Д. А. Котляров
ОТ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ
К МОСКОВСКОМУ
ЦАРСТВУ
вхождение народов Поволжья
в состав России
_ и
ja е-
ct<
S-ГГ
о>
PS
Г- V
Ou
п; со
OQ
го id
h- u
OQ
MO SCORIAE,
rMPERIVMoS^)
Cobnut
/crmubs^ 7ani bufjemed?
eri an itpoo
'turn

и з д а т е д ь с т в о
о л е г(г(Ш) ы ш к~о

Дмитрий Алексеевич
КОТЛЯРОВ

Д. А. КОТЛЯРОВ
ОТ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ
к московскому
ЦАРСТВУ:
ВХОЖДЕНИЕ
НАРОДОВ ПОВОЛЖЬЯ
В СОСТАВ РОССИИ
Научное издание
и з д а т ель с т в о
о л е г/а^б ы ш к~о
Санкт-Петербург
2017

УДК 94(47)
ББК 63.3(2)43
К734
Д. А. Котляров
К734	От Золотой Орды кМосковскому царству: вхождение народов Поволжья
в состав России. — Научное издание. — СПб.: «Издательство Олега Абыш-
ко», 2017. — 352 с.
ISBN 978-5-9500352-4-1
В центре внимания автора — длительный, сложный, противоречивый
по своему характеру процесс вхождения поволжских народов (казанских
и астраханских татар, предков мордвы, чувашей, удмуртов, марийцев) в
состав Московского царства, первые шаги российской политики в сфере
межэтнических отношений. На основе разнообразных источников и обшир¬
ного круга исследований рассматриваются самые разнообразные взаимные
контакты этнополитических формирований, сложившихся в результате
распада Золотой Орды, с усиливавшейся Московской Русью в XV-XVI вв.
По-новому рассматривается ряд важнейших проблем исторического раз¬
вития Казанского ханства, более ста лет являвшегося основным соперником
Москвы в Поволжье.
Книга адресована историкам, преподавателям вузов и средних учебных
заведений, студентам, а также всем интересующимся русской средневеко¬
вой историей.
ISBN 978-5-9500352-4-1
9 785950 035241
© Д. А. Котляров, 2017
© «Издательство Олега Абышко» (Санкт-Петербург),
подготовка текста к изданию, оригинал-макет, худо¬
жественное оформление, 2017

От Золотой Орды
к Московскому царству:
вхождение народов
Поволжья в состав России
ВВЕДЕНИЕ
Объединение земель вокруг Москвы и становление Русского мно¬
гонационального государства — две тесно взаимосвязанные стороны
ключевой для изучения отечественной истории эпохи средневековья
темы — создания и развития Московского царства. Первым крупным
полиэтничным регионом, включенным в состав России, стали земли
Среднего и Нижнего Поволжья. Именно в процессе длительного, слож¬
ного и неоднозначного, иногда болезненного по своему характеру, взаи¬
модействия московских властей с проживавшими здесь финно-угор¬
скими и тюркскими народами, сложившимися у них политическими и
потестарными структурами закладывались основы политики Россий¬
ского государства в отношении иноэтничной и полйконфессиональной
периферии. Эта политика, гибко трансформировавшаяся под воздей¬
ствием конкретных исторических обстоятельств, эффективно применя¬
лась русскими властями и в дальнейшем при присоединении к России
других регионов.
На территории Поволжья представителям Московского государства,
прежде всего его правителям — великим князьям Московским (с сере¬
дины XVI в. — царю), пришлось, пожалуй, впервые за всю предшествую-

6
Д. А. Котляров
шую историю столкнуться со столь сложным переплетением социальных,
политических, этнических и конфессиональных проблем, плодотворно
решать которые получалось далеко не сразу и не всегда. Потребовались
десятилетия, наполненные силовым противостоянием, недоверием к мо¬
сковским властям, жестким и даже жестоким подавлением малейшего
сопротивления, чтобы научиться мирному взаимодействию, обогащав¬
шему как русский народ, так и народы, издавна проживающие в поволж¬
ской контактной зоне.1
В центре внимания в предлагаемом исследовании — политика Руси
в Среднем и Нижнем Поволжье в XV-XVI вв. (до взятия Астрахани).
Предполагается синхронно рассмотреть те изменения, которые проис¬
ходили в общественном строе отдельных этнических групп, населявших
Поволжье, во многом предопределяя особенности их контактов с Моск¬
вой и между собой на протяжении рассматриваемого периода, а также
создавали предпосылки для их интеграции в состав России. Анализиру¬
ется смена идеологических установок и политической практики Москвы
в регионе, последовательно излагается ход событий, предшествовавших
присоединению. Сделан акцент на прагматичном выстраивании действий
представителей русских властей в сложной социальной среде, постепен¬
ной выработке своевременной чуткой и гибкой реакции на быстро из¬
менявшуюся обстановку. Прослеживается активное участие широких
народных масс различных этносов Поволжья в политической жизни той
далекой от нас эпохи, в сотворении собственного будущего в единстве с
великорусским народом, Российским государством.
Вхождение в состав России народов Поволжья явилось, по существу,
первым значительным шагом на пути превращения Московской Руси —
одного из рядовых русских удельных княжеств — в огромную державу,
со временем охватившую ббльшую часть Северной Евразии, унаследо¬
вавшую власть и территорию агонизировавшей и распадавшейся на части
Золотой Орды и оказавшуюся ее полноправной преемницей, причем не
только в смысле территории.
В сложном процессе постепенного выстраивания межэтнического
диалога принимали участие не агрессор и пассивная жертва, а равно¬
значные субъекты, стремившиеся навстречу друг другу, наход ившиеся в
поиске оптимальной модели сосуществования и обоюдовыгодного взаи¬
модействия.
1	Контактные зоны в истории Восточной Европы: перекрестки политических и
культурных взаимовлияний/Отв. ред. А. М. Некрасов. М., 1995. С. 4.

От Золотой Орды к Московскому царству
7
И сегодня рост этнического самосознания отдельных народов, поиск
самоидентификации, самоопределения россиян как надэтничной общ¬
ности происходит через выстраивание диалога культур, взаимного обо¬
гащения исторически сформировавшегося этнического многообразия
современной России.
В основу положений публикуемой книги положены предшествующие
публикации автора, в частности, раздел в коллективной монографии «Фор¬
мирование российской государственности: разнообразие взаимодействий
“центр—периферия” (этнокультурный и социально-политический аспек¬
ты», выпущенной в рамках реализации программы «Межрегиональные
исследования в общественных науках», монография автора и рад статей,
где освещались различные аспекты изучаемой проблемы.1
1	Котляров Д. А. Русь и Поволжье: этнополитическое взаимодействие (XIV—
XVI вв.)//Формирование российской государственности: разнообразие взаимо¬
действий «центр — периферия» (этнокультурный и социально-политический
аспекты) / Авторский коллектив: В. В. Долгов, Д. А. Котляров, Ю. В. Кривошеев и
др. Екатеринбург, 2003. С. 291 -404; Он же. Московская Русь и народы Поволжья
в XV-XVI вв.: у истоков национальной политики России. Ижевск, 2005; Он оке.
К вопросу об образовании Казанского ханства//Вестник СПбГУ. 1998. Серия 2.
Вып. 4 (23). С. 9-15; Он же. К вопросу о служилых татарах в Московском государ¬
стве //Государство и общество. История. Экономика. Праю. 2002. № 1. С. 51-65;
Он же. О становлении «всей земли Казанской» //Исследования по русской истории
и культуре: сб. ст. к 70-летию проф. И. Я. Фроянова/Отв. ред. А. И. Алексеев и
B.	В. Пузанов. М., 2006. С. 326-340; Он же. Падение Казанского ханства в вос¬
приятии русского летописца середины XVI в. //Общественно-политическая мысль
в России: традиции и новации. Сб. материалов Всерос. науч.-практ. конф. Ижевск,
24—25 окт., 2006 г./Отв. ред. В. В. Пузанов. Ижевск, 2007. Т. 1. Средневековая
Русь: проблемы идентичности. С. 188-194; Он же. Проблема присоединения на¬
родов Среднего Поволжья к России: (тенденции современной историографии)//
Историк и его дело: судьбы ученых и научных школ. Сб. ст. Мевдунар. науч.-практ.
конф., посвящ. 90-летию со дня рождения проф. В. Е. Майера/Сост. и под общ.
ред.: Н. Ю. Старковой, Д. А. Черниенко, Н. Г. Шишкиной. Ижевск, 2008. С. 209-217;
Он же. Верная служба самодержцу хана Шах-Али //Россия и Удмуртия: история
и современность. Материалы Междунар. науч.-практ. конф., посвящ. 450-летию
добровольного вхождения Удмуртии в состав Российского гос-ва. Ижевск, 20-22
мая 2008 г. / Сост.: В. В. Пузанов, А. Е. Загребин. Ижевск, 2008. С. 276-283; Он оке.
«Служащий царь» — казанский хан Мухаммед-Амин и великие князья всея Ру¬
си//Вестник Удмуртского университета. Сер. История и филология. 2010. Вып. 3.
C.	23-31; Он же. О московско-казанских отношениях в последнее правление ха¬
на Мухаммед-Амина//Финно-угры — славяне — тюрки: опыт взаимодействия
(традиции и новации). Сб. материалов Всерос. науч. конф./Сост.: А. Е. Загребин,
В. В. Пузанов. Ижевск, 2009. С. 96-103. Он же. О ритуальном поведении Ивана IV
в Казанском походе 1552 г. //Вестник Удмуртского университета. Сер. История и

8
Д. А. Котляров
Автор выражает глубокую признательность, прежде всего, своим учи-
телям-наставникам на нелегком поприще исторического познания, сы¬
гравшим огромную роль в формировании у него навыков, необходимых
для историка-исследователя, показывающим пример беззаветного и пре¬
данного служения делу изучения российской истории — В. В. Пузанову
иИ.Я.Фроянову.
Считаю своим долгом вспомнить добрым словом тех, кто оказал не¬
оценимую помощь в выработке положений, развитых в представленной
вниманию читателя книге, своими советами и замечаниями, и сильно
повлиял на историческое мировоззрение автора — это, к сожалению,
уже ушедшие Ю. Г. Алексеев (1926-2017), А. В. Гадло (1937-2002),
И. Б. Михайлова (1962—2016).
Благодарю коллег-историков, проявивших неравнодушие к высказан¬
ным автором мыслям и идеям, — Ю. В. Кривошеева, В. В. Трепавлова,
Л. Д. Макарова, М. Л. Шмыкову, А. В. Аксанова и, конечно, членов
своей семьи за понимание и долготерпение. Отдельное спасибо замеча¬
тельному издателю О. Л. Абышко за предоставленную возможность пуб¬
ликаций этой книги.
филология. 2012. Вып. 3. С. 99-102; Он же. «Вся земля Казанская» в 1521—1551 гг. //
Древняя Русь во времени, в личностях, в идеях: альманах / Под ред. А. В. Петрова.
Вып. 5. К 80-летию проф. И. Я. Фроянова. СПб., 2016. С. 377-394, и др.

Глава 1
источники
И ИСТОРИОГРАФИЯ
ПРОБЛЕМЫ ПРИСОЕДИНЕНИЯ
ПОВОЛЖЬЯ К РОССИИ
1.	Источники
Круг источников, освещающих историю присоединения народов
Среднего и Нижнего Поволжья к России, достаточно обширен. Одна¬
ко каждый вид их может предоставить исследователю ограниченную
информацию. Самый обширный массив известий о политике Москвы в
Поволжье предоставляют нам русские летописи XV-XVI вв. Они допол¬
няются материалами посольских и разрядных книг, сочинениями совре¬
менников той эпохи (как отечественных, так и зарубежных), произведе¬
ниями устного народного творчества, данными археологии, нумизматики
и эпиграфики. Особого подхода требует использование такого неодно¬
значного письменного источника, как «Казанская история».
Дадим краткую характеристику каждой из указанных категорий ис¬
точников.
Анализ летописного материала, в котором отражена история взаимо¬
отношений Руси с народами Поволжья в XV-XVI вв., будет более про¬
дуктивным, если принимать во внимание сложное соотношение между
дошедшими до нас летописными сводами. Для восстановления характе¬
ра эволюции московской политики в Поволжье на протяжении XV в.
можно использовать сведения Рогожского летописца, Новгородской IV,
Софийской I и И, Симеоновской, Ермолинской, Никаноровской, Воло-

10
От Золотой Орды, к Московскому царству
годско-Пермской летописей, а также Московского летописного свода
конца XV в.
Рогожский летописец—летопись первой половины XV в., сведения
которой на отрезке первого десятилетия этого столетия совпадают со
сведениями Симеоновской летописи, вместе с которой она содержит
тверскую редакцию 1412 г. общерусского свода конца XIV или начала
XV вв„ протографа не дошедшей до нас Троицкой летописи.1 2 Начиная с
1410г., известия Симеоновской летописи близки к Московскому велико¬
княжескому своду конца XV в. Составление Симеоновской летописи, по
мнению Я. С. Лурье, может быть отнесено к 1498-1502 гг.
Другим важным источником по истории Руси в XV в. служит Софий¬
ская I летопись, лежащая в основе всех общерусских летописей второй
половины XV и XVI вв. Она дошла до нас в двух редакциях: старшей,
доведенной до 1418 г., и младшей, в которой текст продолжен до второй
половины XV в. Один из списков младшей редакции (список И. Н. Цар¬
ского) доводит изложение событий до 1508 г. и отражает влияние Со¬
кращенного летописного свода конца XV в. и великокняжеского лето¬
писания начала XVI в. Софийская I летопись имела общий протограф с
Новгородской IV летописью, который А. А. Шахматов определил как свод
1448 г.3 По мнению Я. С. Лурье, это был общерусский митрополичий
свод.4 Московская великокняжеская летописная традиция второй по¬
ловины XV в. сохранилась в Никаноровской и Вологодско-Пермской
летописях,5 в великокняжеском летописании конца 70-х гг., которое лег¬
ло в основу Московского летописного свода конца XV в.6 и стало базой
последующего официального летописания.7
Ряд известий по истории взаимоотношений Московского государст¬
ва с народами Поволжья, не нашедших отражения в официальном летопи¬
сании, попал в летописи, настроенные оппозиционно к великокняжеской
власти. Например, Ермолинская летопись, в основе которой лежал оп¬
позиционный Ивану III Кирилло-Белозерский свод 1470-х гг., дает не за¬
1	Лурье Я. С. Общерусские летописи XIV-XV вв. Л., 1976. С. 36.
2	Он же. Летопись Симеоновская //Словарь книжников и книжности Древней
Руси. Вып. 2 (вторая половина XIV-XVI вв.) Ч. 2: ЛЯ / Отв. ред. Д. С. Лихачев. Л.,
1988. С. 56-57.
3	Шахматов А. А. Обозрение летописных сводов XIV-XVI вв./Отв. ред.
А. С. Орлов и Б. Д. Греков. М.; Л., 1938. С. 151 -60.
4ЛурьеЯ. С. ЛетописьСофийская1//Словарькнижниковикнижности... С. 58.
5	ПСРЛ. Т. 26. М.; Л., 1959; Там же. Т. 27. М.; Л., 1962. С. 17-161.
6	Там же. Т. 25. М.; Л., 1949.
7	Лурье Я. С. Две истории Руси XV в. СПб., 1994. С. 78.

Гл. 1. Источники и историография...
висящую от официальной летописной традиции трактовку ряда событий
в Среднем Поволжье в середине 40-х гг. XV в.1 Оригинальные сообщения,
относящиеся к периоду с конца XIV в. по 1518 г., содержатся во Львовской
и Софийской II летописях.2 В основе этих летописей лежал свод 1518г.,
источником которого Я. С. Лурье считал оппозиционный Ивану III Рос¬
товский свод 1489 г.3
Крупнейшими памятниками московского летописания XVI в., на ос¬
новании которых можно в деталях проследить развитие политики России
в отношении народов Поволжья в первой половине XVI в., являются
Воскресенская и Никоновская летописи.4 Воскресенская летопись, как
установила С. А. Левина, была составлена между 19 марта 1542 г. и 8 ок¬
тября 1544 г. сторонником Шуйских. Источниками ее послужили мос¬
ковский свод 1526 г., отразившийся в Вологодско-Пермской летописи
второй редакции (20-х гг. XVI в.) и Софийской II летописи по Воскресен¬
скому списку середины XVI в., Тихоновская редакция Ростовского свода
1489 г. (источник Типографской летописи), а также материалы царского
архива.5
«Летописец начала царства царя и великого князя Ивана Васильеви¬
ча всея Руси» освещает с официальной точки зрения события с 1533 по
1552 гг. и содержит подробные сведения о завершающем этапе москов¬
ско-казанских отношений, записанные непосредственно после взятия
Казани.6
Никоновская летопись представляет собой летописный свод, состав¬
ленный, по предположению Б. М. Клосса, в конце 20-х гг. XVI в. в канце¬
лярии митрополита Даниила. В преддверии созыва церковного собора
1531 г. работа над сводом была приостановлена. Во второй половине 50-х
гг. XVI в. летописный свод митрополита Даниила был соединен с матери¬
алами великокняжеской историографии. С митрополичьего летописца
была снята копия и дополнена по Воскресенской летописи и по «Лето¬
писцу начала царства царя и великого князя Ивана Васильевича всея
1	Он же. Летопись Ермолинская//Словарь книжников и книжности...
С. 43
2	ПСРЛ. Т. 6. СПб., 1853. С. 115-358; Там же. Т. 20. СПб., 1910-1914.
3	Лурье Я. С. Общерусские летописи... С. 240.
4	ПСРЛ. Т. 7-8. СПб., 1856-1859; Там же. Т. 9-14. СПб., 1862-1910.
5	Левина С. А. О времени составления и составителе Воскресенской летописи
XVI В.//ТОДРЛ. Т. 11. М.; Л., 1955. С. 375-379; Она же. Летопись Воскресен¬
ская//Словарь книжников и книжности... С. 41-42.
6	ПСРЛ. Т. 29. М„ 1965. С. 9-116.

12
От Золотой Орды, к Московскому царству
Руси» в редакции 1556 г.1 По своему содержанию Никоновская летопись
является обширной компиляцией, использовавшей различные летопис¬
ные своды общерусского и местного характера, повести, сказания, жития
святых, записи народного эпоса, архивные документы. Никоновская ле¬
топись — важнейший источник для анализа московской политики в По¬
волжье в 30-50-х гг. XVI в.
Одним из непосредственных источников Никоновской летописи по¬
служила Иоасафовская летопись, представляющая собой летописный
свод, создание которого Б. М. Клосс датировал 20-30 гг. XVI в. В ней
излагаются события за 1437-1520 гг.
Относительно первой половины XVI в. летописные известия донесли
до нас преимущественно официальную трактовку событий, так как с кон¬
ца XV в. независимое от великокняжеской власти общерусское летопи¬
сание практически прекратилось.2 Сведения, дополняющие официаль¬
ную версию, можно почерпнуть в местном летописании. Примером лето¬
писного свода местного характера служит Устюжский летописный свод
первой четверти XVI в., в котором общерусские известия соединялись с
устюжскими, часто записанными со слов очевидцев.
Известия о русско-казанских отношениях, отсутствующие в других
сводах, содержатся в доведенной до 1558 г. Холмогорской летописи. Этот
памятник был создан в середине XVI в. в Двинской земле или в Вологде.3
Уникальные сведения за первую половину XVI в. содержит Постников-
ский летописец, составленный великокняжеским дьяком Постником Гу¬
биным Маклаковым.4
При всем многообразии информации, представленной в летописании
XV-XVI вв., следует отметить, что часто летописные сообщения слишком
лаконичны (особенно для периода до второй половины XV в.), поэтому
для воссоздания более полной и объективной картины исторических со¬
бытий необходимо дополнять сведения летописей фактами, почерпну¬
тыми из других категорий источников.
Особое место среди источников по интересующей нас теме занимает
«История о Казанском царстве» — сочинение, источниковедческая цен¬
ность которого рассматривалась исследователями крайне противоречи¬
1	Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVI—XVII вв. М., 1980.
С. 190,196.
2	Там же. С. 30-32.
3ЛурьеЯ. С. Холмогорская летопись//ТОДРЛ.Т. 25. М.; Л., 1970. С. 135-149.
4ПСРЛ.Т. 34. М., 1978. С. 8-30.

Гл. 1. Источники и историография...
13
во.1 «Казанская история», или «Казанский летописец», это историко¬
публицистическое сочинение второй половины XVI в., являющееся
беллетризованным рассказом о 300-летней истории русско-татарских от¬
ношений (от образования Золотой Орды до завоевания в 1552 г. Иваном
Грозным Казани).2 Данная историческая повесть, как предполагается,
была составлена между летом 1561 г. и началом 1563 г. (как вполне ар¬
гументированно считает Я. Г. Солодкин) неизвестным автором, который
в самом начале произведения сообщил о том, что он 20 лет прожил в
Казани при дворе ханов как русский пленник и принял мусульманство.
Лишь по взятии Казани он вышел из города «на имя царево московского»,
был крещен царем, и, получив от Ивана IV «мало земли», поступил к нему
на службу.3
Сведения об авторе «Казанской истории», которые читатель получает
только из текста самого источника, могут быть своего рода идеологичес¬
ким конструктом, созданным московскими книжниками при дворе Ива¬
на Грозного, который, как и весь текст этого публицистического по ха¬
рактеру произведения, нацелен на прославление победы, одержанной
первым русским царем, на идею обретения им царства.
Установить действительное источниковедческое значение «Казанской
истории» стало возможным только в результате скрупулезного текстоло¬
гического изучения всех известных на данный момент рукописей памят¬
ника. Эта работа была начата Г. 3. Кунцевичем. Выявив 152 списка «Ка¬
занской истории», он датировал написание памятника 1564-1565 гг. и
разделил все известные ему списки на 9 редакций, а внутри редакций —
на разряды.4 Г. 3. Кунцевич установил вероятный круг источников со¬
чинения, к которым он отнес Никоновскую, Новгородскую IV, Воскре¬
сенскую, Софийскую II, Львовскую летописи, «Русский Хронограф» в
редакции 1512 г., «Летописец начала царства», разрядные книги, космо¬
графии, житийную литературу, татарские легенды и предания.5 Иссле¬
дователь считал, что «автор Истории при пользовании источниками пере¬
1	Подробную библиографию см.: Волкова Т. Ф. Казанская история//Словарь
книжников и книжности... Л., 1988. Вып. 2. Ч. 1. С. 456-458.
2	Там же. С. 450-451.
3	Казанская история//ПЛДР. Середина XVI в. М., 1985. С. 302; Солодкин Я. Г.
Татары в изображении автора «Казанской истории» //Славяне и их соседи. Вып. 10.
Славяне и кочевой мир/Отв. ред. Б. Н. Флоря. М., 2001. С. 204-205.
4	Кунцевич Г. 3. История о Казанском царстве, или Казанский летописец. СПб.,
1905. С. 165-184,516-550.
5	Там же. С. 176-177,182-184,507-508.

14
От Золотой Орды к Московскому царству
рабатывал их; иначе, автор Истории воссоздавал прошлое на основании
своего представления, основанного на некоторых сведениях, историче¬
ских и литературных: он творил. Творчество автора — в манере изобра¬
жения событий, в их представлении, в той связности изложения, которая
наблюдается в Истории».1
В результате своего фундаментального труда, Г. 3. Кунцевич пришел
к выводу о том, что «при критическом рассмотрении многие неточнос¬
ти Истории не введут в фактическую ошибку строгого историка, и дадут
жизнь сухим известиям официальных источников» 2 Почти одновремен¬
но с публикацией «Казанской истории» по списку Ф. Т. Васильева, под¬
готовленной Н. Ф. Катановым, Г. 3. Кунцевич издал произведение в со¬
ставе «Полного собрания русских летописей» по нескольким спискам.3
В 50-х гг. XX в. текстологическое изучение «Казанской истории» про¬
должила Г. Н. Моисеева. Ею было дополнительно исследовано 79 спис¬
ков памятника.4 По ее мнению, в сочинении некоторые описания событий
30-50 гг. XVI в., при достаточно критическом к ним отношении, могут
служить источником для воссоздания этого периода жизни Казанского
ханства.5 В число источников «Казанской истории» исследовательница
включила статейные списки и родословные книги русских князей, клят¬
венные записи казанских и касимовских ханов, хранившиеся в Царском
архиве, донесения русских послов.6 Все известные списки Г. Н. Моисе¬
ева предложила разделить на две редакции, первая из которых возникла
в 1564-1565 гг., а вторая появилась в результате переделки текста с целью
изменения его общественно-политической направленности, когда с 50-й
главы текст первой редакции заменялся новым, компилятивным расска¬
зом о «Казанском взятии».7 Г. Н. Моисеева осуществила новое издание
«Казанской истории» по древнейшему списку первоначальной редакции,
неизвестному Г. 3. Кунцевичу.8
1	Кунцевич Г. 3. История о Казанском царстве, или Казанский летописец С. 509—
510.
2	Там же. С. 571-572.
3	Сказание о зачатии царства Казанского и о победах великих князей московских
со царьми казанскими. Казань, 1903; История о Казанском царстве (Казанский
летописец)//ПСРЛ. Т. 19. СПб., 1903.
4	Моисеева Г. Н. Археографический обзор//Казанская история. М.; Л., 1954.
С. 20.
5	Она же. Автор «Казанской истории» //ТОДРЛ. М.; Л., 1953. Т. 9. С. 272.
6	Там же. С. 280.
7	Там же. С. 285.
8	Казанская история. М; Л., 1954.

Гл. 1. Источники и историография...
15
А. Н. Насонов выдвинул гипотезу, по которой к числу источников
«Казанской истории» были отнесены опубликованные им два сказания
о взятии Казани, вышедшие из Троице-Сергиева монастыря.1
Л. А. Дубровина, основываясь на кодикологическом и палеографиче¬
ском описании 268 списков «Казанской истории» (59 списков были при¬
влечены впервые) и на историко-текстологическом анализе, предложила
свою классификацию списков по типам, редакциям, изводам. Она выде¬
лила три типа редакций, различающихся составом текста до и после 50-й
главы (в большинстве списков).2 Л. А. Дубровина пришла к заключению
о том, что протограф «Казанской истории» не сохранился, и ни один из
известных списков не отражает полностью состав текста. Наиболее близ¬
ким по составу текста и расположению глав представляется, по ее мнению,
протографический список III типа редакций — РНБ. F. IV. 578.3 Текст
этого списка Л. А. Дубровина считает первой и достаточно удачной ре¬
конструкцией первоначального авторского текста по составу и располо¬
жению глав, переписанных из текста редакции I типа. Возникновение
«Казанской истории» и период ее чрезвычайной популярности (20-5Ое гг.
XVII в.) разделены во времени, что, по ее мнению, тесно связано с судьбой
автора сочинения, погибшего, скорее всего, в период опричнины. Поли¬
тические причины диктовали его забвение и возрождение.4
Обобщая исследовательский опыт текстологического изучения «Ка¬
занской истории», И. Г. Добродомов и В. А. Кучкин отметили, что в на¬
стоящее время известно 7 списков первой редакции, причем текст списка
РНБ. F. IV. 578, датируемый 60-ми гг. XVII в., оказывается не только
исправнее других списков 1 -й редакции, но и содержит авторские ремар¬
ки и сведения фактического характера, отсутствующие в них.5 Данный
список, по мнению ученых, является старейшим, и он отнесен ими к
первому изводу 1 -й редакции «Казанской истории», к которому восходят
остальные два извода 1-й редакции сочинения.6
1	Насонов А. Н. Материалы и исследования по истории русского летописания//
Проблемы источниковедения. М., 1958. Т. 6. С. 239-245; Он же. Новые источники
по истории Казанского взятия//Археографический ежегодник за 1960г.М., 1962.
С. 5-6.
2ДубровинаЛ.А. История о Казанском царстве (Казанский летописец). Списки
и классификация текстов. Киев, 1989.
3	Там же. С. 177.
4	Там же. С. 178.
5	Добродомов И. Г., Кучкин В. А. Казанская история и основание Казани//
Герменевтика древнерусской литературы. XI-XV1 вв. М., 1989. С. 440,443.
6	Там же. С. 442-444.

16
От Золотой Орды к Московскому царству
Л. А. Дубровина, подводя итог изучению источника, в Предисловии
к репринтному изданию «Казанского летописца» (ПСРЛ. Т. 19. —Д. К.),
признавая наличие протографических чтений Библиотечного списка,
указала на ошибочность выводов И. Г. Добродомова и В. А. Кучкина и
пришла к заключению о его отнесении к первой редакции III типа.1
Принимая во внимание выводы исследователей, изучавших «Историю
о Казанском царстве», обоснованным будет обращение в нашей работе
к репринтному воспроизведению в ПСРЛ. Т. 19, так как оно дает пред¬
ставление о сложной истории этого сочинения и позволяет сопоставить
текст разных редакций (в настоящее время известно более 300 списков).2
Несмотря на то значительное внимание, которое уделяется научному
изучению «Казанской истории», вопрос об использовании этого произ¬
ведения в качестве исторического источника остается не до конца раз¬
решенным. Думается, сообщаемым в произведении сведениям можно
доверять при условии, что они не противоречат свидетельствам источни¬
ков, аутентичность которых не подлежит сомнению, подвергая критиче¬
скому анализу достоверность сообщений, содержащихся только в этом
источнике. Исходя из вышеизложенного, можно прийти к выводу о воз¬
можности и необходимости использования «Казанской истории» в ка¬
честве одного из самых важных источников при обращении к теме присо¬
единения народов Среднего Поволжья к России.
«Троицкая повесть о взятии Казани» объединяет в себе «Сказание о
велицей милости Божии, еже всемилостивый Бог сотвори на рабе своем
благочестивом царе и великом князе Иване Васильевиче, како срачин
победи и Казань взя» и «Повесть, како благочестивый царь и великий
князь Иван Васильевич Всеа Руси самодержец милостию всесильнаго
Бога и помощию и молитвами Пречистыя Богородица, воеводе и заступ¬
нице християном и великих чюдотворцов врагом своим одоле и град Ка¬
зань взял». Сочинение было создано в Троице-Сергиевой лавре, по мне¬
нию А. Н. Насонова, не позднее лета 1553 г.3 Оно послужило одним из
источников для создания «Казанской истории», отразив в себе черты и
исторической повести, и агиографии. В нем особенно получил отражение
религиозный подход к осмыслению падения Казани.
1	Дубровина Л. А. Предисловие к изданию 2000 г.//ПСРЛ. Т. 19. М., 2000.
C.XV-XV1.
2	Там же. С. IV.
3	Насонов А. Н. Новые источники по истории Казанского взятия//Археогра-
фический ежегодник за 1960г. М., 1962. С. 6.

Гл. 1. Источники и историография...
17
Богатый материал о характере взаимоотношений Московского госу¬
дарства с народами Среднего и Нижнего Поволжья в конце XV—середи¬
не XVI вв. можно почерпнуть из посольских книг по связям России с Кры¬
мом и Ногайской Ордой.1 К сожалению, до нашего времени не дошел зна¬
чительный по объему комплекс посольских книг об отношениях Русского
государства с Казанским ханством; сохранились лишь отдельные указания
в других источниках на их существование. Так, в ногайских посольских
книгах под 1501 г. есть упоминание о «казанских тетратех». «Казанские»
книги 1524 г. содержали информацию о том, как Василий III пожаловал
«Сафа-Кирея царя и всех казанцев и мир стался».2 Не дошли до нас и по¬
сольские книги о взаимоотношениях России с Астраханским ханством.3
Важные сведения представлены в разрядных книгах, в которых отра¬
зились назначения служилых людей во время вооруженных конфликтов
в Поволжье в конце XV — первой половине XVI вв. Здесь же можно
найти материал о служилых татарских царевичах и сведения о походах
русских войск в Среднее и Нижнее Поволжье, часть из которых не полу¬
чила отражение в летописании. Детальное исследование разрядных книг
последней четверти XV — начала XVII вв. проведено В. И. Бугановым.4
Под его редакцией опубликованы использованные в данной работе тексты
разрядных книг.5
Дополнительным источником по истории русской политики в Повол¬
жье до его интеграции с Россией служит актовый материал, из которого,
в частности, можно получить информацию о юридическом статусе слу¬
жилых татар на Руси, их поземельных отношениях.6 Также способству¬
1	Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымской
и Нагайской Ордами и с Турцией. Т. 1 /Ред. Г. Ф. Карпов. СПб., 1884 (Сборник
РИО. Т. 41); Т. 2/ Ред. Г. Ф. Карпов и др. СПб., 1895 (Сборник РИО. Т. 95).
2	Рогожин Н. М. Посольские книги России конца XV — начала XVII вв. М.,
1994. С. 54.
3	Там же. С. 53.
4	Буганов В. И. Разрядные книги последней четверти XV — начала XVII вв.
М„ 1962.
5	Разрядная книга. 1475-1598 гг./Подг. текста, вводная статья и ред. В. И. Бу¬
ганова. Отв. ред. М. Н. Тихомиров. М., 1966; Разрядная книга. 1475-1605 гг./
Сост. Н. Г. Савич. Предисл. В. И. Буганова. М., 1977. Т. 1. Ч. 1-2.
6	Акты исторические, собранные и изданные Археографической Комиссией.
Т. 1. СПб., 1841; Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси
концаXTV—начала XVI в. Т. 1.М., 1952; Духовные идоговорные грамоты великих
и удельных князей XIV-XVI вв. /Подг. к печати Л. В. Черепнин. Отв. ред. С. В. Бах¬
рушин. М.; Л., 1950.

18
От Золотой Орды к Московскому царству
ют обобщению и анализу исследователем материала об отношениях Ру¬
си с народами Поволжья до их присоединения сборники документов по
истории конкретных периодов в истории региона (к примеру, источники,
относящиеся к золотоордынской эпохе) и по прошлому отдельных мест¬
ностей Поволжья.1
Много ценных известий по истории народов Поволжья bXV-XVI вв.
содержат сочинения современников, как отечественных, так и зарубеж¬
ных. Так, по «Истории о великом князе Московском» А. М. Курбского
можно реконструировать подробности взятия Казани и детали повстан¬
ческого движения в Среднем Поволжье в 1552-1557 гг.2
Сообщения о народах, населявших территорию Московского государ¬
ства в XV в. (в том числе, и о жителях Среднего и Нижнего Поволжья),
оставили венецианские авторы—Иосафат Барбаро и Амброджо Контари-
ни.3 Богатый материал по истории отношений России с Казанским ханством
во второй половине XV — первой четверти XVI вв., о казанских ханах, су¬
щественно дополняющий летописные известия, содержится в «Записках о
Московии» австрийского дипломата СигизмуцдаГерберштейна.4
Следы исторической памяти народа, оценка им своего прошлого от¬
разились в устном народном творчестве поволжских народов. Истори¬
ческие предания и легенды предков марийцев, удмуртов, чувашей, как и
русские исторические песни, восходящие к XV-XVI вв., характеризуют
положение различных этносов в составе Казанского ханства, их отноше¬
ния между собощих позицию по отношению к русскому народу, осмыс¬
ление в народной памяти «Казанского взятия» и т. д., помогают выявить
особенности присоединения народов Поволжья к Русскому государству.
Письменных источников на татарском языке, повествующих о собы¬
тиях XV-XVI вв., дошло до нас относительно немного.5 Исторические
1	ТизенгаузенВ. Г. Сборникматериалов, относящихся к истории Золотой Орды.
Т. 1. СПб., 1884.;Т.2.М.; Л., 1941; Источники по истории Татарстана (XVI—XVIII вв.).
Кн. 1. Казань, 1993.
2	Курбский А. История о великом князе Московском/Подг. текста и комм.
А. А. Цехановича, пер. А. А. Алексеева//Библиотека литературы Древней Руси
(далее — БЛДР). Т. 11. XVI в. СПб., 2001. С. 310-479.
3	Барбаро и Контарини о России. К истории итало-русских связей в XV в. /
Вступ. ст., пер. и комм. Е. Ч. Скржинской. Л., 1971.
4	Герберштейн С. Записки о Московии: В 2 т. / Под. ред. А. Л. Хорошкевич. Т. 1:
Латинский и немецкий тексты, русские переводы с латинского и немецкого А. И. Ма-
леина и А. В. Назаренко, с ранненововерхненемецкого А. В. Назаренко. М., 2008.
5	Димитриев В. Д. Земельный документ времен казанского хана Сафа-Гирея//
Уч. зал. Научно-исследовательского института языка, литературы, истории и эконо-

Гл. 1. Источники и историография...
19
сочинения периода Казанского ханства не сохранились. Памятники та¬
тарской историографии XVII—XVIII вв., по оценке М. А. Усманова, ис¬
следовавшего их, «в целом бедны в сугубо источниковедческом плане».1
Доводы М. А. Усманова в пользу существования исторических сочинений
в Казанском ханстве кажутся нам неубедительными. Отсутствие сведе¬
ний о существовании татарских исторических трудов в XV-XVI вв. скло¬
няет к мысли о неразвитости автохтонной исторической письменной
традиции вплоть до XVII столетия. Даже при гибели главного архива
ханства во время штурма Казани должны были уцелеть какие-то следы
его существования в других местностях ханства. Исходя из этого, в ка¬
честве основных источников для изучения проблемы присоединения
Среднего и Нижнего Поволжья к России в нашем исследовании исполь¬
зован корпус русских письменных источников, достоверность сведений
которых научно обоснована.
Как вспомогательные источники, могут использоваться данные ар¬
хеологии,2 нумизматики,3 эпиграфики.4 Благодаря им учеными рекон¬
струируются многие вопросы истории Поволжья на рубеже XIV-XV вв.,
когда особенно ощутим дефицит известий письменных источников.
Полномасштабную и наиболее цельную картину процесса присоеди¬
нения народов Поволжья к Московскому царству можно воссоздавать,
только обращаясь к максимальному кругу источников.
мики при Совете Министров Чувашской АССР. Чебоксары, 1966. Вып. 31. С. 266-
277; История татар с древнейших времен: в 7 т. /Гл. ред. Р. Хакимов. Т. 4. Татарские
государства XV-XVIII вв. Казань, 2014. С. 29.
1	Усманов М. А. Татарские исторические источники XVII—XVIII вв. Казань,
1972. С. 26-27.
2	Археологический материал позволяет дополнить порой довольно скудные из¬
вестия летописей на протяжении второй половины XIV—первой половины XV вв.
Обобщение достижений археологии в изучении Поволжья в эпоху средневековья
содержится в следующих работах: Смирнов А. П. Волжские булгары. М., 1951;
Фахрутдинов Р. Г. Археологические памятники Волжско-Камской Булгарин и ее
территория. Казань, 1975; Федоров-Давыдов Г. А. Золотоордынские города По¬
волжья. М., 1994; СитдиковА. Г. Средневековая Казань: историко-археологиче¬
ское исследование (XI — первая половина XVI вв.): автореф. дисс. д. ист. наук.
Казань, 2013; НедашковскийЛ. Ф. Золотоордынские города Нижнего Поволжья
и их округа. М.,2010.
3МухамадиевА. Г. Булгаро-татарская монетная система XII-XV вв.М., 1983;
Федоров-Давыдов Г. А. Клады джучидских монет//Нумизматика и эпиграфика.
М, 1960. Т.1. С. 94-192.
4	Юсупов Г. В. Введение в булгаро-татарскую эпиграфику. М.; Л., 1960.

20
От Золотой Орды к Московскому царству
2.	Дореволюционные историки
о присоединении народов Поволжья к России
Изучение процесса вхождения территории Среднего и Нижнего По¬
волжья в Московское царство обладает давней и устойчивой традицией
в отечественной исторической науке. Вхождение поволжских народов в
состав России является ключевым этапом в процессе становления рос¬
сийской государственности, в этническом развитии русского народа,
которое происходило в условиях тесного взаимодействия с другими эт¬
носами, постепенно и разными путями интегрировавшихся с русскими.
Поэтому данная проблема привлекала внимание отечественных истори¬
ков с самого начала становления исторической науки в России.
В первой половине XVIII в., когда отечественная историография толь¬
ко вступила на путь научной разработки исторических проблем,1 ученые,
создававшие историю государства, не могли обойти вниманием пробле¬
му присоединения Поволжья к России. А. И. Манкиев в «Ядре Российской
истории» (закончено в 1715 г., опубликовано в 1770 г.)2 нарисовал схему
взаимоотношений Русского государства с народами Поволжья, главным
образом, с казанскими татарами. Историк полагал, что великий князь
Василий Дмитриевич «великую войну с татары заволжскими вел, и их
из Руси выбив, Болгарию от них отнял».3 А. И. Манкиев остановился на
казанских походах в правление Ивана III. По его мнению, после похода
князя Даниила Холмского на Казань в июле 1487 г. «татаре казанские,
которые произошли от Золотой Орды, сами под русское владение ста¬
ли, и царей им русские самодержцы ставили».4 Неустойчивость внешне¬
политической ориентации Казанского ханства связывалась историком с
периодом боярского правления на Руси после смерти Василия III. Иван
Грозный, не снеся «шатости» забунтовавшихся казанцев, взял Казань
штурмом.5 После взятия Казани и Астрахани все народы, в уездах око¬
ло Казани бывшие, «государю русскому подались, и многая часть из них
веру христианскую приняла».6
1	Пештич С. Л. Русская историография XVIII в. Ч. 1. Л., 1961. С. 171.
2	Очерки истории исторической науки в СССР/Под ред. М. Н. Тихомирова
(гл.ред.),М. А. Алпатова, А. Л. Сидорова. Т. 1.М., 1955. С. 172.
3Манкиев А. И. Ядро Российской истории. 2-е изд. М., 1784. С. 145.
4	Там же. С. 173.
5Тамже. С. 191.
6	Там же. С. 192.

Гл. 1. Источники и историография...
21
Крупнейший русский историк первой половины XVIII в. В. Н. Тати¬
щев, давая периодизацию русской истории, отмечал, что Иван III, «опро¬
вергнув власть татарскую, паки совершенную монархию восставил...».
Его сын, Василий Иванович, «от татар многую часть мордвы себе по¬
корил и на Суре град в свое имя Василь построил...». Заслугой Ивана
Грозного было покорение Казани и Астрахани.1 История свержения
татарского ига и присоединения Поволжья к России у В. Н. Татищева
представала как череда славных деяний московских государей.
М. В. Ломоносов, автор «Краткого Российского летописца», изданно¬
го в 1760 г. в качестве руководства для изучения отечественной истории
великим князем Павлом Петровичем, дал хронологический перечень
князей и царей, снабдив их характеристиками. В частности, об Иване III
говорилось, что он «гордость казанцев усмирил», меняя ханов в Казани
по своей воле.2 Ученый, следуя в своем изложении образным характерис¬
тикам, содержавшимся в «Казанской истории», обвинял казанцев в изме¬
не, обмане и отступничестве от русского государя, а русских воевод—в
несогласии и мздоимстве.3
Во второй половине XVIII в. появились разного рода историко-геогра¬
фические описания, где собственно географические сведения сопровож¬
дались историческими справками и комментариями. Целый ряд такого
рода трудов составил П. И. Рычков, первый русский член-корреспондент
Академии наук. В1762 г. он опубликовал «Топографию Оренбургскую,
то есть обстоятельное описание Оренбургской губернии». Историк, из¬
лагая историю взаимоотношений Русского государства с Казанским хан¬
ством, всецело полагался на «Казанскую историю», не ставя под сомнение
ее сообщения.4 Казанские ханы причиняли Московскому государству
«великие бедствия и разорения», поэтому усилившихся татар необходи¬
мо было покорить.5 Вообще же, по мнению П. И. Рычкова, по взятии Каза¬
ни князем Юрием Дмитриевичем в 1395 г., «в тамошних местах, хотя и с
1	Татищев В. Н. История Российская. В 7 т. Т. 1 /Редколл.: А. И. Андреев,
С. Н. Валк, М. Н. Тихомиров. М.; Л., 1962. С. 367.
2	Ломоносов М. В. Краткой Российской Летописец с родословной. СПб. ,1760.
С. 25,27.
3	Там же. С. 28-29.
4	Очерки истории исторической науки в СССР. Т. 1. С. 219.
5	Рычков П. И. Топография Оренбургская, то есть обстоятельное описание
Оренбургской губернии. СПб., 1762. С. 66.

22
От Золотой Орды к Московскому царству
разными переменами, самодержавие российских государей и христиан¬
ское православие возобновляться стали.
Также П. И. Рычковым опубликована книга «Опыт Казанской истории
древних и средних времен». В «Предуведомлении» ученый обосновывал
необходимость составления описаний провинций Российской империи,
обращая особое внимание на историю Казанского царства, тесно пере¬
плетавшуюся с русской историей. Он видел в Казанском ханстве «от¬
рывок или отрасль Золотой Орды».1 2 Автор широко использовал русские
летописи и различные источники на татарском языке. П. И. Рычков имел
у себя несколько различных списков «Казанской истории», изучение ко¬
торых позволило ему выявить полнейший из них, описание которого он
и опубликовал.3 Значимость работы, проделанной П. И. Рычковым, за¬
ключается в предпринятой им попытке критического рассмотрения до¬
ступных ему источников по истории Казанского ханства. По его мнению,
«злостные поступки казанцев по справедливости требовали строгого и
сильного отмщения».4 Историк полагал, что овладеть Казанским ханством
русские могли уже в 1530 г., но этого тогда не произошло исключительно
по оплошности московских воевод.5 Только Иван IV выступил с програм¬
мой искоренения татарской власти в Казани и утверждения здесь хрис¬
тианства и самодержавия, намереваясь «сделать... оные места на всегдаш¬
нее время не только безопасными, но и полезными для всего государства».6
При осаде и взятии Казани Иван Грозный проявил себя как «храбрый и
к защищению государства своего ревностный монарх»,7 его действия
противопоставляются «противности» и «злобству» непокорных казанских
татар.8
В1774 г. вышел новый труд П. И. Рычкова — «Введение к Астрахан¬
ской топографии», где, между прочим, описывалось и покорение Астра¬
ханского ханства Россией. Как полагал автор, «не овладев совершен¬
но Казанским царством, невозможно было приступить к завоеванию
1	Рычков П. И. Топография Оренбургская, то есть обстоятельное описание
Оренбургской губернии. С. 69.
2	Он же. Опыт Казанской истории древних и средних времен. СПб., 1767.
С. 26.
3	Там же. С. 66.
4	Там же. С. 96.
5	Там же. С. 107.
6	Там же. С. 114.
7	Там же. С. 145.
8Тамже. С. 151.

Гл. 1. Источники и историография...
23
Астрахани».1 Заслугой П. И. Рычкова является создание первых в отече¬
ственной историографии научных трудов, посвященных истории Казан¬
ского и Астраханского ханств.
В1773 г. на русский язык с немецкого Иваном Далинским было пере¬
ведено сочинение Г. Ф. Миллера «О народах, издревле в России обитав¬
ших». Повествуя о булгарах, историк описывал монеты, чеканенные в
Булгаре в XIV-XV вв., хранившиеся при Академии наук, а также обратил
особое внимание на мусульманские надгробия как источник по истории
Среднего Поволжья.2 Г. Ф. Миллер попытался объяснить причины враж¬
дебности русских к булгарам в золотоордынскую эпоху. Он полагал, что
«между сими обоими народы произошел спор по причине торговли; бул¬
гаре были богатый народ, от которого можно было хорошую иметь до¬
бычу. Сделавшись они подданными у татар, почитались естественными
россиянам недругами».3
Начало автономного от Золотой Орды существования Среднего По¬
волжья Г. Ф. Миллер связал с булгарским князем Асаном, «который в
1370 г. восстал против повелителей своих».4 Основателем Казанского
ханства, по мнению историка, явился хан Улуг-Мухаммед. «Весьма при¬
теснить» соседнее агрессивное государство удалось только сыну велико¬
го князя Василия Васильевича Ивану.5 С завоеванием Казани в июле
1487 г., хан Мухаммед-Амин, посаженный русским войском, зная русскую
силу, не мог и помыслить об измене; с другой стороны, он мог рассчитывать
на помощь великого князя в случае враждебного нападения, — и это соз¬
давало надежность власти великого князя Московского над Казанским
ханством.6
Таким образом, Г. Ф. Миллер впервые использовал для изучения ис¬
тории народов Поволжья два вида источников: монеты и надгробные па¬
мятники, положив начало их целенаправленному собиранию и исследо¬
ванию.
В главном историческом труде М. М. Щербатова «История Россий¬
ская от древнейших времен» значительное место было уделено истории
взаимоотношений Руси с поволжскими народами до их присоединения.
По ходу изложения по годам, историк делал свои комментарии, отмечая
1	Рычков П. И. Введение к Астраханской топографии. М., 1774. С. 47.
2Миллер Г. Ф. О народах, издревле в России обитавших. СПб., 1773. С. 48-52.
3	Там же. С. 54.
4	Там же. С. 63.
5	Там же. С. 65.
6	Там же. С. 68

24
От Золотой Орды к Московскому царству
эволюцию политики московских князей в отношении Поволжья. Так,
рассказывая о правлении великого князя Василия Дмитриевича, он за¬
мечает, что «чем более татарская сила раздорами ослабевала, тем более
сила Российского Великого князя умножалась». Интересное мнение вы¬
сказал М. М. Щербатов о мотивах действий русских князей против хана
Улуг-Мухаммеда под Белевом в 1437 г. Он обвинил в нападении на орду
татарского хана Юрьевичей, враждебных великому князю Василию Ва¬
сильевичу, которым был не выгоден предложенный Улуг-Мухаммедом
мир, с просьбой о принятии в подданство, поскольку тогда «войска его не
меньшим числом храбрых и искусных во бранех татар усилены будут, а
если выдать его хану капчатскому, или изгнать из России, то тем сему
хану весьма угодное сделают и в возмездие за сие могут всегда от него
помощи ожидать».1 Историк видел в частых набегах казанских татар на
русские земли основной побудительный мотив выступления, поначалу
весьма нерешительного, против Казанского ханства.2 Более смелые дей¬
ствия русских в Поволжье относятся ко времени Ивана III.
М. М. Щербатов писал: «Несогласия между Великим князем и царем
Казанским еще продолжались, и частые набеги татарские, хотя и с уроном
их, наводили беспрестанные разорения и опасность на российских по¬
селян; сего ради Великий князь рассудил посланием сильного воинства
единожды только татар ослабить, дабы они впредь не дерзали обеспоко¬
ивать Россию».3 С покорением Казани русскими войсками в 1487 г. ха¬
рактер взаимоотношений России с народами Поволжья коренным об¬
разом изменяется: «Там уже Россия начинала защищать тех, которые ее
покоряли, и войска ее в трепет приводили пришлых своих победителей» ,4
Иван III почитал Казань «преградой, возбраняющей другим татарским
народам впадение в российские области чинить». В период его правления
само имя и сила великого князя стали так страшны татарам, что «сии
давно зачали, низлагая свою прежнюю гордость, не только мира и союза,
но и защищения искать».5
Вообще же, политическая линия Ивана Васильевича в отношении
татарских ханств, по мнению М. М. Щербатова, состояла в использова¬
1	Щербатов М. М. История Российская от древнейших времен. Т. 4. Ч. 1. СПб.,
1781.С. 261.
2	Там же. С. 492.
3	Там же. С. 594-595.
4	Там же. Т. 5. Ч. 2. СПб., 1783. С. 24,34.
5	Там же. С. 286.

Г л. 1. Источники и историография...
25
нии в интересах Руси несогласия между татарами.1 Говоря о времени
Василия III, ученый подметил следующую особенность великокняжес¬
кой политики в отношении осколков Золотой Орды: «Они не тщились
отмщать учиненные на их области набеги от татар, считая знатно их за
свойственные сему грабительство любящему народу; а токмо посылае¬
мыми дарами к ханам и вельможам татарским и чрез договоры старались
оные отвращать».2 Для Ивана IV с самого начала его самостоятельного
правления (1547 г.) «главное его намерение состояло начать войну с цар¬
ством Казанским и сию богатую область, часто побежденную, но всегда
вражескую... совершенно под скипетр Российский покорить».3 На про¬
тяжении всего изложения истории присоединения Поволжья к России
М. М. Щербатов пытался проследить преемственность политики Мос¬
ковских государей: активность русской восточной политики возрастала
пропорционально ослаблению татарских орд.
Из изложенного со всей очевидностью вытекает масштабность вкла¬
да историков XVIII в. как в изучение истории России в целом, так и, в
частности, в изучение проблемы присоединения народов Поволжья к
Московскому царству. Ими введены в оборот новые группы источников
по истории народов Поволжья в XV-XVI вв. Сведения «Казанской исто¬
рии» и русских летописей дополняются данными посольских и разрядных
книг, материалом татарских письменных и вещественных памятников.
В то же время, научные представления об историческом процессе только
складывались. Неразвитость приемов научной критики источников часто
обусловливала их произвольное толкование. В большинстве работ глав¬
ной действующей силой выступал правитель, самодержец, а действия
народных масс воспринимались как всецело подвластные его воле, и хотя
уже ставилась задача перехода к изучению истории народа, его нравов и
обычаев, но решена она была только в XIX в.
Первая половина XIX в. ознаменовалась своего рода научным про¬
рывом в становлении отечественной исторической науки. Это отразилось
в росте интереса широких кругов российского общества к отечественной
истории. Ее изучением начали заниматься открытые в начале века ис¬
торико-филологические факультеты Казанского, Харьковского, Санкт-
Петербургского и Одесского университетов. Расширялись работы по
собиранию и публикации источников. Значительную роль здесь сыграла
1	Там же. С. 308,344.
2	Там же. С. 365.
3Там же. Т. 5. СПб., 1786. С. 225-226.

26
От Золотой Орды к Московскому царству
начавшая свою деятельность с 1834 г. Археографическая комиссия. Ув¬
лечение древностью усилило интерес к истории отдельных районов Рос¬
сии, что вызывало появление работ, освещавших историю городов Им¬
перии, в частности и Казани.
Продолжали создаваться труды, авторы которых стремились к разра¬
ботке целостной и последовательной концепции исторического развития
Российского государства. Здесь нельзя не отметить труд Н. М. Карамзина
«История Государства Российского», где обстоятельно рассматриваются
и отношения Русского государства с народами Поволжья. Материал по
рассматриваемой проблеме можно найти в т. V—VIII его «Истории...».
Убежденный сторонник сильного самодержавия, Н. М. Карамзин вос¬
торженно отзывается о деятельности Ивана III, связывая с его именем
создание самодержавной власти в России. Историк подробно остановил¬
ся на внешней политике этого государя, в частности, на предпринятых в
годы его правления походах на Казань. В связи с этим, он характеризует
внутреннее управление Казанского ханства.1 При описании русского по¬
хода на казанцев в 1468 г. Н. М. Карамзин выражал возмущение жесто¬
костью ведения военных действий в средневековье: «Наше право войны
было еще древнее, варварское; всякое злодейство в неприятельской стра¬
не считалось законным».2 Маститый историк подчеркивал неумение
татар оборонять собственные пределы. Обратил он внимание и на не¬
равенство сил в противоборстве Казани и Москвы.3
Говоря о принятии татар на службу Московского великого князя,
Н. М. Карамзин замечал, что «политика великих князей вооружала мо¬
голов против моголов».4 По мысли историка, хотя Иван III и не считал
себя данником Орды, он полагал необходимым «подкупать татар, чтобы
располагать их остальными силами в нашу пользу».5 Иван III не думал о
присоединении Казанского ханства к России, поскольку мусульманский
народ, которым являлись казанские татары, не мог подчиниться власти
христианского государя, а для военного покорения этого государства
Россия еще не обладала постоянным войском.6 По-иному строилась вели¬
кокняжеская политика в отношении Ногайской Орды: «Главною целью
1	Карамзин Н. М. История Государства Российского. Т. 8. СПб., 1842. С. 11,
прим. 14.
2Тамже.С. 11.
3	Там же. С. 12.
4	Там же. С. 34.
5	Там же. С. 102.
6	Там же. С. 115.

Гл. 1. Источники и историография...
27
Иоанновой политики в рассуждении сего кочевого народа было возбуж¬
дать его против Ахматовых сыновей и не допускать до впадения в землю
Казанскую...».1
Характеризуя русско-казанские отношения в первой половине XVI в.,
Н. М. Карамзин считал, что существовала возможность мирного и по¬
степенного вхождения территории Казанского ханства в сферу влияния
Российского государства с сохранением внутреннего устройства, но она
не была реализована, в первую очередь, по вине казанцев: «Еще Казань
тишиною и верностью к России могла бы продлить бытие свое в виде
особенного мусульманского царства, но Рок стремил ее к падению».2
Ученый рассмотрел историческое значение присоединения земель
Среднего Поволжья к России. Не ликвидировав враждебное Казанское
ханство, Россия не могла обеспечить спокойствие своих восточных ру¬
бежей: «Новые мирные договоры служили поводом к новым изменам, и
всякая была ужасом для Восточной России, где на всей длинной черте
от Нижнего Новгорода до Перми люди вечно береглись, как на отводной
страже... одним словом, вопрос: надлежало ли покорить Казань? соеди¬
нялся с другим: надлежало ли безопасностью и спокойствием утвердить
бытие России?»3
В отличие от историков XVIII столетия, которые рассматривали исто¬
рию присоединения Поволжья к России только в рамках силового пути,
Н. М. Карамзин, скажем об этом еще раз, обратил внимание и на реально
существовавшую альтернативу мирного, постепенного вхождения Ка¬
занского ханства в состав России.
Основанный в 1804 г. университет в Казани становится местом изу¬
чения истории, культуры и других сторон жизни населения Поволжья.
Университет стал центром притяжения людей, живо интересовавшихся
историей родного края, собиравших и издававших легенды и предания
народов Поволжья, искавших известия о событиях региональной истории
в источниках общерусского характера. В1817 г. К Фукс выпустил «Крат¬
кую историю города Казани», которая содержала экскурс в древнюю и
средневековую историю города. Наряду с сочинениями исторического
характера, в Казани издавались и историко-этнографические работы, к
примеру «Записки о чувашах и черемисах Казанской губернии» А. Фукса
(1840 г.), «Казанские татары в статистическом и этнографическом отно¬
1	Там же. С. 119.
2	Там же. С. 80.
3	Там же. С. 115.

28
От Золотой Орды к Московскому царству
шениях» К. Фукса. Указанные работы содержали записи произведений
устного творчества поволжских народов, где (пусть и в искаженной фор¬
ме) получили образное отражение реальные исторические события и яв¬
ления.
В 1834 г. «Краткую историю города Казани» в двух частях выпустил
М. Рыбушкин. Первая часть книги охватывала период от основания го¬
рода до 1774 г., а изложение строилось на основе изученных автором
летописей и архивных материалов (работа переиздана в 1844 г.). М. Ры-
бушкину свойственно некритическое отношение к источникам, и его
работа содержит досадные фактические ошибки. Так, взятие Казани в
июле 1487 г. у него почему-то отнесено к 1447 г., т. е. к периоду княжения
Василия Васильевича, что на целых 40 лет отодвигает в прошлое то вре¬
мя, когда «униженная Казань прибегала уже к покровительству князей
Московских, кои избирали для нее правителей и утверждали в царском
достоинстве».1 Причиной гибели Казани автор считал политическую
нестабильность в Казанском ханстве, непрестанное своеволие казанцев,
поэтому «над лежало прибегнуть к оружию».2
Истории Казанского края посвятил свое сочинение в трех частях Н. Ба¬
женов. Первая часть охватывала период до покорения Казанского хан¬
ства. На основании анализа известий об основании Казанского ханства,
историк полагал, что Улуг-Мухаммед, отвергнутый на Руси, сам проби¬
вает дорогу к казанскому престолу.3 Описывая первые походы русских
на Казанское ханство, автор отмечает их жестокость по отношению к
почти не оказывавшим сопротивления народам Поволжья.4 Оправдание
этому он видел в справедливом озлоблении русских на татар. Характе¬
ризуя внутренний строй ханства, Н. Баженов подчеркивал: «Государь в
Казани не мог быть особою священной, но только лицом под влиянием
случаев...».5 Государство не было пронизано внутренним единством, по¬
скольку входившие в него народы — мордва, чуваши, марийцы — не
связывались с татарами ни узами родства, ни посредством религии, ни в
бытовом отношении.6 Русь всегда смотрела на Казань «как на опасную,
вероломную и беспокойную соседку, почему уже здравый рассудок тре¬
1	Рыбушкин М. Краткая история города Казани. Ч. 1. Казань, 1834. С. 15.
2	Там же. С. 16.
3	Баженов Н. Казанская история. Ч. 1. Казанское царство. Казань, 1847. С. 30.
4	Там же. С. 35-36.
5	Там же. С. 76.
6	Там же. С. 93.

Гл. 1. Источники и историография...
29
бовал ослабления силы ее».1 Движение, происходившее в Поволжье в
1552-1557 гг., автор охарактеризовал как народную войну.2 Н. Баженов
оправдывал безжалостность действий русских войск при подавлении
волнений: «Да и можно ли было щадить вероломных и злых врагов, когда,
несмотря на победы русских, ни от кого не было покорности?»3
Книги М. Рыбушкина и Н. Баженова служат примером обращения к
изучению истории Поволжья непрофессионалов, их работы пронизаны
пренебрежительным отношением к поволжским народам и хвалебными
отзывами о цивилизаторской миссии Русского государства, мало что до¬
бавляя в научное изучение проблемы их присоединения к России.
Большое количество фактического материала по истории сословной
группы служилых касимовских татарских царевичей собрал и обработал
востоковед В. В. Вельяминов-Зернов, опубликовавший в четырех частях
«Исследование о касимовских царях и царевичах».4 Первая часть его об¬
стоятельного труда, вышедшая в 1863 г., охватывает начальный период
истории Касимовского ханства с 1446 по 1567 гг. Материал в книге раз¬
делен на главы в соответствии с порядком смены ханов на касимовском
престоле; ценность данного исследования для изучения истории присоеди¬
нения народов Поволжья к России заключается в привлечении и сопо¬
ставлении автором источников самого разного характера: актового мате¬
риала, летописей, разрядных книг, татароязычных документов по истории
касимовских татар, что позволяет получить ряд сведений и по отношени¬
ям Москвы с народами Поволжья. К сожалению, В. В. Вельяминов-Зернов
на столь богатой источниковой базе практически не сделал обобщений, и
его работа остается, в первую очередь, великолепным справочником по
истории института служилых татар в Московском государстве.
Историки второй половиныXIX в., создававшие сочинения по истории
России, задавали в них вопрос и о вхождении Поволжья в состав Русско¬
го государства. Н. И. Костомаров в биографии Ивана III подчеркивал
двойственное отношение Русского правительства к татарскому влады¬
честву со времен Василия Дмитриевича. С одной стороны, московские
князья использовали власть ханов для усиления своей власти на Руси, с
другой—им приходилось принимать необходимые меры обороны против
татарских вторжений, которые «могли быть тем беспокойнее, что де-
1	Там же. С. 95.
2	Там же. Ч. 2. С. 9.
3	Там же. С. 12.
4	Вельяминов-Зернов В. В. Исследование о касимовских царях и царевичах.
Ч. 1-4. СПб., 1863-1867.

30
От Золотой Орды к Московскому царству
дались с разных сторон и от разных обломков разрушающейся Орды».1
Только в 1487 г. воеводам Ивана III удалось подчинить Казань, но это
стало далеко не полное подчинение. В биографическом очерке, посвя¬
щенном Сильвестру и Алексею Адашеву, историк отметил, что ко вре¬
мени их деятельности Казанское ханство оказалось под властью злейше¬
го врага России — хана Сафа-Гирея. Военное покорение Казанского
ханства было неизбежно, поскольку «опыт показывал, что Москве невоз¬
можно управлять Казанью посредством подручных князей, а предоста¬
вить ее на волю — значило подвергнуть восточную Русь нескончаемым
разорениям».2
В своем общем курсе отечественной истории Д. И. Иловайский обсто¬
ятельно охарактеризовал развитие русско-татарских отношений в XV-
XVI вв. Указывая причины враждебности Казанского ханства к Москве,
ученый заметил, что казанские ханы «питали старые татарские притя¬
зания на дань и безнаказанные грабежи». В ответ московский князь про¬
тивопоставил им своих служилых татар.3 Четкая политическая линия в
отношении Казани выработалась при Иване III, который «держался энер¬
гической политики, мстя казанцам за их набеги и опустошения, и старал¬
ся поставить их в вассальные отношения к Москве, для чего пользовал¬
ся внутренними казанскими смутами».4 Завоевание Казанского ханства
явилось «самым блистательным делом» внешней политики Ивана IV.5
Было уничтожено «хищное мусульманское гнездо», устранено препят¬
ствие на пути русского исконного поступательного движения на Восток.
Покорение Казани в глазах современников являлось, прежде всего, по¬
бедой православия.6
По биографическому справочнику А. В. Экземплярского «Великие и
удельные князья Северной Руси в татарский период, с 1238 по 1505 гг.»
можно составить подробную хронологию событий, связанных с взаимоот¬
ношениями Руси и народов Поволжья в XV в., в частности, русско-казан¬
ских отношений. По мнению историка, важным средством прекращения
вторжения и грабежей казанцев явилась поощряемая нижегородскими
и московскими князьями «народная колонизация». Но нужно было пре¬
1	Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деяте¬
лей. Т. 1. СПб., 1888. С. 238-239.
2	Там же. С. 427.
3	Иловайский Д. История России. Т. 2. М., 1884. С. 261.
4	Там же. С. 483.
5	Там же. Т. 3. М., 1890. С. 181.
6	Там же. С. 205.

Гл.1. Источники и историография...
31
одолеть главную препону на пути к Средней и Нижней Волге — Казань.
Существование в Казани сильной аристократии обусловливало наличие
многих партий, что облегчало вмешательство извне в ее дела.1
На обстоятельном изучении восточных источников построил свой
труд, посвященный истории Крымского ханства, В. Д. Смирнов. Ученому
удалось восстановить сложную картину политической жизни в Орде в
первой половине XV в., в период агонии Золотоордынского государства,
когда на его развалинах появились новые образования, самыми проч¬
ными из которых оказались Крымское и Казанское ханства. Их возник¬
новение «окончательно парализовало политическое значение главного
центра Золотой Орды, низводимой, таким образом, на один уровень с от¬
ложившимися уделами».2
С. М. Соловьев в своей фундаментальной «Истории России с древ¬
нейших времен» постоянно обращался к описанию русско-татарских
отношений. Завоевание Казанского ханства, по его оценке, стало первым
завоеванием единого Русского государства. В глазах современников
Грозного это был священный и необходимый подвиг, совершенный для
защиты христианства от ислама.3 Казанское ханство оказалось местом
столкновения с Азией усиливающейся Руси «в своем естественном
стремлении вниз по Волге». Пока существовала Казань, дальнейшее
поступательное движение Европы на Азию являлось невозможным:
«Здесь Средняя Азия под знаменем Магомета билась за свой последний
оплот против Европы, шедшей под христианским знаменем государя
московского».4
Историк и фольклорист А. Ф. Можаровский истолковал покорение
Казанского ханства как нравственный подвиг русского народа. По его
мысли, «походы русских на Казань, бывшие до Ивана IV, хотя и сопровож¬
дались иногда полной победой русских над казанцами... но так как по¬
беды эти были только внешние, а не нравственные, победы, производимые
мечом вещественным, а не духовным, то и случалось обыкновенно так,
что татары в непродолжительном времени возмущались снова... чтобы
положить предел этому, нужно было победить иноверцев-инородцев Ка-
1	Экземплярский А. В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский
период, с 1238 по 1505 гг. Т. 1. СПб., 1889. С. 244.
2	Смирнов В. Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты до
начала XVIII в. СПб., 1887. С. 239.
3	Соловьев С. М. История России с древнейших времен//Он же. Сочинения.
В 18кн. Кн. 3. Т. 6. М„ 1993. С. 486-487.
4	Там же. С. 488.

32
От Золотой Орды к Московскому царству
занского края христианской верой, православием».1 Взавоевании Казани,
в просвещении «хищных инородцев и иноверцев светом Христова Еван¬
гелия» был заинтересован весь русский народ.2
Наряду с развитием исторической науки в признанных центрах, Моск¬
ве и Петербурге, к середине XIX столетия сформировалась сильная ори-
енталистская школа в Казанском университете. В его стенах в разные го¬
ды вели исследовательскую деятельность такие ученые, как И. Н. Григорьев,
В. В. Радлов, И. Н. Березин, И. Н. Смирнов, Н. Ф. Катанов, С. М. Шпи-
левский, Н. А. Фирсов идр. Ими собран и проанализирован значительный
фактический материал, написан ряд монографий и статей по истории
народов Среднего Поволжья.
В 40-х гг. XIX в. складывается демократическое направление в русской
историографии. Для него характерно обращение к анализу исторических
событий с позиций народного блага. Знание прошлого, по мысли после¬
дователей этого направления, должно помочь народу осознать свое на¬
стоящее положение и стремиться к его улучшению. Яркий представитель
этого течения Н. А. Фирсов в работе «Положение инородцев Северо-Вос¬
точной России в Московском государстве», написанной в качестве ис¬
следования на соискание степени магистра русской истории, обратил
особое внимание на народное начало во взаимных отношениях русских
с народами Поволжья. С возникновением Казанского ханства татары,
пришедшие в Поволжье, осели на одном месте, из них выделился господ¬
ствующий слой, сделавшийся постоянным земским элементом страны.
Поэтому племенные князья народов, входивших в Казанское ханство,
или заменяются назначенным правительством начальниками, или сли¬
ваются с новой аристократией, преобразуясь из представителей интере¬
сов рода в господ его. Так появились казанские «земские князья».3 Не¬
смотря на силу аристократии, свобода низших слоев населения не была
полностью уничтожена.
В казанском обществе, по мнению историка, не проявлялось социаль¬
ного антагонизма между «низами» и «верхами».4 Сходным характером
отличалось внутреннее устройство Астраханского ханства и Ногайской
Орды. Включение народов Поволжья в сферу зависимости от Москвы
' Можаровский А. Ф. Покорение Казани Русской державе и христианству.
Казань, 1871. С. 3.
2	Там же. С. 4.
3	Фирсов Н. А. Положение инородцев Северо-Восточной России в Московском
государстве. Казань, 1866. С. 15.
4	Там же. С. 17.

Гл. 1. Источники и историография...
33
производилось постепенно, чтобы избежать противодействия. Москов¬
ское государство «желало действовать наверняка».1 Все же, «при недос¬
татке должного умственного общественно-экономического развития»,
взаимный контакт русского народа с народами Поволжья не мог обойтись
без столкновения и насилия. В этом и причина постоянных войн, часто
вопреки намерениям верховной власти.2 Соприкосновение народов По¬
волжья с русским народом обусловливалось «природой страны, историей
ее народонаселения».3
Путь к нормализации межэтнических отношений, по мысли Н. А. Фир¬
сова, состоял в замене «полузависимости инородческих союзов полным
холопством через насильственное уничтожение их внутренней самобыт¬
ности». Географические условия страны более благоприятствуют суще¬
ствованию в ней одного общественного союза, чем нескольких, во внут¬
ренних делах один от другого независимых. Взятие Казани в 1552 г.,
подчинение России находившихся под властью казанских ханов народов
стало «ответом на всеобщее требование московского народа; падение
независимости ногаев и уничтожение царства Астраханского были не¬
избежным результатом казанской катастрофы и совершились без вся¬
ких почти усилий со стороны правительства. Не вмешайся в отношения
правительства с этими царствами народ, оно бы, может быть, еще долго
продолжало тянуть дело с ними».4 Борьба за присоединение Поволжья
к России являлась общественным движением, и государство вынуждено
было только упорядочивать это движение, сдерживать межэтнические
столкновения. Позднее Н. А. Фирсов также определил основные черты
волжской торговли в период до конца XVIII в.5
С позиций колонизационного продвижения русских рассматривал
присоединение Поволжья ученик С. М. Соловьева Г. И. Перетяткович.
Говоря о возникновении Казанского ханства, историк подчеркивал, что
оно по своим хищническим инстинктам «более напоминает монголов,
чем волжских болгар».6 Казань существовала за счет постоянного гра¬
бежа соседних русских земель. «Самый город обращается в депо, где по¬
1	Там же. С. 64.
2	Там же. С. 67.
3	Там же. С. 68.
4	Там же. С. 69.
5,
’ Он же. Некоторые черты торгово-промышленной жизни Поволжья (с древ¬
нейших времен до осмотра этого края Екатериной II). Казань, 1898.
6	Перетяткович Г. Поволжье в XV и XVI вв. (Очерки из истории края и его
колонизации). М„ 1877. С. 116.

34
От Золотой Орды к Московскому царству
стоянно содержится большое количество пленных, которыми казанцы
ведут торговлю на своем и на чужих рынках».1 Г. И. Перетяткович твер¬
до убежден в неразвитости земледелия у татар, считая их любимым за¬
нятием торговлю.2
Агрессивность Казанского ханства и его близкое соседство вынужда¬
ло Московское правительство внимательно следить за развитием «от¬
ношений между различными партиями, которые нелегко составлялись
среди многочисленной и сильной аристократии Казанского царства».3
Ученый обстоятельно охарактеризовал русско-ногайские отношения в
конце XV — первой половине XVI вв. Указывая, что целью Москвы в
этом случае являлось удерживание ногайцев от нападения на русские
окраины, а также от союза с Казанью и Крымом, автор отметил неизбеж¬
ность решительного столкновения Московского государства с Казанским
ханством.4 Со стороны казанцев оно диктовалось чувством государствен¬
ного самосохранения и религиозным фактором, со стороны русских —
сознанием того, что иначе невозможно гарантировать безопасность вос¬
точных пределов Руси.5 Падение Казани было неизбежно и в силу не¬
прочности внутренней структуры ханства, ее подверженности внешним
влияниям.6 Вслед за присоединением Казанского ханства, возобновлено
естественное движение русского народа в Поволжье, прерванное татар¬
ским нашествием.7
В отличие от Г. И. Перетятковича, профессор русской истории Мос¬
ковского и Казанского университетов С. В. Ешевский полагал, что с на¬
чала своего исторического пути русский народ мирным путем проникал
на землю местных племен.8 М. Пинегин уверен, что Казанское ханство
не смогло бы остановить русского движения на Восток. Поволжье по¬
степенно осваивалось русскими «под разными видами колонизационно¬
го движения, тут имели место и торгово-промышленная, и монастырская,
и подневольная, и правительственно-военная колонизация. Географиче¬
ские условия прокладывали путь для непрерывного движения славян¬
1	Перетяткович Г. Поволжье в XV и XVI вв. (Очерки из истории края и его
колонизации). С. 117.
2	Там же. С. 124.
3	Там же. С. 151.
4	Там же. С. 180.
5	Там же. С. 205
6	Там же. С. 206-207.
7	Там же. С. 232.
8	Ешевский С. В. Русская колонизация Северо-Восточного края//Он же. Со¬
чинения по русской истории. М., 1900. С. 297.

Гл. 1. Источники и историография...
35
ского племени, а некоторые события заставляли его пробиваться по это¬
му пути с оружием в руках».1
Важным этапом в историографии исследуемой темы стала организа¬
ция в 1878 г. в Казани при университете Общества археологии, истории
и этнографии, развернувшего активную деятельность по изучению куль¬
туры, истории и этнографических особенностей народов Среднего По¬
волжья. Общество издавало периодические «Известия», публикуя за¬
метки, рецензии, статьи и монографии по самой обширной тематике.2
Наряду с внимательным и уважительным исследованием истории по¬
волжских народов до их вхождения в состав Российского государства, у
некоторых местных историков наблюдались и великодержавные тенден¬
ции, стремление продемонстрировать решающую роль православия в
отечественной истории. Так, по мнению Д. А. Корсакова, «влияние хрис¬
тианства на татар и претворение христианской религией татарского эле¬
мента в великорусскую народность представляет одно из замечательных
характеристических проявлений ассимилирующего значения христиан¬
ства в этнографической истории великорусов и того земского самосо¬
знания этого племени, выражением которого служит православие».3
5 ноября 1889 г. Д. А. Корсаков выступил на торжественном собрании
Казанского университета с речью «Об историческом значении поступа¬
1	Пинегин М. Казань в ее прошлом и настоящем. Казань, 1890. С. 13.
2	В частности, по рассматриваемой проблеме см.: Арзамасов М. П. Несколько
преданий чувашей и татар Чебоксарского уезда Казанской губернии//ИОАИЭ.
1880-1882. Т. 3. С. 285-290; Смирнов И. Н. Черемисы (Историко-этнографический
очерк) //Там же. 1889. Т. 7. С. 1 -272; Он же. Вотяки. Историко-этнографический
очерк//Там же. 1890. Т. 8. Вып. 2. С. 1-308; Катаное Н. Ф. Исторические песни
казанских татар//Там же. 1899. Т. 15. Вып. 3. С. 273-306; Борисов В. Л. Ответ
господину Богдановскому по поводу его статьи «К вопросу о расположении город¬
ской стены Казанского посада в 1552 г.»//Там же. 1900. Т. 4. Вып. 1. С. 127-138;
ФуксК.Ф. Краткая история города Казани//Там же. 1905. Т. 21. Вып. 2. С. 121-170;
Катаное Н. Ф., Покровский И. М. Отрывок из одной татарской летописи о Казани
и Казанском ханстве//Там же. 1905. Т. 22. Вып. 4. С. 303-348; Богдановский.
Разъяснения на ответ господина Борисова//Там же. С. 137-142; Катаное Н. Ф.
Сказания иностранцев о Казани//Там же. 1905. Т. 22. Вып. 5. С. 315-320. Под¬
робную библиографию публикаций ИОАИЭ см ..Альфонсов И. В. Указатель к «Из¬
вестиям Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университе¬
те» за 1878-1905 гг. (Т. 1-12)//ИОАИЭ. 1905. Т. 22. Вып. 2,4-5; Воробьев Н. И.
Указательк «Известиям Общества археологии, истории и этнографии при Казанском
государственном университете» за 1906-1927 гг. (Т. 22-33). Казань, 1928.
3	Корсаков Д. А. Меря и Ростовское княжество. Очерки из истории Ростовско-
Суздальской земли. Казань, 1872. С. 215.

36
От Золотой Орды к Московскому царству
тельного движения великорусского племени на Восток» и опубликовал
ее в виде отдельной брошюры. Он заявил, что великорусы «проявили
способность племенного торжества над инородцами, способность пре¬
творять их в русскую плоть и кровь». Историк выделил 4 периода в посту¬
пательном движении русского народа на Восток: первая колонизационная
ступень заканчивается основанием Нижнего Новгорода; вторая — это
период монгольского завоевания; третья начинается «возникновени¬
ем движения по Волге после освобождения Московского государства от
татарского владычества, заканчивается взятием в 1552 г. Иоанном IV
Казани... и вслед затем в 1554 г. завоеванием Астрахани». К четвертой
ступени относится освоение Сибири и Дальнего Востока.1 Поход Ивана
Г розного на Казань в 1552 г. — «в малом размере Крестовый поход право¬
славных великорусов против казанских мусульман».2
Указав на несомненные достижения отечественных историков в раз¬
работке проблемы присоединения народов Поволжья кРоссии, отметим
часто излишне одностороннюю и схематичную оценку учеными харак¬
тера этого процесса. Большинство историков вхождение народов По¬
волжья в Русское государство трактовали как естественное, обусловлен¬
ное географией страны, колонизационное движение русских на Восток.
Военное подчинение Казанского и Астраханского ханств виделось неиз¬
бежным, поскольку они сдерживали это движение. Различались только
взгляды историков на организующую силу этого процесса: одни (С. М. Со¬
ловьев, Д. И. Иловайский, Н. И. Костомаров, Д. А. Корсаков) рассматри¬
вали присоединение Поволжья как поступательное движение культурной
Европы, в лице православного Русского государства, на дикую мусуль¬
манскую Азию. Представители дооктябрьской демократической исто¬
риографии главное внимание уделяли народному началу во взаимодейст¬
вии России и этносов Поволжья (Н. А. Фирсов).
Из поля зрения историков «государственного направления» выпадали
сами народы Поволжья как активная действующая сила в политической
жизни. Поэтому история вхождения Поволжья изображалась как сово¬
купность односторонних инициатив со стороны центральных властей
Московского государства при в целом пассивной позиции самих народов
Поволжья (за исключением казанских татар). Средоточием противодей¬
ствия в Поволжье становилась борьба Москвы и Казани. Русь как более
1	Корсаков Д. А. Об историческом значении поступательного движения вели¬
корусского племени на Восток. Казань, 1889. С. 11.
2	Там же. С. 29.

Гл. 1. Источники и историография...
37
сильное и растущее государство покоряет внутренне слабую «хищниче¬
скую» Казань.
К началу XX в. относятся существенные перемены в сфере методоло¬
гии истории. Теория исторического познания выделилась в самостоятель¬
ную область исследований. Разрабатывался гносеологический подход к
пониманию истории. Поэтому для историографии начала XX в. харак¬
терна преувеличенная осторожность в обобщениях, а то и просто отказ
от общих схем исторического процесса. Актуальными становились по¬
иски новых методологических основ науки; постепенно внедрялась марк¬
систская концепция исторического развития.1
3.	Проблема присоединения Поволжья к России
в работах советских историков
В первые годы советской власти в историографии существенно уско¬
рилось становление марксистской методологии исторического познания.
Многие историки, изучавшие проблему присоединения Поволжья к Рус¬
скому государству до сер. 1930-х гг., оказались под сильным влиянием
теоретических воззрений М. Н. Покровского. Непримиримый к дорево¬
люционным историкам, он совершенно отрицал положительный характер
присоединения народов Поволжья к России. Первый том его «Русской
истории с древнейших времен», где рассмотрен и вопрос о покорении
Казани, был издан в 1910и 1914 гг., ав советское время выдержал еще
7 изданий.
В своей книге М. Н. Покровский утверждал, что внешняя политика
русского боярства, направленная на захват Волжского пути, всецело от¬
вечала требованиям торгового класса, а также дворян, кровно заинтере¬
сованных в захвате поволжских земель. «Оборонческая легенда», соз¬
данная Московским правительством для обоснования завоевательной
политики, сводит вопрос к необходимости борьбы с татарами. Однако
1В данной работе отдельно не рассматриваются исследования татарских ученых
второй половины XIX — начала XX вв. по проблеме присоединения народов По¬
волжья к России, изданные на татарском языке. Они, как правило, создавались
людьми, не получившими специального исторического образования, и носятчасто
компилятивный характер, несмотря на их важное значение для пробуждения на¬
ционального самосознания татарского народа (см.: Алишев С. X. По следам минув¬
шего. Казань, 1986. С. 73; Абдуллин Я. Г. Татарская просветительская мысль.
Казань, 1976. С. 210-217; Хамидуллин Б. Л. История Казанского ханства в трудах
татарских историков конца XIX—начала XX вв. //web.tataroved.ru / publication /
tthan/9.html).

38
От Золотой Орды к Московскому царству
при покорении Казанского ханства вопрос стоял не столько о татарах,
сколько о дальнейшем поглощении финских племен.1
Завоевание Казани и Астрахани, по мысли историка, явилось резуль¬
татом слияния интересов мелкодворянской массы, стремящейся найти
выход из земельной тесноты, с интересами торгового капитала Москов¬
ского государства, для которого Волга открывала «торговый путь из Рос¬
сии на Восток».2 Поэтому процесс включения поволжских народов в
состав Московского государства изображался историком как насиль¬
ственная их русификация. Порабощая народную массу, Московское
правительство умело приручало социальную верхушку покоренных на¬
родов, вводя их в ряды русской феодальной аристократии. Историк счи¬
тал, что «уже Московское великое княжество, не только Московское
царство, было “тюрьмой народов”... Великороссия построена на костях
“инородцев”, и едва ли последних много утешало то, что в жилах велико¬
русов течет 80% их крови».3
Выдвинутые М. Н. Покровским положения долгое время служили в
качестве теоретической основы для конкретных исследований по вопро¬
сам присоединения других народов к России.
1920-е гг. явились периодом активного изучения региональной исто¬
рии, в том числе истории народов Поволжья, что, безусловно, связано с
возникновением национально-государственных образований в СССР.
Так, чувашский историк и этнограф Н. В. Никольский полагал, что в
основе установления зависимости Казанского ханства от Москвы лежа¬
ла «междоусобица аристократического общества Казанского царства».
Происходило «натравливание однойчасти населения против другой. Вы¬
ходцы из Казани своевременно доложили московскому царю о внутрен¬
них неурядицах в ханстве. Московская власть умело использовала эти
доносы, в результате чего руль правления в Казанском царстве склоня¬
ется все более и более в ту сторону, которую укажет Московская власть» .4
В «Истории мари (черемис)» Н. В. Никольский существенное внимание
1	Покровский М. Н. Русская история с древних времен //Он же. Избранные
произведения. В 4 кн. / Под общ ред. акад. М. Н. Тихомирова и др. Вступ. ст. О. Д. Со¬
колова. М., 1966. Кн. 1. С. 290-291,294-296.
2	Он же. Русская история в самом сжатом очерке//Там же. М., 1967. Кн. 3.
С. 53.
3	Он же. Возникновение Московского государства и «великорусская народ¬
ность» //Историк-марксист. М., 1930. Т. 18-19. С. 24.
4	Никольский Н. В. Конспект по истории народностей Поволжья. Казань, 1919.
С. 19.

Гл. 1. Источники и историография...
39
уделил социальному развитию марийского народа в эпоху Казанского
ханства. Он отмечал, что в XV в. и особенно с начала XVI в. русская ко¬
лонизация в пределы марийских земель достигла небывалых до сих пор
размеров. Русские осваивают побережья рек Волги, Суры, Вятки, Камы
и их притоки. Дальнейшие события разделили мари на сторонников Мос¬
ковского государства и приверженцев независимого Казанского ханства.
К первым относились горные марийцы, ко вторым — луговые. Луговые
марийцы признали русскую власть только после того, как была взята
Казань и дальнейшая борьба за независимость оказалась безнадежной.1
Н. Н. Фирсов, написавший «Чтения по истории Среднего и Нижнего
Поволжья», полагал, что в основе борьбы Русского государства за Волгу
лежало стремление торгово-промышленных элементов русского народа,
чувствовавших себя стесненно в небольшом треугольнике между Окой
и Верхней Волгой, где создалось Московское государство.2 От возобно¬
вившегося в XV в. натиска русских на Среднее Поволжье страдало, преж¬
де всего, подвластное Казанскому ханству нетатарское население. В эпо¬
ху Ивана IV «ребром» стал вопрос о существовании самостоятельного
татарского государства в Волго-Камье: с одной стороны, открылась пер¬
спектива постоянных вторжений в отдельные земли Руси при слабом
противодействии этой тенденции в условиях борьбы за власть между
боярскими группировками в Москве; с другой стороны, в казанском об¬
ществе все более укоренялась психология предательства, измены налич¬
ному правительству. «Эта постоянно создававшаяся готовность подчи¬
ниться и стала укреплять в Московском правительстве все большую и
большую готовность подчинить, покорить».3 Покорение Астрахани яви¬
лось неизбежным следствием падения Казанского ханства, так как с за¬
воеванием Казани Астраханское ханство лишалось военного прикрытия.
Подчинение Москве было более обременительным для народов Средне¬
го Поволжья, чем подданство Казани, но они вынужденно покорились
русской силе.4
Г. Газиз (Г. С. Губайдуллин) в изданной в 1922 г. на татарском языке
«Истории татар» рассматривал присоединение народов Поволжья к Мос¬
ковскому государству в соответствии с концепцией М. Н. Покровского,
видя в этом процессе борьбу московского торгового капитала с татарским
1	Он же. История мари (черемис). Казань, 1920. Вып. 1. С. 28-30.
2	Фирсов Н. Н. Чтения по истории Среднего и Нижнего Поволжья. Казань, 1920.
С. 63.
3	Там же. С. 73.
4	Там же. С. 76,87.

40
От Золотой Орды к Московскому царству
феодализмом. По его мнению, экономические, общественные и полити¬
ческие причины преобразовывались в идеологию «борьбы за веру», и
Московское государство проводило политику противопоставления «та¬
тарских орд друг другу».1 Некоторые заявления татарского историка
грешат неоправданными преувеличениями, призванными, видимо, соз¬
дать образность восприятия. Например, Г. Газиз считал, что «Казанская
Орда с начала XV в. уже превратилась в одну из автономий России»;2
падение Казани — это «начало агрессии Европы на Азию, на тюркские
народы»,3 а присоединение «татарских орд» к Московскому царству «слу¬
жило делу органического развития татар». С одной стороны, это событие
было «вредным» для этнического развития татар, с другой — оно уско¬
рило переход к «торговому капитализму», но этот переход оказался тя¬
гостным для всех социальных слоев бывших ханств.4
Самой значительной работой по истории народов Поволжья, опубли¬
кованной в это время, стали «Очерки по истории Казанского ханства»
М. Г. Худякова. Впервые в виде систематизированного исследования
излагалась история государства казанских татар, подробно охарактери¬
зован внутренний строй ханства, а также давались яркие характеристи¬
ки правившим в Казани ханам. Историк выделил следующие периоды в
историческом развитии Казанского ханства: 1) период могущества хан¬
ства (1438-1487 гг.); 2) эпоха русского протектората (по 1521 г.); 3) эпо¬
ха национального возрождения (1521-1550 гг.) и 4) падение Казанского
ханства (1551-1556 гг.). М. Г. Худяков убежден в том, что «большая
часть культурных влияний шла в Россию именно через Казанское ханство,
которое было тесно связано с соседней страной торговым обменом». Уче¬
ный подробно остановился на причинах падения Казанского ханства. Д ля
него являлось несомненным, что Московское государство стремилось
завладеть рынком торговли и капиталами Казанского ханства, «и борьба
была решена в пользу “той стороны”, которая оказалась сильнее».
Причиной падения Казанского ханства, по мнению М. Г. Худякова,
стало быстрое экономическое и политическое развитие Русского госу¬
1	Газиз Г. История татар/Сокр. пер. с тат. С. Г. и А. X. Губайдуллиных. Ред. и
предисл. Э. С. Кульпина и Ш. Ф. Мухамедьярова. Послесл. В. И. Пантина. М., 1994.
С. 100.
2	Там же. С. 104.
3	Там же. С. 106.
4	Там же. С. 107. Сходные взгляды автор развивал в статье, вышедшей в 1925 г.
См.: Губайдуллин Г. С. Из прошлого татар//Материалы по изучению Татарстана
(Сб. статей). Казань, 1925. Вып. 2. С. 71-111.

Гл. 1. Источники и историография...
41
дарства и отсутствие прогресса в самом Казанском ханстве: «...пока
первое быстро развивалось и возрастало, последнее оставалось в перво¬
начальном своем положении». История Казанского ханства — это лишь
«один из этапов борьбы между русскими и болгаро-татарами» за эконо¬
мическое объединение Верхнего и Среднего Поволжья.1 Историк пред¬
ложил следующую хронологическую схему взаимоотношений Москвы
и Казани. Основание Казанского ханства стало возрождением могуще¬
ства болгаро-татарского государства, которое с «прививкой» ордынской
военной организации перешло в наступление на Русь, образовав на Оке
Касимовское ханство. Но при Иване III русские возобновляют наступ¬
ление. Перед объединенным великорусским государством встала задача
сконцентрировать экономически связанный район в одно государство.
«После захвата Новгорода Москве удалось овладеть волжским торговым
путем на всем его протяжении».
Поразительно быстрому и мощному росту Московского государства
противостояли лишь косность и застой Казанского ханства. Как считал
М. Г. Худяков, «причины застоя могли быть чисто биологическими и
объясняться расовыми признаками болгаро-татар»: т. е. молодая, толь¬
ко возникшая народность великороссов вытеснила и ассимилировала
«одряхлевшую народность болгаро-татар». Подобная болезнь застоя в
различное время поражала все тюркские народы, «весь азиатский Восток
в его целом, уступивший свое культурное место Европе».2
Несмотря на значимость данного труда как первого монографического
исследования по истории Казанского ханства, его научная ценность су¬
щественно снижается из-за наличия целого ряда недостатков, которыми,
впрочем, отмечено большинство исторических работ этого периода. Стре¬
мясь преодолеть ограниченность дореволюционной отечественной исто¬
риографии, отводившей, на его взгляд, Казанскому ханству «слишком
пассивную роль»,3 М. Г. Худяков впадал в другую крайность. Так, он чрез¬
мерно преувеличивал влияние Казанского ханства на исторические судьбы
Восточной Европы, героизировал его историю, что было вызвано некрити¬
ческим отношением автора к источникам, а иногда—излишне произволь¬
ной их трактовкой. Основываясь на концепции М. Н. Покровского, автор
рассматривал борьбу Москвы и Казани как противостояние растущего
1	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства //На стыке континен¬
тов и цивилизаций... (Из опыта образования и распада империй X-XV1 вв.). Сб. /
Сост. И. Б. Муслимов. Вступ. ст. И. Б. Муслимов и др. М„ 1996. С. 709,713,724.
2	Там же. С. 714-715.
3	Там же. С. 537.

42
От Золотой Орды к Московскому царству
торгового капитала с не имеющим перспективы феодализмом. Мало того,
он даже указывал на расовое превосходство великорусов нац татарами, что
не имеет совершенно никакого обоснования. Все это надо учитывать при
использовании книги М. Г. Худякова как труда, ставшего важной вехой
в изучении темы вхождения народов Поволжья в Россию, не предаваясь
излишним эмоциям, которые препятствуют восприятию исторической
реальности во всей ее сложности, неоднозначности и противоречивости.
Популярные работы обобщающего характера по истории России
XVI в. написаны также С. Ф. Платоновым и Р. Ю. Виппером. Р. Ю. Вип¬
пер рассматривал присоединение Поволжья к России как составную часть
непрерывного военного противостояния восточноевропейских государств
с кочевниками, отмечая «наибольшее искусство и энергию в борьбе со
степью» русского народа1. Противостояние степным кочевникам, т. е.
Крыму и Казани, «которые после временного распада при Иване III опять
соединились и нависли угрозой над Москвой», проповедуется в качест¬
ве Крестового похода против неверных, «лежащего великим долгом на
совести молодого царя».2 Покорение Казани стало падением «грозного
оплота крупнейшей разбойничьей орды, благодаря которому Московский
царь высвободился от близко нависшего над ним врага и впервые дал
в восточных равнинах перевес христианской культуре и государственнос¬
ти».3 Р. Ю. Виппер утверждал, что «если бы Иван IV умер в 1556 г., то
историческая память присвоила бы ему имя великого завоевателя, по¬
добно Александру Македонскому».4
По мысли С. Ф. Платонова, московская политика в Поволжье с на¬
чала XVI в. направлялась на уничтожение постоянной опасности для
русских поселений от татарской и черемисской «войны», приобретение
новых богатых земель для русского хозяйства и Волжского пути для рус¬
ской торговли.5 Сторонник концепции экономического материализма,
Н. А. Рожков полагал, что вхождение Поволжья в Московское государ¬
ство обусловлено тем, что «дворянству нужны были новые земли, для
нового товарного хозяйства необходима была Волга, надо было уничто¬
жить возможность разбойных набегов из Казани».6
1	Виппер Р. Ю. Иван Грозный. М., 1922. С. 14.
2	Там же. С. 35.
3	Там же. С. 41.
4	Там же. С. 106.
5	Платонов С. Ф. Иван Грозный (1530-1584). Пг., 1923. С. 88.
6	Рожков Н.А. Русская история в сравнительно-историческом освещении (Ос¬
новы социальной динамики). Т. 4. Ч. 1. Пг., 1924. С. 142.

Гл. 1. Источники и историография...
43
Вопрос о роли колонизации в становлении истории Русского государ¬
ства рассмотрен и М. К. Любавским. Историк попытался вскрыть дви¬
жущие мотивы русского колонизационного движения: препятствия на
пути свободного торгового обмена «при разных политических конъюн¬
ктурах», прирост населения, «побуждали московских князей к выходу
из узких рамок своей государственной территории, расширению арены
своего властвования, своего политического воздействия и экономической
эксплуатации». Интересы московских князей, совпавшие с устремлени¬
ями народа, «взаимно поддерживали и питали устремления московской
политики и с самого начала обусловили ее захватный характер».1 От
обороны к наступлению на татар русские князья перешли стихийно, в
ответ на усиленные грабежи и хищничества со стороны распадающейся
Орды. Главная роль в борьбе со степью принадлежала самому могуще¬
ственному из русских князей — великому князю Московскому.2
М. К. Любавский продолжил традиции, заложенные «государствен¬
ным направлением» в дооктябрьской русской историографии, видя в
колонизационном процессе, в первую очередь, действия великокняже¬
ской власти, направленные на приобретение новых земель. Народ как
главная движущая сила колонизационного процесса, выпав из поля зре¬
ния историка, стал как бы объектом активного влияния со стороны госу¬
дарственной власти.
Таким образом, в начальный период развития советской историогра¬
фии исследуемой проблемы был представлен самый широкий спектр на¬
правлений: продолжение традиций «государственного направления», абст¬
рактно-социологическое течение, возглавляемое М. Н. Покровским; в не¬
которых работах отчетливо проявлялись националистические тенденции
(Г. Газиз, М. Г. Худяков). Такая ситуация создавала благоприятные усло¬
вия для свободного выражения мнений по вопросу о присоединении на¬
родов Поволжья к России, для научного поиска, в котором неизбежны не
только значительные достижения, но и существенные промахи.
В 1930-е гг. наметился крупный перелом в развитии отечественной
исторической науки. Начало ему положило постановление Совнаркома
1	Любавский М. К. Образование основной государственной территории велико¬
русской народности. Заселение и объединение центра. Л., 1929. С. 38. В более
ранней книге М. К. Любавский указывал, что причины покорения Казани Москов¬
ским государством заключались в обеспечении государственной безопасности и
приобретении значительных экономических выгод (см.: Он же. Историческая гео¬
графия России в связи с колонизацией. СПб., 2000. С. 164-165).
2	Там же. С. 83.

44
От Золотой Орды к Московскому царству
СССР и ЦК ВКП(б) от 16 мая 1934 г. «О преподавании гражданской
истории в школах СССР». В документе предлагалось изжить абстрактно¬
социологический схематизм в изучении истории. Подчеркивалось, что
преподавание истории следует осуществлять наглядно, конкретно, со¬
блюдая хронологию в изложении событий. Это постановление повысило
общественный интерес к отечественной истории. Восстановлены исто¬
рические факультеты в вузах, возобновилась работа над созданием учеб¬
ников для средней и высшей школы, что стимулировало исследователь¬
скую деятельность.
22 августа 1937 г. опубликовано Постановление Жюри Правитель¬
ственной Комиссии по конкурсу на лучший учебник для 3-го и 4-го клас¬
сов средней школы по истории СССР, где говорилось, что присоединение
Украины и Грузии к России раньше рассматривалось как абсолютное
зло, но, учитывая конкретные исторические условия того времени (воз¬
можность поглощения Украины панской Польшей или султанской Тур¬
цией, а Грузии — шахской Персией или Турцией), переход под власть
России был для них «все же наименьшим злом».1
Учебники по истории СССР для средней и высшей школы, изданные
в предвоенные годы, представляли читателю единую точку зрения на
проблему вхождения народов Поволжья в состав России. Разделы по
этой проблеме в них были написаны С. В. Бахрушиным. Подчинение
Казанского ханства автор считал начальным моментом в становлении
многонационального централизованного Русского государства. Причи¬
нами, приведшими к завоеванию Казани, историк считал необходимость
обеспечить дворян землей и крепостными, потребность Москвы в Волж¬
ском пути и ликвидацию опасности татарских набегов на русские окраи¬
ны.2 Эти учебники действовали до середины 1950-х гг.
Но, например, уже в 1939 г. Б. Верховень рассматривал московскую
политику в Поволжье как ответ на агрессию со стороны Казанского хан¬
ства.3 Изменились акценты в подходе к проблеме и у С. В. Бахрушина.
Так, он обратил внимание на опасность для Русского государства со сто¬
роны татарских ханств, под держиваемых Турцией. Кроме того, угроза с
1	Материалы к преподаванию истории СССР. М., 1937. С. 7.
2	Базилевич К. В., Бахрушин С. В., Панкратова А.М., Фохт А. В. История
СССР. Учебникдля VIII класса средней школы. М., 1940. С. 130-32; История СССР.
Т. 1. С древних времен до конца XVIII в. /Под ред. В. И. Лебедева, Б. Д. Грекова,
С. В. Бахрушина. Учебник для исторических факультетов государственных уни¬
верситетов и педагогии, институтов. М., 1939. С. 364-367.
3	Верховень Б. Россия в царствование Ивана Г розного. М., 1939. С. 22-31.

Гл. 1. Источники и историография...
45
востока мешала успешному развитию сил русского народа, поэтому за¬
воевание Казани Русским государством «исторически оправданно».1
А. А. Новосельский отмечал, что в XVI в. происходит изменение вос¬
точной политики Русского государства: от активного вмешательства во
внутренние дела Казанского ханства оно переходит к прямому наступле¬
нию: «Всем ходом истории Московское государство было поставлено
перед необходимостью довести до конца борьбу с разрозненными частя¬
ми “Большой Орды”, некогда угнетавшей Русь».2
Со второй половины 1940-х гг. изменилась оценка процесса присоеди¬
нения народов Поволжья (как и вообще роли нерусских народов при
вхождении их в состав России). И. И. Смирнов рассматривал присоеди¬
нение Казанского и Астраханского ханств к России как меру обороны
страны от турецкой агрессии. Он подчеркивал, что в Казанском ханстве
«крупной политической силой являлась группировка, ориентировавша¬
яся на Крымское ханство и Турцию как силы, способные оказать мощную
под держку Казани в ее борьбе с Россией и укоренить позиции Казанско¬
го ханства, претендовавшего на гегемонию в Поволжье».3 Напротив,
«широкие слои, прежде всего, городского населения Казани, ведя актив¬
ную борьбу против “вельмож” и “крымцев”, выступают сторонниками со¬
глашения с Российским государством».4
По мысли историка, намерение Турции выступить в роли гегемона в
системе татарских государств Восточной Европы должно было привести
Турцию к враждебному столкновению с Русским государством, во внешней
политике которого одной из важнейших задач являлось уничтожение та¬
тарских государств, возникших на развалинах Золотой Орды и угрожавших
как восточным, так и южным границам Русского государства.5 И. И. Смир¬
нов указывал на чуткое реагирование Московского правительства на пе¬
ремену в расстановке феодальных группировок, боровшихся за власть в
Казани. В то же время, он, по нашему мнению, преувеличивал опасность
турецкой агрессии для Русского государства в первой половине XVI в.
1	Бахрушин С. В. Иван Грозный. М., 1945; Он же. Самодержавие Ивана IV.
М., 1946; Он же. Взятие Казани//3а родную землю. XTV-XVII вв. Сб. статей/
Ред. Г. М. Игнаткович. М., 1949. С. 52-76.
2	Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в первой
половине XVII в. М., 1948. С. 10.
3	Смирнов И. И. Восточная политика Василия Ш//Исторические записки/
Отв. ред. акад. Б. Д. Греков Т. 27. М., 1948. С. 18.
4	Там же. С. 19.
5	Там же. С. 53-54.

46
От Золотой Орды к Московскому царству
Восточная политика Ивана IV в конспективной форме рассмотрена в
более ранней работе И. И. Смирнова. В ней он считал, что активная внеш¬
няя политика, и в первую очередь—на востоке, являлась одним из важ¬
нейших средств укрепления Русского государства. Казань в первой по¬
ловине XVI в. являлась своего рода фокусом, концентрирующим все
враждебные Московской Руси силы, что делало ее главным препятстви¬
ем извне для процесса сложения Русского национального государства.
Положение в самом Казанском ханстве накануне его падения, как по¬
лагал ученый, характеризовалось нарастающим внутренним кризисом,
развивавшимся как по линии борьбы между отдельными татарскими
правящими группировками, так и в форме нарастания борьбы угнетенных
народов ханства.1 Разгром Казани завершил длительный процесс борьбы
Русского государства на востоке. Превращение Русского государства в
многонациональное в целом имело прогрессивный характер.2
В. В. Мавродин, соглашаясь с мнением И. И. Смирнова об угрозе
нашествия Турции и восстановления татарского ига, подчеркивал, что
«объединение национальностей в составе единого централизованного
государства, возглавляемого великорусской дворянской бюрократи¬
ей, происходит в XVI в. в форме распространения власти московского
государя на Восток, т. е. на земли тюркских и финно-угорских народов».3
Важным теоретическим нововведением В. В. Мавродина в изучении
проблемы становления многонационального Российского государства
является акцент, сделанный им на роли народов Казанского ханства в
решении своих исторических судеб. Историк замечал, что «народы Ка¬
занского ханства стремились освободиться от гнета татарской феодаль¬
ной верхушки, разорвать с Казанью, добиться полной независимости.
К середине XVI в. внутренние противоречия в Казанском государстве
настолько обострились, что и без похода Ивана IV Казань стояла на
грани катастрофы».4
В 1951 г. в редакцию журнала «Вопросы истории» с письмом об ис¬
пользовании исследователями формулы «наименьшее зло» при рассмот¬
рении проблемы присоединения других народов к России обратилась
М. В. Нечкина. Она выступила против расширительного толкования дан¬
1	Смирнов И. И. Иван Грозный. Л., 1944. С. 67-68.
2	Там же. С. 72.
3	Мавродин В. В. Русское многонациональное государство и финно-угорские
народы (Кпостановке проблемы)//Ученые записки ЛГУ. Серия востоковедческих
наук. 1948. Вып. 2. С. 38.
4	Там же. С. 39-40.

Гл. 1. Источники и историография...
47
ной формулы, как и применения ее к любым народам, «вошедшим —
путем ли завоевания, путем ли присоединения, безразлично — в состав
Российской империи».1 Исследовательница подчеркнула, что «при оцен¬
ке результатов включения народов в состав царской России историки
должны обращать особое внимание на факты общения народов, на то
новое и положительное, что, вопреки царизму, вносил в хозяйственную
и культурную жизнь народов великий русский народ». В соответствии с
господствовавшим в исторической науке классовым подходом, советским
историкам ставилась задача: обрисовать перспективу единения и борьбы
трудовых людей разных народов под руководством старшего брата —
русского народа.2 Публикация вызвала целый ряд откликов ученых из
различных регионов, которые конкретизировали положения, выдвинутые
М. В. Нечкиной, на примерах вхождения разных народов в состав России.3
К. Я. Наякшин выступил с критикой действовавшего в 1940-х —
начале 1950-х гг. школьного учебника истории СССР по вопросу присо¬
единения Среднего и Нижнего Поволжья к России, обвинив авторов в иг¬
норировании потребностей обороны России от нашествия турок. Он
отмечал, что «борьба в Поволжье была, прежде всего, борьбой против
султанской Турции и ее крымско-казанских и астраханских холопов».
Турция обвинялась в стремлении к мировому господству и объединению
под властью султана всех земель, населенных мусульманами и смешан¬
ных с ними народами, с тем, чтобы отуречить их.4 Соответственно, Ка¬
занское ханство именовалось «разбойничьим гнездом турецкой агенту¬
ры», поработившим основную массу населения Среднего Поволжья.
Коренное население ханства, в том числе и низы казанских татар, вы¬
ступило против крымско-турецкого ига. Это обусловило непрочность
турецких ставленников в Казани, предопределив исход борьбы за Среднее
и Нижнее Поволжье. Русским воинам при присоединении Поволжья
приходилось вести борьбу не с местным населением, «а с недобитыми
остатками казанских феодалов, выходцев из Золотой Орды, т. е. оскол¬
ками этой Орды».
1	Нечкина М. В. К вопросу о формуле «наименьшее зло». Письмо в редакцию//
ВИ. 1951. №4. С. 44.
2	Там же. С. 47.
3	Мустафаев М. О формуле «наименьшее зло»//ВИ. 1951. № 9. С. 97-101;
ТавакалянН. По поводу письмаМ. В. Нечкиной «К вопросу о формуле “наимень¬
шее зло”»//Там же. С. 101-107.
4	Наякшин К. К вопросу о присоединении Среднего Поволжья к России (Пись¬
мо в редакцию)//Там же. С. 109.

