M.G АЛЬПЕРОВИЧ
ЯЮ. СЛЕЗКИН
М. С. АЛЬПЕРОВИЧ, Л. Ю. СЛЕЗКИН
ОБРАЗОВАНИЕ НЕЗАВИСИМЫХ ГОСУДАРСТВ В ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКЕ
(1804—1903)
Пособие для учителя
-ИЗДАТЕЛЬСТВО „ПРОСВЕЩЕНИЕ
Москва 1966
Главы—1, 2, 4, 5, 8 и Заключение написаны доктором исторических наук М. С. Альперовичем;
главы — 3, 6, 7, 9, 10 — доктором исторических наук Л. Ю. Слезкиным.
Рецензенты:
доктор исторических наук И. Р. Григулевич кандидат исторических наук Б. М. Мерин
1-6-3
ПРЕДИСЛОВИЕ
Латинской Америкой называют совокупность стран, занимающих обширную территорию Южной, Центральной и частично Северной Америки (к югу от США), а также острова Вест-Индии. Происхождение термина «Латинская Америка» связано с тем, что в эпоху Великих географических открытий XV—XVI вв. эти страны были открыты, завоеваны и колонизованы испанцами, португальцами, а позднее французами, говорящими на романских языках, основой которых является латынь Ч
Историческое развитие латиноамериканских стран отличается рядом специфических особенностей и представляет огромный научный и познавательный интерес. Без знания истории стран Латинской Америки не может быть полного и всестороннего представления о всемирном историческом процессе в целом. Оно крайне необходимо также и для понимания современного этапа революционной борьбы народов Латинской Америки против колониализма и империализма, которая является важным фактором международного национально-освободительного движения.
Поэтому вполне закономерно, что интерес к истории латиноамериканских стран растет с каждым годом, особенно после победы народной революции на Кубе. Заметно расширился и круг литературы по этой тематике. История стран Латинской Америки в том или ином объеме преподается в университетах, педагогических институтах и средней школе. В связи с этим уже давно назрела необходимость в таких пособиях, где преподаватели, учащиеся и широкая читательская аудитория могли бы найти нужный им материал, изложенный в доступной форме.
Что касается новейшей истории латиноамериканских стран, то эта потребность отчасти удовлетворена изданием книг В. Г. Ре-
1 В дальнейшем некоторые из них стали колониями Англии и Голландии.
3
вуненкова, С. А. Гонионского и других. Гораздо хуже обстоит дело «с более ранним периодом истории стран Латинской Америки. Хотя отдельные проблемы исторического развития латиноамериканских -стран ДО1 1917 г. получили освещение в опубликованных за последнее время работах, у нас до сих пор нет пособий, которые давали бы обобщенное и суммарное изложение важнейших-событий этого периода.
В частности, в советской (да и вообще в марксистской) исторической литературе весьма слабо отражена борьба американских колоний Испании, Португалии и Франции за свое освобождение в конце XVIII — начале XX в., которая увенчалась превращением их в политически независимые государства. Между тем этот и другие вопросы имеют первостепенное значение для правильного освещения сложных процессов социально-экономического и политического развития латиноамериканских стран, формирования здесь наций и т. д.
Следует иметь в виду, что вплоть до середины 50-х годов XX в. изучению указанных проблем мешали ошибочные взгляды, распространенные на протяжении многих лет в нашей историографии. Хотя в различных советских изданиях <в общем признавалось прогрессивное значение освободительной борьбы народов Латинской Америки против колонизаторов, но длительное время преобладала тенденция рассматривать ее не как широкое общенациональное движение, а исключительно как дело рук небольшой кучки «креольских сепаратистов», не пользовавшихся якобы поддержкой народных масс. Давая негативную оценку выдающемуся руководителю войны за независимость в Южной Америке Симону Боливару, некоторые авторы подчас распространяли ее на других деятелей освободительного движения и даже на само движение в целом.
За последнее десятилетие советские историки проделали значительную работу, подвергнув критическому пересмотру неправильные представления и оценки и дав объективный анализ некоторых узловых вопросов борьбы за независимость в странах Латинской Америки. Был опубликован ряд трудов, освещающих проблемы освободительного движения конца XVIII—XIX вв. в отдельных латиноамериканских странах, деятельность и историческую роль Боливара и других руководителей патриотов, позицию некоторых государств, в том числе и России, в связи с войной за независимость испанских колоний, героическое сопротивление народов Латинской Америки иностранной агрессии, угрожавшей национальному суверенитету и территориальной целостности их стран, и т. д.
Однако читатель, проявляющий интерес к борьбе за независимость латиноамериканских стран, не найдет, как уже отмечалось, в имеющейся литературе систематического изложения этих ярких страниц истории. Учитывая это, авторы сочли целесооб
4
разным и полезным дать краткий очерк исторических процессов и -событий, приведших к превращению американских колоний европейских держав в -суверенные государства. При этом о.ни стремились -в максимальной степени использовать материалы и выводы опубликованных марксистских исследований по отдельным аспектам данной проблемы. Тем не менее ответы, даваемые в настоящей книге на ряд вопросов, нельзя считать окончательными.
Поскольку образование независимых государств в Латинской Америке произошло в результате многолетней упорной борьбы ее народов против колонизаторов, центральное место в работе занимает освещение сложного комплекса вопросов, связанных с предпосылками, характером, движущими силами, ходом, историческим значением, последствиями латиноамериканского освободительного движения конца XVIII — начала XX в.
Хронологические рамки очерка — 1804—1903 гг., от провозглашения первого независимого государства Латинской Америки— Гаити до создания республики Панамы. Что касается предоставления политической независимости некоторым американским колониям Англии (Ямайка, Тринидад и Тобаго, Гвиана) в 60-х годах текущего столетия, то эти события относятся к иной исторической эпохе и требуют -специального анализа. Их следует рассматривать в тесной связи с подъемом национально-освободительного движения после второй мировой -войны, в условиях третьего этапа общего кризиса капитализма и крушения колониальной системы империализма.
Для выяснения исторических предпосылок борьбы за независимость в первых двух главах книги кратко охарактеризованы особенности европейского завоевания и колонизации Латинской Америки, а также освободительное движение колониального периода. Материал о политике великих держав по отношению к войне за независимость в силу своего специфического характера излагается не по ходу событий в соответствующих главах и разделах, а выделен в особую главу. В очерке показано, как народы Латинской Америки отстаивали завоеванную ими независимость от посягательств со стороны иностранных агрессоров.
Книга рассчитана на преподавателей, учащихся и широкий круг читателей, интересующихся проблемами Латинской Америки и ее историческим прошлым.
ГЛАВА 1
ЕВРОПЕЙСКОЕ ЗАВОЕВАНИЕ И КОЛОНИЗАЦИЯ ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ
(КОНЕЦ XV—XVIII вв.)
Ко времени открытия и завоевания Америки европейскими колонизаторами ее населяли многочисленные индейские племена и народы, находившиеся на различных стадиях общественного и культурного развития. Некоторые из них успели достигнуть высокого уровня цивилизации, другие вели весьма примитивный образ жизни.
Древнейшая из известных на американском континенте культура майя, центром которой являлся полуостров Юкатан, характеризовалась значительным развитием земледелия, ремесла, торговли, искусства, науки, наличием иероглифической письменности. При сохранении ряда институтов родового строя у майя развивались и элементы рабовладельческого' общества. Их культура оказала сильное влияние на соседние народы—сапотеков, ольмеков, тотонаков и др.
Центральная Мексика в XV в. оказалась под властью ацтеков, являвшихся преемниками и наследниками более древних индейских цивилизаций. У них было развитое сельское хозяйство, высокого уровня достигла строительная техника, велась разнообразная торговля. Ацтеки создали много выдающихся памятников архитектуры и скульптуры, солнечный календарь, имели зачатки письменности. Возникновение имущественного неравенства, появление рабства и ряд других признаков свидетельствовали об их постепенном переходе к классовому обществу.
В области Андского нагорья жили кечуа, аймара и другие народы, отличавшиеся высокой материальной и духовной культурой. В XV — начале XVI в. ряд племен этого района подчинили своей власти инки, которые образовали обширное государство (со столицей в Куско), где официальным языком являлся кечуа.
Обитавшие в бассейне рек Рио-Гранде-дель-Норте и Колорадо индейские племена пуэбло (хопп, зуньи, таньо, керес и др.), населявшие бассейны рек Ориноко и Амазонки тупи, гуарани, ка-6
рибы, араваки \ бразильские каяпо, жители пампы и тихоокеанского побережья в-оинственные мапуче (которых европейские завоеватели стали называть арауканами), обитатели различных районов современных Перу и Эквадора индейцы Колорадо, хи-варо, сапаро, племена Ла-Платы1 2 (диагиты, чарруа, керанди и др.), патагонские теуэльчи, индейцы Огненной земли — она, яган, чане — находились на разных ступенях первобытнообщинного строя.
На рубеже XV—XVI вв. самобытный процесс развития народов Америки был насильственно прерван европейскими завоевателями— конкистадорами. Говоря об исторических судьбах коренного населения американского континента, Ф. Энгельс указывал, что «испанское завоевание оборвало всякое дальнейшее самостоятельное их развитие»3.
* *
*
Завоевание и колонизация Америки, имевшие столь роковые последствия для ее народов, были обусловлены теми сложными социально-экономическими процессами, которые происходили тогда в европейском обществе.
Развитие промышленности и торговли, появление класса буржуазии, складывание в недрах феодального строя капиталистических отношений вызвали в конце XV — начале XVI в. .в странах Западной Европы стремление к открытию новых торговых путей и захвату несметных богатств Восточной и Южной Азии. С этой целью был /предпринят ряд экспедиций, в организации которых основное участие принимала Испания. Главная роль Испании в великих открытиях XV—XVI вв. определялась не только ее географическим положением, но и наличием многочисленного разорившегося дворянства, которое после завершения реконкисты (1492 г.) не могло найти себе применения и лихорадочно искало источников обогащения, мечтая открыть за океаном сказочную «золотую страну» — Эльдорадо. «...Золото было тем магическим словом, которое гнало испанцев через Атлантический океан в Америку, — писал Ф. Энгельс, — золото — вот чего первым делом требовал белый, как только он ступал на вновь открытый берег»4.
В начале августа 1492 г. флотилия под командованием Христофора Колумба, снаряженная на средства испанского правительства, вышла из порта Палое (на юго-западе Испании) в за-
1 Племена, принадлежавшие к языковым группам карибов и араваков, составляли также население островов Вест-Индии.
2 Образованный реками Параной и Уругваем эстуарий (расширенное устье) — залив Атлантического океана.
3 К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 21, стр. 31.
4 Т а м же, стр. 408.
7
Христофор Колумб
ладном направлении и после длительного плавания в Атлантическом океане 12 октября достигла небольшого острова, которому испанцы дали название Сан-Сальвадор» т. е. «Святой Спаситель» (местные жители называли его Гуанахани1)-В результате путешествий Колумба и других мореплавателей (испанцев Алонсо де Охеды, Висенте Пинсона, Родриго де Бастидаса, португальца Педру Альвареса Кабрала и др) к началу XVI в. были открыты центральная часть Багамского архипелага, Большие Антильские острова (Куба, Гаити, Пуэрто-Рико, Ямайка), большинство Малых Антильских островов (от Виргинских до о. Доминика), Тринидад и ряд мелких островов в Кариб-ском море; обследованы север
ное и значительная часть восточного побережья Южной Америки, большая часть атлантического побережья Центральной Америки. Еще в 1494 г. между Испанией и Португалией был заключен Тордесильясский договор, разграничивавший сферы их колониальной экспансии.
На вновь открытые территории в погоне за легкой наживой с Пиренейского полуострова устремились многочисленные искатели приключений, разорившиеся дворяне, наемные солдаты* уголовные преступники и т. п. Путем обмана и насилия они захватывали земли местного населения и объявляли их владениями Испании или Португалии. В 1492 г. Колумб основал на острове Гаити, который он назвал Эспаньолой (т. е. «маленькой Испанией»), первую колонию «Навидад» («Рождество»), а в 1496 г. заложил здесь город Санто-Доминго1 2, ставший плацдармом для последующего завоевания всего острова и покорения его коренных обитателей. В 1508—*1509 гг. испанские конкистадоры приступили к захвату и колонизации Пуэрто-Рико, Ямайки и Панамского перешейка, территорию которого они называли Зо
1 Это был один из Багамских островов, по мнению большинства историков и географов, тот, который в дальнейшем назывался о. Уотлинг, а недавно вновь переименован в Сан-Сальвадор.
2 В дальнейшем так стали называть всю испанскую колонию на Гаити и даже сам остров.
8
лотой Кастилией. В 1511 г. отряд Диего де Веласкеса высадился на Кубе и начал ее завоевание.
Грабя, порабощая и эксплуатируя индейцев, захватчики жестоко подавляли всякую попытку сопротивления. Они варварски разрушали и уничтожали целые города и селения, зверски расправлялись с их населением. Очевидец событий доминиканский монах Бартоломе де Лас Касас, лично наблюдавший кровавые «подвиги» конкистадоров, рассказывал, что они вешали и топили индейцев, разрубали их на части мечами, сжигали живьем, поджаривали на медленном огне, травили собаками, не щадя даже стариков, женщин и детей. «Разбой и грабеж—единственная цель испанских искателей приключений в Америке»1, — указывал К. Маркс.
В поисках сокровищ завоеватели стремились к открытию и захвату все новых и новых земель. «Золото,—писал в 1503 г.-Колумб испанской королевской чете с Ямайки, — это совершенство. Золото создает сокровища, и тот, кто владеет им, может совершить все, что пожелает, и способен даже вводить человеческие души в рай» '1 2.
В 1513 г. Васко Нуньес де Бальбоа пересек Панамский перешеек с севера на юг и вышел к побережью Тихого океана, а Хуан Понсе де Леон открыл полуостров Флориду — первое испанское владение в Северной Америке. В 1516 г. экспедиция Хуана Диаса де Солиса исследовала бассейн Рио-де-ла-Платы («Серебряной реки»). Год спустя был открыт полуостров Юкатан, а вскоре обследовано побережье Мексиканского залива.
В 1519—1521 гг. испанские конкистадоры во главе с Эрнаном Кортесом завоевали Центральную Мексику, уничтожив здесь древнюю индейскую культуру ацтеков и предав огню их столицу Теночтитлан. К концу 20-х годов XVI в. они захватили обширную территорию от Мексиканского залива до Тихого океана, а также большую часть Центральной Америки. В дальнейшем испанские колонизаторы продолжали свое продвижение на юг (Юкатан) и на север (вплоть до бассейна рек Колорадо и Рио-Гранде-дель-Норте, Калифорнии и Техаса).
После вторжения в Мексику и Центральную Америку отряды конкистадоров хлынули на южноамериканский континент. С 1530 г. португальцы приступили к более или менее планомерной колонизации Бразилии, откуда они стали вывозить ценную породу дерева «пау-бразил» (от которого произошло название страны). В первой половине 30-х годов XVI в. испанцы, возглавляемые Франсиско Писарро и Диего де Альмагро, захватили Перу, разрушив сложившуюся здесь цивилизацию инков. Они
1 Архив Маркса и Энгельса, т. VII, стр. 100.
2 Путешествия Христофора Колумба. Дневники, письма, документы, М.^ 1961, стр. 461.
9
Правитель ацтеков Монтесума II во власти испанцев
Атауальпа
начали завоевание этой страны с массовой кровавой расправы с безоружными индейцами в городе Кахамарка, сигнал к которой подал священник Вальверде. Инкский правитель Атауальпа был вероломно захвачен в плен и казнен. Двигаясь на юг, испанские завоеватели во главе с Альмаг-ро вторглись в 153F —1537 гг, в пределы страны, которую они назвали Чили. Однако конкистадоры натолкнулись на упорное сопротивление воинственных арауканов и потерпели неудачу. В это же время Педро де Мендоса начал колонизацию Ла-Платы.
Многочисленные отряды европейских завоевателей устре мились также в северную часть Южной Америки, где по их
представлениям находилась богатая золотом и другими драгоценностями мифическая страна Эльдорадол. В финансировании этих экспедиций участвовали и немецкие банкиры Вельзеры и Эхингеры, получившие от своего должника — императора (и короля Испании) Карла V право на колонизацию южного побережья Карибского моря, которое в то время называли «Тьерра фирме»1 2. В поисках Эльдорадо испанские экспедиции Ордаса, Хименеса де Кесады, Беналькасара и отряды немецки?: наемников под командованием Эхингера, Шпейера, Федермана проникли в 30-х годах XVI в. в бассейны рек Ориноко и Магдалены. В 1538 г. Хименес де Кесада, Федерман и Беналькасар, двигаясь соответственно с севера, востока и юга, встретились на плоскогорье Кундинамарки, в районе города Богота.
В начале 40-х годов Франсиско де Орельяна достиг реки Амазонки и спустился по ее течению до Атлантического океана.
1 От испанского «эль дорадо» — «позолоченный». Представление об Эльдорадо возникло у европейских завоевателей, по-видимому на основе сильно преувеличенных сведений о некоторых обрядах, распространенных среди населявших северо-запад Южной Америки индейских племен чибча, которые при избрании верховного вождя покрывали его тело позолотой и приносили в дар своим божествам золото и изумруды.
2 Т. е «твердая земля», в отличие от островов Вест-Индии. В более ограниченном смысле этот термин употреблялся в дальнейшем для обозначения примыкающей к южноамериканскому материку части Панамского перешейка, составлявшей территории привинций Дарьей, Панама и Верагуас.
11
В это же (время испанцы во главе с Педро де Вальдивией предприняли новый поход в Чили, но к началу 50-х годов смогли захватить лишь северную и центральную часть страны. Проникновение испанских и португальских завоевателей во внутренние области Америки продолжалось и во второй половине XVI в., а завоевание и колонизация многих районов (например, южного Чили и северной Мексики) затянулись на гораздо более длительный период.
Однако на обширные и богатые земли Нового Света претендовали и другие европейские державы — Англия, Франция и Голландия, небезуспешно пытавшиеся захватить различные территории в Южной и Центральной Америке, а также ряд островов Вест-Индии. С этой целью они использовали пиратов — флибустьеров и буканьеров, которые грабили главным образом испанские суда и американские колонии Испании. В 1578 г. английский пират Френсис Дрейк достиг побережья Южной Америки в районе Ла-Платы и через Магелланов пролив прошел в Тихий океан. Видя угрозу своим колониальным владениям, испанское правительство снарядило и направило к берегам Англии огромную эскадру. Однако эта «Непобедимая армада» была в 1588 г. разгромлена, и Испания утратила свое морское могущество. Вскоре на северном побережье Южной Америки высадился другой английский пират, Уолтер Рэли, пытавшийся обнаружить сказочное Эльдорадо >в бассейне Ориноко Г Набеги на испанские владения в Америке совершали в XVI—XVII вв. англичане Хоу-кинс, Кэвендиш, Генри Морган (последний в 1671 г. подверг полному разграблению Панаму), голландцы Иорис Спильбер-ген, Схоутен и другие пираты.
Португальская колония Бразилия также подвергалась в XVI—XVII вв. нападениям французских и английских пиратов, особенно после включения ее в испанскую колониальную империю в связи с переходом португальской короны к королю Испании (1581 —1640). Голландии, которая в этот период вела войну с Испанией, удалось захватить часть Бразилии (Пернамбуку), и удерживать ее четверть века (1630—1654).
Однако ожесточенная борьба двух крупнейших держав — Англии и Франции — за мировое первенство, их взаимное соперничество, вызванное, в частности, стремлением к захвату испанских и португальских колоний »в Америке, объективно способствовали сохранению большинства из них в руках более слабых Испании и Португалии. Несмотря на все попытки соперников лишить испанцев и португальцев их колониальной монополии, Южная и Центральная Америка, за исключением небольшой территории Гвианы, поделенной между Англией, Францией и Гол-
1 Последняя попытка такого рода была предпринята в 70-х годах XVIII в. испанцем Родригесом.
12
ландией, а также Москитового берега (на восточном побережье Никарагуа) и Белиза (юго-восток Юкатана), явившихся объектом английской колонизации, вплоть до начала XIX в. продолжала оставаться во владении Испании и Португалии.
Лишь в Вест-Индии, за которую на протяжении XVI — XVIII вв. ожесточенно боролись Англия, Франция, Голландия и Испания (причем многие острова неоднократно переходили от одной державы к другой), позиции испанских колонизаторов были значительно ослаблены. К концу XVIII — началу XIX в. им удалось сохранить только Кубу, Пуэрто-Рико и восточную половину Гаити (Санто-Доминго) 1. Западную половину этого острова Испании пришлось по Рисвикскому мирному договору 1697 г. уступить Франции, основавшей здесь колонию, которую по-французски стали называть Saint-Domingue (в традиционной русской транскрипции — Сан-Доминго). Французы захватили также (ещев 1635 г.) Гваделупу и Мартинику.
Ямайка, большинство Малых Антильских островов (Сент-Китс, Невис, Антигуа, Монтсеррат, Сент-Винсент, Барбадос, Гренада и др.), Багамский и Бермудский архипелаги были в XVII в. захвачены Англией. Ее права на многие острова, принадлежащие к группе Малых Антильских (Сент-Китс, Невис, Монтсеррат, Доминика, Сент-Винсент, Гренада), были окончательно закреплены Версальским мирным договором 1783 г. В 1797 г. англичане захватили испанский остров Тринидад, расположенный близ северо-восточного побережья Венесуэлы, а в начале XIX в. (1814 г.) добились официального признания своих притязаний на небольшой остров Тобаго, фактически находившийся в их руках еще с 1580 г. (с некоторыми перерывами).
Острова Кюрасао, Аруба, Бонайре и другие оказались под властью Голландии, а крупнейшие из Виргинских островов (Сент-Круа, Сент-Томас и Сент-Джон), первоначально захваченные Испанией, а затем являвшиеся объектом ожесточенной борьбы между Англией, Францией и Голландий, в 30—50-х годах XVIII в. были куплены Данией.
Открытие и колонизация европейцами американского континента, где ранее безраздельно господствовали дофеодальные отношения, объективно способствовали развитию там феодального строя. Вместе с тем эти события имели огромное всемирно-историческое значение для ускорения процесса развития капитализма в Европе и вовлечения в его орбиту необъятных территорий Америки. «Открытие Америки и морского пути вокруг Африки, — указывали К. Маркс и Ф. Энгельс, — создало для подымающейся буржуазии новое поле деятельности. Ост-индский и китайский рынки, колонизация Америки, обмен с колониями, увеличение количества средств обмена и товаров вообще
1 О судьбе Санто-Доминго на рубеже XVIII—XIX вв. см. стр. 16 и гл. 3.
13
дали неслыханный до тех пор толчок торговле, мореплаванию, промышленности и тем самым вызвали в распадавшемся феодальном обществе быстрое развитие революционного элемента» J. Открытие Америки, по словам Маркса и Энгельса, подготовило создание всемирного рынка, который «вызвал колоссальное развитие торговли, мореплавания и средств сухопутного сообщения» 1 2.
Однако конкистадоров вдохновляли, как отмечал У. 3. Фостер, «отнюдь не идеи общественного прогресса; их единственной целью было захватить все что можно для себя и для своего класса» 3. При этом в ходе завоевания они безжалостно разрушали древние цивилизации, созданные коренным населением Америки, а самих индейцев порабощали или истребляли. Таким образом, захватив обширные пространства Нового Света, завоеватели варварски уничтожили достигшие у некоторых народов высокого уровня развития формы экономической жизни, общественного устройства, самобытную культуру.
* *
*
Стремясь закрепить свое господство над захваченными территориями Америки, европейские колонизаторы создали здесь соответствующие административную и социально-экономическую системы.
Из испанских владений в Северной и Центральной Америке в 1535 г. было образовано вице-королевство Новая Испания со столицей в Мехико4. В его состав к концу XVIII — началу XIX в. входили вся современная территория Мексики (за исключением Чиапаса) и южная часть нынешних США (штаты Техас, Калифорния, Нью-Мексико, Аризона, Невада, Юта, часть Колорадо и Вайоминга). Северная граница вице-королевства не была точно установлена до 1819 г. в связи с территориальными спорами между Испанией, Англией, США и Россией. Колонии Испании в Южной Америке, за исключением ее карибского побережья (Венесуэла), и юго-восточная часть Центральной Америки (Панама) образовали в 1542 г. вице-королевство Перу, столицей которого была Лима.
Некоторые области, номинально находившиеся под властью вице-короля, фактически являлись самостоятельными политикоадминистративными единицами, управлявшимися генерал-капи-танами, которые непосредственно подчинялись мадридскому правительству. Так, большую часть Центральной Америки (за
1 К. Маркса Ф. Энгельс, Сочинения, т. 4, стр. 425.
2 Т а м же.
3 У. 3. Фостер, Очерк политической истории Америки, Изд. иностр, лит., 1953, стр. 46.
4 Этот город был выстроен на месте разрушенной и сожженной испанцами ацтекской столицы Теночтитлана.
14
исключением Юкатана, Табаско, Панамы) занимало генерал-капитанство Гватемала. Испанские владения в Вест-Индии и на побережье Карибского моря вплоть до второй половины XVIII в. составляли генерал-капитанство Санто-Доминго. В состав вице-королевства Перу до 30-х годов XVIII в. входило генерал-капитанство Новая Гранада (со столицей в г. Боготе).
Наряду с образованием вице-королевств и генерал-капи-танств в процессе испанского завоевания в наиболее крупных колониальных центрах учреждались специальные административно-судебные коллегии, так называемые аудиенсии, обладав-шие консультативными функциями. Территория, находившаяся под юрисдикцией каждой аудиенсии, составляла определенную административную единицу, причем границы ее в некоторых случаях совпадали с границами соответствующего генерал-капитан-ства. Первая аудиенсия — Санто-Доминго — была создана в 1511 г. В дальнейшем, к началу XVII в., в Новой Испании были учреждены аудиенсии Мехико и Гвадалахары, в Центральной Америке — Гватемалы, в Перу — Лимы, Кито, Чаркас (охватывавшая бассейн Ла-Платы и Верхнее Перу), Панамы, Боготы,. Сантьяго (Чили).
Следует отметить, что хотя губернатор Чили (являвшийся также главой аудиенсии) был подчинен и подотчетен перуанскому вице-королю, вследствие отдаленности и военного значения этой колонии ее администрация пользовалась гораздо большей политической самостоятельностью, чем, например, власти аудиенсий Чаркас или Кито. Фактически она имела дело непосредственно с королевским правительством в Мадриде, хотя в определенных экономических и некоторых других вопросах зависела от Перу.
В XVIII в. административно-политическое устройство американских колоний Испании (главным образом ее владений в Южной Америке и Вест-Индии) претерпело значительные изменения.
Новая Гранада была в 1739 г. преобразована в вице-королевство. В его состав были включены территории, входившие в юрисдикцию аудиенсий Панамы и Кито. -После Семилетней войны 1756—1763 гг., в ходе которой кубинская столица Гавана была оккупирована англичанами, Испании пришлось в обмен на Гавану уступить Англии Флориду. Но испанцы получили тогда французскую колонию Западную Луизиану с Новым Орлеаном. Вслед за этим в 1764 г. Куба была преобразована в генерал-капитанство, в состав которого включалась также Луизиана. В 1776 г. создается еще одно новое вице-королевство — Рио-де-ла-Платы, куда вошла бывшая территория аудиенсии Чаркас: Буэнос-Айрес и другие провинции современной Аргентины, Парагвай, Верхнее Перу (нынешняя Боливия), «Восточный берег» («Банда ориенталь»), как называли в то время территорию Уругвая, расположенную на восточном берегу реки Уругвай. Ве-
15
несуэла (со столицей в Каракасе) была в 1777 г. преобразована в самостоятельное генерал-капитанство. В следующем году статус генерал-капитанства был предоставлен Чили, зависимость которого от Перу приняла теперь еще более фиктивный характер, чем прежде.
К концу XVIII в. произошло значительное ослабление позиций Испании в бассейне Карибского моря. Правда, по Версальскому мирному договору ей была возвращена -Флорида, но в 1795 г. (согласно Базельскому мирному договору) мадридское правительство ‘вынуждено было уступить Франции Санто-Доминго (т. е. и восточную половину Гаити), а в 1801 г. — вернуть ей Луизиану. В связи с этим центр испанского владычества в Вест-Индии переместился на Кубу, куда была переведена ауди-енсия из Санто-Доминго. Генерал-капитану и аудиенсии Кубы были подчинены губернаторы Флориды и Пуэрто-Рико, хотя юридически эти колонии рассматривались как находившиеся в непосредственной зависимости от метрополии.
Система управления американскими колониями Испании была построена по типу испанской феодальной монархии. Высшую власть в каждой колонии осуществлял вице-король или генерал-капитан. Ему были подчинены губернаторы отдельных провинций. Городами и сельскими округами, на которые делились провинции, управляли подвластные губернаторам коррехидоры и старшие алькальды. Им были в свою очередь подчинены наследственные старейшины (касики), а в дальнейшем выборные старосты индейских селений. В 80-х годах XVIII в. в Испанской Америке было введено административное деление на интендантства. В Новой Испании было создано 12 интендантств, в Перу и на Ла-Плате — по 8, в Чили — 2 и т. д.
Вице-короли и генерал-капитаны пользовались широкими правами. Они назначали губернаторов провинций, коррехидоров и старших алькальдов, издавали распоряжения, касавшиеся различных сторон колониальной жизни, ведали казной, всеми вооруженными силами. Вице-короли были королевскими наместниками и в церковных делах: поскольку испанский монарх обладал правом патроната по отношению к церкви в американских колониях, вице-король от его имени назначал священников из числа кандидатов, представленных епископами.
Существовавшие в ряде колониальных центров аудиенсии выполняли главным образом судебные функции. Но на них было также возложено наблюдение за деятельностью административного аппарата. Однако аудиенсии являлись лишь совещательными органами, решения которых не были обязательными для вице-королей и генерал-капитанов.
В своих действиях вице-короли были подотчетны лишь королевскому правительству и Верховному Совету по делам Индий в Мадриде. Этот орган с начала XVI в. фактически осуществлял 16
Латинская Америка к концу XVIII в.
Заказ 35
управление .американскими колониями: подготовлял законы, намечал кандидатуры вице-королей, генерал-капитанов, членов аудиенсий, епископов и других высших должностных лиц, утверждал назначение чиновников более низких рангов, выполнял функции контроля и являлся высшей судебной инстанцией по делам, касавшимся испанских владений в Америке. Все решения и рекомендации Верховного Совета подлежали утверждению короля.
В городах Испанской Америки существовали муниципальные органы — кабильдо, или аюнтамьенто, состоявшие из рехи-доров (городских советников) и алькальдов (судей). Деятельность городских муниципалитетов находилась под контролем коррехидоров, т. е. королевских чиновников, представлявших колониальную администрацию. Они занимались вопросами местного благоустройства, городскими финансами, разбором уголовных и гражданских дел.
Во всех звеньях административного аппарата царили бюрократизм и коррупция. Колониальные чиновники снизу доверху, как правило, занимались казнокрадством, взяточничеством и допускали различные другие злоупотребления.
Управление португальской колонией Бразилией, главным городом которой была Баия (с 1763 г. Рио-де-Жанейро), осуществлял первоначально генерал-губернатор, а со второй половины XVII в, — вице-король, которому подчинялись губернаторы про^ винций.
Важной составной частью колониального аппарата в Латинской Америке являлась католическая церковь. Под видом заботы о «спасении душ» индейцев духовенство насильно навязывало им христианскую религию, используя ее как средство порабощения коренного населения. Священники и монахи заставляли индейцев работать на себя, облагали их всевозможными поборами, сгоняли на строительство многочисленных церквей и монастырей. Однако на протяжении веков многие индейские племена сохраняли свои прежние верования, обычаи, обряды, традиции и празднества.
Вместе с католической церковью в Америке появилась инквизиция, которая к концу XVIII в. фактически полностью превратилась в инструмент колониальных властей.
Влиянию католической церкви была подчинена вся духовная жизнь колоний: она контролировала народное образование, осуществляла цензуру и т. д. В ее руках были сосредоточены огромные богатства: будучи крупнейшим землевладельцем и ростовщиком, имея множество других источников дохода, церковь была освобождена от всяких налогов и повинностей. Духовенство обладало различными привилегиями.
Экономическая жизнь Латинской Америки была полностью подчинена интересам метрополий, которые рассматривали коло-18
нии прежде всего как источник снабжения Испании и Португалии драгоценными металлами и продуктами плантационного хозяйства. Обрабатывающая промышленность 'была развита чрезвычайнослабо. Мануфактур даже в конце XVIII — начале XIX в., не говоря уже о более раннем периоде, имелось очень мало. Колониальные власти всячески тормозили развитие промышленности в странах Латинской Америки, с тем чтобы сохранить за метрополией монополию на ввоз готовых изделий. Из Европы ввозили ткани, вина, масло, ртуть и другие товары.
Экономическая политика колониальных держав определяла и развитие сельского хозяйства колоний. Европейцы привезли с собой неизвестные ранее в Америке сельскохозяйственные культуры, домашних животных, стали применять новые методы обработки земли. Однако индейцы, подвергавшиеся жестокому угнетению, в большинстве своем не могли использовать все эти новшества. Они в основном продолжали разводить кукурузу и фасоль, применяя прежние примитивные методы в земледелии. В помещичьих хозяйствах культивировали пшеницу, перец, какао, табак, сахарный тростник; появились виноградники, оливковые и тутовые деревья, разводили лошадей, различные породы крупного и мелкого рогатого скота. Однако, боясь конкуренции, колониальные власти запретили в дальнейшем выращивание в колониях винограда, олив, льна, разведение шелковичных червей и т. д. Правда, кое-где их все же продолжали культивировать, но большая часть виноградников была уничтожена, а оливковые и тутовые рощи вырублены. Разрешалось разводить лишь такие культуры, которые не выращивались в метрополии.
Поскольку покупательная способность основной массы населения, страдавшего от многочисленных поборов в пользу помещиков, короля и церкви, была весьма незначительна, внутренняя торговля в колониях развивалась слабо. Этому препятствовали также государственные монополии на продажу соли, спиртных напитков, табачных изделий, игральных карт, гербовой бумаги, пороха и других товаров.
Торговля с иностранными государствами была строжайшим образом запрещена. На протяжении большей части колониального периода экономические связи Латинской Америки ограничивались торговлей с метрополией. Эта торговля находилась в руках немногочисленной купеческой верхушки. Однако промышленность Испании и Португалии, которые со второй половины XVI в. переживали экономический и политический упадок, не в состоянии была удовлетворить потребности населения колоний в промышленных изделиях. Поэтому испанским и португальским купцам приходилось ввозить сюда все больше товаров иностранного происхождения, главным образом английских, а также французских и голландских. Импорт и экспорт облагались высокими таможенными пошлинами.
2*	19
(Перевозка товаров через океан из Испании в Америку и обратно вплоть до последней четверти XVIII в. осуществлялась специальными флотилиями, периодически отплывавшими под усиленной охраной военных кораблей первоначально из Севильи, а с 1717 г.—'из Кадиса. Одна флотилия направлялась в Картахену (порт в Новой Гранаде). Выгрузив там предназначенные для Новой Гранады товары, она шла вдоль атлантического побережья к Портобельо на Панамском перешейке, где выгружался остальной груз, перевозившийся сухим путем к побережью Тихого океана, в Панаму, а затем морем в Перун Чили. Погрузив в Портобельо золото, серебро и другие колониальные товары, доставленные морем из Перу в Панаму, флотилия отправлялась в обратный путь. Другая флотилия аналогичным образом совершала рейсы между Испанией и мексиканским портом Веракрус. Лишь в 70-х годах XVIII в. испанским колониям в Америке было разрешено торговать между собой и их порты были открыты для торговлис метрополией.
* *
*
Наряду с ограблением и массовым истреблением коренного населения Америки колонизаторы захватывали его земли, порабощали и жестоко эксплуатировали индейцев. Нуждаясь в рабочей силе для обработки полей и плантаций, добычи серебра и золота в рудниках, сооружения различных построек и выполнения других работ, завоеватели обращали индейцев в рабство, что было узаконено соответствующими королевскими указами. В Бразилии с целью освоения новых территорий и захвата рабов систематически организовывались специальные военные экспедиции, участников которых называли бандейрантами. В американских колониях Испании до середины XVI в. преобладала рабовладельческая форма эксплуатации коренного населения.
Низведенные до положения бесправных рабов, индейцы сотнями тысяч гибли в результате зверской эксплуатации на плантациях и рудниках, от голода и болезней. Варварское истребление коренного населения Америки привело к катастрофическому сокращению его численности. По словам Лас Касаса, только за первые четыре десятилетия XVI в. завоеватели уничтожили 12— 15 млн. индейцев.
На островах Вест-Индии индейское население было почти полностью истреблено уже к середине XVI в.; например, на Гаити, где накануне европейского завоевания насчитывалось (по различным данным) от 1 до 3 млн. жителей, в 1542 г. осталось, по свидетельству очевидца, всего 200 человек, на Ямайке и Пуэрто-Рико — в общей сложности около 400 индейцев, на Кубе к 1556 г. уцелелело лишь 2 тысячи, т. е. 1 % ее населения.
В таких густонаселенных странах американского континента, как Мексика и Перу, численность коренного населения также 20
резко сократилась. Так, в Центральной Мексике, где была сосредоточена основная масса индейцев, к началу завоевания было примерно 25 млн. человек, а к концу 60-х годов XVI в. эта цифра уменьшилась до 2,6 млн., т. е. за полвека почти в 10 раз. Население Перу, накануне испанского завоевания составлявшее от 8 до 12 млн. человек, «к 1570 г. сократилось до 1,5 млн., т. е. в 6— 8 раз. В Бразилии к началу XVI в. насчитывалось около 2 млн. индейцев, а к концу этого столетия они в большинстве своем либо были истреблены, либо укрылись в малодоступных глубинных районах страны.
Угроза полного уничтожения необходимой колонизаторам рабочей силы и налогоплательщиков встревожила испанское правительство и побудила его принять кое-какие меры, направленные на устранение некоторых крайностей и известное смягчение системы хищнической эксплуатации индейцев. Политику правящих кругов Испании в этом вопросе поддерживала и верхушка католической церкви, выступавшая против истребления индейцев и их порабощения конкистадорами, так как она была заинтересована в многочисленной пастве, которую само духовенство могло бы эксплуатировать. Весьма энергично выступал в защиту индейцев Лас Касас (являвшийся в 40-х годах XVI в.-епископом Чиапаса), который неоднократно представлял мадридскому правительству доклады по этому поводу, а в 1552 г. опубликовал книгу «Краткий отчет о разорении Индий», где разоблачал зверства завоевателей.
В 1542 г. императором Карлом V были -изданы так называемые «Новые законы», которые касались главным образом положения индейцев и предусматривали в какой-то мере ограничение произвола конкистадоров. В 1544 г. они были опубликованы в Испанской Америке и встретили здесь яростное сопротивление тех, чьи интересы затрагивали. В Перу конкистадоры подняли восстание против вновь назначенного вице-короля, пытавшегося проводить в жизнь эти законы. Войска вице-короля были -разгромлены, а сам он убит. В Мексике конкистадоры решительно выступили против «Новых законов» и настойчиво требовали их отмены. Аналогичные выступления имели место также в Новой Гранаде и Гватемале.
Колонизаторы отнюдь не отказались от жестокого и варварского угнетения покоренных ими народов Америки. Однако во второй половине XVI в. в системе эксплуатации коренного населения испанских колоний произошли существенные изменения, в результате которых она приняла в основном феодально-крепостнический характер. Конечно, рабовладельческая форма эксплуатации индейцев не исчезла сразу -и повсеместно. Она еще встречалась в том или ином виде на протяжении длительного времени. Однако как юридически узаконенный институт рабство индейского населения Испанской Америки -в течение второй по
21
лов-ины XVI в. почти полностью прекратило свое легальное существование. Сохранилось лишь рабство негров, которых стали ввозить в Америку из Африки с начала XVI в. в связи с массовым истреблением индейцев и нехваткой рабочих рук. Однако они составляли главную массу непосредственных производителей лишь на островах Вест-Индии, в прибрежных районах Новой Гранады <и Венесуэлы, а также в португальской колонии — Бразилии. В континентальной же части Испанской Америки их было довольно мало.
Основной рабочей силой здесь продолжали оставаться индейцы. Значительная часть их к концу XVI — началу XVII в. -была прикреплена к поместьям, владельцам которых они передавались на «попечение» или под «опеку» (энкомьенда) якобы с целью приобщения их к европейской цивилизации и привития христианских добродетелей. Индейцы облагались оброком (обычно натуральным) в пользу своих «энкомендеро», которые три четверти оброка оставляли себе, а остальное обязаны были вносить в королевскую казну. Испанское законодательство в целом запрещало энкомендеро требовать от своих индейцев отбытия барщины. Однако в Чили и на Ла-Плате барщина была официально узаконена, а в Мексике и Перу, несмотря на формальный запрет, практиковалась сплошь и рядом.
Часть индейцев находилась под непосредственной властью короны и управлялась королевскими чиновниками — коррехидорами. С них взималась подушная подать, при сборе которой часто допускались злоупотребления. Индейцы обязаны были жить в деревнях и не могли менять место жительства без разрешения властей. Они должны были отбывать трудовую повинность, заключавшуюся в обязательной поставке определенного числа мужчин в возрасте от 15 до 60 лет для работы на рудниках и плантациях, ухода за скотом, строительства зданий, мостов, дорог и т. д. Такой принудительный набор рабочей силы в Перу назывался «мита» и использовался главным образом на рудниках, хотя применялся и для других целей. В Мексике эту повинность называли «репартимьенто». Труд отбывавших ее индейцев применялся в сельском хозяйстве, на рудниках, мануфактурах, для переноски тру зов и т. д. В Новой Гранаде, Венесуэле и других речных районах был распространен принудительный набор гребцов.
Индейцы номинально считались лично свободными. Их нельзя было продавать, дарить, обменивать, завещать, отдавать взаймы или в аренду. Они жили общинами, возглавлявшимися старейшинами. Их трудно закону подлежал оплате и не должен был быть чрезмерно тяжелым. Однако фактически индейцы работали бесплатно или за жалкие гроши и неограниченное время. Они были совершенно бесправны и полностью зависели от произвола помещика или коррехидора.
22
Зверства испанских завоевателей
В процессе захвата земельных (владений индейцев многих из них сгоняли с земли, и они вынуждены были наниматься на работу к помещикам -в качестве батраков-поденщиков. Некоторым индейцам их наделы оставляли на правах «аренды», причем за пользование землей «арендатор» о<бязан был работать на ее нового владельца и отдавать ему часть урожая. И в том и в другом случае индейцы оказывались в кабальной зависимости от помещика. За арендованный участок, за полученную ссуду, за взятые >в хозяйской лавке в долг товары они должны были расплачиваться своим трудом. (Попав в кабалу к помещику, батрак или «арендатор» уже не в состоянии был разделаться с быстро возраставшей задолженностью, переходившей после его смерти к детям. Таким образом, многие индейцы превращались со временем в прикрепленных к земле наследственных долговых рабов — пеонов.
Первые зародыши системы пеонажа появились в Мексике и Перу еще во второй половине XVI в., но более или менее широкое распространение она получила в XVII и особенно XVIII вв. Пеонаж представляет собой своеобразную разновидность кре-23
постничества. К. Маркс, характеризуя его как скрытую форму рабства, указывал: «В некоторых странах... рабство существует в скрытой форме, в виде так называемого «пеонажа». Посредством ссуд, которые должны быть отработаны и обязательства но которым переходят из поколения в поколение, не только отдельный рабочий, но и вся его семья становится фактически собственностью другого лица и его семьи» Г
Жестокий колониальный гнет привел к дальнейшему уменьшению численности индейского населения Латинской Америки, чему немало способствовали частые эпидемии оспы, тифа и других болезней, занесенных завоевателями. Создавшееся таким образом катастрофическое положение с рабочей силой и резкое сокращение числа налогоплательщиков весьма серьезно затрагивали интересы колонизаторов. В связи с этим в начале XVIII в. встал вопрос о ликвидации института энкомьенды, который к этому времени в результате распространения пеонажа успел в значительной мере утратить свое прежнее значение. Королевское правительство рассчитывало получить таким путем в свое распоряжение новых' работников и налогоплательщиков. Что же касается испаноамериканских помещиков, то большая их часть в связи с обезземеливанием крестьянства и развитием системы пеонажа теперь уже не была заинтересована в сохранении энкомьенд. Ликвидация последних была также обусловлена растущим сопротивлением индейцев, приведшим во второй половине XVII в. к многочисленным восстаниям.
Указами 1718—1720 гг. институт энкомьенды в американских колониях Испании был формально упразднен. Однако фактически он сохранялся местами в скрытом виде или даже легально еще в течение многих лет. В некоторых провинциях Новой Испании (Юкатан, Табаско) энкомьенды были официально упразднены лишь в 1785 г., а в Чили — только в 1791 г. Имеются данные о существовании энкомьенд во второй половине XVIII в. и в других районах, в частности на Ла-Плате и в Новой Гранаде.
При упразднении энкомьенд крупные землевладельцы сохранили не только свои поместья — «асьенды» и «эстансии», но фактически и власть над индейцами. В большинстве случаев они захватили полностью или частично земли индейских общин, вследствие чего безземельные и малоземельные крестьяне, лишенные свободы передвижения, вынуждены были продолжать работу в поместьях в качестве пеонов. Индейцы, которые так или иначе избегли этой участи, попали под власть коррехидоров и других чиновников. Они должны были платить подушную подать и отбывать трудовую повинность.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 23, стр. 179.
24
В трюме невольничьего корабля
Наряду с помещиками и королевским правительством угнетателем индейцев была католическая церковь, в руках которой находились огромные территории. К обширным владениям иезуитских и других духовных миссий—редукциям (которых особенно много насчитывалось в Парагвае) —были прикреплены закрепощенные индейцы, подвергавшиеся жесточайшему угнетению. Церковь получала также огромные доходы от сбора десятины, платежей за требы, всевозможных ростовщических операций, «добровольных» пожертвований населения и т. д.
Таким образом, к концу XVIII —началу XIX в. большинство индейского населения Латинской Америки, лишившись личной свободы, а зачастую и земли, оказалось фактически в феодальной зависимости от своих эксплуататоров. Однако в некоторых малодоступных районах, удаленных от главных центров колонизации, оставались независимые племена, не признававшие власти захватчиков и оказывавшие им упорное сопротивление. Эти свободные индейцы, упорно избегавшие контактов с колонизаторами, в основном сохраняли еще прежний первобытнообщинный строй, традиционный уклад жизни, свой язык и культуру. Лишь в XIX—XX вв. большая часть их были покорена, а принадлежавшие им земли экспроприированы.
25
В отдельных областях Америки существовало также свободное крестьянство: «льянеро»—на равнинах (льяносах) Венесуэлы и Новой Гранады, «гаучо» — в Южной Бразилии и на Ла-Плате. В Мексике имелись мелкие земельные владения хуторского типа — «ранчо».
Несмотря на истребление большей части индейцев, во многих странах американского континента сохранилось некоторое количество коренных жителей. Основную массу индейского населения составляли эксплуатируемые, закрепощенные крестьяне, страдавшие под гнетом помещиков, королевских чиновников и католической церкви, а также рабочие рудников, мануфактур и ремесленных мастерских, грузчики, домашние слуги и т. д.
Ввозившиеся из Африки негры .работали преимущественно на плантациях сахарного тростника, кофе, табака и других тропических культур, а также в горнодобывающей промышленности, на мануфактурах и т. д. Большая их часть являлась рабами, но и те немногие, которые номинально считались свободными, по своему 'положению фактически почти не отличались от рабов. Хотя на протяжении XVI—XVIII вв. в Латинскую Америку были ввезены многие миллионы африканских невольников, вследствие высокой смертности, вызванной непосильным трудом, непривычным климатом и болезнями, их численность в большинстве колоний к концу XVIII —началу XIX в. была невелика. Однако в Бразилии она превышала в конце XVIII в. 1,3 млн. человек при общем числе жителей от 2 до 3 млн. Население африканского происхождения преобладало также на островах Вест-Индии и было довольно многочисленным .в Новой Гранаде, Венесуэле и некоторых других районах.
Наряду с индейцами и неграми в Латинской Америке с самого начала ее колонизации появилась и стала расти группа населения европейского происхождения. Привилегированную верхушку колониального общества составляли уроженцы метрополии— испанцы (которых в Америке презрительно называли «гачупинами» или «ч.апетонами» !) и португальцы. Это были преимущественно представители родовитого дворянства, а также богатые купцы, в руках которых находилась колониальная торговля. Они занимали почти все высшие административные, военные и церковные должности. Среди них были крупные помещики и владельцы рудников. Уроженцы метрополии кичились своим происхождением и считали себя высшей расой по сравнению не только с индейцами и неграми, но даже и с родившимися в Америке потомками своих соотечественников — креолами.
Термин «креол» весьма условен и неточен. Креолами в Америке называли родившихся здесь «чистокровных» потомков ев-
1 Гачупины (исп.) — «люди со шпорами», чапетоны (исп.) — буквально «новички», «вновь прибывшие».
26
ропейцев. Однако на самом деле большинство из них имело в той или иной степени примесь индейской либо негритянской крови. Из среды креолов вышла, большая часть помещиков. Они пополняли также ряды колониальной интеллигенции и низшего духовенства, занимали второстепенные должности в административном аппарате и армии. Сравнительно немногие из них занимались торгово-промышленной деятельностью, но им принадлежало большинство рудников и мануфактур. Среди креольского населения были также мелкие землевладельцы, ремесленники, владельцы небольших предприятий и т. д.
Обладая номинально равными правами с уроженцами метрополии, креолы на деле подвергались дискриминации и лишь в порядке исключения назначались на высшие должности. В свою очередь они с презрением относились к индейцам и вообще к «цветным», третируя их, как представителей низшей расы. Они гордились мнимой чистотой своей крови, хотя многие из них не имели для этого абсолютно никаких оснований.
В ходе колонизации происходил процесс смешения европейцев, индейцев, негров. Поэтому население Латинской Америки в конце XVIII — начале XIX в. по своему этническому составу было крайне неоднородным. Помимо индейцев, негров и колонистов европейского происхождения, здесь имелась весьма многочисленная группа, возникшая из смешения различных этнических элементов: белых и индейцев (индоевропейские метисы), белых и непров (мулаты), индейцев и негров (самбо).
Метисное население было лишено гражданских прав: метисы и мулаты не могли занимать чиновничьи и офицерские должности, участвовать в выборах муниципальных органов и т. д. Представители этой многочисленной -группы населения занимались ремеслом, розничной торговлей, свободными профессиями, служили управляющими, приказчиками, надсмотрщиками у богатых помещиков. Они составляли большинство среди мелких землевладельцев. Некоторые из них к концу колониального периода стали проникать в ряды низшего духовенства. Часть метисов превратилась в пеонов, рабочих мануфактур и рудников, солдат, составляла деклассированный элемент городов.
В противовес происходившему смешению различных этнических элементов колонизаторы стремились изолировать и противопоставить друг другу уроженцев метрополии, креолов, индейцев, негров 'И метисов. Они делили все население колоний на группы по расовому принципу. Однако фактически принадлежность к той или иной категории определялась зачастую не столько этническими признаками, сколько социальными факторами. Так, многие состоятельные люди, являвшиеся в антропологическом смысле метисами, официально считались креолами, а дети индианок и белых, жившие в индейских селениях, нередко рассматривались властями как индейцы.
27
ОСВОБОДИТЕЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ КОЛОНИАЛЬНОГО ПЕРИОДА
На протяжении всего колониального периода народы Латинской Америки вели упорную борьбу против колонизаторов. Многочисленные восстания происходили в XVI— XVIII вв. в Мексике, Перу, Чили, Парагвае, Новой Гранаде, Бразилии, Вест-Индии и т. д. В освободительном движении участвовали главным образом индейские племена, угнетенное крестьянство, городская беднота, негры-рабы и другие группы эксплуатируемого населения. Однако и представители имущих слоев, включая креольскую знать, выражали недовольство зависимостью от метрополии и добивались ее ликвидации. Но боясь народных масс, они ограничивались заговорщической деятельностью и отдельными выступлениями, мало связанными с вооруженным сопротивлением индейцев и негров-рабов, которое являлось основой освободительной борьбы против угнетателей.
Одним из первых .и наболее ярких примеров мужественной борьбы коренного населения Америки за свою свободу и независимость против чужеземных захватчиков было сопротивление индейцев Кубы под руководством их вождя Атуэя (1511 —1512 гг.).
Атуэй пытался организовать отпор испанским конкистадорам еще в период завоевания ими Гаити, откуда он был родом. Но он потерпел поражение и во главе нескольких сотен уцелевших соплеменников перебрался на Кубу, где рассчитывал найти убежище. Предупреждая кубинских индейцев об опасности, грозившей им со стороны алчных и жестоких завоевателей, жертвой которых уже стали индейцы Гаити, Атуэй призывал их дать отпор испанцам, способным, по его словам, во имя золота на любые зверства. «...Бог, которому поклоняются эти тираны, — говорил он, — золото, скрытое в нашей земле. Вот их властелин. Вот кому они служат. Вот за чем они охотятся» Г
1 Цит. по: Ф. С. Ф о н е р, История Кубы и ее отношений с США 1492— 1845 годы, М., 1963, стр. 39.
28
Но далеко не ’все индейские племена «вняли этим предостережениям. Поэтому, когда в 1511 г. испанцы начали завоевание Кубы, Атуэй, возглавивший сопротивление захватчикам, смог объединить лишь часть индейцев. Тем не .менее длительное время он вел успешную партизанскую войну против завоевателей, которые вынуждены были даже перейти к обороне. Только после захвата Атуэя в плен вследствие предательства «и сожжения его на костре, испанцам удалось сломить сопротивление индейцев.
Но в 1529 г. в восточной части Кубы вспыхнуло новое восстание, которым руководил индейский вождь Гуама. Укрывшись в горах, восставшие успешно отражали наступление испанских войск. Лишь к концу 1532 г., сосредоточив значительные силы, колонизаторы смогли ликвидировать последний крупный очаг организованного сопротивления кубинских индейцев.
Решительный отпор встретили завоеватели на Юкатане, где мужественно защищали свою свободу племена майя. Попытки завоевания Юкатана, предпринятые испанцами в 20—30-х годах XVI в., были безуспешны. Однако междоусобная борьба среди племен майя позволила захватчикам сломить . их ожесточенное сопротивление, и к середине 40-х годов XVI в. покорение Юкатана было в основном завершено. Однако майя отказывались подчиниться власти завоевателей и часто поднимали восстания.
В середине 30-х годов XVI в. вспыхнуло массовое восстание индейцев Перу, которое возглавил один из представителей правящей инкской династии Манко Капак, незадолго до того провозглашенный испанцами Верховным Инкой. Восставшие блокировали испанский гарнизон в Куско, но так и не смогли овладеть этим городом. В дальнейшем индейцы, потерпев поражение в боях с испанскими войсками, отступили в труднодоступный горный район Вилькабамба, где создали так называемое новоинкское государство. После гибели Манко Капака (1544 г.) во главе этого государства стал его старший сын Саири Тупак, а с конца 50-х годов—‘младший сын Тупак Амару, руководивший борьбой против колонизаторов до 1571 г., когда он «был захвачен в плен и казнен. Впоследствии имя Тупак Амару неоднократно принимали вожди индейских восстаний в странах Андского нагорья.
Одним из крупных антиколониальных выступлений XVI в. было восстание индейских племен Халиско (Новая Испания) в 1541 г. Изгнав испанских энкомендеро «и монахов, восставшие окружили и почти полностью уничтожили направленную против них карательную экспедицию под командованием помощника Кортеса Педро де Альварадо, заняли и сожгли столицу провинции г. Гвадалахару. Но в дальнейшем индейцы проявили пассивность в связи с возникшими среди них разногласиями, и это позволило испанцам, бросившим все свои войска во главе с вице-королем на подавление восстания, задушить его. Часть захва-29
ченных в плен .индейцев была после жестоких пыток казнена, а остальные обращены в рабство.
В 1545 г. вспыхнуло восстание индейцев гуарани в Парагвае. Несмотря на его кровавое подавление, вооруженное сопротивление гуарани продолжалось еще ряд десятилетий.
Начиная с середины XVI <в. чилийские арауканы длительное время успешно противодействовали всем попыткам завоевания южного Чили. Хотя в 1557 г. они потерпели серьезное поражение и лишились своих выдающихся вождей Лаутаро и Кауполикана, павших от руки врага, но уже в 1561 г. они вновь подняли восстание. В результате непрерывной полувековой вооруженной борьбы арауканы изгнали испанцев со всей территории южнее р. Био-Био и даже вынудили их признать эту реку северной границей зоны расселения свободных индейцев. Однако, признав формально в 1641 г., а затем в 1726 г. независимость Араукании, колонизаторы отнюдь не отказались от планов ее завоевания. Поэтому борьба продолжалась на протяжении XVII и XVIII вв.
Ярко выраженный антииспанский характер носили некоторые движения, имевшие религиозную окраску. Так, среди индейцев Новой Гранады в 1576 г. широкое распространение получили проповеди «пророка» Собсе, призывавшего порвать с христианской религией и вернуться к прежним верованиям. В 1603 г. там же возникло направленное против христианства движение, во главе которого стоял некий Набсакадас. Он разработал план немедленной расправы со всеми испанцами по данному им сигналу. Но план стал известен, и движение было подавлено.
Уже в XVI в. начались восстания негров-рабов. Одно из них вспыхнуло в 1555 г. на золотых приисках в районе Баркисимето (Венесуэла). Его инициатором и руководителем являлся раб Мигель. Восстание было подавлено, а его организаторы казнены. В 4575 г. произошло крупное-выступление беглых рабов — си-марронов— в Панаме. iB 1609 г. восстали негры-рабы Орисабы (на побережье Мексиканского залива) и во главе с вождем Янгой мужественно сражались за свободу .После разгрома этого движения 33 его участника были повешены.
Наиболее ярким примером борьбы негров против угнетателей является история так называемой Республики Пальмарес («Пальмовая республика»), основанной беглыми рабами в Пернамбуку (Бразилия). Это своеобразное государство более полувека (1630—1697) отстаивало свою независимость от посягательств португальских и голландских колонизаторов. После ряда неудачных попыток уничтожить негритянское государство в середине 90-х годов XVII в. против него была брошена целая португальская армия, блокировавшая Пальмарес. Его защитники героически боролись до последней возможности, а когда дальнейшее сопротивление стало бесполезным, они покончили с собой, бросившись с высокой скалы в пропасть.
30
Почти непрерывно народные восстания происходили на протяжении XVII в. в Новой Испании. Ярким примером сопротивления захватчикам является движение индейцев пуэбло провинции Новая Мексика в середине и во второй половине XVII в. ЯКестокая эксплуатация и насильственное обращение в христианство вызвали здесь в период с 1645 по 1675 г. несколько попыток вооруженных выступлений с целью изгнания колонизаторов и восстановления прежней религии. Но все они были быстро подавлены. Тогда началась тщательная подготовка нового восстания, в котором участвовали почти все племена пуэбло. Оно вспыхнуло в августе 4680 г. Индейцы перебили несколько сотен испанцев и осадили столицу Новой Мексики город Санта-Фе. Восставшие разрушали и сжигали церкви, дома испанцев, захватывали их имущество. В 1681 г. губернатор провинции по приказу вице-короля попытался вновь подчинить индейцев испанскому владычеству, но безуспешно. Столь же безрезультатными были попытки подавления восстания в 1688—1689 гг.
Индейцы 12 лет держали в своих руках Новую Мексику, и лишь в 1692 г. испанцам удалось восстановить свое господство над частью племен пуэбло и снова занять Санта-Фе. Но и позже индейские племена еще дважды поднимали восстания, и только к концу XVII в. колониальные власти сумели в основном подавить их сопротивление. Однако колонизаторам так и не удалось покорить племя хопи, укрывавшееся в неприступных горных районах.
События в Новой Мексике оказали большое влияние на соседнюю провинцию Новую Бискайю, которая в 4690 г. была охвачена антииспанским восстанием. В течение нескольких лет индейцы тараумара, тобосо, пима, апачи и других племен вели ожесточенную борьбу против колонизаторов. Крупные индейские восстания происходили во второй половине XVII в. и на юге Новой Испании — в Оахаке (1660 г.), Чиапасе (1695 г.) и других районах.
Индейцы являлись главной движущей силой наиболее значительного из городских восстаний колониального периода, вспыхнувшего в Мехико в 1692 г. Непосредственным поводом к нему послужили недостаток продовольствия в связи с неурожаем и рост цен на хлеб. Восставшие сожгли дворец вице-короля, здание муниципалитета, часть помещений аудиенсии, тюрьму, виселицу, разгромили магазины и лавки. Властям с большим трудом удалось подавить народные волнения, после чего началась жестокая расправа. Были казнены 12 человек (все индейцы) и свыше 30 человек подвергнуты телесным наказаниям. Индейцам было запрещено жить в черте города и впредь разрешалось проживать лишь в его предместьях.
Одновременно с восстанием в Мехико происходило восстание индейцев в Тласкале, также вызванное ростом дорого-
31
Мехико в колониальный период
визны. После его подавления были казнены около 60 повстанцев.
Ряд -крупных антиколониальных выступлений имел место в XVIII в. Одно из них происходило в 20—30-х годах в Парагвае, где креольская верхушка Асунсьона, недовольная привилегиями, предоставленными мадридским правительством иезуитским миссиям, свергла губернатора и заменила его своим представителем Антекерой. Однако, когда испанские войска, направленные в Парагвай, нанесли поражение ополчению, созданному восставшими, а Антекера был арестован (позднее его казнили), парагвайские креолы решили капитулировать. Но в антииспанское движение стали втягиваться более широкие слои населения, объединявшиеся главным образом вокруг муниципальных орга- I нов — так называемых «коммун». «Коммунерос», как называли участников этого движения, вновь отстранили колониальную администрацию и взяли власть в свои руки. В 1735 г. колонизаторам удалось окончательно подавить это движение и восстановить свои позиции в Парагвае.
В 1742 г. вспыхнуло восстание перуанских индейцев во главе с Хуаном Сантосом, называвшим себя потомком древних инкских правителей. Восставшие пытались овладеть столицей Перу Лимой, но потерпели неудачу. Однако, уйдя в горы, они еще в 32
течение ряда лет продолжили борьбу. Только к концу 40-х годов их сопротивление было сломлено. Тысячи индейцев погибли от рук карателей.
Неоднократно происходили волнения среди мексиканских индейцев. Одно из наиболее крупных восстаний началось в 1761 г. на Юкатане под руководством пекаря Хасинто, принявшего имя Канек (так звали последнего представителя династии, правившей до испанского завоевания). Однако губернатор двинул против восставших все имевшиеся в его распоряжении войска, и индейцы, вооруженные в большинстве своем лишь луками и ножами, потерпели поражение. Канеку отрубили руки и ноги, после чего он был заживо сожжен, восемь его сподвижников повешены, а остальных повстанцев публично наказали плетьми и отрезали им правое ухо.
В 1767 г. восстало коренное население ряда районов Новой Испании: Мичоакана, Гуанахуато, Сан-Луис-Потоси. Восставшие добивались освобождения от колониального ига, отмены подушной подати и других повинностей. Наибольшего размаха движение достигло в Мичоакане, где население почти сотни деревень отказалось подчиняться властям. Во главе восставших стоял Педро де Сориа Вильяроэль, называвший себя потомком древних тарасканских правителей. Но силы индейцев не были объединены. Воспользовавшись этим, испанские войска подавили восстание сперва в Гуанахуато., затем в Сан-Луис-Потоси и, наконец, в Мичоакане. Руководители повстанцев были захвачены в плен, 85 восставших были казнены. Многие сотни индейцев подверглись телесному наказанию, были брошены в тюрьмы и сосланы.
В начале 80-х годов XVIII в. вся Южная Америка была потрясена крупнейшим народным восстанием в Перу, во главе которого стоял старейшина индейского селения Хосе Габриэль Кондорканки, считавшийся потомком последнего правителя инков. Подняв в 1780 г. восстание против испанских колонизаторов, он принял имя Тупак Амару, объявил о восстановлении инкского государства и отмене повинностей, установленных завоевателями, призвал к расправе с испанскими чиновниками. Вскоре 60-тысячная армия восставших двинулась на столицу вице-королевства Лиму. Однако в апреле 1781 г. она была разгромлена испанскими войсками. Кондорканки и другие руководители были захвачены в плен и казнены. Отдельные группы повстанцев еще в течение некоторого времени продолжали борьбу, но в 1782 г. были ликвидированы последние очаги сопротивления.
Одновременно с восстанием в Перу массовым народным движением была охвачена Новая Гранада. Здесь непосредственным поводом к выступлению явился произвол колониальных властей, которые в начале 80-х годов с целью пополнения королевской казны увеличили налоги и повысили цены на многие товары, тор-3 Заказ 35	33
Казнь Тупак Амару II (Хосе Габриэля Кондорканки)
говля которыми составляла монополию правительства. Волнения начались в марте 1781 г. в городе Сокорро и вскоре распространились на соседние районы. Население требовало отмены ненавистных налогов, отказывалось подчиняться распоряжениям испанских чиновников, громило помещения п р авите л ьств ен ны х у ч р ежд е-ний, казенные лавки и склады. Движением руководил созданный восставшими комитет («коммуна», в связи с чем и само восстание часто называют движением «коммунерос»), во главе которого стояли представители креольской верхушки Бербео, Плата и другие.
Повстанцы выступили в поход на столицу Новой Гранады Боготу, причем по мере приближения к ней численность их быстро росла за счет присоединения тысяч индейцев и негров. Встревоженные размахом и массовым характером движения, креольские руководители пошли на соглашение
с властями и распустили свою армию. Тем не менее в различных районах страны продолжались индейские восстания Однако вице-король, пользуясь предательством креольской верхушки, сосредоточил значительное количество войск, и к концу 1781 г. восстание было полностью подавлено. Над его участниками была учинена жестокая расправа.
В этот же период в Чили возник так называемый «заговор трех Антонио». Его организовали французы .Антонио Бернэ (преподаватель латыни и математики) и Антонио Грамюссэ, с которыми был связан богатый креол Хосе Антонио де Роха-с. Заговорщики хотели установить республику, управляемую сенатом, избранным всем населением (включая индейцев-араука-нов). Они предусматривали перераспределение земли на основе равного наделения ею всех жителей, отмену рабства и смертной казни. По доносу одного из участников заговора Бернэ и Грамюссэ были арестованы, брошены в тюрьму и в дальнейшем 34
погибли. Что касается Рохаса, то за отсутствием прямых улик его участие в заговоре не было доказано.
