РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ АРХЕОЛОГИИВ.И. Гуляевподличиной
АЦТЕКСКОГО БОГА(испанское завоевание Мексики)Издательство ТАУС
Москва, 2006
ББК 63.4
Г 97Гуляев В.Г 97 Под личиной ацтекского бога, (испанское завоевание
Мексики) — М., Таус, 2006 — 312 с., илл.Весной 1519 г. на пустынном мексиканском побережье в рай¬
оне Веракруса высадился испанский авантюрист Эрнан Кортес.
У него была лишь одна цель — завоевать Мексику, находившую¬
ся тогда во власти воинственных ацтеков. Кортес имел всего че¬
тыре сотни солдат, в то время как ацтекская армия насчитывала
десятки тысяч храбрых и закаленных в битвах воинов. Но через
несколько месяцев столица ацтеков Теноггитлан была без боя от¬
дана заокеанским пришелцам, а всесильный ацтекский «импера¬
тор» Монтесума превратился в покорную марионетку испанцев.
Что это? Рука судьбы,чудо, или превосходство Средневековой Ев¬
ропы над Средневековой Америкой?В предпагаемой вниманию читателей книге делается попытка
на основе анализа всех доступных исторических источников, как
испанских, так и ивдейских, выяснить причины быстрой гибели
наиболее развитых доколумбовых цивилизаций Нового Света —
ацтеков и майя — под ударами конкистадоров.© Гуляев В., 2006
© Издательство «Таус»,
ISBN 5-903011-07-1	оформление, 2006
ПРЕДИСЛОВИЕУж много дней рекою Океаном
Навстречу дню, расправив паруса,Мы бег стремим к неотвратимым странам.
Усталых волн все глуше голоса.М. Волошинв 1992 году, исполнилось 500 лет одному из величайших
событий мировой истории. 12 октября 1492 года Христофор
Колумб ступил на землю одного из островов Багамского ар¬
хипелага, положив тем самым начало фандиозной эпопее
открытия и завоевания Нового Света европейцами.Три небольших судёнышка — «Санта-Мария», «Пинта» и
«Нинья» — отправились в путь из порта Палое (на атлантиче¬
ском побережье Испании) 3 августа 1492 года. Около ста чело¬
век команды, самый минимум продовольствия и снаряжения.
Но во главе этой экспедиции стоял незаурядный человек,
одержимый одной дерзкой мечтой — пересечь с востока на за¬
пад Атлантический океан и достичь сказочно богатых царств
Индии и Китая. Его звали Кристобаль Колон (испанский ва¬
риант имени Христофор Колумб). Уроженец Генуи (Италия),
он был моряком и картофафом. И в то время находился на
службе у испанской королевской четы — Фердинанда и Иза¬
беллы.Два месяца тяжелейшего плавания по океанским просто¬
рам. Последний клочок суши — Канарские острова — остал¬
ся за кормой ровно 33 дня назад. Казалось, однообразной
морской пустыне не будет конца. На исходе были запасы про¬
довольствия и пресной воды. Люди устали. К тому же их пуга¬
ла полная неизвестность. И Колумб все чаще слышал возгла¬
сы недовольства и прямые угрозы со стороны команды.-5-
Но вскоре ситуация изменилась. Все признаки говорили
о близости желанной земли; многочисленные птичьи стаи,
проплывавшие мимо зеленые ветви деревьев и даже палоч¬
ка, явно оструганная рукой человека.«...Корабли мчатся по волнам, качаясь и разбрасывая брыз¬
ги; луна серебрит вздымаемые носами буруны и дорожки киль¬
ватера. «Пинта» идет на четверть мили впереди «Санта-Ма¬
рии». «Санта-Мария» — справа. Вырывается вперед то один
корабль, то другой, но все идут с максимально возможной ско¬
ростью. Кончается шестая склянка ночной вахты; истекают по¬
следние минуты исторической эры, длившейся с первобытных
времен. Еще несколько мгновений, и судьба перевернет склян¬
ку; песок из нее течет и поныне, и мы еще стоим у нее на вахте.
От рождения Христа не было у человечества ночи более значи¬
тельной, чем эта ночь», — так описывает американский исто¬
рик (адмирал в отставке) Сэмюэль Элиот Морисон волную¬
щий миг, предшествовавший открытию Америки.В два часа ночи вахтенный матрос Родриго де Триана с
вырвавшейся вперед «Пинты» заметил прямо по курсу нечто
вроде белого холма или утеса, освещенного призрачным све¬
том луны. «Земля! Земля!» — закричал Родриго. И через ми¬
нуту гром орудийного выстрела возвестил о том, что Амери¬
ка открыта.На всех кораблях убрали паруса и стали с нетерпением
ждать рассвета. Можно себе представить, что должен был
чувствовать в эту минуту сам Колумб! Он с гордостью созна¬
вал, что сотворил главное дело своей жизни; нашел землю за
просторами Атлантики.И вот долгожданный рассвет, наконец, наступил. Это бы¬
ла пятница, 12 октября 1492 года. С кораблей спустили
шлюпки и отправились к таинственно темнеющему впере¬
ди берегу. Земля оказалась плоским, густо заросшим тропи¬
ческим лесом островом. Ступив на коралловый песок пляжа,
адмирал воткнул в него древко тяжелого бархатного коро¬
левского штандарта и торжественно объявил только что от¬
крытый клочок суши владением Испании.Остров оказался обитаемым. Его населяли веселые и при¬
ветливые люди со смуглой, красноватого оттенка кожей.-6-
эпохи Ренессанса, антифеодальных революций и зарождаю¬
щегося нового буржуазного строя. Исход этой встречи был
предрешен самой историей, а пока удивленные европейцы
выменивали на нитку стеклянных бус и железные обручи от
сгнивших бочек поделки из золота, фрукты и попугаев.
Итак, впервые за многие тысячелетия изоляции представи¬
тели двух полушарий — Западного и Восточного — вступили
в прямой и постоянный контакт, последствия которого ока¬
зали огромное воздействие на весь ход мировой истории.Но сразу же за открытием новых земель за океаном по¬
следовало их завоевание (исп. — «конкиста») королевской
Испанией. Конкиста сопровождалась истреблением амери¬
канских племен и народов и захватом принадлежавших им
земель испанскими конкистадорами-завоевателями. Этот
процесс продолжался в главных своих чертах с конца XV ве¬
ка до 70-х годов XVI века и распространился на наиболее
плотно заселенные территории Центральной, Южной и час¬
тично Северной Америки, а также на острова Антильского
архипелага.История человечества знает немало грандиозных потря¬
сений и катастроф, которые обрушивались на те или иные
страны и континенты. И тем не менее в эпоху позднего сред¬
невековья нелегко найти столь же драматическое событие,
какое произошло в Америке, испытавшей на себе все ужасы
чужеземного завоевания и в считаные десятилетия превра¬
тившейся в гигантскую колонию двух могущественных дер¬
жав Иберийского полуострова — Испании и Португалии.
Европейцы безжалостно истребляли в Новом Свете целые
народы, разрушали цветущие города, обрекали на гибель
бесценные сокровища индейской культуры. Уже к середине
XVI века самобытные и яркие цивилизации, созданные ин¬
дейцами Мексики и Перу, были насильственно уничтожены
конкистадорами, и впоследствии даже память о них была в
значительной мере вытравлена из сердца народа многовеко¬
вым колониальным рабством.«Культура метафор и чисел (имеется в виду культура ац¬
теков Мексики. — В. Г.), — пишет известный мексиканский
историк Мигель Леон-Портилья, — была разрушена оружи¬-8-
ем железа и огня. Она исчезла как сон... Ученые были унич¬
тожены, рукописи сожжены, а скульптуры и дворцы превра¬
щены в груды бесформенных камней».Естественно, что в борьбе с индейцами, первый удар нано¬
сился по языческим верованиям, храмам и жречеству. Но од¬
новременно то был удар в самую сердцевину культуры, нераз¬
рывно связанной с мифологией и обрядностью. Таким обра¬
зом, соединенные вместе идеологические (христианизация
аборигенов), политические (превращение местного населе¬
ния в подданных испанского короля) и экономические (гра¬
беж богатств и ресурсов Нового Света и захват земель) цели
конкисты предусматривали полное разрущение индейского
мира, несли ему неминуемую гибель. Конкистадоры совер¬
шенно сознательно обрекали американских аборигенов либо
на беспощадное уничтожение (в случае малейщей попытки
сопротивления с их стороны), либо на узаконенное королев¬
скими указами постоянное рабство (в рамках поместно-кре-
постнических систем «репартимьенто» и «энкомьенда»).Да и сами индейцы, потерпев жестокое поражение в пря¬
мом столкновении с заморскими пришельцами, нисколько
не сомневались в том, что насильственное уничтожение фо-
зит всему их прежнему укладу жизни, и рассматривали слу¬
чившееся как величайшую трагедию, как подлинный «конец
света». Вот, что говорится в одной из «песен печали», сочи¬
ненной каким-то неизвестным ацтекским поэтом в 1523 го¬
ду, через два года после гибели столицы ацтеков Теночтит-
лана, и вошедшей затем в известный сборник «Мексикан¬
ские песни»:О, народ мой! Как спасти нам свои дома?Ацтеки покидают свой город:
он объят пламенем и повсюду
царят хаос и мрак...Плачь, народ мой!Знай, что вместе с этими бедами
мы потеряли свою страну...Стоит ли удивляться, что уже считаные десятилетия спу¬
стя после вторжения европейцев, многие области Нового-9-
Света совершенно обезлюдели, поскольку их прежнее насе¬
ление стало жертвой стальных мечей, аркебуз и пушек заво¬
евателей или же еще более страшного врага — эпидемий ра¬
нее неизвестных в Америке болезней (оспа, чума, грипп и
др.). Уцелевшие аборигены оказались в самом низу много¬
ярусной социальной пирамиды, созданной усилиями ис¬
панской монархии в своих заокеанских владениях. По под¬
счетам специалистов, в результате конкисты индейское на¬
селение Мексики и Центральной Америки уменьшилось с
11—25 миллионов человек в доиспанские времена до 1,25
миллиона человек в 1625 году, то есть примерно в 10 раз!!!Сразу же после завершения конкисты появилось немало
документов, отчетов, воспоминаний и хроник, посвящен¬
ных этой теме. Среди их авторов — прежде всего сами кон¬
кистадоры, а также первые монахи-миссионеры, королев¬
ские чиновники, официальные летописцы и, наконец, уце¬
левшие представители индейской знати, которые получили
европейское образование.Казалось бы, что при таком обилии источников, все ос¬
новные события конкисты уже достаточно полно освещены,
и исторический фон, на котором они происходили, успешно
воссоздан. В действительности же все обстоит далеко не так.
Выясняется, что и на долю современных исследователей ос¬
тается еще немало нерешенных и спорных вопросов, касаю¬
щихся конкисты. К их числу относится, на мой взгляд, исто¬
рия завоевания испанцами Мексики и Центральной Амери¬
ки в XVI веке. Парадоксально, но факт, что ставшие чуть ли
не хрестоматийными суждения по поводу разгрома государ¬
ства ацтеков некоторые ученые до сих пор черпают глав¬
ным образом из трудов конкистадоров Эрнана Кортеса и
Берналя Диаса, хотя трудно найти людей более субъектив¬
ных в этом вопросе, чем они. «Писания Кортеса, Нарваэса,
Гарая, — отмечает американский исследователь Эрик
Вольф, — изобилуют ссылками на Цезаря, Помпея и Ганни¬
бала... Они не удовлетворялись простым деянием, а превра¬
щали его в некий символ, в воплощение сверхчеловеческой
цели. В свою очередь, последующие летописцы, восхищенные
их «подвигами», не жалели пышных слов. На страницах исто¬- 10-
ла готовившиеся к изданию труды хронистов. Ряд тем, и сре¬
ди них некоторые аспекты конкисты: права испанского ко¬
роля на владение Америкой, распри конкистадоров... жесто¬
кость испанцев и т.д., — были объявлены государственной
тайной. Слишком много могущественных конкурентов в Ев¬
ропе интересовались делами испанской колониальной им¬
перии в Новом Свете».Именно по этой причине труд великого испанского гума¬
ниста Бартоломе де Лас Касаса «История Индий», гневно
обличающий жестокость и насилие европейских завоевате¬
лей в американских колониях, не был издан в Испании
вплоть до XIX века.Но помимо хроник самих конкистадоров существовали
и другие, не менее важные документы по истории конкис¬
ты. Речь идет о свидетельствах побежденных — воспоми¬
наниях, легендах, песнях и пророчествах различных индей¬
ских народов Мексики и Центральной Америки, разбитых
на полях сражений, задавленных тяжким колониальным
гнетом, но не сломленных духовно. Знакомство с такими
источниками открывает окно в совершенно новый, ранее
неведомый для нас мир — мир чувств и переживаний ац¬
теков, майя, сапотеков, тотонаков и др. Что думали ин¬
дейцы при виде первых европейцев, прибывших к берегам
Нового Света? Каковы были вначале их взаимоотношения
с чужеземцами? Как оценивали они свое поражение в же¬
стокой борьбе против христианского бога и испанского
короля?В целом свидетельства индейских авторов составляют
важнейший раздел источников по истории конкисты. Они
позволяют более объективно судить о том, что в действи¬
тельности происходило в стране ацтеков и майя, когда туда
пришли конкистадоры.В результате сопоставления испанских и индейских ис¬
точников убеждаешься в том, что при освещении важней¬
ших моментов завоевания Мексики конкистадоры во мно¬
гом не точны, а их общие суждения, по меньшей мере, спор¬
ны. Тщательный анализ всех имеющихся исторических
документов и их сопоставление позволяют, на мой взгляд,- 12-
создать сейчас новую, более объективную картину реальных
событий конкисты.Ниже речь пойдет о событиях первой половины XVI века,
происходивших на сравнительно небольшой территории
Мексики и Центральной Америки, — о завоевании испанца¬
ми государств ацтеков и майя.И еще один, очень важный момент, касаюшийся конки¬
сты. Удивительно, но факт, что в одном очень важном во¬
просе — о причинах быстрого падения державы ацтеков под
ударами конкистадоров — испанские и индейские источни¬
ки вроде бы единодушны: они связывают драматическую
гибель «империи» Монтесумы с фанатичной верой ацтеков
в правдивость древнего мифа о возвращении бога Кецаль-
коатля — «Пернатого Змея» (бога ветра, покровителя куль¬
туры и знаний). Кортес и его спутники, высадившиеся на
мексиканское побережье весной 1519 года, были якобы
приняты индейцами за вернувшегося тольтекского бога-ца-
ря Се Акатля Топильцина-Кецалькоатля. Это парализовало
всякое сопротивление вторгшимся чужеземцам со стороны
воинственных племен Мексиканского нагорья. И в самом
деле, случилось невероятное; горстка испанских солдат во
главе с умным и храбрым предводителем без особых усилий
победила многочисленную ацтекскую армию, состоявшую
из закаленных в бесчисленных битвах профессиональных
воинов.«Романтические обстоятельства, — отмечает известный
американский историк Дж. К. Вайян, — сопутствовавшие
гибели ацтекской цивилизации, долгое время пленяли вооб¬
ражение европейского мира. Покорение целого народа гор¬
стью отчаянных испанских солдат — драматическая ситуа¬
ция, подобную которой трудно еще найти в истории». Ну
как тут не вспомнить о таинственно вернувшемся боге! Сам
Дж. К. Вайян в реальность воздействия мифа о Кецалькоат-
ле на историческую судьбу ацтекской монархии не верил.
Однако можно назвать десятки имен крупнейших зару¬
бежных специалистов — археологов, этнографов, социо¬
логов, историков, которые искренне убеждены в обратном.
А чтобы читатель смог во всех деталях представить себе суть- 13-
обсуждаемой пробле¬
мы, я сошлюсь на ши¬
роко известный роман
английского писателя
Райдера Хаггарда «Дочь
Монтесумы»;«Как раз в этот мо¬
мент, когда все еще
стояли, оцепенев от
ужаса (после зловеще¬
го «знамения» — по¬
жара в храме Кецаль-
коатля в Теночтитла-
не, загоревшегося от
удара молнии. — В. Г.),
сквозь толпу пробрал¬
ся измученный и за¬
пыленный в дальней
дороге гонец. Упав
ниц перед императо¬
ром (Монтесумой П. —
В. Г.), он вынул из
складок своей одежды
свиток с письменами
и протянул его одному из знатных придворных. Однако не¬
терпение Монтесумы было столь велико, что он, нарушая
все обычаи, вырвал свиток из рук советника, развернул и
при свете пылающего храма начал читать рисунчатые пись¬
мена. Все молча смотрели на него. Вдруг Монтесума громко
вскрикнул, отбросил свиток и закрыл лицо руками. Случай¬
но свиток оказался поблизости от меня (героя романа — ан¬
гличанина Вингфилда. — В. Г.), W я увидел на нем грубые
изображения испанских кораблей и людей в стальных до¬
спехах. Отчаяние Монтесумы сразу стало понятно: испанцы
высадились на его землю. Несколько советников приблизи¬
лись к императору, пытаясь его утешить, но он оттолкнул их.— Оставьте меня! — простонал он. — Не мешайте мне оп¬
лакивать мой народ. Пророчество свершилось, и АнауакИзображение испанской каравеллы (гра¬
вюра XV в.)-14-
(Центральная Мексика. — В. Г.) обречен. Дети Кецалькоат-
ля господствуют на моих берегах и убивают моих детей...»Из этого отрывка, написанного, бесспорно, рукой боль¬
шого мастера пера, следует, что при первом же известии о
высадке отряда Кортеса в районе Веракруса, правитель ацте¬
ков Монтесума II Шокойоцин без колебаний заявил: в стра¬
ну, как это и предрекало старинное тольтекское предание,
вернулся бог Кецалькоатль со своими людьми, и потому ги¬
бель ацтекской «империи» неизбежна, а всякое сопротивле¬
ние пришельцам — бесполезно.Р. Хаггард лишь выразил в художественной форме широ¬
ко бытовавшее до недавнего времени в исторической науке
мнение о прямой взаимосвязи ошеломляющих успехов ис¬
панцев в Мексике и мифа о Кецалькоатле. Я мог бы приве¬
сти многочисленные выдержки и из научных работ, где та же
идея изложена в более сухой манере. Но суть дела от этого не
меняется.Миф о Кецалькоатле и завоевание ацтекского государст¬
ва испанцами оказались настолько тесно связанными друг с
другом, что, не разобравшись с первым, нельзя правильно
понять и второе. Автор пытается в своей книге по-новому
осветить некоторые важнейшие эпизоды завоевания Мекси¬
ки испанцами и выявить истинную роль мифа о Кецалькоат¬
ле в той исторической драме, которая получила название
«конкисты». Книга называется «Под личиной ацтекского
бога», но, со своей стороны, я сделал все возможное, чтобы
доказать, что «личину» эту надели на Кортеса лишь много
десятилетий спустя после падения столицы ацтеков и сдела¬
ли это при помоши ловких манипуляций с индейскими же
мифами и преданиями католические священники и монахи:
Мотолиниа, Саагун, Торкемада и другие.
ГЛАВА 1КАРДВЕЛЛЬ
НА ГОРИЗОНТЕУж занавес дрожит перед началом драмы,
Уж кто-то в темноте — всезрящий, как сова,
Чертит круги и строит пентофаммы,И шепчет вещие заклятья и слова.В. БрюсовУ ПОРОГАИНДЕЙСКОГО ЦАРСТВА30июля 1502 года знаменитый «Адмирал Моря-Океана»,
Христофор Колумб, в четвертый раз, отправившись искать
счастья за просторами Атлантики, открыл еще один клочок
суши. Это был остров Гуанаха, расположенный близ север¬
ного побережья Гондураса. Сам того не ведая, великий море¬
плаватель оказался буквально в двух шагах от тех сказочно
богатых «восточных царств», увидеть которые он страстно
мечтал во время всех своих многолетних скитаний. Прямо на
запад от вновь обнаруженного острова, в какой-нибудь сотне
километров, находились цветущие торговые центры индей¬
цев майя — Нито и Нако, куда стекались товары с доброй по¬
ловины Центральной Америки. А за ними, еще севернее, ле¬
жала обширная и многолюдная страна, жители которой по¬
строили в джунглях каменные города, изобрели точнейший
календарь и стройную систему иероглифической письменно¬
сти за полторы тысячи лет до появления там европейцев.Но, по иронии судьбы, Колумб повернул в противопо¬
ложную сторону — на юг и, медленно плывя вдоль централь¬
но-американского побережья, с каждой пройденной милей
все дальше удалялся от объекта своих мечтаний — богатой
чужедальней страны с высокой культурой. И если бы не од¬- 16-
на случайная встреча на перепутье морских дорог, мы так,
вероятно, никогда бы и не узнали, что первым европейцем,
увидевшим майя, был сам первооткрыватель Нового Света.
Впрочем, предоставим слово летописцу, с протокольной
точностью описавшему это событие.Бартоломе Колон — брат знаменитого путешественника
пишет, что неподалеку от острова Гуанаха они «встретили
индейскую ладью, большую, как галера, шириной в восемь
шагов, сделанную из одного лишь ствола. Она была нагру¬
жена товарами из западных областей... Посредине ладьи сто¬
ял навес из пальмовых листьев... который защищал тех, кто
находился внутри, от дождя и морских волн. Под этим наве¬
сом разместились женщины, дети и весь груз. Люди, нахо¬
дившиеся в лодке, хотя их было двадцать пять человек, не
стали защищаться от преследовавших их шлюпок. Поэтому
наши захватили ладью без борьбы и привели всех на ко¬
рабль, где адмирал вознес всевышнему благодарственную
молитву за то, что без всякого ущерба и риска для своих он
узнает о делах этой земли».Испанцев поражало все: и размеры индейского судна, и
численность его экипажа, и то, что туземцы держались очень
смело и независимо. Но особое удивление вызывали их
одежда и внешний вид; стройные люди с невозмутимыми
лицами в изящных с яркими цветными вышивками рубахах,
плащах, набедренных повязках и юбках из хлопчатобумаж¬
ной ткани, прикрывавших их бронзовые тела, были так не¬
похожи на полуголых обитателей вест-индских островов,
которых встречали до сих пор европейцы.Многие испанские авторы XVI-XVII вв. (Овьедо, Эррера,
Бартоломе Колон) приводят в своих трудах обширный спи¬
сок товаров, обнаруженных в той индейской ладье: тонкие
хлопчатобумажные ткани, медные топорики и колокольчи¬
ки, бобы какао, кремневые кинжалы, деревянные мечи с
лезвиями из обсидиана, початки маиса и множество иных
вещей. Видимо, ладья совершала обычный торговый рейс из
приморских городов области Табаско или Кампече (на побе¬
режье Мексиканского залива) в Гондурас, вокруг всего
Юкатанского полуострова. Во всяком случае, капитан ин¬- 17-
дейского судна, который был, судя по всему, весьма богатым
человеком, во время беседы с Колумбом часто показывал ру¬
кой на запад и повторял, что происходит из земли «Майям»,
то есть он и члены его экипажа — майя.Девять лет спустя, в 1511 году, майя вновь встретились с
таинственными бородатыми чужеземцами, но уже при
иных, более драматических обстоятельствах.ЖЕРТВЫ КОРАБЛЕКРУШЕНИЯ«Первыми испанцами, приставшими к Юкатану, — пи¬
шет Диего де Ланда, — были, как говорят, Херонимо де Аги¬
ляр, родом из Эсихи (Испания. — В. Г.) и его спутники. Во
время беспорядков в Дарьене (Панама. — В. Г.) в 1511 году
они сопровождали Вальдивию, отправившегося на кара¬
велле в Санто-Доминго (испанская колония на о. Гаити. —
В. Г.), чтобы дать отчет в том, что происходило (среди кон¬
кистадоров в Панаме. — В. Г.), адмиралу и губернатору, а
также чтобы отвезти 20 тысяч дукатов «пятины» короля. Эта
каравелла, приближаясь к Ямайке, села на мель... где и по¬
гибла. Спаслось не более 20 человек, которые с Вальдивией
сели в лодку без парусов, с несколькими плохими веслами и
без каких-либо припасов. Они плавали по морю 13 дней, и
после того, как около половины умерло от голода, они до¬
стигли берега Юкатана в провинции, называемой Майя».Выбравшись на берег, они попали в руки одного из ме¬
стных индейских вождей — человека грубого и жестокого.
В первый же день по его приказу Вальдивию и четверых дру¬
гих испанцев принесли в жертву богам и съели на пышном
варварском пиршестве.«А меня, — вспоминает Агиляр, — и шестерых моих това¬
рищей оставили в клетке до другого ближайшего праздника,
для того, чтобы нас откормить и украсить нашим мясом тор¬
жественную трапезу. Убедившись в том, что наш конец не за
горами, мы решили попытаться каким-то образом спасти
свои жизни и, сломав клетку, бежали через кустарник, никем
не увиденные. Бог оказался милостивым к нам, и, хотя мы- 18-
чуть не умерли от усталости, нам удалось встретить другого
правителя — смертельного врага того, от которого мы убежа¬
ли». Ах Кин Куц — правитель города Шаман-Сама, хотя и да¬
ровал испанцам жизнь, превратил их в своих рабов и заставил
выполнять самую черную работу. Чужеземцы быстро теряли
силы и один за другим сходили в могилу. Наконец, в живых
осталось только двое: Херонимо де Агиляр, впоследствии
присоединившийся к отряду Кортеса на острове Косумель в
1519 году, и Гонсало Герреро, который убежал на юг, в про¬
винцию Четумаль, где вскоре стал главным военным совет¬
ником при местном правителе Начан Кане, женился на его
дочери и принял языческую веру своих покровителей.ПРЕЛЮДИЯк началу XVI века Испания выдвинулась на самое видное
место среди других европейских государств. Многочислен¬
ные провинции и королевства, на которые она была так дол¬
го разделена, слились в одну могущественную монархию.
Владычество мусульман, тяготевшее над Пиренейским по¬
луостровом почти восемь столетий, наконец было сломлено
в ходе реконкисты (от исп. — отвоевывание). По удивитель¬
ному стечению обстоятельств, 1492 год стал одновременно и
годом падения Гранады — последнего оплота мавров на ис¬
панской земле, и годом открытия Америки.Четыре плавания Колумба, экспедиции Веспуччи, Бальбоа,
Магеллана, Кабота и других мореплавателей открыли взорам
изумленной Европы в заокеанских далях совершенно новый и
неведомый мир, который одновременно и притягивал своими
неисчислимыми богатствами, и отталкивал капризами мест¬
ной природы и жестоким сопротивлением индейцев.В первом десятилетии XVI века Новый Свет являл собой
весьма противоречивое зрелище.«Нашим современникам, — пишет известный американ¬
ский историк Уильям Прескотт, — уже с самого детства зна¬
комым с отдаленнейшими частями земного шара, трудно во¬
образить себе чувства людей, живших в шестнадцатом столе¬- 19-
тии. Страшная таинственность, так долго облекавшая своим
покровом неизмеримые пустыни океана, была рассеяна.
Океан уже не был обставлен неопределенными призраками
ужаса, как в то время, когда Колумб смело пускался по его
мрачным и неведомым водам. Новый и великолепный мир
был открыт. Но точное его место, протяжение, история, был
ли он островом или материком, — обо всем этом имели тог¬
да самые смутные понятия».И тем не менее процесс открытия и освоения Нового
Света европейцами шел с неослабевающей силой. Из всех
открытых в Вест-Индии островов наиважнейшим для ис¬
панских планов экспансии в заморских краях стал остров
Куба. Первое время испанцы не делали никаких попыток
колонизации этого гигантского острова, хотя это был один
из первых крупных массивов суши, встреченных Колумбом
еше в 1492 году во время своего первого плавания через Ат¬
лантику. Центром испанских колониальных владений в рай¬
оне Карибского моря стал остров Эспаньола (о. Гаити) и его
город Санто-Доминго. Но вот, в 1511 году туда прибывает
Диего Колон — сын и наследник великого адмирала, назна¬
ченный вице-королем всей Вест-Индии. Он застает в своих
владениях весьма безрадостную картину: золотые рудники
Эспаньолы к тому времени сильно истошились, рабов-ин-
дейцев в поместьях и на плантациях испанской знати почти
не осталось (высокая смертность от тяжкого гнета и эпиде¬
мий неведомых для аборигенов болезней Старого Света —
кори, оспы, чумы, гриппа и др.).Взоры вице-короля и его окружения все чаше обращают¬
ся на северо-запад — к пока еще не завоеванной Кубе (Фер-
нандине), где в изобилии имелись и плодородные земли и
масса добродушных и почти беззащитных аборигенов. При¬
готовления к походу завершились на удивление быстро. Со¬
брали всех имевшихся под рукой солдат и отдали под начало
некоего дона Диего Веласкеса — человека, по описанию од¬
ного современника, «опытного в военном деле, так как он
прослужил семнадцать лет в итальянских войнах, честного,
знаменитого по рождению и репутации, жадного к славе, а
еще больше к деньгам».-20-
Портрет Христофора Колумба (XVI в.)В том же 1511 году Веласкес высадился на восточной око¬
нечности острова, в Пуэрто-де-Пальмас, близ современного
города Майей, во главе трех сотен пехотинцев и кавалери¬
стов. Большинство его отряда составляли безземельные дво¬
ряне — «идальго» и освобожденные из испанских тюрем
преступники. Словно стая волков, обрушилось это «христо¬
во воинство» на мирные селения местных индейцев тайно.
Начались грабежи и бесчинства.Аборигены, возмущенные жестокостью и алчностью
пришельцев, попытались было силой изгнать врага со своей
земли. Восстание возглавил храбрый вождь Атуэй — выхо¬
дец с Эспаньолы (Гаити). Укрывшись со своими воинами в-21 -
горах и лесах провинции Ориенте, он совершал внезапные
набеги на испанских мародеров. Однако существенных ус¬
пехов восставшим добиться так и не удалось. Слишком ве¬
лико было неравенство в вооружении и военной тактике
противоборствующих сторон: пушкам, ружьям, стальным
мечам и кавалерии испанцев аборигены острова могли про¬
тивопоставить лишь копья с костяными и каменными нако¬
нечниками, да примитивные боевые дубинки. Через не¬
сколько месяцев конкистадоры схватили Атуэя и сожгли его
живьем на костре. Восстание индейцев было жестоко по¬
давлено. По всей Кубе установилось владычество Испании.
Диего Веласкес был назначен губернатором острова и тут же
приступил к дележу богатой добычи: все участки плодород¬
ной земли были поделены на поместья — «энкомьенды»
между победителями, а уцелевших аборигенов приписали к
каждому такому поместью в виде бесплатной рабочей силы.
Среди этих новоявленных помещиков («энкомендерос»)
находился и некий дон Эрнан Кортес — обедневший дворя¬
нин («идальго»), решивший поискать себе славы и богатст¬
ва в только что открытых и завоеванных землях Вест-Ин-
дии. Из метрополии вскоре хлынул на Кубу поток искате¬
лей приключений. Как грибы, росли на острове испанские
селения и города: Баракоа (1513 г.), Тринидад (1515 г.),
Санкти-Спиритус (1516 г.), Сантьяго-де-Куба (1517 г.) и др.
Вскоре остров Куба становится главной опорной базой Ис¬
пании для дальнейших колониальных захватов в Новом
Свете.ЖЕСТОКИЙ УРОК ЧАМПОТОНАПосле завоевания острова Куба новоиспеченный губерна¬
тор Диего Веласкес принял самое деятельное участие в благо¬
устройстве испанских владений на острове. Он привлек туда
переселенцев с помощью щедрой раздачи земли и индейцев-
крепостных, обратив особое внимание на разведение сахар¬
ного тростника, который вскоре превратился в главную сель¬-22-
скохозяйственную культуру острова. Но больше всего губер¬
натор занялся разработкой золотых рудников, суливших ему
неслыханное обогащение. Однако дела административные
не мешали ему смотреть жадными глазами на открытия, осу¬
ществлявшиеся с поразительной быстротой на американ¬
ском материке. Веласкес буквально жаждал отправить по¬
добную же экспедицию на поиски новых земель и сокро¬
вищ. И вскоре такой удобный случай ему представился.Здесь мы должны обратиться к свидетельству очевидца и
непосредственного участника описываемых ниже событий,
включая и завоевание Мексики, — мелкопоместного идаль¬
го Берналя Диаса дель Кастильо, который в поисках лучшей
доли прибыл на Кубу из Дарьена (Панама) в самом начале
1517 года. К этому времени лучшие земли были уже поделе¬
ны, индейцев-невольников становилось с каждым днем все
меньше. А работать просто за кусок хлеба солдаты-авантю-
ристы попросту не желали. И вот, как пишет Диас, «сто де¬
сять сотоварищей, часть из них пришла с материка, а другие
были из числа тех колонистов на Кубе, которые не имели
индейцев, решили заключить договор с дворянином по име¬
ни Франсиско Эрнандес де Кордова, богатым человеком,
владевшим селением индейцев на этом острове, чтобы он
стал нашим начальником («капитаном»), поскольку он был
достаточно подготовлен для этого, и чтобы отправиться на
наш собственный риск отыскивать новые земли и занимать
их...». Было куплено два корабля. Третий же дал бесплатно
губернатор острова, но поставил одно непременное условие:
экспедиция прежде должна идти к небольшим островам, ле¬
жащим между Кубой и Гондурасом, захватить там как мож¬
но больше индейцев-рабов и ими расплатиться с Веласкесом
за предоставленное судно. По словам Берналя Диаса, солда¬
ты дружно воспротивились этому губернаторскому приказу,
сославшись на волю бога и короля.Как бы то ни было, но 8 февраля 1517 года экспедиция
вышла из порта Ахаруко на северном побережье острова Ку¬
ба и взяла курс на запад. Внезапно налетевшая буря, изряд¬
но потрепав корабли, отбросила их далеко к югу от намечен¬
ного маршрута. И только в воскресенье, 23 февраля, Кордо¬-23-
ва увидел перед собой желтые известняковые утесы побере¬
жья полуострова Юкатан. Прямо на берегу вздымались сте¬
ны, пирамиды и башни крупного города, тут же названного
пораженными испанцами «Большим Каиром».Кордова и его спутники первыми из европейцев по доб¬
рой воле высадились на каменистую юкатанскую землю
близ мыса Каточ. Повсюду видны были города и селения с
добротными домами, дворцами и храмами, возделанные по¬
ля маиса и фруктовые сады.«В Кампече, — пишет епископ Диего де Ланда, — испан¬
цы нашли здание в море, недалеко от берега, квадратное и
все ступенчатое; на его вершине находился идол с двумя сви¬
репыми животными из камня, которые пожирали его бока, и
длинная толстая каменная змея, глотаюшая льва; эти живот¬
ные были покрыты кровью жертв».По словам же другого известного монаха-летописца Бар¬
толоме де Лас Касаса, «испанцы провели там три дня и были
не меньше поражены при виде каменных домов и вообще
всего увиденного, чем индейцы при виде их бород, одежды и
белой кожи».Выменивая у местных индейцев за всякую мелочь продо¬
вольствие и украшения из низкопробного золота, Кордова
упорно стремился узнать, где же находятся месторождения
этого драгоценного металла. Но майя не понимали, чего хо¬
чет от них странный чужеземец; своего золота здесь никогда
не было, а те немногие безделушки, которые сюда попадали
время от времени, привозились издалека.Распаленное же воображение конкистадоров рисовало
им картины несметных богатств, явно скрытых где-то по¬
близости, может быть, даже за соседним холмом или изги¬
бом берега. И они плыли все дальше на юг вдоль юкатанско¬
го побережья.Через какое-то время на их пути встретился большой и
многолюдный город Чампотон. Вооруженные до зубов испан¬
цы во главе с самим Кордовой высадились с шлюпок на берег,
где их настороженно встретила огромная толпа местных жите¬
лей с копьями и боевыми палицами в руках. Правда, в первый
момент открытого столкновения не произошло, поскольку ис¬-24-
панцы попросили разрешения всего лишь пополнить запасы
пресной воды. Однако вскоре правитель города Моч Ковох
понял, что отнюдь не вода интересует в этих краях бородатых
чужеземцев. До темна закончить работу по наполнению бо¬
чек водой не удалось, и испанцы остались ночевать на бере¬
гу. А на утро испанский лагерь был плотно окружен отрядами
майяских воинов. Столкновение стало неминуемым.«И вот разъярившиеся индейцы с луками, стрелами и
щитками, которые у них были в форме полумесяцев и укра¬
шены золотом, — пишет Лас Касас, — бросаются изгонять
чужеземцев, сопровождая атаку звуками труб, звоном коло¬
кольчиков и дикими криками. Испанцы не в состоянии вы¬
носить этот крик и, полагая, что обнаженных индейцев одо¬
леть будет нетрудно, выходят им навстречу во главе с Фран¬
сиско Эрнандесом, который... был человек решительный и
не робкого десятка, и вступают с ними в бой. Четыре часа
сражались те и другие с немалой отвагой: испанцы рубили
мечами, кололи копьями, вспарывали индейцам животы,
поражали их из арбалетов, и поле было усеяно мертвыми ин¬
дейцами, но остальные не сдавались, а продолжали разить
испанцев своими стрелами. Стоило одному испанцу выйти
вперед без щита, как его немедленно поразили стрелы в жи¬
вот, и он тут же умер; а когда другой, стремясь доказать свою
храбрость, вылез вперед, они убили его, и вскоре почти все
испанцы были ранены. Увидев, что дело плохо, они стали
отступать к своим шлюпкам... а индейцы с криками и вопля¬
ми их преследовали, нанося им новые и новые раны; по¬
скольку же на берегу было очень вязко и шлюпки чуть не по¬
тонули в грязи, да к тому же раненые едва передвигались...
то прошло немало времени, пока им удалось отчалить. Всего
там полегло 20 испанцев, а предводитель и остальные уце¬
левшие вернулись на корабли полумертвыми: еще бы не¬
сколько минут, и ни один бы не унес оттуда ноги».Это был настоящий разгром. Из 110 солдат Кордовы 20
погибли, 2 попали в плен живыми и их принесли в жертву
майяским богам, а 50 человек получили тяжелые ранения.С огромным трудом, почти не имея воды и здоровых рук
для работы с парусами, экспедиция на двух уцелевших ко¬-25-
раблях вернулась на Кубу. Правда, Франсиско Эрнандес де
Кордова вскоре умер от полученных ран. Но дело было уже
сделано. Слух о богатых землях и многолюдных каменных
городах, лежащих всего в сотне-другой километров к западу
от Кубы, мгновенно разнесся по всему острову. И тщеслав¬
ный губернатор Диего Веласкес немедленно объявил о под¬
готовке новой экспедиции в страну майя. Желающих оказа¬
лось более чем достаточно.У ПОРОГА ИМПЕРИИНадо сказать, что после первого похода к берегам Юката¬
на, куда более ценным призом, чем несколько украшений из
золота с примесью меди, оказались два индейца майя, захва¬
ченные людьми Кордовы и увезенные на Кубу. Оказавшись,
хотя и поневоле, на острове, они быстро освоили испанский
язык, получили при крещении имена Хулиан и Мельчиор и
стали первыми официальными переводчиками в сношениях
между своим народом и конкистадорами. Именно их и за¬
числили, прежде всего, в состав будущей экспедиции в стра¬
ну юкатанских майя.Как и следовало ожидать, особо бурную деятельность по
подготовке и снаряжению нового плавания к мексиканско¬
му побережью развил губернатор острова Диего Веласкес.
К двум уцелевшим кораблям он добавил за свой счет два но¬
вых, и, как отмечает Берналь Диас, обеспечил экспедицию
«некоторым количеством дешевых предметов для торгового
обмена с туземцами, таких как бусы и др., запасами пищи —
лепешками из кассавы и солониной...». Удалось без особого
труда набрать для похода и около 240 солдат, вынужденных,
правда, обеспечивать себя оружием и амуницией за счет
своих собственных средств. И еще одна характерная деталь:
в числе товаров для торговли с индейцами заметное место
занимало «вино из Гуадалканала», потому что еще после
плавания Эрнандеса Кордовы было известно, с какой охо¬
той майя покупают и пьют его «до тех пор, пока не валятся
наземь от опьянения».-26-
прекрасный наездник; когда он прибыл в Мексику, ему бы¬
ло около 35 лет; он был независим по духу и тратил денег
больше, чем имел доходов».Алонсо Давила: «Имел хорошую фигуру, веселое лицо и
очень живую речь, очень чистоплотен и разумен, храбр; ему
было тогда около 34 лет; но была у него и еще одна черта ха¬
рактера: хотя он был добр к своим товарищам, но, тем не ме¬
нее, был также высокомерен, любил командовать другими и
был немного завистлив, горд и спесив».Важную роль в освещении событий открытия и завоева¬
ния Мексики играют свидетельства конкистадора Берналя
Диаса дель Кастильо. Ниже дается и его характеристика.Берналь Диас дель КастильоВ историографии широко распространено мнение, что
Берналь Диас — очевидец и прямой участник завоевания
Мексики, и поэтому его свидетельства о событиях конки¬
сты необычайно ценны и важны. Его единственная рабо¬
та — «Истинная история завоевания Новой Испании» бы¬
ла закончена в период с 1563 по 1568 годы, но издана впер¬
вые лишь в 1632 году. Долгое время хронику Диаса считали
«гласом народа», отражением настроений простой солдат¬
ской массы, в противовес «Письмам» Эрнана Кортеса. Сам
же Берналь Диас рассматривался как рядовой участник
конкисты и простолюдин. Он родился в 1495 или 1496 го¬
ду в небольшом испанском городке Медина-дель-Кампо.
В возрасте 19 или 20 лет (в 1514 г.) прибыл в Новый Свет, в
Дарьен (Панама), с экспедицией Педрариаса Давилы. Затем
перебирается на Кубу и участвует в экспедициях Кордовы
(1517 г.), Грихальвы (1518 г.) и, наконец, Кортеса (1519 г.).Но здесь-то и начинаются сюрпризы. Во-первых, появи¬
лись подозрения, что он вовсе не был участником завоева¬
ния Мексики, так как ни один человек не упоминает о его
присутствии там до 1521 года. Во-вторых, в 1540 году один
важный чиновник из Совета Индий в Севилье официально
заявил, что «упомянутый Берналь Диас не был конкистадо¬
ром, как он сам об этом говорит».Тем не менее, историки XIX — первой половины XX вв.
(например, У. Прескотт, А. Моудсли и др.) выступают за до¬-28-
стоверность воспоминаний «простого солдата» Берналя Ди¬
аса дель Кастильо.С другой стороны, никто из специалистов не отрицает,
что Диас многие материалы для своей книги заимствовал
из хроник монаха Мотолинии и капеллана Гомары (лично¬
го секретаря Эрнана Кортеса). Знал он и содержание «Пи¬
сем» Кортеса, так что его версия пленения Монтесумы и
отречения последнего от власти (две речи Монтесумы) по¬
просту повторяет Кортеса и Гомару. Не получает подтверж¬
дения и суждение о том, что Берналь Диас — «простой сол¬
дат». Во-первых, он, несомненно, дворянин, получивший
неплохое образование. Он читал рыцарские романы и умел
хорошо писать, что было большой редкостью среди конки¬
стадоров.Известно также, что Диас много раз переделывал и пере¬
писывал свою работу, чтобы наиболее убедительно доказать
свои заслуги в конкисте и получить за это достойное вознаг¬
раждение.Итак, Берналь Диас происходит из дворянской семьи.
Его отец — Франсиско Диас дель Кастильо — был городским
советником в городе Медина-дель-Кампо, родном городе
Диаса. Да и сам Берналь утверждает, что, прибыв на Кубу в
возрасте 24 лет, он встретил там своего родственника — гу¬
бернатора Диего Веласкеса, а последний принадлежал к од¬
ной из самых знатных испанских фамилий.В другом месте своей хроники Берналь прямо пишет; «и
мы, несколько кабальеро и лиц дворянского происхожде¬
ния...».Во время сборов экспедиции Грихальвы на Кубе в 1518
году Берналь Диас напоминает еще об одном эпизоде: «А
мне тогда Диего Веласкес приказал идти с теми капитана¬
ми (Грихальва и капитаны трех других кораблей. — В. Г.) в
качестве младшего лейтенанта...», то есть в качестве офице¬
ра, а не «простого солдата». Судя по фактам, приводимым
Берналем при описании завоевания Мексики, он занимал
(благодаря своей грамотности и дворянскому происхожде¬
нию) достаточно высокое место в окружении Эрнана Кор¬
теса.-29-
самого себя, в случаях, когда он разделял с Кортесом и дру¬
гими конкистадорами ответственность за те деяния, кото¬
рые совершались испанцами, начиная еще с Кубы, когда он
изменил своему родственнику Диего Веласкесу, встав на
сторону Кортеса, точно так же и в дальнейшем, когда он
поддерживал лживые утверждения Кортеса по поводу отно¬
шения к индейцам Мексики (ложь относительно сражений в
Тлашкале, резня в Чолуле, пленение Монтесумы, пленение
Куаутемока и др.).Берналь Диас умалчивает о причинах резни в Главном
Храме Теночтитлана, об убийстве Монтесумы и высших са¬
новников ацтеков во дворце Ашайякатля накануне бегства из
ацтекской столицы в «Ночь Печали». А убийство Куаутемока
и его приближенных во время похода в Гондурас в 1525 году?
Он не дает оценки жестокостям конкистадоров по отноше¬
нию к аборигенам Мексики с позиций христианской и об¬
щечеловеческой морали. Однако он не колеблется при упо¬
минании неточностей и ошибок в книге Гомары (и «Пись¬
мах» Кортеса) в тех случаях, когда они наносят ущерб ему и
другим конкистадорам или умалчивают об их подвигах. По
этой причине он стремится на каждом шагу упомянуть име¬
на офицеров и солдат, не отмеченных Кортесом. Берналь
Диас разоблачает случаи жадности и подкупа со стороны
Кортеса, когда они идут во вред испанцам.Несколько слов следует добавить и к характеристике гла¬
вы экспедиции — Хуана де Грихальвы. Вот как выглядит
этот человек в описании очень любившего его монаха-лето-
писца Бартоломе де Лас Касаса: «Он был молодым челове¬
ком приятной наружности и носил богатую одежду; что ка¬
сается его моральных качеств, то он от природы был тако¬
вым, что в плане повиновения и даже жалости и других черт,
он вполне мог соперничать с хорошим монахом. Я знал его
хорошо, часто говорил с ним, и поэтому уверен, что он был
склонен к добродетели, повиновению и праведной жизни».Окончательное урегулирование всех дел, связанных с экс¬
педицией, было осуществлено в городе Сантьяго-де-Куба —
тогдашней столице острова Куба. И вот, поцеловав боевые
знамена и выслушав торжественную мессу, войска двинулись-31 -
под звуки труб и барабанов в порт для погрузки на корабли.
Толстяк-губернатор тоже маршировал вместе со всеми, что
было немалой жертвой с его стороны, учитывая местную жа¬
ру и дальность пути. У самой кромки прибоя он обнял всех
четырех капитанов и в напыщенных выражениях пожелал им
доброго пути и верной службы богу и королю. Инструкции
же, данные им непосредственно Грихальве, были коротки и
деловиты: «Добыть с помощью обмена как можно больше зо¬
лота и серебра и, если обстоятельства сложатся благоприят¬
но, основать в новых землях колонию (буквально «поселе¬
ние». — В. Г.), если же нет — вернуться на Кубу».25 января 1518 года флотилия подняла паруса и направи¬
лась вдоль северного побережья острова в город Матансас
для пополнения своих продовольственных запасов. 1 мая,
оставив за кормой мыс Сан-Антонио — самую западную
оконечность Кубы, корабли двинулись строго на заход солн¬
ца. Погода была благоприятной. И через три дня мореплава¬
тели увидели перед собой скалистые берега острова Косу¬
мель, отделенного от восточного побережья Юкатана только
узким проливом. Прямо у моря виднелись каменные пира¬
миды и храмы большого селения. И испанцы поспешили
высадиться на берег, дабы воочию убедиться, что перед ни¬
ми — не мираж, а давно искомое богатое туземное царство.Их ждала толпа местных жителей во главе с правителем и
верховным жрецом. Последовал традиционный обмен при¬
ветствиями (причем Грихальва пользовался услугами своих
переводчиков-майя, привезенных год назад на Кубу Кордо¬
вой). «Затем индейцы, — пишет Лас Касас, — поднесли в дар
командующему больших кур, которых мы зовем зобатыми
(индюшек. — В. Г.), м несколько тыквенных сосудов с пчели¬
ным медом, а командующий дал им всякие кастильские ве¬
щицы — бусы, бубенчики, фебни, зеркальца и прочие бездел¬
ки и спросил через переводчика, нет ли у них золота для про¬
дажи и обмена на эти товары, ибо так уж повелось, что у
испанцев изложение священного писания неизменно начи¬
нается с этого вопроса и он служит главным предметом их
проповедей... Никогда не пеклись наши соотечественники ни
о чем ином, кроме золота; и индейцы усвоили, что золото —-32-
единственная забота христиан, предел их вожделений, причи¬
на их прибытия в эти края и всех их трудов и странствий».В ответ на настойчивые просьбы Грихальвы майя принес¬
ли несколько украшений из низкопробного золота: больше в
селении не оказалось. И разочарованные испанцы отправи¬
лись дальше — туда, где в сиреневой дымке маячили крутые
утесы мыса Каточ. «Мы плыли вдоль берега день и ночь, и
еще день до захода солнца, — вспоминает участник экспеди¬
ции кормчий Хуан Диас, — прежде чем увидели город на¬
столько большой, что даже Севилья не была по сравнению с
ним красивее и больше. Кто-то увидел там очень высокую
башню. На берегу собралась огромная толпа индейцев, ко¬
торые размахивали двумя флагами, давая нам знак прибли¬
зиться к ним. Но командующий не захотел этого».Скорее всего, Хуан Диас описывает майяский город Ту-
лум (Сама) на восточном побережье Юкатана, к югу от ост¬
рова Косумель. Этот город был, по-видимому, основан еще
в первом тысячелетии нашей эры и прекратил свое сущест¬
вование вскоре после конкисты. Не найдя здесь ничего ин¬
тересного, испанцы повернули назад.На юкатанском побережье им повсюду встречались следы
высокой культуры местного населения; пирамиды и храмы
из тщательно отесанных блоков камня, многолюдные горо¬
да и хорошо обработанные поля. Грихальву особенно пора¬
зили здесь огромные кресты, явно служившие предметами
поклонения со стороны индейцев. Это напомнило капитану
его родину, и он дал полуострову название «Новая Испа¬
ния», которое впоследствии было распространено, правда,
на более широкую территорию.В Чампотоне, когда испанцы попытались пополнить
свои запасы пресной воды, их немедленно атаковали бес¬
численные отряды индейских воинов. Первый натиск уда¬
лось отбить, но конкистадоры потеряли семь человек убиты¬
ми и около шестидесяти ранеными. Сам Грихальва получил
тяжелую рану: майяская стрела попала ему прямо в рот и вы¬
била три зуба.Надо сказать, что Грихальва явился в Чампотон с вполне
определенной целью. Он хотел хорошенько проучить строп¬-33-
тивых туземцев за избиение людей Кордовы. Однако непро¬
шенные гости и на этот раз получили такой суровый отпор,
что у них надолго отпала охота посещать столь воинственное
селение. Протяжно запела труба, и сильно побитое «христо¬
во воинство», отстреливаясь из арбалетов и аркебуз, стало
медленно отступать к своим шлюпкам для эвакуации на ко¬
рабли. И здесь разыгрался один трагикомический эпизод.
Еле шамкая своим пробитым ртом и то и дело сплевывая
сгустки крови, глава экспедиции велел позвать к нему нота¬
риуса. А затем, остановившись на несколько минут у самой
кромки прибоя, чуть слышным голосом прохрипел, что
официально объявляет данную страну владением его вели¬
чества — испанского короля.Индейцы особенно не препятствовали посадке чужезем¬
цев в шлюпки, и эвакуация прошла сравнительно благопо¬
лучно. С тех пор Чампотон получил на всех испанских кар¬
тах новое имя — «Город Злой Битвы». Двигаясь все дальше
на запад, Грихальва открыл большой залив, который назвал
Лагуна-де-Терминос, устье реки Табаско (современная река
Грихальва) и, почти целиком, западное побережье Мекси¬
канского залива. Он первым из европейцев узнал о сущест¬
вовании могущественной ацтекской державы, заставлявшей
местные провинции регулярно платить ей тяжелую дань.И повсеместно экспедиция встречала крайне враждеб¬
ный прием со стороны индейского населения. Лишь один
раз, в Табаско, в устье большой реки, Грихальве неслыханно
повезло. Когда испанские корабли приблизились к этому
месту, навстречу им вышла целая флотилия лодок, битком
набитых индейцами, которые призывно размахивали флага¬
ми из белой хлопчатобумажной ткани и приглашали моря¬
ков сойти на берег.После недолгих колебаний командующий послал для ус¬
тройства берегового лагеря сильный отряд во главе с Фран¬
сиско де Монтехо, а затем, убедившись, что все вокруг спо¬
койно, высадился и сам. Индейские вожди встретили Гри¬
хальву с искренним радушием: его потчевали изысканными
блюдами местной кухни, окружили благоговейным почетом
и щедро одаривали подарками. Бойко шла и взаимная тор¬-34-
говля. Только за один день за стеклянные бусы, вино и зер¬
кальца испанцы получили золота почти на тысячу дукатов.
Так же было и в последующие дни. Щедрый дар из золотых
изделий получил и сам капитан. «В благодарность за этот по¬
дарок, — ехидно отмечает Лас Касас, — главнокомандую¬
щий преподнес касику (вождю. — В. Г.) следующие «сокро¬
вища» из своего тряпочно-побрякущечного запаса: красный
байковый камзол и колпак из той же ткани, с нащитой на
нее бляхой, но не золотой, а поддельной; сорочку без воро¬
та... притом простую, а не щелковую; головной платок, ко¬
жаный пояс с кошельком; нож, пару ножниц... пару шаро¬
вар, два зеркальца, два гребня, да несколько ниток разно¬
цветных стеклянных бус. В Кастилии все это вместе
обошлось бы в 3-4 дуката...»По мере того как трюмы кораблей заполонялись сокро¬
вищами, алчность конкистадоров росла. Они забыли уже о
строгих инструкциях Диего Веласкеса и подступились было
к Грихальве с требованием устроить в этих богатых краях ис¬
панскую колонию. Но здесь коса нашла на камень. Несмот¬
ря на все просьбы, требования и угрозы, командующий оста¬
вался непреклонным, ссылаясь на инструкции, полученные
им от губернатора Кубы. Ведь основывать колонию можно
было лишь в особо благоприятных местах, а здесь, при мно¬
гочисленном и враждебном населении, являвшемся к тому
же, как выяснилось, подданным какого-то далекого и нео¬
бычайно могущественного правителя, не могло быть и речи
о мирной и спокойной жизни.Когда волнения среди участников экспедиции достигли
апогея, Грихальва погрузил все добытое золото на один из
кораблей, который требовал срочного ремонта, и отправил
его на Кубу, чтобы получить официальные указания Велас¬
кеса относительно дальнейших действий. Капитаном судна
был назначен Педро де Альварадо. Остальные корабли тем
временем продолжали обследование мексиканского побере¬
жья — от Табаско до Пануко.Когда Альварадо добрался до Сантьяго-де-Куба и расска¬
зал Диего Веласкесу обо всем случившемся, подкрепив свои
слова грудой золотых вещей, губернатор искренне возмутил¬-35-
ся; найти такие золотоносные земли и не прибрать их к ру¬
кам! Он уже забыл свои собственные устные напутствия и
письменные указы, ограничивавшие буквально каждый шаг
Грихальвы во вновь открытом краю. И на голову бедного
племянника посыпались проклятия и уфозы. Когда же не¬
которое время спустя Грихальва благополучно вернулся в
город со всеми своими людьми и новой добычей, Веласкес
отстранил его от дел, отнял имение и не сказал ни слова бла¬
годарности за привезенные сокровища. В 1523 году совсем
обнищавший первооткрыватель Мексики был направлен в
Никарагуа для усмирения восставших индейцев, где и погиб
в первой же стычке, пронзенный меткой индейской стрелой.Блеск привезенного золота и сведения о наличии богато¬
го ацтекского царства привели губернатора Кубы в неопису¬
емый восторг. Уж на этот раз он не упустит свой шанс на пу¬
ти к богатству и славе! Время разведочных экспедиций про¬
шло. Теперь нужно было не обследовать, а завоевывать
силой новые земли. И Веласкес начинает лихорадочно гото¬
вить к походу целую флотилию судов, собирать оружие и
припасы, вербовать готовых на все людей. Для получения
разрешения на эту завоевательную кампанию в Мексике
требовалось согласие короля. Поэтому губернатор немед¬
ленно отправил в Испанию свой лучший корабль, нагрузив
его пятой, королевской, частью добытых сокровищ. Одно¬
временно были отправлены послы и к вице-королю Вест-
Индии — в Санто-Доминго.После долгих закулисных интриг Диего Веласкес доверил,
наконец, руководство столь ответственным делом, как завое¬
вание Мексики, дону Эрнану Кортесу — своему личному сек¬
ретарю, владельцу богатого имения на острове, человеку быва¬
лому и благородного происхождения. И если для успеха буду¬
щего похода в страну ацтеков и майя этот губернаторский
выбор был вполне оправдан, то по собственным интересам не¬
задачливый кубинский правитель, сам того не подозревая, на¬
нес таким назначением непоправимый удар. Кортес не любил
делиться богатством и славой ни с кем. Не собирался он делать
этого и в данном случае. Судьба посылала ему наконец счаст¬
ливый шанс. И хитрый идальго не хотел упускать его.-36-
ГЛАВА 2ЭРНАН КОРТЕС -
ЧЕЛОВЕК
И КОНКИСТАДОРЯ конквистадор в панцире железном,
Я весело преследую звезду,Я прохожу по пропастям и безднам
И отдыхаю в радостном саду.Николай ГумилевС му не было еще и сорока лет, когда он сумел добиться бо¬
гатства, власти и славы, почти равных тому, что имели евро¬
пейские короли в эпоху средневековья. Его называли благо¬
родным рыцарем и подлым негодяем, выдающимся полко¬
водцем всех времен и народов и главой кровожадной
разбойничьей щайки. Он не гнущался никакими мирскими
развлечениями и забавами и был фанатичен до исступления
в своем религиозном рвении. По отзывам современников,
ему были присущи самые противоречивые черты характера.
Он был щедр и скуп. Храбр до безрассудства и в то же время
весьма осмотрителен и осторожен. Его восхваляли до небес
и проклинали с неподдельным жаром. Им восхищались в
Европе и ненавидели в Мексике. Казалось, и дьявол, и Гос¬
подь Бог, внезапно сговорившись, наделили своего подо¬
печного в равной мере, как пороками, так и добродетелями.
Но даже самый строгий критик его личности и деяний не
может оспорить того непреложного факта, что именно он,
попав в бурный водоворот испанской конкисты в Новом
Свете в начале XVI века, не стал мелкой песчинкой, не по¬
плыл по течению сложившихся обстоятельств, а, смело взяв
инициативу в собственные руки, оказал заметное воздейст¬
вие на общий ход событий. Благодаря его храбрости, уму и
организаторским способностям, за неполных два года была-37-
завоевана и положена к подножью трона испанских королей
одна из самых могущественных империй доколумбовой
Америки — ацтекская держава. Имя этого человека дон Эр¬
нан Кортес.РАННИЕ ГОДЫДон Эрнан (он же Фернандо и Эрнандо) Кортес родился в
1485 году в Медельине — небольшом захолустном городке на
юго-востоке Испании, в беднейшей ее провинции — Эстре¬
мадуре. «Он происходил из старинной и почтенной фами¬
лии, — пишет американский историк Уильям Прескотт, —
которую ученые, из угождения национальному тщеславию,
возводят до ломбардских королей: по их словам, потомки
этих государей перешли через Пиренеи и поселились в Ара¬
гоне во времена готской монархии. Эту царственную генеа¬
логию отыскали, однако, не прежде, чем Кортес уже приоб¬
рел себе имя, которое могло покрыть блеском самое аристо¬
кратическое происхождение».Отец его, дон Мартин Кортес де Монрой, был капита¬
ном королевской пехоты, человеком небогатым, но с неза¬
пятнанной репутацией. Мать — донья Каталина Писарро
Альтамирано — происходила из более благородного и знат¬
ного рода, чем ее муж, но это не принесло ей особого богат¬
ства.С отцом Кортеса связан один любопытный эпизод. Во
время мятежа феодальной знати во главе с маркизом Алонсо
де Монроем против королевской четы (Изабеллы и Ферди¬
нанда) Мартин командовал в войске повстанцев отрядом из
50 всадников. Мятеж подавили довольно быстро. Но прови¬
нившийся капитан не был наказан сколько-нибудь серьезно
и, более того, имел смелость неоднократно появляться при
королевском дворе в качестве защитника интересов своего
сына.Таким образом, родители Кортеса, хотя и происходили из
знатных дворянских родов, были людьми довольно бедными
и их высокая репутация среди софаждан Медельина осно¬-38-
вывалась исключительно на высоких личных качествах этой
семейной пары.О детских и юношеских годах будущего завоевателя Мек¬
сики до нас дошли весьма скудные и противоречивые сведе¬
ния. К тому же следует помнить, что большая их часть при¬
надлежит перу льстивых летописцев, вроде домашнего ка¬
пеллана и секретаря семейства Эрнана Кортеса — Лопеса де
Гомары. Многие из них сочиняли свои труды долгие годы, и
даже десятилетия, спустя после смерти самого конкистадора
и стремились всячески возвеличить и канонизировать его
образ в истории Испании.Известно, что в детстве Кортес был очень хилым и болез¬
ненным ребенком и много раз находился буквально на гра¬
ни смерти. Однако он выжил и, благодаря разного рода фи¬
зическим упражнениям и ифам, настолько окреп, что стал
довольно сильным для своего возраста юношей. Правда, тот
же летописец Гомара объясняет чудесное спасение от болез¬
ней победителя ацтеков вмешательством «сил небесных», а
именно — Святого Петра, образок которого случайно при¬
крепила к колыбели младенца его старая нянька.Дом, быт и сам образ жизни юного Эрнана были, вероят¬
но, во многом похожи на те, что описал в своем бессмертном
романе «Дон Клхот» Сервантес при характеристике обед¬
невших испанских дворян — идальго; скачки на отцовском
коне, игры с борзыми собаками, уроки фехтования на мечах,
набеги во главе ватаги мальчишек на соседские сады — вот
тот круг забав и развлечений, которые были доступны тогда
юному Кортесу в его захолустном Медельине.Когда Эрнану исполнилось 14 лет, родители отправили
его в Саламанкский университет изучать юриспруденцию и
латынь — язык учености в средневековой Европе. Но, про¬
сидев на студенческой скамье всего два года, Кортес неожи¬
данно возвращается домой, сославшись на болезнь и посто¬
янное отсутствие денег.Для честолюбивого юноши из дворянской семьи, бросив¬
шего учебу ради соблазнов реальной жизни, оставался лишь
один путь- военная служба. Наиболее успешную карьеру на
этом поприще сулили тогда испанцу два места: Италия и Но¬-39-
убегая от погони из дома своей возлюбленной — знатной за¬
мужней дамы, он неудачно спрыгнул со стены на камни мос¬
товой и сломал ногу. Серьезная травма надолго приковала
незадачливого любовника к постели, и флотилия Овандо
ушла в Новый Свет без Кортеса.Выздоровев, заметно похудевший идальго теперь скло¬
няется к итальянскому варианту устройства своей карьеры,
и, чтобы побыстрее найти возможность попасть на Ален-
нинский полуостров, он отправляется в южно-испанские
порты, расположенные довольно близко от провинции Эс¬
тремадуры: Кадис, Севилья, Санлукар и, наконец, Палое.
Но ведь именно эти приморские города сыграли решаю¬
щую роль в открытии и освоении Нового Света европейца¬
ми. И именно в ту пору они переживали свой подлинный
расцвет. Там было на что посмотреть любому человеку, от¬
крытому к новому взгляду на мир. Шел 1503 год. Итальян¬
ские войны близились к концу, а «Индии» в Америке на¬
стойчиво манили к себе тех, кто жаждал богатства и славы.
Уже Америго Веспуччи совершил три из своих четырех путе¬
шествий в Новый Свет и постарался придать им самую ши¬
рокую огласку в ученых кругах Европы. В двух «письмах»• или «описаниях», в итоге которых вновь открытому двойно¬
му континенту присвоили его имя, а не имя Христофора Ко¬
лумба, он объявил, что побывал южнее Рио-Платы, почти у
самого Магелланова пролива. В ходе своего второго путеше¬
ствия (1499-1500 гг.) Веспуччи вместе с Алонсо де Охедой,
открыл атлантическое побережье Бразилии. С ними нахо¬
дился и Хуан де Ла Коса — штурман Колумба, который со¬
ставил первую карту Нового Света в 1502 году. Открытия
следовали одно за другим. Педро де Алонсо достиг северно¬
го побережья Колумбии. Висенте Пинсон (верный соратник
Колумба) побывал в устье великой реки Амазонки. Бастидас
обследовал часть южноамериканского атлантического побе¬
режья вплоть до Дарьена (Панама). И большинство этих
первопроходческих экспедиций возврашалось как раз в на¬
званные порты Южной Испании.Можно себе представить, каким ярким и фантастическим
зрелишем были эти портовые города начала XVI века! Сюда-4] -
прибывали потрепанные штормами каравеллы, как бы излу¬
чающие золотой блеск сказочных богатств Нового Света.
Здесь толпились в тавернах и на узких городских улочках са¬
мые странные и удивительные люди: капитаны и кормчие,
матросы и солдаты, монахи и священники, индейские вож¬
ди, королевские чиновники, ремесленники и торговцы. Эк¬
зотическая смесь одежд, лиц, обычаев и нравов! Рабы и сво¬
бодные, мужчины и женщины, взрослые и дети, сытые и го¬
лодные, почти голые и разодетые в шелк и парчу! Но главная
и важнейшая особенность этих портовых городов — дух все¬
общей погони за призрачным миражом заокеанских бо¬
гатств. Здесь, как ни в одном другом уголке Испании, имели
широкое хождение рассказы о золоте, о целых россыпях зо¬
лотых самородков величиной с голубиное яйцо и даже с ко¬
косовый орех, о невиданной величины изумрудах, о гигант¬
ских жемчужинах и целых горах из серебра, только и ждущих
якобы смелого и предприимчивого человека, чтобы сразу же
сделать его баснословно богатым.Новые области на американских землях с их диковинны¬
ми краснокожими обитателями и неисчислимыми сокрови¬
щами рисовались в этих похожих на сказки историях под¬
линным земным раем, ключи от которого находились имен¬
но здесь, в Испании. Через Кадис, Севилью, Палое длинной
чередой прошли все наиболее известные первооткрыватели
и завоеватели Нового Света: Колумб, Висенте Пинсон, Охе¬
да, Никуэса, Педрариас Давила, Васко Нуньес де Бальбоа,
Понсе де Леон. И все они что-то искали, требовали, добива¬
лись, доказывали свои права на заслуженную награду. Но
преуспели в этом, увы, далеко не все.Это шумное и алчное вольное братство, хотя и находи¬
лось под пристальным контролем королевских чиновников
в лице Совета Индий, вело свои американские дела по соб¬
ственному разумению и своим неписанным законам. Заин¬
тересованные в заокеанских предприятиях люди сбивались в
ватаги, нанимали или покупали (при помощи богатых куп¬
цов и банкиров) корабли, продукты, вооружение, одежду и
прочие припасы и отправлялись через просторы Атлантики
на запад, к вечнозеленым островам Вест-Индии. Формально-42-
они подчинялись и местным колониальным властям в Сан¬
то-Доминго (о. Гаити) и далекому испанскому королю, но
практически все дела вели на свой страх и риск и за собст¬
венный счет. В случае удачи участники экспедиции выпла¬
чивали королю пятую часть всей добычи, а остальную дели¬
ли между собой и расплачивались с кредиторами. Стоит ли
удивляться, что в такой атмосфере всеобщего ажиотажа и ув¬
лечения поисками сказочных «Эльдорадо» («золотых зе¬
мель») именно за океаном, юный идальго переменил свое
решение и предпочел отправиться в Америку.Родители благословили его и дали немного денег на доро¬
гу. И в один из весенних дней 1504 года Кортес с флотилией
купеческих судов вышел в море. В те времена такое плавание
было далеко не безопасным. Кораблям предстояло пересечь
всю Атлантику и прибыть в Санто-Доминго. Будущему заво¬
евателю Мексики шел тогда всего девятнадцатый год.Корабль, на котором плыл Кортес, находился под коман¬
дованием некоего Алонсо Кинтеро — человека жадного, за¬
вистливого и малообразованного. И это злосчастное капи-
танство чуть ли не с полпути стало, к сожалению, приносить
свои горькие плоды. Уже на Канарских островах, где собра¬
лась перед решающим броском через открытый океан вся
флотилия (насчитывавшая более полутора десятков кораб¬
лей), Кинтеро решил однажды ночью тайно уйти от своих
товарищей и первым достичь Вест-Индии, чтобы на правах
монополиста с наибольшей выгодой продать весь запас име¬
ющихся у него товаров. Но судьба сыграла с ним злую шут¬
ку. Не успело его судно отплыть от Канарских островов и па¬
ру сотен миль, как жестокий шторм в одно мгновение, слов¬
но спичку, сломал главную мачту и чуть не отправил на дно
морское и незадачливого капитана, и всех его спутников.
