СТАЛИНСКОЕ ОБЛАСТНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
18 65
■Яю	йм ЯР	А
Л	<	B&jy1
РГ <^*мА хЛ	A’iXvuJ
W	WJ
К02
УЯ W>	/&ОГЛ4

Книга «Старая Юзовка» дает историю Сталинского
металлургического завода (бывшего Юзовского завода
Новороссийского акционерного общества) и роста поли¬
тической сознательности рабочих на протяжении почти
40 лет. От первых стихийных бунтов 70-х и 80-х годов
рабочие Юзовки, находившиеся в нестерпимых условиях
эксплуатации, переходят под руководством большевиков
к организованным формам борьбы.
Полицейский режим царизма на Украине нашел в
«Старой Юзовке» яркое отражение. Книга показывает
создание нового промышленного района — в Донбассе,
в 90-х годах оттеснившего на задний план старый про¬
мышленный район — Урал.
Книга рассчитана на массового читателя. Особенно
полезно и интересно будет с ней ознакомиться молодым
рабочим, колхозникам, учащимся, а также пропаганди¬
стам и агитаторам.

ГЛАВА I
Российское самодержавие четыре раза пыталось по¬
строить металлургический завод на юге России и каж¬
дый раз терпело неудачу.
Первым в Донецком бассейне было строительство
металлургического завода в Луганске, порученное англи¬
чанину Гаскойну. Облеченный широкими полномочиями,
приехал с Урала, с Ижорского завода, в донецкие степи
статский советник и кавалер русского ордена мистер
Гаскойн.
В 1795 году царское правительство отпустило в рас¬
поряжение Гаскойна 650.000 рублей; обеспечило горно¬
заводскими материалами из Петрозаводска; разрешило
использовать для строительства военнопленных поляков,
взятых в плен Суворовым при штурме предместья Вар¬
шавы, Праги и размещенных в степных просторах по
реке Северный Донец и его притокам; позволило также
привлекать к заводскому труду украинских крестьян, как
к государственной повинности.
Выбор места для строительства завода представлял
сложную задачу. Металлургическому заводу нужно много
хорошей воды. Гаскойн выбрал для постройки завода
треугольник, образуемый речкой Ольховкой при ее впа¬
дении в Лугань.
«Вода в Ольховке, вода в Лугани, да и Северный
Донец близок», — радовался Гаскойн, но радость его
была напрасная. До воды было близко, а вот до угля
было далеко, и еще дальше было до руды. Уголь был в
Лисичанске, а руда — в Городище. Доставка пуда
угля из Лисичанска обходилась в 15 копеек и почти
з

столько же стоила доставка пуда руды из Городища.
К тому же, лисичанский уголь, некоксующийся, для
плавки чугуна оказался непригодным.
Сделал мистер Гаскойн несколько плавок, чугун вы¬
шел плохой и такой дорогой, что плавить его не было
расчета. Высокие оклады, которые мистер Гаскойн на¬
значил своим английским помощникам — главному меха¬
нику Шериору, механику доменной печи и воздуходувки
Фокеру и главному архитектору Норману, никак не могли
возместить техническое невежество, обнаруженное этими
строителями *). Не могло также восполнить просчеты и
ошибки строителей зверское отношение к русским метал¬
лургам, вывезенным Гаскойном из Петрозаводска, с
Александровского завода. Пришлось производство чугуна
остановить. Гаскойн предложил завод превратить в пере¬
делочный, но это уже не интересовало русское прави¬
тельство.
Прошло полстолетия. Чугун стране крайне нужен.
Нужды военные, нужды железнодорожные, нужды хозяй¬
ственные росли, а металлургическая промышленность
развивалась медленно. Каждый пуд чугуна надо было
везти с Урала,
Снова было решено построить на юге доменные печи.
За полстолетия много экспедиций русских и по их
следам иностранных обследовало Донецкий бассейн,
много богатых месторождений угля и железа было
открыто, много полезных советов и предложений полу¬
чили царские чиновники.
По поручению русского горнопромышленника графа
Демидова инженер Ле-Пле, по путям, давно открытым
.русскими учеными и исследователями, описал 135 уголь¬
ных и 22 рудных месторождений. Советы и предложения
Ле-Пле поражали своей парадоксальностью и анекдотич¬
ностью и тем не менее получили одобрение придворных
чиновников, большею частью иностранцев.
Так, Ле-Пле утверждал, что местные крестьяне
украинцы, избалованные плодородием своей земли, не
пойдут в горные разработки даже тогда, когда их труд
будет хорошо оплачен.
Наблюдая, как чумаки везли рыбу с Волги и Каспия
в донецкие степи и как в обратный свой рейс брали уголь
*) Шериор, например, получал 1400 руб. в год, в то время, как
русский рабочий металлург не больше 30—36 руб. в год.
4

пля продажи жителям местностей, в (оторых ощущается
недостаток топлива, Ле-Пле сделал вывод, что в Донец¬
ком бассейне нет смысла строить железные дороги, так
как они не выдержат конкуренции длиннорогих украин¬
ских волов.
В Керчи, при входе в Ени-Кале, есть богатые руды.-
Антрацит из Грушевска можно доставить морем. Из
Таганрога в Керчь за сельдью пароходы идут часто по¬
рожняком. Вместо балласта можно антрацит брать.
Англичане так свой уголь из Кардифа в Петербург до¬
ставляют. Идет в Россию пароход за хлебом, но не пус¬
той, а с грузом кардифского угля. Отчего с грушевским-
антрацитом так нельзя сделать?
Построили завод в Керчи. Пошли удачные плавки,
появился свой чугун на юге России. Но грянула Крым¬
ская война. Англичане и французы блокировали порты
Черного моря, осадили Севастополь и первым делом раз-*
рушили Керченский завод, чтобы он не мог лить ядра
для обороны крепости.
Оборона Севастополя показала, как нужен чугун,:
как нужен металлургический завод на юге России. MaJ
ленький заводик Луганский, и тот, переливая старый
чугун в ядра, оказал большую помощь осажденной
крепости. Берега Азовского и Черного морей с их не-;
сметными богатствами оставались совершенно незащи¬
щенными от нападения внешних врагов.
' В третий раз металлургический завод строился опять
в центре Донецкого бассейна. Близ селения Корсуни, не¬
далеко от Никитовки, издавна были открыты богатые
каменноугольные пласты. Степь не имела лесных масси¬
вов, чтобы удовлетворить потребности населения в топ¬
ливе. Много топлива требовали и соляные промыслы древ¬
него города Славянска и его окрестностей. С каждым го¬
дом лесные запасы края уменьшались. Чтобы спасти лес,-
ные насаждения Донецкого кряжа от окончательного
истребления, наместник Новороссийского края граф Во¬
ронцов-Дашков открывал вблизи Никитовки . шахты и
сдавал их в аренду купцам, выплачивая за каждый добы¬
тый пуд угля десять копеек в виде премии. Никитбвский
уголь, обжигаемый в особых печах без доступа воздуха,
выпускает из себя серу и вредные для чугуна газы, спе¬
кается в большие комья. Такой горячий ком — кокс —
развивает большую температуру, чем самый лучший
5

антрацит. Недалеко от угля находится и железная руда. В
реке Булавин воды достаточно для большого завода.
Фон-Мевиус, молодой опытный инженер, назначенный
строителем завода, все неудачи прежних строителей знал
и сделал все возможное для предупреждения дальнейших
неудач. В Бельгии и Франции он совершенствовал свои
знания раньше, чем приступил к строительству. Третий
завод, построенный на реке Булавин, был назван Пет¬
ровским, в честь Петра Первого, который на этой реке
разбил восставшего против него казацкого атамана Бу¬
лавина. Как будто все предусмотрел фон-Мевиус, однако
оказалось, что не все. Он не предусмотрел стойкости
огнеупорного кирпича.
Домна выплавила несколько десятков тысяч пудов
чугуна и остановилась: выгорела летка. Казалось, авария
была небольшая, надо было лишь перестроить летку,
но тогдашний директор горного департамента Рашет при¬
казал выдуть печь и приступить к строительству новой
домны по его проекту, который оказался досужей фанта¬
зией этого самодура. Пока судили-рядили, как исправить
проект, шли год за годом, домна, построенная фон-Ме-
виусом, разрушалась, доменщики рассеялись в поисках
другой работы, рабочие поселения вокруг завода опусте¬
ли. Так заглохло строительство на реке Булавин.
Самым безнадежным было строительство металлур¬
гического завода в Лисичанске, четвертое по счету, на¬
чатое в 1866 году при деятельном участии профессора
Тимме. Неудачи строительства Луганского завода должны
были кое-чему научить строителей Лисичанского завода.
Непригодность лисичанского угля, содержащего много зо¬
лы и серы и к тому же некоксующегося, была установле¬
на еще во времена Гаскойна. От руды и флюсов Лиси¬
чанский завод был еще более отдален, чем Луганский.
Какие такие положительные факторы могли оправдать
лисичанское строительство?
На самом деле их не было, и строители прибегли к
обману. Они предприняли обследование угольных пла¬
стов Лисичанского района и доложили по начальству,
что, якобы, новые обследованные пласты вполне обеспе¬
чат будущий завод необходимым углем.
Действительность вскоре разоблачила этот обман.
Несмотря на то, что строителям удалось создать для за¬
вода комплект русских металлургов, рабочих и инжене¬
ров, показавших высокое искусство чугунного плавления
6

а
на плохом угле и тощей руде, завод пришлось закрыть,
так как коммерческие расчеты не могли оправдать вы¬
сокую себестоимость чугуна. Выплавленный на Лисичан¬
ском заводе чугун в кругах горнопромышленников того
времени в насмешку прозвали «драгоценным металлом».
и В 1866 году князь Кочубей получил концессию на
устройство металлургического завода в Донецком бас¬
сейне. Лишившись даровой рабочей силы, вследствие
отмены крепостного права, русские дворяне, и Кочубей
в том числе, начали искать в промышленности источни¬
ков дохода.
Собственных денег для такого крупного предприятия
у Кочубея не было. Создать акционерное общество в
России с отечественным капиталом было невозможно.
Молодой и слабый русский капитал не шел в горное дело.
Закопаешь деньги свои в шахты, в горные разработки, —
деньги не скоро возвратятся, и прибыль не видна. Дру¬
гое дело рыбные промыслы и лесные концессии. Там и
прибыли большие и капитал быстро возвращается.
Кочубей обратился к французским капиталистам.
Французский язык, французские обычаи господствовали
в придворном русском обществе. Во Франции и на ее
курортах русские дворяне проматывали свои капиталы,—
денег много было у французов. Князь Кочубей направился
в Париж, однако потерпел там неудачу. И вот почему.
Франция вся была покрыта сетью польских клубов,
в. которых политические эмигранты вели большую агита¬
цию против России и призывали к войне.
Католическая Франция оказывала покровительство
польским эмигрантам. Французы и слушать не хотели о
концессиях в России. Кочубей обратил свои взоры на
Лондон.
Отношение к русским, и особенно к русским предпри¬
нимателям и ко всему тому, что должно было способство¬
вать развитию и укреплению русской национальной мо¬
щи, было столь же враждебное в Англии, сколь и во
Франции.
Десятилетний юбилей взятия Севастополя праздно¬
вался в Англии не менее торжественно, чем во Франции.
Агитация польских эмигрантов достигала и Лондона. Ко¬
чубею пришлось пережить большие разочарования. Он
отложил реализацию своего коммерческого дела на
более благоприятное время.
Идея реванша за севастопольское поражение, овладев¬
7

шая умами русского общества, нашла поддержку в вели¬
ком князе Михаиле Николаевиче. Великий князь и на¬
помнил Кочубею о его концессии. Положение Кочубея
было крайне щекотливое. Концессия была выдана в
1866 году, а концессионер через два года не мог органи¬
зовать акционерного общества, которое хотя бы номи¬
нально осуществило его права, хотя бы для отвода глаз
что-нибудь сделало. Отечественный капитал упорно не
хотел идти на строительство металлургического завода в
Донецком бассейне, несмотря на громадную премию, ко¬
торую русское правительство давало Кочубею. Так, за
каждый пуд рельсов, прокатанных на заводе Кочубея,
правительство обязалось заплатить 50 копеек одной лишь
премии, в то время как пуд заграничных рельсов в
Таганрогском порту стоил немногим больше одного
рубля.
Кочубею и лицам, заинтересованным в его успехе,
нужно было во что бы то ни стало найти путь к реализа¬
ции концессии.
ГЛАВА II
Джон Джемс Юз, директор Мильвольского завода в
Лондоне, приехал в Россию в связи с заказом русского
правительства его заводу брони для укрепления форта
«Константин» в Кронштадте. Джон Юз не имел капи¬
тала для больших дел, которые привлекали его в Петер¬
бург. Директор Мильвольского завода имел обширное
знакомство среди титулованных лиц, которым титул слу¬
жил солидной вывеской для сомнительных дел. Такие
лица оперировали больше связями, чем капиталом, и
искали в чужих странах того, что плохо лежит. Через по¬
средство своих знакомых Юз проник в придворные сфе¬
ры России и познакомился с князем Кочубеем, который
продал ему свою концессию за 24.000 фунтов стерлингов.
Юз быстро организовал акционерное общество.
Акционеров-основателей было семь человек, один дру¬
гого родовитее, один другого влиятельнее, то, что назы¬
вают «сливками» английского общества.
Два брата Гуч — оба баронеты.
Два брата Брассей, из которых младший — член пар¬
ламента.
Барон Вайзман — кавалер ордена Бани.
Гражданские инженеры Вильворт и Огильви.
8

18 апреля 1869 года было издано высочайшее повеле¬
ние' о создании акционерного общества под названием
«Новороссийское общество каменноугольного, железного
и рельсового производства с ограниченной ответствен¬
ностью», а 29 мая состоялось утверждение общества в
Англии.
Быстрота, с которой состоялось это утверждение,
показывает, каким большим авторитетом пользовались
его основатели.
Только сорок дней путешествовал устав общества из
петербургских канцелярий в лондонские, чиновники едва
успели его и прочесть как следует, но баронеты и члены
парламента поставили на нем свои подписи, кто посмеет
возражать?
По уставу акционерный капитал состоял из шести
тысяч акций по пятьдесят фунтов каждая, всего на сумму
триста тысяч фунтов стерлингов. Русскими деньгами это
составляло около трех миллионов рублей. Для масшта¬
бов того времени капитал был огромный и должен был
внушить предпринимательскому миру большое доверие к
себе.
Акции были разделены на два класса. «А»—высший
класс —был обеспечен прибылями в 10 процентов. За¬
работало общество или проработало — высшему классу
прибыли давай. Если один год прибыли не было, то ее
выплачивали из нераспределенных прибылей прошлых
лет. или записывали как долг общества акционеру с по¬
крытием прибылью будущих лет.
Класс «Б» — низший класс — ничем не был обеспе¬
чен. Прибыль он мог получить только из остатков
класса «А».
Сначала выпустили 2.400 акций класса «А» и 1.000
акций класса «Б», номинально на сумму 1.700 тысяч
РУ блей. Но акций в оборот не пустили. Да и выпустить
акции еще не значит вложить капитал и нести ответ¬
ственность.
Чем выше было общественное положение акционера,
тем меньше была сумма, вложенная в акции. Томас
Брассей, не имевший титула, подписался на 200 акций,
Томас Брассей младший, член парламента, — на 50 ак¬
ций, а барон Вайзман, кавалер ордена Бани, — только
на 40 акций.
Остальные • подписались на 400 акций, по 100 штук
каждый.
о.
« л *

Общая сумма, на которую подписались акционеры,
равнялась 690 акциям, а деньгами — 345 тысячам рублей.
Согласно уставу акционеры внесли лишь 10 процентов
подписки.
Бароны Гуч, таким образом, внесли по 500 фунтов
стерлингов, или стоимость 10 акций, член парламента
Брассей — 250 фунтов, или стоимость 5 акций, а барон
Вайзман — 200 фунтов, то есть столько, сколько дрян¬
ной тори ставит на скаковую лошадь в день дерби.
Все семь акционеров-учредителей внесли 34.500 руб¬
лей, немногим больше, чем 1 процент основного капитала.
Вот и весь капитал, организованный Юзом на по¬
стройку металлургического завода в Донецком бассейне.
Но если Новороссийское общество имело ограничен¬
ную ответственность и ничтожный капитал, то кто же
дал деньги и взял полную ответственность?
Капитал дало русское правительство, оно и взяло на
себя ответственность.
Акции класса «А» должны были принести 10 про¬
центов прибыли. Акция в 500 рублей давала 50 рублей
прибыли в год. Но акционеры внесли только 50 рублей
на акцию, годовую прибыль тоже гарантировали им 50
рублей, т. е. рубль на рубль.
«Руп на руп и сверху тулуп», — говорили купцы.
Так где же «тулуп»?
«Тулуп» пришел в виде командных и высокооплачи¬
ваемых должностей.
Штатных директоров было шесть, один ответственный
секретарь и хранитель печати и члены ревизионной ко¬
миссии. Не хватало лиц для командных должностей, и
остальные должности заменили банкирами.
Первыми директорами были: барон Вайзман, Томас
Брассей, генерал-майор русской службы Стомар Герн,
барон Гуч и Джон Юз.
Одно место осталось вакантным для нужного чело¬
века. Почетным директором без прав и обязанностей,
а следовательно, и без всякой ответственности был на¬
значен князь Кочубей.
Директором-распорядителем с окладом 10 тысяч руб¬
лей в год был назначен Джон Юз, а в помощь ему барон
Гуч, причем Джону Юзу гарантировали независимость
от остальных директоров и несменяемость.
Устранить Юза от его обязанностей имело право
только общее собрание акционеров.
10

Правление Новороссийского общества, в случае недо¬
вольства Юзом, могло только ставить вопрос перед об¬
щим собранием об устранении его.
Полномочия Юза были не ограничены сроком. Права
* Юза были оговорены в уставе Новороссийского общества
и получили санкцию русского и английского прави¬
тельств. В отношении Юза устав Новороссийского обще¬
ства представлял собой образец своеобразной конститу¬
ции, редко практиковавшийся в среде акционерных ком¬
паний.
Лишь только был организован директорат, как он на¬
чал растаскивать акционерный капитал.
Прежде всего было выдано 240 тысяч рублей, или 480
акций, князю Кочубею и 1.000 акций на сумму пол мил¬
лиона самому Юзу в награду за удачно проведенную
сделку.
Юзу предложили разделить эту сумму с хранителем
печати общества Клерком, а с течением времени они оба
разделили эти акции с ливерпульским банкиром Коксом,
который взял на себя ведение всех денежных операций
общества.
Так и записали в устав.
Четвертая часть основного капитала попала в кар¬
ман двух дельцов, которые действовали в авангарде
строительства завода. Титулованные особы, оставшиеся
в тылу, тоже не дремали. Остальные акции были в их
руках, и десятками параграфов устав охранял эти акции
от ухода в чужие руки.
Свои титулы и подписи на уставе Новороссийского
общества акционеры недешево продали русскому прави¬
тельству.
Мистер Юз начал действовать испытанными рред-
ствами, которыми издавна пользовались английские ко¬
лонизаторы в богатых и «варварских», по их мнению,
странах.
Он начал вовлекать в круг своих интересов влиятель¬
ных людей. Князь Кочубей и генерал-майор Герн .пре¬
вратились в непосредственных служащих Новороссий¬
ского общества и его директора-распорядителя. Англий¬
ское посольство в Петербурге, Кочубей и Герн открыли
Юзу двери в придворные круги.
Через князя Кочубея и Герна Джон Юз добился по¬
кровительства великого князя Михаила Николаевича и
11

выехал в украинские степи добывать своим доверителям
«руп на руп и сверху тулуп».
ГЛАВА III
Юзу было около 55 лет, когда он прибыл в Донецкий
бассейн. Крепкий, с круглым лицом, заросшим короткой
бородкой, Юз сильно наседал на свои ноги, вогнутые
внутрь, как ноги бульдога.
С молитвенником, псалтырем и книгами старого и но¬
вого завета в чемодане, как английский миссионер, вы¬
садился Юз в Таганрогском порту.
Нарушали цельность впечатления ружье в клеенча¬
том футляре и пистолеты.
Вместе с багажом для Юза выгрузили целую свору
собак: бульдогов, пойнтеров, овчарок и пуделей.
«Охотник?»
«Патер?»
Юз сразу обратил на себя внимание русских угле¬
промышленников и прослыл оригиналом.
Оригинальничанье Юзу нужно было, чтобы скрыть от
окружающих некоторые технические вопросы и секрет¬
ные мероприятия финансового порядка. В кассе Ново¬
российского общества, кроме устава, подписанного сия¬
тельными лицами, не было ничего, так как из суммы
34.500 рублей, собранной акционерами, значительная
часть ушла на гербовую и актовую бумагу, на нота¬
риальные расходы, на печатание устава, на публикацию,
налоги и прочие «организационные расходы».
Пустой кошелек диктовал Юзу бережливость и
скрытность. Лишнее знакомство связано было с расхо¬
дами, чужой глаз может узнать о его планах, секретах.
Были у него и соперники. Была уже выдана концес¬
сия Самуилу Полякову, а концессия казацкому генералу
Пастухову оформлялась.
Юз нанял у помещика Смолянинова одшц^кую сто¬
рожку, заброшенную в степи, покрытую камышом, и по¬
селился в ней со своими собаками, инструментом для
разведки недр, кухонной посудой.
Неудачи первых строителей Юз основательно изучил,
рассмотрел проекты разных предпринимателей, добивав¬
шихся концессий, проверил исследования многочислен¬
ных научных экспедиций, работавших в Донецком бас¬
сейне.
12

Между молитвенниками смиренно лежали карты Но¬
вороссийского края, справочники, прейскуранты и книга
Ле-Пле «Путешествие по Южной России».
Неудачи казенных строителей показывали Юзу, что
ни на Грушевском антраците, ни на лисичанском угле
плавки наладить ему не удастся.
Район, избранный строителем Петровского завода,
был самым удачным.
Земли Никитовского района, богатые углем, были
давно известны. В этом районе пользовался извест¬
ностью открытый графом Воронцовым Екатерининский
рудник, вблизи которого 500 десятин земли было отдано
Полякову под концессию на постройку металлургиче¬
ского завода.
В безводной степи вода имеет большое значение. Для
завода она приобретает значение исключительное. Котлы,
агрегаты и рабочие колонии нуждаются в. постоянном
запасе хорошей воды. Грязная щелочная вода выводит
из строя котлы раньше срока и является источником
различных эпидемий.
Заботы о воде, которые привели неудачного строителя
первого русского металлургического завода в Донецком
бассейне мистера Гаскойна к берегам Лугани, привели
мистера Юза к берегам Кальмиуса.
В районе Смоляниновского хутора на казацкой сто¬
роне реки Кальмиуса жил хуторянин, бывший пастух
помещицы Чеботаревой, Яков Иванович Древицкий.
Зоркий и неутомимый, как степной волк, Яков Ива¬
нович обшарил балки и курганы на сотни верст кругом,
обрыскал лесочки и рощи, каменистые кряжи, торчащие
из земли, глинистые овраги и черные, как сажа, слан¬
цы — выходы угольных пластов.
На сотни верст в окружности Древицкий знал откры¬
тые шахтенки, крепость пород в них, мощность пластов,
глубину залегания и угол падения.
Неграмотный Древицкий был своеобразным марк¬
шейдером.
Юз сразу оценил Древицкого и вовлек его в круг
своих интересов. Древицкий вместе с бульдогами сопро¬
вождал Юза в его экскурсиях, доставлял ему образцы
угля, камня, глин. Юз старательно записывал все сведе¬
ния, добытые ему Древицким, в книги, наносил на карты.
Это Древицкий привел Юза к Кальмиусу, к котловине,
13

казавшейся громаднейшим резервуаром с широким пло¬
ским дном для весенней воды.
Близость каракубских железных руд, мощные уголь¬
ные пласты, смежность огнеупорной глины, известняка,
доломита, определили выбор места для завода. Для до¬
менной плавки Юз решил пользоваться рудами Стылы,
Ново-Троицка, Александровской, Благодатной и Ни¬
колаевки.
Но Юз не спешил.
Машины, котлы прибудут из Англии, а мелких ин¬
струментов — лопат, ломов, кайл, гвоздей, тисков, кле¬
щей и много других нужно было немало.
Доставлять из Англии было далеко. Каждый гвоздь,
каждую мелочь надо было везти на волах из Таганрога
или Мариуполя, куда приходили английские суда.
Юз открыл кузнечную мастерскую.
Кузнецов на месте не было.
Удаленная от больших трактов и населенных пунктов
беспредельная степь не имела притока рабочей силы.
Приход работника был редким явлением.
«Освобождение крестьян от земли», — как тогда
прозвали царскую реформу «освобождения» крестьян, —
создавало большие резервы рабочей силы для промыш¬
ленности, ио эти силы надо было привезти, чем-то пре¬
льстить и закрепить. Юз применил хитрость и коварство
там, где дело шло о деньгах и расходах. Рабочий вопрос
остро стоял во всей угольной промышленности, с разви¬
тием строительства металлургического завода он должен
был стать еще острее.
Директор-распорядитель Новороссийского общества,
механик кузнечного производства по специальности,
сбросил крахмальную рубашку и, повесив на гвоздь свою
бархатную куртку, в одной из петель которой болталась
золотая цепочка с компасом, взялся за молот.
Двух помощников Юз нашел, и выковал в кузнице
тачку. Перед самой хижиной Юз сфотографировал ее и
двух рабочих, помогавших ему ковать. Эффект получил¬
ся необычайный.
Степь, одинокая пастушеская сторожка, покрытая ка¬
мышом, низенькая псарня стоит на пути к ней. Двое бо¬
родатых, высоких крестьян вышли в степь и, задумав¬
шись, остановились возле тачки.
— Запрягаться или сбежать?
14

Фотография должна была всех удивить своей ориги¬
нальностью и чудачеством.
— Чудак барин!
— Не барин, а кузнец!
	 Барин. Цепочку золотую видел?
	д молотом как ворочает! Барин так не повернет.
— Барин!
— Кузнец! Англичанин!
— Кузнец-барин, кузнец-англичанин...
Юз прослыл кузнецом, английским кузнецом, кото¬
рый приходит на работу в бархатной куртке с золотой
цепочкой в петлице, обучает крестьянских парней кузнеч¬
ному делу, да еще и фотографирует их.
Фотография пошла гулять по степи, по шахтам и
усадьбам, создала легенду о Юзе-кузнеце, создала ре¬
кламу.
Закладывается фундамент кузницы Юзовского завода
на Смоляниновой горе.
Юзу реклама была крайне необходима...
Не идут мужики в шахту: страшно работать в «чер¬
товом пузе». Темно, сыро. Для того, чтобы найти свой
забой или «печку», нужно было брать с собой пачку
лучин. Беда с ней, с лучиной. Только и знай, что зажигай.
Уж лучше б глиняный черепок с тряпочкой — каганец,
но каганец в шахте только чадит и копотью душит.
15

•Угольная пыль, смешанная с газом, вспыхивая, трещит
вокруг огня, будто стреляет.
Не идут крестьяне в шахту, бабы чураются, когда
шахтер возвращается с работы: на черта похож!
Спускается шахтер в бадье, катится вниз, как ведро
на коловороте.
Оборвется, ведро и то обрывается.
Юз 10 рублей подарил мужику. Не за работу, а толь¬
ко за то, что спустился в шахту.
10 рублей! Спустись в шахту и поднимайся — полу¬
чай 10 рублей.
За фотографией пошла гулять десятка, единственная
десятка, пущенная Юзом для рекламы, для приманки,
покатилась степью и, как полая вода, поплыла оврагами,
ущельями, блеснула красноватым отблеском возле саман¬
ной хижины бобыля.	н
Красненькая!
А вслед за ней молва.
— Чего там страшного?
— После воскресенья сходить разве? Да и ходу
всего — верст сорок!
После воскресенья много народа толпится вокруг
шахты. Кто спускается ради любопытства, а кто и пора¬
ботать день-другой.
Крестьянин Науменко на арендованной у княгини
Ливен земле посеял пшеницу. Порреди нивы Юз Обна¬
ружил выход угольного пласта. Пшеница еще только ко¬
лоситься стала, а Юз повел разведки, начал раскопки
и потоптал часть посева. Дешева была пшеница на бе¬
регах Кальмиуса, ио Науменко запротестовал:
— Потрава!
— Правильно. За потраву получай пятьдесят рублей.
— Пятьдесят рублей!
— Пятьдесят рублей! Пять-де-сят!..
Можно было сторговаться рубля за два. Пять десятин
посева мог бы купить Юз за эти деньги.
Пятьдесят рублей легендой покатились степью по
крестьянским избушкам, по усадьбам, с восторгов и за¬
вистью повторяли уста крестьян:
— Вот где деньги!
—• Загребают люди!
За десятки верст приезжали мужики смотреть на куз¬
ницу. Нанимались на работу к Юзу вначале на сезон,
а потом на более длительный срок.
Л 6

Тпудности, переживаемые угольной промышленностью,
х 1р велики "и разнообразны: трудности сбыта перепле¬
тались С трудностями транспорта, техническая „отста-
тпсть влекла за собою трудности с раоочеи силой. Юз
се это знал хорошо. Немало надежды углепромышлен¬
ники возлагали на металлургическую промышленность.
Выдача двух концессий на постройку металлургических
заводов в одно почти время вызвала увеличение цен па
угольные участки.
Опытные дельцы не очень-то надеялись на концессию
Полякова. Они были уверены, что Полякову ^онцессия
на постройку металлургического' завода в Донбассе на¬
вязана казной и Полякр&;И^]|онец, изыщет способ, чтобы
избавиться от нее, i-ie0vift^ecc^?JK&a верили.
Всякий ажиотаж, вй^вай'йыи ^.строительством завода,
был невыгоден Ю^у?<Йост^йко^’ кузницы он хотел от¬
влечь внимаг^^оредей-п^^р'йЛадельцев от строитель¬
ства завода. Постройка кузницы ^Должна была охладить
пыл тех землевладельцев’,У^&торые захотели бы набивать
цену на землю.
Юз, дескать, только лопаты куез^^ог^ть будет когда-
то, а дураки уже Сейчас разбог-ада^^захотели.
Летом 18*69 года Юз, ЙЙалось, был занят производ¬
ством всевозможных инструментов в кузнице, но на са¬
мом деле он закреплял за собою угольные и железоруд¬
ные участки. Работа в кузнице вносила в его переговоры
с крестьянами характер непринужденности.
Спешить некуда.
За рубль-два крестьяне Стылы, Каракубы, Еленовки
отдавали в аренду Юзу свои десятины. Юз арендовал и
земли крестьян и их инвентарь. Он давал крестьянам
преимущество при перевозках и доставке ископаемого
на место строительства, и этого было достаточно, чтобы
крестьяне уступали. «Копейка» — редкий гость была в
степи, за нею крестьяне ездили десятки верст в город. За
копейку они возили продукты в город; пуд мяса стоил
руоль и барашек рубль. Юз показал в степи копейку, и
имя его прогремело.	.
J “Й Лйвен он заключил договор на эксплуа-
все стпппДНЫХ богатств в ее имении, раскинувшемся во
поместий™ На десятки верст. Собственница громадных
kotodomv ддалась хитрости иностранца-англичанина,
ные сановники° тс тельствовали великий князь, придвор-
• Княгиня почти даром отказалась от недр
Старая Юзовка
17

в пользу Юза. Правда, Юз обещал арендную плату, но
ее нигде точно не оговорил, ничем не гарантировал. О га¬
рантии, как об обязательстве со стороны арендатора до¬
бывать ежегодно определенное количество минералов,
нигде не упомянул. Юз мог добывать и платить, мог и
не добывать и не платить, в то же время лишал права
владельцу сдавать кому-либо другому в аренду недра
или самой их эксплуатировать.
Срок договора определил в девяносто лет.
Кроме того, княгиня предоставила Юзу 150 десятин
земли по его выбору под сооружение завода и для экс¬
плуатации недр бесплатно на 30 лет. Этот подарок со¬
вершенно обесценил и те мелочные выгоды, которые Юз
обещал княгине Ливен, ибо этих 150 десятин было
вполне достаточно, чтобы обеспечить будущему заводу
уголь. Договор с княгиней Ливен дал Юзу неисчерпае¬
мые источники угля, огнеупорной глины и каменных
карьеров даром. Новороссийское общество прибрало в
свои цепкие руки громадные просторы подземных бо¬
гатств в Донецком бассейне, не истратив ни одного фунта,
кроме оплаты гербового и актового сборов.
Одновременно с Юзовским в Сулине был заложен
Пастуховский завод. Юзу было очень важно, чтобы его
опытом не воспользовался Пастухов. Юз оттягивал свое
строительство и пускал в ход всякие уловки, чтобы за¬
маскировать свою работу. Он заложил шахту и * начал
изыскания для железнодорожной линии от Еленовских
карьеров к заводу.
Осенью прибыли машины из Англии, прибыли и ма¬
стера, и когда степь покрылась глубоким снегом, Юз на¬
чал строить основной цех завода, начал строить домну.
Кузницу развернули в механический цех, кирпичный за¬
вод работал полным ходом целое лето, холод пригнал
рабочую силу на завод.
По мере того как вырастала домна, росло и беспо¬
койство многочисленных друзей и недругов Юза.
— Даст чугуна или не даст? — гадали углепромыш¬
ленники, надеявшиеся, чтр завод станет покупателем их
угля.
— Даст или не даст чугуна? — гадали соседи-по¬
мещики, которым успехи Юза сулили повышение цен на
землю, рынок сбыта для сельскохозяйственных продук¬
тов и оживления края.
— Даст чугуна или не даст? — гадали дипломаты
18

И военные стратеги, и не только русские, но и иностран¬
ные Металлургический завод в Донецком бассейне,
вблизи моря, должен совершенно изменить русскую воен¬
ную стратегию и вместе с нею и русскую политику. До
сих пор пушки и чугунные ядра везли с Урала, за ты¬
сячи верст, а теперь пушки и ядра будут лить ближе
и дешевле. Русское государство должно значительно
окрепнуть.
— Не даст! — ехидно улыбаясь, шепотом говорили
чиновники из горного департамента, которые наблюдали
за деятельностью Юза, но видели только его собачники,
кузницу ц чудачества. Успех Юза был бы для них про¬
валом, ибо навсегда оставлена была бы мысль о казен¬
ном строительстве. — Судьба ее будет такая же, как и
многих наших домен. Разве что-нибудь изменилось?
Уголь, руда...
— Должна дать! —кашлянул, как разозленный буль¬
дог, крепкий коротконогий Юз. — Тридцать пять тысяч
фунтов, .подаренных мне джентльменами из Лондона,
должность несменяемого директора — не возвратить же
обратно!
Юз оглянул степь, ставшую его4' собственностью,
низенькие сооружения, амфитеатром расположившиеся
вокруг печи, рыжей, голой, похожей на открытый чан,
рабочий муравейник, отдающий все свои силы шахтам и
мастерским, и повторил: «Должна дать!»
• 24 апреля 1871 года печь была задута, и через три дня
после небольшой плавки осела. Сквозь фурмы было
видно, как начал синеть настил. Футеровка не выдержала
сильного дутья, огнеупорный кирпич стал плавиться, сго¬
рели фурмы, и пошла вода в печь. Внутри печи образо¬
валась громада, росла, ширилась и приняла форму рога¬
того чудовища.
— Козел! — прокатилось вокруг.
Козел! — эхом отозвалось в Петербурге.
Козел! захихикали чиновники из департамента
горных дел. У них воскресли надежды на казенное строи¬
тельство и наживу.
Козел! чокаясь бокалами с шампанским, радо-
но восклицали уральские горнопромышленники. — За
юзовского козла!
РУда оказалась бедной железом, местный
кирпич слаб, дутье недостаточно, один уголь — жирный,
2*
19

коксующийся — соответствовал предъявленным к нему
требованиям.
Криворожская руда в районе реки Саксагани в Ду¬
бовой балке была открыта Александром Николаевичем
Полем в 1866 году и не была секретом для Юза. Поль
направлял в департамент горных дел точные анализы най¬
денных руд, отличавшихся большим процентом железа,
искал капиталов и предпринимателей в России и за гра¬
ницей, но не находил — и разорился. Поль обследовал
рудоносные земли не только в своей усадьбе, в Дубовой
балке, размером в три тысяча десятин, но и соседние,
помещичьи. Руда, оказавшаяся высококачественной, не
нашла предпринимателей.
Земля была ценна только своей черноземной поверх¬
ностью; каменистые обрывы, меловые хребты, каолин и
кварцит вызывали только сожаление у своих владельцев.
Никому они не были нужны.
Юз снова оседлал Древицкого.
Потянулись длинные обозы от берегов Саксагани к
берегам Кальмиуса.
Юзовские обозы вывозили железную руду на глазах
местных крестьян, и никого это не интересовало. Кре¬
стьяне сказали спасибо за то, что прокладывают путь-к
их хуторкам и новые люди появляются, новое слово ус¬
лышишь.
Далеко от Кальмиуса до Саксагани, но до англий¬
ского марганца еще дальше. А пришлось везти: Юз при¬
вез марганец из Англии. Нажать надо на возчиков, а еще
сильнее на русскую казну, она должна заплатить за все
неудачи. Не возвращать же обратно полученные акции. К
каракубской руде немного прибавить криворожской, и
шихта готова.
Хотя и очень дешевый был воловий транспорт, но до¬
ставка руды должна была превысить всякие коммерче¬
ские расчеты.
Неужели Юз пойдет на такое дело? Неужели Юз
рискнет?
Но Юз рискнул. Он рискнул идти на те расходы, на
какие не решались идти казенные чиновники. Оплатить
все расходы должен рабочий и крестьянин. Усилить надо
нажим!
Не возвращать же аванса.
Надо выкручиваться. Что не подходит казенному
20

гтпоителю, то, может, подойдет частному. Юз решил в
соответствии с этими новыми обстоятельствами составить
расходную смету строительства завода и выжать ее
всеми средствами.
Разбор печи для снятия козла тянулся долго. Спек¬
шаяся комом, расплавленная и не совсем сваренная
масса весом в сотни пудов застыла на дне домны, как
мерзлая вода в чане, давила на стороны и формой напо-
минала усеченный конус.
Бегал кривоногий Джон Джонович Юз вокруг домны,
•	взобрался наверх и полез в середину — кое-где кокс и
•	известняки, обожженные огнем, застыли хрупкой коркой
и напоминали гриву погрузившегося в середину чугуна
черта-козла.
Из Англии приехал главный директор барон Вайзман,
из Петербурга — генерал-майор Гери.
— Перенести! — шутливо сказал генерал Герн, заме¬
тив трудности в удалении козла, которого можно было
удалить, только разбивая его на части или взрывая поро¬
хом, но порох стоил дорого.
— Печь? — спросил покрасневший Юз. Шутка каза¬
лась неуместной при таком большом;Чиесчастье, угрожав¬
шем всему Новороссийскому обществу разорением.
Генерал Герн, очевидно, не разделял отчаяния ми¬
стера Юза и разъяснил: «Козел остался бы на месте, как
опрокинутый пудинг».
— Генерал,— храбрый,— едко бросил барон Вайзман.
— Русский воин все переносит, англичанин не переносит.
В продолжение многих недель выбивали футеровку
домны, ломали края козла и, когда он стал похож на
гриб, разобрали дно и спустили в вырытую под ним яму.
Похоронив козла, Юз взялся за перестройку домны,
или, вернее, за постройку новой.
В те самые дни, когда меркла звезда Юза и «козел»
угрожал ему разорением и позором, начала восходить
звезда Пастухова, который задул свою домну, построен¬
ную русскими мастерами и без помощи иностранных ка¬
питалов. Самые лучшие друзья и доброжелатели Юза
были уверены, что «проблему чугуна» в Донецком* бас¬
сейне разрешит казацкий генерал Пастухов. Технические
преимущества были на стороне Пастухова, который
' спроектировал плавку чугуна на антраците. Метод этот
ыл проверен, русскими металлургами на Керченском
заводе, который хорошо варил чугун, но был разрушен во
21

время осады Севастополя. На антраците варили чугун и
американцы, а Грушевский антрацит высокой калорий¬
ностью превосходил известные антрациты мира.
— Отобьет славу от директора Новороссийского
общества, — шепотом говорили покровители Юза в Петер¬
бурге и в Лондоне.
— Славу и привилегии! — добавляли конкуренты Юза.
Однако после нескольких превосходных плавок и
Пастухова постигла неудача. Именно высокая калорий¬
ность антрацита и была причиной неудачи казацкого ге¬
нерала. Высокая температура, которую развивал антра¬
цит, расплавила летку, и домну пришлось выдуть.
Юз и его покровители вздохнули свободно. Не годин
Юз, еще один неудачник! Правда, все видели, что не¬
удача Пастухова менее значительна, чем неудача Юза.
Переделать летку куда легче, чем переделать всю футе¬
ровку домны. Больше всех это видел и сознавал сам Юз.
Пастухов мог бы быстрее Юза восстановить свою домну,
но у Пастухова не хватило уже капитала для того, чтобы
перестроиться и перейти на соответствующий уголь, не
было у него и влиятельных покровителей, как у Юза.
Министерские чиновники интересовались лишь результа¬
тами плавки чугуна, а результаты были плачевные у
Пастухова.
Юз острее всех переживал опасность, которая гро¬
зила ему и Новороссийскому обществу со стороны пред¬
приимчивого казацкого генерала. Будь у Пастухова хоть
часть капиталов, которые русское правительство предо¬
ставило Новороссийскому обществу, разве имя Пасту¬
хова не значилось бы первым в ряду русских заводчиков,
добившихся замечательных результатов в доменном
строительстве?
Пока Пастухов обивал пороги банков и денежных
тузов, пока казна раскошелилась и разрешила выдать
ему по дешевой цене в виде помощи несколько сот тысяч
пудов чугуна и лома из николаевского адмиралтейства,
Юз успел построить новую свою домну. Пастухов же
перестроил свой завод в переделочный.
ГЛАВА IV
24 января 1872 года домну задули вторично. Она,
как и предыдущая, отличалась технической отсталостью.
Она стояла обнаженная, без брони, кое-как закованная
22

л и с открытым верхом-колошником для завалки
в обРУ Конуса не было. На мостике вверху приделали
ШЙеобразный коловорот, как над колодцем, удерЬкивав-
СВ°а пепью крышку, закрывавшую домну, как вьюшка
трубу В русской печи.
Дым и газы выходили в воздух через свечки, покры¬
ли окрестности гарью и копотью. Вытесненные шихтой
и дутьем огненные потоки окутывали рабочих, которые
пои авариях или при малейшей неосторожности вспыхи¬
вали факелами. Осенью или зимой, когда беспрерывно
дует морозный ветер, он наверху еще злее, чем внизу.
Лицо, обращенное к печи, горит, а спина стынет. Капли
пота замерзают, колят, как иголки. Без одежды рабо¬
тать невозможно: одежда от огня защитит, иначе волды¬
рями покроется тело, особенно у новичков.
Смена работает за сменой, как будто все хорошо.
Вагончик за вагончиком переворачивается, шихта падает
в ненасытную пасть, превращается в огненную жидкость
и растекается струями — чугун внизу, вверху шлак.
Вдруг крышка от напора газов изнутри поднялась,
вспыхнул огонь, усиленный снизу дутьем, охватил
одежду, жирную, будто промасленную нефтью, и насы¬
щенную газом, охватил одного рабочего или сразу не¬
скольких. Люди загорались, как факелы. Жертва бросает¬
ся по узенькой лестнице вниз к воде, бежит и еще боль¬
ше усиливает горение; пока добежит
мертвой.
Жертву уберут, и на ее месте станет новая.
. Все строительство Юза отличалось примитивностью:
единственный принцип его — дешевизна. Строить дешево,
тратить денег поменьше, побольше наживать на рабо¬
чем — было главной его заботой. Шахту он заложил
вблизи завода, саженях в ста, чтобы можно было достав¬
лять уголь вручную. Для выжига кокса он соорудил
обыкновенные кирпичные стены, в виде узкого коридора
с завалкою сверху. Коридор был разделен внутри дере¬
вянными балками, уголь зажигали через оконце, через
которое подавали воду. Кокс получался очень низкого
качества, и выходило его мало. Гасить кокс приходилось
тут же, возле самой печи, пожарным насосом, ведрами,
а потом его выгребали из ямы печи, KOTqpyio после зна¬
чительного ремонта снова пускали в дело. Работа по
выгребке коксовых печей была так же тяжела и вредна
к воде, падает
23

для здоровья рабочего, как и работа верхового на домне.
Чтобы беспламенный коксовый огонь не сжег рабочего,
другой рабочий лил на него воду, которая мгновенно пре¬
вращалась в едкий пар, выедала глаза, легкие. На вы¬
гребке кокса работало обычно человек восемь и зараба¬
тывали 12 рублей с печи. Выгребка кокса из печи дли¬
лась два дня.
Коксовые печи были построены тут же, возле домны,
чтобы удешевить доставку; тачкой подвозили кокс к дом¬
не; вагонеткой прямо из шахты доставляли уголь; руду и
известняки, привезенные на волах, выгружали рядом. Воз¬
ле печи толкались волы, лошади, крестьяне-возчики, шах¬
теры и рабочие-доменщики. Крики и ругань возле печи
создавали впечатление дикой ярмарки.
Для доставки угля из шахты к домне Юз устроил на¬
клонный настил. Нагруженная вагонетка прямо с эста¬
кады катилась вниз к домне. Неопытному рабочему эта
работа казалась легкой. Вагонетка сама катится вниз,
рабочему тут и делать нечего. Присмотреть разве, чтобы
она не опрокинулась. Но работа эта была адская. Под¬
гоняемая собственной тяжестью, вагонетка развивала все
большую и большую скорость па уклоне. Рабочему надо
было зорко следить, чтобы вагонетка не опрокинулась, так
как это грозило штрафом и увольнением. Рабочий стано¬
вился впереди вагонетки; подгоняемая силой инерции,
вагонетка била рабочего по спине, как будто подталкивая
его, чтобы прибавил шагу.
Проработав так час-другой, рабочий изнемогал, спина
покрывалась кровоподтеками и зачастую превращалась
в рану. Малейшая оплошность грозила увечьем. Рабочий
менял позу, спускал вагонетку «на носках» и подставлял
грудь. Борется с вагонеткой крестьянский парень, здо¬
ровый детина, час, другой, — всю тяжесть приходится вы¬
держивать ногами, которые начинают млеть, словно по
коленям били палкой, — и изнемогает. К вечеру самый
выносливый человек выбивался из сил и терял способ¬
ность сопротивляться. Наезды на товарища, опрокидыва¬
ние вагонеток становились обычным явлением. Крики,
брань и стоны покрывала наступающая ночь и прекра¬
щала новая смена.
Но эта варварская механизация ускоряла и удешевляла
доставку угля, и Юз использовал ее как крупное изоб¬
ретение.
24

Не менее тяжкой и изнуряющей «юзовской механи
задней» были пудлинговые печи. На этих печах железо
побывали простой ковкой. Несмотря на то, что мартенов¬
ские печи были известны, Юз, верный своему принципу
дешевизне, работал на пудлинговых.
В пудлинговой печи чугунную болванку разогревали
до полужидкого состояния. Длинной кочергой рабочий
переворачивал оолванку множество рао, отчего оолванка
все более уплотнялась и превращалась в круглый комок,
после чего ее ковали молотом. Чугунный хлам, старое
У пудлинговой печи.
железо связывали вместе и сваривали, затем рубили на
полосы, снова связывали и варили в печи, ковали, а потом
обжимали. После каждого наррева и ковки чугун терял
свою хрупкость, становился ковким железом.
Всю работу производили вручную. Поднимали горя¬
чую болванку пудов до сорока весом также вручную. Че¬
ловек десять вынимали ее из печи длинными ухватами,
тянули долго, награждая работу проклятиями и руганью.
Работа требовала громадной физической силы, и Юз в
этот цех отбирал особо здоровых и крепких людей.
Вынутую из печи тяжелую болванку рабочий «брал
на себя» то есть на плоскую двуколку, похожую на
лестничку, и передвигал к обжимному стану. Одетому
нельзя было работать возле пудлинговых печей, так как
25

одежда быстро сгорала и, несмотря на ее дешевизну, не
окупалась заработком.
Работа требовала особого проворства, быстрых дви¬
жений, наименьшая задержка угрожала увечьем самому
себе и товарищу, стоявшему рядом. Одежда мешала.
Приходилось работать полураздетому, искры сыпались на
голое тело, били как пули. Кожа покрывалась волды¬
рями, ранами. Работа на пудлинговых печах была исклю¬
чительно тяжела, по она не требовала никакой подго¬
товки. Нужна была физическая сила, выносливость. Это¬
го именно и требовал Юз от своих рабочих.
Юзовская механизация отличалась примитивностью,
была рассчитана на дешевую рабочую силу, на дешевый
уголь и руду. Пудлинговые печи пожирали много угля и
кокса, но угля у Юза было так много, что беспокоиться
о нем было нечего. Юз вел свое хозяйство в высшей сте¬
пени хищнически. Самое главное было выгнать барыши.
Во имя этих барышей Юз по-хищнически уничтожал
уголь, во имя этих барышей он закрывал глаза на бес¬
порядки, которые приводили рабочих к увечью и смерти.
Горный надзор был таков, что говорить о нем серьезно
не приходится. Начальники горных разработок и окруж¬
ные инженеры, как Фелькнер, Кеппен, Летуновский, а за
ними бесчисленное множество чиновников и ученых спе¬
циалистов горного департамента, как только приезжали
в Донецкий бассейн, сразу прирастали к недрам, стара¬
лись всеми мерами закрепить за собою угольные участки.
Общность интересов окружных инженеров и промышлен¬
ников диктовала общность мероприятий. Окружные ин¬
женеры были самыми жалостливыми плакальщиками о
судьбе «бедных углепромышленников».
Технический успех увенчал Юза ореолом славы, во¬
круг его имени создавались легенды. Никого не касалось
то, какой ценой и какими мерами достиг он этого успеха.
О своих рабочих Юз не считал для себя обязанностью
заботиться больше, чем заботился о них сам бог. Для
изувеченных, для сгоревших рабочих он выделил жирный
кусок земли, и, верный своему принципу все иметь под
рукой, он и кладбище устроил недалеко от домны, в
центре своих предприятий.
Первой жертвой Юза был безыменный, беспаспортный,
парень, которого привлекло тепло. Почерневший на по¬
верхности шлак казался ему застывшей глыбой. Он
26

неловко толкнул ковш — шлак брызнул на него огненной
маС^ИПомяни, господи, безымянного раба твоего! — про¬
ел поп приглашенный на похороны первой жертвы, и
прибавил: - Воля божия.
н - Воля божия! — согласился Юз.
Задутая 24 января 1872 года домна разрешила про¬
блему чугуна в Донецком бассейне окончательно. С каж¬
дой плавкой работа домны становилась более надежной.
•Во всем умел наводить экономию Юз — рядом с домной
построил кладбище.
Юз на ходу выправлял дефекты, служившие до сих пор
непреодолимыми препятствиями. Значительную роль сы¬
грала криворожская руда, о которой Юз не очень-то рас¬
пространялся. Коммерческая тайна и секреты производ¬
ства были тогда в ходу — секреты производства Юз охра¬
нял самым тщательным образом. Для большего их
маскирования он выписывал начальников цехов и масте¬
ров из Англии. В степях Донецкого бассейна выросла
английская колония, замкнутая, живущая только интере¬
сами завода. На работе разговоры велись на английском
языке между англичанами и на русском — между осталь¬
ными рабочими, и очень несложные разговоры между ра¬
бочими и мастерами — мимикой. Русских рабочих прини¬
мали на неквалифицированную работу, и к составлению
шихты их не допускали. Обезличение рабочего было
27

ужасающее. Если русский рабочий интересовался чем-
либо «недозволенным», то его немедленно прогоняли с за¬
вода. Заметил рабочий какой-то беспорядок, хотел заслу¬
жить внимание мастера и сказал, а мастер в ответ тянет
себя за нос, что означало:
— Не суй своего носа, куда не следует.
Если мастер был не очень сердит, добавлял:
— Я сам знаю, что делаю. Я, может быть, это нарочно
делаю.
Но чаще всего за такое любопытство мастер прогонял
с завода.
Секреты Юза были обеспечены особыми льготами,
которые Юз предоставлял своим соотечественникам. Анг¬
личанам он платил щедро. Частное юзовское предприятие
приобрело среди его служащих англичан характер на¬
ционального дела. Секреты Юза они оберегали как на¬
циональные секреты.
ГЛАВА V
Успех Юза российское самодержавие считало своим
успехом и осыпало Юза милостями. Вооружение русской
армии, ее подвижность приобрели мощную базу. Царь
становится другом Юза, дарит ему бриллиантовый пер¬
стень, подчеркивающий интимный характер этой дружбы.
Но перстень перстнем. Юз не за славой приехал в
донецкие степи, Юз коммерсант, и, к тому же, он имеет
обязательства перед титулованным букетом акционеров
в Лондоне. Юз старается перевести свой успех и дружбу
с царем на фунты стерлингов.
Как только он добился удовлетворительной шихты,
он сразу начал добиваться продления срока выдачи пре¬
мии по полтиннику с пуда рельсов еще на пять лет, с
пяти до десяти лет. 15 тысяч фунтов в год, или 150 тысяч
рублей должна была дать эта премия. Кроме того, Юз
поднимает ходатайство о том, чтобы ему дали монопо¬
лию на поставку рельсов для участка Харьков—^Таганрог
Азовской железной дороги. Но Полякову выгоднее было
покупать рельсы, перекатанные из старых заграничных
у Пастухова. Юз использует свой успех, своих высоко¬
поставленных служащих, чтобы нажать на Полякова.
Договор Полякова с русским правительством не ускольз¬
нул от внимания Юза.
Получив в 1868 году концессию на постройку железо-
28

льного завода в Донецком бассейне, как «принуди¬
вший ассортимент» к основной своей концессии на
теЛЬЙойкУ Азовской железной дороги, Поляков ничего не
ПОСТР . 'тобы построить завод, под который получил
^ледствии Горловский район. Чтобы освободить себе
в вопросе строительства металлургического завода,
исходатайствовал в 1872 году разрешение пра-
обществ:
сделал, ятин богатой углем земли возле Никитовки,
ПЯТЬЬ 		 ГлППЛПСОЙ ПЛ ИЛИ ЧтлбиГ ПГОППЛ ГШ'ГИ гр6р
впос.
руки
Поляков
жительства на учреждение двух акционерных
П Южно-Русского с капиталом в 1.700.000 рублей;
2) Азовского с капиталом в 1.500.000. В начале 1874 го¬
ла Поляков снова обратился к правительству с ходатай¬
ством о том, чтобы ему было разрешено перенести по¬
стройку металлургичёского завода ближе к станции
Константиновка Курско-Харьковско-Азовской железной
дороги ввиду того, что предназначенная ему первоначаль¬
но для постройки завода местность бедна водой. Хода¬
тайство Полякова было удовлетворено, но Поляков все-
* таки к строительству не приступил. Юз считал себя закон¬
ным наследником концессии Полякова и наследником
500 десятин земли, полученных Поляковым для строи¬
тельства завода. Но с Поляковым, опытным дельцом, у
которого были свои «благодетели» и высокопоставленные
покровители, было- не так легко бороться. Однако оба
хищника договорились. Последовало соглашение между
Поляковым и Юзом о принятии Новороссийским обще¬
ством на себя обязательств, возложенных на Азовское
акционерное общество по постройке металлургического
завода.
В вознаграждение за отказ от 500 десятин казенной
земли, выданных Полякову для постройки завода, Юз
добился монополии на поставку рельсов Харьковско-
Таганрогскому участку Азовской железной дороги. Одно¬
временно Юз добился гарантии для прочих своих изде¬
лий.
Монополия, премия, гарантия — три грации окружа¬
ли заботами и милостями захудалое детище Юза, и оно
начало быстро расти и крепнуть.
Русский рынок был беспредельно широк, богатства
страны неисчерпаемы, рабочая сила дешевая; чугун,
Железо и изделия из них необходимы были стране для
железнодорожных строек, для сельского хозяйства, для
военного ведомства в громадных размерах.
Добившись гарантии для своих рельсов, Юз, однако,
29

продолжал работать на пудлинговых печах, которые по¬
едали много угля, много труда, несмотря на то что
ни один завод в Европе уже не работал на таких пе¬
чах. Гарантия дала ему сбыт для своих изделий, и он
совершенно не заботился о качестве этих изделий.
Юзовские изделия приобрели худую славу.
—' Юзовские, — говорили покупатели, встречая бра¬
кованные чугунные и железные изделия. Но спрос был
так велик, что приходилось покупать и юзовские.
— Мерзость, — говорили казенные приемщики о
рельсах Юза. Но попробовали бы они отказаться прини¬
мать. Сразу поднимется крик, и в министерских кабине¬
тах кое-кого припугнут, кое-кого подкупят.
Приемщик — чиновник, а русские чиновники началь¬
ству служат. Начальство приказало.
Юз стремился получить продукцию как можно дешевле.
С большой настойчивостью проводил Юз этот прин¬
цип в строительстве цехов. Навес на коротких столбах,
сложенных из кирпича, — и прокатный цех готов. Крыша
в дырах, местами совершенно не покрыта — своеобразная
вентиляция, изобретенная Юзом. Дым и газ устремляются
в дыры, стелются густым облаком над цехом и падают
обратно мелким ржавым градом и едким дождем.
Хорошо летом. Солнце заносит в эти дыры светлый
луч, а ветерок, гуляющий под навесом, хотя пылит
страшно, но приносит прохладу и свежую струю в отрав¬
ленные легкие. Но осенью и зимой становится невыно¬
симо работать. Будто черным брезентом, густой и едкий
дым накрывал заводскую котловину от края до края. Ды¬
ры в навесе закупорены, отравленный воздух неподвижен,
газ повис над головой, и брошенная бумажка передвигает¬
ся тяжело по полу, словно плавает. Как по воде, передви¬
гаются ноги, скользят в липкой грязи на полу, настланном
где кирпичом, где булыжником.
Деньги!
Денег Лондон требует, деньги Петербург любит**.
А рабочим?
На что рабочим деньги?
— Рабочий — скотина, — рассуждал Юз. — Все равно
пропьет, трактирщику, лавочнику отдаст, измотает, рас¬
теряет — рабочему денег не надо платить, а то как мо¬
нету получил — наутек.
Получку раз в шесть месяцев давать!
— Так и знай. Пасха — получка и рождество —
30