Подъем освободительного движения происходил и в португальской колонии— Бразилии, где в конце 80-х годов возник заговор, во главе которого стоял кавалерийский офицер Жоаким Жозе да Сильва Шавьер, за свое умение лечить зубы получивший прозвище «Тирадентис» («Зубодер»). Среди заговорщиков были также поэты Гонзага, да Коста и другие передовые люди. Центром заговора являлась провинция Минас-Жераис. Участники его добивались независимости, установления республиканского строя, введения свободы торговли, отмены монополий, ликвидации ограничений развития промышленности и проведения ряда других прогрессивных преобразований. Вследствие предательства губернатор узнал о планах заговорщиков. Их арестовали и отдали под суд. Тирадентис был казнен, а его товарищи сосланы на каторгу или изгнаны из Бразилии.
Освободительное движение в американских колониях, особенно усилившееся во второй половине XVIII в., расшатывало устои колониальной системы. Этому способствовало также ослабление международных позиций Испании и Португалии.
В результате войны за Испанское наследство (1701 —1714) Испания вынуждена была предоставить Англии монопольное право ввоза в свои американские колонии негров-рабов из Африки. Британское правительство передало это право Компании Южных морей, которая стала ежегодно направлять в Портобельо по одному кораблю с невольниками и грузом товаров, а также основала ряд торговых факторий в различных пунктах побережья Карибского моря. Однако, не удовлетворяясь этим, английские купцы и пираты систематически вели контрабандную торговлю с испанскими колониями в Вест-Индии и на побережье Карибского моря. Испанцы усилили охрану побережья, захватывали английские суда, конфисковывали находившиеся на них товары и жестоко расправлялись с британскими моряками.
Резкое обострение отношений между Англией и Испанией привело в 1739 г. к войне, в ходе которой английская эскадра захватила Портобельо. Англо-испанская война, вошедшая в историю под названием «войны из-за уха Дженкинса» \ явилась прелюдией к гораздо более крупному и серьезному военному конфликту, вызванному столкновением интересов Англии, Франции и других держав — войне за Австрийское наследство (1740— 1748). Продолжая военные действия .против Испании, союзни-
1 Влиятельные круги Англии, стремившиеся развязать войну против Испании, использовали в качестве повода инцидент, происшедший в 1731 г., когда испанцы, захватив близ побережья Кубы английский бриг с контрабандным грузом, в наказание отрезали ухо капитану британского судна Дженкинсу. 3*	35
цы Франции, английский флот атаковал в 1740—4742 гг. Картахену, побережье Венесуэлы, Панамы и другие испанские владения в Америке.
Хотя Испании удалось сохранить свои позиции в бассейне Карибского моря, вскоре они вновь оказались под угрозой. Как указывалось выше, в период Семилетней войны (1756—1763) англичане захватили Гавану и в качестве компенсации за ее возвращение заставили Испанию уступить Флориду, а во второй половине 90-х годов XVIII в. в результате войн с Францией и Англией испанская монархия лишилась таких важных колоний в Вест-Индии, как Санто-Доминго и Тринидад.
Португалия со времени войны за испанское наследство фактически оказалась под протекторатом Англии. Последняя по Метуэнскому договору 4703 г. добилась значительных торговых привилегий в Португалии и Бразилии. В конце XVIII в. зависимость Португалии от Англии еще больше усилилась, что позволило англичанам .почти полностью монополизировать торговлю с Бразилией.
(Колониальный режим, установленный европейскими завоевателями, являлся тормозом для дальнейшего развития американских колоний. Поэтому здесь в конце XVIII — начале XIX в. усилилось стремление к освобождению от гнета колонизаторов. Подъему освободительного движения народов Латинской Америки способствовали борьба английских колоний в Северной Америке за независимость (1775—<1783) и Великая французская революция 1789—4794 гг. Под непосредственным влиянием французской революции произошла революция негров-рабов в Сан-Доминго, увенчавшаяся созданием первого независимого латиноамериканского государства Гаити.
ГЛАВА 3
РЕВОЛЮЦИЯ НЕГРОВ-РАБОВ САН-ДОМИНГО (ГАИТИ) в 1791—1804 гг.
D -конце XVIII в. Сан-Доминго было самой богатой колонией Франции !. Богатства, текущие в метрополию, создавались жестоко угнетаемыми неграми-рабами.
Рабовладельческое плантационное хозяйство, специализировавшееся главным образом на выращивании сахарного тростника, являлось основой экономики Сан-Доминго и определяло существовавшие там общественные отношения. Раб, возделывавший плантации, -был основным производителем, рабовладелец-плантатор— полноправным собственником раба, продуктов его труда, орудий и средств производства. Полмиллиона рабов возделывали в Сан-Доминго 3300 тыс. аиров земли, находившейся в руках 4—5 тыс. плантаторов. Основное деление жителей колонии по социальному признаку дополнялось очень сложной системой взаимоотношений между различными группами населения.
Первенствующее положение занимала французская колониальная администрация во главе с губернатором. Высшим слоем среди собственно жителей колонии были «большие белые»: крупные плантаторы, владельцы местных сахарных и других предприятий, а также купцы, управляющие больших имений, наиболее состоятельные представители городской буржуазии. За «большими белыми» следовали «маленькие белые», которые составляли более многочисленную часть населения, не обладавшую крупной, а иногда и вообще какой бы то ни было собственностью. К ним относились мелкие рабовладельцы, надсмотрщики за рабами, адвокаты, ремесленники, содержатели постоялых дворов, трактирщики, торговцы, матросы, немногочисленные рабочие мануфактур и пр. «Большие белые», используя свое экономическое господство и связи с французским королевским дво-
1 Французская колония Сан-Доминго (см. гл. 1) занимала западную часть одноименного острова, восточная часть его находилась во владении Испании.
37
,ром (эти связи поддерживались через аристократов-плантаторов, живущих в Париже), эксплуатировали не только своих рабов, но и «маленьких белых».
Несмотря на наличие классовых и сословных противоречий среди белых колонистов, их в значительной мере объединяло привилегированное положение по отношению к «цветному» населению страны. Его составляли негры и мулаты. Подавляющее число негров были рабами, большая часть мулатов — свободными. К концу XVIII в. число свободных негров и мулатов приближалось к численности населявших колонию белых (первых было 20—25 тыс., вторых — 30—35 тыс.). Плантаторы — негры и мулаты (последних было большинство) —владели всей земельной площади колонии. Многие из них нажили крупные состояния, позволяли себе роскошь бывать во Франции и отправлять туда учиться своих детей. Однако они не имели никаких политических прав и любой, даже самый последний из «маленьких белых», мог безнаказанно оскорбить свободного негра или мулата. Для них существовало множество унизительных ограничений, вплоть до запрещения появляться на улицах с наступлением темноты.
Свободные негры и мулаты, разъединенные между собой социальным положением и расовыми предрассудками *, были в то же самое время объединены стремлением покончить с навязанным им неравноправием. При этом то скрытая, то явная борьба «цветного» и белого населения колонии переплеталась с борьбой, вызывавшейся классовыми противоречиями.
К сложному клубку социальных и расовых антагонизмов прибавлялись противоречия между колонией и метрополией, которые в свою очередь еще более запутывали этой клубок.
Плантаторы были готовы терпеть политическое господство метрополии, поскольку последняя защищала своей военной силой выгодное для обеих сторон рабство. Гораздо острее были противоречия в области экономических отношений. С 1727 г. существовал закон, установивший монопольное право Франции на торговлю с колониями, которая могла осуществляться только на французских кораблях. Подобные торговые отношения стесняли предприимчивость колониальных плантаторов, желавших обеспечить себе более широкий рынок и открыть в колонию доступ товаров, более дешевых, чем французские, избавившись, таким образом, от принудительной дани, которая взималась с них в пользу метрополии. Существовали и другие преграды для деятельности плантаторов (запрещение основывать мануфактуры, разводить сельскохозяйственные культуры, которыми Франция снабжала свои заморские владения, и др.).
1 Свободный мулат относился высокомерно к свободному негру, и те и другие презирали негров и мулатов—рабов.
38
Таким образом накануне французской буржуазной революции Сан-Доминго представляло собой арену острой борьбы различных интересов и общественных сил. Революция стимулировала дальнейшее обострение этой борьбы.
Первый же шквал революционных событий, .всколыхнувший Францию, очень быстро долетел до Сан-Доминго, вызвав всеобщее волнение и вдохнув надежду на достижение заветных целей.
Воспользовавшись падением авторитета колониальной администрации, связями с королевским двором и своим господствующим положением на острове, «большие белые» сумели добиться для себя представительства во французском Национальном собрании, захватить все возникшие в ходе революции представительные учреждения в Сан-Доминго (провинциальные собрания и т. д.). Главной задачей они считали сохранение любой ценой своих привилегий и института рабства. Сильнейшее беспокойство в их среде вызывал революционный девиз «Свобода, равенство, братство!». Уступая настойчивым требованиям свободных мулатов, Учредительное собрание Франции 15 мая 1791 г. издало декрет, по которому «цветные», рожденные от свободных отца и матери, получали доступ во все будущие колониальные представительные учреждения L
«Ярость и исступление овладели всеми умами», — писал современнике реакции плантаторов на декрет от 15 мая. «Большие белые» готовились всеми силами помешать проведению декрета в жизнь. Они рассчитывали, что им удастся сделать это, используя созванное ими без участия мулатов Колониальное собрание. Собрание открылось 1 августа 1791 г. в городе Леога-не, а затем его участники переехали в главный город Северной провинции1 2 Кап-Франсэ. В это время «весь горизонт неожиданно покрылся густым дымом, и в нем отчетливо различалось пламя, охватившее... все пространство, известное под именем Плен-дю-Кап, которое окружает город. Толпы мужчин, женщин и детей, спасшихся от огня и гибели, бежали со всех сторон и искали в городе убежища. От них стало известно, что рабы восстали, почти всюду убили своих хозяев и их ставленников, что они поджигают здания и сахарный тростник, чтобы облегчить победу восстания и выполнение своих планов». Так писал очевидец событий.
В ночь с 22 на 23 августа 1791 г. загорелись первые плантации, а через неделю восстанием была охвачена почти вся Северная провинция.
Не имея достаточных сил для подавления восстания, Колониальное собрание постаралось превратить в своего союзника
1 На них распространялось цензовое деление граждан на «активных» и «пассивных», введенное конституцией 1791 г.
2 Колония делилась на Северную, Западную и Южную провинции.
39
свободных мулатов. Оно объявило о своем решении назначить комиссию для изучения их петиций. Мулаты Капа (главным образом плантаторы или коммерсанты), несмотря на все чинимые в отношении их несправедливости, приняли ничтожную уступку и заявили о своей готовности выступить против восставших. Союз с мулатами позволил гарнизону Капа отбить нападение. Восставшие отступили в горы и леса. В боях под Капом погиб их руководитель Букман.
Однако первые неудачи и гибель вождя не заставили восставших покориться. Их ненависть не остыла. После гибели Букмана во главе их неорганизованной армии встали
Жан Франсуа и Биассу, а потом Туссен Лувертюр, которому суждено было стать самым выдающимся человеком в истории страны.
Туссен Лувертюр, раб и сын раба, родился в 1743 г. на плантации Бреда, принадлежавшей графу Ноэ. В детстве был конюхом, а позже стал кучером управляющего плантацией. Большое влияние на формирование его мировоззрения оказала неудавшаяся попытка восстания негров-рабов, возглавляемых Макан-далем. Туссену было 13 лет, когда он стал свидетелем жестокой казни этого негритянского вождя.
Крестный отец Туссена —священник, полюбив мальчика, научил его читать и писать по-французски, а также начаткам латыни. Умышленным и грамотным конюхом заинтересовался управляющий плантацией и позволил ему пользоваться книгами своей библиотеки. Эта 'возможность при большом природном уме юноши помогла ему настолько расширить свой кругозор, что он стал значительно (более образованным человеком по сравнению не только с его собратьями-рабами, но и многими плантаторами. Глубокое впечатление на Туссена произвела известная книга французского аббата Рейналя, разоблачавшего ужасы колониального режима и предсказывавшего приход «Черного Спартака». (Внимательно вчитывался Туссен в историю Рима, который сотрясали восстания рабов, жадно ловил новые идеи, приходящие из Франции. Всеми силами своей души он ненавидел рабство.
40
Когда в 1791 г. в Сан-Доминго вспыхнуло восстание рабов, Туссен присоединился к восставшим. За проявленную храбрость и военные дарования ему поручили командование большим отрядом в армии Биассу. Вскоре Туссен приобрел большое влияние во всей армии. После первых неудач восстания, поняв необходимость военной дисциплины и приобретения военных знаний, он начал создавать новую, обученную армию. Для этой цели использовались даже пленные французские офицеры.
<Во второй половине сентября восставшие вновь осадили Кап, оказавшийся в самом отчаянном положении.
В это время за спиной белых, охранявших Западную провинцию от проникновения туда восставших рабов, происходили не менее важные события. Восстали свободные мулаты этой провинции, где они составляли большую часть свободного населения.. Мулаты требовали осуществления декрета от 15 мая.
Движение свободных мулатов Западной провинции всколыхнуло и рабов-негров, до которых уже доходили слухи о восстании их собратьев на Севере. Часть рабов мулаты приняли в свои отряды. Одновременно значительная часть «маленьких белых» готова была пойти на соглашение с мулатами, чтобы ограничить деспотизм «больших белых». Но члены Колониального собрания не хотели поступиться ни одной из своих привилегий. Это предопределило расширение войны, ибо ее предстояло вести не только с рабами, но и со свободными мулатами и теми «маленькими белыми», которые стали на сторону последних.
28 ноября 1791 ir. из Франции в Сан-Доминго прибыли назначенные Учредительным собранием гражданские комиссары: Мирбек, Рум, Сан-Леже. Они имели средства, негодные для успокоения острова: конституцию Франции 1791 г. и декрет от 24 сентября того же года. Первая не распространялась на жителей колонии, что оскорбляло белых колонистов, второй наносил удар по свободным неграм и мулатам, так как отменял декрет от 15 мая. Попытка комиссаров договориться с восставшими рабами вызвала их окончательный разрыв с белыми рабовладельцами, а стремление настаивать на осуществлении декрета поссорило комиссаров с последними. В это время 6 тыс. рабов Севера вторглись в Западную провинцию, откуда они были вытеснены лишь с большим трудом. В самой Западной провинции, как и в Южной, увеличивалось число бежавших рабов, которые собирались в отряды и нападали на плантации и города.
Возлагая на комиссаров ответственность за неудачу в подавлении восстания рабов, Колониальное собрание срывало одновременно все их мероприятия. В апреле 1792 г. комиссары уехали во Францию, чтобы доложить там о создавшемся положении.
В середине сентября 1792 т. в Сан-Доминго прибыли новые комиссары, вооруженные декретом Законодательного собрания, объявлявшим, что «свободные мулаты и свободные негры
41
должны пользоваться так же, как и белые колонисты, равенством политических прав».
Новым комиссарам были предоставлены очень широкие полномочия (распускать колониальные собрания, задерживать и отменять их постановления, назначать судей и т. д.). Для поддержания власти комиссаров и восстановления порядка на остров были отправлены 6 тыс. солдат во главе с генерал-лейтенантом Д’Эспарбом и несколько военных кораблей под флагом адмирала Жирардена. Состав комиссии, прибывшей в Сан-Доминго, во многом определил отношения, сложившиеся между комиссарами и населением колонии. Двое из комиссаров — Сан-тонакс и Польверель — были якобинцами. Первый — решительный и волевой человек, верный передовым идеям своего времени, принадлежавший к левому крылу якобинцев, — стал главой комиссии. Третий — Эло — был деятелем жирондистского толка.
Перед комиссарами стояли две задачи: осуществить проведение в жизнь декрета о равноправии свободных негров и мулатов с белыми колонистами и подавить восстание негров-рабов. При этом решение первой задачи являлось непременным условием решения второй. Но едва приступив к делу, комиссары встретились с почти непреодолимыми трудностями.
Колониальное собрание, признавшее упомянутый декрет, не собиралось проводить его в жизнь. Сторону собрания приняли Д’ Эспарб и генерал-губернатор Бланшеланд.
Комиссары-якобинцы в ответ на действия своих противников не остановились перед роспуском Колониального собрания, высылкой из колонии Бланшеланда и Д’ Эспарба, а также изгнанием плантаторов-контрреволюционеров. Считая эти меры слишком крутыми, недовольный Эло покинул остров.
Оставшиеся в колонии Сантонакс и Польверель, понимая, что для проведения своей политики они должны найти опору среди местного населения, создали якобинский клуб, куда вошло большое число «маленьких белых». Они также обратились за поддержкой к свободным неграм и мулатам, раздали им оружие.
Против восставших рабов комиссары направили войска под командованием офицеров Рошамбо и Лаво, которым удалось оттеснить противника, овладеть его сильно укрепленной главной базой в Таннери и захватить много пленных. Однако неудача экспедиционного отряда белых под командованием Нюлли, попавшего в засаду, позволила восставшим вновь подойти к столице Северной провинции (февраль 1793 г.). Попытки Лаво очистить горы, окружавшие Кап, закончились полным провалом и позорным бегством белых под защиту городских стен. При этом в районе Капа действовала сравнительно небольшая часть восставших рабов во главе с Пьеро и Макайа.
Основные силы восставших находились у испанской границы острова. Вожди армии рабов в мае 1793 г. согласились на пред-42
ложение властей испанской колонии Санто-Доминго перейти на службу испанского короля. Предложение это последовало в связи с начавшейся в марте 1793 г. войной между Францией и Испанией. Солдатам — бывшим рабам — было обещано после окончания войны с французами предоставить свободу.
За два месяца до объявления войны Испании Франция вступила в войну с Англией. Предвидя опасность для своей колонии, на помощь комиссарам из Парижа был послан с войсками новый генерал-губернатор Гальбо. Но этот генерал, владевший на острове плантациями, прибыв в Кап, перешел в лагерь противников Сантонакса и Польвереля. Население города разделилось на две партии. Началось ожесточенное сражение, в котором Гальбо одержал верх, заставив комиссаров покинуть город и бежать в О-дю-Кап.
Какого нового союзника, чья поддержка намного укрепила бы позиции верных им (но немногочисленных на Севере) свободных негров и мулатов, могли найти комиссары? Этим союзником могли стать только восставшие рабы в случае предоставления им свободы. Комиссары обратились к неграм, окружавшим Кап, призвав их перейти на службу республики на указанном условии. Негритянские вожди Пьеро и Макайа приняли предложение. На следующее утро негры ворвались в Кап. Же-' стокая, но справедливая месть постигла тиранов-рабовладельцев. Многие из них погибли от рук своих прежних рабов, а их имущество сгорело во время возникшего пожара. Гальбо и все те, кто успел сесть на корабли, в ужасе покинули город. После захвата Капа неграми из колонии бежало до 10 тыс. белых.
Узнав о победе, комиссары выпустили прокламацию о предоставлении свободы неграм, участвовавшим во взятии Капа. В прокламации говорилось также о дальнейшем постепенном освобождении всех рабов колонии и немедленном улучшении условий их работы на плантациях.
Воспользовавшись разбродом во французском Сан-Доминго, испанцы в июле 1793 г. начали наступление на северо-востоке этой колонии. Много французских солдат и офицеров перешло на сторону врага. Так как к испанцам присоединились главные силы восставших негров и их наиболее влиятельные вожди, к ним со своим большим отрядом примкнул и Макайа.
В распоряжении комиссаров оставалась небольшая кучка французских солдат во главе с Лаво, мулаты (не плантаторы) и негритянские отряды Пьеро. Польверель и Сантонакс старались привлечь на свою сторону всех мулатов. Они обратились к ним со специальной прокламацией, где указывали, что мулаты очень многим обязаны революции и республике и что союз с «большими белыми» для них опасен.
Призыв комиссаров не нашел отклика у мулатов-плантаторов. Они оставались безучастными свидетелями вражеского про-
43
движения. Героические усилия комиссаров мобилизовать население на борьбу разбивались -о преграду непреодолимых внутренних противоречий. Не хватало оружия, средств. Испанцы продолжали наступление. Введение нового налога, необходимого для организации обороны, вызвало недовольство даже в среде «маленьких белых», а также свободных негров и мулатов, до тех пор поддерживавших комиссаров. Тогда последние решили вновь приобрести себе союзника в восставших неграх.
26 августа 1793 г. Сантонакс издал декрет о полном и немедленном освобождении рабов.
Рабы, находившиеся на территории, контролируемой комиссарами, ликовали. Но радость освобождения не сделала их безоговорочными сторонниками Польвереля и Сантонакса. Декрет был издан слишком поздно. Вера в освободительную миссию Франции была уже основательно подорвана. Большая часть рабов устремилась в лагерь Биассу, Жана Франсуа и главным образом Туссена. Негритянским вождям рабы верили больше, чем французским комиссарам. Обещанная ими свобода казалась сомнительной.
Декрет Сантонакса, дав комиссарам значительно меньше союзников из числа новых вольноотпущенников, чем можно было ожидать, в то же время сделал- всех рабовладельцев — крупных и мелких,—а также их подручных и прихлебателей смертельными врагами представителей революционной Франции. Против них по всей колонии подняли мятеж рабовладельцы всех цветов кожи. 19 сентября 1793 <г. начали интервенцию призванные ими с Ямайки английские войска, занявшие официальную столицу колонии Порт-о-Пренс (Западная провинция).
К середине 1794 г. (флаг Французской республики удерживался на Севере только в окрестностях Капа и близких к нему районах, где остатками' французских войск и верными Франции неграми командовал ставший губернатором генерал Лаво; на Юге — в районе Кайе, где еще удерживался мулатский генерал Риге со своей армией из преданных республике мулатов и небольшого числа негров; на Западе — в районе Мирэбале, где воевала мулато-негритянская армия под командованием мулата Бовэ. Английская блокада сделала невозможной доставку войскам продовольствия и военных припасов. И как раз в этот момент из метрополии пришел декрет об отзыве комиссаров.
За время, которое провели в Сан-Доминго Польверель и Сантонакс, во Франции установилась якобинская диктатура — диктатура наиболее революционной части французской буржуазии. 4 февраля 4794 г. Конвент принял свой знаменитый декрет об отмене рабства. Он гласил: «Национальный конвент объявляет, что рабство негров во всех колониях отменяется; посему все люди без различия цвета их кожи, проживающие в ко-44
лониях, являются французскими гражданами и пользуются всеми правами, обеспечиваемыми Конституцией».
Осуществленный якобинцами акт — освобождение рабов — не -был только проявлением их доброй воли. Массовое восстание рабов, добивавшихся свободы, предопределило и сделало неизбежным издание декрета от 4 февраля 1794 г. Восстание подтолкнуло наиболее демократическую часть французской буржуазии на революционное решение вопроса о рабстве. Но если выступление рабов стимулировало развитие революционных возможностей демократической части французской буржуазии, то в свою очередь вылившись в законодательную меру, возможности эти стали значительной реальной силой. Якобинская Франция была не в состоянии изгнать из Сан-Доминго интервентов, подавить плантаторов и претворить в жизнь декрет от 4 февраля. Силы для этого нашлись у восставших рабов, сделавшихся теперь союзниками Франции и ревностными поборниками осуществления декрета.
Весной 1794 ,г. Туссен, заключивший с Лаво договор о совместных действиях, атаковал штаб-квартиру испанского главнокомандующего, а также отряды Биассу и Жана Франсуа, которые забыли о своих собратьях-рабах, став испанскими генералами. Неожиданность и лучшая военная подготовка частей Туссена обеспечила ему успех. По мере отступления испанцев все больше и больше солдат их армии (негров) переходило на сторону Туссена. Несмотря на отчаянное сопротивление испанцев, Туссену удалось изгнать их из пределов французского Сан-Доминго.
В то же время в Европе французские войска нанесли ряд поражений Испании. 22 июля 1795 ir., по договору, заключенному в Базеле между Францией и Испанией, последняя уступала в «полную собственность Французской республики всю испанскую часть острова Санто-Доминго».
После Базельского мира казалось, что для бывших рабов оставалась единственная угроза — со стороны англичан. Они оккупировали важные портовые города на Западе, продвинулись в глубь острова, везде восстанавливая рабство. Вскоре возникла новая угроза, исходившая изнутри. Против бывших рабов зрел заговор в среде негров и мулатов, свободных еще до декрета Сантонакса и декрета Конвента от 4 февраля 1794 г. Они хотели занимать в отношении бывших рабов приблизительно такое же положение, которое занимали до французской революции белые в отношении свободных негров и мулатов. На Севере недовольных мулатов возглавлял генерал Вильат, на Юге — генерал Риго, решившие произвести переворот, начав его арестом Лаво, а закончив устранением Туссена с политической арены. 20 марта 1796 г. находившиеся под командованием Вильата мулатские части города Капа ворвались в квартиру Лаво, аресто-
45
вали его и бросили в тюрьму. Вильат объявил себя временным правителем.
Об этом -стало известно Туссену. Быстрота и решительность его действий спасли положение. Немедленно по всему Северу арестовали всех подозреваемых в загово-ре мулатов. Лучшие воинские части были направлены в Кап; негры, работавшие на плантациях, призваны к оружию.
Заговорщики поняли бесполезность сопротивления. Лаво был освобожден. Войска Туссена вошли в Кап. Туссен стал дивизионным генералом и был назначен помощником генерал-губернатора. Многие негритянские офицеры получили генеральские звания: Пьеро, Жан Пьер, Мишель, Левель и Дессалин, ставшие бригадными генералами. На Севере власть сосредоточилась в руках руководителей негритянских частей республиканской армии. Фактическим правителем края стал Туссен Лувер-тюр, чье влияние на массы недавно освободившихся рабов росло с каждым днем. Бывшие рабы стали на острове главными защитниками Французской республики.
Во Франции в этот период произошли крупные изменения. Пала якобинская диктатура. Затем на смену термидорианскому Конвенту пришла Директория. В колонию вновь были посланы комиссары во главе с Сантонаксом. Согласно Французской конституции 1795 г. Сан-Доминго должно было послать во Францию 7 делегатов в Совет Пятисот и Совет старейшин. Осенью 1796 г. в колонии прошли выборы. Среди избранных оказались Лаво и Сантонакс. Лаво вскоре уехал. В августе 1797 г. и Сантонакс покинул остров, назначив перед этим Туссена главнокомандующим всеми вооруженными силами.
Заняв этот пост, Туссен решил приступить к изгнанию английских оккупантов. В феврале 1798 г. войска .республики начали наступление, а в октябре англичане эвакуировали занимаемую ими территорию. Во французском Сан-Доминго не осталось ни одного оккупанта, ни одного раба, ни одного рабовладельца. Тем не менее война на многострадальном острове не прекратилась.
Декретом от 1 января 1798 г. Директория подтверждала свободу и равноправие бывших рабов. Однако здесь же указывалось, что для колоний будут выработаны особые законы. Кроме того, декрет содержал статьи, которые позволяли французским колониальным властям под различными • предлогами лишать освободившихся от рабства негров и мулатов политических прав. В момент принятия декрета в Совете Пятисот раздавались голоса, требовавшие немедленного восстановления рабства.
При существовавшем на острове положении ни одна попытка даже скрытого восстановления рабства не могла быть предпринята без ослабления армии бывших рабов, которая являлась оплотом их свободы. Поэтому, отправляя в Сан-Доминго своего 46
агента Гедувиля и передавая ему подарки для Туссена, Директория поставила перед ним одновременно задачу ослабить влияние негритянского главнокомандующего на армию и посеять в ней разногласия, используя вражду между мулатами и неграми.
В мае 1798 г. Гедувиль прибыл в Кап, где встретился с Туссеном. При этом агент и его свита вели себя до наглости высокомерно. «Победители Европы» считали ниже своего достоинства относиться к неграм, как к равным. Это не могло не вызвать скрытой неприязни Туссена и бывших рабов к вновь прибывшим. Однако, оставаясь верным Французской республике, Туссен всячески избегал открытого разрыва. Но он все же произошел. Одним из своих приказов Гедувиль вводил принудительную контрактацию работников плантаций сроком на три года. Это вызвало возмущение бывших рабов, справедливо усмотревших в приказе попытку закрепощения, за которой могли последовать и попытка более или менее замаскированного восстановления рабства. Стремясь ослабить негритянскую армию, представитель Директории под предлогом окончания войны с англичанами начал настаивать на ее сокращении и приступил к осуществлению этой меры, отдав приказ о разоружении частей города Форт-Дофин (теперь Форт-Либерте). Одновременно он обратился к мулату Риге (который ранее участвовал вместе с Вильятом в заговоре против Туссена), прося его помощи в случае неповиновения негритянских частей.
Все эти действия достаточно ясно показывали, что Гедувиль покушается на свободу негров и одновременно пытается подорвать ее оплот—армию бывших рабов. Приказ о разоружении вызвал восстание частей Форт-Дофина. К восставшим присоединились негры, жившие в районе города. Вмешательство генерала Риго могло ввергнуть колонию в новую кровопролитную гражданскую войну. Поэтому Туссен действовал решительно. По его приказу Кап был окружен частями генерала Дессалина. Во главе значительной армии Туссен выступил в направлении столицы Северной провинции (теперь департамента). Поскольку возникла угроза свободе негров, главнокомандующий вновь призвал всех бывших рабов встать на ее защиту. Тысячи негров примкнули к армии Туссена. Когда она подошла к Капу, агент Директории поспешно отплыл во Францию, чтобы там оклеветать Туссена и его сторонников. Тем не менее, пока шла война с Англией, во Франции считали неразумным восстанавливать против себя талантливого и влиятельного главнокомандующего французских войск в Сан-Доминго, а потому Директория признала его правоту в споре с Гедувилем.
Еще до этого разногласиями между Гедувилем и Туссеном решили воспользоваться недовольные мулаты, возглавляемые Риго. Устранение Туссена они считали первым шагом к установлению на острове своей власти. Против заговорщиков на Юг
47
были посланы войска. Они осадили главную цитадель мулатов — город Жакмель и овладели им. Риго и его ближайшие соратники на кораблях бежали из Сан-Доминго.
Положение колонии, однако, нельзя было считать окончательно упроченным, а население ее полностью гарантированным от попыток реставрации рабства, пока в бывшем испанском Санто-Доминго, передача которого Франции еще не состоялась, продолжали оставаться испанская администрация и армия, пока там сохранялся институт рабства. Туссен решил покончить с потенциальной угрозой, нависшей с этой стороны, и прийти на помощь неграм-рабам восточной части острова. У Туссена имелось на это и формальное право — условия Базельского договора. Его армия пересекла границу. Испанцы после короткого сопротивления 26 января .1801 г. вынуждены были -сложить оружие. Ровно через день было объявлено об отмене рабства в бывшем испанском Санто-Доминго.
После того как закончилась война, завершившая объединение колоний и страна обрела долгожданный мир, естественно, возникла необходимость единого законодательства. Оно закрепило бы установившийся на острове общественный строй и новые отношения между колонией и метрополией. Такое законодательство было создано. Основу его составляла конституция, выработанная специальной комиссией по поручению Туссена и торжественно провозглашенная на острове в июле 1801 г.
Главные статьи конституции подтверждали отмену рабства и равноправие всех граждан колонии перед законом. Так закреплялось основное завоевание бывших рабов.
Связь Франции с Сан-Доминго уже долгие годы оставалась фактически номинальной. Однако признание метрополией свободы и равноправия негров, надежда на ее помощь и защиту в случае попытки реакционного переворота или новой интервенции сделали Францию в глазах жителей Сан-Доминго потенциальным гарантом их свободы. Поэтому, несмотря на некоторые признаки, дававшие право сомневаться в правильности подобного суждения, статья первая конституции 1801 г. объявляла, что Сан-Доминго является колонией и составляет часть Французской империи.
Конституция признавала и законодательно утверждала принцип частной собственности, священной и неприкосновенной, т. е. главный принцип, определяющий буржуазные общественные отношения.
Туссен Лувертюр, «принимая во внимание важность его заслуг, оказанных колонии», и «в знак безграничного доверия» к нему народа был объявлен пожизненным правителем Сан-Доминго с правом назначить себе преемника. Правитель колонии являлся одновременно и главнокомандующим. Он нес ответственность за внутреннюю и внешнюю безопасность страны, 48
располагал полномочиями «непосредственно связываться с метрополией по всем вопросам, относящимся к интересам колонии». Ему принадлежала законодательная инициатива, он подписывал законы, назначал всех гражданских служащих и командиров военных частей, был главным цензором. Законодательным органом по конституции 1801 г. являлось Центральное собрание, куда входили по два представителя от каждого департамента.
Еще в октябре 1800 г. был издан регламент, в котором говорилось: «Как солдат под страхом строгого наказания не должен оставлять свою роту, батальон или полубригаду и переходить в другие без разрешения своих 'командиров, так должно быть запрещено и земледельцу покидать свою плантацию и переходить на другие». В конституции 1801 г. подтверждалось: «Всякая перемена местожительства части земледельцев влечет за собой пибель возделываемых культур. Чтобы пресечь столь тяжелое зло для колонии... правитель устанавливает полицейские правила...» Кроме того, запрещалась распродажа государственной земли участками, меньшими, чем 50 акров, причем, приобретая землю, собственник должен был гарантировать ее рентабельное использование. Иначе говоря, предполагалось обязательное ведение плантационного хозяйства.
По конституции 1801 г. взаимоотношения между работниками и руководителями плантации (будь то назначаемые правителем или прежние хозяева) определялись следующим образом: «Каждая плантация представляет собой предприятие, которое требует объединения земледельцев и рабочих; оно является спокойным прибежищем активной и постоянной семьи, у которой собственник земли или его представитель является по необходимости отцом... Каждый земледелец и рабочий является членом семьи и дольщиком в доходах...»
Практика жизни, разумеется, была очень далека от предполагаемых конституцией идиллических отношений. Оставшиеся плантаторы использовали возможности прикрепления работников к земле для безжалостной их эксплуатации. Новые руководители плантаций оказывались часто не лучше прежних хозяев. Это не могло не вызвать недовольства бывших рабов.
Однако в рассматриваемое время государственная власть в лице Туссена Лувертюра вводила и укрепляла плантационную систему в первую очередь как средство, обеспечивающее закрепление успехов победоносной освободительной войны и приток в колонию необходимых для армии и населения продуктов питания и других предметов потребления. Кроме того, государство осуществляло повседневный контроль над плантаторами и руководителями плантаций через своих комиссаров. Телесные наказания были строжайше запрещены законом. Жестоко карались злоупотребления, хищения и дурное обращение с работниками. Туссен лично вникал во все детали, зорко следил за 4 Заказ 35	49
тем, чтобы освобожденный негр не был исподволь вновь превращен в раба. В резиденцию Туссена мог прийти любой человек и принести жалобу на кого угодно.
Образовавшееся государство было государством военного времени и борьбы за укрепление добытой неграми свободы, государством переходного периода, когда, с одной стороны, освобожденные рабы, получившие землю, тяготели к созданию крестьянского хозяйства, а, с другой стороны, интересы укрепления завоеванной ими свободы вызывали необходимость сохранения плантационного хозяйства. Государство не могло отстоять свободу негров, не располагая значительной и хорошо вооруженной армией, аппаратом управления, флотом, средствами для восстановления разрушенных войной дорог, мостов и общественных зданий, для организации почты и т. д. Удовлетворить все эти нужды зарождавшееся крестьянское хозяйство ни в коей мере не могло. На первых порах оно должно было носить в основном натуральный характер и не в состоянии было обеспечить даже скудный рацион питания, тем более, что навыки рабов в ведении крестьянского хзяйства были явно недостаточны и ограничивались преимущественно умением возделывать небольшие огороды. Сохранение и восстановление плантаций сахарного тростника и кофе позволяло решить задачи, стоявшие в тот момент перед государством бывших рабов. Торговля продуктами традиционного хозяйства давала возможность приобрести средства, необходимые для вооружения армии (его покупали и изготовляли в создаваемых мастерских), строительства флота, покупки продуктов питания (их не хватало в разоренной войной стране), содержания вооруженных сил, государственного аппарата и т. д.
Какой экономической тенденции суждено было возобладать в стране, зависело от условий ее исторического развития. Пока же было необходимо поддерживать плантационное хозяйство, ограничивая свободу бывших рабов, во имя ее- окончательного упрочения.
Политика нового государства обеспечила невиданный расцвет хозяйства страны. Строгая военная дисциплина гарантировала целеустремленность усилий и четкую организацию работы.
В общественной жизни были ярко выражены демократические начала, что стимулировалось правителем. Ни цвет кожи, ни социальное положение не служили препятствием для посещения любых общественных мест и учреждений, включая резиденцию правителя колонии. Очень много внимания уделялось воспитанию детей. Прививалось внимательное отношение и уважение к женщине. Расовая проблема, при всей трудности ее решения, особенно в связи с совпадением расовых и классовых противоречий, укоренившейся традиции, потеряла прежнюю остроту. Туссен всеми силами стремился устранить остатки не-50
доверия и подозрительности .в отношениях между представителями различных рас. Понимая .необходимость использования опыта и знаний белых и мулатов, правитель колонии стремился привлечь их на свою сторону, поставить на службу защищаемого им дела.
В стране было упорядочено судопроизводство. Для борьбы с злоупотреблениями ввели институт правительственных комиссаров, осуществлявший функции, напоминающие функции современной прокуратуры. Был учрежден Кассационный трибунал.
Свобода способствовала приросту населения, которое прежде вымирало и пополнялось главным образом за счет ввоза невольников из Африки.' Освобождение от рабства послужило мощным толчком развития негритянской музыки и искусства. Гордостью нового государства являлась армия. Ее руководитель, показавший себя талантливым полководцем, отдал все силы на дальнейшее ее укрепление. Армия Туссена была лучшей армией Западного полушария.
В период Директории крупная буржуазия Франции, стоявшая у власти, начала активную борьбу за гегемонию в Европе. Французская армия завоевывала и подчиняла близлежащие страны, превращая их в зависимых и эксплуатируемых вассалов. Тогда же, как упоминалось выше, во Франции начали вынашиваться планы лишения Сан-Доминго автономии, которая возникла явочным порядком, и возвращения населения острова в рабство. Эти планы стали реальной программой действий с приходом к власти Наполеона, главного выразителя чаяний крупной французской буржуазии, мечтавшей уже о мировой гегемонии. Получение из Сан-Доминго проекта конституции, присланной на утверждение, ускорило события.
Когда Наполеон ознакомился с этой конституцией, он воскликнул: «Негры должны быть подчинены! У нас есть причины для недовольства. Туссен представил мне для утверждения негритянскую конституцию... Это оскробление для Франции, мы будем воевать... В письмах мы будем объявлять, что в наших колониях нет рабства. Я, как первый консул, напишу Туссену Лувертюру лестный для него ответ. Но вот чего мы должны добиться: первое — полного восстановления прежнего положения негров; второе — осторожного смещения, после тщательной подготовки, всех негритянских вождей». В соответствии с намеченной программой Наполеон и начал действовать.
Во главе 10-тысячной экспедиционной армии был поставлен муж сестры Наполеона — генерал Леклерк, назначенный гене-рал-капитаном острова. В составе отправляемого флота, по различным данным, насчитывалось от 54 до 86 военных судов и транспортов. Флотом командовал адмирал Вильярет.
В январе 1802 г. французский флот появился у восточного побережья Сан-Доминго. 2 февраля первые части начали вы-4*	51
садку у Фарт-Дофина. Без всякого предупреждения и повода они открыли огонь по собравшимся на берегу жителям. На другой день главные силы (французов начали подготовку к высадке на рейде Капа. Однако находившийся здесь командир Северного военного округа генерал Кристоф предупредил Леклерка через парламентера, что не допустит высадки до получения соответствующего приказа от своего главнокомандующего — генерала Туссена. Леклерк ответил на это ультиматумом сдать укрепления в тот же день, предупредив, что в случае отказа Кристофа выполнить требование будет считать его мятежником. Негритянский генерал ответил полным достоинства письмом, повторяя уже однажды принятое решение.
5 февраля 1802 г.. Леклерк отдал приказ о высадке своих войск. Сломив сопротивление защитников города, французы ворвались на его улицы, объятые пламенем. В течение 10 дней они овладели почти всем побережьем.
Первый успех был куплен французами дорогой ценой. Кроме убитых в боях, армия Леклерка несла крупные потери от эпидемий, которые начались еще при переходе по морю и усилились с прибытием в Сан-Доминго. Свой первый рапорт Наполеону, характеризуя оказываемое сопротивление, Леклерк заканчивал следующими словами: «Они одержимы яростью. Они не отступают, и когда они идут на смерть, они поют. Шлите подкрепления».
Ища передышки, Туссен согласился на предложенные ему Леклерком переговоры о перемирии. Последний сам спешил начать их, так как ожидаемые подкрепления все еще не прибыли, а армия продолжала таять. Приближался страшный для европейских солдат сезон дождей, несущий с собой желтую лихорадку.
Переговоры были начаты при приблизительном равновесии сил и могли создать Туссену условия для сохранения его армии и развертывания ее за счет мобилизации новых сил. Переговоры давали возможность выиграть время, в течение которого народ смог бы окончательно убедиться в намерениях французов и, следовательно, активно откликнуться на призыв, взяться за оружие и стать опорой армии Туссена, главной силой в борьбе с поработителями. Но во время переговоров, 26 апреля 1802 г., по неизвестным причинам французам сдался со своими частями генерал Кристоф. Это сильно ослабило позицию Туссена, и он вынужден был пойти на предложенные ему условия. Они свидетельствовали, что даже в тот момент бывшие рабы еще не потерпели полного поражения, что их сопротивление заставило французов предложить им не полную капитуляцию, а довольно почетный мир. В заключенном договоре предусматривалось сохранение свободы негров, оставление негритянским офицерам их чинов и званий, а также включение негритянских войск во французскую армию. Туссен со своим штабом должен был удалиться на плантацию Эннери.
52
Французы оказались победителями, но программа Наполеона, рассчитанная на 20 дней, не была выполнена и за три месяца. Положение французов оставалось весьма непрочным. Воинские части Леклерка состояли не только из европейцев, число которых катастрофически уменьшилось, но и из негров, находившихся под 'Командованием негритянских генералов. О высылке последних и о разоружении солдат-негров, как предписывал сделать Леклерку Наполеон, не могло быть и речи, ибо такая попытка вызвала бы немедленный взрыв. Подкрепления из Франции прибывали мелкими группами, растворяясь в негритянской массе. Армия -очень плохо снабжалась. Солдаты вскоре после прибытия заболевали. Желтой лихорадкой заболел и Леклерк.
Самое же страшное для французов заключалось в возраставшем недовольстве плантационных рабочих-негров. На плантациях стали применяться телесные наказания. Для поимки убегавших негров использовались собаки, специально завезенные на остров из соседних английских колоний. Сильное возмущение вызвал приказ об изъятии имевшегося у плантационных рабочих оружия. Негры почувствовали всю тяжесть французской оккупации, почти равносильную восстановлению рабства. Начали формироваться вначале небольшие, а затем крупные партизанские отряды.
Первое время негритянские генералы и негры-солдаты, находившиеся под командованием Леклерка, помогали ему поддерживать власть французов. Французский главнокомандующий был уверен, что ему удалось разъединить негров, а следовательно, ослабить их. Однако многие негритянские генералы и офицеры, выполнив формальное условие заключенного мира и перейдя под командование Леклерка, вовсе не стали преданными слугами французов, не говоря уже о солдатах, которые, хотя и подчинились приказу командиров, всем своим существом были со своими собратьями на плантациях, в лесах и горах. В создавшейся обстановке достаточно было небольшого толчка, чтобы растущее недовольство плантационных рабочих слилось со скрытым возмущением негритянской армии и, объединенное общей ненавистью к захватчикам, вылилось во всеобщее восстание против последних.
Такой толчок дали сами французы. Подозревая, что Туссен тайно подогревает растущее недовольство, и боясь, что он может возглавить движение, Леклерк решил заранее предупредить такую возможность. Туссену от имени генерала Брюне было послано письмо с просьбой прибыть к нему в Г он а ивы для переговоров. При этом его заверили в полной 'безопасности. Туссен приехал в Гонаивы, где был арестован, а позже посажен на корабль и 15 июня 1802 г. выслан во Францию. Здесь в апреле 1803 г. он умер узником в крепости Жу. Предательский арест
53
и вы-сылка с острова любимого вождя всколыхнули всю колонию. Плантационные рабочие брались за оружие, негры—солдаты французской армии массами дезертировали, присоединялись к партизанам. Медлили еще только негритянские генералы и офицеры, обясь потерять свои привилегии (некоторые считали устранение Туссена полезным для своего продвижения). Однако правительство Франции навсегда лишило себя и этой последней опоры в Сан-Доминго.
Летом 1802 г. в колонии стало известно, что по соседству, на Малых Антильских островах, принадлежавших Франции, официально восстановлено рабство. Теперь уже ничто не могло остановить восстание, и оно вспыхнуло, охватив весь остров. «Немедленно после прибытия известий, что в Гваделупе было восстановлено рабство, восстание, которое было до сих пор частичным, распространилось по всей колонии»,— сообщал во Францию Леклерк.
28 ноября 1802 г. Леклерк умер от желтой лихорадки. Заменивший его на посту главнокомандующего генерал Рошамбо сделал отчаянную попытку выиграть безнадежную кампанию и восстановить рабство. Он прибегал к самым жестоким мерам.
Расправляясь без сожаления со всеми, кто попадался в их руки, французы восстановили против себя не только негров, но даже мулатов и часть белых. После смерти Леклерка на сторону восставших перешли все наиболее видные генералы бывшей негритянской армии: Дессалин, Кристоф, Клерво и другие. К ним присоединились также известный -генерал Петион и некоторые другие генералы и офицеры-мулаты, понявшие безнадежность положения французов. Во французской армии не осталось солдат-негров; они целыми подразделениями со своими командирами или без них переходили в лагерь восставших. Против французов поднялось все население острова.
Новое восстание негров против рабства вылилось в войну за полную независимость от Франции, которая осмелилась посягнуть на права, завоеванные в долголетней борьбе против различных врагов.
29 ноября 1803 г. негритянские части под командованием возглавившего вооруженную борьбу с французами генерала Дес-салина вошли в последний крупный оплот французов — в Кап-Фра нсэ.
•В тот день, когда французские войска покидали Кап, здесь была обнародована Декларация независимости. «Независимость Сан-Доминго провозглашена, — говорилось в ней. — Возвратив свое первоначальное достоинство, мы вновь приобрели свои права; мы клянемся никогда не уступать их ни одной силе, существующей на земле. Страшная завеса предрассудка разорвана в клочья и навсегда. -Горе тому, кто отважится соединить кровавые лохмотья!»
54
Цитадель Кристафа
1 января 1804 г. новое независимое государство принимает наименование Гаити, которое носил остров, когда его населяли истребленные европейцами индейцы. Этот день считается официальной датой установления независимости.
Революция, осуществленная неграми на острове Гаити, полностью ликвидировала рабство. Она принесла стране независимость, которая являлась единственной гарантией свободы ее населения и освобождения страны от экономического господства метрополии. Революция была колыбелью гаитянской нации. Под влиянием этой революции восставали рабы в английских, испанских, французских, голландских и португальских колониях, в США. Революция рабов-негров в Гаити является одним из крупнейших событий в освободительной борьбе народов, в которую гаитянский народ вписал столь славную страницу
Правителем нового независимого государства Гаити стал Жан Жак Дессалин, наиболее отличившийся генерал освободительной войны против Франции. В сентябре 1804 г. он объявил себя императором. Применявшиеся им жестокие методы правления вызвали восстание, во время которого Дессалин был убит. Страна вновь стала республикой. Президентом был избран соратник Туссена и Дессалина—Анри Кристоф. Новая конститу^ 55
ция сильно ограничивала его власть. Желая сбросить эти ограничения, Кристоф совершил государственный .переворот. Но сторонники конституции, возглавляемые мулатом Александром Са-бесом Петионом, выступили против и нанесли ему поражение, заставив отступить от столицы за реку Артибонит. Здесь Кристоф укрепился. Восточная (бывшая испанская) часть острова^ после 1804 г. отделилась от Гаити, фор-мально оставаясь французским владением (туда отступила часть армии Леклерка). Остров оказался разделенным на три части.
В северной части Кристоф в 1811 г. объявил себя королем Анри I. В южной части сохра
нился республиканский строй.
Александр Петион	В 1807 г. президентом здесь был
избран Петион. В 11816 г. он разработал новую конституцию, просуществовавшую полвека. Главным ее принципом было запрещение иностранцам владеть собсг-венностью в Гаити, что препятствовало начавшемуся уже в то
время иностранному проникновению, угрожавшему только что завоеванной независимости.
Социальная структура страны складывалась очень своеобразно. Процесс превращения бывших рабов ,в крестьян путем передачи им земли, приостановленный необходимостью принудительного сохранения плантационного хозяйства для нужд государства, воевавшего против иностранных оккупантов, продолжался. При Дессалине многие земли, принадлежавшие ранее французам, были розданы.
Однако установление монархического режима сопровождалось закреплением и расширением привилегий крупных землевладельцев. Ими становились высшие офицеры армии и чиновники, бывшие надсмотрщики государственных плантаций и те, кому были возвращены их прежние владения, люди, получившие пожалования от императора.
Дессалин еще продолжал практиковать энергичное государственное вмешательство .в ведение хозяйства землевладельцами и в отношения между ними и работниками, ограничивая власть первых и обеспечивая принудительный труд вторых. При Кристофе на севере страны права земельной аристократии были расширены и бывшие рабы превратились по существу в крепо-56
стных крестьян, в значительной мере безземельных. На Юге аграрная политика носила иной характер. Петион, правда, вернул землю мулатам, которые владели ею еще при французском колониальном режиме, но одновременно он последовательно осуществлял наделение бывших рабов землей. Ее можно было приобрести из государственного фонда. Лица, не имевшие на это средств, получали небольшой участок 'безвозмездно.
Установившаяся в стране система земельных отношений в обоих случаях порождала острые социальные конфликты. Крестьянин или -батрак на Севере стремился освободиться от зависимости и закрепить за собой или приобрести участок земли, а землевладелец-аристократ пытался расширить свои владения и заставить крестьян работать на себя. На Юге крупный землевладелец, как правило мулат, часто не находил рабочих для своих плантаций, так как свободный крестьянин предпочитал работать на собственном участке. Разорявшиеся землевладельцы мечтали о лишении крестьян земли, а те держались за свое мелкое, зачастую нерентабельное хозяйство. Обе системы привели к упадку господствовавшего в стране плантационного хозяйства, основанного на применении рабского труда и разведении сахарного тростника и кофе, составлявших главное богатство страны. Это плантационное хозяйство, требующее больших земельных площадей и многих рабочих рук, не могло успешно развиваться ни за счет труда зависимого крестьянина на Севере, ни на базе мелкого крестьянского хозяйства на Юге.
Народ южной республики, получивший прогрессивную конституцию и землю, с благодарностью думал о Петионе и после его смерти (1818 г.) навсегда сохранил о нем добрую память. Доведенный до крайности деспотическим правлением Кристофа и алчностью его придворной камарильи, народ северного королевства в 1820 г. восстал. Кристоф, преследуемый восставшими, покончил жизнь самоубийством.
Из восточной части острова французы в 1808 г. были изгнаны, и она вновь вернулась под власть Испании. Война за независимость в Испанской Америке, начавшаяся в 1810 г., охватила в 1821 г. и Санто-Доминго, как по-прежнему называлась эта часть острова. Восстание увенчалось образованием независимой республики, которая просуществовала, однако, весьма недолго.
Жан Пьер Буайе, сменивший Петиона на посту президента республики Гаити, после смерти Кристофа объединил северную и южную части страны, а вскоре (1822 г.) распространил свою власть и на восточную часть острова. В бывшей испанской колонии Санто-Доминго рабы были освобождены еще при Туссене. В остальном социальные отношения сохранились в значительной мере такими, какие существовали во времена испанского владычества.
57
1В 1825 г. Буайе добился признания независимости Гаити Францией, что открыло путь к признанию страны другими державами, к росту ее международных связей. Во внутренних делах Буайе, с одной -стороны, проводил, подобно Дессалину, политику государственного регулирования хозяйства, а <с другой — продолжал линию Петиона. Этим он вызвал к -себе ненависть крупных землевладельцев, особенно мулатов Юга. После опустошительного землетрясения, в связи с которым тяготы населения, и без того 'Страдавшего под бременем огромных налогов \ еще больше увеличились, недовольство правлением Буайе вылилось •в восстание, и он был свергнут (1843 г.). После этого страной правили военные, сменявшие президентов почти каждый год. В 1849 г. президент Сулук объявил себя императором. Через 10 лет он был свергнут, и в стране вновь утвердился республиканский строй, существующий до наших дней.
Воспользовавшись свержением Буайе, население бывшей испанской части острова в 1844 г. провозгласило свою независимость.. Новое государство, принявшее название Доминиканской республики, успешно отразило попытку Сулука вновь присоединить его к Гаити.
Таким образом, с середины 40-х годов XIX в. территория государства Гаити была ограничена западной половиной острова. В последующие годы оно сумело сохранить свою государственную самостоятельность, добытую столь дорогой ценой. Но избавившись от колониального ига Франции, эта страна с каждым годом оказывалась во все большей экономической зависимости ют Соединенных Штатов, которые бесцеремонно вмешивались во внутренние дела Гаити, предпринимали вооруженные интервенции, насаждали послушные им продажные режимы. С конца XIX в. народ этой страны ведет против американского империализма борьбу, которая продолжается и поныне.
1 За счет этих налогов в значительной мере собирались средства на «возмещение», которое Гаити обязалось выплатить Франции за призвание независимости республики.
ГЛАВ А 4
НАЧАЛО ОСВОБОДИТЕЛЬНОЙ ВОЙНЫ ИСПАНСКИХ КОЛОНИЙ (1810-1815 гг.)
D первой четверти XIX в. освободительным движением на американском континенте были охвачены все испанские колонии. Война за независимость в Испанской Америке (1810—1826 гг.) была подготовлена трехвековой борьбой ее народов против колониального гнета и обусловлена всем процессом исторического развития.
Многочисленные запреты и ограничения, установленные колонизаторами, чрезвычайно мешали экономическому прогрессу американских колоний Испании, но приостановить его все же не могли. К концу XVIII — началу XIX в. в колониях наблюдались известный рост промышленности, повышение товарности сельского хозяйства, оживление внешней и внутренней торговли. Развитие экономики, экспроприация непосредственных производителей— индейцев, появление наемного труда способствовали формированию в странах Испанской Америки капиталистических отношений. Однако их росту препятствовал колониальный режим.
Мадридское правительство, исходя из интересов метрополии, упорно проводило политику ограничения экономического развития своих американских владений. К началу XIX в. оставались в силе запреты, довлевшие над промышленностью и сельским хозяйством колоний. Торговые сношения с иностранными государствами по-прежнему не разрешались. Торговля испанских колоний в Америке между собой была строго регламентирована и сводилась к минимуму, составляя незначительную долю всей их внешней торговли. Частые в конце XVIII — начале XIX в. англо-испанские войны (1779—1782, 1796—1801, 1804—1808) сопровождались сокращением торговли с метрополией и ввоза английской контрабанды.
Тяжелым бременем тяготели над населением колоний многочисленные налоги: подушная подать, десятина, алькабала 59
и др. Широкое распространение пеонажа и других феодальных форм эксплуатации мешало повышению производительности труда как в сельском хозяйстве, так и в промышленности. Фактическое прикрепление большинства индейцев к земле и их зависимость от помещиков и колониальных властей ставили в весьма затруднительное положение владельцев рудников и мануфактур, нуждавшихся в рабочей силе.
Лишь небольшая часть доходов колоний .расходовалась на развитие их производительных сил, образование, здравоохранение и другие нужды населения. Зато огромные средства шли на содержание многочисленного колониального аппарата, армии, духовенства. Львиная доля доходов отправлялась в метрополию.
Больше всего от колониального гнета страдали индейцы, лишенные всяких прав и подвергавшиеся жестокой, фактически ничем не ограниченной эксплуатации. Вместе с тем экономическая политика метрополии, постоянная дискриминация и политическое бесправие вызывали сильнейшее недовольство ремесленников, городской бедноты, мелких и средних землевладельцев, лиц свободных профессий, а также помещиков-креолов, владельцев рудников и промышленных предприятий, купцов. В условиях колониального режима процесс формирования местной буржуазии шел чрезвычайно медленно. Не обладая достаточной экономической мощью и независимостью, буржуазные элементы не составляли еще определенного класса и не могли выступать самостоятельно.
Наряду с указанными причинами рост революционных настроений был обусловлен и влиянием ряда внешних факторов. Успешная борьба английских колоний в Северной Америке за независимость, Великая французская буржуазная революция, проникновение в Испанскую Америку передовых идей того времени— все это способствовало усилению освободительного движения.
Несмотря на все запреты властей и церкви, сочинения Монтескье, Вольтера, Руссо, знаменитая «Энциклопедия», «История Америки» шотландского ученого Робертсона, «Философская и политическая история о заведениях и коммерции европейцев в обеих Индиях» Рейналя и другие произведения почти с самого момента своего выхода в свет распространялись по всей Испанской Америке; их можно было найти во многих библиотеках.
Революция 1789 г. во Франции вызвала многочисленные отклики в американских владениях Испании. Колониальные власти пытались помешать проникновению революционных идей и какой-либо информации о французских событиях. Уже в сентябре 1789 г. мадридское правительство отдало распоряжение задерживать на таможне все печатные материалы с упоминанием о революционных событиях во Франции. В ноябре того же года «Верховный совет по делам Индий» запретил распространение 60
в американских колониях «Декларации прав человека и гражданина», предписал изъять и уничтожить все имевшиеся экземпляры этого документа. Колониальная администрация бдительно следила за судами, прибывавшими из Франции. Доставленные ими товары и другие грузы тщательно осматривались, портреты деятелей французской революции, революционные воззвания и листовки, «подозрительная» литература подвергались конфискации. Был запрещен даже ввоз рабов из французских колоний. 20 июля 1793 г. королевское правительство категорически запретило ввозить в испанские владения печатные материалы с рисунками или эмблемами, имевшими отношение к французской революции, а в мае 1795 г. предписало властям колоний немедленно предавать суду тех, кто высказывается в пользу строя, установленного в революционной Франции.
Несмотря на все усилия 'колонизаторов, эти и подобные им драконовские меры были тщетны. Невозможно было изолировать испанские владения от внешнего мира и воспрепятствовать проникновению прогрессивных идей, распространение которых способствовало активизации борьбы против колониального режима. Следует, однако, отметить, что война за независимость английских колоний в Северной Америке и Великая французская революция лишь стимулировали процессы, происходившие в Испанской Америке, где уже давно зрели не только материальные, но и идеологические предпосылки освободительного движения.
Так, в последней трети XVIII в. в мексиканской общественной мысли появилось новое направление, виднейшими представителями которого были философы-просветители Игнасио Бар-тол аче, Хосе Антонио Альсате, Хуан Бенито Диас де Гамарра-и-Давалос. Их взгляды, формировавшиеся под определенным влиянием идей европейского, особенно французского Просвещения, отражали новые явления в экономической, социально-политической и духовной жизни Новой Испании. Они выступали против официальной схоластики в науке и философии, за развитие культуры и образования, критиковали колониальный режим, изучали историю и современное положение своей страны.
В Южной Америке росту освободительного движения весьма способствовала деятельность выдающегося просветителя Франсиско Эухенио де Санта Крус-и-Эспехо (1747—1795). Директор библиотеки, писатель и журналист, с именем которого связано основание первых газет в Кито и Новой Гранаде, он выступал с резкой критикой колониальных порядков, проповедовал идеи демократии и свободы. Венесуэльский просветитель и педагог Симон Родригес был убежденным последователем Руссо, усиленно пропагандировал его взгляды.
Мировоззрение ученых-гуманистов являлось идейным выражением стремления широких слоев испаноамериканского общества к освобождению от колониального гнета и установлению
61
независимости, связанного с пробужден ием н а цион ал ьного самосознания.
Длительный процесс смешения р азличных этнических компонентов сопровождался установлением определенной общности метисного» креольского, негритянского и части индейского населения Испанской Америки. Все они говорили на испанском языке, исповедовали одну и ту же религию (католицизм), влиянию которой была подчинена вся духовная жизнь. Ранее не связанные между собой территории отдельных племен и народов были объединены в рамках созданных колонизаторами вице
королевств и генерал-капи-
Симон Родригес	танств, делившихся на провин-
ции (в дальнейшем интендантства) и более мелкие административные единицы. Важное значение имело развитие экономических связей и образование внутреннего рынка в каждой из колоний. Под воздействием всех этих факторов к началу XIX в сложились объективные предпосылки становления испаноамериканских наций. Однако дальнейшей национальной консолидации препятствовало колониальное положение Испанской Америки, мешавшее созданию условий, необходимых для формирования буржуазных наций.
Это обстоятельство все более отчетливо осознавали уроженцы колоний, которые в отличие от ненавистных «гачупинов» и «ча-петонов» стали называть себя американцами. «После Версальского мира и особенно после 1789 г., — писал известный немецкий ученый и путешественник А. Гумбольдт, побывавший в начале XIX в. в испанских колониях, — часто можно услышать сказанные с гордостью слова: «Я вовсе не испанец, я американец», слова свидетельствовавшие о всей горечи, накопившейся за
много лет».
В конце XVIII — начале XIX в. освободительное движение в Испанской Америке значительно усилилось. В 1794 г. в Мехико возник заговор, во главе которого стоял прибывший с Филиппин корабельный казначей Хуан Герреро. Заговорщики готовили восстание с целью свержения испанских властей. Они намеревались освободить индейцев от уплаты подушной подати, открыть порт Веракрус для судов всех стран и т. д. Однако,
62
заговор раскрыли, а участников его арестовали. В 1799 г. там же был организован «заговор ножей» под руководством мелкого торговца Педро де ла Портильи. Его участники, около 20 человек, почти не располагали огнестрельным оружием, а имели в основном ножи-мачете L Целью этой организации, называвшей себя «Американским национальным конвентом», было свержение вице-короля, захват власти в стране, уничтожение испанцев и конфискация их имущества, провозглашение независимости от Испании. Вследствие предательства Портилья и его товарищи были арестованы. В начале XIX в. сторонники независимости основали тайное патриотическое общество «Рыцари разума». Секретарем его столичного отделения был избран французский эмигрант, видный якобинец и бывший член Конвента Ж. Н. Бил-ло-Варенн.
В Венесуэле в 1797 г. возник антииспанский заговор, в котором участвовали главным образом представители креольской верхушки во главе с Мануэлем Гуалем и Хосе Марией Эспаньей. Заговорщики были знакомы со взглядами деятелей французской революции и с идеями просветителей. Формулируя свою программу, Гуальи Эспанья провозгласили принцип полного равенства всех людей независимо от расовой принадлежности и цвета кожи, заявили о своем намерении отменить рабство, упразд* нить табачную монополию и пошлины на хлеб, рис, фрукты и другие продукты питания, установить свободу торговли, открыть венесуэльские порты для судов всех стран и т. д. О заговоре колониальные власти узнали накануне намеченного выступления, однако Гуалю и Эспанье удалось бежать. Замешанный в заговоре Симон Родригес также вынужден был покинуть страну и в течение многих лет под чужим именем скитался по свету.
(В Новой Гранаде распространение идей Великой французской революции было связано с именем и деятельностью просвещенного состоятельного креола Антонио Нариньо. Широко образованный человек, в библиотеке которого имелись сочинения Руссо, Вольтера, Монтескье, Рейналя и других авторов, он перевел на испанский язык «Декларацию прав человека и гражданина» и в декабре 1793 г. тайно издал ее в Боготе. Но уже в августе 1794 г. его арестовали и предали суду, а в 1796 г. выслали в Испанию, откуда ему вскоре удалось бежать во Францию. Арест Нариньо совпал с появлением на улицах Боготы антиис-ланских листовок, содержавших угрозы по адресу колониальных властей. В октябре — ноябре 1795 г. листовки аналогичного характера стали распространяться в Кито, где они вызвали волну арестов. Одной из жертв репрессий колонизаторов стал Ф. Э. де Санта Крус-и-Эспехо. В январе 1795 г. он был брошен в тюрьму и умер там в конце того же года.
1 Большой нож для рубки сахарного тростника.
63
В Ла-Пасе (Верхнее Перу) в августе 1793 г. был -обнаружен документ антииспанского содержания, автор которого называл себя «непримиримым врагом тирании». В 1794 г. на Ла-Плате появились памфлеты против испанских властей. Проживавший в г. Кордове горнопромышленник Хосе Мария Кабальеро открыто симпатизировал французской революции, публично заявлял, что человек рождается свободным. В 1795 г. листовки, призывавшие к борьбе с колонизаторами, распространялись в Потоси и ближних к нему районах.
Но большинство участников антииспанских заговоров, организаций и выступлений не было связано с коренным населением, что значительно сужало социальную базу освободительного движения. Не решаясь опереться на народные массы, некоторые сторонники независимости испанских колоний из среды имущих классов пытались добиться их отделения от Испании при помощи враждебных последней держав — Англии и Франции, а также США.
Так, в начале 80-х годов XVIII в. в Лондон прибыл иезуит Хуан Хосе Годой, высланный в свое время испанцами из Чили, и вместе с двумя чилийцами, называвшими себя Мигелем и Суаресом, пытался убедить английское правительство поддержать планы ликвидации испанского владычества в Чили. Не добившись успеха, Годой перебрался в США, а затем в Южную Америку, где был арестован колониальными властями. В 1785 г. представители креольской знати Новой Испании направили британскому кабинету письмо, прося помочь их родине освободиться от испанского гнета и указывая на то, что особенно нуждаются в оружии и боеприпасах. В 1787 г. посланник США в Париже Т. Джефферсон (будущий президент) доложил конгрессу, что его посетил мексиканский представитель, изложивший план освобождения своей страны и просивший о содействии США. Но правительство США не поддержало этот проект.
