Текст
1ГСТОУН
ЗАКУЛИСНАЯ
И С Т О Р И Я
ВОЙНЫ
КОР Е Е
И. СТОУН
ЗАКУЛИСНАЯ ИСТОРИЯ
ВОЙНЫ В КОРЕЕ
Перевод с английского
И. БОРОНОС, Н. ЛОСЕВОЙ,
Д. КУНИНОЙ и Н. ЯКОВЛЕВОЙ
Вступительная статья
В. МАЧАВАРИАНИ
и * л
ИЗДАТЕЛЬСТВО
ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Москва, 1953
1. Р. ЗТт’Е
ТНЕ НЮБЕЫ Н13Т.0КУ
ОР ТНЕ КОКЕАЫ №АК
.\Е\У УОКК
1952
Тираж настоящего изданий
предназначен для
научных библиотек
\
ВСТУПИТЕЛЬНАЯ (СТАТЬЯ
На протяжении более чем трех лет корейский вопрос
Находится в центре внимания мировой общественности.
Народы всего мира.осудили интервенцию США в Корее
и подняли свой голос за ее немедленное прекращение, за
окончательное мирное урегулирование всего корейского
вопроса. Борьбу за прекращение войны в Корее мировая
общественность рассматривала как крупнейший шаг на
пути к мирному урегулированию международных разно¬
гласий, как важную часть борьбы за сохранение мира во
всем мире.
Трезвые голоса, осуждающие войну в Корее и крити¬
кующие американскую политику на Дальнем Востоке,
все громче раздаются и в самих Соединенных Штатах.
Эти настроения американской общественности нашли
свое отражение в книге известного американского либе¬
рального журналиста и публициста И. Ф. Стоуна «Заку¬
лисная история войны в Корее», которая вышла в Нью-
Йорке в 1952 году и вызвала большой интерес как в
США, так и в других странах. В русском переводе книга
издается с небольшими сокращениями за счет отдельных
мест, не представляющих интереса для советского чи¬
тателя.
В июне 1950 года американские империалисты с
помощью империалистов Англии и Франции развязали
агрессивную, захватническую войну в Корее. Стремясь
ввести в заблуждение общественное мнение, правитель¬
ство США сфабриковало насквозь лживую и клеветни¬
ческую официальную версию о возникновении войны в
Корее, о ее ходе, характере и целях.
Согласно этой версии, война в Корее возникла будто
бы в результате агрессии Корейской Народно-Демокра¬
тической Республики, в то время как интервенция амери-
з
канских вооруженных сил в Корее была изображена «по¬
лицейской акцией» Объединенных Наций, предпринятой
ими в целях защиты Южной Кореи и восстановления
порядка.
В действительности, как известно, Корейская Народно-
Демократическая Республика всегда стояла на пози¬
циях мирного объединения всей страны и неоднократно
проявляла инициативу в этом вопросе. Незадолго до нача¬
ла войны, 7 июня 1950 года, Единый демократический
отечественный фронт Кореи, выражая чаяния всего ко¬
рейского народа, вновь выступил с предложением о мир¬
ном объединении страны. Девятнадцатого июня Прези¬
диум Верховного Народного собрания Корейской Народно-
Демократической Республики предложил так называе¬
мому национальному собранию Южной Кореи осуще¬
ствить мирное объединение Кореи путем слияния Верхов¬
ного Народного собрания и национального собрания
Южной Кореи в единый законодательный орган всей Ко¬
реи и проведения по всей стране всеобщих выборов.
Предательская лисынмановская клика, вопреки стрем¬
лениям и пожеланиям народа Южной Кореи, отвергла
эти предложения, запретила общественным и политиче¬
ским организациям Южной Кореи вести переговоры по
вопросу о мирном объединении страны, а делегатов Еди¬
ного демократического фронта, прибывших в Южную
Корею для переговоров, арестовала и подвергла пыткам.
В Южной Корее росло недовольство антинародной
политикой Ли Сын Мана. На выборах в национальное
собрание Южной Кореи 30 мая 1950 года, несмотря на
преследования и террор, в условиях которых проводились
выборы, 70 процентов кандидатов, выдвинутых кликой
Ли Сын Мана, было забаллотировано. Южнокорейский
режим оказался накануне полного краха. Ли Сын Ман
искал спасения на путях междоусобной войны, рассчи¬
тывая на военную помощь Соединенных Штатов.
Это полностью соответствовало планам американских
империалистов. Превратив Южную Корею в свою коло¬
нию, они стремились теперь захватить целиком всю
Корею, использовав ее в своей агрессивной политике на
Дальнем Востоке.
Подготовка к вторжению в Северную Корею велась
задолго до его начала. Об этом свидетельствуют докумен¬
ты секретного архива Ли Сын Мана, захваченные
4
корейской Народной армией при освобождении Сеула в
июне 1950 года.
В письме Ли Сын Мана своему «особому представи¬
телю» в США Чо Бен Оку, датированном 10 апреля
1949 года, говорилось:
«Я полагаю, что вы должны откровенно, но строго
конфиденциально обсудить эту ситуацию с высокопо¬
ставленными официальными представителями ООН и
США. В строго конфиденциальном порядке сообщите им
о наших планах объединения Севера и Юга. По существу
мы готовы к объединению в настоящее время во всех
отношениях, за исключением одного: нам недостает
оружия и снаряжения...»
В секретном письме Ли Сын Мана от 30 сентября
1949 года своему советнику, американцу Роберту Оли¬
веру, говорится:
«Я уверен в том, что именно нынешний момент яв¬
ляется в психологическом отношении наиболее удобным
для проведения агрессивной политики... Мы должны за¬
гнать отряд кимирсеновцев в горы, чтобы они там умер¬
ли от голода. Тогда нашей линией обороны будут реки
Тумынцзян и Ялуцзян».
Для достижения этих преступных целей был состав¬
лен «План стратегических действий и похода на Север».
Для этого похода и просил Ли Сын Ман оружия у Со¬
единенных Штатов.
Как видно из обращения главы правительства Ко¬
рейской Народно-Демократической Республики Ким Ир
Оена к корейскому* народу, армии и партизанам 11 октяб¬
ря 1950 года, «правительство... получив в начале мая
1950 года достоверную информацию о готовящемся со
стороны Южной Кореи вторжении, имело возможность
своевременно предпринять меры для его отражения». Ко¬
рейская Народная армия при поддержке партизан в Юж¬
ной Корее нанесла сокрушительные удары вторгшемуся
противнику и, приветствуемая всем корейским народом,
предприняла победоносный освободительный поход на юг.
Насквозь прогнивший лисынмановский режим начал раз¬
валиваться при первых же ударах, и его американские
хозяева ускорили военное вмешательство.
Вся мощь американской пропагандистской машины
была пущена в ход для того, чтобы скрыть от американ¬
ского народа правду о войне в Корее, навязать ему
5
свою лживую официальную версию, чтобы дезориентиро¬
вать американский народ, парализовать его волю к
борьбе за мир и втянуть в новую мировую войну.
Значительная часть американской общественности
на первых порах поддалась этой пропаганде.
И. Ф. Стоун вначале также стал жертвой официаль¬
ной пропаганды и первое время освещал события в Ко¬
рее с этой позиции. Однако вскоре все в большей мере
стала проявляться ее противоречивость и фальшь. Это
обстоятельство привлекло внимание Стоуна, и он занялся
изучением и исследованием официальных материалов,
связанных с войной в Корее. В процессе исследования
для него стала очевидной истинная роль США в корей¬
ских событиях. Стоун понял также, что за ложью офи¬
циальной пропаганды скрывается величайшая опасность
для американского народа, для всего человечества. На
основании своих исследований он написал книгу «Заку-
лисна'я история войны в Корее», ставя себе целью от¬
крыть глаза американскому народу.
К сожалению, Стоун ограничил свои исследования
рамками официальных американских документов и доку¬
ментов ООН, сводками военного ведомства и сообщени¬
ями буржуазных корреспондентов, считая, что лишь та¬
ким путем сможет сделать свою книгу убедительной для
тех, кто «принял официальную версию».
В результате в книге Стоуна -не нашли отражения
важнейшие документы, вскрывающие истинную картину
возникновения войны в Корее, в частности документы^
обнаруженные в архивах лисынмановского правитель¬
ства. Это, безусловно, снижает ценность его книги. Одна¬
ко, несмотря на этот пробел и некоторые другие недо¬
статки, книга Стоуна представляет значительный интерес
для советского читателя. Книга Стоуна, разоблачающая
роль американского империализма в Корее и написанная
человеком, стоящим на буржуазных позициях, верившим
вначале в то, что действия США в Корее оправданы, По¬
казывает, какие глубокие перемены в настроениях про¬
исходят в настоящее время в среде американской обще¬
ственности в вопросе об отношении к войне в Корее и к
войне вообще, ко всей внешней политике американского
империализма.
При издании этой книги Стоун встретился с поч?й
непреодолимыми препятствиями. Издатели в США и
б
Англии наотрез отказывались от нее, боясь «нажить
неприятности». Прошло много месяцев, прежде чем
небольшой либеральный журнал в Нью-Йорке взялся
за ее издание; книга вышла в свет в 1952 году.
Стоун приводит в книге факты и официальные мате¬
риалы, показывающие, что война в Корее входила в
планы американских правящих кругов и клики Ли Сын
Мана. Война в Корее разрешала много политических
проблем в антикоммунистическом лагере, пишет Стоун.
В числе этих проблем, Ъо мнению Стоуна, были: ока¬
зание поддержки находившимся на грани окончательного
краха режимам Ли Сын Мана в Южной Корее и Чан
Кай-ши на Тайване, оккупация Тайваня и продление на
неопределенный срок оккупации Японии, создание на
Дальнем Востоке плацдарма для войны против Китая и
Советского Союза, распространение в полном объеме
политики «сдерживания» на страны Азии.
Война в Корее, по мнению Стоуна, давала США
предлог и дальше препятствовать допущению Китайской
Народной Республики в ООН, облегчала заключение
сепаратного, чреватого новой войной, «мирного» дого¬
вора, а также агрессивного военного' договора с
Японией. Она давала толчок для усиления гонки во¬
оружений в странах Атлантического блока для кампании
за перевооружение Германии и Японии, для дальнейшей
милитаризации экономики США и роста правительствен¬
ных военных заказов американским промышленникам.
«Корея была благословением. Какая-то «Корея» все
равно должна была возникнуть в том или другом месте
земного шара»,— заявил командующий американской 8-й
армией генерал Ван Флит в беседе с филиппинской де¬
легацией в январе 1952 года.
«В этом примитивном признании — ключ к закулис¬
ной истории корейской войны»,— заключает Стоун.
Стоун приводит множество фактов, документов и за¬
явлений официальных представителей США и Южной
Кореи, прямо свидетельствующих об агрессивных наме¬
рениях и действиях лисынмановцев и их американских
хозяев. Приводится, в частности, признание видного пред¬
ставителя штаба Макартура (которое впоследствии пы¬
тались изобразить как «ошибочное»), заявившего через
7
восемь часов после начала военных действий личному
биографу Макартура, писателю Гантеру, находившемуся
в то время в ставке Макартура, что, по полученному им
только что из штаба сообщению, «южнокорейцы напали
на Северную Корею».
Анализ документов и фактов неумолимо подводит ав¬
тора к заключению, что война в Корее была задумана и
развязана правящими кругами США и их пособниками в
Южной Корее.
Однако Стоун не до конца последователен в своих
рассуждениях, допуская как одно из объяснений возник¬
новения войны в Корее возможность того, что корейская
Народная армия, учитывая агрессивные планы южноко¬
рейского режима и поощренная заявлениями США об'их
намерении не вмешиваться в гражданскую войну в
Корее, первая перешла 38-ю параллель. Такое предпо¬
ложение полностью расходится с общеизвестными фак¬
тами, в том числе и с теми, которые приводит сам Стоун,
и противоречит его же выводам о том, что Корейская
Народно-Демократическая Республика не была ни заин¬
тересована во вторжении в Южную Корею, ни подготов¬
лена к нему.
Боясь суда своей и мировой общественности, амери¬
канские империалисты пытались прикрыть свою агрес¬
сию флагом ООН.
Стоун яркими фактами иллюстрирует то обстоятель¬
ство, что правительство США, добиваясь от ООН одобре¬
ния своего военного вмешательства в гражданскую войну
в Корее, прибегало к различным махинациям, к прямому
нарушению Устава ООН, к фальсификации документов
и нажиму на зависимые от них в экономическом отно¬
шении страны.
Так, США представили Совету Безопасности фальси¬
фицированный текст телеграммы своего посла в Корее и
на ее основании потребовали обвинить Корейскую На¬
родно-Демократическую Республику в агрессии. Они по¬
ставили Организацию Объединенных Наций перед совер¬
шившимся фактом, начав вооруженное вмешательство
еще до того, как оно было незаконно санкционировано
Советом Безопасности.
Стоун показывает, что позиция Организации Объеди¬
ненных Наций сводилась к поспешному и покорному
одобрению односторонних действий США.
8
Навязанные Соединенными Штатами Совету Безопас¬
ности резолюции по корейскому вопросу, принятые в на¬
рушение Устава и в отсутствие двух постоянных членов
Совета Безопасности, а также без приглашения заинтере¬
сованной стороны, являются незаконными как по суще¬
ству, так и по форме.
На ряде фактов Стоун показывает, как Организация
Объединенных Наций продолжала и в дальнейшем
(в вопросе о переходе 38-й параллели, в вопросе о приня¬
тии позорной резолюции, объявляющей Китайскую Народ¬
ную Республику агрессором, а также и в других вопросах)
играть роль послушного орудия США. Он показывает
далее, что союзники США в Корее, предоставившие Ма-
картуру, верховному главнокомандующему «вооружен¬
ными силами ООН», неограниченные полномочия и по¬
пустительствовавшие ему, должны полностью разделить
с ним ответственность за действия США в Корее.
В октябре 1950 года, в результате временных неудач
корейской Народной армии, войска ООН подошли к 38-й
параллели. Дальнейшее продвижение в глубь Северной
Кореи создавало опасность для Китая и грозило новыми
международными осложнениями. Во всем мире усилились
стремления прекратить войну и урегулировать конфликт
путем переговоров. Настроения в пользу прекращения
кровопролития стали возникать и среди союзников США,
начавших обсуждение вопроса о том, следует ли войскам
ООН пересекать 38-ю параллель.
Однако США не стали дожидаться решения ООН.
Макартур с санкции Трумэна пересек 38-ю параллель и
стал продвигаться к китайской границе.
Из материалов, приведенных Стоуном, наглядно вид¬
но, к каким провокационным методам прибегали амери¬
канское военное командование и правительство США,
чтобы не допустить мирного урегулирования в Корее,
осложнить международную обстановку и расширить
войну на Дальнем Востоке.
Макартур грозил Китаю войной, совершал прово¬
кационные налеты на пограничные районы, подвергал
обстрелу территорию Китая, угрожая его национальной
безопасности. Макартур призывал оказывать «вооружен¬
ное сопротивление коммунизму повсюду в Азии». Стоу№
9
предупреждает, что подобная, политика грозит привести
к расширению конфликта, к возникновению третьей ми-
рОЕОЙ ВОЙНЫ.
Китайский народ не мог не считаться с угрозой безо¬
пасности своей родины в связи с приближением к грани¬
цам Китая вооруженных сил США, в особенности учиты¬
вая враждебную позицию, занимаемую США в Бопросе
о Тайване, оказание военной помощи бандам Чан Кай-ши,
угрозы государственных деятелей США по адресу Китая
и налеты на китайскую территорию. Не мог он оставаться
безучастным и к судьбе братского народа Кореи, героине-'
ские сыны которого самоотверженно сражались вместе
с китайским народом в тяжелые годы его борьбы за свое
освобождение.
Китайское правительство неоднократно делало преду¬
преждения американскому правительству. Десятого ок¬
тября 1950 года министерство иностранных дел Китая
заявило, что Китай не может остаться равнодушным
в связи с той обстановкой, которая возникла в результате
вторжения в Корею Соединенных Штатов и их сообщни¬
ков и перед лицом угрозы расширения войны. В Китае
началось массовое движение в защиту Кореи. Лучшие
сыны китайского народа добровольцами с оружием в ру¬
ках шли на помощь корейскому народу.
В конце ноября корейская Народная армия, перегруп¬
пировав свои силы, совместно с частями китайских народ¬
ных добровольцев сорвала наступление Макартура,
перешла в контрнаступление, разгромила противника
и погнала его на юг. Американские интервенты, не вняв¬
шие своевременно предупреждениям китайского прави¬
тельства, завопили об «агрессии» Китая. Одновременно
среди правящих кругов США усилились призывы начать
неограниченную войну против Китайской Народной
Республики. В США велась разнузданная, шовинистиче¬
ская кампания. Трумэн угрожал применением атомной
бомбы. Видный лидер республиканцев Гарольд Стассен
выступил с требованием о предоставлении Макартуру
полномочий на использование всех военных средств про¬
тив Китая.
Стоун разоблачает несостоятельность американских
утверждений об «агрессии» Китайской Народной Респуб¬
лики в Корее. «Пусть американцы хотя бы на минуту за¬
думаются над тем, как бы они реагировали, если бы армйи
Ю
другой великой д'ержавы прибыли из-за моря и начали
громить дружественную США Мексику, бомбардировать
города, граничащие с Техасом, а возглавлял бы эти армии
генерал, угрожавший начать войну против самих Соеди¬
ненных Штатов...»
Стоун развивает мысль о том, что Макартур в конце
1950 и начале 1951 года шел на всевозможные ухищре¬
ния и махинации с целью представить действия китайских
народных добровольцев как агрессию Китайской Народ¬
ной Республики против Объединенных Наций. Это дела¬
лось с целью протащить в ООН резолюцию, объявляющую
народный Китай агрессором, и добиться санкции амери¬
канского правительства и союзников США на военные
действия против Китайской Народной Республики. Одна¬
ко, обосновывая эту совершенно правильную мысль,
Стоун ошибочно утверждает, что отступление вооружен¬
ных сил ООН после 1 декабря 1950 года не было вынуж¬
денным и представляло собой лишь хитроумный маневр
Макартура, преуменьшая тем самым значение поражения,
которое было нанесено войскам ООН корейской Народной
армией и частями китайских народных добровольцев.
Американское командование вело военные действия
с исключительной жестокостью, нарушая международ¬
ные правила ведения войны, осуществляя варварскую
политику «выжженной земли», сжигая дотла — операции
«насыщения напалмом» — мирные города и села. Это
истребление мирных жителей американское командование
цинично называет «Операция «Убийца».
Стоун приводит высказывания бывшего начальника
американской стратегической авиации на Дальнем Вос¬
токе генерала О’Доннелла в сенатской комиссии 25 июня
1951 года. Как заявил О’Доннелл, перед американской
авиацией стояла задача стереть с лица земли мирные го¬
рода и села Кореи в расчете на то, что таким путем
удастся терроризировать корейский народ и вынудить его
прекратить борьбу.
Стоун описывает бесчеловечный налет американских
«летающих крепостей» на мирный город Синыйчжу у реки
Ялуцзян, во время которого, согласно донесению амери¬
канских военно-воздушных сил, город был почти пол¬
ностью уничтожен.
11
В начале 1952 года, когда книга Стоуна уже находи¬
лась в печати, человечество узнало о новых, еще более
жестоких и преступных методах ведения войны американ¬
ским командованием, начавшим широкое применение бак¬
териологического оружия против мирного населения Се¬
верной Кореи и Северо-Восточного Китая, о бесчеловеч¬
ных расправах над военнопленными.
Вместе с тем правительство США продолжает отка¬
зываться ратифицировать Женевский протокол 1925 года
о запрещении химической и бактериологической войны, а
также принять на себя какие-либо обязательства, запре¬
щающие применение оружия массового уничтожения.
Однако сломить дух корейского народа не удалось.
Неся огромные жертвы, терпя невыразимые лишения, ко¬
рейский народ 'Проявлял чудеса стойкости и героизма.
С помощью китайского народа он мобилизовал все свои
силы на борьбу с врагом, полный веры в правоту и непо¬
бедимость своего дела.
По мере того как по вине правящих кругов США война
в Корее затягивалась, а широко разрекламированные на¬
ступления терпели провал за провалом, по мере роста
числа жертв, по мере разоблачения захватнических це¬
лей и зверств американских агрессоров во всем мире
росло возмущение преступной политикой США и стремле¬
ние к прекращению военных действий.
Миролюбивая политика Советского Союза и Китай¬
ской Народной Республики, стремление Корейской На¬
родно-Демократической Республики положить конец кро¬
вопролитию и растущие антивоенные настроения среди
мировой общественности создавали благоприятные усло¬
вия для начала переговоров о перемирии. Но в Вашинг¬
тоне, как пишет Стоун, ощущали панический страх перед
установлением мира. США делали все возможное, чтобы
не допустить прекращения военных действий.
Выступление по радио представителя СССР в ООН
23 июня 1951 года с предложением начать переговоры о
перемирии, вызвавшее одобрительные отклики во всем
мире, было встречено американскими правящими кругами
с нескрываемой враждебностью. Трумэн, государственный
секретарь Ачесон, министр обороны Маршалл и ряд дру¬
гих государственных и политических деятелей США вы¬
ступили с речами, в которых объявили советские предло¬
жения «коварным маневром», «пропагандой» и призывали
12
не ослаблять военных усилий. Видный лидер республи¬
канцев, бывший кандидат в президенты и известный реак¬
ционер Томас Дьюи истошно кричал: «Всякий раз когда
Советский Союз делает шаг в сторону мира... я пугаюсь».
В американском конгрессе произносились провокационные
речи. Американская печать предсказывала неизбежность
провала переговоров.
Вынужденные под давлением общественного мнения
все же согласиться на ведение переговоров, США перед
началом переговоров, как бы боясь, чтобы «мир не насту¬
пил как-нибудь нечаянно», настояли на продолжении
военных действий до тех пор, пока все вопросы, подлежа¬
щие обсуждению на переговорах, не будут разрешены.
Стоун на многочисленных фактах показывает, как с са¬
мого начала и на всем протяжении переговоров амери¬
канское командование стремилось осложнить, затянуть и
сорвать их.
В ноябре 1951 года, в результате уступок корейско-
китайской стороны по вопросу о линии перемирия, пере¬
говоры значительно продвинулись вперед. Корейско-ки¬
тайское командование предложило прекратить военные
действия как только соглашение о линии перемирия будет
достигнуто. Среди американских солдат распространи¬
лись слухи о скором мире. На фронте стихийно замолкала
стрельба. Однако американское командование отказалось
прекратить военные действия и создало новые осложне¬
ния в переговорам. Эти действия американского командо¬
вания вызвали волну недовольства и критики среди аме¬
риканской общественности и солдат на фронте. Для того
чтобы отвлечь внимание общественности от вопроса о
мире, американское командование выдвинуло клеветни¬
ческое обвинение против корейской Народной армии и
китайских народных добровольцев, будто они зверски об¬
ращаются с военнопленными американскими солдатами.
Путем сопоставления и анализа документальных материа¬
лов Стоун доказывает лживость и провокационный харак¬
тер этих обвинений.
Подобную кдевету американская печать распростра¬
няла и в дальнейшем, в связи с обменом больными
и ранеными военнопленными, пытаясь осложнить урегу¬
лирование вопроса о военнопленных в целом.
Анализируя ход военных операций американских
вооруженных сил в Корее, Стоун пришел к выводу, что
13
военные операции на суше и в воздухе зашли в тупик.
Мировая общественность все более убеждалась, что по¬
литика силы в отношении Кореи потерпела крах, что
продолжение военных действий со стороны американского
командования было бессмысленной бойней. Цинично
звучит высказывание американского генерала Ван Флита,
пытавшегося оправдать продолжение военных действий
необходимостью тренировки американских войск для буду¬
щих войн. «Нам в США говорили, — пишет Стоун, — что
американцы гибнут в Корее ради отражения агрессии...
Теперь генералы говорили так, словно реальное перемирие
положило бы, к сожалению, конец полезным учебным опе¬
рациям. Это было уже не «освобождение» Кореи. Это
было использование несчастной страны в качестве
объекта для полевых маневров».
В заключение Стоун приходит к общему выводу о
том, что военная стратегия и внешняя политика США,
основанные на силе авиации и атомной бомбы, потерпели
крах.
К недостаткам книги Стоуна следует отнести непосле¬
довательность "автора в оценке роли Трумэна и Ачесона
в определении и проведении политики США на Дальнем
Востоке. Автор пытается всю основную вину за эту
политику возложить только на Макартура и Даллеса,
а также на ряд других видных политических деятелей
США главным образом из кругов республиканской пар¬
тии, а роль Трумэна и Ачесона преуменьшить, изображая
их сторонниками «ограниченной» войны в Корее, идущими
на поводу у Макартура и его единомышленников.
Такая оценка роли Трумэна опровергается данными,
приведенными в самой же книге, из которых видно, что
Трумэн полностью разделяет ответственность за полити¬
ку США на Дальнем Востоке и что эта политика являет¬
ся детищем обеих партий — республиканской и демокра¬
тической.
Монополистические группы Моргана, Дюпона, .Рок¬
феллера, Меллона и других, стремящиеся к захвату ми¬
ровых рынков, к ограблению других народов, рассматри¬
вающие войну как доходную статью, толкают мир в пу¬
чину новых войн. Из письма Макартура конгрессмену
Мартину, частично приведенного в книге, явствует, что
14
основным разногласием между Макартуром и Трумэном
является вопрос о том, что следует рассматривать в ка¬
честве основного театра подготовляемой ими третьей
мировой войны — Азию или Европу.
Следует отметить также, что автор не показал в пол¬
ной мере мирной политики Советского Союза, который
постоянно проявлял инициативу в урегулировании корей¬
ского вопроса и неизменно поддерживал все шаги, на¬
правленные к заключению справедливого перемирия и к
прекращению войны в Корее.
На седьмой сессии Генеральной Ассамблеи Организа¬
ции Объединенных Наций осенью 1952 года советское пра¬
вительство горячо поддержало предложение польской де¬
легации о немедленном прекращении военных действий
в Корее ^и возвращении на родину всех военнопленных
в соответствии с международными нормами, а также
о выводе из Кореи всех иностранных войск, в том числе
и китайских народных добровольцев, и о мирном урегули¬
ровании корейского вопроса. На этой же сессии советская
делегация внесла проект резолюции об учреждении ко¬
миссии по мирному урегулированию корейского вопроса
с участием непосредственно заинтересованных сторон
и ряда других государств, в том числе государств, не
принимавших участия в войне в Корее, и о поручении этой
комиссии незамедлительно принять меры к урегулирова¬
нию корейского вопроса в духе объединения Кореи, про¬
водимого самими корейцами под наблюдением указан¬
ной комиссии.
30 марта 1953-года было опубликовано заявление
министра иностранных дел Китайской Народной Респуб¬
лики Чжоу Энь-лая, разработанное совместно правитель¬
ствами КНР и КНДР, в котором выражалась готовность
обоих правительств произвести обмен в период военных
действий больными и ранеными военнопленными в соот¬
ветствии с положениями статьи 109 Женевской конвенции
1949 года.
Правительства КНР и КНДР предложили также во¬
зобновить переговоры о перемирии и согласиться на не¬
медленную репатриацию после прекращения военных дей¬
ствий всех тех военнопленных, которые настаивают на
репатриации, а остальных военнопленных передать ней¬
тральному государству в целях обеспечения справедли¬
вого разрешения вопроса об их репатриации.
15
Это предложение, полностью поддержанное Советским
правительством, устранило последнее препятствие на пути
к заключению перемирия.
Несмотря на провокационные действия предательской
клики Ли Сын Мана и происки сил войны, стоящих за
его спиной, в Корее было заключено соглашение о воен¬
нопленных, а затем, 27 июля этого года, подписано пере¬
мирие и прекращены военные действия. Это представляет
собой крупнейшую победу героического корейского наро¬
да в его борьбе за свободу и независимость своей родины,
победу доблестных китайских народных добровольцев,
самоотверженно выступивших в защиту братского народа
Кореи, победу всех друзей мира в Европе, в США, во всем
мире.
Теперь открыта дорога для окончательного» мирного
^регулирования всего корейского вопроса. Перед победо¬
носным корейским народом встают задачи восстановле¬
ния национального единства Кореи, а также восстановле¬
ния разрушенного войной народного хозяйства, и в этом
ему обеспечена братская помощь советского народа и на¬
родов всех демократических стран. Мировая обществен¬
ность принудила силы войны пойти на перемирие в Корее,
однако эти силы могут еще попытаться вновь развязать
войну.
Перед силами мира встает задача закрепить успехи,
достигнутые в борьбе за мир, добиться окончательной
победы мира в Корее.
В. Мачавариани.
ПРЕДИСЛОВИЕ ИЗДАТЕЛЕЙ «МАНСЛИ РЕВЬЮ»
Корейская война, бесспорно, является одним из важ¬
нейших событий нашего времени. Из всех современных
событий она получила, пожалуй, наиболее широкую
гласность. Но огромный поток широко рекламируемых
сообщений, поступающий по всем каналам самых совер¬
шенных современных средств связи, дает американскому
народу лишь одностороннее освещение событий, препод¬
носит ему только официальную версию о возникновении
войны в Корее, ее последующем ведении и развитии.