рабочих значительно
уходят
второй раз получка, — говорили юзовские мастера ра-
б°ЧЮзу очень понравился такой способ Расп;ча™Д
бочими За шесть месяцев состав ;
меняется. Люди уходят по болезни, по увечыо,
с тоски по родным местам, из-за ссоры с мастером.
Юзу очень нравился этот способ расплаты с рабо¬
чими Далеко от родины, от Британских островов, не
толькоДбиблейская мораль не беспокоит, но не наседает
назойливый Гайль, не тревожит джентльмен Персель ).
«Варварские страны» управляются своими законами, сво¬
ими обычаями. Оно даже звучит гордо, если цивилизован¬
Юзовский базар.
ный англичанин не навязывает своей высокой культуры
низшей расе, колониальной стране. Русские помещики и
дворяне платят два раза в году, будет признаком джентль¬
менства перенести этот обычай на свои предприятия.
Русские предприниматели товаром платят из своей лавоч¬
ки — будет джентльменством поддержать эти устои. Юзу
этот способ расплаты очень приятен. Не все ли равно, кто»
на рабочем заработает? Лавочка—хорошая вещь, она раз¬
гружает расчетный отдел бухгалтерии. Особенно лавочка
ши ГайльиПерсель — английские парламентарии, внесшие в-
стидесятых годах прошлого столетия в английский парламент закон
о рабочих правах.
31

удобна для расчетов с артелями. Артель по артельщику
именуется: егоровцы, никитинцы, петровцы, — не нужно
имен, не нужны фамилии рабочих.
Пришла артель на завод, человек 10, получила при¬
емку, нужно где-нибудь харчиться.
— Староста, похлопочи!
Принес староста из бухгалтерии записку в лавочку:
«Кредитовать артель Егоровскую...»
За артель действует староста.
Бухгалтерия в руках англичанина, расчетный отдел
в руках англичанина; это не люди, а косточки на сче¬
тах — сухие и бесстрастные. Никаких отклонений от
записи, никакой пощады.
Лавочка есть филиал расчетного отдела и находится
в надежных руках.
— Соединить две артели в одну да прибавить к ним
несколько одиночек, — заявляет лавочник артельщикам.—
Счет для каждого отдельно открывать неудобно и для
бухгалтерии.
— Соединить так соединить! — соглашаются артель¬
щики. — Нам не тесно.
— Сколько хлеба будете брать?
— Фунтика по два с половиной на человека. Работа
тяжелая, сами понимаете.
— Тридцать человек по два с половиной фунта —
75 фунтов хлеба в день. Так и пишу.
— Наших только десять, — поправляет один из ста¬
рост другого. — Ваших больше.
— Без тебя посчитаем, — говорит другой.
— Крупы, соли, постного масла, просола? — спра¬
шивает лавочник.
— Как, ребята?
— По положению, — подсказывает лавочник.
— По положению так по положению! — пыжится са¬
мый молодой из артели.
— Мясо в мясоед тоже по положению?
— Чего там спрашивать? Оно — конечно!
— Мыло, табак каждый берет?
— Оно — конечно, разору не будет!
— Так вот, ребята, — внушительно говорит лавоч¬
ник. — Чтобы не было споров.
— Какие споры?
— Знаем мы вашего брата! Когда брать — споров
нет, а как платить — галдеж подымаете. На 30 человек

смотришь, через
Записываем, потому что 30 человек у вас всего в новой
п отели Кто подпишет?
Р Происходит маленькая заминка. Старост было не¬
сколько, а стал один.
„ Подпишись, кто грамотнее, — предлагает лавоч-
ник 	п вы, одиночки, помните вашу артель.
Искалечила вальцовка Иванова или Петрова, факе¬
лом на домне сгорел Ефремов или Данилов, спились с
тоски и сбежали Никитин и Гаврилин,
месяц половины артели уже не стало. Продуктов же ста¬
роста берет столько, сколько у него по табелю числится
людей, а лавочник в лицевом счете артели пишет по-
своему: в графе хлеба — кружочек, в графе мяса — кру¬
жочек, в графе соли — крестик, в графе просола — чер¬
точка, — все по положению. А если нет посетителей в
лавке и нечего делать, лавочник заполняет графы в ли¬
цевом счете каждой артели, чтобы не забыть. Он заранее
подводит итоги, чтобы не было спешки ко времени по¬
лучки. Ему дела нет, что третий день тому назад оди¬
ночки поднялись внезапно, как сорока с куста, и подались
в просторы степи. И жена лавочника на помощь прихо¬
дит мужу и заполняет пустые графы крестиками, чер¬
точками и кружочками.
Все по положению.
— Смотри!—командует староста. — Лишних харчей не
бери. По табели смотри, сколько людей, сколько харчей.
Скоро получка.
Гудит завод перед получкой. Нажимают рабочие на
старосту, гонят в расчетный отдел проверять, все ли уп¬
ряжки записаны, гонят в лавочку проверить забор.
— Перебор!..
— Как перебор? Мы все воскресенья работали!
В лавочке перебрали, — сухо, как стук косточки на
счетах, заявляет конторщик расчетного отдела.
Мы все праздники работали!
У меня записаны все праздники. Смотрите, все
клеточки в таоеле заполнены.
как стая СКВОРЦ°В В степи, несется из рас-
упояжкя¥ТДс^а В лавочкУ- Никто не думает больше об
смену рываются с работы и те, которые вышли на
—- Пересчитай! — кричит артель.
ник 	Кпгп п|Ресчитал> невозмутимо отвечает лавоч-
К.огда брали, надо было.считать.
— Старая Юзовка
33

— Всем пересчитай! — кричит староста из Другой
артели. — Из одной артели в другую, может, попало.
— На здоровье! — нагло шутит лавочник.
— Надо больше упряжек сделать! — замечает кто-то
из вазовских радетелей.
— Дни-то где взять?
— Кончай скорее, — торопят вновь нахлынувшие в
лавочку рабочие.
— Пересчитать надо.
Лавочник уверен в своей силе и не сразу поддается.
Он продолжает глумиться.
— Посчитай, сколько дней в календаре! — ехидно
улыбаясь, говорит лавочник, подсовывая старосте боль¬
шой календарь — энциклопедию, по которой просвеща¬
лись верноподданные русского царя.
В нем названия всех ярмарок, всех уездных и губерн¬
ских городов. Все дни престольные, все посты и празд¬
ники.
— Ты безграмотный, так попроси грамотного, — озор¬
ничает лавочник.
Староста по календарю ногтем отмечает, когда вы¬
были из артели Иванов да Петров, Никитин да Гаври¬
лин. Количество упряжек правильно записал конторщик,
а лавочник продукты на всех записал.
— Неправильно записал ты забор. Такого забора не
было, — протестует артель, которая добралась до корня
мошенничества. — По упряжкам забор запиши.
Лавочник деловито слушает, пересчитывает забор и
поясняет артели:
— Ты в понедельник после Ивана Предтечи поступил,
ну вот. От Ивана до Филиппа, от Филиппа до благове¬
щения, от благовещения до пасхи и дурак подсчитает.
Сто шестьдесят восемь дней. Хлеба по семьдесят пять
фунтов в день — двенадцать тысяч шестьсот фунтов, по
две копейки — двести пятьдесят два рубля и выйдет. Так
и записано.
— Так... То есть записано так, но...	'
— И крупа, и просол, и мясо... согласно открытому
кредиту записано, — торжествует лавочник.
— Да мы ж его не брали, у нас с четвертой недели
половина людей выбыла. По табели посмотри. Там пра¬
вильно записано, сколько людей в артели работало. По¬
смотри, расчетный отдел справку дал.
— Не мое это дело. Можно не работать, а продукты
2 1
VI

сбивать Может, ты на водку перегонял, свою артель
обкрадывал, - нагло наступает лавочник, который ста¬
рается опорочить старосту, чтооы вызвать к нему подо-
зрение^раоочих-gg	столько не было! — упрямится
артель, но лавочник кроет своим козырем.
Получки нет.	.
	До Троицы, что ли, будем здесь работать? — шу¬
мят рабочие. — Полевые работы надвигаются. Домой бы,
а тут перебор все расчеты перевернул, лавочник на ста¬
росту намекает, сбежать бы от такой артели, так урядник
паспорта не даст. Куда ты без копейки побежишь?
Шумят рабочие, бунтуют, грозят убийством старосте,
идут к мастеру, а мастер отсылает к артельщику.
Обирала лавочка артель до пасхи, обирала и после
пасхи, отрабатывала артель за летний «перебор» зимою,
а за зимний летом. Не заводская лавогка, так частные
обирали, которые открылись на «Новом Свете».
«Новый Свет» сначала появился против обнаженной
домны в виде скромной вывески над трактиром, наскоро
сколоченным из тонких досок и щепы. Не успел трактир¬
щик обмазать саманом свое заведение, как появился еще
один трактир, выросла пивная одна и другая, появился
лоток, коробок, лавочка, ямка, вырытая в земле, — куча
лавочек. «Новый Свет» собачьим грибом вырос на за¬
водском теле. Трактирщики, пивники, лавочники и цер¬
ковники роем комаров вились над потной рабочей получ¬
кой, которую Юз крепко зажал в своей пухлой руке.
Рабочему денег нельзя давать: пропьет, изведет, пой¬
дут пьянки, драки, во имя божьего милосердия надо
этих людей держать под особым наблюдением. Лавочка
рабочую силу сберегает. И чтобы скрыть свою жесто¬
кость, свое хищническое лицо, Джон Джемс Джонович
Юз заглядывал иногда в квартиру рабочего, отличивше¬
гося покорностью, выносливостью и самоотвержением.
Но случаю родин, крестин и свадьбы придет Джон Джо¬
нович, по-праздничному одетый, в конуру рабочего, рас¬
спросит о житье-бытье на далекой родине, что похвалит,
что осудит, посоветует, что делать, пообещает незнако¬
мым родичам помочь, постелет мягко и в придачу при¬
ложит несколько аршин кумачу или ситцу.
~ На память...
~ сам 103 приходил!..
Юз, сам Юз одарил!..
3*
35

Обманутые рабочие, усердные прихлебатели, лавоч¬
ники и трактирщики расскажут и перескажут на все лады
о высоких качествах Юза и его доступности рабочим.
«Англичанин, не то, что наши».
«Англичане — цивилизованная нация».
ГЛАВА VI
Лишь бы дешевле.
И с тем большей настойчивостью проводил Юз этот
принцип там, где дело касалось обслуживания рабочих.
Для себя Юз построил кирпичный особняк с про¬
сторным собачником, коровником и конюшней. Плющ и
дикий виноградник, акация и сирень служили декорацией
для задымленного фасада, скрывали от нескромного
взора жизнь хозяина, который в чужой стране крепко
хранил обычаи своей родины: «Дом мой — крепость
моя».
Охрану юзовской крепости несли бесчисленные его
собаки.
Скромные и почернелые снаружи стены юзовского
особняка собирали и берегли все то, что составляло осо¬
бенность юзовского рода. Картины, ковры, бабушкино и
женино рукоделье, мягкая мебель, обтянутая чехлами,
собственные фотографические карточки разных размеров
в рамах круглых, четырехугольных, позолоченных и не¬
брежно сколоченных из камыша и бамбука, украшенных
раковинами и морским гравием, — все было подобрано и
расположено так, чтобы подчеркнуть обособленность хо¬
зяина «крепости» от коренных жителей степи.
Дома-крепости Юз строил для англичан мастеров и
механиков, правда, не особняками. Четырехквартирные
дома были отгорожены друг от дружки дощатым забо¬
ром и тоже создавали вид обособленности.
Для русских рабочих Юз строил на «Собачовке» длин¬
ные и одноэтажные балаганы и каюты. Не отгорожен¬
ные друг от друга, без служб и дворов, без всякой расти¬
тельности вокруг, домики представляли собою вид мусор¬
ной насыпи. Битая посуда, битый кирпич, щебень и рваьц»
горами окружали казармы.
Рабочие на заводе прибывают и убывают; как на
постоялом дворе, быстро меняются жильцы в казармах;
не успел один выбраться, как его место занял другой; за
чистотой некому и некогда смотреть. Балаганы обрастали
36

юанями паразитов и превращались в рассадники эпиде¬
мий Копоть и газ домен, чад многочисленных самодель¬
ных кухоны смрад отбросов и помоев, вонь из непокры¬
тых отхожих окутывали заводскую котловину отравой и
ппевоащали ее в долину смерти.
Р Но балаганы и каюты были все-таки похожи на жилье,
быть счастливчиком, чтобы попасть не
вырытых в
на косогоре, едва
ямы назывались об-
Надо было |
только в 4-рублевый балаган, но в руолевую каюту.
Большинство рабочих жило в землянках, вырытых в
обрыве, как звериные норы, в ямах
прикрытых досками и дерном. Эти
Шахтеры жили з жалких лачугах.
щими казармами для артелей, тут находили приют чле¬
ны семьи рабочего, которым завод ничем не был обязан,
тут ютились беспаспортные, которыми завод очень доро¬
жил. Изувечит вагонетка, убьет пудлинговая болванка
или сожжет шлак паспортного рабочего, — редко, но
приедет кто-либо из родных или запросит письмом, при¬
сланным через волостное правление. Надо ответить, на¬
до расчет выдать.
Убьет беспаспортного — концы в воду. Беспокойства
не будет, расчета не надо.
На опасные работы Юз ставил беспаспортных.
абота по выпуску шлака из доменных печей была
мая опасная. На этой работе десятками горели люди и
37

лошади. Заводской двор возле домен был весь в крутиз-
нах, в извилинах, которыми Юз пользовался как своеоб¬
разной помощью природы. К летке, из которой льется
шлак, подгоняли чан лошадьми.
Налит чан до края, плещется огненная лава, трогает
лошадь, трепеща в смертельном страхе, под гору напи¬
рает на нее тяжесть чана, чаще брызгает шлак. Волне¬
ние охватывает и лошадь, и рабочего, который должен на
ходу освободить крючок, соединяющий повозку с ло¬
шадью, дернуть ее в сторону, а чан и повозку пустить
под уклон. И лошадь, и человек инстинктивно чувствова¬
ли тот момент, когда крючок освобождал повозку, и
спасались бегством. Но часто рабочий не успевал отки¬
нуть крючок, лошадь преждевременно бросалась в сто¬
рону, и оба они — и человек, и лошадь — становились
жертвою расплавленной лавы.
— Помяни, господи, безымянного раба твоего!..
Безвестные, беспаспортные шли на работу по вы¬
грузке шлака, и для них Юз имел особую казарму, в ко¬
торую не смел заходить полицейский крючок. И лошадей
Юз отбирал для этой работы самых старых, самых пор¬
ченых. Юз жестоко штрафовал, если на выгрузку Шла¬
ка запрягали лошадь молодую, без изъяна. Только ра¬
бочих он посылал на эту опасную работу без разбора.
В землянках жило по нескольку артелей. Облюбовав
себе угол, артель отгораживала себя от другой своими
тюками, инструментом и разным скарбом.
Семейные тоже городили себе углы в общей казар¬
ме. Дети разрушали границы, проведенные отцами, пере¬
скакивали друг к другу и получали за это пинки и подза¬
тыльники.
В казарме день и ночь стоял гул. Кто стонет от боли,
кто храпит со сна, кто поет спьяна, кто посвистывает ли¬
хим посвистом ему одному понятную мелодию, а кто
играет на гребенке. Кому-нибудь в этой толчее вдруг за¬
хочется танцевать. Раздвинув круг в аршин, парень топ¬
чется на нем, приседает, подскакивает, хохочет, нисколь¬
ко не нарушая занятий своего товарища, который тут же,
возле, разделся голым и сосредоточенно обирает вшей со
своего отрепья. Все делается на глазах соседа, до кото¬
рого никому дела нет. Все делается на глазах детей. Ка¬
залось, жители этих пещер принимали тючки и котомки,
которыми они отгораживались друг от друга, за камен-
33

и непроницаемые для глаз стены. Отдыхать нельзя
быто в казарме из-за вечного шума, царствовавшего в
НСЙЕсли заводские рабочие чем-нибудь обслуживались,
шахтеры являвшиеся огромным большинством юзов-
ских рабочих, никаким обслуживанием не пользовались.
Счеты и расчеты вел с ними десятник, который в отли¬
чие от заводского артельщика, рядившего людей в де¬
ревнях и городских посадах, набирал все то, что выбра¬
сывали другие артели, набирал беглецов, спившихся и
больных людей. Люди менялись после каждой упряжки,
рабочий за рабочим не мог уследить, не мог знать, с кем
он состоит в артели. Власть над рабочим забирал де¬
сятник, который, окружив себя несколькими помощника¬
ми, держал в повиновении всю артель. Артельщик был
неотъемлемой частью шахты и рудника. С артельщиком
легче было договориться насчет неуро^ых упряжек,
насчет непредвиденных работ, ему можно было обещать
магарыч, и он наладит ребят на неотложное дело.
Юз не любил и не поощрял подрядчиков, он видел в
них будущих шахтовладельцев, промышленников и кон¬
курентов, но всеми средствами поддерживал артельное
начало, которое таило в себе большие просторы для
обезличения рабочего перед хозяином и закрепления ра¬
бочего за предприятием. За спиной артели скрывались
все проделки, предпринимавшиеся директором Ново¬
российского общества и его помощниками для удешев¬
ления продукции, которая при всех ухищрениях Юза бы¬
ла неимоверно дорога. Через артельщика можно было
достичь удлинения рабочего дня, и без того бесконечно
длинного, с помощью десятника можно было вышибить
из рабочего всякое сопротивление, можно было наказать
непослушного и быть совершенно незамеченным на слу¬
чай того, если наказание примет характер уголовного
преступления. Вопросы охраны порядка на заводе и
держания людей в повиновении нельзя было поручить
одному лишь исправнику.
Рабочий, побывавший в юзовском капкане, проявлял
необычайную осторожность и недоверчивость. Управляю¬
щим шахтами приходилось изощряться. Пообещает ра¬
бочему надбавку четвертак на упряжку и тут же пред¬
ложит брать, товары по высокой цене. Сойдет хищнику,
пока рабочий не поймет обмана, а потом не пойдет на
39

такую приманку. Надо выдумать что-либо посложнее,
похитрее, однако выдумать не всегда удается. Самое
лучшее — физическое воздействие, мордобой, членовре¬
дительство для проучки, но трудно самому, да и небез¬
опасно. На сцену выступает артель и артельщик.
Допустил рабочий неповиновение мастеру или недо¬
статочное внимание к работе, мастер шепнул артельщи¬
ку, а там свои же ребята на досуге спокойненько про¬
учат провинившегося. Изобьют члены артели своего, пар¬
ня, раскровавят ему лицо, изорвут одежду на нем, вы¬
бьют зубы, изгонят ободранного как липку вон из артели
и не скажут за что. Разве намекнет артельщик или
скажет через день, когда голодный парень придет про¬
сить:
— Чтобы ты мастера знал.
Или:
— Чтобы ты порядков не нарушал.
Избитый, издерганный, сам будет в памяти переби¬
рать, когда он мастера забыл или когда он порядок на¬
рушил.
Мастер далек, а Юз еще дальше. Совершенно не¬
ожиданно вышла драка. При чем тут Юз, Юзовка, при
чем тут Юзовский завод. Обычное дело.
Рассядутся артели возле дверей своих казарм в вос¬
кресный день, начнут рассматривать друг друга, кто с
кем в одной артели работал, перекинутся словом рез¬
ким, едким, бранным с теми, кто в другую перекочевал.
Скучно.
Денег завод раз в полгода дает, а выпить каждое во¬
скресенье досуг есть.
Горит нутро от злости, не дает покоя.
Развлечься бы после недельной каторжной работы,
так нечем. Шарманка и та па церковном дворе за сорок
верст обосновалась. Ходи за нею в Бахмут!
Тушить злость водкой можно, но завод получки не
дает.
— Как бы там бутылочку раздобыть, — сверлит гла¬
зами самый молодой и молодых подмывает. Старики
жирно отплевываются. Еще артель не собралась пол¬
ностью, нет еще старосты. Много есть путей к этой бу¬
тылочке, но трудные и разорительные эти пути.
— Очередь чья? — спросит кто-либо из молодежи.
Оглядываются бородачи по сторонам, екает сердце.
40

Не в бутылочке дело. Начнут конечно, с бутылочки,
„Дь и Волга-матушка не с Каспийского моря, а с не-
большой трясинки начинается, по спустить придется все
дочиста!.. И спустить можно, но где-то в далекой деревне
жена осталась... отец, мать!..
Каждое воскресенье и праздник шахтеры с окрестных
рудников собираются на юзовском базаре. Полиция
тоже стягивает свои силы. Она ест рабочих глазами; как
бы их всех, весь этот пьяный, грязный сброд собрать бы
в куль, в рогожу, и в Байкал, ио не дает Юз. Сброд этот
упряжки делает. Людей и так не хватает, особенно по
понедельникам. Понедельник — самый тяжелый день для
«Шахтер-тяголыник». С картины художника Н.
Касаткина.
завода, понедельник отличается авариями и обилием не¬
счастных случаев. Отливы и приливы рабочей силы мож¬
но установить только после понедельника.
— Арестовывать только в праздники, — говорит Юз
через мастеров.
— Позвольте!
—В Петербург напишу, — коротко говорит Юз.
Ооозленные и ограбленные юзовской системой рас¬
платы, рабочие жадно бросаются на водку, но ее мало,
чтобы утопить в ней свою злобу, свою ненависть.
Мошенники, ни за что забрали нашу получку, —
жалуются один другому и все вместе.
В трактире гул, похожий на хриплый вой.,,
41

— Кто с лавочником договаривался, бей его!
— Кто дырявый пиджак советовал брать — бей его
— Кто сигары брал — бей.
— Братцы, разве я... лавочник — мошенник.
— Бей лавочника!
~ Бей!
Из трактира вырвался клич на площадь, охватил яро¬
стью черную, как шахта, массу. Появились женщины.
— Каждый месяц получку бы платили! Кровопийцы,
мотают кишки!
— Обреют полголовы и на каторгу!
— Каторга... вот она, каторга... бей ее.
— Пускай лавочку в прах.
— Петуха красного пускай, ребята!
Так в мае 1874 года вспыхнул на Юзовском заводе
первый стихийный бунт.
В мае 1875 года бунт повторился.
• «••••••••
Наступает лето. Завод с его вонючими казармами
становится рабочему излишним: жилья не надо, одежда
тяготит. Оглядывается доменщик на свою одежду и
удивляется, как это он носил на своем теле такую рвань.
Противен завод, как рубаха, которая ломаться стала от
пота и ррязи, будто жесть, изъеденная ржавчиной. На¬
доел завод. Он жалок, грязен среди зеленеющей степи,
как казармы, окрещенные собачовками. Хочется скинуть
рубаху и выкупаться в Кальмиусе, но подальше от за¬
вода, там, где вода чище, прохладнее. И пища артель¬
ная, как собачовка вонючая, опротивела.
Что людей на заводе держит? Разбежаться бы .им в
пахучие балки, на зеленые хутора. Разве откажется ху¬
торянин от работника? Трава ведь в пояс кланяется, на
косу просится. Отработает парняга денек, мужичок ему
хлебину даст, творогу в лопушный лист заверне^ и ска¬
жет: «Дал бы пятак, так давненько на базар не ездил и
чумак не заглянул сюда. Всю хату обыщи...» День отра¬
ботал, на три дня харчишек заработал. Много ли надо
рабочему летом? Выветрит степь чад из головы, откаш¬
ляют легкие заводской яд. Что рабочих держит?
Получка! Не дает Юз получки!
Поповский май на полмесяца опаздывает, и троица
поздняя на июнь отодвинута. Не даст Юз получки до са¬
мой троицы.
42

Жжет солнце днем. Рабочие давно уже не спят в
еще две недели вялить будет.
	 две недели без одного дня, — поправляет спро¬
сонья парень. Видно, что ему день переждать тоскли¬
во, а две недели вечностью
’ И не выдержал парняга в самом деле. В субботу, об¬
нимая товарища, то одного, то другого, кричал:
	 У меня лишки должны быть!.. Как там ни штра¬
фуют!..
А в воскресенье исчез. Плюнул на получку и по¬
дался в степь.
Гудит завод: — Получку каждый месяц давай.
— Урожай пропадет, чем семья в деревне жить бу¬
дет! — кричат отходники-крестьяне, пр^хавшие на за¬
работки из дальних губерний.
Требование выросло и окрепло.
— Каждый месяц получку давай.
— К Юзу! Юз... Юз... ззз! — пчелиным роем гудит
толпа.
Но Юза нет. Вместо него надзиратель и несколько
полицейских верхом на откормленных лошадях.
— Расступись!
В ответ несутся ругательства, угрозы.
— Расходись, босота!
Людские потоки стекаются со всех сторон, давно за¬
топили базар с его лавочками и трактирами.
— Бей лавки!
Завертелся товар в лавочке, запрыгал, как соль на
огне. Смешался сахар и керосин; табак, папиросы поле¬
тели в уличную грязь.
— Ни нам, ни им!
Рубали топорами ситец, рвали бумазею, дырявили же¬
лезными граблями сукно.
Делегация торговцев бросилась к Юзу.
— Плачу, за все заплачу! — торжественно обещал Юз
с испуга.
Однако, когда пострадавшие через несколько дней
напомнили ему об обещании, Юз спокойно ответил:
Охранять порядок и имущество населения обязана
полиция. Она несет ответственности
43

— Каждый месяц получку давай!
Администрация завода, напуганная размерами волне¬
ний рабочих, вынуждена была пойти на уступки. Она
обещала рабочим выдавать получку за проработанный
месяц каждое первое число следующего месяца. Таким
образом, второе стихийное выступление против юзовских
махинаций закончилось победой рабочих.
ГЛАВА VII
Ранней весной 1874 года совершенно неожиданно при¬
ехал в Юзово генерал Герн и привез известие, что Ва¬
луев — новый министр государственных имуществ — в
начале лета предполагает совершить путешествие по
Донецкому бассейну.
— Он, конечно, захочет быть вашим гостем! — много¬
значительно сказал генерал Герн.
Слушая рассказ Герна о приезде Валуева, Юз снова
вспомнил о Пастухове, который не оставил своей мысли
перейти на доменное производство, если казна предоста¬
вит ему такие льготы, как Юзу.
Теперь опасность угрожала ему со стороны Горлова,
в руках которого Поляков сосредоточил огромные’ свои
капиталы — капиталы большие, чем у Новороссийского
общества. Да и авторитет Горлова возрос по сравнению с
авторитетом директора Новороссийского общества. Тай¬
ный советник Иславин восторженно говорил о деятель¬
ности Горлова.
— В Донецком кряже рудник южно-русской каменно¬
угольной промышленности устроен весьма рационально
и прочно, — говорил Иславин, — и по своим техническим
приспособлениям едва ли не должен быть поставлен на
первом месте.
С большим трудом добился Горлов согласия Полякова
на немногие технические новшества, которые собирался
ввести в горные предприятия Южно-Русского акционер¬
ного общества. Большую изобретательность и искусство
применил Горлов для того, чтобы убедить своего хозяина
в том, что в горном деле расчет на дешевизну рабочей
силы и богатство недр не является единственной основой,
обеспечивающей коммерческий успех.
— Там, где капиталы закапываются в землю, в фун¬
даменты и заводские постройки, мало опираться на вре¬
менный и случайный успех, — убеждал Полякова Петр
44

Николаевич Горлов. — Надо еще иметь перспективу, сле¬
дить за развитием техники и усовершенствовать произ-
В°ДПоляков слушал наставления своего управителя рас-
сеянно Не те мысли его занимали, не те планы, с кото¬
рыми пришел Горлов, его волновали. На строительстве
Азовской железной дороги Поляков нажился всевозмож¬
ными средствами. О коммерческой деятельности его в
мире русских предпринимателей отзывались весьма не¬
лестно, —говорили о казнокрадстве, о взяточничестве и
уголовных преступлениях. Полякову надо было, чтобы о
нем хотя бы временно забыли, но раскрыть Горлову свои
опасения, что новое предпринимательство может вызвать
новые интриги конкурентов, он не мог.
— А Юз как? — в раздумье спросил Поляков.
— Юз? — Горлов не сразу нашелся, что бы ответить.
Вопрос был крайне неожиданный. О Юзе без ругани
Поляков никогда не вспоминал. По-чему же^он вдруг за¬
говорил о Юзе как о примере для своей коммерческой
деятельности?
— Юз тоже на перспективы, то есть на «авось», тра¬
тит уже заработанные деньги, — наступал Поляков.
Горлов понял, что мало посулить Полякову заманчи¬
вые прибыли, да еще в будущем, для того, чтобы увлечь
в те мероприятия, которые увлекли его самого, и прибег¬
нул к другому средству: он решил сыграть на тщеславии
своего хозяина.
— У наших конкурентов не может быть таких благо¬
родных целей, какие вы можете себе поставить, — ответил
Горлов, собравшись с мыслями. — У одних конкурентов
наших денег нет, чтобы проявить в мероприятиях патрио¬
тические чувства, а Юз — англичанин.
— Конечно! — согласился Поляков. — Именно!.. Па¬
триотическое чувство, а не коммерческие расчеты руково¬
дили мною, когда я в такой короткий срок построил
Азовскую дорогу.
Патриотический долг повелевает нам отпустить
средства на содержание штейгерской школы.,
— Школы?
Надо же нам иметь своих, русских мастеров!
A	астеР°в? — Поляков презрительно улыбнулся. —
Наш патриотический долг — затмить не совсем
Дооропорядочно заслуженную славу Юза... — И, едва
45

переведя дух, прибавил:— Тем паче, что больших денеж¬
ных затрат это мероприятие от нас не потребует.
— Против Юза идти мне никто не позволит. Да кто
же осмелится идти против того, кого его величество ода¬
рил своей августейшей дружбой? — умильно проговорил
Поляков. И после небольшого раздумья прибавил: — Да
выбрасывать деньги на ветер, которые уже заработал,
какой расчет?
— Но когда расчет подскажет, можно мне баланси¬
ровать? — усмехаясь, спросил Горлов.
— Можно, но осторожно! Семь раз отмерь, а один раз
отрежь — говорит русская пословица. Самый точный рас¬
чет ваш семь раз проверьте, пожалуйста.
— Конечно! — подхватил Горлов, считая неразумным
возражать Полякову, которого, очевидно, он убедил. —
Без проверенного расчета ни одной лопаты земли не
перевернем. На то- мы инженеры!.. Но если наши шахтеры
«в дышло» не умеют запрягать, то конем саночника не
заменишь. Содержание саночника дороже ведь, чем
содержание коня. Это даже Юз понял. Вот и строгий
коммерческий расчет оправдывает наши расходы на
штейгерскую школу. Обучим штейгеров и мастеров, а
они — шахтеров.
— Ну-ну! — заметил Поляков. — Вижу, что хотите
посвятить меня в тонкости горного и шахтного строитель¬
ства. Мой коммерческий расчет, кажется, против такой
деятельности, как против конкуренции с Юзом.
— Если с Юзом тягаться мне не велено, — усмехаясь,
проговорил Горлов, — то добиваться технических успехов
мне не заказано. Состязаться с Юзом — патриотический
долг. Померяться с Юзом силами никто нам не запре¬
щает.
— Коммерческий расчет всякий бывает! Подумать
только, какая великая сила поддерживает Юза.
— Да! — со вздохом произнес Горлов.
— Вы слыхали о перстне? Его величество подарил
Джону Джоновичу Юзу бриллиантовый перстень в знак
своей дружбы! Это помнить надо. Говорят, и хрусталь¬
ную вазу наш царь-государь намеревается подарить ему.
Подумать только, какие милости его величество расто¬
чает... Юзу.
— Еще раз прошу! Разрешите мне балансировать.
Горная предприимчивость — патриотическое дело! И по¬
тому Юз нашел опору в лице его величества.
46

— Это верно! — согласился Поляков.
Горлову больше ничего не надо было от Полякова,
и он приступил к своей деятельности, как страстный охот¬
ник, напавший на след крупной дичи.
Плутоватому Полякову было очень лестно иметь на
службе такого талантливого и дельного человека, как
Горлов. Для Полякова вопрос шел не только об увели¬
чении своего капитала, но также о сохранении своей ре¬
путации, которая была подмочена. Поляков часто шел на
риск и на денежные траты по проектам Горлова для
того, чтобы не рвать со своим управителем.
Больше всего Юз боялся Полякова, и именно потому,
что влияние Горлова на Полякова было неотразимо. Вна¬
чале Юз тоже поддался общему настроению, что Поляков,
дескать, о постройке завода и не думает, так как все его
внимание и средства поглощены строительством Азов¬
ской железной дороги. Вначале Юз также верил, что
постройка металлургического завода в Донецком бассейне
навязана Полякову департаментом горных дел и является
следствием происков и козней его конкурентов и недобро¬
желателей. Провал в строительстве металлургического за¬
вода приведет к провалу и банкротству всей коммерче¬
ской деятельности Полякова. Чего лучше? Однако вскоре
Юз должен был изменить свое мнение. Изменил он свое
мнение и о Горлове, к которому вначале относился высо¬
комерно. Обстоятельства заставили Юза прислушиваться
к вестям и рассказам о деятельности Горлова, доходив¬
шим к нему через друзей и покровителей из Петербурга.
Советы и предупреждения из Лондона и заставили его
заинтересоваться деятельностью Горлова.
Юз снова прибегнул к услугам Древицкого.
— Посмотреть бы своими глазами! — сказал Юз оза¬
боченно. — Уж очень много говорят о делах Полякова.
— Конечно! — ответил Древицкий, не совсем уяснив¬
ший себе, чего от него хочет Юз.
Сам бы поехал, — пояснил Юз свои мысли,—так
это может вызвать разговоры и подозрение наших конку¬
рентов. И, задумавшись, прибавил: — Да мне уже тя¬
жело по нашим дорогам ездить.
—^Если дозволите, могу ради вашей дружбы пару
лаптей стоптать. Могу смотаться!..
— Присмотритесь! — сказал Юз и дружелюбно под¬
мигнул Древицкому.
47

— Понятно! — ответил Древицкий охрипшим своим
баском и тоже подмигнул.
Одетый в пастушескую поддевку, в онучах и лаптях,
Древицкий поехал в район Корсуни, где находились глав¬
ные угольные разработки Южно-Русского акционерного
общества. Исподволь и с хитрецой начал он расспраши¬
вать шахтеров об их работе, о правах управляющего
Горлова, но ничего толком не узнал. Через пару недель,
возвратившись к Юзу, он не мог скрыть своего разочаро¬
вания.
— Ничего интересного!.. И даже непонятно! Сами
шахтеры ничего не понимают.
— А все-таки! — допытывался Юз.
— Школу, говорят, открыл! Мастеро.в или штейге¬
ров там обучает. — Древицкий пренебрежительно махнул
рукой.
— Школу? — усмехнулся Юз. — Ты что-то спутал.
— Сами шахтеры говорили! — раздраженно сказал
Древицкий. — Так она же ни к чему! Какое такое мастер¬
ство шахтеру нужно? Рубай обушком и отгребай лопа¬
той. Тоже стойку и горбыль ставить.
— То давно было, — хмуро сказал Юз. — И больше
ничего не заметил?
— Ничего!
— Школьников этих видел? — ухмыляясь, спросил
Юз. — Может быть, подшутили над тобою?
— Может, и пошутили, — сконфуженно ответил Дре¬
вицкий. — Может, и совсем перестал понимать. На одной
шахте мне шахтер сказал, что ихний управляющий
Горлов приказал уступы вырубать у самого потолка,
что ли... потом уступы срезать... Новый это фокус за¬
теял Горлов, не так, как у всех, но толком не мог объяс¬
нить...
— Ты хорошо запомнил, что шахтер болтал? — строго
спросил Юз, который сразу сообразил, что речь идет о
новом методе добычи угля.
Древицкий моргал глазами, как школьник, забывший
урок, и молчал.
— Мало ты узнал, мой милый друг! — с усмешкой
сказал Юз. — Вон мистер Томас тоже обучает русских
коногонов. Они «в дышло» не умели запрягать, так он их
научил! Две недели даром пропадал!
Древицкий в первый раз увидел такое неудовольствие
на лице Юза и совсем растерялся.
48

_ Может еще раз смотаться? — спросил он вино-
	O/thv пару лаптей стоптал. Мало, видно... Мне не
		 —

зившись. — Я и так знаю!	u	$
	 Что? — робко спросил Древицкии.
	 То, — возбужденно ответил Юз, — что Горлов хо¬
зяйских денег не жалеет. Если бы этот способ, потолочно¬
уступный способ выемки угля был выгоден, англичане
давно изобрели бы его!
— Конечно! — поддержал Древицкий, повеселев.
— Так он школы открыл? — громко смеясь, спро¬
сил Юз.
— Для мастеров, — ответил Древицкий.
— Штейгерские школы открывать — это дорогая
штука, Яков Иванович! Штейгерские школы, Яков Ивано¬
вич, в Донецком бассейне нет расчета открывать. Де¬
шевле штейгеров из Англии или из Бельгии выписать.
Уголь здесь такой дешевый, что можно еще много десят¬
ков лет работать без таких затрат.
Юз несколько раз прошелся по кабинету молча, не¬
много остыл и, остановившись перед Древицким, потре¬
пал его по плечу, как верного своего пуделя, и таин¬
ственно спросил:
•— Не видал, чтобы там площади для постройки це¬
хов готовили?
— Не видал! — ободряюще ответил Древицкий.
Придется тебе еще пару лаптей стоптать! —
смеясь, сказал Юз, дружески пожимая руку Древицкого
на прощание. — Только не сейчас.
Юз боялся Полякова и возненавидел Горлова, кото¬
рый в отличие от всех русских горнопромышленников —
соседей Новороссийского общества — не жаловался в де¬
партаменте горных дел на судьбу, а шел своим путем —
путем затрат на опыты по усовершенствованию методов
разработки угольных пластов. Юз должен был признать,
что потолочно-уступный метод разработки и выемки угля
увеличивает добычу, удешевляет уголь, но не спешил
этот метод применить на своих шахтах только потому, что
не хотел поднять авторитет Горлова. Директор Курахов-
ских рудников Александр Андреевич Ауэрбах также
Старая Юзовка
49

доставил Юзу немало неприятностей, но не вселил в него
ни страха, ни ненависти, как Горлов.
Юз видел, что, опираясь на несметные богатства По¬
лякова, Горлов не ищет внешнего эффекта или рекламы
для своего доверителя, как это делал Ауэрбах. Горлов до¬
бивался крепкого, устойчивого технического успеха, не
задумывался, когда надо было рисковать. Юз видел, как
на берегах Корсуни собираются силы, готовые состя¬
заться с теми силами, которые он, Юз, сосредоточил на
берегах Кальмиуса в английской колонии. Горлов сосре¬
доточил молодые силы, окружил себя способными рус¬
скими инженерами и горными мастерами, искавшими
применения своим талантам, своей предприимчивости.
Горлов открывал каждому молодому таланту широкую до¬
рогу.
Совсем не похожи были эффекты, произведенные
Горловым в 1870 году, когда он добился благословения
Полякова на открытие штейгерской школы, на те эффек¬
ты, которые произвела на соседей постройка нескольких
домиков, правда, элегантных домиков, на Кураховском
руднике для шахтеров. Именно тем самым эти домики
вызывали насмешку у соседей и недоверие у самих шах¬
теров, что были уж чересчур благоустроены, прибраны
и приукрашены для донецкого шахтерского пейзажа
тогдашнего времени.
Услужливые друзья донесли Юзу о той нелестной
характеристике, которую дал Юзовскому заводу инженер
Холостов, посланный Горловым за границу для изучения
горного и железоплавильного дела. Сама посылка инже¬
нера за границу для изучения горного дела вызвала у
Юза такое негодование, будто Горлов посягал на интере¬
сы Юза или рисковал капиталами Новороссийского об¬
щества, а не деньгами Полякова.
В голове Петра Николаевича Горлова зародилась
идея о созыве совещания горнопромышленников Юга
для разрешения рабочего вопроса, положившего начало
съездам горнопромышленников Юга и начало организа¬
ции отечественного капитала в русской тяжелой промыш¬
ленности. Горлов видел, что нужды русского государства
в угле, железе и в изделиях из железа не могут быть
удовлетворены без того, чтобы не сооружать мощных,
рационально и прочно оборудованных шахт и заводов,
а для этого надо прежде всего и раньше всего упорядо¬
чить взаимоотношения с рабочими — создать общее по-
50

ппжение законодательную защиту рабочего от раз#ой-
вбуквальном значении этого слова, наскоков шах¬
товладельцев и заводчиков вроде Юза. Надо приохотить
™ пей идти в шахты и заводы, надо промышленность обес¬
печить не сезонными, а постоянными рабочими, надо по¬
этому приступить к заселению Донецкого кряжа людьми
из песчаных, болотистых и перенаселенных губернии.
Только на совещании углепромышленников можно будет
развить тезисы о привлечении рабочих к горному про¬
мыслу.
Эта идея Горлова нашла последователей в среде
шахтовладельцев Донской стороны, таких, как Д. Ило¬
вайский, который состязался с Горловым в горной пред-
поиимчивости и развитии своих шахт. Горячим поборни¬
ком идей Горлова стал директор Кураховских рудников
Александр Андреевич Ауэрбах. Вместе с Горловым он
подписал соответствующее прошение на имя министра
государственных имуществ и взял на себя все хлопоты
по созыву совещания.
Б голове Юза зародилась идея о необходимости по¬
глощения Южно-Русского общества. Эта идея крепла по
мере того, как крепла ненависть к Горлову и его меро¬
приятиям, в которых Юз видел подрыв английских ин¬
тересов в донецкой степи. Предстояла схватка с Поляко¬
вым, но такая схватка не сулила Юзу дешевой и легкой
победы. После завершения постройки Азовской железной
дороги авторитет Полякова вырос в придворных сферах.
Даже те крути, которые были против всяких послабле¬
ний Полякову, приумолкли на время. Юз усомнился в
своих связях, усомнился в том, что дружба с царем мо¬
жет дать ему победу над Поляковым, которому покро¬
вительствовал великий князь Сергей Александрович.
Юз ломал себе голову над вопросом, как обезопасить
себя от конкуренции Полякова и, самое главное, как рас¬
строить планы Горлова, которые были противны духу
за и врожденным инстинктам английского коло¬
низатора.
Самое верное было бы рассорить Горлова с По¬
ляковым, говорил Юз однажды баронету Гучу, став¬
шему главным директором Новороссийского общества.
Переманить его на службу к нам! — шутливо за¬
метил Гуч.
Уступить ему мое директорское кресло? — покрас¬
нев от злости, проговорил Юз. — Покорно благодарю!
4*
51

Действительно, сравнивая положение Горлова в Юж¬
но-Русском обществе со своим в Новороссийском, Юз
находил, что Горлов менее зависим в своих действиях,
чем он, Юз, хотя в уставе Южно-Русского акционерного
общества права Горлова не записаны специальным пара¬
графом, как записаны права Юза. Что же касается ка¬
питалов, которыми располагает Горлов, и масштабов ра¬
бот, то Горлов его превосходит.
— У Горлова перспективы более широкие, чем у ди¬
ректора Новороссийского общества! — саркастически за¬
метил Юз.
— Чем он так завоевал доверие Полякова?— спросил
Гуч и усмехнулся. — По нашим сведениям, Поляков очень
недоверчивый человек. Неужели личными своими каче¬
ствами? Кто ему покровительствует?
Нервное возбуждение, обнаруженное генералом Гер-
ном в этот свой внезапный приезд, охватило и Юза, у ко¬
торого было много причин для того, чтобы волноваться
и нервничать. За три года, прошедшие со времени вто¬
ричного пуска домны, завод мало вырос, качество чугуна
было низкое, еще хуже обстояло дело с качеством рельсов.
— Дрянь! — рапортовал инженер Лебедев, принимая
рельсы для казенных железных дорог. — Английский
рельс шесть лет служит, а юзовский один год еле вы¬
держивает.
Забурлила жизнь вокруг завода, а Юз, как нарочно, нс
только не расширял своего производства, но предпри¬
нял строительство подъездного пути от Юзовки до стан¬
ции Константиновки и то количество рельсов, которое
поставлял казне в .первые годы, теперь употреблял на
нужды подъездного пути.
Ничтожные результаты выплавки чугуна на Юзовском
заводе вызывали раздражение в придворных кругах. Ве¬
рившие несколько лет тому назад, что Юз сумеет пре-,
вратить завод в военную опору для русской армии в ее
борьбе с Турцией, были совершенно разочарованы, так
как при всяком удобном случае Юз старался показать,
что он и его завод желают быть вдали от интересов
страны, обогатившей его.
В департамент горных дел поступало много жалоб на
Новороссийское общество и его директора. Русские угле¬
промышленники жаловались, что Юз нарочно плавит
мало чугуна, так как не хочет покупать угля у своих рус-
52

«V соседей а генерал Пастухов, добивавшийся для dy-
^кого завода таких же привилегии, какими пользо¬
вался Юзовский завод, всюду и везде доказывал, что
Нмороссийское общество незаслуженно получает от
казны £Убсидии. русские, не могли бы так строить, —
говорил Пастухов, — если государь император явил бы
нам свои милости?
Начальник горного управления Юга тайный советник
Иславин подсчитал, что для вновь строящихся железных
дорог и ремонта старых надо было бы прокатать двадцать
два миллиона пудов рельсов, а Юз за полтора года про¬
катал всего полтора миллиона пудов. Иславин подсчи¬
тал, что для удовлетворения нужд казны в одних только
рельсах надо было бы построить еще тридцать таких за¬
водов, как Юзовский. Однако страх перед Юзом у тай¬
ного советника Иславина был так велик, что, когда его
спросили, почему он допускает поставки на казенные же¬
лезные дороги дрянных рельсов с Юзовского завода, он
ответил:
— В этом деле я не компетентен!
Генерал Герн передал Юзу содержание многочислен¬
ных жалоб углепромышленников и, сообщая о настро¬
ениях покровителей Новороссийского общества, как он
об этом узнал от почетного директора завода князя Кочу¬
бея, рассказывал также о происках Полякова и его друзей.
Через несколько дней из Лондона приехал инженер
Огильви и привез такое же известие, что и генерал Герн.
Председатель Новороссийского общества барон Вайз-
. ман писал Юзу, что ко времени приезда Валуева он бу¬
дет на заводе, а пока инженер Огильви ознакомит его с
теми задачами, которые стоят перед ним в связи с поезд¬
кой министра. Инженер Огильви сообщил Юзу, что член
парламента Брассей младший располагает достоверными
сведениями, что царь склонился на сторону придворных
кругов, требующих войны с Турцией во имя реванша за
севастопольское поражение, что подготовка к войне идет
усиленными темпами и что приезд в Донецкий бассейн
оалуева вызван военными задачами.
пшп~ °СВ0б0Ждение Болгарии, — добавил Огильви,—не
гппмя 2Речит государственным интересам Англии, но раз-
Ronnnnrr УРЦИИ Англия не допустит. Что же касается Но-
пнп “СК0Г0 °бЩества> то из этой поездки министра
должно извлечь всевозможные выгоды.
53

Банкет, устроенный Юзом в честь министра, отли¬
чался большой скромностью, что на Валуева произвело
очень благоприятное впечатление. И скромная мебель
юзовской квартиры, и бесчисленные фотографии на сте¬
нах, и довольно многочисленная семья говорили гостю о
скромности и добродетельности хозяина. Людей на бан¬
кете было немного. Юз позаботился о том, чтобы гости
его, которые должны составить компанию его высоко¬
поставленному гостю, были достойны такой чести.
Банкет открыл тайный советник Иславин восторжен¬
ной речью в честь добродетельного хозяина. Он напом¬
нил о тяжелом пути между Таганрогом и Кальмиусом,
проделанном Юзом на волах, напомнил о пастушеской
сторожке, где Юз поселился и жил первые годы, говорил
о встрече Юза с Древицким, говорил также о донецкой
степи, которую Юз пробудил к жизни и деятельности.
Зазвенели бокалы, раздались возгласы и тосты в честь
хозяина и его превосходительного гостя.
После Иславина тост провозгласил профессор Тимме.
Он обстоятельно объяснил причины, обрекшие на
неудачу‘казенное строительство, ему когда-то порученное.
Профессор не жалел красок для того, чтобы нарисо¬
вать трудности, встреченные Юзом на своем пути.
Звон бокалов и восторженные пожелания-здравицы
были ответом на речь Тимме.
После Тимме говорило еще несколько человек, и все
речи и тосты были проникнуты преклонением перед та¬
лантом Юза. Вино подогрело фантазию людей, развя¬
зало языки.
Министр молчал, но тоже проникся восторженным ду¬
хом, навеянным речами в честь Юза. Все, что было ска¬
зано о Юзе и об украинской степи, сильно его взволно¬
вало. Все мысли и думы его вертелись вокруг той цели,
которая привела его на завод: может ли завод стать ба¬
зой для военных устремлений царя на восток, на Босфор?
С мостика, подвешенного, как качели, к домне, Валуев
наблюдал процессы производства чугуна и железа, за¬
грузку домны и прокатку рельсов. Выход чугуна и шлака,
бенгальский огонь, зажигавшийся в люках, похожих на
огромные свечи, озарявшие то и дело степь ослепитель¬
ным светом, создали у Валуева впечатление огромной
фантастической панорамы.
54

Rrp то что ДЛЯ опытного глаза составляло цепь оши-
Лпк и злоупотреблений Юза, для придворного вельможи
окутано поэтической дымкой и увлекательной сказ-
X И бугорок, приспособленный Юзом для спуска угля,
так’часто калечивший людей, и шлаковый чан с его зва¬
ниями и скученность цехов вокруг ободранной домны, и
лавка вокруг обжимочных валов, и дубинушка, раздавав¬
шаяся около пудлинговых печей, и приземистый кабачок,
часовым приютившийся у механических мастерских,—все
это казалось Валуеву самобытной русской идиллией.
Перед Валуевым Юз предстал в образе чародея-алхи¬
мика, сварившего из простейших веществ драгоценный
металл. Руда, камень и уголь, которых так много в земле
и над землей, в руках Юза преобразовались и приобрели
чудесные свойства. Они увеличат могущество русского
воинства и славу его царя.
В унисон настроению Валуева пела вся его свита,
хором славившая благодетеля донецких степей, скром¬
ного Юза, разбудившего спящие недра. Юз делал все для
того, чтобы поддержать настроение своего высокопостав¬
ленного гостя. Он не оставлял его ни на минуту.
Разоренные углепромышленники, обиженные владель¬
цы недр бродили вокруг юзовского особняка, как волки
вокруг костра. Они чуяли запах крови и мяса, но подойти
боялись.
Ко времени приезда Валуева в Донецкий бассейн Юз
через своих влиятельных друзей успел нажать на По¬
лякова, так что последний считал для себя более выгод¬
ным развязаться с концессией на постройку металлурги¬
ческого завода. Юз торжествовал победу над опасней¬
шим своим конкурентом в области железоделательной
промышленности, над Горловым. Юзу удалось полностью
подчинить Полякова своему влиянию. Немало горьких
упреков приходилось Горлову выслушать от своих дру¬
зей за притеснения, которые он чинил углепромышлен¬
никам и шахтовладельцам. Горлов все это отвергал...
пта™ВСе П0Д Г°РЛ°ВЫМ ХОДИМ», 	 ДОЛГО ПОВТОРЯЛОСЬ
шахтовладельцами Донецкого бассейна.
лооогагЛп!^ ДрЯДНЫе Рельсы и продавал Полякову по
Dacxo/ты и?6’ 3 ^оляков перекладывал свои излишние
до то?о что УглепРомышленииков. Он поднимал тарифы
А что б’м™ Лголь становился недоступным потребителю,
зало nnirvnn олякову делать, если правительство прика¬
зало покупать рельсы только у Юза?
55

Директор Кураховского рудника Александр Андреевич
Ауэрбах непрошенным гостем пробрался на банкет.
Много насмешек пришлось ему выслушать по пути от
Никитовки до юзовского особняка. Однако задача, сто-
явшая перед ним как перед молодым дельцом, делала
его бесчувственным к насмешкам. Мастер острого словца
и сочного анекдота, Ауэрбах забавлял своими шутками
юзовских гостей, а когда заметил восторженное настро¬
ение Валуева, решил воспользоваться моментом. Он про¬
сил Валуева дать разрешение созвать в Таганроге со¬
вещание углепромышленников Донецкого бассейна по
двум вопросам: 1) по железнодорожным тарифам и
2) по рабочему вопросу,
Юз не сразу понял, что это направлено против него, и
не возражал. Разрешение было дано.
Первый съезд состоялся в Таганроге в 1874 году и с
того времени из года в год «труды съездов» горнопро¬
мышленников были направлены на то, чтобы оковы, на¬
кинутые на рабочий класс, не давали трещины. Разбиты
были оковы в 1917 году партией большевиков под води¬
тельством В. И. Ленина и И. В. Сталина.
ГЛАВА VIII
В 1876 году была задута вторая домна. Тогда'же, в
счет больших, распределенных между восемью заводами
поставок казне в 12 миллионов пудов стальных рель¬
сов, Новороссийскому обществу был передан заказ на
2,7 миллиона.
— Юзу, Юзу! Именно ему! — решали «свои люди» в
министерствах. — Ведь он работает на русском угле!
Даже представители министерства финансов, обычно
протестовавшие против высоких цен, запрашиваемых
Юзом, заговорили вдруг иначе:
— Ничего не поделаешь, валютные затруднения. За
рельсы заграничного производства надо платить золо¬
том...
Необходимость расширения отечественной промыш¬
ленности, особенно промышленности металлургической,
была очевидна. Правительство, всячески поощряя вы¬
плавку чугуна и выпуск стальных и железных изделий,
не скупилось на казенные заказы и субсидии. В 1876 го¬
ду постановлением комитета министров была введена
особая, попудная премия за выделку стальных рельсов,
56

это понудило Юза прекратить производство железных
н rrtcnR и перейти на стальные.
Р Вообще конец 70-х годов был периодом «грюндер¬
ства» (то есть периодом строительной горячки) для гор¬
ной промышленности на юге России.
Разразившаяся в 1877 году русско-турецкая воина
создала огромный спрос на чугун и железо, а финансо¬
вые затруднения в стране вынудили русских потребите¬
лей перейти на отечественный уголь.
В начале 80-х годов наступил кризис во всей русской
промышленности под влиянием западноевропейского
кризиса.	тт
На крупном комбинированном предприятии Новорос¬
сийского общества кризис отразился значительно слабее,
чем на каменноугольных предприятиях Донбасса. Даже
в самые трудные времена, когда наиболее крупные об¬
щества, вроде Южно-Русского общества каменноугольной
промышленности, вынуждены были сокращать объем про¬
изводства, а мелкие шахтовладельцы попросту закрывали
свои копи, Юз не только не уменьшил добычу угля, но,
наоборот, несколько увеличил ее. Что же касается за¬
вода, то выплавка чугуна и прокат рельсов на нем пони¬
зились весьма незначительно, и только в течение трех-че¬
тырех лет: гарантированные правительственные заказы
помогали Юзу преодолевать многие трудности.
Кризис 80-х годов способствовал усилению и без то¬
го безудержной эксплуатации рабочих на Юзовском за¬
воде. Безработица стала повсеместным явлением. Тысячи
людей на любых условиях предлагали свой труд, а те,
кто еще не потерял работы, жили в страхе, как бы не
очутиться за воротами завода. С такими можно было не
церемониться, и Юз именно так и поступил, сократив за«
работную плату на всех своих предприятиях.
Заводские рабочие переживали страшные времена.
Заработок выплачивался попрежнему два-три раза в год.
Мастер мог давать одному рабочему десять-пятнадцать
.упряжек в месяц, а другому всего две-три упряжки и не
выдавать тех жалких крох, которые он заработал в те¬
чение многих месяцев.
Заработки рабочих уменьшились вдвое, втрое, а штра-
гтяа11^Ь1Че1ы соответственно возросли. Только неболь-
«я Л “алифиЦиРованная прослойка рабочих зарабаты-
У Юза 30	60 рублей в месяц. Основная масса
рабочих получала не более 12—25 рублей, а реальный
заработок доходил до 8—6 и иногда даже до четырех
рублей в месяц.
Стоимость основных хлебных продуктов в Юзовке в
то же время была очень высока: мука пшеничная за пуд
90 коп. (в долг — 1 р. 50 к.); ржаная мука, ржаной хлеб
за пуд 90 коп. (в долг — 1 р. 20 к.).
Рабочему с семьей в пять человек питание обходи¬
лось при покупке на наличные деньги 20—25 рублей в
месяц, а при заборе в долг — от 35 до 40 рублей. Не¬
трудно представить себе, какую это влекло за собой
кабалу!
Штрафовали рабочих за все беспощадно. За неявку
на работу в 5 часов 30 минут утра (хотя работа начи-
началась только в 6 часов!) налагался штраф: за опозда¬
ние на пять минут — 5 копеек, на пятнадцать минут —
15 копеек, а за опоздание свыше пятнадцати минут —
дневная ставка целиком.
За отлучку без письменного разрешения мастера
штраф взимался в размере трехдневного заработка, за
отлучку от нагруженной чугуном или углем печи —
в размере 25 рублей. За «недобросовестное поведение,
ослушание и грубость против начальника» полагалось
увольнение, а иногда виновный даже «отправляется в по¬
лицию для законного преследования».
Рабочий был закабален не только на заводе, но и у
себя дома: без разрешения начальства он не мог принять
у себя постороннего человека.
Положение рабочих и их семей было настолько тя¬
желым, что даже земство было вынуждено обратить свое
внимание на Юзовский завод. Земские обследователи
отмечали антисанитарное состояние жилищ, низкий за¬
работок, которого не хватало даже на пропитание, и т. д.
Инженер Мевиус при всем своем благожелательном от¬
ношении к Юзу писал: «По отношению к настоящему за¬
воду мы не можем не пожалеть, что, несмотря на хоро¬
шие средства, администрация завода весьма немного сде¬
лала в пользу тех рабочих, трудом и рабочими способно¬
стями которых завод держится».
«Нечистота как в жилых помещениях, так и вокруг
них и отсутствие каких бы то ни было развлечений, ко¬
торые могли бы парализовать препровождение времени
в кабаке», — отмечали обследователи. Об этом упомина¬
лось и на съездах горнопромышленников. Кабаков же
58

