-то дядя-Семен,
Одно из главнейших апостольских имен,
134
Три

Разыграл позорнейшую сцену,
Показал свою настоящую цену,
Свою веру в Иисуса пламенную,
Свою твердость „каменную":
Повел он себя в решительный момент,
Как самый „неустойчивый элемент",
Спраздновал труса:
Трижды отрекся от Иисуса.
— „Да я против его поведения хулиганского,
Да я крещения Иорданского,
Да я сторонник покаяния,
Да я за оборону национального достояния,
Да у меня в столице личные делишки
Насчет покупки мебелишки,
Да я Иисуса знать не знаю и ведать не ведаю,
Забрел случайно—со стражей беседую,
Недалеко живет мой зятек."
А сам скорей наутек!
Иисус во время случая этого
Был на допросе у врага отпетого
И не мог видеть позорную сцену
Сквозь каменную стену.
Слова про то, что за такую измену
Он взглядом послал Семену укор,
Суть отъявленный вздор.
Вопреки евангельской повести,
Дядя-Семен без зазрения совести
Хвалился пожизненно,
Что он эту ночь провел безукоризненно.
18*

ГЛАВА XXXII.
Издеваться над чужим несчастьем не гоже,
Но по-евангельски врать не стоит тоже.
Все же, знавшие его, и женщины,
следовавшие за ним из Галилеи,
стояли вдали и смотрели на это.
Лука, XXIII, 49.
При кресте Иисуса стояли ма-
терь его и сестра матери его,
Мария Клеопова, и Мария Магда-
лина.
Иисус, увидев матерь и учени-
ка, тут стоящего, которого любил,
говорит матери своей: жено, се
сын твой! Потом говорит ученику:
се матерь твоя!
Иоанн, XIX, 25—27.
Это евангельское очковтирательство,
Что над Иисусом было судебное
разбирательство,
Что он на вопросы злопыхательные
Давал ответы сногсшибательные
И, даже претерпевая мучения,
Не переставал сыпать изречения.
г*

Приговор Иисусу был уготован,
Когда он еще не был арестован.
Поволокли его к Пилату во двор,
Чтоб Пилат утвердил приговор.
Тут евангелисты измыслили невероятную
историю:
Привели, дескать, Иисуса к Пилату
в преторию,
Подняли, чуть свет, Пилата с семейного
ложа,
Пилат—заспанная рожа—
Не мытый,
Не бритый,
Немедля стал дело расследовать,
С Иисусом беседовать,
Защищать „праведника сего",
Чтоб, в конце концов, не сделать ничего,
„Умыть руки"
И отдать праведника на крестные муки,
Отдать, не скрывая своей печали:
— „Шут с вами! Распинайте!
Но знайте:
Не моя в этом вина-с!"
Зато евреи, как оголтелые, кричали,
Они за всё отвечали:
— „Кровь его на нас!!"
На сей раз евангелисты врали дружно:
Им показать было нужно
Этакое разительное несходство:
Еврейскую подлость и римское
благородство.
Евангелисты были юдофобы
Первой пробы,—
137

Их бесстыдство
И противуеврейское ехидство
Было готово
Превратить Пилата в святого,
И впоследствии,
С евангельским враньем в соответствии
Пилат таки был причислен к
священномученическому чину.
Вот повествованье про его кончину:
„Вси удивишася и ужасошася от сицеваго
беззакония Пилатова. И яростию исполнися ке-
сарь, и посла воины, повеле привести Пилата в
Рим... И приведен бысть Пилат в Рим. И услы-
ша кесарь, яко доспе в Рим Пилат. И повеле
привести Пилата и поставити речь ему. И рече
кесарь к нему: „что яко смел еси сицевая со-
творити, о злочестиве! Ты, таковое злодейство
сотворив, весь мир погубил еси". Пилат же рече:
„державный и страшный царю, аз не повинен
есмь сему, но начинателие и повинницы сему
суть иудейский народ... Неистовей есть род ев-
рейский, не повинуются твоей державе". Кесарь
же рече: „да егда предаша ти Иисуса, подобаше
ти приати его со хранением велицем, и послати,
его ко мне, а не послушати онех, ни распяти
такового мужа, праведника суща". Царь же ят
Пилата. Пилат же моляшеся, глаголя: „господи-
не царю, не посецы мене скоро, но дай же ми
мучение, и егда како и аз причтен буду в стадо
избранное!" Август же царь, умучив его велми.
Пилат же, взирая на небо, моляшеся, глаголя:
„помилуй мя, Христе Боже всесилие, и приими
мя с собою и да за рабы своя прочая мя оста-
138

ви". Глас же бысть с небеси, глаголя к нему:
„радуйся, возлюбленниче мой, стоя у престола
отца моего предстоиши!" Егда усекнуша его,
тогда ангели взяша главу его на небо."
(Смотри „Памятники старинной русской литературы",
изданные графом Григорием Кушелевым-Безбо-
родко, выпуск третий, стр. 103—105.)
Нате!
„Священномучениче Пилате.
Моли бога о нас!"
Евангельская белена-с!
Вот как врали евангелисты
И подражавшие им церковные специалисты.
Насчет римского аристократа,
Понтийского Пилата,
У них была память коротка.
Пилат смотрел на евреев свысока
И управлял Ерусалимом, как диким зверинцем.
Стал бы он из-за „какого-то жидка"
Шевелить хоть мизинцем!
Это похоже, в конце-концов,
Как если бы граф Дашков-Воронцов,
Кавказский наместник царя-Николашки,
Стал волноваться из-за „какого-то армяшки":
Вырвавшись из нежных об'ятий балерины,
Соскочил бы ни свет, ни заря с перины
И, заменив мундиром ночной халат,
Кричал бы: „Сей армянин не виноват!
А впрочем, чтоб отвязаться от вашей докуки,
Умываю руки".
И стал бы пить утренний шоколад.
Таков был и Пилат,
Гордый, надменный,
139

Завоеватель иноплеменный,
Олицетворенье римского владычества,
Наместник его кесарского величества,
Прыгающий утром с постели,
Потому что еврейские попы захотели
После многих распятий опять и опять
Какого-то самозванца распять,—
Всё это, мил-други, есть не что иное,
Как вранье сплошное.
Врем—не дорого берем.
Смешали Пилата с его секретарем.
Вышел секретарь на крики;
Не вникая в улики,
Приложил Пилатову печать—
И повели левиты Иисуса „кончать".»
Жалкий, измученный,
От побоев скрюченный,
Ночью стражею взятый,
Он утром—в час девятый—
От Ерусалима в полуверсте
Уже висел на кресте.
Несмотря на всё евангельское
витийство,
Это было форменное убийство.
Человека поймали, огорошили
И через несколько часов укокошили.
На куске бревна
Корчилось в муках человеческое тело.
В те жестокие времена—
Самое обыкновенное дело!
Первосвященники поступили гнусно,
Одначе, дело провели искусно,
Никого не будоража:
Знали про всё только они да стража,
ш

А весь Ерусалим—как обычно в праздники
по утрам—
Валил, ничего не зная, в храм.
Из тех, кто Иисусу сочувствовал,
При самой казни никто не присутствовал.
Как свидетельствуют Матфей, Марк и Лука,
Только несколько женщин смотрело издалека.
Но евангелистом Иоанном
В его евангелии странном,
Насквозь пропитанном ложью,
Говорится про матерь божью,
Про ее сестру—Иисусовутетю
(Названную тож Марией, а на самом деле—
Мотю),
Вышедшую замуж за лавочника Клеопу,
Продавца хлебного кваса и сиропу,—
Тут же Мария Магдалина помянута.
Вся эта тройка за волосы притянута,
Притянута для того, чтоб оправдать обман,
Будто тут же был Зеведеев Иван,
Очутившийся у креста очень кстати
На предмет получения особой благодати:
— „Се сын твой, се мати твоя!"
Так-де сказал распятый владыка.
Нужна отдельная статья,
Чтоб показать, в чем тут заковыка.
Но я сейчас распространяться не стану,
Почему Иван польстил.., Ивану.

ГЛАВА XXXIII.
„Разбойники", умиравшие без раскаяния.
Иисусов крик отчаяния.
Около девятого часа возопил
Иисус громким голосом: Эли, Элй!
лама савахфанй? то-есть: боже
мой, боже мой! для чего ты меня
оставил?
Матфей, XXVII, 46.
Марк, XV, 34.
Также и разбойники, распятые
с ним, поносили его.
Матфей, XXVII, 44.
— „Элй! Элй! Лама савахфанй?"
Как этот крик ни поверни,
Выходит одно и то же:
— „Боже мой, боже!
Зачем ты меня оставил?"
Евангелист Лука это место „подправил",
Не обмолвился о крике ни словечком одним.
Евангелист Иоанн, вслед за ним,
Тоже этот крик отчаяния
Оставил без упоминания.
Потому что, как же, в самом деле?
142

Не божья-ль душа была в распятом теле?
И разве-ж мог
Тот самый бог,
Которому воскреснуть надлежало,
Вопить так шало?
Ведь, это же ставит под сомнение
Веру Иисуса в свое воскресение!
Даже разбойники сораспятые,
Римлян враги заклятые,
Корили Иисуса, в его божество не веря:
— „Жалкая ты тетеря!"
Да ежели посмотреть беспристрастным взглядом
На этих молодцов, распятых рядом,
То, что про них ни говори,
А эти благородные бунтари,
Казненные за восстанье против римской власти,
Гордо переносили „страсти"
И держали себя куда бодрей,
Чем малодушный назорей.
Вот почему евангелисты Иван с Лукою
Не побрезговали подчисткой такою.
Выскребли позорное „эли",
Да следы нечисто замели.
Врут от начала до конца своей книжки,
Как самые заурядные лгунишки.
Но не в том их беда, что все у них подтасовано,—
Беда в том, что тасовали несогласованно.
Не нужно иметь ученого диплома,
А только, чтоб в голове были мозги, а не солома,
Да быть грамотеем мало-мальски приличным,
Чтоб сто раз накрыть этих вралей с поличным.
Но я, возлюбленные во Христе братие,
Предоставляю другим это занятие.
Я—на утеху люду православному—
из

Обращусь ныне к самому главному,
К тому, из-за чего мной кощунство содеяно,
Собственное евангелие затеяно:
Воскрес Иисус или нет?
Я дам самый точный ответ,
Ответ, полный логической непреложности,
Оспорить который нет никакой возможностив
Вызываю всех попов на спор.
Я им дам надлежащий отпор.
Не трусливый парень сызмальства,
Заявляю без малейшего бахвальства,
Что любого попа, самого ученого,
В десяти семинарских ступах толченого,
В церковных спорах закаленного,
Что старого попа, что обновленного,
Я берусь во время решительной схватки
Положить на обе лопатки
И разрешу тот вопрос, который поставил
Апостол Павел:
— „Если же о Христе проповедуется, что
он воскрес из мертвых, то как некоторые из
вас говорят, что нет воскресения мертвых?
„Если нет воскресения мертвых, то и Христос
не воскрес;
„а если Христос не воскрес, то и проповедь
наша тщетна, тщетна и вера ваша".
(Первое послание к Коринфянам, XV, 12—14.)
Ш

ГЛАВА XXXIV.
„Ликуй ныне и веселнся в Сионе"?
Или „огородник в Сидоне"?
Но как тогда была пятница, то
иудеи, дабы не оставить тел на
кресте в субботу (ибо та суббота
была день великий), просили Пи-
лата, чтобы перебить у них голени
к снять их.
Итак, пришли воины, и у пер-
вого перебили голени и у другого,
распятого с ним.
Но, пришедши к Иисусу, как
увидели его уже умершим, не пе-
ребили у него голеней;
но один из воинов копьем
пронзил ему ребра, и тотчас истекла
кровь и вода.
И видевший засвидетельствовал,
и истинно свидетельство его; он
знает, что говорит истину, дабы
вы поверили.
Иоанн, XIX, 31—35.
И как уже настал вечер... Иосиф
из Аримафеи... осмелился войти
к Пилату, и просил тела Иису-
сова.
145

Пилат удивился, что он уже
умер; и, призвав сотника, спросил
его: давно ли умер?
Марк, XV, 42—44.
Православные христиане не имют понятия,
Какие кресты употреблялись для распятия.
Крестов того вида, что почитается ныне,
Тогда не было в помине.
Тогдашний крест и нынешний—кресты разные.
Кресты для распятий были теобразные,
Как буква Т: бревно, а сверху брус.
Вот на каком кресте был распят Иисус.
Бревно, да сверху брус поперечный,
Стало-быть, крест был трехконечный.
Так что меж собой понапрасну, братцы,
Спорят никонианцы и старообрядцы:
Обе стороны, молясь кресту животворящему,
Молятся кресту ненастоящему.
По мне, впрочем, все равно,
В какое ни тыкаться бревно.
Крестная казнь была тем мучительна,
Что она была очень продолжительна:
Терзалось на кресте тело живое
Суток по двое.
И вот садукеев одолела забота:
Вечером начнется великая суббота,—
Никак нельзя позволить,
Чтоб три креста стали всем глаза мозолить,
Кресты надо непременно убрать,
А распятые не спешат помирать.
Недолго садукеи гадали
Да рассуждали:
Чтоб поскорее распятых добить,
Стали им голени дробить,
146

Усугубляли их мучения
На предмет кровоистечения.
Так был добит один и другой „разбойник".
Подошли к Иисусу, а он—покойник!
Добро!
Ковырнули его копьем под ребро.
О том, что пронзили копьем Иисуса бездыханного,
Говорит только евангелие Иоанново,
Говорит бестолково,
Не осмыслив случая такого,
Что из раны потекли кровь и вода:
У мертвецов этого не бывает никогда.
Смерть Иисуса была копьем якобы проверена
И солдатами Пилата удостоверена.
Но проверяли, выходит, нерадиво.
Поэтому не диво,
Что я, проверяя древние предания
Про „Иисусовы страдания",
Столкнулся с рассказом таковым:
* *
*
Иисус был снят с креста живым,
Но только в бесчувственном состоянии,
Потом в погребальном одеянии
Аримафейским Иосифом в гробницу положен,
Потом—отхожен,
Потом
Перенес его Иосиф в тайный дом,
Там его подправил,
На ноги поставил,
Остриг, побрил, нарядил в богатый хитон
И сплавил его в город Сидон.
Несмотря на крайнюю спешность,
Когда Иосиф менял Иисусу внешность,
10* 147

То-бишь, стриг его и брил,
Он его крепко корил:
— „Что я тебе, дураку, говорил?
Не сумел убраться из Ерусалима к сроку.
А теперь имей с тобой мороку!
Доставленный в Сидон аккуратно,
Позабудь навсегда дорогу обратно.
Попадешься—не будет тебе спасения!"
Вот вам и вся тайна „Христова воскресения!"
„Ликуй ныне и веселися, Сионе!"
Иисус прожил долгий век в Сидоне,
Занявшись весьма доходным
Хозяйством огородным.
Остепенился,
Выгодно женился.
Жена—финикийского племени—
Каждый год разрешалась от бремени.
Вырастив чад,
Дождался Иисус внучат,
Но до самой своей кончины
Насчет Иудейской Палестины
И насчет всего, что было его бегства виною,
Ни перед женою,
Ни перед любимым сыноту* и внуком
Не обмолвился ни единым звуком.
Но этого мало.
Когда бывало,
Зайдет при нем разговор о каком-либо темном
суб'екте,
Что тот примкнул к христианской секте,
У Иисуса от смеха сбегались морщины:
—„Непойму",—говорил он,—„такой чертовщины.
В воскресенье уверовать. Чье?
Вот дурачье!!" —
143

Причина создания
Такого предания—
Сотни евангельских неувязок.
Мы обретаемся в области религиозных сказок.
Мало ли мы знаем сказок подобных,
Иной раз весьма правдоподобных?
Придать сказке больше убедительности,
Снабдить ее чертами живой действительности,
Вдохнуть в нее силу очарования—
Это дело особого дарования.
Но я сказку свою
На свой лад крою,
С откровенностью беззастенчивою
„Воскресшего бога" развенчиваю,
Совлекаю фальшивые краски
С евангельской сказки.
Упомянув рассказ пергаментного листа,
Будто Иисус был снят живым с креста,
Я этот рассказ лично
Отвергаю категорично,
Так как он не подходит к моей задаче.
Дело обстояло иначе.
Когда Иосиф около часу—по нашему—пятого,
Хлопоча о погребеньи Иисуса распятого,
За разрешеньем к Пилату явился,
Это верно: Пилат удивился:
— „Вот так номер!
Да неужто он скоро так помер?!"
Но, сколь это ни казалось удивительно,
Иисус помер действительно.
Он так был избит стражей храмовой,
Что шел на Голгофу еле живой,

Крест с надписью „Царь Иудейский"
Нес за него Симон Киринейский,—
Его так истерзала левитская шатия,
Что он бы помер без распятия.
Короче сказать, чтоб не толковать без конца:
В гроб снесли мертвеца.
150

ГЛАВА XXXV.
Раскрывается тайная страница:
Как опустела Иисусова гробница.
Он (Иосиф Аримафейский), ку-
пив плащаницу и сняв его, обвил
плащаницею и положил его во
гробе, который был высечен в скале;
и привалил камень к двери гроба.
Марк, XV, 46.
Последовали также и женщины,
пришедшие с Иисусом из Галилеи,
и смотрели гроб и, как полагалось,
тело его.
Возвратившись же, приготовили
благовония и масти; и в субботу
остались в покое по заповеди.
Лука, XXIII, 55—56.
Убийцы утолили свою злобу.
Иосиф привалил камень к Иисусову гробу.
Не золото схоронили, чтоб опасаться кражи:
У гроба не ставилось никакой стражи.
Это тоже евангельские измышления
Для усугубления
Чудесного явления:
Дескать, никто ни в каком разе—
Ни по злобе, ни в любовном экстазе—
15!

Не мог покойника утащить из гроба,
Потому что стража глядела в оба,—
И камень был такого весу,
Что не отвалить его никакому бесу,—
Если-ж покойник все-таки исчез,
Так потому, что... воскрес!
Мы раскроем тайную страницу.
Мироносные жены на „положенье в гробницу",
Как их скорбь ни была велика,
Смотрели издалека,
Потом дома приготовили масла и благовония,
И—чтоб не совершать беззакония—
(Было в законе предписанье такое),
Провели всю субботу в покое.
Но был некто, кто покоя не ведал,
Кто учителя нечаянно предал,
Кто, словно в горячечном бреду,
Переживал свою беду,
Кто, потрясенный роковой Гефсиманией,
Был охвачен восторженной манией,
Безумною жаждой небывалого чуда.
Это был несчастный Иуда.
Словно пьяный, походкою шаткою,
Пробрался он к гробу украдкою.
Все ушли. У гробницы оставленной,
Безутешною скорбью подавленный,
Притаился Иуда меж чужими гробами,
Шепча запекшимися губами:
— „Мой господин!.. О, мой господин!
Я тебя не оставлю один!"
*
Когда, опьянев от пасхального хмеля,
Ерусалим уснул от стены до стены,
152

От Мусорных ворот до башни Хананэля,—
Когда средь глубокой ночной тишины
И непроглядного мрака
Не тявкала ни одна живая собака,
Сотряслася в Иуде утроба
И кровь ударила гулко в виски.
В безумном порыве любви и тоски
Отвалил он камень от Иисусова гроба
И унес на себе Иисусово тело
Туда, где пустынно и бело,
Времена Соломоновы помня,
Зияла забытая каменоломня.
Там, не смыкая очей,
В продолженье трех дней и ночей,
Полный упованья неистребимого,
Смотрел он в черты человека любимого,
И когда увидал, что на любимом лице,
Как на самом простом мертвеце,
Проступило явственно тление,
И в глазах меж ресниц мелкий червь засновал,
Пришел почерневший Иуда в исступление
И бросил труп зловонный в провал,—
И ушел—один—на Елеонскую гору,
Туда, где, ведя левитскую свору,
С этой бандою он к Иисусу явился,
И там—удавился,
Погиб, не осилив душевного потрясения,
Тайну Христова воскресения
Навеки веков с собой унеся.
Вот и сказочка вся.
Несмотря на враки многовековые,
Мутившие головы бестолковые,

Несмотря на дым от церковного ладана,
Нынче „тайна Иуды" разгадана.
Эта тайна проста:
Не было воскресенья Иисуса Христа/
Всё, что попы с богатеями
Называют евангельскими идеями,
Что висит угнетающей гирею
Над Марухой, Петрухой, Васюхой и Спирею,
Над каждым православным простолюдином,
Всё основано на безумьи И удином!
15€

ГЛАВА XXXVI.
Что состряпали мироносные стряпухи.
Как из одной мухи
Вырос не слон, а целое стадо слоновое.
„Приидите, пиво пием новое!"
В первый же день недели, очень
рано, неся приготовленные арома-
ты, пришли оне ко гробу и вме-
сте с ними некоторые другие, но
нашли камень отваленным от гроба,
и вошедши, не нашли тела... Не-
доумевали оне о сем...
Его нет здесь: он воскрес...
И, возвратившись от гроба, воз-
вестили всё это (апостолам)... И
показались им (апостолам) слова
их пустыми, и не поверили им...
Клеопа сказал: некоторые жен-
щины из наших изумили нас...
сказывали, что оне видели и явле-
ние ангелов, которые говорят, что
он жив!
Лука, XXIV, 1—23.
Мария, называемая Магдалиною,
из которой вышли семь бесов...
Лука, VIII, 2.
155

Мария Магдалина идет и возве-
щает ученикам, что видела господа.
Иоанн, XX, 18.
Иосиф, обмотавший Иисуса в плащаницу
И заваливший камнем гробницу,
Делал всё это без опасения:
Он не ждал никакого воскресения.
Ученики со страху
Не шли к Иисусову праху.
Будь у них хоть капелька веры,
Что он воскреснет из гробовой пещеры
Для того, чтоб „предварить их в Галилее",
Они были-б бодрее и смелее.
Три иль четыре мироносных жены
Не были-б скорбью такой поражены
И не переживали-б душевной смуты,
Если-б ждали торжественной минуты,
Когда живой—не привиденье, не тень—
Иисус воскреснет на третий день
И предъявит свои небесные мандаты.
Они-ж покупали мертвецу ароматы
Для уничтожения
Запаха трупного разложения.
С ароматами плелись они к гробу несмело,
А там глядели недоумело:
— „Куда же девалось мертвое тело?"
Мироносицы удивились зело.
Ни одной на ум не взбрело,
Что Иисус воскрес и восстал из гроба.
На „воскресном чуде" фальшивая проба.
Самой первой, имейте в виду,
156

Кто понес воскресную белиберду,
Была неисправимая алкоголичка,
Больная истеричка,
Хоть с виду баба-малина,
Мария Магдалина.
Не удивительное дело:
В ней семь чертей сидело,
Которых Иисус „изгонял" умело,—
А теперь она,
Оставшись одна,
Потерявши учителя
И своих страстей укротителя,
Лишилась душевного равновесия
И дошла до такого мракобесия,
Что сгоряча,
Истошно крича,
Приняла за Иисуса садовника,
Который копался у крыжовника,
А потом наплела ученикам околесицу.
Глядя на эту обалделую мироносицу,
Остальные мироносицы тож
Подняли дикий галдеж:
— „Христос воскресе! Видели сами!"
Дядя-Семен шевелил усами
И бровями густыми,
Иван перемигивался с братом своим:
Им слова мироносиц „показались пустыми,
И не поверили им."
— „Вот так случай, будь он неладен!
Иисус, значит, кем-то украден!"
Всполошился апостольский дядя,
На мироносиц припадочных глядя,
И в сердцах стал их крыть словесами последними:
— „Не морочьте нас вашими бабьими бреднями!
157

Дело ясно: нам надо скорее бежать!"
Никто Семену не стал возражать.
Подрали апостолы из Ерусалима стремительно.
О дальнейшем писать утомительно.
Но покойник не знал утомления.
Пошли разговоры про Иисусовы явления.
Одним Иисус
Являлся на пути в Эммаус,
Другим—в закрытом и темном помещении,
Третьим—там же при полном освещении.
Появлялся покойник и вдруг пропадал.
Кто-то вопил:—„Я видал!"
— „Эк, подумаешь!"—рядом вопили: —
„Мы с ним ели и пили.
Преломивши хлеб, господь-Иисус
Уплел перед нами огромнейший кус!"
— „Чем хвалиться нашли? Пустяками!
Я его осязал своими руками!"
— „Мне сказал он: «радуйся, друже!»"
Никто не хотел быть других похуже:
Ученик хвалился пред учеником.
Вранье нарастало, как снежный ком,
Овладевая толпой безграмотной, серою.
Бабьи бредни сделались „христианскою
верою".
До чего доходила оголтелая вера,
Вот рассказ для примера,
Как одна равноапостольная курица
Обратила в христианство какого-то Пурица.
О равноапостольной курице» обратившей в веру
Христову некоего иудеянина.
„Человек некий православный веры по воскре-
сении Христове на святой недели прииде к не-
158

коему жидовину в дом; оному-ж иудеянину, се-
тующу и во унынии пребывающу, христианин рече:
почто вы сетуете, во унынии пребываете, за-
бысте таковые радости и утешения, в онь же
господь наш плотию пострада и воскресе в тре-
тий день по писанию-ж: и Адама с собою воз-
веде и сущая со Адамом, и ад плени и возне-
сеся на небеса, и седе одесную отца.
„И отвеща ему жидовин с яростию и рече:
како ты глаголеши воскрес в третий день и
„восшедшего на небеса и седяща одесную отца",
его же отцы наши злой смертию умориша и уче-
ницы его нощию украдоша, и рекоша людем,
яко восста от мертвых, и проречеся то слово и
до сего дни?
„А в то время пред жидовином на обеде ва-
реное куря лежит, и жидовин рече: может ли се
вареное куря восстать и помет сотворить?
„И отвеща ему христианин, рече: помянух ко-
лико чудес сотвори бог отцем нашим в пустыни...
Аще кто имать веру господеви и ничтоже за-
мыслит в сердцы своем, но речет горе: востор-
жися, верзися в море! и послушает вас. Не токмо
восстанет се вареное куря во славу сына божия
на веру неверным: может его бог оживити!
„И се вареное куря восплеска крилома, испусти
глас, и изнесе яйце. О чудо, дива исполнена!
Сотворшаго бога восхвалиша и прославиша о
таковом чудеси.
„И абие той жидовин крестися и верова в
господа!"
(Ленинградская публичная библиотека, древлехранилище,
Ко 1333.)
159