Ему пришлось вернуться назад — в спасительные Канарские
бухты. А благородные компаньоны решили даже задержать¬
ся на время ремонта корабля-беглеца, чтобы отплыть на Эс¬
паньолу (о. Гаити) всем вместе.Флотилия благополучно пересекла Атлантику и вышла к
первым вест-индским островам. Рукой подать было уже и до
Санто-Доминго. И здесь выяснилось, что недавний жесто¬-43-
ших встречных ветров отбросила его далеко в сторону от
нужного курса. Лишь после многих дней бесцельных блуж¬
даний по бурным морским волнам уже впавшие в полное от¬
чаяние измученные люди совершенно случайно увидели
вдруг вдали высокий скалистый берег. Это был остров Эспа¬
ньола. Когда же сильно потрепанное судно вошло в гавань
Санто-Доминго, вся флотилия давно стояла там, и даже бы¬
ли выгодно распроданы привезенные товары.ПЕРВЫЕ ШАГИ В НОВОМ СВЕТЕСойдя в числе первых на берег, Эрнан поспешил в губер¬
наторский дворец, чтобы увидеться с уже знакомым нам Ни¬
коласом де Овандо. Однако губернатора на месте не оказа¬
лось, он отправился обследовать внутренние районы остро¬
ва. Но юного идальго сердечно принял его давний друг, один
из секретарей правителя испанской колонии — некий дон
Медина. Именно он и посоветовал Кортесу как найти здесь
наиболее надежный путь к богатству: нужно стать колони¬
стом и получить землю для поместья и строительства дома.
Конечно, это было совсем не то, на что рассчитывал гордый
идальго: слишком медленный и прозаический путь к богат¬
ству и славе. И он сгоряча ответил Медине: «Я приехал сюда
за золотом, а не для того, чтобы копаться в земле как про¬
стой крестьянин».Но вернувшийся вскоре в Санто-Доминго дон Овандо
порекомендовал Кортесу то же самое — стать колонистом
и помещиком. Пришлось на время смирить свою гордыню.
И вот, через пару дней новоиспеченный колонист получает
из рук губернатора обширное поместье с плодородными
землями и бесплатной рабочей силой — несчастными ин¬
дейцами, включенными по произволу испанских колони¬
альных чиновников в чисто крепостническую систему зем¬
левладения. Одновременно Эрнан назначается нотариусом
городского совета небольшого городка Асуа. Надо сказать,
что Кортес сумел довольно быстро приспособиться к этим
новым условиям жизни на Эспаньоле и стал уверенно при¬-45-
умножать свое богатство, а благодаря ему — усиливать свое
влияние в колонии.Единственное, что мы знаем о Кортесе за эти годы, — его
бесконечные любовные похождения и стычки с соперника¬
ми на этой почве. В одной из таких пьяных драк молодой по¬
веса получил удар ножом в лицо. Правда, в последний мо¬
мент Эрнану удалось слегка отклониться в сторону, и нож
лишь сильно рассек ему нижнюю губу. В результате остался
глубокий и безобразный шрам, который идальго старался
прикрыть заботливо отращиваемой бородой, впрочем до¬
вольно редкой и рыжей.Другой эпизод касается предполагавшегося участия Кор¬
теса в экспедиции Никуэсы и Охеды в Дарьен (Панама). Но в
последний момент он заболел и не смог отправиться в путь
вместе с товарищами. По поводу характера его болезни также
ведутся ожесточенные споры. Биограф конкистадора — Ло¬
пес де Гомара пишет, что это был большой нарыв под правым
коленом, а другие авторы утверждают, что речь идет о вздутии
лимфатической железы в районе паха и связано это с заболе¬
ванием сифилисом. Так или иначе, Эрнан через некоторое
время излечился от своего недуга, но в Панаму так и не попал.Несколько раз молодой идальго принимал участие в ка¬
рательных экспедициях против мятежных индейцев на ост¬
рове Эспаньола. Экспедиции эти возглавлял лейтенант гу¬
бернатора дона Ованды — некий дон Диего де Веласкес.
Здесь и познал Кортес все особенности индейской тактики
ведения войны, впервые услышал свист оперенных стрел ту¬
земцев, увидел кровавые расправы над почти безоружными
людьми.В 1509 году в Санто-Доминго прибыл в качестве губерна¬
тора дон Диего Колумб, получив, наконец, от королевской
власти давно причитавшуюся ему должность как сын и пря¬
мой наследник великого мореплавателя, открывшего Новый
Свет. Золотые месторождения Эспаньолы к тому времени
почти полностью истощились. Местные индейцы тысячами
умирали от жестокого колониального гнета, так что вскоре
уже некому было обрабатывать землю в поместьях и рабо¬
тать в рудниках. И новый губернатор устремляет свои взоры-46-
на близлежащие и пока еще не освоенные территории — ос¬
трова Пуэрто-Рико и Куба.В 1511 году на завоевание Кубы во главе отряда из 300 сол¬
дат направляется дон Диего Веласкес — выходец из знатного
и влиятельного испанского рода. В этом походе, заверщив-
шемся быстрой и почти бескровной победой, принял участие
и Кортес. Дон Веласкес был назначен губернатором острова,
а давно знакомый ему еще по Эспаньоле старательный моло¬
дой идальго получил в виде вознафаждения золотоносные
рудники и общирное поместье с индейцами-крепостными,
правда пополам с неким Хуаном Хуаресом. Последний был
обязан подобной благосклонностью губернатора к себе тем,
что Веласкес влюбился в одну из его четырех сестер. Старщая
же из девиц Хуарес — Каталина — обратила внимание на мо¬
лодого и богатого холостяка Кортеса. Но Эрнан, всегда не¬
равнодушный к женским чарам, хотя и не прочь был завести
роман со смазливой девицей, отнюдь не собирался идти с ней
немедленно под венец.Неплохо развивалась на первых порах и служебная карье¬
ра Кортеса. Губернатор Кубы явно благоволил к нему и вско¬
ре сделал его своим личным секретарем. Однако постепенно
ситуация изменилась, и притом не в лучщую для Кортеса
сторону. Во-первых, обманутая в своих надеждах Каталина
засыпала правителя Кубы через свою младшую сестру (а та,
как уже говорилось, была возлюбленной Веласкеса) бесчис¬
ленными жалобами на жестокосердого идальго. Во-вторых,
богатство, независимость и личные качества самого Кортеса
делали его естественным центром притяжения для всех недо¬
вольных правлением Веласкеса. Дом Эрнана в городе Санть¬
яго стал, таким образом, средоточием целого клубка ин¬
триг, направленных в основном лично против властителя
Кубы. И когда слухи об этом дошли до ушей губернатора, он
искренне возмутился; какую же надо иметь неблагодарную
душу, если в ответ на все его милости всячески очернять бла¬
городный образ своего благодетеля. Недолго думая, Веласкес
приказал арестовать Кортеса и посадить его в тюрьму.Столкнувшись с реальной перспективой скорого и не¬
правого суда над собой при участии подставных свидетелей,-47-
Эрнан решил не ждать дальнейшего развития событий. Бу¬
дучи человеком сильным и ловким, он сломал замок на став¬
нях окна своей темницы и скрылся в глубине городских
кварталов, найдя в конце концов убежише в стенах церкви.Тем не менее через несколько дней Кортес вновь попал в
руки местных властей, и его, заковав в кандалы как особо
опасного преступника, посадили в плавучую тюрьму — старое
судно, стоявшее на якоре посреди гавани Сантьяго. И опять
Эрнан сумел ускользнуть из губернаторской западни, обма¬
нув бдительность стражи и ночью вплавь добравшись до бере¬
га. Но особых поводов для радости у него не было. Практиче¬
ски он оказался на краю гибели. На рассвете его побег откро¬
ется, и он будет схвачен и повешен. И вот на песчаном берегу
океана укрывшийся в зарослях кустарника и дрожащий от хо¬
лода в мокрой одежде Кортес находит единственно правиль¬
ное решение. Он направляется прямо в дом Хуана Хуареса,
просит великодушно простить его и объявляет о своем наме¬
рении немедленно жениться на Каталине. В ответ Хуарес
протянул Эрнану руку в знак дружбы и попросил беглеца
опять спрятаться в церкви до тех пор, пока не будут улажены
все проблемы с губернатором. Окончательное прошение мо¬
лодой бунтовшик получил в походном лагере Веласкеса, лич¬
но усмирявшим восставших в очередной раз индейцев. Вче¬
рашние враги, как пишет летописец Бартоломе де Лас Касас,
«обнялись и после долгого разговора легли вместе спать в од¬
ну кровать, где их и нашел на следующее утро офицер Диего
де Орельяна, принесший запоздалое известие о том, что Кор¬
тес опять убежал из тюрьмы».После этих драматических событий Эрнан твердо уяснил
для себя одну непреложную истину: реальной власти, а с
ней — богатства и славы, можно достичь в американских ко¬
лониях Испании только путем открытий и завоеваний ранее
неизвестных земель. И он был готов не упустить своего шанса.
А пока следовало, устранившись от всяких политических дел,
терпеливо ждать и надеяться. Так в почете и достатке, женив¬
шись наконец на Каталине, Кортес прожил до 1518 года.К тому времени в Испании произошло много кардиналь¬
ных перемен, что сразу же отразилось и на жизни заморских-48-
ее владений. В январе 1516 года умер король Фердинанд.
Ему наследовал его шестнадцатилетний внук — Карл, кото¬
рый уже до этого считался наследником престола в Люксем¬
бурге, «Южных странах» и Бургундии, а через своего отца и
деда — наследником империи Габсбургов в Австрии. Много
шансов имелось у юного принца и для того, чтобы быть из¬
бранным в будущем императором Германии.Пока Карл занимался своими запутанными династиче¬
скими делами за пределами Испании, регентом страны,
включая ее владения в Италии, Африке и Новом Свете, был
назначен кардинал Хименес — архиепископ города Толедо.
За два года своего регентства он провел гигантскую работу по
упорядочению жизни на всех названных выше обширных
территориях. С помошью ополчений испанских городов он
пресек все попытки феодальной знати как-то ослабить
власть короля, привлек на свою сторону в борьбе с француза¬
ми маленькую приграничную Наварру, изрядно потрепал
пиратские флотилии в Северной Африке и практически вос¬
становил заново сильно подорванные в годы предыдущего
правления государственные финансы. Кардинал Хименес
нашел также время, чтобы послать в Санто-Доминго специ¬
альную комиссию для изучения реального положения индей¬
цев, а также приостановил массовый ввоз африканских рабов
на острова Вест-Индии.17 октября 1517 года Карл вернулся в Испанию, и корот¬
кая эпоха регентства пришла к концу. Начиналась новая
эра — страна стояла на пороге превращения из сравнитель¬
но небольшой феодальной монархии в огромную колони¬
альную империю. Новые открытия земель за просторами
Атлантики следовали одно за другим. Правда, доходы из за¬
морских владений были пока невелики. Карл же постоянно
нуждался в деньгах. Лишь для того, чтобы стать императо¬
ром Германии, он должен был подкупить с помощью бога¬
тых подарков двенадцать главных выборщиков. Поэтому
будущий император всегда был готов щедро вознафадить
(не деньгами, а титулами и привилегиями) любого челове¬
ка, предоставившего ему реальные богатства. Правда, и он
сам, и его придворные советники имели крайне смутное-49-
представление об истинной географии Америки, и поэтому
обильно раздаваемые конкистадорам титулы и права на вла¬
дение землей часто становились для последних не желанной
наградой, а причиной острейших конфликтов. Так, летопи¬
сец Бартоломе де Лас Касас, пишет, что дона Диего Велас¬
кеса утвердили от имени короля только правителем Кубы, а
другой автор — Фернандо де Овьедо — утверждает, что Ве¬
ласкеса назначили и губернатором всех открытых им зе¬
мель, то есть и полуострова Юкатан, впервые обследован¬
ного Кордовой и Грихальвой. Но губернатором Юкатана
король вдруг признал и некоего дона Гарая, поскольку тот
посылал на полуостров разведочную экспедицию с Ямайки.
Существовал и еще один претендент на «страну майя» (по¬
луостров Юкатан) — некий фламандский адмирал, которо¬
му Карл подарил земли за океаном (не ведая, что творит)
еще ранее, путешествуя по странам Европы. Не откладывая
дела в долгий ящик, адмирал снарядил и отправил к берегам
Юкатана пять кораблей с европейскими колонистами на
борту. Но, к счастью для испанцев, эту флотилию успел пе¬
рехватить на Эспаньоле местный генерал-губернатор.Именно в 1518 году на Кубу вернулась с благоприятными
новостями экспедиция Хуана де Грихальвы, посланная Ве¬
ласкесом для обследования побережья Мексики. Вся мест¬
ная колония пришла в движение при слухах о богатых и мо¬
гущественных индейских царствах в глубине только что от¬
крытой Центральной Америки.ОШИБКА
ГУБЕРНАТОРА ВЕЛАСКЕСАТеперь и Кортес стал внимательно следить за дальней¬
шим развитием событий. За 14 долгих лет колониальной
жизни у него наконец появилась реальная возможность
встать во главе нового похода на материк. Были, конечно, и
соперники, но Кортес надеялся их победить. Сам же Диего
Веласкес был слишком толст и ленив, чтобы возглавить за--50-
Ужасы и фантазии средневековых европейских авторов по поводу
опасно-стей Атлантического океана (гравюра о странствиях Святого
Брендана)думанное предприятие. К тому же, судя по рассказам оче¬
видцев, в Мексике им предстояло иметь дело с сильным, хо¬
рошо организованным царством и завоевать его без жесто¬
кой и кровопролитной борьбы вряд ли было возможно. Нет,
пусть лучше весь риск и за победу, и за неудачи возьмет на
себя другой человек — доверенное лицо губернатора.Правда, для Веласкеса немаловажную роль при выборе
кандидата для руководства походом, помимо храбрости и
воинской доблести, играл и чисто материальный фактор —
финансовая состоятельность претендента. Сам губернатор
был патологически скуп и хотел, чтобы львиную долю расхо¬
дов по снаряжению экспедиции взял на себя ее будущий
предводитель.Сочетание всех этих требований делало вьщвижение кан¬
дидатуры Кортеса почти неизбежным. И действительно,-51 -
вскоре губернатор назначил Эрнана генерал-капитаном (ко¬
мандующим) предстоящей экспедиции. Соглашение об этом
было подписано 23 октября 1518 года. Никаких инструкций
об основании новой колонии в Мексике в документе не со¬
держалось. Речь шла только об открытии и обследовании но¬
вых неизведанных земель, обращении туземцев в христиан¬
скую веру и признании ими власти испанского короля.Не подлежит сомнению, что сам Кортес рассматривал
этот документ только как своеобразную лицензию на прове¬
дение в жизнь своих собственных планов. Это явственно вы¬
текает из характера всех последующих его действий. Буду¬
щий завоеватель Мексики продал свое обширное поместье
за 4000 золотых песо, набрал много денег в долг, и это позво¬
лило ему купить сразу полдюжины кораблей и почти все не¬
обходимое снаряжение, включая пушки и порох. Веласкес
тоже приобрел и нанял несколько каравелл, в том числе и
бывшие корабли Грихальвы.Между тем Кортес распространил по всей Кубе от имени
императора Карла V, губернатора Веласкеса и самого себя
обращение, которое гласило, что тот, кто пойдет в поход во
вновь открытые земли «завоевывать и заселять их», получит
свою долю из всего золота, серебра и другой добычи, а также
поместье с индейцами, когда страна будет покорена.Это воззвание, подкрепленное яркими рассказами спут¬
ников Грихальвы о богатствах далекой Мексики, оказало
большое воздействие на умы колонистов. Сотни людей про¬
давали свое имущество и, закупив оружие и припасы, спе¬
шили в Сантьяго.Популярность и влияние Кортеса росли буквально с
каждым днем. И этим не преминули воспользоваться его
враги. Губернатору стали настойчиво внушать мысль о том,
что Кортес уже сейчас, до начала похода, слишком много
возомнил о своей персоне. А что же будет дальше, когда по¬
следует завоевание Мексики? В один прекрасный день шут
Веласкеса, подкупленный завистниками Эрнана, заорал
вдруг во время торжественной воскресной мессы в город¬
ской церкви; «Берегись, Диего, а то он удерет вместе с тво¬
им флотом!».-52-
Напряженность в отношениях между губернатором и
главой экспедиции возрастала день ото дня. У Веласкеса,
например, стала вызывать подозрение даже кортесовская
манера одеваться. А Эрнан, действительно, все чаще пред¬
ставал перед губернатором в «шляпе с плюмажем из перьев
и золотым медальоном, с большой золотой цепью на шее и
в бархатном, расшитом золотыми узорами плаше». Плюс
ко всему, Кортеса в разъездах по острову сопровождала те¬
перь многочисленная вооруженная свита из числа его сто¬
ронников.Интуитивно чувствуя приближение опасности, Эрнан
максимально ускорил все приготовления к походу. Однако
до полного их завершения было еще далеко. Тем не менее
ночью, 17 ноября 1518 года, он приказал своим верным лю¬
дям без особого шума погрузиться на корабли и выйти в мо¬
ре. И вот, на рассвете изумленные жители Сантьяго увидели,
что флот, еще явно не готовый для дальнего плавания, куда-
то уходит. Разбуженный этим известием губернатор прямо с
постели прыгнул в седло и помчался в порт. Заметив метавше¬
гося по берегу Веласкеса, Кортес сел с вооруженными матро¬
сами в шлюпку и, приблизившись к причалу на расстояние в
сотню метров, крикнул: «Что угодно Вашему Сиятельству?»
Взбешенный губернатор прорычал в ответ что-то нечленораз¬
дельное, хотя вездесущие летописцы утверждают, будто его
слова означали следующее: «И таково вот ваше отношение ко
мне! Ничего не скажешь, весьма вежливый способ для ухода!»
«Извините меня, — ответил якобы Кортес, — время не тер¬
пит, и есть вещи, которые надо сделать быстрее, чем о них ус¬
пеешь даже подумать. Есть ли у Вашего Сиятельства какие-
нибудь приказы или пожелания?» Но приказов от губернато¬
ра не последовало. Он был совершенно обескуражен всем
случившимся. Не послушного исполнителя своей воли, а гор¬
дого вождя вольного братства удальцов он сам, собственными
руками, отправил на завоевание Мексики. Кортес галантно
снял шляпу и, слегка поклонившись правителю Кубы, прика¬
зал матросам вернуться на флагманский корабль. Паруса не¬
большой флотилии наполнились попутным ветром, и вскоре
все суда, словно вспугнутые чайки, исчезли за горизонтом.-53-
ТРИНИДАДСКОЕ СИДЕНИЕНо Кортес столь поспешно ускользнул из столичного
Сантьяго отнюдь не для того, чтобы сразу отправиться на за¬
воевание Мексики. Он хорошо понимал, что экспедиция
еще не готова к серьезным делам и ей не хватает и людей, и
оружия, и съестных припасов. Поэтому его корабли вскоре
бросили якоря в гавани небольшого городка Тринидад на
южном побережье Кубы. Именно здесь будуший победитель
ацтеков решил пополнить свои ресурсы. Посредине главной
городской плошади был установлен шитый золотом личный
штандарт конкистадора из черного бархата и объявлен при¬
зыв добровольцев. Пропаганда имела явный успех. Вскоре в
лагерь Кортеса из своих имений, расположенных в окрест¬
ностях Тринидада, стали прибывать дворяне, решившиеся
поискать богатства и славы в «Стране кактуса и орла» (Мек¬
сика). Некоторые из них уже побывали там в составе экспе¬
диции Грихальвы.Под звуки веселой музыки и пушечной пальбы к знамени
Кортеса один за другим подъезжали на своих боевых конях в
сверкающих стальных доспехах благородные идальго — Пе¬
дро де Альварадо, Кристобаль де Олид, Алонсо де Авила,
Гонсало де Сандоваль, Алонсо де Пуэртокарреро. Именно
они и составили отборный «офицерский корпус», личную
свиту Кортеса, что во многом способствовало в дальнейшем
общему успеху всего предприятия.Здесь же, возле Тринидада, конкистадорам удалось пере¬
хватить торговый испанский корабль с грузом продовольст¬
вия. По договору с владельцем судна, каравелла вместе с
экипажем и грузом добровольно присоединилась к эскадре
Кортеса.Диего Веласкес, узнав, наконец, где находится мятежный
идальго, отправил алькальду Тринидада, сеньору Вердуго,
грозное письмо с приказом немедленно арестовать бунтов¬
щика и доставить его в оковах в Сантьяго. Но хитрый фадо-
начальник, посмотрев из окна своего дома на толпы увешан¬
ных оружием солдат из лагеря Кортеса, благоразумно воз¬-54-
держался даже от попытки исполнить губернаторское распо¬
ряжение. Этим он, безусловно, спас и себя, и свой только
что возникший город. В противном случае разозленные кон¬
кистадоры могли спалить дотла весь Тринидад.Таким образом, в результате «тринидадского сидения»
Кортес получил все, чего добивался. Экспедиция была те¬
перь полностью обеспечена людьми, оружием и припасами.
10 февраля 1519 года, когда его 11 кораблей взяли курс на за¬
пад, в сторону Мексики, на их борту находилось 508 солдат,
100 матросов, 16 лошадей и 14 небольших пушек. Поход на
Мексику начался.
ГЛАВА 3УДАЧНОЕ НАЧАЛО...Пришли иноземцы
С рыжими бородами, дети солнца.
Бородатые люди прибыли с востока,Когда пришли сюда, в эту землю...О, люди ица! ...будьте готовы!..Увы, оплачьте себя, ибо они пришли.Из книг «Чилам Балам» индейцев майя.Перевод Ю. В. Кнорозова«ДЕЛА КОСУМЕЛЬСКИЕ»И,•так, 10 февраля 1519 года, после торжественной мессы, 9 ко¬
раблей отплыли из Тринидада к мысу Сан-Антонио, чтобы
встретиться там с двумя другими судами, шедшими из Гава¬
ны вдоль северного побережья. Одно из последних вел корм¬
чий Камачо, и на его борту находился Педро де Альварадо с
шестьюдесятью солдатами (в том числе и Берналь Диас дель
Кастильо).Вскоре, после встречи у западной оконечности Кубы, уже
вся флотилия в полном составе двинулась к мексиканским
берегам. Однако Камачо, видимо еще не знакомый с харак¬
тером начальника экспедиции, решил отличиться и, вопре¬
ки полученным указаниям, ринулся вперед на всех парусах.
В итоге судно пришло на остров Косумель на несколько
дней ранее прибытия туда остальной эскадры. Правда и это¬
го небольшого времени Педро де Альварадо вполне хватило
для того, чтобы высадиться на берег, запугать местных ин¬
дейцев, отнять у них 40 индюков и несколько малоценных
вешиц из сплава золота с медью и захватить в качестве за¬
ложников двух мужчин и одну женшину.Затем на сцене появился Кортес. Камачо за свое непови¬
новение был немедленно закован в кандалы и посажен в
темный и сырой корабельный трюм, и это было явным на¬-56-
меком и для Альварадо — реального и главного виновника
случившегося. Но он был слишком влиятельным лицом для
того, чтобы Кортес мог наказать спесивого идальго столь же
сурово, да еше в самом начале своей карьеры главнокоман¬
дующего. Тем не менее, Альварадо получил от Кортеса стро¬
гое устное порицание, поскольку, по его словам, «таковым
не должен быть способ замирения новых земель».Местным индейцам тут же были принесены извинения за
нанесенный ущерб и выдана некоторая компенсация в виде
любимых ими бус, зеркал и колокольчиков. «Здесь, на этом
острове, — вспоминает Берналь Диас, — Кортес начал осу¬
ществлять свое командование весьма строго, и наш Господь
даровал ему свое благословение, так что его ждала удача во
всех делах и, особенно, в умиротворении народов этих зе¬
мель». Через своего переводчика Мельчиора, привезенного с
Юкатана еще Грихальвой, Кортес объяснил жителям Косу¬
меля, что пришел с миром и никому больше не позволит чи¬
нить им обид. Индейцы охотно откликнулись на добрые
слова конкистадора, и добрые отношения были вскоре вос¬
становлены. Началась оживленная торговля: испанские без¬
делушки и ножи пошли в обмен на местные золотые украше¬
ния; причем каждая сторона была убеждена, что перехитри¬
ла другую. Почему же Кортес выбрал именно такой
окольный маршрут к порогу «империи Монтесумы»? Что
мешало ему двинуться прямо к острову Сан-Хуан-де-Улуа у
побережья Веракруса?Видимо, это было сделано сознательно. Во-первых, дви¬
гаясь медленно по следам своего недавнего предшественни¬
ка — Грихальвы, он надеялся проверить на деле и как-то
сплотить воедино свое разношерстное и буйное воинство.
Во-вторых, при таком варианте в тылу у испанцев оставался
в виде надежной опорной базы остров Косумель.Первой заботой главнокомандующего был осмотр и реор¬
ганизация всего имеющегося личного состава его неболь¬
шой армии, ее ресурсов, вооружения и амуниции. Вот что
пишет об этом очевидец событий — Берналь Диас: «Когда
мы пробыли на Косумеле уже три дня, Кортес приказал про¬
вести ревизию, чтобы посмотреть сколько нас всего. И он-57-
установил, что налицо 508 человеке, не считая капитанов
кораблей, кормчих и матросов, каковых насчитывалось до
сотни, и что имелось 16 лошадей... У нас было также 11 па¬
русных судов, больших и малых, а также еще один кораблик
наподобие баркаса, который привел сюда битком набитым
припасами некий Хинес Нортес. Мы имели 32 арбалетчика
и 13 мушкетеров, 10 медных пушек, 4 фальконета и много
пороха и пуль. Я не помню, правда, точного числа арбалет¬
чиков, но это неважно.После осмотра Кортес приказал Месе, «Пушкарю», как
его прозвали товарищи, и Бартоломе де Усагре-и-Арбенга, а
также Хуану Каталане — все они артиллеристы — следить за
тем, чтобы орудия всегда находились в чистоте и порядке, а
амуниция годилась для употребления. Он назначил Франси¬
ско де Ороско, служившего в Италии, капитаном артилле¬
рии. В то же время он приказал двум арбалетчикам... — Хуа¬
ну Бенитесу и Педро де Гусману-«лучнику», которые были
большими специалистами по починке своего оружия, сле¬
дить затем, чтобы все арбалеты были в полной боевой готов¬
ности... Он заботился также о том, чтобы люди упражнялись
в стрельбе по мишени, а лошади содержались в хорошем со¬
стоянии. Я не знаю, для чего я извел столько чернил на эти
приготовления, потому что Кортес в действительности
очень тщательно подходил к любому делу».Другой заботой командующего были поиски хотя бы ка¬
кой-нибудь информации о судьбе тех несчастных соотечест¬
венников, которые потерпели кораблекрушение на скалах
Юкатана в 1511 году и теперь, по слухам, все еще томились в
плену на соседнем материке. Пришлые торговцы майя под¬
твердили эти сообщения и настолько вдохновили Кортеса,
что он послал Диего де Ордаса с двумя кораблями к юкатан¬
скому побережью с приказом вести там поиски пленников в
течение восьми дней. Вместе с ним были отправлены и не¬
сколько местных индейцев, взявшихся доставить письмо
непосредственно в руки находившихся в неволе испанцев.
В письме говорилось о прибытии флотилии на Косумель и о
богатом выкупе в обмен на их освобождение. Пока экспеди¬
ция Ордаса занималась поисками соотечественников на-58-
континенте, Кортес решил детально обследовать весь ост¬
ров. Косумель был беден и малонаселен, хотя повсюду
встречались признаки более развитой культуры, чем та, ко¬
торую видели до сих пор испанцы на островах Вест-Индии.
Особенно поражали их храмы со ступенчатыми многоярус¬
ными пирамидами, выстроенные из камня и извести.Во дворе одного из этих храмов Кортес с изумлением уви¬
дел большой каменный крест около 2 метров высотой — эм¬
блему бога дождя и плодородия в верованиях местных
майя. Индейцы с огромным почтением поклонялись этому
«кресту» и не хотели даже и слышать о своих заблуждениях
в вопросах религии. Испанский же предводитель решил так
или иначе вырвать туземцев из пут грубого язычества и вве¬
сти их в светлый чертог истинной веры — католичество.
Для достижения этой цели он готов был применить любые
средства: и уговоры, и насилие. Особое негодование у ис¬
панского главнокомандуюш;его вызывали пышные варвар¬
ские обряды, отправляемые майя возле своих богопротив¬
ных каменных идолов. Хотя, надо прямо сказать, что их
жертвенники и алтари никогда (или в очень редких случа¬
ях) не обагрялись человеческой кровью. Кортес старался
всячески убедить косумельцев отказаться от своих прежних
верований в пользу христианства. Ему активно помогали в
этом и две духовные особы, сопровоадавшие экспедицию:
богослов Хуан Диас и преподобный отец Бартоломе де
Ольмедо.«Оба эти миссионера, — пишет У. Прескотт, — старались
долго, но безуспешно убедить жителей острова отказаться
от своего нечестия, и дозволить разрушить идолов, в кото¬
рых христиане узнавали подобие сатаны. Простодушные
индейцы, исполненные негодования от таких святотатст¬
венных предложений, восклицали в ответ, что именно боги
ниспосылают им солнечный свет и бури, и они накажут гро¬
мом небесным тех, кто посмеет поднять на них дерзновен¬
ную руку».Кортес же был, по-видимому, вообще не очень склонен к
полемике; как бы то ни было, а в этом случае он предпочел
словесным доказательствам действие как средство, которое-59-
ТЕОТИХУАКАН
ТЕСКОКО
ТЕНОЧТИТЛАН"У ТЛАШКАЛу	.••• ЧОЛУАТЕПОСТЛАНКУНАУНАУАК^ЕШОЦИНГО
Г/ ПОПОКАТЕПЕТЛЬ'V^vУЕУТЛАН-60-
TnwТЕКОАКВЕРАКРУСМаршрут Кортеса из Веракруса в Теиочтштан-61 -
лучше всего убеждает индейцев в бессилии их богов. Поэто¬
му он приказал без дальних околичностей свалить идолов с
лестницы главного храма, не обращая внимания на стоны и
плач жителей; далее на месте их воздвиг наскоро алтарь, над
которым поставил образ Святой Девы и божественного мла¬
денца, а отец Ольмедо совершил вместе со своим сотовари¬
щем торжественное богослужение — вероятно, первое в сте¬
нах храма на территории Новой Испании.Вряд ли сложная сущность христианской доктрины, из¬
лагаемой к тому же с помощью плохо понимающего ее пере-
водчика-индейца, дошла до умов и сердец туземцев. Однако,
напуганные грозным видом пришельцев или убежденные в
бессилии языческих богов, не сумевших защитить свои соб¬
ственные храмы, жители острова согласились принять като¬
лическую веру и стать данниками испанского монарха.Между тем, пока на острове бушевала эта «религиозная
война», вернулся назад со своими людьми Ордас. Никаких
известий о судьбе пленных испанцев ему заполучить так и не
удалось. Ждать больше было нечего, и Кортес решил поки¬
нуть Косумель и следовать дальше, на запад, к порогу таин¬
ственной и манящей «империи» ацтеков. Но не успела фло¬
тилия отойти еще от косумельских берегов на достаточно
большое расстояние, как один из кораблей дал течь. При¬
шлось вернуться назад для спешного ремонта пострадавше¬
го судна и задержаться еще на несколько дней.И вот, однажды часовые увидели, что через пролив от
Юкатана к острову идет индейская лодка с несколькими
людьми на борту. Когда она приблизилась к стоянке кораб¬
лей Кортеса, один из пассажиров каноэ спросил на ломаном
испанском языке; не у христиан ли он находится? Получив
утвердительный ответ, человек упал на колени и горячо воз¬
благодарил бога за свое чудесное спасение. Это был Херони¬
мо де Агиляр — один из двух оставшихся к тому времени в
живых испанцев из экипажа судна несчастного Вальдивии,
погибшего в 1511 году.«Представ перед Кортесом, бедняга приветствовал его по
индейскому обычаю, коснувшись рукой земли и приложив
ее потом к голове. Главнокомандующий поднял его, обнял-62-
очень ласково и накинул на него свой плащ, так как Агиляр
был почти не одет» (Берналь Диас). Долго прожив среди ин¬
дейцев Юкатана в качестве раба, Агиляр в совершенстве ов¬
ладел языком майя и поэтому стал для испанцев весьма по¬
лезным участником экспедиции — личным переводчиком
Кортеса.И здесь произошла весьма характерная для Кортеса сце¬
на. Когда вчерашний пленник в знак признательности за
свое избавление от неволи предложил генерал-капитану по¬
казать одно место, где имеется какое-то количество золота,
тот с презрением бросил в ответ, что служит Богу и королю и
пришел сюда не за такими мелочами, как несколько золотых
побрякушек. Кортеса могло устроить только полное подчи¬
нение всей страны — от Юкатана до столицы государства
Монтесумы.В ТАБАСКО ВСЕ СПОКОЙНО4 марта 1519 года флотилия наконец вновь двинулась в
путь. По левому борту остались каменистые берега мыса Ка-
точ и злополучный город Чампотон. И хотя ветераны из экс¬
педиций Кордовы и Грихальвы настойчиво просили Корте¬
са совершить здесь короткую остановку, чтобы примерно
наказать местных жителей за прежние неудачи испанского
оружия, командующий не согласился. Он предпочитал со¬
хранять все силы в неприкосновенности до решающих сра¬
жений в стране ацтеков.Однако в Табаско — пограничной области майя, где ин¬
дейцы так радушно встречали год назад Хуана де Грихальву,
решено было остановиться. Из-за мелководья корабли вста¬
ли на якорь на рейде напротив устья реки Табаско (ныне ре¬
ка Грихальва). На берег у Мыса Пальм высадилось несколь¬
ко отрядов хорошо вооруженных солдат. В трех-четырех ки¬
лометрах от этого места виднелись стены и храмовые
пирамиды большого города Табаско. Подобно своему пред¬
шественнику, Кортес рассчитывал встретить здесь самый
радушный прием и поэтому, когда к морскому побережью-63-
двинулась большая толпа индейцев, а всю ширь реки заняла
флотилия боевых индейских лодок, конкистадор несколько
растерялся. Между тем уже хорошо можно было разглядеть,
что перед чужеземцами собираются отнюдь не мирные жи¬
тели, а вооруженные до зубов воины — лучники, копейщи¬
ки, прашники и меченосцы (имевшие большие двуручные
мечи из дерева, усаженные по краям острыми лезвиями из
обсидиана).Испанский военачальник постарался было разрядить об¬
становку, послав на переговоры с туземцами своего перевод¬
чика — Агиляра. Единственное, что тот должен был просить
у местных вождей — это пресную воду и продовольствие. Но
индейцы даже не стали слушать речей новоявленного миро¬
творца. Потрясая оружием, они недвусмысленно дали Аги¬
ляру понять, что он должен незамедлительно убираться с
этой земли вместе со своим господином и всеми остальными
испанцами.Дело принимало серьезный оборот. На силу надо было
ответить силой. Этот эпизод и стал первой серьезной про¬
веркой истинных способностей Кортеса в качестве полко¬
водца. Как показывал прошлый печальный опыт, майя были
умелыми и упорными воинами, и относиться к ним следова¬
ло всерьез. Протяжно запела сигнальная труба, и испанцы
поспешно, но сохраняя спокойствие, отступили к своим
шлюпкам и покинули негостеприимный берег Табаско, уст¬
роившись на ночлег на одном из близлежащих островков, в
недосягаемости от прямых атак неприятеля. Кортес не хотел
лишнего риска.К утру план предстоящего сражения был уже готов и до¬
веден до всех непосредственных исполнителей. Согласно
полученному приказу, сначала на небольшой мысок вблизи
острова, скрытно от индейцев, высадился Алонсо де Авила с
отрядом в сто человек. Оттуда шла через заросли кустарника
и деревьев старая заброшенная дорога в город Табаско, и
именно этим путем отряд должен был пробраться к город¬
ским стенам и неожиданно атаковать врага с тыла.Сам же Кортес с основными силами, разместившись на
шлюпках, вооруженных несколькими малыми пушками,-64-
двинулся вверх по реке. Найдя более или менее удобное ме¬
сто, он приказал высадиться на берег и тоже идти к городу.
Но на пути испанцев плотной стеной стояло бесчисленное
индейское воинство, а по реке спешили к ним на помощь
легкие боевые лодки-каноэ.Перед началом сражения, «желая поступать по справед¬
ливости и инструкциям королевского совета», Кортес велел
переводчику заявить индейцам, что «требует только свобод¬
ного пропуска своим людям» для возобновления дружеских
связей, существовавших прежде между его соотечественни¬
ками и туземцами. Он уверял их, что если они доведут его до
кровопролития, то весь грех падет только на них, что всякое
сопротивление будет бесполезным, так как он решил во что
бы то ни стало расположиться на ночь в городе. Однако на
эти слова индейцы, понявшие, вероятно, только одну деся¬
тую часть сказанного, ответили громким военным кличем и
тучей стрел.Испанцы направили свои тяжелые шлюпки на челноки
майя и, разбросав их в стороны, попытались выйти на берег.
Борьба была непродолжительной, но отчаянной. Туземцев
удалось с великим трудом оттеснить от береговой кромки, и
в пылу битвы Кортес потерял в вязкой тине свой башмак. Но
когда конкистадоры все же выбрались на твердую почву, по¬
строились в боевые ряды и открыли уничтожающий огонь из
ружей и Фальконетов, майя, пораженные дымом и громом
огнестрельного оружия и его убойной силой, в беспорядке
бежали с поля сражения.Еще одну попытку остановить врага индейцы сделали,
укрывшись за высоким валом из деревьев и камней, но бы¬
ли выбиты и оттуда. Затем начался общий штурм города.
Как и планировалось, неожиданный удар отряда Авилы
внес страшный переполох в ряды обороняющихся. И ин¬
дейцы, хотя их насчитывалось, по словам Берналя Диаса,
свыше 10 ООО человек, с наступлением темноты в панике бе¬
жали из города. Правда, еще до этого они успели вывезти
свое имущество и семьи.Но битва за Табаско на этом не закончилась. От пленных
Кортес узнал, что вожди города призвали на помощь воинов-65-
всех соседних областей и поутру намерены раздавить чуже¬
земцев одной лишь численностью своих войск. Требовался
достаточно весомый контраргумент, чтобы противостоять
этой новой угрозе. И Кортес нашел его. Он решил пустить в
ход свое новое «стратегическое» оружие — кавалерию. Расчет
был на то, что туземцы, никогда не видевшие этих животных,
да еше с всадниками, испугаются и разбегутся при одном их
появлении. Так и случилось на самом деле. За ночь с кораблей
сгрузили на берег 10 лошадей. На рассвете основные силы
испанцев с артиллерией вышли из города на равнину, чтобы
во всеоружии встретить подступающие полчища неприятеля.
В то же время сам Кортес, возглавив свой небольшой кавале¬
рийский отряд, укрылся в зарослях на фланге испанской по¬
зиции. Открытое пространство позволяло пушкам, арбалетам
и ружьям конкистадоров без особых помех в упор расстрели¬
вать плотную массу индейских воинов. Потери атакующих
были ужасны. Но на смену павшим рядам тут же появлялись
новые. Пушечная пальба уже не имела на туземцев вчерашне¬
го шокового воздействия, и, прорвавшись сквозь огненную
завесу ядер и пуль, они схватились с испанцами в жестоком
рукопашном бою. И здесь подавляющее превосходство майя в
численности вполне могло сыграть свою решающую роль.
Сражение достигло своей кульминационной точки, когда
Кортес и его всадники нанесли внезапный фланговый удар
по легионам индейцев. Тяжелый топот коней, их ужасный
внешний вид, разящие удары длинных копий и острых мечей
всадников, наконец, их внезапное появление в тылу наступа¬
ющих настолько поразили воинов Табаско, что они, забыв
обо всем, в панике разбежались по окрестным лесам и по¬
лям. Для индейцев конь и всадник были единым, сверхъес¬
тественным существом, гибридом человека и животного, и,
скорее всего, — грозным божеством, сеющим вокруг ужас и
смерть. В считаные мгновения битва утихла сама собой, и
конкистадоры могли торжествовать свою победу. Их потери
были пустяковыми — всего 14 раненых, и ни одного из них
тяжело, в то же время тела погибших индейцев фудами лежа¬
ли по всей равнине. Пять туземцев, в том числе два местных
вождя («касика»), были взяты в плен.-66-
Испанцы и послы Монтесумы (Флорентийский кодекс-67-
Кортес, следуя своей хитрой тактике, тотчас же велел ос¬
вободить пленников и, одарив подарками, отослать их назад
в город, чтобы они еще раз сказали своим властителям о
мирных намерениях пришельцев. Генерал-капитан всегда
стремился учитывать в своих действиях реальные обстоя¬
тельства жизни. И теперь он хорошо усвоил, что индейцев
здесь слишком много для того, чтобы покорять их грубой
силой. Ведь каждый убитый испанский солдат, каждая пав¬
шая лошадь — были потерей абсолютной и невосполнимой.
А впереди чужеземцев ждут еще грозные легионы бесчис¬
ленных воинов Монтесумы. Ловкий маневр, интрига, хит¬
роумная дипломатия, по канонам которой даже железный
кулак надо было до поры до времени прятать в мягкой бар¬
хатной перчатке, — вот ключ к завоеванию Мексики, и
Кортес был первым среди конкистадоров, кто понял это.На другой день в лагерь испанцев пришли вожди майя.
Они принесли свежую провизию и подарки и попросили
разрешения похоронить убитых. Как выяснилось, всего на
поле битвы полегло от 800 до 1000 индейских воинов.Кортес решил между тем закрепить свой успех и устроил
перед местной знатью целый театральный спектакль. Стоя у
входа в шатер, он вдруг объявил туземцам, что теперь они —
вассалы могущественного императора Карла. А для пущего
эффекта из самой большой пушки, стоявшей чуть ли не воз¬
ле группы индейских вождей, был неожиданно произведен
выстрел, затем прошли на рысях кавалеристы в сверкающих
стальных доспехах и с копьями наперевес, промаршировала,
вздымая пыль, пехота. На горизонте же, среди голубых мор¬
ских волн, маячили, словно плавучие горы, испанские ко¬
рабли — кипень парусов и целый лес мачт. Кто же устоит пе¬
ред такой невиданной мощью? И перепуганные касики тут
же признали себя данниками далекого заморского монарха.Но это было лишь начало. За королем стоял христиан¬
ский бог. Поэтому Кортес приказал индейцам отступиться
от прежней языческой религии и велел воздвигнуть прямо
посреди лагеря алтарь и большой деревянный крест.Несколько дней спустя Табаско (Потончан) был пере¬
именован в «Санта-Мария-де-ла-Виктория» — «Город Свя¬-68-
той Марии Победительницы». На главной его площади так¬
же установили крест, и монах Ольмедо — войсковой капел¬
лан — отслужил торжественную мессу перед изумленной ме¬
стной знатью, а потом и окрестил ее, обратив язычников в
христиан.Не забывал Кортес и материальную сторону дела. Но зо¬
лота в городе почти не оказалось, и на все требования испан¬
цев ответ был один; «Кульхуа», «Мехико», и при этом пока¬
зывали рукой на запад. Зато испанскому военачальнику по¬
дарили 20 красивых невольниц. И он, без особых раздумий,
после крещения распределил их в качестве временных жен
между своими ближайшими сподвижниками. Одна из деву-
щек, получивщая после обращения в христианскую веру имя
Марина, была особенно красива и происходила из знатной
мексиканской семьи.Первое боевое крещение закончилось для небольшой ис¬
панской армии вполне благополучно. Дела в Табаско также
были успешно решены. И поэтому, пользуясь попутным ве¬
тром, флотилия поспешила поднять паруса, держа курс на
запад, к самому порогу золотоносной страны-«Кульхуа-Ме-
хико».ДОНЬЯ МАРИНАНа рассвете 18 апреля 1519 года в пустынную бухту Сан-
Хуан-де-Улуа на побережье Мексиканского залива (в райо¬
не современного города-порта Веракрус) вошли 11 испан¬
ских каравелл. Главный шкипер эскадры Антон Аламинос
знал эти места, как свои пять пальцев. Совсем недавно,
меньше года назад, он побывал здесь с экспедицией Хуана
де Грихальвы. И вот — новый поход, возглавляемый доном
Эрнаном Кортесом. Загремели тяжелые якорные цепи, и
корабли, словно усталые бегуны, преодолевшие последние
метры дистанции, один за другим застыли на зеркальной
глади воды.Берег был рядом, загадочный и молчаливый. Впереди, у
самой кромки прибоя, желтели высокие песчаные дюны. За-69-
ними, насколько мог видеть глаз, тянулись тщательно возде¬
ланные поля маиса и хлопчатника, сады и дома. С запада эту
живописную картину обрамляли голубоватые цепи гор.
Именно там, за почти непреступными горными хребтами, и
находился Анауак (долина Мехико) — центр могуществен¬
ного государства ацтеков.Судя по всему, чужеземцев уже ждали. Не успела флоти¬
лия расположиться на стоянку, как от берега отчалила боль¬
шая ладья, битком набитая индейцами в белых плащах, рас-
щитых цветными узорами. Безошибочно определив место¬
нахождение флагмана, лодка вскоре причалила к борту
корабля Кортеса, и по спущенному веревочному трапу на
палубу поднялось десятка полтора каких-то важных индей¬
ских вельмож с корзинами всевозможных съестных припа¬
сов и подарками в виде украшений из низкопробного золо¬
та. Стоя посреди палубы, они с изумлением огляделись во¬
круг, а затем попросили позвать «правителя». Но никто их не
понял. Кортес находился в двух шагах от посланцев. Рядом с
ним стоял его личный переводчик Херонимо де Агиляр. Од¬
нако и тот не сумел ничем помочь. Он знал только язык
майя, а местные индейцы говорили на совершенно незнако¬
мом наречии. Что же делать? От этой первой встречи зависе¬
ло очень многое. И вот, неудача! Что за люди прибыли на ко¬
рабль? Зачем? С какой целью?И вдруг из группы зевак, стоявших на палубе, вышла впе¬
ред одна из рабынь, подаренных Кортесу в Табаско, и тихим,
но ясным голосом сказала: «Это — мексиканцы, посланные
Куитлальпитоком, правителем близлежащего города, чтобы
приветствовать белолицего вождя и предложить ему свои ус¬
луги». Мгновенно все взоры обратились к говорящей, заста¬
вив ее от смущения отступить назад и закрыть лицо краем
плаща. Однако Кортес попросил ее подойти поближе и по¬
мочь в дальнейших переговорах с индейцами. Одновремен¬
но он мучительно пытался вспомнить, что ему вообще изве¬
стно об этой девушке. Да, он получил ее именно в Табаско в
подарок от местного правителя в числе двадцати других пре¬
красных рабынь. При крещении ее нарекли Мариной, и по¬
скольку она происходила из знатного мексиканского рода, к-70-
этому имени в знак уважения стали неизменно прибавлять
титул «донья» — «донья Марина».Всецело занятый своими грандиозными планами по за¬
воеванию Мексики, Кортес тогда даже не взглянул на свою
добычу, а приказал крестить всех рабынь и распределить их
в качестве наложниц среди своих офицеров. Марина доста¬
лась тогда его ближайшему другу и помощнику — Пуэрто-
карреро.И вот теперь, при столь необычных обстоятельствах,
Кортес, вероятно, впервые обратил внимание на эту индей¬
скую девушку, словно ниспосланную ему силами небесны¬
ми в самый ну>1сньтй момент. Она была поразительно краси¬
ва. Ей шел тогда девятнадцатый год. Длинные волнистые во¬
лосы темным водопадом ниспадали на ее покатые округлые
плечи. Миловидное лицо с большими сверкаюш;ими глаза¬
ми. Изящная фигура. В этой девушке не было никаких види¬
мых изъянов: она была обворожительна и прекрасна.Марина — дочь правителя города Паиналя, в 40 км от Ко-
ацакоалькоса. Когда она была еще ребенком, умер ее отец.
И ради сына, родившегося от второго брака, мать стала вся¬
чески притеснять свою же родную дочь. Наконец, для того,
чтобы обеспечить сыну наследование всех богатств и престо¬
ла, мать тайно продала Марину в рабство проходящим тор¬
говцам. А чтобы скрыть это страшное преступление, по го¬
роду был распущен слух о болезни и смерти дочери. В это
время во дворце умерла какая-то девочка-рабыня. Именно
ее труп, обрядив в пышные одежды и украшения, похорони¬
ли со всеми подобающими почестями в каменной семейной
гробнице властителей Паиналя.Марину же продали в Табаско местному вождю, а он, в
свою очередь, пытаясь отвести от себя гнев могущественных
испанцев, передал девушку и еще 19 рабынь Кортесу.Язык ацтеков (науа) был для Марины родным. К тому же,
находясь долгие годы в Табаско, она изучила и язык индейцев
майя. Только теперь Кортес осознал, какой ценный подарок
для выполнения его амбициозных планов посылает ему судь¬
ба. Ведь без надежного переводчика он оказался бы нем и бес¬
помощен при любых контактах с мексиканцами. От такого-71 -
Встреча Кортеса и Монтесумы II (переводчица Марина стоит за спиной
конкистадора) — «полотно из Тлашкалы», XVI в.ценного дара нельзя было отказываться ни в коем случае. И с
этой минуты конкистадор не отпускал от себя девушку ни на
шаг, сделав ее не только своей переводчицей, но и возлюблен¬
ной. Вскоре Марина стала не просто механическим исполни¬
телем приказов своего рыжебородого кумира, а его верной
помощницей и сподвижницей, его глазами, ушами и языком.
Можно с уверенностью сказать, что, не будь возле Кортеса та¬
кого любящего и преданного человека, хорошо знающего все
секреты природы и общества Мексики, испанцы никогда бы
не достигли столь быстрого успеха в покорении ацтекской
империи. Без доньи Марины не были бы возможны не только
контакты с союзниками-индейцами, вроде тотонаков или
тлашкальцев, но и переговоры с многочисленными посольст¬
вами грозного повелителя ацтеков — Монтесумы. Я уже не
говорю о невозможности осуществления без хорошего пере¬
водчика главного звена хитроумного плана конкистадора по
мирному вступлению в ацтекскую столицу Теночтитлан и за¬
хвату верховного правителя страны.А что же Кортес? Как он сам относился к этой необыкно¬
венной женщине, самоотверженно делившей с ним все труд¬-72-
ности и лишения походной жизни? Пока она была ему нуж¬
на для осуществления плана по завоеванию Мексики, Эрнан
держал ее при себе. И хотя она родила ему сына, он и в тот
период отнюдь не отличался нежной привязанностью к Ма¬
рине. Одновременно с ней у него в походном шатре нахо¬
дился целый гарем — из двух плененных дочерей несчастно¬
го Монтесумы и сестры правителя Тескоко — Какамацина.
И это не считая первой законной жены — Каталины Хуарес,
оставшейся на Кубе! А потом была и вторая жена (Каталина
умерла в 1522 году) — донья Хуана де Суньига (с 1530 года).Что касается доньи Марины, то сразу же после захвата
Теночтитлана и краха ацтекской империи Кортес поспешил
выдать ее замуж за испанского дворянина Хуана Харамильо
и больше уже не встречался со своей бывшей возлюбленной
никогда.Но вернемся к делам экспедиции Кортеса. Итак, 18 апре¬
ля 1519 года испанцы достигли мексиканского побережья в
районе современного города Веракрус.Высадка началась лишь на следующий день. «Мы сошли
на берег, — вспоминает участник этого похода Берналь Ди¬
ас, — вместе со своими пушками и лошадьми в районе вы¬
соких песчаных дюн... и старший канонир Меса тут же рас¬
порядился установить на их вершинах несколько орудий,
поскольку это была, на его взгляд, наилучшая позиция. За¬
тем мы возвели алтарь, отслужили мессу и построили вокруг
хижины и навесы для Кортеса и его капитанов, а потом и
для себя».Грозный вал конкисты докатился наконец до восточных
границ одного из самых могущественных государств доко¬
лумбовой Америки — так называемой ацтекской «империи»,
во главе которой стоял тогда девятый по счету тлатоани
(правитель) Мотекухсома II Шокойоцин (другие написания
этого имени, в той или иной мере искаженные, — Мутесума,
Моктесума, Монтесума).Если верить древнему индейскому преданию, то первое
известие о появлении бледнолицых чужеземцев принес в ац¬
текскую столицу Теночтитлан (современный город Мехико)
какой-то простолюдин с побережья Мексиканского залива.-73-
Войдя в дворцовые покои Мотекухсомы, он сказал грозному
правителю: «Господин наш и повелитель, прости мою сме¬
лость: я прибыл из Миктлана Куаухтлы; я бродил там по бе¬
регу моря и вдруг увидел нечто вроде горы или большого
холма, двигающегося по воде, не приставая к суше. И так
как подобного мы прежде не видели, а нам поручено охра¬
нять побережье, мы пребываем теперь в тревоге».Верные люди, посланные тлатоани на побережье, под¬
твердили все сказанное: странно одетые бородатые чужезем¬
цы, приплывшие из-за моря на больших деревянных лодках,
вступили в пределы ацтекских владений. Что они ищут
здесь, на мексиканской земле, так далеко от своей родины и
всего в двух шагах от непобедимых ацтекских легионов?По приказу Мотекухсомы вожди из ближайшего к месту
высадки селения Куэтлаштлан посетили лагерь Кортеса,
чтобы выведать дальнейшие намерения пришельцев. Ин¬
дейцы принесли с собой щедрые дары — фрукты, початки
маиса, птиц и украшения из низкопробного золота. С помо¬
щью своих переводчиков — доньи Марины и Херонимо де
Агиляра — Кортес объяснил посланцам ацтеков, что испан¬
цы — христиане, подданные императора Карла V, величай¬
шего правителя на земле, который имеет в качестве вассалов
множество могущественных царей, и что они прибыли в
эту страну по его приказу, поскольку до него уже много лет
доходили слухи о ней и о великом государе, который ею
правит. Кроме того, ловкий конкистадор заверил просто¬
душных туземцев в том, что у него есть важное послание
испанского короля, которое он должен вручить лично Моте-
кухсоме, а для этого испанцам необходимо побывать в сто¬
лице ацтекского правителя.Во время беседы местные художники быстро и точно изо¬
бразили на бумаге корабли, лошадей, пушки и самих чужест¬
ранцев, их диковинные одежды и бороды. Заметив это, Кор¬
тес решил лишний раз продемонстрировать туземцам свое
могущество. По его сигналу внезапно грянули залпы пушек,
и тяжелые ядра со свистом врезались в лесную чащу, сокру¬
шая на своем пути могучие древесные стволы и раскидистые
ветви. Затея удалась на славу. Испуганные индейцы попада¬-74-
ли со страху на землю, пораженные и громовыми раскатами
орудийных выстрелов, и их разрушительной силой.Прощаясь, индейский вождь Тендиле (так называет его
Берналь Диас) обратил внимание на железный шлем одного
из конкистадоров, очень похожий, по его словам, на головной
убор главного божества ацтеков — бога войны Уицилопочт-
ли. Не растерявшись, Кортес тут же вручил шлем вождю, но
попросил вернуть его через какое-то время доверху напол¬
ненным золотым песком, дабы узнать, отличается ли золото
здешней страны от золота из испанских рек. Кроме того, в
дар правителю Теночтитлана посылалось несколько наспех
собранных дешевых вещей: деревянное резное кресло, шап¬
ка красного сукна с медальоном из поддельного золота, нит¬
ка стеклянных бус и пара простых рубашек из голландского
полотна.Несколько дней спустя все эти веши вместе с рисунками
лежали перед Мотекухсомой. Теперь он располагал, нако¬
нец, самой достоверной информацией о своем вероятном
противнике. И поскольку правитель Теночтитлана не был
ни абсолютным монархом, ни главой гигантской империи,
как это утверждали и утверждают многие ученые за рубежом,
то он немедленно созвал Большой совет Тройственной лиги,
основу которой составлял союз трех городов-государств: Те¬
ночтитлана, Тескоко и Тлакопана (Такубы). Только этот ор¬
ган и был правомочен обсуждать наиболее сложные вопросы
внешней и внутренней политики лиги. Мотекухсома попро¬
сил собравшихся вельмож высказаться относительно прось¬
бы чужеземцев и решить, пускать их в столицу ацтеков или
же силой выдворить за пределы государства. Мнения при¬
сутствующих разделились. Брат тлатоани, Куитлахуак (пра¬
витель Истапалапана), считал, что испанцев ни в коем случае
не следует пускать в Теночтитлан, а если понадобится, даже
уничтожить в открытом сражении. Правитель Тескоко — Ка-
камацин, напротив, предлагал встретить белолицых при¬
шельцев со всеми подобающими почестями, поскольку, со¬
гласно обычаю, ацтеки всегда доброжелательно принимали
посланцев других государей, в том числе и враждебных им.
Кроме того, было бы небезынтересно узнать, продолжал он,-75-
что содержится в письме и от какого оно правителя. Если же
чужеземцы имеют какие-то дурные намерения, то в городе,
слава богу, вполне достаточно храбрых воинов, чтобы защи¬
титься от любого врага. После бурных споров большинство
членов совета высказалось в поддержку мнения Какамаци-
на, и роковое решение было принято. Подчиняясь ему, Мо-
текухсома разослал во все концы своих владений специаль¬
ных посланцев с приказом: на пути следования Кортеса и
его спутников в Теночтитлан не чинить им никаких препят¬
ствий, а, напротив, принимать их так, как подобает прини¬
мать друзей.Одновременно на побережье Мексиканского залива отпра¬
вилось посольство из знатных ацтекских вельмож с богатыми
подарками испанскому военачальнику и его далекому королю.
Не прошло и нескольких дней, как перед походным шатром
Кортеса появилась пышная процессия послов Мотекухсомы.
Молча расстелив у входа в шатер несколько циновок, они не
спеша стали раскладывать перед конкистадорами драгоцен¬
ные изделия. У испанцев при виде этих сокровищ разгорелись
глаза. «Первым было круглое блюдо, — вспоминает Берналь
Диас, — размером с колесо телеги с изображением солнца и
различными резными фигурами, все из чистого золота. По
словам ювешивавших его людей, оно стоило 10 ООО золотых
песо. Вторым было круглое массивное блюдо из серебра с изо¬
бражением луны, даже большего размера, чем первое: очень
ценная вещь. Третьим был шлем, доверху наполненный золо¬
тым песком, на сумму не менее чем 3000 песо. Затем появи¬
лось 20 золотых уточек великолепной работы, несколько укра¬
шений в виде фигурок собак местной породы и множество
других в виде ягуаров, львов и обезьян, 10 ожерелий очень тон¬
кой работы, несколько подвесок, дюжина стрел и маленький
лук, два жезла в полметра длиной — все из чистого золота. Бы¬
ли там головные уборы из красивых зеленых перьев, веера из
того же материала, изображения оленей из золота, полые вну¬
три, 30 кип тонких хлопчатобумажных тканей и множество
других вещей, которые я не могу вспомнить...»Послы поцеловали землю у ног Кортеса и, окурив его и
всех окружающих ароматным дымом благовоний из глиня--76-
fiiaUTi^Кортес и его переводчица Марина (рисунок из альбома к хронике Диего
Дурана, XVI в )ных жаровен, изложили ответ Мотекухсомы: «император»
выражал чужеземцам чувство искренней дружбы и готов был
помочь им во всех начинаниях.Таким образом, уловка Кортеса с несуществующим по¬
сланием от великого государя сыграла свою роль. Испанцы
окончательно убедились в том, что в глубинных районах
Мексики находится могущественная и богатая золотом стра¬
на, правитель которой не собирается открыто выступать
против них. Оставалось лищь найти способ подчинить эту
страну. И обстоятельства вскоре предоставили его.Когда конкистадоры вощли в Семпоалу (ныне не сущест¬
вующий древний город) — многолюдную столицу государст¬
ва тотонаков, расположенную близ побережья современного
Веракруса (на геофафической карте осталось сейчас только-77-
название мыса Семпоала), то неожиданно встретили там са¬
мый сердечный прием. Как выяснилось впоследствии, тото-
наки, находясь в полной зависимости от Мотекухсомы и
терпя всяческие притеснения от его чиновников и солдат,
увидели в лице заморских пришельцев своих союзников в
борьбе против ацтеков. Только теперь Кортес понял, какое
могучее оружие для исполнения его дерзких планов послала
ему судьба. Все племена на окраинах обширного государства
ацтеков буквально стонали от тяжелых поборов и даней в
пользу владык Теночтитлана и лишь искали удобного слу¬
чая, чтобы выступить с оружием в руках против своих угне¬
тателей. Но конкистадор понимал, что, прежде чем идти в
столицу ацтеков через труднодоступные горные хребты,
нужно создать опорную базу на побережье для связи с ис¬
панскими колониями на Кубе и Гаити.«Как только мы заключили этот договор о союзе с прави¬
телями двадцати или более селений тотонаков, которые
взбунтовались теперь против Мотекухсомы, выразили по¬
корность его величеству и предложили нам свои услуги, —
пишет Берналь Диас, — мы решили с их помошью немед¬
ленно основать город Вилья-Рика-де-ла-Вера-Крус (Бога¬
тый город истинного креста) на равнине, в двух-трех кило¬
метрах от селения Куэтлаштлан».В течение нескольких дней, будто по мановению волшеб¬
ного жезла, на пустынных берегах бухты вырос настоящий
испанский город — с церковью на главной плошади, арсена¬
лом, рынком и домами поселенцев, чинно выстроившими¬
ся, словно солдаты в строю, вдоль широких пересекающих¬
ся под прямым углом улиц. Одновременно была возведена и
крепость, пушки которой надежно защищали все подходы к
городу: и со стороны моря, и со стороны суши.Не теряя времени даром, Кортес создал из своих верных
сторонников и друзей городской совет, единогласно «из¬
бравший» его генерал-капитаном, городским головой и вер¬
ховным судьей. В свою очередь новоявленный хозяин ис¬
панских владений в Мексике назначил своих приближенных
на все мало-мальски значительные должности в городском
управлении.-78-
Это была чистейшей воды авантюра. Уж Кортес-то лучше
других знал, что основывать в Мексике новые города и завое¬
вывать новые земли могли всего лишь два лица: испанский
король и от имени короля губернатор Кубы Диего Веласкес.
Кортес же захватил в новой колонии верховную власть и при¬
своил себе королевские функции. Это вызвало недовольство
в лагере конкистадоров. Сторонники и друзья Диего Велас¬
кеса стали открыто выражать свое возмущение. Ответные ме¬
ры губернатора-самозванца были быстрыми и беспощадны¬
ми: двух крикунов вздернули на виселице, нескольких жесто¬
ко высекли плетьми, а остальных бросили в темные и сырые
подвалы крепости. Чтобы воспрепятствовать возвращению
сторонников Веласкеса на Кубу, Кортес приказал привести в
негодность все стоявшие в гавани корабли, предварительно
сняв с них орудия, припасы и такелаж. Под горестные крики
и плач многих участников похода, на глазах у которых рва¬
лась последняя тонкая ниточка, связывавшая их с далекой
родиной, корабли были вытащены на берег. Предлог для это¬
го «геростратова акта» оказался на удивление прост: по сло¬
вам Кортеса, жучки-короеды так источили деревянные кор¬
пуса старых каравелл, что они дали течь и со дня на день мог¬
ли пойти ко дну. Стремясь уйти от прямой ответственности
за порчу судов, большая часть которых вообще принадлежа¬
ла не ему, а была куплена на деньги Веласкеса, Кортес ин¬
спирировал выступление солдатской массы. По его науще¬
нию группа колонистов сочинила петицию в адрес генерал-
капитана с требованием уничтожить корабли и тем самым
отрезать колеблющимся путь к отступлению перед походом
на Теночтитлан. Надо ли говорить, что Кортес тут же поспе¬
шил исполнить «волю народа».Позднее льстивые «барды» конкисты без устали восхва¬
ляли «героический акт сожжения кораблей», пытаясь возвы¬
сить самозванца Кортеса до уровня героев классической
древности.Кортес сознавал всю шаткость своего положения и, стре¬
мясь загладить немалые прегрешения перед испанской ко¬
роной, решил отправить на родину большую часть сокро¬
вищ, подаренных ему послами Мотекухсомы. Но, странное-79-
дело, в своем первом письме Карлу V Кортес назвал этот до¬
бровольный дар тлатоани Теночтитлана данью, принесен¬
ной жителями прибрежных мексиканских провинций в знак
покорности заморскому королю. В то же время он ни слова
не сказал о том, что удержал в свою пользу пятую часть ац¬
текских сокровищ.О, это был любопытнейший документ! Намеренно пере¬
плетая правду и ложь, конкистадор изобразил в самом вы¬
годном для себя свете все события, происшедшие с момента
его отплытия от берегов Кубы. «Высочайшие, могуществен¬
нейшие и сиятельнейшие властители, — писал Кортес, — са¬
мые католические и великие короли и господа. Поскольку
сообщения, которые до сих пор получали Ваши высочества
об этой земле, о ее особенностях и богатствах, а также о том,
как она была открыта, и других вещах, не могли быть точны¬
ми, поскольку до сих пор никто не знал ее так, как мы, то мы
напишем и расскажем Вашим королевским высочествам все
с самого начала — от открытия этой земли до сегодняшнего
дня. Поэтому Ваши высочества узнают, что представляет со¬
бой данная земля, люди, которые ею владеют, их образ жиз¬
ни, обряды и церемонии, закон, который у них есть... и что
от этой земли можно получить, и кто здесь будет Вам слу¬
жить».Затем шел пространный и хитроумно составленный рас¬
сказ о «великих деяниях» самого Кортеса, в котором почти
невозможно докопаться до сути вещей, поскольку одни фак¬
ты до неузнаваемости искажены, а другие — выдуманы от
начала до конца. Кроме того, конкистадор умалчивал о том,
что могло пойти ему во вред, и намеренно выпячивал свои
мнимые заслуги.Тонкий политический замысел Кортеса полностью удал¬
ся. Видя возможность извлечь для себя несомненные выго¬
ды из представленного конкистадором описания завоевания
Мексики, король и католическая церковь очень быстро пре¬
вратили его чуть ли не в официальный документ.На голову же ничего не подозревавшего Диего Веласкеса
Кортес постарался вылить столько грязи, что надолго вывел
из игры своего именитого соперника.-80-
Далее в письме говорилось, что в дворцовых кладовых Те-
ночтитлана скрыты огромные сокровища, а его правителю
Мотекухсоме подчинены все местные народы и племена.