ГГ ийяссе было, по выражению председателя съездов
горнопромышленников Юга Авдакова, больше, чем руд-
НИККя'бак служил для рабочих единственным утешением.
Пили с отчаяния, с горя, со злобы. Пропивали последнее.
ГЛАВА IX
Отвалы породы усеяны какими-то черными кочками,
неподвижными, как надгробные камни на кладбище.
Пеоед самым восходом солнца к воротам выходит под¬
рядчик. Он — всесилен. Даже ворота названы его име¬
нем. Он становится на возвышение и застывает.
Кочки вокруг мгновенно оживают. Как из могил, под¬
нимаются безмолвные черные тени. Еще секунда и все
вокруг заполняется криком и брапыо. Люди хватают свое
убогое имущество — котомку, сундучок, инструмент, пид¬
жак или полушубок — и устремляются вперед к воротам.
Подняв лицо к небу, подрядчик стоит неподвижно.
Он будто ждет, что не только люди, но и песчаные, из¬
вестковые и каменные насыпи встанут и двинутся ему
навстречу.
Свинцовские ворота — самые популярные на заводе.
Безработица превратила их в сборный пункт для всей
округи. Мусорные свалки заменяют людям заезжий двор
и ночлежку. Мрачные, обтрепанные, они чернеют на
песках и камнях.
Свинцов, конечно, не Юз, конторы он не имеет.
Свинцов — подрядчик на коксовых печах и часто наби¬
рает рабочих для поденной нагрузки и разгрузки ваго¬
нов. Ему нужны лишь неквалифицированные, большой
мускульной силы рабочие. И все-таки к воротам устрем¬
ляются самые различные люди: слесарь или токарь, по¬
лучивший расчет на заводе; уволенный с рудников шах¬
тер, спившийся матрос; артель плотников, мечтающая
подработать, пока ходок ищет работы на окрестных рудни¬
ках, калека-попрошайка — бывший заводской человек,
которого тянет к рабочим послушать, что происходит в
цехах, уволенный с военной службы артиллерист. Сюда
же приходит тот, кому некуда деваться, кому тяжко
слышать дома стон умирающего с голоду ребенка и плач
ены. Краснобаи и запевала потешает товарищей метким
^ловцом, рассказывает^ двусмысленную сказку или сла-
ает на всем знакомый мотив любовную песню...
59

Свинцов чуть заметно шевельнул губами. Шум и
говор мгновенно затих.
— Обварило! — ветром проносится по толпе: это
высказал кто-то случайно всплывшее предположение.
— Обварило? Кто сказал? Кто сказал? — проталки¬
ваясь вперед, твердит парняга-шахтер. На черной
маске его лица глаза сверкают страшной местью.
— Обрадовался, сволочь! — отталкивая парня, кри¬
чит другой рабочий. — Меня как обварило шлаком — я
три месяца валялся!
Он пытается рассказать, как брызнул шлак ему на
ногу, прожег лапоть и онучку и точно гвоздем продыря¬
вил ступню. Но никто не слушает. Глаза всех обращены
на Свинцова.
— Меня, меня прими, хозяин! Жрать нечего, вот те
хрест! — жалобно тянет широкобородый мужик, приехав¬
ший откуда-то с севера.
— Пропился, подлец! — перебивает сзади молодой
голос. — Врет, окаянный.
— Господин Свинцов, меня примите, я у вас работал
и по увечию уволился...
— Будьте отцом-благодетелем, два дня дайте по¬
работать! А там я и сам уйду.
Вокруг Свинцова бушует толпа. Но он" стоит непо¬
движный. Он, кажется, забыл, зачем пришел сюда.
Вдруг, будто очнувшись, он делает резкое движение
рукой:
— И что вас сегодня нанесло? Как саранча...
Парень, уволившийся по увечию, каким-то чудом про¬
брался вперед, тянет подрядчика за рукав и говорит:
— Так меня же и примите! Я по увечию уволился,
расчета не получил.
— Ты еще больной, — отдернув руку, отрезает Свин¬
цов. — Отстань!
— Больной, а жрет — как здоровый! — пробует
шуткой привлечь внимание Свинцова высокий, сутулый
рабочий с пудлинговых печей. — Меня бери, хозяин. Я
и на ремонт коксовых печей могу.
— Бери нашу артель! — наседает еще какой-то ску¬
ластый человек. — Самые лучшие мы мастера с тяжелой
вальцовки. Тут одна шантрапа собралась. У нас десять че¬
ловек, какую хочешь работу смастерим. И чернорабочими
наймемся.
— Не надо мне столько людей, — недовольно отве-
60

мИ всей сразу Сванцов. - Вот напасть! На глаза лю
и старой православной веры.
— Мне пять человек всего, — поворачивается к нему
подрядчик. — Экстренно нужно загрузить печь... Ты ведь
ОДИНР
_ Один у господа сын! А я с подручными, в акку¬
рат сколько надо.
Свинцов исчезает. - За ним в ворота просовываются
старовер и четверо бородатых, рослых шахтеров.
Толпа шумит и негодует. Все обозлены. Пьяный де¬
тина в матросской бескозырке кричит вслед Свинцову:
— Эй, хозяин, рупь серебром! Найми меня, матроса
найми... Врешь, не наймешь!.. Гуляет матрос!.. — И
показывает ему кукиш.
Но вот день прошел. Ночной мрак заволакивает
свалку — юзовскую биржу для безработных.
Люди угомонились, лежат, подложив под голову ко¬
томку, прикрывшись зипуном или полушубком. Каждый
тотчас же отзывается на беспокойное движение соседа.
Насыпь не спит, она лишь погружена в дремоту.
Между неподвижно лежащими телами пробираются
какие-то люди в поддевках. Они садятся на землю и на¬
чинают негромкий разговор. Они говорят про пчелу-ра¬
ботницу и бездельника-трутня, которого пчелы уничто¬
жают с наступлением холодов, чтобы не кормить зря
тунеядца. Они объясняют, что и человеческое общество
разделено на две части, — только среди людей трутни без¬
наказанно отбирают у пчел их трудовую лепту. Трутни —
это Юз и другие заводчики. Пчелы — те, кто валяется
здесь, на свалке.
Все вокруг притворяются спящими. Но слово падает
за словом, * как капля, проникает в каменное нутро.
Вдруг чей-то угрюмый голос спрашивает:
— А вы не студенты переодетые?
nnvmTH В по*?евках молча поднимаются и переходят на
место- Здесь они снова начинают разговор о за¬
водчиках и рабочих.
61

— А как же одни рабочие без хозяев останутся?
интересуется кто-то.	%
Слово упало на плодородную почву. Вопросы и отве.
ты переплетаются. Завязывается долгий разговор, в кото,
рый втягиваются все новые и новые люди.
ГЛАВА X
Завод рос, и Джону Юзу нужны были начальники
и технические руководители цехов. На эти посты Юз
ставил своих сыновей, которых было у него четверо.
Старший из молодых Юзов — Джон унаследовал от
отца не только имя, но и характер, был так же скуп,
как отец, и так же безжалостен в отношении рабочих.
Он и стал главным директором всего завода; управлял
им во время отсутствия старика, которого сложные ком¬
мерческие дела постоянно требовали в Петербург. Вто¬
рой — Артур внешне напоминал старшего брата и ма¬
нерами также старался походить на старика. Старшин¬
ство в семье было в почете. Юз тщательно прививал
детям библейские законы.
Третий — Айвер и четвертый — Альберт были прямой
противоположностью старшим. Айвер — маленький ро¬
стом, черный, бесформенный, как болванка, жил хо¬
лостяком. В то время, как старшие во всем старались
копировать отца, младшие жили на широкую ногу, груп¬
пировали вокруг себя все то, что в английской колонии
любило покутить.
Альберт, тщедушный и чахоточный, был назначен ди¬
ректором доменных печей. Юзы его не любили за то,
что он их шокировал. В чужой стране старик Юз и стар¬
шие его сыновья старались показать благородство англий¬
ской нации, чистоту семейных отношений, строгую привя¬
занность мужа к жене, а Альберт всем наперекор раз¬
велся с женой.
Альберта Юзы не любили еще за то, что он скомпро¬
метировал себя, связавшись с женой судебного пристава,
Пташинской, которую встретил где-то на балу и стал
преследовать своими предложениями. Цветущая и моло¬
дая польская дворянка была полной противополож¬
ностью Альберту, от которого пахло трупом, но она
не могла устоять против соблазна юзовских фунтов. За¬
вязался роман с интригами и коварством, с терзаниями
и слезами. Пташинский сначала увещевал жену, затем
62

„ наконец решил устроить Юзам скандал. Он
угрожал и на	РоединоК; Но увы, - меркантильный
Йьберт принял вызова, не видя в этом никакого
практического смысла	особенно плохи бы-
ПРТ?оседями Юзы были не в ладу, особенно плохи бы-
™ „V взаимоотношения с полковником Рыковским, экс¬
плуатировавшим рудник недалеко от Юзовского завода
на Донской стороне.
Маркшейдер ли ошибся, или заведующий шахтами
Новороссийского общества Айвер Иванович не считал для
себя обязательным соблюдение чужих границ, но случи-
лось так, что юзовские забойщики пошли так далеко в
чужую сторону, что столкнулись на горизонте с рыков-
скими забойщиками.
Запахло скандалом и громким судебным процессом.
Кража угля была установлена, нужно платить Рыков-
скому не только за покражу, но и за мировую и за мол¬
чание.
Юзы платили.
Так затягивалась вражда между Юзами и Рыковским.
Юзы радовались всякой неудаче Рыковского. Отравле¬
ние газами на Рыковском руднике было частым явле¬
нием, нередки были и взрывы. Юзы отмечали эти несча¬
стные случаи своими посещениями. Вокруг рудника обык¬
новенно собирались масса шахтеров и их жены, сбега¬
лись шахтеры с других рудников, являлся поп, служили
молебен, появлялось и семейство Юзов.
• Пос ле очередного такого взрыва, повлекшего значи¬
тельное число жертв, в степи перед рудником собралось
много народу, приехали представители горного надзора
и много частных лиц; приехал и Пташинский. Как обык¬
новенно, приехали и Юзы.
Альберт, заметив Пташинского, решил, что последний
задержится возле рудника столько времени, сколько
нужно для того, чтооы полюбезничать с его женой, и по¬
спешил в город. Судебный пристав, заметив исчезнове¬
ние кареты своего соперника, смекнул в чем дело и по¬
мчался домой.
nvnnn?TeJIJI0>> нашел свою жену в объятиях любовника и
НЛСЯ Да Рев^львеР' Пташинская бросилась навстре-
одной стороны стоял взбешенный Пташин-
2шйгаРеВ0ЛЬВеР0М В РУКаХ’ с ДРУГОЙ — щуплый, тря-
от лихорадки Альберт с чековой книжкой в
63

руках. Пташинский застал Юза в тот момент, когда он
собирался чеком покрыть задолженность свою лер^
возлюбленной.
Безмолвная встреча револьвера с чековой книжкой
тянулась долго и сопровождалась напряжением. Дрогнув
однако, револьвер и опустился дулом вниз.
Между Пташинским и Юзом завязался диалог при.
близительно следующего содержания:
— Такие связи даром не проходят, — сказал судеб,
ный пристав, взметнув рукою, в которой был револьвер.
Альберт Иванович хлопнул чековой книжкой по ла¬
дони и, скривив свои чахоточные губы в улыбку, за¬
метил:
— Мы не даром.
На пол к ногам Пташинского упал листок, вырван¬
ный из книжки, — еще не подписанный чек.
— Сфинкс, — дружелюбно сказала Пташинская, под¬
няв листок.
— Сколько бы вы хотели, чтобы я написал на этом
листке? — сухо кашлянув, спросил Альберт. — А эту
штуку спрячьте. — Юз показал на револьвер. — Мы люди
деловые. Без морали и без сентиментальности.
Пташинский несколько смутился. На лицеДОза трудно
было прочесть, говорит ли он серьезно или шутит. Ма¬
ленькие впалые глаза совершенно закрылись, чахоточное
лицо побелело и слегка вытянулось. Пташинский прики¬
нул в уме: сколько можно запросить? Таких примеров не
было. Слыхал он, что один шахтовладелец, проиграв свое
состояние в карты, заложил банк под залог своей жены,
которую оценил в 40 тысяч. Но то были карты, отыгрыш.
— Сколько? — повторил Юз. Как деловой человек и
коммерсант, Альберт Юз считал, что не надо давать
противной стороне много времени для размышлений.
— Три тысячи, — проговорил Пташинский, медленно
растягивая слова.
— Подлец! — так же медленно произнесла Пташин- «
ская. — Теперь я перед богом не виновата.
«Отелло», не моргнув глазом, тегл же тоном приба¬
вил: — фунтов.
Последнее слово тяжелым предметом упало к ногам
Пташинской. Она подскочила.
— Зачем вы затрудняете расчеты? — сердито прого¬
ворила она. — В русских банках деньги лежат в рублях.
64

Пятнадцать тысяч, - холодно сказал Юз. Без
сентиментальностей. Мы ЛИДИ Деловые. Пятнадцать ты-
СЯЧ^адока "Пташинский размышлял, Юз взял листок че-
Пташинской, поставил сумму пят-
ковой книжки из
наддать тысяч и подписался.
	 Пишите запродажную расписку, — сказал Альберт,
и чтобы избавиться от неприятных встреч с Пташин-
ским он предложил ему немедленно уехать из Юзовки.
’ разумеется, — деловито прибавила Пташинская.
	Обстановка,— Пташинский с мольбой посмотрел на
свою бывшую жену. Он сообразил, что взять больше
денег за жену, очевидно, не удастся: чек подписан. Юз
правильно сказал: «Пятнадцать тысяч — карош деньга».
Пташинская может его бросить и уйти жить с кем хо¬
чет. Надо ловить момент. Для Юзов бросить не на ком¬
мерческое дело такую сумму было необычно. Пташин¬
ский крепко держал в одной руке револьвер и в другой
чек. Но ему хотелось, однако, вырвать еще что-нибудь за
жену. — Обстановка, — повторил он жалобно.
— Обстановка? — удивленно спросил Юз. — Я купил
жену с обстановкой.
— Пять тысяч, — вмешалась Пташинская.
Юз смешался, но быстро поправился.
— Пять тысяч — нет карош цена, — улыбаясь своей
даме, сказал Юз. — Три тысячи — карош цена.
— Дешево продал меня этот негодяй. Срам один, —
победно сказала Пташинская.
Юз написал чек на пять тысяч и, показывая бывшему
мужу цифру, сказал:
Вы обязуетесь всем говорить, что получили за
жену сорок пять тысяч рублей, иначе обстановки я не
куплю. Цена ей пятьсот рублей.
Клянусь честным слоеом польского дворянина —
протянула Пташинская.
Клянусь честным словом польского дворянина, —
торжественно повторил Пташинский, принимая от Юза
второй чек.
Скандал получился большой. Жена Артура, титуло¬
ванная леди, соблазнившаяся славой юяовекит
«Юзихой» на заводе стала Пташинская.
Старая Юзовка
65

История с покупкой Пташинской была невинной шуг
кой в сравнении с оргиями Айвера.
В отношениях Айвера к женщине было что-то болез¬
ненное и низкое. Айвер жил холостяком для того, чтобы
прикрыть свое многоженство, распутство и оргии. Его дом
был в полном смысле домом терпимости. Свое положе¬
ние и влияние директора Новороссийского общества он
широко использовал для удовлетворения низменных
своих чувств, для совращения женщин, жен и дочерей
служащих и поставщиков. Он стремился перенести в
украинские степи нравы магометанских пашей, перенести
из колониальных стран дикую, неограниченную власть
мужчины над женщиной. Он устраивал кутежи и оргии
еженощно. Невзрачный, маленький ростом, неуклюжий и
бесформенный, он стремился лишь к тому, чтобы нра¬
виться женщине. Это болезненное стремление подавляло
все остальные его стремления и чувства.
Завод имел много скрытых расходных статей, под
которые можно было подвести вознаграждение податли¬
вой женщине. Выгодная поставка, повышение по службе,
наградные, авансы, кредиты служили хорошей приман¬
кой для тех жен, которых Айвер хотел привлекать на
свои вечеринки. Для надменных и непокорных юзовский
халиф имел десятки статей, по которым можно было бы
выжить с завода мужа жены, оказавшей непочтитель¬
ность.
Но не только высшее заводское общество было втя¬
нуто в айверовские вечера.
Нравы директора передавались по службе. Наступле¬
ние на жен рабочих было обыкновенным явлением. Ра¬
бочим приходилось прятать своих жен от мастеров и
начальников цехов. Один такой начальник, Джон Прайс,
изобрел особый метод для насилия над женами своих
рабочих. Сделает рабочий прогул по какому-нибудь
случаю или вместо понедельника выйдет во вторник —
Прайс отошлет рабочего к врачу за запиской: — Пусть
пишет, что ты болен.
Идет рабочий к доктору Гольдгару, но доктор редко
дает записку.
— Не дает записки, — докладывает рабочий.
— Пришли жену для переговоров, — говорил тогда
Прайс.
В пьяной компании собутыльников Джон Прайс
66

тЛ* yhtctt ааоаботать, нажить, объегорить завод,
нович Юз, когда какой-нибудь неудачливый и доверчи¬
вый поставщик просил пощады, апеллировал к совести
и призывал бога в судьи.
Айвер после своих ночных оргии, нервный, раздражен¬
ный, отличался особым цинизмом.
— Мы приехали сюда не для того только, чтобы
строить заводы. Мы привезли капитал, чтобы нажить
капитал, — говорил он часто тем, которые хотели его
разжалобить.
— Но ведь это грабеж.
— Грабеж? Грабеж? Извините. Обратитесь в суд.
— Вы воспользовались моей доверчивостью.
— Доверчивый коммерсант — нет есть коммерсант,—
коверкал он русскую речь.
Наглость и цинизм принимались многими поставщи¬
ками за новизну коммерческих отношений, за европей¬
скую культурность. Сегодня Юзы могли обобрать как
липку своего поставщика, могли выслушать от него вся¬
кие обвинения и угрозы, а завтра послать за ним и пред¬
лагать новую сделку и вести переговоры в самом друже¬
ственном тоне.
К Юзам приходили люди с самыми фантастическими
планами, с заманчивыми предложениями. В конторе
Юзовского завода толкалось бесчисленное множество
людей: продавали угольные пласты в полторы четверти
™Е°СЫ И ХВ0СТЬ1> предлагали известковые карьеры, в ко-
рых известковый пласт залегал нагт ккяптштлм
	 тт	°		 А ясному жулику,
аферисту ПОВДет’ ~ коротко и деловито говорили Юзы
67

— Помилуйте, золотое дело, миллионы...
— Нет пойдет — нет капитал.
— Капиталу мало надо.
— Малый капитал — тоже капитал. Малый капитал
без Юза найти можно. Зачем к Юзу пришли? Сначала
малый, а затем большой. Правда? Будет капитал, по¬
шлем за вами.
— Может, зайти прикажете через некоторое время?
— Зайти по делу всегда можно. Можем и послать.
Люди жалованье получают, им работа нужна. Пошлел
своих людей.
Контора Юзовского завода кишела поставщиками,
вояжерами и предпринимателями, вертевшимися вокруг
Юзов, как бабочки вокруг большого костра.
Открытие, сделанное Александром Полем в Дубовой
балке, взволновало весь Верхне-Днепровский уезд.
— Руда!.. Железная руда!..
Пустынные овраги красноватых камней, бесплодные
балки и пещеры, пугавшие проезжих легендами о крова¬
вых битвах кочевников, получили новое содержание, бу¬
дили фантазию местных помещиков и хуторян к созда¬
нию новых легенд, новых сказок. Берега рек Желтые
Воды, Ингулец и Саксагань приготовились стать ареной
новых битв и новых подвигов. Не Поль один увлекался
своими исследованиями, не Поль один носился мыслью
о постройке металлургической базы на историческом
пути, ведшем народы мира на Запад и в Византию.
Гранитные скалы, кварциты, красные железняки, мил¬
лиардами пудов давившие на плодородную почву уезда
и обездоливавшие их владельцев, широкой фантазиен
местных хищников преображались в горы золота, в реки
вина, в море удовольствий, в сказочные и фантастиче¬
ские пиры.
Не один Поль уразумел, что богатые урожаи пше¬
ницы, которые приносит почва на его 3.000 десятинах,
.ничто в сравнении с богатством, которое могут принести
пустырь и заброшенная балка, на дне которой залегли
красноватые с фиолетовым отливом пласты. Профессор
Бассон подогрел фантазию верхнеднепровских хищников.
В опубликованной статье он сообщал восхитительные
новости для владельцев красных железняков.
68

звание песка на золотых приисках показало,
Обследование	сажени песку промышленник
что из ОДНО! У	4 2 золотника золота. Затраты на
добывает в ср„еГ_0ТНИКа __ два рубля, цена же золот-
добяЫ Зу „S 60 копеек, или 14 рублей 72 копейки с ку-
™«екой ижеии. Кубическая сажеиь руды весит 2.900
И 3-20%лТполучить полкопейки аренды с пуда,- докла-
оТп Профессор Бассон в своей статье, - то кубиче-
S сажен! руды даст до 16 рублей дохода.
L Если сравнить сложность добывания золота из пе¬
ска с легкостью добывания железной руды, — добавляли
восхищенные научными доводами профессора владельцы
рудЫ> 	то всем станет ясно преимущество железноруд¬
ных залежей перед золотыми россыпями.
— Калифорния!
— Трансвааль!
Рудовладельцы ожидали, что к берегам Саксагани и
Ингульца устремятся потоки предпринимателей, как к
берегам Трансвааля.
Ожиревшие, обленившиеся помещики были в восторге
от открытия Бассона. И богатенькие мужички потянулись
за помещиками. Хлопотливо, в самом деле, хозяйство
земледельца: в небо смотри, молебны заказывай на дождь
и вёдро, молись, чтобы град не побил, чтобы восточный
ветер, злой, как саранча, не засушил бы спелых колосьев.
А тут ни пахать, ни сеять.
. Недра... Руда...
Как-то сразу и обыватели уразумели, что богатство
и могущество страны определяется машинами, фабрич¬
ными станками и заводскими трубами, заводами-бога¬
тырями, которые плавят руду в чугун.
Поблекли сказки про Княжьи овраги, в которых
нашли могилу польские полки и их полководец князь По¬
тоцкий, про Сечь и ее вольницу; в каждом хуторе, в ма¬
занке бобыля плелись сказки про недра и их могуще¬
ство, про каменистые гребни и песчаные холмы, про
яры “ бесплодны© карьеры, которые могут
затемнить своим оогатством хваленый чернозем
ник н=й»?,Й ПуСТЫрь’ кУДа редко заглядывал' охот-
вызывать пячпп°пВраГИ’ Л0Г0ВО ХИТР°ГО звеРя стали вдруг
Pvna PMtf РЫ М6ЖДУ кРестьянскими обществами.
Пда.;. Миллионы, миллиарды пудов...
опенки и полкопейки росли горами, выступали
69

такими же отрогами, превращались в миллионы рублен,
зажигали фантазию своим могуществом.
Юзовская удача была неполной. Юзовская удача
могла превратиться в спичку, которая, зажегши костер,
валяется растоптанная возле. Только соединение каль-
миусского угля с рудой Ингульца могло превратить
юзовскую удачу в костер, который обогревал бы акцио¬
неров Новороссийского общества.
Вопрос о том, что выгоднее везтй — уголь к руде или
руду к углю, возбуждал много споров. Возможность
перенесения металлургической базы в Криворожский бас¬
сейн была вполне реальной. Юзы были сильно обеспо¬
коены.
После первого съезда горнопромышленников состоял¬
ся в Таганроге второй, такой же случайный, неуверенный
в своей живучести, как первый, но потом, по окончании
русско-турецкой войны, съезд набрался силы и превра¬
тился в руку, которая весьма вежливо, но энергично
взяла на поводок русское самодержавие.
Строительство железных дорог было подчинено нуж¬
дам горной промышленности. Руда получила выход в
Донецкий бассейн, уголь получил доступ к криворож¬
ской руде. Значение Юзов падало.
Юзовское хозяйничание, кустарное, хищническое, гро¬
зило Юзам такими затруднениями, против которых все их
связи были бессильны. Съезды горнопромышленников
получили большую силу. Разные группы промышленни¬
ков в соответствии со своими интересами подвергали
критике действия правительства и тем с большей рез¬
костью нападали на непорядки и злоупотребления част¬
ных лиц и акционерных обществ. Там, где это нужно
было, промышленники выпускали на трибуну представи¬
телей либерального земства.
Шулерскую деятельность Полякова изобличил пред¬
ставитель Харьковского губернского земства профессор
Гордиенко. Его выступление взволновало весь съезд.
Представитель земства начал с обвинения по адресу
Азовской железной дороги, которая высокими тарифами
вызывала дороговизну угля и дров в Харьковской! гу¬
бернии. Прижатый к стене генерал Иванов, представи¬
тель Азовской железной дороги, разболтал секреты ми*
нистерства путей сообщения:
— Потому, что министерство обязало нас покупать
негодные юзовские рельсы, мы вынуждены были пере-
70

роходного °°^сС™рСТВ0 приказало принимать негодные
рельсы у Юза! — не унимался либеральный земец.
— К чему разговоры о дороговизне угля и разорении
городского бюджета, если все дело в том, что не удалось
получить обещанной взятки, — говорил представитель
министерства.
— Никакой взятки, — обиженно возражал предста¬
витель Полякова генерал Иванов. — Самая возвышен¬
ная благотворительность подвергается оскорблениям.
Представитель министерства грозил оставлением съез¬
да. С большим трудом искусному Авдакову удалось за¬
мять дело и спор с трибуны перенести в буфет.
Только теперь Юз понял истинное значение съездов
горнопромышленников, только теперь ясно обозначился
глубокий обход, который совершил в его доме Ауэрбах
при встрече с Валуевым. Русские промышленники заста¬
вили его войти составной частью всей русской горной
промышленности. Этот съезд показал Юзу, что время
прямого наступления на казенный сундук миновало на¬
всегда. Надо менять организацию хозяйства, надо при¬
способиться к новым условиям, надо расширить завод,
надо улучшить качество продукции. Но качественные из¬
менения, в сторону улучшения возможны только на каче¬
ственной криворожской руде, и Юзы двинулись на Кри¬
вой Рог.	г
Значение криворожской руды росло с каждым днем,
каждый клочок земли расценивался высоко даже тогда
НеМ никак°й руды не было. Цены росли потому,
нах°Дилась руда, что земля прилегала на
кабак ши? п^ЧТ° Н3 земле можно было строить лавку или
дорога ЛИ П° 3еМЛе может бь1ть проложена железная
ли	всякие возможности эксплуатации зем-
шевелились кулаки, деревенские богатеи и начали
71

скупать землю у малоземельных, у бобылей, опутывали
своих односельчан, спаивали сельские общества, чтобы
добиться многолетней аренды пустующих земель.
Юз поспешил закрепить за собою железнорудный
участок и по своему обыкновению начал с крестьян, так
как это было более выгодно: крестьянина можно было
легче привлечь разными видами приманок. Крестьянину
можно было обещать и прельщать его договором на вьн
возку ископаемых.
Первый договор Юз заключил с крестьянином Ла.х-
мановым на небольшой карьер, а второй — с одним из
крупнейших помещиков Верхне-Днепровья, с украинским
помещикохм Федором Арсентьевичем Белокрысенко.
Время изменилось за полтора десятка лет, которые
прошли со времени прихода старика Юза в Донецкий
бассейн. Лицо степи совершенно другим стало. Выработ¬
ка угля выросла длинным рядом цифр, пути сообщения
удлинились. То тут, то там на краях обрывов вырастали
рудничные копры. Зорче стали соседи Юза, они узнали
ценность своей земли. Такие сделки, какие делал ста¬
рый Джон, молодому Юзу уже не попадались. Надо
было изощряться. А шуба теплая у русского медведя,
и под ней жирок соблазнительно пахнет. А1олодые Юзы
пробовали нападать с фронта, однако убедились, что
русский медведь силен в открытом бою. Юзы решили
взять хитростью, обходом.
С большим коварством молодые Юзы завладели име¬
ниями Белокрысенко. На посулы они не скупились, по¬
вторяя приемы, которые старый Юз применял в своих
операциях с княгиней Ливен.
Бесхозяйственному степному барину старший сын
Юза Джон предложил доставку миллиона пудов руды.
— Можно, — с восхищением проговорил Белокры¬
сенко.
— Вывезите, пожалуйста, на станцию Ингулец или
на разъезд № 401. Деньги к концу каждого месяца со¬
гласно накладным.
Бесхитростный барин кинулся на сделку, как глупый
зверь на приманку. Не подсчитав основного капитала,
нужного для выполнения поставки, он подсчитал при¬
быль. «Вот они, десятки тысяч, вот он, золотой дождь.
Каждая копеечка с пуда — это десять тысяч рублей.
Миллион пудов — пустяки. Одна кубическая сажень
72

Белокрысен-
а лПО пудов весит, один уступчик в скале - и миллион
S весит. Долго ли его наломать?»
у __ Авансу даете?
	А как же. Десять тысяч.
	 Десять тысяч? —- плутовато спросил
ко _ Кажется, мало будет.
Поговор, однако, был подписан, десять
паны Не успел Белокрысенко оборудовать карьер
весь' полученный аванс был израсходован. Белокр:
ко достал немного денег в государственном банке.
Как же, дворянину Белокрысенко да не давать кре-
тысяч полу-
как
Белокрысен-
Д Рабочие приступили к ломке железняков, наломали,
надо вывезти, а лошадей не хватает.
— Лошадей не хватает! — жалуется Белокрысенко
— Лошадей не хватает? — откликается Юз. — Мож¬
но выдать новый аванс, но будем удерживать его с
каждой получки.
Очарованный Белокрысенко доверчиво жмет руку мо¬
лодому Юзу.
— Деловые люди — Юзы, прелестные люди, понима¬
ют с двух слов, — тешится Белокрысенко.
Но в получку нечем платить рабочим, удержание
слишком тяжело отозвалось, да перевеска вагонов не
совсем совпадает с теми сведениями, которые Белокры¬
сенко подал в контору Новороссийского общества, рас¬
четные ведомости задерживаются. Неприятно, но де¬
ловито.
Белокрысенко ведет непосредственно переговоры с
Джоном Юзом, ссылается на него, а Джона как раз нет
на заводе, когда нужно.
Уехали-с.
Посредником между юзовской конторой в Кривом
Роге и Белокрысенко становится второй сын Юза —
Артур. Дело снова налаживается, только денег мало для
оборота. Денег не хватает.
На перевесках Белокрысенко теряет восьмую копееч-
™3ТМ шестую копеечки’ золотой дождь реже брыз¬
гает. Белокрысенко задумывается, но ненадолго. «В сле-
году’ утешает себя Белокрысенко, — неудач¬
ный пунктик в договоре надо будет устранить».
елокрысенко наладил возку, накупил лошадей, кор-
73

му, нанял возчиков и вдруг получает извещение от Ю3а
что возку надо приостановить вследствие остановки домны’
— Караул, — вопит степной предприниматель, безза¬
ботный и легковерный. — Это ведь разор. Лошади едят
возчикам жалование идет. Пощадите, весь аванс лошади
и возчики съели, я недосмотрел.
Белокрысенко делает вид, что очень сердит, что
чет гром и молнию: дворянин Белокрысенко наступает,
берегитесь, Юзы! Юзы, однако, спокойны, как бульдог, на
которого ощетинилась болонка.
— Можно исправить неприятный пунктик, — любезно
соглашается Юз, — поговорите с Александром Николае¬
вичем.
Александр Николаевич Глазунов, юрисконсульт дома
Юзов, не совсем согласен со своими принципалами. Как
исправить неприятный пункт? Сделка на десятки тысяч
рублей! Переписать — дорого обойдется. Надо будет
снова гербовый сбор и пошлины оплатить, сделать ого¬
ворку к неприятному пункту в том смысле, чтобы Бело¬
крысенко грузил руду, когда ему выгодно, — неприемле¬
мо для завода, который не может подчинить пуск и ос¬
тановку домен интересам Белокрысенко.
— Договор, — говорит Глазунов, — подписан, теперь
обсуждать его поздно.
Белокрысенко попал в омут хитрых коммерческих
комбинаций, в водоворот грозных юридических парагра¬
фов, разделов и статей.
Из Кривого Рога несется телеграмма за телеграммой,
то к Ивану Ивановичу, то к Артуру Ивановичу Юзу.
Юрисконсульт нашел принципиальное возражение.
При всем своем сочувствии к милейшему Федору Арсен¬
тьевичу Юз не может нарушить принципы акционерною
общества, во главе которого стоят такие знатные
джентльмены.
— Что же делать? — беспомощно вопрошает Бело¬
крысенко.
— На этот раз скоро выйдем из кризиса, — утешает
его Иван Иванович Юз. — Скоро задуем домну. Но что¬
бы в дальнейшем лошади и конюхи вас не объедали,
было бы выгоднее проложить ветку. Всего восемь верст.
— А деньги?
Улыбается дружелюбно Джон Юз. Он хлопает довер-
74

крлокоысенко по плечу так приятно, что у того серд-
ЧИВХ?т как у пуделя, которого чешут под ухом.
це тает,	е с Дйвером Джоновичем, он может
vcToonTb вам заем, у него деньги есть, тантьему получил
и кажется, не успел еще пристроить, — говорит Джон
ДЖ^°Можно, — говорит Айвер, — но под залоговую.—
Пои этом мимоходом, и будто невзначай, Айвер напоми-
нает что залоговую сумму он хочет выдать частью на¬
личными, частью рельсами и материалом для постройки
железнодорожного полотна.
У Белокрысенко есть хутор Анновский, хутор Федо¬
ровский. Айвер под залог требует Анновский, потому что
руда в нем лучшая, и к тому же Анновский хутор записан
на имя жены Белокрысенко. Айвер хочет на залоговой
иметь подпись жены Белокрысенко.
— Ну что ж, — соглашается Белокрысенко и угова¬
ривает жену подписаться на залоговой. — Капризный
он, Айвер. Он злее Джона, который весь в отца пошел.
Железнодорожная ветка разжигает фантазию Бело¬
крысенко заманчивыми перспективами. Айвер подливает
масло в огонь. Расчет ведет на восьмые и шестнадцатые
копейки с пуда, но горы пудов вырастают в горы ко¬
пеек, в кучи рублей, в бочки золота. Заманчивый проект
предложил Джон Джонович и денег дал на его осу¬
ществление. Какой он джентльмен! Он, должно быть,
чувствует особую приязнь к дворянину Белокрысенко.
Sc **’
По дороге к разъезду № 401 разлеглась поляна раз¬
богатевшего мужика Добровольского. Кряжистый му-
жик десятилетиями дремал на своих тучных нивах, а с
открытием Поля зажегся мечтой о рублях и копейках,
которые потоком разольются по Верхне-Диепровщине.
?°бр0В.0ЛЬСК0Му жаль было> что в тихое время, когда
земля была дешевая, он скупал у соседей все пахоть да
бесиёно/пЛ," пустыРи смотрел с презрением. За
v	бЫ Скупить общественные выгоны и
разобрали	3 Т6ПерЬ П0Мещики да купды все
eapmoM^'^oTHTS61'3"1 СббЯ ДобР°вольский- - за
Он терпеливо и упорно начал осуществлять свою
75

мечту о наживе миллионов. Он начал возку у Пан
Белокрысенко одной парой лошадей и в первую получ1
ку выцыганил вторую пару; третью и четвертую получку
он употребил на задаток и магарыч соседу под волов, д
с десятой Добровольский оказывался небольшим подряд,
чиком Федора Арсентьевича Белокрысенко, который
сначала мирволил к старательному мужику, а потом
стал завидовать ему, ибо у Добровольского с каждой
получкой хозяйство росло и крепло, завелись четвертные
и сотенные, а у Белокрысенко как раз во время полу¬
чек и перед великими праздниками денег «чортма».
Закрутил Белокрысенко с Добровольским и не вы¬
дал получки, и Добровольский устроил ему стачку.
Десяток конюхов и десятка два соседей, нанятых Доб¬
ровольским для вывозки руды, зашумели в барской кон¬
торе:
— Сами миллионы наживаете, а наши гроши зажи¬
маете? По уговору плати!
Белокрысенко выгнал Добровольского, бросил ему
получку в лицо.
— Придешь ты ко мне.
— Чего мне не приходить к вашему благородию?
Наше дело зависимое от барина, — собрав денежки,
проговорил с хитрецою Добровольский. А уже на улице
сказал ожидавшему народу: — Как будто не плут, а
хуже всякого плута крутит. Были ж деньги у пего,
факт... Теперь панщины нема.
Поляна Добровольского разлеглась на пути к разъ¬
езду № 401. Дождь восьмых и шестнадцатых копейки,
о которых так приятно говорил Айвер Юз, не хочет ми¬
новать этой поляны. Послал Белокрысенко за Добро¬
вольским, рассказал в чем дело и предложил подпи¬
сать договор на аренду поляны, но тот отказался под¬
писывать.
— Неграмотный я в таких делах, — заявил Добро¬
вольский. — Со сведущим человеком посоветоваться
надо.
— Чего там неграмотный? — с негодованием про¬
говорил Белокрысенко. — Замерим полосу, превратим
в десятины, средняя арендная цена 30 рублей, а я плачу
50. Ты сто проси, торгуйся, но при чем тут неграмот¬
ность?
Хитрил Белокрысенко, подсказывая невероятную
76

арендную иену на пахоть и скрывая коммерческий ха-
рактеР Десоя™ посоветоваться, - упрямо стоял на своем
п ^подольский которому доставляло большое удо-
S=bSo™ хотелось растянуть это удовольствие
на долгий срок.
_ Не горит, — повторял он.
Добровольский съездил в Екатеринослав, расспро¬
сил адрес наилучшего адвоката по земельным вопро¬
сам и направился к нему. Положив адвокату четверт¬
ную на стол, он рассказал в чем дело.
С большим усердием начал адвокат составлять
контрпредложение Белокрысенко, написал условие в со¬
рок два пункта и по каждому пункту обстоятельно ооъяс-
нял Добровольскому, что ему надо делать.
— Земледельческое и землевладельческое сосло¬
вие — это вы, милостивый государь, — с апломбом го¬
ворил адвокат Добровольскому на прощание.
— Это разбой! — кричал Белокрысенко в ответ на
условия Добровольского.
— Сколько там платить? — спокойно и упрямо воз¬
ражал Добровольский. — Ветка миллионы сулит вам, а
мы что получаем?
— Какие миллионы?— злобно спросил Белокрысен¬
ко, которого насмешливые разговоры о миллионах на¬
чали раздражать.
— Нам, мужикам, на возке заработать уже не при¬
дется, — переменив тему разговора, сказал Доброволь¬
ский.
Для постройки ветки денег, полученных от Айвера
Юза, было достаточно, но для того, чтобы нала¬
дить возку, их оказалось мало. Когда ветка была уже
готова, Федор Арсентьевич спохватился, что мало од¬
них путей для перевозки руды, нужны еще и вагоны, и
паровозы, и службы, но, ухлопав десять тысяч, поздно
было поворачивать назад. Он видел и чувствовал, что
идет к провалу, к большому краху, но не мог остано¬
виться. Он подписывает договор с Мальцевским заво¬
дом на подвижной, состав для ветки и подписывает
пунктик, по которому обязывается платить каждый
месяц по пятьсот рублей, невзнос денег два раза подряд
лечет за собою аннулирование договора, вагоны и паро-
77

возы поступают в собственность Мальцевского завода
уплаченные деньги засчитываются как уплата за прокД
инвентаря. К договору, заключенному с Добровольские
прибавился еще один, правда, не такой наглый и вызьь
вающий, но не менее разбойный.
Банк охотно берет векселя Федора Арсентьевича
Управляющий банком рекомендует Белокрысенко Как
аккуратного и прямодушного деятеля, но банковский
кредит имеет свои границы. Приходится обращаться к
частным лицам. В Екатеринославе таких лиц много, сльь
вут они пройдохами, ростовщиками, но когда деньги
нужны до зарезу и на короткий срок, не приходится вы¬
бирать.
Надо выполнить договоры с Юзом, надо заплатить
Мальцевскому заводу, надо заплатить аренду Добро-
Вольскому — все платежи, как капканы, расставлены,
Белокрысенко берет у ростовщика пятьсот рублей на
месяц и тут же отдает проценты вперед 50 рублей.
— Пятьдесят рублей, — небрежно говорит ростов¬
щик, — для миллионера это даже смешная сумма.
Белокрысенко зло берет. Эти миллионы так далеки,
что в разговорах о них ему чувствуется насмешка наг¬
леца, но встают и оживают тут же рядом расчеты, ко¬
торые сделали ему Юзы. Пропускная способность вет¬
ки 70—72 тыс. пудов в сутки, в месяц можно перевезти
два миллиона; по полкопеечки с пуда, если сэкономить
против гужевой возки, и то 20 тысяч рублей барыша.
За один месяц можно Айверу Юзу долг погасить, за
месяц Мальцевскому заводу заплатить — все из одной
полукопеечки.
Белокрысенко берет в кредит товары по дорогой це¬
не, перепродает тут же в убыток, лишь бы пользовать¬
ся денежным оборотом. Круг кредиторов растет, векселя,
проценты, учет и переучет векселей, закладная на Федо¬
ровку, закладная на Анновку, — более осторожные
кредиторы требуют подписи жены на векселях.
Вокруг Белокрысенко пошла игра: самую крупную
ставку поставил Айвер Юз. Он наблюдает, как Бело1фЫ-
сенко запутывается в расставленные сети. Прикоман¬
дированный к конторе Новороссийского общества Рен-
гартен в своих докладных Юзу никогда не забывал
доложить о делах Белокрысенко с особой обстоятель¬
ностью.
78

IftRPDV очень хотелось бы устроить такой «ввод во вла¬
дение», какой был устроен отцу при «вводе во владе¬
ние» имением княгини Ливен.
Церемония была обставлена с большой торжествен¬
ностью На границе княжеского имения была выбрана
ровная' поляна, была воздвигнута арка. На поляне со¬
брались соседи Юза, администрация завода, крупные
чиновники уезда, окружные инженеры, свооодные от
работы рабочие, было приглашено и духовенство.
На меже княжеского владения перетянули шелковую
ленточку, один край которой держала княгиня Ливен,
другой — управляющий имением, а семидесятилетний
Джон, тучный, склерозный, сделав над собой страшное
усилие, занес свою кривую, трясущуюся ногу через лен¬
точку. Это называлось «вводом во владение». Несколь¬
ко месяцев подряд поселковые обыватели рассказывали
о бодрости Юза, о легкости, с которой он перепрыгнул
через ленточку.
— Ты видел, как он прыгнул?
— Как молодой...
— Смешно было, — трунили рабочие.
— Все на нем дрожит, как труха, а прыгает.
— И не прыгал, — говорили дети рабочих. — Княги¬
ня опустила на землю свой край, потом — управляю¬
щий. Хитрые, только для обмана подымали ленточку
Старый Джон перепрыгнул во владенье угольными
пластами, а сейчас Айвер захотел перепрыгнуть во вла¬
дение железнорудными пластами. Руда и уголь —
две ноги железоделательной промышленности. Юзы
крепко станут тогда на обе ноги! Белокпктс-рпип ™ тлит с _
79

только частным лицам и ростовщикам он задолжался
62 тысячи рублей. Пришлось просить старшего 1о3а
взять на себя урегулирование дел.
После смерти старика Юза его старший сын Дж01(
еще больше стал подражать во всем отцу. Старик за.
вещал ему бриллиантовый перстень, полученный в по¬
дарок от русского царя, завещал хрустальный сервиз-^
подарок мильвольских рабочих, преподнесенный KV->,
нецу Джону Юзу на прощанье в память годов, прира.
ботанных вместе, выдал ему на 40 акций больше,
младшим сыновьям, и приказал быть хранителем тради-
ций дома Юзов. Лживый и жадный, как отец, Джон
старался быть любезным и обходительным со своей
жертвой.
— Я кузнец, — говорил он рабочему-кузнецу, кото¬
рого обидел мастер. — И когда завод разорится и у
меня ничего не будет, я стану работать, как ты.
Кузнец долгие годы рассказывал своим знакомым и
товарищам по заводу о своей беседе с хозяином, пре¬
вознося его лицемерную и лживую речь как доброде¬
тель и создавая Юзу популярность.
И с Федором Арсентьевичем Белокрысенко Юзы
вели личную дружбу, высказывали готовность помочь
советом и деньгами, но всегда выходило так, что после
такой помощи петля туже затягивалась вокруг шеи фан¬
тазера Белокрысенко, всегда выходило так, что Бело¬
крысенко ничего, кроме благодарности к Юзам, и осо¬
бенно к Джону Джоновичу, чувствовать не мог, даже
тогда, когда после совета и денежной помощи он еше
больше изнемогал. Так было, когда Юзы позволили
ему передать договор на возку руды подрядчику Петри.
Белокрысенко должен был получить три восьмых ко¬
пейки с пуда чистой прибыли, но Юзы оговорили по¬
ловину себе в возмещение долговых обязательств за¬
воду, а второй половины недоставало для оплаты про¬
центов по банковским долгам, связанным с построй¬
кой железнодорожной ветки. Материально Белокры¬
сенко ослабел еще больше в итоге договора о передаче.
Доверчивый степняк писал Юзу интимные письма,
посвящал в семейные дела, подличал и клянчил, вы¬
прашивая мелкие услуги, мелкие суммы, и неизменно
подписывался: «Всегда готовый к вашим услугам дво¬
рянин Федор Арсентьевич Белокрысенко».
80

__ „«^япп-жялась долго. Хищные и коварные звери
его управляющий, некий Бочарников, который подроб¬
нейшим образом осведомлял юрисконсульта Новорос-
сийского общества Глазунова о каждом шаге Белокры-
СеНОбессиленный, нищий, затравленный своими креди¬
торами, Белокрысенко решил бежать из родного гнез¬
да. Обстановку он оставил своему управляющему, ко¬
торому был должен по векселям. С проклятием он гово¬
рил о красных железняках, о профессоре Бассоне и
Александре Поле; о прежних своих мечтах, он вспоми¬
нал со скрежетом зубовным.
Далеко в Костромской губернии Белокрысенко по¬
лучил должность управляющего небольшим имением
удельного ведомства. Из ста рублей жалования в ме¬
сяц, которые он получал, 62 рубля удерживали в пользу
кредиторов, но он готов был примириться с судьбой,
лишь бы ему не напоминали о Верхне-Днепровске, о ру¬
де и поставках. Тогда Юзы решили его окончательно
добить. Через Бочарникова и Глазунова они обследова¬
ли задолженность Белокрысенко и принялись за скуп¬
ку его векселей.
Белокрысенко еще верил тогда в добрые чувства
Юзов и просил их помощи. Он составил список перво¬
очередных кредиторов, которым надо платить полностью,
второстепенных, которым можно платить 10 копеек за
рубль, и третьестепенных, которые будут рады и пятаку.
В последний раз он написал Юзу письмо-исповедь
на 16 страницах. Он писал о своем' дворянском благо¬
родстве, взывал к чести и человеческим достоинствам
англичанина. С большой обидой на судьбу, на какого-
тс> «злого бога», на свое воспитание дворянин Федор
Арсентьевич Белокрысенко шаг за шагом рассказывал
*^зу^ как он дошел до своей горькой судьбы
ГТ

„„ почеРкУ видно было, как Белокрысенко волно-
носляйаи^еЛЬтлЫе слова он писал титлами — по-церков-
ки. Интимные строки, которые должны были
6* Старая Юзовка
81

потрясти Юза, как в этом был уверен Белокрысецк
попали непосредственно в руки Глазунова, который,
опытный юрист, должен был по этим письмам опредеК
лить моральное состояние противной стороны и СТе'
пень ее сопротивляемости. Глазунов и Бочарников окон'
чательно деморализовали Белокрысенко. Бочарников
знал, что Белокрысенко остро переживал свою вину
ред ним за то, что не может ему вернуть долг.
— Приезжайте с револьвером и убейте меня или
пришлите 1.000 рублей, — писал Бочарников Белокрьь
сенко.
Бочарников старался усугубить терзания своего прин¬
ципала, который, конечно, не подозревал, что и управ¬
ляющий состоит агентом Юза.
Белокрысенко доверяет своему управляющему
снабжает его всякими документами, доверенностями, что¬
бы заменить себя при сношениях с кредиторами. Глазу-
нов узнал от Бочарникова, что Белокрысенко боится,
как бы его положение не дошло до удельного ведомства,
и нарочно посылал повестки в суд лично Белокрысенко,
чтобы его запугать, чтобы окончательно его деморали¬
зовать.
Юзы скупили векселя Белокрысенко, стали единствен¬
ными его кредиторами и сами полностью его поглотили.
Для экспроприации дворянского имения нужно пере¬
шагнуть через дворянскую опеку, так как у Белокры¬
сенко были несовершеннолетние дети. Моральное состоя¬
ние Белокрысенко было таково, что он мог сойти с ума.
Сойдет Белокрысенко с ума, имение перейдет в опеку. Это
обстоятельство очень беспокоило Юза. Он пишет Бело¬
крысенко обнадеживающие письма и в то же время по¬
ручает Глазунову форсировать ликвидацию задолжен¬
ности Белокрысенко заводу.
Через Бочарникова Глазунов подкупил секретаря
окружного суда в ’Екатеринославе, некоего Харченко,
который ускорил процедуру с объявлениями, с публика¬
циями, с вручением повесток и всякими формальностя¬
ми. Глазунову нужно, чтобы при введении Юза во вла¬
дение имениями Белокрысенко было меньше посторон¬
них людей, чтобы было меньше конкурентов.
Торги на хутор Анновский назначаются в распути¬
цу и на самом хуторе, чтобы ни одного лишнего челове¬
ка не было... Проходят торги секретно, имение, заложен-
82

Дйвеоу Юзу в 13 тысяч, переходит к нему по цене
ное „Soft в десять тысяч рублей.
3anff вошел во владение Белокрысенко Айвер Юз.
пЛЛше Джона Юза было так сильно в семье Бело-
S что даже дочь Белокрысенко - гимназист-
крысенко ч	с ЗНЬ1МИ просьбами, боль-
И Частью проГьбаш. ° ле"®-1™0	™
шеи частью' “ Р q Белокрысенко был уже разорен
ФеД°и /за неимением отцовской помощи сын его дол-
“ж™ бь. оставить калетск,,,, корпус, в которо» учил-
рТ девушка просила у Джона Юза помощи и умоляла:
«Ради бога, чтобы папенька не знал». Юз эти письма
пересылал к Глазунову, к которому поступали письма
увечных рабочих и всякие просьбы о помощи.
Время изменилось. Айверу при «вводе во владение»
имением Белокрысенко не приходилось устраивать тор-
жественное перепрыгивание через ленточку. Однако
красные железняки, превратившись в горы копеечек и
в золотой поток — мечты украинского дворянина Бело¬
крысенко, — потекли в карманы Юза.
ГЛАВА XI
1892 год записан в летописях российского самодер¬
жавия как холерный.
Северный Кавказ стал очагом заразы для всего
Юга.
Особенно угрожающий характер приняла эпидемия
в июне, ко времени созревания фруктов и овощей. При¬
шедшие на Кубань на заработки батраки в панике хлы¬
нули из зараженных мест назад. С поездов снимали
сотни людей, корчившихся в предсмертных судорогах. В
Ростове были установлены наблюдательные посты, не
пропускавшие ни одного подозрительного больного.
Толпы рабочего люда, стремившиеся из зараженных
местностей на север, стараясь миновать Ростов, на¬
правлялись окольными дорогами и заражали на своем
пути ночевки и колодцы.
. Больше всего народу направлялось в Донецкий бас¬
сейн, где промышленные предприятия могли дать зара-
ооток лишившемуся работы батраку и сезоннику. Но
грйи^0 пР0МЬ1шленнь1е предприятия Донецкого бас-
upuunfiC ИХ Ужасными квартирными условиями, загряз-
водои и снабжением рабочих из хозяйских лаво-
6*
83

чек представляли наиболее благоприятную почву для
распространения болезни.
В начале июня холера стала быстро распространять¬
ся по всему Донецкому бассейну.
С рудников началось такое же поспешное бегство,
как недавно с плантаций и полей Северного Кавказа.
Возникли перебои с рабочей силой. Нередко в шахту
спускали зараженных людей, которых болезнь еще не
успела сломить. Они умирали там, под землей, в забое
или в штреке, и десятник, чтобы не вызвать паники, пе¬
реносил труп в какой-нибудь укромный уголок и остав¬
лял его там иногда на несколько дней.
Только после того, как паника охватила все горно¬
заводское население и с рудников стали бежать техни¬
ки и служащие, промышленники наконец зашевелились.
Совет съездов (решил созвать в Харькове экстрен¬
ный съезд.
«По соображениям высшего правительства» съезд
должен был происходить при закрытых дверях. По
этим же «высшим правительственным соображениям»
съезд был ограничен десятью представителями. Кроме
представителей министерства, в число «представителей»
вошли самые крупные магнаты Донецкого бассейна:
Авдаков, Карпов, Алчевский, Иловайский, Мсцихов-
ский, Юз, Лямин, Миненьков, Козловский от Брянского
завода и Кашницкий от Днепровского общества.
Но в последнюю минуту пришлось немного расширить
круг участников съезда. Нужны были деньги, а у наме¬
ченных лиц их меньше всего можно было получить.
Съезд начал свое заседание 11 мая.
— Умирают рабочие, — рассуждали горнопромыш¬
ленники, — они должны дать деньги.
— Но где же у рабочих деньги?
— Есть касса вспомоществования увечным, из этой
кассы надо брать деньги для борьбы с холерой.
— А увечные?
У Карпова, Рыковского и Прохорова на рудниках
каждый день увечья бывают. Еще не прошел и год со
времени ужасного взрыва на Рыковском руднике
(1891 г.), повлекшего более 300 жертв. Торжественные
похороны, на которые съехались соседние шахтовла¬
дельцы, и Юзы в том числе, панихиды по усопшим и
молебны во здравие уцелевших не могли успокоить
84

взволнованные умы шахтеров. Запахло бунтом. Надо
было разгрузить рудник от беспокойного элемента. Надо
было освободиться от вдов и сирот. Совет съездов гор¬
нопромышленников выдал Рыковскому из кассы вспо¬
моществования увечным 5.000 (рублей для раздачи
пострадавшим от взрыва.
Карпов, Рыковский и Прохоров возражали. Они
страховались на случай нового взрыва.
— Нельзя брать деньги из кассы вспомоществова¬
ния.
Медлить, однако, было некогда. О холере загово¬
рили за границей. На русские пароходы в загранич¬
ных портах установлен был карантин. Надо было что-
нибудь делать хотя бы для видимости. Министр обра¬
тился к царю. На докладе министра царь наложил ре¬
золюцию: «Позаимствовать из кассы помощи увечным
26 тысяч рублей».
Холера свирепствовала. Она вырывала сотни жизней
в день, а горнопромышленники все собирались присту¬
пить к организации борьбы с нею.
Не эпидемия и ее жертвы интересовали углепро¬
мышленников, а последствия эпидемии.
Мероприятия съезда, которые должны были побо¬
роть холеру, заключались в санитарно-полицейском
надзоре. В санитарном отношении изобретательность
горнопромышленников не шла дальше двух родов
«дрог» — одних для перевозки больных из квартиры в
бараки, других для перевозки покойников на кладбище.
Съезд горнопромышленников мало беспокоило то об¬
стоятельство, что «дроги» возбудят еще большую пани¬
ку в рабочем населении. Съезд знал заранее, что дей¬
ствия санитарно-полицейского надзора не обойдутся без
сопротивления рабочих, и потому принял постановление
о «предупредительных мерах» против беспорядков и о
«мерах к прекращению таковых».
Меры были самые простые и самые испытанные —
казацкая нагайка и солдатский штык. Но эти меры вы¬
зывали, как обыкновенно, денежные расходы, которые
военные власти не хотели взять на свой бюджет. Горно¬
промышленники, считавшие себя бедными сиротами, о
которых правительство должно заботиться, требовали,
чтобы расходы взяла на себя казна. Должно быть, по
этой причине и отказался приехать на экстренный съезд
85

представитель военного ведомства, получивший пригла¬
шение наравне со всеми представителями министерств.
Демонстративное отсутствие представителя военно¬
го министерства побудило съезд взять на себя его функ¬
ции. Съезд выработал план дислокации войска в До¬
нецком бассейне на случай рабочих беспорядков.
Съезд наметил размещение войск в Луганске, Бах-
муте, Кривом Роге, а также усиление войск в Мариу¬
поле и Юзовке.
— Особенно в Юзовке.
Юзовский завод всегда представлял собой клокочу¬
щий вулкан. Трудно было предсказать, когда начнется
извержение лавы.
Тяжелые условия существования юзовских рабочих
неоднократно вызывали возмущение рабочей массы и
стремление к борьбе против хозяев.
Еще 5 мая 1887 года по зову тревожного гудка, дан¬
ного рабочим Набатовым, шахтеры начали бросать ра¬
боту. Полуторатысячная толпа двинулась к управляю¬
щему рудниками Венсажу и предъявила ему требова¬
ние о повышении заработной платы и об увольнении особо
придирчивых и ненавистных штейгеров, конторщика и
фельдшера.
Венсаж отказался разговаривать с рабочими. В дело
вмешалась полиция. Шахтеры всей массой повалили к
пивному заводу Новороссийского общества, вылили 400
ведер пива и подожгли заводские помещения. Ночью
забастовщики вошли в Юзовку с песнями.
Юз не дремал. Он временно изолировал рабочих за¬
вода от выступления шахтеров, распространив слух о том,
что погромщики идут бить евреев. Английскую колонию
он вооружил, человек пятьдесят посадил на лошадей.
Произошла схватка. В ней было убито трое рабочих и
тяжело ранено пятнадцать.
Седьмого мая на шахты прибыл вице-губернатор
Домбровский с двумя батальонами пехоты. Начались
аресты, и забастовка была подавлена окончательно.
Была создана специальная комиссия министерства
внутренних дел для обследования положения на рудни¬
ках. Закон 1892 года даже отметил положение шахте¬
ров Юзовского района. В частности, законом было от¬
менено ограничение права рабочих обращаться в суд.
На заводское начальство возлагалась ответственность
86

за расплату подрядчиков с рабочими, была учреждена
горнозаводская инспекция.
Впрочем, и эти незначительные улучшения в поло¬
жении рабочих остались на бумаге и не были проведе¬
ны в жизнь.
После забастовки 1887 года недовольство рабочих
неоднократно проявлялось то тут, то там в виде незна¬
чительных волнений. В 1890 году, например, на шахте
«Ветка» произошли беспорядки, вызванные злоупот¬
реблениями и взяточничеством штейгера, который торго¬
вал хорошими угольными пластами, а в 1892 году, еще
во время пасхальных праздников, среди рабочих Маке¬
евки и Юзовки было замечено некоторое брожение, вы¬
званное недовольством рабочих местной администрацией,
и главным образом тем, что шахтовладельцы не согла¬
шались увеличить заработную плату и уменьшить цены
на продукты, продаваемые рабочим из лавок и тор¬
говых амбаров, принадлежащих шахтовладельцам.
В течение апреля и мая со стороны рабочих было сделано
несколько словесных жалоб и заявлений по этому по¬
воду...
В начале лета 1892 гоца рабочие Юзовского района
уже открыто и громко высказывали недовольство адми¬
нистрацией и грозили, что заставят выполнить свои тре¬
бования силой. В июле началась организационная под¬
готовка ко всеобщей забастовке на заводах и рудниках
Новороссийского общества. Был создан стачечный коми¬
тет,-который уже назначил даже день для выступления.
Только грубые меры борьбы полиции и некоторых
медицинских работников против холерных заболеваний
вызвали преждевременное выступление рабочих, и этим
была сорвана подготовлявшаяся забастовка на заводе.
Царские чиновники, скрывая классовую сущность борь¬
бы рабочих в эти дни, объявили их выступление холер¬
ным бунтом.
В Юзовскую котловину неслись людские потоки со
всех рудников и хуторов Донской стороны, к Юзовке
примыкала Дурная балка с ее рудниками, в Юзовскую
котловину стекались люди, шедшие с Северного Кав¬
каза, в обход Ростова.
Скопление народа в Юзовке было огромное. Люди
валялись на песке у Свинцовских ворот, заполняли базар¬
87