Книга, написанная известным журналистом И. Ф. Сто¬
уном, рисует совсем иную картину корейской войны —
картину, в сущности, почти во всем отличающуюся от
официальной версии. Читатель, независимо от его
склонностей и взглядов, будет ощущать все возрастаю¬
щую потребность сопоставлять то, что ему постоянно
внушалось о корейской войне, с фактами и интерпретаци¬
ей, предлагаемыми "Стоуном. Более того, он будет вынуж¬
ден сделать выбор между обеими версиями, ибо они
противоречивы и несовместимы. В этих условиях читате¬
лю необходимо сохранять хладнокровие и мобилизовать
все свои способности суждения. Читателю будет интерес¬
но также узнать кое-что о том, насколько заслуживает
доверия и какими мотивами руководствуется писатель,
который так смело побуждает его принять новую концеп¬
цию истины в вопросе, имеющем решающее значение для
всех нас.
Биография И. Ф. Стоуна в значительной мере гово¬
рит сама за себя. Он является журналистом с тех пор,
как в возрасте четырнадцати лет основал собственный
журнал «Прогресс» в родном городе Халдонфилде (штат
Нью-Джерси). Позднее Стоун получил свою первую
постоянную работу в провинциальном еженедед^ййкС?
17 '
2 И. Стоун
Оттуда он перешел в газету «Курьер пост», выходящую
в Камдене (штат Нью-Джерси), затем в Филадельфию
и, наконец, в Нью-Йорк. Во времена Рузвельта он писал
редакционные статьи для филадельфийской газеты
«Рекорд» и для «Нью-Йорк пост», в немалой степени
способствуя тому, что эти газеты находились в ряду
наиболее активных сторонников Нового курса в амери¬
канской печати. В 1938 году Стоун стал помощником
редактора «Нэйшн» — старейшего и наиболее влиятель¬
ного либерального еженедельника в Соединенных Шта¬
тах, а в 1940 году его вашингтонским обозревателем.
Начиная с 1940 года и почти в течение всего последую¬
щего десятилетия он писал из Вашингтона для журнала
«Нэйшн», а также для нью-йоркской газеты «П. М.» и ее
преемников — «Нью-Йорк стар» и «Дейли компас».
Весной 1946 года он был первым журналистом, который
с группой евреев пробрался в Палестину в качестве неле¬
гального эмигранта — событие, которое он впоследствии
описал в своей книге «Нелегальное путешествие в Пале¬
стину». В 1948 году он освещал арабско-еврейскую войну.
В августе 1950 года, выехав за границу в»качестве разъ¬
ездного корреспондента, Стоун побывал в таких отдален¬
ных странах, как Индия и Югославия, и провел несколь¬
ко месяцев в Западной Европе и Англии. С момента
возвращения в Соединенные Штаты в июне 1951 год'а он
дает ежедневный обзор в «Дейли компас» *.
Мало найдется людей, которые имели бы больше воз¬
можностей наблюдать великйе социальные и политические
силы, определяющие нашу эпоху, и которые были бы
более последовательными в своих взглядах, чем Стоун.
Как об этом ясно свидетельствуют его выступления в
печати, Стоун является независимым левым. Почти за
два десятилетия мужественной деятельности журналиста
он приобрел широкий и постоянный круг читателей,,
среди которых заслужил репутацию честного и прин¬
ципиального журналиста.
Когда началась корейская война, Стоун, подобно по¬
давляющему большинству его соотечественников, принял
официальную версию событий. Он считал, что здесь мы
имели дело с бесспорным актом неспровоцированной
агрессии со стороны северокорейцев, который не мог
1 В 1952 году из-за недостатка средств газета «Дейли компас»
прекратила свое существование.— Прим. ред.
18
произойти без одобрения Советского Союза. Исходя из
Этой предпосылки, Стоун, находясь в Вашингтоне, давал
обзоры политических и дипломатических аспектов началь¬
ной стадии войны. В августе 1950 года он уехал за грани¬
цу и на некоторое время потерял непосредственную связь
как с Вашингтоном, так и с событиями в Корее.
Зимой 1950/51 года Стоун слал корреспонденции из
Парижа. В ходе своей работы он глазами профессиональ¬
ного журналиста следил за печатью Франции и Англии.
Вскоре Стоун начал замечать странные и необъяснимые,
как ему вначале показалось, несоответствия между ком¬
мюнике, публиковавшимися штабом Макартура в Токио,
и сообщениями заслуживающих доверия опытных журна¬
листов, хотя и проходившими строгую цензуру. Он стал
глубже анализировать эти несоответствия и постепенно
пришел к полной переоценке событий, связанных с корей¬
ской войной.
Первые результаты исследований Стоуна были опуб¬
ликованы в его очередном обзоре в «Дейли компас» и в
двух статьях, помещенных в «нейтральном» еженедельни¬
ке Клода Бурде «Обсерватэр». Бурде — герой движения
сопротивления, переживший ужасы Бухенвальда и став¬
ший, пожалуй, самым блестящим журналистом в совре¬
менной Франции,—писал по поводу первой статьи Стоуна
(озаглавленной «Корейская загадка: борьба с призра¬
ком?») :
«Если тезис Стоуна соответствует действительности,
то перед нами величайшее надувательство во всей воен¬
ной истории. Я употребляю это выражение сознательно,
ибо речь идет не о безвредном обмане, а о чудовищной
мистификации, в которой обман преднамеренно исполь¬
зуется для того, чтобы воспрепятствовать установлению
мира в момент, когда он возможен». («Обсерватэр»,
15 февраля 1951 года.)
После опубликования второй статьи («Истоки корей¬
ской войны». «Обсерватэр», 8 марта 1951 года) Бурде
сообщил Стоуну, что она вызвала в парижских диплома¬
тических кругах гораздо большее волнение, чем все, что
когда-либо публиковал журнал. Стоун пытался напеча¬
тать эту статью в Англии, но безуспешно. Затем он решил
изложить результаты своих исследований в книге. И к
моменту, когда было получено известие о смещении
Макартура, вчерне закончил ее.
а*
19
Начались поиски издателя. Будучи хорошо знаком с
атмосферой «холодной войны», царящей в Америке, Стоун
решил, что у него |больше шансов найти издателя в
Лондоне, нежели в Соединенных Штатах. Однако его
усилия не увенчались успехом. Один лондонский издатель
продемонстрировал, какая обстановка возникла в Англии,
быстро подвергающейся «координации» с Соединенными
Штатами, посоветовав Стоуну издать свою книгу в Аме¬
рике, а не в Англии, так как в ней сильно критиковалась
американская политика. Но американские издатели, кото¬
рым Стоун показывал рукопись, не соглашались с тем,
что ее следует издавать именно в Соединенных Штатах.
При этом никто из них не оспаривал достоинств рукописи,
не отрицал ее значения и ценности; Стоуну лишь осто¬
рожно намекали, что на этой книге «можно обжечься».
Именно так обстояли дела, когда в июне 1951 года
Стоун бернулся в Соединенные Штаты. Оставив надежду
найти издателя, он забросил рукопись. Чтобы объяснить,
как все же получилось, что эта книга в конце концов
выходит в свет, следует вернуться к прошлому.
Журнал «Мансли ревью» начал издаваться в мае
1949 года и к началу корейской войны его возраст превы¬
шал один год. Мы, издатели, немедленно осознали решаю¬
щее значение этой войны и посвятили значительную часть
августовского номера 1950 года анализу ее происхожде¬
ния и развития. Для того чтобы в кратчайший срок озна¬
комить подписчиков со статьей, мы еще до выхода номера
в свет разослали почтой гранки, спрашивая их мнение —
как благоприятное, так и неблагоприятное — и предлагая
выслать дополнительные экземпляры гранок. Для удов¬
летворения возможных заказов мы отпечатали тысячу
лишних оттисков статьи. Однако этого оказалось недоста¬
точно, и в течение нескольких недель нам пришлось допол¬
нительно печатать статью по меньшей мере пять-шесть
раз. В целом мы разослали 23 тысячи экземпляров нашей
редакционной статьи, посвященной Корее. Ничто ни до,
ни после этого не привлекало к «Мансли ревью» такого
широкого круга'читателей.
В течение года, последовавшего за началом корей¬
ской войны, мы неоднократно возвращались к этой теме,
пытаясь анализировать ее в международном и историче¬
ском аспектах, стремясь пролить свет на ее роковые по¬
следствия для нашей страны и для всего мира. После
20
открытия летом 1951 года переговоров о перемирии мы
почувствовали, что назрела нео(бходимостъ полной пере¬
оценки корейской войны и попытались сделать это в
статье «Корея — год спустя».
Когда началась корейская война, наша позиция по
отношению к ней в одном чрезвычайно важном пункте
отличалась от позиции И. Ф. Стоуна. Вначале Стоун
воспринял корейскую войну как акт международной
агрессии. Мы же считали ее гражданской войной, которая
была превращена в международную только тогда, когда
Соединенные Штаты послали в Корею самолеты и вой¬
ска. С первой точки зрения вопрос о том, кто совершил
нападение, имеет решающее значение; с последней он
такого значения не имеет. Но в одном отношении мы
были полностью согласны со Стоуном: нам, так же как
и ему, представлялось несомненным, что в возникновении
войны был виновен Север. Год спустя это уже не каза¬
лось нам столь несомненным. За это время всплыло
слишком много фактов, несовместимых с таким предпо¬
ложением. Слишком яркий свет был пролит на вопрос
о том, кто стремился к войне в Азии и кто хотел мира.
Производя переоценку событий, мы подытожили свою
точку зрения следующим образом:
«Учитывая обстановку и все сопутствующие обстоя¬
тельства, мы пришли к выводу, что, по всей вероятности,
Ли Сын Ман сознательно, с провокационной целью, на¬
пал на северокорейцев, рассчитывая, что крупные силы
северокорейцев в качестве ответной меры пересекут
параллель. Северяне же действительно попали в ло¬
вушку».
Не успели мы написать это, как наше внимание при¬
влек ряд новых, весьма любопытных обстоятельств,
укрепивших нашу уверенность в том, что корейская война
началась именно таким образом. Так как «Мансли
ревью» был первым органом печати, раскрывшим и пре¬
давшим гласности так называемую «соевую аферу» и
поскольку Стоун, анализируя причины возникновения
войны, не упоминает о ней, быть может, целесообразно
коротко изложить ее.
Когда в конгрессе рассматривался вопрос о причинах
смещения Макартура, выяснилось, что в июне 1950 года
группа китайцев начала в спекулятивных целях скупать
сою на американском рынке. Попытки сенатора Мак-
21
магона получить от государственного секретаря Ачесона
более подробные сведения по этому поводу не увенча-1
лись успехом. Однако два месяца спустя в финансовом
разделе газеты «Нью-Йорк геральд трибюн» от 16 ав¬
густа 1851 года были опубликованы некоторые факты,
благодаря которым вся эта афера неожиданно предстала
в совершенно новом свете. Под заголовком: «США прини¬
мает меры к прекращению спекуляции на ценах на сою
и яйца» газета поместила короткую заметку, из которой
явствовало, что: 1) китайская спекуляция на соевом
рынке в июне 1950 года принесла 30 миллионов долларов
чистой прибыли; 2) в этой афере было замешано по
меньшей доере пятьдесят китайцев, из которых часть про¬
живала в США, а остальные — за границей; 3) эта спеку¬
ляция имела место накануне корейской войны. Учитывая
важное значение Северо-Восточного Китая (Маньчжу¬
рии) как поставщика сои и то обстоятельство, что война
в Корее неизбежно должна была вызвать нарушение
снабжения мира этим продуктом, а также общеизвест¬
ную тесную связь между президентом Южной Кореи Ли
Сын Маном и правительстом Чан Кай-ши на Формозе,
все эти факты не могли не вызвать обоснованного пред:
положения, что китайские националисты в Соединенных
Штатах заранее знали о намерении Ли Сын Мана развя¬
зать войну в Корее и воспользовались этими сведениями
к своей финансовой выгоде1.
Таким образом, к осени 1951 года у нас появилась
твердая уверенность в том, что корейская война являлась
отнюдь не простым актом неспровоцированной агрессии,
а была результатом сознательных и зловещих интриг тех,
кто заинтересован в войне на Дальнем Востоке. Последу¬
ющие события только укрепили эту уверенность. Дальней¬
ший ход войны, по меньшей мере двукратное нежелание
Объединенных Наций прекратить ее (два перехода через
1 Нам приходилось слышать мнение о том, что Чан Кай-ши
через свою разведку мог заранее узнать о намерении северокорейцев
вторгнуться на юг. Это, конечно, возможно. Но если дело обстояло
таким образом, то трудно представить себе, почему во время рас¬
смотрения вопроса о смещении Макартура Ачесон так упорно не
желал обсуждать соевую аферу. Мы считаем, что пока не будет
нарушено молчание официальных кругов по вопросу о соевой афере,
до тех пор есть основание считать, что друзья Чан Кай-ши действо¬
вали исходя из имевшихся у них сведений о планах южнокорейцев,
а не северокорейцев.— Прим, американских издателей.
22
38-ю параллель с юга на север), когда это, несомненно,
было возможно, и затягивание переговоров о переми¬
рии — все эти факты при внимательном рассмотрении
неизбежно приводят к выводу об их самой тесной связи
с происхождением войны в Корее. Мы решили, что кто-то
должен взять на себя всестороннее и тщательное изучение
имеющихся материалов и попытаться связать воедино
отдельные факты.
Примерно в это время нам довелось встретиться с
И. Ф. Стоуном, которого мы не видели со времени его
■отъезда из Соединенных Штатов в августе 1950 года.
Это было погожим весенним днем в ресторане Сентрал-
парка. Стоун рассказал нам историю своей неизданной
книги о войне в Корее. Читатель легко поймет, как мы
жаждали прочитать его рукопись. На следующее утро
Стоун прислал нам ее с посыльным. К вечеру того же
дня мы убедились, что книга Стоуна — именно то иссле¬
дование, которое мы искали, к тому же написанное чело¬
веком, которого мы считали самым способным либераль¬
ным журналистом в стране.
Нет смысла распространяться о дальнейшем. Доста¬
точно сказать, что мы пришли к выводу о необходимости
издать книгу Стоуна.
Мы предлагаем вниманию читателя труд, имеющий
совершенно исключйтельное значение. Это поразительное
по глубине исследование, блестящий образец интерпрета¬
ции событий и в то же время захватывающая повесть.
Книга действительно отвечает своему названию — «За¬
кулисная история войны в Корее». Мы убеждены, что
если ее прочитает достаточное число американцев, она
может стать одним из тех редких документов, которые,
подобно «Я обвиняю!» Золя, способствуют формированию
истории.
Лео Хьюберман,
Поль Суизи.
Лью-Йорк, апрель 1952 года.
Часть первая
КАК НАЧАЛАСЬ ВОИНА
ПЕРВЫЕ ОТКЛИКИ
Согласно официальной версии, корейская война была
неожиданностью. В Белой книге, изданной государствен¬
ным департаментом США, о ней говорилось как о «вне¬
запном нападении». Корейская комиссия ООН сообщала,
что южнокорейские войска были полностью застигнуты
врасплох, ибо они «не имели никаких оснований считать
на основании донесений разведки, что предстоит вторже¬
ние». Биограф генерала Дугласа Макартура Джон
Гантер писал, что «война для южнокорейцев и для амери¬
канцев, находившихся в Корее — не говоря уже о штабе
Макартура в Токио,— явилась полной неожиданностью».
Странно, что в такой стране, как Корея, американская
разведка могла не заметить сосредоточения внушитель¬
ных вооруженных сил, открывших военные действия в
районе 38-й параллели в то воскресное утро. Корея была
таким районом, где американская разведка черпала све¬
дения не из скудных сообщений сомнительных агентов,
как это бывает в стране, куда трудно проникнуть.
В Южной Корее было пятьсот американских офицеров и
семьсот гражданских специалистов, которые находились
повсюду как в правительстве, так и в вооруженных
силах. Само правительство Южной Кореи зависело от
американской помощи и горело желанием сотрудничать
с США. Нигде так называемый железный занавес не был
более проницаем, чем на 38-й параллели. По обе стороны
этой искусственной границы живет один и тот же народ,
говорящий на одном и том же языке. Значительная часть
границы проходила по сильно пересеченной местности,
где трудно действовать патрулям, но куда легко проник¬
нуть разведчику. Трудно поверить в возможность неза¬
метным образом сосредоточить войска для вторжения на
этой границе.
25
Но какова бы ни была осведомленность Вашингтона
или Токио, про Сеул, столицу Южной Кореи, никак нель¬
зя сказать, что он был застигнут врасплох.
Южнокорейское правительство, хранившее порази¬
тельное молчание в дни, непосредственно предшествовав¬
шие возникновению войны, ожидало осложнений. В нача¬
ле мая президент Ли Сын Ман выступил с призывом пре¬
доставить ему боевые самолеты. Он заявил: «Май и
июнь могут оказаться решающим периодом в жизни на¬
шей страны». 10 мая 1950 года министр обороны Южной
Кореи капитан Син Сен Мо устроил прессконференцию в
Сеуле, на которой заявил, «что значительные силы севе¬
рокорейских войск движутся к 38-й параллели и что су¬
ществует непосредственная опасность вторжения с севе¬
ра». Американский советник Ли Сын Мана Роберт Оли¬
вер выступил 9 июня на страницах некоего органа
«Перископ он Эйша» с призывом снабдить Южную
Корею самолетами.
«Почему южнокорейцы терпели вначале такие неуда¬
чи?— спрашивает Джон Гантер в своей книге о Макар-
туре, воплощающей официальную версию американского
штаба в Токио, и отвечает: «Они .были застигнуты
врасплох и испытывали острую нехватку вооружения».
Внезапность сомнительна, а недостаток снаряжения
никогда не был секретом. На следующий же день после
начала войны токийский корреспондент газеты «Нью-
Йорк геральд трибюн» сообщал о нехватке снаряжения
в южнокорейских войсках. По непонятным причинам
передача сообщения задержалась, и оно было опублико¬
вано лишь четыре дня спустя. «Еще в прошлом меся¬
це, — писал корреспондент, — бригадный генерал Уильям
Робертс, который в то время был главой американ¬
ской военной миссии в Южной Корее, настаивал, что¬
бы США поставляли самолеты Южной Корее, и указы¬
вал на опасность, которая возникнет, если они не бу¬
дут посланы». Генерал Робертс не был подчинен Макар-
туру. Из штаба в Токио подобных предостережений
Н$ поступало.
Правда, 27 июня, два дня спустя после начала воен¬
ных действий, корейская комиссия ООН телеграфировала
Совету Безопасности, что южнокорейцы «были застигну¬
ты врасплох, ибо донесения разведки не давали основа¬
ний считать, что предстоит вторжение». В свете информа-
26
ций, которой в то время уже располагала комиссия, но
которая была опубликована лишь три месяца спустя,
это сообщение не соответствовало действительности.
Другой документ корейской комиссии ООН, который
в свое время почти не привлек внимания, затрудняет
понимание настойчивых заявлений комиссии, что нэпа-
дение было совершенно неожиданным. В Белой книге
государственного департамента о Корее этот документ
фигурировал под № 14. Он был передан Совету Безо-'
п-аснвсти ООН лишь 29 июня, но датирован был 24 июня,
то есть днем кануна военных действий. Знаменателен
заголовок, под которым этот документ был помещен:
«Препровождается для сведения следующий доклад
наблюдателей ООН, датированный 24 июня и представ¬
ленный комиссии по ‘их возвращении из поездки в район
38-й параллели, куда они выехали 9 июня, чтобы собрать
сведения о событиях, могущих вызвать вооруженный кон¬
фликт».
Принимая во внимание заявления южнокорейских
властей в мае 1950 года и донесения разведки, представ¬
ленные позднее адмиралом Хилленкеттером в Вашингто¬
не, посылка наблюдателей с целью «собрать сведения о
событиях, могущих вызвать вооруженный конфликт»,
была, повидимому, разумной мерой предосторожности.
Но тогда трудно примирить факт посылки с этой целью
наблюдателей в период с 9 по 24 июня с точкой зрения,
что «донесения разведки не давали оснований считать, что
предстоит вторжение».
Хотелось бы побольше узнать и об этих наблюдателях,
и о том, как возник вопрос об их посылке, и о том, по
какому принципу они были отобраны и как действовали.
Доклад с места подписан фамилией Цзу Ту — видимо,
китайцем. Если не считать Соединенных Штатов, то наци¬
оналистический Китай был самым активным сторонником
Ли Сын Мана в Организации Объединенных Наций. Чан
Кай-ши и Ли Сын Ман тесно сотрудничали, особенно в
совместной кампании за заключение Тихоокеанского
пакта, который должен был пользоваться поддержкой
Соединенных Штатов. Наблюдатели закончили свою
поездку и представили доклад 24 июня 1950 года.
Подождав несколько часов, они могли бы увидеть, как
начались военные действия, ибо война разразилась рано
утром, на другой день после их отъезда.
Повидимому, цель доклада наблюдателей заключа¬
юсь в том, чтобы показать, будто южнокорейцы не могли
иметь никаких агрессивных намерений.
«Основное впечатление, сложившееся у наблюдателей
после поездки на места, — говорилось в докладе,— состо¬
ит в том, что южнокорейская армия организована
исключительно для целей обороны и не в состоянии со¬
вершить нападение в крупных масштабах на войска
Севера».
В докладе далее указывалось:
«В общем южнокорейские командиры придерживают¬
ся позиции бдительной обороны. Имеющиеся у них
инструкции не идут дальше отступления на заранее под¬
готовленные позиции в случае, если они подвергнутся
нападению».
В докладе говорилось, кроме того, что нет никаких
данных, свидетельствующих о посылке разведки на север
«или же о каком-либо необычном возбуждении или дея¬
тельности в дивизионных штабах или в полках, что наво¬
дило бы на мысль о подготовке к наступлению». Отсут¬
ствие у южнокорейцев авиации для поддержки назем¬
ных войск, а также танков и тяжелой артиллерии сдела¬
ло бы «какие-либо действия с целью вторжения... не¬
мыслимыми».
Время представления доклада — самый канун вой¬
ны— и его содержание обеспечивали южнокорейцам
исключительно выгодное алиби.
Доклад наблюдателей заканчивался заявлением, кото¬
рое позднее способствовало созданию картины внезапно¬
го нападения с севера. В нем говорилось, что не было
получено никаких донесений разведки «о необычной дея¬
тельности со стороны северокорейских войск, которая
свидетельствовала бы о предстоящем изменении общей
обстановки в районе параллели». Этот вывод противо¬
речит материалам самого доклада, где приводится не¬
сколько данных разведки, которые вполне могли быть
восприняты как сигналы опасности. В докладе указыва¬
лось, что в нескольких пунктах северокорейцы завладели
«выступами на южной стороне параллели, причем, по
крайней мере в одном случае, оккупация относится к сов¬
сем недавнему периоду».
В отчетах о событиях есть один загадочный момент:
почему южнокорейское правительство после прессконфе-
28
ренции, устроенной министром обороны 10 мая, не поста¬
ралось обратить внимание общественности на опасность,
которая его тревожила, и на нехватку военного снаряже¬
ния, на которую оно жаловалось.
Его молчание тем более удивительно, что перед южно-
корейским правительством стояла проблема более серь¬
езная, нежели военная проблема: в какой мере Соединен¬
ные Штаты поддержат Юг в войне с Севером. Этот
вопрос отчетливо встал перед общественностью в связи
с интервью, данным председателем сенатской.комиссии по
иностранным делам сенатором Коннэли (от штата Те¬
хас) корреспонденту влиятельного вашингтонского еже¬
недельника «Юнайтед Стейтс ньюс энд Уорлд рипорт».
Будучи виднейшим авторитетом демократической партии
в конгрессе по вопросам внешней политики, маститый
сенатор говорил с большой уверенностью. То, что он ска¬
зал, привлекло внимание скорее на Дальнем Востоке, не¬
жели в самих Соединенных Штатах. Выходящая в Токио
на английском язык? газета «Ниппон тайме» поместила
его заявление 3 мая под крупным заголовком через всю
первую полосу: «Коннэли предсказывает, что красные за¬
ставят США покинуть Южную Корею».
Во время интервью сенатору Коннэли был задан
вопрос, будет ли «серьезно рассматриваться предложение
о том, чтобы мы покинули Южную Корею». Сенатор вы¬
разил опасение, что это произойдет «независимо от наше¬
го желания», заявив, что коммунисты собираются захва¬
тить Корею, как только они будут готовы к этому, так
же как они, «возможно, захватят Формозу».
На вопрос, «является ли Корея важным фактором
оборонительной стратегии США», Коннэли ответил:
«Нет. Конечно, всякий плацдарм, подобный это¬
му, имеет некоторое стратегическое значение. Но я не
думаю, что он особенно важен. Нам доказывали, что
Япония, Окинава и Филиппины представляют собой
Цепь оборонительных баз, которая нам абсолютно
необходима».
Это заявление вызвало на следующий день тревожные
отклики в Вашингтоне (причем государственный секре¬
тарь Дин Ачесон «отказался ответить на вопрос, может
ли случиться, что Соединенным Штатам придется отдать
Южную Корею Советскому Союзу») и шумный протест
со стороны Ли Сын Мана в Сеуле, который пригласил
29
корреспондента агентства Ассошиэйтед Пресс для спе¬
циального интервью, в котором заявил:
«Сенатор Коннэли, наверное, забыл, что Соединенные
Штаты связаны обязательством и не могут покинуть
Корею, не запятнав себя».
Заявление сенатора Коннэли, что Корея не является
частью американской внешней линии «обороны» на Даль¬
нем Востоке, отражало стратегическое решение, принятое
за много месяцев до этого и прекрасно известное в-
Вашингтоне.
Если Ли Сын Ман опасался нападения, то для него-
было важно изменить это решение. И действительно, в
печати началась кампания, имевшая целью доказать, что
Корее угрожает опасность. В сообщении из Сеула, поме¬
щенном в «Ниппон тайме» 7 мая, говорилось: «Мужествен¬
ные южнокорейцы двинулись бы на север по первому зна¬
ку «дяди Сэма», но теперь это представляется маловероят¬
ным. Вопрос сейчас сводится к следующему: когда под¬
держиваемые русскими северокорей^ы двинутся на юг?»
Далее в сообщении говорилось, что «такая ситуация при¬
влекла к Корее внимание всего мира. ООН старается
разрешить эту проблему. Государственные деятели за¬
являют, что Корею нельзя покинуть, учитывая опасность
распространения коммунизма в Азии, а кое-кто утвер¬
ждает, что такой исход является лишь вопросом времени
и незачем его оттягивать за счет американских налого¬
плательщиков»1, — повидимбму, намек на сенатора Кон¬
нэли и «бесчувственных» демократов. 10 мая министр
обороны Южной Кореи выступил на прессконференции
с заявлением о сосредоточении северокорейских войск у
38-й параллели и о непосредственной опасности вторже¬
ния с севера. Это было последним публичным заявлени¬
ем представителей Южной Кореи. Почему же после этой
даты наступило молчание?
Из Сеула не поступало никаких заявлений. Не появ¬
лялось никаких инспирированных сообщений в печати й
из Токио. В конгрессе по этому поводу не было выступ¬
лений. Не могло ли случиться, что Ли Сын Ману посове¬
товали прямо спровоцировать наступление в расчете на
то, что влияние этого события на американское общест¬
венное мнение создаст условия для изменения американ¬
ской политики? Ли Сын Ман, повидимому, был согласен
не выступать против этого принципиального стратегиче-
30
ского решения США и держать свои войска в обороне,
отдав им приказ отступить в случае нападения; он был
согласен также договориться, чтобы наблюдатели ООН
убедились в оборонительном характере всех его военных
приготовлений. Наблюдатели представили свои доклады
24 июня. Ночью, когда наблюдателей уже не было, в Корее
началась война. Ли Сын Ман заявил, что началом войны
явилась неспровоцированная агрессия Севера. Североко¬
рейское правительство, напротив, сообщило, что южноко¬
рейские войска перешли параллель в трех пунктах и
были отброшены назад, а затем уже северокорейские вой¬
ска перешли в наступление.
ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ СЕНАТОРА КОННЭЛИ
Макартуру нравилась роль «старшего брата» малень¬
кого Ли Сын Мана. Правда, Макартур встал на сторону
Японии в вопросах о репарациях и о тягостной прину¬
дительной регистрации, которую должны были проходить,
все проживающие в Японии корейцы. Но Макартур вы¬
ступал в роли защитника во всем, что касалось отно¬
шений Южной Кореи с ее коммунистическими соседями-
В августе 1948 года в Сеуле во время церемонии по
поводу установления режима Ли Сын Мана Макартур
заявил:
«В этот час, когда правое дело торжествует, победу
омрачает одна из великих трагедий современной исто¬
рии: искусственный барьер разделил вашу страну. Этот
барьер должен быть сметен и он будет сметен».
Трудно, поверить, чтобы Ли Сын Ман не обратился
к Макартуру за помощью и советом, если бы у него-
зародился страх, что этот барьер «может быть сметен»
противной стороной.
В 1949 году, когда Ли Сын Ман приезжал в Токш>
с кратким визитом, Макартур, как сообщалось в те¬
леграммах, на прощанье похлопал его по плечу и сказал:
«Можете рассчитывать, что я буду защищать Южную
Корею так же, как защищал бы берега сроей родины».
Возможно ли, что Ли Сын Ман не дал знать Макар¬
туру об угрожающих приготовлениях в районе 38-й па¬
раллели? Джон Гантер поясняет, что генерал не нес ника¬
кой «политической или военной ответственности» за Корею
после прекращения оккупации 15 августа 1948 года.