Этот закоренелый язычник, заверял монарха Кортес, чуть ли
не каждый день приносящий в жертву своим кровожадным
богам тысячу невинных людей обоего пола, якобы уже при¬
знал себя подданным Карла V и вскоре «живым или мертвым
попадет в руки испанцев». Конкистадор действовал навер¬
няка: он знал, что король, постоянно нуждавшийся в день¬
гах, ради тех доходов, которые сулили ему завоевания в Мек¬
сике, простит и измену Веласкесу, и нарушение собствен¬
ных указов. Фраза о том, что вскоре Мотекухсома «живым
или мертвым» окажется в руках христианского воинства,
убедительно доказывает, что уже в первые месяцы пребыва¬
ния в Мексике в голове Кортеса родился коварный план по¬
корения ацтеков.Для выполнения сложной и деликатной миссии при ко¬
ролевском дворе Кортес послал в Испанию двух самых близ¬
ких своих соратников — Алонсо Эрнандеса Пуэртокарреро и
Франсиско де Монтехо. 26 июля 1519 года нагруженный зо¬
лотом корабль отправился из Веракруса в дальний путь через
Атлантику. Путешествие прошло без каких-либо неожидан¬
ностей и приключений, и вскоре посланцы новоявленного
правителя Мексики прибыли в Испанию. Им не потребова¬
лось много усилий, чтобы завоевать расположение испан¬
ского государя.Тем временем для тщеславного идальго наступил решаю¬
щий момент, к которому он так долго готовился. Ему пред¬
стояло помериться силами с одним из самых могущественных
правителей Нового Света. 16 августа 1519 года Кортес поки¬
нул гостеприимную страну тотонаков и отправился на северо-
запад, где виднелись на горизонте голубоватые вершины
тлашкальских гор. В этом далеком и опасном походе он мог
рассчитывать пока только на четыре сотни пеших испанских
солдат с шестью орудиями, 15 кавалеристов и несколько ты¬
сяч союзных индейских воинов из Семпоалы. Но Кортес уже
знал, что вскоре под его знамена встанет вся покоренная ац¬
теками Мексика — сотни тысяч отважных воинов.-81 -
ГЛАВА 4АЦТЕКИ -
ПОРТРЕТ ПОГИБШЕЙ
ЦИВИЛИЗАЦИИНеужели правда, что мы живем на земле?
На земле мы не навсегда: лишь на время.
Даже нефрит дробится,Даже золото плавится.Даже перья птицы кецаль рвутся.На земле мы не навсегда: лишь на время.Лесауалькойотль, правитель Тескоко (XV в.).Перевод Р. Бургететеперь мы должны покинуть испанскую армию, только что
вышедшую из ворот Вилья Рики и взявшую направление
строго на запад, к долине Мехико (Анауаку), и поближе по¬
знакомиться с другим непосредственным участником исто¬
рической драмы конкисты — ацтекским правителем Монте-
сумой и его государством.ИЗ ТУМАНА МИФОВ И ЛЕГЕНДОни пришли из мрака, из неизвестности, из неведомой
мифической страны Астлан («Страна Цапель» — науа), из
легендарных «Семи Пещер» (Чикомосток). И вся дальней¬
шая их история похожа скорее на сказку или чудо. Как смог¬
ли они выжить в гиблых болотах озера Тескоко, «среди змей
и тростников», теснимые со всех сторон враждебными пле¬
менами? Что помогло им преодолеть все преграды и в счита-
ные столетия создать одно из самых могушественных госу¬
дарств доколумбовой Америки? И разве не они же жили в
постоянном страхе перед неминуемой гибелью — очеред¬
ным крахом вселенной в результате разгула стихий, ниспос¬-82-
ланных богами? И разве не исполнилось в назначенный день
и час их предчувствие о мимолетности всего сущего на зем¬
ле, включая могущество и славу империй. Закованные в же¬
лезо и изрыгающие смертоносный огонь и гром, заморские
пришельцы на удивление легко и быстро разрушили в прах
эту гигантскую державу. И она исчезла словно сон, канув во
тьму забвения.Я думаю, читатель уже догадался, что речь здесь идет о го¬
сударстве ацтеков, его быстром взлете в XV веке и не менее
быстром и драматическом падении в XVI веке под ударами
испанских завоевателей. Но кто же такие эти ацтеки? Были
ли они первоначальными обитателями центральных облас¬
тей Мексики? Если нет, то откуда пришли? Все научные ав¬
торитеты сходятся на том, что ацтеки не были коренными
жителями долины Мехико. Да и сами индейцы утверждали в
своих летописях, что пришли в мексиканское приозерье
сравнительно недавно, за два-три столетия до испанского
завоевания в XVI веке. Однако наиболее ранние страницы
истории ацтеков известны нам как раз хуже всего. Они
скрыты под таким густым покровом мифов и легенд, сквозь
который трудно проникнуть даже самому проницательному
исследователю.По поводу ацтекской истории в современной литературе
существует множество противоречивых и просто взаимоис¬
ключающих друг друга версий и взглядов.Сами ацтеки полагали, что их предки пришли в Централь¬
ную Мексику издалека, из местности, называемой Астлан
(или Астатлан) — «Страна Цапель», или «Страна Белых Ца¬
пель». Отсюда происходит и название этого народа — астеки,
то есть «жители Астлана». Правда, сами себя ацтеки так ни¬
когда не называли; они использовали для своего обозначения
термины «мешики» и «теночки». Происхождение слова «ме-
шики» остается пока неясным: одни ученые мужи выводят
его из понятий «мецтли» — «луна», считая, что это символи¬
зирует отражение ночного светила в водах озера в Астлане;
другие — предпочитают ссылаться на термины «метл» —
«кактус, магей» и «ситли» — «заяц». «Теночки» же, производ¬
ное от имени одного из первых ацтекских вождей — Теноча,-83-
возглавлявшего племя в период его долгих странствий в по¬
исках «земли обетованной». Правда, с другой стороны, слово
«теноч» на языке науа (на нем говорили и ацтеки) означает
«кактус-опунция».Но существовала ли в действительности страна Астлан?
Если да, то в каком месте она находилась?Мнения ученых решительно разделились. Одни из них
утверждали, что Астлан расположен на северо-западе
Мексики, в штате Найярит. Другие искали легендарную
«Страну Белых Цапель» в сухих прериях юго-запада США.
Третьи помещали ее совсем близко от долины Мехико, в
каких-нибудь 80-100 километрах к северу. Наконец, чет¬
вертые, ссылаясь на мифический характер имеющихся дан¬
ных, вообще считали Астлан чистым вымыслом, легендой,
сочиненной ацтеками много веков спустя после периода их
странствий.На наш взгляд, те детальные описания Астлана, которые
содержатся в хрониках индейских и испанских летописцев
XVI века, настолько конкретны и реалистичны, что речь
здесь может идти только о действительно существовавшей
стране. Все эти авторы сходятся на том, что Астлан — об¬
ласть, окруженная водой. Это же можно видеть и в старин¬
ных ацтекских рисуночных книгах. Население «Страны Бе¬
лых Цапель» состояло из нескольких больших групп. Гос¬
подствующей группой были астеки, жившие на острове (или
полуострове) — собственно Астлане. Они верили во многих
богов и управлялись царем по имени Мотекухсома («Серь¬
езный», или «Сердитый Правитель»), Там же жили и индей-
цы-мешитин, являвшиеся вассалами астеков. Они были
приозерным племенем и занимались рыболовством и охо¬
той на водоплавающую птицу. Здесь же, неподалеку, обос¬
новалось и третье племя — куэштеки (уастеки), сохраняв¬
шие еще во многом архаичную полуварварскую культуру.
Есть данные о том, что астеки угнетали и эксплуатировали
подвластных им мешитинов. Когда царь астеков Мотекух¬
сома умер, ему наследовали два его сына. Старший стал
правителем куэштеков, а младший, имя которого было
Чальчиухтлатонак («Сверкающий Нефрит»), — царем у ме--84-
шитинов. Естест¬
венно, что более
старший хотел за¬
брать в свои руки
управление всей
страной, как это
было и при отце.Но младший вос¬
противился нео¬
боснованным при¬
тязаниям брата, и
между ними нача¬
лась междоусобная
война. Чальчиухт-
латонак проиграл
ее и вынужден был
бежать со своими
сторонниками из
Астлана прочь —«куда глаза гля¬
дят». Таков был,
согласно данной
исторической вер¬
сии, повод для на¬
чала великого пе¬
реселения предков
ацтеков из «Стра¬
ны Белых Цапель»
в долину Мехико.Другая широко известная легенда сообщает, что у меши-
тинов было два предводителя: вождь Текпацин («Кремень»)
и вождь-жрец Уициль («Колибри»). Последний регулярно
совершал торжественные ритуалы в честь племенного бога
Тецаухтеотля, а тот, в свою очередь, «говорил» со жрецом и
давал ему разные советы относительно наиболее важных
дел. И вот однажды бог объявил Уицилю, что тот должен
вместе со своим народом покинуть эту землю. Правда, в
«Кодексе Сигуэнсы» (XVI в.) эта версия представлена в не¬Изображение Монтесумы II в парадном костю¬
ме (ацтекская рукопись XVI в.)-85-
сколько измененном виде: скорбную весть о необходимости
покинуть родину приносит от лица бога верховному жрецу
птичка колибри, пропевшая несколько раз с вершины дере¬
ва; «Тиуи, тиуи!» («мы идем, мы идем!»). Мексиканский ис¬
торик Вигберто Хименес Морено предполагает с достаточ¬
ной степенью вероятности, что Астлан находился примерно
в 450 милях к северо-западу от г.Мехико, в районе дельты ре¬
ки Сан-Педро (штат Найярит), и даже еще точнее — в ры¬
бацкой деревушке Мешкальтитан. Последнюю часто назы¬
вают «Мексиканской Венецией», так как в сезон дождей ее
улицы затопляются водой, и жителям можно передвигаться
лишь на лодках. Правда, в сухое время года картина меняет¬
ся, и «Венеция» исчезает до следующего наводнения. Но да¬
же если не считать Астланом именно эту деревушку, «Стра¬
на Белых Цапель» находилась явно где-то поблизости, на¬
пример южнее, в мангровых болотах у Сан-Блас. Вот что
видит здесь сегодня современный путешественник, которо¬
му удалось добраться до этих глухих мест:«Я рассматриваю чистый и всеохватывающий солнечный
свет, вглядываюсь в небо цвета синего кобальта. Лодка, при¬
водимая в движение подвесным мотором, мчится сквозь
темные туннели болотной растительности. Мы поднимаем
низко висящие ветви с сидящими на них птицами, яркими
орхидеями, папоротниками, а иногда и с ленивыми зелены¬
ми змеями. Повсюду длинноногие болотные птицы, кото¬
рые наблюдают за нами: глаза круглые и внимательные, но
без тени страха. Темные птицы с желтыми клювами, белые
птицы разных оттенков — до многих из них я мог бы дотро¬
нуться рукой прямо с борта лодки. Это действительно было
«место обитания цапель», прародина ацтеков — Астлан...»ВЕЛИКИЕ СТРАНСТВИЯИтак, главное божество племени приказало ацтекам уйти
с их первоначальной родины — этого озерно-болотистого
Эдема. Позднейшие летописцы и интерпретаторы древних
мифов назвали нам и имя этого божества: Уицилопочтли, бог-86-
войны и солнца, «Колибри с Левой Стороны», или «Колибри
с Юга». Согласно преданию, отправившись в долгие странст¬
вия в поисках подходящих для поселения земель, ацтеки по¬
ручили нести идола Уицилопочтли четырем жрецам-вождям
(один из них был женщиной). И они несли его поочередно на
своих спинах подобно тому, как индейские матери носили
своих младенцев. Через этих жрецов-носильщиков бог-коли-
бри отдавал приказы своему несчастному племени. Главный
приказ был — идти в засушливые области, лежавшие к севе¬
ру от долины Мехико. Уицилопочтли дал племени и новое
имя: «Ваше название больше не будет «ацтеки». Вы теперь
«мешики»». Именно это последнее имя и послужило в конце
концов основой для названия великой современной нации
Латинской Америки — мексиканцев и для их грандиозной
столицы — города Мехико. Сначала ацтеки пришли в леген¬
дарный Чикомосток, «Семь Пещер» — исходный пункт боль¬
шинства других известных миграций племен науа с севера в
долину Мехико. Судя по сложным подсчетам современных
исследователей, этот исход из Астлана в Чикомосток произо¬
шел около 1168 года н. э. И куда бы в дальнейшем ни шли ац¬
теки, они несли с собой изваяние Уицилопочтли. На каждой
остановке они молились богу и спрашивали у него совета.
Остановки эти длились по одному году. Впереди племени
шли более выносливые и ловкие люди: им надлежало найти
подходящее место для стоянки, обустроить его и посеять ма¬
ис (кукурузу). И когда туда приходили остальные, их встре¬
чал «и стол, и дом». В ходе первого этапа многолетних стран¬
ствий ацтеков имели место два эпизода, непосредственно
связанные с властным «характером» племенного божества и
исполняющих его «волю» четырех жрецов.Первый эпизод произошел на озере Пацкуаро. Здесь
часть ацтеков не согласилась с советом бога-колибри про¬
должать путь и решила остаться в этом благословенном мес¬
те. Но, когда они отправились купаться в озере, остальное
племя ушло, унеся с собой всю одежду купальщиков и оста¬
вив их голыми и пристыженными. По преданию, именно от
этого жалкого осколка ацтекского племени произошел
впоследствии могучий народ тарасков.-87-
Зловещие знамения о грядущих бедах в представлениях ацтеков накануне
конкисты (Флорентийский кодекс, XVI в.)-88-
Во втором случае впервые появился на свет обряд, наво¬
дивший впоследствии ужас на всех соседей ацтеков. В Коа-
тепеке, близ священного тольтекского города Тулы-Толла-
на, часть племени, устав от тягот непрерывных скитаний,
вновь отказалась идти дальше на юг, несмотря на приказ бо-
га-колибри. Вожди-жрецы не стали уговаривать упрямцев,
но на утро всех «отказников» нашли мертвыми, с вырезан¬
ными из груди сердцами.С Коатепеком — «Холмом Змей» связан и еще один важ¬
ный ацтекский миф, посвященный рождению бога Уицило-
почтли («Колибри Левой Стороны»). Здесь, по преданию,
жили со своей матерью Коатликуэ (богиня земли, ее имя пе¬
реводится как «Змеиная Юбка») и сестрой Койольшаухки
(видимо, богиня Луны, ее имя означает «Лицо, Украшенное
Колокольчиками») так называемые 400 Сенцон Уицнауа
(«Бесчисленные Южане»).Однажды, когда Коатликуэ убиралась в помещении храма
на вершине «Холма Змей», с неба упал шар из цветных перь¬
ев и приземлился прямо у ее ног. Женщина прикрепила ша¬
рик в качестве украшения к своей юбке, но через мгновение
тот куда-то исчез. Позже Коатликуэ почувствовала, что забе¬
ременела. Когда «Бесчисленные Южане» узнали об этом, то
пришли в неописуемую ярость. «Кто же сделал это? — вопро¬
шали они. — Кто сделал ее беременной? Она принесла нам
несчастье и опозорила нас». Тогда их сестра, Койольшаухки,
предложила убить мать. Узнав об этом заговоре, Коатликуэ
очень испугалась, но не могла найти наиболее верного спосо¬
ба к своему спасению. И тогда еще не родившийся младенец
сказал ей: «Не беспокойся. Я знаю, что делать».«Бесчисленные Южане», ведомые злобной Койольшаухки,
окружили тем временем Коатепек и медленно, но неотврати¬
мо стали подходить к храму на вершине холма, где укрылась
Коатликуэ. Правда, в беде своей она оказалась не одна: ее бы¬
ли готовы защищать один из сыновей — «Бесчисленных
Южан» — по имени Куахуитликак («Прямое Дерево») и вер¬
ный слуга Точанкальки («Он из Нашего Дома»). Именно Куа¬
хуитликак оповестил младенца во чреве Коатликуэ о том, что
враги уже приблизились к самой вершине. И в этот самый дра--89-
магический момент на свет появился не кто иной, как сам бог
Уицилопочтли. Он был в полном воинском убранстве со щи¬
том в одной руке и змеей в другой. Точанкальки зажег эту
змею — «ишкоатль» (буквально, «огненная змея»), и этим
грозным оружием бог войны уничтожил всех «Бесчисленных
Южан», а потом схватил и обезглавил свою сестру Койольша-
ухки. Обычно исследователи дают этому мифу чисто космиче¬
ское объяснение. Солнце (Уицилопочтли) было рождено Зем¬
лей (Коатликуэ) и в постоянной космической схватке каждое
утро побеждало своим ярким светом Луну (Койольшаухки) и
звезды («Бесчисленные Южане»), заставляя их угасать на небе.Легенда? Космический миф? Но, видимо, во всем этом
есть и какое-то рациональное зерно. А скептики могут убе¬
диться в том, что ацтеки действительно придавали данному
мифу большое значение, посетив Национальный музей ант¬
ропологии в г. Мехико. Там представлены две монументаль¬
ные скульптуры Койольшаухки. Причем одна из них — ка¬
менный резной крут свыше трех метров в диаметре — была
найдена у подножья лестницы Главного Храма ацтеков лишь
в 1979 году. Скульптура изображает разрубленное на части и
обезглавленное тело богини, которое Уицилопочтли, судя
по легенде, сбросил с вершины «Холма Змей».СРЕДИ ЗМЕЙ И ТРОСТНИКОВПосле почти ста лет странствий, претерпев на пути бес¬
численные беды и несчастья, ацтеки прибыли в долину Ме¬
хико и поселились на Чапультепеке («Холме Кузнечиков») —
высоком скалистом холме на западном берегу озера Тескоко.
Даже сегодня с вершины Чапультепека, где теперь велико¬
лепный парк, открывается изумительная по красоте панора¬
ма гигантского города Мехико и части окружающей его до¬
лины. Не удивительно, что на стратегически выгодное место
сразу же обратили внимание и пришельцы — ацтеки. К тому
же на скалистой почве холма брали начало многочисленные
ручьи с холодной и кристально чистой водой.-90-
Однако надолго удержаться в этом благословенном угол¬
ке ацтекам не удалось. Окружающая долина была уже густо
заселена другими племенами и народами, пришедшими сю¬
да ранее и успевшими впитать в себя благотворное воздейст¬
вие высокой тольтекской культуры. И их не могли не возму-
шать и дикость нравов непрошенных пришельцев, и их по¬
стоянные набеги на окрестные селения для похищения
женщин. Да и хорошая вода, особенно в периоды засухи,
была для местных жителей немалым подспорьем. Несколько
близлежащих городов-государств решили объединить свои
силы и изгнать беспокойных ацтеков с Чапультепека. Напа¬
дение оказалось успешным. Пришельцы вынуждены были
бежать в тростниковые заросли и болота озера Тескоко, но
большая часть племени оказалась в плену и была уведена в
город Кульхуакан. Верховный вождь ацтеков Уидилиуитл
(«Перо колибри») также попал в плен и был принесен в
жертву богам победителей. Чтобы довершить гибель побеж¬
денного племени, правитель Кульхуакана приказал поселить
ацтеков сначала в Атетелько, а потом в Тисапане. Первое из
этих мест оказалось совсем пустынным и голым. Здесь ацте¬
ки вели жалкую жизнь охотников и собирателей в течение
52 лет, так сообщают легенды и предания. Это, видимо, был
наиболее мрачный и печальный период ацтекской истории,
когда страшный призрак голода постоянно угрожал самому
их существованию.Другое место, Тисапан, находилось в юго-западной части
долины Мехико. Земли эти принадлежали тому же Кульхуа-
кану. И остается только гадать пришли ли ацтеки сюда по
доброй воле или же город-победитель заставил их сделать
это, поселив на бросовой территории и использовав в даль¬
нейшем как наемников для ведения многочисленных войн
за господство над долиной.Определенного ответа дать, видимо, не сможет никто.
Лишь одно кажется вполне очевидным: Тисапан отнюдь не
стал для пришельцев земным раем. Это была голая вулкани¬
ческого происхождения местность (в районе современного
Национального автономного университета г. Мехико), изо¬
билующая ядовитыми змеями. Одна из легенд гласит, что-91 -
Странствия ацтеков (рисунок из ацтекской рукописи XVI в.)правитель Кульхуакана Кошкоштли, отправляя ацтеков на
новое место поселения, заявил: «В данном случае мы имеем
дело не с людьми, а с воинственными маньяками. Вероятно, в
Тисапане они погибнут, будут съедены змеями, которых там
великое множество». Но вышло как раз наоборот. Не змеи
уничтожили ацтеков, а ацтеки змей: они просто стали широ¬-92-
ко употреблять мясо рептилий в пищу. И скоро блюда из змей
стали для индейцев величайшим лакомством. Затем они на¬
учились возделывать бесплодную местную землю и добывать
строительный камень в близлежащих каменоломнях.А тем временем хозяева ацтеков из Кульхуакана рещили
использовать своих подданных в очередной войне с соседями
в качестве наемных солдат. Свирепые ацтекские воины дей¬
ствовали на поле боя выше всяких похвал. Враг был разбит, и
Кульхуакан праздновал победу. Однако вместо искренней
благодарности ацтекам за существенную помощь, правитель
города вдруг силой изгоняет их из своих владений.Для объяснения случившегося обычно ссылаются на две
легенды. Первая из них наглядно отражена в рисуночном ац¬
текском кодексе: оказывается, после победы кульхуаканцы
потребовали у своих наемников принести доказательства то¬
му, сколько врагов убили те на поле боя. Но еще в ходе реша¬
ющего сражения ацтеки отрезали у всех мертвых вражеских
воинов уши, и теперь они не без гордости вручили свои ужас¬
ные трофеи правителю Кульхуакана. Когда тот увидел эту гру¬
ду отрезанных ушей, то пришел в неописуемый гнев и прика¬
зал выгнать вон из своих владений недавних союзников.Другая легенда содержит еще более страшные детали.
Она повествует о том, что после победы ацтеки попросили
правителя Кульхуакана отдать в жены ацтекскому вождю од¬
ну из дочерей. В благодарность за активное участие мешиков
в прошедшей войне кульхуаканский царь согласился удов¬
летворить их просьбу и отправил к ним юную принцессу. Но
не успела девушка войти в отведенные ей покои, как ацтек¬
ские жрецы схватили ее и принесли в жертву своему крова¬
вому богу весны и растительности — Шипе-Тотеку. С прин¬
цессы содрали кожу, в которую облачился один из жрецов, и
затем устроили по этому случаю пышное торжество. На пра¬
здник пригласили и ничего не подозревавшего правителя
Кульхуакана. И вот в разгар пиршества при ярком свете фа¬
келов в одном из танцующих жрецов несчастный отец узнал
свою дочь. Нетрудно вообразить, какова была его реакция?
Он думал, что прибыл на свадьбу своей дочери, а оказался на
ее похоронах! Ацтеки были разфомлены и бежали, спасаясь-93-
от преследователей, в болотистые заросли близ западного
берега озера Тескоко.Правдивы или нет эти легенды — сказать трудно, но есть
здесь и один очевидный факт: уже тогда своими кровавыми
религиозными обрядами и свирепой воинственностью ацте¬
ки отличались от других народов, живших в долине Мехико.ОСНОВАНИЕ ТЕНОЧТИТЛАНАИтак, история повторилась. Опять ацтеки вынуждены
были переселяться в другое место и искать себе надежное
убежище. Им вновь разрешили занять район, считавшийся
бесплодным и непригодным для жизни. А платой за это бы¬
ла военная служба в пользу новых хозяев — тепанеков из Ас-
капоцалько. И тем не менее вновь выделенная территория
давала им и целый ряд преимуществ, а город-государство,
которому они теперь подчинялись — Аскапоцалько, считал¬
ся господствующей силой в долине Мехико, и под его по¬
кровительством быстро пошли вверх и сами ацтеки.Район, где они теперь поселились, представлял собой ос¬
тров посредине обширного озера Тескоко с прилегающими
к нему более мелкими островками. Согласно преданию,
главный бог ацтеков Уицилопочтли сказал однажды старей¬
шинам племени: «Идите туда, где растет кактус-теночтли, на
котором вольно сидит орел... и клюет змею, там вы должны
остановиться, там вы должны встретить множество племен,
и вашими стрелами, вашими щитами вы подчините их себе.
Там будет ваш город Мехико-Теночтитлан, там, где орел
расправляет свои крылья, где он ест и кричит». Следуя боже¬
ственному наказу, старейшины немедленно отправились в
путь и вскоре обнаружили искомое место. «Наконец-то мы
будем достойны нашего бога, — воскликнули они. — Мы
уже заслужили нафаду. Мы с радостью установили, что это
именно то место, где будет наш город!»Откровенно говоря, данное место вряд ли могло первона¬
чально удовлетворить всем запросам ацтеков, по крайней
мере, с хозяйственной точки зрения. Почва здесь была боло¬-94-
тистой и малоплодородной. Отсутствовала древесина. Не
было строительного камня. Летописи сообщают, что снача¬
ла ацтеки одевались только в фубые ткани, сделанные из во¬
локон агавы и, чтобы прокормить себя, вынуждены были
охотиться, ловить рыбу и собирать съедобные растения.Однако этот остров Теночтитлан обладал и рядом бесцен¬
ных преимуществ. Расположенный посреди озера, он был
почти неуязвим для вражеских нападений. Он лежал близ
границ самых важных городов-государств долины Мехико.
И хотя, с одной стороны, такое местонахождение представ¬
ляло известную угрозу для ацтеков, пока они оставались сла¬
быми и зависимыми, но по мере роста их могущества остров
стал прекрасным опорным пунктом для начала завоеватель¬
ных походов на суше. Не так уж плох оказался и общий эко¬
номический потенциал острова. Правда, для его практичес¬
кой реализации требовались больщие затраты труда. Посте¬
пенно болота были осущены, и на искусственных островках
из плодородного ила индейцы устроили свои знаменитые
«плавучие сады» — чинампы, остатки которых и сейчас мож¬
но видеть в пригороде г. Мехико — Шочимилько.Новое селение, основанное ацтеками по преданию в 1325
году (по другим версиям, в 1345 году) на пустынном остров¬
ке озера Тескоко, было названо Теночтитлан — «Место Как¬
туса» («Теночтли»), или, точнее, «Место Плода Кактуса».Легенда об основании Теночтитлана богата различной
символикой. Во-первых, здесь представлена концепция дуа¬
лизма: орел и змея олицетворяют собой две противополож¬
ные субстанции — небо и землю. Орел — хищник, всегда
считавшийся у индейцев символом войны. Плоды кактуса
из-за их формы и красноватого цвета напоминают человече¬
ские сердца, которыми должно питаться Солнце. Даже тро¬
стник, густо покрывавший остров и мелководье вокруг него,
имел свою особую символику. Иногда остров Теночтитлана
называется в ацтекских преданиях как «Тольцаллан Акацал-
лан», что означает буквально «Среди Тростников, Среди Ка¬
мышей». Но все индейские народы Мексики хорошо знали,
что первым центром высокой культуры и столицей могуще¬
ственной империи в этих местах был город тольтеков Тула--95-
приказа богов, у ацтеков имелись и сугубо практические со¬
ображения для выбора места своей будущей столицы; оби¬
лие рыбы и птицы в этой части озера Тескоко; неплохие ус¬
ловия для земледелия (строительство «чинами» на мелково¬
дье); и, наконец, несомненные удобства транспортных
перевозок на лодках и плотах (по системе связанных друг с
другом озер и каналов), поскольку в Мексике до прихода ис¬
панцев не было никакого сухопутного транспорта. Но самое
главное — Теночтитлан был городом-убежищем, защищен¬
ным от врагов самой природой.Рядом с Теночтитланом, на соседнем островке вскоре
возникло родственное ацтекам селение Тлателолько. С тече¬
нием времени, когда болота вокруг были осущены и превра¬
тились в цветущие «чинамповые» плантации, острова сли¬
лись в единый массив суши, а селения — в один город; прав¬
да, ацтекам пришлось присоединять к себе Тлателолько с
помощью быстротечной военной кампании, но уже в более
поздние времена.ТЕРПЕЛИВЫЕ НАЕМНИКИПоворотный момент в истории ацтеков наступил лишь
тогда, когда они стали служить наемниками у самой могуще¬
ственной державы долины Мехико — быстро растущего го¬
сударства тепанеков со столицей в Аскапоцалько.В раннем периоде существования Теночтитлана им уп¬
равлял верховный вожць мещиков-ацтеков Теноч, бывщий,
вероятно, жрецом-правителем традиционного типа. Он умер
в 1370 году. И тогда жители Теночтитлана решили повысить
статус своего города путем приглашения на местный трон
более значимых правителей со стороны, которые устраивали
бы также и их хозяев-тепанеков. Последним ацтеки должны
были (кроме военной службы) платить и довольно тяжелую
дань. После долгих раздумий выбор ацтекских старейшин
пал на Акамапичтли («Пучок Тростника»): его отец был ме-
шикским вождем, а мать — принцессой из Кульхуакана. Так
возникла династия правителей Теночтитлана, правившая-97-
страной вплоть до испанского завоевания. По сути дела,
представители ее могли ссылаться на свое прямое происхож¬
дение от тольтеков-кульхуа, а следовательно, на свое право
владеть почти всей Мексикой. Но вначале ацтеки были не
настолько сильны, чтобы открыто высказывать свои далеко
идущие замыслы. В регионе в то время имелась куда более
грозная и могущественная сила — тепанекское царство.За год до избрания Акамапичтли на трон Аскапоцалько
взошел новый и весьма честолюбивый правитель Тесосо-
мок. Он и стал фактическим создателем эфемерной державы
тепанеков, распавшейся через два года после его смерти:
правда, царствовал он необычайно долго, почти шесть де¬
сятков лет. Тесосомок обладал несомненными талантами
как полководца, так и дипломата. Твердый сторонник прин¬
ципа «разделяй и властвуй» в политике, он продемонстриро¬
вал совершенно фантастическое искусство в организации
политической изоляции своих соперников (правителей со¬
седних городов-государств долины Мехико) и поочередного
их уничтожения. Для этого правителя «макиавеллиевского»
типа завтрашняя жертва его экспансии была его союзником
против сегодняшнего врага. Два бывших влиятельных горо¬
да — Кульхуакан и Тенайюка — были разгромлены тепане-
ками еще до прихода Тесосомока к власти. Настала пора по¬
казать растущую силу тепанекского оружия и другим сосе-
дям-соперникам Аскапоцалько. И во всех этих военных
кампаниях самую активную роль ифали дружины ацтеков.
К моменту смерти ацтекского правителя Акамапичтли в
1391 году тепанеки владели уже почти всей долиной Мехико.
Завоевания продолжались и дальше: в Тулансинго (на северо-
востоке Мексики) и в Морелосе (южнее долины Мехико).
Один за другим правители городов-государств Центральной
Мексики склоняли свои головы перед объединенными арми¬
ями Тесосомока и его союзников. Получали все более возрас¬
тающую долю военной добычи и ацтеки, хотя и платившие
еще тепанекам чисто символическую дань.Упорное сопротивление встретил Тесосомок лишь со
стороны города-государства Тескоко (на северо-востоке до¬
лины Мехико). С ним пришлось вести необычайно долгую и-98-
упорную войну. Тескоко выдвинулся в качестве ведущей си¬
лы на политическую сцену Мексики сравнительно поздно.
Его правители первоначально занимали по отношению к
экспансии тепанекского монарха дружеский нейтралитет.
Однако в 1409 году, с приходом к власти в Тескоко правите¬
ля Иштлилшочитла, ситуация резко изменилась. Он осме¬
лился бросить открытый вызов грозному Тесосомоку, объя¬
вив себя единственным прямым наследником и «императо¬
ром» чичимеков, поскольку царская фамилия Тескоко
претендовала на прямую связь с Шолотлем — первым чичи-
мекским вождем, XII в. н. э.Реакция тепанекского владыки была мгновенной: он от¬
правил против ненавистного врага армии двух ацтекских
принцев и, яростно обличая «выскочку» Иштлилшочитла,
публично заявил, что только он, правитель Аскапоцалько,
является единственным законным преемником чичимекско-
го «императора» Шолотля.Для подготовки к объявлению открытой войны к теско-
канскому царю послали гонцов, несших с собой небольшую
кипу хлопка. Им предстояло изложить Иштлилшочитлю все¬
го лишь одно требование: сделать из хлопка кусок ткани для
Тесосомока. Это была тонкая дипломатическая форма вполне
реального ультиматума: либо ты сделаешь требуемое и тогда
признаешь верховенство владыки тепанеков, либо откажешь¬
ся и тогда — открытая война! Иштлилшочитл отказался, ска¬
зав, что сделает из присланного хлопка крепкие доспехи для
своих воинов. И война началась. Упорные сражения шли с
переменным успехом с 1414 по 1418 год. В ходе их тескокан-
ский правитель даже дошел однажды до самых ворот Аскапо¬
цалько, но потом, хотя и с трудом, был отбит. В конце концов,
город-государство Тескоко удалось сокрушить с помощью
превосходящих сил союзников. Иштлилшочитл был убит.
Львиную долю добычи, захваченной в поверженном городе,
Тесосомок забрал себе. А право собирать дань с побежденных
отдал Теночтитлану. Этот неожиданный дар предоставлял ац¬
текам немалые выгоды: теперь они были и получателями дани
и плательщиками ее. В пределах же тепанекского царства они
приобретали все большую самостоятельность. Приближалась-99-
пора для выбора новых ориентиров в политике. Зависимость
от тепанеков уже заметно тяготила быстро усиливающееся
ацтекское государство. Для решающего щага — разрыва с Ас-
капоцалько — нужно было ждать лишь наиболее подходяще¬
го момента. И такой момент вскоре настал.РОЖДЕНИЕ ИМПЕРИИв 1426 году, после своего почти 63-летнего царствования,
умер выдающийся правитель Аскапоцалько — Тесосомок.
Он весьма преуспел в подчинении себе многих областей
Центральной Мексики, но его офомное царство пережило
его всего на два года. Его преемник, тиран и узурпатор
Маштла — человек с явно садистскими наклонностями — не
обладал ни умом, ни особыми военными талантами. И пер¬
вое, что он сделал, — одним лишь вероломным актом превра¬
тил вчерашних верных союзников-ацтеков в своих самых за¬
клятых врагов: Маштла предательски заманил к себе в гости
правителя Теночтитлана Чимальпопоку («Курящийся Щит»)
и приказал убить его. Данное преступление выглядит еще от¬
вратительнее, если учесть, что Чимальпопока был внуком Те-
сосомока, а Маштла — его младшим сыном, то есть налицо
кровное родство убийцы с потерпевшим. Не полагаясь лишь
на свои силы, ацтеки быстро нашли себе могущественного
союзника в лице правителя государства Тескоко, столь силь¬
но пострадавшего в прошлом от афессии тепанеков. Во гла¬
ве тескоканской армии встал Несауалькойотль — единствен¬
ный законный наследник престола в Тескоко, выдающийся
философ, поэт, дипломат и военачальник. Ацтекское войско
возглавил вновь избранный правитель Ицкоатль. В серии ре¬
шающих сражений, между 1429 и 1433 годами, союзники раз-
фомили Аскапоцалько и поделили богатое наследие тепа-
некского царства. Вскоре к ним присоединился еще один го¬
род-государство — Тлакопан (Такуба). И в Центральной
Мексике появилась новая могущественная сила: «Тройст¬
венный Союз», или «Тройственная Лига» в составе Тескоко,
Теночтитлана и Тлакопана.- 100-
в течение последней четверти XV — начала XVI вв. этот
могучий триумвират, используя свои объединенные силы,
сумел завоевать и обложить данью почти всю Центральную
Мексику и прилегающие к ней области: от Дуранго и Коли¬
мы на северо-западе до Чьяпаса и Табаско на юго-востоке.
В начале XVI века свыше 38 отдельных провинций и госу¬
дарств вынуждены были платить «Тройственной Лиге»
большую дань, хотя они и сохраняли при этом известную
самостоятельность в вопросах внутреннего управления.Постепенно роль Теночтитлана и его правителей («тла-
тоани» — на языке науа «оратор», «спикер») внутри Лиги
возрастала. И к моменту конкисты тлатоани ацтеков фак¬
тически диктовал уже свою волю вчерашним партнерам по
союзу. Испанское завоевание прервало процесс дальней¬
шего становления и развития ацтекского государства, так
и не успевшего выработать механизм полного включения
всех зависимых от него территорий в рамки единой импе¬
рии. На мой взгляд, ацтеки делали только первые шаги в
этом направлении, так и не лишив внутренней самостоя¬
тельности и собственной структуры все захваченные об¬
ласти.Для поддержания системы подчинения других, иногда и
чуждых этнически, областей или провинций в ряде важней¬
ших стратегических пунктов были установлены ацтекские
гарнизоны, а за своевременным сбором дани следили специ¬
альные чиновники — «кальпишке».ХОЗЯЙСТВЕННАЯ ОСНОВА
АЦТЕКСКОГО ОБЩЕСТВА
В XVI ВЕКЕЭкономика Теночтитлана основывалась на двух «китах»:
продукции интенсивного земледелия («чинампы»), реме¬
сел и торговли, с одной стороны, и военной добыче, и регу¬
лярной дани с подчиненных областей — с другой. В наибо¬
лее яркой форме двойственный характер экономики ацте-- 101 -
Повседневная жизнь ацтеков (рисунок из ацтекского кодекса XVI в.)КОВ В XVI веке воплощался в «Главном Храме» («Темпло
Майор») их столицы, который и реально, и символически
олицетворял собой могущество всего ацтекского государст¬- 102-
ва. И не случайно на плоской вершине высокой храмовой
пирамиды стояли два святилища, божества которых непо¬
средственно связаны с хозяйственной структурой общест¬
ва: Тлалок — бог воды и дождя — считался покровителем
местного земледелия; Уицилопочтли — бог войны — обес¬
печивал успешное подчинение соседних племен и народов
и выкачивание из них соответствующей дани. Таким обра¬
зом, по выражению мексиканского археолога Эдуардо Ма¬
тоса Моктесумы, «мы видим здесь прямую связь между
экономическим базисом (земледелие, торговля, война. —
В. Г.) и надстройкой (религиозные и политические инсти¬
туты ацтеков. — В. Г.)».Однако война и получение дани с побежденных провин¬
ций стали существенным фактором лишь на последних эта¬
пах истории ацтеков, по мере роста их могущества и расши¬
рения их экспансии. Земледелие же играло важную роль в
жизни ацтекского общества всегда.Долина Мехико была одной из наиболее интенсивно
эксплуатируемых земледельческих зон доколумбовой Ме-
зоамерики*. В соответствующих экологических зонах до¬
лины использовались почти все известные индейцам сис¬
темы земледелия. Подсечно-огневая система употребля¬
лась на верхних склонах окружающих долину гор. На
низких высотах и дне долины применялись различные ир¬
ригационные системы (паводкового типа и с помощью
оросительных каналов). Наконец, по берегам мелководных
озер широко использовались знаменитые «чинампы» —
«плавучие сады»: искусственно сооруженные в мелких мес¬
тах озер длинные гряды (ПО м длины и 10 м ширины) из
ила со дна водоема и перегноя водяных растений; сочета¬
ние богатой органикой почвы, постоянная влажность на
уровне корневой системы и использование разных методов
посева и возделывания растений плюс ввод различных удо¬* Мезоамерика — северная зона доколумбовых цивилизаций Ново¬
го Света, территориально включала в себя Центральную и Южную
Мексику, Белиз, Гватемалу, западные районы Сальвадора и Гондура¬
са. — Прим. авт.- 103-
брений обеспечивали этим участкам постоянное плодоро¬
дие и высокую урожайность. «Чинампы» были окружены
сетью каналов, облегчавших транспортировку грузов.К моменту прихода испанских завоевателей только в
Чалько (южная часть долины Мехико) имелось около 10000
га «чинамп». На них выращивались самые различные сель¬
скохозяйственные культуры — маис, бобы, томаты, перец,
корнеплоды. В некоторых местах с «чинамповых» участков
собирали до 7 урожаев в год (Шочимилько). По подсчетам
известного мексиканского исследователя Педро Армилья-
са, 10000 га «чинамповых» земель в Чалько могли обеспе¬
чить пищей около 100000 человек в год. Археолог У. Сан¬
дерс из США, с другой стороны, приводит еще более высо¬
кие цифры: 10000 га «чинамп» способны прокормить до
180000 человек в год. Как бы то ни было, продуктивность
этой системы земледелия была одной из самых высоких в
древнем мире: 1 га земли обеспечивал пищей от 10 до 18 че¬
ловек в год. Самые благоприятные районы для «чинампово-
го» земледелия находились на юге озерной системы, в Чаль¬
ко (больще тепла, пресная вода, мелководье, больще осад¬
ков и т. д.).Озеро Тескоко, где находился Теночтитлан, было более
глубоким, соленым и неспокойным. Но на западе его, там,
где располагалась «ацтекская Венеция» — Теночтитлан, ус¬
ловия для возведения «чинамп» в целом оказались неплохи¬
ми (болота, мелководье и достаточно пресная вода; правда, в
озеро периодически прорывались и массы соленой воды).
Для ограждения района «чинамп» вблизи столицы от осталь¬
ного озера была построена специальная дамба.Что касается размеров ежегодно получаемой ацтеками
дани, зафиксированной с точностью до одного предмета, в
так называемой «Матрикула де Трибутос» («Перечень да¬
ни») — документе доиспанского периода, то в целом в Те¬
ночтитлан привозилось до 18 ООО тонн продуктов питания в
год. Этого было достаточно для того, чтобы прокормить все
население ацтекской столицы в течение одного или двух
лет (в зависимости от количества жителей Теночтитлана —
200 тысяч, 300 тысяч и т. д.).- 104-
ЦАРСКАЯ ВЛАСТЬ
И СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯВсе дела в государстве осуществлялись с помощью слож¬
ной политической системы. Каждый автономный город-го¬
сударство (а их в Центральной Мексике к началу XVI века
было свыше 50) управлялся тлатоани, или «тлатоке», кото¬
рый командовал войсками, был верховным судьей и руково¬
дил важнейщими религиозными обрядами. Правители счи¬
тали себя земными представителями небесных богов и ссы¬
лались на то, что их право на власть освящено богами.У ацтеков царская власть обычно передавалась от брата к
брату, прежде всего ее получал старщий сын старшего брата.
Но прямая линия наследования могла быть прервана, если
наследника не избирали на трон. Поэтому еще до выборов
каждый будущий тлатоани должен был показать свою до¬
блесть на полях сражений. Он обязан был также уметь хоро¬
шо говорить — недаром даже его титул, тлатоани, означает
«оратор». Но, помимо качеств воина и дипломата, царь дол¬
жен был глубоко разбираться в вопросах религии, как и по¬
добает «земному представителю божества».Верховного правителя — тлатоани — выбирали у ацтеков
специальные выборщики. Круг их был очень ограничен, и
все они принадлежали к слою высшей аристократии госу¬
дарства. Они же назначали и четырех ближайших советни¬
ков царя. Но, хотя это действительно были выборы, все из¬
бираемые кандидаты происходили из одной и той же семьи:
правитель-тлатоани и четыре его помощника являлись близ¬
кими родственниками. Именно из рядов этой четверки вы¬
бирался следующий монарх.Вся полнота административной, политической, религи¬
озной и военной власти находилась в руках ацтекского пра¬
вителя. «Вступление на трон, — пишет английский историк
Хэммонд Иннес, — сопровождалось у ацтеков сложными
обрядами в Главном Храме Теночтитлана. Царь первым из
присутствующих пронзал свои уши, руки и ноги острой ко¬
стяной проколкой и затем, обливаясь кровью, брал два пуч¬- 105-
ка вырванных у себя же с головы волос и, смочив их кро¬
вью, бросал в огонь у алтаря. Взобравшись на вершину сту¬
пенчатой пирамиды-«теокалли», он входил в святилище
бога Уицилопочтли, целовал пол у ног статуи божества,
опять протыкал свое тело и разбрызгивал кровь с помошью
пучков волос по всему помешению. В конце ритуала тлато-
ани зажигал огонь в четырех курильницах, стоявших по че¬
тырем углам храма. Лишь после этих утомительных проце¬
дур царь Тескоко короновал претендента на трон, возло¬
жив ему на голову митраобразную шапку с великолепными
украшениями из птичьих перьев, золота и драгоценных
камней».В центре ацтекской столицы, у пересечения двух основ¬
ных улиц, находился священный квартал, окруженный сте¬
нами четырехугольник, внутри которого, обрамляя главную
площадь, стояли храмы важнейших ацтекских богов, жили¬
ща жрецов и слуг. Дворец же правителя — «текпан» — распо¬
лагался хотя и поблизости от этого квартала, но не имел с
ним прямой связи. В «текпане», помимо личных покоев тла-
тоани и его многочисленных жен, находились правительст¬
венные учреждения (суды, военный и государственный со¬
вет и т. д.), казармы, арсенал, помещения для слуг, ремес¬
ленников и приезжих, зернохранилище, кладовые для
поступающей дани. Таким образом, «текпан» — это центр
политико-административной и экономической жизни всего
государства.
ГЛАВА 5ЭТОТ ГРОЗНЫЙ
и ЯРОСТНЫЙ МИР(религия ацтеков)Нет, мертвые не умерли для нас!Есть старое шотландское преданье,Что тени их, незримые для глаз,В полночный час к нам ходят на свиданье.М. ВолошинЦентральная Мексика, с ее высокими горными хребтами,
каменистыми плоскогорьями и глубокими долинами, всегда
была зоной «повышенного риска», где на головы людей пе¬
риодически обрушивались сильнейшие землетрясения, из¬
вержения вулканов, засухи и наводнения. «Полные удушаю¬
щих испарений джунгли, выжженные солнцем, каменистые
нагорья, где днем палит зной, а ночью замерзает вода, гроз¬
ные вулканы, частые разрушительные землетрясения, хищ¬
ные звери и ядовитые змеи — такова была среда, в которой
обитали индейцы», — отмечает известный историк искусст¬
ва М. В. Полевой.В 1943 году на северо-востоке Мексики, в местечке Па-
рикутин, родился, в виде маленького холмика на вспахан¬
ном поле, новый вулкан. Вскоре поселок был почти погре¬
бен под потоками застывшей лавы, а тучи пепла, непрерыв¬
но падавшие с небес, словно черным саваном укрыли это
проклятое богом место. Жителей пришлось спешно эвакуи¬
ровать. Но вулкан буйствовал еще целых пять лет, пока не
успокоился и не заснул на какое-то время. Когда наступит
новый акт драмы, не знает никто. А это может произойти в
любой день и час.Стоит ли удивляться, что и религия людей, живших задол¬
го до прихода европейцев в столь сложном природном окру¬- 107-
жении, была окрашена глубоким пессимизмом: неверием в
будущее и страхом перед настоящим. Речь идет здесь, прежде
всего, об ацтеках, хотя такие же или очень близкие представ¬
ления существовали и у других индейских племен Централь¬
ной Мексики. Страх людей перед разгулом природных сти¬
хий постоянно подогревали жрецы, по утверждению кото¬
рых, конец мира мог произойти в любой момент. И только
щедро одаряя богов и соверщая в нужное время соответству¬
ющие ритуалы, можно было отодвинуть грозящую катастро¬
фу еще на какой-то срок.СОТВОРЕНИЕ МИРААцтекская мифология является необычайно сложной в
том, что касается сил, которые создали мир и управляют им,
но довольно простой и жесткой в отнощении поведения че¬
ловека в земной и загробной жизни. По представлениям ац¬
текских мудрецов, в иерархии богов главными богами — со¬
здателями мира — была божественная пара, олицетворявшая
мужское и женское начала: Ометекухтли — «Господин Ду¬
альности» и Омесихуатль — «Жена Господина Дуальности».
Однако не они создавали мир. Просто они породили четы¬
рех божеств, которые и занялись сотворением Вселенной.
Это божества четырех сторон света. Первоначально они бы¬
ли, вероятно, олицетворением основных сил природы, а со
временем слились с племенными богами и культурными ге¬
роями.Одним из самых важных среди них был бог ветра и сози¬
дания, покровитель знаний, ремесел и искусств Кецалько-
атль — «Пернатый Змей». Затем шел «Черный Тескатлипо-
ка» («Дымящееся Зеркало») — божество ночи и мрака, а так¬
же и бог войны, и глава пантеона у части племен науа. В эту
группу богов-творцов со временем были включены: главный
племенной бог ацтеков — Уицилопочтли («Колибри Левой,
или Южной Стороны»), покровитель войны и сословия вои¬
нов, бог солнца; а также Тлалок — бог воды и дождя, покро¬
витель земледелия.- 108-
Кецалькоатль
кодекс XVI в.)«Пернатый змей» в ипостаси бога ветра (ацтекскийПроцесс сотворения Вселенной этими божествами-созида¬
телями оказался мучительным и долгим. По убеждению ацте¬
ков, мир создавался пять раз и разрушался четырежды. Каж¬
дый из этих периодов получил название «Солнце». В течение
первого «Солнца» на земле обитали гиганты, не знавшие еше
земледелия и добывавшие пропитание только собирательст¬
вом съедобных плодов и растений. Как сообщают легенды, по
прошествии 676 лет бог ночи и мрака Тескатлипока превра¬
тился в ягуара и пожрал всех гигантов, так что во Вселенной не
осталось ни одного живого человеческого сушества.Во время второго «Солнца» правил бог Кецалькоатль. Он
сотворил человека, потомки которого жили на земле 364 го¬
да. Затем разразилась ужасная буря и ветер сдул с поверхно-- 109-
ста почта всех людей. Спаслись лишь немногие, да и те пре¬
вратились в обезьян.Третий период (или «Солнце») находился под патрона¬
жем бога дождя Тлалока. Длился он, судя по преданиям, все¬
го 312 лет и закончился огненным дождем, упавшим с небес
и уничтожившим почти все живое. Уцелевшие люди превра¬
тились тогда в птиц.Четвертое «Солнце» также завершилось всемирной при¬
родной катастрофой — гигантским наводнением, в результа¬
те которого несколько выживших человеческих сушеств
превратились в рыб.Весь мир погрузился тогда во мрак. Исчезло солнце. Не
было людей, животных и птиц. Не шумели листвой деревья
и не радовали глаз яркие краски цветов. И тогда в сотворе¬
ние мира вновь решили вмешаться боги. Они собрались на
совет в Теотихуакане и задумали создать новое солнце. Раз¬
ложив большой костер, боги призвали одного из уважаемых
и знатных божеств, Текусистекатля, броситься в пламя и
превратиться таким образом в солнце. Текусистекатль по¬
дошел к костру, но, почувствовав тот великий жар, который
исходил от огня, испугался и убежал. Тогда повелители ац¬
текского Олимпа обратились с такой же просьбой к Нанау-
ацину — маленькому и жалкому божку, все тело которого
было испещрено язвами неизлечимой болезни, проказы.
«Ну, теперь настала твоя очередь, Нанауацин», — сказали
они ему. И тот, собрав все свои силы, без колебаний кинул¬
ся в огонь и мгновенно сгорел там. Когда это увидел трусли¬
вый Текусистекатль, он устыдился своей прежней слабости
и тоже храбро шагнул в пламя костра. И вот на востоке по¬
явилось новое яркое солнце (в него превратился Нанауа¬
цин), а его менее решительный спутник, Текусистекатль,
стал луной.Однако окончательно еще ничего не было решено. Солн¬
це застыло на одном месте и не двигалось. «Почему же ты
неподвижно?» — спросили его боги. «Я нуждаюсь в новых
жертвоприношениях», — ответило им светило. И тогда, один
за другим, остальные боги бросились в огонь, и лишь после
этого солнце начало свой путь по небосводу. Именно этому- 110-
мифу суждено было впоследствии стать одним из самых
важных факторов в жизни ацтекского общества. Солнце
могло двигаться по небесной сфере только благодаря крови
жертв — сначала богов, а потом и людей.Последним периодом — пятое «Солнце» — был тот, при
котором жили сами ацтеки. Он отличался от предьщущих
тем, что бог Кецалькоатль сумел дать человечеству новый ис¬
точник существования — высокоурожайный маис. Ранее это
чудесное растение было спрятано под землей и тщательно ох¬
ранялось волшебными муравьями. Лищь «Пернатый Змей»,
превратив себя в такого же муравья, сумел обмануть бдитель¬
ность многочисленных стражей и тайно вынес зерна маиса
на поверхность земли, отдав их людям. Но это пятое «Солн¬
це» также должно было в конце концов прекратить свое су¬
ществование. Его «закату», по преданию, будут предшество¬
вать всеобщий голод и наводнения. А потом с небес спустят¬
ся страшные чудовища и пожрут весь род человеческий.ПРАЗДНИК «НОВОГО огня»Точную дату этой мировой катастрофы назвать не мог
ни один мудрец. Но все знали, что она должна была про¬
изойти в конце любого 52-летнего календарного цикла.
Именно поэтому ацтеки, когда подобный цикл близился к
завершению, приходили в страшное волнение, ожидая не¬
избежного конца света и своей гибели. По всей стране на¬
кануне наступления нового пятидесятидвухлетнего цикла
тушились огни. Люди прятались в своих домах, наглухо за¬
крыв двери, и сидели там, дрожа от страха, до тех пор, пока
жрецы в полной темноте, принеся человеческую жертву
всемогущим богам, не зажигали новый огонь. Лишь после
этого люди окончательно убеждались в том, что солнце по¬
бедило мрак, и мир вновь спасен, по крайней мере на сле¬
дующие 52 года.Ацтекский календарь был устроен таким образом, что ни
одна комбинация чисел и знаков не должна была встречать¬
ся более чем один раз в каждые 52 года. В конце этого пери¬- П1 -
свою долю «священного огня», передавали эту своеобразную
огненную эстафету все дальше и дальше — до пределов ац¬
текской империи.Факел, принесенный в Теночтитлан, использовался
прежде всего для зажигания огня на алтаре храма бога Уици-
лопочтли. Здесь собиралось почти все взрослое население
города, чтобы наблюдать мельчайшие перипетии торжест¬
венного ритуала рождения «нового огня» в жилище главного
божества империи и, получив затем свою порцию огня, от¬
нести драгоценную лучину, факел или головню в дома. По
свидетельству очевидцев, в эти минуты, когда тысячи и ты¬
сячи факелов заполняли улицы ацтекской столицы, мрак
сразу отступал, и ночь превращалась в яркий день.Это по праву был самый впечатляющий и самый значи¬
мый ритуал в религии древних мексиканцев.БОЖЕСТВО
НА ОДИН ГОД, ИЛИ
«ВОПЛОЩЕНИЕ ТЕСКАТЛИПОКИ»в обширном репертуаре ацтекских религиозных верований
и обрядов имелся ужасный ритуал, который всегда приковы¬
вал к себе пристальное внимание и ученых, и широкой публи¬
ки. Речь идет о «двойнике» великого бога Тескатлипоки — жи¬
вом его воплощении, выбиравшимся ровно на один год среди
красивых юношей из знатных фамилий Теночтитлана, или же
из военнопленных. Вот как описывается суть этого страшного
обряда в романе Р. Хаггарда «Дочь Монтесумы»:« — Слушай, теуль (англичанин Вингфилд — главный ге¬
рой романа. — В. Г.), — проговорилась Отоми (дочь Монте¬
сумы. — В. Г.)..., — ъ нашей стране есть обычай каждый год
выбирать молодого пленника и делать его земным воплоще¬
нием бога Тескатлипоки, создателя мира. Для этого человек
должен обладать только двумя качествами — благородным
происхождением и красотой без пороков и изъянов. Случи¬
лось так, что тот день, когда ты явился сюда, был днем из¬- 113-
брания нового пленника для воплощения бога, и жрецы из¬
брали тебя...—	Целый год ты будешь богом города Теночтитлана, и
ничто тебя не будет тревожить. Тебе придется только при¬
сутствовать на разных церемониях, и тебя научат некото¬
рым обрядам. Любое твое желание будет законом, и если
ты кому-нибудь улыбнешься, улыбка твоя будет благосло¬
вением божьим, и люди будут на тебя молиться. Сам Мон-
тесума, отец мой, будет относиться к тебе с почтением, как
к равному или даже больше. Все радости будут доступны
тебе, кроме женитьбы. Лишь в начале последнего месяца
года тебе выберут в жены четырех самых красивых девушек
нашей страны... Месяц ты проживешь со своими женами,
и весь этот срок пройдет в пиршествах и празднествах во
всех самых знатных домах города. Но в последний день ме¬
сяца тебя посадят в царскую ладью и вместе с твоими же¬
нами повезут к тому месту, что называется «Плавильня
Металлов». Там тебя возведут на теокалли (пирамиду), ко¬
торый мы называем «Дом Оружия», где твои жены про¬
стятся с тобой навсегда. А затем — увы, теуль, мне трудно
тебе это говорить — ты будешь принесен в жертву тому са¬
мому богу, чей дух воплошаешь, великому богу Тескатли-
поке...»А вот как трактуется тот же самый обряд выборов «двой¬
ника» Тескатлипоки на срок в один год в современных науч¬
ных работах, посвященных религии ацтеков. «Двойник»
считался земным воплощением божества. В течение этого
года все, кто встречал его, относились к нему с большим по¬
чтением, таким же, какое они оказывали и самому богу.
Юноша-бог был свободен идти туда, куда пожелает, днем
или ночью. Его постоянно сопровождали восемь пажей или
слуг. Он облачался в самые роскошные одежды, украшал се¬
бя цветами и учился играть на глиняной флейте.За двадцать дней до празднества в честь Тескатлипоки,
длинные волосы юноши отрезались жрецами, а красочные
узоры, нанесенные на тело и лицо, смывались. Четыре краси¬
вые девушки, носящие имена четырех ацтекских богинь, ста¬
новились его женами. За пять дней до роковой даты его чест¬- 114-
вуют как божество му¬
зыкой и танцами. И в
четырех главных рай¬
онах Теночтитлана
следуют один за дру¬
гим четыре пышных
праздника, после чего
«двойник» прощался
со своими женами и
оставался только с во¬
семью пажами. Эта
маленькая группа на¬
правлялась за пределы
города — к небольшо¬
му пирамидальному
храму в горах. У под¬
ножия храмовой лест¬
ницы он отпускал па¬
жей, сказав им на про¬
щанье добрые слова. А затем начинался медленный подъем к
вершине пирамиды. На каждом ее ярусе юноша останавли¬
вался и ломал одну из глиняных флейт, на которых он играл в
течение года своего правления. Наверху его ждали жрецы, ко¬
торые хватали «живого бога», клали его на спину и привязы¬
вали к выпуклому жертвенному камню. Главный жрец вонзал
обсидиановый нож в фудь юноши и вырывал его сердце, ко¬
торое и «вручалось» затем идолу бога Тескатлипоки. Тело
жертвы сносили вниз, где отрубали голову и помещали в осо¬
бое хранилище, «цомпантли» — «кладовую черепов».Главный Храм ацтеков в Теночтиталене (из
альбома к Хронике Диего Дурана, XVI в.)СТРОЕНИЕ МИРАКаков же был в представлении ацтеков тот мир, в кото¬
ром они жили и которым правили упомянутые выше боги?Лучше всего изложил эту концепцию строения Вселенной
у индейских племен Мексики немецкий исследователь кон¬
ца XIX — начала XX века Эдуард Зелер. «Как и другие наро¬- П5-
ды, — пишет он, — древние мексиканцы представляли себе
землю как большое колесо, окруженное водой. Водяное же
кольцо они называли Анахуатл («кольцо»), или Семанахуатл.
А саму эту воду ацтеки называли океаном — «теоатл» («боже¬
ственная вода») или «илхуакатл» («небесная вода»), посколь¬
ку на горизонте океанская вода соединялась с небом».Вселенная простиралась горизонтально над землей в четы¬
рех направлениях, которые, по мнению ацтеков, имели раз¬
личные свойства. Запад, где садилось каждый вечер солнце,
был «красной землей». Противоположной стороной считался
восток — символ света, жизни и плодородия, всегда отожде¬
ствляемый с белым цветом. Север символизировал смерть,
конец жизни, изображался черным, тогда как юг имел обыч¬
но в мексиканских рисуночных рукописях голубой цвет.Кроме горизонтального. Вселенная имела и вертикальное
членение. Над плоской землей раскинулось тринадцать небес,
а ниже ее находилось девять ярусов Подземного мира, или ада.
Небеса были в первую очередь местом обитания богов и тех
немногих избранных человеческих существ, которым было
разрешено присоединиться к богам после своей смерти.Следует напомнить, что ацтеки представляли себе эти не¬
беса как космические области, расположенные одна над
другой и разделенные своего рода перемычками, которые
одновременно являлись и полами и путями, по которым
двигались различные небесные тела. Начнем описание с са¬
мого нижнего неба, «которое мы все видим», и по которому
движется Луна (Метцли), и на которое опираются облака.Второе небо было местом расположения звезд (Ситлаль-
ко). Последние делились на две большие фуппы: 400 (бесчис¬
ленных) звезд севера — Сентцон Мимихкоа и 400 (бесчислен¬
ных) звезд юга — Сентцон Хуитцнауа. Кроме того, ацтекские
астрономы отличали среди других следующие созвездия:
Большую Медведицу, называвшуюся Тифом Тескатлипоки;
созвездие Малой Медведицы; созвездие Скорпиона и др.Третий ярус небес назывался «небом Солнца» («Илхуа-
катль Тонатиу»), так как по нему в ежедневном пробеге, из
«страны света» до своего дома на западе, проходил бог солн¬
ца Тонатиу.- 116-
Затем следует четвертое небо («Илхуакатль Хуитутлан»),
на котором видна Венера, называемая на языке науа Сит-
лальцол («Большая Звезда»), Еще с теотихуаканских времен
Венера связывалась с Кецалькоатлем («Пернатым Змеем»),
поэтому в храме Теотихуакана в районе Сьюдаделы есть изо¬
бражение «Пернатого Змея» в окружении морских улиток.
Дело в том, что когда Венера опускалась в пенистые волны
Тихого океана, ее отражение уподоблялось змее с блестящей
чещуей и перьями.На пятом небе находились кометы; «дымящиеся звезды»
(«Ситлалин Попока»).Шестое и седьмое небеса, голубого и черного цвета, — это
небеса дня и ночи.Считалось, что восьмое небо — это место бурь.Следующие три неба — белое, желтое и красное — пред¬
назначались для жизни богов и назывались Тетеокан, «мес¬
то обитания богов». Наконец, два самых высоких небесных
яруса занимали боги-созидатели, боги-творцы («Омейо-
кан» — «Жилище Дуальности»).Под землей находился 9-ярусный ад. Подземный мир
ужаса, холода и мрака — место пребывания бога смерти
Миктлантекухтли (изображался в ацтекских кодексах в виде
скелета) и дущ всех людей, умерщих обычной смертью.ПРОБЛЕМЫ ЖИЗНИ И СМЕРТИ
В ФИЛОСОФИИ АЦТЕКОВКакова же была роль человека в этом гигантском и слож¬
ном мире? Какая ему была уготована судьба?В ацтекской религии больщое значение придавалось лич¬
ному общению с богами, поскольку судьба, ожидавшая че¬
ловека при жизни на земле и после смерти, была очень пе¬
чальной. Едва ли еще какая-либо другая религия древнего
мира является столь же пессимистичной и временами про¬
сто безысходной, как ацтекская.Мы уже частично видели это при рассмотрении мифа о- 117-
сотворении. Человечество создавалось богами четыре раза
лишь для того, чтобы стать жертвой природных катастроф,
или быть съеденным сверхъестественными чудовищами,
или, в лучшем случае, превратиться в животных и в рыб.Человечество последнего, пятого «Солнца» было сотво¬
рено богом Кецалькоатлем. Для этого он вынужден был спу¬
ститься в подземное царство смерти — Миктлан, чтобы до¬
стать драгоценные кости предков. На пути к достижению
этой цели «Пернатый Змей» испытывает множество трудно¬
стей и тягот. Повелитель преисподней, Миктлантекухтли,
заманил его в глубокую яму-ловушку, где Кецалькоатль и
испустил дух. Однако с помощью волшебства он воскрес,
добыл нужные кости и принес их в Тамоанчан — «рай для
богов». Там их тщательно перемолола в порошок богиня
«Женщина-Змея» и уложила в специальную корзинку, щед¬
ро украшенную золотом и драгоценными камнями. Затем
вновь появился Кецалькоатль. Он проткнул шипом акации
свою плоть и окропил порошок кровью, а затем, вместе с пя¬
тью другими богами, стал соблюдать пост до тех пор, пока из
смеси крови и костного порошка не появился человек.Увы, трудная судьба, полная лишений и тягот, ожидала
этого человека на земле. Ацтекские философы и поэты рас¬
сматривали жизнь как сон, как дуновение легкого ветерка:
«Неужели мы говорим здесь что-либо истинное, даритель
жизни? Мы только грезим, только просыпаемся. Это всего
лишь сон... Истинного здесь никто не говорит...» («Мекси¬
канские песни»).Об	этом же говорится в знаменитом изречении царя-по-
эта из Тескоко — Несауалькойотля (1402-1472 гг.);Неужели правда, что мы живем на земле?На земле мы не всегда: лишь на время.Даже нефрит дробится,Даже золото плавится,Даже перья птицы кецаль рвутся,На земле мы не навсегда: лишь на время.Да, действительно жизнь человека, по представлению ац¬
теков, была лишь кратким сном, который мог быть прерван- 118-
в любое мгновение в результате конца света: гибелью пятого
«Солнца», которая была, как говорили жрецы, неотврати¬
мой. Людей уничтожали постоянные стихийные бедствия:
засухи, землетрясения, наводнения, а также голод и эпиде¬
мии неведомых болезней, войны.Лишь небольшую часть рода человеческого после унылой
и мрачной жизни земной ожидала несколько лучшая доля в
загробной жизни. Но эта доля нисколько не зависела от ха¬
рактера их поведения в жизни, а целиком определялась спо¬
собом их смерти. К числу этих избранных «счастливцев» от¬
носились воины, павшие на полях сражений; пленники,
принесенные в жертву богам; женщины, умершие во время
родов; и все те, кто погиб в результате природных бедствий и
катастроф (например, наводнение или удар молнии в фозу).