Позиция тех кругов испаноамериканского общества, которые стремились добиться независимости при поддержке других держав, нашла свое наиболее яркое выражение в деятельности венесуэльского патриота, уроженца Каракаса, Франсиско де Миранды (1750—1816). Происходя из богатой семьи, Миранда еще юношей стал офицером испанской армии, участвовал в войне против Англии, которую Испания в 1779—1782 гг. вела на стороне английских колоний в Северной Америке. Продолжая службу на Кубе, Миранда установил контакт с испаноамериканскими патриотами и принимал участие в антииспанской деятельности. В связи с угрозой ареста он в 1783 г. бежал в США и вел там переговоры с рядом видных политических деятелей о помощи испанским колониям в освобождении их от ига Испании.
64
Не добившись успеха, Миранда отправился за океан и в поисках иностранной поддержки исколесил почти всю Европу, включая Россию, где пробыл около года (1786—1787). За это время он посетил не только Петербург, Москву и ее окрестности, но и Кронштадт, Тулу, Орел, Тверь, Серпухов, Новгород, Киев и другие города Украины, Крым, встречался с Екатериной II, Потемкиным, Румянцевым, Суворовым, Кутузовым и многими другими русскими сановниками, губернаторами, дипломатами, генералами.
Наконец Миранда обосновался в Англии и 5 марта 1790 г. представил британскому кабинету докладную записку с предложением об организации за счет англичан военной экспедиции в Испанскую Америку с целью ее освобождения. Выдвигая эту идею, он предлагал объединить все американские владения Испании, когда они освободятся от колониального гнета, в единое независимое государство.
Правительство Питта положительно отнеслось к разработанному Мирандой плану, однако осуществить его так и не пришлось. В октябре 1790 г. конфликт между Англией и Испанией из-за Нутка-Зунда был урегулирован и подписан соответствующий договор об отказе Испании от притязаний на спорную территорию. Началось сближение между двумя державами на почве их совместной борьбы против французской революции. В такой обстановке трудно было рассчитывать на английскую помощь испанским колониям.
Естественно, что помыслы многих испаноамериканских патриотов, в том числе и Миранды, обратились к революционной Франции, которая предпринимала некоторые меры с целью отрыва от Испании ее американских владений.
Весной 1792 г. Миранда выехал из Англии во Францию и 23 марта прибыл в Париж. Здесь он быстро установил непосредственный контакт с лидерами жирондистов Бриссо и Роланом, министром иностранных дел генералом Дюмурье и другими видными деятелями жирондистского правительства. Получив от них предложение стать генералом республиканской армии, Миранда согласился, при условии, чго французское правительство обязуется поддержать освободительную борьбу испанских колоний. Мотивируя свое решение, он писал русскому послу в Лондоне С. Р. Воронцову: «Вас не должно удивлять, что я примкнул к защитникам свободы, ибо Вы знаете, что она — мое любимое божество... Принять этот пост меня больше всего побудила надежда на то, что в один прекрасный день я смогу быть полезен -моей несчастной родине».
В начале сентября 1792 г. Миранда получил назначение в Северную армию и вскоре во главе вверенной ему дивизии вступил в бой с прусскими войсками. В ходе военных действий на территории Бельгии он одержал в конце 1792 — начале 5 Заказ 35	65
Франсиско Миранда
1793 г. ряд (побед «ад врагом. Но затем наступила полоса военных неудач, ответственность за которые командующий Северной армией Дюмурье поспешил возложить на Миранду. По постановлению Конвента он был арестован и предстал перед революционным трибуналом, который, однако, отверг предъявленное Миранде обвинение в измене и полностью оправдал его. Вскоре после прихода к власти якобинцев Миранда 9 июля 1793 г. был вновь арестован и находился в тюрьме до середины января 1795 г.
К этому времени международная обстановка изменилась. Война между Францией и Испанией завершилась в 1795 г.
Базельским мирным договором. Заключенный в 1796 г. франко-испанский союз, поставивший Испанию в зависимость от Франции, и возобновление в том же году войны между Испанией и Англией заставили Миранду него единомышленников вернуться к английской ориентации. В 1798 г. Миранда возобновил переговоры с британским кабинетом об отправке военной экспедиции в Южную Америку, добился его согласия, но в последний момент правящие круги Англии отка-
зались от осуществления этого плана.
Потеряв всякую надежду на официальную английскую поддержку, Миранда с молчаливого согласия правительства Питта отправился „для подготовки экспедиции в США. Здесь он снарядил 18-пушечный корабль «Леандр», сформировал отряд добровольцев, названный им «колумбийской армией»* и под прикрытием британского военного флота в августе 1806 г. высадился на побережье Венесуэлы и овладел городом Коро. Не получив поддержки со стороны местного населения, Миранда под натиском превосходящих сил испанцев вынужден был вскоре эвакуироваться из Коро и укрылся на британском острове Тринидад. Через некоторое время юн вернулся в Англию.
В начале XIX в., когда экономическое и политическое положение американских колоний Испании значительно ухудшилось, прежде всего в связи с участием .метрополии в разорительных для нее войнах с Францией (1793—1795) и Англией (1796—1801, 1804—1808), антииспанские настроения среди населения Испан-
66
ской Америки .резко усилились. Это вызывало серьезную тревогу у мадридского правительства. Провозглашение независимости Сан-Доминго, экспедиция Миранды в Венесуэлу и другие события этих лет являлись грозными симптомами подъема освободительного движения. К тому же американским владениям Испании грозила опасность со стороны европейских держав и США, стремившихся использовать в своих целях рост антииспанских тенденций.
Конечно, Франция после потери Сан-Доминго и продажи Со* единенным Штатам в 1803 г. Луизианы (которую ей двумя годами раньше возвратила Испания) не могла рассчитывать на создание колониальной империи в Америке, что, правда, не мешало Наполеону посылать -в испанские колонии своих эмиссаров, оружие и пропагандистские материалы. Однако Англия продолжала уделять большое внимание Латинской Америке, а США в начале XIX -в. заметно активизировали свою политику, направленную на захват испанских владений в Северной Америке — Флориды, а также северо-восточной части Новой Испании, в первую очередь Техаса.
В связи с переходом Луизианы к США между ними и Испанией возникли серьезные разногласия по поводу границ этой территории, которые не были точно определены и являлись спорными на протяжении многих лет. Президент США Джефферсон заявил в 1803 г., что восточная граница Луизианы проходит по р. Пердидо, а западная — по Рио-Гранде-дель-Норте. Тем самым США предъявили, по существу, претензию на Техас и Западную Флориду. К сентябрю L806 г. на территории Луизианы, являвшейся главным очагом планов военной экспансии против испанских владений, были сосредоточены крупные силы под командованием генерала Уилкинсона. Здесь велась деятельная подготовка к вторжению в Техас и Флориду с целью их «освобождения» от испанского ига. Отсюда в 1806—1807 гг. по заданию президента Джефферсона направлялись на территорию Новой Испании разведывательные отряды.
Все это вскоре стало известно Испании и привело к резкому обострению ее отношений с США. Поскольку правительство Джефферсона не намерено -было в то время ввязываться в войну из-за Техаса и Флориды, оно предпочло не солидаризироваться открыто с экспансионистскими планами, которые вынашивались агрессивными кругами США.
Зато британский кабинет во многих случаях проявлял довольно откровенный интерес к различным проектам «освобождения» Испанской Америки.- Это объяснялось в значительной мере требованиями английской буржуазии, заинтересованной в развитии торговли с испанскими колониями. Правящие круги Англии не только строили планы, но и пытались реализовать их, свидетельством чего явилась английская интервенция на Ла-Плате 5*	67
(1806—4807), в ходе которой интервентам удалось временно захватить Буэнос-Айрес и Монтевидео. Благодаря .решительным действиям ополчения, созданного местным населением, англичане были вскоре изгнаны. Но лаплатские события наглядно продемонстрировали слабость Испании и ее неспособность удерживать дольше под своей властью американские колонии.
В 1807 г. лондонский кабинет обсуждал проект бывшего жирондистского генерала Дюмурье (изменившего в свое время революции и находившегося в эмиграции в Англии), разработавшего план «освобождения» Испанской Америки. Проект получил благоприятную оценку со стороны британских правящих кругов. В феврале 1808 г. видный английский военный и государственный деятель генерал Артур Уэлсли (будущий герцог Веллингтон), еще в 1806 г. представивший правительству памятную записку о ликвидации господства Испании над ее американскими колониями, вновь приступил к подготовке военной экспедиции в Испанскую Америку. В Ирландии велись даже приготовления к отправке за океан экспедиционного корпуса.
* *
*
Непосредственным толчком к подъему освободительного движения в испанских колониях послужили революционные события 1808 г. в метрополии. Вторжение французских войск в Испанию и пассивность правящей клики вызвали взрыв народного возмущения. В обстановке начавшейся в стране революции Карл IV вынужден был 49 марта отречься от престола, и королем был провозглашен его сын Фердинанд VII. Через несколько дней французские интервенты вступили в Мадрид, где в начале мая против них вспыхнуло народное восстание. Оно было жестоко подавлено оккупантами, и Фердинанду VII под давлением Наполеона пришлось 10 мая отказаться от своих прав. Королем Испании был провозглашен брат Наполеона Жозеф Бонапарт. «Не видя ничего живого в испанской монархии, кроме жалкой династии, которую» он прочно засадил под замок,— писал К. Маркс,— Бонапарт был совершенно уверен, что ему удалось прибрать к рукам Испанию» Ч Однако испанский народ, не желая признавать власть чужеземных захватчиков, поднялся на борьбу против оккупантов. Образовались провинциальные хунты, действовавшие от имени Фердинанда VII 1 2.
25 сентября 1808 г. в Аранхуэсе была создана Центральная хунта (позднее она переехала в Севилью), издавшая 22 января 1809 г. декрет, где указывалось, что американские владения Ис-
1 К. МарксиФ. Энгельс, Сочинения, т. 10, стр. 433.
2 Подробнее об этих событиях см.: И. М. Майский, Испания, 1808— 1917, М., изд. АН СССР, 1957, стр. 42—58.
68
пан.ии отныне являются не колониями, а «интегральной частью испанской монархии», и провозглашалось равноправие их населения с жителями метрополии. Но за этой декларацией не последовало никаких практических мероприятий. Власть по-прежнему находилась в руках вице-королей и генерал-капитанов, а муниципальные органы фактически ее не имели. Торговля с иностранными государствами продолжала преследоваться, запреты, ограничивавшие экономическое развитие колоний, оставались з силе.
В связи с испанскими событиями в колониях создалась крайне сложная политическая обстановка. Среди колониальной администрации и уроженцев метрополии возникли разногласия по поводу того, признать ли власть Жозефа или сохранять верность Фердинанду VII, которого временно заменяла Центральная хунта.
Вице-короли Перу (Абаскал) и Новой Гранады (Амар-и-Бор-бон) сразу же признали власть хунты. Однако их коллеги на Ла-Плате (Линье) и в Новой Испании (Итурригарай) заняли выжидательную позицию. Подозревая Йтурригарая в тайном намерении осуществить отделение от Испании и стать правителем Мексики, испанские купцы, помещики и чиновники при поддержке представителя Севильской хунты организовали против него заговор. 15 сентября 1808 г. он был смещен и заменен престарелым фельдмаршалом Гарибаем, присягнувшим на верность Центральной хунте. Аналогичную, хотя и безуспешную, попытку предприняли в начале января 1809 г. уроженцы метрополии в Буэнос-Айресе. Линье, с трудом сохранивший власть, вынужден был признать Центральную хунту. Тем не менее вскоре она его сместила. В июне 1809 г. на Ла-Плату 'прибыл новый вице-король Сиснерос. Еще раньше был заменен ненадежный с точки зрения испанских властей генерал-капитан Венесуэлы, которого не без оснований подозревали в симпатиях к Бонапартам.
Таким образом, после некоторго периода колебаний между бонапартизмом и легитимизмом к середине 1809 г. власть во всей Испанской Америке оказалась в руках ставленников Центральной хунты. Это соответствовало и стремлениям креольской оппозиции, рассчитывавшей, что после неминуемого, по ее мнению, разгона хунты французскими войсками колонии станут независимыми. Вместе с тем имущие слои населения полагали, что номинальное признание Центральной хунты фактически даст им возможность сразу же добиться отстранения королевских чиновников и перехода власти к органам колониального самоуправления, где они играли главную роль. Убедившись вскоре, что колониальный режим не претерпел существенных изменений, патриоты Испанской Америки стали активнее выступать в защиту своих экономических и политических требований.
69
В некоторых случаях эти выступления принимали характер вооруженных восстаний. Так, 25 мая 1809 г. вспыхнуло восстание в г. Чукисака (Верхнее Перу), где находился известный университет, один из главных центров культуры и духовной жизни всей Испанской Америки. Восставшие во главе с полковником Ареналесом и Бернардо Монгеагудо при поддержке широких слоев городского населения арестовали губернатора, заняли его резиденцию и призвали жителей других городов присоединиться к ним. Этот призыв нашел отклик в Ла-Пасе, где 16 июля также началось восстание против колонизаторов. В ходе его епископ, губернатор и другие испанские чиновники были отстранены и к власти пришла «Хунта защиты прав народа», возглавлявшаяся Педро Доминго Мурильо. Видную роль в ней играл священник Хосе Антонио Медина. В обращении к народу хунта прямо указывала, что «настало, наконец, время поднять знамя свободы в этих несчастных колониях, приобретенных без малейшего права и удерживаемых посредством самой великой несправедливости...» Г
Восстания вспыхнули и в некоторых других районах Верхнего Перу. Но все они были стихийными, изолированными, носили локальный характер. Испанские войска, направленные вице-королями Рио-де-ла-Платы и Перу, в октябре 1809 г. подавили восстание в Ла-Пасе, а в декабре — в Чукисаке. Каратели жестоко расправились с Мурильо и другими руководителями движения1 2.
Почти одновременно с восстаниями в Верхнем Перу помещики и купцы Ла-Платы направили вице-королю так называемый «Меморандум землевладельцев», составленный молодым адвокатом Мариано Морено. В этом документе они требовали введения свободы торговли с иностранными государствами. Боясь дальнейшего обострения обстановки, колониальная администрация Ла-Платы вынуждена была в ноябре 1809 г. пойти на частичные уступки и открыть порт Буэнос-Айрес, хотя и с рядом ограничений, для внешней торговли.
В вице-королевстве Новая Гранада вооруженное антииспан-ское выступление произошло в городе Кито, где в августе 1809 г. восставшие арестовали губернатора и создали хунту, состоявшую из представителей креольской знати во главе с маркизом де Сельва Алегре. Однако деятельность хунты свелась лишь к замене некоторых испанских чиновников креолами, а положение народных масс оставалось прежним. Узнав о сосредоточении войск для подавления восстания, его руководители растерялись
1 Цит. по кн.: '«Война за независимость в Латинской Америке (1810—' 1826)», М., 1964, стр. 69; см. также: Р. Руис Гонсалес, Боливия — Прометей Анд, М., 1963, стр. 87.
2 Следует отметить, что почти все боливийские и многие другие латиноамериканские историки считают события 25 мая 1809 г. в Чукисаке началом войны за независимость в Испанской Америке.
70
и в ноябре решили вновь передать власть прежнему губернатору при условии амнистии всем участникам движения. Такое обещание им было дано-, но вскоре после занятия Кито войсками, прибывшими из Лимы и Боготы, начались массовые репрессии против всех лиц, причастных к восстанию.
В сентябре 1809 г. заговор против колониальных властей возник в одном из крупных центров Новой Испании — Вальядолиде. Среди его участников было много офицеров, а также некоторые представители низшего духовенства. Заручившись поддержкой гарнизона Вальядолида, заговорщики разослали эмиссаров в окрестные города. Чтобы привлечь на свою сторону индейцев, они обещали отмену подушной подати. Восстание было назначено на 21 декабря 1809 г., но за неделю до намеченного срока один священник, которому стало известно о существовании заговора, донес о нем властям. Заговорщики были арестованы и их планы потерпели неудачу.
Вследствие нерешительности и неорганизованности патриотов власть в Испанской Америке продолжала оставаться в руках колониальной администрации. Но положение ее становилось все более и более непрочным, особенно в связи с новыми событиями в Испании.
Известия о серьезных поражениях испанских войск в метрополии (начало 1810 г.) и оккупации большей части страны французскими интервентами явились сигналом к началу восстания в различных районах Испанской Америки. В апреле—июле 1810 г. в крупнейших колониальных центрах Каракасе, Буэнос-Айресе, Боготе, Кито, а вслед за тем и в других городах было свергнуто испанское господство и к власти пришли патриотические хунты. В сентябре 1810 г. революционным движением были охвачены Новая Испания и Чили. Так началась война за независимость испанских колоний, которая приняла чрезвычайно затяжной характер и длилась до 1826 г. Эта война являлась не просто' конфликтом между Испанией и ее заморскими владениями. Значение ее несравненно шире. Судьбой испанских колоний были весьма заинтересованы великие державы. Англия считала выгодным для себя их отделение от метрополии, рассчитывая получить таким образом новые рынки. Аналогичной была и позиция США, желавших превратить испанские колонии в сферу своего влияния. Напротив, Священный союз в течение ряда лет разрабатывал планы вооруженной интервенции с целью восстановления испанского владычества в Америке.
В ходе войны за независимость обозначились три основных политико-географических комплекса: 1) Северная и Центральная Америка; 2) северная часть Южной Америки; 3) южная часть Южной Америки. События, происходившие в каждом из этих районов, были почти или совсем не связаны между собой, особенно на первом этапе освободительной войны (1810—1815).
71
Раньше всего .революционное антииспанское движение охватило северную часть Южной Америки, где главным очагом явилась Венесуэла. 19 апреля 1810 г. в Каракасе вспыхнуло народное восстание. Испанское владычество было свергнуто, и к власти пришла Верховная правительственная хунта, номинально выступавшая от имени Фердинанда VII. Хунта обратилась к населению других испанских колоний с призывом свергнуть иго колонизаторов и направила за границу своих уполномоченных с заданием заручиться поддержкой иностранных держав. Особые надежды она возлагала на переговоры с британским правительством, для ведения которых в Лондон выехали венесуэльские представители во главе с молодым офицером Симоном Боливаром.
Симон Боливар родился в 1783 г. По своему происхождению он принадлежал к одной из самых знатных и богатых креольских семей Каракаса. Рано лишившись родителей, Симон оказался на попечении своей няни — негритянки Иполиты. В дальнейшем на формирование его мировоззрения большое влияние оказали воспитатель Боливара — выдающийся просветитель С. Родригес, а также пребывание в Европе (1799—1806), где он юношей непосредственно познакомился с прогрессивными идеями той эпохи и встречался со многими передовыми людьми своего времени. По возвращении на родину Боливар сразу же примкнул к освободительному движению и принял деятельное участие в свержении испанского господства в Венесуэле.
Широко образованный человек, блестящий оратор и публицист, остроумный собеседник, он обладал в то же время незаурядным полководческим талантом и исключительной силой воли. Страстный любитель развлечений, заядлый танцор, знаток французской кухни и тонкий ценитель вин, Боливар способен был в случае необходимости преодолевать любые трудности, стойко переносить голод и жажду, холод и усталость, сохраняя бодрость духа и не унывая в самых, казалось бы, безнадежных ситуациях.
Прибыв в Англию, Боливар и его коллеги пытались убедить британские правящие круги оказать помощь венесуэльским патриотам. Однако их миссия не увенчалась успехом. Им удалось лишь закупить оружие, и в декабре 1810 г. Боливар вернулся на родину. Вскоре сюда возвратился из Европы и Ф. Миранда, ставший одним из руководителей патриотов.
К этому времени большая часть Венесуэлы была уже освобождена от испанцев, однакЪ некоторые провинции (Коро, Маракайбо, Гвиана) еще продолжали оставаться под контролем колониальных властей. Между тем каракасская хунта, где преобладали консервативно настроенные представители креольской верхушки, не вела решительной борьбы с происками колонизаторов, а отдельные члены хунты готовы были даже к соглашению 72
с ними. В противовес этой нерешительной и соглашательской позиции осно* ванное в августе 1810 г. «Патриотическое общество», возглавлявшееся Мирандой и Боливаром, объединяло широкие слои народа (включая «цветное» население), добивавшиеся полной независимости. Это был своего рода политический клуб, где часто происходили бурные дискуссии.
2 марта 1811 г. в Каракасе открылся Национальный конгресс. Несмотря на то, что большинство в нем составляли консервативные элементы, конгресс вынужден был под давлением патриотов 5 июля провозгласить независимость Венесуэлы и приступить к разработке конституции. 21 декабря была принята первая венесуэльская конституция, установившая республикан
ский строй, федеративную форму государственного устройства, декларировавшая демократические свободы, предусматривавшая упразднение дворянских титулов и сословных привилегий, а также запрещение работорговли и расовой дискриминации. Однако в конституции ничего не говорилось о каких-либо радикальных преобразованиях в интересах широких масс индейского и негритянского населения, что значительно сужало социальную базу Венесуэльской республики, оказавшейся вскоре в смертельной опасности.
В марте 1812 г. остававшиеся на северо-западе Венесуэлы (в Коро и Маракайбо) испанские войска под командованием Монтеверде перешли в наступление и, пользуясь тем, что народные массы, разочарованные политикой республиканского' правительства, не оказали ему достаточно активной поддержки, добились значительных военных успехов. Этому способствовало также стихийное бедствие — землетрясение 26 марта, сопровождавшееся разрушением Каракаса и других городов, гибелью десятков тысяч жителей. Оно было преподнесено контрреволюционной роялистской пропагандой как наказание, якобы ниспосланное богом за «мятеж» против «законных» властей. Пользуясь паникой, на время парализовавшей сопротивление патриотов, войска Монтеверде продолжали продвигаться в направлении Каракаса.
В создавшейся критической обстановке конгресс 23 апреля назначил Миранду главнокомандующим вооруженными силами в звании генералиссимуса и предоставил ему чрезвычайные полномочия. Но Миранда не перешел в контрнаступление против
73
роялистов. OiH придерживался оборонительной тактики, причем проявлял крайнюю пассивность, медлительность и нерешительность. Это позволило испанцам, почти не встречая сопротивления, занять 3 мая важный центр Валенсию и продолжать наступательные операции. В связи с угрозой, нависшей над республикой, 14 мая было введено военное положение, и Миранда издал декрет, -суливший свободу рабам, которые вступят в республиканскую армию и прослужат в ней 10 лет. Запоздалое и весьма неопределенное обещание не произвело на рабов большого впечатления. Но оно вызвало сильное недовольство их хозяев — крупных землевладельцев, многие из которых заняли враждебную республике позицию.
Во второй половине июня Миранде удалось временно приостановить наступление испанских войск в районе Виктории и даже отбросить их от этого города. Но он не использовал выгодный момент для перехода в контрнаступление и продолжал бездействовать. Между тем испанцам удалось привлечь на свою сторону темных и отсталых обитателей обширных равнин бассейна Ориноко—воинственных льянеро, посулив им богатую добычу. Играя на ненависти негров-рабов к крупным плантаторам-креолам, колонизаторы через свою агентуру спровоцировали восстание рабов под лозунгом «Да здравствует король Фердинанд VII!». Миранда вынужден был направить часть своей армии против восставших. В начале июля испанцы, воспользовавшись отлучкой коменданта Боливара, благодаря предательству одного офицера захватили важный порт и крепость Пуэрто-Кабельо, где находился главный арсенал патриотов. «Венесуэла ранена в сердце!»,—воскликнул Миранда, узнав об этом.
Положение республиканской армии стало критическим. Ей не хватало оружия, боеприпасов, продовольствия. В войсках упала дисциплина, началось дезертирство. Миранда и большинство других руководителей республиканцев были охвачены паникой, деморализованы перед лицом военных поражений и обострения классовых противоречий. Перспектива социальной революции, возможная победа народных масс, «цветных» внушала им такой ужас, что они готовы были даже прекратить борьбу против колонизаторов. В такой обстановке, несмотря на готовность многих патриотов продолжать сопротивление, было решено заключить соглашение с испанским командованием. 25 июля представитель Миранды подписал акт о капитуляции, согласно которому всем республиканцам гарантировались жизнь, свобода и полная амнистия, а желающим — возможность беспрепятственно покинуть страну. 30 июля испанские войска вступили в Каракас.
В тот же день Миранда прибыл в порт Ла-Гуайру, откуда намерен был на английском военном корабле «Сапфир» отплыть в Европу (по другим данным — в Новую Гранаду). Этому вос-74
Улица в старой Ла-Гуайре
препятствовала группа находившихся здесь патриотически настроенных молодых офицеров (среди которых был и Боливар), выступавших против капитуляции и требовавших продолжения борьбы. Считая Миранду предателем, возможно подкупленным испанцами, который теперь поспешно спасается бегством, похитив крупную сумму денег из республиканской казны \ они, по договоренности с комендантом Ла-Гуайры Касасом и главой гражданской администрации порта Пеньей, ночью арестовали его. Боливар предлагал расстрелять Миранду как изменника.
На следующий день в Ла-Гуайре был получен приказ Монте-верде закрыть порт и никого не выпускать из него. Хотя это распоряжение являлось явным и грубым нарушением условий соглашения о капитуляции, комендант порта Касас, стремясь выслужиться перед испанскими властями, немедленно выполнил приказ. При занятии Ла-Гуайры испанцами Миранда попал в их руки. Закованного в кандалы, его бросили в подземный каземат1 2. Арестовали также ряд других руководителей патриотов, причем восемь из них были в кандалах отправлены в Испанию, а с остальными Монтеверде и его подручные расправились на месте. Боливару лишь случайно удалось спастись и бежать в Каракас, где он скрывался некоторое время. В дальнейшем при помощи влиятельных и богатых друзей он получил паспорт на вы
1 Патриоты ошибочно полагали, что деньги, погруженные вместе с багажом Миранды на «Сапфир», якобы похищены им из казны республики.
2 Впоследствии испанцы держали Миранду в своих тюрьмах на островах Вест-Индии, а затем отправили его в Испанию, где несколько лет спустя он умер в заключении.
75
езд из Венесуэлы1 и направился нг остров Кюрасао, находившийся под властью Англии.
В Венесуэле на долгое время воцарился режим кровавого террора испанской военщины. Все активные участники освободительного движения и другие «неблагонадежные» лица были включены в проскрипционные списки. Им грозила жестокая расправа. Свыше полутора тысяч патриотов власти бросили в тюрьмы.
Почти одновременно с событиями в Венесуэле революционное движение охватило и соседнюю с ней Новую Гранаду. 20 июля 1810 г. в ее столице Боготе вспыхнуло восстание против испанского господства и была создана так называемая Верховная хунта Новой Гранады. Она отстранила вице-короля и других испанских чиновников и объявила, что не признает власти Регентского совета, управлявшего Испанией. Вслед за тем революционные хунты были созданы в Картахене, Антиокии, Сокорро, Памплоне и других городах, а также в Кито. Однако на юго-западе, в долине реки Каука, шла вооруженная борьба с роялистами, удерживавшими Попайян вплоть до марта 1811 г. В конце 1810 г. они восстановили свою власть также в С анта-Марте, на побережье Карибского моря.
Между революционными хунтами Новой Гранады не было единства. Верховная хунта в Боготе добивалась объединения всех провинций, провинциальные же хунты отстаивали федеративную систему и требовали широкой автономии. Поэтому лишь некоторые провинции откликнулись на призыв Верховной хунты направить в столицу своих представителей для участия в работе конгресса. В результате конгресс, открывшийся 22 декабря 1810 г.,отнюдь не представлял всю Новую Гранаду. Вскоре между большинством его членов (от провинций) и Верховной хунтой возникли серьезные разногласия.
30 марта 1811 г. в Боготе была провозглашена конституция «Государства Кундинамарки», которое номинально считалось монархией во глазе с Фердинандом VII, но в его отсутствие должно было управляться президентом. После кратковременного пребывания на этом посту крайне нерешительного и консервативно настроенного Лосано в сентябре 1811 г. его занял ветеран
1 Когда Боливар в сопровождении своего друга Франсиско де Итурбе, находившегося в приятельских отношениях с Монтеверде и уговорившего последнего разрешить Боливару выехать из страны, явился за получением паспорта, Монтеверде сказал своему секретарю: «Этому господину надо выдать паспорт в награду за услугу, которую он оказал королю арестом Миранды». На это Боливар поспешил ответить: «Я арестовал Миранду, чтобы наказать изменника родины, а не с целью услужить королю». Услыхав такой ответ, Монтеверде готов был отказаться от своего первоначального намерения, и лишь с большим трудом Итурбе удалось убедить его выдать Боливару паспорт.
76
освободительного движения Антонио Нариньо, выступавший за превращение Новой Гранады в единое централизованное государство и установление республики.
К этому времени в Боготу прибыли представители ряда провинций и приступили к обсуждению вопроса о форме государственного устройства и характере отношений между провинциями. Большинство из них высказалось за федеративную систему. 27 ноября 1811 г. представители Антиокии, Картахены, Нейвы, Памплоны и Тунхи подписали акт о создании конфедерации Соединенных провинций Новой Гранады, проект которого был подготовлен богатым адвокатом-креолом Камило Торресом. Конфедерация представляла собой объединение независимых, самоуправляющихся провинций. В ведении федерального конгресса оставались лишь внешние сношения, вопросы войны и мира, определение границ и юрисдикции провинций.
Вскоре в рамках конфедерации конституировались как суверенные государства отдельные ее члены. Еще в ноябре 1811 г. хунта Картахены, являвшейся ядром Соединенных провинций Новой Гранады, под давлением масс провозгласила полную независимость провинции от Испании. В июне 1812 г. Учредительное собрание приняло конституцию «Государства Картахены», согласно которой Картахена являлась республикой во главе с президентом. На этот пост был избран Мануэль Родригес Тори-сес. В декабре 1811 г. была принята конституция «Республики Тунхи», а в мае 1812 г. — «Государства Антиокии». 4 октября 1812 г. открылся конгресс Соединенных провинций Новой Гранады, председателем которого был Камило Торрес.
17 апреля 1812 г. была принята новая конституция Кундина-марки, официально устанавливавшая республиканский строй. Но поскольку президент этой республики Нариньо и другие руководители по-прежнему выступали за унитарное устройство Новой Гранады, они не соглашались на вступление в конфедерацию и даже пытались насильственным путем присоединить к Кундина-,марке ряд районов провинций Сокорро и Тунхи. В связи с этим отношения между Кундинамаркой и конфедерацией резко обострились, и во второй половине 1812 г. дело дошло даже до вооруженных столкновений.
Одновременно правительство Картахены вело военные действия против роялистов с целью ликвидации их важного опорного пункта на карибском побережье—Санта-Марты. В январе 1813 г. она была освобождена патриотами. Значительно хуже обстояло дело на юге, где испанцы, восстановившие в ноябре 1812 г. свою власть над Кито, заметно активизировались.
В боях с роялистами в Новой Гранаде (конец 1812 — начало 1813 г.) деятельное участие приняла группа венесуэльских патриотов во главе с С. Боливаром, прибывших сюда с острова Кюрасао. 15 декабря 1812 г. Боливар опубликовал в Картахене
77
обращение к населению Новой Гранады с призывом прийти на помощь венесуэльцам и объединиться с ними для совместной борьбы против общего врага — испанских колонизаторов. Анализируя причины гибели Венесуэльской республики, он подчеркивал, что она потерпела поражение главным образом из-за нерешительности, проявленной ее руководителями по отношению к врагу, вследствие отсутствия инициативы и применения оборонительной тактики, тогда как залогом успеха является наступление. В заключение Боливар призывал патриотов Новой Гранады «освободить колыбель колумбийской независимости» — Венесуэлу. «Поспешим же,— обращался он к ним,— разорвать цепи жертв, стонущих в застенках, ожидая от вас избавления! Будьте достойны их доверия! Отзовитесь на стоны ваших братьев! Спешите отомстить за убитых, спасти умирающих, принести освобождение угнетенным и свободу всем!»
Боливар, которому новогранадский конгресс за боевые заслуги присвоил звание бригадира и даровал права и привилегии гражданина Новой Гранады, сумел убедить руководителей Соединенных провинций и Кундинамарки в том, что судьба ново-гранадской революции неразрывно связана с освобождением (Венесуэлы от испанского господства. Заручившись согласием и поддержкой правительств К. Торреса и А. Нариньо, он сформировал отряд из венесуэльских эмигрантов и новогранадских добровольцев, и в середине мая 1813 г. снова вступил на землю своей родины.
Быстро продвигаясь в северо-восточном направлении, отряд Боливара за короткий срок (май—июнь) освободил обширную территорию провинций Мерида, Трухильо, Каракас. Успех патриотов был обусловлен активной поддержкой населения, страдавшего от кровавого террора роялистов. «Чем дальше они продвигались,— писал К. Маркс,—тем больше росли их ресурсы; свирепые эксцессы испанцев повсюду играли роль вербовщика рекрутов для армии борцов за независимость. Сила сопротивления испанцев была сломлена...» Г
Новому подъему освободительного движения в Венесуэле способствовал и выдвинутый Боливаром в середине июля лозунг «Война не на жизнь, а на смерть». В начале августа 1813 г. войска Боливара торжественно вступили в Каракас. К этому времени отряды Сантьяго Мариньо (прибывшего с английского острова Тринидад), Хосе Франсиско Бермудеса, Мануэля Пиара, Антонио Хосе де Сукре изгнали испанцев из северо-восточной части страны, а патриоты под ’-командованием Хуана Баутисты Арисменди овладели островом Маргарита, близ северо-восточного побережья Венесуэлы. Однако роялисты продолжали удер-
1 К. Мар кси Ф. Энгельс, Сочинения, т. 14, стр. 228.
78
живать Коро, Маракайбо, Гвиану, часть провинции Баринас, а также важный порт и крепость Пуэрто-Кабельо, куда отступил Монтеверде с остатками своей армии.
С освобождением столицы была создана вторая Венесуэльская республика во главе с Боливаром. Муниципалитет Каракаса на своем открытом заседании 14 октября провозгласил его главнокомандующим вооруженными силами и присвоил ему почетное звание «Освободителя Венесуэлы». 2 января 1814 г. по инициативе Боливара была созвана народная ассамблея. Перед ней он поставил вопрос об избрании представительного органа власти и создании конституционного правительства. Однако это предложение не получило поддержки, так как ассамблея сочла его несвоевременным. Боливар был официально провозглашен диктатором и облечен всей полнотой власти. Такое решение было вызвано тяжелым положением республики, которая переживала серьезные трудности и напрягала все силы, чтобы отразить натиск сильного1 и коварного противника.
Правда, попытки наступления, предпринятые в сентябре—октябре 1813 г. регулярными испанскими частями из Пуэрто-'Ка-бельо, оказались безуспешными. Но все же хорошо вооруженный гарнизон этой крепости, блокированной патриотами, сковывал часть сил последних. Главную же угрозу республике представляли многочисленные банды, сформированные бывшим офицером испанской армии Хосе Томасом Бовесом преимущественно из полудиких пастухов—льянеро. Обманутая демагогическими обещаниями роялистов, эта степная вольница, сравнительно меньше, чем другие группы населения Венесуэлы, страдавшая от колониального гнета, а также значительная часть негров-рабов, которых Бовес поспешил объявить свободными, выступили против республики. Орды Бовеса, получившего за свою нечеловеческую жестокость прозвище «Аттилы степей», подстрекаемые вожаками, всячески разжигавшими расовую ненависть своих «цветных» подчиненных к белым, обрушиваясь на опорные пункты патриотов, поголовно уничтожали не только военнопленных, но и гражданское население, не считаясь с полом и возрастом своих жертв.
Чтобы противостоять натиску превосходящих сил врага, республика должна была объединить усилия всех своих защитников и обеспечить себе активную поддержку широких слоев населения. Однако этому препятствовала классовая ограниченность политики Боливара, выражавшего в основном интересы креольских помещиков. Не решившись пойти на отмену рабства (хотя Боливар освободил своих собственных рабов) и проведение других мероприятий, отвечавших стремлениям народных масс, республиканское правительство значительно ослабило и сузило свою социальную базу. (Сплочению всех сил патриотов мешали также разногласия между Боливаром и некоторыми
79
другими руководителями, особенно честолюбивым Мариньо, который упорно уклонялся от совместных действий.
В результате армия республики была разгромлена, и когда роялисты оказались на подступах к Каракасу, Боливар с остатками своих войск 6 июля 1814 г. эвакуировал столицу и отступил вдоль побережья на восток. Вместе с отрядами патриотов город покинула большая часть гражданского населения, предпочитая погибнуть в пути, нежели попасть в руки головорезов Бовеса. Однако роялисты, заняв Каракас, следовали по пятам за отходившими республиканцами и 18 августа разбили их близ Барселоны. Вслед затем они овладели г. Куманой, а в декабре 1814 г.— последним крупным очагом сопротивления патриотов Матурино'М. Вторая Венесуэльская республика пала.
Вынужденный снова искать убежище в Новой Гранаде, Боливар 25 сентября 1814 г. прибыл в Картахену, а затем отправился в Тунху, где с конца 1812 г. находился конгресс новогранадской конфедерации.
Хотя большая часть Новой Гранады продолжала оставаться в руках патриотов, положение их было весьма непрочным. Анти-испанские силы не были объединены, действовали изолированно, между различными революционными центрами и лидерами шла ожесточенная борьба за политическую гегемонию. Между тем с юга и с севера угрожали роялисты. В связи с их активизацией 16 июля 1813 г. по инициативе Нариньо была провозглашена полная независимость Кундинамарки от Испании и объявлено о разрыве всяких политических уз с метрополией. Вскоре войска Кундинамарки под командованием Нариньо, при военной и финансовой поддержке Соединенных провинций Новой Гранады, предприняли поход на юг и в начале 1814 г. одержали победу над роялистами. Но в мае того же года они потерпели серьезное поражение, а сам Нариньо лопал в плен.
К этому времени существенно изменилась обстановка в Испании. В марте 1814 г., после изгнания французских оккупантов, в страну вернулся Фердинанд VII, немедленно приступивший к реставрации абсолютистских порядков. В этих условиях конгресс Соединенных провинций Новой Гранады, выражая настроения большинства патриотов, призывал к единству, к укреплению центральной власти и предложил Кундинамарке присоединиться к конфедерации. Но правительство Кундинамарки, возглавлявшееся Альваресом, отклонило это предложение. Тогда конгресс направил свою армию под командованием Боливара в Кундинамарку, и 12 декабря 1814 г. она вступила в Боготу. Кундинамарка вошла в состав новогранадской федерации, и в январе 1815 г. конгресс и федеральное правительство переехали в Боготу.
Теперь армия Боливара была переброшена на север с задачей разгромить роялистов, вновь овладевших Санта-Мартой. :80
Однако эта кампания была сорвана вследствие позиции правительства Картахены, которое не предоставило'в распоряжение Боливара, как было условлено, ни войск, ни вооружения, ни боеприпасов.
Между тем правительство Фердинанда VII, восстановив абсолютизм в метрополии, направило свои усилия на подавление восстания в американских колониях. В феврале 1815 г. в Южную Америку были отправлены крупные испанские силы под командованием маршала Морильо. В апреле они высадились на побережье Венесуэлы. Убедившись в бесполезности своего дальнейшего пребывания в Новой Гранаде, Боливар 8 мая 1815 г. отплыл на Ямайку.
Ободренные прибытием многочисленных подкреплений, роялисты активизировали свои действия. Поскольку в Венесуэле испанское господство было восстановлено еще до прибытия экспедиционного корпуса, Морильо поспешил перебросить часть его морским путем в Новую Гранаду. В августе 1815 г. испанские войска блокировали Картахену. Ее защитники оказали героическое сопротивление и мужественно обороняли город и крепость почти до конца года. Овладев Картахеной, испанцы двинулись на юг и в последующие месяцы подчинили своей власти всю Новую Гранаду. 6 мая 1816 г. они вступили в Боготу.
Восстановление колониального режима всюду сопровождалось жестокой расправой с патриотами: массовые казни, аресты и другие репрессии не прекращались в течение длительного времени. Число жертв роялистского террора исчислялось тысячами. Среди погибших от рук палачей были выдающиеся борцы за свободу Камило Торрес, Мануэль Родригес Торисес, крупный ученый Франсиско Хосе де Кальдас и другие.
* *
На юге Южной Америки, в бассейне Ла-Платы, основным центром революционных событий явился Буэнос-Айрес. 25 мая 1810 г. кабильдо этого города под давлением народных масс отстранил вице-короля Сиснероса и передал власть Временной правительственной хунте под председательством полковника Корнел ио Сааведры. Среди ее членов были молодые патриоты Мариано Морено, Мануэль Бельтрано, Хуан Хосе Кастельи и другие. В первые же месяцы своей деятельности хунта провела ряд мер, направленных на развитие внешней торговли, поощрение иммиграции, демократизацию государственного строя и общественной жизни, укрепление вооруженных сил, подавление сопротивления роялистов и т. д. Для разгрома контрреволюции и освобождения всей территории Ла-Платы от ига колонизаторов были сформированы отряды патриотов, состоявшие главным образом из добровольцев.
6 Заказ 35	31
Мариано Морено
Первая военная экспедиция была послана на север. В августе 1810 г. она освободила провинцию Кордову и двинулась в Верхнее Перу. При приближении революционной армии (получившей название Северной) здесь усилилось повстанческое движение, не «прекращавшееся с 1809 г. 7 ноября в сражении при Суипача патриоты одержали внушительную победу над испанскими войсками, и Верхнее Перу, где были сосредоточены наиболее значительные в вице-ко-ролевстве Рио-де-ла-Платы силы роялистов, оказалось под властью правительства Буэнос-Айреса.
Прогрессивные мероприятия буэнос-айресской хунты, способствовавшие дальнейше-
му развитию и углублению революции, осуществлялись по инициативе ее радикального крыла, возглавлявшегося Морено (он был одним из двух секретарей хунты).
Мариано Морено родился в 1778 г. в Буэнос-Айресе. Отец его, выходец из Испании, был чиновником колониального казначейства. Мариано рос болезненным ребенком. С раннего детства он пристрастился к чтению, а в юношеском возрасте проявил большое стремление к знаниям. Достигнув 21 года, Морено поступил в Чукисакский университет, где изучал право и познакомился с идеями просветителей. В 1805 г. он вернулся в Буэнос-Айрес и занялся юридической практикой. Одновременно Морено с головой окунулся в общественно-политическую деятельность. Им был написан упоминавшийся выше «Меморандум землевладельцев», а в 1810 г. издан испанский перевод «Общественного договора» Руссо.
Морено и его единомышленники (Кастельи, Бельграно и другие), выражая интересы купцов, либеральных помещиков, мелкой городской буржуазии, добивались не только установления политической независимости, но и ликвидации феодальных порядков в экономической и социальной областях. Они отстал* вали идею превращения всей территории бывшего вице-королевства Рио-де-ла-Платы в единое централизованное государство
Феодальные помещики внутренних провинций и купцы-монополисты Буэнос-Айреса объединялись вокруг консервативного 82
крыла хунты во главе с Сааведрой, которое 'Стремилось лишь к освобождению от испанского ига, но не хотело социально-экономических преобразований и выступало за широкую автономию провинций.
Борьба между политическими группировками принимала все более острый характер. Поскольку Морено и его соратники не решились обратиться за поддержкой к народным массам, победу одержала группа Сааведры. В декабре 1810 г. Морено ушел в отставку и .вскоре умер \ а его сторонники подверглись репрессиям.
Обострение разногласий внутри правительства и захват власти консервативными силами ослабили позиции хунты Буэнос-Айреса. Ее попытки установить свой контроль над всей территорией Ла-Платы встретили сопротивление со стороны населения отдельных провинций, стремившихся к полной независимости. Армия Бельграно, вступившая на территорию Парагвая, где почти не имелось испанских войск, в течение января — марта 1811 г. была разгромлена парагвайскими патриотами. Вслед за тем они отстранили губернатора и других колониальных чиновников, и в июне 1811 г. сформировали хунту, где видную роль играл доктор Фр а ней а.
Хосе Гаспар Родригес де Франсиа родился в 1766 г. в Асунсьоне. 14 лет он поступил в Кордовский университет, по окончании которого получил степень доктора теологии. Вернувшись з Асунсьон, Франсиа занялся адвокатской практикой. Он был весьма начитанным и разносторонне образованным человеком, отличался исключительной честностью, бескорыстием и скромностью. Эти качества принесли Франсии широкую популярность и уважение соотечественников. В 1809 г. его избрали депутатом испанских кортесов от Асунсьона, однако выехать в Испанию ему так и не пришлось. С началом войны за независимость Франсиа, известный своими патриотическими убеждениями, стал секретарем хунты, созданной в Парагвае после свержения испанского владычества.
20 июня 1811 г. роялисты нанесли сокрушительное поражение войскам Буэнос-Айреса в Верхнем Перу, отбросили их далеко на юг и стали готовиться к дальнейшему наступлению в южном направлении. Тем не менее на территории Верхнего Перу еще несколько лет действовали многочисленные партизанские отряды, состоявшие .преимущественно из индейцев, которые непрерывно беспокоили своими нападениями испанские гарнизоны. В контролируемых ими районах создавались своеобразные повстанческие республики (републикеты), возглавлявшиеся Арена-
1 Морено внезапно заболел и скоропостижно скончался в марте 1811 г. по пути в Англию.
6*	83
лесом, Камарго, Муньека-сом, Падильей и другими р уко во ди тел я ми.
В руках испанцев продолжала оставаться часть территории «Восточного 'берега» и, в частности, столица этой провинции, город и крупный лаплатский порт Монтевидео, отделенный от Буэнос-Айреса всего лишь заливом Рио-де-ла-\Плата. Фактически местная колониальная администрация не подчинялась властям Буэнос-Айреса еще с 1808 г., когда -в связи с бонапартистскими тенденциями вице-короля Линье в Монтевидео была создана испанская хунта, занимавшая, легитимистские позиции. Такое положение сохранялось и после Майской революции в Буэнос-Айресе. 13 февраля 1811 г. новый вице-король Ла-Платы генерал Элио
Хосе Гаспар Родригес де Франсиа вил войну буэнос-айресской военных операций.
(бывший губернатор «Восточного берега»), обосновавшийся в Монтевидео, объя-хунте и стал готовиться к началу
Однако в конце февраля 1811 г. уругвайские патриоты под-
няли восстание, во главе которого стал Хосе Хервасио Артигас.
X. X. Артигас (1764—.1850) родился в Монтевидео в состоятельной креольской семье. Отец его был по1мещиком-скотоводом. Юность Артигаса в основном прошла в отцовском поместье, но
ему довольно часто приходилось выезжать за его пределы, сопровождая гурты скота и караваны с грузом шкур. В 1797 г. он вступил в ополчение, сформированное испанскими властями в помощь регулярным войскам из уроженцев колонии, и вскоре получил офицерское звание. Во время вторжения английских захватчиков на Ла-Плату (1806—1807 гг.) Артигас принял самое деятельное участие в борьбе с интервентами, а с началом войны за независимость стал одним из руководителей освободительного
движения.
84
Возглавлявшееся Артигасом восстание охватило вскоре большую часть территории «Восточного берега». Призывая своих соотечественников к решительной борьбе против колонизаторов, Артигас писал: «Наш девиз: победить пли умереть. Пусть трепещут тираны от того, что они возбудили ваш гнев, не поняв, что южноамериканцы готовы защищать свое отечество и скорее умереть с честью, чем жить опозоренными в постыдном плену».
Установив контакт с хунтой Буэнос-Айреса (куда отправился сам Артигас), уругвайские патриоты заручились ее поддержкой и 18 мая 1811 г. одержали внушительную победу над испанскими войсками в сражении при селении Лас-Пьедрас, на подступах к Монтевидео. Вслед за тем отряды Артигаса, состоявшие главным образом из гаучо—пастухов пампы, подошли к самому городу и осадили его. Вскоре к ним присоединились войска, прибывшие из Буэнос-Айреса. Не рассчитывая на подкрепления из Испании, вице-король обратился за помощью к португальскому правительству принца-регента Жоао, находившемуся с 1808 г. в Рио-де-Жанейро. Поскольку португальцы давно стремились к захвату «Восточного' берега», они сразу же откликнулись на этот призыв и направили свои войска, которые в середине июля 1811 г. вторглись в пределы страны.
Военные неудачи и угроза захвата Монтевидео португальцами еще больше обострили разногласия между различными группировками и политическую борьбу в (Буэнос-Айресе. В результате победы более радикального крыла правительственная хунта была реорганизована, а в дальнейшем распущена. Исполнительная власть была передана триумвирату, созданному 23 сентября 1811 г. Вопреки сопротивлению реакционных сил триумвират провел прогрессивные мероприятия с целью углубления революции. Но его политика далеко не во всех вопросах отличалась последовательностью. Так, продвижение роялистов из Верхнего Перу и вторжение португальских войск на территорию «Восточного берега» побудили правительство Буэнос-Айреса уже 23 октября заключить соглашение о перемирии с вице-королем, находившимся в осажденном Монтевидео. В соответствии с этим соглашением войска Буэнос-Айреса и Португалии покинули «Восточный берег», который признавался владением Испании.
Вынужденный снять осаду Монтевидео, Артигас повел свои отряды на северо-запад. Вслед за ними в далекий и трудный поход отправились тысячи уругвайцев — мужчин и женщин, стариков и детей, — не желавших оставаться под гнетом испанских колонизаторов. В результате этого массового «исхода уругвайского народа» свыше 16 тыс. человек переправились через реку Уругвай и расположились огромным лагерем в соседней провинции Энтре-Риос (селение Айуи). Здесь они готовились к возобновлению борьбы за независимость своей’родины, пытаясь вновь заручиться поддержкой правительства Буэнос-Айреса. Однако 85
последнее считало более важной для себя задачей организацию отпора роялистам, наступавшим с севера.
С этой целью триумвират вновь назначил командующим Северной армией Бельграно, которому удалось приостановить отступление и 24 сентября 1812 г. нанести под Тукуманом сокрушительное поражение испанским войскам, отбросив их на север. Одержанная победа позволила правительству Буэнос-Айреса вновь направить свою армию на территорию «Восточного берега» и в октябре возобновить осаду Монтевидео, в которой активное участие приняли отряды уругвайских патриотов.
В это1 время обнаружились глубокие разногласия между буэнос-айресским правительством и сторонниками Артигаса. Последние, добиваясь полной независимости своей страны, выступали за превращение Ла-Платы в федерацию автономных, самоуправляющихся провинций, самостоятельных не только по отношению к Испании, но и .к Буэнос-Айресу. Буэнос-айресские же руководители, стремившиеся обеспечить свою гегемонию з масштабе всего бывшего вице-королевства Рио-де-ла-Платы, отвергали принцип федеративного устройства и противопоставляли ему идею подчинения отдельных провинций сильной центральной власти в рамках унитарного государства, воглавляемого Буэнос-Айресом.
Следует иметь в виду, что федерализм Артигаса и его приверженцев существенно отличался от политической платформы федералистов Буэнос-Айреса, которые добивались сохранения монополии последнего и его привилегированного положения по отношению к остальным провинциям Ла-Платы.
Противоречия между уругвайскими патриотами и буэнос-айресским правительством резко обострились и проявились открыто в связи с созывом Конституционной ассамблеи (учредительного собрания) Объединенных провинций Рио-де-ла-Платы. Ассамблея открылась в Буэнос-Айресе 31 января 1813 г. и известна в истории под названием Ассамблеи тринадцатого года. Она приняла ряд важных решений, фактически утверждавших независимость провинций Ла-Платы от Испании и подготовивших условия для официального провозглашения их суверенным государством. В частности, имя испанского короля Фердинанда VII было исключено из текста присяги, запрещалось упоминание его в документах, а также изображение на денежных знаках. Ассамблея объявила 25 мая (день Майской революции) национальным праздником, учредила государственный герб и флаг, приняла национальный гимн. Кроме того, были изданы декреты и постановления социально-экономического характера, предусматривавшие отмену рабства, подушной подати, ликвидацию различных феодальных форм эксплуатации, запрещение телесных наказаний и пыток, отмену дворянских титулов, упразднение трибунала инквизиции и проведение других про-» 86
грессивных преобразований. Но большинство намеченных реформ не было осуще* ствлено, что объяснялось в осн ов но м с оп р оти в л ен и е м сил реакции и отсутствием единства среди самих патриотов.
Сто рон н ик и сох р ан ени я колониального режима — роялисты, крупные землевладельцы и купцы, высшее духовенство, военно-бюрократическая верхушка, стремившиеся сохранить свои классовые привилегии,— решительно воспротивились проведению в жизнь мер* принятых Ассамблеей. Испанские войска, вторично разгромленные Северной армией 20 февраля 1813 г. под Сальтой и отброшенные на север, воспользовавшись великодушием Бельграно, от-
пустившего под честное сло-
во на свободу несколько ты-	Хосе Хервасио Артигас
сяч военнопленных, активи-
зировали свои действия. В октябре—ноябре 181*3 г. они дважды нанесли поражение патриотам в Верхнем Перу и вновь оттесни^ ли их на юг, к Тукуману.
В этот критический момент командующим Северной армией был назначен талантливый военачальник Сан-Мартин.
Хосе де Сан-Мартин, выдающийся руководитель борьбы за независимость в Южной Америке, родился в 1778 г. на Ла-Плате. Его отец был испанским офицером и колониальным чиновником, мать — креолкой. Когда Сан-Мартину исполнилось 8 лег, семья переехала в Испанию, где он получил военное образование и еще подростком был зачислен на армейскую службу. В 15-летнем возрасте юноша стал уже офицером. Он участвовал в военных кампаниях во Франции, Северной Африке, Португалии, а с началом освободительной войны против вторгшихся в Испанию войск Наполеона мужественно сражался в рядах испанских патриотов.
Сан-Мартин внимательно следил за ходом революционных событий на своей далекой родине — в Южной Америке. Стремясь отдать все силы делу ее освобождения от колониального ига, он
87
вступил в тайное общество испаноамериканских патриотов — /масонскую ложу «Лаутаро», основанную еще в конце XVIII в. Мирандой. 'По заданию этой организации Сан-Мартин выехал в Америку и в марте 1812 г. прибыл в Буэнос-Айрес. Здесь ему сразу же поручили формирование полка конных гренадер, во главе которого он в феврале 1813 г. одержал блестящую победу над роялистами.
Будучи кадровым офицером и имея богатый боевой опыт, Сан-Мартин отличался исключительной целеустремленностью, выдержкой, хладнокровием, трезвостью в оценке обстановки. Все эти ценные качества позволили ему успешно справиться с возложенной на него задачей. Сан-Мартину удалось за короткий срок повысить боеспособность и укрепить дисциплину войск, деморализованных недавними поражениями. Однако борьба с роялистами в горах Верхнего Перу, по его мнению, не имела решающего значения для судеб революции на Ла-Плате. Он считал необходимым подготовить и осуществить освободительный поход в Чили и Перу, чтобы разгромить там главные силы колонизаторов на южноамериканском континенте. В дальнейшем, будучи назначен губернатором пограничной с Чили провинции Куйо (август 1814 г.), Сан-Мартин приступил к формированию специальной армии, предназначенной для выполнения этой задачи.
Верхнее Перу продолжало оставаться в руках испанцев. Национальный конгресс, собравшийся в октябре 1813 г. в Асунсьоне, подтвердил полную независимость республики Парагвай и вручил верховную власть двум консулам L Что же касается отношений между Буэнос-Айресом и уругвайскими патриотами, то их разногласия не замедлили вылиться в открытый конфликт.
В связи с созывом Конституционной ассамблеи в апреле 1813 г. в Буэнос-Айрес были направлены представители, избранные населением «Восточного берега». Они были снабжены инструкциями, разработанными Артитасом. «Инструкции XIII года» являлись политической платформой уругвайских патриотов. Они содержали требование полной независимости провинций Ла-Платы от Испании, установления республиканской формы правления, провозглашения гражданской и религиозной свобод, а также признания широкой автономии '«Восточного берега» и других провинций в рамках конфедерации, с соответствующей гарантией их прав. Поскольку подобная программа никак не устраивала консервативное большинство Ассамблеи, оно отказалось признать полномочия уругвайских депутатов и допустить их к участию в своей работе.
1 Одним из них был Франсиа, которому конгресс в 1814 г. в связи с тем, что активизировались реакционные силы и возникла внешняя уроза независимости Парагвая, предоставил диктаторские полномочия.
88
В ответ на действия’правящих кругов (Буэнос-Айреса Артигас »в январе 1814 г. отвел свои войска, участвовавшие в осаде Монтевидео, к реке Уругвай. Тогда .«верховный правитель» X. А. По-садас, которому Ассамблея передала в конце января исполнительную власть, издал декрет, объявлявший Артигаса вне закона и «изменником родины». За его голову было обещано высокое вознаграждение. Чтобы форсировать военные операции против Монтевидео, буэнос-айресское правительство направило туда эскадру, которая установила морскую блокаду, а также подкрепления сухопутным частям под командованием К. М. де Альве-ара. 23 июня 1814 г. испанский гарнизон Монтевидео капитулировал.
Хотя столица «{Восточного' 'берега» оказалась в руках войск Буэнос-Айреса, почти всю остальную его территорию фактически контролировали уругвайские патриоты во главе с Артигасом, не признававшие власть буэнос-айресского правительства. Под их влиянием находились также расположенные к западу от реки Уругвай провинции Энтре-Риос, Корриентес и другие, которые выступали против централистских устремлений и гегемонии Буэнос-Айреса.
В январе 1815 г. отряды Артигаса, придерживавшиеся до того преимущественно оборонительной тактики, перешли в наступление и одержали внушительную победу над буэнос-айресскими войсками, вынужденными в середине марта 1815 г. оставить Монтевидео. Успехи уругвайцев способствовали дальнейшему росту федералистских тенденций в соседних с «Восточным берегом» провинциях.
'В такой обстановке консервативные круги Буэнос-Айреса, стремясь укрепить свою власть над провинциями Ла-Платы, свергли в апреле 1815 г. правительство Альвеара (занимавшего с января 1815 г. пост «верховного правителя») и распустили Конституционную ассамблею. Новое правительство заявило о своем намерении достигнуть соглашения с Артигасом, но поскольку оно категорически отказалось принять требование уругвайских патриотов о полной автономии «Восточного берега», переговоры не дали никаких результатов.
В июле 1815 г. по инициативе Артигаса был созван федеральный конгресс, на котором, помимо «Восточного берега», были представлены также провинции Энтре-Риос, Корриентес, Санта-Фе и Мисьонес, провозгласившие Артигаса «защитником свободных народов». Конгресс одобрил разработанный Артигасом «Временный регламент Восточной провинции». Это была радикальная программа, предусматривавшая конфискацию земель и другого имущества врагов революции и их распределение между неимущими патриотами. В самом Монтевидео были приняты меры для поддержания революционного порядка и дисциплины.
89
Если федералисты во главе с Артитасом фактически контролировали во второй половине 1815 г. всю территорию между реками Уругваем и Параной, то сфера политического влияния Буэнос-Айреса была весьма ограничена. Помимо «Восточного берега» и Парагвая, отказывавшихся признать власть буэнос-айресского правительства, из-под его контроля окончательно вышло и Верхнее Перу, где роялистам удалось почти полностью подавить революционное движение (к началу 1816 г. уцелела лишь одна «републикета» Айопайя). Поскольку к тому же в ноябре 1815 г. здесь потерпела очередное поражение в бою при Сипе-Сипе Северная армия под командованием самого «верховного правителя» Рондо, угроза наступления испанских войск с севера вновь стала реальной.
* * *
В отличие от Ла-Платы, Венесуэлы, Новой Гранады вице-ко-ролевство Перу первоначально было сравнительно мало охвачено освободительным движением. В самом Перу колонизаторы в течение ряда лет вообще прочно удерживали свои позиции. Лишь в августе 1814 г. в Куско вспыхнуло и распространилось на обширную территорию мощное индейское восстание под предводительством Пумакагуа, но к марту следующего года оно уже было подавлено и власть испанской администрации полностью восстановлена.
Значительно больший размах борьба за независимость получила в генерал-капитанстве Чили. Правда, и здесь по ряду причин, связанных с изоляцией этой колонии, расположенной на периферии испанской империи в Америке, ее экономической зависимостью от Перу и другими обстоятельствами, борьба против чужеземных угнетателей в первые годы освободительной войны не достигла такой остроты, такого политического накала, не приняла столь массового характера, как в других районах Южной Америки.
Но вести о революционных событиях в Каракасе, Буэнос-Айресе, Боготе, Кито послужили толчком и для выступления чилийских патриотов. По их требованию 18 сентября 1810 г. было созвано открытое заседание кабильдо (городского муниципалитета) Сантьяго, которое приняло решение о смещении губернатора и передаче его функций правительственной хунте. Хотя в ее состав вошел радикально настроенный Хуан Мартинес де Росас, выступавший за проведение революционного курса и добившийся открытия чилийских портов для свободной торговли с иностранными государствами, среди членов хунты преобладали представители колониальной администрации и духовенства во главе с бывшим губернатором, тесно связанные с испанской монархией. Роялисты добились большинства и в Национальном 90
конгрессе, избранном И апреля 1811 г. Депутаты конгресса, открывшегося 4 июля, поспешили присягнуть на верность испанскому королю Фердинанду VII. Большая их часть была настроена лояльно к метрополии и не выдвигала требования ликвидации колониальной зависимости.
Происпанская политика консервативной хунты вызвала разочарование и глубокое недовольство патриотических сил. 25 августа 1811 г. в Консепсьоне вспыхнуло восстание, которое возглавил Мартинес де Росас. (Вслед за тем 4 сентября в Сантьяго патриоты, требовавшие независимости, свергли хунту и образовали новую, где руководящую роль стал играть молодой офицер, происходивший из богатой креольской семьи, Хосе Мигель Каррера. Из конгресса были удалены наиболее реакционные депутаты, а .в декабре 1811 г. он был распущен. Каррера стал фактически единоличным диктатором в Сантьяго.
Власть Карреры отнюдь не была признана на всей территории Чили. Особенно решительно против его диктаторских замашек выступала хунта Консепсьона. Вместе с тем ее руководитель Мартинес де Росас стремился избежать вооруженного столкновения с патриотами Сантьяго. Он вел с Каррерой переговоры, но они не дали результата. Тогда часть его приверженцев перешла на сторону Карреры, а Мартинес де Росас был арестован и выслан из Чили.
Несмотря на требования Камило Энрикеса (издававшего с февр.аля 1812 г. в Сантьяго первую чилийскую газету «Аурора де Чили») и других патриотов, добивавшихся полного отделения Чили от Испании и проведения демократических преобразований, правительство Карреры придерживалось весьма осторожного и умеренного политического курса. 27 октября 1812 г. оно обнародовало «Временный конституционный регламент», который провозглашал принцип народного суверенитета, неприкосновенность личности, жилища и имущества, свободу печати, равенство перед законом, предусматривал разработку конституции, создание выборного сената и т. д. Но этот документ вновь подтверждал признание суверенитета Фердинанда VII.
Тем временем вице-король Перу подготовил армию под командованием генерала Парехи, которая морем была переброшена в Чили и в марте 1813 г. высадилась на юге страны. За короткий срок испанские войска заняли всю территорию южнее реки Мауле. Правда, в июле—августе патриотам во главе с Каррерой удалось освободить многие важные центры, но г. Чильян продолжал оставаться в руках испанцев. В начале 1814 г. последние получили подкрепления. В связи с создавшимся критическим положением хунта, правившая в Сантьяго в отсутствие Карреры, решила отстранить его от командования вооруженными силами патриотов и назначила главнокомандующим видного деятеля освободительного движения Бернардо О’Хиггинса
91
Сантьяго (Чили) в начале XIX в.
(1778—1842) L Однако испанские войска продолжали свое продвижение на север и в (марте 1814 г. форсировали реку Мауле. Хотя дальнейшее их наступление было приостановлено и непосредственная угроза Сантьяго миновала, но они контролировали южную часть «страны, «в том числе Вальдивию, Консепсьон и другие важные центры.
В такой обстановке «верховный правитель» полковник Франсиско де ла Ластра, которому хунта в «середине марта в связи с тяжелым положением передала власть, принял предложение испанского командования о прекращении военных действий. В начале мая на берегу реки Лиркай было подписано соглаше-
1 Сын бывшего генерал-капитана Чили, ставшего затем вице-королем Перу, О’Хиггинс еще в конце XVIII в., когда учился в Лондоне, вступил в тайное патриотическое общество, основанное Ф. Мирандой. Вернувшись в начале XIX в. на родину, он принял активное участие в антииспанском движении, примкнув к его радикальному крылу. В 1810—1812 гг. О’Хиггинс являлся ближайшим сподвижником Мартинеса де Росаса.
92
ние, по которому чилийцы обязались полностью и безоговорочно признать власть короля Испании, т. е. .отказывались по существу от требования национальной независимости, а испанские войска должны были покинуть территорию Чили.
Поскольку Лнркайское соглашение фактически означало полную капитуляцию чилийского правительства, оно вызвало недовольство патриотов. Воспользовавшись этим, Каррера организовал в Сантьяго военный переворот и стал во главе вновь образованной правительственной хунты. Придя к власти, он поспешил 'изгнать из Чили своих политических противников, причем не только капитулянтов, но и многих радикально настроенных патриотов. Против Карреры выступили О’Хиггинс и его сторонники. Страна оказалась перед угрозой гражданской войны.
Обострением разногласий между чилийскими патриотами не преминули воспользоваться испанские колонизаторы. Вице-король Перу дезавуировал Лиркайское соглашение, подписанием которого колониальные власти стремились лишь выиграть время для подготовки полного разгрома освободительного движения, и направил в Чили новые подкрепления. Узнав об этом, О’Хиггинс немедленно предложил Каррере прекратить междоусобную борьбу и объединить свои силы против общего врага. Однако это не спасло патриотов, которые в начале октября 1814 г. были наголову разбиты в ожесточенном бою при Ранкагуа (южнее Сантьяго).
Сражение началось утром 1 октября. В течение дня роялисты трижды переходили в наступление, но войска О’Хиггинса каждый раз отбрасывали их на исходные позиции. На рассвете 2 октября испанцы возобновили свои атаки, которые первоначально оставались безуспешными. Однако в дальнейшем части под командованием Карреры, находившиеся в резерве на некотором расстоянии от поля боя, не выдержали натиска врага и отступили. Патриоты продолжали мужественно сражаться, но не получая подкреплений, уже не в состоянии были противостоять превосходящим силам противника. К тому же иссякли боеприпасы и прекратился доступ воды. Все это позволило роялистам сломить сопротивление чилийцев. Озверевшая испанская солдатня учинила кровавую расправу над попавшими в ее руки ранеными, пленными и гражданским населением. О’Хиггинсу и Каррере с небольшим отрядом едва удалось спастись и перебраться через Анды в лаплатскую провинцию Мендосу, где они стали готовиться к продолжению борьбы.