31
-«Справедливость требует подчеркнуть это, — пишет
Гантер, — поскольку некоторые критики пытались возло¬
жить на него известную долю ответственности за прома¬
хи нашей разведки. Генерал не был виновен. Корея не
была частью его вотчины». С другой стороны, добавляет
Гантер, Макартуру как командующему американскими
вооруженными силами на Дальнем Востоке «следовало
более тщательно анализировать события в Корее, чем
юн это делал».
Версия Гантера отражает прямо-таки поразительное
стремление штаба Макартура в Токио расписаться в соб¬
ственной величайшей глупости. «Южнокорейцы и амери¬
канцы в Корее, не говоря уже о штабе Макартура
в Токио, — повествует Гантер, — были настолько пора¬
жены, как если бы внезапно померкло солнце. Северо-
корейцы добились полной тактической и даже стратеги¬
ческой внезапности». Это, безусловно', неверно в отноше¬
нии южнокорейцев. Было ли это верно в отношении шта¬
ба в Токио? Мог ли Макартур не заметить военных
приготовлений, о которых говорилось в донесениях цент¬
рального разведывательного управления в Вашингтоне?
Еще более чем сама эта оплошность удивительна готов¬
ность Макартура признать ее. Это кажется совершенно
несвойственным характеру командующего, который обыч¬
но за потоком громких речей старается скрыть малейший
промах и даже легко объяснимую неудачу.
Еще труднее поверить в подобное неведение Макар¬
тура, если вспомнить о визите в Корею советника госу¬
дарственного секретаря США республиканца Джона
Фостера Даллеса. Даллес пробыл три дня в Корее, а за¬
тем в период, предшествовавший началу войны, провел
несколько дней с Макартуром в Токио. На обратном
пути, три дня спустя после начала военных действий,
Даллес остановился в Гонолулу, где заявил, что еще во
время своего пребывания в Корее он знал о «критиче¬
ском» положении вещей, но что нападение с севера
«произошло скорее, чем предполагалось». Никто не спро¬
сил его, когда он ожидал нападения и упоминал ли
о такой возможности в своих беседах с Макартуром.
14 июня, выезжая из Вашингтона, Даллес заявил,
что направляется в Корею «по приглашению Ли Сын
Мана». Неужели же Ли Сын Ман не говорил с Даллесом
об угрозе вторжения и о нехватке военного снаряжения
32
в Южной Корее? Даллес в известном смысле был
крестным отцом южно-корейской республики.
«В 1947 и затем в 1948 году,— напоминал он в своем
заявлении при отъезде из Вашингтона, — мне было пору¬
чено поддержать в Генеральной Ассамблее Организации
Объединенных Наций от имени Соединенных Штатов
резолюцию, благодаря которой была восстановлена не¬
зависимость Кореи под властью представительного пра¬
вительства, правящего свободной частью Кореи».
Он мог бы добавить также, что южно-корейская
республика была первым плодом деятельности другого
органа, создания которого Даллес добился в ООН, —
Межсессионного комитета, или «Малой ассамблеи»,
механизма,, призванного обойти советское право вето
в Совете Безопасности. Именно Межсессионный комитет,
несмотря на серьезные опасения Канады и Австралии,
принял решение санкционировать проведение сепаратных
выборов в Южной Корее, что привело к созданию
«республики». Для Даллеса Корея была символом. Как
исполняющий обязанности главы американской делега¬
ции на Генеральной Ассамблее во время обсуждения
корейского вопроса, Даллес «дал ясно понять, что акция
Организации Объединенных Наций в отношении Кореи
должна быть предпринята для того, чтобы поддержать
более широкие внешнеполитические планы США, заклю¬
чающиеся в противодействии коммунизму».
Учитывая эти факты, трудно понять, почему Даллес
не постарался каким-нибудь публичным высказыванием
привлечь внимание Соединенных Штатов и всего мира
к опасности, которая угрожала южно-корейской респуб¬
лике. Даллес выехал из Вашингтона 14 июня. Хэнсон
Болдуин в «Нью-Йорк тайме» сообщал, что, по данным
разведки от 9 и 13 июня, наблюдалось сосредоточение
вооруженных сил в районе 38-й параллели, возможно,
в порядке подготовки к нападению. Эти донесения раз¬
ведки, как разъяснил в сенате адмирал Хилленкеттер,
рассылались тем правительственным лицам, которые име¬
ли право на их получение. Ознакомился ли с ними Дал¬
лес, готовясь к своей поездке? Он был главным советни¬
ком от республиканской партии при государственном
секретаре. В качестве представителя США он сыграл ве¬
дущую роль в создании южнокорейского режима. Он
ездил на Дальний Восток по поручению президента
3 И. Стоун
33
и государственного секретаря для изучения вопроса о
японском мирном договоре. Возникновение войны в Ко¬
рее должно было сразу же повлиять на политические
и военные расчеты, определявшие политику США по от¬
ношению к Японии.
Даллес провел три дня в гостях у своих корейских
протеже, посвятив один из этих дней инспектированию
их оборонительных позиций на 38-й параллели. Возмож¬
но ли, чтобы они не говорили с ним о своих опасениях
и военных нуждах, не сообщили ему имеющихся сведе¬
ний? Если они не говорили об этом, то что же заставило
Даллеса во время пребывания в Корее считать положе¬
ние «критическим» и утверждать, что нападение, как он
заявил в Гонолулу, произошло скорее, чем он полагал?
Даллес выступил в корейском национальном собра¬
нии 19 июня. Его речь, хотя и энергичная, не выходила
за рамки общих рассуждений на тему о «холодной вой¬
не». Однако она содержала косвенное обещание помощи.
Южнокорейские должностные лица, наверное, жаж¬
дали узнать во время неофициальных бесед с Даллесом,,
что это: только слова или они в самом деле могут
рассчитывать на конкретную помощь в случае возникно¬
вения войны. Такая помощь должна была быть оказана
прежде всего из Японии. Невозможно поверить, чтобы
Ли .Сын Ман, если он опасался нападения, не попросил
Даллеса обсудить этот вопрос с генералом Макартуром
в Токио.
Нам неизвестно, какие вопросы обсуждал Даллес
с Ли Сын Маном в Сеуле или впоследствии с Макарту¬
ром в Токио, но неотложная проблема, стоявшая перед
Ли Сын Маном, была частью более широкой проблемы,
к которой Макартур проявлял огромный интерес на про¬
тяжении ряда месяцев, а именно: можно ли добиться
того, чтобы правительство Трумэна взяло на себя обяза¬
тельство оказать военную поддержку сохранившимся
антикоммунистическим режимам на Дальнем Востоке.
Для Ли Сын Мана эта проблема имела две стороны:
внутреннюю и внешнюю, и речь Даллеса в Сеуле сле¬
дует рассматривать в свете обеих сторон проблемы.
Внутренняя проблема состояла в следующем: заседание
корейского национального собрания, на котором Даллес
выступил 19 июня, за шесть дней до начала войны, было
первым заседанием нового парламента, созданного в
34
результате выборов, которых Ли Сын Ман всячески ста¬
рался избежать. Декретом от 31 марта он отсрочил
проведение этих выборов до ноября под предлогом
составления проекта бюджета. Через восемь дней он
отменил этот декрет, получив 7 апреля резкое предосте¬
режение от государственного секретаря Ачесона, что
Южная Корея лишится помощи Соединенных Штатов,
если выборы не будут проведены 30 мая, как намечалось
первоначально, и если не будут приняты меры против
инфляции. В выборах приняло участие 90 процентов
зарегистрированных избирателей, и результаты этих
выборов оказались катастрофическими для Ли Сын
Мана. Оппозиция проводила предвыборную кампанию
под лозунгом борьбы против жестоких полицейских мер
лисынмановского режима. Было переизбрано только
27 членов старого парламента, в котором Ли Сын Ман
имел большинство. По меньшей мере 128 мест из 210 по¬
лучили «независимые», а сторонники Ли Сын Мана распо¬
лагали всего 45 местами *.
Север начал кампанию за объединение страны, при¬
зывая Юг сбросить Ли Сын Мана и его кабинет как
предателей. У Ли Сын Мана был один крупный козырь,
который он использовал в борьбе против мирного объ¬
единения, а именно — законопроект, предусматривавший
оказание помощи Южной Корее. Этот законопроект, при¬
нятый конгрессом США в феврале 1950 года, содержал
оговорку, что помощь^ будет прекращена «в случае созда¬
ния в Южной Корее коалиционного правительства
с участием хотя бы одного члена коммунистической пар¬
тии или партии, контролирующей сейчас правительство
Северной Кореи». В свете этой оговорки и следует расце¬
нивать выступление Ли Сын Мана в национальном собра¬
нии 19 июня, когда он заявил: «Мы отказываемся идти на
компромисс с коммунистами или делать им какие-либо
уступки. Это был бы путь, ведущий к катастрофе». Пре¬
жде всего это был бы путь, ведущий к потере американ¬
ской помощи. Но если бы в условиях, когда политика
американского конгресса делала невозможным мирное
1 Выборы 1950 года в Южной Корее происходили в условиях
террора и преследования демократических организаций. Около ста
кандидатов, выступавших протйв Ли Сын Мана, были брошены в
тюрьмы. Население Южной Кореи бойкотировало выборы. Даже
при этих условиях ббльшинство кандидатов Ли Сын Мана была
забаллотирована. — Прим, ред.' ■
3*
35
объединение Кореи, произошло восстание на Юге или
нападение с Севера, или то и другое одновременно, ока¬
зали бы Соединенные Штаты помощь Южной Корее и в
каких размерах?
Обстановка в Корее становилась повторением в мень¬
ших масштабах обстановки в Китае: она вскрывала те
же поразительные противоречия официальной американ¬
ской политики. Дин Ачесон, настаивая на своевременном
проведении выборов, ускорил кризис лисынмановского
режима. Но конгресс своей оговоркой, которой обуслов¬
ливалась американская помощь, мешал мирному преодо¬
лению кризиса в соответствии со стремлением большин¬
ства корейского народа к мирному объединению, которое
наблюдалось по обе стороны параллели. Не прогонят ли
Ли Сын Мана из Южной Кореи так же, как прогнали
Чан Кай-ши из континентального Китая? Это был во¬
прос, который едва ли мог оставаться безразличным для
Макартура. Сенатор Коннэли, заявивший, что красные
захватят Корею, когда будут к этому готовы, как они,
«вероятно, захватят Формозу», затронул больное место
Макартура, что само по себе было достаточным основа¬
нием для того, чтобы Макартур обратил пристальное
внимание на Корею. Вопрос о Тайване на протяжении
многих месяцев был объектом непрерывной борьбы меж¬
ду правительством Трумэна и его своевольным ко¬
мандующим в Токио.
И действительно, вопрос о Тайване имел некоторое
отношение к тому, что Даллес весной 1950 года стал
главным советником от республиканской партии при го¬
сударственном секретаре. В 1949 году, во время своей
безуспешной предвыборной кампании за избрание в сенат,
Даллес вызвал недовольство Белого дома тем, что расце¬
нивал так называемый «справедливый курс» Трумэна как
«явную... угрозу свободе личности». Кроме того, попытка
Даллеса обвинить своего соперника, бывшего губернато¬
ра штата демократа Герберта Л имена в связях с коммуни¬
стами и коммунизмом оставила у Трумэна неприятный
осадок. И все же Даллес именно Трумэну обязан своим
систематическим назначением в состав американской де¬
легации на сессиях Генеральной Ассамблеи ООН и Совета
министров иностранных дел.
В известной мере именно благодаря Тайваню Даллес
вновь снискал расположение Белого дома. В декабре
36
1949 года Чан Кай-ши перед лицом угрозы вторжения
вооруженных сил народного Китая на Тайвань — послед¬
ний оплот Чан Кай-ши — умолял Вашингтон о военной
помощи. Представители Чан Кай-ши в Вашингтоне исполь¬
зовали свои огромные связи в республиканской партии'.
2 января бывший президент Герберт Гувер и сенатор от
штата Огайо Роберт Тафт потребовали, чтобы американ¬
ский военно-морской флот был использован для пре¬
дотвращения «коммунистического вторжения» на Тай¬
вань. На следующий день агентство Юнайтед Пресс
опубликовало содержание неофициального циркуляра
государственного департамента американским диплома¬
там за границей, датированного 23 декабря, в котором
говорилось, что следует ожидать захвата Тайваня китай¬
скими коммунистами и что Соединенные Штаты не будут
вмешиваться в события. Это сообщение было подобно
взрыву бомбы. А еще через день государственный секре¬
тарь Дин Ачесон был вызван для объяснений на заседа¬
ние сенатской комиссии по иностранным делам, назна¬
ченное на 10 января. Таким образом, Трумэна вынудили
высказаться, и 5 января он зачитал на прессконферен-
ции заявление о том, что Соединенные Штаты не окажут
Чан Кай-ши на Тайване «ни военной помощи, ни помощи
советами» и не будут «придерживаться курса, который
привел бы к вмешательству во внутренние конфликты в
Китае». Этот принцип невмешательства во внутренние
дела Китая оставался официальной американской поли¬
тикой в течение неполных семи месяцев. Начало войны
в Корее привело к его отмене.
Где удалось агентству Юнайтед Пресс достать доку¬
мент, который поставил Трумэна в затруднительное
положение? В Токио. На следующий день после заявле¬
ния Трумэна, 6 января, генерал Макартур отдал приказ
провести расследование, чтобы выяснить, каким образом
агентство Юнайтед Пресс получило от своего корреспон¬
дента при штабе Макартура в Токио это сенсационное
сообщение. Однако в Токио, повидимому, ничего факти¬
чески в этой связи не было предпринято. Вскоре начали
появляться кричащие заголовки о некоем расследовании,
но это было отнюдь не расследование странного факта
«просачивания» информации, имевшего место в Токио.
Речь шла о расследовании, начатом в Вашингтоне по
инициативе сенатора республиканца от штата Висконсин
37
Джозефа Маккарти, который привел в восторг вашингтон¬
ских друзей Чан Кай-ши, назвав государственный депар¬
тамент «красным» и особенно яростно обрушившись на
тех, кто способствовал тому, что в Соединенных Штатах
сложилось скептическое отношение к Чан Кай-ши. Когда
атмосфера накалилась, государственный департамент
постарался вновь привлечь Даллеса в качестве советни¬
ка от республиканской партии в надежде, что Даллес
обеспечит госдепартаменту известную поддержку среди
республиканцев и в какой-то мере послужит для него
спасительным щитом. 6 апреля Белый дом нехотя объ¬
явил о назначении Даллеса. Первым его заданием была
подготовка мирного договора с Японией.
• Назначение Даллеса вызывало у Трумэна кое-какие
опасения. Вскоре оказалось, что они были вполне обо¬
снованы. Во время своего пребывания на Дальнем
Востоке Даллес появился и в «краях» Макартура.
В Токио он выступил с речью, в которой заявил:
«Олицетворением нашей материальной мощи являет¬
ся атомная бомба. Олицетворением нашей моральной
мощи является генерал Макартур».
Эту лесть могли бы простить, если бы она отвечала
•правительственным целям. Но на следующий день после
того как Даллес излил по адресу Макартура этот поток
лести (Дизраэли в свое время советовал поступать так
по отношению к монархам), он осторожно, но недвусмыс¬
ленно сблокировался с Макартуром в вопросе о политике
по отношению к Тайваню. Сразу же после полуторача¬
совой беседы с Макартуром Даллес заявил на пресс-
конференции в Токио, что самый факт его пребывания
на Дальнем Востоке «свидетельствует о том, что принцип
двухпартийной внешней политики теперь впервые может
быть распространен на Азию». Когда на этой пресскон-
ференции Даллеса попросили «высказаться конкретно
о Тайване», он заявил, что внешнеполитический курс
США «постоянно пересматривается с учетом изменив¬
шейся обстановки. Этот общий принцип относится и к
Тайваню». «Изменившаяся обстановка», действительно
вызвавшая ра той же неделе пересмотр политики в отно¬
шении Тайваня, была обусловлена началом войны в
Корее.
В этой связи молчание Даллеса и Макартура в ко¬
рейском вопросе становится особенно зловещим. Перед
38
нами два человека, показавшие себя непревзойденными
политиканами и мастерами формирования общественного
мнения. Оба они жаждали, чтобы Соединенные Штаты
более решительно выступили против коммунизма на
Дальнем Востоке. И в момент, когда имелись основания
полагать, что Северная Корея, возможно, готовит втор¬
жение в Южную Корею, ни тот, ни другой не сказали ни
слова предостережения! Можно ли допустить, что войне
в Корее предшествовала цепь самых невероятных
ошибок, лжи, подлогов и преступной халатности, не
ликвидированных и после ее начала, в результате чего
Макартур пребывал в неведении о происходившем?
В свете дальнейших событий, когда корейская война
привела к изменению американской политики не только
по отношению к Корее, но и к Тайваню, естественнее
будет предположить, что Макартур предпочел «играть
в молчанку», так как Корея была пешкой, которую на¬
меревались принести в жертву в более крупной игре,
наподобие, например, шахматного гамбита, и что Макар¬
тур не хотел ни делать, ни говорить ничего такого, что
заставило бы его противников насторожиться.
Это только догадка. Но если она верна, то многие
необъяснимые факты в цепи событий встанут на свое
место. Пока еще ни один непосвященный человек не
знает, имела ли начавшаяся в Корее война, подобно
убийству в Сараево, послужившему началом первой ми¬
ровой войны, свою неприглядную закулисную историю.
Но в то время по крайней мере один весьма осведомлен¬
ный американец не ечитал, что подобная возможность
исключена. Этим человеком был сенатор Коннэли.
В интервью Коннэли с корреспондентом «Юнайтед
-Стейтс ньюс энд Уорлд рипорт» прозвучало предостере¬
жение по поводу настроений в США в пользу «превен¬
тивной войны». Это интервью было посвящено перспек¬
тивам мира и касалось главным образом намерений
Советского Союза, что является вполне понятным, если
учитывать атмосферу, царящую в Соединенных Штатах.
Председатель сенатской комиссии по иностранным де¬
лам не считал, что Советский Союз хочет войны; он не
считал, что СССР нужна война. «Они, — заявил он, —
обходились без войны после первой мировой войны». Он
не считал войну между Соединенными Штатами и СССР
неизбежной. «Они могут изменить свою политику, — ска-
39
зал сенатор, — мы можем изменить свою, так что не
будет никаких причин для войны».
Корреспондент спросил, не основана ли широко
распространенная в США точка зрения о неизбежности
войны «главным образом на страхе, что какой-нибудь
инцидент... может ввергнуть стороны в войну». Сенатор
придерживался несколько иной точки зрения. Он, види¬
мо, считал, что некоторые люди действительно ищут под¬
ходящего инцидента.
«Дело в том,— гласил его дословный ответ в интервью,
составленном в форме диалога, — что ряд людей ожидает
определенных событий. Эти события при помощи ряда ма¬
невров могут быть использованы для создания инциден¬
та, который вынудит нас воевать. Многие из этих людей
говорят: «Когда-нибудь нам все равно придется воевать,
так почему не начать сейчас?»
Не является ли подобное «маневрирование», ста¬
вившее своей целью «создание инцидента», ключом
к событиям в Корее?
РОЛЬ ДЖОНА ФОСТЕРА ДАЛЛЕСА
14 июня, отбывая из Вашингтона в Корею, Даллес
заявил, что отправляется «ратовать за мир». Он уже
давно «ратовал за мир», хотя несколько странным спосо¬
бом. Весной 1939 года он вслед за сенатором Бэртоном
Уилером обрушился с нападками на правительство Руз¬
вельта за то, что оно «ухудшало перспективы всеобщего
мира», поддерживая Англию и Францию против -держав
«оси». Через месяц после начала войны в Европе он
заявил, что Соединенные Штаты могут «выполнить свою
миссию, состоящую в указании пути к постоянному и
всеобщему созидательному мцру» лишь в том случае,
если они воздержатся от вступления в войну. Глубокая
неприязнь, которую Даллес позднее проявил к СССР,
отнюдь не характеризовала его отношения к державам
«оси». На следующий день после его заявления газета
«Нью-Йорк тайме» писала, что Даллес «объяснял агрес¬
сию Германии, Италии и Японии... возмущением, ожесто¬
чением и отчаянием, вызванными их неравным положе¬
нием». Это заявление не так уж сильно отличается от
объяснений официальных апологетов агрессии в Берлине,
Риме и Токио.
40
В 1943 году, непосредственно- после победы под
Сталинградом и высадки союзников в Северной Африке,
Даллес организовал кампанию за «христианский» мир,
основанный на всепрощении. Как председатель комиссии
по изучению основ для справедливого и прочного мира,
он опубликовал в марте того же года свою нашумевшую
работу «Шесть столпов мира». Эта комиссия была со¬
здана Федеральным советом христианских церквей США.
В том же 1943 году Даллес стал играть видную роль,
подвизаясь на политической арене в качестве советника
по внешнеполитическим вопросам при губернаторе штата
Нью-Йорк республиканце Томасе Дьюи, который должен
был на следующий год выставить свою кандидатуру в
президенты. На знаменитом совещании консультативного-
совета республиканской партии по послевоенным пробле¬
мам в сентябре 1943 года, почти за три года до извест¬
ной речи Черчилля в Фултоне (штат Миссури), губерна¬
тор Дьюи выдвинул идею обеспечения международной
безопасности после войны на основе «сохранения воен¬
ного союза» с Великобританией. Это привело к некоторому
замешательству в Вашингтоне, ибо такая идея должна
была, несомненно, вызвать подозрения русских и подо¬
рвать единство союзников в момент, когда германская
пропаганда делала свою последнюю ставку на создание
раскола между Востоком и Западом.
«Что стали бы делать Англия и Соединенные Шта¬
ты,— спрашивал Геббельс в радиопередаче 18 февраля
1943 года, после сталинградской катастрофы,— если бы
случилось худшее и* европейский континент попал бы в
руки большевиков?»
Позиция Дьюи по отношению к послевоенным планам
обеспечения всеобщей безопасности, занятая им в период
предвыборной кампании 1944 года, когда он выступал
противником Рузвельта, привела к тому, что Даллес
получил первое приглашение в Вашингтон. Были зало¬
жены основы «двухпартийной политики». Правительство
Рузвельта исходило в своих планах из убеждения, что
деятельность новой международной организации может
быть успешной только в том случае, если державы-побе¬
дительницы сохранят единство и после войны, помешав,
таким образом, Германии вновь натравливать друг на
друга Восток и Запад. Именно против этой идеи и опол¬
чился кандидат республиканской партии, заклеймивший
41
«русские планы» послевоенного «господства» Большой
четверки как «империализм», «циничную политику силы»
и «аморальный... военный союз». Почему ведущее поло¬
жение Большой четверки в мире более «аморально», не¬
жели проповедуемая Дьюи идея господства англо-аме¬
риканской Большой двойки — разумеется, не объясня¬
лось. Речь Дьюи, произнесенная им в августе 1944 года,
побудила государственного секретаря Корделла Хэлла
пригласить его на совещание по поводу планов обеспече¬
ния послевоенной безопасности, с тем чтобы попытаться
ослабить оппозицию республиканцев Организации Объ¬
единенных Наций. В качестве своего представителя Дьюи
направил на это совещание Даллеса. В результате
весной 1945 года республиканец Даллес был назначен
советником американской делегации в Сан-Франциско.
Изоляционист Даллес стал заправским «интернациона¬
листом». В дальнейшем его назначали во все американские
делегации на сессии Генеральной Ассамблеи Организации
Объединенных Наций. Он фигурировал в качестве совет¬
ника и на различных сессиях Совета министров иност¬
ранных дел, который был учрежден на Потсдамской кон¬
ференции. Даллес развил также кипучую деятельность
в качестве мирянина-пресвитерианца в Федеральном со¬
вете христианских церквей Америки; он же способство¬
вал созданию Всемирного совета христианских церквей.
Начиная с 1947 года Даллес становится объектом
-ожесточенной критики со стороны Москвы; Вышинский
клеймит его как поджигателя войны. Ни один государ¬
ственный деятель в Соединенных Штатах не был в боль¬
шей мере, чем Даллес, одержим идеей «угрозы совети¬
зации» и никто не относился более пессимистически к воз¬
можности сотрудничества с Москвой. Еще в июне
1946 года он высказал сомнения насчет возможности мир¬
ного сосуществования двух систем.
После Московской сессии 1947 года Даллес призывал
западные державы решать проблемы мира без Совет¬
ского Союза, повидимому, путем заключения сепаратных
договоров с побежденными державами. В том же году
он участвовал в разработке манифеста Федерального
совета христианских церквей, призывавшего к «мораль¬
ному наступлению» Соединенных Штатов во всем мире,
а на первом учредительном собрании Всемирного совета
церквей в Амстердаме в августе 1947 года он критиковал
42
советский режим как «атеистический и материалистиче¬
ский», обвиняя его руководителей в том, что они отвер¬
гают «концепцию морального закона». Человек, который
в 1943 году проповедовал «христианский мир» с держа¬
вами «оси», теперь, как видно, проповедовал «христиан¬
скую войну» против СССР.
Эта разнообразная политическая и религиозная дея¬
тельность, неизменно связанная с борьбой против ком¬
мунизма, находилась в резком противоречии со спокойной
жизнью, которой Даллес довольствовался в годы, пред¬
шествовавшие войне. В ту пору о нем почти не упоминали
в печати ни как о политическом, ни как о религиозном
деятеле. Преуспевающий юрист, давний компаньон круп¬
нейшей американской юридической фирмы «Салливен
энд Кромвэлл», Даллес был мало известен за пределами
финансовых и юридических кругов. В этот период на него
только один раз была возложена квазиобщественная
миссия: после прихода Гитлера к власти несколько нью-
йоркских банковских домов поручили ему во время пере¬
говоров с Яльмаром Шахтом защищать их интересы в
Германии, связанные с германскими долларовыми зай¬
мами. Если нацистский режим и оскорблял религиозную
совесть Даллеса, то он никак этого не проявлял.
Со стороны ряда американцев, которые помнили об
этой его довоенной деятельности и не считали возможным
доверить ему активную роль в решениях, касающихся
будущего Германии, вначале раздавались протесты про¬
тив назначения Даллеса. Во время послевоенного рассле¬
дования конгрессом Деятельности картелей Даллес часто
упоминался в качестве бывшего юрисконсульта герман¬
ских финансовых компаний. Когда государственный
секретарь Маршалл заявил, что он берет с собой Даллеса
в качестве советника на сессию Совета министров ино¬
странных дел, происходившую в Москве весной 1947 года,
«Национальная конференция по германскому вопросу»,
созванная в Нью-Йорке 6 марта группой, включавшей
Элеонору Рузвельт и Эдгара Моурера, потребовала, что¬
бы адвокаты типа Даллеса, имеющие интересы в Герма¬
нии, не допускались в число советников при американ¬
ской делегации. Несколько позднее, 3 ноября 1949 года,
бывший министр внутренних дел США Гарольд Икее
в своем публичном выступлении, направленном против
кандидатуры Даллеса, баллотировавшегося в сенат,
43
напомнил о его довоенном прошлом и привел слова Дал¬
леса, сказанные им в 1939 году: «Только истеричные
люди считают, что Германия, Япония или Италия за¬
мышляют войну против нас». Но вскоре протесты смолк¬
ли, в особенности после того, как Вышинский в своей
речи на Генеральной Ассамблее ООН 18 сентября
1947 года причислил Даллеса к поджигателям войны.
Ибо после этого критиковать деятельность Даллеса
значило создавать впечатление поддержки советской
линии — рискованное занятие в атмосфере истерии, кото¬
рую породила в Соединенных Штатах «холодная война».
Мир с Советским Союзом — это, повидимому, было
именно то, чего страшился Даллес. В начале марта
1950 года, когда сообщения из Москвы вновь возвестили,,
что Сталин хотел бы встретиться с Трумэном и когда
Молотов и Маленков выступили с миролюбивыми речами,
Даллес на публичном митинге в Нью-Йорке вместе с быв¬
шим министром почт Джеймсом Фарли заклеймил «мир¬
ное наступление» русских как «стратегию холодной вой¬
ны, основанную на обмане». Незадолго до отъезда Дал¬
леса в Корею он, повидимому, пришел к выводу, что
требуется нечто большее, чем «холодная война». В радио¬
передаче из Вашингтона 14 мая он заявил:
«При нынешнем положении дел... мы должны выра¬
ботать более действенные методы... При помощи холод¬
ной войны они [русские. — И. С.] могут добиться всего,
чего могли бы добиться при помощи горячей войны».
Даллес казался настроенным менее пессимистически
после трехдневного пребывания в Корее. По приезде из
Кореи в Токио — 21 июня — он находился в приподнятом
настроении и заявил представителям печати, что ожидает
«позитивных» результатов от предстоящих переговоров
с Макартуром. На следующий день после продолжитель¬
ной беседы с главнокомандующим Даллес «предсказал»,,
как сообщило агентство Ассошиэйтед Пресс, что «со сто¬
роны Соединенных Штатов последуют позитивные дей¬
ствия с целью сохранения мира на Дальнем Востоке».
Какого рода «позитивные действия» имел в виду
Даллес?
Даллес заявил корреспонденту агентства Ассошиэй¬
тед Пресс, что под «позитивными действиями» он подразу¬
мевает намерение Соединенных Штатов «поддержать
международный мир, безопасность и справедливость ва
44
всем мире, следовательно, и в этой части земного шара,
а не только в так называемом западном мире». Когда
Даллеса вновь попросили несколько подробнее остано¬
виться на самих «позитивных действиях», он разъяснил,
что его выводы наряду с выводами председателя объеди¬
ненной группы начальников штабов США генерала
Омара Брэдли и министра обороны Луиса Джонсона
приведут, как он полагает, к «некоторым позитивным
действиям», но что он «не может предсказать, к каким
именно».