48
От Золотой Орды к Московскому царству
Как следствие, для историка очевидно, что присоединение народов
Поволжья к России явилось для них единственным средством спасения.
И хотя включение в состав Русского государства не спасало народы По¬
волжья от феодально-крепостнического и национального гнета царизма,
но оно создало «возможность развития более тесных экономических и
культурных связей с великим русским народом». Присоединение По¬
волжья к России носило «глубоко прогрессивный характер».1
Подобно другим исследователям, с середины 1940-х гг. рассматривав¬
шим проблему становления многонационального Российского государст¬
ва в свете высказывания И. В. Сталина на X съезде РКП (б) (1921 г.) об
ускоряющем влиянии внешнего фактора на образование централизован¬
ных государств на востоке Европы, К. Я. Наякшин выдвигает потребности
обороны Русского государства от турецкой опасности в качестве домини¬
рующего элемента, предопределившего присоединение Поволжья к Рос¬
сии. Им делался излишний акцент на классовых антагонизмах внутри
Казанского ханства, что упрощало картину действия социального меха¬
низма этого государства, сглаживало сложности его этнической истории.
Тем самым в трактовку проблемы вхождения народов Поволжья в
состав России привносился схематизм, устранялись сложности и проти¬
воречивости процесса присоединения. Перечисленные недостатки стали
общими для большинства последующих публикаций по теме вплоть до
конца 1980-х гг., хотя декларативность заявлений К. Я. Наякшина в них
сменилась более мягкими формулировками, не влиявшими, однако, на
суть концепции неизбежности острого противоборства России и татар¬
ских ханств с непременным акцентом на классовых антагонизмах в
средневековых обществах.
Если положения, выдвинутые К. Я. Наякшиным, не имели доказа¬
тельств, то С. О. Шмидт строил свои выводы, опираясь на обширную
источниковую базу. Он, в частности, показал взаимосвязь между про¬
цессом образования централизованного государства в России и успехами
в обороне от нашествия с Востока. По замечанию историка, борьба Рус¬
ского государства с Казанским ханством стала важнейшим фактором
международных отношений в Восточной Европе во второй четверти
XVI в.2 С. О. Шмидт был уверен, что в 1520-х гг. вырабатывался широко
1	Наякшин К. К вопросу о присоединении Среднего Поволжья к России (Пись¬
мо в редакцию). С. 110.
2	Шмидт С. О. Предпосылки и первые годы «Казанского войны» (1545-1549) //
ТрудыМосковского государственною историко-архивного института. Т. 6. М., 1954.
С. 188,194.

Гл. 1. Источники и историография...
49
задуманный план турецко-крымско-казанского наступления на русские
земли, в котором особое значение придавалось Казанскому ханству. Рус¬
ское государство, в свою очередь, энергично противодействовало осу¬
ществлению этих планов, стремясь наладить дружественные отношения
с султанской Турцией, фактически руководившей действиями татарских
ханств.1
Г. Д. Бурдей, как и С. О. Шмидт, обратил особое внимание на связь
русско-турецких и русско-крымских отношений с борьбой Русского госу¬
дарства за Среднее и Нижнее Поволжье. Он назвал государственные об¬
разования, возникшие на обломках Золотой Орды, «государствами с силь¬
но выраженной захватнической внешней политикой». Борьба с ними
России достигла своего апогея в середине XVI в. и осложнялась вмеша¬
тельством Турции, стремившейся установить свой протекторат над остат¬
ками Золотой Орды «и использовать их в своей захватнической политике
по отношению к России, Украине, Польше, Кавказу». Историк подчерки¬
вал историческую необходимость борьбы России с ханствами:«.. .на Руси
она оценивалась как продолжение борьбы с золотоордынскими традиция¬
ми».2 Ликвидация боярского правления, укрепление центральной власти
способствовали переходу в конце 40-х — начале 50-х гг. XVI в. Русского
государства к активной наступательной политике на Востоке.
Г. Д. Бурдей отметил многочисленные факты совместной борьбы рус¬
ского народа и народов Поволжья против казанских феодалов. В то же
время, «дипломатическое и вооруженное вмешательство Турции и Кры¬
ма в русско-казанские и русско-астраханские отношения было одной из
важных причин, обусловивших затяжной характер процесса подчинения
Поволжья России».3 Взятие Казани усиливало власть Иван Грозного и
вело к ликвидации компромисса, лежавшего в основе политики прави¬
тельства «Избранной рады».4 Исследователь считал, что присоединение
Поволжья к России имело «объективно исторически прогрессивный ха¬
рактер».5
'Там же. С. 199.
2	Бурдей Г. Д. Взаимоотношения России с Турцией и Крымом в период борьбы
за Поволжье в 40-50-х гг. XVI в.//Ученые записки Саратовского гос. ун-та им.
Н. Г. Чернышевского. Саратов, 1956. Т. 47. Вып. исторический. С. 183. См. также:
Он же. Борьба России за Среднее и Нижнее Поволжье в XVI в. //Преподавание
истории в школе. 1954. № 5. С. 27-36.
3	Он же. Взаимоотношения России с Турцией и Крымом в период борьбы за
Поволжье в 40-50-х гг. XVI в. С. 187,202.
4	Там же. С. 202.
5	Там же. С. 205.

50
От Золотой Орды к Московскому царству
П. Н. Павлов полагал, что уже в середине XV в. наиболее опасным
государством д ля Москвы считалось именно Казанское ханство, претен¬
довавшее на русские земли в Среднем Поволжье.1
К. В. Базилевич, характеризуя внешнюю политику Русского центра¬
лизованного государства во второй половине XV в., подробно проанали¬
зировал взаимоотношения с татарскими ханствами в правление Ива¬
на III. Основную цель великого князя Московского в русско-татарских
отношениях после 1480 г. ученый видел в том, чтобы противопоставить
«Ахметовым детям» союз остальных татарских ханств — Крыма, Каза¬
ни и Ногайской Орды, и «при помощи этого союза, а также служебных
татарских князей, обеспечить охрану и безопасность всей восточной и
южной границ государства». В отношениях с Казанью такая политика
означала превращение его в вассальное от Москвы государство.2 Для
этого великий князь «искал возможности опереться в Казани не толь¬
ко на хана, но и на влиятельную группу феодальной знати».3 При Васи¬
лии III обломки Золотой Орды, при посредстве турецкого султана, стреми¬
лись к торжеству мусульманского мира и господству татарской силы над
Русью. Но окончательно разрешил новую политическую ситуацию на Вос¬
токе Иван Грозный.4
Как считал А. П. Смирнов, автор исследования о волжских булгарах,
во второй половине XIV в. булгарская экспансия в Заволжье встретилась
с наступательным движением русских. Походом на Булгарию в 1360 г.
новгородцы положили начало планомерному наступлению русских на
Восток.5
М. В. Фехнер, изучавшая торговые отношения Русского государства со
странами Востока в XVI в., собрала и проанализировала богатый факти¬
ческий материал о торговле России с народами Поволжья до присоединения
этого района.6 Впервые обращалось внимание на объективно существовав¬
шую тенденцию развития мирных отношений Московского государства и
народов Поволжья, как и на выгодность взаимных торговых контактов.
1	Павлов П. Н. Освобождение Руси от татарского ига. Автореф. дисс. канд. ист.
наук. Л., 1951. С. 12.
2	Базилевич К. В. Внешняя политика Русского централизованного государства.
2-я пoлoвинaXV в. М., 1952. С. 199.
3	Там же. С. 401.
4	Там же. С. 539.
5	Смирнов А. П. Волжские булгары//Труды Государственного Исторического
музея. Вып. XIX. М., 1951. С. 68.
6	Фехнер М. В. Торговля Русского государства со странами Востока в XVI в.
М., 1952. (2-е изд.:М„ 1956).

Гл. 1. Источники и историография...
51
Обращение ученых к проблеме присоединения Поволжья к России
усилило внимание исследователей к истории присоединения отдельных
поволжских народов. В разработку конкретных вопросов в 1950-е гг. ак¬
тивно включаются историки национальных регионов Поволжья. Обра¬
щаются к этим проблемам и столичные ученые.
В 1950 г. вышли две статьи, посвященные вопросу присоединения
Чувашии к Русскому государству, за авторством М. Н. Тихомирова и
Т. Г. Гусева. М. Н. Тихомиров стал первым из советских историков, от¬
метившим, что Чувашия была не завоевана, а присоединена к Русскому
государству.1 Он проследил становление контактов между русским на¬
родом и чувашами на протяжении времени с IX в. по середину XVI в.,
подчеркивая отсутствие известий о столкновениях между ними. Переход
чувашей на сторону России «обозначал, в сущности, начало конца само¬
стоятельного существования Казанского ханства».2 Мощным толчком,
ускорившим отделение чувашей от Казани и их присоединение к Мос¬
ковскому государству, явилось построение Свияжска в непосредствен¬
ной близости от столицы ханства.3 Проводя политику, направленную на
подчинение России Горной стороны, Московское правительство, в пер¬
вую очередь, ориентировалось на поддержку чувашей.4
Т. Г. Гусев охарактеризовал тяжелое положение трудовых чувашей
в Казанском ханстве. Чуваши, по его мнению, были не в состоянии само¬
стоятельно освободиться от татарского владычества, и вызволить их мог
только русский народ, с которыми у чувашей сложились давние эконо¬
мические и культурные связи. В чувашском народе окрепло сознание
необходимости объединиться с русским народом, а Русское государство
видело в Чувашии стратегический плацдарм для наступления на Казань.
С приходом к власти в Казанском ханстве Крымской династии, не толь¬
ко народные массы, но и преобладающая часть чувашской феодальной
знати стали сторонниками присоединения к России. Т. Г. Гусев солида¬
рен с М. Н. Тихомировым в том, что окончательное отпадение чувашских
земель от Казанского ханства предрешило его гибель.5
1	Тихомиров М. Н. Российское государство XV-XVII вв. М., 1973. С. 110.
2	Там же. С. 103.
3	Там же. С. 107.
4	Там же. С. 108.
5	Гусев Т. Г. Присоединение Чувашии к Русскому государству//Записки
Чувашского научно-исследовательского института языка, литературы и исто¬
рии при Совете министров Чувашской АССР. Вып. 4. Чебоксары, 1950. С. 50-
82.

52
От Золотой Орды, к Московскому царству
К теме присоединения чувашей к России обращались в своих иссле¬
дованиях по проблемам чувашской истории И. Д. Кузнецов и В. Ф. Ка¬
ховский.1 Авторы первого тома этнографического обзора, посвященного
материальной культуре чувашей, отмечали, что «чуваши нашли более
выгодным находиться под властью более крупного и лучше управляемого
Русского государства». Присоединение чувашей к России происходило
с 1546 по 1551 гг.2
В первом выпуске «Материалов по истории Чувашской АССР» раздел
о развитии чувашского народа в составе Казанского ханства написал
И. П. Паньков. Он указывал, что между Казанским ханством и Москов¬
ским государством шла ожесточенная борьба за преобладание в Среднем
Поволжье. Чувашский народ в условиях развернувшихся наступательных
действий России с целью присоединения Казанского ханства, изъявил
желание перейти в русское подданство.3 Раздел о присоединении Чува¬
шии к России написал М. Н. Тихомиров.4
Татарский историк X. Г. Гимади в статье об историческом значении
присоединения Казани к Русскому государству подчеркнул сложность
международной и внутренней обстановки в этот период. Это было время,
когда Казанское ханство под воздействием внутренних противоречий
быстро клонилось к упадку, а с другой стороны, в борьбе с монгольским
игом и феодальной раздробленностью шел процесс складывания Русско¬
го государства.5 Ученый утверждал, что после захвата власти в Казани
Гиреями «над трудящимися массами татарского народа, а также подвласт¬
ными ханам другими народами края (мари, чувашами, удмуртами и т. д.),
было установлено иго турецко-крымских захватчиков». Деспотический
режим Гиреев в Казанском ханстве серьезно задержал социально-эконо¬
мическое и культурное развитие татарского народа.6 Протурецкая поли¬
тика Казани вызывала недовольство и посадского люда, и части казанских
1	Кузнецов И. Д. Очерки по истории чувашского крестьянства. Чебоксары,
1957. С. 34-37; Каховский В. Ф. Происхождение чувашского народа. Основные
этапы этнической истории. Чебоксары, 1965. С. 447-450.
2	Воробьев Н. И., Львова А. И., Романов И. Р., Симонова А. Р. Чуваши. Этно¬
графическое исследование. Ч. 1. Материальная культура. Чебоксары, 1956. С. 39-40.
3	Паньков И. П. Чуваши в составе Казанского ханства //Материалы по истории
Чувашской АССР. Вып. 1. Чебоксары, 1958. С. 102.
4	Тихомиров М. Н. Присоединение Чувашии к России//Там же. С. 104-128.
5	Гимади X. Г. Об историческом значении присоединения Татарии к Русскому
государству //Известия Казанского филиала АН СССР. Серия гуманитарных на¬
ук. Казань, 1955. Вып. 1. С. 3.
6	Там же. С. 4.

Гл. 1. Источники и историография...
53
феодалов, которые стали искать союза с Русским государством. Иван IV
покончил с «гнездом турецкой агентуры в Казани». Присоединение к
Русскому государству в той обстановке стало, по мнению историка, для
татарского народа единственно правильным путем и имело безусловно
прогрессивное значение.1 Подобным же образом освещался процесс
вхождения территории Татарии в Русское государство и в соответствую¬
щих разделах «Истории Татарской АССР», написанных Н. Ф. Калининым
и Ш. Ф. Мухамедьяровым.2
Н. Ф. Калинин в историческом очерке г. Казани дал краткий обзор
истории ханства. Он считал его типичным феодальным децентрализо¬
ванным государством, в котором господствующая группа местных фео¬
далов вела агрессивную политику против Руси. Потребности государст¬
венной обороны южных и юго-восточных границ Русского государства,
стремление усилить свою мощь, увеличение количества сторонников
Москвы в самом Казанском ханстве, а также требования дворян-поме-
щиков обеспечить их землями и торговые интересы на Волге побуждали
Московское правительство присоединить Казань.3
В историческом обзоре, написанном для этнографического исследо¬
вания «Татары Среднего Поволжья и Приуралья», Н. И. Воробьев обратил
особое внимание на служилых татар как пример прорусской ориентации
части татарских феодалов.4
Исследователи обращались и к изучению теоретических проблем при¬
соединения народов к России. Так, в 1970 г. С. X. Алишев призвал отка¬
заться от допматизма и схематизма при рассмотрении процесса превра¬
щения Русского государства в многонациональное. Присоединение, по
мысли ученого, есть исторический процесс, происходивший и мирными,
и немирными путями.5 При том что процесс присоединения народов к
Русскому государству всегда имел элементы добровольности, однако на¬
личие у присоединяемых самостоятельного государства обусловливало
1	Там же. С. 5.
2	История Татарской АССР. / Ред. коллегия: Н. И. Воробьев, X. Г. Гимади (отв.
ред.)идр. Казань, 1955. Т. 1.С. 133-141; История Татарской АССР: (Сдревнейших
времен до наших дней)/Ред., сост. Ш. Ф. Мухамедьяров, Е. И.Чернышов, А. X. Ха¬
ликов. Казань, 1968. С. 90-Й.
3	Калинин Н. Ф. Казань. Исторический очерк. Казань, 1952. С. 27-28,35,39.
4	Татары Среднею Поволжья и Приуралья/Отв. ред. Н. И. Воробьев и Г. М. Хи-
самутдинов. М., 1967. С. 11.
5	Алишев С. X. О некоторых проблемах превращения Русского государства в
многонациональное //Тезисы докладов итоговой научной сессии Института языка,
литературы и истории имени Г. И. Ибрагимова за 1970 г. Казань, 1971. С. 76-77.

54
От Золотой Орды к Московскому царству
не всегда мирное присоединение, но там, где народности и племена еще
не дошли до государственного объединения, там оно происходило отно¬
сительно мирным путем. Территориальное расширение России было вы¬
звано тенденцией развития русского феодализма вширь под влиянием
общеевропейских процессов XV-XVI вв.
С. X. Алишев указывает на то, что в XVI в. волжские татары находи¬
лись в целом на одном уровне развития феодализма с русским народом.
Их вхождение в состав Русского государства можно считать прогрессив¬
ным «в смысле потенциальной возможности влияния европейской циви¬
лизации и более тесного общения народов в политической, хозяйственной
сфере жизни», и происходило вопреки царизму.1 К сожалению, выступ¬
ление С. X. Алишева осталось незамеченным в советской историогра¬
фии. Отжившие, малоподвижные схемы присоединения Поволжья к
России преобладали в оценках историков до конца 1970-х гг.
В другой статье С. X. Алишев обращает внимание на то, что в период,
предшествующий вхождению Среднего Поволжья в состав России, вой¬
ны между населяющими район народами не прослеживаются. Не наб¬
людалось и состояния постоянной борьбы между Казанским ханством и
Русским государством. В отличие от набегов кочевников с целью грабежа,
войны московских и казанских феодалов являлись ответными ударами
друг другу. Конфликты между двумя государствами возникали, как пра¬
вило, лишь в те годы, когда на политику Казани большое влияние оказы¬
вали феодалы юга, особенно Крыма. По замечанию историка, Турция не
могла претендовать и не претендовала на Среднее Поволжье.2
С. X. Алишев выделил 4 этапа в присоединении Среднего Поволжья к
России: 1) вторая половина XIV в.; 2) с начала XV в. по 1487 г. — до устано¬
вления московского протектората над Казанью; 3) с 1487 по 1521 гг. —
этап подчинения Казани Москве; 4)1521-1552 гт. — время военного про¬
тивостояния Казани и Москвы, закончившееся ликвидацией Казанского
государства.3 Несмотря на несправедливый характер войны с Казанским
ханством со стороны дворянского правительства Ивана IV, в итоге завое¬
вание Среднего Поволжья следует считать объективно прогрессивным, от¬
вечающим задачам социально-экономического развития страны.4
1	Алишев С. X. О некоторых проблемах превращения Русского государства в
многонациональное. С. 78.
2	Он же. Присоединение народов Среднего Поволжья к Русскому государст-
ву//Татария в прошлом и настоящем. Сб. статей/Ред. колл.: М. К. Мухарямов и
др. Казань, 1975. С. 173-174.
3	Там же. С. 175-176.
4	Там же. С. 180.

Гл. 1. Источники и историография...
55
Согласившись с правильным, в целом, указанием о наличии элементов
добровольности в процессе вхождения Среднего Поволжья в Русское
государство, отметим, что нам кажется неверным вывод историка о пас¬
сивном отношении поволжских крестьян к объединению с Россией.1 По
нашему мнению, промосковская позиция определенной части правящих
кругов Казанского ханства являлась отражением объективной ориента¬
ции части народных масс на Россию. По-видимому, не стоит преувели¬
чивать степень межсословной розни в раннеклассовом обществе, каким
было Казанское ханство.
Изучению сложного процесса этнического развития татар Поволжья
и Приуралья посвятил свою работу А. X. Халиков.2 Привлекая обширную
источниковую базу, ученый прослеживает историческую канву событий
межэтнического взаимодействия, происходившего в разные эпохи в
Среднем Поволжье, в частности, столкновение двух политических объ¬
единений — Русского государства, находившегося на стадии централи¬
зации, и Казанского ханства, шедшего к своей гибели.3 Политическое
разъединение в XV-XVI вв. привело к формированию в рамках ранее
единой булгарской тюркоязычной общности двух народ ностей: мишарей
в составе Русского государства и казанцев. И лишь включение Среднего
Поволжья в состав России, как считает А. X. Халиков, обусловило про¬
цесс слияния этих народностей в народ поволжских татар.4
3. А. Ишмухаметов обратил внимание на роль ислама в татарской
истории, и, в частности, в эпоху Казанского ханства.5 Однако, характе¬
ризуя взаимоотношения Казанского ханства с Русским государством,
автор оказался под влиянием устаревших формулировок о «величайшей
опасности для народов Поволжья и России» господства крымских Гире¬
ев в Казани, об угрозе турецкого нашествия и т. д. Итоги археологическо¬
го изучения территории Волго-Камья в эпоху Волжской Булгарин и Ка¬
занского ханства были обобщены в работах Р. Г. Фахрутдинова.6
‘Там же. С. 181-182.
2	Халиков А. X. Происхождение татар Поволжья и Приуралья. Казань, 1978
(ср.: Он же. Татарский народ и его предки. Казань, 1989).
3	Там же. С. 135.
4	Там же. С. 146-147.
5	Ишмухаметов З.А. Социальная роль и эволюция ислама в Татарии (Истори¬
ческие очерки). Казань, 1979.
6	Фахрутдинов Р. Г. Археологические памятники Волжско-Камской Булгарин
и ее территория. Казань, 1975; Он же. Очерки по истории Волжской Булгарин. М.,
1984.

56
От Золотой Орды к Московскому царству
Различные аспекты средневековой истории народов Поволжья подверг¬
лись изучению в работах М. Г. Сафаргалиева. В монографии, посвященной
процессу распада Золотой Орды, историк писал, что Казанское ханство
«напоминало прежнюю Золотую Орду» по своей агрессивной политике в
отношении соседей, особенно Руси.1 В статье «Присоединение мордвы к
Русскому централизованному государству» он отметил сочувствие нета¬
тарского населения Казанского ханства Русскому государству.2 При под¬
готовке последнего похода на Казань правительство Ивана IV предпочло
путь по району мордовской осед лости, рассчитывая на помощь и под держ¬
ку местного населения.3 Мирный характер присоединения мордовских зе¬
мель к Москве нашел отражение в устном народном творчестве мордовского
этноса, рядпримеров из которого приведен в статье в качестве иллюстрации.
Ученый выделил большую роль в присоединении мордвы к России,
наряду с другими факторами, притягательной силы русского народ а. С вхож¬
дением в его состав мордвы, Русское государство стало превращаться в
многонациональное. Разделение народов Казанского ханства от Русско¬
го государства пограничным барьером, по мнению автора, было искусст¬
венным тормозом этнического развития мордвы.4 Однако вывод М. Г. Са¬
фаргалиева об установлении и укреплении дружбы народов России на
поле «совместной классовой борьбы», по отношению к рассматриваемым
событиям XV-XVI вв., кажется чрезмерной модернизацией. Повествуя
об истории Астраханского ханства, М. Г. Сафаргалиев подчеркнул вза¬
имное стремление Астрахани и Москвы установить дружественные свя¬
зи.5 С вхождением в состав России астраханские татары потеряли очень
мало, зато получили широкие перспективы.6
8-10 декабря 1964 г. в Саранске прошла научная сессия, посвященная
проблеме этногенеза мордовского народа, где затрагивался и вопрос о
вхождении мордвы в состав Русского государства. В частности, Г. Я. Мер¬
кушкин выделил 3 периода в процессе присоединения мордовских земель
к России. Первый период: проникновение русских хлебопашцев в мор-
1	Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды //На стыке континентов и цивили¬
заций... (Из опыта образования и распада империй X-XVI вв.)/Сост. И. Б. Мус¬
лимов. Вступ. ст. И. Б. Муслимова и др. М., 1996. С. 500.
2	Он же. Присоединение Мордовии к Московскому централизованному госу¬
дарству//Труды Мордовского НИИЯЛИЭ. Вып. XXVIII. 1964. С. 11.
3	Там же. С. 13—14.
4	Там же. С. 20,24.
5	Он же. Заметки об Астраханском ханстве//Сб. статей преподавателей Пед¬
института. Вып. 2 /Ред. М. И. Романов и др. Саранск, 1952. С. 40.
6	Там же. С. 50.

Гл. 1. Источники и историография...
57
довскийкрай. Второй: присоединение части мордовских земель к русским
княжествам до монгольского нашествия. И третий: освобождение мордов¬
ского народа из-под ига татаро-монгольского ханов и вхождение мордвы
в состав Русского централизованного государства.1 По мнению Г. Я. Мер¬
кушкина, вхождение народов Поволжья в состав России «было не только
прогрессивным явлением, но и единственным спасением от жестокого
феодального гнета Казанского царства и опустошительных набегов ко¬
чевых племен». Включение в Русское государство имело прогрессивное
значение, являлось жизненно необходимым и для самих казанских татар.2
Л. П. Филатова, характеризуя процесс освоения русскими мордовских
земель, отметила, что мордва по-прежнему оставалась основным населе¬
нием этих территорий, «существовали довольно обширные чисто мор¬
довские земли».3 А. С. Лузгин и Н. М. Арсентьев указывают на то, что
проникновение русских в мордовские области происходило в основном
мирным путем, и хотя при феодализме проблемы нередко решались с
помощью оружия, но в источниках нет известий о неприязни мордвы к
русским крестьянам и новопоселенцам.4
Марийский историк Г. Н. Айплатов считал, что «патриархально-фео¬
дальные производственные отношения в Казанском ханстве тормозили
экономическое развитие народов Среднего Поволжья», поэтому они не¬
однократно заявляли о своем желании перейти в русское подданство.5
В условиях растущей внешней опасности со стороны Турции, Русское
государство было вынуждено активизировать борьбу за присоединение
Поволжья.6 Историк, подобно многим своим предшественникам, писав¬
шим в 1950-1960-е гг. о присоединении Поволжья к России, односторон¬
не осветил оборонительный характер действий Московского государства
в этом процессе, а экспрессивные характеристики («гнездо турецкой
агентуры», «форпост враждебной агрессии», «порабощение отсталой
1	Этногенез мордовского народа (Материалы научной сессии. 8-10 декабря
1964 г.)/Подобщ. ред. Б. А. Рыбакова, Б. А. Серебренникова, А. П. Смирнова.
Саранск, 1965. С. 75.
2	Там же. С. 82.
3	Там же. С. 93.
‘‘Лузгин А. С. .Арсентьев Н. М. Особенности русско-мордовских взаимосвязей
в традиционном хозяйстве и материальной культуре//Этнокультурные связи
мордвы: Дооктябрьский период. Межвуз. сб. науч. трудов/Ред. Н. Ф. Мокшин.
Саранск, 1988. С. 70.
5	Айплатов Г. Н. Навеки с тобой, Россия. О присоединении Марийского края
к Русскому государству. Йошкар-Ола, 1967. С. 16.
6	Там же. С. 16-17.

58
От Золотой Орды к Московскому царству
Турцией» и т. д.), не имея опоры на сведения источников, препятствуют
объективному изучению событий.
Исследовательница этнической истории марийцев К. И. Козлова по¬
старалась выяснить мотивы, побудившие при взятии Казани в 1552 г.
луговых марийцев выступить против русских. По ее мнению, в этом вино¬
ваты казанские ханы, вовлекшие подчиненных им луговых марийцев в
«антирусскую грабительскую политику, что вызвало не менее жестокие
ответные карательные меры и исподволь подготовило отчаянное сопро¬
тивление “луговой черемисы” русскому воинству».1 На наш взгляд, изоб¬
ражение луговых марийцев пассивной силой в противоборстве Москвы
и Казани выглядит неоправданно. Позиция нетатарского населения, со¬
ставлявшего большинство в Казанском ханстве, во многом предопре¬
делила его падение. Мотивы той или иной ориентации каждого этноса,
входившего в состав населения Казанского ханства, нуждаются в более
глубокой аргументации.
Надо отметить, что с середины 1950-х гг. в советской историографии
прочно утвердился тезис о безусловной прогрессивности образования
Русского централизованного многонационального государства, поскольку
этого требовали «потребности обороны» государства от «восточной опас¬
ности». Разрабатывается и тезис о добровольном характере присоединения
народов к России. В целях наглядной демонстрации декларируемого ук¬
репления дружбы народов СССР, проводились многочисленные меропри¬
ятия, пропагандирующие интернационализм, широко отмечались юби¬
леи добровольного присоединения национальных регионов к России,
выпускались юбилейные сборники, монографии и статьи, где вхождение
нерусских народов в состав России однозначно рассматривалось как про¬
грессивное. При этом из истории становления межэтнических отношений
выхолащивались вся их сложность и противоречивость.
В1960~70е гг. в исторических исследованиях по проблеме присоеди¬
нения национальных регионов к России, в том числе и народов Поволжья,
твердо установились следующие догматические положения. 1) Присоеди¬
нение объявлялось добровольным. 2) Утверждалось, что присоединенные
к России народы находились на более низком уровне развития, чем рус¬
ский народ. 3) Делались заявления об однозначной прогрессивности при¬
соединения.2
1	Козлова К. И. Очерки этнической истории марийского народа. М., 1978. С. 93-94.
2	Алишев С. X. Советская историография оценки завоевания Казанского ханства
Московским государством//Историческая наука в меняющемся мире. Материа-

Г л. 1. Источники и историография...
59
Это отразилось как на обобщающих трудах по истории СССР,1 так и
на освещении истории отдельных регионов.2 Историки поволжских ав¬
тономных республик, как правило, чрезмерно упрощали ход интеграции
отдельных народов в состав Русского государства. Так, Г. Н. Трефилов и
М. А. Сазанов писали не только о добровольном присоединении удмуртов
к России, но и к христианской вере. По их мнению, «добровольное при¬
соединение Удмуртии к России означало новый этап в укреплении друж¬
бы между русским и удмуртским народами».3
С. О. Шмидт оставался на позициях, утверждаемых им с середины
1950-х гг., доказывая, что неотложность войны Русского государства с
Казанским ханством объяснялась потребностью самообороны от напа¬
дений мусульманских ханств Восточной Европы, захватническими дей¬
ствиями которых руководила султанская Турция.4
Чувашский исследователь В. Д. Димитриев утверждал, что «многие на¬
роды, охваченные широким национально-освободительным движением
против иноземного ига или против поглощения восточными деспотами,
классовой борьбой трудовых масс против жесточайшего социального гне¬
та, действительно добровольно вошли в состав России (напр., украинцы,
народы правобережья Средней Волги, грузины, казахи, северные киргизы
и др.)».5 Он считал, что отсутствие известий о классовой и нащюнально-
лы конф., ЗОмая—3 июня 1993 г. Вып. 2. Историография отечественной истории/
Редколл.: В. В. Астафьев и др. Казань, 1994. С. 114.
1	Очерки истории СССР. Конец XV — начало XVII вв./Гл. ред. Б. Д. Греков
(председ.) и др. М., 1955. С. 350-369; История СССР с древнейших времен до на¬
ших дней. В 2-х сериях. В12 т. 1-я сер.: Т. I—VI: С древнейших времен до Великой
Октябрьской социалистической революции. Т. II. Борьба народов нашей страны за
независимость в XIII—XVII вв. /Отв. ред. М. Н. Тихомиров. М., 1966. С. 167-175.
2	Очерки истории Мордовской АССР. Т. 1 / Под ред. В. Н. Бочкарева, К. В. Куд¬
ряшова, В. И. Лебедева, А. А. Савича, Г. Я. Меркушкина и др. Саранск, 1955. С. 63-
85; История Чувашской АССР. Т. 1 /Редколл.: И. Д. Кузнецов и др. Чебоксары,
1966. С. 59—64; Очерки истории Удмуртской АССР. Т. 1 /Редколл.: И. П. Емелья¬
нов (гл. ред.) и др. Ижевск, 1958. С. 36—39; Очерки истории Марийской АССР (с
древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции)/
Редколл.: А. В. Хлебников (отв. ред.) и др. Йошкар-Ола, 1965. С. 75-95.
3	400 лет вместе с русским народом: Добровольное присоединение Удмуртии
к России. 1558-1958. Ижевск, 1958. С. 23,35.
4	Шмидт С. О. Восточная политика Российского государства в середине XVI в.
и Казанская война//425-летие добровольного вхождения Чувашии в состав Рос¬
сии. Труды НИИ при Совете министров Чувашской АССР. Вып. 71. Чебоксары,
1977. С. 46.
5	Димитриев В. Д. Добровольное вхождение Чувашии в состав Русского госу-
дарства//Тамже. С. 65. См. также: Онже. Навеки с русским народом. К425-летию

60
От Золотой Орды к Московскому царству
освободительной борьбе в Казанском ханстве, с его жестоким режимом
угнетения и подавления трудовых масс, вызвано гибелью архива Казанско¬
го ханства.1 Т. е. тезис о классовой борьбе в антагонистическом обществе
заставлял находить ее даже при молчании об этом имеющихся источников.
Модернизацией выглядело и утверждение историка об осознании чуваш¬
скими крестьянами отличия внутренних порядков в Русском государстве
от «нечеловечески жестокого ханского режима»,2 поэтому вряд ли стоило
говоритьо стремлении войти в состав Русского государства народов Горной
стороны, чтобы «облегчить свое положение».3 Подобные заявления также
не находят подтверждения в источниках.
Целый ряд аспектов проблемы присоединения Поволжья к Русскому
государству нашел отражение в работах других региональных ученых.
Л. Е. Вереин обратился к истории присоединения Нижнего Поволжья к
России. Он исходил из положения о том, что «история создания феодаль¬
ной русской монархии и превращение ее в многонациональное государ¬
ство в XVI в. связано с окончательным распадом Золотой Орды, с присо¬
единением к Русскому государству Среднего и Нижнего Поволжья».4
Говоря об отношениях между татарскими ханствами и Московской
Русью, автор отмечал их немирный характер. «Если более прогрессивная
часть татарской феодальной знати стояла за унию с Московским госу¬
дарством, за установление мирных соседних дипломатических, торговых
отношений с ним, то другая часть была резко враждебной», что приво¬
дило к отсутствию единой политики в отношении Русского государства.5
Ученый подчеркнул влияние Турции на обострение русско-татарских
отношений.
Останавливаясь подробно на присоединении Астраханского ханства
к России, Л. Е. Вереин противопоставил политику Крыма, поддержи¬
ваемого Турцией и предъявлявшего претензии на господство над Астра¬
ханью, политике Русского государства, которая «была в свое время нап¬
равлена на то, чтобы сохранить с ним добрососедские отношения».6
добровольного вхождения Чувашии в состав Русского государства. Чебоксары,
1976.
1	Димитриев В. Д. Добровольное вхождение Чувашии... С. 76.
2	Там же. С. 78.
3	Там же. С. 79,90.
4	Вереин Л. Е. Присоединение Нижнего Поволжья к Русскому государству.
Начало строительства русской Астрахани. Астрахань, 1958. С. 8.
5	Там же. С. 9.

Гл. 1. Источники и историография...
61
Господство в Астрахани крымцев и ногайцев подрывало экономику хан¬
ства. В итоге, набеги крымских татар, а также вытеснение астраханских
татар ногайцами с лучших земель привели к союзу с Москвой прогрес¬
сивной части татарской знати, поддержанной и частью ногайцев во главе
с мурзой Измаилом.1
Завоевание Астраханского ханства историк объяснял не только не¬
обходимостью приобретения новых земельдля поместного дворянства и
захвата Волжского торгового пути, но и повторял ставший общим для
советских историков тезис о необходимости обороны от турецко-татар¬
ской угрозы, нависшей над южными и восточными рубежами Русского
государства.2 Абсолютное большинство населения Нижнего Поволжья,
по мнению Л. Е. Вереина, встало на путь присоединения к России. В соз¬
давшихся условиях Нижнее и Среднее Поволжье не могли сохранить
своей самостоятельности: «Историческая альтернатива была такова: или
эти районы должны быть поглощены Турцией, или быть присоединены
к России. Присоединение к России было наилучшим историческим вы¬
ходом для этих районов».3
Башкирский ученый Р. Г. Кузеев полагал, что присоединение Сред¬
него Поволжья и Приуралья к Русскому государству, с одной стороны,
стало логическим завершением развития сложной исторической ситуа¬
ции в Восточной Европе в XIII—XVI вв., с другой — оно явилось исходной
позицией, предопределившей новое направление исторических событий
в этом регионе и в последующий период, особенно в XVI-XVII вв.4
Историю образования, внутреннюю структуру Ногайской Орды и ее
связи с Русским государством на протяжении XV-XVIII вв. исследовал
Б.-А. Б. Кочекаев. Он считает, что между правителями ногайцев и Мос¬
ковским государством постепенно (хотя и не без трудностей) устанав¬
ливались «более или менее сносные, а затем вполне дружественные от¬
ношения. Здравый смысл — жить в дружбе друг с другом — пробивал
себе дорогу через барьеры, создававшиеся с той и другой стороны фео¬
дальными правителями».5 К началу 90-х гг. XV в. были достигнуты зна¬
чительные успехи в распространении русского влияния в этом регионе.
Казанское и Крымское ханства, как и Ногайская Орда, последовательно
1	Там же. С. 17.
2	Там же. С. 20.
3	Там же. С. 45.
4	Кузеев Р. Г. Историческая этнография башкирского народа. Уфа, 1978. С. 17.
5	Кочекаев Б.-А. Б. Ногайско-русские отношения в XV-XVIII вв. Алма-Ата,
1988. С. 65.

62
От Золотой Орды к Московскому царству
вовлекались в орбиту русской политики.1С завоеванием Казани и Астра¬
хани, ногайцы попали в полную зависимость от Москвы. Установившую¬
ся в 1557 г. зависимость Ногайской Орды от Москвы Б.-А. Б. Кочекаев
характеризует как «покровительство с элементами вассалитета».2
В 1980-е гг. усиливается внимание исследователей к особенностям
складывания полиэтничного облика Русского государства. Ю. А. Кизилов
говорит об ослабленном татаро-монгольским нашествием, но не останов¬
ленном процессе этнического расширения Руси в восточном направлении
во второй половине XIII и в XIV вв.3 Поворотным моментом в подчинении
мордовских и мещерских земель великорусскими князьями, по мнению
ученого, явились 70-80-е гг. XTV в. Из народов Среднего Поволжья рань¬
ше всего вошли в вассальную систему Руси «горные люди», населявшие
правобережье Волги. При Иване III в вассальную систему России вклю¬
чается и Казанское ханство.4 Наметившуюся политическую интеграцию
Казанского ханства с Россией не позволила завершить смерть Василия III,
так как в годы боярского правления вассальная структура России стала
«разрыхляться» и Казанская земля одной из первых проявила тенденцию
к отпадению. Новое активное давление на Казань стало возможным лишь
в середине 40-х гг. XVI в.5 Ю. А. Кизилов подробно рассмотрел вассальную
политику великокняжеской власти в отношении нерусских народов, в
том числе и народов Поволжья.
Д. М. Макаров обратил внимание на то, что Иван IV и митрополит Ма¬
карий старались придать «Казанской войне» характер защиты «святой
веры и Церкви», хотя главной целью являлась борьба за свободный Волж¬
ский торговый путь, за широкие связи с поволжским регионом и безопас¬
ность юго-восточных границ.6 По нашему мнению, историк чрезмерно
приуменьшает роль религиозного сознания в исторических процессах
средневековья и модернизирует мировоззрение людей XVI в.
Подводя итоги очередного этапа в развитии отечественной историо¬
графии, следует отметить, что, вопреки установившимся догматическим
постулатам, советской исторической наукой к середине 1980-х гг. накоп¬
1	Кочекаев Б.-А. Б. Ногайско-русские отношения в XV-XVIII вв. С. 70.
2	Там же. С. 100.
3	Кизилов Ю. А. Земли и народы России в XIII—XV вв. М., 1984. С. 66,70.
4	Там же. С. 120,138,140.
5	Там же. С. 143-144.
6Макаров Д. М. Христианизация народов Поволжья во второй половинеХУ1 в. //
История христианизации народов Среднего Поволжья. Критические суждения и
оценка/Огв. ред. Г. Е. Кудряшов. Чебоксары, 1988. С. 15.

Гл. 1. Источники и историография...
63
лен значительный опыт в постановке и разрешении теоретических проб¬
лем и конкретных вопросов, связанных с историей присоединения к
России народов Среднего и Нижнего Поволжья.
4.	Современная историография
о проблеме присоединения Поволжья к России
На рубеже 1980-1990-х гг., в связи с обострением национальных
проблем первоначально в рамках СССР, а затем в условиях становления
новых политических структур в рамках постсоветского пространства,
проблема формирования и путей развития Российского многонациональ¬
ного государства приобрела особую значимость. 20-24 ноября 1989 г. в
Звенигороде состоялся «круглый стол», собравший историков из РСФСР
и национальных регионов для разработки новых теоретических подходов
к проблеме вхождения нерусских народов в состав России. Был выдвинут
целый ряд положений, явившихся отправными точками для углубления
изучения темы становления многонационального Русского государства,
а также подчеркнута необходимость концептуального осмысления всего
комплекса вопросов, относящихся к истории создания и развития много¬
национальной Российской империи на субрегиональном, региональном
и общероссийском уровнях. Особо отмечалось отсутствие глубоко про¬
работанной историко-типологической модели присоединения.1
С. Г. Агаджанов, выступая на «круглом столе», предложил выделить
три типа присоединительного процесса. Мирный тип включает в себя вос¬
соединение близких по происхождению народов, добровольное присоеди¬
нение на базе волеизъявления какой-либо части или всего народа; сюда
же относятся освободительная борьба против национально-религиоз¬
ного и социального гнета, а также отношения зависимости в различных
формах. Второй тип — военный, в котором отдельным подтипом можно
выделить случаи установления протектората в ходе дипломатических
акций и военных кампаний. Третья форма объединяет в себя различные
виды колонизационного движения, имевшего свои формационные и ис¬
торико-региональные особенности.2 Историк отметил, что, в отличие от
1	Российское многонациональное государство: формирование и пути историче¬
ского развития (Материалы «круглого стола», состоявшегося 20-24 ноября 1989 г.
в Звенигороде)//История и историки/Отв. ред. И. Д Ковальченко. М., 1995. С. 6-
157.
2	Агаджанов С. Г. Основные проблемы истории образования и развития много¬
национального Российского государства//Там же. С. 10-11.

64
От Золотой Орды к Московскому царству
типа западноевропейской колонизации, в условиях Российской империи
существовало территориальное единство метрополии и окраин.1
В. Л. Егоров призвал исследователей проводить разграничение меж¬
ду процессом вхождения и его последствиями в экономической, полити¬
ческой, духовной и прочих сторонах жизни определенного народа. По¬
пытки разработать оба процесса в рамках одного исследования не могут
быть оправданы хронологически.2
В определенной степени такой подход был реализован в 1990г. С. X. Али-
шевым, выпустившим монографию, где рассматривался процесс интегра¬
ции народов Среднего Поволжья в состав России в XVI—начале XIX вв.
Исследователь поставил перед собой задачу изучить внутреннее развитие
края с тем, чтобы выявить объективное значение его присоединения.3
Говоря о предпосылках и начале мирного вхождения народов Среднего
Поволжья в состав России, С. X. Алишев отмечает, что в первой полови¬
не XVI в. Казанское ханство с юго-запада и севера опоясывалось русской
сферой влияния, и это требовало дальнейшего продвижения русских сил
в сторону средней Волги.4 Присоединение Среднего Поволжья к России
диктовалось объективным процессом социально-экономического раз¬
вития и политическими событиями в Волго-Вятском регионе и в России
в целом.5 Хозяйство народов Среднего Поволжья и самой Казани объек¬
тивно вовлекалось в экономическую жизнь Русского государства. Прояви¬
лась потребность в мирном взаимодействии с русским народом, однако
ханы и феодалы, стремившиеся к грабежам и наживе, вели антинародную
политику конфронтации с Московским государством, результатом ко¬
торой стала ликвидация Казанского ханства. Экономическое тяготение к
Руси делало неизбежным присоединение народов Поволжья к Русскому
государству.6
Правильно указав на объективность включения Среднего Поволжья
в состав России, историк, по нашему мнению, преувеличил уровень со¬
циальной разобщенности в казанском обществе, резко противопоставив
1	Агаджанов С. Г. Основные проблемы истории образования и развития много¬
национального Российского государства. С. 12.
2	Егоров В. Л. Начало российского многонационального государства//Там же.
С. 16.
3	Алишев С. X. Исторические судьбы народов Среднего Поволжья. XVI — на¬
чало XIX вв.М., 1990. С. 7.
4	Там же. С. 70.
5	Там же. С. 72.
6	Там же. С. 84-85.

Гл. 1. Источники и историография...
65
аристократию и народ, оставаясь в рамках традиционной для советской
историографии теории «классовой борьбы». Из виду совершенно выпу¬
щена незавершенность процессов социальной стратификации в условиях
молодого государства, каковым являлось Казанское ханство XV-XV1 вв.
В национальных республиках Поволжья выпускаются комплексные
исследования, призванные осветить на базе последних разработок исто¬
риков и представителей смежных с ними направлений (археологов, линг¬
вистов и т. д.) процесс исторического развития народов и их культуры.
Стремление к объективному пониманию всей сложности истории от¬
ношений Московской Руси и народов Среднего Поволжья в настоящее
время актуально не только с научной точки зрения. Эта проблема явля¬
ется одним из узловых и самых интересных моментов истории отече¬
ственного средневековья. Ее рассмотрение и адекватное восприятие —
неотъемлемая часть любого курса по истории Отечества. Несмотря на
то, что уже минуло полтысячелетия, и Казанское ханство с Московским
царством канули в Лету, перипетии русско-казанского противоборства
то и дело продолжают будоражить умы не только историков, но и поли¬
тиков, и публицистов, а через них и сознание простого российского обы¬
вателя. Поэтому часто вокруг этой проблемы вырастает пелена эмоций,
сквозь которую становится чрезвычайно трудно разглядеть подлинную
подоплеку тех далеких событий.
Почему это происходит? В современной России вдет процесс актив¬
ного становления региональных политических элит. Для обоснования
своей значимости в глазах центральной власти ими активно использу¬
ются все возможные средства, в том числе разыгрывается и «карта» этни¬
ческого прошлого. На это бросаются усилия региональных историков и
журналистов, которые с помощью средств массовой информации тира¬
жируют и развивают удобный для местных политиков подход к регио¬
нальной истории.
Стоит отметить, что, наряду с взвешенным научным подходом, с на¬
чала 1990-х гг. на исследовании присоединения других народов к России
отчетливо отражаются колебания политической жизни современной
России. Процесс суверенизации регионов затронул и Поволжье. В данных
условиях многие работы некоторых местных историков приобрели на¬
ционалистическую окраску, что несовместимо с объективным изучением
истории межнациональных отношений в пределах Российского государ¬
ства и отнюдь не способствует преодолению выявившихся противоречий
в этой сфере, только накаляя страсти. Особенно заметно отмеченные
тенденции проступают в работах татарских исследователей.

66
От Золотой Орды к Московскому царству
Анализ татарской социально-философской мысли эпохи средневе¬
ковья (XIII — середина XVI вв.) сделал предметом своего исследования
Р. М. Амирханов. Как он считает, внешняя политика Казанского ханства
по отношению к Русскому государству не являлась последовательной.
Она была то враждебной, то лояльной, в зависимости от того, ставленник
какой феодальной группировки находился у власти. Идеологическим обо¬
снованием политики Московского государства по отношению к Казани
был тезис о Казанском ханстве как наследнике Золотой Орды.1 Для на¬
селения Казанского ханства, противостоящего экспансионистской по¬
литике Руси на Востоке, «газават» (война в защиту ислама) — это война
в защиту отечества.2 По нашему мнению, подобные настроения харак¬
терны, прежде всего, для мусульманско-тюркского населения ханства,
однако преобладающая часть нетатарского населения государства ис¬
поведовала язычество и вряд ли осознавала Казань как центр своего оте¬
чества. Все же подчеркнем, что сделанный Р. М. Амирхановым акцент на
роль религиозного мировоззрения в межгосударственных отношениях
на востоке Европы в эпоху средневековья представляется перспективным.
В выступлении на международном семинаре «Христиано-исламское
пограничье: история, современность и перспективы», проходившем 26-
29 октября 1993 г. в Казани, Р. М. Амирханов, ничем не обосновывая
свою позицию, заявил, что русское самодержавие и Православная Цер¬
ковь вели беспощадную борьбу с исламом, направленную на его искоре¬
нение. Этой политике он противопоставил веротерпимость правителей
Казанского ханства.3 В других выступлениях на данном семинаре также
проводилась мысль о том, что насильственное присоединение Казанско¬
го ханства к России «нарушило естественный ход татарской истории».4
Думается, что сама категоричность выдвинутых положений заставляет
усомниться в их истинности. Не менее прямолинейны выводы, сделан¬
ные в коллективной работе татарских ученых, выпущенной под редакци¬
ей все того же Р. М. Амирханова. Здесь выдвигается не подтвержденное
фактами положение о том, что после 1552 г. ислам из господствующей
государственной религии и идеологии в тюрко-татарских ханствах Волго-
1	Амирханов Р. М. Татарская социально-философская мысль средневековья
(XIII — середина XVI вв.). Казань, 1993. Ч. 1. С. 83.
2	Там же. Ч. 2. С. 91.
3	Он же. Ислам и национальная идеология татарского народа//Исламо-хрис-
тианское пограничье: итоги и перспективы изучения/Редколл.: Я. Г. Абдуллин
(отв. ред.) идр. Казань, 1994. С. 23-24.
4	Там же. С. 30,108.

Гл. 1. Источники и историография...
67
Уралья превратился во враждебную для русско-православной государ¬
ственности силу.1
Проблемами лингвоэтноистории татарского народа занимается
М. 3. Закиев. Исследователь считает, что массовое проникновение хрис¬
тианства в Волго-Камский район связано с русской экспансией. Захваты
земель Казанского ханства и бывшей Золотой Орды, подготовленные не
только Московским государством, но и православным христианством,
«открыли широкие возможности для распространения традиций мисси¬
онерской деятельности Церкви по обращению мусульман, язычников
региона в христианство с последующей их русификацией».2 М. 3. Закиев
тенденциозно представляет политику христианизации, проводимую пра¬
вительством Ивана IV и вдохновленную митрополитом Макарием, как
«бесчеловечную и агрессивную», что вынуждало казанцев вести борьбу
за свое выживание. Повстанческое движение народов Казанского ханства
в 50-70-х гг. XVI в. характеризуется автором как «отечественная война
булгаро-татар», а отношения Москвы и Казани однозначно трактуются
как «безудержное стремление Русского государства насильственно под¬
чинить государство казанских татар».3 Эмоции явно одерживают верх
над непредвзятым исследованием сложных проблем этнических контак¬
тов и ведут к разжиганию межнациональной розни. Научное изучение
политически актуальных для современности проблем межнациональных
отношений, безусловно, должно вестись корректно и с уважением к пред¬
ставителям других этносов, с избеганием необоснованных характеристик,
задевающих патриотические чувства представителей конкретных этни¬
ческих групп.
Национальная нетерпимость пронизывала многие публикации в на¬
учно-популярных изданиях, выпускавшихся в Татарстане и апеллиро¬
вавших к массовому читателю. Р. Г. Фахрутдинов и Р. Р. Фахрутдинов в
популярном справочнике «Татары и Татарстан» противопоставляют пе¬
риоды правлений в Казани ханов, проводивших линию на военную кон¬
фронтацию с Московским государством, правлению ханов-«марионеток»,
посаженных Москвой. По мнению авторов, постоянное вмешательст¬
во Московского правительства во внутренние дела Казанского ханства
1	Амирханов Р. М., и др. Очерки истории татарской общественной мысли/
Науч. ред. Р. М. Амирханов. Казань, 2000. С. 82.
2	Закиев М. 3. Татары: проблемы истории и языка (Сб. статей по проблемам
лингвоэтноистории, возрождения и развития татарской нации). Казань, 1995.
С. 121,128-129.
3	Там же. С. 231.

68
От Золотой Орды к Московскому царству
«крайне отрицательно» влияло на развитие государства и привело, на¬
конец, к падению Казани.1
Необъективный, предвзятый подход к прошлому для некоторых ав¬
торов становится основой д ля разработки концепций современных наци¬
онально-государственных приоритетов. Так, Э. Р. Тагиров пишет о том,
что Иван Грозный был «первым императором», а Казанское ханство,
противопоставляя его Москве, называет примером рационального устрой¬
ства человеческого общежития, образцом того, как можно обеспечить
прогрессивную эволюцию государства при ориентации на внутренние, а
йена внешние источники развития.2 В другой своей работе Э. Р. Тагиров
историю татарского народа рассматривает с позиций его вклада в станов¬
ление культуры мира. Ему грезится в Казанском ханстве «вершина ци¬
вилизационного взлета татарского общества», которая, однако, не смог¬
ла противостоять, из-за слабости унаследованной от Золотой Орды
политической системы, экспансионистскому централизованному Мос¬
ковскому царству.3
Несвободным от пристрастий и эмоций в своих популярных работах
был и такой серьезный исследователь, как А. X. Халиков. Он обвиняет в
окончательной гибели Булгарин русских князей, начавших на рубеже
XIV-XV вв. колонизационное движение на Восток, «на лакомые земли
Среднего Поволжья, Прикамья и Приуралья».4 Или, например, С. X. Али-
шев пишет о том, что Православная Церковь, чтобы «унизить самосо¬
знание» других народов, «готовясь к войне», придумывала «всевозможные
небылицы, стремясь воспитывать своих прихожан в духе непримиримо¬
сти и вражды к нехристианам, особенно к мусульманам». «Антигуманные
и человеконенавистнические» идеи христианской Церкви «отражены в
произведениях церковников, написанных до и после взятия Казани».5
Многодневная оборона Казани, по словам этого же автора, «явилась по¬
истине высочайшим образцом проявления силы духа наших предков,
достойных всяческого восхищения и подражания».6
1	Татары и Татарстан. Справочник/Сост. Д. М. Исхаков и др. Казань, 1993.
С. 46-47.
2	Тагиров Э. Р. Татарстан: национально-государственные интересы (Полити¬
ческое эссе). Казань, 1995. С. 67,107.
3	Он же. На перекрестке цивилизаций. История татар в контексте культуры
мира. Казань, 2007. С. 250-251.
* Халиков А. X. Монголы, татары, Золотая Орда и Булгарин. Казань, 1994. С. 130.
5	Алишев С. X. Казань и Москва: межгосударственные отношения в XV-XVI вв.
Казань, 1995. С. 92.
6	Там же. С. 159.

Гл. 1. Источники и историография...
69
В другой своей работе С. X. Алишев обвиняет русских писателей-пуб-
лицистов середины XVI в. и православное духовенство в отравлении
сознания населения Руси «ядом вражды к людям другой веры». По его
мнению, «призывы светских и духовных феодалов к завоеванию Каза¬
ни, пусть даже народные массы и не были заинтересованы в нем, все же
овладели, надо думать, сознанием русского народа...».1
Подобные примеры можно умножить. Характерны также публикации
в выпускаемых в Казани журналах «Идель» и «Татарстан», где, наряду с
изданием не публиковавшихся ранее татарских источников и статей та¬
тарских историков в русском переводе, издаются и работы, где отчетли¬
во прослеживаются националистические тенденции. Например, Ф. Ур-
манче, автор одной из таких публикаций, утверждает, что падение
Казанского ханства предопределило колониальную участь многих на¬
родов. Эмоциями и яркими образами, но, к сожалению, полным отсут¬
ствием связи с действительным ходом событий пронизана следующая
фраза автора: «В результате невиданной расправы “прогрессивной” Руси
с населением цветущей столицы (т. е. Казани. —Д. К.), разрушения и
разграбления, в сущности, всех его веками накопленных духовных и ма¬
териальных богатств, не только культура столицы, но и всего Среднего
Поволжья, всех его народов была отброшена на сотни лет назад».2
Или же в целом интересной статье, освещающей роль Ногайской Ор¬
ды в этнической истории татар, М. Ахметзянов одновременно выдвигает
совершенно бездоказательный тезис о начале Московским княжеством
во второй половине XIV в. «не знающей себе равных, по тем временам,
христианской агрессии против живущих на его территории и граничащих
с ним финно-угорских племен».3 При этом автор не объясняет причин
подобной этнической избирательности русских «колонизаторов».
И. Н. Агишева, в свою очередь, подчеркивает, что Казань являлась
«объектом постоянной агрессии русских правителей».4 Об угрозе вос¬
точным рубежам Руси со стороны Казанского ханства исследовательни¬
ца, естественно, не упоминает.
1	Он же. Источники и историография города Казани. Казань, 2001. С. 21-22.
2	Урманче Ф. Как черное выдать за белое, или Последствия «прогрессивных»
завоеваний//Идель. 1992. № 5-6. С. 72-73.
3	Ахметзянов М. Ногайская орда и ее роль в этнической истории татар//Там
же. 1994. №3-4. С. 33.
4	Агишева И. Н. Возникновение города Казани и развитие ее до 1552 г. (на ос¬
нове свода летописей «Джагфар тарихы») //Татарстан. 1995. № 11-12. С. 58.

70
От Золотой Орды к Московскому царству
Подобные публикации, на наш взгляд, явно противоречат добросо¬
седским отношениям, исторически сложившимся между поволжскими
народами и русскими. Непозволительно преувеличивать степень этно-
конфессиональной вражды русских и татар в эпоху средневековья, при¬
вносить негативные эмоции в изучение истории межнациональных от¬
ношений в России. Такое неправильное представление об историческом
прошлом может использоваться в политической борьбе со ссылкой на
«исторические авторитеты».
Подобными же недостатками отличается и коллективный труд татар¬
ских исследователей, призванный, по утверждению авторов, «создать
новую концепцию истории татарского народа».1 Так, А. Г. Мухамадиев
пишет о «невиданной в Восточной Европе нетерпимости к верованиям и
культуре других народов» со стороны населения Московской Руси. Захват
и освоение новых территорий, по его мнению, «всегда начинается с остер¬
венелого разрушения русскими древних памятников».2
В других национальных республиках Поволжья также выпускаются
комплексные исследования, призванные осветить на базе последних раз¬
работок историков и представителей смежных с ними направлений (ар¬
хеологов, лингвистов и т. д.) процесс исторического развития народов и
их культуры.
Р. Г. Кузеев характеризует историю народов Поволжья и Южного
Урала с точки зрения сложных процессов этнического развития. Ученый
отметил, что Москва воспринимала Казанское ханство как преемника
Золотой Орды. Это подтверждали нередко и сами казанские ханы, время
от времени предъявляя к Москве амбициозные претензии. В то же время,
с обеих сторон имелись общественные силы, которые не считали проти¬
востояние христианства и мусульманства явлением фатальным и непре¬
одолимым.3 XV-XVI вв. — это времена дальнейшего развития и углуб¬
ления взаимодействия восточнославянского, поволжско-тюркского и
финно-угорского миров. Хотя акценты в этих контактах часто смещались
в сторону немирных, конфликтных взаимодействий, тем не менее, меж¬
ду яркими вспышками войн были годы и десятилетия мирного соседства
крестьян, торгового и культурного обмена, просто общения, что оказало
1	Материалы по истории татарского народа. Сб. трудов/Отв. ред. С. X. Алишев.
Казань, 1995.
2	Мухамадиев А. Г. Золотая Орда//Там же. С. 167.
3	Кузеев Р. Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала. Этногенетический
взгляд на историю. М., 1992. С. 107.

Гл.1. Источники и историография...
71
плодотворное влияние на культурный облик всех народов региона.1 Клас¬
совые интересы и логика борьбы, побуждавшие господствующие слои
этносов транслировать свое понимание конкретной ситуации на народные
массы, надолго оставили след в восточнославянском и казанско-татар¬
ском сознании, в котором русские и татары выступали как противостоя¬
щие, а то и враждебные силы. В целом, в общественной мысли Русского
государства преобладала идея военно-политического подавления Казан¬
ского ханства.2 Думается, что Р. Г. Кузеев верно подметил основные тен¬
денции процессов межэтнического взаимодействия в Волго-Уральском
регионе в эпоху, предшествовавшую включению этих территорий в состав
России.
Проблемы истории и культуры удмуртского народа в процессе его
вхождения в состав Русского государства рассматривались В. Е. Влады¬
киным, М. В. Гришкиной, Л. Д. Макаровым.3 Исследователями подчер¬
кивалась необходимость присоединения удмуртов и других народов По¬
волжья к складывавшемуся единому централизованному Российскому
государству для освобождения их от жесткого режима угнетения. Об¬
ращалось внимание на длительность (почти 70 лет) и постепенность
вхождения удмуртов в состав России.4
М. Г. Атаманов, описывая историю Арского княжества (которое, вслед
за М. В. Гришкиной, он считает удмуртским), отмечает, что в ходе по¬
корения Казанского ханства навсегда было уничтожено процветающее
автономное удмуртское княжество, от которого поэтому не сохранилось
никаких исторических документов.5 В обобщающем труде по истории
Удмуртии раздел, посвященный присоединению края к Российскому
государству, написан М. В. Гришкиной. Она считает, что «военная сила
'Там же. С. 109-110.
2	Там же. С. ПО.
3	Удмурты: историко-этнографические очерки/Научный ред. В. В. Пименов.
Ижевск, 1993; Гришкина М. В. Удмуртия в эпоху феодализма (конец XV—пер¬
вая половина XIX вв.). Ижевск, 1994; Материалы по истории Удмуртии (с древней¬
ших времен идо середины XIX в.). Сб. статей/Отв. ред. Л. А. Наговицин. Ижевск,
1995; История Удмуртии: конец XV — начало XX вв./Под ред. К. И. Куликова.
Ижевск, 2004; Гришкина М. В., Берестова Е. М. Колонизационные процессы и
расселение этнических групп в Вятско-Камском междуречье в XVI — первой по¬
ловине XVIII вв. Ижевск, 2006.
4	ГришкинаМ. В. Удмуртия в эпоху феодализма. С. 34,42; История Удмуртии...
С. 17-53.
5	Атаманов М. Г. По следам удмуртских воршудов. Ижевск. 2001. С. 204; Он
оке. Происхождение удмуртского народа. Ижевск, 2010. С. 172.

72
От Золотой Орды, к Московскому царству
была решающим аргументом при присоединении той или иной террито¬
рии к Московскому великому княжеству в процессе его разрастания и
превращения в Российское государство».1 Вхождение удмуртов в состав
России растянулось с 1489 г. до 1557 г. и обусловлено их особым геопо¬
литическим положением.2
Н. В. Заварюхин обратился к изучению истории мордовского народа
в период феодализма. Он показал наступательный характер стратегии
Московских великих князей в Поволжье с конца XIV в.3 Процесс вхож¬
дения эрзянских и мокшанских земель в состав Московского великого
княжества, по мнению историка, нельзя рассматривать однозначно как
добровольный или насильственный, так как были и военные столкно¬
вения, и мирные соглашения. Активная внешняя политика Руси отвечала
национальным интересам поволжских народов.4 Д. М. Макаров в сво¬
ей монографии по истории христианизации Среднего Поволжья уделил
значительное внимание начальному этапу этого процесса, приходя¬
щемуся на середину XVI в.5 По его мнению, противостоянию Москвы и
Казани непримиримость и судьбоносный характер придавало противо¬
борство идеологии христианского просвещения и норм шариата. С па¬
дением Казани «отошло в вечность державное наследие Золотой Орды в
Среднем Поволжье» и началась «государственная христианизация ино¬
верцев Поволжья».6
Чувашский исследователь В. Д. Димитриев полагает, что мирное при¬
соединение чувашского народа к России означало его освобождение от
монголо-татарского ига и самосохранение.7 О. Н. Петрова, останавлива¬
ясь на причинах падения Казанского ханства, указывала, что они были
изначально заложены в отсутствии здесь единой династии, в замкнутой
двухуровневой этносоциальной системе ханства и внешнем характере
1	История Удмуртии: конец XV — начало XX вв./Под ред. К. И. Куликова;
введение М. В. Гришкиной, Н. П. Лигенко. Ижевск, 2004. С. 31.
2	Там же. С. 51.
3	Заварюхин Н. В. Очерки по истории мордовского края периода феодализма.
Саранск, 1993. С. 21.
4	Там же. С. 23.
5	Макаров Д. М. Самодержавие и христианизация народов Среднего Поволжья
(xvi-xvm вв.). Чебоксары, 2000. С. 17-53.
6	Там же. С. 5-6.
7	Димитриев В. Д. Мирное присоединение Чувашии к Российскому государ¬
ству. Чебоксары, 2001. С. 7; Он оке. Чебоксары. Очерки истории города конца XIII—
XVII вв. Чебоксары, 2003. С. 32.

Г л. 1. Источники и историография...
73
поступления прибавочного продукта в пользу военно-политической эли¬
ты, что тормозило прогресс земледелия народов Среднего Поволжья.1
За последнее время вышел ряд работ марийских ученых, посвященных
проблемам присоединения края к Русскому государству.2 А. Г. Бахтин
рассматривает историю марийцев на фоне русско-казанских отношений.
Говоря о причинах присоединения Среднего Поволжья к России, он
отмечает, что политика Московской Руси диктовалась потребностями
обеспечения своей безопасности, а потому не была захватнической и ис¬
ходила из текущей политической обстановки.3 С. К. Свечников, на наш
взгляд, необоснованно приписывает правительству Ивана IV «велико¬
державные, завоевательские, имперские замыслы» и указывает на «новый
имперский характер сознания» высшего руководства Московского госу¬
дарства.4
Историки российского Центра стремятся суммировать конкретно-исто¬
рические разработки ученых Поволжья и осмыслить феномен многонаци¬
ональной российской государственности. Авторы издания «Национальная
политика России: история и современность» ставят перед собой «проблему
разработки и проведения в жизнь национальной политики, отвечающей
требованиям современности и соответствующей реалиям уникального по
своим политическим параметрам государства, каким является Россия».5
Однако геополитические и этнотерриториальные факторы образования
Российского государства оцениваются здесь с позиций, господствовавших
в отечественной историографии в 1950-1970-е гг. (в частности, указывает¬
1	Петрова О. Н. Средневолжские народы в политических и социально-эконо¬
мических условиях Казанского ханства. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Чебоксары,
2004. С. 24-25.
2	Бахтин А. Г. XV-XVI вв. в истории Марийского края. Йошкар-Ола. 1998;
Свечников С. К. Присоединение Марийского края к Русскому государству. Авто¬
реф. дисс. канд. ист. наук. Казань, 2002.
3	Бахтин А. Г. Русское государство и Казанское ханство: межгосударственные
отношения в XV-XVI вв. Автореф. дисс. докт. ист. наук. М., 2001. С. 36-37; Он
же. Причины присоединения Поволжья и Приуралья к России//ВИ. 2001, № 5.
С. 52-72.
4	Свечников С. К. Присоединение Марийского края к Русскому государству.
С. 18,21. В вышедшей нед авно монографии с одноименным названием автор указы¬
вает на особую роль марийцев в противостоянии Руси с конгломератом тюрко-татар¬
ских государств (прежде всего, с Казанским ханством) и в повстанческом движении
на территории Среднего Поволжья во второй половине XVI в. См.: Он же. Присоеди¬
нение Марийского края к Русскому государству. Казань, 2014. С. 253-254.
5	Килешов С. В. и др. Национальная политика России: история и современ-
ность/Ред. совет: В. А. Михайлов и др. М., 1997. С. 5.

74
От Золотой Орды к Московскому царству
ся на опасность для России с юга крымско-турецкой экспансии).1 Не учи¬
тывается и все многообразие путей присоединения народов к Русскому
государству, которые сводятся лишь к двум возможностям: либо примене¬
ние военной силы, либо добровольное присоединение.2
Существенная работа в направлении изучения истории Российской
многонациональной государственности ведется в Институте российской
истории РАН под руководством В. В. Трепавлова. 14 ноября 2002 г. здесь
прошел «круглый стол» на тему «Присоединение Среднего Поволжья к
Российскому государству. Взгляд из XXI в.», материалы которого были
опубликованы.3 Ученые постарались в год450-летия взятия Казани дать
научно объективную оценку этого поворотного момента в судьбе народов
Поволжья и всей России. Участие в дискуссии приняли представители
самых разных точек зрения на проблему, поэтому организаторы обсуж¬
дения, не ставя своей целью выработку единой позиции по обсуждаемым
вопросам, стремились усилить интерес к общей истории народов России,
содействовать их сплочению.4 В коллективной монографии, где анализи¬
руется цивилизационное своеобразие России, ученые ПРИ РАН прихо¬
дят к выводу об обусловленности его «впитанным опытом и традициями
государственности присоединенных народов, их прогрессирующими хо¬
зяйственными взаимосвязями и взаимовлиянием, а также культурным
взаимодействием» ,5
Полезным опытом взаимообогащения через обмен мнениями столич¬
ных и региональных исследователей послужила прошедшая в Ижевске
20-22 мая 2008 г. Международная научно-практическая конференция
«Россия и Удмуртия: история и современность», посвященная450-летию
вхождения Удмуртии в состав Российского государства.
В. В. Трепавлов, проанализировав закономерности формирования
многонациональной России, пришел к заключению о несомненном вли¬
янии «неславянского компонента на организацию российской государ¬
ственности, культуры, как и этнодемографического облика страны». Ис¬
1	Кулешов С.В.идр. Национальная политика России: история и современность.
С. 36.
2	Там же. С. 42.
3	Присоединение Среднего Поволжья к Российскому государству. Взгляд из
XXI в. «Круглый стол» в Институте российской истории РАН, 14 ноября 2002 г.
М., 2003.
4	Там же. С. 2.
5	Трепавлов В. В. и др. Российская многонациональная цивилизация: Единст¬
во и противоречия/Отв. ред. В. В. Трепавлов. М., 2003.

Г л. 1. Источники и историография...
75
торик убежден в том, что «Русь изначально пребывала в окружении
равновеликих и равноценных ей социальных и культурных систем, взаи¬
модействовала с ними, училась у них и сама делилась достижениями».1
Территориальный рост России привел к вступлению «в непосредственные
повседневные отношения с инокультурным языческим финно-угорским
и тюрко-мусульманским миром», а также вызвал необходимость органи¬
зации «управления, налогообложения, религиозной политики и т. д. по
отношению к многочисленному неславянскому населению, не знакомо¬
му с нормами внутригосударственных отношений на Руси». Этносы вы¬
ступали не субъектами, а объектами государственной политики на всем
протяжении отечественной истории.2
Л. Д. Макаров обратился к изучению проблем славяно-русской коло¬
низации удмуртского Прикамья до вхождения в Россию.3 В. А. Иванов и
М. И. Иванова отметили, что в поисках оптимального пути сохранения
«этнической цельности и самосознания» башкирские бии выбрали Мос¬
ковское государство.4 С. В. Рыбаков выдвигает тезис о складывании в
России культурно-этнического симбиоза, определившего цивилизацион¬
ную самобытность России по сравнению с Западом.5 По мнению Н. Ф. Мок-
шина, мордва приняла существенное участие в создании изначально по¬
лиэтничной русской государственности и русского этноса как один «из
его этнических суперстратов».6 М. Л. Шмыкова проследила формирование
идеологии восточного направления внешней политики Московской Руси
в середине XVI в.7
1	Трепавлов В. В. Присоединение удмуртов к Московскому государству и зако¬
номерности формирования многонациональной России//Россия и Удмуртия: исто¬
рия и современность. Материалы Междунар. науч.-практ. конф., посвящ. 450-летию
добровольного вхождения Удмуртии в состав Российского гос-ва. Ижевск, 20-
22 мая 2008 г. /Сост. В. В. Пузанов и А. Е. Загребин. Ижевск, 2008. С. 25.
2	Там же. С. 26-27.
3	Макаров Л. Д. Славяно-русская колонизация территории Удмуртии до сере¬
дины XVI в. //Россия и Удмуртия... С. 240-249. См. также: Он же. Древнерусское
население Прикамья в X-XV вв. Ижевск, 2001.
4	Иванов В. А., ИвановаМ. И. Этнополитическая ситуация в Прикамье и При-
уралье накануне и в период вхождения Башкирии в состав Русского государства //
Россия и Удмуртия... С. 260.
5	Рыбаков С. В. Предпосылки и условия вхождения народов Волго-Уральского
региона в состав России//Там же. С. 270.
ь Мокшан Н. Ф. О воссоединении Мордовской земли с Русской землей//Там
же. С. 275.
7	Шмыкова М. Л. Идеологическое обоснование внешней политики Русского
государства в середине XVI в. (на примере присоединения Казанского и Астрахан¬
ского ханств)//Там же. С. 284-294.

76
От Золотой Орды к Московскому царству
За последние десятилетия в республиках Поволжья и Приурал ья выш¬
ли в свет обобщающие коллективные монографии, призванные комплек¬
сно, основываясь на достижениях современной исторической науки,
изложить историю государствообразующих этносов. В каждом из таких
исследований имеется раздел о присоединении конкретного народа к
России.
В 2-томном историко-этнографическом труде по истории и культуре
чувашей, вышедшем в 2009 г., говорится, что Русское государство с сере¬
дины 1540-х гг. стремилось к подчинению территории Казанского ханст¬
ва — вассала султанской Турции, представлявшего для Москвы «серьез¬
ную военную опасность», к овладению плодородными землями Среднего
Поволжья и контролю над Волжским речным путем. Фактическое присо¬
единение Горной стороны Казанского ханства, населенной чувашами,
произошло, по мнению авторов, еще в 1487 г., и до 1552 г. русские успеш¬
но закрепляли здесь свои позиции. Вследствие этого, правобережные
чуваши не сопротивлялись присоединению своей территории.1 Присо¬
единение Среднего Поволжья стало для России, «с одной стороны, пред¬
дверием ее дальнейшего продвижения на восток и одним из важнейших
источников ее доходов, и с другой—началом становления России много¬
национальным по составу населения евразийским государством».2
Значительная по масштабу исследовательская и публикационная де¬
ятельность по изучению истории постордынских государств организова¬
на в настоящее время Институтом истории АН Республики Татарстан и
созданным при нем Центром исследований Золотой орды и татарских
ханств им. М. А. Усманова. Следует обратить внимание на такие перио¬
дические издания, как «Средневековые тюрко-татарские государства»,
«Из истории и культуры народов Среднего Поволжья», «Золотоордынское
обозрение», «Золотоордынская цивилизация». Вышли в свет обстоятель¬
ные коллективные научные работы: «История татар с древнейших вре¬
мен» (в 7 т.), «Золотая Орда в мировой истории», «История татар Запад¬
ного Приуралья. Т. I. Кочевники Великой степи в Приуралье. Татарские
средневековые государства» и рад авторских монографий.
В частности, А. В. Аксановым предпринята первая в отечественной и
зарубежной историографии попытка проанализировать историю москов¬
ско-казанских отношений через применение метода герменевтического
С.
1	Чуваши: история и культура. Т. 1 /Отв. ред. В. П. Иванов. Чебоксары, 2009.
74-76.
2	Там же. С. 79.

Гл. 1. Источники и историография...
77
анализа текстов. «Объективистско-позитивистской» парадигме, основан¬
ной на подходе к источнику с точки зрения «здравого смысла», которой
следовало, по мнению А. В. Аксанова, большинство его предшественни¬
ков, он противопоставил, как единственно правильный, метод реконструк¬
ции Источниковой репрезентации событий.1
Историк делает упрек большей части своих предшественников в не¬
критическом отношении к известиям официального летописания, «дан¬
ные которого ставились в основу исторических концепций».2 Идейные
парадигмы конкретных эпох, по его мнению, оказывали влияние на фор¬
мирование исследовательских позиций. Поэтому, как считает автор, «до¬
революционные авторы черпали факты из источника, создавая историю
монархии, ученые советского периода изображали картину московско-
казанских отношений, используя сведения, прошедшие через фильтр
марксистской теории, а историки постсоветского времени нередко ухо¬
дили в крайности под влиянием социально-политической конъюнктуры».3
Представляется, что подобные обобщения грешат попыткой создать
субъективное видение А. В. Аксановым историографического поля мос¬
ковско-казанских отношений. Тем самым, автор a priori признает огра¬
ниченность и собственного научного подхода, ставя под сомнение свои
выводы.
Так, например, говоря об образовании Казанского ханства, А. В. Ак-
санов указывает на условный характер даты этого события (1438 или
1445 г.), но в то же время хронологические рамки главы начинает с 1445 г.,
замечая, что «уместнее вести историю московско-казанских отношений»
со второй половины XV в.4 Начало межгосударственного конфликта
Москвы и Казани было положено конкуренцией в политике и торговле,
борьбой за влияние на Вятскую и Пермскую земли в 1467-1469 гг. Раз¬
личие подходов к освещению «Первой Казанской войны» у летописцев
может объясняться острой политической борьбой при дворе Ивана III.5
Вновь «казанская проблема» становится актуальной для Московской
Руси в 80-е гг. XV столетия. Поход на Казань 1487 г. получил разную
трактовку в летописях и дипломатических документах. Если в летописа¬
нии он представлен как акт усмирения мятежников или покорение хан¬
1	Аксаков А. В. Казанское ханство и Московская Русь: межгосударственные
отношения в контексте герменевтического исследования. Казань, 2016. С. 38.
2	Там же. С. 14.
3	Там же. С. 36.
4	Там же. С. 58.
5	Там же. С. 80-81.

78
От Золотой Орды к Московскому царству
ства, то документы русско-крымских отношений свидетельствуют о во¬
енной помощи союзному Казанскому ханству. В ходе военных и дип¬
ломатических действий 1485-1487 гг. на казанский престол был возведен
лояльный Москве хан, что укрепило русское влияние в Среднем Повол¬
жье.1 К сожалению, констатируя расхождения в летописных известиях
и других источниках, устанавливая их причины, А. В. Аксанов, хотя и
предпринимает попытки восстановить ход событий, но сам не отдает чет¬
кого предпочтения какой-либо из версий. Автор не учитывает того, что
московские дипломаты могли быть уполномочены Иваном III обосновы¬
вать перед крымским ханом видимость сохранения самостоятельности
Казанского юрта.
Сопоставив известия источников о московско-казанских отношениях
с 1487 по 1521 гг., автор приходит к следующему выводу: «Представление
о подчиненном положении хана Мухаммед-Эмина появилось в силу того,
что оно объясняло правомерность политических притязаний Москвы и
оправдывало походы русских государей на Казань».2 И хотя в данный
период в Среднем Поволжье росло экономическое и политическое влия¬
ние Московского великого князя, казанский хан по-прежнему сохранял
независимость, находясь в фарватере «московско-крымской политики».
Ухудшение взаимоотношений Москвы и Казани А. В. Аксанов связыва¬
ет с изменением геополитической ситуации в Восточной Европе и жест¬
кой политикой правительства Василия III, нацеленной на расширение
великокняжеской власти над Казанским ханством, что и привело к пере¬
вороту 1521 г.3
Выглядит неоправданным применение современных представлений
о государственном суверенитете к отношениям Москвы и Казани первых
десятилетий XVI в. Зависимость ханской власти от воли Москвы и стрем¬
ление от нее избавиться — характерная черта московско-казанских от¬
ношений этого периода. В последовавших длительных переговорах Мос¬
ковское государство и Казанское ханство исходили из диаметрально
противоположных позиций: «Московская сторона добивалась установ¬
ления патронатных отношений, а Гиреи настаивали на необходимости
соблюдения “братских” отношений», что и обусловило невозможность
установления долгосрочного мира.4 По мнению автора, решение о воору¬
1	Аксанов А. В. Казанское ханство и Московская Русь: межгосударственные
отношения в контексте герменевтического исследования. С. 101,103.
2	Там же. С. 147.
3	Там же. С. 149-150.
4	Там же. С. 201.

Гл. 1. Источники и историография...
79
женном подчинении восточного соседа было принято в Москве не позд¬
нее 1547 г. и непосредственно связано с венчанием Ивана IV на царство.
Для русского общества XVI столетия «казанское взятие» означало новый
этап истории русской государственности: освобождение от татарского
гнета, торжество православия и обретение царства. Царский титул, урав¬
нивавший русского государя с Джучидами, делал его в глазах тюрко¬
татарского народов претендентом на ханский престол в Казани.1
Вызывает возражение точка зрения автора о курсе Москвы на военный
захват Казанского ханства с начала самостоятельного правления Ива¬
на IV. До 1552 г. Москва, стремясь избежать кровопролития, придержи¬
валась линии на восстановление контроля над Казанью, апеллируя к тра¬
диции взаимоотношений, сложившейся при Иване III, и только после
переворота в марте 1552 г. военное покорение столицы ханства стало
неизбежным.
Историк обращает внимание на то, что значительную часть исследу¬
емого хронологического отрезка занимает мирное взаимодействие на¬
селения двух государств, что приводило к взаимопроникновению культур
и, несомненно, повлияло на складывание характерных черт российского
полиэтничного социума.2 Регулярным мирным контактам жителей Мос¬
ковской Руси и Казанского ханства, тем не менее, в книге практически
не уделено места, тогда как эволюция этого взаимодействия в исследуе¬
мый А. В. Аксановым период получила отражение и в нарративных ис¬
точниках, сказалась на формировании представлений взаимодействовав¬
ших этносов друг о друге. Автор не анализирует и социальную структуру
казанского общества, не раскрывает содержание часто используемых
летописцами таких понятий, как «казанцы» и «вся земля Казанская».
•к к к
Обобщая вышеизложенное, отметим, что изучение процесса присо¬
единения народов Поволжья к Русскому государству имеет давнюю исто¬
риографическую традицию. Историки XVIII — первой половины XIX вв.
главное внимание уделяли военным победам российского самодержавия
в Поволжье, следуя в изложении событий за «Казанской историей», не
подвергая ни малейшему сомнению правдивость сведений этого сочи¬
нения, а также за тенденциозным официальным летописанием. Рад исто¬
1	Там же. С. 194.
2	Там же. С. 261.

80
От Золотой Орды к Московскому царству
риков второй половины XIX в. трактовали процесс вхождения народов
Поволжья в Русское государство с великодержавных позиций, рас¬
сматривая его как часть борьбы Европы с Азией, победы цивилизации
над «варварством» (С. М. Соловьев, Н. И. Костомаров, Д. И. Иловай¬
ский, Д. А. Корсаков) или как победу христианства над мусульманством
(А. Ф. Можаровский). Другие видели в приобретении Поволжья рас¬
пространение русской колонизации на Восток (Н. К. Баженов, Н. П. За¬
госкин, М. И. Пинегин, Г. И. Перетяткович, Н. А. Фирсов, Н. Н. Фирсов).
Различие подходов к проблеме, однако, не избавляло исследователей от
преувеличения роли какого-либо одного фактора, предопределившего
вхождение народов Поволжья в состав России. Указанная тенденция
еще более усугубилась в начальный период становления советской исто¬
рической науки, базирующейся на марксистской концепции историче¬
ского развития. До середины 30-х гг. XX в. большинство отечественных
историков в оценке изучаемой проблемы исходило из тезиса, выдвину¬
того М. Н. Покровским, о присоединении народов Поволжья как «абсо¬
лютном зле». Со второй половины 1930-х гг. акцент сместился в сторону
прогрессивности процесса вхождения в Россию, он уже рассматривался
как «наименьшее зл о». С середины 1940-х гг. в советской историографии
оформляются два ведущих направления в изучении хода становления
Российского многонационального государства, что сказалось и на иссле¬
дованиях, освещающих присоединение Поволжья.1 Одно из них исходи¬
ло из теории колониального завоевания царизмом, преувеличенно трак¬
туя отрицательные моменты в ходе присоединения. Другое, особенно
ярко проявившееся в работах историков 1960-1970-х гг., рассматривало
интеграцию нерусских народов в Россию как добровольное присоедине¬
ние более отсталых этносов, что являлось объективно прогрессивным.
Несмотря на в целом правильную оценку прогрессивности вхождения
народов в состав Русского государства, тезис о добровольном присоеди¬
нении затушевывал сложность и противоречивость становления много¬
национальной России, чрезмерно модернизировал уровень межэтниче¬
ского взаимодействия в эпоху средневековья.
С начала 1990-х гг., в связи с переосмыслением методологических
основ отечественной исторической науки, наблюдается переход от дог¬
матической схемы в оценке процесса присоединения к плюралистиче¬
1	Агаджанов С. Г. Основные проблемы истории образования и развития много¬
национального Русского государства//История и историки/Отв. ред. И. Д. Ко-
вальченкоМ., 1995. С. 7.

Гл. 1. Источники и историография...
81
скому его рассмотрению как с позиции центральной власти, так и со
стороны отдельных народов, что в условиях обострения межнациональ¬
ных противоречий иногда приводило к некорректной трактовке событий,
предвзятости в исследованиях.
Современный этап характеризуется повышенным вниманием к тео¬
ретическим проблемам образования и развития многонационального
Русского государства, к выявлению места и роли национального фактора
в отечественной истории — одного из определяющих моментов в спе¬
цифике российской государственности. Одновременно детализируется
ход присоединения отдельных народов к России, что позволяет уточнить
новейшие теоретические разработки. Активно исследуются вопросы
многостороннего взаимодействия различных по уровню развития соци¬
альных и политических структур народов Среднего и Нижнего Поволжья
с интенсивно складывавшимися органами власти Московского государ¬
ства в период, предшествовавший вхождению региона в состав России.
Возрастающее внимание к проблемам истории межэтнических от¬
ношений в России связано с активно идущими процессами возрождения
культуры на уровне отдельных этносов и регионов нашей страны. Поэто¬
му возникает потребность в неискаженном, свободном от политических
и идеологических пристрастий освещении разных аспектов российской
национальной политики. Особый интерес представляют первые шаги
Московского царства как многоэтничной державы, воспринявшего ор¬
дынское наследие, победы и просчеты центральной и местных властей,
складывание ключевых политических приоритетов в контактах с иными
народами, идеологическое обоснование их единения с Россией. И здесь
на первый план выступает вхождение народов Поволжья в состав Мос¬
ковского царства, рассматриваемое нами в следующих главах.

Глава 2
русь И НАРОДЫ ПОВОЛЖЬЯ
ВО ВТОРОЙ
ПОЛОВИНЕ XIV-
ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XV вв.
1.	Русская политика в Поволжье во второй
половине XIV — начале XV вв.
История межэтнического взаимодействия народов Поволжья с вос¬
точными славянами уходит своими корнями в домонгольскую эпоху.
Следы славянского присутствия на востоке Волго-Окского междуречья
в ареале расселения финно-угорских племенных объединений просле¬
живаются, по мнению В. В. Седова, со второй половины I тыс. н. э.1 По
археологическим данным, уже в IX в. Волго-Клязьминское междуречье
(тогда область расселения мерянских племен) вошло в орбиту древне¬
русского влияния, включившись в торгово-хозяйственную систему вос¬
точных славян.2 Именно к этому времени относится появление древней¬
ших курганных некрополей, являющихся индикаторами славянского
расселения, возле селений Тимерево, Михайловское и Петровское в
Ярославском Поволжье. Изначально участвовали в колонизационном
1	Седов В. В. Славяне в раннем средневековье. М., 1995. С. 226.
2	Рябинин Е. А. Финно-угорские племена в составе Древней Руси: К истории
славяно-финских этнокультурных связей. Историко-археологические очерки. СПб.,
1997. С. 163.

Гл. 2. Русь и народы Поволжья...
83
процессе в Верхнем Поволжье новгородские славяне, увлекшие за собой
на восток отдельные группы обрусевших западных финнов.1
Не позднее второй половины X в. началась славянизация земель му¬
ромы, а с XI в.—мещеры племенами кривичей. В целом, в домонгольское
время происходит глубокая славянизация летописной мери в Волго-
Клязьминском междуречье, муромы в среднем течении Оки, а также
финно-угорского Рязанского Поочья. Местное население явилось одним
из существенных компонентов складывавшейся древнерусской народ¬
ности.2
Славяне, в первую очередь, осваивали речные поймы, постепенно уг¬
лубляясь в чуждую им по языку финно-угорскую среду.3 Отношения ино¬
язычных народов с Русью формировали сферу общественно-политическо¬
го, экономического и культурного синтеза, активность, уравновешенность
или замедленность темпов которого зависела от уровня развития про¬
изводительных сил, структуры собственности аборигенных сообществ,
хозяйственных возможностей различных районов, интенсивности их ос¬
воения русским населением и времени включения в вассальную и поли¬
тическую структуру Руси. В начальный период становления древнерус¬
ской государственности с ее еще не укрепившимися межобластными
связями и сохранением пережитков родового строя, финские племена и
народы зависели от Руси лишь в данническом отношении, только номи¬
нально входя в политико-административную систему государства. С кон¬
ца XI в. характер социального синтеза в Поволжье меняется. Начинает¬
ся внутренняя колонизация древнерусским населением Волго-Окского
междуречья при поддержке государственной власти земель-волостей, со¬
провождавшаяся ассимиляцией финноязычных туземцев.4
Важным шагом по пути усиления полиэтничности Древней Руси, по
мнению В. Л. Егорова, стало основание новых организующих центров,
таких как Владимир и Суздаль. С этого времени русские князья предпо¬
читали военные походы и насильственный захват земель соседних племен
мирному, но длительному процессу их освоения. При этом целью стано¬
1	Горюнова Е. И. Этническая история Волго-Окского междуречья. М., 1961.
С. 182-185; Третьяков П. Н. У истоков древнерусской народности. Л., 1970.
С. 125-128.
2	Рябинин Е. А. Финно-угорские племена в составе Древней Руси. С. 213,233,
240.
3	Егоров В. Л. Начало российского многонационального государства // История
и историки. М., 1995. С. 19.
4	Рябинин Е. А. Финно-угорские племена в составе Древней Руси. С. 240.

84
От Золотой Орды к Московскому царству
вилось обретение ключевых позиций военно-оборонительного и торго¬
вого характера. Владимиро-Суздальская земля-волость нащупывала не¬
зависимые от юго- и северо-запада Руси внешнеполитические связи по
крупнейшей транспортной и торговой артерии — Волге. Река также
становится военной магистралью большой стратегической важности.1
Под 1172 г. в летописи впервые упоминается крепость Городец —
первый опорный пункт русских в марийских землях.2 С1219 г. на этой же
стороне Волги становится известным дочернее поселение Городца —
Унжа, основанная еще при Всеволоде Юрьевиче (до 1212 г.).3 В 1221 г.
великим князем Владимирским Юрием Всеволодовичем на месте раз¬
рушенной мордовской крепости в устье Оки основан Нижний Новгород.4
Тем самым был предпринят обдуманный и рассчитанный на длительную
перспективу шаг в начавшейся еще с 60-х гг. XII в. военно-политической
колонизации Владимирской Русью территории Среднего Поволжья.5 Как
считает В. Л. Егоров, Нижний Новгород с самого начала рассматривался
владимирскими властями как колонизационный центр в мордовских зем¬
лях. Это подтверждало и учреждение рядом с ним Благовещенского мо¬
настыря, который должен был осуществлять миссионерскую деятель¬
ность в языческой среде.6
В своем продвижении в Среднее Поволжье Владимиро-Суздальской
Руси пришлось столкнуться с политическими притязаниями сильного
государственного образования на востоке Европы—Волжской Булгарии,
также стремившейся расширить сферу своего влияния за счет соседних
финно-угорских племен. Князь Юрий Всеволодович организовал серию
походов на мордву, что столкнуло интересы великого князя Владимир¬
ского с правителями Волжской Булгарии.7 Так, в 1228 г. «посла великыи
1	Егоров В. Л. Начало российского многонационального государства. С. 24.
2	ПСРЛ. Т. 1. Лаврентьевская летопись. М., 1997. Стб. 365. Основана крепость
была, как считает В. А. Кучкин, после успешного похода войск владимирского
князя Андрея Юрьевича Боголюбского на Волжскую Булгарию, т. е. между 1164
и 1172 гг. (см.: Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-
Восточной Руси в X-XTV вв. /Отв. ред. Б. А. Рыбаков. М., 1984. С. 91-92).
3	Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной
Руси вХ-XIV вв. С. 93-94.
* Греков Б. Д., Якубовский А. /©.Золотая ордаиее падение. М.;Л., 1950. С. 187.
5	Кузнецов А. А. Владимирский князь Георгий Всеволодович в истории Руси
первой трети ХШ в. Особенности преломления источников в историографии. Ниж¬
ний Новгород, 2006. С. 411.
6	Егоров В. Л. Начало российского многонационального государства. С. 25.
7	Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 274.

Г л. 2. Русь и народы Поволжья...
85
князь Гюрги Святослава Ивана, брату свою на мордву, и победиста морд¬
ву, и взяста неколико сел, и возвратистася с победою». Никоновская ле¬
топись под 1229 г. сообщает о мире и взаимном обмене пленными между
Юрием Всеволодовичем и волжскими булгарами по их просьбе.1 Следо¬
вательно, в первой трети XIII в. наметилась устойчивая тенденция к рас¬
ширению территории Владимиро-Суздальской земли в направлении по¬
лиэтничных районов Среднего Поволжья. Это развитие было надолго
приостановлено (но не прервано) монгольским нашествием, когда на
протяжении более чем столетнего периода русской истории главным явля¬
лось сначала выживание (в XIII в.), а затем — восстановление экономи¬
ческого, военного и политического потенциалов русских земель (в XIV в.).2
Возобновление политического интереса Руси к землям Среднего По¬
волжья относится ко второй половине XIV в. и тесно связано с историей
становления самостоятельного Нижегородского княжества. Князь Кон¬
стантин Васильевич, получивший ярлык на Нижний Новгород в Орде в
1341 г., перенес сюда свой престол из Суздаля в 1350 г. и организовал
заселение мордовских земель русским населением. При Константине
Васильевиче все Поволжье от Юрьевца до устья Суры, берега Суры до
рек Киши и Альгаша принадлежало Нижегородскому княжеству, а от
этих рек границы проходили по р. Пьяне до Вада.3 При его сыне Борисе
Константиновиче (Константин умер в 1355 г.) русские селения доходили
до Нижней Суры и Волги. Хотя район был разграблен ордынским князем
Булат-Тимуром в 1367 г., но это не остановило колонизационного движе¬
ния нижегородских князей на восток. В1372 г. Дмитрий Константинович
основал в низовьях Суры г. Курмыш.4
Существенным толчком для поступательного движения русской ко¬
лонизации в Среднее Поволжье явилась т. н. «замятия» в Орде, начав¬
шаяся в 60-е гг. XIV в. В течение 20 лет (с момента убийства хана Берди-
бека (1359 г.) и до вступления на золотоордынский престол Тохтамыша
(1379 г.) в Орде сменилось более 25 ханов, при этом с такой калейдоско¬
пической частотой, что летописцы порой не успевали фиксировать их
имена.5 О постоянных неурядицах в политической жизни Орды в данный
1ПСРЛ. Т. 1. Стб. 448-449; Т. 9. М„ 1965. С. 98.
2	Егоров В. Л. Начало российского многонационального государства. С. 27.
3	Храмцовский И. Краткий очерк истории и описания Нижнего Новгорода.
Н. Новгород, 1857. С. 15-16; Кучкин В. А. Формирование государственной терри¬
тории Северо-Восточной Руси bX-XIV вв. С. 218.
4	ПСРЛ. Т. 18. М„ 2007. С. 112; ПСРЛ. Т. 25. М.; Л., 1949. С. 187.
5	Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды. С. 376.

86
От Золотой Орды к Московскому царству
период сообщали персидские и арабские источники (в частности, Бадр-
ад-Дин Ал-Айни, Аль-Дженнаби, Зейн-ад-Дин, «Аноним Искевдера» На-
танзи, Хайдер Рази).1
Как считает В. Л. Егоров, фактическое прекращение в середине XIV в.
завоеваний, бывших одним из основных ресурсов обогащения кочевой
аристократии Золотой Орды, настраивало ее против ханской власти, про¬
буждая в этой среде сильные сепаратистские устремления. Конфликт
отразил внутреннюю непрочность всего государства, разобщенность от¬
дельных его частей и резко выросшую роль знати во всех сферах полити¬
ческой жизни Золотой Орды. Одновременно борьба шла и внутри самой
золотоордынской властной верхушки, в результате которой экономиче¬
ская мощь аристократии, базировавшаяся на собственном улусе и юрте,
усиливалась политической мощью, основанной на крупных государствен¬
ных должностях. В итоге, кочевая аристократия выступала против хан¬
ской власти не единым фронтом, а образуя отдельные соперничавшие
между собой группировки, стремившиеся к максимальному расширению
своей власти в политическом и территориальном аспектах.2 Помимо это¬
го, экономика Золотой Орды в значительной мере была подорвана эпи¬
демией «черной смерти»—бубонной чумы в середине XIV в., приведшей
к упадку городской жизни в Нижнем Поволжье.3
Во время междоусобной войны 60-70-х гг. XIV в. Золотая Орда фак¬
тически перестала существовать как единый государственный организм,
развалившись на несколько враждовавших между собой частей. Пра¬
вители каждой из них старались проводить политику, направленную на
упрочение своей внутренней власти, увеличение контролируемой тер¬
ритории и обеспечение безопасности от посягательств более сильных
соседей.4
Политический кризис затронул и другие сферы жизни Золотой Орды.
Упадок централизма болезненно отразился на положении городов. Ар¬
1	Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды
Т. I. Извлечения из сочинений арабских. СПб., 1884. С. 533,537-538; Он же. Сбор¬
ник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. II. Извлечения из пер¬
сидских сочинений, собранные В. Г. Тизенгаузеном и обработанные А. А. Ромаске-
вичемиС. Л. Волиным/Отв. ред. П. П. Иванов. М.; Л., 1941. С. 97,129-131,214.
2	Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды в XIII—XIV вв. М., 1985.
С. 57-58.
3	Хайдаров Т. Ф. Историография эпидемии «Черной смерти» на территории
УлусаДжучи(1814-2016)//Золотоордынское обозрение. 2017. Т. 5. № 1. С. 176.
4	Федоров-Давыдов Г. А. Общественный строй Золотой Орды. М., 1973. С. 136.

Г л. 2. Русь и народы Поволжья...
87
хеологические материалы и данные нумизматики показывают начало
кризиса городской жизни в Золотой Орде уже в 1370-е гг., что устанав¬
ливается по отсутствию монет 1370-х гг. и относительно небольшому
проценту монет Тохтамыша (1379-1395 гг.), найденных на городищах.
Сепаратистски настроенная кочевая ордынская аристократия стремилась
к захвату отдельных, традиционно оседлых сельскохозяйственных и го¬
родских зон (мордовские земли, булгарское Прикамье), которые стано¬
вились для нее основным источником доходов.1
Под 1361 г. в русских летописях говорится об ордынском князе Булат-
Тимуре, который захватил г. Булгар и «отнял бо Волжьски путь».2 По
мысли М. Г. Сафаргалиева, Булат-Тимур, опираясь на сепаратистские
элементы в Булгаре, пытался образовать здесь независимое татарское
княжество. Об этом свидетельствуют его монеты, выбитые в Булгаре и
датируемые 768 (1366) г.3 В. Л. Егоров полагает, что удерживать за собой
Булгар Булат-Тимуру удавалось вплоть до 1367 г., когда он был разбит
русскими войсками и бежал на Нижнюю Волгу, где и убит ханом Азизом.
После гибели Булат-Тимура власть в Булгаре захватил местный князь
Хасан («Осан» в летописях). Он сохранял свою автономию от Орды до
1370г., когда при прямой помощи русских войск Мамаю удалось посадить
здесь своего ставленника Мухаммед-Салтана.4
По мнению В. Л. Егорова, Хасан после этого покидает исконно бул-
гарские земли, переправляется на малозаселенное правобережье Камы
и утверждается здесь, основав в 1370-х гг. новый город—Казань.5 Одна¬
ко источники не позволяют сделать такого вывода, и поэтому все дальней¬
шие предположения В. Л. Егорова о правлении Хасана в Казани выглядят
необоснованными. По нашему мнению, можно говорить о соправитель-
стве в Булгаре представителя центральной золотоордынской админи¬
страции Мухаммед-Салтана и местного князя Хасана (Осана). Подобные
дуумвираты не были редкостью в эпоху средневековья. Точка же зрения
В. Л. Егорова о пожаловании Мухаммед-Салтаном Хасану (на опреде¬
1	Мухамадиев А. Г. Булгаро-татарская монетная система XII-XVвв. М., 1983.
С. 12; Федоров-Давыдов Г. А. Находки Джучвдских монет//Нумизматика и эпи¬
графика. М., 1963. Т. 4. С. 173; Он же. Золотоордынские города Поволжья. М.,
1994. С. 8.
2ПСРЛ.Т. 10. С. 233; Там же. Т. 18. С. 101; Там же. Т. 25. С. 181.
3	Сафареалиев М. Г. Распад Золотой Орды. С. 382.
4	Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды в XIII—XIV вв. С. 63.
5	Он же. О времени возникновения Казани//Советская археология. 1975. № 4.
С. 80.

88
От Золотой Орды к Московскому царству
ленных условиях феодального подчинения) какого-то суюргала на тер¬
ритории Среднего Поволжья, тогда как он был лишь официальным пред¬
ставителем центральной власти, а реально распоряжался здесь все тот
же булгарский князь, маловероятна.
Это подтверждается летописным сообщением о походе русских войск
на Булгар в 1376 г. Тогда великий князь Дмитрий Иванович «посла кня¬
зя Дмитрия Михайловича Волынского ратию на безбожныя Блъгары, а
князь Дмитрий Константиновичь Суздальскы послал сына своя, князя
Василья и князя Ивана, с ними же бояр и въя многы и приидоша к Бол-
гаром в великое говенье марта в 16 в понеделник на верьбнои неделе.
Поганые же изъидоша противу их и сташа на бои и начата стреляти, а
инии из града гром пущаху, страшаще Русскыя полкы, а инии из само¬
стрелов стреляху, а друзии на вельбудех выехаша, полошающе кони
Русскыя, они же никако же сего страшахуся, но крепко противу сташа
на бои и устремишася единодушьно на них». Булгары укрылись за город¬
скими стенами, русские бросились в погоню за ними и «убиша ту бесер-
мен 70». Булгарские «князи» Осан (Хасан) и Мамат-Салтан (заметим,
что Хасана русские летописи помещают на первое место, что, по нашему
мнению, указывает на его первенствующую роль в управлении Булгаром)
«добиста челом князю великому и тьстю его князю Дмитрею Константи-
новичю двемя тысячами рублев, а дарагу и таможника посадиша князя
великого в Болгарах и отыдоша прочь, много зла сътворивше поганым,
суды их и села и зимниии пожгоша, а людей изъсекоша».1
В. Л. Егоров полагает, что, судя по совершенно особым результатам
этого похода (в Булгаре остались русские чиновники), он был вызван
какими-то действиями местных властей, направленными против русско¬
го купечества и свободы торговли по Волге.2 С. X. Алишев видит в по¬
ходе 1376 г. прекращение действия золотоордынской администрации на
Средней Волге примерно до 1381 г., когда здесь установилась власть
Тохтамыша.3 По всей видимости, в результате этого похода московскому
и нижегородскому князьям удалось поставить под совместный контроль
всю торговлю по Волге, которая велась через Булгар, посадив здесь сво¬
их чиновников, собиравших пошлины. Однако сил для удержания в сво¬
1ПСРЛ. Т. 25. С. 193. Ср.: Там же. Т. 15. Стб. 116-117; Там же. Т. 18. С. 117-118;
Там же. Т. 20.4.1. С. 196-197; Там же. Т. 23. С. 120; Там же. Т. 24. С. 133.
£ Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды в XIII—XIV вв. С. 215.
3	Алишев С. X. Казанское ханство: возникновение и развитие//Материалы
по истории татарского народа: Сб. трудов/Отв. ред. С. X. Алишев. Казань, 1995.
С. 92.

Г л. 2. Русь и народы Поволжья...
89
ей власти ситуации в Среднем Поволжье у русских князей, даже при
объединении их войск, явно не хватало. Поэтому успех не стал значите¬
лен, и через несколько лет присутствие русских чиновников в Булгаре
было ликвидировано местными властями, обратившимися за помощью
к Сараю.
На западном берегу Волги в начале 60-х гг. XIV в. золотоордынскими
феодалами также предпринимаются попытки создать обособленные вла¬
дения. Захват Мамаем в 1361 г. Таны (Азова), по мнению М. Г. Сафарга-
лиева, заставил ордынского князя Секиз-Бея удалиться в район р. Пьяны,
где он пытался образовать новое татарское княжество.'
В1361 г. «иныи князь Ординьскии, Тагаи имя ему, иже от Бездежа, а
той Наручядь ту страну отняв собе, ту пребываше».* 2 В. Л. Егоров сопо¬
ставил Бездеж с Бельджаменом и Бодянским городищем, расположенным
в 40 км выше Волгограда, по правому берегу Волги, в месте ее наиболь¬
шего сближения с Доном.3 По мнению историка, Тагай, управлявший
Бездежем (Бельджаменом) и начавший здесь строительство укреплений
в начале 1360-х гг., оценив обстановку (выступление из Крыма более
сильного Мамая), ушел на север, в район Мохши. Здесь он начал чеканить
собственную монету и предпринимать нападения на соседние русские
княжества.4 Осенью 1365 г. «прииде Тягай из Наручади в Рязань и взя
город Переславль пожже». Князья Олег Иванович Рязанский и Владимир
Пронский «поидоша за ним в погоню, постигоша же его, и бысть межи
ими сеча зла, и поможе богхристияном, а Тягай в мале утече в Наручадь».5
С образованием двух самостоятельных княжеств в Среднем Поволжье,
эта территория оказалась оторванной от Сарая.6
Политические смуты, регулярно происходившие в Орде со второй
половины XIV в., не могли не сказаться на размещении населения в раз¬
личных ее регионах. Так, постоянные столкновения в борьбе за власть
кочевых аристократов в непосредственной близости от южных булгар-
ских земель наносили серьезный урон населению Закамья. По мнению
М. Г. Сафаргалиева, в результате кровопролитных междоусобий, к на¬
' ПСРЛ. Т. 15. С. 71; Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды. С. 382.
2	ПСРЛ. Т. 10. С. 233; Там же. Т. 15. С. 101; Там же. Т. 25. С. 181.
3	Егоров В. Л., Полубояринова М. Д. Археологические исследования Бодян¬
ского городища в 1967-1971 гг.//Города Поволжья в Средние века. Сб. статей/
Отв. ред. А. П. Смирнов и Г. А. Федоров-Давыдов. М., 1974. С. 110.
4	Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды. С. 62.
5	ПСРЛ. Т. 4. С. 10-11.
6	Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды. С. 383.

90
От Золотой Орды к Московскому царству
чалу лета 1377 г. все улусы Золотой Орды, расположенные к западу от
Волги, за исключением Астраханского улуса Хаджи-Черкеса, находились
под властью Мамая.1 Сокрушительное поражение Мамая в 1380 г. на
Куликовом поле от объединенного великим князем Московским Дмит¬
рием Ивановичем русского войска явилось четким рубежом завершения
периода восстановления экономического, военного и политического по¬
тенциалов пока еще разрозненных русских земель.2 Это проявилось, в
частности, и в активизации политики московского князя в Среднем По¬
волжье. Эта территория снова включается в сферу внешнеполитических
интересов Руси. Решающая роль в выражении данных интересов с этого
времени окончательно переходит к Москве.
Отчетливо проявившийся во второй половине XIV в. кризис всех сфер
жизни Золотоордынского государства только способствовал усилению и
развитию наметившихся тенденций. Попытка восстановления единодер¬
жавия в Золотой Орде, предпринятая ханом Тохтамышем, покорение
временно обособившейся Волжской Булгарин, восстановление старых
границ государства, укрепление позиций Орды на Руси, где Дмитрий Дон¬
ской снова стал данником (после похода Тохтамыша на Москву в 1382 г.),
а рязанские князья были вовлечены в сферу антимосковской протатарской
политики — все это не нашло прочной базы внутри самой Орды. В Орде
в конце XIV в. не нашлось сил, способных привести страну к объединению
под главенством центральной власти. Круги, которые первоначально вы¬
ступали как сторонники этой власти, сами отказались от нее, когда дело
дошло до действительной диктатуры.3 Борьба между Тохтамышем и Ти¬
муром столкнула их войска в грозной битве на р. Куцдузча на территории
нынешней Башкирии. Тохтамыш, на стороне которого в этой битве участ¬
вовали крупные силы Волжской Булгарин, потерпел поражение.4
Большинство историков, обращавшихся к изучению политической
борьбы в Орде в конце XIV в., не сомневаются в факте разрушения Ти¬
муром поволжских городов, в том числе и Булгара, хотя об этом, по мне¬
нию А. П. Смирнова, сообщают только персидский автор XVI в. Шереф-
ад-Дин Йезди и татарские легенды.5 По мнению Р. Г. Фахрутдинова, еще
больший урон, чем многотысячные полчища Тохтамыша и Тимура, бул-
1	Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орда- С. 393.
2	Егоров В. Л. Начало Российского многонационального государства. С. 27.
3	Федоров-Давыдов Г. А. Общественный строй Золотой Орды. С. 153,156.
4	Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды.
Т.П. С. 156,164.
5	Смирнов А. П. Волжские булгары. М., 1951. С. 71.