Несколько дней спустя испанские войска вступили в Сантьяго, и в Чили был полностью восстановлен колониальный режим. Начались массовые репрессии против патриотов, которых колонизаторы пытались запутать жестоким террором.
93
Мигель Идальго
Если в большей части Южной Америки на первом этапе войны за независимость (1810— 1815) размах борьбы и степень участия в ней широких масс были в известной мере ограничены, в связи с чем патриотам не удалось добиться серьезных успехов, то в Новой Испании освободительное движение сразу же стало поистине всенародным и приобрело четко выраженную социальную окраску.
Народное восстание возглавил здесь приходский священ ник селения Долорес Мигель Идальго (1753—18Г1). Это был глубоко образованный человек: он хорошо знал историю, владел несколькими иностранными языками, изучал произведения французских просветителей. Из-за своих передовых
взглядов Идальго был привлечен в 1800 г. к суду инквизиции по обвинению в вольнодумстве и чтении запрещенных книг. Он пользовался большой популярностью среди населения своего и соседних приходов, чему немало способствовал его чрезвычайно скромный образ жизни. Вслед за событиями 1808 г. в Испании Идальго и его единомышленники стали готовиться к восстанию.
Оно началось 16 сентября 1810 г., когда Идальго призвал своих прихожан к вооруженной борьбе против колонизаторов^ за свободу и землю. «Друзья мои и соотечественники, — сказал он, — для нас не существуют больше ни король, ни подать. Этот позорный налог, который подобает лишь рабам, тяготел над нами в течение трех веков, как символ тирании и порабощения.....Настало время освобождения, пробил час нашей
свободы».
Движение сразу же приняло массовый характер. За полтора, месяца революционная армия выросла до 80 тыс. человек и заняла большую территорию, в том числе крупные центры Селаю,. Гуанахуато, Вальядолид. Основную массу восставших составляли крестьяне-индейцы, негры-рабы, горнорабочие, ремесленники, городская беднота, мелкая буржуазия городов. К ним присоединились часть интеллигенции, офицеров, чиновников, низшего духовенства. Первоначально к восстанию примкнули также многие представители креольской помещичье-буржуазной верхушки.
94
Однако цели участников восстания были различны. Те из них, кто принадлежал к привилегированным -слоям колониального общества, стремились главным образом к освобождению от испанского ига и установлению независимости. Для большинства же повстанцев не меньшее значение имели социальные задачи — ликвидация феодальных порядков, форм эксплуатации, землевладения. Видя в антифеодальном характере народного движения угрозу своим классовым интересам, большинство креольских помещиков и купцов, а с ними многие чиновники и офицеры, перешли на сторону колонизаторов и стали помогать им в подавлении освободительного движения.
В конце октября 1810 г. армия Идальго нанесла серьезное поражение испанским войскам у горного перевала Монте-де-лас-Крусес и подошла к столице Новой Испании — г. Мехико. По ряду причин Идальго не попытался овладеть столицей и направился в один из крупных мексиканских городов — Гвадалахару. Здесь за короткий срок он издал несколько указов и провел ряд мероприятий с целью ликвидации рабства, расовой дискриминации, феодальных повинностей, торговых монополий, а также возвращения индейцам земель, захваченных колонизаторами.
В середине января 1811 г. революционная армия была разгромлена испанскими войсками и начала отступление. 21 марта Идальго и других руководителей восставших предательски захватили в плен и вскоре казнили.
Несмотря на это, освободительное движение продолжало развиваться и во второй половине 1811 г. вновь охватило большую часть страны. Повсюду действовали многочисленные партизанские отряды, которые угрожали почти всем важнейшим административным и экономическим центрам, остававшимся в руках колонизаторов. После гибели Идальго борьбу за независимость возглавил его. ученик и соратник, сельский священник Хосе Мария Морелос (1765—1815)—сын простого плотника, бывший в молодости погонщиком. Обладая выдающимся военным талантом, Морелос отличался в то же время исключительной скромностью и называл себя не иначе, как «слугой нации». Его ближайшими помощниками и сподвижниками были Висенте Герреро, Мариано Матаморос, Эрменехильдо Галеана и другие.
В феврале—апреле 1812 г. повстанцы во главе с Морелосом героически обороняли г. Куаутлу, осажденный испанскими войсками, во второй половине этого года заняли Теуакан, Оахаку и другие города, а в апреле 1813 г. овладели важным опорным пунктом испанцев на южном побережье Новой Испании — тихоокеанским портом Акапулько.
В середине сентября 1813 г. по инициативе Морелоса в г. Чильпансинго был созван Национальный конгресс, которому
95
Хосе Мария Морелос
Морелос представил разработанную им программу под названием «Чувства нации» Она предусматривала осуществление принципов национальной независимости и народного суверенитета, отмену рабства, упразднение многочисленных податей и налогов, защиту интересов неимущих и т. д. Еще раньше Морелос поставил вопрос о ликвидации латифундий и конфискации имущества богачей и церкви. «Все богачи, знать и высшие чиновники,— указывал он, — должны рассматриваться как враги нации и приверженцы тирании». Будучи поборником полного равноправия всех людей, неза-
висимо от их расовой принадлежности, Морелос говорил , что («цвет кожи не меняет
цвета сердца и мысли».
6 ноября 1813 г. Национальный конгресс принял декларацию ’о независимости Мексики от Испании, а год спустя, 22 октября 1814 г. в г. Апацингане — первую в истории страны конституцию, которая предусматривала установление республики, провозглашала равенство граждан перед законом, свободу слова, печати
и т. д.
Еще в течение года после принятия конституции революционные силы во главе с Морелосом вели борьбу, имевшую значительный резонанс не только в самой стране, но и далеко за ее пределами. Лишь к концу 1815 г. колонизаторам удалось разгромить главные силы повстанцев и захватить в плен Морелоса, который был передан в руки инквизиции и вскоре тайно казнен. В большей части Мексики было в основном восстановлено испан
ское господство.
В генерал-капитанстве Гватемале, где экономическое развитие было более замедленным, чем в других испанских колониях, борьба за независимость шла менее интенсивно. Но с началом освободительной войны в Испанской Америке и особенно под влиянием революционных событий в соседней Новой Испании, движение постепенно распространилось и на центральноамериканские провинции.
С конца 1811 г. вооруженные выступления против колонизаторов начались в Сальвадоре и Никарагуа. В 1813 г. сторонники 96
независимости организовали антииспанский заговор и в самой Гватемале. Однако эти первые попытки оказались безуспешными.
Реставрация абсолютной >монархии Бурбонов в Испании, как уже отмечалось, позволила правительству Фердинанда VII усилить борьбу против освободительного движения в американских владениях. Этому способствовала и благоприятная международная обстановка: разгром Наполеона, победа принципов легитимизма в Европе, создание Священного союза, а также война между Англией и США, отвлекавшая их внимание от революционных событий в испанских колониях. Поэтому в большей части Испанской Америки, за исключением Ла-Платы, к концу 1815 г. был восстановлен колониальный режим L
1 Накануне войны за независимость Испании удалось восстановить свое господство в восточной части Гаити (Санто-Доминго).
1 Заказ 35
ГЛАВА 5
ЗАВЕРШЕНИЕ ВОЙНЫ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ И ЛИКВИДАЦИЯ ИСПАНСКОГО ВЛАДЫЧЕСТВА НА АМЕРИКАНСКОМ КОНТИНЕНТЕ (1816-1826 гг.)
L 1816 г. в Южной Америке начался новый подъем освободительного движения. В северной части континента основным его очагом явилась Венесуэла, где патриоты во главе с Боливаром возобновили активные действия против колонизаторов. Боливар, нашедший убежище на принадлежавшей Англии Ямайке, со свойственной ему энергией готовился к продолжению борьбы. В своем известном «Письме с Ямайки» от 6 сентября 1815 г. он, рисуя перспективы войны за независимость американских колоний Испании, выражал твердую уверенность в победе патриотов и скором освобождении Испанской Америки от колониального ига. Боливар подчеркивал необходимость единства и сплочения революционных сил, выступал за строгую централизацию власти в испаноамериканских государствах, создание которых являлось, по его словам, делом недалекого будущего. В частности, он указывал, что Венесуэла и Новая Гранада после падения колониального^режима должны образовать единую республику Колумбию.
Боливар и его соратники осознали уже необходимость решения ряда важных социальных проблем, прежде всего освобождения рабов. Это позволило им договориться с президентом республики Гаити (куда они прибыли в конце декабря 1815 г.) Петионом о предоставлении венесуэльским патриотам оружия, боеприпасов и снаряжения. Боливар в свою очередь заверил Петиона в своей решимости покончить с рабством на той территории, которая бу* дет освобождена от гнета колонизаторов.
В марте 1816 г. флотилия из нескольких небольших судов, на борту которых находилось около 250 патриотов, отплыла е Гаити и в мае достигла острова Маргариты. В июне отряд Боливара высадился на северо-восточном побережье Венесуэлы, в Карупано. Здесь он издал декрет, обещавший свободу рабам, которые вступят в революционную армию. Под натиском роялистов Боливар вынужден был оставить этот район и направился морем вдоль побережья на запад. В начале июля патрио-98
ты высадились в Окумаре (восточнее Пуэрто-Кабельо), но и здесь им удалось продержаться лишь около -недели. Правда, за это время Боливар успел предпринять шаг, .имевший большое значение для дальнейшего хода событий: 6 июля он обратился к населению Венесуэлы с воззванием о- полной отмене рабства. «Природа, справедливость и политические соображения, — указывал Боливар, — требуют освобождения рабов; отныне в Венесуэле останется лишь одна категория людей — все будут гражданами».
После еще одной безуспешной попытки высадиться на венесуэльском побережье (август 1816 г.) Боливар возвратился на Гаити. Отнюдь не обескураженный неудачами, он занялся подготовкой новой экспедиции и в декабре 1816 г. во главе отряда патриотов опять прибыл на северо-восток Венесуэлы, близ Барселоны. Революционное движение быстро охватило северо-восточные районы страны.
В 1817—1818 гг. венесуэльские патриоты освободили значительную территорию в бассейнах Ориноко и ее притока Апуре. Их успехам способствовала поддержка широких слоев населения, страдавшего от террора колонизаторов. Отмена рабства, издание в 1817 г. декретов о конфискации имущества испанской короны и роялистов, а также о наделении солдат освободительной армии землей помогли Боливару заручиться симпатиями народных масс. В его отряды влились многие негры-рабы, а воинственные льянеро под командованием своего вожака Хосе Антонио Паэса перешли на сторону патриотов и нанесли роялистам сокрушительное поражение в долине Апуре. С начала 1819 г. стали прибывать иностранные добровольцы из Англии, а затем из Франции, Германии, Италии, Польши, России и других стран.
Несмотря на очевидные успехи освободительного движения, его дальнейшему росту мешали отсутствие единства среди патриотов и разногласия -между их руководителями. Некоторые из них (Мариньо, -Пиар и другие) отказывались подчиняться Боливару, хотя большинство признало его главой революционных сил. Пиар пытался даже организовать заговор против Боливара, в связи с чем был арестован и по- решению военного трибунала расстрелян.
В таких условиях необходимо было создать авторитетный политический орган, вокруг которого объединились бы все патриоты. По инициативе Боливара в столице освобожденных от испанского господства провинций Венесуэлы городе Ангостуре 15 февраля 1819 г. и был созван второй Национальный конгресс. В своей пространной вступительной речи Боливар призвал депутатов к укреплению единства. Отстаивая преимущества централистской системы государственного устройства, он рекомендовал создать «единую и неделимую республику», а затем объединить Венесуэлу и Новую Гранаду в одно государство.
7*	99
Льянеро атакуют испанцев
Конгресс вновь провозгласил независимость Венесуэлы, назначил Боливара временным президентом республики и главнокомандующим 'освободительной армией, а также утвердил изданные им в 1816—1817 гг. декреты. С обострением военной обстановки Боливару вскоре пришлось покинуть Ангостуру, временно передав свои президентские функции вице-президенту Франсиско Антонио Сеа, уроженцу Новой Гранады.
Проведя успешные операции против испанских войск, Боливар решил предпринять поход в Новую Гранаду, где господствовали роялисты В июне—июле 1819 г. его армия, страдая ог холода, голода и болезней, совершила труднейший переход через Анды и 7 августа одержала блестящую победу над испанскими войсками в сражении на реке Бояке. Описывая этот бой, один из его участников вспоминал: «Дрались в полном молчании. Всем было ясно, что именно здесь решается -судьба Новой Гранады. И вот ряды испанцев дрогнули. Враг начал отступать».
Через несколько дней патриоты вошли в Боготу. Боливар был торжественно провозглашен «Освободителем» Новой Гранады. За короткий срок было осуществлено освобождение большей части территории вице-королевства. Управление ею Боливар поручил одному из своих ближайших сподвижников генералу Франсиско де Паула Сантандеру, назначив его вице-президентом 100
Новой Гранады (подразумевалось, что президентом ее будет сам Боливар).
Тем временем в Ангостуре продолжал свою работу Национальный 'конгресс, принявший 15 августа 1819 г. конституцию Венесуэлы. В соответствии с рекомендациями Боливара, резко критиковавшего федералистскую конституцию 1811 г., новая конституция провозглашала Венесуэлу «единой и неделимой» унитарной республикой. Она декларировала свободу слова и печати, неприкосновенность личности, имущества и жилища, равенство граждан перед законом и другие буржуазно-демократические свободы. Избирательные права населения ограничивались имущественным и образовательным цензами. Конституция предусматривала в будущем объединение Венесуэлы с Новой Гранадой. Поскольку ко времени принятия этой конституции наиболее важные центры Венесуэлы (Каракас, Валенсия, Пуэрто-Кабельо, Виктория, Коро, Маракайбо, Трухильо, Мерида и др.) находились еще под властью испанцев, большого практического значения она не имела.
Пользуясь отсутствием Боливара, его противники в конгрессе добились -в -середине -сентября смещения вице-президента Сеа и заменили -его своим ставленником Арисменди. Это обстоятельство, а также вести об активизации роялистов в Венесуэле ускорили возвращение Боливара на родину. 11 декабря 1819 г. он прибыл, в Ангостуру и через три дня -созвал внеочередное заседание конгресса, на котором предложил немедленно осуществить свою -старую идею объединения Венесуэлы и Новой Гранады. Поскольку противники этого проекта не отважились открыто оспаривать предложение популярного в массах «Освободителя», овеянного -славой недавних блестящих побед над испанцами, оно было принято.
17 декабря конгресс утвердил «Основной закон республики Колумбии», согласно которому территории бывших генерал-ка-питанства Венесуэлы и вице-королевства Новой Гранады (включая аудиенсию Кито) объединялись в федеративную республику Колумбию. Это государство должно было состоять из трех департаментов (Венесуэла, Кито и Кундинамарка), -возглавляемых соответственно тремя вице-президентами, назначаемыми конгрессом. «Основной закон» предусматривал созыв 1 января 1821 г. колумбийского конгресса для принятия конституции новой республики. В тот же день временным президентом Колумбии был единогласно избран Боливар. 27 февраля 1820 г. собравшаяся в Боготе ассамблея Новой Гранады одобрила решения А нто-стур ского конгресса.
Однако Колумбия пока существовала только на бумаге. Если Новая Гранада была в основном освобождена, то значительная часть Венесуэлы и Кито оставались под властью колонизаторов. С начала 1820 г. патриоты активизировали свои действия и веко-
101
ре изгнали испанские войска из Мериды, Трухильо и ряда других районов северо-западной Венесуэлы.
На последующий ход борьбы за независимость большое влияние оказали события, происшедшие в Испании. В начале января 1820 г. среди экспедиционных войск, сосредоточенных в Кадисе для отправки в Америку, вспыхнуло восстание под лозунгом восстановления либеральной конституции 1812 г. Оно переросло в (революцию, охватившую всю страну. 7 марта Фердинанд VII вынужден был объявить о созыве кортесов (испанского парламента), а через день — присягнуть на верность конституции.
Открывшиеся 9 июля 1820 г. в Мадриде чрезвычайные кортесы на протяжении нескольких месяцев восстановили в основном реформы, проведенные в 1810—1813 гг., и приняли ряд декретов антиклерикального характера.
Революционные события в метрополии поставили испанские власти и поенное командование в Венесуэле в весьма затруднительное положение. Желая выиграть время, они предложили патриотам заключить перемирие. Это отвечало и планам Боливара, который рассчитывал использовать паузу в военных действиях для подготовки решающего удара по врагу. 25 ноября 1820 г. представители Боливара и командующего испанскими войсками маршала Морильо подписали соглашение о перемирии сроком на шесть месяцев. Но продолжалось оно недолго.
Уже в конце января 1821 г. в провинции Маракайбо вспыхнуло восстание, в ходе которого была провозглашена независимость от Испании. В начале мая патриоты перешли в наступление на северо-западе Венесуэлы, заняли Маракайбо, Коро и другие города. 24 июня 1821 г. армия Боливара, в тесном взаимодействии с отрядами льянеро под командованием Паэса, разбила роялистов в долине Карабобо и 29 июня торжественно вступила в Каракас. Разгром главных испанских сил на территории Венесуэлы был завершен. Теперь в руках колонизаторов оставалась лишь крепость -Пуэрто-Кабельо, откуда они периодически предпринимали вылазки и вторгались в северо-западные провинции Г
Тем временем 6 мая 1821 г. в г. Кукуте, на границе Венесуэлы и Новой Гранады, открылось Учредительное собрание, призванное принять конституцию Колумбии и решить ряд других вопросов. Одним из них была проблема отмены рабства, к чему энергично призывал Боливар. Однако его предложение было осуществлено лишь частично. Закон, принятый 19 июля, объявлял свободными только детей рабов, родившихся после этой даты, но и они обязаны были до 18 лет работать на господ своих матерей. Ввоз рабов и их продажа за пределы провинции, уроженцами которой они являлись, запрещались.
1 Эта крепость была взята патриотами 8 ноября 1823 г.
102
Наиболее важное место в работе Учредительного -собрания заняли дебаты относительно формы будущего государственного устройства Колумбии. При обсуждении этого вопроса разгорелись ожесточен* ные споры между федер ал и* стами и сторонниками унитарной системы во главе с Боли* варом. Победили последние. Принятая 30 августа 1821 г. конституция Колумбии провозглашала полную и безуслов* ную независимость страны от Испании или какой-либо иной державы. В отличие от «Основного закона» 1819 г., предусматривавшего создание федерации самоуправляемых департаментов, она устанавливала строгую централизацию власти на основе унитарной организации государства. Департаменты, на которые делилась республика, должны были управляться интендантами, назначаемыми президентом и в свою очередь назначавшими губернаторов провинций.
Конституция воспроизводила многие положения венесуэльской конституции 15 -августа 1819 г.: провозглашение ряда демократических свобод и норм буржуазного права, введение избирательной системы, ограничивавшей право голоса образовательным и имущественным цензами, и т. д. Законодательную власть должен был, согласно конституции, осуществлять двухпалатный конгресс, а исполнительную —президент, являвшийся также верховным главнокомандующим В период, когда президент непосредственно руководит военными операциями, его гражданские функции как главы правительства возлагались на вице-президента.
Учредительное собрание избрало президентом Колумбии Боливара, а вице-президентом Сднтандера, роль которого была чрезвычайно велика, поскольку Боливар осуществлял главным образом руководство военными действиями. Столицей новой республики и резиденцией колумбийского правительства стала Богота.
1 октября 1821 г. войска патриотов овладели последним опорным пунктом колонизаторов на побережье Новой Грана
103
Хосе Антонио Паэс
ды — портом и крепостью Картахеной. В конце ноября в результате победоносного восстания от испанского господства была освобождена Панама и как часть бывшего вице-королевства Новой Гранады немедленно вошла в состав Колумбии.
Территория аудиенсии Кито, за исключением провинции Гуаякиль (где в октябре 1820 г. была провозглашена независимость), все еще находилась в руках колонизаторов. Правда, с мая 1821 г. здесь действовала направленная Боливаром на помощь местным патриотам армия генерала Сукре1, но перевес сил был на -стороне испанцев. В начале 1822 г. колумбийские войска под командованием самого Боливара выступили в поход на юг и к концу марта достигли границ Кито. Это заставило роялистов бросить против них часть своих сил и позволило Сукре нанести противнику сокрушительное поражение в сражении, происходившем на склонах вулкана Пичинча (24 мая 1822 г.). На -следующий день колумбийская армия вступила в город Кито. 29 мая -было объявлено о присоединении территории Кито к Колумбии.
Особое положение сложилось в Гуаякиле, где среди патриотов возникли -серьезные расхождения. Одни выступали за сохранение полной -самостоятельности этой провинции, другие настаивали на ее вхождении в колумбийскую федерацию, а третьи добивались присоединения к Перу. 11 июля 1822 г. в порт Гуаякиль прибыл Боливар, которому удалось убедить большинство местных патриотов в целесообразности вхождения провинции в состав Колумбии.
* * *
В это. же время, когда в северной части Южной Америки происходили события, увенчавшиеся ликвидацией испанского владычества, освободительное движение на юге континента также достигло огромных успехов.
Его основным очагом в этом районе явилась Ла-Плата, где в отличие от остальной Испанской Америки не было восстановлено колониальное господство Испании. Положение здесь продолжало оставаться весьма -сложным. Политической -стабильности удалось добиться лишь Парагваю, который упрочил -свою независимость как от испанской монархии, так и от правительства Буэнос-Айреса. В 1816 г. парагвайский национальный конгресс провозгласил доктора Франсию пожизненным диктатором
1 Антонио Хосе де Сукре (1795—1830)—уроженец Венесуэлы. Учился в Каракасском университете. После создания первой Венесуэльской республики шестнадцати лет вступил в республиканскую армию и принял активное участие в борьбе против испанских колонизаторов в Венесуэле и Новой Гранаде. В дальнейшем Сукре стал одним из ближайших и наиболее вечных помощников Боливара.
104
республики. Он оставался у власти до самой своей смерти (1840 г.). За это время в стране были проведены некоторые прогрессивные мероприятия и преобразования, направленные против помещичьего землевладения, церкви, на укрепление государственной самостоятельности, развитие экономики и т. д. Они объективно способствовали росту капиталистических отношений.
Над «Восточным берегом» с начала 1816 г. нависла угроза вторжения португальских войск, сосредоточенных на границе Бразилии. Агрессивные планы захвата этой территории вынашивались португальцами, видимо, в контакте или, во всяком случае, с молчаливого согласия консервативного правительства Буэнос-Айреса, которое рассчитывало, что таким образом будут ликвидированы силы, поддерживавшие Артигаса и его радикальную программу. В августе 1816 г. португальская армия вторглась на территорию «Восточного берега», но встретила здесь ожесточенное сопротивление уругвайских патриотов, возглавлявшихся Артигасом. Хотя интервентам удалось занять Монтевидео и некоторые другие города, значительная часть страны, и прежде всего обширные сельские районы, продолжали оставаться в руках патриотов, широко применявших партизанские методы войны. Борьба против чужеземных захватчиков, в которой активное участие принимали индейские племена, носила массовый, всенародный характер.
Расположенные в междуречье Уругвая и Параны провинции Корриентес и Энтре-Риос, а также соседние с ними Санта-Фе и Кордова поддерживали Артигаса. Те же провинции Ла-Платы, которые номинально признавали приоритет Буэнос-Айреса, отнюдь не намерены были согласиться с его гегемонистскими притязаниями. *В таких условиях назрел а неотложная необходимость срочного решения ряда важных вопросов, имевших существенное значение для дальнейшего развития освободительного движения на Ла-Плате.
24 марта 1816 г. в Тукумане открылся конгресс Объединенных провинций Рио-де-ла-Платы, где преимущественно были представлены провинции, группировавшиеся вокруг Буэнос-Айреса. Центральное место в работе конгресса заняло обсуждение вопросов о юридическом оформлении национальной независимости Объединенных провинций и об их государственном строе. 9 июля конгресс торжественно провозгласил полную независимость и суверенитет «Объединенных провинций в Южной Америке», объявил о разрыве ими всяких связей с испанской короной и конституировании их как свободной и независимой нации. Что касается формы правления, то большинство депутатов под влиянием Сан-Мартина и Бельграно высказалось за установление монархии, полагая, что она лучше всего обеспечит преодоление политической анархии и создание централизованного государ-
105
Хосе де Сан-Мартин
ства. Однако никакого конкретного решения по этому вопросу так и не было принято. Конгресс вручил .исполнительную власть «верховному правителю» Пуэйрредону.
К концу 1816 г. Сан-Мартин закончил формирование и подготовку армии, предназначенной для похода к тихоокеанскому побережью. Эта армия, получившая название Андской, дислоцировалась в пограничной с Чили провинции Мендоса (входившей в состав интендантства Куйо), где нашли в свое время убежище и обосновались отряды чилийских патриотов во главе с О’Хиггинсом. Сан-Мартину удалось установить контакт с индейскими племенами арау-канов Южного Чили и заручиться их поддержкой. В декабре 1816 г. правительство Пу-
эйрредона (перебравшееся вместе с конгрессом в Буэнос-Айрес) отдало приказ о походе в Чили.
В середине января 1817 г. армия Сан-Мартина, насчитывав-
шая вместе с влившимися в ее ряды чилийскими патриотами и
вспомогательными частями свыше пяти тысяч человек, среди которых было много негров и индейцев, начала чрезвычайно трудный переход через горные хребты Анд. В соответствии с четко и детально разработанным стратегическим планом, основан-
ном на точном расчете, главные силы двумя колоннами двинулись параллельно через перевалы Успальята и Лос-Патос. Другими .маршрутами было направлено несколько более мелких отрядов. Переход, происходивший в крайне тяжелых условиях на большой высоте, продолжался около трех недель.
В начале февраля Андская армия совершенно неожиданно для колониальных властей, введенных в заблуждение умелой дезинформацией Сан-Мартина, .вступила в пределы Чили. 12 февраля ее главные силы разгромили испанские войска в сражении при Чакабуко (севернее Сантьяго) и, не встречая больше сопротивления со стороны деморализованного противника, через день заняли чилийскую столицу. Население восторженно приветствовало победителей. К этому времени другие части освободительной армии очистили от роялистов обширную территорию от
106
Копьяпо на севере до реки Мауле -на юге. Лишь южная часть Чили оставалась под контролем испанцев.
Муниципалитет Сантьяго на открытом заседании после освобождения города принял решение просить Сан-Мартина взять власть в свои руки. Однако тот отклонил это предложение, сославшись на -свои обязанности главнокомандующего -Андской армией, которая еще далеко не полностью выполнила возложенную на нее задачу. Тогда 16 февраля «верховным правителем» Чили был избран О’Хиггинс.
Понимая, что колонизаторы отнюдь не отказались от намерения -восстановить свое господство в стране, правительство О’Хиггинса поспешило провести ряд важных мероприятий, направленных на укрепление позиций патриотов. Оно приступило к созданию национальной армии, конфисковало имущество роялистов, изгнало наиболее ярых главарей контрреволюции и т. д. Чтобы завершить освобождение Чили от ига колонизаторов, продолжавших удерживать юг, туда были направлены войска, которые заняли провинцию Консепсьон. В ее столице — Консепсьоне О’Хиггинс и члены назначенного им правительства I января 1818 г. подписали декларацию о независимости Чили. Она была торжественно провозглашена в Сантьяго и других городах в годовщину победы при Чакабуко—12 февраля 1818 г.
Однако все попытки патриотов овладеть крепостью на полуострове Талькауано, куда отступили выбитые из Консепсьона испанские части, оказались безуспешными. В начале 1818 г., когда здесь высадились значительные подкрепления, прибывшие морем из Перу, чилийские войска вынуждены были снять блокаду крепости и отойти на север, за реку Мауле. Следуя за ними, роялисты также переправились через реку и, пользуясь тем, чго армия патриотов находилась на марше, 19 марта внезапно атаковали ее на равнине Канча-Райяда (северо-восточнее г. Талька). Застигнутые врасплох чилийцы были разбиты и понесли большие потери, а сам О’Хиггинс был ранен в бою.
Значительно преувеличенные слухи о якобы полном уничтожении чилийской армии и быстром приближении испанских войск к Сантьяго вызвали панику среди населения столицы. Но порядок был быстро восстановлен. Сан-Мартин и О’Хиггинс в короткий срок провели реорганизацию вооруженных сил и ускоренными темпами стали осуществлять их боевую подготовку. В первых числах апреля патриоты под командованием Сан-Мартина заняли оборону южнее Сантьяго, на обширной равнине Майпу. 5 апреля 1818 г. здесь произошло кровопролитное шестичасовое сражение, в котором испанские войска потерпели сокрушительное поражение.
О’Хиггинс из-за ранения не мог принять непосредственное участие в битве, но до него явственно доносился шум близкого сражения. В конце концов он не выдержал и во главе отряда 107
помчался туда. Но когда О'Хиггинс прибыл на командный пункт Сан-Мартина, исход боя был уже предрешен и ему оставалось лишь обнять победителя и воскликнуть: «Слава спасителю Чили!».
В честь победы зазвонили колокола многочисленных церквей Сантьяго. Жители города высыпали на улицы с возгласами «Да здравствует родина!». С испанским владычеством в Чили было навсегда покончено.
10 августа 1818 г. был опубликован проект временной конституции Чили, вступившей в силу 23 октября того же года. Конституция декларировала гражданское равенство, неприкосновенность личности, жилища и имущества населения,свободу печати и т. д. Она предоставляла законодательную власть конгрессу, а в перерывах между его сессиями — сенату из пяти членов, назначаемых правительством. Исполнительную власть должен был осуществлять «верховный правитель», избираемый на основе соглашения между провинциями1. Лишь 23 октября 1822 г. была принята новая конституция, которая официально провозглашала независимость Чили от испанской монархии и любой другой иностранной державы, принцип разделения властей, предусматривала создание двухпалатного конгресса (причем палата депутатов должна была быть выборным органом) и т. д.
После разгрома при Майпу и потери Чили испанское командование в Южной Америке стало придерживаться преимущественно оборонительной тактики и решило сконцентрировать свои основные силы в Перу. Эта цитадель испанских колонизаторов на южноамериканском континенте являлась их последним оплотом, призванным противостоять стремительному наступлению патриотов Поэтому Сан-Мартин, по завершении чилийской кам
1 Вплоть до начала 1823 г. этот пост занимал О* Хиггинс
108
пании, немедленно приступил к претворению в жизнь своей давней идеи—подготовке похода в Перу. Уже в мае 1818 г. он возвратился в Буэнос-Айрес и стал добиваться от правительства Объединенных провинций ассигнований, необходимых для осуществления этого покода.
После известных колебаний, вызванных главным образом финансовыми затруднениями, правительство Пуэйрредона санкционировало план Сан-Мартина. В феврале 1819 г. оно заключило союзный договор с Чили о совместной военной экспедиции в Перу для освобождения этой страны от испанского владычества и обеспечения ее независимости. Но подготовка перуанского похода затянулась на длительный срок, что было обусловлено как сложностью и трудностью самой задачи, так и крайней напряженностью политической обстановки в Объединенных провинциях.
Провозглашение независимости Объединенных провинций Тукуманским конгрессом объективно способствовало созданию более благоприятных условий для роста капиталистических отношений на Ла-Плате. Однако их развитие чрезвычайно тормозилось сохранением многочисленных феодальных пережитков (латифундии, привилегии духовенства, пеонаж и другие докапиталистические формы эксплуатации и т. д.), а также экономической и политической разобщенностью провинций. Между господствующими классами Буэнос-Айреса, являвшегося крупнейшим центром морской и речной торговли и имевшего наиболее развитую экономику, с одной стороны, и внутренними провинциями — с другой, существовали глубокие противоречия. Они нашли свое выражение в борьбе двух политических тенденций, представленных унитариями и федералистами.
Первые добивались создания единого централизованного государства, возглавляемого правительством, облеченным широкими полномочиями. Это требование отвечало прежде всего интересам зарождавшейся национальной буржуазии и связанных с ней социальных групп. Вторые были сторонниками принципа федеративного государственного устройства, при сохранении полной автономии отдельных провинций. Их позиция соответствовала в основном стремлениям крупных помещиков, отстаивавших свои феодальные привилегии и желавших сохранить территориальную раздробленность. В целом централизм объективно больше способствовал созданию предпосылок для развития капитализма, а федерализм препятствовал этому процессу.
Следует, однако, иметь в виду, что связь обеих тенденций с классовыми интересами тех или иных слоев общества, а также с перспективами социально-экономического развития страны была весьма относительна и условна. Так, если буржуазия Буэнос-Айреса в большинстве своем поддерживала централистов, то в других провинциях многие ее представители, желая покон-
109
чить с торговой монополией Буэнос-Айреса, -склонялись к федерализму. А среди буэнос-айресских помещиков было в свою очередь немало таких, которые разделяли взгляды унитариев.
Унитарии и федералисты отнюдь не представляли собой сколько-нибудь стабильных, организационно оформленных политических группировок с четко сформулированной программой, а их действия не отличались особой последовательностью. Федералисты различныхрайонов подчас вкладывали в выдвигавшийся ими лозунг федерации совершенно противоположное содержание. Так, федералисты Буэнос-Айреса ставили себе целью сохранить его торговую монополию и политическую гегемонию на Ла-Плате, а федералисты других провинций, наоборот, стремились ликвидировать монопольное положение Буэнос-Айреса и обеспечить самостоятельность своих провинций. Политические разногласия между враждебными группировками нередко перерастали в затяжные конфликты и даже выливались в вооруженные столкновения.
Одержав победу на Тукуманском конгрессе, унитарии добились принятия 3 декабря 1817 г. «Временного регламента», который должен был определять основы государственного устройства впредь до утверждения конституции. Этот документ формулировал права и обязанности граждан, предусматривал создание сильного центрального правительства во главе с «верховным правителем», назначаемым конгрессом, формирование национальной армии, флота и ополчения. Управление провинциями поручалось губернаторам, назначение которых входило в компетенцию «верховного правителя».
Ряд положений «Временного регламента» был использован в дальнейшем при разработке конституции «Объединенных провинций в Южной Америке», принятой конгрессом 22 апреля 1819 г. Конституция закрепляла унитарную форму государственного устройства и вручала законодательную власть двухпалатному конгрессу, а исполнительную — «верховному правителю»,, избираемому на пятилетний срок совместно обеими палатами конгресса.
Принятие конституции оказалось для унитариев Пирровой победой. Оно привело к резкому обострению политической борьбы. Правящие круги ряда провинций, встревоженные перспективой усиления власти центрального правительства, активизировали свои действия против Буэнос-Айреса. В июне 1819 г. «верховному правителю» Пуэйрредону пришлось уйти в отставку. Его преемник Рондо ввиду угрозы столице приказал стянуть все войска в Буэнос-Айрес. Этому помешали начавшиеся сепаратистские вооруженные выступления, охватившие во второй половине 1819 — начале 1820 г. большинство провинций Ла-Платы. Во многих из них власть захватили местные каудильо — военные руководители, обычно из числа крупных помещиков. Все попытки НО
правительства Рондо подавить восстания оказались безуспешными, а 1 февраля 1820 г. его войска были разбиты объединенными силами провинций Корриентес, Энтре-Риос и Санта-Фе и бою при Сепеде. Это поражение привело к падению правительства Рондо и роспуску конгресса.
23 февраля 1820 г. губернаторы (Буэнос-Айреса, Санта-Фе и Энтре-Риос подписали в селении Пиляр (близ Буэнос-Айреса) соглашение о прекращении военных действий. Участники соглашения решительно высказались за федеративный принцип государственного устройства, а также объявили о свободе судоходства по рекам Уругваю и Паране для судов прибрежных провинций.
Пилярское соглашение резко осудил Артигас, который не без оснований рассматривал его как сговор своего старого союзника каудильо Энтре-Риос Рамиреса с давним врагом уругвайских патриотов — властями Буэнос-Айреса. К этому времени остатки отрядов Артигаса, окончательно разгромленных в начале 1820 г. португальцами на территории «Восточного берега», вынуждены были покинуть родину и обосновались в пограничной провинции Корриентес. В своей оценке Пилярского соглашения Артигас был недалек от истины. Получив деньги и оружие из Буэнос-Айреса, Рамирес стал готовиться к кампании против уругвайцев и уже в июне 1820 г. начал военные операции. В нескольких боях его превосходящие силы нанесли поражение сторонникам Артигаса и прижали их к реке Паране. Артигас вынужден был переправиться на другой берег и искать убежища в Парагвае Ч
Между тем Сан-Мартин, находясь под влиянием революции в Испании и пользуясь некоторой стабилизацией обстановки на Ла-Плате, отправился в Чили, где находилась экспедиционная армия, подготовленная для похода в Перу. Вместе с подкреплениями, прибывшими из лаплатской провинции Мендоса, она насчитывала около 4,5 тыс. человек. Приблизительно три пятых из них составляли солдаты и офицеры Андской армии, а две пятых— чилийцы. Правительство Чили предоставило в распоряжение Сан-Мартина эскадру из 8 боевых кораблей и 16 транспортных судов. Но по сравнению с силами противника «армия освобождения Перу» была невелика. Она примерно в пять раз уступала по численности испанским войскам в Перу, где была сосредоточена 23-тысячная армия под командованием опытных военачальников — вице-короля генерала Песуэлы, генералов де Ла Серны и Кантерака.
20 августа 1820 г. флотилия судов, на борту которых находились экспедиционные войска, провожаемая напутствиями многочисленных жителей, собравшихся на набережной, отплыла из
1 Здесь он и оставался до конца своих дней (1850 г.).
111
Лима в колониальный -период
порта Вальпараисо и на-правилась вдоль побережья Тихого океана на север.
Поскольку роялисты располагали в Перу весьма значительными силами, а освободительное движение здесь было довольно слабым, Сан-Мартин проявил большую осторожность. Он не решился сразу предпринять попытку овладеть хорошо укрепленной перуанской столицей Лимой, где бцли сконцентрированы основные испанские силы, и в начале сентября его войска высадились в Писко, значительно южнее Лимы. Призвав население к восстанию против испанцев, они освободили южную часть Перу и стали продвигаться на север, к столице.
Известия об успехах освободительной армии вызвали панику среди роялистов. Многие солдаты и офицеры — перуанцы или уроженцы других стран Америки — переходили на сторону патриотов. В январе 1820 г., когда в Лиме стало известно о приближении войск Сан-Мартина, испанские офицеры, недовольные пассивностью вице-короля Песуэлы, сместили его и вручили бразды правления генералу Ла Серне, Новый вице-король оказался столь же бессильным, как и его предшественник. После безуспешных переговоров с Сан-Мартином он 6 июля 1821 г. 112
вывел сваи войска из Лимы, так и не отважившись дать решительный бой патриотам. Через день в город торжественно вступили части «армии освобождения Перу».
Спустя несколько дней Сан-Мартин созвал представителей населения столицы и в соответствии о их решением 28 июля при большом стечении народа, восторженно приветствовавшего выдающегося борца за свободу, торжественно провозгласил независимость Перу. Он согласился временно стать главой нового государства — «протектором», облеченным высшей гражданской и военной властью. В августе Сан-Мартин издал декреты об освобождении всех детей рабов, родившихся после провозглашения независимости, и об отмене принудительной трудовой повинности индейцев. Перуанские порты были открыты для торговли с иностранными державами. 8 октября 1821 г. правительство Сан-Мартина обнародовало «Временный статут», устанавливавший основные принципы государственного устройства и организации управления впредь до освобождения всей территории Перу и принятия конституции. Статут провозглашал неприкосновенность личности, имущества, жилища, свободу печати и другие гражданские права населения. Любые действия, направленные против независимости Перу, объявлялись государственной изменой.
Однако уже вскоре положение правительства Сан-Мартина стало весьма затруднительным. Роялисты, сохранив и отведя в малодоступные высокогорные районы Анд свои главные силы, продолжали .контролировать большую часть страны, в том числе все Верхнее Перу. Напротив, освободительная армия страдала от непривычного климата и эпидемических заболеваний, быстро теряла боеспособность, и ей все труднее становилось противостоять атакам испанских войск. Престиж Сан-Мартина заметно упал. Он понимал, что не в состоянии завершить освобождение Перу собственными силами и стремился заручиться помощью Колумбии. В свою очередь Сан-Мартин направил часть войск под командованием полковника Санта-Круса в провинцию Кито, где они вместе с армией Сукре в мае 1822 г. приняли активное участие в разгроме роялистов при Пичинче. В начале июля 1822 г. в Лиме был подписан договор о дружбе, союзе и взаимопомощи между Перу и Колумбией, который подлежал ратификации колумбийским и перуанским конгрессами. Таким образом, вопрос о совместных действиях против испанцев оставался открытым.
В создавшихся условиях Сан-Мартин, давно поддерживавший контакт с Боливаром, считал желательной личную встречу с ним. Она была ускорена в связи с обстановкой, сложившейся в Гуаякиле. <В конце июля 1822 г. Сан-Мартин прибыл в этот портовый город, где уже находился Боливар. Переговоры между двумя выдающимися руководителями освободительного дви-8 Заказ 35	113
Гуаякиль в первой половине XIX в
жения продолжались два дня (26—27 июля). Они происходили за закрытыми дверями, без «свидетелей и носили сугубо конфиденциальный характер. Точное содержание их осталось неизвестным, что позволило в дальнейшем историкам строить на этот счет самые различные предположения, в зависимости от своих политических взглядов, симпатий и антипатий. Объективное же изучение и всесторонний анализ всей совокупности исторических фактов, прямых и косвенных свидетельств участников и современников встречи дают возможность составить более или менее определенное представление о том, что же являлось предметом секретных бесед между «протектором» Перу и президентом Колумбийской республики.
Судя по всему, проблема Гуаякиля, судьба которого к тому времени практически была уже решена присоединением его к Колумбии, почти не затрагивалась в ходе переговоров. Центральное место занял, видимо, вопрос о совместных действиях против испанских войск в Перу, но соглашения на этот счет достигнуто не было Боливар не мог тогда выступить во главе всей 114
колумбийской армии в Перу или хотя бы направить туда крупные силы, как предлагал Сан-Мартин, потому что в самой Колумбии положение еще далеко не стабилизировалось и в различных районах продолжали действовать остатки разгромленных испанских частей. Поэтому он заявил, что может послать в Перу лишь сравнительно небольшой экспедиционный корпус численностью менее двух тысяч человек.
Сан-Мартин, склонный переоценивать реальные возможности Боливара, решил, что позиция последнего продиктована исключительно честолюбивыми побуждениями, жаждой славы, нежеланием делить с кем бы то ни было лавры освободителя Перу и власть над этой страной после окончательного изгнания колонизаторов. Будучи по -своему характеру человеком необычайно скромным, не претендовавшим на высокие посты и звания, он выразил готовность безоговорочно признать главенствующую роль Боливара и передать в его полное подчинение свою армию. Боливар отклонил и это предложение Сан-Мартина, который в конце концов вынужден был прийти к выводу, что президент Колумбии добивается его полного устранения.
В ходе переговоров выявились также серьезные разногласия при обсуждении конкретных планов военных операций и особенно— вопроса о будущей форме государственного устройства Перу и других южноамериканских стран. В то время как Сан-Мартин отстаивал идею конституционной монархии во главе с европейским принцем, Боливар решительно выступал за установление республиканского строя, по примеру Колумбии, во всех государствах Южной Америки. Отвергая монархические планы Сан-Мартина, он отчасти подозревал последнего в притязаниях на корону, хотя на самом деле для такого рода предположений не было абсолютно никаких оснований.
Вследствие глубоких расхождений между Боливаром и Сан-Мартином их встреча оказалась бесплодной. На рассвете 28 июля Сан-Мартин выехал из Гуаякиля и 20 августа возвратился в Лиму. За время его отсутствия, при молчаливом одобрении армии, был отстранен и выслан его ближайший помощник, видный деятель освободительного движения на Ла-Плате Бернардо Мон-теагудо, занимавший пост военного министра в перуанском правительстве. Сан-Мартину стало ясно, что он уже не пользуется прежней популярностью среди патриотов. Это окончательно убедило его в правильности и целесообразности решения, принятого им в результате переговоров с Боливаром. Не желая быть помехой полному освобождению Перу от испанского владычества, которое он всегда считал делом своей жизни, Сан-Мартин пришел к выводу, что во имя быстрейшего достижения этой благородной цели ему следует как можно скорее отказаться от военного и политического руководства. 29 августа он уведомил о своем намерении Боливара.
8*	115
Спустя три недели, 20 сентября 1822 г., в Лиме собрался учредительный конгресс, перед которым Сан-Мартин в тот же день сложил свои полномочия. Следующей ночью он выехал в порт Кальяо, а оттуда морем в Чили Г 22 сентября конгресс'от своего имени официально провозгласил независимость Перу (декларированную за год с лишним до того Сан-Мартином) и передал власть Верховной правительственной хунте во главе с бывшим испанским генералом Ла Маром, перешедшим на сторону патриотов. 16 декабря были приняты «Основы политической конституции Перуанской республики». Этот документ утверждал в стране республиканский строй, представительную форму правления, принцип разделения властей, декларировал равенство граждан перед законом, неприкосновенность личности, жилища и имущества, свободу печати, тайну переписки, запрещение работорговли, отмену наследственных привилегий и т. д.
Правительственная хунта не смогла обеспечить успешное ведение военных операций против роялистов. Войска, направленные ею в южные районы Перу, были 19 января 1823 г. разгромлены испанцами. Когда весть об этом поражении достигла Лимы, ее гарнизон во главе с Санта-Крусом выступил против хунты. Под давлением восставших войск конгресс 27 февраля избрал президентом республики представителя перуанской креольской знати Рива-Агуэро. Новое правительство также попыталось предпринять наступление на юге, но и оно не увенчалось успехом.
Тем временем в Лиму прибыли колумбийские войска во главе с генералом Сукре. Но испанское командование, учитывая, что большая часть перуанской армии находилась на юге, решило овладеть Лимой, и в середине июня войска генерала Кантерака заняли город. Перуанский конгресс перенес свое местопребывание в Кальяо и, фактически отстранив Рива-Агуэро, обнаружившего полнейшую беспомощность, назначил 19 июня главнокомандующим вооруженными силами Сукре, предоставив ему широкие полномочия. По его совету конгресс направил своих представителей в Гуаякиль к Боливару с просьбой взять на себя руководство военными действиями против испанцев в Перу.
Через месяц роялисты вынуждены были эвакуировать Лиму, и сюда вернулись патриоты. Сукре тотчас же выступил в поход на юго-восток, в район Арекипы, передав свои функции представителю креольской верхушки маркизу де Торре Тагле. Но Рива-Агуэро, обосновавшийся вместе с частью депутатов конгресса
1 С этого времени Сан-Мартин совершенно отошел от всякой политической .и военной деятельности. Из Чили он направился через Мендосу в Буэнос-Айрес, а в 1824 г. выехал в Европу, где оставался до конца своей жизни. Он умер в 1850 г. во Франции, забытый своими соотечественниками, которые стольким были ему обязаны. Лишь много лет спустя, в 1880 г., его останки были перевезены в Буэнос-Айрес и захоронены в кафедральном соборе.
116
в тортовом городе Трухильо (северо-западнее Лимы), вое еще пытался удержать в своих (руках власть Отказавшись признать решения конгресса, он объявил 19 июля о его роспуске. Тогда конгресс, большинство депутатов которого находилось в Лиме, 6 августа официально сместил Рива-Агуэро как изменника и избрал президентом республики Торре Тагле
В тот же самый день Боливар, дождавшись, наконец, разрешения колумбийского конгресса, который после колебаний (вызванных главным образом финансовыми соображениями) все-таки санкционировал его отъезд в Перу, отплыл из Гуаякиля В начале сентября он прибыл в Лиму, где был торжественно встречен представителями гражданских и военных женно приветствовало его. 10 сентября перуанский конгресс провозгласил Боливара «Освободителем», возложил на него верховное командование всеми вооруженными силами республики и предоставил ему чрезвычайные полномочия, обязав президента Торре Тагле согласовывать с ним все свои действия.
Фактически в Перу установилась диктатура (Боливара. Хотя 12 ноября L823 г. была принята первая перуанская конституция, согласно которой высшую законодательную власть осуществлял
Андрес Санта-Крус властей. Население востор-
конгресс, а исполнительную—(Президент, почти одновременно конгресс издал закон, предписывавший приостанавливать действие любой статьи конституции, несовместимой с правами, данными Боливару. Но несмотря на предоставленные ему широкие полномочия, Боливар не располагал достаточными людскими ресурсами, необходимыми для выполнения стоявшей перед ним важнейшей задачи — разгрома испанских войск в Перу. Роялисты обладали значительным численным превосходством, и при таком соотношении сил трудно было рассчитывать на успех.
Боливар настойчиво требовал от правительства Колумбии, возглавлявшегося в его отсутствие вице-президентом (Сантандером, присылки подкреплений. Осторожный Сантандер медлил, а положение Боливара стан овилось все затруднительнее. Он не только был лишен возможности начать активные действия против испанцев, но и столкнулся «с крайне враждебным отношени-
117
Франсиско де Паула Сантандер
и узурпатора» Боливара, су]
ем значительной части (перуанских помещиков крупных чиновников, высшего духовенства и офицерства. Эти круги, тесно связанные с испанскими колонизаторами, опасались, что освобождение Перу при решающем участии колумбийской армии под командованием Боливара неизбежно будет сопровождаться присоединением страны к Колумбии и проведением ряда прогрессивных преобразований.
Чтобы избежать этого, некоторые представители креольской знати готовы были даже .предать родину и пойти на сговор с ее врагами. Так, бывший президент Рива-Агуэро, демагогически призывая к борьбе против «тирана повести за собой часть офицеров
перуанской армии и флота и вступил в тайные переговоры с испанцами, предлагая им совместные действия против колумбийцев. Благодаря энергичным мерам Боливара в ноябре 1823 г. штаб-квартира Рива-Агуэро г. Трухильо была занята патрио-
тами, а сам он арестован и выслан.
Но положение Боливара по-прежнему оставалось весьма непрочным, и, стремясь выиграть время, он решил начать переговоры о перемирии с испанским командованием. Ведение их было поручено Торре Тагле. Переговоры оказались безрезультатными, но президент пытался использовать их, чтобы за спиной Боливара договориться с вице-королем, которому он предложил сдать Лиму и Кальяо. Однако заговорщики не успели осуществить свое намерение. В начале февраля 1824 г. в Кальяо вспыхнул контрреволюционный мятеж и порт оказался в руках роялистов. Над Лимой нависла непосредственная угроза.
В создавшейся критической обстановке перуанский конгресс 10 февраля сместил Торре Тагле с поста президента 1 и официально назначил Боливара диктатором, вручив ему неограниченную военную и гражданскую власть. Одновременно конгресс решил аннулировать конституцию 1823 г. и объявил о саморос-пуске. Но принятые меры уже не могли спасти Лиму. По приказу Боливара войска и значительная часть гражданского населения оставили город, который был занят испанцами. Положение пат
1 Этот изменник вскоре открыто перешел на сторону испанцев
118
риотов стало катастрофическим. Они потерпели серьезное поражение, и большая часть территории Перу вновь оказалась под контролем роялистов.
* * *
Ко времени, о котором идет речь, испанское господство было уже ликвидировано не только в остальных южноамериканских колониях, но и во всей Северной и Центральной Америке.
В Новой Испании освободительное движение продолжалось и после разгрома его главных сил и гибели Морелоса. Хотя к концу 1815 г. большая часть страны снова оказалась под контролем колониальной администрации, мексиканские патриоты ле прекращали борьбу за независимость. В различных районах действовали партизанские отряды, насчитывавшие в общей сложности около 10 тыс. человек. В 1817 г. на побережье Новой Испании с целью ее освобождения высадилась экспедиция во главе с одним из организаторов народной войны против войск Наполеона в Испании Ф. X. Миной-младшим. Попытка эта оказалась безуспешной. В 1818—1819 гг. освободительное движение было почти всюду подавлено, но колонизаторам все же не удалось задушить его полностью: на юге страны, в бассейне реки Мес-кала, продолжал борьбу достойный преемник Идальго и Морелоса Висенте Герреро.
Вследствие подавления народного движения и разгрома революционных сил были в основном устранены причины, заставившие в свое время большую часть креольской помещичье-буржу-азной верхушки отказаться от борьбы за независимость и перейти на сторону колонизаторов. Под влиянием революционных событий 1820 г. в метрополии и успехов борьбы за освобождение испанских колоний в Южной Америке в Мексике стал нарастать новый подъем патриотического движения. В этой обстановке крупные помещики и купцы, высшее духовенство, военно-бюрократическая верхушка, стремясь сохранить в неприкосновенности угодные им прежние порядки, стали добиваться отделения Мексики от революционной Испании. Таким путем они рассчитывали помешать дальнейшему развитию революции и сохранить свое господство и привилегии.
Политической платформой этих кругов был «план Игуала», опубликованный в феврале 1821 г. полковником Агустином Итур-биде, принимавшим в прошлом деятельное участие в подавлении освободительного движения. Провозглашая независимость Мексики, «план Игуала» предусматривал установление конституционной монархии и сохранение прежней системы управления, а также гарантировал защиту интересов колонизаторов. Полностью игнорируя социально-экономические, а в значительной мере и политические задачи, план являлся большим шагом назад по сравнению с прогрессивными программами Идальго и Морелоса.
119
Тем не менее содержавшаяся в нем -идея независимости обеспечила ему поддержку широких народных масс, в том числе многих: участников освободительной борьбы (в частности, таких выдающихся партизанских руководителей, как Висенте Герреро, Гуада-лупе Виктория, Николас Браво). Но поскольку демократические* силы были в это время очень ослаблены, руководство движением оказалось в руках наиболее консервативных элементов.
Армия Итурбиде, не встречая сильного сопротивления испанских войск, заняла в течение нескольких месяцев почти все крупные центры и вступила в Мехико. 28 сентября 1'821 г. здесь была провозглашена независимость «Мексиканской империи». Но этот акт не сопровождался существенными социально-экономическими преобразованиями и ликвидацией монархии. В мае 1822 г. Итурбиде был провозглашен императором под именем Агустина I.
Империя Итурбиде оказалась недолговечной. 1В стране росло-республиканское движение. Оно приняло характер вооруженной борьбы, завершившейся в марте 1823 г. крахом империи. Итурбиде был выслан из Мексики и объявлен конгрессом врагом государства и вне закона Г
31 января 1824 г. учредительный конгресс принял «Основной закон», подтверждавший, что «мексиканская нация навсегда свободна и независима от Испании или какой бы то ни было другой державы». 4 октября 1824 г. была обнародована конституция Мексиканских Соединенных Штатов, которая установила республиканский строй, предусматривала упразднение инквизиции, запрещала пытки и произвол в судопроизводстве, лишала церковь монополии в области народного образования, отменяла подушную подать, декларировала равенство всех граждан перед, законом, свободу печати и т. д.
Освобождение Мексики от колониального гнета и превращение ее в суверенное государство явились результатом героической и самоотверженной борьбы мексиканского народа во главе-с Идальго, Морелосом и другими выдающимися патриотами. Она подорвала позиции колонизаторов, подготовила ликвидацию их господства и утверждение республики.
После установления независимости в ряде испанских колоний (и, в частности, в Мексике) вновь активизировалось освободительное движение в генерал-капитанстве Гватемала. Особенно широкий размах оно приобрело в западной провинции Чиапасе, граничившей с мексиканской провинцией Оахакой.. Наиболее активное участие в этом движении приняли индейцы.
В конце августа — начале сентября 1821 г. Чиапас провозгласил свою независимость от Испании и объявил о присоедине-
1 В июле 1824 г. он предпринял авантюристскую попытку восстановления-своей власти, но на следующий же день после высадки на побережье Мексики был арестован и расстрелян.
120
нии к Мексике. 15 сентября -собрание представителей населения столицы генерал-капитанства Гватемала приняло декларацию о независимости и созыве 1 марта 1822 г. конгресса всех провинций Центральной Америки. Конгрессу предстояло решить, быть ли Гватемале суверенным государством или войти в состав Мексиканской империи. По этому вопросу возникли разногласия и разгорелась ожесточенная борьба. В то время как консервативные круги, представлявшие латифундистов, высшее духовенство и военно-бюрократическую верхушку, во главе с бывшим генерал-капитаном Габино Гаинсой, продолжавшим осуществлять высшую гражданскую и военную власть, добивались, присоединения к Мексике, либерально настроенные прогрессивные силы, под руководством Педро Молины, выступали за полную государственную самостоятельность, принятие демократической конституции и проведение социально-экономических преобразований. Вторую точку зрения поддерживали и патриоты Сальвадора, возглавлявшиеся священником Хосе Матиасом Дельгадо. Гондурас и Никарагуа разделились на два лагеря. Коста-Рика отказалась занять .какую-либо из двух позиций и 29 октября провозгласила свою независимость.
.В октябре 1821 г. Итурбиде дважды обращался к Тайнее с предложением о присоединении управляемой им территории бывшего генерал-капитанства к Мексике. Гватемальское правительство не решилось пойти на это. 30 ноября Гаинса предложил провинциальным властям провести на местах публичное обсуждение этого вопроса и выявить «желание» народа, причем подчеркивал, что сам он является сторонником присоединения к Мексике. К началу 1822 г*, были получены ответы муниципалитетов, большинство которых заняло промексиканскую позицию. 5 января 1822 г. Гаинса официально объявил о присоединении Гватемалы к Мексиканской империи. Но уже через несколько дней «провинциальная депутация» Сан-Сальвадора во главе с Дельгадо заявила об отделении этой провинции от Гватемалы и предстоящем созыве конгресса, где будет рассмотрен вопрос о присоединении к Мексике.
Несмотря на заявление Гаписы, было ясно, что аннексионистские планы Итурбиде встречают в Центральной Америке сильное сопротивление. Поэтому сюда под предлогом «защиты» населения были направлены мексиканские войска под командованием личного друга Итурбиде полковника Филисолы, которые заняли Чиапас и в мае 1822 г. вступили в Гватемалу.
В июле 1822 г. мексиканский конгресс санкционировал присоединение к империи Итурбиде центральноамериканских провинций. Управление ими было возложено на Филисолу, назначенного генерал-капитаном Гватемалы. Филисола обратился к населению Центральной Америки с призывом сохранять лояльность по отношению к императору.
121
Провинциальная хунта Сальвадора, являвшегося основным очагом сопротивления замыслам Итурбиде, по-прежнему отказывалась подчиняться как гватемальским властям, так и мексиканскому правительству. По приказу Итурбиде Фили с ол а 26 октября и 10 ноября 1822 г. потребовал немедленного присоединения Сальвадора к империи, угрожая в противном случае начать военные действия. Под угрозой вторжения глава сальвадорской хунты Дельгадо, стремясь выиграть время, сообщил 14 ноября о готовности включить Сальвадор в состав Мексики. Но уже 5 декабря он объявил населению провинции о намерении хунты заключить федеративный союз с США, чтобы избежать угрозы аннексии со стороны империи Итурбиде. В ответ Филисола начал военные операции против Сальвадора и, преодолевая отчаянное сопротивление его защитников, к началу февраля 1823 г. овладел большей частью провинции и ее столицей г. Сан-Сальвадором. 10 февраля было официально объявлено о присоединении Сальвадора к Мексиканской империи и принята присяга императору Агустину I. Население предупредили, что те, кто не явятся к властям с повинной и не сдадут оружие, будут считаться мятежниками, виновными в государственной измене, и преданы военному суду.
Таким образом, к началу 1823 г. Мексика в основном завершила аннексию Центральной Америки. Однако с крушением империи Итурбиде усилились тенденции центральноамериканских областей к отделению и самостоятельности.
В марте 1823 г. наместник Итурбиде в Центральной Америке Филисола издал декрет о созыве в кратчайший срок Национального учредительного собрания представителей всех провинций бывшего генерал-капитанства Гватемалы для решения вопроса об их политическом статусе. Собрание, открывшееся 29 июня в г. Гватемале, признало присоединение к Мексике незаконным и насильственным. 1 июля 1823 г. оно декларировало образование независимой и суверенной федеративной республики Соединенных провинций Центральной Америки. В тот же день мексиканский конгресс принял решение об отводе войск из Гватемалы.
Официальное признание независимости нового государства и установление с ним дипломатических отношений правительство Мексики оттягивало еще длительное время. Это объяснялось стремлением мексиканских правящих кругов сохранить Чиапас, где шла борьба между сторонниками присоединения к Мексике и центральноамериканской федерации. Лишь после того как этот вопрос был решен в пользу Мексики, мексиканский конгресс 20 августа 1824 г. признал независимость Соединенных провинций Центральной Америки.
В обстановке бурного роста освободительного движения во всей Испанской Америке в конце 1821 г. вспыхнуло восстание в Санто-Доминго. Первого декабря эта колония была провозгла-122
шена республикой под названием «Независимое государство испанской части Гаити». Созданная патриотами Временная правительственная хунта во главе с руководителем анти-испанского восстания Нуньесом де Касересом объявила о своем намерении присоединить новую республику к Колумбии. Правительство заявило, что оно желает установить дружественные отношения и заключить союз с соседней республикой Гаити для совместной защиты своей свободы и независимости.
Но Колумбия практически не могла в то время оказать какую-либо помощь 'Санто-Доминго, а правительство Гаити, используя ситуацию, аннексировало эту территорию в январе 1822 г. Едва освободившись от испанского ига, Санто-Доминго было насильственно включено в состав соседнего государства Гаити.
* *
*
К началу 1824 г. последним оплотом испанского владычества на американском континенте оставалось Перу. Освобождение его означало бы завершение войны за независимость в масштабе всей Испанской Америки. Это прекрасно понимали Боливар и другие патриоты, не павшие духом после понесенного ими поражения в феврале 1824 г. Сохраняя волю к победе и готовясь к возобновлению борьбы, они развили кипучую деятельность, центром которой стал Трухильо, куда временно была перёнесена столица.
Главной задачей Боливар считал создание многочисленной и боеспособной армии. Для достижения этой цели он стремился мобилизовать все возможные людские и материальные ресурсы. Прибытие долгожданных подкреплений из Колумбии, имевшее большое значение, все же не решало вопроса. Необходимо было пополнить революционную армию за счет местного населения, особенно перуанских индейцев. Поэтому Боливар издал декреты об отмене подушной подати индейцев и передаче им в личную собственность общинных земель. Поскольку многие солдаты месяцами не получали жалованья и дезертировали, он уменьшил его в четыре раза, но стал выплачивать регулярно.
Большое внимание Боливар уделял вооружению и снаряжению войск, их боевой подготовке, укреплению воинской дисциплины. Он издал декрет, грозивший дезертирам смертной казнью.
Чтобы организовать, подготовить и снабдить всем необходимым армию патриотов, требовались огромные средства. Изыскивая их, Боливар приказал конфисковать имущество роялистов и Даже драгоценную церковную утварь. Но он едва ли смог бы полностью вооружить, снарядить, обеспечить боеприпасами и питанием свои войска, если бы не активная поддержка широких слоев населения. По всей стране жители заготовляли продоволь-
123
ствие, пряли шерсть и выделывали кожи для обмундирования и амуниции, изготовляли и чинили оружие, седла, ковали подковы, шили рубахи, брюки и мундиры для бойцов и т. д.
В апреле 1824 г. армия Боливара насчитывала уже примерно 10 тыс. человек. Однако ей противостояли более значительные испанские силы общей численностью около 16 тыс. человек, сосредоточенные преимущественно в высокогорных районах. Сам вице-король Ла Серна находился в это время с небольшим отрядом в древней инкской столице Куско. Основная же группировка испанских войск (8 тыс. человек) под командованием генерала Кантер а ка дислоцировалась северо-западнее, в районе Уанкайо. На юге Перу, в районе Арекипы, была сконцентрирована трехтысячная армия генерала Вальдеса, а в Верхнем Перу находились войска генерала Оланьеты (около 4 тыс. человек).
При таком явном превосходстве противника патриоты не спешили переходить в наступление и продолжали накапливать силы. В это время командующий роялистскими войсками в Верхнем Перу ярый реакционер Оланьета поднял мятеж против вице-короля Ла Серны, который, с его точки зрения, придерживался слишком либеральных убеждений и склонен был к проведению кое-каких реформ. Испанская армия оказалась между двух огней: с севера ей грозили патриоты, а с юга мятежные части Оланьеты. Желая предупредить одновременный удар с флангов, вице-король бросил соединение Вальдеса на подавление мятежа в Верхнем Перу, а Кантера<ку приказал вести свои войска в прибрежные районы, чтобы разгромить там армию Боливара. Но Кантерак не спешил выполнять приказ, предпочитая выждать окончания кампании на юге.
Сложилась весьма благоприятная для патриотов ситуация, которую Боливар не преминул использовать. Перехватив у противника инициативу, он в середине июня 1824 г. начал поход на юго-восток и, проведя свою армию через горные хребты Анд, вывел ее через месяц на плоскогорье Паско. /Внезапное появление патриотов по эту сторону Анд застало роялистов врасплох. 6 августа на равнине Хунин разыгралась ожесточенная битва. Она длилась всего полтора часа. С обеих сторон во время боя не раздалось ни одного выстрела, сражались только холодным оружием. Не выдержав стремительного натиска патриотов, войска Кантерака, охваченные паникой, в полном беспорядке бежали с поля боя и поспешно отступили в Куско. ,
В Перу испанцы все еще сохраняли 12-тысячную армию, во главе которой стал теперь вице-король Ла Серна. Предстояли еще решающие бои, и обе стороны усиленно к ним готовились. Пользуясь наступившей передышкой, Боливар в начале октября направился к побережью, возложив обязанности главнокомандующего на своего верного помощника Сукре. ® начале декабря он 124
освободил Лиму, однако крепость и порт Кальяо оставались в руках роялистов.
Боливар -намеревался -сформировать новую армию и лишь тогда нанести решительный удар врагу. Но события опередили его замысел. Ла Серна, пользуясь своим численным превосходством, предпринял в ноябре ряд -маневров с целью окружить армию Сукре и отбросить ее на север. Но Сукре умелыми действиями удалось избежать подготовленной ловушки и измотать испанские войска, утомленные непрерывными маршами в условиях сильно пересеченной местности.
8 декабря 1824 г. противники встретились на равнине Аякучо, расположенной на высоте 3400 метров, примерно на полпути между Куско и Лимой. Сражение началось на другой день в 10 часов утра. Перед боем Сукре обратился к своим бойцам с краткой речью. «От ваших усилий зависит судьба Южной Америки»,— сказал он. Сражение продолжалось около часа и закончилось блестящей победой патриотов. Испанцы понесли огромные потери убитыми и ранеными. Более двух тысяч солдат, несколько сот офицеров и 114 генералов во главе с самим вице-королем Ла Серной были захвачены в плен. -Боливар, получив радостную весть, пустился в пляс, торжествующе восклицая: «Победа, победа, победа!» Он тут же присвоил Сукре почетное звание «великого маршала Аякучо».