ные площади, ютились в ямах каменоломен, уходили на
ночлег в Скоморощиную балку и на шлаковую гору.
Редкий рабочий находил приют на рабочей колонии, у
родного или односельчанина.
— Переночевать только, — говорил рабочему зем¬
лячок. — Котомочку в хату забери, а я тут, возле пе¬
респлю. Наутро подамся на рудник.
В летнюю жару в казармах и каютах стояла духота
и вонь. К многочисленным паразитам прибавились еще
мухи. Рабочие жили на улице. Возле дверей квартир
ставили столик, за которым обедали. Остатки пищи под¬
бирали собаки и кошки, единственная тварь, на кото¬
рую не распространялись запрещения Юза. Даже птиц
Юз не разрешал содержать.
— В Англии рабочие тоже не занимаются побочны¬
ми промыслами, — говорил он рабочим, просившим
разрешить иметь свинью или пару гусей.
— Но ведь это степь... Россия...
— Россия?.. Нет, это завод.
На дворе готовилась пища, разливались помои и не¬
чистоты.
Антисанитарное состояние Юзовского завода издав¬
на было известно.
Рабочая колония была рассадником эпидемии.
Каждый год земство отмечало это явление в своих
отчетах, весной и осенью росли цифры умерших от за¬
разных болезней, а Юзы неизменно показывали рост
расходов на содержание колонии.
Углепромышленники знали хорошо, что Юзовский
завод и поселок при нем являются проходным двором
для всех окрестных рудников и предприятий, рабочие
тысячами прибывают и убывают каждый день и коли¬
чество больных, пришлых и случайных, может выра¬
жаться сотнями, — тем не менее на Юзовский завод
назначалось ничтожное число коек, ничтожное число
врачей и фельдшеров.
Земские врачи предупреждали Юза о возможности
появления холеры. Земство завело переписку, просило
построить барак на поселке, но Юз отказался строить.
— Помилуйте, поселок вашего имени, — уговарива¬
ли Юза земцы.
— Он не входит в число наших предприятий, — от¬
ветил Юз.
88

Новороссийскому обществу съезд горнопромышлен¬
ников предложил оборудовать барак на 80 человек,
пригласить двух врачей и четырех фельдшеров — за
счет владельцев предприятия.
Юзы продолжали переписку и требовали, чтобы для
проходящих больных земство устроило отдельный ба¬
рак. Юзы предупреждали, что барак, построенный на
средства завода, они будут считать заводской собствен¬
ностью и обслуживать «чужих» не будут.
Холера начала косить. Объятые ужасом шахтеры,
бросив работу, шныряли по базарам, а ночью уходили
за пределы поселка и заводской территории переспать
в степи короткую летнюю ночь. Там, под кустом или
в полынной гуще, схваченные страшной болезнью, люди
гибли, одинокие и беспомощные.
Днем официального выступления против холеры на¬
чальство объявило 1 августа.
Куда спешить?
А пока что к указанным в постановлении съезда
местам были стянуты войска.
В Юзово прибыла сотня казаков.
Еще на съезде горнопромышленников Авдаков пред¬
ложил вынести кабаки за двухверстную полосу от руд¬
ников и завода. Полиция, однако, не решалась осуще¬
ствить эту меру, так как состояла на службе у кабатчи¬
ков и не хотела лишиться своих доходов. Зато с боль¬
шим рвением она стала преследовать рабочих, стесняя
разными формальностями их отъезд со станции Юзово.
Опираясь на казаков, санитарно-полицейский над¬
зор начал терроризировать рабочее население. Расска¬
жет рабочий, как товарища в цехе затрясло, как «дро¬
ги» больного забирали, как молил рабочий домой от¬
пустить, а жандарм кричит:
— Что ложные слухи распространяешь? Аресто¬
вать!..
В тихом уголке, вдали от полицейского ока, рабо¬
чие рассказывали друг другу об ужасах эпидемии, о
погибших родных и соседях.
— В обед судорога схватила, а вечером уже похоро¬
нили. Когда он успел умереть?
Заработали дроги, забиравшие холерных из цехов и
квартир; заработали дроги, отправлявшие холерных на
кладбище, — всех туда везут, всё чужие люди делают,
89

строгие, наглые, родных посмотреть не пускают. Как
слово скажешь — арестом грозят.
— Живых хоронят!
Панику сеял санитарно-полицейский надзор. Он изо¬
брел деревянные клещи, которыми, как болванку из
сварочной печи, перетаскивали больных с места на
место. Пристав распространял слухи, что переодетые
студенты отравляют колодцы, рабочие в ответ говорили,
что заразу распространяют царские слуги, жандармы и
полиция, чтобы уничтожить безработных, что фельдше¬
ры заливают известью живых и хоронят живых.
При всей поспешности, с которой дроги делали свои
обороты с барака на кладбище, барак не мог вместить
всех обреченных.
О чутком отношении к умирающему рабочему, к его
жене и ребенку не было и речи: санитарно-полицейский
надзор стал полицейским по преимуществу.
— Сами боитесь руками брать и нам не даете, — жа¬
ловались родственники, видя, как тянут больных деревян¬
ными клещами.
— Не ваше дело.
— И посмотреть покойника издали не дают. Лицо на¬
рочно заливают, чтобы не узнали.
Рабочие видели эти безобразия и волновались. Смерт¬
ность была ужасная. Санитарно-полицейский надзор в
своих донесениях говорил о каждом втором попавшем
в барак как о покойнике.
— Не давать им больных, — решили рабочие, наблю¬
дая беспорядки в бараке.
В рабочей среде говорили, что полиция нарочно наби¬
рает здоровых людей и относит к больным, держит день,
другой и выписывает из барака как выздоровевших, чтобы
показать, что в бараке люди не только умирают, но и вы¬
здоравливают.
Возбуждение рабочих росло.
Полиция, подкрепленная казацкой нагайкой, отнес¬
лась к возбуждению рабочих как к должному явлению.
— Рабочие буянят, полиция усмиряет.
К заводу вместе с людьми стекались, как ручьи к водо¬
хранилищу, слухи о событиях на ближайших рудниках.
Непосредственное соседство завода с Донской областью
создало на нем своеобразное положение. Два берега
Кальмиуса, такие близкие друг к другу, что с берега на
90

берег и цыпленок мог перескочить, в административном
отношении, в организации управления представляли да¬
лекие и чуждые стороны.
Левый берег — Донская сторона.
Правители Донской области на каждом шагу стара¬
лись доказать, что казацкие станицы верны заветам
старины и царскому самодержавию. Казарма с ее гне¬
том, невежеством, мракобесием поддерживалась царем и
его атаманами и возводилась в военную доблесть.
Донская сторона — это военный лагерь.
— Какая такая холера, — говорили станичники. —
Бог захотел, и Иона во чреве кита уцелел.
Холерная эпидемия не признавала высохшую за лето
речушку чужеземной границей, которую нельзя перейти.
Шахтеры Донской стороны не особенно чтили заветы
старины, заплетенные в казацкую нагайку, не признава¬
ли правый берег «чертой оседлости», а левый — обето¬
ванной землей. Шахтеры Рыковского рудника ходили на
базар в Юзовку и носили продукты на Рыковку.
Рыковский рудник стал очагом заразы, недосягаемым
даже для санитарно-полицейского надзора.
Слухи об ужасах на рудниках Донской стороны, осо¬
бенно на Рыковском, усилили на Юзовском заводе па¬
ническое настроение.
— Не давать больных.
Население стало прятать своих больных. Эпидемия
усиливалась.
Санитарно-полицейский надзор приступил к обыскам,
к обходам рабочих квартир, к насильственному изъятию
подозрительных. Рабочие видели насилия и приходили
в ярость.
Холерный бунт в августе 1892 года на Юзовском за¬
воде начался, как все бунты, внезапно.
Узкая, никогда не высыхавшая центральная уличка
на Собачовке в воскресенье в два часа дня была полна
народу. Горной цепью тянулись вдоль улицы мусорные
насыпи, на которых копошились ребятишки. Балаган к
балагану наклонился, будто соседи шепотом беседуют.
— Где холерная?
Фельдшер и его помощник направились в квартиру.
Улица, как встревоженный муравейник, почернела.
— Нет холерной! — донеслось из балагана. — Иди¬
те, идите с богом.
91

На кровати билась в судорогах и тихо стонала жен¬
щина. В балагане было темно, маленькое оконце было
завешено, фельдшеру казалось, что женщина уже поси¬
нела и кончается.
— Вот же она, — указал фельдшер.
Женщина взмолилась и закричала:
— Караул, спасайте!
Электрическим током крик этот прошел по толпе.
Августовская духота дрогнула, зашевелилась.
— Насильно забирают, проклятые.
— Живых хоронят, разбойники.
В дроги полетел камень. Лошадь тронулась, дроги
описали круг и снова подъехали к балагану.
— Опять приехали? Катись, пока не набили,— раз¬
далось из толпы, которая стала расти и волноваться.
Полетел опять камень, и другой в лошадь.
— Городовой, заразную скрывают!
— Врешь, рожает женщина.
— Говорю, холерная.
— Родить должна со дня на день, ее и трусит.
Толпа росла, на помощь полицейскому прибежа¬
ли еще несколько.
— Расходись!
Дроги, клещи, свирепость полицейских, мертвецки
бледный вид женщины, которую волокли на улицу, ее
вопли и сопротивление — гремучим газом наполняли
центральную улицу.
— Не давать больную!— раздались голоса из толпы.
Полицейские пустили в ход нагайки, рабочие ответи¬
ли градом камней.
— Расходись, сволочь!
Ненависть к полиции забурлила.
— Нипочем им рабочий, живьем хоронят.
— Отправляют и как падаль хоронят! Полиция про¬
клятая! Без родных, без молитв!..
— Известкой залили — и след простыл.
— И врачи заодно с полицией.
— Бей полицию!
На центральную хлынула толпа рабочих с базара,
от Свинцовских ворот, из трактиров и с берегов Каль-
миуса.
— Бьют полицию...
— Бей полицию!..
Обозленные, затравленные рабочие решили бороть-
92

ся. Не страшна стала им нагайка, не страшен и штык.
0 жизнь недорога.
— Наступай, ребята!
В эти дни стихийного возмущения рабочих Юзовско-
го завода подпольные революционные кружки явились
организующей силой борьбы рабочих против царских
сатрапов.
Участники революционных кружков выступали перед
рабочими, вели революционную агитацию, призывали
рабочих к единству действий против общего врага — ка¬
питалистов и самодержавия.
Это влияние подпольных революционных кружков
на рабочих сказалось с первого дня.
Гудок на заводе — приказ для рабочего. Призывы
гудка разливаются дрожью по жилам рабочего люда.
Юзы придавали гудку большое значение. Только недав¬
но они установили новый гудок, мелодичный, гулкий, от¬
личный от грубых и хриплых гудков соседей.
Юзы знали магическое действие гудка и окружили
его заботливой охраной.
Силу гудка знали и восставшие рабочие.
Молодой рабочий Суворов обманул бдительность
юзовской охраны, добрался до механического цеха, к
гудку.
Гудок начал, по своему обыкновению, мелодично,
дрогнул, но, поддержанный крепкой рукой, набрался си¬
лы и повелительно и сурово разлился по цехам и ма¬
стерским грозным приказом:
— Бросайте...
— Баста...
— Восстание...
Администрация завода распорядилась потушить кот¬
лы и выпустить пар, но чернеющая масса, предводитель¬
ствуемая незнакомым человеком, выделила своих коче¬
гаров, которые снова растопили котлы и подняли пар
для подачи гудков.
Революционеры-агитаторы обходили рабочие квар¬
талы, звали на борьбу.
— Выходи, товарищ!
— Выходи холеру бить! — кричали кругом.
Во время холерного восстания рабочие предъявляли
требования: улучшить отношение к больным, улучшить
бытовые условия жизни рабочих и другие. Во время
93

этого восстания произошли стычки рабочих с полицией
и казацкой сотней.
Для окрестных рудников выступление юзовских ра¬
бочих всегда служило сигналом к действию.
Ночью второго августа степь казалась морем, в ко¬
торое темное небо опрокинуло мириады звезд. Тихо ко¬
лыхалась поверхность этого моря, легкой волной двига¬
лись светящиеся точки к Юзовскому заводу.
Шахтеры, вышедшие из шахт Рыковского, Прохо¬
ровки, Успенки, Рутченковки, Смоляниновой горы и
Дурной балки с шахтерками-коптилками, привязанными
ко лбам, так и двинулись на Юзовский завод, коптилка¬
ми освещая себе путь.
— Светлячки покрыли степь, — говорили юзовскис
рабочие. Явление было необычайное. «Светлячки» под¬
прыгивали, как искры на костре, степь гудела, побряки¬
вали лопаты, постукивали кайла, топоры, которые шах¬
теры не успели сдать в кладовую и захватили с собой.
Скорее холеру бить!
К полуночи по дорогам на Юзово заскрипели кре¬
стьянские телеги.
— Лавки разбирают!
Голодная, доведенная до отчаяния шахтерская мас¬
са бросилась на лавки, торговавшие съестными припа¬
сами, потом на кабаки.
Кабаки Дронова, Пенякова и Брусиловского находи¬
лись у самого завода.
— Дронов водку в долг дает, навались, ребята, —
бросил кто-то в шутку.
— От холеры водка спасает, сам Пеняков говорил.
— К Пенякову, ребята.
Летели двери с петель, трещали ставни, железные за¬
поры, хитрые замки ломались, как глиняные горшки.
Организовалась своеобразная штурмующая колонна,
которая шла от магазина к магазину, от склада к скла¬
ду и открывала замки. Двери широко распахивались:
— Все наше!
Голодные и истощенные массы набросились на водку,
которой Дронов и Пеняков набили погреба «по случаю
холеры». Страх перед эпидемией гнал людей в кабак.
— Пропивай, ребята, завтра все равно холера за¬
душит.
Слабые пропивали все до нитки. Кабатчики набива¬
ли карманы, набили склады и погреба водкой.
94

Охрана Юзовского завода и поселка опиралась глав¬
ным образом на казачью сотню.
/ Казаки с гиканьем и свистом бросились на чернею¬
щую массу у кабака Дронова, масса подалась, отступи¬
ла, но выбила несколько казаков. Другой рейд снова
окончился незначительной, казалось, потерей, но после
третьего рейда сотник увидел, что сотня тает. Он не до¬
считался 23 человек. Местность благоприятствовала на¬
падению с боков и тыла. Рабочие воспользовались
этим преимуществом: людские массы, как лесной пожар,
исчезали на время и появлялись там, где их меньше
всего можно было ожидать. Предположение, что рабо¬
чие имеют организованные отряды, имеют штаб, под¬
польный, невидимый, парализовало волю командира.
Полиция, потеряв опору, исчезла.
Одной казачьей сотни было слишком мало для того,
чтобы пустить ее против многотысячной массы, доведен¬
ной до отчаяния и полной решимости оказать сопротив¬
ление. Кайла, лопаты и топоры, которыми были воору¬
жены многие шахтеры, для рукопашного боя могли быть
не менее опасны, чем казацкие сабли.
Людские массы все прибывали и совершенно затопи¬
ли поселок, заводскую колонию и базарные площади,
волны «светлячков» в степи, которым, казалось, не было
конца, продолжали двигаться на завод.
Водки было выпито много, но еще больше разлито
по подвалам и погребам. Слабые, изнуренные люди
валялись тут же, возле бочек, как подкошенная трава.
Запах керосина, бензина и спирта тяжелым паром
окутал поселок. Из отчаяния ли, из мести ли, кто-то под¬
нес зажженную спичку к спиртному погребу Дронова—
зарево ударило в небо.
Небольшой военный совет в составе есаула Павлова,
надзирателя Иванова и чиновника особых поручений
Пятковского пригласил попа Матвиевского.
— Батюшка, на вас возлагаем все наши надежды.
Матвиевский произнес подобающее слово о готов¬
ности церкви в единении с христолюбивым воинством
стать оплотом царя и отечества и выступил в поход.
Церковный звон собрал стариков и старушек. Мат¬
виевский надел ризу, собрал певчих и пошел крестным
ходом против массы, бушевавшей, как разгневанное
море.
— Спаси, господи!..
95

Два людских потока встретились и остановились на
мгновение. Один — нарядный и трусливый, другой — чер~
ный и, как море, грозный и неудержимый.
— Чадо христово... — начал было поп.
Из черной гущи выделился оборванный шахтер и,
театрально пригнув голову к попу, попросил:
— Благослови, батюшка, холеру бить.
Громкий одобрительный смех прошел по черной
массе.
— Благослови, батюшка, холеру бить, — поддержи¬
вали тысячи голосов.
— Благослови на бунт!
— Спаси, господи...
Поднялся шум и хохот в ответ. Из задних рядов по¬
летели камни. Старики и старушки подняли визг. Матви-
евский, подобрав рясу, оставил певчих и иконы и поспе¬
шил скрыться.
Один «оплот царя и отечества» был сметен восстав¬
шими рабочими, остался другой — полиция и казаки.
Пожар разгорался. С окрестных гор Юзово казалось
огромным баком горящей смолы, зажженной для иллю¬
минации. Со Смоляниновой горы, Рыковского рудника и
Александровки было видно все, что происходит на Юзов¬
ском поселке.
Завод и поселок были объяты паническим страхом.
— Господин есаул, господин Павлов, — первым
взмолился поп. — Могут поджечь и церковь. Не отка¬
жите поставить охрану.
Для вящей убедительности поп нарисовал черными
красками оскорбления, которым он подвергся во время
крестного хода, проклял богохульников и благословил
на победу казацкую нагайку.
— Господин есаул, мы иностранцы. Наше имущество
находится под охраной русского царя. Извольте поста¬
вить охрану в главной конторе, — требовали Юзы.
— Господин есаул, государственный банк...
— Господин Павлов, аптека под орлом...
— Господин Павлов, больницы... холерный барак...
К есаулу Павлову посыпались просьбы изо всех учре¬
ждений Юзовки. Казаки, которые день-два назад пред¬
ставляли внушительную силу, оказались вдруг маленьким
ощетинившимся зверьком, сильным только в своем укры¬
тии. Стратегия есаула Павлова была против того, чтобы
распылять свои силы на мелкие части, но давление на
96

го было слишком сильное — он «поплыл по течению».
Как военная часть, казацкая сотня перестала существо¬
вать* Павлов расставил по нескольку человек в церкви, в
байках, в главной конторе и сам с небольшим резервом
заперся в казарме.
Исчезла и полиция с надзирателем Ивановым. Для
большей безопасности кое-кто из городовых переоделся
в штатское и в рабочую одежду.
Юзово перешло во власть рабочих заводов и руд¬
ников. На улицах появились конные разъезды восставших
рабочих, которые, как на поле сражения, держали связь
между рудниками и несли сторожевую охрану.
Безотчетная радость охватила массы. Вокруг горящих
лавок, как вокруг костров и смолистых бочек, зажжен¬
ных в честь праздника, люди плясали, кружились, пели
от радости, пели от отчаяния. Люди обезумели от неиз¬
веданного чувства. Пьянели, как от водки, и те, которые
не пили.
Кто-то вспомнил о своих угнетателях.
— Шабанова сюда!
Управляющий горной конторой Шабанов отличался
самодурством и жестокостью. Получку он выдавал только
тогда, когда собирались рабочие со всех смен. Никаких
жалоб от рабочих он не принимал, никаких объяснений с
рабочими не терпел. Случались курьезы. Посчитал шахтер
свою получку, посчитал сделанные упряжки, за одну
упряжку больше выплатила контора.
Упряжки неправильно записаны, — говорит неловко
шахтер, привыкший, чтобы ему недодавали.
— Пошел вон! — говорит Шабанов.
— Лишняя, — поясняет шахтер.
— Пошел вон! Я никогда не ошибаюсь.
Припомнили это теперь:
— На суд Шабанова.
— Сжечь Шабанова!
Длинные уши у Шабанова, услышал он и как сквозь
землю провалился.
— Дом сожгите!
Шахтеры собрались вокруг его горящего дома, пры¬
гали от радости, как дети, бросали головешки и потуха¬
ющие угли и не допускали спасать имущество.
Наутро ослабела битва, утомились бойцы, и хлынула
толпа мародеров.
7. Старая Юзовка
97

Двенадцать питейных заведений, двенадцатью гной¬
ными язвами расположившихся на рабочем теле завода,
были сожжены в первую ночь, водка разлита, бочки раз¬
биты, и вместе с трактирными зданиями горели успев¬
шие напиться люди.
Толпы мародеров уносили мануфактуру, готовое пла¬
тье, сахар, колесную мазь, гвозди, шорные изделия —
что попадало.
Не догадались восставшие массы организовать борьбу
с мародерами.
Восстание закончилось к третьему августа.
Море огня привлекло рабочие массы на улицу и в
день третьего августа. Огонь, как сами повстанцы, пере¬
ходил от здания к зданию, перепрыгивая через улицы,
и разливался неудержимым потоком. Никто не думал
тушить пожар. Народ валил на пожарище, толпился
возле опустевших лавок и магазинов, восхищался «иллю¬
минацией».
А в это время летели телеграммы в Екатеринослав,
губернатор договаривался с военными властями, центром
которых была Одесса. Над головою рабочих собиралась
гроза.
Завод не работал. Юзы с затаенной радостью смот¬
рели на горевший поселок, который не в первый раз слу¬
жил громоотводом для завода.
Молодые Юзы не считали нужным прибегнуть к хит¬
рости, как старый Юз, который обещаниями и посулами
старался успокоить пострадавших торговцев. Молодые
смеялись нагло над пострадавшими торговцами.
— Нам-то какое дело?
На третий день шахтеры из окрестных рудников ушли
домой, одни рабочие Юзовского завода и шахт заполнили
улицу. Мародеры поспешили улетучиться. Только тогда
вылезла из своих нор полиция.
Отомстить!
— Но как и кому?
Появились какие-то маляры с ведрами и краской и
брызгали на толпу, лезшую в горевшие лавки и мага¬
зины. Никто, конечно, ничего, кроме назойливой шутки,
не видел в действии маляров, да многие и просто не за¬
мечали их в своем увлечении.
Организаторы и руководители восстания не были из¬
вестны. Александр Суворов был еще молод и не имел
93

достаточно опыта, чтобы руководить восставшими, и это
сказалось на ходе восстания.
/ На третий день, когда восстание пошло на убыль, из
Бахмута прибыл исправник с отрядом полиции. По ра¬
бочим квартирам пошли обыски и аресты. Ловили и аре¬
стовывали совершенно невинных людей.
— За что? Я же больной лежал, — возражал рабо¬
чий, который в самом деле болел и даже на пожар не
мог посмотреть.
— Больной лежал? Врешь...
— Записку врача принесу.
— А это что?
Полицейский тыкал рабочему в лицо пиджак либо
шапку, забрызганную предательской краской. Только
тогда рабочий стал припоминать, что третьего дня утром
сынишка отцовскую шапку надел, девчонка пиджак напя¬
лила на себя для пущей важности. Гурьба мальчишек
бегала вокруг пожара, нарядившись в отцовскую одежду,
лезла вперед, полицейская , краска их дважды и трижды
отмечала.
На помощь казакам в Юзовку спешил граф Шувалов
с военным отрядом. «Храбрый полководец» двигался по¬
ходным порядком, по всем правилам военной тактики^ и
прибыл в Юзово 8 августа, когда рабочие давно верну¬
лись в цеха завода.
Завод превратился в источник заразы. Холера усили¬
лась, дроги чаще подъезжали к цехам, замызганным, за¬
раженным, подбирали возле станков и наковален слеса¬
рей и кузнецов и везли в барак. Место жертвы занимал
здоровый рабочий, которого через час-другой схватывала
судорога. Очаг заразы сторож еле засыплет жужелицей,
рабочие растопчут каблуками, и следы заметены.
— По случаю бунта усилилась эпидемия, — говорили
Юзы.
— По случаю бунта усилилась эпидемия, — доклады¬
вал санитарно-полицейский надзор по начальству.
— Бог их покарал за бунт, за богохульство, — гово¬
рил поп с ненавистью.
Ломает холера гигантов-мартеновцев, подобранных
Юзом будто в гвардейский полк; как бурелом, выбирает
крепких и высоких вальцовщиков.
Заменять приходится низкорослым и слабым рабо¬
чим, — завалка не та, подача колош не та, и плавка не та.
Задумались Юзы.
7*
99

Сиятельный полководец нашел врага разбитым. До
него исправник успел победить безоружных рабочих, до
него надзиратель Иванов набил погреб и конюшни аре¬
стованными. Военный марш оказался лишним, и военная
стратегия — бесполезной. Но полководцу надо продемон¬
стрировать свою военную «доблесть» перед Петербургом,
и он решил прибегнуть к бутафории.
Разделив свой отряд на колонны, он занял стратеги¬
ческие пункты и все дрроги, которые вели на Юзово, а
сам с отборным отрядом остановился на площади, возле
церкви и выгоревшего базара.
Поп Матвиевский приготовился было служить моле¬
бен и благословить христолюбивое воинство на ратный
подвиг, а храброму полководцу провозгласить «многая
лета», но граф воинственно запретил:
— Страху, страху... Тут страху нет.
Он старался подчеркнуть военный характер своей
миссии, он хотел, чтобы не только рабочие это чувство¬
вали.
Косит холера людей, дроги вестником смерти дви¬
гаются по рабочей колонии, тихий плач доносится из ба¬
лаганов — и вдруг загремела военная музыка. По пора¬
женным заразой улицам верхом на лошади двигался
полководец.
— Шапки долой!
— Шапки долой! — командовали полицейские выгля¬
нувшим из своих балаганов и кают рабочим.
На Ларинке кровельщик чинил крышу. После полудня
ветер затих, жесть накалена, будто под нею топка идет,
солнце жжет сверху, горит голова.
— Шапки долой...
Кровельщик туже нахлобучил картуз на вспотевшую
голову. Работа у него сдельная, сезонная — гони, пока
солнце и сухо.
— Вот он, бунтовщик, — сказал граф.
Парня сняли с крыши, тут же разложили и выпороли.
Это была первая победа полководца Шувалова над
«врагом царя и отечества».
Дальше все шло в полном соответствии с предписа¬
ниями императора Александра III, который на докладе
Дурново о беспорядках из-за холеры наложил резолю¬
цию: «Телесное наказание — единственное средство по¬
кончить с этим брожением».
!00

Замешкавшихся рабочих, недослышавших команды
«шапки долой», тут же клали перед музыкантами и по¬
брели. Какие-то подростки на центральной улице при¬
двинулись к Шувалову, любопытно заглядывая под козы¬
рек бородатого генерала. Адъютант стал стрелять.
— Страху, страху побольше...
В «стычках» с безоружными одиночками-рабочими
прошел первый день «боя» — 8 августа 1892 года.
Воинствующий граф стал готовиться к «славному бою»
помпезно, торжественно, но весьма медленно, к великому
неудовольствию горнопромышленников, и Юза в том
числе.
1892 год отличился в Юзовском районе хорошим уро¬
жаем. Землевладельцы спешили с уборкой урожая, каж¬
дый рабочий час был на учете, с рудников и заводов
рабочие отхлынули в сельское хозяйство, холера и восста¬
ние рабочих внесли замешательство в промышленную
жизнь. Владельцам рудников и заводов хотелось скорее
замести следы неурядицы, а тут граф и воинские части
заняли Юзовский завод и его окрестности.
Военная музыка и марши предвещают, что граф не
спешит. «Деловой подход» к событиям требовал, чтобы о
бунте забыли скорее и убытки были бы возмещены но¬
вой работой и усилением эксплуатации.
Граф Шувалов, однако, ничего знать не хотел.
Он тут представлял царя, он должен был «утвердить
устои русского самодержавия, поколебленные рабочим
восстанием».
Телесное наказание, порка должны доказать незыб¬
лемость искони русских устоев.
Графа Шувалова исключительно занимала мысль о
выполнении той «благородной» миссии, которую возло¬
жило на него русское самодержавие. Он — представитель
царской власти, об ужасной силе которой на Юзовском
заводе рабочие забыли. Шувалов решил напомнить о ней
с особой торжественностью, так, чтобы юзовцы запом¬
нили это на вечные времена.
— Обнаружить виновных!
Полицейская хитрость с краской оказала небольшую
услугу. Краска метила шахтеров далеких рудников, исче¬
зала в лохмотьях рабочей одежды, краска попала на
женщин и детей, меченых оказалось мало. Полиция рыс¬
кала по рабочей колонии, забегала на ближние рудники
101

и забирала всякого подозрительного, но и этого оказа¬
лось мало. Активные участники восстания знали хорошо,
что их ожидает, и заблаговременно скрылись с юзовского
горизонта.
— Обнаружить виновных!
Полиция наконец поняла намерения Шувалова.
Для демонстрации незыблемости основ самодержавия
безразлично, кого пороть, и полиция стала хватать с ули¬
цы людей, лишь бы они были рабочими.
Вместе с арестами шли и обыски. Попадались и ма¬
родеры, громившие еврейские лавки по наущению по¬
лиции.
— Сами нас наставляли, — оправдывались громилы.
Неожиданностью для многих был обыск у местного
дьячка.
Полиция нашла у него несколько кусков мануфактуры
и всякого иного товара из разгромленных магазинов и
арестовала его.
Дьячок не хотел выдать своего духовного звания и
переоделся в штатское. Скандал получился большой.
Матвиевский стал просить за дьячка, но полиция,
подстегнутая приказом Шувалова, заявила отцу-настоя¬
телю:
— Пойман — вор.
Пока полиция рыскала по окрестности, Шувалов за¬
нимался разрешением «задачи розг», которая для Донец¬
кого бассейна являлась нелегкой. Для экзекуции надо
было достать лозу либо березу. Не менее важной пред¬
ставлялась задача подыскания здоровых экзекуторов и
особенно усердных.
Накануне массовой экзекуции, к ночи войско было
стянуто к заводу. На выгоревшей торговой площади воин¬
ские части разбили бивуаки и разложили костры. По¬
селок представлял вид побежденной крепости. Площадь
со всеми руинами, бивуаками, вооруженными солдатами
производила потрясающее впечатление.
Экзекуция началась с утра. Шувалов нашел экзеку¬
торов из отбросов общества, которые привезли и лозу.
Шувалов заботливо следил за экзекуцией, как мастер
следит за своими подручными, совершающими трудное и
ответственное дело.
На площади поставили столик и скамейку, к которым
приводили рабочего, как к судебному столу, но не спра¬
шивали ни имени, ни фамилии.
102

— Можно полностью, — говорил военный врач, по
наружному виду определяя степень выносливости жер¬
твы.
— Дать полностью, — приказывал адъютант Шува¬
лова, распоряжавшийся экзекуцией.
— Дать три четверти.
— Уменьшить наполовину.
Врач определял количество розог, а адъютант пере¬
давал приказом экзекуторам.
Рабочего бросали на землю и секли.
Удары считала полиция.
После первого десятка ударов самый здоровый терял
способность кричать, а тем более сопротивляться. Розга
впивалась в тело. Первое время, когда рабочий терял
сознание, экзекуторы ослабляли удары. Шувалов заме¬
тил послабление.
— Заодно с бунтовщиками? — свирепо крикнул он.
— Рубает шашкой, — пробовали оправдаться экзеку¬
торы.
— Отпороть примерно сообщников, — распорядился
Шувалов.
Экзекуторов тут же положили, и адъютант, не ожидая
определения врача, приказал:
— Дать полностью.
Через час на месте порки образовалась лужа крови,
в которую, как убойных животных, бросали все новые и
новые жертвы.
Доктор, очевидно, усердствовал. Наружный вид не
всегда оправдывался. Некоторых убирали мертвыми.
Экзекуторы запротестовали.
— Чего мы его, прости господи, мертвого секли?
— Тоже розог захотели? — говорила им в ответ по¬
лиция.
— От третьей розги замолчал, — бормотали экзеку¬
торы. — Оно же грех покойников сечь.
— Можно дать полностью, — грозно приговаривал
врач, оглядываясь в сторону Шувалова, который весь
день сидел неподвижно, как изваяние, на своем коне.
В парадной форме, в круглой барашковой шапке, Шу¬
валов крепко сидел в седле и, воинственно прищурив гла¬
за, смотрел на истекающих кровью рабочих.
Ночью во время коротких перерывов работала поли¬
ция и прибывшая из губернии жандармерия, доставляя
все новые и новые жертвы.
104

Расправа кончилась совершенно случайно.
Арестованный дьяк в первый день избегнул порки.
'Полицейские, отбиравшие людей на порку, пощадили его,
они не трогали его второй и третий день.
— Как же, духовный сан.
Но к концу третьего дня, когда поредели ряды рабо¬
чих, решили погнать на порку и дьячка.
Дьячиха все время следила за мужем и, когда его
вывели, побежала к Матвиевскому.
— Батюшка, спасите, — вопила она. — Соберите на¬
род... Крестным ходом идите к генералу... Срам один...
Срам действительно выйдет большой, напишет газета,
узнает архиерей.
Все время поп думал, что граф сам утихомирится.
Полиция, казалось, тоже одумалась и не выводила на
порку дьячка.
Матвиевский надел свой настоятельский клобук и по¬
шел к Шувалову.
— Отца дьякона от порки освободите, — шепнул он
генералу.
— Дьякона? Как так?.. Адъютант!..
На бородатом лице генерала заиграла улыбка. Ковар¬
ная мысль пришла в голову Шувалову. Во всей инсцени¬
ровке подавления бунта не было ни одного интересного
момента, ни одного оригинального штриха, которые отли¬
чили бы эту экзекуцию от многих ей подобных. И же¬
стокость, и множество жертв — все это было. А вот дья¬
чок — прекрасный случай, оригинальный анекдот, о ко¬
тором будут говорить в офицерских собраниях и салонах
Петербурга, где, наверное, следят за его действиями.
— С поличным пойман, — доложил адъютант.
— К тому же он переоделся в штатское.
— Переоделся?.. В штатское?.. — заерзав на коне от
удовольствия, проговорил граф. — Пороть этого вора
нещадно.
— Духовного звания человек, ваше сиятельство, —
возразил поп.
— Отстаньте, батюшка, он вор и бунтовщик. Как вам
не стыдно защищать?
Трясущегося как в лихорадке дьяка подвели к месту
порки. Доктор собрался было произнести: «Можно пол¬
ностью», — но ждал адъютанта.
— Не могу допустить, чтобы духовное лицо право¬
105

сливного вероисповедания было подвергнуто телесному
наказанию. Такого закона нет. Отложите до завтра, я
буду телеграфировать его преосвященству, чтобы сняли
с него духовный сан.
— Фу, батюшка, тут полный разврат, — проговорил
Шувалов со злостью и пришпорил коня, который, описав
круг, снова стал на прежнее место.
Анекдот не удался, весь интерес к демонстрированию
незыблемости основ самодержавия пропал мгновенно.
— Прекратить! — скомандовал Шувалов и понесся
вдоль обезлюдевших улиц Юзовки.
— Прекратить, — повторил адъютант.
Это было 11 августа, на четвертый день экзекуции.
Реляция Шувалова, напечатанная в екатеринослав-
ских губернских ведомостях, гласила:
«2 августа, в четыре часа дня, собравшейся тол¬
пой горнорабочих произведены беспорядки. К вечеру
торговая площадь горела. Беспорядки продолжались 2
и 3 и к рассвету затихли. 8, 9 расследовал губер¬
натор» а 10 подвергнул строгому административному
наказанию часть участников, освободив от наказания
женщин и несовершеннолетних. 11 передал дознание
прокурорскому надзору. Сожжено и разрушено 180 ла¬
вок, 12 питейных заведений, одна синагога, 7 каменных
домов, убито 23 человека, сгорело 7 человек, ранено 5
человек и один пропал без вести. Арестовано и препро¬
вождено в Бахмутский тюремный замок 30 человек. До¬
знание о них передано прокурору».
Эту лживую реляцию подтвердил совет съездов гор¬
нопромышленников Юга, прибавив лишь сумму убытков,
достигшую миллиона рублей.
В церковной книге отец Матвиевский записал для по¬
томства: «Убито и сгорело 80 человек, 100 лавок, шинки,
гостиницы, синагога. Более 300 участников бунта было
арестовано, наказано розгами и предано суду. Из них
трех суд приговорил к смертной казни через повешение,
16 человек — к каторжным работам на разные сроки и
более 300 человек — к тюремному заключению и аре¬
стантским ротам».
Скрыл от потомства отец Матвиевский то, что шахте¬
ры оказали сопротивление казакам и вывели из строя
23 человека. Об этом написали «местные люди из горно¬
промышленников». Но, как и отец Матвиевский, они на¬
106

рочно уменьшили и число лиц, пострадавших от наоега
Шувалова *).
V

Позор покрыл Юзовский завод. Рабочие не хотели
снести страшное оскорбление. Подвергшиеся экзекуции
показывали свои израненные, будто драные железными
скребницами зады и спины.
— Смотри, ребята!
Короткий взгляд на рубцы и раны, в которых куски
розги впились как шмели, зажигал сердца возмущением
и ненавистью больше, чем всякие призывы.
Никто не говорил о бойкоте, словно это было неиз¬
вестно и непонятно рабочим, но бойкот проводился без
слов.
Рабочие массами стали покидать завод.
Свинцовские ворота пустынно смотрели на хозяина, пе¬
счаные насыпи, на которых так недавно сотнями рабочие
ожидали приемки, казались морским берегом в дни не¬
погоды. Опустели базары и площади.
С Юзовских рудников сразу ушло 50 процентов шах¬
теров, а оставшиеся увеличили прогулы на 25 процентов.
Юзовские шахты давали 20 миллионов пудов в год,
добыча упала на 60 процентов.
За юзовцами поднялись шахтеры Дурной балки.
Объединенные невидимой силой — силой классового
чутья, старики и молодые, холостые и многосемейные, на¬
скоро собрав свой скарб и детей, подались к железно¬
дорожным станциям.
— Куда?
Никто не отвечал куда. Раньше всего и прежде всего
надо было уйти с этого позорного места, которое связано
с именем Юза.
Целые смены, выходя из шахты, направлялись в кон¬
тору.
— Давай расчет!
*) Александру Суворову удалось спасти свою молодую русую
голову. Рабочие спрятали его на время экзекуции, но через несколь¬
ко дней его выдал старый кочегар на доменных печах Клепцов.
Суворов был арестован и предан суду, который осудил его на 15 лет
каторги и ссылки. В 1903 году Суворов возвратился и поселился у
рабочего Мягкого. Исправник, однако; не разрешил Суворову по¬
ступить на завод.
— Тебе тут жить нельзя! — откровенно сказал исправник. —
Здесь живет тот человек, который тебя выдал. Ты узнаешь и будешь
мстить.
107

Конторы не давали расчета, шахтеры уходили оез рас¬
чета, без денег, уходили так, как выходили из шахты,
ободранные и голодные.
На рудниках горнопромышленного общества из двух
с половиной тысяч шахтеров осталось только 600; опу¬
стели рудники Голубовские, Берестовские и Богодухов-
ские, добывавшие 25—28 миллионов пудов. Добыча упа¬
ла на 60—66 процентов.
Паника охватила горнопромышленников. Донецкий
бассейн был потрясен до основания шуваловской розгой.
Из 150 миллионов пудов угля, которые добывали шахты
Донецкого бассейна, две трети падали на рудники Юзов-
ского района.
На юзовские события откликнулись шахтеры всего
Донецкого бассейна. Началось бегство рабочих с руд¬
ников Луганского и Лисичанского районов.
С Донецкого бассейна стали приходить в столицу дур¬
ные вести. Всполошились железные дороги. Министер¬
ство путей сообщения, готовившееся к осенним перевоз¬
кам, издало приказ о заготовке трехмесячных запасов
топлива на железных дорогах, но на станциях иссякли
всякие запасы.
Отсутствие грузов угрожало разорением прежде
всего Екатерининской железной дороге.
Углепромышленники, железные дороги, банки, зем¬
ства стали считать свои убытки.
Миллионы убытков.
Мелкими оказались убытки юзовского базара в срав¬
нении с теми, которые несли каждый день рудники.
Губернатор созвал экстренное совещание.
Было принято постановление, состоявшее из шести
пунктов, и все они отмечены мрачной тенью Авдакова,
все они были проникнуты репрессивно-карательным ду¬
хом по отношению к шахтерам.
А шахтеры продолжали свой «исход» из Донецкого
бассейна. Добыча угля в октябре не подымалась выше
сентябрьской. Приток рабочих остановился, несмотря на
то что полевые работы везде были закончены. Углепро¬
мышленники заметались. Голодный рынок сулил круп¬
ные барыши, а .шахтерский бойкот разорял шахты.
Шахтовладельцы и Юзы ждали, что с окончанием по¬
левых работ шахтеры возвратятся. Но не тут-то было.
Прошел сентябрь и половина октября, угольные склады
на шахтах и под эстакадами опустели. Заказы железных
108

дорог стали выполняться с большими затруднениями,
нормы запасов угля на железнодорожных станциях были
трушены. Еще неделя, и станут паровозы.
Забили тревогу начальники дорог, и особенно началь¬
ник Екатерининской железной дороги, совершенно не при¬
выкший к таком}/ положению. Быть в центре угольных
щахт и не иметь чем топить паровозы?
Пошли жалобы в министерство путей сообщения.
Заволновался министр внутренних дел:
— Как так? Телесное наказание сам царь предложил!
— В куль бы да в рогожу шахтеров!
А шахтеры где?
Вытянулись лица у тех, кто еще вчера восхвалял
благодетельницу-розгу. Всем было видно, что переста¬
рался цраф Шувалов. Смятение охватило и придворные
круги.
Бойкот?
— Не может быть! — сказал Авдаков. — Откуда шах¬
теры знают это средство?
В главной конторе Юзовского завода было созвано
совещание углепромышленников Донецкого бассейна.
Съехались магнаты угля и железа и их верные слуги.
Рядом с углепромышленником Уманским с Донской сто¬
роны сидел Авдаков. Совещание произошло под наблю¬
дением екатеринославского вице-губернатора.
И, как обыкновенно бывало на таких совещаниях, во
всем виноваты были шахтеры. Слишком они распущенны,
слишком они своевольны и безнравственны. Никто не
занимается воспитанием рабочих.
Но воспитывать стоит денег. Кто деньги даст?
По мнению Авдакова, заниматься воспитанием рабо¬
чих должны урядник и полиция! Они должны оберегать
шахтеров от растлевающего влияния кабаков, ставших
клубами для рабочих.
В кабаках происходят встречи шахтеров разных рай¬
онов, разговоры по душам о хозяевах шахт и их управ¬
ляющих, в кабаках распространяются крамольные слухи,
крамольные идеи.
Один поп не может быть воспитателем, ему на по¬
мощь должен прийти урядник.
А так как содержать урядников по числу кабаков не¬
возможно, то необходимо кабаки закрывать.
По подсчету Авдакова, кабаков в угольных районах
Донбасса было более пятисот, а церквей около сорока.
1(>9

Закрывать кабаки!
Против этого предложения возражали представители
министерства финансов.
Юзы, как всегда, когда только представлялся случай,
демонстрировали свою независимость от интересов рус¬
ской горной промышленности.
Однако на этот раз и Юзы согласились, чтобы пол1т
ция стала воспитательницей шахтеров.
16 октября в Юзовке, под председательством губер¬
натора, состоялось вторичное собрание.
На этот раз гостей не звали. Собрание имело чисто
местное значение. Был Юз, Айвер Иванович, был пред¬
ставитель Макеевского горного общества Иловайский,
Шейн — от Лидиевки, представитель Древицкого и Ры-
ковского и представитель Берестово-Богодуховского об¬
щества Уманский — весь букет Донской стороны, пред¬
ставлявший на этот раз интересы русского промыш¬
ленного капитала в противовес английскому, который
представлял Юз. Был и Авдаков, как школьный надзира¬
тель, наблюдавший за поступками углепромышленников
и осаждавших тех, кто нарушал постановление совета
съездов.
Первым дебатировался вопрос о расквартировании
войск, и вот тут сразу обнаружилось противоречие между
Юзом и русскими промышленниками. Айвер Иванович
Юз хотел, чтобы войска охраняли завод, но чтобы рас¬
ходы несло правительство. Никаких расходов и забот по
охране района Юзы не хотели нести.
— Это дело русского правительства, — говорил Юз.
Представители русского капитала считали несение за¬
бот о спокойствии Донецкого бассейна национальным
делом, патриотическим долгом. Сначала Иловайский, за¬
тем Шейн и, наконец, сам Авдаков старались убедить
Айвера Юза в необходимости участвовать в расходах по
содержанию полка кавалерии для подавления рабочего
движения в районе, но Юз не поддавался. Пришлось
умерить аппетиты и довольствоваться двумя сотнями ка¬
заков вместо полка, который любезно был предложен
военным министерством. Без Юза содержать казачий
полк казалось «патриотам» слишком дорого.
И это совещание было бы однообразным, скучным по
своим мелким дрязгам, как все совещания горнопромыш¬
ленников, если бы губернатор после разрешения вопроса
о расквартировании войска не заметил бы:
110

— А все-таки, господа, вечно жить и работать под
охраной войска невозможно!
Замечание это произвело потрясающее впечатление.
Заскрипели кресла под собравшимися, а Авдаков, непо¬
чтительно посмотрев на губернатора, бросил:
— Как так? — Авдаков пригрозил довести до подно¬
жия престола об этих крамольных думах.
Действительно, три часа бились над вопросом о рас¬
квартировании войска, чтобы жить и работать под охра¬
ною штыка, нагайки, и вдруг такое унылое признание!
Лозунг «Под охраной войска жить и работать невоз¬
можно» был брошен, однако, сверху, правительством,
которому надоело постоянное притязание промышленни¬
ков на охрану их интересов за общегосударственный
счет.
Екатеринославский губернатор на докладе царю в
1891 году указал, что при тех огромных доходах, которые
получают владельцы рудников и заводов, им не разори¬
тельно было бы нести расходы по содержанию богоугод¬
ных заведений, церквей, приходских школ и увеселитель¬
ных заведений.
«Совершенно верно», — согласился царь под давле¬
нием помещиков и дворян, которые с большим неудо¬
вольствием несли жертвы в пользу промышленности.
Стены юзовского дома слушали признание царского
сатрапа в бессилии мероприятий, которые царь продикто¬
вал к неукоснительному применению.
ГЛАВА хп
Девяностые годы были годами небывалого промыш¬
ленного подъема.
Съезд горнопромышленников добился повышения
пошлины на заграничный чугун в 25 копеек с пуда при
ввозе морским путем и в 30 копеек — при ввозе через
сухопутную границу. Иностранная железоделательная
промышленность оказалась перед барьером, воздвигну¬
тым между нею и русским рынком. Иностранные про¬
мышленники предприняли обход барьера для проникно¬
вения в Россию.
Чрезвычайно усилился в 90-е годы приток иностран¬
ного капитала в Россию, и особенно в Донбасс. Большин¬
ство вновь построенных предприятий были предприятия¬
ми, основанными на иностранном капитале (в большин¬
111

стве случаев французском и бельгийском), с иностран¬
ными инженерами и техниками и по проекту иностранцев.
Рядом с Юзовкой, на реке Садки, в 1895 году нача¬
лось строительство Петровского завода Русско-Бельгий¬
ского общества. В Мариуполе в том же году было зало¬
жено сразу два завода: общества «Провиданс» и Нико-
поль-Мариу польского общества, которое вывезло из
Америки готовый трубопрокатный завод и запроектиро¬
вало постройку восьми доменных печей.
«В Южную Россию, — писал В. И. Ленин, — целыми
массами переселялись и переселяются иностранные капи¬
талы, инженеры и рабочие, а в современную эпоху го¬
рячки (1898) туда перевозятся из Америки целые за¬
воды» *).
В Славяносербском уезде Алчевский организовал
компанию для постройки металлургического предприятия
на своих углях.
В 1897 году при 25 действующих домнах (из них
шесть юзовских) 16 заводов на Украине выплавили 4С
миллионов пудов чугуна. Таким образом, к концу 90-х го¬
дов южные домны стали давать более 50 процентов всего
чугуна, выплавляемого в стране.
И хотя русская металлургия попрежнему оставалась
на одном из последних мест в ряду западноевропейских
государств и в Россию, как и раньше, приходилось вво¬
зить металл из-за границы, соотношение было уже не
прежнее: в 70-х годах ввозной чугун покрывал 70—80
процентов потребления, а в 90-х годах только 37—38 про¬
центов.
По своему техническому оснащению южная метал¬
лургия была передовой для российского капитализма.
Ленин писал, что здесь наблюдается «полный разрыв со
всякой традицией, технический переворот и быстрый рост
чисто капиталистической машинной индустрии»**). Юж¬
ная металлургия значительно опередила уральскую как
в применении в производстве машин, так и в отношении
концентрации производства. В каменноугольной промыш¬
ленности этот процесс концентрации, помимо прочего,
выразился еще в поглощении мелких каменноугольных
предприятий крупными. В 1884 году в Донбассе было
шесть крупных каменноугольных предприятий, а в
*) В. И. Ленин, Соч.,«том 3, стр. 427.
**) Там же, стр. 431—432.
112

1894 — тринадцать, в 1899 — пятнадцать, причем эти
пятнадцать предприятий давали 75 процентов всей до-
угля Донбасса
™ Юзовский завод был показателен для высокой концент¬
рации производства, свойственной передовой промышлен¬
ности Донецкого бассейна того времени. Но все же
тягаться с новыми предприятиями, которые строились с
большими техническими усовершенствованиями в Дон¬
бассе, Юзам было нелегко. Александровские копи Ново¬
российского общества, дававшие в 80-х и начале 90-х
годов наибольшую добычу угля, во второй половине
§0-х годов заняли в Донбассе уже второе и третье место.
Отстало по сравнению с новыми заводами и оборудо¬
вание юзовских цехов. Электрическое освещение, напри¬
мер, и электрические двигатели отсутствовали у Юза,
в то время как они с успехом применялись на Александ¬
ровском заводе Брянского общества и на заводах Южно-
Днепровского и Донецко-Юрьевского обществ.
Только в 1895 году Новороссийское общество присту¬
пило к обновлению своих предприятий. В Юзовке на
месте старого базарчика вытянулись длинным рядом па¬
ровые котлы высокого давления. Одновременно рылись
котлованы для бессемеровских конвертеров, для трех ре¬
генеративных вертикальных газовых печей и воздуходув¬
ных машин, закладывались фундаменты под обжимоч¬
ный стан, рельсопрокатку .и т. д.
Число рабочих к этому времени достигло 10 тысяч.
За пять лет Юзовский завод почти удвоил плавку,
выдав в 1893 году 7.322 тысячи пудов, тогда как в 1889 го¬
ду он выплавил только 3.725.874 пуда чугуна. Удвоил
завод и выжиг кокса — с 4.613 тысяч до 9.409 тысяч пу¬
дов. Добыча угля поднялась с 16.860 тысяч до 28.222 ты¬
сяч. После того как завод был переоборудован, произ¬
водительность его возросла еще больше и в 1897 году
достигла 15 миллионов пудов чугуна и 4 миллионов пу¬
дов рельсов.
Четвертак скрытой субсидии на пуд чугуна и полко¬
пейки на пуд угля составили для Юзовского завода за
пять лет много миллионов рублей прибыли. Эту колос¬
сальную прибыль завод, имевший основной капитал в
3 миллиона рублей, не мог показать, ее пришлось рас¬
писывать на подходящие статьи расхода. Строительство
новых цехов и установка оборудования давали возмож¬
8.
Стаоая Юзовка
113

ность скрывать подлинные доходы от государственного
и земского обложения.
Средняя годовая прибыль Новороссийского акционер¬
ного общества в 90-х годах равнялась 25 процентам, а в
1894 году — 125 процентам, причем официально, как и
в предыдущие годы, акционерам была списана 25-про¬
центная прибыль. Остальные 100 процентов были рас¬
пределены незаметно между акционерами путем жуль¬
нической сделки. Каждый акционер получил бесплатно
новую акцию, равную стоимости акции, которой он вла¬
дел. Таким образом, чрезмерная прибыль официально не
была расписана, но она все равно попала в карманы ак¬
ционеров.
Новороссийское и Южно-Русско-Днепровское обще¬
ства были самыми прибыльными из иностранных пред¬
приятий юга России. Акционеры получали огромные ба¬
рыши, высшие служащие — хорошие оклады, а зарабо¬
ток рабочих не изменился.
В самый разгар строительной лихорадки 90-х годов
начались затруднения с рабочей силой.
Съезд горнопромышленников Юга в 1889 году пору¬
чил инженеру Баталину наметить мероприятия для при¬
влечения в Донецкий бассейн рабочих из других губер¬
ний. Баталин разработал довольно сложный проект. Он
предложил создать своеобразную «биржу труда» во все¬
российском масштабе с центром в Москве и отделения¬
ми на всех железнодорожных станциях. Начальники
станций за определенную плату должны были регистри¬
ровать безработных и по телеграфу сообщать сведения о
них в Москву.
Проект этот не был осуществлен, так как министер¬
ство внутренних дел опасалось, что учреждение, хоть
сколько-нибудь подобное бирже труда, будет способство¬
вать революционному движению. Промышленникам без
биржи приходилось вербовать рабочую силу и заботить¬
ся о закреплении рабочих за предприятиями.
Одним из средств закрепления рабочих за предприя¬
тиями была постройка «собственных жилищ».
На Юзовском заводе за жилищное дело, за дело при¬
влечения и закрепления на заводе рабочих с различных
концов Украины и России взялся Айвер Юз.
Прежде всего он открыл контору по заселению пусту¬
ющих вокруг завода земель. Рабочему предоставлялся
участок земли в 120 квадратных саженей за 10—12 руб¬
114

лей в год. Цена эта была невысока, но зато «по договору
контора имела право во всякое время требовать осво¬
бождения арендуемого участка и сноса дома или же мог-
Йа оставить постройку рабочего для себя по цене, уста¬
навливаемой заводоуправлением. Эго лишало аренда¬
тора возможности передавать свой участок другому ли¬
цу. Если же дело доходило до «определения цены по¬
стройки», рабочий обыкновенно не получал ни копейки.
Операции с участками закрепощали не только рабо¬
чего, но и его детей. Новоиспеченные «домовладельцы»
уже не могли, как раньше, бросить завод и искать ра¬
боты в другом месте. Грошовая хибарка и заведенная
вокруг нее служба, как веревкой, привязывали их к за¬
воду.
По инициативе молодых Юзов появились и другие
нововведения. Прямой грабеж, практиковавшийся при
старом Джоне, уступил место скрытому. Штрафы и об¬
счеты постепенно заменялись сложными комбинациями
сдельной и подрядной работы; вместе с тем Юзы разы¬
грывали роль «заботливых хозяев» — на заводских пло¬
щадках появился футбол, устроили ипподром для ска¬
чек, чтобы дать развлечения рабочим в праздничные
дни.
Нижегородскую промышленную выставку 1896 года
Юзы тоже использовали, чтобы поднять свой авторитет
в глазах рабочих, а фактически для усиления эксплуа¬
тации рабочих.
К выставке Юзы готовились с особой заботли¬
востью.
Техники и инженеры соорудили большой макет, изо¬
бражающий завод со всеми его цехами и машинами;
реки Кальмиус и впадающая в нее Бахмутка были сде¬
ланы из разноцветного стекла, а улицы, каменные карье¬
ры, шахтные копры Центральной, Заводской и Наклон-^
ной разместились на макете точно так же, как и в дей¬
ствительности. Самый павильон Юзовского завода был
выдержан в «горном стиле». Ворота, сделанные из сталь¬
ных рельсов, мастер кузнечного цеха Мерцалов украсил
гирляндами железных цветов и виноградных гроздей.
Карты и диаграммы показывали рост завода год за
годом.
Для украшения Юзовского павильона тот же Мерца¬
лов отковал из железа пальму. Все это делалось в
8*
115

интересах рекламы, в доказательство того, что мастерство
на заводе достигло высоких ступеней.
Пока готовились экспонаты для выставки, мастера
распустили по цехам слухи, что Юзы пошлют рабочих в
Нижний:
— Старайтесь, ребята!
— А сколько человек пошлют? — любопытствовали
рабочие.
— Много!
— И шахтеров тоже?
— Пошлем, пошлем...
Целое лето продолжали отбор кандидатов по не¬
скольку человек из цеха или шахты. Администрация
старалась, чтобы были отобраны самые надежные и бла¬
гонамеренные рабочие. Каждому хотелось побывать на
выставке, каждый старался, чтобы его похвалил мастер
и приметил начальник. Выдача угля, выжиг кокса и вы¬
плавка чугуна увеличились, прекратились невыходы на
работу и прогулы. «Авось, пошлют!» — мечтали люди,
напрягая на работе последние силы.
Доменщики, мартеновцы, прокатчики, костыльщики
и шахтеры составили восемь групп по 15 человек. Их с
провожатыми отправили через Москву в Нижний. Всем
выдали освобождение от работы на двенадцать дней,
выдали вперед жалованье. И, кроме того, платили по
полтиннику в день на довольствие.
На выставке рабочих встречал мастер прокатного
цеха Фома Фомич Стиль. Партию рабочих отправляли в
ночлежку — в узкий чулан с трехэтажными нарами и
объявляли:
—■ Целый день ходи куда хочешь, ночевать — обяза¬
тельно здесь.
Каждое утро Фома Фомич обходил ночлежку и по
числу спящих в ней клал на табурет полтинники. Он же
следил, чтобы какой-либо шахтер или доменщик не
спился. Юз хотел показать своих рабочих трезвыми,
дисциплинированными и преданными заводу.
ГЛАВА XIII
Петербургские стачки 1896—1897 годов, руководимые
ленинским «Союзом борьбы за освобождение рабочего
класса», вынудили русское правительство издать в 1897
году закон о продолжительности и распорядке рабочего
дня, известный под названием «Закон 2-го июня».
116