Г л. 2. Русь и народы Поволжья...
91
гарским землям наносили постоянно повторявшиеся набеги «ушкуйни¬
ков», которых на протяжении второй половины XIV — начала XV вв.
историк насчитал 6 по летописным известиям (в 1359,1366,1374-1375,
1391,1409 гг.). К этим же набегам он приравнял и военные походы рус¬
ских князей на территорию Волжской Булгарин.1 Правомерно ли такое
сопоставление?
Сходные по своим последствиям для населения Среднего Поволжья,
набеги новгородских «ушкуйников» и походы русских князей проводи¬
лись с совершенно различными целями: «ушкуйники» приходили с целью
захвата добычи, грабежа местного населения. Организованные русски¬
ми князьями походы, как правило, были ответом на враждебные действия
с востока, со стороны булгарских княжеств, и носили характер целена¬
правленной политической акции. Разница очевидна при рассмотрении
летописных сообщений о княжеских походах и грабежах «ушкуйников».
Так, в 1391 г. «Новгородди Новагорода Великого да и устьюжане гража-
не и прочий к тому совокупившеся вывдоша в насадех и в ушькуех рекою
Вяткою на низ и взяша Жукотин, и пограбиша весь, и Казань, и пакы
выидоша на Волгу и пограбиша гостей всех, и тако поидоша».2 Действия
«ушкуйников» карались совместными усилиями русских князей, отри¬
цательно относилась к ним и ордынская власть на местах. Еще в 1360 г.
«възведоша посла из Орды Жукотинци о разбоиници, и бысть всем князем
съезд на Костроме князь Дмитреи Костантиновичь и брат его старейши
Андрей Нижнего Новагорода и князь Костантин Ростовьскы, и вьщаваша
разбойников, а посла отпустиша в Орду».3
Вряд ли княжеский съезд собирался по поводу какого-то ордынского
разбоя, скорее всего, речь шла о крупной грабительской акции «ушкуй¬
ников», что требовало принятия адекватных репрессивных мер Золото¬
ордынского государства, обратившегося за содействием к своим васса¬
лам — русским князьям.
В 1399 г. брат великого князя Московского Юрий Дмитриевич по
повелению Василия I и без ведома ордынской власти идет в поход на
булгарские княжества в ответ на набег царевича Ентяка, приведенного
суздальским князем Семеном Дмитриевичем, и разграбление им Ниж¬
него Новгорода. Князь Семен снял с себя вину за грабеж нижегородцев,
заявив: «Не аз створих лесть, но Татарове, а аз не поволен в них, а с них
1	Фахрутдинов Р. Г. Археологические памятники Волжско-Камской Булгарин
и ее территория. Казань, 1975. С. 69.
2	ПСРЛ. Т. 18. С. 100-101; Там же. Т. 25. С. 181.
3	Там же. Т. 18. С. 141; Там же. Т. 25. С. 219.

92
От Золотой Орды к Московскому царству
не могу». Татары оставались в Нижнем две недели, до 25 октября, «довде
же услышаша, что хочет князь великы ити ратью, и побегоша к Орде».
Великий князь, «слышав се и събра рати многы посла брата своего князя
Юрья Дмитреевича, а с ним воевод и старейших бояр и силу многу. Он
же шед взя город Болгары Великые и градЖукотин и град Казань и град
Керменчюк и всю землю их повоева, и много Бесермен и Татар побиша,
а землю Татарьскую плениша. И воева три месяци възвратися с великою
победою и с многою корыстью в землю Русскую».1
Хотя в этом походе «многая корысть» служит немаловажным пока¬
зателем успеха русского войска, главным является его политическая на¬
правленность: отомстить за разграбление русского города.2 Обеспечение
внешней безопасности подчиненной территории — одна из важнейших
функций верховной власти, в данном случае, власти великого князя Мос¬
ковского.3
Проводя различие между организованными государственной властью
военными предприятиями и набегами «ушкуйников», все же не стоит
впадать в другую крайность, как это делает А. Г. Мухамадиев. По его
мнению, в результате разгромов и пожаров Булгара «босяками и банд и¬
тами из московских и новгородско-суздальских земель», к 1370г. торгово-
промышленная деятельность города угасла.4 Упадок городской жизни в
Поволжье с 1370-х гг. был вызван совершенно другим комплексом при¬
чин — эпидемией чумы, политической смутой и кризисом центральной
власти в Золотой Орде, когда было нарушено в значительной степени
механическое соединение кочевого мира и оседлого городского, держав¬
шееся, главным образом, наличием единой сильной власти, исходившей
из степного компонента.5 Существенным ударом по городской жизни в
Поволжье стало нашествие Тимура в 1395 г., когда до основания были
разрушены многие города, что привело к усилению кочевого уклада жиз¬
ни и явилось тормозом к восстановлению городов.6 Непрестанные воен¬
1ПСРЛ. Т. 15. Стб. 160-161; Там же. Т. 18. С. 135; Там же. Т. 25 С. 181,218,
225-226.
2	Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды. С. 215.
3	КуббельЛ. Е. Очерки потестарно-политической этнографии. М., 1988. С. 30.
4	Мухамадиев А. Г. Золотая орда//Материалы по истории татарского народа.
С. 165.
5	Федоров-Давыдов Г. А. Золотоордынские города Поволжья. С. 18-19.
6Кузеев Р. Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала. Этногенетический
взгляд на историю. М., 1992. С. 102; НедашковскийЛ. Ф. Золотоордынский город
и его округа: на материалах Нижнего Поволжья. Дисс. докт. ист. наук. Казань, 2011.
С. 293-294.

Гл. 2. Русь и народы Поволжья...
93
ные действия, происходившие в Поволжье, привели к кризису в хозяй¬
ственной жизни региона, что вызвало крупномасштабные сдвиги насе¬
ления и миграции.
На рубеже XIV-XV вв. эти сдвиги превращаются в массовое пере¬
селение как финно-угорского, так и тюркского населения. Малонасе¬
ленными становятся южные и центральные районы Волго-Окского меж¬
дуречья. Основная часть булгарского населения еще раньше начала
переселяться в Предкамье, на р. Казанку.1 Отсутствие в Закамье над¬
гробий второй половины XIV в. позволяет, по мнению Г. В. Юсупова,
говорить о довольно быстром темпе переселения и некотором запустении
края.2 Огромные территории между Окой и Цной на западе и Южным
Уралом на востоке, южнее границы леса и лесостепи, становятся «диким
полем», или «летним пастбищем» для кочевников.3 К началу XV в. кочев¬
ники полностью хозяйничали на центральных территориях Булгарии —
между реками Волгой, Белой и Камой.4
Во второй половине XIV в. большинство поселений золотоордынско¬
го времени, расположенных в северной половине Западного и Восточного
Закамья, прекращает свое существование.5 Об этом повествуют истори¬
ческие предания татар и памятники древнетатарской литературы. О раз¬
рушении Булгара Аксак-Тимуром и побеге из него царевичей Алтын-
бека и Алим-бека, о построении ими на р. Казанке г. Казани повествуется
в татарской летописи рубежа XVII—XVIII вв. под названием «Дефтэр-и-
Чингиз-намэ» или «Дастан Аксак-Тимур». Этот же сюжет приводится в
татарских народных легевдах и преданиях, собранных в различное время.6
Несмотря на поздний характер и легендарность содержащихся в них
фактов, они подтверждают, что в эпоху XIV-XV вв. политическим, эко¬
номическим и культурным центром булгарских земель становится Иски-
Казань.7
1	Мухамадиев А. Г. Золотая орда. С. 167.
2	Юсупов Г. В. Введение в булгаро-татарскую эпиграфику. М.; Л., 1960. С. 23.
3	Кузеев Р. Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала. С. 102.
4	Мухамадиев А. Г. Болгаро-татарская монетная система XII-XV вв. М., 1983.
С. 12.
5	Фахрутдинов Р. Г. Археологические памятники Волжско-Камской Булгарии.
С. 69.
6	Он же. Очерки по истории Волжской Булгарии. С. 163-165.
7	Там же. С. 71 -72; Смирнов А. П. Волжские булгары. С. 71; Федоров-Давы¬
дов Г. А. Клады Джучидских монет. С. 120; Мухамадиев А. Г. Болгаро-татарская
монетная система XII-XV вв. С. 13.

94
От Золотой Орды к Московскому царству
Прилив населения в Заказанье привел к тому, что Иски-Казань, рас¬
положенная в отдалении от основной водной магистрали—Волги, пере¬
стала удовлетворять интересам растущего государственного организма.
Поэтому административный центр Казанского княжества был перенесен
в устье р. Казанки. В целом же, территория Среднего Поволжья на рубе¬
же XIV-XV вв. представляла собой союз булгарских мини-государств-
княжеств, обособленных от Золотой Орды, зависящих от Сарая лишь
формально.1 С конца XIV в. Казань, очевидно, не затронутая нашествием
Тохтамыша, становится местом средоточия населения, покинувшего за-
камские булгарские земли. Но объединение всех княжеств и подвластных
им территорий, населенных чувашами, мари, частью мордвы, удмуртов
и башкир, в рамках единого государства, по всей видимости, было осу¬
ществлено представителями кочевой ордынской аристократии, захва¬
тившими власть в 40-х гг. XV в. В описываемое же время (период XIV-
XV вв.) мордовские земли активно захватывала в свои руки ордынская
знать — выходцы из Ахтубы, Бездежа и Азова, основывая здесь «беля¬
ки» — своеобразные мелкие княжества.2 В результате прихода татар в
бассейн р. Мокши и ее притоков, произошла концентрация татарского
населения вокруг городов Темникова, Наровчата, Елатьмы и Кадома.3
С востока мордовские земли охватывались влиянием Нижегородского
княжества.4 Колонизация мордовских земель по р. Цне и ее притокам и
нижнему течению р. Мокши ведется со стороны Московского и Рязан¬
ского княжеств.5 Славянские поселения распространяются в непосред¬
ственной близости от Кадома, Темникова, Елатьмы.6
Начало процесса собирания мордовских земель московскими вели¬
кими князьями относится к концу XIV в. В1392 г. великий князь Москов¬
ский Василий Дмитриевич сложил с себя крестное целование, данное
нижегородскому князю Борису Константиновичу, и «поиде во Орду к
1	Алишев С. X. Болгаро-казанские и золотоордынские отношения в XIII—XVI вв.
Казань, 2009. С. 93-95.
2	Он же. Казанское ханство: возникновение и развитие//Материалы по исто¬
рии татарского народа. С. 189,190,214.
3	Очерки истории Мордовской АССР. Т. 1 / Под ред. В. Н. Бочкарева, К. В. Куд¬
ряшова, В. И. Лебедева, А. А. Савича, Г. Я. Меркушкина и др. Саранск, 1955.
С. 48-49.
4	Сафаргалиев М. Г. К истории татарского населения Мордовской АССР
(о мишарях). С. 71.
5	Монгайт А. Л. Рязанская земля. М., 1961. С. 246.
6	Кизилов Ю. А. Земли и народы России в XIII—XV вв.: Учеб, пособие для сту¬
дентов вузов. М., 1984. С. 72.

Гл.2. Русь и народы Поволжья...
95
царю Токтамышу и нача просити Новагорода Нижняго княжениа князя
великаго Борисова на кровопролитие, на погыбельхристианьскую. Без¬
божный же Татарове взята и сребро многое и дары великии, и взя Ниж¬
ний Новъград златом и сребром, а не правдою».1 Иная трактовка событий
содержится в Московском летописном своде конца XV в. Он сообщает,
что 24 октября 1392 г. «прииде из Орды на Москву от царя Тахтамыша
великыи князь Василеи Дмитреевич многу честь от царя прием и дары,
еще же предасть ему к великому княжению Новъгород Нижний и Горо-
дець со всем, что ни есть во власти их, тако же Мещеру и Торусу».2 Не¬
смотря на противоположность летописных оценок, значение этого факта
состояло в том, что к территории Московского княжества присоед инялась
вместе с нижегородскими землями и иноэтничная территория, главным
образом, мордовские места, включая Присурский район.3
По мнению С. К. Кузнецова, «мягкость» присоединения мордовских
земель обусловлена тем, что у мордвы не было собственного политиче¬
ского центра, а татарские мурзы не ставили перед собой задачи объеди¬
нения всех мордовских территорий в своих руках даже при наличии по¬
тенциальных центров.4 Марийцы, населявшие бассейны рек Унжи,
Ветлуги и Вятки, в XTV в. испытывали растущее продвижение русского
населения из Галицкого княжества, Нижегородской и Вятской земель.5
Под усиливавшимся давлением русских марийцы отступают на северо-
восток, попадая под влияние продвигающихся на север предков чувашей
и татар-мишарей.6 Но, выступая против русских колонистов, марийцы
могли участвовать в военных действиях русских князей в качестве со¬
юзников. К примеру, ок. 1375 г. при междоусобии костромских и галищшх
князей луговые марийцы служили у первых в наемном войске.7 Таким
образом, отношения марийцев с русскими на рубеже XIV-XV вв. еще не
приняли устойчивого характера.
Сходным был процесс взаимодействия удмуртского и русского насе¬
ления в этот период. Предки удмуртского и марийского народов нахо-
1	Там же. С. 73; Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей
XIV-XVI вв. / Подгот. к печати Л. В. Черепнин. Отв. ред. чл.-кор. АН СССР С. В. Бах¬
рушин. М.; Л., 1950. С. 29,54,144,192-193,289,356,437; ПСРЛ.Т. 15. С. 162.
2ПСРЛ.Т.25. С. 219.
3	Кизилов Ю. А. Земли и народы России в XIII—XV вв. С. 70.
4	Кузнецов С. К. Русская историческая география. Мордва. М., 1912. С. 36-37.
5	Очерки истории Марийской АССР (с древнейших времен до Великой Октябрь¬
ской социалистической революции). Йошкар-Ола, 1965. С. 60-62.
6	Кузеев Р. Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала. С. 88.
7	Никольский Н. В. История мари (черемис). Вып. 1. Казань, 1920. С. 25.

96
От Золотой Орды к Московскому царству
дились на таком уровне этнического развития, когда еще не сложилась
общественная прослойка с политическим кругозором, выходившим за
рамки отдельных общин.1 Особая этническая ситуация во второй поло¬
вине XIV — первой половине XV вв. складывалась в бассейне Средней
Вятки, где происходила консолидация пришлых групп русского, обрусев¬
шего поволжско-финского населения и местных удмуртов в рамках воз¬
никшего политического и экономического образования — Вятской зем¬
ли. Оно отличалось полиэтничностью населения, как и религиозным
синкретизмом (сочетание христианства и язычества), известной поли¬
тической самостоятельностью и стремлением к оборонительным акциям
(противодействие новгородским «ушкуйникам» и московским войскам).
Первоначально предки удмуртов оказали сопротивление новгородским
дружинам, основывавшим свои колонизационные пункты на месте за¬
хваченных удмуртских городищ-каров, но в дальнейшем они стали со¬
ставной частью населения Вятской земли.2 Политическим центром здесь
являлся Хлынов, основанный, как считает Л. Д. Макаров, на месте ран¬
него славянского поселения в середине XIII в., возможно, при участии
удмуртского населения. Социальная элита, боярство Вятской земли,
сформировалась на основе общинной верхушки Никулицинской и Ко¬
тельнической волостей при участии племенной знати удмуртов.3
Отсутствие острых межэтнических столкновений в Вятской земле в
рассматриваемое время доказывается умолчанием о них русских пись¬
менных источников и преданий народов Поволжья. Поэтому можно со¬
гласиться с мнением, высказанным И. Н. Смирновым, о том, что вятчане
не стремились подчинить себе предков марийцев, чувашей и удмуртов,
не преследовали в отношении их политических целей: «Ни разу вятичам
не пришла мысль, что у этих людей можно отнять не только земли, но и
свободу, обратить их в крепостных, в рабов и жить насчет их трудов.. .».4
В условиях Вятской земли в XIV-XV вв. вырабатывались традиции
мирного добрососедского сосуществования русского народа с народами
1	Кизилов Ю.А. Земли и народы России в XIII—XV вв. С. 68.
2	Фотеев Г. В. К истории становления удмуртско-русских этнокультурных от¬
ношений //Материалы к ранней истории населения Удмуртии/Отв. ред. В. А. Се¬
менов. Ижевск, 1978. С. 86—87; Макаров Л. Д. Древнерусское население Прикамья
bX-XVbb.C. 36.
3	Макаров Л. Д. Славяно-русское заселение бассейна р. Вятки и исторические
судьбы удмуртов Вятской земли в XII—XVI вв. С. 84,87.
4	Смирнов И. Н. Вотяки. Историко-этнографический очерк//ИОАИЭ. 1890.
Т. 8. Вып. 2. С. 57.

Гл. 2. Русь и народы Поволжья...
97
иной этноконфессиональной принадлежности. Совершенно иначе стро¬
или свои отношения с нетатарским населением Среднего Поволжья пе¬
реселенцы с ордынских земель. Это отразилось в народной памяти, до¬
несенной до нас в форме исторических преданий. Так, по удмуртским ле¬
гендам, когда татарин садился на коня, удмурт должен был становиться
на четвереньки, подставляя свою спину. Ни одна удмуртская девушка не
могла выйти замуж, не побывав наложницей у татарина в течение 4-5
дней.1
Согласно чувашскому преданию, в деревне Шумерля население стра¬
дало от податей, которые собирал живший здесь татарский баскак со
своей свитой. Он мучил и наказывал чувашей. Однажды он призвал к
себе чувашскую знать, приказав каждому вырыть могилу и поставить
кленовый кол. Баскак сказал, что теперь они будут знать свое место в
случае неповиновения. Узнав о прибытии в Шумерлю визиря, чувашские
крестьяне попросили кузнеца Нягу пойти к нему и пожаловаться на бас¬
кака. По приказанию охраны Няга упал на колени перед визирем и рас¬
сказал о своеволии баскака. Но визирь, оттолкнув его, сказал баскаку:
«Продолжай так, как тебе угодно, а его,—указал он на Нягу,—на кол».
Няга убил обоих чиновников и бежал. По другому преданию, когда на
чувашей напали монголы-татары, герой Батыр со своими воинами по¬
терпел поражение, вынужден был уйти на север и осесть в дремучих
лесах, где основал селение Богатырево. Но и сюда нагрянул Салтык-хан
с мурзами, судьями, толмачами, а затем и с войском. Батыр с восемью
сыновьями и односельчанами одержал победу над Салтык-ханом. В даль¬
нейшем еще не раз приходилось Батыру сражаться с татарами.2
Из приведенных примеров видно, что, в отличие от русского народа,
татары, оседавшие в Среднем Поволжье, относились к коренному финно-
угорскому населению с позиций господства и подчинения, подвергая его
беспощадному угнетению, на века отпечатавшемуся в народном созна¬
нии.
С середины XIV в. по начало XV в. происходило интенсивное пере¬
мещение булгар-суваров из Закамья в Предкамье и Заказанье, с право-
бережных южных районов Чувашского Поволжья на северо-восток, в
междуречье Кубни и Цивиля, на территории, которые долгое время оста¬
вались за пределами воздействия кочевников-кыпчаков, их языка и куль¬
1	Там же. С. 52,56.
2	Димитриев В. Д. Чувашские исторические предания: Очерки истории чуваш¬
ского народа с древних времен до середины XIX в. Чебоксары, 1993. С. 67-68.

98
От Золотой Орды к Московскому царству
туры. Здесь они смешались с местным древнемарийским населением,
сохранив булгаро-суварский (чувашский) язык, хотя и восприняли мно¬
гие черты культуры финноязычных аборигенов.1 Так проходил этногенез
чувашей. В активное соприкосновение с русским народом предки чува¬
шей вступят позднее, оказавшись в рамках Казанского ханства.
Нижнее Поволжье во второй половине XIV — начале XV вв. еще не
попало в орбиту политического влияния усиливающихся русских кня¬
жеств и являлось районом, за который вели борьбу сменявшие друг друга
кочевые объединения.
В период «замятии» в Орде Хаджи-Черкес, бывший походный эмир
хана Бердибека, объявил себя ханом в Астрахани, и в 1374 г. начал здесь
чеканить монету. Заручившись поддержкой местной знати, он овладел
Сараем, изгнав оттуда Мамая. Но самостоятельное удельное владение с
центром в Астрахани было разгромлено сначала Тохтамышем, а затем
Тимуром в 1396 г. В этом же году ханом в Астрахани провозглашен Ти-
мур-Кутлук, закрепивший Астраханский край за своими потомками,
которые после окончательного распада Джучиева улуса стали во главе
новообразованного Астраханского ханства.2 В1391 г. между реками Эм-
бой и Яиком сыном одного из эмиров Урус-Хана Едигеем из племени
мангыт основана правящая династия, впоследствии возглавившая обо¬
собившийся от Орды Мангытский юрт, ставший одаим из значительных
кочевых объединений средневековья, более известным как Ногайская
Орда. В1398 г. Едигею удалось стать фактическим правителем всей тер¬
ритории Джучиева улуса при номинальном хане Тимур-Кутлуке. После
смерти Тимур-Кутлука в 1400 г. Едигей по своей воле осуществил смену
ханов на Сарайском столе. Время правления Едигея в Орде характери¬
зовалось попытками сдержать ставшее необратимым усиление Москов¬
ской Руси и Великого княжества Литовского, поддерживая то одао, то
другое. Так, в 1408 и 1410 гг. по инициативе Едигея предпринимаются
разорительные походы на территорию Владимирской земли, нацеленные
на ее ослабление. Однако поставленных политических задач Едигею раз¬
решить не удалось. Ему пришлось столкнуться с растущим противодей¬
ствием восточноевропейских государств, которое часто носило характер
военного или политического контрнаступления.
1	Иванов В. П., Фокин П. П., Трофимов А. А., Матвеев Г. Б. Этническая
история и культура чувашей Поволжья и Приуралья. Чебоксары, 1993. С. 7; Кузе-
ев Р. Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала. С. 77.
2	Сафаргалиев М. Г. Заметки об Астраханском ханстве//Сб. статей препо¬
давателей пединститута (Вып. 23). Саранск, 1952. С. 31,33-34.

Гл. 2. Русь а народы. Поволжья...
99
По мнению И. Б. Грекова, с конца 1414 г. по начало 1418г. Едигей при¬
держивался относительно миролюбивой политики в отношении Руси.
В конце 1419 г. сын Тохтамыша Кадыр-Берды, опираясь на поддержку
крымских аристократов из рода Ширин и литовского великого князя Ви-
товта, выступил против Едигея. В этой схватке оба противника погибли,
что оказало огромное воздействие на всю систему международных от¬
ношений на востоке Европы.1 Происходившие здесь перемены тесно свя¬
заны с новым витком политического кризиса в Орде. Одним из результа¬
тов этого процесса стало политическое оформление Казанского ханства.
Итак, период второй половины XIV—начала XV вв. характеризовал¬
ся постепенными изменениями в сфере контактов русских земель с осед¬
лыми и кочевыми этносами Поволжья. Нарастание объединительных
тенденций на Руси, укрепление власти и влияния великого князя Мос¬
ковского, совпавшее по времени с общим кризисом Золотоордынского
государства, вело к активизации военного и мирного взаимодействия с
соседями на востоке и юго-востоке. Возобновилось проникновение под¬
держиваемого княжеской властью русского населения в Среднее По¬
волжье, на земли мордвы, марийцев и удмуртов, надолго прерванное
монголо-татарским нашествием. Но пока еще на Руси не было сильной
центральной власти, способной организовать активное противостояние
кочевому натиску, а победы над татарами давали лишь кратковременный
эффект в условиях роста агрессивности кочевой знати, стремившейся
обособиться от власти слабеющего сарайского хана.
2.	Образование Казанского ханства
События первоначальной политической истории Казанского ханства
полны неясностей и противоречий. Историки спорят по вопросу о том,
кто был первым казанским ханом, создателем нового государства. Было
ли возникновение Казанского ханства обусловлено захватом власти ор¬
дынским правителем, или это явилось лишь политическим оформлением
сложных социальных сдвигов, происходивших на территории Среднего
Поволжья со второй половины XIV в.?
Не способствует прояснению спорных моментов и состояние источ¬
ников по проблеме. Татарские источники являются относительно позд¬
1	Греков И. Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды (на рубеже XIV-
XV вв.). М., 1975. С. 239,257-294,306; Трепавлов В. В. История Ногайской Ор-
Ды.М„ 2001. С. 72-89.

100
От Золотой Орды к Московскому царству
ними (не ранее конца XVI в.), и доверять им возможно только в том слу¬
чае, когда их сведения проверяются информацией, имеющейся в русских
источниках. Сведения русских летописей — главный источник для из¬
учения начальной политической истории Казанского ханства, однако на
пространстве второй четверти XV в. они характеризуются неполнотой и
краткостью известий.
Возникновение Казанского ханства в качестве восточного соседа рус¬
ских земель тесно связано с «темным периодом» в истории Московской
Руси. В Московском великом княжестве с 20-х по начало 50-х гг. XV в.,
по мнению А. Ю. Дворниченко и Ю. В. Кривошеева, наблюдается про¬
тивоборство традиций древнерусского народовластия и новых веяний,
укрепляющих государственность, основанную на развитии крупного
землевладения.1 Первую тенденцию олицетворяли собой галицкие кня¬
зья, им противостоял великий князь Московский Василий Васильевич.
И. Б. Михайлова добавляет, что в годы Смуты второй четверти XV в. в
процессе сложения единого Русского государства решалась судьба рус¬
ского «служилого общества», опробовавшего в политической практике
«три формы государственной власти: 1) правление бояр, затем 2) заняв¬
ших Москву удельных князей и 3) формировавшееся самодержавие ве¬
ликого князя Московского».2
В начале 30-х гг. XV в. Василий лишился влиятельных союзников:
27 октября 1430 г. умер великий князь Литовский Витовт, дед великого
князя, а 2 июля 1431 г. скончался фактический глава Московского пра¬
вительства митрополит Фотий.
Дядя великого князя Юрий Дмитриевич выступил претендентом на
великокняжеский престол. Борьба продолжалась с переменным успехом
вплоть до конца 40-х гг. XV в., окончившись победой Василия II.3
Золотоордынское государство во второй четверти XV в. неумолимо
раскалывалось на части под действием мощных центробежных сил. На¬
чались столкновения между союзом булгарских княжеств и северо-вос¬
точными землями Руси. Зимой 1428-1429 гг. татары из булгарских кня¬
1	Дворниченко А. Ю., Кривошеев Ю. В. «Феодальные войны» или демократи¬
ческие альтернативы?//ВестникСПбГУ. 1993. Серия2. Вып. 3 (16). С. 9; Двор¬
ниченко А. Ю. Русские земли Великого княжества Литовского. СПб., 1993.
С. 208-210.
2	Михайлова И. Б. Смута на Руси во второй четверти XV в. //Вестник СПбГУ.
2004. Серия 2. История. Вып. 1-2. С. 7.
3	Подробнее см.: Зимин А. А. Витязь на распутье: Феодальная война в России
XV в. М„ 1991.

Гл. 2. Русь и народы Поволжья...
101
жеств напали на владения князя Юрия Дмитриевича, в течение месяца
осаждали Галич, затем на Крещение захватили Кострому, Плесо, Лух и
ушли вниз по Волге. Василий Васильевич направил преследовать их
войска во главе со своими дядьями—Андреем и Константином Дмитри¬
евичами. Великокняжеское войско дошло до Нижнего Новгорода, но не
смогло догнать врага. Только воеводам Федору Константиновичу и старо-
дубскому князю Федору Пестрому, «утаився у князей и воевод, своми
полкы погнаша за Татары и угониша зад их, побиша Татар и Бесермен и
полон весь отняша, царевича и князя Али бабы не догониша»1. Князь «Али
баба» и казанский князь Али (Либей) в летописных известиях 1445 г., по
всей видимости, одно и то же лицо, царевич — это Махмут-Ходжа, как
вполне обоснованно полагает А. Г. Бахтин.2 Ответный поход русских,
возглавленный отличившимся ранее князем Федором Пестрым, привел
к разрушению г. Болгар и переносу политического центра Среднего По¬
волжья в Казань.3
В Орде со смертью Кадыр-Берди, последнего из сыновей Тохтамыша,
и после гибели Едигея в 1419 г. с особой силой разгорелась борьба за
власть между отдельными группировками золотоордынских феодалов,
выдвигавших своих претендентов на ханский престол.4 В1421 г. ханом
стал Улуг-Мухаммед. А. Г. Мухамадиев полагает, что в 1422 г. в Среднем
Поволжье обосновался некий Гияс-ад-Дин, который начинает чеканить
монету от своего имени в Казани.5 Именно его исследователь считает
основателем Казанского ханства. Татарский историк Р. Амирханов при¬
водит следующую версию событий, связанных с изгнанием Улуг-Мухам-
меда из Сарая. После занятия им престола младший брат Тимур-Кутлука
Гаязетдин (Гияс-ад-Дин? — Д. К) с сыновьями Едигея бегут в русские
пределы, откуда возвращаются с 3-тысячным войском, нападают на Улуг-
Мухаммеда и побеждают его. Последний бежит в Крым, а Гаязетдин
восходит на престол и правит до своей смерти в 1437 г. После его кончи¬
1ПСРЛ. Т. 25. С. 248. См.: Там же. Т. 6. С. 143; Там же. Т. 23. С. 146; Там же.
Т.26. С. 186;Тамже. Т.27.С. 269;Тамже. Т.39.С. 143.
2	Бахтин А. Г. Образование Казанского и Касимовского ханств. Йошкар-Ола,
2008. С. 93.
3	ПСРЛ. Т. 6. С. 144; Там же. Т. 18. С. 71; Там же. Т. 25. С. 248; Там же. Т. 26.
С. 187; Там же. Т. 39. С. 143; Бахтин А. Г. Образование Казанского и Касимовско¬
го ханств. С. 94-96; Алишев С. X. Болгаро-казанские и золотоордынские отноше¬
ния в XIII-XVIbb. С. 116.
4	Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды. С. 447.
5	Мухамадиев А. Г. Булгаро-татарская монетная система XI1-XV вв. С. 122,
126.

102
От Золотой Орды к Московскому царству
ны власть оказывается в руках Кичи-Мухаммеда, внука Тимур-Кутлука.
В борьбу с ним вступает Улуг-Мухаммед. В итоге противоборства сторон
достигается соглашение, по которому Поволжье отдается Кичи-Мухам-
меду, а Крым — Улуг-Мухаммеду.
В силу этих обстоятельств, Улуг-Мухаммед оказывается в конфликте
с Саид-Ахмедом из рода Тохтамыша и эмиром Хайдаром. Последние объ¬
единяются против новоявленного крымского правителя. В результате
Улуг-Мухаммед вынужден бежать из Крыма по направлению к Казани.1
А. Г. Мухамадиев считает, что в 1425-1427 гг. ханский престол находил¬
ся в руках Барак-хана. В1427 г. ханом становится Улуг-Мухаммед; но в
борьбу с ним вступает Деулет-Берди, который захватывает Крым и Астра¬
хань. В 1429 г. все владения Джучидов на западе принадлежали Улуг-
Мухаммеду. В1432 г. на орду Улуг-Мухаммеда напал Кичи-Мухаммед.
Этим воспользовался Гияс-ад-Дин и его сын Хаджи-Гирей, захвативший
в 1433 г. Крым, где правил в это время его брат по отцу Деулет-Берди.
Противоборство между Кичи-Мухаммедом и Улуг-Мухаммедом завер¬
шилось изгнанием последнего с престола в 1437 г.2
Эти две версии дополняют друг друга. Противоборство между Кичи-
Мухаммедом и Улуг-Мухаммедом в 1432-1437 гг. велось не за Сарайский
престол, на котором сидел Гияс-ад-Дин, а за Крым. После смерти в 1437 г.
Гияс-ад-Дина Кичи-Мухаммед и Улуг-Мухаммед выступили претенден¬
тами на Сарайский престол. Побежденный в этой борьбе, Улуг-Мухаммед
ушел в Крым, откуда его вытеснили Саид-Ахмед из рода Тохтамыша и
эмир Хайдар. Изгнанный хан вынужден был уйти со своей ордой на север,
на русско-литовское порубежье.3
Перед изгнанником вставала альтернатива: просить помощи у велико¬
го князя Литовского, либо поступить на службу к Московскому велико¬
му князю Василию Васильевичу. Однако, после смерти Витовта в 1430 г.,
Улуг-Мухаммед не имел покровителя в Великом княжестве Литовском,
в то время как Василий был обязан хану ярлыком на великое княжение.
Вероятно, именно это обстоятельство обусловило колебания московского
князя в последовавших событиях.
1	Фахретдинов Р.Улуг-Мухаммед-хан//Татарстан. 1993. №6. С. 34, прим. 5.
2	Мухамадиев А. Г. Булгаро-татарская монетная система XII-XV вв. С. 132,
134; Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды. С. 484-486.
3	Об откочевке Улуг-Мухаммеда в сторону Руси сообщает И. Барбаро, нахо¬
дившийся в это время в Тане, см.: Барбаро и Контарини о России. К истории
итало-русских связей в XV в. /Вступ. ст., пер. и комм. Е. Ч. Скржинской. Л., 1971.
С. 140-141.

Г л. 2. Русь и народы Поволжья...
103
Переходя со своей кочевой ордой с места на место, хан Улуг-Мухаммед
временно осел около г. Белева в верховьях Оки, на границе между Русью
и Литвой. Московское великокняжеское летописание донесло до нас
подробный рассказ о случившемся здесь в конце 1437 г.: «В лето 6946.
Тое же осени пришед царь Махмет седе в граде Белеве, бежав от иного
царя». Против малочисленного татарского войска Василий Васильевич
отправил «многочисленны плъки» во главе сдвумя князьями Дмитриями
Юрьевичами.1
Попытку орды Улуг-Мухаммеда обосноваться близ Белева А. И. Яков¬
лев назвал запоздалым усилием «выдвинуть к северу свои колонизаци¬
онные пункты».2 Но закрепиться на Верхней Оке ему не удалось, что
было, по мнению П. Н. Павлова, связано не с действиями московских
войск (как мы увидим ниже, они были далеко не блестящими), а с актив¬
ным и пассивным сопротивлением русского земледельческого насе¬
ления.3 Ослабленный в войне с Кичи-Мухаммедом, Улуг-Мухаммед не
был склонен вести военные действия против сильного русского войска:
«И убоявся князей Русскых, и инача ся давати им въ всю волю их, и в за¬
кладе дети своя давати, и что где взяли и не в великого князя отчине, по¬
лону, то все отдавати...».
Русские князья, «ввдевше своих многое множество, а сих худое недо-
статочьство, и разгордевшеся, поидоша на них, яко пожрети иххотящее».
5декабря 1437 г. русское войско «припустиша к граду». Летописецдает
образное изложение причин поражения русских с позиций средневеко¬
вого мировоззрения: «...и превозношения ради нашего и множства грех
попусти Бог на нас». Татары нанесли сокрушительное поражение «тмо-
численным полком нашим, неправедно ходящем, прежде своих губящем,
много множество изгублено руси бысть, яко единому Агарянину десяти
или того выше одолети, князи же и воеводы вси побегоша».
Для русских книжников XV-XVI вв. причины поражения «тмочис-
ленного» войска русских князей от «худого и малого» татарского войска
крылись в нарушении русскими предводителями норм, обязательных для
каждого православного. С политической точки зрения, в событиях под
Белевом русские князья проявили недальновидность. Отказав в покро¬
1ПСРЛ. Т. 8. СПб., 1859. С. 107; Там же. Т. 12. СПб., 1901. С. 24; Там же. Т. 18.
С. 188; Там же. Т. 20. С. 240; Там же. Т. 25. С. 266.
2	Яковлев А. И. Засечная черта Московского государства в XVII в. М., 1916.
С. 4.
3	Павлов П. Н. Была ли Русь данницей Казани?//Ученые записки Краснояр¬
ского гос. пед. ин-та. 1957. Т. 9. Вып. 1. С. 159.

104
От Золотой Орды, к Московскому царству
вительстве Улуг-Мухаммеду, они вместо вероятного (пусть даже и вре¬
менного) союзника получили опасного врага, кочевавшего со своей ордой
в непосредственной близости от рубежей Московского великого кня¬
жества.
Через полтора года, в июле 1439 г. хан Улуг-Мухаммед внезапно по¬
явился у стен Москвы. «В лето 6947 месяца июля 3 царь Махметь приде
к Москве со многими силами безвестно. Князь великы не возможе про-
тиву ему стати и отъиде за Волгу, а в осаде остави князя Юрья Патреке-
евича со множеством людей». Хан простоял под городом Юдней «и отъ¬
иде, а волости и села повоевав. Князь велики, совокупися с братьею в
Переяславли, и посади на Москве князя Дмитрия меньшого, а сам по¬
живе в Переяславли и Ростове до зимы, бе бо посады пождьжены от
Татар и люди посечены и смрад велик от них».1
После этого похода Улуг-Мухаммед на несколько лет исчезает со стра¬
ниц русских летописей. Вероятно, между 1439 и 1443 гг. он кочевал со
своей ордой вблизи южных и восточных рубежей Руси, собирая силы для
нового набега. Отсутствие известий об Улуг-Мухаммеде на протяжении
1440-1442 гг. целым радом историков расценивается как указание на то,
что в данный период времени он закрепился в Казани, которая становит¬
ся его базой для нападения на русские земли.
В отечественной историографии традиционным считается мнение,
согласно которому Казань превратилась в центр нового государства в
Среднем Поволжье в 1437-1438 гг., и образование нового ханства обыч¬
но связывалось с именем Улуг-Мухаммеда. В частности, в дореволю¬
ционной историографии об этом писали Г. Ф. Миллер, Н. М. Карамзин,
Г. Перетяткович, Н. П. Загоскин, С. М. Соловьев.2 В советское время
данной точки зрения придерживались М. Г. Худяков, М. Г. Сафаргалиев,
А. А. Зимин, Р. Г. Кузеев.3 Как правило, историки при этом полностью
доверяли известиям, содержащимся в «Казанской истории».
'ПСРЛ.Т. 23. С. 149-150.
2Миллер Г. Ф. О народах, издревле в России обитавших. СПб., 1793. С. 66:
Карамзин Н. М. История государства Российского. М., 1993. Т. 5. С. 150; Со¬
ловьев С. М. Сочинения. В18 кн. Кн. 2. Т. 3-4. История России с древнейших
времен/Отв. ред. Н. А. Иванов. М., 1993. С. 441; Перетяткович Г. Поволжье
в XV и XVI вв. М., 1877. С. 116-117; Загоскин Н. П. Спутник по Казани. Казань,
1895. С. 33.
3	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 544-545; Сафар¬
галиев М. Г. Распад Золотой Орды. С. 494-498; Зимин А. А. Витязь на распутье.
С. 83; Кузеев Р. Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала. С. 105.

Г л. 2. Русь и народы Поволжья...
105
К. И. Козлова и К. В. Базилевич вообще обошли этот вопрос стороной,
считая, что о первом казанском хане источники говорят неясно.1 В до¬
революционной России немногие исследователи считали, что первым
казанским ханом являлся Махмутек — старший сын Улуг-Мухаммеда.
Такое мнение высказывали В. В. Вельяминов-Зернов, А. В. Экземпляр¬
ский, П. И. Мельников, М. Пинегин, С. М. Шпилевский.2 В последующей
историографии доминирующей стала первая точка зрения, хотя много¬
кратно выдвигались аргументы и в пользу Махмутека. В частности, об
этом писали Н. Ф. Калинин, П. Н. Павлов, Т. Ф. Волкова, С. X. Алишев,
А. Г. Бахтин.3 А. Г. Мухамадиев, основываясь на нумизматическом ма¬
териале, полагает, что первым правителем Казани был Гияс-ад-Дин, уби¬
тый Махмутеком. Однако по другой версии Гияс-ад-Дин стал золото¬
ордынским ханом и умер в 1437 г. Монеты с его именем точной даты не
имеют,4 поэтому позиция А. Г. Мухамадиева кажется малоубедительной.
Ни один летописный свод XV-XVI вв. не называет Казань в качестве
исходного пункта походов Улуг-Мухаммеда в 1439-1445 гг. После пере¬
рыва хан вновь появился в пределах русских земель в 1443 г. По сообще¬
нию Ермолинской летописи: «...царь Махметь стоял на беспуте, и князь
великы ходил на него со всею братьею, да воротися, а он поиде прочь».5
Беспут — это приток Оки, восточнее Серпухова.6 Выйдя из Казани для
того, чтобы оказаться возле Серпухова, Улуг-Мухаммед должен был
пройти через рязанские земли. Но в этом же году на Рязань совершил
1	Козлова К. И. Очерки истории марийского народа. М., 1978. С. 81; Базиле¬
вич К. В. Внешняя политика Русского централизованного государства во второй
половине XV в. М., 1952. С. 51.
2	Вельяминов-Зернов В. В. Исследование о касимовских царях и царевичах.
СПб., 1863. Ч. 1.С. 1 [,Шпилевский С. М. Древние городаидругие булгаро-татар¬
ские памятники в Казанской губернии. Казань, 1877. С. 190; Экземплярский А. В.
Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 гг.
Т. 1. С. 164, прим. 360; Мельников П. И. О старом и новом городах в Нижнем
Новгороде//Труды IV Археологического съезда. Казань, 1884. Т. 1.С. 179; Пине¬
гин М. Казань в ее прошлом и настоящем. С. 26.
3	История Татарской АССР (с древнейших времен до Великой Октябрьской
социалистической революции). Т. 1. С. 126; Калинин Н. Ф. Казань: Исторический
очерк. Казань, 1952. С. 27; ПЛДР. Середина XVI в. М., 1985. С. 609; Павлов П. Н.
Была ли Русь данницей Казани? С. 161-162; Алишев С. X. Болгаро-казанские и
золотоордынские отношения в XDI-XV1 вв. С. 121 -122; Бахтин А. Г. Образование
Казанского и Касимовского ханств. С. 136.
4	Фахретдинов Р. Улуг-Мухаммед-хан. С. 34, прим. 5.
5ПСРЛ.Т. 23. С. 151.
6	Зимин А. А. Витязь на распутье. С. 96.

106
От Золотой Орды к Московскому царству
набег ордынский царевич Мустафа. О появлении Улуг-Мухаммеда в ря¬
занских землях источники молчат. В следующем году «царь Махметь
нача помышляти к Новугороду к Нижнему, и князь великы повел е осады
крепити». В1445 г. Улуг-Мухаммед «приде к Мурому от Новагорода от
Нижнего и князь великы поиде противу ему к Володимерю и посла на
него воеводы...». Татары были побиты под Муромом, в Гороховце и под
Ореховцем, а в Нижнем Новгороде («новом») «затворишася воеводы
князя великого, князь Федор Давидовичь да пан Юшко Драница».1
А. В. Экземплярский считал, что Улуг-Мухаммед захватил в Нижнем
Новгороде «старый город, иначе — старые укрепления, но не мог взять
меньшего города — укрепления, построенного Дмитрием Константино¬
вичем, тестем Донского», в котором отсиживались от татар великокня¬
жеские воеводы.2
Составитель Ермолинской летописи поместил известие, помогающее
пролить свет на события, связанные с суздальским пленением великого
князя Московского и образованием Казанского ханства. Из историков
на него обратил внимание только П. Н. Павлов.3 Это известие имеет
следующий вид: «Тое же весны (т. е. в 1445 г. — Д. К) царь Махмет и
сын его Махмутек послали в Черкасы по люди, и пришед к ним две тыся¬
чи казаков и, шедше взяша Дух без слова царева, и приведоша полону
много и богатства. Видев же царь множество корысти и посла детей сво¬
их, Махмутека да Ягупа отчины великого князя воевати».4
Махмутек в данном летописном отрывке предстает как соправитель
Улуг-Мухаммеда, что, на наш взгляд, указывает на преклонный возраст
хана. Улуг-Мухаммед получает подкрепление «из Черкас»: так летопис¬
цы называют территорию или народности Северного Кавказа.5 Значи¬
тельно пополнив свое войско, хан решает послать сыновей в поход на от¬
чины великого князя Московского сугубо с корыстными целями (вовсе
не в его интересах и не при его силах было вмешиваться в смуту в Мос¬
ковском княжестве). Ксожалению, последующий рассказ не сохранился
в составе Ермолинской летописи, и восстанавливать ход событий воз¬
можно только на основании сообщений официальной версии.
1ПСРЛ. Т. 8. С. 111; Там же. Т. 20. С. 256; Там же. Т. 23. С. 151.
2	Экземплярский А. В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский
периоде 1238 по 1505 гг. Т. 1. С. 168.
3	Павлов П. Н. Была ли Русь данницей Казани? С. 161.
4	ПСРЛ. Т. 23. С. 152.
5	Павлов П. Н. Была ли Русь данницей Казани? С. 161.

Гл. 2. Русь и народы Поволжья...
107
Весной 1445 г. великий князь Московский получил известие о том,
что Улуг-Мухаммед направил против него своих сыновей Махмутека и
Якуба и после Петрова заговения Василий II выступил в поход.1 Когда он
с войском пришел в Юрьев, к нему «прибегоша» нижегородские воево¬
ды литвин Юшко Драница и Федор Долголдов, сжегшие «город». Видимо,
речь идет о сожжении городских укреплений, которые не были захваче¬
ны Улуг-Мухаммедом.2 После 29 июня (Петров день) Василий II идет от
Юрьева к Суздалю. Здесь с его войском соединяются «братья его» князья
Иван Можайский, Михаил Андреевич Белозерский, Василий Ярославич
Серпуховский «с малыми людми».
Во вторник, 6 июля 1445 г. возглавляемое великим князем войско
стало на р. Каменке близ Суздаля у Спасо-Евфимьева монастыря. Русских
было «яко не с тысячю человек». «Всполох» поднялся в тот же день. Вой¬
ска, «въскладше на себе доспехи своя», выступили в поле, но тревога
оказалась напрасной. Князь возвратился «в станы своя и ужинал у собя
съ всею братьею и с бояры, и пиша длъго нощи». Вечером 6 июля к вели¬
кому князю из Владимира пришел некий Алексей Игнатьевич «с полком
своим, а инии отъинуд».
На следующий день после заутрени Василий II «въсхоте еще опочи-
нути», но внезапно пришло известие о том, «что татарове Нерль бродят-
ся». Русское войско, подняв знамена, спешно «поиде противу поганых, и
выступившим им на поле и толко бяше их с полторы тысячи, понеже бо
всех князей полци не успеша съвокупитися, ниже царевичу Бердедату
не успевшу прийти, ту бо ночь в Юрьеве начевал, князь Д митрий Шемя-
ка не пришел, ни полков не прислал».3
Поначалу перевес, казалось бы, был на стороне русских полков: «...сра¬
зившимся же им и начяша преже плъци великого князя одолати, а та¬
тарове побегоша, наши же овии погнаша по нех, а инии сами бегоша, а
друзии же начаша избитых татар грабити, а татарове паки въвзратишася
на христиан и тако одолеша их...».4 Воспользовавшись разбродом в рус¬
ском войске, противник применил излюбленную тактику кочевников,
имитировав отступление, а затем ударил по разрозненному русскому
войску и окружил его. В плен попали сам великий князь, князь Михаил
'ПСРЛ.Т. 8. С. 112.
2	Там же. Т. 23. С. 151.
3Тамже.Т. 8. С. 112.
4Тамже.Т. 12. С. 62; Там же. Т. 18. С. 193; Там же. Т. 20. С. 257;Тамже.Т. 25.
С. 395.

108
От Золотой Орды к Московскому царству
Андреевич, а также много князей, бояр, детей боярских и простых воинов.
Сами татары потеряли в этом бою 500 человек из 3500.
Очевидно, татарские царевичи не рассчитывали на столь легкую по¬
беду, а тем более на захват в плен великого князя, и не знали, как посту-
питьсним. Их интересовала чисто материальная сторона дела, т. е. выкуп.
С Василия II сняли нательные кресты и послали их в Москву к великим
княгиням. Простояв в Суздале 3 дня и разграбив всю округу, Махмутек
и Якуб направились к Мурому, а затем к Нижнему Новгороду, где, види¬
мо, находился в данное время стан их отца — Улуг-Мухаммеда, куда и
стекалось все награбленное.1
Проанализировав летописные рассказы XIII—XIV вв., В. Л. Егоров
выявил два вида тактики при проведении татарами кратковременных
набегов с ограниченными задачами и длительных военных экспедиций.
В первом случае, относительно небольшой по численности отрад наце¬
ливался на определенную заранее точку, обычно город, после чего сле¬
довал грабеж прилегающей округи и встречавшегося на пути населения.
На наш взгляд, в эту схему вполне вписывается и поход хана Улуг-Му-
хаммеда на Москву летом 1439 г. Во втором случае выбиралась наиболее
удобно расположенная в географическом отношении опорная база, от¬
куда совершались рейды в различных направлениях и куда свозилось
награбленное и сгонялся скот.2 Вряд ли будет архаизацией отнести к
этому типу татарский поход 1444-1445 гг. Базой для Улуг-Мухаммеда
в данном случае служил захваченный им Нижний Новгород.
25 августа «царь Махметь и с детми своими и с всею ордою своею
повдоша из Новагорода к Курмышу, а князя великого с собою поведоша.
Такоже и князя Михаила; а к князю Дмитрею к Шемяке послал посла
своего Бигича».3
Летописные своды XV в. фиксируют свое внимание на перипетиях
княжеской усобицы и совершенно упускают из виду происходившее на
восточных рубежах русских земель. Только для относительно поздних
памятников летописания (имеется в виду Воскресенская летопись) ха¬
рактерно присутствие сведений, не имеющих аналогов в других сводах.
Не исключено, что составители Воскресенского летописного свода мог¬
ли использовать сведения не дошедших до нас казанских посольских
книг.
'ПСРЛ.Т. 8. С. 112-113.
2 Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды в XIII—XIV вв. С. 186.
3ПСРЛ.Т. 8. С. 113.

Г л. 2. Русь и народы Поволжья...
109
Так, под 1446 г. Воскресенская летопись содержит следующее лако¬
ничное известие: «Тое же осени царьМамотяк, Улуг-Магметов сын взял
город Казань, вотчича Казанского Либея убил, а сам сел в Казани
царствовати».1 В Никоновской и Львовской летописях под 1555 г. в рас¬
сказе «о поставлении храма Покрова Пресвятой Богородицы» помещен
краткий экскурс в историю взаимоотношений Москвы с Казанским хан¬
ством. В частности, о событиях 1445-1446 гг. летописи повествуют так:
«Пленену бывшу благоверному великому князю Василию Васильевичу
под Суздалем от Улу-Махметовых детей, от Мамутяка и от Ягуба царе-
вичев, и из вотъчины великого князя из Курмыша с Суры отпущен бысть
князь великий Василей Васильевичь на Москву, а царь Мамутек при-
шед ис Курмыша Казань взял, а казаньского царя Азыа убил и сам на Ка¬
зани вьцарился. И оттоле нача царство быти Казаньское...».2 По мнению
М. Г. Сафаргалиева, имя Азыя происходит от слова «газы» — воитель,
т. е. в данном летописном отрывке, скорее всего, речь идет о прозвище
князя, а не о его личном имени.3
А. Г. Мухамадиев считает, что в начале 1440-х гг. казанским правите¬
лем был Гияс-ад-Дин, признавший себя вассалом Улуг-Мухаммеда. Ис¬
торик, основываясь на анализе нумизматического материала, приходит к
выводу, что Гияс-ад-Дин с 1422 по 1445 гг. был первым суверенным пра¬
вителем Казани, основателем Казанского ханства. На его монетах впер¬
вые появляется тамга — знак Казанского ханства, напоминающий лиру
или натянутый лук. Но, как указывает сам А. Г. Мухамадиев, на монетах
Улуг-Мухаммеда этого периода также имеется лировидная тамга. Ис¬
ходя из этого, ученый делает заключение о том, что «Гияс-ад-Дин, оста¬
ваясь правителем Казани, был вынужден признать над собой власть Улуг-
Мухаммеда».4
На наш взгляд, выводы, сделанные А. Г. Мухамадиевым, весьма спор¬
ны. Тамга в виде лиры может быть истолкована как символ, указывающий
1	Там же. С. 114. Судя по тому, что в других летописях этого сообщения нет,
появление его можно отнести ко времени составления Воскресенской летописи,
т. е. к 40-м гг. XVI в. Имеется более раннее свидетельство. В наказе великого князя
Василия III послу к турецкому султану Сулейману Василию Михайловичу Треть¬
яку-Губину летом 1521 г. при обосновании прав московского государя на Казань в
качестве первого казанскою «царя» упоминался Махмутек. Об Улуг-Мухаммеде
речь вообще не шла (см.: Сборник РИО. Т. 95. С. 696).
2	ПСРЛ. Т. 13. С. 251; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 556-557.
3	СафаргалиевМ. Г. Распад Золотой Орды. С. 499.
4	Мухамадиев А. Г. Булгаро-татарская монетная система XII-XV вв. С. 125,
130,134-135.

по
От Золотой Орды к Московскому царству
на место чеканки монеты, а именно — Казани. Гияс-ад-Дин и Улуг-Му-
хаммед — ханы, боровшиеся за Сарайский стол в 20-30-е гг. XV в. На
каком-то отрезке времени их власть распространялась и на Среднее По¬
волжье. В Казани же, как центре денежного обращения региона, чекани¬
лась монета от имени ордынского хана, власть которого простиралась на
указанную территорию в данный момент, пусть и номинально. С1432до
1437 гг. (до своей смерти) на Сарайском престоле сидел Гияс-ад-Дин.
Позже Среднее Поволжье, видимо, попадает в сферу влияния орды Улуг-
Мухаммеда, а Казанским княжеством управляет вассал Улуг-Мухамме-
да «вотчич Либей», или Али-бей («Али баба»). Это вовсе не означает, что
Улуг-Мухаммед сидел в Казани и был казанским ханом. Источники не
дают оснований для подобных выводов.
Только «Казанская история», которой пользовались многие историки
как источником при разрешении вопроса об образовании Казанского хан¬
ства, указывает на то, что Улуг-Мухаммед «умре в Казани со юншим сво¬
им сыном, со Ягупом оба ножем зарезаны от болшаго сына своего Мамо-
тяка. Царствова в Казани 7 лет. И прият по нем царство Казанское сын
его Мамотяк».1 Но Якуба вместе с Касимом мы видим на Руси в 1446 г.,
предлагающими службу великому князю Московскому. По мнению одно¬
го из крупных специалистов по изучению «Казанской истории», Т. Ф. Вол¬
ковой, указанные сведения носят легендарный характер. Обстоятельства
смерти Улуг-Мухаммеда по другим источникам неизвестны.2
Логика составителя «Казанской истории» достаточно проста: если
признать первым казанским ханом Улуг-Мухаммеда, то через него уста¬
навливается прямая преемственность ханской власти от Золотой Орды;
Махмутек был только старшим сыном бывшего сарайского хана. Леген¬
дарное известие «Казанской истории» является неотъемлемой частью
общей концепции сочинения, прославляющего победу Московского цар¬
ства как православной державы над Казанским ханством, воплощающим
собой последний осколок Золотой Орды. Статус побежденного должен
был соответствовать статусу победителя.3
Можно допустить, что в действительности Улуг-Мухаммед после по¬
хода 1445 г. умирает (в последующих походах мы видим только его сы¬
новей). Естественная смена ханов почти не нашла отражения в русском
'ПСРЛ.Т. 19. Стб. 20,221-222.
2	ПЛДР. Середина XVI в. С. 609.
3	См.: ПлюхановаМ. Б. Сюжеты и символы Московского царства. СПб., 1995.
С. 201-202.

Гл. 2. Русь и народы Поволжья...
111
летописании, в то время как случаи насильственной смерти обычно фик¬
сировались.
После смерти Улуг-Мухаммеда пути его сыновей расходятся. Старший
сын и наследник власти отца Махмутек, а с ним, вероятно, и основная
масса пришедших с Улуг-Мухаммедом татар, уходят вниз по Волге. Вас¬
сал Улуг-Мухаммеда, правитель Казани Али-бей, по всей видимости,
отказался подчиниться сыну своего сюзерена, что и вызвало захват Ка¬
зани и убийство Али-бея. Интересную трактовку событий в свое время
предложил П. Н. Павлов. Он считал, что закрепиться в Казанском По¬
волжье пытался еще Улуг-Мухаммед, но «овладеть Казанью и основать
независимое Казанское ханство удалось только его сыну Махмутеку в
конце 1445 г., причем не без борьбы, о чем свидетельствует убийство
князя Али (Либея)».
В Среднем Поволжье образуется новое государство. С самого начала
своего существования Казанское ханство проявляет агрессивность по
отношению к соседям, подчиняя себе окрестные земли, заселенные че¬
ремисами, чувашами, удмуртами. Сведения об этом сохранились в исто¬
рических преданиях народов Поволжья. К примеру, в чувашском пре¬
дании «Убийство торхана»1 рассказывается, что Темир-хан, поселившись
в Казани, вызвал к себе чувашского торхана и болгарского князя и по¬
требовал, чтобы управляемые ими народы приняли ислам. Болгарские
старейшины решили уехать от татар подальше. Старейшины чувашско¬
го и черемисского народов постановили отвергнуть ханское требование.
Узнав об этом, Темир-хан выступил против чувашей с войском. В жесто¬
кой сече чуваши и черемисы не выдержали — побежали в лес, а торхан
был убит.2
В предании о Сарые говорится, что казанские цари часто посылали
своих подчиненных обирать чувашей и уводить в неволю их дочерей. При
малейшем сопротивлении татары нещадно резали мирных жителей и
грабили их достояние.3 В удмуртском предании об Эш-Тэреке отразился
тот период в истории племенных групп камских удмуртов, когда под дав¬
лением казанских татар они покидали укрепленные городища на право¬
бережье Камы, продолжая разрозненную борьбу за возврат своих владе¬
1	Павлов П. Н. Была ли Русь данницей Казани? С. 161.
2	Димитриев В.Д. Чувашские предания о Казанском ханстве и присоединении
Чувашии к России. С. 94-95.
3	Михайлов С. М. Труды по этнографии и истории русского, чувашского и ма¬
рийского народов/Предисл. и комм. В. Д. Димитриева. Чебоксары, 1972. С. 331.

112
От Золотой Орды к Московскому царству
ний. Удмурты, потерявшие своих предводителей, переселялись вглубь
прикамских лесов, недоступных для казанской конницы.1
Русское государство вплоть до конца 60-х гг. XV в. было не способно к
активным внешнеполитическим акциям на востоке, ограничиваясь здесь
обороной своих рубежей. В1448 г. «в говение Филипово царь Казанский
Мамутек после всех князей своих со многою силой воевати отчину вели¬
кого князя, Володимерь и Муром и прочая грады. Слышав же то, князь
великий Василей Васильевичь посла противу их воиньство свое».2
Как видим, Казанское ханство изначально проявляет враждебность
по отношению к Московскому государству, что требовало от великого
князя организации обороны на востоке. В1461 г. великий князь Москов¬
ский выступил с войском к Владимиру, собираясь в поход на «Казанско¬
го царя». «Бывшу же ему в Володимери, и ту приидоша к нему послы с
Казани и взяша мир».3
Выделим основные моменты, к которым приводит нас изучение во¬
проса об образовании Казанского ханства. В конце 30-х гг. XV в. на
южных рубежах Руси обосновался изгнанный из Орды в ходе борьбы за
власть хан Улуг-Мухаммед. Он подчинил своему влиянию Среднее
Поволжье, к середине 40-х гг. XV в. сделав его базой для набегов на
русские земли. Вскоре после того как Василий II был отпущен из плена,
хан, видимо, умер от старости (имя его больше не фигурирует в источ¬
никах). Старший сын Махмутек унаследовал власть отца над кочевой
ордой, с помощью которой он захватил Казань и подчинил окрестные
земли. Именно он стал первым правителем нового ханства. Судьба двух
других сыновей Улуг-Мухаммеда, поступивших на русскую службу,
будет рассмотрена далее.
3.	Служилые татары в Московском государстве
и их роль в восточной политике Руси
Формирование социальной группы служилых татар в Московском
государстве относится к периоду великого княжения Василия Василье¬
вича. Первое по времени летописное упоминание о татарском царевиче
на русской службе содержится под 1445 г. В Литве к этому времени
1	Очерки истории Удмуртской АССР/Ред. колл.: И. П. Емельянов (гл. ред.) и др.
Т. 1. Ижевск, 1958. С. 35.
2ПСРЛ. Т. 12. С. 73.
3	Там же. Т. 18. С. 214; Там же. Т. 25. С. 277.

Гл. 2. Русь и народы Поволжья...
113
существовала практика приема на службу татар-мусульман с пожало¬
ванием им земель при Тимуре (конец XIV в.). На Руси же еще не было
прецедентов такого масштаба.1
По сообщению летописей, шедший на соединение с великим князем
царевич Бердедат в ночь перед суздальской битвой (с 6 на 7 июля 1445 г.)
был в Юрьеве Польском и к начавшемуся утром 7 июля злополучному
сражению не успел.2 Упоминание о нем в летописях наравне с другими
русскими военачальниками заставляет думать, что под его началом на¬
ходились значительные воинские силы, от которых, вполне возможно,
мог зависеть исход суздальского сражения. А. А. Зимин делает предпо¬
ложение о том, что Бердедат шел, видимо, с западных рубежей страны.3
Мы думаем, однако, что краткое летописное сообщение не дает оснований
для подобного заключения.
В повествовании о суздальской битве, наряду с упоминанием старше¬
го сына татарского хана Улуг-Мухаммеда Махмутека, встречается имя
другого его сына, Якуба (Ягупа); он участвует в сражениях против русских
наравне с братом. Как известно, после пленения под Суздалем великого
князя Московского, Дмитрий Шемяка остался старшим в великокня¬
жеском роде, и поэтому к нему татары направляют посла Бигича, чтобы
договориться об условиях выкупа Василия. Шемяка, видимо, намеренно
не хотел способствовать возвращению Василия II в Москву, затягивая
переговоры с татарами. 1 октября 1445 г., не дождавшись возвращения
Бигича, «царь Махмет и сын его Мамутек князя великого отпустили,
утвердив его крестным целованием, что дати ему с себя окуп поелико
может». Новгородская I и IV летописи добавляют интересную подроб¬
ность: «... взя на нем окупа двести тысящ рублев, а иное бог весть да они» ,4
Из этого можно допустить, что в договоре между татарским ханом и плен¬
ным великим князем были и другие условия, на которые летопись только
намекает. О чем могла идти речь?
1	Если только не считать летописное известие 1393 г. о торжественном креще¬
нии митрополитом Киприаном в присутствии великокняжеской семьи, князей,
бояр и «всего народа града Москвы» приехавших служить Василию I трех «Тата¬
ринов двора царева постелникы». Об их дальнейшей судьбе на Руси источники не
сообщают (см.: ПСРЛ. Т. 25. С. 221).
2	ПСРЛ. Т. 8. С. 112; Там же. Т. 25. С. 262; Там же. Т. 26. С. 197.
3	Зимин А. А. Витязь на распутье. С. 104.
4	ПСРЛ. Т. 4. С. 125; Новгородская первая летопись старшего и младшего из-
водов/Подред. и с предисл. А. Н. Насонова. М.; Л., 1950. С. 426.

114
От Золотой Орды к Московскому царству
Тот факт, что Улуг-Мухаммед в походы на Русь в 1444-1445 гг. по¬
сылает своих сыновей, не участвуя в военных действиях сам, дает воз¬
можность сделать вывод о преклонном возрасте хана. В то время, когда
в плену у татар оказался великий князь Московский, прямо поднимался
вопрос о наследнике ханского титула Улуг-Мухаммеда. Последующие
события заставляют предположить отсутствие единства среди влиятель¬
ных татарских группировок при ставке Улуг-Мухаммеда. Этим не пре¬
минул воспользоваться Московский великий князь.
Возможно, что Василий, положение которого в Москве после воз¬
вращения из плена становилось весьма шатким, нуждался в союзниках.
С этой целью он, по-видимому, находясь довольно продолжительное вре¬
мя в ордынском плену (с 7 июля до 1 октября, как сообщают летописи),
заключил тайное соглашение с сыновьями Улуг-Мухаммеда Касимом и
Якубом, по которому они поступали на службу к великому князю. Такая
догадка объясняет появление в конце 1446 г. на русско-литовском по-
граничье Касима и Якуба с людьми «из Черкас». С ними столкнулись
сторонники Василия в Ельце, выступив из Литвы. Первоначально между
русскими и татарами завязалась перестрелка. Но после того как татары
узнали, что москвичи идут «искать» Василия Васильевича, отпущенного
к тому времени Шемякой в Вологду, недоразумение уладилось. Выясни¬
лось, что татары «пришли искати великого князя за прежнее его добро и
за его хлеб, много бо добра его до нас было».1
Касим и Якуб, скорее всего, находившиеся далеко не в лучших отно¬
шениях с наследником Улуг-Мухаммеда Махмутеком, согласились на
предложение Василия, тем более что подкреплялось оно пожалованием
определенных доходов («за его хлеб») в «корм» царевичам. О событиях,
сопутствующих переходу на службу татарских царевичей, летописи со¬
общают по-разному. По версии Софийской I: «Тем временем князь же
великый поиде к Твери, и вся сила Московская съ все страны к Твери к
великому князю из Литвы прииде князь Василей Ярославичь, князь Семен
Оболеньскый, князь Иван Ряполовскый, Феодор Басенок, и иных бояр
много, детей боярскых множество, и царевичя два Трегуб-Касим и Ягуп,
и наехаша великого князя на Углечи».2 По сообщению Ермолинской ле¬
тописи, более подробному и, по нашему мнению, более соответствующе¬
му истинному ходу событий, «князь Василей Ярославичь, шурин вели¬
кого князя, слышав то, еже учинися зло над великим князем и поиде в
1ПСРЛ. Т. 26. С. 206.
2 Там же. Т. 5. С. 269; Там же. Т. 39. С. 146.

Гл. 2. Русь и народы Поволжья...
115
Литву же, и со княгинею и з детми, и со всеми людми; а царевичи три,
Каисым да Ягуп Махметовичи да Бердедат Кудудатовичь служили вели¬
кому князю и те ступили на Литовские же порубежья».1
Рискнем выдвинуть предположение о том, что царевичи Касим иЯкуб
могли выехать на Русь в составе татар, сопровождавших Василия II из
плена в Москву, чтобы проконтролировать сбор выкупа. Этот момент
являлся наиболее удобным для перехода на службу великому князю.
Во время мятежа Шемяки, свергнувшего и ослепившего Василия II,
Касим иЯкуб вместе с Бердедатом (еще ранее служившим великому кня¬
зю) находились вблизи западных рубежей Руси, что позволило им перейти
границу с Литвой. Оттуда Касим и Якуб направились к «черкасам», чтобы
набрать людей, готовых служить Василию Васильевичу. В Ельце они стал¬
киваются с князьями — сторонниками великого князя — и с ними вдут в
Тверь. После вокняжения Василия Васильевича в Москве татарские ца¬
ревичи с 1449 г. неоднократно упоминаются в летописях как действующие
лица военных предприятий великого князя Московского. Так, в 1449 г.
Дмитрий Шемяка осадил Кострому: «А князь великий слышав то повде
противу ему, взем митрополита Иону с собою, и епископы, и братию свою
и царевичев со всеми силами: привдоше на Рудню, а князь Дмитрей пере-
везся Волгу на их же сторону и тако смиришася».2
В этом же году Касим, узнав, что татары из орды Сеид-Ахмата грабят
русские окраины в районе р. Пахры, выступил против них из Звенигоро¬
да. Татары же «розсунушася по земли», Касим «с коими встретился, тех
бил и полон отымал; они же видев то бежаша назад».3 В1450 г. Касим и
Якуб со своими князьями участвовали в составе войска Василия Василь¬
евича в битве с Шемякой под Галичем.4
Зимой 1452 г. великий князь, получив известие о походе Шемяки к
Устюгу, отправляет старшего сына Ивана на р. Кокшенгу «противу кня¬
зя Дмитрея, а сам поиде к Костроме, а с Костромы отпустил сниматися с
сыном царевича Ягупа на князя же Дмитрея». Великий князь Иван Ва¬
сильевич с царевичем взяли «градки» по Кокшенге и, разорив «землю ту»,
дойдя до устья р. Ваги и до «Осипова поля», вернулиись «назад вси здо-
рови со многим пленом и с великою корыстью».5
1	Там же. Т. 23. С. 153.
2	Там же. Т. 6. С. 178; Там же. Т. 8. С. 122.
3	Там же. Т. 8. С. 122.
4	Вельяминов-Зернов В. В. Исследование о касимовских царях и царевичах.
Ч. 1.С 22.
5	ПСРЛ. Т. 6. С. 179-180.

116
От Золотой Орды к Московскому царству
В. В. Вельяминов-Зернов полагал, что Касим и Якуб, видимо, состоя¬
ли на службе у великого князя, «который употреблял их в случае надоб¬
ности: то брал с собою в походы, то посылал против врагов внутренних
и внешних». После 1452 г. сведения о татарских царевичах на московской
службе на полтора десятилетия исчезают со страниц русского летописа¬
ния. О Якубе больше ничего не известно. В. В. Вельяминов-Зернов вы¬
сказал предположение, что он или умер, или отъехал куда-либо. Первая
догадка кажется более правдоподобной (15 лет—довольно длительный
срок, и вряд ли татарский царевич мог отказаться от доходной службы
великому князю Московскому). Перемены в лояльном отношении к та¬
тарам на русской службе со стороны Василия, а затем и его сына Ивана,
судя по последующим событиям, не наблюдалось. Ок. 1452 г. Касим, уже
зарекомендовавший себя как преданный слуга великого князя, получает
от него Городец на берегу Оки.1
В это же время великокняжеская власть пытается определить место
служилых татар, во множестве появившихся в годы усобицы, в социаль¬
ной структуре Руси.
В том, что проблема урегулирования отношений Московского госу¬
дарства со служащими ему татарами существовала, не было сомнений.
Ее решение явилось составной частью восстановления гражданского
мира на Руси. В этом можно усмотреть планомерную политику прави¬
тельства Василия Васильевича. Инициатива в постановке проблемы, по-
видимому, принадлежала высшему духовенству. 29 декабря 1447 г. епи¬
скопы Ефрем Ростовский, Авраамий Суздальский, Иона Рязанский (впо¬
следствии митрополит), Варлаам Костромской, Питирим Пермский, а
также архимандрит Симонова монастыря Геронтий и троице-сергиевский
игумен Мартиниан обращаются с посланием к князю Дмитрию Шемяке.
Церковь, выступая гарантом междукняжеских договоров, обвиняет Ше-
мяку в нарушении крестного целования по отношению к «старейшему
брату», в «злохитрстве». Иерархи оправдывали «присутствие» татар «во
християньстве» «неуправленьем» Шемяки с Василием, обещая, что «ко¬
торого часа с своим братом старейшим с Великим Князем управишься
во всем чистс, по крестному целованию; ино мы ся в том имаем, что того
ж часа Князь Великий Татар из земли вон отшлет».2
1	Вельяминов-Зернов В. В. Исследование о касимовских царях и царевичах.
4.1. С. 26.
2	Акты истерические, собранные и изданные Археографической Комиссией.
Т. 1. С. 75,79.

Г л. 2. Русь и народы Поволжья...
117
Выступление Дмитрия Шемяки против татарского засилья в Москов¬
ском государстве после возвращения Василия Васильевича из плена
отражало, по всей видимости, настроения довольно широких слоев рус¬
ского населения. Поэтому, несмотря на политический крах князя Дмит¬
рия, правительство Василия II после окончательного утверждения в
Москве обращается к рассмотрению вопроса о служилых татарах. Мож¬
но согласиться с точкой зрения Г. В. Вернадского о том, что при этом
московская администрация связала две проблемы: удаление за пределы
Руси татар и усиление степной системы обороны, что являлось страте¬
гически необходимым для отражения угрозы со стороны Казанского
ханства и Большой Орды. Исходя из этих задач, решено укомплектовать
служилыми татарами, возглавить которых согласился царевич Касим,
главный передовой пост Московского государства на юго-востоке —
Городец на Оке.1
Эти земли были пожалованы в 1392 г. ханом Тохтамышем москов¬
скому великому князю Василию Дмитриевичу вместе с Нижегородским
княжеством.2 Русское население этих территорий в рассматриваемый
период, скорее всего, было немногочисленным. Заселению препятство¬
вала опасность татарских набегов, как с юга, так и с востока. Основное
население этих мест—финно-угорские народности, мордва и мещера, а
также татары. Как считал А. X. Халиков, тюркоязычное население в ни¬
зовьях рек Мокши и Цны, а также в среднем течении Оки, где распола¬
галась Мещерская земля, появляется еще в XIII—XIV вв. Вероятно, сюда,
в укрытые лесами места, переселилось в период монгольского нашествия
булгаро-татарское население, жившее несколько южнее, в бассейне рек
Вада, Волга и по р. Цне.3
По родословной князей Мещерских, они «сотворили брань» с царем
в Большой Орде и отступили от него на Волгу кочевать. Ширинский князь
Бахмет, Усейнов сын, пришел в Мещеру, взял ее войною и засел в ней.
Как думал М. И. Смирнов, это произошло не раньше 1298 г., когда в Орде
шло междоусобие темника Ногая с ханами.
Завоевав огнем и мечом Мещеру, Бахмет Усейнов стал жить здесь
оседло владетельным князем. Его сын Беклемиш принял крещение с
именем Михаила, крестил свою дружину, слуг и вообще «многие лю¬
ди». Наряду с ним, по мнению М. И. Смирнова, были и «другие владетели
1	Вернадский Г. В. Монголы и Русь/Пер. с англ. Е. П. Беренштейна, Б. Л. Губ-
мана, О. В. Строгановой. Тверь; М., 1997. С. 338.
2ПСРЛ.Т.25. С. 219.
3	Халиков А. X. Происхождение татар Поволжья и Приуралья. С. 132.

118
От Золотой Орды к Московскому царству
туземные, природно-мещерские князья, которым принадлежали части
Мещеры». Одним из таких князьков являлся некий Александр Укович,
живший, очевидно, во второй-третьей четверти XIV в. Его владения на¬
ходились на правой стороне Оки, по р. Цне, и примыкали к рязанским
рубежам. О покупке великим князем Московским мещерских земель
упоминается после Куликовской битвы, но совершена эта сделка гораз¬
до ранее, в самые первые годы княжения Дмитрия Донского, в его мало¬
летство, и заключена она московскими боярами. В результате покупки
земель у князя Александра Уковича по Оке и ее притоку Цне, Московское
княжество стало граничить с Рязанским не только с северной стороны,
но и с восточной, причем рубеж между ними на долгое время оставался
тот, который установили еще рязанский князь Иван Ярославич и Алек¬
сандр Укович. И хотя владения потомков князя Бахмета Ширинского
остались нетронутыми, соседство могучего Московского княжества не
могло не поставить их в известную зависимость от Москвы.1
Таким образом, в качестве «кормления» Касиму и его окружению бы¬
ли переданы земли, заселенные преимущественно неславянами. Это во
многом способствовало интеграции тюркоязычного владетеля с его но¬
выми подданными. Василий II и его приближенные лишь разумно ис¬
пользовали в интересах Московского государства этническую ситуацию,
сложившуюся на восточных рубежах Руси к середине XV в.
Если относительно функций, выполняемых татарами на русской служ¬
бе, мнения историков практически совпадают, то о том, по какому праву по¬
лучали пожалование на Руси служилые татары, взгляды исследователей
расходятся. С. М. Соловьев ввдел в принятии на службу татарских князей
и передаче им «кормлений» «средство превосходное противопоставлять
варварам варваров же, средство, которое Россия должна была употреблять
вследствие самого своего географического положения».2 Всесторонне из¬
учивший касимовских татар В. В. Вельяминов-Зернов полагал, что пожа¬
лование Городца Касиму положило начало удельному татарскому ханству,
которое находилось в прямой зависимости от русских государей. По мне¬
нию исследователя, Василий II воспользовался счастливой случайностью,
приведшей к его двору двух татарских царевичей. Сделав из одного из них
подвластного себе царька, великий князь Московский рассчитывал про¬
тивопоставить его Казани, не принимая на себя ответственности в его по¬
1	СмирновМ. И. О князьяхМещерскихХП-XV вв. //Труды Рязанской Ученой
архивной комиссии. 1903 г. Рязань, 1904. Т. 18. Вып. 2. С. 170-173,175-176.
2	Соловьев С. М. Сочинения. В18 кн. Кн. 2. Т. 3-4. История России с древней¬
ших времен. С. 444.

Гл. 2. Русь и народы Поволжья...
119
ступках. С помощью такого царька «нетрудно было поддерживать междо¬
усобия и беспорядки в стране, подобной ханству Казанскому, где, как и во
всех остальных землях татарских, права на престол не были точно опреде¬
лены, и где всякий царевич, лишь бы он имел поддержку и партию, был в
силах заявлять притязания на верховную власть. Царек, выждав благопри¬
ятную минуту, мог даже взобраться на престол Казанский, и тогда русские
приобретали в лице его соседа более податливого и менее опасного, чем
другие ханы».1 Такой же точки зрения придерживался и Н. И. Шишкин.2
А. В. Экземплярский думал, что с великим князем Василием из плена вы¬
шло множество татар. Они-то и составили группу служилых татар на Руси.
Этих «татарских нахлебников великие князья приручали, ласкали и упо¬
требляли их против их же единоплеменников, и за такую политику, кажет¬
ся, нельзя порицать московских князей».3
По мнению Н. П. Загоскина, татарских царевичей на Русь привлека¬
ли сами великие князья для защиты от неприятностей. Так как царевичи
призывались в целях, одинаково полезных всем русским князьям, то обя¬
занность давать им содержание распределялась между всеми князьями.4
Автор исследования о служилом землевладении в Московском государ¬
стве XVI в. С. В. Рождественский считал, что члены татарских царских
фамилий «в XVI в. обыкновенно занимали положение, тождественное с
положением тех служилых князей, которые еще не вошли в ряды москов¬
ской чиновной иерархии». Высокое, а иногда и исключительное положе¬
ние, какое татарские царевичи занимали среди служилой аристократии,
историк объяснял «их высокой “породой”, которая в аристократической
Москве всегда указывала должное место ее слугам, а не видами полити¬
ки, предпочитавшей чужих своим, новых слуг—старым» ,5 С. К Кузнецов
видел в пожаловании великих князей Московских татарским царевичам
Мещерского края вид «поместья».6
1	Вельяминов-Зернов В. В. Исследование о касимовских царях и царевичах.
4.1. С. 27-28,126.
2	Шишкин Н. И. История города Касимова с древнейших времен. Касимов,
1889. С. 7-8.
3	Экземплярский А. В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский
период с 1238 по 1505 гг. Т. 1. С. 170.
4	Загоскин Н. П. Очерки организации и происхождения служилого сословия
в допетровской России. Казань, 1875. С. 171.
5	Рождественский С. В. Служилое землевладение в Московском государстве
XVI в. СПб., 1897. С. 216.
6	Кузнецов С. К. Русская историческая география. Вып. 1 (меря, мещера, муро¬
ма, весь). С. 101.

120
От Золотой Орды к Московскому царству
П. П. Смирнов, напротив, писал о городах, оказавшихся по жалован¬
ным грамотам московских государей переданными татарским служилым
царевичам, что они «передавались им не целиком, а только частью, имен¬
но черными землями посадов, и притом под этой передачей разумелось
не установление поземельных вотчинных или иных каких-нибудь прав
жалуемого на посадские черные земли, а лишь право его собирать на себя
определенные доходы, т. е. право кормления. Как “города”, остроги, таки
посады при этом оставались поземельною собственностью — вотчиной
великих государей Московских, которые вольны были распорядиться
ими после смерти или даже при жизни кормленщика-слуги».1
М. Г. Худяков думал, что образование Касимовского ханства «явилось
одним из главнейших результатов одержанной Улу-Мухаммедом победы
и первой попыткой ханов татарских вступить в непосредственное управ¬
ление на русской земле в качестве удельных князей». Этим татарским
ханам, «севшим на русской земле, Московские и Рязанские великие
князья были обязаны платить дань совершенно так же, как они платили
дань в Сарай и Казань, а впоследствии в Астрахань и еще в Бахчисарай».2
Татарский историк Г. С. Газиз считал, что Касимовское ханство было
специально создано «для воспитания ханзаде в духе сторонников Моск¬
вы и для использования их в дальнейшем на Казанском и Астраханском
тронах. Фактически, это был питомник ханов, использовавшийся также
и для отвода глаз Турции».3
М. К. Любавский полагал, что, благодаря политике Василия II, на
Средней Оке появилось «особое татарское царство, со специальной целью
охраны русских владений от набегов хищных татарских орд». По мнению
ученого, царевич Касим и пришедшие с ним татары нашли более выгод¬
ным д ля себя кормиться за счет Руси не случайной добычею, а регулярно
получаемой данью и ясаком с инородцев, отданных им во владение. «Со
своей стороны, они обязались защищать Русь от нашествий своих со¬
племенников, стремившихся поживиться грабежом и полоном в возме¬
щение дани, которая уже не шла регулярно в разложившуюся Орду».4
1	Смирнов П. П. Города Московского государства в первой половине XVII в.
Т. 1. Вып. 1. Формы землевладения. Киев, 1917. С. 92-93.
2	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 547.
3	Газиз Г. История татар/Сокр. пер. с тат. С. Г. и А. X. Губайдуллиных. Ред. и
предисл. Э. С. Кульпина иШ. Ф. Мухамедьярова. Послесл. В. И. Пантина. М., 1994.
С. 101.
4	Любавский М. К. Образование основной государственной территории вели¬
корусской народности. Заселение и объединение центра. Л., 1929. С. 110; Он же.
Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до XX в. С. 270.

Г л. 2. Русь и народы Поволжья...
121
К. В. Базилевич отмечал, что новшеством великокняжеской политики
во второй половине XV в. являлось широкое использование выходцев из
Орды в войсках великого князя и несение ими пограничной службы.1
П. Н. Павлов утверждал, что в советской исторической литературе
не рассматривался вопрос об использовании служилых татар в борьбе
за объединение русских земель. Историк посвятил этой проблеме от¬
дельную статью, уделив значительное внимание касимовским татарам.
По его мнению, Московское правительство, не предоставив татарам на
Руси никакой самостоятельности, заботилось об их материальном обес¬
печении. Отряды служилых татар были постоянным конным войском,
готовым в любой момент выступить в поход. В XV в. касимовские тата¬
ры не получали поместья, основными источниками их доходов являлись
ясак и денежное жалование из Москвы и Рязани. П. Н. Павлов считал,
что с известными оговорками касимовских татар можно назвать на¬
емным войском, а также послушными исполнителями воли великого
князя.2
Г. В. Вернадский, говоря о татарах на русской службе, полагал в этом
социальном институте использование системы «кормления» для нужд
армии. Создание вассального джучидского ханства под властью велико¬
го князя Московского, по мнению ученого, ознаменовало окончание эры
монгольского владычества над Русью и начало новой эпохи — эпохи,
когда Русь заявила себя лидером Евразийского мира.3 Американский
историк О. Притцак пишет о передаче мещерских городов Василием II
Касиму в качестве «юрта» (удела). После передачи Мещерского «юрта»
потомкам бывшего золотоордынского хана Ахмата, касимовские Чинги-
сиды стали марионетками в руках московской правящей династии.4
На двойственность социального положения касимовских царей и царе¬
вичей указывал М. Н. Тихомиров: оставаясь «кормленщиками» по отно¬
шению к русским крестьянам, жившим на пожалованной им территории,
1	Базилевич К. В. Внешняя политика Русского централизованного государства.
Вторая половина XV в. С. 58.
2	Павлов П. Н. Татарские отряды на русской службе в период завершения объ¬
единения Руси//Ученые записки Красноярского гос. пед. ин-та. 1957. Вып. 1.
С. 165,175,177.
3	Вернадский Г. В. Россия в Средние века/Пер. с англ. Е. П. Беренштейна,
Б. Л. Губмана, О. В. Строгановой. Тверь; М., 1997. С. 122; Онже. Монголы и Русь.
С. 339.
4	Pritsak О. Moskow, the Golden Horde and the Kazan Khanate from a Polycultural
Point of View//Slavic Review. Vol. 26. N. 4. Dec. 1967. P. 579-580.

122
От Золотой Орды к Московскому царству
они в то же время были своего рода удельными князьями для служилых
татар.1
По мнению татарского историка А. X. Халикова, основной обязан¬
ностью института служилых татар, а первоначально «служилой Меще¬
ры», была охрана восточных границ Русского государства и участие
(личное и подчиненных им людей — челяди) в военных действиях за
его пределами.2 Ю. А. Кизилов считал Касимовское ханство вассальным
княжеством на правах «кормления», которое служило примером стро¬
ительства устойчивых взаимоотношений Центра с разноязычными на¬
родами окраин.3
Ф. Шарифуллина пишет о том, что вознаграждением татар за службу
Русскому государству были земельные пожалования — поместья, ста¬
новившиеся нередко наследственными. В целом, Касимовское царство
было вассальным княжеством типа удела с ограниченными правами его
владельцев и по общественному строю копировало Казанское ханство.4
Д. М. Исхаков считает, что правители Касимовского ханства, наряду
с другими постзолотоордынскими государствами, имели право на «полу¬
чение выхода с территории русских княжеств. Только после завоевания
Московским царством Казанского и Астраханского ханств, это полити¬
ческое образование стало больше походить на удельное княжество».5
Б. Р. Рахимзянов, развивая точку зрения М. Г. Худякова, полагает,
что образование Касимовского ханства стало следствием поражения
Москвы, и оно, по крайней мере, в первые годы своего существования
являлось «кусочком татарской территории на русской земле», «весьма
существенной финансовой обузой для подданных русских княжеств».
С этим, однако, трудно согласиться. По сохранившимся источникам, ни¬
каких претензий на дань с русских земель касимовские царевичи не предъ¬
являли. «Выход», на который указывает Б. Р. Рахимзянов, как представ¬
ляется, был статьей расходов великокняжеской казны на содержание
служилых татар, а также на отношения с другими татарскими юртами.6
1	Тихомиров М. Н. Россия в XVI столетии. С. 45-46.
2	Халиков А. X. Татарский народ и его предки. С. 177.
3	Кизилов Ю.А. Земли и народы России в XIII—XV вв. С. 131 -132.
4	Шарифуллина Ф. Касимовские татары. Казань, 1991. С. 16.
5	Исхаков Д. М. От средневековых татар к татарам Нового времени (этноло¬
гический взгляд на историю волго-уральских татар XV-XVII вв.). Казань, 1998.
С. 208-209; Он же. Тюрко-татарские государства XV-XVI вв. Казань, 2004. С. 11.
6	Рахимзянов Б. Р. Касимовское царство: социально-политическое развитие
(1445-1552 гг.). Автореф. дисс. канд. ист. наук. Казань, 2001. С. 18. Ср.: Он же.
Касимовское ханство (1445-1552 гг.). Очерки истории. Казань, 2009. С. 60-61.

Г л. 2. Русь и народы Поволжья...
123
По мнению А. Г. Бахтина, вассальное Касимовское ханство создано
в интересах Московского правительства для обороны границ и опоры в
борьбе за власть. Служилые татарские царевичи, получившие право на
сбор ясака и налогов с местного населения, владевшие землей на по¬
местном праве, занимали социальное положение выше русской аристо¬
кратии.1
За последние годы значительная по объему работа по детальному
изучению института служилых татарских царевичей на Руси в XV-
XVII вв., их места и роли в средневековом российском обществе про¬
делана А. В. Беляковым. По его мнению, содержание служилых Чинги-
сидов составляло заметную долю государственных расходов, а формы
обеспечения определялись их статусом. Это могли быть доходы от горо¬
дов, переданных в кормление, поместья, поденный корм, поместный и
денежный оклад, часть выхода, денежные выдачи за участие в военных
действиях, вотчины, ясак, натуральные дачи. Обычно применялась сме¬
шанная форма содержания.2
Социальная группа служилых татар являлась, по всей видимости,
одной из составных частей «служебной системы» Русского государства,
которую московская великокняжеская власть особенно интенсивно
создавала со второй половины XV в. в качестве своей социальной опоры.
Их статус и обеспечение имели много общего с положением иных кате¬
горий служилых людей.
Л. В. Данилова полагает, что, по всей видимости, до конца XV в. глав¬
ной формой вознаграждения военных и судебно-административных слуг
было «кормление», а для наиболее привилегированных — наместниче¬
ство. По мнению исследовательницы, раннее возникновение централи¬
1	Бахтин А. Г. Образование Казанского и Касимовского ханств. С. 226-228.
2	Беляков А. В. Политика правительства Ивана III по отношению к Чингиси-
дам в России//Труды кафедры истории России с древнейших времен до XX в. /
Отв. ред. А. Ю. Дворниченко. СПб., 2006. С. 272-273; Он же. Статус земельных
владений Чингисидов в России XV-XVII в. (интерпретация источников)//Еже-
годник по аграрной истории Восточной Европы. 2011. № 1. С. 90; Он же. Прави¬
ла пожалования поместными окладами и годовым денежным жалованием Чин¬
гисидов в России XVI-XVII вв.//Вестник Нижегородского университета им.
Н. И. Лобачевского. 2013. № 4 (3). С. 113. Историк выявил 223 представителя
Чингисидов, служивших в России в XV-XVII вв., проследил специфику их жиз¬
ненного пути, этнический состав и правовой статус их дворов, особенности их
материального содержания и внутреннюю иерархию, см.: Он же. Инкорпорация
тюркской знати в России: Чингисиды в Московском государстве XV-XVlI вв.
Дисс. докт. истор. наук. М., 2017.

124
От Золотой Орды к Московскому царству
зованного государства в России предельно упростило систему вассали¬
тета, рано проявилось ограничение иммунитета собственников, подчи¬
ненное положение сословных групп, самим же государством во многом
и созданных.1
А. Ю. Дворниченко считает основным путем формирования крупного
землевладения выдачу иммунитетов, сначала персональных, затем со¬
словных. В восточнославянских землях, по мнению историка, везде раз¬
витию крупного землевладения предшествовала служба. Рост «служеб¬
ной системы» является отражением усиления княжеской власти в связи
с усиливающейся военной опасностью, необходимостью отстаивать само
физическое существование восточнославянских этносоциальных орга¬
низмов.2
Нет сомнений, что в оформлении социального статуса служилых та¬
тар, в узаконении их постоянного присутствия на Руси был заинтере¬
сован, преходе всего, великий князь Московский. Он сразу берет их под
свою опеку. Уже в начале июня 1447 г. в перемирной грамоте князей
можайского Ивана Андреевича и верейско-белозерского Михаила Анд¬
реевича с великим князем Василием Васильевичем говорится: «А в сем
нам... на царевичев и на князей на ордынских, и на их татар не ити, и не
изгонити их, не пастися им от нас никоторого лиха» .3 Жалуя Мещерские
места царевичу Касиму, Василий II определял получаемую им норму до¬
ходов, а кроме того, брал под свой контроль отношения татарского царе¬
вича и его людей с соседними русскими князьями.
Договорные грамоты великого князя Московского с удельными князь¬
ями говорят о том, как формировались доходы слухшлых татар и для чего
они принимались на службу великого князя.
Так, в «докончаниях» Ивана III со своими братьями — князем волоц-
ким Борисом Васильевичем от 13 февраля 1473 г. и князем углицким
Андреем Васильевичем от 14 сентября 1473 г. — содержится обещание
удельных князей участвовать в содержании служилого татарского царе¬
вича Данияра вместе с великим князем: «А царевича нам Даньяра или
хто по нем на том месте иныи царевич будет и тобе его держати с нами с
1	ДаниловаЛ. В. Становление системы государственного феодализма в России:
причины, следствия//Система государственного феодализмавРоссии.Сб. статей/
Под ред. Л. В. Даниловой. М., 1993. Ч. 1. С. 42.
2	Дворниченко А. Ю. Кпроблеме восточнославянского политогенеза//Ранние
формы политической организации: от первобытности к государственности/Отв.
ред. В. А. Попов. М., 1995. С. 303,306.
3ДЦГ.№46. С. 140.

Гл. 2. Русь и народы Поволжья...
125
одного. А будет брате, мне, великому князю и моему сыну великому кня¬
зю, иного царевича отколе приняти в свою землю своего деля дела, и
хрестьянского для дела, и тебе и тогодержати с нами с одного».1 Великий
князь заявлял о своем праве приглашать на русскую службу татар в соб¬
ственных интересах, которые для него были неотделимы от интересов
всех русских людей.
Сведения об этом имеются в «докончании» великого князя Ивана Ва¬
сильевича с великим князем Рязанским Иваном Васильевичем от 9 июня
1483 г., но в нем есть ссылка на договоренности, сделанные при великом
князе Василии Васильевиче и рязанском князе Василии Ивановиче, а
также говорится о доходах, получаемых татарскими царевичами с рязан¬
ских территорий при князе Иване Федоровиче: «А со царевичем с Дань-
яром, или кто будет иныи царевич на том месте, не канчивати ти с ними,
ни съсылатися на наше лихо. А жити ти с ними по нашему докончанью.
А что шло царевичю Касыму и сыну его Даньяру царевичю с вашие зем¬
ли при твоем деде при великом князи Иване Федоровиче, и при твоем
отце, при великом князи Василье Ивановиче, и что царевичевым князем
шло и их казначеем и дарагам, а то тебе давати с своее земли царевичю
Д аньяру, или кто инои царевич будет на том месте, и их князем и княжим
казначеем и дарагам по тем записям, как отець мои князь велики Василей
Васильевич, за твоего отца, за великого князя Василья Ивановичя кончал
со царевичевыми с Касымовыми князми, Кобяком са Айдаровым сыном,
да с-Ысаком с Ахматовым сыном».
Великий князь Московский проявляет заинтересованность в том,
чтобы царевич получал весь причитающийся ему ясак (оброки и пошли¬
ны) с подвластных ему людей. Причем неважно, на чьей земле живут
ясачные люди; они могли уйти во владения рязанского князя, что не ос¬
вобождало их от платежа царевичу по рассматриваемому «докончании»:
«А ясачных людей от царевичя от Даньяра, или кто будет на том месте
иныи царевич, и от их князей тобе, великому князю Ивану, и твоим боя-
ром, и твоим людем не приимати. А которые люди вышли на Рязань от
царевичя и от его князей после живота деда твоего, великого князя Ива¬
на Федоровича, бесерменин, или мордвин или мачарин, черные люди,
которые ясак царевичю дают, и тебе, великому князю Ивану, и твоим
бояром тех людей отпустити доброволно на их места, где кто жил. А кто
не похочет на свои места поити, ино их в силу не вывести, а им царевичю
1ДДГ. № 69. С. 226,228,231-232; № 70. С. 234,236,238,240-241,244,246,
249.

126
От Золотой Орды к Московскому царству
давати его оброку и пошлины по их силе... Также и опрочь того которой
царь или царевичь будет у нас в нашей земле не канчивати ти с ними, ни
ссылатися на наше лихо. А учинут тебе чем обидети, и нам за тобя стояти
и обороните».1
По этой «докончальной» грамоте мы можем реконструировать этно¬
социальную структуру Касимовского ханства и его положение в составе
Русского государства во второй половине XV в. Возглавлялось оно ханом,
царевичем или царем Чингисвдом (если он до этого уже занимал стол в
одном из улусов, на которые распалась Золотая Орда). Его окружение
составляли князья — татарская знать не ханского рода. Не только царе¬
вич, но и князья имели своих казначеев и даруг (сборщиков налогов).
Основную массу населения, с которой осуществлялся сбор налога (яса¬
ка), составляли ясачные, или «черные люди». По грамоте, это «бесерме-
не» (очевидно, мусульмане), мордва, мещера. Само наименование под¬
данных царевича — «ясачные люди» — указывает на то, что русских
среди них не было. Это были финно-угорское и тюркское население язы¬
ческого или мусульманского вероисповедания.
Размер доходов, получаемых царевичем с ясачных людей, фиксиро¬
вался великим князем. Иван III обязывает рязанского князя отказаться
от отношений со служилыми татарскими царевичами в обход его: «не
канчивати та с ними, ни съсылатися на наше лихо». Также он гаранти¬
рует безопасность русских земель от служилых татар. Мещерская земля
рассматривалась великим князем как территория, доходы от которой по¬
стоянно будут передаваться для обеспечения служилых татарских ца¬
ревичей, несущих службу на юго-восточных рубежах Руси: «или кто инои
царевич будет на том месте». Это говорит в пользу преднамеренного ха¬
рактера поселения великим князем Московским татарского царевича и
его людей в Касимове.
По-видимому, первоначально речь шла о пожаловании Василием II
Касиму определенных доходов с Мещерской земли для обеспечения его
службы великому князю. В это время можно говорить только о «корм¬
лении», что подтверждается заключенным Иваном III «докончанием» с
великим князем Рязанским Иваном Васильевичем в июне 1483 г. К кон¬
цу XV в. это пожалование принимает форму, близкую к уделу д ля Чин-
гисида, и поместий, распределяемых властью между его слугами, но оно
еще не является наследственным. Именно в этот период Московское
правительство проводило активное испомещение московских служилых
1ДЦГ. № 76. С. 284.

Гл. 2. Русь и народы Поволжья...
127
людей в присоединенных новгородских и вятских землях. И поэтому
юридическое оформление пожалования служилым татарским царевичам
явилось составным элементом в системе мер правительства Ивана III по
укреплению своей социальной базы в лице служилых людей.
Использование татар-мусульман на службе христианского государя
не было чем-то новым. Такая практика уже существовала с конца XIV в.
у западного соседа Москвы — Великого княжества Литовского. О про¬
живавших в Литве и Польше татарах повествуется в небольшом сочи¬
нении «РиссалеиТатариЛэх» («История польских татар»), написанном
неизвестным литовским татарином для Рустем-Паши, визиря султана
Сулеймана, в 1558 г.
А. Мухлинский выдвинул предположение, что часть татар, служившая
еще великому князю Литовскому Гедимину, осталась в его государстве
после войны с Тевтонским орденом, в которой они участвовали в качест¬
ве наемников, и в награду за службу получили во владение земли.1 Массо¬
вое испомещение татар на территории Литвы происходит при великом
князе Литовском Витовте. Согласно сведениям «Риссалеи Татари Лэх»,
Витовт просил у эмира Тимура помощи против врагов. Тимур отобрал
несколько тысяч людей из своего войска и послал их польскому королю.
Победив врагов Витовта, татары, по просьбе короля, остались в его зем¬
лях, получив вотчины, кафтаны и деньги, каждый в соответствии со сво¬
им саном и услугами.2 К концу правления Витовта (1430 г.) в Великом
княжестве Литовском находилось до 40 тысяч воинов-татар, не считая
их семейств, а к 1558 г. татарское население в Польше и Литве увеличи¬
лось до 200 тыс. чел.3
По мнению С. В. Думина, землевладение татар в Великом княжестве
Литовском не представляло собой какой-то особой формы и жаловалось
по общим формулам: «в вотчину», иногда «до живота», или «до воли гос-
подарской», и обязывало военной службой по тем же основаниям, что и
земли остальных бояр-шляхты.4
1	Мухлинский А. Исследование о происхождении и состоянии литовских татар.
СПб., 1857. С. 5,7.
2	Смирнов В. Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты
до начала XVIII в. С. 153-154.
3	Afyx/шнс/шй А Исследованиеопроисхожденииисостоянии литовских татар.
С. 10.
А Думин С. В. «Татарщизна» в земельном праве Великого княжества Литовско-
го//Спорные вопросы отечественной истории XI-XVIII вв. Тезисы докладов и со¬
общений Первых чтений, посвященных памяти А. А. Зимина. М., 13—18 мая 1990 г.
В2 ч./Отв. ред. Ю. Н. Афанасьев, А. П. Новосельцев. М., 1990. С. 72.

128
От Золотой Орды к Московскому царству
Типологически сходное явление — служба христианскому госуда¬
рю татар-мусульман — можно наблюдать в низовьях р. Чепцы (приток
р. Вятки) в лице арских князей, владевших Каринским княжеством, уже
давно обративших на себя внимание исследователей. Среди историков
нет согласия в вопросе об этнической принадлежности арских князей.
Некоторые ученые видят в них предков удмуртов,1 но большинство исто¬
риков считает их татарами.2 Д. М. Исхаков предполагает в них карача-
беев Казанского ханства из правящего клана Кыпчак, оказавшихся на
северных окраинах Арской даруги и перешедших после 1489 г. под власть
Ивана III3 Более обоснованной и логичной выглядит позиция В. С. Чура-
кова, который разделяет каринских и казанских арских князей, считая
первых выходцами с территории Мангытского юрта, обязанных великим
князем Московским призывать на свои земли арских людей (предков
южных удмуртов), проживавших в Казанском ханстве.4
Каринское княжество имело сложный этнический состав населения.
Помимо татар, его населяли предки удмуртов, чувашей и бесермян.5
1	СпицынА. А. К истории вятских инородцев//КВГ на 1889 г. Вятка, 1888;
Гришкина М. В. Служилое землевладение арских князей в Удмуртии XVI — пер¬
вой половины XVIII вв. //Проблемы аграрной истории Удмуртии. Сб. статей /Отв.
ред. В. Е. Владыкин и Н. П. Лигенко. Ижевск, 1988. С. 23.
2	Вештомов А. История вятчан с 1181 по 1781 гг.//ИОАИЭ. Казань, 1907.
Т. 24 Выл. 1 -2. С. 47-48, прим. 2; Васильев С., Бехтерев Н. История Вятского края
с древних времен до начала XIX столетия. Вятка, 1870. Т. 1. С. 36; Сорокин П. М.
Арские князья в Карине//КПВГ на 1895 г. Вятка, 1894. С. 46; Мартынов М. Н.
Удмурты(вотяки) в эпоху раннего феодализма//Исторический сборник. Л., 1934.
Вып. 1. С. 71; Эммаусский А. В. Вятская земля в период образования Русского
государства. Киров, 1949. С. 24; Трефилов А. Удмурты в период образования Рус¬
ского централизованного государства в XV-XVI вв.//Записки УдНИИ. Ижевск,
1951. Вып. 15. С. 83; Мухамедова Р. Г. Чепецкие татары (Краткий исторический
очерк)//Новое в этнографических исследованиях татарского народа. Сб. статей/
Редколл.: Р. Г. Мухамедова (отв. ред.) и Р. К. Уразманова. Казань, 1978. С. 8; Ис¬
хаков Д. М. Татары. Набережные Челны, 1993. С. 35.
3	Исхаков Д. М. Статус арских князей в Вятской земле Московского княжества
в пеовой половине XVI в.//Средневековые тюрко-татарские государства. 2016.
№8. С. 167,169.
4	Чураков В. С. Историко-генеалогический аспект арской проблемы//Наци¬
ональная история татар: теоретико-методологическое введение. Казань, 2009.
С. 241-242,251.
5	СыркинаИ.А., Касимова Д. Г. Загадки незагадочного народа: историко-этно¬
графический очерк о чепецких татарах. Глазов, 1989. С. 19.

Г л. 2. Русь и народы Поволжья...
129
Первым арским князем, поселившимся в низовьях Чепцы, согласно
письменным татарским источникам XVII—XVIII вв. и легевдам, был Кара-
хан (Кара-бик). Он с частью своих соплеменников перешел на службу
к Московскому великому князю Ивану III не ранее 60-х гг. XV в., за что
получил грамоту на пользование землями в устье Чепцы.1 Потомки его
сыновей Касима, Арслана, Даулета, Дуняша и Абашида основали мно¬
гие населенные пункты на Чепце. Тюркское население здесь, очевидно,
сформировалось в результате разновременных миграционных потоков
на север Прикамья (в XI—XII вв., в 30-40-е гг. XIII в., 60-е гг. XIV в.),
связанных с политическими коллизиями на территории Волжской Бул¬
гарин.2 Оно ассимилировало проживавшие по Чепце финно-угорские
племена.
Испомещение каринских татар в бассейне р. Чепцы преследовало цель
хозяйственного освоения и защиты этого края от набегов казанцев. Так¬
же Московское правительство давало арским князьям возможность уве¬
личивать число подвластных им людей за счет привлечения мигрантов
с территории Казанского ханства, одновременно запрещая принимать
людей из вотчин великого князя. Приведенные примеры позволяют, на
наш взгляд, сделать вывод о закономерном сходстве рассматриваемых
явлений и отнести их к числу служилых татар, составлявших со второй
половины XV в. значимую часть служилых людей великого князя Мос¬
ковского.
В процессе становления и территориального роста государства с пре¬
обладанием одного этноса, для осуществления эффективной интеграции
с иноязычной периферией использовалась социальная элита подчинен¬
ных этнических групп, которой гарантировалась некоторая автономия
(к примеру, в сфере религии и местного управления) в обмен на услуги
по защите рубежей государства. По мере укрепления Московского госу¬
дарства, отпала необходимость в службе татар-мусульман, что, в конце
концов, привело к постепенной ликвидации сословия служилых татар.
Так, единовременным указом от 1588 г. каринские татары были переве¬
дены в разряд податного крестьянского сословия наряду с бывшими за¬
висимыми от них удмуртами и бесермянами.3
1	Чураков В. С. Историко-генеалогический аспект арской проблемы. С. 242-
243; Усманов М. А. Татарские исторические источники XVII—XVIII вв. С. 181—
183.
2	Сыркина И. А., КасимоваЦ. Г. Загадки незагадочного народа... С. 20,33.
3	Гришкина М. В. Служилое землевладение арских князей в Удмуртии XVI —
первой половины XVIII вв. С. 28,33.

130
От Золотой Орды к Московскому царству
Выяснив социальную природу служилых татар, обратимся к рассмот¬
рению их служебных функций в периоддо вхождения Поволжья в состав
Московского государства. Для этого проанализируем наиболее харак¬
терные случаи использования касимовских татар. Выше уже говорилось
об их участии в военных походах, предпринимаемых великим князем
Московским.
В походе московского войска на Казань в 1467 г. служилый татарский
царевич Касим впервые выступает претендентом на казанский престол.
После смерти в 1460-х гг. хана Махмутека (точная дата неизвестна) ка¬
занским ханом стал его сын Халиль.10 нем говорит в своем сочинении
С. Герберштейн, указывая, что он умер бездетным, а на его вдове Нур-
Салтан «женился некий Абраэмин (завладев, тем самым, и царством)».2
«Абраэмин» — это родной брат Халиля Ибрагим. Когда Халиль скон¬
чался в 1467 г., Ибрагим стал казанским ханом, а царица Нур-Салтан,
согласно обычаю, вышла замуж за брата своего покойного мужа.3 Но в
Московском государстве существовал еще один претендент на Казанский
стол — царевич Касим, дядя Халиля и Ибрагима. По мнению М. Г. Ху¬
дякова, кратковременное правление Халиля не дало Касиму заявить себя
в качестве претендента на Казань, но со вступлением на престол Ибра¬
гима он заявляет о своих правах. В Казани сложилась группа активных
сторонников Касима, обратившаяся к нему с приглашением занять Ка¬
занский стол. Этим не преминул воспользоваться великий князьМосков-
ский — создавалась реальная возможность поставить Казань в полити¬
ческую зависимость от Русского государства.
Московский летописный свод конца XV в. сообщает: «С вздвижени-
ева дни (14 сентября 1467 г. — Д. К.) ходил царевич Касым к Казани, а с
ним великого князя воеводы, князь Иван Васильевич Оболенский Стри-
га со многою силою и прочий. И пришедшим им к Волзе, иде же бе и пере-
вестися, и ту срете их царь Казански Обреим со всеми князми своими и
с силою своею и не дасть им перевестися на свою сторону. А позван был
царевич от царей Казанских (видимо, “от князей”, иначе — явная неле¬
пость. —Д. К.), от Авдул Мамона и от прочих, на царство лестью. Он же
надеася на них, а льсти их не ведаа, испроси силу у великого князя, чаа
получити обещанное ему, и не успев ничто же възвратися. Истомен же
бе путь им, понеже бо осень студена бе и дождева, а корму начат не оста-
1	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 553.
2	Герберштейн С. Записки о Московии. Т. 1. С. 409.
3	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 553.