ГЛАВА XXXVII.
Глава последняя, заключительная,
Тоже поучительная.
„Нет моего покойного кума, Пал-Палыча,
Как мы с ним, бывалыча..."
...В продолжении сорока дней
являясь им... и собрав их, он пове-
лел им: не отлучайтесь из Иеру-
салима, но ждите обещанного
от отца, о чем вы слышали от
меня...
Деяния, I, 3—4.
... При море Тивериадском... были
вместе Симон-Петр и Фома, назы-
ваемый Близнец, и Нафанаил из
Каны Галилейской, и сыновья Зе-
ведеевы, и двое других из учени-
ков его.
Иоанн, XXI, 1—2.
Когда-либо и апостольские „Деяния"
Удостоятся моего толкования.
Отмечу только пока,
Что писавший „Деяния" евангелист Лука
Отметил последнее Иисусово явление,
Когда он сделал апостолам заявление:
160

— „Не отлучайтесь из Ерусалима,
Пока не получите силу, что была вам сулима".
То-бишь, Иисус вознесется к небесному отцу,
Заведет там порядки по новому образцу,
И, когда будет все готово,
Пошлет апостолам духа святого.
Я забежал вперед,
Чтоб показать, как Лука явно врет.
„Деяния" пониже „евангелий" саном.
Мы должны согласиться с евангелистом Иваном,—
Почище Луки персона,—
Который пишет про дядю-Семена,
Про Нафанаила (Помните? Кана!),
Про Зеведеевых Якова да Ивана,
И про Фому-Близнеца,
С которыми были еще два лица,
Имена не столь знаменитые
И потому забытые.
Он пишет про эту братву
(Смотри двадцать первую главу),
Что вся она после „воскресения" вскоре
Очутилась „при Тивериадском море".
Утверждаю, все писанья разобрав,
Что Иван в этом случае прав.
Добавлю даже, опровергая „Деяния",
Что вся вышеназванная компания,—
Хотите, по писаньям проверьте!—
Не отлучалась из Галилеи до самой смерти.
Заявляю твердо и честно:
Нынче всякому историку известно
Про Семена, братьев Зеведеевых и Фому:
Всё их „апостольство" сводилось к тому,
Что они, когда дома у моря рыбачили,
Меж собой об Иисусе судачили:
11 161

— „Пропал человек, словно муха!"
— „Потому, не при с плетью супротив обуха!"
— „Гефсиманиювспомню, так мурашки по телу!"
— „А, ведь, могла и не стрястись беда!"
— „Ну, да!"
— „Нализались мы крепко тогда!"
— „Влип, несчастный, по пьяному делу!"
Дядя-Семен особливо
Неторопливо
В трактирчике местном, придвигаясь к вину,
Любил вспоминать старину,
Все проделки былые смакуя со вкусом:
— „Бывалыча, мы с покойным Исусом..."
162

Послесловие.
Была некогда высокопатриотическая газета
„Новое Время".
Создал эту газету А. С. Суворин. Право-
славный человек. Помер Суворин. Теперь издан
его дневник. Вот какую запись сделал Суворин
в своем дневнике 28 апреля 1898 года.
„Обедал (в Париже) у И. И. Щукина.
Были — Чехов, Скальковский, Онегин, Бот-
кин и Де-Роберти... Иван Иваныч угощает
чисто по-московски... После обеда ожи-
вленная беседа. Де-Роберти доказывал, что
образованным людям надо есть устрицы и
пить шампанское, чтоб проповедывать идеи
народу. «А не то, что отдавать народу все
то, что имеешь. Если мы народу отдадим
то, что имеем, то он только пропьет и про-
живет, а идеи значат гораздо больше. И чтоб
иметь их (эти идеи), надо быть образован-
ным, иметь досуг, довольство.»" И т. д.
„— А Христос?—спросил Скальков-
ский.
„— Да что Христос?.. У него все было:
женщины ему хитоны делали, вино он пил."
И т. д.
П: 163

Вот какой был разговор и в какой компании.
И писатель Чехоз, и сам Суворин, и остальные—
все это были русские интеллигенты того крыла,
которое особенно тесно примыкало к буржуазии
и выражало подлинные ее настроения. Русская
же буржуазия в указанную пору была настроена
весьма бодро, „бога за бороду хватала". И раз-
говорчики ее были „безбожные". Мы, дескать,
будем пить шампанское, жить в свое полное
удовольствие, а на досуге сочинять „идеи", кото-
рыми будет народ пробавляться. Ведь, и Христос
тоже так делал: произносил этакие всякие нагор-
ные проповеди, а потом у мытарей винцо потяги-
вал, цацкался с бабами, которые ему на свои де-
нежки хитоны справляли, и мало ли там еще что.
Если бы вся вышереченная компания, обе-
давшая с Сувориным у богача Щукина, пере-
жила нашу Октябрьскую революцию, дожила бы
до настоящих дней и наткнулась на мой „Новый
Завет без из'яна", она бы, наверное, завопила:—
„Кощунство! Безобразие! Наглость нестерпимая!"
Среди нескольких сот писем, полученных
мною по поводу моего „Нового Завета",—добрая
треть ругательных. Читая такие ругательства,
я усмехался:—„Знаю я вас, голубчики. Как стала
мошна пуста, так вы и за Христа. А какими
нехристями вы раньше были?"
Руганью меня не проймешь. Ругаются, по-
тому что в точку, в больное место попал.
Что я именно попал в точку, показывает
такое письмо одного из моих читателей:
„Читая ваш «Новый Завет без из'яна»
и использовывая его для антирелигиозной
101

пропаганды среди крестьян, обращаюсь
к вам с просьбой — дайте в дополнение
к вашему сочинению ряд наиболее веских
евангельских противоречий, так как при
сверке крестьянами приводимых вами еван-
гельских текстов получается хороший эффект:
растерянность и недоумение. Не только
молодежь, но и старики становятся на
точку сомнения в правдивости евангелий.
Нужно побольше евангельских ссылок, так
как крестьяне сразу—да еще городскому чело-
веку—не верят, им нужно пальцем своим про-
вести и самим прочитать написанное. У меня
был случай, когда я прочел крестьянам ваше
сочинение и ссылки евангельские, то мне не
поверили, — одна крестьянка взяла и прочи-
тала эти ссылки в евангелии сама и опять
не поверила, говоря: «Это евангелие рус-
ское, а в латышском, наверное, не так на-
писано» (она сама — латышка). Но когда
достали евангелие на латышском языке и
прочитала она в нем то же, что и в рус-
ском, она оказалась в растерянности и не-
доумении".
Растерянность и недоумение... Большего я
и не добивался. Я взял канонические евангелия,
какие они есть, и попытался, точно придерживаясь
этих евангелий, показать, что Иисус выглядит
совсем иначе, чем принято его изображать. Я на-
стаиваю, что на основании евангелий только такой
образ Иисуса и может быть дан: лгун, пьяница,
бабник и т. д. Для большей жизненной убе-
дительности я привлек к делу многочисленных
русских христов и мироносиц. Получилось густо,
165

i
но психологически верно. Этим и вызывается в
читателях растерянность и недоумение.
Это — первый этап антирелигиозной ра-
боты:— „Посмотри, сколь твой бог омерзителен!"
Второй этап: — „Ни хорошего, ни плохого
бога не было. Выдумка!"
Для начального прохождения второго этапа
я к своему „Новому Завету" даю ряд неболь-
ших приложений, взятых из наиболее удачных
антирелигиозных книг. Если читатель, заинте-
ресовавшись, обратится непосредственно к этим
книгам и пойдет дальше по пути освобождения
от церковной дури, я ему скажу:
— Добрый путь!
ш

Тема, от которой не уйдешь.
Деревня Кузнечиха (Н. Покровской
волости, Ветлужского уезда) ежегодно
справляет пьяный праздник во второе
после пасхи воскресенье (неделя жен-
мироносиц). К этому дню (нынче он
был 3-го мая) женщины гонят самогон,
варят пиво и в день „мироносиц", как они
его называют, перепиваются до безумия.
В нынешнем году на первом плане
подвизались бабы и в особенности три
из них, которые до того перепились, что
их отливали водой. А одной женщине
и это не помогло. „Несчастная" лежала
около 30 минут без признаков жизни.
Зубы ее раздирали железными клещами,
пускали в рот молоко и масло, но все
безрезультатно.
Наконец кого-то „бог надоумил" пу-
стить „страдалице" в рот... мочи. И толь-
ко после этого „жену-мироносицу" вы-
рвало.
Нижегородская „Крестьянская
Газета", № 175.
По поводу „Нового Завета без из'яна
Евангелиста Демьяна"
Получил я уйму писем читательских,
Среди них — немало ругательских.
107

Для площадной ругани защитников Христа
Иной раз не хватало почтового листа.
Ругались православные выразительно,
Порой прямо омерзительно:
И в веру, и в бога, и в мать.
Похабщины им не занимать.
Ругаются крепко православные миряне,
Особливо густо ругаются купцы,
Еще гуще — бывшие дворяне,
А уж всех погуще — духовные отцы.
Вот до чего, стервецы, наловчилися:
Сразу видать — в семинарии училися.
* *
*
Удостоился я также интеллигентской критики,
Хныкали бесхребетные нытики:
— „Какой вы взяли нестерпимый тон!
Вы сняли с Иисуса хитон!
Вы распяли Христа вторично!"
Некоторые мадамы визжали истерично:
— „Вы надругались над мироносными женами,
Изобразили их пьяницами прожженными!
Не простим вам этого никогда мы!"
* #
Ах, мадамы, мадамы!
От православной брани берет меня зевота.
Отвечать мне на брань неохота.
Чихнул бы я и на ваш „голос протеста",
Да коснулись вы больного места.
Читая провинциальную газетку,
Выудил я в ней заметку,
Грустный вопль из Кузнечихи - деревушки.
Прочтите ее, мадамочки-душки.
168

В ней красочно изображен
Лик современных „мироносных жен",
В мироносную неделю
Осатаневших от хмелю.
Вы, корившие меня визгливо,
Небось, поморщитесь брезгливо.
Может, вас даже стошнит с непривычки:
— „Фи, фи! Пьяные мужички!
Фи, фи! Азиатчина! Китай!
Софи, не читай!"
„Софи" отвернется от „такого безобразия".
Дкя нее деревня — Азия.
Ей деревенская баба чужда,
К ней у нее скрытая вражда.
До горького бабьего удела
Нет мадаме дела.
А для нас это дело родное,
Родное и больное.
Новая жизнь не везде явственно наметилась.
Не везде баба обсоветилась,
Живет по Домострою
И бывает порою
Пьяна
Без вина,
А ежели которая из самых темных и косных
Опилась ради „жен мироносных",
То бранить ее — дела половина.
В ней здоровая сердцевина.
К этой сердцевине нужно найти
Пути,
Да умело к ней подойти
С речью особою,
Пропитанной не презреньем и злобою,
А любовной готовностью — бабе помочь,

Прекратить бабью долгую, темную ночь,
Бабу за руку взять по-родному
И повести ее к свету дневному.
* *
*
„Новый Завет без из'яна
Евангелиста Демьяна",
Бьющий резко по церковному завету,
Есть любовный подход, а не дикий нахрап,
И на женской дороге к свободе и свету —
Некий малый, а все же — этап.
170

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение I.
Из книги Е. ЯРОСЛАВ-
СКОГО. — „Как родятся,
живут и умирают боги".
Классовой характер религиозных верований.
Что такое религия?
На это до сих пор давались различные ответы. Обычное по-
нятие о религии, очень распространенное,—это то, что „религия
есть связь человека с богом". Это понятие выводят из слова
„религия"—связь. Попы разных оттенков и некоторые буржуаз-
ные историки религии дали также очень неудовлетворительные
определения. Так, один из них (Вовенарг) говорит: „Обя-
занности человека по отношению к богу — вот религия".
Шлейермахер определяет „основу религии как сознание
человеком своей зависимости от бога". Бе иль определяет
религию как „дело каждого человека с богом". Б. Копетан:
„Религия — результат потребности души проявления разума".
Гоблет Дальвиелла заявляет: „Религия есть известный
способ осуществления человеком своего отношения к сверхчело-
веческим и таинственным силам, от которых он считает себя зави-
симым". А. Ревилль считает, что „религия есть определение
человеческой жизни посредством связи человеческой души
с тем таинственным духом, владычество которого над миром и
над собой признается человеком, и с которым он чувствует
себя соединенным". Наконец, Л. Н. Толстой заявляет:
„Истинная религия есть такое согласное с разумом и знаниями
человека, установленное им отношение к окружающей его
бесконечной жизни, которое связывает его жизнь с этой бес-
конечностью и руководит его поступками".
173

Нетрудно доказать несостоятельность этих определений. Если
мы возьмем последнее—Л. Н. Толстого,—то на нем очень легко
показать недостаточность и несостоятельность остальных. Во-
первых, какая разница между „истинной" и „неистинной" рели-
гией? Кто эту разницу устанавливает? Не ясно ли, что это
тот же спор о ложных и истинных богах: на определенной
ступени развития человека для него является истинным именно
тот бог, в которого он верит. И совершенно было бы бес-
полезно, неумно, ненаучно устанавливать разницу между истин-
ными и ложными богами, между „истинной" и „ложной" религией.
Во-вторых, любой религиозной дикарь, кормящий своего умер-
шего предка или почитающий священным крокодила, кошку
и пр., так же „устанавливает свое отношение к окружающей
его бесконечной жизни", „согласное с разумом и знаниями"
этого дикаря, как и сам Л. Н. Толстой и любой из его по-
следователей. Ведь, кормление бога, как и поедание крови и
тела бога, „согласно с разумом и знаниями" дикаря, иначе
он не стал бы этого делать. Поэтому, когда какой-нибудь
толстовец доказывает, как это делает сам Л. Н. Толе той („Что
такое религия, и в чем сущность ее". „Задруга." Москва. 1917 г.),
что человек есть слабое, несчастное животное „до тех пор,
пока в душе его не горит свет бога" (стр. 72), он, в сущ-
ности, повторяет только то, что повторяли тысячи лет назад
изуверы, фанатики, отравившие Сократа за то, что тот не
имел „света бога", который был бы согласен „с разумом и
знанием" его современников. Толстовец не замечает этого. Он
убежден, что спасение человека может притти от таких рели-
гиозных людей, хотя бы они принадлежали к различным клас-
сам общества. Религию все эти люди об'являют делом „над-
классовым". Поэтому Толстой проповедует: „Если он (рели-
гиозный человек) принадлежит к правящим классам,
он не только не захочет скрывать истину ради выгод своего
положения, но и, напротив, возненавидя эти выгоды, все силы
своей души употребит на освобождение себя от этих выгод
и на проповедь истины"... „Если же он принад-
лежит к порабощенным, то точно так же,
отказавшись от общего людям в его поло-
жении желания улучшить условия своей
плотской жизни, такой человек не будет
иметь другой цели, кроме исполнения воли
бога."
174

Никто не сумел бы выразить так хорошо вредную, реакцион-
ную, противорабочую сторону религии,—„истинной религии",
как это сделал сам Толстой. И нельзя было лучше подчеркнуть
именно классовый характер религии, как это сделал Толстой.
В самом деле, что он рекомендует „правящим" господствую-
щим классам? Отказ от привилегий или от выгод своего по-
ложения. Прошли тысячи лет религиозной жизни, а примеры лю-
дей, которые отказывались бы от выгод своего положения,—их
можно пересчитать по пальцам,—абсолютно ни на волос не уни-
чтожили зла в мире. Но зато это удобная ширма, за которой
может скрываться какая угодно эксплуатация. Самые зажиточ-
ные, богатые, эксплуататоры-землевладельцы, пользующиеся на-
емным трудом, наиболее склонны принимать такие религиозные
учения. Баптистом, например, в Англии является Ллойд-Джордж,
баптисты и евангелисты располагают огромными материальными
богатствами. Пусть скажут: много ли видали примеров, когда
они отказываются от выгод своего положения?!
А что рекомендует такая религия порабощенным? Что она
советует рабочей и крестьянской бедноте? Ведь, толстовцы от-
лично знают, что множество преступлений совершается из-за
ужасающей нищеты, бедности, голода. Что же, хорошо делают
рабочие или крестьяне, если они хотят выбиться из нищеты,
из бедности, уничтожить причины и возможность голода, прости-
туции и других социальных бедствий? Нет, отвечает толстовец-
христианин, нехорошо. Совсем этого не нужно; „нужно от-
казаться от свойственного людям в его положении желания
улучшить условия своей плотской жизни". Иначе говоря, ра-
бочий и крестьянин вовсе не должен есть досыта, оде-
ваться в чистую одежду и обувь, жить в хорошо устроенном доме.
Да, ведь это же как-раз и есть проповедь
всех господ! Религия таким господам прямо на-руку.
Вот почему богатые люди так поддерживают попов. Ведь, и
прежде бывало, когда рабы возмущались против рабского по-
ложения, их обуздывали именем бога, им говорили, что Хри-
стос терпел и велел терпеть всем людям; что тем, кому на
земле плохо, будет хорошо на небе, и пр.
Но этого мало: „Религия была отражением социально-поли-
тических представлений и учреждений". Религия отражала в себе
и благословляла самый гнусный рабский строй.
Прочтите внимательно библию, особенно „Пятикнижие", и
вы увидите, как религия целым рядом предписа-
175

ний узаконивала рабство, продажу рабов, раб-
ство женщин в особенности; как религия уста-
навливала смертную казнь за малейшее ослу-
шание первосвященников. У индусов все общество
делилось на ряд каст (сословий), среди которых были парии,
„нечистые". А браманы и кшатрии были „чистыми". Взгляд
пария мог осквернить пищу брамана, а браман был так чист,
что даже его испражнения были священны. Кто узакони-
вал это деление? Религия. Она тысячью пред-
писаний опутала низшие касты, и только осли-
ное терпение, перенесение всех мук, изде-
вок, лишений могли дать надежду в будущей
жизни, за гробом, вырваться из этой прини-
женной, презираемой касты.
Чрезвычайно характерный факт: когда русские крестьяне
недавно стали производить „чистку святых", пересматривать их
списки, то оказалось, что огромное большинство их из дво-
рянских и боярских родов, много князей, и совсем почти нет
из простонародья.
Что же такое религия, по мнению коммунистов?
Фридрих Энгельс в своей замечательной книге „Анти
Дюринг" (книга выясняет основы научного понимания мира
коммунистами) так определяет религию:
„В настоящее время религия является ни-
чем иным, как фантастическим отражением в
головах людей тех внешних сил, которые гос-
подствуют над ними в их повседневной
жизни, — отражением, в котором земные
силы принимают форму сверх'естествен-
ных".
Тот краткий очерк возникновения и развития религиозных
верований, который дан на первых страницах настоящей книги,
должен был убедить людей в том, что не только в на-
стоящее время религия является именно та-
ким фантастическим отражением в голове че-
ловека господствующих над ним внешних сил,
но и в далеком прошлом в еще большей сте-
176

пени религия была только этим. Что прикры-
вала она собой, что прикрывает она в наши
дни? Классовый характер общества, обще-
ственные силы еще господствуют над челове-
ком, поэтому в голове человека они фанта-
стически отображаются в виде единого бога,
непознаваемого, недосягаемого и прочее, и
прочее, у которого есть рай и ад, — место
для тех, кто исполняет безропотно требо-
вания капиталистического государства, и
место для тех, кто их нарушает, кто против
них борется.
Когда же человек освободится от религии? Поможет ли ему
наука? Поможет ли техника, или другое что нужно для этого?
Для этого надо, чтобы человек не только замышлял, что
ему удастся овладеть общественными силами, как это сейчас
происходит в пролетарской среде, — для этого необходимо,
чтобы человек действительно овладел общественными силами,
и „лишь в таком случае исчезнет последняя внешняя сила,
до сих пор еще отражающаяся в религии, а вместе с тем
(исчезнет) и религиозное отражение, по той простой причине,
что тогда уже нечего будет отражать" (Фр. Энгельс).
Вот исходя из чего, РКП в своей программе написала:
„По отношению к религии РКП не удовлетворяется декре-
тированным уже отделением церкви от государства и школы
от церкви, т.-е. мероприятиями, которые буржуазная демокра-
тия выставляет в своих программах, но нигде в мире не до-
вела до конца, благодаря многообразным фактическим связям
капитала с религиозной пропагандой.
„РКП руководствуется убеждением, что лишь осуще-
ствление планомерности и сознательности во
всей общественно-хозяйственной деятельно-
сти масс повлечет за собой полное отмира-
ние религиозных предрассудков. Партия стре-
мится к полному разрушению связи между эксплуататорскими
классами и организацией религиозной пропаганды, содействуя
фактическому освобождению трудящихся масс от религиозных
предрассудков и организуя самую широкую научно-просвети-
тельную и антирелигиозную пропаганду. При этом необходимо
заботливо избегать всякого оскорбления чувств верующего,
ведущего лишь к закреплению религиозного фанатизма".
1а 177

Свидетельства евангелистов.
Миллионы верующих людей на всем земном шаре празд-
нуют 25 декабря, день рождения Иисуса, прозванного „христом",
т. е. „помазанником божьим." Одни считают его богом, дру-
гие—сыном бога, но равным ему, третьи считают его че-
ловеком, но все же божественного происхождения, четвер-
тые считают, что в человеке — Иисусе Христе — воплотился
какой-то „высший разум" (слово—„Логос"). И это, несмотря
на то, что самое существование Христа чрезвычайно сомни-
тельно. Благочестивые обманщики, а иногда и искренно ве-
рующие люди рассказывают в тысячный раз расписанные
сусальным золотом вымыслы о чуде непорочного зачатия, о
рождении спасителя, о звезде на востоке, о поклоняющихся
божественному младенцу волхвах, об яслях в хлеву и скотах,
почтительно склоняющихся к яслям, о намерении царя Ирода
убить младенца Иисуса и многом другом подобном, чему попы
и монахи заставляли и заставляют верить сотни миллионов
детей и взрослых, с детских лет вбивая им в головы эти сказки.
На чем же основаны все эти рассказы? В христианском
мире на рассказах евангелистов Матфея и Луки, Марка и
Иоанна.
Посмотрим ближе, когда, как, кем были составлены еван-
гелия, насколько достоверны их сведения.
Люди, которые до сих пор слыхали о религии только от
попов разных вер, могут спросить: разве неизвестно, что эти
священные книги написаны „святыми, боговдохновенными"
евангелистами?... Разве можно еще сомневаться в их досто-
верности?
В том-то и дело, что теперь достоверно известно совер-
шенно другое: существующие евангелия составлены множе-
ством писателей-священников, которые, переписывая, а иногда
и устно передавая друг-другу евангельские рассказы, либо за-
бывали многое, либо выпускали то, что уж очень явно пахло
обманом, либо присочиняли каждый кое-что от себя, так что
теперь очень трудно сказать, что, когда, кем было написано
в евангелиях Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Чтобы судить
о том, как велики противоречия в евангелиях, приведем здесь
некоторые из них, отмеченные в книгах Сендерленда и Не-
моевского.
178

Противоречия в евангелиях.
(Из книги И. Т. Сен дер лен да.—„Библия, ее происхожде-
ние, развитие и отличительные свойства". Стр. 233 — 236.
Книга эта написана пастором унитарианской церкви, препода-
вателем в школе проповедников.)
В рассказах о жизни Иисуса также встречается множество
противоречий. Но я могу здесь рассмотреть только немногие
из них — и только вкратце.
Прежде всего мы видим разногласия в рассказах о детстве
Иисуса. По словам евангелиста Луки, он был
рожден в Вифлееме (II, 11), после чего (II, 22)
родители повезли его в Иерусалим для со-
вершения над ним обряда на 40-й день от
рождения и затем сейчас же вернулись в Га-
лилею, в родной город их Назарет (И, 39).
С той поры они каждый год приезжали в Иерусалим к празд-
нику пасхи (И, 41). Итак, вот одно описание детства Иисуса
до 12 лет. Обращаясь к евангелию Матфея (гл. II),
мы находим совершенно иной, противоречащий
этому, рассказ о детстве Иисуса. Матфей рас-
сказывает нам, что тотчас после рождения
Иисуса и поклонения ему волхвов родители
увезли его не домой, в Назарет, а в Египет,
откуда они возвратились в Назарет только
после смерти Архелая, сына и наследника
Ирода. Как согласовать эти противоречия?
Такие же непреоборимые затруднения встречаем мы в ге-
неалогиях (родословных) Иисуса в евангелиях Матфея и Луки.
В обоих этих родословных перечисляются
предки Иисуса, как сына Иосифа. Но после
этого и Матфей и Лука об'являют нам, что
Иисус не был сыном Иосифа. Итак, мы должны
считать Иисуса потомком Давида только на
том основании, что чужой для него по крови
человек происходит от Давида. Странная
родословная! Затем у Матфея сказано, что всех поколе-
ний от Авраама до Давида было четырнадцать, от Давида до
вавилонского пленения также четырнадцать и от вавилонского
12* 179