< Определив продолжительность рабочего дня в 1РЛ
часов и уделив один параграф праздникам и дням отды¬
ха, закон все остальные разделы посвятил правилам
внутреннего распорядка, которые целиком подчиняли
рабочего произволу предпринимателя и мастера.-
Однако даже этот ублюдочный закон Юзы постара¬
лись скрыть от рабочих. Они завели переписку с окруж¬
ным инженером относительно толкования тех или иных
параграфов закона.
Особенно длительные переговоры вызвал вопрос о
продолжительности рабочего дня. Было неясно — нужно
ли включать перерывы в предусмотренные законом 111/э
часов, или же рабочий должен обедать и завтракать, за;
трачивая на это время сверх рабочего дня.
— Одиннадцать с половиной часов — есть одиннадцать
с половиной часов, — говорил окружной инженер Су¬
тул ов.
— Извините! — возражал Артур Юз, взявший на се¬
бя переговоры. — Это зависит от того, как считать...
Пока Юзы договаривались с Сутуловым, а тот пере¬
писывался с главным управлением в Екатеринославе,
шел месяц за месяцем. Закон был давно опубликован й
с 1 июня 1898 года должен был проводиться в жизнь, а
на заводе Новороссийского общества все оставалось по-
старому. «Правила внутреннего распорядка» не были ут¬
верждены, и поэтому нельзя было печатать расчетных
книжек.
Все окрестные заводы перешли на рабочий день в
десять с половиной часов. Владельцы их пытались иной
раз, подобно Юзам, истолковать закон по-своему и уд¬
линить рабочее время, но, встретив решительное сопро¬
тивление рабочих, вынуждены были уступить.
В Юзовку погостить у родных приехал рабочий с
Петровского завода. Он привез с собой расчетную книж¬
ку, и молва о ней сразу распространилась по всему
поселку.
— Условия найма! А нас мастер гоняет с работы на
работу — куда хочет.
— Одиннадцать с половиной часов...
— И праздники есть!
Вспыхнуло недовольство:
— По закону одиннадцать с половиной часов рабо¬
тают, а мы...
Гудит в шесть часов гудок на смену основным цехам,
117

где работают без перерыва на обед. Идут домой домен¬
щики и мартеновцы, сменяются подсобные рабочие.
А котельщики, слесари, кузнецы и ремонтные рабочие
вынуждены дорабатывать до семи.
— Самый тяжелый час, — жалуются они друг другу.
— Долой седьмой час!
Клепальщики опускают молотки, слесари кладут
напильники. Кузнецы перестают раздувать горны. Пре¬
кращают свой визг сверла. Застывает строгальный ста¬
нок.
— В семь часов зашабашишь, домой придешь в во¬
семь. Пока умоешься, поешь — десять. А в половине
пятого уже гудок гудит. Когда же спать?
— Спать? У меня жена родила, так на ребенка и то
посмотреть некогда!
Мастер котельного цеха первым заметил нарушение
порядка. Самый шумный цех, а как только шесть загу¬
дело — тишина. Будто заснули все.
— Ребята, материал надо перенести на стеллажи, —
командует он.
Сверлильщики, разметчики, клепальщики, надры¬
ваясь, перетаскивают с места на место тяжелые детали,
балки, стальные листы. Откажешься — мигом вылетишь
за ворота.
— Живей, живей! — подгоняет мастер, довольный,
что нашел средство, которым можно сломить сопротив¬
ление рабочих.
Но в других цехах борьба продолжается.
— Почему стоят у вас рабочие? — спрашивает глав¬
ный механик Гласс мастера механического цеха англи¬
чанина Пью.
Вспыхивает старик, со злостью начинает почесывать
и покусывать зубами седой, коротко подстриженный ус.
Мастер Пью «пионером» приехал на завод. Старый Юз
выписал его вместе с первой партией слесарей и меха¬
ников. Пью обрусел, женился на русской, рядом с ним
работает его приемный сын... Четверть века мастер спо¬
койно смотрел на заводские порядки, а больше не может.
Коротким своим вопросом мистер Гласс перевернул все
его нутро. Глупый и оскорбительный вопрос. Ведь мистер
Гласс прекрасно знает, что Артур Юз купил лишний час
у продажного русского чиновника.
Старик бормочет что-то, говорит о расчетной книжке,
в которой написано, что рабочий день при ночной работе
118

\не должен превышать десяти часов. Мистер Гласс сер¬
дился и кричит:
— Штрафовать надо! Штрафовать в размере трех дней!
Бледнеет старик, ио молчит. Только судорожно дер¬
гающийся подбородок выдает его волнение.
Назавтра повторяется то же самое.
Целый день мастер Пыо подвижен и хлопотлив. А как
только гудок — сразу выдыхается, на рабочих даже не
смотрит. Ему точно и дела нет, что они стоят у своих
станков с опущенными руками.
Вечером 15 января 1898 года борьба охватила весь
завод.
Начали подростки—«Глазуновы дети»—сыновья увеч¬
ных и убитых на производстве рабочих, которым юрис-,
консульт Глазунов давал приемный листок на завод*
чтобы не платить семье пособие.
— Ну, вот и с богом, — говорил Глазунов вдове уби¬
того. — Дал я в руки твоего босяка ремесло. Всю жизнь
помнить будет.
«Глазуновы дети», попадая на работу, становились
ничьими. Всякий имел право ими распоряжаться, гонять
по цеху за какой-нибудь мелочью, ругать, бить. Маль¬
чик-ученик не только выполнял подсобную работу, , но
зачастую заменял чернорабочего. Отбыв положенный
срок, он уходил в общий цех, так ничему и не научив¬
шись. Только в редких случаях кто-нибудь из мастеров
брал подростка под свое покровительство. Ученик через
год-полтора становился хорошим подручным, иной раз
выполнял самые сложные работы, а получал за это, как
и раньше, по 30—50 копеек в день.
Работали подростки и на вальцовке, и в костыльной,
и в болторезной — на самых тяжелых работах.
«В котельной очень «хорошая» работа, только нико¬
му не желаю на ней работать, — иронизирует в своих
воспоминаниях рабочий т. Гордеев. — Стоят три молота
на журавлях. Это такой гибкий деревянный шест^ пре¬
имущественно березовый. К нему прикрепляется молот,
а с другой стороны — подножка. Рабочий становится на
подножку. Под тяжестью его тела шест приходит в дви¬
жение, и молот бьет по наковальне. Шест сам по себе,
благодаря своей упругости, поднимает молот, снова
опускает и т. д.
Тут же расположена печь. В нее закладываются
прутья железа. Подростки должны следить за тем, как
119

они нагреваются. Жара невыносимая. Подросток должен
схватить раскаленный прут и подать его стоящему впе¬
реди рабочему, который считается мастером. Эту работу
всегда отдавали сдельно, но фактически сдельно полу¬
чал только мастер. Остальные считались подручными в
получали 30—50 копеек за двенадцатичасовой рабочий
день...
Многие подростки попадали также в болторезный
цех. Там работа была как будто не такая уж трудная, в
зарабатывали там довольно хорошо. Но масло, гарь
копоть страшно действовали на здоровье подростков.
Когда они выходили из цеха, многие шатались, не в со¬
стоянии были ходить».
Ученики имели свой счет к Юзу.
— Долой седьмой час! — начали подростки котель
ного цеха.
Механические мастерские были расположены в одном
месте. Ровно в шесть часов из мастерских вышли котель¬
щики, впереди которых шествовали подростки. Следом
за ними посыпались из цехов литейщики, строители, куз¬
нецы. Мастер Пью оживился.
— Не робей, Павлуша, — шепнул он ученику своего
цеха Павлу Мерхелевичу. — Плохой час седьмой!
Некоторые старики не захотели бросать работы и
вернулись обратно в цех, как только котельщики ушли.
Прибежал к своему горну и кузнец Петро Горбатый, по-
собачьему заюлил перед мастером Пью.
— Тебе что, больше всех надо? — укоризненно встре¬
тил его мастер Пью.
Горбатый даже присел с испуга:
— Что вы, господин Пыо!.. Да я...
— Всем лучше будет: и тебе, и мне, — доверчиво
втолковывал старик. — Думаешь, мне легко? Пока раз¬
дам работу ночной смене, бьет восемь часов, домой при¬
хожу в полночь...
В механический цех примчался Айвер Юз. Но дело
было уже сделано. Дневная смена ушла, работала ве¬
черняя.
На следующее утро на стенах завода и на улицах по¬
селка забелели листы, в которых Юзы сообщали о но¬
вых правилах внутреннего распорядка. Они надеялись,
что это поможет им в борьбе с рабочими: в объявлении
говорилось об 11’/2-часовом рабочем дне.
Никакие уловки, однако, не могли помочь. Рабочие
120

прпрежнему ровно в шесть уходили с работы, и когда
аЙстер деревообделочного цеха Мальденгаур вздумал
противиться их уходу, они в назидание ему тут же, в
мастерской, вывесили свое объявление, в котором, при¬
зывая уходить с работы по гудку в шесть часов вечера,
предлагали: «За неисполнение правил бейте Мальден-
гаура, как собаку».
В губернию одно за другим полетели донесения, что
рабочие Юзовского завода самовольно бросили работу и
нарушили правила внутреннего распорядка, утвержден¬
ные на основании закона от 2 июня.
«Уход рабочих носит на себе все признаки стачки»,—
старательно врал окружной инженер Сутулов, требуя на¬
казания зачинщиков в административном порядке.
На этот путь толкал его разосланный в августе 1897
года циркуляр министерства внутренних дел, который
указывал, что «укоренение в рабочей среде ложного
представления о целесообразности всякого рода дейст¬
вий скопом, самоуправства и насилия как по отношению
к правительственной власти, так и в отношении фабри¬
кантов и товарищей, представляется весьма опасным для
государственного порядка и общественного спокойствия».
Циркуляр предлагал увольнять виновных рабочих и по
этапу высылать их на родину.
Начальство немедленно пришло на помощь Юзам.
Для разъяснения закона 2 июня и объяснения рабочим
преступности их действий в Юзовку прибыл помощник
начальника горного управления юга России, а вслед за
ним приехал и окружной инженер.
— Выбирайте делегацию, — провокационно предла¬
гал Сутулов, стараясь выудить из среды рабочих наибо¬
лее активных. Ему обязательно нужно было инсцениро¬
вать стачку, чтобы показать, что ни он, ни Юзы ни в чем
не виноваты.
— Зачем делегацию? Все мы тут! — кричали в от¬
вет рабочие.
Тогда Айвер Юз взобрался на табурет и заявил:
— Даю слово, что с 1 февраля сам отменю седьмой
час. Забастовка — преступление. Зачем идти на пре¬
ступление, если через две недели можно и бее того до¬
стигнуть цели? Сам отменю.
— Чего его отменять, если он уже отменен,— насмеш¬
ливо отвечали рабочие и, не слушая дальнейших угово¬
ров, двинулись к воротам.
12!

Окружной инженер немедленно настрочил еще один
донос, утверждая, что рабочие готовят беспорядки ко
дню получки, но, конечно, ни словом не упомянул, что
Юзы решили соответственно сокращению рабочего вре¬
мени сократить заработную плату.
Рабочие всех цехов и ремонтных мастерских ровно
в шесть, по гудку, выходили через заводские ворота и
отправлялись по домам. Борьба за «седьмой час», одна¬
ко, не была окончена. Остались еще рудники.
Механические мастерские на рудниках были располо¬
жены отдельно, возле Заводской шахты. Рабочих там
было не так много, как на заводе; скрыться за чьей-ни¬
будь спиной никому бы не удалось. Все были на виду.
Рабочие рудничных мастерских использовали прием
котельщиков и с шести часов переставали работать.
— Стойте, но уходить не смейте, — говорил началь¬
ник мастерских швед Лихтенберг. — Кто первый вый¬
дет — арестую.
В шесть часов водворялась тишина. Люди стояли как
истуканы. Выйти первым никто не смел. За дверью ка¬
раулил полицейский. Как выйдешь — арестует и эта¬
пом на родину. Даже попрощаться с родными не даст!
Проработали так день, другой и наконец придумали.
Ровно в шесть часов рабочие зашабашили, застыли
на минутку и затем, нагнувшись, стали двигаться задом
к дверям, будто отыскивая у себя под ногами обронен¬
ный инструмент. Лихтенберг ничего не подозревал. Спо¬
хватился он, только увидав, что человек сто стоят, об¬
нявшись у широких ворот мастерских и, пятясь, пере¬
ступают одной ногой через высокий порог.
Зрелище было такое поразительное, а уловка рабо¬
чих настолько неожиданна, что Лихтенберг не мог не за¬
смеяться:
— Ловко придумали, подлецы! Так и нет «первого»!
С 1 февраля Юзы узаконили проведенный рабочими
Ю’А-часовой рабочий день, решив сокращением зара¬
ботной платы возместить убытки. По поселку поползли
тревожные слухи, что 15 февраля получка будет выда¬
на с вычетом за недоработанный час.
Ободренные недавней удачей, рабочие начали гото¬
виться к новой борьбе и открыто угрожали начальству
стачкой.
Привычные к «бунтам», ио напуганные спокойной и
122

-твердой решимостью рабочих бороться против снижения
з^аботной платы, Юзы не решились срезать ее. Высо¬
кие барыши 90-х годов не позволили рисковать. Завод
нельзя было останавливать ни на один день, и, по сооб¬
щению в департамент полиции, «никаких вычетов с ра¬
бочих произведено при расчете не было».
Так был ликвидирован во всех цехах и мастерских
завода «седьмой час». Пострадали при этом двое ра¬
бочих и мастер Пью. Болтливый кузнец Петр Горбатый
рассказал жене о своем разговоре с мастером Пью, а
та в свою очередь рассказала соседке. Через несколь¬
ко дней услужливые люди донесли об этом Юзу. Стари¬
ка вызвали в контору. Туда была собрана почти вся ан¬
глийская колония. Мастера Пью стыдили, читали ему
мораль, обвиняли его в неблагонадежности и в измене
национальному делу. «Вы разрушили единство англий¬
ской колонии, — говорил ему Иван Юз. — Вам тут боль¬
ше места нет». Юзы выгнали старика с завода.
ГЛАВА XIV
Юзовский рабочий Кошеленко, слесарь по специаль¬
ности, отбывал военную службу в Ростове. Офицеры
этой части Громов и Белоусов вели среди солдат ре¬
волюционную работу. Развитой заводской парень при¬
влек их внимание, и они стали давать ему нелегальную
литературу.
Вернувшись домой, Кошеленко уже не прерывал свя¬
зей с Ростовом. Он получал оттуда брошюры и книги и
давал их читать своему брату Митрофану, служившему
машинистом на воздуходувке.
Первая нелегальная книжка попала в руки Митро¬
фана Кошеленко в 1898 году. Называлась она «Труд и
капитал». Митрофан перечитал ее несколько раз и, ког¬
да заучил почти наизусть, передал своему товарищу,
слесарю Чернову. Потом книжка попала к Яшину, Клев¬
цову и Корогодину. Тяга к знанию у рабочих была
очень велика. Каждый из них искал «правильную» кни¬
гу, которая разъяснила бы, почему так тяжело живется
рабочему человеку на свете.
Распространение нелегальной литературы среди ра¬
бочих явилось организующим началом создания перво¬
го нелегального революционного кружка среди рабочих
Доменного цеха завода. В этом кружке вначале читали
123

только революционную литературу, которая попадалась
в руки, и проводили беседы — о положении рабочих на
заводе Юза и другие.
В воскресенье и праздничные дни члены кружка со¬
бирались вместе на квартире у Моисея Крижановского.
Приходил еще брат Моисея Кирилл. Чернов читал
вслух о копеечке, которая превращается в капитал, и с
рабочих, которые своим трудом создают все богатства
на земле, а все-таки живут в нищете и голоде. После
первой книжки появилась вторая, потом третья — то в
переплете технического справочника, то в лубочной об¬
ложке сказки о Бове-королевиче. Вместе с рабочими
приходили и их жены. Чтение отвлекало от водки, сохра¬
няло получку, и жены старались, чтобы мужья посещали
собрания кружка аккуратно.
И рабочие, и их жены были люди малограмотные, а
Моисей Крижановский и вовсе не умел читать. Поэтому
в качестве чтеца привлекали сына Кирилла Крижанов¬
ского, подростка Григория, недавно поступившего уче¬
ником в оркестр к немцу Паули.
Паули обыкновенно приходил на занятия оркестра
изрядно выпивши и каждый раз начинал хвастать сво¬
им немецким происхождением и восхвалять кайзера
Вильгельма.
Гриша как-то раз не выдержал и сказал:
— А ты читал, как немецкие рабочие твоему Виль¬
гельму фигу показывали?
— Немецкие рабочие?.. Кайзеру Вильгельму?..
Оскорбленный в своих лучших чувствах, капельмей¬
стер побежал жаловаться. Дело дошло до пристава.
Тот немедленно собрал городовых и надзирателей и от¬
правился на квартиру Кирилла Крижановского, чтобы
произвести обыск и изъять крамольную книжку, в ко¬
торой написано, что немецкие рабочие показывали свое¬
му кайзеру .фигу.
Городовые вверх дном перевернули все вещи в доме,
выбросили дрова и уголь из кладовки, вскрывали ящи¬
ки, ломали замки, но ничего крамольного так и не
нашли.
Дело было под воскресенье, и Кирилл в это время
удил рыбу на заводском ставке.
— У тебя обыск! — прибежала к нему соседка. —
Вся полиция там. Скорее!
124

Кирилл заторопился и побежал домой. Он не совсем
разобрался, в чем, собственно, дело.
«Какой такой обыск?» — вертелось у пего в голове.
Из верхнего кармана его пиджака беззаботно тор¬
чала свернутая вдвое книжечка в переплете прейску¬
ранта фирмы Густава Листа.
Это сразу заметил пристав.
— Она! — Пристав развернул книжку. — Кто далэ
— У Моисея взял, — пролепетал Кирилл, теперь
только понявший свою оплошность.
Перешли к Моисею.
— Признавайся, а то в тюрьме сгною, — грозил при¬
став
Моисей не выдержал перекрестного допроса и рас¬
сказал, что книжки приносил его зять Чернов. Чернова
арестовали, продержали день и выпустили, отобрав под¬
писку о невыезде. Затем арестовали и Митрофана Коше-
ленко.
— Это я на Нижегородской ярмарке познакомился с
одним рабочим, — оправдывался Кошеленко. — Он мне
дал, сказал, что прейскурант, а я не посмотрел.
Кошеленко тоже через несколько дней выпустили.
Приставу казалось, что этого достаточно. Подержал в
кутузке виновников, перевернул дом сообщника Кирил¬
ла — чего же еще? Но не так посмотрел на дело жан¬
дармский ротмистр.
— Остолопы! — кричал он на юзовских жандар¬
мов. — Вы-то чего смотрели? Не догадались сами аре¬
стовать?
Митрофана Кошеленко и Чернова снова посадили.
Жандармский ротмистр сам допрашивал их. Затем ра¬
бочих окружил конвой в восемь человек с шашками на¬
голо, и через всю колонию их погнали на станцию Муш-
кетово, чтобы оттуда поездом отправить в бахмутскую
тюрьму.
*
Подземные работы на Центральной шахте Юза ве¬
лись так называемыми артелями, которые возглавлялись
англичанами.
Англичанам горнорабочим, специально выписанным
из угольных районов Англии, Юзы предоставили право,
как подрядчикам, набирать артели из десяти-пятнадцати
125

крепких, но неопытных людей. Англичане Том Морт.
Даниэль Джемс, Гиббон Пель, Филине, по прозвищу
Телячьи Ноги, и Сэм Кадик набирали артели еще более
крупные, которые внутри распадались на маленькие —
по три-четыре человека.
Такая система была выгодна Юзам. Подрядчики за¬
меняли им и техников, и конторщиков, и инструкто¬
ров. Они считались ответственными за все несчастные-
случаи в шахтах, восстанавливали за свой счет обвалы
в забоях, отвечали за мелкие аварии, которые случа¬
лись в шахте каждый день, следили за тем, чтобы ра¬
боты в шахте велись с соблюдением установленных
Юзами правил, снабжали забойщиков крепильным ле¬
сом, служили, наконец, посредниками между рабочими
и конторой.
За все это Юзы платили своим подрядчикам премии
за счет рабочих. Работа в шахтах оплачивалась сдель¬
но — по 12 рублей 50 копеек за каждую тысячу пудов
угля, выданного на поверхность. Но из этих денег толь¬
ко 10 рублей попадало в распоряжение артели. Осталь¬
ные 2 рубля 50 копеек (четверть копейки с пуда) шли
целиком в карман подрядчика.
Забойщикам устанавливалась дневная норма выра¬
ботки. Если им удалось выполнить норму, примером, за
три четверти дня, на поверхность их все равно до гудка не
поднимали, и они оставались под землей.
Положение шахтеров на этой шахте было такое тя¬
желое, что привлекало внимание губернских чиновни¬
ков, обыкновенно сквозь пальцы смотревших на угне¬
тение рабочих. Екатерипославский губернатор князь
Святополк-Мирский в одном из своих донесений писал,
что рабочие «в течение нескольких часов массами ожи¬
дают без дела мокрые и голодные, вследствие того, что
подъемная машина занята подъемом угля».
Англичане, возглавлявшие артели, или «пудовики»,
как называли их шахтеры, имея в виду попудную пре¬
мию, спускались в шахту вместе с рабочими, налажива¬
ли и проверяли работу, конечно, не упуская случая на¬
кричать на кого-нибудь для поддержания дисциплины,
а затем, сделав подземную прогулку по сбойкам и ход¬
кам, выбирались на поверхность и до гудка за бутыл¬
кой отсиживались в кабачке Пенякова или Брусилов¬
ского. К вечеру, чтобы не возбудить подозрений у
126

Начальников шахт, они снова спускались в забои и вме*
сте со всеми шабашили уже окончательно.
Возлюбив «русскую очищенную» больше, чем ан¬
глийское виски, артельщики англичане изобрели особый
способ заполнять свободное время, которого некуда бы¬
ло девать: пари — кто кого перепьет. Выйдет, например,
Филипс на середину кабака, расставит свои худые,3
«телячьи» ноги и крикнет:
— Держу пари, что перепью Тома Морта!
Компания разделяется. Одни ставят на Филипса,
другие — на Морта. Бутылка за бутылкой опрокиды¬
вается в охрипшие глотки под крики одобрения, пока
один из спорщиков не отстанет.
— Проиграл!
После этого вся компания, к великому удовольствию
кабатчика, начинала сообща пропивать п выигрыш.
Назавтра шел реванш, послезавтра — пари между
новой парой. И кто бы кого ни перепил, кто бы сколько
ни проиграл —убытки покрывали забойщики. Для этого
достаточно было спуститься в шахту и, будто помогая
грузить уголь в вагончики, требовать, чтобы рабочие
грузили с навалом, то есть чтобы в вагончик вошло не со¬
рок, а пятьдесят — пятьдесят пять пудов угля.
— Вы это что, барбосы, неполные вагончики пода¬
вали! — кричал англичанин. — Навалом грузи!
«Барбосы» грузили «навалом», а чтобы вагончик не
раструсился в пути, клали наверх крупные глыбы. Пла¬
та же за каждый лишний пудик целиком шла в карман
артельщикам. Забойщик рубит и рубит уголь, и все
у него выходит три вагончика— не больше. А то навал
и третий вагончик проглотит — тогда норма не выполне¬
на и штраф всю упряжку съест без остатка.
— Не артель, а лавочка! — ругались забойщики, но
на их недовольство никто не обращал внимания. Под¬
рядчики англичане продолжали бездельничать и по¬
лучать премию.
Поступивший к Юзам на должность начальника гор¬
ных работ инженер Негребицкий (широко известный как
один из виновников грандиозного взрыва на Рыков-
ских рудниках в 1891 году) очень быстро сообразил, что
Юзы могут обойтись без их соотечественников пудови¬
ков. Он удалил крупных артельщиков и оставил одних
мелких, объяснив при этом шахтерам:
127

— Как вы получали 10 рублей с тысячи, так и бу¬
дете получать. Значит, заработок забойщика останется
прежний.
Юзовские рудники добывали в год около 30 миллио¬
нов пудов угля. Каждая тысяча пудов при новом поряд¬
ке давала еще 2 рубля 50 копеек прибыли, а вся добы¬
ча — 75 тысяч рублей в год. Юзы с удовольствием
благословили операцию Негребицкого.
Однако мелкие артельщики, да и сами забойщики,
заволновались:
— А кто будет за забоем следить? Кто будет нам
материалы выписывать?
Каждому человеку в отдельности бегать за обаполом
или за стойкой, действительно, было невозможно — все
время пройдет в беготне.
— Договаривайтесь между собой как хотите, — го¬
ворил Негребицкий. — Не могу ж я допустить, чтобы
одни работали, а другие пьянствовали! Ваши пудовики
Морты и Джемсы только пьянствуют.
— Пьянствуют! Это правда! — загудели забойщи¬
ки. — С утра в кабаке сидят...
Но как же все-таки договориться?
— Отработайте един вагончик для вашего старше'
го, — подсказал Негребицкий, — Три вагончика для се¬
бя, а четвертый — для артельщика. Он за это и лес вы¬
пишет, и за очистными работами проследит, получку на
всех получит и разделит.
Рабочим «оставалось только согласиться. В общем же
четвертый вагончик, который должен теперь вырубить
забойщик, шел на содержание людей, нужных больше
всего конторе. В этом и заключалась сущность пред¬
принятой Негребицким реформы. Он взвалил на шахте¬
ров содержание людей, которым в противном случае
пришлось бы платить из кассы Новороссийского об¬
щества.
Вырубить четыре вагончика вместо трех было нелег¬
ко. В отдельных забоях и на тонких пластах труд ста¬
новился непосильным. За невыполнение нормы полагал¬
ся штраф. А гарантировать артельщику один вагончик
в день забойщики должны были при всяких обстоятель¬
ствах, даже если кого пришибло коржом или завалило
лаву.
Первого октября 1898 года Негребицкий, восполь-
128

зовавшись старинным обычаем сокращать осенью и без
иуого нищенское жалование рабочего, вывесил новые
расценки, уменьшавшие заработок на 20 процентов.
Снижение заработной платы в октябре шло еще от
тех времен, когда на рудниках работали преимущест¬
венно крестьяне-отходники. Летом они были заняты в
£воих хозяйствах и шахтовладельцы, считаясь с недо¬
статком рабочих рук, поневоле должны были платить
более высокие ставки. Осенью же, после уборки урожая,
крестьяне освобождались, сотни людей предлагали свои
услуги, соглашаясь на любую работу, и с ними можно
было не церемониться.
Теперь, вместе с ростом промышленных предприя¬
тий и увеличением угольных разработок в Донбассе, об¬
становка изменилась. Вокруг рудников и заводов созда¬
лись постоянные кадры рабочих, уже не имевших ника¬
ких связей с деревней. Молодые шахтеры, второе поко¬
ление, выросшее в Юзовке и никогда не пахавшее зем¬
ли, не понимали и не хотели понимать, чем октябрь от¬
личается от августа:
— Гудок не по солнцу гудит, а по часам!
И осенью, и зимой, и летом одинаково приходится
начинать работу по гудку, надо гнать все те же четыре
вагончика угля в день. Расходы же с октябрем не умень¬
шаются, а, наоборот, увеличиваются. В опорках в осен¬
нюю слякоть и в зимнюю стужу на шахту не побе¬
жишь — нужно обуться в сапоги, а за дрянной бобри¬
ковый пиджачишко отдать половину получки. Дорожа¬
ет жизнь зимою, а тут — на тебе!
Решительное сопротивление рабочих произвольному
снижению заработка и недостаток рабочих рук застави¬
ли Нсгребицкого через несколько дней пересмотреть
свое решение и оставить забойщикам и крепильщикам
их летние оклады. Но по отношению к подсобным рабо¬
чим он остался непреклонным. Зачем было ему считать¬
ся, например, с коногонами, детьми убитых шахтеров,
«из милости» принятыми на работу Глазуновым? Куда
они уйдут от семьи, от матери-вдовы, от малолетних
братьев и сестер?
Среди коногонов началось брожение. С каждым
днем они все громче выражали свое недовольство. К
ним присоединились ремонтные и дорожные рабочие.
На Центральной шахте образовалась группа наиболее
Старая Юзовка
129

активных рабочих, которые поддерживали связь со всей
шахтой, разъясняли рабочим, в чем заключается махи¬
нация Негребицкого, и стремились вызвать массовый
протест и забастовку.
ГЛАВА XV
Вечером 11 октября 1898 года человек полтораста
возмущенных действиями Негребицкого явились к спу¬
ску ночной смены и начали уже открытую агитацию:
—	- Не брать ламп!
—	- Не спускайтесь в шахту!
В ночной смене было около шестисот человек, а спу¬
стилось всего 393. Да и спустившиеся почти не работали:
один не мог без подручного поставить раму, другому не
хватало обаполов, стоек, гвоздей. У забойщика не было
отгребальщиков, у крепильщиков — парного. Многие,
захватив лампы, вместо того чтобы идти в забой, отпра¬
вились подземным ходом на соседнюю, Смолянинов-
скую шахту. С утренней сменой повторилось то же самое.
Окружной инженер Сутулов, узнав о брожении на
Центральной, поспешил на помощь Юзам и начал уве¬
щевать рабочих:
— Если вы чем-нибудь недовольны, надо мотивиро¬
вать свои требования.
— Желаем прибавки! — раздался ответ.
— Чего там мотивировать...
Один из шахтеров начал излагать требования това¬
рищей, но как только он стал говорить, г. Сутулов при¬
казал записать его фамилию и на другой день дать ему
расчет. Толпа заволновалась. Тогда Сутулов перечислил
обязательства, которые каждый рабочий взял на себя,
расписавшись в расчетной книжке.
— Вы нарушаете закон второго июня! — кричал
он. — Вы за это ответите!
Передние ряды подалися назад; никто не хотел по¬
пасть «на заметку» Сутулова. Остальные ответили на
угрозы криком и свистом.
Забастовщики толпой направились к Заводской шах¬
те. Там произошло то же, что и на Центральной. Рабо¬
чие, увидев первый успех, решили добиться всеобщей
забастовки. Разбившись па группы, шахтеры двинулись
на завод, проникли во все цехи, призывая бросать работу.
Подавляющее большинство заводских рабочих сразу
же примкнуло к забастовке.
130

Настроение у всех было приподнятое, — этому нема¬
ло способствовала разбросанная недавно по цехам про¬
кламация, призывавшая рабочих к борьбе.
У воздуходувок забастовщикам пришлось выдержать
целое сражение. Машинистами работали здесь англича¬
не, и они сопротивлялись до тех пор, пока кто-то не дога¬
дался сбить камнем электрический фонарь.
Только после этого завод остановился.
Руководители забастовки выставили пикеты.
•Быстрота, с которой развивались события, ошеломи¬
ла в первое время не только Юзов и полицию, но и на¬
чальника казачьей сотни, расквартированной в Юзовке.
Никто не зн^л, что делать. Только горный надзор сохра¬
нил присутствие духа. Окружной инженер Сутулов в
первые часы забастовки заменил на заводе и рудниках
все остальное начальство. Он отдал приказ не выпускать
из шахты людей, чтобы не увеличить числа, забастовщи¬
ков, возбужденно шумевших на всех улицах поселка, а
сам кинулся на завод.
В доменном цехе было пусто и безлюдно. Нагружен¬
ные козы остановились в том порядке, в каком они дви¬
гались к домне. Возле подъемного крана, точно поражен¬
ные внезапным параличом, застыли вагонетки с коксом.,
камнем и рудою. Лопата, воткнутая в порошковую руду,
так и замерла. Домны дышали медленно и тяжело. Фур¬
мы их были закрыты, аккуратно заделаны глиной. К уди¬
влению инженера, доменщики, прежде чем уйти, сделали
все, что полагается, для сохранения печей.
Еще больше удивился Сутулов, направившись к ста¬
лелитейным печам и увидав, что возле генераторов ра¬
ботают кочегары. Как же так? Буяны, забастовщики,
бунтари — и вдруг все жизненные центры завода взяли
под свою охрану!
Возле воздуходувок Сутулов встретил двух-трех че¬
ловек, которые, заметив его приближение, поспешили
скрыться. Одного он нагнал и велел бить в чугунные
диски тревогу. Рабочий шарахнулся в сторону и исчез.
Тогда Сутулову пришло вдруг в голову, что рабочие
остановят электрическую станцию и оставят завод и по¬
селок в темноте. Он бросился «спасать положение». Но
и здесь его ждало разочарование. Дежурный машинист,
как обычно, исполнял свои обязанности. Машины элек¬
тростанции работали бесперебойно.
9*
13Г

Сутулову осталось только приказать машинисту за¬
переть дверь и никого не впускать.
На старых воздуходувных машинах люден не было,
но давление пара в котлах не превышало нормы. Котлы
отапливались газом из доменных печей. Сейчас приток
газа уменьшился, и давление пара стало устойчивым.
Осматривая паровые котлы, Сутулой лишь в одном ме¬
сте заметил испорченный вентиль, а в другом — лопнув¬
шую водопроводную трубу. Воздуходувки можно было
пустить в любой момент.
Пока Сутулов рыскал по заводу, отыскивая следы
буйства, чтобы добиться решительных мер против заба¬
стовщиков, инициаторы забастовки — шахтеры, выставив
возле цехов пикеты для борьбы с штрейкбрехерами, рас¬
теклись по улицам поселка, призывая к забастовке тех,
кто еще не знал о происшедшем. Затем рабочие густой
массой организованно прошли по Собачовке и Веселому
хутору и направились в город.
Здесь их уже дожидались.
«Казачья сотня сначала приняла толпу на себя, а за¬
тем взяла ее в плети», гласило официальное донесение
исправника. Это означало, что на демонстрацию неожи¬
данно набросились спрятанные во дворах казаки и ста¬
ли избивать рабочих нагайками и топтать лошадьми.
Люди стали разбегаться.
В десять часов вечера в полицейском управлении
состоялось совещание, на котором присутствовали ис¬
правник, командир казачьей сотни, Айвер Юз, началь¬
ник жандармского отделения, ротмистр Попов и инже¬
нер Сутулов. Совещание решило немедленно вывесить
обращение к рабочим. Нужный текст выработали инже¬
нер Сутулов и исправник:
1	ОБЪЯВЛЕНИЕ
;	Октября 12 дня
!	в 8 часов вечера.
i
Ввиду возникших недоразумений
и волнений на заводе Новороссий¬
ского общества, объявляется для об¬
щего всех рабочих сведения, что
; кратчайшим сроком заступить на
• работу назначается 6 часов угра
j 13 сего октября.
Рабочие же, которые не заступят
на работу могут явиться в контору i
завода за получением расчета.	|
132

Ночью из Екатеринослава прибыли два батальона
пехоты. Екатерииославский губернатор Святополк-Мир-
ский был гораздо поворотливей своего предшественника
графа Шувалова. Без всякого парада и шума он дви¬
нул на Юзово войска. Поселок и завод были блокирова¬
ны, сообщение с соседними рудниками прервано.
В пять часов 13 октября окружной инженер Сутулов
присутствовал при спуске в Центральную шахту днев¬
ной смены. Объявления, конечно, никто из рабочих ви¬
деть не мог, но исправник сам обходил ночью рабочие
квартиры, действуя одновременно и уговорами, и угро¬
зами. Дома,^— значит, забастовщик.
В Центральную шахту спустились 410 человек вме¬
сто обычных шестисот, а в заводскую шахту при норме в
350 человек — 85 человек.
Забастовка еще не была сломлена, но в семь с поло¬
виной часов утра Сутулов все же рапортовал начальнику
горного управления в Екатеринославе, что нашел рабочих
на своих местах и подготовка к пуску завода идет пол¬
ным ходом.
Начались повальныоарссты. Арестованного этапом
отправляли на родину.
— А паспорт, а расчет? —. молил арестованный.
— Пришлют, — отвечали полицейские.
— Разрешите хоть домой передать, чтобы не искали...
— Узнают!
Картина резко изменилась. 14 октября в Централь¬
ную шахту вместо нормы в 600 человек спустились 661
человек, а на Заводской вместо 350 человек — 390. Шах¬
теры, спасаясь от арестов, уходили под землю.
Кое-кто из наивных рабочих надеялся, что аресты —
недоразумение (ведь ни грабежа, ни буйства не было).
Некоторые рабочие еще раз, правда, в «законной»
форме — в форме прошения полицейскому надзирате¬
лю, — пытались изложить свои требования:
«Покорнейше просим вас, господин надзиратель, про¬
чтите наше прошение и обратите на это ваше внимание
что мы не желаем буйствовать, чтоб делать убийства и
грабежи, а просим постановить прежнюю цену на нашу
работу, и так как мы писали прошение хозяину насчет
этого, то наш хозяин не обратил на это никакого вни¬
мания и скрыл его, а теперь говорит, что он не знает, за
что бунтуют рабочие, то вот мы просим вас, что вы
133

скажете [ему], за что мы бунтуемся, иначе мы не можем
сами сказать тогда, когда нас спрашивают, потому что
нас такая масса народу, что каждый кричит — кто что
попало, а если нам понемногу собираться, как хозяин го¬
ворит, в контору, то мы не хотим, потому что нам там
сейчас за наше выяснение дают расчет... и желаем поста¬
новить три смены в сутки, а то мы никогда не видим
света: если день работаем, то ночь спим, а если ночь
работаем, то день спим и не видим никогда света, то мы
желаем увидеть хоть немного его и так, как настаивают
нас подрядчики, чтобы мы просили в ихнюю пользу, то
мы не хотим, чтобы была работа от подрядчиков, а про¬
сим работу от конторы... Теперь просим все мастеровые
завода также о прибавке жалованья; 1) мастерская ко¬
тельная, 2) слесарная мастерская, 3) бессменная черно¬
рабочая, 4) каменщики, все бессменные рабочие просят
прибавки жалованья и навсегда, без скидки, остальные
все горячие работы просят третью смену: 1) доменная,
2) стальная печь, 3) вальцовка, 4) мелкосортная валь¬
цовка, «Петиньговая», также па холодных рельсах и на
горячих, а на паровиках просят три смены и прибавить
жалованье, как работали мы раньше, и просим вас, как
можно установить скорее, а если это не будет так скоро
установлено, то просим тогда не обижаться, первая
полиция будет отвечать, вы не думайте, что вас защитит
войско, мы ведь не турки и не англичане, что мы будем
с вами воевать, да у нас и оружия нет, когда будет стре¬
лять — свой в своего — это невозможно, а если не в со¬
стоянии установить права, то передайте высшему на¬
чальству, чтобы оно установило права, те, которые мы
просим; мы просим, чтобы нас не требовали в контору
и не устрашали нас расчетом, мы никогда в контору не
пойдем и расчет получать нс хотим, потому что у нас за¬
работанных денег нет; на этом жалованье не то, что
деньги собрать, а и на харчи не стает, а теперь зима на
дворе и у нас детей кучи, чем мы должны их кормить,
когда машинисты по вальцовкам получают 60 копеек в
день, что по крайней мере он, самый младший маши¬
нист, должен получать 1 рубль 25 коп. в день, просим
скорее установить все это... Подписались рабочие всего
завода и всех рудников вокруг завода Юзова. Просим
как можно скорее пишите нам объявление, на что он
согласен и пусть нас спросят, какое мы хотим жало¬
ванье».
134

Прибывший вслед за войсками начальник губернии
князь Святополк-Мирский принимал рапорты от исправ¬
ника, ротмистра, командира казачьей сотни и окружного
Инженера.
— Буйство, — утверждал окружной инженер. — Тре¬
бований рабочими предъявлено не было. Выкрики о по¬
вышении заработной платы не могут быть названы тре¬
бованиями.
— Плети быстро охладили пыл забастовщиков, —
.рапортовал начальник казачьей сотни.
— Беспорядки могли бы принять размер бедствия,
если бы казаки своевременно не произвели натиска на
толпу, — докладывал исправник.
Буйство, беспорядки, бедствия — все эти ужасы в
действительности выразились в одном сбитом фонаре на
воздуходувке. Святополк-Мирский знал об этом из
отдельного секретного доклада жандармского отделения.
Знал он и о том, что труд в юзовских шахтах невыно¬
симый, что Новороссийское общество ничего не платит
рабочим за увечье... Но, в конце концов, чем отличалось
положение в Юзовке от положения на других заводах и
рудниках Российской империи? Обязанность Святополк-
Мирского заключалась в том, чтоб лишний раз подтвер¬
дить незыблемость установленных порядков и по закону
расправиться с «бунтовщиками».
Губернатор распорядился выслать в административ¬
ном порядке всех рабочих, не подчинившихся исправ¬
нику.
— Объявление в полночь вывесили, кто же его ви¬
дел? — заявляли жены и матери высылаемых шахтеров.
— Незнанием законов нельзя отговариваться, — от¬
вечали полицейские. — Надо было видеть.
Сутулов усердно устанавливал фамилии забастов¬
щиков.
Число спустившихся в рудники определялось коли¬
чеством ламп, взятых из ламповой. Многие рабочие
лампы взяли, хотя и не спускались в шахту. Это спасло
их от высылки.
«Зачинщиков подвергнуть суду и следствию в поряд¬
ке усиленной охраны на основании циркулярного распо¬
ряжения министерства внутренних дел от 12 августа
1897 года», — писал Святополк-хМирский.
Но подавить растущую повсеместно в России актив¬
ность рабочего класса было уже невозможно.
135

Забастовки 1898 и 1899 годов в Донбассе, как и в
других промышленных районах, значительно отличались
от всей предыдущей борьбы. Это были организованные
выступления. Новую форму рабочее движение приняло
после питерских стачек 1895—1897 годов, руководимых
петербургским «Союзом борьбы за освобождение рабо¬
чего класса». Даже правительственные чиновники харак¬
теризовали это движение как невиданное «для наших
фабричных рабочих выдержанностью и стойкостью».
Небывалые по своей силе и количеству участников
питерские стачки получили огромное значение «оттого,
что на этот раз на помощь рабочим пришли социалисты,
которые помогли рабочим разъяснить дело, огласить его
повсюду, и среди рабочих и в обществе, изложить точно
требования рабочих, показать всем недобросовестность
и дикие насилия правительства» *).
В течение 1898—1899 годов в Юзовке было прове¬
дено пять забастовок, из которых две выиграли рабочие,
требовавшие увеличения заработной платы и сокраще¬
ния рабочего дня. В забастовке 1898 года металлисты и
горняки впервые выступали как единая организованная
сила: рабочие завода поддерживали шахтеров в их
борьбе против общего врага.
К этому же времени развертывается деятельность со¬
циал-демократических организаций в Донбассе.
Организовавшемуся в конце 90-х годов в Ростове
Донскому социал-демократическому комитету удалось в
течение 1898—1899 годов наладить выпуск и распростра¬
нение прокламаций в Донбассе, которые распространя¬
лись и в Юзовке. Несколько таких листовок попало в
руки рабочих в сентябре 1898 года, и это оказало боль¬
шое влияние на организацию октябрьской забастовки.
В апреле 1899 года в Юзовке были разбросаны прок¬
ламации, посвященные празднованию рабочими 1 Мая.
Ими были усеяны все кусты, тропинки, косогоры Скомо-
рощиной балки, излюбленного юзовцами места для гу¬
ляний. На этих маленьких, аккуратно сложенных листоч¬
ках жирным шрифтом было напечатано: «Прочти и дай
другому».
«Каждый день обвалы, каждый день увечья, каждый
день шахтерская кровь», — читали рабочие и тут же го¬
рячо обсуждали будто про них самих написанные слова.
*) В. И. Ленин. Соч.. том 2, стр. 105.
136

— У нас на той неделе двух человек завалило. И с
них же еще штраф! Почему, дескать, норму не выпол¬
нили.
— Хоть помирай, а гони четыре вагончика!
— На нашем пласте и двух не нарубишь...
— А, думаешь, у нас в котельной лучше?
Лозунгами «Да здравствует Международная социал-
демократическая рабочая партия! Да здравствует Рос¬
сийская социал-демократическая партия!» — заканчива¬
лись листовки. Сколько они вызвали разговоров и
надежд! С волнением и любопытством перечитывали
шахтеры листовки, рассматривали подпись «Донской ко¬
митет»... И печать есть! На ней красными буквами напе¬
чатано: «РСДРП».
Юзовский завод в 1884 году.
Полиция пыталась отобрать прокламации, разгоняла
гуляющих, обыскивала. Но листовки, еще недавно мель¬
кавшие повсюду, исчезали, будто их и не было. Не по¬
могали ни старания городовых, ни злобные выкрики ок¬
ружного инженера Сутулова.
— И за что только старается, барбос? — с усмешкой
следя за инженером, говорили рабочие. — Убить его,
что ли...
— Другой такой же барбос сядет.
137

— Все равно отомстить надо. Пусть только попа¬
дется.
Летом к Сутулову приехали гости из Петербурга.
Сын его, студент, пригласил на каникулы товарища, а
тот — подругу. Театры, цирки и манежи, очевидно, надое¬
ли молодым барчукам. Они жаждали новых впечатле¬
ний и уговорили Сутулова показать им шахты и завод,
добычу угля и плавку чугуна.
Вся компания отправилась в Юзовку.
Ночная смена Центральной шахты спустилась в во¬
семь, а в десять возле клетки уже стояли необыкновен¬
ные посетители: окружной инженер, двое студентов и
дама в белой кофточке, в широкополой соломенной шля¬
пе с красными розами и в белых лайковых перчатках.
Шахтеры сбились вокруг, с любопытством разглядывая
странных гостей.
— Сбегай за штейгером, — приказал десятник сто¬
рожу. — Живо!
Но Сутулов распорядился:
— Не надо. Я сам поведу. Бей четыре раза.
Неловко было десятнику сажать нарядных людей в
грязную и мокрую клеть, но, решив, что нет границ бар¬
ским причудам, он ударил четыре раза в чугунный
диск: сигнал о том, что в шахту спускается начальство.
Каждому из посетителей дали по шахтерской лам¬
почке.
— Смотрите, осторожно ступайте, — предупреди;!
Сутулов.
— Шахта любит, чтобы ей кланялись, — смешливо
добавил сторож, принесший лампы.
Спуск в шахту и осмотр ближайших забоев продол¬
жался около часа. Затем гостей подняли на поверхность.
Вид у них был страшный: измазанные лица, грязная,
изодранная одежда, мокрая обувь. Но, казалось, этого
только и добивались гости. Молодежь беззаботно шу¬
тила, заговаривала со встречными. Из Центральной шах¬
ты направились на завод. Осмотрели домны, мартены и
прокатку, заглянули в паро-силовой цех и вышли к бес-
семерам, которые строились с 1896 года, но все еще не
были налажены как следует.
Возле главной конторы Сутулов распростился с го¬
стями и, отправив их в фаэтоне в гостиницу, пошел к се¬
бе в кабинет.
У дверей его нагнал полицейский:
138

— Ваше благородие...
Полицейский запнулся и умолк. Сутулов, однако, по
•голосу городового понял, что случилось какое-то несча¬
стье.
— Что? Что такое?
— Ваше благородие, там... Босота какая-то в шахту
спустилась с прокламациями.
— Что-о? Да ты пьян, что ли?
Полицейский вместо ответа достал из кармана пачку
прокламаций. Инженер вытаращил глаза. Да, проклама¬
ции л И подпись: «Донецкий комитет Российской социал-
демократической рабочей партии».
— Вот болван! — ни к кому не обращаясь, сказал
Сутулов. — Ведь это те самые прокламации, которые
были раскиданы в апреле.
— Да нет же! В десять часов ничего не было, а как
спустилась босота, что под ваше благородие переоде¬
лась, так сразу все ходки и штреки заклеили.
— Что ты мелешь? — окончательно балдея от изум¬
ления, проговорил Сутулов. — Какая такая босота?
— Да артисты же! Откатчики говорят, что сразу
поняли, что артисты под ваше благородие и ваших гостей
нарядились. В кителях белых,-в шляпе соломенной.
Разве так в шахту спускаются?
Из другого кармана полицейский достал брошюру
«Пауки и мухи», отпечатанную на гектографе, и подал
Сутулову.
— В одной печке, в западной лаве, целую пачку
таких нашли...
Он, очевидно, хотел доказать инженеру, что прокла¬
мации раскиданы не в апреле, а именно сейчас.
Сутулову стало нехорошо. Дело было слишком се¬
рьезно. Может быть, действительно кто-нибудь из го¬
стей обманул его доверие? Может быть, и его сын втя¬
нулся в революцию? Кто знает... А главное, полицейский
все время толкует о каких-то загримированных людях.
— Ловко придумали, — криво улыбаясь, сказал Су¬
тулов. — Ловко следы заметают... Ступай!
Не успел первый полицейский выйти, как в кабинет,
запыхавшись, вбежал другой:
— Все заборы и стены в доменном и мартеновском
заклеены. Вот этими!
И показал еще сырую от клейстера прокламацию.
— Давно?
139

— Сейчас только. Студенты переодетые. Господин
пристав уже и телеграмму господину ротмистру от¬
правил.
Сутулов растерялся. С одной стороны, ему не хоте¬
лось разрушать легенду о переодетых студентах — ина¬
че пришлось бы признать, что прокламации были раз¬
бросаны его гостями. С другой же стороны, совершено
государственное преступление, связанное с его именем...
Отпустив полицейского, он помчался в гостиницу i:
узнал, что там из его гостей уже никого нет.
— Уехали в Мариуполь, — доложил швейцар.
Окончательно уверенный в том, что он стал жертвой
своих гостей, Сутулов отправился вслед за ними и, при¬
ехав в Мариуполь, немедленно приступил к самому на¬
стоящему обыску. Он открывал чемоданы сына и его
друзей, перебирал там всю одежду, старое белье. Одна¬
ко ничего преступного не обнаружилось.
Сутулов отыскал сына в саду, отвел его в уединен¬
ную аллею и с остервенением заорал:
— Признайся, кто разбросал — ты или твои гости?
— Отстаньте, папаша, — умолял сын, ничего не по¬
нимая, — это я немного пьян, а ведь вы же не пьяны...
Сутулов заглянул в осоловелые глаза сына, и ему
стало неловко. Разве такие способны?
Заседание, на котором разбиралось дело о распро¬
странении преступных изданий на Центральной шахте
и на заводе, протекало весьма любопытно. Жандармский
ротмистр не спускал глаз с Сутулова, который сидел на
заседании жалкий и униженный. Вся его долголетняя
служба была повержена в прах, карьера разбита.
— Пришлось бы сделать в вашем доме обыск, —
усмехнулся ротмистр,— если бы вы не поспешили ночью
в Мариуполь. При желании можно подозревать, что вы
поспешили домой замести следы...
— Доложу рапортом по принадлежности.
— Да, да, — подтвердил ротмистр. — Доложить обя¬
зательно надо... Необыкновенное происшествие! Необык¬
новенное прискорбное происшествие!
На этом верная служба Сутулова Юзу закончилась.
-ь
Огромный подъем промышленности, бешеная погоня
за рынками, производство наугад, когда каждый только
стремится производить больше, чем другой, не могли не
140

привести капиталистическую промышленность к краху,
К общему кризису. Ленин в своей статье «Уроки кризи¬
са» гениально раскрывает причины и неизбежность
кризисов при капитализме: «Когда крупная промышлен¬
ность во время процветания размахивается произвести
как можно больше, — она выбрасывает на рынок такую
массу продуктов, что за них не в состоянии заплатить
неимущее большинство народа. Количество машин, ору¬
дий, складов, железных дорог и проч, все возрастает, но
это возрастание от времени до времени прерывается,
потому что масса народа, для которого в конце концов
предназначены все эти улучшенные способы производ¬
ства, остается в бедности, доходящей до нищенства»* ).
Серьезный промышленный кризис разразился в Рос¬
сии в начале XX столетия.
Кризис охватил все предприятия Донецкого бассейна.
Гасли домны и мартены, замолкали прокатные станы.
Ежегодный рост добычи угля и выплавки чугуна, начав¬
шийся в 1889 году, приостановился. Сорвано было реше¬
ние совета съездов горнопромышленников Юга об уве¬
личении в 1900 году выплавки чугуна на 24 миллиона
пудов.
Следующие, 1901—1902 годы были еще тяжелее
Печальна была картина на чугуноплавильных и ста¬
лелитейных заводах Украины. Выплавка чугуна сократи¬
лась с 91.550 тысяч пудов в 1900 году до 84.154 тысяч
пудов в 1902 году и продолжала не менее интенсивно со¬
кращаться и в 1903 году. Готового железа и стали было
•произведено в 1902 году 57.510 тысяч пудов против
59.245 тысяч пудов в 1900 году. Производство рельсов
сократилось с 22.987 тысяч пудов до 18.862 тысяч пудов
в 1902 году и 16.051 тысячи пудов в 1903 году. Число
действующих металлургических заводов с 29 сократилось
до 24 в 1902 году, а в 1905 году их осталось лишь 20.
Количество рабочих на металлургических заводах Укра¬
ины сократилось с 53.985 до 43.564. В Юзовке в 1902
году собралось до 15 тысяч безработных, пришедших из
разных мест в поисках работы.
Угольные и железные магнаты, привыкшие к ежегод¬
ному увеличению производства и к расширению своих
предприятий, впали в панику. Цены на чугун упали с
75 копеек до 38 копеек. Уголь предлагали по 7 и 6 ко¬
пеек вместо одиннадцати.
♦) В. И. Ленин, Соч., том 5, стр. 76.
141

«В Екатеринославе, Харькове, Одессе, Николаеве^
Мариуполе, Юзовке и других местах, — сообщает газе
та «Южный рабочий», — везде сокращение работ, уволь
нение рабочих десятками, сотнями. Везде ужасы нужды
и призрак голодной смерти встает в рабочих поселках.
Заработная плата упала до последней степени, дошло дд
того, что на всем Юге нигде не вырабатывают аккорда».
На Юзовском заводе производство чугуна и стали с<ь.
кратилось еще больше, чем на остальных предприятиях
Донбасса. На заводе были отменены ночные работы г
подсобных цехах. С декабря 1900 года по 26 января |
1901 года получили расчет 1.062 рабочих.	I
Юзы по примеру других предпринимателей Донбасса
уменьшили заработную плату шахтеров и заводских ра¬
бочих на 30—35 процентов и больше, несмотря на то
что цены на продукты питания значительно возросли.
Осенью 1900 года управляющий Покровскими рудии- |
ками, расположенными на Донской стороне, Вартанов-
ский провел сокращение заработной платы шахтерам с
1 октября.	•	1
Рабочие ответили забастовкой.
Тревожный гудок созвал шахтеров к главной конторе.
Вечерняя смена, человек триста, пошла к управляюще¬
му для переговоров. Жены шахтеров с детьми столпи¬
лись на площади, ожидая ответа.
Ждать пришлось недолго: Вартановский сообщил на
Юзовский завод полиции, что на руднике бунт.
Прискакали казаки. Они набросились на мирно сто¬
явших женщин и детей и стали избивать их нагайками.
Рабочие двинулись на защиту своих семей. Произошло
побоище. Шахтеры в щепки разнесли квартиру управля¬
ющего, поломали мебель в главной конторе, уничтожи¬
ли всю бухгалтерию и переписку. Рабочие Ищенковского ■
и Ново-Яковлевского рудников присоединились к Пок¬
ровским. Забастовщиков собралось около четырех ты¬
сяч. Юзовских казаков оказалось мало. Но им на по¬
мощь пришло подкрепление из Макеевки и Таганрога.
Шахтеров ловили поодиночке, запирали на ночь в сарай.
После экзекуции 300 человек были отправлены в таган¬
рогскую тюрьму.
Такие же «беспорядки» с требованием повышения
заработной платы происходили в течение 1900 года и в
начале 1901 года по всему Донбассу, в том числе на Ус¬
пенке, в Горловке и в Рутченковке. Командиры кара-
142

тельных отрядов бесчинствовали в рабочих поселках.
Шахтеры отвечали разгромом рудничных контор и квар¬
тир наиболее ненавистных служащих. Погашенные дом¬
ны, скопление безработных на железнодорожных стан¬
циях, потоки голодного и бездомного люда, двигающе¬
гося по дорогам, создавали картину стихийного бедствия.
Положение рабочих Донбасса было настолько тяже¬
лым, что даже начальник Екатеринославского жандарм¬
ского управления не мог умолчать об этом и в своем до-
Юзовский завод в 90-е годы.
несении по начальству писал: «Что же касается стачек,
забастовок и проявления рабочими буйных беспорядков,
то причины их коренятся большей частью в эксплуата¬
ции заводохозяев, выражающейся в постоянном стрем¬
лении к понижению заработной платы, в обсчете, в об¬
меривании при выдаче материалов, необходимых при
производстве работы, в полном пренебрежении к устрой¬
ству быта рабочих и в недостаточном досмотре горных
инженеров. В течение 1900 года было десять случаев
беспорядка, произведенного рабочими...»
В Донецкий бассейн пожаловал сам екатеринослав-
ский губернатор граф Келлер. Он решил очистить Донец¬
кий бассейн от «лишних людей» и издал распоряже¬
ние об отправке на родину всех горнорабочих, уволен¬
ных «с сего числа».
143

На родину!
Легко сказать!
Второе и третье поколения крестьян, переселившихся
когда-то в Донбасс из Виленской, Витебской, Смолен¬
ской и других губерний, имели весьма смутное представ¬
ление о песчаных и болотистых полях и о нищих дерев¬
нях, в которых родились их предки. С родиной их связы¬
вал только паспорт.
Отправление «домой» было страшным наказанием,
более страшным, чем тюрьма или ссылка. В тюрьме на¬
чальство все-таки было вынуждено как-то заботиться о
заключенных. А рабочие, высланные с заводов и шахт
Донецкого бассейна, были предоставлены самим себе.
Голодная родина встречала их угрюмо и враждебно: ни¬
каких надежд на работу, никаких надежд даже на полу¬
голодное существование, которое они влачили в Дон¬
бассе.
Донецкие горнопромышленники, однако, не доволь¬
ствовались массовой высылкой безработных и снижением
заработной платы. Они воспользовались кризисом, чтобы
добиться выгодных для себя государственных мероприя¬
тий. Правительство приняло закон, по которому рабочий,
самовольно оставивший работу, привлекался к ответ¬
ственности. Силу закона получило также запрещение
«переманивания рабочих одного предприятия другим».
А так как любой переход рабочего с завода на завод
можно было при желании подвести под «переманивание»,
рабочие оказались в положении крепостных, не имеющих
права распоряжаться собою без согласия предпринима¬
теля.
В правила внутреннего распорядка законодательным
путем был прибавлен пункт, по которому «рабочий по по¬
лучении расчета обязан немедленно оставить квартиру».
Этот невинный на первый взгляд пункт, напечатанный
в виде примечания к основному параграфу, оказался
страшным оружием в руках горнопромышленников. Уво¬
ленные рабочие выбрасывались на улицу в любое время,
даже в тех случаях, когда квартира совершенно не
нужна была руднику. В зимнюю стужу приходили десят¬
ники, выставляли двери и окна в казармах, разрушали
печи.
Промышленники засыпали царское правительство хо¬
датайствами и прошениями о помощи и жалобами на
«бездоходность» донбассовских предприятий, в которые
144