Дети, умершие в раннем возрасте, также причислялись к
группе избранных. Все эти люди попадали после смерти на
небеса — либо в рай бога солнца, либо в рай бога дождя.Тех же, кто умер обычной смертью, ожидала в дальней¬
шем весьма печальная участь. Они должны были в течение
четырех лет пройти через восемь ярусов преисподней и по¬
пасть наконец в девятый, последний ярус Подземного цар¬
ства. Этот долгий путь был сопряжен с постоянным преодо¬
лением разного рода препятствий. Сначала дорогу душам
умерших преграждала широкая и бурная подземная река —
этакий ацтекский «Стикс», как в древнегреческом Аиде. Эту
водную преграду надо было во что бы то ни стало переплыть
с помошью любых доступных средств — бревна, плота, соба¬
ки и др. Так, например, божественные герои-близнецы из
эпоса майя-киче «Пополь Вух» ухитрились форсировать
бурный поток на своих духовых трубках-сарбаканах. Затем
души умерших должны были пройти между двумя постоян¬
но сталкивающимися друг с другом горами. В одном из яру¬
сов преисподней постоянно дул пронизывающий ледяной
ветер, который, по словам ацтекских мудрецов, резал кожу,
словно самый острый обсидиановый нож. На седьмом ярусе
Подземного царства — Миктлана, всех проходящих ждали
стаи голодных диких зверей. Конечная судьба души умерше¬
го, после того как она достигла последнего, девятого, яруса- 119-
ада, оставалась неизвестной. Пепел умершего после крема¬
ции помещали в глиняные урны вместе с некоторыми пред¬
метами, предназначенными максимально облегчить путь че¬
рез восемь ярусов преисподней. Так, маленькая собачка, ко¬
торую всегда хоронили вместе с умершим, должна была
помочь душе благополучно пересечь ревущие воды подзем¬
ной реки. До кремации умершему клали в рот кусочек зеле¬
новатого нефрита — это была плата для диких зверей за про¬
ход через восьмой ярус. Одежда умершего сжигалась для то¬
го, чтобы как бы обофеть его при проходе через ту часть
преисподней, где дуют ледяные ветры. На протяжении всей
своей жизни человек мучительно размышлял о том, что же
ждет его в загробном мире и есть ли там хоть какая-то фор¬
ма существования или бытия:Уходят ли цветы в царство смерти?Правда, что мы идем, правда, что мы идем!Куда мы идем, ай, куда мы идем?Там мы мертвы или еще живем?Придет ли там еще раз существование?(«Мексиканские песни»)Знаменитый царь-поэт, царь-философ Несауалькойотль,
правивший Тескоко в XV веке, в конце концов, приходит к
убеждению, впрочем, как и многие другие ацтекские мудре¬
цы, особенно из высших аристократических кругов, что в
этой земной жизни нет ничего истинного и хорошего; к то¬
му же она быстротечна. Поэтому надо спешить воспользо¬
ваться всеми доступными человеку на земле наслаждениями
и как можно полнее;Если за один день мы уйдем
и за одну ночь спустимся в область тайны,
и здесь мы только чтобы узнать себя,
и на земле мы лишь мимоходом.Мирно и радостно проведем жизнь: приходите
и наслаждайтесь,пусть не приходят те, кто живет в злобе: земля очень широка!
Вот бы всегда жить, вот бы никогда не умереть!(Несауалькойотль)- 120-
КАЛЕНДАРЬ АЦТЕКОВ
И ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯСамым важным правилом в жизни древнего мексиканца
было выбрать для каждого дела подходящий момент. Но, как
мы знаем, жизнь у ацтеков проходила под влиянием посто¬
янных конфликтов между богами. Значит, необходимо было
точно установить, какой месяц, день и даже час находится
под контролем какого бога. Для этой цели изобрели два ви¬
да календаря: гражданский, или солнечный, состоящий из
18 месяцев по 20 дней в каждом, и 5 дополнительных («не¬
счастливых», «плохих») дней и ритуальный, состоявший из
260 дней (13 месяцев по 20 дней).Каждые 52 года одни и те же дни ритуального и граждан¬
ского календаря совпадали. Поэтому время делилось у ац¬
теков на циклы по 52 года. При пользовании таким кален¬
дарем можно было точно установить день события в преде¬
лах 52-летнего цикла, но нельзя было сказать, в каком
именно из этих циклов имело место данное событие. Мож¬
но вообразить себе ацтекского летописца или мудреца, со¬
общающего о воцарении тлатоани такого-то в 68 году, без
уточнения было ли это в 1268, 1368 или 1468 году.Каждый день в календаре был отмечен знаком опреде¬
ленного бога, характер которого мог повлиять в ту или иную
сторону при осуществлении человеком задуманного дела.Однако наиболее важным способом, каким простой
смертный мог повлиять на небесных богов, было удовлетво¬
рение пищей всех обитателей ацтекского Олимпа, и прежде
всего бога солнца. А самой любимой пищей последнего бы¬
ла человеческая кровь. Главный тезис ацтекской религиоз¬
ной доктрины гласил: подобно тому как божества с прихо¬
дом пятого «Солнца» должны были принести себя в жертву,
дабы заставить светило двигаться по небу, так следовало
приносить постоянно в жертву и человеческие существа, а
их кровью питать солнце. Без этого солнце не сможет суще¬
ствовать, а значит мир погибнет.- 121 -
Священная миссия ацтеков всегда заключалась в том,
чтобы обеспечить Тонатиу (бога солнца) таким питанием.
Поэтому высшая доблесть ацтекского воина в бою состояла
не в том, чтобы убить врага, а в том, чтобы взять его в плен
и отправить на жертвенный алтарь. Все пленники без ис¬
ключения приносились со временем в жертву богам. В од¬
ной из наиболее торжественных ацтекских церемоний их
выстраивали перед фасадом храмовой пирамиды — «теокал-
ли» и заставляли танцевать в честь богов. В ходе этого ужас¬
ного ритуала пленникам давали какую-то разновидность
наркотика, чтобы притупить их чувства и волю к сопротив¬
лению.На вершине пирамиды их ждали жрецы. Четыре служите¬
ля культа в черных длинных мантиях, заляпанных засохшей
кровью, хватали жертву за руки и за ноги и валили на камен¬
ный алтарь, где пятый, главный, жрец разрезал у пленников
грудь обсидиановым ножом и вырывал еще трепещущее
сердце.Ужасающее воздействие подобной церемонии на потря¬
сенных европейцев описывает очевидец, участник завоева¬
ния Мексики конкистадор Берналь Диас дель Кастильо.
Речь идет о принесении в жертву богу войны Уицилопочтли
бедных испанцев, попавших в ацтекский плен после неудач¬
ного для них штурма Теночтитлана:«Звучал мрачный барабан Уичилобоса (Уицилопочтли. —
В. Г.) VI многие другие раковины и дудки и инструменты на¬
подобие труб, и их звук был ужасен. Все мы обратили свои
взоры на высокую пирамиду, где находился этот унылый
оркестр, и увидели там наших товарищей, которых они (ац¬
теки. — В. Г.) пленили, когда разгромили Кортеса. Бедняг
волокли силой по ступеням храмовой лестницы, чтобы
принести их в жертву. Когда они достигли небольшой пло¬
щадки перед святилищем, в котором находились мерзкие
индейские божества, мы разглядели, что многим из плен¬
ников воткнули в волосы перья и дали в руки предметы, на¬
поминающие веера. Потом их заставили танцевать перед
Уичилобосом, и, когда танец закончился, пленников пова¬
лили на спину на узкие камни, приготовленные для жерт-- 122-
в руки в качестве единственного оружия простую дубинку.
И с этим «арсеналом» он должен был вступить в смертель¬
ный бой с четырьмя хорошо вооруженными ацтекскими во¬
инами, облаченными в воинские доспехи, со щитами и с де¬
ревянными мечами, края которых заканчивались острейши¬
ми обсидиановыми лезвиями.Возможности соперников, даже в сравнении с римскими
гладиаторскими сражениями, были столь неравны, что
пленник каждый раз терпел поражение. По преданию, лишь
однажды храбрейший воин из Тлашкалы, по имени Тлахуи-
коль, сумел убить своей дубинкой всех нападавших и полу¬
чил в итоге свободу. Ацтеки назначили его даже военачаль¬
ником, и он вынужден был воевать с другими племенами и
народами.Человеческие жертвоприношения — это та самая черта
ацтекской культуры, которая вызывала наибольшее него¬
дование у испанцев и других европейских завоевателей.
Она, в конечном счете, послужила для конкистадоров вес¬
ким моральным доводом в пользу сокрушения ацтекской
империи и перехода ее владений под власть испанской ко¬
роны.Кроме того, именно стремление ацтеков добыть как мож¬
но больше пленных для принесения в жертву богам (и тем
самым сохранить жизнь на земле) служила для них оправда¬
нием постоянной экспансии по всей Мезоамерике.Однако следует отметить, что, рассуждая с позиций об¬
щечеловеческой морали, едва ли можно найти какое-нибудь
принципиальное различие между католическими инквизи¬
торами, которые сжигали еретиков на кострах, спасая якобы
их души, и ацтекскими жрецами, которые приносили в
жертву пленников, чтобы отправить их души в рай, а их кро¬
вью напитать богов, дабы сохранить солнце, свет и жизнь на
земле.Остается также добавить, что после испанского завоева¬
ния Мексики число индейцев, погибших в результате пре¬
следований и жестокости конкистадоров, намного превы¬
шало количество жертв, принесенных в ходе кровавых рели¬
гиозных ритуалов ацтеков.- 124-
МОНТЕСУМА II ШОКОЙОЦИНв 1519 году, когда Кортес высадился на побережье Мек¬
сиканского залива, ацтекский трон занимал тлатоани Мон-
тесума Второй или Монтесума Младший (в отличие от Мон-
тесумы Первого, правившего в XV в.), который был племян¬
ником последнего монарха — Ахуицотля и внуком
предшествующего правителя — Ашайякатля. Его единодуш¬
но выбрали тлатоани Теночтитлана в 1502 году, отдав ему
предпочтение перед другими претендентами, благодаря вы¬
дающимся личным качествам будущего властителя: Монте¬
сума достойно выступал перед этим в роли воина, диплома¬
та, ученого и жреца.В первые годы своего царствования Монтесума посто¬
янно принимал участие в бесконечных войнах, которые
вели ацтеки за расширение границ своей «империи» или за
поддержание в ней спокойствия и порядка. Он всегда шел
в бой во главе отборных войск, и удача неизменно сопутст¬
вовала ему. Так, после серии блестящих побед над миште-
ками и сапотеками Оахаки ему удалось захватить до 12000
пленных и богатую добычу. Победоносные ацтекские зна¬
мена видели и в таких далеких краях, как атлантическое
побережье Гондураса или горная Гватемала, Сальвадор и
Никарагуа. Эти завоевательные походы в целом были ус¬
пешными (несмотря на досадные неудачи в войнах с тара-
сками и тлашкальцами), а границы ацтекской «империи»
расширились так, как ни в одно из предшествующих цар¬
ствований.Не был равнодушен молодой тлатоани и к внутренним
делам своего государства. Он внес ряд важных изменений в
судебное дело и тщательно следил за соблюдением законов,
строго наказывая нарушителей. У него была привычка тайно
обходить улицы столицы для знакомства с обстановкой и
настроениями горожан.Монтесума щедро вознаграждал всех своих подданных за
верную службу. Много забот доставляли ему и новые фан-
диозные строительные проекты по благоустройству Теноч¬
титлана: сооружение и обновление храмов, строительство- 125-
акведука для подачи свежей питьевой воды, возведение при¬
юта для воинов-инвалидов и т. д.Но современники знавали и совсем другого Монтесуму —
надменного, непреклонного и жестокого монарха, подлин¬
ного деспота, который без малейших колебаний заливал
кровью восставшие против ацтекского ига города и селения
и регулярно отправлял десятки тысяч несчастных пленников
под обсидиановый нож жрецов Теночтитлана. Он построил
себе дворец, украсив его с такой фантастической роскошью,
какую не могли позволить себе все предшествуюшие ему
тлатоани ацтеков вместе взятые. Со временем он перестал
появляться перед народом. Во дворце ему могли прислужи¬
вать лишь отпрыски самых знатных фамилий, да и те ходили
босые, смиренно опустив глаза. Он многократно увеличил
тяжесть налогов и дани, особенно с покоренных провинций,
что вызывало их активное сопротивление: постоянные вос¬
стания и мятежи.«Империя» с большим трудом удерживалась пока на
плаву, но любая роковая неожиданность могла привести к
быстрому краху. А сам Монтесума все чаше и чаще стал до¬
пускать в политике грубейшие промахи и ошибки.В 1516 году умер правитель Тескоко, мудрый Несахуаль-
пильи — ближайший советник и друг «императора». Нужно
было выбирать преемника. На тескоканский престол пре¬
тендовали два сына умершего — Какамацин и Иштлилшо-
читл. Первого, старшего из сыновей, поддерживал Монте¬
сума. Второго, храброго и честолюбивого юношу, поддер¬
живал народ, так как Иштлилшочитл умело играл на
патриотических чувствах тескоканцев, доказывая, что его
брат-соперник будет служить только ацтекским интересам
в ущерб собственной стране. Путем грубого нажима на вы¬
борщиков Монтесума, в конце концов, победил: на пре¬
стол Тескоко сел Какамацин. Но это была «пиррова побе¬
да». В Тескоко началась междоусобная война. Иштлилшо-
читл, собрав большую армию, ушел в горы и вскоре
захватил почти половину тескоканской территории. И в его
лице Монтесума приобрел самого опасного и непримири¬
мого врага.- 126-
слуге на блюда, выбранные монархом. Кроме кушаний из
домашней птицы, подавалась дичь из отдаленных лесов и
рыба, игравшая, может быть, за день до этого в водах Мек¬
сиканского залива!.. Благородные слуги подавали «импера¬
тору» блюда, а потом уступали свои места девушкам, из¬
бранным за красоту и ловкость в царские прислужницы. Во
время трапезы тлатоани укрывали от взоров посторонних с
помощью вызолоченных ширм из резного дерева. Он сидел
на подушке, а обед подавался на низеньком столе, покры¬
том тонкой хлопчатобумажной скатертью, в изящной гли¬
няной посуде, изготовленной в Чолуле. Монтесума имел
золотой сервиз, но использовался он только в особо торже¬
ственных пиршествах. Даже при своем огромном богатстве
монарх едва ли мог употреблять подобные сервизы в обык¬
новенных случаях, потому что обычная обеденная посуда
подавалась к столу только один раз и после этого станови¬
лась собственностью слуг. Зал освещался факелами, сде¬
ланными из какого-то смолистого дерева, издававшего
приятный запах и, почти не дымивших.Утолив голод, Монтесума умывался водой, подаваемой в
серебряной чаше одной из прислужниц. То же самое он де¬
лал и перед трапезой, так как ацтеки в то время не уступали
ни одному из народов мира в любви к чистоте и опрятнос¬
ти. Потом подавали трубки из богато вызолоченного поли¬
рованного дерева, и он, с их помощью, то ртом, то через но¬
здри, вдыхал испарения упоительной травы, называемой
«табак», смешанной с благовониями. И пока «император»
наслаждался курением, его развлекали своим искусством
скоморохи и акробаты, которых при дворе было множество.Иногда Монтесума забавлялся со своими шутами. Он
даже говорил, что их речи бывают часто поучительнее слов
мудрых людей, поскольку они не боятся говорить истину.
Любил он также слушать музыку и пение, где восхвалялись
героические подвиги ацтекских воинов и вождей.Для прочих развлечений у тлатоани имелся птичник, за¬
полненный разными видами местных птиц, от прибрежных
болотных фазанов до горных орлов. И было здесь столько
пернатых, что для ухода за ними требовалось 600 человек.- 128-
Был во дворце и зоосад, где кроме всех видов диких жи¬
вотных, известных в пределах «империи», находились, как
свидетельствуют очевидцы, «уроды, мужчины и женщины,
одни — калеки, другие — карлики, третьи — горбуны». Зда¬
ния и клетки для зверей и птиц были окружены густыми са¬
дами и цветниками, что придавало всему дворцовому ансам¬
блю волшебный, чарующий вид.Однако с годами все эти развлечения и пышное велико¬
лепие двора перестали удовлетворять Монтесуму. Его все
больше охватывало чувство внутреннего беспокойства и
ощущение призрачности, мимолетности своего богатства,
власти и могущества. И тогда приходили на ум до боли пе¬
чальные строки великого правителя, философа и поэта XV
века Несауалькойотля из соседнего Тескоко: «Неужели
правда, что мы живем на земле?..»Самое ужасное, что Монтесума так и не смог понять —
откуда же грозит ему эта смертельная опасность.Да, недавно покоренные города и провинции часто пыла¬
ют огнем мятежей и восстаний. Но у него, слава богу, пока
хватает воинов для усмирения любого бунта. Не удается по¬
ка сломить упорное сопротивление гордых тлашкальцев и
вооруженных бронзовыми секирами тарасков. Но и на них
со временем он найдет управу: блокада, хитроумные интри¬
ги и заговоры, династические браки — здесь хороши все
средства и методы.Однако больше всего всесильного тлатоани беспокои¬
ли смутные слухи, приносимые из дальних мест торговца-
ми-«почтека» о появлении на восточном побережье ка¬
ких-то странных людей с белой кожей и бородами, при¬
плывших в больших деревянных лодках, похожих на
самые высокие дома. В основу этих слухов легли, вероят¬
но, рассказы индейцев, ходивших от Кубы до Мексики и
видевших появление Колумба и его последователей на
Антильских островах и на юге побережья Центральной
Америки (Дарьен).Все эти события и общая нестабильность в стране поро¬
дили у ацтеков чувство страха и неуверенности, ожидание
каких-то грозных перемен в ближайшем будущем. Напри-- 129-
А незадолго до высадки на берега Веракруса Кортеса
(1519 г.) на востоке вдруг загорелся вечером странный беле¬
сый свет. Он рос вширь и ввысь, пока не уперся в небо и не
приобрел пирамидальную форму. Одновременно в воздухе
зазвучали какие-то жалобные звуки, и таинственный жен¬
ский голос известил жителей столицы о грозящих бедах.
Напуганный этими небесными явлениями Монтесума при¬
звал на совет самых мудрых своих сановников и жрецов —
знатоков астрологии и хиромантии. Но никто не решался
истолковать увиденные «чудеса». И тогда Несахуальпильи —
мудрый правитель Тескоко — заявил перепуганному тлатоа-
ни, что речь идет о вещах, предрекающих скорую гибель им¬
перии.Таковы эти странные истории, сообщаемые нам летопис¬
цами, и в которых невозможно отделить крупицы правды от
чистого вымысла. Прошло примерно 30 лет с момента от¬
крытия Больших Антильских островов Христофором Ко¬
лумбом и более 20 лет со дня его высадки на центрально-
американские берега. Слухи об этом чудесном появлении из
морских волн белых людей, несущих в своих руках гром и
молнию и столь похожих обликом на старых богов, естест¬
венно, широко распространились среди индейцев. При об¬
щей неуверенности в будущем самые простые события и яв¬
ления природы приобретали вдруг статус «чудес» и «знаме¬
ний». И поэтому случайное волнение на озере, появление
кометы и самовозгорание храма были интерпретированы,
как простым людом, так и элитой ацтеков, как специальные
послания небесных сил.Затем, в год «12-Дом» по ацтекскому календарю и в шест¬
надцатый год царствования Монтесумы, пришли посланцы
с побережья Атлантики, принесшие точные сведения о бе¬
лых бородатых людях, они появились, как и раньше, с восто¬
ка, из голубых просторов океана, на больших деревянных
островах, легко передвигавшихся по воде. Чужеземцы владе¬
ли оружием, изрыгающим дым и огонь. Они восседали на
странных, четвероногих животных, напоминавших оленей.
И, кроме того, они всегда и везде требовали золота. У бере¬
гов Мексики появилась флотилия Хуана де Грихальвы.- 131 -
Монтесума приготовился к худшему. Но боги-покровите¬
ли Теночтитлана выручили его и на этот раз: бородатые при¬
шельцы исчезли в морских просторах так же неожиданно,
как и появились. Наступило временное затишье. Однако
тлатоани так и не мог найти полного успокоения. Он с тре¬
вогой ожидал новых напастей с востока, где о прибрежные
скалы Юкатана с неумолкающим гулом разбивались тяже¬
лые морские волны. Именно там исчез после своего изгна¬
ния из Тулы-Толлана легендарный царь-жрец Кецалько-
атль. И именно из тех краев обещал он вернуться в свою
страну в один прекрасный день и наказать самым суровым
образом всех ослушников.Так будет ли исполнено это грозное пророчество? Или же
жрецы и советники пытаются одурачить Монтесуму, увести
его в сторону от истины с помощью давно забытых легенд и
преданий? А на пороге стоял уже апрель 1519 года, или год
«Се Акатль 1-Тростник» по ацтекскому календарю. Флоти¬
лия Кортеса приближалась к мексиканскому побережью в
районе Сан-Хуан-де-Улуа.
ГЛАВА 6ПУТЬ
НА ТЕНОЧТИТЛАН.
МОНТЕСУМА И КОРТЕС...В этот день гибель придет на землю;В этот день поднимется туча;В этот день сильный человек захватит страну;
В этот день все погибнет...Из книг «Чилам Балам>> индейцев майя.Перевод Ю. В. Кнорозова16августа 1519 года Кортес покинул гостеприимную стра¬
ну тотонаков и отправился на северо-запад, туда, где видне¬
лись на горизонте голубоватые вершины высоких тлашкаль-
ских гор. В крепости Веракруса был оставлен небольшой
гарнизон, состояший из пяти десятков больных и ослабев¬
ших солдат с несколькими пушками. А сам конкистадор мог
рассчитывать пока в этом далеком и опасном походе только
на четыре сотни пехотинцев, 15 кавалеристов и две тысячи
союзных индейских воинов из Семпоалы.Перед началом пути он обратился к своему воинству с
яркой и ободряющей речью. «Я готовлю вам, — заявил
Кортес, — великолепную награду, но ее можно приобрести
только беспрестанными упорными трудами. Великие дей¬
ствия совершались только великими усилиями, и слава ни¬
когда не была еще уделом лентяев. Если я работал неутоми¬
мо и положил на это предприятие все, что у меня было, то
единственно из любви к славе — благороднейшей награде
человека. Но, если кто-нибудь из вас предпочитает славе
богатство, будьте мне только верны, и я сделаю вас облада¬
телями сокровищ, какие и во сне не фезились нашим со¬
отечественникам! Вас мало числом, но вы сильны духом;
если он не поколеблется, будьте уверены, что Всевышний,- 133-
«Им (Кортесом. — В. Г.) руководила не алчность, — ут¬
верждает американский историк Генри Паркс, — а страсть к
славе, к романтической славе средневекового странствую¬
щего рыцаря. Он лелеял честолюбивый замысел сравняться
с величайшими завоевателями в истории. Образцом для не¬
го сделался Александр Македонский. Со своим маленьким
войском в 500 солдат он намеревался завоевать — для бога,
для Испании и для самого себя — все царства, которые суме¬
ет открыть».Насколько эта блестящая характеристика Кортеса соот¬
ветствует действительности, мы увидим ниже. Здесь же уме¬
стно привести одно высказывание Фридриха Энгельса, по¬
разительно метко определяющее и цели конкисты, и духов¬
ный облик ее участников. «Золото, — писал он, — было тем
магическим словом, которое гнало испанцев через Атланти¬
ческий океан в Америку; золото — вот чего первым делом
требовал белый, как только он ступал на вновь открытый бе¬
рег. Разбой и грабеж — единственная цель испанских иска¬
телей приключений в Америке...»Характерно, что коренные обитатели Нового Света сразу
разобрались в том, чего ищут белолицые чужеземцы. Разо¬
брались и по достоинству оценили алчность христианского
воинства. «Они дали испанцам флаги из золота, — говорит¬
ся в одном индейском предании, — флаги из перьев кецаля
и золотые ожерелья. И когда они дали им это, выражали сча¬
стье лица испанцев, они возрадовались и были в восхище¬
нии. Словно обезьяны хватали они золото, раскачиваясь от
удовольствия, как будто оно их преобразило и озарило яр¬
ким светом их сердца».Итак, Кортес двинулся к Тлащкале — небольшому, но са¬
мостоятельному государству индейцев-науа. Этот маршрут
был избран им не случайно. Конкистадор действовал по со¬
вету правителя Семпоалы, заверившего предводителя ис¬
панцев в том, что храбрые и воинственные тлашкальцы, бу¬
дучи смертельными врагами ацтеков, во многом облегчат
малочисленному отряду завоевателей поход на Теночтитлан.«Этот же вождь, — вспоминает Берналь Диас, — расска¬
зал нам о большом числе воинов, которых Мотекухсома- 135-
(Монтесума. — В. Г.) имеет во всех провинциях, выплачива¬
ющих ему дань, а также об огромных армиях на границах го¬
сударства и в соседних областях. Он описал затем величест¬
венную крепость Мехико, заметив, что, так как все дома там
построены на воде, перебраться из одного дома в другой
можно лишь по мостам или на лодках; и так как дома имеют
плоские крыши, то после сооружения защитных стенок они
могут сами мгновенно превратиться в крепости. Он сказал
нам, что в город можно попасть только по трем дамбам, каж¬
дая из которых имеет три или четыре прохода для спуска во¬
ды из одной части озера в другую. Каждый проход снабжен
деревянным мостом. И если хотя бы один из них будет уб¬
ран, никто не сможет попасть в город. Он говорил также о
большом количестве золота, серебра и других богатствах, на¬
ходящихся в распоряжении Мотекухсомы».Таким образом, задолго до вступления в Теночтитлан
Кортес так много узнал от своих индейских союзников об
островной столице ацтеков, что это внушало ему уже серьез¬
ные надежды на успех всего предприятия.Кортесу не пришлось проливать пот и кровь по пути в
страну ацтеков. Марш его войска напоминал скорее увесе¬
лительную прогулку, нежели военную кампанию. Все ин¬
дейские селения и области, через которые проходили конки¬
стадоры, встречали их вполне дружелюбно, снабжали продо¬
вольствием и рабочей силой. Был у Кортеса и надежный
проводник. Как сообщают ацтекские источники, «один че¬
ловек из Семпоалы, называемый Тлакочкалкатль, оказался
первым, кого нашли испанцы, когда они пришли посмот¬
реть здешние города и земли, он говорил к тому же и на язы¬
ке науа (на нем говорили ацтеки и большинство населения
Центральной Мексики. — В. Г.). Это он шел, готовя для них
дорогу, это он прорубал им дорогу, это он давал им истин¬
ную дорогу. Он вел их, он показывал им, шагая впереди».Только на границе Тлашкалы, в местечке Текоак, про¬
изошла короткая стычка солдат Кортеса с племенем отоми,
селения которого принялись грабить и жечь испанцы. Поль¬
зуясь своим огромным превосходством в вооружении и ис¬
кусстве ведения боя, чужеземцы без особого труда сломили- 136-
прибыли в наши земли непобедимые мужи, похожие на бо¬
гов, поскольку они плавают в больших дворцах и владеют
громом и молнией — небесным оружием. Это — посланцы
другого бога, лучшего, чем наши, которого оскорбляют жес¬
токости и человеческие жертвоприношения. Их вождь — по¬
сланец очень могущественного царя — хочет умерить зло¬
употребления и притеснения Мотекухсомы. Этот вождь уже
избавил наши провинции от гнета Мотекухсомы, под кото¬
рым они жили, и теперь он вынужден следовать к вашей
стране по дороге в Мехико и хочет знать, чем вас обидел этот
тиран, чтобы стать на вашу сторону...»В результате верховный совет страны, состоявший из че¬
тырех знатнейших сановников, отвергнув предостережения
юного вождя Шикотенкатля, решил встретить конкистадо¬
ров как союзников и друзей. «Тотчас же отправились на
встречу с ними правители Тлашкалы, — говорится в ацтек¬
ской хронике XVI века. — Они несли с собой пищу, индю¬
ков, яйца, лепешки белые, лепешки тонкие. Сказали им:—	Вы утомились, господа наши.Те отвечали:—	Где находится ваш дом? Откуда вы пришли?Сказали они:—	Мы из Тлашкалы. Вы устали и пришли на нашу землю:
Тлашкала есть ваш дом. Город Орла, Тлашкала, есть ваш дом».Сцена дружеской встречи испанцев в Тлашкале с наив¬
ной непосредственностью изображена каким-то безымян¬
ным индейским художником на страницах старинного ма¬
нускрипта «Лиенсо де Тлашкала» («Полотно из Тлашкалы»).Итак, тлашкальцы с самого начала были и оставались
впоследствии верными друзьями и союзниками испанцев на
всех этапах завоевания Мексики.РЕЗНЯ В ЧОЛУЛЕПолучив в Тлашкале солидное подкрепление — 6 тысяч
отборных воинов, Кортес двинулся на запад. Его путь лежал
к Чолуле — древнему священному городу индейцев, знаме¬- 138-
нитому своим великолепным храмом в честь бога ветра и
воздуха Кецалькоатля, а также богатством жрецов и царей.У городских ворот конкистадоров с почетом встретили
высшие сановники Чолулы, разместившие все многочис¬
ленное воинство Кортеса в удобных помещениях на терри¬
тории главного храма.На третий день пребывания в городе Кортес, обвинив его
жителей в заговоре и измене, осуществил одно из самых жес¬
токих злодеяний в истории конкисты. По его приказу прави¬
тели Чолулы были собраны во дворе храма Кецалькоатля и за¬
тем предательски умерщвлены. Их живьем бросили в огром¬
ный костер, разведенный у подножия ступенчатой пирамиды.
Вслед за этим конкистадоры и их тлашкальские союзники ок¬
ружили плотным кольцом город и принялись убивать и фа-
бить его жителей. Кровавое побоище на улицах Чолулы д ли¬
лось почти три дня. От рук христианского воинства и его со¬
юзников погибло тогда, по самым скромным подсчетам, не
менее пяти тысяч горожан. Единственной целью этого злоде¬
яния, если не считать грабежа, было, по всеобщему убежде¬
нию, стремление Кортеса сломить и запугать туземное насе¬
ление Мексики перед решающим броском на Теночтитлан.
Вполне естественно, что ловкий авантюрист постарался и
здесь снять с себя вину, обвинив во всем самих чолульцев, от¬
казавшихся якобы снабдить испанцев продовольствием и за¬
мысливших с помощью Монтесумы в ближайшие дни унич¬
тожить незваных гостей. Но правду трудно скрыть на долгое
время. «Не учини мы расправы, — откровенно признается
Берналь Диас, — наша жизнь была бы в великой опасности со
стороны отрядов мексиканских (ацтекских. — В. Г.) ш чолуль-
ских воинов... Расправа, раз она произведена, была хорошим
делом: индейцы Новой Испании увидели и поняли, что их
идолы злы и лживы, так как все их обещания не сбылись...»Ограбив и спалив дотла этот некогда богатейший город
страны — центр культа бога Кецалькоатля, испанцы двину¬
лись дальше. До столицы ацтеков оставалось чуть менее 80
километров. Будучи хитрым и беззастенчивым политиком,
Кортес никак не мог понять, почему столь могущественный
правитель, как Мотекухсома, в распоряжении которого на-- 139-
гСЬоыиРезня в Чолуле («Полотно из Тлашкалы», XVI в.)ходятся десятки тысяч воинов и почти неисчерпаемые мате¬
риальные ресурсы, до сих пор хранит странное молчание и
не предпринимает активных действий, чтобы не допустить
чужеземцев в свой город. Конкистадор просто не верил в ис¬- 140-
кренность дружеских чувств какого-то «варварского царь¬
ка». Каждый миг ждал он коварного удара в спину. Приказал
своим солдатам спать по ночам, не раздеваясь, с оружием в
руках. Но проходили дни, до столицы ацтеков было уже сов¬
сем близко, а вокруг по-прежнему все оставалось спокой¬
ным, и вожди лежащих на пути испанцев городов и селений
приветствовали их с изысканной учтивостью, по первому
знаку доставляя чужеземцам пищу и питье.Пытаясь узнать истинные замыслы чужеземцев, Монте-
сума послал в испанский походный лагерь еще одну делега¬
цию, состоявщую всего из четырех человек. Но это были са¬
мые мудрые люди из его окружения — знатоки истории, фи¬
лософии и религии ацтеков. Но Кортес, узнав, что старцы не
принесли с собой ни грамма золота, не стал их даже слушать
и приказал спустить на них собак. Громадные псы разорвали
на куски трех членов посольства. Чудом спасся и вернулся в
Теночтитлан лишь один.В последний момент, обеспокоенный драматическими
событиями в Чолуле, тлатоани ацтеков вновь собрал своих
вельмож на совет, чтобы выяснить, следует ли пускать в
свою столицу столь жестоких и опасных людей, какими по¬
казали себя пришельцы. Но его советники оставались не¬
преклонными. Их словно загипнотизировали слова теско-
канского правителя Какамацина.Путь на Теночтитлан был открыт.ВСТРЕЧА7	ноября 1519 года Кортес торжественно вступил в Иста-
палапан — южное предместье Теночтитлана. Встреча пре¬
взошла все ожидания испанцев. «В каких дворцах нас разме¬
стили! — восторженно восклицает Берналь Диас. — Как они
обширны, как хорошо выстроены из прекрасного камня, ке¬
дра и других душистых деревьев, с чудесными комнатами, с
просторными дворами под навесами из хлопчатобумажной
ткани. Осмотрев все это хорошенько, мы вышли в огороды и
сады, да такие чудесные, что не насмотришься, не нагуля¬- 141 -
ешься... Можно было наблюдать, как большие челны прохо¬
дят из озера в сады по каналам...»На следующий день с первыми лучами солнца вся армия
была уже на ногах. Повинуясь призывному сигналу военной
трубы, солдаты торопливо разбирали оружие и привычно
строились в походную колонну: по четыре человека в ряд.
У всех было приподнятое настроение. Приближались решаю¬
щие минуты. Удастся ли им полностью осуществить свой хи¬
троумный план и одним ударом захватить столицу ацтеков?Там, впереди, отчетливо вырисовывались очертания гро¬
мадного города с его бесчисленными храмами, дворцами, сту¬
пенчатыми пирамидами и садами. Над Теночтитланом всхо¬
дила заря нового дня — 3 Кечальи, 8 Эхекатл, 1 Тростник эры
науа, или 8 ноября 1519 года по европейскому летосчислению.Черной и кровавой осталась та заря в памяти индейцев.
Вместе с ней в истории Америки закончилась одна эпоха и
наступила другая. Горе и смерть принесли ацтекам бледно¬
лицые чужеземцы в железных шлемах, сумевшие увлечь под
свои знамена воинов почти половины земель, принадлежав¬
ших некогда Тройственной лиге — Теночтитлану, Тескоко,
Тлакопану.«Мы шли, — вспоминает Берналь Диас, — по дамбе, ко¬
торая здесь шириной в 8 шагов и прямиком ведет в Мехико...
Дамба была полна людей..., так что мы с трудом проклады¬
вали себе дорогу сквозь толпу. Полны народа были также
башни, храмы и пироги, прибывающие со всех сторон. Мы
не верили глазам своим. С одной стороны, на суше — ряд
больших городов, а на озере — ряд других, и само озеро по¬
крыто челнами, и на дамбе много мостов, переброшенных
через каналы, и перед нами великий город Мехико, а нас —
только четыре сотни солдат! И вспомнили мы слова и предо¬
стережения жителей городов, через которые проходили; «Не
входить в Мехико, где нас перебьют»... Были ли на свете му¬
жи, которые проявили бы такую дерзкую отвагу?»Этот способный и честолюбивый человек, которого часто
пытаются противопоставить Кортесу, освещает события
конкисты почти так же, как и его обожаемый начальник: он
забывает упомянуть о двух «несущественных» деталях. Во-- 142-
первых, за спиной «четырех сотен» испанских солдат нахо¬
дилось вполне надежное прикрытие из 10 тысяч союзных
индейских воинов — тлашкальцев, тотонаков, чолульцев,
уэшоцинков и др. Во-вторых, в то время как ничего не подо¬
зревавшие ацтеки готовили чужеземцам пышную и торжест¬
венную встречу, Кортес уже имел тщательно продуманный и
доведенный до каждого испанского солдата коварный план
захвата Теночтитлана, а затем и всей страны.Чужеземцев, видимо, уже ждали. По большой улице, ко¬
торая упиралась в дамбу, навстречу им двигалась пышная
процессия.«...Посреди толпы индейских вельмож, — пишет амери¬
канский историк Вильям Прескотт, — предшествуемых тре¬
мя государственными сановниками, несшими золотые жез¬
лы, показался царский паланкин, горящий полированным
золотом. Его несли на плечах вельможи, а балдахин яркого
перяного изделия, усеянный драгоценностями и украшен¬
ный серебряною бахромою, поддерживали над ним четыре
ассистента того же сана. Они были босы и шли медленным,
мерным шагом, опустив глаза в землю...»Увидев чужеземцев, Монтесума вышел из паланкина и на¬
правился дальше пешком по узкой пестрой дорожке из краси¬
вых тканей, которую услужливо расстилали перед ним про¬
ворные сановники. «Император» опирался на плечи двух бли¬
жайших своих советников и родственников; Куитлахуака —
правителя Истапалапана и Какамацина — правителя Тескоко.В свою очередь Кортес соскочил с лошади, галантно снял
шляпу и, широко улыбаясь, двинулся навстречу грозному
тлатоани ацтеков.Мгновение спустя представители двух миров наконец
взглянули друг другу в глаза. Лицом к лицу встретились два
исторических персонажа, принадлежавшие к абсолютно
разным эпохам. Встреча Кортеса и Мотекухсомы выглядит
столь же невероятной, как, например, встреча Гильгамеша с
Иваном Грозным или Тутанхамона с Людовиком XVI. И тем
не менее, все происходившее было реальностью. Детали этой
удивительной встречи мы знаем, благодаря нескольким оче¬
видцам.- 143-
Монтесума II Шокойоцин — девятый тлатоани Теночтит-
лана, вступивший на престол еще в 1502 году, был облачен в
широкий квадратный плащ «тилматли» из тончайшей хлоп¬
чатобумажной ткани с вышивкой по краям, обут в сандалии
из кожаных ремешков и золотых круглых бляшек. И плащ и
сандалии были усыпаны жемчужинами и драгоценными
камнями; среди них вьщелялся необыкновенной величины
изумруд, который ацтеки ценили дороже золота. Голову пра¬
вителя украшала корона из длинных перьев, ниспадавших
ему на спину и олицетворявших его воинскую доблесть.«Императору» ацтеков было около 50 лет. Черты овально¬
го лица этого высокого, пропорционально сложенного чело¬
века, с более светлой, чем у других соплеменников, кожей,
отличались правильностью и мягкостью.Этот портрет принадлежит перу Берналя Диаса. Нам же
следует добавить (об этом «забыли» сказать Кортес и его вер¬
ный солдат), что Мотекухсома был смелым и энергичным пра¬
вителем, искусным полководцем, человеком достаточно обра¬
зованным: он имел значительные познания в области астроно¬
мии, истории, философии и ораторского искусства. За 17 лет
своего беспокойного царствования (1502-1519 гг.) Мотекух¬
сома не раз демонстрировал свои недюжинные способности и
на поле брани, и на политическом поприще. Если же прави¬
тель ацтеков до сих пор во многих исторических трудах выгля¬
дит коварным и подозрительным тираном, жестоким власти¬
телем, предавшим при первой же угрозе извне свой народ, то
это всего лишь результат ловкой интриги испанского конкис¬
тадора, не только уничтожившего правителя ацтеков физичес¬
ки, но и очернившего его в глазах последующих поколений.«В тот роковой день, во вторник, 8 ноября 1519 года... два
человека стояли друг против друга, глядя прямо в глаза. Но
глаза мексиканца были крохотными озерами, которым пред¬
стояло вскоре высохнуть под палящим солнцем иной циви¬
лизации, тогда как в глазах Кортеса искрилось безбрежное
море», — пишет известный историк Сальвадор Мадариага.
Действительно, перед лицом европейских завоевателей не¬
прочное, раздираемое внутренними противоречиями госу¬
дарство ацтеков исторически было обречено.- 144-
А пока два человека — представители разных эпох и кон¬
тинентов — внимательно изучали друг друга. Но вот Кортес
сделал шаг вперед. С видом знатного гранда, раздающего не¬
слыханные богатства, конкистадор протянул Мотекухсоме
нитку дешевых бус из цветного стекла. И было нечто симво¬
лическое в том, что в обмен на эти жалкие побрякушки он по¬
лучил от ацтекского правителя два золотых ожерелья тончай¬
шей работы.«Когда Кортес, — вспоминает Берналь Диас, — прибли¬
зился к Мотекухсоме, каждый из них низко поклонился дру¬
гому. Мотекухсома приветствовал нашего капитана, а Кор¬
тес с помошью доньи Марины в ответ пожелал ему доброго
здоровья... Затем вынул ожерелье, сделанное из разноцвет¬
ных граненых бус... и повесил его на шею великому Моте¬
кухсоме, но когда он попытался обнять императора, то был
удержан двумя ацтекскими вельможами, которые посчитали
это оскорблением своего государя... После этого Мотекухсо¬
ма приказал двум своим племянникам, которые помогали
ему, правителям Тескоко и Истапалапана, проводить нас до
наших жилищ... И они привели нас к большим домам, спо¬
собным вместить нас всех и принадлежавшим прежде деду
великого Мотекухсомы по имени Ашайякатль... Когда мы
вошли во двор, великий Мотекухсома уже ожидал нашего
капитана. Взяв Кортеса за руку, он отвел его в богато укра¬
шенный зал, где должны были находиться апартаменты на¬
шего предводителя. Здесь Мотекухсома приготовил для него
необычайно богатое ожерелье в виде золотых крабов — вели¬
колепное произведение, которое он и повесил на шею Кор¬
теса... После этой церемонии, за которую Кортес поблагода¬
рил его с помошью наших переводчиков, Мотекухсома ска¬
зал: «Малинче, ты и твои братья находитесь в своем доме.
Отдыхай с миром». Затем он вернулся в свой дворец, распо¬
ложенный неподалеку».Примерно то же самое говорит и Кортес во втором пись¬
ме к Карлу V: «И мы двинулись по улице и шли до тех пор,
пока не добрались до очень большого и красивого здания,
которое он (Мотекухсома. — В. Г.) отвел нам... И там он взял
меня за руку и привел в огромный зал... где заставил меня- 145-
в. г.), — наряжается, украшает себя Мотекухсома, чтобы ид¬
ти на встречу. И все остальные великие правители, сановни¬
ки, вельможи и знатные лица. Вот уже идут они все встре¬
чать тех, кто прибывает. В большие блюда положены краси¬
вые цветы; посредине кладут цветок с приятным запахом и
благоухающий желтый цветок, очень ценный. Есть гирлян¬
ды с поперечными подвязками для груди. Несут также оже¬
релья из золота, ожерелья из больших бусин...Там, в Уициллане (район Теночтитлана. — В. Г.), выходит
им навстречу Мотекухсома и делает подарки капитану, кото¬
рый ведет войско, и тем, кто пришел воевать. Им вручает он
подарки, вешает на шею цветы, дает цветочные гирлянды...
возлагает на голову венки. Тотчас же кладет он перед ними зо¬
лотые ожерелья, все подарки, подарки, в знак дружбы и мира.Когда он закончил раздавать ожерелья, то Кортес спро¬
сил его:—	Возможно ли, что это ты? Ты ли это? Правда ли, что
ты — Мотекухсома?И Мотекухсома сказал ему:—	Да, это я.Он (Мотекухсома. — В. Г.) приближается к нему и кланя¬
ется так низко, как только возможно, говоря при этом: “Гос¬
подин наш: ты утомился, ты устал; ты уже прибыл на свою
землю, ты достиг своего города — Мехико. Ты прибыл сюда,
чтобы сесть на свое место под балдахином, на свой трон. О,
для тебя его сберегали, для тебя его сохраняли те, которые
уже уходят, те, которые тебя заменяли... Вот уже пять, десять
дней нахожусь я в печали, устремив свой взгляд в Область
Неведомого. И ты явился из облаков, из тумана... Придите
же на свою землю, господа наши!”».По словам индейского автора, Кортес ответил правителю
ацтеков довольно фубо и высокомерно («на странном язы¬
ке, на диком языке»): «Верь мне, Мотекухсома, и ничего не
бойся. Мы очень любим тебя. Сегодня наше сердце доволь¬
но. Мы видим твое лицо, мы слушаем тебя. Давно уже хоте¬
ли мы увидеть тебя... Мы уже пришли, уже прибыли в твой
дом, в Мехико, и, таким образом, ты можешь слушать наши
слова вполне спокойно».- 147-
Вместе с Мотекухсомой, как мы помним, Кортеса встреча¬
ли и другие сановники, и правители государств, входивших в
Тройственную лигу, — цвет местной знати: правитель Тескоко—	Какамацин, правитель Тлакопана — Тетлепанкецацин,
правитель Тлателолько — Ицкаухцин, правитель Истапалапа-
на — Куитлахуак, дворецкий Мотекухсомы — Топантемокцин
и несколько десятков вождей более низкого ранга. Эта деталь
очень важна для понимания дальнейшего развития событий.Итак, Мотекухсома и Кортес встретились у входа в Теноч-
титлан, обменялись подарками и, произнеся подобающие ис¬
торическому моменту речи, направились к дворцу Ашайякат-
ля, где должны были разместиться конкистадоры и их индей¬
ские союзники. Что же случилось потом? Если верить словам
Кортеса, «император» ацтеков, поселив своих многочислен¬
ных «гостей» в обширных покоях старого дворца, спокойно
удалился в свою резиденцию, расположенную неподалеку. То
же самое утверждает и «бесхитростный» рубака Берналь Диас.
Оба конкистадора почти в одних и тех же выражениях говорят
о том, что рискованный план пленения правителя Теночтит-
лана был осуществлен лишь неделю спустя после прибытия
испанцев в город, как ответная мера на нападение отряда ац¬
теков на испанский гарнизон в Веракрусе.Однако некоторые индейские источники категорически
отвергают эту версию. Из их сообщений недвусмысленно
вытекает, что Мотекухсома и его приближенные были схва¬
чены испанцами сразу же по прибытии во дворец Ашайякат-
ля. Кортес с самого начала решил захватить власть в государ¬
стве ацтеков. А для этого ему необходимо было устранить
верховного правителя Теночтитлана: взять его «живым или
мертвым».На пороге ацтекской столицы Кортес, не скрывая своих
намерений, объявил конкистадорам: «Отсюда должно на¬
чаться завоевание великих империй и владений, именно
здесь находится то место, которое дьявол сделал главным
своим убежищем, и если этот город покорится нам и поко¬
рится легко, то без труда будет завоевано и все остальное».В полном соответствии со своим коварным планом Кор¬
тес построил и свое войско.- 148-
«Четыре всадника образуют первый ряд, — говорит безы¬
мянный ацтекский автор, — находятся впереди остальных,
словно вожди... За ними бегут собаки, их собаки, уткнув носы
в землю, они ищут следы, задыхаются, тяжело дышат... Впе¬
реди знамя из какой-то ткани. Знаменосец несет его на пле¬
чах, размахивает им, заставляет развеваться кругами, качает
из стороны в сторону... За ними идут вооруженные мечами из
железа, вынуты из ножен их мечи, они блестят и сверкают. На
плечах несут они свои щиты, щиты из дерева, щиты из кожи.Второй ряд образован лощадьми с всадниками. На них
доспехи из хлопка, щиты, сделанные из кожи, копья с же¬
лезными остриями; их мечи свисают с боков лошадей. А те
несут колокольчики, идут с колокольчиками, колокольчики
едва звенят...Третий ряд состоит из арбалетчиков. У них на плечах ар¬
балеты, их они пробуют, их заряжают... Их колчаны... пол¬
ны, набиты стрелами, стрелами из железа...Четвертый ряд образуют всадники... В пятом идут само¬
пальщики, которые имеют огнестрельное оружие. Несут ру¬
жья на плечах, некоторые несут их горизонтально...Затем... люди из Тлашкалы, Тлилкухкитепека, Уэшоцин-
ко идут в облачении воинов...»СЛОВО БЕРУТ ОЧЕВИДЦЫЛюбопытно посмотреть, как описывает драматическую
встречу Монтесумы и Кортеса еще один ее очевидец — кон¬
кистадор Франсиско де Агиляр: «Посреди этих двух больших
процессий находился и упомянутый великий государь Мон-
тесума. Его несли на носилках, покрытых кусками тонкой
хлопчатобумажной ткани, так чтобы никто не мог его видеть.
И ни один из индейцев, шедших вокруг не имел права смот¬
реть на эти носилки, которые несли на своих плечах самые
знатные вельможи. Перед ними шел человек с жезлом право¬
судия в руке, очень длинным и воплощающим величие этого
правителя. Позади и по бокам от них двигались другие знат¬
ные сановники, и не было им числа. Проехав еще немного- 149-
вперед, упомянутый Кортес остановился на расстоянии не¬
скольких шагов от «императора» и слез с лошади, а упомяну¬
тый Монтесума сошел со своих носилок и повесил на шею ка¬
питану несколько ожерелий из золота и драгоценных камней,
а Кортес вручил ему ожерелье из жемчуга. И Монтесума со
всем почтением сказал капитану о своих добрых чувствах и
предложил ему свой дом для отдыха. Кортес поблагодарил его
за хороший прием. Затем, мало-помалу, мы добрались до
очень большого двора и плошади, на которой имелось много
построек и царских дворцов, где могли разместиться двести
тысяч человек; построек очень хороших и просторных и в не¬
которых из них и обосновался упомянутый капитан со свои¬
ми людьми. И здесь нам дали множество продуктов в виде
птицы, хлеба и початков маиса, так что все войско было обес¬
печено полностью...»Наконец, необходимо предоставить слово и одному из
главных действующих лиц описываемой исторической дра¬
мы завоевания Мексики — Эрнану Кортесу. Вот что говорит
он о встрече с Монтесумой во втором письме императору
Карлу V от 30 октября 1520 года: «За этим мостом мы были
встречены главным их повелителем Монтесумой, сопровож¬
даемым двумя сотнями вельмож, на которых были богатые
костюмы наподобие ливрей, выделявшие их среди всех ос¬
тальных. Они двигались двойной процессией вдоль широ¬
кой, очень красивой улицы, такой прямой, что она беспре¬
пятственно просматривается из конца в конец. ...По обе ее
стороны расположены прекраснейшие обширные дома, на¬
поминающие своим внутренним устройством храмы. Мон¬
тесума шествовал посреди улицы в сопровождении двух
вельмож, следовавших от него по правую и левую руку. Один
из них был тот самый сановник, который... беседовал ранее
со мной... другой был брат Монтесумы, правивший городом
Истапалапа, из которого я вышел утром того дня. Все трое
были одеты одинаково с той только разницей, что Монтесу¬
ма был обут, другие же двое шли босыми. При ходьбе он
опирался на руки своих приближенных. Когда они подо¬
шли, я спешился и направился к Монтесуме с намерением
обнять его. Но двое вельмож, сопровождавшие его, удержа¬- 150-
ли меня за руки, не позволив мне этого сделать, после чего
все трое совершили церемонию приветствия.Затем Монтесума поручил меня своему брату, который
пошел рядом со мной, взяв меня под руку; сам же он вместе
со вторым вельможей последовал на некотором расстоянии
впереди меня... Выбрав удобный момент, я снял с себя оже¬
релье из жемчуга и хрусталя и повесил его на шею Монтесу-
ме. Через какое-то время появился один из его слуг, неся два
завернутых в кусок ткани ожерелья из морских раковин, тех,
что у них высоко ценятся; к ожерельям было подвешено по
восемь украшений искусной работы из оправленных в золо¬
то панцирей крабов, каждое длиной в пядь. Взяв ожерелья,
Монтесума повернулся ко мне и надел их мне на шею, после
чего продолжил свой путь дальше по улице. Дойдя до об¬
ширного, богато украшенного дворца, отведенного нам на
постой, он взял меня за руку и ввел в просторный зал... Там
он усадил меня на специально устроенный для правителя
пышный трон и удалился...»Нетрудно заметить, что все три очевидца и участника пер¬
вой встречи Монтесумы и Кортеса с испанской стороны опи¬
сывают ее более или менее одинаково, расходясь лишь в неко¬
торых несущественных деталях. И если это так, то вроде бы
можно говорить о полной достоверности всех трех названных
свидетельств. К тому же, если учесть, что Кортес был команду-
юшим испанских войск в Мексике, а Берналь Диас и Франси¬
ско де Агиляр — его подчиненные, по признанию немалого
числа исследователей конкисты, чуть ли не во всем выступаю¬
щие как антиподы предводителя похода на столицу ацтеков —
Эрнана Кортеса, то в данном случае их взгляды едины. Одна¬
ко я прошу читателя не спешить с окончательными выводами.
Видимо, настал момент обсудить, хотя бы и в очень краткой
форме, вопрос о достоверности свидетельств испанских авто¬
ров — очевидцев и участников конкисты Мексики. Главным
источником здесь, по-прежнему, считаются «Донесения»
(исп. «реласьонес») Эрнана Кортеса в виде писем-отчетов о
событиях 1519-1526 годов императору Карлу V. Но речь о дан¬
ном источнике уже шла и лучше обратиться к воспоминаниям
других, не столь знаменитых конкистадоров.- 151 -
Таких воспоминаний известно всего три. Одно из них при¬
надлежит Андресу де Тапиа (1495 — после 1528 гг.) — дворя¬
нину и одному из ближайших сподвижников Кортеса. Он
принимал участие во всех главных событиях завоевания стра¬
ны ацтеков, после чего остался там жить и умер (в сравнитель¬
но раннем возрасте — около 40 лет) на мексиканской земле,
до конца поддерживая притязания Кортеса на верховную
власть в стране. Им были написаны краткие воспоминания
(1521—1528 гг.) о конкисте, где повествование идет начиная от
отплытия эскадры с Кубы и до пленения Панфило де Нарваэ¬
са. Значение хроники Тапиа состоит в том, что в ней приво¬
дятся детали ряда важнейших собьггий конкисты, не встреча¬
ющиеся больше нигде. Материалы Тапиа широко использова¬
лись более поздними испанскими авторами — Лопесом де
Гомарой, Сервантесом де Салазаром и Антонио де Эррерой.Еше более интересной фигурой среди конкистадоров-ле-
тописцев был Франсиско (Алонсо) де Агиляр (1479-1572 гг.).
Он приехал в Мексику вместе с Кортесом в 1519 году и уча¬
ствовал во всех битвах (в качестве офицера) с ацтеками. Ему
было тогда 40 лет, и он по праву считался одним из самых
опытных участников похода. Не удивительно, что именно
ему поручили охрану плененного Монтесумы. Давались ему
и другие ответственные поручения. После завоевания Мек¬
сики Агиляр получил поместье с индейцами-крепостными и
даже открыл весьма процветающую гостиницу на дороге
между Веракрусом и Пуэблой. Однако томление души заста¬
вило его бросить все мирское и вступить в 1529 году (в воз¬
расте 50 лет) в монашеский орден доминиканцев. Где-то
около 1559 года, восьмидесятилетним старцем, он написал
свои воспоминания о завоевании Мексики: от экспедиции
Грихальвы в 1518 году до захвата Теночтитлана в 1521 году.
И хотя в повествовании Агиляра есть много неизвестных ра¬
нее деталей в описании основных событий конкисты, он
следует в целом официальной версии Кортеса.Наконец, последним по порядку, но не по значимости,
стоит «простой солдат» Берналь Диас дель Кастильо — автор
наиболее полной хроники о завоевании Мексики — «Истин¬
ной (или «Правдивой») истории завоевания Новой Испа-- 152-
НИИ». Именно ему современные историки и литературоведы
расточают больше всего хвалебных слов. «Он сочетает досто¬
верность очевидца с очарованием превосходного рассказчи¬
ка», — пишет английский историк Бенедикт Уоррен. В исто¬
риографии конкисты особенно настойчиво подчеркивается
(и у нас в стране и за рубежом) правдивость, беспристраст¬
ность и бесхитростность повествования рядового участника
конкисты — «рядового солдата» Берналя Диаса по сравнению
с официальной версией событий, излагаемых «конкистадо¬
ром № 1» — Эрнаном Кортесом в его «Письмах» королю Кар¬
лу V. «По воле судьбы, — пишет известный отечественный ис¬
торик А. Ф. Шульговский, — рядом с Кортесом оказался Бер¬
наль Диас дель Кастильо, — человек, обессмертивший его
имя. Здесь я перехожу к еше одной проблеме — участия в за¬
воевании и колонизации Америки другой Испании, народ¬
ной. Это тоже конкистадор, но рядовой участник конкисты
(курсив мой. — В. Г.). И вот, герой-предводитель (то есть Кор¬
тес. — В. Г.) и простой солдат — две личности, психологичес¬
ки диаметрально противоположные. Казалось бы, Берналь
Диас прославлял Кортеса в своих записках, но апологеты по¬
следнего неизменно возмущались тем, что автор осмелился
критиковать деятельность их кумира с точки зрения рядового
участника событий...»Не устоял перед обаянием рассказа «солдата-хрониста» и
такой блестящий знаток испанской литературы эпохи от¬
крытия и завоевания Нового Света, как В. Б. Земсков. «По¬
мимо Кортеса, — подчеркивает он, — еще один персонаж за¬
нимает пропорционально равное вождю конкисты место —
это сам Берналь Диас дель Кастильо. Лирический автопорт¬
рет Диаса дель Кастильо, измеряющего весь мир своей гума¬
нистической меркой и освещающего собой весь мир хрони¬
ки, противостоит образу Кортеса как иной нравственный
полюс. Это противостояние неискренности и искренности,
неправды и правды, лицемерия и совершенной честности,
неверности и верности, хитроумия и бесхитростности. Абсо¬
лютное доверие ко всему, что пишет Диас, возникает благо¬
даря тону наивного простодушия, абсолютной искренности
и эмоциональной полноте суждений».- 153-
На мой взгляд, профессиональный исследователь не мо¬
жет питать абсолютного доверия ни к одному, даже самому
объективному, на его взгляд, источнику. Наилучший спо¬
соб проверки достоверности исторического документа —
сопоставление его с другими видами источников. Но снача¬
ла нам нужно разобраться с личностью самого летописца —
Берналя Диаса дель Кастильо, «простого солдата» и конки¬
стадора.Он родился в 1496 году в городке Медина-дель-Кампо в
Испании. В возрасте 18 лет отправился в Новый Свет с экс¬
педицией Педрариаса Давилы искать счастья, богатства и
славы в «златообильной» испанской колонии Дарьен (Пана¬
ма). Но, увы, ожидания не оправдались, и в 1517 году Бер¬
наль перебирается на Кубу, губернатор которой — дон Диего
Веласкес — приходился Диасу дальним родственником. Сам
же Веласкес — представитель одной из знатнейших фамилий
Испании. Берналь Диас участвовал в разведочных экспеди¬
циях Кордовы (1517 г.) и Грихальвы (1518 г.) к берегам Юка¬
тана, а затем примкнул к отряду Кортеса и участвовал в поко¬
рении государства ацтеков (1519—1521 гг.). В 1524—1526 гг. он
сопровождал Кортеса в безумном походе на Гондурас. Затем
поселился в 1541 году в Гватемале и прожил там до конца
своей жизни (1584 г.).Берналь Диас начал писать рассказ о завоевании Мексики
на основе своих личных воспоминаний где-то между 1552 и
1557 годами, но вскоре бросил. Затем в середине 60-х годов
XVI века ему случайно попала в руки книга Франсиско Лопе¬
са де Гомары «Конкиста Мексики», в которой особенно вос¬
певалась роль Кортеса в успехе всей кампании. Возмущенный
явным принижением заслуг рядовых солдат в осуществлении
конкисты, Берналь вновь принялся за свою незаконченную
рукопись и завершил ее в черновом варианте в 1568 году. Все¬
го было сделано две рукописные копии хроники. Один эк¬
земпляр «Истинной истории завоевания Новой Испании» в
1575 году автор отослал в Испанию, а другой — оставил у себя
и продолжал дополнять и исправлять свой труд в течение
многих лет. Отправленный на родину вариант рукописи впер¬
вые был напечатан лишь в 1632 году. Гватемальский текст- 154-
Испанцы переплавляют в слитки золотые украшения ацтеков, найденные
во дворцах Монтесумы и Ашайякатля (Флорентийский кодекс)- 155-
удалось обнаружить в местных архивах и опубликовать только
в 1904 году. Межцу двумя вариантами хроники Берналя Диа¬
са существуют заметные расхожцения в деталях.Итак, хроника создавалась в 60-е годы XVI века, и у авто¬
ра ее, как уже неоднократно отмечали специалисты, име¬
лась не только книга Гомары, но и «Письма» Кортеса, ко¬
пия рукописи монаха Мотолинии и ряд других источников
по конкисте. И, надо сказать, «солдат-летописец» заимство¬
вал без зазрения совести у своих предшественников целые
главы и обширные куски. Но самое примечательное состо¬
ит в том, что главная цель написания «Истинной исто¬
рии...» — это доказать личные заслуги Берналя Диаса в заво¬
евании Мексики и добиться, благодаря этому, соответству¬
ющих милостей и нафад от королевской власти. Таким
образом, это своего рода челобитная, или по-испански
«пробанса» (1а probanza). И не случайно, что в трактовке ос¬
новных событий конкисты, хроника Берналя Диаса цели¬
ком совпадает с «Письмами» Кортеса, где выражена офици¬
альная версия событий, одобренная впоследствии и коро¬
лем, и церковью.Необходимо раз и навсегда расстаться и с другим мифом —
мифом о Бернале Диасе дель Кастильо как простом солдате,
выходце из глубин народа, антиподе Кортеса. Диас — дворя¬
нин, сын дона Франсиско Диаса дель Кастильо, занимавше¬
го в испанском городе Медина-дель-Кампо должность го¬
родского советника. Все предки Берналя Диаса находились
на королевской службе, занимая далеко не последние долж¬
ности. Так, его отец, был капитаном королевской пехоты.
Не скрывает своего дворянского происхождения и сам Диас.
В своей хронике он пишет: «...и мы, несколько кабальеро и
лиц дворянского происхождения...». На Кубе губернатор
Диего Веласкес подрядил его, как своего дальнего родствен¬
ника, отправиться в Мексику с экспедицией Хуана де Гри¬
хальвы в офицерском чине.Напомню и то, что Берналь Диас получил в своей благо¬
родной семье очень неплохое по тем временам образование:
умел читать и писать (большая редкость среди конкистадо¬
ров), а также освоил тот круг знаний, в том числе и в облас¬- 156-
ти литературы, который был типичен для испанского дво¬
рянства (средневековые рыцарские романы и, особенно,
«Амадис Галльский»),В армии Кортеса Берналь Диас тоже не был простым сол¬
датом. Он входил в ближайшее окружение командующего и
выполнял самые ответственные его поручения (пленение и
охрана Монтесумы и т. д.). Есть основания считать, что Ди¬
ас был у завоевателя Мексики чем-то вроде писаря или сек¬
ретаря, то есть пользовался его несомненным доверием.В Гондурасском походе (1524-1525 гг.), когда весь отряд
Кортеса попал в тяжелейшее положение и находился на гра¬
ни голодной смерти, именно Берналь Диас получил приказ
добыть любой ценой необходимое продовольствие и успеш¬
но выполнил задание.Наконец, в 1540 году, когда Кортес отправился в Испанию,
чтобы просить покровительства короля в борьбе со своими
многочисленными врагами в Мексике, его сопровождал в по¬
ездке все тот же «простой солдат» Берналь Диас дель Кастильо.И последнее. В течение многих лет Берналь Диас был в
Гватемале членом городского совета и имел обширное поме¬
стье («энкомьенду») с крепостными индейцами. Таким об¬
разом, не приходится удивляться, почему его хроника в опи¬
сании основных событий конкисты почти дословно повто¬
ряет версию Кортеса.Но вернемся к событиям ноября 1519 года.После встречи на окраине Теночтитлана пышный кортеж
ацтекских вельмож, возглавляемый Мотекухсомой и Корте¬
сом, направился во дворец Ашайякатля. За ним последовала
длинная колонна конкистадоров и их союзников. И когда
последний испанский солдат переступил порог дворца, его
ворота были по приказу Кортеса тут же закрыты, а возле них
установлены пушки.Все высшие сановники ацтекского государства, и в их
числе сам тлатоани, оказались в западне. Коварный план
конкистадора увенчался полным успехом: самая могушест-
венная «империя» доколумбовой Америки одним ударом
была обезглавлена и потеряла всякие шансы на победу. Ни
Мотекухсома, ни его приближенные не подозревали, что- 157-
станут жертвами чудовищно вероломных чужеземцев уже в
первые часы их пребывания в Теночтитлане.В пользу именно такого развития событий высказывают¬
ся многие ранние авторы, как испанские, так и индейские.Испанский хронист XVI века Диего Дуран подтверждает
этот факт следующими словами; «И с такой торжественно¬
стью и рукоплесканиями вступил вышеупомянутый маркиз
(Кортес. — В. Г.) в Мехико и был помещен там в царских по¬
коях, в которых жил дед Мотекухсомы... Эти покои были
очень велики и состояли из многих комнат... Там разместил¬
ся маркиз со всеми своими людьми; туда принесли ему все
необходимое в больщом количестве... по приказу Мотекух¬
сомы, который находился под стражей со всеми своими сеньо¬
рами в одном из покоев дворца, охраняемом тремя солдатами,
в цепях и ножных кандалах (курсив мой. — В. Г.)».«И в тот же самый день (имеется в виду день вступления
испанцев в Теночтитлан. — В. Г.), — пищет Бартоломе де Лас
Касас, — судя по тому, как мне сказали те, кто там находил¬
ся... испанцы пленили великого царя Мотекухсому и поста¬
вили 80 человек охранять его, а затем заковали его в кандалы».Индейский хронист Чимальпахин также подчеркивает ве¬
роломство Кортеса по отнощению к тлатоани ацтеков: «Как
только испанцы без боя вощли в Мехико, они пленили, свя¬
зали, заковали в цепи Мотекухсому, а также Какамацина —
правителя Тескоко и Ицкаухцина — верховного военачаль¬
ника Тлателолько».На судебном процессе по делу ближайшего сподвижника
Кортеса — Педро де Альварадо, происходившем в Мехико в
1529 году, один из пунктов обвинения (составленный на ос¬
нове показаний очевидцев) гласил: «...И вышеупомянутый
Педро де Альварадо обвиняется в том, что в то время, когда
они (испанцы. — В. Г.) пришли в этот город (Теночтитлан. —
В. Г.) и пленили Мотекухсому — сеньора этого города, они
пленили одновременно и некоего Какамацина — племянни¬
ка упомянутого Мотекухсомы, который был верховным пра¬
вителем этой земли...»«Когда испанцы прибыли вместе с Мотекухсомой во дво¬
рец, — пишет Бернардино де Саагун со слов своих ацтекских- 158-
Кортес считал, и не без основания, что ацтеки, пока тла-
тоани и другие высшие сановники находятся в плену, побо¬
ятся открыто выступить против испанцев. В случае же смер¬
ти Мотекухсомы предполагалось разжечь междоусобную
борьбу за трон и посадить на него одного из своих ставлен¬
ников. Следовательно, живой или мертвый, Мотекухсома
действительно был весьма удобным политическим инстру¬
ментом в борьбе за господство над Мексикой.Но для того, чтобы оправдать себя в глазах короля и всей
Испании, Кортес идет на еще более гнусный шаг: он искус¬
но и терпеливо рисует в «Письмах» фантастический портрет
своего антипода — Мотекухсомы. Он изображает его всемо¬
гущим «императором» никогда не существовавшей «импе¬
рии», верховным правителем феодальной державы, бесчис¬
ленного сонма вассалов и сеньоров европейского толка, ко¬
торых там никогда и в помине не было, деспотом коварным,
подозрительным и жестоким, приказы которого заставляют
окружающих трепетать от страха, суеверным и колеблю¬
щимся, доверяющим больше таинственным небесным зна¬
мениям и предсказаниям жрецов, нежели реальным фактам
повседневной жизни. И этот красочный портрет, написан¬
ный бесспорно рукою опытного мастера политической ин¬
триги, произвел должное впечатление. Кортеса великодуш¬
но простили за все его «деяния» на мексиканской земле не
только король, но и многие просвещенные умы Европы.