В сражении при Аякучо была разгромлена последняя крупная группировка испанских войск на американском континенте. П-о словам Маркса, оно «окончательно обеспечило независимость испанской Южной Америке» Теперь в руках роялистов оставались лишь Верхнее Перу, крепость Кальяо, остров Чилоэ (близ южного побережья Чили), а также островная крепость Сан-Хуан-де-Улуа в Мексике.
•В конце декабря 1824 г. победоносная армия Сукре вступила в Куско и двинулась на юго-восток, в Верхнее Перу. Она не встретила здесь серьезного сопротивления противника. Испанские части, понимая бесперспективность дальнейшей борьбы, при приближении освободительной армии отходили без -боя или капитулировали. -Население, в основном индейцы, открыто поддерживало патриотов. Партизанские отряды, много лет действующие в тылу у испанцев на севере страны, в горных районах Ла-Паса, Кочабамбы и Ору-ро, в свою очередь перешли в наступление. 29 января 1825 г. повстанцы под предводительством своего командира Мигеля Лансы заняли Ла-Пас, а в начале февраля сюда вступили регулярные войска-Сукре.
Выражая стремления патриотов Верхнего Перу, Сукре опубликовал 9 февраля декларацию, обещая созвать Учредительное собрание всех провинций для решения вопроса о судьбе страны
1 К. Маркса Ф. Энгельс, Сочинения, т. 14, стр. 176.
125
и ее будущем устройстве. Практически такое заявление было почти равносильно провозглашению независимости. Поэтому Боливар, предполагавший, что на Верхнее Перу могут претендовать Объединенные провинции Рио-де-ла-Платы и Перу, первоначально не поддержал позицию Сукре.
Но вскоре Учредительный конгресс Объединенных провинций объявил, что признает право населения Верхнего Перу на самоопределение. Сам же Боливар, после отказа перуанского конгресса принять его отставку, начал в апреле 1825 г. длительную поездку по Перу. Ознакомившись с настроениями перуанцев, он убедился в неосновательности своих опасений. В середине мая он в свою очередь объявил о предстоящем созыве Учредительного собрания Верхнего Перу, фактически подтвердив, таким образом, февральскую декларацию Сукре.
Собрание открылось 10 июля 1825 г. в зале старинного университета Чукисаки. После долгих и жарких дебатов оно 6 августа провозгласило независимость и суверенитет Верхнего Перу. В честь Боливара новое государство получило название Боливии.
Учредительное собрание приняло решение об установлении в Боливии республиканского строя и вручило верховную власть Боливару, а его заместителем избрало Сукре. В республике был проведен ряд мероприятий антифеодального характера: изданы декреты об уравнении индейцев в гражданских правах с остальным населением и их освобождении от трудовой повинности и подушной подати, отменены дворянские титулы, упразднена инквизиция и т. д.
В конце 1825 г. Боливар, передав свои полномочия Сукре, выехал из Боливии в Перу и в феврале следующего года, после почти годичного отсутствия, возвратился в Лиму. Здесь он приступил к разработке проекта конституции Боливии и 25 мая закончил его. В этом документе Боливар не только определил основы государственного устройства боливийской республики, но и сформулировал политические принципы, имевшие в той или иной мере значение и для других стран Латинской Америки.
Конституция провозглашала полную независимость и идею народного суверенитета, равенство граждан перед законом, неприкосновенность личности, жилища и частной собственности, •свободу слова и печати, отменяла все наследственные права и привилегии. Не упоминая ни о какой государственной религии, она фактически подразумевала полную свободу совести. Законодательную власть согласно конституции должны были осуществлять сенат, палата трибунов и палата цензоров. В функции последней входили не только контроль за соблюдением законов, гражданских прав и демократических свобод, но также и поощрение развития народного образования, науки и искусства. Гла-126
вой исполнительной власти являлся президент, избираемый пожизненно законодательными палатами.
Проект конституции с некоторыми поправками был в том же году принят боливийским конгрессом, который избрал президентом республики Сукре. 9 декабря 1826 г. эту конституцию, внеся в нее кое-какие изменения, принял в качестве основного закона и конгресс Перу.
Ко времени возвращения Боливара в перуанскую столицу были ликвидированы последние очаги сопротивления испанцев, в Америке. Еще в ноябре 1825 г. сдался гарнизон островной крепости Сан-Хуан-де-Улуа, а в январе 1826 г. капитулировали испанские силы в крепости Кальяо и на острове Чилоэ. Долголетняя освободительная борьба народов Испанской Америки закончилась в начале 1826 г. разгромом колонизаторов и их изгнанием с американского континента. Испании удалось сохранить на время лишь свои владения в Вест-Индии — Кубу и Пуэрто-Рико..
* * *
В результате войны за независимость бывшие испанские колонии избавились от чужеземного ига и превратились в суверенные государства. В ходе освободительной войны образовались республики: Мексиканские Соединенные Штаты, Соединенные провинции Центральной Америки, Колумбия, Перу, Чили, Боливия. Несколько позже завершился процесс создания независимых государств на Ла-Плате, где положение осложнялось острыми противоречиями между провинциями и вмешательством извне. Единственным исключением здесь явился Парагвай, который обрел свою независимость еще в 1811 г. В период долголетней диктатуры доктора Франсии Парагвайская республика в связи с опасностью внешнего вторжения встала на путь строгой самоизоляции и фактически оставалась в стороне от тех бурных событий, которые происходили на Ла-Плате.
В начале 1820 г. Объединенные провинции Рио-де-ла-Платы распались и фактически перестали существовать как единое государство. 25 января 1822 г. правительства четырех провинций— Буэнос-Айрес, Санта-Фе, Корриентес и Энтре-Риос — заключили между собой договор о мире, дружбе, союзе и взаимопомощи, сохраняя при этом полную самостоятельность. В таких условиях развитие отдельных провинций Ла-Платы протекало по-разному. В Буэнос-Айресе по инициативе министра внутренних дел Бернардино Ривадавии в 1821 —1823 гг. были проведены прогрессивные реформы, способствовавшие становлению капиталистических отношений, политической стабилизации, повышению военного потенциала. В остальных же провинциях феодальные порядки продолжали сохраняться почти в полной неприкосновенности, царили ^анархия и произвол местных каудильо.
127

Бернардино Ривадавия
Понимая, что отсутствие единства чревато серьезными осложнениями, патриоты Ла-Платы стали все энергичнее выступать за созыв конгресса, который осуществил бы объединение страны. Необходимость этого усугублялась резким обострением отношений с Бразилией из-за «Восточного берега». Захваченная португальцами, эта территория в 1821 г. была присоединена ими к Бразилии под названием Цисплатинской провинции, а после образования Бразильской империи официально включена в ее состав (май 1824 г.).
16 декабря 1824 г. в Буэнос-Айресе открылся Учредительный конгресс Объединенных провинций Рио-де-ла-Платы,
утвердивший 23 января 1825 г. «Основной закон». В законе под черкивалась незыблемость союза лаплатских провинций, но указывалось, что впредь до принятия конституции каждая из них сохранит полную внутреннюю автономию. Лишь вопросы внешней политики передавались в ведение правительства Буэнос-Айреса.
Изменившаяся обстановка потребовала более прочного объединения. В апреле 1825 г. 33 уругвайских патриота во главе с Лавальехой, вынужденные в свое время эмигрировать, вернулись на родину и призвали народ к борьбе против оккупантов. В августе того же года съезд представителей населения ^Восточного берега» принял решение об отделении его от Бразилии и воссоединении с провинциями Ла-Платы. Учредительный конгресс з Буэнос-Айресе постановил включить «Восточный берег» в состав Объединенных провинций. В ответ Бразильская империя 10 декабря 4825 г. объявила войну Объединенным провинциям Рио-де-ла-Платы.
В создавшейся ситуации возникла настоятельная и срочная необходимость консолидации всех сил под эгидой единого руководящего органа. '6 февраля 1826 г конгресс принял закон о создании общего правительства Объединенных провинций во главе с президентом. Для руководства отдельными отраслями управления назначались пять министров. На следующий день президентом был избран Ривадавия.
128
24 декабря 1826 г. Учредительный конгресс окончательно утвердил конституцию Аргентины1, как стали теперь называться Объединенные провинции Рио-де-ла-Платы. Согласно конституции Аргентина являлась унитарной республикой, государственное устройство которой основывалось на принципе разделения властей. Законодательную власть осуществлял двухпалатный конгресс, исполнительную — президент, которому были подчинены назначаемые им губернаторы провинций.
Между тем на «суше и на море развернулись военные действия между Аргентиной и Бразилией. В течение 1826 и первых месяцев 4827 г. аргентинские войска совместно с уругвайскими патриотами нанесли ряд серьезных поражений бразильцам. Поскольку Бразилия терпела поражения, а правительство Ривада-впи в связи с усилением сепаратистских тенденций в провинциях испытывало затруднения, обе стороны были заинтересованы в прекращении войны. Начавшиеся между ними переговоры окончились 24 мая 1827 г. подписанием в Рио-де-Жанейро прелиминарного мирного договора.
Хотя Аргентина явно имела к этому времени военное превосходство, Бразилия настояла на сохранении за ней «Восточного берега». Уругвайские патриоты категорически отказались признать договор и не прекращали борьбу против оккупантов. Вместе с тем условия прелиминарного договора не отвечали ни интересам Аргентины, ни реальному соотношению сил воюющих государств. Поэтому аргентинское правительство дезавуировало действия своего' министра иностранных дел, подписавшего договор, и не стало его ратифицировать.
Война между Аргентиной и Бразилией продолжалась. Ни одна из сторон не могла добиться решающего перевеса. При посредничестве Англии они возобновили переговоры и 27 августа 1828 г. заключили мирный договор, предусматривавший признание «Восточного берега» независимым и суверенным государством. Согласно конституции 1830 г. оно получило наименование Восточная республика Уругвай.
Некоторые государства, образовавшиеся на американском континенте в итоге войны за независимость, вследствие глубоких внутренних противоречий оказались недолговечными. Это прежде всего относится к любимому детищу Боливара — республике Колумбии, куда он вернулся в середине ноября 1826 г. После окончания освободительной войны здесь в противовес централистской политике Боливара резко усилились центробежные тенденции.
Сепаратистское движение особый размах приняло в Венесуэле, где его возглавил генерал Паэс. В декабре 1829 г. он от*
1 Это наименование является производным от «аргентум», как переводится па латинский язык старое испанское название Ла-Плата (<серебро>).
9 Заказ 35	129
крыто выступил за отделение от Колумбии. Созванный в мае следующего года конгресс провинций Венесуэлы принял решение о выходе из колумбийской федерации и 22 сентября 1830 г. утвердил конституцию Венесуэльской республики.
В мае 1830 г. бывшая провинция Кито также отделилась от Колумбии и конституировалась в самостоятельное государство. В соответствии с географическим положением (на экваторе) оно приняло название республики Эквадор.
Остальная территория распавшейся колумбийской федерации образовала республику Новая Гранада (примерно в границах одноименного вице-королевства). Название «Колумбия» надолго исчезло -с политической карты Латинской Америки. Лишь в 1863 г. Новая Гранада была переименована в Соединенные Штаты Колумбии, а с 1886 г. по решению учредительного собрания получила свое современное название — Республика Колумбия.
Основатель колумбийской федерации Боливар не намного пережил ее распад. Вынужденный в апреле 1830 г. уйти в отставку с поста президента, он умер 17 декабря того же года почти в полном одиночестве, забытый и покинутый всеми, кроме нескольких верных друзей и соратников. Лишь много лет спустя его великие заслуги получили официальное признание и были оценены по достоинству. iB 1842 г. прах Боливара по решению венесуэльского конгресса был перенесен в Каракас и захоронен в кафедральном соборе, а впоследствии в специальной гробнице помещен в пантеон, сооруженный для увековечивания памяти героев войны за независимость.
Недолго просуществовала и федерация Соединенные провинции Центральной Америки. В 20—30-х годах XIX в. здесь происходила острая политическая борьба между консерваторами (латифундисты, высшее духовенство, военно-бюрократическая верхушка), выступавшими за сохранение крупного феодального землевладения, привилегий армии и церкви, и либералами, требовавшими проведения земельной реформы, отмены привилегий духовенства. В 1824—1826 гг. во всех провинциях, входивших в состав федерации, у власти стояли либералы. В конце 1826 г. консерваторам удалось установить свое господство в Гватемале. Тогда Гондурас, Никарагуа и Сальвадор, где продолжали править либералы, направили в Гватемалу свои войска, занявшие в 1829 г. ее столицу. К власти в Гватемале снова пришло либеральное правительство. В 1830 г. президентом Соединенных провинций Центральной Америки был избран либерал Франсиско Мо-расан, который провел ряд прогрессивных преобразований, направленных на развитие экономики и культуры, демократизацию политического строя, ослабление позиций церкви и т. д.
В 1838 г. консерваторы, при активном участии католического духовенства, игравшего на религиозных предрассудках индейско-133
го крестьянства, подняли реакционный мятеж и разгромили армию Морасана. В 1839 г. центральноамериканская федераци/1 распалась и входившие в нее провинции превратились в самостоятельные государства — республики Гватемалу, Гондурас, Никарагуа, Сальвадор и Коста-Рику.
Еще одно изменение политической карты Латинской Америки связано с судьбой бывшей вест-индской колонии Испании Санто-Доминго, которая в 1822 г. была присоединена к республике Гаити. Как уже указывалось, в 1844 г. здесь вспыхнуло восстание под руководством Хуана Пабло Дуарте.
Гаитянское господство было свергнуто, и восточная часть острова стала независимым государством — Доминиканской республикой.
Освободительная война 1810—1826 гг. имела огромное значение для дальнейшего развития Испанской Америки. Она привела к ликвидации колониального режима и образованию независимых государств во всех испаноамериканских странах, за исключением Кубы и Пуэрто-Рико. Тем самым было покончено с многочисленными монополиями, запретами и ограничениями, регламентацией, сковывавшими экономическое развитие колоний, что создавало более благоприятные условия для становления в Латинской Америке капиталистических отношений и вовлечения ее в систему мирового хозяйства. Были отменены подушная подать и принудительная трудовая повинность коренного населения в пользу частных лиц, государства и церкви, в большинстве стран было уничтожено рабство. Во всех вновь возникших испаноамериканских государствах был установлен республиканский, парламентарный строй и приняты конституции буржуазного типа. Прогрессивное значение имело также уничтожение инквизиции, упразднение дворянских титулов и других феодальных атрибутов.
Таким образом, борьба народов Испанской Америки за независимость имела целью не только отделение колоний от Испании, но и ликвидацию феодальных порядков, форм эксплуатации, землевладения, присущих колониальному режиму. Будучи по своим задачам антифеодальной, объективно отражающей потребности капиталистического развития, которому препятствовал колониальный режим, освободительная война 1810—1826 гг. носила по существу характер буржуазной революции, протекавшей в специфических условиях вооруженной борьбы против европейского колониализма.
Следует отметить, что революция отнюдь не решила все стоявшие перед ней задачи. Война за независимость не привела к коренным изменениям социально-экономической структуры стран Испанской Америки. Крупное землевладение в основном осталось в неприкосновенности, помещики-латифундисты и католическая церковь полностью сохранили свои позиции. Ббль-9*	131
шая часть крестьянства продолжала подвергаться жестокой эксплуатации в форме пеонажа. Большинство трудящихся, особенно индейцы и негры, при помощи имущественного и образовательного цензов, а также других ограничений фактически лишалось политических прав.
Борьба за независимость носила в целом общенациональный характер. В ней принимали участие различные классы и слои колониального общества: индейское крестьянство, негры-рабы, мелкая городская буржуазия, помещики, интеллигенция, чиновники местного происхождения и т. д. К патриотам примыкала и часть низшего духовенства, из рядов которого вышли, например, такие видные руководители революционного движения в Мексике, как Идальго, Морелос и другие. В целом же католическая иерархия во главе с высшшм духовенством активно поддерживала испанских колонизаторов, отлучала от церкви и предавала суду инквизиции священников, участвовавших в борьбе за независимость. Подобная позиция церкви вполне отвечала политике римской курии. ‘В своей энциклике, опубликованной 30 января 1816 г., папа Пий VII решительно осуждал восстания против «законной власти» в Америке, предлагал духовенству разъяснять верующим вредные последствия таких выступлений, всячески восхвалял Фердинанда VII и призывал население колоний сохранять верность «законному» монарху.
Вследствие немногочисленности и слабости местной буржуазии и неспособности крестьянства возглавить освободительное движение руководство им во многих случаях оказывалось в руках помещиков, интересы которых нередко выражали выходцы из разночинной среды и других слоев населения.
Главной движущей силой в борьбе за независимость были народные массы. Но они лишь в отдельных случаях выступали самостоятельно и им не так часто удавалось накладывать на движение отпечаток своих классовых требований. Мексика, Уругвай и Парагвай, где под давлением широких слоев трудящихся был поставлен вопрос о конфискации помещичьей земли и проведении других демократических преобразований, составляли в этом смысле исключение. Отнюдь не всегда массы поддерживали освободительную борьбу, так как наиболее отсталая часть подчас не видела разницы между испанскими колонизаторами и креольскими помещиками. Иногда они даже выступали на стороне испанцев. Примером может служить участие льянеро во главе с Бовесом в разгроме второй Венесуэльской республики.
Однако в основном именно народные массы были главной ударной силой освободительного движения. Их руками непосредственно велась борьба, они одерживали победы, гибли на полях сражений или при труднейших переходах через неприступные горные массивы. «...Повсюду, от Мексики до Аргентины,— отмечает У. Фостер,— основную массу сражающихся армий факти-132
чески составляли индейские крестьяне, непры-ра!бы, метисы-ремесленники и мелкобуржуазные элементы городов. Десятки тысяч индейцев и негров с огромным энтузиазмом примыкали к движению...» L
Конечно, между различными классами в колониях существэ-вали глубокие противоречия. Нельзя забывать о том, что наряду с гнетом испанских колонизаторов, тяготевшим над всеми слоями колониального общества, индейское крестьянство и негры-рабы подвергались еще жестокой эксплуатации со стороны помещиков-креолов. Последние, а под их влиянием и многие руководители освободительного движения стремились сохранить крупное землевладение, феодальные формы эксплуатации и бесправное положение трудящихся масс. Их весьма тревожила перспектива перерастания борьбы за независимость в социальную революцию, направленную как против колонизаторов, так и против местных эксплуататоров. Поэтому они порой проявляли известные колебания, нерешительность, осторожность, старались сдерживать активность народных масс и не выпускать их из-под своего контроля.
Несмотря на наличие острых противоречий внутри самого колониального общества, общее стремление к ликвидации испанского господства в большинстве случаев объединяло широкие слои населения в совместной борьбе за независимость, хотя при этом различные классы и социальные группы ставили перед собой далеко не одинаковые цели.
1 У. 3. Фостер, Очерк политической истории Америки, стр. 190.
ОСВОБОДИТЕЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ В БРАЗИЛИИ
Народ Гаити уже более десяти раз отмечал годовщину своей независимости. Испанская Америка много лет являлась ареной ожесточенной войны, в огне которой рождались новые самостоятельные государства. А в Бразилии все казалось спокойным.
Маленькая Португалия эксплуатировала свою колонию ничуть не менее, чем Франция и Испания свои. В социальной и административной структуре Бразилии сочетались элементы, сходные с теми, которые имелись в Испанской Америке и французском Сан-Доминго. Заговор Тирадентиса в Бразилии 1 совпал по времени с идентичными выступлениями против колониального гнета в Перу и Чили, предшествуя восстанию гаитянских негров.
При множестве общих черт в исторических судьбах испанских, французских и португальских колоний в Америке все они имели собственную историю и свои особенности. Это определяло момент, когда в каждой из них начиналась решительная борьба за независимость, форму этой борьбы, ее продолжительность и результаты. Немалое влияние оказывали на ход событий социальные и военные потрясения, которые испытывали метрополии.
Территория Бразилии была огромна и осваивалась медленно. Наиболее обжитой частью являлось океанское побережье. Здесь рос сахарный тростник — главное богатство страны в течение трех столетий. Его возделывали рабы: сначала индейцы (их захватывали в плен и обращали в рабство «бандейранты»— охотники за индейцами), а после того как они были истреблены или отступили в девственные леса,— африканские невольники. Рабы вырабатывали на примитивных сахарных заводах («энженьо») сахар, который через Португалию шел на продажу в Европу.
1 См. гл. 2.
134
Рабы трудились на золотых и алмазных приисках, строили города, дороги, мосты, были слугами, носильщиками, няньками.
Плантационное рабство накладывало отпечаток на всю жизнь Бразилии, являясь основой ее хозяйственной жизни. Выступления негров-рабов против жестокого угнетения были главным содержанием классовой борьбы. Но рабство в Бразилии появилось в системе феодальных отношений, с которыми пришли в Америку португальцы. Поэтому социальные отношения в этой стране представляли собой тесное переплетение феодальных институтов с возникшим здесь рабством. Взаимоотношения свободного населения регулировались нормами феодального права (дополненного со временем некоторыми буржуазными нормами, главным образом <в области торговли), а в основе взаимоотношений рабовладельцев и рабов лежало неограниченное право господина на жизнь и эксплуатацию раба. Экономическая зависимость мелких землевладельцев и большинства свободного населения от крупных землевладельцев (в основном плантаторов — «фазендейро») при наличии в-стране рабства порой приближала отношения между ними к отношениям раба и рабовладельца, создавала переходные формы полурабской-полукрепостной зависимости бедного люда.
В Бразилии, как в испанских и французских колониях, сложилась определенная кастовость, которая определялась местом рождения (метрополия или колония), социальным положением (свободный или раб, богатый или бедный, аристократ или простолюдин), цветом кожи'(или степенью смешения крови различных рас).
К середине XVIII в. Португалия утратила значительную часто своих колоний и подпала под сильное влияние Англии. Это объяснялось общим упадком страны, где монархический режим препятствовал развитию новых жизненных сил. Пока Португалия превращалась в заштатную державу, ее американская колония развивалась, сделавшись главным источником богатства португальского двора. На долю Бразилии приходилось более 80% импорта из всех португальских колоний и около 50% всего португальского импорта. Производство сахарного тростника, упавшее во время золотой и алмазной лихорадки, которая отвлекла людей от плантаций, вновь возросло. Все шире культивировались хлопок, кофе, чай «мате», возрастало производство естественных красителей. Начали возникать первые железоделательные и ткацкие мастерские, разрабатываться месторождения селитры. Большое значение приобретал китобойный промысел.
На пути развития страны стояло рабство. Труд раба малопроизводителен и лишен стимула к рационализации. Плантационное хозяйство экстенсивно и ведет к истощению земли. Но не
135
рабство было' главным препятствием. Поощряемое спросом из Европы, плантационное хозяйство оставалось еще экономически рентабельным. Больше всего прогрессу Бразилии в то время мешало ее колониальное положение.
Португалия, не считаясь с нуждами населения колонии, практиковала узкую специализацию хозяйства Бразилии, выгодно продавая производимый ею сахар, хлопок и т. д. Это позволяло одновременно реализовать в колонии португальские и преобре-тенные в других европейских странах товары по высоким ценам. Внешняя торговля Бразилии была сосредоточена в руках португальских купцов и ограничена определенными портами. Вся торговля облагалась многочисленными пошлинами. Королевской монополией являлась торговля самыми ходкими товарами (мылом, солью, табаком и др.). Налоги взимались со всякого вида имущества, почти за любой вид предпринимательства. Насильственно' запрещалась деятельность, в которой усматривалась возможность конкуренции с португальскими купцами или мануфактуристами. Почти все официальные должности в колонии занимали уроженцы метрополии, пренебрежительно относившиеся ко всем, родившимся в Бразилии, а особенно к «цветным». Судебная процедура отличалась крайней медлительностью и коррупцией. Система обучения определялась и строго контролировалась церковью, которая запрещала изучение естественных и точных наук, иностранных языков. (В (Бразилии не было ни одного высшего учебного заведения.
Реакционная политика лиссабонского двора, напуганного установлением независимости .'США и французской революцией, распространилась и на Бразилию, усугубив и без того тяжелый колониальный гнет.
Именно в эти мрачные годы погиб на эшафоте Тирадентис. Португальская монархия располагала достаточными -силами, чтобы, справиться с бразильскими заговорщиками. Но у нее был более грозный враг, и не в далекой Америке, а совсем рядом. 29 ноября 1807 г., опасаясь от вторгшихся в страну войск Наполеона, португальское правительство трусливо бежало из Лиссабона в Бразилию. 24 января под охраной английского флота оно прибыло в свое американское владение, а в марте обосновалось в Рио-де-Жанейро.
Пребывание португальского правительства в Бразилии имело своим следствием ряд нововведений. iB политико-административном отношении они сводились главным образом к реорганизации и централизации управления. Наиболее радикальными были изменения в экономической области. 28 января 1808 г. бразильские порты были открыты для торговли с другими странами. 1 апреля король издал указ о свободе предпринимательской деятельности во всех отраслях промышленности. 12 октября открылся Бразильский банк. Позже были изданы законы, поощрявшие имми-136
грацию, а также приняты меры по улучшению работы транспорта и связи.
Столь <резкое изменение прежней политики обусловливалось рядом причин. Португальский двор и прибывшие с ним многочисленные сановники, чиновники и офицеры поглощали большое количество промышленных и других товаров, которые они не могли получать из метрополии. Регенту1, оказавшемуся в .Бразилии, приходилось также считаться с интересами местного господствующего класса, который уже давно вел борьбу за снятие ограничений с колониальной торговли. Наконец, немалую роль сыграл нажим со стороны Англии. За открытие бразильского рынка она обещала обеспечить безопасность португальского двора на американской земле.
Нововведения затронули не только административную и экономическую жизнь. В Бразилии была основана правительственная типография, стали издаваться газеты и журналы, ввозиться книги. Были созданы театр, национальная библиотека, национальный музей, ботанический сад, военная и морская академии, академия художеств, химическая лаборатория, медицинские школы, госпитали и т. д. Рио-де-Жанейро стал главным политическим, административным и экономическим центром государства.
Пребывание двора в Бразилии содействовало консолидации страны, ее политической централизации, развитию внутреннего рынка, росту населения. 16 декабря 1815 г. Бразилия получила статут королевства1 2. Португальский регент Жоао стал королем — Жоао VI.
;Все эти изменения рождали у бразильцев надежду, что их страна перестанет быть объектом колониальной эксплуатации. Но шли годы, и 'Они убеждались, что их мечты несбыточны.
Население Бразилии несло огромные расходы по содержанию двора, а также дополнительного административного аппарата и армии. По-прежнему взималась десятина. Налогами облагалась промышленность, торговля и почти все другие виды деятельности. Налоговая политика в значительной мере связывала ту предпринимательскую инициативу, которая допускалась новыми законами. Не дало положительных результатов бразильскому хозяйству и открытие портов, с чем связывалось столько надежд.
Используя беспомощное положение португальского правительства, Англия вынудила короля Жоао подписать два договора (в 1810 и 1812 гг.). Для английских товаров устанавливался таможенный тариф в размере '15% их стоимости, в то время как
1 Королева была душевнобольной.
2 Она стала формально равноправной частью Объединенного королевства Португалии, Бразилии и Алгавры (южная часть Португалии).
137
для товаров всех других -стран он составлял 24% (и даже для португальских— 16%). Британские подданные в Бразилии пользовались так называемым охранительным режимом: они были неподсудны местным судебным органам, действовали в соответствии с английскими, а не португальскими законами. Торговая монополия Англии на бразильском рынке поставила страну в зависимость от главного поставщика и оказалась страшным бичом для местной промышленности, которая не могла выдержать английской конкуренции и влачила жалкое существование. Дефицит государственного бюджета вынуждал правительство прибегать к британским займам, что увеличивало зависимость Бразилии от Англии.
После прибытия в страну королевского двора Бразилия не только продолжала нести прежние тяготы, но и была обременена новыми. Вызывали недовольство паразитизм, взяточничество, бюрократизм чиновничества. Португальцы, приехавшие с королем, заняли все руководящие посты, кичились своим происхождением, европейскими манерами и белизной кожи. Они презрительно относились не только к неграм, индейцам, мулатам, метисам, но и к белым уроженцам Бразилии, что особенно стало заметно после изгнания наполеоновских войск из Португалии (1811 г.), когда встал вопрос о возвращении двора в Европу.
Копившееся у бразильцев недовольство существующими порядками начинало особенно сильно проявляться в 1816 г. Воспользовавшись тем, что Испания оказалась бессильной подавить восстание в соседней с Бразилией колонии «Восточный берег», правительство Жоао VI решило захватить ее. Жители «Восточного берега» героически сопротивлялись вторгшейся португальской армии. Лишь ценой огромных потерь и усилий удалось сломить сопротивление уругвайских патриотов и оккупировать страну. Она была присоединена к Бразилии и названа Цисплатинской провинцией. Однако господство над ней оказалось в значительной мере номинальным, ограничивалось контролем над Монтевидео и несколькими другими городами, в которых находились португальские гарнизоны. Просторы уругвайской пампы (степи) оставались во власти патриотов.
Оккупация непокорной страны принесла бразильскому правительству немало осложнений (оскудела казна, возникли большие трудности с набором рекрутов и др.), главным из которых было непосредственное проникновение в страну революционных идей. Влияние этих идей и пример борьбы патриотов Испанской Америки в сочетании с общим недовольством в стране вызвали революционный взрыв.
6 марта 1817 г. в провинции Пернамбуку было поднято знамя республиканского восстания. На следующий день в столице провинции — Ресифи была создана Временная хунта. Она отменила наиболее ненавистные налоги, торговые монополии и дру-138
гие привилегии в торговле. Португальским кораблям запретили выход из порта. Для укрепления обороны был создан флот, увеличено солдатское жалованье и разосланы эмиссары в другие страны для покупки оружия и набора добровольцев.
Новое правительство установило республику, отменило сословия и 'Сословные привилегии, стало поощрять светское образование. В вопросе о рабстве молодая республика, бравшая во многом пример с восставших испанских колоний, «не пошл а по их стопам. Господствующий класс провинции — плантаторы, стремясь к власти, выступали против монархии, за независимость, но ни в какой степени не собирались подрывать основу своего благополучия—институт рабства. Местная буржуазия, заинтересованная в его отмене, активно участвовала в движении, но, зависимая от фазендейро, не имела еще ни сил, ни смелости, чтобы выступить против рабства. Кроме того, купцы и владельцы мануфактур, как правило, одновременно были рабовладельцами. Представители нарождавшейся буржуазии испытывали также страх перед той огромной армией новых свободных граждан, которые включились бы в общественную жизнь в случае отмены рабства.
Получив известие о восстании в Пернамбуку, королевское правительство мобилизовало все силы на его подавление. Для блокады побережья восставшей провинции был направлен флот, начавший 24 апреля бомбардировку Ресифи. Силы республиканцев, блокированные и с моря и с суши, не получив ожидаемой поддержки от США и Буэнос-Айреса, были вынуждены оставить город (20 мая), а потом прекратить сопротивление. Пернамбук-ское восстание было окончательно подавлено, его участники жестоко наказаны, а руководители казнены.
Несмотря на поражение, республиканское восстание в Пернамбуку и его частичное распространение на соседние провинции было ощутительным ударом по португальской монархии, грозным симптомом непрочности ее позиций в колонии, преддверием независимости Бразилии.
В августе 1820 г. произошла революция в Португалии. Революционные кортесы потребовали возвращения короля в Лиссабон. 26 апреля 1821 г. король Жоао VI отбыл в Европу, оставив регентом Бразилии принца Педру. В Бразилии с нетерпением ожидали, как будет определен статус страны в новой конституции, над которой работали кортесы. Но принятая конституция не упоминала о Бразилии, а вместо обещанных, касающихся ее дополнительных статей, 9 декабря 1821 г. были изданы специальные декреты (№ 124 и 125). Согласно одному из них Бразилия делилась на провинции, каждая из которых непосредственно подчинялась Лиссабону. Все бразильские центральные органы власти упразднялись. Государственное и военное управление, а также судопроизводство должны были осуществляться из Пор-
139
тугалии. Второй декрет предписывал принцу-регенту немедленно вернуться в метрополию.
Декреты вызвали всеобщее возмущение. При этом второй декрет, сразу же лишавший Бразилию последних признаков ее автономии, явился поводом к началу кампании за оставление в стране принца-регента. Наиболее активно действовало провинциальное правительство Сан-Паулу.
Дальнейшее развитие народного движения могло привести к провозглашению независимости не только вопреки воле кортесов, но и помимо участия принца, занимавшего выжидательную позицию. Это грозило разрывом последних уз, связывавших Бразилию с Португалией и -с правящим в ней Браганским королевским домом, главой которого после смерти отца должен был стать Педру. О реальности такой угрозы говорило заявление, сделанное принцу 9 января 1822 г. представителями города Рио-де-Жанейро. Жители столицы, собравшиеся перед дворцом, возгласами поддерживали своих депутатов. Регент и его окружение капитулировали. Пришедшим к нему делегатам регент объявил о своем намерении остаться в Бразилии.
Движение за независимость добилось первого успеха. Принц остался в Бразилии, и, следовательно, страна временно сохранила свою автономию. Тем самым вопрос о независимости был отделен от вопроса о монархии, существование которой после решения принца стало в известной мере само собой разумеющимся. (Кроме того, за оставление монархии и определенных связей с Португалией ратовало большинство бразильских фазен-дейро. Для них королевская власть и союз с Португалией (при фактической независимости Бразилии) являлись залогом -сохранения их феодальных привилегий и военной помощи в случае народных волнений, в известной степени источником получения доходных должностей и титулов. Поставки двору были выгодны наиболее крупным и связанным с португальцами бразильским купцам.
Господство фазендейро в местных органах самоуправления и зависимость от них большинства жителей колонии в немалой степени определило промонархический характер движения за независимость. Республиканские устремления проявлялись глазным образом в провинциях Минас Жераис, где когда-то составил свой заговор Тирадентис, и Пернамбуку, где были живы республиканские традиции восстания 1817 г. Но и здесь страх перед возможностью развития антимонархического движения в народное восстание, которое могло пробудить рабов, умерял страсти приверженцев республиканского -строя.
В лагере сторонников независимости — радикальных и умеренных, монархистов и республиканцев — не нашлось людей, которые осмелились бы посягнуть на институт рабства. В лучшем случае говорилось о постепенном его уничтожении в буду-140
щем. Борьба рабов за свободу1 шла параллельно с борьбой за независимость, не сливаясь с ней (как это произошло в испанских колониях). Свободное население Бразилии слишком зависело от доходов, получаемых от широко применяемого и еще рентабельного плантационного рабства, слишком боялось восстания рабов. Эта боязнь ослабляла динамичность .бразильского движения за независимость, позволяла фазендейро удерживать господствующие позиции в движении, что придавало ему консервативные черты.
Через день после решения принца остаться в Бразилии, И января португальские войска, расположенные в Рио-де-Жанейро, вышли из казарм, чтобы силой навязать бразильцам декреты кортесов. В ответ воинские части, состоявшие из местных уроженцев, городское ополчение (милиция) и вооружившееся гражданское население столицы собрались на поле Саш та-Анна, преграждая путь португальским солдатам. Видя решительность бразильцев, их численное превосходство, португальские офицеры согласились увести свои батальоны и дали обещание при первой же возможности эвакуировать войска в метрополию.
Правительство регента поспешило пресечь дальнейшее развитие народной инициативы. Было выпущено несколько прокламаций, в которых от имени принца бразильцам внушалась мысль о вреде для Бразилии полной независимости и о необходимости союза с Португалией. С другой стороны, учитывая интересы бразильской части своего окружения, а также настроение народа, принц 16 января 1822 г. сформировал новое правительство, впервые возглавленное уроженцем Бразилии Жозе Бонифасио де Ан-драда-и-Сильва (1765—1838).
21 января 1822 г. новое правительство приняло постановление, запрещавшее направлять в административные учреждения любые распоряжения и законы, поступавшие из Лиссабона, до того, как они будут признаны бразильским правительством. В Рио-де-Жанейро был арестован ряд лиц, подозревавшихся в заговорщической деятельности в пользу Португалии. В первых числах февраля португальские войска, находившиеся в Рио-де-Жанейро, получили категорический приказ отплыть на родину. 15 февраля они погрузились на суда и покинули территорию Бразилии (несколько позже отбыл в Португалию гарнизон Пернамбуку) .
Правительство Бонифасио сделало определенные шаги к осуществлению государственного суверенитета Бразилии. Но ни Бонифасио, ни тем более принц и португальцы, составлявшие его двор, да и многие бразильцы не считали связи с Португалией
1 В 1806—1813 гг. происходили неоднократные и значительные негритянские восстания, которые были жестоко подавлены.
141
окончательно порванны-м-и. На территории Бразилии еще оставались португальские войска. Их главные -силы во главе с генералом Мадейрой были в Байе. Правительство поддерживало политику примирения, которую с самого начала вели принц л его португальское окружение. Несмотря на явно враждебную позицию Мадейры, его хозяйничанье в северных провинциях, против него не предпринималось никаких действий.
Сохранение формальной связи с Португалией вызвало недовольство тех, кто требовал полного с ней разрыва. Учитывая эти настроения, выражавшиеся все более энергично, но по-прежнему уклоняясь от решительных действий, регент Педру предпринял обходный маневр. К своему титулу принца-регента он прибавил эпитет «конституционного и постоянного защитника Бразилии».
Но если Педру принял дополнительный титул для того, чтобы оттянуть время и сманеврировать, то наиболее решительные сторонники независимости начали борьбу за созыв Учредительного собрания, которому предстояло высказать суждение о дальнейших отношениях с Португалией и определить основы государственного устройства страны. В Рио-де-Жанейро наиболее активными борцами за созыв Учредительного собрания являлись Жоаким Гонсальвес Ледо, Жануарио Барбоза, монах Сампайо и Жозе Клементе Перейра. Правительство уступило. 3 июня 1822 г. был издан декрет о созыве Учредительного собрания.
Пока в столице шла борьба по вопросу об Учредительном собрании, генерал Мадейра был занят подчинением северных провинций Португалии. Это заставило правительство Бонифасио направить против него в июле 1822 г. военную экспедицию во главе с генералом Лабатю (бывшим офицером наполеоновской армии). Экспедиция не представляла серьезной угрозы и должна была скорее способствовать поддержанию престижа правительства, чем учинить военный разгром португальских войск. Но Португалия сама способствовала углублению разрыва. 6 июля 1822 г. кортесы окончательно отвергли требование бразильских депутатов о государственной самостоятельности Бразилии. Одновременно пришли вести о намерении кортесов послать карательные войска. Действия португальских властей вызвали в Бразилии всеобщее возмущение, в значительной мере обращенное и против правительства регента, все еще не сказавшего своего слова по вопросу о независимости. Требование независимости под лозунгом «Свобода или смерть!» широко распространилось по всей Бразилии.
Усматривая в сложившейся обстановке опасность для монархического-режима и своей власти, принц-регент 1 августа 1822 г. издал манифест, провозглашавший независимость Бразилии. Через несколько дней был издан другой манифест, обращенный к иностранным державам и призывавший их признать независимость нового государства. В обоих манифестах говорилось о жела-142
нии сохранить и укрепить связи с теми португальцами, которые не согласны с политикой кортесов. Таким образом, идея государственного союза с Португалией еще не была полностью отвергнута.
В конце августа в Бразилии стало известно содержание новых решений португальских кортесов: принц признавался лишь временным главой исполнительной власти в Бразилии; его министры должны были назначаться из Лиссабона; бразильские министры и активные сторонники независимости подлежали судебному преследованию. Не оставалось сомнений в намерениях кортесов. Правительство Бонифасио сочло необходимым окончательно порвать отношения в Португалией. 7 сентября 1822 г. принц выразил свое согласие с решением совета министров. Эта дата и считается в Бразилии официальной датой установления независимости.
На мировую арену вступило новое государство. Закончилась трехсотлетняя колониальная история Бразилии. Начался новый этап в ее жизни.
19 сентября 1822 г. португальские кортесы приняли декрет о ликвидации отдельного бразильского правительства, о возвращении принца в Португалию в 4-месячный срок, о судебной ответственности лиц, подчинившихся теперешнему правительству. Этим декретом кортесы дали толчок к осуществлению в Бразилии мер, подчеркивающих разрыв между ней и Португалией.
12 октября 1822 г. принц был провозглашен конституционным императором под именем Педру I. В начале декабря состоялась церемония коронации. 11 декабря был издан декрет о конфискации всех товаров, всех кораблей и недвижимой собственности, принадлежавших португальскому правительству и португальцам, сохранившим верность метрополии. Декрет от 30 декабря повышал пошлины на ввозимые португальские товары с 16 до 24% их стоимости, тем самым приравнивая Португалию к другим странам (за исключением Англии, товары которой согласно договору 1810 г., сохранившему силу, по-прежнему облагались 15-процентной пошлиной). Подданным Португалии разрешалось сходить на бразильский берег, только заявив под присягой о своем признании независимости Бразилии.
Правительство Бонифасио приступило к созданию бразильского военного флота для защиты от возможного вторжения. В страну был приглашен англичанин лорд Кокрэн, возведенный в ранг «первого адмирала Бразилии». Ему поручили направиться с эскадрой на север для оказания помощи сухопутной армии, которая до сих пор не предпринимала решительных действий против португальских войск генерала Мадейры. С прибытием кораблей Кокрэна, блокировавших Сан-Сальвадор (Баия) с моря, военные операции активизировались. Первого июля 1823 г. португальские части в Байе погрузились на суда и покинули город. Вскоре капитулировал и португальский гарнизон Марань-
143
яна. Бразилия была очищена от вражеских сил. Несмотря на эти успехи, недовольство политикой Бонифасио (многие считали его ретроградом, Педру I — вольнодумцем) привело к его отставке.
3 мая 1823 г. открылось Учредительное .собрание. Сразу же возник конфликт между депутатами и уже существующей исполнительной властью (находившейся по-существу в руках португальского окружения Педру), на верность которой они должны были присягнуть до учреждения других институтов государственной власти. Это вызвало недовольство местных господствующих классов, так как в значительной мере лишало их тех возможностей расширения сферы политического влияния, на которое они рассчитывали, ратуя за созыв Учредительного собрания. Кроме того, в Учредительном собрании имелось левое республиканское меньшинство. <Ко всему этому прибавлялась растущая подозрительность в отношении португальских симпатий Педру и интриг окружавших его португальцев.
Не удивительно, что в собрании был поднят вопрос о положении португальцев, находившихся в Бразилии. Депутат из Пернамбуку— участник республиканского восстания 1817 г., священник Мунис Таварес предложил проект закона о высылке из страны всех подозрительных лиц португальского происхождения. Проект был отклонен, но в ходе его обсуждения депутаты высказали сильное недовольство политикой правительства в этом вопросе, обвиняя его в потворстве португальцам.
В сентябре 1823 г. закончила свою работу комиссия, составлявшая проект конституции. .В проекте (главными его авторами были Бонифасио и его брат Антонио Карлос — участник восстания 1817 г. в Пернамбуку) предусматривалось установление в Бразилии конституционной монархии с разделением власти на исполнительную, законодательную и судебную. Император лишался права распускать палату депутатов и отвергать принятые ею законы. Судьи объявлялись несменяемыми, вводился институт присяжных. Свободное население получало гражданские права. В проект конституции включались статьи, говорившие о необходимости приобщения индейцев к современной цивилизации и о постепенной отмене рабства (статьи носили чисто декларативный характер).
Проект конституции, ограничивавший власть императора, не устраивал придворные круги, которые стремились к установлению абсолютизма. Двор начал готовиться к государственному перевороту. Ставка делалась главным образом на армию и особенно на офицеров, в большинстве своем португальцев, связанных с аристократическими кругами и зависевших в своем продвижении по службе от императора. В армию были зачислены португальские солдаты и офицеры, взятые в плен во время боев у Баии. Реакционеры, ободренные известиями о подавлении ре-144
волюции в Испании и об успехах контрреволюции в Португалии, вели себя вызывающе.
Все эти действия не ускользнули от внимания депутатов Учредительного собрания. В его стенах раздавалась резкая критика правительственной политики, обеспечивавшей португальцам руководящие посты в армии, административном аппарате и судебных органах. Во главе парламентской оппозиции встали три брата Андрада (Жозе Вонифасио, Антонио Карлос и Мартин Франсиско).
В первых числах октября 1823 г. португальские офицеры избили до полусмерти аптекаря Давида Памплону, по ошибке считая его автором антипортугальской статьи, помещенной в газете «Сентинела». Поведение португальских офицеров обсуждалось в Учредительном собрании, которое приняло резолюцию, осуждавшую недисциплинированность военнослужащих-португальцев. 11 ноября собрание по предложению Антонио Карлоса де Андрада решило заседать непрерывно, пока не будет разрешен конфликт с правительством. Депутаты не расходились всю ночь, но не приняли никаких мер, чтобы заручиться поддержкой сочувствовавшего им населения столицы или обратиться к провинциям. Правительство тем временем стягивало войска. К часу дня 12 ноября они окружили здание Учредительного собрания. Депутатам был прочитан декрет о роспуске собрания, вслед за тем многие из них были арестованы.
Известие о перевороте вызвало в стране движение протеста. В нем находили выход недовольство и разочарование самых широких слоев населения, надеявшихся на то, что с установлением независимости их судьба изменится к лучшему. Особенно сильное разочарование испытывала местная буржуазия. Независимость не принесла ей отмены разорявшего ее торгового договора с Англией. Недовольная приходом к власти прежних португальских аристократов, боясь возвращения под эгиду Португалии, местная буржуазия была наиболее активной противницей неограниченной монархии. Знаменем ее стал республиканизм. Под это знамя после разгона Учредительного собрания встало немало бразильских плантаторов и купцов, потерявших надежду на «народное представительство» как на средство расширения сферы их политической и экономической деятельности.
Сразу же по получении известия о разгоне Учредительного собрания в провинциях начались волнения. Главным центром республиканской агитации и борьбы против реакции была провинция Пернамбуку, где республиканское движение не прекращалось с 1817 г. (В декабре 1823 г. в Ресифи был собран городской совет, который сместил назначенное королем правительство провинции и избрал из своего состава новое. Президентом был назначен крупный пернамбукский торговец .Мануэль де Карвальо Паес де Андраде; командующим вооруженными силами— Ю Заказ 35	145
полковник Жозе де Баррос Фалкан де Ласерда. Были установлены связи с руководителями движения в других восставших провинциях. 2 июля 1824 г. президент Пернамбуку издал манифест и прокламацию, в которых от имени «шести провинций Севера» (Пернамбуку, Сеара, Параиба, Риу-Гранди-ду-Норти, Баия, Пара) провозглашалось образование Конфедерации Экватора, говорилось о необходимости создания конституции по примеру США и Колумбии, отвечающей «веяниям века», император именовался деспотом, а население призывалось к стойкости в борьбе с врагом. 24 июля в Пернамбуку была провозглашена республика.
Параиба, Риу-Гранди-ду-Норти, Сеара объявили о своем присоединении к Конфедерации. Начались приготовления к созданию в Пернамбуку центрального органа управления восставшими провинциями. Однако эга деятельность была прервана в связи с угрозой, нависшей над Конфедерацией.
В первых числах августа из Рио-де-Жанейро против восста-ших были отправлены морская карательная экспедиция под командованием адмирала Кокрэна и бригада сухопутных войск вс главе с полковником Лима-и-Сильва. 18 августа корабли императорского флота подошли к Ресифи и блокировали морские подступы к нему.
На своем пути к столице восставшей провинции императорские войска встретили энергичное сопротивление республиканских частей. Однако войска императора, используя свой военный опыт и лучшее вооружение, сравнительно легко отбрасывали передовые части республиканцев. Когда карательные войска подошли к Ресифи, против них вместе с республиканскими частями выступило все население города и его окрестностей. Но руководители восстания проявили растерянность. Президент Паес де Андраде в самый разгар сражения бежал на стоявший в порту английский корабль. После этого городской совет Ресифи начал переговоры о капитуляции.
Большинство республиканцев решило не складывать оружич и в ночь с 16 на 17 сентября покинуло разрушенный непрерывной бомбардировкой Ресифи, чтобы продолжать борьбу. Утром город был занят императорскими войсками.
Отступившие республиканцы (среди них было много женщин и детей) собрались в местечке Гоиана. Во главе их встали наиболее последовательные и радикально настроенные руководители движения — Канека, Соарес Лисбоа, Ратклиф и другие. В Гоиане патриоты Ресифи встретились с большим отрядом республиканцев Параибы под командованием президента этой провинции Феликса Антонио Ферейра де Альбукерке. Решено было пробиваться в Сеару. Колонна республиканцев, приняла название Конституционной дивизии Конфедерации Экватора. Дивизия насчитывала около 3 тыс. человек. Участники похода постанэ-146
вили не прекращать борьбы до тех пор, пока не будут удовлетворены два их основных требования: 1) эвакуация из Ресифи императорских войск; 2) созыв нового Учредительного собрания.
Так начался героический поход пернамбукских и параибских республиканцев, продолжавшийся около двух месяцев. Плохо вооруженные, -страдавшие от голода участники похода должны были быть в постоянной боевой готовности, чтобы отражать атаки преследовавших их императорских войск. В одном из сражений погиб Жоао Соарес Лисбоа.
Пока Конституционная дивизия продвигалась вперед, части императорской армии вторглись в Сеару и при поддержке местных монархистов 18 октября заняли столицу провинции Форталезу. Через несколько дней сюда прибыла эскадра Кокрэна.
Уходившие из Сеары отряды республиканских войск во главе с Тристаном Арарипе продвигались на юг для соединения с республиканцами Пернамбуку. 31 октября они встретились с крупными силами императорской армии и были разбиты. Тристан Арарипе пал в бою. Узнав о его поражении, императорским войскам сдался командир других республиканских отрядов Сеары— Фидейрос. Когда Ресифи и Форталеза уже находились во власти карательных войск, в поддержку Конфедерации выступили республиканцы города Сан-Сальвадора (Баия). Но восстание оказалось плохо подготовленным и вскоре было подавлено.
Героический поход Конституционной дивизии продолжался еще около месяца. 22 ноября 1824 г. изнуренные голодом, длительными переходами, бессонными ночами и сражениями участники похода вынуждены были сдаться императорским войскам.
После разгрома республиканских сил в Сеаре, Байе, Пернам-буко и капитуляции Конституционной дивизии сопротивление республиканцев было быстро сломлено. Реакция победила на всем восставшем северо-востоке страны. Руководителей восстания предали военному суду. Около 15 человек были казнены. Жестокие репрессии обрушились и на рядовых участников восстания. Специальные трибуналы десятками выносили смертные приговоры, которые тут же приводились в исполнение.
Основная причина поражения республиканского восстания 1823—1824 гг. была та же, что привела к поражению и восстание 1817 г. Не решаясь отменить рабство, бразильские республиканцы лишали себя поддержки значительной части населения — рабов. Ничего не получив от республиканского правительства, они в своем большинстве остались равнодушными к республике. Восставшим не удалось, несмотря на провозглашение Конфедерации и настойчивые попытки руководителей, объединить силы шести провинций, создать единый центр управления восстанием, распространить его на всю страну.
После разгрома императорскими войсками вооруженных сил Конфедерации режим неограниченной монархии был устаноз-10*	147
лен по всей стране. Однако сопротивление, оказанное абсолютизму, заставило императорское правительство поскорее замаскировать режим конституционными установлениями и подтвердить свою верность независимости. Еще в декабре 1823 г. был выработан новый проект бразильской конституции. В марте 1824 г. она вступила в силу.
Статья первая конституции подтверждала независимость Бразилии. В ней говорилось: «Бразильская империя является политической ассоциацией всех бразильских граждан. Они образуют свободную и независимую нацию, которая не признает никакого союза, могущего нанести ущерб ее независимости».
Характерной чертой конституции было предоставление всей полноты власти императору. Он получил право назначать министров, чиновников, офицеров армии и флота, дипломатических представителей и епископов. Император мог издавать декреты, инструкции и другие постановления, которые имели силу закона, мог объявлять войну и заключать мир, подписывать договоры с иностранными державами. Ему предоставлялось право назначать членов Государственного совета. Конституция предусматривала учреждение в Бразилии регулярно действующего Генерального собрания, поставленного в полную зависимость от императора. Собрание это состояло из двух палат. Членов верхней палаты — сената — назначал император (пожизненно — из кандидатов, выдвинутых провинциями). Нижняя палата — палз-та депутатов — избиралась путем двустепенных выборов. Император располагал правом созывать и распускать собрание, налагать'вето на его постановления. Конституция лишала избирательных прав подавляющее большинство населения страны. Участвовать в голосовании могли только плантаторы и купцы, владельцы наиболее крупных промышленных предприятий и высшие чиновники. :В каждой провинции учреждался Генеральный совет, который избирался местными крупными собственниками и фактически являлся совещательным органом. Во главе провинциальной администрации должны были стоять назначенные императором президенты провинций. Конституция гарантировала «право собственности во всем его значении», иначе говоря, государство’ брало под свою защиту собственников, в частности рабовладельцев.
Конституция 1824 г. закрепляла в независимой Бразилии рабовладение, экономическое могущество плантатаров и неограниченную власть императора. Таким образом, в социальном отношении борьба за независимость в этой стране не принесла ощутимых изменений. Плантационное рабство, экономически не изжившее себя ко времени освобождения от колониальной зависимости, сохранилось, не претерпев никаких изменений, накладывая неизгладимый отпечаток на всю экономическую и политическую жизнь нового государства.
148
КАНАДА
**
Сан-Франписко
С
Ш
А
Центры освободитель-р нык восстаний 1810 г., положивших начало войне за независимость испанских колоний Важнейшие направления походов освободительных армий;


Сан-Антонио!


1ексиканскии~-
—т—^-—Гуанахуато бДодпрёс -^^Гвадалахарао ° ^.ме'ХИКО^Е ----—СитакуароО о А—~ =^.---—•— - ->Деракрус°^=-^ -—ATfapy л ь ko*s».	(
:залив^— -— — Гавана-
=0. Куба* ^=(Исп.)~
liS,
Сан-Мартина
*/«/5 Места и годы важней* ших сражений
_	Границы государств,
”	образовавшихся в ре-
зультате освободительной борьбы испанских и португальских колоний Годы установления
1321 независимости
—ГВАТЕМАЛА^	;
—СОЕДИ П Е В Н ЫКЗ4 =П РОВИНЦИИ^тХ —ЦЕНТР. АМЕРИКИ^ —. — --1823-	-
--—ГАИТИ -— -- ~	-  
——..............      >кЧ^804Жо	Пуэрто-РиноУЛсп
:---^(Брит.)-----О. Г Qumu -----.........;:	....—:
—-----х--------------------------—ngp Гваделупа (фр )-
0_-#±О-Е - - тИ—- — -»0 Мартиника (Фр. )~
Й'--'- ПуэртсгКаб^^-^-^-':-*-
. К—Ж’-сЕЕ? - V? То А
ИЗМЕНЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ Г...........	 -.--Пасте>/
КАРТЫ ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ jb-aa Галапагос '——/52° о?
(1830-1903 г г.)	“ <}. х
"П	7 _	~~~Уу^г:^Гуаякиль(/(^*'^22	’
Кара6об£^^^^дНГОСТура;
Ж^Бояка	г а
"z I с - ~




5 А
Б
Р^%А
3
f Бслен^ л)| и
Я
Пернамбуку (Ресифи)с|
И
1822
i'SWY
______L 'ж	q
... ^^<У -КальяоЬ оХуни нч
-----~--^^: -/ГиилТА< 1824 \
^РЕСПУБЛИКА~:ГАИТИуч^^^УД?^>,Акк1 ^^^ДОМЕНИКАНСКАяУу^:^^>С
------РЕСП У БЛ И КАЧ;::-1\Х-тгг^—ГЧ
%£ЕЕ^(США Т1898)=^ -: ---=	д J

Ла-Па<
л! Баия^д/ ф<? (Салвадор,
:1839:=±а
-панам!
:==1аоз—
т — ГВИ АН А -ЖХ
ЧУКИСАКД
Г-------Й6В А
^7===(к0дуМРИЯЕс?8&3)^ЭКВАДор-
,аэо^

^Ласунсьон //
ra’T.'Z.
РИО-ДЕ-ЖАНЕЙРО
Годы образования4^ 1825 государств пт-та Территория, зах-I'ifiiJ ваченная у Мексики Соединенными штатами Америки в середине XIX века
Цифрами на карте обозначены:
1 - ГВАТЕМАЛА
3- ГОНДУРАС
3-	НИКАРАГУА
4-	САЛЬВАДОР
5-	КОСТА-РИКА
6-	ГОНДУРАС (Брит.)
БРА
<У
ШАРАГВАЙ:
>Й’
IE! Кокймбо
» >к Л « jU/a I nf
4? БУЭНОС-АЙРЕС-----

s’



т^рФолн ленОсние
ЕЕцМальвинские о-аа):

Образование независимых государств в «Латинской Америке (1804—1903).
В результате борьбы за независимость бразильский фазеч-дейро остался главной экономической силой в стране, располагая неограниченной властью над своими рабами, а в качестве землевладельца сохранил за собой немалое число феодальных привилегий, подчиняя себе остальную, зависимую от него, часть населения страны.
Страх рабовладельцев перед огромной массой рабов породил компромисс основной части фазендейро и наиболее крупных бразильских купцов (в значительной части работорговцев) с португальской аристократией, которая осталась у кормила правления, сделав физендейро лишь небольшие уступки. Республиканцы, представлявшие интересы тех слоев населения, которых не устраивал этот компромисс, оказались неспособными пойти на радикальное решение вопроса о рабстве, лишив себя тем самым союзников, а следовательно, необходимых сил для победоносной борьбы. Большинство свободного населения не получило никаких политических прав. Значительная часть населения по-прежнему находилась в рабстве.
Местная буржуазия, выступавшая в борьбе за независимость в качестве активной, но еще не окрепшей силы, осталась почти в прежнем положении. Хотя буржуазия и освободилась от довлевшего над ней ненавистного колониального ига, она еще была связана господствовавшей в стране рабовладельческой системой хозяйства, экономическими привилегиями Англии, жестоко страдая от конкуренции ее товаров.
Монархия, сохранение основных рычагов управления в руках португальцев, всевластие фазендейро на местах, бесправие основной массы свободных, рабство, а также английское влияние— основные черты, с которыми Бразилия вступила в период -своего независимого существования.
Больше 60 лет потребовалось прогрессивным силам страны, чтобы добиться отмены рабства и /свергнуть монархию. Закон об отмене рабства был издан в 1888 г., а через год, в 1889 г., была установлена республика, которой предстоял нелегкий путь развития под грузом прошлого. И как раз тогда, когда Бразилия стала республикой, в нее устремился американский капитал. Страна -сделалась ареной жестокого империалистического соперничества между Англией и США, что многократно осложнило и обострило трудности ее развития. После долгой борьбы за свое господство в Бразилии американский империализм, особенно после второй мировой войны, сумел завоевать там доминирующее положение и стал главным препятствием на пути прогресса Бразильской республики.
Народ Бразилии ведет упорную борьбу за освобождение своей страны от стесняющих ее развитие пережитков старых экономических и социальных отношений, за освобождение страны от гнета иностранного империализма.
150
ГЛАВА 7
ПОЛИТИКА ВЕЛИКИХ ДЕРЖАВ ПО ОТНОШЕНИЮ К ВОЙНЕ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ В ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКЕ
Война за .независимость в Латинской Америке была одним из величайших исторических -событий XIX в. Опа разрушила колониальную систему европейских держав, которой был уже нанесен ощутительный удар созданием Соединенных Штатов Америки, на огромной территории двух континентов и «а острове Гаити. За небольшим исключением в новых государствах -сразу же был установлен республиканский строй в то время, когда монархи Европы всеми -средствами изгоняли из своих стран «республиканского -беса». Они хотели затушить обжигавшие их угли, которые -оставила повсюду французская революция. А в Западном полушарии горел новый революционный пожар. Поэтому, несмотря на дальность расстояний, отделявших великие державы от Америки, они не могли отнестись равнодушно к шедшей там войне, как не могли быть спокойны и США, расширявшие тогда свою экспансию в Западном полушарии.
Когда началось восстание негров Гаити, а затем восстание в испанских колониях, Европа переживала эпоху бурных событий. Великая французская революция, а затем наполеоновские войны ломали старые государственные установления и старые государственные границы. Страны, недавно бывшие союзниками, становились противниками или начинали между -собой войну. Наполеон бесславно проиграл кампанию в борьбе с Гаити, но он успешно действовал против -своих многочисленных врагов в Европе.
В 1807 г. победа Наполеона при Фридланде вынудила Россию заключить Тильзитский мир. Для России важнейшим условием этого мира было обязательство соблюдать правила континентальной блокады 1 и объявить войну Англии.
1 Континентальная блокада была объявлена 21 ноября 1806 г. С ее помощью Наполеон решил сломить сопротивление Англии: всем странам, подвластным Франции, воспрещались торговые и прочие сношения с Британскими островами и английскими колониями. Все английские товары подлежали конфискации.
151
В том же 1807 г. в Фонтенбло между Францией и Испанией был подписан договор о разделе Португалии. Возникший в это время конфликт между испанским королем 'Карлом IV и его сыном Фердинандом, в пользу которого отец отрекся от престола, дал Наполеону возможность осуществить давно задуманный план полного подчинения Испании. Весной 1808 г. под предлогом урегулирования разногласий в испанском царствующем доме французский император вызвал Карла и Фердинанда в Байону и задержал их там как пленников. Королем Испании стал брат Наполеона Жозеф Бонапарт. В страну вступили французские войска.
Насколько легко удалось Наполеону справиться -с трусливыми испанскими Бурбонами, настолько непосильной оказалась для .него задача покорения испанского народа, который поднялся на героическую борьбу с французскими захватчиками. Трудности, возникшие у Наполеона в Испании, вдохновляли русских противников Тильзитского мира. Континентальная блокада и разрыв с Англией подрывали хозяйство России. Конфликт с Англией являлся вынужденным и невыгодным результатом союза с Францией L
Англичане, прорывая блокаду, вели контрабандную торговлю с Европой, одновременно направив свои усилия на приобретение новых рынков за морями. Неоценимым подспорьем для них стала открывшаяся возможность торговли с Испанской Америкой, где началось восстание против метрополии и одновременно' рушилась созданная испанцами непроходимая таможенная стена.
Посадив на испанский престол Жозефа, Наполеон послал своих агентов в Испанскую Америку. Он хотел склонить ее жителей к признанию нового порядка на полуострове, положить начало французскому господству в испанских колониях. Желая скрыть свои истинные цели, Наполеон включил в составленную-для Жозефа конституцию (июль 1808 г.) ряд статей, предусматривавших введение в Испанской Америке некоторых либеральных законов.
Однако действия Наполеона не встретили поддержки у населения. Не смогли выполнить возложенную на них задачу и посланные в Западное полушарие наполеоновские агенты. Подавляющая часть жителей испанских колоний вовсе не была склонна обрести нового- заморского господина, тем более, что сложившаяся ситуация вселяла надежду на завоевание независимости. Своеобразие этой ситуации состояло в том, что движение за независимость в заморских колониях Испании вначале
1 Война между Россией и Англией (1807—4812 гг.) носила в значительной мере условный характер. Неофициальные контакты между обеими странами поддерживались в течение всей войны.
152
скрывалось за лозунгом преданности Фердинанду VII. Это давало повод отказываться от повиновения старым и вновь присылаемым из Испании чиновникам и офицерам, поскольку первые были назначены отрекшимся от престола Карлом IV, которого обвиняли в измене, а вторые — уже после пленения Фердинанда Наполеоном. В коло-ниях начали создаваться собственные органы управления — формально до будущего освобождения Фердинанда из плена. 'Как только эти органы управления почувствовали свою силу, от их преданности плененному монарху не осталось и следа.
Так как население испанских колоний в Америке недвусмысленно высказалось против Наполеона и его ставленника Жозефа, французский император резко изменил свою тактику. Смысл его новой политики заключался в том, чтобы своим сочувствием борьбе испанских колоний за независимость снискать их расположение, обеспечив тем самым себе политическое влияние на них и получив торговые привилегии в случае успеха. Одновременно такая политика должна была, по замыслу Наполеона, нанести удар главной сопернице Франции, преградив англичанам проникновение в Испанскую Америку. Англия, с одной стороны, была союзницей Испании в войне с Наполеоном, а с другой стороны, использовала восстание испанских колоний, чтобы приобрести там для себя новые рынки.
Наполеон, играя роль сторонника независимости испанских колоний, стремился сделать континентальную блокаду мертвой петлей для английской торговли. Но значительное превосходство английского флота приводило к тому, что действия Наполеона в Латинской Америке сводились к безрезультатным махинациям его агентов и дипломатов, а действия Англии увенчались ощутимым успехом.
Внешняя торговля была жизненно необходима восставшим колониям. Только продавая производимые продукты, они могли приобретать необходимое им оружие, боеприпасы, амуницию, а также некоторые предметы первой необходимости, производство которых в колониях было в свое время запрещено испанцами. Для Англии Испанская Америка становилась все расширяющимся рынком сбыта промышленных товаров и местом самых различных торговых операций.
Однако торговля с Испанской Америкой имела для Англии одно слабое место. Испаноамериканцы расплачивались за английские товары в значительной мере так называемыми колониальными товарами. Последние представляли собой большую ценность. Но куда англичане могли сбыть их? А кому было продать товары, закупленные в собственных колониях и в Бразилии (с которой был заключен исключительно выгодный для Англии договор в 1810 г.)? Английский рынок не мог поглотить такого обильного ввоза колониальной продукции. Оставалась контра
153
бандная торговля с континентом. Но на всем побережье Европы, ст городов Северной Германии до портов Италии, стояли таможенные посты, конфискующие любой груз, заподозренный в принадлежности англичанам. Ни одна из подвластных Наполеону стран не осмеливалась открыто нарушить его волю. И все же англичане нашли путь к сбыту колониальных товаров на континенте Европы. Этот путь лежал через Россию.