пленения до Христа опять четырнадцать. Но если мы по дан-
ной им же родословной внимательно сосчитаем число поколе-
ний от Аврама до Давида, то мы насчитаем их только
тринадцать; столько же поколений окажется и от вавилон-
ского пленения до Христа. Кроме того, родословные
Иосифа, мужа Марии (которые могли бы назы-
ваться родословными Иисуса, только если бы он действи-
тельно был сыном Иосифа), данные нам Матфеем и Лукой,
тоже вовсе не согласуются между собой, ибо
из всего перечня имен они сходятся только
в восемнадцати и расходятся в 38 именах.
Обе родословные ведутся по мужской линии, переходя от
сына к отцу, деду и прадеду и т. д.
Переходя от рождения и детства Иисуса к его служению,
мы встречаем еще более несогласий и противоречий. Так, на-
пример, Иисус, по словам евангелиста Марка,
уходит в пустыню немедленно после своего
крещения и остается там в продолжение сорока
дней. Но обращаясь к евангелию Иоанна, мы
видим Иисуса на третий день после крещения
в Кане Галилейской на свадьбе и не находим
у него ни малейшего намека на пребывание
Иисуса в пустыне и его искушение. Оба эти
рассказа могли бы быть верны только в том случае, если бы
Иисус мог одновременно находиться в двух различных местах:
на севере и на юге Палестины.
Надпись на кресте всеми евангелистами передается различно:
У Матфея (XXVII, 37) сказано: „Сей есть Иисус, царь
иудейский".
У Марка (XV, 26): „Царь иудейский".
У Луки (XXIII, 38): „Сей есть царь иудейский".
У Иоанна (XIX, 19): „Иисус Назорей, царь иудейский".
Конечно, только одна из этих надписей может быть верна.
Вот еще одна неточность: Павел рассказывает нам (I Кор.,
XV, 5), что двенадцать апостолов видели Иисуса после его
воскресения. Но тогда не было двенадцати апостолов,—их
было только одиннадцать, ибо Иуда перед тем повесился,
а заместитель его, Матфей, был избран только после вознесе-
ния Иисуса.
В рассказах о воскресении и о событиях между воскресе-
нием и вознесением есть тоже несколько явных противоречий.
180

Я, конечно, знаю, какое возражение встретят и уж слиш-
ком часто встречали подобные цитаты: это возражение—гнев
и угрозы каждому, кто осмеливается раскрывать недостатки
и неточности в библии, и объявление этих противоречий измы-
шлениями неверующих,—измышлениями, „которые были опро-
вергнуты уже тысячу раз". На это я должен сказать, что это
вовсе не чьи-либо измышления, а просто очевидные факты,
которые отказываются служить чьим бы то ни было желаниям,
„неверных лиа, или христиан,—все равно. Что же касается
того, что они опровергнуты уже тысячу раз, то вернее
было бы сказать, что на них уже возражали
тысячу раз, но опровергнуты они еще не были
ни разу.
Евангельские противоречия.
(Третья глава книги А. Немоевского. —
„Бог Иисус" *.)
Когда духовный сын легенды взял, наконец, в руки еван-
гелие, чтобы черпать непосредственно из источника откровения
и чтобы из этого источника познать слова господа, без
помощи толкователей и комментаторов, собственным умом и соб-
ственным сердцем, тогда он с удивлением заметил, что независи-
мость ума и сердца в самом начале обманула его надежды.
Он был глубоко убежден, что евангелия содержат нрав-
ственные законы. Верил, что эти законы собраны в из-
вестную систему, единую, логическую, цельную, простую и
1 Книга А. Немоевского „Бог Иисус" заслуживает серьезного
внимания для тех, кто хочет ознакомиться с астральными (то-есть
основанными на толкованиях картин звездного неба) объяснениями
различных религиозных сказаний. Она содержит в себе большой и ин-
тересный материал. Можно не соглашаться с отдельными объяснениями
А. Немоевского, но материал он дает научно-обработанный. Приве-
денная нами здесь выдержка из его книги включает только незначи-
тельную часть противоречий евангелия, и мы печатаем их для того,
чтобы верующий читатель мог сам проверить и задуматься над тем:
можно ли серьезно полагаться на рассказчиков (библии и евангелия),
которых на каждом шагу можно уличить, что они себе п друг-другу
противоречат?
181

ясную, не возбуждающую никаких сомнений. Он полагал, что
там заключено учение Христа, что это учение одно—един-
ственное и нераздельное. Но, не вооруженный современной
критикой и современной ученостью, он убедился, что почти
на каждое положение можно найти опровержение. Одно пра-
вило исключает другое. Одно предписание является бесуслов-
ным отрицанием последующего. Это учение полно противо-
речий, и их не устранит никакая диалектика.
И эти противоречия возникают не только между тем, что
передает под видом слов Иисуса Матфей, и тем, что передает
Марк, Лука или Иоанн, а в каждом отдельном повествовании
Матфея, Марка, Луки или, наконец, Иоанна нагромождены про-
тиворечия на противоречиях, и с ними ничего не поделаешь.
Привожу для примера ряд несогласий, заключающихся
в одном лишь евангелии от Матфея:
1. Блаженны миротворцы; Не мир пришел я принести,
ибо они будут наречены сы- но меч. (Матфей, X, 34.)
нами божиими. (Матфей, V, 9.)
2. Не противься злу. (Мат- Всякое дерево, не принося-
фей, V, 39.) щее плода доброго, срубают и
бросают в огонь. (Матфей, VII,
19.)
Тогда приходят к нему уче-
ники Иоанновы и говорят: по-
чему мы и фарисеи постимся
много, а твои ученики не по-
стятся?
И сказал им Иисус:...
Вино молодое вливают в
новые мехи (а не в старые).
(Матфей, IX, i4—17.)
4. Всякий, гневающийся на Я пришел разделить чело-
брата своего напрасно, подле- века с отцом его и дочьсма-
жит суду. (Матфей, V, 22.) терью. (Матфей, X, 35.)
3. Не думайте, что я пришел
нарушить закон. (Матфей, V,
17.)
182

5. Взгляните на птиц не-
бесных: они не сеют, ни жнут,
ни собирают в житницы, и
отец наш небесный питает их...
И об одежде что заботитесь?
Посмотрите на полевые лилии,
как они растут. Не трудятся, ни
прядут. (Матфей, VI, 26—28.)
Ибо всякому имеющему даст-
ся и приумножится, а у не-
имеющего отнимется и то, что
имеет. (Матфей, XXV, 29.)
6. Никто не может служить
двум господам. (Матфей, VI,
24.)
Отдавайте кесарево кесарю,
а божие богу. (Матфей, XXII,
21.)
7. Смотрите, не творите ми-
лостыни вашей пред людьми
с тем, чтобы они видели вас.
(Матфей, VI, 1.)
Ибо от слов своих оправ-
даешься и от слов своих осу-
дишься. (Матфей, XII, 37.)
8. Не судите, да не судимы
будете. (Матфей, VII, 1.)
Сядете и вы на двенадцати
престолах судить двенадцать
колен Израилевых. (Матфей,
XIX, 28.)
Что вы свяжете на земле,
то будет связано на небе, и
что разрешите на земле, то
будет разрешено на небе. (Мат-
фей, XVIII, 18.)
По плодам их узнаете их.
(Матфей, VII, 16.)
9. Благотворите ненавидящим
вас. (Матфей, V, 44.)
Отраднее будет земле Со-
домской и Гоморрской в день
суда. (Матфей, X, 15.)
183

10. Есть ли между вами такой
человек, который, когда сын
его попросит у него хлеба,
подал бы ему камень? И ко-
гда попросит рыбы, подал бы
ему змею? (Матфей, VII,
9—10.)
11. Оставит человек отца и
мать и прилепится к жене
своей... Чтооог сочетал, того
человек... да не разлучает.
(Матфей, XIX, 5—6.)
12. Возлюби ближнего тво-
его. (Матфей, XXII, 39.)
13. Кто хочет между вами
быть большим, да будет вам
слугою. (Матфей, XX, 26.)
14. Даром получили, даром
давайте. (Матфей, X, 8.)
Господи! Позволь мне пре-
жде пойти и похоронить отца
моего.
...Иди за мною и предоставь
мертвым погребать своих мерт-
вецов. (Матфей, VIII, 21—22.)
Всякий, кто оставит... жену...
ради имени... моего наследует
жизнь вечную. (Матфей, XIX,
29.)
На путь к язычникам не хо-
дите, и в город самарянский
не входите, а идите наипаче к
погибшим овцам дома Израи-
лева. (Матфей, X, 5—6.)
Не хорошо взять хлеб у де-
тей и бросить псам. (Матфей,
XV, 26.)
Ученик не выше учителя, и
слуга не выше господина сво-
его. (Матфей, X, 24.)
Ибо трудящийся достоин
пропитания. (Матфей, X, 10.)
184:

15. Не воспрекословит. (Мат-
фей, XII, 19.)
Кто же скажет брату своему
„рак&а (раки—негодяй, с арам,
рэка, евр. рек моа—безголо-
вый, пустоголовый), подлежит
синедриону, а кто скажет „бе-
зумный4*, подлежит геенне ог-
ненной. (Матфей, V, 22.)
Горе вам, книжники и фа-
рисеи, лицемеры. (Матфей,
XXIII, 14.)
Безумные и слепые! (Мат-
фей, XXIII, 17.)
Змии—порождения ехидни-
ны! (Матфей, XXIII, 33.)
16. Что говорю вам в тем-
ноте, говорите при свете, и что
на ухо слышите, проповедуйте
на кровлях. (Матфей, X, 27.)
Остерегайтесь же людей: ибо
они будут отдавать вас в су-
дилища и в синагогах своих
будут бить вас. (Матфей, X, 17.)
17. Всякое царство, разде-
лившееся само в себе, опустеет,
и всякий город или дом, раз-
делившийся сам в себе, не
устоит. (Матфей, XII, 25.)
Я пришел разделить чело-
века с отцом его и дочь с ма-
терью ее. (Матфей, X, 35.)
18. Да будете сынами отца
вашего небесного, ибо он по-
велевает солнцу своему восхо-
дить над злыми и добрыми и
посылает дождь на праведных
и неправедных. (Матфей, V,45.)
Какою мерою мерите, такою
и вам будут мерить. (Матфей,
VII, 2.)
19. Блаженны нищие духом.
(Матфей, V, 3.)
Будьте мудры, как змии, и
просты, как голуби. (Матфей,
X, 16.)
Вышеупомянутое сопоставление далеко не полно, но, тем
не менее, его совершенно достаточно. Здесь не спорят между
собой два рассказчика, два свидетеля, не опровергают друг
друга два документа, два свидетельства. Все это заключается
в одном документе, в одном свидетельстве. Так говорит один
и тот же свидетель, один и тот же рассказчик.
1«5

Рассмотрим по очереди изречения, взятые также из других
евангелий. Нагроможденные в них противоречия еще знамена-
тельнее, еще ярче.
20. И во всех народах (язы- На путь к язычникам (на-
ческих) прежде должно быть родам) не ходите. (Матфей,
проповедано евангелие. (Марк, X, 5.)
XIII, 10.)
21. Кто хочет между вами
быть первым, да будет вам ра-
бом. (Матфей, XX, 27.)
25. Ибо Моисей сказал: „по-
читай отца своего и матерь
свою " и: „ злословящий отца или
мать смертью да умрет". А вы
186
Кто из вас, имея раба, па-
шущего или пасущего, по воз-
вращении его с поля, скажет
ему: „пойди скорее, садись
за стол"? Напротив, не ска-
жет ли ему: „приготовь мне по-
ужинать и, подпоясавшись,
служи мне, пока буду есть и
пить, и потом ешь и пей сам"?
(Лука, XVII, 7—8.)
Если кто приходит ко мне
и не возненавидит отца своего
и матери, и жены, и детей, и
братьев, и сестер, а притом и
22. Ибо кто возвышает се-
бя, тот унижен будет. (Мат-
фей, XXIII, 12.)
23. Почитай отца и мать.
(Матфей, XV, 4)
24. Трости надломленной не
переломит (Иисус). (Матфей,
XII, 20.)
Вы от нижних, я от выш-
них. (Иоанн, VIII, 23.)
Кто матерь моя? (Марк, III,
33.)
Что мне и тебе, жёно? (то-
есть: женщина, что общего
между мной и тобой?) (Иоанн,
И, 4.)
И он, пришедши, обличит
мир о грехе, и о правде, и о
суде. (Иоанн, XVI, 8.)

говорите: ...корван... то-есть
дар богу то, чем бы ты
от меня пользовался, тому вы
уже попускаете ничего не де-
лать для отца своего... устра-
няя слово божие преданием
вашим, которое вы установи-
ли. (Марк, VII, 10—13.)
самой жизни своей, тот не мо-
жет быть моим учеником. (Лу-
ка, XIV, 26.)
26. Кто не со мною, тот
против меня, и кто не соби-
рает со мною, тот расточает.
(Матфей, XII, 30.)
Ибо кто не против вас, тот
за вас. (Марк, IX, 40.)
27. Царство мое не от ми-
ра сего. (Иоанн, XVIII, 36.)
Блаженни кроткие, ибо они
наследуютземлю.(Матфей,У,5).
28. Не заботьтесь о зав-
трашнем дне. (Матфей, VI, 34.)
Ибо кто из вас, желая по-
строить башню, не сядет пре-
жде и не вычислит издержек,
имеет ли он, что нужно, для
совершения ее, дабы, когда по-
ложит основание и не возмо-
жет совершить, все видящие
не стали смеяться над ним,
говоря: „этот человек начал
строить и не мог окончить"?
Или какой царь, идя на вой-
ну против другого, не сядет и
не посоветуется прежде, силен
ли он с десятью тысячами про-
тивустать идущему на него
с двадцатью тысячами? (Лука,
XIV, 28—31.)
29. Не берите с собой ни
золота, ни серебра, ни меди в
поясы свои, ни сумы на до-
рогу, ни двух одежд, ни обу-
ви, ни посоха. (Матфей, X,
9—10.)
Но теперь, кто имеет ме-
шок, тот возьми его, также и
суму, а у кого нет—продай
одежду свою и купи меч. (Лу-
ка, XXII, 36.)
187

30. Итак, будьте милосер-
ды, как и отец ваш милосерд.
(Лука, VI, 36.)
31. Ударившему тебя по ще-
ке подставь и другую и отни-
мающему у тебя верхнюю
одежду не препятствуй взять
и рубашку. (Лука, VI, 29.)
Просящему у тебя дай. (Мат-
фей, V, 42.)
Стучащему отворят. (Лука,
XI, 10.)
Тогда Петр... сказал: Госпо-
ди! сколько раз прощать брату
моему, согрешающему против
меня? До семи ли раз? Иисус
говорит ему: не говорю тебе:
до семи, но до седмижды се-
мидесяти раз. (Матфей, XVIII,
21—22.)
32. Молитесь за обижаю
щих вас! (Лука, VI, 28.)
33. Не можете служить богу
и маммоне. (Матфей, VI, 24.)
W8
Пошлет сын человеческий
ангелов своих, и соберут из
царства его все соблазны и
делающих беззаконие и вверг-
нут их в печь огненную: там
будет плач и скрежет зубов.
(Матфей, XIII, 41—42.)
Умер нищий и отнесен был
ангелами на лоно Авраамово.
Умер и богач, и похоронили
его: и в аде, будучи в муках,
он поднял глаза свои, увидел
вдали Авраама и Лазаря на
лоне его. И возопив, сказал:
отче Аврааме! умилосердись
надо мной и пошли Лазаря,
чтобы омочил конец перста
своего в воде и прохладил
язык мой, ибо я мучусь в пла-
мени сем. Но Авраам сказал:
чадо! вспомни, что ты полу-
чил уже доброе твое в жизни
твоей, а Лазарь—злое. Ныне
же он здесь утешается, а ты
страдаешь. (Лука, XVI, 22—25.)
А кто отречется от меня
перед людьми, отрекусь от то-
го и я перед отцом моим не-
бесным. (Матфей, X, 33).
Приобретайте себе друзей
богатством неправедным, чтобы
они, когда обнищаете, приняли
вас в вечные обители. (Лука,
XVI, 9.)

Евангелие Матфея.
Что же рассказывает нам о рождении Иисуса Христа еван-
гелист Матфей? Прежде всего, он приводит родословную Иисуса.
И сразу же видно, что он ее придумывает, потому что, во-
первых, эта родословная не сходится с другими родословными;
во-вторых, он подгоняет эту родословную под особого рода
троицу:
„Всех родов от Авраама до Давида четырнадцать; и от Да-
вида до переселения в Вавилон четырнадцать родов"; и от
переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов". (Мат-
фей., I, 17).
Родословная Христа здесь подогнана таким образом, чтобы
произвести Христа из царского дома. Он — потомок и Да-
вида, и Соломона, и Ровоама. Это нужно было, чтобы силь-
нее повлиять на воображение народа, особенно тогда, когда
христианство из религии рабов становилось религией господ-
ствующих классов. Из помещаемой ниже таблицы — родослов-
ной Иисуса Христа, разной у разных евангелистов, чита-
тель увидит, что она вообще не соответствует тому, что рас-
сказывается в евангелии.
Самый рассказ о рождестве в евангелии Матфея передан
так:
„Рождество Иисуса Христа было так: по обручении матери
его Марии с Иосифом, прежде, нежели сочетались
они, оказалось, что она имеет во чреве от
духа святого.
„Иосиф же, муж ее, будучи праведен и не желая
огласить ее, хотел тайно отпустить ее.
„Но когда он помыслил это, — се, ангел господень явился
ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся при-
нять Марию, жену твою, ибо родившееся в ней есть от духа
святого.
„Родит же сына, и наречешь ему имя: Иисус; ибо он спасет
людей своих от грехов их". (Матфей, I, 18—21.)
Конечно, каждый разумный человек должен спросить: по-
чему же Иосиф боялся огласки, что жена его беременна от
духа святого? Наоборот, как будто: он должен бы всем рас-
сказывать, всюду разглашать об этом чуде, — он же боится,
как бы не узнали. Значит, Иосиф думал, что Мария зачала
самым обыкновенным образом, от какого - нибудь мужчины,
189

будучи еще незамужней девушкой. И только во сне Иосиф
узнает, что его жена беременна, будто бы, от духа святого.
Мы с вами не придаем значения снам. Никому из нас во
сне никогда ничего не удавалось узнать. Мало ли что
снится! Мы знаем, что сон — это бессвязная работа мозга, во
время которой из обрывков виденного, слышанного, пережи-
того возникают самые причудливые, фантастические, невероятные
образы и видения. Но в старину люди придавали большое
значение снам, потому что они были уверены, будто видения во
сне — такая же действительность, как и все то, что совер-
шается наяву.
Иосиф верит сну. Он не прогоняет свою жену, а посту-
пает так, как ему велено во сне. Проходит девять месяцев,
и Мария рождает сына, и Иосиф называет его Иисусом.
Значит, от духа святого беременность длится
столько же времени, как и от мужчины: девять
месяцев.
Затем Матфей рассказывает о поклонении волхвов таин-
ственной звезде на востоке, кознях Ирода и бегстве Марии
с сыном в Египет. Волхвы (персы или индусы) пришли,
будто бы, к царю иудейскому Ироду и спросили его:
„Где родившийся царь иудейский? Ибо мы видели его звезду
на востоке и пришли поклониться ему" (Матфей, II, 2).
Ирод встревожился, „и весь Иерусалим с ним". Почему
„весь Иерусалим" встревожился, — евангелист не объясняет.
Ирод же, выведав тайно у волхвов время появления звезды,
поручил им разыскать этого младенца.
Как же они нашли его? Звезда, которую они видели на
востоке, шла все время перед ними, „как, наконец, пришла
и остановилась над местом, где был младенец".
Над нами — множество звезд. Но кто же из нас может
сказать, что такая-то звезда стоит прямо над Кремлем, а та-
кая-то— над московским университетом, а третья над радио-
станцией? Звезды так далеко отстоят от земли, что каждая
звезда одновременно видна в одном и том же положении с де-
сятков и сотен верст кругом; она стоит, значит, над всеми
домами в этой окружности одинаково, так что эта история со
звездой, которая остановилась над местом, где был младенец, со-
вершенно не соответствует тому, что мы знаем о звездах. Но,
ведь, она и выдумана была тогда, когда огромная часть челове-
чества переживала детский возраст своего умственного развития.
190

Затем евангелист Матфей рассказывает, что мудрецы „воз-
радовались радостью весьма великою", увидевши звезду.
И опять здесь сразу же чувствуется, что Матфей сочиняет:
только-что он нам рассказывал, что звезда все время шла пе-
ред волхвами, вела их к месту рождения Иисуса, а здесь по-
лучается, что они не видали звезды и обрадовались, увидев ее
внезапно.
Затем эти мудрецы увидали, наконец, младенца с Марией
в доме, поклонились ему, подарили ему золота, ладана и смирны
и ушли в страну свою. Зачем богу или сыну божию нужны
золото и ладан, — ни один верующий не объяснит. В о с н е
родители Иисуса получают указание, что им не следует воз-
вращаться к Ироду. Во сне же Иосиф получает после этого
приказание от ангела господня бежать с младенцем и матерью
в Египет, так как Ирод собирается убить младенца Иисуса.
Ирод не знает об этом и приказывает убить всех младенцев
до двух лет. А когда Ирод умирает, ангел господень опять
является во сне Иосифу в Египте и приказывает ему итти
в землю Израилеву. Здесь он опять во сне получил
указание итти в землю Галилейскую и поселился в городе
Назарете.
Теперь точно установлено, что евангелие, приписываемое
Матфею, не самое раннее, что ранее его было составлено евангелие
Марка. Евангелие Марка было составлено около 120 лет спустя
после так называемого „рождества христова"; евангелие Матфея—
гораздо позже. Откуда Матфей знал, как он мог
знать, что снилось 150 лет назад плотнику Иосифу,
мужу Марии? Разве можно всерьез поверить всем этим рас-
сказам, если они основаны на снах, т.-е. на болезненной,
неясной, спутанной, несвязной работе мозга?
Матфей обо всех этих „фактах", как и вообще о жизни
Христа, рассказывает так, что заранее все подогнано к тем или
иным словам и изречениям еврейских книг библии.
Теперь точно установлено, что еврейская библия есть сбор-
ник сочинений и запись устных рассказов, легенд, изречений,
летописей, составленных в разное время, разными лицами, ты-
сячи раз исправленных (или, наоборот, искаженных) разными
позднейшими вставками, подчистками и т. д.
Попы выдают библию за „священное писание", за откро-
вение бога, изображают дело так, как будто Моисей на горе
Синайской стенографически (то-есть скорописью — до-
191

словно) записал под диктовку бога эти книги. Конечно,
в наших глазах нет ничего смешнее, нелепее, глупее этой
выдумки.
Многие книги библии писаны незадолго до нашего лето-
счисления, другие — раньше. В библии много всяких неясных
выражений. Попы толкуют эти неясные слова так, что полу-
чается, будто бы, предсказание относительно Христа и его
жизни. Поэтому Матфей часто ни к селу, ни к городу ста-
рается подогнать свои рассказы о Христе к этим выражениям
библии. И выходят у него такие об'яснения:
1) Мария сделалась беременной, будучи еще незамужней
девицей. Это, говорит Матфей, ничего не значит:
„А все сие произошло, да сбудется реченное господом
через пророка, который говорит: се, дева (в еврейском тексте
сказано не дева, а „женщина"; евангелисты и попы просто-
напросто извратили перевод, чтобы подогнать библейские слова
под нужное им „событие") во чреве приимет и родит сына,
и нарекут ему имя: Еммануил, что значит: с нами бог."
И выходит, что Христос родился потому, что так сказал
какой-то старый еврей Исайя. Правда, всякий может спросить:
отчего же младенца назвали Иисусом, а не Еммануилом? На
это попы вам не ответят толком, — здесь не сумели подогнать
более ловко. А когда мы обратимся к тому месту, на которое
ссылается Матфей, то увидим, что там речь идет совершенно
о другом. Там Исайя уговаривает Ахаза не бояться царей,
царство которых, как он думал, скоро должно погибнуть, —
так скоро, что ребенок, который родится от женщины, еще
не научится отличать дурное от хорошего.
Во исполнение этого пророк Исайя в присутствии двух
свидетелей и „приступил к пророчице", и она зачала
и родила сына. Охотно верим, что пророк приступил
к ней как следует, если она сразу зачала и родила, но при
чем тут Христос? Ни Еммануилом его не звали, и никакого
отношения он не имел к пророчеству Исайи вообще.
2) Христос рождается в Вифлееме. Происходит это не
потому, что Мария, его мать, была в Вифлееме, а для того,
чтобы оправдать слова другого еврейского писателя, Михея,
который, будто бы, сказал, что из Вифлеема выйдет вождь,
который упасет народ Израиля. Никакой вождь, как мы ви-
дели из истории, не упас народ Израиля, так что это „про-
рочество" вообще яйца выеденного не стоит.
192

3) Но в библии имеются слова пророка Осии: „Из Египта
вызвал я сына моего". Как же сделать так, чтобы перенести
Иисуса в Египет? Евангелисты придумывают тогда сказку о
бегстве в Египет.
Ирод, будто бы, отдал приказ избить младенцев. Может
быть, он это сделал вследствие своей жестокости? Ничего по-
добного. Он это делает, оказывается, для того, чтобы испол-
нить слова пророка Иеремии. Вот, ведь, какой бог! Иеремия
сказал несколько сот лет назад те или иные слова. О них все
люди уже забыли. Но поповский бог все помнит их. Может
быть, лучше было бы, если бы сохранить жизнь ни в чем не-
повинных младенцев? Как же так можно! Тогда скажут, что
старый еврейский пророк Иеремия соврал, этим пророкам-попам
веры не будет. Так уж лучше пусть все дети погибнут, зато
сбудется „реченное через пророка Иеремию".
4) Наконец, родители Иисуса поселяются в Назарете опять-
таки потому, что в книге библии (Судьи, XIII, 5) сказано, что
„он Назореем наречется". Когда стали исследовать, где же
этот Назарет, то впоследствии оказалось, что тогда и города
такого не было, а слово „назорей" („аноцри") просто означает
„страж" или сторож.
Но недостоверность всех этих евангельских рассказов ста-
нет еще очевиднее, когда мы узнаем, что Ирод, о котором
рассказывают евангелисты, умер за 4 года до
описываемого в них рождения Христа. И выходит,
что Иосиф и Мария с младенцем убегали от Ирода, который,
будучи уже покойником, отдавал приказы о переписи и из-
биении младенцев, а у евангелиста Марка этот покойник
слушает даже проповеди Иисуса через 34 года
после своей смерти. Воистину чудеса в решете!
Евангелие Марка.
Если мы обратимся к самому раннему евангелию — Марка,
го увидим, что и в нем не больше достоверности. По рас-
сказам, Марк был секретарем апостола Петра. Епископ Паппий,
умерший в 166 г., писал, что при нем было только одно
евангелие,—составленное этим Марком. И вот этот Паппий
пишет про евангелиста Марка: „Сам он не слушал Христа...
Он присоединился позже к Петру, который излагал учение"...
Выходит, что и Марк записывал с чужих слов; ничего сам не видел.
IS 193