Еще бы, ведь речь шла о победоносном наступлении носите¬
лей святой христианской веры на один из мрачнейших опло¬
тов язычества.Не прошло и дня после пленения Мотекухсомы, как Кор¬
тес уже потребовал отдать ему все золото из сокровищницы
Теночтитлана. «И привел их Монтесума, — свидетельствует
безымянный индейский автор, — в зал, называемый Теух-
калько, где находились пышные головные уборы из перьев и
множество других вещей из золота, перьев и драгоценных
камней. Тогда начали испанцы вытаскивать золото из перьев,
круглых щитов и иных украшений, имевшихся там, и, сделав
это, разрушили все головные уборы и чудесные изделия, а зо¬
лото переплавили в слитки... Драгоценные камни похуже и- 160-
перья забрали себе индейцы Тлашкалы... И обшарили испан¬
цы весь дворец, хватая все, что им приглянулось».Пока по дворце Мотекухсомы шел этот дикий грабеж,
другие конкистадоры случайно обнаружили в своих апарта¬
ментах (во дворце Ашайякатля) тайник с сокровищами пре¬
дыдущих правителей ацтеков, замурованный в стену. Золо¬
та в нем оказалось так много, что любой солдат из армии
Кортеса мог теперь чувствовать себя богачом. Три дня и три
ночи, по словам Берналя Диаса, перетаскивали испанцы в
центральный зал дворца Ашайякатля награбленные ценно¬
сти. Непрерывно горели жаровни и костры, куда безжалост¬
но отправлялась вся добыча. Тончайшие украшения, амуле¬
ты, фигурки людей и богов — подлинные шедевры ювелир¬
ного искусства ацтеков, произведения лучших мастеров
Анауака — в мгновение ока превращались в безликие слит¬
ки металла.Кортес же от имени Мотекухсомы требовал все новых
приношений. В поисках золота он разослал небольшие отря¬
ды своих солдат и тлашкальцев по всей стране. И они рыска¬
ли повсюду, будто голодные псы, убивая и грабя ни в чем не
повинных людей.Из одного лишь Тескоко предводителю конкистадоров
доставили целый сундук золота. Но Кортесу и этого показа¬
лось мало. Он потребовал от жителей города собрать еще
один такой же сундук с драгоценностями. Когда тескокан-
ские сокровища переправляли в Теночтитлан, одному из
конкистадоров показалось подозрительным, что двоюрод¬
ный брат местного правителя Какамацина — Несахуальке-
цин шепчется о чем-то с другим индейцем. Несчастного тут
же обвинили в заговоре против испанцев и чуть не вздерну¬
ли на ближайшем дереве.Золота, добытого в виде дани в подвластных ацтекам про¬
винциях и хранившегося в царских сокровищницах, оказа¬
лось так много, что только пятая часть этих богатств, отчис¬
ляемая в пользу испанского короля, составила свыше 32 400
золотых песо. Три большие фуды золотых слитков возвыша¬
лись посреди дворца Ашайякатля, возбуждая беспокойство
и разжигая алчность конкистадоров. Жажда обогащения,- 161 -
словно червь, подтачивала теперь те устои, на которых в от¬
ряде Кортеса держалась прежде строгая дисциплина. Нача¬
лись споры о немедленном разделе награбленных сокровищ.
И Кортес, хотя и с явной неохотой, уступил.«Вот как происходил этот раздел, — вспоминает Берналь
Диас. — Из всей массы, прежде всего, взята была одна пятая
для короля и другая для Кортеса. Затем Кортес потребовал
вычета тех расходов, какие он понес на Кубе при снаряжении
экспедиции, а также возмещения Веласкесу за суда, нами
уничтоженные... Далее скостили пай для 50 человек гарнизо¬
на Веракруса... Только затем приступили к наделению пря¬
мых участников. Но и тут шло в таком порядке: сперва оба
духовных лица, затем офицеры, затем всадники, затем мущ-
кетеры и арбалетчики; всем им предоставлялось по двойному
паю. Когда же после стольких надувательств очередь дошла
до нас, остальных солдат, по расчету один пай на человека, то
этот пай был столь мизерен, что многие его даже не брали, и
тогда, конечно, и их доля шла в карман к Кортесу!»Разумеется, Кортес в своих письмах Карлу V постарался
изложить происшедшие события в самом выгодном для себя
свете. Мотекухсома, по его словам, был пленен испанцами
не сразу, а лишь через шесть дней после их прибытия в Те-
ночтитлан. Племянник ацтекского царя — Какамацин, сто¬
явший во главе города Тескоко, согласно лживой версии
Кортеса, очутился в испанской темнице через месяц, да и то,
якобы, вследствие предательства Мотекухсомы, заманивше¬
го племянника в Теночтитлан и выдавшего его затем чуже¬
земцам.Насквозь фальшиво описание и сцены «добровольной» пе¬
редачи власти Мотекухсомой испанцам, попросту сочиненной
Кортесом от начала до конца. «Несколько дней спустя после
пленения Какамацина, — пишет конкистадор в письме Карлу
V от 30 октября 1520 года, — упомянутый Мотекухсома созвал
всех правителей близлежащих городов и земель, и когда они
собрались, он послал сказать мне, чтобы я пришел туда, и по¬
сле моего прибытия он заявил им следующее; «Братья и друзья
мои, вы знаете, что уже прошло много времени, как ваши от¬
цы и деды стали подданными моих предков и моими, и всегда- 162-
вы видели от меня хорошее обращение..., а вы делали то, что
обязаны делать... верные вассалы; и также, я полагаю, вы зна¬
ете от ваших предков о том, что мы не являемся коренными
жителями этой земли и что они пришли сюда из очень дальней
страны, и их привел сеньор, который здесь нас покинул и вас¬
салами которого все мы были... И он сказал, что когда-нибудь
вернется или пришлет кого-нибудь с такой силой, которая за¬
ставит нас подчиниться его власти. Вы хорошо знаете, что мы
всегда ждали этого, и, судя по тому, что сказал нам этот капи¬
тан (Кортес. — В. Г.) о том правителе и господине, который
прислал его сюда, и, судя по стороне света, откуда он, по его
словам, прибыл, я уверен, что... это и есть тот сеньор, которо¬
го мы ожидали... И с этих пор и впредь вы должны повино¬
ваться этому великому правителю, поскольку он и есть ваш
настоящий господин, а вместо него вы повинуйтесь пока это¬
му капитану; дань, которую вы платили мне, и услуги, которые
вы делали мне до сих пор, платите и делайте ему, потому что я
сам должен платить налоги и исполнять все, что он мне прика¬
жет...» И все это он говорил плача, испуская горькие вздохи...
и точно так же все те сеньоры, которые ему служили, заплака¬
ли так, что какое-то время не могли дать ответа. И я уверяю
Ваше величество, что среди испанцев, присутствовавших там,
не было ни одного человека, который не чувствовал бы к нему
офомного сострадания».На этом выступлении, приписываемом Кортесом ацтек¬
скому властителю, стоит остановиться несколько подроб¬
нее. Ведь речь идет о документе огромного политического
значения. Одним росчерком пера ловкий конкистадор под¬
водил прочную моральную и юридическую базу под свои за¬
хватнические устремления в Мексике. Весьма удобным ока¬
зался акт «добровольной» передачи власти Мотекухсомой в
руки чужеземцев и для испанского короля. Тем самым он по¬
лучал право на обладание всей мексиканской территорией.Надо ли говорить, что «дарственная речь» Мотекухсомы
была такой же грубой фальшивкой, как и знаменитая булла
императора Константина в пользу римского папы. Тлатоани
ацтеков не мог созвать своих сановников и вождей, поскольку
большинство из них находилось вместе с ним в плену. Он дол¬- 163-
жен был быть слишком наивным человеком, чтобы после все¬
го случившегося с ним самим и с его подданными в Чолуле и
столице, поверить на слово чужеземному авантюристу, будто
тот — посланец далекого и могущественного монарха и имеет
от него специальное письмо. Больше того, так и не увидев это¬
го пресловутого послания из-за океана, тлатоани вдруг добро¬
вольно признает себя вассалом испанского короля и, ввиду от¬
сутствия оного, передает власть «письмоносцу» Кортесу.Что же касается религиозно-идеологических причин
этого странного поступка Монтесумы, которые конкиста¬
дор приводит в своем втором послании Карлу V, то они то¬
же выглядят далеко не бесспорными. Фигура «владыки ми¬
ра», или «повелителя вселенной», постоянно упоминаемая
Кортесом, совершенно чужда политическим и социальным
взглядам древнего населения Анауака. Этот «повелитель
вселенной», вассалами которого якобы являлись все мест¬
ные индейцы, был явно порожден чисто заокеанскими ре¬
лигиозными воззрениями «мессианского» толка. В Анауаке,
как и в других развитых областях доколумбовой Мезоаме-
рики, где основной формой территориально-политического
деления выступали город-государство или объединение из
нескольких городов-государств, а в сфере религии господ¬
ствовали многочисленные городские божества, еше вчера
считавшиеся племенными, не было и не могло быть ни еди¬
ного для всей Мексики правителя, ни единого универсаль¬
ного божества наподобие Иисуса Христа, Будды или Маго¬
мета.Еще меньше оснований связывать этого таинственного
«повелителя вселенной» с Кецалькоатлем из индейских ми¬
фов. Показательно, что ни Кортес, ни Берналь Диас ни разу
не упоминают имени Кецалькоатля, хотя оба не прочь «ще¬
гольнуть» при случае своими «познаниями»: конкистадоры
попросту не знали мифа об этом боге. Для Кортеса «повели¬
тель вселенной» был не богом, а земным правителем, кото¬
рый привел когда-то ацтеков и другие народы науа в Цент¬
ральную Мексику, затем покинул страну, а теперь вернулся
туда с востока обратно. Отождествление кортесовского «по¬
велителя вселенной» с богом Кецалькоатлем — дело рук сле-- 164-
Избиение солдатами Альварадо ацтекских вельмож и жрецов в Главном
Храме Теночтитлана (рисунок из альбома к Хронике Диего Дурана, XVI в.)~ 165-
дующих поколений испанских хронистов, главным образом
служителей католической церкви. Цель этой нехитрой ком¬
бинации до удивления проста — подкрепить права Испании
на мексиканскую землю ссылками на индейские же мифы и
предания и одновременно ускорить и облегчить христиани¬
зацию основной массы туземцев.Однако такой тонкий знаток мексиканской истории, ка¬
ким был, по всеобщему признанию, Мотекухсома, никак не
мог утверждать, что именно Кецалькоатль (будь то бог или
человек) привел ацтеков с востока, из дальних стран в Анау-
ак. Ни в одном доколумбовом предании, ни в одном древнем
кодексе Кецалькоатль не связывается с мифацией предков
ацтеков. Они пришли в долину Мехико не с востока, а с запа¬
да, ведомые не Кецалькоатлем, а богом войны Уицилопочтли.
И уж совсем нелепыми выглядят позднейшие европейские
домыслы по поводу внешнего облика Кецалькоатля. В неко¬
торых хрониках колониального времени этого бога изобража¬
ют белокожим и бородатым проповедником милосердной,
всем понятной религии, весьма похожей на христианство. На
этой основе, как грибы после дождя, рождались всевозмож¬
ные гипотезы о ранних плаваниях европейских миссионеров
и рыцарей через Атлантику к берегам Мексики и о том, что
Кецалькоатль — это не кто иной, как один их христианских
апостолов, принесший свет истинной веры на американский
континент за несколько веков до Колумба.Вокруг фигуры Кецалькоатля накопилось сейчас столько
всевозможных домыслов, догадок и более чем смелых гипо¬
тез, что порой не только читателю, но и специалисту трудно
разобраться в этом бумажном море, отличить проверенные
факты от ловких выдумок.В настоящее время можно считать твердо установленным,
что в доколумбовой Мексике среди индейцев языковой груп¬
пы науа существовало представление, по меньшей мере, о
двух Кецалькоатлях. Один из них — Се Акатль Топильцин-
Кецалькоатль — видимо, лицо историческое: так звали одно¬
го из тольтекских правителей Тулы (древний город в штате
Идальго, Мексика), жившего в X веке н. э. По преданию, по¬
сле ожесточенной борьбы за трон с соперниками из другой- 166-
фуппировки знати и жрецов Топильцин потерпел пораже¬
ние и вынужден был бежать со своими сторонниками на юго-
восток, на побережье Мексиканского залива. С именем То-
пильцина-Кецалькоатля связывают начало тольтекского
вторжения на территорию майя (полуостров Юкатан и гор¬
ная Гватемала) в X веке н. э.Второй Кецалькоатль — синкретическое божество науа —
бог воздуха и ветра, изобретатель письменности, покрови¬
тель знаний.Именно с этим божеством и связывают средневековые
хронисты и современные авторы легенду о возвращении бо¬
родатого белокожего бога, так облегчившую Кортесу захват
Теночтитлана. Наиболее типичным образчиком подобного
мнения может служить высказывание американского исто¬
рика Вильяма Прескотта; «Кецалькоатль — бог воздуха, —
пишет он, — которого представляли с белым лицом и разве¬
вающейся бородой; образ, нарисованный этим преданием,
совершенно не схож с физиономией индейцев; говорят, что
этот бог, исполнив дело благости между ацтеками, поплыл
по Атлантическому океану к таинственным берегам Тлапал-
лана. Отправляясь, он обещал возвратиться в грядущие вре¬
мена вместе со своим потомством и вступить снова во владе¬
ние своим государством. Этого дня ожидали ацтеки со стра¬
хом или надеждою, смотря по обстоятельствам, но с полным
убеждением во всем Анауаке, что оно случится».Если Кецалькоатль и «повелитель вселенной» из «Писем»
Кортеса — одно и то же лицо, как утверждают многие авто¬
ры, начиная с XVI века, то его нельзя считать богом. Речь
идет о земном человеке, могущественном правителе былых
времен, на что прямо указывает сам завоеватель Мексики.
В таком случае нам остается, видимо, отождествить Кецаль-
коатля с тольтекским правителем Се Акатлем Топильцином.
Однако ни в одной из индейских хроник не говорится, что он
был первым или последним царем Тулы: Се Акатль Топиль¬
цин — один из многих представителей династии тольтекских
владык, существовавшей с IX по XII века н. э. Не мог быть
Топильцин-Кецалькоатль и основателем «империи» ацтеков,
поскольку ацтеки-теночки пришли в долину Анауак лишь в- 167-
XIII веке. Таким образом, нужно считать Монтесуму полным
невеждой и глупцом, чтобы приписать ему странное решение
добровольно передать власть посланцам какого-то тольтекс-
кого правителя, умершего 600 лет назад!Если же вопреки утверждениям Кортеса допустить, что
он подразумевал под «повелителем вселенной» не человека,
а бога Кецалькоатля, то и здесь имеются самые серьезные
возражения.Ни в одном из индейских документов и преданий, ни в
одном рисуночном кодексе доколумбовых времен нет упо¬
минаний о том, что бог Кецалькоатль вернется в страну с
востока и вновь получит в ней верховную власть. Нигде,
кроме позднейших писаний испанских хронистов, нет дан¬
ных о том, что бог Кецалькоатль имел светлые волосы, бе¬
лую кожу и необычайно высокий рост. Кецалькоатль у ацте¬
ков никогда не был главным божеством, хотя и занимал до¬
статочно почетное место в их обширном пантеоне.В заключение мне хотелось бы привести слова одного из
вьщаюшихся знатоков ацтекской культуры, американского
ученого Джорджа Вайяна, как бы подводящие итог дискус¬
сии о Кецалькоатле: «Монахи, — пишет он, — решили ис¬
пользовать этот миф (миф о Кецалькоатле. — В. Г.) как дока¬
зательство того, что апостол Фома посетил в свое время
Мексику и обратил в христианство жителей, затем вновь
вернувшихся к язычеству. Стремясь оправдать завоевание,
монахи придавали офомное значение мифу о белокуром бо¬
ге, обещавшем при прощании со своим народом вернуться к
нему с востока по морю. Однако Кецалькоатль летописей
долины Мехико никогда не был белокурым. Его обычно
изображали с черной бородой и раскрашенным лицом, если
только он не был представлен в обличье бога ветров в маске
Ээкатла» (в виде утиного клюва. — В. Г.).Но вернемся к событиям, происходившим в захваченной
испанцами Мексике. Когда в Теночтитлане узнали, что тла-
тоани и его ближайшее окружение предательски арестова¬
ны, ацтекские сановники, избежавшие западни Кортеса, не¬
медленно обратились к городам и селениям Тройственной
лиги с просьбой о помощи. В ответ на этот призыв из Ичка-- 168-
теопана явился в столицу с большим отрядом воинов юный
Куаутемок — племянник Мотекухсомы.Здесь уместно напомнить, что основные силы ацтекской
конфедерации находились за пределами долины Мехико —
на границах «империи» и на главных дорогах и торговых пу¬
тях. Поэтому в столице первоначально войск было не так уж
много. Призыв о срочной присылке воинских подразделений
в Теночтитлан оказался своевременным и сыграл решающую
роль в последующих событиях. Вместо захваченных испан¬
цами правителей и вождей Тройственной лиги срочно были
выбраны другие. Куаутемок получил пост верховного воена¬
чальника, который ранее занимал плененный Ицкаухцин.Все отряды, пришедшие на помощь Теночтитлану,
скрытно разместились в самом городе и вокруг него.Между тем глухое недовольство поборами и бесчинства¬
ми чужеземцев постепенно перерастало у ацтеков в откры¬
тое возмущение. Не хватало лишь крохотной искры, чтобы в
этой накаленной до предела обстановке вспыхнуло пламя
священной войны с иноземными угнетателями. К тому же
сами испанцы делали все возможное, чтобы ускорить ее на¬
чало. И здесь произошло событие, чуть было не нарушившее
все планы Кортеса: у мексиканского побережья появилась
эскадра, посланная Диего Веласкесом. Возглавлял экспеди¬
цию некий Панфило де Нарваэс, пользовавшийся особым
доверием губернатора Кубы. Нарваэс получил большой от¬
ряд хорошо экипированных и вооруженных солдат и лишь
один приказ: найти и наказать по заслугам подлого измен¬
ника Кортеса. Сложилась довольно парадоксальная ситуа¬
ция. Охотник, подстерегавший богатую дичь в садах Теноч-
титлана, сам превратился в объект охоты.Медлить было нельзя. И, оставив в столице достаточно
сильный гарнизон во главе со своим верным сподвижником
Педро де Альварадо, Кортес с остальным войском, включая
часть индейских союзников-тлашкальцев, двинулся в Вера¬
крус.Действуя больше обманом и подкупом, нежели силой, он
сумел довольно быстро переманить на свою сторону всех
солдат Нарваэса, а самого командующего без боя взять в- 169-
плен. Не последнюю роль в этом триумфальном успехе кон¬
кистадора сыграло ацтекское золото; с его помощью Кортес
одержал над соперником бескровную победу. Ему досталась
богатая добыча — артиллерия, лошади, порох и запасы аму¬
ниции. Перед возвращением в Теночтитлан отряд Кортеса
насчитывал уже 1300 пехотинцев и 96 всадников. У него име¬
лось 15 орудий. Впервые за все время своей рискованной
эпопеи по завоеванию Мексики конкистадор действительно
располагал внушительной армией.И в этот момент наивысшего триумфа, словно гром среди
ясного неба, грянуло роковое известие из Теночтитлана.
«Мой посланец, — писал впоследствии Кортес Карлу V, —
вернулся оттуда (из столицы ацтеков. — В. Г.) через двенад¬
цать дней и принес мне письма от тамошнего алькальда
(Альварадо. — В. Г.)... в которых он мне сообщал, что индей¬
цы атаковали крепость со всех сторон, подожгли ее и сдела¬
ли в ряде мест подкопы и что испанцы там находятся в боль¬
шой опасности и были бы уже все перебиты, если бы упомя¬
нутый Мотекухсома не приказал прекратить битву...»Восстание в ацтекской столице реально угрожало поте¬
рей всех прежних достижений Кортеса по упрочению его
власти над Мексикой. Тот, кто владел Теночтитланом, вла¬
дел всей страной. И конкистадор устремился на запад: как и
полгода назад, судьба кампании вновь решалась на берегах
озера Тескоко.
ГЛАВА 7РАЗГРОМНашими дротиками, нашими щитами
существует город.Там, где скрещиваются дротики,
где окрашиваются щиты,
находятся белые благоухающие цветы,
цветы сердца:раскрывают свои пестики цветыДарителя Жизни...Это — Теночтитлан.«Мексиканские песни».Перевод Р. БургетеОШИБКА АЛЬВАРАДОИ,1так, пока Кортес пожинал в Веракрусе плоды своей побе¬
ды над Нарваэсом, в столице ацтеков произошли следующие
события.Близился день одного из самых значительных ежегодных
ацтекских праздников в честь бога войны Уицилопочтли
(праздник «Тошкатль»). И незадолго до его начала во дворец
Ашайякатля пришли представители самых знатных родов и
семейств Теночтитлана, чтобы попросить у Альварадо разре¬
шения на эту торжественную церемонию. После недолгих
раздумий тот согласился, но поставил два условия: не при¬
носить в ходе празднества человеческих жертв и не брать с
собой оружия.В назначенный день процессия ацтекских сановников и
жрецов в пышных костюмах вошла на вымощенный камнем
просторный двор храма Уицилопочтли. И вскоре глухая
дробь барабанов и пронзительный свист глиняных флейт
возвестили всему городу о том, что долгожданный праздник
начался.- 171 -
Затем происходит непонятное. На безоружных и безза¬
щитных индейцев внезапно со всех сторон набросились
конкистадоры.«Когда пришел упомянутый праздник, — пишет монах
Диего Дуран, — индейцы, не подозревая ничего плохого,
явились ублажать своего бога и показать величие Мехико...
Там собралось для хороводов и танцев восемь или десять ты¬
сяч* знатных мужей, все люди известные и благородной кро¬
ви... Тогда Педро де Альварадо приказал поставить к четы¬
рем входам во двор [храма] сорок солдат, по десять к каждо¬
му входу, чтобы через двери никто не мог выйти, и приказал
десяти другим подойти к тем [индейцам], которые играли на
барабане, туда, где, как ему казалось, находились наиболее
знатные лица, и убить игравших на барабане, а потом и всех
остальных. И эти «апостолы святой веры» или, лучше ска¬
зать, «последователи дьявола», не медля ни минуты, испол¬
нили приказ. Они вошли в толпу этих несчастных, почти об¬
наженных, только в плащах из хлопчатобумажной ткани, не
имевших в руках ничего, кроме роз и перьев, с которыми
они танцевали, и перерезали всех ножами».Еще более драматично выглядит это кровавое злодея¬
ние в описании самих индейцев. «...И будучи на том тор¬
жестве, — рассказывали впоследствии ацтекские старцы
испанскому монаху Саагуну, — пышно одетые люди, все
знатного рода, вошли в большой двор святилища Уицило-
почтли, где находилось его изображение, сделанное из рас¬
тений и увешанное множеством дорогих украшений... В это
время одни испанцы перекрыли все входы, ведущие со дво¬
ра, чтобы никто не убежал, тогда как другие [испанцы] во¬
рвались с оружием в руках внутрь и начали убивать тех, кто
там находился. Они отрубали руки и головы, пронзали ме¬
чами и копьями всех, кто попадался им на пути. Они учи¬
нили невиданную резню. Те, кто кинулся к дверям, чтобы
убежать, были убиты... Некоторые взбирались на стены.*	Цифра, по мнению современных ученых, явно преувеличена,
предполагается, что в этой церемонии могли участвовать несколько
сотен человек. — Прим. авт.- 172-
^epeuxjyaoyotl
ydjA ^mofte
cm COОсада войск Кортеса ацтеками во дворце Ашайякатла («Полотно из
Тлашкалы», XVI в.)другие забивались в башенки храма, чтобы лечь там на по¬
лу и притвориться мертвыми. И кровь лилась по двору, как
вода во время сильного дождя. Весь двор был усеян голова¬
ми, руками, кишками и трупами убитых людей. По всем уг¬
лам рыскали испанцы, выискивая уцелевших, чтобы при¬
кончить и их».Слух о новом преступлении чужеземцев мгновенно распро¬
странился по городу. Ярости ацтеков не было предела. Конки¬
стадоры не только смертельно оскорбили их главное божест¬
во — Уицилопочтли, но и без видимой причины перебили
цвет аристократических родов Теночтитлана. На улицах и пло-
ш^адях ацтекской столицы грозно зазвучал призывный клич: «К
оружию! Вожди, воины, идите сюда! Пусть все придут воору¬
женными: со своими знаками отличия, щитами и дротиками!»- 173-
в ответ на этот призыв к центру города стали со всех сто¬
рон подходить отряды ацтекских воинов в полном боевом
облачении. Если Альварадо рассчитывал своим злодеянием
парализовать волю индейцев к сопротивлению, как это не
без успеха проделал в Чолуле Кортес, то его планы потерпе¬
ли полный провал. Меньше, чем через час, испанцы были
выбиты из храма Уицилопочтли, и им пришлось поспешно
укрыться в своей резиденции. С этого дня дворец Ашайя-
катля превратился в осажденную крепость. Все подходы к
нему контролировались ацтеками. Запасы продовольствия
и пороха в испанском лагере быстро истощались. Конкис¬
тадоры несли большие потери в ожесточенных боях с ин¬
дейцами.Возвращение Кортеса в Теночтитлан спасло отряд Альва¬
радо от полного уничтожения, но не изменило общей безра¬
достной для испанцев картины. Ацтеки, подтянув все имев¬
шиеся поблизости войска, по численности намного превос¬
ходили врага и сражались с невиданной яростью. Они
беспрепятственно пропустили победителей Нарваэса в
осажденный дворец и затем сожгли мосты через проемы в
дамбах, отрезав тем самым все пути к отступлению из горо¬
да. Теперь в ловушке оказалась уже вся армия Кортеса.Наступил час расплаты за те обиды и притеснения, кото¬
рые чинили конкистадоры в «Стране Кактуса и Орла».СМЕРТЬ МОНТЕСУМЫи тогда Кортес решает использовать для облегчения уча¬
сти испанцев свой главный козырь — плененного Монтесу-
му. По его приказу закованного в цепи «императора» вывели
на плоскую крышу дворца для того, чтобы он успокоил сво¬
их подданных и заставил их снять осаду. Но едва тлатоани, в
сопровождении испанцев, вышел на верхнюю площадку и
начал говорить, в него тучей полетели камни, стрелы и дро¬
тики. Один из камней легко ранил «императора» в голову,
после чего вся группа неудачливых парламентеров поспеши¬
ла укрыться за прочными стенами дворца, а раненого прави¬- 174-
теля ацтеков унесли в его покои. Дальнейшее развитие со¬
бытий напоминает скорее детективный роман, нежели сухое
историческое повествование: убийство, выяснение его об¬
стоятельств, поиски виновных и т. д. Впрочем, предоставим
слово главным действующим лицам этой неразгаданной до
конца драмы из истории Мексики.Кортес: «И упомянутый Мутесума, который еще находил¬
ся в плену вместе с сыном и другими многочисленными се¬
ньорами, которые были взяты в плен с самого начала, ска¬
зал, чтобы его вывели на плоскую крышу крепости, и он по¬
говорит с вождями этих людей и предложит прекратить
войну. И я приказал его вывести, и, придя к площадке, кото¬
рая выступала за пределы крепости, и, желая говорить с
людьми, которые там сражались, он получил от них удар
камнем по голове, такой сильный, что через три дня умер».Таким образом, по версии самого конкистадора. Монте-
сума, встав на путь предательства, сам напросился идти сми¬
рять своих подданных и в результате получил от них надле¬
жащий ответ в виде увесистого камня, оборвавшего его жал¬
кую жизнь.Берналь Диас: «Ввиду создавшегося положения Кортес
решил, что великий Монтесума должен говорить с индейцами
(курсив мой. — В. Г.) с крыши и сказать, чтобы они прекра¬
тили свои атаки, поскольку мы сами готовы уйти из города.
Когда к «императору» пошли передавать этот приказ, то... он
отказался прийти и даже заявил, что не хочет вообще боль¬
ше видеть Кортеса и слышать его фальшивые речи, обеща¬
ния и ложь». Лишь после долгих уговоров, в которых прини¬
мали участие один из монахов и лейтенант Кристобаль де
Олид, Монтесума дал согласие поговорить с ацтеками.«...Он поднялся, — продолжает Берналь Диас, — на пло¬
щадку крыши в сопровождении многих из нас, солдат, охра¬
нявших его, и начал говорить очень проникновенно своим
людям, известив их о том, что, если они прекратят сражение,
мы уйдем из Мехико. Многие из мексиканских вождей и во¬
еначальников узнали его и приказали своим воинам замол¬
чать и не стрелять более... Четверо из них подошли к тому
месту, где Монтесума мог разговаривать с ними и обрати¬-175-
лись к нему со слезами на глазах: «О, владыка, наш великий
повелитель, мы действительно очень опечалены вашим не¬
счастьем и бедой, обрушившейся на вас и вашу семью. Но
мы должны сообщить вам, что уже выбрали в качестве свое¬
го нового повелителя вашего сородича...Едва закончился этот разговор, как вдруг на нас обрушился
ливень стрел и камней. Наши люди, призванные прикрывать
щитами Монтесуму, сразу же забыли свою обязанность, видя,
как он разговаривает со своими вождями и что атака прекра¬
тилась. Монтесума был ранен тремя камнями — в голову, руку
и ногу. И хотя мы просили его разрешения перевязать раны,
говоря с ним очень ласково, он отказался. Затем, совершенно
неожиданно, нам сказали, что он умер (курсив мой. — В. Г.)».Из рассказа Берналя Диаса вытекают следующие важные
обстоятельства: Монтесума отправился на переговоры со
своими подданными отнюдь не добровольно, а под сильным
нажимом Кортеса; переговоры оказались безрезультатными;
из-за какой-то неожиданной случайности ацтеки вновь на¬
чали военные действия; и тлатоани, получив три ранения от
камней, вскоре умер. Однако сам Берналь Диас признает,
что раны не были опасными для жизни, когда же солдатам
объявили о неожиданной смерти «императора», это вызвало
у них явное удивление.Многие зарубежные историки при освещении важнейших
событий завоевания Мексики используют главным образом
труды самих конкистадоров — Эрнана Кортеса и Берналя Ди¬
аса, доверяя им и в большом, и в малом. Так, появились на
свет десятки и сотни трудов о благородных искателях при¬
ключений, добившихся с помощью собственной шпаги и бла¬
госклонной судьбы самых невероятных побед. Один из таких
мифов, касающийся обстоятельств гибели «императора» ац¬
теков, создал когда-то американец Вильям Прескотт — один
из главных специалистов в XIX веке по испанскому завоева¬
нию Мексики.«Говорят, будто бы один из военачальников высокого
звания, — пишет он, — замахнулся дротиком с угрожающим
видом на Монтесуму — и вдруг туча камней и стрел рассыпа¬
лась на том самом месте, где стояла царская свита. Испанцы,- 176-
назначенные для защиты Монтесумы, видя почтительное
поведение народа во время его речи, не ожидали такого на¬
падения. Теперь они поспешно подставили щиты свои, но
было поздно: Монтесума был ранен тремя метательными
снарядами, из которых один был камень, упавший с такой
силой ему на голову близ виска, что поверг его без чувств на
землю.Мексиканцы, испугавшись своего святотатственного по¬
ступка, почувствовали внезапное раскаяние, и, испустив
ужасный вопль, рассеялись в паническом страхе... Между
тем несчастный Монтесума был перенесен спутниками в
свои покои. Опамятовавшись от бесчувствия, причиненного
ему ударом, он постиг всю бедственность своего положения.
Он испытал всю горечь унижения. Ему не для чего было бо¬
лее жить. Напрасно Кортес и офицеры старались облегчить
его душевные страдания и внушить ему лучшие мысли. Он
ни на что не отвечал ни слова. Рана его, хотя и опасная, мог¬
ла еще при искусном лечении не быть смертельною. Но
Монтесума отказывался от всех лекарств, приписываемых
ему. Он срывал повязку, как скоро ему ее прикладывали, со¬
храняя при этом совершенное молчание. Он сидел с потуп¬
ленным взором, размышляя о своем утраченном счастье, о
прежнем величии и настоящем унижении. Он пережил свою
славу. Но искра прежнего духа, казалось, разгоралась в душе
его, и стало ясно, что он не намерен уже переживать своего
бесчестья...»Какая умилительная и благородная сцена; раненый ин¬
дейский правитель при всеобщем внимании и надлежащем
уходе со стороны испанцев терзается своим бедственным
положением и наконец, не выдержав моральных мук, в отча¬
янии умирает. Так считает Прескотт.Но не будем спешить с выводами. Предоставим слово ав¬
торам, которые, независимо от их положения и литератур¬
ного таланта, пытаются отыскать в источниках правду об об¬
стоятельствах смерти Монтесумы.Диего Дуран — испанский хронист конца XVI века, ука¬
зывает в своем труде, что Кортес заставил «императора» под¬
няться на крышу дворца, чтобы как-то успокоить ацтеков.- 177-
Но мирного разговора не получилось. В адрес царственного
пленника посылались угрозы и ругательства. И вдруг один
из индейцев с силой бросил большой камень, попавший
Монтесуме в голову, близ макушки. «И хотя Мотекухсома
был ранен, он находился вне опасности... Другие же говорят,
что он был одновременно ранен в ногу стрелой... Когда же
испанцы бежали из Мехико, за исключением тех, кого схва¬
тили, или убили, пришли мексиканцы во дворец искать сво¬
его царя Мотекухсому, чтобы казнить его с не меньшей жес¬
токостью, чем это делали испанцы и, бродя в поисках по
комнатам, нашли его мертвым, с цепью на ногах и пятью но¬
жевыми ранами в груди (курсив мой. — В. Г.), и вместе с ним,
многих сановников и вождей, которые находились возле не¬
го в плену все убитые кинжалом...»Бернардино де Саагун — автор середины XVI века, со слов
своих ацтекских информаторов, описывает сцену гибели
правителя Теночтитлана несколько иначе. Не было ни дра¬
матического диалога Монтесумы с восставшими горожана¬
ми, ни злополучного ранения от метко пушенного камня.
Четыре дня спустя после резни, учиненной Альварадо в хра¬
ме Уицилопочтли, ацтеки обнаружили прямо у стен осаж¬
денного ими дворца, трупы Монтесумы и правителя Тлате-
лолько, предательски умерщвленных испанцами.«Через четыре дня, после того как они были изгнаны из
храма, пришли испанцы (из дворца. — В. Г.) и бросили тела
Мотекухсомы и Ицкуаихцина, уже мертвых, на краю воды, в
местности под названием Теоайок, потому что там имеется
изваяние черепахи, высеченное из камня... и когда они были
увидены, когда были узнаны, что один из них — Мотекухсо¬
ма, а другой — Ицкуаухцин, то подняли на руках Мотекухсо¬
му и отнесли его в местность Копулько. Там поместили его
на груду дров, затем поднесли огонь, разожгли огонь...»Монах Франсиско де Агиляр, бывший офицер Кортеса,
пишет в своей «Краткой истории завоевания Новой Испа¬
нии» следующее:«Монтесума, раненый в голову... в этот вечерний час на¬
ходился в своих покоях, где присутствовали и другие очень
знатные сеньоры, плененные вместе с ним. И всех их упомя-- 178-
том, что Монтесуму убили сами испанцы перед их бегством
из города. И это похоже на правду, В критическую минуту,
когда на карту было поставлено буквально все, Кортес, без
малейших колебаний или угрызений совести, шел на лю¬
бые бесчестные поступки, лишь бы только устранить опас¬
ных и неугодных ему противников. Вместе с «императо¬
ром» в эту роковую ночь пали от рук конкистадоров и все
знатные индейские пленники, находившиеся во дворце
Ашайякатля.«НОЧЬ ПЕЧАЛИ»Итак, надежды испанцев заключить перемирие с ацтека¬
ми и уйти из восставшего Теночтитлана не сбылись. Каждый
день в ожесточенных схватках с индейскими воинами гибли
люди, многие получали тяжелые раны, таяли запасы продо¬
вольствия и пороха, нечем стало кормить лошадей. И Кортес
решил наконец во что бы то ни стало вырваться из города,
разработав для этого рискованный, но вполне реальный
план.Вечером, накануне отступления, в лагере испанцев никто
не спал. Готовили легкие переносные мосты из дерева для
переправы через проходы в дамбах, чистили оружие, вспо¬
минали мадонну-заступницу, спешили досыта поесть перед
нелегкой и опасной дорогой. Затем пронесся слух, что Кор¬
тес снова раздает сокровища Монтесумы, и конкистадоры
устремились в центральные покои дворца. На этот раз слух
оказался верным. Золота было так много, что просто не
представлялось возможным унести его все целиком. Поэто¬
му Кортес, погрузив вьюки со своей и королевской долей со-
кровиш на уцелевших лошадей, милостиво разрешил подчи¬
ненным брать из оставшегося кто сколько хочет. И вот в ко¬
леблющемся свете факелов у сверкающей груды золотых
слитков началась настоящая схватка. Бывалые солдаты из
старой гвардии Кортеса старались взять предметы полегче и
поценнее — драгоценные камни или жемчуг. Они хорошо- 180-
знали, что от спасительного берега их отделяет несколько
километров глубокого озера. Зато новобранцы из состава
экспедиции Нарваэса с упоением утоляли свою алчность,
обвешиваясь золотыми цепями и ожерельями, запихивая зо¬
лотые слитки за пазуху, в сумки и сапоги. В обстановке все¬
общей неуверенности и страха происходили самые неверо¬
ятные вещи. Какой-то солдат по кличке «Ботельо» («Бутыл¬
ка» — исп.) объявил вдруг, что он способен предсказывать
будущее. Новоявленный пророк заверил собравшуюся тол¬
пу, что, если конкистадоры немедленно не покинут город,
все они будут перебиты. По иронии судьбы, в последовав¬
шем затем сражении сам «Ботельо» погиб одним из первых.30 июня 1520 года под покровом темноты испанцы осто¬
рожно вышли из дворца и двинулись по пустынным улицам
города на запад, к дамбе, ведущей на Тлакопан (Такубу), —
самой короткой и наименее разрушенной дороге к спаси¬
тельному берегу. Солдаты авангарда несли и перебрасывали
через проемы в дамбе легкие деревянные мостики, которые
снимали те, кто шел в арьергарде. Командовать замыкаю¬
щим отрядом на этот раз Кортес назначил Педро де Альвара¬
до и Веласкеса де Леона.Авангард возглавляли Гонсало де Сандоваль и Диего де
Ордас. Сам Кортес с лошадьми, груженными золотом, нахо¬
дился в центре колонны. Вместе с испанцами, прикрывая их
с тыла, двигалась и многочисленная армия союзников из
Тлашкалы, Уэшоцинко и других областей Мексики.Индейские художники в трактате «Лиенсо де Тлашкала»
так изобразили бегство испанцев из Теночтитлана: войско
конкистадоров уже миновало город и находится в начале
дамбы; в хвосте колонны видны густые ряды тлашкальских
воинов. Именно им предстояло выдержать наиболее силь¬
ный удар неприятеля. Кортес всегда предпочитал воевать с
индейцами руками самих же индейцев.Шел сильный дождь. И под ногами тысяч людей земля
быстро превращалась в месиво из фязи и воды. Вокруг ца¬
рила тишина. Лишь глухой шум тугих дождевых струй, да ед¬
ва слышные звуки шагов конкистадоров нарушали ее. Даже
всадники обернули тряпьем копыта своих лошадей.- 181 -
Головные дозоры уже миновали три пролома в дамбе и по¬
дошли к последнему, четвертому, называемому «Каналом
тольтеков». Пришлось снова наводить мост. И в этот момент
прозвучал сигнал тревоги; крадуш;ихся во тьме испанцев слу¬
чайно увидела одна индейская женщина. Она и разбудила весь
Теночтитлан. «Воины, вожди, ацтеки, — зазвучал в ночи ее
звонкий голос. — Вот идут ваши враги! Выходите преследовать
их! С боевыми лодками, со щитами... все как один — в путь!»Скучившиеся на дамбе конкистадоры и их союзники были
атакованы с тыла отрядами пеших ацтеков, а с флангов — мно¬
гочисленной флотилией ацтекских боевых лодок. Началась
невообразимая паника. Каждый стремился первым проско¬
чить по легкому мостику, мешая товарищам. Как и следовало
ожидать, мост вскоре рухнул, не выдержав тяжести стольких
людей. Последний путь к отступлению оказался отрезанным.
В пролом дамбы падали убитые, раненые, срывались увешан¬
ные вьюками лошади, тяжелые медные пушки. Вскоре здесь
образовалась такая фуда тел, что она запрудила весь пролом
доверху, дав возможность уцелевшим солдатам двигаться
дальше. Воспользовавшись этим, Кортес с небольшим отря¬
дом кавалеристов вырвался из ловушки, увозя с собой часть
сокровищ и нескольких юных заложников из знатных семей
Тройственной Лиги — сына Монтесумы, двух его дочерей, сы¬
на правителя Тлакопана (Такубы) и двух малолетних братьев
Какамацина. Он так и не повернул назад, чтобы помочь свое¬
му истекающему кровью арьергарду, как это утверждают в сво¬
их трудах многие льстивые историографы конкисты.«Кортес, — вспоминает Берналь Диас, — и те капитаны и
солдаты, которые шли первыми... бросились по дамбе впе¬
ред и благополучно миновали ее. Так же благополучно вы¬
брались с ним лошади, фуженные золотом и тлашкальцы-
носильщики...»Спасшиеся конкистадоры находились уже в Тлакопане,
на твердой земле. Шум боя еще явственно слышался поза¬
ди. Но когда среди уцелевших испанцев поднялся ропот, и
раздались голоса, призывающие идти на помощь соотечест¬
венникам, Кортес отказался наотрез: «Чудо уже то, — заявил
он, — что спаслась хоть горстка из нас».- 182-
Разгром испанцев и их союзников на дамбе, ведущей в Тлакопан
(Флорентийская рукопиь)Наконец под нажимом своих солдат он с несколькими
всадниками предпринял демонстративную попытку помочь
своей гибнущей армии, но, встретив по пути израненного
Альварадо с четырьмя испанцами и восемью тлашкальскими- 183-
воинами, быстро вернулся в Тлакопан. По его словам, под¬
крепленным сообщением Альварадо, позади все погибли и
спасать больше было некого.Оба конкистадора намеренно лгали своим товарищам.
По свидетельству многих авторов, в том числе и участника
этого похода Франсиско де Агиляра, отдельные фуппы ис¬
панцев, укрывшись в прочных домах Теночтитлана, продол¬
жали сопротивление еще три дня и три ночи, пока не полег¬
ли все до единого. Кортес потерял в ту ночь (названную
впоследствии — «Ноче де тристе», исп., или «Ночью Печа¬
ли») и свою армию, и свою честь, бросив на произвол судь¬
бы большинство испанских солдат и своих индейских союз¬
ников, но зато сохранил часть золота. Правда, позднее он
написал Карлу V, что в роковую «Ночь Печали» в водах озе¬
ра Тескоко погибли все сокровища Монтесумы, включая и
королевскую «пятину».Чего же стоит после этого заявление официального лето¬
писца «подвигов» Кортеса на мексиканской земле — Лопеса
де Гомары, который утверждал, что, когда Кортес добрался с
горсткой уцелевших людей до пирамид Тлакопана и посмо¬
трел на то, что у него осталось, он не вьщержал и заплакал.
«Да и кто не заплакал бы на его месте,- патетически воскли¬
цает Гомара, — видя столько смертей и ущерба? Кортес по¬
терял тогда друзей, богатство и власть, а вместе с потерей
столицы — и все царство...»Побоище на дамбе продолжалось всю ночь. «Тому, кто не
видел этой ночи, — пишет Берналь Диас, — трудно предста¬
вить себе, насколько страшными были бесчисленные вои¬
ны, которые на нас нападали, и лодки, которые плавали во¬
круг нас, чтобы схватить наших солдат».Потери испанцев действительно были велики. Одни сол¬
даты утонули в озере под тяжестью своего вооружения и на¬
грабленного золота. Других убили ацтеки. За какие-то не¬
сколько часов погибло 800 конкистадоров. Испанцы лиши¬
лись всей артиллерии и большей части лошадей. Индейцев
из вспомогательных союзных войск Кортеса ацтеки выреза¬
ли почти целиком, ибо с особой яростью они истребляли
своих собратьев, вставших на сторону их заклятого врага.- 184-
Взятых в плен испанцев победители принесли в жертву бо¬
гу Уицилопочтли. Таков был финал «Ночи печали».В старинных ацтекских преданиях об итогах этого реша¬
ющего сражения говорится следующее:Затем занялась заря и, когда заискрился свет,
когда пришел ясный день, были собраны трупы всех
тлашкальцев, и всех из Семпоалы, и всех испанцев,
из тех, что упали в Канал тольтеков...Были перевезены они на лодках;
среди камышей, там, где стоят белые камыши,
их побросали в кучу; некого больше было бросать,
все там лежат распростертыми...И все оружие было там собрано.Пушки, аркебузы, шпаги:И сколько было сброшено в пучину.Столько и лежало;Аркебузы, шпаги, копья, алебарды, стрелы из железа.Оттуда достали железные шлемы,
кольчуги и кирасы из железа, кожаные щиты,
щиты из металла, деревянные щиты...И там было собрано золото в брусках, диски из золота,
золотой песок и ожерелья из изумрудов с золотыми подвесками.
Все это было вытащено, выловлено из воды, отыскано...В течение нескольких дней в Теночтитлане царило весе¬
лье. Один за другим проводились торжественные жертво¬
приношения богам и празднества. Несколько испанцев, взя¬
тых в плен живыми, и десятки тлашкальцев и уэшоцинков
закончили свою жизнь на плоских каменных алтарях важ¬
нейших теокалли* ацтекской столицы. Их сердца были отда¬
ны Уицилопочтли, Тескатлипоке, Шипе и другим наиболее
почитаемым богам местного пантеона. Казалось все страш¬
ное осталось для ацтеков позади: жестокий враг разбит и
окончательно изгнан из пределов Теночтитлана.Между тем отряд усталых и израненных конкистадоров
поспешил оставить враждебный Тлакопан до подхода глав-*	Теокалли — ступенчатая пирамида, на плоской вершине которой
стоял храм. — Прим. авт.- 185-
Испанцы выбрасывают труп Монтесумы за пределы дворца Ашатакатм
(Флорентийский кодекс)ных СИЛ ацтеков. Индейские проводники повели отряд на
северо-восток, к горным пикам Тлашкалы. Найдут ли они
там свое спасение? Ведь после сокрушительного разгрома в
«Ночь печали» Кортес и его спутники не могли больше рас¬
считывать на прочность своего союза с тлашкальцами. Од¬
нако другого выбора не было, и конкистадоры устремились
в Тлашкалу. «Мы думали, — вспоминает Берналь Диас, — о
том, что нас ожидает. Все мы были ранены, у нас уцелело
только двадцать три лошади. Не осталось ни одного мушке¬
та, ни одной пушки, ни одной горстки пороха. Но самое худ¬
шее состояло в том, что мы не знали, как нас примут наши
тлашкальские союзники».На своем пути в эту желанную горную страну испанцы
встретили, как вспоминают и Берналь Диас, и Кортес, серьез¬
ную преграду — офомную армию неприятеля в долине близ
Отумбы. Причем Берналь Диас вполне определенно говорит о
том, что это были акольхуа (кульхуа) — жители Тескоко и под¬
властных ему провинций. Оба конкистадора (Кортес и Диас)
яркими красками рисуют драматические перипетии битвы
при Отумбе; десятки тысяч свирепых индейских воинов про¬
тив горстки израненных и голодных испанских солдат.- 186-
«Это было жестокое сражение, — пишет Берналь Диас. —
Мы двигались сквозь их рады плотной группой, рубя и коля
нашими обоюдоострыми мечами. А эти собаки (индейцы. —
В. Г.) яростно нападали на нас со всех сторон, нанося нам
раны и убивая нас своими копьями и дубинами... Никогда не
видели во всех Индиях столь много воинов, собранных для
одной схватки. Весь цвет Мехико, Тескоко и других городов,
расположенных вокруг озера, был представлен здесь, а так¬
же люди из Отумбы, пришедшие сюда в надежде, что на этот
раз мы будем окончательно уничтожены».В конце концов успешный рейд двух десятков испанских
кавалеристов сквозь плотные ряды индейского воинства и
гибель от руки Кортеса верховного военачальника ацтеков
принесли желанную победу испанцам. Индейские полчища
пришли в полное расстройство и отступили. Дорога на
Тлашкалу оказалась открытой.Однако во всей этой истории остается много неясного. Чем
объяснить, например, тот поразительный факт, что крохотный
отряд конкистадоров, лишенный к тому же главного своего
преимущества — огнестрельного оружия, сумел разфомить
многотысячную армию индейцев? И это после того, как всего
неделю назад сравнительно мощное юйско Кортеса было бук¬
вально сметено с лица земли тем же самым противником!На первый взгляд, другого объяснения, кроме чуда, не
придумаешь! И вот, ничтоже сумняшеся, испанский хро¬
нист Диего Муньос Камарго, вслед за Берналем Диасом, ут¬
верждает, что в битве при Отумбе не обошлось без божест¬
венного вмешательства; многие конкистадоры видели якобы
во время битвы Святого Яго на белом коне, неустанно разя¬
щего своим копьем «мерзких язычников».Подобные «доводы» врад ли нуждаются в особых ком¬
ментариях. Но «чудо» все же было, хотя и вполне земного
происхождения. В хронике Фернандо де Альбы Иштлилшо-
читла говорится о том, что никакой битвы вообще не было:
имела место лишь встреча двух союзных армий. Больше то¬
го, поспешное и беспорадочное отступление наголову раз¬
битых конкистадоров в Тлашкалу стало возможным лишь
благодаря тому, что Иштлилшочитл — принц из Тескоко —- 187-
префадил путь основным силам ацтеков, устремившихся
вслед за деморализованным врагом.Брат и соперник правителя Тескоко, Какамацина, непри¬
миримый враг Монтесумы — Иштлилшочитл, и в дальнейшем
оказывал офомные услуги испанцам в надежде получить из их
рук заветный престол Тескоканского царства. «Узнав о том,
что случилось, Иштлилшочитл после того, как у него произо¬
шла большая битва с Куитлахуаком, его дядей, который стал
править после смерти Монтесумы, уведомил всех своих под¬
данных, чтобы они помогали Кортесу, и, когда некоторые
мексиканцы стремились настигнуть [Кортеса], люди Иштлил-
шочитла им помешали и их задержали. И так они (испанцы. —
В. Г.) продвигались до тех пор, пока на одной из равнин меж¬
ду Отумбой и Семпоалой к ним не пришел брат Иштлилшо-
читла с сотней тысяч людей и множеством съестных припасов
для Кортеса...» (Фернандо де Альба Иштлилшочитл).В одном из индейских документов, написанных вскоре
после конкисты в городе Тескоко, также говорится о том,
какую офомную помощь Кортесу во время отступления из
столицы ацтеков оказал Иштлилшочитл.И это похоже на правду. В противном случае ни один ис¬
панец не добрался бы живым до Веракруса. Выдумка о блес¬
тящей победе при Отумбе понадобилась Кортесу и его под¬
ручным только для того, чтобы как-то оправдать себя в гла¬
зах короля и, хотя бы частично, смыть то пятно позора,
которое легло на них после сокрушительного разгрома в
«Ночь печали».Вопреки опасениям, тлашкальцы приняли своих неза¬
дачливых союзников тепло и сердечно. В первом же селе¬
нии, еще на фанице владений Тлашкалы, раненым оказали
помощь, а голодных накормили. А в столице сфаны испан¬
цев ждала торжественная встреча. Вожди этого маленького
горного государства клятвенно подтвердили свою верность
Кортесу и обещали дать все необходимое для дальнейшей
борьбы с ненавистными ацтеками. И помощь эта пришлась
весьма кстати, так как в распоряжении главного конкиста¬
дора оставалось всего четыре сотни вконец изможденных
солдат и около двадцати лошадей.- 188-
ГЛАВА 8ОСАДАКогда они пришли, вокруг все истребляя,
Уничтожая все, как яростный поток.За что, за что, Шумер, тебе кара такая?Из храма изгнаны священные владыки,
Разрушен город, алтари разбиты,И всей страной владеют эламиты...Шумерский гимнп,1опытка захватить столицу ацтеков одним лихим наско¬
ком, опираясь лишь на хитрость, оказалась несостоятель¬
ной. И Кортес сделал из этого надлежащие выводы. Впереди
предстояла долгая и упорная борьба с грозным и многочис¬
ленным противником. Именно к ней и следовало готовить
войска, не теряя ни дня, ни часа.План новой кампании, созревший в голове Кортеса, был
прост и жесток. Опираясь на щедрую помощь тлашкальцев
и других союзных индейских племен, он, прежде всего,
приступил к подчинению районов, лежавших между Тлаш-
калой и Теночтитланом. Сдающихся без боя испанцы тут
же включали в состав вспомогательного корпуса, сопро¬
вождавшего их. Сопротивлявшихся убивали без всякой по¬
щады, дома сжигали, имущество грабили, а женщин и де¬
тей продавали в рабство. Как самодовольно писал сам Кор¬
тес, это требовалось ему для того, чтобы посеять среди
индейцев ужас и страх, пресечь любую попытку к сопро¬
тивлению. Часть богатой добычи, захваченной в непоко-
рившихся областях, испанцы отдавали своим союзникам
из Тлашкалы, Уэшоцинко, Семпоалы и др., с тем чтобы
они еще яростнее уничтожали врагов «святой католической
церкви» и испанского короля. Кортес обнаружил недю¬
жинный талант в натравливании одних индейских племен
на другие. Политика «кнута и пряника» исправно прино¬
сила свои зловещие плоды. Под разбойничьим знаменем- 189-
Ацтекская женщина обнаруживает уходящих из Теночтиталака испан¬
цев и поднимает тревогу (Флорентийский кодекс)КОНКИСТЫ собралась огромная армия индейских воинов, в
которой совершенно затерялись четыре сотни испанцев.«Ни один из военных успехов конкистадоров, — пишет
известный американский историк Эрик Вольф, — не был бы
возможен без индейских союзников, которых приобрел в
Мексике Кортес. С самого начала он «перетянул» на свою
сторону правителей, серьезно пострадавших от притеснений
ацтеков... Испанское огнестрельное оружие и кавалерия бы¬
ли бы бессильны против ацтекских армий без тлашкальцев,
тескоканцев и других союзников. Именно индейцы состав¬
ляли основную массу пехотинцев и гребцов лодок, прикры¬
вавших продвижение бригантин через лагуны Теночтитлана.
Они добывали, переносили и готовили пишу для всей ар¬
мии. Они обеспечивали пути сообщения между побережьем
и нагорьем. Они же окончательно усмиряли завоеванные об¬
ласти, выполняя там полицейские функции. Они дали мате¬
риалы и мускульную энергию для строительства судов, что
сыграло решающую роль в осаде мексиканской столицы.
Испанское военное снаряжение и превосходство в тактике
способствовали каждодневному успеху, но помощь союзни-
ков-индейцев предопределила исход всей войны».- 190-
Таким образом, завоевание Мексики Кортесу удалось
осуществить руками самих же индейцев. Политика «разде¬
ляй и властвуй» родилась задолго до появления колониаль¬
ных держав эпохи империализма.28 декабря 1520 года пестрые и разноплеменные полчи¬
ща хлынули в долину Анауак. К тому времени Кортес полу¬
чил существенную поддержку и от своих соотечественни¬
ков. В порт Веракрус пришло несколько испанских кораб¬
лей. Одни послал губернатор Веласкес, другие прибыли с
Гаити и Ямайки. Их команды, прельстившись блеском ац¬
текского золота, охотно присоединились к Кортесу. Теперь у
него было 900 пехотинцев и 100 всадников, появились пуш¬
ки, ружья и порох. «И видя столь огромное число друзей и
то, что почти вся страна встала на его сторону, — отмечает
Фернандо де Альба Иштлилшочитл, — он (Кортес. — В. Г.)
решил двигаться на Мехико и вышел из Тлашкалы... ведя с
собой 40 всадников, 540 пехотинцев и 25 тысяч тлашкальцев,
уэшоцинков, чолульцев, чальков и жителей других областей.
Пошли лишь те, кого он выбрал, так как он не хотел брать
больше из-за того, что Текокольцин — сын правителя Неса-
хуальпильцинтли, который был одним из заложников, дан¬
ных ему правителем Какамацином, — сказал Кортесу, что в
Тескоко ему дадут столько воинов, сколько будет нужно».Вместе с войсками по узким горным дорогам тянулись
длинные вереницы носильщиков. На их плечах испанцы
ухитрились доставить к берегам озера Тескоко не только всю
артиллерию и боеприпасы, но и 13 небольших бригантин,
разобранных на части. После урока, полученного в «Ночь
Печали», Кортес понял, что островную столицу ацтеков
можно взять лишь одновременным ударом со стороны дамб
и со стороны озера.У ворот Тескоко Кортеса встретил во главе пышной сви¬
ты уже знакомый нам Иштлилшочитл — претендент на опу¬
стевший трон тескоканских владык (сменивший Какамаци-
на правитель Коанакочцин при приближении испанцев бе¬
жал в Теночтитлан). Конкистадорам отвели роскошные
жилища и в изобилии снабдили их всем необходимым. Од¬
нако, вопреки всякой логике, Кортес приказал ограбить весь- 191 -
город и сжечь царский дворец, где, кстати, хранилась бога¬
тейшая библиотека старинных рукописей — весь архив тес-
коканского государства. Приказ был выполнен со всем тща¬
нием, и бесценные сокровища индейской культуры навсегда
исчезли в пламени гигантского пожара.Тем не менее Иштлилщочитл продолжал верой и правдой
служить испанцам, вопреки неоднократным предупрежде¬
ниям его друзей и родных, укрывшихся за стенами ацтекс¬
кой столицы. Он остался глух даже к личному посланию Ку-
аутемока — нового правителя Теночтитлана, сменившего
умершего от оспы Куитлахуака. В ярких и образных выраже¬
ниях юный тлатоани призывал его забыть старые обиды и не
поднимать оружия на соплеменников в угоду чужим интере¬
сам. Но навязчивая идея получить трон Тескоко прочно свя¬
зала Иштлилшочитла с лагерем испанцев.Начались ожесточенные сражения на дальних подступах к
Теночтитлану. Куаутемок долгое время с переменным успе¬
хом боролся за Чалько, однако в конце концов вынужден
был отойти. Несколько дней шла яростная битва за Истапа-
лапан — родной город брата Монтесумы, Куитлахуака. Шаг
за шагом теснили испанцы ацтеков, заставляя их отступать к
самому берегу озера. На рассвете четвертого дня боев конкис¬
тадоры с торжествующими криками кинулись к брошенным
жилищам и храмам в надежде на богатую добычу, как вдруг на
них обрушился высокий водяной вал. Словно песчинки, смел
он и тяжелые медные пушки, и увешанных оружием людей.
Испанцы в панике отступили из города, а за ними устреми¬
лись в погоню ацтекские воины, специально открывшие
створки ворот в плотине, чтобы префадить путь врагу.Особенно доблестно сражались с захватчиками шочи-
мильки — союзное ацтекам племя, жившее на южном побере¬
жье озера Тескоко. «...Шочимильки, — пишет Фернандо де
Альба Иштлилшочитл, — уселись в свои лодки и сражались до
ночи, во время которой они спрятали в надежном месте сво¬
их жен, стариков и все имущество. На следующий день они
разрушили мост... и сражались в поле отважно, как подобает
воинам, и привели наших (испанцев и их союзников. — В. Г.)
в сильное замешательство, пленив даже на какое-то время- 192-
Кортеса, который упал со своей лошади. Но пришли затем
испанцы, и акольхуа, и все остальные и спасли его...»Сведения Иштлилшочитла подтверждает и Берналь Диас —
непосредственный участник этих событий. «На следующее
утро, — пишет он, — мы начали наш марш очень рано и доб¬
рались до Шочимилько около восьми утра. Я не мог сосчитать
того бесчисленного множества вражеских воинов, которые
нас там поджидали: одни на суше, другие у разрушенного ими
же моста, третьи — на укреплениях и баррикадах. У ряда их
вождей имелись похожие на косы копья, сделанные из мечей,
которые они захватили у нас во время побоиша на дамбе (в
«Ночь Печали». — В. Г.); у других были длинные прямые свер-
каюшие на солнце копья, также сделанные из захваченных у
нас мечей. Кроме того, там имелись лучники и воины с двух¬
головыми дротиками, а также с прашами и камнями, и со сво¬
ими двуручными мечами. Вся суша была заполнена ими, и
нам пришлось почти полчаса сражаться для того, чтобы про¬
биться к мосту. Но мы так и не смогли сделать этого. Не по¬
могли ни наши мушкеты, ни наши арбалеты, ни наши по¬
вторные усилия всех видов. И хуже всего было то, что все
больше вражеских отрядов и групп собиралось, чтобы атако¬
вать нас во фланг. Когда мы увидели это, мы бросились впе¬
ред прямо через воду и через мост: некоторые почти вплавь,
другие — прыгая. И здесь некоторые из наших солдат нахле¬
бались вдоволь воды в глубоких местах. Многие испанцы по¬
лучили ранения при переходе моста... Кортес и другие всад¬
ники повернули в другую сторону на суше (берегу), где навст¬
речу им вышло более десяти тысяч индейских воинов — все
мексиканцы (т. е. ацтеки. — В. Г.), пришедшие на помошь ме¬
стным жителям. Их способ борьбы состоял в том, чтобы под¬
карауливать наших всадников и поражать их своими длинны¬
ми копьями; и им удалось ранить четверых кавалеристов.
Кортес находился в середине этой фуппы, сидя верхом на хо¬
рошем темном коне по кличке «Эль Ромо» («Коротышка»),
поскольку тот был толстоватым. И поскольку врагов было
множество, они вцепились в нашего капитана и стащили его
с седла... Здесь еще больше мексиканцев кинулись к Кортесу,
чтобы взять его в плен живым. При виде этого некоторые- 193-
тлашкальские воины и необычайно храбрый солдат Кристо¬
баль де Олеа из города Медина-дель-Кампо в старой Касти¬
лии, бросились к этому месту и могучими ударами своих ме¬
чей расчистили его от неприятеля, позволив Кортесу вновь
сесть на своего коня, хотя и получившего глубокую рану в го¬
лову. Олеа также получил три ножевых раны...»Приближались решающие события. Ацтеки напрягали
все силы, пытаясь остановить испанцев на дальних подсту¬
пах к городу. Новый тлатоани Куаутемок — одиннадцатый и
последний правитель ацтеков — сделал все возможное для
организации успешного отпора врагу. В столицу Анауака
были стянуты все находившиеся поблизости войска Тройст¬
венной Лиги (от которой, правда, отпал уже Тескоко), до¬
ставлено вооружение и продовольствие. В соседние области,
включая Тлашкалу, отправились специальные посольства с
призывом забыть старые обиды и сплотиться в борьбе с же¬
стокими чужеземцами. Но слишком свежа еще была память
о поборах и насилиях ацтеков, и поэтому в трудную минуту
никто не пришел на помощь Теночтитлану. Он остался в
полном одиночестве перед лицом могущественного врага.
Однако 300 тысяч ацтеков, в том числе старики, женщины и
дети, решили сражаться до конца. И это были не пустые
слова. Испанский летописец Фернандо Овьедо писал в сво¬
ей «Истории»: «Многие подвиги были совершены во время
этой осады. Прежде всего хочу сказать о женщинах Темис-
титана (Теночтитлана. — В. Г.), о которых нигде не было
упомянуто. И я свидетельствую, что то были замечательные
и достойные изумления женщины — нужно было видеть
проворство и постоянство, с коим они помогали своим му¬
жьям и лечили раненых, и заготавливали камни для пращ¬
ников, и исполняли другие поручения, в коих хорошо про¬
явили себя».10 мая 1521 года сражение за Теночтитлан началось.
Словно гигантские извивающиеся змеи, по трем дамбам, ве¬
дущим в город через озеро Тескоко, двинулись бесконечные
ряды атакующих. «На второй день пасхи, когда все войско
было уже собрано в Тескоко, — пишет Фернандо де Альба
Иштлилшочитл, — Кортес поднял по тревоге всех испанцев- 194-
Осада Теночтитлана с дамб и с озера с помощью бригантин (Флорентий¬
ский кодекс)~ 195-
и то же сделал Иштлилшочитл. И всего оказалось в его вой¬
ске 200 ООО воинов и 50 ООО рабочих для починки мостов и
других необходимых дел... точно так же Иштлилшочитл при¬
казал собрать все лодки для сопровождения бригантин и под¬
воза необходимых припасов... В этот же день объявили тре¬
вогу тлашкальцы, уэшоцинки и чолульцы: каждый сеньор со
своими вассалами. И собралось всего свыше 300 ООО воинов.
Кортес, увидев такое множество людей, находившихся на его
стороне... приказал Педро Альварадо идти на Тлакопан (Та-
кубу) с 30 всадниками, 170 пехотинцами и 50 ООО людей из
Отумбы и других областей, которым Иштлилшочитл прика¬
зал идти с ними, а командующим поставил своего брата Ку-
аухтлистакцина; туда же пошло и все войско тлашкальцев».