Гл. 2. Русь и народы Поволжья...
131
вати, яко мнози христиане в постныа дни мясо ели, а кони их з голоду
мерли, яко мнози от них и доспехи метали, но сами вси здрави пришедша
кииждо во своаси».1 Инициативу похода великокняжеский летописец
полностью возлагает на царевича Касима, который поверил обещаниям
казанских князей во главе с Абдул-Мумином, позвавших его на «царство».
Неудача похода объясняется осенней непогодой и нехваткой продоволь¬
ствия. Однако по версии, содержащейся в кратком известии Ермолинской
летописи, инициатором похода на Казань в сентябре 1467 г. был великий
князь Иван Васильевич. Именно он «посылал на Казань ратью, на царя
Обреима, Каисыма царевича да князя Ивана Юрьевича и иных воевод
много з двором своим; они же, пришедше по сеи стороне Волги и посто-
авше противу Казани, и поидоша прочь, не учинивше ничтоже».2
Софийская I и Новгородская IV летописи подтверждают главную роль
великого князя Московского в организации похода на Казань. Москва,
впервые прямо сталкиваясь с Казанским ханством, стремилась подчинить
его, посадив преданного русским хана на Казанский стол, но пока сил у
Русского государства для этого недоставало, да и противник был новый.
Новгородское летописание содержит интересные подробности об этом
походе, отсутствующие в других источниках: «Князь великый Иван Ва¬
сильевич посылал под Казань царевича Каисыма да с ним послал воевод
своих князя Данила Дмитриевича да князя Ивана Васильевича Стригу,
и двор князя великого и сташа у Волги втаи...». Становится понятным
слово «воеводы» в Московском летописном своде, когда говорится толь¬
ко об одном Иване Васильевиче Стриге-Оболенском, так как имя Дани¬
ила Дмитриевича (скорее всего, Холмского) великокняжеский летописец
намеренно опустил. Русское войско не открыто нападает на татар, что,
на наш взгляд, указывает на его немногочисленность. Далее новгородский
летописец продолжает: «...и Татарове были на них вышли из судов, а наши
хотели их заскочите от берега, и некто уноша именем Айдар, постелник
великого князя, наполнився духа ратна и не отпустя их нимало от судна,
и кликну на них, они же устрашившеся и вметашася в суды и побегоша
на Волгу. В той день содеяся спасение велико Татаром, здоровьем Григо-
рьева сына Карповича Айдаровым».3 Здесь явная насмешка летописца-
новгородца над великокняжеским войском, потерпевшим неудачу в по¬
ходе на Казань.
1ПСРЛ. Т. 25. С. 279.
2	Там же. Т. 23. С. 158.
3	Там же. Т. 4. С. 149; Там же. Т. 5. С. 274.

132
От Золотой Орды к Московскому царству
Готовясь отправиться на покорение Новгорода в 1471 г., Иван III
«в свое место посадил на Москве сына своего благовернаго и благочести-
ваго великого князя Ивана Ивановича, блюсти свои отчины и управляти
Руськие земли». В числе других наставлений великий князь приказал
своему сыну «держати у собя Муртосу царевича, Мустафина сына царева
и с его князми, и с его казаки, на что ся где пригодит ему на каково дело».1
Другой служилый татарский царевич, сын Касима, скончавшегося,
как думал В. В. Вельяминов-Зернов, ок. 1469 г., поскольку в этом году
Иван III отпустил в Казань к царю Ибрагиму жену Касима, также при¬
нимал участие в военных действиях. Татарам в этом походе великий князь
«не повеле людей пленити». На этом примере видно, насколько сложным
было переломить в русских людях отношение к татарину как к злейшему
врагу. С появлением прослойки великокняжеских татар московскому
государю приходилось брать под контроль каждый их шаг, чтобы не вы¬
звать волну раздражения в русском обществе, подобную той, что привела
к перевороту в 1446 г. Для поднятия престижа служилых татар великий
князь оказывал им почести за верную службу. Так, после новгородского
похода 1471 г. Иван Васильевич «чтив царевича Даниара и отдарив от¬
пустил его в Мещеру оубиша бо оу него же Новгородци 40 татаринов в
загоне».2
Ценные сведения о служебных функциях татар у великого князя со¬
хранили посольские книги по связям Русского государства с Крымским
ханством и Ногайской Ордой. Эти документы позволяют восстановить
участие служилых татар в дипломатических и военных предприятиях
Московского правительства на протяжении длительного времени, выяс¬
нить их статус по отношению к Москве. Служилые татарские царевичи,
по сведениям посольских книг, играли немаловажную роль в деле обес¬
печения безопасности единого Русского государства и его союзника —
крымского хана (со стороны хана Большой Орды) Ахмата, а затем и его
детей. Например, в грамоте к великому князю Ивану Васильевичу от
Менгли-Гирея от 23 марта 1475 г. говорилось: «А коли мой недруг Ахмат
царь пойдет на меня на Менгли Гирея царя, и тобе моему брату великому
князю царевичев своих Даньяра и Муртазу на Орду отпущати». Это со¬
глашение о периодической помощи Крымскому ханству возобновлялось
и после смерти Ахмата, когда основную угрозу спокойствию в степи пред¬
ставляли его сыновья.
1ПСРЛ. Т. 6. С. 9; Там же. Т. 39. С. 155.
2 Там же. Т. 24. С. 189,191.

Гл. 2. Русь и народы Поволжья...
133
В 1486 г. в ответной грамоте к хану Менгли-Гирею Иван III сообщал
о выполнении им союзнических обязательств: «Ино и летось, нам с тобою
были немирны цари Муртаза и Седехмат, и как если послышол то, и яз
посылал под Орду уланов и князей и казаков всех, колко их ни есть в моей
земле. А они под Ордою были все лето и делали сколко могли».
Далее великий князь обещал и впредь быть верным своему союзнику
в борьбе с Ахматовичами: «А нонеча каким делом пойдут на тобя те цари,
и яз брата твоего Нурдовлата царя отпущу под Орду и уланов и князей и
казаков всех, что их в моей земли ни есть; а дела твоего везде берегу, как
и своего дела». Бывало, что по ошибке в плен во время походов попадали
не только враги, но и люди союзного крымского хана. В этом случае при¬
ходилось вмешиваться великому князю. Эти люди изымались у пленив¬
ших их государевых татар и передавались крымским послам по спискам:
«Да ходили под Орду наши люди, и брата твоего Нурдовлатовы царевы
люди, да там под Ордою улусы имали и головы поймали; и которые голо¬
вы попали им в руки, и здесе нам говорили твои послы, а сказывали, что
те люди твоего юрта были; здесь их у тех казаков те головы поймал и
отдал есми их твоему послу Тевекель улану да Лухбердей дувану, и тобе
бы то ведомо было. А и список есми к тобе послал, те головы имены пере¬
писавши, колко их отдано твоим послам».
Хотя походы в степь были частыми, основным делом служилых татар
было сопровождение русских дипломатов по дороге в Крым и Ногайскую
Орду и обратно. Эта миссия была столь важна, что нередко посольские
грамоты перечисляют имена татар, которые должны ехать с послом: «А се
ехати с Д митрием с Шеиным татаром; а проводит им Дмитрея в Перекоп
в Орду: из Ростунова Шамарда Умачев сын, да Тулуш, Тевекелев брат,
да Асман да Неболса, да Мереч Хозя, да Сююндюк. А из Щитова от Ма-
мейковых товарыщов Мамыш, да Карачюра... А княжих Михайловских
татар Асман да Меглешеик, да Баклаш, да Тонкач. А как проводят те
татарове Дмитрея в Орду, и Дмитрею дати им воля, а выбрати из них
человеки три или четыре... А остатися у Дмитрея татаром в Переколи на
лежанье вестей для, десяти человеком». Служилые татары доставляли
Московскому великому князю сведения об обстановке в Крыму и вокруг
него («о тамошнем деле»).
Царевичи в Касимове и других городах сменяли друг друга, но их роль
в восточной политике Московского государства оставалась неизменной
до тех пор, пока сохранялась степная опасность. Так, в посольской гра¬
моте великого князя хану Менгли-Гирею в октябре 1490 г. говорится о
посылке «под Орду» сына Нурдовлата царевича Сатылгана: «С весны

134
От Золотой Орды к Московскому царству
рано посылал есми Сатылгана царевича и уланов и князей и Русь с ним
твоего для дела под Орду, а приказал есми ему так, чтобы из-под Орды с
поля не ходил без моего слова и до зимы...». Судя по всему, Сатылган
унаследовал власть в Мещерской земле, а с ней и служебные обязан¬
ности в отношении великого князя, которые выполнял ранее Нурдовлат.
Но передача властных полномочий полностью принадлежала великому
князю Московскому.
Обращались с просьбой о принятии на русскую службу их детей и
правящие особы Крымского ханства. Так, в октябре 1493 г. к великому
князю Ивану Васильевичу с грамотой обратилась крымская ханша («ца¬
рица») Нур-Салтан. В послании содержалась просьба устроить судьбу
своего сына: «Сатику на Бога надеася да и на тебя, послала, есми. Ныне-
ча того молодые дитя или у себя, или к брату пошли. Как тому молодому
дитяти упокой учинишь, сам ведаешь...». Нур-Салтан давала Ивану III
подробную «инструкцию» по воспитанию своего сына и его людей: «Как
учнешь кормити, сам ведаешь. Сатика молод, а у него добрых людей нет,
а у Балая ума нет». Ханша просит великого князя «учинить» над цареви¬
чем и его людьми «одного доброго человека дядкою», «кого бы ся им блю¬
сти добро». Также Нур-Салтан информировала великого князя, что «у
Сатики неустроеные робяты есть, тех куды будет на дело посылати, и ты
их посылай, потому ини ся наставят и умны будут; а в одном месте им
лежати, ини дуреют и испортятся».
Служилые татары не только сопровождали русских послов, но и пря¬
мо участвовали в переговорах сторон в качестве переводчиков. Хотя по¬
сольство Ивана Никитича Беклемишева в Крым в октябре 1502 г. не со¬
стоялось, нам кажется, что упоминание в сохранившейся посольской
грамоте о татарах-толмачах в числе лиц, посланных с Беклемишевым, не
являлось чем-то исключительным: «...а с ним послал (кому, как не слу¬
жилым татарам, быть переводчиками между русскими и крымцами? —
Д. К) подьячего Русина Чучкина сына Протасова да татар, Ахметека
Якшы-Хозина сына в толмачех, да Хозеню Барла-Хозина сына в толмочах
же...».1 Действия касимовских татар нередко выходили за рамки отве¬
денных им функций, и великий князь получал на них жалобы со стороны
ногайцев, которые больше всего страдали от своеволия государевых татар.
В мае 1533 г. ногайский мирза Корныш жаловался великому князю
Ивану IV: «...посылаю деи с тем к государю к твоему гонца, что де и не¬
правда отца его, а нынеча его, что де и Городетцкие Татарове грабили у
1	Сборник РИО. Т. 41. С. 12,46,58,70,98,194,434.

Гл. 2. Русь и народы Поволжья...
135
Бараку мою казну и гостей моих сорока человек сего лета посол мой шел
из Казани Салтанак: ино его городетцкие же ограбили».1
Великий князь, которого самовольные действия мещерских татар
ставили в неудобное положение перед выгодным союзником в сложной
степной политике — ногайскими князьями и мирзами, извещал в ответ¬
ном послании Кел-Магмед-мирзу о принятых мерах по обузданию свое¬
волия верных слуг великого князя: «А мы ныне в Городок послали вел ил и
отаиобыскивати, и тех людей пытати. Икогодоищются, и мы лихих велим
кознити. А что мочно на них доправить, и мы велим доправив да вашим
людем отдати».* 2
Приведенные примеры не позволяют рассматривать владения каси¬
мовских и других перешедших на русскую службу Чингисидов в качестве
первой попытки татарских ханов вступить в непосредственное управ¬
ление русской территорией на правах удельных князей. Очевидно, что на
Мещерской земле было создано зависящее от Московского великого
князя политическое образование во главе со служилым Чингисидом,
которому по воле московского государя жаловалось право на определен¬
ные доходы с этой территории в обмен на верную службу.
Итак, во второй половине XV — первой половине XVI вв. на Руси
оформляется социальная группа служилых татар-мусульман, ставшая
важным инструментом в осуществлении внешнеполитических задач воз¬
никшего и активно растущего Московского государства в отношении
сначала агонизирующей Золотой Орды, а затем постзолотоордынских
политических образований. Эта страта формировавшегося русского
общества явилась примером эффективного взаимодействия московских
властей с иноэтничной и иноконфессиональной периферией на востоке,
ярко демонстрирующей характерные особенности политики Русского
государства в сфере межэтнических отношений. Служилые татары в
дальнейшем сыграли немаловажную роль и в процессе присоединения
территорий Среднего и Нижнего Поволжья.
'ГЩРВ. СПб., 1791.4.7. С. 240.
2 Там же. 4.8. С. 74-75.

Глава 3
ПОЛИТИКА МОСКОВСКОГО
ГОСУДАРСТВА В ПОВОЛЖЬЕ
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XV -
ПЕРВОЙ ТРЕТИ XVI вв.
1.	Установление политической зависимости
Казанского ханства от России
Поход русских на Казань в 1467 г. открыл собой целую серию военных
действий Московской Руси в Среднем Поволжье, нацеленных на уста¬
новление контроля над этим стратегически и экономически важным
для формирующегося единого Русского государства регионом. С конца
60-х гг. XV в. сложилась устойчивая политическая линия в отношениях
между Московским великим князем и занимавшим первенствующее
место в Среднем Поволжье казанским ханом. Неудачная попытка уста¬
новления в Казани власти зависимого от Москвы хана в 1467 г. была
обусловлена неадекватной оценкой ситуации в самом ханстве, а также
несогласованностью действий русского войска и просчетами военного
руководства. Это оказался первый по-настоящему дальний поход русских
воинов, также впервые оказавшихся под стенами столицы грозных ка¬
занских «царей».3
3 Алексеев Ю. Г. Под знаменами Москвы: Борьба за единство Руси. М., 1992.
С. 78-79.

Г л. 3. Политика Московского государства...
137
Зимой 1467-1468 гг. русское правительство организовало поход на
подвластную Казанскому ханству Черемисскую (Марийскую) землю.
Войско, основу которого составляли «дети боярские», «совокупившеся
вси повдоша из Галича на Николин день декабря 6, и поидоша лесы без
пути, а зима была вельми студена». 6 января 1468 г. великокняжеское
войско пришло в Черемисскую землю, «и много зла учиниша земли той,
люди иссекоша, а иных в полон поведоша, а иных изожгоша, а кони их
всякую животину, чего нелзе с собою имати, то все иссекоша, а что было
живота их, то все взяша и повоевавше всю землю ту досталь пожгоша, а
за один день до Казани не доходили». Кроме похода на черемис, Иван
Васильевич велел муромцам и нижегородцам «воевати по Волге», что они
и сделали, «повоевоша горы и бараты по обе стороны» Волги.1
Разорение западных окраин Казанского ханства не было бессмыслен¬
ной жестокостью, поскольку тем самым ликвидировался или ослаблял¬
ся плацдарм для нападения на русские земли по левому берегу Волги.
Ю. Г. Алексеев пишет о наличии у русского командования стратегиче¬
ского плана активно-оборонительного характера на зиму 1467-1468 гг.2
Так, вскоре после похода на черемис, за 3 недели до великого заговенья
великий князь выступил к Владимиру, «а с ним братия его князь Юрьи,
да князь Борис, да сын его князь Иван, да князь Василей Михайлович
Верейского, и вси князи их и бояре и воеводы и со всеми людми, а князя
Андрея Болшого оставил князь велики на Москве, да и другого князя
Андрея Меньшого».3 Казанцы в ответ нападали на русские окраины.
Типографская летопись сохранила известия о набегах казанцев на
Русь в 1468 г. и ответных акциях великокняжеских воевод. Например,
на Вербной неделе «взяша татарове Казанские две волости Костромскых
Коусь и множество полону взяша, а иных изсекоша, князь же Иван Ва-
сильевичь Стрига Оболенский ходи за ними и до Оунжы с Костромы и
не достигше их». В неделю жен-мироносиц «Татарове имаша около Му¬
рома, и много полону взяша». Князь Даниил Дмитриевич Холмский,
следуя за ними из Мурома, настиг их и разбил, «полон весь отъима, а
ини с коней сметався, оуидоша на лес». Князь Федор Семенович Ряпо-
ловский, выступив из Нижнего Новгорода, разгромил «заставоу Казан-
1ПСРЛ. Т. 8. С. 153; Там же. Т. 20. Ч. 1. С. 278-279; Там же. Т. 25. С. 279-280;
Там же. Т. 26. С. 124; Там же. Т. 27. С. 223. «Барат» — овраг (см.: Словарь русского
языка XI-XVII вв. М„ 1975. Вып. 1 (А-Б). С. 73).
2	Алексеев Ю. Г. Под знаменами Москвы. С. 80.
3	ПСРЛ. Т. 8. С. 153; Там же. Т. 25. С. 280; Там же. Т. 26. С. 125; Там же. Т. 27.
С. 223.

138
От Золотой Орды к Московскому царству
скоую на Звеничь бору, за 40 верст до Казани, и князей многих Казанских
побил, тоу же и богатыря их оуби, Колоупая и не поусти ни единого, иже
бы весть несл к Казани и князя их единого руками изымав к великомоу
князю приведе и стояв тоу два дни на побоищи том, возвратися с честию».
Видимо, в отместку за это «идоша Татарове Казанские и взяша городок
Оустюжскый Кичменгу, и множество изсекоша, а иных в полон пои-
маша».1
Все это были только пограничные столкновения. Военные действия
главных сил развернулись после Пасхи, «по Белице дни». Великий князь
«многыхдетей боарскых, двор свой, послал на Каму воевати мест Казан¬
ских: с Москвы к Галичю Руно с казаки, а из Галича Семеновых детей
Филимонова, Глеба, Ивана Шуста, Василиа Губу, и поидоша к Вологде,
и Руно с ними; а с Вологды поидоша с Вологжаны в судех, на Николин
день, к Устюгу, и с Устюга поиде князь Иван Звенець с Устюжаны, а Иван
Игнатьевичь Глухой с Кичменжаны, и сняшася вси вместе на Вятке, под
Котельничем». Здесь к войску присоединились многие вятичи, но вскоре,
получив весть о том, «что идут на них Казанци, и възвратилися назад к
Вятке, а с триста поидоша их с великого князя воеводами».2
Очевидно, что казанское правительство, стремясь защититься от на¬
падения, пытается (и успешно) нейтрализовать одну из баз русского вой¬
ска — Вятку, не столкнувшись с главными силами. «Казанци же приидо-
ша с многою силою к Вятке и не възмогоша Вятчене противитися им,
предалися за Казанскаго царя Обреима». Воеводы великого князя тем
временем «повоевали» черемисов и, выйдя на Каму, двинулись вниз по
течению, «да воевали и до Тамлуги, и гостей побили многых, а товару у
них поймали много: ходили до перевоза Татарского да опять воротилися,
воюючи Казанские же места».3 Великокняжеская судовая рать отпра¬
вилась вверх по Каме и дошла до р. Белой («Белой Волошки»), Еще до их
прихода 200 казанцев, дойдя до устья р. Белой на конях и оставив коней
у черемисы, подвластной им, отправились «в судах» вверх по Каме.
«Рать князя великого пришед и ту Черемису повоевали, а люди ис-
секоша и кони и всякую животину, и тех Татар кони иссекоша, кои пош¬
ли вверх по Каме, и поидоша за теми Татары по Каме. И яко услышали,
что уже близ их те Татарове, и ставше воеводы и избраша вси, который
же от своих людей, семь насадов, да отпустиша с ними воеводу Ивана
1ПСРЛ. Т. 24. С. 187.
2	Там же. Т. 8. С. 153; Там же. Т. 20. Ч. 1. С. 279; Там же. Т. 25. С. 280.
3	Там же. Т. 26. С. 125; Там же. Т. 27. С. 224.

Г л. 3. Политика Московского государства...
139
Руна, и угониша Татар. И увидевши их Татарове выметашася на берег,
Руно же повелел своим за ними же на брег выити, а Татарове забегше за
речку и начаша о ней битися. Милостию же Божиею начата одолети
христиане и приидоша на Татар за реку ту». Казанцы были перебиты, а
их воеводы (Тулазий, сын князя Тархана, и Бердышиик) попали в плен.
Русские потеряли двоих убитыми и 60 ранеными. Оттуда московские
воеводы отправились через Великую Пермь и Устюг к Москве.
Военные действия в Среднем Поволжье продолжились весной сле¬
дующего 1469 г., когда по повелению великого князя к Казани направля¬
ется огромная судовая рать во главе с воеводой Константином Александ¬
ровичем Беззубцевым, «а с ним многыя дети боярьскые двор свои, такъ-
же и от всеа земли дети боарьскые изо всех градов своих и изо всех отчин
братии своее по тому же». Войском «москвичей» («сурожан и суконников
и купчих людей и прочих всех Москвичь, кои пригоже по их силе») пред¬
водительствовал князь Петр Васильевич Оболенский-Нагой. Эта рать
двинулась к Нижнему Новгороду по Москве-реке, коломничи, муром¬
цы и «все, которые выше их по Оце», пошли вниз по Оке, владимирцы и
суздальцы — Клязьмою, дмитровцы, можайцы, угличане, ярославцы,
ростовчане, костромичи «и прочий вси Поволжане» отправились вниз по
Волге. Все это воинство собралось «в едино место в Новъгород» (Нижний
Новгород).
Одновременно к Устюгу великий князь направил под руководством
своего воеводы князя Даниила Васильевича Ярославского «свой двор,
детей боярьскых и Ивана Гавриловича, Тимофея Михайловича Юрла,
Глеба да Василья Семеновых детей Филимонова, Федора Борисовича
Брюха, Салтыка Травина, Микиту Костянтинова, Григорья Верхушкова,
Андреа Бурдука, а с Вологды воевода княж Андреев Меньшего Семен
Пешек Сабуров с Вологжаны». Эта рать от Устюга вместе с устюжанами
на судах направилась к Вятке. Предводители великокняжеского войска
«начаша Вятчаном глаголати речью великого князя, что бы пошли с ними
на Казаньского царя».1 Вятичи же, как мы уже видели выше, дали клятву
казанскому хану придерживаться нейтралитета в его делах с Москвой,
поэтому они ответили московским воеводам: «Изневолил нас царь и
право свое дали есмя ему, что нам не помогати ни царю на великого кня¬
зя, ни великому князю на царя». Находившийся в Вятке казанский посол
отправил в Казань известие о движении судовой рати русских.
1ПСРЛ. Т. 8. С. 155; Там же. Т. 25. С. 282; Там же. Т. 26. С. 126; Там же. Т. 27.
С. 226.

140
От Золотой Орды к Московскому царству
Тем временем Константину Беззубцеву, находившемуся с основными
силами в Нижнем Новгороде, великий князь приказал в своей грамоте
оставаться на месте, «а которые под ним дети боярьскые и прочий вой
въсхотят, тех повеле ему отпускати воевати мест Казаньскых». Беззубцев
передал содержание великокняжеской грамоты собравшимся к нему на
совет князьям и воеводам, сказав, что великий князь «велел всем вам, кто
въсхочет, итти воевати Казаньскые места, по обе стороны Волги, а мне
велел здесь быти в Новегороде, и вы пойдете, а к городу к Казани не хо¬
дите». В ответ на это, русские военачальники единодушно выступили за
поход «на окаянных Татар за святые церкви и за своего государя велико¬
го князя Ивана и за православное христианьство». Здесь важно, на наш
взгляд, отметить, что борьба с Казанью рассматривалась в русском войске
(которое не могло не отражать настроения, преобладавшие в современном
ему обществе) как дело защиты независимости единого Русского госу¬
дарства, в лице его главы, неотделимое от защиты своих религиозных
убеждений — православной веры.
Русская судовая рать, оставив воеводу в Нижнем Новгороде, после
длительного размышления «избраша себе по своей воле Ивана Руна».
Избрав нового воеводу, войско отправилось вниз по Волге, отдалившись
в первый день на 60 верст от Нижнего Новгорода, «начевали, а на утрее
обедали на Рознеши, а начевали на Чебоксаре, а от Чебоксари шли весь
день, да и ночь ту всю шли, и приидоша под Казань на ранней заре маиа
21...». Двигаясь по Волге до Казани, судя по летописному сообщению,
русская рать не встретила ни малейшего сопротивления. Очевидно, что
эти территории, вплоть до самых окрестностей Казани, были малонасе¬
ленными и слабо связанными с центром ханства, составляя как бы про¬
межуточную пограничную зону между Казанским ханством и землями
бывшего Нижегородского княжества, теперь принадлежащими Москве.
Для казанцев приход русского войска к посадам Казани оказался со¬
вершенно внезапным: «...а Татаром Казаньскым еще всем спящим, и по-
велеша трубите, а Татар начаша сечи и грабите и в полон имати». Казан¬
ские посады были зажжены, а находившийся здесь московский, рязанский,
литовский, вятский, устюжский и пермский «полон» освобожден. «Мно-
зи же Бесурмени и Татарове, не хотяще ся дати в рукы христианам, а
болшее, жаляще по мнозем богатстве своем, и запирающися над своим
добром в храмех своих и з женами и з детми и со всем, что у них есть, и та¬
ко изгореша». Великокняжеские отряды, уничтожив казанские посады,
отступили от города, «а уже и истомившимся им велми и вседше в суды
своя отъидоша на остров Коровнич и стояща ту седмь днии». Сюда к ним

Гл. 3. Политика Московского государства...
141
перебежал из Казани некий «полоняник Коломнятин», который сообщил,
«что до полна собрался на них царь Казанской Обреим со всею землею
своею с Камъскою и с Сыплиньскою и с Костяцькою и з Беловоложскою
и Вотятъцкою и з Башкирьскою и быти ему на вас на ранней заре и судо¬
вою ратью и конною».
Узнав о грядущей опасности, русские воеводы отправили «молодых
людей большими суды», а сами остались на Коровничем острове при¬
крывать их отход на Ирихов остров на Волге, дав им указание не заходить
в узкое место. «Они же не послушав поидоша во узкое место, а в болших
судах, и ту приидоша на них Татарове на конех и начаша стреляти, хотя-
ще бы бити их, они же противу им стреляюще, отбишася от них». Не¬
многочисленному «судовому» русскому войску удалось прогнать татар¬
скую конную рать, численно их превосходившую, под самые стены
Казани и возвратиться на Ирихов остров. Сюда вскоре пришел главно¬
командующий русским войском воевода Константин Александрович
Беззубцев. Он отправляет к Вятке своего гонца «великого князя словом
к Вятчанам, что бы пошли к Казани ратью, а срок им учинил от того дни
полчетверты недели, стати под Казанью». Вятичи поставили условием
участие в походе на Казань братьев великого князя. Беззубцев 7 недель
«со всею силою» простоял на Ирихове острове, не получив известий ни
от вятичей, ни от великого князя, «а у них начат уже корму не ставати,
немного бо с собою запаса имали, понеже шли изгоном». Русское войско
не имело припасов, рассчитывая на добычу. Снабжение армии в то время
еще не было организовано, что ограничивало масштабы военных пред¬
приятий.
Оставшись без продовольствия, Беззубцев принимает решение вер¬
нуться с войском в Нижний Новгород. По пути, во время одной из оста¬
новок, они подверглись нападению судовой и конной ратей казанцев.
«Ввдевше же то воеводы великого князя и вся воя его поидоша в суды
своа и погребоша противу судовые рати Татарьскые и начаша битися с
ними, и одолеша христиане Татаром, они же бежаша к берегу, иде же
коннаа рать их беше. Коннии же Татарове начаша з брега наших стре¬
ляти, и они отступиша от них к своему берегу, а судовые Татарове опять
воротишася за ними, си же обращьшеся прогониша их к своим. И тако
бишася весь день той и до самые ночи и раззидошася кииждо на свои бе¬
рег начевати».1 Незадолго до этого казанцам удалось разгромить устюж-
‘ПСРЛ.Т.8.С. 153-157; Там же. Т.25. С. 280-283; Там же. Т.26. С. 126-128;
Там же. Т. 27. С. 224-228.

142
От Золотой Орды к Московскому царству
скую судовую рать, спускавшуюся вниз по Вятке в Каму, а затем в Волгу.
Здесь «Татарове Устюжан били и детей боярскых переимали, и тогды же
убили Никиту Костентиновичя и Юрла Плещеева полонили и его това-
рищев».1
В Устюжском летописном своде это сражение описано более под¬
робно. Так, здесь содержится известие о том, что татары перед боем свя¬
зали между собой свои суда. В бою погибло 430 русских, в том числе 110
устюжан, «а татар бесчисленно побили и полонили». Многие устюжане
попали в плен и были «сведены» в Орду, а потом выкупались на средства
великого князя. Придя в Нижний Новгород, устюжане послали челобит¬
ную великому князю, «чтоб пожаловал». «И князь великии послал дваж¬
ды по денге золотом... Они обе денги попу Ивану, кои с ними под Казанью
был, а велели Бога молити о государе и о всем его воиньстве».* 2
Одновременно с судовой ратью Беззубцева, великий князь послал под
Казань и конную рать, возглавлявшуюся его братом князем Юрием Ва¬
сильевичем, которая, по-видимому, и сыграла решающую роль в «зами¬
рении» Казанского ханства. Однако Московский летописный свод конца
XV в. и зависимые от него летописные своды почему-то умалчивают о
существовании пешей рати, хотя ей и предводительствовал родной брат
великого князя Московского. Краткое известие о походе этой рати и ее
действиях под Казанью, по-видимому, попало в летописание XVI в. из
Сокращенного летописного свода 1493 г. и Ермолинской летописи, в ос¬
нове которых, по мнению Я. С. Лурье, лежал Кирилло-Белозерский свод
начала 70-х гг. XV в., независимый от великого князя и позволявший себе
довольно смелые суждения о действиях центральной власти.3
Так, Сокращенный летописный свод 1493 г. сообщает о походе весной
1469 г. двух ратей—судовой и конной: «А на весну послал князь великии
рать судовую на Казань, а князь Юрьи да князь Ацдреи Болшеи пошли
берегом, а с ними воеводы князя великого, и вси князи служебные, и двор
князя великого весь».4 Вполне естественно, что судовая рать опередила
войско, идущее берегом. Но по неизвестным причинам задержка братьев
великого князя оказалась слишком длительной,—они смогли приступить
к Казани только 1 сентября. По пути, очевидно, к этим силам присоеди¬
‘ПСРЛ.Т.4. С. 149; Там же. Т. 5. С. 275.
2	Устюжский летописный свод (Архангелогородский летописец) / Подг. и ред.
К. Н. Сербиной. М.; Л„ 1950. С. 87; ПСРЛ. Т. 37. С. 92.
3	Лурье Я. С. Летопись Ермолинская //Словарь книжников и книжности Древ¬
ней Руси. Ч. 2 (Л~Я)/Отв. ред. Д. С. Лихачев. Л., 1988. С. 43.
4	ПСРЛ. Т. 27. С. 276.

Гл. 3. Политика Московского государства...
143
нилась судовая рать русских, удерживавшая плацдарм под Казанью после
ухода войск Константина Беззубцева, на что указывают летописные со¬
общения. Согласно им, 1 сентября 1469 г. «князь Юрьи Васильевичь
прииде под Казань со всеми силами; и судовые рати поидоша пеши к
граду. Татарове же выехаша из града и побившеся мало, бежавше в град,
наши же погониша их и сташа под городом, и отняша у них воду; царь же
Обреим видя себя в велице беде и нача посылати послы к князю Юрью,
и доби челом на всей воли князя великого».1
Более подробное сообщение об этом походе сохранил Устюжский
летописный свод, что, видимо, связано с участием в военных действиях
жителей Устюга. Благодаря ему, можно восстановить неизвестные по
другим летописям детали первого подчинения Казани русской власти.
Согласно этой летописи, по возвращении устюжан из похода на Казанское
ханство и «жаловании» их великим князем, Иван Васильевич «велел еще
им итти под Казань со князем Юрьем на зимование». Далее устюжский
летописец рассказывает о приступе к Казани московской и устюжской
ратей; «И пришли под Казань месяца сентября в 1 день и поидоша к го¬
роду, израдяся. Татара же выехаша из города и бишася мало, и побегоша
в город, и затворишася. А сила руская стала около города, и острог дос¬
пели, и воду отняли. Царь же Абреим, видя себе в велице беде, и нача
посылати о миру, и доби челом на всей воле великого князя и на воеводь-
скои и полон выдал за 40 лет. А стояли под Казанью 5 дней, смиряся, и
прочь пошли».2
Возможно, что из великокняжеского летописания конца XV в. рассказ
о походе братьев великого князя на Казань был исключен в связи с про¬
тивоборством между ними и Иваном III, стремившимся к установлению
своего единовластия. В данном же случае, мир был заключен не великим
князем, а его братом Юрием. Никаких известий о последующей присыл¬
ке казанских послов в Москву не сохранилось. Ермолинская летопись
указывает на то, что князь Юрий Васильевич «помирился» с ханом Иб¬
рагимом «на всей своей воли и как надобе брату его великому князю».3
Такой ход событий входил в прямое противоречие с намечавшейся в ве¬
ликокняжеском летописании тенденцией к апологии власти московско¬
го государя и потому был изъят из текста Московского летописного сво¬
да конца XV в., дойдя до нас только в составе сводов, не связанных с ним,
1	Там же. С. 277; Там же. Т. 33. С. 159.
2	Устюжский летописный свод. С. 88.
3	ПСРЛ. Т. 23. С. 159.

144
От Золотой Орды к Московскому царству
а также в составе летописей XVI в., для которых указанный выше момент
перестал быть политически актуальным.1
Ю. Г. Алексеев отмечает отсутствие согласованности в действиях
судовой и конной ратей, что явилось результатом самовольных действий
Ивана Руна, увлекшего за собой большую часть судовой рати в преж¬
девременный поход на Казань. В этих событиях историк видит черты
«ушкуйнической» вольности. Первоначальный же план Московского
правительства, очевидно, состоял в следующем: сосредоточить у Ниж¬
него Новгорода мощную судовую рать и затем двинуть ее совместно с
конницей для решающего удара по Казани. В этом случае действия «охо¬
чих людей» по Волге должны были носить характер разведки боем, а
северной группе войск следовало отвлечь часть сил казанцев с главного
направления.2
По мнению Ю. Г. Алексеева, ряд летописных известий о военных
действиях 1467-1469 гг. в Среднем Поволжье мог быть извлечен лето¬
писцем только из источников документального характера: в частности,
сообщения о распоряжениях великого князя осенью 1467 г., о его пре¬
бывании во Владимире зимой 1468 г., о сосредоточении войск к Ниж¬
нему Новгороду весной 1469 г., а также о назначении воевод в полки и
инструкциях им. По стилю и содержанию эти известия соответствуют
разрядным записям. Исследователь приходит к выводу, что в рассказах
летописи о «Первой Казани» содержатся наиболее ранние разрядные
записи, дошедшие до нас в передаче летописца и не включенные в из¬
вестные разрядные книги.3
Бросается в глаза изменение характера военного руководства. Князь-
воин уступил место князю-главнокомандующему, выступавшему в поход
в редких случаях и управлявшему войсками на обширных пространствах
и на разных направлениях через назначенных им, заранее подобранных
и проинструктированных воевод. Глава государства осуществляет стра¬
тегическое и военно-политическое руководство на театре военных дей¬
ствий. Яркой чертой русского военного руководства является упорство
в достижении поставленной цели, невзирая на неудачи и поражения.
Ю. Г. Алексеев полагает, что при Иване III в Русском государстве офор¬
мился институт верховного главнокомандования, подразумевающий со¬
1ПСРЛ. Т. 5. С. 275; Там же. Т. 8. С. 158; Там же. Т. 12. С. 123; Алексеев Ю. Г.
Под знаменами Москвы. С. 82.
2	Там же. С. 92-93.
3	Там же. С. 94.

Гл. 3. Политика Московского государства...
145
средоточение военной и политической власти в лице Государя всея Руси,
осуществлявшего стратегическое руководство.1
Результатом походов 1467-1469 гг. стал решающий перелом в русско-
казанских отношениях: произошел переход от стратегической оборо¬
ны к стратегическому наступлению. Это стало первой победой Руси над
страной Джучиева улуса, составившей важный этап в становлении Рус¬
ского государства.2 Итогом походов на Казань в конце 60-х гг. XV вв.
явилось покорение столицы независимого соседнего государства, уста¬
новление политической зависимости Казанского ханства от Московско¬
го государства. Хан Ибрагим «добита челом на всей воли великого кня¬
зя» . Был создан прецедент ограничения суверенитета Казанского ханства
со стороны Руси. И хотя независимость Казани вскоре была восстанов¬
лена, однако сам факт подчинения воле московского государя в даль¬
нейшем явился мощным аргументом в руках великих князей, апеллиро¬
вавших к традиции русского властвования над ханством. Установление
зависимости Казани от Москвы надолго ослабило ханство.
В1471 г. вятичи беспрепятственно прошли «Камою на низ и в Волгоу
в соудех и шедше взяша град царев Сарай на Волзе и множестве Татар
изсекоша, жены же их и дети в полон поимаша и множество полоноу
вземше, возвратишяся».3 Тем временем, о возвращении вятской судовой
рати с добычей узнали татары Большой Орды, «понеже близ ту кочевали
за один день, и тако многое их множество поидоша переимати их, и по-
имавше суды и всю Волгу заступиша суды своими, хотяще их перебити,
они же единако пробишася сквозь их и уидоша со всем, а под Казанью
тако же хотеша перенята их, и тако проидоша мимо тех со всем в землю
свою».4 Но уже в 1475 г. казанцы перебили на Каме 40 устюжан, идущих
торговать в Тюмень.5
В1478 г., воспользовавшись тем, что великий князь Иван 1П был занят
«новгородским делом», казанский хан Ибрагим, рассчитывая на безна¬
казанность грабежа, пришел «безвестно на Вятку, и множество полону
поймал людей по селом, а иных изсече, города же ни единаго не взя; и
множество Татар у него от Вятчан под городом избиено бысть; прииде
1	Алексеев Ю. Г. Походы русских войск при Иване III. Изд. 2-е. СПб., 2009.
С. 433-434.
2	Он же. Под знаменами Москвы. С. 92-95.
3ПСРЛ. Т. 24. С. 191.
4	ПСРЛ. Т. 8. С. 168; Там же. Т. 12. С. 141; Там же. Т. 25. С. 291; Там же. Т. 26.
С. 241-242; Там же. Т. 27. С. 135.
5Тамже. Т. 8. С. 181.

146
От Золотой Орды к Московскому царству
же на масленой недели, а поиде прочь на четвертой недели поста, много
зла учинив христианом».1 Возникла угроза и для окраин Московской
Руси.
Устюжский летописец сообщает, что хан намеревался двинуться на
Устюг, но через день повернул назад, поскольку на Мол оме было навод¬
нение. Получив известие о возможном приходе Ибрагима, устюжане
«зиму всю» сидели в осаде.2 В ответ на грабительский набег казанскою
хана, 26 мая 1478 г. из Нижнего Новгорода «посла князь великы воевод
своих князя Семиона Ивановича (Ряполовского. —Д. К.) да Василиа
Феодоровича Образца и с ними множество в судех к Казани». Русское
войско захватило казанское Поволжье, «множество изсекоша, а иных
плениша и приведоша к градоу, начата стрелятися». Из-за сильной бури
и дождя штурм Казани был невозможен, поэтому воеводы отступили,
став лагерем на Волге. В это же время вятичи и устюжане «плениша по
Каме, множество безчисленое изсекоша, а иных в полон поимаша». Си¬
ловое давление вынудило казанского хана обратиться с челобитьем о
мире к великому князю, «и оумиристася, яко оугодно бысть великому
князю».3
В чем состояла великокняжеская воля, летописи не уточняют. Види¬
мо, речь шла о возобновлении мирного договора 1469 г. Однако заклю¬
ченный мир оказался непрочным. На наш взгляд, этому способствовала
смена хана на казанском престоле. В1479 г. скончался хан Ибрагим. Он
имел детей от двух жен: от старшей Фатимы — трех сыновей (Али, Ху-
дайкула и Мелик-Тагира), а от Нур-Салтан, вдовы второго казанского
хана Халиля, двух сыновей (Мухаммед-Амина и Абд-ал-Латифа). По
смерти Ибрагима его вдова Нур-Салтан вышла замуж за крымского хана
Менгли-Гирея. Вместе с матерью в Крым отправляется ко двору отчима
Абд-ал-Латиф, который позднее сыграет немаловажную роль в истории
русско-казанских отношений.4 На казанском престоле Ибрагиму насле¬
дует его старший сын Али.
В разрядной книге 1475-1598 гг. сохранилась под 1482 г. выписка из
казанских посольских книг: «В лето 6990-го июля в 16 день, в казанских
книгах, в посольствах написано: “В Нижнем Новегороде стояли воево¬
ды от великого князя Ивана беречь от Алегама царя: боярин князь Иван
Васильевич с товарыщи”». Далее сообщается о посылке к воеводам Ива¬
1ПСРЛ. С. 199; Там же. Т. 24. С. 196; Там же. Т. 25. С. 323.
2	Устюжский летописный свод. С. 92; ПСРЛ. Т. 37. С. 94.
3ПСРЛ.Т. 24. С. 196-197.
4	Герберштейн С. Записки о Московии. Т. 1. С. 409-411.

Гл. 3. Политика Московского государства...
147
на Писемского с наказом, где, между прочим, указывалось на то, что ве¬
ликий князь отправил в Казань «Звенца и Бурнака есми с ним отпустил».
Речь, видимо, шла о возвращении казанского посла вместе с московским
дипломатом. Воеводам было приказано выделить им сопровождение
«в легких судех».1 Очевидно, казанский посол возвращался на родину
после подписания мира с московским государем. Это предположение
подтверждается известием, помещенным под тем же 1482 г. в Типограф¬
ской и Ермолинской летописях: «Того же лета поиде великий князь з
братьею х Казани и оуверноуся из Володемиря, а судовая рать ходила
мало не до Казани, и оумиришася».2
В летописях, связанных с великокняжеской летописной традицией,
имеется краткая запись: «Того же лета был князь велики в Володимери».3
Прямое указание на готовящийся поход на Казань в 1482 г. донесли до
нас Софийская II и Львовская летописи: «Того же лета поча князь вели-
кый рать замышляти, на Казань хоте итти, воеводы же свои наперед себя
своим воем посла князь великый, и Аристотеля с пушками до Новогоро-
да до Нижнево, ту же царь Казанскый приела с челобитьем; князь же
великый пожалова его и възвратися».4
Видимо, нарушение новым казанским ханом условий мирного дого¬
вора с Москвой 1478 г. вызвало подготовку великого князя к походу. Но
демонстрации военных приготовлений русских (более чем вероятно, что
в пограничных землях находились люди, поставлявшие хану сведения о
происходящем на Руси) оказалось достаточным, чтобы хан Али запросил
мира на старых условиях. Юридически Казань снова оказалась в зависи¬
мости от Московского государства. Все попытки быть независимыми от
воли Москвы пока являлись тщетными, наталкиваясь на угрозу каратель¬
ных санкций (посылку войска) великого князя Московского.
Следующее осложнение московско-казанских отношений произошло
в 1485 г. Вот как об этом повествуют разрядные книги (думается, самый
точный источник в данном случае): «Лета 6993-го отпустил князь великий
на Казань на Алегама царя, царевича Магмедамина, а с ним послал вое¬
вод своих князя Василья Ивановича да Юрья Захарьича, да князя Семе¬
на Романовича, да князя Ивана Рамодановского. И Алегам збежал, а на
1	Разрядная книга. 1475-1598 гг. / Подгот. текста, вводная ст. и ред. В. И. Буга¬
нова. Отв. ред. М. Н. Тихомиров. М., 1966. С. 19.
2	ПСРЛ. Т. 23. С. 183; Там же. Т. 24. С. 202.
3Там же. Т. 8. С. 213; Там же. Т. 12. С. 214; Там же. Т. 18. С. 269; Там же. Т. 25.
С. 329.
4	Там же. Т. 6. С. 234; Там же. Т. 20. Ч. 1. С. 349.

148
От Золотой Орды к Московскому царству
Казань сел Магмедамин». Под следующим 1486 (6994) г. разрядные кни¬
ги сообщают о посылке Иваном III к Мухаммед-Амину в Казань своих
воевод—князя Василия Ивановича Оболенского, князя Василия Тулу¬
па и князя Тимофея Тростенского «по Цареве Магметаминове присылке,
что хотел братью свою выдать великому князю». Но казанские князья,
представители местной аристократии, не позволили ему этого сделать,
поэтому Мухаммед-Амин ушел к великокняжеским воеводам, которые
(видимо, с войском) располагались лагерем недалеко от Казани, готовые
силой подавить сопротивление казанцев воле великого князя. Оставшись
без хана, представители высшей аристократии казанского государства
«ему добили челом, и Магмедамин пошел к ним опять в город на царство».1
Другая версия этих событий отразилась в Софийской II и Ермолин¬
ской летописях. Они под 1485 г. (судя по разрядным книгам, действие про¬
исходило в 1486 г.) содержат известие о том, что «казанци» (вероятнее
всего, правящая верхушка ханства) прислали к великому князю жалобу
на Мухаммед-Амина, прося «отпустить» на казанский престол царевича,
которого они ранее отправили в Москву, чтобы в случае, если Мухаммед-
Амин будет над ними «чинить лихо», заменить его этим царевичем.
На данном этапе великий князь Московский выступал гарантом ста¬
бильности внутриполитической ситуации в Казанском ханстве. Узнав о
жалобе на него казанских князей, Мухаммед-Амин хотел их перебить:
«...а Меншицын сын, услышав то, да зазвавши нас к себе на пир, хотел
нас перетеряти, и мы в поле убежали, и он, ехавши в городда окрепивши
город, да за нами пошол в поле».2 Так или иначе, на этот раз Мухаммед-
Амину удалось удержаться на ханском престоле в Казани, обратившись
к посредничеству русских воевод. Но спокойствие оказалось кратковре¬
менным.
В 6995 (1487) г. «согнал с Казани Магмедаминя царя брат ево Алегам,
пришед из Нагаи по слову с казанцы».3 Сводный брат Мухаммед-Амина,
Али, договорившись с казанскими князьями, с помощью приведенных из
Ногайской Орды ногайцев свергнул Мухаммед-Амина. Очевидно, на¬
ходившиеся недалеко от Казани русские воеводы не обладали силой,
которая реально могла бы противостоять ногайцам, пришедшим с Али,
и вынуждены были отступить на русскую территорию без боя. Во всяком
1	Разрядная книга. 1475-1598 гг. С. 20; Разрядная книга. 1475-1605 гг. Раз¬
рядная книга. 1475-1605 гг./Сост. Н. Г. Савич. Предисл. В. И. Буганова. Т. 1. Ч. 1.
М„ 1977. С. 26.
2	ПСРЛ. Т. 6. С. 237; Там же. Т. 23. С. 185.
3	Разрядная книга. 1475-1598 гг. С. 20; Разрядная книга. 1475-1605 гг. С. 26.

Гл. 3. Политика Московского государства...
149
случае, имеющиеся источники ничего не говорят о столкновении ногай¬
цев с русскими войсками при занятии Али-ханом Казани.
Естественно, что ущемление интересов великого князя, а значит и
Московского государства, считавшего себя полновластным хозяином
ханского стола в Казани, вызвало посылку сильной русской рати, при¬
званной покарать великокняжеского «недруга» Али-хана. Так, в письме
к крымскому хану Менгли-Гирею от 23 октября 1487 г. Иван III уже после
завершения «казанского дела» писал: «...а ведаешь сам, каков нам недруг
был Алегам царь».111 апреля (по Симеоновской летописи и Московско¬
му летописному своду конца XV в. — 1 апреля) 1487 г. «отпустил князь
велики Иван Васильевичь всеа Руси воевод своих х Казани, князя Дани¬
ла Дмитреевича Хлъмскаго, да князя Александра Василиевича Оболен¬
ского, да князя Семена Романовича, в четверток великий; а царя Махметь
Аминя Казанского отпустил князь велики на другой недели по Велице
дни в вторник, 24 априля».2 Русские воеводы «с силою» пришли под Казань
18 мая («в четверг на пятой неделе по велице дни»).
9 июля Казань была взята русскими войсками. К сожалению, летопи¬
си не сохранили нам подробностей осады и штурма города. Разрядные
книги, а также Софийская II и Ермолинская летописи говорят об участии
в походе 1487 г., наряду с конной, и судовой рати русских. Хан Али был
«изыман» вместе с матерью, женою, двумя братьями, сестрой и прибли¬
женными («с его князми»), 20 июля (в Ильин день) «пригонил от Казани
князь Федор Хрипун Ряполовскои, поведая великому князю, яко воеводы
его Казань взяли и царя поймали». Иван III «рад бысть» и по этому поводу
велел митрополиту совершить праздничный молебен. За неделю до Пре¬
ображения Господня (6 августа) Али-хана привезли в Москву «и посади-
ша в городе, на княжо Данилове дворе Александровичи Ярославского;
приведоша же и матерь его и жену его».3
Великокняжеская летописная традиция сообщала об итогах похода
1487 г. в следующих словах: «И князь велики Иван Василиевичь царя
Махмет-Аминя из своей руки посадил на царство в Казани, а коромолних
князей и уланов полоненых Казанских смертью казнил, и иных коромол-
ников; а царя Алегама князь велики и с царицею послал в заточение на
Вологду, а матерь его и братию и сестру послал в заточение на Белоозеро
1	Сборник РИО. Т. 41. СПб., 1884. С. 64.
2	ПСРЛ. Т. 8. С. 217; Там же. Т. 12. С. 218; Там же. Т. 18. С. 271; Там же. Т. 24.
С. 205; Там же. Т. 25. С. 331; Там же. Т. 26. С. 278.
3	Там же. Т. 23. С. 185.

150
От Золотой Орды к Московскому царству
в Каргсшом».1 Ермолинская летопись так оценивает результат военно-поли¬
тической акции великого князя: «...и бысть тишина велиа в тех странах
от Татар».2 На какое-то время казанские набеги на восточные окраины
Русского государства прекратились.
В отечественной историографии прочно утвердилось мнение о начале
зависимости Казанского ханства от России с 1487 г., связанное с исполь¬
зованием в качестве достоверного источника сведений «Истории о Ка¬
занском царстве», — литературного памятника, где отбор исторических
фактов подчинялся поставленным автором идеологическим задачам.
В этом сочинении опускается изложение русских походов на Казань в
60-70-е гг. XV в., но зато подчеркивается, что Иван III «по взятии же
Великого Нова града в девятое лето, по Тверском во второе лето посла
воевод своих на Казанъское царство с великим воинством за бесчестие
и срамоту отца своего...». Поход 1487 г. рассматривался в «Казанской
истории» как второе взятие Казани (первое, по версии этого источника,
было в 1395 г.). Отсчитав время, прошедшее между 1487 г. и избиением
русских в Казани в 1505 г., «Казанская история» указывала: «Бысть же
тогда Казань за великим князем 17 лет».3
Историки, обращавшиеся к изучению русско-казанских отношений,
не подвергали сомнению концепцию, созданную в сложной политичес¬
кой обстановке 60-х гг. XVI в. и излагавшую историю в свете требований
центральной власти. Так, С. М. Соловьев считал, что внутренние смуты
в Казани после смерти хана Ибрагима «дали московскому князю возмож¬
ность утвердить здесь решительно свое влияние, впервые привести в за¬
висимость татарское царство».4 Еще дальше пошел автор исследования
по истории Казанского ханства М. Г. Худяков: он начинал с 1487 г. особый
период в политической истории государства казанских татар — эпоху
русского протектората. По мнению ученого, с этого года «даннические
отношения русских к Казани были прекращены: стремясь к освобож¬
дению от татарского ига и уничтожив в 1480 г. зависимость от ханов са-
райских, Иван III не мог не стремиться к тому же в отношении ханов ка¬
занских, и этой цели он достиг в 1487 г.». Из данника и «подручника»
казанского хана великий князь стал независимым государем. С этого
1ПСРЛ. Т. 8. С. 217; Там же. Т. 12. С. 219; Там же. Т. 18. С. 272; Там же. Т. 24.
С. 205; Там же. Т. 26. С. 278.
2	Там же. Т. 23. С. 162.
3	Там же. Т. 19. Стб. 24,230.
4	Соловьев С. М. Сочинения. Кн. 3. История России с древнейших времен.
Т. 5-6. М„ 1993. С. 76.

Гл. 3. Политика Московского государства...
151
времени степень русского влияния на дела соседнего государства сильно
колебалась, иногда достигая большой высоты, в значительной мере оправ¬
дывая аттестацию некоторых казанских ханов как «подручников вели¬
кого князя».1
Как событие огромной важности рассматривал взятие Казани в 1487 г.
А. А. Зимин. Он подчеркивал, что, хотя тогда и не последовало непосред¬
ственного включения Казани в состав Русского государства, но с тех пор,
несмотря на противодействие части татарской знати, ханство входит в
фарватер русской политики, а наиболее дальновидные князья и мурзы
начинают понимать несомненные выгоды для себя от союза с Русью.2
С. X. Алишев, выделявший несколько этапов в присоединении народов
Поволжья к Русскому государству, также считает 1487 г. рубежом, с
которого начинается новый этап в этом процессе — время протектората
Москвы над Казанью.3
Категоричность в установлении рубежа в развитии русско-казанских
отношений схематизирует сложную историю подчинения ханства власти
Московского великого князя. Очевидно, что захват Казани и посажение
хана «из руки» великого князя явилось закономерным итогом целена¬
правленных усилий московских политиков и военных, прежде всего,
самого Ивана III, начиная с 1467 г. Новая политическая система на вос¬
токе Европы начала складываться в 60-80-е гг. XV в., когда происходил
активный процесс образования Русского национального государства,
роста его территории. Одновременно происходит централизация аппа¬
рата государственного управления.4 В1480 г. победой на Угре покончено
с давно уже ставшей номинальной зависимостью от Орды. Был полностью
восстановлен национальный суверенитет Московской Руси. Образование
единого государства и победа на Угре представляли собой две стороны
одного и того же процесса национального возрождения Руси.5
Усиление Московского государства позволило Ивану III обеспечить
охрану и безопасность восточной и южной границ, противопоставляя
друг другу политические образования, выделившиеся из Золотой Орды.
1	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 567-568.
2	Зимин А. А. Россия на рубеже XV-XVI столетий (Очерки социально-полити¬
ческой истории). М., 1972. С. 71.
3	Алишев С. X. Присоединение народов Поволжья к Русскому государству.
С. 175-176.
4	АлексеевЮ. Г. У кормила Российского государства: очерк развития аппарата
управления XTV-XV вв. СПб., 1998. С. 273.
5	Он же. Освобождение Руси от ордынского ига. Л., 1989. С. 173.

152
От Золотой Орды к Московскому царству
Важнейшей составной частью восточной политики великого князя яви¬
лось подчинение Казанского ханства, превращение его в зависимое от
Руси татарское государство. Начало этой политической линии Москов¬
ского государства в отношении Казани было положено в 1467 г., когда
Иван III попытался возвести служилого татарского хана Касима на хан¬
ский престол, что позволило бы уже тогда добиться установления за¬
висимости ханства от Москвы.1 С этого времени, постепенно, методом
проб и ошибок, в ходе мирных переговоров и внушительных военных
акций вырабатывались основы московской государственной политики
в Среднем Поволжье. Поэтому можно говорить о вхождении поволжских
народов в сферу пристального политического внимания великих князей
Московских. Впервые центральная власть в Казанском ханстве была
поставлена под московский контроль (правда, ненадолго) еще в 1469 г.,
когда хан Ибрагим «доби челом на всей воли великаго князя и на воеводъ-
скои».
В1478 г. снова был заключен мир на условиях, выдвинутых великим
князем Московским. Вероятно, этот же самый договор возобновляется
в 1482 г., когда на престоле в Казани уже находился хан Али. Очевидно,
что события 1485-1487 гг., завершившиеся взятием Казани и посаже-
нием хана «из руки» Москвы, стали результатом несоблюдения казанской
стороной условий мирного договора, уже не раз возобновляемого с 1469 г.
Захват столицы ханства и свержение его правителя дали московским
властям возможность продиктовать мир на новых, более жестких, чрез¬
вычайно невыгодных для Казанского государства условиях. Но рассмат¬
ривать успешное военное предприятие русских вне контекста становле¬
ния московской великокняжеской политики по отношению к своему
восточному соседу неправомерно.
Установление зависимости Казанского ханства от Московской Руси
явилось начальным этапом постепенного вовлечения народов Среднего
Поволжья в политическую систему единого Русского многонациональ¬
ного государства, возрастания политических, экономических и культур¬
ных связей с русским народом.2 Подчинение Казанского ханства в 1487 г.
явилось составной частью процесса освоения и присоединения окружав¬
ших русские земли территорий, населенных нерусскими народами, шед¬
шего параллельно с объединением русских земель в централизованное
1	Базилевич К. В. Внешняя политика Русского централизованного государст¬
ва. С. 65,200.
2	Алексеев Ю. Г. Государь всея Руси. Новосибирск, 1991. С. 158.

Гл. 3. Политика Московского государства...
153
государство, которое нуждалось не только в расширении своих владений,
но и в обеспечении безопасности их границ.1
Что же изменилось в практике московско-казанских отношений с при¬
ходом к власти при подавлении сопротивления ставленника великого
князя хана Мухаммед-Амина? В значительной мере приближает к по¬
ниманию сути происходившего в 1485-1487 гг. следующее пояснение
В. В. Вельяминова-Зернова: «Великому князю, очевидно, было все равно,
кто бы ни сидел на престоле Казанском, лишь бы царь этот исполнял его
волю. Было два лица, искавших престола; для того чтобы узнать, кто из
них способнее поддаться русскому влиянию, надобно было сначала ис¬
пытать их». Далее В. В. Вельяминов-Зернов отмечал, что «смуты времен
Ильгама составляют важную эпоху в истории Казанского ханства. Казань,
некогда гроза России, независимая и сильная, впервые, вследствие внут¬
ренних раздоров и беспорядков, получила ханов от руки великого князя
Московского. С тех пор она, раздираемая междоусобиями, постоянно
слабела, и чем далее вперед, тем более подпадала влиянию России, кото¬
рая, на беду ей, крепла и росла. С Ильгамова царствования, собственно
говоря, и началось падение ханства».2
Согласившись с историком в оценке изменения характера московско-
казанских отношений после 1487 г., подвергнем сомнению высказанное
им положение о начале «падения ханства» с правления Али. Неодно¬
кратное вмешательство русского правительства в борьбу за власть в хан¬
стве, начиная с 1467 г., скорее всего, свидетельствует о том, что после
смерти основателя династии хана Махмуда внутриполитическая ситуа¬
ция в Казанском ханстве характеризовалась перманентной нестабиль¬
ностью, что облегчало проведение Русским государством своей политиче¬
ской линии в Среднем Поволжье, направленной на ослабление и приве¬
дение в зависимость восточного соседа.
Именно события 1487 г. расценивались Иваном IV как отправной мо¬
мент перехода Казанского ханства под власть Москвы. Иван Грозный
писал в грамоте к мирзе Исмаилу, отправленной 2 февраля 1554 г.: «А о
Казанской земле тебе и самому гораздо ведомо, что юрт исъстари наш.
А взял ево дед наш своею саблею и Алегама царя с братьею и с матерью
и со царицами и з детми дед наш с того юрта привел к себе».3 Очевидно,
царь получал сведения по истории русско-казанских отношений из офи¬
1	Егоров В. Л. Начало Российского многонационального государства. С. 18.
2	Вельяминов-Зернов В. В. Исследование о касимовских царях и царевичах.
4.1. С. 174,189.
3	ПДРВ. Ч. 9. СПб., 1795. С. 120.

154
От Золотой Орды к Московскому царству
циального великокняжеского летописания, в частности, из Московско¬
го летописного свода конца XV в., в котором было опущено известие об
успешном походе на Казань русских войск под командованием брата ве¬
ликого князя Юрия Васильевича в 1469 г., завершившегося заключени¬
ем мира, выгодного Русскому государству. С. Герберштейн писал о том,
что подчинить Казань московскому государю тем легче, что «они не могут
обойтись без взаимной торговли».1
Позиция великого князя Ивана III по отношению к Казанскому ханст¬
ву после посажения на его престоле русского ставленника ясно просле¬
живается по материалам посольств его к крымскому хану Менгли-Г ирею.
Здесь же содержатся сведения, характеризующие положение хана Му¬
хаммед-Амина по отношению к Москве. Так, посланномукМенгли-Гирею
и «его царице» Нур-Салтан татарину Беляку Ардашеву 10 августа 1487 г.
надлежало передать крымскому хану от имени великого князя: «...посы¬
лал есми на своего недруга на Алегама царя на Казанского своих воевод.
Милосердый Бог как хотел, так учинил: наши воеводы Казань взяли, а
нашего недруга Алегама царя поймав и с его братьею и с его матерью и с
его царицами и со князми к нам привели; а Магмет-Аминя царя на Каза¬
ни есмя посадили. И тобе бы то было ведомо». Осенью 1489 г. Иван III
заявлял ногайским послам: «Ино Алегам царь был с нами в правде и
грамоты были меж нас с ним записаны, другу другом быти, а недругу
недругом быти; да на чем нам молвил и как с нами в грамотах записал, в
то ни в чем не стоял, а нам не правил. И мы, видев его неправду, уповая
на Бога посылали есмя на него; и Божьим милосердьем, того своего не¬
друга Алегама царя достали есмя и с его матерью и с женою и с его брать¬
ею, и землею его взяли есмя, и посадили есмя на том юрте на Казани
своего брата и сына Магмет-Аминя царя; а наш недруг Алегам царь, Бо¬
жией милостью, нынеча в наших руках, и нам его не пустити».
Великий князь обосновывал свои действия по отношению к Казанско¬
му ханству несоблюдением ханом Али условий договорной грамоты с
великим князем, которая, вероятно, была заключена в 1482 г. и представ¬
ляла собой возобновление условий мира, установленного в результате
похода князя Юрия Васильевича в 1469 г. Милосердие Бога помогло ве¬
ликому князю наказать своего «недруга» за его «неисправление».
Иван Васильевич не говорил о том, что и впредь казанские ханы будут
устанавливаться по воле московского государя, но созданный прецедент
можно было оформить в устойчивую традицию и использовать для обос¬
1	Герберштейн С. Записки о Московии. Т. 1. С. 409.

Гл. 3. Политика Московского государства...
155
нования претензий на распоряжение «Казанским юртом», что и было
сделано его внуком — царем Иваном IV. Московская великокняжеская
власть формально не поступалась достигнутым уровнем отношений с
другими государствами и всячески старалась восстановить их до преж¬
него уровня при нарушении их другой стороной. Иван III именует своего
ставленника в Казани Мухаммед-Амина «братом и сыном», признавая
его правителем суверенного государства, юрта, и в то же время—указы¬
вая на его подчиненное по отношению к себе положение, ведь посажен
на казанский престол он был по воле великого князя. Московский госу¬
дарь поставил под свой контроль внешнеполитические сношения казан¬
ского хана. Так, он передавал ногайским мирзам через послов: «А мыр-
зы Муса и Ямгурчей захотят с нами дружбы и с моим братом и сыном а
Магметь-Аминем царем, и мы с ними дружбы хотим». Тогда же, осенью
1489 г., с посольством к Мухаммед-Амину был отправлен Михаил По¬
гожий. Казанскому хану, в частности, было велено передать, чтобы он
без ведома великого князя «своей сестры ещо за Алсы мырзу, за Емгур-
чеева сына не давал». В случае прихода в Казань ногайских послов, на¬
правлявшихся в Москву, казанскому хану велено было проводить их от
Казани Волгою к Нижнему Новгороду, «чтобы им от твоих людей лиха
не было никоторого».
Иван III властно вмешивался в торговые отношения Казанского ханства
с Русским государством: «Князь великий веле тобе (Мухаммед-Амину. —
Д. К.) говорити, и ты бы в Казани и во всей твоей земле заповедал всем
своим людем, чтобы из Казани через Мордву и через Черемису на Муром
и на Мещеру не ездил никто, а ездили бы из Казани все Волгою на Новго¬
род Нижней». В составе ногайских посольских книг сохранились известия
об обмене послами между Иваном 1П и Мухаммед-Амином осенью 1490 г.
22 октября в Москву приехал посол казанского хана Аларкуш. В грамотах,
посланных с ним, Мухаммед-Амин обращается к великому князю как к
брату, поскольку в данном случае он выступал как глава государства.
В одной из грамот казанский хан жаловался на самоуправство на тер¬
ритории ханства одного из великокняжеских чиновников по сбору по¬
датей, некоего Федора Киселева: «Брату, великому князю. Тебе бы ведо¬
мо было: сего лета приехав Федор Киселев, чего изстарины не бывало,
лишних пошлин с Цевели десятского Артака с детми изымав вязал, давил
силою, взял три кади меду, да конь, да корову, да овцю, да семь куниц, да
три лисици взял; да на Алныши на реке с Шиховых детей взял конь сив,
да конь коур, да конь гнед, да семь сот бел, да два бобрышка ярчики,
да почеревье. Ино, брат князь великий тое силы как обыщешь, взяв да

156
От Золотой Орды к Московскому царству
пошлешь, жалованье твое ведает». В ответной грамоте Иван III обещал
«опытать» Федора Киселева о «силе», учиненной им «цивильским людям»,
и сообщить об этом Мухаммед-Амину.
Из приведенной выше грамоты казанского хана можно сделать вывод,
что в конце XV в. Русское государство взимало какие-то фиксированные
пошлины с земель по рекам Цивилю и Алнышу, принадлежавшим Ка¬
занскому ханству. Об этих пошлинах было известно и казанскому хану;
видимо, они были установлены по межгосударственному соглашению.
Ссылка на «старину» указывает на относительную давность заключения
этого договора. Не могли это быть договор, заключенный во время по¬
хода князя Юрия Васильевича на Казань в 1469 г.? Взимание «лишних
пошлин» силой являлось нарушением соглашения между государствами
и вызвало обращение казанского хана к великому князю.
Иван III мог потребовать от казанского хана, как от подвластного ему
удельного князя в Московском государстве, посылки рати против врагов
Русского государства. В октябре 1490 г. боярин Василий Васильевич
Ромодановский от имени великого князя передавал крымскому хану
Менгли-Гирею: «А к Магмед-Аминю царю к казанскому прикажу, чтобы
на весте свою рать послал под Орду твоего для дела...». Весной 1491 г.
казанская рать выступила в поход под Орду в сопровождении посланно¬
го великим князем князя Ивана Ромодановского, о чем Мухаммед-Амин
сообщил Ивану III в своей грамоте. Подчиненное положение Мухаммед-
Амина по отношению к московскому государю, право московского госу¬
даря по своей воле распоряжаться «Казанским юртом» и защищать сво¬
его «сына» от врагов признавалось и отчимом казанского хана Менгли-
Гиреем и его матерью Нур-Салтан.
В ноябре 1491 г. крымская ханша передавала великому князю на сло¬
вах с послом: «...наперед деи Магмет Аминь сын был мой, а нынеча Маг-
мет-Аминь сын твой и нынеча деи мое сердце на месте не стоит, от На¬
гаев вести приходят неупокойны: и князь велики брат наш своей земли
осподарь как пожалует оборонит...». В грамоте, отправленной с этим же
послом, Нур-Салтан писала: «Тот один молодой мой сын Магмед-Аминь
царь первое на Бога ся надеет, да на другова ся на тебя надет».1 Жена
крымского хана признавала Казанское ханство землей, подвластной
Ивану III. Поэтому о фактическом суверенитете Казани в начале 90-х гг.
XV в. не могло быть и речи. Иван III контролировал дела ханства, строя
свои действия в отношении данного государства так же, как и в отноше¬
1 Сборник РИО. СПб., 1884. Т. 41. С. 61-62,83,85-87,91,99,116,122,126.

Гл. 3. Политика Московского государства...
157
нии Касимовского ханства, полная зависимость которого от Московской
Руси не подлежит сомнению.
Иван III строил свои отношения с Мухаммед-Амином подобно тому,
как турецкий султан относился к крымскому хану. Не была ли великим
князем заимствована юридическая форма этих отношений, ведь он был
проинформирован о договоре 1475 г., фиксировавшем зависимость Крым¬
ского ханства от Порты на четко определенных условиях? Османская
империя настояла на постоянном присутствии в Стамбуле ближайших
родственников хана, которые в качестве представителей династии Гире-
ев могли сменить его в любой удобный для Порты момент. Кроме того,
султану предоставлялась прибрежная полоса горного Крыма. Только, в
отличии от Ивана III, Мехмед II предоставил крымскому хану право внеш¬
неполитических сношений. Все же политика Османской империи в от¬
ношении Крыма характеризовалась большей гибкостью, что при отсут¬
ствии конфессиональной несовместимости позволяло избегать острых
конфликтов, характерных для русско-казанских отношений.1
Следовательно, после посажения ханом в Казани Мухаммед-Амина
в 1487 г. устанавливается протекторат Московского государства над тер¬
риторией Казанского ханства, которое включается в сферу политическо¬
го подчинения России, сохраняя ограниченную автономию только в делах
внутреннего управления, не подвластных контролю московского госу¬
даря, и лишаясь внешних сношений. Установившийся режим оказался
достаточно стабильным и продержался почти 10 лет. Возникает вопрос о
критериях, определивших устойчивость привнесенной и поддерживаемой
извне центральной власти в Казанском ханстве. Для этого необходимо
обратиться к рассмотрению внутреннего строя Казанского государства
в конце XV — начале XVI вв.
2.	Общественный строй Казанского ханства
В этот период территория Казанского ханства на западе и юго-западе
граничила с Московской Русью по течению р. Суры и ее левого притока
Алатыря. Окско-Сурское междуречье отошло в подчинение Москвы.
С севера пределы ханства также были потеснены активным московским
продвижением на восток. Во второй половине 80-х гг. XV в. антимосков¬
1	Османская империя и страны Центральной, Восточной и Юго-Восточной Ев¬
ропы bXV-XVI вв. Главные тенденции политических взаимоотношений / Редколл.:
И. Б. Греков (отв. ред.) и др. М., 1984. С. 75-76.

158
От Золотой Орды к Московскому царству
ские действия правящей верхушки Вятской земли, непрекращавшиеся
набеги вятской «вольницы» на территории, подвластные Ивану III (в том
числе и казанские. — Д. К), привели к силовому подавлению этого ав¬
тономного образования и подчинению его власти Москвы.1
11 июня 1489 г. Иван III послал «рать свою на Вятку за их неисправ-
ление, князя Данила Васильевича да князя Григорья Васильевича Мо¬
розова, и иных воевод со многою силою». Города Вятской земли были за¬
няты великокняжеским войском. Летописец различает «вятчан» и «арян»
(северных удмуртов) в составе населения Вятки. Если вятчане были
приведены «к целованию», то предков удмуртов, которые были язычни¬
ками, «к роте приведоша», т. е. к клятве. Так же различно было отношение
великокняжеской власти к правящей верхушке («большим людям») рус¬
ских «вятчан» и к управлявшим удмуртами арским князьям, этническое
происхождение которых рассматривалось нами ранее. «Больших людей»
Вятской земли с семьями великий князь испоместил в Боровце и Кремен-
це, а «торговые люди» были поселены в Дмитрове. Арские же князья, ко¬
торых великий князь Московский рассчитывал использовать в интересах
укрепления русского влияния в полиэтничной Вятской земле, были им
отпущены в «свою землю».2
Силовое присоединение Вятской земли привело к включению в состав
населения Московской Руси северных удмуртов и части марийцев и ста¬
ло отправной точкой целенаправленной и последовательной политики
московских властей в этом сложном по этническому составу населения
регионе. При формировании политической линии необходимо было учи¬
тывать опыт длительного совместного проживания и взаимодействия
русского населения с удмуртами, марийцами и татарами. Московское
правительство делало все, чтобы завоевать поддержку нерусских народ¬
ностей Вятской земли. Оно стремилось, по возможности, не трогать сло¬
жившуюся у них социально-политическую структуру, надстраивая ее
сверху собственными органами управления. Эта линия великокняжеской
политики усиливала тяготение к Русскому государству нерусского на¬
селения Вятки. Южные удмурты вошли в состав Казанского ханства. На
востоке под протекторатом Казанского ханства находились и земли се¬
веро-западной Башкирии.3
1	Назаров В. Д. Внешняя политика Русского государства и присоед инение Вят¬
ского края. С. 25.
2	ПСРЛ. Т. 12. С. 221; Там же. Т. 18. С. 272; Там же. Т. 26. С. 279.
3	Кузеев Р. Г. Народы Среднего Поволжья и Южного У рала. Этногенетический
взгляд на историю. С. 107.

Гл. 3. Политика Московского государства...
159
С. X. Алишев полагал, что Казанскому ханству к началу XVI в. при¬
надлежала территория до среднего течения Камы на востоке, до Самар¬
ской луки на юге, среднее и нижнее течение Суры на западе и бассейн
р. Ветлуги до Вятки на севере. Границы не были четко очерчены и не
оказывали влияние на межэтнические отношения. В зависимости от плот¬
ности расселения разных народов в одном районе, усиливалось или сни¬
жалось влияние одного или другого народа.1 По площади территория
Казанского ханства в указанное время насчитывала примерно 152 тыс.
кв. км.2 Густонаселенными районами ханства, вероятно, были Заказанье
и бассейн Свияги, т. е. центральные территории. Северные, северо-вос¬
точные лесные районы не являлись плотно заселенными.
Слабо было заселено и Закамье, с конца XVI в. превратившееся в
место кочевий башкир и ногаев, то приближавшихся, то удалявшихся от
Камы.3 Казанское ханство — многонациональное государство. Те пле¬
мена и народности, которые ранее находились в составе государственного
объединения или были под протекторатом Волжско-Камской Булгарин
(предки чувашей, мари, удмуртов, северо-западные башкиры, восточная
мордва), подпали под государственное объединение Казанского ханства.4
В рамках этого государства происходило формирование современных
финно-угорских и тюркских народов. Уровень этнической консолидации
в Среднем Поволжье был различным. Эпоха Казанского ханства стала
временем завершения в общих чертах образования этнических террито¬
рий всех волго-уральских народов.5 Основное население Казанского хан¬
ства в русских летописях конца XV-XVI вв. именуется «казанцами» или
«татарами». По предположению М. 3. Закиева, самоназванием народа
было «казан кешесе» («казанский люд») и «казанлы», в то же время, для
внешнего применения сохраняется этноним «татары» .6 В качестве устой¬
чивого этнического признака ведущего тюркского компонента народов
Среднего Поволжья выступает мусульманство. Это подтверждается, как
считает М. 3. Закиев, ассимиляцией части исламизированных марийцев,
1	Алишев С. X. Исторические судьбы народов Среднего Поволжья. XVI — на¬
чало XIX вв. С. 37.
2	Он же. Казанское ханство: возникновение и развитие//Материалы по исто¬
рии татарского народа. С. 195.
3	Он же. Исторические судьбы народов Среднего Поволжья. С. 38.
4	Фахрутдинов Р. Г. Археологические памятники Волжско-Камской Булгарин
и ее территория. С. 84.
5	Кузеев Р. Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала. С. 88-89.
6	Закиев М. 3. Этногенез и основные вехи развития булгаро-татар. С. 18.

160
От Золотой Орды к Московскому царству
удмуртов, мордвы, чувашей и башкир господствующим этносом булгаро-
татар.1
Об усилении в эпоху Казанского ханства политической и обществен¬
ной роли мусульманского духовенства свидетельствуют сохранившиеся
комментарии к Корану на татарском языке, богословские сочинения,
прославляющие мусульманских пророков, а также распространение
суфизма с его оппозиционной к властям проповедью терпения, любви,
ненасилия.2 Население ханства, по подсчетам Д. М. Исхакова, в сере¬
дине XVI в. составляло примерно 0,5 млн чел., из них — от 180 до 240
тыс. татар.3 Казань — крупнейший в государстве город, его политиче¬
ский, экономический и культурный центр к моменту взятия его русски¬
ми войсками в 1552 г., как предполагает Л. С. Шавохин, занимал вместе
с загородными слободами площадь 55 га и имел население 55,5 тыс. чел.4
Основу экономического развития Среднего Поволжья в XV-XVI вв.
составляло пашенное земледелие на широких площадях с применением
паровой системы, с навозным удобрением, в форме трехполья, а в лес¬
ных районах — подсеки и перелога. Скотоводство носило подсобный ха¬
рактер. Самостоятельное значение оно получило только на юго-востоке,
особенно на лесостепных территориях между реками Заем и Иком. На¬
роды ханства занимались также огородничеством, рыболовством, борт¬
ничеством, охотой.5 Основными районами земледелия были бассейны
рек Казанки и Свияги.6 За период относительно мирного развития Казан¬
ского ханства, продолжавшийся, по мнению С. X. Алишева, с 1487 по
1521 гг., выросли производительные силы страны, расширилась внутрен¬
няя и внешняя торговля. Получали дальнейшее развитие старые и воз¬
никали новые города, такие как Арск, Лаишев, Алаты, Елабуга, Тетюши,
Малмыж, Булымер и др.7 Крупнейшим экономическим и торговым цент¬
1	ЗакиевМ. 3. Татары: проблемы истории и языка. С. 119.
2	Амирханов Р. М. Татарская социально-философская мысль Средневековья.
4.1. С. 85; 4.2. С. 101-102.
3	Исхаков Д. М. Динамика численности и особенности размещения татар в
Волго-Уральском регионе в XVI — начале XX вв. //Материалы по истории татар¬
ского народа. С. 259.
4	Шавохин Л. С. Средневековая Казань дорусского времени в историко-архео¬
логическом отношении. Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 1988. С. 19.
5	Алишев С. X. Исторические судьбы народов Среднего Поволжья. С. 38.
6	Мухамедъяров Ш. Ф. К вопросу о системе земледелия в Среднем Поволжье
накануне присоединения к России//Уч. зап. Казанского гос. ун-та им. В. И. Улья¬
нова-Ленина. Казань, 1957. Т. 117. Кн. 9. С. 43.
1 Алишев С. X. Казанское ханство: возникновение и развитие. С. 195.

Гл. 3. Политика Московского государства...
161
ром являлась Казань. Этот город с прилегающими к нему землями цент¬
ральной части ханства стал средоточием производства продуктов, кото¬
рые имели большое значение в экспорте на Восток (кожа, воск, мед,
меха).1 Со второй половины XV в. Казанское ханство, по-видимому,
входит в сферу русского денежного обращения, так как чеканка монет
здесь прекращается, что еще более обусловило экономическое тяготение
Среднего Поволжья к Русскому государству.2
Этносы, входившие в состав Казанского ханства, находились на раз¬
ных ступенях общественного развития. Социальная структура казанско-
татарской и башкирской народностей была более четко обозначена, чем
у других народов. Формировавшиеся в период существования Казанско¬
го ханства чувашская, удмуртская, марийская и мордовская народности
характеризовались сложным сочетанием потестарных отношений, тер¬
риториальных связей с родоплеменными или семейно-патронимичес¬
кими. Племенные или локально-территориальные группы, диалекты и го¬
воры ослабляли интенсивность консолидационных процессов.3
Иноязычная периферия была слабо привязана к центральным землям
ханства, что представляло собой один из факторов рыхлости внутренней
структуры Казанского государства. Надо отметить, что в эпоху средаеве-
ковья включение первобытной периферии в состав уже существующих
государств и насильственное формирование политической иерархии стало
основным путем распространения государственности на окраинах.4 Казан¬
ское ханство, на наш взгляд, наглядно иллюстрирует данное обобщение.
Татарская аристократия господствовала над социальной верхушкой других
народов в силу того, что казанско-татарский этнос на рубеже XV-XVI вв.
значительно выделялся по своему социальному уровню.5 Поэтому, хотя
казанский хан формально пользовался неограниченной властью, факти¬
чески его власть ограничивалась правлением казанских городских земских
князей и главы мусульман Казанского государства — сеида.6
1	Фехнер М. В. Торговля Русского государства со странами Востока в XVI в.
М„ 1952. С. 57.
2	Спасский Н. Т. Денежное обращение на территории Поволжья в первой по¬
ловине XVI в. и так называемые «мордовки» //Советская археология. 1954. Т. 21.
С. 200-201.
3	Кузеев Р. Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала. С. 85.
4	Первобытная периферия классовых обществ до начала Великих географиче¬
ских открытий (проблемы исторических контактов)/Отв. ред.: А. И. Першиц и
А. М. Хазанов. М„ 1978. С. 36.
5	Алишев С. X. Образование татарской народности. С. 220.
6	Он же. Казанское ханство: возникновение и развитие. С. 197.

162
От Золотой Орды к Московскому царству
Социальную структуру Казанского ханства определяли поземельные
отношения. В XV-XVI вв. в Среднем Поволжье существовали четыре
формы землевладения: ясачная, суюргально-тарханная, ханско-дворцовая
и вакуфные земли мусульманского духовенства. Время правления хана
Мухаммед-Амина (1487-1518 гг., с перерывом) стало периодом оформ¬
ления таких поземельных отношений, следы которых заметны затем на
протяжении XVI-XVII вв.1
Думается, будет правомерным распространить на Казанское ханст¬
во особенности складывания крупного землевладения, установленные
А. Ю. Дворниченко для восточнославянских государств. Исследователь
отметил отсутствие принципиального отличия разных форм пожалова¬
ния в общественном сознании эпохи средневековья. Главным средством
постепенного превращения пожалования в крупную частную собствен¬
ность является предоставляемый верховной властью иммунитет.2 Хан,
как номинальный собственник всех земель государства, выделял своим
подчиненным суюргальные территории с предоставлением права на сбор
податей с населения, что оформлялось специальными грамотами —
ярлыками, жалуемыми за несение военной или иной государственной
службы. Это право становилось со временем наследственным, но не да¬
вало права на владение самой землей и населяющими ее крестьянами.3
Условное военно-ленное землевладение было широко распространено
в средневековой Средней Азии и на Ближнем Востоке. Этой форме зе¬
мельных правоотношений в странах Востока предшествовал институт
икта, приближавшийся к бенефицию.4 На территории Среднего По¬
волжья служебные отношения зародились еще в период Волжско-Кам¬
ской Булгарин, о чем свидетельствует наличие здесь военно-служилой
сословной группы (ювари) в XIII—XIV вв. Как полагает А. X. Халиков,
большая часть знати в Казанском ханстве, обладавшая суюргальным
правом, сохранилась еще от булгарской аристократии.5
Близко примыкает к суюргальному держанию тарханное право —
освобождение от всех налогов и поборов за определенную услугу хану.
От эпохи Казанского ханства сохранилось два тарханных ярлыка, но в
1	Мухамедьяров Ш. Ф. Земельные правоотношения в Казанском ханстве. Ка¬
зань, 1958. С. 5.
2	Дворниченко А. Ю. К проблеме восточнославянского политогенеза. С. 303.
гАлишев С. X. Исторические судьбы народов Среднего Поволжья. С. 39.
4	Заходер Б. Н. История восточного Средневековья. М., 1944. С. 117.
5	Халиков А. X. Происхождение татар Поволжья и Приуралья. С. 116.

Гл. 3. Политика Московского государства...
163
тексте говорится и о суюргальном владении.1М. А. Усманов, исследовав¬
ший эти ярлыки, сделал вывод, что оба эти права тесно переплетались и
дополняли друг друга, развиваясь симбиозно.2
Образование аристократии преимущественно происходило в резуль¬
тате саморазвития казанско-татарского общества в ходе углубления
процесса социальной и имущественной дифференциации, обособления
представителей публичной власти. Таким путем шел рост крупного зем¬
левладения «снизу». О реальном соотношении двух путей становления
крупной земельной собственности (в результате ханского пожалования
и в ходе расслоения социума) судить трудно, так как источники, осве¬
щающие экономическую жизнь Казанского ханства, почти не сохрани¬
лись.
Крупными землевладельцами были казанские ханы. С. X. Алишев
насчитал порядка 20 имений, доходы от которых использовались семьей
хана и его двором.
Вакуфные земли духовенства освобождались от всяких налогов. Круп¬
ное землевладение составляло экономическую базу существования
многочисленного иерархично-структурированного сословия знати, преж¬
де всего из казанских татар. Мы, в целом, присоединяемся к мнению
С. X. Алишева, что сотники, десятники, «лучшие люди» нетатарских на¬
родов ханства еще не могут считаться высшим сословием этих этносов,
поскольку они появились в результате организационных правительствен¬
ных мероприятий Казанского государства. Татарские аристократы к за¬
паду от Свияги, на землях чувашей и марийцев, источниками не упоми¬
наются.3 Исключение, как нам кажется, представляет мордва. Известны
мордовские князья, вступившие в активное взаимодействие с князьями
Владимиро-Суздальской земли еще в первой трети XIII в. Как можно
судить по источникам, формировавшаяся знать мордвы не была пол¬
ностью вытеснена казанско-татарской аристократией.
Осенью 1489 г. гонец, сообщая Ивану III о прибытии послов из Ногай¬
ской Орды, рассказал об их пути до Москвы:«.. .а провожали их, государь,
полем до Суры до Папулы, до Мордвина, а оттоле, государь, сказывают,
ехали на князя на Ромодана, да на Кирданову Мордву...».4 В этнической
1	Источники по истории Татарстана (XVI—XVIII вв.)/Сост. С. X. Алишев,
Р. Г. Фахрутдинов. Казань, 1993. С. 24-26.
^ УсмановМ. А. Жалованные акты Джучиева улуса XTV-XV1 вв. С. 34,37-38,
3	Алишев С. X. Исторические судьбы народов Среднего Поволжья. С. 41,44.
4Сборник РИО. Т.41.С.81.

164
От Золотой Орды к Московскому царству
принадлежности Папулы Мордвина сомнений быть не может. То, что
это был не простой крестьянин и не должностное лицо в системе Казан¬
ского ханства (иначе бы источник сохранил титул этого человека, опре¬
деляющий его социальный статус), подтверждается самим упоминанием
о нем в донесении великому князю.
Населявшие мордово-мещерские земли бесермяне, мордва и «мочаре»
(мещеряки) платили ясак не только мордовским князьям, но и предста¬
вителям татарских княжеских родов. Как полагает Н. В. Заварюхин, уже
в XV в. мордовская и мишаро-татарская аристократия вступила в зави¬
симость от великих князей Московских. Четко определилась неразрыв¬
ная связь с русскими территориями мордовских земель. К концу XV в.
мордва окончательно включилась в сферу политического, экономичес¬
кого и торгового влияния Московской Руси.
Таким образом, наиболее развитый в социальном отношении, после
казанских татар, этнос в Среднем Поволжье выпал из подчинения Казан¬
скому ханству и прочно связал свои исторические судьбы с Московским
государством. От Казани к началу XVI в. зависимой была лишь засурская
мордва, присоединенная к Московскому царству только после взятия
Казани войсками Ивана IV в 1552 г.1
Верхушку казанской аристократии составляли эмиры (карачи, беки-
князья), являвшиеся военачальниками ополчения своей округи, соби¬
равшие с нее ясак в свою пользу. Мирзы (дворяне) являли собой мно¬
гочисленный слой землевладельцев, огланы (дети боярские) и казаки
были постоянным ядром ханского войска. Во главе духовенства стоял
один из сеидов Казани. Высшее духовенство оказывало немалое влия¬
ние на общественную, политическую и духовную жизнь Казанского
ханства.
В фактической зависимости от перечисленных групп светской и ду¬
ховной знати Казанского государства находилась преобладающая мас¬
са населения — различные категории крестьян и городского «черного
населения», по-татарски именуемые «кешелэр», «куллар», «чуралар»,
«карахалык» — «чернь», противостоявшая аристократам — «аксо-як»,
т. е. «белой кости». Военнопленные («куллар» или «чуралар» — рабы)
в сельской местности сажались на землю, а в городах использовались
обычно в ремесленном производстве и в качестве дворовых слуг. Часть
пленных поставлялась на рынки восточных стран. Однако работоргов¬
1 Мокшин Н. Ф. Мордва глазами зарубежных и российских путешественни¬
ков. Саранск, 1993. С. 18.

Гл. 3. Политика Московского государства...
165
ля и рабовладение в эпоху Казанского ханства не получили широкого
распространения.1
Противоречия между верхами и низами казанского социума, вельмо¬
жами и простыми людьми, осложнялись этнической и конфессиональной
несовместимостью правящей аристократии ханства (в основном, как мы
видели, состоявшей из казанских татар, исповедовавших ислам) и язы¬
ческой массы нетатарского населения периферийных районов Казан¬
ского государства. Не было единства и в рядах самой политической элиты
ханства. Еще в 1445 г. с ханом Махмутеком в Казань пришло пример¬
но 2 тыс. кочевников из Золотой Орды, которые, в силу своей чуждости
местному населению, находили свою опору только в ханской власти и,
видимо, составляли ближайшее окружение главы возникавшего поли¬
тического образования. В этом смысле кажется не лишенным действи¬
тельных оснований показание автора «Казанской истории»: «И начаша
збиратися ко царю мнози варвари от различных стран ото Златыя Орды,
от Астрахани, и от Азуева и от Крыма».2
Видимо, приход кочевой знати с центральных территорий Золотой
Орды в Среднее Поволжье и ее инкорпорация на привилегированных
правах в состав ханского окружения, в ущерб местной аристократии,
являлись характерной чертой политического строя Казанского ханства.
К сожалению, русские источники донесли лишь единичные сведения о
прибытии кочевников в Казань, очевидно, полагая нужным упоминать
об этом, только если дело прямо касалось отношений Казанского хан¬
ства с Московской Русью. Противоречие между пришлой крымской и
ногайской знатью и местной аристократией, опиравшейся на основную
массу населения ханства, приводило к постоянной розни, обостряло
противоборство и нарушало согласованность действий правящей элиты
Казанского ханства, что во многом упрощало вмешательство во внут¬
реннюю политику государства извне, в том числе со стороны Москвы.
Противоречия в рядах высшей аристократии, разделявшейся на сопер¬
ничавшие политические группировки, имевшие различную внешнюю
ориентацию (промосковская, ногайская или крымская), существенно
ограничивали верховную власть казанских ханов.3 Иерархическая за¬
висимость аристократии Казанского государства, их служба хану от¬
1 Алишев С. X. Казанское ханство: возникновение и развитие. С. 195-196. Под¬
робнее см.: Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 663-675,
679-694.
2ПСРЛ.Т. 19.Стб. 19,220.
3 Перетяткович Г. Поволжье в XV-XVI вв. С. 126-127.

166
От Золотой Орды к Московскому царству
нюдь не снимали остроту политических конфликтов внутри правящего
слоя, что обусловило отсутствие у казанских ханов прочной социальной
базы. Как мы увидим в дальнейшем, это вело к относительной легкости,
с которой при поддержке внешних сил сменялись ханы на казанском
престоле.
Итак, рассмотрение общественного строя Казанского ханства позво¬
ляет сделать вывод о наличии, по крайней мере, трех основных групп
противоречий в социальной системе этого государства: этноконфесси-
ональные противоречия между центральной властью Казанского ханства
и языческой нетатарской периферией, противоречия между высшими
и низшими слоями господствующего этноса казанских татар и проти¬
воречия внутри правящей политической элиты ханства (между ханом и
высшей аристократией, между местными и пришлыми группировка¬
ми знати). Указанные противоречия значительно сужали возможности
стабильного независимого существования Казанского государства. Цент¬
ральная власть Казанского ханства чаще всего оказывалась неспособ¬
ной эффективно разрешать социальные конфликты и обращалась за
внешней помощью. Откуда приходила эта помощь — зависело от того,
политическая группировка какой ориентации одержит верх, чье влияние
(Московского государства, Крымского ханства или Ногайской Орды)
возобладает на данном этапе на высшую аристократию Казани.
Рассмотрение вопроса о политическом строе Казанского ханства, как
думается, нуждается в серьезном переосмыслении. В современной оте¬
чественной историографии происходит переход к критическому анали¬
зу известий источников, касающихся социально-политического строя
России. Ведется активный поиск новых методологических подходов.
В частности, аргументируется структурообразующая, а не подчинен¬
ная власти роль общинных отношений различного уровня в системе рос¬
сийской государственности.1 В изучении региональной истории данный
процесс существенно замедлен стремлением провинциальных историков
ничего не менять, так сказать, следовать по «экстенсивному пути» ис¬
следования, постоянно расширяя круг используемых в научном обороте
источников, чаще всего не вдаваясь в анализ обоснованности домини¬
рующих взглядов на ту или иную проблему отечественной истории.
Автор ни в коей мере не претендует на создание новой концепции
социально-политических отношений в одном из ведущих постзолотоор¬
дынских государств. Это лишь попытка по-иному взглянуть на давно из¬
1	Алексеев Ю. Г. Судебник Ивана III. Традиция и реформа. СПб., 2001. С. 433.

Гл. 3. Политика Московского государства...
167
вестные факты, своего рода приглашение всех заинтересованных к даль¬
нейшей разработке проблемы.
Довольно обширная историография Казанского ханства (кстати, су¬
щественно пополнившаяся в последние годы в связи с отмечавшимся в
2002 г. 450-летием взятия Казани1), как правило, не ставит своей задачей
проанализировать основы его общественного устройства. Преобладаю¬
щая точка зрения сформулирована татарскими исследователями и не
подвергалась пересмотру на протяжении десятилетий. Решающая роль
в важнейших вопросах политической жизни Казанского ханства тради¬
ционно отдается хану, аристократии и духовенству. Народные массы, по
мнению историков, являлись пассивными исполнителями принятых со¬
циальной верхушкой политических решений.
Так ли это было на самом деле, представляется возможным выяснить,
только обратившись к анализу сообщений источников, содержащих
информацию о политической жизни в Казани, прежде всего, к русским
письменным источникам. Значительный интерес в этой связи представ¬
ляет «вся земля Казанская», обычно определяемая как «курултай», при¬
внесенный в Восточную Европу монголами.2 А некоторые авторы вообще
подвергают сомнению существование данного института в Казанском
ханстве, игнорируя известия источников.3
Отсутствие точных указаний о месте, сборе и проведении собраний
«всей земли Казанской» можно аргументировать тем, что известия, со¬
хранившиеся только в русских аутентичных источниках, не преследо¬
вали цели описать политический строй нашего соседа, его внутреннюю
жизнь (это касается и такого интересного памятника, как «История о
1	См.: Петрова О. Н. Средневолжские народы в политических и социально-
экономических условиях Казанского ханства. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Че¬
боксары, 2004. С. 9-11; Хамидуллин Б. Л. Этносоциальная история Казанского
ханства. Автореф. дис. канд. ист. наук. Казань, 2004. С. 12-17; Казанское ханство:
актуальные проблемы исследования. Материалы научного семинара. 5 февраля
2002 г. / Отв. ред. И. К. Загидуллин. Казань, 2002; Исхаков Д. М. Тюрко-татарские
государства XV-XVI вв. Казань, 2004.
2	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 676-679; История
Татарской АССР (с древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической
революции). Т. 1.С. 150; История Чувашской АССР. Т. 1. С древнейших времен до
Великой Октябрьской социалистической революции. С. 59; Хамидуллин Б. Л.
Этносоциальная история Казанского ханства. С. 24.
3	Алишев С. X. Исторические судьбы народов Среднего Поволжья. XVI —
начало XIX вв. С. 51; Исхаков Д. М. Тюрко-татарские государства XV-XVI вв.

168
От Золотой Орды к Московскому царству
Казанском царстве»). В них описывается история взаимоотношений
Москвы и Казани. И поэтому в поле зрения исследователя оказываются
только те упоминания о «всей земле», где решались вопросы, затрагивав¬
шие Россию. Но даже этих свидетельств, на наш взгляд, вполне доста¬
точно для выяснения характера данного политического института. Кроме
того, их можно дополнить и сведениями С. Герберштейна, выделившего
в своих «Записках о Московии» специальный раздел «О татарах». Здесь
содержатся и известия, помогающие пролить свет на специфику соци¬
ально-политического устройства Казанского ханства. Некоторые инте¬
ресные сведения могут быть почерпнуты из относительно поздних татар¬
ских источников.
Самые ранние указания на ограничение ханской власти в Казани от¬
носятся к концу 60-х гг. XV в., когда «казанская проблема» впервые вста¬
ла перед великим князем Московским как актуальный внешнеполити¬
ческий аспект. Инициативу похода на Казань 1467 г. великокняжеский
летописец полностью возлагает на царевича Касима, который поверил
обещаниям казанских князей во главе с Абдул-Мумином, позвавших его
на «царство». Князья казанские демонстрируют политическую волю, не¬
зависимую от хана Ибрагима. Видимо, не поладив с ханом (если доверять
С. Герберштейну, он был узурпатором престола1), часть высшей казан¬
ской аристократии пошла на «сепаратные» переговоры с Иваном III, оче¬
видно, надеясь при опоре на московские войска посадить в качестве хана
служилого татарского царевича Касима, сына Улуг-Мухаммеда. По не¬
известным из наличных источников причинам, попытка государствен¬
ного переворота в Казани в 1467 г. не удалась. Можно предположить, что
перед угрозой потери суверенитета произошла смена политической по¬
зиции противников хана Ибрагима. Ни о каких последующих репрессиях
в отношении «изменников» источники, однако, не сообщают.
Следующее осложнение московско-казанских отношений, в котором
проявилась озабоченность верхов ханства тем, кто будет на престоле, их
стремление самостоятельно решать вопрос о власти хана, произошло в
1485 г. Хан Мухаммед-Амин, оказавшийся на престоле при поддержке
русских войск, «хотел братью свою выдать великому князю». Но казан¬
ские князья, представители местной аристократии, не позволили ему
этого сделать, поэтому Мухаммед-Амин ушел к великокняжеским во¬
еводам, которые, видимо, с войском располагались лагерем недалеко от
Казани, готовые силой подавить сопротивление казанцев воле великого
1	Герберштейн С. Записки о Московии. Т. 1. С. 409.

Гл. 3. Политика Московского государства...
169
князя. Оставшись без хана, представители высшей аристократии Казан¬
ского государства «ему добили челом, и Магмедамин пошел к ним опять
в город на царство».1
Другая версия этих событий отразилась в Софийской II и Ермолин¬
ской летописях. Они под 1485 г. (судя по разрядным книгам, действие про¬
исходило в 1486 г.) содержат известие о том, что «казанци» прислали к
великому князю жалобу на Мухаммед-Амина, прося «отпустить» на ка¬
занский престол царевича, которого они ранее отправили в Москву, что¬
бы в случае, если Мухаммед-Амин будет над ними «чинить лихо», заме¬
нить его этим царевичем. Под «казанцами», как можно предположить,
летописец имел в виду в данном случае верхушку казанских татар, «кня¬
зей», которые, будучи политическими лидерами Казани как центра хан¬
ства, опирались, по всей видимости, на значительную часть населения
города и в своих политических действиях отражали его умонастроения.
В этом, как представляется, кроется причина нестабильности привно¬
симой извне ханской власти в Казани, которая могла опереться или на
внешнюю силу, или на достаточно узкое ближайшее окружение — вы¬
ходцев с центральных ордынских территорий.
Ханская власть Чингисидов, сыгравшая важную роль в оформлении
казанской государственности, к концу XV в. растеряла значительную
часть своего прежнего политического авторитета. Хан в этот период пред¬
стает по известиям доступных нам источников отнюдь не восточным
деспотом, а в качестве политической фигуры, де-факто необходимой, но
во многом номинальной, находившейся в зависимости от настроений в
казанской городской общине, выражаемых ее лидерами — земскими
князьями, как и от внешнеполитических влияний.
В источниках нет указаний на уничтожение при образовании Казан¬
ского ханства местной аристократии. Она, а вовсе не пришлая кочевая
знать, составляла основную массу политической верхушки нового госу¬
дарства. Иначе стремительное оформление государственности казанских
татар будет выглядеть алогичным. Ханская власть просто надстроилась
над казанским обществом, будучи необходимой для приобретения суве¬
ренитета от агонизировавшей золотоордынской государственности.
При Иване III «вся земля Казанская» подчиняется великокняжеской
воле, что, по-ввдимому, было обусловлено жесткой политикой Государя
всея Руси. Его последователи на московском столе сильно уступали ему
1	Разрядная книга. 1475-1598 гг. М., 1966. С. 20; Разрядная книга. 1475-1605 гг.
М, 1977. Т. 1.4.1. С. 26.

170
От Золотой Орды к Московскому царству
в твердости, да и политическое самосознание казанского люда, как сле¬
дует из источников, к середине второго десятилетия XVI в. значительно
выросло.
Можно предположить, что для решения столь важного вопроса, как
поставление нового хана на престол, в Казани проходило собрание пред¬
ставителей всего населения ханства, «всее Казанскиа земли людей», ку¬
да входила правящая группа светской и духовной знати Казани, а так¬
же представители населения всех административно-территориальных
частей, подчиненных Казанскому государству. Ввиду этого кажется
неверным предположение С. X. Алишева о том, что в источниках нет ни
одного точного указания на проведение таких съездов.1
Упоминание летописей о санкции «всей земли Казанской» при за¬
ключении важных межгосударственных соглашений, особенно в период
междуцарствия, позволяет прийти к выводу, что в Казанском ханстве не¬
регулярно (а только в экстренных случаях, прежде всего, когда «земля»
оказывалась без хана) собиралось представительное собрание, отражавшее
интересы всего населения ханства, «всей земли». Состав представительства
на этом собрании, судя по показаниям источников, не был постоянным.
Это и не удивительно в условиях нестабильности, незавершенности ста¬
новления политической структуры Казанского ханства.
Как показал М. Г. Худяков, «вся земля Казанская» выступала в наи¬
более важные моменты: при низложении хана, при избрании на престол
нового хана, при заключении договоров с иностранными государствами.
При решении этих вопросов правящая элита Казанского государства
должна была получить поддержку у населения ханства, чем и обуслов¬
ливался созыв представительного собрания «всей земли Казанской».
Поэтому вряд ли стоит говорить о том, что «законодательный орган, ко¬
торый решал важнейшие политические вопросы и должен был представ¬
лять волю всего населения, в действительности являлся узкоклассовой
аристократической формой организации, направленной на эксплуатацию
низших сословий и инородческого населения; народная масса была со¬
вершенно лишена активного участия в государственной жизни».2
Данное собрание не было съездом только аристократии, мнение о чем
высказывалось в литературе.3 В нем, по всей видимости, принимали учас¬
1	Алишев С. X. Исторические судьбы народов Среднего Поволжья. XVI — на¬
чало XIX вв. С. 51.
2	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 678-679.
3	История Татарской АССР (с древнейших времен до Великой Октябрьской
социалистической революции). Т. 1. С. 150; История Чувашской АССР. Т. 1.

Гл. 3. Политика Московского государства...
171
тие и представители нетатарского населения ханства, среди которого
прослойка знати только формировалась, хотя сведения источников об
этом относятся лишь к завершающему этапу существования Казанского
государства. В то же время, не следует и преувеличивать роль этого со¬
брания во внутриполитической истории Казанского ханства. В большин¬
стве случаев оно лишь подтверждало решение, принятое узкой группой
правящей аристократии.
Рассмотрение эволюции политической структуры Казанского госу¬
дарства на протяжении 60-х гг. XV в. — 20-х гг. XVI в. позволяет прийти
к следующим положениям. Казанское ханство можно отнести к числу
ранних государств, соединявших в себе элементы разных общественных
систем, различных хозяйственных укладов.1 Основную массу населения
наиболее многочисленной и социально стратифицированной казанско-
татарской народности, как и в других средневековых государствах, со¬
ставляли свободные крестьяне, объединенные в территориальные общи¬
ны, сохранявшие длительное время пережитки патриархально-родовых
отношений.2 Остальные этносы, входившие в состав Казанского ханства,
уступали казанским татарам по степени социально-политического раз¬
вития и в силу этого в гораздо меньшей степени были способны влиять
на ход политической жизни страны.
Значительную роль в функционировании Казанского государства
играла позиция «всех людей Казанской земли», прежде всего городского
населения Казани, чье мнение доносилось до власть предержащих. Хан
и его приближенные вынуждены были считаться с мнением казанцев.
Они представляли собой значительную политическую силу, с которой со¬
вещались верхи (и с которой считался великий князь Московский) при
решении вопроса о новом хане. На политическую активность и самосто¬
ятельные действия жителей Казани имеется достаточно указаний не
только в русском летописании. С. Герберштейн пишет о казанцах, «ко¬
торым приходилось сражаться с московитами за жизнь и свободу». Имен¬
но казанцы «отложились от московского князя» и «предложили царство»
выходцу из Крыма.3
С древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции.
С. 59.
10 типах государственности применительно к изучаемой территории см.: Тре-
павлов В. В. История Ногайской Орды. С. 548-558.
2	Мухамедьяров Ш. Ф. Социально-экономический и государственный строй
Казанского ханства (XV — первая половина XVI вв.). Казань, 2012. С. 142.
3	Ггрберштейн С. Записки о Московии. Т. 1. С. 411.

172
От Золотой Орды к Московскому царству
В поздней татарской летописи, сохранившейся в рукописном сбор¬
нике 1864 г., сообщается, что после нашествия Аксак-Тимура «остатки
народа древнего Булгара» совещались о постройке нового города и «по
окончании совещания решили строить город на западе, на устье реки
Казан». Детей хана во время нашествия, «чтобы не прекратить род ханов»
подданные спрятали в лесу. Согласно этому источнику, донесшему до
нас отношение средневолжских татар к верховной власти, в случае пре¬
кращения ханского рода население земли должно было само «искать»
хана.1 Ш. Ф. Мухамедьяров указывал на собрания общин-джиенов в
Казанском ханстве, объединявших жителей нескольких татарских де¬
ревень, для решения вопросов, касавшихся всей общины. Несколько
джиенов тяготели к определенному административному центру и со¬
ставляли группу общин, отличавшихся диалектологическими и быто¬
выми особенностями.2
Традиции народных собраний были известны не только казанским
татарам, но и подчиненным им финно-угорским этносам. В фольклоре
марийцев, например, сохранились сведения об обсуждении важнейших
вопросов общественной жизни на вечевых собраниях, коллегиальном
принятии решений.3
Думается, будет справедливым отнести к казанской государствен¬
ности слова историка тюркского права С. Максуда: «В древних тюркских
государствах народ вовсе не был собранием подданных, единственной
обязанностью которых являлось подчинение власти. Народ был элемен¬
том, игравшим определенную роль в управлении государством».4 Право
народа на политическое волеизъявление сохранялось и в Казанском хан¬
стве, население которого в управлении более следовало не золотоордын¬
ским традициям, но видоизменяло их в соответствии с обычным правом,
основные нормы которого были унаследованы с домонгольской Волжской
Булгарии и явились немаловажным элементом, консолидирующим новую
1	История Татарии в материалах и документах/Под ред. Н. Л. Рубинштейна.
М., 1937. С. 122-123. См. также: Катаное Н. Ф., Покровский И. М. Отрывок из
одной татарской летописи о Казани и Казанском ханстве//Известия Общества
археологии, истории и этнографии при Императорском Казанском университете.
Казань, 1905. Т. XXI. Вып. 4. С. 318,323.
2	Мухамедьяров Ш. Ф. Социально-экономический и государственный строй
Казанского ханства. С. 229.
3	Марийский фольклор: Мифы, легенды, предания/Сост.В.А.Акцорин.С. 147,
151.
4	Садри Максуди Ареал. Тюркская история и право. Пер. с турец. Р. Мухам-
метдинова. Казань, 2002. С. 217.