Что же он записал? Сходится ли это с тем, что нам
рассказал Матфей?
Марк, писавший около 120 лет после рождения Христа,
не говорит ни единого слова ни о чудесном рождении Христа,
ни о других чудесах, которыми сопровождалось это рождение,
ни о снах Иосифа, о которых рассказывает Матфей. А, ведь,
Марк записывал то, что говорил Петр; уж наверное бы запи-
сал, если бы что было такое чудесное! У Марка же Иисус
сразу появляется взрослым человеком, пришедшим из Галилеи
креститься к Иоанну, как крестились тогда все евреи, т. е.
купались в реке Иордане, исповедуя грехи свои. Омовение,
купание считается не только у евреев, но и у многих других
народов, особенно на Востоке, средством исцелиться не только
от наружной грязи, но и от всяких внутренних грехов, — вода
все смоет, все унесет. Евреи и сейчас в один из своих празд-
ников идут к реке и читают там молитвы и делают вид, что
бросают в воду свои грехи за целый год. Индусы и сейчас
очищают себя, моясь в „священной" реке Ганге.
И только тогда, когда Иисус выходит из воды, — так рас-
сказывает Марк, — „Иоанн увидел разверзающиеся небеса и духа,
как голубя, сходящего на него. И глас был с небес: ты сын
мой возлюбленный, в котором мое благоволение" (Марк, 1,
10—11). Сам Христос у Марка называет себя „сыном чело-
веческим", человеком.
Евангелие Луки.
Гораздо позже, — позже даже, чем евангелие Матфея, —
составлено было евангелие Луки. Лука, по его словам, поль-
зовался при составлении евангелия не только рассказами совре-
менников, но и написанными уже до него другими еванге-
лиями, письмами, посланиями и прочее. Что же ок сообщает?
Сходится ли его описание с другими?
Лука сначала рассказывает о том, как старуха Елизавета,
жена еврейского попа Захарии, до того бывшая бесплодной,
сделалась беременной по воле ангела. Другой ангел, по
имени Гаврила (Гавриил), явился через шесть месяцев после
этого „чуда" к деве Марии и, войдя к ней *, сказал:
1 Католические монахи в одном из монастырей даже показывали
окошко, через которое влезал Гаврила к Марии-деве.
194

„Радуйся, благодатная: Господь с тобою, благословенна
ты между женами" (Лука I, 28).
Дева Мария очень смутилась от этого приветствия, а ангел
ее „успокоил": „И вот зачнешь во чреве и родишь сына
и наречешь ему имя: Иисус". Мария не знала, как она зачнет,
не зная мужа. Ангел ей объяснил: „Дух святой найдет на
тебя и сила всевышнего осенит тебя; посему и рождаемое
наречется сыном божиим" (Лука, I, 31—35).
При чем тут ангел Газриил и „дух всевышнего" и „сила
всевышнего"? При чем тут пославший этого духа, и при чем
тут Иосиф, муж Марии, — понять очень трудно, особенно
если мы примем во внимание, что библейский дух божий
был женского рода. Как и от кого забеременела Ма-
рия,— от Луки не добьешься.
Чтобы рассеять сомнения, ангел сослался на беременную
старуху Елизавету. Когда Мария пошла к Елизавете и поздо-
ровалась с нею, то у старухи, — как рассказывает Лука,—
„взыграл младенец во чреве", и та от радости воскликнула
громким голосом: „Благословенна ты между женами, и благо-
словен плод чрева твоего" (Лука, I, 41—42). Весь разговор
между Захарией и ангелом, между Елизаветой, Марией и анге-
лом изложен так, как будто Лука записывал с их слов; а писал
он больше 150 лет спустя после описываемых им событий.
Затем идет уже рассказ о рождении.
Лука повествует о повелении императора Августа про-
извести перепись по всей земле (конечно, это вздор: Август
мог перепись вести не по всей земле, а только в своих вла-
дениях). „Эта перепись, — говорит Лука, — была первая
в правление Квириния Сириею" (Лука И, 2). Но, ведь, теперь
твердо известно, на основании записи того времени, что Кви-
риний приехал в Сирию 10 лет спустя после смерти Ирода,
а Лука описывает дело так, что это было при Ироде. Ясное
дело, что Лука писал по-наслышке, переврал
и имена, и годы, — одним словом, сочинял, как и Мат-
фей, как и другие евангелисты.
Во время этой переписи Иосиф с Марией очутились в Ви-
флееме, так как надо было записаться именно в этом городе.
Мария уже была беременна. Мария, родив сына, спеленала
его и положила в ясли в хлеву, так как в гостинице не было
места. Дальше рассказывается о пастухах, которые сторожили
свои стада в поле (в декабре и в Палестине стадам нечего
13* 195

делать в поле) и увидали ангела господня, которого очень
испугались. Лука записывает речь ангела, которую никто,
конечно, не слыхал никогда. Ангел об'являет пастухам о ро-
ждении спасителя, указывает им признаки его: спаситель лежит
в пеленках в яслях. И в это же время появляется „много-
численное воинство небесное, славящее бога и взывающее:
слава в вышних богу и на земле мир, и в человецех благово-
лениеtt (Лука, II, 13—14).
Очень, должно-быть, спевшийся был небесный хор, если
пастухи отчетливо разобрали и слова пения!
Как видите, рассказ Луки очень отличается от других
рассказов! Ни у Марка, ни у Матфея мы не находим яслей
и хлева. Матфей об'ясняет пребывание в Вифлееме тем, что
надо было исполниться пророчеству; Лука приводит родителей
Христа в Вифлеем потому, что этого требуют правила пере-
писи. О бегстве в Египет здесь нет ни слова. Никакой
звезды на востоке, ни волхвов, несущих золото и ладан ново-
рожденному, у Луки тоже нет. Взамен этого у него есть
пастухи, пасущие скот зимой в поле, и придуманы длинные
речи, прославляющие рождение бога.
Наконец, имеется еще одно евангелие — Иоанна, совер-
шенно несходное со всеми остальными.
Евангелие Иоанна.
Написано оно еще позже других, когда, стало-быть,
известны уже были многочисленные рассказы о Христе. Как
же у него рождается бог Христос? Иоанн ничего не говорит
ни о предсказаниях, ни о родителях бога-Иисуса. Только
в главе II вскользь и в главе VI мы узнаем, что у Христа были
земные родители. Иисус у Иоанна называется „агнцем
божиим", то-есть ягненком, барашком. Иисус называется также
„словом", при чем „слово" это было предвечным, всегда суще-
ствовало. Христос, стало - быть, ни от кого не рождается,
никакая смертная женщина, ни дева не носила его в чреве
своем; было не рождение бога, а воплощение в образе
человека. „Слово стало плотью и обитало с нами, полное
благодати и истины" (I, 14). Каким образом произошло вопло-
щение, как „слово" стало богом - Иисусом, который пропо-
ведывал, затем умер на кресте, вознесся на небо, и прочее,
196

и прочее, — Иоанн нам не рассказывает. Да и мудреная это
штука—рассказать. „Верить надо", — говорят попы. Но время
такой веры прошло. Мы хотим проверить.
Что же получается, когда мы начинаем проверять все еван-
гельские рассказы по всем 4-м существующим евангелиям?
1) Ни одно евангелие в рассказе о рождении бога-Иисуса
не сходится с другими евангелиями.
2) Рассказы не соответствуют исторической правде, извест-
ным из истории и проверенным фактам.
3) Рассказы о рождении бога заставляют нас искать про-
исхождения их в более древней истории, — не взяты ли они
у более древней старины?
Вот эту-то работу мы и проделаем и для этого познако-
мимся с существующими более древними рассказами и сказа-
ниями разных народов и стран о рождении богов, о непо-
рочном зачатии, о девах - матерях божиих, о сыновьях божиих,
о звездах, волхвах, яслях, агнцах, кресте и обо всем том, что
связано с рассказами о рождении среди еврейского народа
1924 года назад бога-Иисуса от девы-матери Марии без по-
мощи ее мужа, плотника Иосифа.
Родословная Иисуса Христа.
От Давида до Иисуса.
а) Составленная Матфеем. б) Составленная Лукой.
1. Давид
2. Соломон
3. Ровоам
4. Авия
5. Аса
6. Иосафат
7. Иорам
8. Озия
9. Иоафам
10. Ахаз
11. Езекия
12. Манассия
13. Амон
14. Иосия
15. Иоаким
16. Иехония
От Давида до
Вавилонского
пленения.
1. Давид
2. Нафан
3. Маттафай
4. Майна
5. Мелеа
6. Елиаким
7. Иона
8. Иосиф
9. Иуда
10. Симеон
11. Леви
12. Матфат
13. Иорим
14. Елиезер
15. Иосия
16. Ир
17. Елмодам
От Давида
^ до Иисуса.
107

17. Салафииль
18. Зоровавель
19. Авиуд
20. Елиаким
21. Азор
22. Садок
23. Ахим
24. Елиуд
25. Елеазар
26. Матфан
27. Иаков
28. Иосиф
29. Христос
После
Вавилонского
пленения до
Иисуса.
18. Косам
19. Аддий
20. Мелхий
21. Нири
22. Салафииль
23. Зоровавель
24. Рисай
25. Иоаннан
26. Иуда
27. Иосиф
28. Семей
29. Маттафия
30. Мааф
31. Нагга
32. Если
33. Наум
34. Амос
35. Маттафий
36. Иосиф
37. Ианни
38. Мелхий
39. Левий
40. Матфат
41. Илий
42. Иосиф
43. Христос
От Давида
до Иисуса.
Как же это так: даже родословную спасителя рода чело-
веческого, сына божьего, не сумели составить так, чтобы в двух
евангелиях друг-другу не противоречить! Да, трудненько,
оказывается, высосать из пальца родословную сына божьего,
особенно, когда этой родословной надо угодить и пролета-
риям (Иисус — сын мастерового - плотника) и знати (Иисус —
царского рода).
108

Приложение II.
Из книги Ф. ПУТИН-
ЦЕВА.—„Происхождение ре-
лигиозных праздников"\
Вещественные „доказательства".
Тот, кто когда-нибудь присутствовал на уголовном суде,
мог заметить, какое большое значение придается вещественным
доказательствам. Иногда удается распутать самое загадочное
преступление по одним только вещественным доказательствам.
Вещественные доказательства подкупить нельзя. Но они
имеют одну особенность: они мертвы, их можно подменить.
В таких случаях, когда суд материально или политически заин-
тересован в обвинении подсудимых, он с особенной тщатель-
ностью старается собрать и подобрать вещественные доказа-
тельства. Так было в политических царских судах. Так было
на судах инквизиции. Так есть на суде поповском.
В самом деле, разве все реликвии (святыни), касающиеся
Иисуса Христа, не являются вещественным доказательством
против „убийц" Иисуса Христа? Разве на основании этих ве-
щественных „доказательств" не пытались устраивать еврейских
погромов?! Разве все эти вещественные доказательства не
являются сплошной подделкой и мошенничеством?
Католические попы до сих пор показывают верующим
массам „просвещенной" Европы: лоскутья белой одежды, в ко-
торой был „мучим" Христос; обломки креста, на котором был
„распят" Христос; шипы из тернового венца; Иудины сребрен-
ники, за которые был „предан" Иудой Иисус; копье, которое
„пробило" бок Иисуса; платок, которым „утирался" Иисус во
время крестного пути; погребальный платок и т. д.
199

Но когда мы говорим о судебных вещественных доказа-
тельствах, мы никакого чуда не предполагаем. Все вещи нахо-
дятся на месте преступления или поблизости. Устанавливается
подлинность вещественных доказательств следователем или сви-
детелями. Следователь и свидетель, как правило, должны быть
беспристрастными, незаинтересованными в судебном деле мате-
риально.
Не то мы видим в христианстве. Всякая вновь „обретен-
ная святыня" приносит материальную выгоду, и в первую
очередь тому, кто ее нашел, затем тому, кто ее показывает
за плату.
Казалось бы, через сотни лет найти нашест, на котором
сидел петух, трижды кричавший при отречении апостола Петра
от Иисуса, или найти веревку, на которой удавился, якобы,
Иуда, — вещи прямо невозможные. Между тем нашест и ве-
ревку „нашли". Нашли в числе других Иисусовых вещей
плотничьи „отцовские" инструменты Иосифа, „прадедовские"
музыкальные инструменты царя Давида и т. п.
Более тщательные поповские „археологические" изыскания
позволили „найти" блюдо, с которого ел Иисус пасхального
барашка, кружку, из которой Иисус пил вино и не допил.
Одним словом, если бы попы захотели устроить суд над
Иудой, то у них бы недостатка в вещественных „доказатель-
ствах" не было. Напротив: гвоздей, обломков крестов и дру-
гих вещей Иисуса можно бы набрать столько, что на всем
земном шаре не нашлось бы ни одного такого большого судеб-
ного зала, в котором эти вещественные „доказательства"
могли бы поместиться.
Ведь, один и тот же обломок креста, одна и та же святыня
были „находимы" одновременно в различных местах.
Каждый средневековый город хотел иметь реликвии, но
реликвии „приличные", важные. Был, следовательно, опреде-
ленный спрос. Раз был спрос, то было и предложение. Бара-
холка могла дать все: и кости ослицы, на которой в'ехал
Иисус в Иерусалим, и пальмовые ветви, которые постилались
по пути в Иерусалим. Были даже живые ослы, якобы знат-
ные потомки того осла, на котором в'ехал Иисус в Иерусалим.
Некоторые города приобрели полный комплект Иисусовых
вещей, другие — неполный.
Например, город Гладбах имел все необходимое для одура-
чивания верующих: лоскутья багряницы, обломки креста, по-
200

лоски погребального платка, шесть лоскутов от одежды девы
Марии и евангелиста Иоанна, остатки скатерти и осколки чаши
от тайной вечери.
Не было недостатка, конечно, в вещественных „доказатель-
ствах" и относительно рождения Иисуса Христа
от непорочной матери. Чувствительным матерям до сих
пор показывают в городе Аахене пеленки маленького Иисуса.
В городе Кельне в главном соборе показывают даже мощи
трех волхвов, пришедших поклониться родившемуся спасителю.
Беда только в том, что пеленки и засохшие волхвы имеются
не только в Аахене и Кельне, но и в других городах.
Раньше, когда ни почты, ни газет, ни железных дорог не
было, каждому городу казалось, что его святые пеленки и его
язычники-волхвы—настоящие, но теперь приходится сознаться,
что мощи не все настоящие, а есть среди них и лом. В та-
ких случаях, когда в одном городе волосы богоматери показы-
вают рыжими, в другом — черными, в третьем — белокурыми,
даже и простой народ убедится, что ни одни из волос никуда
не годны.
Но как же, каким образом монастыри и церкви добывали
себе Иисусовы святыни? Может быть, попы и монахи ездили
в Иерусалим, производили раскопки? Ничего подобного. Два
примера лучше всего разъясняют всю технику этого неслож-
ного дела.
Захотелось, например, католическим священникам иметь
у себя под рукой не только молоко богоматери, но и дом,
в котором она жила в Иерусалиме. А так как никто не знал,
где, в каком доме она жила, да и жила ли вообще в Иеруса-
лиме, епископы решили обойтись без хлопот. Они облюбо-
вали в итальянском городе Терзато дом и объявили, что этот
дом перенесен ангелами из Иерусалима (хорош транспорт!),
и в нем, мол, жила богоматерь.
В 1924 году попы снова об'явили, что на этот раз дом
богоматери ангелы перенесли из города Терзато в город
Лоретто.
В число святынь иные вещи попадали самым смешным обра-
зом. Например, до нас дошла история штанов св. Франциска.
Рассказал эту историю в своих письмах личный секретарь папы
Поджио Браччиолини.
Одна почтенная женщина влюбилась в монаха, прикинулась
для отвода глаз больной и просила притти монаха для испо-
201

веди. Из сочувствия ли, по другим ли причинам, монах лег
к „больной" в постель. Обманутый муж монаха не сумел
поймать. Монах спасся, но штаны оставил. Со штанами
в руках целая толпа граждан двинулась к монастырю с тем,
чтобы расправиться с виновником скандала. Монаху пришлось
от своих штанов отказаться. Монастырское начальство, чтобы
снять пятно с монастыря, об'явило штаны святыми, т.-е. шта-
нами св. Франциска. Монах, мол, носил эти штаны созна-
тельно к больной, так как эти штаны имеют способность
исцелять. Гнев толпы сменился на милость. Была устроена
монашеская демонстрация (крестный ход). К штанам разре-
шили присутствующим приложиться. (См. более подробно у Р о-
зенова, „Против попов", в. III.)
Так вот каковы эти вещественные доказательства!
Евангельские „доказательства".
Был ли Христос?
1) Родословие Иисуса. — Апостол Матфей в первой
главе пишет, что Иисус Христос произошел от Иосифа, Иакова,
Матфана, Елиазара, Елиуда, Ахима, Садока, Азора, Елиакима,
Авиуда, Зоровавеля, Салафиила, Иехонии, Иоакима, Иосии,
Амона, Манассии, Езекии, Ахаза, Иофама, Озии, Иорама, Иоса-
фата, Асы, Авия, Ровоама, Соломона и царя Давида. В этой
родословной нет ни одного женского имени, и всех имен вместе
с Христом 29.
Апостол же Лука в главе III насчитывает в родословной
Иисуса Христа 43 колена, при чем родословная сходится
с первой только в шести именах: Давид, Иосия, Салафииль,
Зоровавель, Иосиф и Христос. В этой же родословной, также
как и в первой родословной, ни одного женского имени нет,
т.-е. обе родословные высчитаны по отцу (Иосифу), а не по
матери (Марии).
Спрашивается: для чего приведены эти родословные? Для
того, чтобы доказать, что Иисус есть Христос, что он выпол-
нил пророчества, что он родился действительно из колена
царя Давида. На самом же деле апостолы Матфей и Лука
доказали, что Иисус царю Давиду двоюродный плетень, что
202

у Иисуса неизвестно даже, кто был дедушка: Иаков или Илья.
Мало того: у Иисуса неизвестно, кто был отцом, потому что
Мария зачала его без посредства мужа Иосифа, до выхода
замуж. Евангелия говорят, что отец Иисуса был св. дух, но
при чем тогда Иосиф, и колено Давидово, и библийские про-
рочества?
2) Рождение Иисуса. — В евангелии ап. Матфея гово-
рится, что Иисус родился во время царствования царя Ирода,
а ап. Лука пишет, что Иисус родился в правление Квириния.
История же нам говорит, что Квириний правил более десяти
лет спустя после смерти Ирода. Кто же из апостолов оши-
бается? Далее говорится, что Иисус родился во время все-
народной переписи. Опять-таки неправда, так как переписи во
время Квириния не было. Перепись была не при Квириний,
а при Квинте Сентии Сатурнине. Перепись при Сатурнине
была только в Иудее и Самарии, но не в Галилее. Притом
никакой дурак всех жителей не погнал бы в один город на
перепись.
3) Детство Иисуса. — Ап. Лука ни про какое избие-
ние младенцев Иродом не пишет. Лука пишет, что Иисус
после переписи вернулся в Назарет и провел в нем все свое
детство. Ап. Матфей пишет, что от избиения младенцев Иисус
спасся бегством в Египет и жил там до смерти Ирода. Как
мог Иисус жить до смерти Ирода в Египте, если Ирод умер
за 4 года до нашего летоисчисления? Как мог мертвый Ирод
отдавать приказы об избиении младенцев? Как мог Иисус одно-
временно жить и в Египте и в Назарете?!
4) Юность Иисуса. — Где жил, что делал, чему учил
Иисус в возрасте от двенадцати до 30 лет, — ни один апостол
не пишет.
5) Крещение Иисуса. — Все апостолы начинают даль-
нейшее повествование с крещения Иисуса Христа у Иоанна
Крестителя. Повествования эти вызывают большие сомнения,
так как исторические имена и факты, приводимые попутно,
переданы неверно. Ученые сличили рассказы евангелистов
с рассказами древних историков, и выходит, что четверовласт-
ник Филипп был женат не на Иродиаде, как об этом говорят
евангелия, а на Саломее; Иродиада была замужем не за Фи-
липпом, а за Иродом (сыном Ирода Великого). Четверовласт-
ника Лисания, которого упоминает Лука, не было в живых,
так как он правил за 75 лет до смерти Иоанна Крестителя.
203

Сам Лука пишет, что евангелие он составил со слов очевидцев.
Возможно, что „очевидцы** передавали со слов тоже „очевидцев**.
6) Пребываниевпустыне. — Апостолы Матфей, Марк
и Лука пишут, что Иисус после крещения немедленно был
поведен духом в пустыню, где сорок суток боролся с дьяволом.
Евангелисты подробно передают даже разговоры Иисуса с дья-
волом. А вот апостол Иоанн пишет в главе II, что Иисус
на 3-й день после крещения был в Кане Галилейской и вместо
того, чтобы бороться с дьяволом, поститься и т. д., занимался...
виноделием. Из Каны Галилейской Иисус отправился в Капер-
наум, потом в Иерусалим, Иудею, Самарию и т. д. Про
искушение в пустыне дьяволом и про само пребывание Иисуса
в пустыне ап. Иоанн не говорит ни одного слова. Спраши-
вается: что делал Иисус после крещения?
7) За что пострадал? — Иисус Христос, утверждают
священники, приходил спасать всех людей, а Иоанн в своем
откровении (гл. VII и XIV) сообщает, что в царство небесное
войдут всего-навсего сто сорок четыре тысячи мужчин — дев-
ственников-евреев и никого более. Бедное царство небесное!
Попы любят изображать страдальца Иисуса распятым. По-
слушаем, что пишет ученик Иисуса Христа апостол Петр#
„И мы свидетели всего, что сделал он в стране Иудейской'
и в Иерусалиме, и что, наконец, его убили, повесив
на древе** (Деяния апостолов, X, 39). Кто же говорит неправду:
апостол Петр или остальные апостолы, утверждающие, что
Иисус был распят?!
Евангельская ложь.
Попы любят изображать шествие „господа нашего Иисуса
Христа на Голгофу**, несущего деревянный большой, тяжелый
крест, на котором он был распят. Между тем апостолы Матфей,
Марк и Лука утверждают, что крест Иисуса Христа нес до са-
мого лобного места Симон Киринеянин. Кто лжет: эти апо-
столы или апостол Иоанн, утверждающий, что сам Иисус нес
крест?
Апостолы Матфей, Лука и Иоанн пишут, что во время рас-
пятия поднесли к губам Иисуса уксус. Кто ошибается: эти
апостолы, или Марк, который утверждает, что Иисусу под-
несли вино, смешанное со смирной?!
204

■
Матфей сообщает, что ангел, отваливший камень от гроба
господня, был один и сидел на этом самом камне; а Марк
сообщает, что ангел, хотя был и один, но сидел не на камне,
а на правой стороне гроба; ап. Лука пишет, что ангелов было
не один, а два, и они не сидели, а „предстали" перед иеру-
салимскими женами; ап. Иоанн пишет, что ангелов хотя и двое
было, но они не стояли, а сидели в гробу. Отгадайте, сколько
было ангелов, и что они делали: сидели, стояли или
лежали!?
Отгадайте, сколько пришло ко гробу Иисуса иерусалимских
жен: одна Мария, или две Марии, или две Марии и Саломея,
или две Марии, Иоанна и другие?!
Отгадайте, когда пришли иерусалимские жены ко гробу
воскресшего Иисуса: 1) когда было темно, или 2) на рассвете,
или 3) при восходе солнца?
Проследите, кто и сколько раз допрашивал Иисуса.
Проследите, кому и когда после своего воскресения до
своего вознесения являлся Христос: ап. Иуда удавился, Фома
отсутствовал, а апостол Матфей не был еще выбран в апо-
столы, когда в первый раз Иисус явился своим ученикам.
Между тем, апостол Павел говорит, что Иисус явился двена-
дцати апостолам. Как же это могло быть?!!
Лука сообщает, что, когда апостол Петр в первый раз от-
рекся от Иисуса, его опознал какой-то мужчина; Матфей го-
ворит: „другая служанка", Марк — одна и та же служанка
опознала Петра и в первый, и во второй раз. Кто же, спра-
шивается, опознал?!
Рекомендую самим верующим сверить евангелия.
Сбылись ли пророчества?
1) Ап. Матфей в I главе, 22 и 23 стихах, пишет: „А все сие
произошло, да сбудется реченное господом через пророка, ко-
торый говорит: „Се, дева во чреве приимет и родит сына, и на-
рекут имя ему: Еммануил, что значит: с нами бог" (Исайя,
7, 14).
Смотрим главу седьмую у пророка Исайи и видим, что
„прежде, нежели этот младенец будет разуметь отвергать худое
и избирать доброе, земля та, которой ты страшишься, будет
оставлена обоими царями ее". Про каких царей здесь гово-
205