■уложены такие огромные деньги. Царское правительство,
Как всегда, сделало все, чтобы «облегчить благодетель¬
ным владельцам заводов возможность пережить трудное
время без новых потрясений и потерь».
В 1902 году было организовано специальное учрежде¬
ние — «Комитет по распределению заказов на подвижной
состав — рельсы, скрепления и другие железнодорожные
принадлежности». Комитет этот должен был распреде¬
лять заказы среди тех заводов, которые работали на
казну и до 1902 года. Заказы отдавались самым богатым
и сильным предприятиям, какими были, в частности, за-
воды^Новороссийского и Южно-Русско-Днепровского об¬
ществ, и в то время как цена на чугун упала с 70—75
копеек до 38—40 копеек за пуд, правительственные за¬
казы на рельсы попрежнему оплачивались по 1 рублю
23 копейки за пуд — почти на 20 копеек дороже, чем пла¬
тили другие дороги, причем эти правительственные
цены были утверждены на трехлетие. Нечего и говорить,
что такая мощная поддержка давала Юзам возмож¬
ность успешно конкурировать на рынке с другими за¬
водами, которые не получали такой помощи от прави¬
тельства.
В это время в передовой промышленности Донбасса,
где концентрация производства достигла высокой степени,
обнаружились монополистические стремления. Уже в
1900 году самые крупные металлургические акционерные
общества на Украине заключили между собой соглаше¬
ние на пропорциональное распределение между участвую¬
щими заводами заказов. «Распределению между заво¬
дами подлежат все полученные к первому января 1900
года для казенных и частных железных дорог заказы на
18 фунтов и более одного фунта рельсы, причем участие
каждого из условившихся обществ определяется на 100
единиц в пудах в следующем размере: Новороссийскому
обществу — 29,5 процента, Брянскому — 25 процентов,
Южно-Русско-Днепровскому — 18 процентов, Русско-
Бельгийскому — 15,5 процента и Донецкому обществу —
12 процентов». Из представителей акционерных обществ,
участвующих в соглашении, был образован специальный
совет для учета распределения заказов. Местом пребы¬
вания совета был Петербург.
В 1902 году вопрос об устройстве единого металлур¬
гического синдиката после предварительных обсуждений
на частных совещаниях был перенесен на 26-й съезд гор-
10. Старая Юзовка	145

нопромышленников юга России. Однако проект о синди¬
кате для всех производимых металлов и изделий, приня¬
тый на съезде горнопромышленников, не был осуще¬
ствлен. Против него выступили крупные рельсопрокатные
заводы, в том числе и Юзовский. Благодаря казенные
заказам они находились в привилегированном положе¬
нии, а наличие собственной руды и каменного угля да¬
вало им возможность получать прибыли даже и при низ
ких ценах. Проект единого синдиката провалился, и были
созданы отраслевые синдикаты. Среди них известный
синдикат по продаже готовых изделий «Продамета», в ко¬
торый Юзовский завод не вошел и с которым продолжал
конкурировать в течение ряда лет.
Обеспечив себя гарантированными правительствен¬
ными заказами, а для сбыта чугуна — синдикатом, Юзов¬
ский завод, несмотря на кризис, начал постепенно увели¬
чивать производство. Рост продукции шел за счет усиле¬
ния эксплуатации рабочих. Как вспоминает рабочий
Юзовского завода Кадиграбов, сверхурочные работы при¬
менялись в то время без всяких ограничений, одинаково
и в будни и в праздничные дни.
В 1901 —1902 годах в доменном цехе создался рабо¬
чий социал-демократический кружок. В него вошли: Алек¬
сандр Князев, Евграф Панфилов, Яшин, Чередниченко,
Власов, Мамонтов и Кадиграбов.
Революционную литературу Александр Князев полу¬
чал из Екатеринослава. Распространял он ее очень осто¬
рожно и новичкам — даже распропагандированным —
никогда не передавал листовок из рук в руки. Рабочие
находили прокламации в ящиках с инструментами, в кар¬
манах верхней одежды, на верстаках, в узелках с зав¬
траком. В цехе стали появляться небольшие брошюры и
листовки: «День Первое мая» с призывом устраивать
демонстрацию 1 Мая, «Пауки и мухи», «Поп и черт»,
которая так легко запоминалась и передавалась на работе
товарищам, а дома — жене и ребятишкам:
...В церкви, золотом залитой,
Пред оборванной толпой
Проповедовал с амвона
Поп в одежде парчевой.
«Братья! — он взывал к народу, —
Вы противитесь властям,
Вечно ропщете на бога,
Что живется плохо вам...»
146

Изнуренные, худые
Были лица прихожан,
В мозолях их были руки,
Поп был гладок и румян.
Особенно большое впечатление произвела проклама¬
ция, на которой был изображен рабочий с красным зна¬
менем; содержание этой прокламации рабочие заучивали
наизусть. Затем появилась и ленинская «Искра».
В кружке решали и практические вопросы. Члены
кружка обсуждали — как быть с мастером цеха Скачко.
Это был самый свирепый из русских служащих Ново¬
российского-общества. Он издевался над рабочими; там,
где обычно работали два человека, оставлял одного, при¬
нуждал кочегаров вывозить мусор на тачках, хотя эту
работу должны были выполнять подручные, при малей¬
шем непослушании бежал к приставу с доносом. Рабочие
ненавидели его, как злейшего своего врага..
Под самыми домнами собиралась группа кружков¬
цев. Шумит газ, с шумом падает охлаждающая печь
вода, разбивается брызгами, как в градирне. До чужого
слуха не долетит ни одно слово. Слова коротки:
— Вывезти на тачке!
— Всем кружком рисковать из-за этого провокато¬
ра? — раздается возражение.
— Требовать, чтобы убрали.
— Бастовать!
— Забастовку нужно сначала организовать...
Так и не договорились. Но ненависть к Скачко у каж¬
дого рабочего была так велика, что Кадиграбов, не пони¬
мая вредности террористического метода борьбы, сам ре¬
шил покончить со Скачко. Нагрузив себе на плечо кусок
рельса, фунтов в 60, Кадиграбов двинулся навстречу
Скачко и запустил ему рельсом в грудь. Удар был такой
сильный, что Скачко свалился замертво. Думали, что
со Скачко покончено. Однако через полгода он снова
появился в цехе. Кадиграбова судили за покушение к
дали ему шесть лет тюрьмы.
Несмотря на трудности, кружок продолжал расти. По¬
явились новые члены его: Трембицкий, Стрелец (Атос),
Чернов Афанасий и Осташев.
Революционная деятельность будила жажду знаний.
Из своего грошового заработка Князев, Осташев и Трем¬
бицкий ухитрялись урывать копейки, покупая книги.
10*	I47
Особенно популярны были «Овод» Войнича, «Один в поле
не воин» Шпильгагена, «Через сто лет» Беллами.
Осташев организовал кружок самообразования, во¬
круг которого постепенно собрался довольно большой
актив. Книги из нелегальной библиотеки пользовались
огромным успехом. Чтение увлекало одинаково и моло¬
дых и пожилых рабочих. Князев и Яшин стали налажи¬
вать связи с рабочими других цехов. В книги «Через сто
лет» и другие вкладывались листовки «Сон под Первое
мая» и другие.
В квартире Трембицкого и Осташева собирались моло¬
дые слесари, машинисты, горновые, сообща читали
«Историю культуры» или штудировали популярный учеб¬
ник физики.
Вскоре полиция обратила внимание на Князева, Оста¬
шева и Яшина. Всех троих арестовали. Но библиотека
была на руках у читателей, никаких улик не оказалось —
главное обвинение свелось к тому, что парни не пьян¬
ствуют и держат себя как образованные люди.
Небольшой социал-демократический кружок был
организован в котельном цехе, и еще один — на юзов-
ской шахте «Ветка». В этот шахтерский кружок вошли:
Гордиенко Лука, Задависвечка, Кончичев и Костырев.
Накануне праздников и воскресных дней все населе¬
ние рудничной колонии группами собиралось возле ка¬
зарм, велись различные беседы. Гордиенко и Задависвеч¬
ка, Костырев и Батышев подсаживались к беседующим,
рассказывали о тяжелом положении рабочих и говорили
о том, что против капиталистов нужно действовать со¬
обща, что в одиночку рабочие ничего не добьются.
— Все правильно рассказывают ребята, — говорили
старые рабочие, — будто читают шахтерские мысли...
Для пропагандистской работы поприще было широкое.
По инициативе товарища Артема в 1902 году был ор¬
ганизован социал-демократический кружок на Березово-
Богодуховском руднике. Несколько позднее, в начале
1903 года, возник подпольный кружок и на Вознесенском
руднике. Он был связан с екатеринославской социал-
демократической организацией, а также со щербиновской,
где работал Г. И. Петровский.
Григорий Иванович работал на Щербиновском руд¬
нике в течение 1902 и первой половины 1903 года (до
ареста) и был тесно связан с местной социал-демократи¬
ческой организацией. Одновременно Г. И. Петровский
148

поддерживал связь с екатеринославской организацией,
откуда получал литературу, которую и распространял
среди рабочих Донбасса. В это время в самой Юзовке
существовала городская социал-демократическая органи¬
зация, состоявшая в основном из ремесленников и интел¬
лигенции.
Таким образом, в Юзовке — на заводе, на рудниках и
в городе — самостоятельно существовало несколько
кружков. Но отсутствовал единый центр, который бы их
объединял и направлял их работу.
Ленинская «Искра» вела неустанную борьбу с кустар-
ни^ством в революционной работе и боролась за созда¬
ние единой партии с единым руководством. В 1901 году
по инициативе Донского (Ростовского) комитета были
предприняты меры к организации единого революцион¬
ного центра для всего Донбасса. Был создан горнозавод¬
ской союз юга России.
Для участия в организации союза были привлечены
некоторые рабочие, в том числе товарищ Шеста¬
ков А. В. — рабочий, профессионал-революционер, иск¬
ровец, большевик.
В марте 1902 года союз горнозаводских рабочих
Юга связался с некоторыми социал-демократическими
комитетами. В июне об организации союза было сооб¬
щено в «Искру», а в октябре 1902 года была уже выпу¬
щена первая листовка —«К организованным товарищам».
В этой листовке союз заявил о полной своей солидар¬
ности с манифестом, принятым I съездом РСДРП.
Чтобы установить связи с рабочими кружками и социал-
демократическими организациями, в Донбасс из Росто¬
ва выехал член комитета союза Шестаков.
Организовав партийную группу в Мариуполе, он пе¬
реехал в Юзовский район. Из конспиративных соображе¬
ний Шестаков некоторое время работал помощником
табельщика на Чулковском руднике, а затем поселился
в самой Юзовке, выдавая себя за частного поверенного.
Шестаков разъезжал по рудникам, беседовал с шахте¬
рами. Как ходатаю по увечным делам, ему можно было
встречаться с рабочими без всякой опаски, не вызывая ни
у кого подозрений.
Наладить связь с социал-демократическими кружка¬
ми и группами, которые держались крайне конспира¬
тивно, товарищу Шестакову удалось уже значительно
позднее.
149

«Все мои попытки проникнуть на завод, — рассказы¬
вает он, — оказались неудачными, У меня не было свя¬
зей ни среди служащих, ни среди передовых рабочих.
Много раз я пытался заговаривать с рабочими при слу¬
чайных встречах, где-нибудь в чайной, но из этого ниче¬
го не выходило. Завод оставался неприступной тверды¬
ней для нашего организационного влияния.
Мы, конечно, слышали и догадывались о том, что на
заводе есть наши партийные товарищи, но в условиях
строгой конспирации добраться до них было совершенно
невозможно. Нам пришлось на первых порах ограни¬
читься раскидкой прокламаций в заводском поселке с
тем, чтобы эти прокламации попадали к рабочим. Про¬
кламации доставлялись в Юзовку Мошинским, который
после II съезда РСДРП 1903 года скатился в лагерь
меньшевиков. Я помню случай, когда он, остановившись
в гостинице, привез с собой большую белую корзину, до¬
верху наполненную листовками, отпечатанными в нашей
союзной типографии. Типография эта работала в Нахи¬
чевани и была организована работниками союза, в том
числе и мной, во время моей поездки в Ростов.
Все прокламации были литературным творчеством ра¬
ботавших в Ростове товарищей. Впрочем, авторы их счи¬
тались с фактическими сведениями, полученными от ра¬
ботников с мест. Товарищ Мошинский, приезжая в
Юзовку, всегда подробно расспрашивал меня о новостях
заводской и рабочей жизни. Эти сведения попадали за¬
тем в листовки, отражаясь в виде отдельных заметок,
а иногда оказывались настолько интересными, что могли
быть использованы даже в отдельных прокламациях».
Листовки, брошюры и целый ряд других нелегаль¬
ных произведений аналогичного содержания имели боль¬
шое агитационное значение.
Сравнительно легко удалось Шестакову наладить
связь с ремесленной городской организацией Юзовки.
Тов. Шестаков проводил кружковые занятия, разоблачал
бундовские, экономистские тенденции, боролся за иск¬
ровское, ленинское направление, учил кружковцев, как
распространять литературу.
Весной 1902 года по юзовскому поселку были раз¬
бросаны прокламации, которые производили сильное впе¬
чатление. На листовке стояла подпись: «Юзовская груп¬
па Российской социал-демократической рабочей партии».
Недели через две заводская колония вновь была
150

усеяна прокламациями «Как и за что бастовали мариу¬
польские рабочие и что сделала с ними полиция».
Когда установилась связь между заводской и город¬
ской организациями, работа в кружках стала носить
более систематический характер. В Скоморощиной бал¬
ке регулярно созывались собрания пропагандистов.
Число участников этих собраний доходило до двадца¬
ти человек. На этих собраниях обсуждались важней¬
шие вопросы работы социал-демократических кружков.
В «Искру» из Юзовки посылались корреспонденции
о значительном оживлении революционной работы:
«Распространенные здесь прокламации произвели
сенсацию. Рабочие очень возбуждены, и полиция очень
встревожена. Произведено несколько арестов и обыс¬
ков, но безрезультатно. Ходят слухи, что у двух лиц
нашли нелегальную литературу, ждут все бунта, ожи¬
дается прибытие войск. Обыватели очень обеспокоены
этим, боятся, что солдат расквартируют по квартирам.
Только и разговоров, что о демонстрации, бунте и про¬
кламациях. Создались целые легенды о неуловимости
студентов, их неустрашимости и пр. Вечером ходить по
Юзовке опасно: останавливают сторожа, того гляди —
потащат в кутузку. Записывают адреса и фамилии
ночных прохожих, обыскивают квартиры рабочих, от¬
бирая прокламации, и застращивают рабочих тюрьмой,
если они будут читать их».
Началось систематическое распространение литера¬
туры по всему Юзовскому району. Из числа наиболее
отважных представителей молодежи Шестаков соста¬
вил летучий отряд, распространяющий листовки и
прокламации. Отряд действовал молниеносно, разбра¬
сывая листовки на рудниках и заводах.
Вот как описывает Шестаков одну из таких вы¬
лазок:
«Я был вместе с другими — всего человек двадцать.
У каждого из нас листки находились под блузами,
в карманах, в мешках. Обычно мы кого-либо высылали
за несколько часов раньше на определенную дистанцию
для рекогносцировки и разведки местности. Он нас встре¬
чал и распределял «раскидчиков», беря на себя наибо¬
лее важные места. Раскидка производилась ночью, и
на нее мы тратили пятнадцать-двадцать минут. Затем
все быстро возвращались на станцию, если она много¬
людна, или расходились по двум-трем станциям, «сея
151

разумное, доброе, вечное» по пути в вагоны, кучи угля к
пр. В поселках приходилось действовать быстро и ос¬
торожно... Крадучись подбирались к наиболее укром¬
ным, темным местам, к дверям рабочих жилищ, к фор¬
точкам и окнам и всюду старались всунуть свою зажи¬
гательную бумажку...»
В 1903 году Шестаков по конспиративным сообра¬
жениям был вынужден уехать из Юзовки. Он переехал
на работу в Одессу. А в 1905 году, как член Москов¬
ского окружного комитета большевиков, принимал уча¬
стие в организации московского вооруженного восста¬
ния. На место Шестакова приехал из Ростова другой-
товарищ. Вскоре удалось организовать первое объеди¬
ненное собрание заводских кружков с городским.
В 1903 году Юзы, сыновья Джона Джемса, отошли
от управления заводом и переехали на жительство в Пе¬
тербург. Там они, оставаясь в правлении Новороссий¬
ского общества, занялись «высокой политикой»: ведь
именно в Петербурге, в комитете по распределению за¬
казов, решались судьбы акционерных компаний и их
барышей.
Директором завода был назначен великобританский
подданный Андерсон. О нем уже знали, что он управ¬
лял паровозостроительным заводом в Луганске и что
там рабочие враждебно относились к нему.
По мере того как кризис ослабевал, в строй дей¬
ствующих агрегатов вступали вновь домны, мартены,
прокатные станы. Выжимание по 60—65 упряжек в ме¬
сяц превратилось в систему. Отработав первую смену
на колошниках, рабочий переходил на ремонт или на
разгрузку. На коксовых печах работали по двенадцать
часов, и чтобы спастись от невыносимой жары, прихо¬
дилось то и дело обливаться водой.
Особенно усилилась эксплуатация подростков и жен¬
щин.
На кирпичном заводе работали исключительно маль¬
чики и девочки в возрасте от четырнадцати до восем¬
надцати лет. Каждый подросток должен был выпол¬
нить норму в 600 кирпичей. Плата за сотню—10 копеек.
Норму можно было давать только в том случае,
если глина была хорошо подготовлена, если было
152

достаточно места для кладки сырого кирпича и не отвле¬
кал своими придирками от работы десятник.
Весь день, от зари до зари, гнулись детские спины.
Исподлобья посматривал подросток по сторонам и с
завистью вздыхал, если соседом было сделано иа десяток*
кирпичей больше. Однообразная работа изнуряла и при¬
тупляла. До полудня рабочий-подросток еще кое-что
Первый котельно-мостовой цех.
чувствовал, отвечал на обиды, готов был при случае
даже подраться, но к вечеру терял способность отли¬
чать человека от кирпича. Руки и ноги, казалось, дви¬
гаются по инерции. Ребята приходили домой уже ночью
и в тяжелом сне видели все те же кирпичи, все так же
укладывали их в штабеля и дрались из-за них с това¬
рищами...
«Особенно тяжело, — писал корреспондент «Ис¬
кры», — положение мальчиков, отбивающих шлак от
старого кирпича. Летом и зимой приходится работать
под открытым небом. Получают 30—40 копеек в день».
Конец 1903 и начало 1904 года были отмечены неко¬
торым промышленным оживлением. Царская Россия го¬
товилась к «маленькой войне» на Дальнем Востоке, и
требования на железо и сталь росли с каждым днем.
Однако производство не достигало все же уровня
90-х годов. Если в 1897 году на заводе Новороссийско¬
го общества было выплавлено 15 миллионов пудов
15Э

чугуна и выпущено 4 миллиона пудов рельсов, то за пе¬
риод с июля 1903 года по июль 1904 года на Юзовском
заводе было произведено чугуна 6 миллионов пудов и 6
•миллионов пудов стали и железа — всего 12 миллио¬
нов пудов.
Андерсон приступил к усовершенствованию прокат¬
ного и механического цехов. В основном же он ограни¬
чился только совершенно необходимыми поправками
сильно устаревшего и изношенного юзовского оборудо¬
вания, которое нуждалось уже в радикальной рекон¬
струкции. Для увеличения производительности прокатки
в мелкосортном цехе к двум печам пристроили третью.
Нагретая болванка стала поступать к вальцам бы¬
стрее. Это позволило вместо двух вальцов пустить три.
Вместе с этим выросла и заработная плата вальцовщи¬
ков, которые работали попудно. Посмотрев заработки
вальцовщиков, Андерсон пришел в ужас и распорядил¬
ся уменьшить расценки на 30 процентов.
Семнадцатого сентября 1903 года вальцовщики яви¬
лись за получкой. Каждый знал, сколько он прокатал
пудов и сколько рублей должен получить. Но не тут-то
было! Получить им причиталось не больше, чем в прош¬
лом месяце.
Вальцовщики двинулись в бухгалтерию:
— Как так?
— А совесть есть у вас столько денег зарабаты¬
вать? Вышла ошибка. Эдак вся контора на вальцовку
перейдет.
— Но пуды! Пудов-то сколько каждый перевернул?
— Идите к Якову Ивановичу! *)
Прокатчики забастовали. К ним присоединилась
часть рабочих механического цеха. Всего в стачке при¬
няло участие до двухсот человек.
— Уволить всех, — распорядился Андерсон.
Забастовкой, которая перекинулась и на коксовые
печи, руководила юзовская социал-демократическая орга¬
низация, выпустившая специальное воззвание.
«Последняя неделя, — говорилось в нем, — на Юзов-
ском заводе ознаменовалась рядом несчастных случаев:
1.	Восьмого октября изувечилось десять человек.
2.	В механическом убило монтера Раскина.
3.	В доменном обожгло двух, верховой Бабкин умер.
*) Андерсону.
154

4.	В ново-вальцовке изувечило двух.
5.	В прокатном взрывом шлака обожгло рабочего.
6.	В Центральной шахте погибло четыре человека.
7.	Двадцать девятого сентября на Смоляниновской
шахте убило проходчика Баранчикова — двенадцать
зкертв в три дня.
8.	Двадцатого октября убило каменщика».
«Миллионы Юза, — заканчивалось воззвание, —
сочатся нашей кровью».
Вместе с выпуском листовок заводская организация
Bie^a и непосредственную агитационную работу в цехах,
Стремясь расширить стачку и укрепить решимость ба¬
стующих. Стоило только собраться где-нибудь даже не¬
большой группе рабочих, как выделенные организа¬
цией агитаторы начинали беседу. «Мы должны сами бо¬
роться за себя, — говорили они, — не надеясь ни на
губернатора, ни на другое начальство. Наши жены и
Йети почти гибнут в грязи и нищете: эти кровопийцы
пьют нашу кровь. Все это должно быть наше...»
Вальцовщики держались крепко и добились увеличе¬
ния расценок на 20 процентов.
Каждое утро гудит гудок. Каждое утро приходит мо¬
лодой Миша Корниенко через заводские ворота на ра¬
боту. И каждый раз вместе с ним появляются на заводе
Новые листовки, прокламации, брошюры.
Революционная литература наводнила завод и руд¬
ники Юзовки. Полиция сбилась с ног, стараясь пресечь
Крамолу. Только год тому назад полицейские охапками
приносили в свои участки собранные в поселке прок¬
ламации, так как никто ими не интересовался или боял¬
ся прочесть, а сейчас рабочие сами их подбирают, пря¬
чут, берегут; эти рабочие становятся неуловимыми.
Вот на стене слесарной мастерской рудника «Ветка»
висят свеженапечатанные прокламации. Их успели рас¬
клеить еще ночью, и сделали это так ловко, что никто
ничего не заметил. Рабочие идут на работу, листки при¬
зывно белеют на закопченном кирпиче. Сначала оста¬
навливается один человек, потом другой, третий. Вскоре
перед мастерской стоит уже толпа. Кто-то читает вслух,
чтобы было слышно всем:
— «Приходит время сказать нашим грабителям и
дармоедам — довольно пользоваться нашим трудом...
Мы знаем, что нам нужно за наш труд, и скажем все
вместе: довольно работать по двенадцать часов, теперь
155

будем работать, как люди, по восемь часов и не сдель¬
но, а упряжно».
Вызванные мастером полицейские спешат к руднику.
Они бегут, придерживая руками шашки. Но рабочие
уже разошлись, унося в памяти «противозаконные» сло¬
ва. Полицейским даже не на ком выместить свою злобу.
Молча принимаются они сдирать бумагу со стены, но нс
тут-то было: прокламации крепко приклеены.
В конце апреля среди юзовских рабочих, шахтеров р
ремесленников были распространены тысячи листовок
«Как праздновать 1 Мая» и «1 Мая», в которых говори¬
лось о гнете самодержавия, о борьбе за революцию,
о восьмичасовом рабочем дне, о свободе слова. Приво¬
дились тексты революционных песен — «Первое мая»,
«Праздник светлый и свободный» и «Марсельезы», что¬
бы рабочие, изучив их, могли петь на демонстрациях.
На этот раз полиция успела схватить расклейщиков
прокламаций Шуриса и Овчинкина. Затем поступил до¬
нос на Князева. Его поймали, отняли 50 листовок «Че¬
го хотят социал-демократы» и брошюру «Кто чем жи¬
вет», изданную в 1898 году, в которой излагалась сущ¬
ность эксплуатации рабочих капиталистами. Но это не
помогло полиции распутать нити организации: «Князев
заявил, что вышеупомянутые нелегальные издания он
получил от неизвестного ему какого-те человека», и —
все. Ничего не дал обыск у него на квартире. Так же
держали себя и остальные арестованные.
Речи агитаторов, тихие и вдумчивые слова Корниен¬
ко и слова прокламаций и брошюр западали в души ра¬
бочих, будили в них волю к борьбе. «Пусть же, — чи¬
тали они, — рабочие научатся, наконец, понимать, что
надо полагаться только на себя, на свои собственные
силы. Надо отнять у горсти людей, захвативших все
земные богатства, право чинить насилие над миллиона¬
ми тружеников. Надо вырвать у них цепи, которыми
они нас заковали. Надо отобрать у них фабрики,
шахты и машины, созданные нашим трудом... Подни¬
митесь же, товарищи, на борьбу с врагом, соберитесь
вокруг красного знамени социал-демократии. Смелей,
ведь терять нам нечего, кроме цепей, а завоевать мы
можем целый мир».
Рабочие охотно шли на массовки и митинги, соби¬
равшиеся неподалеку от завода, чаще всего в поросшей
кустарником Скомсфощиной балке.
156

В течение сентября 1903 года в Юзовке состоялось
несколько таких массовок. Произносились речи о ре¬
волюционном движении в России, о милитаризме и т. д.
Особенна интересна была одна, наиболее многолюд¬
ная массовка. Над ораторами развевалось красное знамя
t надписью: «РСДРП», «Пролетарии всех стран, соеди¬
няйтесь!», «Долой самодержавие!», «Да здравствует по¬
литическая свобода!», «Да здравствует восьмичасовой
рабочий день!», «Да здравствует социализм!» Собрание
длилось четыре часа. В заключение была принята следу¬
ющая резолюция:
«Мы все, присутствовавшие на сегодняшнем собра¬
нии, крайне возмущены и выражаем свое негодование и
’всю свою ненависть к царскому правительству за его
гнусную роль в избиении евреев в Кишеневе и Гомеле,
за массовые расстрелы наших товарищей— стачечников
в Киеве и Екатеринославе, в Керчи и Батуме, в Одессе
и Николаеве, в Елисаветграде и Ростове, за смертный
приговор ростовским манифестантам в Таганроге. Мы
выражаем искреннее сочувствие свое нашим товарищам
в их героической борьбе с ненавистным чудовищем —
царским самодержавием, которое душит все живое, чест¬
ное, стремящееся к братству и равенству всех наро¬
дов. Мы клеймим такое правительство вечным позором!
Смерть ему! Мы протягиваем всем угнетенным нашу ра¬
бочую руку в их борьбе с царским самодержавием!»
Созыв II съезда партии и предсъездовская агитация
ленинской «Искры», руководящего политического органа
революционной социал-домократии, значительно оживи¬
ли работу на местах. В результате трехгодичной непри¬
миримой и неустанной борьбы ленинцев с «экономизмом»
он потерпел полное поражение. Учение Ленина о рево¬
люции, о гегемонии пролетариата все шире и шире про¬
никало в рабочую массу на заводы, фабрики и рудники.
Это учение несла «Искра», которая печаталась на тон¬
кой папиросной бумаге и распространялась на предприя¬
тиях. Повсеместно экономическая борьба пролетариата
перерастала в политическую борьбу с самодержавием.
Летом 1903 года Украина и Кавказ превратились в не¬
утихающий вулкан: демонстрации в Ростове, в Новорос¬
сийске, в Тихорецкой, в Баку, в Тифлисе, всеобщая заба¬
стовка в Баку, в Одессе, Киеве, Екатеринославе и др.
В знаменитой ростовской политической демонстрации
157

1903 года принимал участие революционер-искровец, а
затем большевик «Никифор». Он сразу же стал одним ц3
руководителей заводской организации. Чтобы избежать
ареста, ему пришлось скрыться из Ростова и поселиться
нелегально в Юзовке. «Видно было, — вспоминает Ефим
Косой, — что этот сутулый, невзрачный на вид человек
живет большой жизнью. Он обо всем рассуждает с точки
зрения революционных целей, не иначе. Бывало, ска
жешь: «Никифор, пойдем погуляем», а он отвечает: «Нет
Ефим, не пойду, надо поработать, ведь я, понимаешь, ни¬
чего не знаю. Учиться надо». И идет заниматься. Это
был исключительно хороший товарищ».
Никифор пользовался большим влиянием среди ра¬
бочих. Он возглавлял заводскую организацию. «Ники¬
фор, — как гласят показания предателя Волгина приста¬
ву, — часто менял квартиры, так что последнее время я
даже не знал, где он живет. Никифор все хотел посту¬
пить на завод и заниматься пропагандой. У Никифора я
был несколько раз на сходках, на которых присутство¬
вало человек до десяти».
Никифор был неутомимым пропагандистом. В его
кружке воспитывались крепкие революционеры-больше¬
вики — молодой Миша Корниенко, Славин и другие.
Активно работал в организации и старый литейщик
Иван. У него была тяжелая работа и большая семья, но
если предстояло выполнить партийное задание, — Иван
шел первым. Постоянно работали в заводской организа¬
ции также братья Заверткины, Трембицкий, Атос *) и
другие.
Юзовская социал-демократическая организация пре¬
вратилась в течение 1903 года в одну из крупнейших ор¬
ганизаций Донбасса. Регулярно происходили заседания
четырех кружков заводской организации с 35 членами,
а число читателей нелегальной литературы достигло 75
человек. Заводская организация была, таким образом,
почти равна ремесленной городской, в которой состояло
пятьдесят членов и было до пятидесяти читателей неле¬
гальной литературы.
Никифор, стремившийся к широкой революционной
оорьбе, постоянно сталкивался с оппортунистическим
большинством городского социал-демократического ко-
*) Атос — кличка Стрельца.
158

1дитета. Осенью 1903 года заводская организация и пере¬
довые рабочие некоторых рудников требовали, например,
‘призыва ко всеобщей забастовке. Но юзовское заводское
меньшевистское руководство даже не откликнулось на
эти требования.
Юзовская городская социал-демократическая органи¬
зация была непосредственно связана с союзом горноза¬
водских рабочих. Комитет горнозаводского союза с цен¬
тром в Ростове-на-Дону к этому времени четкой полити¬
ческой линии не имел. Комитет был одновременно свя¬
зан и с «Искрой», и с «Южным рабочим». Это свидетель¬
ствуемо значительных колебаниях союза. Дальнейшее
поведение союза показало, что колебания эти были не
случайны. Представитель горнозаводского союза занял
на II съезде позицию «болота». А после съезда горноза¬
водской союз и юзовская городская организация под
влиянием меньшевиков осудили большевиков за их «край¬
ность и непримиримость» и примкнули к меньшевикам.
Ленин ответил им и им подобным о сущности разно¬
гласий между большевиками и меньшевиками: «...Мы бо¬
ремся во имя революционно-пролетарских тенденций на¬
шего движения против интеллигентски-оппортунистиче-
ских. Мы боремся за выдержанное направление револю¬
ционной социал-демократии против шатаний, зигзагов и
возвратов к давно отжитому прошлому. Мы боремся за
сплоченную партийную организацию нашего рабочего
авангарда против интеллигентской распущенности, дез¬
организации и анархии. Мы боремся за уважение к
партийным съездам против дряблой переметчивости,
против слов, расходящихся с делами, против издеватель¬
ства над договорами и решениями, сообща приня¬
тыми...»*)
Комитет горнозаводского союза и Юзовский город¬
ской комитет РСДРП не только не оповестили членов ор¬
ганизации о сущности разногласий, но явно скрывали
их. «Вопросы, касающиеся разногласий между больше¬
виками и меньшевиками, у нас не обсуждались,—вспоми¬
нает член юзовской городской организации товарищ Бон¬
дарева. — Бучинский делал отчет о II съезде, но не знаю,
чтобы кто-нибудь после этого имел представление о' раз¬
ногласиях. Я лично, будучи пропагандисткой, не имела
представления о них до тюрьмы».
*) В. И. Л е н и н, Соч., том 7, стр. 414.
159

* * *
В 1903 году в юзовскую социал-демократическую ор¬
ганизацию были присланы из Ростова «Ефим Косой» и
семья Казиницких.
Фельдшер Казиницкий снял квартиру на 12-й линии
и начал заниматься частной практикой. В том же доме
жена его Казиницкая со своим братом открыла торговлю
тряпьем.
На тряпичный двор повадились ходить самые различ¬
ные люди. Приезжали возчики с тюками, заходили
старьевщики и скупщики, наведывались вояжеры «с са¬
мого Ростова». Все это так естественно: торговля! Вы¬
сокий и худой фельдшер Казиницкий вечно бывает «под
мухой», вечно над всеми подшучивает. Рубаха-парень.
Разве заподозришь в чем-нибудь такого? А маленькая
вертлявая жена его, за которой, не отставая ни на шаг,
бегают двое ребятишек, — разве может она заниматься
революцией? Ей бы только детей прокормить. Все ее за
боты — как бы побольше и подешевле накупить тряпья
да подороже его продать.
— Не слышно, чтобы ворованым торговала? — спра¬
шивает околоточный Бабичев у пройдохи-полицейского
Коробко. — Ты того. Поглядывай.
Но Коробко и сам понимает, что нужно делать. Ак¬
куратно два раза в месяц он приходит к жене Казиниц-
кого за данью. Бабичеву трояк, ему — полтинник. И все
в порядке...
Вслед за Казииицким приехал из Гадяча какой-то
паренек и открыл в Юзовке «прачечную компанию».
В прачечную приходит еще больше народу, чем на тря¬
пичный двор. Каждый несет узел с грязным бельем.
А если и заглянет туда полицейский, — все равно ничего
не заметит. Гришка орудует утюгами, подмазывает стеа¬
рином, воротничок сверкает. Не придерешься! Работают
у Гришки еще два парня — Давид и Пахом. Шляются по
городу и по рабочим колониям, и кто их там разберет,
собирают ли они белье у клиентов, или распространяют
прокламации...
Вскоре на двор Казиницких в тюке с тряпьем доста¬
вили из Ростова гектограф, который заработал вовсю.
Появились свои перепечатки из «Искры». Это воодушев¬
ляло кружковцев. Росло и число сочувствующих, с кото¬
рыми члены организации вели постоянную работу.
160

Охранка, заметившая усиление революционной дея-
тельности, всполошилась.
В Юзово из Таганрога был прислан провокатор, по
фамилии Столяр. Выдавая себя за агента по продаже
швейных машин, он обходил дома на поселке и рабочей
колонии, знакомился с рабочей молодежью. Он сумел
познакомиться с «Володькой» и даже поселился у него
на квартире. Ему удалось выявить кое-какие сведения о
подпольных работниках, но проникнуть в организацию и
в тряпичный /двор он не успел. Его изобличили, и он вы¬
нужден был скрыться. Вскоре были получены сведения,
что из Петербурга должен прибыть специальный агент
охранного отделения, прислали фотографию этого аген¬
та. Когда в гостинице Зозули остановился изображен¬
ный на фотографии высокий брюнет с большими усами,
организация была уже начеку.
В час ночи тряпичный склад на 12-й линии подвергся
нападению. Полиция, жандармы и понятые заполнили
двор. Пролетки и фаэтоны дежурили на углах. Шутка
ли, подпольная типография!
И все-таки стремительный налет ничего не дал. Явка,
знамя, переписка, шрифт и вся .механика были заблаго¬
временно перенесены на 7-ю линию.
Сыщик был обескуражен. Он вертелся по двору, за¬
ставляя полицейских перебирать каждую тряпку, сам за¬
бирался во все уголки.
.— Как же это так? — удивлялся он, когда очередной
подозрительный тюк, разобранный полицейскими, оказы¬
вался пустым. — Как же это так?
Наутро петербургский гость убрался восвояси. Но
организация уже не могла успокоиться.
— Провокация!
Страшное слово было произнесено. Вспоминался зин-
геровский агент Столяр. Он спал в одной комнате с «Во¬
лодькой», участливо смотрел ему в глаза, и все для того,
чтобы предать, чтобы отнести в полицию, к ненавистным
жандармам подслушанную фразу.
— Провокация...
Но кто? Как обнаружить? В городской организации
членов партии более пятидесяти человек, в заводской —
35 членов и столько же сочувствующих...
Чтобы избежать ареста, всем, кто был на подозре¬
нии, пришлось покинуть поселок. Однако и полиция
11 • Старая Юзовка
161

не дремала. В заводскую организацию под видом члена
партии охранка ввела нового провокатора, Евдокимова—
«Кобылку».
Высокий, черный и ловкий, он привлекал общее вни¬
мание всей своей наглостью и самоуверенностью. В то же
время, однако, он умел маскироваться и, когда нужно,
показать себя скромным и исполнительным.
Как агент охранки, Евдокимов действовал осторожно,
что привело к провалу немало партийцев заводской и
городской организаций РСДРП.
Жертвой Кобылки был и Никифор. Он первым
оказался под тюремным замком. Да это и понятно. В пер¬
вую очередь изымали более опасных. Арест Никифора
сильно ослабил заводскую организацию, лишив ее твер¬
дого большевистского руководства.
* £ *
По случаю объявления русско-японской войны юзов-
ские лабазники, извозчики, мелкие чиновники, свободные
ввиду праздника, и полиция собрались возле церкви слу¬
жить молебен о даровании победы «христолюбивому
воинству». После молебна купец Мухин и десяток тор¬
говцев подхватили тучного пристава Левицкого и стали
подбрасывать его вверх.
Рабочие Юзовского завода группами собрались в це¬
хах, обсуждая события. Гибель крейсера «Варяг» и дру¬
гие неудачи русских войск волновали и вызывали нена¬
висть к царизму.
Рабочие открыто выражали свое возмущение войной.
В распространяемых меньшевиками листовках сущность
русско-японской войны смазывалась, призывы к револю¬
ционному действию отсутствовали. Меньшевики попреж-
нему тащили рабочих не вперед, а назад.
Повышенные в связи с войной требования на железо
и сталь вызвали усиление плавки в домнах. Рабочие да¬
вали за смену 50—55 колош-подач. Это было нормой
совершенно неслыханной. Доменщики надрывались и
наконец потребовали перехода на сдельную оплату:
— От колоши давай!
Андерсон согласился с требованием рабочих, но уста¬
новленные им сдельные расценки были смехотворно ма¬
лы. Заработок доменщиков увеличился всего на две ко¬
пейки в день.
162

Рабочие выработали новые требования: три копейки
за колошу. При подаче в 55 колош рабочий мог полу¬
чить на 50—60 копеек больше существовавшей платы.
Андерсон, однако, вместо трех копеек предложил пол¬
торы. Поддержал его и окружной инженер Рутченко,
занявший место Сутулова. Доменщики под руковод¬
ством большевиков ответили забастовкой, которую в
феврале при помощи полиции Андерсону удалось сломать.
Городская организация, где было в руководстве за¬
силье меньшевиков, ничего не предпринимала для уси-
ления^заводской организации, которая тогда пережива¬
ла серьезный кризис. В это время приехал из Ростова
от Донского комитета организатором юзовской груп¬
пы Паперно, оказавшийся неудачным — чрезмерно довер¬
чивым—руководителем. Первое время ему удалось нала¬
дить регулярные собрания кружков. Занятия проводили
Евгения Райх, Мария Ридник и сам Паперно. Однако
работа кружков протекала на весьма низком идей¬
ном уровне, как будто не было ни II съезда партии, ни
раскола. Разногласия, существовавшие между большеви¬
ками и меньшевиками, не обсуждались на кружках. До-
ставка большевистской литературы прекратилась.
Вскоре в юзовскую организацию вошел аптекарский
помощник Маркович, переехавший из Екатеринослава и
работавший в местной аптеке.
Паперно сразу предложил ему работу пропагандиста
в одном из кружков.
Маркович согласился.
Паперно познакомил Марковича с Егором Волгиным,
тоже случайным человеком. Оба они должны были руко¬
водить кружком, состоявшим из семи человек. Но уже
через неделю Маркович не пришел на занятия. В другой
раз не явился Волгин. Это отразилось на работе кружка,
который перестал собираться. Кружок распался.
Несмотря на это, Марковичу поручили новую работу—
руководить «Красным крестом», в котором работали
Бондарева, Заславская, Зав.ерткин и другие.
Работа Марковича сталкивала его с представителями
разных слоев населения. Он встречался с рабочими, кото¬
рым можно было безбоязненно объяснить, зачем именно
нужны «Красному кресту» деньги, — ведь именно рядо¬
вые беспартийные рабочие поддерживали арестованных
своих товарищей, регулярно собирая для них помощь.
11*
163

Но он и здесь провалил работу, собрав всего 20 рублей.
Однако меньшевистское руководство поручает ему са¬
мую конспиративную и ответственную работу секре¬
таря всей юзовской группы. Вскоре Паперно был аре¬
стован.
После ареста Паперно руководство объединенной ор¬
ганизацией Юзовки перешло к Эмме Ридник. Юзовский
комитет был составлен из трех человек: Ридник, Федора
Мазанова и Марковича. Ни одного рабочего в комитет
не взяли. Связь с заводом совсем оборвалась.
Приехавший из Ростова Бучинский ничем не помог в
работе организации. Он ограничился тем, что передал в
руки Марковича кипу прокламаций, пролежавших затем
несколько недель в аптечном диване без всякого движе¬
ния. Марковичу Бучинский сообщил и явочный пароль:
«Поклон от Павла», — и уехал.
Через несколько дней в аптеку к Марковичу пришла
незнакомая женщина и, отозвав его в сторону, передала:
«Поклон от Павла!»
Незнакомая отрекомендовалась Наталией Розановой.
На следующий день при участии Розановой была со¬
звана сходка. На ней обсуждался вопрос о руководстве
заводской группой. В организации скопилось несколько
человек, к следам которых принюхались ищейки из
охранки. Бондаревой было предложено переехать в Лу¬
ганск. Розанова обратила внимание на бездеятельность
Марковича. Волгин, когда на него насели как следует,
заявил, что он вообще выходит из организации.
В ночь на 27 февраля 1904 года провалилось собра¬
ние актива и пропагандистов. Все собравшиеся (15 че¬
ловек) были арестованы. У некоторых из них нашли
прокламации, программы кружковых занятий, нелегаль¬
ную литературу. Жандармский ротмистр Леус в доне¬
сении в департамент полиции писал, что «преступная
деятельность юзовской подпольной организации прекра¬
тилась».
Волгин всецело ушел в свои семейные дела. Мар¬
кович занялся режиссерством в любительском кружке.
На заводе Андерсон между тем еще более усиливал
эксплуатацию рабочих. Домны, уже значительно изно¬
шенные, продолжали увеличивать выплавку чугуна, мар¬
тены удвоили выпуск стали. Рабочие выбивались из сил.
Получка их застыла на уровне 1903 года, хотя цены на
164

продукты росли. Фактически заработок рабочих умень¬
шился на 20 процентов.
Еще недавно прокламации будили в рабочих надежду
на возможность другого существования. Но сейчас о про¬
кламациях ничего не было слышно. Присланные из Ро¬
стова к годовщине 19 февраля прокламации меныпе-
вик-«распространитель» в тот же вечер сжег.
В конце марта для усиления партийной организации
в Юзовку прислали из Донского комитета Ткачева.
Вслед за ним приехал Бучинский. На первой же сход¬
ке o6ojyix ростовцев арестовали. Вместе с ними был аре¬
стован и Маркович.
Бучинский и Ткачев, доставленные в полицию, вся¬
чески старались своим примером ободрить онемевшего
от испуга аптекаря. Еще до того, как начался допрос,
Бучинский переслал Марковичу несколько записок.
Камеры их находились одна против другой, и Бучин¬
ский заметил, что вид у Марковича ужасный — круглое
лицо налилось кровно, глаза лихорадочно сверкают и
ни на минуту не отрываются от дверей камеры. Можно
было подумать, что это смертник, с минуты на минуту
ожидающий, что его поведут на казнь.
«Не падайте духом», — написал ему Бучинский в
первой записке, но Маркович не стал ее даже читать и
просто скомкал в кулаке.
«Отрицайте всякое знакомство со мною, — пишет
тогда Бучинский во второй раз. — Помните, что вы ни¬
когда не видели ни меня, ни Ткачева».
Обе эти записки полицейский надзиратель обнару¬
жил в кармане Марковича. Кроме того, он нашел
два письма в Ростовский комитет, которые Маркович не
удосужился опустить в ящик, и несколько прокламаций.
— Я хочу дать чистосердечное показание, — на пер¬
вом же допросе заявил Маркович.
Надзиратель, не привыкший к такому поведению по¬
литических заключенных, недоверчиво улыбнулся. Ни¬
кто, кроме содержателей притонов и скупщиков, краде¬
ного, не начинал на его допросах с откровенности.
«Хитрит! — подумал он. — Но хитрить и мы умеем».
— Пожалуйста. Это уменьшит вашу вину и, может
быть, совершенно освободит вас от наказания, — про¬
говорил надзиратель.
Маркович в точности назвал дату, когда впервые
165

встретился с Казиницким, вспомнил, сколько раз и в ка¬
кое время приезжал в Юзовку Бунинский, о чем гово¬
рила Розанова с Мазановым и с Волгиным. С мельчай¬
шими подробностями рассказывал он и о своей дея¬
тельности в «Красном кресте», даже о том, что либерал
Леве вручил два рубля в пользу политических заклю¬
ченных.
Маркович выдал явку и адреса, открыл шифры,
клички членов организации в Юзовке и Ростове, дал ха¬
рактеристику членам городской и заводской организа¬
ций. Предатель сообщил надзирателю и мариупольскую
явку и имена своих екатеринославских товарищей.
Надзиратель поспешно записывал каждое слово. Он
не успевал задавать вопросы. В его руках внезапно ока¬
зались все секреты юзовской организации, он узнал не¬
легальные пути, соединяющие Ростов с Юзовкой и Ека-
теринослав с Мариуполем.
Телеграфируя ночью в Екатеринослав начальнику
жандармского управления, надзиратель писал: «При¬
став завода Новороссийского общества получил через
своего агента сведения о приезде в Юзово двух чело¬
век для руководства местными революционерами. 26 мар¬
та названные лица, возвращаясь со сходки вместе с ап¬
текарским помощником Гиршем Иоселевым Марковичем,
задержаны... Из них аптекарский помощник Гирш Иосе-
левич Маркович дал откровенное и настолько существен¬
ное показание, что считаем необходимым привести его
целиком».
В ту же ночь полиция приступила к изъятию нелегаль¬
ной литературы и аресту «преступных лиц».
Начали с квартиры Казиницкого.
— Отдайте чемодан, который оставил у вас Тка¬
чев, — потребовал Левицкий.
— Какой Ткачев? Никакого Ткачева я не знаю, —
пробовала отпереться Казиницкая.
— Не глупите, женщина! — сердито прикрикнул в
ответ полицейский надзиратель, успевший обнаружить
мешок и наволоку, в которой Ткачев привез литературу.
— Вот! Это что?
Маленькая беременная Казиницкая начала запуты¬
вать следы, добросовестно соблюдая правила, препо¬
данные на занятиях кружка. Но это не помогло. Поли¬
ция распаковала тюки с тряпьем и нашла литературу
и часть «техники».
166

Уничтожить и спасти Казиницкой удалось только не¬
многое.
Казиницкую отправили в полицию. Арестовали и
Казиницкого. На тряпичном дворе оставили засаду и
арестовали еще несколько человек.
— Что ж, Ткачева вы так, значит, и не знаете? —
глумился Левицкий, преподнося Казиницкой карточку,
только что снятую с Ткачева. — Вы этого человека не
знаете?
— Не знатр.
— И Марковича не знаете?
—^Нет.
— Вы себя плохо чувствуете, мадам, — презритель¬
но сказал пристав, для которого Казиницкая и ее тря¬
пичный двор благодаря предательству Марковича ста¬
ли понятны, как открытая книга. — Выпейте немного
сельтерской воды...
В квартире у Казиницких было найдено 135 брошюр.
«Искра», «Южный рабочий», брошюра «2-й съезд
РСДРП», «Искорки», «Пауки и мухи».
После квартиры Казиницких пристав изъял литера¬
туру и документы из аптеки и квартиры Марковича.
Вместе с давно уже спрятанной литературой здесь ока¬
залась книга В. И. Ленина «Что делать?», «О задачах
социалистов в борьбе с голодом в России» Плеханова,
27, 28, 53, 56-й номера «Искры», «Красное знамя» № 1,
«Революционная Россия» № 24, «Женщина и со¬
циализм» Бебеля, «Обуховская оборона», «Лиса —
проповедник правды» и другие, которые только что при¬
вез Бучинский из Ростова. Пристав распорол лацканы
старого пиджака Марковича и вынул явки и адреса, со¬
брал переписку, спрятанную между старыми рецептами.
Маркович точно указал, где что лежит.
Материалы, собранные полицией, были так велики и
сложны, что использовать их немедленно было невоз¬
можно. Глаза разбегались. Даже в самой Юзовке, по
горячим следам, полиция не конфисковала всего, о чем
говорил Маркович в своих показаниях.
Жандармы бросились в погоню за Донским коми¬
тетом (горнозаводским союзом) в Ростов. Однако
большинство членов комитета, предупрежденные ,о
предательстве, успели скрыться. Только 13 мая удалось
арестовать в Таганроге Ефима Косого с паспортом на
имя Нурок.
167

После неудачного побега из луганской тюрьмы Бу¬
нинский раскрыл свое прошлое — рассказал, что
настоящее его имя Марьям, а фамилия Гурский и что
он уже был однажды арестован по делу Киевского со¬
циал-демократического комитета.
В предательстве Волгин не уступал Марковичу. Он
подтвердил все, что полиция знала от Евдокимова,
расшифровал много имен и фамилий, выдал ближай¬
ших своих товарищей, раскрыл охранке историю воз¬
никновения революционного движения за заводе, начи¬
ная с 1903 года и до августа 1904 года, когда Волгин
был арестован. Впоследствии показания Волгина легли
в основу обвинения ряда товарищей.
Пока полиция и жандармы разбирали добытые с по¬
мощью Марковича «трофеи», юзовская организация
успела оправиться от разгрома и в апреле уже готови¬
лась к первомайской демонстрации. На улицах посел¬
ка и в заводской колонии снова появились листовки.
Возобновились сходки.
За Скоморощиной балкой состоялся летучий митинг
по случаю 1 Мая и демонстрация протеста против
войны. Кроме юзовцев, на митинге присутствовали пред¬
ставители рабочих окрестных рудников — Хрикин, на¬
ходившийся под надзором полиции на Рыковском руд¬
нике, и Бряскин. 8 мая была снова созвана сходка, по¬
священная событиям на Дальнем Востоке, а в июне
удалось выпустить прокламацию «Для чего должен
умирать русский солдат?» «...Для того, — отвечала
листовка, — чтобы русский царь, который получает в
год десять миллионов жалования и владеет самыми
лучшими землями в Крыму, на Кавказе, в Сибири, на
Урале, в Туркестане, награбил себе еще новых земель,
чтобы русский царь, который разоряет своими податка-
ми и поборами 130 миллионов людей, получил новых
20 миллионов верноподданных».
В это время во главе юзовской организации стоял
большевик Кирилл. Через бывших членов организации
он наладил тесную связь с заводом. Снова заработали
кружки, в одном из которых особенно выделялся Иван
Князев — «Нил». В число членов заводской группы
втерся и провокатор Евдокимов.
Своей исполнительностью Евдокимов очень скоро до¬
бился доверия нового руководства организацией. Про¬
вокатор предоставлял свою квартиру для конспира-
168

дивных собраний. В начале июня в ней собралась ос¬
новная группа работников юзовской организации. При¬
шел и Кирилл.
На этой сходке руководители кружков отчитыва¬
лись в своей работе, и если до сих пор Евдокимов знал
дело организации поверхностно, с трудом добывая но¬
вые сведения, то теперь перед ним раскрылись, наконец,
все тайны. Он не только запомнил, кто каким кружком
руководит, но и получил возможность давать охранке и
полиции обстоятельную характеристику каждого работ¬
ника в отдельности.
Кирййл старался внести в работу организаций си¬
стему,, которой ей до сих пор не хватало. Четверг был
установлен партийным днем, место собраний каждую
неделю менялось. Присутствовало на собрании обычно
человек десять-двенадцать. Само собой разумеется, Евдо¬
кимов старался не пропускать ни одного собрания.
В начале июля Кирилл созвал массовку в Скоморо-
щиной балке. Собралось человек тридцать. Кирилл по¬
святил свою речь положению рабочих в России и на кон¬
кретных материалах показал, что материальное положе¬
ние рабочих за время войны значительно ухудшилось,
усиливается наступление на рабочих.
Выступавший после него Плахов яркими примера¬
ми иллюстрировал жестокую эксплуатацию на русских
фабриках и заводах. Другой оратор говорил о причинах
бедствий русского рабочего и призывал к свержению са¬
модержавия как первоочередной задаче.
Юзовская социал-демократическая организация, ка¬
залось, начала оживать. В июле в доменном цехе
вспыхнула однодневная забастовка протеста против
войны.
Чтобы пополнить подпольные склады и библиотеки
организации, опустошенные полицией, Кирилл снабдил
«Володьку» (Иван Белый) деньгами и адресами и на¬
правил в Ростов за литературой. Володька привез две
тысячи экземпляров «Кому быть самодержавцем все¬
российским», 126 экземпляров газеты «Искра» (все но¬
мера за 1901—1904 годы) и 300 прокламаций «Ко все¬
му рабочему народу».
Огромный транспорт брошюр, газет и листовок тре¬
бовал много места, и хранение литературы поручили
Левандовскому. Он привез тюки домой. Но комнатуш¬
ка у него была крохотная, вся заставлена мебелью.
16^

Куда сунешь такой тюк? Под кровать? Слишком выпира¬
ет... А больше некуда.
Левандовский пришел в отчаяние. Провалит себя,
провалит драгоценную литературу... Он стал советовать¬
ся с товарищами. Что делать?
— Можно перевезти ко мне, — предупредительно
предложил Евдокимов. — Место найдется.
Квартира Евдокимова, действительно, казалась са¬
мой подходящей: и чердак есть, и погреб, и кладовая.
Литературу перевезли в тот же вечер.
Евдокимов немедленно отобрал по одному экземпля¬
ру каждого названия и отнес приставу Левицкому. Он
же сообщил приставу о том, как расходуется литера¬
тура. Когда Володька передал часть прокламаций Яше
Подольскому, Евдокимов немедленно сообщил об этом,
точно перечислив все названия и количество экземпля¬
ров.
Предав Подольского охранке, Евдокимов пошел про¬
верить, что сделал с ним пристав, и, к своему удивле¬
нию, заметил, что Подольский не арестован, а находится
в магазине Тудоровского.
«Странно», — подумал Евдокимов и нарочно остано¬
вился возле витрины, чтобы Подольский его заметил.
Подольский как бы предчувствовал, что рука охран¬
ки повисла над его головой. Он обрадовался Евдоки¬
мову, как родному, выбежал из магазина и чуть ли не
бросился к нему на шею.
— Меня сегодня должны арестовать, я это чув¬
ствую, — говорил он. — Вот ключи от моей квартиры.
Передайте Володьке, пусть немедленно возьмет и спря¬
чет прокламации.
Эта преданность революционному долгу была подме¬
чена провокатором и доведена до сведения охранки для
увеличения тяжести наказания.
Евдокимов взял ключ, но передавать его Володьке,
конечно, и не думал: ведь этим он спас бы литературу, а
обыск у Подольского превратил бы в безрезультатный.
В тот же день Евдокимов встретил Малкина. Малкин
проговорился, что вырезывает печать вместо той, кото¬
рую забрали у Колдобского. Этого было достаточно,
чтобы его арестовали вместе с Подольским.
В руки полиции попали: 238 штук прокламаций Дон¬
ского союза, перепечатки из «Искры» и круглая печать—
170

ее прикладывал Левандовский к прокламациям, прежде
чем начинал их распространять.
Новые аресты и провалы заставили Кирилла пере¬
нести литературу в район, на рудники. Уверенный, что
провалы являются следствием полицейских наблюдений,
он думал, что как только перенесут литературу за
пределы Юзовки, ищейки потеряют след. Восемнадца¬
того июля на Вознесенском руднике было созвано рай¬
онное совещание по вопросу о хранении литературы.
Здесь, далеко от крупных полицейских центров, об¬
разовалось крепкое ядро РСДРП. Еще в начале 1903
года студент горного института, поступивший на руд¬
ник практикантом, начал вести подпольную работу.
Вместе со слесарем Яковом Ефремовичем Дебелым, с
которым он познакомился случайно на охоте, студент
организовал кружок.
Подпольная работа на Вознесенском руднике поль¬
зовалась покровительством штейгера, который сочув¬
ствовал ей. Надзиратель из местных крестьян тоже смо¬
трел на действия организации сквозь пальцы. Это дела¬
ло Вознесенку самым надежным местом для конспира¬
тивного собрания. Сюда Кирилл решил перенести из
Юзовки литературные склады.-
На районное совещание Кирилл явился со всем сбо¬
им активом, в том числе и с Евдокимовым. На следую¬
щий день Евдокимов донес приставу, что, кроме Кирил¬
ла, были на совещании Володька, Подольский, Арон
Левандовский.
В руки юзовской охранки попали нити, соединявшие
Юзовку с Вознесенкой. Были изобличены студент и
два штейгера, участвовавшие в совещании.
Наглость провокатора росла. Евдокимов охотился
теперь за каждым членом организации, подстерегал
каждый шаг ее руководителей, пользовался каждым
промахом. Когда Володька привез из Ростова вместе с
литературой несколько пустых паспортных бланков,
провокатор нашел повод завести с ним разговор о лю¬
дях, проживающих по таким паспортам, и небрежно
сказал, что когда-нибудь и ему, Евдокимову, придется
обзавестись таким документом. Вызванный на откро¬
венность, Володька проболтался — рассказал, что он
политический ссыльный, бежавший из Архангельской
губернии.
Володьку арестовали 28 августа. Вместе с ним был
171