Со времени Тильзитского мира отношения между Россией и Францией сильно осложнились и все говорило о неизбежном разрыве. После установления Англией торговых связей с Испанской Америкой упорство Наполеона в поддержании континентальной блокады стало рассматриваться в широких кругах русского общества как ничем не оправданное и приносящее вред главным образом России. Правительство Александра I, вынужденное считаться с экономическими интересами страны, пыталось, не выходя, правда, из рамок союзных отношений, оспаривать перед Наполеоном целесообразность континентальной блокады.
За дипломатическими демаршами Санкт-Петербурга обнаруживались более или менее’ явные действия. Россия к 1810 г. все чаще нарушала условия континентальной блокады. Именно в Россию, а «через нее в страны Центральной Европы текли товары, вывозимые англичанами из колониальных стран. Дошло до того, что эти товары были представлены даже на Лейпцигской ярмарке 1810 г. При этом привезены они были туда русскими купцами. Россия и сама потребляла колониальную продукцию. Хлопок и красители были остро необходимы для быстро развивавшейся текстильной промышленности. Большим спросом пользовались кофе, какао, сахар и аптекарские товары. Несмотря на все трудности, поступление в Россию таких колониальных товаров, как сахар и хлопок, за время блокады возросло.
Для увеличения ввоза колониальных товаров Россия заключила в 1810 г. торговое соглашение с Бразилией, активизировала торговые связи с Соединенными Штатами. Размеры русской торговли— в обход континентальной блокады — к осени 1810 г. стали столь значительными, что Наполеон лично обращался к царю, настаивая на ее пресечении. Французское правительство мотивировало свое требование тем, что колонии Франции, производящие колониальные товары, были отрезаны от нее английским флотом. Следовательно, указанные товары могли поступать из английских или же из испанских колоний, которые «должны рассматриваться как вражеские». Подобная идея, как и другие, высказываемые во Франции в связи с континентальной блокадой, не встречали поддержки у русского правительства. Как раз в это время Россия решилась снять с себя часть обременяющего страну груза континентальной блокады, тем более что правилам ее не следовала строго и сама Франция.
154
В декабре 1810 г. Александр I утвердил «Положение о торговле на 1811 г.», вводившее новый таможенный тариф. Этот тариф ущемлял торговые интересы Франции, одновременно разрешая ввоз в Россию всех видов колониальных товаров, которые доставлялись в страну в значительной мере англичанами. По континентальной блокаде был нанесен ощутимый удар.
Россия, хозяйственное положение которой в результате континентальной блокады испытывало все большие трудности, судорожно искала торговых клиентов. И она обратила свое внимание на восставшие испанские колонии. Пример Англии говорил об огромных возможностях и выгодах торговли с Испанской Америкой. В создавшихся условиях Россия не могла их упустить. Русским дипломатическим и торговым представителям в США и Бразилии были даны инструкции установить контакты с представителями восставших колоний и привлечь их «перспективой льготных условий, с которыми они, возможно, здесь встретятся в деле признания их нового политического существования, а особенно тех льготных условий, на которые они уже могут рассчитывать,— в пользу торговли, независимо от формы власти, какой они будут управляться».
Александр I санкционировал обсуждение вопроса об установлении указанных связей в высшем учреждении империи — Государственном совете. Был составлен проект указа «Об открытии русских портов для кораблей из Латинской Америки». Однако на заседании Государственного совета в октябре 1811 г. было решено повременить с этим указом, пока правительства восставших колоний «не утвердятся прочным образом». Александр I согласился с большинством Государственного совета.
Обстоятельства, помешавшие русскому правительству установить официальные торговые отношения с восставшими испанскими колониями, носили политический характер. Они оказались сильнее тех, которые толкали к .сближению. Будучи союзницей Наполеона, Россия уже шла к разрыву -с ним. Но разрыв еще не был решен окончательно. В этих условиях устанавливать прямые торговые связи с восставшими испанскими колониями, которые Наполеон предлагал считать вражескими, было делом весьма щекотливым. В то же время предвидение неизбежного столкновения с Францией заставляло считать испанцев союзниками в назревавшей войне с Наполеоном. Испанцы же не только не собирались утверждать независимость восставших колоний, но делали все, чтобы восстановить там свою власть. Англия, торгуя с восставшими колониями, признавала над ними испанский суверенитет. >Кроме того, борьба патриотов Испанской Америки не обещала скорой победы.
Условия, в которых оказалась Россия в результате заключения франко-русского союза, толкали ее к установлению контактов -с возникающими государствами Испанской Америки. В этот
155
период Россия была единственной державой, где в высших официальных кругах серьезно рассматривался вопрос о признании независимости этих государств и велась подготовка к его осуществлению. В Англии этого не могло случиться из-за союзных отношений с Испанией и вытекавших отсюда надежд на ослабление испанской запретительной торговой политики. Франция не шла дальше обещаний помогать патриотам Испанской Америки и признать независимость их стран. Однако эти обещания не могли рассматриваться серьезно, поскольку связывались, кроме всего прочего, с условием порвать необходимые для патриотов торговые связи <с Англией. Остальные европейские державы были слишком далеки от проблем американского континента.
Португальский двор, находившийся по соседству от восставших колоний — в Бразилии, строил планы захвата бывших испанских владений. В 1811 г. он предпринял, правда неудавшуюся, попытку присоединить к Бразилии Уругвай («Восточный берег»). Соединенные Штаты воспользовались восстанием в Испанской Америке, чтобы овладеть пограничными территориями бывших испанских колоний. Им было выгодно утверждать, что Испания фактически утратила свою власть над указанными территориями, одновременно не признавая их независимости. Именно такой линии и придерживалось правительство в Вашингтоне, захватив в 1810 г. Западную, а весной 1812 г. — Восточную Флориду (откуда американские войска были выведены в связи -с начавшейся в июне войной между США и Англией).
В 1812 г. испанские кортесы, находившиеся в не занятом французами Кадисе, приняли конституцию, объявляющую о равенстве прав жителей испанских колоний в Америке с жителями метрополии. Этим делалась попытка приостановить развитие освободительного движения в колониях, которое не удавалось подавить силой. Однако такой мерой уже нельзя было смирить патриотов. Борьба ;в Испанской Америке продолжалась. Начавшаяся война между Англией и США приостановила территориальную экспансию последних в направлении прилегающих к ним восставших испанских колоний. Но эта же война и продолжавшаяся континентальная блокада, сокращавшие английские рынки, толкали Англию на расширение установившихся торговых связей «с испанскими колониями. Вторжение наполеоновской армии в Россию в июне 1812 г. и начавшаяся Отечественная война русского народа против французских захватчиков лишили Санкт-Петербург и Париж участия в политической и дипломатической игре вокруг вопроса о восставших испанских колониях.
Европейская война длилась до 1815 г., оставляя вопрос о восставших испанских колониях в том положении, в каком он стоял перед великими державами в 1812 г. В 1815 г. в Испании, после первого поражения Наполеона, был восстановлен у власти Фердинанд VII. Его политика в колониях, как и в метрополии, сво-156
дилась к насильственному восстановлению старых порядков. В Испанскую Америку была направлена большая военная экспедиция во главе с генералом Пабло Морильо. Ему удалось нанести испаноамериканским патриотам ряд поражений в Венесуэле и Колумбии.
Победившие Наполеона страны Европы сделали главным принципом своей внешней политики так называемый легитимизм, в котором нашли свое выражение клерикально-монархические идеология и политика, служившие поддержанию монархической власти и подавлению свободомыслия и революционного движения. Защите легитимизма должен был служить Священный союз, заключенный монархами континентальной Европы 26 сентября 1815 г. Его подписали Александр I, Франц I Австрийский и Фридрих Вильгельм Прусский. Позже к нему присоединились все короли Европы (кроме папы римского и турецкого султана). Англия не подписала акта о Священном союзе, но принц-регент Георг выразил свое сочувствие его идеям, а английский кабинет солидаризировался с его политикой. Четверной союз (Англия, Пруссия, Австрия, Россия), завершивший войну против Наполеона (ноябрь 1815 г.), предусматривал длительную оккупацию Франции.
Урегулирование европейских дел на целый год отвлекало внимание победителей от событий в Испанской Америке. К 1816 г. испаноамериканские патриоты вновь взяли инициативу в свои руки, тесня экспедиционные войска Морильо. Тогда же для Испании появились новые осложнения в Америке: войска португальского короля, находившиеся в Бразилии, в декабре 1816 г. вновь оккупировали «Восточный берег», который уже сумел завоевать свою независимость, но все еще рассматривался Испанией как неотторжимая собственность. В декабре 1817 г. Соединенные Штаты оккупировали Восточную Флориду. Оказавшись в столь трудном положении, Испания обратилась за помощью к державам Четверного союза, прося их о посредничестве и ссылаясь на нарушение ее «легитимных» прав патриотами Испанской Америки, Соединенными Штатами и Португалией.
Россия поддерживала с США традиционно дружественные отношения, помогавшие ей в соперничестве с Англией. Последняя недавно проиграла войну Соединенным Штатам. Поэтому две главные державы Европы недвусмысленно заявили Испании о необходимости уступить американцам Восточную Флориду, не провоцируя их на военный конфликт, в котором Мадрид наверняка потерпит поражение. Мадрид, связанный войной с колониями и конфликтом с Португалией, был вынужден согласиться на эту уступку, боясь нападения США. По договору 1819 г., заключенному между Испанией и США, Восточная Флорида переходила во владение Соединенных Штатов. По существу США расширили свою территорию не за счет Испании, которая фак-157
тически уже не могла удержать за собой колонии, а за счет будущей независимой Мексики.
Державы приняли предложение Испании о посредничестве в конфликте ее с Португалией. Переговоры об этом тянулись до конца 1819 г., .не принеся никаких результатов. Испания и Пор* тугалия, каждая по-своему, препятствовали разрешению спора между ними: Португалия желала сохранить за собой «Восточный берег»; Испания выдвигала претензии, которые она была неспособна отстоять собственными силами и которые не устраивали посредников, особенно Англию. В частности, мадридское правительство намеревалось восстановить в Уругвае запретительную торговую политику. С этим никак не мог согласиться лондонский кабинет.
Испания хотела, чтобы страны-посредники силой навязали восставшим колониям условия, выработанные в Европе. Однако общие внешнеполитические разногласия держав Священного союза и поставленный Англией ультиматум об отказе участвовать в посредничестве, если оно будет предусматривать применение силы, мешали выполнению замыслов Мадрида, тем более, что по существу только Англия могла, располагая мощным флотом, оказать Испании желаемую военную помощь.
Попытка России поддержать дух Испании продажей нескольких военных кораблей (1817 г.) потерпела провал. Желая заработать на стремлении Испании подавить силой восстание в колониях, царское правительство, взяв большие деньги, продало испанцам недоброкачественные корабли. Это лишь подорвало престиж мадридского двора, не усилив испанский флот.
Не надеясь получить военную помощь для подавления восстания в колониях, Испания весной 1819 г. отказалась от посредничества великих держав и решила действовать самостоятельно и только силой. В Мадриде намеревались послать в Испанскую Америку уже давно готовившуюся в Кадисе новую, еще большую военную экспедицию, чем была отправлена с Морильо. Но летом в Испании началась страшная эпидемия желтой лихорадки, распространившаяся на большую часть страны, дезорганизовавшая всю экспедиционную армию, вызвавшая в войсках массовое дезертирство. Об отправке экспедиции в этих условиях не приходилось и думать.
Успешная борьба патриотов и специфические международные условия 1817—1819 гг. сделали бесплодными все ухищрения Испании найти союзников в войне с колониями. Вопрос о коллективном посредничестве держав Четверного союза между Испанией и ее воставшими колониями (возникший в связи с посредничеством тех же держав в испано-португальском споре) оказался неразрешенным. -Полтора года переговоров не дал л никаких результатов.
158
Страны, прямо заинтересованные в делах Испанской Америки— Испания и Англия, — преследовали различные цели. Первая хотела силой оружия (своего и других держав) вновь подчинить себе колонии, сохранить запретительную торговую политику. Вторая была против применения силы, не желая восстановления таможенного барьера вокруг Испанской Америки, от торговли с которой получала большие выгоды, особенно ощутительные в период трудностей, переживаемых тогда английской экономикой. Отсутствие точек соприкосновения в позициях Англии и Испании определяло невозможность достижения соглашения по вопросу о посредничестве европейских держав.
Россия, Франция, Австрия и Пруссия в вопросе о восставших испанских колониях исходили из своих европейских интересов. Судьбы собственно Испанской Америки волновали их мало. В деле посредничества их занимали в конечном счете взаимоотношения с Англией и Испанией, стремление сохранить статус-кво в Европе.
Все европейские державы считали события в испанских колониях разрушительными для дела легитимизма, а патриотов — мятежниками против власти «законного суверена». В этом отношении они были единодушны. Но не было достаточных стимулов, чтобы ради торжества этого принципа державы объединились для крестового похода.
События в Испанской Америке непосредственно задевали монархию в Испании. Поэтому последняя посылала’ туда свои войска, расходовала средства, искала союзников, не переставая взывала к легитимизму. Для других держав Испанская Америка была слишком далека, чтобы мысль об угрозе происходившей там революции для Европы выходила за пределы теоретических рассуждений. В рассматриваемый период, несмотря на известные успехи патриотов, их победа была еще не вполне очевидна, по крайней мере не очень близка. Кроме того, идти до конца в политике легитимизма значило возвратить испанские колонии к прежнему режиму, их полной изоляции, а это принесло бы прямой ущерб Англии в ее торговле с Испанской Америкой; России— в ее связях с Калифорнией, которая граничила с Русской Америкой; Франции — в ее возрождающемся стремлении вновь вступить в конкурентную борьбу с Англией, в частности в Америке; другим державам — в торговле с Испанской Америкой. Все понимали, что насильственное восстановление власти испанского короля вызовет отчаянное сопротивление патриотов, которые доказали свою боеспособность в длительной и жестокой борьбе. Торговые интересы и сила сопротивления патриотов определили политику настойчивых советов объявить свободу торговли и провести либеральные реформы в колониях, советов, которые давались Испании всеми правительствами держав Четверного союза.
159
Иначе говоря, восстановление в полной мере «законных» прав испанского короля в Западном полушарии ни для кого не представляло выгод. Ради чего же было снаряжать эскадры, посылать войска, тратить средства, идти .на риск трудной войны, ослаблять свои позиции в Европе, осложнять здесь свои и без того очень запутанные отношения? К тому же у континентальных держав не было ни лишних денег, ни лишних кораблей, особенно для предприятия, не отвечавшего их непосредственным интересам.
Легитимизм как реальная политика был в то время неприменим в отношении Латинской Америки и служил лишь пищей для дипломатических документов. К нему часто аппелировали в России. Ссылки на легитимизм, на «общие принципы» помогали русскому правительству оправдывать свое активное участие в международных делах. Ради этого, в частности, Александр I так рьяно ухватился за идею создания Священного союза.
В январе 1820 г. в Испании вспыхнула революция. Испаноамериканские патриоты первое время надеялись, что революционная Испания признает независимость своих бывших колоний в Америке. Начались переговоры между Морильо и вождем венесуэльских патриотов Боливаром, между патриотами Буэнос-Айреса и представителями Мадрида. Державы Священного союза наблюдали за тем, как действовала конституционная Испания в вопросе о колониях, и выжидали определять к нему свое окончательное отношение. Однако за два года революции Испания ничего не предприняла для разрешения колониальной проблемы. Война в Испанской Америке возобновилась с новой силой при явном перевесе на стороне патриотов. Англию, которая расширила свою торговлю с испанскими колониями, создавшееся положение очень устраивало. Ослабление связей Испании с ее колониями давало англичанам возможность для более тесных и выгодных контактов с ними.
В это время в Соединенных Штатах решили признать независимость восставших колоний. (Президент Монро заявил об этом в конгрессе 8 марта 1822 г. L Сделанный шаг отвечал интересам американских торговцев, так как шире открывал перед ними рынки Испанской Америки, одновременно нанося удар по английской торговле с нею, поскольку эта торговля велась в значительной мере как контрабандная (во всяком случае, с формальной точки зрения, особенно в глазах Мадрида). Безопасность для США подобных действий вытекала из абсолютной неспособности Испании к какой-нибудь серьезной ответной мере, занятости держав Европы своими осложнившимися делами в
1 Процедура признания затянулась до 1823—4824 гг., но 8 марта 1822 г. принято считать датой признания Соединенными Штатами независимости восставших испанских колоний.
160
связи с «революциями в Испании, Португалии и Италии. Побу-, ждаемое заинтересованными торговыми кругами, победами патриотов и нежеланием отстать от США, английское правительство само подготавливало почву к признанию независимости новых государств в Испанской Америки, когда это будет сочтено необходимым, своевременным и удобным. Инициатива США в этом деле не вызывала протеста, неизбежно ускоряя в то же время решение Англии.
Признавая независимость стран Латинской Америки, правительство Соединенных Штатов преследовало корыстные цели (главным образов их интересовала торговля с новыми странами). Но независимо от расчетов и субъективных взглядов американских государственных деятелей сделанный ими шаг послужил в некоторой мере упрочению независимости стран Латинской Америки, подчеркнув для европейских держав фактическое существование этой независимости, нанеся непоправимый удар дипломатической изоляции новых государств.
Осенью 1822 г. державы Священного союза решили начать интервенцию в революционную Испанию. Осуществлять ее поручили Франции, которая к этому времени стала членом этого союза. Испания оказалась неподготовленной к отражению нападения. Интервенция, предпринятая французами в апреле 1823 г., к ноябрю завершилась оккупацией страны. Фердинанд VII, вырвавшись из-под контроля революционных кортесов, приступил к восстановлению старых порядков. Для колоний он вновь избрал политику подавления. Но так как сил у испанских реакционеров не было, они, ссылаясь на «общие интересы» в деле торжества легитимизма в Западном полушарии, опять обратились к державам Четверного союза с просьбой о посредничестве.
Мадрид под видом посредничества надеялся получить военную помощь, в которой ему было отказано в 1817—1819 гг. Но для получения такой помощи обстоятельства теперь были еще менее благоприятными. Англия явно готовилась признать независимость испанских колоний, видя, как много от такого признания выиграли США. Реакционное французское правительство было целиком предано принципу легитимизма, но торговые интересы и стремление не отстать далеко от Англии и США в установлении прочных экономических связей с Испанской Америкой и Бразилией, добившейся к этому времени независимости, толкало его на компромисс. Он заключался в том, чтобы, следуя политике легитимизма, сдерживать насколько возможно Англию от признания независимости испанских колоний, исподволь подготавливая почву для открытого или замаскированного признания этой независимости вслед за Англией, если она сделает этот шаг. Россия, Австрия и Пруссия были бы рады восстановлению «легитимной» власти Фердинанда VII в колониях (все они при этом оговаривали необходимость реформ, вводящих свободу тор-11 Заказ 35	161
говли и дающих колониям самоуправление), но не собирались идти против Англии, которая по-прежнему выступала за отказ посредников от применения силы.
Следуя избранной линии, французское правительство вынашивало план установления в испанских колониях монархических режимов. Этот план должна была, по идее, осуществить Испания, отправив в Америку испанских принцев в качестве суверенных правителей, лишь номинально связанных с испанской монархией. Так был бы утвержден в Испанской Америке принцип легитимизма, и одновременно образовавшиеся там независимые государства неизбежно бы открыли свои порты для торговли с иностранцами. Миссию по доставке принцев в Америку и помощи для утверждения их в новых владениях Франция предполагала взять на себя.
Французский план не встретил поддержки со стороны партнеров Парижа по Священному союзу, понимавших, что насаждение монархий в Новом Свете связано с подавлением в колониях установленных республиканских правительств. Против французского плана резко выступили в России, боясь осложнений . Англией. Последняя хотела, чтобы в Испанской Америке, как и в Бразилии, были созданы монархии, но она, отстаивая свои торговые интересы, не могла допустить вмешательства других держав в дела восставших колоний. Об этом в Лондоне открыто заявили еще в момент французского вторжения в Испанию. Англичане предполагали, что Франция, подавив испанскую революцию, по просьбе Фердинанда VII или по своей инициативе сможет, используя победу, наложить руку на испанские колонии. Выполнение задуманного французами плана в случае удачи давало бы им несомненные преимущества в деле оказания влияния на страны Нового Света.
Французский план, как форма одного из предполагаемых решений вопроса об испанских колониях, не стал даже предметом более или менее серьезного обсуждения держав, тем более, что в своей тупой ограниченности испанский двор не шел ни на какие уступки. Он не соглашался на отправку принцев в Испанскую Америку ни под английским, ни под французским покровительством.
В это время французские войска закончили военные операции в Испании и какая-то их часть могла бы быть при желании послана Парижем в Америку, о чем строились предположения в тогдашней мировой прессе. Английский премьер Каннинг для выяснения этого вопроса вызвал к себе французского посла Полиньяка, -сговорившись заранее с американским послом о совместной линии .поведения (республиканские Соединенные Штаты не очень устраивало насаждение монархического легитимизма в Америке, и главным образом появление там новых торговых конкурентов). После встречи Каннинга с Полиньяком (октябрь 162
1823 г.) был составлен меморандум, в котором французский посол от имени своего правительства заявил, что «Франция считает абсолютно безнадежным привести Испанскую Америку з состояние ее прежней зависимости от Испании, что со своей стороны Франция не имеет какого-либо намерения или желания воспользоваться настоящим положением колоний или настоящим положением Франции в отношении Испании, чтобы приобрести для себя какую-нибудь часть испанских владений в Америке или добиться каких-либо исключительных преимуществ».
С одной стороны, французское правительство было не в восторге от сделанного Полиньяком заявления: не потому, что у Парижа было какое-то намерение осуществить одно из указанных действий, а потому, что в таком заявлении была заинтересована Англия и это по существу отнимало у Парижа инициативу в вопросе об испанских колониях. С другой стороны, этим заявлением французское правительство открывало себе дорогу на случай признания независимости стран Испанской Америки, одновременно сдерживая своей покладистостью Англию от немедленных мер. Поэтому Париж санкционировал заявление Полиньяка.
В Лондоне было опубликовано сообщение, что в 16 городов Испанской Америки будут посланы консулы и вице-консулы, а также сообщение о немедленном отъезде трех торговых агентов. Под предлогом негритянских волнений в Британской Вест-Индит на отправлявшиеся туда военные корабли были посажены три полка солдат.
Видя решительность Англии и пассивность держав Священного союза, Соединенные Штаты со своей стороны предприняли важный дипломатический маневр.
2 декабря 1823 г. президент США Монро обратился к конгрессу с посланием, получившим позже название «доктрины Монро». Смысл его сводился к следующему: 1) американский континент не должен рассматриваться европейскими государствами в качестве объекта дальнейшей колонизации; 2) всякая попытка со стороны европейских государств вмешаться в дела американского континента, .в частности в дела новых государств, с целью установления своей политической системы или своего политического господства, будет рассматриваться как угроза Соединенным Штатам; 3) США не намерены вмешиваться в дела Европы и в дела американских колоний европейских государств.
Главной причиной появления доктрины Монро было стремление буржуазии Севера Соединенных Штатов Америки к завоеванию латиноамериканского рынка и стремление рабовладельцев Юга к захвату соседних территорий для укрепления своего политического влияния и распространения на эти территории экс-11*	163
тенсивного рабовладельческого хозяйства. После захвата Флориды освобождение «испанских колоний было необходимой предпосылкой осуществления экспансионистских планов США. Поэтому американское правительство и выступило с декларацией, которая не одобряла возможности вмешательства европейских держав в дела восставших испанских колоний. Последние, после полного освобождения, представлялись Вашингтону их собственным полем деятельности. Конкретные условия, при которых США выступили с доктриной Монро,— подавление Священным союзом революции в Испании, предполагаемая интервенция Франции в дела Испанской Америки — придали прогрессивное значение содержащимся в ней принципам, на что указывал К. Маркс \ хотя в основе ее лежало экспансионистское начало.
Соединенные Штаты не располагали ни вооруженными силами, ни флотом, способными помешать интервенции, если бы она действительно стала фактом. Будучи односторонней декларацией американского президента, не закрепленной к тому же законодательным путем, доктрина Монро не имела юридической силы ни в области внутреннего, ни в области международного права. Последующая история полностью доказала неспособность и нежелание США помогать латиноамериканским государствам.
Выступая с доктриной Монро, США использовали в своих интересах выгодную международную ситуацию, сложившуюся в результате побед, одержанных народами Латинской Америки над Испанией и Португалией, разброд в Священном союзе, дружественные русско-американские отношения и противодействие французским планам со стороны Англии. Чтобы оставить за собой свободу рук, обеспечить именно для себя новые рынки, Белый Дом уклонился от проекта английского министра иностранных дел Каннинга, который предлагал совместное выступление США и Англии со специальной декларацией, направленной на предотвращение возможной интервенции Священного союза в дела бывших испанских колоний.
Посланием Монро от 2 декабря 1823 г. Соединенные Штаты заявили претензию быть единоличными выразителями интересов стран американского континента. Доктрина прямо касалась стран Латинской Америки, но подготавливая ее к опубликованию, американское правительство ни с одной из этих стран даже не консультировалось.
В доктрине Монро под формулой «Америка для американцев» сразу же отчетливо проступала формула «Америка для северо-'американцев», а точнее — «Америка для господствующих классов Соединенных Штатов». Вскоре эта доктрина стала основным идеологическим оружием американских экспансионистов в их
1 См.: К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 15, стр. 374, 381.
164
захватнической политике по отношению к государствам Латинской Америки.
Опубликование послания Монро стимулировало Англию к признанию независимости испанских колоний. Английское правительство получило возможность шантажировать державы Священного союза, ссылаясь на позицию США, и мистифицировать их, сохраняя первое время выгодное молчание относительно высказываемых подозрений, что послание стимулировано Англией. Таким образом было легко создать впечатление единого англо-американского фронта. Но англичанам вовсе не выгодно было оставаться только в роли скрытой опоры Соединенных Штатов, так как это давало последним возможность выглядеть смелее и решительнее, а следовательно, присваивать себе славу защитника независимости стран Латинской Америки. Поэтому, используя доктрину Монро против держав Священного союза, Лондон решил одновременно сделать шаги, которые показали бы самостоятельность английской политики и снизили бы притягательность деклараций Монро для патриотов Латинской Америки.
Первым таким шагом была санкция на отъезд в Испанскую Америку ранее назначенных консулов, отбывших в первой половине января 1824 г. 30 февраля 1824 г. открылась сессия парламента, где во время дебатов поднимался вопрос о необходимости для Англии скорейшего признания независимости стран Испанской Америки. Там же шла речь о том, что не США, а Англия первая высказалась против возможной интервенции в Испанскую Америку со стороны Франции или какой-нибудь другой державы, что именно она препятствует дипломатическому вмешательству Священного союза в спор между Испанией и ее колониями.
К дальнейшим шагам Англию стимулировала несомненная и окончательная победа испаноамериканских патриотов. В сражениях при Хунине и Аякучо (1824 г.) испанские войска в Америке были полностью разгромлены. На всем американском континенте развевалось знамя свободы, добытой в тяжелой, кровопролитной и героической борьбе. В Колумбии и Мексике думали уже о помощи патриотам Кубы и Пуэрто-Рико, где еще сохранялась власть Испании. Участь испанских войск, блокированных в Верхнем Перу, Сан-Хуан-де-Улуа и Кальяо, была решена. Их присутствие в Америке еще символизировало «твердость» Испании в защите «законных прав» (уже давно ей не принадлежавших). Но такая твердость уже не могла служить козырем в каких-либо переговорах с патриотами. Наоборот, она лишь укрепляла их намерение не идти ни на какие компромиссы с Испанией.
31 декабря 1824 г. Каннингом была подписана нота, адресованная в Мадрид (и разосланная в другие европейские столицы). В ней говорилось, что в связи с нежеланием Фердинанда VII внять совету и признать независимость колоний, в связи с получением сведений, убеждающих в безнадежности попыток Испа-165
нии восстановить свою власть в колониях, в связи с затруднениями для торговли, возникающими от непризнания новых государств, укрепивших свое положение, английское правительстве решило признать их-независимость.
После объявления Англией о своем решении, особенно после поражения испанских войск при Аякучо, не должно было оставаться сомнений, что вопрос об испанских колониях в Америке практически совершенно снимается с повестки дня европейской политики. Патриоты доказали, что они законные вершители судеб своих стран, обладающие всеми прерогативами суверенных прав. Сторонники монархического легитимизма — правительства держав Священного союза — потерпели поражение после, казалось, столь большой удачи в Испании. Но доктрина легитимизма могла еще служить правительствам держав Священного союза в Европе. Именно поэтому они упорствовали в политике непризнания независимости стран Испанской Америки, несмотря на неспособность помешать этой независимости. Иначе доктрина легитимности теряла свою безусловность.
Революция, задушенная в Европе, жила, развивалась и победила в Испанской Америке. Это подрывало теорию и практику легитимизма, сколько бы ни упорствовали державы Священного союза в политике непризнания, тем более, что патриоты не подчинялись власти короля, которая была возвращена ему в 1823 г. силами этого союза. Отстаивая свою свободу, поддерживая своими успехами дух европейских революционеров, патриоты Испанской Америки выполняли историческую задачу дальнейшей расчистки почвы для развития передового для того времени общественного строя — капитализма. Они осуществляли ту же работу, которую в Новом Свете начала американская буржуазная революция, создавая Соединенные Штаты Америки, и которую в Старом Свете решительно проделала французская революция.
Государства, ранее вступившие на капиталистический путь развития и далее других продвинувшиеся по этому пути, были заинтересованы в расширении своих экономических связей со странами — потребителями промышленных изделий, странами, обладающими большими запасами всевозможного сырья, тропическими продуктами. Восставшие испанские колонии, освободившись от гнета Испании, должны были стать как раз такими странами. США и Англия в интересах расширения и закрепления своих экономических связей с Испанской Америкой, установленных в годы войны колоний за независимость, а также стимулируемые взаимной конкуренцией, с течением времени оказались перед необходимостью признать независимость молодых государств. Степень экономической заинтересованности, наличие или отсутствие сдерживающих политических мотивов, условия международной обстановки и очевидные успехи патриотов в войне 166
определили сроки осуществления признания независимости восставших колоний, о котором было объявлено в Вашингтоне в 1822 г., а в Лондоне в 1824 г. и к которому исподволь готовилась Франция.
При безусловной победе патриотов Испанской Америки, признании их независимости Англией и полной апатии, бессилии и политическом маразме правительства Фердинанда VII отъезд Александра I на юг страны и вооруженное восстание 14 декабря 1825 г. привели к тому, что вопрос о бывших колониях Испании ушел из поля зрения русской дипломатии и больше не фигурировал в политике России. А когда он возник вновь, то это был уже вопрос об отношениях с самостоятельными, независимыми государствами.
Победа реакции всегда временна и частичка. Лагерь реакции не бывает по-настоящему прочен; его дипломатия и оружие могут отсрочить победу прогресса, но не могут предотвратить ее. Когда наступила эпоха капитализма, последний должен был победить феодальный строй, и он его победил, несмотря на все преграды и трудности. Важную роль в этом процессе сыграла война за независимость в Латинской Америке.
Г Л А В A 8
АГРЕССИЯ США И ЕВРОПЕЙСКИХ ГОСУДАРСТВ ПРОТИВ СТРАН ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ ВО ВТОРОЙ ТРЕТИ XIX ВЕКА
Освободившись в первой четверти XIX в. от испанского, португальского и французского колониального ига, страны Латинской Америки, едва обретя политическую самостоятельность, оказались под экономическим контролем иностранного капитала. Его усиленному проникновению в эти страны способствовал низкий уровень их развития. В результате уже а первой половине XIX в. экономика молодых латиноамериканских государств в значительной мере контролировалась английскими и другими европейскими капиталистами. Их серьезными конкурентами в борьбе за влияние в Латинской Америке являлись-североамериканские предприниматели.
Экспансия США особенно усилилась в середине XIX в., когда она приняла форму территориальных захватов, от которых прежде всего пострадала соседняя Мексика. К вооруженной агрессии против латиноамериканских стран не раз прибегали и европейские державы — Англия, Франция, а также Испания, не желавшая примириться с потерей своих американских колоний.
Таким образом, на протяжении второй трети XIX в. государства Латинской Америки, отстаивая свою независимость и суверенитет, вынуждены были неоднократно отражать прямую иностранную агрессию.
Наиболее часто нападениям чужеземных захватчиков подвергалась Мексика, обширные пространства и богатые естественные ресурсы которой возбуждали аппетиты агрессоров.
Всего несколько лет спустя после капитуляции последнего испанского гарнизона на территории Мексики правящие круги Испании предприняли попытку снова подчинить эту страну своему господству. В июле 1829 г., стремясь использовать обострение внутриполитической борьбы в Мексике, сопровождавшееся восстаниями и вооруженными столкновениями между сторонниками враждующих партий и группировок, они направили с Кубы военную экспедицию. Испанские войска высадились на восточ-168
ном побережье страны (в Тамаулипасе), однако им удалось захватить лишь Тампико. Вскоре интервенты были разгромлены, а остатки их вынуждены капитулировать. Провал испанской интервенции явился новым подтверждением нереальности восстановления колониального режима. В конце 1836 г. Испании пришлось официально признать независимость Мексики, что и было зафиксировано в договоре о мире и дружбе, подписанном 29 декабря в Мадриде.
В середине 30-х годов чрезвычайно обострились отношения Мексики с США. Овладев в начале XIX в. Луизианой, а затем Флоридой, правящие круги США стремились к дальнейшей экспансии в юго-западном направлении с целью аннексии северо-восточной части Новой Испании, в первую очередь обширного, но малонаселенного Техаса. Еще до начала, а затем и в ходе освободительной войны правительство США предпринимало попытки захватить эту мексиканскую территорию, на которую оно, пользуясь отсутствием точной границы с испанскими владениями, претендовало в течение ряда лет.
В 1819 г. США, стремясь закрепить и юридически оформить присоединение Флориды, заключили с Испанией договор, согласно которому официально признали Техас составной частью Новой Испании и, следовательно, должны были отказаться от всяких притязаний на него. Однако на самом деле агрессивные круги США отнюдь не распростились со своими экспансионистскими планами. Более того, именно в 20-х годах началась и приобрела широкий размах американская колонизация Техаса.
Еще в ноябре 1820 г. в столицу Техаса Сан-Антонио прибыл из США коммерсант и горнопромышленник Мозес Остин, который обратился к губернатору провинции с просьбой о предоставлении ему земли для основания американской колонии численностью в 300 семей. Испанские власти первоначально отказали, но в январе 1821 г. американцам было разрешено поселиться в Техасе при условии, если они исповедуют католическую религию и согласны присягнуть на верность испанской монархии. Едва успев получить сообщение об этом, М. Остин умер. Начатую им деятельность продолжил его сын Стефен, который в августе 1821 г. прибыл в Сан-Антонио. Он обследовал бассейн рек Гуа-далупе, Колорадо и Брасос, а затем возвратился в США для набора колонистов.
Вернувшись обратно в Техас уже после провозглашения независимости Мексики, Остин вынужден был направиться в столицу, чтобы добиться от мексиканского конгресса подтверждения прав, предоставленных ему колониальной администрацией. Однако вскоре после его прибытия в Мехико здесь произошел государственный переворот, и Остину пришлось иметь дело уже с правительством империи. Подготовив почву льстивым поздравлением Итурбиде по поводу его вступления на престол, предпри-
169
‘имчивый делец обратился 8 сентября 1822 г. к императору -с просьбой об утверждении его контракта. Не дождавшись ответа, он 6 ноября направил Итурбиде новое ходатайство, в котором не только ставил вопрос о закреплении за ним предоставленной ранее территории, но также просил разрешения на поселение в Техасе еще 200 американских семей (помимо 300 семей, предусмотренных контрактом) и требовал, предоставить колонистам право на организацию своей милиции и создание собственного органа власти. Остин был не одинок. Вслед за ним в Техас ринулись другие американские дельцы и колонисты.
Бурная деятельность, которую развили все эти «рыцари/> экспансии США, оказала определенное влияние на правительство Итурбиде, не располагавшее реальными возможностями для колонизации обширных слабозаселенных пространств севера собственными силами. В результате 3 января 1823 г. был опубликован весьма выгодный американским экспансионистам закон о колонизации, устанавливавший порядок передачи частным лицам’земель для их заселения и освоения. Хотя закон содержал оговорку о том, что предпочтение будет оказываться подданным Мексики, он прямо предусматривал раздачу земли иностранцам-католикам и гарантировал охрану их имущества и прав. В течение первых шести лет колонисты освобождались от уплаты десятины, алькабалы и всех других налогов, а в последующие шесть лет должны были платить их в половинном размере. За иностранцами, ранее поселившимися в Мексике с разрешения испанских властей, полностью сохранялись полученные ими земельные концессии. Вскоре Остин добился постановления Государственного совета об утверждении его контракта. В награду за «труды» ему безвозмездно давались земли. За ним признавалось право осуществления административных функций, судебной юрисдикции, а также формирования милиции. В соответствии с этим постановлением Итурбиде 18 февраля 1823 г. издал указ, закреплявший за Остином перечисленные выше привилегии. Последовавшее вскоре падение империи вновь поставило под вопрос приобретенные им права, пока, наконец, новое мексиканское правительство не подтвердило их специальным декретом 14 апреля 1823 г.
Крах режима Итурбиде и официальное признание статуса колонии Остина привели к заметному оживлению американской колонизации Техаса. Сюда стали проникать многочисленные переселенцы из южных и юго-западных районов США. Некоторые из них, чтобы облегчить себе получение земель, принимали мексиканское подданство и католичество.
С июля 1824 г. С. Остин начал выдавать членам возглавляемой им колонии документы, оформлявшие их права на полученные земельные участки. Он и другие американцы стали добиваться от мексиканского правительства разрешения на основа-170
•ние бовых колоний. Под их нажимом конгресс Мексики издал 18 августа 1824 г. закон о колонизации, гарантировавший неприкосновенность имущества иностранных колонистов.
Численность колонистов быстро росла, «пока их не стало больше, чем мексиканцев, населявших прежде эту страну»,— указывал американский автор середины XIX в. Если к началу 20-х годов оседлое население Техаса не превышало 3,5 тыс. человек, то за десятилетие оно достигло примерно 20 тыс. человек, большинство которых составляли американцы.
К середине 30-х годов здесь проживало уже более 30 тыс. переселенцев из США, колонии которых были разбросаны по всему Техасу.
Американцы прибывали сюда целыми партиями и хорошо вооруженные. Они вели себя в Техасе, как в своей вотчине. Многие привозили с собой негров-рабов. Американские колонисты издевались над мексиканцами, отбирали у них земли, жестоко эксплуатировали их.
Осуществляя колонизацию Техаса, США вместе с тем пытались дипломатическим путем добиться от мексиканского правительства уступки этой и некоторых других территорий. Весьма активно в этом направлении действовал во второй половине 20-х годов американский посланник Д. Пойнсетт, настойчиво предлагавший правительству Мексики продать Соединенным Штатам Техас и другие области. Однако все его попытки успеха не имели. В 1828 г. США вынуждены были заключить с Мексикой договор о границе (ратифицированный ими лишь в 1832 г.), подтверждавший положения договора 1819 г. с Испанией.
Поскольку Пойнсетт беззастенчиво вмешивался во внутренние дела страны, пытаясь насаждать здесь американскую агентуру, участвовал в организации заговоров и других действиях, направленных против правительства, при котором был аккредитован, в 1829 г. его по требованию мексиканских властей отозвали. Столь же безуспешно пытался добиться продажи Техаса преемник Пойнсетта А. Батлер. Правительство Мексики не только отвергло домогательства США, но и выразило намерение ограничить американскую колонизацию.
Наряду с попытками покупки Техаса правящие круги США готовили его захват. Для проведения соответствующей подготовки в Техас был направлен полковник Хьюстон, который занялся организацией вооруженного выступления колонистов против Мексики. Из США в Техас переправлялись оружие, деньги, а также люди, прошедшие военное обучение.
В июне 1835 г. отряд американских колонистов захватил техасское селение Анауак. В последующие месяцы мятежники овладели рядом других населенных пунктов и фактически установили контроль над всей территорией Техаса. Вскоре они провозгласили его отделение от Мексики и образовали временное 171
«правительство». США продолжали оказывать широкую поддержку мятежникам, а когда мексиканские власти попытались блокировать побережье1 Техаса, американские военные корабли, воспрепятствовали этому.
Категорически отказавшись признать «независимость» Техаса, правительство Мексики в конце 1835 г. направило против мял тежников шеститысячную армию под командованием генерала Санта-Анны. В крайне тяжелых условиях, плохо снаряженная и вооруженная, мексиканская армия совершила длительный переход по пустынной местности и в феврале 1836 г. овладела столицей Техаса г. Сан-Антонио-де-Бехар. Мексиканские войска стали теснить мятежников, вынужденных отступить на восток. Преследуя их, Санта-Анна с авангардом своей армии достиг устья реки Сан-Хасинто, где расположился на отдых, не приняв даже элементарных мер предосторожности. Воспользовавшись этим, мятежники 21 апреля 1836 г. внезапно атаковали мексиканские войска и полностью разгромили их. Санта-Анна, оставив поле боя, пытался спастись бегством, однако попал в плен.
Находясь в плену, он подписал с техасскими мятежниками капитулянтское соглашение о прекращении военных действий и выводе мексиканских войск с территории Техаса, а также обещал добиться признания Мексикой «независимости» провозглашенной мятежниками так называемой Техасской республики и установления границы между ними по реке Рио-Гранде-дель-Норте.
Мексиканский конгресс своими решениями от 20 мая и 29 июля 1836 г. объявил все обязательства и соглашения, заключенные Санта-Анной в период его пребывания в плену, недействительными. Тем не менее Санта-Анна продолжал давать обещания и заверения мятежникам и всячески заискивал перед правящими кругами США.
В марте 1837 г. вашингтонское правительство официально признало «независимость» Техаса, фактически находившегося под американским контролем. Вскоре его примеру последовали Англия и Франция, полагавшие, что новая «республика» явится буфером, который сможет преградить путь дальнейшей экспансии США на юг. Европейские державы были заинтересованы в этом, так как сами преследовали корыстные цели в Мексике. Однако мексиканское правительство решительно отказывалось признать «независимость» Техаса.
Вскоре после отделения Техаса Мексика оказалась объектом агрессии со стороны Франции. В марте 1838 г. французское правительство потребовало от мексиканских властей уплаты денежной компенсации за ущерб, понесенный якобы французскими подданными в результате очередного военного переворота в Мексике. Когда правительство Бустаманте отклонило это требование, в мексиканские воды была направлена французская 172
эскадра, которая в ноябре 1838 г. бомбардировала морскую крепость Сан-Хуан-де-Улуа, находящуюся на подступах к порту Веракрус.
Французы быстро заняли крепость и создали непосредственную угрозу Веракрусу. Правительство Бустаманте, не подготовленное к войне, поспешило 9 марта 1839 г. подписать мирный договор, согласно которому Мексика должна была уплатить Франции 600 тыс. песо и согласилась признать за ней права наиболее благоприятствуемой нации.
Между тем американские экспансионисты рассматривали отделение Техаса от Мексики в 1836 г. как этап на пути к его полному захвату Соединенными Штатами. Понимая это, мексиканское правительство неоднократно заявляло протест против агрессивных планов США. В ноте от 23 августа 1843 г. оно указывало, что будет рассматривать аннексию Техаса Соединенными Штатами как объявление войны Мексике, и подчеркивало, что мексиканцы будут защищать свою территорию, если понадобится, силой оружия. В конце мая 1844 г. мексиканское правительство в ноте США решительно заявило, что «Мексика не отказывается от своих прав на Техас -и не уступает их ни целиком, ни частично». Весной 1844 г. вашингтонское правительство договорилось с представителями так называемой Техасской республики о присоединении последней к Соединенным Штатам. Правда, это соглашение вследствие сопротивления аболиционистски настроенных буржуазных кругов США не было утверждено американским сенатом. Но избрание в ноябре 1844 г. президентом ярого сторонника аннексии Д. Полка усилило позиции экспансионистов. В начале 1845 г. правительство США провело в конгрессе решение об аннексии Техаса (в виде объединенной резолюции палаты представителей и сената).
В знак протеста против этой резолюции Мексика в начале марта 1845 г. порвала дипломатические отношения с США. Вместе с тем новое мексиканское правительство Эрреры, склонное к компромиссу с Соединенными Штатами Америки, выразило готовность признать независимость «Техасской республики» при условии, что последняя обязуется не присоединяться к США. Этот шаг был подсказан английской дипломатией, которая рассчитывала на то, что Англия, выступая вместе с Францией з роли гаранта «независимости» Техаса, сможет фактически установить свой контроль над этой областью.
Однако летом 1845 г. американские войска были введены з Техас и заняли его самый южный населенный пункт Корпус-Кристи, расположенный в устье реки Нуэсес, являвшейся южной границей Техаса. В октябре того же года здесь была уже сосредоточена почти половина всей регулярной армии-США. Одновременно в Мексиканский залив были направлены две американские эскадры.
173
США стремились, присоединив Техас, захватить также обширные, плодородные и богатые полезными ископаемыми мексиканские территории Калифорнии и Новой Мексики. Американские экспансионисты активно осуществляли проникновение в Калифорнию еще с начала 40-х годов XIX в.
29 декабря 1845 г. американский конгресс принял резолюцию о включении Техаса в состав США в качестве штата.
В середине января 1846 г. американские войска, находившиеся на реке Нуэсес, получили приказ выдвинуться к Рио-Гранде и занять часть территории Коауилы и Тамаулипаса, расположенную между этими двумя реками. К концу марта 1846 г. войска США без объявления войны вторглись в пределы Мексики и, заняв ряд населенных пунктов, обосновались на северном берегу Рио-Гранде.
После безуспешных попыток добиться отхода американских войск подразделение мексиканской армии переправилось в конце апреля через эту реку и атаковало американцев. 8 мая на северном берегу Рио-Гранде, в районе Пало-Альто, произошло первое крупное сражение. Используя свое превосходство в артиллерии, американцы обрушили на противника мощный орудийный огонь. Мексиканцы несли большие потери, но первоначально успешно отражали все атаки. Однако командующий мексиканской армией генерал Ариста, которого не без оснований подозревали в измене, действовал крайне нерешительно и ограничивался обороной, а на следующий день под натиском противника начал отступление. В районе Ресака-де-ла-Пальма он решил дать бой. Мексиканская армия потерпела поражение и отступила на южный берег Рио-Гранде. Вслед за ней переправились и американские войска, которые вскоре заняли Матаморос, без боя оставленный мексиканцами.
Спустя несколько месяцев после начала спровоцированной американскими экспансионистами войны, 13 мая 1846 г. США официально объявили войну Мексике. Хотя американские войска оккупировали не только принадлежавший Мексике Техас, но также мексиканскую территорию, расположенную между реками Нуэсес и Рио-Гранде, Полк, в послании конгрессу от 11 мая 1846 г., грубо искажая факты, заявил, будто «мексиканцы перешли границу Соединенных Штатов, вторглись на нашу территорию и пролили кровь американцев на американской земле».
Лишь спустя два месяца, в середине июля 1846 г., мексиканский конгресс принял специальное решение. В нем указывалось, что Мексика вынуждена обороняться ввиду агрессивных действий США, которые поддерживают мятеж техасских плантаторов, захватили исконную мексиканскую территорию Техаса и вторглись в пределы Мексики.
Поскольку Техас и другие мексиканские территории к северу от Рио-Гранде были уже оккупированы американскими войска-174
ми, правящие круги США считали ближайшей задачей захват Калифорнии и Новой Мексики.
В июне 1846 г. американские колонисты подняли мятеж в Калифорнии и при активной поддержке американской эскадры в течение двух месяцев заняли ряд населенных пунктов, в том числе города Са.н-Фра.нциско и Лос-Анжелос.
В соответствии с полученными из США инструкциями, мятежники 14 июня провозгласили Калифорнию «независимой» республикой, которая вскоре была объявлена составной частью Соединенных Штатов. Особый интерес американской буржуазии к Калифорнии объяснялся в то время тем, что ее захват давал США выход к Тихому океану.
В июле 1846 г. американские войска вторглись в пределы Новой Мексики, за короткий срок оккупировали почти всю ее территорию и в середине августа заняли столицу — Санта-Фе. Оккупанты поспешили объявить о присоединении к США и этой мексиканской области.
Действовавшая на северо-востоке Мексики армия генерала Тэйлора 21 сентября подошла к городу Монтеррею, где встретила упорное сопротивление. Ожесточенные бои продолжались три дня. Мексиканский гарнизон вынужден был капитулировать. В середине ноября американские войска заняли Сальтильо. К этому времени американскому флоту после ряда безуспешных операций на побережье Мексиканского залива удалось овладеть портом Тампико.
Несмотря на значительные успехи, стратегический план американского командования, рассчитанный на нанесение основного удара с севера, быстрый разгром мексиканской армии и занятие 'столицы Мексики, осуществить не удалось.
Мексиканский народ оказал решительное сопротивление захватчикам. На оккупированных ими территориях развернулась партизанская война. Коммуникации американских войск сильно растянулись. Все это заставило США пересмотреть первоначальный план и избрать другое направление главного удара — с востока, через портовый город Веракрус.
К весне 1847 г. в Мексиканском заливе была сосредоточена большая американская эскадра, на судах которой находилась экспедиционная армия под командованием генерала У. Скотта. 9 марта американские войска высадились в районе Веракруса и начали его осаду, которая длилась более полумесяца. 22 марта после отклонения ультиматума о капитуляции город был подвергнут варварскому артиллерийскому обстрелу с военных судов, продолжавшемуся несколько суток. Скотт не разрешил женщинам и детям покинуть Веракрус, заявив, что никого не выпустит из города живым, пока мексиканцы не сложат оружия. 29 марта американским войскам удалось занять Веракрус.
175
После этого интервенты двинулись на запад, к столице Мексики, той же дорогой, которой -в свое время шли конкистадоры во главе с Кортесом.
Мексиканские войска под командованием Санта-Анны концентрировались в районе Серро-Гордо, к северо-западу от Веракруса. Здесь в середине апреля произошло сражение между мексиканскими и американскими войсками. Мексиканская армия не смогла оказать организованного сопротивления и была разгромлена. Санта-Анна и многие другие командиры в панике бежали с поля боя.
Через месяц американские войска подошли к третьему- по величине мексиканскому городу — Пуэбле и без боя заняли его. Этому способствовали предательские действия городской верхушки. Духовенство Пуэблы заверило захватчиков в своей лояльности и встретило их с распростертыми объятиями. Поскольку численность армии Скотта вследствие больших .потерь значительно сократилась, он обосновался в Пуэбле, ожидая прибытия дополнительных подкреплений из США.
Мексиканское правительство, состоявшее из явных пораженцев и предателей во главе с Санта-Анной, не проводило серьезных мероприятий по обороне страны и оказалось неспособным организовать сопротивление интервентам. В правительственных кругах то и дело раздавались голоса о невозможности разгрома американских войск. Некоторые представители правящей верхушки строили планы прекращения огня и заключения перемирия, а Санта-Анна вел даже тайные переговоры с врагом.
Вопреки предательским действиям Санта-Анны усилиями патриотов для защиты столицы была создана армия, насчитывавшая более 20 тыс. человек и имевшая на вооружении почти 100 орудий.
В первых числах августа армия Скотта, получив подкрепления, двинулась по направлению к Мехико. Завязавшиеся на подступах к столице бои были самыми ожесточенными за все время войны. Мексиканские солдаты проявляли исключительную храбрость и отвагу, несмотря на нерешительность командования, которое придерживалось оборонительной тактики. Чем ближе подходили к Мехико американские войска, тем упорнее становилось сопротивление защитиков города. 19—20 августа разыгрались кровопролитные бои в районе Чурубуско. Лишь благодаря своему численному и техническому превосходству американским войскам удалось одержать победу. Однако они также понесли большие потери и нуждались в передышке.
По предложению Скотта было заключено перемирие, длившееся около двух недель. Используя это время для приведения в порядок своих войск и получения новых подкреплений, американские интервенты вместе с тем пытались добиться от правительства Мексики согласия на требуемые Соединенными Штата-176
ми Америки территориальные уступки. С этой целью находившийся при армии Скотта чиновник государственного департамента Трист вел переговоры с мексиканскими уполномоченными. Предъявленные Тристом требования были настолько .неприемлемы, что даже Санта-Анна и его сторонники не решились согласиться с ними. 8 сентября американские войска возобновили военные действия, атаковав Молино-дель-Рей. Мексиканцы отбросили противника, однако этот благоприятный момент не был использован мексиканским командованием.
Вскоре бои переместились в район Чапультепека, который американская артиллерия подвергла интенсивному обстрелу. Чапультепекский лес был окутан густым облаком дыма. Повсюду виднелись трупы, слышались стоны раненых. 13 сентября американские войска штурмом овладели замком Чапультепек и подошли вплотную к столице. В ночь с 13 на 14 сентября мексиканская армия во главе с Санта-Анной оставила Мехико. Утром 14 сентября в город вступили американские войска.
Ценой огромных потерь и в результате предательской тактики мексиканского командования оккупантам удалось наконец овладеть столицей Мексики. Здесь их весьма гостеприимно встретили представители господствующих классов, старавшиеся всячески угодить захватчикам и заверить их в своей полной лояльности.
В противоположность антипатриотическому поведению имущей верхушки почти безоружные трудящиеся массы столицы поднялись на борьбу против американских оккупантов. Мексиканские патриоты стреляли в них, сбрасывали с крыш домов им на голову камни, нападали на отставших от своих частей солдат.
Встретив народное сопротивление, оккупанты стали разрушать дома и целые кварталы, в которых находились повстанцы. Скотт приказал расстреливать жителей без суда и следствия. Действия американских интервентов в Мексике отличались необычайным варварством и зверской жестокостью. Разрушения населенных пунктов, убийства, грабежи, насилия над мирным населением, мародерство и другие преступления американской военщины были обычным явлением. Разграблению и уничтожению подверглись Матаморос, Монтеррей, Веракрус и другие города. Глумясь над религиозными чувствами мексиканцев, оккупанты превращали церкви в конюшни и казармы. В Мехико они установили режим террора и произвола. На площади Пласа-де-Армас и проспекте Аламеда были сооружены виселицы для мексиканских патриотов.
Несмотря на захват столицы американскими войсками, партизанская борьба против оккупантов продолжалась с неослабевающей силой. В Калифорнии, Новой Мексике, Тамаулипасе, Веракрусе, Пуэбле и многих других районах стихийно возникали партизанские отряды, причинявшие серьезный урон интервен-12 Заказ 35	177
там. Особенно чувствительные удары они наносили по коммуникациям противника. В партизанские отряды вступали крестьяне, ремесленники, солдаты и некоторые офицеры, оказавшиеся в тылу противника; активное участие принимали в них индейцы.
Стремясь -сломить сопротивление мексиканских патриотов, оккупанты приняли целый ряд драконовских мер. 29 апреля 1847 г. генерал Скотт издал приказ, согласно которому партизаны объявлялись вне закона, а ответственность за их действия возлагалась на местные власти. Но народная борьба не прекращалась даже тогда, когда ей чинили препятствия мексиканские власти, боявшиеся, что партизанское движение, направленное против иностранных захватчиков, выльется в революционную борьбу народных масс против господствующих классов Мексики.
С занятием столицы оккупантами и росто-м партизанского движения мексиканские имущие классы, и ранее склонные к соглашению с интервентами, стали явно добиваться быстрейшего прекращения военных действий и были готовы пойти на значительные уступки Соединенным Штатам.
.В сентябре 1847 г. Санта-Анна, несший главную ответственность за поражения мексиканской армии, был отстранен от политического и военного руководства. Новое правительство, обосновавшееся в Керетаро, поспешило заявить о своей готовности вести переговоры о мире.
К этому стремились и правящие круги США, считавшие, что разгром мексиканской армии и захват обширной территории Мексики с ее столицей и другими крупными центрами даст им возможность продиктовать побежденной стороне выгодные условия мира. Первый шаг в этом направлении они предприняли еще в августе 1847 г., когда представитель США Трист передал мексиканской делегации проект мирного договора.
Согласно этому проекту Мексика должна была уступить Соединенным Штатам Техас, Новую Мексику, Верхнюю и Нижнюю Калифорнию, а также значительную часть Тамаулипаса, Коауилы, Чиуауа и Соноры, т. е. примерно три четверти своей территории.
Самыми ярыми сторонниками захвата мексиканских земель являлись рабовладельцы Юга США. Наиболее агрессивные тз них выступали даже за аннексию всей Мексики или большей ее части с установлением протектората над остальными районами.
Несмотря на то что. многие представители господствующих классов Мексики были весьма склонны к далеко идущим уступкам США, мексиканская делегация вынуждена была отвергнуть американские требования. Перемирие было прервано, и вновь возобновились военные действия.
Домогательства экспансионистов США вызвали сильнейшее возмущение мексиканского народа. Патриоты Мексики не только выступали против грабительских планов североамериканских 178
захватчиков, .но и вели с ними ожесточенную борьбу. Партизанская война не прекращалась. Войска оккупантов находились во враждебном окружении ненавидевшего их населения.
Война с Мексикой была весьма непопулярна и в самих Соединенных Штатах. Против нее с самого начала выступили рабочие, аболиционисты и другие прогрессивные силы страны. Агрессивные действия правительства Полка были разоблачены в американском конгрессе, с трибуны которого их энергично осуждал, в частности, будущий президент, известный своими демократическими взглядами Авраам Линкольн, требовавший прекращения войны.
Условия мира с Мексикой обсуждались в обстановке острой политической борьбы между рабовладельцами Юга и промышленной буржуазией Севера, которая стремилась в известной мере ограничить территориальную экспансию США на юг. В тех условиях эта экспансия означала чрезмерное укрепление позиций плантаторов Юга, чего не хотела допускать буржуазия Севера. Все эти факторы оказали определенное влияние на правительство Полка и заставили его поторопиться с заключением мира. Стремясь форсировать подписание мирного договора, правительство США вынуждено было отказаться от некоторых своих первоначальных требований, однако и новые американские предложения носили явно грабительский характер.
В январе 1848 г. переговоры были возобновлены, и под сильным давлением США 2 февраля 1848 г. в селении Гуадалупе-Идальго (к северу от Мехико) был подписан мирный договор. Мексика вынуждена была уступить США не только Техас, но и Новую Мексику, Верхнюю Калифорнию, неверную часть Тамаулипаса, Коауилы и Соноры, т. е. более половины всей территории страны, общей площадью около 2,3 млн. кв. км. Северной границей Мексики признавалась река Рио-Гранде-дель-Норте. В качестве компенсации США должны были уплатить мизерную сумму в 15 млн.песо и отказывались от своих финансовых претензий к Мексике на сумму в 3250 тыс. песо.
Договор Гуадалупе-Идальго, официально узаконивший захват огромной мексиканской территории, носил, по словам У. Фостера, «исключительно разбойничий характер» и является памятником «одного из позорнейших эпизодов в истории Соединенных Штатов» Г Он завершил агрессивную войну, развязанную против Мексики американскими экспансионистами.
Поражение Мексики *в войне объяснялось не только экономическим и военным Превосходством США, но в значительной мере и антипатриотическим поведением мексиканских господствующих классов, которые, стремясь любой ценой сохранить свои привилегии, принесли в жертву национальные интересы.
12=
1 У. 3. Фостер, Очерк политической истории Америки, стр. 818.
179
Война 1846—1848 гг. наложила серьезный отпечаток на все дальнейшее развитие страны. Мексика лишилась обширных плодородных земель с неисчерпаемыми естественными ресурсами. Война и ее последствия в значительной мере повлияли на последующее развитие отношений между Мексикой и США.
Несколько лет спустя, в декабре 1853 г. правительство Санта-Анны, который тем временем снова вернулся к власти, по требованию США уступило им за 10 млн. долларов еще около 120 тыс. кв. км территории, расположенной между реками Колорадо, Хила и Рио-Гранде (долина Месилья).
* *
*
В 30—40-х годах, почти одновременно с агрессией США против Мексики, на другом конце американского континента Франция и Англия также предприняли захватнические действия, объектом которых явились страны Ла-Платы. События, происходившие в этом районе, были тесно связаны как с политикой европейских держав, так и с взаимоотношениями лаплатских государств — Аргентины и Уругвая.
В Аргентине, пользуясь политической неустойчивостью, власть в 1829 г. захватил крупный помещик-скотовод Хуан Мануэль Росас. Опираясь на армию, сформированную из гаучо, он стал губернатором Буэнос-Айреса и фактически диктатором всей страны. Росас проводил кровавый террор по отношению ко всем своим противникам и жестоко истреблял индейцев, для покорения которых неоднократно предпринимал карательные походы. В 1831 г. он добился согласия важнейших аргентинских провинций на предоставление ему права осуществлять внешнюю политику всей Аргентины.
Буэнос-айресские помещики и купцы, интересы которых выражал Росас, были весьма недовольны ростом уругвайского порта Монтевидео, видя в нем конкурента Буэнос-Айреса, посягающего на его торговую монополию. Это была одна из основных причин, обусловивших их враждебное отношение к Уругваю и постоянное вмешательство в его внутренние дела. Стремясь ликвидировать независимость Уругвая и аннексировать его территорию, а также нанести ему экономический ущерб, правительство Росаса оказывало противодействие установлению непосредственных отношений между этой республикой и иностранными государствами. Оно прибегало и к некоторым мерам, призванным затруднить развитие уругвайской торговли.
В 1836 г. правительство Росаса значительно повысило таможенные пошлины на импортные товары, доставлявшиеся в Буэнос-Айрес через Монтевидео. Эта акция вызвала сильное недовольство Франции, которая после многих безуспешных попыток установить свое экономическое влияние в Аргентине, где весьма 180
прочными позициями располагали англичане, стремилась превратить Монтевидео в основной плацдарм своей торговой экспансии в Латинской Америке. Франко-аргентинские отношения еще больше обострились в связи с арестом в Буэнос-Айресе нескольких французов по обвинению в шпионаже. Французское правительство в ультимативном порядке потребовало их немедленного освобождения и возмещения нанесенного им ущерба, а также отмены высоких пошлин.
После того как правительство Росаса, рассчитывая на английскую поддержку, отклонило этот ультиматум, Франция в марте 1838 г. установила морскую блокаду Буэнос-Айреса.
Французская блокада привела к значительному ухудшению экономического положения Аргентины. Это способствовало росту оппозиции режиму Росаса и активизации его политических противников. В самом Буэнос-Айресе он продолжал еще довольно прочно удерживать власть, но во многих других провинциях политика Росаса встречала растущее сопротивление. Наиболее активную деятельность развили его противники, эмигрировавшие в Уругвай. Объединившись здесь с выступавшей против Росаса уругвайской группировкой, они нанесли поражение его сторонникам, и в октябре 1838 г. в Уругвае к власти пришло враждебное Росасу правительство Риверы.
Между тем французы активизировали свои действия и заняли остров МартишГарсия. Они заключили с правительством Риверы соглашение, согласно которому каботажная торговля по Ла-Плате, рекам Паране и Уругваю запрещалась. Им удалось также, играя на противоречиях между аргентинскими провинциями, привлечь на свою сторону провинцию Корриентес. Против Росаса выступила и провинция Тукуман, а в октябре 1839 г. вспыхнуло восстание в южной части провинции Буэнос-Айрес. Однако оно было вскоре подавлено.
Поскольку от блокады, установленной Францией, сильно страдали интересы англичан, торговля которых на Ла-Плате была в значительной мере парализована, британское правительство настойчиво требовало ее прекращения. Под давлением Англии Франция вынуждена была вступить в переговоры с правительством Росаса. 23 октября 1840 г. было подписано соглашение, в соответствии с которым Франция снимала блокаду Буэнос-Айреса и ее войска эвакуировались с острова Мартин-Гарсия. Правительство Росаса согласилось возместить Франции понесенные ею убытки и предоставить французским гражданам в Аргентине на основе взаимности ряд привилегий. Оно подтвердило также признание независимости Уругвая.
Правящие круги Буэнос-Айреса отнюдь не намерены были выполнять свое обязательство относительно Уругвая и не собирались отказаться от планов его захвата. Сломив сопротивление противников диктатуры Росаса внутри страны, войска буэнос-181
айресского правительства и его сторонников к концу 1842 г. одержали победу над коалицией восставших провинций. Вслед за тем Росас направил эскадру к Монтевидео, который с февраля 1843 г. был осажден сухопутной армией ставленника Росаса Орибе. 1 апреля 1843 г. была установлена морская блокада Монтевидео.
Действия правительства Росаса вызвали резкое недовольство не только Франции, но и Англии, которая сама стремилась установить контроль над Уругваем. Обе державы потребовали снятия осады Монтевидео. Но Росас игнорировал это требование и послал в Уругвай новые подкрепления.
Тогда английское и французское правительства решили предпринять более энергичные действия и в середине сентября 1845 г. объявили блокаду Буэнос-Айреса. Поскольку Англия и Франция выступили на этот раз единым фронтом, правительство Росаса вынуждено было начать с ними переговоры об урегулировании конфликта. Они продолжались чрезвычайно долго, и лишь в ноябре 1849 г. было достигнуто соглашение с Англией, а в августе 1850 г.—'в Францией. Правительства обеих держав согласились снять блокаду и эвакуировать войска со всей оккупированной аргентинской территории. Росас в свою очередь обязался вывести свои вооруженные силы из пределов Уругвая.
В 60-х годах ряд стран Латинской Америки явился объектом агрессии со стороны Испании, пытавшейся восстановить здесь свое колониальное господство. Так, в 1861 г. она вновь аннексировала Доминиканскую республику. Но доминиканцы поднялись на борьбу против оккупантов, за восстановление национальной независимости. Испанские войска понесли большие потери в боях с патриотами и в 1865 г. вынуждены были покинуть страну. В том же году испанские кортесы официально признали независимость Доминиканской республики.
В середине 60-х годов Испания спровоцировала войну с четырьмя южноамериканскими республиками—Перу, Чили, Эквадором и Боливией. Это была так называемая первая Тихоокеанская война (1865—1866 гг.).
Прологом к ней послужил конфликт между Перу и Испани-ей, возникший в апреле 1864 г. в связи с захватом перуанского острова Чинча Испанией. Опасаясь за свою собственную независимость и территориальную целостность, враждебную Испании позицию заняли и другие южноамериканские государства, особенно Чили. Когда же в сентябре 1865 г. испанская эскадра блокировала чилийские порты Вальпараисо и Кальдеру, правительство Чили объявило войну Испании. Против последней выступили также Перу, Эквадор и Боливия, заключившие в декабре 1865 г. союз с Чили.