Г л. 3. Политика Московского государства...
173
«землю», задающим способы взаимодействия народа и власти. Сломать
традицию пришлые ханы не смогли и поэтому приспособили ее для ле¬
гитимации своей власти.
Приведенные выше соображения будут проиллюстрированы в после¬
дующем изложении анализом политики Московского государства в от¬
ношении Казанского ханства в конце XV — первой половине XVI вв.
С конца 80-х гг. XV в. Русское государство налаживает постоянные
отношения с Ногайской Ордой, чьи кочевья охватывали обширную тер¬
риторию между средним и нижним течением Волги и Яика, и которая
представляла собой на тот момент, по мнению В. В. Трепавлова, состав¬
ное вождество под властью бия.1 В ноябре 1489 г. в Москву прибыли 22
ногайских посланника, в их числе были и послы союзного ногайцам тю¬
менского хана Ибака, кочевья которого располагались в Западной Сиби¬
ри на р. Тюмень.2 «Приехали к великому князю из Нагай от Ивака царя
посол его Чюлнур, а от Мусы мырзы человек его Адык, а от Ямгурчей
мырзы человек его Тувач, а с ними грамоты пришли». В грамотах содер¬
жались предложения об установлении дружественных равноправных
отношений. Непременным условием «братства» с великим князем тю¬
менский хан Ибак выдвигал освобождение из русского плена бывшего
казанского хана Али и отпуск его к нему. Иван III ответил отказом, об¬
винив Али в нарушении заключенного с ним договора. Одновременно
великий князь предъявил тюменскому хану претензии в укрывательстве
людей и своего «недруга Алегамовых царевых», которые «колко лиха
чинят нашим землям, моим да и брата и сына моего Магметь Аминеве
Цареве земле».
Великий князь соглашался на установление отношений дружбы и
братства с Ногайской Ордой и Тюменским ханством при условии, что
такие же отношения будут установлены кочевыми правителями с под¬
властным ему казанским ханом Мухаммед-Амином: «А Иван царь захочет
с нами дружбы и братства и с моим братом и сыном с Магметь Амином
царем, и мы с ним дружбы и братства хотим. А мырзы Муса и Ямгурчей
захотят с нами дружбы и с моим братом и сыном Магметь Аминем царем
и мы с ними дружбы хотим». Иван III стремился обеспечить невмеша¬
тельство кочевых орд во внутренние дела Казанского ханства, прочно
вошедшего в орбиту политического влияния Руси. А такая опасность
1	Трепавлов В. В. История Ногайской Орды. С. 553.
2	Кочекаев Б.-А. Б. Ногайско-русские отношения в XV-XVIII вв. С. 65,67;
История и культура татар Западной Сибири/Отв. ред. Г. Ф. Габдрахманова. Казань,

174
От Золотой Орды к Московскому царству
реально существовала. Иногда, передвигаясь со своими стадами, ногайцы
доходили до окрестностей Казани. На территории Казанского ханства в
середине XVI в. существовали «мангытские места», с которых ногайские
аристократы получали ежегодный «мангытский доход». Владения ногай¬
цев распространялись к северу до р. Камы. Жившие возле р. Уфы баш¬
киры и остяки платили дань ногайцам.'
Как считает Б.-А. Б. Кочекаев, «мангытский князь», бий, стоявший во
главе политической организации Ногайской Орды, очевидно, обладал, в
силу своего звания, правами на какое-то участие в управлении Казанью.
Это позволяло ногайцам принимать деятельное участие в борьбе за хан¬
ский престол. Привлекало ногайцев в Среднее Поволжье и то, что Казань
была самым близким рынком для торговли скотом.* 2 Ногайская Орда,
находившаяся на второй стадии кочевания («полукочевания», по клас¬
сификации С. А. Плетневой), нуждалась для ведения планомерного ско¬
товодческо-кочевого хозяйства в союзе с земледельческими государства¬
ми. В свою очередь, соседние земледельческие государства (Московская
Русь и Казанское ханство) старались наладить с кочевниками союзни¬
ческие отношения с максимальным использованием их военной силы, и
поэтому стремились к установлению политической зависимости кочевой
орды от себя.3
Поскольку Казанское ханство к концу XV в. само находилось в зави¬
симости от Русского государства, то именно последнее располагало ре¬
альными возможностями подчинить Ногайскую Орду своему политиче¬
скому влиянию. Взаимная заинтересованность кочевой Ногайской Орды
и земледельческого Московского государства постепенно, не без пре¬
пятствий, вела к налаживанию более или менее сносных, а затем вполне
дружественных отношений между их правителями. Здравый смысл сумел
пробить себе дорогу сквозь барьеры, возникавшие из-за несовпадения
политических устремлений сторон. Основная масса ногайцев («черные
улусные люди») постоянно нуждалась в поступавшем из России хлебе,
знать—в продуктах ремесленного производства. В обмен на эти товары
Ногайская Орда поставляла в Москву большие партии лошадей, видимо,
получая немалые выгоды.
Торговые сношения Московской Руси с ногайцами регулировались
дипломатическими переговорами и заключенными по их итогам грамо¬
'Сборник РИО. Т. 41. С. 81 -84.
2	Кочекаев Б.-А. Б. Ногайско-русские отношения в XV-XVUI вв. С. 64.
3	Плетнева С. А. Кочевники средневековья. Поиски исторических закономер¬
ностей. М„ 1982. С. 141,145,149.

Гл. 3. Политика Московского государства...
175
тами, разрешавшими свободный проезд в Москву ногайских купцов (из¬
вестны грамоты 1508,1534,1536,1549 гг.).1 Так, под 1508 г. Софийская II,
Львовская и Никоновская летописи содержат известие о том, что «при-
слаша Ногайские мурзы послов своих к великому князю Василию Ива¬
новичи), государю всея Руси, бита челом, чтобы пожаловал велел На-
гайскым гостем ездити к Москве с конми и со всяким товаром».2 По
другим сведениям, с этим же ногайским посольством пришли «гости
многиа с конми».3 Очевидно, переговоры увенчались успехом, и в даль¬
нейшем, на протяжении всей первой половины XVI в., если этому не
препятствовали политические противоречия ногайцев с Москвой, этот
торговый договор периодически возобновлялся, составляя основу по
преимуществу дружественных связей двух столь различных политиче¬
ских образований.
Итак, к 90-м гг. XV в. в орбиту московской политики включается Но¬
гайская Орда, с которой устанавливаются дипломатические и военные,
а затем (с 1508 г.) и торговые отношения.4
К концу XV в. Московское государство стремится к установлению
контроля над политической жизнью не только Среднего Поволжья, но и
над территориями нижневолжских кочевых степей.
Дипломатические и военные усилия русского правительства в этом
направлении привели к значительным результатам: в итоге силового
вмешательства, московский государь добился права по своей воле ставить
ханов в Казани, установил контроль над внешнеполитическими сноше¬
ниями Казанского ханства. Удалось наладить дружественные отношения
с правителями многочисленной, а потому представлявшей потенциаль¬
ную военную угрозу южным русским рубежам Ногайской Ордой (хотя
это и не обезопасило Московское государство от грабительских набегов
отрядов отдельных мурз, не подчинявшихся воле дружественного Моск¬
ве бия). Постоянная нестабильностьсоседства с кочевыми политическими
образованиями в Восточной Европе заставляла великокняжескую власть
чутко реагировать на малейшее изменение в соотношении сил в Повол¬
жье, чтобы удержать его под своим политическим контролем.
1	Кочекаев Б.-А. Б. Ногайско-русские отношения в XV-XVIII вв. С. 65,81,87.
2	ПСРЛ. Т. 6. С. 248; Там же. Т. 13. С. 9; Там же. Т. 20. С. 380.
3	Там же. Т. 8. С. 249; Там же. Т. 39. С. 179.
4	Кочекаев Б.-А. Б. Ногайско-русские отношения в XV-XVIII вв. С. 68.

176
От Золотой Орды к Московскому царству
3.	Московско-казанские отношения
в конце XV — первой трети XVI вв.
Великому князю Московскому Ивану Васильевичу на протяжении
девяти лет, после взятия Казани в 1487 г., удавалось поддерживать по¬
литическое равновесие в Среднем Поволжье, диктуя свою волю казан¬
скому хану. Однако в мае 1496 г. московский государь получил известие
из Казани от хана Мухаммед-Амина, «что идеть на него Шибаньский парь
Мамук со многою силою, а измену чинят казанские князья Калимет да
Оурак, да Садыр, да Агиш». Угроза потери политического контроля над
всем Средним Поволжьем вызвала активные действия, предпринятые
Московским правительством для ее предотвращения. Иван III посылает
в Казань «к царю Магмет Амину в помощь воеводу своего князя Семена
Ивановича Ряполовского с силою, и многих детей боярских двора своего
и понизовных городов дети боярские, ноугородцы и муромцы, костроми¬
чи и иных городов много. Князи же казаньскые предиреченные слышав
воеводу великого князя, что идут со многою силою князь Семен Ивано-
вичь Ряполовскый, выбежаша из Казани ко царю Мамуку; царь же Мамук
Шибаньскый слыша силу великого князя в Казани многу, и възвратися
въсвояси».1
Хан Мамук был братом уже упоминавшегося выше хана Ибака, сме¬
нившего его на тюменском престоле, как считал М. Г. Худяков, между
1493 и 1496 гг.2 Летописи указывают на существование заговора в Каза¬
ни, возглавлявшегося четырьмя представителями высшей аристократии
ханства — казанскими князьями Кель-Ахмедом (Калиметом по летопи¬
сям), Ураком, Садыром и Агишем. Заговорщики хотели возвести на ка¬
занский престол хана Шибанской кочевой орды Мамука.
Исходя из этого, можно прийти к заключению, что какая-то часть
правящей элиты Казанского ханства имела прочные связи с Тюменским
ханством, восточным соседом Казани, чем и было вызвано приглашение
сибирского хана свергнуть ставленника великого князя Московского.
То, что подготовка политического переворота была длительной и обсто¬
ятельной, можно установить по материалам дипломатических сношении
Московского государства и Ногайской Орды.
1	ПСРЛ. Т. 6. С. 40; Там же. Т. 8. С. 231; Там же. Т. 12. С. 242-243; Там же
Т. 39. С. 170.
2	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 570; ПСРЛ. Т. 33
С. 130.

Гл. 3. Политика Московского государства...
177
С первым посольством ногайцев в 1489 г., как мы уже упоминали
ранее, в Москву прибыл посол хана Ибака, который заявил великому
князю о политических претензиях своего сюзерена, прося отпустить к
нему свергнутого Иваном III хана Али: «...а нынеча мой брат Алегам царь,
что у тебя ныне в руках живет, тебе оттого которой прибыток? Впрок
братом захочешь быти лепе моего брата ко мне отпустити». Иван III в
ответ указал послу Ибака и ногайским послам на то, что шибанский хан
и ногайские мурзы укрывают у себя сторонников бывшего казанского
хана Али: «Иван царь приказал к нам о дружбе и о братстве, а мурзы нам
приказали о дружбе жо, а нашего недруга Алегамовы люди царевы, ко¬
торые от нас бегают, Алказый, да Тевекель Сеит, да Касым Сеит, да Бе-
гиш с сыном с Утешом и иные их товарыщи, и тех людей Иван царь да и
Мырзы у себя дръжат, да от них ходячи колко лихо те люди чинят нашим
землям, моим да и брата и сына моего Магметь Аминеве Цареве земле».1
Значительная группа сторонников хана Али после его пленения укры¬
лась в Ногайской Орде и Тюменском ханстве, совершая грабительские
нападения на земли Казанского ханства, на которые распространял свой
протекторат великий князь Московский, считая их не только землями,
подвластными казанскому хану, но и своими (о том, что речь в данном
случае не идет о набеге на русское порубежье, свидетельствует отсут¬
ствие летописных показаний о грабеже кочевников в этом году). Очевид¬
но, и в самой Казани остались сторонники хана Али, которые разраба¬
тывали планы свержения всецело опиравшегося на силу Московского
государства Мухаммед-Амина. Поскольку вызволить из русского плена
хана Али было делом нереальным, и своих сил у заговорщиков в Казани
явно недоставало, чтобы противостоять давлению Русского государства,
они решают пригласить на казанский престол кандидата, обладавшего
войском, сопоставимым с войсками Московского великого князя. Такого
претендента казанские князья увидели в недавно сменившем на престо¬
ле хана Ибака Мамуке. Очевидно, заговорщики не ожидали, что русская
рать подойдет к Казани еще до того, как Мамук успеет укрепиться в го¬
роде и изгнать Мухаммед-Амина. Поэтому попытка политического пере¬
ворота в Казани, несмотря на длительную подготовку, провалилась, а хан
Мамук возвратился в Тюмень вместе с бежавшими к нему мятежниками.
Весной 1496 г. «шибанская» группировка казанской аристократии
потерпела поражение в результате быстрых и эффективных действий
Московского правительства, но это не заставило ее сложить оружие.
1 Сборник РИО. Т. 41. С. 82.

178
От Золотой Орды к Московскому царству
Вскоре после того как войско хана Мамука повернуло назад, Мухаммед-
Амин, считая, что угроза его престолу миновала, отпускает воеводу кня¬
зя Семена Ивановича Ряполовского с войском в Москву. Через некоторое
время тюменский хан, видимо, получил известие от оставшихся в Казани
заговорщиков: «И не по мнозе же времени сведав царь Мамоук шибань-
скыи, что въевода великого князя пошел изс Казани со своею силою назад
въсвояси, понеже в Казани измена бысть над царем Магамед-Аминем и
вести к Мамоукоу изс Казани присылахоу, Мамоук же царь вскоре при-
иде ратью под Казань со многою силою нагайскою и с князи казаньскыми».
Казанский хан, «блюдяся измены от своих князей и выбежал из Казани
сам и с царицею и с останочними князи своими, и прииде к великому кня¬
зю на Москвоу лета 7000 пятого».
Судя по летописным сообщениям, Мухаммед-Амин был лишен под¬
держки большей части казанской аристократии, за него были только
«останочные князи», и держался на престоле лишь благодаря покрови¬
тельству великого князя Московского, что и обусловило полную зависи¬
мость хана от последнего в своей политике. Именно к великому князю и
бежит Мухаммед-Амин, «блюдяся измены от своих князей». Приведен¬
ные факты говорят об отсутствии у Мухаммед-Амина социальной базы
в казанском обществе. Без военной помощи великого князя Московско¬
го он был не способен удержать за собой престол. После бегства Мухам¬
мед-Амина оказывать сопротивление в Казани было некому. Мамук взял
город, «понеже бо не бысть емоу супротивника». Заняв Казань, тюменский
хан посадил в заточение «князей казаньскых кои изменяли государю
своемоу, Калимета, Оурака иСадыря, и Агышазбратею». «Гости» и«земь-
ские люди», находившиеся в городе, были ограблены.
Своими действиями новый правитель восстановил против себя на¬
селение Казани, лишив свою власть социальной опоры в местном обще¬
стве; не подчинилась новой власти и провинция. Пытаясь как-то спасти
свое положение, Мамук выпускает из заточения казанских князей, но
вместо того чтобы закрепиться в столице, он с войском, взяв с собой ос¬
вобожденных князей, двинулся под Арский городок. Очевидно, арские
князья, происходившие, как считает Д. М. Исхаков, из клана Кыпчак и
руководившие Арской даругой, одной из административных единиц
Казанского ханства, отказались подчиниться тюменскому хану, обладая
достаточными силами для противостояния ему: «Арьскии же князи гра¬
да своего не сдали, но бишася с ними крепко». Казанское общество окон¬
чательно убедилось в том, что как кандидат на казанский престол, сибир¬
ский хан, «выросший в своеобразных условиях, не мог освоиться с той

Гл. 3. Политика Московского государства...
179
обстановкой громадного культурного центра, куда он попал, и был не в
состоянии управлять государством, не нарушая издавна сложившегося
порядка».1
Казанским князьям удалось тайно отъехать от Мамука и вернуться в
Казань. Они успели укрепить город на случай возможной осады, «хана
Мамука в град не пустиша, а измену на него възложиша, что их князей
имал, а гостей и земьскых людей грабил».2
Утвердившись в Казани, «послаша князи казаньскые Барашь-сейта к
великому князю Ивану Васильевичи) на Москву бита челом от них и от
всей земли, чтобы их князь великый пожаловал, а нелюбкы им отдал и
вины их, что они изменили государю своему Магамед Аминю царю да и
тебе великому князю». Казанские посланники просили великого князя
не отправлять к ним снова Мухаммед-Амина, «занеже от него было ве¬
лико насилие и безчестие катунам нашим и за то есмя ему изменили и
прочь от него к Мамуку отъехали».3 Отказавшись от управления не¬
популярного Мамука, представители высшей казанской аристократии
решили подчиниться воле великого князя Московского в выборе хана,
поскольку юрт не мог оставаться без правителя, а покорение Казани
русскими войсками в 1487 г. давало московскому государю право назна¬
чать главу Казанского ханства. Еще в 1495 г. в одной из грамот Иван III
называл себя «Иоанн, Божиею милостью государь всея Руси и велики
князь Володимирский, и Московский, и Новогородский, и Псковский, и
Тферский, и Югорский, и Крымский, и Блъгарский и иных», что указы¬
вает на то, что Казанское ханство («болгарскую землю») московский
государь считал своим владением, которым он мог распоряжаться по
своему усмотрению. Прислав челобитье в Москву, казанская аристокра¬
тия соглашалась на подчинение воле великого князя, но выступила про¬
тив конкретной кандидатуры бывшего хана Мухаммед-Амина, который
в период своего правления в Казани восстановил против себя большую
часть правящей верхушки ханства, что и привело к попытке осуществле¬
ния переворота.
Неспособность собственными силами восстановить разрушенную за
время смуты внутриполитическую целостность Казанского государства
1	Исхаков Д. М. От средневековых татар к татарам Нового времени (этнологи¬
ческий взгляд на историю волго-уральских татар XV-XVD вв.). Казань, 1998. С. 37.
2	ПСРЛ. Т. 6. С. 40-41; Там же. Т. 8. С. 231-232; Там же. Т. 12. С. 243; Там же.
Т. 39. С. 170.
3Там же. Т. 6. С. 41; Там же. Т. 8. С. 232; Там же. Т. 12. С. 243; Там же. Т. 39.
С. 170.

180
От Золотой Орды к Московскому царству
(как мы видели, периферия отказывалась подчиняться столице), вызвала
обращение правящих кругов Казанского ханства за содействием к вели¬
кому князю Московскому.
Иван III исполнил просьбу казанских послов, простив им все «вины»,
пожаловав казанских князей и «всю землю» — «нарекл им на царство в
Казань Абдыл-Летифа царевича, Абреимова сына меншаго брата Маго¬
мед Аминя царя». Получив известие о воле великого князя в отношении
Казани, хан Мамук «вскоре поиде от Казани въсвоясы и на пути умре».
Мухаммед-Амин, бежавший с казанского престола на Русь при прибли¬
жении Мамука, был пожалован Иваном III городами Каширой, Серпухо¬
вом и Хотунью «с волостями и съ всеми пошлинами». Софийская II лето¬
пись говорит, что это пожалование произошло весной 1497 г. Попутно
летописец дает отрицательную характеристику Мухаммед-Амину как
правителю теперь уже в русских землях:«.. .он же и тамо своего нрава не
премени, но с насильством живяши и халчно ко многим». Абд-ал-Латиф,
находившийся в Крыму у своего отчима, хана Менгли-Гирея, в январе
1493 г., по взаимной договоренности между Иваном III и крымским ханом,
а также матерью Абд-ал-Латифа, крымской ханшей Нур-Салтан, приехал
в Москву «служите» великому князю вместе с великокняжеским послом
в Крыму Лобаном Колычевым. Иван III и его пожаловал, дав ему Звени¬
город «с всеми пошлинами».1 Еще до прихода в Москву казанских послов
осенью 1496 г., Иван III приказал послать весной 1497 г. судовую и конную
рати под Казань. Однако, судя по сообщениям летописей, необходимость
в готовящемся походе отпала в связи с присланным казанскими князья¬
ми в Москву челобитьем.2 В апреле 1497 г. великий князь Иван Василь¬
евич отпустил пожалованного «казанским царством» Абд-ал-Латифа из
Москвы «на брата его старейшаго место Магомед Аминево, а с ним послал
в Казань князя Семена Даниловича Холмского да князя Федора Ивано¬
вича Палецкого».3
Русские послы прибыли в Казань в мае, «Абдул-Летифа посадиша на
царство да и к шерти приведоша всех князей казанских и уланов и зем¬
ских князей и людей по их вере за великого князя» .4 К клятве на верность
1	ПСРЛ. Т. 6. С. 41; Там же. Т. 8. С. 232; Там же. Т. 12. С. 243; Там же. Т. 24.
С. 211,213; Там же. Т. 39. С. 170-171.
2	Разрядная книга. 1475-1605 гг. Т. 1. Ч. 1-2. М., 1977. С. 50-51; Разрядная
книга. 1475-1598 гг. М„ 1966. С. 27-28.
3	ПСРЛ. Т. 6. С. 41; Там же. Т. 8. С. 232; Там же. Т. 12. С. 243; Там же. Т. 39
С. 171.
4	Там же. Т. 12. С. 243-244.

Г л. 3. Политика Московского государства...
181
московскому государю были приведены не только представители высшей
казанской аристократии — «казанские князья», но и провинциальная
знать («земские князья»), а также выборные представители от всего на¬
селения государства («земские люди»). Для принятия клятвы была со¬
звана «вся земля Казанская». То, что шерть давалась не на имя нового
казанского хана, а на имя Ивана Васильевича, доказывает, что Москов¬
скому правительству было неважно, кто конкретно в данный момент за¬
нимал казанский престол; главным представлялось то, чтобы казанский
хан являлся служилым человеком московского государя.
Правящая элита Казанского государства, представлявшая интересы
всего населения, всех этносоциальных групп ханства, была согласна на
покровительство со стороны Московского государства. Каких-либо на¬
меков на социальные конфликты в Казанском ханстве в последующие
два года источники до нас не донесли. Следовательно, ограничение су¬
веренитета Казанского ханства в пользу великого князя Московского
получило поддержку в широких слоях населения этого государства,
ориентировавшегося на сильную власть русского государя, обладавше¬
го достаточной военной силой, чтобы обеспечить стабильное существо¬
вание и оборону от внешних врагов, на что казанские правящие круги
сами по себе были неспособны.
Тем не менее, некоторые представители политической верхушки Ка¬
занского государства в своекорыстных целях не оставили планов возвести
на престол своего «царевича». Так, в сентябре 1498 г. «прислал к велико¬
му князю ис Казани Абделетиф царь, что Урак князь хочет быть х Казани
с Салтаганом царевичем».1 По летописям, Иван III получил от Абд-ал-
Латифа «весть», что с востока «на него идет Агалак царевичь Мамуков
брат, да с ним Урак князь Казаньскых князей...». В марте следующего
1499 г. великий князь послал «к Казани в помощь воевод своих» с конной
и судовой ратью «съ многими людми». Узнав об этом, Агалак и Урак «по-
бегоша въсвоаси», а русское войско, не доходя до Казани, вернулось в
Москву. В 1500 г. попытку захватить Казань предприняли ногайские
мирзы Муса и Ямгурчей. Они осаждали город в течение трех недель.
Казань спаслась тем, что в ней были, хотя и «съ малыми людми», велико¬
княжеские воеводы князь Михаил Курбский и князь Петр Лобан Ряпо-
ловский, видимо, присланные для охраны Абд-ал-Латифа при его возве¬
дении на престол. По распоряжению казанского хана возле Казани был
1 Разрядная книга. 1475-1598 гг. С. 28; Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. 1. Ч. 1.

182
От Золотой Орды к Московскому царству
сооружен острог, что позволило успешно противостоять численно пре¬
восходящим защитников города ногайцам: «...и по вся дни из града вы¬
ходя с Ногаи бой творяху, и Божьим заступлением Ногаи вскоре от града
все прочь поидоша въсвояси».1
С поставлением на престол в Казани хана Абд-ал-Латифа вооружен¬
ные силы Казанского ханства снова оказались в распоряжении великого
князя. В апреле 1500 г. Иван III писал Менгли-Гирею в Крым: «А пойдут
на тебя Ахматовы дети, и я как на чем тебе молвил, на том и стою, Мах-
меть-Аминя царя и салтана, братанича твоего, со всеми уланы и со княз-
ми и со всеми Казани, да и русскую рать с ними вместе пошлем на орду,
да и Казанскую рать Абдыл-Летифу царю велим послати и дело твое хо¬
тим аже дасть Бог делати, сколко нам Бог пособит».2
Однако правление Абд-ал-Латифа в Казани оказалось непродолжи¬
тельным. В начале 1502 г. Иван III со всей очевидностью продемонстри¬
ровал свое право распоряжаться казанским престолом. Причину произо¬
шедшей перемены главы Казанского ханства источники не указывают,
и в летописях содержится лишь неопределенная ссылка на «измену» и
на «неправду» Абд-ал-Латифа перед великим князем. В чем заключалась
эта «неправда», мы не знаем. Летописное известие об этом событии вы¬
глядит следующим образом: «Тое же зимы генваря, послал князь великий
князя Васил ья Ноздреватого да Ивана Телешева в Казань, и велел поима-
ти царя Казаньского Абдыл Летифа за его неправду; они же ехав сотвори
тако, поймав царя и приведоша на Москву, князь великий послал его в
заточенье на Белоозеро; а на Казань пожаловал князь великий на царство
старого царя Казаньского Магамед Аминя, Абреимова сына, да и царицу
невестку его ему дал Алегамовскую бывшаго царя казаньского; а со царем
послал князь великий князя Семена Борисовичи суздальского да князя
Василья Ноздроватого».3 Проступок казанского хана перед московским
государем был столь велик, что наказание не ограничилось просто све¬
дением с престола. Абд-ал-Латиф полностью лишился своих привилегий.
даже его жена передавалась его родному брату Мухаммед-Амину, как
будто бы он уже умер.
Хан Мухаммед-Амин вряд ли мог оставаться безучастным к рас¬
праве над своим младшим братом, но ему ничего не оставалось в сло¬
1ПСРЛ. Т. 6. С. 44,46; Там же. Т. 8. С. 237; Там же. Т. 12. С. 249-250; Там же.
Т 39. С. 172.
' 2 Сборник РИО. Т. 41. С. 302.
3	ПСРЛ. Т. 6. С. 47; Там же. Т. 8. С. 241; Там же. Т. 12. С. 255; Там же. Т. 39.
С. 175; Иоасафовская летопись. М., 1957. С. 143.

Гл. 3. Политика Московского государства...
183
жившейся ситуации, как покориться силе. Все же, очевидно, политика
силового давления на Казань могла осуществляться лишь при наличии
на московском великокняжеском столе жесткого и волевого человека,
каким являлся Иван III. Когда же его руки на руле государственного
управления стали слабеть, сразу же появились симптомы разлада в
созданной им системе властвования, базировавшейся, главным образом,
на силе принуждения. Политика Ивана III в отношении Казани не ре¬
шала нараставших противоречий в московско-казанских отношениях.
Аристократия страны, формально обладавшей всеми атрибутами суве¬
ренитета, не могла примириться с диктатом со стороны иноконфесси-
онального государства, каковым была для казанских татар Московская
Русь.
Конфликт проявился, когда Иван III фактически уже отошел от дел.
Для того чтобы обосновать разрыв политических отношений с Москвой,
Мухаммед-Амин отказался присягать на верность наследнику Ивана III
Василию, поскольку раньше присягал внуку великого князя Дмитрию
Ивановичу, попавшему в опалу в 1502 г.1 Весной 1505 г. Мухаммед-Амин
отправил в Москву «с грамотою о некоих делях князя городного Шаин-
Сифа». Великий князь в ответ «по своему крепкому слову послал к нему
о тех делах в Казань своего посла Михаила Кляпика, чтобы он тем речем
всем не потакал».2 Можно предположить, что до казанского хана дошли
вести, что великий князь Дмитрий Иванович, которому Мухаммед-Амин
принес присягу, сослан с матерью в заточенье на Белоозеро, и в своей
грамоте он спрашивал об этом у великого князя. Московский государь с
Михаилом Кляпиком передал хану, чтобы тот не верил слухам. Однако
хан, видимо, имевший свои источники информации о происходившем в
Русском государстве, был убежден в обратном.
24 июня 1505 г. на Рождество Иоанна Предтечи «безбожный и зло¬
верный царь Магамед Аминь Казаньскый, будучи у великого князя Ива¬
на Васильевича всея Руси в дружбе и в шерти и забыв свое слово, пре¬
ступив шертные грамоты, великого князя и посла Михаила Кляпика
поймал в Казани и людей великого князя торговых поймал, а иных секл,
а иных пограбив розослал в Ногаи».3 Обе стороны вспыхнувшего кон¬
фликта считали себя правыми в своих действиях. О позиции казанского
~'ПСРЛ.Т. 33. С. 134.
2	Там же. Т. 6. С. 50; Там же. Т. 8. С. 244; Там же. Т. 12. С. 259; Там же. Т. 39.
С. 176; Иоасафовская летопись. С. 147.
3	ПСРЛ. Т. 6. С. 50; Там же. Т. 8. С. 244-245; Там же. Т. 12. С. 259; Там же.
Т. 39. С. 176.

184
От Золотой Орды к Московскому царству
хана нам сообщает Холмогорская летопись. Согласно ей, Мухаммед-Амин
«не хотя быти за великим князем Васильем Ивановичем, глаголя: “Аз
есми целовал роту за великого князя Дмитрия Ивановича, за внука ве¬
ликого князя, братство и любовь имети до дни живота нашего, не хочю
быти за великим князем Васильем Ивановичем. Великий князь Василей
изменил братаничю своему великому князю Дмитрию, поймал его через
крестное целованье, а яз, Магмед Аминь казанский царь, не рек ся быти
за великим князем Васильем Ивановичем, ни роты есми пил, ни быти с
ним не хощу”».1
Как полагал А. А. Зимин, в лице Дмитрия-внука, номинально бывше¬
го соправителем Ивана III с 1498 г. по апрель 1502 г., к власти пришла
тверская группировка придворной знати, сторонники укрепления вели¬
кокняжеской власти. Можно предположить, что хан Мухаммед-Амин, с
1496 г. владевший по воле великого князя уделом в Русском государстве,
был связан с ними. Поэтому обрушившиеся на них гонения и победа
группировки, возглавляемой Василием Ивановичем и опиравшейся на
удельных князей и новгородское окружение архиепископа Геннадия,
подвигли Мухаммед-Амина на разрыв с Москвой.2 Очевидно, Михаилу
Кляпику было поручено привести хана и «всю Казанскую землю» к прися¬
ге на верность Василию, что дало Мухаммед-Амину повод обвинить в «не¬
правде» нового наследника великокняжеского престола, с апреля 1502 г.
бывшего соправителем начавшего «изнемогать» Ивана Васильевича.3
Используя временное ослабление центральной власти в Московском
государстве в переходный период между княжениями Ивана III и Васи¬
лия III, Мухаммед-Амин разорвал мирные отношения с Москвой, видимо,
полагая, что завоеванная решительными действиями поддержка населе¬
ния ханства позволит противостоять неизбежному военному вмешатель¬
ству со стороны Московского государства. В сентябре 1505 г. казанское
войско во главе с ханом осаждало Нижний Новгород в течение двух дней,
«а натретей день от града побеже и граду не сотвори ничтоже; наместник
же великого князя Ивана Васильевичи Хабар с гражаны выходя из града
многих людей его биша».4
1	ПСРЛ. Т. 33. С. 134.
2	Зимин А. А. Россия на рубеже XV-XV1 столетий: (Очерки социально-поли¬
тической истории). С. 147.
3	ПСРЛ. Т. 6. С. 49; Иоасафовская летопись. С. 144.
4	ПСРЛ. Т. 6. С. 50; Там же. Т. 8. С. 245; Там же. Т. 12. С. 259; Там же. Т. 39.
С. 176.

Гл. 3. Политика Московского государства...
185
Ответный поход русского войска состоялся только весной 1506 г. За
это время на великокняжеском столе умершего 27 октября 1505 г. Ива¬
на III сменил Василий III. В апреле 1506 г. новый великий князь отправил
под Казань огромную судовую рать во главе со своим братом Дмитрием.
Конную рать русских возглавил князь Александр Владимирович Ростов¬
ский. В пятницу 22 мая судовая рать, првдя под Казань и покинув суда,
приступила к городу. Казанской коннице удалось напасть на русских с
тыла, отрезав их от судов, одновременно по противнику нанесло удар и
войско, вышедшее из Казани. Русские проиграли битву: «И грех ради
наших побиша татарове воевод пеших и детей боярьских многих, а иных
поимаша, а инии мнозии истопоша на Поганом озере».
Весть о поражении под Казанью 9 июня принес великому князю князь
Василий Голенин. В этот же день Василий III отправил к Казани новую
рать во главе с князем Василием Даниловичем Холмским, послав оста¬
вавшемуся с войском под Казанью Дмитрию Ивановичу и воеводам гра¬
моту, «чтобы оне князя Василья Данильевича и иных воевод великого
князя дожидались, а ко граду бы до них не приступали». 22 июня к сто¬
лице ханства подошла конная рать князя Александра Владимировича
Ростовского. Вопреки приказу великого князя, не дожидаясь прихода
войска во главе с князем Василием Даниловичем Холмским, князь Дмит¬
рий Иванович 25 июня организовал приступ Казани. По замечанию ле¬
тописца, осада велась «с небрежением и граду не успеша ничтоже, но
сами побежени быша от Тотар». Неудачный приступ вынудил русских
отступить. Князь Дмитрий с судовой ратью направился к Нижнему Нов¬
городу. Конная рать, предводительствуемая царевичем Джанаем и вое¬
водой Федором Михайловичем Киселевым, «поидоша полем к Мурому».
Посланная ханом Мухаммед-Амином погоня нагнала русских за 40 верст
до Суры. Московскому войску удалось отбиться без потерь и даже взять
пленников:«.. .татар казанских побили, а иных поймали, а сами приидоша
здрави съ всеми людми».
Расчет Мухаммед-Амина на то, что период «междуцарствия», самое
начало правления Василия III, позволит разорвать отношения полити¬
ческой зависимости Казани от Москвы, не оправдался. Даже неудачный
поход 1506 г. продемонстрировал казанцам всю мощь вооруженных сил
единой Руси, превосходивших казанское войско и численно, и органи¬
зационно, и в техническом отношении. При серьезной военной опас¬
ности Русское государство могло собрать в конце XV — начале XVI вв.
до 200 тыс. конных и пеших воинов. Неотъемлемой частью войска стал
«наряд» — артиллерия. В XVI в. появляются кремневые пищали, сме-

186
От Золотой Орды к Московскому царству
нившие фитильные.1 Поэтому казанский хан, не дожидаясь, когда вели¬
кий князь отправит новую рать под Казань, запросил мира.
В марте 1507 г. Мухаммед-Амин отправил к Василию III «человека
своего Абдулу з грамотою бити челом о том, чтобы князь великий по¬
жаловал, проступку его ему отдал, а взял бы с ним мир». 25 марта Василий
Иванович отпустил ханского посланника в Казань, отправив вместе с ним
«своего человека» Алексея Лукина, которому было наказано потребовать
от Мухаммед-Амина освобождения задержанного в Казани русского
посла Михаила Кляпика. Это было непременным условием русской сто¬
роны для восстановления мирных отношений с Казанским ханством.
В ответном посольстве хан с московским дипломатом посылает на Русь
своего посланника — бакши Бозека с челобитной грамотой к великому
князю, где содержалась просьба, «чтобы князь велики пожаловал взял с
ним мир по старине и дружбу, как было со отцем с его с великим князем
Иваном Васильевичем всея Руси... а посла его Михаила Кляпика с его
товарищи часа того отпущу, да и тех людей, которые на бою в наши руки
попали». Хан соглашался на все условия русского правительства, оче¬
видно, убедившись в том, что Казанское государство не способно сохра¬
нять независимость от столь мощного соседа, каким было крепнущее
Московское государство, функционирование которого почти не подвер¬
галось колебаниям при смене одного великого князя другим.
Василий Иванович, «приговори с своею братьею и с бояры, для хри-
стьянских душь, которые в бесерменство попали в руки на бою, да и
устроения ради христьяньскаго проступку ему его отдал...». Вместе с
казанским посланником великий князь Московский отправил дьяка Ели¬
зара Сукова с наказом передать хану повторное требование об отпуске
Михаила Кляпика и просить у хана прислать «своего доброго человека».
В этом же году Мухаммед-Амин выполнил все требования москов¬
ского государя: «...посла великого князя Михаила Кляпика отпустил, да и
людей великого князя, коих имал и грабил в Казани, с Михаилом отпус¬
тил; да и своего посла Бараш-сеита к великому князю Василью Ивано¬
вичи) всея Руси прислал бити челом о миру и о братстве и о дружбе, как
было с отцем его с великим князем Иваном Васильевичем всея Руси».
8 сентября 1507 г. Василий III отпустил казанского дипломата Бараш-
сеита, «взя мир и братство и дружбу, да и послал своего к царю к Казань
1 ПСРЛ. Т. 6. С. 51; Там же. Т. 8. С. 245; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 2-3; Там же
Т. 33. С. 134; Там же. Т. 39. С. 177; Иоасафовская летопись. С. 149; Чернов А. В
Вооруженные силы Русского государства в XV-XVI вв. М., 1954. С. 33,38-39.

Гл. 3. Политика Московского государства...
187
посла Ивана Григорьевича Поплевина боярина своего окольничего да
диака своего Алексея Лукина». В январе 1508 г. Иван Григорьевич По-
плевин привез из Казани в Москву шертные грамоты хана Мухаммед-
Амина, содержавшие клятву (шерть) казанского хана о дружбе и брат¬
стве, «как было со отцем его с великим князем Иваном Васильевичем
всея Руси, да и тех людей великого князя царь отпустил, кои ему в руки
попалися».1 В результате переговоров, предпринятых по инициативе ка¬
занского хана, были восстановлены мирные отношения Казани с Москов¬
ским государством, прерванные в 1505 г. Восстанавливались зависимые
отношения хана от великого князя, поскольку возобновленный договор
предусматривал установление дружбы и братства на тех же условиях,
что и при великом князе Иване III. Это означало, что и внешнеполити¬
ческие сношения, и внутренняя политика Казанского государства вновь
оказывались под контролем центральной московской власти.
За последующее десятилетие сохранившиеся источники не донесли
до нас известий о каких-либо военных столкновениях между Москвой и
Казанью. Очевидно, зависимое по отношению к Русскому государству
положение Казанского ханства позволило временно стабилизировать
неустойчивую социально-политическую обстановку в рамках данного
государства. Мухаммед-Амин теперь устраивал все политические груп¬
пировки. К тому же, сам Василий III, наученный горьким опытом, в от¬
личие от Ивана III, проводил в отношении Казани более мягкую полити¬
ку, стараясь дипломатическим путем решать возникавшие противоречия.
Вплоть до 1520 г. главное место во внешней политике Русского государ¬
ства заняли отношения с Литовским великим княжеством и с Крымским
ханством. Поэтому Василий III, со своей стороны, был заинтересован в
сохранении status quo в отношениях с Казанью. В то же время, сообщения
источников ставят под сомнение утверждение И. И. Смирнова о том, что
«фактически во время правления Мухаммед-Амина вряд ли можно гово¬
рить о зависимых отношениях Казанского ханства к Русскому государ¬
ству».2 Иначе летописи сообщили бы о враждебных действиях Казани
против Москвы в рассматриваемое время. Летописные же известия го¬
ворят только о регулярном обмене посольствами. И Москва, и Казань
были заинтересованы в сохранении мира и предпринимали обоюдные
усилия для этого, избегая поводов к конфронтации.
ГПСРЛ. Т. 6. С. 246-247; Там же. Т. 8. С. 247-248; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 6; Там
же. Т. 20. Ч. 1. С. 379; Там же. Т. 39. С. 178; Иоасафовская летопись. С. 150-152.
2	Смирнов И. И. Восточная политика Василия Ш//Исторические записки. М.,
1948. Т. 27. С. 23.

188
От Золотой Орды к Московскому царству
Существенным шагом в нормализации московско-казанских отноше¬
ний, а еще в большей степени отношений с Крымским ханством (прави¬
тели которого неоднократно обращались с просьбами по этому поводу к
великому князю), явилось снятие опалы с бывшего казанского хана Абд-
ал-Латифа, младшего брата Мухаммед-Амина и сына крымской ханши
Нур-Салтан.1 В январе 1509 г. Василий III «пожаловал царя Казанского
Абдыл-Летифа, Абреимова сына из нятства выпустил и проступку ему
отдал и пожаловал ему город Юрьев со всем и в братстве и в любви его се¬
бе учинил, печалованием Менли-Гирея царя Крымского да и порукою
великому князю по Абдыл-Летифе, царе поимался царь Менли-Гирей и
царица его Нур-Салтана, мати Абдыл-Летифа царя, да болшей Менли-
Гиреев сын царевич Магамед-Кирей; да и шерть дали Менли-Гиреевою
душею послы его князь Магмедша с товарищи, да и Абдыл-Летиф шерть
дал на том, что ему государю великому князю Василию Ивановичю всеа
Русии служите, и добра хотети во всем».2
В составе крымских посольских книг сохранились записи о перегово¬
рах между Бахчисараем и Москвой об Абд-ал-Латифе и о достигнутых
соглашениях, о процедуре принятия шерти. Сохранились и тексты шерт-
ных грамот, на которых присягал Василию III Абд-ал-Латиф. Отметим,
что в клятве устанавливались отношения татарского хана и Казани, —
они ставились под контроль московского государя. Абд-ал-Латиф клял¬
ся: «А в Казани на казанские места мне своих людей без вашего ведома
воевати не посылати ни с конями, ни в судах, а войны не замышляти».3 Ва¬
силий III предусмотрел возможность враждебных действий со стороны
Абд-ал-Латифа против своих политических оппонентов в Казани, из-за
которых он лишился престола. Важную роль в развитии мирной полити¬
ки Русского государства в отношении Казанского ханства сыграло по¬
средничество крымской ханши Нур-Салтан. Ханша была торжественно
встречена в Москве летом 1510 г. великим князем и боярами. Целью
визита Нур-Салтан в русскую столицу послужило желание «съ своими
детми видетися с царем Магмед-Аминем Казанским, да с царем Абдел-
Летифом, что великому князю служит». Ханша отбыла из Москвы в Ка¬
зань 20 августа вместе с послом великого князя Иваном Кобяком.4
1	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 581 -582.
2	ПСРЛ. Т. 6. С. 248-249; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 11; Там же. Т. 20. Ч. 1. С. 381:
Иоасафовская летопись. С. 154-155.
3	Сборник РИО. Т. 95. С. 42-51.
4	ПСРЛ. Т. 6. С. 251; Там же. Т. 8. С. 251; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 13; Там же. Т. 20.
Ч. 1. С. 384. Ср.: Иоасафовская летопись. С. 157-158.

Гл. 3. Политика Московского государства...
189
22 июня 1511г. Нур-Салтан вернулась в Москву. 5 декабря она была
отпущена Василием III вместе с сыном Сахиб-Гирея Салтаном и москов¬
ским послом в Крым окольничим Михаилом Васильевичем Тучковым.1
Миссия Нур-Салтан оказалась успешной. Русское государство устано¬
вило мирные отношения как с Крымом, так и с Казанью. Зимой 1512 г. в
Москву прибыл посол Мухаммед-Амина Шаусейн-Сеит с предложением
«крепкого» мира и дружбы. В результате проведенных боярами по по¬
ручению великого князя переговоров, было принято решение «на чем
быти царю Махмед-Аминю с великим князем в крепком миру и в докон-
чании, и грамоту шертную Шаусейн-Сеит перед написал, и на той грамо¬
те Шаусейн-Сеит перед великого князя бояры шерть дал на том, что царю
Магмед-Аминю в Казани перед великого князя послом шерть дата, что
по той грамоте царю правите великому князю и до своего живота». Обя¬
зательства принимала на себя только казанская сторона.
В Казань с Шаусейн-Сеитом отправились окольничий великого кня¬
зя Иван Григорьевич Морозов и дьяк Андрей Харламов. Перед ними Му¬
хаммед-Амин дал присягу на грамоте, составленной в Москве, приложив
к ней свою печать. В феврале 1512г. Мухаммед-Амин направил в Россию
«человека своего Бозюку-Бакшеа» с просьбой прислать к нему Ивана
Андреевича Челяднина, которому хан хочет исповедаться «о лихом де¬
ле», которое он «учинил» (речь, видимо, шла о погроме русских в Казани в
1505 г.). Великий князь исполнил прошение, послав в Казань боярина и
конюшего Ивана Андреевича Челяднина с дьяком Елизаром Суковым на
подводах. Мухаммед-Амин «Ивану Андреевичю тайну свою исповедал
чисто и с великим князем в крепкой шерти и в вечном миру, в дружбе и
в любви учинился...», и Челяднин был отпущен ханом в Москву вместе
с казанским послом Шаусейн-Сеитом. В русскую столицу дипломаты
прибыли в марте.2
До лета 1516 г. в летописях не сохранилось сведений о московско-
казанских отношениях. Это отнюдь не означало полного отсутствия кон¬
1	Однако уже 8 мая в Москве была получена весть о «приходе» пяти сыновей
Менгли-Гирея на белевские и одоевские места — на Козельск и Алексин (ПСРЛ.
Т. 4. С. 470; Там же. Т. 6. С. 252). И хотя набег был неудачен, нападение крымцев
вызвало гнев великого князя, обрушившийся на сводного брата совершивших набег
Царевичей — Абд-ал-Латифа, который был лишен великокняжеского жалования
и был посажен «за приставы» (см.: ПСРЛ. Т. 6. С. 252; Там же. Т. 13.4.1.С. 15;Там
же. Т. 20. Ч. 1. С. 385; Иоасафовская летопись. С. 160).
2	ПСРЛ. Т. 6. С. 252; Там же. Т. 8. С. 252; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 14-15; Там же.
Т. 20. Ч. 1. С. 384-385; Иоасафовская летопись. С. 159-160.

190
От Золотой Орды к Московскому царству
тактов. Просто контакты московского государя со служащим ему казан¬
ским ханом для летописцев не являлись связями международного
значения, какими были отношения с соседними суверенными государ¬
ствами, и потому заслуживали внимания только в пору обострения, обыч¬
но возникавшего при борьбе за власть между политическими группиров¬
ками различной внешней ориентации в Казани. Не сохранилось никаких
известий о широких социальных движениях в Казанском ханстве в кон¬
це XV — начале XVI вв. Смены ханов затрагивали только население Ка¬
зани и ее ближайшую округу (за исключением событий 1496-1497 гг.,
когда тюменскому хану Мамуку не подчинилась Арская земля). Нета¬
тарское население ханства (кроме территорий, где проходили военные
действия) пока оставалось пассивным к событиям, происходившим в
столице, что показывает значительную разницу в уровне социально-поли¬
тического развития между казанскими татарами и иными этносами, вхо¬
дившими в состав государства.
Перевороты в рамках Казанскою ханства носили верхушечный ха¬
рактер, не меняя внутренний строй государства. Их суть сводилась к
установлению относительно стабильной верховной власти, которая мог¬
ла опираться, главным образом, на внешнюю силу. Источники не позво¬
ляют нам говорить о наличии у населения Казанского ханства цельного
понимания суверенности своего государства, так как слишком разными
были составлявшие его этноконфессиональные группы. Можно говорить
только об относительно прочном ядре мусульманского казанско-татар¬
ского населения в центральной части государства, политическая элита
которого и взаимодействовала с соседями, в основном с Московским
государством. Нетатарское же население было заинтересовано, прежде
всего, в сильной и стабильной власти, способной обеспечить внутренний
порядок и внешнюю безопасность.
Контроль за ситуацией внутри ханства со стороны Москвы сохранял¬
ся, пока там сидел ставленник великого князя. Но в 1516 г. тяжело за¬
болел Мухаммед-Амин. На очередь перед Казанским правительством
вставал вопрос о престолонаследии, поскольку у хана не было детей.1
В июне 1516 г. к великому князю прибыли из Казани послы Шаусейн-
Сеит, земский князь Шах-Юсуф и бакши Бозек «с великим молением би¬
та челом великому князю, о том возвещая ему, что царь Магмед-Аминь
болен; и князь великий бы пожаловал, его ради, брата его Абдыл-Летифа
царя, свою опалу и гнев отдал и из нятьства его выпустил, и пожаловал
1 Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 583.

Гл. 3. Политика Московского государства...
191
бы его учинил царем в Казани; а Магмед-Аминь царь да и вся земля Ка¬
занская дадут великому князю правду, какову князь великий похочет,
что им без великого князя ведома на Казань царя и царевича никакова не
взятии».1
Провозглашение казанским ханом Абд-ал-Латифа означало бы со¬
хранение прежних отношений между Казанью и Московским государст¬
вом, что предрешало отрицательную позицию правительства Василия III
в данном вопросе. Положение осложнялось усиленной поддержкой Кры¬
мом Абд-ал-Латифа в качестве кандидата на казанский стол. Однако ни
Москва, ни Бахчисарай не были готовы к силовому разрешению проб¬
лемы, нуждаясь во взаимной поддержке. Русское государство надеялось
на использование сил Крымского ханства в войне с Литвой, а крымский
хан Мухаммед-Гирей добивался от Москвы под держки в астраханском
вопросе.2 Поэтому русским послам в Крым было наказано говорить об
Абд-ал-Латифе уклончиво: «Князь великий велел тебе говорити (хану
Мухаммед-Гирею. — Д. К.): и мы ныне тебя для брата своего Абдыл-
Летифу царю к себе велели ходити, и на потеху есми ему с собою велели
ездати, и людей есмя его ему дали, о которых он нам сам говорил... и мы
тебя для брата своего Абдыл-Летифа царя впрок другом и братом себе
учиним и город ему в своей земле дадим, на чем ему будучи у нас, при¬
гоже с нами быти в дружбе и в братстве».
На просьбу хана Мухаммед-Гирея и ханши Нур-Салтан отпустить
Абд-ал-Латифа в Крым, чтобы он с матерью отправился в Мекку, Васи¬
лий III только снял с него опалу и пожаловал его Каширой. Московское
правительство было против того, чтобы Абд-ал-Латиф занял казанский
престол после неотвратимо приближавшейся кончины Мухаммед-Ами¬
на. А с Казанью был заключен договор о том, «что им без великого князя
ведома на Казань царя и царевича никакова не взяти».3
Лавирование создавало русскому правительству свободу действий
относительно кандидатуры казанского хана. А ненужного претендента
можно было устранить, сославшись на Божью кару, и через полтора года
(19 ноября 1517г.) «Абды-Летифа царя в животе не стало».4
1ПСРЛ. Т. 6. С. 258; Там же. Т. 8. С. 260; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 25; Там же. Т. 20.
Ч. 1. С. 391; Иоасафовская летопись. С. 167.
2	Смирнов И. И. Восточная политика Василия III. С. 24.
3	Сборник РИО. Т. 95. С. 156-157,161,194; ПСРЛ. Т. 6. С. 258; Там же. Т. 8.
С. 260; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 25; Иоасафовская летопись. С. 168.
4	ПСРЛ. Т. 6. С. 260; Там же. Т. 8. С. 263; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 28; Там же. Т. 20.
". 1. С. 393; Иоасафовская летопись. С. 172.

192
От Золотой Орды к Московскому царству
Представляется вполне обоснованной точка зрения М. Г. Худякова,
поддержанная И. И. Смирновым, о том, что смерть Абд-ал-Латифа была
насильственной. По мысли И. И. Смирнова, тем самым «устранялся наи¬
более опасный для Русского государства вариант разрешения династи¬
ческого вопроса в Казани».1
По грамотам, отправленным великим князем в Крым осенью 1518 г.,
нетрудно заметить неприкрытую взаимосвязь между выставлением кан¬
дидатуры Абд-ал-Латифа на казанский престол и его внезапной смертью.
Так, великий князь обращался к матери Абд-ал-Латифа, ханше Нур-
Салтан: «Что у нас был сын твой брат наш Абдыл-Летиф царь, и мы его
хотели в Казань отпустити, и приехал был к нам, от него от брата нашего
от Магмед-Аминя царя посол его Ша-Усеин Сеит, ино по грехом на Аб-
дыл-Летифа царя болезнь пришла, и Божия воля осталась, по грехом его
в животе не стало: ино то царица осталось от Бога». В грамоте, отправ¬
ленной с этим же посольством хану Мухаммед-Гирею, о причине смерти
Абд-ал-Латифа говорилось следующим образом: «А что его болезнь была
и как его в животе не стало, и то видел матери его Нур-Салтан царицын
человек Бетей. И мы после того Бетея отпустили к тебе, и он тебе про его
болезнь скажет».2 Слишком явным предстает в цитированных грамотах
стремление Василия III оправдать смерть Абд-ал-Латифа перед правите¬
лями Крымского ханства, союз с которым был, несомненно, выгоден ве¬
ликому князю.
Неугодный московскому государю кандидат на ханский престол (что
здесь имело место: неприятие ли Василием лично Абд-ал-Латифа, или
же желание ослабить в Казани политическую группировку, ориенти¬
ровавшуюся на Крым, т. е. не допустить союза этих двух ханств, — по
имеющимся источникам установить нельзя), вероятнее всего, был от¬
равлен. Однако, ссылка на Божью волю для мировоззрения средневеко¬
вого человека являлась достаточно обоснованной и обычно не вызывала
сомнений. Вероятно, поэтому очевидная связь событий была расценена
в Крыму как роковая случайность, кара за грехи. Дополнительных разъ¬
яснений Крымское правительство не потребовало.
Смерть Абд-ал-Латифа позволяла великому князю приступить к реа¬
лизации плана посажения на ханский престол в Казани нужного ему
кандидата, сомнений в политической лояльности которого не возникало
1	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 583; Смирнов И. 11
Восточная политика Василия III. С. 25-26.
2	Сборник РИО. Т. 95. С. 488.

Гл. 3. Политика Московского государства...
193
Свои намерения в этом вопросе правительство Василия III тщательно
скрывало. Суть плана состояла в возведении на ханский престол в Каза¬
ни касимовского хана Шах-Али. Шах-Али сменил на Касимовском троне
в 1516 г. своего отца Шейх-Аулияра, выехавшего на Русь в 1502 г. Шейх-
Аулияр—племянник хана Большой Орды Ахмата. По мысли В. В. Вель¬
яминова-Зернова, «одного этого уже могло быть достаточно для хана
крымского, чтобы не любить Шах-Алия, и чтобы стараться если не уда¬
лить его из России, то, по крайней мере, отнять у него звание владельца
городка Мещерского, доставлявшее ему многие преимущества, и даже
некоторое значение при дворе Московском».1
Из Крыма не раз приходили просьбы посадить на «Мещерском юрте»
одного из сыновей крымского хана.2 Это явно противоречило намере¬
ниям Москвы. 29 декабря 1518 г. к Василию III прибыл Кул-Дервиш «з
грамотою от сеита и от уланов и от князей и от карачей и от ичек и от мурз
и от молн и от шыхзод и от всех Казанских людей. А писали в грамоте к
великому государю, что Божиа воля ссталася, Магмед-Аминя царя Ка¬
занского во жывоте не стало, и били челом великому государю: “земля
Казанская Божья да и твоя государя великого князя, а мы холопы Божьи
да и твои государевы, и ты бы, государь пожаловал, о нас омыслил и о
всей земли Казанской, и о господаре бы сеи пожаловал нам омыслил,
как нам вперед быти”».3
И. И. Смирнов полагал, что «идиллическая картина единодушного и
непреодолимого желания казанцев иметь своим ханом Шах-Али», до¬
несенная до нас официальным летописанием, мало соответствовала дей¬
ствительности.4 Однако в грамоте, присланной из Казани, речь шла не
конкретно о Шах-Али, а о соблюдении условий договора 1516 г., по кото¬
рому «вся Казанская земля» поклялась Василию III не брать без его ведо¬
ма на ханский престол никакого царя и царевича. Поэтому нам видится
справедливой точка зрения М. Г. Худякова, что после смерти Мухаммед-
Амина в Казани образовалось временное правительство, обратившееся,
согласно союзному договору с Московским государством, к русскому
правительству для переговоров о кандидате на казанский престол, кото¬
рого могло бы признать и правительство союзного государства. Кандида¬
тура крымского царевича Сеита, поддержанная Бахчисараем, была от¬
1	Смирнов И. И. Восточная политика Василия III. С. 26; Вельяминов-Зер¬
нов В. В. Исследование о касимовских царях и царевичах. Ч. 1. С. 248,250.
2	Сборник РИО. Т. 95. С. 251,295,661,663.
3ПСРЛ.Т.8.С. 266;Тамже.Т. 13. Ч. 1. С. 31; Иоасафовская летопись. С. 176.
4	Смирнов И. И. Восточная политика Василия III. С. 32.

194
От Золотой Орды к Московскому царству
клонена из-за опасения Москвы соединения двух ханств (Казанского и
Крымского) под управлением братьев из рода Гиреев. Скрывая свои за¬
мыслы от крымского хана, русское правительство продолжало с ним
дружественные переговоры, но тайно выдвинуло кандидатуру Шах-Али.
То, что это решение готовилось заранее, видно из того, что ответ казан¬
ским послам был дан всего через неделю по приезде их в Москву.1
Со смертью Мухаммед-Амина прекратилась династия потомков Улуг-
Мухаммеда на казанском престоле. Царевна Ковгоршад, сестра Мухам¬
мед-Амина и Абд-ал-Латифа, не могла претендовать на престол, хотя
позднее, как мы увидим, она сыграла весьма значительную роль в управ¬
лении Казанским ханством. Царевич Худайкул, живший в России свыше
30 лет, был крещен и потому утратил свои права на мусульманский юрт.
Исходя из этого, и Москва, и Крым выдвинули своих кандидатов. Но у
Русского государства существовала письменная договоренность с казан¬
цами о подчинении их воле великого князя в проблеме престолонаследия.
Как можно заключить по источникам, с Крымом подобного договора не
было. Ввиду вышеизложенного, правящие круги Казанского ханства об¬
ращаются к великому князю с челобитьем о распоряжении по его воле
казанским столом.
6 января 1519г. Василий III «послал в Казань посла своего дворецко¬
го Тверьского Михаила Юрьева сына Захарьича, да дьака своего Ива¬
на Телешева, а приказал сеиту в головах и уланам и князем и карачам и
мурзам и молнам и шыхзодам и всем людям Казанския земли свое жало¬
вание, что их великий государь жаловати и беречи хочеть, а дает им на
Казань царя Шигалея, Ших-Авлеарова царевичева сына».
Получив известие о назначении великим князем на престол в Казани
Шах-Али, правительство Казанского государства направляет в Москву
с Михаилом Юрьевичем Захарьиным большое посольство «от сеита в
головах и от уланов и от князей и от карачей и от всее Казанския земли
людей послов Абибазея да Карача-Булата князя Шырина, да Шанезея
князя земского, да Бозюку-Бакшея, и бита челом великому князю, чтобы
государь, князь великий пожаловал их всех предреченных, дал им госпо¬
даря царя на Казань Шигалея царевича».2
1 марта 1519г.заключендоговородружбеибратстве между великим
князем Московским и новым казанским ханом Шах-Али. По повелению
русского государя, были составлены шертные грамоты, «каким грамотам
1	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 586.
2ПСРЛ.Т. 8. С. 266; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 31-32; Иоасафовская летопись. С. 176

Гл. 3. Политика Московского государства...
195
межь великого государя и Шигалеа царя пригоже быти; а другую запись
Шигалей царь дал на себе великому князю государю, что ему, будучи в
Казани, дела его беречи и неотступну ему быти и со всею Казаньскою
землею и до своего живота; да и шерть на той грамоте Шигалей царь дал
великому князю государю, да и на записи. А князи Казанские, опричь тое
шерьтные грамоты да и записи, дали на себе иную запись, что им в Каза¬
ни у Шигалея царя дела великого князя беречи и неотступным им быти
от великого государя и со всею Казанскою землею и до своего жывота, и
их детем, ни царя им, ни царевича без великого государя ведома никако
не взяти; да и шерть на том великому государю опришнюю дали за сеита
и за князей и за всех людей Казанскиа земли».1
Подчеркнем, что клятва приносилась казанскими послами как пол¬
номочными представителями «всей Казанской земли». Формально они
представляли волю всего населения ханства. Получалось, что Казанское
ханство добровольно ставило себя в зависимость от Московского госу¬
дарства. Ни о каких разногласиях в радах высшей казанской аристокра¬
тии, фактически вершившей дела государства, при вопросе о престо¬
лонаследии в 1519 г. известий в источниках не сохранилось. Видимо,
правительство хана полагало наиболее целесообразным следовать в
фарватере московской политики, не доводя дело до вооруженных столк¬
новений со столь сильным соседом. К тому же, в Казани, как и в Москве,
не были заинтересованы в занятии стола крымским царевичем, что, не¬
сомненно, вывело бы на первый план выходцев из Крымского ханства.
Пока Василию III удалось опередить активные действия Бахчисарая в
продвижении своей кандидатуры и поставить крымского хана перед свер¬
шившимся фактом. Это можно рассматривать как значительную победу
московских дипломатов.
8 марта 1519г. Василий III отпустил послов в Казань, отправив с ними
«царя сажати на царство» князя Дмитрия Федоровича Бельского, твер¬
ского дворецкого Михаила Юрьевича Захарьина-Юрьева и дьяка Ивана
Телешова. «Они же, ехав в Казань, по великого князя приказу посадиша
Шигалеа царя на царство, Априля, а сеита и уланов и князей и карачей
и мурз и молн и шихзот и всех земских людей к шерти приведоша на том,
что им быти неотступным от государя, великого князя и до своего жы¬
вота».2 Для утверждения заключенного в Москве договора в Казани было
1ПСРЛ. Т. 8. С. 260, Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 312; Иоасафовская летопись. С. 176-
177.
2	Там же. Т. 8. С. 266-267; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 32; Иоасафовская летопись.
С. 177. Интересно, в связи с этим, краткое известие Софийской II летописи, где

196
От Золотой Орды к Московскому царству
созвано представительное собрание, призванное отражать интересы
всего населения ханства. Клятва давалась на верность не Шах-Али, а
Василию III, который тем самым наделялся правом распоряжения казан¬
ским престолом.
Последовавший затем период 20-40-х гг. XVI в. в истории Казан¬
ского ханства представляет несомненный интерес для исследователя,
поскольку именно в эти годы государственность с центром в Казани
достигла пика в своей эволюции. Но одновременно обнаружился рад не¬
разрешимых социальных противоречий, предопределивших невозмож¬
ность стабильного самостоятельного развития. Казанское государство,
пытаясь сохранить свой суверенитет, лавировало между Крымским
ханством и набиравшим мощь Московским государством. Шел процесс
интенсивного оформления управленческих структур ханства, этносо¬
циальные группы консолидировано заявляли о своих интересах. Внут¬
риполитическая ситуация в Казани постоянно осложнялась внешним
вмешательством. С незначительными перерывами, данный отрезок
истории Казанского ханства является временем правления крымской
династии ханов Гиреев, что обусловило, с одной стороны, существенное
влияние выходцев из Крымского ханства на действия политической эли¬
ты Казани, координации их действий с политикой других постзолото¬
ордынских юртов, а с другой — вело к росту внутренней социальной на¬
пряженности. Важную роль в политической жизни ханства по-прежнему
играло собрание «всей земли Казанской», отражавшее интересы всех
этносоциальных групп Казанского юрта.1
Крымское ханство не могло смириться с потерей своего влияния в
Казани. Поэтому конфликт по этому поводу с Московским государством
становился неизбежен. Приехавший в Москву весной 1519г. крымский
посол князь Аппак спрашивал у великого князя, почему в Казань был
послан Шах-Али, а не ставленник крымского хана. Великий князь отве¬
тил, что такова была воля «всей Казанской земли», «и мы их пожаловали
по их челобитью и дали есмя им того царевича; а взяли бы они царевича
из Астрахани; или из Нагай, и нам бы в том такой прибыток, что наш не¬
друг у них на государстве». Политические разногласия Москвы и Бах¬
чисарая вели к разрыву дипломатических отношений и началу войны
между двумя государствами.
говорится, что 1 марта 1519 г. «явил князь велики Василей Ивановичь Городецком}
царевичю, Шавлеярову сыну, Шаалею царство казанское» (см.: ПСРЛ. Т. 6. С. 263)
1 Трепавлов В. В. Большая Орда-Тахт эли. Очерки истории. Тула, 2010. С. 32-33

Гл. 3. Политика Московского государства...
197
Первым враждебным действием Крыма в отношении Московской
Руси явилась подготовка и реализация переворота в Казани. Рискнем
предположить, что малолетний Шах-Али не завоевал популярности как
правитель Казанского ханства. Вершившая дела государства высшая
казанская аристократия втайне от великого князя ведет переговоры с
крымским ханом о приглашении на казанский стол царевича Сахиб-Гирея.
Одновременно с этим, хан Мухаммед-Гирей пытается враждебно наст¬
роить по отношению к Василию III турецкого султана, своего сюзерена,
сообщив тому, что великий князь «учинил» на Крымском «юрте» в Каза¬
ни Шах-Али «недруга их и мизгити их будто государь наш великий велел
разорите, а там велел церкви свои крестиянские поставити, да и колоко-
лы будто велел повесите».
Русскому посланнику в Турцию сыну боярскому Василию Михай¬
ловичу Третьяку-Губину было наказано передать султану, что «мизгити
их по старому стоят, ино то Крымцы все речи без безлепичныя выстав-
ливают».
В материалах этого же посольства содержится донесение московских
агентов в Азове о том, что «посылали х Крымскому царю просите салта-
на на царство на Казань».1 Летописи содержат лишь краткое сообщение
о событиях в Казани весной 1521 г., и точной даты источники не дают. По
мнению И. И. Смирнова, переворот в Казани произошел в апреле 1521 г.* 2
Согласно летописям, «тое же весны Казанский сеити и уланы и князи
великому князю Василью своея клятвы правду изменили, взяли себе ис
Крыму царевича Сап-Гирея царем в Казань, а Шигалея царя и с царицею
выслали ис Казани, а великого князя гостей переграбив, у себе деръжали» .3
Отметим, что в «измене» московскому государю обвиняется не «вся
Казанская земля», а только сеиты, уланы и князья, т. е. верхушка казан¬
ской светской и духовной аристократии, что, на наш взгляд, указывает
на слабость развития представительных институтов в Казанском ханст¬
ве. Фактически делами государства управляла окружавшая хана доволь¬
но узкая группа высшей светской и духовной знати. На данном этапе они
сочли для себя более выгодным пригласить хана из Крыма, тем самым
разорвав отношения зависимости от России. Ни о каком силовом давле¬
нии Крыма на Казанское ханство источники не сообщают. Думается,
правящие круги Казани отдавали себе отчет в том, что смена московско¬
“Сборник РИО. Т. 95. С. 661,695-696,706.
2	Смирнов И. И. Восточная политика Василия III. С. 38.
3	ПСРЛ. Т. 6. С. 263; Там же. Т. 8. С. 269; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 37; Там же. Т. 20.
4.1. С. 401.

198
От Золотой Орды к Московскому царству
го ставленника на казанском столе братом крымского хана резко обострит
отношения Казанского ханства с Московским государством. Очевидно,
они надеялись получить вооруженную поддержку Крыма. Произошла
политическая переориентация Казани.
Яркую картину переворота рисует «Казанская история». И если со¬
общаемые в ней цифры погибших являются сильно преувеличенными,
то детали казанских событий весной 1521 г. видятся весьма вероятными:
«и втретие присекоша в Казани всю Русь, при царе Шигалее в 3 лето
прибывшую силу, служащих же Шигалею варвар 5.000убиша, и царскую
казну его взяша всю, злато и сребро, и многоценный ризы его, и кони, и
оружие все отняша, воеводу Московского добраго разграбиша, дом его,
и отроков его 1.000 убиша. Дву же токмо Шигалея и воеводу, упросивше
у Казанцов, царь Сапкиреи пощади его, царского ради семени и юности
ради, и благородства, еже в нем велик разум».1 В городе произошел ан¬
тирусский погром, организованный, по всей вероятности, высшим духо¬
венством и верхушкой аристократии, принявшей решение о разрыве с
Москвой.
Хан Сахиб-Гирей сразу проявил агрессивность в отношении Русско¬
го государства. 26 мая 1521 г. казанские татары и черемисы разграбили
Унженские волости, а 4 июля осадили Унжу.2 Активные действия но¬
вого казанского хана были поддержаны из Крыма. В конце июня 1521 г.
крымский хан, внезапно перейдя Оку, нанес удар по русскому войску,
располагавшемуся в районе Серпухова и Каширы. Крымцы прорвались
в глубинные районы Московской Руси, разграбляя их. 29 июня на осадном
положении оказалась Москва, куда бежало население из разоренных
районов. Страну охватила паника.
Василий III, покинув столицу, направился в Волоколамск. Крымские
отряды приблизились к Москве на расстояние в 15 км, сожгли Угрешский
монастырь, посады Каширы, село Остров и посады Коломны.3 Мухаммед-
Гирей с основными силами неделю стоял в 60 км от Москвы между река¬
ми Северкой и Лопастной, затем он перешел Оку и находился там еще
неделю.412 августа крымский хан отступил, видимо, узнав о выступлении
против него войск псковского наместника М. В. Горбатого.5 Неясен вопрос
1ПСРЛ. Т. 19. Стб. 32,243.
2	Кунцевич Г. 3. История о Казанском царстве. СПб., 1905. С. 601-602.
3	Зимин А. А. Россия на пороге нового времени (Очерки политической истории
России первой трети XVI в). С. 243; ПСРЛ. Т. 6. С. 263; Там же. Т. 26. С. 311.
4	ПСРЛ. Т. 24. С. 221; Там же. Т. 26. С. 311; Там же. Т. 30. С. 145.
5	Там же. Т. 24. С. 221.

Гл. 3. Политика Московского государства...
199
о позиции казанского хана в период нашествия Мухаммед-Гирея. Боль¬
шинство летописей ничего не говорит по этому поводу. Продолжение
Хронографа 1512 г. указывает, что летом 1521 г. «Сап-Гирей со всеми ка¬
занскими людьми приходил на муромские и мещерские места». Согласно
С. Герберштейну, Сахиб-Гирей, выступив одновременно с братом Мухам-
мед-Гиреем, опустошил Владимир и Нижний Новгород.1
Как полагает А. А. Зимин, быстрое продвижение крымского войска
в глубь территории Русского государства стало неожиданностью и для
самого Мухаммед-Гирея. Его отряды, придерживаясь традиционной для
кочевников тактики, способны были только к грабежу беззащитного на¬
селения во время кратковременных рейдов, после которых они возвра¬
щались с полоном в Крым. Так произошло и летом 1521 г.
Весной 1522 г. в Москве получено известие о том, что хан Мухаммед-
Гирей готовится к новому походу на Русь. Против ожидавшегося крым¬
ского вторжения к Оке выдвинулось огромное русское войско во главе с
самим великим князем. Узнав об этом, Мухаммед-Гирей повернул назад.2
Продолжали набеги на восточные окраины Руси и казанцы.3
Вскоре произошли события, значительно повлиявшие на расстановку
сил на южных и восточных рубежах России. В декабре 1522 г. Мухаммед-
Гирей осадил Астрахань и при поддержке ногайского мурзы Агиша овла¬
дел ею. Хан Хусейн бежал из города. Ввиду того что Мухаммед-Гирей не
посадил Агиша, как обещал ему, на престол Астраханского ханства, но¬
гайский мурза вступил в заговор со своим братом Мамаем, находившим¬
ся на службе у крымцев, и с 2 тыс. ногайцев неожиданно напал на крым¬
ское войско. В результате боя погиб хан Мухаммед-Гирей с сыном Бога-
тыром. Ногайцы вторглись в Крым и опустошили весь полуостров.
В Крыму утвердился брат погибшего Мухаммед-Гирея Саадат-Гирей.
Весной 1523 г. «царь Саип-Гирей в Казани много зла християнъству навел
и кровь пролил, яко воду и посланника великого князя Василья Юрьеви¬
чи Поджегина уби».4 Это означало открытый разрыв отношений и фак¬
тическое объявление войны Казанским ханством Московскому государ¬
1	Там же. Т. 22. С. 518; Герберштейн С. Записки о Московии. Т. 1. С. 415.
2	Зимин А. А. Россия на пороге нового времени. С. 247; ПСРЛ. Т. 6. С. 264; Там
же. Т. 8. С. 269; Кунцевич Г. 3. История о Казанском царстве. С. 602.
3	ПСРЛ. Т. 4. С. Й1; Там же. Т. 6. С. 264; Там же. Т. 23. С. 203; Там же. Т. 8.
С. 270-271; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 43; Там же. Т. 20. Ч. 1. С. 402-403; Там же. Т. 24.
С. 221 -222; Герберштейн С. Записки о Московии. Т. 1. С. 415; Зимин А. А. Россия
на пороге нового времени. С. 25.
4	ПСРЛ. Т. 8. С. 270; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 43; Там же. Т. 20. Ч. 1. С. 402.

200
От Золотой Орды к Московскому царству
ству. Правительство Василия III начинает подготовку к активным военным
действиям, нацеленным на окончательное подчинение Казанского хан¬
ства. Первым шагом в данном направлении явился поход великокня¬
жеского войска на Суру летом 1523 г. Наиболее подробный рассказ о пути
русской рати сохранился в составе Типографской летописи: «Того же ле¬
та месяца июля в 28, поиде князь велики Василей и з братиею с Москвы
к Переяславлю, да оттоле к Юрьевоу, а из Юрьева к Суздалю да и Воло-
димеру. И бысть в Володимере 2 недели, а из Володимера к Новуграду
и Нижнему, а из Новагорода воевод своих многих да и людей с ними по¬
слал и повеле им на Суре реце город срубити».1
Во главе судовой рати, направлявшейся «пленити казанские места»,
поставлен бывший казанский хан Шах-Али. Интересные сведения о по¬
ходе 1523 г. содержатся в Постниковском летописце. По его сообщению,
конная рать во главе с боярином князем Иваном Васильевичем Горбатым
столкнулась с казанцами «на Свияге на Отякове поле. И поможе Бог
великого князя воеводам над татары... многих татар побиша, а иныя в
Свияге потопоша».2 3Поход сильного русского войска носил, по всей видимости, характер
акции прикрытия для строительства военной базы Московского государ¬
ства в устье Суры. Летописи сообщают об этом кратко: «А в ту пору велел
поставити на усть рекы Суры град древян и нарече его Басиль-град».'
Значение, придаваемое Московским правительством строительству этой
крепости, отразилось в наказе русскому послу в Литву Г. Д. Загрязскому:
«...а на казанской земле близко Казани, на Суре, велел город поставити
того деля, чтоб ему ближе из того города с Казанью свое дело делати, лю-
дем бы его ближе ходити к Казани; и ныне в тот город из Казани многие
люди пришли на государя нашего имя».4
Постройка Василь-города вызвала различную оценку политических
деятелей Русского государства. Берсень-Беклемишев осуждал Василия
за предпринятый в 1523 г. поход под Казань: «Почто князь велики ходил
в Новгород? Поставил на их стороне лукно, ино как ся с ними помирити;
Как Смоленск жо город взял, а люди тамо, ино нелзе миру быти — и по¬
ставити было город, ино было поставить на своей стороне, ино бы лзе и
миру бытии». Однако митрополит Даниил восхвалял великого князя за
‘ПСРЛ.Т.24.С.222.
2	Там же. Т. 34. С. 14.
3	Там же. Т. 8. С. 270; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 44; Там же. Т. 20. Ч. 1. С. 402.
4	Сборник РИО. Т. 35. С. 682.

Гл. 3. Политика Московского государства...
201
основание крепости в устье Суры, заявляя, что Василий III «тем деи го¬
родом всю землю Казанскую возмет».1
Помимо того, что новая крепость создавала стратегический плацдарм
для наступления на Казанское ханство и военную базу для русских войск,
само название «Василь-город» было символично: тем самым великий
князь выдвигал претензию на владение территорией Среднего Поволжья.
Итак, поход осенью 1523 г. прошел успешно, были достигнуты все
цели, поставленные перед воеводами великим князем: построен русский
форпост в Казанском ханстве, «и послании царя нашего воини благочес-
тиваго Василиа ходиша, воююща и жгуще врагов, страну Татар и Череми¬
су, возвратишася, плен мног с собою имеюще».2
Весной следующего 1524 г. организован новый поход на Казань с целью
восстановить зависимость ханства от Русского государства, поскольку
агрессивные нападения казанцев на восточные окраины Московии не
прекращались. 17 октября 1523 г. «приходили татарове под Галичь, по¬
сады пожгли, а град Господь сохранил не врежен, и отъидоша».3 Поэтому
12 мая 1524 г. князь отправил под Казань конную и судовую рати, фор¬
мальным предводителем которой был назначен Шах-Али. Судовое войско
возглавлял Иван Федорович Бельский, конное — Иван Васильевич Ха¬
бар. Поход предусматривал штурм Казани, поэтому войско было снаб¬
жено мощной артиллерией, действиями которой руководили отдельные
воеводы: «А с нарядом Григорий Сабакин да Якуб Ивашенцов, да Михай-
ло Зверь. А з болшим нарядом Степан Сабакин, а с ним в таварыщах Исак
Шенкурской; а над ними велел князь великий надзирати всего наряду
Михаилу Юрьевичи» (Захарьину).4
Сахиб-Гирей обратился за военной помощью к новому крымскому
хану Саадат-Гирею. В Крыму снова возникла идея пригрозить Москве
конфликтом с Османской империей.5 Видимо, под угрозой неизбежной
войны с Россией, Сахиб-Гирей покидает казанский престол, передав его
(по соглашению с казанцами) своему племяннику Сафа-Гирею.
1	Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографи¬
ческой экспедицией Академии наук. Т. 1. СПб., 1836.№ 172. С. 144.
2ПСРЛ. Т. 26. С. 312.
3	Там же. Т. 4. Ч. 1. Вып. 3. Л., 1929. С. 541; Там же. Т. 6. С. 282.
4	Там же. Т. 8. С. 270; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 44; Там же. Т. 20. Ч. 1. С. 402-403;
Там же. Т. 24. С. 222; Разрядная книга. 1475-1598 гг. С. 67.
5	Зайцев И. В. Между Москвой и Стамбулом. Джучвдские государства, Москва
и Османская империя (начало XV—первая половина XVI вв.). Очерки. М., 2004.

202
От Золотой Орды к Московскому царству
Русские летописи упоминают об этом кратко: «Уведав же злочестивый
царь Саип-Гирей Казанской крепкое и грозное великое воинство и с ве¬
ликим срамом побеже из Казани, и казанцы взяша царем в Казань Сафа-
Кирея царя, крымского же царевича».1 Как сообщал С. Герберштейн,
посетивший Москву в 1526 г.: «Казанский царь Сагиб-Гирей, устрашен¬
ный столь ужасными приготовлениями, призвал к себе племянника со
стороны брата, царя Тавриды, юношу тринадцати лет, чтобы тот времен¬
но стал во главе царства, а сам бежал к турецкому императору молить
его о помощи и поддержке. Повинуясь призыву дяди, юноша пустился в
путь. Когда он прибыл к Гостиновозеру, т. е. острову, который называет¬
ся Купеческим и расположен среди рукавов Волги недалеко от казанской
крепости, его встретили князья этого царства с пышностью и почетом,
ибо в этой свите был и сеид, верховный жрец татар... Этот сеид тайно
симпатизировал Василию и держал его сторону, поэтому он старался
захватить юношу и отправить его связанным в Москву, но был в этом
уличен, схвачен и всенародно зарезан ножом».2 Произошла консолида¬
ция «всей земли Казанской», всех этносоциальных групп вокруг нового ха¬
на перед лицом общей угрозы.
Организуя летний поход 1524 г., Московское правительство еще не
знало о политических демаршах, предпринятых казанским руковод¬
ством. Однако, по всей вероятности, правильной является точка зрения
И. И. Смирнова о том, что «правительство Василия III рассчитывало
нанести этим походом решительный удар Казанскому ханству».3 Види¬
мо, под угрозой неизбежной войны с Россией правящая верхушка ка¬
занской аристократии произвела смену на ханском престоле. Во всяком
случае, такое предположение позволяет сделать краткое сообщение
русских летописей: «Уведав же злочестивый царь Саип-Гирей Казанской
крепкое и грозное великое воинство и с великим срамом побеже из Ка¬
зани, и казанцы взяша царем в Казань Сафа-Кирея царя, крымского же
царевича».4
0	ходе военных действий летом 1524 г. в источниках сохранились
противоречивые известия. Детали похода описал С. Герберштейн, и свои
сведения он мог получить от непосредственных участников событий. Со¬
гласно ему, весной 1524 г. Василий III «послал одного из своих главных
1	ПСРЛ. Т. 8. С. 270; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 44; Там же. Т. 20. Ч. 1. С. 403; Там
же. Т. 34. С. 14-15.
2	Герберштейн С. Записки о Московии. Т. 1. С. 425-427.
3	Смирнов И. И. Восточная политика Василия III. С. 53-55.
4	ПСРЛ. Т. 8. С. 270; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 44; Там же. Т. 20. Ч. 1. С. 403.

Г л. <3. Политика Московского государства...
203
советников Михаила Георгиевича с еще большими, чем прежде, полчи¬
щами для покорения царства Казанского». Судовое войско для доставки
орудий и провианта собралось в Нижнем Новгороде. «Число этих судов
было так велико, что река, пусть и широкая, повсюду казалась покрытой
множеством кораблей». Приблизившись к Казани, русские войска 7 июля
расположились лагерем на Гостином острове. М. Ю. Захарьин 20 дней
ждал прибытия конницы. Герберштейн сообщал, что «несколько москов¬
ских шпионов подожгли казанскую крепость, построенную из дерева, и
она совершенно сгорела на глазах русского войска». Однако воевода не
только не воспользовался этим «по страху и малодушию», но и позволил
татарам восстановить разрушенные стены. Сафа-Гирей расположился
лагерем невдалеке от русских, часто посылая на них черемисские пешие
отряды, доставившие много неприятностей русскому войску. Шах-Али,
прибывший с судовой ратью, обратился с письмом к казанскому хану,
увещевая отступиться от своего наследственного царства. Сафа-Гирей
отвечал кратко: «Решим дело оружием: пусть владеет им (царством. —
Д. К.) тот, кому оно будет даровано судьбой».
Между тем, у судового войска русских кончалось продовольствие, и
начался голод, поскольку все окрестности были опустошены черемиса¬
ми, тщательно наблюдавшими за передвижениями противника. Великий
князь, не получая известий от М. Ю. Захарьина, организует посылку из
Нижнего Новгорода князя Ивана Палецкого во главе судов с продоволь¬
ствием для войска. Берегом отправлено 500 всадников, но все они были
истреблены черемисами, перекрывшими подступы к Казани. Спаслось
только 9 человек, а начальник отряда умер в плену на третий день. Из¬
вестие об этом породило замешательство в русском лагере на Гостином
острове. Возникли слухи о полном истреблении всей конницы, что демо¬
рализовало войско. Однако Палецкий, потеряв большую часть судов из-
за нападения черемисов, сумел добраться до лагеря.
Тем временем, конное войско переправилось через Свиягу и после
двух кровопролитных столкновений с черемисами соединилось с осталь¬
ным войском. 15 августа русские начали осаду Казани. Сафа-Гирей, рас¬
положившийся со своим войском за городом, постоянно осуществлял
дерзкие набеги небольшими отрядами на русское войско. Крепость была
подвергнута сильному артиллерийскому обстрелу. Из Казани также от¬
вечали пушечными выстрелами, но скоро единственный в городе пушкарь
был убит пушечным ядром из русского стана. Находившиеся среди рус¬
ских наемники из немцев и литовцев «возымели твердую надежду за¬
хватить крепость», но М. Ю. Захарьин не одобрил этого плана. Воевода

204
От Золотой Орды к Московскому царству
полагал, что при недостатке припасов соблюдет выгоду своего государя,
если заключит с врагом любое перемирие и приведет назад в сохранности
войско и орудия. В итоге, заключив перемирие, воевода, которого С. Гер-
берштейн по ошибке называет Палецким, снял осаду и вернулся в Моск¬
ву. Австрийский дипломат рассказывает о слухах про подкуп воеводы
татарами. По возвращении 180-тысячного войска, пришли послы из Ка¬
зани для заключения мира. В то время, когда там был С. Герберштейн
(1526 г.), они все еще были в Москве, «но и тогда еще не было никакой
надежды на заключение в будущем мира между ними».1
Сопоставив яркое и эмоциональное изложение Казанского похода
1524 г. у С. Герберштейна с лаконичными известиями летописей и раз¬
рядных книг, попытаемся реконструировать ход событий. В Воскресен¬
ской и Никоновской летописях сохранился идентичный текст о походе.
По нему судовая рать русских расположилась на волжском берегу выше
Казани. Узнав о походе конной рати русских, «собравшися князи и муръ-
зы и вся земля Казаньская и встретиша великого князя воевод за двад¬
цать верст от Казани, от города на Свияге: и бысть им бой... и на том бою
многых князей и мурз и Татар и Черемису и Чювашу избиша, а иных
князей и мурз многих живых поимаша». Соединившись с судовой ратью,
конное русское войско начало приступ Казани, «и многых татар под гра¬
дом побиша...». Осознав невозможность противостоять русскому натиску,
казанцы «добиша челом великого князя воеводам, да и шерть дали на всей
воли государя великого князя».2 Разрядная книга 1475-1605 гг. сохра¬
нила текст, очевидно, зависимый от сообщений Никоновской и Воскре¬
сенской летописей, однако там имеется, судя по дальнейшим событиям,
ошибочное известие о посажении великокняжескими боярами и воево¬
дами Шах-Ал и «на царство в Казани».3
«Казанская история» повествует о том, что «черемиса казанская»,
устроив засады в узких местах Волги, разбила русскую судовую рать —
«яртоульный» полк (убито 5 тыс. чел.), уничтожила передовой полк
(15 тыс. чел.), а в большом полку было убито 10 тыс. Утонула значитель¬
ная часть русской артиллерии, которую черемисы затем подняли, «все
в Казань допровадиша». Конное войско на Свияге сразилось с татарами
во главе с князем Аталыком. Трехдневный бой окончился бегством ка¬
занцев, которых было перебито 42 тыс. чел.
1	Герберштейн С. Записки о Московии. Т. 1. С. 425-437.
2	ПСРЛ. Т. 8. С. 271; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 44.
3	Разрядная книга. 1475-1605 гг. Т. 1.4.1.С. 190-191.

Гл. 3. Политика Московского государства...
205
Когда прибыло судовое войско, то воеводы «подумавше яко несть лзе
приступити ко граду без стенобитнаго наряду, всему в Волге утопшу».
«Повоевав» горную черемису, воеводы, потеряв в боях и от болезней
почти половину войска, возвратились на Русь.1
Наиболее близкая кдействительности версия содержится в рассказе
С. Герберштейна, основанная на воспоминаниях участников похода,
которых вряд ли можно заподозрить в намеренном сокрытии истины,
как это предположил А. А. Зимин.2 Прав был И. И. Смирнов, который,
вслед за С. Герберштейном, полагал, что под Казанью была разгромлена
не вся судовая рать русских, а только дополнительное войско князя Па-
лецкого.3 Умолчание о посылке двух отрядов с продовольствием под
Казань в официальном летописании и разрядных книгах, по нашему
мнению, объясняется относительно небольшой численностью послан¬
ных войск, а главное — неудачей самого предприятия по доставке про¬
довольствия основным силам под Казанью. Летописи отразили лишь
действия главного войска и результат похода: челобитье казанцев о за¬
ключении мира «на всей воле великого князя».
Из-за нехватки продовольствия, постоянных нападений зависимых
от Казанского ханства черемисов (мари) и чувашей, а также нежелания
русского военного руководства бесцельно терять людей, войско отсту¬
пило. Казанцы, со своей стороны, стремились к тому, чтобы вторжения
большой массы вооруженных людей (по С. Герберштейну, 180тыс. чел.)
на территорию ханства не повторялись, поскольку это нарушало при¬
вычное функционирование социальной жизни государства. Поэтому
правящая группа Казанского ханства пошла на перемирие на условиях,
продиктованных русскими воеводами. Версия «Казанской истории» су¬
щественно исказила ход событий, выдвинув на первый план политические
мотивы, актуальные для 60-х гг. XVI в., — осуждение нерешительности
московских воевод как представителей знати. Поэтому при изучении
похода 1524 г. сведения «Казанской истории» могут использоваться толь¬
ко при сопоставлении их с более достоверными источниками: рассказами
С. Герберштейна (со слов участников событий), летописными известия¬
ми и разрядными записями.
Не добившись под чинения Казанского ханства Московскому государ¬
ству в ходе военных действий, русское правительство решило прибегнуть
‘ ПСРЛ. Т. 19. Стб. 35-36.
2 Зимин А. А. Россия на пороге нового времени. С. 265.
Смирнов И. И. Восточная политика Василия III. С. 56-57.

206
От Золотой Орды к Московскому царству
к экономическому давлению на Казань. По сообщению С. Герберштейна,
значительное препятствие для заключения мира с Казанью представляло
предпринятое по указанию Василия III переведение торговой ярмарки с
Гостиного острова близ Казани в Нижний Новгород.1 Подробный рассказ
об этой политической акции великого князя сохранился в отрывке лето¬
писи за 1518-1526 гг., изданном М. Н. Тихомировым: «В лето 7033 князь
великий Василей Иванович всеа Русии посылал к Казаньскому царю
Саадей Гирею (Сафа-Гирей. —Д. К) князя Васильа Даниловича Пень¬
кова, да с ним диака Афонасиа Курицына о том, чтобы помнил свое слово,
как высылал бита челом государьским великого князя воеводам князю
Ивану Федоровичу Бельскому да Ивану Васильевичу Хабару, князей
старейшин Казанских, чтобы царства Казанского не пограбили, а в воле
положили в великого князя. И царь бы велел своим гостем и всей Казан¬
ской земле торговати в Нижнем Новгороде. И царь Саадей Гирей сотво¬
рил волю великого князя и князь Василей Данилович перевел торг ис Ка¬
зани в Новгород в Нижний».
Постниковский летописец сообщает о том, что 15 ноября 1524 г. к
великому князю пришли казанские послы оглан Аппай и князь Бахты-
Килдей с челобитьем «от всей земли Казанской за свою вину и о цари
Сафа-Кирее. И государь их пожаловал по их челобитью и по прошенью,
а в Казань послал своего посла князя Василья Даниловича Пенкова да
диака Офонасья Курицина в марте».2 Василий III по челобитью, подан¬
ному казанскими послами от «всей земли Казанской», пошел на компро¬
мисс, согласившись на правление хана Сафа-Гирея в Казани при фор¬
мальном подчинении казанцев великокняжеской воле. Отправленное в
марте 1525 г. в Казань посольство передало заявление великого князя о
перенесении торга из Казани в Нижний Новгород. Чтобы не спровоци¬
ровать нового похода, казанцы согласились на это условие, несомненно,
наносившее сильный удар по экономическим интересам Казанского
ханства. Убытки потерпела и русская торговля, так как перенос ярмар¬
ки вызвал дороговизну и недостаток товаров, привозимых по Волге с
Каспия из Персии, Армении и Астрахани.3 По всей видимости, это со¬
1	Герберштейн С. Записки о Московии. Т. 1. С. 437.
2	Тихомиров М. Н. Новый памятник московской политической литературы
XVI в.//Московский край в его прошлом. Т. 2//Труды общества изучения Мос¬
ковской области. Вып. 6. М., 1930. С. 111 -112.
3ПСРЛ. Т. 34. С. 15. Заметим, что решение о посольстве в Москву принимало
специально по этому случаю созванное собрание представителей «всей земли Ка¬
занской» (см.: Герберштейн С. Записки о Московии. Т. 1. С. 435-437).

Гл. 3. Политика Московского государства...
207
бытие и определило затягивание казанской стороной подписания мир¬
ного договора. Руководство ханства не желало окончательно закрепить
потерю Казанью роли крупнейшего торгового центра Поволжья, на что
оно согласилось только под угрозой войны с Русским государством. Силы
были явно неравны. Поэтому последующие дипломатические контакты
между двумя государствами фактически остались без результата.
В марте 1526 г. прибыли в Москву казанские послы князья Казы и
Чура и бакши Тевель. В 1528 г. приехали от Сафа-Гирея новые послы,
князья Табай и Дана, а также бакши Ибрагим, заявившие, что «в которых
делах царь перед великим князем неправ, и царь в тех делах въ всех хочет
перед великим князем исправитися и правду дати, и послов своих болших
к великому князю посылает». Казанские послы возвратились на родину
вместе с великокняжеским послом Андреем Пильемовым, перед которым
дали клятву на шертной записи «царь и вся земля Казаньская». Сафа-
Гирей направил в Москву князей Мамыша, Курата и Шир-Миргена
Чюрачикова. В ответ Василий III послал в Казань князя Ивана Федоро¬
вича Палецкого. Но Палецкий дошел только до Нижнего Новгорода,
когда он получил известие, что Сафа-Гирей «свою правду и клятву пре¬
ступил и послу великого князя Ондрею Пильемову нечесть и срамоту
учинил велику...».
Давно назревавший конфликт разразился. Василий «не мога терпе-
ти царевы клятвы и преступления и советова о том съ своею братьею и з
бояры». В мае 1530 г. было принято решение о посылке рати под Казань.
Во главе судовой рати поставлены князья Иван Федорович Бельский и
Михаил Васильевич Горбатый-Кислый, а конное войско возглавил князь
Михаил Львович Глинский. Путь пешей рати был более сложным, ей
пришлось столкнуться с «казанскими людьми», пытавшимися препят¬
ствовать переправе русских через Волгу. Разгромив противника «не в
одном месте», конница переправилась через Волгу «на Казанскую сторо¬
ну» и соединилась с прибывшим ранее судовым войском. 16 июля на¬
чался штурм Казани. В ответ из города выехало татарское войско, уси¬
ленное пришедшими на помощь ногайцами во главе со старшим сыном
мирзы Мамая и князем Яглычем, а также астраханскими татарами.1
В «Казанском летописце» говорится о том, что Сафа-Гирей тщательно
подготовился к предстоящей осаде. Он послал во все казанские улусы с
1	ПСРЛ. Т. 8. С. 272-273; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 45-47; Там же. Т. 20. Ч. 1.
С. 406; Разрядная книга. 1475-1598 гг. С. 74; Разрядная книга. 1475-1605 гг. Т. 1.
4.2. С. 213-215.

208
От Золотой Орды к Московскому царству
приказом к князьям и мурзам собраться в Казань. «Загна же Черемису
ближную всю многу и повеле им делати подле Булака острог, около по¬
саду, по Арскому полю, от Булака же и до Казани реки, округ его рвы
копати, по за острогу, да в нем сидят Черемиса с прибылыми людми, яко
да и граду помощь будет и посады целы от запаления огненного устоят».
Казань не могла вместить прибывших 30 тыс. ногайцев, и для размещения
войска был построен острог, примыкавший с двух сторон к городским
стенам.1 Собранные в Казани отряды выступили из острога навстречу
русским войскам.
В разыгравшемся сражении верх взяли московские полки. Острог был
захвачен, в нем «многих Татар и жен их и детей и Черемисы безчисленно
побиша, а иных плениша, и пушки и пищали у них поимаша; а царь не во
мнозе утек во град».2 Вологодско-Пермская летопись сообщает, что в
остроге убит «болший» князь казанский Аталык с женой, а сам хан бежал
из Казани к Арскому городку. В погоню за ним послали передовой полк
князя Ивана Федоровича Овчины-Оболенского. Командующие русским
войском «болшие» воеводы И. Ф. Бельский, М. В. Горбатый-Кислый и
М. Л. Глинский «под городом под Казанью стали, оплошася, и обозу го¬
рода гуляя не сомкнуша, а се промеж воеводами пришла брань, а люди в
розстрое».3 Внезапно напала «Черемиса Казанская, город гуляй взяли и
наряду пищалей с семдесят, и зелья, и ядер немало взяли». Много воинов
было перебито, некоторые попали в плен. Ивана Михайловича Кляпика.
плененного ранее на Свияге, казнили в Казани.4 Русские воеводы при¬
казали начать обстрел Казани из сохранившейся артиллерии. Казанцы
выслали парламентеров князя Булата, оглана Аппая и князя Табая «би¬
та челом за свою вину». Посланные поклялись отправить посольство в
Москву и быть «неотступными» от московского государя и не сажать
хана, кроме того, кого им «пожалует» великий князь. Приняв предложе¬
ния казанцев, воеводы возвратились в Москву.
В конце 1530 г. прибыли казанские послы князьТабай, князьТевекел ь
и бакши Ибрагим, которые от имени хана, князей и «от всех людей Ка¬
занские земли» били челом Василию III о снятии опалы с Казанского
ханства. Послы просили, чтобы великий князь пожаловал Сафа-Гирея
«братом и сыном его себе учинил, а царь хощет быта во государьскоп
воле, и князи и всей земли Казанской люди надею имеют и на тобя, вели¬
1ПСРЛ.Т.19.Стб.37.
2	Там же. Т. 8. С. 273; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 47; Там же. Т. 20. Ч. 1.С.406.
3	Там же. Т. 26. С. 312.
4	Там же. Т. 8. С. 273; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 47-48; Там же. Т. 20. Ч. 1. С. 406-40'

Гл. 3. Политика Московского государства...
209
кого государя, как ты, государь, их пожалуешь, а они въ всей твоей госу-
дареве воле служить вперед хотят прямо и неотступным быти всею зем¬
лею Казаньскою до своих животов и их дети». По указанию Василия III,
желавшего избежать кровопролития и с русской, и с казанской стороны,
были написаны шертные записи, на которых поклялись казанские дип¬
ломаты. Достигнута договоренность о возвращении русских пленных и
артиллерии, захваченных казанцами в военных действиях в 1530 г.
Для принятия присяги ханом, князьями и «всей землей Казанской» в
январе 1531 г. послан боярский сын Иван Васильевич Полев вместе с
человеком Сафа-Гирея Баушем. 26 марта с грамотой от Полева из Казани
приехал гонец боярский сын Сура Нехаев. Полев писал великому князю,
что «царь правды на шертной грамоте не учинил и пищалей ему не дал».
С Нехаевым прибыл с ханской грамотой его человек Мердень. Сафа-
Гирей требовал, чтобы Василий Иванович отпустил его послов, которые
оставались в Москве в ожидании принятия присяги в Казани, а к нему
отправил бы своего «болшого» посла, а также вернул пленных казанцев
и захваченные русскими татарские пушки и пищали. Только при выпол¬
нении всех этих условий хан обещал «правду на записи учинити и Ивана
Полева к великому князю отпустить».
Через Ф. М. Карпова и дьяка Меньшого-Путятина казанскому послу
Табаю было заявлено, что «царь и князи и вся земля Казаньская по ваше¬
му челобитью правды не учинили». Табай объяснил это тем, что в Казани
получили известие о посылке Василием III новой рати, и сообщил, что в
столице ханства «людей добрых мало, все люди мелъкие, ино земли кре-
пити некому, люди все в розни; а в страховании великом люди сшата-
лися, и наша мысль не имеет». Посол от имени всего населения ханства
заявил о подчинении воле великого князя, а хана обвинил в измене ин¬
тересам государства.
Очевидно, что хан не был согласен с решением, принятым на собрании
«всей Казанской земли», но ему пришлось подчиниться воле большин¬
ства. Мердень был отправлен им без согласования со «всей землей», по¬
этому казанский посол предпочел опереться на волю большинства, а не
на инструкции, данные лично ханом. Причину того, что хан пошел против
интересов большинства населения, Табай видел в том, что «пристали к
нему Крымцы да Нагаи да туташние люди лихие». Посол подчеркнул, что
«земля» с ханом не согласна, но ищет «великокняжеского жалованья»:
«Тому ли быти царю на Казани, или иного государь царя пожалует, на
Казань пошлет». Послы обратились с челобитьем к Василию, чтобы он
«дал нам Шигалея царя, занже Шигалей царь земли Казанской не грубил

210
От Золотой Орды к Московскому царству
ничего... и ныне государь его отпустит к Казани и его накажет, как ему,
будучи в Казани, дела его беречь и тамошних людей жаловати...». Казан¬
цы просили отпустить Шах-Али к городу Василю вместе с ними и казан¬
скими пленниками, обещая оттуда послать в Казань от себя грамоту, да
«к Черемисе к горней и к луговой и к Арским князям, о государеве жало¬
ванье. .. как было государево жалованье при Магмед-Амине царе, так же
и ныне хочет их государь жаловати и беречи землю Казаньскую».
По словам послов, данное предложение всецело было их личной ини¬
циативой и вызвано их желанием служить не хану, а великому князю.
Послы говорили о том, что у них есть родственники и друзья в Казани,
также и у пленных казанцев, задержанных в Нижнем Новгороде (речь
идет, видимо, о казанских купцах, арестованных в связи с войной 1530 г.),
все родственники и друзья в Казани. Это доказывало Василию III, что за
послами стоит довольно мощная поддержка и их словам можно доверять.
Великий князь отправил в Казань Постника-Головина разведать настро¬
ения верхушки казанского руководства — мирзы Качиг-Алея и князя
Булата Ширина. Вероятно, именно эти лица поддержали инициативу
послов. И хотя летописи об этом молчат, дальнейшие события подтверж¬
дают данное предположение.
После совета с Боярской думой, Василий III Юдекабря 1531 г. отпус¬
тил Шах-Али и казанских послов в Нижний Новгород. 24 декабря туда
же отправлен великокняжеский дьяк Афанасий Курицын «з записми»
к Шах-Али и князю Табаю, написанными бакши Ибрагимом, а также с
посольскими грамотами к «царевне» Ковгоршад (последней представи¬
тельнице династии Улуг-Мухаммеда в Казани), князьям и «ко всей земли
Казаньской».1
17 мая 1532 г. в Москву из Казани приехал Постник Головин, сооб¬
щивший о перевороте в Казани, во главе которого встали Ковгоршад.
мирза Качиг-Алей и князь Булат Ширин. В результате, хан Сафа-Гиреи
с приближенными к нему крымцами и ногайцами выслан из Казани ре¬
шением «всей земли», а «иных побили, которые царю думали на лихо.
Раста князя здетми и Али, Шукурова сына, и иных князей...». Из Каза¬
ни выслали и жену Сафа-Гирея, отправленную «в Нагаи» к своему отцу.
мирзе Мамаю.
19 мая приехали гонцы из Казани Кулчюра и Форузат с грамотами о'
руководства государства, где содержалась просьба отправить на ханскии
1ПСРЛ. Т. 8. С. 274-276; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 54-56; Там же. Т. 20. Ч. 1. С. 407'
410.

Гл. 3. Политика Московского государства...
211
престол не Шах-Али, к которому казанцы испытывают недоверие, а его
младшего брата — 15-летнего Д жан-Али, владевшего Касимовым. Вели¬
кий князь ответил согласием, и Шах-Али приказали вернуться из Ниж¬
него Новгорода в Москву. 22 июня к Джан-Али с повелением быть в
Василь-городе отправился Федор Семенович Воронцов. В Нижний по¬
сланы Федор Борисович Бороздин и великокняжеский дьяк Третьяк
Раков, которым было приказано привести к шерти нового казанского
хана. Джан-Али отпущен в Казань вместе с князем Табаем «с товарыщи»
и пленными казанцами (чтобы уменьшить недовольство политикой Ва¬
силия III). «Сажать на царство» должны были окольничий великого кня¬
зя Яков Григорьевич Морозов и дьяк Афанасий Курицын.
В субботу 29 июня 1532 г. Джан-Али утвердился на ханском столе в
Казани. С этим известием новый хан отправил в Москву своего ловчего
князя Бибея, прибывшего 14 июля. В августе из Казани вернулся Иван
Полев вместе с ханским послом, оружничим князем Бурнаком.1
Казанское ханство вновь оказалось в сфере политического влияния
Московского государства. Новый хан был слишком молод, чтобы оказы¬
вать реальное влияние на внутреннюю жизнь Казанского государства.
От его имени делами управляли «царевна» Ковгоршад, князь Булат Ши¬
рин и мирза Качиг-Алей.
По мнению И. И. Смирнова, в русско-казанских переговорах 1528-
1531 гг. отчетливо выявляются две тенденции: первая — стремление
казанских послов урегулировать отношения между государствами, вто¬
рая — резко враждебная к русским позиция хана. Борьба этих тенденций
была «лишь проявлением и отражением в области внешнеполитических
отношений борьбы за власть между казанскими феодальными группи¬
ровками, из которых одна поддерживала Сафа-Гирея, адругая пыталась
найти опору в своей борьбе в Русском государстве».2
Итак, в основе внутриполитического конфликта в Казанском ханст¬
ве, вылившегося в смену верховной власти, лежало противоречие между
окружавшей хана Сафа-Гирея кочевой аристократией из Крыма и Ногай¬
ской Орды, которой ограничение казанского суверенитета со стороны
Москвы угрожало потерей преимуществ, связанных с полновластным
хозяйничаньем в Казани, и стремлением к миру основной массы населе¬
ния государства, чью волю и выражало «собрание всей земли». Большин¬
' Там же. Т. 8. С. 276-277; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 56-57; Там же. Т. 20. Ч. 1.
С. 410-411; Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 601 -602.
2 Смирнов И. И. Восточная политика Василия III. С. 63.

212
От Золотой Орды к Московскому царству
ство населения было готово поступиться не имеющим для них реального
значения казанским суверенитетом, чтобы обеспечить спокойствие сво¬
ей страны. Часть аристократии ханства осознала и использовала эти на¬
строения для своего прихода к власти. Прямого вмешательства Москвы,
на наш взгляд, в события начала 30-х гг. XVI в. не проявилось. Василий III
в данном случае предпочел согласовывать свои действия в отношении
ханства с мнением «всей Казанской земли», убедившись, что военное
давление способно принести лишь кратковременный эффект, а содержать
на территории ханства постоянное войско Русское государство пока не
имело возможности.

Глава 4
ПРИСОЕДИНЕНИЕ СРЕДНЕГО
И НИЖНЕГО ПОВОЛЖЬЯ
к московской руси
1.	Русская политика в Поволжье
в 30-х — начале 40-х гг. XVI в.
Утверждение у власти в Казани в 1532 г. прорусски настроенного хана
Джан-Али существенным образом изменило внутриполитическую об¬
становку в ханстве, покончив с 11-летним господством Гиреев, ориенти¬
ровавшихся на Крымское ханство. Руководство государством оказалось
в руках группировки, стремившейся на данном этапе к установлению
стабильного мира с Русским государством.1
Между Московской Русью и Казанским ханством установились ре¬
гулярные дипломатические отношения. 2 сентября 1532 г. Василий III
отпустил в Казань ханского посланника князя Бурнака. С ним поехал ве¬
ликокняжеский посол Василий Алексеевич Пушкин с грамотой к Джан-
Али, содержание которой, к сожалению, неизвестно.2
Тогда же, в сентябре 1532 г., Василий III пожаловал старшего брата
Джан-Али, бывшего казанским ханом в 1519-1521 гг., Шах-Али, с канди¬
датурой которого не согласилась теперь правящая верхушка ханства. Ему
были пожалованы Кашира и Серпухов «со всеми пошлинами».3 Однако
уже в декабре этого же года «поймал князь великий царя Шигалея, что
1	Смирнов И. И. Восточная политика Василия III. С. 65.
2	ПСРЛ. Т. 8. С. 280; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 65; Там же. Т. 20. Ч. 1. С. 413.
3	Там же. Т. 8. С. 280; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 66; Там же. Т. 20. Ч. 1. С. 414.

214
От Золотой Орды к Московскому царству
был на Казани».1 Поводом явилось то, что Шах-Али поддерживал отно¬
шения со своим братом, сидевшим в Казани, без ведома великого князя.
Это явилось превышением полномочий служилого татарского царевича.
И поэтому, узнав о том от недоброхотов Шах-Али (а их, думается, было
немало у мусульманина, служившего в православном государстве), Ва¬
силий III наложил опалу на Шах-Али и на его окружение. В одной из лето¬
писей сохранилось краткое упоминание о причине опалы и ссылки Шах-
Али: «Тоя же зимы бывшей царь Казанской пойман за то, что он учал
ссылатися в Казань, и сослан на Белоозеро».2 Официальное летописание
остановилось на данном факте более подробно. По мысли московских
летописцев, это было заслуженное наказание вассала за нарушение ус¬
ловий клятвы со своим сюзереном — великим князем Московским: «Тоя
же зимы, генваря, князь великий Василей Ивановичь всея Руси положил
опалу свою на бывшаго царя Казанского Шигалея, что он правду свою
порушил, учал ссылатися в Казань и во иные государства без великого
князя ведома, и за то его велел князь велики ж жалования своего свести,
с Коширы и с Серпухова, да поймав, сослал на Белоозеро со царицею и
посадил за сторожи».3 Великокняжеская власть ясно продемонстрирова¬
ла, что верность государю должна быть выше родственных чувств.
Хотя Джан-Али, судя по всему, был проинформирован об опале на
старшего брата, но он не обладал фактической властью в Казани, что¬
бы как-то повлиять на политику казанского правительства в отношении
Московского государства. Установленные при возведении Джан-Али на
престол договоренности ничем не нарушались. Хан Джан-Али всецело
подчинялся воле своего окружения из представителей высшей знати
Казанского ханства, которому пока было выгодно находиться под покро¬
вительством сильного Русского государства, готового на значительные
уступки, чтобы удержать Казань в фарватере своей политики.
'ПСРЛ. Т. 13.4.1.С.65.
2	Там же. Т. 23. Прил. 2. С. 205.
3	Там же. Т. 8. С. 281; Там же. Т. 13. Ч. 1.С. 76; Там же. Т. 20. Ч. 1.С.415. Более
трагичной оказалась судьба окружения Шах-Али. «Ханских людей» развели по
городам: в Тверь, Новгород и Псков (подальше от пределов Казанского ханства)
Псковский летописец сообщает о том, что 26 июня 1535 г. 73 человека из числа
приближенных Шах-Али были посажены в тюрьму во Пскове «в середнем городе
под Боурковским костром от Великие реки на смерть». 7 детей умерло через день,
а 8 оставшихся в живых «ни поены, ни кормлены, а техприбиша» (см.: Псковские
летописи. М.; Л., 1941. Вып. 1. С. 106-107). В 1536 г., по просьбе Новгородского
архиепископа Макария, оставшихся в живых во Пскове татар окрестили (Там же
С. 107-108).