Это — западное направление.Кристобаль де Олид, возглавивший вторую (южную) ко¬
лонну, согласно тому же источнику, получил 33 всадника,
180 пехотинцев, 2 пушки и 50 ООО индейцев-тескоканцев под
руководством другого брата Иштлилшочитла.Наконец, третья (северная) колонна Гонсало де Сандо¬
валя состояла из 23 всадников, 170 пехотинцев, 2 пушек и
50 ООО индейцев из Чалько и других союзных областей.Кортес взял под свое начало все бригантины (их было
около дюжины), оставив возле себя самого Иштлилшочитла
с огромной флотилией лодок и с 50 ООО воинов-тескоканцев
(акольхуа).Таким образом, испанские солдаты служили лишь орга¬
низующей и направляющей силой в огромной армии своих
индейских союзников. Но именно благодаря чужеземцам
из-за океана противники ацтеков получили весомое военное
превосходство в виде огнестрельного оружия, кавалерии,
стальных мечей и новой тактики ведения боя.Начались долгие дни осады. Теночтитлан был блокиро¬
ван со стороны озера испанскими бригантинами и лодочной
флотилией Иштлилшочитла, а каждую из трех дамб заняли
сильные отряды конкистадоров и союзных с ними индей¬
ских войск. Кроме того, Кортес приказал немедленно пере¬
крыть акведук, снабжавший ацтекскую столицу свежей пи¬
тьевой водой из Чапультепека.- 196-
Ацтеки сражались с отчаянной храбростью, упорно от¬
стаивая каждый метр своей территории. Их молодой прави¬
тель Куаутемок всегда находился в первых рядах своей ар¬
мии, воодушевляя воинов на борьбу и словом, и делом. Од¬
ну из его речей такого рода, отразившую весь трагизм
положения героических защитников города, сохранил для
нас испанский монах-летописец Диего Дуран: «Храбрые ац¬
теки, вы видите, что все наши вассалы восстали против нас,
и уже имеем мы в качестве врагов не только тлашкальцев,
чолульцев и уэшоцинков, но и тескоканцев, чальков, шочи-
мильков и тенаюков, которые нас бросили и ушли к испан¬
цам, выступив теперь против нас. Поэтому я прошу вас
вспомнить о храбром сердце и храброй душе чичимеков, на¬
ших предков, которые, будучи в малом числе во время при¬
бытия на эту землю, отважились атаковать ее... и подчинить
своей могучей рукой весь этот новый мир и все народы...Вот почему, о храбрые ацтеки, не теряйтесь и не страши¬
тесь: укрепите эту грудь и это отважное сердце, чтобы выйти
на новую битву; смотрите, если вы на нее не пойдете, то ста¬
нут вечными рабами ваши жены и дети, а ваше имущество
будет отнято и разграблено... Не смотрите, что я еще слиш¬
ком молод, и помните: то, что я вам сказал, — правда, и вы
обязаны защищать ваш город и вашу родину, которую я обе¬
щаю вам не покидать до смерти или до победы».Сам же Кортес говорит (в третьем письме Карлу V от 15 мая
1522 г.) о начальном этапе битвы за Теночтитлан довольно
скупо и неопределенно. «За те шесть дней, — пишет конки¬
стадор, — которые мы находились в этом городе Тлакопане,
ни один не прошел без схваток и встреч с врагами. И предво¬
дители людей из Тлашкалы, и наши капитаны не раз вступа¬
ли в поединок с вождями Теночтитлана, и они сражались
между собой с большим ожесточением... осыпая друг друга
уфозами и оскорблениями, на что стоило, бесспорно, по¬
смотреть; и в течение всего этого времени погибло множест¬
во врагов без каких-либо потерь с нашей стороны...Много раз входили мы по дамбам и мостам в город, хотя
индейцы, поскольку они имели там оборонительные соору¬
жения, сопротивлялись с большим упорством. Часто они де¬- 197-
лали вид, что отступают, заманивая нас внутрь, и говорили
при этом: «Входите, входите сюда поразвлечься!» В другой
раз они кричали нам: «Вы думаете, что здесь есть еще один
Монтесума, который сделает все, что вы захотите?»Из этих слов следует, что испанцы с помощью тлащ-
кальцев сравнительно быстро выиграли предмостное сра¬
жение на подходе к Теночтитлану, нанесли ацтекам боль-
щие потери, легко форсировали многокилометровые дам¬
бы и если не стали продвигаться в центр города, то лищь
потому, что не хотели попасть в какую-нибудь неприятель¬
скую западню.Что и говорить, в случае необходимости Кортес умел с
помощью густого словесного тумана неузнаваемо исказить
самые очевидные вещи. В действительности же испанцам,
несмотря на внушительную поддержку десятков тысяч союз¬
ников и целой флотилии вооруженных бригантин, при-
щлось вести длительную и кровопролитную борьбу за каж¬
дый дом на окраинах ацтекской столицы. То, что конкиста¬
доры захватывали и разрушали днем, ацтеки отбирали и
восстанавливали ночью. И потери при этом были одинаково
велики с обеих сторон.Для того чтобы лучше представить себе общий ход сраже¬
ния за Теночтитлан, необходимо сказать несколько слов о
планировке этого города.Знаменитая столица ацтеков была основана в 1325 году на
пустынном острове озера Тескоко. По мере роста богатства
и влияния правителей Теночтитлана город застраивался
красивыми каменными домами, дворцами и храмами.С материком «ацтекскую Венецию» связывали три дам¬
бы. На юг, в Истапалапан, вела широкая и прямая дорога-
дамба, по которой одновременно могли проехать, выстроив¬
шись в ряд, восемь всадников. На севере другая дамба соеди¬
няла столицу с селением Тепеяк, стоявшим прямо на берегу
озера. В западном направлении шла дамба на Тлакопан
(именно здесь и разыгрались основные события «Ночи Пе¬
чали») — наиболее прямой и короткий путь из города к твер¬
дой земле. И только с востока Теночтитлан омывали воды
открытого полусоленого озера, по которому непрерывно- 198-
курсировали в прежние времена бесчисленные флотилии
торговых и военных лодок, обеспечивавших надежную связь
со всеми городами и селениями Анауака.Но и сам остров не был сплошной сушей. Его прорезали
во многих местах большие и малые каналы. Это была насто¬
ящая «индейская Венеция» — четко спланированный город
на сваях. В центральной его части находилась широкая пло¬
щадь с тридцатиметровой громадой главного храма Теноч-
титлана в честь богов Уицилопочтли и Тлалока и множест¬
вом более мелких зданий: часовен, святилищ и резиденций
целой армии жрецов. Неподалеку вздымались ступенчатые
силуэты других ацтекских храмов: солнечного божества Тес-
катлипоки, бога ветра Кецалькоатля и других.Южнее главного храма располагались массивные здания
дворцов правителей города, среди которых выделялись сво¬
ими размерами и богатством отделки дворцы Ашайякатля и
его злополучного внука Монтесумы II, убитого чужеземны¬
ми завоевателями.Даже из этого беглого описания видно, что Теночтитлан
представлял собой достаточно грозную крепость. В случае
необходимости легкие деревянные мосты, связывающие во¬
едино проходы в дамбах и разные стороны улиц-каналов,
быстро убирались, и город превращался в непроходимую
сеть отдельных укреплений, где были бессильны что-либо
сделать и прославленная испанская кавалерия, и широко-
горлые медные пушки бригантин. «И подобным образом, —
вспоминает Берналь Диас, — мы сражались каждый день, а
наши всадники... приносили нам немного пользы на этих
дамбах. Поскольку, если они атаковали или преследовали
отряды врага, то мексиканцы тут же прыгали в воду. В то же
время другие отряды были расставлены за баррикадами, ко¬
торые враги соорудили на дамбах. И эти последние были во¬
оружены длинными копьями..., сделанными из оружия, ко¬
торое они захватили во время нашего прошлогоднего раз¬
грома в Мехико. С помощью этих копий и ливня дротиков и
стрел, летевших со стороны озера, они ранили и убивали ло¬
шадей, прежде чем всадники могли причинить врагу какой-
либо ущерб».- 199-
Ацтеки оказались весьма способными учениками. Поте¬
ряв в первых стычках с конкистадорами много людей под гу¬
бительным огнем орудий и мушкетов, они быстро изменили
тактику ведения боя. «Ацтеки, — говорят информаторы Са-
агуна, — когда они видели, когда понимали, что выстрел из
пушки или аркебузы направлен прямо, уже не шли по пря¬
мой линии, а двигались зигзагом, из стороны в сторону, из¬
бегая лобовой атаки. И когда они видели, что пушка выстре¬
лила, то бросались на землю, припадали, прижимались к
земле. Затем воины быстро скрывались между домами, в
проходах между ними: улица оставалась чистой, открытой,
словно это было безлюдное место».Против испанских бригантин с успехом применялись под¬
водные надолбы из заостренных кольев, устанавливаемых в
наиболее удобных для прохода кораблей местах. И все же
осаждаюшие медленно, шаг за шагом оттесняли ацтеков к
центру города. Ожесточенные схватки начались уже в районе
Главного Храма (Уицилопочтли и Тлалока). Согласно суще¬
ствовавшим у индейцев представлениям о ведении войны,
потеря главного храма символизировала и полное поражение.
Но накал борьбы не уменьшался. «Тогда принесли испанцы
пушку, — говорится в одной ацтекской хронике, — и устано¬
вили ее на жертвенный камень... Но тотчас же явились вели¬
кие вожди и все воины, сражавшиеся на лодках, они подоспе¬
ли и высадились на сушу... И когда испанцы увидели, что уже
наступают, что уже идут те, кто их преследует, тотчас отступи¬
ли они и схватились за свои мечи. Произошла большая давка,
всеобщее бегство. Со всех сторон летели в испанцев стрелы.
Со всех сторон спешили воины, чтобы сразиться с ними...
Испанцы отступили... Пушку, поставленную на жертвенный
камень, бросили. Тотчас же схватили ее мексиканские воины,
в озлоблении потащили ее, бросили в воду...»Конкистадоры не смогли овладеть тогда «домом» главного
бога ацтеков, но кольцо осады неумолимо сжималось. Еже¬
дневные кровопролитные стычки на окраинах и на дамбах,
ведущих к столице, по-прежнему шли с переменным успехом.Верный своей вероломной тактике, Кортес постарался
щедрыми посулами отколоть от жителей Теночтитлана — те--200-
Сцена сражения за центр ацтекской столицы. На заднем плане видны
головы принесенных в жертву испанцев и их лошадей (Флорентийский
кодекс)-201 -
ночков — их последних союзников и братьев из Тлателолько
(Тлателолько — ранее самостоятельный город, основанный
на том же острове, что и Теночтитлан, но позднее сливший¬
ся с ним в единый гигантский центр и ставший его отдель¬
ным районом). Но на этот раз его расчеты потерпели провал.
Союзные города до конца сражались вместе против ненави¬
стных чужеземцев, вместе испили они до дна и горькую ча¬
шу поражения. Борьба велась с невиданным упорством. Еще
во время первой попытки испанцев проникнуть в ацтекскую
столицу защитники города взяли в плен 15 чужеземных сол¬
дат. Все они были принесены в жертву воинственным богам
Теночтитлана прямо на глазах у их товарищей, находивших¬
ся на борту курсировавших по озеру бригантин. Ежедневно
гибли в сражениях сотни людей.Наконец, почти через два месяца после начала осады на¬
ступил день решающего штурма города. Повинуясь приказу,
длинные колонны-змеи поползли с севера, юга и запада к са¬
мому сердцу ацтекской столицы. Все проходы в дамбах тща¬
тельно засыпались, через более узкие каналы перебрасыва¬
лись прочные мосты. В этом медленном и спокойном движе¬
нии многотысячных колонн конкистадоров чудилось что-то
неотвратимое и страшное. Казалось, что уже ничто не сможет
остановить их и участь столицы окончательно решена.Описание дальнейших событий этого дня лучше всего
предоставить самим ацтекам, сумевшим в неимоверно тяже¬
лых условиях за какие-то считаные часы начисто перечерк¬
нуть все прошлые успехи Кортеса. «Когда таким образом, —
свидетельствуют ацтекские информаторы Саагуна, — был
засыпан канал, тут же двинулись испанцы, двинулись осто¬
рожно: впереди идет знаменосец. Они играют на своих сви¬
релях, бьют в свои барабаны. А сзади идут в ряд тлашкальцы
и все остальные из других селений [союзники испанцев].
Тлашкальцы выглядят очень храбрыми, вертят головами,
бьют себя ладонями в грудь. Они поют. Но поют также и ац¬
теки. И с той и с другой стороны доносятся песни... и, благо¬
даря им, люди становятся храбрее.Когда враги достигают твердой земли, ацтекские воины
прячутся, припадают к земле, скрываются, делаются неза¬-202-
метными. Они сидят в засаде, ожидая того часа, когда долж¬
ны подняться, того часа, когда послышится крик, призыв
вскочить на ноги. И этот крик раздался;—	Ацтеки, час настал!..Тотчас приходит... Хекацин. Он бросается к ним (ацте¬
кам. — В. Г.) и говорит:—	Воины Тлателолько, час настал!.. Кто эти дикари? Как
посмели они прийти сюда?И в ту же минуту Хекацин сшиб с ног одного из испанцев,
стукнул его о землю... а мексиканские воины утащили того
подальше.Те, кто прятался у берега, бросились преследовать испан¬
цев по улицам. И испанцы, когда увидели их, были воисти¬
ну как пьяные.Тут же закипела битва. Были взяты в плен многие из Тлаш-
калы, Тескоко, Чалько, Шочимилько. Был собран обильный
урожай из пленных, обильный урожай из мертвых. Испанцев
и всех их союзников преследовали и по воде.Дорога сделалась скользкой, по ней невозможно было
пройти. Едва кто-нибудь поскользнется, как тут же летит в
грязь. Пленных тащили волоком.Именно там схватили знаменосца, там его повалили. Те,
кто его победил, были из Тлателолько...Другие [испанцы] спаслись. Отступили для отдыха по бе¬
регу к устью канала. Там они укрепились».Таким образом, 15 июля конкистадоры потерпели сокру¬
шительное поражение в районе рынка Тлателолько. Куауте-
мок, заманив врага в город и используя тактику поперемен¬
ной концентрации сил на важнейших участках сражения, раз¬
громил сначала колонну Кортеса, а затем и другие колонны
осаждающих. Десятки испанцев были убиты или утонули,
сотни получили ранения, многие попали в плен. Еще более
ужасные потери понесли индейские союзники Кортеса. Дело
дошло до того, что гордые «рыцари» Кастилии бросили на по¬
ле боя знаменитый штандарт из черного бархата с изображе¬
нием своего покровителя — Святого Яго. Не помогли на этот
раз испанцам и бригантины. Атакованные со всех сторон бо¬
евыми ладьями ацтеков, они ушли подальше от города, но два- 203-
судна были загнаны на мель и стали добычей победителей.
Для Кортеса этот день оказался воистину черным.Любопытно узнать, как же оценивали эти драматические
события штурма Теночтитлана сами конкистадоры, и прежде
всего Кортес и Берналь Диас. «...На следующий день, — гово¬
рит Берналь Диас, находившийся в штурмовой колонне, воз¬
главляемой Педро де Альварадо, — мы должны были со всеми
кавалеристами, арбалетчиками, мушкетерами и пехотинцами
двинуться вперед, в районе площади главного рынка Тлате-
лолько. Когда все было готово, в этих трех лагерях (колон¬
нах. — В. Г.)... мы покинули наши жилища в воскресенье ут¬
ром, после мессы. Кортес также покинул свой лагерь. Повел
своих людей вперед и Сандоваль. Каждый отряд продвигался
в полной боевой готовности, захватывая мосты и баррикады...
Когда мексиканцы увидели, что Кортес действительно может
добиться успеха, действуя подобным образом, они инсцени¬
ровали бегство, как и было ими задумано... Кортес и его люди
не засыпали один из каналов, который они захватили. А мост
через него намеренно был сделан очень узким, и к тому же его
размыла в нескольких местах вода, заполнив все тиной и гря¬
зью. Когда мексиканцы заметили, что Кортес перешел этот
канал, не засыпав его, их сердца наполнились радостью. Они
собрали большие отряды воинов во главе с храбрыми вождя¬
ми и разместили множество лодок у берега озера, в местах, ку¬
да не могли подойти из-за острых кольев наши бригантины.
Все было готово в тот момент, когда целая армия визжащих,
орущих и свистящих мексиканцев обрушилась на Кортеса и
его людей так, чтобы они не могли устоять против этой атаки.
Тогда наши солдаты, капитаны и знаменосцы решили отсту¬
пить, сохраняя полный порядок. Но враг продолжал яростно
атаковать и отбросил их назад, к этому узкому мосту. В этот
момент наши союзники, которых Кортес привел с собой ве¬
ликое множество, пришли в такое замешательство, что броси¬
лись бежать, не помышляя о сопротивлении. Увидев их бегу¬
щими в беспорядке, Кортес попытался воодушевить их, кри¬
ча: «Стойте, стойте, сеньоры! Будьте мужественными! Что
означает ваше бегство?» Но все было напрасно... Мексикан¬
цы, с помощью своих лодок, разгромили Кортеса, ранив его в-204-
ногу и захватив живьем 66 его солдат. Было убито и восемь ло¬
шадей. Шесть или семь мексиканских вождей уже схватили
было нашего капитана, но господь был милостив и помог ему
зашитить себя, хотя Кортес и был ранен».Предводителя конкистадоров спасли буквально в послед¬
ний момент, да и то ценой больших жертв, рядовые испан¬
ские солдаты. Истекавшего кровью Кортеса посадили на ло¬
шадь и спешно увезли подальше от поля боя. Вслед за ним в
беспорядке отступили и остатки его штурмового отряда.Таким образом, из рассказа Берналя Диаса со всей оче¬
видностью вытекает, что начало обшему разгрому испанцев
в битве у Тлателолько положило поражение главных сил
осаждающих, во главе которых стоял сам Кортес. Послед¬
ний, по словам Диаса, был серьезно ранен и едва не угодил в
плен к воинам Куаутемока.Как и следовало ожидать, Эрнан Кортес излагает ход со¬
бытий несколько иначе, и хотя в обших чертах версия близка
рассказу Берналя Диаса, в ней опушены многие важные дета¬
ли. «На другой день, — пишет предводитель конкистадоров в
третьем письме Карлу V, — мы, прослушав мессу, выступили
из нашего лагеря с шестью бригантинами и более чем тремя
тысячами лодок наших друзей. И я с 25 всадниками и с дру¬
гими людьми, которые у меня были, и с 60 солдатами из ла¬
геря в Тлакопане проследовал своей дорогой и вошел в город.
Там я разделил свои силы следующим образом: перед нами
находились три улицы, которые мы должны были захватить и
которые вели к рынку, который индейцы называли Тиангуи-
ско, а все это место, где он расположен — Тлателолько. Од¬
на из этих улиц была главной и шла прямо с упомянутому
рынку; на ней я оставил казначея Вашего величества (Альде-
рете. — В. Г.) с 70 людьми и с более чем 15 или 20 тысячами
наших друзей... Две другие улицы, ведущие к рынку от Тла-
копана, были более узкими, с большим числом дамб, мостов
и каналов. По более широкой из них я отправил двух своих
капитанов с 80 пехотинцами и 10 ООО наших друзей-индей-
цев, а в начале этой улицы Тлакопана установил два тяжелых
орудия с восемью всадниками для их прикрытия. Я же с дру¬
гими восемью всадниками и 100 пехотинцами, среди кото¬-205-
рых имелось 25 арбалетчиков и самопальщиков, и с несмет¬
ным числом союзников-индейцев двинулся по другой узкой
улице... И в начале ее приказал всадникам остаться и ни в ко¬
ем случае не уходить оттуда без моей команды...»Далее Кортес сообщает, что возглавляемый им отряд не¬
которое время успещно продвигался вперед, захватывая ук¬
репления, переходы и мосты, слабо обороняемые неприяте¬
лем. Казалось, победа была близка. Уже слыщались выстре¬
лы и крики испанцев из отряда Альварадо, пробивавшихся к
рыночной площади с противоположной стороны. Но здесь
предводитель конкистадоров решил посмотреть, что делает¬
ся у него в ближайшем тылу. Приказав штурмовой колонне
продолжать движение, тщательно засыпая встречающиеся
на пути каналы и восстанавливая разрушенные мосты, Кор¬
тес с 20 людьми из личной охраны повернул назад. «...И я об¬
наружил, — пишет он, — что они (имеется в виду колонна
Кортеса. — В. Г.) миновали одну промоину на этой улице,
которая была в 10-12 шагов шириной, и что вода, которая
бежала по промоине, достигала свыше двух эстадалей (эста-
даль — 3,334 м. — В. Г.) глубины. И когда они проходили, то
побросали в провал лишь куски дерева и снопы из осоки, ду¬
мая в радостном угаре победы, что все сделали прочно. И в
тот момент, когда я прибыл к упомянутому мосту, я с беспо¬
койством увидел, что испанцы и многие из наших друзей об¬
ращены в повальное бегство, а враги, словно цепные псы,
нападают на них. Видя столь большой беспорядок, я начал
кричать: «Держитесь! Держитесь!» И так как я находился у
самой воды, то обнаружил, что вся она забита испанцами и
индейцами до такой степени, что между ними не проскольз¬
нула бы и мышь. Враги же атакуют так, что убивают испан¬
цев, бросаются в воду за ними, а по улице-каналу проходят
вражеские лодки и оттуда хватают испанцев живьем».Согласно утверждениям Кортеса, сам он, сколько мог,
пытался остановить натиск ацтеков и пресечь панику в соб¬
ственных войсках. Но ни то ни другое сделать ему не удалось,
и, потеряв 35-40 испанцев и 1000 союзников убитыми, не¬
сколько лошадей и пушку, он отступил в свой укрепленный
лагерь в Тлакопан. Оттуда он дал приказ об отступлении и-206-
Разгром колонны Кортеса при генеральном штурме Теночтитлана (Фло¬
рентийский кодекс)другим своим отрядам. И Альдерете, и Сандоваль, и Альвара¬
до исполнили его без особого урона благодаря хорошо подго¬
товленным переправам через каналы и дамбы.Из рассказа Кортеса остается непонятным, кто же вино¬
ват в общем разгроме испанской армии в день генерального
штурма Теночтитлана? Если Берналь Диас прямо говорит,
что все началось с поражения наиболее сильной колонны
конкистадоров во главе с Кортесом, причем сам незадачли¬
вый полководец едва не попал к ацтекам в плен, то в «Пись¬
мах» Кортеса эпизод пленения вообще замалчивается, а по
поводу штурма сказано нечто невразумительное. Во всяком
случае, в послании королю не названо ни одного конкретно¬
го виновника. Получается, что ответственность за неудачу
несут некие безымянные капитаны, которые возглавляли
авангард его собственного отряда и которые якобы «забыли»
засыпать промоину в проходе через канал.Итак, картина более чем странная. Крупный отряд ис¬
панских и союзных войск под непосредственным руковод¬
ством Кортеса успешно продвигается вперед и, не встречая
серьезного сопротивления, доходит почти до рыночной
площади Тлателолько. По дороге все проломы в дамбах и
разрушенные мосты, опять-таки под прямым присмотром-207-
главнокомандующего, тщательно ремонтируются. Однако
буквально за несколько минут до контратаки Куаутемока
конкистадор вдруг рещает обследовать уже пройденный
путь и оказывается глубоко в тылу сражающейся армии.Вряд ли есть необходимость доказывать, что все эти объ¬
яснения щиты белыми нитками и призваны только оправ¬
дать репутацию Кортеса в глазах далекого испанского мо¬
нарха.А вот как описано то же самое событие (битва в районе
рынка Тлателолько) Саагуном со слов ацтекских информа¬
торов: «Тогда все ацтеки выскочили из укрытий и вступили
в битву. Испанцы были так поражены, что стали плохо сооб¬
ражать и вели себя как пьяные; они побежали по улицам на¬
зад, а [нащи] воины преследовали их. Это было тогда, когда
начался захват пленных. Большое число союзников (испан¬
цев. — В. Г.) из Тлащкалы, Акольхуакана, Чалько и Шочи-
милько было захвачено ацтеками... Испанцы и их союзники
кинулись в озеро, так как дорога стала для них слишком
скользкой. Грязь (ил) была такой скользкой, что они падали
и барахтались в воде и никак не могли встать на ноги, чтобы
продолжать сражение. Ацтеки же похватали их как пленных
и потащили к себе через грязь... Было захвачено испанское
знамя... Некоторые из испанцев все же спаслись. Они ушли
к Кульхуакану, на краю канала, и собрались там воедино,
чтобы вновь накопить силы...»Вечером в Теночтитлане царило всеобщее ликование. Го¬
род праздновал свою победу над врагом. Под дробь барабанов
курились ароматные благовония на ступенчатых пирамидах
храмов. Приносились благодарственные жертвы важнейшим
ацтекским богам. Во все окрестные селения были посланы
гонцы с радостной вестью о большом успехе юного тлатоани
Куаутемока, который в честном бою одолел жестокого Ма-
линче. В честь бога войны Уицилопочтли были умерщвлены
на каменных алтарях Главного Храма ацтеков все захвачен¬
ные в битве пленники: 53 испанца, несколько сотен союзных
индейцев и даже четыре лошади. «Ацтеки, — сообщают ин¬
дейские информаторы Саагуна, — повели своих пленников в
Йакаколько, спешно повели их по дороге, под усиленной ох¬-208-
раной. Одни из пленных плакали, другие причитали, третьи
били себя ладонями по лицу. И когда они прибыли в Йака-
колько, их выстроили длинными рядами. Одного за другим
их заставляли карабкаться наверх, к храмовой платформе,
где жрецы убивали их. Испанцы пошли первыми, потом их
союзники — все они были там умерщвлены...»Но наступил новый день, и восторги по поводу вчераш¬
ней победы сразу же померкли перед лицом тех бед и страда¬
ний, которые обрушились на жителей некогда великолеп¬
ной столицы Анауака.Вопреки ожиданиям осажденных, испанцы не ушли с бе¬
регов озера Тескоко. Осада продолжалась. В Теночтитлане
же свирепствовали голод и болезни, не хватало пресной во¬
ды. «И весь народ, — пишет Саагун, — испытывал великую
нужду, они голодали, многие умерли от голода, не было уже
чистой, хорошей воды для питья, пили лишь воду из озера,
горькую на вкус. Многие умерли от этого, а многие — от ди¬
зентерии. И они ели небольших яшериц, ласточек и зеленые
листья початков маиса, а также горькую траву, ели... лилии,
штукатурку и оленью кожу: они ее обжаривали, пекли на уг¬
лях и в таком виде ели... И не было страданий больших, чем
те, которые они выносили...»В «Анналах Тлателолько» — хронике индейцев-науа,
созданной вскоре после конкисты, в 1528 году, страдания
осажденных описываются в еще более драматических выра¬
жениях:На улицах лежат сломанные дротики,
валяются клочья волос.Дома стоят пустые,
сделались красными их стены,
окрасились они в красный цвет.На улицах и площадях кишат черви,
и стены забрызганы мозгами.Вода стала красной, словно ее покрасили,
и когда мы пьем ее, то как будто пьем горечь...Мы едим тростниковые стебли,
мы жуем соленую землю,
камни, ящериц, мышей,
дорожную пыль и червей...- 209-
А тем временем оправившиеся от недавнего поражения ис¬
панцы все усиливали свой натиск. Был наконец окончательно
захвачен и сожжен Главный Храм Теночтитлана. Пали укреп¬
ления ацтеков в районе рынка в Тлателолько. И хотя сопротив¬
ление продолжалось еще с прежней энергией и упорством,
каждый ацтек понимал, что дни его родного города сочтены.И вот неизбежное свершилось. День 13 августа 1521 года
был отмечен в ацтекском календаре знаком «Микиштли»,
что означает «смерть». Это и была смертельная агония —
столицы, государства и всего народа. К полудню испанцам и
их союзникам удалось пробиться в самый центр Теночтитла¬
на. Кое-где, подобно языкам угасающего пламени, вспыхи¬
вали еще короткие, яростные схватки. Но большинство уце¬
левших защитников столицы поспешило к лодкам, чтобы
вырваться из агонизирующего города, заваленного фудами
трупов и объятого огнем. В три часа дня над руинами ацтек¬
ской столицы в последний раз прозвучали пронзительные
звуки сигнальной трубы Куаутемока. И повинуясь этому
сигналу, десятки индейских суденышек вышли на водную
гладь озера Тескоко. Там, на противоположном берегу, едва
заметном в голубоватой дымке, их, возможно, ждало спасе¬
ние. Но тут на лодки ацтеков, словно коршуны, набросились
испанские бригантины. Ветер для них был попутный. Оде¬
тые в белую кипень парусов корабли легко настигали утлые
челны индейцев и безжалостно топили их, тараня корпусами
и расстреливая из пушек и мушкетов. В итоге в соленых во¬
дах озера нашли свою могилу многие храбрейшие воины ац¬
теков.Уже под вечер капитан одной из испанских бригантин,
некий Гарсиа Ольгин, заметил три большие индейские лод¬
ки, спешившие на веслах к противоположному берегу. До¬
гнать их для парусника не составляло никакого труда. Но
когда дула орудий уфожающе нацелились на сидевших в
лодках людей, один из них крикнул: «Не стреляйте! Здесь
наш повелитель!» И тогда молодой индейский воин, сидев¬
ший на корме одной ладьи, вскочил и, бросив свой щит и
меч, сказал: «Я Куаутемок. Ведите меня к Малинцину. Я его
пленник, но не причиняйте зла моей жене и слугам!»-210-
Взятие Главного Храма конкистадорами (Ватиканский кодекс «А»)Однако, есть и иная, индейская версия этих событий. Со¬
гласно сообщению информаторов Саагуна, Куаутемок сам
добровольно сдался испанцам, чтобы хоть немного облег¬
чить тяжелую участь уцелевших жителей ацтекской столи¬-211 -
цы. и вот утром, 13 августа 1521 года, Куаутемок в пышном
костюме ацтекского тлатоани (из перьев голубого цвета),
всего лишь с двумя сопровождающими отправился на не¬
большой лодчонке сдаваться на милость победителей. А ац¬
теки, стоя на берегу, со стенаниями и слезами провожали
своего юного повелителя.Кортес торжествовал. Поверженная страна ацтеков лежа¬
ла у его ног, а ее последний «император» окончательно сло¬
жил оружие и признал себя вассалом испанского короля.А из горящего города длинной чередой по дамбам уже тя¬
нулись его уцелевшие жители — женщины, дети, старики.
Они вынесли все ужасы трехмесячной осады и теперь, соглас¬
но торжественному обещанию Кортеса, должны были полу¬
чить свободу. Люди шли медленно, еле передвигая ноги от ус¬
талости и истощения, и нет-нет да оборачивались назад, туда,
где в дыму пожарищ умирал великий город Теночтитлан:Куда мы идем, друзья?!Дым вокруг поднимается.Темный туман расстилается.Плачьте — не плакать нельзя...Досталась дорого имЖизнь девушки, юноши каждого,Ребенка, жреца кровожадного...Но ацтекский народ погиб.Плачьте, плачьте, друзья,Плачьте — не плакать нельзя!(«Мексиканские песни»)В ходе ожесточенных сражений с врагами, а также от го¬
лода и болезней, по словам Фернандо де Альбы Иштлилшо-
читла, погибло более 240 ООО из 300 ООО ацтеков, находив¬
шихся в городе к началу осады, и «среди них вся ацтекская
знать, поскольку, если после этого и остались какие-либо
сановники и сеньоры, то это были малые дети».Однако выжившие после осады жители Теночтитлана не
получили после капитуляции свободы. У всех выходов из го¬
рода их поджидали испанцы с горящими жаровнями нагото¬
ве. Людей обыскивали, сортировали и клеймили раскален¬-212-
ным железом, обрекая на вечное рабство. Кортес в который
уже раз нарушил свое слово рыцаря и дворянина. «Со своей
стороны, — вспоминают ацтеки, — испанцы на обочинах до¬
рог проверяют людей. Они ищут золото. Для них нефрит ни¬
чего не значит, не интересны перья птицы кецаль и не нуж¬
на бирюза... Кроме того, они хватают женщин, отбирая свет¬
лых, с золотистой кожей, со стройным телом. И некоторые
женщины к моменту этой напасти вымазали свое лицо гря¬
зью и напялили на себя тряпье, лохмотья вместо юбок, лох¬
мотья вместо рубашек. Все, во что они оделись, было тряпь¬
ем. Бьши отделены и некоторые мужчины. Самые храбрые и
самые крепкие, с мужественным сердцем. И также подрост¬
ки, которые стали их (испанцев. — В. Г.) слугами... Одних
клеймили огнем возле подбородка; других — на щеке; треть¬
их — у губ».В ночь после падения ацтекской столицы над долиной
Мехико разразилась невиданной силы гроза. Яркие молнии,
сопровождаемые оглушительными раскатами грома, выры¬
вали на миг из густой темноты руины дворцов и храмов, бро¬
сая причудливые тени на груды неубранных трупов и ненуж¬
ного более оружия. А затем на многострадальную землю об¬
рушился неистовый ливень, словно спешивший смыть с
камней улиц и площадей все следы братоубийственной дея¬
тельности человека. Казалось, это языческие боги навсегда
покидают развалины древнего города, оплакивая его слав¬
ное прошлое и трагический конец.
ГЛАВА 9НА РУИНАХ
АЦТЕКСКОЙ ИМПЕРИИГордый собой возвышается город —
Мехико-Т еночтитл ан.Здесь никто не страшится смерти в бою,
Это — наша слава...«Мексиканские песни>>.Перевод Р. БургетеПОБЕДИТЕЛИ И ПОБЕЖДЕННЫЕИ,1так, трехмесячное кровопролитное сражение наконец за¬
кончилось. Ацтеки были разбиты. Попал в плен и их юный
тлатоани Куаутемок. Победители и побежденные, судя по
воспоминаниям очевидцев, встретились с большим досто¬
инством и явным уважением друг к другу. Речь идет о первой
встрече главного конкистадора с последним правителем Те-
ночтитлана.Кортес находился в это время в пригороде ацтекской сто¬
лицы — Амашаке, в доме местного вельможи. Узнав о плене¬
нии Куаутемока, он приказал немедленно доставить его к
себе. Плоскую крышу дома, на которой разместился испан¬
ский полководец и его свита, украсили полотнами красного
сукна и циновками. Чуть в стороне специально для изголо¬
давшихся пленников был накрыт стол с множеством различ¬
ных яств и напитков. Все приготовления делались молча, без
шума и суеты. Казалось, все присутствующие прониклись
сознанием особой исторической важности предстоящего со¬
бытия. Ведь должны встретиться два великих человека, как
бы олицетворявших собой те непримиримо враждебные и
чуждые друг другу миры, которые столкнулись в смертель¬
ной схватке на землях древнего Анауака.-214-
Куаутемок появился перед конкистадором, окруженный
плотным кольцом испанской стражи — целым отрядом отбор¬
ных пехотинцев с мушкетами и копьями наготове. Твердым и
спокойным шагом поднялся он на крышу дома, где ожидал его
Кортес. Ацтекский монарх первым нарушил напряженное
молчание: «Я сделал все, что мог для защиты моего народа. Но
судьба была против меня. Поступай со мной, Малинцин, как
тебе будет угодно, — а потом, взявшись за рукоять кинжала,
который Кортес носил на поясе, с горечью добавил. — Убей
меня этим кинжалом и тем избавь от ненавистной жизни».Гордая осанка молодого императора, его мужественные
слова настолько поразили Кортеса, что он постарался своей
нарочитой учтивостью несколько утешить Куаутемока. «Не
беспокойся, — сказал он, — ты не подвергнешься ни малей¬
шему оскорблению. Ты защищал свою столицу как храбрый
воин: испанцы умеют уважать мужество даже в неприятеле».Все лицемерие этих слов сказалось буквально через не¬
сколько дней. Но льстивые летописцы, шагавшие по пятам
за конкистадором, поспешили увековечить их для потомков.Кортес торжествовал. Сбылись его самые сокровенные
мечты: поверженная страна ацтеков со всеми своими богат¬
ствами лежит у его ног, а последний ее император сдался на
милость победителя. Так вот он какой, грозный Куаутемок —
одиннадцатый по счету тлатоани Теночтитлана*.КУАУТЕМОКЭто был рослый, атлетического сложения юноша с откры¬
тым и привлекательным лицом. Он получил императорскую
корону всего за пять месяцев до пленения, в марте 1521 года,
когда скоропостижно умер от оспы его предшественник —
тлатоани Куитлауак. Куаутемок был племянником обоих ац¬
текских монархов (Монтесумы II и Куитлауака) и женат на
своей двоюродной сестре — прелестной принцессе Текухич-*	Десятым, после Монтесумы, был умерший от оспы Куитлауак.
Прим. авт.-215-
хранившегося до наших дней. Зато мы располагаем пре¬
красным словесным портретом, который сохранил для по-
следуюших поколений испанский летописец Берналь Диас
дель Кастильо — очевидец и непосредственный участник
всей драматической эпопеи завоевания Мексики.«Кауатемок, — пишет Берналь Диас, — имел необычайно
приятную наружность; он был пропорционально сложен,
глаза его казались то суровыми, то ласковыми, и не было в
них никакого коварства. Ему было двадцать три или двад¬
цать четыре года, и кожа его имела более светлый оттенок,
чем у других индейцев».Таков был этот юный повелитель ацтеков, взявший в
свои руки царский скипетр в наиболее грозный для его ро¬
дины час и сумевший оказать испанцам упорное сопротив¬
ление в дни героической обороны Теночтитлана.Учтивый прием, устроенный Кортесом своему царствен¬
ному пленнику, имел одну скрытую подоплеку. Хитрый
конкистадор уже решил для себя, что Куаутемок должен, как
и прежде, быть главой ацтекской империи (Мексики), но,
естественно, уже в качестве вассала испанского короля.
Кроме того, Кортес надеялся использовать немалый автори¬
тет юного монарха для полного подчинения себе обширных
областей в других частях Мексики и Центральной Америки,
пока еше независимых от Испании. Была своя «корысть»
для любезности и у Куаутемока: он надеялся как-то облег¬
чить участь своего народа, попросив Кортеса быть велико¬
душным к побежденным. Такие обешания были незамедли¬
тельно даны, и на этом первая встреча «представителей двух
миров» завершилась. Но расставание оказалось недолгим.ТАЙНА
СОКРОВИЩ МОНТЕСУМЫЧерез несколько дней, когда хмель победы несколько вы¬
ветрился из голов конкистадоров, в испанском лагере воцари¬
лось всеобшее уныние. Теночтитлан, стоивший завоевателям
стольких жертв и лишений, дал в конце концов лишь жалкие-217-
крохи тех сказочных ацтекских сокровищ, ради которых и от¬
правились за океан все эти авантюристы. По самым оптими¬
стическим подсчетам, общий объем добычи, захваченной в
городе, составлял не более 130 тысяч золотых Кастельянос.
Это была примерно пятая часть того, что испанцы нащли в
1519 году в тайниках дворца Ашайякатля и растеряли затем во
время своего панического бегства в роковую «Ночь печали».
По договору именно эти ценности (королевская доля состав¬
ляла всегда пятую часть добычи) Кортес должен был отослать
в Мадрид Карлу V. Так он и поступил, собрав для своего ко¬
роля лучшие изделия ацтекских ювелиров. Но когда испан¬
ский корабль с золотом из Теночтитлана приблизился к евро¬
пейским берегам, на него напали французы. И обладателем
диковинных заморских сокровищ неожиданно стал вместо
Карла Vфранцузский король Франциск I. Золото и драгоцен¬
ные камни, обагренные кровью несчастных индейцев, так и
не попали в руки самого могущественного монарха Европы,
подданные которого во имя святой веры и своего короля тво¬
рили на американской земле страшные злодеяния.Среди солдат Кортеса росло недовольство. Разочарован¬
ные и озлобленные конкистадоры ломали голову, куда мог¬
ли деться те фантастические груды золота, которые видели в
кладовых теночтитланских дворцов их товарищи в 1519 году.
И вдруг кто-то вспомнил об угрозе молодого ацтекского им¬
ператора в разгар осады Теночтитлана: «Передайте Малинци-
ну, — заявил тогда Куаутемок, — первое, что мы сделаем, —
это бросим все наши сокровища в воды озера, где вы их ни¬
когда не найдете, потому что мы не хотим, чтобы вы после
нашей смерти наслаждались нашими же богатствами».Над головой плененного теперь Куаутемока стали сгу¬
щаться тучи. Раздавались обвинения и в адрес самого Корте¬
са. Более того, на белых стенах солдатских бараков ежеднев¬
но начали появляться едкие шутки и эпиграммы, высмеива¬
ющие жадность и скупость завоевателя Мексики. Кортеса
прямо обвиняли в том, что он обманом захватил себе боль¬
шую часть добычи: «одну пятую как главнокомандующий и
одну пятую как король». Только угроза суровой расправы за¬
ставила солдат прекратить эти нападки. Но на этом всеоб¬-218-
щее недовольство отнюдь не кончилось. Напротив, с каж¬
дым днем напряжение росло.Наконец наступил момент, когда королевский казначей
Альдерете открыто обвинил Кортеса в том, что тот вступил в
сговор с Куаутемоком и присвоил себе все спрятанные сокро¬
вища ацтеков. Одновременно чья-то опытная рука подбивала
раздраженных солдат схватить Куаутемока и с помощью пыт¬
ки вырвать у него тайну пропавщего клада. Кортес сначала
медлил, не рещаясь отдать юного пленника в руки палачей.
Еще бы, ведь речь шла о его личном престиже и рыцарской
чести! Но затем, видимо, испугавшись обвинений в заговоре
против короля, уступил. И злодеяние свершилось.Через семь дней после падения Теночтитлана Куаутемок,
а также правитель Такубы (Тлакопана) и несколько других
ацтекских вельмож были подвергнуты жестоким пыткам ог¬
нем. Однако молодой император, доказавший свою храб¬
рость на поле битвы, не дрогнул и на этот раз. А когда пра¬
витель Такубы, не выдержав ужасных мучений, тихо засто¬
нал, Куаутемок повернулся к нему и с ледяным презрением
сказал: «Малодушный, а я, ты думаешь, наслаждаюсь или
нахожусь в своей купальне?»Палачам так и не удалось сломить волю Куаутемока, и
Кортес приказал прекратить пытку, что, впрочем, не может
смыть с него пятно позора. Слово, данное им при капитуля¬
ции Теночтитлана повелителю ацтеков (не причинять плен¬
ным вреда и обиды), было еще раз нарушено и притом са¬
мым грубым образом.Позднее Куаутемок подтвердил, что большую часть золо¬
та ацтеки, как и намеревались, утопили в водах озера Теско-
ко. Но все усилия лучших испанских ныряльщиков найти
сокровище оказались напрасными. Зато поиски другой
группы испанцев, несколько дней копавшихся среди обго¬
ревших развалин дворца Куаутемока и в окружавшем его са¬
ду, частично увенчались успехом. Из земли был извлечен ог¬
ромный и тяжелый диск с изображением солнца, отлитый из
чистого золота.Основная же часть ацтекских сокровищ бесследно исчез¬
ла. Тайна их не раскрыта до сих пор.-219-
ВИНА КОНКИСТАДОРАВо всей этой истории труднее всего понять позицию само¬
го Кортеса. Какими мотивами руководствовался он, отдавая
роковой приказ о пытке? Яростный защитник конкистадора
номер один, его личный капеллан Франсиско Лопес де Гома-
ра в своем пространном труде «История завоеваний Эрнандо
Кортеса» утверждает, что вина за мучения Куаутемока цели¬
ком лежит на королевских чиновниках, и прежде всего на каз¬
начее Альдерете. Они, дескать, разжигали воображение оз¬
лобленных солдат сокровищами, спрятанными ацтекским
монархом, а Кортес изо всех сил противился их требованиям
и, лищь испугавшись обвинений в заговоре против испанско¬
го короля, нехотя уступил. Но затем при первой возможности
прекратил пытку и вырвал Куаутемока из рук палачей.Оставим эти измышления на совести льстивого придвор¬
ного летописца. Кортес, искусный и трезвый политик, когда
того требовали обстоятельства, умел быть и безжалостным, и
ласковым со своими противниками. И в данном случае подо¬
плека его «гуманности» была весьма прозаичной; он попрос¬
ту опасался, что гордый пленник, не выдержав пыток, умрет,
а вместе с ним уйдет в могилу и тайна сокровищ Монтесумы.
Кроме того, ни сам Кортес, ни королевский казначей Альде¬
рете не знали, как отнесется к этому испанский король. Ведь
Кортес так и не осмелился упомянуть об истязаниях Куауте¬
мока в своих «Письмах» к Карлу V, где подробно описан каж¬
дый шаг завоевателя по мексиканской земле.Куаутемок был избавлен от мученической смерти на ко¬
стре, но после пыток он стал калекой, получив тяжелые ожо¬
ги ступней обеих ног. Иезуитское лицемерие испанского
полководца в полной мере сказалось и здесь. Сразу же после
окончания варварской экзекуции Кортес прислал к искале¬
ченному юноше своего личного врача — некоего Кристоба¬
ля де Охеду. Последний написал в своих воспоминаниях:
«...И я видел также, как этот упомянутый дон Эрнандо Кор¬
тес пытал упомянутого Гватемосина (Куаутемока. — В. Г.),
прижигая ему огнем руки и ноги для того, чтобы тот расска¬-220-
зал о сокровищах этого города... И впоследствии, будучи
врачом, я много раз ходил лечить Гватемосина по приказу
дона Эрнандо».Не правда ли, до чего умилительная картина: палач, еще
вчера истязавший свою жертву, сегодня проявляет о ней
трогательную заботу и присылает личного врача.КОНКИСТА ПРОДОЛЖАЕТСЯСлухи о падении Теночтитлана словно на крыльях ветра
разлетелись по всей Мексике и далеко за ее пределами. Из
многих индейских земель в бывшую столицу ацтеков прибы¬
ли специальные послы, чтобы узнать всю правду об этом не¬
вероятном событии и увидеть собственными глазами руины
поверженного города. Среди них было и посольство из цар¬
ства Мичоакан (тараски) — могущественного и независимо¬
го государства, расположенного между долиной Мехико и
Тихим океаном и населенного одной из фупп индейцев-на-
уа. Вслед за послами вскоре прибыл и царь Мичоакана соб¬
ственной персоной, проследовавший прямо в Койоакан, где
находилась резиденция Кортеса.Конкистадор принял туземного правителя с должной уч¬
тивостью, удивил его ловкими маневрами своей кавалерии и
громом медных пушек. А затем лично провез вельможного
гостя на бригантине вокруг Теночтитлана, где груды дымя¬
щихся руин дворцов и храмов были единственным, что хоть
как-то напоминало о некогда великолепной столице Анауа-
ка. Индейский властитель в полном изумлении долго взирал
на эту картину апокалиптического разгрома, а после этой
«экскурсии» охотно принял покровительство столь могуще¬
ственных людей, каковыми стали в его глазах испанцы.Его примеру последовали правители многих других обла¬
стей, даже тех, которые никогда не вступали еще в контакт с
белокожими и бородатыми пришельцами. Два небольших
испанских отряда были посланы в дружественный Мичоа¬
кан, чтобы узнать его природу и ресурсы. Без особого труда
пройдя всю территорию этого царства, испанцы оказались-221 -
вдруг на берегу Тихого океана. Они установили на прибреж¬
ном золотистом песке большой деревянный крест и, соблю¬
дая все формальности, объявили окрестные земли испан¬
ским владением. Чуть севернее данного места конкистадоры
нашли месторождение золота, а еще дальше, на морском по¬
бережье, — жемчуг. Когда эти новости достигли Мехико,
Кортес пришел в неописуемый восторг: новые открытия ри¬
совали перед ним самые блестяшие перспективы. Хотя поч¬
ти вся Мексика признала уже испанское господство, на юге,
севере и западе страны имелся ряд городов, областей и про¬
винций, которые предпочитали сохранять свою независи¬
мость от кого бы то ни было. И Кортес немедленно посыла¬
ет туда сильные отряды, возглавляемые Сандовалем и Аль¬
варадо. Эти новые завоевательные походы были призваны,
кроме того, удовлетворить жажцу наживы у основной массы
испанских солдат, оставшихся явно недовольными теми
жалкими крохами, которые достались им от богатой добычи,
взятой в Теночтитлане, и обвинявших Кортеса и королев¬
ских чиновников в сокрытии от дележа самой ценной части
ацтекских сокровиш.Ничто не удерживало конкистадоров и около Мехико:
здесь были только кукурузные поля и никаких следов золо¬
та. Между тем, как указывает Берналь Диас, испанцы из ста¬
рых ацтекских рукописей хорошо знали, что именно получал
Монтесума с подвластных ему провинций. Золотые россыпи
и драгоценные камни попадали в Теночтитлан с юга, и
именно туда и стремились теперь попасть рядовые конкис¬
тадоры. В ходе этих походов к испанским владениям были
присоединены Оахака и часть тихоокеанского побережья
Мексики. Попутно основывались и новые города — центры
будущих испанских колониальных владений. Гонсало де
Сандоваль основал в 1522 году город Медельин, названный
так в честь родного города Эрнана Кортеса, а также города
Эспириту-Санто и Колиман.Педро де Альварадо стал основателем города Сакатула на
побережье Тихого Океана, а сам Кортес совершил поход в
район Пануко и в устье реки того же названия возвел город-
порт Сан-Эстебан-дель-Пуэрто. И надо же было такому слу¬-222-
читься, что именно здесь испанцы понесли вскоре весьма
ощутимый урон. Сюда с Ямайки неожиданно прибыла экс¬
педиция под командованием Гарая. Его людям была неведо¬
ма жесткая дисциплина вымуштрованных ветеранов Корте¬
са. «Гараевцы» небольшими фуппами разбрелись по окрест¬
ным индейским селениям и принялись грабить все подряд и
хватать женщин, «как будто, — пишет Берналь Диас, — они
находились на землях мавров». Фактически, это были банды
самых низкопробных разбойников, и сама их судьба убеди¬
тельно доказывает, что с подобным сбродом завоевать «им¬
перию» ацтеков никогда не удалось бы. Индейцы, собрав¬
шись с силами, нападали на этих бродяг, устраивали им за¬
сады, убивали или брали в плен (и тогда приносили
пленников в жертву своим богам). Таким образом, свыше
50 авантюристов нашли здесь свой бесславный конец.Чтобы исправить положение, Кортес немедленно напра¬
вил в район Пануко Гонсало де Сандоваля с 150 солдатами.
И этот опытный воин сумел быстро восстановить спокойст¬
вие по всей взбунтовавшейся провинции. Потом он собрал
всех уцелевших людей Гарая, посадил на корабль и отправил
на Кубу. Были запрещены любые фабежи и поборы. Наибо¬
лее отличившиеся конкистадоры получили здесь в нафаду
большие земельные участки.МЕХИКО -
СТОЛИЦА НОВОЙ ИСПАНИИОдна из самых неотложных задач, стоявших перед Корте¬
сом, заключалась в строительстве новой столицы для управ¬
ления обширными колониальными владениями в Мексике.
Прежде всего надо было решить вопрос о местонахождении
самого города. Трехмесячные жестокие сражения на улицах
и площадях ацтекского Теночтитлана превратили его в ги¬
гантское скопище руин, где, за исключением дворцов Мон-
тесумы и Ашайякатля, не осталось ни одного целого дома.
Кроме того, ацтекская «Венеция» имела и другие существен¬
ные минусы: она была окружена со всех сторон водой, что-223-
затрудняло ее снабжение, и подвергалась время от времени
непредсказуемым наводнениям.Большинство конкистадоров склонялось к тому, чтобы
строить столицу Новой Испании совершенно в другом мес¬
те — где-нибудь в центральной части долины Мехико — в
Койоакане, Тескоко или Такубе.Однако, вопреки всем этим рассуждениям, Кортес решил
строить город прямо на руинах Теночтитлана. Он сделал это,
исходя из чисто политических соображений: «Подобно то¬
му, как этот город во времена индейцев был главным над
другими городами и провинциями, есть все основания сде¬
лать его таковым и во времена христиан...» Что же — подме¬
чено было тонко, традиция — всегда весьма важная вещь, а у
индейцев Мексики — особенно. Ведь именно индейцы и
должны были вести в основном все строительные работы.
Кстати, материала вокруг было вполне достаточно. Окрест¬
ные леса, преимущественно кедровые и сосновые, давали
твердые сорта древесины для отделки зданий, а местные ка¬
меноломни и руины старых ацтекских построек служили не¬
ограниченным источником строительного камня — «те-
цонтли», фиолетовой по цвету вулканической породы. Тяг¬
ловых и вьючных животных в первое время почти не было,
поэтому все работы велись вручную.Общий проект реконструкции и строительства города
Мехико для Кортеса составил специалист-землемер Алонсо
Гарсиа Браво, который прибыл в Америку вместе с экспеди¬
цией Педрариаса Давилы еще в 1513 году и примкнул к вой¬
скам Кортеса лишь в ходе завоевания Мексики. Землемер
начертил план города регулярного типа, наподобие шахмат¬
ной доски, каким было и первое испанское поселение на по¬
бережье Мексиканского залива — Вилья-Рика-де-Веракрус
и большинство других городов и селений, основанных в Но¬
вом Свете европейцами.Строительные работы велись с поразительной быстротой.
И вот, не прошло и четырех лет после падения Теночтитлана,
как на его месте возник совершенно новый город, который
хотя и уступал по размерам древней ацтекской столице, зато
превосходил ее по прочности и красоте зданий. При этом-224-
Мехико настолько точно вписался в рамки своего предшест¬
венника — Теночтитлана, что даже главная его площадь на¬
ходилась на том же месте, которое занимали фомадная пира¬
мида «теокалли» (Главного Храма ацтеков) и дворец Монте-
сумы. В то же время основные улицы, как и прежде,
начинались от этой центральной точки городской планиров¬
ки и, пройдя через весь город, заканчивались у дамб.Однако большие изменения претерпел стиль архитекту¬
ры Мехико. Улицы были расширены и спрямлены, многие
каналы засыпаны, а новые здания строились уже по планам,
отвечающим вкусам и запросам европейцев.На месте Главного Храма ацтеков был воздвигнут огром¬
ный собор в честь Святого Франсиска, и, чтобы подчеркнуть
победу христианства над язычеством, в основание собора
положили разбитые статуи ацтекских богов.На той же главной площади, неподалеку от собора, Кор¬
тес приказал выстроить себе дворец. Он был возведен из те¬
саного местного камня, а для отделки внутренних помеще¬
ний затратили, по свидетельству современников, семь тысяч
стволов кедра. Однако позднее этот дворец стал резиденцией
вице-королей Новой Испании, и тогда потомки Кортеса —
герцоги Монтелеоне — вынуждены были построить для себя
новое здание в другом конце той же площади, на месте, где
стоял когда-то дворец несчастного Монтесумы.Для защиты города Кортес приказал возвести на холме
Матадеро мощную каменную крепость, оснащенную силь¬
ной артиллерией. На окраине острова находилась удобная,
закрытая гавань, в которой стояли бригантины, принимав¬
шие участие в штурме ацтекской столицы.В целях безопасности Кортес отделил кварталы Мехико,
населенные индейцами, от испанских. Испанцы размести¬
лись в центре города, а ацтеки — в пригородах, в районе
Тлателолько и среди «чинами» («плавучих садов»). Для при¬
влечения новых жителей в строящийся город Кортес пред¬
ложил целую систему льгот: испанцы получали пожалова¬
ния в виде участков земли и готовых домов, а индейцы —
некоторую долю автономии и налоговые льготы. В резуль¬
тате этих мер уже к 1525 году в испанских кварталах Мехи¬-225-
ко насчитывалось свыше 2 тысяч семейств, а в индейских —
свыше 30 тысяч.Усилия Кортеса очень скоро дали замечательные плоды.
Конкистадор Берналь Диас дель Кастильо с законной гордо¬
стью отмечает, что, по свидетельствам самых разных людей,
побывавших до этого во многих странах христианского ми¬
ра, Мехико — самый крупный и многолюдный город, со
многими красивыми зданиями.КОНКИСТАДОРЫ
и КОРОЛЕВСКИЕ ЧИНОВНИКИПобедитель ацтеков, помимо прочих своих качеств, хоро¬
ших и плохих, обладал, как выяснилось, талантом искусно¬
го администратора. Он стремился избегать в Мехико тех
ошибок, которые были сделаны до того на Кубе и Гаити, где
в погоне за быстрым обогащением испанцы в считаные годы
уничтожили всех индейцев и истощили землю. Кортес же
предпочел обращаться с местной аристократией как с рав¬
ной по рангу испанскому дворянству и с ее помощью дер¬
жать в повиновении индейское население.В то же время он хотел ввести в стране наилучшую систе¬
му управления, при которой конкистадоры и индейцы могли
бы не только сосуществовать, но и успешно взаимодейство¬
вать. Наиболее известен в этой связи лично разработанный
им документ «Распоряжения о хорошем правлении для жите¬
лей Новой Испании». Главное, чего хочет добиться здесь
Кортес, — это удержание в только что завоеванной стране
конкистадоров, превращение их в оседлых колонистов, пус¬
тивших прочные корни на мексиканской земле, чтобы в Мек¬
сике не случилось того же, что произошло на островах «За¬
падных Индий», открытых, завоеванных и быстро опусто¬
шенных испанцами. Причем особо мрачную роль сыграла
здесь так называемая система «репартимьенто».Первоначально Кортес решил не вводить эту систему в
Мексике и даже написал о своих опасениях императору
Карлу V, предлагая обеспечить (или, вернее, компенсиро--226-
^cp)lttthqw«xiKaВстреча Кортеса с плененньш Куаутемоком («Полотно из Тлашкалы»)вать) интересы конкистадоров-колонистов за счет тех де¬
нежных доходов, которые давали Испании только что заво¬
еванные страны. Но император, испытывавший постоян¬
ную нужду в деньгах, не мог пойти на такой шаг, и в резуль¬
тате Кортесу пришлось согласиться на выделение каждому
испанцу участка земли и определенного числа индейцев для
его обработки. Победитель ацтеков не мог не понимать, что
без подневольного труда и без налогов со стороны коренно¬
го населения страны конкистадоры вообше не смогут суще¬
ствовать. Тем не менее Кортес требовал, чтобы эти новые
«репартимьентос» не имели катастрофических последствий
для индейцев. В своих «Распоряжениях» он предписывал
использовать местных жителей только на сельскохозяйст¬
венных работах (земледелие, скотоводство), запрещая экс¬
плуатировать их на золотых и серебряных рудниках. В дан¬
ном документе скрупулезно зафиксированы и продолжи¬
тельность трудовой повинности индейцев, и размеры
оплаты за нее.Однако не успела эта «облегченного» типа система «ре-
партимьенто» пустить прочные корни в Новой Испании, как-227-
Карл V в 1536 году приказал заменить ее новой системой —
«энкомьендой». Но независимо от субъективных желаний
Кортеса введенная им в Новой Испании система землеполь¬
зования и управления индейцами послужила на практике
основой для жестокой эксплуатации коренного населения
страны. К тому же и сами конкистадоры никому бы не поз¬
волили вырвать добычу из их рук: разве для того испытыва¬
ли они опасности и лишения, чтобы потом заниматься тяже¬
лым физическим трудом на жалком клочке земли. Не секрет,
что и самый бедный солдат из армии Кортеса мечтал полу¬
чить поместье с индейцами, разбогатеть и сделаться настоя¬
щим сеньором.Формально интересы королевской власти и Кортеса вро¬
де бы должны были совпадать; и король, и победитель ацте¬
ков стремились сохранить как можно больше подданных
(и налогоплательщиков) среди индейского населения и не
давать особой воли алчным аппетитам конкистадоров-поме-
щиков. Однако в реальной жизни получилось все наоборот.
Эрнан Кортес, так настойчиво уверявший в многочислен¬
ных посланиях испанского монарха в своей полной лояль¬
ности к нему, с первых же лет правления в Новой Испании
вступил в острый и длительный конфликт с представителя¬
ми королевской власти в стране.ХРИСТИАНИЗАЦИЯ ИНДЕЙЦЕВДля быстрейшего закрепления испанского господства в
Мексике требовалось ускорить всеми способами обращение
язычников-индейцев в христианскую веру. И Кортес хоро¬
шо осознавал важную роль католической церкви в процессе
строительства новой колониальной системы в стране. По¬
этому он сразу же после захвата столицы ацтеков обратился
с просьбой к Карлу V прислать в Новую Испанию монахов-
миссионеров, так как они, на его взгляд, больше подходили
для столь важной задачи, чем погрязшие в роскоши, пьянст¬
ве и разврате представители официального («белого») духо¬
венства. Так и получилось, что христианизация Америки-228-
была в начальной ее стадии осуществлена членами регуляр¬
ных монашеских орденов. Первыми достигли берегов Мек¬
сики в октябре 1524 году миссионеры-францисканцы — так
называемые «двенадцать апостолов» (монахов было ровно
двенадцать) — под предводительством брата Мартина де Ва¬
ленсии. Они были встречены в Мехико с необычайной тор¬
жественностью: сам Кортес и наиболее знатные горожане
преклонили колена перед святыми отцами и поцеловали
край их грубых ряс. Индейцы же с удивлением смотрели на
это поразительное зрелище — смиренное поведение грозно¬
го конкистадора перед босыми и бедно одетыми людьми. Не
удивительно поэтому, что, согласно трудам францисканцев,
главной фигурой в истории Нового Света был не его перво¬
открыватель — Колумб, а победитель ацтеков. Во всяком
случае, францисканский монах-летописец Херонимо де
Мендиета (конец XVI в.) видит в Колумбе лищь предшест¬
венника Эрнана Кортеса, который только и открыл широко
двери для спасения душ язычников-индейцев.Среди первых миссионеров были, безусловно, люди вы¬
дающиеся и необыкновенные. Например, монах Бернарди¬
но де Саагун, о котором уже шла речь выше. Но, хотя эти мо¬
нахи-францисканцы и выступали за справедливое и хоро¬
шее обращение с местным населением, именно они и
способствовали больше всех уничтожению древней индей¬
ской культуры. В пылу борьбы с ненавистным язычеством
храмы и скульптуры богов были разрушены, а рисуночные
рукописи — хранилище традиционной истории, философии
и других знаний — сожжены.Вслед за францисканцами в Америке появились в 1526 го¬
ду доминиканцы, а в 1533 году — августинцы. Позже всех пе¬
ресекли Атлантику отцы-иезуиты. К середине XVI века в
Мексике имелось уже свыше 800 монахов. Монахи же дали
стране и ее первого епископа (а потом и архиепископа) —
францисканца Хуана де Сумаррагу (1528-1548 гг.), яркого
представителя гуманистической христианской традиции
Испании. Но именно этот служитель церкви с гордостью со¬
общил в 1531 году, что в его епархии уничтожено уже 500 ин¬
дейских храмов и 20 ООО «идолов».-229-
Те, кто в числе первых отправился в Мексику для обра¬
щения в христианство индейцев, считали себя облеченными
особо важной миссией, потому что, на их взгляд, христиани¬
зация мира была необходимой прелюдией к концу света и ко
второму приходу Христа. Монахи верили также, что среди
первобытных в массе своей племен американского конти¬
нента, не зараженных еще фехами Европы, они смогут со¬
здать церковь, приближающуюся к церкви Иисуса Христа
времен ранних апостолов.И первые щаги этой высокой христианской миссии в Но¬
вой Испании, сопровождавшиеся массовым крещением со¬
тен тысяч индейцев, казалось бы, подтверждали самые сме¬
лые надежды «апостолов» и обещали в скором времени пол¬
ный триумф их предприятию. Миссионеры вообразили
даже, что мексиканские индейцы обладают какой-то врож¬
денной склонностью к принятию христианства. Между тем
все объяснялось гораздо проще. Произощла частичная дис¬
кредитация местных языческих богов, оказавщихся бессиль¬
ными в борьбе против меча и креста белолицых прищельцев.
А это создало, в свою очередь, духовный вакуум, который и
толкнул туземцев в объятия монахов, воспринимаемых как
святых людей из расы победителей.Упрощенное до предела обучение азбучным истинам
христианства, осуществляемое миссионерами, использо¬
вание при этом музыки и картинок для иллюстрации про¬
поведей, а также быстрое строительство массивных камен¬
ных церквей и монастырей — все это помогло как-то за¬
полнить ту глубокую идеологическую лакуну, которая
осталась после гибели местного жречества и краха тради¬
ционной религии.Но вскоре начались и явные сбои. Хотя скорость обраще¬
ния в католичество действительно была довольно впечатля¬
ющей, качество его оставляло желать лучшего. Уже появи¬
лись в изобилии тревожные указания на то, что индейцы,
воспринимая новую веру с явным энтузиазмом, все еще тай¬
но поклоняются и своим прежним кумирам. Монахи встре¬
тили также яростное сопротивление в тех случаях, когда их
попытки внедрить моральные нормы христианства вступили-230-
Дуран считал, что «большую ошибку делали те, кто в начале с
великим рвением, но с малым разумом сжигал и разрушал все
древние индейские рисунки, потому что мы сейчас остаемся
настолько несведущими, что индейцы могут практиковать
свое идолопоклонство прямо перед нашими глазами». Имен¬
но в соответствии с такими взглядами, францисканский мис¬
сионер Бернардино де Саагун посвятил всю свою жизнь опи¬
санию и изучению древней культуры ацтеков (науа), которая
быстро исчезала из повседневной жизни Мексики. Он исполь¬
зовал при этом такие вполне современные научные методы,
как социологический опрос разных групп населения, крити¬
ческое сопоставление сведений информаторов, проверка их
другими видами источников. Многие из коллег Саагуна тоже
успешно овладели индейскими языками, составили их грам¬
матики и словари. Таким образом, на родном языке слушате¬
лей «слово божье» доходило до них куда эффективнее и глуб¬
же, чем на первых этапах христианизации, когда миссионеры
использовали переводчиков.И тем не менее о полном успехе христианской миссии мо¬
нашеских орденов в Новом Свете говорить было еш;е рано.
Во-первых, вскоре сама церковь и колониальные власти от¬
вергли гуманистический подход к индейскому населению и
запретили изучать и описывать его древнюю культуру. Индей¬
цам было вообще запрещено получать монашеский сан или
сан священника. Во-вторых, и раньше, и позже в христиани¬
зации туземцев преобладали все же методы устрашения: пуб¬
личные наказания, порки, сжигание рисуночных книг и дере¬
вянных статуй богов, угрозы физической расправы вплоть до
сожжения на костре или виселицы. Наконец, часто применя¬
лась политика «кнута и пряника»: чтобы сделать новую веру
более привлекательной, индейцам давались определенные
льготы (принявших крещение освобождали на два года от по¬
датей и налогов, число воздержаний и постов сокращалось до
трех в год и т. д.). Миссионеры слали в Испанию победные ре¬
ляции чуть ли не о поголовном и добровольном обращении
индейцев в христианство. Францисканцы утверждали, напри¬
мер, что только в одной Мексике они окрестили к 1540 году
шесть миллионов аборигенов. Однако почти все документы- 232 -
той эпохи говорят о том, что обращение туземцев в католиче¬
ство наталкивалось на различного рода трудности, включая
вооруженное сопротивление и демонстративный отказ от
христианства после его формального принятия.Так, 12 монахов-францисканцев, которые по призыву
Кортеса начали в 1524 году христианизацию Мексики,
свидетельствуют, что индейские мудрецы — «тламатини-
ме» (выходцы из рядов высшей ацтекской знати), храните¬
ли древних верований и знаний, на призыв оказаться от
своих богов и принять христианство ответили миссионе¬
рам очень вежливо, но твердо: «Нет, нет и еще раз нет».
Обращение «тламатиниме» к монахам и народу было, ве¬
роятно, их последним, самым драматическим публичным
выступлением. По их словам, исключительно вежливым и
осторожным, видно, что они осознают невозможность
спора на условиях равенства между победителями и по¬
бежденными. Однако это не мешает им смело давать отпор
тому, что они считают несправедливыми нападками на их
образ мыслей:Вы говорили,что наши боги не настоящие.Это новое слово,
которое вы говорите,
им мы смущены,
им мы недовольны.Потому что наши предки,те, которые были, те, которые жили на земле,не говорили так.Они дали намсвои правила жизни,они считали истинными своих богови поклонялись им,почитали их...Наши предки учили,что жизнью мы обязаны богам...Они учили,что боги дают нам нашу пищу,все, что мы пьем и едим,то, что сохраняет жизнь, маис и фасоль.-233-
у них мы просим
воду и дождь,благодаря которым все растет на земле...Слушайте, господа наши,
не делайте ничего такого
нашему народу,
что принесет ему несчастье
и гибель...Уже достаточно того, что мы потеряли,что у нас отняли,что нас лишилинашей власти.если все останетсятак,мы будем лишь пленными.Делайте с нами
что хотите.Это все, что мы говорим
и отвечаем
на ваше дыхание,
на ваше слово,
о господа наши.(«Философия науа»)Сопротивление индейцев принятию христианства было в
основном пассивным, ибо массовое истребление коренного
населения, сопутствовавшее военной конкисте, убедило
аборигенов, что в открытой борьбе они не могут победить
колонизаторов. И тем не менее летописцы XVI века неодно¬
кратно упоминают о поджогах церквей и монастырей, о на¬
падениях на миссионеров и о других проявлениях враждеб¬
ного отношения индейцев к христианской вере и ее пропа¬
гандистам.Много споров ведется сейчас и относительно общей роли
церкви в процессе открытия, завоевания и колонизации
Америки. Объективно католическая церковь всегда высту¬
пала как одно из орудий колониального угнетения. «Значит
ли это, что церковь не помогала «сирым и страждуш[им», ни¬
кого не учила грамоте, не имела своих сподвижников и все
церковники были плутами и обманщиками? Я, ~ пишет из¬-234 -
вестный отечественный историк И. Р. Григулевич, — далек
от столь примитивного взгляда на деятельность колониаль¬
ной церкви. Определяющим же в ее деятельности считаю то,
что она участвовала в эксплуатации и ограблении индейско¬
го населения, отстаивала колониальный порядок...»НА ПРОСТОРАХ
ВЕЛИКОГО ОКЕАНАв 1521 году люди Кортеса вышли через территорию Ми-
чоакана к тихоокеанскому побережью и впервые увидели
высокие и ровные океанские валы, с грохотом разбивающи¬
еся о прибрежные скалы. Эта новость оказалась как нельзя
более кстати для губернатора и генерал-капитана Новой Ис¬
пании. Ведь его честолюбивые замыслы не ограничивались
захватом одной Мексики. Кортес в глубине души считал се¬
бя по меньшей мере Александром Македонским XVI века и
готов был сделать все для создания новой гигантской коло¬
ниальной империи, включающей в себя как американские,
так и азиатские земли. Азия — манящая и таинственная, с ее
золотом, шелками, жемчугом и пряностями — лежала сов¬
сем рядом, и теперь только водная гладь «Южного моря»
(Тихого океана) отделяла ее от алчных конкистадоров.У Кортеса один за другим зрели планы посылки экспеди¬
ций в просторы океана. Но сначала надо было исследовать
тихоокеанское побережье Мексики. Насколько далеко тя¬
нется оно к северу и югу? И губернатор приказывает дви¬
гаться первоначально в южном направлении и заодно поис¬
кать морской пролив, о существовании которого упорно
твердили многие географы и моряки еще со времен Колум¬
ба. Храброму идальго Диего Ордасу было предписано плыть
вверх по течению реки Коацакоалькос, начиная от ее широ¬
кого устья в Мексиканском заливе. Никакого морского про¬
хода между океанами экспедиция не нашла, но выяснила,
что русло реки идет в сторону Тихого океана, хотя и не со¬
единяется с ним.-235-
Затем Педро де Альварадо открыл перешеек Теуантепек,
шириной в 220 км и высотой в 200 м над уровнем моря, от-
деляюший Атлантический океан от Тихого. Кортес немед¬
ленно использовал этот естественный сухопутный мост
между океанами для осуществления своих замыслов по стро¬
ительству флота. Ведь все необходимое снаряжение и мате¬
риалы приходилось доставлять на тихоокеанское побережье
с берегов Атлантики, из Веракруса.По поручению правителя Новой Испании, Педро де Аль¬
варадо со 160 всадниками и 300 пехотинцами отправился в1524	году для дальнейшего обследования тихоокеанского
побережья к югу от Теуантепека. Ему опять-таки предписы¬
вался и поиск пресловутого морского пролива между двумя
океанами. Альварадо пролива тоже не нашел, но зато открыл
и присоединил к испанским владениям Гватемалу, где осно¬
вал новый город Антигуа. Далее он прошел территорию
Сальвадора и встретился там с собратьями-конкистадорами,
посланными губернатором Педрариасом Давилой из Пана¬
мы в северном направлении.Одновременно Кортес посылает на нескольких кораблях
своего капитана Кристобаля де Олида к побережью Гонду¬
раса для основания там испанской колонии. Поначалу дела
шли успешно. Колония, получившая название Ибуэрас, бы¬
ла основана. Но новоиспеченный ее начальник — Олид —
внезапно решил стать полностью независимым от Кортеса.МЯТЕЖ ДЕ ОЛИДАПрошло три года с тех пор, как было сломлено отчаянное
сопротивление защитников Теночтитлана и вся подвластная
ацтекам территория покорилась горстке испанских солдат.