рится, и когда они были? Та же глава библии рассказывает,
что Иерусалим был осажден царем сирийским Рецином и царем
израильским Факеем. Были ли эти цари во время Иисуса? Нет.
Была ли осада Иерусалима во время Иисуса? Нет. Следова-
тельно, сбылось ли это пророчество? Нет.
2) Ап. Матвей во II главе, в 23 стихе, пишет: „... да
сбудется реченное через пророков, что он Назореем наречется"
(Судьи, XIII, 5).
Открываем главу тринадцатую „Судей Израилевых" и чи-
таем: „В то время был человек из Цары, от племени Данова,
именем Маной; жена его была неплодна и не рожала. И явился
ангел господень жене и сказал ей: ... ты зачнешь и родишь
сына, и бритва не коснется головы его, потому что от самого
чрева младенец сей будет назо рей божий, и он начнет спа-
сать Израиля от руки филистимлян". Далее рассказывается,
как ангел явился жене и мужу Маною, как после этого жена
родила сына, и как ему нарекли имя Самсон Спрашивается:
на каком основании ап. Матфей сослался на эту главу? Какое
он имел право выхватить стих и не рассказать остального?!
Если бы он рассказал все остальное, то все увидели бы, что
пророчество никакого отношения к Иисусу не имеет. В Иисуса
верят потому, что думают: он есть Христос. Ап. Иоанн в главе XX
прямо говорит: „Сие же написано, дабы вы уверовали,
что Иисус есть христос". Апостолы до самой смерти Иисуса
и даже после смерти, как об этом говорит евангелие, сомне-
вались в том, что Иисус есть Христос... Иоанн с горечью вос-
клицает (XII, 37): „Столько чудес сотворил он перед ними
(народом); и они не веровали в него".
Возьмем последнее пророчество, — оно касается антихриста.
Согласно книги Ездры, антихрист должен был притти в 400 году;
пророчество не сбылось. Согласно остальным пророчествам,
антихрист должен был притти в 1.000 году, и не пришел.
За антихриста принимали: Нерона, Никона, Петра Великого,
Вильгельма II и каждый раз во время какого-либо сдвига.
Теперь, когда мы видим новый общественный сдвиг — рево-
люцию, появляется на сцену новое учение об антихристе. Но
и на этот раз, как и всегда, пророчество не сбылось. Со-
ветская власть „совнаркомит" уже 75 месяцев, а антихрист
должен царствовать 42 месяца. При Советской власти
новые звезды открыли, а согласно пророчествам, они „с неба
должны попадать".
206

Кому это выгодно?
Кому же, спрашивается, эти пророчества выгодны? Кула-
кам, баптиствующим, попам и контр-революционерам. Басня
про Христа и про антихриста с давних пор кормит попов
и поддерживает капиталистический строй.
Когда привозили богатый сбор пожертвований, папа Юлий II
говорил одному из своих приближенных: „Смотри-ка,
брат, а, ведь, басня-то об Иисусе Христе—штука
доходная!"
207

Приложение III.
Из книги профессора
А. ДРЕВСА.—пМиф о Хри-
сте"
Жил ли Христос?
В качестве единственных свидетелей в пользу историчности
Иисуса остаются только евангелия, остаются они одни, т.-е.
висят в воздухе. Правда, употребляли отчаянные усилия под-
вести под них исторический фундамент тем, что извлекали
из-под спуда старинную заметку церковного историка Евсевия,
согласно которой Паппий, епископ Иерапольский, рассказы-
вает, что Марк, толмач или переводчик Петра, по памяти и,
конечно, не в точной последовательности записал словеса и
деяния Иисуса, которые он слышал от Петра при его случай-
ных сообщениях, — сообщение, для подтверждения которого
Паппий ссылается на Иоанна „Старшего" (Евсевий, „История
церкви", III, 39). Но что же дает нам эта заметка? Евсевий
(в четвертом веке) уверяет, что он узнал от Паппия то, что
тот, уверяет, узнал от совершенно нам неизвестного Иоанна
Старшего, этот — от Петра, последний же, в свою очередь, —
от Иисуса! Требуется слишком много добросовестности, чтобы
на этом сообщении „очевидца" основывать историчность еван-
гельских повествований. Да и относительно нашего первого
евангелия мы узнаем через Евсевия, что его автор — Матфей
записал изречения Иисуса на еврейском (арамейском?) языке,
и каждый переводил их, как мог. К сожалению, и это со-
общение слишком неопределенно, чтобы с ним можно было
что-либо сделать, не говоря уже о том, что мы даже не знаем,
что Матфей, о котором здесь идет речь, тот ли самый, кото-
рый слывет автором первого евангелия.
208

Самым древним, а посему и самым надежным, из наших
евангелий считается обычно евангелие Марка. Оно начинает
с крещения Иисуса, при чем разверзается небо, и нисходит
дух божий в виде голубя, дабы провозгласить его (Иисуса)
возлюбленным сыном божиим. Затем дух ведет Иисуса в пу-
стыню, сатана искушает его, ангелы служат ему, и он живет
среди диких зверей, после чего принимается возвещать бли-
зость царства божия. По одному только призыву его рыбаки
Симон и Андрей оставляют свое занятие и следуют за ним.
В капернаумской синагоге он приводит в изумление народ
своей проповедью, изгоняет из одержимого беса, который на-
зывает его „святым божиима, и простым прикосновением руки
исцеляет тещу Петра. Следуют дальнейшие исцеления, при
чем он запрещает бесам говорить о том, что они его знают.
По одному только слову его очищается прокаженный. Хромой
начинает снова ходить, а Иисус, в качестве „сына человече-
ского" или мессии, прощает ему грехи. Как раньше оба ры-
бака, так теперь мытарь (сборщик податей) Левий слепо сле-
дует за ним по его призыву. При этом Иисус выступает дру-
гом и защитником грешников, требует себе права распоря-
жаться субботами, в одну из них исцеляя сухорукого и тем
вызывая против себя гнев фарисеев. Новые исцеления. Духи
нечистые при виде его падают пред ним и признают его сы-
ном божиим. Но он запрещает им делать его известным.
На горе он избирает себе двенадцать мужей, чтобы разослать
их на проповедь, давши им право и силу изгонять бесов.
Он обвиняет фарисеев в хулении духа, святого за то, что они
заявили, будто он (Иисус) имеет в себе вельзевула. Его мать
и братья приходят к нему и посылают вызвать его из окру-
жающей его массы народа, но он не признает их и желает
звание матери и братьев применять только к искренно предан-
ным ему, исполняющим волю отца его небесного. В притчах
он говорит о царстве божием, но так, чтобы непринадлежащие
к числу его учеников не поняли его и не обратились. Во время
бури он заклинает ветер и волны и тем вызывает удивление
у своих учеников. В стране Гадаринской он изгоняет из одер-
жимого даже целый легион нечистых духов и делает так, что
они вселяются в стадо свиней, после чего их собственники
просят его покинуть их местность. Вскоре после этого он
воскрешает дочь Иаира и является причиной того, что на пути
к этой дочери Иаира от одного только прикосновения к его
U 209

одежде исцеляется кровоточивая женщина. Правда, он не мо-
жет сотворить никакого чуда в своем родном городе, но зато
дважды, с небольшим промежутком во времени, насыщает пять
тысяч человек небольшим числом хлебов и рыб; подобно при-
зраку, ночью шествует по морю, даже издали исцеляет дочь
сирофиникиянки, затем чрез плюновение и возложение руки
исцеляет глухонемого, а также слепого. После того, как Петр
в божественном озарении признал его мессией, Иисус отпра-
вляется на гору, где ему являются Моисей и Илия, и преобра-
жается на глазах изумленных учеников. Припадочного отрока,
над исцелением которого тщетно бились ученики, Иисус снова
делает здоровым, закляв вселившегося в него беса. Ученикам,
которые спорят, кто из них больше (!) (до сих пор мы не
знаем, чтобы вообще кто-нибудь из них был крупной вели-
чиной), он, указавши на дитя, намекает на свое мессианское
значение. Трудные вопросы культовой и общественной жизни
он разрешает в момент, благословляет детей, пристыжает бога-
того юношу, который не решается продать ради него (Иисуса)
свое имение и роздать неимущим. Он возвещает своим учени-
кам, что пришел не для того, чтобы ему служили, а чтобы
служить самому и предать свою жизнь,—в смысле LIII главы
Исайи, — в искупление многих. Затем он вторично исцеляет
слепого и открыто уже выступает в качестве мессии, торже-
ственно, окруженный народом, в'езжает в Иерусалим на осле,
местонахождение которого он увидел духовным оком и описал
своим ученикам. Здесь он проклинает смоковницу за то, что
она во-время не приносит плодов, опрокидывает в храме столы
менял и продавцов голубей и гонит от порога дома божия
недостойных. Из коварных вопросов своих противников он
вывертывается, умно задавая им встречные вопросы, а также
давая разумные ответы, так что никто уже более не отважи-
вается задавать ему вопросы, и все его с удовольствием слу-
шают, при чем он предостерегает от книжников. При входе
в храм он предсказывает скорую гибель последнего, а в Ни-
фании неизвестная ему женщина умащает его как бы для по-
гребения. Затем он, удивительно предусматривая всякие детали,
устраивает пасхальную вечерю, во время которой предсказы-
вает предательство Иуды и в туманных, таинственных словах
дает понять, что он сам есть истинный или настоящий пасхаль-
ный агнец. Предсказывает он и отречение Петра. В Гефсима-
нии он на некоторое время обнаруживает слабость. Но тем
210

мужественнее и спокойнее он держит себя при аресте и до-
просе пред синедрионом, а пред Пилатом, наконец, опреде-
ленно выдает себя за мессию. Затем он спокойно сносит изде-
вательства солдат и умирает на кресте, правда, с воплем отчая-
ния из 21 псалма. Однако, римский сотник, присутствовавший
при этом, признает его сыном божиим и удивляется. В то же
время завеса в храме раздирается на две части, и наступает по
всей земле длящаяся целых три (!) часа тьма. Гроб в скале,
куда положил Иисуса один богатый член совета, не может его
удержать. Иисус выходит из этого гроба, несмотря на тяжелый
камень у входа, а когда рано утром приходят женщины, чтобы
умастить труп, то вместо него они находят там сидящего
ангела, который возвещает им, что Иисус удалился в Галилею
и там ученики встретятся с ним.
Кто читает этот рассказ беспристрастно, тому вряд ли при-
дет в голову, что он здесь имеет дело с чем-то иным, а не
с благочестивыми сказками. Если евангельское повествование
без всяких околичностей признают историей, то причиной
этого является только привычка, выработавшаяся с детства,
благодаря воспитанию и образованию. Что в этом повество-
вании исторического? Во всяком случае, не приводимые там
чудеса. Ведь, все они вместе и порознь, — как показано в моей
книге об евангелии Марка, — скопированы с ветхозаветных чу-
дес Моисея, Илии, Елисея и других и лишены всякой досто-
верности. А из этих рассказов о чудесах состоит главное со-
держание древнейшего евангелия (Марка) и притом в таком
размере, что, если выбросить из евангельского повествования
все чудесное, сверхъестественное и незаслуживающее доверия,
то не осталось бы ничего, по крайней мере ничего, что
могло бы иметь для нас хоть какой-нибудь исторический или
даже религиозный интерес. Неужели эти истории Петр сообщил
своему толмачу Марку на основании личных переживаний?
Неужели это евангелие было написано учеником Петра двадцать
или тридцать или сорок лет спустя после смерти Иисуса, когда
еще живы были свидетели рассказываемых событий? Пусть
этому верит тот, кому охота.
Превозносят ясность евангелий и думают, что на основании
ее можно доказать их исторический характер. На самом же
деле евангелия так мало ясны, что даже фигура спасителя у
Марка оказывается изображенной расплывчато, и решительно
невозможно об этом Иисусе, как он встречается в древнейшем
14* 211

евангелии, составить себе ясного представления. Его образ не
выносит света критики и во время научного исследования, чем
ближе к нему подходят, тем он делается все неопределеннее
и туманнее. Нисколько не меняют дела и все восторженные
славословия теологов, которые обычно раздаются тем громче,
чем более фигура спасителя окутывается покровом предания.
Ну, а окружающие Иисуса? От его учеников, — исключая
в крайнем случае Петра, — мы не узнаем почти ничего. Время,
когда он совершал свои деяния, так же остается в тумане, как
ускользают от всякого более точного определения и места его
выступлений. Даже самые верующие в историю теологи вполне
справедливо удивляются неточности хронологических данных
у Марка. „Он не имеет никакого представления о продолжи-
тельности деятельности Иисуса", — говорит Иоганн Вейс и
смеется над тем, что Иисуса, набожного иудея, Марк вообще
в первый раз приводит на праздник пасхи в Иерусалим. Да и
указания на места у Марка не лучше: дом, гора, пустынное
место, — что может извлечь отсюда исследователь-историк?
Правда, евангелист называет Галилею, Перею, Иудею, Галилей-
ское море и т. п., однако, он не имеет ясного представления
о положении и условиях этих мест и говорит о них так, что
мы отнюдь не уверены, — не почерпнул ли, быть может, он
своего знания о них просто из книг историографа Иосифа.
Он ни описывает правильно окрестностей Генисаретского озера,
ни знает хорошо Иерусалима. А между тем, говорят, он ро-
дился в Иерусалиме и провел там большую часть своей жизни.
То же самое приходится сказать и о Матфее и даже о
Луке, который питает определенные претензии на то, чтобы
в нем видели историографа. Его хронологические данные точно
так же расплывчаты и неопределенны, как у Марка: „в те дни",
„в то время", „в одну из суббот", „неделю спустя", „в тот же
самый час" и т. д. А где он приводит действительно опре-
деленные указания на время, там они оказываются исторически
неверными. Он заставляет Иисуса родиться „во дни Ирода,
царя", который, однако, умер еще за четыре года до этого,
ибо — по сообщению самого же евангелиста, — в 15 году пра-
вления Тиверия Иисус был уже в возрасте приблизительно три-
дцати лет. Он мелет вздор о переписи, которая, — как дока-
зано, — не производилась никогда или же, во всяком случае, была
не при Квирине, который был наместником только в 7—11 го-
дах нашей эры. У него одновременно исполняют обязан-
212

Б
ности первосвященника Анна и Каиафа, тогда как всегда суще-
ствовал только один первосвященник. Образ фарисеев всеми
евангелистами совершенно искажен (см. мой „Миф о христе",
т. И). Характер Пилата, как он обрисован ими, стоит в кри-
чащем противоречии с изображением этого мужа у Иосифа и
Филона. О дружбе Ирода с Пилатом, о которой фантазирует
Лука (XXIII, 12), ничего не знает ни один историограф. Судеб-
ный процесс, жертвою которого будто бы пал Иисус, согласно
тогдашних иудейских понятий, совершенно невозможен. Тал-
муд называет по именам всех председателей, которые руково-
дили синедрионом со времени Антигона (250 год до нашей эры)
вплоть до разрушения Иерусалимского храма в 70 году, —
Каиафы среди них нет. В таком случае говорить о „надеж-
ности" евангельской истории прямо-таки неприлично. Еван-
гельское повествование, отнюдь, не носит признака историч-
ности и оно давно было бы признано вымыслом, если бы не
считали необходимым в защиту противоположного взгляда при-
водить совершенно иные, чем научные, основания. Так же хо-
рошо могли бы в „Илиаде" или „Одиссее" Гомера видеть
исторический источник и на основании их утверждать исто-
ричность какого-нибудь Ахиллеса, Нестора, Одиссея и им по-
добных.
Указывают на словеса Иисуса, на его учение, на новую,
до того времени неслыханную, мораль или нравственность, ко-
торую, якобы, он проповедывал людям. Такие нравоучительные
изречения, — говорят, — могут исходить только из уст совер-
шенно „единственной в своем роде" личности, и эти изрече-
ния — не чьи иные, как Иисуса. Но это следовало бы еще до-
казать. В действительности же евангельский Иисус не учил
ничему, что превосходило бы чистую нравственность или мо-
раль и благочестие его иудейских современников. Впрочем,
почти для каждого из его положительных речений можно ука-
зать в ветхом завете, а также талмуде, точки соприкосновения
и места, откуда они были заимствованы. Иисус не принес ни-
какого нового представления о боге. Ведь, идея, что бог— „отец"
людей, является ветхозаветным наследием и выражена с точно
такой же решительностью как в талмуде, как и в других рели-
гиях. Иисус не возвестил никакой новой морали или нрав-
ственности. Ведь, детское послушание богу и действенная лю-
бовь к людям, даже к врагам, точно так же требуется Моисеем,
псалмопевцем Иисусом, сыном Сираха, Иовом и талмудом, не
213

говоря уже об индусах, Платоне и философах-стоиках. Запо-
веди блаженства находятся в ветхом завете. Прошения молитвы
„Отче наш" надерганы и сотканы из иудейских молитв, кото-
рые задолго до Иисуса употреблялись в синагогах. Вся нагор-
ная проповедь,—эта больше всего превозносимая „жемчужина"
в венце назидательных изречений Иксуса, — слово в слово со-
ставлена из мест писания и совершенно так же слышится в на-
зидательных изречениях талмудических раввинов (см. Роберт-
сон, „Евангельские мифы"1). То же самое приходится ска-
зать и о притчах Иисуса. Также и они ни по содержанию,
ни по форме не отличаются от раввинских притч своего вре-
мени, а отчасти даже написаны под сильнейшим влиянием по-
следних. Еврейские ученые уже столько раз и столь реши-
тельно отмечали это, что, наконец, нельзя уже дальше закры-
вать глаза на это. В связи с этим, одной из самых важных и
са*мых насущных задач будущей историографии будет вернуть
иудейской морали или нравственности то, что ей принадлежит.
И отнюдь не делает чести христианской теологии то, что она
все еще открещивается от этого элементарнейшего долга любви
к истине и справедливости и старается искусственно устано-
вить противоположность между Иисусом и раввинами там, где
ее в действительности нет. Само собой разумеется, что всем
этим отнюдь не оспаривается высокая моральная ценность ре-
чений Иисуса, оспаривается только то, что из этих речений и
его учения о нравственности можно извлечь довод в пользу
его историчности.
Для действительно-исторического воззрения, которого, ко-
нечно, нечего искать у теологов, не отдельные пункты учения
евангелий, как таковые, обуславливают их притягательную силу
и религизное содержание, а освещение, которое дали евангелия
предшествующей иудейской морали, составляет то подлинно
значительное и новое, что привнесло христианство в этом
отношении. Взгляд на близкий конец света произвел силь-
нейшее впечатление на людской эгоизм и привлек к хри-
стианству большинство приверженцев. Но эта вера в близкий
конец света для нас, людей современных, давно уже потеряла
свое значение, а вместе с тем и учение Иисуса утратило для
нас тот единообразный и решающий характер, благодаря ко-
торому оно оказывало влияние на ранние времена. Для нас
1 Эта книга уже вышла в издании „Атеиста" 1923 г.
214

этика Иисуса является только несвязным собранием единичных
назидательных изречений весьма различной ценности и не мо-
жет более иметь для нас решающего значения уже по одному
тому, что ее культурная основа столь сильно отличается от
нашей, что мы не могли бы следовать ей (этике), даже если бы
и хотели. Ее чисто индивидуалистический характер, имеющий
в виду спасение отдельной души, противоречит социальному
духу нашего времени, который требует не сострадания или жа-
лости, а справедливости. И ее стремление, целиком направлен-
ное на достижение блаженства, ее обоснование всех своих пред-
писаний исключительно только надеждою на награду и наказание
на том свете,—все это делает ее совершенно неприемлемой для
более зрелого в этическом отношении сознания.
После всего этого также и евангелия не могут служить до-
казательством историчности Иисуса. Они являются книгами не
историческими, а назидательными, или, скорее, книгами откро-
вения, написанными с определенной целью—посредством при-
дания исторического характера жизни спасителя сделать его
образ более понятным сознанию людей, а также пробудить
и укрепить веру в него. При этом свой материал евангелия
почерпают не из какой-нибудь действительности, а из религиоз-
ного сознания и фантазии; написаны же они, явно, в подра-
жание ветхому завету, с обращением внимания на историческое
и религиозное содержание последнего и с целью эту древнюю
книгу откровения превзойти чрез соответствующую новую
и оттеснить на задний план.
215

Приложение IV.
Из „Календаря Комму-
ниста", издательства „МО-
СКОВСКИЙ РАБОЧИЙ".
О религиозных праздниках.
„Борьбу с религией нельзя ограничивать абстрактно-идео-
логической проповедью, нельзя сводить к такой проповеди; эту
борьбу надо поставить в связь с конкретной практикой клас-
сового движения, направленного к устранению корней рели-
гии",— говорил Ильич в статье „Об отношении рабочей пар-
тии к религии". Это значит, что антирелигиозная пропаганда
„должна связываться с теми условиями, которые окружают кре-
стьянина, со всеми теми сторонами быта, которые вызывают
у него те или иные религиозные представления", — правильно
добавляет т. Ем. Ярославский.
Отсюда следует, что религиозным праздникам нужно
в антирелигиозной пропаганде уделять большое внимание.
Они — одна из главных составных частей быта, особенно быта
деревенского. Разоблачить содержание религиозных праздни-
ков, показать все накопившиеся в них наслоения веков эксплуа-
тации, найти корни праздников в условиях жизни и во взгля-
дах дикарей, — это значит сильно подорвать благоговейное от-
ношение к праздникам и вместе с тем значение их, как сред-
ства эксплуатации, порабощения, отравления сознания.
Борясь против религии, мы должны, конечно, стараться
оборвать у нее эти ее щупальцы, которыми она залезла в быт,
т.-е. в „обиход жизни" рабочего и крестьянина. Но, с другой
стороны, имеется некоторая (как выразился т. Троцкий) „по-
требность человека в театральности", хочется „посмотреть и по-
слушать необычное, яркое, выводящее из жизненного одно-
216

образия" повседневной жизни, есть „потребность во внешнем
проявлении чувств", — в процессиях, речах, маршах, салютной
стрельбе, — вообще в торжественности. Раньше „бытовая теат-
ральность" была всегда связана с религией, — но ее можно
оторвать от религии, можно и должно создать „новую театраль-
ность быта".
Поэтому религиозные праздники, упраздняясь, будут, ве-
роятно, заменяться революционными праздниками. Это кой-где
уже и происходит. Так, недавно с'езд крестьянок и батрачек
в Минске постановил вместо „благовещения" праздновать день
работниц. И весьма невредно будет, если наши антирелигиоз-
ники используют эту тягу и посодействуют замене религиозного
содержания праздников революционным.
Цель этого отдела дать антирелигиознику-середняку мате-
риал для пропаганды на каждый значительный праздник. Ма-
териал этот освещает: 1) происхождение праздника, 2) дикар-
ское наследство в нем, 3) религиозные нелепости, связанные
с праздником, 4) эксплуататорское значение праздника, 5) связь
праздника с хозяйством и бытом крестьянина.
Обрезание господне.
1 января.
„На престоле огнезрачнем в вышних седяй (т.-е. сидя) со
отцем безначальным и божественным своим духом, благоволил
еси родитися на земли: сего ради обрезан был еси яко чело-
век осьмидневный..."
Так поется в церкви в этот день. Значит, дело было так:
сидел, сидел бог Иисус на небесном кресле, да вдруг и го-
ворит:
— Дай-ка пойду на землю, рожусь там.
Ну, а раз родился — пришлось и „обрезаться", таков уж
обычай был тогда у евреев. Пришлось богу Иисусу превра-
титься из взрослого человека в маленький зародыш, потом ро-
диться, да еще и вытерпеть мучительную операцию обрезания
кусочка кожи на одной деликатной части тела, которая, зна-
чит, и у богов имеется. И все это для того, чтобы потом
своей смертью на кресте спасти людей. Бог-отец, видите ли,
на людей рассердился и, чтобы наказать их, послал на смерть
своего единственного сына.
217

Вот какая божественная белиберда празднуется 1-гс
января.
Обрезание — это один из остатков человеческих жертво-
приношений— кровавых религиозных обрядов той дикой ста-
рины, когда люди были еще людоедами, а потому и богов
своих (т.-е. обожествленных своих предков) человечиной кор-
мили. Впоследствии, когда люди уже перестали лакомиться
человечиной, они все-таки продолжали угощать этою „пищей
предков" своих богов (обожествленных предков). Люди уже
перестали быть людоедами, но боги еще продолжали людоед-
ством заниматься.
Разумеется, и христианский бог-отец (он же библейский
бог Иегова, или правильнее, Ягуг, которому поклонялись древ-
ние евреи) тоже считался когда-то людоедом, ему тоже прино-
сились когда-то человеческие жертвы. „Священное писание"
полно свидетельствами об этом; Ягуга (бога-отца, Иегову) уми-
лостивляли кровью. Первенцы от всего живого, не исключая
и людей, должны были принадлежать ему во всяком случае.
Впоследствии этот обычай убийства людей для кормежки
богов постепенно вывелся,—богам (и христианскому богу-отцу)
остались в пищу одни только животные да растения. Вместо
целого человека преподносился богу только маленький (но де-
ликатный) кусочек человека — „крайняя плоть". Впрочем, по-
чему же именно „крайняя плоть", а не какой-нибудь другой
кусочек тела? Видимо, виной тому дикарская медицина. Ви-
димо, этот обычай (обрезание) развился вследствие заболева-
ний того деликатного органа, который этот обычай повелевал
обрезывать. Может быть, он был лишь дикарским „правилом
гигиены", предупреждающим заболевания, а кормление богов
кусочком этого органа было, может быть, лишь туманной
идеологической оболочкой этого чисто - земного гигиениче-
ского правила, которое в свое время, может быть, и имело
смысл.
Кроме „обрезания", отголосками кровавых жертвоприноше-
ний являются и неупотребление евреями в пищу крови живот-
ных (так как считалось, что кровь принадлежит богу Ягугу),
а также причастие тела и крови христовой христианами.
Таким образом, праздник „обрезание господне", во-первых,
имеет земное происхождение, — во-вторых, идет от дикарей,—
в-третьих, связан со всякими религиозными нелепыми выдум-
ками.
218