Почему Даллес так уверенно говорил о «позитивных
действиях»? «Позитивные действия» не могли касаться
вопроса о японском мирном договоре, потому что в тот же
день Даллес заявил представителям союзнической и япон¬
ской печати, что еще не принято решение даже по вопро¬
су о том, «следует ли заниматься подготовкой мирного
договора с Японией».
Это было 22 июня 1950 года. Единственным «позитив¬
ным действием», которое последовало за этим, было на¬
чало войны в Корее 25 июня, а также принятие на себя
американским правительством 27 июня обязательства
предпринять широкую интервенцию против коммунизма
в районе Тихого океана. Не это ли имел в виду Даллес,
когда предсказывал «позитивные действия... в целях под¬
держания международного мира, безопасности и спра¬
ведливости во всем мире»?
ПАЛОМНИЧЕСТВО ЧАН КАИ-ШИ
Когда Даллес заявил, что он ожидает «позитивных
действий» со стороны Соединенных Штатов, которые
должны продемонстрировать свое намерение «поддержать
международный мир, безопасность и справедливость...
и в этой части земного шара, а не только в так называе¬
мом западном мире», он излагал политику, отвергавшуюся
государственным департаментом и Белым домом. Корей¬
ская война побудила их принять эту политику. Чан Кай-
ши более года безуспешно пытался побудить Соединенные
Штаты взять на себя такие же обязательства в Азии, ка¬
кие они уже приняли в Европе. 11 мая 1949 года посол
Чан Кай-ши в Вашингтоне Велингтон Ку предложил Аче-
сону заключить Тихоокеанский пакт, подобный Атланти¬
ческому пакту. На другой день последовало анало-
45
гичное заявление со стороны австралийского премьер-
министра Чифли, а два дня спустя — со стороны Ли Сын
Мана. Тот и другой также призывали к заключению Тихо¬
океанского пакта.
Ачесон был вынужден публично высказаться, заявив
на прессконференции 18 мая, что, «несмотря на серьезную
опасность для всеобщего мира, существующую в этом
районе», он не считает данный момент подходящим для
такого союза, ибо это заставило бы Соединенные Штаты
оказывать военную поддержку Чан Кай-ши против китай¬
ских коммунистов. Государственный секретарь подчерк¬
нул, что он поддерживает точку зрения премьер-министра
Индии Неру о необходимости еще до заключения Тихо¬
океанского пакта предварительно разрешить внутренние
конфликты в азиатских странах. В действительности
Неру, позиция которого вскоре оказалась препятствием
для осуществления планов Чан Кай-ши, шел еще дальше.
Он заявил в индийском парламенте 8 марта, что
Индия постарается держаться в стороне от обоих блоков,
находящихся в состоянии «холодной войны», и избегать
«связывающих договоров» с другими дальневосточными
странами, хотя и считает возможным создание азиатской
региональной организации, «которая будет ограничиваться
в основном консультацией и сотрудничеством». Это было
совсем не то, чего хотел Чан Кай-ши!
Но Чан Кай-ши не пал духом после первого отказа со
стороны Ачесона. В июле он посетил Филиппины и зару¬
чился поддержкой президента Кирино в вопросе о соз¬
дании антикоммунистического союза тихоокеанских стран.
Кирино разъяснил, что предполагаемый тихоокеанский
блок не будет зависеть от поддержки Соединенных Шта¬
тов. Он «явится нашей лептой в возглавляемый американ¬
цами крестовый поход против коммунизма». В августе
Кирино посетил Южную Корею и вместе с Ли Сын Маном
опубликовал заявление, в котором предлагалось созвать
на Филиппинах совещание с целью заключения Тихо¬
океанского пакта.
Тем временем Кирино направился в Вашингтон. Одна¬
ко единственное, чего он смог добиться в результате встре¬
чи с президентом Трумэном, это данной ему 11 августа
гарантии, что Соединенные Штаты будут «с сочувствием
следить» за тем, как «некоммунистические» страны на
Дальнем Востоке совместно организуют «коллективную
46
безопасность». Выступая в конгрессе США, Кирино был
вынужден заявить, что он понимает, почему Соединенным
Штатам, возможно, «не улыбаются обязательства», свя¬
занные с участием в Тихоокеанском пакте, но что «актив¬
ное американское участие» и не обязательно для его
создания.
Единственным результатом этих прозрачных намеков
был еще более энергичный отказ, когда Совет Северо-ат¬
лантического союза, собравшийся в Вашингтоне в сен¬
тябре, высказался против Тихоокеанского пакта. Англий¬
ский министр иностранных дел Бевин и французский
министр иностранных дел Шуман поддержали американ¬
скую точку зрения, что бесполезно пытаться спасти го¬
миндановский режим в Китае. В октябре 1949 года, во
время посещения США, Неру заявил, что разговоры о
Тихоокеанском пакте «преждевременны». Когда Кирино
весной следующего года продолжал настаивать на созыве
тихоокеанской конференции, ему пришлось принять два
условия. Он заявил 17 апреля, что отказывается от планов
создания военного союза и стремится лишь к политическо¬
му, экономическому и культурному союзу некоммунисти¬
ческих государств в этом районе. Когда же, наконец, кон¬
ференция состоялась (она происходила в Багио с 26 по 30
мая 1950 года с участием представителей Индии, Индоне¬
зии, Филиппин, Австралии, Цейлона, Пакистана и Таилан¬
да), стало ясно, что Кирино не удалось добиться согласия
на приглашение Чан Кай-ши и Ли Сын Мана. Отказ в при¬
глашении на конференцию инициатора Тихоокеанского
пакта и его верного друга из Южной Кореи приписывался
нежеланию Индии и.Индонезии предпринять какие-либо
шаги, означавшие отход от строгого нейтралитета в «хо¬
лодной войне» между Востоком и Западом.
На конференции в Багио не было создано официаль¬
ной региональной организации, не было принято никакой
декларации о региональном противодействии коммунизму.
Более того, на ней обнаружились первые слабые признаки
региональной оппозиции к вмешательству великих держав
в дела Азии. Конференция потребовала, чтобы великие
державы не предпринимали никаких действий на Дальнем
Востоке, не проконсультировавшись с азиатскими страна¬
ми. Такая позиция, являвшаяся, быть может, зародышем
азиатского варианта доктрины Монро, создавала угрозу
осуществлению планов Чан Кай ши, ибо его последняя
47
надежда заключалась в том, чтобы каким-нибудь образом
ускорить вмешательство Соединенных Штатов.
День окончания конференции в Багио — 30 мая
1950 года — стал черным днем и для Чан Кай-ши и для
Ли Сын Мана. Последний в тот же день был вынужден
провести выборы, в результате чего утратил господствую¬
щее положение в национальном собрании Южной Кореи.
Чан Кай-ши ожидал вторжения с континента. Ли Сын
Ман стоял перед перспективой объединения страны либо
мирным, либо вооруженным путем, и было мало вероятно,
что он сумеет удержаться как в первом, так и во втором
случае. Обоим были остро необходимы какие-то «позитив¬
ные действия», которые обеспечили бы вмешательство
США на их стороне.
Для Чан Кай-ши положение осложнялось следующим
обстоятельством. Если бы даже Китай не предпринял
вторжения на Тайвань, о чем предостерегал Макартур,
было очевидно, что в дальнейшем противиться допущению
нового Китая в Организацию Объединенных Наций будет
все труднее. В июне индийская печать сообщала о возоб¬
новившихся попытках добиться допущения Пекина в ООН.
«В Организации Объединенных Наций назревает кризис
в связи с вопросом о допущении красного Китая», — гла¬
сил заголовок в делийской газете «Хиндустан тайме» от
22 июня.
Если бы Пекин был допущен в Организацию Объеди¬
ненных Наций, то режим Чан Кай-ши на Тайване едва ли
мог бы долго продержаться. Какая судьба постигла бы
остров в этом случае? Вашингтонские друзья Чан Кай ши
превратили вопрос о Тайване в американскую националь¬
ную проблему. Внешне этот спор носил характер страте¬
гической проблемы: действительно ли далекий Тайвань
необходим для обороны Соединенных Штатов? По суще¬
ству же это был политический вопрос. Связать Соединен¬
ные Штаты обязательством удерживать Тайвань—значило
связать их обязательством поддерживать враждебную
новому Китаю политику. Это соответствовало трем различ¬
ным, но близким друг другу политическим концепциям,
выявившимся в спорах по вопросу об американской
внешней политике. Одна из них сводилась к распростра¬
нению политики «сдерживания» на район Тихого океана.
'Сторонники другой концепции мечтали, так же как и Чан
Кай-ши, о том, что в дальнейшем США развяжут «освобо-
48
дительную» войну на территории континентального Китая.
Сторонники третьей точки зрения полагали, что новая
война между Соединенными Штатами и советским блоком
неизбежна и что чем дальше она будет откладываться, тем
сильнее будет становиться СССР.
Туманный характер спора относительно Тайваня
объяснялся необходимостью замазать главный вопрос.
Под прикрытием споров о том, следует ли отнести Тайвань
к внешней линии американской обороны, Чан Кай-щи и его
друзья попросту вновь протаскивали идею Тихоокеанского
пакта, только более искусным и действенным образом.
Если Тайвань необходим для обороны США, то США не
должны допустить, чтобы новый Китай завладел им; если
США и новый Китай будут врагами — значит Соединен¬
ные Штаты должны поддерживать'другие некоммунисти¬
ческие силы в Азии на флангах Китая. Подлинная пробле¬
ма ии разу не была сформулирована. Если предстоит
война, то было бы безумием отдавать какую-либо пере¬
довую базу. С другой стороны, если будет сохранен
мир, то Тайвань не нужен для обороны Соединенных
Штатов.
Чан Кай-ши и другие люди, одержимые идеей
антикоммунистического крестового похода, боялись логи¬
чески вытекавшего отсюда вывода. Если Тайвань не нужен
для обороны США, следовательно, нет никаких препятст¬
вий для стабилизации дружественных отношений и для
торговли с новым Китаем. Это означало мир. А именно
мира они и боялись,, ибо с их точки зрения мир позволил
бы новому режиму упрочиться, удовлетворить потребности
масс, пустить корни, быть может, настолько глубокие, что
их нельзя будет в дальнейшем уничтожить.
Накануне корейской войны те, кто видел в Тайване
основной плацдарм в будущем конфликте с континентом,
искали иных путей для достижения своих целей. Тихо¬
океанский пакт был слишком грандиозным мероприятием.
Конгресс противился его созданию при одном только упо¬
минании об общей сумме предстоящих расходов, а Запад¬
ная Европа — при мысли о том, что вооружение будет по¬
сылаться в другое место. Кампания, имевшая целью до¬
казать, что Тайвань необходим для обороны США, шла
на убыль. Началось обсуждение третьей идеи, которая
должна была сыграть свою роль в формировании решений
Трумэна после начала корейской войны.
4 И. Стоун
49
За день до начала военных действий весьма осведом¬
ленный вашингтонский корреспондент лондонской газеты
«Санди тайме» О. Брэндон сообщил, что генерал Брэдли
и министр обороны Джонсон будут настаивать на примене¬
нии новой тактики для овладения Тайванем. «Предпола¬
гается выдвинуть идею, — сообщал Брэндон, — что по¬
скольку мирный договор с Японией еще не заключен, Со¬
единенные Штаты могут временно взять остров под опеку.
Как указывают, Джонсон выступает, в конечном счете, за
опеку Организации Объединенных Наций над Тайванем».
Это было средство, достойное двух таких умелых юри¬
стов — представителей корпораций, как Джонсон и Дал¬
лес, ибо, в соответствии с положениями Устава ООН об
опеке, держава, владеющая территорией, может устанав¬
ливать условия, на которых она передаст эту территорию
под «опеку» и может сохранить действенный контроль под
новой вывеской. Конечно, такие юридические уловки не
могли урегулировать столь жгучей проблемы, как пробле¬
ма Тайваня. Но установления «опеки» было достаточно,
чтобы поддерживать раздоры между Вашингтоном и Пе¬
кином и помешать нормализации отношений с новым.
Китаем.
Те же невысказанные соображения, которые скрыва¬
лись за спором относительно Тайваня, лежали и в основе
связанного с ним спорц по поводу японского мирного до¬
говора. С точки зрения тех, кто хотел войны с Советским
Союзом или считал ее неизбежной, Япония являлась са¬
мой ценной американской базой на Дальнем Востоке, а
также богатейшим источником первоклассных людских
резервов для армии. С этой точки зрения прекращение
оккупации Японии и отказ от этой базы были безумием.
А по мнению тех, кто уповал на мир, дальнейшая оккупа¬
ция Японии, использование ее в качестве базы и предпо¬
лагаемое перевооружение были рассчитаны на то, чтобы
усугубить подозрения русских, сохранить напряженность и
сделать войну еще более «неизбежной». В данном слу¬
чае, так же как и с Тайванем, дело по существу сводилось
опять-таки к вопросу: чего следует бояться,— войны или
мира?
О том, насколько серьезное значение имела проблема
японского договора для тех, кто боялся мира, можно су¬
дить по трем статьям Уолтера Липпмана, посвященным
этому вопросу и опубликованным в июне 1950 года. Липп-
50
ман выступал от имени тех, кто считал целесообразный
скорейшее заключение договора с Японией и прекращение
ее оккупации. Ссылаясь в качестве примера на трудности
снабжения ч^ерез Атлантику во время прошлой войны,
Липпман доказывал, что обязательство кормить и оборо¬
нять страну, вдвое превосходящую Великобританию по
численности населения и в два раза более отдаленную, не
имеющую, к тому же, собственного торгового флота, было
бы обузой с военной точки зрения. Это было верно. Но
если придерживаться точки зрения о неизбежности войны,
разделяемой многими американскими военными, то Япо¬
ния приобретала значение бесценной базы для бомбарди¬
ровщиков, даже если бы в дальнейшем ею пришлось пот
жертвовать.
Из заключительной статьи Липпмана видно, что боль¬
ше всего тревожило братию, ратовавшую за «превентив¬
ную войну», Ибо Липпман доказывал, что действительно
надежным способом защиты Японии является «нейтрали¬
зация» страны, а затем предоставление ей американской
гарантии на случай агрессии. Это могло ослабить напря¬
жение, убедив русских и китайцев, что Япония не будет
использоваться в качестве базы для американской агрес¬
сии, и в то же время послужило бы предостережением, что
всякое нападение на Японию вызовет войну с Соединен¬
ными Штатами. Самой Японии было бы разрешено огра¬
ниченное вооружение в порядке самообороны и «в целях
внутренней безопасности».
Липпман далее высказывал мнение, что «такого рода
события в Японии» вызвали бы «сильную реакцию в Гер¬
мании и во всей Европе». Применение такой политики
к Японии «подняло бы вопрос о том, когда будет положен
конец оккупации Германии, вызывающей разделение Ев¬
ропы на два враждебных лагеря. Это главная европейская
проблема. Это основа проблемы мира. Если можно пре¬
кратить оккупацию Японии, то люди наверняка будут
спрашивать, почему нельзя прекратить и оккупацию
Европы».
Эти спокойные слова произвели впечатление.
Перспектива быстрого заключения мирного договора
с Японией, нарисованная в последней статье Липпмана,
опубликованной за неделю до начала корейской войны,
устраивала только тех, кто придерживался точки зрения,
быстро утрачивавшей популярность в Америке. Чтобы
4*
51
подходить к международному положению с этой точки
зрения, требовались: добрая воля по отношению к другим
людям, независимо от их общественной системы и — что
еще более существенно — вера в собственное общество и
свободу, вера глубокая и непоколебимая, не поддающаяся
паническому воздействию страха и ненависти. Эти свой¬
ства были характерны для Франклина Рузвельта и для
рузвельтовской эпохи. К 1950 году такие взгляды стали
расцениваться как наивные, устаревшие и опасные, а не¬
редко и просто как подрывные.
Новая идея, получившая распространение и почти пол¬
ностью восторжествовавшая в Вашингтоне, отличалась
блестящей, но патологической логикой. Прекратить окку¬
пацию Японии и Германии при их «нейтрализации» — зна¬
чило предоставить им свободу возобновить традиционные
торговые связи Японии с Китаем и Германии — с Восточ¬
ной Европой. Но допустить возобновление торговли с ком¬
мунистическим Китаем и коммунистической Восточной
Европой — значило избавить Германию и Японию от тех
экономических затруднений, которые привязывают их к
доллару и делают возможным использование их в войне,
к которой готовятся политические круги, одержимые этой
идеей. Более того, такая торговля означала бы, что Герма¬
ния и Япония могут принять участие в восстановлении
и индустриализации экономически отсталых районов
Восточной Европы, что сделает невозможной их эксплуа¬
тацию как источников дешевого сырья и дешевой рабочей
силы и продемонстрирует созидательные возможности
социализма в указанных районах.
ВРЕМЯ НЕ ЖДЕТ
Для того чтобы удержать Японию, необходимы были
быстрые «позитивные действия». Выборы, состоявшиеся
в Японии 4 июня, также как и выборы в Корее 30 мая,
привнесли в обстановку новый элемент неустойчивости.
Трумэн согласился с мнением Ачесона о необходимости
скорейшего заключения сепаратного мирного договора
с Японией. Общественность Японии испытывала все боль-
,шее недовольство продолжающейся оккупацией страны.
.Выборы в верхнюю палату японского законодательного
органа показали, что либералы (правая проамериканская
правительственная партия, выступавшая за сепаратный
52
договор с Соединенными Штатами) не могли обеспечить
себе устойчивого большинства. Процент голосов, получен¬
ных этой партией, сократился с 45 до 36. «Риокуфукай»—
группа независимых консерваторов, которая обычно под¬
держивала правительство,—«теперь склонна была поддер--
живать... требование оппозиционных партий о заключении
общего мирного договора с последующей ликвидацией
американских баз в Японии». Неожиданным результатом
выборов, по сообщению токийского корреспондента лон¬
донской «Таймс» Фрэнка Хаули, отличавшегося, по мне¬
нию Макартура, неприятной независимостью суждений,
был тот факт, что в верхней палате социалисты оказались
на втором месте, получив 61 мандат по сравнению с 76
мандатами либеральной партии. Социалисты возглавляли
оппозицию, выступавшую против договора, заключенного
без участия китайцев и русских, — договора, который
сохранил бы за американцами базы в Японии.
«Как штаб генерала Макартура, так и Иосида [премь¬
ер-министр, либерал. — И. С.], — сообщал Хаули за не¬
сколько дней до того как штаб Макартура объявил его
«персона нон грата», — ведут сейчас пропаганду, имею¬
щую целью убедить весь мир в проамериканских настрое¬
ниях нынешнего японского правительства, чтобы можно
было быстро протащить сепаратный мирный договор. По¬
этому результаты выборов официально истолковываются
таким образом, что эдо ошеломляет японских наблюда¬
телей. Знаменательным результатом выборов является
значительное усиление влияния умеренной социалистиче¬
ской партии и поражение коммунистов».
Хотя выборы показали, что коммунисты приобрели не
более четырех, а быть может, всего два из 132 мест, на
которые баллотировались кандидаты, Макартур, в нару¬
шение «свободной» конституции, которую он сам навязал
Японии, продолжал усиленно настаивать на объявлении
компартии вне закона. Секрет этого можно, пожалуй, по¬
стигнуть, читая между строк редакционную статью токий¬
ской газеты «Асахи», которая предостерегала, что «такая
мера [объявление компартии вне закона. — И. С.] может
оказаться несовместимой со стремлением Японии не вме¬
шиваться в какие-либо международные конфликты». Воз¬
можно, что именно желанием прочно связать правитель¬
ство Иосида с западным лагерем объясняется оказывав¬
шийся на него нажим, имевший целью заставить Иосида
53
объявить коммунистическую партию нелегальной, равно
как и нежелание правительства Иосида предпринять такой
шаг. Через два дня после выборов Макартур лично отдал
приказ об отстранении двадцати четырех членов Цент¬
рального Комитета Коммунистической партии Японии от
политической деятельности — приказ, вызвавший протест
со стороны советского представителя в Союзном Совете
в Токио.
Возможно, что Макартур имел в виду необходимость
укрепить те элементы в Японии, на усердную помощь ко¬
торых, так же как на помощь аналогичных элементов в
Германии, только и можно было рассчитывать в прове¬
дении военных мобилизационных мероприятий.
«В ведущих финансовых кругах, — сообщал коррес¬
пондент лондонской «Таймс» после приказа Макартура
о чистке, — сегодня заявили, что хотя коммунизм и несо¬
вместим с восстановлением этой страны, нельзя допустить,
чтобы нынешнее, правительство возродило особую тайную
полицию. Повсюду существуют опасения, что теперь, при
наличии поддержки союзнических властей, все будет
сметено с пути возрождения старого тоталитаризма... Мно¬
гие японцы выражают надежду, что верховный командую¬
щий поймет, что, как гласит японская пословица, опасно
травить тигров волками».
Когда 17 июня министр обороны США Джонсон и ге¬
нерал Брэдли прибыли в Японию на совещание с Ма-
картуром, Джонсон обнаружил неожиданное чувство юмо¬
ра, заявив, что «свободолюбивые народы повсюду ободре¬
ны тем, что происходит в Японии». Сразу же после на¬
падения на американских солдат в Токио в День памяти
погибших1 (первой подобной вспышки ненависти с на¬
чала оккупации) были запрещены все митинги и демон¬
страции «экстремистского характера» — запрет, который
проводился в жизнь так неукоснительно, что, по сообще¬
нию лондонской «Таймс», пришлось отменить даже лек¬
цию по гигиене и скрипичный концерт. Накануне приезда
Джонсона по настоянию союзнического штаба запрет был
отменен — один из немногих случаев, когда союзнический
штаб проявил себя во владениях Макартура.
1 День памяти погибших отмечается в США 30 мая. Первона-ч
чально это был день памяти павших в гражданской войне в США
(1861—1865 гг.), а затем стал отмечаться как день памяти американ¬
ских солдат, погибших во всех войнах.— Прим. ред.
54
По сообщению лондонской «Таймс», Джонсон, Брэд¬
ли и Даллес прибыли на совещание с Макартуром в
момент, «когда ощущалась большая напряженность, чем
когда-либо, по крайней мере за последние два-три года».
Приводилось также грустное пожелание газеты «Асахи»,
«чтобы Даллес услышал голос японского народа, не име¬
ющего права голоса».
В то время как японский народ мечтал о мире, аме¬
риканские и английские военные руководители, повидимо-
му, разрабатывали планы войны. Самым странным совпа¬
дением в цепи бесконечных странных совпадений являет¬
ся тот факт, что совещания высокопоставленных англий¬
ских, австралийских и американских военных руководите¬
лей в районе Тихого океана должны были произойти как
раз перед началом военных действий в Корее. Если реше¬
ние пойти на риск г ражданской войны в Корее было дейст¬
вительно принято, то такие совещания были необходимой
предварительной мерой. На протяжении столетий Корея
была «стратегическим перекрестком», по которому шага¬
ли воюющие китайские, русские, японские и в последнее
время американские армии. Япония рассматривала Корею
как пистолет, направленный на нее с континента; китай¬
цы считали ее историческим плацдармом для проникно¬
вения японцев в их страну; русские — угрозой для Вла¬
дивостока; американцы — главным эвеном в политике
«сдерживания», при помощи которой они рассчитывали
пресечь дальнейшее распространение коммунизма. В слу¬
чае войны между Северной и Южной Кореей, безусловно,
возникла бы опасность столкновения между покровитель¬
ствующими державами, поскольку война могла привести к
вмешательству сперва одной, а затем и другой из этих
держав. Война в Корее легко могла стать — и все еще мо¬
жет стать — началом третьей мировой войны.
Обсуждалась ли такая возможность на совещаниях
высокопоставленных военных руководителей, предшество¬
вавших возникновению войны? И не была ли эта воз¬
можность подлинной причиной созыва совещаний? Мы
этого не знаем. Очень мало известно и о совещаниях в
Токио, которые имели с Макартуром председатель объ¬
единенной группы начальников штабов США генерал
Омар Брэдли и министр обороны Луис Джонсон. Еще
меньше известно о совещаниях, происходивших в Австра¬
лии..
55
В последнее воскресенье перед началом войны авто¬
ритетная лондонская газета «Обсервер» опубликовала
следующее сообщение своего сиднейского корреспон¬
дента:
«Происходящие сейчас в Мельбурне совещания между
начальником имперского генерального штаба фельдмар¬
шалом Уильямом Слимом и австралийскими военными
руководителями окружены невиданной в мирное время
секретностью. Удалось узнать лишь, что совещание было
посвящено координации обороны стран Содружества на¬
ций «с особым упором на тихоокеанский театр ввиду уси¬
ливающейся коммунистической угрозы к югу от Китая».
Представители Соединенных Штатов не принимали
участия в совещании, но «американских офицеров связи
в Мельбурне информировали о решениях». Не обменива¬
лись ли эти офицеры связи разведывательными данными?
Не был ли имперский генеральный штаб информирован
о приготовлениях, которые могли предвещать войну в
районе 38-й 'параллели? Думал ли он над тем, что могло
произойти, если бы война распространилась на Китай и
последний предпринял бы ответные действия, быть мо¬
жет, в Малайе, — этом источнике олова и каучука, столь
необходимых для военных машин Соединенных Штатов
и западноевропейских стран?
Приезду Брэдли и Джонсона в Токио было уделено
больше внимания, хотя о цели их приезда и о содержа¬
нии переговоров известно не многим больше. В то время
существовало две версии о целях посещения ими Макар-
тура. Одна состояла в том, что председатель объединен¬
ной группы начальников штабов США и министр оборо¬
ны — высшие руководители американской военной маши¬
ны — отправились в «инспекционную поездку». Другая
заключалась в том, что они должны были обсудить с Ма-
картуром статьи японского мирного договора, касающие¬
ся безопасности.
Некоторый свет на обе эти версии проливает сообще¬
ние опытного токийского корреспондента газеты «Нью-
Йорк тайме» Линдсея Пэррота, опубликованное 20 июня,
за пять дней до начала войны. Японцы надеялись, что ре¬
зультатом этих совещаний явится мирный договор. Пэр-
рот сообщал, что эти надежды «уменьшились» после ка¬
тегорического заявления штаба Макартура, которое гла¬
сило: «Цель визита министра Джонсона состоит в инсиеч-
56
тировании военных объектов, а также деятельности и ор¬
ганизации дальневосточного командования и не связана с
политическим положением на Дальнем Востоке». Пэррот,
видимо, не доверял и этой версии, ибо далее он писал,
что «атмосфера секретности, которой окружены совеща¬
ния, свидетельствует о том, что они, пожалуй, имеют бо¬
лее важное значение, нежели обсуждение состояния ка¬
зарм, хода военной подготовки и других текущих вопро¬
сов, из-за которых высшим военным руководителям едва
ли стоило приезжать из Вашингтона в Токио».
17 июня по прибытии в Токио Брэдли и Джонсон на
вопросы корреспондентов таинственно ответили, что они
«приехали для ознакомления с фактами, касающимися
безопасности Соединенных Штатов и всеобщего мира».
Сведения относительно непосредственной опасности воен¬
ного столкновения в Корее как будто подходили под руб¬
рику фактов, «касающихся безопасности Соединенных
Штатов и всеобщего мира». В течение трех дней генерал
Макартур и его штаб знакомили генерала Брэдли и мини¬
стра Джонсона с военной обстановкой на Дальнем Во¬
стоке. Неужели ничего не было сказано об информации,
полученной из Кореи? Или же было решено молчать об
опасности, которая, в конечном счете, могла вызвать дав¬
но ожидавшийся конфликт с СССР? Имеющиеся данные,
как они ни скудны, свидетельствуют как раз о том, что
Макартур, Брэдли и Джонсон действительно уделили зна¬
чительное внимание возможности войны с Советским
Союзом!
Пожалуй, подробнее всего содержание переговоров в
Токио было изложено'одним из наиболее осведомленных
корреспондентов в Токио Ричардом Хьюзом. В сообще¬
нии, опубликованном лондонской «Санди тайме» накану¬
не совещания, Хьюз изложил содержание предваритель¬
ных тезисов, на основе которых Макартур намеревался
вести переговоры с Брэдли и Джонсоном. Они, повидимо-
му, свидетельствуют о том, что Макартура заботил пре¬
жде всего вопрос о войне с Советским Союзом.
В то время как японский народ с нетерпением ждал
мирного договора, который, наконец, должен был изба¬
вить его от оккупации, Макартур, видимо, раздумывал
над тем, как бы сделать так, чтобы, заключив мирный до¬
говор, в то же время не прекращать оккупации Японии.
Его тезис, согласно сообщению Хьюза, сводился к еле-
57
дующему: «Американские оккупационные силы числен¬
ностью не меньшей, чем в настоящее время, должны оста¬
ваться в Японии, пока длится холодная война... каково бы
ни было теоретическое решение вопроса о сепаратном
мирном договоре». Причина заключалась в том, что Япо¬
ния будет нужна, если «холодная война» превратится в
войну настоящую.
Хьюз далее разъяснял, что существующие базы окку¬
пационных войск в Японии «считаются необходимыми для
перехвата американцами советских бомбардировщиков,
летящих над Крышей мира для нападения на американ¬
ские города, а также для нанесения действенного контр¬
удара по советским авиационным базам в районе Влади¬
востока». Макартур и его помощники намеревались на¬
стаивать на том, что «трезвые соображения, подсказан¬
ные военной необходимостью, должны перевесить поли¬
тические доводы в пользу эвакуации американских войск».