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 215
22 февраля 1533 г. в Москву прибыл казанский посланник князь Агаш
«з грамотою от царевны и от князей и от всех людей Казанские земли; а
писал царь в грамоте и царевна и князи и вся земля Казанская, чтобы
великий государь пожаловал их пищалей у них не велел взяти ис Казани,
занже государеве земле Казаньской другов много, а недрузи есть же».
Очевидно, по договору, заключенному с Казанью при возведении Джан-
Али, предписывалось передать Русскому государству всю артиллерию,
находившуюся в столице ханства, чтобы облегчить взятие города в слу¬
чае возможного конфликта. Руководство же Казани считало это неце¬
лесообразным, поскольку имелась реальная угроза кочевых набегов на
город, а без артиллерии он становился беззащитен. Поэтому Василий III
согласился с просьбой казанцев и «пожаловал брата и сына своего Яна-
лея царя и князей и всех людей Казанские земли, пищалей ис Казани не
велел взятии». 6 марта Агаш с великокняжеской грамотой выехал из
Москвы.1
6 июня 1533 г. из Казани приехали послы оглан Аппай, князь Кадыш
(«Отучев брат»), городецкий князь Кутлу-булат (видимо, из свиты Джан-
Али, выехавшей за ним из Касимова в Казань) и бакши Евтек. Послы би¬
ли челом великому князю от Джан-Али, от правительства Казанского го¬
сударства («от Булата в головах и от Табаа князя и от уланов и от князей
и от карачей»), а также от имени «всех Казаньские земли людей», прося
«ослободить и волю дать» Джан-Али жениться на дочери ногайского мир¬
зы Юсуфа, «чтобы земля Казаньская в упокое была...». Василий III, ис¬
полнив просьбу послов, кроме того, уладил и какие-то «земские дела».2
Это стало последним посольством из Казани в Москву при Василии III.
4 декабря 1533 г. великий князь скончался, оставив на престоле 3-летнего
Ивана IV, а регентшей при нем свою супругу Елену Васильевну Глин¬
скую.3 Начался период «междуцарствия». Внутриполитические неуря¬
дицы, несомненно, дестабилизировали сложившуюся при Василии III
систему внешнеполитических отношений Московского государства с
соседними странами. Под угрозой оказались и русские позиции в Среднем
Поволжье. Смерть великого князя и последовавшее длительное ослабле¬
ние центральной власти в Москве нарушили с большим трудом установ¬
ленное равновесие между ханом—русским ставленником—и «землей»
в Казани.
1ПСРЛ. Т. 8. С. 282; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 68; Там же. Т. 20. Ч. 1. С. 416.
2	Там же. Т. 8. С. 282; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 69; Там же. Т. 20. Ч. 1. С. 416.
3	Зимин А. А. Россия на пороге нового времени. С. 395.

216
От Золотой Орды к Московскому царству
Московское правительство продолжало пристально следить за про¬
исходящим на восточных рубежах страны. Посланный в Ногайскую
Орду в 1534 г. Даниил Губин регулярно отправлял донесения о поли¬
тической обстановке среди кочевников и связанных с ними землях.
Здесь же получалась важная информация о положении в Казанском
ханстве, связанном с ногайцами династическими узами.1
Летом 1535 г. Даниил Губин доносил, что мирза Мамай и мирза
Юсуф (тесть Джан-Али) «кочюют близко Казани на летовище». Русский
посланник сообщал, что Юсуф получил известие от своей дочери Сю-
юн-бике из Казани о том, что «Яналей царь ее не любит». В ответ мирза
«послал х казанским князем, чтобы Яналия царя с Казани сослали, а до-
черь его ему отдали».2
По лаконичным донесениям Д. Губина можно заключить, что по¬
ложение Джан-Али на казанском престоле, и без того весьма шаткое,
оказалось под угрозой. Он лишился поддержки ногайцев, которую обе¬
спечивал ему брак с дочерью мирзы Юсуфа, заключенный, по всей ви¬
димости, по инициативе казанского правительства, стремившегося
придать своему номинальному владыке хоть какое-то политическое
значение. Когда это не удалось (хан Джан-Али, напомним, был еще
слишком юн, чтобы действовать только в интересах государства, как
этого требовал его сан), то руководство Казанского ханства, его поли¬
тическая элита, отвернулось от него и начало подготовку к замене на
более подходящую фигуру.
М. Г. Худяков писал о смене направления казанской политики в
связи со смертью Василия III: «Перемена режима сразу ясно почувство¬
валась в Казани, где русские послы немедленно потеряли значительную
долю своего авторитета. Одновременно с этим усилилось влияние вос¬
точной партии и приобрели вес лица, связанные с ногайской торговлей.
Правительство царицы Ковгоршад не осталось неподвижным в этом об¬
щем сдвиге казанской политики. Оно решило освободиться от русском
опеки и вступить на путь самостоятельных действий. Правительство,
опиравшееся на русские пищали, пошло навстречу казанскому обще¬
ству, тяготившемуся русским засильем».3
Думается, вряд ли можно говорить о «русском засилье», которым
якобы тяготилось казанское общество. В Казани были недовольны не
1ПДРВ. Ч. 7. СПб., 1791. С. 245-246.
2	Там же. С. 287.
3	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 603.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 217
«тяжелой рукой» Москвы (никаких претензий к русскому правитель¬
ству по сохранившимся источникам проследить не представляется воз¬
можным), а конкретно русским ставленником Джан-Али, кстати, на¬
правленным в Казань по инициативе руководства ханства. Высшие
круги Казанского ханства решили использовать в своих интересах
временное ослабление мощи Русского государства в начавшемся «меж¬
дуцарствии» и разорвать установленные в конце правления Василия III
зависимые отношения к Москве, переориентировав Казань на более
сильный в данный момент, по их расчетам, Крым.
Осенью 1535 г. в Казани произошел политический переворот. 4 ок¬
тября в Москву приехал из Казани Федко Тимофеев сын Девочкина,
новгородец, посланный ранее к хану с Федором Беззубцевым, умершим
в Казани б июля 1534 г.,1 «а сказал великому князю и его матери вели¬
кой княгине, что Ковгоршад-царевна и Булат-князь в голавах и все ула¬
ны и князи и вся земли Казаньскаа великому князю изменили, Яналея
царя, которово им князь великий Василий Ивановичь всея Русии дал
им на Казань царем, и князи Казаньскые, выпустив его ис Казани, на
Ички-Казани велели его убити, месяца Септевриа 25, в суботу перед
Покровом святей Богородицы, а на Казань взяли из Крыма Сафа-Киреа
царевича на царство». 7 октября в Москву из Ногайской Орды прибы¬
ли служилые татары «Янбулат с товарищами», которые сообщили, что,
когда 31 сентября они переправились через Волгу, к ним «приплыли в
трех струзех ватажщикы Нижновагорода Иванко Кашин, да Федко Че-
ремищиков, да Богданко полоняник серебреной манстер, и всех их три-
натцать человек. А сказывает, Государь, Богданко, что в Казани Яналея
царя убили, и на Казань взяли царя ис Крыму Сафакирея, и при Сафа-
кирее цари сказывает был в Казани два дни, как Сафакирей в Казань
приехал, а к нам, Государь, сказывает из Казани приплыл на шестой
день, а те, Государь, Иванко, да Федко, сказывают, к нам прибежали пе-
реграблены, а товарыщев их переимали».2
Русское правительство, встревоженное этим известием, от имени
Ивана IV отправляет в Казань к царевне «ко князем з грамотою» велико¬
1	ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 83; Там же. Т. 20. С. 424; Там же. Т. 29. С. 13,128. От¬
метим, что летописи не сообщают об отправке нового посла в Казань до перево¬
рота осени 1535 г. Московское правительство на время упустило контроль над
ситуацией в Казани, занявшись отношениями с Литвой и Крымом. Это, как пред¬
ставляется, способствовало неожиданности д ля Москвы казанских событий осени
1535 г
2	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 100; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 432-433.

218
От Золотой Орды к Московскому царству
княжеского сына боярского «молодшаго Данилка Смагина сына Дегли¬
на да Татарина Казаньскаго Бичилеа, взяв у Довлечара князя у Казань-
скаго гонца».1 25 октября приехали 100 городецких татар во главе с
Евгастеем Итяковым с Волги. По их словам, «Казаньскые князи Шабаз-
князь Япанчин да брат его Шабалат да Карамыш з братом своим со
Евлушем, Хурсуловы братия, и с ними князей и мурз и казаков 60 че¬
ловек ис Казани вышли, и к ним на остров и из судов выходили, и сто¬
яли и говорили, а приказали с ними к великому государю: “Ковгоршад-
царевна и Булат-князь в головах и все уланы и князи великому князю
изменили и Яналея царя убили, а на Казань взяли царем из Крыма Сафа-
Киреа царевича, а нас в заговоре Казанцов князей и мырз с пятьсот
человек, и мы, памятуючи к собе жалование отца его великого князя
Василиа Ивановича и его жалования великаго государя Ивана Василь¬
евича да и свою правду, на чем есмя ему шерть дали, и мы хотим госу¬
дарю служити великому князю прямо и государь бы нас пожаловал
Шигалею бы царю гнев свой отложил и к собе бы ему велел на Москву
быти; и коли будеть Шигалей у великого государя на Москве, и мы
съвъкупимся съ своимы съветникы, кои в Казани, и тому царю Крым¬
скому в Казани не быти”».2
Переворот возглавило казанское правительство во главе с Ковгоршад
и князем Булатом Ширином. Санкция совета «всей земли Казанской»
на свержение Джан-Али не была получена, о чем говорят слова эми¬
грантов из Казани, что заодно с ними 500 князей и мирз. Нам представ¬
ляется, что они и составляли собрание «всей земли», поскольку в рас¬
сказе казанцев об измене великому князю и убийстве Джан-Али не
упоминается «вся земля Казанская», а изменили только «Ковгоршад
царевна и Булат-князь в головах и все уланы и князи». Переворот носил
верхушечный характер и не имел социальной поддержки среди населе¬
ния ханства, совершенно не заинтересованного в конфронтации с Рус¬
ским государством, которая в создавшейся ситуации становилась не¬
избежной. Правящая элита Казанского ханства, добившись временной
независимости от своего западного соседа, могла опереться только на
силы Крымского ханства. Ногайские мирзы заняли дружественную
позицию по отношению к России, торговля с которой давала им значи¬
1ГЩРВ. Ч. 7. С. 318-319. Подтверждалась дата переворота, сообщенная Ф. Т. Де¬
вочкиным — 25 сентября.
2 ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 100; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 433.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 219
тельные выгоды, объявив, что «Казанской царь нам извечной недруг, а
твоя (т. е. великого князя. —Д. К.) нам дружба гораздо сходится».1
Московское правительство не предпринимало решительных дей¬
ствий против Казани. К большой войне оно пока не было готово. И все
же позволим не согласиться с точкой зрения, высказанной в свое время
М. Г. Худяковым, что «русские ничем не реагировали на переворот».2
Сразу после получения известий от казанцев, Боярская дума при¬
нимает решение о том, чтобы «Шигалеа царя пожаловати опростити».
За ним на Белоозеро был послан князь Никита Борисович Туренин с
боярскими детьми. По прибытии Шах-Али 12 декабря в Москву, в его
честь от имени великого князя был организован прием, подробно опи¬
санный в «Летописце начала царства». Великая княгиня встретилась с
женой Шах-Али Фатимой.3 Москва хотела продемонстрировать, что у
нее есть кандидат на занятие казанского престола, если руководство
ханства добровольно согласится на восстановление существовавших
ранее прав России.4
28 ноября 1535 г. из Казани вернулся Д. Смагин с грамотами от хана
и казанских князей, «а сказал великому князю и его матери, что царицы
Сафа-Киреева царевна, а Мамаева дочь, из Нагаи в Казань приехала, а
ездил по нее Табаи князь; да с нею Табаи князь не приехал в Казань, а то¬
го ведома нет, где ся дел». Новый хан в Казани чувствовал непрочность
своего положения и, видимо, пытался наладить мирные отношения с
Русским государством, отправив «грамоты» великому князю. Неустой¬
чивое положение центральной власти в Казанском государстве доказы¬
вается донесенным летописью известием о бегстве в Ногайскую Орду
одного из политических лидеров ханства — князя Табая. Ковгоршад
и князь Булат Ширин, по всей видимости, были отстранены от власти
Сафа-Гиреем, и грамоты посланы только от хана и казанских князей.
Московское правительство, решившись на разрыв отношений с хан¬
ством, вероломно нарушившим условия мира с Россией, не имело воз¬
можности осуществить крупную военно-политическую акцию против
Казани и потому ограничилось посылкой небольшой рати во главе с
воеводами князем Семеном Гундоровым и Василием Замыцким в декаб¬
‘ПСРЛ.Т. 13. С. 100-101;Тамже.Т. 20.4.2. С.433.
2ГЩРВ.Ч. 7. С. 350.
3	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 603.
4ПСРЛ.Т. 13. Ч. 1.С. 101-105; Там же. Т. 20.4.2. С. 433-435; Там же. Т. 29.
С. 20-23.

220
От Золотой Орды к Московскому царству
ре 1535г. «Казанских мест воевати».1 Этому походу в Москве придава¬
лось большое политическое значение.
«Летописец начала царства царя и великого князя Ивана Василье¬
вича» (далее—ЛНЦ) содержит идеологическое обоснование предпри¬
нимаемой акции (которое, однако, не было достаточно подкреплено в
военном отношении). Поход рассматривался в качестве кары «за их
измену и клятвопреступление, еже дав свои правды и шертные грамоты
великому государю Ивану Васильевичю Ковгоршад-царевна и Булат-
князь в головах и все уланы и князи и вся земля Казаньская... — они
же злии и сквернии варвари, ни Бога боящася, ни клятв стыдящеся, но
безумие единако их безьверных: которово был царя отец его князь ве¬
ликий Василий Ивановичь пожаловал их по их же челобитию, того же
и безьстуднии варвари без великаго князя тайно в Крым послав, Сафа-
Киреа царевича на Казань взяли царем; а Яналеа царя убили...».2
От Мещеры воеводы двинулись к Суре, по пути напав на след идущих
набегом «на Нижегородскые места» казанцев. Очевидно, узнав о по¬
сылке русского войска, в Казани решили нанести упреждающий удар
по восточным окраинам Руси. Малообъяснимыми выглядят дальнейшие
действия московских воевод. Они «на татар не поворотили, ни Казань-
скых улусов не пошли въевати, ни великому князю въскоре не послали,
но възвратилися в Мещеру». Бездействие С. Гувдорова и В. Замыцкого
привело к тому, что 24 декабря казанцы «пришед безвестно на Ниже-
городцкые места нощи, на соные люди... повъевав да и прочь пошли».
Нижегородские воеводы организовали преследование татар, рассчи¬
тывая, что они натолкнутся на войско С. Гундорова и В. Замыцкого — и
можно будет ударить по казанской коннице с двух сторон. Но татарам
удалось уйти в свои пределы безнаказанными, а нижегородским воево¬
дам Московское правительство приказало вернуться. На С. Гундорова
и В. Замыцкого, вызванных из Мещеры в Москву, «князь великий и
мати его великая княгини положили гнев свой и опалу... велели их по-
садити в темницу, да в страх и в наказание иным будет».3
'ПСРЛ.Т. 13. Ч. 1.С. 105; Там же. Т. 20.4.2. С. 435; Там же. Т. 29. С. 23.
2	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 105-106; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 435-436; Там же. Т. 29
С. 23-24.
3	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 106; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 436; Там же. Т. 29. С. 24. Ин¬
тересно, что остальные летописи ничего не говорят о походе С. Гундорова и В. За
мыцкого. Возможно, это объясняется тем, что военные действия в данном случае
русские открыли ранее казанцев, что противоречило концепции, активно утверж¬
давшейся уже после завоевания ханства, о том, что разгром Казанского государства

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 221
Убедившись в безопасности грабительских рейдов на восточные
окраины Московского государства, 6 января 1536 г. «приходили Ка-
заньскые Татарове многие люди на Бал ахну, безвестно пришед, дворы
зажгли, и черные люди Балахонци, събрався, на них вышли, и по грехом
вскоре, а не умеючи въиньского дела, и Татарове множество христиан
побили». И на этот раз татары ушли от преследования без всякого ущер¬
ба.1 Тогда же, в январе, сильный отряд казанцев пришел в Нижегород¬
чину. Против них выступили муромские и нижегородские воеводы во
главе с князем Федором Михайловичем Мстиславским. В происшедшей
стычке было убито 50 загонщиков татар. Воеводы дошли до казанского
становища, устроенного под Лысковым, «и того ради с Татары дела не
делали боевого, что нощь пришла; и ночи тое Казаньскые люди побе¬
жали, а воеводы собе дрогнули, воротилися в Новгород, а Муромьскые
в Муром, вскоре того же дни и в Нижней пришли».
Думается, что пассивность русских военачальников объясняется
численной слабостью находившихся в их распоряжении отрядов и от¬
сутствием точных инструкций из Москвы. Большинство воевод бы¬
ло неспособно к принятию самостоятельных оперативно-тактических
решений, во всем полагаясь на указания из Москвы, боясь проявить
личную инициативу. Однако такое положение было не везде. В янва¬
ре 1536 г. великокняжеским воеводам Семену Дмитриевичу Сабурову
и Ивану Семеновичу Карпову «з детми боярьскыми» удалось разбить
казанских татар и черемисов, совершивших набег на Коряково. Пле¬
ненные в этом столкновении казанские татары были присланы в Моск¬
ву и казнены по решению правительства.2
Тем не менее, одними устрашениями остановить ставшие посто¬
янной угрозой восточных рубежей Московского государства набеги
казанцев было невозможно. Требовалось организовать действенную
систему обороны против грабительских акций со стороны Казанского
ханства. И Московское правительство предпринимало меры в этом
направлении. Еще весной 1534 г. принято решение, оформленное в
постановлении Боярской думы о «городовом строении», включавшем
в себя как постановление о строительстве Китай-города в Москве и
Софийской городской стены в Новгороде, так и мероприятия более ши¬
является воздаянием «казанцем и поганой черемисе их» за злодеяния, творимые
на русских окраинах в малолетство Ивана IV.
1ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 106-107; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 436; Там же. Т. 29. С. 24.
2 Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 107; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 436; Там же. Т. 29. С. 24.

222
От Золотой Орды к Московскому царству
рокого характера в отношении городового дела вообще. В1535-1538 гг.
происходит повсеместная реорганизация и перестройка городских кре¬
постных укреплений, расширяется строительство новых городов.
Для укрепления казанского рубежа в 1535 г. строится деревянная
крепость в Мещере на р. Мокше — Мокшин. В1536 г. переносится на
другое место по р. Мокше г. Темников (Мещерский городок), посколь¬
ку старые укрепления стали ветхими и непрочными. В 1538 г. по чело¬
битью местного населения о том, что у них нет «осадных мест» от при¬
хода казанцев, строится г. Любим на Ярославщине.1 В июле 1537 г.
впервые (во всяком случае, поданным разрядных записей) была орга¬
низована посылка воевод «от казанские украины», ставшая с этого вре¬
мени регулярной вплоть до покорения Казанского ханства.2 На случай
военной угрозы со стороны Казани, во Владимире, Муроме, Нижнем
Новгороде, Костроме и Галиче постоянно находились воеводы.3
Несмотря на враждебные отношения Московского государства с
Казанским ханством, мирные контакты между людьми, населявшими
оба государства, не прерывались. Так, в летописи сохранилось известие
о челобитье, поданном князю Ивану Федоровичу Телепневу-Оболен-
скому задержанным в связи с началом военных действий казанским
гонцом Девлечаром, с просьбой послать своего человека в Казань. С раз¬
решения правительства Девлечар отправил посланника через Темников
в Казань.4
Москва пыталась удерживать под своим контролем внешние сноше¬
ния Казанского ханства, используя мобильные отряды служилых татар
для захвата гонцов, посланных в Казань или идущих из Казани «во иные
орды».5
Однако указанные действия по обороне границ с Казанским ханством
были явно недостаточны. Дальнейшие события показали, что оборони¬
тельная тактика неэффективна, если она не подкрепляется ответными
нападениями русских войск на Казанское ханство.
Летом 1536 г. множество татар пришло в костромские и галицкие
земли. Против них были отправлены воеводы Михаил Сабуров и князь
1	Носов Н. Е. Очерки по истории местного управления Русского государств;!
первой половины XVI в. М.; Л., 1957. С. 63-67.
2	Разрядная книга. 1475-1598 гг. С. 91.
3	Там же. С. 91-92.
4	ПСРЛ. Т. 13.4.1.С. 112; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 439; Там же. Т. 29. С. 26.
5	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 113; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 439-440; Там же. Т. 29
С. 27.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 223
Петр Васильевич Засекин, «и воеводы сошлися с Казанцы на Куси реч¬
ке, а Казанскые люди многие... людей великого князя побили и по грехом
князя Петра Пестрого да Меншика Полева убили, и многих детей бояр¬
ских побили».1
В январе 1537 г. в Москве получили известие о том, «что събирает-
ся Казанскый царь Сафа Кирей со многими люди Казанцы и со иными
ордами, с Крымцы, с Ногаи, а помышляет итти на Костромскые места
и на Галичскые».2 Русское правительство послало воевод во Владимир
и в Мещеру. Сафа-Гирей, узнав, что в Костроме и Галиче находятся
большие отряды русских, «он же злый и лукавый, якоже змий вынурну
из хврастиа, тако и се из леса прииде безвестно генваря 15, в понедель¬
ник, под Муром, и пришед посады пожег, и к городу приступати начат».
Муромские воеводы отбили осаждавших с помощью пушек и пищалей,
нанося урон неприятелю смелыми вылазками из города.
Получив известие, что к Мурому по приказанию правительства дви¬
нулись полки из Мещеры и Владимира, казанский хан «пошел въскоре
от Мурома в Казань, и поплениша многих християн грех ради наших».3
Посредником в урегулировании отношений Казани и Москвы вы¬
ступил крымский хан Сахиб-Гирей, дядя казанского хана Сафа-Гирея.
Видимо, осведомленный о военных приготовлениях Руси против Ка¬
занского ханства, правитель Крыма требовал заключения Москвой
мира с Сафа-Гиреем, угрожая в противном случае разорвать друже¬
ственные отношения, что фактически являлось ультиматумом, неис¬
полнение которого угрожало войной с Крымом, к чему Россия пока не
была готова.
28 января 1538 г. в Москве получена грамота от Сахиб-Гирея, где
содержалось требование, «чтобы князь великий нашего ради прошениа
и дружбы для великыа, и любовнагобратьства, нам бы ся в том недругом
не учинил, нас рада и Казани воевод своихх Казани не послал, а послал
по цареву прошению царева Саип-Гиреева человека Телевию». Вместе
со слугой крымского хана в Казань отправился «молодший» сын бояр¬
ский Гордей Брейцын.4 Тревога, поднятая в Крыму и Казанском ханстве
по поводу подготовки русскими внушительной военной акции против
Казани, не была напрасной. Разрядные книги сообщают, что в сентябре
1ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 114; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 440; Там же. Т. 29. С. 27.
2	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 115; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 441 -442; Там же. Т. 29. С. 28.
3	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 115; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 442.
4	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 122; Там же. Т.20. Ч. 2. С. 446; Там же. Т. 29. С. 31-32.

224
От Золотой Орды к Московскому царству
1537 г. «князь великий Иван Васильевич всеа Русии и мати его великая
княгини Елена приговорили воевод на весну в судах послати х Казани
да и в конной рати воевод. И тот поход х Казани не был, потому что царь
Сафа-Кирей прислал к великому князю своево человека Усеина о
миру».1 Сохранилась и роспись воевод в судовой и конной ратях по
полкам.2 Уверенность в силе своего войска придавала Московскому
правительству твердость в отношениях с Крымом, возможность обос¬
новывать суверенность прав России на Казанское ханство и заявлять о
мнимости претензий на Казань Сахиб-Гирея, хотя тот являлся старшим
родственником — дядей казанского хана.3
Однако громогласное заявление московских дипломатов оказалось
пока не подкрепленным грохотом пушек и пищалей. Русское правитель
ство согласилось на переговоры с Казанью, инициатором которых вы¬
ступило крымское правительство. Война, готовая вспыхнуть, не нача¬
лась благодаря энергичному вмешательству хана Сахиб-Гирея.4
10 марта 1538 г. в Москву приехал из Казани князь Хуссейн с пред¬
ложением о мире. 8 апреля с грамотой, содержащей согласие великого
князя на подписание мирного договора с Казанью, был послан Юшко
Григорьевич Свиньин. 12 мая из Казани прибыл «ключник погребной»
хана Сафа-Гирея Кул-Ахмет с грамотой того же содержания, что и пре¬
дыдущая. 29 мая он был отпущен в Казань вместе с «Миткой Борисовым
сыном Скобелцыным», который вез казанскому хану грамоту о посыл¬
ке русским правительством полномочного заключить мир посла Игна¬
тия Ивановича Яхонтова.5 Однако до ноября 1538 г. И. И. Яхонтов ждал
указаний из Москвы в Нижнем Новгороде, хотя еще в августе было по¬
лучено известие от Сафа-Гирея, «что часа того посылает к великому го¬
сударю своего болшаго посла добраго своего человека».6
В феврале 1539 г. казанский хан писал великому князю, чтобы «князь
великий прислал своих болших добрых людей, лучши Игнатиа Яхонто¬
ва, а царь посылает болших своих послов добрых людей». Москва удов¬
1	Разрядная книга. 1475-1598 гг. С. 93; Разрядная книга. 1475-1605 гг. Т. 1
4.2. С. 271.
2	Разрядная книга. 1475-1598 гг. С. 93-94; Разрядная книга. 1475-1605 гг
Т. 1.4.2. С. 271-272.
3	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 604.
^ Там q 005
5ПСРЛ.Т. 13.4.1.С. 122-124; Там же. Т. 20.4.2. С. 446-448; Там же. Т. 29
С. 32-33.
6Там же. Т. 13.4.1. С. 124-126; Там же. Т. 20.4.2. С. 448-449; Там же. Т. 29
С. 33-34.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 225
летворила просьбу хана, послав в Казань Судока Васильевича Мясного.
Только 17 августа 1539 г. была получена в Москве грамота Сафа-Гирея,
в которой писалось о посылке ханом «своих болших послов, Аппай Ула¬
нова сына, Олкобердей-Улана и иных своих добрых людей». Привезший
грамоту князь Хуссейн бил челом великому князю об «опасной» грамоте
на проезд послов.1
Бесплодные переговоры Московского правительства с Казанским
ханством вызвали справедливую гневную сентенцию летописца, соз¬
дававшего свой труд уже после завоевания Казани: «...а все присылал
царь Казаньской, увидев за грех за наш нестроение на Москве, и воево¬
дам Казанцы в те годы по украйном государя нашего, никым възбраня-
еми, и много христьянъства погубиша и грады пусты сътвориша». Далее
давался перечень городов, подвергнутых казанскому разорению в мало¬
летство Ивана IV: «А воевали Казанцы грады и пусты сътворили: Новь-
град-Нижней, Муром, Мещеру, Гороховец, Балахну, половину Воло-
димеря, Шую, Юрьев Вольской, Вологду, Тотму, Устюг, Пермь, Вятку,
многими приходы в многия лета, донележе Бог государем нашим из-
бави от них».2 Сафа-Гирей, если судить по его действиям, вовсе не стре¬
мился к заключению мира с Москвой, который не мог быть равноправ¬
ным. Русское правительство апеллировало к устойчивой (с Ивана III)
традиции московского протектората над территорией Казанского хан¬
ства, а с этим нынешний хан не желал мириться, всеми средствами
затягивая переговорный процесс и не давая в то же время повода для
военного вторжения Русского государства на земли казанских татар.
Казанский хан пытался заручиться поддержкой ногайских мирз в
борьбе с Московским государством. Правители же Ногайской Орды,
заинтересованные в торговле и союзнических отношениях с Россией,
исправно поставляли информацию великокняжескому двору о своих
отношениях с Казанью, желая продемонстрировать дружественную
позицию.3 Так, 9 ноября 1536 г. в Москве была получена грамота от
мирзы Келмагмета. В ней сообщалось: «Казанской царь еже день нас
звать присылает, чтобы мы с ним Москву воевали, и нам бы с правды
1	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 127; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 450; Там же. Т. 29. С. 34.
2	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 129; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 451; Там же. Т. 29. С. 35.
3	Кидырниязов Д. С. Материалы «Продолжения древней Российской вив-
лиофики» о русско-ногайских отношениях в XVI в. //Источниковедение истории
и культуры народов Дагестана и Северного Кавказа: принципы и методы изуче¬
ния, оценки и использования. Материалы региональной конференции / Редколл.:
В. Г. Гаджиев и др. Махачкала, 1991. С. 111-115.

226
От Золотой Орды к Московскому царству
своей непоступить крепко стояти, ино ты съ своей правды не съступишь.
ты ведаешь, а мы — съ своей правды не съступим». Далее содержалась
просьба о присылке «кун», заверения в преданности делу великого кня¬
зя и пожелания дружбы. «А с Казанью есми заратился, посла своего
есми не послал к Казани. А знаменье наше с Казанью недружбе, гостей
есми их грабил, которые у нас были».1 Летописные статьи о событиях
30-х — начала 40-х гг. XVI в. показывают интенсивность ногайской
торговли в Москве, где был построен специальный ногайский двор для
размещения купцов. К примеру, под 4 ноября 1539 г. в летописи содер¬
жится следующее известие, типичное для русско-ногайских отноше¬
ний в середине XVI в.: «Тоя же осени, ноября 4, приидоша к великому
князю на Москву послы Нагайскые от Кошюм-мырзы и от иных мырз з
грамотами; а писал Кошюм-мырза, чтобы князь великий жаловал их и
дружбу свою к ним дръжал. И князь великий пожаловал их, дружбу
свою хочет к ним дръжати, и велел их поставити на Ногайском дворе,
а с коньми торговати под Симановым на лугу. И быша лошади деше¬
вы, едва и живы пришли, а иных много помроша, понеже снег пал рано,
безъкормиа ради».2 Материальное благополучие кочевников определя¬
лось состоянием их главного товара — скота, и поэтому сильно зави¬
село от колебаний климата. При неблагоприятных погодных условиях
они могли поддерживать свое существование только при условии по¬
мощи со стороны сильного земледельческого государства, каким для
ногайцев в XVI в. являлась Московская Русь. Этим обстоятельством
обусловлены многочисленные и регулярные посольства из Ногайской
Орды.
В то время как с кочевниками Нижнего Поволжья у Москвы уста¬
новились взаимовыгодные дружественные отношения, казанское пра¬
вительство старалось занять нейтральную позицию, осознавая свою не¬
способность к прямой военной конфронтации с Русским государством
и стремясь установить равноправные отношения. Москва же не могла
поступиться многолетней традицией ставить ханов в Казани «из рук»
великого князя.
Почти одновременно с прибытием ногайских послов в русскую сто¬
лицу, 2 ноября 1539 г. из Казани приехал Неклюд Девочкин вместе с
‘ПДРВ.Ч. 8. СПб., 1793. С. 7-8.
2 ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 130; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 452; Там же. Т. 29. С. 36. См
также: Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 131-132; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 453; Там же. Т. 29
С. 36-37.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 227
«человеком» Сафа-Гирея Хозяшем, привезшим грамоту от хана. Сафа-
Гирей отказывался отправить в Москву своих «болших послов» из-за
якобы дошедших до Казани слухов (источником их, по указанию лето¬
писца, был неоднократно бывавший при великокняжеском дворе с дип¬
ломатическими миссиями князь Хуссейн) о том, «что хочет князь вели¬
кий послати людей своих под Казань».1
Ведя переговоры о мире, казанский хан не прекращал грабительских
набегов на русские окраины. 18 декабря того же 1539 г. «приходил под
Муром Казаньскый царь Сафа-Кирей съ многими людми Казаньскыми
и Крымьскыми и с Ногайскыми пришел безвестно под город, стоял два
дни, а людей многих пороспустил около города сел въевати».2 Участие
ногайцев в нападении на московское пограничье наглядно демонстри¬
рует рыхлость социально-политической структуры этой кочевой орды.
В то время как большинство их соплеменников во главе с князем пред¬
почитало мир с сильным Русским государством, часть ногайцев про¬
должала придерживаться традиционного для кочевников грабежа осед¬
лого земледельческого населения. Однако же принятая Сафа-Гиреем
стратегия являлась бесперспективной. Организация системы эффектив¬
ного противостояния кочевым набегам для Московского государства
была делом времени, тесно связанным со стабилизацией внутриполити¬
ческого положения в стране и упрочением позиций центральной власти.
Муромским воеводам удалось отбить татар от города с помощью пу¬
шек и пищалей. На подмогу Мурому выступили владимирские воеводы
и касимовские татары во главе с Шах-Али: «...и царь Шигалей пошел
съ своими татары, и как пришел к Мещере, и наехал Нагайскых людей
взагонех, и Касимовьская Татарове многих загоныциков побили и полон
Руской отлучили, а иных Татар к великому князю на Москву прислал».3
Участие ногайцев в набеге на Русь никак не повлияло на отношения
Московского государства к Ногайской Орде. По всей видимости, под
1	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 130; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 452; Там же. Т. 29. С. 36.
2	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 135; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 455; Там же. Т. 29. С. 38.
3	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 135; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 455-456; Там же. Т. 29.
С. 38-39. Активные военные действия татар во главе с Шах-Али опровергают не¬
справедливую характеристику, данную этому деятелю Л. М. Каптеревым, назвав¬
шим его ханом «со внешностью и воинской доблестью евнуха» при характеристике
его поведения в 1521 г. Но если вспомнить, что тогда Шах-Али было всего 15 лет,
то его поступки вполне нормальны д ля юноши, оказавшегося во главе государства,
и он вовсе не заслужил столь уничижительной оценки (см.: Каптерев JI. М. Ни¬
жегородское Поволжье X-XVI вв. Горький, 1939. С. 111).

228
От Золотой Орды к Московскому царству
начальством Сафа-Гирея воевала лишь незначительная часть ногайцев,
с которыми хан был связан родственными узами: его супругой стала
дочь мирзы Юсуфа Сююн-бике, бывшая до этого женой Джан-Али.1
Вскоре после набега на Муром, 25 февраля 1540 г. Московское пра¬
вительство отправило к ногайскому князю Шийдяку своего посла Петра
Тургенева «о добром деле, что хочеть дружити великому князю прямо
съ своею братьею».2
Весной 1540 г. произошел еще один набег из Казани на русские окра¬
ины: «.. .приходили казанские люди Чюра Нарыков, а с ним 8000человек
казанских черемиских людей на костромские места, а воевати у Пят¬
ницы на Сол очи». На преследование грабителей были отправлены вла¬
димирские воеводы во главе с князьями Андреем Ивановичем Холмским
и Александром Борисовичем Горбатым.3 4Весной 1541 г. политическая ситуация внутри Казанского ханства
начала меняться. Непосредственную роль в этом сыграла влиятельная
казанская верхушка во главе с князем Булатом Ширином, в течение
15 лет бывшим фактическим главой государства. Высокую оценку по¬
литической деятельности Булата Ширина давал М. Г. Худяков, который
писал: «Свою политическую зрелость, государственный опыт и широ¬
ту умственных взглядов правительство князя Булата проявило в идее
коалиционной власти, которая дала Казанскому ханству то, чего ему
недоставало в самые тяжелые моменты исторической жизни — при¬
мирение политических партий, единение всех казанцев вокруг своей
государственности. Кружок князя Булата боролся с иностранным за¬
сильем — как с русским, так и с крымским; он сумел найти выход из
трудного положения, в котором государство оказалось в 1531 г., и имел
достаточно смелости, чтобы изменить курс политики в 1535 г., когда
это властно подсказывалось живыми интересами государства. Возвра¬
тив власть хану Сафе, правительство сумело работать с ним вместе,
причем неоднократно находило пути к выходу из назревших конфлик¬
тов и обнаружило большую ловкость в дипломатическом искусстве».1
В начале 1540-х гг. Булат Ширин и его сторонники, учитывая паде¬
ние авторитета Сафа-Гирея среди населения Казанского ханства из-за
проводимой им политики покровительства выходцам из Крыма и при¬
1	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 607.
2ПСРЛ.Т. 13. Ч. 1.С. 135-136; Там же. Т. 20.4.2. С. 456;Там же. Т. 29. С. 39
3	Разрядная книга. 1475-1605 гг. Т. 1. Ч. 2. С. 284.
4	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 606.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 229
теснения местных жителей, а также неэффективности принятой им
линии на конфронтацию с Московским государством, решили обра¬
титься к русскому правительству с просьбой направить на Казань вой¬
ска для поддержки организуемого заговора с целью свержения нена¬
вистного туземной аристократии хана. В мае 1541 г. в Москву пришло
казанское посольство из пяти человек во главе с Чабыкеем, уполномо¬
ченное «в головах Булатом князем и всей землей Казанской». Послы
просили, «чтобы им государь князь великий вины отдал, а послал бы к
ним въевод своих с людми, а мы тем великому князю послужим, царя
убьем или имем да въеводам дадим; а от царя ныне Казаньскым людем
велми тяжко у многых князей ясаки поотъимал да Крымцом подавал, а
земскым людем великаа продажа, копит казну, да в Крым отсылает».1
Фактически, предложенное по инициативе Булата Ширина сепарат¬
ное соглашение с Москвой означало восстановление русского протек¬
тората над Казанским ханством, — то, чего Московское правительство
не смогло добиться от Сафа-Гирея. Естественно, что в Москве со вни¬
манием отнеслись к плану, изложенному казанскими дипломатами,
представлявшими интересы «всей земли». В Казань была отправлена
весть о том, что великий князь «простил все вины» князю Булату и «всей
земле» и посылает к ним своих воевод. На «казанское дело» были отправ¬
лены дворовые и городовые люди из 17 городов во главе с князем Иваном
Васильевичем Шуйским. Судовое и конное войско 5 июня 1541 г. скон¬
центрировалось во Владимире с тем, чтобы «по казанским вестям» вы¬
ступить в Нижний Новгород. Однако поход был отложен, «потому что
к берегу пришол Крымской царь, и они все пошли к берегу».2
Хотя нашествие крымского хана летом 1541 г. было успешно отби¬
то, планируемый поход русских войск на Казань не состоялся. По мне¬
нию М. Г. Худякова, это произошло из-за падения правительства князя
И. Ф. Бельского в январе 1542 г.3 4 Особое значение для политического пе¬
реворота в Москве имел Владимир, где под начальством князя И. В. Шуй¬
ского находились служилые люди, сосредоточенные для «казанского
дела».4 Никоновская летопись сообщает о том, что «князь Иван Шюйской
в Володимери многых детей боярьскых к целованию привел, что им быти
ПСРЛ. Т. 8. С. 295; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 99.
2Тамже.Т. 8. С. 295,298; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 99-100,105; Разрядная книга.
1475-1605 гг. Т. 1.4.2. С. 294.
3	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 605.
4	Смирнов И. И. Очерки политической истории Русского государства 30-
50-х гг. XVI в. С. 95.

230
От Золотой Орды к Московскому царству
в их съвете ».1 Вместо действий против Казанского ханства огромная рать
во главе с И. В. Шуйским двинулась из Владимира на Москву, «и явилась
той основной боевой политической силой, опираясь на которую, бояре-
заговорщики свергли Бельских, Иоасафа и их советников».2
В Казани чутко реагировали на политические события, происходив¬
шие в русской столице, что, по-видимому, отражало реалистичную
оценку руководством ханства ближайших перспектив отношений с
Московским государством. Поэтому, отказавшись от плана поддер¬
жанного Россией переворота в Казани, высшая аристократия казан¬
ских татар обращается к Московскому правительству с предложением
о заключении мира, уверенное, что к активным военным действиям
раздираемое внутренними распрями Русское государство в данный
момент неспособно. Поэтому в марте 1542 г. «царевна» Ковгоршад
прислала в Москву грамоту, в которой просила, «чтобы князь великий
с царем похотел миру». С подобной же просьбой, адресованной, прав¬
да, Д. Ф. Бельскому (видимо, в Казани еще не знали о происшедшей в
январе 1542 г. смене руководства в Москве), обратился и князь Булат
Ширин.3
В июне этого же года вместе с великокняжеским посланником Ис¬
томой Мартыновым из Казани от Сафа-Гирея приехал Исенкиддей с
ханской грамотой о мире. 14 июля Исенкилдей был отпущен в Казань
в сопровождении Никиты Чуватова, везшего грамоту с согласием Ива¬
на IV на заключение мира с Казанью и просьбой о присылке «болших
послов добрых людей».4 3 ноября Н. Чуватов вернулся из Казани вместе
с ханским послом Барашем. Сафа-Гирей опять просил мира, не делая
никаких практических шагов в этом направлении, ожидая, что первым
на уступки пойдет московское руководство. Русское правительство не
могло согласиться с позицией казанского хана, требуя от него посылю i
«послов добрых людей».5
Переговоры, по всей видимости, зашли в тупик, и после ноября 1542 г.
до весны 1545 г. летописи не сохранили каких-либо известий о москов¬
ско-казанских отношениях. Думается, что этот перерыв можно объ¬
яснить, с одной стороны, нежеланием казанского руководства прово¬
1ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 140; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 459.
2	Смирнов И. И. Очерки политической истории. С. 95.
3	ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 142; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 460; Там же. Т. 29. С. 42.
4	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 142; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 461; Там же. Т. 29. С. 43.
5	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 144; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 463; Там же. Т. 29. С. 44.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 231
цировать открытое вооруженное столкновение с огромной русской
армией, грозившее ханству потерей суверенитета. С другой стороны,
русское правительство отказалось от крупных военно-политических
акций в отношении восточного соседа до стабилизации внутриполити¬
ческого положения в стране. Как указывал И. И. Смирнов, в течение
5 лет (1542-1547 гг.) внутри русского общества шла борьба за укреп¬
ление основ самодержавного строя, опиравшегося на поддержку по¬
мещиков и посадского населения русских городов.1
Итак, в 30-е — начале 40-х гг. XVI в. Русское государство не обла¬
дало возможностями для расширения сферы своего влияния в Поволжье
и стремилось удержать достигнутые ранее позиции, что не всегда уда¬
валось. В середине 30-х гг. XVI в. территория Среднего Поволжья вышла
из-под протектората России и попала под влияние крымской политики.
Предпринимаемые дипломатические усилия по реставрации ставшей
традиционной с конца XV в. системы отношений Москвы и Казани не
приносили результата из-за принципиального различия исходных по¬
зиций сторон. Все же обладающее мощным хозяйственным и военным
потенциалом Русское государство в середине XVI в. было объективно
сильнее, чем лишенное перспектив хозяйственного роста, обреченное
рано или поздно покориться сильному западному соседу Казанское
ханство.
Продвижение Русского государства вниз по Волге предопределя¬
лось его геополитическим положением. Л. И. Мечников справедливо
подметил, что «вода является силой, побуждающей цивилизацию раз¬
виваться и переходить из области речных бассейнов и долин на берега
морей и океанов».2 По мысли ученого, «основной причиной зарожде¬
ния и развития цивилизации являются реки».3 Нельзя не согласиться и
с В. О. Ключевским, утверждавшим, что Русское государство, зародив¬
шееся в области верховий главных рек Восточно-Европейской равни¬
ны, естественно стремилось распространить свои пределы до их устьев, по
1	Перипетии этой борьбы подробно рассмотрены в фундаментальном исследо¬
вании: Смирнов И. И. Очерки политической истории Русского государства 30-
50-х гг. XVI в. С. 97,101-136. Из современных исследований, посвященных этому
периоду русской истории, интерес представляет монография: Кром М. М. «Вдов¬
ствующее царство»: Политический кризис в России 30-40-х гг. XVI в. М., 2010.
С. 275-326.
2	Мечников Л. И. Цивилизация и великие исторические реки. Статьи/Сост.,
предисл. и прим. В. И. Евдокимовой. М., 1995. С. 337.
3	Там же. С. 355.

232
От Золотой Орды к Московскому царству
направлению главных речных бассейнов двигая население, необходи¬
мое для их защиты.1
Осознание насущности присоединения Среднего Поволжья стано¬
вилось все более сильным в правящих слоях Московского государства.
Выразителем настроений русских служилых людей, заинтересованных
в росте государственных доходов — главном источнике их благосо¬
стояния, стал публицист И. С. Пересветов.2 В «Большой челобитной»
он писал: «Да слышал есми про ту землицу, про Казанское царство...
что про нея говорят, применяют ее подрайской земли угодием великим.
Да тому велми дивуемся, что таковая землица не велика, велми угодна,
у таковаго великаго царя под пазухою, а в недружбе, а он ей долго тер¬
пит и кручину от них великую приимает; хотя бы таковая землица и в
дружбе была, ино бы ея не мочно терпети за такое угодие».3
Понимание неизбежности столкновения с Казанским ханством, все
шире охватывавшее население Руси, стало одним из факторов назре¬
вавшей необходимости существенного реформирования всех сфер го¬
сударственной жизни России в направлении централизации. К осозна¬
нию этого в середине 40-х гг. XVI в. пришло и Московское правительство.
Думается, прав В. Д. Назаров, считавший, что в рассматриваемое вре¬
мя русскому обществу было свойственно не просто ощущение, но про¬
чувствование, осознание глубинного неблагополучия, что отразилось
в публицистических сочинениях Максима Грека, И. Пересветова, Ер-
молая-Еразма, в летописании. Кризисное состояние было осознано и
таким образом, что были обусловлены и зафиксированы в тексте цели
предполагаемых перемен.4
1	Ключевский В. О. Русская история. Полный курс лекций в 3 книгах. Кн. 1. М..
1993. С. 52.
2	Думается, можно согласиться с точкой зрения, недавно высказанной А. Г. Бах¬
тиным. Вопреки утвердившемуся в историографии мнению, историк полагает, что
И. С. Пересветов в своем проекте призывал не к распространению поместной сис¬
темы на восток, а к эксплуатации проживавшего в Казанской земле населения
посредством налогов, различных пошлин и т. п. Каких-либо планов разрешить
аграрный вопрос за счет передачи помещикам земель в Среднем Поволжье не су¬
ществовало ни у правительства, ни удворянства (см.: Бахтин А. Г. Роль аграрного
вопроса в восточной политике России в середине XVI в. //Марийский археографи -
ческий вестник. 1998. № 8. С. 15,17,26. См. также: Он же. Причины присоединения
Поволжья и Приуралья к России//ВИ. 2001. № 5. С. 52—72).
3	Пересветов И. С. Сочинения/Подг. А. А. Зимин. М.; Л., 1956. С. 182.
4	Назаров В. Д. Государство, сословия и реформы середины XVI в. в России //
Реформы и реформаторы в истории России. Сб. статей/Отв. ред. А. Н. Сахаров
М„ 1996. С. 13-14.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья...	233
2.	Присоединение Среднего Поволжья
к Московскому государству
Начало решительной борьбы Русского государства с Казанским хан¬
ством С. О. Шмидт датировал 1545 г., предполагая, что с этого времени
Московское правительство постепенно возвращается к политике даль¬
нейшей централизации государства.1 Именно с весны 1545 г. Русское
государство оказывало неослабевающее военно-политическое давление
на Казанское ханство, что, в конце концов, привело к его падению как
суверенного государства. Апрелем 1545 г. датируют начало «Казанской
войны» при Иване IV и летописи.2 Согласно их известиям, тогда великий
князь отправил «х Казани легъхкым делом в струзех» большой, передовой
и сторожевой полки во главе с воеводами князем Семеном Ивановичем
Пунковым, Иваном Васильевичем Шереметевым и князем Давидом Па-
лецким, а из Вятки навстречу им выступили войска под руководством
князя Василия Семеновича Серебряного. Русские полки встретились в
устье р. Казанки, по пути перебив «многих людей Казаньскых». Шедшие
по Волге воеводы «кабакы царевы пожъгли». Также был послан отряд
служилых людей по Свияге, где в плен попал сын знатного казанского
вельможи князя Тевекеля мирза Муртаза с сыном, а его жена и остальные
дети были перебиты. Проявилась обычная для средневековья жестокость
в расправе с противником, не желавшим подчиниться силе. В летописном
рассказе не содержится известий о противодействии казанцев вторжению
русских войск на их территорию. Казань предпочла не оказывать сопро¬
тивления походу, носящему лишь характер военного устрашения, что¬
бы не подать повода к крупномасштабным военно-политическим акциям
Русского государства, нацеленным на завоевание ханства. Великий князь
остался доволен бескровным для русских исходом похода весны 1545 г.,
«въевод и детей болярскых жаловал великым своим жалованьем: хто о
чем бил челом, тех всех по их челобитью жаловал; и у самого бо ублаго-
родственое хотение за православие страдати».3
1	Шмидт С. О. Предпосылки и первые годы «Казанской войны» (1545-1549) //
Труды Московского государственного историко-архивного института. М., 1954.
Т. 6. С. 236; Он же. Восточная политика Российского государства в середине XVI в.
и Казанская война//Труды НИИ при СМ Чувашской АССР. Вып. 71. Чебоксары,
1977. С. 38.
2	ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 146; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 464; Там же. Т. 29. С. 46.
3	Там же. Т. 13. Ч. 1.С. 146-147; Там же. Т. 20.4.2. С. 464-465; Там же. Т. 29.
С. 46.

234
От Золотой Орды к Московскому царству
Беспрепятственное разграбление подвластных Казанскому ханству
земель вплоть до окрестностей Казани вызвало смуту в его политическом
руководстве: «И оттоле начаша рознь быти в Казани: царь почал на кня¬
зей неверкудръжати: “выдеи приводили въевод великого князя”, и учал
их убивати; и они поехали многые ис Казани к великому князю, а иные
по иным землям».1 Изменилась и расстановка лиц в рядах высшей арис¬
тократии ханства, понесшей урон в результате репрессий Сафа-Гирея.
Сходят с политической сцены Ковгоршад и князь Булат Ширин. Падение
коалиционного правительства, примирявшего в течение 15 лет интере¬
сы противоборствующих политических группировок, как и поворот ка¬
занской политики в сторону Крыма стали роковыми для Сафа-Гирея.
Репрессии против высшей аристократии не спасли положение, но, на¬
против, доставили победу уже, казалось бы, сломленной оппозиции.2
29 июля того же 1545 г. втайне от хана новые предводители высшей
казанской аристократии князь Кадыш и Чура Нарыков отправили в
Москву «сына боярьского Галичанина Васку Давидова сына Бортенева
с тем, чтобы государь послал х Казани рать, а они царя и Крымцов трид¬
цати человек выдадут, которые у них с царем в городе». Данное сообще¬
ние показывало, что Сафа-Гирей практически не имел социальной под¬
держки в Казани. На его стороне были только его приближенные,
вышедшие с ним из Крыма. Судя по донесению, в Казани в данный
момент не было крымских войск, которые могли бы воспрепятствовать
свержению хана. Посылка русского войска требовалась для обороны
на случай прихода крымцев, конфликт с которыми, при осуществлении
переворота, становился неизбежным. Иван IV послал к казанским по¬
литическим лидерам грамоту о его согласии отправить рать при условии,
что они арестуют хана.3
17 января 1546 г. приехал гонец от великокняжеского посла в Ка¬
зани Игнатия Яхонтова (по всей видимости, отправленного летом 1545 г..
1ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 147; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 465; Там же. Т. 29. С. 46.
2	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 606. Трудно сопла
ситься с автором в том, что русский поход 1545 г. был вызван выступлением оппо¬
зиции и предполагал под держку готовящегося переворота. Слишком длительны! i
срок (4 года) прошел после присылки казанских послов с подобным пред ложением
Русское правительство не могло не учитывать происшедших за это время перемен
в соотношении политических сил в Казани, что отражалось отсутствием повторны.'
предложений после мая 1541 г. поддержать свержение Сафа-Гирея (см.: Там же
С. 605).
3	ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 147; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 465; Там же. Т. 29. С. 47.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 235
ранее обстановка не давала такой возможности), боярский сын Рудак
Булатович Мордвинов. Вместе с ним был прислан от Беюрган-сеита,
князя Кадыша и Чуры Нарыкова Гаммет-Шейх. Гонцы принесли весть
о том, что «казанцы Сафа-Кирея царя с Казани съслали, а Крымьскых
людей многых побили». В присланной с Гаммет-Шейхом грамоте от
имени возглавившего временное правительство сеида Беюргана, ула¬
нов, князей, мирз, шейхов, шейх-заде (сыновей и учеников шейхов),
данишмендов (учителей, наставников), казаков и всей земли Казанской
содержалась просьба к великому князю «отменить гнев» Казанской
земле и отправить в Казань Шах-Али в качестве нового хана, послав
вместе с ним своего сына боярского, который принял бы клятву казан¬
цев в верности московскому государю. Иван IV «пожаловал» казанцев,
отпустив к ним вместе с Гаммет-Шейхом Астафия Андреева. 15 марта
русский гонец приехал из Казани с полномочным казанским посоль¬
ством в лице князя Уразлыя, афыза Андрычея, отправленных «бита
челом, чтобы государь пожаловал отпустил к ним Шигалея-царя, не
модчаа». Астафий Андреев, в свою очередь, подтвердил, что «сеит и
уланы и князи и мырзы и вся земля казаньская великому князю прав¬
ду учинили, что им от великого князя и от Шигалеа царя неотступным
быта и до своих животов».1
Симптоматично, что на первую роль в руководстве Казанским хан¬
ством в отсутствии номинального главы, хана, выдвинулся лидер ка¬
занского духовенства сеид Беюрган. Это свидетельствует о возрастании
политической роли духовного сословия и представителей высшего
мусульманского духовенства в последние годы существования Казан¬
ского государства. Оно становится непременным активным участником
собраний «всей земли», тогда как ранее летописи не упоминают об учас¬
тии духовенства в вынесении важнейших для ханства политических
решений.
В письмах детей ногайского мирзы Юсуфа, полученных русским
царем 7 июля 1551 г., содержатся детали событий, не нашедшие отра¬
жения в летописях. «Юсуфовы дети» писали: «А в то время Сафа-Кирей
Царь пришел был с немногими людьми, и год другой спустя Крымских
голодных и нагих привел. Да над Казанскими людьми учал насильст-
во делати. У ково отца не стало, и он отцова доходу не давал. А у но¬
во брата болшова не станет, и он тово доходу меньшому брату не давал.
1	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 147-148; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 465; Там же. Т. 29. С. 47-
48.

236
От Золотой Орды к Московскому царству
А и с тобою долго завоевався жил. И тех его дел Казанские люди и
Князи не могли терпети, да от него отступив выехав вон с Крымцы за-
воевалися и побилися, и Крымцов в прогоны побили, а иных многих
прогонили. А Сафа-Гирея Царя с немногими людьми оставили. И в то
время из Астарахани пришел Мансырьсеит. И после того несколко день
спустя Сафа-Гирей Царь с Мансырь-сейтем побежал в Астарахань. Да
у Астараханского Царя и у Царевичи силу взяв пришед Казань облег,
чаял того, нечтол дей Князи и лучие люди его похотят. С такою наде¬
жею постоял и Казанских Князей и лутчих людей никто к Сафа-Гирею
Царю не пошел. И после того пришед да побился, да ничего не учинил,
да и побежал, да и приехал к отцу нашему к Юсуфу Князю».1
Как полагал М. Г. Худяков, надежда Сафа-Гирея на слабость вре¬
менного правительства и на то, что восточная партия поддержит его.
не оправдалась. Не достигнув ничего в открытом бою, он ушел в Ногай¬
скую Орду.* 2
Изложенные выше события произошли до посылки в Казань Шах-
Али. Он был отправлен из Москвы 7 апреля 1546 г. в сопровождении
боярина князя Дмитрия Федоровича Бельского, боярина князя Дмитрия
Федоровича Палецкого и дьяка Постника Губина, которые 13 июня
возвели его на казанский престол.3 «Казанская история» сообщает об
условиях, на которых стал ханом Шах-Али: «...и поиде с Казанскими
воеводы на царство, великою печалию одержим сы, не просто же, но на
вере и роте, да не убьен будет от них; тако же они от него разпленени
да не будут, никоя же вины прошлый не мстити, и да (пре)жде идет к
ним не в велицеи силе да не убоявшеся Казанцы пленения от царя вси
во граде затвор(ят)ся и царя самого (и) послов своих во град же (не
пустят)». Тот же источник указывает, что с Шах-Али в Казань были
отправлены 4 тыс. воинов (3 тыс. служилых татар и 1 тыс. русских) и
двое воевод. Далее следуют маловероятные подробности о том, что в
Казань пустили только хана и 100 пришедших с ним князей, которые
были схвачены и посажены в тюрьму, а остальные были перебиты «на
поле» перед городом.4 Такое поведение означало бы нарушение при¬
нятых в Москве договоренностей и давало Русскому государству пре¬
красный повод для военного вмешательства. Вряд ли казанцы могли
‘ПДРВ. 4.8. С. 270-272.
2	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 607.
3	ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 148; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 466; Там же. Т. 29. С. 48.
4	Там же. Т. 19. Стб. 51,284-286.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 237
быть столь недальновидны, чтобы намеренно провоцировать войну с
Москвой.
Вскоре после восшествия на престол Шах-Али отправил «от себя
бити челом на царстве великому князю» мирзу Чапкуна Отучева, был
отпущен из Казани и московский дипломат Игнатий Яхонтов «с това-
рыщи». Одновременно хан прислал «болших послов» оглана Алабердея,
князя Тевекеля и писаря (бакши) Агиш-муллу-заде. Отправление со¬
лидной дипломатической миссии из Казани показывает, что на первых
порах жители города точно исполняли условия договора с великим
князем.
Однако это продолжалось недолго. В рядах казанской высшей арис¬
тократии, судя по всему, не было единства. Часть ее, недовольная вос¬
становлением зависимости от Русского государства, тайно поддержи¬
вала отношения с изгнанным Сафа-Гиреем, готовя свержение Шах-Али.
Верные новому хану люди донесли ему, «что привели Казаньци Сафа-
Кирея царя на Каму, а великому князю и Шигалею царю изменили».1
Заговорщики хотели выдать Шах-Али Сафа-Гирею, но тому удалось
бежать из Казани. В Москве какое-то время было неизвестно, где на¬
ходится бежавший хан, и поэтому великий князь «послал царя встре-
чати на Поле Льва Андреевича Салтыкова, а с ним детей боярьскых и
Татар, а на Вятку Алексея Даниловичя Басманова». Салтыков встретил
Шах-Али «на Поле», где он оказался, пойдя из Казани вниз по Волге и
взяв коней у несших дозор Городецких татар. Второе правление Шах-
Али в Казани длилось всего месяц.
У власти в Казани оказалась антимосковская политическая груп¬
пировка, что вызвало эмиграцию сторонников союза с великим князем и
зависимости от России. По летописному сообщению, 20 сентября 1546 г.
«приехали из Казани к великому князю служить князи Казаньскые
Кулушь-князь, Тереул, Бурнашь да Чюрины братиа Нарыкова, 76 чело¬
век; а иных царь в Казани побил, Чюру-князя Нарыкова, Баубека-князя,
Кадыша-князя и иных многых побил и стал владети Казанью с Крымь-
скими князьми».2
Возражение вызывает точка зрения М. Г. Худякова о том, что в ре¬
зультате нового переворота «победа осталась за фанатически настро¬
енными националистами».3 В летописи прямо указывается на прокрым¬
1	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 148; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 466-467; Там же. Т. 29. С. 48.
2	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 148-149; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 467; Там же. Т. 29. С. 48.
3	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 613.

238
От Золотой Орды к Московскому царству
скую позицию нового правительства. Такая политика казанского ру¬
ководства привела к отложению от ханства значительной территории,
населенной горными марийцами, чувашами. По всей видимости, имен¬
но их интересы на собрании «всей земли Казанской» отражали пред¬
ставители свергнутой промосковской группировки. 6 декабря с чело¬
битьем к Ивану IV обратились отправленные горными черемисами
«Тугай с товарыщи», просившие послать войско на Казань и заявившие
о готовности служить великому князю.1 Сходство заявлений князей-
эмигрантов и посланцев-марийцев убеждает в наличии между ними
тесной связи. В ответ на челобитье великий князь послал в феврале
1547 г. войско под руководством князя Александра Борисовича Горба-
того. Воеводы прошли до устья Свияги, повоевав многие «Казанскые
места», и привели в Москву 100 человек черемисов.2 Хронографическая
летопись содержит сообщение о том, что русские «воевали» на Луговой
стороне, за 30 верст не доходя до Казани. Горные марийцы и чуваши
пришли к воеводам, но узнав, что с ними нет Шах-Али, «поворочалися
назад», часть из них воеводы взяли в заложники и доставили в Москву. ■
Хотя данный поход не принес каких-либо существенных результатов.
'ПСРЛ.Т.13.Ч.1.С. 148-149; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 467; Там же. Т. 29. С. 48.
Разрядные книги содержат известия, которые отличаются от летописных: с чело¬
битьем был отправлен черемисский сотник Атачик «с товарыщи», обещавший
встретить русских воевод за городом Василем, и идти с ними к Казани (Разрядная
книга. 1475-1598 гг. С. 110; Разрядная книга. 1475-1605 гг. Т. 1. Ч. 2. С. 330). Если
относительно имени главы посольства в равной степени вероятны обе версии, то
детали, сообщаемые в разрядных книгах, нисколько не противоречат содержанию
летописной статьи. Хронографическая летопись вносит новые подробности, кото¬
рые еще более детализируют историю черемисского посольства: «...а просила Гор
няа черемиса царя Шигалея на Казань, всхотели итти к Казани и царя с Казани
сослати. И бояре царя Шигалея не отпустили, а послали воевод казанских мест
воевати Луговые стороны, а к городу ходите не велели» (ПСРЛ. Т. 22. С. 526).
Нельзя согласиться с мнением В. Д. Димитриева о том, «что чуваши и горные ма¬
рийцы не направили бы своих доверенных в Москву, не просили бы у Московско¬
го правительства помощи, не обещали бы выставить свои рати к Васильсурску
навстречу русским полкам, если бы на Горной стороне не произошло всенародное
восстание против хана Сафа-Гирея, против татарских феодалов и казанской адми¬
нистрации» {Димитриев В. Д. Добровольное вхождение Чувашии в состав Рус¬
ского государства//Он же. Чувашия в эпоху феодализма (XVI — начало XX вв.)
Чебоксары, 1986. С. 33). Сообщения источников не дают оснований для подобных
предположений.
2	ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 149-150; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 468; Там же. Т. 29. С. 49.
Разрядная книга. 1475-1598 гг. С. 110; Разрядная книга. 1475-1605 гг. С. 330.
5	ПСРЛ. Т. 22. С. 526.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 239
он показал, что часть нетатарского населения Казанского ханства, про¬
живавшая на Горной стороне, склонна перейти под власть Москвы, ес¬
ли им будет гарантирована определенная автономия.
Видимо, учитывая нарастание подобных настроений в Казанском
ханстве, осенью 1547 г. на совещании царя с митрополитом Макарием
и «з братьею» и боярами было решено организовать поход «на своего
недруга на Казаньского царя Сафа-Кирея и на клятвопреступьников
Казанцов за их клятвопреступление». 20 ноября Иван IV отпустил во¬
евод во главе с князем Дмитрием Федоровичем Бельским на сбор во
Владимир. Одновременно из Мещеры должны были выступить Шах-
Али и воеводы во главе с князем Владимиром Воротынским, которым
было дано приказание соединиться с основными силами на устье р. Ци-
виль.
11 декабря во Владимир двинулся сам царь, везя за собой «наряд
пушечной и пищальной». Доставка артиллерии во Владимир была за¬
труднена, «понеже быша дожди многие, а снегов не беша ни мало». 8 ян¬
варя 1548 г. царь выехал из Владимира и прибыл в Нижний Новгород
26 января. 2 февраля войско двинулось далее, дойдя до о. Работки на
Волге в 40 верстах от Нижнего Новгорода. По словам летописца, «не¬
коим смотреньем Божиим придет теплота велика и мокрота многая, и
весь лед покры вода на Волзе, и пушки и пищали, многие провалилися
в воду, многая бо вода речная на лед наступи, и никакоже по леду ни¬
кому поступити невъзможно, и многие люди в продушинах потопоша,
занеже под водою продушин не знати».
В ожидании «пути» Иван IV простоял на острове 3 дня. Отпустив к
Казани на встречу с Шах-Али воевод во главе с князем Д. Ф. Бельским,
царь вернулся в Нижний Новгород 10 февраля, а уже 7 марта был в
Москве. Из-за неблагоприятной погоды запланированное завоевание
Казанского ханства (об этом свидетельствует участие в походе самого
царя) было отложено, и вместо него состоялся лишь поход русских вое¬
вод на окрестности Казани.1
18 февраля царские воеводы соединились на устье Цивиля с Шах-
Али и подошли к Казани, где были встречены Сафа-Гиреем «съ многы-
ми людми» на Арском поле. Передовой полк под начальством князя Се¬
мена Микулинского «Казаньскых людей многых побил, а самого царя
1	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 155-156; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 473; Там же. Т. 29. С. 55.
Разрядная книга. 1475-1598 гг. С. 112-115; Разрядная книга. 1475-1605 гг. Т. 1.
4.2. С. 341-347.

240
От Золотой Орды к Московскому царству
в город отогнаша, и стояли около града Казани сем ден, воюя». С вестью
об успешном походе 11 марта воеводы послали Ивана Михайловича
Юрьева и Никиту Шереметьева.1 В течение года после этого каких-
либо изменений в московско-казанских отношениях, судя по источни¬
кам, не произошло.
В марте 1549 г. в Москве было получено известие о внезапной смер¬
ти Сафа-Гирея: «Того же месяца марта 25 прииде весть царю великому
князю, что в Казани царь Казаньский Сафа-Кирей умер, убился в своих
хоромех». На престоле временно был посажен, по соглашению между
собранием «всей земли Казанской» («Казанцами» в летописном сообще¬
нии) и окружением покойного хана («Крымцами»), 2-летний Утямыш-
Гирей, сын Сафа-Гирея от Сююн-бике. Одновременно в Крым были
отправлены послы «просити помочи и сверстного царя».2 Помимо Утя-
мыш-Гирея, у умершего хана было трое взрослых сыновей, двое из них —
Мубарек и Булюк — жили в Крыму, а третий — сын русской пленни¬
цы — не обладал правами на престол.3
Фактическое отсутствие хана в Казани вызвало острые разногласия
в рядах высшей аристократии ханства, накалялись противоречия и
между правящей верхушкой общества и основной массой населения
столицы ханства (периферия государства, если судить по источникам,
пока оставалась безучастной к политическим баталиям в центре). «Ка¬
занский летописец» сообщал: «И по смерти Цареве воста брань велика
в Казани (в) велможах его крамола и губителство зло: не хотят бо Ка¬
занцы менши болших слушати, коим царство приказано бысть бреши:
вси бо творяхуся велики, властвовати в Казани хотяху, за сие друг дру¬
га убиваше, инии же убежаху ис Казани к Москве, на имя царево са-
модержцово, служите ему. Он же небоязненно, приимаше и подав им
потребная нескудно, они же призываху племя свое к Москве. И выеха-
ша Казанцов до 10.000 на Русь».4
Хотя последняя цифра, как и большинство чисел, приводимых в «Ка¬
занской истории», преувеличена в несколько раз, все же она указывает
на массовый характер эмиграции казанской аристократии в Московское
царство, где они пусть и лишались своих властных полномочий, но, в
отличие от Казани, спокойное и обеспеченное существование, при ус¬
1ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 156; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 474; Там же. Т. 29. С. 55.
2	Там же. Т. 13. Ч. 1.С. 157; Там же. Т. 20.4.2. С. 475; Там же. Т. 29. С. 56.
3	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 614.
4	ПСРЛ. Т. 19.Стб.56.

Гл.4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 241
ловии верной службы царю, им гарантировалось. В Казанском ханстве
разразился политический кризис, разрешить который могло лишь вме¬
шательство извне. Ближе всех было расположено, следовательно, и об¬
ладало всеми преимуществами на овладение политической ситуацией
в Среднем Поволжье, Русское государство.
Казанское правительство обратилось в Крым с предложением пре¬
стола одному из сыновей Сафа-Гирея — Булюку, но крымский хан Са-
хиб-Гирей не согласился с этой кандидатурой и добился от султана
Сулеймана назначения на казанский стол Даулет-Гирея, сына Муба-
река-Гирея и внука Менгли-Гирея, жившего в Константинополе. Булюк
же был арестован и заключен в Инкерманскую крепость вместе с братом
Мубареком, но они были выпущены захватившим власть в Бахчиса¬
рае Даулет-Гиреем. Булюк задушил лишившегося своих сторонников
Сахиб-Гирея, но впоследствии он сам был убит руками Даулет-Гирея.1
В Казани так и не дождались помощи от хана из Крыма, разрываемого
внутриполитическими распрями. К тому же, о сношениях казанского
правительства с Крымом стало известно в Москве, поскольку одно из
посольств было захвачено московскими служилыми татарами: «И царя
великого князя казакы Урачко с товарыщи послов Казаньскых побили
и ярлыки их поймали и к государю прислали и в Крым никакова чело¬
века не пропустили».2
В нормализации обстановки внутри Казанского ханства был кровно
заинтересован ногайский бий Юсуф. ВедьУтямыш-Гирей приходился
ему внуком, сыном его дочери Сююн-бике. В июле 1549 г. Юсуф пред¬
лагал Ивану IV возвести на ханский престол в Казани Шах-Али, выдав
за него его дочь, что, как считал князь, будет выгодно и русским, и но¬
гайцам. Ногайский князь советовал русскому царю отправить Шах-Али
в Казань вместе с аристократами-эмигрантами, перешедшими на сторо¬
ну Москвы, а также «сколько ни будет Чюваши и Черемисы и Рзян и
Мордвы; всех бы еси с Шигалеем царем х Казани послал».3 План Юсуфа
1	Смирнов В. Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты до
начала XVIII в. С. 420-422.
2	ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 157; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 475; Там же. Т. 29. С. 56.
3	ПДРВ. Ч.8.С.144-145. Основываясь на указанных заявлениях ногайского бия,
В. Д. Димитриев приходит, как нам кажется, к необоснованному заключению: «Юсу¬
фу было известно, что перечисленные им народы перестали подчиняться хану и их
возможно использовать д ля передачи Казанского престола Шах-Али» {Димитри¬
ев В. Д. Добровольное вхождение Чувашии в состав Русского государства //Он же.
Чувашия в эпоху феодализма (XVI — начало XX вв.). С. 34). Думается, в данном

242
От Золотой Орды к Московскому царству
состоял в том, чтобы русская рать расположилась на Волге, не подходя
к городу, «а царь бы (т. е. Шах-Али. — Д. К.) со всеми Казанскими люд-
ми, сколко с ним будет, х Казани городу шел». Шах-Али должен был
заявить казанцам: «...во се царь ваш, во се и князи ваши, во се люди ваши,
сколько их у нас». Юсуф полагал, что этого будет достаточно, чтобы
ворота Казани открылись перед Шах-Али. Но он был готов и к военной
поддержке осуществляемой в столице ханства смены власти, обещая
послать «на пособь» свое войско и эмигрантов из Казани, в числе которых
называл сеида Беюргана, князя Илсмана и бакши Абдулу «в головах».1
Иван IV в ответной грамоте Юсуфу писал о том, что предложения
бия совпадают с планами русского правительства относительно Казани,
не установлены были только точные сроки похода, о чем царь обещал
известить позднее.2 В грамоте к бежавшим в Ногайскую Орду после
прихода к власти Сафа-Гирея представителям высшей казанской арис¬
тократии царь благодарил их за верную службу московским интересам
и выступил со следующим заявлением: «А Казанское дело хотим делати
сколко нам милосердый Бог поможет, и вы б поехали к нам с нашим
послом Сываном вместе... А ехали б есте к нам не модчая, чтоб нашему
Казанскому делу вами прибыль была. А нечто Казанской Юрт Бог нам
в руки даст; иноб Шигалею царю на Казанском Юрте вами утвержденье
было, и нашему б делу в Казани вами ж крепость была. А нечто будет ко¬
торое сумнение вас обдержит; и вы б то сумнение все отложили. Хотим
вас за вашу службу жаловати, сколько вы себе хотите сами добра».3
Русское правительство, между тем, самостоятельно разрабатывало
план решающего наступления на Казань с целью полного ее политиче¬
ского подчинения, стремясь при этом организовать поддержку своего
ставленника на казанском столе Шах-Али казанскими князьями и мир¬
зами, преданно служившими московскому государю. Начиная с осени
1549 г., царь и его окружение все усилия употребляли для осуществле¬
ния этого плана, детали которого уточнялись самим ходом событий.4
случае речь вдет о той части нетатарского населения Казанского ханства, на которую
ранее распространялась власть эмигрировавших в Московское государство князей
и мирз, которые, по всей видимости, сохранили преданность своим прежним влады¬
кам. Это были далеко не все представители перечисленных бием Юсуфом этносов.
'ПДРВ. Ч. 8. С. 145-146.
2	Там же. С. 154-155.
3	Там же. С. 162-165.
4	Можно проследить кардинальную перемену политических настроений, про¬
исшедшую в правящих верхах Московского царства летом 1549 г. Так, еще 6 июл я

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 243
Изучение источников, повествующих о событиях конца 40-х — на¬
чала 50-х гг. XVI в., наводит на мысль, что у русского правительства не
было единого плана по подчинению Казанского ханства, которому оно
следовало на протяжении всего рассматриваемого периода. Москва
корректировала свои действия в разрешении «казанского вопроса» с
малейшими колебаниями политической ситуации внутри Казани и во¬
круг нее. Кроме того, восточная политика Ивана IV тесно увязывалась
с проводившимися в Московском царстве с конца 1540-х гг. реформами
всех сфер управления обществом в направлении централизации.
Представления царя о преобразовании государственного аппарата
России совпадали с предложениями выделившегося в начале 1549 г. в
составе Боярской думы небольшого круга лиц во главе с А. Ф. Адашевым,
позднее названного А. М. Курбским «Избранной Радой». Не входя фор¬
мально в состав правительства из-за духовного сана, большое влияние
на преобразовательную деятельность конца 40-х—начала 50-х гг. XVI в.
оказывал благовещенский протопоп Сильвестр, явившийся инициатором
секуляризационных проектов и других важных государственных меро¬
приятий. Неоднозначна оценка политической роли митрополита Мака¬
рия в исследуемое время. С одной стороны, он содействовал оформлению
идеологии русского самодержавия, сыграл видную роль в деле венчания
Ивана IV на царство в январе 1547 г., в идеологическом обосновании
борьбы за Казань. Вместе с тем, Макарий выступил активным противни¬
ком царской программы секуляризации церковных земель.1
Проводимые русским правительством преобразования, по мнению
В. Д. Назарова, воспринимались не как новации, но как возвращение к
правильному устройству общества и власти при прежних государях, к
порядкам, нарушенным в годы так называемого боярского правления.2
вМоскву прибыл казанский посол Бакшацда с предложением мира; царь в ответной
грамоте писал, что «похочет миру» и просил прислать «добрых людей» (ПСРЛ.
Т. 13. Ч. 1. С. 157; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 475; Там же. Т. 29. С. 56), но уже в августе
царь казанским аристократам, нашедшим приют у ногайцев, излагал план покоре¬
ния ханства.
1	Зимин А. А. Реформы Ивана Грозного. Очерки социально-экономической и
политической истории России середины XVI в. М., 1960. С. 320-321,324; Зи¬
мин А. А., Хорошкевич А. Л. Россия времени Ивана Грозного. М., 1982. С. 44;
Шапошник В. В. Церковно-государственные отношения в России в 30-80-е гг.
XVI в./Отв. ред. Ю. В. Кривошеев. СПб., 2006. С. 48,94-96,132-133.
2	Назаров В. Д. Государство, сословия и реформы середины XVI в. в России//
Реформы и реформаторы в истории России. Сб. статей/Редколл.: А. Н. Сахаров
(отв. ред.) и др. М., 19%. С. 14.

244
От Золотой Орды к Московскому царству
Толчком к началу преобразований послужили военные неудачи в первых
походах на Казань, нехватка средств в казне, политические последствия
царского венчания и женитьбы Ивана IV. Уже первые изменения в сфе¬
ре налогообложения, таможенных сборов и иммунитетной политики в
области судопроизводства продемонстрировали необходимость систем¬
ного подхода к проведению реформ, сыгравших немаловажную роль в
оформлении Российского централизованного государства как самодер¬
жавной монархии с относительно слаборазвитым сословным предста¬
вительством.1 Существенным элементом системы реформ явились пре¬
образования в сфере военной деятельности Московского государства,
непосредственно связанные с активизацией русской политики в Повол¬
жье, а значит, ростом международного престижа страны и ее государя.2 3В перестройке нуждались принципы взаимодействия отдельных от¬
рядов русского войска во время боевых действий. В связи с этим, про¬
водится целый ряд мероприятий, направленных на отмену местничества
во время походов, проведенных в декабре 1549 г., феврале и июле 1550 г. *
Как полагал А. А. Зимин, летом 1550 г. Иван Г розный учредил из сущест¬
вовавших в составе русских вооруженных сил отрядов пищальников —
«выборных стрельцов» в количестве 3 тыс. чел.4
Важным моментом в политике Российского государства, в значи¬
тельной степени повлиявшим и на его отношения с татарскими хан¬
ствами, демонстрируя всем соседям легитимность прав московского
правителя на обладание ими, было венчание Ивана IV на царство 16
января 1547 г. Отныне Иван IV приравнивался к другим единодержав¬
ным государям. Тем самым подрывалась почва для притязаний ино¬
странных государей на установление какой бы то ни было зависимости
от них русского правителя.5 Только восточные мусульманские власти¬
1	Назаров В.Д.Тосударство, сословия и реформы середины XVI в. в Росси и
С. 14,17.
2	Хорошкевич А. Л. Задачи русской внешней политики и реформы Ивана Гроз-
ного//Там же. С. 23.
3Там же. С. 25. Подробнее об этой реформе см.: Зимин А. А. Кистории военных
реформ 50-х гг. XVI в.//Исторические записки. Т. 55. М, 1956. С. 345-348; Он
же. Реформы Ивана Грозного. С. 334-338,341-342,344-345.
4	Зимин А. А. Реформы Ивана Грозного. С. 346. См. также: Марголин С. Л
Начало стрелецкого войска//Уч. зап. каф. истории народов СССР Московского
обл. пед. ин-та. М., 1939. Вып. 1. С. 47-53; Чернов А. В. Вооруженные силы Рус¬
ского государства в XV-XVII вв. С. 46-52.
5	Хорошкевич А. Л. Россия в системе международных отношений середины
XVI в. М„ 2003. С. 67-68.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 245
тели XVI в. изображались с царским венцом на миниатюрах Лицевого
летописного свода. Поэтому венчание Ивана IV на царство являлось
показателем стремления, прежде всего, к активной восточной полити¬
ке, и именно с этих позиций рассматривалось современниками. Знаме¬
нательно, что Иван IV начинает принимать участие в походах на Казань
только после принятия царского титула.1
С конца 1540-х гг. Московское правительство ведет целенаправлен¬
ную и последовательную подготовку к победоносной войне с Казанью.
В каждой новой казанской кампании, по возможности, учитывались
просчеты предыдущей. Учась на собственных ошибках, медленно, но
неуклонно Московское царство продвигалось к конечной цели — «за¬
мирению» Казани.
Проведенные в государстве преобразования позволяли непосред¬
ственно обратиться к разрешению этой давно наболевшей проблемы.
В июле 1550 г. Иван IV «не мога терпети от клятвапреступников казан-
цов, совет сотворяет со отцом и богомольцом Макарием митрополитом
и з братьею своею, со князь Юрьем Васильевичем и со князь Володиме-
ром Ондреевичем, и з бояры, положа на Бога упование и на пречистую
Богородицу и на великих чюдотворцов, приговорил, как ему своево дела
и земского беречи и промышляти и делоти нат Козанью, что на Козани
царя Сафа-Гирея в животе не стало, а Крымские князи, которые были
с царем в Козани, и вся земля Козанская учинили себе государем на
Козани Сафа-Киреева сына полутретья году царевича Утемиш-Гирея».2
ЛНЦ дополняет сухой текст разрядной записи пространным отступ¬
лением, обвиняющим казанцев в несоблюдении даваемых ими обяза¬
тельств: «...всегда обеты безбожьнии твориша в государьской царя ве¬
ликого князя воле пребывати, и ни мала времени пребыв в своей правде,
но ложь творяще, якоже злии зверие хапающе многых христиан в плен
безбожным своим клятвотворением, и многыа церкви оскверниша и в
запустении учиниша».3 На совещании царя с его ближайшим окруже¬
нием принимается решение о зимнем походе на Казань русской рати
во главе с царем. В очередной раз стратегическая целесообразность бы¬
ла принесена в жертву политике: практика уже не раз показывала не¬
эффективность военных действий в Среднем Поволжье зимой из-за не¬
1	Османская империя и страны Центральной, Восточной и Юго-Восточной Ев¬
ропы в XV-XVI вв. Главные тенденции политических взаимоотношений/Редколл.:
И. Б. Греков (отв. ред.) и др. М., 1984. С. 174-175.
2	Разрядная книга. 1475-1605 гг. Т. 1. Ч. 2. С. 363-364.
3	ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 158; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 475; Там же. Т. 29. С. 57.

246
От Золотой Орды к Московскому царству
благоприятных климатических условий. Московские стратеги все еще
не желали придерживаться здравого смысла, уповая на волю Бога.
Царь приказал отправить вперед себя воевод, повелев им «събира-
тися с людми в окрестных градах стол наго града Владимиря»: Суздале,
Шуе, Муроме, Костроме, Ростове, Юрьеве, Переславле «того дня, чтоб
детем боярским московские земли и ноугородцским помещикам пяти
пятином и псковским помещикам и всем воинским людям по тем горо¬
дам стояти не тесно и кормом своим и конским мочно прокормитца».1
21 ноября, «на введеньев день», полки должны были собраться по горо¬
дам.2 В воскресенье 24 ноября царь с боярами и братом Юрием отпра¬
вился «от царьствующаго града Москвы в столный град Владимирь», в
Москве остался князь Владимир Андреевич. Придя во Владимир 3 де¬
кабря, царь посылает за митрополитом Макарием своего окольничего
Андрея Александровича Ивашкина, который приехал с Крутицким вла¬
дыкой Саввой.
Митрополит благословил царя «на земьское дело итти на клятвопре¬
ступников Казаньцов» и обратился с поучением к князьям, боярам, во¬
еводам и «всем людям въинства царева», призывая их послужить царю
«великодушно сердечным хотением и за святые церкви и за православ¬
ное христианьство», обещая жалованье за службу, «а как с государева
дела з земскаго приидете, хто захочет кому с кем будет счестися о оте¬
честве, и государь счет дасть».3 4 Провозглашалась неотделимость инте¬
ресов царя от интересов государства, поэтому предпринимаемый поход
на Казань получил статус общегосударственного предприятия Москов¬
ской Руси, в успешном исходе которого были заинтересованы и сам
царь, и весь народ, которым он правит. Служба царю означала служение
интересам Русского государства. Здесь мы видим один из первых мо¬
ментов становления идеологии царской власти в Московской Руси, в
чем, по всей видимости, немалую роль сыграл митрополит Макарий.1
1	Разрядная книга. 1475-1605 гг. С. 364-365.
2	Там же. С. 365.
3	ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 159; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 476; Там же. Т. 29. С. 57-58.
4	Возражение вызывает точка зрения Р. Ю. Виппера, поддержанная М. Г. Ху
дяковым, о том, что митр. Макарий с 1542 по 1553 гг. являлся фактическим главос
русского правительства (Виппер Р. Ю. Иван Грозный. С. 34-35; Худяков М. Г
Очерки по истории Казанского ханства. С. 623). Политическая рольМакария огра¬
ничивалась его духовным саном и сводилась к идеологическому обоснованию да г
ствий царя и его окружения.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 247
Царь явно не стремился к внезапности нападения на Казань, желая
сделать из похода, прежде всего, политическую акцию. Лишь 20 декабря
в Нижний Новгород отправляется артиллерия. Сам царь выступает из
Владимира 7 января 1550 г.; прибыв в Нижний 18 января и пробыв там
5 дней, 23 января он двинулся дальше, послав перед собой артиллерию
и «полки по чином». В походе принимал участие и Шах-Али, ехавший
в составе государева двора. 12 февраля русское войско подошло к Ка¬
зани. Царь стал у озера Кабан, Шах-Али с большим полком разместил¬
ся за городом на Арском поле, там же встал и передовой полк; за р.
Казанкой было приказано расположиться астраханскому «царевичю»
Ядыгару вместе со сторожевым полком и полками правой и левой руки.
Тяжелую артиллерию разместили на устье р. Булака «против города».
Остальная артиллерия стала у озера Поганого. Был отдан приказ начать
осаду, но «пришло в то время аеръное нестроение, ветры силные, и
дожди великие, и мокрота немерная; и из пушек и из пищалей стреляти
не мощно, и к городу приступати не възможно за мокротою».1
Дождь шел непрерывно, вскрылись небольшие речки. «И царь вели¬
кий князь, видев таковое нестроение, пошел от града Казани прочь въ
вторник на Зборной недели, Февраля 25», опасаясь, что из-за оттепе¬
ли нельзя будеть перевезти обратно тяжелую артиллерию. Достигнув
устья Свияги, согласно летописному рассказу, царь призвал «к себе
царя Шигалея и въевод своих и Казаньскых князей, которые были с ним
у города Казани, и учал царь и великий князь советовати, о тех бы местех
поставити ему град Казаньского для дела и тесноту бы учинити Казань-
ской земли». Это предложение было поддержано, а место было указано
Шах-Али и казанскими князьями-эмигрантами, хорошо знавшими здеш¬
ние земли. Как написано в летописи, «царь на место приехал и Божиим
благоволением место полюбил, где быти граду и церквам святым стоя-
ти, Круглую гору». 23 марта Иван IV вернулся в Москву.2
Согласно официальной идеологии, поход царя на «земское дело» не
мог быть безрезультатным, поэтому летопись обращает особое внима¬
ние на то, что в итоге «хождения» царя на Казань было принято решение
1ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1.С. 159-160; Там же. Т. 20.4.2. С. 476-477; Там же. Т. 29.
С. 58.
2 Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 160; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 477; Там же. Т. 29. С. 58-59.
В «Казанской истории» приводится легенда о том, что место основания Свияжска
было увидено царем во сне, а также, что еще до построения города жившие в окрест¬
ностях горные марийцы и чуваши будто бы слышали здесь церковный звон и виде¬
ли старца с крестом (Там же. Т. 19. Стб. 61,64,305,310-312).

248
От Золотой Орды к Московскому царству
о	постройке крепости на устье Свияги, которая явилась бы базой рус¬
ского войска для предстоящего взятия Казани, а самое главное — ста¬
ла бы мощным притягательным центром для нетатарского населения
Горной стороны, которое ранее показало свою лояльность по отношению
к Русскому государству.
Зимой 1551 г. в Москву пришел казанский посол Девлечар, одно¬
временно с ним приехал из Ногайской Орды с грамотами от бия Юсуфа,
деда хана Утямыш-Гирея, Кеддеур. Оба посла говорили об одном и том
же, прося, чтобы русский государь заключил мир с Казанью. В ответных
грамотах Ивана IV содержалось требование присылки с челобитьем о
мире «лутьчих людей» во главе с князем Муралеем.1
После известия о посольствах из Казани и от ногайцев, ЛНЦ поме¬
щает пространную повесть о построении Свияжска. Начиная с изложе¬
ния этого события и до взятия Казани в октябре 1552 г., преобладающее
место в летописи занимают отношения с Казанью. Такое расположе¬
ние летописного материала, записанного по горячим следам событий,
позволяет предположить, что начиная с 1551 г. решение казанской проб¬
лемы рассматривалось Московским правительством в качестве глав¬
нейшей задачи, стоящей в данный момент перед Русским государст¬
вом — «дела земского». До населения насущные интересы государства
доводились через посредство господствующей в средневековой Руси
православной идеологии. Глава церковной иерархии — митрополит
Макарий, а вслед за ним и нижестоящие чины Русской Православной
Церкви в своих проповедях изображали «казанское дело» как богоугод¬
ное, богоблагословенное, которое люди должны только начать, а свер¬
шение его подчинено воле Бога.
Поэтому начатая по инициативе царя Ивана IV и его окружения вой¬
на с Казанским ханством объявлялась обязательным делом для каж¬
дого православного русского человека. Проводимая сверху идеологи¬
ческая миссия соответствовала, на наш взгляд, преобладавшим умо¬
настроениям в широких слоях русского общества. Правительство не
стало бы придавать столь внушительный размах предприятию, противо¬
речившему коренным интересам народа, не желая лишиться его под¬
держки. Русский народ в целом должен был поддержать политику царя,
нацеленную на ликвидацию угрозы становившихся в 30-х гг. XVI в. все
более разорительными набегов казанцев, на создание благоприятны'
1ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 161-162; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 478-479; Там же. Т. 29
С. 59,158.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 249
условий для мирного взаимодействия с народами Поволжья. Следова¬
тельно, «казанское дело» Ивана IV рассматривалось как общенародное
и властями, и социально активными группами населения Московского
царства.
Начало «казанскому делу» положено основанием Свияжска. Лето¬
пись повествует об этом так: «И начинает государь к делу касается,
призывает к собе диака своего Ивана Григорьева сына Выродкова и
посылает его, а с ним детей бояръскых на Волгу в Углецкой уезд, в
Ушатых вотчину, церквей и города рубити и в судех с воеводами на Низ
вести, еже и бысть».
В апреле 1551 г. была отправлена судовая рать, во главе которой по¬
ставлен Шах-Али. Летописец отметил участие в походе 500 казанских
князей и мирз во главе с князем Хосровом, Чапкуном и Бурнашем. Для
управления новым городом назначались воеводы князь С. И. Микулин-
ский, окольничие В. В. Морозов и Ф. Г. Адашев, князья П. С. Серебря¬
ный и Ф. Б. Ромодановский. «Полем» был отправлен из Мещеры князь
Д. И. Хилков, а из Нижнего Новгорода должен был пойти «изгоном на
Казанской посад» князь П. С. Серебряный с боярскими детьми, стрель¬
цами и казаками. С Вятки на Каму должны были прибыть вятчане во
главе с Бахтеяром Зюзиным. На перевозах по Каме, Волге и Вятке раз¬
местились казаки, «чтобы воинские люди ис Казани и в Казань не ез¬
дили». Из Мещеры посланы 2500 пеших казаков во главе с атаманами
Елкой и Севергой. Им было «приказано, прийдя к Волге и суды подела-
ти», и двинуться вверх по реке, разоряя окрестности Казани.1
18 мая войско, руководимое князем П. С. Серебряным, внезапно
напало на казанский посад. Было перебито множество казанских татар,
в том числе свыше ста князей и мирз. У русских убили трех детей бо¬
ярских и около 50 стрельцов, в плен попал стрелецкий голова Афоня.
Теперь можно было не опасаться в ближайшее время активного проти¬
водействия из Казани постройке крепости в устье Свияги. 24 мая сюда
прибыла судовая рать Шах-Али: «И вылешчи воеводы великого князя
из судов, начаша лес сещи, где быти городу, и, очистя гору, пев молеб-
ныя и воду освятя, и со кресты по стенному месту пошли».2 Привезен¬
ного сверху по Волге «города» хватило на половину горы, другая по¬
ловина достраивалась на месте. Строительство удалось завершить в
1	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 163; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 480; Там же. Т. 29. С. 60,160.
2	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 163-164; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 480-481; Там же.
Т. 29. С. 61,160.

250
От Золотой Орды к Московскому царству
4	недели. Сооружение крепости в Горной стороне, довольно густо за¬
селенной марийцами и чувашами, вызвало приход от них делегаций с
челобитьем на имя царя, «а велел бы им быти у Свияжского города и
воевати их не велел».1 Вскоре в Свияжск к Шах-Ал и (напомним, что
еще ранее горные марийцы и чуваши желали видеть его ханом в Казани)
была прислана делегация, представлявшая интересы всей Горной сто¬
роны («...князей и мырз, сотных князей и десятных и Чювашей и Чере¬
мисы и казаков»), с просьбой отправить посольство к царю. Очевидно,
решение об этом было принято на экстренно созванном собрании всей
Горной стороны, представительство на котором формировалось по то¬
му же (к сожалению, неизвестному по источникам) принципу, что и на
аналогичном собрании в Казани.
Горная сторона отложилась от Казани. В Москву были отправлены
Магмет Бузубов и Ахкубек Тугаев «с товарыщи» в сопровождении Гри-
гория Семеновича Плещеева. Посланцы передали царю челобитье «ото
всее Горние стороны», клялись быть неотступными от Свияжска, про¬
ся о снижении ясака и жалованную царскую грамоту, «как им вперед
быти». Иван IV освободил население Горной стороны от ясака на 3 года
и передал послам свою жалованную грамоту «со златою печатью», ко¬
торая не сохранилась. Послов одарили «великым жалованием, шубами
и денгами».2 В Свияжск для принятия клятвы от горных марийцев и
чувашей был послан царский стряпчий Игнатий Вешняков. «Горные
люди» приводились к клятве в верной службе московскому царю, обе¬
щая быть «неотступными» от Свияжска, освободить всех русских плен¬
ников, а «черные люди» обязывались платить дани и оброки, «как их
государь пожалует и как прежним царем платили». В доказательство
своей верности они под наблюдением Петра Турова и Алексея Ершова
были посланы против Казани. Казаки перевезли их на Луговую сторону,
и в июне 1551 г. они вышли на Арское поле у Казани. Против них вы¬
ступило все казанское войско с огнестрельным оружием и артиллери¬
ей, предопределившей поражение горных марийцев и чувашей. Ока¬
завшись под обстрелом, они дрогнули и обратились в бегство, потеряв
убитыми 100, а пленными 50 человек. Сопровождавшие горных людей
П. Туров и А. Ершов сказали Шах-Али и воеводам, стоявшим тогда на
Гостином острове, «что горние люди государю служили прямо».3
'ПСРЛ.Т.13.Ч.1.С. 164; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 481; Там же. Т. 29. С. 61,161.
2	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 164-165; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 481; Там же. Т. 29. С. 62.
161.
3	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 165; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 482; Там же. Т. 29. С. 62,162

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 251
Вернувшись в Свияжск, воеводы в течение всего лета 1551 г. от¬
правляли большие (500-600человек в каждой) делегации горных людей
«очей его видети царъскых и жалование от него слышати за службу».
Для них организовывались пиры князьями и мирзами, жаловались шу¬
бы с бархатом и золотом, а «иным Чюваше и Черемисе комчаты и отлас-
ные, а молодым однарядкы и сукна и шубы бельи...». Все пришедшие в
Москву были одарены доспехами, конями и деньгами.1 Такая политика
привлекала на сторону Московского царства нетатарское население
Горной стороны и являлась стимулом преданной службы московскому
царю. По словам летописца: «И виде то государево к собе жалование и
страх на собе Божиим милосердием и его государевым промыслом при¬
мите государю почали и служите правдою и на Луговую сторону ходи¬
те въевать и языков добывати».2
Массовый переход горных марийцев и чувашей на сторону русских,
блокада путей из ханства московскими войсками породили мощный
всплеск политических разногласий в центре государства. Жители Ка¬
зани выступили против крымцев, составлявших ближайшее окружение
малолетнего хана. Из Арской земли в столицу пришли «з боем на Крым-
цов» арские чуваши (по всей видимости, связанные с чувашами Горной
стороны), требуя обратиться с челобитьем к Ивану IV. Возглавлявшему
крымцев оглану Кощаку «с товарыщи» удалось перебить мятежников.
Многие князья и мурзы отъезжали в Москву, откуда русское прави¬
тельство направляло их в Свияжск, веля «их тут устраивати». Осознав,
что почва уходит из-под ног, что они лишились поддержки среди насе¬
ления ханства, 300 знатных крымцев, разграбив все, что можно, бросив
жен и детей, бежали к Вятке. Здесь их перебили вятчане и казаки,
стоявшие в сторожах. В плен попало 46 человек во главе с огланами
Кощаком и Барболсуном, багатуром князем Торчи и мирзой Ишмухам-
метом. Их привезли в Москву и казнили по приказу царя.
Лишившись фактического правительства (Утямыш-Гирей являлся
лишь номинальным ханом), казанцы обратились с челобитьем к Шах-
Али и свияжским воеводам, предлагая возвести Шах-Али на престол,
а Утямыш-Гирея с матерью вывезти в Москву. С посольством в Москву
были отправлены мирза Енбарс Растов от казанцев и боярский сын Яков
Губин из Свияжска. Ивану IV была подана челобитная, утвержденная
'Там же. Т. 13. Ч. 1.С. 165-166; Там же. Т.20.4.2. С. 482; Там же. Т.29. С. 63,
162.
2 Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 166; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 482.

252
От Золотой Орды к Московскому царству
на собрании «всей земли Казанской». Летопись раскрывает состав это¬
го форума: «Кудайгул-улан в головах да Муралей-князь и вся земля
Казаньская, моллы и сеиты и шихы и шихзады и молзады, имамы, азии,
афазы, князи и уланы и мырзы и ичкы, дворные и задворные казакы и
Чюваша и Черемиса и Мордва и Тарханы и Можары...». Исходя из
этого перечня, можно заключить, что «вся земля Казаньская» включа¬
ла представителей всех социальных и этнических групп Казанского
ханства.
Казанцы предложили царю посадить на престол в Казани Шах-Али.
обещая освободить русских пленников, если Иван IV прикажет не пле¬
нить казанцев, соглашались выдать оставшихся крымцев и их детей.
Царь согласился с условиями, изложенными в челобитной, и велел ка¬
занским князьям привести пленников на устье Казанки, а оставшихся
освободить по воцарении Шах-Али. Бибарс Растов от имени казанцев
подчинился воле московского государя. С наказом царя в Свияжск был
отправлен Алексей Адашев. Ему поручалась миссия чрезвычайной важ¬
ности. По воле царя, Шах-Али объявлялся правителем Казани, Арской
земли и Луговой стороны, а Горная сторона придавалась Свияжску, «по¬
неже государь Божиим милосердием, да саблею взял до их челобитиа».1
6 августа 1551 г. царские указания Адашев передал Шах-Али. Хан
был против раздела территории ханства на две части, но «бояре ему по
государеву приказу отмолвили, что тому делу инако не быть: что госу¬
дарю Бог дал, того ся ему непоступит». Шах-Али подчинился воле сю¬
зерена. В Казань был отправлен гонец за полномочным посольством
для заключения договора. 9 августа приехали послы во главе с муллой
Касымом и князем Бибарсом Растовым. Им была зачитана царская жа¬
лованная грамота, где говорилось, что, в случае неподписания договора
казанской стороной, осенью на них будет послана большая рать. В кон¬
це концов, уступая непреклонности московских бояр, твердо следовав¬
ших воле своего государя, казанцы приняли русские условия. 11 августа
возглавлявшие казанское правительство оглан Кудайгул и князь Мура-
ли «с товарищи» прислали в Свияжск афыза Ангилдея с вестью, что из
Казани вывезли Сююн-бике и Утямыш-Гирея. Навстречу был послан
воевода князь П. С. Серебряный с детьми боярскими. Вечером того же
дня пленников привезли в Свияжск, а на следующее утро они отправ¬
лены в Москву в сопровождении князя Хосрова и азыя Алимердена под
1 ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 166-167; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 483; Там же. Т. 29
С. 63-64.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 253
охраной стрельцов и детей боярских, которыми предводительствовал
П. С. Серебряный.1 13 августа Шах-Али вместе с великокняжескими
воеводами и войском встал на устье Казанки, откуда отправил в город
своего дворецкого князя Шабаса и конюшего князя Битикея «съ всем
своим кошем», отдав указания приготовить все к его приезду.
14 августа 1551 г. в русский лагерь прибыла многочисленная деле¬
гация казанцев, включавшая всю высшую знать столицы: мулла Кул-
шериф и сеид Мухаммед, сын сеида Манаура во главе шейхов, шейх-
заде, имамов, мулла-заде, азыев и дервишей; оглан Кудайгул во главе
огланов, князь Мурали, возглавлявший князей и мирз. Им была зачи¬
тана составленная в Москве шертная грамота. Делегаты выступили
против раздела территории ханства на Горную сторону, фактически
переходившую под русское управление, и Луговую и Арскую, оставав¬
шуюся под управлением Казани. Но, видя безрезультатность своих
споров с боярами, казанцы согласились заключить договор на постав¬
ленных Москвой условиях и вместе с Шах-Али поклялись Ивану IV,
«что им в Горнюю сторону не вступатися да и в половины Волгы, а
ловцем ловити по своим половинам...». По договору, если до царя дой¬
дут сведения о православных пленниках «в работе бусурманьской, и у
кого вымут, того казнити смертию».2
В течение трех дней ту же клятву, что была дана «болшими лудми»,
приняли и все жители Казани, приезжая по 100,200 и 300 человек на
устье Казанки к русским воеводам. Только после завершения этой дли¬
тельной процедуры заключения договора, 16 августа Шах-Али в сопро¬
вождении царских бояр князя Юрия Михайловича Голицына и Ивана
Ивановича Хабарова, а также дьяка Ивана Григорьевича Выродкова
въехал в Казань и был возведен на ханский престол. Для охраны хана
в город вошли 300 городецких татар и 200 стрельцов, которые были
размещены «у царя на дворе». На следующий день началось освобож¬
дение русских пленников — было отпущено 2700 человек. Всего же
на территории Казанского ханства, по заключенному 6 августа 1551 г.
договору с Московским царством, свободу получили 60 тыс. русских.
Утвержденные собранием «всей земли» шертные грамоты были от¬
правлены в Москву с князем Юрием Михайловичем Голицыным, а с
1	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 167-168; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 484-485; Там же. Т. 29.
С. 64-65.
2	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 168-169; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 485-486; Там же.
Т. 29. С. 65.

254
От Золотой Орды к Московскому царству
ханом в Казани остались «для полону и иных для управления дел» боя¬
рин Иван Иванович Хабаров и дьяк Иван Выродков. На «годование» в
Свияжске оставлен князь Семен Иванович Микулинский. Остальные
воеводы с войсками вернулись на Русь.1
В сентябре князь Юрий Михайлович Булгаков привез в Москву
челобитную от Шах-Али с просьбой о пожаловании ему ясаков с Горной
стороны, которые теперь шли в Свияжск, собираясь для переговоров
отправить своих «болших» послов. Вскоре прибыл гонец от царских
чиновников в Казани. В их грамоте сообщалось, что казанцы не испол¬
няют условия заключенного договора, а Шах-Али вынужден терпеть
подобные настроения, опасаясь волнений. Иван IV отправил в Казань
князя Дмитрия Федоровича Палецкого с дьяком Иваном Клобуковым.
Доставив богатые подарки русского царя хану, ханше, «которую в Ка¬
зани взял Сафа-Киреевскую цареву», казанским князьям и приехавшим
с Шах-Али шродецким князьям, послы должны были передать царское
требование «к царю и земли Казанской» освободить всех пленных. Па-
лецкому было велено напомнить Шах-Али «великого князя Василиа
жалование и царево великого князя жалование, чтобы на Казани госу¬
дарю прямил по шертным грамотам, как правду дал, и полон бы Руской
весь свободил, а укрепил бы Казань крепко государю да и собе, как
Касимов городок, чтобы при нем и после его была неподвижна, и кровь
бы на обе стороны престала на векы».2
Для Московского правительства Казань после посажения на престол
Шах-Али являлась составной частью Русского государства, обладавшей
внутренней автономией, по статусу равной вассальному Касимовскому
ханству. Сохранив ограниченный суверенитет ханства, царь и его окру¬
жение надеялись прочно обеспечить безопасность восточных рубежей
России от наносивших урон материальным и людским ресурсам набегов
казанцев. Пока, казалось бы, ход событий подтверждал политические
прогнозы русского правительства. В октябре в Москву прибыло казан¬
ское посольство в составе большого Карачи Казани князя Нур-Али, сына
Булата Ширина, князя Шабаса Шамова и бакши Абдулы.
Шах-Али снова бил челом Ивану IV об уступке ему Горной стороны
или хотя бы части ясаков с нее. Ответ царя, переданный через Ивана
1ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 170-171; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 487-488; Там же. Т. 29.
С. 65-66.
2 Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 170-171; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 487-488; Там же. Т. 29
С. 67.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 255
Васильевича Шереметьева, Алексея Адашева и дьяка Ивана Михайло¬
ва, заключался в следующем: царь отказывался жаловать какие бы то
ни было доходы с Горной стороны в пользу Казани, а посольство задер¬
живалось в Москве до полного освобождения казанцами всех русских
пленников. Приехавшие вслед за посольством казанцев Иван Иванович
Хабаров и Иван Выродков сообщили царю, «что полону Казанцы мало
освобождают, куют и по ямом полон хоронят, а им ся видит, царь не
добре прямит в полону потому: у кого вымут, и он тех не казнит по
шертным грамотам, а отговаривает тем, что блюдется волнениа; а ска¬
зывают царю, что князи Казаньскые ссылаются в Нагаи, и он того про¬
ведывает дополна, а государя безъвестно не учинит».1
Шах-Али, чувствуя непрочность трона под собой, лавировал между
удовлетворением интересов казанцев и заявлениями о верности рус¬
скому царю. Ему отводилась роль связующего звена между двумя го¬
сударствами, каждое из которых не было склонно поступаться своими
позициями, что означало бы проявление слабости, неуместной в мире,
где признается только право сильного. Противники должны были быть
достойны друг друга. Шах-Али привелось оказаться, по воле Ивана IV,
в эпицентре московско-казанского конфликта. 14 ноября из Казани бы¬
ло получено известие, что Шах-Али узнал о переписке казанских князей
во главе с князем Бибарсом Растовым с ногайцами. Из изъятых грамот
стало известно о подготовке заговора с целью убийства хана и москов¬
ского представителя князя Дмитрия Палецкого. По приказу Шах-Али
заговорщики были перерезаны во время ханского пира: «...кои были в
ызбе, царевы князи порезали их, а многых на Цареве дворе побиль стрел-
цы великого князя, а иных велел стрелцом по подворием побить; а убил
царь Бибарса-князя з братиею, Кадышь-багатыря, Карамышь-улана,
а всех убил князей и уланов и мырз того дни и назавтрие семьдесять
человек, а иные разбежалися, побежали ко царю и великому князю, а
иные в Нагаи».
Находившиеся в Москве князья Нур-Али и Хосров, по сведениям
Шах-Али, связанные с заговорщиками, по его просьбе и по собственно¬
му желанию остались в русской столице и просили Ивана IV отпустить
из Казани их жен. Прибывшему в Казань от царя Алексею Адашеву
Шах-Али заявил: «Прожить де мне в Казани не мощно, загрубил если
Казанцом добре, а ялся был есми им у царя и великого князя Горнюю
1 Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 171-172; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 488; Там же. Т. 29.
С. 67-68.