Крещение господне.
6 января.
6-е января христиане ежегодно празднуют по поводу одного
удивительного происшествия. Они вспоминают, как некий
Иоанн, прозванный „Крестителем", совершил обряд священ-
ного омовения над некиим Иисусом, по прозванию „Христос".
Удивительно же это происшествие потому, что ни Иоанна, ни
Иисуса, собственно говоря, никогда не было.
Это доказывают даже многие известные буржуазные ученые
(например Древе), несмотря на всю их религиозность; с их
доводами принуждены соглашаться даже многие ученые попы.
Об Иоанне Крестителе эти ученые указывают, что евангельские
рассказы о нем списаны с ветхозаветных рассказов о Самуиле,
о Самсоне, об Исааке, а главным образом — о пророке Илии.
Эти ученые указали также, что сказания об Иоанне Крестителе
сходны со сказаниями об Иисусе Христе; высказывалось даже
предположение, что Иоанн и Иисус почитались когда-то отдельно,
двумя разными сектами, и лишь впоследствии бог Иоаннес (или
Оаннес) превратился в „предтечу" и в „крестителя" бога Иисуса.
А. почему в „предтечу" и почему в „крестителя"? — Потому,
что „согласно общепринятому представлению той эпохи, — го-
ворит Древе, — перед приходом мессии должны были осуще-
ствиться следующие два условия: во-первых, явлению мессии
должно было предшествовать второе пришествие Илии-про-
рока" (жизнеописание которого столь схоже с жизнеописанием
Иоанна),— „во-вторых, приходу мессии должно было предше-
ствовать очищение Израиля от греха", а это очищение от греха
„представлялось в виде омовений и очищений" тела.
Вообще эти буржуазные ученые доказывают, что, во-первых,
Иоанн Креститель есть личность мифическая (сказочная), а не
историческая (т.-е. не действительно бывшая), и что, во-вторых,
евангельские рассказы об „Иоанне Крестителе" и, в частности,
о том, как он „крестил" Иисуса, — есть искусственное спле-
тение мифов об Иоанне с другими древними еврейскими ми-
фами.
Замечательно, что в евангелии Луки есть удивительно
точные указания о том, когда выступил Иоанн со своей про-
поведью и когда он „крестил" Иисуса, но для попов было бы
219

гораздо лучше, если бы Лука вовсе не приводил этих указаний.
Лука говорит, что все это было: 1) в 1-й год правления импе-
ратора Тиверия; 2) когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее;
3) когда Ирод был „четвертовластником" в Галилее; 4) когда
Филипп, брат его, был „четвертовластником" в Итурее; 5) когда
Лисаний был „четвертовластником" в Авилинее; 6) при перво-
священниках Анне и Каиафе.
Однако, у евреев „всегда существовал только один перво-
священник, и таковым в правление Пилата был только Каиафа",
говорит известный ученый поп Пфлейдерер. Еще хуже об-
стоит дело с Лисанием. Он, „по свидетельству еврейского историка
Флавия, умер за 36 лет до начала нашей эры", а Иоанн (если
верить евангелиям) начал свою проповедь 30 лет, „следова-
тельно, Лука и здесь ошибся, но на целых 65—66 лет. Так
как подобных «ошибок» у него много, то мы не имеем ни ма-
лейшего права придавать какую-либо цену всем его хроноло-
гическим датам" (Румянцев). Кроме того, по словам Д р е в с а,
„крещение в реке, в проточной воде было совершенно чуждо
евреям Палестины. Затем в талмуде определенно говорится,
что Иордан совершенно не годен для очищения, так как его
воды считались нечистыми" (Румянцев). Древе исправляет
много подобных же „ошибок" и у евангелиста Марка.
„У Марка Ирод Антипа заточил Иоанна в темницу за то, что
последний упрекал его за кровосмесительный брак с женой
своего брата Филиппа — Иродиадой", — но „здесь явная несу-
разность, ибо Иродиада была женой не Филиппа, а другого
брата Ирода, — Антипы, который тоже носил имя Ирода и
умер частным человеком в Риме". Невероятен даже знамени-
тый „танец Саломеи": „так как на Востоке выступление жен-
щины на пиру в роли танцовщицы считалось позорным, и для
этого приглашались особы легкого поведения, чаще прости-
тутки, то выступление в этой роли Саломеи" (дочери жены
царя) — „прямо-таки немыслимо. Еще менее можно предста-
вить себе, чтобы на этот позорный поступок толкнула или
хотя бы его разрешила родная ее мать Иродиада, отличавшаяся
по описанию Флавия Иосифа гордым, неприступным характе-
ром" (Румянцев, 27).
Интересно, что о крещении господнем путает и почитаемый
православными святой Иоанн Златоуст. Описывая крещение, он
говорит, что Иоанн Креститель, когда Иисус Христос пришел
к нему на Иордан креститься, сказал:
220

— „Моисей угодник твой видети задняя твоя едва сподо-
бися, аз же како дерзну прикоснутися пресвятому твоему
верху?"
В священном писании, как известно, „заднюю свою" пока-
зывает Моисею не Иисус Христос, а сам бог-отец. Даже и
в таких замечательных подробностях ошибался святой Иоанн
Златоуст!
В общем праздник „крещение господне"—одно сплошное
недоразумение, основанное на враках, а потому и праздновать
его глупо.
Иоанн Креститель.
7 января.
О том, что его никогда не было, сказано уже в главе
„Крещение господне". Но, хотя его и не было, это не ме-
шало попам показывать его мощи. В 391 году была „най-
дена" первая голова Иоанна Крестителя и положена в одной
из церквей Константинополя; в 452 году в Эмессе „найдена"
была еще одна „подлинная" голова Иоанна, а в XVI веке
существовала уже и третья голова — в Риме, в монастыре
св. Сильвестра. А некий аббат Маролль, прикладываясь
однажды к „голове" Иоанна, воскликнул:
„Благодарение богу, это уже пятая или шестая голова
Крестителя, к которой я прикладываюсь в моей жизни..."
„А из опубликованного Лаланном списка одних только ка-
толических мощей видно, что в его время существовало уже
делых десять голов Предтечи" (Румянцев, 63).
Кроме этих десяти цельных голов, у Иоанна Крестителя
оказалась, в конце-концов, целая куча отдельных частей его
головы: затылки, лбы, уши, челюсти, волосы, брови, зубы,
подбородки и т. д. и т. п. При этом один из затылков попал
в Париж, брови — в Клерво, один зуб — в Фалапэн, лоб —
в Амьен, другой зуб — в Гейстербах, подбородок — в Аосту,
волосы в Бовэ и Трир, верхняя половина черепа — на остров
Родос, задняя половина челюсти — в Немур, мозг — в Нойян,
челюсть — в Безансон, кусок челюсти — в Латеран (в Риме),
кусочки уха — в Париж и Овернь, другой лоб в Испанию, еще
волосы — в Нуайон и т. д., и т, д.
221

Сретение господне.
2 февраля.
Этот праздник установлен в память тоже никогда не быв-
шего события. В этот день вспоминается, как некая „дева
Мария" через сорок дней после родов принесла родившегося
у этой „девы" мальчика в храм, где ее встретили приветствиями
и пророчествами некий старик Симеон и некая старуха —
„пророчица Анна". Мария принесла своего ребенка для того,
чтобы принести богу „искупительные" жертвы за него, т.-е.
выкупить его у бога.
Все это событие — фантастическое, никогда не бывшее, по
той простой причине, что не было Иисуса Христа. Отдель-
ные подробности рассказа, впрочем, интересны. Почему, на-
пример, сказано в евангелии, что приход „девы" Марии в храм
состоялся, „когда исполнились дни очищения пресвятой девы
Марии и младенца Иисуса"? Ведь, попы говорят, что она ро-
дила Иисуса безболезненно и „без нарушения своего девства".
К чему же ей было „очищаться"? Попы на это отвечают —
она пришла лишь для того, чтобы не нарушить еврейского
„закона божьего". За это „послушание закону" попы осо-
бенно восхваляют „деву" Марию и особенно горячо ставят ее
в пример всем верующим. Поэтому можно до некоторой сте-
пени сказать, что „сретение" есть праздник йпослушания за-
кону".
Почему, однако, нужны были все-таки эти „дни очищения"?
Потому, что до сорокового дня после родов еврейская жен-
щина считалась поганою по закону господню и, только при-
неся в жертву богу двух птенцов голубиных, могла рассчиты-
вать на восстановление святости. Таково было представление
древних евреев и библии о „высоком призвании матери".
Женщина вообще—„сосуд скверны" по учению всех религий.
„Когда видите перед собою женщину, думайте о том, что перед
вами не человек, и даже не хищный зверь, но сам дьявол",—
учил св. Антоний Великий. — Значит, во-вторых: „сретение"
есть праздник порабощения женщины.
Кроме того, „сретение" есть праздник пророчеств. Попы
говорят, что Симеон, еще не видев Иисуса, уже знал, что
скоро он „увидит Христа господня". В этом убедил его
ангел, когда Симеон усумнился в правильности пророчества
222

Исайи: „Се, дева во чреве приимет и родит сына, и нарекут
ему имя: Еммануил, что значит: с нами бог" (Исайя, VII, 14).
В конце-концов, Симеон действительно видит Иисуса Христа,
и „пророчество" Исайи оказывается исполнившимся. Таким
образом, „сретение", как говорят попы, есть праздник испол-
нения пророчеств об Иисусе Христе.
На самом же деле у Исайи в главе VII, стихе 14, совсем, как
известно, про Иисуса Христа не говорится. Да и вообще
все те места библии, на которые ссылаются попы, стараясь
доказать, будто Христос „был предсказан пророками", — на
самом деле никакого отношения ко Христу не имеют, поэтому
ссылки на них есть намеренная ложь. А потому „сретение"
есть на самом деле праздник поповской лжи.
Откуда же взялось „сретение"? По преданию православ-
ной церкви, это очень древний праздник, однако, на самом
деле его стали праздновать только с VI века. Попы говорят,
что господь-бог надоумил к этому верующих, устроив специ-
ально для этого большое землетрясение в Антиохии и сильную
моровую язву в Константинополе, уносившую по пять—десять
тысяч человек ежедневно. На самом же деле попы, повидимому,
лишь воспользовались этими событиями для того, чтобы заме-
нить каким-либо новоиспеченным христианским праздником
языческие праздники, праздновавшиеся в феврале. У древних
римлян-язычников, да и у многих других земледельческих на-
родов древности, февраль, последний месяц зимы, был самым
тяжелым в году; в этом месяце доедались последние остатки
зимних запасов. Поневоле являлось у земледельца мрачное,
печальное настроение. Но, с другой стороны, близилась весна
с ее теплом, близилось начало полевых работ. Все это тол-
кало к тому, чтобы побольше вспоминать своих умерших пред-
ков, побольше их кормить, поласковее с ними обращаться, чтобы
они помогли в весенних полевых работах и обеспечили урожай.
Поэтому, с одной стороны, февральские праздники были празд-
никами проводов зимы и „сретенья" (т.-е. встречи) весны, а,
с другой стороны — они были праздниками поминок по „ро-
дителям", по „отцам", по умершим предкам; у них просили
„прощения" всех „прегрешений": дескать, „если мы с вами
плохо обращались, вы уж нас простите, вот вам тут блины
с маслом, кушайте и нас не забудьте, помогите, когда выйдем
на поле работать". Значит, с другой стороны, февральские
праздники были также праздниками очищения, — двойного очи-
223

щения: очищения желудка и очищения совести. Поэтому языч-
ники-земледельцы древнего Рима совершали в феврале особые
„очистительные" церемонии — „фебруа" (отсюда и название ме-
сяца— „фебруар", переделанное в России в „февраль").
Христианская церковь сохранила эти языческие праздники,
дав им лишь другие названия: вспомним, например, „родитель-
скую субботу", „прощеное воскресенье", „великий пост",
„праздник всех святых" (т.-е. всех предков) и т. д. Возможно,
что и „сретение" было в числе тех праздников, которые заме-
нили собою февральские языческие земледельческие праздники.
Итак, что такое „сретение"? Во-первых, — праздник сле-
пого повиновения законам, во-вторых, — праздник порабощения
женщины, в-третьих, — праздник поповского обмана, в-четвер-
тых,— праздник „поминовения усопших", в-пятых, — праздник
проводов зимы и встречи весны. Так следует ли такой празд-
ник праздновать?
Благовещение.
25 марта.
В этот день христиане вспоминают, как явился к „деве"
Марии некий блистательный юноша в белой одежде, по имени
Гавриил, и сообщил этой деве, что предстоит удивительное со-
бытие, а именно, что она, дева Мария, оставаясь девой, родит
ребеночка. Она, как говорят попы, страшно удивилась:
„ — Како будет сие, идеже мужа не знаю?" — спросила она
Гавриила.
„ — Дух святый найдет на тя и сила вышняго осенит тя:
темже и раждаемое свято наречется сын божий", — отвечал
юноша.
Из этих слов юноши можно было бы заключить, что отцом
Иисуса должен был сделаться „дух святый" (третий бог трои-
цы) — ведь он „найдет" на „деву" Марию, как сказал Гавриил.
И не даром говорится в рассказе о крещении, что над головой
Иисуса был в небе голубь, и раздался с неба голос:
— „Сей есть сын мой возлюбленный".
Кому принадлежал этот голос: богу-отцу или голубю, т.-е.
богу-духу? Оба были вверху. Но ведь бога-„духа" изобра-
жают в виде голубя. Может ли от голубя и „девы" полу-
читься что-нибудь путное? „От духа родить не может моло-
224

I
духаа. Поэтому находились и такие хитрые люди, которые
говорили, что всему виною был блестящий юноша Гавриил.
Говорили, что он „вечерком зашел к Марии со цветком.
Чайку попили, посидели"... ну, а в результате получился мла-
денец по имени Иисус. Некоторые же шли другим путем.
Ведь евангелие говорит, что дева Мария была хоть и дева, но
замужняя, и мужем ее был Иосиф. Правда, он был уже стар,
и деву Марию ему дали в жены чуть-ли не насильно,—но...
ведь бывают такие случаи: „седина в бороду, а бес в ребро".
Одним словом, эти „некоторые" решают, что отцом Иисуса
„естественнее всего" считать старца Иосифа... Ну, что-ж.
Но почему же тогда Иисуса называют сыном божьим, сыном
бога-отца, и почему бога-отца называют богом-отцом? Значит,
он и был отцом Иисуса?
Разумеется, все эти предположения есть предположения
людей верующих,—верующих или в существование богов, или
в правдивость евангелий. На самом же деле эта паутина про-
тиворечий распутывается очень просто: ни лиц, ни событий,
о которых рассказывает евангельский рассказ о „благовеще-
нии",—никогда не было, а ведь о никогда не бывших лицах
и событиях можно воображать и предполагать все что угодно,
и при этом могут получаться очень сложные и запутанные клубки
противоречий, что произошло и в данном случае.
Но откуда же, однако, могло получиться такое глупое ве-
рование, что дева, оставаясь девой, может родить ребеночка?
Это верование имеется не в одном только христианстве. У древ-
них персов, задолго до щекотливого разговора архангела
Гавриила с девой Марией, родился таким же порядком (от
„девы", оставшейся гдевою") бог Митра, и было обещано не-
порочное зачатие („девою" же) будущего спасителя людей—
Саошианты. Вавилоняне рассказывали то же самое про своего
солнечного бога—Шамаша, а греки про бога Дионисия-Загрея.
Индусский бог-спаситель, Будда, родился, правда, от замужней
женщины (от Майи, жены царя Суддоданы, как говорят буд-
дийские мифы), но зачат он был „непорочно": ей снилось, что
звезда с шестью лучами и изображением слона вошла к ней
через правый бок в лоно. А в древнем Египте рассказывалось
даже, что одна святая телка забеременела не от быка, а от...
солнечного луча. Ну, а взять, например, теперешних „дикарей"—
австралийцев,—ведь у них встречается вот какое верование:
есть такие особые высокие торчащие из-под земли камни—
15 225

„камни детских душ": всякая женщина, проходя мимо этих
камней, может забеременеть без всякого участия мужчины,
только лишь потому, что она прошла мимо „камня детских
душ". Поэтому, „если какой-нибудь молоденькой женщине, не
желающей иметь ребенка, случится проходить мимо этого камня,
то она всегда старается тщательно скрыть свою юность, иска-
зив свое лицо, и идет, как старуха, опираясь на палку. Сгибая
свой стан в три погибели наподобие дряхлой старухи и под-
ражая старческому голосу, молодая женщина шепчет:
— Не входи в меня, я совсем старая женщина!
Так сообщают об австралийских дикарях английские ученые
путешественники Спенсер и Гиллен. „Туземцы верят,—гово-
рят они,—что всякий злонамеренный мужчина при помощи
самого простого обряда, даже находясь на далеком расстоянии,
может причинить беременность женщинам и даже детям женского
пола. Все, что требуется сделать для этого такому мужчине,—
это отправиться самому к камню, очистить окружающую его
поверхность землю и затем, потирая камень руками, прошеп-
тать: „Аракутья вунка окнира унка мунья аритчика",—что
в буквальном переводе значит: „Множество молодых женщин,
смотри! Торопись!" (Тахта ре в, 58).
Перед нами настоящая вера в „непорочное зачатие". Она
встречается повсюду у „диких племен" и была у всех наших
предков, когда они были „дикарями". Чем же она объясняется?
Происхождение этого верования становится понятным, если
вспомнить историю происхождения семьи и брака. В перво-
бытные времена не существовало парного брака, и женщина не
была никогда „замужем". Маленькая община (в 2—3 десятка
человек) составляла вся целиком одно животное стадо, в кото-
ром мужчины и женщины беспорядочно сходились между собой,
не останавливаясь даже перед „кровосмешением". Но потом
медленно и постепенно развился „групповой брак", какой
наблюдали упомянутые Спенсер и Гиллен у австралийских ди-
карей. У них сохранились еще остатки беспорядочных половых
сношений (бывают такие празднества, когда все брачные законы
„упраздняются"); с другой стороны, у них уже заметны за-
чатки многоженства и даже „парного" брака, но господствует
у них все-таки „групповой брак". Так, у племени „диери"
мужчина и женщина могут разными способами сделаться „ноа",
т.-е. супругами, при чем один мужчина может иметь несколько
„ноа"; они живут в его шалаше; но, кроме своих „ноа", ка-
226

ждый мужчина имеет (по назначению совета стариков) еще много
побочных, или, вернее, „возможных" жен; такие „возможные"
супруги называются „пирауру"; мужчина может использовать
любую из своих „пирауру", хотя они живут в чужих шалашах
и являются постоянными женами („ноа") других мужчин. Точно так
же и всякая женщина, будучи постоянной женой („ноа") того муж-
чины, у которого она живет в шалаше, может (по назначению
стариков) иметь целую толпу „пирауру"—„возможных" мужей.
Правда, ко всему этому присоединяются некоторые ограни-
чения, а именно—ограничения возрастные (т.-е. „старики" мо-
гут иметь дело лишь со „старухами", а „взрослые" лишь со
„взрослыми", исключая вышеупомянутые празднества) и неко-
торые другие ограничения (тотемистические),—но в общем
ясно, что даже и при таком более или менее постоянном брач-
ном сожительстве женщина, даже и при желании, не может
знать, от кого из тех мужчин, которые имели с ней дело, полу-
чился ее ребенок. Отца даже и не ищут, „отцом" считают того
мужчину, в шалаше которого данный ребенок родился. И мы
видели, что даже и при таком более или менее постоянном
брачном сожительстве, как у австралийцев, все-таки еще сохра-
нилось верование о возможности непорочного зачатия, и, по-
видимому, у них нет представления о связи между
половыми отношениями и родами. Ну, а если мы
представим себе еще более „первобытные" времена „беспоря-
дочных половых отношений": ведь там это странное для
нас неведение относительно того, „как дети
родятся", и эта глупая по-нашему вера в непо-
рочное зачатие, там они были, повидимому,
вполне естественны, неизбежны.
В позднейшие времена, которые отразились, например,
в библии,—в те времена, когда уже давным-давно исчезло не
только „беспорядочное сожитие", но и групповой брак, и давно
утвердилось многоженство и уже кое-где укрепился даже пар-
ный брак,—в эти времена уже не могло быть веры в непо-
рочное зачатие", как в нечто естественное, какая была у австра-
лийцев, а мог оставаться лишь пережиток этой веры в „есте-
ственное" непорочное зачатие—в виде веры в с верх'ее е-
ственное непорочное зачатие. На непорочное зачатие стали
уже смотреть как на чудо и стали приписывать его уже только
необыкновенным людям и существам: всяким знаменитым ца-
рям, героям и, конечно, по старой памяти, и богам.
15* 227

Таким образом, форма для преданий, подобных евангель-
скому рассказу о „благовещении" (т.-е. вера в возможность
непорочного зачатия), была готова задолго до христианства
и имелась у всех народов без изъятия. Однако, не только
внешние формы этого мифа, но и самое существо этого празд-
ника, его содержание и значение, как праздника, создалось
задолго до христианства. 25-го марта римляне, например,
справляли праздник в честь матери богов. Подобный же „бла-
говещению" праздник, но только в августе, справлялся в древ-
нем Египте.
В основе этих праздников лежало важнейшее для земле-
дельца событие—набухание се*мян. Наступает весна, солнце
посылает свои горячие лучи на сырую землю и „оплодотворяет"
ее. Мать-земля беременеет „спасителем"—хлебом. Разве это
не важное событие? Это—свадьба бога солнца с богиней
земли. „Сила божия" („габри-эль" значит „сила божия", а
к деве Марии и являлся Гавриил) сходит на землю и претво-
ряется в плоть (растения, хлеб). Бог „воплощается". У егип-
тян подобную же важность имел спуск воды на поля из искус-
ственных озер, производившийся в августе.
Итак, „благовещение" есть праздник нелепой мысли о воз-
можности „непорочного зачатия" и праздник дикаря-земле-
дельца, который не вооружен современной агрономической тех-
никой и потому опасливо и с мольбой поглядывает на небо,
веря, что „небо" может послать ему и урожай и голод,—как
само оно захочет: „на все воля божия". В общем—праздник
дикости и рабства.
Пасха.
„Воскресши после крестной смерти за спасение людей,
Иисус Христос показал, что его крестные страдания приняты
правосудием божиим, как искупление человеческих грехов".
Таково ученье церкви о пасхе!
Мысль, что бог в наказание за грехи рода человеческого
принес самому себе в жертву собственного сына,—эта мысль
есть мысль дикаря, который знает только одно правосудие—
„кровную месть" (т.-е. убийство обидчика или его заместителя),
и знает только таких богов, которые жрут человечину. Ничего
трогательного и поучительного в такой мысли нет. Она ясно
показывает, что пасха есть остаток дикости.
228

Откуда же, однако, взялась эта идея „искупления" и „спа-
сения" людей смертью сына божьего? Это—идея очень рас-
пространенная. Известно, что в первые века у христианства
было несколько соперников. Персидский бог Митра, египет-
ский бог Cap-апис, финикийский Адонис, фригийский Аттис,
сирийские „Ваалы" и бог Сабаций более 400 лет соперничали
с христианским богом Иисусом, отбивая у него поклонников.
Особенно сильным его соперником был бог Митра: „Если бы,
благодаря какой-нибудь смертельной болезни, христианство за-
держалось в своем росте, тогда мир был бы митраистским,
а не христианским",—так писал известный ученый исследова-
тель Востока Ренан. Все эти религии имели очень много общего
с христианством; интернационализм („несть эллин, ни иудей,
но всяческая, и во всех Христос"), демократизм („приидите ко
мне, все трудящиеся и обремененные"), аскетизм („умерщвление
плоти"), мистерии („таинства": крещение, причащение и т.д.),
покаянные настроения и обряды, степени посвящения („огла-
шенные", „верные" и др.), вера в загробное блаженство „пра-
ведников",- все это имелось во всех этих религиях, которые
соперничали с христианством в первые четыре века его суще-
ствования. Но самое главное, в чем заключалось взаимное
сходство этих религий, это была вера в „искупительную" смерть
божественного спасителя и в следующее через несколько дней
после этой смерти (обыкновенно через три дня) „воскресение"
этого „спасителя". Подобные же „спасительские" религии были
и у других народов на некоторой ступени их развития: у инду-
сов, у греков, даже в древней Мексике, отделенной огромным
океаном от „старого мира".
Итак, мысль об искупительной смерти божественного спа-
сителя очень распространена. Можно было бы подумать, что
она возникла потому, что она соответствует исторической дей-
ствительности. Такое заключение иногда и делают попы. Когда
мы им указываем, что религия христианская похожа на многие
языческие религии, они радостно восклицают:
— Ну, если уж и басурманы верят так же, как и
христиане,—значит, христианская вера действительно истин-
ная!
Разумеется, однако, что это сходство верований вовсе еще
не доказывает, что эти верования соответствуют истине: ведь
мало ли глупых, нелепых верований было распространено по
всему земному шару.
Г>П<

Откуда же, в таком случае, взялись эти верования? При-
чину их возникновения нужно искать в хозяйственной жизни
тех народов, которые этих верований придерживались. Всеоб-
щая распространенность этих верований указывает лишь на
всеобщую распространенность тех хозяйственных причин, вслед-
ствие которых эти верования возникли. Каковы же были эти
причины?
„Иудейская пасха, — говорит Древе (37), — была весен-
ним и новогодним праздником, во время которого богу неба
и солнца приносились в жертву первые плоды урожая и пер-
венцы людей и животных" (урожай в теплой стране Палестине
собирался весной). Во время нового года (а он у древних
народов справлялся весной) и во время наступления полевых
работ особенно нужна была жертва, чтобы откупиться от нака-
зания божия за все грехи прошлого года и обеспечить буду-
щий урожай. При этом принести в жертву человека считалось
наиболее действительным средством. Такой обычай принесения
в жертву человека с целью обеспечить урожай существовал
у многих древних земледельческих народов (примеры этого
обычая собраны у Путинцева, 120—128). Этот обычай
существовал и у древних евреев. Так, в библии, во „Второй
книге Царств1*, главе XXI, о семи внуках царя Саула, которых
царь Давид выдал врагам евреев гаваонитянам, говорится:
„и повесили их на горе перед господом", „и умилостивился
бог над страной после того", а умерщвлены они были „в на-
чале жатвы ячменя".
Чем выше было звание приносимого в искупительную
жертву человека, тем более действительной считалась такая
жертва. Самым действительным жертвоприношением считалось
принесение в жертву царя или его сына. Вот почему карфа-
генский полководец Малей, осаждавший город Карфаген, при-
казал, по словам Юстина, повесить своего сына Карталона на
глазах у осажденных, чем он так обескуражил их, что через
несколько дней город сдался. Вот почему карфагенянин Га-
милькар, осаждавший город Агригент в 408 году до Р. X.,
принес в жертву собственного сына. Вот почему израильтяне
отступили от царя моавитского „и возвратились в свою землю"
после того, как тот „взял сына своего первенца и вознес его
во всесожжение на стене".
С другой стороны, нужно помнить, что царей считали
потомками богов, „божественными" существами. Поэтому,