Они собирались подчеркнуть, что в то время как Окинава
находится на расстоянии в тысячу миль от Владивостока,
аэродром бомбардировщиков «Б-29» в северной части
острова Хонсю находится всего лишь в пятистах милях
ют советского окна в Тихий океан.
Подробные военные расчеты, о которых сообщал
Хьюз, показывают, насколько штаб в Токио был поглощен
проблемой возможной войны с Советским Союзом. Хьюзу
стало известно даже нечто вроде предварительной намет¬
ки. Ему было заявлено, что существующие оккупацион¬
ные войска будут в состоянии сопротивляться вторжению,
хотя советские подводные лодки «могут изолировать
Японию в начале войны» и придется организовать «воз¬
душный мост с участием сотен самолетов... для обеспече¬
ния снабжения». Хьюз приводил слова «высокопоставлен¬
ного американского офицера», что «Япония не будет вто¬
рым Батааном». Русские, по словам этого офицера, могут
«подвергнуть бомбардировке не только Токио и другие
города, но и все наши аэродромы. Но наше контрнасту¬
пление может уничтожить Владивосток и его базы снабже¬
ния, разнести на куски Транссибирскую магистраль и под¬
вергнуть круглосуточным налетам все центры Сибири».
Ни один американский корреспондент, повидимому,
не передавал более подробного сообщения о том, что за¬
мышляет штаб в Токио. Информационные сообщения о
совещании были весьма скудными, 110 все же в коррес-
58
лонденции Линдсея Пзррота, опубликованной в газете
«Нью-Йорк тайме», говорилось, что в ходе трехдневного
ознакомления Джонсона и Брэдли с обстановкой «была
представлена самая точная информация, какая только
имеется здесь, относительно военных позиций Советского
Союза на континенте и его потенциальной способности
предпринять в случае войны наступательные действия в
районе Тихого океана». Если это было обыденным делом,
которым занимаются генеральные штабы, то почему
Джонсону и Брэдли понадобилось пересекать Тихий
океан для ознакомления с обычными теоретическими во¬
енными планами и почему именно в тот момент, когда до¬
несения разведки свидетельствовали, что война с Кореей
является непосредственной возможностью?
УСЛОВИЯ для ВОИНЫ БЫЛИ СОЗДАНЫ
Создается впечатление, что условия для развертыва¬
ния войны в Корее были созданы с особой тщательно¬
стью. Накануне войны не было никаких указаний на то,
что Макартур и макартуровцы не согласны с решением
-американского правительства, что Корея находится за
внешней линией американской обороны. Делалось все,
чтобы создать впечатление о неизбежности нападения
Севера на Юг, но в то же время подчеркивалось, что это
не затрагивает кровных интересов Соединенных Штатов.
Приезд в Корею Джона Фостера Даллеса и последую¬
щие совещания в Токио между Макартуром, Даллесом,
Джонсоном и Брэдли ничего не изменили: не последова¬
ло никаких предостережений коммунистическому миру
относительно нападения на Южную Корею или какого-
либо заявления, которое обратило бы внимание амери¬
канской общественности на донесения разведки, уже на
протяжении нескольких недель твердившей о сосредото¬
чении войск к северу от 38-й параллели. После 11 мая,
словно по уговору, южнокорейское правительство также
хранило молчание. Комиссия ООН в Корее послала на
места своих наблюдателей, которые в дальнейшем могли
бы засвидетельствовать отсутствие наступательных пла¬
нов у южнокорейцев. Согласно докладу, представленно¬
му этими наблюдателями накануне начала военных дей¬
ствий, инструкции, данные южнокорейским командирам,
«не шли дальше приказа отступить в случае нападения
59
на заранее подготовленные позиции». Южная Корея, воз¬
можно, представлялась Северу, в особенности после май¬
ского поражения Ли Сын Мана, созревшим плодом, ко¬
торый уже пора снять.
Независимо от того, совершил ли Север 25 июня не¬
спровоцированное нападение или перешел в наступление
после нападения Юга, попытка сорвать соблазнитель¬
ный плод разрешала Многие политические проблемы в ан¬
тикоммунистическом лагере. Благодаря этому через два
дня Чан Кай-ши была дана официальная гарантия аме¬
риканской защиты на случай вторжения с континента.
Решение вопроса об общем мирном договоре для Япония
было отложено, вывод оккупационных войск и эвакуация
американских баз в Японии были отсрочены. Ли Сын
Ман, к которому государственный департамент в течение
длительного времени относился с пренебрежением, не¬
ожиданно, в тот самый момент, когда его власти в Юж¬
ной Корее,' повидимому, пришел конец в связи с созывом
19 июня нового законодательного органа, приобрел ува¬
жение и поддержку Соединенных Штатов и Объединен¬
ных Наций.
И, наоборот, нападение создало новые проблемы для
коммунистического лагеря. Китайские коммунисты не мо¬
гли оккупировать Тайвань, к чему они стремились, не
вступив в прямой конфликт с Соединенными Штатами.
Японские базы бомбардировщиков, находящиеся так
близко к Владивостоку, теперь оставались в руках Сое¬
диненных Штатов на неопределенное время. Надежда на
то, что южнокорейский режим рухнет в результате выбо¬
ров 30 мая, требование Севера о мирном объединения
Кореи, возможность легкого «освободительного» похода
на юг от 38-й параллели — все это исчезло.
Для Москвы международные последствия войны в Ко¬
рее также были невыгодны. То, чего Москва так избе¬
гала— перевооружения Западной Германии и Японии,—
неожиданно получило новый толчок в Вашингтоне. И,
наконец, началась мобилизация огромной промышленной
мощи Соединенных Штатов для войны, а политика «скэ-
вывания» в более жесткой, чем раньше, форме была рас¬
пространена с Атлантики на Тихий океан, как этого дав¬
но требовали Чан Кай-ши и Макартур.
Можно ли допустить, что за такую ничтожную награ¬
ду, как Южная Корея, русские готовы были заплатить
60
столь высокую цену, что война была их ошибкой? Или же
эта война была претворением в жизнь планов Макарту-
ра? Действительно ли было совершено нападение с се¬
вера? Или же случилось так, что, когда условия были со¬
зданы и дальнейшая политическая стратегия намечена,
сознательные провокационные вторжения с юга вызвали
ответное наступление с севера? Не была ли истина скры¬
та во мраке спора между обоими лагерями, из которых
один не желал признать возможность того, что вторже¬
ние было подготовлено Северной Кореей, а другой не
признавал фактов, опровергавших утверждение, что Юж¬
ная Корея якобы играла роль несчастной маленькой Сер¬
бии или Бельгии в конфликте, который мог превратить¬
ся в третью мировую войну? Предположение, что переход
через параллель войск Северной Кореи поощрялся в по¬
литическом отношении молчанием, провоцировался воен¬
ными средствами и, наконец, был непосредственно спро-
вощщован рядом нарушений границы со стороны Юга,
когда все уже было готово, объяснило бы многое. Оно
помогло бы объяснить даже то, каким образом были
представлены Организации Объединенных Наций первые
донесения.
В истории, рассказанной Джоном Гантером, весьма
любопытна одна деталь, один странный факт, который
никак не вяжется с общей картиной. Когда начались во¬
енные действия, Гантер находился в Японии. В то утро
Гантер и его жена должны были отправиться в личном
вагоне Макартура вместе с главным политическим совет¬
ником Макартура генералом Кортнеем Уитни и г-жей
Уитни на экскурсию в Никко, в девяносто милях к северу
от Токио. В последний момент, примерно в восемь часов
двадцать минут утра, генерал Уитни сообщил, что не
сможет принять участие в поездке, так как только что
получил уведомление о том, что «будет нужен Макартуру
в штабе в это воскресенье».
Корейская война началась за четыре часа до этого.
Согласно телеграмме, посланной государственному депар¬
таменту американским послом в Сеуле Джоном Муччо,
«военные действия начались примерно в четыре часа
[утра]... Около шести часов [утра] северокорейская пехота
начала переходить параллель». Ли Сын Ман, повидимо-
му, немедленно обратился к Макартуру за помощью.
«Как только было получено известие о нападении с севе-
61
ра,— сообщал Линдсей Пэррот газете «Нью-Йорк тайме»
из Токио,—корейский президент Ли Сын Ман обратился к
генералу Макартуру с просьбой, чтобы Соединенные Шта¬
ты оказали ему помощь». Даллес, проводивший конец,
недели в Киото, «поспешил вернуться в Токио самолетом»
и «немедленно встретился» в помещении штаба с Макар-
туром.
Пэррот не указал точно, в котором часу состоялось это
совещание. Из Белой книги государственного департамен¬
та явствует, что телеграмма посла Муччо была получена
в Вашингтоне в девять часов двадцать пять минут вече¬
ра по вашингтонскому времени в субботу, 24 июня. По то¬
кийскому времени это соответствовало десяти часам два¬
дцати шести минутам утра следующего дня, то есть спу¬
стя шесть часов после начала военных действий. Эта те¬
леграмма преподнесена в Белой книге как «первое офици¬
альное сообщение» о военных действиях. Но в ней не
указывается, были ли получены ранее неофициальнее со¬
общения. Токио, вероятно, узнал об этом, по меньшей
мере, столь же быстро, как и Вашингтон.
Вернемся опять к рассказу Гантера. Он пишет, что
«два видных офицера оккупационных войск» приняли
участие в экскурсии в Никко и что «перед самым завтра¬
ком» один из них «был неожиданно вызван к телефону».
Вернувшись, он сказал: «Только что получено важное
сообщение. Южнокорейцы напали на Северную Корею».
Гантер шутливо добавляет при этом: «Для меня всегда
будет представлять некоторый интерес тот факт, что это
известие, столь фантастически неточное в части того, кто
был агрессором, но возвестившее о начале азиатской вой¬
ны 1950 года, было получено после того, как я в течение
часа, сняв ботинки и оставшись в одних носках, осматри¬
вал каменные чудовища, высеченные в 1636 году...» То-,
что Джон Гантер осматривал в это утро исторический
памятник, сняв ботинки, представляет для историка незна¬
чительный интерес. Интерес для него будет представлять
другой факт, а именно то, что «видный офицер» оккупа¬
ционных войск через восемь часов после начала военных
действий был информирован о том, что эти военные дей¬
ствия были вызваны нападением Южной Кореи.
Что касается Гантера, то, по его мнению, «тот факт,
что первая информация, полученная в Токио в том виде,
в каком она была передана нашей группе, сообщала о
62
нападении Южной Кореи на Север, а не наоборот, не
имеет особо важного значения». Он заявляет, что «сооб¬
щение могло быть искажено при передаче». При этом не¬
ясно, идет ли речь об искажении сообщения при передаче
его по телефону в Никко, или при передаче из Кореи в
Токио. «Никто в штабе почти ничего не знал в первые
несколько часов, и возможно, что люди были обмануты
наглыми, лживыми заявлениями северокорейского ра¬
дио»,— пишет Гантер. Предположение, что северокорей¬
ское радио могло ввести в заблуждение Макартура, про¬
сто нелепо.
Как в Сеуле, так и в Токио существовали сомнения, но
эти сомнения скрывались от Организации Объединенных
Наций. Официальное сообщение, опубликованное позднее
Организацией Объединенных Наций, гласило:
«В три часа утра в воскресенье, 25 июня, заместитель
американского делегата в Организации Объединенных
Наций Эрнест Гросс экстренно вызвал по телефону гене¬
рального секретаря Трюгве Ли. Гросс зачитал ему сооб¬
щение американского посла в корейской республике госу¬
дарственному департаменту Соединенных Штатов, в кото¬
ром говорилось, что северокорейские войска рано утром
вторглись на территорию республики в нескольких пунк¬
тах».
Нападение, совершенное при таких обстоятельствах,
заявил Гросс, «представляет собой нарушение мира и акт
агрессии», и потребовал немедленного созыва заседания
Совета Безопасности.
Однако изучение документов, содержащихся в Белой
книге, показывает, что Гросс не зачитал Трюгве Ли ори¬
гинала телеграммы посла Муччо. Вместо этого Гросс за¬
читал ему заявление, состоявшее из четырех коротких
абзацев, первый из которых представлял собой изложе¬
ние более пространной телеграммы Муччо. Именно это
заявление, подготовленное в государственном департа¬
менте и фигурирующее в Белой книге в качестве «прило¬
жения», было сперва зачитано Гроссом Трюгве Ли, а за¬
тем переслано ему с просьбой «немедленно довести до
сведения председателя Совета Безопасности ООН».
Сообщение из Вашингтона отличалось от сообщения
из Сеула. В сообщении из Вашингтона категорически,
заявлялось:
63
«Американский посол в корейской республике уведо¬
мил государственный департамент о том, что североко¬
рейские войска на рассвете 25 июня вторглись на терри¬
торию корейской республики в нескольких пунктах».
В сообщении же из Сеула говорилось нечто иное.
В сущности, оно было довольно неопределенным, что
стало бы очевидным сразу же, если бы оно было свое¬
временно представлено Совету Безопасности и передано
в печать. Американский посол действительно заканчивал
свою телеграмму словами:
«Из характера нападения и из того, как оно было на¬
чато, повидимому, явствует, что оно представляет собой
развернутое наступление против корейской республики».
Однако в первой части телеграммы было сказано, что
посол еще не может с полной ответственностью заявит^,
каким образом начались военные действия. Первая часть
телеграммы гласила:
«Согласно сообщениям южнокорейской армии, которые
частично подтверждаются донесениями наблюдателей,
•состоящих при группе военных советников в Корее, севе¬
рокорейские войска вторглись сегодня утром на террито¬
рию корейской республики в нескольких пунктах».
«Группа военных советников в Корее» — это официаль¬
ное название американской военной миссии, прикоманди¬
рованной к южнокорейским войскам.
Различие между телеграммой из Сеула, состоявшей из
ста семидесяти одного слова, и фразой из тридцати восьми
слов в заявлении государственного департамента, изла¬
гавшей эту телеграмму, было значительным. Что имел
в виду американский посол в Сеуле, когда заявлял, что
южнокорейские сообщения о том, как началась война, были
«частично подтверждены» американцами, прикомандиро¬
ванными к южнокорейским войскам? Какая часть южно-
корейской версии была подтверждена? Какая часть не
была подтверждена? Тот факт, что вторгшиеся войска
перешли 38-ю параллель, был очевиден и подтвержден.
Но подтвердили ли американцы, прикомандированные к
южнокорейским войскам, обвинение южнокорейцев, что
Север напал первым?
«По поводу сложившегося положения,— сообщал аме¬
риканский посол,— я сегодня утром буду совещаться с
членами группы военных советников в Корее и корей¬
скими должностными лицами».
64
Каков был исход этого совещания? Пролило ли оно
свет на вопрос о том, кто напал первым? Нам это неиз¬
вестно. Текст телеграммы из Сеула был обнародован лишь
месяц спустя, когда государственный департамент опубли¬
ковал, наконец, свою Белую книгу о корейском кризисе.
Никаких других телеграмм от посла не приводилось. Эта
телеграмма преподносится в Белой книге как «первое
официальное сообщение» о вторжении. Какие сообщения
получил госдепартамент до этого? Какая сторона была
названа агрессором в тех сообщениях? Какие еще сооб¬
щения были получены от посла в тот же день и на сле¬
дующий день? Какой свет они проливали на причины
войны? Почему документация Белой книги, касаю¬
щаяся начала войны в Корее, как оно было воспри¬
нято американцами на местах, ограничена этим единст¬
венным двусмысленным документом и почему даже этот
документ не был представлен Совету Безопасности? Не
из-за тех ли вопросов, которые он мог вызвать?
Югославский делегат утверждал в Совете Безопас¬
ности, что «повидимому, нет достоверной информа¬
ции, которая могла бы позволить Совету Безопасности
установить виновных». Он настаивал на прекращении
огня, но возражал против того, чтобы Северная Корея
была объявлена агрессором без дальнейшего рассле¬
дования.
Если бы Совет Безопасности располагал американской
телеграммой из Сеула,уго возможно, что у других его чле¬
нов возникли бы такие же колебания. Ибо неопределен¬
ность телеграммы посла соответствовала осторожной фор¬
мулировке единственного другого сообщения, полученного
Советом Безопасности,— телеграммы корейской комиссии
ООН, которая в то время находилась в Сеуле. В Белой
книге государственного департамента говорится, что «это
сообщение подтвердило факт нападения на территорию
республики». Действительно, телеграмма комиссии под¬
твердила факт наступления. Но неверно то, будто она под¬
твердила обвинения Южной Кореи, что Север первым
совершил нападение. Наоборот, телеграмма комиссии
ООН из Сеула подкрепляет впечатление, что наблюдатели
на местах не располагали фактами для такого утвержде¬
ния.
Комиссия ООН лишь изложила версию Южной Кореи,
в которой Северная Корея обвинялась во вторжении.
5 И. Стоун
65
Комиссия отрицала сообщение северокорейского радио,
что вторжение было произведено со стороны Южной
Кореи, а Север лишь отбросил южнокорейские войска к
только после этого перешел в контрнаступление. Комис¬
сия не высказала своего мнения по данному вопросу, огра¬
ничившись утверждением, что нападение «приобретает
характер развернутой войны и может создать угрозу для
поддержания международного мира и безопасности»..
В радиопередаче комиссии ООН из Сеула, организован¬
ной в тот же день и содержавшей призыв к миру, тоже не
высказывалось никакого мнения по поводу того, кто начал
войну. В ней содержался лишь призыв к мирному объ¬
единению, то есть к тому, что Север провозгласил своей
целью и чего больше всего опасался Ли Сын Ман. Быть
может, знаменательным является и тот факт, что в доне¬
сении комиссии ООН Совету Безопасности, отправлен¬
ном в тот же день, сообщалось о посещении комиссии
американским послом, но приводилось лишь заявление:
посла, в котором он выразил надежду, что южнокорейская
армия покажет себя достойным образом. Неужели же.
посол не высказал своего мнения о том, кто начал
войну?
Если учесть скудность информации, имевшейся в рас¬
поряжении Совета Безопасности, и серьезность мер, при¬
нятия которых требовали Соединенные Штаты, то сле¬
дует сделать вывод, что сокрытие в тот момент текста те¬
леграммы посла было нечестной уловкой. Ибо Соединен¬
ные Штаты не только настаивали, чтобы Совет Безопас¬
ности заклеймил Северную Корею как агрессора, не за¬
слушав стороны и не проведя расследования, но в своей:
резолюции «требовал прекращения огня исключительно
в отношении Северной Кореи». В госдепартаменте имеется
множество способных юристов, умеющих анализировать,
улики, и любой из них немедленно обнаружил бы корен¬
ное различие между телеграммой и ее изложением..
И, быть может, любой из них, убедившись в произведен¬
ной замене, сделал бы вывод, что это замена была пред¬
намеренной. Телеграмма возымела свое действие. Она.
способствовала панической капитуляции и Трюгве Лш
и Совета Безопасности.
Как мы уже видели, телеграмма была получена гос¬
департаментом в девять часов двадцать шесть минут ве¬
чера в субботу. Трюгве Ли разбудили в три часа утра
66
следующего дня, чтобы зачитать ему изложение телеграм¬
мы, составленное госдепартаментом. Обсуждался ли в
течение этих пяти с половиной часов вопрос о том, сле¬
дует ли представить подлинный текст телеграммы? Была
ли отвергнута эта идея? Почему решили ждать до трех
часов утра? Если дело могло подождать до трех часов
утра, то почему нельзя было повременить до более нор¬
мального часа, скажем, до восьми часов утра? Не были
ли факты все еще слишком туманными, чтобы их можно
было спокойно обсудить? Английское министерство ино¬
странных дел отказалось комментировать этот вопрос в
воскресенье «ввиду отсутствия в Лондоне официальной
информации». Оно все еще ожидало информации от анг¬
лийского посланника в Сеуле капитана Вивиана Холта.
«Пока же, — заявило министерство иностранных дел,—
мы руководствуемся американскими данными». Утром во
вторник дипломатический обозреватель лондонской
«Таймс» сообщил:
«От капитана Вивиана Холта -получены лишь крат¬
кие донесения, подтверждающие факт начала военных
действий». (Курсив мой.— И. С.) -
Однако в воскресенье английский представитель в
Совете Безопасности уже проголосовал за то, чтобы за¬
клеймить Северную Корею как агрессора, хотя предста¬
витель самой Англии в Сеуле, повидимому, мог подтвер¬
дить лишь «факт начала военных действий».
Представитель США в Совете Безопасности Эрнест
Гросс заявил, что «неспровоцированное нападение» яви¬
лось ударом по «жизненным интересам членов Организа¬
ции Объединенных Наций, связанным с этой организаг
цией». Допустим. Но существует также глубокая заинтег
ресованность в сохранении справедливой процедуры в
Организации Объединенных Наций. Со стороны Органи¬
зации Объединенных Наций было недостойно и неразумно
под нажимом заинтересованной великой державы осудить
страну за агрессию, не проведя расследования и не вы¬
слушав ее версии событий, особенно учитывая тот факт,
что посол этой державы, находившийся в Корее, и комис-
оий самой Организации Объединенных Наций еще не
могли определить, какая сторона виновна в агрессии.
Сомнения насчет того, как в действительности нача¬
лись военные действия, так и не были рассеяны. В Белой
книге говорится, что когда Совет Безопасности собрался
5*
67
во вторник, 27 июня, с целью проголосовать за резолю¬
цию о применении военных санкций, он имел в своем .рас¬
поряжении «ряд телеграмм» от корейской комиссии ООН.
Текст двух из них приводится в Белой книге. Первая те¬
леграмма представляла собой сводное донесение о собы¬
тиях, предшествовавших началу военных действий. Вторая
была кратким сообщением, которое, повидимому, содер¬
жало вывод, нашедший свое отражение в следующей
заключительной фразе сводного донесения:
«Все данные попрежнему указывают на то, что было
секретно подготовлено и совершено преднамеренное
координированное вторжение».
Каков же был характер этих данных? В Белой книге
приводится следующий текст первой телеграммы:
«В настоящее время точка зрения комиссии... состоит
в том, что, во-первых, судя по фактическому ходу опера¬
ций, северный режим осуществляет хорошо подготовлен¬
ное, согласованное, развернутое вторжение в Южную
Корею; во-вторых, южнокорейские войска .были располо¬
жены исключительно для обороны на всех участках па¬
раллели и, в-третьих, они были полностью застигнуты
врасплох, так как на основании донесений разведки не
имели причин считать, что предстоит вторжение».
Это выглядит убедительно до тех пор, пока мы не обра¬
тимся к приведенному в конце Белой книги тексту теле¬
грамм, с тем чтобы выяснить, какие слова были госдепар¬
таментом опущены и заменены тремя невинными точками.
Госдепартамент процитировал этот документ следующим
образом: «В настоящее время точка зрения комиссии...
состоит в том, что, во-первых», и т. д. Быть может, теле¬
грамма была слишком длинной? Нет. Было опущено ровно
четыре слова, а именно: «на основании этих данных».
Почему государственный департамент пожелал опустить
эту ссылку, когда было столь заметно отсутствие данных
из неюжнокорейских источников? Возможно потому, что
это были данные о событиях, предшествовавших началу
войны, и данные о происходивших военных действиях, но
опять-таки не данные о том, как в действительности на¬
чалась война.
Четыре опущенных слова — «на основании этих дан¬
ных» — относились к первой фразе телеграммы, которая в
.цитате, приведенной в самой Белой книге, была также
68
опущена. (Она приводится в приложении.) Первая фраза
гласила:
«Комиссия собралась сегодня утром в десять часов и
рассмотрела последние донесения о военных действиях
и результаты непосредственных — в районе 38-й парал¬
лели — наблюдений военных наблюдателей корейской
комиссии ООН в период, закончившийся за сорок восемь
часов до начала военных действий».
Различие между изложением документа в самой Бе¬
лой книге и его полным текстом, приведенным в прило¬
жении, сводится к следующему: до тех пор пока читатель
не ознакомится с полным текстом, он не будет знать, что
все «непосредственные наблюдения» собственных пред¬
ставителей ООН в районе 38-й параллели полностью пре-’
кратились на сорок восемь часов до начала военных дей-'
ствий!
Выше указывалось, что наблюдатели ООН в своем
докладе сообщили о чисто оборонительной диспозиции'
южнокорейских войск. Помимо этого в телеграмме комис-1
,сии от 26 июня говорилось лишь следующее:
«Судя по фактическому ходу операций, северный ре¬
жим осуществляет хорошо подготовленное, согласованное,
развернутое вторжение в Южную Корею».
И все же это не объясняет, каким образом начались
военные действия и какая сторона начала их. Если южно-
корейские командиры действительно имели приказ, пред¬
писывающий им в случае нападения «отступить на зара¬
нее подготовленные позиции», как об этом заявляют все
те же наблюдатели на местах, то это давало северокорей¬
ским войскам возможность быстро и значительно продви¬
нуться. В свете этого приказа — отступать в случае нэпа-'
дения — «фактический ход операций» выглядит не столь
внушительно. Факт вторжения не подтверждал и не опро¬
вергал ни заявления Южной Кореи, что Север напал пер¬
вым, ни утверждения Северной Кореи, что она лишь
контратаковала после того, как отразила вторжение в
трех пунктах. Возможно, что утверждение северокорейцев
неправильно. С другой стороны, возможно, что южноко¬
рейцы, как это утверждают, сознательно спровоцировали
войну, нарушив в ряде мест границу. Хотя эти нарушения
сами по себе и не оправдывают вторжения северокорей¬
ских войск, наступление которых, конечно, было хорошо
подготовлено и координировано, но они говорят' о том,
69
что южнокорейцы несут определенную ответственность, а
также о том, что решение о немедленном применении
военных санкций в обстановке, которая вполне могла при¬
вести к мировой войне, было необоснованным.
Быть может, именно эти сомнения наряду с сообра¬
жениями, подсказываемыми простым благоразумием и
требованиями нормальной процедуры, побудили комиссию
ООН в своей третьей телеграмме, отправленной в тот же;
день, 26 июня, предложить пойти по пути посредничества,
а не по пути санкций. Эта телеграмма содержала пред¬
ложение, чтобы «Совет Безопасности подумал над воз¬
можностью либо предложить обеим сторонам согласиться
на назначение нейтрального посредника для переговоров
о мире, либо предложить правительствам стран — членов
ООН немедленно взять на себя посредничество». Такова
была процедура, принятая в отношении палестинского и
кашмирского споров, когда обе стороны, как и в данном
случае, в момент вмешательства Организации Объединен¬
ных Наций уже вели военные действия. Кашмирцы (как
индусы, так и мусульмане) и палестинцы (как евреи, так
и арабы) могут считать себя счастливыми, что в отличие
от корейцев они были объектом посредничества, а не
«освобождения».
«ПРЕДУСМОТРИТЕЛЬНОСТЬ» ГОСДЕПАРТАМЕНТА
Государственный департамент отнюдь не был поражен
событиями в такой степени, как он пытался изобразить.
У него был заранее заготовлен проект резолюции для
внесения в Организацию Объединенных Наций в случае
нападения. Но об этом стало известно лишь примерно год
спустя, 5 июня 1951 года, во время очередного заседания
сенатской комиссии по ассигнованиям, посвященного
бюджету государственного департамента. Выступал по¬
мощник государственного секретаря по делам ООН Джон
Хиккерсон. Говоря о бюджете управления по политиче¬
ским делам и вопросам безопасности госдепартамента, он
упомянул о роли, которую это управление сыграло после
начала корейской войны.
Хиккерсон прежде всего охарактеризовал начало вой¬
ны как полную неожиданность.
«Хиккерсон: В десять часов сорок пять минут вечера
24 июня 1950 года меня вызвали по телефону в государ-
70
ственный департамент. Мы получили первое известие об
осложнениях в Корее. Первым лицом, которому я позво¬
нил, когда явился в государственный департамент, был
руководитель управления по политическим делам и во¬
просам безопасности.
Сенатор Маккарэн: Разве до этого вы не знали о
ситуации в Корее?
Хиккерсон: Насколько я могу судить, нападение про¬
изошло без предупреждения, сэр. Оно было для меня не¬
ожиданным».
Этим бы дело и кончилось, но это была та самая се¬
натская комиссия по ассигнованиям, которая заслушала
показания адмирала Хилленкеттера на заседании, проис¬
ходившем на следующий день после начала войны. Се¬
натор Маккарэн продолжал расспрашивать Хиккерсона.
«Разве вы не знали,— спросил сенатор,— что цент¬
ральное разведывательное управление передало донесе¬
ния как государственному департаменту, так и прави¬
тельству и что эти донесения находились в деле?»
Ответ, несмотря на его полемический тон, в сущности,
представляет собой признание.
«В донесениях говорилось о возможности атак,— зая¬
вил Хиккерсон.— Но такие же вещи сообщали и о других
районах».
Такой ответ не удовлетворил сенатора Маккарэна.
В ходе последующей дискуссии сенатор Маккарэн
продолжал упорствовать.
«У нас было достаточно данных,— заявил он.— Если
вы разрабатывали политику, которую должны были про¬
водить при определенных обстоятельствах, то, значит,
вы получили предостережение о том, что может произой¬
ти. Об этом было заявлено на заседании нашей комиссии.
Вы получили предостережение. Вам было сделано отчет¬
ливое предостережение».
На этот раз Хиккерсон ничего не ответил. Однако
несколько позднее, на том же заседании, Хиккерсон по¬
пытался осторожно, но неудачно, исправить положение.
Результатом было лишь новое признание.