взят и «Сидор» (Даниил Цыганенко), у которого он
квартировал. «Оба они виновными себя не признавали
и вообще отвечать на вопросы не захотели», — сообщал
в своем донесении пристав Левицкий.
У «Сидора» обнаружили остаток юзовской библио¬
теки (свыше 1.000 штук прокламаций, брошюр и газет) 5
ящик с гектографической массой и оригинал проклама¬
ции «Ко всем рабочим механического цеха у Юза».
Володька отказался назвать себя, а Цыганенко на¬
звал его Алексеем Степановичем Бережновым — так
значилось в паспорте, по которому Володька проживал
в Юзовке.
— Зачем спрашивать, — с деланной наивностью
говорил Цыганенко. — В паспорте ведь написано.
— Фальшивый, — презрительно сказал пристав, имев¬
ший точные сведения от Евдокимова.
Запрос в Архангельскую губернию подтвердил, что
из-под гласного надзора полиции бежал крестьянин
Иван Белый, привлекавшийся в качестве обвиняемого
Киевским жандармским управлением в 1903 году.
Из руководителей юзовской организации уцелел
только Кирилл. Не было ни людей, ни литературы. Как
же быть? Кирилл обратился к Евдокимову и предложил
ему съездить в Ростов. Доверие к провокатору было так
велико, что, кроме ростовской явки, Кирилл дал ему и
мариупольскую.
Провокатор первым делом поехал в Мариуполь, на
мельницу Елизарова к Экстрину. Там, однако, его не
приняли. Евдокимову пришлось отправиться в Ростов.
В СоборнОхМ переулке, в бахромчатом магазине Бот-
вииникова, он встретился с молодым человеком, по име¬
ни «Моня», и обратился к нему с паролем: «Я Иван от
Петра». Моня направил его к «Николаю Ивановичу».
Евдокимов старался запомнить особые приметы
обоих, но по внешности Мони ничего примечательного
не нашел и записал: «Особые приметы — еврей». О
«Николае Ивановиче» он высказался несколько подроб¬
ней: «Молодой, безусый и безбородый, с белыми, как
лен, волосами, производит впечатление интеллигентного
человека». Писал он также, что «Николай Иванович»
похож на иностранца.
«Николай Иванович» передал Евдокимову корзину,
в которой были аккуратно сложены завернутые в полотно
прокламации: «Уроки войны», «К солдатам», «Кризис,
172

$ойна и безработица» и «Пора» — всего пять тысяч эк¬
земпляров.
Семнадцатого сентября Евдокимов вернулся в Юзов-
ку и на следующий же день отобрал по 250 штук каж¬
дого названия и понес приставу Левицкому.
Ночью 22 сентября на квартиру к Евдокимову при¬
шли Кирилл и Раиса — занялись резкой прокламаций,
напечатанных по нескольку экземпляров на листе.
Всю ночь Кирилл провел в тяжелой работе, каждый
листрк обравнивал ножом под линейку, чтобы скрыть
убожество «всей техники». Кроме того, нужно было прило¬
жить к прокламациям печать. Это не было простой фор¬
мальностью. Печать с надписью «Юзовская группа союза
горнорабочих» доказывала, что, несмотря на аресты и
провалы, группа существует и продолжает борьбу.
Работу закончили только в ночь на 24 сентября. Кроме
Кирилла и Раисы, привлекали к ней еще приехавшего из
Луганска за прокламациями Альтгаузена и заводского
рабочего Чернова.
В 6 часов утра Альтгаузен через заводскую колонию
вышел на Мушкетовское шоссе и направился в город.
На 9-й линии его задержал околоточный надзиратель Ба¬
бичев. Альтгаузен нес прокламации в тростниковой ко¬
шелке, с какими рабочие обыкновенно направлялись за
продуктами на базар. Таких кошелок люди проносили ми¬
мо Бабичева тысячи, но остановил он одного лишь Альт¬
гаузена, о приезде которого никто к тому же не знал.
Стало ясно, что провал исходит из дома Евдокимова.
— Получил от неизвестного человека, — говорил на
допросе Альтгаузен, не желавший выдавать Евдокимова.
— А кому прокламации предназначались?
— Не хочу сказать.
После нового провала Кирилл стал относиться к Евдо¬
кимову осторожней. Колдобский, Подольский и, нако¬
нец, Альтгаузен — все, побывавшие в квартире Евдоки¬
мова, — проваливались. Однако уверенность провокато¬
ра в том, что благодушие Кирилла продлится до беско¬
нечности, не поколебалась. Осторожность Кирилла он
принял за окончательный крах организации и донес при¬
ставу, что «после ареста Альтгаузена деятельность юзов-
ской группы социал-демократической партии совершенно
замерла, не было даже сходок».
Приблизительно в это время Донской комитет прислал
в Юзовку человека со специальной целью изобличить
173

провокатора. Точность, с которой работала юзовская
полиция, свидетельствовала, что полиция опирается на
своего человека внутри организации.
В квартире шахтера на Ларинской стороне поселился
высокий и худой парняга — не то спившийся семинарист,
не то волостной писарь, по фамилии Петренко.
Он явился к старшему письмоводителю полицейского
управления и сказал:
— Я служил помощником писаря в волостном прав¬
лении. Вот мой документ. Примите на работу.
Письмоводитель убедился, что почерк у Петренко
прекрасный, и дал ему временную, конечно, второстепен¬
ную работу. Писарь оказался очень расторопным и по¬
слушным, курит и пишет без устали. Через неделю его
уже включили в штат и назначили жалованье — четыр¬
надцать рублей в месяц.
Петренко пишет весь день, остается писать и на ночь.
Он холост, не пьет. К тому же ему можно платить гроши.
Первое время письмоводитель за ним присматривал,
а потом перестал:
— Деревня!
Так исподволь Петренко добрался до шкафа, где хра¬
нились секретные «исходящие» и «входящие». Как-то
ночью, улучив удобную минуту, он начал перелистывать
исходящий журнал, будто отыскивая нужную справку,
и нашел содержание отправленной 30 июня бумаги, в ко¬
торой пристав сообщал, что «введенный в юзовскую пре¬
ступную организацию Гавриил Евдокимов — кличка «Ко¬
былка» — в интересах дела поддерживает сношения с
лицами преступной квалификации и фактически участ¬
вует в их работах, значительно облегчая полицейский
труд в борьбе со злом».
На ближайшей же сходке Кирилл заявил, что Евдоки¬
мов — провокатор и что об этом надо напечатать в
«Искре».
В ту же ночь Кирилл, Раиса, Князев и Коломийцев
были вынуждены скрыться из Юзовки и уехать в Одессу.
Евдокимов впоследствии понес заслуженную кару.
«ЗЛОГО УМЫСЛА НЕТ»
Непрерывные волнения в Донецком бассейне выну¬
дили царское правительство еще в 1900 году учредить
комиссию под председательством тайного советника
174

д^Птоффа для обследования положения горнорабочих на
ibre России.
Даже эта комиссия, вовсе не стремившаяся обличать
промышленников, нашла рудники и заводы Донецкого
бассейна в ужасном состоянии и признала, что жилищ¬
ные условия в рабочих поселках неудовлетворительны,
медицинская помощь — недостаточна, а расплата с ра¬
бочими — произвольна.
Однако, как и следовало ожидать, деятельность ко¬
миссии Щтоффа ничего не изменила в существовавших
повсеместно порядках, если не считать постановления о
рыселении уволенных рабочих из занимаемых ими квар¬
тир в течение 2—7 дней.
Комиссия, обследовавшая завод и рудники Новорос¬
сийского общества в 1905 году, застала все ту же печаль¬
ную картину, какая была тут в 1900 году и раньше.
Квартирами было обеспечено меньше половины ра¬
бочих. Казармы в 25 кубических саженей занимали 24 ра¬
бочих и кухарка. В этой же комнате варился обед. Спали
рабочие на сплошных нарах, а часть их вынуждена ’была
ночевать и на че|рдаках. Не лучше жили в своих каютах
■и шахтеры на юзовских рудниках. В крошечной комна¬
тенке с земляным полом ютилось по две семьи, то есть
человек по двенадцать-пятнадцать. Ночью, чтобы очи¬
стить место для сна, приходилось ставить стол, табуретки
и прочую утварь на печку. Спали вповалку, согнувшись
в три погибели, потому что иначе пришлось бы класть
ноги на грудь или на голову соседа.
Безвыходно мрачен был весь быт юзовских рабочих.
В больнице, устроенной со дня основания завода и
постепенно расширявшейся достройками и пристройка¬
ми, палаты чередовались с маленькими комнатушками и
коридорчиками, тоже занятыми больными. Теснота, пло¬
хая вентиляция и отсутствие ремонта усугубляли анти-
санитарность обстановки. Закоптелые стены лишь изред¬
ка обметались обыкновенной метлой, затянутые паути¬
ной углы были черны от мух. Не хватало даже уборных,
и перед ними не умолкала брань из-за очередей. Под
амбулаторию и ожидальню были отведены две темные,
пустые и грязные комнаты. Больные стояли часами в
томительном ожидании, поглядывая на дверь, за кото¬
рой принимал врач.
Заводская баня была настолько мала, что рабочему
175

представлялась возможность мыться в бане только один
раз в год.
Одноклассная школа с двумя отделениями не покры-
вала даже десятой части потребностей. Редкий мальчик
получал возможность учиться, а девочка — никогда.
Рассчитываясь с рабочими, администрация на каждом
шагу нарушала даже убогое царское законодательство.
Все рабочие, согласно положению, были снабжены рас¬
четными книжками, но в утвержденные горным присут¬
ствием параграфы были внесены искажающие их поправ¬
ки. Условия найма на первых страницах отсутствовали.
Вычеты за инструмент не были утверждены и произво¬
дились произвольно. Нанимались рабочие на неопреде¬
ленный срок. Расплата производилась один раз в месяц.
Установленным четырехдневным отдыхом редко кто
пользовался.
Не нашла комиссия и табеля взысканий. Каждый ма¬
стер имел свою, им же изобретенную систему штрафов и
за один и тот же проступок штрафовал сегодня в три
рубля, а завтра — в пять. За самовольную отлучку (ча¬
ще всего вызванную болезнью рабочего или члена его
семьи) взыскивалось пять рублей, за «обман» — два
рубля и т. д.
Впрочем, комиссия ничего дурного в этом не усмо¬
трела. В акте было записано, что в действиях юзовской
администрации «злого умысла нет», «поскольку деньги
поступают не в карман предпринимателя, а в штрафной
капитал». А когда обнаружилось, что взысканные с ра¬
бочих штрафы неаккуратно заносятся в бухгалтерские
книги и в расчетных книжках рабочих не значатся сов¬
сем, комиссия и это охарактеризовала как простую
«нераспорядительность и небрежность».
Еще хуже, чем в Юзовке, жили рабочие на железных
рудниках Новороссийского общества в Криворожье. Из
750 рабочих только некоторым давали уголок в казарме.
Остальные жили, как звери в пещерах, в каменных ни¬
шах, выдолбленных тут же, в карьерах. Там они прини¬
мали пищу, там же и спали, прижавшись к красной, буд¬
то кровью облитой, глыбе. Пещерная жизнь, железная
пыль, корой покрывавшая тело, недостаток питания и не¬
посильный труд ломали самых крепких людей. Сыпняк,
брюшняк и дизентерия не переводились круглый год.
А в рудничной больнице на десяти кроватях обыкновен¬
176

но лежало пятнадцать-восемнадцать человек. Вольной
тифом валялся рядом с ушибленным.
Чтобы хоть сколько-нибудь смягчить полученные во
время обследования данные, комиссия усиленно подчер¬
кивала «светлые лучи» в жизни рабочих, вроде больнич¬
ной библиотеки, состоявшей из пятидесяти книжонок.
Кроме того, в акте было записано, что «на предприятиях
Новороссийского общества есть две чайные «общества
трезвости», обширные и светлые. Но, к сожалению, никто
из рабочих их не посещает. На поселке есть церковь».
Нич^о «светлого» больше нельзя было подобрать.
ВЕЛИКИЙ ГОД В ЮЗОВКЕ
Волны петербургского шторма достигли Донецкого
бассейна. Накануне «кровавого воскресенья» екатерино-
славский губернатор рапортовал министру внутренних
дел, что во вверенной ему губернии «под влиянием заба¬
стовок, происходивших в различных пунктах империи,
особенно в Баку и Петербурге, состояние умов рабочих
приподнятое. В связи с противоправительственной агита¬
цией теперь, более чем когда-либо, следует предвидеть
возможность возникновения забастовок».
Расстрел рабочих в Петербурге 9 января застал
юзовскую социал-демократическую организацию в труд¬
ном положении. Большинство ее членов было в тюрьмах
и ссылке. Ротмистру фон Леусу казалось, что юзовская
организация последними арестами была окончательно
ликвидирована. Он так и рапортовал по начальству, но
в действительности дело обстояло иначе. Глубоко в под¬
полье жили корни организации.
В Юзовке появилась коротенькая прокламация Петер¬
бургского комитета Российской социал-демократической
рабочей партии:
«КО ВСЕМ РАБОЧИМ!
Вы шли к царю добиваться своих прав, и он встретил вас ру¬
жейными и пушечными залпами, ударами пик и отточенных сабель
своих свирепых опричников. Вы просили у него хлеба и работы,
и он угостил вас раскаленным свинцом.
Не мы ли, социал-демократы, говорили вам, что у кровопийцы-
царя вы ничего не добьетесь. Что он недруг, враг народа и что
пользу народную он не блюдет, а пользу любовниц и приспешни¬
ков своих. Убитые и раненые — их насчитывают тысячами.
К мести взывают эти трупы, которые вы возите по улицам.
12.
Старая Юзовка
177

Собирайтесь теперь под наши красные знамена. Восстаньте. Ходите
по улицам, добивайтесь, чтобы всюду и везде были прекращены
работы, чтобы все граждане, как один человек, поднялись с ору¬
жием в руках против царя, против правительства.
Передайте солдатам листки, требуйте, чтобы они отказались
стрелять в народ.
Долой царя! Долой самодержавие! Да здравствует Учредитель¬
ное собрание! Да здравствует социал-демократия!»
Прокламацию получил Григорий Леонтьевич Мащен-
ко. Уволенный с завода по настоянию пристава Левиц¬
кого, Мащенко посвятил себя всецело подпольной ра¬
боте.
Юзовская организация перепечатала и распространи¬
ла также прокламацию «В бой за свободу», которую
выпустил Екатеринославский комитет.
И. Ф. Обищенко.
Г. Л. Мащенко.
Вечером, часа за два до гудка, в обход, через Весе¬
лый хутор и развалины старых коксовых печей, Мащен¬
ко отправился к Ивану Обищенко на Центральную
шахту.
Прокламация подействовала как разорвавшийся
снаряд. Летела кубарем свирепая дисциплина, привитая
Юзами. Стойкой и незыблемой осталась маленькая бу¬
178

мажонка с масляными пятнами на краях, следами паль¬
цев Ивана Обищенко.
— Пошли, — сказал Обищенко, — я на завод, а ты
домой.
Преодолевая юзовскую грязь, Обищенко направил¬
ся в доменный цех, чтобы встретиться там с Трембиц-
ким и Заверткиным.
Собрание состоялось на квартире Мащенко на Ла¬
ринской стороне. Лучше, чем в прокламации написано,—
не скажешь; что надо делать — тоже ясно; но тем не
менее собрание затянулось далеко за полночь.
Надо было организовать политическую забастовку,
решено было выставить и несколько экономических тре¬
бований.
Составили требования. 16 января восемь делегатов
отнесли их директору завода.
Злой и потный ходил Андерсон по кабинету. Злость,
как лихорадка, поднимала температуру всей английской
колонии, для которой революционная буря в России ста¬
ла невыносимой.
Казалось, тепло и уютно было Андерсону в его ка¬
бинете. Какое ему дело до январской слякоти, которая
затопила юзовские окрестности, до революционной вол-,
ны, которая так свирепо бросалась на борт корабля рос-,
сийского самодержавия.
Из Лондона пришли советы готовиться к депрессии^
а Артур Юз из Петербурга писал личное письмо, содер¬
жавшее много настойчивых и неприятных предложений.'
Юзы отошли от управления заводом, но в их руках
остался тюк акций. В правлении Новороссийского обще¬
ства'голос Юзов звучал авторитетно. Юзы знали лучше,
, чем кто-либо другой, что происходит в Петербурге и как
откликнутся на январские расстрелы рабочие Донецкого:
бассейна.
Андерсон ходил по кабинету злой и потный. Крепкий,
упругий и сосредоточенный Андерсон за несколько дней,
казалось, постарел на много лет. Артур Иванович, конеч¬
но, прав. Артур Иванович писал о дивидендах, о тантье¬
мах, которые могут полететь в пропасть из-за рабочих
волнений. Конечно, дивиденды и тантьемы раньше всего
и выше всего, но... Андерсона волновало, кроме того,;
и само производство, которое он так высоко поднял.
«Съехать опять на юзовское хозяйничанье?» Не
12*
179

говорит ли в Дртуре Юзе чувство зависти к высокой дея¬
тельности своего преемника на директорском посту?
Швейцар приоткрыл дверь, Андерсон быстро сел за
письменный стол и придвинул к себе ящик с корреспон¬
денцией.
— Войдите!
Восемь рабочих лентой наискось растянулись по ка¬
бинету. Во главе оказался самый молодой — белобрысый
и скуластый Обищенко, который, передавая Андерсону
листок, проговорил:
— В трехдневный срок дадите ответ.
— Ваша фамилия? — спросил Андерсон, не развора¬
чивая бумагу.
Злость немного разрядилась, и Андерсон насмешливо
прибавил:
— Почему самый молодой говорит, а старшие мол¬
чат? Почему самый молодой прошение подает? — Ан¬
дерсон покосился на бородатого котельщика Андрея
Голуба, который будто прятался за спиной Обищенко.
Кипевшая злость искала выхода в насмешке, в из¬
девке.
Молодой белобрысый парень с каждой минутой ста¬
новился решительней. Волнение, охватившее его, сразу
улеглось. Вся кровь ушла в ноги, глаза сузились, за¬
крылись.
— Не прошение, а требование забастовочного ко¬
митета. В трехдневный срок прошу ответа.
Андерсон приподнялся из кресла и, наклонившись
через стол к говорившему, спросил:
— Ваша фамилия?
— Чтобы сказать приставу Левицкому?
Андерсон присел в кресло, рыжая, крупная голова,
с небольшой лысиной на макушке, откинулась назад,
будто он получил сильный щелчок в нос.
— Могу сейчас дать ответ! Постойте тут! Через де¬
сять минут.
— Моя фамилия Обищенко, Иван Филатович Оби¬
щенко, — проговорил парень, усмехнувшись.
Андерсон махнул рукой. Он весь трясся, как в лихо¬
радке.
Развернув лист, поданный Иваном Обищенко, он
провел синим карандашом, мягким, как мелок, жирную
линию по первому пункту и проговорил:
— Восьмичасовой рабочий день — политический во¬
180

прос. По политическим вопросам вести переговоры
я не уполномочен. Этим делом занимается правитель¬
ство. — Андерсон достал из письменного стола цирку¬
ляр министерства финансов от 13 января и прочел то
место, где было написано, что министр Коковцев обе¬
щает рабочим приступить к разработке закона о со¬
кращении рабочего времени. — Видите? — торжествую¬
ще сказал Андерсон. — Следующий пункт принимаю, —
«вежливое обращение» — принимаю, принимаю.
Из двенадцати требований, предъявленных депута¬
цией, Андерсон принял самые мелочные и ни к чему не
обязывающие.
Требования забастовочного комитета, казавшиеся
рабочим такими минимальными и справедливыми, по¬
шли гулять по цехам и обросли новыми требованиями —
жестокость и неподатливость заводоуправления вызвали
решимость бастовать, и в ночь на 17 января рабочие
бросили работу. Политическое значение забастовки вы¬
звало у рабочих большой подъем,
В ночь на 18-е на заводе остались работать только
250 человек, а к часу дня 18-го работа совершенно пре¬
кратилась. Домны перешли на газ, мартены выпустили
плавку, но завалку не производили, опустели канавы,
цеха заснули.
Осталось на работе несколько человек в электриче¬
ском цехе.
. Опустевшие цеха немедленно были заняты казаками
и полицией. Исправник Шишко телеграфировал губер¬
натору, что для охраны завода 140 казаков, раскварти¬
рованных в Юзовке, ему достаточно, но в случае продле¬
ния забастовки казаков будет мало.
Подъем, с которым ответили рабочие на призыв к за¬
бастовке, был чрезвычайно большой. Рабочие собира¬
лись большими группами, обсуждая важнейшие вопро¬
сы дальнейшей борьбы.
Малочисленность юзовского гарнизона заставила
полицию спешить с ликвидацией забастовки: «Пока
рудники не узнали».
На рабочих колониях появились казачьи патрули,
собиравшихся возле завода рабочих казаки разгоняли
нагайками. Начались массовые аресты.
Окружной инженер проявил больше «предусмотри¬
тельности», чем уездный исправник: он телеграфировал
181

в губернию, что опасается беспорядков, и в тот же день
были присланы в Юзово три роты солдат.
19 января вышли рабочие на работу.
Время голой нагайки померкло: писал же обраще¬
ние к рабочим министр Коковцев, отчего не писать ис¬
правнику Шишко. Исправник своими словами передал
обращение Коковцева, и получился следующий образец
п ол пне li с к о й сл о вес и ости:
«Сегодня, 19 января, — третий день со дня представления ра¬
бочими завода вышеупомянутых заявлений; в шахтах работы идут
нормальным порядком, в заводах работы восстановлены. Таким
образом, рабочие юзовских заводов, никогда не проявлявшие дви¬
жений, никогда не выражавшие сочувствия по вопросам событий,
не имеющих ничего общего с интересом трудящегося населения,
положившего в основу своих желаний честный и свободный труд и
заботу о себе и в данном случае спокойно разрешившееся положе¬
ние, возникшее по поводу сделанных ими заявлений, еще раз
вполне подготовили сложившееся высокое мнение о них. Тем не
менее, имея в виду, с одной стороны, прискорбные случаи буйства
и бесчинства толпы, имевшие место в разных заводских пунктах
империи, где неблагонамеренные лица, буяны, праздношатающиеся
и другие, не имеющие ничего с интересами рабочих, пользуясь
удобным случаем, под влиянием недовольства рабочих, стремились
к учреждению беспорядков, направленных к уничтожению имуще¬
ства, и другим насилиям, с другой, озабочиваясь сохранением труда,
я просил господина екатерииославского губернатора командировать
в поселок Юзово воинскую часть и тем оградить Юзовскую семью
и обывателей от случайного вмешательства неблагонадежных лиц.
В заключение считаю служебным долгом обратиться к памяти
рабочих завода и указать им на прочно установившиеся старые
добрые отношения рабочих к дирекции завода и выразить глубо¬
кое убеждение, что интересы рабочих близки и дороги дирекции».
Для большей убедительности секретарь Андерсона
слова «старые добрые отношения рабочих к дирекции за¬
вода» подчеркнул красной линией, а наборщик в типо¬
графии эти слова набрал титульными буквами.
Забастовка своей цели достигла. Политическое зна¬
чение забастовки было громадно. Рабочие Юзовского за¬
вода первые в Донецком бассейне подняли голос
протеста против царской провокации, против варварских
расстрелов.
Андерсон начал готовиться к медленному переводу
завода на новое производственное начало, согласно тре¬
бованиям правления.
Забастовка 17 января 1905 года была пробой сил
рабочих. Подготовка к новой битве со стороны рабочих
182

К- Кадиграбов.
'продолжалась целый месяц, и 21 февраля около шести
часов вечера депутация от забастовочного комитета
снова пришла к Андерсону. Впереди всех снова оказался
Обищенко, который остановился перед письменным
столом.
Андерсон приподнялся, отошел немного в сторону.
Узнав Обищенко, он смутился и побагровел. Обищенко
подал несколько развернутых листков со следами масла
и пальцев — своеобразной печатью.
Андерсон перевернул листки, взглянул на рабочую де¬
путацию и спросил Обищенко:
. — Сколько у вас депутатов?
— Пятьдесят.
— А пунктов сколько?
— Пятьдесят пять.
— Много, — сказал Андерсон, стараясь улыбнуться.—*
Через двадцать четыре
часа я объявлю все свои
ответы в печатном объяв¬
лении.
Свидание продолжалось
не более десяти минут.
Месяц, прошедший со
времени январской заба¬
стовки, заводская группа
социал - демократической
партии употребила на ор¬
ганизацию связи с цеха¬
ми. Почти в каждом цехе
был свой пост, состояв¬
ший из членов партии. Ру¬
ководила группой пятер¬
ка во главе с товарищем
Обищенко, его заместите¬
лями были Фрол Заверт-
кин, Трембицкий и Степа¬
ненко, а секретарем — Григорий Леонтьевич Мащенко.
Во вторник 22 февраля в 12 с половиной часов дня
Обищенко с группой шахтеров Центральной шахты на¬
правился в доменный цех. Вместе с Обищенко пришли
члены партии Алексей Шулаев, Василий Мамонтов и Бо¬
рис Титаревский. Обищенко объявил доменщикам о на¬
чале забастовки и призвал их присоединиться к забастов¬
ке шахтеров и рабочих других цехов завода Юза.
183

Петр Скачко, ненавистный всем рабочим, которого не
добил Кадиграбов в свое время, бросился к телефону,
вызвал полицию. Прискакал околоточный надзиратель
Соболев и начал разгонять собравшихся. Обищенко в
присутствии полиции произнес речь, закончив ее призы¬
вами: «Долой полицию, долой администрацию! Товарищи,
не слушайте никого, кроме социал-демократов, ваших де¬
легатов. Полиция и администрация — ваши враги. Креп¬
ко держитесь данного слова и на работу не идите».
— Какие мы враги? — не выдержал полицейский
Гладченко.
— Товарищи, смотрите, — начал снова Обищенко. —
Мы ведем борьбу с капиталистами, мы предъявляем тре¬
бования об улучшении нашей каторжной жизни. Отчего
полиция сразу так ощетинилась? Чего ей тут нужно?
Враги они наши и служат капиталу.
Долой полицию! Вон полицию!
Разбившись на небольшие группы, шахтеры, сопрово¬
ждавшие Обищенко, рассеялись по всему заводу. Цехо¬
вые посты пришли в движение. В котельном цехе орга¬
низатором выступил Константин Поль и Андрей Голуб,
в кузнечном — Митрофан Жучко, Яков Камнев, Рассо¬
лов Егор и Андрей Карагодин; в старой вальцовке —
Алексей Шулаев. У ворот механической мастерской собра¬
лась тысячная толпа рабочих. Взобравшись на бочку,
Обищенко снова повторил свою речь, произнесенную в
доменном.
Он ходил из цеха в цех, призывал к забастовке. За
ним следом двигалась полиция, но она не смела вмеши¬
ваться. За спиной Обищенко стояла возбужденная масса
рабочих.
На шахтах заводского района забастовка началась
в тот же день, что и на заводе, на остальных шахтах
через день.
На шахтах Ветки образовался забастовочный коми¬
тет, в который вошли Батишев, Криволапов, Ревякин и
Шилкин, всего 24 человека.
Юзовский комбинат полностью забастовал.
Рядом с легальным забастовочным комитетом, кото¬
рый состоял из рабочих завода, объединенная юзовская
с.-д. организация образовала и подпольный в помощь
заводскому.
В Юзово приехал представитель большевиков това-
184

рищ Мефодий *) специально для работы в подпольном
забастовочном комитете. От имени социал-демократиче¬
ской партии была немедленно выпущена прокламация с
политической оценкой забастовки и призывом к организо¬
ванной классовой борьбе против капиталистов и царского
самодержавия.
«Дело не в гривеннике, который мы вырвем у капита¬
листов, которые на другой день отнимут его, а в борьбе
за социализм», — говорилось в прокламации.
Перевод борьбы на политические (рельсы встретил со¬
противление со стороны некоторых членов забастовочного
комитета, меньшевиков.
Социализм казался им таким далеким, что они боя¬
лись, как бы этот лозунг не «запугал рабочих». Начались
дискуссии.
— Раньше минимум, а потом максимум**), — говори¬
ли меньшевики, — а вы сразу выдвигаете требование —
борьба за социализм.
Меньшевики своей демагогией о программах минимум
и максимум, которые выдвигались не ими, а большевика¬
ми, хотели извратить требования большевиков, изложен¬
ные в программе-максимум — программе борьбы за дик¬
татуру пролетариата, за социализм.
Обращение министров Коковцева и Трепова, обраще¬
ние местной власти, стремившейся доказать, что смуты и
забастовки мешают царю выработать законы по страхова-
♦) Тов. Мефодии — подпольная кличка, не расшифрованная ни в
местных архивах, ни в Центральном архиве революции. Г. И. Пет¬
ровский предполагает, что Мефодий—екатеринославский рабочий-
большевик Овчинников. Истинным руководителем борьбы на Юзов-
ке был Мефодий. Тов. Бондарева, упомянутая в нашей книге, ра¬
ботавшая в то время в Юзовке, в своих воспоминаниях о Мефодии
рассказывает: «Я встречалась с ним у себя на квартире и в других
местах. Он приходил с директивами, давал указания, куда пойти и
что делать. Я знаю, что Мефодий играл руководящую роль в заба¬
стовке, что ходил на завод, принимал участие в выработке требо¬
ваний. Он присутствовал на собраниях. У меня он переодевался, я
его видела в шахтерском костюме. Находясь на нелегальном поло¬
жении. Мефодий держал себя более конспиративно, чем это было
«принято» у юзовских меньшевиков. Он старался никому не попа¬
даться на глаза и из подполья направлял события в нужную сторо¬
ну, стараясь расширить рамки забастовки и придать ей политиче¬
ский характер».
**) Программа-минимум: демократическая республика, 8-часовой
рабочий день и конфискация помещичьей земли. Программа-макси¬
мум — борьба за диктатуру пролетариата.
185

нию рабочих от несчастных случаев и по сокращению ра¬
бочего дня, поколебали неустойчивую часть рабочих и
отразились на работе забастовочного комитета. Меньшеви¬
ки воспользовались этим, чтобы ослабить забастовку.
Духовенство, лавочники и домовладельцы начали свою
провокационную агитацию.
— Иноверцы и евреи... Они...
— Японские деньги... Они...
Андерсон не торопился с ответом. Положение свое в
сравнении с первой забастовкой он считал выигрышным.
После сдачи Порт-Артура прошло еще два месяца тяже¬
лых поражений царской армии. Революционный штурм
усиливался в России, подрывал основы самодержавия.
Перспективы русской промышленности в кругу своих дру¬
зей Андерсон рисовал в самых мрачных красках. Война
проиграна, японцы предъявляют огромные требования,
денежные и территориальные, государство задолжало
Европе много миллиардов, одни проценты по займам по¬
глощают четверть бюджета, — какие заказы может дать
правительство такой страны. Русским чиновникам гор¬
ного надзора, теперь уже не в виде секрета, Андерсон
сообщал, что имеет директивы от правления Новороссий¬
ского общества сократить производство.
Не исключена возможность полной остановки завода.
Этот козырь он, однако, держал для представителей
правительства.
Андерсон не спешил. Встреча с Обищенко его крайне
возмущала.
— Кого угодно бы выбрали, — возмущенно говорил
Андерсон, — только не этого мальчишку.
Созвав начальников цехов и бухгалтеров, Андерсоц
передал им требования рабочих. Начальники цехов дол¬
жны были обосновать мотивы отклонения пунктов про¬
изводственного характера, а бухгалтерия своей двойной
системой вывести в рублях и копейках, во что обойдутся
материального характера требования рабочих.
Андерсон медлил, умышленно затягивая ответ. Он
провоцировал на выступление губернскую власть, кото¬
рая на этот раз не решалась пустить немедленно в ход на¬
гайку, ибо слишком сильно чувствовался революционный
подъем. Твердых указаний губернские власти не имели
и поэтому были растеряны в своих действиях.
Пришел в движение президиум забастовочного коми-
186

Вета. Его правильнее было бы назвать исполнительным
комитетом, а самый забастовочный комитет — Советом
рабочих депутатов; если детально рассмотреть органи¬
зацию забастовочного комитета на Юзовском заводе и
ёго тактику, то мы увидим в нем тактику и организацион¬
ные формы будущего Совета рабочих депутатов, проник¬
нутого ленинским духом, так как большевики в лице Ме¬
лодия и других с самого начала руководили борьбой
рабочих. s
$ В ходе забастовки Обищеико позаботился о том, чтобы
>ртнять у полиции силу печатного слова. Забастовочный
^комитет обратился с призывом солидарности к рабочим
’полиграфического производства.
Забастовали печатники.
На летучем собрании возле типографии Пенякова ра¬
бочий Григорий Гуцайт, член социал-демократической
^организации, выступил с речью и закончил возгласом:
сДолой самодержавие!»
Когда все подсобные предприятия Юзовского завода
стали, забастовочный комитет выставил пикеты для
борьбы со штрейкбрехерами. Андерсон всеми мерами
старался соблазнить рабочих и поощрял штрейкбрехеров.
Ко многим рабочим приходили домой мастера с личной
просьбой Андерсона явиться на завод.
Ночью, под прикрытием полицейского эскорта, оди¬
ночки-рабочие которым не хватило духу отказать андер-
соновским посланцам, приходили на завод, но делать
ничего не могли: не хватало подручных, не было подачи
материалов.
— Нет же работы никакой, — говорили рабочие ма¬
стерам. — Крутимся зря. Отпустите.
— Пусть! Нам работа не нужна, — отвечали масте¬
ра. —Пусть свистит паровоз, пусть тарахтит кран и гу¬
дит гудок, Андерсон это любйт. Вам упряжки идут.
Андерсон не только упряжки писал штрейкбрехерам,
но доставлял им обеды и завтраки из своей кухни и уго¬
щал пивом. Штрейкбрехеры находились на заводе целые
сутки, там же и спали, Андерсон им платил сверх¬
урочные.
Полицейская охрана заняла завод и пропускала толь¬
ко штрейкбрехеров по особым пропускам. Электричество,
водопровод, газопровод продолжали работать попреж-
нему, забастовочный комитет не останавливал работу
187

в этих цехах, а Андерсон старался показать, что сами
бочие этих цехов приходят, так как они против заба-
стовки.
Усиление деятельности пикетов заставило Андерсона
отказаться от штрейкбрехеров.
Забастовочный комитет стал единственной властью на
заводе.
Андерсон больше всех это чувствовал и приходил в
ужас.
— Какой-то слесарь с Центральной шахты, юнец
21 года, держит в своих руках все многотысячное насе¬
ление Юзовского завода.
Андерсон ходил злой и подавленный. Он изнемогал
от ненависти к рабочим и их организаторам.
— Уж куда юзовские рабочие, вальцовщики и куз¬
нецы, падки на водку и шахтеры — рвань и пьяницы:
ни слёзы семьи, ни угрозы духовных лиц не действуют
на них,— а сказал Обищенко: «Чтоб не было пьянства»,—
и нет пьяных, — с ненавистью говорил Андерсон.
Монополийки, казенные лавки для торговли водкой.,
как нарочно, приукрасились. Четверти да двадцатки ба¬
тареями выстроились на окнах, зазывали, а шахтеры не
идут. И деньги есть у них, и не идут.
Появившись в первый раз на трибуне возле горной
конторы, у которой собралось тысяч пять рабочих
Обищенко произнес свое любимое слово:
— Внимание!
Людская масса, волновавшаяся, как море, затихла.
— Товарищи! — продолжал Обищенко. — Нам необ¬
ходимо еще тесней сплотиться для общей борьбы. В этом
условие нашей победы. Необходимо усилить нашу бди¬
тельность в борьбе со штрейкбрехерами, как врагами
рабочего класса.
Ночью Обищенко, верхом на лошади объезжая за¬
водскую колонию для проверки пикетов, наскочил на
пьяного кузнеца Ивана Ковалева.
— Не идет рабочему в такой день пьяным быть, —
сказал ему Обищенко.
— И кто заправляет? Молокосос, говорить не умеет!
Шокает и якает. Мащенко, Обищенко и Степаненко —
хохлы и евреи. Кого выбрали, — негодует Андерсон.
Забастовочный комитет стал единственной властью.
Шпики и хулиганы, притаившись, глядели в рот каж-
188

1рму рабочему, полиция ходила вокруг да около, не ре¬
шаясь прибегнуть к излюбленному методу, к разгону на-
айкой.
«Не бойтесь полиции» — не зря было брошено в массы
абастовочным комитетом. Полиция в конце февраля не
•мела той силы, какую она имела в начале января.
Эволюционная волна в стране подымалась все выше,
тарые устои шатались.
* Полиция^боялась прибегнуть к нагайке, да и сама на¬
гайка не совсем надежная была.
[	8 января был задержан казак Карп Зозуля за рас¬
пространение обращения к рабочим о необходимости за¬
бастовки. Жутко стало тем, которые опирались на на¬
гайку.
Исправник Новицкий сообщил губернатору: «На за¬
воде происходят сборища».
Каждый рабочий стремился к трибуне.
Внимание!
Самым популярным обращением стало это слово. Оно
гипнотизирует и ласкает. Оно сказано вожаком юзов-
ского пролетариата, который воспламенен ленинскими
идеями.
И мальчуганы школьники, подражая любимому ора¬
тору, вытягивали руки вперед, откидывали голову и кри¬
чали:
— Внимание!
«Для делегатов собрания устроить в закрытом поме¬
щении», — телеграфировал губернатор.
Исправник распорядился освободить заводскую школу.
— Подальше от глаз, — думал исправник.
Губернатор имел свой расчет. Разрешая собрания в
школе, он с тем большей настойчивостью предла¬
гал исправнику запрещать собрания под открытым не¬
бом. Школа всех рабочих нег вместит, толкотня и дав¬
ка будут их утомлять и наконец демобилизуют.
Рабочие требовали у Андерсона постоянного здания
чайной, куда бы они могли зайти посидеть без водки и
полицейского надзора.
Чайная общества трезвости специально постро¬
ена для рабочих. Она светлая, чистая, чего вам еще
надо, — возражал Андерсон.
Но чайные общества трезвости пользовались только
презрением рабочих. Гапоновская провокация оконча-
189

тельно разоблачила общество трезвости. Исправник н,;
смел предложить забастовочному комитету такую чай-
ную.
Получив здание, забастовочный комитет установи;)
дежурство для приема посетителей, приходивших со все¬
го завода по разным делам. Кто-то навесил на дверях
картон с надписью: «Стачечный к о м и т е т». А вни¬
зу мельче: «Вход полицейским в форме строго воспре¬
щается».
ОТВЕТ АНДЕРСОНА
Ответ на все 55 пунктов Андерсон дал через неделю.
Ненависть к рабочим, овладевшая им вначале, уступила
место расчету. Околоточный надзиратель, секретно на¬
блюдавший за деятельностью стачечного комитета, до¬
нес, что «главари забастовки Обищенко, Трембицкищ
Степаненко и Мащенко, несомненно, принадлежат к ре¬
волюционной партии».
Андерсон получил не менее точные сведения и о
пятом главаре забастовки, о Фроле Заверткине.
Принадлежность главарей забастовки к революцион¬
ной партии диктовала Андерсону более тщательную
проработку требований и большую осторожность в от¬
ветах.
28 февраля Андерсон опубликовал свои ответы, ко¬
торые были обращены больше к правительству, чем к.
стачечному комитету.
Андерсон решил, что с врагом надо начать с мировой,
и поставил первым пунктом тот, который в требованиях
рабочих стоял последним: «Никто не должен пострадать
от забастовки, как депутаты, так и рабочие».
Против этого пункта Андерсон написал «принято»,
а начиная со второго отказы пошли густо, как сельдь в
бочке.
Вторым пунктом стояло требование восьмичасового
рабочего дня.
«Восьмичасовой рабочий день?— будто говорит ответ
Андерсона.—Какой угодно рабочий день! Только опозда¬
ло ваше требование, на один день опоздало. Вы подали
требование 21-го, а 20 февраля обнародовано высочайшее
повеление, в котором сказано: «Вопросы нормирования
190

рабочего времени должны быть произведены в законо¬
дательном порядке».
Пункты третий, четвертый и пятый он объединил в
один и поставил их денежное выражение:
«1. Прибавка жалованья в 20%.
К годовому расходу в 5 мил. составит 1 мил.
2.	Выдача квартирных по 4 рубля в месяц, составит
675 тыс.
3.	Раеяоды и платежи по установлению третьей смены
выразятся в сумме 130 тыс.
4.	Квартирный расход на третью смену, которая со-;
ставит 4 тысячи рабочих, выразится в 192 тыс., а вместе
с отоплением 325 тыс. Всего 3.297 тыс.».
Андерсон козырнул крупнейшим козырем: производи¬
тельность домен, согласно распоряжению правления, он
должен будет сократить до 7—8 млн. пудов, расход в
3 млн. 297 тысяч рублей падет на каждый пуд чугуна
в 40—45 коп.
«Излишне объяснять, — закончил Андерсон свой ответ
на требования рабочих, — что заводоуправление не в со¬
стоянии принять таких обязательств».
Из всех 55 пунктов, предъявленных рабочими, Андер¬
сон, за исключением первого пункта и пункта о вежли¬
вом обращении, ничего не принял.
Всю ненависть к рабочим Андерсон излил в ответе
на 55-й пункт.
«Огульные, ничем не подтвержденные обвинения,
заявленные против нескольких лиц из числа старых рабо¬
чих, мастеров и десятников, управление Новороссийского
общества не может принять, считая все такие огульные
обвинения, как фактически ничем не подтвержденные,
крайне несправедливыми и недобросовестными».
28 февраля требования и ответы были опублико¬
ваны, борьба развернулась по всем пунктам, речи ора¬
торов стали жарче, волнение бастовавших сильнее.
В ночь на 1 марта была разбросана прокламация: «Ко
всем рабочим и работницам и к юзовским и ветковским
рабочим».
• Затянулась забастовка. Издевательство Андерсона не
имело предела, и это привело к тому, что появились же¬
лающие поступить с ним как со Скачко.
— Социал-демократическая партия не признает тер¬
рора, — говорил Обищенко с трибуны, а Константину
191

Полю, который отстаивал эсеровский метод борьбы, не
удалось повлиять на рабочих.
— Мы будем бороться против полиции и ее агентов
Эксцессы выгодны полиции.
Президиум забастовочного комитета вел упорную
борьбу против тех, которые стремились к террору.
28 февраля в Юзово приехал вице-губернатор.
Вице-губернатор остановился в доме местного купца
Николаева. Он хотел показать, что в этот день он не
гость директора Новороссийского общества, Андерсона,
а нелицеприятный судья в споре между забастовщиками
и заводоуправлением.
Вместе с вице-губернатором приехал прокурор окруж¬
ного суда и начальник жандармского управления.
В 6 часов вечера вице-губернатор созвал совещание
представителей местной власти и заводоуправления.
Темные силы зашевелились. Вокруг дома Николаева
собралась куча базарных торговцев свидетельствовать
свои верноподданнические чувства, а возле главной кон¬
торы мастера, подрядчики, домовладельцы и андерсо-
новские нахлебники, всего человек 200, ожидали губер¬
натора с хлебом и солью.
Совещание продолжалось недолго. Начиная от при¬
става Левицкого и кончая окружным инженером Желков-
ским, все присутствовавшие в один голос утверждали,
что причин к забастовке у рабочих нет и не было, что
рабочие и не думали бы бастовать, если бы «главари»
Иван Обищенко и Григорий Мащенко угрозами не за¬
ставили рабочих бастовать.
Андерсон молчал. За него говорил окружной инже¬
нер и исправник, но после совещания, оставшись с глазу
на глаз с вице-губернатором, он заговорил. Андерсон за¬
явил, что требования забастовщиков разорительны, при¬
пугнул закрытием завода. Закрытие иностранного завода
в это время грозило России общеевропейским скандалом.
Ни для кого не было секретом, что русские биржевые
маклера ездили по европейским столицам , в поисках
займа для правительства. Закрытие завода могло подо¬
рвать и без того слабую репутацию русских ценных
бумаг.
— Целость и сохранность заводского имущества га¬
рантированы международным правом, — сказал он на
прощанье. — Надеюсь, что ваше превосходительство при-
192

няли все меры к ограждению завода от всяких случай¬
ностей. В этом смысле я телеграфирую в Лондон.
Андерсон припугнул вице-губернатора политическими
последствиями, которые могут иметь место, если не бу¬
дут приняты решительные меры. Уступить должны ра¬
бочие.
Вице-губернатор написал объявление, предложившее
рабочим приступить к работе, и приказал исправнику не¬
медленно отпечатать и расклеить по заводу, но это ока¬
залось не так легко. Забастовавшие печатники отказа¬
лись печатать объявление без разрешения забастовоч¬
ного комитета.
Неприятными диалогами обменялся исправник с вла¬
дельцами юзовских типографий, кое-кому он пригрозил
отнятием разрешения, но добиться ничего не мог.
«Забастовщики... печатники не хотят... разрешение
надо...»
Обратиться к забастовочному комитету исправник
считал абсурдом, тем более, что объявление вице-губер¬
натора предлагало рабочим выбрать делегатов и напра¬
вить их для переговоров.
Вице-губернатор сделал вид, будто ничего не знает
о существовании рабочих делегатов, которым он лично
всего несколько дней тому назад предоставил юзовскую
школу для собраний. Его маневр был продиктован не
столько «полицейским остроумием», сколько отчаянным
положением, в которое поставил его Андерсон. Вице-
губернатору ничего не оставалось делать, как пуститься
на провокацию. Авось, удастся. А если удастся, то ра¬
бочие будут расколоты, начнутся распри между двумя
делегациями.
Провокация должна занять место нагайки, которая
потеряла популярность в глазах самых ревностных своих
поклонников.
Пригрозив владельцам типографий разными карами,
исправник с нарочным отправил вице-губернаторское
объявление в область Войска Донского, в Макеевку, и там
отпечатал.
В 6 часов утра объявление было густо расклеено по
• всем рабочим улицам и общественным местам.
Губернаторское «авось», однако, потерпело пораже¬
ние. Провокация не удалась.
Забастовочный комитет послал сказать вице-губерна-
13. Старая Юзовка
193

тору, что рабочие не желают менять своих депутатов, и
прибавил:
— Забастовочный комитет просит вас приехать к нам
в школу для переговоров.
Вице-губернатор почувствовал оплеуху и взбесился.
— Босота. Чтобы губернатор к ней на поклон при¬
шел...
В тот же день в 6 часов вечера он созвал вторичное
совещание.
Снова доклады пристава и исправника, снова жало¬
бы на «главарей», которые являются членами преступной
организации, снова угрозы Андерсона и, наконец, военные
соображения начальника казачьей части. Пять часов про¬
должалось совещание, и ночью вице-губернатор уехал.
Вместе с ним уехали прокурор окружного суда и началь¬
ник жандармского управления.
Министру внутренних дел он отправил телеграмму,
в которой сообщил, что положение на Юзовском заводе
таково, что, если рабочие не станут на работу, директор
закроет завод ввиду неустойчивого положения в стране.
1 марта забастовочный комитет получил подкрепление
от шахтеров Рутченковских рудников Французского обще¬
ства, которые в ту же ночь забастовали.
В знак солидарности с юзовцами забастовали и ра¬
бочие Александровского рудника Николо-Михайловского
общества.
ЗАВОД ЗАКРЫТ
Вице-губернатор снова приехал в Юзово, и прямо на
Французский рудник.
Забастовочный комитет ответил Андерсону угрозой
снять рабочих с котлов и потушить свет. Шахтеры ре¬
шили снять рабочих с водокачки и затопить шахты.
Вести стали приходить из окрестностей. Рабочие ма¬
кеевских заводов готовились к новой забастовке. Они,
как и юзовские рабочие, бастовали в январе.
Около двух часов дня приехал вице-губернатор. На
Французском руднике он одержал победу. Ему удалось
усыпить внимание шахтеров, которые не имели организо¬
ванного руководства.
Созвав рабочих делегатов, случайно выбранных в за¬
бастовочный комитет, и хозяев, вице-губернатор посадил
194

■	их за длинный стол в рудничной конторе, рабочих по од¬
ну сторону, хозяев по другую, а сам занял председа-
. тельское место. Он вычеркнул требования политического
характера и оставил одни лишь экономические.
Директор обещал часть экономических требовании
■	удовлетворить и кое-кому увеличить заработную плату.
Забастовка была сорвана.
Вице-губернатор был так доволен результатом, что,
прощаясь с рабочими, заявил:
i' — Даю вам слово русского офицера, что никто не
пострадает из-за этой забастовки.
Победа над рутченковскимп рабочими окрылила его
• надеждой, что удастся личным вмешательством воздей¬
ствовать на делегатов юзовского забастовочного комитета.
- «А моральная оплеуха?» — мелькнуло воспоминание о
первом приезде.
Вице-губернатор решил подавить свое оскорбленное
самолюбие и отправиться в школу.
За время его отсутствия пристав Левицкий арестовал
человек 50 рабочих, главным образом пикетчиков. Вице-
губернатор распорядился выпустить арестованных на
свободу.
Пешком, в сопровождении помощника исправника
Новицкого, пристава Левицкого и двух полицейских вице-
губернатор отправился в забастовочный комитет.
— Полиция... ш-ш... мяу-у-у, — начали ребятишки.
«Ш-ш-ш-ш... мяу...» — поддержали подростки. И взрос¬
лые, рабочие,1 становясь лицом к забору, чтобы полиции
не видно было лица, сопровождали вице-губернатора и
его свиту мяуканьем, шипеньем и свистом. На каждом
повороте, чем ближе к школе, тем свист становился не¬
истовее и злее.
Вице-губернатор приостановился. Взглянув на моло-
. дое, почти безусое лицо Обищенко, обратившегося с воз¬
вышения к рабочим, он повернул голову назад. Он испу¬
гался той страшной силы, которой обладал этот юноша.
Полицейская власть, самодержавная власть склонила
голову перед новой властью, в которую облекла подполь¬
ная партия молодого парня с полузакрытыми, немного
припухшими от бессонницы веками. Оскорбления власти
вице-губернатор не выдержал.
Так ли юзовские рабочие раньше встречали губерна¬
тора!
13*
195

Всплыл в его памяти граф Шувалов и холерный бунт.
— Шапки долой!
А теперь — кошачий концерт.
Вице-губернатору очень хотелось воскресить минув¬
шее, но времена были другие. Через несколько часов он,
однако, преодолел свое самолюбие. В 6 часов вечера он
собрал представителей забастовочного комитета в ней¬
тральном месте, в горной конторе. Место Андерсона за¬
нял он сам, в руках у него были опубликованные требо¬
вания рабочих.
Первые пункты он тут же перечеркнул.
— Они политические, — проговорил он многозначи¬
тельно.
Елейно, по-поповски, начал вице-губернатор читать с
листка обращение к рабочим: «В то время, как наши
доблестные войска истекают кровью в неравной борьбе
с коварным и сильным врагом, смутьяны стараются по¬
колебать основы государственного строя внутри нашей
страны. Я вас призываю, господа, закончить забастовку
и приступить к мирному труду. Директор завода Яков
Иванович Андерсон имеет объявить вам решение заводо¬
управления по вашим требованиям. Слово за вами, гос¬
пода».
Из среды делегации выделился Обищенко.
— Мы не за гривну боремся. Гривну капиталист се¬
годня даст, завтра отберет. Мы боремся за светлое бу¬
дущее нашей страны. Но Андерсон и гривной не хочет
поступиться. Сушилка для шахтеров, легкие очки для ма¬
стеровых, конторский инструмент — все это гривенные
дела. Андерсон отказал.
Камертон определил тон.
Делегаты цехов стали объяснять губернатору свои
требования. Беседа продол?калась четыое часа. Губер¬
натор убеждал согласиться на условия Андерсона вре¬
менно. Он повторил обещание Коковцева о страховании
рабочих и сокращении рабочего времени.
Соглашение, однако, не было достигнуто.
На следующее утро повсюду было расклеено объяв¬
ление вице-губернатора к рабочим возобновить работу по
указанию заводоуправления. Рядом с объявлением вице-
губернатора Андерсон вывесил и свое объявление, в ко-’
тором предлагал рабочим утром стать на работу.
«В случае невыхода на работу в 6 часов утра 3 марта
196

Церковная ограда не защитила. Казаки избивали рабочих
нагайками и топтали лошадьми.
завод будет закрыт на неопределенное время», — грозил
Андерсон.
Заводоуправление вместе с тем обратилось с письмом
к рабочим. В Бахмуте и в Мариуполе оно напечатало
десятки тысяч листков и начало их распространять по
197

заводу. В письме говорилось о затруднениях, которые
переживает страна, о долге каждого рабочего перед роди¬
ной. «Я вас призываю закончить забастовку и присту¬
пить к мирному труду... Не слушайте смутьянов», — пи¬
сал Андерсон.
Рабочие пикеты отбирали и уничтожали эти листки.
Андерсон стал тогда рассылать их через почту. По¬
чтальоны доставляли каждому рабочему на дом письмо
Андерсона в виде городского письма. Через почту Ан¬
дерсон распространял губернаторское обращение. Кроме
того, на углах улиц агент заводоуправления собирал на¬
род — читал и комментировал письмо Андерсона.
— Кому выгодна смута? — спрашивал он и сам от¬
вечал: — Японцу. Андерсон закроет завод, куда мы де¬
немся? Подохнем с голоду.
Андерсоновский агитатор знает почти всех рабочих,
которые его окружают. Их немного. Он не любит боль¬
шой толпы. Как только она вырастала, он улетучивался.
Кто-нибудь его дополнит. Он бросил змеиное семя.
Ночью Обищенко собрал митинг на главном про¬
спекте. Собралась многотысячная толпа рабочих, бли¬
жайшие улицы были запружены народом. Обищенко
снова поставил вопрос о продолжении забастовки и о
мерах борьбы против Андерсона. Митинг атаковали ка¬
заки и полиция.
— Расходись...
Началось побоище.
Толпа кинулась за церковную ограду.
У царских ворот, на возвышении, снова появился за¬
бастовочный комитет. С улицы и переулков народ хлы¬
нул к церкви, заполнил двор и бульварчик при ней. Ка¬
заки гнались за отстававшими рабочими, стремивши¬
мися перескочить на церковный двор, избивали попав¬
шихся, ио напасть на толпу в церковном дворе не смели.
Казаки носились вокруг ограды, осыпаемые руганью и
насмешками рабочих, находившихся по ту сторону ограды.
— Молится православный народ, — показывает па¬
рень на ораторов, выступавших с церковной паперти, —
а вы, антихристы, нагайками грозите. Не знаете, что те¬
перь четвертая неделя.
Казаки, чувствуя насмешку, хотят броситься на оскор¬
бителя, ио нет такого закона, чтобы на церковном дворе
нельзя было собраться.
Казачий офицер направился к священнику.
198

— Закройте церковь. Не видите, что крамольники и
смутьяцы пользуются ею для преступных целей?
Поп Задумался. Представился случай показаться ра¬
детелем рабочих масс.
— Нё могу из храма божия молельщиков выгнать, —
напыщенно произнес поп.
— Не слышите, отец, что тут происходит? Митингуют
бунтовщики. — Офицер сердито ударил нагайкой по голе¬
нищу.
На помощь офицеру подоспел пристав Левицкий.
— Безобразие! — бросил он попу.
Поп струсил. Прав пристав. Но он ничего сделать
не мог.
— Безобразие, — повторил Левицкий и кинулся вон
из церкви.
— Разогнать! — скомандовал офицер.
В церковный двор бросился казачий отряд,
Мащенко открыл царские ворота, рабочие хлынули в
церковь, заняли галереи, кое-кто стал взбираться на ко¬
локольню и оттуда сыпал руганью и насмешками в ка¬
заков. Церковь не могла вместить пятнадцатитысячную
толпу. Многие бросились через ограду на улицу, казаки
избивали их нагайками и топтали лошадьми. Поднялись
вопли, стоны, с улицы полетели камни, бутылки. Офицер
несколько раз взбегал на ступеньки церковного крыльца
и избивал нагайками тех, кто не успел влезть в цер¬
ковь. С колокольни кто-то пустил в него камнем и сбил
с лошади. Офицер рассвирепел и выстрелил из револь¬
вера. Крики и вопли . увеличились. Некоторые рабочие
хватали церковные подсвечники, чтобы пустить в казаков,
некоторые ломали штукатурку. Священник испугался.
— Погибнет храм! — крикнул он казакам. — Закона
нет. Опомнитесь!
Долго гарцевали казаки вокруг церкви, но внутрь не
решались войти. Поздно ночью осада прекратилась, на¬
род стал расходиться.
Митинг успел принять решение продолжать заба¬
стовку.
К б часам утра 3 марта к заводским воротам яви¬
лось человек 10—12. Поражение Андерсона было окон¬
чательное. В тот же день он расклеил объявление о за¬
крытии завода и шахт.
Переговоры окончены. Андерсон решил отрубит^ го¬
лову заводу: он решил превратить в пустыню долину
199

реки Кальмиуса, лишь бы не выполнить справедливые
требования рабочих.
— Не поддавайтесь, — в ответ Андерсону объявил за¬
бастовочный комитет, — не брать расчета.
Тр иста человек, однако, взяли расчет, чтобы уехать
с Юзовского завода и шахт.
Снова митинги, собрания. Кипит борьба не на жизнь,
а на смерть. Забастовочный комитет забросил свое поме¬
щение. Толпы народа приветствуют появление своих ру¬
ководителей Обищенко, Мащенко, Степаненко.
Полиция и казаки все видят. Они следят за руково¬
дителями, но не смеют их тронуть.
— Видно, что не смеют, — уверенно говорят рабочие.
Везде казаки, везде полиция.
На каменнОхМ мосту казачий отряд атакует собрание
молодежи. Парень-мартеновец спешил казака, подмял
под себя и кричит:
— Если на силу мерить, то я и тебя, и твоего коня
подмял бы. Только власть на твоей стороне. Ты пони¬
маешь?
Казак дергался, рвался, но был в объятиях парня,
как замурованный.
— Ладно, пущу на этот раз.
Казак молча вскочил на лошадь и помчался в ка¬
зарму. Помчались и остальные.
Забастовочный комитет в ответ на закрытие за¬
вода снял рабочих с камеронов, шахты начало заливать
водой.
5	марта губернатор поехал в горную контору.
Горную контору окружила рабочая масса тысяч в
пять. Собрались женщины с детьми. Второй день висит
объявление о закрытии завода, но никто не. идет брать
расчета. Иссякли средства к жизни, и припрятанные на
черный день копеечки вышли в расход. С первых дней
забастовки базарные торговцы закрыли свои кредиты
рабочим. Хлебник и на пятак не верит. Голод стучится в
двери.
Что нового скажет губернатор?
Густеет масса вокруг горной конторы, прибывает на¬
род, да площадь мала. Час проходит в ожидании, дру¬
гой, еще светло на улице, долог мартовский день и свеж.
Вот, вот!
На крыльцо вышел вице-губернатор, за ним Оби¬
щенко, Трембицкий и весь стачечный комитет.
200