если царь или его сын приносился в жертву для обеспечения
урожая, то такой „искупитель" считался, разумеется, „боже-
ственным" искупителем, „сыном божиим".
Вот откуда взялась мысль об „искупительной" смерти
божественного спасителя, сына божьего. Она происходит от
дикарской колдовской агрономии, которая говорила, что уро-
жай поля бывает лучше, если на нем убить животное, а еще
лучше, если убить человека.
Постепенно обряд изменился. Царь с усилением своей
власти приобрел право заменять себя для принесения в жертву
кем-либо другим. Царские родственники, знатные пленники,
преступники, рабы, подкупленные бедняки заменяли царя. Тот,
кто заменял царя, должен был разыгрывать роль умирающего
царя - искупителя. Несчастную жертву одевали в царские
одежды, возили на царском осле, окружали царским почетом
и караулом. Все должны были делать вид, что приносят
в жертву настоящего царя. За ним ухаживали, льстили ему,
потом его судили, били, опозоривали и казнили. Такой обряд
убийства шутовского царя с целью обеспечить урожай
существовал у многих древних народов: у индусов, египтян,
персов, римлян, вавилонян, славян, мексиканцев и многих
других. Был он и у древних евреев: это так называемый
„пурим".
Культ временных царей не сразу исчез, остался
в христианской пасхе и долгое время сохранялся в виде
пережитков. Такими пережитками были обычаи, в ко-
торых роль „временного царя" играло соломенное чучело,
или деревянная кукла, или фигура, выпеченная из теста.
Фигуры эти изображали или жертвенного человека или
жертвенное животное. Возможно, что к этим жертвенным
фигурам можно причислить и христианские „просфоры",
маленькие хлебцы, кусочки которых во время „причащения"
будто бы превращаются в кусочки „истинного" тела (т.-е.
в кусочки мяса) христианского спасителя Иисуса. Эти хлебцы
даже и по форме напоминают человеческое тело (с головой,
но без ног).
Связь всех этих обрядов с первобытным земледелием осо-
бенно ярко отразилась в сказаниях о языческих богах-спаси-
телях. Так, про египетского божественного „спасителя" Ози-
риса рассказывалось, что он 28 лет был египетским царем,
потом был предательски умерщвлен, разрезан на 14 кусков
231

ь
и разбросан по египетской земле, потом супруга его Изида
собрала эти куски, слепила их, и Озирис воскрес. Это пре-
дание ежегодно разыгрывалось, как на сцене, в торжественных
религиозных праздничных церемониях. Праздновался этот
праздник перед началом распашки земли. Замечательно, что
Озириса изображали в виде лежащего покойника, из которого
растут 28 хлебных колосьев. О греческом божественном
искупителе Дионисе тоже рассказывалось, что он был преда-
тельски убит, разрезан и разбросан по земле, а потом его
слепила богиня Деметра, он воскрес и вознесся на небо; из
тела его произошел хлеб, а из крови вино. Приблизительно
то же самое рассказывалось о финикийском боге Адонисе;
изображение Адониса ежегодно оплакивалось как умерший
Адонис и торжественно хоронилось в реке Адонис. Было
поверие, что из крови убитого Адониса вырастают цветы
анемоны.
Изучение жизни древних земледельческих народов показы-
вает, что по существовавшим обычаям мясо „искупительных"
жертв не только разбрасывали по полям, но и с'едали, веря,
что таким образом можно приобрести „божественные" свойства
принесенного в жертву „божественного" искупителя. Так про-
изошло и христианское „причащение": ведь по учению право-
славной церкви „причащение есть таинство, в котором верую-
щие под видом хлеба и вина вкушают самого тела и крови
Христовой для вечной жизни" (Катехизис, изд. 1903 г., стр. 55).
В старину христиане понимали совершенно буквально это „пре-
вращение" спасительского мяса в хлеб и спасительской крови
в вино. Правда, хлеб (просфору), будто бы превращающийся
в „тело Христово", называют „агнцем", т.-е. ягненком, но
ведь и самого Христа называют „агнцем", и в течение
многих веков Христа изображали в виде ягненка, а не в виде
человека, — а раз так, то жертвенный ягненок, вероятно,
просто заменил собою жертвенного Христа (невольно вспоми-
наются слова древневавилонской молитвы: „ягненок — замена
человека").
Итак, корни христианской пасхи — в дикарском земледелии,
в диких, нелепых и невежественных обычаях той далекой ста-
рины, когда убивали людей, чтобы лучше родился хлеб на по-
лях, когда еще ели мясо человеческое, пили кровь человече-
скую и думали, что от этого можно сделаться лучше и счаст-
ливее.
е>пеу

Однако, это — самые старинные корни пасхи, те корни,
которые даже трудно и раскапывать, так глубоко они лежат
под позднейшими пластами верований, обрядов, поповских под-
делок, переделок, поповской лжи и т. д.
Конечно, связь той старинной пасхи полудиких земледель-
цев с пасхой современной помогает оценить как следует пасху
современную, но сама по себе эта старинная, дикая пасха мо-
жет вызвать только снисходительную улыбку. Другое дело —
пасха современная. Она вызывает не улыбку, а злобу и него-
дование.
Современная пасха утеряла свою связь с земледелием. Зато
она приобрела и укрепила связь с классовыми интересами гос-
подствующих классов. Иисус Христос из земледельческого
искупителя превратился сначала в национально-социального
искупителя (мессию), а потом в интернационально-социального
искупителя, в „спасителя", божественного „соглашателя", обя-
занность которого утихомиривать всех недовольных существую-
щим строем („приидите ко мне, все трудящиеся и обремененные,
и аз успокою вас"). Каким мошенническим способом он их
„успокаивает" и какая от этого успокаивания была польза го-
сподствующим классам феодального, а потом капиталистиче-
ского общества, — это общеизвестно (проповедь смирения, по-
корности, долготерпения, всепрощения, „непротивления злу на-
силием", аскетизма, оправдания общественных отношений раб-
ства и эксплуатации и т. д.).
Итак, пасха—этот „великий", „светлый" праздник, кото-
рого с таким нетерпением ждут каждый год как какого-то ве-
личайшего счастья, праздник, который не устают воспевать
вольные и невольные защитники интересов буржуазии, как
праздник всеобщей дружбы и счастья, — есть на самом деле
отвратительнейший из всех праздников, праздник дикарского
людоедства, праздник рабской покорности, праздник отврати-
тельного злонамеренного эксплуататорского обмана. Ни в коем
случае пасха не есть праздник „всеобщей дружбы и счастья".
Нет! Как „война есть продолжение политики, только другими
средствами", точно так же и христианство есть продолжение
классовой борьбы господствующих классов, только особыми
средствами. Дело не в том, чтобы помирить враждующие
классы, а в том, чтобы не было классов. Только победоносной
борьбой против капиталистов можно добиться „всеобщей дружбы
и счастья"»
233

Вознесение господне.
В этот день христиане вспоминают удивительно „вероят-
ное" событие, вспоминают, как некий Иисус сумел без всякого
технического аппарата подняться над землею и, мало того, су-
мел долететь... до неба. Вряд ли стоит в 1925 г. тратить
время на доказательство того, что никакого неба не существует
и что долететь до неба так же невозможно, как, например,
с'ездить в несуществующий город. Чтобы праздновать этот
праздник, нужно верить: во - 1) что человек может летать по
воздуху, как летают люди во сне, т.-е., конечно, не на аэро-
планах, а во - 2) что существует небо, т.-е. твердый купол,
опирающийся на землю по ее краям. Оба эти верования —
дикарские. Дикари верят (и наши „первобытные" предки ве-
рили), что земля — нечто вроде горы, пустой внутри и плаваю-
щей по бесконечному океану. Земля не бесконечна: если ехать
все прямо и прямо — приедешь на „край света", на то место,
где (как говорится в русской сказке) „девки лен прядут, прялки
на небо кладут", потому что небо там сходится с землею.
О „краях земли" часто говорится и в библии (Иов, XXXVII, 2—3;
XXXVIII, 12—13 и др.). Над землей раскинулось, „как шатер"
(Пс, X, 3—2), „земное" небо. Оно твердо, „как литое зер-
кало" (Иов, XXXVII, 18). На небе есть окна и двери. Через них
бог льет на землю дождь, „дает снег, как волну, сыплет иней,
как пепел, бросает град свой кусками", наводит на землю мо-
роз, „дует ветром своим" (Пс, CXLVII, 5—7). На небе целые
амбары для всяких припасов, между прочим — для снега и града
(Иов, XXXVIII, 22—23). На небе находится и океан, он-то
и льется на землю дождем через „окна небесные". А еще выше
этого океана, над его „водами многими" (Пс», СШ, 2—3),—может
быть на 3-м небе, как уверяет нас ап. Павел, или на 7-м, как
уверяют „Жития святых", — в прекрасных „чертогах" (Пс, СШ
и XXVIII, Ам., IX, 6, Ис, LVII, 15) обитает бог-отец (Ягве или Ягуг)
и оттуда управляет всем миром. Целыми днями ему прихо-
дится слушать хвалебное пение ангелов и нюхать приторно
сладкий дым фимиама (Ис, VI, 1—4). Когда ему это надоедает,
он садится в облако, как в колесницу (Пс, СШ, 3), и летает
по небу. Иногда же, скуки ради, спускается на землю — по-
глядеть, что там делается (с неба ему плохо видно). Слезал
он, напр., поглядеть на вавилонскую башню, которую люди
строили для того, чтобы (как говорит древнееврейское преда-
234

ние) узнать, из чего небо сделано — из глины или из меди.
Ведь небо вовсе не так уж далеко, как некоторые думают:
ведь птицы долетают до самого небесного свода. „Птицы не-
бесные да полетят над землею по тверди небесной", закричал
бог в 5-й день творения (1 М., I, 20), а когда бог глядит
с неба на землю, люди кажутся ему маленькими, как саранча
(Ис, XL, 22). А поглядеть с неба на землю он очень любит:
„С неба глядит бог, видит всех сынов человеческих, живущих
на земле" (Пс, XXXIII, 13—14). Небесный свод опирается на
землю при помощи столбов: „столбы небес дрожат и ужасаются
от грозы его" (Иов, XXVI, 11). На этих же столбах и земля
держится: „Сдвигает бог землю с места ее, — и столбы ее дро-
жат" (Иов, IX, 6); „у бога — основания земли, и он утвердил
на них вселенную" (1 Сам., II, 8), — впрочем, в книге Иова
есть и другое мнение: „Он распростер север над пусто-
тою, повесил землю ни на чем" (Иов, XXVI, 7). Столбы,
на которых держится небо и земля, доходят до дна под-
земного океана (Пс, XL, 3). А облака, это — мехи, напол-
ненные водой, —„сосуды неба" (Иов, XXXVIII, 37 и XXXVII,
11—12).
Вот какую „картину вселенной" рисует „священное" писа-
ние христиан и евреев. Таковы же приблизительно верования
всех „диких" народов. Они этих верований придерживаются
потому, что иначе думать они не могут при их первобытной
технике и хозяйстве. У них, например, очень несовершенные
средства передвижения, и потому им невозможно совершать
далекие путешествия, да и не к чему их совершать, потому что
у них натуральное хозяйство, они почти не нуждаются в товаро-
обмене. У них поэтому подобные верования неизбежны, „есте-
ственны", соответствуют всем условиям их жизни. Другое дело
наши времена. Теперь уж всякого, кто скажет серьезно, что
существует небо и что человек может летать, как во сне, —
назовут или невеждой или сумасшедшим. А что касается „воз-
несения", то представим себе, что 1925 лет тому назад некий
Иисус „вознесся" над землей и понесся от нее со скоростью
света (т.-е. 285 тысяч верст в секунду,—в секунду, а не в час!),
и положим, что он от такой скорости остался цел и невредим
(что весьма сомнительно), тогда... мы должны заявить попам и
верующим христианам, что их бог еще и сейчас летит, и ему
нужно лететь еще 10.000 лет для того лишь, чтобы добраться
до Млечного Пути, — ну, а до „неба"? Где небо?
235

Итак, „вознесение" — праздник совершенно нелепый, ди-
карский, и приходится только удивляться, как попы до сих пор
этого праздника не упразднили. Впрочем, это очень легко об'-
яснить. Попам важно сохранить в целости доверие к священ-
ному писанию и к религии. Религия для них ценна, конечно,
не своими нелепыми фантазиями, а своей эксплуататорской мо-
ралью, а эта мораль в существующей религии слишком тесно
связана со всякими нелепыми фантазиями. Если отказаться от
этих фантазий, то нужно будет попам построить какую-то но-
вую религию: с христианской моралью, но без христианской
чепухи. Этим „богоугодным" делом и занимаются сейчас попы
и их ученые пособники (в том числе и вышеупомянутый про-
фессор Древе). И тем лучше, потому что, пока существует
капитализм, до тех пор неизбежно искание все более тонких
средств морального воздействия на массы: все этапы, через ко-
торые дальше пойдет религия в своем развитии, — это этапы
не на пути к ее возрождению, усилению, а, наоборот, на пути
к ее окончательному отмиранию. Чем скорее религия пройдет
через все эти этапы, тем лучше: тем скорее она отомрет. Вот
почему мы должны, выдвигая на первый план эксплуататорскую
роль религии, не оставлять без нашего разрушительного внима-
ния и всякую религиозную белиберду. Этим мы, правда, по-
можем религии „очиститься", но, чем скорее она „очистится",
тем скорее она окончательно отомрет.
День св. троицы»
Догмат о св. троице был далеко не сразу принят христиан-
ской церковью. „Христос, личность которого весьма туманна,
об учении и речах которого не существует ни одного слова,
написанного им самим, стал почитаться как богочеловек лишь
спустя долгое время после своей смерти. В течение целых
столетий тянулся между последователями Христа спор о том,
равен ли он богу или только подобен ему. Вопрос был решен
лишь в 325 году на вселенском соборе в Никее. Здесь пред-
ставители обоих спорящих направлений сначала за недостатком
доказательств занялись взаимными упреками и руганью. Когда
же это ни к чему не привело, они прибегли к форменной по-
тасовке, которой в конце-концов и удалось окончательно уста-
новить двуединство бога и Христа. Христианским пастырям
того времени надо было во что бы то ни стало создать опре-
236

деленный взгляд на отношение Христа к богу, потому что спор
между священниками начинал охватывать и паству, грозя ввести
в соблазн наиболее здравомыслящих и думающих. Это был
первый большой шаг для обоснования христианской церкви,
т.-е. для подчинения масс интересам господствующих классов,
который был сделан христианским духовенством.
„В противоречие с христианством Запада среди восточных
христиан стало развиваться учение о божественной троице, ко-
торое встречается также в некоторых древних религиях, как,
например, в религии египтян. Это грозило церкви новой опас-
ностью. И вот 56 лет спустя, в 381 году, на вселенском со-
боре в Константинополе вместо двуединства божества была
установлена „триипостасность" его, т.-е. троичность, при чем
в качестве третьего лица в этом божественном союзе был при-
знан святой дух. Вот вам простая и далеко не божественная
история происхождения святой троицы, этого важнейшего из
догматов христианской церкви" (Бебель, „Христианство и со-
циализм").
Русские крестьяне, впрочем, чтут больше не эту официаль-
ную троицу, а свою — из Иисуса, божьей матери и Николая
угодника, — вероятно, заменившую какую-нибудь троицу язы-
ческих времен.
„Троица" вообще не только не исключительное достояние
христианской религии, но и в более древних религиях — еги-
петской (Озирис, Изида, Горус), индусской (Брама, Вишну,
Шива) и пр. — она является уже заимствованной из времен
еще более глубокой древности.
Усекновение главы Иоанна Предтечи.
29 августа.
Исторический рассказ об „усекновении главы" ни в какой
мере не соответствует действительности. В нем перепутаны
имена и даты, так что его не приходится принимать всерьез.
Он лишь служит доказательством, что сочинители евангелий
тписали свои книги по-наслышке и по преданиям, через две—
рри сотни лет после мнимой жизни Христа, и часто приплетали
азные имена и события „ни к селу ни к городу".
Так, в евангелии от Луки сказано, что Иоанн, который был
всего на 6 месяцев старше Христа, появился при тетрархе Ли-
237

сании, а на самом деле Лисаний был казнен еще за 36 лет
до так называемого „рождества христова".
По евангелиям выходит, что Иоанн умер в 28-м или в 29-м
году, и причиной его смерти была война царя Ирода с царем
нивифейским и обличение Ирода в кровосмешении. Но Иродов
было три; ни один из них не был в кровосмесительстве, а вое-
вавший с царем нивифейским вел эту войну в 35—36-м году,
т.-е. после смерти не только Предтечи, но и Христа (если он
был).
По Марку Иродиада была женой Филиппа, а затем Ирода,
а на самом деле она была женой только Ирода, а Филипп был
женат на дочери Ирода—Саломее.
Таким образом, все главные события и лица вымышлены.
А если мы примем во внимание, что „крещение Иоанново" было
известно уже „по всему миру", когда стали проповедывать
апостолы (см. „Послан, апостолов"), то и вовсе придем к за-
ключению, что Иоанн не мог существовать при Христе, потому
по в те времена немыслимо было распространить учение „по
всем странам" в течение нескольких лет. Очевидно, что рас-
сказы об Иоанне представляют из себя переделку более древ-
них мифов, чем христианские, при чем миф об „усекновении"
был сделан из некоторых сказаний об умирании бога, стоящих
в связи с окончанием лета.
Рождество пресвятой богородицы.
8 сентября.
Пресвятая дева Мария, как и большинство действующих
лиц евангелий, не историческое лицо. В древнейших христиан-
ских документах—„Посланиях"—ни разу не упоминается ее
имени. В „Деяниях", написанных несколько столетий спустя
после первых „Посланий", о ней говорится всего два раза.
Только в евангелиях она фигурирует довольно часто. Осо-
бенно много подробностей о жизни Марии содержат невклю-
ченные церковью в канон апокрифические евангелия.
Рождение пресвятой богородицы было, разумеется, чудес-
ным; ангел явился Иоакиму и Анне и возвестил им ее рожде-
ние. Вследствие этого родители посвятили ее еще до рожде-
ния на служение господу богу. Все это сказание представляет
238

собою только слабую копию с „благовещения* и „зачатия
Иоанна Крестителя" и создано, вероятно, значительно позднее
этих двух легенд.
„Богородицы" были во всех древних религиях и изобра-
жались они (Изида, Юнона, Иштар...) так же, как пишутся
иконы св. девы Марии. Они считались девами, непорочно
рождавшими своих сыновей от богов. Некоторые из них (на-
пример, Изида с сыном Горусом), по рассказам жрецов, бе-
жали от злых богов, желавших убить их сыновей, и т. д.
Многие богородицы даже и назывались почти так, как хри-
стианская: Мариам (мать еврейского Моисея), Майя (мать индус-
ского Агни), Ма, Мирра, Мириам. Изображения богородицы
очень похожи на изображения Изиды, Юноны, Иштар и других
женских божеств. Почти во всех религиях царица небесная
представляется в виде матери, держащей на руках младенца,
при чем головы их окружены ореолами.
Во многих религиях богородица входит в троицу. Божья
матерь в христианскую троицу не допущена. Это с избытком
возмещается ей усиленным почитанием на земле. Ей посвя-
щено праздников больше, чем каждому из остальных святых
и угодников. В деревенскую „троицу" она входит (Иисус, бо-
городица и Никола).
В древней Руси почти каждый город и каждое княжество имели
свои мироточивые, слезоточивые и просто чудотворные иконы
пресвятой богородицы.
(Рекомендуется прочесть книжечку Демьяна Бедного,—
„О попе Панкрате, о тетке Домне и явленной
иконе в Коломне".)
Рождество христово.
25 декабря.
Это праздник замечательный. Празднуется рождение ни-
когда не рождавшегося человека. Ведь исторически, т.-е. ссыл-
ками на исторические документы, на какие-либо вещественные
или письменные памятники истории, доказать, что Христос
был, — невозможно. Дошедшие до нас „вещественные" доказа-
тельства его жизни — „крайняя плоть", остатки тела, остатки
одежды, крест распятия, гвозди распятия и т. п. — сфабрико-
ваны попами и монахами. Этого ни один сознательный чело-
239

ш
век не станет отрицать. А письменные доказательства? Во-
первых, их удивительно мало, а во-вторых, они так неудачно
сделаны, что их поддельность обнаруживается довольно легко.
Теперь даже религиозные буржуазные ученые, такие ученые,
как Древе, который поставил целью своей жизни спасти ре-
лигиозность народных масс от окончательной гибели, которая
ей грозит, — даже такие ученые все же доказывают, что эти
письменные „доказательства" существования Христа — наглая
подделка.
Ну, а как же евангелия? Ведь попы говорят, что еванге-
листы не только люди святые, но и были почти все учениками
Иисуса, долго жили с ним, вместе с ним ели, спали, слушали
его проповедь, переживали горести и радости. Казалось бы,
что если мы хотим узнать правду об Иисусе Христе, то мы
должны, прежде всего, обратиться к евангелиям.
Хорошо, обратимся к евангелиям. Начнем с вопроса: кто
были предки Христовы? Ведь это первый вопрос всякой био-
графии. И вот нам сразу же придется услышать удивительный
спор. Спорить будут святые евангелисты — Лука и Матфей.
Матфей говорит, что дедом Иисуса Христа был Иаков, а Лука
говорит — Илий; Матфей говорит, что Иисус Христос про-
исходит от Соломона, сына царя Давида, а Лука — от Нафана,
другого сына того же Давида. Поколений Матфей насчиты-
вает от Давида до Христа 28, а Лука — целых 42. Да и са-
мые предки - то Христовы совсем различны у Матфея и у Луки.
(См. Матф. I, 1—16, Лука, III, 23—39.) Стало-быть, одно
из двух: или врет один из них, или оба вместе говорят не-
правду.
Спросим теперь: где жил Иосиф с девой Марией до „ро-
ждества христова"? Матфей говорит, что в Вифлееме, а в На-
зарете Иосиф, дескать, поселился уже после, когда вернулся из
Египта, поселился, чтобы быть подальше от Ирода, который
хотел убить Иисуса, ибо ученые люди гадали ему по звездам
и узнали, что в Вифлееме должен родиться будущий еврейский
царь.
Ну, а Лука говорит:
— Ничего подобного! Иосиф прожил всю жизнь свою
в Назарете, а в Вифлеем он ездил только для того, чтобы за-
регистрироваться, ибо тогда была всенародная перепись, и ка-
ждый должен был отметиться в том городе, откуда происходят
его предки.
240

Ясно, что кто - то из этих двух евангелистов врет. А ве-
роятнее всего, что оба они говорят неправду, ибо ученые исто-
рики доказали, что в те времена и Назарета - то вовсе не было,
да и перепись - то была устроена не тогда, а много лет спустя.
— Ездил ли Иосиф с девой Марией и Иисусом в Египет? —
Преследовал ли Ирод Иисуса? — Избивал ли вифлеемских мла-
денцев?
Матфей на все эти вопросы отвечает:
— Да, да, да!
А Лука говорит:
— Ничего подобного! Как же Иосиф мог успеть с'ездить
в Египет, когда Иисуса на 8-й же день после рождения обре-
зали?
И, пожалуй, он по-своему прав: ведь если уж верить евангелиям,
то дева Мария ездила в Египет, сидя на осле, а осел, как из-
вестно, бегает не шибко, — значит, за неделю с'ездить в Еги-
пет и обратно она никак не могла (ведь туда от Вифлеема
больше 1000 верст).
Впрочем, это все — мелочи. Перейдем к сути дела. Хотя
и Матфей и Лука приводят „родословные" Иисуса (списки
предков) и даже поспорили из - за них, но ведь в самих же
евангелиях говорится, что Иисус родился от девы Марии чу-
десным образом, без участия мужа. В евангелии „Матфея"
рассказывается даже, что Иосиф, женившись на деве Марии
и увидав, что она уж беременная, хотел даже „тайно отпустить
ее", дабы „не огласить ее", т.-е. чтобы избежать скандальных
разоблачений (см. Матфей, I, 19), но тут, будто бы, явился ему
ангел и сказал ему: „Не бойся принять Марию, жену твою,
ибо... то, что у нее во чреве... от духа святого".
Спрашивается: к чему же тогда было и огород городить —
писать родословную Иисуса? Если „блаженный" Иосиф вовсе
не отец Иисуса, если вообще „дева" Мария родила Иисуса
без участия мужчины, то значит нельзя и говорить, что Иисус
потомок Давида, и нелепо писать его „родословную".
Безнадежно - нелепая путаница противоречивых сообщений,
которые часто противоречат не только друг-другу, но и исто-
рии,— а часто даже и просто вымыслов и наглой лжи, — вот
что представляют собою евангелия. Они говорят, например,
что Христос родился при царе Ироде Великом (Матфей, II, 1),
а между тем достоверно известно, что Ирод умер за 4 года
до того момента, к которому попы относят рождение Христа.
16 241

Лука говорит, что за несколько месяцев до Р. X. „вышло
от кесаря Августа (римского императора) повеление сделать
перепись по всей земле", „что эта перепись была первая в пра-
вление Квириния Сирией, и что пошли все записываться, ка-
ждый в свой город" (Лука, II, 1—3). На самом же деле „пра-
вление Квириния Сирией" началось целых 6 лет спустя после
предполагаемого „рождества христова" и 10 лет спустя после
смерти Ирода Великого, хотя этот Квириний и действительно
произвел перепись, но не всеобщую, а только в Иудее, и не
перепись населения, а имущественную перепись („ценз") с целью
обложения евреев Иудеи поимущественным налогом. А раз
так, то не могло быть такого распоряжения, чтобы „каждый
шел в свой город", т.-е. в родной город своих предков; всегда
имущественная перепись производится и производилась по ме-
сту жительства, а не по месту происхождения, иначе она бы
не достигла цели, не учла бы собственников имущества. А в
тот год, который считается годом рождения Иисуса Христа,
никакой переписи в Палестине не было: Ирод Великий уже 4
года гнил в земле, одни кости от него остались, а Квириний
вовсе не правил еще Сирией, Иудея же в „год рождения
Иисуса" была еще самостоятельным государством, а потому
„кесарь Август" при всем желании не мог бы устроить в ней
никакой „переписи". Лишь с 6-го года христианской эры
Иудея потеряла свою самостоятельность и стала управляться
римскими „прокураторами".
О знаменитом же „избиении младенцев" Иродом Великим
ни один тогдашний историк ничего не знает и о нем не упо-
минает. Евангельскую ложь относительно Лисания и перво-
священников относительно Иродиады и Саломеи мы уже вы-
яснили выше в главе „Крещение господне". Евангелие Мат-
фея, далее, говорит, будто в день смерти Иисуса произошло
солнечное затмение и что оно продолжалось 3 часа. Однако,
хотя год смерти Иисуса, как и годы всех остальных событий
его жизйи, неизвестен, и ученые попы долго спорили, в каком
году он умер, и ни к какому согласию не пришли, но „если
бы мы даже и приняли 29-й год за год смерти Иисуса вместе
с Тертуллианом, бл. Августином и другими писателями", то
„все-таки останется основное противоречие между 15-м днем
месяца Нисана (апрель), т.-е. днем смерти Иисуса, и 24-м ноя-
бря,— днем того солнечного затмения, которое произошло
в Передней Азии в 29 году" (Немоевский, 65).
242