«Хиккерсон: Г-н председатель, откровенно говоря, нам
пришлось импровизировать, когда произошли корейские
события. Мы не имели подробных планов. Быть может,
мы должны были их иметь. Но мы не могли иметь подроб-
71
ные планы для всех районов земного шара, где могли воз¬
никнуть осложнения. Мы сделали все, что могли, сэр.
Сенатор Маккарэн: Я возвращаюсь к тому, о чем уже
говорил, а именно, что комиссия по ассигнованиям в
прошлом году вызывала директора центрального разве¬
дывательного управления. Последний рассказал о том,
какие донесения он посылал, и представил нам доклад,
который хранится сейчас в сейфе у секретаря нашей ко¬
миссии. Доклад, по его словам, был послан Белому дому,
государственному департаменту, а также министерству
обороны. Таким образом, вы были предупреждены зара¬
нее... Трудно поверить, будто вы не знали, что предстоит.
Хиккерсон: Это верно». ^
Сенатор Фергюсон вырвал у Хиккерсона ряд новых
цризнаний, едва ли совместимых с заявлением, что напа¬
дение произошло «без предупреждения». Хиккерсон
признался сенатору Маккарэну, что было получено «из¬
вестное предостережение». Сенатор Фергюсон пожелал
узнать, что предпринял государственный департамент, по¬
лучив его предостережение.
«.Сенатор Фергюсон: Был ли у вас разработан план
мероприятий, которые вы намеревались предпринять при
получении известия о нападении?
Хиккерсон: Да, сэр, мы в какой-то мере размышляли
над этим.
Сенатор Фергюсон: Размышления — это нечто неопре¬
деленное. Что вы зафиксировали на бумаге? Какие планы
действий вы разработали?
Хиккерсон: Мы решили передать вопрос на рассмотре¬
ние Организации Объединенных Наций для принятия
немедленных мер.
Сенатор Фергюсон: Разработали ли вы проект резо¬
люции?»
Первый ответ был опять-таки отрицательным, но за¬
тем под нажимом было сделано признание. Первый ответ
гласил:
«Мы не разработали проекта резолюции о Корее, по¬
тому что мы не знали, когда может произойти нападение».
Сенатор Фергюсон продолжал настаивать.
«Сенатор Фергюсон: Значит, у вас не было плана?
Хиккерсон: Нам было ясно, что мы передадим вопрос
на рассмотрение Организации Объединенных Наций. Нам
было ясно в общих чертах, что мы собираемся заявить».
72
Таким образом, хотя они и были «застигнуты врас¬
плох», им «было ясно в общих чертах, что они собирались
заявить» Организации Объединенных Наций. Сенатор
бросил презрительную реплику, которая вызвала новое
признание.
«Сенатор Фергюсон: Для этого не требуется глубоких
размышлений, это входило в ваши функции.
Хиккерсон: Да, мы составили набросок резолюции».
Итак, у государственного департамента все же был
«набросок резолюции».
«Каково было содержание резолюции,— спросил сена¬
тор Фергюсон,— которую вы разработали в своем управ¬
лении и собирались использовать в случае необходи¬
мости?
Хиккерсон: Она основана на опыте прежних агрес¬
сий. Первое, что вы делаете, это требуете прекратить
агрессию и отойти на исходные позиции. Конечно, мы
набросали это, но лишь в самой приблизительной, ориен¬
тировочной форме».
Помощник государственного секретаря начал свое
выступление с категорического утверждения, что нападе¬
ние было совершено «без предупреждения», а закончил
признанием, что предупреждение было получено, что меро¬
приятия обсуждались и что был составлен «набросок ре¬
золюции» для внесения в Организацию Объединенных
Наций. Такое нежелание сообщить о подготовке, на кото¬
рую, казалось бы, госдепартамент должен^ был сослаться
в доказательство своего предвидения, вызывает подозре¬
ния, что эта история не-исчерпывается приведенными фак¬
тами. Почему государственный департамент не хотел
поставить общественность в известность о том, что его
чиновники получили заранее какое-то предостережение
насчет возможных событий в Корее и действительно раз¬
работали заранее кое-какие планы на случай возникно¬
вения войны?
«ЛУЧШАЯ АРМИЯ В АЗИИ»
В месяцы, предшествовавшие войне, американская
разведка, повидимому, твердо пришла к двум выводам.
Один заключался в том, что ни китайцы, ни русские не
будут поддерживать никаких рискованных предприятий
северокорейцев, а другой сводился к тому, что южноко-
73
рейская армия была вполне способна постоять за себя
в случае наступления северокорейцев. Первое отражение
этих взглядов можно найти в докладе сенато[ а от штата
Нью-Джерси республиканца Александра Смита, сторон¬
ника двухпартийной внешней политики. Смит выступил
29 ноября 1949 года с докладом о своей поездке на Даль¬
ний Восток в сентябре — октябре 1949 года на закрытом
заседании сенатской комиссии по иностранным делам,
членом которой он являлся. Доклад был опубликован
только в июле 1951 года, когда Смит передал его сенатору
Расселу, возглавлявшему сенатскую комиссию, расследо¬
вавшую обстоятельства смещения Макартура. Затем до¬
клад был напечатан и погребен в пространных приложе¬
ниях к протоколам этого расследования.
Сенатор Смит был гостем Макартура в Токио и по его
«специальному совету» посетил Корею. Там сенатор со¬
вещался с американским послом, президентом Ли Сын
Маном и руководителями миссии управления экономиче¬
ского сотрудничества. Сенатор Смит писал в своем до¬
кладе, составленном на основании материалов этих сове¬
щаний, что армия Юга насчитывает 100 тысяч человек и,
как полагают, «вполне способна постоять за Южную Ко¬
рею в случае возможного конфликта с Севером». Таково,
видимо, было мнение и штаба Макартура вплоть до са¬
мого начала войны. Гантер сообщает, что за неделю до
начала войны «один высокопоставленный офицер амери¬
канской разведки» высказал мнение, что «в случае возник¬
новения войны южнокорейские войска («лучшая армия в
Азии») смогут без труда разбить северокорейцев».
В октябре 1949 года, примерно в период пребывания
сенатора Смита в Корее, Ли Сын Ман хвастался в публич¬
ном выступлении, что Юг может в три дня захватить сто¬
лицу Севера Пхеньян, и сетовал, что ему мешают сделать
это Соединенные Штаты, опасающиеся, что подобный шаг
может приблизить третью мировую войну. Лисынманов-
ский министр обороны, который нанес Макартуру 31 ок¬
тября «не более как визит вежливости» и «не просил о
дополнительной помощи», заявил на прессконференции,
что его войска готовы двинуться на Северную Корею.
«Если бы мы могли действовать по своему усмотре¬
нию,— сказал он,—мы бы уже начали... Мы достаточно
сильны, чтобы пойти на Пхеньян и захватить его в не¬
сколько дней». /
74
Воинственная позиция Ли Сын Мана была хорошо из¬
вестна. Вероятно, именно поэтому американские военные
и политические наблюдатели не придавали значения сооб¬
щениям о возможности вторжения Северной Кореи, кото¬
рые исходили от южнокорейской разведки. Ачесон коротко
рассказал сенатской комиссии об этих предостережениях
после того как огласил две телеграммы, полученные от
макартуровской разведки.
В этой связи стоит напомнить сводное донесение раз¬
ведки, полученное 12 октября 1949 года от начальника
отдела разведки штаба Макартура, в котором содержа¬
лось сообщение о якобы ожидаемом 15 октября 1949 года
нападении, но в то же время высказывалось предположе¬
ние, что это сообщение сфабриковано. 5 ноября 1949 года
в сводке донесений разведки высказывалось предположе¬
ние, что прежние слухи об ожидаемом вторжении в тече¬
ние августа — октября 1949 года распускались северо-
корейцами с целью вызвать беспорядки в Южной Корее.
В сообщении от 30 декабря 1949 года начальник отдела
разведки утверждал, что донесение о предполагаемом в
марте или апреле 1950 года вторжении не заслуживает
доверия.
Донесения от 1 января и 19 февраля 1950 года также
содержали указания о том, что вторжение предстоит в
марте, а в другом случае — в апреле 1950 года; они не
были приняты во внимание.
Таким образом, согласно донесениям, вторжения сле¬
довало ожидать чуть ли не каждый месяц, однако раз¬
ведка на Дальнем Востоке считала, что это не соответст¬
вовало действительности.
Почему эти донесения не были приняты во внимание?
«Существовало единодушное мнение,— сказал Аче-
•сон,— что поскольку коммунисты отнюдь не исчерпали
всех потенциальных возможностей для достижения своих
целей путем партизанских действий и психологической
войны, политического нажима и запугивания, возможно,
что и в дальнейшем ими будут применяться скорее такие
средства, нежели прямая военная агрессия».
. Аналогичное мнение было выражено в телеграмме
отдела разведки штаба Макартура от 25 марта.
«Скорее всего,— говорилось в телеграмме после утвер¬
ждения, что весной или летом 1950 года «гражданская
война» не начнется,— северокорейцы попытаются сверг-
75
нуть южнокорейское правительство, посеяв хаос в респуб¬
лике при помощи партизанских действий и психологиче¬
ской войны».
Момент для начала военных действий был крайне
невыгоден с точки зрения Севера. За неделю до начала
событий, в понедельник, в Сеуле собрался новый законо¬
дательный орган, в котором подавляющее большинство
было настроено против Ли Сын Мана. Для чего было
нападать на правительство, которое могло быть вскоре
преобразовано изнутри в новое правительство, готовое
вести переговоры об объединении? Была еще одна причи¬
на не совершать нападения в тот момент. Советский пред¬
ставитель отсутствовал в Совете Безопасности, покинув
его в знак протеста против отказа допустить в ООН новый
Китай. Другое место восточноевропейских стран в Совете
Безопасности принадлежало враждебно настроенной
Югославии. Если бы была предпринята попытка мобили¬
зовать Объединенные Нации против Северной Кореи, в
Совете Безопасности не на'шлось бы друга, который нало¬
жил бы вето на эти действия.
Из выступлений Хиккерсона видно, что государствен¬
ный департамент был озабочен тем, как сложится обета-,
новка в Совете Безопасности. Он сообщил, что в воскре¬
сенье утром, когда началась война, в государственный
департамент было вызвано на работу тридцать человек.
Сенатор Фергюсон пожелал узнать, «как можно было за¬
гружать тридцать человек подобными делами?»
«Уверяю вас, сенатор,— ответил Хиккерсон,— что вы
не имеете представления о сложности такого рода вещей».
Главную «сложность», как вскоре выяснилось, пред¬
ставлял собой вопрос о том, как поступить, если советский
представитель появится за столом Совета Безопасности.
«Хиккерсон: Мы не знали, не явится ли Малик и не
наложит ли вето на эту резолюцию.
Сенатор Фергюсон: Что же вы собирались предпри¬
нять, если бы он явился? Вы знали, что он наложит вето.
Хиккерсон: Но ведь он же не явился.
Сенатор Фергюсон: Я спрашиваю, а если бы он
явился?
Хиккерсон: Мы намеревались потребовать от гене¬
рального секретаря созвать, специальную сессию Гене¬
ральной Ассамблеи. Небольшая группа разрабатывала у
нас планы на этот случай и составляла нечто вроде
76
заявления, с которым мы бы выступили, если бы он это
сделал».
Государственный департамент приготовился и к такой
возможности. Но Малик не явился. Повидимому, для
Москвы война была большей неожиданностью, чем для
Вашингтона. Если русские поощряли или санкционировали
нападение Северной Кореи, то почему это делалось в мо¬
мент, когда их представитель отсутствовал в Совете Безо¬
пасности и, следовательно, не мог наложить вето на дей¬
ствия, направленные против своего протеже? Когда сена¬
тор Бриджес задал этот вопрос генералу Маршаллу во
иремя расследования дела Макартура, Маршалл сказал:
«Пожалуй, удачно, что их не было в Совете Безопас¬
ности в то время».
Тот факт, что Малик не явился в Совет Безопасности,
свидетельствует о том, что русские были застигнуты врас¬
плох. Есть также основания полагать, что и северокорей-
цы были застигнуты врасплох. На лрессконференции в
штабе Макартура 30 июля 1950 года, через месяц после
начала войны, один офицер из отдела разведки заявил
корреспондентам, что «северокорейская армия не выпол¬
нила плана мобилизации. К моменту начала войны 25
июня... она насчитывала только шесть полностью укомп¬
лектованных, готовых к бою дивизий, хотя мобилизацион¬
ные планы Северной Кореи предусматривали сформирова¬
ние 13—15 дивизий». Трудно поверить, чтобы Север со¬
вершил нападение, не отмобилизовавшись полностью, тем
более в момент, когда можно было предположить, что
законодательный орган, настроенный враждебно к Ли
Сын Ману, может свергнуть лисынмановский режим
изнутри.
Часть вторая
ООН «НАЗНАЧАЕТ» КОМАНДУЮЩЕГО, КОТОРЫЙ
Ей НЕ ПОДЧИНЕН
КЛАССИЧЕСКИЙ ИНЦИДЕНТ
Имелись исключительно веские доводы против приме¬
нения военных санкций, в особенности если учесть, что
основную часть вооруженных сил предстояло выделить
Соединенным Штатам. Эти доводы были убедительно и
четко изложены в редакционной статье газетой «Манче¬
стер гардиан» в'первый же день войны.
«Вторжение, — писала «Манчестер гардиан», — это
классический пример такого инцидента, который ставит
под угрозу всеобщий мир, ибо человечество разделено на
два лагеря. Методы ликвидации подобных инцидентов
хорошо известны из опыта прошлого. При этом пресле¬
дуются следующие цели: прекращение военных действий,
вывод войск и — самое главное — неучастие великих дер¬
жав в конфликте. Таковы должны быть цели Совета Безо¬
пасности».
Палестина и Кашмир, несомненно, были бы превраще¬
ны в арену бойни, их народы остались бы без крова и
возникла бы опасность новой мировой войны, если бы и
там, как это имело место в Корее, произошло военное
вмешательство со стороны великих держав.
«К счастью,— продолжала «Манчестер гардиан»,— ни
Соединенные Штаты, ни Советский Союз не связаны непо¬
средственными военными обязательствами принять уча¬
стие в обороне Северной или Южной Кореи. Офицеры
американской военной миссии в Южной Корее держатся
в стороне от военных действий, и нет никаких данных,
свидетельствующих о прямом вмешательстве Советского
Союза на стороне Севера».
«Манчестер гардиан» предостерегала против той самой
авантюры, которую Соединенные Штаты предприняли в
последующие двадцать четыре часа.
«Было бы чрезвычайно опасно,— писала газета,—
если бы какая-либо из великих держав стала спекулиро-
78
вать на нежелании других держав развязать войну. На*
протяжении веков Корея считается важным стратегиче¬
ским районом в Азии».
Маленькая Корея в такой же степени могла вызвать
новую мировую войну, как и маленькая Сербия или ма¬
ленькая Бельгия.
Быть может, именно отсутствием у США непосредст¬
венных военных обязательств объяснялась первая реакция
президента Трумэна на начало военных действий. Трумэн
прибыл в штат Миссури в субботу вечером, 24 июня,
чтобы провести конец недели в своем родном городе Ин¬
депенденсе. Утром того же дня он произнес в Балтиморе
оптимистическую речь о перспективах мира. Первое изве¬
стие о начале войны в Корее он получил в ночь с субботы
на воскресенье, когда Ачесон позвонил ему по телефону..
После звонка, как сообщила «Нью-Йорк геральд трибюн»,
Трумэн получил копию официальной телеграммы из Ко¬
реи, адресованную государственному департаменту. Тем
не менее он де нарушил своих планов на выходной день.
Трумэн встал в восемь часов утра и поехал на машине к
брату в Грэндвью, а по возвращении передал через своего
секретаря дожидавшимся его репортерам, что ему нечего
заявить. «Президент, естественно, заинтересован и озабо¬
чен,— сообщил секретарь Трумэна представителям печа¬
ти. — Он хочет, чтобы его держали в курсе всех событий,
но он не испытывает тревоги или чего-либо подобного».
Только после телефонного 'звонка Ачесона в полдень в
воскресенье Трумэн решил вернуться самолетом в Вашинг¬
тон. Но даже тоТда он заявил репортерам на аэро¬
дроме: «Не преподносите это в паническом духе. По¬
ложение может оказаться опасным, но надеюсь, что это
не так».
В Вашингтоне Трумэн встретился вечером с государ¬
ственным секретарем и министром обороны, их старшими
советниками и членами объединенной группы начальни¬
ков штабов. Итогом этого совещания было опубликован¬
ное на следующее утро официальное заявление президен¬
та, которое свидетельствовало о том, что он все еще не ре¬
шался пойти на прямую интервенцию США в Корее. В
заявлении говорилось о «неспровоцированной агрессии»
и выражалось удовлетворение «быстротой и решимостью»,
с которыми Совет Безопасности предписал «вторгшимся»
войскам отойти к 38-й параллели. Заявление гласило, что
79
Соединенные Штаты окажут «энергичную Поддержку»
усилиям Совета Безопасности «прекратить это серьезное
нарушение мира» и что об их «сочувствии и поддержке»
народу Кореи свидетельствует «готовность американско¬
го персонала в Корее оказать помощь, равно как и шаги,
предпринятые для ускорения и увеличения такого рода по¬
мощи, которую предусматривает программа взаимопо¬
мощи в целях обороны».
О военном вмешательстве Соединенных Штатов —
прямом или под маркой Организации Объединенных
наций — не упоминалось. В этот первый понедельник
после начала войны в Вашингтоне царила мрачная ат¬
мосфера. В ту пору я был вашингтонским обозревателем.
Я ясно помню общее состояние подавленности и неизвест¬
ности. В государственном департаменте и в министерстве
обороны считали, что Соединенные Штаты не примут ни¬
каких действенных мер, чтобы помешать Северу захватить
Южную Корею.
«Курс действий,— писала во вторник «Нью-Йорк
тайме»,— повидимому, заключается в том, чтобы про¬
должать снабжать Южную Корею вооружением, какое
только генерал Макартур сможет быстро выделить для
нее... но избегать даже видимости прямого военного вме¬
шательства Соединенных Штатов».
Ведущий представитель демократов в сенате по во¬
просам внешней политики Коннэли, «погрозив в сторону
критиков правительства», заявил, что президент «не на¬
мерен избрать курс, который вовлек бы народ Соединен¬
ных Штатов в вооруженную агрессию или войну». Сена¬
тор Коннэли сказал, что президент «не собирается дро¬
жать как психопат перед могуществом России». Как ни
странно, республиканцы, несмотря на осуждение даль¬
невосточной политики правительства США, в этот день
также высказались в сенате против вооруженного вме¬
шательства.
В понедельник перед началом заседания сената со¬
стоялось . собрание сенатского политического комитета
республиканской партии. После собрания сенатор Юд¬
жин Милликин, выступая в качестве официального пред¬
ставителя комитета, сообщил, что его коллеги-республи¬
канцы «единодушно считают, что этот инцидент не дол¬
жен послужить поводом для провоцирования войны». В
Лейк Саксессе всё также говорило о том, что Соединен-
80
ные Штаты в соответствии с давно принятыми стратеги¬
ческими решениями не пойдут на военное вмешательство.
Главный корреспондент «Нью-Йорк тайме» при Органи¬
зации Объединенных Наций Томас Гамильтон сообщал,
что, хотя Соединенные Штаты «рассматривают возмож¬
ность обратиться к Совету Безопасности с просьбой
санкционировать использование американских войск...
сегодня вечером [в понедельник, 26 июня. — И. С.],
обычно хорошо осведомленное лицо высказало мнение,
что дело не зайдет так далеко ввиду все более ухудшаю¬
щегося положения в Южной Корее». Другими словами,
создавалось впечатление, что неминуемый крах южноко¬
рейских армий служил еще одним доводом против вме¬
шательства.
Теперь мы переходим ко второй великой загадке ко¬
рейской войны. Первая была следующая: почему не было
получено ни слова предостережения из Токио от Макар-
тура, Даллеса, Брэдли или Джонсона, если донесения
разведки свидетельствовали о том, что вторжение с Се¬
вера является реальной возможностью? Вторая загадка
состоит в следующем: почему вечером 26 июня амери¬
канская политика изменилась? Не успели еще вашинг¬
тонские корреспонденты закончить чтение цитированных
выше и аналогичных им сообщений, которыми были полны
все американские газеты (только «Дейли уоркер» пред¬
сказывала вмешательство США), как их пригласили в
Белый дом. Там им роздали для опубликования в печати
в полдень следующего ^дня текст знаменитого заявления
от 27 июня,' в котором Соединенные Штаты провозгла¬
шали политику, проповедовавшуюся Чан Кай-ши и Ма^
картуром на протяжении многих месяцев.
Заявление 27 июня почти во всех отношениях было
воплощением того самого Тихоокеанского пакта, который
Чан Кай-ши, Ли Сын Ман и Кирино пропагандировали с
помощью Макартура. Этим заявлением Соединенные
Штаты брали на себя обязательство путем военного вме¬
шательства препятствовать «дальнейшему распростра¬
нению власти коммунистов» в районе Тихого океана.
В заявлении содержались обещание усиления военной по¬
мощи сторонникам США в Китае и на Филиппинах, а
также приказ американским военно-воздушным и воен¬
но-морским силам обеспечить прикрытие и поддержку
войскам правительства Южной Кореи. В заявлении
6 И. Стоун
81
предписывалось 7-му американскому флоту «предотвра¬
тить нападение на Тайвань», причем указывалось, что
определение будущего статуса острова «должно быть от¬
ложено до тех пор, пока не будет восстановлена безопас-
ностц в районе Тихого океана и не будет достигнуто мир¬
ное ^регулирование с Японией или пока этот вопрос не
будет рассмотрен Организацией Объединенных Наций».
Единственная оговорка заключалась в словах президента,
что «в связи с этой акцией я призываю китайское пра¬
вительство на Тайване прекратить всякие воздушные и
морские операции против континента». Кроме того, Трумэн
добавил: «7-му флоту поручается обеспечить выполнение
этого призыва». В то время Трумэн еще не был готов
пойти дальше установления протектората над Тайванем,
не желая поставить мощь Соединенных Штатов на служ¬
бу честолюбивого плана Чан Кай-ши «освободить»
континент.
Президент не проявлял пока готовности предпринять
те «всеобъемлющие» действия, которых жаждали неко¬
торые круги. В заявлении 27 июня говорилось:
«Нападение на Корею с предельной ясностью пока¬
зывает, что коммунизм не ограничится использованием
подрывных методов для покорения независимых наций.
Теперь он прибегнет к вооруженной интервенции и
войне».
Однако в четыре часа на специально созванной в го¬
сударственном департаменте пресеконференции коррес¬
пондентам зачитали заявление, в котором говорилось,
что американскому послу в Москве дано указание про¬
сить Министерство иностранных дел Советского Союза
предложить свои добрые услуги, чтобы помочь пре¬
кратить военные действия в Корее. Заявление Трумэна,
оглашенное в полдень, основывалось на косвенном вы¬
воде, будто события в Корее доказывали намерение Мос¬
квы применять отныне вооруженную силу для распро¬
странения коммунизма. Из заявления, опубликованного
в четыре часа дня, явствовало, что корейский конфликт —
это не что иное, как гражданская война, которую Совет¬
ский Союз может помочь прекратить.
Чем объяснялась такая непоследовательность? Заяв¬
ление, оглашенное в полдень, было именно тем, чего
Макартур добивался на протяжении ряда месяцев. За¬
явление, опубликованное в четыре часа дня, отражало
82
все ту же осторожную позицию, которой Трумэн придер¬
живался до того и пытался придерживаться в дальней¬
шем,— позицию, характеризующуюся стремлением не до¬
пустить расширения конфликта. Заведующий вашингтон¬
ским отделением газеты «Нью-Йорк тайме» Артур Крок,
имеющий доступ к самым достоверным источникам как
в Белом доме, так и в Пентагоне, писал в сообщении,
опубликованном в среду, 28 июня:
«В коммюнике президента, опубликованном 27 июня
и вдвое сокращенном против первоначального текста, не
должно было содержаться обвинений по адресу Москвы в
снабжении ею северокорейских войск военными матери¬
алами».
Крок указывал, что решение опустить подобное и лю¬
бые иные непосредственные упоминания об СССР в ком¬
мюнике от 27 июня давало Москве возможность «сло¬
жить с себя всякую ответственность или отрицать не¬
посредственную заинтересованность» в событиях в Корее,
а также «позволяло ей принять переданное, через посла
Кэрка предложение нашего правительства помочь свои¬
ми добрыми услугами в Корее,— предложение, которое
Кэрку было поручено передать». Из этого сообщения яв¬
ствует, что первоначальный текст заявления, вдвое более
длинный, чем тот, который был, в конечном счете, опубли¬
кован президентом, содержал упоминания о России и
русских поставках, что затруднило бы достижение сотруд¬
ничества русских в ликвидации конфликта.
Коммюнике от 27 июня казалось таким поразитель¬
ным отходом от прежних позиций Трумэна по вопросу о
Тайване, что заставило многих задуматься над причи¬
нами, побудившими его изменить свою первоначальную
точку зрения. Сообщение Артура Крока было рассчитано
на то, чтобы создать впечатление, будто происшедшая
перемена была проявлением «инициативы президента»,
однако Крок тут же добавил, что другой причиной отсут¬
ствия споров при принятии новых решений были резуль¬
таты «недавней своевременной поездки министра Луиса
Джонсона и генерала Омара Брэдли в Японию».
«Участники совещания,— продолжал Крок,— могли,
таким образом, руководствоваться помимо донесений,
полученных от военной разведки штаба генерала Дугла¬
са Макартура, а также от Джона Фостера Даллеса, ко¬
торый только что прибыл из Кореи, также и сообщениями
6*
83
очевидцев. Все были согласны с тем, что эти данные
подтверждали разумность точки зрения президента и тех
практических мер, при помощи которых президент наме¬
ревался претворить их в жизнь».
Трудно представить себе, что могли дать сообщения
«очевидцев» Джонсона и Брэдли, если последние даже не
подозревали о скрытых в Корее опасностях, как об этом,
казалось бы, свидетельствовало их молчание за неделю
до начала войны. Что же касается заявления, что они
«подтверждали разумность точки зрения президента», то
это не удивительно, ибо точка зрения президента, изло¬
женная в заявлении, опубликованном после совещания,
почти не отличалась от точки зрения Макартура и Дал¬
леса. Но ведь совсем незадолго до этого — не дальше как
в прошлую пятницу — на прессконференции в государ¬
ственном департаменте Ачесон, отвечая на вопрос отно¬
сительно намеков Даллеса в Токио о предстоящем вско¬
ре изменении американской политики в отношении Тай¬
ваня, категорически заявил, что Соединенные Штаты по-
прежнему придерживаются политики «держаться в сто¬
роне» от Тайваня, провозглашенной президентом 5 янва¬
ря. Таким образом, Ачесон, повидимому, не знал о собы¬
тиях, назревающих на Дальнем Востоке, в противном
случае он не стал бы без нужды навлекать гнев рес¬
публиканцев, вновь провозглашая политику, которой
под влиянием событий через три дня суждено было
измениться,
В какой мере Макартур и Даллес способствовали из¬
менению политики президента? Трудно поверить, что бы
они удовольствовались пассивной ролью. Как только на¬
чались военные действия, Ли Сын Ман, как известно,
обратился к генералу Макартуру с просьбой о помощи.
В то же время Даллес, находившийся тогда в Киото,
узнав о начале военных действий, поспешил вернуться в
Токио. В понедельник 26 июня, после того как в Корею
были поспешно направлены первые партии оружия, в То¬
кио было опубликовано заявление, разъяснявшее, что
эвакуация и организация поставок предпринимаются по
приказу, полученному из Вашингтона после совещаний
между генералом Макартуром и советником государ¬
ственного департамента Джоном Фостером Даллесом.
•Даллес, прибывший на Дальний Восток для сбора све¬
дений, имеющих отношение к позиции Соединенных Шта-
84
тов в этом районе, «задержался» там и, таким образом, ко-.
’гда в Корее началась гражданская война, оказалось, что
на месте военных действий находится «видный государ¬
ственный деятель, участвующий в определении политики.
США». К длинному перечню поразительных совпадений
в корейской войне следует добавить и тот факт, что
«видным государственным деятелем, участвующим в
определении политики США», находившимся на месте в
момент начала войны, был республиканец, сходившийся
во мнении с Макартуром.
Каковы же были рекомендации Макартура и Дадлеса?
Следует надеяться, что когда-нибудь историки получат
доступ к архивам. Каким образом были переданы их ре¬
комендации? Мы этого не знаем. Макартур — человек,
известный своим тщеславием и окруженный людьми, жа-(
ждавшими создать славу своему обожаемому начальни¬
ку,— казалось, обнаружил вдруг неожиданную скром¬
ность, не пытаясь хоть в какой-то мере поставить себе в
заслугу участие в изменении политики США. Джон Ган¬
тер приводит две версии, объясняющие это обстоятель¬
ство. Сообщая, как приближенные Макартура создавали
ему авторитет, Гантер пишет в своей книге: «После на¬
чала войны в Корее был распущен слух, что только1 энер¬
гичное вмешательство Макартура в Вашингтоне побудило
Трумэна заявить, что Соединенные Штаты окажут воен¬
ную помощь южнокорейскому правительству». Далее
Гантер добавляет, что, когда с фронта стали поступать
дурные вести, линия поведения изменилась и «заслугу»
вмешательства США в .корейские события стали припи¬
сывать министру обороны Джонсону.