— Провожают...
Гул на площади затих.
Вице-губернатор обернулся назад и, прощаясь, подает
руку Обищенко.
Вышло это совершенно неожиданно. Обищенко ма¬
шинально протянул руку, но быстро отдернул ее назад.
— Достигнуто соглашение, — глухо пронеслось по
площади.
Надежда затеплилась в сердцах.
Вице-губернатор попрощался за руку с некоторыми
членами забастовочного комитета и уехал.
Площадь заволновалась.
А теперь что?
— Внимание!
Обищенко стал на возвышении.
— Крепко держится Андерсон, — начал Обищенко,—
неужели мы должны уступить капиталисту? Набавили
же французы из Рутченковки 20 процентов, почему Ан¬
дерсон не может? Из принципа не хочет.
— Бульдог...
— Луганск бы ему напомнить, — угрожающе пронес¬
лось по площади. — На тачку бы его, как там!
— Мы не сдаемся и расчета не берем, — объявил
Обищенко.
— Не берем, — клятвенно ответил митинг.
6	марта вице-губернатор снова поехал к Андерсону.
Время не терпело. Стойкость юзовских рабочих заражала
рабочих других заводов.
Андерсон принял вице-губернатора весьма холодно и
на вопрос, обратился ли он в правление за новыми ин¬
струкциями, грубо ответил:
— Мое положение обязывает меня предлагать прав¬
лению такие комбинации, которые выгодны нашему об¬
ществу. Я нахожу более выгодным закрыть завод, чем
ходить на поводу у какого-то Обищенко.
Андерсон указал вице-губернатору на бесполезность
его миротворческих стремлений и прочел ему телеграмму,
в которой правление Новороссийского общества одобряет
решительность Андерсона.
— Что предприняли вы, ваше превосходительство, для
того, чтобы спасти шахты от затопления? — запальчиво
спросил Андерсон.
Вопрос звучал приказом.
Вице-губернатор поехал в забастовочный комитет. Ни
201

Обищенко, ни Мащенко там не было. Приезд вице-губер¬
натора был крайне неожиданный. Дежуривший делегат
поспешил скрыться. На площади перед школою всегда
дежурили кучки рабочих. Вице-губернатор решил сам
«открыть митинг» и с крыльца обратился к собравшимся
с призывом приступить к работе.
Три часа продолжался митинг, но стать на работу ра¬
бочие отказались.
7	марта вице-губернатор вывесил объявление, что
завод закрывается на неопределенное время. Все рабо¬
чие и служащие считаются уволенными и получают
расчет согласно объявлению заводоуправления. На осно¬
вании обязательных постановлений об усиленной охране
запрещаются всякие собрания и митинги.
Рядом с этим объявлением полиция расклеила по за¬
воду обязательное постановление екатеринославского гу¬
бернатора о том, что вся Екатеринославская губерния —
на положении усиленной охраны.
Рабочие кинулись в школу, но она была занята на¬
рядом полиции. Толпы народа бросились на квартиру
вице-губернатора. Казаки встретили их нагайками.
— Губернатор уехал.
— Где забастовочный комитет? — спрашивали рабо¬
чие друг друга.
— Бери расчет, сволочь, — говорили полицейские.—
Добастовались, конец.
Юзовку наводнили войска, на помощь казакам при¬
шли драгуны.
— Где же забастовочный комитет?
— Завод закрыт, нет завода, какой может быть за¬
бастовочный комитет. Распущен, стало быть.
Отчаяние охватило рабочие массы. Срубили голову.
Движутся ноги, сжимаются руки, бьется сердце, но по¬
рознь все действует, нет разума в действии.
— А делегаты где?
— Полиция арестовала. Кто успел, спрятался.
Утро 8 марта встало в тумане, белым инеем оку¬
тало юзовскую балку, опухли лица от бессонницы, посе¬
дели головы.
Редко кто ночью спал.
На улице появляться нельзя. По два полицейских на
каждом перекрестке стоят, казаки и драгуны носятся по
колонии, и к соседу зайти опасно.
— Больше двух не собирайтесь...
202

К обеду туман рассеялся. Густые массы рабочих
двинулись к главной конторе. Люди пошли напролом,
навстречу нагайке. Почернели площади, забурлили.
Взять ли расчет?
Где Обищенко?
Из хаоса и потрясения возле главной конторы, где
было сосредоточено все войско и полиция, перед много¬
тысячной рабочей массой появился вдруг Обищенко,
в картузе и в бобриковом пиджаке, подпоясанном ши¬
роким поясом. Он появился, как будто на зов.
— Обищенко, — рокотом пронеслось по площади.
— Товарищи, — произнес Обищенко, — завод закрыт.
Капиталисты и полиция не могли сломить забастовки и
закрыли завод. Мы должны решить, взять ли расчет, или
сдаваться на милость Андерсона.
— Берем расчет, — громом пронеслось по площади.
— Берем расчет, но не сдаемся! — воскликнул Оби¬
щенко.
Полиция кинулась вслед за Обищенко. Масса сгруди¬
лась вокруг оратора.
Снова свист нагайки и крики.
Обищенко так же незаметно исчез, как появился.
В тот же день две тысячи человек получили расчет.
Длинный хвост вытянулся перед расчетной конторой,
каждый рабочий подходил к окошечку, бросал в выдвиж¬
ной ящик свой номерок и получал обратно под номером,
соответствующим брошенному в ящик, жестяную круж¬
ку, в которой находилась причитавшаяся ему сумма и
расчетная книжка.
Полицейские обходили ряды рабочих и арестовывали
подозрительных. Они арестовывали однофамильцев и род¬
ственников. Пришел Никита Клепцов к окошку — поли¬
ция его сцапала. Оказалось, искала его сына. Потом и
сына забрала.
Левицкий арестовал Николая Бороницкого, потом ока¬
залось, что участником «беспорядков» был Сергей Боро¬
вицкий.
Левицкий выпускал только тогда, когда мастера под¬
тверждали, что арестованный не общался с Обищенко.
Расчет превратился в капкан, и многие отказались от
расчета, чтобы не попасть в этот капкан.
На следующий день расчет получили три тысячи чело¬
век, а 10-го расчет рабочих и служащих Юзовского заво¬
да был закончен.
203

«ЧТО ЖЕ ДАЛЬШЕ?»
Все активные участники забастовки были под зам-
ком, Обищенко вынужден был бежать в Александровск
Трембицкий — в Мариуполь, Степаненко был арестовав
сейчас же после отъезда вице-губернатора, а Мащеша
несколько дней прятался, но 12-го был арестован.
Темные силы зашевелились, громче заговорили домо¬
владельцы и подрядчики.
— На что нужны дома в пустыне?
Загоготали купцы на базаре.
— Предали вас; сами наутек, а вас предали.
А на следующий день шипенье громче раздалось.
— Десять тысяч отсыпал Яков Иванович. Обищенко
теперь с деньгами, а мы с носом.
— Разве?.. Брось!..
— Через губернатора отсыпал. Прощался он с губер¬
натором как? Недаром губернатору ручку тряс.
— Идем к Якову Ивановичу, — подсказал кто-то.
Яков Иванович депутацию принял, но потребовав
немедленного восстановления работы на шахтах. Яков
Иванович старался показать, что старые отношения, су¬
ществовавшие между рабочими и заводом, порваны на¬
всегда, что речь может идти о новых отношениях с новым
заводом.
— Старого завода нет, старых рабочих нет, — говорил
Андерсон. — Потушенные домны и мартены будут вновь
задуты и зажжены, если заводоуправление найдет на это
средства и необходимость. Я предупреждал. Пуск завода
требует много времени для подготовки.
Депутация бросилась к окружному инженеру.
— Я предупреждал, — говорил окружной инженер
вторя Андерсону.
— Все предупреждали, — на перекрестках и на пло
щадях говорили домовладельцы и вся темная сила. —
С революционерами, с иноверцами снюхались, вот вам
и расплата.
Темные силы заработали. Зажатые в полицейский ку¬
лак, рабочие молчали. Агенты Якова Ивановича шипели
и ядом отравляли сердца рабочих, и не было никого,
кто бы мог слово сказать против. Полиция арестовывала
рабочих каждый день сотнями, арестовывала и вы¬
пускала для того лишь, чтобы нагнать страху.
Андерсон начал производить над рабочими нравствен¬
204

ную экзекуцию. Забастовка была сломлена, но дух за¬
бастовщиков не был сломлен. Андерсон хотел подавить их
нравственно, натравить рабочего на рабочего, сломить
сопротивление навсегда. Он наблюдал события в стране
и не доверял русскому правительству. На этой забастовке
он хотел дать рабочим памятный урок.
С 10 по 18 марта каждый день рабочие ходили на
приемку к мастерам, тратили дни в ожидании, в уни¬
жении и встречали оскорбительные замечания, насмешки.
Андерсон захлебывался от удовольствия.
Министерство запросило окружного инженера о по¬
ложении рабочих. Окружной инженер ответил, что завод,
собственно, вновь открыт, но работа производится не во
всех цехах.
Окружной инженер заведомо лгал своему начальству
в угоду Андерсону.
«Так как завод пользуется углем из собственных руд¬
ников и не имеет запасов угля, то возобновление работ
во всех производственных цехах не может произойти од¬
новременно, а будет вводиться постепенно, в зависимости
от добычи угля. Полное возобновление работ в прежнем
размере ожидается после предстоящих пасхальных празд¬
ников».
Горный надзор врал. Не в отсутствии запасов было
дело. Андерсону нужно было время, чтобы пропустить
всех рабочих и служащих через полицейский и жандарм •
ский фильтр.
«Из общего числа рабочих 13.700 человек не будет
принято на работу 651 человек. Из числа этих — 53 яв¬
ляются местными домовладельцами, остальные же 598
человек являются элементом пришлым. Лиц, могущих
вредно влиять на ход дела и которых желательно уда¬
лить — 132 человека», — сообщил окружной инженер в
горное управление.
Андерсон воспользовался забастовкой, чтобы удалить
с завода стариков и инвалидов, которых при обыкновен¬
ных условиях было неудобно выгнать на улицу. Две ты¬
сячи человек, получив расчет, не смогли устроиться на
других заводах: печать Юзовского завода служила по¬
зорным клеймом.
‘ Тысячи рабочих возвращались назад к воротам Юзов¬
ского завода и неделями ожидали приемки.
Андерсон ломал рабочее сопротивление. Английский
капиталист, как бульдог, крепко вцепился в тело русского
205

рабочего и победно озирался кругом. Однако сохранив¬
шаяся часть забастовочного комитета, руководимая боль¬
шевиком Мефодием, продолжала свою работу в подполье.
От имени юзовской социал-демократической организации
27 марта была выпущена листовка «Что же дальше?»
«Забастовка показала вполне непригодность суще¬
ствующего строя, — говорилось в листовке. — По произ¬
волу владельцев Юзовского завода были выброшены на
улицу и обречены на голод и вымирание десятки тысяч
людей, а царь на помощь жестокому капиталисту послал
в Юзовку полчища солдат».
Листовка объяснила, что надо делать дальше.
Для того чтобы можно было вести борьбу за эконо¬
мические интересы рабочих, нужно уничтожить царизм и
добиться политических свобод.
«Самый страшный враг рабочих — самодержавие».
Распространение прокламаций по заводу и поселку
было поручено двум рабочим. Но выполнить поручение
было не так легко. Против рабочих ополчились все тем¬
ные силы завода. Агитация черной сотни получила под¬
держку базарных торговцев и мелких чиновников на по¬
селке.
В ночь на 10 апреля распространителей прокламаций
выследил полицейский, и с помощью содержателя пивной
Тимофеенко и конторщика завода Василия Корниенко оба
рабочих были арестованы.
Еще более тяжкий удар юзовской группе полиция на¬
несла 23 апреля. Она наскочила на штаб-квартиру юзов¬
ской организации и захватила около 15 тысяч листовок и
нелегальных газет, печать с надписью: «Юзовская группа
Донецкого комитета РСДРП», гектографические чернила,
краски и шрифт. Арестованы были хозяева квартиры,
Семенов и Тадрашевич.
В кругах горнопромышленников Юга воскресла былая
слава Юза. Старый Джон разрешил сложнейшую задачу
варки чугуна на донецком угле. Андерсон разре¬
шил не менее сложную задачу подавления рабочего дви¬
жения.
Мероприятия Андерсона нашли признание в совете
съездов горнопромышленников, который стал практико¬
вать закрытие фабрик и заводов, как каждодневное сред¬
ство для борьбы с рабочими и для нажима на правитель¬
ство. Капиталисты не желали признавать, что эта победа
временная.
206

Наступившее затишье на icaipc	**

к переходу промышленности на мирный лад способство¬
вали укреплению позиций капитала против пролетариата.
В апреле 1905 года состоялся III съезд партии. Воору¬
женное восстание диктовалось насущными интересами
пролетариата.
III съезд партии поставил в качестве главной задачи
принять энергичные меры для вооружения пролетариата?
для подготовки вооруженного восстания против царского
самодержавия.
Логику событий не хотели понимать меньшевики. Они
ответили бойкотом съезда. Верные агенты буржуазии,
ослепленные кружковыми интересами, мелким тщесла¬
вием, они не видели и не хотели видеть тяжелого
положения пролетариата. Меньшевики видели только
капиталистов и интересы капитала. Они задавались
вопросом: «А что будет с капиталом?», но не спрашива¬
ли: «А что будет с пролетариатом?»
В мае закончился съезд, а в июне большевики на
рудниках Донецкого бассейна проводили в массы идею
вооруженного восстания.
Постановления III съезда РСДРП получили полное
одобрение со стороны шахтеров, которые правильно по¬
няли мудрую тактику большевиков. Только отнятие фаб¬
рик и заводов от Андерсонов в итоге вооруженной борьбы
с правительством может гарантировать рудники и заводы
от закрытия.
Сохранившаяся от ареста часть социал-демократов
собралась в балке между Юзовкой и Вознесенским руд¬
ником на нелегальное собрание, в котором участвовало
30 человек, выслушала отчет о III съезде и постановила:
1.	Немедленно приступить к вооружению и подготовке
всеобщей забастовки.
2.	Устранить администрацию рудников и заменить ее
рабочей.
В начале августа, после подписания позорного мира в
Портсмуте, революционная волна в стране поднялась
выше.
Булыгинская дума — очередной маневр царизма. Всем
стало ясно, что добром царь ничего не даст. Волна за¬
бастовок разлилась по стране. Киевские сахарные заводы,
самарские типографии, инструментальные механические
мастерские военноврачебных заготовителей, механиче¬
ский отдел экспедиции и государственных бумаг,
207

мебельные фабрики в Польше, трамвайные работники в
Тифлисе явочным порядком установили восьмичасовой
рабочий день. На текстильных фабриках в Иваново-Воз¬
несенске рабочие добились увеличения заработной платы
на 15—20 процентов, одна из фабрик согласилась на
прием и увольнение рабочих через комиссию, состоящую
уз рабочих и хозяев, а на Юзовском заводе революцион¬
ная борьба ослабела.
Цусима, позорный мир и позорная булыгинская дума,
забастовки и волнения по всей Российской империи, Со¬
веты рабочих депутатов — революционные органы рабо¬
чего класса, возникшие в Петербурге и на местах, — го¬
ворили о новом подъеме революции в России. Андерсон
продолжал терзать (рабочих. Он то открывал цехи, то оста¬
навливал их на ремонт и выгонял рабочих.
Все, что было низкого и продажного, подбирали
агенты Андерсона, состоявшие агентами полиции и ох¬
ранки. На заводе образовались из таких элементов
группы для борьбы с забастовками, рабочие ходили по
заводу, как по минированному полю.
Уйти было некуда. Юзовский паспорт рабочему ни¬
чего, кроме неприятностей, не сулил. «Волчий паспорт»...
23 июня екатеринославский губернатор разослал ис¬
правникам циркуляр, который начинается следующими
словами: «Пора забыть старые привычки, которые были
хороши при более спокойных обстоятельствах, пора на¬
чать быть более бдительными и показать себя готовыми
к новым изменившимся условиям».
А через несколько дней он снова посылает циркуляр—
воззвание, в котором сообщает, что «ввиду основатель¬
ных предположений о возможности возникновения беспо¬
рядков среди крестьянского населения Екатеринославской
губернии... предлагается агитаторов задерживать».
Действительно, крестьяне собирались делить землю,
принадлежавшую Юзовскому заводу. За распростране¬
ние подобных слухов крестьян арестовывали. В имении
«Лагери» близ Юзовки были арестованы крестьяне Лит¬
вин и Рейганд.
Провокационные слухи о предательстве руководите¬
лей февральско-мартовской забастовки, о взятке, получен¬
ной Иваном Обищенко, распространялись весьма упорно.
Они должны были дискредитировать деятелей революции.
Они сеяли недоверие ко всякому призыву к сопротивле¬
нию андерсоновскому произволу, к забастовке, к борьбе.
208

Эти слухи поддерживались агентами охранного отделения.
— Обищенко нас продал, больше никому не удастся...
От взора гениального стратега пролетарской рево¬
люции в России великого Ленина не ускользнул и
небольшой участок классового боя, какой тогда представ¬
ляли собою Юзовка и Юзовский завод. Именно своеоб¬
разие борьбы рабочих Юзовского завода обратило
внимание ЦК РСДРП к этому, казалось, далекому плац¬
дарму. К концу лета тактика борющихся сил в Донбассе
вполне определилась. Совещание представителей социал-
демократических организаций Юзовского района, одоб¬
рившее постановление III съезда партии о подго¬
товке к вооруженному восстанию, определило стратегию
и тактику революционного пролетариата, стремившегося
борьбу с капиталистами решить силой оружия. С другой
стороны, владельцы шахт и заводов перешли на воен¬
ный, кровавый путь борьбы с рабочими.
И «на войне, как на войне» — жертв не считают. Не
считал жертв и Андерсон, когда решил закрыть завод и
шахты Новороссийского общества. Жертв не считали
Авдаков и другие шахтовладельцы по обоим берегам
реки Кальмиус. Они готовились превратить в пустыню
Донецкий бассейн, лишь бы добиться победы над рабо¬
чими. Побежденный заплатит за все!
Такой острой классовой борьбы не переживали другие
города в Донбассе. Здесь С особой наглостью действо¬
вали и вспомогательные силы буржуазии — меньшевики
и иные социал-предательские силы.
После февральско-мартовской забастовки и ареста
значительной части ее руководителей юзовский социал-
демократический центр был сильно ослаблен. И он крайне
нуждался в укреплении. Второго сентября 1905 года На¬
дежда Константиновна Крупская пишет письмо в Екате-
ринослав, бывший в то время руководящим центром
революционной борьбы, с директивой подбросить необхо¬
димые силы в Юзовку для укрепления социал-демокра¬
тической организации. «Пусть кто-нибудь поскорее съез¬
дит в Юзовку, — писала Крупская, — явка туда. Там есть
литература». ЦК партии во главе с В. И. Лениным, как
видно, был хорошо осведомлен о событиях в Юзовке
и предпринимал конкретные меры для оказания помощи
юзовской социал-демократической организации.
Но в Юзовку, и тем более на завод, проникнуть было
очень сложно. Кругом были расставлены полиция, казаки,
14, Старая Юзсаяа
209

Прокламации разбрасывали ночью. Действовали быстро и осторожно.
шпики, черная сотня и т. д. И посылаемые подкрепления
могли быть провалены. Поэтому были предприняты меры
охраны и предупреждения возможности провалов орга
низании.
Подпольная социал-демократическая организация,
хотя и была ослаблена арестами; но продолжала свою ак-
210

тивную работу. Собирала средства и закупала оружие
для новой, более решительной борьбы в соответствии с
решениями III съезда РСДРП. Для лучшей конспи¬
рации революционная деятельность организации была пе¬
ренесена с заводской территории на поселок. Про¬
летариат Юзовки вооружался, организовывал демон¬
страции.
В ночь на 8 октября демонстранты потушили свет в
коридоре театра. В публику посыпался дождь прокла¬
маций. На улице произошло столкновение между демон¬
странтами и полицией, в результате которого был ранен
один городовой. На следующий день демонстрация по¬
вторилась, но на этот раз она была рассеяна полицией и
казаками.
10 октября исправник телеграфировал губернатору об
этих демонстрациях, прибавив, что на Юзовском заводе
происходит постоянное брожение и периодические демон¬
страции.
Все демонстрации обыкновенно происходили в по¬
селке. Попытка проникнуть на самый завод наталкива¬
лась на огромные препятствия, чинимые андерсоновской
охраной и агентурой. Каждый рабочий, приходивший на
завод, прощупывался насквозь, обыски при входе и вы¬
ходе стали обыкновенным явлением.
Севастьян Лаврентьевич Гусев пытался было пронести
на завод нелегальную литературу, но был задержан на
воротах. Полицейский при обыске у другого рабочего,
Лосева, нашел № 1—8 газеты «Пролетарий», два воззва¬
ния «Революционные дни в Черноморском флоте», про¬
грамму РСДРП, принятую на II съезде партии, и брошю¬
ру «Наши требования». Все эти факты диктовали необхо¬
димость перенесения центра боевой деятельности с завод¬
ской территории на ближайшие шахты и в городской по¬
селок.
КРОВАВЫЙ ТУМАН
17 октября был обнародован рескрипт на имя Витте,
а 18 утром весть пришла в Юзово.
Сначала многие, не разобравшись в манифесте, возли-
♦ ковали.
— Свобода слова, свобода печати, свобода союзов и
собраний. Столько свобод, что голова кружится.
Полиция и охранка насторожились. Рескрипт напеча-
14*
2^11

тан в газетах, но по начальству ничего не сказано. При¬
став Левицкий никак не верил, чтобы царь сделал такую
глупость. Он, казалось, самого царя посадил бы в кутуз¬
ку, если бы был уверен, что рескрипт — действительность.
И чтобы глаза не видели крамолы, полиция зарылась
в своих канцеляриях и на всякий случай держала ре¬
вольверы наготове.
19	октября радостное оживление выступило на улицу.
Свобода слова...
Можно говорить, что думаешь. Обыватели обезумели
от напора чувств. Обыватели начали пробовать свои
силы. Где только крыльцо, там и трибуна, но крылец не
хватило и трибун не хватило. Какой-то шапочник выта¬
щил табурет из своей лавочки, которая была на самой
толкучке, поставил его на середину улицы и сказал:
— Валяй, ребята, с этой трибуны. Ради такого празд¬
ника можно жертвовать и табуретом.
Каждая тумба, каждое возвышение на улице слу¬
жили трибуной. Никто не обижался, если его не слу¬
шали, каждый говорил для себя, для удовлетворения вну¬
тренней потребности говорить, излить волнующие его чув¬
ства, это был мелкобуржуазный угар, подогреваемый
царской агентурой.
Более громко и убедительно звучали трезвые голоса.
— Не царь даровал свободы, а рабочий класс вы¬
рвал из рук царя признание своего бессилия, — оратор¬
ствовал с крыльца парень в рабочей поддевке. — Трон-то,
трон только пошатнулся, но не пал, а надо разбить вдре¬
безги. Сегодня царь свободы дал, а завтра отнял.
19-го заговорили о партиях и союзах. Называли союз
17 октября, союз правого порядка, упоминали о союзе
русского народа, все это были буржуазно-реакционные
партии.
20	октября поп Матвиевский служил молебен, прочел
манифест и провозгласил «многая лета самодержавному
царю».
Революционная часть рабочих демонстрировала свое
отношение к манифесту. На поселке манифестовали обы¬
ватели, надо от них обособиться, чтобы не раствориться
среди них; к тому же полиция еще не признала манифес¬
та. Кто ее знает? Еще атакует нагайкой.
Руководители социал-демократической организации
решили созвать массовку на Смоляниновой горе.
В широкой степи звучно раздались победные речи,
212

в широкой степи красный флаг свободно реял над голо¬
вами рабочих, в жестокой схватке опрокинувших первый
пояс крепостей капитала. Еще один напор, второй, и по¬
следний ряд будет опрокинут, капитал будет уничтожен.
— Да здравствует социализм! Ура!
Пятьсот голосов сразу подхватили слова оратора.
Песня тревожит сон октябрьской ночи.
Степь потрясает любимый пролетарский гимн:
Вставай, проклятьем заклейменный...
Так прошла вся ночь,'а наутро пошли на Юзовский
^авод поднимать рабочих на борьбу против царского са¬
модержавия. Манифестанты построились в ряды и напра¬
вились к Свинцовским воротам, красное знамя нес юзов¬
ский вальцовщик Панарин.
Сторож не хотел открывать. Один из манифестантов
перескочил через забор и открыл ворота. Через коксовый
двор, оставляя в стороне доменные печи, манифестация
направилась в прокатный цех.
В рабочую гущу втерлись и провокаторы, заранее под¬
готовленные Андерсоном и полицией, стремившимися вон¬
зить нож в спину революционным рабочим.
Вставай, проклятьем заклейменный...
Оратор взобрался па машину, вокруг него плотным
кольцом собрались рабочие, остановили прокат.
— Товарищи, — начал оратор, — крепость самодержа¬
вия подорвана. Еще один напор, и царский трон...
— Долой! Вы предали нас, — крикнул какой-то ста¬
рик — провокатор.
— Буде торговать нами, — подхватил второй.
В оратора полетел ломик, брошенный одним из про¬
вокаторов.
Другие набросились и стали избивать манифестантов.
Рабочие цехов завода сбежались сюда и решительно
встали на защиту участников демонстрации и ораторов от
андерсоновской банды, но некоторых участников демон¬
страции андерсоновцы успели столкнуть в шлаковую ка¬
наву. .
Получив решительный отпор со стороны рабочих в
'Цехах завода, андерсоновские провокаторы совместно с
полицией и черной сотней бросились в город. Переоде¬
тый в штатское Соболев выстрелил в толпу и убил маль¬
чика.
213

— Евреи убили христианского мальчика! — завопили
охранники. В дело вмешались женщины-кликуши, под¬
готовленные андерсоновской агентурой.
— Убили мальчика!
— Я видел, как англичанин-мастер стрелял, — дока¬
зывал Григорий Помории. — В спину стрелял. Он и убил.
Но его заглушали черносотенцы.
Из церкви с пением «Боже, царя храни» и царским
портретом черносотенцы шли вместе с охранниками.
— Бей!
Купец Федосеев принес ломик.
— Начинай с Абрагама, — сказал он.
Богатые евреи-торговцы тоже участвовали в монархи¬
ческой манифестации и вслед за русскими черносотенца¬
ми подтягивали гимн.
Черная сотня разбила ставни большого магазина Аб-
рагама. Потом пошло...
Начался юзовский погром 1905 года.
— Караул! Полиция!
— Народ изъявляет свои верноподданнические чув¬
ства, — говорил Левицкий русским людям, возмущенным
погромом.
К вечеру прибыли казаки из Кадиевки и также стали
грабить и громить. Оружия у громил не было. Достаточ¬
но было одного-двух выстрелов, чтобы рассеять погром¬
щиков, но никто из полиции об этом и не думал. Вызов
казаков нужен был лишь для того, чтобы подавить
самооборону, образовавшуюся из заводских рабочих.
Подоспевшие казаки взяли громил под свою за¬
щиту.
Погром перекинулся с магазинов и лавок на кварти¬
ры. По всей 4-й линии, где жили большей частью еврей¬
ские ремесленники, окна были выбиты, мостовая была
покрыта черепками фарфоровой и фаянсовой посуды, би¬
тым стеклом, зеркальным и оконным, в воздухе носи¬
лись густые облака пуха и перьев.
Обитателей квартир не видно было. Лишь зверем про¬
скочит темная фигура с тюком, узлом или корзиной на¬
грабленного добра.
Казаки набили карманы и голенища дорогими веща¬
ми, кое-что припрятали под седлами и спокойно наблю¬
дали, как «босота» громит, уничтожает все, что по своей!
величине и громоздкости нельзя спрятать ни в голенище,
ни под седло.
214

На пополнение юзовским погромщикам поспешили
окрестные. Орудовала черная сотня. Черносотенцы орга¬
низовали шествие из отсталой части населения, которое
потянулось к городу.
По дороге в это шествие влились заводские революци¬
онные рабочие и объяснили действительное положение
дела. Шахтеры отделились от черносотенцев и образова¬
ли свою, революционную манифестацию.
20-го погром принял огромные размеры.
Вдохновители этого погрома и его организаторы были
прекрасно осведомлены о том, что делается на местах,
выбранных ими для организации кровавых погромов. Гу¬
бернатор с 17-го числа по 22-е, пока не был дан сверху
приказ, продолжал передвижение войск из района в рай¬
он, перебрасывал мариупольские войска в Юзовку, юзов-
ские — в Мариуполь, из Синельниково в Юзово, а из
Юзово в Дружковку, в Рутченковку и так без конца.
С внешней стороны получалась эффективная оператив¬
ность, распорядительность и желание прекратить «стихий¬
ное бедствие», которое, как докладывал пристав Левицкий,
было вызвано «монархическим движением против рево¬
люционеров, которыми население считает всех евреев».
В действительности действия губернатора были только
маскарадом.
...Юзовская полиция испугалась. Хулиганы, разгро¬
мив еврейские лавки, пошли громить и русские. Подо¬
жгли еврейскую лавку, а огонь перекинулся на противо¬
положную сторону и охватил русскую. Громилы следовали
за огнем и начали бить торговцев вообще.
«Юзовский завод в опасности», — завопил в своем
донесении Нейрату исправник Федоровский и добавил:
«Юзовские беспорядки принимают грандиозные размеры».
Охранка начала терять свое влияние на ею создан¬
ную и вовлеченную в погром темную силу. Положение
обострилось. Андерсон испугался.	<
Когда борьба шла против революционеров, он не пре¬
пятствовал тому, чтобы черносотенцы бросали людей в
мартены, обливали жидким чугуном и калечили, сталки¬
вая в канавы. Он заведомо брал разбойников под свою
. защиту.	•
^Но как только дело дошло до нарушения частной
собственности вообще, Андерсон заговорил гневно: «Не¬
прерывный грабеж и насилие, учиняемые сейчас в Юзов-
215

ке многотысячной толпой, вынуждают меня убедительно
просить не только оставить здесь войска, но прислать
еще силы».
Дальнейшее развитие погрома так напугало Андер¬
сона, что он закончил телеграмму паническим воплем:
«Камня на камне не останется от всей английской ко¬
лонии».
Трудно верить, чтобы Андерсон не знал действитель¬
ного положения вещей на заводе.
Не в войсках ведь было дело. Войск было доста¬
точно, чтобы подавить погром в самом зародыше. Но
войска охраняли погромщиков от самообороны, и Андер¬
сон, предвидя дальнейшее развитие событий, просил при¬
слать солдат в Юзовку.
Пламя революции охватило весь Донецкий бассейн.
Возмущение и ненависть рабочих масс рудников и заво¬
дов Юзовского района к погромщикам подняли волю к
борьбе против царского самодержавия, против капита¬
листов. Торжественные похороны жертв погромов, демон¬
страции, обличительные речи агитаторов призывали к
борьбе.
Всполошились соседи Андерсона.
Директор Рутченковских рудников Авдаков телегра¬
фировал губернатору:
«В Рутченковке опасаются беспорядков. Убедительно прошу
усилить Рутченковку драгунами. Военные силы, находящиеся г.
Рутченковке, оставить на продолжительное время».
Ближайшие окрестности Рутченковки — это Юзово.
Войска, оставленные в Юзовке для охраны Рутчен¬
ковки, тем самым охраняют и Юзовский завод. Авдаков.
один из вершителей судеб металлургической и угольной
промышленности Юга, пришел на помощь Андерсону.
Произошло объединение французского и английского ка¬
питала против шахтеров и металлистов, собиравшихся
восставать против правительства погромщиков.
Страх перед возмущением шахтеров был так велик,
что Авдаков перестал надеяться на силы самодержавного
правительства, на свое влияние и обратился за помощью
к иностранному дипломату.
Французский консул Домец телеграфирует Нейрату:
«Прошу усилить отряды Рутченковского горного обще¬
ства».
216

Знаменитый погромных дел мастер Рачковский от
имени департамента полиции приказал Нейрату: «При¬
мите безотлагательные меры к охране войсками Рутчен-
ково и Дружковки».
Нейрат спешит сообщить Авдакову, что драгуны оста¬
ются в Рутченковке, а в Юзове стоит пехота.
— Сообщите консулу, — просит Нейрат.
22-го управляющий Азовско-Донским банком Гра¬
нов получил ответ от Нейрата на свою телеграмму:
«Дано распоряжение подавления беспорядков».
22-го погром был прекращен.
Под видом борьбы с погромщиками юзовская полиция
стала арестовывать и высылать уволенных с заводов и>
рудников рабочих.
Но инициатива ушла из рук полиции.
Закрытие предприятий, как орудие борьбы с револю¬
ционным движением, стало в Донбассе общим явлением.
Уволенные рабочие, полагали промышленники, поте¬
ряют способность к сопротивлению. Революционно на-,
строенные рабочие найдут противодействие у этих ра¬
бочих.
Идея разложения рабочих изнутри, примененная Ан¬
дерсоном на Юзовском заводе, была подхвачена всеми
промышленниками Донецкого бассейна. Директор Возне¬
сенского рудника первый 'последовал примеру Андерсона.
— Нет рудника, а есть бездыханные котлы, мертвые
лебедки, неподвижные вагончики, какая тут забастовка?
•Но терпению рабочих пришел конец. Идея вооружен¬
ного восстания зажгла Донецкий бассейн. Под игом ка¬
питалистов рабочий класс не хотел жить. Уволенные ра¬
бочие не уходили с предприятий и ждали сигнала, чтобы
взяться за оружие.
К концу октября промышленники Юзовского района
начали готовиться к грозным событиям. Андерсон теле¬
графирует губернатору:
«Просьба немедленно усилить недостающее количество войска
ввиду того, что вчера, 29 октября, началось вооруженное восстание
и беспорядки еврейского населения».
Без поклепа и доноса на ев)реев Андерсон не мог
обойтись. Похороны жертв погрома, возмущение и про¬
тесты населения против погромщиков и погромного пра¬
вительства Андерсон провокаторски назвал еврейскими
беспорядками.
217

За Андерсоном последовал Авдаков, который от име¬
ни совета съездов обратился к Трепову:
«В Юзовке — центре промышленности, в соседних каменноуголь¬
ных копях, центре десятков тысяч рабочих, происходят грабежи и
насилия. Рудники в ужасном состоянии. Войска мало. Необходима
сильная охрана каменноугольных копей и заводов, сосредоточение
войск в Юзовке и Рутченковке».
Трепов приказал Редигеру, тогдашнему военному ми¬
нистру, и Каульбарсу, командующему Одесским воен¬
ным округом, немедленно подавить беспорядки.
Одновременно Трепов телеграфировал Ыейрату: «При¬
мите решительные меры для охраны шахт и заводов.
Особое внимание обратите па центры: Юзовский, Гор¬
ловский и Алмазный».
Одесский погромных дел мастер Каульбарс отвечает:
«Войско, которое было назначено для охраны горной промыш¬
ленности — три батальона пехоты, 7 казачьих сотен и два эскад¬
рона драгун — еще до начала общих беспорядков расквартировано
вэ всех главных пунктах Донецкого района».
1 ноября состоялось совещание директоров Юзово-
Кальмиусовского района.
Совещание решило потребовать от губернатора навод¬
нения войсками Юзовки, как центра революционного
движения.
Андерсону это было крайне нужно. Исподволь он го¬
товился к сокращению производства на заводе. Револю¬
ционные бои, которые потрясли страну, не давали воз¬
можности правительству Витте быстро подавить рабочее
движение. Совещание решило воздействовать на прави¬
тельство.
Андерсон пишет губернатору:
«Вследствие хронического недостатка в вагонах (4 месяца’) у нас
накопился такой запас разных материалов, что продолжать рабо¬
тать обычным полным ходом нам не позволяет финансовое поло¬
жение.
С третьего наступающего месяца (декабря) мы приступаем к по¬
степенному сокращению производства.
Считаю долгом поставить вас в известность и просить распоря¬
жения с получением сего численность войск в Юзовке довести до
нормы, утвержденной 1 ноября с вашего ведома совещанием пред¬
ставителей окрестных заводов».
Андерсон пустил в ход аферу: под видом финансовых
затруднений он 3 декабря уволил около 3.000 рабочих
218

завода, приостановил бессемер, часть вальцовки и уво¬
лил значительную часть шахтеров.
Работавшие на Андерсона отсталые группы рабочих
прокатного и мартеновского цехов, вовлеченные им в
стихию погрома, были тоже уволены. Андерсон обманул
надежду и тех, которые думали, что покорностью можно
снискать милость капиталиста.
СОВЕТ РАБОЧИХ ДЕПУТАТОВ
Манифест 17 октября был ловким маневром, посред¬
ством которого правительство стремилось ослабить и све-
■ сти на нет революционное движение. Дальнейшие меро-
f приятия, начиная с погромов и кончая карательными от¬
рядами, свидетельствовали уже о том, что реакция успела
мобилизовать свои силы и перешла в контрнаступление
против пролетариата после издания манифеста.
Первый удар был нанесен царским самодержавием
Советам рабочих депутатов, превратившимся, по выра¬
жению Ленина, в «органы массовой непосредственной
борьбы», в органы восстания.
В первое время роль Советов выполняли общегород¬
ские стачечные комитеты, однако деятельность их огра¬
ничивалась защитой профессиональных интересов рабо¬
чих. Но это продолжалось недолго. Вместе с нарастанием
революционного подъема в стране деятельность Советов
принимала боевой характер. Они превращались в органы
борьбы пролетариата за политическую власть.
Второго декабря правительство Витте разгромило
Петербургский Совет, арестовав его исполнительный ко¬
митет. Многие города были объявлены на военном поло¬
жении. Началась решительная ликвидация революцион¬
ных завоеваний.
Московский Совет, руководимый партией большеви¬
ков, обратился к рабочим России с призывом ко всеоб¬
щей забастовке и вооруженному восстанию. Значитель¬
ный размах приобрели восстания. Центром восстания на
Украине стал Екатеринослав.
1 Когда в Екатеринославе получили телеграмму о на-
i. чале всеобщей забастовки, делегатские собрания рабочих
! < и служащих Екатерининской железной дороги почти
! единогласно (51 голос большевиков против 3 меньшеви-
ков) приняли решение присоединиться к ней.
Был организован Боевой стачечный комитет под руко¬
219

водством большевиков, разославший по всей линии сле¬
дующую телеграмму:
«Во имя блага всего народа, во имя Всенародного Учоедптепь-
ного собрания, во имя самодержавия народа рабочий класс России
объявил всеобщую забастовку. В Екатеринославе он руководство
ею дал в руки Боевого стачечного комитета. Только распоряжении
БСК являются обязательными для всех граждан, общественных
учреждений, заводов, фабрик и других промышленных и тоогпвчх
заведений».
Это объявление было встречено в Донбассе с боль¬
шим энтузиазмом.
На многих железнодорожных станциях (Гришино,
Авдеевка, Ясиноватая, Мариуполь, Никитовна, Дебаль¬
цево, Юзовка и других) созывались митинги, принимав¬
шие революционные резолюции с лозунгом «смерть или
свобода». Вот одна из резолюций, принятая в Горловке:
«Сегодня, 9 декабря, в 9 часов вечера по общему соглашению
станционных служащих, заводских, рудничных рабочих, мастеров,
всех крестьян Горловского района в числе более 5 тысяч человек
решили осуществить всеобщую забастовку, дабы поддержать наши?:
передовых борцов за свободу всего народа, дав клятву пасть костьми
или выйти победителями. Просим товарищей железнодорожников,
заводских, рудничных и всех районных подняться всем единодушно
и сплотиться с нами, стать вместе для борьбы с правительстве?’.
Да здравствует полная гражданская свобода! Да здравствует
народное представительство! Долой правительство насилия и про¬
извола!»
К 9 декабря железнодорожное движение по всей ли¬
нии Екатерининской железной дороги приостановилось.
• Исключение делалось только для делегатских, воинских
и продовольственных поездов. Забастовали также рабо¬
чие Горловского, Петровского, Юрьевского и Кадиевского
заводов, многие рудники и все заводы и мастерские в
Таганроге и Мариуполе.
Организованные в первый день стачечные комитеты
сразу проявили себя как власть. Только от них исхо¬
дили распоряжения, и только им подчинялись местные
учреждения.
Во многих местах началось разоружение полицейских
властей. В середине декабря всеобщая стачка, вспыхнув¬
шая в Горловском районе, как и в Москве, переросла пол.
руководством большевиков в вооруженное восстание.
Участники стачки, железнодорожники станции Юзов-
ки, направили в Екатеринослав следующую телеграмму:
220

«Мы, служащие станции Юзовки, на сходе 8 декабря постано¬
вили присоединиться к общей забастовке; с целью организации
стачечного фонда было постановлено взимать специальный сбор с
пассажиров за проезд в поездах, пущенных во время забастовок».
Вскоре железнодорожники организовали боевую дру¬
жину для защиты бастующих от черносотенных банд.
Извещая об этом, они телеграфировали, что «дружина
дежурит беспрерывно» и что «против движения казаков
приняты все необходимые меры».
Несколько иное положение создалось на Юзовском
заводе.
Во время революционной борьбы меньшевики до кон¬
ца обнаружили свое оппортунистическое нутро. Засевши
в юзовской организации социал-демократов, они срывам
ли не только подготовку и проведение вооруженного
восстания, но и объявление всеобщей политической за¬
бастовки.
Рабочие завода еще с осени знали, что администра¬
ция собирается под предлогом ремонта прекратить рабо¬
ту в большинстве цехов. Это грозило голодом почти де¬
сяти тысячам человек рабочих.
Несмотря на страх перед безработицей, настроение
заводских рабочих и шахтеров Юзовки было революци¬
онное. Повсеместно на заводах и шахтах организовыва¬
лись митинги, принимались резолюции, выражавшие
сочувствие железнодорожной забастовке. Когда черносо¬
тенцы начали распространять слухи, будто рабочие руд¬
ников, принадлежавших Новороссийскому обществу,
хотят громить железнодорожников, делегация шахтеров
этих рудников немедленно заверила железнодорожников,
что это ложь и что они не бастуют только из-за угрозы
промышленников закрыть завод и шахты.
Пример рабочих революционизировал окрестных кре¬
стьян. Они поддержали пролетариат в его революцион¬
ной борьбе. «Село Александровка в количестве 400 че¬
ловек присоединилось к юзовцам, выражая готовность
участвовать в борьбе за свободу, жертвовать своей
жизнью... Крестьяне деревень Красногоровка и Софьевка
в числе 200 человек присоединились к крестьянскому
союзу и заявили о своей солидарности с требованиями
. железнодорожных служащих». (Из резолюций, опублико¬
ванных в бюллетене стачечного комитета).
Под руководством большевиков рабочие Юзовского
района создали Совет рабочих депутатов.
22!

При этом пришлось преодолеть немало трудностей.
Екатеринославская губерния была объявлена на положе¬
нии усиленной охраны. Юзовку заполнили по приказу
Трепова присланные казаки и драгуны.
Специальные представители были посланы в Рутчен-
ково, Смоляниново, на Ветку, Вознесенку. Они органи¬
зовали выборы делегатов в Совет рабочих депутатов.
На рабочих собраниях с речами выступали товарищи
Степан, Ткаченко-Петренко и другие, призывали рабочих
к активному участию в выборах, усилению борьбы за
свои политические и экономические права.
Ночью одиннадцатого декабря мороз сковал непро¬
лазную грязь на дорогах. Сообщение между рудниками
улучшилось. К школе Рыковского рудника с утра начали
съезжаться избранные делегаты от восьмидесяти пред¬
приятий, по два человека от каждого, в Совет рабочих
депутатов.
Рабочие и шахтеры, собравшиеся со всего обширного
Юзовского района, знакомились друг с другом и ожив¬
ленно беседовали, обмениваясь новостями, рассказывая
о настроениях на своих предприятиях. Учредители у вхо¬
да записывали имена делегатов и откуда они прибыли.
Вдруг к школе подкатили три щегольских фаэтона.
Гул прошел по шахтерской массе:
— Кто, кто приехал?
— Полиция?
— Гляди-ка, Зенкович!
— И Быков с ним...
Действительно, из экипажей вылезли шахтовладелец
Зенкович, управляющий шахтой «Иван» Быков и ин¬
женер Софьевской шахты Дитман. Им удалось обмануть
рабочих и, получив делегатские полномочия, пролезть в
Совет. Результаты этого не замедлили сказаться. Вся
троица с первого же шага начала подрывать работу. За¬
стрельщиком выступил Быков, открыто высказывавший
свою черносотенную программу.
— Вас ведут на гибель безответственные люди и из¬
менники родине, — говорил он. — Вас зовут на воору¬
женное восстание, а вы не понимаете, что губите страну
и себя. Нужно подождать, пока соберется Государствен¬
ная дума...
— Не надо никаких Советов! — вторили ему Зенко¬
вич и Дитман.
Начались споры между сторонниками Советов и про¬
222

тивниками. Выступавшие рабочие зачастую были плохи¬
ми ораторами, и Быков не упускал случая поглумиться
над каждым неудачным словом рабочего. Этим подры¬
вался авторитет Совета в глазах шахтеров, которые
стремились к действию и ожидали указаний, что делать.
Время быстро уходило, Шахтовладельцы торжество¬
вали: пройдет вечер, наступит ночь, а там, может быть,
и полиция нагрянет. Как ни далеко от Рыковки до Та¬
ганрога, а за ночь подмога доскачет.
Но вот на трибуне появился товарищ Степан. С боль¬
шим искусством, едко и решительно он отразил нападки
провокаторов-меньшевиков Быкова, Зенковича и Дитма-
на. Несмотря на их противодействие, ему удалось прове¬
сти выборы исполкома Совета рабочих депутатов. Было
утверждено положение, по которому все делегаты счита¬
лись членами Совета и представляли его на предприя¬
тиях. На исполком, переведенный на территорию Юзов-
ского завода, возлагалось общее руководство работой
Совета.
На первом же заседании Совета обсуждался вопрос,
как относиться к всероссийской политической стачке, ка¬
ким образом смягчить голод, грозящий горнозаводским
рабочим из-за закрытия заводов и рудников. Одновре¬
менно было выпущено воззвание с оценкой политиче¬
ских событий. «Бюрократия, — говорилось в нем, — хо¬
чет отнять свободы, добытые кровавой октябрьской
забастовкой. Рабочий и прочий наемный люд, вынесший
на своих плечах освободительную борьбу, ринулся в
решительный бой за свободу».
Характеристику самодержавному правительству Юзов-
ский Совет дал, цитируя в своей резолюции обращение
Екатеринославского боевого стачечного комитета:
«...Упадок и полное расстройство промышленности и всей госу¬
дарственной жизни, вызванное казнокрадством и хищничеством бю¬
рократического (чиновнического) правительства, привело Россию на
край гибели. Расстройство всей государственной машины все более
и более усиливается и грозит всей России, а также и Донецкому
району разорением. Последняя Всероссийская политическая заба¬
стовка,. за которую вынужден был взяться весь рабочий класс,' как
за последнее средство защиты своих экономических (хозяйствен¬
ных и политических), правовых и гражданских интересов, неминуе¬
мо отразится и на Юзовском районе».
Однако у Совета не хватило смелости призвать рабо-
223

чих к решительной борьбе, к участию во всеобщей стачке
и вооруженном восстании. Это характеризует политиче¬
ское лицо Юзовского Совета и показывает, насколько ве¬
лико было в нем меньшевистское влияние. Большевику
Степану только в отдельных случаях удавалось преодоле¬
вать упорное сопротивление оппортунистов.
Авдеевка, сравнительно небольшой как в экономиче¬
ском отношении, так и по численности рабочих пункт, за¬
служила почетную боевую славу.
Еще в ноябре здесь шла подготовка к восстанию, ор¬
ганизовалась дружина. На покупку оружия рабочие от¬
числяли от 5 до 10 процентов заработка. Стачечный ко¬
митет превратился в орган вооруженного восстания.
В его распоряжении были железнодорожная станция и
телеграф, по его приказу облагалась денежными взноса¬
ми местная буржуазия. С 12 декабря рабочие начали раз¬
оружать жандармов и воинских чинов. «В этот день,—как
устанавливает обвинительный акт, — около трех часов дня
было взято оружие у приезжавших в Херсон восьми сол¬
дат и у тридцати казаков. Затем было отнято у пяти при¬
езжавших офицеров четыре шашки и один револьвер».
13 декабря авдеевская боевая дружина принимала уча¬
стие в разоружении на станции Ясиноватая роты штабс-
капитана Карамышева. В этот же день в Авдеевке про¬
изошло первое столкновение с кавалерийским отрядом, во
время которого был смертельно ранен один офицер и
обезоружены четыре драгуна. Впоследствии авдеевцы
приехали на помощь восставшим горловчанам и приняли
•участие в знаменитом бою с регулярными правительствен¬
ными войсками, продолжавшемся более семи часов
подряд.
В Юзовке, в отличие от Авдеевки и многих других за¬
водов, рудников и железнодорожных станций Донбасса,
вооружение рабочих и разоружение жандармов, полиции
и местного гарнизона проходило вяло и нерешительно.
Меньшевики, сидевшие в Юзовском Совете, срывали бое¬
вую деятельность рабочих. Юзовский Совет рабочих депу¬
татов окунулся в экономическую борьбу, хотя фактически
превратился в единственную власть, власть, которой под¬
чинялись все, которая облагала налогами, раздавала по¬
собия, предоставляла бесплатные проезды по железной
дороге и т. п.
У рабочих Юзовского района особенно остро стоял
224

вопрос о безработице. Совет вплотную занялся этим во¬
просом и вынес следующее решение:
«Заводы и рудники сокращают работу и даже вовсе закры¬
ваются. Тысячам рабочих грозит голодовка.
Совет рабочих депутатов Юзовского района постановил:
1.	Организовать широкую помощь голодающему населению,
для чего С.Р.Д. приступить к справедливому денежному обложению
населения Юзовского района.
2.	Принять меры против вздорожания съестных припасов.
3.	Вступить в переговоры с распределительным комитетом за¬
бастовавших железных дорог о перевозке рассчитанных рабочих,
желающих вернуться на родину, а также муки и других припасов».
Исполком предложил купеческому комитету добро¬
вольно провести самообложение. Богатеи заволновались.
Было созвано купеческое собрание, на которое пришла
и городская интеллигенция. Толпы народа заполняли тро¬
туары возле подъезда.
— Я сам пролетарий! — бил себя в грудь бакалейщик
Мухин. — Я сам был шорником!
— Что такое пролетарий? — поддерживал его при¬
сяжный поверенный Глазунов. — Где у /Маркса написано?
— И нам дахать? — недоуменно вопрошали чинов¬
ники-домовладельцы и хозяева кустарных мастерских.
— Давать всем надо, — объяснил представитель Со¬
вета.
Шумели и спорили долго. Наконец торговец Мосяков
не вытерпел, вынул 500 рублей и положил на стол:
— Только уговор, чтобы не было погромов.
Среди купцов произошло замешательство.
— Японские! — завизжал Лобов.
Ему отвечали:
— Зато погромов не будет...
Обложение было проведено. С крупных торговцев взи¬
малось по 100 рублей, с средних — по 50, а с кустарей —
по 25. Никакому обложению не подвергались лица интел¬
лигентных профессий и чиновники.
В полном контакте с Советом работал и Юзовский
’ железнодорожный комитет, распоряжавшийся паровозами
и подвижным составом и организовавший особые забас¬
товочные кассы, куда поступали собираемые средства за
билеты и грузы.
15. Старая Юзовка
225

НАВСТРЕЧУ ГРЯДУЩИМ БОЯМ
Несмотря на активное сопротивление оппортунистов
и провокаторов, социал-демократам большевикам во
главе с товарищем Степаном удалось организовать во¬
оружение рабочих.
Началась покупка револьверов всяких систем и ка¬
либров. Совет в ближайший же праздничный день созвал
на Ларинской стороне митинг, на котором делегаты Рут-
ченковского рудника рассказали, что весь их социал-де¬
мократический кружок арестован. Товарищ Степан про¬
изнес речь, призывая добровольцев немедленно записы¬
ваться в боевую дружину.
Записалось 50 человек.
Так помимо уже существовавшей железнодорожной
дружины и организованной еще в октябре дружины са¬
мообороны образовалась боевая дружина при Совете
рабочих депутатов. Степан все свое время отдавал под¬
готовке вооруженного восстания. Кузнецы юзовского
железнодорожного депо Пуканов и Пивоваров присту¬
пили к изготовлению холодного оружия.
Работа Совета оживилась. Сюда приходили за помо¬
щью больные и увечные рабочие, вдовы и сироты. Уволен¬
ные с заводов и рудников просили, чтобы их отправили
на родину. Приходили с жалобами и представители го¬
родских организаций.
Но работать становилось все труднее и труднее.
Юзовку наводнили полиция и казаки. После 7 часов ве¬
чера на улице нельзя было показаться. Казацкие патрули
разъезжали по дорогам между рудниками.
Скоро было получено известие, что на Лидиевском
руднике черная сотня ведет агитацию разгромить Советы.
Деньги на организацию погрома давали акционеры
французской компании. Охранка распространяла лис¬
товки с призывом отомстить за русского царя, которому
евреи и социалисты мешают провести благодетельные
для рабочих законы.
Совет решил разрушить очаг погромщиков.
Вооруженный отряд в 20 человек поздно ночью оста¬
новил «кукушку» и добрался на ней до Рыковского руд¬
ника, избегнув, таким образом, встречи с казачьими и
полицейскими патрулями.
В ту же ночь Качанов провел в Рыково собрание ра¬
226

бочих. Выступавшие ораторы-шахтеры подтвердили, что
лидиевские погромщики действительно готовятся к напа¬
дению. Было решено организовать самооборону. Раков¬
ские кузнецы по примеру юзовских начали ковать пики,
копья и штыки, слесари оттачивали топоры и сабли.
Весь следующий день прошел в подборе боевой дру¬
жины и ее вооружении.
Между тем слухи о приезде юзовского отряда в Ры-
ково дошли до лидиевцев. Руководители черной сотни
обратились к властям, и в Рыково прискакали казаки.
.— Где юзовский отряд? — спросил казачий офицер
Качанова, запрягавшего на рудничном дворе лошадь.
Высокий рост, здоровое телосложение, широкие брюки
и флотская рубаха придавали Качанову вид портового
рабочего.
— Подались на Лидиевку, — ответил он офицеру.
Казаки не стали его расспрашивать и поскакали,
дальше. Всю ночь они разъезжали по дорогам, но ника¬
кого отряда не нашли и вернулись ни с чем.
Выступление юзовского отряда и поддержка, которую
он получил в Рыкове, произвели в Лидиевке сильное впе¬
чатление.
Четырнадцатого декабря, после возвращения отряда в-
Юзовку, была получена телеграмма: «Передайте товари¬
щам окрестных рудников и заводов просьбу авдеевцев не¬
медленно произвести демонстрацию, которая оттянет
войска, скопляющиеся в Авдеевке».
На следующий день человек сорок вооруженных дру¬
жинников сели в поезд и отправились в Авдеевку на по¬
мощь. Там было проведено предварительное совещание
дружинников, на котором обсуждался план дальнейших
действий. Затем юзовские дружинники вернулись назад,
чтобы пополнить свое вооружение. На станционных скла¬
дах было конфисковано 11 пудов железа, и в ту же ночь
из него выковали 37 пик. Не имея настоящего оружия,
рабочие вооружались чем попало.
Предполагали, что сражение с войсками произойдет
на станции Гришино. События, однако, разыгрались
иначе. Казаки напали на рабочих. Горловского машино¬
строительного завода. По всем станциям была дана те¬
леграмма о помощи. В течение вечера 16 декабря в Гор¬
ловку прибыло 8 поездов с боевыми дружинами Петров¬
ского и Юрьевского заводов, с дружинниками Харцызска,.
15*
227

Ясиноватой и Дебальцево — всего более 4 тысяч рабочих.
17 декабря утром подоспели также боевые дружины из
Юзово, Гришино и Авдеевки.
Оружия не хватало. В ход пустили самодельные пики.
Семь часов продолжался открытый бой с царскими
войсками. Но перевес сил был на стороне царских сатра¬
пов, и рабочие вынуждены были отступить.
С каждым днем положение осложнялось. Каратель¬
ные отряды расстреливали рабочих десятками. Без суда
и следствия убивали каждого заподозренного в участии
в восстании. Сообщение между рудниками то и дело пре¬
рывалось.
228

27 декабря в Юзово из Авдеевки и Ясиноватой напра¬
вились два карательных отряда. Каждый час можно было
ожидать ареста и расстрела.
Члены исполкома распрощались друг с другом.
В здании Совета остались Степан и еще два члена
исполкома. Они начали сжигать документы и архивы.
Степан затянул песню, ее подхватили товарищи.	1
В два часа ночи Степан вышел из здания Совета.
Перед ним широко раскинулась черная донецкая
земля, изрытая шахтами, орошенная кровью повстанцев.
Было темно, и тихо — завод еще 23 декабря остановился
на ремонт, а обыватели попрятались и не решались даже
зажигать огни в своих жилищах. Где-то в степи, быть
может, уже совсем близко, скакали, направляясь в
Юзовку, готовые к расправе каратели. Они победили и
на этот раз...
Но Степан знал, что победа впереди. Спокойно и
твердо шагал он по безлюдным улицам поселка, повторяя
про себя слова пролетарской песни, спетой с товарищами
несколько минут тому назад.
Юзовские большевики шли навстречу грядущим
боям.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава I	.	3
Глава II	.	.	8
Глава III	.	.	12
Глава IV	22
Глава V	.	.	.	.	.	28
Глава VI	.	.	.	36
Глава VII	44
Глава VIII .	.	.	56
Глава IX	.	.	.59
1 лава X	.	.	.	.	.	62
Глава XI	83
Глава XII	.	.	.	. Ill
Глава XIII	116
Глава XIV	?	123
Глава XV	.	. 130

Гонимов Илья Александрович.
Старая Юзовка.
Редактор А. Скорый.
Художник Р. Ефименко.
Техн, редактор А. Самолетова.
Корректор В. Скорик.
Сдано в набор 23.V-55 г. Подписано к печати 8.VIII-55 г.
Формат бумаги 84х108’/з2, бум. л. 3,625, печ. л. 11.89.
Уч.-изд. 12,3 л. Тираж 15000 экз. БП 19539. Зак. № 65.
						Цена 5_руб. 20 коп.
. Областная типография, г. Сталино, Университетская, 2.