В рассказах евангелий о последних днях жизни Иисуса, о
„тайной вечери", о суде над ним, о мучениях, смерти, погре-
бении, воскресении, явлении ученикам после воскресения и, на-
конец, о вознесении тоже очень много лжи и нелепости (по-
дробности см. в статье „О пасхальных евангельских выдум-
ках а в сборн. „Комсомольская пасха", изд. „Нов. Москва",
1924 г.).
Что до пророчеств, то все те места библии, на которые
ссылаются евангелисты, доказывая, что будто бы „Иисус был
предсказан пророками", на самом деле к Иисусу Христу со-
вершенно не относятся. Не пророки „пророчествовали" о
Христе, а, наоборот, евангелисты сочиняли разные подробно-
сти жизни Христа, подгоняя их к разным словам и фразам
библии, чтобы создать видимость, будто „Иисус пред-
сказан пророками". Это можно теперь считать твердо дока-
занным.
Все это говорит за то, что нет ровно никаких доказа-
тельств исторического существования Христа. А с другой сто-
роны, имеются веские доказательства его несуществования.
Конечно, уже и отсутствие доказательств существования Хри-
ста есть косвенное доказательство его несуществования. Но
есть и другие, более веские доказательства его несущество-
вания. Эти доказательства дает сравнительная мифология. Ведь
и боги Озирис, Таммуз, Адонис, Аттис, Митра, Агни, Ману,
Аполлон и многие другие, — все эти боги родились тоже от
„дев", и родились они в пещерах, и даже все почти в одно
время года: 21 — 24 декабря (время зимнего солнцестояния).
Все они родились „непорочно", все они — богочеловеки.
Персидский божественный пророк Заратустра был предска-
зан матери откровением во сне и разными другими способами.
Родился он непорочно. Около колыбели его ходили убийцы,
подосланные царем, но разные чудеса спасают младенца. Бу-
дучи 15 лет, Заратустра вел уже длинные споры о вере,
и все удивлялись его мудрости. Потом он удалился в пустыню,
чтобы „познать истину". Потом начал проповедывать. Его
тоже искушали злые духи. Он тоже творил необычайные чудеса.
Все это удивительно напоминает евангельские рассказы об
Иисусе. А, ведь, легенда о Заратустре лет на 500 древнее
евангелий.
А Будда, бог и пророк индусов? Рождение его было пред-
сказано: мать его Майя видела пророческий сон. Рождение
16» 243

его было предвозвещено звездой. К колыбели его подносят
подарки. В храме встречает его индусский „богоприимец"
Асита (а Иисуса встречает Симеон). Царь Бимбиссара пре-
следует Будду и подсылает к нему убийц (а Иисуса пресле-
дует Ирод). В индусских сказаниях о Будде есть даже некто
вроде евангельского „Иоанна Крестителя"; Будда, как и Иисус,
удаляется в пустыню, где его искушает злой дух Мара. Есть
там даже своя „нагорная проповедь", только не с 9-ю „запо-
ведями блаженства", а с 7-ю. — Будда совершает такие же чу-
деса, как и Христос, и даже по воде ходит, как по суше, не
хуже Иисуса; также как он, торжественно в'езжает в сто-
лицу и, в довершение всего, улетает на небо.
А, ведь, легенда о Будде еще более древняя, чем легенда
о Заратустре; она лет на 1500 старше евангелий!
Подобные же чудесные истории рассказывались и о китай-
ском боге Конфуции и о многих других „богочеловеках".
Вот в какой компании пребывает Иисус Христос. И вообще
евангельские рассказы во всех своих подробностях похожи на
мифы всяких других религий (это подробно доказывается, на-
пример, в книге Дж. Робертсона, „Евангельские мифы".
М. 1923 г.). Раз это так, то спрашивается: почему же рас-
сказы о богах других религий мы можем считать „мифами"
(т.-е. считать, что они не соответствуют действительности),
а евангельские рассказы о христианском боге Иисусе должны,
так сказать, принимать за чистую монету?
Мифичность евангельских сказаний опровергает историч-
ность Христа. Христос во всех противоречивых и нелепых
подробностях своей биографии, включая даже его нравствен-
ную проповедь и его мнимую „смерть за свои убеждения",
ничем не отличается от всяких прочих богов-спасителей, вроде
Митры, Адониса, Аттиса, Озириса и многих прочих. И если
мы убеждены в том, что Митра, Адонис, Аттис и Озирис ни-
когда не существовали, то не должны ли мы притти к такому
же убеждению и насчет христианского бога-спасителя Иисуса?
А если мы придем к такому убеждению, то должны сказать,
что праздновать „рождество христово" нелепо.
— Однако, — скажут иные, — если Иисус Христос никогда
не рождался, то откуда же взялось сказание „о рождестве хри-
стове" да и вообще все христианство?
Выше в разных главах выяснялось, что была связь между
верой в искупительную смерть богочеловека и земледельче-
244:

скими обрядами „искупительных" жертвоприношений, имевших
целью обеспечить урожай. Теперь надо присоединить сюда и
то верование, будто этот божественный спаситель родился во
время зимнего солнцестояния. Здесь обнаруживается еще один
корень веры в божественного спасителя, и этот корень, пови-
димому, приводит нас к солнцу. Повидимому, узнавши посте-
пенно, что зимой бывает самый короткий день, после которого
дни становятся все длиннее и длиннее, и что, чем длиннее день,
тем ближе весна, древние земледельцы постепенно проника-
лись убеждением, что в этот самый короткий день ежегодно
возрождается к жизни их солнечный бог, которому они мо-
лились об урожае. Повидимому, вера в это солнечное „ро-
ждество" имела какую-то связь с теми обрядами „искупитель-
ных" земледельческих жертвоприношений, которые описаны выше.
Повидимому, Иисус был одним из таких солнечных божеств,
или же на него перенесли мифы о солнечном божестве.
Во всяком случае, празднование „рождества христова" во
время солнцестояния свидетельствует не в пользу историчности
Иисуса Христа, а, наоборот, в пользу его мифичности, т.-е. не-
историчности, т.-е. в пользу того, что Христа не было.
Если считать, что Христос был лишь божеством, т.-е. вообра-
жаемой личностью, то вопрос о происхождении веры в него,
как в божество, не представляет больших затрзгднений. Ведь,
мы, хотя и приблизительно, но все-таки знаем, как возникает
и как развивается вообще вера в богов. Однако, объяснить
происхождение веры в бога-Иисуса еще не значит объяснить
происхождение христианства, ибо христианство отличается не
только верой в Иисуса Христа, как в бога, но еще, и притом
главным образом, особой моралью. Чем отличается эта мораль
и кому она полезна, раз'яснено выше. А познакомившись
с теми социальными условиями, которые существовали во время
возникновения этой морали, нетрудно установить, что возник-
новение и первоначальное развитие этой морали совпадает по
времени с возникновением зачатков капитализма. Легко про-
следить, как, при постепенном переходе от рабского строя к кре-
постническому, а затем к различным стадиям развития строя
капиталистического вплоть до финансового и империалистиче-
ского капитализма, бог-Иисус постепенно выдвигался вперед,
на передовые позиции религиозного фронта, отодвигая бога-
отца на задний план. Бога-Иисуса все время перекрашивали,
переделывали, приспособляя к изменявшимся условиям классо-
24£>

вой борьбы, а бог-отец постепенно отмирал, и о его судьбе
беспокоились все меньше и меньше. Все это показывает, что
Иисус есть, главным образом, бог капитализма, бог, приспосо-
бленный к условиям классовой борьбы в капиталистическом
обществе.
Если сравнить, с одной стороны, хозяйство рабовладельче-
ское с хозяйством крепостническо-торговым, имеющим уже
в себе зачатки капитализма, а, с другой стороны, сравнить бога-
отца с богом-Иисусом, то легко заметить, что бог-отец более
приспособлен к условиям классовой борьбы при хозяйстве рабо-
владельческом. Там больше можно было господствующим клас-
сам на всех фронтах классовой борьбы, в том числе и на рели-
гиозном фронте, действовать голым насилием, резкими угро-
зами, неприкрытой жестокостью, устрашением, карательными
мерами. Совсем иначе было при хозяйстве крепостническом,
с его полусвободными крестьянами, с уменьшением рабовладе-
ния, с постепенным развитием так называемого „ свободного"
труда, труда юридически „ свободныха работников (ремеслен-
ников, а затем и пролетариев). В таких условиях господствую-
щим классам пришлось начать постепенное изменение своей
тактики на всех фронтах классовой борьбы, в том числе и на
религиозном. Уже нельзя было действовать одним насилием,
пришлось применять „соглашательские" меры борьбы, — при-
зыв к смирению, кротости, любви к врагам, всепрощению
и т. д. Конечно, это не значит, что господствующие классы или
попы намеренно выдумали все христианство целиком или на-
меренно и искусственно составили его из кусочков разных языче-
ских религий. Такое объяснение не только сомнительно, но и
ничего не объясняет, ибо ведь и языческие религии, откуда
попы могли эти „кусочки" брать, были раньше другими, и
лишь постепенно из них развились те религии Митры, Адониса
и прочих, с которыми соперничало христианство. Точно так
же и христианство с характерной для него моралью развилось
постепенно в недрах древне-еврейской религии, а затем в нед-
рах той смеси религий, которую прозвали „эллинизмом". Это
постепенное развитие можно отчасти проследить. Вообще тот
процесс, в результате которого религия на каждой ступени
своего развития оказывалась приспособленной к интересам гос-
подствующих классов в классовой борьбе, шел вовсе не так
просто, не так искусственно, не такими исключительно „рацио-
нальными", сознававшимися путями. Повидимому, он в боль-
246

шей своей части протекал бессознательно, путем классовых ин-
стинктов, а не путем сознательно-творческим. Конечно, многое
в христианстве можно приписать сознательной работе попов и
господствующих классов, но далеко не все. И лишь тогда,
когда христианство начало отмирать, его стали переделывать
исключительно „рациональным", рассудочным путем.
Старинные корни христианства лежат в дикарском земле-
делии, а позднейшие корни, т.-е. корни его морали, лежат
в условиях классовой борьбы при капитализме. Христианство
является вспомогательным средством господствующих классов
в классовой борьбе. Поэтому мы боремся с ним, ускоряя тем
самым гибель капитализма, с которым оно связано неразрыв-
ными узами. Вместе они родились — вместе и погибнут.
247

Литература
(сокращенно указанная в тексте).
Древс, А. — „Миф о Христе". — Изд. „Кр. Новь", М. 1923 г.
Немоевский, А. — „Философия жизни Иисуса ". —-Изд. „Атеист",
М. 1923 г.
Путинцев, Ф. — „Происхождениерелигиозных праздников". — Изд.
„Кр. Новь". М. 1924 г.
Робертсон, Д. — „Евангельские мифы". — Изд. „Атеист", М.
1923 г.
Румянцев, Н. В. — „Миф об Иоанне Крестителе". — изд. „Атеист",
М. 1923 г.
Тахтарев, К. М. — „Очерки по истории первобытной культуры". —
Госиздат. М. 1922.
Антон Логинов. — Существует ли бог? — Изд. „Основа", 1925 г.
(Весьма остроумная книга. Д. Бед.).
248

Оглавление.
Стр.
Новый Завет без из'яна евангелиста Демьяна.
Введение, которое многих приведет в обалдение 5
Глава I. Начало Нового Завета. Дедушка Захар и бабушка
Лизавета 9
„ II. Как можно на честную девицу взвести небылицу 12
„ III. Об Осипе Яковлевиче, папаше, о Марье Акимовне,
мамаше, и о братьях и сестрах Иисусовых „по
плоти", или—бросьте, православные, чепуху молоти! 15
„ IV. Первый блин комом, или — как трудно признать бога
в человеке знакомом, с которым в детстве едва ли
не вместе горох воровали 18
„ V. Про хитрость материнскую и бегство Иисуса в страну
Гадаринскую 22
„ VI. Тут плохо и там худо. Гадаринское чудо 26
„ VII. Предтеча христианский Иван Захарыч Иорданский . 29
„ VIII. — „Аминь, аминь, глаголю..." Послушать — по-
смеяться вволю 32
„ IX. Ни жну, ни сею... Про мать-Расею 35
„ X. Продолжение главы девятой. О нашей наготе рас-
проклятой 39
„ XI. Дураков не орут, не сеют: сами родятся. На грязном
теле чирьи садятся 44
„ XII. Что из Назарета, что из Екатеринослава, все Христы
одинакового сплава, — и все апостолы — с миро-
носицами вкупе, — толчены в одной ступе 48
, XIII. Брак в Галилейской Кане, или чудо в стакане.
Раз—два—три! и чудо готово. Старое вино лучше
молодого 55
„ XIV. Раз'яснение православным христианам, что сие пи-
шется евангелистом Демьяном не на глум, а на ум . 59
„ XV. Мытарь Закхей, перешедший от вина к елею. „Все
отдам, н-не пож-ж-жалею!" 63
„ XVI. С волками жить—по-волчьи выть. Как Иисус удру-
жил мытаря по знакомству похвалой скопидомству . 68
„ XVII. Православные, не хотите ли, чтобы у вас были „не-
верные управители"? 71
„ XVIII. О рабах, бьющих поклоны пред Иисусовым ликом,
и об их заблужденьи великом, сиречь — „помни,
черная людина: несть раб болий своего госпо-
дина!" 78
„ XIX. Под гору вскачь, в гору—хоть плачь 82
„ XX. Рече учеником своим:-—„Весте, якопридется искать
счастья в другом месте!" 87
• XXI. Каждый по-своему умен, особливо дядя-Семен . • . 89
249

Стр.
Глава XXII. Пустячок! Вместо Мессии —бычок! 92
„ XXIII. Хорошо бы пройти мимо... Еру салима! 94
„ XXIV. Братья Зеведеевы забегают вперед, нарушая апо-
стольский черед • 98
„ XXV. Преображение. Тоже чудо, извините за выражение . 100
. XXVI. Исцелял других, а сам не исцелим. Вход в Еру-
салим. Потомок царя Давида в своем наследии.
Глупый конец глупой комедии 104
„ XXVII. Очищение храма. Кончилась комедия—начинается
драма ПО
. XXVIII. Довольно других пужать, надо самому бежать. . 119
„ XXIX. Тайная вечеря пасхальная, сиречь Иисусова отваль-
ная 124
. XXX. Как левиты взяли Иуду на пушку и как Иисус
попал в ловушку 130
„ XXXI. Дядя-Семен, браво! Апостол, получивший право
хвалиться пожизненно, что он эту ночь провел
безукоризненно 133
„ XXXII. Издеваться над чужим несчастьем не гоже, но по-
евангельски врать не стоит тоже 136
. XXXIII. .Разбойники", умиравшие без раскаяния. Иисусов
крик отчаяния 142
, XXXIV. «Ликуй ныне и веселися и Сионе"? или .огородник
в Сидоне"? 145
„ XXXV. Раскрывается тайная страница: как опустела Иису-
сова гробница 151
„ XXXVI. Что состряпали мироносные стряпухи. Как из одной
мухи вырос не слон, а целое стадо слоновое.
.Приидите, пиво пием новое!" ........ 155
„ XXXVII. Глава последняя, заключительная, тоже поучитель-
ная. .Нет моего покойного кума, Пал-Палыча,
как мы с ним, бывалыча" 160
Послесловие 163
Тема, откоторой не уйдешь 167
Приложения.
I. Из книги Е. Ярославского. — „Как родятся, живут и уми-
рают боги".
Классовый характер религиозных верований 173
Свидетельства евангелистов 178
Противоречия в евангелиях 179
Евангельские противоречия 181
Евангелие Матфея 189
„ Марка 193
Луки 194
„ Иоанна 196
Родословная Иисуса Христа 197
II. Из книги Ф. Путинцева. — Происхождение религиозных
праздников.
Вещественные .доказательства41 199
250

Ctp
Евангельские „доказательства" 202
Был ли Христос? —
Евангельская ложь 204
Сбылись ли пророчества ? 205
Кому это выгодно? 207
III. Из книги проф. А. Древса. — „Миф о Христе".
Жил ли Христос? 208
IV. Из .Календаря Коммуниста", изд. „Московский Рабочий"
О религиозных праздниках 216
Обрезание господне 217
Крещение господне 219
Иоанн Креститель 221
Сретение господне» 222
Благовещение 224
Пасха 228
Вознесение господне 234
День св. троицы 236
Усекновение главы Иоанна Предтечи 237
Рождество пресвятой богородицы 238
Рождество христово 239
Литература (сокращенно указанная в тексте) 248

К0ШНИСТИШИ1
УНИВЕРСИТЕТ НА ДОМУ
Ежемесячный журнал для опиппп. самообразования
В ОБ'ЕМЕ ДВУХГОДИЧНОГО КУРСА.
ОТДЕЛ ОБЩЕСТВЕН-
НО - ЭКОНОМИЧЕСКИЙ.
Курсы: ленинизм, политиче-
ская экономия, диалектический
материализм, экономическая
политика и экономика СССР;
история общественных форм;
кооперация, профдвижение,
право, конституция СССР; ста-
тистика, экономич. география,
профинтерн, коминтерн и т. д.
ЕСТЕСТВЕННО - НАУЧ-
НЫЙ ОТДЕЛ.
Основы мироздания, естествен-
ных наук и новейшие научные
достижения биологии, физики,
химии, геологии, палеонтологии
и астрономии.
ВОПРОСЫ
и ОТВЕТЫ.
Связь с читателями. Ответы и
раз'яснения по любым вопросам
самообразования.
КРИТИКО-БИБЛИО-
ГРАФИЧЕСКИЙ
ОТДЕЛ.
Руководство для расширения
и углубления знания.
К журналу будут издаваться
ПРИЛОЖЕНИЯ, в частности речи
и доклады по современным во-
просам вождей революции.
К каждому курсу будут даны
методические руковод-
ства, вопросники и крат-
кие библиографические
указатели.
Условия подписки: на 1 год—7 р., на 7г года—4 р.

им iramisi
ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ ПОПУЛЯРНО-НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ ДЛЯ
САМООБРАЗОВАНИЯ
ОТКРЫТА ПОДПИСКА
на 1925 год.
Как появилась жизнь на земле?
Как устроены небо, земля и живые организмы?
Как работает тело человека, животного и растения?
Чему учат нас физика, химия и др. точные науки?
Как улучшить сельское хозяйство и в каком положении оно нахо-
дится у нас и за границей?
Чему учил рабочих и крестьян В, И, ЛЕНИН?
На все эти и на многие другие вопросы ответит Вам
„Народный Университет на Дому'.
Требуйте подробный указатель (проспект) из Изд-ва „Прибой*,
пр. 25 Октября, № 1.
Условия подписки:
На год (12 книг)—7 руб., Vя года—4 руб., 3 мес—2 руб.
Допускается рассрочка: при подписке —2 руб. и по 1 рублю в следующие
пять месяцев.
При выписке одновременно „Народного Университета" и „Коммунистиче-
ского Университета на Дому" (24 книги) подписчики пользуются следую-
щей льготой: 12 руб. в год за оба издания. Рассрочка—4 руб. при под-
писке и по одному рублю в следующие восемь месяцев.
Вышли и поступили в продажу:
№ It Содержание: От редакции* А. Вальков—Зачем мы изучаем
естествознание. Биология: ДГнасонов—Учение о клетке; И. Плотников-
Марксизм и дарвинизм. Химия: Н. Орлов—Что такое химия? Физика:
Б. Розинг — Физика как наука и ее главнейшие этапы развития. Астро-
НОМИЯ: Н. Каменыциков-Небо и звезды. ПСИХОЛОГИЯ А Вальков—
Что такое психология и каковы ее задачи. Археология: К. Гриневич—
Как заставить говорить камни. Математика: В. Боярчук—Лекция первая.
Сельское ХОЗЯЙСТВО: Н. Недокучаев—Системы сельского хозяйства.
Система земледелия, плодосмен и севооборот. ПОМОЩЬ читателю*
Задачи отдела. Как читать научные книги. Как обрабатывать лекции.
Вопросы и ответы. Библиография. Приложения.
Цена в розничной продаже 1 руб.
№ 2. Содержание: К» А- Тимирязева Статья А. Валькова.—
Обществоведение. М. Арсеньева-Бохановская. Экономическая сущ-
ность капитализма.—БИОЛОГИЯ* Д. Насонов. Учение о клетке. Много-
клеточные организмы.—Химия. С. Щукарев. О воздухе, горении и кисло-
роде.—Электротехника. Н. Костромитин. Основные законы электро-
техники.—Математика, в. Боярчук. Лекция вторая.—Технология.
М. Евангулов. Значение металлов, их свойства и исследование. Д. Татар-
ченко. Энергия и металл в истории человечества.—Сельское ХОЗЯЙ-
СТВО.-Н. Недокучаев. Восстановление и поддержание плодородия почвы.—
По заводам СССР» С. Бобровщиков. Достижения техники на Ленин-
градском металлическом заводе.—По лабораториям СССР. Д-р Под-
копаев. В лаборатории академика Павлова. — Помощь читателю.
Как производить опыты. Вопросы и ответы.—Библиография. НОВО*
сти науки и техники.
Требуйте бесплатно подроби, проспекты.

Вышло из печати 2-ое совершенно перерабо-
танное и дополненное издание
И, КНИЖНИК,
СПУТНИК ШШЩЕП ЧИТАТЕЛЯ.
Указатель необходимых книг для начального все-
стороннего самообразования.
Стр. 125.
Цена 50 к.
Ю- ЛИППЕРТ,
ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ.
В изложении, с дополнениями и примечаниями
Н. Н. Андреева и Л. В. Щегло.
С 98 рис. в тексте.
Несмотря, однако, на давность своего появления, „Исто-
рия культуры" Липперта и до сих пор сохраняет свое
значение введения в историю человеческой культуры,
она незаменима для начинающих. (От издательства).
Стр. 262.
Цена 1 р. 25 к.
С- ВАСИЛЬЕВ,
ОЧЕРКИ 10 ICTfFil ЕСТЕСШЗШ
(ПОПУЛЯРНЫЙ ОЧЕРК).
Потребность в небольшой книжке, делающей под мар-
ксистским углом зрения краткий обзор исторического раз-
вития науки, чрезвычайно настоятельна. Предлагаемая
работа и пытается удовлетворить данную потребность.
Стр. 151. Цена 70 к.

ИВ. ЗЫРЯНОВ.
Религия в художественной литературе.
С предисловием Ем. Ярославского.
„Следовало особенно сделать опыт приме-
нения этих хрестоматий в наших школах.
„Школьные работники в этом отношении
очень часто находятся в беспомощном поло-
жении". (Из предисловия).
Стр. 208. Цена 80 к.
В. Г. Фридман*
БИБЛЕЙСКИЕ ЧУДЕСА и ЗАКОНЫ ПРИРОДЫ.
С 55 рисунками.
СОДЕРЖАНИЕ: Глава I. Закон сохранения вещества
и библия. Глава II. Библейские чудеса и астрономия.
Глава III. Превращение вещества в библии. Глава IV.
Библейские чудеса и оология. Глава V. Библия и закон
сохранения энергии. Глава VI. Воскресение из мертвых
и биология. Глава VII. Прочие чудеса библии. Глава VIII.
Что такое чудо и почему нельзя верить библейским рас-
сказам о чудесах.
И. Степанов.
БЕСЕДЫ О ВЕРЕ.
Стр. 71.
Цена 20 к.
И. СТЕПАНОВ.
БЛАГОЧЕСТИВЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ.
(об аде ■ рае, бесах н ангелах).
Стр. 142. Цена 45 к.
С. Минин — Против „обновителей" икон ... 30 коп.
Дм. Татарченко—Как помогает бог крестьянину 30 „
С. Городецкий — Весна безбожника 20 „

ИЗДАТЕЛЬСТВО «П Р И Б О И ,
ЛЕНИНГРАД, проспект 25 Октября, 52.
П1ЛСУ1Л UUUrV по всем отраслям знаний
JIIUDJIU ПППи высылает ОРСМП! РРСМИ!
по первому требованию DULlilin ииСшш
ПОЧТОВАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ
ПРИНИМАЕТ НА СЕБЯ СОСТАВЛЕНИЕ И ПОДБОР
II
по отдельным вопросам
—— и спискам. ——
ВЫСЫЛАЕТ ПЕРИОДИЧЕСКИ
библиотекам, коллективам,
— школам и т. д. —
КНИЖНЫЕ НОВИНКИ
всех издательств СССР
ПО ЛЮБЫМ ВОПРОСАМ.
Vfc:
fiTDCTLI НА ВСЕ запросы, a LfUlirAY
UIDlIDi справки, советы U iinrll AAi
Исполнение быстрое и внимательное.
Требуйте БЕСПЛАТНО проспекты и справки.
ЗАКАЗЫ НАПРАВЛЯТЬ:
Ленинград, улица 3 Июля, 14, „ПРИБОЙ"—Почтовая Экспедиция.
№ щ •« ата ата ата ата ста т ата ата ата