В разделе своей книги, посвященном корейской вой¬
не, Гантер приводит и другую версию. Он пишет, что,
когда заявление от 27 июня было опубликовано в Токио,
«оно возымело действие, подобное электрическому току.
Вначале существовало мнение, что президент принял это
решение главным образом под влиянием Макартура».
Однако Гантер разъясняет, что «Макартур получил ин¬
струкции от объединенной группы начальников штабов по
прямому проводу как раз перед тем, как заявление Тру¬
мэна было передано в печать. По словам одного очевид¬
ца, это решение явилось для Макартура полной неожи¬
данностью, но он был доволен, ибо это решение отра¬
жало позитивность политики и требовало действий. На
85
Макартура возлагалась серьезная ответственность, но он
был в восторге от приказа действовать».
Как мы уже знаем, Гантер разъезжал в личном вагоне
Макартура с высокопоставленными офицерами оккупа¬
ционных войск. Он был в наилучших отношениях и с са¬
мим Макартуром и с офицерами его штаба. Почему же
в данном случае они так старались преуменьшить роль
Макартура в измененйи политики?
При подобных обстоятельствах для Вашингтона было
не только естественно, но и важно проконсультироваться
с Макартуром и Даллесом, из коих один был виднейшим
военным, а другой — государственным деятелем, нахо-'
дившимися в этом районе. А для них было бы естествен¬
но в какой-то мере приписать себе заслугу изменения
политики, которую они давно считали ошибочной. Не
вернее ли предположить, что в данном случае они пред¬
почли умолчать о своей роли из желания избежать за¬
труднительных вопросов и критики, в результате которых
могло сложиться впечатление, что вся корейская история
слишком уж напоминает хорошо подготовленный спек¬
такль.
Когда во вторник утром Макартур провожал Даллеса
на аэродроме в Токио, не испытывали ли оба такого чув¬
ства, что они наконец-то добились тех «позитивных дей¬
ствий», которые предсказывал Даллес?
ПОЗОРНАЯ РОЛЬ ОРГАНИЗАЦИИ
ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ
Заявление, опубликованное Трумэном в полдень, фак¬
тически поставило Совет Безопасности, собравшийся в
тот же день, во вторник, в три часа пятнадцать минут дня,
перед совершившимся фактом. Когда Трумэн «отдал
приказ военно-воздушным и военно-морским силам Со¬
единенных Штатов обеспечить прикрытие и поддержку
войскам южнокорейского правительства», он, в сущно¬
сти, применил военные санкции еще до того, как они
были утверждены Советом Безопасности. Совет Безопас¬
ности был поставлен перед выбором: либо проголосовать
за санкции, либо осудить действия, предпринятые Соеди¬
ненными Штатами. Однако было бы чрезмерным опти¬
мизмом ожидать последнего от правительств, зависящих
от американских щедрот.
86
В корейском вопросе Соединенные Штаты проводили
стратегию совершившегося факта, а позиция Организа¬
ции Объединенных Наций сводилась к покорному одо¬
брению односторонних действий США. Если бы другие
государства в меньшей степени зависели от американ¬
ской помощи, то вполне возможно, что они отвергли бы
внесенное государственным секретарем Маршаллом в
сентябре 1947 года предложение о передаче корейского
вопроса на рассмотрение Организации Объединенных На¬
ций. В компетенцию ООН не входило разрешение вопро¬
сов, возникающих в связи с заключением мира с быв¬
шими державами «оси». Организация Объединенных На¬
ций имела столь же мало касательства к проблеме Ко¬
реи, как и к проблеме Германии, Италии, Японии или
Австрии. Это была проблема, подлежавшая решению че¬
тырех держав. ООН была основана на принципе, что мир
и собственное существование ООН зависят от единства
великих держав. Вмешиваться в споры между Соединен¬
ными Штатами и СССР было само по себе неразумным,
в особенности в условиях, когда могло показаться, что
одна из этих держав мобилизует Организацию Объеди¬
ненных Наций против другой.
Многие уже давно надеялись изгнать Советский Союз
из Организации Объединенных Наций и превратить ООН
в орудие политики «сдерживания». Передача корейского
вопроса государственным секретарем Маршаллом
17 сентября 1947 года на рассмотрение Генеральной Ас¬
самблеи сопровождалась предложениями ограничить
право вето в Совете Безопасности и создать ту «Малую
ассамблею», которая, как опасались русские, могла быть
использована для полного обхода Совета Безопасности.
Такое сочетание трех предложений соответствовало духу
«жесткой» политики, провозглашенной Трумэном, но едва
ли было рассчитано на то, чтобы помочь Организации
Объединенных Наций избежать участия в непосредствен¬
ном конфликте между двумя великими державами.
Бойкот Советским Союзом решений Организации Объ¬
единенных Наций в корейском вопросе был, пожалуй, с
точки зрения Устава ООН наиболее обоснованным в юри¬
дическом отношении. Если Соединенные. Штаты могли
«передать» корейский вопрос на рассмотрение Гене-'
ральной Ассамблеи, где им было гарантировано подав¬
ляющее большинство голосов в любом споре с советским
87
блоком, то что могло помешать такой же «передаче» гер¬
манского или японского вопросов?
В соответствии со своей позицией Советский Союз
отказался разрешить временной корейской комиссии ООН
провести выборы на Севере. Соединенные Штаты в лице
Даллеса отклонили возражения Канады, Австралии и
Индии против проведения сепаратных выборов на Юге —
мероприятие, которое в Организации Объединенных На¬
ций энергично поддерживал лишь гоминдановский Ки¬
тай, а в Корее — только правые, возглавляемые Ли Сын
Маном. За выборами, состоявшимися 10 мая 1948 года,
должно было последовать совещание между избранными
представителями и временной корейской комиссией ООН
для обсуждения вопроса о передаче власти американской
военной администрацией в Корее. Сама комиссия должна
была представить доклад Генеральной Ассамблее, но этот
доклад, подготовленный лишь к 8 октября, был состав¬
лен с учетом совершившегося факта.
«Под руководством Ли Сын Мана, — писал Джордж
Маккьюн в «Корея тудей», — национальное собрание,
поддерживаемое американским командованием, взяло на
себя всю ответственность за сформирование правитель¬
ства в Южной Корее. 12 августа националистический
Китай1 заявил об официальном дипломатическом призна¬
нии корейской республики. В тот же день государствен¬
ный департамент США опубликовал заявление, содер¬
жавшее признание нового правительства де-факто. 19 ав¬
густа президент Филиппин обратился к корейской респуб¬
лике с искренним пожеланием... успеха. Таким образом,
сформирование правительства на основе выборов 10 мая
стало совершившимся фактом задолго до того, как долж¬
на была начаться сессия Генеральной Ассамблеи в Па¬
риже».
Это было правительство, которое претендовало на
статус законного правительства и Севера и Юга и было
признано как таковое. Отсюда его официальное назва¬
ние — «правительство корейской республики».
Примерно таким же образом Совет Безопасности был
вынужден 27 июня 1950 года санкционировать своей ре¬
золюцией то, что президент Соединенных Штатов пред¬
принял накануне вечером и о чем он заявил ранее в тот
, 1 Так в американской буржуазной печати именуется гоминда¬
новская клика на Тайване.— Прим. ред.
88
же День. В соответствии с рекомендацией комиссии ООН
была уничтожена возможность посредничества. Амери¬
канское военное вмешательство на стороне южнокорей¬
ского режима было узаконено пост фактум в форме воен¬
ных санкций ООН резолюцией, рекомендовавшей «членам
Организации Объединенных Наций оказать корейской
республике ту помощь, которая может оказаться необхо¬
димой для отражения вооруженного нападения и восста¬
новления международного мира и безопасности в этом
районе». Три дня спустя Трумэн санкционировал бомбар¬
дировку «определенных военных объектов в Северной
Корее», морскую блокаду всего корейского побережья и
использование Макартуром американских наземных
войск. Американское вмешательство, которого так жа-
ждал Макартур, стало, наконец, полным.
Дальнейшим шагом было подчинение «войск Объеди¬
ненных Наций» Макартуру, но без подчинения Макартура
Организации Объединенных Наций. Это решение было
облечено в форму резолюции, внесенной 7 июля совмест¬
но Англией и Францией. Обычно принято считать, что
эта резолюция учреждала командование Объединенных
Наций. В действительности дело обстояло не так. Резо¬
люция учреждала «объединенное командование», которо¬
му было дано право использовать флаг Организации Объ¬
единенных Наций, но которое ни в каком отношении не
подчинялось приказам Организации Объединенных На¬
ций. В этом можно убедиться, ознакомившись с текстом
резолюции. Она рекомендовала, «чтобы все члены ООН,
которые намерены выделить вооруженные силы и оказы¬
вать иную помощь», согласно резолюциям Совета Безо¬
пасности о Корее, «предоставили эти войска и помощь
в распоряжение объединенного командования, возглавляе¬
мого Соединенными Штатами». Она предлагала Соеди¬
ненным Штатам «назначить командующего этими вой¬
сками» и давала право этим войскам пользоваться фла¬
гом Организации Объединенных Наций. Единственное
положение, претендовавшее на сохранение хоть какого-то
наблюдения ООН над войсками, выделенными в соот¬
ветствии с ее собственной резолюцией, действующими от
её имени и пользующимися ее флагом, содержалось в за¬
ключительном пункте. В нем туманно говорилось о том,
что Организация Объединенных Наций предложила
Соединенным Штатам «должным образом представлять.
89
Совету Безопасности доклады о ходе действий, предпри¬
нятых под руководством объединенного командования».
Резолюция не обязывала объединенное командование
консультироваться с Организацией Объединенных Наций
или представлять ей регулярные или специальные докла¬
ды. В резолюции даже не упоминалось о создании како¬
го-либо комитета Совета Безопасности для получения и
передачи предложений генералу Макартуру. Сэр Глэдуин
Джебб разъяснил, что, по его мнению, «нет реальной не¬
обходимости в таком механизме, во всяком случае в на¬
стоящее время». Организация Объединенных Наций пре¬
доставила Макартуру полную свободу действий.
События вскоре показали, насколько это было риско¬
ванно в обстановке, когда военные действия «Объединен¬
ных Наций могли — случайно или преднамеренно — вы¬
звать войну между Объединенными Нациями», с одной
■стороны, и Китаем или Советским Союзом (или и тем и
другим одновременно) — с другой. Как получилось, что
Англия и Франция решились на шаг, о котором они вско¬
ре пожалели? Через несколько недель они стали сожа¬
леть о последствиях своей собственной резолюции и про¬
тестовать против нее. Что побудило их внести предложе¬
ние о предоставлении американскому командованию столь
широких полномочий?
Во время обсуждения резолюции в Совете Безопасно¬
сти американский представитель Уоррен Остин хранил
многозначительное молчание. Впоследствии Остин заявил,
что он не мог выступить ввиду «особых огромных обя¬
занностей», которые возлагала на Соединенные Штаты
резолюция, и добавил, что Соединенные Штаты готовы
«пойти на жертвы, сопряженные со служением этим прин¬
ципам Организации Объединенных Наций». Так и хочется
спросить Остина, как Марк Антоний: «Что это — често¬
любие?»
Делая вид, что он нехотя соглашается «на жертву»,
требуемую от Соединенных Штатов, Остин был так же
неискренен, как и Цезарь. Имелись данные, свидетель¬
ствовавшие о том, что это предложение не было неожи¬
данным.
«Хотя президент, казалось, не делал ничего такого,
на что он не был бы уполномочен Организацией Объеди¬
ненных Наций, — писала «Нью-Йорк тайме» на следую¬
щий день в сообщении о назначении Макартура главно-
90
командующим войск Объединенных Наций, — однако из¬
вестно, что американские должностные лица в течение не¬
которого времени оказывали на ООН давление с целью
добиться решения, которое и было принято Советом
Безопасности».
Состоялось «множество совещаний» по этому вопросу,
и решения о назначении единого командующего и о фла¬
ге ООН были приняты в результате уступки со стороны
тех, кто вначале требовал создания подлинных поли¬
цейских сил Организации Объединенных Наций. Если бы
были созданы «подлинные полицейские силы Организа¬
ции Объединенных Наций», то Соединенным Штатам бы¬
ло бы труднее прочно удерживать их под своим контро¬
лем и руководством.
Англичане и французы обязаны были полностью от¬
давать себе отчет в том, на что они идут, ибо им было
известно, что штаб главнокомандующего союзных дер¬
жав был «союзным» лишь на словах. Практически же он
представлял собой вотчину Макартура. Как главнокоман¬
дующий вооруженными силами союзных держав, Макар-
тур формально нес ответственность перед всеми союзны¬
ми державами, участвовавшими в войне против Японии,
включая и Советский Союз. Джон Гантер следующим
образом описывает эту систему:
«Оккупацию осуществляют «союзники», но весь пер¬
сонал состоит исключительно из американцев. Лишь
очень короткий срок посты в штабе Макартура занимали
несколько англичан и один канадец. Державы, которые
«представляет» Макартур, заседают в Вашингтоне в
Дальневосточной комиссии. Но в Токио все находится в
руках американцев. Из числа государств, входящих в со¬
став комиссии, только Соединенные Штаты имеют право
давать штабу Макартура так называемые «временные
директивы». Насколько мне известно, Дальневосточная
комиссия никогда не была в состоянии ограничить дей¬
ствия Макартура».
Помимо Дальневосточной комиссии в Токио суще¬
ствует также Союзный Совет для Японии, состоящий из
четырех членов — по одному от Соединенных Штатов, Со¬
ветского Союза и Китая и один общий представитель от
Соединенного Королевства, Австралии, Новой Зеландии
и Индии. Его функции, по словам Гантера, «состоят в
том, чтобы консультировать и давать советы штабу
91
Макартура по поводу решений, принятых Дальневосточ¬
ной комиссией на месте; предполагается, что Макартур
должен консультироваться с ним по всем важным вопро¬
сам. Конечно, он никогда этого не делал». Гантер описы¬
вает свое посещение одного из заседаний этого «призрач¬
ного совета», которое началось в десять часов три минуты
утра и закончилось в десять часов четыре минуты утра.
«Некоторым англичанам, — добавляет Гантер со сму¬
щением, — не нравятся эти методы, хотя, в конечном ито¬
ге, парализуя деятельность Совета, они тем самым пара¬
лизуют влияние русских».
Макартур, получив во владение японскую империю,
показал свои методы, и свой нрав. Теперь ему преподнес¬
ли «малую» войну и «армию Объединенных Наций».
Опасность была так же очевидна в Вашингтоне, как и в
Лондоне.
«Дипломатичность и умение чутко прислушиваться к
мнениям и чувствам других — вот политические свойства,
которые были необходимы Макартуру на этом новом по¬
сту, — писал дипломатический обозреватель «Нью-Йорк
тайме» Джеймс Рестон, — но именно этими качествами
Макартур, по общему признанию, никогда не обладал».
По словам Рестона, Макартур и здесь неоднократно
демонстрировал
«свою старую привычку все делать по-своему, мало за¬
ботясь о получении приказов из Вашингтона. Вопрос
о 38-й параллели уже являлся мрачным предзнаменова¬
нием грядущих событий. В течение первых нескольких
дней войны в Корее Макартуру была дана инструкция
ограничивать свои [воздушные] операции в Корее районом
к югу от 38-й параллели, однако, вопреки официальным
опровержениям, видные должностные лица здесь [в Ва¬
шингтоне] утверждают, что его самолеты совершали на¬
леты на столицу Северной Кореи еще до того, как прези¬
дент Трумэн [30 июня] санкционировал такие действия».
Попустительство Вашингтона Макартуру еще более
усугубляет преступность закулисного давления США с
целью убедить Организацию Объединенных Наций пре¬
доставить Макартуру свободу действий. Рестон сообщал,
что после известного случая с бомбардировками «Макар¬
туру было дано указание... держаться вне района Вла¬
дивостока, главного дальневосточного порта Советского
Союза, и не допускать нарушения самолетами или кораб-
92
.ними границ территории и территориальных вод Совет¬
ского Союза и Китая». Соединенные Штаты, убеждал
Рестон, излагая мнение официальных вашингтонских
кругов, «стараются локализовать, а отнюдь не расши¬
рить корейскую войну». Спрашивается: почему же, в та¬
ком случае, нужно было добиваться предоставления Ор¬
ганизации Объединенных Наций неограниченных полно¬
мочий командующему, которого подозревали либо в безот¬
ветственности, либо в стремлении расширить войну, если
сами Соединенные Штаты не были уверены в том, что
смогут заставить Макартура подчиниться?
НЕОГРАНИЧЕННЫЕ ПОЛНОМОЧИЯ МАКАРТУРА
В тот день, когда Совет Безопасности в отсутствие
Китая и Советского Союза принял решение о передаче
своих войск объединенному командованию, президент
Трумэн отменил ограничения мирного времени и дал аме¬
риканской армии, флоту и военно-воздушным силам США
полномочия использовать закон о воинской повинности
военного времени для принудительного зачисления на во¬
енную службу необходимого контингента.
Приведи какой-нибудь пограничный инцидент или бом¬
бардировка — случайные или преднамеренные — к вне¬
запному распространению военных действий на террито¬
рию Китая или Советского Союза, Макартуру была бы
обеспечена полная свобода действий со стороны Объеди¬
ненных Наций и право на неограниченную мобилизацию
личного состава в США. Резолюция об учреждении объ¬
единенного командования была принята 7 июля — менее
чем через две недели после начала военных действий в
Корее. С этого момента война в Корее переплетается с
политической борьбой между Макартуром и Трумэном,
причем последний вел как бы арьергардные бои, стараясь
локализовать войну рамками Кореи, а первый, как толь¬
ко возникала возможность заключения мира, шел на
провокации, постоянно рискуя расширением конфликта и
все более открыто выступая за курс, который мог при¬
вести лишь к третьей мировой войне.
Первым крупным политическим актом Макартура бы¬
ло его заявление Объединенным Нациям, что северокорей-
цы получают людские резервы и боеприпасы из районов,
находящихся за пределами их страны. «Судя по тому, что
93
на полях сражений противник продолжает получать круп¬
ные пополнения личного состава и вооружение,— сооб¬
щал Макартур 25 июля в официальном докладе Совету
Безопасности, — становится ясным, что северокорейские
агрессоры располагают ресурсами, намного превышающи¬
ми их внутренние возможности». Если Северная Корея
получала из-за своих рубежей не только вооружение, но
и «личный состав», то, следовательно, либо Советский
Союз, либо Китай, либо обе эти страны вместе тайно ве¬
ли войну против Объединенных Наций. Если русские или
китайцы, или и те и другие, вели таким путем войну про¬
тив объединенного командования Макартура, не должно
ли оно было иметь свободу рук для нанесения ответного
удара? Последний тезис Макартур развивал в своих по¬
следующих докладах все более настойчиво.
Но действительно ли северокорейцы получали в то
время личный состав и военное снаряжение’ из районов,
лежащих за пределами их границ? В тот самый день, ко¬
гда газета «Нью-Йорк тайме» опубликовала текст упомя¬
нутого доклада Макартура, она напечатала также статью
своего военного обозревателя Хэнсона Болдуина о вой¬
не в Корее. Болдуин вцразил как раз обратное мнение.
Он отметил «ободряющие признаки того, что Советский
Союз строго ограничивает свои действия», и констатиро¬
вал, что «пока не было обнаружено пополнения северо¬
корейской армии войсками, прибывшими из Маньчжу¬
рии или из других районов Азии». Он писал также как
о достоверном факте о неучастии русских подводных ло¬
док, а также о том, что «нет убедительных доказательств
участия в военных действиях в Корее реактивных самоле¬
тов советского типа».
Как мог Болдуин утверждать, что «не было обнару¬
жено» подкреплений из Маньчжурии или откуда-нибудь
еще, когда сам главнокомандующий сообщил Объединен¬
ным Нациям, что северокорейцы получают личный состав
и вооружение из районов, находящихся за пределами их
территории? Некоторый свет на это проливает сообщение
из Токио. Создается впечатление, что в штабе в Токио
Макартур представлял собой меньшинство в лице одного
человека. Либо главнокомандующий не сообщил имею¬
щихся у него сведений собственным разведывательным
органам, либо его разведывательные органы недостаточно»
его информировали.
94
Судя по сведениям, представленным штабом в Токио
на следующий день после опубликования доклада Макар-
тура, Объединенные Нации были неправильно информи¬
рованы по весьма важному вопросу, что могло привести
к чрезвычайно серьезным политическим последствиям.
26 июля разведывательные органы штаба Макартура про¬
вели в помещении штаба в Токио первое краткое офици¬
альное информационное совещание о военных действиях
в Корее. На этом совещании штаб определил числен¬
ность вооруженных сил северокорейцев, ведущих основ¬
ное наступление, примерно в 80 тысяч. Он отметил, что
«пополнение тяжелых потерь производится ими частично
путем мобилизации южнокорейцев на трудовые работы и
даже для несения боевой службы». Если северокорейцы
были вынуждены мобилизовать южнокорейцев на трудо¬
вые работы и даже для несения боевой службы, то это
противоречит утверждению Макартура, что они «распо¬
лагали ресурсами, намного превышающими их внутрен¬
ние возможности», — если, конечно, Макартур не пытался
острить и не имел в виду личный состав и вооружение
из Южной Кореи. На этом же совещании докладчик
разъяснил также, что «нет никаких признаков, свиде^
тельствующих о том, что потери в танках у северокорей¬
цев восполняются новыми поставками из Советского
Союза, который предоставил им первые танки, а также
инструкторов для обучения северокорейцев обращению
с танками».
В другом сообщении из штаба в Токио, напечатанном
в тот же день в сазете «Нью-Йорк тайме», говорилось,
что «у северокорейцев захвачено разнокалиберное воору¬
жение, среди которого попадаются даже винтовки образ¬
ца первой мировой войны»; что «по последним приблизи¬
тельным подсчетам ни северокорейская армия, ни воз¬
душные силы не располагают советским вооружением
послевоенных образцов»; что «самый поздний год, зна¬
чащийся на захваченном вооружении, за исключением,
возможно, грузовиков, — это тысяча девятьсот сорок пя¬
тый» и что недавнее сообщение о том, что «над Южной
Кореей были замечены управляемые коммунистами реак¬
тивные самолеты» было вызвано, как сейчас считают,
ошибкой при опознавании самолетов.
Два дня спустя представитель штаба Макартура за¬
явил, что северокорейцы испытывают такую нехватку в
95
людях, что «среди захваченных в последнее время воен¬
нопленных есть солдаты, которые прошли всего четырех¬
дневное обучение», и что, повидимому, идет «усилен¬
ный набор в армию как к северу, так и к югу от 38-й па¬
раллели для возмещения потерь в войсках красных».
О северокорейских военно-воздушных силах он говорил
как об истощенных, отметив также, что если вначале
поступали донесения о северокорейских танковых колон¬
нах, состоящих из двадцати пяти—тридцати машин, то
«теперь наблюдаются группы лишь из четырех-пяти тан¬
ков». Представитель штаба считал, что большая часть
северокорейских танков уничтожена или повреждена и
заявил, что «нет никаких признаков пополнения извне
серьезных потерь в танках».
Эта официальная оценка разведывательных органов
при штабе в Токио вряд ли подтверждает картину, столь
мрачными красками нарисованную Макартуром в его
докладе ООН, где говорилось: «Судя по тому, что на по¬
лях сражений противник продолжает получать крупные
дополнения личного состава и вооружение, становится
ясным, что северокорейские агрессоры располагают ресур¬
сами, намного превышающими их внутренние возможно¬
сти». Наоборот, сведения, представленные его собствен¬
ным ' штабом, показывали, что северокорейцы после месяца
боев уже испытывали нехватку в людях и боеприпа¬
сах. Это говорило отнюдь не о помощи широкого мас¬
штаба со стороны Советского Союза, Китая или обеих
стран вместе взятых, как по существу утверждал Макар-
тур, а о нежелании как советской, так и китайской сто¬
рон вмешиваться в войну в Корее.
Как в дипломатической, так и в военной областях
русские показали свое стремление локализовать кон¬
фликт и положить ему конец путем переговоров. Зондиро¬
вание почвы, проведенное Неру в июле, и робкая под¬
держка, оказанная ему Трумэном, вызвали в конце июля
очередной крупный политический шаг Макартура — его
драматическую поездку на остров Тайвань.
Чтобы понять этот этап войны, необходимо вернуться
к просьбе Трумэна от 27 июня, адресованной Москве, о
«добрых услугах» в деле ликвидации конфликта в Корее.
После того как об этом шаге Трумэна было торжествен¬
но сообщено на специальной прессконференции, созван¬
ной государственным департаментом в четыре часа попо-
96
лудни того дня, когда Совет Безопасности утвердил санк¬
ции, то вначале создалось впечатление, что обращение
Трумэна представляло собой тактичный шаг, дающий
Москве возможность, не роняя своего престижа, приобрел
сти славу миротворца. Именно это подразумевалось в
формулировках заявления относительно обращения к
Москве о «добрых услугах».
Текст ноты, врученной Москве, не был опубликован.
Но если бы он был опубликован, стало бы ясно, что лю¬
ди, составлявшие ноту, постарались усеять оливковую
ветвь Трумэна шипами. По тону эта нота не была друже¬
ственной просьбой о взаимном сотрудничестве в деле
ликвидации конфликта, а выражение «добрые услуги» в
ней в действительности даже не употреблялось. Тон ноты
был резким и повелительным. Просьба о «добрых услу¬
гах» была сформулирована таким образом, что звучала
как ультиматум:
«Отказ советского представителя принять участие в
заседании Совета Безопасности Организации Объединен¬
ных Наций 25 июня, несмотря на явную угрозу миру и на
обязанности, возлагаемые Уставом на члена Совета Бе¬
зопасности, вынуждают правительство Соединенных Шта¬
тов непосредственно обратить на этот вопрос внимание
правительства Союза Советских Социалистических Рес¬
публик».
В заключение в ноте было сказано:
«Ввиду общеизвестного факта тесных отношений ме¬
жду Союзом Советских Социалистических Республик и
северокорейским режимом Правительство Соединенных
Штатов просит заверения в том, что Союз Советских Со¬
циалистических Республик не признает за собой ответ¬
ственности за это неспровоцированное и ничем не оправ¬
данное нападение и что он употребит свое влияние в от¬
ношении северокорейских властей, с тем чтобы они не¬
медленно отвели свои вторгнувшиеся силы».
Заявление Вашингтона о том, будто президент обра¬
тился к Москве с просьбой о «добрых услугах», породило у
всех иллюзию, что обращение составлено в дружелюбном
тоне, а не в виде оскорбительного и вызывающего тре¬
бования. Неизвестно, был ли Трумэн осведомлен о том, в
каких выражениях была составлена американская нота.
При таких обстоятельствах ответ советского правитель¬
ства был поразительно выдержанным, хотя Москва, воз-
7 И. Стоун
97
можно, поступила бы лучше, если бы выдвинула какое-
либо конкретное предложение, открыв тем самым путь
к мирным переговорам. В ответе подчеркивались три мо¬
мента: во-первых, что «по достоверным данным Совет¬
ского правительства, происходящие в Корее события бы¬
ли спровоцированы нападением войск южнокорейских:
властей на пограничные районы Северной Кореи. Поэто¬
му ответственность за эти события ложится на южно-
корейские власти и на тех, кто стоит за их спиной». Вог
вторых, советское правительство напоминало, что оно
«вывело свои войска из Кореи раньше, чем это сделало
правительство Соединенных Штатов и тем подтвердило
свой традиционный принцип невмешательства во вну¬
тренние дела других государств. Советское правительство
придерживается и ныне принципа недопустимости вме¬
шательства иностранных держав во внутренние дела Ко¬
реи». В-третьих, в ноте указывалось, что утверждение^
будто советское правительство отказалось участвовать в
заседании Совета Безопасности, неверно. «Советскому
правительству при всем желании невозможно было при¬
нять участие в заседаниях Совета Безопасности, так как
в силу позиции Правительства США постоянный член
Совета Безопасности — Китай не допущен в Совет, что-
сделало для Совета Безопасности невозможным прини¬
мать решения, имеющие законную силу».
Характер ответа оставлял дверь открытой для ней¬
трального посредничества, и 13 июля премьер-министр*
Индии Неру обратился к премьер-министру Сталину и
государственному секретарю Ачесону, призывая две ве¬
ликие державы восстановить мир и предотвратить рас¬
ширение войны. Двумя днями позднее Сталин привет¬
ствовал усилия Неру, заявив, что первым шагом долж¬
на быть активизация Совета Безопасности, имея в виду,,
очевидно, допуск в ООН нового Китая. Ачесон ответил
на это, что подобный шаг сделает Объединенные Нации
объектом «принуждения и насилия».
При таких условиях американское правительство не
могло согласиться — с политической точки зрения — на
предоставление новому Китаю места в Совете Безопасно¬
сти, не подвергаясь яростной атаке со стороны республи¬
канской оппозиции и печати. Однако Трумэн в послании:
конгрессу от 19 июля писал по вопросу о Тайване:
«Я хочу заявить, что у Соединенных Штатов нет ника-
96
хих территориальных притязаний, в какой-либо мере .ка¬
сающихся этого острова... Нынешняя нейтрализация
острова с точки зрения военной не затрагивает политиче¬
ских вопросов, касающихся этого острова».
Джеймс Рестон, анализируя в газете «Нью-Йорк
тайме» дипломатические проблемы в Индии и в других
странах, возникшие в результате войны в Корее, писал,
что Трумэн надеялся этим заявлением «убедить общест¬
венное мнение Азии в том, что Соединенные Штаты не
имеют территориальных притязаний в Азии и одновре¬
менно заверить китайских коммунистов, что Вашингтон
не намерен оставаться на острове Тайвань после разре¬
шения кризиса в этой части мира».