Но аппетиты конкистадоров росли. Кортес, полный често¬
любивых замыслов, лихорадочно рассылал свои отряды по
всей Мексике, стремясь подчинить испанской короне как
можно больше новых земель. Во главе этих отрядов стояли
ближайшие друзья и сподвижники Кортеса: Альварадо ог¬
нем и мечом завоевывал Гватемалу, Сандоваль — южное по¬-236-
взбунтовавшийся Олид сам оказался за решеткой. По приго¬
вору скоротечного суда палач отрубил на рыночной площа¬
ди ему голову.Но Кортес, находившийся за сотни миль от Гондураса,
ничего об этом не знал. До него лишь дошли слухи о полной
неудаче экспедиции Лас Касаса. Медлить было нельзя. Дур¬
ной пример де Олида, оставшись безнаказанным, мог вдох¬
новить и других сепаратистов, что привело бы к развалу всей
системы колониальных владений испанского короля в Но¬
вом Свете.К тому же, по слухам, в Гондурасе имелось немало золо¬
тых рудников, которые пришлись бы весьма кстати конкис¬
тадорам с их сильно отощавшими кошельками. И Кортес ре¬
шает лично возглавить карательный поход против де Олида,
выбрав на этот раз сухопутный маршрут. Предстояло пре¬
одолеть сотни миль горных хребтов, болот и джунглей,
пройти через самые глухие и безлюдные районы Централь¬
ной Америки, где не ступала еще нога европейца. Предпри¬
ятие подобного рода и в наши дни многим показалось бы бе¬
зумным. Но завоевателю Мексики были совершенно чужды
сомнения и нерешительность.поход НА ГОНДУРАС15 октября 1524 года на улицах Мехико-Теночтитлана,
где за фомадами строящихся католических соборов еще
виднелись остатки древних ацтекских пирамид, царило нео¬
бычное оживление. Толпы горожан, прижимаясь к стенам
домов, с любопытством взирали на колонны войск, двигав¬
шихся на восток, в сторону Чолульской дороги. Генерал-ка¬
питан и губернатор Новой Испании дон Эрнандо Кортес по¬
кидал свою столицу.Его сопровождал отряд отборных испанских солдат и
вспомогательные войска, состоявшие из трех тысяч ацтек¬
ских воинов. Последние в походе должны были также ис¬
полнять обязанности носильщиков и рабочих. Личной свите
Кортеса мог бы позавидовать любой восточный владыка:-238-
юные пажи в ярких костюмах — выходцы из самых благо¬
родных семей Кастилии, дворецкий, врач, повар, прислуга,
музыканты, танцоры и шуты пестрым роем окружили мол¬
чаливого и мрачного генерал-капитана. Чуть позади под на¬
дежным конвоем испанских кавалеристов рослые индейцы
несли узорчатый паланкин, украшенный яркими перьями
птиц и золотыми бляхами. В нем, слегка покачиваясь в такт
своим невеселым думам, сидел Куаутемок, облаченный в
пышный наряд ацтекских государей. Кортес побоялся оста¬
вить пленника в покоренной столице и взял его с собой в
свой фантастический по замыслу поход по непроходимым
дебрям Южной Мексики.Сначала Кортес направился в провинцию Коацакоалько,
расположенную на южном побережье Мексиканского зали¬
ва. Здесь к нему присоединились старые друзья — ветераны
былых походов, получившие когда-то из шедрых рук своего
полководца большие наделы земли в этом плодородном крае.
Именно здесь проходила тогда граница испанских владений
в Мексике. Дальше на восток, вплоть до атлантического по¬
бережья Гондураса, лежали земли, о которых завоеватели не
имели ни малейшего представления. Правда индейские тор¬
говцы из Табаско снабдили Кортеса превосходно выполнен¬
ной картой. «И была она великолепной, — пишет Лопес де
Гомара, — потому что на ней имелись все реки и горы, по ко¬
торым нам нужно было проходить, и все крупные города и
селения...»Используя эту карту и свой верный компас, Кортес в кон¬
це концов благополучно пересек обширную и плоскую рав¬
нину у основания полуострова Юкатан, которая тянется от
реки Коацакоалькос до Гондурасского залива. «Я, как обыч¬
но, — начинает он одно из писем к Карлу V, — дам Вашему
Величеству отчет о наиболее важных событиях, происшед¬
ших во время моего путешествия, каждое из которых могло
бы составить тему для отдельного повествования».И Кортес отнюдь не преувеличивал.Сначала путь лежал через низкую болотистую равнину,
которую пересекали бесчисленные реки и ручьи, текущие
на север, в Мексиканский залив. Чтобы переправиться че¬-239-
рез самые крупные из них, солдатам Кортеса пришлось по¬
строить на протяжении ста километров около пятидесяти
мостов, причем один из них имел более девятисот шагов
длины.Тропический лес со всех сторон обступал измученных,
оборванных людей. Деревья-великаны смыкали свои ги¬
гантские кроны, почти не пропуская солнечных лучей. Под
ногами чавкала зловонная болотная жижа. Гибкие лианы
цеплялись за амуницию, вьюки, опрокидывая зазевавшегося
путника наземь.Тысячи опасностей подстерегши людей на каждом шагу.
И все же змеи, москиты и ягуары — истинные владыки аме¬
риканских д)1сунглей — казались совершенно безобидными
существами по сравнению с самым страшным врагом чело¬
века — голодом. А он стал теперь постоянным спутником от¬
ряда. Жители редких лесных деревушек, встречавшихся
иногда на пути, при появлении бледнолицых чужеземцев,
восседавших на спинах диковинных четвероногих зверей,
обычно сжигали свои дома и убегали в джунгли, в тайные
убежища. Конкистадорам же доставались лишь груды дымя¬
щихся развалин да зеленые початки незрелого маиса на ок¬
рестных полях.С каждым днем росло число больных. Многие погибли от
голода и лишений или же утонули при переправах через ре¬
ки. Отставших и заблудившихся никто не искал. Возвраще¬
ние назад означало верную гибель. Там, где прошли солдаты
Кортеса, не оставалось уже ни одного маисового зернышка,
ни единого съедобного корешка.Когда же сильно поредевшее войско выбралось наконец
из этих бесконечных джунглей, на пути встала новая неожи¬
данная преграда — громадная река. Положение было отча¬
янным. Вконец измученные люди оказались в ловушке, ко¬
торую подготовила им сама природа.Конкистадоры метались по берегу реки, проклиная пол¬
ководца, притащившего их в этот зеленый ад. Напрасно
Кортес призывал солдат не тратить времени даром и присту¬
пить к постройке моста. Работа эта казалась испанцам невы¬
полнимой.- 240 -
«Безумец, куда ты завел нас? Немедленно возвращайся
назад!» — кричали в лицо Кортесу солдаты. «Никогда еще
Кортес не испытывал таких неудач, — пишет Лопес де Г ома¬
ра. — Он не спорил и не ругался с испанцами, а попросил их
лишь подождать пять дней. Он дал обещание повернуть на¬
зад, если по истечении этого срока моста не будет».Бесславное возвращение в Мехико означало полный крах
всех планов Кортеса. Был лишь один способ избежать этого.
И не слишком веря в успех своего предприятия, конкиста¬
дор направился к шатру Куаутемока.На этот раз Кортес был весьма красноречив: витиеватые
приветствия, щедрые посулы, смиренные просьбы — все бы¬
ло пущено в ход, чтобы завоевать расположение пленного ац¬
текского императора и его вельмож. Испанскому полководцу
нужны были крепкие рабочие руки, а в этом мог помочь
только Куаутемок: из трехтысячного вспомогательного отря¬
да индейских воинов уцелела еще добрая половина. Именно
они, вчерашние враги и сегодняшние пленники конкистадо¬
ра, пришли ему на помощь в тяжкую минуту. Гигантский
мост был построен ацтеками за четыре дня. Для этого потре¬
бовалось около тысячи древесных стволов «толщиной с туло¬
вище взрослого человека», как пишет испанский летописец,
и бесчисленное множество мелких деревьев и сучьев. Плотно
пригнанные друг к другу бревна надежно соединили оба бе¬
рега реки. А когда последний солдат Кортеса перешел через
мост и скрылся в лесной чаще, из зеленой стены джунглей
бесшумно вынырнули смуглые человеческие фигуры и в
изумлении застыли на берегу. Это местные индейцы поспе¬
шили выбраться из своих тайных убежищ, чтобы полюбо¬
ваться на деревянное чудо ацтеков. Слава об изумительном
сооружении разнеслась вскоре по всей округе, и еще долгие
годы «мост Кортеса» верно служил путникам, неизменно по¬
ражая их своими громадными размерами и прочностью.За рекой, доставившей испанскому полководцу столько
хлопот, раскинулась плодородная и обширная провинция
Акалан. Именно здесь, в деревушке Ицамканак, 28 февраля
1525 года и разыгрались драматические события, сценарий
которых готовился в течение всех предшествующих лет.-241 -
ТРАГЕДИЯ В ДЖУНГЛЯХПо мере того как беспощадное время отсчитывает свои не¬
видимые «верстовые столбы», многие исторические события
как бы теряют четкость очертаний и расплываются в туман¬
ной дымке веков. Навсегда забываются, исчезают из памяти
многие важные подробности. Гибнут ценнейшие документы
со свидетельствами очевидцев. Чьи-то пристрастные руки
«дотгасывают» по-своему летопись собьггий, «исправляя» ис¬
торию на свой лад. Да и ученые мужи в зависимости от своих
убеждений и симпатий нередко защищают от суда поколений
угодных им «героев» и, не жалея грязи, чернят «пасынков».По прошествии веков многие события или факты так ис¬
кажаются, что подчас пробиться к истине чрезвычайно труд¬
но. К числу подобных исторических событий относится и
убийство Куаутемока, навсегда покрывшее позором не толь¬
ко самого Кортеса, но и напыщенных испанских грандов,
католическое духовенство и королевский двор — организа¬
торов и вдохновителей Конкисты.«Здесь, в этой провинции, — сообщает Кортес в письме к
Карлу V, — произошло одно событие, которое хорошо было
бы знать и Вашему Величеству. Дело в том, что один чест¬
ный гражданин из города Теночтитлана по имени Мехи-
кальсинго, а после крещения — Кристобаль, пришел ко мне
в большой тайне ночью... И желая ознакомить меня с тем,
что все это значит, сказал, будто Гватемосин и правитель Та-
кубы много раз беседовали между собой... о том, что хорошо
бы найти какое-либо средство вернуть свою прежнюю
власть и земли, отнятые испанцами».Далее из слов Кортеса явствует, что Куаутемок вместе с
другими ацтекскими вождями и сановниками составил заго¬
вор против испанцев. Заговорщики якобы хотели внезапно
напасть на отряд, когда он войдет в какой-нибудь глубокий
овраг или болото, и перебить всех испанских солдат. После
этого ацтеки двинулись бы в Гондурас и вырезали там коло¬
нию де Олида. Затем Куаутемок намеревался будто бы с три¬
умфом вернуться в Мехико и восстановить свою прежнюю
власть над исконными владениями ацтеков.-242-
(IКазнь Куаутемока и правителя Такубы («Полотно из Тлашкалы»)«Поскольку Я был столь тщательно информирован этим
Кристобалем, — продолжает Кортес, — о замышлявшейся
измене против меня и испанцев, я воздал хвалу нашему гос¬
поду богу и затем на рассвете схватил всех этих сеньоров и,
поместив их отдельно друг от друга, начал допрашивать...»
Ацтекские вельможи, как пишет Кортес, признали сам факт
заговора, но утверждали, что он был задуман Куаутемоком и
что они отказались поддержать в этом своего повелителя.
Куаутемок и правитель Такубы не подтверждали и не отри¬
цали достоверности выдвинутых против них обвинений, они
упорно молчали.«И эти двое были повешены, а других я отпустил, потому
что мне показалось, что единственная их вина в том, что они
слышали об измене, хотя одного этого уже было достаточно
для предания их смерти», — так описывает ход событий сам
Кортес.- 243 -
Однако присутствовавший при этом Берналь Диас уверя¬
ет, что оба, и Куаутемок, и правитель Такубы, твердо заяви¬
ли о полной своей невиновности. По их словам, они дейст¬
вительно не раз беседовали между собой о тех невзгодах и
страданиях, которые испытали в пути. Говорили они и о том,
что лучше умереть сразу, чем видеть, как ежедневно гибнет
от голода и болезней множество их соотечественников. О за¬
говоре же никто из них и не помышлял. Но эти заявления не
могли уже ничего изменить. Кортес приказал немедленно
повесить Куаутемока и его двоюродного брата — правителя
Такубы.Когда ацтекского императора подвели к роковому дереву,
то он, в который уже раз, проявил поразительное мужество и
абсолютное презрение к смерти. Вот последние слова героя,
донесенные до нас Берналем Диасом: «Я знал, что нельзя
полагаться на твои ложные обещания, Малинцин. Знал я и
то, что ты давно задумал убить меня, с тех пор как вступил в
мой город Теночтитлан. Почему же ты убиваешь меня столь
бесчестно? Бог спросит с тебя за это!»Правитель Такубы в свою очередь успел крикнуть перед
казнью, что он считает великим счастьем умереть рядом со
своим повелителем. И несчастные пленники (а вместе с ни¬
ми и несколько других мексиканских вельмож) были пове¬
шены на ветвях огромной сейбы, стоявшей на краю узкой
лесной дороги.Здесь же, рядом с сейбой, на самодельной виселице раз¬
гневанный Кортес приказал вздернуть еще одну жертву —
испанского монаха Хуана де Текто, который осмелился
энергично протестовать против казни Куаутемока.Обшее же настроение солдат, для которых Кортес при
иных обстоятельствах всегда был глубоко почитаемым ку¬
миром и благодетелем, выразил Берналь Диас: «Казнь Куа¬
утемока была совершенно несправедливой, и все мы ее осу¬
дили».Видимо, абсолютно правы те испанские и индейские ле¬
тописцы, которые считают, что обвинения против ацтекско¬
го государя были сфабрикованы самим Кортесом. Здесь до¬
статочно привести один факт: подлый доносчик (согласно-244 -
Издевательства конкистадоров над ацтеками после падения Тенонтит-
лана (из документов к процессу над Педро де Альварадо, 1529 г.)-245 -
Кортесу, его имя Мехикальсинго, или Кристобаль), когда
его впоследствии подверг допросу с пыткой один индейский
правитель, сознался в том, что не говорил испанскому пол¬
ководцу ничего похожего.Наиболее вероятное объяснение случившемуся состоит в
том, что Куаутемок был для испанцев опасным пленником.
Во всяком случае именно так его оценивает сам Кортес в
письме к Карлу V; «Гватемосин, сеньор из этого города Те-
миштитана (Теночтитлана. — В. Г.), которого я, после того
как захватил этот город, пленил, был человеком воинствен¬
ным, и я взял его с собой».Последний император Мексики пользовался среди ацте¬
ков огромным влиянием. Они, безусловно, как один пошли
бы за ним в случае открытого выступления против белых за¬
воевателей. Испанцы же в первые годы после конкисты жи¬
ли в постоянном страхе перед всеобщим восстанием поко¬
ренных, но не сломленных индейцев. Такими же опасения¬
ми был охвачен и Кортес. Обе стороны находились в таких
отношениях, которые неизбежно рождали подозрительность
и недоверие.Бедственное положение, в котором оказались испанцы
во время гондурасского похода, облегчало внезапное напа¬
дение индейские воинов. И это, вполне естественно, еще бо¬
лее усилило напряженность. Склонный верить в коварство
Куаутемока, завоеватель Мексики ухватился за первое по¬
павшееся обвинение, которое мгновенно приобрело для
Кортеса силу доказательства. Судя по всему, он одним уда¬
ром хотел избавиться от опаснейшего врага, служившего
притягательным центром для всех недовольных испанским
владычеством в Мексике.Весьма примечательно, что королевский двор в Мадриде
с неимоверной поспешностью одобрил постьщное деяние
Кортеса и пожаловал ему в качестве награды специальное
добавление к его рыцарскому гербу — изображения голов
казненных индейских правителей, кощунственно сопро¬
вождаемые текстом из Священного писания.
ГЛАВА 10СУДЬБА
КОНКИСТАДОРАКогда уйдешь из этой жизни в другую,
о правитель Йойонтцин,
настанет время, когда твои подданные будут
разбиты и уничтожены,и все твои дела останутся во мраке и забытье...«Философия науа».Перевод Р БургетеЦЕНА ПРОКЛЯТЬЯМ,\ужественное поведение правителя ацтеков, бросившего
перед смертью гневные слова в лицо гордому идальго, про¬
извело на всех присутствующих необычайно сильное впе¬
чатление.Но, видимо, больше всего запало оно в душу самого Кор¬
теса — единственного в испанском лагере человека, который
знал всю меру низости и несправедливости случившегося.
Суровым приговором звучали в его ушах последние слова
Куаутемока; «Бог спросит с тебя за это!» И, будучи при всей
своей храбрости человеком крайне суеверным и мнитель¬
ным, завоеватель Мексики надолго лишился душевного
покоя. Он был угрюм и раздражителен, плохо спал по ночам.
А однажды, проверяя бдительность ночной стражи, по¬
скользнулся на каменных ступенях пирамиды и упал с четы¬
рехметровой высоты, получив сильный ушиб головы.Как бы то ни было, трагедия в джунглях Акалана стала
поворотным пунктом в блестящей карьере Кортеса. Можно
с уверенностью сказать, что после гибели Куаутемока счаст¬
ливая звезда конкистадора закатилась навсегда. Честолюби¬
вые мечты о новых завоеваниях в Центральной Америке,
фантастический проект захвата принадлежавших португаль¬-247-
цам Островов Пряностей, наконец, разведочные экспеди¬
ции в Калифорнию — все это неизменно терпело крах, не¬
смотря на офомные материальные возможности и незауряд¬
ный талант испанского полководца.Но вернемся к событиям 1525 года. Прибыв в Гондурас и
узнав о бесславном конце мятежного Кристобаля де Олида,
Кортес на корабле вернулся в Мексику. Благодаря гонду¬
расскому походу, географические представления испанцев
заметно расширились. Во-первых, было доказано, что Юка¬
тан — не остров, как думали ранее, а полуостров — неотъем¬
лемая часть американского континента. Во-вторых, встреча
в Сальвадоре с испанским отрядом, посланным из Дарьена
(Панама) Педрариасом Давилой, окончательно похоронила
миф о наличии морского пролива между Тихим и Атланти¬
ческим океанами в районе Центральной Америки. Только
Магеллан в 1518 году нашел этот желанный проход в тверды¬
нях горных хребтов Огненной Земли — на самой дальней
оконечности Южной Америки и сумел пройти из Атлантики
на просторы «Южного моря» (Тихого океана).Теперь Кортес хорошо знал, что предпринять дальше.
В порту Сакатула, на тихоокеанском побережье, близ устья
реки Рио-Бальсас, были заложены на новых верфях несколь¬
ко судов. Строительство, правда, шло, по мнению губернато¬
ра, невыносимо медленно: ведь каждый железный гвоздь,
скобу или бухту каната приходилось доставлять с берегов Ат¬
лантики, из Веракруса. Поэтому только 3 сентября 1526 года
Кортес смог сообщить императору Карлу V, что располагает
тремя полностью снаряженными для дальнего плавания ко¬
раблями. Конкистадор считал, что, плывя по Тихому океану
строго на запад, он сумеет открыть Острова Пряностей и, без
всяких колебаний, просил официального разрешения мо¬
нарха на такое предприятие. Но Кортес хотел не просто тор¬
говать с богатыми азиатскими странами, а задумал силой
подчинить их испанской короне, создав новую азиатско-
американскую империю под эгидой того же Карла V.Однако императорский указ в корне изменил все планы
губернатора. Ему предписывалось немедленно послать все
построенные суда к Молуккским островам, чтобы собрать-248-
там сведения о судьбе пропавших кораблей Магеллана и
экспедиций Лоайсы и Кабота, прошедших через Магелла¬
нов пролив к Островам Пряностей. Кортес поставил во гла¬
ве экспедиции своего племянника по материнской линии —
Альваро де Сааведру Серона, человека вполне надежного и
опытного в морских делах.31 октября 1527 года маленькая флотилия Сааведры, со¬
стоящая всего из трех судов, вышла в открытый океан для по¬
исков нового, более прямого пути к Молуккским островам.
Судьба ее оказалась печальной. Если путь на запад был прой¬
ден вполне удачно, при попутных ветрах, то назад той же ко¬
роткой дорогой вернуться не удалось. Сааведра умер и был
похоронен в море. Неудачей закончились и попытки самого
Кортеса в 30-х годах найти новые богатые земли к северу от
Новой Испании. Он, правда, открыл Калифорнию, но, за¬
тратив на эти экспедиции из своих средств около 200 ООО зо¬
лотых дукатов, не получил взамен ни богатства, ни славы.Как же складывалась судьба Эрнана Кортеса после то¬
го, как он с триумфом завершил осаду ацтекской столицы в
1521 году? Как складывались взаимоотношения Карла V и
его двора с завоевателем Мексики?Логически рассуждая, следовало ожидать, что человек,
который три десятилетия спустя после открытий Колумба за¬
воевал и присоединил к испанским владениям огромную
страну с неисчислимыми природными богатствами, получит
от «властей предержащих» наивысшие почести и нафады.
Но, увы, история развивается отнюдь не по логике здравого
смысла. Судьба Кортеса оказалась накрепко связанной с ин¬
тригами и кознями внутри королевского двора. Быстрые по¬
беды, а тем более постоянный успех были здесь просто невоз¬
можны. И после некоторых временных достижений, после
головокружительных взлетов и столь же резких падений, по¬
бедитель Монтесумы и Куаутемока потерпел в борьбе с чи¬
новниками Его Величества сокрушительное поражение.В 1517 году принц Карл в возрасте семнадцати лет при¬
был в Испанию из Нидерландов, чтобы занять испанский
престол, полученный им в наследство от предков. Юный мо¬
нарх не знал еще в то время ни одного слова по-испански.- 249-
Вместе с ним приехали и его многочисленные советники и
учителя, которые постоянно боролись между собой за вы¬
годные должности и привилегии. Особо жаждали они за¬
владеть сокровищами только что открытого Нового Света,
или «Западных Индий». Но не менее алчными были и мест¬
ные придворные — представители самых знатных фамилий
Кастилии и Арагона. Среди последних особенно выделялся
по своему влиянию Хуан Родригес де Фонсека, получив¬
ший еще со времени второго плавания Колумба (1493 г.)
пост управляющего делами заокеанских колоний и зани¬
мавшего к тому же высокий церковный пост епископа Бур¬
госа. С 1519 года все более важную роль при дворе юного
Карла стала играть могущественная группа испанских вель¬
мож, возглавляемая Франсиско де Кобосом и Руисом де Мо-
той. Были там и другие влиятельные силы, в том числе и бо¬
гатейшие банкиры-«неохристиане» иудейского происхожде¬
ния. И очень скоро со всей этой придворной камарильей
Кортесу пришлось непосредственно иметь дело.Начать с того, что губернатор Кубы Диего Веласкес нахо¬
дился под личным покровительством епископа Фонсеки, ко¬
торый хотел женить его на одной из своих племянниц. Фон¬
сека выдал Веласкесу королевскую грамоту на право ведения
захвата и колонизации полуострова Юкатан и активно под¬
держивал все усилия кубинского начальника по дискредита¬
ции Эрнана Кортеса при королевском дворе, называя его мя¬
тежником. У завоевателя Мексики было лишь одно средство,
чтобы как-то уменьшить негативное влияние епископа на ко¬
роля, — золото, и он не замедлил им воспользоваться. Кортес
еще в 1519 году отправляет на родину корабль, нагруженный
ацтекским золотом (из подарков Монтесумы) и поручает за¬
щиту своих интересов перед монархом двум доверенным ли¬
цам — Пуэртокарреро и Монтехо. Большая часть этих сокро¬
вищ действительно была вручена Карлу V, а остальная их
часть пошла на подкуп влиятельных придворных вельмож, та¬
ких, например, как секретарь и фаворит короля Кобос.Напрасно Фонсека пытался отбить этот энергичный на¬
тиск, который поддерживал по мере сил и отец Кортеса —
Мартин. Епископ объявил, что Эрнан — изменник и поэто¬-250-
му двух его представителей надо немедленно повесить. Он
добился того, чтобы чиновники из «Совета Индий» в Севи¬
лье наложили арест на личную собственность завоевателя
Мексики, находившуюся на борту прибывшего из-за океана
корабля.Но людей, привозящих из дальних стран столь фантасти¬
ческие богатства, вешать было явно неразумно. К тому же это
было только начало, и в будущем король мог рассчитывать на
широкий поток мексиканского золота и серебра. И Карл V
выразил глубокое удовлетворение тем, что в годы его царст¬
вования Господь Бог позволил открыть столь богатую стра¬
ну и вместе со своими придворными восхищался, глядя на
ацтекские изделия из золота и драгоценных камней. Доброе
отношение короля к Кортесу подкрепили и другие экзотиче¬
ские подарки конкистадора — попугаи и несколько индей¬
цев из Семпоалы.А через несколько недель Карла выбрали и германским
императором. Это был большой успех и юного монарха, и
миссии Кортеса. Постоянная нужда в деньгах заставила им¬
ператора целиком одобрить все действия самозваного кон¬
кистадора. Он распорядился также послать на помощь ис¬
панцам в Мексику три судна с припасами и вооружением.
Был снят арест и с имущества Кортеса в Севилье.Однако внезапный отъезд Карла V в Германию несколько
замедлил окончательное решение мексиканских дел. Только
после своего возвращения в страну летом 1522 года импера¬
тор открыто высказался в пользу Кортеса. Тот назначался гу¬
бернатором (высшая административная власть) и генерал-
капитаном Новой Испании. Но одновременно в Мексику
были направлены с целью проверки общей ситуации в стра¬
не четыре королевских чиновника. И, как показали дальней¬
шие события, у них не было недостатка в жалобах и доносах
на те или иные поступки и деяния Кортеса. Последовали го¬
ды интриг и изнурительной борьбы, которые заметно расша¬
тали всю административную структуру в колонии и нанесли
ощутимый урон и престижу и карману Кортеса. Это вынуди¬
ло конкистадора отправиться в Испанию и лично изложить
свои обиды Карлу V. Он покинул Мехико в марте 1528 года,-251 -
взяв с собой одного из сыновей Монтесумы, двух принцев из
Тлашкалы, множество изделий из золота, драгоценные кам¬
ни дивной красоты, диких животных и птиц, а также множе¬
ство других местных раритетов. Его корабль без всяких при¬
ключений пересек Атлантику и бросил якорь в гавани старо¬
го испанского города Палое. Горожане гордились своим
прошлым. Отсюда уходил в свое историческое первое плава¬
ние Христофор Колумб. И поэтому, хотя никакой официаль¬
ной встречи Кортесу здесь не полагалось, его радушно при¬
ветствовали местные жители, спешившие выразить свое глу¬
бокое восхищение победителю ацтеков.Осенью того же года Эрнан был принят со всеми подоба¬
ющими почестями при императорском дворе. Ему не соста¬
вило большого труда доказать Карлу V полную беспочвен¬
ность выдвинутых против него обвинений. А богатые подар¬
ки помогли завоевать ему на время симпатии нескольких
влиятельных вельмож. В качестве награды за свои заслуги
перед короной Кортес получил высший аристократический
титул — «Маркиз долины Оахака». В этой же прекрасной и
плодородной долине на юге Мексики ему были дарованы ог¬
ромные поместья с крепостными индейцами общей числен¬
ностью свыше 23 тысяч душ. Он остался генерал-капитаном
(то есть военачальником), но не получил вновь поста губер¬
натора, а с ним и власти административной. Карл V решил
сделать Новую Испанию (Мексику) вице-королевством и
усилить тем самым связь колонии с метрополией. Это был
весьма болезненный удар по амбициозным планам Кортеса,
который считал, что он имеет куда больше прав на управле¬
ние Мексикой, чем кто-либо другой.За время своего пребывания в Испании он женился на
донье Хуане де Суньиге — племяннице герцога Бехара, по¬
роднившись тем самым с высшими кругами испанской ари¬
стократии. В 1530 году Кортес вместе с молодой женой вер¬
нулся в Мехико.В течение последующих десяти лет он жил в своих много¬
численных поместьях в Оахаке и ходил во главе многолюд¬
ных экспедиций в «Южное море», открыв там побережье
Калифорнии. Правда, золота и богатых индейских царств-252-
там не оказалось, а расходы были непомерно велики. Но к
управлению колонией его больше никогда уже не подпуска¬
ли. Во главе Новой Испании стоял теперь всесильный вице-
король Антонио де Мендоса, который не терпел ни малей¬
шего вмешательства в свои функции. Кортес же, считая себя
наилучшим знатоком страны, не раз делал попытки «по¬
учать» или «поправлять» могушественного сановника. Стоит
ли удивляться, что очень скоро они стали смертельными
врагами. Любые инициативы и проекты стареюшего конки¬
стадора отвергались теперь с порога. Его счастливая звезда
закатилась навсегда. Устав от постоянных неудач, в 1540 го¬
ду Кортес вновь отправляется искать счастья при импера¬
торском дворе. Правда, он казался теперь окружающим куда
более мелкой фигурой, чем десять лет назад. На авансцене
появился новый яркий персонаж — конкистадор Франсиско
Писарро, завоевавший в 1535 году царство инков в Перу. Его
добыча намного превзошла то золото, которое было награб¬
лено у ацтеков. Многим людям в Испании Кортес казался
теперь человеком из далекого прошлого, чья слава принад¬
лежала истории, а сам он не имел уже ничего ценного для за¬
воевания симпатий придворных. Сначала его принимали
при дворе достаточно учтиво, но когда королевские чинов¬
ники убедились, что цель его приезда на родину состоит
лишь в жалобах на старые обиды, старые долги и старые не¬
выполненные обещания, то Кортеса перестали пускать во
дворец. И тогда Эрнан решился на отчаянный шаг.Теплым майским вечером 1540 года на узких улочках горо¬
да Вальядолида царило необычайное оживление. Толпы пра¬
зднично одетых горожан, стройные ряды солдат городской
стражи, звуки бравурной музыки, звон колоколов многочис¬
ленных церквей. Вся эта необычная суматоха объяснялась од¬
ним экстраординарным событием; в город торжественно
вступил пышный королевский кортеж во главе с самим импе¬
ратором Карлом V, гордо восседавшим на статном вороном
коне. Когда эта сверкающая золотом и драгоценными укра¬
шениями процессия медленно двигалась по центральной ули¬
це, сквозь ряды стражников вдруг протиснулся невысокий
плотного телосложения седовласый человек в старомодной- 253 -
стальной кирасе и длинной шпагой на поясе. Он сумел по¬
дойти прямо к царственному всаднику и вручить ему сверну¬
тый в трубочку пергамент с петицией. Карл V был в этот мо¬
мент явно не в духе. Он брезгливо отбросил в сторону листок
бумаги и спросил у одного из придворных: «Кто этот чело¬
век?» И тогда старый конкистадор, гордо расправив свои ши¬
рокие плечи, воскликнул: «Я — тот человек, который дал Ва¬
шему Величеству больше царств и владений, чем Вы унасле¬
довали от своих предков!» Но король молча отвернулся от
просителя и пришпорил своего коня. Карл V устал от долгого
и утомительного пути. Он был занят совсем другими пробле¬
мами, нежели делами далекой Мексики. Кортес и его вольно¬
любивые соратники рассматривались королем и придворны¬
ми как сепаратисты и авантюристы, не признающие законов
Великой испанской монархии. Это был конец всем надеждам
конкистадора. Конец неожиданный и бесславный!В следующем, 1541 году Карл V отправился во главе мощ¬
ного флота в поход против Алжира в надежде сокрушить му¬
сульманское господство в Средиземном море. Война против
мавров все еще считалась в Испании чем-то вроде крестового
похода. Поэтому во всех концов страны к императору спеши¬
ли примкнуть отпрыски многих знатных испанских фамилий.
После недолгих раздумий, «Маркиз долины Оахака» тоже ре¬
шил принять участие в походе, надеясь совершить какой-ни-
будь подвиг на глазах у монарха и вернуть тем самым его рас¬
положение. Он прибыл в армию в сопровождении сына — до¬
на Мартина Кортеса, со многими приближенными, слугами,
лошадьми, припасами и на большой красивой галере.Но кампания складывалась явно неудачно для испанцев.
Высадившись на африканское побережье, они были окруже¬
ны маврами и прижаты к морю. А вскоре сильнейший
шторм потопил чуть ли не половину испанской флотилии.
Среди потерпевших крушение судов была и галера Кортеса.
Перед тем как покинуть тонущий корабль, конкистадор
приказал слугам привязать платком к его руке несколько
крупных изумрудов из сокровищницы Монтесумы. Но в хо¬
де спасательных работ эти бесценные камни бесследно ис¬
чезли.-254 -
Получив этот болезненный удар, Карл V решил не иску¬
шать судьбу и отступил. Эрнан Кортес вернулся из похода ус¬
талым и больным: его мучали приступы лихорадки и дизенте¬
рии. Правда, он питал еще слабую надежду на то, что импера¬
тор выслушает наконец его жалобы и, возможно, даст ему
какую-нибудь высокую должность в колонии. Но здоровье
старого конкистадора ухудшалось не по дням, а по часам. На¬
дежды на благосклонность монарха таяли как дым. И Кортес,
наконец, понял, что Карл никогда не даст ему реальной влас¬
ти в Новой Испании, никогда не сделает его вице-королем.Шумная Севилья раздражала больного старика, и он, те¬
ряя последние силы, перебирается в близлежащий городок
Кастильеха-де-Ла-Куэста, где 2 декабря 1547 года и умирает
на руках у сына, успев составить пространное завещание.
Ему было тогда всего 62 года от роду.Тело завоевателя Мексики торжественно захоронили в
фамильном склепе герцога Медины Сидонии, в монастыре
святого Исидора в Севилье. Но в 1562 году, согласно послед¬
ней воле усопшего, его прах перевезли через океан и преда¬
ли земле в монастыре святого Франсиско в древнем Тескоко.
В 1629 году останки Кортеса опять переносят на новое мес¬
то — на этот раз в церковь святого Франсиско в Мехико. Од¬
нако и на этом дело не закончилось. В 1794 году кости кон¬
кистадора перезахоронили на территории столичного госпи¬
таля Иисуса Назаретского, а знаменитый скульптор
Мануэль Тольса создал для надгробия полководца его вели¬
колепный бронзовый бюст. Наконец, в 1823 году наступил
самый драматический момент этой затянувшейся эпопеи.
Мексиканские патриоты, только что с оружием в руках заво¬
евавшие независимость, изгнали из пределов страны нена¬
вистных колониальных чиновников. И группа радикально
настроенной молодежи решает разрушить склеп победителя
ацтеков, а его прах развеять по ветру. В последний момент
черный гроб с кучкой полуистлевших костей монахи помес¬
тили в железный ящик и тайно перепрятали на территории
того же госпиталя. А по городу был пущен слух, что останки
Кортеса отправлены на остров Сицилию, где проживал тог¬
да один из его дальних родственников — герцог Монтелеоне.-255-
в 1946 году мексиканские антропологи Даниэль Рубин
де Ла Борболья и Эйсебио Давалос Уртадо, руководствуясь
старыми архивными документами, разыскали железный
ящик с костями конкистадора. Он оказался замурованным в
одну из стен того же самого госпиталя Иисуса Назаретского
в Мехико. Скелет был тщательно обследован комиссией ав¬
торитетных ученых. Ее выводы вызвали подлинную сенса¬
цию, как в самой Мексике, так и далеко за ее пределами.
Знаменитый победитель ацтеков, воспетый за свою до¬
блесть и внещнюю пригожесть во многих трудах испанских
летописцев, оказался в действительности человеком ниже
среднего роста, со многими патологическими отклонения¬
ми (врожденными и приобретенными позднее) и, вероятно,
сифилитиком.Апологеты конкисты тщательно выписывали на протя¬
жении последних четырех веков образ благородного рыцаря
и кристально чистого человека. Чеканный профиль антич¬
ного героя, густые кудри, окладистая борода. Атлетический
торс конкистадора закован в медную узорчатую кирасу и по¬
луприкрыт широкими складками плаща. Глаза, большие и
пронзительные, устремлены куда-то в даль, словно их вла¬
дельцу дано постичь то, что неведомо обыкновенным лю¬
дям. Таков, в частности, бронзовый бюст Кортеса работы
Мануэля Тольса (1794 г.), таковы и многие портреты полко¬
водца кисти европейских мастеров XVI-XVIII веков. Их ав¬
торы, никогда не видевшие завоевателя Мексики при его
жизни, создавали заведомо идеализированный образ своего
кумира, основой для написания которого служили скульпту¬
ры римских цезарей и греческих героев.До нас не дошли прижизненные портреты Кортеса, если
не считать одной медали, отчеканенной в 1529 году немец¬
ким мастером К. Вейдитцем. На ней конкистадор изображен
в возрасте 44 лет. У него широкое лицо и крючковатый, как
у ястреба, нос.Словесные же описания внешности Эрнана Кортеса в
трудах его современников — Лопеса де Гомары, Берналя Ди¬
аса дель Кастильо и других — весьма противоречивы. «Фер¬
нандо Кортес, — пишет Гомара, — был хорошего роста,-256-
На мой взгляд, многие авторы вольно или невольно ис¬
кажают действительное положение вещей. В их описаниях
Эрнан Кортес предстает перед потомками храбрым и бла¬
городным рыцарем, тонким политиком и искусным полко¬
водцем. Да, вряд ли приходится сомневаться в личной хра¬
брости конкистадора и в его непревзойденном искусстве
владеть мечом и управлять конем. Был он, бесспорно, хо¬
рошим политиком и прирожденным дипломатом. Очевид¬
но и то, что он всегда проявлял необычайное упорство,
энергию и изворотливость в достижении поставленной пе¬
ред собой цели. Если и можно говорить о завоевателе Мек¬
сики как о некоем гении, то это был гений политической
интриги и гений колониальных захватов на территории
Нового Света. Важнейшей двигательной силой во всех его
начинаниях и помыслах служила ненасытная жажда богат¬
ства и власти.Что касается военных талантов конкистадора, то они
явно преувеличены не в меру восторженными летописца¬
ми последующих времен. В этой связи следует напомнить,
что все свои сражения Кортес вел главным образом с по¬
мощью индейских союзников из Тлашкалы, Семпоалы,
Уэшоцинко, Тескоко и других городов. Наличие столь
внушительной поддержки со стороны многотысячных со¬
юзных армий плюс огромное превосходство европейских
завоевателей в вооружении (огнестрельное оружие, сталь¬
ные латы, копья, мечи и арбалеты, наличие кавалерии) и
тактике обеспечивали испанскому полководцу подавляю¬
щее превосходство над любым индейским противником.
Нельзя забывать и о многочисленных проявлениях ковар¬
ства и жестокости со стороны Кортеса (вероломное плене¬
ние Монтесумы и его приближенных, их убийство, пытка
и казнь Куаутемока и др.).Я думаю, что есть все основания считать Кортеса бес¬
спорно незаурядной личностью, которая превосходно сыг¬
рала свою роль в исторической драме конкисты Мексики.
И Берналь Диас, и Гомара по праву сравнивают его с Цеза¬
рем, Александром Македонским, Ганнибалом — то есть с
прославленными завоевателями древности. Но если для од¬-258-
них людей такое сравнение — комплимент, то для других —
суровое обвинение. Да, мир знал разного рода великих лю¬
дей. Одни прославили себя блестящими победами на полях
сражений и захватами новых обширных земель, другие же
приняли мученическую смерть, до последнего вздоха защи¬
щая свою родину. И тот факт, что в Мехико стоит прекрас¬
ный памятник Куаутемоку и нет и, видимо, никогда не бу¬
дет памятника Кортесу, наглядно показывает на чьей сто¬
роне находятся симпатии свободолюбивого мексиканского
народа.ВТОРАЯ ЖИЗНЬ КУАУТЕМОКАНо вернемся к событиям, произошедшим в Акалане в
1525 году. На следующий день после казни Куаутемока, едва
забрезжил рассвет, испанский отряд двинулся дальше. Кор¬
тес явно спешил покинуть это зловещее место, где, казалось,
каждая былинка, каждый камень взывали к отмщению.В сутолоке лихорадочных сборов и первых миль трудного
пути никто не заметил, что и без того маленькая армия сокра¬
тилась еще на тридцать человек. А когда затихли вдали звуки
голосов и стук топоров, которыми прокладывали себе путь
сквозь лесную чащу испанцы, на пустынную поляну бесшум¬
но вышла небольшая группа индейских воинов. Их было
ровно тридцать. С суровыми и торжественными лицами вы¬
строились они вокруг мрачного «дерева смерти», отдавая по¬
следнюю дань уважения своему владыке и повелителю, при¬
нявшему мученическую смерть так далеко от родного дома.
Затем они сняли труп героя, обложили его душистыми листь¬
ями и запеленали в куски тонкой ткани. Бережно подняв на
плечи свою ношу, воины тотчас двинулись в путь. Идти бы¬
ло далеко — в Ичкатеопан, родной город Куаутемока, распо¬
ложенный на западе Мексики, в Герреро. Шли скрытно, по
ночам, выбирая самые глухие дороги и тропы. Днем же пря¬
тались в джунглях или отдыхали в индейских селениях. На¬
конец после долгих дней пути печальная процессия вступила
в Ичкатеопан. Здесь жила мать Куаутемока. Здесь же родил¬-259 -
ся когда-то и он сам. И мексиканские воины решили похоро¬
нить его в гробнице предков, под стенами отчего дома. Были
устроены пышные похороны со всеми торжественными об¬
рядами и церемониями, полагавшимися ацтекским правите¬
лям — тлатоани.На площади перед высокой пирамидой главного храма
собралось почти все население города. Люди пришли попро¬
щаться с безвременно погибшим владыкой, до конца защи¬
щавшим страну от жестоких чужеземцев. Труп Куаутемока,
согласно обычаю, сожгли, а урну с пеплом захоронили в ро¬
довой усыпальнице правителей Ичкатеопана.Прошло четыре года. В декабре 1529 года в город прибыл
первый христианский проповедник — монах-францисканец
Торибио де Бенавенте (Мотолиниа), впоследствии автор из¬
вестных исторических трудов о Новой Испании. Случайно
узнав о местонахождении гробницы Куаутемока, он убедил
жителей Ичкатеопана перенести останки героя в другое ме¬
сто, чтобы укрыть их от бдительного ока испанских властей.
Во дворе своего бывшего храма индейцы выкопали новую
гробницу и возвели над ней в целях маскировки небольшую
католическую часовенку. Позднее, лет через семь-восемь, по
совету того же монаха, на месте старой часовни была постро¬
ена большая каменная церковь, причем индейские мастера
так спланировали все здание, что гробница ацтекского им¬
ператора оказалась замурованной точно под главным алта¬
рем храма.Уходя из города, де Бенавенте просил местных жителей
сохранить все это в строгой тайне. И просьба великодушно¬
го монаха была с готовностью исполнена. От отца к сыну, от
поколения к поколению на протяжении веков передавалась
тайна императорской гробницы среди населения Искатео-
пана. И ни разу ни один человек не проговорился, не выдал
ее. Только в начале 1949 года последний ее хранитель пове¬
дал обо всем на исповеди местному священнику, а тот по¬
спешил заявить о гробнице властям.Из столицы Мексики тотчас же прибыла в город специ¬
альная комиссия, состоявшая из видных ученых разных спе¬
циальностей: археологов, антропологов, медиков, архитек¬- 260 -
400 лет) медных изделий, в том числе и пластины с надпи¬
сью. Палеографический анализ самой надписи позволил
уверенно отнести ее к XVI веку.Но самыми интересными и важными были выводы ант¬
ропологов и медиков. Дело в том, что даже после кремации
от скелета сохранилось много обломков костей, и подчас до¬
вольно крупных: фрагменты черепной крышки, лицевых ко¬
стей, ребер, длинных костей рук и ног.В протоколе судебно-медицинской комиссии, занимав¬
шейся изучением останков человека, погребенного в гроб¬
нице Ичкатеопана, сказано: «Большая часть исследованных
костей принадлежит скелету индивидуума мужского пола,
атлетического сложения, 25-30-летнего возраста, ростом
приблизительно 180 сантиметров... На поверхности третьей
плюсны пальца правой ноги заметны плотные твердые изме¬
нения, состоящие из боковой удлиненности, шероховатости
и маленького конического выступа в 3 миллиметра высо¬
той, — все это аномалии, которые, очевидно, не связаны с
возрастными изменениями, какими-либо травматическими
повреждениями или повреждениями от специфических за¬
болеваний (например, туберкулеза). Остается предполагать,
что все упомянутые изменения вызваны повреждениями,
полученными при жизни в результате сильного ожога ступ¬
ней ног и, в данном случае, в результате пытки огнем».Итак, цепь доказательств замкнулась. Прах Куаутемока,
казалось, навсегда затерянный в глубине вечнозеленых ле¬
сов Южной Мексики, через четыре с половиной столетия
был возвращен мексиканскому народу. Простые мексикан¬
цы сумели сохранить тайну гробницы Куаутемока и от нена¬
вистных колониальных чиновников, и от вездесущей като¬
лической инквизиции.
ГЛАВА 11ЗАВОЕВАНИЕ
ЮКАТАНА; НАЧАЛОВ этот день гибель придет на землю;В этот день поднимется туча;В этот день сильный человек захватит страну;
В этот день все погибнет...!Из книг майя «Чилам Балам»Перевод Ю. В. Кнорозова19ноября 1526 года мелкопоместный дворянин из Сала¬
манки Франсиско де Монтехо, тот самый, который в 1519 го-
ду по поручению Кортеса привез в Испанию золото Монте-
сумы, вручил королю пространный и тщательно подготов¬
ленный документ — петицию с обоснованием больших
выгод для короны завоевания Юкатана*. Просидев без де¬
ла почти семь лет, Монтехо решил, что настала наконец по¬
ра действовать. Счастливчики-конкистадоры захватывали за
океаном все новые и новые земли на бескрайнем Американ¬
ском континенте. И следовало поторопиться, чтобы урвать
свою долю сладкого заморского пирога. Идальго был вполне
уверен в успехе: он имел солидный опыт по организации
разбойничьих набегов на земли индейцев**.«Франсиско де Монтехо, — гласили первые строки вру¬
ченного королю документа, — ставит в известность, что, же¬
лая служить Вашему Величеству и распространять нашу свя¬
тую католическую веру, он хочет отправиться в «Индии моря-
океана», чтобы колонизовать и обратить в нашу веру острова
Юкатан (испанцы долгое время считали этот полуостров ост¬*	Юкатан — полуостров на юго-востоке Мексики, до прихода
европейцев — один из главных центров цивилизации индейцев майя. —
Прим. авт.** Франсиско де Монтехо участвовал в экспедициях Грихальвы
(1518 г.) и Кортеса (1519 г.). — Прим. авт.- 263 -
ровом. — в. Г.) и Косумель, которые до сих пор не были засе¬
лены кем-нибудь из Ваших вассалов... Будучи колонизован¬
ными, эти земли станут источником большой... выгоды... и он
умоляет Ваше Величество дать ему разрешение на указанную
колонизацию и предоставить соответствующие льготы и воз¬
награждения для тех, кто отправится в новую колонию».
Монтехо на диво быстро получил положительный ответ и от
короля Карла V Габсбурга и от Совета Индий. И уже 8 декаб¬
ря 1526 года ему вручили официальную королевскую грамоту.
Король милостиво разрешил Монтехо захватить земли майя
на Юкатане и устроить там испанскую колонию, но сделать
это предстояло за счет самого конкистадора. В качестве же
вознаграждения он получал титул «аделантадо» (губернатора,
правителя) Юкатана, чин генерал-капитана, то есть всю пол¬
ноту гражданской и военной власти в будущей колонии, и жа¬
лованье в размере 250 тысяч мараведи в год. На Юкатане
Монтехо предписывалось построить две крепости.Расходы его частично компенсировались пожалованием
ему участка юкатанской земли площадью в 10 квадратных
лиг*, «не самой лучшей, но и не самой худшей». Кроме того,
ему и его наследникам давалось право отчислять в свою
пользу 4% от всех будущих испанских доходов на завоеван¬
ном Юкатане.Учитывая трудности предстоящего предприятия и желая
привлечь как можно больше новых колонистов, король пре¬
доставил будущим поселенцам ряд привилегий: им было
обещано по крупному участку земли для возделывания и, от¬
дельно, по городскому наделу там, где они захотят обосно¬
ваться. Кроме того, все колонисты на 5 лет освобождались от
уплаты налогов. И даже королевская доля в будущей «добы¬
че» (золото, серебро и драгоценные камни) составляла здесь
не одну пятую, как обычно, а всего лишь одну десятую, по
крайней мере, в первые три года существования колонии.Конкистадорам разрешалось порабощать местных ин¬
дейцев лишь в том случае, если те откажутся признавать*	Лига — средневековая испанская мера длины, равная примерно
5 километрам. — Прим. авт.- 264 -
власть короля Испании и принять христианство (подобные
действия рассматривались королевской властью как мятеж
против «законного» монарха и требовали насильственного
подавления самым решительным образом). Этот пункт гра¬
моты, полученной Монтехо, почти целиком повторял коро¬
левский указ от 17 ноября 1526 года о целях Конкисты и о
правилах обращения с индейцами. В нем говорилось, что
испанская корона намеревается привести аборигенов Ново¬
го Света к покорности и обратить их в истинную веру, ра¬
зумно и ласково обращаясь с ними, защищая их от злоупо¬
треблений и не допуская их уничтожения. Король торжест¬
венно заявлял, что индейцев следует считать свободными
людьми и ни в коем случае не принуждать их работать на ис¬
панцев. Но это касалось лищь «мирных», лояльных индей¬
цев. Тех же, кто с оружием в руках отстаивал свою свободу,
ждала самая суровая кара.Монтехо начал с того, что взял себе в помощники старо¬
го боевого товарища, лейтенанта Алонсо Давилу — участ¬
ника экспедиций Грихальвы и Кортеса, сражавшегося у
стен Теночтитлана, а затем попавшего в руки французских
пиратов на корабле, груженном золотом ацтеков (1522 год).
В французском плену конкистадор провел несколько лет и
лишь с большим трудом сумел вернуться на родину. Теперь
у Монтехо, который сам никогда не блистал воинскими та¬
лантами, появился опытный и способный военачальник.Чтобы добыть необходимые денежные средства, Монтехо
распродал все свое имущество и дом в Саламанке, заложил
имение жены и получил небольшой заем у чиновников ко¬
роля. В результате набралась довольно крупная по тем вре¬
менам сумма — 28 тысяч кастельянос. На эти деньги Монте¬
хо купил четыре корабля (названия трех из них сохранились
в старых документах: «Сан Херонимо», «Николаса» и «Ла Га-
варра»), пушки, лошадей, снаряжение, значительное коли¬
чество продовольствия. Из числа желающих было отобрано
250 солдат, имевших уже боевой опыт, и экипажи судов.В июне 1527 года хорошо оснащенная флотилия отправи¬
лась к берегам Юкатана. И три месяца спустя корабли Монте¬
хо бросили якоря у острова Косумель, служившего своего ро¬-265 -
да «воротами» в Мексику для всех ее европейских первоот¬
крывателей, начиная с Кордовы (1517 год). Местные индейцы
за прошедшие годы успели привыкнуть к странным белоли¬
цым чужеземцам, поэтому Ах Наум Пат — правитель острова,
встретил испанцев изъявлениями мира и дружбы, добавив к
этому щедрые подарки в виде золотых украшений и продо¬
вольствия. Но аделантадо очень спешил. Его корабли, не за¬
держиваясь, пересекли узкий пролив и очутились у дикого и
пустынного побережья на востоке Юкатана, где находилось
всего лишь одно крупное селение майя — Шельха. Здесь, как
и на всем полуострове, далеко вдававшемся в голубые воды
Карибского моря, климат был очень жаркий и влажный. При¬
брежные воды изобиловали коварными рифами, мелями и
островками. Буйная тропическая растительность покрывала
густым и непроницаемым пологом каждый клочок свободной
от скал земли, добираясь до самых гребней пенистых волн
морского прибоя. Воздух насыщали удушливые испарения
бесчисленных болот. Но конкистадоры, жаждавшие поскорее
добраться до местных богатств, недолго думая, без всякой
предварительной разведки, высадились в первом же попав¬
шемся месте — на берегу небольшой и глубокой бухты, об¬
рамленной крутыми известняковыми скалами.И вот уже Монтехо разыгрывает пышный спектакль;
вновь открытые земли объявляются неотъемлемой частью
владений испанского короля. Стоя по колено в болотной
жиже у самой кромки воды, аделантадо театральным жестом
ударяет своей шпагой в глыбу желтоватого камня, а его зна¬
меносец — некий Гонсало Ниэто, — размахивая тяжелым
бархатным знаменем, изо всех сил вопит: «Вива ла Эспа-
нья!», «Да здравствует Испания!»Необходимые юридические формальности были, таким
образом, соблюдены, и завоевание Юкатана началось.На первых порах главное внимание конкистадоры уделяли
строительству своей опорной базы. С помощью дружественно
настроенных жителей селений Шельха и Сама испанцы до¬
вольно быстро возвели временные жилища для себя, резиден¬
цию для аделантадо, склады, арсенал и некое подобие укреп¬
лений. Новый город получил название Саламанка — в честь- 266-
Издевательства конкистадоров над индейцами (Флорентийский кодекс)родного города Монтехо. Окрестные индейцы снабжали по¬
селенцев всем необходимым, делясь с ними своими довольно
скудными запасами продовольствия. Они же служили основ¬
ной рабочей силой на строительстве укреплений. Однако об¬-267-
щение с аборигенами затруднялось из-за незнания их языка.
У Монтехо не было своего Херонимо де Агиляра и своей до¬
ньи Марины. Поэтому суровая необходимость заставила мно¬
гих испанцев, включая и самого аделантадо, всерьез взяться за
изучение языка майя. И вскоре в лагере конкистадоров по¬
явились настоящие знатоки индейской речи, а двое — капел¬
лан Хуан Родригес де Каравео и капитан Педро де Аньяско,
стали самыми заправскими переводчиками. Но это относи¬
тельно благополучное существование продолжалось недолго.Конкистадоры поселились в пальмовой роще, у зловонно¬
го болота, в худшем месте из всех в этой провинции. Плохой
климат, затхлая солоноватая вода и отсутствие доброкачест¬
венной пищи вскоре вызвали в испанском лагере многочис¬
ленные недуги и болезни. Одежда износилась. Порох от по¬
стоянной влажности воздуха безнадежно отсырел. К тому же
местные индейцы оказались не в состоянии в течение дли¬
тельного времени кормить весь испанский гарнизон. Каме¬
нистые юкатанские поля давали слищком скудные урожаи
маиса (кукурузы). Испанцы же все увеличивали поборы и
реквизиции. В ответ возмущенные майя вообще прекратили
снабжение чужеземцев и разбежались по лесам. Положение
колонистов вскоре стало просто отчаянным. Необходимо бы¬
ло принять какие-то срочные и рещительные меры. И Монте¬
хо разослал из своей жалкой крепостцы небольшие отряды
кавалеристов по всей округе для добывания продовольствия и
умиротворения взбунтовавшихся индейцев. Но единствен¬
ное, чего он добился, — это открытого выступления майя
против поработителей из-за океана.Сторожевые посты восставших появились у самых ворот
Саламанки. Кавалерийские разъезды во время их рейдов
подвергались постоянным нападениям из засад и несли не¬
малый урон. Внутри города воцарилось уныние. С каждым
днем росло число больных. Неумолимо пополнялся и спи¬
сок жертв, жизнью заплативших за свое стремление к чужо¬
му богатству. «Мы находились на этом побережье уже два
месяца, — вспоминает конкистадор Блас Гонсалес, — но не
шли в глубину материка, и это послужило причиной многих
болезней и привело к смерти 50 солдат...»-268 -
Среди конкистадоров росло недовольство беспомощны¬
ми действиями аделантадо. Назревал открытый бунт. И Мон-
техо отважился, наконец, на решительный шаг. С сотней лю¬
дей, сохранивших еще какую-то боеспособность, он отпра¬
вился на север в надежде найти там богатые и цветущие
области. В пути было всякое. В одних селениях чужеземцев
встречали мирно, выносили подарки, еду и питье, предлага¬
ли носильщиков и проводников. В других — осыпали градом
стрел и 1^амней из-за высоких палисадов и баррикад.Постоянные стычки с неприятелем позволили испанцам
хорошо изучить вооружение и тактику индейских воинов и
выработать свои контрмеры. Но главное свое сражение кон¬
кистадоры все же вели не с отрядами майя, а с дикой мест¬
ной природой. Горстка голодных и усталых людей упрямо
брела через леса и болота, оставляя за собой трупы солдат и
лошадей, но выдержавших тягот этого отчаянного «марша
смерти». От полного уничтожения испанцев спасло лишь то,
что майя, напуганные необычным видом коней, решили ос¬
тавить «воинство» Монтехо в покое, предоставив голоду и
болезням довершить его уничтожение.С большим трудом конкистадоры добрались до примор¬
ского городка Поле, где было решено оставить 20 тяжело¬
больных товарищей, превратившихся в настоящую обузу для
остальных. После короткого отдыха Монтехо двинулся даль¬
ше в тщетной надежде найти хоть какой-нибудь выход из
той смертельной ловушки, в которую завела его судьба. Про¬
цессия полумертвых от голода людей, восседавших на кост¬
лявых спинах своих кляч, представляла собой поистине
фантастическую картину: как будто на голой и желтой юка¬
танской равнине появилось вдруг, неведомо откуда и зачем,
сразу несколько десятков Дон Кихотов и Росинантов, хотя,
разумеется, помыслами и деяниями прожженные бродяги и
авантюристы из отряда Монтехо меньше всего походили на
своего благородного земляка из Ламанчи.Конкистадоров спас счастливый случай. В прибрежной
деревушке Шаманха они неожиданно встретили своего ста¬
рого друга — косумельского вождя Ах Наум Пата. Он с боль¬
шой свитой прибыл на материк (то есть полуостров Юка¬-269-
тан), чтобы принять участие в свадьбе своей сестры и одно¬
го из местных правителей. Видя бедственное положение ис¬
панцев, Ах Наум Пат дал им продовольствие и лодки. Боль¬
ше того, он выступил посредником в переговорах Монтехо с
властителем близлежащей богатой провинции Экаб и преус¬
пел в этом деле. Чужеземцев встретили в городе Экабе (од¬
ноименная с названием провинции ее столица) фруктами и
цветами. Отряд разместился на отдых в покоях просторного
дворца и стоял здесь почти два месяца, приходя в себя после
пережитых невзгод и лишений.Когда раны бьыи залечены и мускулы вновь налились
былой силой, конкистадоры опять стали бряцать оружием.
Монтахо устроил перед жителями Экаба целый спектакль,
пытаясь устрашить их видом неизвестных здесь до той поры
лошадей. «Аделантадо, — рассказывает испанский летопи¬
сец Фернандо де Овьедо, — приказал привести коня, кото¬
рого он вывез из Кастилии, оседланного и взнузданного, со
сбруей, увешанной колокольчиками. На нем сидел один
христианин, очень хороший наездник. И хотя конь был не¬
велик ростом, он оказался очень резвым и мчался во весь
опор изящно и красиво. Индейцы пришли в такой ужас, что
из тех, кто видел это, одни убежали, а другие попадали от
страха наземь. А услышав ржание коня, они испугались еще
больше. Так и закончилось празднество...»Уверившись в своих силах и собрав достаточно подроб¬
ные сведения об окружающих областях, испанцы покинули,
наконец, гостеприимный Экаб. Они направились в провин¬
ции Кониль и Качи.Но теперь на каждом шагу их встречали засады отважных
воинов майя. «Эти индейцы, — пишет Овьедо, — очень мет¬
кие лучники. Хотя они и не знают стального оружия, крем¬
невые наконечники их стрел очень опасны, поскольку они
ломаются, когда попадают в тело, вызывая гораздо худшие
последствия, чем обычная рана...»Близ большого города Аке отряд Монтехо ожидала в пол¬
ной боевой готовности целая армия индейцев. Следовало ли¬
бо отступить, либо мечом прорубить себе дорогу сквозь плот¬
ные ряды неприятеля. Монтехо выбрал последнее, и судьба-270-
улыбнулась ему еще
раз. Правда, победа
досталась испанцам
дорогой ценой. Майя
дрались с невидан¬
ным ранее ожесточе¬
нием. «Испанцы были
атакованы, — свиде¬
тельствует летописец
Карденас Валенсия,— бесчисленными
толпами индейцев,
вооруженных луками
и стрелами, копьями
и пиками с острыми
наконечниками из
кремня, булавами,
свистульками и труба¬
ми, сделанными из
панцирей больших
черепах, как это былоу них заведено во времена язычества. Все они были разрисо¬
ваны красками, а их уши и носы продырявлены для ношения
украшений из цветных камешков, так что каждый туземец
представлял собой дьявольскую и устрашающую фигуру. Тем
не менее это не испугало конкистадоров... Свыше 1200 индей¬
цев было изрублено в куски, но и среди наших солдат некото¬
рые были убиты или ранены. Погибло также много лошадей и
боевых собак. Битва длилась полтора дня, прежде чем индей¬
цы бежали с поля боя...»Слух о страшном поражении майя у Аке мгновенно раз¬
несся по всему Юкатану. Страна на какое-то время притихла,
затаилась, с беспокойством ожидая дальнейшего развития со¬
бытий. Победители же с алчностью взирали на плодородные
и густо населенные земли этой части полуострова. Здесь, в
провинции Чуака, бзлквально на каждом шагу встречались ме¬
ста, подходящие для основания новых колоний. Но слишком
многое было упущено на первом этапе колонизации вКонные испанские арбалетчики (Флорен¬
тийский кодекс, XVf в )-271 -
Шельха, и теперь в отряде аделантадо оставалось мало людей
Монтехо решил вернуться в Саламанку и благополучно осу¬
ществил свое намерение, вступив после почти шестимесячно¬
го отсутствия в покосившиеся ворота бревенчатой испанской
крепостцы. По данным Фернандо де Овьедо, аделантадо
привел с собой всего 60 человек из 125: каждый второй участ¬
ник похода остался лежать в неласковой каменистой земле
Юкатана.Однако в целом итоги отчаянного рейда в глубины полу¬
острова следует признать вполне удачными для конкистадо¬
ров. Испанцы впервые встретились лицом к лицу с храбры¬
ми воинами майя и научились их побеждать. Кроме того,
были получены ценнейшие сведения о положении дел в се¬
верных юкатанских провинциях.Тем временем в Саламанку пришла и долгожданная по¬
мощь от соотечественников С острова Эспаньола (Гаити) из
главной испанской колонии Санто-Доминго прибыл бриг
«Ла Гаварра» с новыми колонистами, продовольствием и
снаряжением.Прошлые беды быстро забылись, и Монтехо задумал но¬
вый поход, на этот раз — на юг полуострова. Все имевшиеся
в Саламанке силы он разделил на три части. Большей из них
(до сотни людей), под командованием лейтенанта Давилы,
аделантадо приказал плыть на борту «Ла Гаварры» вдоль
юкатанского побережья на юг По суше с небольшим отря¬
дом солдат (20-30 человек) он отправился сам. Около двух
десятков колонистов Монтехо оставил в крепости, приказав
им своими собственными силами построить парусный бот и
присоединиться затем к Давиле.По замыслу командующего, обе партии, сухопутная и
морская, должны были взаимодействовать, оказывая друг
другу посильную поддержку В действительности же все про¬
изошло совсем иначе. Мы не знаем подробностей этого по¬
хода. У Монтехо не оказалось своих летописцев вроде корте-
совского Берналя Диаса дель Кастильо. Известно лишь, что
после многих дней тяжелого пути по суше маленький отряд
испанцев добрался до залива Четумаль в провинции Чету-
маль. Там в голубой дымке приморья перед конкистадорами- 272 -
открылась великолепная картина: белоснежные пирамиды и
храмы столицы этой провинции — города Четумаля. По сло¬
вам летописца Овьедо, город имел «две тысячи домов и нахо¬
дился в двух лигах от побережья», занимая исключительно
выгодное для обороны положение. Его почти целиком окру¬
жала вода; с одной стороны залив, с другой — озеро. Пройти
в столицу можно было только по узкому коридору суши «ши¬
риной на два выстрела из арбалета».Вся земля вокруг Четумаля казалась цветущим садом: по¬
всюду зеленели поля маиса, виднелись рощи фруктовых де¬
ревьев, многочисленные пасеки (мед издавна служил важ¬
нейшей статьей дохода местных жителей).По иронии судьбы, именно здесь находился в тот момент
на службе у местного правителя испанец Гонсало Герреро,
уцелевший вместе с Агиляром во время кораблекрушения
1511 года у побережья Юкатана и, как уже говорилось, не за¬
хотевший присоединиться к экспедиции Кортеса. Он был уже
женат на дочери майяского вождя, имел от нее детей и покло¬
нялся языческим богам. Да и внешне он выглядел как индеец,
одеваясь в местную одежду и отрастив длинные волосы. Обла¬
дая незаурядными военными способностями, Герреро был на
хорошем счету у четумальских владык (в качестве их военно¬
го советника) и не раз добывал им славу на полях сражений.Аделантадо, узнав об этом, решил все же переманить ве¬
роотступника на свою сторону. С одним из пленников-майя
Монтехо направил Герреро пространное письмо, «в сильных
выражениях» призывая его отказаться от варварского образа
жизни и вернуться на службу христианскому богу и королю,
как и следует истинному испанцу и христианину. Взамен
конкистадор обещал «наивысшие почести, которые только
возможны».Однако Герреро предпочел остаться вместе с майя. На
обороте того же самого письма он нацарапал угольком не¬
сколько издевательских фраз: «Сеньор, я целую руки Вашей
милости. Поскольку я всего лишь раб, то я не имею возмож¬
ности присоединиться к вам, даже если бы и помнил о боге.