Военные действия происходили преимущественно на Тихом океане. 31 марта 1866 г. испанский флот подверг сильной бом-182
Монтевидео в начале XIX в.
бардировке Вальпараисо, но вскоре потерпел поражение в бою с перуано-чилийской эскадрой и вынужден был снять блокаду чилийских портов. /Направившись к побережью Перу, испанская эскадра в мае 1866 г. подвергла интенсивной бомбардировке Кальяо, но, понеся большие потери от огня береговой артиллерии, покинула перуанские воды.
Хотя военные действия прекратились, перемирие между воюющими сторонами было подписано лишь в 1871 г. в Вашингтоне, а мирный договор—в 1879 г. в Париже. После окончания войны Испания больше не пыталась предъявлять какие-либо территориальные притязания к своим бывшим колониям.
* *
*
Говоря об агрессии трех европейских держав—'Англии, Франции и Испании — в Латинской Америке, следует особо остановиться на организованной ими интервенции в Мексике.
183
Англо-франко-испанская интервенция была связана с событиями, происходившими к этой стране в 50-х годах.
В 1854 г. в Мексике началась буржуазная революция, в ходе которой пала реакционная военная диктатура С анта-Анны и была принята новая конституция, нанесшая серьезный удар ,по феодальным пережиткам. Стремясь не допустить введения этой конституции, си-л ы кон сер в ати в н о -к л ерик а л ь -ной реакции подняли в конце 1857 г. мятеж и свергли стоявшее у власти умеренно-либеральное правительство Комон-форта. В защиту конституции выступили либералы во главе с Бенито Хуаресом, опиравшиеся на поддержку народных
масс.
Выдающийся мексиканский государственный деятель Бенито Пабло Хуарес (1806—4872) родился в индейской крестьянской семье. Получив юридическое образование, он в течение ряда лет занимался адвокатской практикой, а в 1847 г. был избран губернатором своего родного штата Оахака. Хуарес являлся активным участником начавшейся в 1854 г. буржуазной революции,, вошел в состав либерального правительства, занимая пост министра юстиции. Он сыграл большую роль в разработке конституции 1857 г., а после ее вступления в силу стал председателем верховного суда республики. Когда вспыхнул контрреволюционный мятеж и законное правительство было свергнуто, а сам Ко-монфорт бежал, Хуарес согласно конституции стал временным президентом Мексики.
Страна была охвачена гражданской войной. В ходе ее правительство Хуареса издало в июле 1859 г. «Законы о реформе»,, предусматривавшие национализацию церковных имуществ, отделение церкви от государства, введение гражданского брака и т. д. Издание этих законов, являвшихся одним из важнейших актов буржуазной революции, привело к еще большему обострению вооруженной борьбы.
К концу 1860 г. гражданская война закончилась победой либералов Но она не сопровождалась радикальными преобразованиями, чем воспользовались в дальнейшем феодально-клерикальные силы, возобновившие борьбу против правительства! 184
Хуареса. В конце 1861 — начале 1862 г. на помощь мексиканской реакции пришли Англия, Франция и Испания.
31 октября 1861 г. между этими державами в Лондоне была подписана конвенция о совместной вооруженной интервенции в Мексике. Основной ее целью, общей для всех трех участников, было свержение прогрессивного правительства Хуареса и поддержка сил мексиканской реакции, возглавлявшихся консервативной партией. В дальнейшем, используя мексиканских реакционеров в качестве своей агентуры, агрессоры намеревались лишить Мексику независимости. Именно поэтому Маркс называл интервенцию в Мексике «одним из самых чудовищных предприятий, когда-либо занесенных в летописи международной истории», а коалицию Англии, Франции и Испании—новым Священным союзом Г
У каждого из участников интервенции наряду с объединявшей их общей целью были и свои особые планы. Наполеон III и Пальмерстон, организуя интервенцию в Мексику, рассчитывали одновременно спровоцировать конфликт с вашингтонским правительством, который облегчил бы вмешательство Англии и Франции в гражданскую войну в США в пользу рабовладельческого Юга.
Наполеон III намеревался после свержения мексиканского республиканского правительства превратить Мексику в империю во главе со своим ставленником—австрийским эрцгерцогом Максимилианом Габсбургом и поставить ее, таким образом, в зависимость от Франции. В то же время он рассчитывал с помощью побед в Мексике укрепить внутриполитическое положение своего правительства.
Правящие круги Испании стремились восстановить свое прежнее господство в Мексике, опираясь на мексиканских консерваторов и клерикалов, которым они оказали немалую помощь в период гражданской войны.
Европейские интервенты в оправдание своих агрессивных действий ссылались на постановление мексиканского конгресса от 17 июля 1861 г. о временном прекращении платежей по внешним долгам. Но требования об уплате долгов являлись лишь предлогом. Интервенция европейских держав преследовала куда более далеко идущие цели, нежели заставить Мексику возобновить выплату процентов ее иностранным .кредиторам. Она подготовлялась еще до издания указанного постановления, а началась уже после того, как мексиканский конгресс 23 ноября 1861 г. аннулировал его.
Первыми прибыли в Мексику переброшенные с Кубы испанские войска, которые уже 18 декабря 1861 г. заняли Веракрус. В начале января 1862 г. высадились английские и французские
1 См.: К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 15, стр. 373, 375.
185
войска. Главнокомандующим объединенными силами интервентов был назначен испанский маршал Прим.
Поскольку оказалось, что силы мексиканской реакции не способны активно поддержать интервентов, последним пришлось начать переговоры с республиканским правительством. 19 февраля 1862 г. в Ла-Соледад (селение близ Веракруса) представителями Мексики, Англии, Франции и Испании было подписано предварительное соглашение, которое предусматривало продолжение переговоров с целью урегулирования вопроса о претензиях трех держав к Мексике.
Английское и испанское правительства одобрили (хотя и с рядом оговорок) Ла-Соледадскую конвенцию. Правительство Наполеона III категорически отказалось признать как само соглашение, так и правительство Хуареса, с которым оно было заключено.
В апреле 1862 г. испанские и английские войска были эвакуированы из Мексики. Отзывая английские войска, правительство Пальмерстона учитыв-ало, что цели, которые оно преследовало при организации интервенции, могли быть теперь достигнуты и без прямого участия Англии. Ведь правящие круги Франции, уже достаточно втянувшиеся в мексиканскую авантюру, добиваясь реализации собственных планов, неизбежно должны были свергнуть неугодное Англии прогрессивное правительство Хуареса. От планов же вооруженного вмешательства в гражданскую войну в США Пальмерстон был вынужден отказаться.
Что же касается испанского правительства, то оно, участвуя в интервенции, надеялось превратить Мексику в свой протекторат, посадив на ее престол одного из принцев Бурбонской династии. Однако оказалось, что действия Наполеона III были прямо противоположны этому плану, и Испании пришлось отступить.
Коалиция интервентов распалась, но мексиканскому народу предстояла упорная борьба с французскими захватчиками. Учитывая это, республиканское правительство приняло ряд мер. Еще 18 декабря 1861 г. президент Хуарес опубликовал обращение к народу, призывая мексиканцев сплотиться вокруг правительства, чтобы объединенными силами защищать родину. Одновременно правительство призвало к оружию население, способное к военной службе. Чтобы парализовать деятельность предателей, Хуарес 25 января 1'862 г. издал декрет, по которому все мексиканцы и иностранцы, совершившие преступления против независимости и безопасности нации, а также против международного права, карались смертной казнью.
Когда неизбежность большой и длительной войны с Францией стала очевидной, мексиканское правительство опубликовало 12 апреля 1862 г. новый декрет, согласно которому все районы, оккупированные французскими войсками, объявлялись на осадном положении. Всем мексиканцам в возрасте от 20 до 60 лет, 186
независимо от социального -положения и занимаемых должностей, предлагалось взяться за оружие.
16 апреля 1862 г. уполномоченные французского правительства в Мексике объявили, что Франция находится в состоянии войны с правительством Хуареса. 19 апреля начались военные действия между французской и мексиканской армиями.
С точки зрения дисциплины, организации, подготовки рядового и командного состава мексиканская армия значительно уступала французской. Ее вооружение крайне устарело, но и такого было явно недостаточно.
Но мексиканцы имели огромное преимущество: они защищали свою родную землю от иностранных захватчиков. Моральный подъем и патриотизм мексиканского народа проявились в самом начале войны и сыграли огромную -роль в дальнейшем.
В апреле 4862 г. командующий французским экспедиционным корпусом генерал Лорансез предпринял наступление против города Пуэбла, лежащего на пути из Веракруса в столицу. Пуэблу оборонял гарнизон, состоявший главным образом из индейцев. Солдаты были полураздеты, многие из них вооружены одними ножами -«мачете», все пушки были устаревшего образца. Но боевой дух мексиканских войск был столь высок, что Лорансез потерпел полное поражение и вынужден был отступить.
Правительство Наполеона III 'видело, что для покорения Мексики нужны большие силы. <В течение 1862 г. сюда была переброшена целая армия, насчитывавшая к концу года около 30 тыс. человек, не считая личного состава военно-морских сил Франции, находившихся в мексиканских водах. Главнокомандующим экспедиционными войсками в Мексике в июле 1862 г. был назначен Форей — один из виднейших французских генералов.
Мексиканский народ тоже готовился к дальнейшей борьбе. 20 октября 4862 г. в Мехико собрался национальный конгресс, принявший обращение к народу, в котором призывал его к решительной борьбе против интервентов. ^Конгресс продемонстрировал единство огромного большинства мексиканского народа, выступавшего против угрозы порабощения.
В марте 1863 г. французские войска начали второе наступление на Пуэблу. Несмотря на почти двойной численный перевес, осаждавшие крайне медленно продвигались 'вперед. Им приходилось брать с боя дом за домом, квартал за кварталом. Огонь полевой артиллерии оказался недостаточно эффективным, французы подвезли тяжелые морские орудия и из них ежедневно обстреливали город. За время осады Пуэбла превратилась в груду развалин. 17 мая 4863 г., когда иссякло продовольствие, гарнизон Пуэблы вынужден был капитулировать. Предварительно патриоты уничтожили все боеприпасы, заклепали пушки и взорвали пороховые склады.
187
Мужество, (проявленное мексиканскими патриотами при обороне Пуэблы, вызвало сочувствие и восхищение всего прогрессивного человечества. Великий 'французский писатель В. Гюго в своем известном обращении к защитникам Пуэблы писал: «Ваше героическое сопротивление опирается на вашу правоту, и за ним стоит великая, неодолимая сила — справедливость... Но в любом случае, окажетесь ли вы победителями или побежденными, наша Франция останется вашей сестрой, сестрой и в славе и в несчастье» Г
С падением Пуэблы интервентам (был открыт путь на Мехико. 31 мая 1863 г. правительство во главе с президентом Хуаресом покинуло столицу. Его резиденция была перенесена в Сан-Луис-Потоси.
В начале июня 1863 г. французские войска вступили в столицу Мексики. К этому времени основные мексиканские порты (Веракрус, Тампико и др.) находились в руках агрессоров, что лишило правительство Хуареса доходов от таможен, сделав его финансовое положение еще более тяжелым.
Захватив столицу, оккупанты приступили к организации «волеизъявления мексиканского народа» в пользу провозглашения империи во главе с Максимилианом. 18 июня Форей созвал «Верховную правительственную хунту» из 35 человек, назначенных им самим. Все это были известные в стране реакционеры. Эта хунта избрала регентский совет («триумвират») и «созвала «ассамблею нотаблей» из 215 человек, которая должна была решить вопрос о форме правления Мексики.
10 июля 1863 г. ассамблея, состоявшая главным образом из помещиков, высшего духовенства, чиновников и офицеров, по-•становила: «1. Нация принимает как формуправления умеренную наследственную монархию с католическим принцем на престоле., 2. Монарх будет носить звание императора Мексики. 3. Мексиканская императорская корона предлагается его высочеству Фердинанду-Максимилиану, эрцгерцогу австрийскому... 4. В случае, если... Фердинанд-Максимилиан не займет предлагаемого ему трона, мексиканская нация просит императора Наполеона III указать католического принца, которому будет предложена корона».
Ассамблея направила в Австрию делегацию, которая должна была вручить Максимилиану мексиканскую корону. Но вся эта инсценировка была слишком грубой даже для жаждавшего власти Максимилиана. Он заявил, что не может принять корону, пока большинство населения не выскажется за империю.
В октябре 1863 г. интервенты начали операции к северу от столицы. К этому времени Форей, скомпрометировавший французское правительство своим крайне бесцеремонным вмешатель-
1 В. Г ю го, Собрание сочинений, т. 15, М., 1956, стр. 389.
188
ством во внутренние дела Мексики, «был заменен новым командующим— генералом (впоследствии маршалом) Базэном. Наступая от Мехико в северном .направлении, французские войска прошли до 500 миль, заняв города -Керетаро, Монтеррей, Сан-Луис-Потоси, Сальтильо.
Однако в оккупированных районах интервенты контролировали положение лишь в немногих городах. Большая же часть страны находилась в руках партизан. При таких условиях, под угрозой французских штыков, население того или иного города, высказываясь за Максимилиана, сразу же после ухода оккупантов изгоняло назначенных ими «императорских» чиновников и вновь переходило на сторону правительства Хуареса.
Это не помешало, однако, интервентам заявить, будто за империю Максимилиана в результате «плебисцита» высказалось 6,4 млн. из 8,6 млн. человек, составлявших население Мексики.
10 апреля 1-864 г. в своем замке Мирамар (около Триеста) австрийский эрцгерцог принял предложенную ему делегацией ассамблеи корону и стал императором Мексики под именем Максимилиана I.
В тот же день между ним и Наполеоном III был заключен договор, согласно которому Мексика должна была уплатить Франции: 1) 270 млн’ франков в качестве компенсации расходов по организации интервенции, 2) по 1000 франков в год за каждого солдата 40-тысячной французской армии и, наконец, огромную сумму в счет возмещения так называемых убытков французских подданных.
В конце мая Максимилиан прибыл в Мексику. Однако положение «империи» не могло быть сколько-нибудь прочным, ибо весь мексиканский народ, за исключением небольшой кучки предателей, с самого начала вел ожесточенную борьбу против оккупантов и их ставленника Максимилиана. Интервентам приходилось подчас голодать даже в богатейших районах Мексики или ввозить продовольствие из США. В занятых оккупантами городах и селениях распространенным явлением были убийства французских солдат и офицеров. Интервенты облагали население штрафами и систематически производили реквизиции продуктов. Часто французские или «императорские» солдаты занимались грабежом. Обычным явлением были массовые расстрелы пленных республиканцев и мирного населения, заподозренного в сочувствии республике, убийства стариков, женщин и детей, сожжение городов, селений и другие зверства.
Террор и насилия французских войск еще больше усиливали возмущение мексиканского народа. К людям, поддерживавшим интервентов и Максимилиана, подавляющее большинство мексиканцев относилось с ненавистью и презрением.
Вследствие народного характера войны, а также в силу некоторых географических особенностей Мексики (высокие горы, 189
Стычка между французским кавалеристом и мексиканским партизаном
обширные, местами труднопроходимые территории с весьма редким населением, недостаток коммуникаций) военные действия приняли затяжной характер. Войска интервентов, используя свои многочисленные преимущества перед мексиканцами, как правило, одерживали победы в сражениях с регулярными мексиканскими частями и, занимая город за городом, успешно продвигались вперед. В 1864—1865 гг. все основные центры Мексики были заняты французами. Республиканскому правительству пять раз пришлось менять свою резиденцию, передвигаясь все дальше на север. Однако коммуникации интервентов сильно растягивались и попадали под удар мексиканских партизан. Взамен разгромленных республиканских армий -вырастали сотни партизанских отрядов, из которых благодаря поддержке народа со сказочной быстротой образовывались новые армии. Стоило интервентам перейти из одного завоеванного ими штата или города в другой, как эти районы вновь занимали республиканцы. Для одновременной же оккупации всей территории Мексики, включая самые мелкие населенные пункты, нужны были такие огромные силы, которыми интервенты не располагали.
После падения Пуэблы тактика республиканцев заключалась в том, чтобы не давать интервентам крупных сражений, не позволять окружать себя в отдельных городах, а держать под ударом коммуникации противника и нападать на отдельные вражеские гарнизоны. Ввиду слабости республиканской регулярной армии по сравнению с французской партизанские методы войны 190
стали решающими. В наиболее тяжелый период (1864—1866> эти методы применяли даже регулярные мексиканские части, которые действовали зачастую в полном окружении, находясь в глубоком тылу противника, и представляли собой по существу крупные партизанские соединения.
Географические условия Мексики благоприятствовали развертыванию партизанского движения, но основной причиной успехов партизан была поддержка их широкими народными массами. Благодаря тысячам добровольных разведчиков партизаны заранее знали планы врага, они могли укрыться, получить пищу и фураж в любом селении, их отряды непрерывно пополнялись за счет населения тех районов, где они действовали. В партизанских отрядах нередко сражались старики, женщины и даже дети. В боях партизаны проявляли изумительную отвагу, которая поражала даже их врагов.
Интервенты самым зверским образом расправлялись с мексиканскими патриотами. С целью подавления национально-освободительного движения французскими оккупантами и их ставленниками был издан целый ряд драко<новских законов и распоряжений. Завершением этой серии актов, направленных против мексиканского народа, явился декрет, опубликованный Максимилианом 3 октября 1865 г. и прозванный в Мексике «черным законом». Согласно этому декрету всякий, кто вел вооруженную борьбу против империи и иностранных оккупантов, подлежал военно-полевому суду с обязательным присуждением к смертной казни и приведением приговора в исполнение в течение 24 часов. Все республиканцы, захваченные в плен, должны были быть судимы командиром захватившей их части. Смертные приговоры, вынесенные военными судами, не подлежали обжалованию.
Немедленно после издания «черного закона» начали свирепствовать военные суды, расстрелы приняли массовый характер. Не будучи в состоянии справиться с республиканскими войсками и партизанами, интервенты и их союзники — мексиканские реакционеры— вымещали свою ненависть на мирном населении. Они сжигали целые города, жителей которых подозревали в сочувствии республиканцам.
Террор'интервентов отнюдь не привел -к ослаблению сопротивления мексиканского народа. Наоборот, в ответ на убийства и истязания патриоты удесятерили свои усилия для изгнания ненавистного врага.
Оккупантов поддерживало лишь незначительное меньшинство населения. Кучка предателей состояла в основном из лидеров консервативной партии, верхушки католического духовенства и части землевладельческой и финансовой аристократии. Представители консервативно-клерикальной реакции входили в основном в регентский совет, хунту и провозгласившую империю ассамблею нотаблей.
191
Интервенты и их пособники из числа мексиканских предателей хотели превратить мексиканскую республику в католическую монархию. Поэтому в 1861 —1867 гг. мексиканский народ, отстаивая свою независимость, защищал завоеванную им республику от объединенных сил внешней и внутренней контрреволюции. Победа интервентов означала бы торжество сил реакции в самой Мексике, а их разгром был бы равносилен поражению феодально-клерикального блока.
Борьбой мексиканского народа в 1861 —1867 гг. руководили либеральная партия и республиканское правительство во главе с президентом Хуаресом. В целях подрыва сил феодально-клерикальной реакции правительство Хуареса и в период борьбы с интервенцией продолжало проводить реформы. Оно смело прибегало к реквизициям и принудительным займам, не считаясь с протестами крупных собственников. Принудительные сборы производились с наиболее зажиточных лиц пропорционально их доходам.
В тяжелый период национально-освободительной войны Хуарес являлся подлинным вождем народа, а его имя стало символом верности родине и республике. Все современники поражались упорству, мужеству и энергии, с которой он боролся за независимость Мексики, подчеркивали его честность и скромность. Хуарес проявлял непреклонную твердость по отношению к врагам мексиканского народа.
Несмотря на успехи французских войск в 1863—1865 гг., положение марионеточной империи Максимилиана не было прочным. 10 апреля 1865 г. — в годовщину принятия Максимилианом мексиканской короны—была опубликована временная конституция, согласно которой Мексика объявлялась наследственной монархией во главе с императором-католиком. Император должен был управлять ic помощью девяти министров и Государственного совета, являвшегося лишь совещательным органом. Вместо «представительной, демократической и федеративной республики, состоящей из штатов, свободных и суверенных в отношении своего внутреннего режима» (как гласила конституция 1857 г.), устанавливалась абсолютная централизованная монархия. Конституция провозглашала равенство перед законом, неприкосновенность личности и собственности, свободу совести и слова, запрещала преследование по политическим мотивам. Однако все эти «свободы» существовали только на бумаге.
Максимилиану и его французским покровителям так и не удалось создать в Мексике сколько-нибудь массовой базы для своего режима.
С момента возникновения Мексиканская «империя» находилась в состоянии острого финансового кризиса. Большая часть бюджета (около 40% расходов) уходила на платежи по внешнему долгу, на военные нужды приходилось 33,3%. Правитель-392
ство Максимилиана расходовало в 1865 г. почти в три с половиной раза больше, чем республиканское правительство в 1861 г. Эта разница объяснялась не только тем, что Мексику грабили европейские колонизаторы, но и огромными расходами империи на ведение войны против мексиканского народа, а также тратами на содержание пышного императорского двора. Все это тяжким бременем ложилось на мексиканский народ. Достаточно сказать, что сумма налогов с населения за один 1865 г. увеличилась в два раза.
Военное положение империи было весьма критическим. Единственной более или менее надежной опорой в борьбе против мексиканского народа являлась французская армия. Остальные войска, сражавшиеся под знаменем империи, состояли из отрядов иностранных «добровольцев», завербованных в Австрии и Бельгии, и из частей так называемой «мексиканской императорской армии».
Полноценной армии Максимилиану так и не удалось создать, ибо народ с ненавистью относился к нему и не признавал его власти. Рядовой состав «императорских войск» состоял главным образом из насильно завербованных крестьян и деклассированных элементов городов. Немало было среди них и военнопленных. Понятно, что эти люди при первой возможности дезертировали или переходили на сторону республиканцев.
Правительство Максимилиана было постепенно признано рядом европейских государств. Однако США и все латиноамериканские страны (за исключением Бразилии) отказались признать империю Максимилиана и рассматривали в качестве законного правительства Мексики только правительство Хуареса. Если позиция стран Латинской Америки объяснялась естественным чувством солидарности с Мексиканской республикой, то позиция США, имевшая для Мексики особое значение, была прежде всего обусловлена их своекорыстными интересами. Интервенция Англии и Франции в Мексике представляла непосредственную угрозу для вашингтонского правительства. К тому же США, сами стремившиеся установить свой контроль над Мексикой, были крайне обеспокоены попыткой их французских конкурентов обосноваться в этой стране.
Правда, в условиях гражданской войны правительство Линкольна в 1861 —1864 гг. все же не решилось открыто выступить против Франции. Вплоть до весны 1865 г. США придерживались по отношению к происходившим в Мексике событиям политики нейтралитета и не оказывали мексиканским республиканцам никакой существенной помощи. Более того, в силу наложенного президентом Линкольном в ноябре 1862 г. эмбарго на вывоз оружия нейтралитет США в этот период был фактически более выгоден интервентам, чем мексиканцам. Эмбарго лишало правительство Хуареса возможности закупать в США то, в чем 13 Заказ 35	193
оно острее всего нуждалось, т. е. вооружение, но оно отнюдь не мешало -интервентам (которые не терпели недостатка в вооружении) вывозить из США продовольствие, фураж, фургоны, рельсы, медикаменты. С окончанием весной 1865 г. гражданской войны политика Соединенных Штатов по отношению к мексиканским делам резко изменилась.
В мае 1865 г. вашингтонское правительство отменило эмбарго на вывоз вооружения. Мексиканские республиканцы стали приобретать в США оружие, вербовали там добровольцев, а также получили заем в 30 млн. долларов. Но вместе с тем в 1865— 1867 гг. определенные круги Соединенных Штатов выдвигали планы самой безудержной экспансии в отношении Мексики.
Отдавая себе отчет в агрессивных замыслах США, правительство Хуареса стремилось вместе с тем использовать в интересах Мексики франко-американские противоречия, резко обострившиеся в период интервенции.
К началу 1867 г. провал французской интервенции стал очевидным. Героическая борьба мексиканского народа была главной причиной поражения оккупантов. Патриоты нанесли серьезные потери войскам захватчиков. Интервенты потеряли убитыми и умершими от ран и болезней свыше 6,5 тыс. человек, т. е. около 20% экспедиционной армии.
Французские солдаты не хотели больше воевать в чужой и далекой стране за совершенно чуждые им интересы. Они страдали от жары, бездорожья, желтой лихорадки, а главное — от постоянных налетов партизан. Среди войск интервентов началось разложение.
Одной из причин краха интервенции -была непопулярность агрессивной мексиканской авантюры во Франции. Против войны в Мексике резко выступала оппозиция в Законодательном корпусе. Все чаще появлялись протесты против интервенции в печати. «Мексиканская экспедиция» (была крайне непопулярна среди французского народа, ибо она носила явно захватнический характер и вынуждала держать отборные войска за океаном, в то время как военно-политическая обстановка в Европе была крайне напряженной.
Наконец, .продолжение интервенции создавало для Франции угрозу вооруженного конфликта с Соединенными. Штатами Америки, которые после окончания гражданской войны настойчиво требовали немедленной эвакуации французских войск из Мексики. Между тем в этот период как раз назревала война между Францией и Пруссией. Подготовка к ней требовала от Второй империи прекращения всех военных авантюр, отвлекавших крупные силы французской армии.
В создавшихся условиях правительство Наполеона III вынуждено было отказаться от агрессии в Мексике. 10 января 1867 г. маршалу Базэну было дано указание немедленно начать 194
Расстрел императора Максимилиана
эвакуацию экспедиционных войск. 5 февраля они оставили город Мехико, а .к середине марта покинули страну.
После эвакуации экспедиционного корпуса в распоряжении империи оставались горсточка иностранных «добровольцев» и малочисленные отряды реакционных генералов. Под властью Максимилиана находились теперь лишь города Мехико, Керетаро, Пуэбла, Орисаба и Веракрус. Вся остальная территория была уже в руках республиканцев.
К середине марта 1867 г. Керетаро, где находился Максимилиан с большей частью своей армии, был полностью окружен республиканскими войсками. После двухмесячных ожесточенных боев 15 мая 1867 г. город -был взят республиканцами, а император захвачен в плен и предан военно-полевому суду. В обвинительном заключении указывалось, что Максимилиан стал 13*	195
орудием французских интервентов, вместе ю которыми порабощал мексиканский народ, и так же как они, несет ответственность за расстрелы тысяч патриотов, за разграбление и сожжение городов и селений, а также другие преступления.
В соответствии с законом от 25 января 1862 г. суд приговорил Максимилиана и его приспешников к расстрелу. 19 июня приговор был приведен в исполнение.
В конце июня 1867 г. республиканцы овладели последним оплотом консерваторов — Веракрусом, а 15 июля Хуарес торжественно въехал в столицу.
Мексиканский народ вышел победителем из пятилетней неравной борьбы за свою свободу и независимость.
* *
*
Значительное влияние на историческое развитие многих народов и государств Латинской Америки оказали войны, происходившие ;в последней трети XIX в.
Одной из них была так называемая Парагвайская война 1864—1870 гг. Ее развязали реакционно настроенные господствующие классы Бразилии и Аргентины, пользовавшиеся поддержкой Англии и других капиталистических государств. Недовольные независимой позицией и экономическими успехами Парагвая, они стремились приостановить дальнейшее самостоятельное развитие более передовой страны и аннексировать ее территорию.
В середине 60-х годов Парагвай подвергся вооруженной агрессии со стороны своих соседей (Аргентины, Бразилии, Уругвая). Длительная война против превосходящих сил мощной коалиции, в которую входили два наиболее крупных южноамериканских государства, являлась, по словам У. 3. Фостера, самой ожесточенной и кровопролитной из всех войн между странами Америки !. Несмотря на отчаянное, героическое сопротивление парагвайского народа, мужественно и самоотверженно защищавшего свою независимость в неравной борьбе с врагами, последним удалось одержать победу. Война закончилась поражением Парагвая, который был оккупирован бразильскими войсками, полностью разорен и опустошен. На полях сражений, от голода и болезней погибло примерно три четверти населения, причем среди уцелевших 230 тыс. жителей преобладали женщины и дети, количество же взрослых* мужчин не достигало в начале 70-х годов и 29 тыс. человек. Почти половина .парагвайской территории была отторгнута победителями — Бразилией и Аргентиной.
Война 1864—1870 гг. оказала губительное влияние на исторические судьбы Парагвая. Лишенный значительной части тер-
1 См.: У. 3. Фостер, Очерк политической истории Америки, стр. 267.
196
ритории, необходимых людских и материальных ресурсов, он был отброшен далеко назад в своем развитии и превратился в одну из самых отсталых стран Латинской Америки, в настоящее время уступающую по численности населения даже большинству республик Центральной Америки и Вест-Индии. Утратив свою самостоятельность, Парагвай попал в зависимость от иностранного капитала, усиленное проникновение которого быстро привело к закабалению страны.
Важным поворотным моментом в истории некоторых стран Южной Америки была вторая Тихоокеанская война (1879— 1883 гг.) между Чили, с одной стороны, Перу и Боливией—с другой. Она была вызвана стремлением Чили (за которым стояла Англия) к захвату богатых селитрой и гуано перуанской и боливийской частей пустыни Атакамы, расположенной на побережье Тихого океана.
В феврале 1879 г. чилийские войска оккупировали боливийские порты Антофагасту и Мехильонес, а затем, продолжая продвигаться на север, и все побережье Боливии. В связи с этой агрессией правительство Боливии вынуждено было объявить войну Чили. В Перу, связанном с Боливией еще с 1873 г. секретным оборонительным союзом, была проведена мобилизация.
В апреле 1879 г. чилийское правительство объявило войну Перу и Боливии. Экономическое превосходство, лучшая военная организация и поддержка со стороны Англии обеспечили Чили перевес в борьбе на суше и на море. В то время как чилийский флот блокировал и бомбардировал перуанские порты, сухопутная армия Чили одержала ряд побед над перуано-боливий-скими войсками в Южном Перу (ноябрь 1879 —июнь 1880 г.). В результате Боливия фактически вышла из войны. Перуанская армия продолжала сопротивление до января 1881 г., когда чилийские войска овладели столицей Перу Лимой и важнейшим портом Кальяо, что и решило исход войны.
20 октября 1883 г. в Анконе (близ Лимы) был подписан мирный договор между Чили и Перу, по условиям которого к Чили переходила прибрежная перуанская провинция Тарапака, а провинции Такна и Арика передавались Чили на 10-летний срок (дальнейшая их судьба должна была быть решена плебисцитом)
4 апреля 1884 г. в Вальпараисо было подписано перемирие между Чили и Боливией, согласно которому последняя теряла занятую чилийскими войсками прибрежную провинцию Антофагасту, лишаясь, таким образом, выхода к океану. Мирный договор между Чили и Боливией был подписан лишь 20 октября 1904 г.
1 В связи с разногласиями между участниками Анконского договора плебисцит так и не состоялся. Лишь в 1929 г. длительный конфликт был урегулирован возвращением Такны Перу и окончательной передачей Арики Чили.
197
ГЛАВА 9________________________________
ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ БОРЬБА КУБИНСКОГО НАРОДА В КОНЦЕ XIX ВЕКА
Со времени открытия Кубы Колумбом на этом острове непрерывно шла освободительная борьба. Ее упорно вели индейцы, -оставив потомкам .имена мужественных вождей Атуэя и Гуама. Восставали против рабства негры. Свободные колонисты отстаивали свои гражданские права. Но индейцы были истреблены, а выступления негров-рабов и борьба свободного населения против колониального режима не сливались в единый поток, что позволяло Испании удерживать остров в своих руках.
В отличие от испанских колоний на континенте Америки Куба в начале прошлого столетия не была охвачена мощным освободительным движением. Хотя различные слои кубинского общества страдали от гнета колонизаторов и стремились свергнуть ненавистное иго, их недовольство не вылилось тогда в массовую вооруженную борьбу за независимость, подобную той, которая происходила в континентальной части Испанской Америки или на Гаити. Это объяснялось рядом причин, обусловленных некоторыми особенностями социально-экономического развития Кубы и ее положения в испанской колониальной империи.
Установленные мадридским правительством запреты, ограничения, принудительная регламентация, многочисленные налоги и т. п. на протяжении длительного времени препятствовали росту производительных сил Кубы, ее экономическому и социальному прогрессу. Чтобы 'устранить преграды, мешавшие развитию сельского хозяйства, промышленности и торговли, добиться политических и гражданских прав для населения, необходимо было покончить с колониальным режимом. Понимая это, кубинские патриоты, представлявшие наиболее передовую часть общества, стремились к освобождению своей родины от испанского господства и превращению ее в суверенное государство. С этой целью в обстановке общего подъема революционного движения в Европе и Америке, под непосредственным влиянием револю-198
ции рабов на Гаити, событий 1808—1810 гг. в Испании и особенно .начавшейся войны за -независимость испанских колоний на американском континенте они организовали несколько заговоров и восстаний.
Первый такой заговор против испанских (властей под руководством Романа де ла Лус и Хоакина Инфанте относится к 1809—?1810 гг. Наряду с креолами .в нем участвовали также свободные негры и рабы. Заговор был раскрыт, многие его участники осуждены на каторжные работы, а негры-рабы подвергнуты телесным наказаниям. Вскоре возникло новое тайное общество, во главе которого стоял негр Хосе Антонио Апонте, плотник по профессии. Апонте и его единомышленники готовили восстание под лозунгами отмены рабства и установления независимости. Хотя деятельность заговорщиков стала известна колонизаторам, а их руководители были схвачены и «казнены, в начале 1812 г. в различных районах Кубы все же вспыхнули восстания. Но эти выступления, в которых участвовали главным образом негры, мулаты и неимущие слои белого населения, носили локальный характер и были быстро подавлены.
'В начале 20-х годов сторонники независимости, связанные с колумбийскими патриотами, создали заговорщическую организацию «Солнца и лучи Боливара», возглавлявшуюся молодым офицером Хосе Франсиско Лемусом. Среди ее участников были как белые, так и «цветные», в большинстве своем принадлежавшие к неимущим слоям общества. После раскрытия заговора (1823 г.) его организаторов выслали с Кубы. В 1826 г. Франсиско Агуэро Веласко и Мануэль Андрес Санчес, также при поддержке из Колумбии, попытались поднять антииспанское восстание в Пуэрто-Принсипе (нынешняя провинция Камагуэй), но потерпели неудачу и были повешены. Два года спустя кубинские патриоты основали в Гаване тайное общество «Великий легион Черного орла», которое поддерживало связь с Мексиканской республикой. Несмотря на строгую конспирацию, испанские власти обнаружили его деятельность, и часть заговорщиков была казнена, а остальные брошены в тюрьму или отправлены на каторгу.
Таким образом, освободительное движение конца XVIII— начала XIX в. в Латинской Америке нашло известный отклик и на Кубе. Однако предпринимавшиеся здесь попытки вооруженных выступлений, как правило, подавлялись колониальными властями в самом зародыше и не приводили к сколько-нибудь ощутимым результатам. Подобный исход обусловливался ограниченностью социальной базы этих выступлений, в которых принимали участие преимущественно представители низших и средних слоев кубинского общества. Большая часть имущих классов и особенно креольская верхушка в тот период не поддерживала антииспанское движение и оставалась лояльной по отношению к
199
Гавана в середине XIX в.
колонизаторам. Такая позиция были 'продиктовала прежде всего классовыми интересами этих кругов.
На рубеже XVIII—XIX ив. кубинская экономика переживала значительный подъем, вызванный быстрым .ростом производства сахара и кофе. В частности, объем продукции сахара за 25 лет (1790—1815) увеличился почти .в три раза. Это стало возможным вследствие расширения внешнего рынка для сбыта продуктов сельского хозяйства Кубы и наличия дешевой рабочей силы.
Благоприятная рыночная конъюнктура сложилась в связи с огромным спросом на кубинские сахар и кофе в Европе и США. Открытие европейского рынка для кубинского экспорта объяснялось тем, что революция на Гаити привела к резкому сокращению производства и вывоза этих продуктов, в связи с чем Европа лишилась своего главного поставщика. США, став независимым государством, также развернули весьма интенсивную торговлю с соседней Кубой.
200
В (Конце XVIII — начале XIX в. на Кубе появилось много новых плантаций сахарного тростника и кофе \ значительно .возросло число предприятий по переработке сахара («инхенио»), где производственный процесс осуществлялся почти исключительно вручную. Поскольку для работы на этих плантациях и предприятиях требовалось большое количество рабочих рук, быстро увеличился ввоз негров-рабов на остров и их удельный вес среди кубинского населения повысился. Если в середине 70-х годов XVIII в. они составляли около 25% общего числа жителей острова, то по переписи 1827 г. численность рабов уже превышала 40%.
В отличие от испанских колоний на континенте Америки, где преобладала, как говорилось выше, феодально-крепостническая форма эксплуатации непосредственных производителей, на Кубе плантационное хозяйство, являвшееся основой ее экономики и обеспечивавшее помещикам-креолам высокие прибыли, было по своей сущности преимущественно рабовладельческим. Процесс зарождения и развития в недрах кубинского общества элементов капиталистического уклада протекал гораздо медленнее, чем в других американских владениях Испании. Позиция креольской верхушки Кубы определялась в основном экономическими интересами плантаторов-рабовладельцев, стремившихся любой ценой сохранить в полной неприкосновенности институт рабства, так как свои богатства они приобретали за счет неограниченной эксплуатации подневольного труда негров-рабов.
Напуганные революцией на Гаити и выступлениями против рабства на самой Кубе, местные помещики-креолы опасались, что революционная борьба за независимость в их стране может привести к освобождению рабов и другим социальным преобразованиям. Поэтому, тяготясь своим бесправным положением и зависимостью от метрополии, они тем не менее добивались лишь, проведения отдельных реформ в рамках колониального режима, а отнюдь не его полной ликвидации. Кубинские плантаторы-рабовладельцы видели в испанской монархии надежную гарантию сохранения рабства, перспектива отмены которого грозила им утратой главного источника их благосостояния.
Позицию креольских помещиков разделяло и тесно связанное с ними большинство купцов, духовенства, офицеров. Лояльности этих кругов к Испании в значительной мере способствовала более гибкая, чем в других колониях, политика мадридского-правительства, которое во имя сохранения своего господства на Кубе пошло на кое-какие уступки (отмена табачной монополии, предоставление Кубе права свободной торговли с иностран-
1 Этому в значительной мере способствовала иммиграция на Кубу богатых французских и испанских плантаторов с Гаити, имевших большой опыт разведения этих культур и располагавших необходимыми материальными средствами.
201
ними государствами и т. д.). Происпанские настроения среди большей части имущих классов Кубы поддерживались и потому, что /в ходе войны за независимость в Испанской Америке на острове нашли пристанище многие реакционеры-роялисты, бежавшие с континента. Кроме того, Куба была в этот период важнейшей .испанской военной базой, где концентрировались войска, ^перебрасывавшиеся из метрополии за океан для подавления освободительного движения в американских колониях.
Не увенчались успехом и планы освобождения Кубы от колонизаторов, вынашивавшиеся в середине 20-х годов молодыми латиноамериканскими республиками Мексикой и Колумбией, где велась подготовка к вторжению на остров. В связи с разногласиями по этому вопросу между обоими государствами, а также под влияниехМ США и других держав, предпочитавших, чтобы Куба оставалась пока в руках слабой Испании, у которой они могли бы в подходящий момент ее отнять, мексиканское и колумбийское правительства вынуждены |были отказаться от посылки военной экспедиции на Кубу.
Таким образом, когда почти во всей Испанской Америке патриоты с оружием в руках сражались за независимость, Куба в силу ряда обстоятельств оказалась оплотом колонизаторов и плацдармом для их контрнаступления против испаноамерикан-ской революции. Специальным указом Фердинанда VII Куба в 1824 г. даже официально получила название «неизменно верного острова».
Движение против испанского господства на Кубе оживилось в период революции 1834—,1843 гг. в .Испании, когда наиболее передовые представители кубинского населения выступили за введение на острове более демократического режима. Эти люди получили название либералов. Так как они представляли интересы кубинских рабовладельцев и в подавляющем большинстве сами были рабовладельцами, то они не шли дальше просьб о проведении реформ, которые освободили бы свободное население острова от чрезмерных тягот. О независимости Кубы они не помышляли. Движение либералов стимулировалось надеждами на то, что в результате испанской революции на Кубу будет распространена испанская конституция (но с непременным условием, чтобы она не касалась рабов).
Испанское правительство, понимая слабость кубинских либералов, которых оно держало под страхом карательных мер и могло всегда припугнуть отменой рабства на острове, не посчиталось с их робкими претензиями. Куба не только не увидела реформ, но колониальный режим в назидание либералам был дополнен рядом террористических м^р, направленных против всяких попыток поднять голос в пользу каких-либо нововведений. Некоторые либералы поплатились за свои крамольные мысли высылкой с острова и другими наказаниями.
202
Меры английского правительства против работорговли и отмена рабства в английских владениях (1838 г.); запреты, наложенные Испанией (под нажимом Англии) на торговлю рабами (1835, 1845), агитация; аболиционистов в Испании и в соседних с Кубой английских колониях, в США и на Гаити; союз пяти великих держав (Австрии, Англии, Пруссии, Франции и России) против работорговли (1842 г.); рост негритянского населения Кубы за счет массового ввоза негров в первой половине 40-х годов (на миллион жителей приходилось более 536 тыс. рабов); частые восстания рабов на Кубе (4838—1844) —все это внушило рабовладельцам еще больший, чем прежде, страх за судьбы рабства, за собственную жизнь на острове, где можно было ждать всеобщего негритянского восстания.
Этот страх и утрата надежды на политические уступки со стороны Испании, при растущем недовольстве колониальным режимом, создали почву для возникновения в среде кубинских рабовладельцев идеи о присоединении Кубы к США. Виднейшим пропагандистом этой идеи тогда был Гаспар Бетанкур Сиснерос. Его сторонники-аннексионисты считали, что под эгидой американских рабовладельцев можно будет сохранить рабство и найти защиту в случае восстания рабов. Они полагали, что присоединение к США вместе с открытием широкого и выгодного американского рынка принесет им гражданские и политические права, которыми пользовались американские рабовладельцы.
Среди либералов нашлись люди, которые выражали сомнение в выгодности и целесообразности присоединения Кубы к США. Кроме опасности восстания рабов, опасности карательных мер со стороны Испании, а также Англии и Франции, выступавших против посягательств США на Кубу, для кубинских рабовладельцев при попытке присоединения к США могли возникнуть затруднения, связанные с ростом в этой стране аболиционистского движения. Все эти обстоятельства не ускользали от внимания крупнейших представителей кубинских либералов Хосе Антонио Сако и Доминго Дельмонте. Кроме того, Сако поднял вопрос о возможной судьбе кубинцев (он имел в виду свободное население острова) в случае вхождения Кубы в Соединенные Штаты Америки. Он считал, что в случае аннексии кубинцам грозит опасность оказаться на положении третируемого меньшинства, утратить родной язык, привычные нравы, традиции, т. е. присущие кубинцам национальные черты.
Наиболее дальновидные и патриотически настроенные либералы, несмотря на -свою приверженность институту рабства, уже в конце 40-х годов начали сознавать опасность, связанную с возможной аннексией Кубы Соединенными Штатами. Сознание этой опасности >росло по мере того как в США кампания за захват острова принимала все более разнузданный характер, особенно в 1854—1855 гг., выявляя расистские и колониалистские 203
стремления американских экспансионистов. Среди либералов, разделявших в той или иной мере опасения Сако, постепенно стало складываться убеждение, что освобождение Кубы от колониального гнета неотделимо от освобождения рабой. Такой точки зрения к 1854 г. все больше склонялся страстный сторонник свободы Кубы Доминго Гоикуриа. На те же позиции постепенно становилась, хотя и очень непоследовательно, действовавшая в США «Кубинская хунта», состоявшая из проживающих там кубинцев-эммигрантов. Пути аннексионистов США и наиболее передовых людей Кубы расходились все дальше.
Процесс этого расхождения, а также аболиционистские тенденции некоторых кубинских либералов были притушены вновь возникшими надеждами на проведение Испанией реформ в колониальном управлении. Новые надежды возникли в период испанской революции 1854—1856 гг. и опять оказались несбыточными. Кубинцы не получили от испанского правительства никаких реформ. Казалось, это новое разочарование должно было бы послужить развитию наметившихся прогрессивных тенденций, но этого не произошло. Обычная пассивность либералов питалась в то время рядом дополнительных источников.
В законодательных актах испанской революции подтверждалась неприкосновенность собственности рабовладельцев на их рабов. Тогда же на Кубе происходил хозяйственный подъем, связанный с возросшим на мировом рынке спросом на сахар, который являлся главным продуктом, производимым на острове. В 1859—1862 гг. генерал-капитаном Кубы был «либеральный» Франсиско Серрано. Кубинские рабовладельцы временно примирились с колониальным режимом.
С другой стороны, развернувшаяся во второй половине 50-х годов острая политическая борьба в Соединенных Штатах по вопросу о рабстве и восстание там Джона Брауна (1859 г.), редкая для Испании тех лет стабильность правительства О’ Дон-неля (1858—1863 гг.), явная невозможность для США начать захват острова в условиях внутренней борьбы, твердая позиция Англии и Франции по вопросу о принадлежности Кубы (они хотели ее видеть по-прежнему в руках Испании), волнения рабов на острове — все это отнимало веру кубинских аннексионистов в осуществление их планов.
Таким образом, к началу 60-х годов, когда в Соединенных Штатах вспыхнула гражданская война, кубинские рабовладельцы отказались по существу от какой бы то ни было реальной оппозиции Испании и одновременно в значительной мере разуверились в возможности для США осуществить аннексию Кубы.
Гражданская война в США приковала внимание всех кубинцев— свободных и невольников. В непосредственной близости от острова развертывалось огромное сражение, в котором решалась судьба рабства в одной из крупнейших стран мира.
204
Начавшаяся гражданская война оказала определенное влияние на развитие среди кубинцев сепаратистских и республиканских настроений. Было ясно, что вопрос об отмене рабства не-отделим'от вопроса об изменении колониального режима. Вновь рождалось движение за реформы, теперь чаще называемое реформизмом. Но политика испанских властей на острове, заключавшаяся в жестоком преследовании всякого проявления недовольства существующим режимом, мешала установлению контактов между противниками этого режима. Куба в то время была местом, где в предвидении войны с США сосредоточивалась значительная часть испанских войск (Испания, не вступая в войну, поддерживала южан), что, несомненно, удерживало многих от активных выступлений. Кроме того, пока шла гражданская война в США, многие выжидали, надеясь, что победа Севера заставит Испанию провести реформы как в направлении отмены рабства, так и в направлении автономии острова. Именно поэтому реформизм всплыл на поверхность и стал внешне доминирующим движением к концу войны в США и в последующие два года. Но деятельность реформистов была бесплодна. Настаивая на нововведениях (уменьшение налогов, представительство Кубы в кортесах), они не допускали мысли об отмене рабства. Это с очевидностью обнаружилось во время работы «Информационной хунты», созванной испанским правительством для выяснения претензий кубинцев. Когда в Мадриде увидели, что реформисты по-прежнему боятся затронуть вопрос о рабстве, то быстро поняли их полное бессилие. 12 февраля 1867 г., в разгар работы хунты, испанское правительство опубликовало декрет, прямо противоположный рекомендациям экономической комиссии хунты. Декрет вводил на Кубе новый налог, явившийся дополнительным бременем для кубинского населения в условиях тогдашнего мирового экономического кризиса. Новый генерал-капитан на острове приступил к осуществлению широкой кампании репрессий против кубинских патриотов. Такова была реакция Испании на робкие претензии реформистов.
Но правильно поняв бессилие реформистов, Испания недооценила революционные возможности кубинского народа. Крах хунты, экономический кризис 1867 г., декрет о новом налоге, усилившиеся репрессии не оставляли больше места для иллюзий. Свободы можно было достигнуть только в вооруженной борьбе, только приняв меры к освобождению рабов. Теперь это стало ясно и для многих рабовладельцев. Но вряд ли всего этого было бы достаточно, чтобы рабовладельцы решились на какие-либо определенные шаги, если бы после гражданской войны в США там не покончили бы с рабством и если бы к этому времени не становилась все более очевидной нерентабельность рабовладельческого хозяйства. Наиболее дальновидные плантаторы более или менее ясно поняли, что лучше освободить рабов и осво-
205
бодиться ют испанского гнета, чем '.поддерживать становившееся невыгодным рабовладельческое хозяйство при .испанском гнете.
1-0 октября 1868 г. на Кубе вспыхнуло восстание. Его .возглавил рабовладелец, адвокат Карлос Мануэль де Сеспедес. Подняв -на борьбу людей своего и-нх-енио (сахарного завода), он одновременно освободил принадлежавших ему рабов и включил их в своей отряд. В местечке Яра, куда отправился отряд, был брошен клич ко всем кубинцам: «Да здравствует свободная Куба!» Вскоре восстала вся провинция Ориенте. «Независимость или смерть!» — стало девизом восставших. В ноябре взялись за оружие кубинские патриоты в провинции Камагуэй, а в феврале — в провинции Лас Вильяс. Почти вся восточная часть острова оказалась в руках повстанцев. На освобожденной территории было отменено рабство. 10 лет продолжалась героическая борьба. Однако восставшим не удалось пробиться в западную часть острова, где испанцы сосредоточили превосходящие силы и где плантаторы, защищая рабство, оказывали содействие испанским колонизаторам. Боясь, что в ходе дальнейшей борьбы им придется потерять /не только рабов, но и поступиться своими привилегиями, представители имущих классов, возглавлявшие восстание, в трудный момент борьбы сложили оружие (Санхонский пакт 1878 г.). Попытка наиболее радикальных элементов продолжать борьбу («Малая война» 1879—1880 гг.) оказалась неудачной.
Десятилетняя война внесла в жизнь Кубы большие перемены. Восстановление рабовладения оказалось настолько опасным для колонизаторов, что они не рискнули надеть кандалы на негров, освобожденных повстанцами. В 1886 г. рабство было отменено на всем острове. Многолетняя совместная борьба за независимость и отмена рабства содействовали национальному единению кубинцев, формированию кубинской нации из различных этнических групп.
Освобождение негров подтолкнуло развитие капиталистических отношений. Но на пути этого развития стоял еще колониальный режим. Испания консервировала феодальные отношения, насильственными мерами препятствовала возникновению и росту кубинской промышленности, стимулировала дальнейшую узкую специализацию кубинского хозяйства, которое не обеспечивало население предметами первой необходимости. Куба все больше становилась страной монокультуры, где почти вся экономическая жизнь сосредоточивалась на выращивании сахарного тростника и его обработке. Политика метрополии приносила выгоды испанским помещикам и предпринимателям, которые по высоким ценам сбывали необходимые на Кубе сельскохозяйственные продукты и промышленные изделия, а также испанским купцам, которые втридорога продавали кубинцам испанские и заграничные товары, наживались на экспорте кубинского саха-206
ра. Торговля кубинцев с .иностранцами облагалась колоссальными пошлинами. Такая политика наносила значительный ущерб кубинским землевладельцам, торговцам и предпринимателям, обрекала на нищенское существование трудящийся люд, обремененный к тому же непосильным/и налогами. А так как испанские власти были неспособны найти иные средства, кроме насилия, чтобы потушить поднимавшееся против них возмущение, то это только стимулировало недовольных к активной борьбе за освобождение от чужеземного произвола.
Опыт Десятилетней и Малой войн убедили кубинских .патриотов в необходимости тщательной подготовки нового выступления против Испании. Одной из важных задач было разоблачение предательской роли действовавших на острове автономистов—преемников бывших либералов-реформистов. Принадлежа •к наиболее зажиточным и привилегированным слоям кубинского-общества, они не хотели рисковать своим положением и старались предотвратить назревавшее восстание. Автономисты, несмотря на уроки всей предыдущей кубинской истории, доказывали возможность добиться самоуправления мирным путем — из рук Испании и в рамках испанского государства.
«Права не выпрашивают, их берут силой». Эта решительные слова, брошенные в зал, где собрались сторонники мирных реформ, принадлежали невысокому худощавому молодому человеку с горячими вдумчивыми глазами. Имя его — Хосе Марти. Вскоре он стал признанным вождем кубинских патриотов, руководителем и вдохновителем Кубинской революционной партии,, объединившей и подготовившей кубинских патриотов к решительной борьбе за свободу.
Хосе Марти родился 28 января 1853 г. в бедной семье младшего офицера испанской армии. Юность его протекала под влиянием освободительной Десятилетней войны. «Сбылась моя мечта... Воспрянул мой народ, народ моей страны, народ любимой Кубы», — писал Хосе Марти в школьном рукописном журнале, приветствуя восстание, поднятое Сеспедесом. В своей первой драме в стихах, опубликованной в январе 1869 г., Марти устами героя, возглавлявшего борьбу за независимость порабощенного народа, восклицает: «Прекрасна смерть, когда мы умираем за родину и за ее свободу!» За вольнолюбивые стихи, за участие в столкновении с испанскими волонтерами Хосе Марти был арестован и заключен в тюрьму.
Друзьям молодого поэта удалось добиться для него замены тюремного заключения высылкой в Испанию. Здесь он учился в Мадридском и Сарагосском университетах, блестяще закончил два факультета: права и философско-филологический. Но он не только учился. Он продолжал борьбу за освобождение своей родины острыми политическими статьями («Политическая тюрьма на Кубе», «Испанская республика и кубинская революция»,
207
«Решение»). Поэт становится одновременно великолепным публицистом.
На Кубе продолжалась Десятилетняя война. Всей своей душой Хосе Марти стремился на родной остров, куда для него не было пути: испанцы строго проверяли всех пассажиров, отправлявшихся в их американские колонии. Чтобы быть ближе к Кубе, Марти уезжает в Мексику (1874 г.). Он изучает быт этой страны, социальные отношения, становится горячим защитником угнетенных индейцев. Значительную часть своего времени Хосе Марти посвящает писательскому труду, театральной и литературной критике, прибавляя к своим
Хосе Марти
прежним талантам дарование широко эрудированного и разно* стороннего литератора.
После установления в Мексике реакционного режима Пор-фирио Диаса Хосе Марти -был вынужден переехать в Гватемалу (1876 г.). Здесь он стал профессором Педагогического института. Его глубокие знания, широта и прогрессивность взглядов принесли ему заслуженную репутацию прекрасного педагога. Но Марти не смог надолго остаться в Гватемале, где тоже был диктаторский режим. Когда диктатор несправедливо уволил директора Педагогического института, Хосе Марти в знак протеста подал в отставку.
iB 1878 г. закончилась Десятилетняя война. Воспользовавшись объявленной амнистией, Хосе Марти вернулся на родину. Зная его убеждения, ему запрещают заниматься педагогической деятельностью. Но он не молчит, выступает с речами на собраниях, приходит в кружки автономистов, разоблачая их соглашательскую политику, призывает к решительной борьбе. Генерал-капитан острова зачисляет его в разряд «опасных безумцев». Невзирая на угрозы, Марти принимает активное участие в подготовке Малой войны. Выслеженный испанскими властями, Хосе Марти попадает в тюрьму, а оттуда вновь в Испанию.
Обманув бдительность полицейских, Хосе Марти удается выехать в США. Он пробыл там недолго. Его влечет в Латинскую Америку. Он избрал Венесуэлу. Но, как когда-то в Мексике и Гватемале, там правил диктатор. Марти (вновь покидает землю Латинской Америки и возвращается в США, унося с собой большое личное горе: устав от эмигрантской жизни, его оставила 208
жена, вернувшись с сыном к своей богатой семье на Кубу. «Ис-маэлильо» — большой цикл стихотворений, отражающий глубокую привязанность Хосе Марти к любимому сыну. В посвящении стояли слова: «Сын, в тревоге за все, ищу прибежища в тебе. Я верю в лучшее будущее человечества, в грядущую жизнь, в пользу добродетели и в тебя».
Почти пятнадцать лет прожил Хосе Марти в Соединенных Штатах Америки. Он преподавал, переводил, издавал, но все эти годы был очень беден. И все время боролся за свободу Кубы: пером и словом, своим огромным организаторским талантом, своим пламенным патриотизмом. Наблюдая жизнь США, Марти с уважением и симпатией говорил об американском народе: «Народ боролся, страдал от холода, преодолел голод и после долгих мучительных страданий увенчал себя славой». Но Марти безжалостно бичевал свойственный американской жизни дух наживы, делячество, корыстолюбие. «Я жил в недрах чудовища»,— писал Марти, имея в виду Соединенные Штаты, где господствовал «желтый дьявол», где вынашивались планы порабощения Латинской Америки оружием и долларами. В дни созыва вашингтонским правительством Панамериканского конгресса, который должен был служить осуществлению этих планов, Марти призывал патриотов стран Латинской Америки: «Преградить дорогу колеснице!» До конца жизни Хосе Марти остается последовательным антиимпериалистом, защитником независимости стран Латинской Америки от посягательств США.
В апреле 1892 г. была создана Кубинская революционная партия, которая стала главной политической и мобилизующей силой подготовки нового освободительного восстания на острове. Возглавлял эту партию Хосе Марти. Разработанная им программа включала аграрную реформу (путем конфискации у помещиков невозделанной земли), ликвидацию расовой дискриминации, равноправие граждан и другие демократические преобразования. Со всем пылом своего горячего сердца, своей безграничной любви к родине Хосе Марти отдался делу организации восстания, которое должно было охватить всю страну и принести народу победу. Пришло время сражений, и Хосе Марти отдал родине самое ценное, чем обладал, — жизнь.
24 февраля 1895 г. началось новое восстание, которое вылилось в тяжелую национально-революционную войну 1895— 1898 гг. Оно вспыхнуло, когда кризис в сахарной промышленности принес кубинцам невиданные лишения, когда реформы, обещанные Испанией и автономистами, оказались фикцией, а национальный гнет вылился в безудержный военный террор. К несчастью для кубинского народа, вскоре после прибытия па остров 19 мая 1895 г. в бою у Дос Риос погиб Хосе Марти. Но созданная им партия повела народ дальше. Кубинцы были полны решимости продолжать борьбу, во главе которой оказались теперь 14 Заказ 35	209
военные руководители восстания. Это были славные ветераны Десятилетней войны, талантливые полководцы, люди беспримерной личной храбрости: главнокомандующий Освободительной армии генерал Максиме Гомес и его помощники и соратники Антонио Масео и Калисто Гарсиа.
Максимо Гомес	(1833—
1905) —по национальности доминиканец. Участвовал в борьбе за независимость своей родины. Приехав на Кубу, ставшей его второй родиной, он примкнул к освободительному движению. Начав сержантом в период Десятилетней войны, он вскоре стал генералом, а потом и военным министром революционного правительства. Гомес был ближайшим
Максимо Гомес	соратником Хосе Марти, который
поручил ему военное руководство восстанием 1895 г.
Антонио Масео родился в 1845 г. в местечке Санчауис (Ори-енте). По своему происхождению и по своим интересам был очень близок простым людям Кубы. До Десятилетней войны он работал на принадлежавшем семье участке земли. Когда началась война, Масео вступил в освободительную армию. Своей храбростью и пониманием нужд и интересов солдат и трудового народа снискал себе огромную популярность. За выдающиеся боевые заслуги получил звание генерала. Был горячим противником Санхонского пакта и сторонником продолжения войны до победного конца. В качестве одного из главных руководителей активно участвовал в подготовке восстания 1895’ г.
Калисто Гарсиа (1832—1898) был ветераном Десятилетней войны и руководителем восставших патриотов во время Малой войны. После гибели Масео он стал заместителем Гомеса. В конце Освободительной войны был одним из самых решительных противников американских оккупантов.
Восстание, начатое в феврале 1895 г., быстро распространялось по всему острову. Повстанцам удалось совершить замечательную «кампанию вторжения» (осень—зима 1895 г.). Они прошли через весь остров с востока на запад и подошли к Гаване. Пока Гомес действовал у столицы, Масео продолжал марш дальше в самую западную провинцию — Пинар-дель-Рио. Незадолго до «кампании вторжения» в сентябре 1895 г. на освобож-210
денной от испанцев территории патриоты созвали Учредительное собрание, которое приняло временную конституцию, провозглашавшую независимость Кубы и создание Кубинской республики.
Управлявший в то время островом генерал-капитан Мартинес Кампос сообщил в Мадрид о серьезности положения и настаивал на немедленном проведении реформ, утверждая, что силой подавить восстание невозможно. Но испанское правительство и слышать не хотело о реформах, которые, как оно считало, «подорвут власть Испании на острове». Мартинес Кампос был отозван и капитан-генералом назначен Валериане Вейлер. 10 февраля 1’896 г. он высадился на Кубе, и с
ЭТОГО ДНЯ началась кровавая эпопея	Антонио Масео
его правления, памятная кубинцам до настоящего времени. Вейлер был первым, кто ввел концентрационные лагеря. По его приказу всем жителям деревень в районах восстания было предписано бросить свои жилища и собраться вблизи мест, где были расположены испанские гарнизоны. Делалось это для пресечения партизанской борьбы против карательных отрядов. Кубинцам, оторванным от своих занятий, лишенным возможности добывать средства к существованию, выдавались мизерные пайки, а порой никаких пайков, и они умирали ют голода. Чрезмерная скученность в зонах концентрации приводила к болезням, убыстряющим ужасный конец. Оставшиеся в деревнях и ослушавшиеся приказа рассматривались как повстанцы, если это были даже дети, женщины и старики, расправа с которыми была чрезвычайно жестокой. Повстанцев, как правило, в плен не брали, расстреливая на месте. Беспощадное применение этих драконовских мер привело к катастрофическому сокращению численности населения острова и вселило в кубинцев неистребимую ненависть к испанским карателям. Поэто
му, когда повстанческая армия понесла новую тяжелую утрату, она не ослабила ее, а мобилизовала на решительную борьбу.
7 декабря 1896 г. в бою у Сан-Педро, недалеко от Гаваны погиб Антонио Масео, которого кубинский народ называет за его подвиги «бронзовым титаном». Патриоты ответили на гибель любимого руководителя успешными операциями, которыми на востоке руководил Калисто Гарсиа, а на западе — Максимо Гомес, сорвавший большую карательную экспедицию испанцев 14 Заказ 35	211
(50 тыс. человек). Успехи повстанческой армии воодушевляли всех кубинских патриотов. В Освободительную армию вливались новые бойцы. По всему острову действовали партизанские отряды. Испанские войска всегда и везде (были окружены невидимым врагом, который обрушивался на них в самый критический и непредвиденный момент. Кубинцы героически сражались и смело жертвовали жизнью во имя свободы своей родины. «Независимость или смерть!» — таков 'был нерушимый девиз патриотов.
До наших дней хранит .кубинский народ память о бойце, имя которого осталось неизвестным. 29 мая 1896 г. он был окружен испанскими солдатами. Они предлагали ему сдаться, но он ответил им: «Вы можете убить меня, но не сможете взять в плен». Меткими .выстрелами он не давал приблизиться к себе. Тогда испанцы подкатили пушку и с расстояния в 25—30 шагов открыли огонь по кубинскому патриоту. Он погиб, но его подвиг служил вдохновляющим примером для борцов за независимость.
iB бою у Кампо Флориде небольшой отряд .кубинских кавалеристов встретился с крупным кавалерийским подразделением испанцев. Кубинским патриотам после короткой схватки удалось скрыться в лесу. Но один из них, негр Хоакин Гонсалес Саборе-до, был настигнут. Он вступил в неравный бой. Отвага и военное мастерство позволили ему истребить много врагов и прорваться .к своим. Подскакав к товарищам, он упал с коня. На нем оказалось несколько десятков ран.
Героической смертью погиб в упоминавшемся выше бою у Сан-Педро Гомес Торо. Он до последнего момента был с генералом Масео. После смерти «бронзового титана» Гомес Торо решил не отдавать тело командира наступавшим врагам. Защищая его, он пал, сраженный пулей и изрубленный окружившими его испанцами.
Факты героизма не были исключением. Самоотверженность являлась нормой поведения бойцов Освободительной армии, всех кубинских патриотов.
Испания для ведения войны на Кубе истощила свои последние ресурсы. Были исчерпаны не только материальные, но и людские резервы. В 1898 г. испанское правительство отправило на Кубу более 200 тыс. солдат. Но генерал-капитан Бланко, сменивший Вейлера, требовал новых подкреплений. Солдаты гибли в боях, дезертировали, их косила сотнями желтая лихорадка. Испанское владычество на Кубе рушилось окончательно. Испанские войска не рисковали выходить за пределы городских стен.
Победа, заслуженная, долгожданная победа, завоеванная в жестокой и тяжелой борьбе, оплаченная кровью и героическим самопожертвованием тысяч и тысяч сынов и дочерей кубинского народа, была близка, зрима воочию.
212
Но в дни капитуляции (испанских войск на флагштоках, с которых упали .висевшие там 400 лет испанские флаги, были вновь подняты флаги чужеземцев. Куба оказалась оккупированной американскими войсками.
В течение всего XIX в. Соединенные Штаты пытались приобрести остров. Им не удалось это сделать. За деньги Испания остров не уступала, сил захватить его не хватало, так как против этого были Англия и Франция, не желавшие усиления влияния США .в Западном полушарии. Однако на Кубу проникли американские капиталисты, особенно после Десятилетней войны, разорившей многих кубинцев, имущество которых скупили подданные США. В последние десятилетия XIX в. США становятся на империалистический путь развития, превращаясь в страну трестов, господства финансового монополистического капитала. По мере развития этого процесса растет стремление американских капиталистов к экспансии, все агрессивнее становится внешняя политика, в первую очередь в отношении стран Латинской Америки. Активизировалось американское проникновение на Кубу. Оно началось с вложения капиталов в сахарную промышленность и табачные плантации, а позже в железные дороги, шахты, товарооборот, постройку судов и т. д.
Создавая на Кубе достаточно совершенные предприятия по обработке сахарного тростника, что обеспечивало высокую производительность и прибыльность, американцы одновременно лишали кубинскую сахарную промышленность возможности стать конкурентом американской. На Кубе изготовлялся сахар-сырец, рафинирование которого производилось на заводах США. И именно эти заводы в конце XIX в. были основными, если не единственными потребителями продукции кубинской сахарной промышленности. Таким образом, главная отрасль кубинского хозяйства, а следовательно, экономическая жизнь Кубы, оказалась в огромной мере зависима от США.