256
От Золотой Орды к Московскому царству
сторону выпросити и взяти, и толко меня царь и великий князь пожа¬
лует, Горнюю сторону дасть, и мне жити в Казани мощно, и докуды яз
жив, дотуды Казань царю и великому князю крепка будет, а после меня
кому ведати?»1
Шах-Али осознавал, что удержать Казань в зависимости от Моск¬
вы возможно только пожертвовав Горной стороной, на что русское пра¬
вительство никак не могло согласиться. Хан не видел из создавшегося
положения иного выхода для себя, кроме бегства в Москву. Палецкий
и Адашев согласились на это при условии, что Казань будет укреплена
русскими людьми. В завершение встречи с Адашевым Шах-Али заявил:
«Бусурман де есми не хочю на свою веру стати, а государю своему царю
великому князю изменити не хочю же; ехати де мне инуды некуды, еду
ко царю и великому князю; ноли де меня от Казанцов иметь немера, и
яз лихих еще изведу да буду у государя». Палецкий и Адашев были от¬
пущены ханом в Москву, а в Казани по приказу Палецкого остался Иван
Черемисинов со стрельцами «царя беречи от Казанцов и государя без-
вести не дръжати».
Когда русские дипломаты приехали к Свияге, то живущие здесь кня¬
зья Бурнаш и Чапкун сообщили им о слухах «от земли» о том, что весной
казанцы хотят изменить московскому государю, так как «не любят» его
ставленника Шах-Али. Прорусски настроенные аристократы призыва¬
ли царя, чтобы он «своим делом промышлял как ему, государю, крепче,
а мы государю дали правду и по правде к нему приказываем, что одно¬
конечно Казанцом изменити, а и горних не угонем». Получив эти из¬
вестия, Иван IV пока не предпринимал каких-либо активных действий,
ограничившись посылкой к Шах-Али Семена Ярцева с указанием, «что¬
бы жил брежно от Казанцов».2 Москва не осудила политические ре¬
прессии в Казани, и это наводит на мысль, что избиение оппонентов
Шах-Али было проведено по инициативе царя (ведь в этом участвовали
и стрельцы).
Московское правительство было заинтересовано в сломе Казанско¬
го государства, стоявшего на пути национального развития русского
народа. В то же время, оно стремилось присоединить Казанское ханство
с минимально возможными потерями и старалось использовать любые
средства, чтобы избежать прямого военного вторжения, неотвратимо
1ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 172-173; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 488-489; Там же. Т. 29
С. 68-69.
2 Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 173; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 489-490; Там же. Т. 29. С. 69.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 257
влекущего за собой значительные человеческие жертвы с обеих сторон.
Поэтому русское руководство ответило согласием, когда в январе 1552 г.
находившиеся в Москве как заложники казанские князья Нур-Али и
Хосров и Хаджи Алимерден обратились с просьбой, переданной им из
Казани, заменить Шах-Али московским наместником, организовав
управление ханством, подобно тому как из Свияжска управлялась Гор¬
ная сторона. В случае отказа, казанцы оставляли за собой право самим
пригласить хана, изменив царю.
Перед представителями Ивана IV боярином Иваном Васильевичем
Шереметьевым и дьяком Иваном Михайловым казанские послы обви¬
нили Шах-Али в том, «что их убивает и грабит и жены их и дочери емлет
к себе силно». Дипломаты гарантировали, что жители города «госуда¬
рю дадут правду и наместников его в город пустят и град весь государю
здадут; а кому велит в городе и на посаде жити, ино тем жити, а иным
всем по селом жити, а ведати на царя великого князя наместником
царевы доходы все; и которые князи побиты бездетны, и тем государь
пожалует, кого похочет, и все люди в его воли, кого чем пожалует; а не
учинит так Казанцы, и государь нас вели здесь всех побити, да на том и
правду дали; или царь не похочет ехати из Казани, и государь у него
стрелцов възметь, и он и сам збежит».1
М. Г. Худяков полагал, что разработанный казанцами проект при¬
соединения ханства к России сводился к установлению личной унии
между государствами. Внутренняя структура Казанского ханства оста¬
валась неприкосновенной, только хан заменялся наместником, назна¬
чавшимся царем из числа русских людей, и осуществлялись основные
пожелания Московского правительства: устанавливался вечный мир
и уничтожалось христианское рабство. Взамен казанцы получали вос¬
соединение обеих частей государства, «так как на искусственное от¬
торжение Горной стороны русское правительство могло смотреть лишь
как на временную, а не постоянную меру».2
Думается, что данный проект явился плодом прагматической оцен¬
ки ситуации правящими кругами Казанского ханства. Не желая кон¬
фронтации с Русским государством, которое угрожало гибелью Казани,
татарская политическая верхушка соглашалась на фактическое унич¬
тожение государства. Ни о какой личной унии с Московским царством
1	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 173-174; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 490; Там же. Т. 29.
С. 69-70.
2Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 635.

258
От Золотой Орды к Московскому царству
и воссоединении не могло идти и речи. Казанское правительство пред¬
лагало установить прямое управление Ивана IV территорией Казанско¬
го ханства через царских наместников, подобно тому как управлялись
русские земли, желая сохранить свои власть и влияние, что представ¬
лялось невозможным, пока в Казани правил Шах-Али, обладавший, по
всей видимости, определенной самостоятельностью в решении внутрен¬
них дел. Что интересно, в казанском проекте не затрагивался конфес¬
сиональный вопрос. Очевидно, он не был актуален, поскольку в Казани
были прекрасно осведомлены о веротерпимости высших кругов свет¬
ской аристократии Московского государства. Не стоит забывать и о
целых отрядах мусульман на русской службе. Поэтому религиозные
разногласия, по мысли верхушки Казани, были не столь значительны,
как сохранение без особых перемен социальной структуры казанско-
татарского общества. И единственный путь к этому состоял в мирном
присоединении к Русскому государству. План, предложенный казан¬
цами, был одобрен царем.
В феврале 1552 г. с посланием к Шах-Али отправлен Алексей Ада¬
шев, а князья Нур-Али и Хосров передали грамоту «к земле» с казанцем
Тереул-дуваном. Через Адашева Шах-Али было приказано, чтобы он
не препятствовал переходу Казани под наместничье управление. Шах-
Али отказался выполнить царский наказ, заявив, «что ему никак бусур-
маньского юрта не порушить, а прожита мне в Казани не мочно, в Ногаи
Казанцы послали царя просити, яз иду в Свиязъской город, тако ми от
них быта убиту».1 Шах-Али отказался передать мусульманский юрт
под управление православного московского чиновника, так как д ля него,
как представителя ханского рода, ликвидация института ханской власти
в Казани была неприемлема. В то же время, он не хотел, чтобы русский
царь воспринимал его действия как измену.
6 марта 1552 г. он выехал из Казани, будто бы на рыбную ловлю, взяв
в свое окружение, кроме Городецких татар и 500 русских стрельцов, 84
казанских князей и мурз, которые были сразу арестованы. В тот же день
из Свияжска от воеводы князя Семена Ивановича Микулинского в Ка¬
зань были посланы два наказа с грамотами, где сообщалось, что по че¬
1	ПСРЛ.Т. 13. Ч. 1. С. 174; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 490-491; Там же. Т. 29. С. 70
«Казанская история» сообщает о том, что при Шах-Али в Казани по решению «всей
земли», которое был вынужден признать хан, был обезглавлен глава духовенст¬
ва — севд, а его имущество отписано на имя царя. Не было ли это связано с несо¬
гласием верхушки мусульманского духовенства Казанского ханства с планом при¬
соединения к иноверному государству? (Там же. Т. 19. Стб. 75,335-336).

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 259
лобитью казанских князей Иван IV свел Шах-Али и дал казанцам рус¬
ского наместника — князя С. И. Микулинского. Из Казани прислали
афыза с известием, что горожане готовы принять государево жалова¬
ние и просьбой отправить к ним князей Чапкуна и Бурнаша, «кому им
верити и на чье ся рукы дата». 7 марта в Свияжск прибыло казанское
посольство во главе с огланом Кудайгулом. Было подписано двухсто¬
роннее соглашение. Казанцы принимали все русские условия, которые
обсуждались ранее в Москве. Воеводы поклялись, «что им добрых жа-
ловати, а лихих казнити, и жаловати Казаньскых людей, как во иных
городах великого князя». После этого в Казань были посланы Иван
Черемисинов с переводчиком Федкой Палецким «достальных людей
их к правде приводи™ и того смотрити, нет ли какова лиха», а также
князья Чапкун и Кул-Али в сопровождении 8 детей боярских. Той же
ночью Черемисинов прислал весть в Свияжск, что в Казани все спокой¬
но и просил прислать обоз «лехкой с ествою» с казаками. Воеводы от¬
правили в Казань обоз в сопровождении 70 казаков, вооруженных пи¬
щалями.
9 марта назначенный царем наместник Казани С. И. Микулинский
выехал из Свияжска вместе с отрядом, возглавляемым Федором Ромо¬
дановским, охранявшим заложников-казанцев. На Ириховом острове
в устье Волги они были встречены делегацией казанцев. К наместнику
и от него в Казань постоянно ездили дети боярские, извещавшие, «что
все люди государеву жалованию ради, а Иван Черемисинов иных еще
х правде приводит». Приехав в Бешбалду, воеводы отправили в город
князей Ислама, Кебека и мирзу Аликея, брата Чуры Нарыкова, без со¬
провождения русских, что было большой ошибкой. Оказавшись в Ка¬
зани, Ислам, Кебек и Аликей затворили город и сказали всем людям,
«что дополна ведают всем быта побитым», называя источником слухов
Городецких татар и самого Шах-Али.
Русские воеводы не ожидали такого поворота событий. У Казани, на
р. Булак, они были встречены Иваном Черемисиновым и князем Кул-
Али, сообщившими о начавшемся мятеже казанцев. У «царевых» ворот
Казани навстречу наместнику выехали оглан Кудайгул и князь Лиман,
советовавшие не терять надежду и занять выжидательную позицию:
«...възмутили деи землю лихие люди, подождите деи, доколе ся угово¬
рят». В город с вестью о неизменности позиции русских были посланы
оглан Кудайгул и князь Бурнаш. Казанцы не желали прислушаться к
их увещеваниям, опасаясь погрома со стороны русских. Убедившись в
безрезультатности переговоров, воеводы арестовали оглана Кудайгула,

260
От Золотой Орды к Московскому царству
князя Лимана с сыном, князей Шамсу, Чуру Кадыева, Богдана Арского,
Ханкилдея и других князей и казаков, присоединив их к выведенным
Шах-Али заложникам. Русские простояли на казанском посаде до по¬
лудня 10 марта, после чего отступили в Свияжск, «а посаду не жгли и не
воевали для крестного целованиа, и чаяли зделкы и положили себе в
надежу тот же животворящий крест, которой целовали, что лиху не
быти, государю нашему той и пособъствует на них».1
Поднявшие антирусский мятеж жители Казани отправили послан¬
цев в Ногайскую Орду «царя просити» и начали «отводить» Горную
сторону от Свияжска, посылая туда свои отряды. Один из этих отрядов
был разбит чувашами и горными марийцами, а предводители князь Шах-
Чура и мирза Мамай были пленены, приведены к воеводам в Свияжск,
где их казнили.2
Удавшийся переворот в Казани весной 1552 г. означал крушение
проводимого Московским правительством и поддерживаемого значи¬
тельной группировкой казанской знати проекта мирного присоединения
Казанского ханства к России. М. Г. Худяков выделил несколько причин
успеха мятежа: решимость и искренность порыва руководителей пере¬
ворота, совпавшего с народным настроением, с одной стороны, с другой
стороны — самонадеянность русских.3
Представляется ли возможным выяснить движущие мотивы орга¬
низаторов и участников переворота? Думается, что руководителями мя¬
тежа двигало желание сохранить свою власть и влияние в обществе,
чего они, несомненно, лишились бы после перехода управления в руки
русских. В угоду этим эгоистичным устремлениям они жертвовали
интересами страны, для которой становилось неизбежностью насиль¬
ственное подчинение Московскому государству. Жители города легко
поддались на уговоры мятежных аристократов из страха перед пере¬
менами. Приход новой власти для них означал коренную ломку при¬
1ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 174-177; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 491-493; Там же. Т. 29.
С. 70-72.
2	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 177; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 493; Там же. Т. 29. С. 72.
3	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 637. Представляет¬
ся, что историк переоценил значение успеха переворота в Казани, считая, что «од¬
ного этого момента достаточно, чтобы оправдать казанский народ и снять с него
упрек в отсутствии национального чувства. Казанцы могли справедливо гордиться
геройским подвигом этих людей, спасших независимость своей родины» (Там же
С. 638). Но за «героизм» горстки казанских аристократов страна позднее заплатила
не одним десятком тысяч жизней.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 261
вычного уклада жизни. Поэтому казанцы ухватились за последнюю
возможность, позволявшую, как им казалось, сохранить неприкосно¬
венной традиционную структуру казанско-татарского общества.
Возобладавшие среди населения Казани антимосковские настрое¬
ния были бесперспективны, а кратковременная независимость впо¬
следствии оплачена жестоким кровопролитием. Раздираемая внутри¬
политическими противоречиями, казанская правящая элита оказалась
неспособна самостоятельно организовать нормальную жизнедеятель¬
ность страны. Отказавшись от подчинения России, казанское руковод¬
ство обращается за новым ханом к ногайцам: верх в условиях недо¬
вольства действиями Москвы одержала политическая группировка,
связанная с Ногайской Ордой. Новое правительство возглавил князь
Чапкун Отучев.
Разрыв Казанью всех договоренностей с Московским царством тре¬
бовал ответных решительных мер. В средневековье, скажем об этом
еще раз, господствовало право сильного. Казанский мятеж наносил
значительный урон политическому авторитету московского царя. Раз¬
вязывание волжского узла противоречий стало первейшей задачей
внешней политики Москвы.
В апреле 1552 г. царь созывает совещание «братию свою, князя Юрья
Васильевича и князя Володимера Андреевича, и бояр своих и воевод и
съветует с ними о своем походе х Казани». Окружение царя выступило
против его личного участия в готовящейся войне, ссылаясь на необхо¬
димость руководства им обороной от ногайцев и крымцев. Иван IV не¬
уклонно настаивал на своем. Советники, в конце концов, согласились
с мнением государя. Было решено отправить «на царское и земское де¬
ло» (походу придавался статус общенародного мероприятия) судовую
рать и артиллерию с продовольственными припасами для войска, а са¬
мому царю, «как приспеет время, итти Полем; и людем велел збирати-
ся на Коломьну, на Коширу далним городом, Новугороду Великому и
иным городом, а Московьскым городом велел збиратися в Муром».1
По указанию царя в Свияжск была послана судовая рать во главе с
князьями Александром Борисовичем Горбатым и Петром Ивановичем
Шуйским. Князю Михаилу Васильевичу Глинскому велели «постави-
ти по всем перевозам по Каме и по Вятке детей боярьскых и стрелцов
и казаков и Вятчан». Свияжские воеводы получили приказ занять все
1ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 177-178; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 493-494; Там же. Т. 29.
С. 72-73.

262
От Золотой Орды к Московскому царству
перевозы по Волге, «чтобы воиньскые люди в Казань да ни из Казани
не ходили».
Устанавливалась блокада Казани: русское правительство берет курс
на вооруженное подавление очага политической независимости в Сред¬
нем Поволжье, на уничтожение Казанского ханства. Позиция казан¬
ского руководства не оставляла московскому царю иной возможности,
кроме силового вмешательства. Непримиримая позиция казанцев об¬
рекала их государство на гибель.1
Обе стороны готовились к решающему противостоянию. По всей
видимости, неспособность представителей русской администрации в
Свияжске найти общий язык с жителями Горной стороны подтолкнула
местное население на обращение к традиционным властителям — ка¬
занской правящей аристократии. В апреле было получено известие из
Свияжска о начавшихся волнениях среди населения Горной стороны,
их сношениях с казанцами и отказе приезжать в Свияжск для разреше¬
ния проблем, касавшихся местного управления. Вскоре в Москве уз¬
нают, «что все изменили горние люди, а сложилися с Казанью и при¬
ходили к Свиязьскому городу на стада воеводцкие и детей боярьскых,
да стада многие поотгонили по грехом...». Посланные на подавление
волнений казаки были разоружены и перебиты. Выбежавшие из Каза¬
ни полонянники сообщили об убийстве оказавшихся во время перево¬
рота в городе 180 русских воинов во главе в князем Семеном Иванови¬
чем Пунковым.2 3 * Дядя царя Михаил Васильевич Глинский направил в
Москву пленного ногайца «Янгару-багатыря», который передал сведе¬
ния о том, что казанцы по договоренности с Ногайской Ордой взяли «на
царство в Казань» сына хана Большой Орды Касима Ядыгар-Мухамме-
да, который в 1542 г. поступил на русскую службу, а в 1550 г. вернулся
в Ногайскую Орду. Как полагал М. Г. Худяков, к тому моменту, как он
оказался на Казанском престоле, Ядыгар имел от роду не менее 30 лет.5
Ядыгар-Мухаммед, сопровождаемый ногайским отрядом в 500 че¬
ловек, сумел тайно переправиться через Каму и прибыть в Казань, где
он был возведен на ханский престол. Воеводы сообщали о вспыхнувшей
в Свияжске эпидемии цинги. Казанцы совершили удачное нападение
1	ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 178; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 494; Там же. Т. 29. С. 73; Ху¬
дяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 638-639.
2	ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 179; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 494-495; Там же. Т. 29. С. 74.
3	Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 639; Вельяминов-
Зернов В. В. Исследование по истории касимовских царей и царевичей. С. 370.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 263
на основную заставу русских на Каме, убив 4 детей боярских и 17
стрельцов.1
Можно предположить, что в Казани воспользовались нерешитель¬
ностью русских воевод и отсутствием властных распоряжений, исхо¬
дящих из Свияжска, что разрушало авторитет московского управления
у населения Горной стороны. Активные действия казанского руковод¬
ства, по всей видимости, позволили ему восстановить свое влияние на
большей части территории, принадлежавшей Казанскому ханству до
1551 г. Создавалась реальная угроза потери позиций Русского государ¬
ства в Среднем Поволжье, завоеванных с основанием Свияжска.
По мнению С. X. Алишева, отпадение Горной стороны от русских
воевод доказывает, что народы правобережья Волги были покорены
военной силой, а не присоединены добровольно. Почувствовав неспо¬
собность Свияжска господствовать над ними, сразу же после принятия
ряда активных мер казанцами горные марийцы и чуваши перешли на
их сторону. Думается, данное заключение схематизирует реальные
события, излишне упрощает обстановку. Переход горных марийцев и
чувашей под управление свияжских воевод объяснялся уверенностью
местных властей в способности русских обеспечить нормальное функ¬
ционирование общественной жизни на Горной стороне. В дальнейшем
эти надежды не оправдались. Под воздействием временных успехов
казанцев и при отсутствии решительных действий свияжских воевод
по привлечению местного населения на свою сторону, правобережье
Волги снова перешло под власть Казани.2
Успехи казанцев оказали деморализующее воздействие на русских,
находящихся в Среднем Поволжье. С целью поднятия духа московских
войск, Иван IV прибегает к помощи высшего духовного авторитета для
русского народа — митрополита Макария. По совету митрополита, в
Свияжск был направлен протопоп Архангельского собора Тимофей с
посланием Макария и св. водой, которой свияжское духовенство долж¬
но было освятить город. В послании царь прославлялся за одержанную
им «светлую», без крови, победу «на вся сопротивныя супостаты». Ма¬
карий указывал, что основная причина неудач войск, расположенных
в Свияжске, заключается в падении нравственности: «Зрите, от каковыя
славы в каково безславие уклоняетесь и от каковыя чести в каково без-
1ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 179; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 495; Там же. Т. 29. С. 74.
2	См.: Алишев С. X. Казань и Москва: межгосударственные отношения в XV-
XVI вв. С. 115.

264
От Золотой Орды к Московскому царству
честие низводитеся: иногда бысте сопротивным страшни, и ныне от
сопротивных посмехаеми; а который град и люди вам в руце предавше-
ся, ныне же вам супротивнии являхуся, и нашему благочестивому ца¬
рю служити хотящей, и те ныне противу вашего множества на брань
устремляхуся». Непокаявшимся грешникам митрополит угрожал цар¬
ской опалой и отлучением от Церкви.1
Тогда же, в мае 1552 г., царь «приговорил» поход на Казань, а все
воеводы были распределены по полкам. В Москву также вызван на¬
ходившийся в Касимове Шах-Али. Его Иван IV пожаловал селами в
Мещерской земле и выдал за него Сююн-бике, вдову хана Сафа-Гирея.
Бывший казанский хан принял участие в созванном царем совещании
по казанской проблеме. Шах-Али призывал Ивана IV подождать с по¬
ходом до зимы «для иных недругов и для того, что Казаньская земля в
великых крепостех в лесах и в озерех и в ржавцех: зимою добро будет
воевати». Царь ответил Шах-Али, что поход уже начат, часть войск
отправлена и высказал уверенность, что его предприятие угодно Богу,
и потому возложил надежду на Его помощь. 16 июня царь с войском
выступил из Москвы в Коломну.2 Начался поход, завершившийся штур¬
мом и взятием Казани 2 октября 1552 г.
Последний поход на Казань получил достаточное отражение в до¬
шедших до нас источниках, время составления которых близко к опи¬
сываемым в них событиям.3 4 Неоднократно подвергалось «казанское
взятие» детальному анализу и в военно-исторических исследованиях.'1
1ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 180-183; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 496-499; Акты истори¬
ческие, собранные и изданные Археографической Комиссией. Т. 1. СПб., 1841.
С. 287-290.
2	ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 184; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 499-500; Там же. Т. 29. С. 78-
79.
3Там же. Т. 6. С. 303-315; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 184-221; Там же. Т. 20. Ч. 2.
С. 500-532; Там же. Т. 29. С. 79-110,177-205; Там же. Т. 19. Стб. 103-169,395-
469; Курбский А. История о великом князе Московском/Подг. текста и комм.
А. А. Цехановича, пер. А. А. Алексеева//БЛДР. Т. 11. XVI в. СПб., 2001. С. 322—
348; Насонов А. Н. Новые источники по истории Казанского взятия//Археогра¬
фический ежегодник за 1960 г. М., 1962. С. 825.
4	Богдановский М. Инженерно-исторический очерк осады Казани 7060-7061 гг.
СПб., 1898; Капиц Ю. Ф. Краткое изъяснение плана древнего города Казани и
описание осады и взятия оного в 1552 г. //Инженерный журнал. № 9. С. 1173-1178:
Жеребое Д. Инженерное обеспечение взятия Казани в 1552 г. //Военно-инженер¬
ный журнал. 1949. № 8. С. 31 -42; Кроткое И. А. Иван Г розный. Военная деятель¬
ность. М., 1952. С. 30-38.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 265
Идеологическое обоснование внешнеполитических действий Ива¬
на IV в отношении Казани получило определенное освещение в исследо¬
вательской литературе, но, как представляется, возможности здесь да¬
леко не исчерпаны.1
Интересен акцент, сделанный в ряде произведений и сохранивший¬
ся в официальном летописании середины XVI в., на особенностях ри¬
туального поведения и, в частности, на ряде «слезных молений» Ивана
Грозного и его приближенных перед решающими, знаковыми, опреде¬
ляющими дальнейший ход истории страны событиями, зависящими
именно от его действия или, наоборот, бездействия, каким и стал поход
на Казань в 1552 г. Каков смысл, каково символическое значение риту¬
алов, последовательно исполняемых царем параллельно с распоряже¬
ниями его в качестве главы русского войска? Представляется, что этим
действиям монарха придавалось государственное, общественное зна¬
чение, они были необходимыми для исполнения царем возложенной на
него после венчания на царство миссии власти.
Необходимо обратиться к памятникам, наиболее близким по вре¬
мени создания к описываемым событиям. К числу таких произведений
в данном случае относятся ЛНЦ и «Троицкая повесть о взятии Казани».
В этих произведениях существенное значение при изложении со¬
бытий «казанского взятия» приобретает постоянно нарастающее рели¬
гиозное обрамление действий государя как главного деятеля, берущего
на себя ответственность за свой народ и за исход предстоящего похода,
в силу Божественного предопределения его исторической миссии. Тем
самым происходящему придается еще больший символизм, на что, ви¬
димо, и рассчитывали авторы текста. Поэтапно проанализируем по¬
следовательно развертывавшуюся параллельно изложению хода боевых
действий серию царских богослужений, имевших конечной целью по¬
корение враждебного Казанского царства через овладение его столицей,
чтобы выявить заложенный в них смысл.2
1	Шмыкова М. Л. Идеологическое обоснование внешней политики Русского
государства в середине XVI в. (на примере присоединения Казанского и Астрахан¬
ского ханств)//Россия и Уд муртия: история и современность. Материалы Между¬
народной научно-практической конференции, посвящ. 450-летию добровольного
вхождения Удмуртии в состав Российского государства. Ижевск, 2008. С. 284-294;
Она же. Идеологическое обоснование великокняжеской и царской власти в России
в конце XV-XVII вв. Дисс. кавд. ист. наук. Ижевск, 2006. С. 109-126.
2	Плюханова М. Б. Сюжеты и символы Московского царства. С. 177-190.

266
От Золотой Орды, к Московскому царству
В Троицкой повести первое «слезное моление» царя происходит
после принятия на царском совете решения о начале казанского дела в
Троице-Сергиевом монастыре: «И приеде во обитель и внвде в святую
церковь, и ко образу святому живоначальней Троицы, юже сам он бла¬
гочестивый царь украсилъ златом и бисеромъ и камением многоценным,
припадаетъ и слезы многие изливаетъ, таковая глаголет».1 После этого
царь обращается с пространной молитвой, «едва от многихъ слезь воз-
може проглаголати» к мощам Сергия Радонежского. Царь в молитве
сравнивает предстоящий ему поход на Казань с победой своего предка
Дмитрия Донского на Куликовом поле и умоляет святого о покрови¬
тельстве задуманному делу: «Ты прадеда нашего великого князя Дмит¬
рия молитвою своею вооружи на безбожнаго Момая и безо всякого
сомнения дерзати ему повеле. И пророческий дар от Бога восприял еси,
и сказав ему, яко: “Враги своя победиши и во своя с великими победами
и похвалами возвратишися”. Якоже того, тако и нас вооружи и огради
своими молитвами на супротивныя враги наша».2
В ЛНЦ о поездке царя в Троице-Сергиев монастырь перед решающим
походом на Казань не сообщается. В этом возможно увидеть наличие
определенной конкуренции за идеологическое обоснование «казанско¬
го взятия» между троицким и высшим московским духовенством во
главе с митрополитом Макарием, следовательно, и отражение их борь¬
бы за влияние на царя (конечно, данный тезис может носить только ха¬
рактер предположения).
В ЛНЦ после прощания царя с царицей под заголовком «О походе»
содержится описание государевой молитвы перед образом Богородицы
в Успенском соборе Кремля «с плачемъна долгъчасъ» о покровительстве
«граду», «людем» и «всему царству», а затем «к чюдотворнымъ мощемъ
Петра чюдотворца и Ионы чюдотворца, такоже много время со слезами
молящеся, тому единому сведущи». Только после этого царь благослов¬
ляется у митрополита Макария в присутствии архиепископа, епископов
и «всего освященного собора» и «восходить на конь свои и шествуетъ.
аможе Богомъ наставлен».3 Подробное описание царских молений не
случайно предшествует началу военных действий и исполнению царем
своих обязанностей по руководству собранным войском и вполне со¬
поставимо с ними по объему текста. А. В. Аксанов справедливо сравнива¬
1Троицкая повесть о взятии Казани / Подг. текста, пер. и комм. Т. Ф. Волковой //
БЛДР. Т. 10. XVI в. СПб., 2004. С. 516.
2	Там же. С. 518.
3	ПСРЛ. Т. 29. С. 80.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 267
ет поведение Ивана IV в процессе последнего казанского похода с дей¬
ствиями его предков — Дмитрия Донского накануне Куликовской
битвы и Ивана III перед походом на Угру.1
Из Коломны царь обращается с письмом к Макарию (от которого за
несколько дней до этого получил благословение на поход) с тем, чтобы
он «во всех святых местех по монастыремъ и по соборомь, велель под-
щатися на молитву и на пость настоящаго для времяни».2 Очевидно,
насколько важно было для Ивана Васильевича в преддверии войны с
пока что неизвестным результатом получить своего рода «небесное»
покровительство, достигаемое молитвами и постами всего русского
духовенства во главе с митрополитом Макарием и его самого как пред¬
водителя порученных ему от Бога людей. И поэтому царь не отклады¬
вает молитву и не прекращает ее даже ради непосредственного руко¬
водства военными действиями.
Получив известие из Тулы о нападении крымского хана, Иван IV,
пожертвовав трапезой ради пищи духовной, направляется в Успенскую
церковь, где повелевает епископу Феодосию служить вечерню в честь
Рождества Иоанна Предтечи, «обычеи бо имяше царь благочестивый
никогда же погрешити закономь уставнаго правила». По окончании
службы царь слезно молится перед образом Успения Богородицы, полу¬
чает благословение от епископа Феодосия и, приказав «не изсходити
изс церкви, дондеже что Богъ произведетъ», садится на коня и направ¬
ляется со своим полком к Туле для отражения крымского нашествия.3
Перед выступлением на Казань государь слезно молился в Успенской
церкви в Коломне перед иконой Богоматери, «иже на Дону была с пре-
славным великим княземъ Дмитрием Ивановичем». Через 3 дня во
Владимире царь начинает свой «ритуальный поход» с молитвы в Успен¬
ском соборе, а затем «по всемъ святым местом и по манастыремъ, ту
бывшим обходить, и молить создателя Бога и пречистую его Богоматерь
и великих чюдотворцовь, и у родителей своих прежде почивших госу¬
дарей благословляется, и у настоятелей архимандрита и игуменов и
протопопов, а завещаеть настоятелем с великим молением о молитве
и посте о настоящем семь деле».4 В Муроме царь молится в соборной
церкви Рождества Богородицы, обращаясь «к сродником своим вели-
1	АксановА. В. Московско-казанские отношения (1445-1552 гг.). Автореф.
Дисс. кавд. ист. наук. Тюмень, 2011. С. 17.
2	ПСРЛ. Т. 29. С. 82.
3	Там же. С. 83.
4	Там же. С. 85.

268
От Золотой Орды к Московскому царству
кимьчюдотворцомь князю Петру и княгини Февронии и по всемь святым
местом обходить с молениемь».1 Перед выступлением из Мурома в
Ильин день в той же соборной церкви Иван Васильевич «молебная с
великими слезами на много чяс совершивь и призва всесильнаго Бога
на помощь и пречистую его Богоматерь и великих чюдотворцов, такоже
и святых своих сродниковь, такоже и молитвы пресвященаго право-
славнаго сьбора и всего народа крестиянска молитвы».2 Перечисля¬
ются все духовные покровители предпринимаемого царем «государева
и земского дела», отмечается, что не только молитвы духовенства, но и
обращение к Богу всего православного населения будет содействовать
успеху в войне.
Стан войска на р. Кивате в бассейне р. Суры пришелся на Преоб¬
ражение Господне, в связи с чем царь и князь Владимир Андреевич при¬
частились «неизреченных таинь Христовых», что вооружило их «бла-
гочестиемь на нечестивыя».3 4 513 августа, дойдя до Свияжска, царь на¬
правляется в церковь Рождества Богородицы, обращается к ее образу
с благодарственной молитвой и просит помощи у иконы св. Сергия в
избавлении «крестиянству от поганых». На богослужении присутство¬
вали «все князи и бояре». 18 августа перед переправой на казанскую
сторону царь, уже один, вновь приходит «в соборную церковь Рожества
Пречистые и, молебная певь, припадаеть к образу Пречистые и к чюдо-
творному образу Сергия чюдотворца, со многими слезами молящася на
много время, тайно молитвы возсылающи. Тому единому ведущю, благо-
сл овяетса от протопопа и от всего священнаго чину, иже ту пребывающю».1
23 августа, после подхода основных русских войск к Казани, «велел
государь хоругви крестиянские розвертети, сиеречь знамя на них образ
Господа нашего Иисуса Христа нерукотворенныи, наверху водружень
животворящий кресть, иже бе у прародителя его, государя нашего дос-
тохвальнаго великого князя Дмитрея на Дону (сравнение предстоящей
битвы с Куликовской победой. —Д. К.), и велел начяти молебная».
Сошедшие с коней Иван IV, князь Владимир Андреевич, бояре и воево¬
ды «начя молебны пети пречестному образу Спасову и честному кресту
на исхоженье ратным». Сам царь, глядя на знамя и животворящий крест,
«непрестанны слезы лиющи и молитвы к Богу непрестанно восылающю». ’
1ПСРЛ. С. 86.
2	Там же. С. 92.
3	Там же. С. 93.
4	Там же. С. 93-94.
5	Там же. С. 95.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 269
Смысл этих публичныхдействий царя, последующего его обращения
к воинам царского полка — в единении усилий всех участников похода
(от царя до каждого простого воина), в их вере в достижение общей
цели—победы над Казанью: «На мног же чяс прослезишася вси полцы,
видящи образ Христовъ и помощи просящи». Затем царь получает бла¬
гословение у протопопа Андрея, который обращается к царю со слова¬
ми: «Дерзай, слуго Божии, ибо той победит враги, яко человеколюбецъ,
человеколюбив бо владыка нашьХристосъ». Протопоп «оградил» царя
крестом и благословил его.
Интересна следующая фраза летописца: «Повеле же государь всем
полком крестом огражятися, всходит на аргомакъ и радуетса зело го¬
сударь духовною радостию. Вси его воини, избравъ лутше смерть, неже
живот тленной, хотящим венятися за Христа, и охрабревшеся все бла-
годатию святаго Духа».1 Каждое удачное предприятие против казанцев
расценивалось как проявление Божьей помощи, «щедроты».
Получив известие об удачном завершении похода на Арскую сторо¬
ну, царь Иван IV в храме «много молитвенная со слезами изрече втайне
иявственне возвещает: “чтоти воздам, Владыко, противу твоему благо¬
даренью, но токмо слезы и сердце сокрушенно...”».2 Кульминацией ри¬
туальных действий царя становится подготовка к решающему штурму
Казани. Назначив приступ на воскресенье 2 октября 1552 г., Иван Ва¬
сильевич отдал распоряжение воинам: «и очистятся все и у отцовъ ду¬
ховных исповедаются, достойны же благодати сподобятся, приближи
бо день, дондеже пити опыцая чяша всемъ».3 Ночь с субботы на вос¬
кресенье, «быв государь наедине со отцем своим духовным Андреемъ
протопопом». Одевая на себя кольчугу, царь услышал колокольный звон
и, усмотрев в этом Божью благодать, велел совершить заутреню. Отдав
необходимые распоряжения о размещении полков, он «литоргию велел
начяти, хотяше бо святыни вкусити и, сверша литоргию отдати Божия
Богови и поехати в свои полкъ».
Автор летописи обращает особое внимание на то, что царь и его
приближенные участвовали в богослужении вооруженными и в доспе¬
хах. В тексте далее следует царская молитва перед образами Христа,
Богоматери и св. Сергия. При чтении диаконом фразы из Евангелия от
Иоанна: «и будет едино стадо и единъ пастырь», раздались взрывы, об¬
1	Там же. С. 96.
2	Там же. С. 102.
3	Там же. С. 104.

270
От Золотой Орды к Московскому царству
рушившие городскую стену вместе с защитниками Казани. Даже на¬
чавшийся штурм не отвлек царя от завершения службы. В ответ на
просьбу приближенных ехать к войскам, ждущим его руководства, Иван
Васильевич ответил: «Аще до конца пения дождемъ, да совершенную
милость от Христа получимъ». Только по завершении всех необходимых
ритуалов, «причястився святыя воды и доры вкусив, тако и богородина
хлеба, и литоргии скончянне бывши», благословленный протопопом
Андреем, «молитвою вооружен», отдав повеление не прекращать мо¬
литвы, царь отправляется к своему полку.1
Проанализировав религиозно-обрядовую сторону поведения Ива¬
на IV при взятии Казани, можно прийти к заключению о строгом следова¬
нии царем своему социальному назначению—быть главой православно¬
го царства. В изложении событий Казанского похода 1552 г. акцент дела¬
ется на выражении государем «земской воли», интересов всего русского
народа, единении народа и власти и Божественном покровительстве.
Верховный властитель принимает на себя бремя ответственности за гре¬
хи подвластного населения и за его дальнейшую судьбу, и его ритуальное
поведение должно быть образцовым. В его «слезных молитвах» прояв¬
ляется не малодушие, а искреннее стремление царя обеспечить своему
народу покровительство высших сил в качестве посредника между под¬
властными ему людьми и Богом. И эта роль воспринималась самим царем
и его окружением, во всяком случае, столь же, если не более, важной,
чем его военные распоряжения. Этот мотив становится ключевым в ле¬
тописании, излагающем события «казанского взятия», и развивается в
письменных сочинениях, произведениях архитектуры и иконописи, соз¬
данных в середине XVI в., и становится в дальнейшем существенным
моментом в идеологическом обосновании царской власти.2
В народной памяти русских людей покорение Казанского царства
также связывалось с принятием Иваном Васильевичем царского титу¬
ла, хотя хронологическая последовательность событий при этом на¬
рушается — только после снятия короны с казанского хана состоялось
венчание московского царя на царство:
А за гордость царя Симеона,
Что не встретил великого князя,
1ПСРЛ. С. 105-106.
2	Шлыкова М. Л. Идеологическое обоснование внешней политики Русского
государства в середине XVI в. С. 294; Она оке. Идеологическое обоснование вели¬
кокняжеской и царской власти в России в конце XV-XVII вв. С. 157.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 271
Он и вынял ясны очи косицами,
Он и взял с него царскую корону
И снял царскую перфиду,
Он царской костыль в руки принял.
И в то время князь воцарился
И насел в Московское царство...1
Отметим, что в штурме Казани активное участие принимало и на¬
селение Горной стороны, снова перешедшее на сторону русских, не
желая разорения своей страны и убедившись в способности Москов¬
ского государства обеспечить их защиту. Интересно, что в память о
своем посильном участии в военных действиях против Казани чуваши,
марийцы и мордва сформировали фольклорные образы своих инициа¬
торов и устроителей взрыва казанской крепости. Согласно чувашским
преданиям, казанские цари, у которых они были в подданстве, взимали
с них большие налоги. Угнетаемые казанскими вельможами чуваши
решились искать покровительства у московского царя. Он их принял
ласково и обещал помочь. Когда русский царь собрался воевать с Ка¬
занью, чуваши содействовали его войску: указывали русским воеводам
дороги и секретно устроенные татарами укрепления.2 У горных марий¬
цев существует предание об Акпарсе, организовавшем народна участие
в покорении Иваном Грозным Казани.3
Живо отразило народное восприятие взятия Казани еще одно чу¬
вашское предание. По просьбе атамана Толбая, сына Батыра, возглав¬
лявшего чувашский полк в составе русских войск, Иван Грозный, осаж¬
давший Казань, распорядился прекратить стрельбу из пушек, ружей и
луков. Казанцы тоже перестали стрелять и вдруг увидели, что со сто¬
роны речки Булак направляется к крепости безоружный человек, иг¬
рающий на гуслях и поющий по-татарски грустную песню о падении
Биляра. Татарские воины поднялись на стены крепости и с умилением
1	Исторические песни XIII—XVI вв. / Подг. Б. Н. Путилов, Б. М. Добровольский.
М.; Л., 1960. С. 91; Плюханова М. Б. Сюжеты и символы Московского царства.
С. 189-190.
2	Михайлов С. М. Труды по этнографии и истории русского, чувашского и
марийского народов/Предисл. и комм. В. Д. Димитриева. Чебоксары, 1972.
С. 26.
3	Четкарев К. А. Марийское предание об Акпарсе (Из истории покоре¬
ния Казани Иваном Грозным)//Труды Марийского НИИ ЯЛИ. 1955. Вып. 7.
С. 33-80.

272
От Золотой Орды к Московскому царству
слушали певца-гусляра. Постоял Толбай у стены и повернул назад. Поет
и считает шаги. Благополучно дошел до своих и передал царю, сколько
шагов до крепостной стены. Пять суток русские воины рыли подкоп, в
устроенный под стеной погреб вкатили 48 бочек пороха и поставили на
них свечи. Вышли, неся одну свечу. Когда она догорела, взрыва не про¬
изошло. Иван Г розный подозревает измену. Толбай объясняет ему, что
на воздухе свеча горит быстрее, чем в подземелье. Царь пошел в церковь
и начал молиться. И тут огромной силы взрыв разнес стену. В возник¬
ший пролом ворвались русские воины.1
В. Д. Димитриев отметил сходство сюжетных линий в преданиях
народов Среднего Поволжья о взятии Казани. В частности, общими для
чувашских и марийских исторических преданий являются мотивы об
обращении представителей народа к Русскому государству за помощью,
вступлении местных отрядов в русское войско и их участие во взятии
Казани, помощи народа русским войскам продовольствием и прочим,
о гусляре, измерившем расстояние до крепостной стены, устроившем
подкоп и обвинявшемся царем в измене. Эти сюжеты перекликаются
и с мордовскими произведениями устно-поэтического творчества о про¬
водниках русских войск, устройстве подкопа и взрыва крепостной сте¬
ны. По мысли историка, все это свидетельствует о совместной борьбе
русского, чувашского и горномарийского народов против Казанского
ханства. Сохранившиеся исторические предания народов правобережья
Волги об их участии в борьбе за Казань имели в своей основе воспоми¬
нания участников событий.2
Сразу после покорения Казани царь приступил к организации управ¬
ления завоеванной страной. По всем «улусам» Казанского ханства были
разосланы царские жалованные «опасные грамоты» ясачным людям,
«чтобы шли к государю не бояся ничего; ахто лихо чинил, тем Бог мстил:
а их государь пожалует, а они бы ясаки платили, якоже и прежним Ка-
заньскым царем» ,3 С челобитьем к Ивану IV обратились жители Арской
1	Димитриев В. Д. Чувашские предания о Казанском ханстве и присоединении
Чувашии к России//Труды НИИ при СМ Чувашской АССР. Вып. 60. Чебоксары
1975. С. 125-126.
2	Он же. Чувашские исторические предания: Очерки истории чувашского на¬
рода с древних времен до середины XIX в. С. 117-118.
3	ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 221; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 532; Там же. Т. 29. С. 1Ю
Организация управления в Среднем Поволжье после взятия Казани подробно рас¬
смотрена в монографии: Ермолаев И. П. Среднее Поволжье во второй половине
XVI-XVII вв. С. 11-16.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 273
земли и Луговой стороны, участвовавшие в военных действиях на сто¬
роне казанцев и опасавшиеся возмездия от победителей.
10 октября 1552 г. в Казань приехали «многие Арьские люди» с прось¬
бой к царю, «чтобы им государь милость показал, а они всею землею
государю бьют челом и ясакы дают». Царь приказал собирать с Арской
земли ясак в том же размере, как было при хане Мухаммед-Амине.
Князь Александр Борисович Горбатый должен был «привести» к шерти
«арских людей и во всем их управливати». В тот же день «луговые люди
из Як и изо многих мест» били челом царю от имени всего населения
Луговой стороны, прося, чтобы их пожаловали так же, как и арских
жителей. Представители территорий, входивших в Казанское ханство,
«того дни правду ото всех черных людей дали».1
Казалось, что борьба за Среднее Поволжье завершилась со взятием
Казани. Но уже 20 декабря 1552 г. в Москве было получено сообщение
от воевод Васильсурска, «что на Волге побили гонцов и гостей и боярь-
скых людей з запасы луговые люди, да и горние с ними были». Шуй¬
скому «с товарыщи» было отдано указание произвести сыск среди насе¬
ления Горной стороны. Отправленный из Свияжска Борис Иванович
Салтыков, приехав в чувашские земли по р. Цивиль, «и сыскал того
горними же людми, что с луговыми воровали и горние; и Борис поймав
горних, которые воровали, да иных тут повешал, а иных в город в Сви-
азской привел да у города перевешал; и всех их казнили 74 человекы,
а животы их истцем поотдавали».2
Это было начало волнений в Среднем Поволжье, которые, то затухая,
то разгораясь, продолжались с 1552 по 1557 гг. Данное движение по-
разному оценивалось историками. В дооктябрьской историографии оно
рассматривалось как результат злоупотреблений властью русских вое¬
вод и враждебных Москве действий казанской знати.3 Историки 1920-х гг.
видели в указанных волнениях широкое социальное движение, охватив¬
шее все слои населения Среднего Поволжья, недовольного окончатель¬
ным уничтожением самостоятельности.4
1	ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 221-222; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 532-533; Там же.
Т. 29. С. 110-111.
2	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 228-229; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 538-539; Там же.
Т.29. С. 214.
3	Соловьев С. М. Сочинения. В18 кн. Кн. 2. Т. 3-4; Кн. 3. Т. 5-6. С. 489; Пере-
тяткович Г. Поволжье в XV и XVI вв. С. 232-233.
4	Никольский Н. В. История мари (черемис). Вып. 1. Казань, 1920. С. 31; Худя¬
ков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. С. 645; Губайдуллин Г. С. Из

274
От Золотой Орды к Московскому царству
Н. Н. Фирсов указывал на наличие в движении двух течений — «ма¬
гометанско-аристократического» и народного, вызванного произволом
русских чиновников.1 В последующее время трактовка вопроса нахо¬
дилась в тесной зависимости от подхода ученых к проблеме присоеди¬
нения народов Поволжья к Русскому государству. Для периода до кон¬
ца 1980-х гг. характерно преобладание двух точек зрения. Согласно
первой из них, движение в Среднем Поволжье в 1552-1557 гг. расце¬
нивалось как реакционное монархическое выступление местных фео¬
далов, рассчитанное на восстановление (с помощью турецких и крым¬
ских агрессоров) отсталого деспотического ханства.2 Представители
другого направления полагали, что аристократия бывшего Казанского
ханства поддерживала антифеодальное движение народных масс, пре¬
следуя свои узкоклассовые интересы.3
прошлого татар//Материалы по изучению Татарстана. Вып. 2. Казань, 1925.
С. 80; Егоров Ф. Е. Материалы по истории народа мари. Козьмодемьянск, 1929.
С. 70.
1	Фирсов Н. Н. Чтения по истории Среднего и Нижнего Поволжья. С. 97-98.
2	История Татарской АССР (с древнейших времен до Великой Октябрьской
социалистической революции). Т. 1 / Ред. колл.: Н. И. Воробьев, X. Г. Гимади (отв.
ред.) и др. Казань, 1955. С. 138,140; Коробов С. А. Прошлое марийского народа.
Йошкар-Ола, 1957. С. 11; Очерки истории Удмуртской АССР. Т. 1 /Ред. колл.:
И. П. Емельянов (гл. ред.) и др. Ижевск, 1958. С. 37-39; Очерки истории СССР.
КонецХУ — начало XVII вв./Под ред. И. И. Смирнова. Л., 1957. С. 147.
3	Очерки истории СССР. Период феодализма. КонецХУ — начало XVII вв./
Под ред. А. Н. Насонова. М., 1955. С. 364-365; 668; Макаров Д. М. Из истории
мари. Йошкар-Ола, 1959. С.61-62; История СССР. В2 сериях. В 12т.Первая серия.
Т. I—VI: С древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической рево¬
люции. Т. II. Борьба народов нашей страны за независимость в XIII—XVII вв. /Отв.
ред.М. Н. Тихомиров. М., 1966. С. 175; История Чувашской АССР. Т. ТСдрев-
нейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции/Ред. колл..
И. Д. Кузнецов и др. Чебоксары, 1966. С. 63; История Чувашской АССР. Т. 1
С древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции. Изд.
2-е, перераб. Чебоксары, 1983. С. 70; История Татарской АССР (С древнейших
времен до наших дней)/Ред., сост. Ш. Ф. Мухамедьяров и др. Казань, 1968.
С. 107-108; История Татарской АССР/Под ред. М. К Мухарямова. Изд. 2-е, доп
Казань, 1980. С. 41; Гришкина М. В. и др. 425 лет добровольного присоединения
Удмуртии к России (1558-1983). Ижевск, 1983. С. 36-37; Димитриев В. Д. Добро¬
вольное вхождение Чувашии в состав Русского государства//Он же. Чувашия в
эпоху феодализма (XVI — начало XIX вв.). Чебоксары, 1986. С. 41; История Ма-
рийской А.ССР. Йошкар-Ола, 1986. Т. 1. С. 71; Айплатов Г. Н. Навеки с тобой.
Россия. Йошкар-Ола, 1967. С. 70; Онже. Общественно-политическое движение и
классовая борьба в Марийском крае во второй половине XVI в. //Крестьянское
хозяйство и культура деревни Среднего Поволжья/Редколл.: Ю. И. Смыков (отв

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 275
В последние годы наблюдаются попытки исследователей отойти от
однозначных оценок движения, выявить мотивы действий каждой сто¬
роны, вовлеченной в острое социальное противоборство, развернувше¬
еся на присоединенных землях. Так, С. X. Алишев указывает на двоякий
характер восстаний 1552-1557 гг.: антифеодальный со стороны кресть¬
ян, но и как феодальная война между пришлыми и местными феодала¬
ми.1 В опубликованной в середине 1990-х гг. статье историк уточняет
свою прежнюю оценку. Он подчеркивает, что это была не столько борь¬
ба крестьянства против феодалов, сколько антирусское национально-
освободительное движение всех народов Среднего Поволжья. Меж¬
ду русскими и местными феодалами в этот период шла борьба за зем¬
лю — основное средство производства.2 Представляется, что ученый
модернизирует социальные отношения в Казанском ханстве. Четкая
сословно-классовая структура здесь еще не сложилась, и потому соци¬
альные движения носили более сложный характер, чем это представля¬
лось С. X. Алишеву.
Башкирские исследователи Н. А. Мажитов и А. Н. Султанова рас¬
сматривают движение 1552-1557 гг. как войну за независимость со
стороны татарского народа и как захватническую со стороны Русского
государства. Участие в волнениях других народов Среднего Поволжья,
кроме татар, ученые не отмечают.3 У некоторых татарских исследова¬
телей появилась, как нам кажется, мало обоснованная тенденция под¬
ходить к событиям 1552-1557 гг. как к составной части отечественной
войны булгаро-татар в 50-70-е гг. XVI в.4 Еще более тенденциозно трак¬
тует движение середины 50-х гг. XVI в. В. Имамов — «как борьбу про¬
тив русского колониального ига за национальную свободу».5
ред.) и др. Йошкар-Ола, 1990. С. 3-4; Ермолаев И. П. Среднее Поволжье во второй
половине XVI-XVII вв. С. 16-28; Гришкина М. В. Удмуртия в эпоху феодализма
(конецХУ — первая половина XIX вв.). Ижевск, 1994. С. 42.
1	Алишев С. X. Исторические судьбы народов Среднего Поволжья. XVI — на¬
чало XIX вв. С. 237.
2	Он же. Завоевание татар Русским государством //Материалы по истории
татарского народа. С. 238.
3	Мажитов Н. А., Султанова А. Н. История Башкортостана с древнейших
времен до XVI в. Уфа, 1994. С. 336.
4	ЗакиевМ. 3. Татары: проблемы истории и языка. Казань, 1995. С. 129.
5	Имамов В. Запрятанная история татар (национально-освободительная борь¬
ба татарского народа в XVI-XVII вв. за создание независимого государства). На¬
бережные Челны, 1994. С. 9.

276
От Золотой Орды к Московскому царству
Указанные примеры, на наш взгляд, несовместимы с объективным
освещением хода событий и, к сожалению, направлены на раздувание
межэтнической розни в целях борьбы за власть в регионах. Можно ли
говорить об «отечественной войне» одного народа против другого в одном
государстве? Занимаемая авторами позиция представляется бесперспек¬
тивной, поскольку в корне противоречит многовековым традициям
добрососедского сосуществования и взаимовыгодного сотрудничества
различных народов в рамках многонационального Российского госу¬
дарства.
Более перспективным выглядит подход, намеченный в статье А. Г. Бах¬
тина, посвященной рассмотрению причин повстанческого движения в
Марийском крае в 50-х гг. XVI в.1 Историк считает, что развернувшее¬
ся в середине XVI в. повстанческое движение являлось народно-осво¬
бодительным, в котором нашлось место и интересам знати, и борьбе
крестьян. Волнения были направлены не только против русских влас¬
тей, но и за право жить по-своему. Аристократия народов Среднего
Поволжья участвовала в борьбе, опасаясь лишиться бесконтрольности
над своей властью. Движение было поддержано извне мусульманскими
странами. Длительная конфронтация с Россией способствовала широ¬
кому распространению восстания, а жестокость русских при завоевании
края послужила катализатором для него.2 3Однако в последующих публикациях А. Г. Бахтин подчеркивает, что
восстание 1552-1557 гг. имело ярко выраженный национально-освобо¬
дительный характер и было общенародным по своим движущим силам.5
Думается, в данном случае историк отступает от сделанной им ранее
оценки движения. Тезис о национально-освободительном, а не антифео¬
дальном характере движения 1552-1557 гг. развивает С. К. Свечников,
считая его целью восстановление Казанского ханства.4
Вряд ли можно говорить о национально-освободительной направлен¬
ности восстания, поскольку нация — это этническая категория Ново¬
го времени, и вряд ли ее уместно применять по отношению к народам
1	Бахтин А. Г. К вопросу о причинах повстанческого движения в Марийском
крае в 50-х гг. XVI в. //Марийский археографический вестник. 1994.№4.С. 18-25.
2	Там же. С. 22,24.
3	Он же. К вопросу о характере и движущих силах восстания 1552-1557 гг. с
Среднем Поволжье//Там же. 1996. № 6. С. 16; Он же. XV-XVI вв. в истории
Марийского края. Йошкар-Ола. 1998. С. 142.
4	Свечников С. К. Присоединение Марийского края к Русскому государств)
Казань, 2014. С. 229.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 277
Поволжья в XVI в. Представляется бездоказательным и тезис об обще¬
народном характере движения. На наш взгляд, это возврат к упрощен¬
ному пониманию рассматриваемого явления. Используя источники,
рассмотрим ход событий на бывшей территории Казанского ханства в
период до 1557 г.
10 марта 1553 г. из Казани от Александра Борисовича Горбатого
получено сообщение об «измене» луговых людей: они отказались упла¬
тить ясак, а сборщиков Мисюря Лихарева и Ивана Скуратова убили.
Все мятежники собрались на Арском поле, устроив на горе засаду. Про¬
тив них казанские воеводы отправили стрельцов и казаков. Но отряды
шли разными дорогами и были перебиты жителями Арской земли и
Луговой стороны. Погибло 350 стрельцов и 450 казаков. Повстанцы
построили укрепленный городок в 670 верстах от Казани на р. Меше,
«хотяше тут отсвдетися». По всей видимости, отсюда они совершили
набег на Горную сторону, которым руководили Зен-Зеит и богатырь
Сарый «съ товарыщи». Свияжский воевода князь Петр Иванович Шуй¬
ский направил против них воеводу Бориса Ивановича Салтыкова во
главе отряда из детей боярских и горных людей. Мятежники «пришли
с сторон на ртах, да за грех Бориса побили». Воевода попал в плен, как
и 200 человек из его отряда. Погибло 36 детей боярских, 50 их слуг и
170 горных людей.1 Против повстанцев весной того же года по велению
царя был послан Даниил Федорович Адашев с вятчанами и казанцами:
«И Данило с Вятчаны стоял по Каме и по Вятке и по Волге и побивал
на перевозех во многих местах Казаньскых и Нагайскых людей, а живых
в Казань к воеводам прислал въ все лето 240 человек».2 По воспомина¬
ниям князя А. М. Курбского, движущей силой восстания были «остав-
шие князи казанские, вкупе со... прочими языки поганскими», которые
совершали набеги даже на муромские и нижегородские земли. Курбский
сообщил, что попавший в плен воевода Б. И. Салтыков в течение двух
лет содержался восставшими в заключении, а затем был казнен.3
Потери, понесенные русскими войсками в столкновениях с мятеж¬
никами, были несопоставимы с потерями повстанцев. Стала очевидной
неспособность русских воевод, находившихся в Среднем Поволжье, сво¬
ими силами подавить растущее движение. В сентябре 1553 г. Иван IV
отправил «в Казань на Арскых изменников» воевод князя Семена Ива¬
1ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 230; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 540.
2	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 231; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 541.
3	Курбский А. История о великом князе Московском. С. 360.

278
От Золотой Орды к Московскому царству
новича Микулинского, бояр Петра Васильевича Морозова и Ивана Ва¬
сильевича Шереметьева, окольничего и оружничего Льва Андреевича
Салтыкова, князя Андрея Михайловича Курбского и Михаила Вороно¬
ва, «а велел им государь итти по первому пути». Войско выступило из
Нижнего Новгорода в декабре.1 В феврале 1554 г. в Москве были полу¬
чены первые известия от воевод. Они выступили из Казани и соединились
со свияжскими воеводами. Часть войска была послана по Арской до¬
роге против устроенного повстанцами укрепления, «и направо побереж¬
ных людей по Чювашьской дороге и по Нагайской и по Каме и по Меше
послали воевати головы, и налево и вперед по тому же послали и в мно¬
гие места послали головы воевати, и сами идучи на Арско и к Нурме и
на Уржум идучи, въевали и жгли во всех местех».2
По сведениям участвовавшего в этом походе князя А. М. Курбского,
в подавлении восстания было задействовано более 30 тыс. человек.
Мятежников же было порядка 15 тыс.3 Естественно, что перевес был
на стороне оснащенных новейшим огнестрельным оружием русских,
которые мятежников «побивали везде и побили на боях и в языкы их
поймали четных людей 6 человек, а в полон взяли робят и женок татар¬
ского полону 15000». Построенная восставшими крепость на р. Меше
была разрушена, а ее немногочисленные защитники перебиты. Окрест¬
ные села «все повыжъгли и людей повыбили». Военные действия охва¬
тили обширную территорию: «А война их была от Казани и по Каму, а
от Волги за Ошит и за Оржум и на Илит и под Вятьскые волости, от
Казани вверх по Каме пол-300 верст, а от Волги к Вятке попереч 200
верст; а ходили от Казани четыре недели; а не была война вверх по
Волге по Кокшагам и по Руткам». Карательные действия Московского
правительства привели к усмирению охваченных волнениями районов.
С челобитьем к воеводам обратились сеид Усейн, Таокмыш-шейх-заде
и богатырь Сарый, обещавшие «за всю Арьскую сторону и Побережную»
платить дань русскому царю и «неотступным быти» от Казани. Вслед
за послами эту же клятву дали арские и побережные жители — «все
без выбора». Весной 1554 г., исполнив возложенную на них царем за¬
дачу, воеводы с войском вернулись в Москву.4
Однако ситуация в Среднем Поволжье все еще продолжала оста¬
ваться неспокойной. В августе 1554 г. князь Михаил Васильевич Глин¬
'ПСРЛ.Т. 13.4.1. С. 234-235; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 544.
2	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 238-239; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 546.
3	Курбский А. История о великом князе Московском. С. 360-362.
4	ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 239; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 546.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 279
ский писал царю из Казани о новых волнениях. По его сообщению,
против луговых марийцев посланы арские и побережные люди во главе
с князем Кебеняком и мирзой Кулаем, которые должны были доказать
свою верность русским. С ними был послан Митька Кушелев. Но вместо
службы московским интересам отправленное на мятежников войско
объединилось с ними, «да тех Арьскых людей черных, которые госуда¬
рю прямы, побили многых, и на Каме рыболовей побили, и к городу х
Казани приходить почали на сенокосов».1 В апреле 1555 г. в Москве
получено донесение от воевод, отправленных царем подавлять сопро¬
тивление луговых марийцев. По их сведениям, «пешая черемиса» на¬
пала на сторожевой полк князя Василия Токмакова. Нападавших уда¬
лось успешно отбить. «Болшие» воеводы в течение двух недель вели
военные действия в волостях «в Исумурже да в Хозякове да в Ошли да
в Мазарех в обоих да в дву волостех во Оршах, в Малой да в Болшой,
да в Биште да в Куншули, в Сороке, Куншах, да Василукове Белаке да
Мамичь-Бердеевы волости да Килееву волость да Кикину волость да
Кухтуял Кокшах, в Болшой да в Малой, а волость Сызал да Дмаши да
Монам да Кемерчи да Улыязы». Вскоре получены сведения о нападении
жителей Луговой стороны на Арскую землю. Арские жители вместе с
русскими стрельцами, благодаря построенным укреплениям и огне¬
стрельному оружию, нанесли урон нападавшим и сумели отбить все
атаки. Отступая, луговые марийцы разорили «села татарские».
В ответный набег на Луговую сторону свияжским воеводой князем
Михаилом Воротынским отправлено 700 «горных людей» на лыжах под
начальством Федора Баскакова. Отряд напал внезапно, что обеспечило
успех предприятию: «...и пришли безвестно повоевав, людей побили и
в полон поймали и животину побили и пришли, дал Бог, здорово».2
В октябре 1555 г. в Москву из Казани приехал Даниил Федорович
Адашев, сообщивший царю о посылке казанскими воеводам войска про¬
тив изменивших русским «Кобеулона съ товарыщи». В поход на мя¬
тежников отправились казанские князья Епатий Маматов и Еналий Чу-
гасов, стрелецкий сотник Ф. Бартенев со стрельцами, И. Мохнев «з
жилцы с Казаньскыми и с новокрещены». Мятежники были наголову
разбиты. Захваченные в плен князья Кебенек, Курманали, мирза Кулай
Данин и мирза Чебак Бастаргаев вместе с другими князьями, мирзами,
1	Там же. Т.13.4.1. С. 245; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 552.
2	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 246; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 552-553. В донесении пере¬
числены административные единицы бывшего Казанского ханства, сохранившие¬
ся и при русском управлении.

280
От Золотой Орды к Московскому царству
казаками и «сотными князьями» были перебиты по приказанию казан¬
ских воевод. Жители Арской земли и Побережной стороны (между¬
речье Волги и Камы ниже Казани) «переимали сами многых татар, ко¬
торые не прямили государю, да иных сами побивали, а иных к воеводам
приводили, да сами резали их и побивали перед воеводами...». Всего
осенью 1555 г. было перебито 1560 «именных людей».1
Завоевание Казани русскими войсками вызвало социальную борьбу
среди населения ханства. Размежевание, видимо, шло по территори¬
альному принципу. Горная и Побережная стороны в основном поддер¬
живали русские власти и содействовали им в подчинении Луговой и
Арской сторон, население которых, возглавляемое управлявшей ими
ранее казанско-татарской аристократией, с упорством отстаивало свою
самостоятельность. В создавшейся ситуации русским важно было полу¬
чить поддержку как можно большего числа жителей на присоединенных
землях. «Арские и Побережные люди» надеялись, что русские воины
смогут их защитить от нападений с Луговой стороны, и потому «все ук-
репилися у государя и ясакы все сполна поплатили». Непокорившихся
луговых марийцев возглавил «сотный князь» Мамич-Бердей.2 Они про¬
должали нападать на селения по берегам Волги, приходя на судах. Иван
IV отправил против мятежников сильное войско во главе с князем Ива¬
ном Федоровичем Мстиславским.3 В феврале 1556 г. казанский воево¬
да князь Петр Иванович Шуйский писал царю о том, что к повстанцам
присоединилась часть жителей Арской и Побережной сторон, пере¬
бившие стрельцов, бывших у них «на береженье». Руководивший по¬
встанцами Мамич-Бердей «взял к себе царевича Ахполбея, а пришел к
ним из Нагай и живет на Луговой стороне, а с ним пришло человек съ сто
Нагай».4
Однако приглашенный из Ногайской Орды хан оказался неспособ¬
ным возглавить движение луговых марийцев и потому был убит по¬
встанцами, а пришедшие с ним ногайцы перебиты. Войско мятежников,
насчитывавшее 2 тыс. человек, включая часть жителей Арской земли.
1ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 247; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 553.
2	А. Г. Бахтин считает Мамич-Бердея талантливым военачальником, политиком
и дипломатом, создавшим военно-политический союз марийского народа, просу¬
ществовавший почти до конца XVI в. (см.: Бахтин А Г. К вопросу о Мамич-Бер-
деевых волостях//Вестник Марийского гос. ун-та. Сер. «Исторические науки.
Юридические науки». № 2.2015. С. 5).
3	ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 247; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 554.
4	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 265; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 568.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 281
двинулось на Горную сторону «отводити» ее от России. Мамич-Бердей
осадил острог, построенный горными людьми. Защитники укрепления
вступили в переговоры с осаждавшими, обещая присоединиться к ним.
Мамич-Бердей в сопровождении 200 человек был приглашен в острог
на пир, где и был захвачен, а его окружение перебито. 21 марта 1556 г.
марийский сотник Алтыш, возглавлявший делегацию горных людей,
привез главаря мятежников.1
В апреле этого же года получено донесение из Казани от князя Пет¬
ра Ивановича Шуйского. Он сообщил, что отправленный им отрад из
казаков, боярских детей, «новокрещенов» и служилых татар разрушил
на побережной стороне укрепленный Чалымский городок, перебив
многих мятежников. В мае тот же воевода воевал на Арской земле.
Здесь ему пришлось столкнуться с отрядом Девляк-мирзы, брата мир¬
зы Кулая. Повстанцев разбили, часть их попала в плен. В течение Юдней
русское войско усмиряло волнения в Арской земле, многих «перебив»,
выведя в плен «безчислено много». В июне состоялся новый рейд против
восставших—казанский наместник проявил твердое намерение усми¬
рить подвластную ему территорию, силой покорить местное население.
На этот раз войско ходило «за Арьское, за Ошит и за Уржум и к Вятке»,
не дойдя до р. Вятки 50 верст. Было взято множество пленников, все
взрослые мужчины были перебиты. Действия казанского наместника
по подчинению своей власти Арской земли и Побережной стороны до¬
стигли цели. Эти территории «до конца в нуже учинили; и досталные
все пришли в Казань и били челом за свои вины».2
Карательные действия казанский наместник сочетал с мерами, ко¬
торые должны были привлечь на сторону русских властей местное на¬
селение. Так, в апреле 1557 г. он сообщал, что по его приказу арские и
побережные татары построили город Лаишев на Каме, где были раз¬
мещены «новокрещены» и стрельцы во главе с детьми боярскими «для
Нагайскых людей приходу». «Новокрещенам» велели «тут камню па-
хати, и у города у Казани и по пустым селом».3
Важным шагом в деле присоединения Среднего Поволжья к Русско¬
му государству стало основание Казанской архиепископии в 1555 г. «на
1	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 266; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 569. Убийство пришедшего
из Ногайской Орды царевича подробно описано А. М. Курбским (см.: Курбский А.
История о великом князе Московском. С. 368).
2ПСРЛ.Т. 13. Ч. 1. С. 269; Там же. Т. 20.4.2. С. 571-572.
3	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 281 -282; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 582.

282
От Золотой Орды к Московскому царству
утвержение вере», к ведению которой были отнесены «город Казань со
окрестными улусы, город Свиага з Горною стороною, Василь-город,
Вятцкая земля вся».1
Все же волнения не утихали. В апреле 1557 г. нападение на Горную
сторону совершили луговые марийцы во главе с богатырем Ахметеком.
Против них из Свияжска выступил отряд из стрельцов и горных людей,
возглавляемый князем Иосифом Ковровым. Нападавших разгромили
наголову, а их вожак попал в плен. Находившиеся в Среднем Поволжье
московские воеводы принимали самые действенные меры по силовому
подавлению очагов повстанческого движения: «А ис Казани, из Свия-
ги, и с Чебоксари писали, что приходили луговые на Арскые места и
на Горнюю сторону в многие места, и... въ всех местех их побили; и
посылают ежеден ис Казани и из Свияги и с Чебоксари на Луговую вое-
вати...».
В мае 1557 г. жители Луговой стороны обратились с челобитьем к
свияжскому воеводе Ивану Петровичу Федорову «о своих винах», про¬
ся, чтобы царь их простил и «учинил в холопстве, как и горних людей,
и ясак велел имати, как прежние цари имали». Для принятия клятвы
на верность московскому царю в Свияжск Иван IV посылает своего
стряпчего Семена Степановича Ярцева. Знать принесла присягу в Сви-
яжске, «а черных людей посылал сына боярского Образца Рогатово
всех к правде приводить, и черные люди все правду дали».2
Казанский наместник князь Петр Иванович Шуйский доносил, что
к нему с челобитьем обратился «Енебек с товарищи», а башкиры упла¬
тили ясак. Чебоксарский воевода князь Петр Семенович Серебряный
писал, что дети сотного князя Мамич-Бердея «и все досталние люди»
обратились с челобитьем на имя царя и приняли присягу. Приводить к
правде «черных людей» Луговой стороны воевода отправил Даниила
Чулкова. Вскоре Семен Ярцев сам доложил государю об итогах своей
поездки. Он рассказал, что все население Луговой стороны поклялось
в верности русскому царю, обещая «неотступным быти от царя и госу¬
даря во векы и их детем и ясакы платить сполна, как их государь по¬
жалует». В Москву от имени всей Луговой «земли» приехали сотные
князья луговых марийцев «Казимир да Кака да Янтимир с товарищи»
(судя по всему, летописец исказил марийские имена). Иван IV выдал
им жалованную грамоту, «как им государю вперед служити».
1	ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 249-250; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 555-556.
2	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 282; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 582-583.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 283
Волнения в Среднем Поволжье, развернувшиеся сразу после взятия
Казани, были подавлены целенаправленными действиями русских вла¬
стей. Теперь можно было приступить к перераспределению земельного
фонда бывшего Казанского ханства. Продолжавшаяся в течение 6 лет
война привела к уничтожению правящей социальной элиты казанских
татар. По словам летописца: «Казанские люди лутчие, их князи и мур¬
зы и казакы, которые лихо делали, все извелися, а черные люде все с
одного в холопстве и дани учинилися...».1 «Казанское дело» заверши¬
лось. Начался длительный, растянувшийся на несколько столетий про¬
цесс постепенной интеграции Среднего Поволжья в состав России. Но
этот процесс уже выходит за рамки данного исследования.
Итак, в результате целенаправленных усилий Московского государ¬
ства в 50-х гг. XVI в. было разгромлено сильное ханство казанских татар
в Среднем Поволжье. После занятия главного средоточия политической
жизни в регионе — Казани, русским пришлось столкнуться с упорным
сопротивлением местного населения представителям московских вла¬
стей, осложненным внутренними противоречиями между различными
этнотерриториальными и сословными группами, существовавшими
еще в ханскую эпоху, а после ликвидации Казанского государства осо¬
бенно обострившимися. Только завоевав путем пожалования опреде¬
ленных привилегий и льгот поддержку части местного населения, рус¬
ской администрации удалось справиться с повстанческим движением.
Прибывшим из Москвы чиновникам, которым была поручена органи¬
зация управления в присоединенных землях, потребовалось время для
ознакомления со спецификой региона, что также сказалось на нереши¬
тельности первых шагов новой администрации в Среднем Поволжье.
Лишь к 1557 г. русские власти выработали и сумели реализовать дей¬
ственные меры по подавлению волнений, сочетая милость в отношении
покорных с беспощадностью к оказывавшим сопротивление.
3.	Покорение Астраханского ханства
Присоединение Среднего Поволжья вплотную поставило перед Мос¬
ковским правительством вопрос об отношениях с Ногайской Ордой и
Астраханским ханством.
На фоне богатой коллизиями политической жизни Среднего Повол¬
жья, отраженная в источниках история Астраханского ханства выде¬
1 Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 282; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 583.

284
От Золотой Орды к Московскому царству
ляется бедностью событий. Думается, это можно объяснить незначи¬
тельностью и слабостью существовавшего здесь государственного об¬
разования, которое практически не оказывало значительного влияния
на расстановку политических сил в Поволжье, чаще всего присоединя¬
ясь к одной из сильных сторон.
Астраханское ханство образовалось после окончательного разгро¬
ма Большой Орды войсками крымского хана Менгли-Гирея в середине
июня 1502 г. при впадении р. Суды в Днепр.1 Обособление этой терри¬
тории произошло еще во второй половине XV в. После смерти в 1459 г.
хана Большой Орды Кичи-Мухаммеда его место занял старший сын
Махмуд, через год изгнанный поднявшим мятеж своим братом Ахматом,
который объявил себя ханом Большой Орды. Махмуд ушел в Астрахань,
заняв этот город в 1459-1460 гг.2 Во второй половине XV в. Астрахань
являлась одним из центров Большой Орды, а с начала 1480-х гг. — ее
столицей.3
Источники, характеризующие историю Астраханского ханства при
первых его правителях, весьма ограничены. Территория, занимаемая
астраханскими татарами, оставалась неизменной вплоть до падения
ханства. С востока их владения отделялись от Ногайской Орды рекой
Бузан, одним из притоков Ахтубы, южные пределы ограничивались
бассейнами рек Симура, Терека, Куры и Кубани, а на западе граница
шла по рекам Егорлыку и Манычу к Дону, отделяя астраханцев от Крым¬
ского ханства и от татар Большой Орды.4 Так же, как и в соседней Но¬
гайской Орде, в Астраханском ханстве господствовала полукочевая
форма хозяйствования (по классификации С. А. Плетневой), для ко¬
торой характерно становление стратифицированного общества, фор¬
мирование раннегосударственного объединения с этническим и языко¬
вым единством, постоянные набеги на оседлых соседей.5 Отличительной
1	Трепавлов В. В. Большая Орда — Тахт эли. Очерк истории. С. 92; Зай¬
цев И. В. Астраханское ханство. С. 59.
2	Сафаргалиев М. Г. Заметки об Астраханском ханстве//Сб. статей препо¬
давателей пединститута. Вып. 2. Саранск, 1952. С. 29,34.
3	Зайцев И. В. Астраханское ханство. С. 61. Зависимость Астрахани от Боль¬
шой Орды подтверждается сведениями А. Контарини, останавливавшегося здесь
с 1 мая до 10 августа 1476 г. (см.: Барбаро и Контарини о России. К истории
итало-русских связей в XV в. /Вступ. ст., пер. и комм. Е. Ч. Скржинской. Л., 1971
С. 220).
4	Сафаргалиев М. Г. Заметки об Астраханском ханстве. С. 35-36.
5	Плетнева С. А. Кочевники Средневековья. С. 43.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 285
чертой Астраханского ханства М. Г. Сафаргалиев полагал более широ¬
кое применение рабского труда при добыче рыбы и соли.1
Абд ал-Керим, племянник хана Ахмата, сын его брата Махмуда, стал
основателем династии астраханских ханов. Впервые он начал править
в Астрахани еще с 1490 г. в качестве хана Большой Орды после смерти
своего брата Касима.2 В 1498 г. Абд ал-Керим не пустил в город детей
Ахмата Сеид-Ахмата и Бахтияра, надеявшихся, по всей видимости, на
поддержку родственника в условиях бескормицы в степях.3 В 1501 г. в
течение 7 дней Астрахань осаждали ногайцы, которые «много улусных
черных людей поймали».4
По предположению М. Г. Сафаргалиева, после этого ногайские мурзы
и астраханские татары заключили между собой соглашение, которое зна¬
чительно расширяло позиции ногайцев в Астрахани.5 С1502 до 1508 гг.,
как полагает И. В. Зайцев, хан Абд ал-Керим только формально правил
в Астрахани, будучи зависимым от ногайских мирз.6 В первой трети
XVI в. крымский хан Менгли-Гирей стремился овладеть Астраханью
при помощи Москвы. Русское государство, напротив, старалось уста¬
новить дружественные, взаимовыгодные отношения с Астраханским
ханством.7
Дипломатические отношения между Астраханью и Москвой уста¬
новились при хане Джанибеке, брате Абд ал-Керима, вступившем на
престол в 1515 г. В ответ на отправление в Москву астраханского посла,
в Астрахань был послан великокняжеский дипломат Иван Федорович
Елизаров. Между двумя государствами успешно развивались торговые
сношения. Русскому посланнику в Крым Ивану Григорьевичу Мамо¬
нову велено было передать хану Мухаммед-Гирею, что «ездят... из Аста-
ракани и из Нагаи во государя нашего земли торговые люди, а государя
нашего люди в Астаракань и в Нагаи ездят...». Главной целью посольств
являлось регулирование торговых связей между Россией и Астрахан¬
ским ханством.8
1	Сафаргалиев М. Г. Заметки об Астраханском ханстве. С. 38.
2	Зайцев И. В. Астраханское ханство. С. 51.
3	Сборник РИО. Т. 41. С. 279.
4	Там же. С. 381.
5	Сафаргалиев М. Г. Заметки об Астраханском ханстве. С. 39.
6	Зайцев И. В. Астраханское ханство. С. 69.
7	Сафаргалиев М. Г. Заметки об Астраханском ханстве. С. 40.
8	Сборник РИО. Т. 95. С. 209-210.

286
От Золотой Орды к Московскому царству
В 1521 г. после смерти хана Джанибека за престол Астраханского
ханства, воспринимавшегося в постзолотоордынских политических
образованиях как правопреемник Большой Орды, развернулась борьба
между Крымским ханством и ногайскими мирзами. После неудачной
попытки утвердиться в Астрахани и гибели крымского хана Мухаммед-
Гирея с сыном в 1523 г., астраханским ханом стал Хусейн, сын Джани¬
бека.1 Со второй половины 1520-х гг. в Астраханском ханстве начался
длительный период политической нестабильности, чередовавшихся
переворотов, производимых извне ногаями и черкесами.2 Потомки хана
Махмуда были оттеснены с астраханского стола. После 1532 г. ханом
в Астрахани стал Касим, сын Сеид-Ахмата и внук хана Большой Ор¬
ды Ахмата. От него в Москву прибыл «человек его Зюба с товарищи з
грамотою о дружбе», но пока он находился в русской столице, в Астра¬
хани произошел организованный черкесами переворот: «...пришед ко
Азторокани безвестно Черкасы да Астрахань взяли, царя и князей и
многих людей побили и животы их пограбили, и пошли прочь, а на
Азторохани учинился Аккубек царевичь».3
Взошедший на престол Аккубек был сыном Муртазы, внуком Ахма¬
та. При нем в Астрахани хозяйничали черкесы, вытеснившие ногайцев.
Те, в свою очередь, организовали заговор и изгнали Аккубека. Захва¬
тившие власть ногайцы посадили на трон сына Абд ал-Керима Абд ал-
Рахмана. В августе 1533 г. новый хан заключил соглашение о дружбе
с Василием III.4 В 1536 г. ногайцы произвели смену хана на астрахан¬
ском столе. Осенью этого года «Мамай-мырзыны люди» взяли Астрахань,
изгнав из города хана Абд ал-Рахмана, и посадили на престол Дервиш-
Али, сына Шейх-Хайдара, правнука хана Ахмата.5 Новый хан проводил
политику, выгодную ногайцам, что явилось причиной движения против
него, организованного черкесами и крымскими татарами, завершив¬
шегося изгнанием Дервиш-Али из Астрахани. Он бежал к своему дяде
по матери, ногайскому мирзе Исмаилу, у которого и находился, пока
не уехал на службу в Москву. Его место в Астрахани в 1540 г. снова занял
Абд ал-Рахман, проводивший политику сближения с крымским ханом
1	Зайцев И. В. Астраханское ханство. С. 90-93.
2	Там же. С. 110.
3	ПСРЛ. Т. 8. С. 279; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 61-62; Там же. Т. 20. Ч. 1. С. 413.
4	Сафаргалиев М. Г. Заметки об Астраханском ханстве. С. 41; ПСРЛ. Т. 8
С. 284; Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 72; Там же. Т. 20. Ч. 1. С. 418.
5	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 120; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 444-445; Вельяминов-Зер
нов В. В. Исследование о касимовских царях и царевичах. Ч. 1. С. 357, прим. 131

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 287
Того же направления придерживался сменивший скончавшегося Абд
ал-Рахмана Ямгурчи (внук Муртазы). Живший в Темникове Дервиш-
Али в феврале 1549 г. был отпущен в Ногайскую Орду по просьбе мирз,
где он находился до осени 1551 г., когда снова вернулся в Россию. В ян¬
варе 1552 г. Иван IV пожаловал ему Звенигород, куда он отправился
в марте.1
Активное продвижение Московского государства в Среднем Повол¬
жье вызвало со стороны Крымского ханства и стоявшего за его спиной
турецкого султана стремление укрепить свое влияние на Ногайскую
Орду и на Астрахань.2 Ногайский бий Юсуф занял враждебную по от¬
ношению к Москве позицию. Русская политика по отношению к Каза¬
ни, с которой Юсуф был связан, угрожала его интересам. В то же время,
он стремился распространить свое влияние на Астраханское ханство.
Астраханский хан Ямгурчи в 1552 г. разорвал отношения с Москвой,
арестовав русского посланника Севастьяна и охранявших его служилых
татар, и сослал их на остров в Каспийском море.3 Осенью 1552 г. ногай¬
цами на Волге были пойманы крымские татары, доставившие Ямгур-
чею в Астрахань 13 пушек.4 В январе 1553 г. из Москвы были отпущены
задержанные на время Казанского похода ногайские послы. В грамоте
к мирзе Исмаилу, занимавшему дружественную к русским позицию,
царь писал: «...и Астараханскоедело не делалось, потому чтовто время
доставали есмя своего Казанского Юрту».5
Дальнейшие события показали необходимость решительных дей¬
ствий Московского правительства для удержания своих позиций в
Нижнем Поволжье. В то время как мирза Исмаил участвовал в под¬
чинении населения завоеванного русскими Казанского ханства, бий
Юсуф, объединившись с астраханским ханом, готовился осенью 1553 г.
к походу на русские «украйны».6 Исмаил и рад других ногайских мирз
в октябре 1553 г. прислали в Москву посольство с просьбой организо¬
вать поход на Астрахань, сменить Ямгурчи ханом Дервиш-Али, обещая
свое посильное участие. Царскому окольничему А. Ф. Адашеву и дьяку
1	Сафаргалиев М. Г. Заметки об Астраханском ханстве. С. 42; Вельяминов-
Зернов В. В. Исследование о касимовских царях и царевичах. С. 357,359.
2	Кушева Е. Н. Политика Русского государства на Северном Кавказе//Исто-
рические записки. Вып. 34. М., 1950. С. 243.
3ГЩРВ.Ч.9.С. 33.
4	Там же. С. 49.
5	Там же. С. 63.
бТамже. С. 100-103.

288
От Золотой Орды к Московскому царству
И. Михайлову было приказано «выпросити Изсмаилевых послов, что
их хотение», и «с ними приговорити, как ся тому делу делать».
В результате переговоров с ногайскими послами, Иван IV принима¬
ет решение о подготовке похода русской судовой рати с артиллерией
на Астрахань. Исмаил или его дети и племянники должны были с бе¬
рега поддержать действия русских. В случае взятия Астрахани, она пе¬
редавалась под совместное управление служилого хана Дервиш-Али и
одного из сыновей или племянников Исмаила. Исмаил обязывался вы¬
ступить против своего брата, бия Юсуфа, «за то, что он царю и великому
князю не прямит, послов царя и великого князя безчествует и в то время
посланово Сюндюка Тулусупова у собя держит...».
Получая поддержку из Москвы, Исмаил «з детми и с племянникы»
становился вассалом Ивана IV: «...куды его царь и великий князь по¬
шлет, туды ему ходить».1 В феврале 1554 г. ногайские послы отправи¬
лись в обратный путь. С ними с тайным посланием от царя был послан
М. И. Бровцын. Он должен был передать Исмаилу, что по его просьбе
в поход на Астрахань посылается рать под начальством князя Юрия
Ивановича Пронского, которая 1 июня должна выйти на Переволоку и
в течение 7 дней ожидать подхода Исмаила. На месте предводители
должны были разработать план взятия Астрахани. Для укрепления за¬
нятого города царь просил ногайского мирзу оставить здесь часть сво¬
его войска во главе с князем, «которой бы ушел юрт здержати». Ногай¬
ский князь должен был действовать в согласии с прикрепленным к
Дервиш-Али Петром Тургеневым, «о юрте промышляти, и делоделати
всякое заодин». Выбежавшим из Астрахани во время штурма «земским
людям» гарантировалась безопасность возвращения. В случае неудачи
астраханского предприятия, царь обещал отпустить Дервиш-Али к мирзе
Исмаилу «со всеми его животы».2
Весной 1554 г. в Ногайской Орде развернулась острая борьба, нача¬
тая мирзой Исмаилом против бия Юсуфа и его сторонников. По просьбе
Юсуфа, противоборствующие стороны заключили мир.3
Для обоснования прав Московского царства на владение Астраханью
Иван Васильевич в своей речи перед Боярской думой заявил, что еще
князь Владимир, крестивший Русь, передал этот город, называвший¬
ся тогда Тмутараканью, своему сыну Мстиславу. Длительное время эта
1ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 235; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 544.
2 ПДРВ. 4.9. С. 121-126.
3Тамже.С. 149-151.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 289
земля находилась под властью русских князей, пока «не за исправление
закона Христова и многых межьдоусобных браней Русских государей,
обладана бывши нечестивыми цари Ординьскыми иже именовалася
Большая Орда». Только при Иване III Большая Орда была разгромлена,
«и почали те цари Ординьские жити в Азторохани...». Теперь же мос¬
ковский царь «за свою обиду и срамоту, еже царь Ямгурчей обеты своя
изменил и посла ограбил, и по Нагайскых мурз челобитию умыслил
послати рать свою на Азстарахан». Поход должен был начаться после
вскрытия льда на Волге. Войско было разделено на три полка: большой
под начальством Юрия Ивановича Пронского и Михаила Петровича
Головина, передовой с воеводами царским постельничим Игнатием
Михайловичем Вешняковым и Ширяем Кобяковым, и сторожевой, ко¬
торым предводительствовали Стефан Григорьевич Сидоров и Андрей
Булгак Барятинский. В походе также участвовали «дворяне царского
двора», выборные городовые дети боярские, стрельцы, казаки и вятичи
под воеводством Александра Ивановича Вяземского.1
Воеводы достигли Переволоки 29 июня. Отсюда в разведку был от¬
правлен отряд дворян и казаков под командой Александра Вяземского и
Даниила Чулкова. Вяземский натолкнулся на астраханский дозор во гла¬
ве с Сакмаком выше острова Черного в волжском устье. В завязавшейся
стычке часть татар была перебита, а остальные вместе с предводителем
взяты в плен. От них воеводы узнали, что Ямгурчи стало известно о по¬
ходе русских, и сам он находится в 5 верстах ниже Астрахани. В городе
остались лишь немногие, основная же часть астраханских татар «сидят
по островом по своим улусам» 2 Русские воеводы приказали оставить «су¬
ды болшие» и ускоренным темпом плыть к Астрахани. Достигнув Черного
острова, воеводы разделили войско на две части. Одна, предводительству¬
емая Александром Вяземским, Давидом Гундоровым, Тимофеем Кропот¬
киным, Григорием Желобовым и Даниилом Чулковым, в составе «дворян,
жилцов царевых и детей боярьскых многых», была отправлена против
стана хана Ямгурчи. Остальное войско 2 июля подступило к городу.
Остававшиеся в городе астраханцы, увидев приближение русского
войска, бежали. Многие из них были перебиты, часть попала в плен.
Первый отряд, достигнув ханской ставки, «побили многих, а иных живых
поймали многых, и пушки и пищали поймали». Хану и его ближайшему
окружению удалось бежать на конях. Ханские жены и дети двигались
' ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 235-236; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 544-545.
2 Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 241; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 548-549.

290
От Золотой Орды к Московскому царству
на судах к морю. Казачий атаман Федка Павлов настиг ушкуй «с девка¬
ми царевыми, да и набаты царевы и пищали в нем были многые, и то все
поймали и людей побили». В тот же день Дервиш-Али был возведен
русскими воеводами на ханский престол в Астрахани, и все собранные
воинами астраханцы приведены к клятве на верность царю. С вестью о
взятии Астрахани в Ногайскую Орду посланы служилый татарин Янбу-
лат и слуга Дервиш-Али Айдар. Оставив в городе гарнизон под началь¬
ством Андрея Барятинского и Петра Тургенева, воеводы отправились в
погоню за Ямгурчи, разделив войско на две части, «потому что им про
царя прямых вестей не было, куды царь пошел». От пойманных «языков»
были получены сведения о том, что хан и астраханцы бежали в Мочак.
На Белоозере воеводы узнали, что хан с людьми направился в Тюмень
(на Северном Кавказе). Воеводы объехали все дороги, ведущие в Тюмень,
искали хана по островам, но безрезультатно. Один из отрядов захватил
в плен князя Богатыя, который сообщил, что ханские жены со множе¬
ством людей идут в Базцыже-Мочак. Посланные воеводами атаман Фед¬
ка Павлов, Савва Жердинский и переводчик Федша Рыжков захватили
трех жен Ямгурчи, его дочь, внучку и сноху. Большая часть окружавших
их людей была перебита, остальные захвачены в плен.
7 июля русские воеводы во главе с князем Ю. И. Пронским настигли
князей, мирз и «всех людей» астраханских «вверх Уского Мочаку на
Карайбулаке». Оказавших сопротивление перебили, остальных взяли
в плен. У озера Белого воеводы освободили «полону Руского много».
Убедившись в решительности предводителей русского войска дей¬
ствовать до полного подчинения всего населения ханства, астраханцы
отправили парламентера — князя Кара-Иклеша, который обратился с
челобитьем «от князей и от уланов и от мурз и от всех людей Азсторо-
ханьскых, чтобы их царь князь великий пожаловал, побита и розвести
не велел, а велел бы служить себе царю и великому князю на Дербышь-
Алею царю, а они на том правду дадут, что им служить царю и великом)
князю прямо...». К клятве были приведены князья Ишим, Али, Кара-
Иклеш «и иные многие люди», обещавшие верно служить московском)
царю Ивану Васильевичу и хану Дервиш-Али, освободить всех русских
пленников, «откуды ни приведен и которой ни буди орде куплен...».1
Дервиш-Али распорядился разместить астраханскую знать в городе,
«а черных людей отпустил по улусом з женами и з детми». По астрахан¬
ским улусам разосланы грамоты, «чтобы ехав в город, царю великом)
1ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 241 -243; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 549-551.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 291
князю и Дербышь-Алею царю правду дали». К клятве было приведено
500 князей и мирз и 7 тыс. «черных людей», а также мусульманское
духовенство в числе 3 тыс. человек.
Очевидно, на экстренно собранном совещании высшей астраханской
знати во главе с ханом Дервиш-Али при участии русских воевод была
составлена шертная грамота, которую Дервиш-Али «и вся земля Азсто-
роханьская... написав, послали, укрепив ее печатьми, к царю и государю».
Подлинник грамоты не сохранился, но ее содержание изложено в лето¬
писи. Астраханцы обязывались ежегодно уплачивать дань русскому царю
«по сороку тысячь алтын да по три тысячи рыб, а то им самим збирати да
присылати с послы ежегод к государю; а ловцом царя и великого князя
ловити Волгою от Казани по Азсторохань и до моря безданно и безъявоч-
но, Азстороханьскым ловцем с ними же ловить без обиды; а не станет у
них Дербыш-Алея, и Азстороханьскым людем бита челом царю и велико¬
му князю и его детем; кого им государь пожалует на Азсторохань, тот им
государь люб, а отнюдь ниоткуда им государя собе не искать».1
Астраханское ханство становилось вассальной территорией Москов¬
ского царства, формально сохраняя без изменений свою политическую
структуру. В залог верности астраханцев, в Москву были отправлены
пленные члены семьи бывшего хана Ямгурчи. 29 июля воеводы поки¬
нули Астрахань, оставив здесь Петра Тургенева с отрядом казаков.
В октябре 1554 г. войско вернулось в Москву вместе с астраханскими
послами князьями Кара-Иклешем и Курлаем.2
Однако главная сложность заключалась не в завоевании Астрахан¬
ского ханства, а в удержании этой территории в политической системе
Московского царства. Весной 1555 г. Дервиш-Али с помощью русской
артиллерии и казачьих пищалей сумел отбить атаку объединенного вой¬
ска ногайских мирз Юнуса, Али и Ака—детей бия Юсуфа, крымцев и
турецких янычар, которое привел свергнутый хан Ямгурчи. Зимой 1555 г.
в Москве получили известие о гибели в междоусобной борьбе ногайско¬
го бия Юсуфа и изгнании из Ногайской Орды его детей и племянников.
Новым бием стал дружественный московскому царю Исмаил, обещав¬
ший «быть заедин на всех недругов и неотступным быть от царя и вели¬
кого князя», прося взамен предоставить ногайцам право свободной тор¬
говли в Москве, Казани и Астрахани.3
1	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 244; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 551.
2	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 244-245; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 551-552.
3	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 245,249; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 552-555.

292
От Золотой Орды к Московскому царству
В мае 1555 г. Ямгурчи снова приходил с крымцами и ногайцами под
Астрахань. Хан Дервиш-Али заключил союз с ногайскими мирзами и с
их помощью перебил Ямгурчи и его окружение. После этого он отправил
гонцов к крымскому хану, отпустив Петра Тургенева в Москву. Это
означало, что астраханский хан переориентировал свою политику на
Крым, не надеясь на получение военной и материальной поддержки из
далекой Москвы. Ход событий показывал, что удержать Нижнее По¬
волжье в составе Русского государства было возможно только силой
оружия. Высланный из Астрахани Петр Тургенев встретил на Волге
стрельцов под командованием Григория Кафтырева, посланных для за¬
щиты волжских переправ от детей бия Юсуфа. Получив тревожные
сведения о происходившем в Астрахани, стрельцы отправились туда
по Волге. Тем временем, в Москве было получено известие о том, что
«пришли на Исмаила Исуфовы дети да Казый-мырза, Ураков сын, да
Исмаила согнали, а Касай-мырзу убили».1
Достигнувший Астрахани Кафтырев застал город пустым: все жи¬
тели во главе с ханом покинули его, боясь быть перебитыми от русских.
Беглецам Кафтырев послал гонца, который объявил о прощении их от
имени Ивана IV и освобождении от дани на год. Дервиш-Али «з детьми
и вся земля пришли в Асторохань и государю в холопстве учинилися».
Неспокойно было в Ногайской Орде: здесь шла упорная борьба за власть
между князем Исмаилом и его сторонниками и потомками Юсуфа. Это
не могло не отразиться на внутриполитической ситуации в Астрахан¬
ском ханстве. Прибывшие в ноябре 1555 г. в Москву Г. Кафтырев и
П. Тургенев сообщили царю, что Дервиш-Али «царю и великому князю
не прямит, в Крым ссылается и на Исмаила-князя выбитых из Нагай
мурз перевез и укрепился с ними, что ему на Исмаиле с Исуповыми
детми стояти заедин». Эти сведения подтвердили вскоре прибывшие
ногайские послы. Исмаил просил царя, чтобы он защитил ногайцев от
Дервиш-Али «и учинил бы своих людей в Асторохани так же, как и в
Казани». Ногайские мирзы клялись Ивану IV в своей верной службе.-’
В марте 1556 г. из Ногайской Орды от бия Исмаила было получено
известие об измене Дервиш-Али, объединившегося с крымским ханом
и детьми Юсуфа, изгнанными ногайцами. Царский посол Леонтий Ман¬
суров был «выбит» из Астрахани, а служившие русским князь Бичула
«с товарыщи» убиты. Мансурову вместе с 350 людьми удалось уйти на
1ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 255-256; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 560.
2 Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 258-259,262-263; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 562,565-566.

Гл. 4. Присоединение среднего и нижнего Поволжья... 293
Переволоку. Получив такие сообщения, царь организует поход на Астра¬
хань. «Полем» на Волгу было отправлено 500 казаков во главе с атама¬
ном Ляпуном Филимоновым. В судах по Волге также посланы стрелец¬
кие головы Иван Черемисинов и Тимофей Пухов сын Тетерин, вятчане
под начальством Федора Писемского и казаки под командой Михаила
Колупаева.1
Захваченные русскими «языки» доносили, что по просьбе Дервиш-
Али крымский хан направил в Астрахань 700 крымцев и 300 турецких
янычар во главе с Атман-Думаном с пушками и пищалями. Однако, ус¬
лышав о приближении русской судовой рати, все это войско вместе с
астраханцами покинуло город, очевидно, сознавая бесполезность сопро¬
тивления. Укрепившись в городе, воеводы послали погоню к морю. Отряд
Федора Писемского и Тимофея Пухова настиг хана и его окружение в
20 верстах от Волги. Ночью русские напали на лагерь астраханцев, пере¬
бив «многих из них». Весь следующий день «плавные головы» вели бой
с татарами. В конце концов, Дервиш-Али обратился с челобитьем к Ива¬
ну Черемисинову, обещая вернуться в город и верно служить царю. Со¬
глашение было заключено на более тяжелых, чем ранее, для астрахан¬
ских татар условиях: «И укрепилися в городе головы, как безстрашно
сидеть, и по Волге казаков и стрельцов розставили и отняли всю волю у
Нагай и у Астороханцов рыбные ловли и перевозы все». Эти условия не
устраивали крымских татар, которым удалось убедить Дервиш-Али не
возвращаться в Астрахань. Город оказался под управлением русских
воевод. Астраханское ханство как суверенное государственное образо¬
вание прекратило существование летом 1556 г.2
В декабре 1556 г. ногайские послы сообщили Ивану IV о том, что
бий Исмаил заключил мир с наследниками бия Юсуфа, которые «до¬
били ему челом», а Дервиш-Али, лишенный поддержки ногайских мирз,
бежал в Мекку. Все ногайские мирзы были готовы выступить по при¬
казу царя в поход против Крыма. Дети Юсуфа принесли клятву на вер¬
ность службы Ивану IV на тех же условиях, что и бий Исмаил, обещая
кочевать около Астрахани, «а лиха никакова не учинити».
Астраханские воеводы Иван Черемисинов и Михаил Колупаев пи¬
сали царю, что большая часть астраханцев обратилась к ним с просьбой
простить их, обвиняя в измене хана и князей. Многие астраханские
татары попали в плен к ногайцам «в то время, как бегали от царя и ве¬
1	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 265-266; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 568-569.
2	Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 273-275; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 574-576.

294
От Золотой Орды к Московскому царству
ликого князя». Воеводы доносили, что в Астрахань прибыли послы от
правителей Шемахи, Шевкала и Тюмени с предложениями о мире и
взаимной торговле. Установление прочной власти, способной гаранти¬
ровать безопасность купцов, превращало Астрахань в крупный торговый
центр. На переправах через Волгу были устроены постоянные русские
заставы.
К весне 1557 г. все население бывшего Астраханского ханства при¬
несло присягу на верность службы московскому государю, обещая
«ясакы платить как преже сего царем Астороханскым плачивали». Во¬
еводы «приведши их х правде и роздавали им островы и пашни по ста¬
рине...». Бий Исмаил прислал в Астрахань своих детей «Магмета з
братиею», которые в мае 1557 г. «правду за отца и за всех мырз дали,
что им царю и великому князю прямить въ всем, а с Ываном (Череми-
синовым. —Д. К.) побраталися...». Сын бия Юсуфа, мирза Юнус, при¬
нес клятву от имени своих родственников, «что им служити и прямить
царю и великому князю, а царю и государю их жаловать и воевати не
велети и ослободити кочевати по старым местом».1 Ногайские прави¬
тели становились верными слугами московского царя, а управляемая
ими Ногайская Орда включилась в систему вассальной зависимости от
Русского государства.
Нам кажется справедливым утверждение Е. Н. Кушевой, что и «ка¬
занское дело», и астраханское дело» представляли звенья единого пла¬
на овладения Волжским путем, разработанного московскими полити¬
ками в конце 1540-х гг.2 При этом неважным представлялось то, какая
форма правления устанавливалась у народов Поволжья (вассалитет с
сохранением прежних политических институтов или воеводское управ¬
ление). Значение имело, прежде всего, то, что Москва ставила под свой
контроль весь регион. Начался длительный и очень непростой по свое¬
му характеру процесс постепенной интеграции народов Поволжья в
хозяйственную и политическую систему растущего и крепнущего Мос¬
ковского царства, сменившего на евразийском геополитическом про¬
странстве канувшую в Лету Золотую Орду.
1	ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 276-277,279,281,283; Там же. Т. 20. Ч. 2. С. 578-580.
582 584.
2	Кушева Е. Н. Политика Русского государства на Северном Кавказе. С. 246.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Полиэтничность — одна из определяющих характеристик россий¬
ской государственности, всегда оказывавшая постоянное и непосред¬
ственное влияние на ее историю. Каждый народ, входивший в состав
России, привносил что-то свое, специфическое, со временем органично
включавшееся в общий поток русской цивилизации. Не были исключе¬
нием здесь и народы Среднего и Нижнего Поволжья, присоединение
которых к Московскому царству являлось длительным, сложным и
противоречивым процессом.
Историографическая оценка присоединения поволжских народов к
России не была однозначной. В дооктябрьской историографии, при ос¬
новном внимании исследователей к военным успехам Московского
государства, подходы различались: от вйдения в процессе вхождения
Среднего и Нижнего Поволжья победы православного христианства
над исламом и язычеством (С. М. Соловьев) до осознания его в качестве
процесса распространения русского народа на Восток (Г. Перетяткович,
Н. А. Фирсов). В советской исторической науке оценка данной проб¬
лемы претерпела сложную эволюцию от тезиса М. Н. Покровского о
присоединении Поволжья как «абсолютном зле» к положению о бесспор¬
ной добровольности и прогрессивности присоединительного процесса
в 1950-х — начале 1980-х гг. В новейшей историографии, одновремен¬
но с углублением теоретических разработок в области становления
многонациональных государств, проводятся и конкретные исследования
хода интеграции отдельных народов в состав России. Нередким, к со¬
жалению, в литературе (причем не только в научно-популярной, но и в
научной, издаваемой в национальных регионах в последние годы) ста¬
новится использование предвзято трактуемой истории присоединения
того или иного народа к России в политических целях. Поэтому важно
стремиться к объективному анализу хода событий, связанных с присо-

296
От Золотой Орды к Московскому царству
единением Поволжья, опираясь на сопоставление данных максимально
возможного числа источников.
Восточные славяне, поданным археологических исследований, впер¬
вые появились на территории Поволжья еще во второй половине I тыс.
н. э. В домонгольскую эпоху между русскими землями и этносами, про¬
живавшими в Среднем и Нижнем Поволжье, установились многооб¬
разные по своему характеру контакты, на время нарушенные монголь¬
ским нашествием и установлением зависимости от Золотой Орды.
Возобновление продвижения великорусского народа и властей рус¬
ских земель в Поволжье в середине XIV в. происходило в условиях на¬
раставшего необратимого кризиса золотоордынской государственности,
с одной стороны, и при синхронном усилении централизаторских тен¬
денций на Руси — с другой. Крупные этносоциальные и демографиче¬
ские сдвиги на территории Среднего Поволжья в конце XIV — первой
половине XV вв. потребовали изменения русской политики в этом ре¬
гионе. Объединение значительной части территории Среднего Повол¬
жья в рамках единого государства было осуществлено представителя¬
ми кочевой аристократии во главе с Махмутеком, сыном ордынского
хана Улуг-Мухаммеда, захватившими власть в наиболее сильном из
булгарских княжеств — Казанском — в середине 40-х гг. XV в. Посто¬
янный приток кочевников в Среднее Поволжье, их инкорпорация в
формировавшуюся правящую верхушку обусловливали агрессивный
характер политики образовавшегося Казанского ханства в отношении
своих соседей — финно-угорских этносов и русских земель. Бывшие
кочевники, составившие ядро военно-политической элиты нового го¬
сударства, придерживались традиционной для кочевой орды тактики
грабительских набегов на соседние оседло-земледельческие районы.
В условиях образования постоянного очага внешней опасности на вос¬
токе Руси, являвшаяся обычной оборонительная стратегия Московских
великих князей показала свою неэффективность (поражения 1437,1439.
1444-1445 гг.).
Назревала насущная необходимость в организации активного про¬
тивостояния агрессивным действиям, которые направляла окружавшая
ханов верхушка Казанского ханства. Для этого была необходимой силь¬
ная центральная власть на Руси, способная создать мощные, мобильные
вооруженные силы, руководимые опытными воеводами. Началом по¬
степенного и длительного процесса присоединения Среднего Поволжья,
вопреки установившейся в историографии периодизации, где исходным
считается 1487 г., явился рубеж 60-70-х гг. XV в. Именно с этого вре¬

Заключение
297
мени регион оказался в фарватере русской политики. Причем главным,
думается, являлось не столько то, в какой форме он будет зависеть от
Русского государства, сколько сам факт определяющего влияния Моск¬
вы на внутреннюю и внешнюю политику Казанского ханства, зани¬
мавшего первенствующее положение в Поволжье. Важным фактором
русской политики в регионе стало создание Московским правитель¬
ством социальной группы служилых татар, представлявших собой часть
формируемой московской великокняжеской властью собственной со¬
циальной опоры в виде различных категорий служилых людей, состав¬
лявших своего рода служебную систему. Служилые татары получали
за исполнение военных и дипломатических поручений государя уста¬
навливаемый великими князьями, а затем царями доход с ряда терри¬
торий (в частности, с Мещерской земли) и земельные пожалования.
Решительная и в основном силовая политика великого князя Ива¬
на III не смогла разрешить нараставшие противоречия в московско-
казанских отношениях. Казанская аристократия не могла смириться с
диктатом чуждого ей по вере соседа. Это и явилось причиной переворота
в Казани, произошедшего в 1505 г. Восстановить status quo новый го¬
сударь Василий III сумел, только продемонстрировав всю военную мощь
России в походе на Казань 1506 г. Однако решающую роль в примире¬
нии двух государств сыграло осознание фактически правящими Каза¬
нью политическими лидерами невозможности сохранять независимость
от своего западного соседа — сильного в военном отношении и много бо¬
лее стабильного Московского государства. Правительство Василия III
сделало ставку на дипломатию в отношениях с народами Поволжья
(прежде всего, с казанскими татарами), используя в своих интересах
неустойчивость политического строя Казанского государства.
Существенную роль в социальной жизни Казанского ханства играли
собрания представителей «всей земли Казанской», которые сформиро¬
вались, по всей видимости, еще в золотоордынскую эпоху, в условиях
кризиса ханской власти в Орде, из народных собраний, издавна су¬
ществовавших внутри союза булгарских княжеств, постепенно обособ¬
лявшихся от центра Улуса Джучи. В XV-XVI вв. это могло быть нере¬
гулярное (собираемое только в экстренных случаях) представительное
собрание, членами которого, очевидно, являлись правящая элита Ка¬
зани, высшее мусульманское духовенство, главы местных администра¬
ций отдельных казанских улусов, призванные отражать интересы всех
этнических и социальных групп свободного населения Казанского хан¬
ства. На завершающем этапе существования Казанского ханства влия¬

298
От Золотой Орды к Московскому царству
ние представителей «всей земли Казанской» постепенно сводилось на
нет нараставшей политической ролью консолидировавшейся светской
и духовной правящей аристократии Казани, окружавшей хана.
Сложившееся в исторической науке мнение о наличии противобор¬
ствующих партий в Казани представляется неверным. Можно говорить
только о формировании политических группировок различной внешней
ориентации. По источникам не прослеживается осознание суверен¬
ности своего государства различными этноконфессиональными груп¬
пами, входившими в состав Казанского ханства. Исключение, думает¬
ся, составляло только казанско-татарское население, наиболее развитое
этнически и консолидированное в социально-политическом отношении.
Политическая элита казанских татар чаще всего и вступала в контакты
с соседними политическими и потестарными образованиями от имени
ханства. Для массы входившего в состав Казанского ханства нетатар¬
ского населения основной являлась гарантия мирной жизни, а вовсе не
религиозная или этническая принадлежность центральной власти, что
и обусловило относительную легкость, с которой Москва вмешивалась
в политическую борьбу внутри Казанского ханства.
Стоит все же отметить, что Россия вовсе не стремилась к военному
захвату территории своего восточного соседа, не обладая материаль¬
ными возможностями для интеграции в свой состав столь обширного
и многолюдного региона, каким было на рубеже XV-XVI вв. Среднее
Поволжье.
Важным достижением московской дипломатии стало установление
с конца 80-х гг. XV в. по преимуществу добрососедских взаимовыгодных
отношений, с элементами покровительства, с сильной людскими ресур¬
сами, но слабо централизованной Ногайской Ордой. Подобный харак¬
тер политических контактов русских с ногайцами удавалось, в целом,
поддерживать вплоть до присоединения территории Среднего Поволжья
к Русскому государству. До середины 40-х гг. XVI в. Московское пра¬
вительство регулярно пыталось, сочетая мирные переговоры с угрозами,
а в исключительных случаях и с применением вооруженной силы, под¬
держивать установленную еще при Иване III зависимость Казанского
ханства от Московского государства и сохранять контроль за полити¬
ческой жизнью в Поволжье.
Коренным образом ситуация изменяется в середине XVI в. Прове¬
дение крупномасштабных государственных преобразований, включая
венчание Ивана IV на царство и военную реформу, создало необходимые
предпосылки для интеграции народов Поволжья с Московским царст¬

Заключение
299
вом. Осознание необходимости присоединения территории Поволжья
вызревало в умонастроениях самых различных слоев русского народа.
Русское купечество стремилось к установлению контроля над Волж¬
ским торговым путем. Служилые люди Московского государства ус¬
матривали в подчинении Поволжья возможность увеличения государ¬
ственных доходов, от размера которых зависело их благосостояние.
Основная масса населения Московского царства, с точки зрения мос¬
ковских политиков, также должна была поддержать идеологически
обоснованный курс на ликвидацию очага военной опасности в Среднем
Поволжье и создание условий для мирного взаимодействия с поволж¬
скими народами. К началу 1550-х гг. в окружении царя была сформу¬
лирована последовательная программа подчинения территории Казан¬
ского ханства, которая корректировалась уже по ходу событий. Да и
сама усиливавшаяся Россия становилась притягательным центром для
нетатарского населения Среднего Поволжья. Объективное существо¬
вание среди значительной части, прежде всего, нетатарского населения
Среднего Поволжья желания войти в состав Московского царства на¬
глядно продемонстрировал относительно мирный переход Горной сто¬
роны под русское управление в 1551 г.
Тем не менее, подчинить мусульманское казанско-татарское насе¬
ление, превосходившее по уровню этносоциальной консолидации
остальные народы региона, представлялось реальным только после
ликвидации их политического центра — Казани. Добрососедское сосу¬
ществование двух государств в бассейне Волги, в условиях господства
средневекового «права сильного», было фактически невозможно. Стра¬
на, обладавшая большими материальными и людскими ресурсами, не¬
минуемо должна была одержать верх.
Представляется, что форма устанавливаемого господства одного
государства над другим в значительной степени предопределялась тем,
оказывал или нет противник сопротивление. Непокорство подчиняемых
провоцировало карательные акции со стороны государства-покорителя.
Уступка же силовому давлению (хотя ее и нельзя называть доброволь¬
ной) часто инициировала предоставление определенных льгот и сохра¬
нение ограниченного самоуправления в составе нового государства.
Так, нежелание казанцев сдаться русским войскам вызвало кровопро¬
литный штурм, закончившийся взятием Казани 2 октября 1552 г. После
этого еще в течение 5 лет (1552-1557 гг.) продолжалось повстанческое
Движение, охватившее Арскую и Луговую стороны. Однако является
упрощением событий появившаяся в новейшей историографии оценка

300
От Золотой Орды к Московскому царству
данного движения как «национально-освободительного» (А. Г. Бахтин).
Это социальное противостояние представляло собой сложное сочетание
борьбы с представителями русской администрации (проявилось непри¬
ятие любого вмешательства новых властей во внутреннюю жизнь на¬
селения на вновь присоединенных территориях, принуждение к отказу
от сформированных веками традиций в управлении) и внутренних кон¬
фликтов между различными этнотерриториальными и сословными
группами бывшего Казанского ханства.
Если раньше Казанское государство силой устоявшегося механизма
государственного управления (хотя и не всегда успешно) сдерживало
эти противоречия, то новая, присланная из Москвы администрация не
имела подобного опыта. Чтобы выработать подходы к местному насе¬
лению, научиться мирному сосуществованию и повседневному взаи¬
модействию русского населения с народами Поволжья, потребовалось
время. Лишь после подавления волнений в Среднем Поволжье русские
власти постепенно приступили к проведению политики последователь¬
ной интеграции населения региона в Московское царство. Присоедине¬
ние Нижнего Поволжья во многом явилось следствием победы Москвы
на Средней Волге.
Итак, характерные черты национальной политики России, как это
было прослежено нами на примере русской политики в отношении на¬
родов Среднего и Нижнего Поволжья, складывались и корректировались
под воздействием разнообразных по характеру контактов представите¬
лей русских властей с местным иноэтничным и поликонфессиональным
населением.
Проведенное исследование делает возможным в дальнейшем пере¬
смотреть и многие другие проблемы, связанные с межэтническим взаи¬
модействием в Поволжье после его присоединения к Московскому цар¬
ству. Возможно расширение тематики исследования в направлении
разработки модели присоединительного процесса на примере террито¬
риального роста России, выявления в нем общего и особенного, харак¬
терного для конкретных регионов. Перспективным видится и выделение
сходных черт в образовании полиэтничных государств в мировой истории.