Вы, мой господин, и все испанцы найдете во мне самого хо¬
рошего друга».-273-
Это было равносильно объявлению войны. И обе сторо¬
ны принялись лихорадочно готовиться к предстоящей
схватке. Под мастерским руководством Герреро, хорошо
знавшего испанскую тактику ведения боя, Четумаль за не¬
сколько дней превратился в грозную крепость. На улицах и
площадях были вырыты искусно укрытые сверху ямы-ло¬
вушки для испанской кавалерии; повсюду выросли часто¬
колы и баррикады. По водам озера и залива курсировала в
полной готовности внушительная флотилия боевых лодок.
Но военачальник индейцев отлично понимал, что в откры¬
том сражении у его воинов очень мало шансов победить
хорошо вооруженных и закаленных в битвах испанских
солдат. И поэтому он решил действовать в основном хит¬
ростью.Зная, благодаря своим лазутчикам, что Давила находится
в 30 лигах севернее Четумаля (сам же аделантадо не имел об
этом ни малейшего представления), Герреро, через подо¬
сланных агентов, уверил его в гибели крохотного отряда
Монтехо. В этом не было ничего невероятного: опасности
поджидали испанцев повсюду — джунгли, болота, дикие зве¬
ри, ядовитые гады, воинственные индейцы и т. д. И Давила,
без долгих сомнений, поскольку вся ответственность за руко¬
водство испанской колонией в Саламанке ложилась теперь
на его плечи, поспешил повернуть свой корабль на север.По прибытии в Саламанку он вскоре перенес испанское
поселение из Шельха в более благоприятное место — близ
майяского селения Шаманха. Отведя угрозу со стороны от¬
ряда Давилы, хитроумный Герреро вплотную занялся те¬
перь Монтехо. С тем же успехом он сумел внушить аделан¬
тадо мысль о гибели «Ла Гаварры» на рифах у юкатанского
побережья. Конкистадор приказал построить небольшую
бригантину и, посадив на нее свой маленький отряд, от¬
плыл из Четумаля к устью реки Улуа в Гондурасе, где уже
существовала испанская колония. Оттуда он морем возвра¬
тился в Саламанку и, увидев там лишь руины заброшенного
поселения, окончательно уверился в гибели Давилы и его
людей. Бригантина взяла курс на остров Косумель. Только
там индейцы рассказали аделантадо обо всем случившемся,-274-
и вскоре неудачливый конкистадор «со слезами счастья на
глазах» обнимал своего лейтенанта в новой колонии у Ша-
манха.Первый этап завоевания Юкатана закончился. И хотя он
не принес испанцам ощутимых материальных приобрете¬
ний, значение его для всех последующих событий необы¬
чайно велико. В этой связи лучше всего обратиться к письму
самого Монтехо, которое он направил испанскому королю;
«После того как я покинул двор Ващего Величества, чтобы
отправиться в земли и государства, которые по Вашему рас¬
поряжению я должен был завоевать и колонизовать, я еще не
посылал отчета, поскольку вплоть до сего дня был очень за¬
нят, занят так, как никогда, делами в этих краях, потому
что... земля здесь покрыта зарослями и труднопроходима...
Некоторые солдаты и лошади были убиты в сражениях, но
большинство погибло от болезней, не из-за характера кли¬
мата данной страны, который в действительности очень здо¬
ровый и благоприятный, а скорее из-за того, что люди не
были знакомы с этой страной и... из-за перемены пищи...
Страна густо населена и имеет очень крупные и красивые го¬
рода и селения. Все селения представляют собой настоящие
фруктовые сады. Местность здесь плоская, хотя иногда и
труднопроходимая для лошадей из-за камней и лесных за¬
рослей... Я прошел по большей части этой страны и слышал
много сообщений о золоте и драгоценных камнях, которые
там имеются. Я питаю великую надежду на то, что с помо¬
щью нашего повелителя я смогу замирить эту страну в самое
короткое время... 20 апреля 1529 года».В этом важном документе все, кроме упоминания о несу¬
ществующих золотых россыпях и хвастливых заверений в
скорой победе, правда. О россыпях золота Монтехо ничего
не слышал, а до окончательной победы было еще далеко.
Для осуществления новых предприятий на Юкатане испан¬
цам требовались дополнительные силы и средства. От бере¬
гов Кастилии Монтехо отделяли просторы необозримого
океана. Поэтому аделантадо решил отправиться в Мехико,
туда, где его более удачливые собратья с упоением делили
богатства ацтекских государей.-275-
ГЛАВА 12ЗАВОЕВАНИЕ
ЮКАТАНА: ФИНАЛОни здесь! Враги идут!Был ли кто-нибудь, кто поднялся?
Второй раз мы испытали силу.Они здесь!Трижды был праздник наших врагов!Из песнопений майяп<I о прибытии в Мехико неудачливый «завоеватель» Юката¬
на за свои былые заслуги получил из рук завоевателя Мекси¬
ки (Кортеса) довольно ценный подарок — пост губернатора
Табаско. Эта должность вполне устраивала Монтехо: у него
появилась возможность разбогатеть и осуществить, наконец
свои планы по захвату юкатанских земель. Провинция Таба¬
ско непосредственно граничила с юго-западной частью по¬
луострова Юкатан и поэтому служила весьма удобным плац¬
дармом для походов на строптивых майя. И аделантадо с за¬
видным упорством принялся набирать людей, приобретать
пушки и необходимое снаряжение для претворения в жизнь
своих честолюбивых планов.Тем временем неугомонный лейтенант Алонсо Давила
отправился, на свой страх и риск, завоевывать горные райо¬
ны Чьяпаса на юге Мексики. Но юкатанские земли по-
прежнему, словно магнит, притягивали к себе все помыслы
этого воинственного идальго. И он, очертя голову, бросает¬
ся в новую авантюру. Из Чьяпаса его небольшой отряд про¬
шел по огромной дуге сотни километров через горы, леса,
реки и болота и очутился у ворот Чампотона на побережье
Мексиканского залива — важного торгового и политическо¬
го центра на северо-западе Юкатана. Прежний могущест¬
венный правитель города — Моч Ковох, причинивший
столько бед Кордове и Грихальве, уже умер, а его наследни¬
ки встретили испанцев как нельзя лучше.-276-
Воспользовавшись этим обстоятельством. Давила тут же
отправил в Табаско губернатору срочное послание, в кото¬
ром рассказал о своем местонахождении и общем положе¬
нии дел в данном районе Юкатана. И Монтехо, решив, что
подходящий момент для новой конкисты наступил, вскоре
явился в Чампотон на нескольких кораблях и с четырьмя
сотнями солдат на борту. В Кампече, расположенном между
Табаско и Чампотоном, была заложена еще одна испанская
база, вновь получившая название Саламанка.Именно оттуда Франсиско де Монтехо направился в глу¬
бинные районы полуострова в надежде завершить наконец и
так слишком затянувшееся покорение полуострова. В провин¬
циях Кех Печ и Ах Кин Чель конкистадоров ждал дружеский
прием. Их вели от селения к селению, снабжая всем необходи¬
мым. Особенно богатой и цветущей оказалась страна воинст¬
венных майя-челей. Поэтому, когда аделантадо под гул при¬
ветствий огромной толпы индейцев вступил в их столицу —
город Текох, он задумал основать здесь новое испанское посе¬
ление. Предложение Монтехо было встречено правителем че-
лей весьма прохладно. Он вежливо, но твердо посоветовал чу¬
жеземцам поискать счастья в другом месте, например в сосед¬
ней провинции Чуака (она же Чикинчель), где земли еще
богаче и многолюднее. А чтобы беспокойные гости не заблу¬
дились в лесной чаще и не вздумали вернуться назад, им дали
проводников. Вскоре Монтехо очутился в тех самых местах,
где ему пришлось в 1528 году вьщержать столько ожесточен¬
ных сражений с индейцами. Он не решился разбить свой ла¬
герь ни в Чуаке, ни в Аке. Пришлось повернуть назад, в про¬
винцию Купуль. Лишь каменные колоссы древней Чичен-
Ицы понравились конкистадору с первого взгляда. Высокие
пирамиды заброшенных майяских храмов и толстые стены
старых дворцов могли быть на первых порах хорошей зашитой
от вражеского нападения. Но воевать ни с кем не потребова¬
лось. Местный вождь встретил испанцев миролюбиво и даже
вьщелил своих людей для помощи в строительстве первых до¬
мов поселенцев. Новую колонию назвали Сьюдад Реаль, или
Королевский Город. Каждый конкистадор получил солидный
участок земли. «Видя, что индейцы служат безропотно, — го¬-277-
ворит испанский священник Диего де Ланда, — аделантадо со¬
считал жителей провинции, которых было много, и разделил
селения между испанцами. По рассказам, наименьшее из по¬
местий охватывало 2 или 3 тысячи индейцев».Между тем правитель области Након Купуль понял нако¬
нец, какую страшную опасность представляют для него боро¬
датые чужеземцы и решил сделать все возможное, чтобы из¬
гнать их из своих владений. Прежде всего, хорошо зная, что
так упорно ишут испанцы на земле Нового Света, он поста¬
рался еще больше разжечь в них алчность рассказами о золо¬
тых россыпях и богатых рудниках в южных районах полуост¬
рова, особенно в Бакаларе. Эти рассказы от первого до по¬
следнего слова были вьщумкой и понадобились хитроумному
властителю только для того, чтобы разделить и таким образом
ослабить и без того не слишком многочисленные силы при¬
шельцев. Тонкий расчет Накона Купуля полностью оправ-
дачся. Монтехо приказал своему лейтенанту Алонсо Давиле с
небольшой группой кавалеристов и с горным мастером —
специалистом по добыче драгоценных металлов — отправить¬
ся в Четумаль. За находку месторождений золота была обеща¬
на высокая награда. Кроме того, лейтенант получил тайную
инструкцию от аделантадо — захватить живым или мертвым
ненавистного вероотступника и предателя Гонсало Герреро,
который представлял теперь для конкистадоров угрозу боль¬
шую, чем добрая тысяча индейских воинов.И на следующий день Након Купуль со злорадным удов¬
летворением наблюдал с порога своего дворца, как малень¬
кое войско испанцев уменьшилось еще на 50 пехотинцев и
16 всадников, уходивших вместе с Давилой искать золотые
россыпи на юге Юкатана.Ежедневные поборы, налоги и тяжелый подневольный
труд на полях и плантациях новоявленных господ довольно
скоро резко изменили общее настроение майя. Сначала они
оказывали пассивное сопротивление чужеземцам, перестав
ходить на работу и снабжать город продовольствием. А затем
взялись за оружие и открыто выступили против ненавист¬
ных угнетателей. Испанцы укрылись за толщей каменных
стен Чичен-Ицы и не рисковали больше появляться даже в-278-
соседних деревушках. Скудные запасы снаряжения и продо¬
вольствия таяли с ужасающей быстротой. За каждую маисо¬
вую лепешку или жалкую горстку бобов приходилось теперь
платить кровью: сильные отряды кавалерии в поисках пиши
совершали время от времени отчаянные рейды по окрестно¬
стям осажденного города. И всякий раз их встречали острые
копья и стрелы майяских воинов.Много людей погибло в сражениях. Других скосили голод и
болезни. Теперь уже никто не думал о сказочных богатствах —
о золотых самородках или обширных плантациях, обрабаты¬
ваемых руками индейских рабов. Впору было только унести
ноги. И Монтехо решился на смелый до безрассудства шаг.Однажды ночью все уцелевшие конкистадоры в полном
молчании собрались на площади и, построившись в колон¬
ну, тихо двинулись из каменных лабиринтов Чичен-Ицы на
север. Кругом царила тишина. И только унылый, леденящий
душу звон одинокого колокола на городской часовне прово¬
жал крадущихся в темноте людей. Никто не встретился ис¬
панцам по пути. Ни один часовой майя не поднял тревоги.
Это было тем более странно, поскольку индейские воины
отнюдь не спали той же ночью в своих хижинах и шалашах,
а тщательно готовились к предстоящей на следующий день
решающей битве. Их обманул звон одинокого колокола, ко¬
торый еще долго провожал испанцев, усыпляя бдительность
ночной стражи, он как бы говорил им: «Не беспокойтесь,
враг пока здесь, в городе, и молит своего бородатого бога о
помощи и спасении».С первыми лучами солнца плотные ряды майяских вои¬
нов двинулись в городским стенам. Развевались на ветру
знамена и перья на пышных головных уборах. Пронзитель¬
но ревели боевые трубы и свистульки. Час решающей битвы
для майя настал. Но город встретил индейцев непривычной
тишиной. Ни выстрела пушки, ни свиста мушкетных пуль.
Тишину нарушали только монотонные звуки колокола.Заподозрив неладное, один молодой воин осторожно
пробрался к часовне, и тогда вопль ярости и обиды пронес¬
ся над древними пирамидами Чичен-Ицы. Добыча ушла
прямо из-под носа. В часовне не оказалось ни одной живой-279-
души, если не считать голодной собаки, к ошейнику которой
была привязана веревка от языка колокола. На недосягае¬
мой для животного высоте конкистадоры положили кусок
хлеба и, пытаясь дотянуться до него, собака бегала по часов¬
не, заставляя колокол непрерывно звонить. «Поняв в чем
дело, — рассказывает Диего де Ланда, — они (майя. — В. Г.)
были возмущены обманом и решили преследовать испанцев
по разным направлениям, так как не знали, по какой дороге
они пошли. Люди, которые были на этой дороге, настигли
испанцев с фомким криком как беглецов; но шесть рыцарей
их ожидали на равнине и ранили копьями многих из них.
Один из индейцев схватил лошадь за ногу и удерживал ее как
будто это был баран». Изрядно потрепанный отряд Монтехо
нашел себе временное убежище в Саламанке, в Кампече —
последнем оплоте испанцев на всем полуострове. Но ярост¬
ные атаки воинов майя и недостаток продовольствия и по¬
роха вскоре вынудили аделантадо убраться и оттуда. Погру¬
зив на корабли все, что у него оставалось после второго по¬
хода, конкистадор отбыл в Веракрус.Между тем отряд Давилы благополучно добрался до гра¬
ниц уже известной нам провинции Четумаль. И лейтенант,
терпя жестокую нужду в провианте, отправил в город своих
посланцев с просьбой дать ему меда, маиса и домашней пти¬
цы, а также проводников до месторождений золота. Ответ не
заставил себя долго ждать. Жители Четумаля обешали ис¬
панцам самый «теплый» прием: чужеземцы получат «птицу
на остриях копий, а зерна маиса на кончиках стрел».И все же жажда золота была столь велика, что Давила, не
осмелясь прямо войти в Четумаль, решил поискать «эльдо¬
радо» в окрестностях города. Теперь на каждой стоянке мас¬
тера горного дела вели вокруг тщательные исследования:
рыли шурфы, изучали образцы местных пород, заглядывали
в русла ручьев. Но золота нигде не было.Побродив какое-то время вокруг города и не добившись
успеха в своих «золотых» изысканиях. Давила задумал оста¬
новиться на зимовку в самом Четумале. После нескольких
дней ожесточенного сражения конкистадоры ворвались в
пылающий город. Потери их были велики, но индейцы бе¬-280-
жали с поля боя, и победителям досталась неплохая добыча:
в доме одного из местных вождей они нашли драгоценно¬
стей почти на 1000 песо — изделия из золота и бирюзы, ин¬
крустированные крупным жемчугом ритуальные деревян¬
ные маски. Желая поскорее порадовать своего начальника,
Давила приказал сложить награбленные ценности в кожа¬
ные мешки и в сопровождении трех всадников и трех пехо¬
тинцев отправил все богатство в лагерь Монтехо. А несколь¬
ко дней спустя остановившийся в лесу на привал крохотный
отряд был внезапно атакован воинами майя и полностью
уничтожен. Золото же вернулось к его прежнему владельцу.
Правда, сам Давила узнал об этом только через год.В Четумале дела складывались тоже далеко не лучшим
образом. Десять человек умерли от болезней и ран вскоре
после вступления в город; другие десять тяжело заболели.
В распоряжении Давилы оставалось всего восемь лошадей
и немного пороха. Индейцы же почти каждый день ярост¬
но атаковали чужеземцев, укрывшихся в их родном городе.
И это вынужденное «сидение» продолжалось без малого це¬
лый год! Наконец Давила сделал попытку прорваться в Сью-
дад Реаль (Чичен-Ицу), чтобы соединиться с главными си¬
лами Монтехо. В качестве «тылового прикрытия» он оставил
на месте два десятка больных соотечественников, не способ¬
ных выдержать тяготы долгого пути. Первоначально все шло
хорошо. Но в области Кочвах посреди голой равнины отряд
Давилы был вновь окружен индейцами. Сражение было же¬
стоким и кровопролитным. И хотя конкистадоры устояли
под грозным натиском бесчисленных воинов майя, потери
их были весьма ощутимы — шестеро убитых и несколько де¬
сятков раненых. Уцелевших мучили голод и жажда. С боль¬
шим трудом добрались они до города Тихосуко в надежде
найти там пищу и воду. Однако город был спален дотла са¬
мими жителями незадолго до появления испанцев. Все ко¬
лодцы оказались забитыми камнями и грязью. Целый день
потратили конкистадоры для очистки одного из источни¬
ков, пока, наконец, не смогли напиться. И вода была такова,
пишет Овьедо, что с каждой каплей воды они выпивали кап¬
лю грязи.-281 -
Только здесь Давила узнал, что его начальник покинул
Юкатан. Идти теперь было не к кому и не куда. И сильно по¬
редевший отряд повернул обратно в Четумаль. Долгим и му¬
чительным оказалось это возвращение. Приходилось с боя¬
ми прорываться через враждебно настроенные селения, пре¬
одолевать топкие болота, пробивать себе дорогу через
девственные леса. И вот, наконец вдали возникли острые
зубцы частокола, окружавшего испанский лагерь в Четума-
ле. Весь немногочисленный гарнизон города бросился на¬
встречу прибывшим, полагая, что Давила ведет с собой дол¬
гожданную подмогу. Но радость оказалась недолгой. К двум
десяткам больных испанцев, сидевших до сих пор за чету-
мальскими стенами, добавилась еще горстка израненных и
голодных товарищей. Майя позволили Давиле беспрепятст¬
венно войти в город и только после этого возобновили свои
атаки. Поскольку никаких запасов продовольствия в лагере
уже не оставалось, было принято решение построить плоты
и, погрузив на них все имущество, людей и лошадей, проры¬
ваться по морю в Гондурас, где вот уже много лет существо¬
вали испанские поселения.План удался. Конкистадоры вырвались за пределы Чету-
маля, так как индейцы никак не ожидали появления врага в
заливе. Вскоре почерневшие руины некогда великолепного
города остались позади. Днем плыли, а вечером приставали
к берегу и пасли лошадей на скудных прибрежных лугах.
Многие солдаты, не выдержав столь тяжких лишений, умер¬
ли. Почти половина отряда Давилы страдала от серьезных
болезней. Но остававшиеся в строю упорно двигались к на¬
меченной цели, пока наконец не увидели в лучах заката мир¬
ные дымы испанской колонии в Нако. Давиле и на этот раз
удалось выйти целым и невредимым из всех опасностей и
передряг. Шел 1535 год. Юкатан вновь был свободен. На его
каменистых берегах не осталось ни одного чужеземного за¬
воевателя.Тяжелую и печальную картину представлял теперь этот
некогда цветущий край. «После ухода испанцев, — пишет
Ланда, — в стране наступила засуха. Так как кукурузу беспо¬
рядочно расходовали во время войны с испанцами, у них- 282 -
манули хорошим ответом. Они их поместили всех в большом
доме и подожгли, убивая тех, кто спасался. Из-за этого нача¬
лись большие войны».Как мы увидим позднее, эта междоусобица имела для су¬
деб Юкатана далеко идущие последствия.Между тем престарелый аделантадо метался из Новой
Испании (совр. Мексика) в Гватемалу, из Гватемалы в Гон¬
дурас, а потом вновь в Новую Испанию в тщетной надежде
разбогатеть и собрать сильную армию для новых завоеваний.
Он бессовестно торговался из-за каждого дуката со своей
женой; начал ожесточенную земельную тяжбу со старым то¬
варищем по оружию. Увы, для захвата Юкатана у 67-летнего
Монтехо не было уже ни прежней энергии, ни достаточных
средств. И тогда он решил передать задуманное им дело в
руки сына и племянника — молодых и жаждущих славы
людей, которые к тому же носили одинаковое с аделантадо
имя — Франсиско де Монтехо.Незадолго до начала новой кампании старый конкиста¬
дор, вспомнив весь свой нелегкий опыт борьбы с непокор¬
ными майя, вручил сыну подробнейшие «Инструкции», где
рассматривался каждый будущий шаг новоявленных завое¬
вателей по юкатанской земле. Документ начинался следую¬
щими словами; «Дела, которые дон Франсиско Монтехо,
мой сын, должен осуществеть, чтобы завоевать и усмирить
Юкатан и Косумель, полученные мною от имени Его Вели¬
чества состоят в следующем;Во-первых, он обязан следить за тем, чтобы люди, кото¬
рые идут с ним, были добрыми христианами без пороков и
грехов. Они не должны выступать против Всевышнего, Свя¬
той Мадонны или прочих святых...»Далее речь шла о том, что нельзя обращать свободных ин¬
дейцев в рабство, а нужно нести им слово Господне, и лишь
тех, кто не захочет ему внимать, сурово наказывать. К тем
майя, которые подчинятся испанцам без сопротивления,
следует относиться со всей возможной добротой. Главной
целью похода Монтехо считал основание испанской коло¬
нии в Тихоо, почти в центре полуострова; при этом земли
индейцев он советовал распределить среди колонистов, а са¬-284-
мих туземцев превратить в крепостных у новых хозяев. Не
забыл Монтехо-старший и себя. В конце «Инструкций» он
просил сохранить для него наиболее плодородные и густо
населенные районы — Мани, Кампече и Чампотон.В начале 1541 года, набрав около четырех сотен добро¬
вольцев, прибывших в Табаско из Чьяпаса и Новой Испа¬
нии, Монтехо-сын отправился на нескольких кораблях к бе¬
регам Юкатана. Пунктом для высадки был выбран хорошо
знакомый испанцам Чампотон. На первых порах все шло хо¬
рошо. Кругом царили тишина и спокойствие. Ни один инде¬
ец не встретил конкистадоров на берегу. Но когда они, ниче¬
го не подозревая, ступили на городскую площадь, раздался
призывный сигнал трубы, сделанной из огромной морской
раковины, и со всех прилегающих улиц показались густые
толпы индейских воинов. Казалось, жители Чампотона
вспомнили вдруг о громкой боевой славе своих предков и
решили доказать, что они тоже вполне достойны ее. Схватка
была короткой, но кровопролитной. Оставив на поле боя с
десяток убитых, чужеземцы бежали на свои корабли. Однако
фортуна переменчива. Не прошло и нескольких часов, как
испанцы сумели взять реванш. Дело в том, что майя решили
отпраздновать свой успех самым торжественным образом.
Содрав с убитых конкистадоров одежду, они кое-как напя¬
лили ее на себя и принялись под звуки своей дикой музыки
петь и плясать прямо на белом прибрежном песке.Это кощунственное «действо» так возмутило испанцев,
что они в едином порыве бросились к шлюпкам и вновь вы¬
садились на берег. Чампотон был взят, а его уцелевшие жи¬
тели бежали в сторону Кампече.Конкистадоры же, почувствовав вкус победы, немедлен¬
но двинулись вслед за отступавшими индейцами. Правда,
их путь не был усыпан розами. Майя сражались с невидан¬
ной яростью и упорством. Отряду Монтехо-сына приходи¬
лось пробиваться сквозь бесчисленные лесные завалы, бар¬
рикады и засады врага. И все же общий успех бьш налицо.
Пал Кампече. Сгорели многие селения и города, осмелив¬
шиеся оказать сопротивление. Наконец испанцы подошли
к Тихоо.-285 -
Еще издали они увидели внушительные укрепления во¬
круг города: деревянные палисады и крутые валы из камня и
земли. Некий дворянин, Алонсо де Росадо, первым бросился
на штурм, размахивая испанским знаменем. За ним дружно
пошли остальные. Видимо, защитники крепости почувство¬
вали в этой яростной атаке чужеземцев что-то неотвратимое —
свою неминуемую гибель. Вот как описывает в легендарно¬
поэтической форме данное событие вьщающийся гватемаль¬
ский поэт и писатель Мигель Анхель Астуриас: «Белые шли
без труб, без барабанов, без топота. В тумане еле виднелись их
шпаги, их доспехи, их копья и кони. Они шли на город, как
идет гроза — властные, железные, непобедимые, и молнии ле¬
тучих огней, летучие светлячки сверкали в их руках...»Бой за Тихоо отличался крайним ожесточением. И все же
майя покинули крепость, не выдержав яростной атаки кон¬
кистадоров.На завоеванных землях Монтехо-сын теперь повсюду ус¬
тановил жестокие колониальные порядки. Любая попытка к
сопротивлению беспощадно подавлялась. Сам конкистадор
обосновался в Кампече, а для покорения северных районов
полуострова направил отряд в 157 человек во главе со своим
двоюродным братом.Монтехо-племянник, пройдя с боями по северной части
Юкатана, захватил и подчинил испанской короне множест¬
во индейских селений, но окончательной победы добиться
так и не смог. И вскоре, отбиваясь от непрерывных атак во¬
инов майя, ему пришлось отступить в тот самый Тихоо, где
совсем недавно судьба оказалась столь благосклонной к ис¬
панскому оружию. Но теперь было не до приятных воспо¬
минаний. Из центра полуострова (где и находился Тихоо)
полетели в Кампече к Монтехо отчаянные просьбы о помо¬
щи. Призыв был услышан. Вскоре прибыло подкрепление:
40 солдат пополнили ряды осажденного гарнизона.В конце лета 1541 года выступил в поход против непокор¬
ных майя и сам главнокомандующий. По пути из Кампече в
Тихоо, близ деревушки Тучикаан, он вдруг увидел впереди,
на плоской каменистой равнине бесконечные колонны ин¬
дейских воинов в полном боевом облачении. В центре войска- 286-
на украшенном золотом и цветными перьями паланкине вос¬
седал молодой вождь в пышном костюме майяских царей.
Это был Тутуль Шив — правитель могущественного государ¬
ства Мани, занимавшего почти весь юго-западный Юкатан.
Испанцы стали готовиться к предстоящей битве, хотя исход
ее казался теперь неясным даже для самых отчаянных рубак
из отряда Монтехо. Но сражения не произошло. Майя при¬
шли к чужеземцам с самыми дружескими намерениями.
Больше того, их юный правитель предоставил в распоряже¬
ние конкистадоров и все свое многотысячное войско.Тутуль Шив — один из влиятельнейших и могуществен¬
нейших владык полуострова — подал руку дружбы Монтехо-
сыну отнюдь не потому, что испытывал к нему чувство ис¬
кренней симпатии. С помощью испанцев он надеялся ото¬
мстить своим смертельным врагам — Кокомам. Это было на
руку испанскому главнокомандующему, который теперь на¬
деялся подчинить провинции майя без излишних хлопот и
затрат. По совету испанцев, Тутуль Шив разослал во все со¬
седние области гонцов с требованием покориться власти чу¬
жеземного короля. Многие индейские вожди так и поступи¬
ли, частично из-за страха перед Тутуль Шивом, а частично
из-за страха перед испанцами. Только гордый Начи Коком
из Сотуты продолжал отчаянное сопротивление. Когда по¬
сланцы Шива прибыли в его город, он перебил их во время
торжественного пира, а одного, выколов ему глаза стрелой,
отправил обратно.Итак, надежды на быстрое подчинение Юкатана опять не
сбылись. В уже завоеванных провинциях начались серьезные
волнения. Но испанцы не обращали внимания на эти тре¬
вожные сигналы. Все лучшие земли были распределены меж¬
ду колонистами, а их исконные хозяева-индейцы изгнаны в
самые бесплодные и каменистые места. Налоговая система,
введенная колониальными чиновниками, словно мощный
пресс, выжимала из майя все, что они создавали тяжким тру¬
дом на полях. Поборы чужеземцев намного превышали
прежние подати майяским праврттелям и жрецам. Кроме то¬
го, вторжение конкистадоров нарушило весь привычный
жизненный уклад майя. «Теперь, — пишет американский ис¬- 287 -
торик Франс Блом, — внезапно в их (майя. — В. Г.) стране
появились новые деньги, новые законы и новые представле¬
ния о праве собственности. Даже старые боги были объявле¬
ны негодными. Стало считаться постыдным одеваться в тра¬
диционную одежду, носить нефрит, бусы, зеленые перья. Бо¬
бы какао потеряли свою ценность в качестве денежного
эквивалента, идея плохого и хорошего была изломана и иска¬
жена. Прежний общинный дух был сметен чужеземными ве¬
трами. Стали преобладать погоня за личной выгодой и стрем¬
ление к накоплению».Обстановка накалялась с каждым днем. 10 июня 1542 го¬
да над Юкатаном пронесся клич — «К оружию!» Начи Ко¬
ком, собрав несколько десятков тысяч воинов (некоторые
источники называют даже цифру в 60 тысяч), явился в Ме¬
риду* и, захватив ее предместья, окружил испанский гарни¬
зон. Монтехо-сын расставил своих людей близ одной из са¬
мых высоких древних пирамид: кавалерия и пехотинцы с
мушкетами разместились у ее подножия, а арбалетчики — на
ступенях постройки.Утром 11 июня майя начали штурм импровизированной
крепости чужеземцев. Это была одна из самых значительных
битв в истории завоевания Юкатана. Индейцы сражались за
свою свободу так, как не сражались еще никогда.Кавалерия испанцев то и дело врезалась в плотные ряды
майяских воинов, отбрасывая их на какое-то время от пира¬
миды назад. Но, оправившись, индейцы продолжали свой
яростный натиск. Здесь сошлись смертельные враги. Они ре¬
зали, били, кололи друг друга, а когда под рукой уже не было
оружия, душили противника голыми руками. Лишь поздно
вечером, понеся большие потери, майя, наконец, отступили.
На поле боя остались сотни мертвых и тяжело ранненых ин¬
дейских воинов. Испанцы же потеряли два десятка солдат и
шесть лошадей. Но зато каждый уцелевший конкистадор,
включая самого Монтехо, получил по несколько ран.*	Мерида — город, основанный 6 января 1542 года испанцами на
руинах Тихоо и ставший центром их колониальных владений на Юка¬
тане. — Прим. авт.-288-
Победа испанцев имела далеко идущие последствия. Ус¬
лышав о ней, большинство юкатанских вождей поспешило в
лагерь победителей, чтобы выразить свою покорность Мон-
техо. Одновременно старый аделантадо прислал сыну из Чья¬
паса значительные подкрепления во главе с Монтехо-пле-
мянником. Следовало как можно быстрее закрепить достиг¬
нутый успех. И карательные отряды конкистадоров
разошлись по всей стране. Лилась кровь, и горели индейские
дома в Кочвахе и Экабе, в Чуаке и на Косумеле. Когда испан¬
цы добрались до прибрежного селения Поле, Монтехо-плс-
мянник послал к правителю острова Косумель одного из сво¬
их солдат с просьбой предоставить в его распоряжение как
можно больше лодок. И вскоре солдат вернулся назад в со¬
провождении целой флотилии. Началась погрузка людей и
снаряжения. Но в этот момент внезапно налетела буря. Вы¬
сокие пенистые валы загуляли на просторах пролива. Индей¬
цы, сопровождавшие лодки, наотрез отказались лезть в этот
кипящий водяной котел. Однако предводитель конкистадо¬
ров решил плыть во что бы то ни стало. С отчаянием обре¬
ченных испанцы ринулись навстречу ветру и волнам. Как и
следовало ожидать, утлые челны были мгновенно рассеяны
океанскими волнами. Часть находившихся там людей сумела
пробиться к острову. Другие, в том числе и лодка Монтехо-
племянника, вернулись на материк. Только одна большая
лодка опрокинулась и утонула, в результате чего погибло де¬
вять испанцев и несколько индейцев. Молва об этом мгно¬
венно распространилась по всему побережью. И чем дальше
она шла, тем больше обрастала разными фантастическими
деталями. В конце концов некие «очевидцы» событий из чис¬
ла майя стали утверждать, что в проливе утонул весь отряд
Монтехо-племянника во главе с ним самим. Это подхлестну¬
ло не смирившихся с испанским владычеством майя к новым
вооруженным выступлениям. Вспыхнули крупные восстания
на юге и юго-востоке полуострова. Почти четыре месяца шла
упорная и кровопролитная борьба, прежде чем повстанцы
сложили оружие и разошлись по домам. Теперь уже испанцы
могли с полным основанием говорить, что в целом Юкатан
ими покорен.-289-
Началось массовые казни подозреваемых и недовольных.
Жестокостям победителей не было предела. «Индейцы, —
констатирует Диего де Ланда, — тяжело переносили ярмо
рабства. Но испанцы держали разделенными их поселения,
находившиеся в стране. Однако не было недостатка в индей¬
цах, восстававших против них, на что они отвечали очень
жестокими карами, которые вызвали заметное уменьшение
населения. Они сожгли живыми несколько знатных лиц в
провинции Купуль, других повесили. Были получены сведе¬
ния о волнении жителей Йобаина, селения челей. Испанцы
схватили знатных лиц, заперли в одном доме в оковах и по¬
дожгли здание. Их сожгли живыми, с наибольшей в мире
бесчеловечностью... Индейцы провинций Кочвах и Чету-
маль возмутились, и испанцы их усмирили таким образом,
что две провинции, бывшие наиболее населенными... оста¬
лись наиболее жалкими по всей стране. Там совершали не¬
слыханные жестокости, отрубая носы, кисти, руки и ноги,
груди у женщин, бросая их в глубокие лагуны с тыквами,
привязанными к ногам, нанося удары шпагой детям, кото¬
рые не шли также быстро, как их матери... Испанцы оправ¬
дываются, говоря, что их было мало, и они не смогли бы
подчинить столько людей, если бы не внушали страх ужас¬
ными карами».К этим красноречивым свидетельствам испанского епис¬
копа трудно что-либо добавить. Огнем и мечом насаждали
новые порядки на майяской земле почуявшие свою силу за¬
воеватели.В 1546 году чаша терпения майя вновь переполнилась, и в
районе Вальядолида (провинция Купуль) вспыхнуло еш;е од¬
но большое восстание. По тш;ательно разработанному плану
индейцы внезапно напали на местных испанских колонис¬
тов, разгромили их дома и имения, убив при этом 17 испан¬
цев и 400 их индейских слуг. Повстанцы окружили Вальядо¬
лид, но его гарнизону удалось послать в Мериду сообщение
о случившемся. Вскоре оттуда примчался отряд из сорока
хорошо вооруженных кавалеристов. Только это и спасло го¬
род от полного разгрома. Затем подошли новые подкрепле¬
ния, и восстание было потоплено в крови.- 290 -
Отныне над всем Юкатаном опустилась беспросветная
ночь колониального рабства. И кто лучше самих майя мог до
конца понять и всем сердцем прочувствовать ту бездну стра¬
даний и горя, в которую ввергли их испанские завоеватели.О, люди ица!Ваши боги уже не имеют силы.Этот истинный бог, который спустился,
только о грехе будет говорить,
только о грехе его учение.Бесчеловечными будут их солдаты,
свирепыми будут их псы...Большое горе, сильная нищета
из-за новой дани, наложенной на вас.Вы будете нести бремя дани...Приготовьтесь переносить тяжесть нищеты,
которая идет в ваши селения...Принимайте, принимайте ваших гостей,
бородатых людей, несущих знак бога...Они пожелают, чтобы вы служили
богу вместе с ними...Вот что придет тогда: власть порабощать,
рабство на строительстве, рабство людей...(Из книг майя «Чилам Балам»,Перевод Ю. В. Кнорозова)Словно печальный реквием по давно ушедшим временам
независимой и процветающей цивилизации, которая по
праву соперничала с Египтом и Шумером, звучат заключи¬
тельные слова одной из уцелевших священных книг майя
«Чилам Балам» (в переводе выдающегося российского уче¬
ного Юрия Валентиновича Кнорозова):Владыка — название двадцатилетия
когда они перестали называться
людьми майя;
имя им всем — христиане,
подданные святого Петра в Риме
и его величества короля...
ГЛАВА 13ПАДЕНИЕТАЙЯСАЛЯО что достойно нас? -
Подвеска на груди.О что украшает смелых людей? -
Мой плащ, повязка моя.Не божий ли это гнев?О чем же плакать тогда?Беда поразила нас всех!Майяское песнопение «След,
оставленный владыкой
Хунак Кеелем».Перевод Ю. А. Зубрицкогоп,1осле окончательного покорения Юкатана в 1546 году у
майя осталось только одно независимое государство — про¬
винция ицев в районе озера Петен-Ица на севере Гватемалы.
Несколько слов об истории происхождения этого странного
анклава индейской независимости, просуществовавшего в
окружении испанских колониальных владений до конца
XVII века!В глубине бескрайних тропических лесов Северной Гвате¬
малы (совр. департамент Петен) всего лишь за несколько ве¬
ков до прихода конкистадоров процветала великолепная так
называемая классическая цивилизация (I-IX века нашей
эры). Но где-то в период ГХ-Х веков в результате опустоши¬
тельного вторжения центральномексиканских племен и глу¬
бокого внутреннего кризиса города-государства майя при¬
шли в упадок и погибли, став добычей джунглей. Резко со¬
кратившееся после войн и голода население этих мест так и
не смогло впоследствии возродить былую славу гордых май-
яских столиц — Паленке, Тикаля, Копана, Киригуа. И тем не
менее жизнь брала свое. К моменту появления европейцев на
территории Южной Мексики и Северной Гватемалы сущест¬
вовало два крупных государства майя: Акалан (столица-292-
Ицамканак) и Петен-Ица (столица Тайясаль). Тайясаль —
главный центр воинственных майя-ицев, представлял собой
неприступную крепость; от материка город отделяло водное
пространство озера в несколько километров шириной и по¬
пасть в него можно было только на лодках.По сообщениям старых испанских хроник, предки ицев
прежде жили на Юкатане и только после распада единого
царства под эгидой Майяпана, всего за 100 лет до прихода
конкистадоров, переселились в джунгли Северной Гвате¬
малы, в район большого пресноводного озера Петен-Ица.
Но если основываться на данных археологии и индейских
преданиях, то получается, что ицы пришли в Петен еще —
в ХИ-ХП1 веках, после разгрома знаменитой Чичен-Ицы.Столица майя-ицев, Тайясаль, находилась от ближайших
испанских владений на расстоянии 300 км (от города Гвате¬
мала) и 480 км (от города Мериды на Юкатане). Воинствен¬
ные обитатели этих глухих мест, защищенные самой приро¬
дой от вторжений извне, сумели сохранить свою свободу и
независимость еще на протяжении почти 175 лет после паде¬
ния всех очагов сопротивления майя на полуострове Юка¬
тан. Непокорные ицы стояли буквально поперек горла коло¬
ниальным испанским чиновникам: они мешали установить
прямую связь между городами тихоокеанского побережья
Мексики и Гватемалы с одной стороны и Юкатаном — с
другой. Тяготы кошмарного и долгого пути через непрохо¬
димые леса и болота, а также ярость атак воинов Тайясаля
долго отпугивали конкистадоров от вторжения в земли ицев.Это отнюдь не значит, что все 175 лет ицев абсолютно ни¬
кто не тревожил. Там, где нельзя было сломить врага лобо¬
вым ударом, испанцы часто пускали в ход более тонкое и
действенное оружие — миссионеров и проповедников. И на¬
до сказать, что эти «конкистадоры в сутанах» с помощью
креста и молитвенника достигали куда более ощутимых ре¬
зультатов, чем поднаторевшее в избиениях индейцев воин¬
ство испанского короля. Им удалось, например, окрестить и
мирным путем подчинить королевской власти Испании жи¬
телей другого значительного государства майя — Акалана.
Для удобства христианизации местного населения монахи-293-
уговорили индейцев покинуть их прежнюю столицу Ицам-
канак и переселиться на новое место, ближе к морскому по¬
бережью, в Тишчель. Это случилось в 1557 году. Однако до
территории ицев долго не могли добраться даже самые рети¬
вые миссионеры.Лишь в 1618 году из Мериды, столицы испанских владе¬
ний на Юкатане, отправились на поиски Тайясаля два мона-
ха-францисканца: Бартоломе де Фуэнсалида и Хуан де Орби¬
та, хорошо знавшие язык майя. Добравшись с большим тру¬
дом через глухие леса до берегов озера Петен-Ица, они,
вопреки ожиданиям, встретили здесь у ицев самый радушный
прием. Правитель Тайясаля — Канек* позволил даже фран¬
цисканцам начать среди жителей столицы пропаганду хрис¬
тианства. Первую свою проповедь монахи прочли прямо у
стен царского дворца, на главной площади города. Послушать
их пришло много народу. «Собравшиеся там индейцы, — пи¬
шет испанский летописец XVIT века Вильягутьерре, — с ог¬
ромным вниманием отнеслись к речи отца Фуэнсалиды».Миссионеры торжествовали. Их замысел — сделать хрис¬
тианами язычников-ицев — казалось, был близок к осуществ¬
лению. Но вдруг произошло событие, резко изменившее эту
идиллическую картину. После окончания проповеди «препо¬
добные отцы» отправились посмотреть, как рассказывает Ви¬
льягутьерре, «многочисленные храмы и святилища зловред¬
ных и мнимых индейских богов... И, войдя в один из храмов,
они увидели, что посреди него стоит огромный идол, сделан¬
ный из камня и притом весьма любопытный». Монахи от
изумления потеряли дар речи. Таинственное божество майя-
ицев оказалось не чем иным, как статуей лошади, изваянной
почти в натуральную величину. «И они, эти варвары, покло¬
нялись ему (идолу. — В. Г.), как богу грома и молнии, называя
его Циминчак». Далее Вильягутьерре сообщает, что «преис¬
полненный религиозного рвения» отец Орбита схватил уве¬
систый камень и в ярости разбил идола на куски. Индейцы
пришли в ужас. На их глазах совершилось неслыханное ко¬*	Канек — майяское Кан Эк «Черный Змей», видимо, это родовое
имя всех правителей Тайясаля. — Прим. авт.-294 -
храм и принесли ему мясо, букеты цветов и венки, словно
конь был богом или знатным вельможей. Нет ничего удиви¬
тельного в том, что подобные «угощения» пришлись бедной
лошади явно не по вкусу, и она вскоре подохла от голода.Перепуганный Канек, страшась мести грозного Кортеса,
приказал немедленно изготовить из камня точную копию
вороного и установить ее в том же самом храме. Конь был
вскоре обожествлен. Индейцы нарекли его пышным именем
«Циминчак», то есть «Громовой Тапир» («цимин» — тапир,
«чак» — гром, дождь, гроза; Чак — бог грозы и дождя у юка¬
танских майя). В иерархии местных богов Циминчак занял
второе место, после бога грозы и дождя Чака.Оправившись от потрясения, испытанного в храме «Гро¬
мового Тапира», почтенные отцы напомнили Канеку о том,
что еше прежний правитель Тайясаля обешал Кортесу при¬
нять католическую веру и сжечь всех идолов. Ответ повели¬
теля ицев, не лишенный изрядной доли скрытого юмора,
был, однако, тверд и нелицеприятен. Он объявил монахам,
что сейчас, согласно предсказаниям его жрецов, он не может
отказаться от старых богов и принять новых, а посему им
следует прекратить здесь дальнейшие проповеди и немед¬
ленно вернуться на Юкатан.Через несколько месяцев Фуэнсалида и Орбита вновь вер¬
нулись в Тайясаль и дахсе прожили там около двух недель. Но
их попытки посеять семена католической веры в заблудших
душах язычников закончились полным крахом. Более того,
местные жрецы, боясь потерять свое влияние на массы, суме¬
ли настроить горожан на враждебный лад по отношению к чу¬
жеземцам и даже спровоцировали, в конце концов, открытое
выступление против них. Однажды ночью толпа вооружен¬
ных индейцев окружила хижину, где обитали миссионеры.
Десятки рук схватили монахов, и, не успев опомниться, они
очутились на водной глади громадного озера в утлом челне
без весел, без еды и питья. А вдогонку им неслись крики воз¬
бужденных майя: «Не приходите больше! Нам не нужен ваш
бородатый бог! Здесь вас отныне ждет только смерть!»И это были не пустые слова. Четыре года спустя, в 1622
году, губернатор Юкатана отправил для завоевания майя-- 296-
ицев целую военную экспедицию во главе с капитаном
Франсиско де Миронесом. 30 марта отряд из 20 испанцев и
140 союзных индейских воинов двинулся в дальний путь.
Через некоторое время к ним присоединился францискан¬
ский монах Диего Дельгадо, которому, по-видимому, очень
хотелось преуспеть там, где потерпели провал два его пред¬
шественника — Фуэнсалида и Орбита.По дороге конкистадоры чинили в мирных индейских
селениях всевозможные притеснения и насилия. Особой
жестокостью отличался сам предводитель отряда — Миро-
нес. В селении Сакалум он натворил столько гнусных дел,
что раздосадованный отец Дельгадо покинул своих соотече¬
ственников и пошел дальше самостоятельно в сопровожде¬
нии нескольких индейцев-христиан из близлежащей дере¬
вушки Типу. Они довольно быстро добрались до озера Пе-
тен-Ица. На берегу Дельгадо и его спутников встретили
воины майя-ицев. Они были приветливы и радушны. Препо¬
добного отца и его свиту быстро усадили в лодки и доставили
в Тайясаль, где всех до единого принесли в жертву своим
языческим богам. Францисканец умер последним. Даже ле¬
жа на окровавленном каменном алтаре, он бормотал свои
молитвы до тех пор, пока обсидиановый нож майяского жре¬
ца не вспорол ему грудь.Слухи от смерти Дельгадо достигли Мериды лишь через
несколько месяцев. Капитан Миронес, обосновавшийся в
Сакалуме, получил приказ быть настороже, но не обратил на
это никакого внимания. А 2 февраля 1624 года, когда испан¬
цы отправились на торжественную мессу, их внезапно ата¬
ковали местные индейцы. Они убили всех людей Миронеса,
а церковь сожгли.Эти драматические события надолго отбили у испанских
колониальных властей охоту соваться во владения ицев. Бо¬
лее того, даже ранее принявшие христианство мирные ин¬
дейцы порвали с новой религией, вернулись к своим при¬
вычным верованиям и уже враждебно встречали каждого ис¬
панца, будь то священник или солдат. Майя-ицев отделял
теперь от испанских колоний и на севере и на юге еще один
надежный барьер.-297-
Прошло несколько десятилетий, и над головами ицев
стали собираться грозовые тучи. Новый испанский губерна¬
тор Юкатана, молодой и энергичный Мартин де Урсуа, ре¬
шил наконец покончить со строптивыми обитателями Тайя-
саля. Получив в 1692 году высокий губернаторский пост, он
немедленно приступил к реализации своего тщательно про¬
думанного плана.Прежде всего Урсуа написал пространное письмо королю
Испании, в котором излагал основные цели нового похода
против непокорных индейцев и спрашивал официальное
разрешение на применение в случае необходимости военной
силы. «Сир, — обращался Урсуа к королю, — предприяти¬
ем... в котором я мог бы принять участие во время своего гу¬
бернаторства, является христианизация и усмирение тех
бесчисленных нечестивых индейцев, каковые обитают меж¬
ду провинциями Юкатан и Гватемала, и соединение этих
провинций дорогой, что не только облегчит торговлю, при¬
носящую общественную пользу и выгоду Вашему Величест¬
ву, но и поможет также должным образом разместить мно¬
гих индейцев... Я предлагаю Вашему Величеству сделать это
исключительно за мой счет, не прибегая к помощи королев¬
ского казначейства... Мерида, 30 июня 1692 года».Когда Мартин де Урсуа получил соответствующее разре¬
шение короля, то он, не теряя времени, приступил к осуще¬
ствлению подготовительных мер перед решающим наступ¬
лением на Тайясаль. Из Кампече по направлению к озеру
Петен-Ица начали прокладывать через леса и болота новую
большую дорогу — без этого нечего было и думать о покоре¬
нии ицев. Одновременно губернатор вручил группе монахов
во главе с Андресом де Авенданьо, которые направлялись в
Тайясаль для пропаганды католической веры, специальное
послание на имя правителя Канека, надеясь тем самым до¬
биться подчинения непокорной провинции майя мирным
путем.Ни^се следуют отрывки из этого письма — непревзойден¬
ного образца эпистолярного стиля той эпохи. Чего стоит од¬
на преамбула с длинным перечислением всех титулов и зва¬
ний отправителя: «Дон Мартин де Урсуа-и- Арисменди, гу-- 298 -
бернатор, генерал-капитан и верховный судья в провинциях
Майяпана (ныне Юкатана. — В. Г.), Косумеля и Табаско, на¬
местник дона Карлоса II, великого короля Испании и всех
этих Индий, островов и материка моря-океана и многих
других королевств и завоевателя варварских народов — бла¬
городному Канеку, правителю ицев, шлет привет...»Далее идут пространные рассуждения о том, что ицы, как
и все другие народы Нового Света, должны подчиниться ис¬
панской короне, а в качестве идеологического обоснования
этого более чем странного требования делался экскурс в ис¬
торию конкисты. «Это уже не первый раз, когда подобные-299-
известия сообщались вам... Так, когда великий Монтесума,
монарх, живший много лет назад и владевший этими про¬
винциями, подчинился и стал слугой испанского короля;
ваши собственные деды и прадеды также покорились, в то
время, когда дон Фернандо Кортес проходил через эти ваши
острова и оставил вам лошадь в знак того, что вернется. Но
он не вернулся, так как ему нужно было отправиться в Ме¬
хико. И сейчас я также говорю вам, что я хочу любить вас и
не прошу у вас ничего, кроме оказания почтения истинно¬
му королю и повелителю. И в качестве доказательства, что
это мое единственное намерение и что я не желаю воевать с
вами, и для спасения мира, о котором вы меня просите, я
посылаю вам от имени нашего короля и повелителя дона
Карлоса этих отцов Святого Франциска, чтобы они могли
наставить вас на путь истинный и приобщить к таинствам
нашей святой веры, вырвав вас из мрака, в котором вы пре¬
бываете благодаря козням дьявола. Мерида, 8 декабря 1695
года».Между прочим, незадолго до начала путешествия фран¬
цисканцев в Тайясаль, от имени Канека в Мериду явилось
посольство ицев во главе с племянником правителя, полу¬
чившим при крещении имя Мартин Франсиско. Когда слух
об этом достиг губернаторского дворца, Урсуа выехал на¬
встречу посланцам майя в сопровождении пышной свиты
чиновников городского магистрата, офицеров и дворян,
щеголявших друг перед другом своими золочеными карета¬
ми и породистыми верховыми лошадями. Улицы города за¬
прудила толпа любопытных: все жаждали взглянуть на ди¬
ковинно одетых индейцев, прибывших из какой-то лесной
глухомани. После взаимных приветствий племянник Кане¬
ка выступил вперед и с помощью переводчика сообщил гу¬
бернатору следующее: «Мой повелитель, представляя моего
дядю, великого Канека, царя и абсолютного владыку ицев,
от его имени я склоняюсь у ваших ног и вручаю вам его цар¬
скую корону... с тем, чтобы ваша милость приняла нас под
свою защиту и покровительство и дала нам священников,
которые окрестят нас и обучат законам истинной веры».
Мы не знаем, к сожалению, в какой мере эта речь соответ¬-300-
ствует реальной действительности. Видимо, данное посоль¬
ство было всего лишь ловким отвлекающим маневром хит¬
роумного правителя ицев, стремившегося подольше удер¬
жать конкистадоров от прямых военных действий против
его государства. Во всяком случае, племянник Канека со¬
провождал Авенданьо (с двумя его собратьями по ордену)
до Тайясаля.По прибытии в столицу ицев, монахам удалось на какое-
то время завоевать доверие местных жителей. «Когда они
прибыли на этот остров около пяти часов вечера, — расска¬
зывает Вильягутьерре, — то наткнулись на дом Канека, сто¬
явший у самого берега. И вступив в него, сразу же увидели
стол для жертвоприношений, сделанный из камня, очень
большой, более двух с половиной метров длины и полтора
метра ширины. Его окружали двенадцать скамеек. По числу
жрецов, которые совершали жертвоприношения».Можно предполагать, в какой ужас и в какое негодова¬
ние пришли благочестивые отцы-францисканцы, когда
они обнаружили тот самый алтарь-жертвенник, на кото¬
ром, быть может, погиб их собрат Дельгадо. Но пришлось
на время смирить свой праведный гнев и приступить к
своей главной миссии — обращению в истинную веру
язычников-индейдев. За первые три дня пребывания в го¬
роде испанцы окрестили свыше трех сотен индейских де¬
тей. Авенданьо настойчиво убеждал Канека и его сановни¬
ков принять христианство и подчиниться испанскому ко¬
ролю. Но хитрый владыка ицев вновь сослался на то, что
расположение звезд на небесах не благоприятствует совер¬
шению столь важного акта: еще не время менять старых
богов на нового, католического, и объявлять себя поддан¬
ными Карлоса П. Нужно не спешить и терпеливо ждать
подходящего часа.По словам Авенданьо, в одном из городских храмов он
увидел каменный ящик, где бережно хранилась пожелтев¬
шая кость лошадиной ноги, принадлежавшей когда-то бое¬
вому коню Кортеса. Эта кость считалась у майя священной
реликвией, и они с рвением поклонялись ей. А вскоре монах
и его спутники были без особых объяснений выдворены из-301 -
зом, Авенданьо первым из европейцев увидел руины одной
из самых крупных и великолепных столиц древних майя,
пришедшей в упадок в IX веке нашей эры и поглощенной
джунглями.Лишь через несколько дней группа индейцев-христиан
случайно наткнулась на полумертвых миссионеров и бук¬
вально спасла их от неминуемой смерти, принеся в гамаках
в близлежащее селение.Одновременно с миссией Авенданьо по приказу Мартина
де Урсуа к озеру Петен-Ица отправились 60 испанских сол¬
дат, возглавляемых капитаном Педро де Субийяром, не¬
сколько сотен дружественных индейцев и падре Буэнавенту¬
ра — походный капеллан. Они должны были по замыслу гу¬
бернатора сыграть роль почетного караула во время
торжественной церемонии передачи власти Канеком испан¬
ской администрации.18 января 1696 года отряд Субийяра добрался до берегов
озера Петен-Ица. Но едва первые ряды солдат показались на
песчаной отмели у кромки воды, на них, словно стая коршу¬
нов, набросилась флотилия лодок, битком набитых воинами
ицев. Судьба сражения решилась в считанные минуты. Пока
конкистадоры приходили в себя и заряжали ружья, индейцы
уже скрылись вдали, увозя с собой немало пленников, в том
числе и бедного падре Буэнавентуру. Опасаясь нового напа¬
дения, Субийяр поспешно отступил. Правда, на следующий
день он опять попытался выйти на подступы к майяской
столице, но был встречен несколькими тысячами хорошо
вооруженных индейских воинов и, не добившись ощутимо¬
го успеха, решил вернуться на Юкатан.Новости о неудаче миссии Авенданьо и разгроме отряда
Субийяра дошли до Мартина де Урсуа почти одновременно.
Стало очевидно, что покорить ицев можно только в помо¬
щью хорошо подготовленной военной операции. Понимая,
что главное преимущество индейцев заключается в местопо¬
ложении их столицы, окруженной со всех сторон водами
озера, а также наличие множества лодок, встречающих вра¬
га в любой точке побережья, губернатор решил построить
свой флот.-304 -
Завоевание этой части Нового Света (Мексика и Цент¬
ральная Америка) началось в почти аналогичной ситуации.
Эрнан Кортес для захвата островной столицы ацтеков —
Теночтитлана вынужден был нейтрализовать их грозную
флотилию боевых лодок. Он добился этого, опираясь на
поддержку десятка небольших парусных бригантин, до¬
ставленных по частям издалека и собранных прямо на бе¬
регу обширного озера Тескоко. И вот теперь, 175 лет спус¬
тя после падения Теночтитлана, испанцы вновь столкну¬
лись с необходимостью строить флот, чтобы штурмовать
островную крепость майя-ицев. Правда, масштабы и весь
накал борьбы обеих кампаний были далеко не равноцен¬
ными. Но для этого также имелись свои основания. Бли¬
зился к концу XV1T век. И разгром последнего независимо¬
го государства индейцев на территории испанской Амери¬
ки был лишь логическим финалом затянувшейся почти на
два столетия агонии коренного населения континента, вы¬
званной жестокими притеснениями и насилиями конкис¬
тадоров.Урсуа не стал искать новых оригинальных решений. Он
попросту воспользовался удачным опытом Кортеса. Губер¬
натор приказал доставить по недавно проложенной дороге
на берега озера Петен-Ица материалы, снаряжение и осна¬
стку, необходимые для строительства крупных весельных су¬
дов. Как и на заре Конкисты, весь этот солидный по весу
груз пронесли на своих плечах носильщики-индейцы. Обоз
сопровождали сто испанских солдат. Их задача была проста:
до подхода главных сил, с помощью дружественных индей¬
цев, заготовить необходимую древесину и построить не¬
сколько кораблей.24 января 1697 года Мартин де Урсуа со свитой и с основ¬
ным войском покинул Кампече и двинулся на юго-восток.
Тяжелый бархатный штандарт, олицетворявший могущест¬
во Испании, лениво колыхался в такт размеренной рыси
коней нарядных всадников, гарцевавших во главе длинной
колонны. К 1 марта испанская армия в полном составе
обосновалась на берегу озера Петен-Ица, возведя для пущей
безопасности укрепленный лагерь. В считаные дни были-305 -
спущены на воду большая галера и несколько шлюпок для
десанта.Между тем ицы ежедневно демонстрировали свои враж¬
дебные чувства по отношению к пришельцам. Они подплы¬
вали на лодках к испанскому лагерю, угрожающе размахива¬
ли оружием, пускали для острастки в воздух стрелы, били в
барабаны и издавали громкие воинственные крики. Видимо,
индейцы надеялись запугать противника, но вскоре поняли,
что это им не удается, и тогда они пошли на хитрость.10 марта от причалов Тайясаля к испанскому лагерю на¬
правилось множество лодок. Над первой из них развивался
белый флаг. Верховный жрец майя и несколько высших са¬
новников от лица Канека предложили мир и дружбу. Губер¬
натор принял их самым радушным образом и передал прави¬
телю ицев приглашение встретиться на берегу озера через
два дня для переговоров. Послы получили щедрые подарки
(топоры, ножи, стеклянные бусы, серьги, шелковые ленты)
и,,необычайно довольные, удалились.Испанцы почти уверились в том, что ицы готовы без со¬
противления подчиниться могуществу Испании. Но напрас¬
но ждал главнокомандующий правителя Тайясаля, стоя на
пустынном берегу. В назначенный час никто не явился. А за¬
тем, словно давая недвусмысленный ответ врагу, из голубых
просторов озера вынырнула стая боевых лодок майя. Одно¬
временно колонна воинов-ицев двинулась к лагерю испан¬
цев прямо через болото и лес. И только рано опустившиеся
сумерки помешали двум враждебным армиям скрестить ору¬
жие. В этот ответственный момент Урсуа собрал в своем ша¬
тре на военный совет всех своих офицеров. Обсуждался план
дальнейших действий. Все заявили о том, что время угово¬
ров прошло и следует подчинить ицев силой, показав им на
деле неоспоримые преимущества испанского меча и мушке¬
та над их жалкими орудиями войны.13 марта 1697 года перед решающим штурмом твердыни
ицев все конкистадоры отправились на торжественную
мессу. Капеллан благословил христово воинство на борьбу
с нечестивыми язычниками, заранее даровав всем отпуще¬
ние грехов, и посадка на суда началась. Сам губернатор с-306 -
108 солдатами разместился на борту галеры; 127 пехотинцев
остались для защиты лагеря. Длинное тело галеры прорезало
водную гладь озера. Вдали, из дымки тумана, выплыли очер¬
тания большого острова со скоплением белых каменных зда¬
ний. И тут испанскую галеру вплотную окружило множест¬
во лодок ицев. Ливень стрел и камней обрушился на конки¬
стадоров. Но с борта испанского корабля не последовало ни
одного ответного выстрела. Перед началом сражения каждо¬
му солдату и офицеру был прочитан приказ губернатора, за¬
прещавший под страхом смерти стрелять из пушек и ружей в
индейцев без особого на то сигнала. Осыпаемые градом ост¬
рых стрел конкистадоры чувствовали себя довольно неуют¬
но, но суровая воинская дисциплина не позволяла им нару¬
шить приказ.С помощью переводчика Урсуа несколько раз обращался
к ицам с мирными предложениями, но все было напрасно.
Атаки продолжались, так как майя увидели в молчании ис¬
панских солдат признак неуверенности и даже трусости. И в
этот момент произошло нечто неожиданное. Одна оперен¬
ная индейская стрела пробила руку сержанта Хуана Гонсале-
са, а другая попала в рядового конкистадора Бартоломе Бу¬
рана. В следующее мгновение оба раненых испанца, не до¬
жидаясь приказа, разрядили свои мушкеты прямо в гущу
воинов майя. Другие конкистадоры решили, что это и есть
долгожданный сигнал и тоже нажали на курки. Вскоре всю
палубу заволокло облако дыма от непрерывной пальбы. Эф¬
фект этой канонады превзошел все ожидания. Ведь ицы ни¬
когда раньше не имели дела с огнестрельным оружием.
«Ужас лучников и в лодках и на острове был таков, — пишет
испанский летописец Элорса-и-Рада, — что они в тот же миг
побросали свои луки и весла и попрыгали в воду, и вся по¬
верхность озера зачернела от голов мужчин, женщин и де¬
тей, плывущих словно рыбы».В считаные минуты все было кончено. Тайясаль опустел,
и испанцы без особых помех вошли в город. Первым ступил
на камни острова губернатор Мартин де Урсуа, закованный
с ног до головы в блестящие металлические латы, с мечом и
щитом в руках. Над главным храмом ицев было установлено- 307 -
королевское знамя, и языческий Тайясаль прекратил свое
существование. Новую испанскую колонию нарекли длин¬
ным и пышным именем — Нуэстра Сеньора де лос Ремеди-
ос и Сан Пабло де Ица.На следующий день, собрав кое-как часть разбежавщихся
индейцев, юкатанский губернатор устроил на центральной
площади города красочный спектакль. Стоя под королев¬
ским штандартом, он обратился к обитателям майяской сто¬
лицы с короткой и патетической речью. «Сеньоры, — заявил
он, — хотя его Величество (да храни его бог) уже является
королем, господином и абсолютным повелителем этих мест,
я для большей пользы и от имени его Величества дона Кар¬
лоса Второго (да храни его бог) вступаю в немедленное и бе¬
зусловное владение этим островом и всеми остальными, с
селениями и землями, которые находились под властью ца¬
ря Канека...»Так, 14 марта 1697 года исчезло последнее независимое
государство индейцев, почти на два столетия пережившее
своих собратьев в Мексике и Перу.
ЗАКЛЮЧЕНИЕВкафедральном соборе города Памплона в Испании ви¬
сит писанный маслом старинный портрет; дон Мартин де
Урсуа — уроженец этих мест — гордо взирает на дело рук
своих — завоеванную провинцию Петен-Ица, на распрос¬
тертых у его ног индейцев. В углу картины — пышный герб
губернатора Юкатана с птицами, львами и крестами по зо¬
лотому фону, а ниже — длинный перечень его титулов и
званий; «дон Мартин де Урсуа-и-Арисменди, рыцарь орде¬
на Сантьяго, граф Ласаррага Венгоа, завоеватель ицев, по¬
жизненный губернатор и генерал-капитан их провинций, а
также Юкатана, Косумеля и Табаско, выборный губерна¬
тор Филиппинских островов и глава Королевской аудиен¬
ции».За что же этот наваррский аристократ удостоился столь¬
ких милостей и наград от королевской власти? Видимо за то,
что Урсуа считался в придворных кругах самым образцовым
испанским военачальником и администратором — в меру
умным, в меру образованным и в меру гуманным, старав¬
шимся управлять обширными королевскими колониями в
Новом Свете без тех излишних жестокостей, которые были
столь типичны для первых этапов конкисты. «Гуманный»
конкистадор Мартин де Урсуа «без пролития крови» захва¬
тил столицу майя-ицев и, походя, уничтожил наиболее яр¬
кие и весомые образцы их культуры: языческие храмы, двор¬
цы, статуи богов, рукописи, «забыв» при этом оставить для-309-
потомков хотя бы краткое описание жизни и быта порабо¬
щенного им народа.Да, по сравнению с жестоким веком Кортеса внешние
формы испанской экспансии в Новом Свете изменились, но
ее грабительская сущность осталась прежней. И это хорошо
понимали истинные хозяева американского континента —
индейцы.Крайне необъективная оценка деятельности Урсуа по¬
вторяется некоторыми учеными и в наши дни. «Это было од¬
но из последних завоеваний, — пишет историк из США Фи¬
липп Минз, — сделанных в Новом Свете вассалами кастиль¬
ской короны. Покорение ицев явилось одним из наиболее
похвальных колониальных предприятий испанцев как в от¬
ношении его целей, так и в отношении методов — терпимых
и милосердных... Ицам были предоставлены все возможно¬
сти войти в состав испанской империи на мирных и почет¬
ных условиях, и тот факт, что они в конце концов были при¬
ведены к покорности силой, под ужасающий рев орудий, —
всецело результат их глупого и вероломного поведения».Защитникам колониального разбоя, будь то средневеко¬
вый монах с гусиным пером в руке или респектабельный
профессор современного американского колледжа, никак не
понять одной простой истины: всякое покушение на свобо¬
ду другого народа или государства, независимо от его мето¬
дов и форм, было и остается прямым преступлением против
человечества и не заслуживает никакого снисхождения.
ОГЛАВЛЕНИЕПредисловие	5Глава JКаравеллы на горизонте	16Глава 2Эрнан Кортес — человек и конкистадор	37Глава 3Удачное начало 	56Глава 4Ацтеки — портрет погибшей цивилизации 	82Глава 5Этот грозный и яростный мир (религия ацтеков)	107Глава 6Путь на Теночтитлан. Монтесума и Кортес	133Глава 7Разгром 	171Глава 8Осада 	189Глава 9На руинах ацтекской империи 	214Глава 10Судьба конкистадора	247Глава иЗавоевание Юкатана: начало	263Глава 12Завоевание Юкатана: финал 	276Глава 13Падение Тайясаля	292Заключение	309-311 -
Серия«ПОПУЛЯРНАЯ АРХЕОЛОГИЯ»\опо<-^в знаке серии использовано изображение совы
на керамическом сосуде Халафской культуры V тыс. до н.э.
из поселения Ярым-Тепе 1П в Северо-Западном ИракеГуляев Валерий ИвановичПОД ЛИЧИНОЙ АЦТЕКСКОГО БОГА
(испанское завоевание Мексики)Художник А. Царикаев
Редактор Т. Галактионова
Корректор Л. Бусуек
Компьютерная верстка О. КозакПодписано в печать 30.11.06. Формат издания 84x108/32.
Бумага офсетная. Гарнитура «Таймс”. Печ. л. 9,75.Тираж 1000 экз. Заказ № 510.Издательство «Таус»117574 Москва, ул. Д. Ульянова, 19.
e-mail: taus@mail.ru
http:www.tauc.ruОтпечатано с готовых диапозитивов
в ОАО «Московская типография № 6»
115088 Москва, Южнопортовая ул., 24