С каждым годом американские предприниматели все глубже проникали в хозяйственную жизнь испанской колонии. В 1896 г. общая величина торгового оборота США и Кубы составляла около 100 млн. долларов. В конце XIX в. американский капитал вложил в кубинскую экономику 50 млн. долларов.
Во время восстания, начавшегося на острове в 1895 г., американское правительство развернуло антииспанскую кампанию в печати и конгрессе, допустило деятельность кубинских революционеров на территории США, стремясь внушить к себе доверие кубинцев и содействовать расшатыванию испанского господства на Кубе. При этом США официально придерживались нейтралитета и не признавали восставших воюющей стороной. Так американская дипломатия обеспечивала, насколько это было возможно, неприкосновенность американского имущества на Кубе воюющими сторонами, наносила дополнительный удар Ис-14*	213
.пании и одновременно не брала на себя никаких обязательств в отношении кубинцев. Одновременно в Вашингтоне готовились вмешаться в борьбу, шедшую на острове, чтобы обеспечить себе там господствующие позиции.
Зима 1897 г. прошла для правительства США -в приготовлениях к войне. Весной 1898 г. были приняты все меры, чтобы спровоцировать Испанию на разрыв. 23 апрели долго уступавший и отступавший Мадрид, спасая остатки своего престижа, объявил войну Соединенным Штатам. Через два дня американский конгресс объявил войну Испании (военные действия американцы начали 21 апреля). Очень скоро выяснилось, что Вашингтон поторопился: армия не была еще полностью отмобилизована и подготовлена к войне.
Поспешность США объяснялась тем, что правящие круги боялись оказаться перед фактом освобождения Кубы жителями острова. Чтобы кубинцы сами не распорядились своей судьбой, следовало вмешаться в испано-кубинскую войну до ее окончания. Для этой же цели нужно было воздержаться от признания, созданного еще в 1895 г. кубинского революционного правительства.
Истинное отношение Вашингтона к событиям на Кубе не являлось секретом для кубинцев. О корыстности американской политики, о презрении к кубинцам американских государственных деятелей, об опасности вмешательства США в испано-кубинскую войну многократно предупреждали свой народ Хосе Марти и Антонио Масео.
Накануне дня, когда испанская пуля оборвала его жизнь, Марти писал: «Мы должны добиться независимости Кубы, иначе Соединенные Штаты захватят Антильские острова и отсюда обрушатся на земли нашей Америки. Все, что я сделал до сих пор, и все, что мне еще предстоит совершить, — все для этого». Масео принадлежат следующие слова: «Я не хотел бы, чтобы наши соседи оказались вынужденными проливать свою кровь за нашу свободу, мы добьемся ее сами... Во всем мы должны полагаться на собственные силы. Лучше победить или пасть без их помощи, чем быть обязанными столь могущественному соседу... Мне не кажется ни столь важным признание нас воюющей стороной... ни столь выгодной для будущего Кубы американская интервенция, как считает это большинство наших соотечественников. Я больше верю, что в силе кубинцев, которые борются ^а независимую родину, заключается секрет нашей окончательной победы».
Но в 1896 г. с кубинцами уже не было ни Марти, ни Масео. США не собирались спрашивать у революционного кубинского правительства — Правительственного совета — разрешения, объявлять ли Испании войну. Многие кубинцы надеялись увидеть в американцах друзей и соратников по оружию (сделала 214
свое дело американская пропаганда). Эту надежду в них все время поддерживал представитель кубинского правительства в столице США Эстрада Пальма. Было желание поскорее покончить с тяжелой войной, стоившей .полутора миллионам кубинцев более 200 тыс. жизней. 24 апреля 1898 г. Правительственный совет объявил о признании Соединенных Штатов союзником Кубинской республики.
1 мая 1898 г. американская тихоокеанская эскадра адмирала Дьюи под покровом темноты ворвалась в бухту столицы Филиппин Манилы и пустила на дно стоявший там испанский флот адмирала Монтехо. При этом американцы не потеряли ни одного человека и обеспечили себе контроль над морскими коммуникациями во всем районе Филиппинского архипелага. Это не очень походило на защиту кубинцев, ради которых США якобы вступили в войну. Испано-американская война, развязанная американскими капиталистами, была первой империалистической войной эпохи империализма. Все колонии были уже поделены между великими державами.- Соединенные Штаты первые бросились в драку за их передел.
В Вест-Индии американцы, начавшие там военные действия еще до объявления войны, долго не решались высадиться на принадлежащие испанцам Антильские острова. Их колебания кончились, когда неосмотрительно вышедшая из Сантьяго-де-Ку б а испанская эскадра адмирала Серверы была разгромлена американским флотом адмиралов Сэмпсона и Шлея (3 июля 1898 г.). Американцы потеряли одного убитым и 10 человек ранеными. Гибель эскадры Серверы развязала руки американским силам вторжения. Начатая ими еще 22 июня робкая высадка войск на острове развернулась в большую десантную операцию.
Но в первые же дни стало очевидным, что, несмотря на огромное потенциальное превосходство сил, Соединенные Штаты не в состоянии, как предполагалось, быстрым маневром покончить с испанской армией на Кубе. Организация и снабжение войск -были из рук вон плохи, дисциплина воинских частей отвратительна. Успешному ведению операций мешали непрекра-щающиеся раздоры между командующими экспедиционными силами. Для военных действий было избрано гибельное для войск время года — сезон дождей, несущий войскам опустошающие эпидемии.
Испанцы, удрученные гибелью своей эскадры, окруженные в городах кубинской Освободительной армией, не решились на активные действия против американского десанта. Это дало американцам возможность сосредоточить достаточное количество войск, которые совместно с кубинскими частями генерала Калисто Гарсии (о чем было заблаговременно условлено) окружили Сантьяго. Начались бои. Кубинские части играли роль авангарда наступающих сил и прикрытия развертываю-215
щейся американской арм.ии. Авангардными боями дело и закончилось. Предвидя штурм Сантьяго, испанцы, блокированные с суши кубинской армией, а -с моря американским флотом, решили прекратить сопротивление. Об этом 22 июля было сообщено •в Мадрид и Вашингтон. Американцы оказались победителями, воспользовавшись успехами кубинской армии и моральным упадком испанских солдат и офицеров, «которые проигрывали войну кубинцам и которых ожидала война с новым противником на отрезанном теперь от Испании острове, в царстве желтой лихорадки. 12 августа военые действия были прекращены.
10 декабря 1898 г. между Испанией и Соединенными Штатами был подписан в Париже 'мирный договор. Он гласил:
«Статья 1-я. Испания отказывается от всех претензий и прав на суверенитет Кубы...
Статья 2-я. Испания уступает Соединенным Штатам остров Пуэрто-Рико и остальные острова, находящиеся сейчас под испанским суверенитетом в Вест-Индии, а также остров Гуам в Марианах, или Ладронах.
Статья 3-я. Испания уступает Соединенным Штатам архипелаг, известный под названием Филиппинских островов... Соединенные Штаты уплатят Испании сумму в 20 млн. долларов...»
В этом договоре ни слова не говорилось о независимости Кубы, о сроках пребывания на Кубе американских войск, занявших к этому времени все важнейшие пункты на острове. Американские солдаты вели себя там, как на завоеванной вражеской территории. Кубинским войскам запрещали входить в освобождаемые испанцами города. Для того чтобы окончательно подчинить себе остров, США решили распустить кубинскую армию — главную силу кубинской революции, стража независимости страны. Когда Гомес узнал о таком решении американских властей, он направил им протест. Генерал писал: «Что это з.а независимость? Американцы, кажется, сейчас о ней не думают. Из Нью-Йорка, по-моему, добиваются противоположного... Освободительная армия не 'будет распущена, пока я не получу честного заверения, что независимость будет предоставлена Кубе и будет предоставлена ей как награда за ее усилия, ее страдания и стойкость, за ее кровь. В противном случае перед нами возникает новая цель».
Глубокое возмущение политикой Соединенных Штатов, царившее в кубинской армии и в кубинском народе, легко могло вылиться в восстание. В Вашингтоне были очень обеспокоены. В январе 1899 г. президент Мак-Кинли срочно послал на остров своего эмиссара Портера. Тот заверил кубинцев, что США готовы отдать приказ об эвакуации войск и предоставить Кубе независимость. Портер сумел убедить Гомеса. Главнокомандующий кубинской армией согласился на ее роспуск. Этим была ликвидирована последняя возможность создания республики, 216
организация и вся жизнь которой не зависели бы от Соединенных Штатов.
США использовали свое вступление в войну, чтобы получить у Испании формальные основания на оккупацию острова. Они легко осуществили эту оккупацию, потому что испанские (войска были по существу разбиты кубинцами. Последние, считая американцев союзниками, разрешили им занять главные пункты острова. Когда оккупация была осуществлена, сопротивление кубинцев в военном отношении было уже чрезвычайно затруднено. В то же время оккупанты стремились разжечь противоречия среди различных классов и слоев кубинского общества, препятствуя возможности возникновения действенного и организованного политического сопротивления. Эго помогло оккупантам обезоружить Освободительную армию. В условиях американской оккупации и установившейся еще до войны ориентации кубинского хозяйства на американский рынок, единственную надежду на оживление экономики многие видели только в связях с США. Это еще больше тормозило возможность сопротивления. Американские военные, политики и дельцы сделали все возможное, чтобы укрепить экономические позиции США на Кубе, еще больше связав ее хозяйство с американским рынком и американскими монополиями.
Первое, что сделали американцы, — завладели островом Пи-нос. Они ссылались на статью вторую Парижского договора. Кубинцы с полным основанием возражали им, так как этот остров всегда считался частью провинции Гавана. Пока шел спор, американцы явочным порядком селились на острове и основывали фермы и плантации.
На самой Кубе американские капиталисты скупили имущество сбежавших испанцев. Когда стало ясно, что Испании не удержать Кубу, многие испанские землевладельцы, купцы и предприниматели (особенно из тех, кто был известен жестокостью по отношению к кубинцам) стали ликвидировать свои дела.
Этот процесс шел и в период оккупации. В результате в руки американцев (меньше в руки других иностранцев, главным образом англичан, потом немцев) перешли, например, крупнейшие табачные предприятия Гаваны и табачные плантации.
Сахарная промышленность Кубы за время войны сильно пострадала: из-за пожаров, боевых действий на плантациях, ухода людей в армию, сгона крестьян испанцами в концентрационные лагеря. К 1902 г. эта главная отрасль кубинского хозяйства стала возрождаться. Но одновременно восстановили в ней свою главенствующую роль американские сахарные тресты, контролировавшие уже три четверти производимого сахара.
Пользуясь военно-политической властью на острове, американцы устранили все препятствия для проникновения туда аме-217
риканских капиталов, что позволило им подчинить своему влиянию и контролю в-сю кубинскую экономику.
Только после трех лет оккупации Соединенные Штаты разрешили кубинцам 'составить конституцию будущей республики, обещав вывести с острова свои войска. 14 февраля 1901 г. кубинское Учредительное собрание одобрило обсуждавшийся текст конституции. Но 25 февраля в американский конгресс -сенатором Платтом было внесено предложение, обусловливающее характер будущих отношений между Соединенными Штатами и Кубой. Сессия конгресса заканчивалась. Поэтому предложение Платта было сформулировано как поправка к обсуждаемому вопросу об ассигнованиях на американскую армию и вошло в историю под названием «поправки Платта». Она была 2 марта 1901 г. принята американским конгрессом и утверждена президентом США.
По условиям «поправки Платта» США узурпировали право контроля над внешней политикой Кубы, ей было запрещено заключать договоры с иностранными державами и брать у них займы без санкции американского правительства. США присвоили также право контролировать внутреннюю политику Кубы, поскольку они брали на себя полицейские функции по установлению на острове порядка в случае возникновения на нем каких-нибудь волнений, которые США сочтут нарушающими нормальную жизнь республики и вызывающими необходимость дипломатической или военной интервенции. Куба обязывалась передать в аренду Соединенным Штатам определенные участки своей территории для создания военно-морских баз. Иначе говоря, на Кубе по существу устанавливался режим американского протектората.
Кубинское Учредительное собрание отказывалось признать правомерность поправки Платта. Тогда правительство США пригрозило неограниченным продлением оккупации, что сломило сопротивление членов собрания, не располагавших аилами для действенного отпора.
Поправка Платта и экономическое господство американского капитала на Кубе превращали эту страну в полуколонию США. Используя свое влияние и пребывание на острове своих войск, американское правительство провело первые президентские выборы, обеспечив победу Эстрада Пальме, в верности которого было совершенно уверено. В итоге выборов 24 февраля 1902 г. он стал первым президентом Кубинской республики.
20 мая над страной взвились кубинские флаги. Эстрада Пальма вступил в должность президента. Американские войска покидали остров. Но кубинскому народу, прежде чем стать действительно свободным, предстояло еще долго идти по пути борьбы.
218
День 20 мая тем не менее большой «и знаменательный день для кубинского народа. Возникло новое национальное кубинское государство. Куба уже не была испанской -колонией. Она перестала быть оккупированной страной. В новом государстве установился республиканский строй. Это был отправной пункт, с которого кубинский народ должен был начать новую борьбу — теперь против американского империализма, продажных правительств и реакционеров. Эта борьба длилась более полувека и завершилась революцией, принесшей стране в 1959 г. полный национальный суверенитет, революцией, которая сделала Кубу «Островом Свободы».
Г Л А В A 10
ПАНАМСКАЯ „РЕВОЛЮЦИЯ** 1903 г.
К тому моменту, когда на карте Южной Америки вновь появилось государство под названием Колумбия \ принявшая его страна была объектом активной экспансии Соединенных Штатов. Большое значение здесь имело то, что Колумбия владела Панамским перешейком. Это был кратчайший путь из Атлантического в Тихий океан. После длительных переговоров и прямого давления Вашингтону удалось в 1846 г. заключить с Колумбией (тогда еще Новой Гранадой) договор, по которому американцы получили право беспошлинной торговли в ее портах и равное с ее подданными право на транзит через Панамский перешеек. Американское правительство со своей стороны брало на себя обязательство охранять эту колумбийскую территорию в случае нападения какой-либо третьей державы.
Так как сухопутный транзит через Панамский перешеек представлял большое неудобство для морской торговли США, то они все решительнее настаивали перед правительством в Боготе на предоставлении им концессии для строительства морского канала ч^рез этот перешеек. Этого не хотела допускать Англия, ревниво оберегавшая свое господство на морях и желавшая сама контролировать будущий морской проход между двумя океанами. Дипломатическая борьба длилась несколько лет и закончилась компромиссом, который нашел свое выражение в англо-американском договоре 1850 г. По условиям этого договора Англия и США обязались соблюдать и поддерживать нейтралитет и свободу прохода для всех держав через возможные межокеанские каналы в Центральной Америке и не оккупировать какого-либо района этой части американского континента.
Пока вопрос о канале был предметом .переговоров между Лондоном и Вашингтоном, американцы в том же 1850 г. доби-
1 См. гл. 5.
220
лись от правительства в Боготе концессии на строительство железной дороги через Панамский перешеек. Получив доступ на территорию перешейка, они стали нарушать суверенные права колумбийского правительства. Американцы вмешивались в дела местной администрации, высаживали на перешейке свои войска, якобы для охраны построенной в 1855 г. железной дороги, хотя никто не угрожал ёе безопасности. Возникли длившиеся много лет дипломатические осложнения. Американская сторона вела себя при этом крайне вызывающе, кроме прочего, требуя предоставления ей права на льготное строительство морского канала и стремясь оговорить его будущую эксплуатацию условиями, которые сделали бы США его фактическими хозяевами.
Правительство Колумбии не возражало против строительства нанала, но одновременно хотело избавиться от притязаний Соединенных Штатов. Не имея средств и технических возможностей, оно заключило в 1879 г. договор со строителем Суэцкого канала Лессепсом. Была создана возглавленная им «Всеобщая компания по строительству межокеанского канала». Кроме чисто коммерческих, финансовых и технических условий, в договоре оговаривалось, что Колумбия остается сувереном уступаемой для строительства территории, которая вместе с каналом должна быть передана ей через 99 лет в полное распоряжение.
Соединенные Штаты, оказавшись обойденными, всеми силами стремились помешать осуществлению договора 1879 г., прибегали ко всевозможным уловкам, порой провоцировали серьезные конфликты, один из которых закончился высылкой из Боготы зарвавшегося американского посланника Дикмана (1881 г.). На помощь США пришел крах Всеобщей компании, составившей неудовлетворительный проект строительства канала и занявшейся преступными финансовыми спекулятивными операциями, которые провалились и были разоблачены. Разорились 100 тыс. акционеров компании. В 1899 г. строительство канала прекратилось, а слово «Панама» стало синонином жульничества, авантюры, аферы.
Крах Всеобщей компании окрылил вашингтонское правительство, которое после испано-американской войны 1898 г., давшей в его руки Пуэрто-Рико, Филиппины, Гуам и контроль над Кубой, вынашивало планы широкой экспансии в Латинской Америке и на Дальнем Востоке. Американский империализм становился на путь борьбы за мировую гегемонию. Панамский канал был одной из первых его целей на этом пути. В Вашингтоне поставили перед собой задачу во что бы то ни стало добиться от Колумбии передачи строительства канала США, вырвав концессию из рук маломощной преемницы Всеобщей компании— «Новой компании (Панамского канала». Выполнение за-
221
дачи было облегчено теми трудностями, с которыми в то время встретилась Англия.
Англия готовилась к войне с бурскими республиками в Африке. В 1899 г. война началась. Все европейские державы заняли пробурскую позицию. Английское правительство, заинтересованное в нейтралитете и поддержке США, которые были еще далеки от африканских дел и слишком заняты филиппинскими и кубинскими событиями, пошло Вашингтону на уступки в вопросе 'О канале. Когда Белый Дом начал настаивать на пересмотре англо-американского договора 1850 г., англичане согласились начать переговоры.
18 ноября 1901 г. был заключен договор, получивший название договора Хея—Паунсефота (по имени подписавших его американского и английского представителей). Англия отказывалась от своих претензий на будущий Панамский канал, признав право США на строительство, эксплуатацию, управление каналом и содержание в зоне канала вооруженных сил. Примечательно, что с Колумбией при этом никто не консультировался. Империалистические правительства Лондона и Вашингтона не считались с тем, что речь шла о правах, прерогативой на предоставление которых обладал только суверенный владелец территории перешейка —правительство в Боготе.
После заключения договора Хея—Паунсефота империалистическим устремлениям США в Центральной Америке открывался значительный простор. Перед ними отступил их главный соперник. Прилагавшиеся уже ранее усилия по подрыву Новой компании Панамского канала и оказанию давления на правительство Колумбии были многократно умножены.
В качестве средства давления Вашингтон использовал очень действенный прием. В декабре 1901 г. в конгресс США с провокационной целью было внесено предложение о немедленном начале строительства канала на территории Никарагуа и выделении на это крупных денежных средств. Принятие американским конгрессом этого предложения, с одной стороны, было бы ударом по Новой компании Панамского канала, которая явно была не в состоянии конкурировать с американскими капиталистами, а с другой стороны, ударом по правительству Колумбии,, которое было заинтересовано в проведении канала по своей территории, хотя, естественно, стремилось защитить свои суверенные права на зону будущего канала.
Провокация удалась. Новая компания начала готовиться к самоликвидации. Правительство Боготы решило пойти на некоторые уступки требованиям Соединенных Штатов, склонялось к такому решению еще из-за внутренних неурядиц в стране.
В Колумбии с давних пор то вспыхивало, то затухало сепаратистское движение панамских плантаторов. С каждым годом оно все больше стимулировалось американцами, в частности 222
служащими приходившей через перешеек американской железной дороги. Как раз «в момент, когда конгрессом США обсуждался вопрос о месте проведения канала, на территории Панамского перешейка шли бои между правительственными войсками и сепаратистами. Последним американцы оказали помощь и предотвратили их разгром оккупацией колумбийского департамента Панамы и «восстановлением там мира». Боясь новых осложнений, в Боготе решили завершить с Соединенными Штатами переговоры о строительстве канала. Недавно пришедшее к власти правительстсво президента Маррокина, явно боясь новой вспышки восстания и нового вмешательства США, утратив мужество, начало отступать с прежних позиций твердой защиты территориальных прав и финансовых выгод своей страны.
Правительстве Маррокина уповало на помощь США в случае нового восстания. Посланнику Колумбии в Вашингтоне Висенте Конча была -отправлена телеграмма с предложением согласиться на условия концессии, предлагаемые Соединенными Штатами. Это означало, что Колумбия доверяла защиту государственной власти в Панаме тем, кто добивался ослабления этой власти, означало подтолкнуть Белый Дом к предъявлению новых требований. Висенте Конча отказался выполнить указания своего правительства, справедливо считая, что они наносят вред его родине, и подал в отставку.
В конце ноября 1902 г. на место Висенте Конча в Вашингтон был прислан Томас Эрран с предписанием принять условия США. 22 января 1903 г. он подписал договор, который от имени правительства Соединенных Штатов скрепил своей подписью государственный секретарь Хей. По договору Колумбия соглашалась на передачу США концессии, .которой ранее владела «Новая компания Панамского канала», сроком на сто лет (с правом продления). Колумбия уступала США зону канала в 10 км шириной, передавала им право защиты канала и право юрисдикции в отношении американских 'граждан, находящихся в зоне канала. Колумбия открывала свободный доступ американским судам во все свои порты, обязывалась ни при каких обстоятельствах не изменять условий договора без согласия США. Американская сторона брала на себя обязательство приступить к строительству канала в возможно более короткий срок и закончить его через 12 лет после ратификации договора. Ее финансовые обязательства состояли в выплате единовременно 10 млн. долларов (при отмене ренты, которая выплачивалась за железную дорогу через перешеек) и перечислении через девять лет после ратификации договора ежегодных взносов в размере 250 тыс. долларов.
Зона канала на сто лет превращалась по существу в полную собственность США. Сумма, получаемая колумбийским правительством в качестве единовременного взноса, была вдвое мень-223
ше той, которую оно предполагало иметь ранее. В Вашингтоне ликовали.
В Боготе в связи -с тем, что на Панамском перешейке установился порядок и правительство контролировало положение, приняли решение не спешить с уступками Соединенным Штатам. Об этом было сообщено посланнику Колумбии в Вашингтоне. Таким образом, подписав договор, Эрран поспешил. А в Боготе опоздали. В день, когда посланнику отправили приказ об отмене старых иструкций, в столицу Колумбии пришла телеграмма о подписании договора Эррана—Хея. Испугавшись содеянного, правительство только в мае опубликовало текст этого договора. У него были основания для беспокойства. В стране, узнавшей об условиях уступки зоны канала, поднялась волна возмущения. Эррана считали изменником. Развернулась кампания против ратификации договора конгрессом.
Заседания колумбийского конгресса открылись 20 июня. Все предшествующее время американская дипломатия оказывала давление на правительство Маррокина, кончив прямой угрозой. Хей направил ему ноту, в которой говорилось: «Если Колумбия откажется сейчас от договора или затянет его ратификацию, то дружеское взаимопонимание между двумя странами будет настолько серьезно скомпрометировано, что в следующую зиму конгресс (США) может принять такие шаги, о которых будет жалеть всякий друг Колумбии». В американской печати появилась анонимная статья, инспирированная заинтересованными американскими капиталистами и госдепартаментом, в которой говорилось, что в случае отказа Колумбии ратифицировать договор последует отторжение от нее департамента Панамы, а США поддержат этот шаг и получат тогда канал в полную свою собственность и навечно.
Правительство Маррокина, уже ранее готовое уступить, испугавшись угроз, рекомендовало конгрессу ратифицировать договор. Но следуя настроениям народа и патриотическому долгу, члены конгресса после долгого и бурного обсуждения договора в августе и октябре отказались его утвердить. Дипломатию США постигла неудача.
В своей автобиографии президент Соединенных Штатов Теодор Рузвельт признавался, что после упомянутой неудачи он «готов был рекомендовать конгрессу США немедленно любым путем оккупировать перешеек». О таком намерении летом и осенью 1903 г. говорили более или менее откровенно американские политические и партийные лидеры. Газеты писали о назревающей в панамском департаменте Колумбии революции и об участии в ее организации американских властей. «Революция» действительно готовилась. Еще весной на перешеек были посланы военные разведчики. Одновременно в Панаме готовился заговор с 224
участием американского консула и специальных американских агентов.
В сентябре подкупленные Вашингтоном заговорщики прибыли в Нью-Йорк, где совещались с американским правоведом Муром, который разрабатывал юридическое оправдание передачи США зоны будущего канала после осуществления намеченной «революции». В октябре того же года один из главных заговорщиков Бюно-Варилья, приехав в Вашингтон, доложил государственному секретарю Хею, что все готово к выступлению. На это Хей ответил: «Мы не дадим застать себя врасплох. Морским силам на Тихом океане дан приказ идти к перешейку». 3 ноября американские войска высадились на побережье Панамы. 7 военных кораблей приблизились к перешейку. Служащие американской железнодорожной компании помешали перевозке колумбийских воинских частей к месту, где действовали заговорщики. Американским войскам был отдан приказ преградить путь возможному движению на перешеек колумбийской армии из центра страны. 4 ноября было объявлено об образовании на территории Панамского перешейка независимой республики Панама.
Характер происшедшей «революции» явственно обнаруживается в трех телеграммах, которыми 3 ноября, в день высадки американского десанта, обменялись госдепартамент и американский консул в Панаме. Телеграмма из Вашингтона: «3 часа 40 минут. Сообщают о восстании на перешейке. Быстро и полно информируйте госдепартамент». Первая телеграмма с перешейка: «8 часов 15 минут. Пока еще нет. Передают, что произойдет вечером...» Вторая телеграмма с перешейка: «9 часов. Восстание произошло...»
Через два дня после «революции», когда до правительства . Колумбии еще не дошли сведения об отторжении у страны значительной части территории, Белый Дом поспешно признал только что образованное панамское правительство. Колумбии было сообщено, что ее войска не будут допущены на территорию Панамы.
Условия договора, заключенного панамским правительством с правительством США через две недели после «революции», не оставляли сомнения, какой ценой и кому это правительство обязано своим существованием. По договору от 18 ноября 1903 г. Панама предоставляла Соединенным Штатам право строительства, а позже эксплуатации (на вечные времена) межокеанского канала на всей отведенной для него зоне в 16 км ширины, идущей через всю территорию республики и занимающей 1421,8 кв. км. В зону канала вошли острова Панамского залива: Перико, Наос, Кулебра и Фламенко. США получили право держать в зоне канала свои войска и монополию на контроль и строительство на территории Панамы каналов и железных дорог.
225
Согласно 'Статье 24 договора никакие изменения в панамском законодательстве, политическом и государственном устройстве страны не могли оказывать влияния на оговоренные условия. (И по сей день, спустя полвека после того, как продажное правительство пошло на заключение кабального и недостойного договора, на панамском народе лежит тяжесть этой страшной и незаконной с точки зрения международного права статьи. Обеспечив себе необычайно льготные условия, Соединенные Штаты •обязались заплатить Панаме после ратификации договора 10 млн. долларов, а через девять лет после ратификации платить по 250 тыс. долларов ежегодно. Выгоды, получаемые США от эксплуатации канала, уже давно и во много раз превысили их затраты на строительство, на выплаченные ими 10 млн. и выплачиваемые ежегодные взносы).
Действия Соединенных Штатов Америки на Панамском перешейке 'вызвали глубокое «возмущение во всех странах Латинской Америки, увидевших в них чрезвычайно опасный прецедент. Это усиливало позиции Колумбии, протестовавшей против американской агрессии. Вашингтон вынужден был, хотя и ссылался на «революцию», стремиться к урегулированию отношений с Боготой, тем более, что возникший конфликт спешили использовать империалистические соперники США в Латинской Америке. Подогревая антиамериканскую кампанию, они надеялись обеспечить себе, в частности, доступ к зоне канала и к открытой в Колумбии нефти. На эту нефть зарились и США. Все эти обстоятельства обусловили «уступку», на которую пошло правительство в Вашингтоне, согласившись в 1914 г. уплатить Колумбии 25 млн. долларов за признание ею независимости Панамы. Договор был окончательно ратифицирован после первой мировой войны в 1921 г. Согласившемуся на этот договор боготскому правительству ратификация далась нелегко, так как колумбийцы отказывались узаконить совершенное над ними насилие. И хотя договор был ратифицирован, отношения между Колумбией и США оставались натянутыми, что, в частности, проявлялось в политике, некоторое время затруднявшей американским монополиям возможность приобретать в Колумбии нефтяные концессии.
Итак, путем насильственного захвата одно из государств Латинской Америки было лишено большой части своей территории, обещавшей ему много выгод, и возникло новое государство, лишенное их. Все выгоды достались Соединенным Штатам, которые, вступив на империалистический путь развития, начали создавать в Латинской Америке империю зависимых от них государств. Первыми были Пуэрто-Рико и Куба, потом Панама. Грозная опасность поджидала остальные латиноамериканские страны.
226
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В исторических судьбах народов Латинской Америки очень много общего. Все они примерно в одно и то же время стали жертвами европейских завоевателей и в течение столетий страдали под игом колонизаторов. Почти вся Латинская Америка в конце XVIII — начале XIX в. была охвачена мощным освободительным движением, которое увенчалось превращением подавляющего большинства колоний в суверенные государства, оказавшиеся вскоре в экономической зависимости от иностранного капитала.
С переходом капитализма в империалистическую стадию во все латиноамериканские страны резко усилилось проникновение монополий США, которые после второй мировой войны заняли господствующее положение в Латинской Америке.. Зависимость от иностранного империализма и длительное сохранение феодальных пережитков препятствовали развитию капиталистических отношений в латиноамериканских странах, тормозят и поныне их экономический, социальный и культурный прогресс. Эти факторы обусловливают вместе с тем мощный размах национально-освободительного движения.
Однако указанные и другие общие черты проявляются в различных странах Латинской Америки по-разному, в соответствии со специфическими условиями и своеобразием исторического процесса в каждой из них. Можно в качестве примера привести такие факты, как далеко неодинаковый уровень общественного развития индейских народов Америки ко времени ее открытия европейцами (от первобытнообщинного строя карибов, арава-ков, гуарани, арауканов, хиваро и других до высокоразвитых цивилизаций ацтеков, майя, инков), различный характер испанской, португальской, французской, английской колонизации п преобладавших форм колониальной эксплуатации населения, существенные отличия в движущих силах, программе, социаль
227
ной окраске, ходе и результатах освободительного движении конца XVIII — начала XIX в. и т. д,
В результате упорной борьбы против европейских колонизаторов народы большей части Латинской Америки освободились от чужеземного ига. К началу XX в. ими было создано 20 независимых государств (Аргентина, Боливия, Бразилия, Венесуэла, Гаити, Гватемала, Гондурас, Доминиканская республика, Колумбия, Коста-Рика, Куба, Мексика, Никарагуа, Панама, Парагвай, Перу, Сальвадор, Уругвай, Чили, Эквадор). Наряду с ними сохранились (главным образом в бассейне Карибского моря) колониальные владения США, Англии, Франции, Голландии. Латиноамериканские страны, расположенные па огромных пространствах Южной, Центральной и южной части Северной Америки, а также в Вест-Индии, занимают в общей сложности около половины всей территории Америки. Численность их населения приближается к 250 млн. человек.
Латинская Америка обладает огромными природными богатствами. Ее обширные плодородные земли обеспечивают широкие возможности для развития сельского хозяйства. Латиноамериканские страны давали в начале 60-х годов 77% мирового производства кофе, 66% —бананов, 47% —сахара, 39% —мяса, значительную часть продукции какао, кукурузы, шерсти, хлопка. Латинская Америка обладает богатыми запасами всевозможных полезных ископаемых. На ее долю приходится в капиталистическом мире почти 65% добычи бокситов, около 40% сурьмы, 25% меди и свинца, 22% нефти и т. д. Она располагает богатейшими месторождениями железной руды, единственными в мире залежами природной селитры, значительными запасами вольфрама, ртути, титана, никеля, серебра, золота.
Латиноамериканские страны сильно отличаются друг от друга размерами территории и численностью населения. Крупнейшим государством является Бразилия, площадь которой составляет 8,5 млн. кв. км, значительно превосходя территорию США, а население превышает 80 млн. человек. В то же время пять небольших республик Центральной Америки и Вест-Индии занимают от 26 до 74 тыс. кв. км каждая, а Панама и Коста-Рика имеют население, численность которого не достигает и полутора миллионов человек.
Чрезвычайно неоднороден этнический состав населения. В Аргентине, Уругвае, Чили, Коста-Рике преобладают уроженцы Европы и их потомки. В Мексике, Парагвае сохранилось значительное число индейцев. Они составляют основную часть населения в Перу, Боливии, Эквадоре, Гватемале. В ряде стран (Бразилия, Колумбия, Панама, Венесуэла, Куба) имеется много негров, а на Гаити, Ямайке и многих других островах Вест-Индии они преобладают среди населения.
228
Существенны различия -между государствами Латинской Америки и по уровню экономического развития. Большая их часть представляет собой аграрные страны, с экономикой, специализированной преимущественно на производстве различных видов сырья и продовольствия, предназначаемых главным образом для экспорта. Такие же страны, как Аргентина, Бразилия, Мексика, Чили, где наряду с сельским хозяйством существует довольно развитая промышленность, причем не только добывающая, но и обрабатывающая, следует считать аграрно-промышленными. Здесь сложился уже довольно многочисленный рабочий класс, ставший серьезной политической силой, укрепила свои позиции национальная буржуазия, большой остроты достигла классовая борьба.
При всех отмеченных различиях большинство стран Латинской Америки принадлежит к числу государств, «политически, формально самостоятельных, на деле же опутанных сетями финансовой и дипломатической зависимости» L Конечно, степень и формы этой зависимости различны, но она является фактором, оказывающим значительное влияние на развитие каждого из них.
Освободившись в начале XIX в. от испанского, португальского и французского колониального гнета, страны Латинской Америки, едва обретя политическую самостоятельность, попали под экономическое влияние иностранного, главным образом английского, капитала. С середины XIX в. значительно усилилась экспансия США, которые отторгли более половины территории Мексики, а в конце XIX — начале XX в. установили свой контроль над Кубой, захватили Пуэрто-Рико и часть Панамского перешейка. Вместе с тем американские монополии усилили свое проникновение в Латинскую Америку, особенно в центральноамериканские страны, Мексику и Вест-Индию. В начале XX в. между империалистами США и Англии разгорелась ожесточенная борьба за экономическое и политическое влияние в латиноамериканских странах. Она достигла особой остроты между первой и второй мировыми войнами, когда в эту конкурентную борьбу за источники сырья и рынки сбыта включились Германия, Япония и некоторые другие империалистические державы. В результате позиции английских монополий были значительно ослаблены, хотя к началу второй мировой войны их капиталовложения в Латинской Америке все же почти в полтора раза превосходили прямые капиталовложения США. За время войны соотношение сил изменилось в пользу американских империалистов.
Пользуясь тем, что в условиях второй мировой войны латиноамериканские страны были отрезаны от европейских и других
1 В. И. Л е н и н, Полное собр. соч., т. 27, стр. 383.
15 Заказ 35	229
рынков сбыта и источников снабжения, США усилили контроль над их внешней торговлей. Если -в 1939 г. на долю США приходилось 33% всего вывоза и 40% ввоза Латинской Америки, то уже в 1941 г. она выросла соответственно до 55 и 62%, в то время как доля Англии и других капиталистических стран значительно снизилась.
При помощи займов и других методов финансового закабаления, путем создания ряда морских и воздушных военных баз на территории Латинской Америки империалисты США еще больше подчинили своему контролю эти страны, рассматривая их как важнейший источник стратегических материалов и продовольствия.
После второй мировой войны экспансия американского империализма резко усилилась. Прямые капиталовложения США в Латинской Америке за 1946—1956 гг. увеличились с 3 млрд, до 7,4 млрд, долларов, т. е. почти в 2,5 раза, и составили около трети всех прямых инвестиций США за границей. Общая сумма частных капиталовложений США в латиноамериканских странах превысила в 1963 г. 12,3 млрд, долларов и вместе с государственными кредитами составила 3Д всех иностранных инвестиций.
’Вытеснив своих конкурентов, империалисты США беззастенчиво грабят латиноамериканские страны и практически почти монополизировали их сырьевые ресурсы. Они контролируют почти всю добычу кадмия, хрома, никеля, молибдена, ванадия, марганца, меди, свинца, цинка, бокситов, ртути, большую часть добычи железной руды, вольфрама и других металлов. Монополии США захватили ключевые позиции в латиноамериканской экономике'. Так, «Юнайтед фрут компани» не только владеет огромной территорией в ряде стран, но имеет собственный железнодорожный транспорт и торговый флот, предприятия по переработке сельскохозяйственной продукции, контролирует значительную часть экспорта центральноамериканских государств.
Господство американских монополий имеет губительные последствия для экономического развития стран Латинской Америки. Империалисты препятствуют их индустриализации. Экономика большинства латиноамериканских стран специализирована на прозводстве одной-двух сельскохозяйственных культур или видов сырья. Так, в странах Центральной Америки главной отраслью хозяйства является выращивание кофе и бананов, в Бразилии и Колумбии — кофе, в Доминиканской республике — сахарного тростника, в Венесуэле — добыча нефти, в Чили — меди, в Боливии — олова.
Американские монополии диктуют цены на сырье и сельскохозяйственные продукты, вывозимые из стран Латинской Америки, в зависимости от своих интересов сокращают закупки, что приводит к накоплению больших запасов продукции. В то же время правящие круги США всячески мешают развитию выгод-230
ной латиноамериканским отравам торговли с социалистическими государствами.
Империалисты усиленно поддерживают в странах Латинской Америки феодальные пережитки, базой которых является крупное землевладение. Более двух третей годной к обработке земли, лесных массивов и скота находятся в руках местных помещиков и иностранных компаний.
Господство иностранных монополий и сохранение феодальных пережитков не только тормозят экономическое развитие латиноамериканских стран, но и обусловливают отсталость, нищету, крайне низкий жизненный уровень их населения. Значительная часть трудящихся масс фактически лишена элементарных гражданских прав и подвержена неограниченному произволу господствующих классов. В большинстве латиноамериканских стран от 50 до 80% населения неграмотно.
Стремясь сохранить и упрочить свои позиции, империалисты США, действуя в союзе с наиболее реакционными силами Латинской Америки, стараются под флагом «борьбы с коммунизмом» подавить всякое антиимпериалистическое, демократическое и вообще сколько-нибудь прогрессивное движение, не останавливаясь перед самым грубым вмешательством во внутренние дела латиноамериканских стран вплоть до вооруженной интервенции.
Вслед за США страны Центральной Америки и Вест-Индии в декабре 1941 г. объявили войну державам «оси». В 1942 г. их примеру последовали Мексика и Бразилия, в 1943 г. — Боливия и Колумбия и лишь в 1945 г. — остальные латиноамериканские республики. Непосредственного участия в военных действиях страны Латинской Америки, кроме Мексики и Бразилии, пославших на фронт небольшие воинские подразделения, фактически не принимали. «Главным вкладом Латинской Америки в войну против мирового фашизма, — отмечает У. 3. Фостер, — было ее экономическое участие в этой войне» Г
Несмотря на то что в годы войны латиноамериканские страны были еще больше втянуты .в орбиту экономического, политического и военного влияния империализма США, борьба против фашизма, угрожавшего и народам Латинской Америки, сопровождалась здесь значительным ростом демократического движения и активизацией прогрессивных сил. Этот процесс нашел, в частности, свое выражение в глубокой симпатии к героическому советскому народу, принявшему на себя главный удар гитлеровских полчищ. «Великолепная «борьба, которую ведет Советская Армия против войск тоталитарных держав и которая решительно поддерживается всем народом Советского Союза, вызвала в Мексике, так же как и во всем мире, самый горячий энтузи
15*
1 У. 3. Фостер, Очерк политической истории Америки, стр. 621.
231
азм, —писал в январе 1943 г. президент Мексики Авила Камачо.— Я убежден, что вдохновляющая оборона Москвы, Ленинграда, Крыма .и Сталинграда «войдет в историю как одна из самых блестящих страниц настоящей войны»
Во всех странах Латинской Америки широко развернулось движение солидарности с СССР, охватившее различные слои населения. Настроения народных масс оказали известное влияние на политику правящих кругов большинства латиноамериканских стран, которые вынуждены были пойти на установление или восстановление дипломатических отношений с СССР.
Разгром фашизма, резкое обострение общего кризиса капитализма, победа народной революции в ряде стран Европы и Азии оказали огромное влияние на страны Латинской Америки. «Рабочий класс и другие демократические силы этих стран пытались с наступлением мира осуществить у себя на родине великие демократические цели, ради которых велась война... Хотя эти страны и не испытали непосредственно на себе тягот фашистской оккупации и не понесли больших потерь в людской оиле, тем не менее движение их народов было проникнуто революционным духом. Это движение было непосредственно направлено на свержение власти помещиков, крупного капитала и иностранного империализма»2. Оно усугублялось значительным снижением жизненного уровня народных масс в связи с войной.
В конце войны и в первые послевоенные годы под влиянием подъема демократического антиимпериалистического движения во многих странах Латинской Америки, где долгое время фактически отсутствовали гражданские свободы, были легализованы демократические партии, профсоюзы, прогрессивная печать, проведены президентские и парламентские выборы.
Важным показателем укрепления прогрессивных сил в этот период был -быстрый рост численности и влияния коммунистических партий Латинской Америки. К концу войны вышли из подполья, после многих лет нелегальной деятельности, компартии Бразилии, Аргентины, Венесуэлы, Эквадора и других стран. Коммунисты добились серьезных парламентских успехов. Если до войны они имели представителей лишь в парламентах Чили и Уругвая, то к 1947 г. завоевали парламентские мандаты уже в 12 латиноамериканских странах. В некоторых из них коммунисты вошли в состав правительств.
Встревоженные ростом демократического и национально-освободительного движения, иностранные империалисты и тесно связанные с ними силы латиноамериканской реакции поспешили
* «Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны», т. I, М., Госполитиздат, 1946, стр. 344—345.
8 У. 3. Ф о с т е р> Очерк политической истории Америки, стр. 635—636.
232
перейти .в наступление. Они -стремились разгромить демократические партии и организации, ликвидировать .прогрессивные преобразования, полностью восстановить реакционные порядки и привилегии иностранных монополий, изолировать страны Латинской Америки от социалистического мира. Начались массовые репрессии против демократических партий и профсоюзов, подавление стачек и других выступлений трудящихся.
Особую ненависть американских империалистов вызывала маленькая республика Гватемала, пример которой мог стать, по их мнению, заразительным для других латиноамериканских стран. После ряда неудачных попыток свергнуть демократическое правительство Арбенса США организовали в июне 1954 г. вооруженную интервенцию банды наемников против Гватемалы и поставили у власти реакционную клику американского агента Кастильо Армаса. Началась зверская расправа со сторонниками демократического режима. Американским монополиям и местным помещикам были возвращены конфискованные у них земли, предоставлены новые концессии и привилегии.
Агрессия американского империализма против Гватемалы вызвала кампанию протеста по всей Латинской Америке. Парламенты Чили, Аргентины и Уругвая официально осудили действия американских империалистов и выразили свою солидарность с демократическим правительством Арбенса.
Государственные перевороты и установление военных диктатур имели место и в ряде других стран Латинской Америки. В большинстве из них 'были запрещены коммунистические и другие демократические партии, а также прогрессивные организации. По указке империалистов США реакционные правительства Чили, Бразилии, Колумбии, Кубы, Венесуэлы и некоторых других стран разорвали в 1947—1952 гг. дипломатические отношения с СССР и другими социалистическими странами.
Усиливая свою экспансию в Латинской Америке, США стремились втянуть ее в сколачиваемый ими военно-политический блок. С этой целью они добились присоединения латиноамериканских стран к так называемому договору «о совместной обороне Западного полушария», подписанному в 1947 г. в Рио-де-Жанейро. В 1948 г. (на IX межамериканской конференции) была создана «Организация американских государств» (ОАГ), фактически контролируемая США. Конференция приняла реакционную «декларацию о защите демократии», направленную против демократического и антиимпериалистического движения народов Латинской Америки. К 1952 г. США навязали 12 латиноамериканским странам двусторонние военные соглашения.
Страх перед ростом национально-освободительного движения в Латинской Америке толкал американских империалистов на все новые агрессивные действия. Готовя интервенцию в Гватемалу, США под предлогом мнимой угрозы «политической це-233
лостности американских государств» со стороны «международного коммунизма» добились принятия X межамериканской конференцией в марте 1954 г. резолюции, способствовавшей и*х вмешательству во внутренние дела стран Латинской Америки.
Натиск сил империализма и реакции встретил решительное сопротивление народов Латинской Америки, усиливших национально-освободительное движение. Его мощь и размах в большой мере были обусловлены социально-экономическими и (политическими изменениями, происшедшими во время и после второй мировой войны. Значительное сокращение ввоза промышленных изделий и некоторое уменьшение притока иностранных капиталовложений в годы войны способствовали развитию собственной национальной промышленности в Аргентине, Бразилии, Мексике, Чили и других латиноамериканских странах. Этот процесс сопровождался быстрым ростом рабочего класса, а также укреплением позиций национальной буржуазии.
В таких условиях в Латинской Америке усилилась классовая борьба, особенно обострившаяся с конца 40 — начала 50-х годов в связи с ухудшением положения трудящихся, вызванным наступлением империализма и реакции. В ряде стран крестьянство поднялось на вооруженную борьбу за землю. Небывалого подъема достигла стачечная борьба рабочего класса, который наряду с экономическими требованиями стал все чаще выдвигать и общеполитические. Наибольший размах забастовочное движение приняло в Чили, Аргентине, Бразилии, где произошли массовые всеобщие стачки. Активно выступая в защиту национальных богатств от посягательств империалистов, требуя демократизации общественной и политической жизни, проведения самостоятельной политики, рабочий класс латиноамериканских стран все больше становится ведущей силой национально-освободительного движения.
В этом движении наряду с трудящимися массами участвует и национальная буржуазия, недовольная господством иностранного империализма в Латинской Америке. Она жизненно заинтересована в освобождении своих стран от империалистического гнета и создании необходимых условий для быстрого развития капиталистических отношений.
Подъем национально-освободительного движения привел во второй половине 50-х годов к падению ряда ненавистных народам Латинской Америки диктаторских режимов. В мае 1957 г. •народные массы свергли военную диктатуру Рохаса Пинильи в Колумбии. Поистине всенародный характер приняла в Венесуэле борьба против террористического режима Переса Хименеса. Она переросла в вооруженное восстание, увенчавшееся 23 января 1958 г. падением диктатуры.
Величайшей победой национально-освободительного движения в Латинской Америке явилось торжество народной револю-234
ции на Кубе. Начало ее восходит к событиям 26 июля 1953 г., когда горстка мужественных молодых патриотов во главе с национальным героем кубинского народа Фиделем Кастро .предприняла героическую попытку штурма казарм Монкада в г. Сантьяго. Это первое вооруженное выступление против кровавой диктатуры ставленника американских монополий Батисты оказалось безуспешным, но уже в декабре 1956 г. группа революционеров, возглавляемая Ф. Кастро, высадилась в восточной части острова и, пробившись с <боями в горы Сьерра-Маэстра. подняла знамя восстания.
Эта группа явилась ядром Повстанческой армии, которая
в течение двух лет при поддержке всего народа вела ожесточенную борьбу, расшатавшую прогнивший режим Батисты. Хотя США не скупились на финансовую и военную помощь, диктатура Батисты в начале 1959 г. пала под неудержимым натиском сил
революции.
Опираясь на поддержку широких масс, революционное правительство Кубы во главе «с Фиделем Кастро провело ломку прежнего государственного аппарата, предало суду соучастников варварских преступлений клики Батисты, осудило расовую дискриминацию, на деле предоставило народу всю полноту демократических прав и свобод. Была повышена заработная плата, снижена квартирная плата и проведен ряд других мер по улучшению материального положения народных масс.
Огромное значение имело проведение коренных социально-экономических преобразований: аграрной реформы, национализации крупной промышленности и предприятий иностранного капитала и др. Кубинское правительство установило дружественные отношения с СССР и другими социалистическими странами.
В процессе своего последующего развития народная революция на Кубе переросла в социалистическую.
Победа кубинской революции вызвала огромный энтузиазм во всей Латинской Америке и способствовала дальнейшему подъему освободительного движения. Поэтому ее с ненавистью встретили империалисты США, поставившие перед собой задачу любой ценой задушить революцию и восстановить на Кубе прежние порядки.
235
В апреле 1961 г. они попытались добиться своей цели, организовав вооруженную интервенцию против Кубы. Но кубинский народ дал решительный отпор интервентам и разгромил банды наемников американского империализма. Тогда США подвергли Кубу экономической блокаде и предприняли действия, направленные к тому, чтобы изолировать ее от других стран Латинской Америки, используя послушную Вашингтону Организацию американских государств.
Однако кубинский народ ответил на происки империалистов принятием Первой и Второй гаванских деклараций, в которых убедительно разоблачается агрессивная политика США. Несмотря на все ухищрения врагов, революционная Куба продолжает идти избранным ею путем. Ее пример оказывает сильное влияние на остальные латиноамериканские страны.
Кубинская революция является наглядным свидетельством того, что процесс распада колонильной системы империализма наряду с Азией и Африкой охватил также и Латинскую Америку. Это подтверждается и тем фактом, что за последние годы обрели национальную независимость некоторые американские колонии империалистических держав.
Так, в августе 1962 г. английское правительство вынуждено было предоставить независимость своим колониальным владениям в Вест-Индии: Ямайке, Тринидаду и Тобаго. В мае 1966 г. Британская Гвиана стала независимым государством Гвианой. Народ Пуэрто-Рико, которому США, фактически сохранив колониальный режим, предоставили в 1952 г. статус «свободно присоединившегося государства», ведет борьбу за подлинную независимость.
Начавшийся во второй половине 50-х годов подъем национал ьно-о-свободительного и демократического движения в Латинской Америке знаменует наступление нового этапа в развитии революционного процесса на этом континенте.
Кубинская революция, проведенные в ходе ее радикальные преобразования, провал попыток империалистов США задушить революционную Кубу наглядно и убедительно продемонстрировали способность народов Латинской Америки осуществить победоносную национально-освободительную революцию, возможность успешного решения ее исторических задач, а также бессилие империалистов и буржуазно-помещичьей олигархии в борьбе против народной революции. По своему характеру и международному значению кубинская революция, как революция нового типа, представляет качественно новое явление по сравнению с буржуазно-демократическими революциями 1910— 1917 гг. в Мексике и 1944—1954 гг. в Гватемале.
Разумеется, в различных странах Латинской Америки революционный процесс на его современном этапе протекает по-разному, отличаясь специфическими чертами, которые опреде-236
ляются особенностями исторического развития, 'Степенью зависимости от иностранного империализма и сохранения феодальных пережитков, уровнем экономического развития, характером политического режима и многими другими факторами. Конечно,, этот процесс отнюдь не представляет собой непрерывного поступательного движения. Победы и успехи сменяются отдельными поражениями и неудачами. На наступление революции ее враги отвечают контрнаступлением.
Пытаясь приспособиться к новой обстановке, империалисты меняют свою тактику. Не сумев сокрушить Кубу силой оружия, империалисты США прибегли к блокаде и изоляции ее от остальных латиноамериканских стран. В то же время они выдвинули программу «Союза ради прогресса», призванную предотвратить революцию в Латинской Америке посредством экономической «помощи» и умеренных буржуазных реформ. Убедившись вскоре в банкротстве этой политики, встретившей сопротивление как со стороны американских монополий, так и со стороны части господствующих классов Латинской Америки, правящие круги США в 1963—1964 гг. вновь перешли к методам открытой расправы с национально-освободительным движением и поддержки реакционных военных диктатур в латиноамериканских странах. Типичным примером бесцеремонного вмешательства американского империализма во внутренние дела этих стран служит вооруженная интервенция США в Доминиканскую республику (1965).
Несмотря на неравномерность развития, известные колебания, временные отступления, революционный процесс в Латинской Америке является необратимым и всеобщим, в той или иной, мере затронув все страны континента.
Национально-освободительное движение имеет на современном этапе четко выраженный антиимпериалистический и антифеодальный характер. Переплетаются и сливаются в единый поток борьба за землю, улучшение условий жизни трудящихся, демократизацию политического строя, национальный суверенитет, экономическую независимость, борьба против гнета иностранных монополий, за мир и разоружение и т. д. Активное участие рабочего класса, крестьянства, мелкой городской буржуазии, определенных кругов национальной буржуазии, интеллигенции, учащейся молодежи, патриотически настроенной части духовенства и армии обусловливает широкую социальную базу движения.
Распространение на Латинскую Америку всемирного процесса распада колониальной системы империализма нашло свое выражение не только в отпадении от капиталистической системы Кубы и усилении национально-освободительного движения в других латиноамериканских государствах (формально самостоятельных, фактически же экономически зависимых от империали-237
стических держав), но также в завоевании политической независимости некоторыми колониями.
Состоявшаяся в конце 1964 г. конференция марксистско-ленинских партий стран Латинской Америки в своем решении подчеркнула необходимость покончить с колониализмом на американском континенте. Она 'высказалась .в поддержку движения за независимость Пуэрто-Рико и Британской Гвианы, за автономию Мартиники, Гваделупы и Французской Гвианы, в поддержку национальных устремлений народов английских и голландских колоний в Карибском бассейне.
Народы Латинской Америки, в прошлом не раз с оружием в руках отстаивавшие свою свободу и независимость, ныне самоотверженно борются за национальный суверенитет, демократию, мир и прогресс. «Как бы грандиозна ни была эпопея борьбы за независимость Латинской Америки, какой бы героической ни была эта борьба,—'Говорится во второй Гаванской декларации, принятой народом Кубы 4 февраля 1962 года, — на долю нынешнего поколения латиноамериканцев выпала еще более грандиозная задача, имеющая величайшее значение для всего человечества. Потому что тогда борьба велась за освобождение от испанского колониального господства, от Испании, уже разваливающейся и оккупированной армиями Наполеона. Сейчас борьба за освобождение ведется против самой могущественной в мире империалистической метрополии, против ведущей державы мировой империалистической системы. Эта борьба окажет человечеству гораздо более важную услугу, чем это удалось сделать нашим предкам» Г
1 См.: Ф. Кастро, Речи и выступления 1961—1963 гг., М., 1963, стр. 810,
УКАЗАТЕЛЬ РЕКОМЕНДУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ (на русском языке)
К. Маркс, Восточный вопрос. — Революция в Испании. — Мадридская печать. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 10.
К. Маркс, Революционная Испания. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 10.
К. Маркс, Боливар-и-Понте. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 14.
К. Маркс, Интервенция в Мексике. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 15.
К. Маркс, Капитал, т. I. К. М а р к с и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 23.
К. Маркс, Хронологические выписки, III. В кн.: «Архив Маркса и Энгельса», т. VII, М., 1940.
Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 21.
Ф. Энгельс, О разложении феодализма и возникновении национальных государств. Там же.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Манифест коммунистической партии, Сочинения, т. 4.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Аякучо, Сочинения, т. 14.
В. И. Лени н, Империализм, как высшая стадия капитализма, Полное собр. соч., т. 27.
Источники
«Агрессия США на Кубе (1898—1912 гг.)», «Исторический архив», 1961, № 3.
«Записки солдата Берналя Диаза», ч. 1—2, Л., 1924—Л925.
«Из героического прошлого кубинского народа», «Международная жизнь», 1964, № 3.
Д. д е Ланда, Сообщение о делах в Юкатане, М. — Л., 1955.
X. М а р т и, Избранное, М., 1956.-
X. М а р т и, Североамериканские сцены, М., 1963.
«Открытие великой реки Амазонок». Хроники и документы XVI века о путешествиях Франсиско де Орельяны, М., 1963.
«Отношение России к началу войны Латинской Америки за независимость», «Исторический архив», 1962, № 3.
А. Пигафетта, Путешествие Магеллана, М., 1950.
«Прогрессивные мыслители Латинской Америки (XIX — начало XX в.)», М., 1965.
«Путешествия Христофора Колумба». Дневники, письма, документы, М., 1961.
У. Рэли, Открытие Гвианы, М., 4963.
239
«Хрестоматия по социально-экономической истории Европы в новое и новейшее время», М. — Л., 1929.
«Хрестоматия по истории средних веков», т. Ill, М., 1950.
«Хрестоматия по новой истории», т. I—II, М., 1963, 1965.
Научная и научно-популярная литература
Труды общего характера
М. С. Альперович, О характере и формах эксплуатации индейцев в американских колониях Испании (XVI—XVIII века), «Новая и новейшая история», 1957, № 2.
М. С. Альперович, Великая французская революция XVIII в. и испанские колонии в Америке, «Новая и новейшая история», 1965, № 1.
М. С. Альперович, В. И. Ермолаев, И. Р. Лаврецкий, С. И. Семенов, Об освободительной войне испанских колоний в Америке (1810—1826), «Вопросы истории», 1956, № 11.
М. Андрэ, Подлинное приключение Христофора Колумба, М.— Л., 1928.
Н. Н. Болховитинов, К вопросу об угрозе интервенции Священного союза в Латинскую Америку, «Новая и новейшая история», 1957, № 3.
Н. Н. Болховитинов, Доктрина Монро. Происхождение и характер, М., 1959.
«Война за независимость в Латинской Америке (1810—1826)», М., 1964.
«Всемирная история», т. VI, М., 1959, гл. VIII.
А.	Д е б е р л ь, История Южной Америки от завоевания до нашего времени, Спб., 1899.
В.	И. Ермолаев, Некоторые вопросы освободительной борьбы американских колоний Испании и Португалии, «Новая и новейшая история», 1960, № 3.
Л. И. Зубок, Империалистическая политика США в странах Караибского бассейна, 1900—1939, М. — Л., 1948.
Р. В. Кинжалов, Искусство древней Америки, М., 1962.
Н. В. Королев, Страны Латинской Америки в международных отношениях (1898—1962 гг.), Кишинев, 1962.
«Культура индейцев. Вклад коренного населения Америки в мировую культуру», М., 1963.
И. Лаврецкий, Тень Ватикана над Латинской Америкой, М., 1961.
«Латинская Америка в прошлом и настоящем», М., 1960.
И. П. М а г и д о в и ч, Очерки по истории географических открытий, М., 1957.
И. П. М а г и д о в и ч, История открытия и исследования Центральной и Южной Америки, М., 1965.
И. М. Майский, Испания 1808—1917. Исторический очерк, М., 1957.
В.	М. М и р о ш е в с к и й, Освободительные движения в американских колониях Испании от их завоевания до войны за независимость (1492—1810 гг.), М. — Л., 1946.
«Народы Америки», т. II, М., 1959.
«Нации Латинской Америки. Формирование. Развитие», М., 1964.
А. Н у н ь е с Хименес, Империя янки — враг Латинской Америки, М., 1962.
Л. Ю. Слезкин, Россия и война за независимость в Испанской Америке, М., 1964.
А.	Б. То м а с, История Латинской Америки, М., 1960.
Д. Фиске, Открытие Америки, т I—II, М., 1892—1893.
У. 3. Фостер, Очерк политической истории Америки, М., 1955.
У. 3. Фостер, Революция 1810—1826 годов в Латинской Америке, «Вопросы истории», 1961, № 5.
240
В.	Хаген, Их призвала Южная Америка, М., 1961.
Д. Цукерник, Как была открыта Америка, «Новый мир», 1962, № 12.
Л. А. Ш у р, Россия и Латинская Америка, М., 1964.
Аргентина
«Очерки истории Аргентины», М., 1961.
Ф. Р. П и н т о с, Л. Сала, О некоторых предпосылках и противоречиях освободительной революции на Рио-де-ла-Плате, «Новая и новейшая история», 1961, № 4.
Боливия
Р. Руис Гонсалес, Боливия — Прометей Анд, М., 1963.
Бразилия
«Бразилия (экономика, политика, культура)», М., 1963.
«Очерки истории Бразилии», М., 1962.
Р. П о м б у, История Бразилии, М., 1962.
А. М. Хазанов, К вопросу о негритянском государстве Палмарес в Бразилии, «Новая и новейшая история», 1958, № 2.
Гаити
Л. Ю. Слезкин, Революция негров-рабов на острове Сан-Доминго (Гаити) в 1791 —1803 гг., «Ученые записки по новой и новейшей истории», вып. II, М, 1956.
Куба
Л. С. Владимиров, Дипломатия США в период американо-испанской войны 1898 г., М., 1957.
А. М. Зорина, Из героического прошлого кубинского народа, М., 1961.
«Куба. Историко-этнографические очерки», М, 1961.
А.	Нуньес Хименес, Республика Куба. Исторический очерк, М., 1963.
Э. Роиг де Леучсенринг, Хосе Марти — антиимпериалист, М., 1962.
Л. Ю. Слезкин, Испано-американская война 1898 года, М., 1956.
Ф. С. Ф о н е р, История Кубы и ее отношений с США, т. 1—2, М., 1963—1964.
Мексика
М. С. Альперович, Война за независимость Мексики (1810—1824), М„ 1964.
А. Б. Беленький, Разгром мексиканским народом иностранной интервенции (1861 —1867), М., 1959.
Д. В а й я н, История ацтеков, М., 1949.
А.	Вольский, История мексиканских революций, М. — Л., 1928.
В.	Гюго, Война в Мексике. Президенту Мексиканской республики, Собр. соч., т. 15, М., 1956.
Г. И. Иванов, Народные восстания в Мексике во второй половине XVII века, «Новая и новейшая история», 1964, № 1.
Ю. В. Кнорозов, Письменность индейцев майя, М.—Л., 1963.
М. К о р-т, Мексиканская экспедиция, 1862—63 гг. Б. г.
«Очерки новой и новейшей истории Мексики», М., 1960.
Г. Паркс, История Мексики, М., 1949.
Н. В. Потоков а, Агрессия США против Мексики, 1846—1848, М., 1962.
241
В. Прескотт, Завоевание Мехики, т. 1—2, Спб., 1885—1886.
М. X и л ь, Наши добрые соседи, М., 1959.
И. Ш е р р, Трагедия в Мексике, Спб., 1874.
Панама
С.	А. Гонионский, История панамской «революции», М., 1958.
Эквадор
«Эквадор. Историко-этнографические очерки», М., 1963.
Биографические очерки
Ж. А м а д у, Кастро Алвес, М., 1963.
Л. И. В и з е н, Хосе Марти, М., 1964.
Ст. Вольский, Пизарро, М., 1935.
К И. К у н и н, ЛАагеллан, М., 1940.
К. И. К у н и н, Васко да Гама, М., 1947.
И. Лаврецкий, Боливар, М., 1960.
И. Л а в р е ц к и й, Миранда, М., 1965.
Ф. Маршалл и Д. Крэйн, Боливар, М., 1944.
В.	Мирошевский, Хосе Гаспар Франсиа — вождь парагвайской революционной демократии (1814—1840), «Вопросы истории», 1946, № 4.
С.	С. Михайлов, Артигас -и его значение в истории Уругвая, «Новая и новейшая история», 1965, № 1.
С. Э. Моррисон, Христофор Колумб, мореплаватель, М., 1958.
Ф. Р. П и н т о с, Хосе Артигас, М., 1964.
Г. И. Р е в з и н, Колумб, М., 1947.
В.	Суворова, Южноамериканский Вашингтон (Жизнь и деятельность С. Боливара, освободителя Южной Америки), Спб., 1903.
С.	Цвейг, Подвиг Магеллана, М., 1956.
С.	Цвейг, Америго. Повесть об одной исторической ошибке, М., 1960.
Художественная литература
К. А л ь в е с, Стихи, М., 1958.
В.	Бласко Ибаньес, В поисках Великого Хана (Христофор Колумб), Избранные произведения, т. Ill, М. — Л., 1959.
А. Виноградов, Черный консул, М., 1956.
А. 3 е г е р с, Карибские рассказы, М., 1963.
Р. В. Кинжалов и А. М. Белов, Падение Теночтитлана, Л., 1956.
А.	Коробицин, Хуан Маркадо — мститель из Техаса, М., 1962.
X. Мар мол ь, Амалия, М., 1961.
Я- С в е т, Последний Инка, М., 1964.
В.	Снегирев, Конкистадоры. Историческая хроника XVI столетия, М., 1936.
X. X. Фернандес де Лис ар ди, Перикильо Сарньенто, М. — Л., 1964.
Р. Хаггард, Дочь Монтесумы, М., 1964.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие................................................3
Глава 1. Европейское завоевание и колонизация Латинской Америки (конец XV—XVIII вв.)................................6
Глава 2. Освободительное движение колониального периода 28
Глава 3. Революция негров-рабов Сан-Доминго (Гаити) в 1791—1804 гг...............................................37
Глава 4. Начало освободительной войны испанских колоний (1810—1815 гг.)............................................59
Глава 5. Завершение войны за независимость и ликвидация испанского владычества на американскОхМ континенте (1816—1826 гг.)......................................98
Глава 6. Освободительное движение в Бразилии .... 134
Глава 7. Политика великих держав по отношению к войне за независимость в Латинской Америке .... 151
Глава 8. Агрессия США и европейских государств против стран Латинской Америки во второй трети XIX века 168
Глава 9. Освободительная борьба кубинского народа в конце XIX в..................................................198
Глава 10. Панамская «революция»	1903 г................. 220*
Заключение...............................................227
Указатель рекомендуемой	литературы.......................239
Моисей Самуилович, Альперович Лев Юрьевич Слезкин
ОБРАЗОВАНИЕ НЕЗАВИСИМЫХ ГОСУДАРСТВ В ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКЕ (1804-1903)
Редактор В. Е. Степанова
Редактор карт О. В. Пащенко
Художник И. Н. Вахлин
Художественный редактор Б. Л. Николаев Технический редактор Т. Н. Зыкина Корректор Г. К. Храпова
Сдано в .набор 25/ХП 1965 г. Подписано к печати 17/VI 1966 г. бОхЭО'/ю. Печ. л. 15,25. Уч.-изд. л. 15,33.	Тираж 25 тыс. экз.
(Тем. пл. 1966 г. № 200V А 15301.
Издательство «Просвещение» Комитета по печати при Совете Министров РСФСР.
Москва, 3-й проезд Марьиной рощи, 41.
Типография № 1 Управления по печати Исполкома Моссовета. Москва, ул. Макарен* ко, 5/16. Заказ № 35.
Цена без переплета 41 коп., переплет 18 коп.