СПИСОК СОКРАЩЕНИИ
БЛДР — Библиотека литературы Древней Руси
ВИ — Вопросы истории
ИОАИЭ — Известия Общества археологии, истории и этнографии при
Казанском университете
КВГ — Календарь Вятской губернии
КПВГ — Календарь и памятная книжка Вятской губернии
ПДРВ — Продолжение Древней Российской Вивлиофики
ПЛДР — Памятники литературы Древней Руси
ПСРЛ — Полное собрание русских летописей
РИО — Русское историческое общество
ТОДРЛ — Труды отдела древнерусской литературы

БИБЛИОГРАФИЯ
Источники
Акты исторические, собранные и изданные Археографической Ко¬
миссией. СПб., 1841. Т. 1.1334-1598.
Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской Империи
Археографической экспедицией Императорской Академии наук. СПб..
1836. Т. 1.1294-1598.
Барбаро и Контарини о России. К истории итало-русских связей в
XV	в./Вступ. ст., пер. и комм. Е. Ч. Скржинской. Л., 1971.
Герберштейн С. Записки о Московии: В 2 т. /Под ред. А. Л. Хорош-
кевич. М., 2008. Т. 1: Латинский и немецкий тексты, русские переводы
с латинского и немецкого А. И. Малеина и А. В. Назаренко, с раннено¬
воверхненемецкого А. В. Назаренко.
Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-
XVI	вв./Подг. к печати Л. В. Черепнин. Отв. ред. чл.-кор. АН СССР
С. В. Бахрушин. М.; Л., 1950.
Иоасафовская летопись/Под ред. А. А. Зимина. М., 1957.
История Татарии в материалах и документах/Под ред. Н. Л. Рубин¬
штейна. М, 1937.
Исторические песни XIII—XVI вв. /Подг. Б. Н. Путилов, Б. М. Добро¬
вольский. М., Л., 1960.
Источники по истории Татарстана (XVI—XVIII вв.)/Сост. С. X. Ал и-
шев, Р. Г. Фахрутдинов. Казань, 1993.
Казанская история/Подг. и комм. Т. Ф. Волковой//ПЛДР. Середи
на XVI в. М„ 1985. С. 300-565.
Курбский А. История о великом князе Московском / Подг. текста и
комм. А. А. Цехановича, пер. А. А. Алексеева//БЛДР. Т. 11. XVI в
СПб., 2001. С. 310-479.
Марийский фольклор: Мифы, легенды, предания/Сост. В. А. Акио-
рин. Йошкар-Ола, 1991.

Библиография
303
Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов/Под
ред. и с предисл. А. Н. Насонова. М.; Л., 1950.
Памятники дипломатических сношений Московского государства
сКрымскойиНогайскойордамиисТурцией.СПб., 1884. Т. 1//Сборник
РИО. Т. 41. СПб., 1895. Т. 2. Сборник РИО. Т. 95.
Памятники дипломатических сношений Московского государства
с Польско-Литовским. Т. 1 (с 1487 по 1533 гг.)//Сборник РИО. СПб.,
1882. Т. 35.
Пересветов И. С. Сочинения/Подг. А. А. Зимин. М.; Л., 1956.
ПСРЛ. Т. 1. Лаврентьевская летопись. М., 1997.
ПСРЛ. Т. 4. Вып. 2-3. Новгородская четвертая летопись. Л., 1925—
1929.
ПСРЛ. Т. 5. Софийская первая летопись. Ч. 1. СПб., 1851. С. 81-275.
ПСРЛ. Т. 6. Софийская первая летопись. Ч. 2. СПб., 1853. С. 1-54.
ПСРЛ. Т. 6. Софийская вторая летопись. СПб., 1853. С. 119-276.
ПСРЛ. Т. 6. Отрывок летописи по Воскресенскому Новоиерусалим¬
скому списку. СПб., 1853. С. 277-315.
ПСРЛ. Т. 8. Воскресенская летопись. СПб., 1859.
ПСРЛ. Т. 9. Патриаршая, или Никоновская летопись. Ч. 1.М., 1965.
ПСРЛ.Т. 10. Патриаршая, или Никоновская летопись. Ч. 2. М., 1965.
ПСРЛ. Т. 12. Патриаршая, или Никоновская летопись. Ч. 3. СПб.,
1901.
ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. Патриаршая, или Никоновская летопись. Ч. 4.
СПб., 1904.
ПСРЛ. Т. 15. Рогожский летописец. М., 1965.
ПСРЛ. Т. 18. Симеоновская летопись. М., 2007.
ПСРЛ. Т. 19. История о Казанском царстве. М., 2000.
ПСРЛ. Т. 20. Ч. 1-2. Львовская летопись. СПб., 1910-1914.
ПСРЛ. Т. 22. Русский хронограф. Ч. 1. Хронограф редакции 1512 г.
СПб., 1911.
ПСРЛ. Т. 23. Ермолинская летопись. СПб., 1910.
ПСРЛ. Т. 24. Типографская летопись. Пг., 1921.
ПСРЛ. Т. 25. Московский летописный свод конца XV в. М.; Л., 1949.
ПСРЛ. Т. 26. Вологодско-Пермская летопись. М.; Л., 1959.
ПСРЛ. Т. 27. Никаноровская летопись. М.; Л., 1962. С. 17—162.
ПСРЛ. Т. 27. Сокращенный летописный свод 1493 г. М.; Л., 1962.
С. 165-298.
ПСРЛ. Т. 29. Летописец начала царства царя и великого князя Ивана
Васильевича. М., 1965. С. 10-116.

304
От Золотой Орды к Московскому царству
ПСРЛ. Т. 29. Александро-Невская летопись. М., 1965. С. 117-216.
ПСРЛ. Т. 33. Холмогорская летопись. Л., 1977. С. 10-138.
ПСРЛ. Т. 34. Постниковский летописец. М„ 1978. С. 8-30.
ПСРЛ. Т. 37. Устюжские и вологодские летописи XVI—XVIII вв. Л
1982.
ПСРЛ. Т. 39. Софийская первая летопись по списку И. Н. Царского.
М 1994
ПДРВ.Ч. 7. СПб., 1791.
ПДРВ. Ч. 8. СПб., 1793.
ПДРВ.Ч. 9. СПб., 1793.
Разрядная книга. 1475-1598 гг./Подгот. текста, вводная ст. и ред.
В. И. Буганова. Отв. ред. М. Н. Тихомиров. М., 1966.
Разрядная книга. 1475-1605 гг./Сост. Н. Г. Савич. Предисл. В. И. Бу¬
ганова. Т. 1.4.1-2. М., 1977.
Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Зо¬
лотой Орды Т. I. Извлечения из сочинений арабских. СПб., 1884.
Он же. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды.
Т. II. Извлечения из персидских сочинений, собранные В. Г. Тизенгау-
зеном и обработанные А. А. Ромаскевичем и С. Л. Волиным/Отв. ред.
П. П. Иванов. М.; Л., 1941.
Троицкая повесть о взятии Казани/Подг. текста, пер. и комм. Т. Ф. Вол¬
ковой //БЛДР. Т. 10: XVI в. СПб., 2004. С. 510-555.
Устюжский летописный свод (Архангелогородский летописец)/
Подг. и ред. К. Н. Сербиной. М.; Л., 1950.
Исследования
Абдуллин Я. Г. Татарская просветительская мысль. Казань, 1976.
Агишева И. Н. Возникновение города Казани и развитие ее до 1552 г.
(на основе свода летописей «Джагфар тарихы») //Татарстан. 1995. № 11 -
12. С. 54-62.
Айплатов Г. И. Навеки с тобой, Россия. О присоединении Марий¬
ского края к Русскому государству. Йошкар-Ола, 1967.
Он же. Общественно-политическое движение и классовая борьба в
Марийском крае во второй половине XVI в. //Крестьянское хозяйство
и культура деревни Среднего Поволжья/Редколл.: Ю. И. Смыков (отв.
ред.) и др. Йошкар-Ола. 1990. С. 3-10.

Библиография
305
АксановА. В. Московско-казанские отношения (1445-1552 гг.).
Автореф. дисс. канд. ист. наук. Тюмень, 2011.
Он же. Казанское ханство и Московская Русь: межгосударствен¬
ные отношения в контексте герменевтического исследования. Казань,
2016.
Алексеев Ю. Г. Освобождение Руси от ордынского ига. Л., 1989.
Он же. Государь всея Руси. Новосибирск, 1991.
Он же. Под знаменами Москвы: Борьба за единство Руси. М., 1992.
Он же. У кормила Российского государства: очерк развития аппа¬
рата управления XIV-XV вв. СПб., 1998.
Он же. Походы русских войск при Иване III. Изд. 2-е. СПб., 2009.
Алишев С. X. О некоторых проблемах превращения Русского госу¬
дарства в многонациональное//Тезисы докладов Итоговой научной
сессии за 1970 г. / АН СССР. Ин-т языкознания, литературы и истории
им. Г. Ибрагимова. Казань, 1971. С. 76-79.
Он же. Присоединение народов Среднего Поволжья к Русскому
государству//Татария в прошлом и настоящем: Сб. статей/Ред. колл.:
М. X. Мухарямов и др. Казань, 1975. С. 172-185.
Он же. Социальная эволюция служилых татар во второй половине
XVI-XVIII вв.//Исследования по истории крестьянства Татарии до¬
октябрьского периода/Редколл.: Ю.И. Смыков (отв. ред.) идр. Казань,
1984. С. 52-69.
Он же. По следам минувшего. Казань, 1986.
Он же. Исторические судьбы народов Среднего Поволжья XVI —
начало XIX вв. М., 1990.
Он же. Советская историография оценки завоевания Казанского
ханства Московским государством //Историческая наука в меняющем¬
ся мире. Материалы конф., 30 мая — 3 июня 1993 г. Вып. 2. Историогра¬
фия отечественной истории/Редколл.: В. В. Астафьев идр. Казань,
1994. С. 111-116.
Он же. Казань и Москва: межгосударственные отношения в XV-
XVI вв. Казань, 1995.
Он же. Болгаро-казанские и золотоордынские отношения в XIII—
XVI вв. Казань, 2009.
Амирханов Р. М. Татарская социально-философская мысль средне¬
вековья (XIII — середина XVI вв.). Казань, 1993. Ч. 1-2.
Он же. Ислам и национальная идеология татарского народа//Ис¬
ламо-христианское пограничье: итоги и перспективы изучения. Казань,
1994. С. 20-29.

306
От Золотой Орды к Московскому царству
Амирханов Р. М., и др. Очерки истории татарской общественной
мысли/Науч. ред. Р. М. Амирханов. Казань, 2000. С. 82.
Арзамасов М. П. Несколько преданий чувашей и татар Чебоксар¬
ского уезда Казанской губернии//ИОАИЭ. 1880-1882. Т. 3. С. 285-290.
Атаманов М. Г. По следам удмуртских воршудов. Ижевск, 2001.
Он же. Происхождение удмуртского народа. Ижевск, 2010.
Ахметзянов М. Ногайская орда и ее роль в этнической истории та-
тар//Идель. 1994. № 3-4. С. 32-40.
Баженов Н. Казанская история. Казанское царство. Казань, 1847.
Ч. 1. Ч. 2. По покорении Казани [без выходных данных].
Базилевич К. В. Внешняя политика Русского централизованного
государства. Вторая половина XV в. М., 1952.
Бахрушин С. В. Иван Грозный. М., 1945.
Он же. Самодержавие Ивана IV. М., 1946.
Он же. Взятие Казани //За родную землю. XIV-XVII вв. Сб. статей /
Ред. Г. М. Игнаткович. М., 1949. С. 52-76.
Бахтин А. Г. К вопросу о причинах повстанческого движения в Ма¬
рийском крае в 50-х гг. XVI в. //Марийский археографический вестник.
1994. №4. С. 18-25.
Он же. К вопросу о характере и движущих силах восстания 1552—
1557 гг. в Среднем Поволжье//Там же. 1996. № 6. С. 9-17.
Он же. Роль аграрного вопроса в восточной политике России в се¬
редине XVI в.//Там же. 1998. № 8. С. 10-30.
Он же. XV-XVI вв. в истории Марийского края. Йошкар-Ола, 1998.
Он же. Русское государство и Казанское ханство: межгосударствен¬
ные отношения в XV-XVI вв. Автореф. дисс. докт. ист. наук. М., 2001.
Он же. Причины присоединения Поволжья и Приуралья к России //
ВИ. 2001. №5. С. 52-72.
Он же. Образование Казанского и Касимовского ханств. Йошкар-
Ола, 2008.
Он же. К вопросу о Мамич-Бердеевых волостях//Вестник Марий¬
ского государственного университета. Сер. «Исторические науки. Юри¬
дические науки». № 2.2015. С. 5-14.
Беляков А. В. Политика правительства Ивана III по отношению к
Чингисидам в России //Труды кафедры истории России с древнейших
времен до XX в. / Отв. ред. А. Ю. Дворниченко. СПб., 2006. С. 265-283.
Он же. Статус земельных владений Чингисидов в России XV-XVII вв
(интерпретация источников)//Ежегодник по аграрной истории Вос¬
точной Европы. 2011. № 1. С. 88-97.

Библиография
307
Он же. Правила пожалования поместными окладами и годовым
денежным жалованием Чингисидов в России XVI-XVII вв. //Вестник
Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. 2013. № 4 (3).
С. 113-116.
Он же. Инкорпорация тюркской знати в России: Чингисиды в Мос¬
ковском государстве XV-XVII вв. (Диссертация на соискание степени
доктора ист. наук). М., 2017.
Богдановский М. Разъяснения на ответ господина Борисова //ИО-
АИЭ. 1900. Т. 16. Вып. 1.С. 137-142.
Он же. Инженерно-исторический очерк осады Казани 7060-7061 гг.
СПб., 1898.
Борисов В. Л. Ответ господину Богдановскому по поводу его статьи
«Квопросу о расположении городской стены Казанского посада в 1552 г.» //
ИОАИЭ. 1900. Т. 16. Вып. 1. С. 127-136.
Буганов В. И. Разрядные книги последней четверти XV — начала
XVII вв.М., 1962.
Бурдей Г. Д. Борьба России за Среднее и Нижнее Поволжье в XVI в. //
Преподавание истории в школе. 1954. № 5. С. 27-36.
Он же. Взаимоотношения России с Турцией и Крымом в период борь¬
бы за Поволжье в 40-50 гг. XVI в. //Ученые записки Саратовского гос.
ун-та им. Н. Г. Чернышевского. Саратов, 1956. Т. 47. Вып. исторический.
С. 183-205.
Васильев С., Бехтерев Н. История Вятского края с древних времен
до начала XIX столетия. Т. 1. Вятка, 1870.
Вельяминов-Зернов В. В. Исследование о касимовских царях и ца¬
ревичах. Ч. 1. СПб., 1863.
Вереин Л. Е. Присоединение Нижнего Поволжья к русскому госу¬
дарству. Начало строительства русской Астрахани. Астрахань, 1958.
Вернадский Г. В. Россия в Средние века/Пер. с англ. Е. П. Берен-
штейна, Б. Л. Губмана, О. В. Строгановой. Тверь; М., 1997.
Он же. Монголы и Русь/Пер. с англ. Е. П. Беренштейна, Б. Л. Губ¬
мана, О. В. Строгановой. Тверь; М., 1997.
Верховень Б. Россия в царствование Ивана Грозного. М., 1939.
ВештомовА. История вятчан с 1181 по 1781 гг. //ИОАИЭ. Казань,
1907. Т. 24. Вып. 1-2. С. 1-212.
Виппер Р. Ю. Иван Грозный. М„ 1922.
Воробьев Н. И., Львова А. И., Романов И. Р., Симонова А. Р. Чува¬
ши. Этнографическое исследование. Ч. 1. Материальная культура.Че-
боксары, 1956.

308
От Золотой Орды к Московскому царству
Газиз Г. История татар/Сокр. пер. с тат. С. Г. и А. X. Губайдуллиных.
Ред. и предисл. Э. С. Кульпина и Ш. Ф. Мухамедьярова. Послесл. В. И. Пан-
тина. М„ 1994.
Гимади X. Г. Об историческом значении присоединения Татарии к
Русскому государству //Известия Казанского филиала АН СССР. Сер.
гуманитарных наук. Казань, 1955. Вып. 1. С. 3-13.
Горюнова Е. И. Этническая история Волго-Окского междуречья.
М„ 1961.
Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая орда и ее падение. М.; Л.,
1950.
Греков И. Б. Очерки по истории международных отношений Вос¬
точной Европы. М., 1963.
Он же. Восточная Европа и упадок Золотой Орды (на рубеже XIV-
XV вв.). М., 1975.
Гришкина М. В. Служилое землевладение арских князей в Удмур¬
тии XVI — первой половины XVIII вв.//Проблемы аграрной истории
Удмуртии. Сб. статей/Отв. ред. В. Е. Владыкин и Н. П. Лигенко.
Ижевск, 1988. С. 20-40.
Она же. Удмуртия в эпоху феодализма (конец XV — первая поло¬
вина XIX в.). Ижевск, 1994.
Гришкина М. В., Берестова Е. М. Колонизационные процессы и
расселение этнических групп в Вятско-Камском междуречье в XVI —
первой половине XVIII вв. Ижевск, 2006.
Гришкина М. В., и др. 425лет добровольного присоединения Удмур¬
тии к России (1558-1983). Ижевск, 1983.
Губайдуллин Г. С. Из прошлого татар//Материалы по изучению
Татарстана. Сб. статей/Под ред. Г. Г. Ибрагимова, Н. И. Воробьева.
Казань, 1925. Вып. 2. С. 71-111.
Гусев Т. Г. Присоединение Чувашии к Русскому государству//За¬
писки Чувашского научно-исследовательского института языка, ли¬
тературы и истории при Совете Министров Чувашской АССР. Вып. 4.
Чебоксары, 1950. С. 50-82.
Данилова Л. В. Становление системы государственного феодализма
в России: причины, следствия//Система государственного феодализма
в России. Сб. статей/Под ред. Л. В. Даниловой. М., 1993. Ч. 1. С. 40'
92.
Дворниченко А. Ю. Русские земли Великого княжества Литовско¬
го (до начала XVI в.): Очерки истории общины, сословий, государствен¬
ности. СПб., 1993.

Библиография
309
Он же. К проблеме восточнославянского политогенеза//Ранние
формы политической организации: от первобытности к государствен¬
ности/ Отв. ред. В. А. Попов. М., 1995. С. 294-318.
Дворниченко А. Ю., Кривошеев Ю. В. «Феодальные войны» или
демократические альтернативы?//ВестникСПбГУ. 1993. Сер. 2. Вып. 3
(16). С. 3-12.
Димитриев В. Д. Земельный документ времен казанского хана Сафа-
Гирея//Уч. зап. Научно-исследовательского института языка, литера¬
туры, истории и экономики при Совете министров Чувашской АССР.
Вып. 31. Чебоксары, 1966. С. 266-277.
Он же. Чувашские предания о Казанском ханстве и присоединении
Чувашии к России//Труды НИИ при СМ Чувашской АССР. Вып. 60.
Чебоксары, 1975. С. 88-136.
Он же. Добровольное вхождение Чувашии в состав Русского го¬
сударства//425-летие добровольного вхождения Чувашии в состав
России. Труды НИИ при СМ Чувашской АССР. Вып. 71. Чебоксары,
1977. С. 63-91.
Он же. Навеки с русским народом. К425-летию добровольного вхож¬
дения Чувашии в состав Русского государства. Чебоксары, 1976.
Он же. Добровольное вхождение Чувашии в состав Русского госу¬
дарства //Димитриев В. Д. Чувашия в эпоху феодализма (XVI — на¬
чало XX вв.). Чебоксары, 1986. С. 18-47.
Он же. Чувашские исторические предания: Очерки истории чуваш¬
ского народа с древних времен до середины XIX в. Изд. 2-е, доп. Чебок¬
сары, 1993.
Добродомов И. Г., Кучкин В. А. Казанская история и основание
Казани//Герменевтика древнерусской литературы. Сб. 1. XI-XVI вв./
Отв. ред. А. С. Демин. М., 1989. С. 430-479.
Дубровина Л. А. История о Казанском царстве (Казанский летопи¬
сец): Списки и классификация текстов. Киев, 1989.
Дунаев Б. Максим Г рек и греческая идея на Руси в XVI в. М., 1916.
Егоров В. Л. О времени возникновения Казани//Советская архео¬
логия. 1975. №4. С. 80-87.
Егоров В. Л., ПолубояриноваМ. Д. Археологические исследования
Бодянского городища в 1967-1971 гг.//Города Поволжья в Средние
века. Сб. статей/Отв. ред. А. П. Смирнов и Г. А. Федоров-Давыдов. М.,
1974. С. 39-79.
Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды в XIII—XIV вв.
М„ 1985.

310
От Золотой Орды к Московскому царству
Егоров Ф. Е. Материал по истории народа мари. Козьмодемьянск,
1929.
Ермолаев И. П. Среднее Поволжье во второй половине XVI-XVII вв.
(Управление Казанским краем). Казань, 1982.
Ешевский С. В. Русская колонизация Северо-Восточного края//
Он же. Сочинения по русской истории. М., 1900. С. 291-332.
Жеребое Д. Инженерное обеспечение взятия Казани в 1552г.//
Военно-инженерный журнал. 1949. №8. С. 31-42.
Заварюхин Н. В. Очерки по истории мордовского края периода фео¬
дализма. Саранск, 1993.
Загоскин Н. П. Очерки организации и происхождения служилого
сословия в допетровской России. Казань, 1875.
Он же. Спутник по Казани. Казань, 1895.
Зайцев И. В. Между Москвой и Стамбулом. Джучидские государ¬
ства, Москва и Османская империя (начало XV — первая половина
XVI вв.). Очерки. М., 2004.
Он же. Астраханское ханство. Изд. 2-е, испр. М., 2006.
ЗакиевМ. 3. Татары: проблемы истории и языка (Сб. статей по проб¬
лемам лингвоэтноистории, возрождения и развития татарской нации).
Казань, 1995.
Он же. Этногенез и основные вехи развития булгаро-татар//Пробле-
мы лингвоэтноистории татарского народа. Сб. ст. / Отв. ред. М. 3. Закиев.
Казань, 1995. С. 9-27.
Заходер Б. И. История восточного Средневековья. М., 1944.
Зимин А. А. К истории военных реформ 50-х гг. XVI в. //Историче¬
ские записки. Т. 55. М., 1956. С. 344-359.
Он же. Реформы Ивана Г розного. Очерки социально-экономической
и политической истории России середины XVI в. М., 1960.
Он же. Россия на рубеже XV-XVI столетий (Очерки социально-
политической истории). М., 1982.
Он же. Россия на пороге нового времени (Очерки политической ис¬
тории России первой трети XVI в). М., 1972.
Он же. Витязь на распутье: Феодальная война в России XV в. М..
1991.
Зимин А. А., ХорошкевичА. Л. Россия времени Ивана Г розного. М. •
1982.
Иванов В. П., Фокин П. П., Трофимов А. А.,Матвеев Г. Б. Этническая
история и культура чувашей Поволжья и Приуралья. Чебоксары, 1993.
Иловайский Д. И. История Рязанского княжества. М., 1859.

Библиография
311
Он же. История России. Т. 2. М., 1884; Т. 3. М., 1890.
Имамов В. Запрятанная история татар (национально-освободитель¬
ная борьба татарского народа в XVI-XVIII вв. за создание независимо¬
го государства). Набережные Челны, 1994.
История Марийской АССР. Т. 1. С древнейших времен до Великой
Октябрьской социалистической революции/Ред. А. В. Хлебников.
Йошкар-Ола, 1986.
История СССР. В 2 сериях. В12 т. Первая сер. Т. I—VI: С древнейших
времен до Великой Октябрьской социалистической революции. Т. II.
Борьба народов нашей страны за независимость в XIII—XVII вв./Отв.
ред. М. Н. Тихомиров. М., 1966.
История татар с древнейших времен: В 7 т. /Гл. ред. Р. Хакимов. Т. 4.
Татарские государства XV-XVIII вв. Казань, 2014.
История Татарской АССР (с древнейших времен до Великой Ок¬
тябрьской социалистической революции) Т. 1 /Ред. колл.: Н. И. Воробь¬
ев, X. Г. Гимади (отв. ред.) и др. Казань, 1955.
История Татарской АССР (с древнейших времен до наших дней) /
Ред., сост. Ш. Ф. Мухамедьяров, Е. И. Чернышов, А. X. Халиков. Казань,
1968.
История Татарской АССР/Под ред. М. К. Мухарямова. Изд. 2-е,
доп. Казань, 1980.
История Удмуртии: Конец XV — начало XX вв. /Под ред. К. И. Ку¬
ликова. Введение М. В. Гришкиной, Н. П. Лигенко. Ижевск, 2004.
История Чувашской АССР. Т. 1. С древнейших времен до Великой
Октябрьской социалистической революции/Ред. колл.: И. Д. Кузнецов
и др. Чебоксары, 1966.
История Чувашской АССР: В 2 т. / Ред. В. Д. Димитриев, В. А. Про¬
хорова. Т. 1. С древнейших времен до Великой Октябрьской социали¬
стической революции. Изд. 2-е, перераб. Чебоксары, 1983.
История и культура татар Западной Сибири/Отв. ред. Г. Ф. Габдрах-
манова. Казань, 2015.
Исхаков Д. М. Татары. Набережные Челны, 1993.
Он же. От средневековых татар к татарам Нового времени (этноло¬
гический взгляд на историю волго-уральских татар XV-XVII вв.). Ка¬
зань, 1998.
Он же. Тюрко-татарские государства XV-XVI вв. Казань, 2004.
Он же. Статус арских князей в Вятской земле Московского княже¬
ства в первой половине XVI в. //Средневековые тюрко-татарские госу¬
дарства. 2016. №8. С. 167-174.

312
От Золотой Орды к Московскому царству
Ишмухаметов 3. А. Социальная роль и эволюция ислама в Татарии.
(Исторические очерки). Казань, 1979.
Казанское ханство: актуальные проблемы исследования. Материалы
научного семинара. 5 февраля 2002 г./Отв. ред. И. К. Загидуллин. Ка¬
зань, 2002.
Калинин Н. Ф. Казань. Исторический очерк. Казань, 1952.
Капиц Ю. Ф. Краткое изъяснение плана древнего города Казани и
описание осады и взятия оного в 1552 г.//Инженерный журнал. 1898.
№9. С. 1173-1178.
КаптеревЛ. М. Нижегородское Поволжье X-XVI вв. Горький, 1939.
Карамзин И. М. История государства Российского. Т. 8. СПб., 1842.
Он же. История государства Российского: В 12 т. Т. 5. М., 1993.
КаримуллинА. Г. Татары: этнос и этноним. Казань, 1989.
Катаное Н. Ф. Исторические песни казанских татар//ИОАИЭ.
1899. Т. 15. Вып. 3. С. 273-306.
Он же. Сказания иностранцев о Казани//Там же. 1905. Т. 22. Вып. 5.
С. 315-320.
Катаное Н. Ф., Покровский И. М. Отрывок из одной татарской ле¬
тописи о Казани и Казанском ханстве//Там же. 1905. Т. 22. Вып. 4.
С. 303-348.
Каховский В. Ф. Происхождение чувашского народа. Основные
этапы этнической истории. Чебоксары, 1965.
КидырниязовД. С. Материалы «Продолжения древней Российской
вивлиофики» о русско-ногайских отношениях в XVI в.//Источнико¬
ведение истории и культуры народов Дагестана и Северного Кавказа:
принципы и методы изучения, оценки и использования. Материалы
региональной конференции/Редколл.: В. Г. Гаджиев и др. Махачкала.
1991.С. 111-115.
Кизилов Ю. А. Земли и народы России в XIII—XV вв.: Учебное по¬
собие для студентов вузов. М„ 1984.
Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVI-XVII вв. М. .
1980.
Ключевский В. О. Русская история. Полный курс лекций в 3 книгах
Кн. 1.М., 1993.
Козлова К. И. Очерки этнической истории марийского народа. М.
1978.
Коробов С. А. Прошлое марийского народа. Йошкар-Ола, 1957.
Корсаков Д. А. Меря и Ростовское княжество. Очерки из истории
Ростовско-Суздальской земли. Казань, 1872.

Библиография
313
Он же. Об историческом значении поступательного движения ве¬
ликорусского племени на восток. Казань, 1889.
Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главней¬
ших деятелей. Т. 1.СП6., 1888.
Кочекаев Б.-А. Б. Ногайско-русские отношения вXV-XVIII вв. Алма-
Ата, 1988.
Коротков И. А. Иван Г розный. Военная деятельность. М., 1952.
Котляров Д. А. Русь и Поволжье: этнополитическое взаимодей¬
ствие (XIV-XVI вв.)//Долгов В. В., и др. Формирование российской
государственности: разнообразие взаимодействий «центр — перифе¬
рия» (этнокультурный и социально-политический аспекты). Екатерин¬
бург, 2003. С. 291-404.
Он же. Московская Русь и народы Поволжья в XV-XVI вв.: у ис¬
токов национальной политики России. Ижевск, 2005.
Он же. К вопросу об образовании Казанского ханства//Вестник
СПбГУ. 1998. Серия 2. Вып. 4 (23). С. 9-15.
Он же. К вопросу о служилых татарах в Московском государстве//
Государство и общество. История. Экономика. Право. 2002. № 1. С. 51 -65.
Он же. О становлении «всей земли Казанской» //Исследования по
русской истории и культуре. Сб. статей к 70-летию проф. И. Я. Фроя-
нова/Отв. ред. А. И. Алексеев и В. В. Пузанов. М., 2006. С. 326-340.
Он же. Падение Казанского ханства в восприятии русского летопис¬
ца середины XVI в. //Общественно-политическая мысль в России: тра¬
диции и новации. Сб. материалов Всероссийской научно-практической
конференции. Ижевск, 24-25 октября, 2006 г. / Отв. ред. В. В. Пузанов.
Ижевск, 2007. Т. 1. Средневековая Русь: проблемы идентичности. С. 188—
194.
Он же. Проблема присоединения народов Среднего Поволжья к
России: (тенденции современной историографии)//Историки его дело:
судьбы ученых и научных школ. Сб. статей Международной научно-
практической конференции, посвященной 90-летию со дня рождения
проф. В. Е. Майера/Сост. и под общ. ред. Н. Ю. Старковой, Д. А. Чер-
ниенко, Н. Г. Шишкиной. Ижевск, 2008. С. 209-217.
Он же. «Служащий царь» — казанский хан Мухаммед-Амин и вели¬
кие князья всея Руси//Вестник Удмуртского университета. Сер. Исто¬
рия и филология. 2010. Вып. 3. С. 23-31.
Он же. О московско-казанских отношениях в последнее правление
хана Мухаммед-Амина//Финно-угры — славяне — тюрки: опыт взаи¬
модействия (традиции и новации). Сб. материалов Всероссийской на¬

314
От Золотой Орды к Московскому царству
учной конференции/Сост. А. Е. Загребин и В. В. Пузанов. Ижевск,
2009. С. 96-103.
Он же. Верная служба самодержцу хана Шах-Али//Россия и Уд¬
муртия: история и современность: Материалы Международной научно-
практической конференции, посвященной 450-летию добровольного
вхождения Удмуртии в состав Российского гос-ва. Ижевск, 20-22 мая
2008 г. /Сост. В. В. Пузанов и А. Е. Загребин. Ижевск, 2008. С. 276-283.
Онже.О ритуальном поведении Ивана IV в Казанском походе 1552 г. //
Вестник Удмуртского университета. Сер. История и филология. 2012.
Вып. 3. С. 99-102.
Он же. «Вся земля Казанская» в 1521-1551 гг. //Древняя Русь во
времени, в личностях, в идеях: альманах/Под ред. А. В. Петрова. СПб..
2016. Вып. 5. К 80-летию профессора И. Я. Фроянова. С. 377-394.
Кром М. М. «Вдовствующее царство»: Политический кризис в Рос¬
сии 30-40-х гг. XVI в. М„ 2010.
КуббельЛ. Е. Очерки потестарно-политической этнографии. М..
1988.
Кузеее Р. Г. Историческая этнография башкирского народа. Уфа,
1978.
Он же. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала. Этногенети-
ческий взгляд на историю. М., 1992.
Кузнецов А. А. Владимирский князь Г еоргий Всеволодович в истории
Руси первой трети XIII в. Особенности преломления источников в исто¬
риографии. Нижний Новгород, 2006.
Кузнецов И. Д. Очерки по истории чувашского крестьянства. Чебо¬
ксары, 1957.
Кузнецов С. К. Русская историческая география. Вып. 1 (меря, ме-
щера, мурома, весь). М., 1910.
Он же. Русская историческая география. Мордва. М., 1912.
Кунцевич Г. 3. История о Казанском царстве, или Казанский лето¬
писец. Опыт историко-литературного исследования. СПб., 1905.
Кулешов С. В., и др. Национальная политика России: история и
современность/Ред. совет: В. А. Михайлов и др. М., 1997.
Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-
Восточной Руси bX-XIV вв./ Отв. ред. Б. А. Рыбаков. М., 1984.
Кушева Е. Н. Политика Русского государства на Северном Кавка¬
зе//Исторические записки. Вып. 34. М., 1950. С. 236-287.
Левина С. А. О времени составления и составителе Воскресенской
летописи XVI В.//ТОДРЛ. М.; Л., 1955. Т. 11. С. 375-379.

Библиография
315
Ломоносов М. В. Краткой Российской Летописец с родословной.
СПб., 1760.
ЛузгинА. С., Арсентьев Н. М. Особенности русско-мордовских
взаимосвязей в традиционном хозяйстве и материальной культуре//
Этнокультурные связи мордвы: Дооктябрьский период. Межвузовский
сб. науч. тр./Ред. Н. Ф. Мокшин. Саранск, 1988. С. 68-82.
Лурье Я. С. Общерусские летописи XIV-XV вв. Л., 1976.
Он же. Две истории Руси XV в. Ранние и поздние, независимые и
официальные летописи об образовании Московского государства. СПб.,
1994.
Любавский М. К. Образование основной государственной территории
великорусской народности. Заселение и объединение центра. Л., 1929.
Он же. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен
идо XX в. М., 1996.
Он же. Историческая география России в связи с колонизацией.
СПб., 2000.
Мавродин В. В. Русское многонациональное государство и финно-
угорские народы (К постановке проблемы)//Ученые записки ЛГУ.
Серия востоковедческих наук. 1948. Вып. 2. С. 33-46.
Мажитов Н. А., Султанова А. Н. История Башкортостана с древ¬
нейших времен до XVI в. Уфа, 1994.
Макаров Д. М. Из истории мари. Первобытнообщинный строй — пе¬
риод феодализма, конец XVII в. Пособие для учителей. Йошкар-Ола, 1959.
Он же. Христианизация народов Поволжья во второй половине XVI в. //
История христианизации народов Среднего Поволжья. Критические суж¬
дения и оценка. Межвузовский сб. науч. тр./Редколл.: Г. Е. Кудряшов
(отв. ред.) и др. Чебоксары, 1988. С. 13-24.
Он же. Самодержавие и христианизация народов Среднего Повол¬
жья (XVI—XVIII вв.). Чебоксары, 2000.
Макаров Л. Д. Славяно-русское заселение бассейна р. Вятки и исто¬
рические судьбы удмуртов Вятской земли в XII-XVI вв. //Материалы
по истории Удмуртии (с древнейших времен до середины XIX в.). Сб.
статей/Отв. ред. Л. А. Наговицин. Ижевск, 1995.
Он же. Древнерусское население Прикамья в X-XV вв.: Учебное
пособие. Ижевск, 2001.
Манкиев А. И. Ядро Российской истории. Изд. 2-е. М., 1784.
Марголин С. Л. Начало стрелецкого войска//Ученые записки ка¬
федры истории народов СССР Московского обл. пед. ин-та. М., 1939.
Вып. 1.С. 47-53.

316
От Золотой Орды к Московскому царству
МартыновМ. Н. Удмурты (вотяки) в эпоху раннего феодализма//
Исторический сборник. Л., 1934. Вып. 1. С. 50-87.
Материалы к преподаванию истории СССР. М., 1937.
Материалы по истории татарского народа: Сб. тр. /Отв. ред. С. X. Али-
шев. Казань, 1995.
Материалы по истории Чувашской АССР. Вып. 1. Чебоксары, 1958.
Материалы по истории Удмуртии (с древнейших времен до середи¬
ны XIX в.): Сб. статей/Отв. ред. Л. А. Наговицин. Ижевск, 1995.
Мельников П. И. О старом и новом городах в Нижнем Новгороде //
Труды IV Археологического съезда. Казань, 1884. Т. 1. С. 178-180.
Мечников Л. И. Цивилизация и великие исторические реки. Статьи /
Сост., предисл. и прим. В. И. Евдокимовой. М., 1995.
Миллер Г. Ф. О народах, издревле в России обитавших. СПб., 1773.
Михайлов С. М. Труды по этнографии и истории русского, чуваш¬
ского и марийского народов/Предисл. и комм. В. Д. Димитриева. Че¬
боксары, 1972.
Михайлова И. Б. Смута на Руси во второй четверти XV в. //Вестник
СПбГУ. 2004. Сер. 2. История. Вып. 1-2. С. 4-18.
Можаровский А. Ф. Покорение Казани Русской державе и христи¬
анству. Казань, 1871.
Моисеева Г. Н. Автор «Казанской истории»//ТОДРЛ. Т. 9. М.; Л..
1953. С. 266-288.
Мокшин Н. Ф. Этническая история мордвы (XIX-XX вв.). Саранск.
1977.
Он же. Мордва глазами зарубежных и российских путешественни¬
ков. Саранск, 1993.
Монгайт А. Л. Рязанская земля. М., 1961.
Мустафаев М. О формуле «наименьшее зло» //ВИ. 1951. № 9. С. 97-
101.
МухамадиевА. Г. Булгаро-татарская монетная система XII-XV вв.
М., 1983.
Мухамедова Р. Г. Чепецкие татары (Краткий исторический очерк) //
Новое в этнографических исследованиях татарского народа. Сб. ста-
тей/Редколл.: Р. Г. Мухамедова (отв. ред.) иР. К. Уразманова. Казань.
1978.	С. 5-17.
Мухамедьяров Ш. Ф. К вопросу о системе земледелия в Среднем
Поволжье накануне присоединения к России//Ученые зап. Казанского
гос. ун-та им. В. И. Ульянова-Ленина. Казань, 1957. Т. 117. Кн. 9. С. 43'
46.

Библиография
317
Он же. Земельные правоотношения в Казанском ханстве. Казань,
1958.
Он же. Социально-экономический и государственный строй Казан¬
ского ханства (XV — первая половина XVI вв.). Казань, 2012.
МухлинскийА. Исследование о происхождении и состоянии литов¬
ских татар. СПб., 1857.
Назаров В. Д. Внешняя политика Русского государства и присоеди¬
нение Вятского края//Вятская земля в прошлом и настоящем (К 500-
летию вхождения в состав Российского государства). Тезизы докладов
и сообщений научной конференции. Киров, 23-25 мая, 1989 г./Ред-
колл.: Е. И. Кирюхина (отв. ред.) идр. Киров, 1989. С. 23-25.
Он же. Государство, сословия и реформы середины XVI в. в Рос¬
сии//Реформы и реформаторы в истории России. Сб. статей/Отв. ред.
А. Н. Сахаров. М., 1996. С. 10-22.
Насонов А. Н. Материалы и исследования по истории русского ле¬
тописания//Проблемы источниковедения. М., 1958. Т. 6. С. 239-245.
Он же. Новые источники по истории Казанского взятия//Археогра-
фический ежегодник за 1960 г. М., 1962. С. 3-26.
Наякшин К. К вопросу о присоединении Среднего Поволжья к Рос¬
сии (Письмо в редакцию)//ВИ. 1951.№9. С. 108-111.
НедашковскийЛ. Ф. Золотоордынские города Нижнего Поволжья
и их округа. М„ 2010.
Он же. Золотоордынский город и его округа: на материалах Нижне¬
го Поволжья (Диссертация на соискание степени докт. ист. наук). Ка¬
зань, 2011.
Нечкина М. В. К вопросу о формуле «наименьшее зло». Письмо в
редакцию//ВИ. 1951. №4. С. 44-48.
Никольский Н. В. Конспект по истории народностей Поволжья. Ка¬
зань, 1919.
Он же. История мари (черемис). Вып. 1. Казань, 1920.
Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в
первой половине XVII в. М.; Л., 1948.
Носов Н. Е. Очерки по истории местного управления Русского го¬
сударства первой половины XVI в. М.; Л., 1957.
Османская империя и страны Центральной, Восточной и Юго-Вос¬
точной Европы в XV-XVI вв. Главные тенденции политических взаи¬
моотношений/Редколл.: И. Б. Греков (отв. ред.) идр. М., 1984.
Очерки истории исторической науки в СССР. Т. 1 /Под ред. М. Н. Ти¬
хомирова (гл. ред.), М. А. Алпатова, А. Л. Сидорова. М., 1955.

318
От Золотой Орды к Московскому царству
Очерки истории Марийской АССР (с древнейших времен до Великой
Октябрьской социалистической революции)/Редколл.: А. В. Хлебни¬
ков (отв. ред.) и др. Йошкар-Ола, 1965.
Очерки истории Мордовской АССР. Т. 1 / Под ред. В. Н. Бочкарева.
К. В. Кудряшова, В. И. Лебедева, А. А. Савича, Г. Я. Меркушкина и др.
Саранск, 1955.
Очерки истории СССР. Период феодализма. Конец XV — начало
XVII в./Под ред. А. Н. Насонова. М., 1955.
Очерки истории СССР. Конец XV — начало XVII вв./Под. ред.
И. И. Смирнова. Л., 1957.
Очерки истории Удмуртской АССР. Т. 1 / Ред. колл.: И. П. Емельянов
(гл. ред.) и др. Ижевск, 1958.
Павлов П. Н. Освобождение Руси от татарского ига. Автореф. дисс.
канд. ист. наук. Л., 1951.
Он же. Была ли Русьданницей Казани?//Ученые записки Красно¬
ярского гос. пед. ин-та. 1957. Т. 9. Вып. 1. С. 157-164.
Он же. Татарские отряды на русской службе в период завершения
объединения Руси//Тамже. С. 165-177.
ПашутоВ. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968.
Первобытная периферия классовых обществ до начала Великих
географических открытий (проблемы исторических контактов)/Отв.
ред. А. И. Першиц и А. М. Хазанов. М., 1978.
Перетяшкович Г. Поволжье в XV и XVI вв. (Очерки из истории
края и его колонизации). М., 1877.
Пештич С. Л. Русская историография XVIII в. Ч. 1. Л., 1961.
Пинегин М. Казань в ее прошлом и настоящем. Казань, 1890.
Платонов С. Ф. Иван Грозный (1530-1584). Пг., 1923.
Плетнева С. А. Кочевники Средневековья. Поиски исторических
закономерностей. М., 1982.
Плюханова М. Б. Сюжеты и символы Московского царства. СПб.
1995.
Покровский М. Н. Возникновение Московского государства и «вели¬
корусская народность»//Историк-марксист. М., 1930. Т. 18-19. С. 14"
28.
Он же. Русская история с древних времен //Он же. Избранные про¬
изведения. Кн. 1 /Под общ. ред. акад. М. Н. Тихомирова и др. Вступ
ст. О. Д. Соколова. М., 1966.
Он же. Русская история в самом сжатом очерке//Там же. Кн. 3. М
1967.

Библиография
319
Рахимзянов Б. Р. Касимовское царство: социально-политическое
развитие (1445-1552 гг.). Автореф. дисс. канд. ист. наук. Казань, 2001.
Он же. Касимовское ханство (1445-1552 гг.). Очерки истории. Ка¬
зань, 2009.
Рогожин Н. М. Посольские книги России конца XV—начала XVII вв.
М, 1994.
Рождественский С. В. Служилое землевладение в Московском
государстве XVI в. СПб., 1897.
Рожков Н. А. Русская история в сравнительно-историческом осве¬
щении (Основы социальной динамики). Т. 4. Ч. 1. Пг.; М. (1924).
Российское многонациональное государство: формирование и пути
исторического развития (Материалы «круглого стола», состоявшегося
20-24 ноября 1989 г. в Звенигороде)//История и историки/Отв. ред.
И. Д. Ковальченко. М., 1995. С. 6-157.
Рыбушкин М. Краткая история города Казани. Ч. 1. Казань, 1834.
Рычков П. И. Топография Оренбургская, т. е. обстоятельное описа¬
ние Оренбургской губернии. СПб., 1762.
Онже. Опыт Казанской историидревних и средних времен. СПб., 1767.
Он же. Введение к Астраханской топографии. М., 1774.
Рябинин Е. А. Финно-угорские племена в составе Древней Руси:
К истории славяно-финских этнокультурных связей. Историко-архео¬
логические очерки. СПб., 1997.
Садри Максуда Ареал. Тюркская история и право. Пер. с турец. Р. Му-
хамметдинова. Казань, 2002.
Сафаргалиев М. Г. Заметки об Астраханском ханстве //Сборник
статей преподавателей Пединститута. Вып. 2/Ред. М. И. Романов и
др. Саранск, 1952. С. 28-51.
Он же. Распад Золотой Орды//На стыке континентов и цивилиза¬
ций... (Из опыта образования и распада империй X-XVI вв.). Сб. /Сост.
И. Б. Муслимов. Вступ. ст. И. Б. Муслимова и др. М., 1996. С. 280-519.
Он же. К истории татарского населения Мордовской АССР (о ми¬
шарях)//Труды НИИ ЯЛИЭ при СМ Мордовской АССР. Вып. 24. Се¬
рия историческая. Саранск, 1963. С. 64-79.
Он же. Присоединение мордвы к Русскому централизованному го-
сударству//Там же. Вып. 27. С. 3-25. Саранск, 1964.
Свечников С. К. Присоединение Марийского края к Русскому госу¬
дарству. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Казань, 2002.
Он же. Присоединение Марийского края к Русскому государству.
Казань, 2014.

320
От Золотой Орды к Московскому царству
Седов В. В. Славяне в раннем средневековье. М., 1995.
Ситдиков А. Г. Средневековая Казань: историко-археологическое
исследование (XI — первая половина XVI вв.). Автореф. дисс. докт.
ист. наук. Казань, 2013.
Смирнов А. П. Волжские булгары//Труды ГИМ. Вып. XIX. М., 1951.
Смирнов В. Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской
Порты до начала XVIII в. СПб., 1887.
Смирнов И. И. Иван Грозный. Л., 1944.
Он же. Восточная политика Василия III//Исторические записки.
М„ 1948. Т. 27. С. 18-66.
Он же. Очерки политической истории Русского государства 30-
50-х гг. XVI в. М.; Л., 1958.
Смирнов И. Н. Черемисы (Историко-этнографический очерк)//
ИОАИЭ. 1889.Т. 7. С. 1-272.
Он же. Вотяки. Историко-этнографический очерк//Там же. 1890.
Т. 8. Вып. 2. С. 1-308.
Смирнов М. И. О князьях Мещерских XII-XV вв. //Труды Рязанской
Ученой архивной комиссии. 1903г.Рязань, 1904.Т. 18.Вып. 2.С. 161 —
197.
Смирнов П. П. Города Московского государства в первой половине
XVII в. Т. 1. Вып. 1. Формы землевладения. Киев, 1917.
Соловьев С. М. Сочинения. В18 кн. Кн. 2. Т. 3-4; Кн. 3. Т. 5-6. Исто¬
рия России с древнейших времен/Отв. ред. Н. А. Иванов. М., 1993.
Солодкин Я. Г. Татары в изображении автора «Казанской исто¬
рии» //Славяне и их соседи. Вып. 10. Славяне и кочевой мир/Отв. ред.
Б. Н. Флоря. М., 2001. С. 197-212.
Сорокин П. М. Арские князья в Карине//КПВГ на 1895 г. Вятка.
1894. С. 45-70.
Спасский Н. Т. Денежное обращение на территории Поволжья в
первой половине XVI в. и так называемые «мордовки» //Советская ар¬
хеология. 1954. Т. 21. С. 189-238.
СпицынА.А. Кистории вятских инородцев //КВТ на 1889 г. Вятка.
1888. С. 207-232.
Сыркина И. А., Касимова Д. Г. Загадки незагадочного народа: исте ¬
рико-этнографический очерк о чепецких татарах. Глазов, 1989.
Тавакалян Н. По поводу письма М. В. Нечкиной «К вопросу о фор¬
муле “наименьшее зло”»//ВИ. 1951. №9. С. 101-107.
Тагиров Э. Р. Татарстан: национально-государственные интересы
(Политическое эссе). Казань, 1995.

Библиография
321
Татары и Татарстан. Справочник/Сост. Д. М. Исхаков и др. Казань,
1993.
Татары Среднего Поволжья и Приуралья/Отв. ред. Н. И. Воробьев
и Г. М. Хисамутдинов. М., 1967.
Татищев В. Н. История Российская: В 7 т. Т. 1 / Редколл.: А. И. Анд¬
реев, С. Н. Валк, М. Н. Тихомиров. М.; Л., 1962.
Он же. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 5-6. История Российская.
Ч. 3-4/Редколл.: А. И. Андреев, С. Н. Валк, М. Н. Тихомиров. М., 1996.
Тихомиров М. Н. Новый памятник московской политической лите¬
ратуры XVI в. //Московский край в его прошлом. Т. 2 (Труды общества
изучения Московской области. Вып. 6). М., 1930. С. 111-112.
Он же. Россия в XVI столетии. М., 1962.
Он же. Российское государство XV-XVII вв. М., 1973.
Трепавлов В. В. Большая Орда — Тахт эли. Очерки истории. Тула,
2010.
Он же. История Ногайской Орды. М., 2001.
Трепавлов В. В., и др. Российская многонациональная цивилизация:
Единство и противоречия/Отв. ред. В. В. Трепавлов. М., 2003.
Третъяков П. Н. У истоков древнерусской народности. Л., 1970.
Трефилов А. Удмурты в период образования Русского централизо¬
ванного государства в XV-XVI вв.//Записки УдНИИ. Ижевск, 1951.
Вып. 15. С. 78-101.
Удмурты: Историко-этнографические очерки/Науч. ред. В. В. Пи¬
менов. Ижевск, 1993.
Урманче Ф. Как черное выдать за белое, или Последствия «прогрес¬
сивных» завоеваний//Идель. 1992. № 5-6. С. 69-77.
Усманов М. А. Татарские исторические источники XVII—XVIII вв.
Казань, 1972.
Он же. Жалованные акты Джучиева улуса XTV-XVI вв. Казань, 1979.
ФахретдиновР. Улуг-Мухаммед-хан//Татарстан. 1993. №6. С. 30-34.
Он же. Археологические памятники Волжско-Камской Булгарин и
ее территория. Казань, 1975.
Он же. Очерки по истории Волжской Булгарин. М., 1984.
Федоров-Давыдов Г. А. Клады Джучидских монет//Нумизматика
и эпиграфика. Т. 1. М., 1960. С. 94—192.
Он же. Находки Джучидских монет//Нумизматика и эпиграфика.
Т.4.М., 1963. С. 165-218.
Он же. Общественный строй Золотой Орды. М., 1973.
Он же. Золотоордынские города Поволжья. М., 1994.

322
От Золотой Орды к Московскому царству
Фехнер М. В. Торговля Русского государства со странами Востока
в XVI в./Труды ГИМ. Вып. 21. М., 1952. (Изд. 2-е: М„ 1956).
Фирсов Н. А. Положение инородцев Северо-Восточной России в
Московском государстве. Казань, 1866.
Он же. Некоторые черты торгово-промышленной жизни Поволжья
(с древнейших времен до осмотра этого края Екатериной II). Казань, 1898.
Фирсов Н. Н. Чтения по истории Среднего и Нижнего Поволжья. Ка¬
зань, 1920.
Фотеев Г. В. К истории становления удмуртско-русских этнокуль¬
турных отношений//Материалы к ранней истории населения Удмур¬
тии/ Отв. ред. В. А. Семенов. Ижевск, 1978. С. 68-91.
Фукс К. Ф. Краткая история города Казани//ИОАИЭ. 1905. Т. 21.
Вып. 2. С. 121-170.
Хайдаров Т. Ф. Историография эпидемии «Черной смерти» на тер¬
ритории Улуса Джучи (1814-2016)//Золотоордынское обозрение.
2017. Т. 5. № 1. С. 164-192.
Халиков А. X. Происхождение татар Поволжья и Приуралья. Казань,
1978.
Он же. Татарский народ и его предки. Казань, 1989.
Он же. Монголы, татары, Золотая Орда и Булгария. Казань, 1994.
Хамидуллин Б. Л. Этносоциальная история Казанского ханства.
Автореф. дисс. канд. ист. наук. Казань, 2004.
Хорошкевич А. Л. Задачи русской внешней политики и реформы
Ивана Грозного//Реформы и реформаторы в истории России. Сб. ста-
тей/Редколл.: А. Н. Сахаров (отв. ред.) и др. М., 1996. С. 23-35.
Она же. Россия в системе международных отношений середины
XVI в. М„ 2003.
Храмцовский И. Краткий очерк истории и описания Нижнего Нов¬
города. Ч. 1. Нижний Новгород, 1857.
Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства//На стыке
континентов и цивилизаций... (Из опыта образования и распада импери й
X-XVI вв.). Сб. / Сост. И. Б. Муслимов. Вступ. ст. А. Б. Муслимов и др.
М„ 1996. С. 531-758.
Чернов А. В. Вооруженные силы Русского государства в XV-XVI1 вв.
С образования централизованного государства до реформ при Петре I
М„ 1954.
Четкарев К. А. Марийское предание об Акпарсе (Из истории по¬
корения Казани Иваном Грозным)//Труды Марийского НИИ ЯЛ И
1955. Вып. 7. С. 33-80.

Библиография
323
Чуваши: история и культура. Т. 1 /Отв. ред. В. П. Иванов. Чебокса¬
ры, 2009.
Чу раков В. С. Историко-генеалогический аспект арской проблемы//
Национальная история татар: теоретико-методологическое введение:
Сб./Сост.: А. К. Бикяшева, Д. Г. Гизатуллина. Казань, 2009. С. 239-
253.
400 лет вместе с русским народом: Добровольное присоединение
Удмуртии к России. 1558-1958/Ред. И. П. Емельянов, Е. П. Никитин.
Ижевск* 1958.
ШавохинЛ. С. Средневековая Казаньдорусского времени в историко¬
археологическом отношении. Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 1988.
Шапошник В. В. Церковно-государственные отношения в России
в 30-80-е гг. XVI в./Отв. ред. Ю. В. Кривошеев. СПб., 2006.
Шарифуллина Ф. Касимовские татары. Казань, 1991.
Шахматов А. А. Обозрение летописных сводов XIV-XVI вв. / Отв.
ред. А. С. Орлов и Б. Д. Греков. М.; Л., 1938.
Шишкин Н. И. История города Касимова с древнейших времен. Ка¬
симов, 1889.
Шмидт С. О. Предпосылки и первые годы «Казанской войны» (1545-
1549)//Труды Московского государственного историко-архивного
института. М., 1954. Т. 6. С. 187-257.
Он оке. Восточная политика Российского государства в середине XVI в.
и Казанская война //425-летие добровольного вхождения Чувашии в со¬
став России. Труды НИИ при СМ Чувашской АССР. Вып. 71. Чебоксары,
1977. С. 25-62.
Шмыкова М. Л. Идеологическое обоснование великокняжеской и
царской власти в России в конце XV-XVII вв. Дисс. канд. ист. наук.
Ижевск, 2006.
Она же. Идеологическое обоснование внешней политики Русского
государства в середине XVI в. (на примере присоединения Казанского
и Астраханского ханств)//Россия и Удмуртия: история и современ¬
ность: материалы Международной научно-практической конференции,
посвященной 450-летию добровольного вхождения Удмуртии в состав
Российского государства/Сост. и общ. ред. В. В. Пузанова и А. Е. Загре-
бина. Ижевск, 2008. С. 284-294.
Шпилевский С. М. Древние города и другие булгаро-татарские па¬
мятники в Казанской губернии. Казань, 1877.
Щербатов М. М. История Российская от древних времен. Т. 4. Ч. 1.
СПб., 1781; Т. 4.4.2. СПб., 1783; Т. 5. СПб., 1786.

324
От Золотой Орды к Московскому царству
Экземплярский А. В. Великие и удельные князья Северной Руси в
татарский период, с 1238 по 1505 гг. Т. 1. Великие князья владимирские
и владимиро-московские. СПб., 1889.
Эммаусский А. В. Вятская земля в период образования Русского
государства. Киров, 1949.
Этногенез мордовского народа (Материалы научной сессии. 8-10
декабря 1964 г.) / Под общ. ред. Б. А. Рыбакова, Б. А. Серебренникова,
А. П. Смирнова. Саранск, 1965.
Юсупов Г. В. Введение в булгаро-татарскую эпиграфику. М.; Л,
Яковлев А. И. Засечная черта Московского государства в XVII в.
Очерки истории обороны южной окраины Московского государства.
М., 1916.
Pritsak О. Moskow, the Golden Horde and the Kazan Khanate from a
Polyculural Point of View//Slavic Review. Vol. 26. N 4. Dec. 1967. P. 577-
583.
1960.

ИМЕННОМ УКАЗАТЕЛЬ
Абашид, кн. арский 129
Абд ал-Керим, астр, хан 285-286
Абд ал-Рахман, астр, хан 286-287
Абд-ал-Латиф, каз. хан 146,180-
182,188-192
Абдула, каз. посол 242,254
Абдуллин Я. Г. 37,66
Абдул-Мумин (Авдул Мамон), каз.
кн. 130-131,168
Абибазей, каз. посол 194
Авраамий, еп. Суздальский 116
Агаджанов С. Г. 63-64,80
Агалак, тюменский царевич 181
Агиш, каз. кн. 176,178,215
Агиш, каз. писарь 237
Агиш, ног. мирза 199
Агишева И. Н. 69
Адашев Алексей Федорович 30,
243,252,255-256,258,287
Адашев Даниил Федорович, в.
277,279
Адашев Федор Григорьевич, цар.
окольничий 249
Адык, ног. посол 173
Азиз, орд. хан 87
Азый (Газы), каз. кн. 109
Айдар, слуга астр, хана Дервиш-
Али 290
Айдар Карпов, с. Григорьев, по¬
стельник вел. кн. Моек. 131
Айплатов Г. Н. 57, 274
Ак, ног. мирза 291
Аккубек, астр, хан 286
Акпарс 271
Аксанов А. В. 8,76-79,266-267
Акцорин В. А. 172
Алабердей, каз. оглан 237
Аларкуш, каз. посол 155
1 Сокращения: астр. — астраханский; в. — воевода; вел. — великий; дин. —ди¬
настия; еп. — епископ; ж. — жена; каз. — казанский; княж. — княжеский; кн. —
князь; крым.—крымский; митр.—митрополит; луг. —луговой; моек.—московский;
ног. — ногайский; орд.—ордынский; рус. — русский; с.—сын; св. — святой; сл. —
служилый; тат. — татарский; цар. — царский.
Курсивом обозначены авторы и соответствующие страницы в сносках.

326
От Золотой Орды, к Московскому царству
Александр Укович, кн. мещерский
118
Алексеев А. А. 264
Алексеев А. И. 7
Алексеев Ю. Г. 8,136-137,144-
145,151-152,166
Алексей Игнатьевич, в. 107
Али, астр. кн. 290
Али, ног. мирза 291
Али, каз. хан 146-149,152-154,
173,177
Али, с. Шукуров, каз. кн. 210
Али-бей (Алим бек, Либей, Али
баба), кн. каз. 93,101,109-111
Аликей, каз. мирза, братЧуры На-
рыкова 259
АлимерденХаджи, каз. кн. 252,257
Алишев С. X. 37, 53-55,58, 64,
68-70, 88, 94, 101, 105, 151,
159-163,165,167,170,263,275
Алказый 177
Алпатов Ml. А. 20
Алсы, ног. мирза, с. Ямгурчея 155
Алтын-бек 93
Алтыш, марийский сотник 281
Аль-Дженнаби 86
Альфонсов И. В. 35
Амирханов Р. М. 66-67,160
Ангилдей 252
Андреев А. И .21
Андреев Астафий, с. боярский 235
Андрей Бурду к, с. боярский 139
Андрей Васильевич (Большой),
кн. углицкий 124,137,142
Андрей Васильевич (Меньшой),
кн. вологодский 137,139
Андрей Дмитриевич, кн., с. вел.
кн. Дмитрия Ивановича 101
Андрей, нижегородский кн. 91
Андрей, протопоп Благовещен¬
ского собора в Москве, впослед¬
ствии митр. Московский Афа¬
насий 269-270
Андрычей, каз. афыз 235
Аппай, каз. посол, оглан 206,208,
215,225
Аппак, крым. кн., посол 196
Арзамасов М.П. 35
Аристотель Фиораванти 147
Арсентьев Н. М. 57
Арский Богдан, каз. кн. 260
Арслан, кн. арский 129
Артак, каз. десятский 155
Асан (Хасан, Осан), каз. кн. 23,
87-88
Асман, сл. татарин 133
Астафьев В. В. 59
Аталык, каз. князь 204,208
Атаманов М. Г. 71
Атачик, марийский сотник 238
Атман-Думан 293
Афанасьев Ю. Н. 127
Ахмат, хан Большой Орды 121.
132,284-286
Ахматовичи, род 27,50,133,182
Ахметек, марийский богатырь 282
Ахметек, с. ЯкшыХози, сл. тата¬
рин 134
Ахметзянов М. 69
Ахполбей, ног. царевич 280
Бадр-ад-Дин Ал-Айни 86

Именной указатель
32 7
Баженов Н. 28-29,80
Базилевич К. В. 44,50,105,121
Баклаш, сл. татарин 133
Бакшанда, каз. посол 243
Балай, крым. царевич 134
Барак, орд. хан 102
Бараш, каз. посол 230
Бараш-сеит 186
Барбаро Иосафат 18,102,284
Барболсун, каз. оглан 250
БартеневФ.,стрелецкий сотник279
Барятинский Андрей Булгак, в.
289-290
Басенок Федор Васильевич 114
Баскаков Федор 279
Басманов Алексей Данилович 237
Бастаргаев Чебак, каз. мирза 279
Батыр 97,271
Баубек, каз. кн. 237
Бауш 209
Бахмет, с. Усейнов, кн. Ширин
117-118
Бахрушин С. В. 17,44-45,95
Бахтин А. Г. 73, 101, 105, 123,
232,276,280,300
Бахтияр, с. хана Большой Орды
Ахмата 285
Бахты-Килдей, каз. кн. 206
Бегиш 177
Беззубцев Константин Александ¬
рович, в. 139-143
Беззубцев Федор 217
Беклемиш, с. Бахмета Усейнова
(в крещении — Михаил) 117
Беклемишев Иван Никитич, рус.
посол 134
Бельские, род 230
Бельский Дмитрий Федорович,
кн., боярин 195,230,236,239
Бельский Иван Федорович, кн.,
боярин 201,206-208,229
Беляк Ардашев 154
Беляков А. В. 123
Бердедат Кудадатович 107,113,115
Бердышиик, каз. в. 139
Бердибек, орд. хан 85,98
Березин И. Н. 32
Беренштейн Е. П. 121
Берестова Е.М.71
Берсень-Беклемишев И. Н., с.
боярский 200
Бетей 192
Бехтерев Н. 128
Беюрган, каз. сеид 235,242
Бибей, каз. кн. 211
Бигич, посол орд. 108,113
Битикей, сл. тат. кн. 253
Бичилей218
Бичула, астр. кн. 292
Боброк-Волынский Д митрий Ми¬
хайлович, кн., в. 88
Богатый, астр. кн. 290
Богатыр, с. крым. ханаМухаммед-
Гирея 199
Богданко217
Богдановский М. 35,264
Бозек (Бозюка), каз. посол 186,
189,194
Борис Васильевич, кн. волоцкий
124,137
Борис Константинович, нижего¬
родский кн. 85,94

328
От Золотой Орды к Московскому царству
Борисов В. Л. 35
Бороздин Федор Борисович, рус.
посол 211
Бортенев Васка Давидов, с. бо¬
ярский 234
Бочкарев В. Н. 59,94
Брейцын Гордей, с. боярский
223
Бровцын М. И., рус. посол 288
Брюхо Федор Борисович, с. бо¬
ярский 139
Буганов В. И. 17,147-148
Бузубов Магмет 250
Булат Ширин, каз. Карачи 194,
208,210-211,215,217-220,
228-230,234,254
Булат-Тимур, орд. кн. 85,87
Булгаков Юрий Михайлович, кн.
254
Булюк-Гирей, крым. царевич 240-
241
Бурдей Г. Д. 49
Бурнак, каз. кн., посол 147,211,
213
Бурнаш, каз. кн. 237,249,259
Валк С. Н. 21
Варлаам, еп. Костромской 116
Василий I Дмитриевич, вел. кн.
Моек. 20,24,29,91 -92,94-95,
113,117
Василий II Васильевич, вел. кн.
Моек. 23-24,28,100-104,106-
110,112-121,124-126
Василий III Иванович, вел. кн.
Моек. 17,20-21,25,29,45,50,
62,78,109,175,183-202,204-
218,220,254,286,297
Василий Дмитриевич, суздаль¬
ский кн. 88
Василий Иванович, рязанский
кн. 125
Василий Михайлович, кн. верей-
ский 137
Василий Ярославич, кн. серпу-
ховский 107,114
Васильев С. 128
Васильев Ф. Т. 14
Вельяминов-Зернов В. В.29,105,
115-116, 118-119, 193, 286-
287
ВереинЛ. Е. 60-61
Вернадский Г. В. 117,121
Верховень Б. 44
Верхушков Григорий, с. боярский
139
Вешняков Игнатий Михайлович
250,289
ВештомовА. 128
Виппер Р. Ю. 42,246
Витовт, вел. кн. Литовский 99-
100,127
Владимир Андреевич, кн. стариц-
кий 245-246,261,268
Владимир Святославич, кн. киев¬
ский 288
Владимир, пронский кн. 89
Владыкин В. Е. 71,128-129
Волин С. Л. 86
Волкова Т. Ф. 13,105,110
Воробьев И. И. 35,52-53,274
Воронов Михаил 278

Именной указатель
329
Воронцов Федор Семенович, рус.
посол 211
Воротынский Владимир, кн., в.
239
Воротынский Михаил, кн., в. 279
Всеволод Юрьевич Большое Гнез-
до, вел. кн. Владимирский 84
Выродков Иван Григорьевич, дьяк
249,253-255
Вяземский Александр Иванович,
в. 289
Габдрахманова Г. Ф. 173
Гаджиев В. Г. 225
Гадло А. В. 8
Газиз Г. С. (Губайдуллин) 39-
40,43,120,273
Гаммет-Шейх, каз. посол 235
Гедимин, вел. кн. Литовский 127
Геннадий, архиеп. Новгородский
184
ГерберштейнС. 18,130,154,168,
171,199,202-206
Геронтий, архимандрит Симонова
монастыря 116
Гимади X. Г. 52-53,274
Гиреи,род52,55,78,194,196,213
Гияс-ад-Дин 101-102,105,109-
110
Глинская Елена Васильевна, вел.
княгиня 215
Глинский Михаил Васильевич,
кн., в. 261-262,278-279
Глинский Михаил Львович, кн., в.
207-208
Глухой Иван Игнатьевич 138
Голенин Василий, кн. 185
Голицын Юрий Михайлович, кн.,
боярин 253-255
Головин Михаил Петрович, в. 289
Г оловин Постник, рус. посол 210
Горбатый Александр Борисович,
кн., в. 228,238,261,273,277
Горбатый Иван Васильевич, кн.,
боярин, в. 200
Горбатый-Кислый Михаил Ва¬
сильевич, кн., в. 198,207-208
Горюнова Е. И. 83
Греков Б. Д. 10,44-45,59,84
Греков И. Б. 99,157,245
Григорьев И. Н. 32
ГришкинаМ. В. 71 -72,128-129,
274-275
Губа Василий, с. боярский 138
Губайдуллин А. X. 40,120
Губайдуллин С. Г. 40,120
Губин Даниил, рус. посол 216
Губин Постник Маклаков, дьяк
12,236
Губин Яков, с. боярский 251
Губман Б. Л. 121
ГундоровДавид, в. 289
Гундоров Семен, кн., в. 219-220
Гусев Т. Г. 51
Далинский И. 23
Дана, каз. кн. 207
Даниил, митр. Моек. 11,200
Данилова Л. В. 123-124
Данин Кулай, каз. мирза 279
Данияр, сл. тат. царевич, с. Каси¬
ма 124-125,132

330
От Золотой Орды к Московскому царству
Даулет, кн. арский 129
Даулет-Гирей, крым. хан 241
Дворниченко А. Ю. 100,123-
124,162
Девлечар, каз. кн., посол 218,222,
248
Девляк, каз. мирза 281
Девочкин Неклюд 226
Девочкин Федко, с. Тимофеев
217-218
Дервиш-Али, астр, хан 286-288,
290-293
Деулет-Берди, орд. хан 102
Джанай, сл. тат. царевич 185
Джан-Али, каз. хан 211,213-218,
220,228
Джанибек, астр, хан 285-286
Джучи 86,98,145,297
Джучиды, род 79,102
Димитриев В. Д. 18,59-60,72,
97,111,238,241,271-272,274
Дмитрий Иванович (Донской),
вел. кн. Моек. 88,90,106,118,
266-268
Дмитрий Иванович, вел. кн., внук
Ивана III182-183
Дмитрий Иванович, кн., брат Ва¬
силия III 185
Дмитрий Юрьевич Красный, кн.
104
Дмитрий Константинович, ниже¬
городский кн. 85,88,91,106
Дмитрий Юрьевич Шемяка, кн.
галицкий, вел. кн. Моек. 107—
108,113-117
Добродомов Я. Г. 15-16
Долгов В. В. 7
Долголдов Федор Андреевич 106—
107
Драница Юшко 106-107
Дубровина Л. А. 15-16
Думин С. В. 127
Дуняш, кн. арский 129
Евлуш, с. Хурсула, каз. кн. 218
Евтек, каз. посол 215
Егоров В. Л. 64,83-90,92,108.
153
Егоров Ф. Е. 274
Едигей, орд. эмир 98-99,101
Елизаров Иван Федорович, рус.
посол 285
Елка, казачий атаман 249
Емельянов И. П. 59,112,274
Енебек 282
Ентяк91
Ермолаев И. П. 272,275
Ермолай-Еразм 232
Ершов Алексей 250
Ефрем, еп. Ростовский 116
Ешевский С. В. 34
Желобов Григорий, в. 289
Жердинский Савва 290
Жеребое Д. 264
Заварюхин Н. В. 72,164
Загидуллин И. К. 167
Загоскин Н. П. 80,104,119
Загребин А. Е. 7, 75
Загрязский Г. Д, рус. посол 200
Зайцев И. В. 284-286

Именной указатель
331
Закаев М. 3.67,159-160,275
Замыцкий Василий, в. 219-220
Засекин Петр Васильевич, кн., в.
222-223
Захарьин Михаил Юрьевич, твер¬
ской дворецкий 194-195,201,
203
Заходер Б. Н. 162
ЗвенецИван, кн. 138,147
Зейн-ад-Дин 86
Зен-Зеит 277
Зимин А. А. 100,104-105, 113,
127, 151, 184, 198-199, 205,
215,243-244
Зюба, астр, посол 286
Зюзин Бахтеяр 249
Ибак (Ивак), тюменский хан 173,
176-177
Ибрагим (Абраэмин), каз. хан
130-132, 138-139, 141, 143,
145-146,150,152,168,182,188
Ибрагим, каз. посол 207-208,
210
Ибрагимов Г. И. 53
Иван III Васильевич, вел. кн.
Моек. 10-11,20-21,23-24,
26-27, 29-30,41-42,50, 62,
77-79,115-116,123-135,137-
158, 163, 166, 168-169, 171,
173, 175-187, 225, 267, 289,
297-298
Иван IV Васильевич, вел. кн.
Моек.,царь 7,11-13,16,20-22,
25,30-31,36,42,45-46,49-50,
53-54,56,62,67-68,73,79,134,
153, 155, 164,215,217-221,
224-226, 238-259, 261-273,
277-280,287-294,298-299
Иван Андреевич, можайский кн.
107,124
Иван Васильевич, рязанский кн.
125-126
Иван Всеволодович, кн. 85
Иван Гаврилович, с. боярский 139
Иван Дмитриевич, суздальский
кн. 88
Иван Иванович, вел. кн., с. Ива¬
на III132, 137
Иван Федорович, рязанский кн.
125
Иван Ярославич, кн. рязанский
118
Иван, поп устюжский 142
Иванов В. А. 75
Иванов В. П. 76,98
Иванов Н. А. 104
Иванов П. П. 86
Иванова М. И. 75
Ивашенцов Якуб, в. 201
Ивашкин Андрей Александрович,
цар. окольничий 246
Игнаткович Г. М. 45
Иисус Христос 268-269
Иловайский Д. И. 30,36,80
Илсман, каз. кн. 242
Имамов В. 275
Иоанн Предтеча, пророк 183,267
Иоанн, апостол 269
Иоасаф, митр. Моек. 230
Иона, еп. Рязанский (впоследст¬
вии митр. Моек.) 116,266

332
От Золотой Орды к Московскому царству
Исак (Ысак), с. хана Большой Ор¬
ды Ахмата, сл. тат. кн. 125
Исак Шенкурской 201
Исенкилдей, каз. посол 230
Искендер 86
Ислам, каз. кн. 259
Исмаил, ног. бий 153,287-288,
291-294
Исхаков Д.М. 68,122,128,160,
/67,178-179
Итяков Евгастей, сл. татарин 218
Ишим, астр. кн. 290
Ишмухаметов З.А. 55
Ишмухаммет, каз. мирза 251
Кадыев Чура, каз. кн. 260
Кадыр-Берди, орд. хан 99, 101
Кадыш, каз. кн. 215,234-235,237
Казимир, сотный кн. луг. марий¬
цев 282
Казы, каз. кн. 207
Казый, ног. мирза 292
Кака, сотный кн. луг. марийцев
282
Калинин Н. Ф. 53,105
Капиц Ю. Ф. 264
КаптеревЛ. М. 227
Кара-Иклеш, астр. кн. 290-291
Карамзин Н. М. 26-27,104
Карамыш, с. Хурсула, каз. кн. 218
Кара-хан (Кара-бик), кн. арский
128-129
Карачюра, сл. татарин 133
Карпов Г. Ф.17
Карпов Иван Семенович, в. 221
Карпов Ф. М., рус. посол 209
Касай, ног. мирза 292
Касим, астр. хан. 286
Касим, кн. арский 129
Касим (Трегуб), с. Улуг-Мухам-
меда, сл. тат. царевич 114-118,
124-126,130-132,152,168
Касим, хан Большой Орды 262,
285
Касимова Д. Г. 128-129
Касым Сеит 177
Касым, каз. мулла 252
Катаное Н. Ф. 14,32,35,172
Кафтырев Григорий, в. 292
Каховский В. Ф. 52
Качиг-Алей, каз. мирза 210-211
Кашин Иванко217
Кебек, каз. кн. 259
Кебеняк (Кебенек), марийский кн.
279
Келдеур, ног. посол 248
Кел-Магмед, ног. мирза 135
Кель-Ахмед (Калимет), каз. кн.
176,178
Кидырниязов Д. С. 225
Кизилов Ю. А. 62,94-96,122
Киприан, митр. Моек. 113
Киселев Федор Михайлович, в.
155-156, 185
Кичи-Мухаммед, хан Большой
Орды 102-103,284
Клобуков Иван, дьяк 254
КлоссБ.М. 11-12
Ключевский В. 0.231 -232
Кляпик Михаил, рус. посол 183—
184,186
Кляпиков Иван Михайлович 208

Именной указатель
333
Кобеулон 279
Кобяк Иван, рус. посол 188
Кобяк, с. Айдара, сл. тат. кн. 125
Кобяков Ширяй, в. 289
Ковальченко И. Д. 63,80
Ковгоршад 194, 210-211,216—
220,230
Ковров Иосиф, кн., в. 282
Козлова К. И. 58,105
Коломнятин, полоняник 141
Колупаев Михаил 293
Колупай 138
Константин Васильевич, суздаль¬
ский кн., нижегородский кн. 85
Константин, кн., с. вел. кн. Дмит¬
рия Ивановича 101
Константин, ростовский кн. 91
Константинов Никита (Микита),
с. боярский 139,142
КонтариниАмброджо 18,102,284
Корныш, ног. мирза 134
Коробов С. А. 274
Корсаков Д. А. 35-36,80
Костомаров Н. И. 29-30,36,80
Котляров Д. А. 7-8
Кочекаев Б.-А. Б. 61-62,173—
175
Кошум, ног. мирза 226
Кощак, каз. оглан 251
Кривошеев Ю. В. 7-8,100,243
Кром М. М. 231
Кропоткин Тимофей, в. 289
Кроткое И. А. 264
Куббель Л. Е. 92
Кудайгул, каз. оглан 252-253,259
Кудряшов Г. Е.62
Кудряшов К. В. 59,94
Кузеев Р. Д 61, 70-71,92-93,
95,98, Ж, 158-159,161
Кузнецов А. А. 84
Кузнецов И. Д. 52,59,274
Кузнецов С. К. 95,119
Кулай, каз. мирза 279,281
Кул-Али, каз. кн. 259
Кул-Ахмет, каз. посол 224
Кул-Дервиш, каз. посол 193
Кулешов С. В. 73-74
Куликов К. И .72
Кулуш, каз. кн. 237
Кулчюра, каз. посол 210
Кул шериф, каз. мулла 253
Кульпин Э. С. 40,120
Кунцевич Г. 3.13-14,198-199
Курат, каз. кн. 207
Курбский Андрей Михайлович,
кн. 18,243,264,277-278,281
Курбский Михаил, кн. 181
Курицын Афанасий, дьяк 206,
210-211
Курлай,астр. кн. 291
Курманали, каз. кн. 279
Кутлу-булат, Городецкий кн., сл.
татарин 215
КучкинВ.А. 15-16,84-85
Кушева Е. Н. 287,294
Кушелев Митька 279
Кыпчак, орд. род 178
Лебедев В. И. 44,59,94
Левина С. А. 11
Ленин (Ульянов) В. И. 160
Лигенко Н. П. 72,128-129

334
От Золотой Орды к Московскому царству
Лиман, каз. кн. 259-260
Лихарев Мисюрь 277
Лихачев Д. С. 10,142
Лобан Колычев, рус. посол 180
Лобачевский Н. И .123
Ломоносов М. В. 21
Лузгин А. С. 57
Лукин Алексей, дьяк, рус. посол
186-187
Лурье Я. С. 10-12,142
Лухбердей 133
Львова А. И. 52
Любавский М. К. 43,120
Мае родин В. В. 46
Магмедша, крым. кн. 188
Мажитов Я. А 275
Майер В. Е. 7
Макарий, митр. Моек. 62,67,214,
239, 243, 245-246, 248, 263,
266-267
Макаров Д. М. 62,72,274
Макаров Л. Д. 8,7U 75,96
Македонский Александр 42
Максим Грек, св. 232
Максуdu С. А. 172
Малеин А. И. 18
Мамай, ног. мирза 199,210,216,
219,260,286
Мамай, орд. темник 87,89-90,98
Маматов Епатий, каз. кн. 279
Мамейко, сл. татарин 133
Мамич-Бердей, сотный кн. луг.
марийцев 279-282
Мамонов Иван Григорьевич, рус.
посол 285
Мамук, каз. хан 176-181,190
Мамыш, каз. кн. 207
Мамыш, сл. татарин 133
Манаур, каз. сеид 253
Манкиев А. И. 20
Мансур (Мансырь), каз. сеид 236
Мансуров Леонтий, рус. посол 292
Марголин С. Л. 244
Мартиниан, игумен Троице-Сер-
гиева монастыря 116
Мартынов Истома, рус. посол
230
Мартынов М. И. 128
Матвеев Г. Б. 98
Махмуд (Махмутек), каз. хан
105-114,130,153,165,296
Махмуд, хан Большой Орда 284-
286
Махмут-Ходжа, орд. царевич 101
Меглешеик, сл. татарин 133
Мелик-Тагир, с. каз. хана Ибра¬
гима 146
Мельников Л. И. 105
Менгли-Гирей, крым. хан 132—
133,146,149,154,156,180,182.
188-189,241,284-285
Меньшой-Путятин, дьяк 209
Мердень 209
МеречХозя, сл. татарин 133
Меркушкин Г. Я. 56-57,59,94
Мехмед И, османский султан 157
Мечников Л. И. 231
Мещерские, кн. 117
Микулинский Семен Иванович.
кн„ в. 249,254,258-259,277'
278

Именной указатель
335
Миллер Г. Ф. 23,104
Михаил Андреевич, кн. белозер-
ский и верейский 107-108,124
Михайло Зверь 201
Михайлов В. А. 73
Михайлов Иван, дьяк 255, 257,
287-288
Михайлов С. М. 111,271
Михайлова И. Б. 8,100
Можаровский А. Ф. 31-32,80
Моисеева Г. Н. 14
Мокилин Н. Ф. 57, 75,164
МонгайтА.Л. 94
Мордвинов Руда к Булатович, с.
боярский 235
Морозов В. В., цар. окольничий
249
Морозов Григорий Васильевич,
кн., в. 158
Морозов Иван Григорьевич, околь¬
ничий 189
Морозов Петр Васильевич, боя¬
рин, в. 278
Морозов Яков Григорьевич, околь¬
ничий вел. кн. 211
Мохнев И. 279
Мстислав Владимирович, кн. тму-
тараканский 288
Мстиславский Иван Федорович,
кн., в. 280
Мстиславский Федор Михайло¬
вич, кн., в. 221
Мубарек-Гирей, крым. султан
240-241
Мурали (Муралей), каз. кн. 248,
252-253
Муртаза (Муртоса), сл. тат. ца¬
ревич 132
Муртаза, каз. мирза 233
Муртаза, с. хана Большой Орды
Ахмата 133,286-287
Муса, ног. мирза 155,173,181
Муслимов И. Б. 41,56
Мустафаев М.47
МухамадиевА. Г. 19,70,87,92-
93,101-102,105,109
Мухамедова Р. Г. 128
Мухамедьяров Ш. Ф. 40,53,120,
160,162,171-т,274
Мухаммед (Магомет), пророк, ос¬
нователь ислама 31
Мухаммед, каз. сеид 253
Мухаммед, ног. мирза 294
Мухаммед-Амин, каз. хан 7,23,
146-149, 153-157, 168-169,
173,176-180,182-194,210,273
Мухаммед-Гирей, крым. хан 188,
191-192,197-199,285-286
Мухаммед-Салтан 87-88
Мухарямов М. К. 54,274
МухлинскийА. 127
Мясной Судок Васильевич, рус.
посол 225
Наговицин Л. к. 71
Назаренко А. В.18
Назаров В. Д. 158,232,243-244
НарыковЧура, каз. кн. 228,234-
235
Насонов А. Н. 15-16,113,264,
274
Натанзи 86

336
От Золотой Орды к Московскому царству
Наякшин К. Я. 47-48
Неболса, сл. татарин 133
НедашковскийЛ. Ф. 19,92
Некрасов А. М. 6
Нехаев Сура, с. боярский 209
Нечкина М. В. 46-47
Никольский Н. В. 38-39,95,273
Новосельский А. А. 45
Новосельцев А. П. 127
Ногай, орд. темник 117
Ноздроватый Василий, кн., в.
182
Носов Н. Е. 222
Нур-Али, каз. Карачи, с. Булата
Ширина 254-255,257-258
Нурдовлат, сл. тат. царевич 133—
134
Нур-Салтан, каз. и крым. ханша
130, 134, 146, 154, 156, 180,
188-189,191
Няга 97
Оболенский Александр Василье¬
вич, кн., в. 149
Оболенский Василий Иванович,
кн., в. 147-148
Оболенский-Овчина Иван Федо¬
рович, кн., в. 208,222
Оболенский Семен, кн. 114
Оболенский-Стрига Иван Василь¬
евич, кн., в. 130-131,137
Оболенский-Нагой Петр Василь¬
евич, кн. 139
Образец Василий Федорович, в.
146
Олег Иванович, рязанский кн. 89
Олкобердей-Улан, каз. посол 225
Орлов А. С. 10
ОтучевЧапкун, каз. кн. 237,249,
259
Павел 121
Павлов П. Н. 50, 103, 105-106,
111,121
Павлов Федка, казачий атаман
290
Палецкий Давид, кн., в. 233
Палецкий Дмитрий Федорович,
кн., боярин 236,254-256
Палецкий Иван Федорович, кн.,
в. 203,207
Палецкий Федка 259
Палецкий Федор Иванович, кн.,
в. 180
Панкратова А. М. 44
Пантин В. И. 40,120
Паньков И. П. 52
Папула Мордвин 163-164
Патрикеев Иван Юрьевич, кн. 131
Пашу то В. Т. 84
Пеньков Василий Данилович, кн.,
рус. посол 206
Пересветов И. С. 232
Перетяткович Г. И. 33-34,80,
104,165,273,295
ПершицА. И. 161
Пестрый Петр, кн. 223
Пестрый Федор Давидович, старо-
дубский кн., в. 101
Петр, митр. Моек. 266
Петр, св. кн. 268
Петров А. В. 8

Именной указатель
337
Петрова О. Н. 72-73,167
Пештич С. Л. 20
Пильемов Андрей, рус. посол 207
Пименов В. В.71
ПинегинМ. И. 34-35,80,105
Писемский Иван 146-147
Писемский Федор 293
Питирим, еп. Пермский 116
Платонов С. Ф. 42
Плетнева С. А. 174,284
Плещеев Григорий Семенович 250
Плещеев Юрло Тимофей Михай¬
лович, с. боярский 139,142
Плюханова М. Б. 110,265,271
Погожий Михаил, посол 155
Поджегин Василий Юрьевич, кн.,
рус. посол 199
Покровский И. М. 35
Покровский М. Н. 37-39,43,80,
172,295
Полев Иван Васильевич, с. бояр¬
ский 209
Полев Меншик 223
Полубояринова М. Д. 89
Поплевин Иван Григорьевич, рус.
посол 187
Попов В. А. 124
Притцак 0.121
Пронский Юрий Иванович, кн., в.
288-290
Пузанов В. В. 7-8, 75
Пунков Семен Иванович, кн., в.
233,262
Пухов Тимофей, с. Тетерин 293
Пушкин Василий Алексеевич, рус.
посол 213
Радлов В. В. 32
Раков Третьяк, дьяк 211
Раст, каз. кн. 210
Растов Бибарс, каз. кн. 252,255
Растов Енбарс, каз. мирза 251
Рахимзянов Б. Р. 122
Рогатов Образец, с. боярский 282
Рогожин Н.М.17
Рождественский С. В. 119
Рожков Н. А .42
Романов И. Р. 52
Ромаскевич А. А. 86
Ромодан, кн. мордовский 163
Ромодановский Василий Василь¬
евич, кн., боярин 156
Ромодановский Иван Васильевич,
кн.,в. 147
Ромодановский Ф. Б., кн., в. 249,
259
Ростовский Александр Владими¬
рович, кн., в. вел. кн. 185
Рубинштейн Н. Л. 172
Руно Иван Дмитриевич, в. 138-
140
Рустем-Паша, визирь османского
султана Сулеймана 127
Рыбаков Б. А. 57,84
Рыбаков С. В. 75
Рыбушкин М. 28-29
Рыжков Федша 290
Рычков П. И. 21 -23
Рябинин Е. А. 82-83
Ряполовский Иван, кн. 114
Ряполовский Петр Лобан, кн. 181
Ряполовский Семен Иванович,
кн., в. 146,176

338
От Золотой Орды к Московскому царству
Ряполовский Хрипун Федор Се¬
менович, кн., в. 137,149
Саадат-Гирей, крым. хан 199,201
Сабакин Григорий, в. 201
Сабакин Степан, в. 201
Сабуров Михаил, в. 222
Сабуров Семен Д митриевич, в. 221
Сабуров Семен Пешек, в. кн. Анд¬
рея Васильевича (Меньшого)
вологодского 139
Савва, еп. Крутицкий 246
Савич А. А. 59,94
СавичН.Г. 17,148
Садыр, каз. кн. 176,178
Сазанов М. А. 59
Сакмак 289
Салтан, с. крым. хана Сахиб-Гирея
189
Салтанак, ног. посол 135
Салтыков Борис Иванович, в. 273,
277
Салтыков Лев Андреевич, околь¬
ничий 237
Салтык-хан 97
Сарый 111,277-278
Сатика, крым. царевич 134
Сатылган, сл. тат. царевич 133—
134,181
Сафа-Гирей, каз. хан 17-18,30,
201-203, 206-211,217-220,
223-225, 227-230, 234-242,
245,264
Сафаргалиев М. Г. 56, 85, 87,
89-90,94, 98,101-102, 104,
109,284-287
Сахаров А. Н. 232,243
Сахиб-Гирей, каз. и крым. хан
189, 197-199, 201-202, 223-
224,241
Свечников С. К. 73,276
Свиньин Юшко Г ригорьевич, рус.
посол 224
Святослав Всеволодович, кн. 85
Северга, казачий атаман 249
Седов В. В. 82
Сеид-Ахмат, орд. хан 102,115
Сеид-Ахмат, с. хана Большой Ор¬
ды Ахмата 133,285-286
Сеит, крым. царевич 193
Секиз-Бей 89
Семен Борисович, кн. суздаль¬
ский, в. 182
Семен Дмитриевич, суздальский
кн. 91
СеменРоманович,кн.,в. 147,149
Семенов В. А. 96
Сербина К. Н. 142
Сергий Радонежский, св. 266,
268-269
Серебренников Б. А. 57
Серебряный Василий Семенович,
кн., в. 233
Серебряный Петр Семенович, кн.,
в. 249,252-253,282
Сидоров А. Л .20
Сидоров Стефан Григорьевич, в.
289
Сильвестр 30,243
Симонова А. Р. 52
Ситдиков А. Г. 19
Скобелцын Митка с. Борисов 224

Именной указатель
339
Скобл ев Афоня, стрелецкий го¬
лова 249
Скржинская Е. Ч. 18,102,284
Скуратов Иван 277
Смагин Данилка с. Деглин, с. бо¬
ярский 218-219
Смирнов А. П. 19,50,57,89-90,
93	•
Смирнов В. Д. 31,127,241
Смирнов И. ИЛЬ-46,187,191-
193, 197, 202, 205,211,213,
229-231,274
Смирнов И. Н. 32,35,96
Смирнов М. И. 117-118
Смирнов П. П. 120
Смыков Ю. И. 274
Соколов О. Д. 38
Соловьев С. М. 31,33,36,80,104,
118,150,273
Солодкин Я. Г. 13
Сорокин П.М. 128
Спасский Н. Т. 161
СпицынА.А. 128
Сталин И. В. 48
Старкова Н. Ю. 7
Строганова О. В. 121
Суков Елизар, дьяк 186,189
Сулейман, османский султан 109,
127,241
Султанова А. Н. 275
СыркинаИ.А. 128-129
Сююн-бике, каз. ханша 216,228,
240-241,252,264
Сююндюк, сл. татарин 133
Табай, каз. кн. 207-211,215,219
Тавакалян Н. 47
Тагай, орд. кн. 89
Тагиров Э.Р. 68
Таокмыш-шейх-заде 278
Тархан, каз. кн. 139
Татищев В. Н. 21
Тевекель Сеит 177
Тевекель, каз. кн. 208,233,237
Тевекель, оглан, крым. посол 133
Тевель, каз. посол 207
Телевия, крым. посол 223
Телешев Иван, дьяк 182,194-195
Темир-хан 111
Тереул, каз. кн. 237,258
Тизенгаузен В. Г. 86,90
Тимофей, протопоп Архангель¬
ского собора в Москве 263
Тимур (Аксак-Тимур), орд. эмир
90,92-93,98,113,127,172
Тимур-Кутлук, орд. хан 98,101
Тихомиров М.Н. 17,20-21,38,
51-52,59, 121-122,147,206,
274
Токмаков Василий, кн., в. 279
Толбай 271-272
Тонкач,сл. татарин 133
Торчи, каз. кн. 251
Тохтамыш, орд. хан 85, 87-88,
90,94-95,98-99,101-102,117
Травин Салтык, с. боярский 139
ТрепавловВ. В. 8,74-75,99,171,
173,196
Третьяк-Губин Василий Михай¬
лович, с. боярский 109,197
Третьяков П. Н. 83
Трефилов А. 128

340
От Золотой Орды к Московскому царству
Трефилов Г. Н. 59
Тростенский Тимофей, кн. 148
Трофимов А. А. 98
Тувач 173
Тугаев Ахкубек 250
Тугай 238
Тулазий, каз. в., с. кн. Тархана 139
Тулуп Василий, кн. 148
Тулусупов Сюндюк, рус. посол
288
Тулуш, Тевекелев брат, сл. тата¬
рин 133
Тургенев Петр, рус. посол 228,
288,290-292
Туренин Никита Борисович, кн.
219
Туров Петр 250
Тучков Михаил Васильевич, околь¬
ничий 189
Улуг-Мухаммед, орд. хан 23-24,
28,101-114,120,168,194,210,
296
Уразлый, каз. кн. 235
Уразманова Р. К. 128
У рак 292
Урак, каз. кн. 176,178
Урачко241
Урманче Ф. 69
Урус, орд. хан 98
Усейн, сеид 278
Усманов М. А. 19,76,129,163
Утеш 179
Утямыш-Гирей, каз. хан 240-241,
245,248,251-252
Ушатые, род 249
Фатима, каз. ханша, ж. каз. хана
Ибрагима 146
Фатима, каз. ханша, ж. каз. хана
Шах-Али 219
Фахретдинов Р. 102,105
Фахрутдинов Р. Г. 19, 55, 67,
90-91,93,163
Фахрутдинов Р. Р. 67
Феврония, св. княгиня 268
Федор Константинович, в. 101
Федоров Иван Петрович, в. 282
Федоров-Давыдов Г. А. 19,86-
87,89-90,92-93
Федцов Иван Борисович 242
Феодосий, еп. Коломенский 267
Фехнер М. В. 50,161
Филатова Л. П. 57
Филимонов Василий Семенов с.,
с. боярский 139
Филимонов Глеб Семенов с., с.
боярский 138-139
Филимонов Ляпун, казачий ата¬
ман 293
Фирсов Н. И. 39,80,274
Фирсов Н. А. 32-33,36,80,295
Флоря Б. Н. 13
Фокин П. П. 98
Форузат, каз. посол 210
Фотеев Г. В. 96
Фотий, митр. Моек. 100
ФохтА.В.44
Фроянов И. Я. 7-8
ФуксА. 27
Фукс К. Ф. 27-28

Именной указатель
341
Хабар Иван Васильевич, кн., в.
184,201,206
Хабаров Иван Иванович, кн., боя¬
рин 253-255
Хаджи-Гирей, крым. хан 102
Хаджи-Черкес, орд. хан 90,98
Хазанов А. М. 161
Хайдар, орд. эмир 102
Хайдаров Т.Ф. 86
Хайдер Рази 86
Хакимов Р. 19
Халиков А. X. 53,68,117,122,162
Халиль, каз. хан 130
Хамидуллин Б. Л. 37,167
Ханкилдей, каз. кн. 260
Харламов Андрей, дьяк 189
Хилков Д. И., кн., в. 249
Хисамутдинов Г. М. 53
Хлебников А. В. 59
Хозеня, с. Барла-Хозин, сл. тата¬
рин 134
Хозяш 227
Холмский Андрей Иванович, кн.,
в. 228
Холмский Василий Данилович,
кн., в. 185
Холмский Даниил Дмитриевич,
кн., в. 20,130,137,149
Холмский Семен Данилович, кн.,
в. 180
Хорошкевич А. Л. 18,243-244
Хосров, каз. кн. 249, 252, 255,
257-258
Храмцовский И. 85
Худайкул, с. каз. хана Ибрагима
146,194
Худяков М. Г. 40-43,104,120,
122, 130, 150-151, 165, 167,
170, 176, 188, 192-194, 211,
216,219,224, 228-229, 234,
236-237,246,257,260,262,273
Хусейн,астрах, хан 199
Хуссейн (Усеин), каз. кн., посол
225,227
Царский И. Н. 10
Цеханович А. А. 264
Чабыкей, каз. посол 229
Челяднин Иван Андреевич, боя¬
рин 189
Черемисинов Иван 256,259,293-
294
Черемищиков Федко 217
Черепнин Л. В. 17,95
Черниенко Д. А. 7
Чернов А. В. 186,244
Чернышевский Н. Г. 49
Чернышов Е. И. 53
Четкарев К. А. 271
Чингисиды, род 121,123,126,135,
169
Чуватов Никита, рус. посол 230
Чугасов Еналий 279
Чулков Даниил 289
Чура, каз. кн. 207
ЧураковВ. С. 128-129
Чучкин Русин, с. Протасов, подья¬
чий 134
Чюлнур, посол тюменского хана
173

342
От Золотой Орды к Московскому царству
Шабаз, с. Япанчи, каз. кн. 218
Шабалат, каз. кн. 218
Шабас Шамов, сл. тат. кн. 253-254
ШавохинЛ. С. 160
Шаин-Сиф, каз. кн. 183
Шамарда, Умачев с., сл. татарин
133
Шамса, каз. кн. 260
Шанезей, каз. кн. 194
Шапошник В. В. 243
Шарифуллина Ф. 122
Шаусейн-Сеит, каз. посол 189—
190,192
Шах-Али, каз. хан 7, 193-198,
200-201,203-204, 209-211,
213-214,218-219, 227,235-
239,241	-242,247,249-260,264
Шахматов А. А. 10
Шах-Чура, каз. кн. 260
Шах-Юсуф, каз. кн. 190
Шеин Дмитрий, рус. посол 133
Шейх-Аулияр 193-194
Шейх-Хайдар 286
Шереметьев Иван Васильевич,
боярин, в. 233, 240, 254-255,
257
Шереметьев Никита 240
Шереф-ад-Дин Йезди 90
Шийдяк, ног. кн. 228
Ширин, род 99
Шир-МиргенЧюрачиков, каз. кн.
207
Шиховы дети 155
Шишкин Н. И. 119
Шишкина Н. Г. 7
Шмидт С. 0.48-49,59,233
Шмыкова М. Л. 8,75,265
Шпилевский С. М. 32,105
Шуйские, род 11
Шуйский Иван Васильевич, кн.,
в. 229-230
Шуйский Петр Иванович, кн., в.
261,273,277,280-282
Шуст Иван, с. боярский 138
Щеня Даниил Васильевич, кн., в.
158
Щербатов М. М. 23-25
ЭкземплярскийА. В. 30-31,105-
106,119
Эммаусский А. В. 128
Эш-Тэрек 111
Юнус, ног. мирза 291
Юрий Васильевич, кн. дмитров¬
ский 137, 142-143,154,156
Юрий Васильевич, кн., с. вел. кн.
Василия III245-246,261
Юрий Всеволодович, вел. кн. Вла¬
димирский 84-85
Юрий Дмитриевич, галицкий и
звенигородский кн., вел. кн.
Моек. 21,91-92,100-101
Юрий Захарьич, в. 147
Юрий Патрикеевич, кн., в. 104
Юрьев Иван Михайлович 240
Юрьевичи 24
Юсупов Г. В. 19,93
Юсуф, ног. бий 215-216, 228,
235-236, 241-242, 248,287-
288,291-294

Именной указатель
343
Яглыч, ног. кн. 207
Ядыгар-Мухаммед, сл. тат. царе¬
вич, последний каз. хан, в кре¬
щении Симеон 247,262,270
Яковлев А. И. 103
Якуб (Ягуп), с. Улуг-Мухаммеда
106-110,113-116
Якубо'вский А. Ю. 84
Ямгурчей, ног. мирза 155,173,181
Ямгурчи, астр, хан 287,289-292
Янбулат, сл. татарин 217,290
Янгара 262
Янтимир, сотный кн. луг. марий¬
цев 282
Ярославский Даниил Александ¬
рович, кн., в. 149
Ярославский Даниил Васильевич,
кн.,в. 139
Ярцев Семен Степанович, стряп¬
чий 256,282
Яхонтов Игнатий Иванович, рус.
посол 224,234,237

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
5
/
Глава 1
Источники и историография проблемы
присоединения народов Поволжья к России
1.	Источники	9
2.	Дореволюционные историки о присоединении
народов Поволжья к России	20
3.	Проблема присоединения Поволжья к России
в работах советских историков	37
4.	Современная историография о проблеме
присоединения Поволжья к России	63
Глава 2
Русь и народы Поволжья
во второй половине XIV — первой половине XV вв.
1.	Русская политика в Поволжье во второй половине XIV —
начале XV вв	82
2. Образование Казанского ханства	99
3. Служилые татары в Московском государстве и их роль
в восточной политике Руси
112

Содержание
345
Глава 3
Политика Московского государства в Поволжье во второй
половине XV — первой трети XVI вв.
1.	Установление политической зависимости Казанского ханства
от России	136
2.	Общественный строй Казанского ханства	157
3.	Московско-казанские отношения в конце XV —
первой трети XVI вв	176
Глава 4
Присоединение народов Поволжья
к Московскому государству
1.	Русская политика в Поволжье в 30-х —
начале 40-х гг. XVI в	213
2.	Присоединение Среднего Поволжья к Московскому
государству	233
3.	Покорение Астраханского ханства	283
Заключение	295
Список сокращений	301
Библиография	302
Именной указатель	325

Д. А. Котляров
ОТ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ
К МОСКОВСКОМУ ЦАРСТВУ:
ВХОЖДЕНИЕ НАРОДОВ ПОВОЛЖЬЯ
В СОСТАВ РОССИИ
/
Директор издательства: О. Л. Абышко
Художественное оформление: А. В. Самойлова
Оригинал-макет: Ю. В. Никитина
По вопросам реализации книги обращаться:
в Санкт-Петербурге: ООО «Университетская книга — СПб»
Тел. (812) 640-0871; e-mail: uknigal@westcall.net
в Москве: ООО «Университетская книга — СПб»
Тел. (495) 915-4079; e-mail: uknigal@westcall.net
Все книги «Издательства Олега Абышко»
вы найдете в интернет-магазине
www.inet-kniga.ru
(доставка по всей России),
а также в интернет-магазине
OZON.RU
Формат 60x88'/16. 22 печ. л. Печать офсетная. Тираж 500 экз.
Заказ № 4050

Котляров Дмитрий Алексеевич.
Родился в 1973 г. в г. Ижевске. В 1995 г. окончил
исторический факультет Удмуртского университета.
С 1995 по 1999 гг. находился на стажировке
9) ^ и в аспирантуре исторического факультета Санкт-
Петербургского университета. В 1999 г. защитил
ш кандидатскую диссертацию (специальность —
L * «Отечественная история»). С 2002 г. доцент кафедры
дореволюционной отечественной истории (в настоящее время —
кафедра истории России) Удмуртского государственного универси¬
тета. Автор монографий «Московская Русь и народы Поволжья
в XV-XVI вв.» (Ижевск, 2005), «Формирование российской
государственности: разнообразие взаимодействий “Центр —
периферия” (этнокультурный и социально-политический аспекты)»
Екатеринбург, 2003, в соавторстве), а также более 30 публикаций
по проблемам истории средневековой Руси, формирования много¬
национального Русского государства.
издательство
о л е г/
ы ш к о