Тот факт, что президент все еще хотел успокоить ки¬
тайских коммунистов относительно острова Тайвань, дол¬
жен был встревожить Чан Кай-ши и его друзей. Заявле¬
ние Трумэна означало, что по окончании войны в Корее
Чан Кай-ши окажется в прежнем неустойчивом положе¬
нии, а возможно, даже и в худшем, ибо общее урегу¬
лирование под эгидой Объединенных Наций, вероятно,
включало бы признание претензий Пекина на остров
Тайвань.
27 июля Малик заявил, что с 1 августа представитель
Советского Союза займет свое место в Совете Безопас¬
ности. При других условиях и в другой атмосфере амери¬
канская печать, возможно, заявила бы, что Советский
Союз смирился ради дела мира.
И вот в момент* когда посредничество все еще каза¬
лось возможным, Макартур предпринял свой драматиче¬
ский полет на остров Тайвань. Это было 29 июля, два дня
спустя после указанного заявления Малика. На острове
Тайвань Макартур опубликовал специальное коммюнике,
в котором заявлял, что достигнута договоренность об
«эффективной координации находящихся под моим коман¬
дованием американских вооруженных сил и вооруженных
сил китайского националистического правительства, что¬
бы успешно отразить любое нападение». Он приветство¬
вал «твердую решимость Чан Кай-ши сопротивляться
коммунистическому господству» и заверял, что это «со¬
ответствует общим интересам и целям американцев, стре¬
мящихся к тому, чтобы все народы в районе Тихого океа¬
на были свободными, а не рабами». Итак, было ясно, что
подразумевался союз с Чан Кай-ши против континенталь-
7*
99
ного Китая. По своему характеру это была отнюдь не
«нейтрализация», провозглашенная Трумэном, а союз с
Чан Кай-ши в совместном «освободительном крестовом
походе» против нового Китая. Целью этого коммюнике
было убедить китайских коммунистов, что заверениям
Трумэна доверять не следует. Кроме того, поездка Макар-
тура должна была заставить Малика после его возвра¬
щения в Совет Безопасности выступать там в более не¬
примиримом тоне, чтобы не создалось впечатления,
что Советский Союз отступается от своего китайского
союзника, отказываясь от бойкота как раз в тот момент,
когда Макартур и Чан Кай-ши, повидимому, планируют
войну.
Задача посредничества была осложнена. Голос Ма-
картура на острове Тайвань заглушил слабые голоса тех,
кто все еще призывал к посредничеству и миру.
МАКАРТУР И МАК-СЕННЕТ
Временами стычки между Трумэном и Макартуром
напоминали головокружительные и бесконечные взаим¬
ные погони в кинокомедиях Мак-Сеннета, когда зритель,
наконец, перестает понимать, кто же и за кем гонится.
После визита Макартура на остров Тайвань Трумэн от¬
правил в Токио в качестве своего «специального эмисса¬
ра» Аверелла Гарримана. По возвращении Гарриман
заявил, что американская политика по вопросу об остро¬
ве Тайвань остается без изменений. Сам Макартур был
вынужден 10 августа опубликовать заявление, в котором
называл «злостной сплетней» утверждение, что он оказы¬
вает Чан Кай-ши политическую поддержку.
Однако об истинных взглядах Макартура дает пред¬
ставление телеграмма из Токио корреспондента агент¬
ства Юнайтед Пресс от 6 августа, в которой содержится
резюме того, что Макартур собирался сказать Гарриману
по приезде последнего:
«Соединенные Штаты должны оказать вооруженное
сопротивление коммунизму повсюду в Азии, и вопрос о
Корее не должен быть изолированным делом».
Через два дня после заявления о «злостной сплет¬
не» — очевидно для того, чтобы вселить уверенность, что
вопрос о Корее не останется «изолированным делом»,—
начались бомбардировки корейских границ. 17 августа
100
звено самолетов «Б-29» сбросило на северокорейский
морской порт Расин, расположенный всего в семнадцати
милях от границ Сибири и в ста десяти милях от Влади¬
востока, 500 тонн бомб.
За бомбардировкой Расина последовал ряд налетов
и обстрелов с бреющего полета пограничного района
между Кореей и Маньчжурией. 28 августа Пекин заявил
протест по поводу обстрела с бреющего полета американ¬
скими и английскими самолетами аэродромов и желез¬
ных дорог на китайской стороне реки Ялуцзян близ Ань-
дуна. В ответ на это командование американских воздуш¬
ных сил заявило, что летчикам «будут даны подробные
ийструкции тщательно избегать подобных инцидентов».
Затем последовали второй налет на пограничный район
и второй протест. На этот раз, 1 сентября, американские
воздушные силы признали, что один из их самолетов
«Ф-51», возможно, обстрелял 27 августа Аньдун с
бреющего полета. Через месяц, 3 октября, факт налета
на Аньдун был официально признан и объяснен
«ошибкой».
Казалось, что налеты на пограничные районы пред¬
ставляют собой особый способ Макартура натягивать нос
Трумэну всякий раз, когда президент вмешивался, пы¬
таясь сдержать генерала в его политических авантюрах.
Налеты на китайскую границу последовали непосред¬
ственно за историей с письмом. Макартура ветеранам
иностранных войн, а налет на район близ границ Сибири
был произведен сразу же после дезавуирования коммю¬
нике Макартура, явившегося результатом поездки Гарри-
мана в Токио.
Подобно внезапному визиту на Тайвань, письмо Ма¬
картура ветеранам иностранных войн появилось как раз
в тот момент, когда казалось, что перспективы посредни¬
чества в Лейк Саксессе начинают улучшаться. 25 августа,
после телефонного разговора с Трумэном, представитель
США в ООН Уоррен Остин направил Трюгве Ли письмо,
содержавшее семь пунктов, в котором Остин, приветствуя
рассмотрение Организацией Объединенных Наций вопроса
о Тайване, сообщал, что установленный заявлением Тру¬
мэна от 27 июня временный «протекторат» над Тайванем
представляет собой «акцию в целях сохранения мира»,
а отнюдь не вмешательство в китайскую гражданскую
войну или попытку со стороны Соединенных Штатов
101
захватить Тайвань. Вашингтон подал Лейк Саксессу знак
избавить его от острова Тайвань, который стал напоми¬
нать горячую картофелину, обжигающую руки.
На следующий день Трумэн узнал, что Макартур без
санкции Вашингтона направил съезду ветеранов иност¬
ранных войн послание, в котором резко, хотя и в косвен¬
ной форме, осуждал политику Трумэна по вопросу о Тай¬
ване. Макартур обрушился на «избитый аргумент тех,
кто выступает за умиротворение и пораженчество на Ти¬
хом океане и утверждает, что, защищая Тайвань, мы
якобы навлекаем на себя неприязнь континентальной
Азии». Макартур заявил, что, удерживая Тайвань, Соеди¬
ненные Штаты могут «установить господство воздушных
сил над всеми портами Азии от Владивостока до Синга¬
пура» — хвастовство, которое должно было встревожить
как Москву, так и Лондон, ибо англичане еще не были
готовы согласиться на установление американского «про¬
тектората» над Малайей. Трумэн потребовал, чтобы Ма¬
картур взял назад свое послание, но оно уже было напе¬
чатано и его нельзя было скрыть. В тот же день американ¬
ские бомбардировщики впервые совершили налет на тер¬
риторию Китая у маньчжурской границы.
Нельзя сказать, чтобы Макартур скрывал свои взгля¬
ды. Он считал, что для Соединенных Штатов пришло
время вступить в вооруженную борьбу с коммунизмом
в Азии. Нельзя также сказать, что последствия военного и
политического вмешательства Макартур а трудно было
предвидеть. Расчет Макартура . состоял, повидимому,
в том, чтобы при помощи постоянных авантюр расширить
конфликт.
Если человека неоднократно застают за тем, что он
пытается поднести зажженную спичку к легко воспламе¬
няющемуся материалу в доме своего соседа, то его заяв¬
ление о невинности намерений не может спасти этого чело¬
века от осуждения за попытку поджога, ибо закон гласит,
что человек несет ответственность, за неизбежные послед¬
ствия своих действий. Если бы дело Макартура разбира¬
лось в суде, его обвинили бы в попытке втянуть Соединен¬
ные Штаты и Объединенные Нации в войну с Китаем
и Советским Союзом. Макартур пыт&лся разжечь третью
мировую войну. И ни Вашингтон, ни Лондон, ни Париж
не могут утверждать, что они не были предупреждены об
этом.
102
В Соединенных Штатах уже открыто пропагандирова¬
лась гигантская «превентивная» война, на которую тол¬
кали и слова и действия Макартура. Необходимо было
сдержать словоохотливого и безрассудного главнокоман¬
дующего и сдержать раньше, чем движение к войне ста¬
нет непреодолимым. 25 августа министр военно-морского
флота Фрэнсис Мэтьюс, видный католик, произнес в Бо¬
стоне речь, в которой ратовал за «превентивную» войну.
Он заявил, что «это заставит нас в интересах подлинной
демократии взять на себя новую роль — роль инициатора
агрессивной войны... первых агрессоров во имя мира».
26 августа национальный командор «Американского ле¬
гиона» Джордж Крейг призывал Соединенные Штаты
предупредить Москву, что всякая «дальнейшая агрессия
со стороны ее сателлитов явится сигналом нашим бомбар¬
дировщикам совершить налет на Москву». Орган римско-
католической епархии в Бостоне журнал «Пайлот» в но¬
мере от 1 сентября писал, что в определенных обстоятель¬
ствах наступательные войны морально оправданы и что
может оказаться необходимой «превентивная» война
против России. Обсуждая вопрос о «превентивной» войне
в газете «Нью-Йорк тайме», Хэнсон Болдуин в тот же
день писал, что выступление министра Мэтьюса является
«пробным шаром», пущенным его начальником, минист¬
ром обороны Луисом Джонсоном, «который в частных
разговорах в Вашингтоне проповедовал доктрину превен¬
тивной войны».
Правительство Трумэна действительно приняло некото¬
рые меры для предупреждения подобных заявлений
о «превентивной» войне. На следующий день выступление
Мэтьюса было дезавуировано Белым домом и государст¬
венным департаментом. Мэтьюс остался на своем руково¬
дящем посту в военно-морском министерстве, хотя и был
вынужден заявить, что «говорил только от своего имени».
В правительстве продолжали существовать разногласия.
Филип Джессеп, посол по особым поручениям, отвечая
Мэтьюсу от имени Белого дома и государственного депар¬
тамента в речи по радио 27 августа, сказал: «Военные
разрушения настолько катастрофичны, что нельзя пренеб¬
регать никакой возможностью сохранить мирным путем
нашу безопасность и наши ценности». 1 сентября генерал-
майор Орвил Андерсон был снят с поста начальника воен¬
но-воздушного училища за то, что прочел там курс лекций
103
о «стратегии превентивной войны», а также за то, что дал
интервью, в котором призывал к нападению на Советский
Союз. «Прикажите, — заявил он, — и я за одну неделю
разрушу атомные центры России». Готовясь, повидимому,
к обсуждению этого вопроса с господом богом, генерал
добавил: «Когда я предстану перед богом, надеюсь, я су¬
мею объяснить ему, что спас этим цивилизацию». Таковы
были человеконенавистнические взгляды некоторых лю¬
дей, на которых лежала ответственность за организацию
обороны США.
Трумэн заменил в министерстве обороны Луиса Джон¬
сона генералом Маршаллом, надеясь обуздать подоб¬
ные маниакально-поджигательские тенденции. Более того,
встревоженный откликами за рубежом, президент 1 сен¬
тября сам выступил по радио в «беседе у камина», в кото¬
рой заявил: «Мы не верим в агрессивную или превентив¬
ную войну». Но события показали, что пока главнокоман¬
дующим в Токио оставался Макартур, возможность раз¬
вязать «превентивную» войну находилась в руках чело¬
века, который ее проповедовал. Люди, занимающие в Ва¬
шингтоне меньшие посты, могут вести опасные разговоры,
но мало что могут сделать. А Макартур имел возможность
действовать. Почему же Трумэн, тем не менее, оставил
его на посту командующего?
На этот вопрос можно дать много ответов. Макартур
был политической силой. В ноябре предстояли выборы.
Его нельзя было снять в момент, когда войска Объединен¬
ных Наций были загнаны в пусанский мешок, — это со¬
здало бы впечатление, что Трумэн не поддерживает своего
подчиненного в момент поражения. По окончании «битвы
за предмостное укрепление», когда войска Макартура
в результате успешной десантной операции в Инчоне воз¬
вратились в конце сентября в Сеул, снять его стало еще
труднее. Можно ли снять командующего в момент побе¬
ды? Как было преодолеть искушение разделить его славу
в решающие недели перед ноябрьскими выборами?
Сражение за предмостное укрепление было кульмина¬
ционным моментом корейской войны, ее поворотным пунк¬
том как с военной, так и с психологической точки зрения.
Если бы Советский Союз хотел войны, это было самое
подходящее время, чтобы ее начать. Советские военно-
104
морские и военно-воздушные силы, если бы они вмеша¬
лись, смогли бы сбросить защитников Пусана в море.
Северокорейцы могли бы сделать это и одни, если бы они
не задыхались от недостатка боеприпасов. Северокорей-
цам крайне нехватало самолетов, танков и тяжелой ар¬
тиллерии. После драматического поворота в ходе военных
событий в телеграмме с инчонского фронта, напечатанной
в газете «Нью-Йорк тайме» 17 сентября, сообщалось:
«Офицеры штаба и действующей армии говорят, что нет
никаких признаков наличия у противника артиллерии».
Коммунисты при уменьшающемся числе танков распола¬
гают лишь «минометами, пулеметами и личным оружием».
Хотя факты говорили о том, что потерпевшие пораже¬
ние северокорейские войска не получают поддержки извне*
доклад Макартура Организации Объединенных Наций,
отправленный им 18 сентября, преследовал цель создавать
обратное впечатление и вызвал провокационные заголов¬
ки в газетах: «Русские и китайские коммунисты помогают
врагу», — сообщает Макартур».
Вывод № 5 этого пространного доклада гласил: «Полу¬
чены определенные доказательства, что Советский Союз
в 1949 и 1950 годах снабжал северокорейские войска во¬
оружением, а китайские коммунисты предоставляли обу¬
ченный личный состав». Раздел, озаглавленный «Ино¬
странная помощь северокорейским вооруженным силам»,
начинался следующими словами:
«Пришло время рассмотреть имеющиеся данные о ма¬
териальной и технической помощи, оказываемой Северной
Корее, в особенности данные о вооружении, которое
Советский Союз предоставлял и продолжает предостав¬
лять северокорейским войскам, а также данные относи¬
тельно имеющегося в этих войсках обученного военного
персонала китайских коммунистических вооруженных
сил».
Торопливый журналист, стряпающий статьи для сверх¬
торопливого читателя газет, да и сам торопливый чита¬
тель были склонны упускать из в,иду вступительную
фразу. Действительно, пришло время рассмотреть имею¬
щиеся данные о помощи русских и китайцев северокорей-
цам. Тех немногих людей, которые внимательно прочли
текст доклада, не мог не поразить тот факт, что даже &
изложении Макартура эти «данные» были необычайно
скудны.
105
Изучение «имеющихся доказательств» начиналось
с того, что почти не требовало доказательств, поскольку
никогда -и не отрицалось. Макартур заявил, что «обучение
и руководство северокорейской армией с самого начала
осуществлялось из Советского Союза. Армия Северной
Кореи пользовалась поддержкой Советского Союза в тех¬
нике снабжения, передвижения и расквартирования
войск». Но ведь и Соединенные Штаты обучали южно-
корейскую армию и оказывали поддержку ей «в технике
снабжения, передвижения и расквартирования войск». За
несколько дней до того советский представитель в ООН
заявил, что после отвода русских оккупационных войск
в 1948 году северокорейские войска не получали совет¬
ского вооружения. В представленном Макартуром перечне
доказательств это обстоятельство стояло на втором месте.
Факт поставки вооружения до 1948 года, заявил он, теперь
«открыто признан Советами». Такая формулировка созда¬
вала впечатление, будто бы против воли сделано некое
признание.
Далее в докладе было сказано, что, несмотря на заяв¬
ление Советского Союза, что после 1948 года оружие не
поставлялось, «широкий ассортимент захваченного в боях
у северокорейцев и точно опознанного вооружения носит
клеймо 1949 и 1950 годов». Во время чтения доклада
в Лейк Саксессе американский представитель разыграл
драматическую сцену. Уоррен Остин вытащил из-под стола
в зале заседания Совета Безопасности автоматический
пулемет с советским клеймом 1950 года и был заснят
с этим «вещественным доказательством» в руках.
На нашем языке это была «сенсация». Однако если бы
кто-нибудь удосужился после такой потрясающе нагляд¬
ной демонстрации прочесть текст доклада, он убедился бы,
что последующие сообщения значительно снижают убеди¬
тельность ссылки на «широкий ассортимент» такого ору¬
жия, захваченного у северокорейцев. В докладе далее ука¬
зывалось, что в числе «физических доказательств» широ¬
кого ассортимента оружия (интересно знать, могут ли
быть использованы «духовные» доказательства при опо¬
знавании оружия?) в настоящее время имеется десять
специфических образцов. Если эти десять «специфических
образцов» советского оружия с пометкой 1949 и 1950 го¬
дов представляли собой все, что удалось добыть после не¬
скольких недель военных действий, то вряд ли можно
106
было говорить о значительном количестве оружия выпу¬
ска после 1948 года. Эти десять видов с «полным опи¬
санием, включая фотографии, а также сами образцы»
были «препровождены надлежащим службам армии
США». Почему же не Объединенным Нациям в каче¬
стве доказательства советского вмешательства? Почему
в Лейк Саксесс был прислан только один автоматический
пулемет?
Судя по докладу, дело заключается в том, что указан¬
ный пулемет был единственным образцом оружия, способ¬
ным произвести какое-то впечатление. Далее в докладе
было сказано, что «в числе присланных и ' точно
опознанных образцов был один автоматический пуле¬
мет «ППШ-41» калибра 7,62 миллиметра, авиацион¬
ный радиоприемник, два типа ручных гранат и боеприпа¬
сы различных типов и калибров». Автоматический пуле¬
мет, радиоприемник и «два типа ручных гранат» пред¬
ставляют собой четыре образца вооружения. Если бы было
обнаружено какое-либо более значительное оружие,
в докладе, безусловно, о нем упомянули бы. Повидимому,
остальные шесть «физических доказательств» представ¬
ляли собой «боеприпасы различных типов и калибров».
Знаменательно, что Объединенным Нациям не были пред¬
ставлены даже фотоснимки этих «образцов».
Последним пунктом раздела, касающегося русской
помощи, была ссылка на «другие образцы вооружения»,
то есть на вооружение более раннего производства. В до¬
кладе было сказано, что, кроме этих десяти предметов,
у северокорейцев было захвачено еще примерно сорок
образцов вооружения и снаряжения, включая ручное ору¬
жие, бронемашины, артиллерию и боеприпасы, относи¬
тельно которых точно установлено, что они советского
производства. Опять-таки создается впечатление, что се-
верокорейцы не могли иметь в большом количестве рус¬
ское вооружение и снаряжение выпуска даже до 1945 года,
если было захвачено всего около сорока образцов.
Следующий раздел был посвящен «доказательству
наличия среди северокорейцев обученного военного пер¬
сонала китайских коммунистических вооруженных сил».
Мало кто призадумался над тем, что, повидимому, не име¬
лось никаких доказательств участия русского личного
состава. Мало кто внимательно изучил, что же это за
«доказательства» участия китайского личного состава?
107
Подтасовка этих «доказательств» начиналась таким пора¬
зительным признанием:
«На сегодняшний день нет данных, подтверждающих
прямое и открытое участие китайских коммунистов в ко¬
рейском конфликте». Далее было сказано: «Однако
китайцы предоставили Северной Корее значительную,,
если не решающую, военную помощь, освободив огром¬
ные резервы закаленных в боях солдат этнически корей¬
ского происхождения, что дало возможность увеличить,
северокорейскую армию».
У несведущих людей возникало представление о про¬
движении через китайскую границу огромных полчищ за¬
каленных в боях солдат, туманно названных лицами
«этнически корейского происхождения», возможно, с
с целью косвенно подчеркнуть, что они фактически явля¬
ются китайскими гражданами. По словам Макартура, эта
помощь была «значительной, если не решающей». Но она
явно не была решающей, ибо войскам Макартура как раз
в. это время удалось вырваться из окружения в Пусане
и оттеснить корейские войска обратно за параллель. Но»
приведенная формулировка звучала зловеще.
Если после начала вооруженных действий новый
Китай направил через границу поток обученных солдат
корейского или другого «этнического происхождения», то
это являлось вмешательством. Какие были у Макартура
доказательства? Проследим внимательно за его словами,
«Этот факт, — говорится в докладе, — установленный
вначале при помощи случайных сведений, просачивав¬
шихся из маньчжурско-корейского района в течение по¬
следних четырех лет [курсив мой. — И. С.], теперь, после
начала вооруженных действий в Корее, полностью под¬
твердился в результате допроса многочисленных военно¬
пленных».
Если факт возвращения в Северную Корею корейских
ветеранов, сражавшихся в китайской Народно-освободи¬
тельной армии, был «установлен» при помощи сведений,
просачивавшихся из пограничных районов «в течение
последних четырех.лет», это вряд ли доказывало вмеша¬
тельство нового Китая после начала военных действий
в июне 1950 года. Если такие сообщения были «полно¬
стью» подтверждены «в результате допроса военноплен¬
ных», то это как будто говорит о том, что сведения, ‘полу¬
ченные за эти четыре года, ранее не были «полностью»
108
проверены. Но все это опять-таки не доказывает, что ука¬
занные контингенты были направлены в Корею во время
военных действий.
Теперь мы переходим к самому знаменательному
заявлению. Генерал Макартур дал резюме сообщений раз¬
ведки об этих обучавшихся в Китае ветеранах. Он говорил
об «усилении» процесса возвращения корейских ветера¬
нов в Северную Корею «в самом начале 1950 года и в се¬
редине февраля 1950 года». Но Макартур не утверждает,
что это происходило в период более поздний, нежели фев¬
раль. Он не пошел дальше общего обвинения в том, что
«китайская коммунистическая армия в течение прошлого
года вернула в Северную Корею большое число этих севе¬
рокорейских солдат». Важно отметить, что когда Макар¬
тур перешел к подробностям, он не предъявил новому
Китаю обвинений в отправке после начала войны даже
корейских ветеранов для присоединения к северокорей¬
ским войскам.
Эти «доказательства» были сформулированы с лов¬
костью и коварством прожженного адвоката, всеми спосо¬
бами пытающегося сделать из мухи слона. Если бы бес¬
пристрастный орган Объединенных Наций рассмотрел ма¬
териалы доклада, он констатировал бы, что: 1) данных
о военном вмешательстве русских или китайцев в докладе
нет; 2) данных о поступлении руского снаряжения после
начала войны приведено ничтожно мало; 3) хотя в послед¬
ние четыре года многие северокорейские ветераны китай¬
ской Народно-освободительной армии вернулись на роди¬
ну и стали важной составной частью северокорейских
вооруженных сил, в докладе не приведено никаких дока¬
зательств того, что такое передвижение через границу
имело место после февраля 1950 года. Фактически это
вытекает из самого доклада Макартура. Все дело в том,
как это сказано. Заявление — в том виде, в каком Макар¬
тур его сформулировал, — показывало, с какой настойчи¬
востью он все еще добивался того, чтобы представить вой¬
ну в Корее как более широкий конфликт, стремясь втянуть
Объединенные Нации в столкновение с Советским Союзом
и Китаем.
Такая форма подачи материала была рассчитана на то,
чтобы оказать воздействие на общественное мнение США,
взбудоражить противников коммунизма и встревожить
колеблющихся; авторы доклада учитывали, что основная
109
масса читателей ограничивается чтением заголовков и
лишь немногие будут читать самый доклад. Макартур
с его шутовским позерством показал себя мастером по
части «обработки общественного мнения» на американ¬
ский манер.
Доклад был получен в день открытия Генеральной
Ассамблеи Объединенных Наций. Он произвел надлежа¬
щий эффект, хотя дипломаты, съехавшиеся в Нью-Йорк
на совещание министров иностранных дел Северо-атлан¬
тического союза и на Генеральную Ассамблею, понимали,
что созданное всем этим впечатление противоречит
истине.
Развитие военных событий как будто показывало, что
русские не намереваются «прижать Трумэна к стене».
Если бы американские войска были отброшены с предмо¬
стного укрепления в Пусане, что было легко сделать, до¬
ставив подкрепления людьми и боеприпасами, то горечь
поражения сделала бы для Трумэна невозможным начало
переговоров о заключении мира в Корее. Сдержанная
позиция Китая и Советского Союза сделала возможной
успехи американцев. Поскольку престиж Трумэна был
спасен и он мог использовать военный триумф, достигну¬
тый как раз накануне выборов, была создана обстановка,
при которой Трумэн мог бы прибавить к лаврам блестя¬
щей военной победы оливковую ветвь почетного мира.
Американские войска вернулись в Сеул. Северокорейские
войска спешно отступали за 38-ю параллель. Советские
представители в Лейк Саксессе обращали на себя внима¬
ние своец исключительной сдержанностью, особенно своей
сдержанной реакцией на обстрел советского бомбардиров¬
щика, имевший место в начале сентября близ берегов
Кореи. «Советская умеренность в ООН внушает надежды
и подозрения», — гласил заголовок в «Нью-Йорк тайме»
от 21 сентября. 28 сентября, на следующий день после
триумфального парада Макартура в Сеуле, «Нью-Йорк
тайме» недоуменно отмечала в заголовке: «Вышинский
выглядит спокойным. Можно подумать, что победу одер¬
жали красные корейцы». Обстоятельства были идеаль¬
ными для мирной ликвидации корейского инцидента.
Но в тот момент, когда казалось, что пожар войны
удастся локализовать и потушить, в Вашингтоне внезапно
стали ощущать панический страх перед установлением
мира.
ПО
СТРАХ ПЕРЕД УСТАНОВЛЕНИЕМ МИРА
Тревога в Вашингтоне возрастала по мере того, как
увеличивалась возможность заключения мира. 21 сен¬
тября министр авиации Томас Финлеттер на завтраке,
устроенном Ассоциацией авиационных корреспондентов,
предупредил, что «ослабление международного напряже¬
ния, если оно вообще будет иметь место, и, в частности,
окончание войны в Корее» не должны явиться основанием
для ослабления усилий США в области перевооружения.
Финлеттер был в свое время председателем комиссии по
вопросам авиации при президенте и в своем известном
докладе «Сохранение существования в век авиации»,
опубликованном в январе 1948 года, рекомендовал увели¬
чить воздушные силы к январю 1950 года до семидесяти
авиагрупп. До начала войны в Корее эта программа осу¬
ществлялась сравнительно медленно, так как требовала-
огромных расходов. По заявлению Финлеттера, затребо¬
ванные недавно Трумэном у конгресса дополнительные
ассигнования на оборону в сумме 11 500 миллионов дол¬
ларов дадут возможность увеличить основные воздушные
силы с сорока восьми до пятидесяти восьми авиагрупп и
«будут способствовать достижению запроектированной
мощи в шестьдесят девять авиагрупп». По мнению Фин-
леттера, Соединенные Штаты, независимо от хода событий
в Корее, должны в этой области двигаться вперед «на
основе трезвого и дальновидного учета наших нужд, а не
исходя из текущих событий на международной арене».
Это были согласованные шаги, направленные на то,
чт<^)ы взбудоражить людей, которые помогают создавать
общественное мнение. Через несколько дней после выступ¬
ления Финлеттера перед корреспондентами председатель
объединенной группы начальников штабов США генерал
^Брэдли выступил в Национальном клубе печати в Вашинг¬
тоне. По заявлению Брэдли, Западу грозит величайшая
опасность, состоящая в том, что Соединенные Штаты
после победы в Корее могут «ослабить бдительность». Ге¬
нерал Брэдли, повидимому, боялся того воздействия, кото¬
рое окажет заключение мира на американское обществен¬
ное мнение и на конгресс. «Согласившись на определен¬
ный контингент американских вооруженных сил для
Западной Европы, — сказал он вашингтонским корреспон¬
дентам, — мы не можем колебаться и отступать от этих:
111
решений». Увеличение американских вооруженных сил
в Европе потребовало бы нового подхода к военным проб¬
лемам. Генерал Маршалл уже коснулся этого вопроса
вскоре после того, как 21 сентября принес присягу в каче¬
стве министра обороны. Его первая официальная речь
превратилась в призыв к введению всеобщего военного
обучения — мероприятие, на которое в мирное время аме¬
риканский конгресс не мог пойти. Идея всеобщего воен¬
ного обучения всегда была чрезвычайно непопулярна
в Соединенных Штатах, и мирное урегулирование
в Корее вряд ли могло сделать ее более приемлемой.
В Соединенных Штатах военная служба всегда рассмат¬
ривалась как неприятная временная необходимость, а не*
как хорошая профессия или славная карьера. Как пока¬
зали события, нужно было значительно больше подогреть
военную истерию, чтобы примирить американцев с мыслью
о нарушении нормального течения жизни молодых людей
ради отбывания воинской повинности.
В государственном департаменте ощущалось такое же
беспокойство. В сентябре были предприняты два важных
шага. Соединенные Штаты без консультации с другими
тихоокеанскими державами объявили о намерении заклю¬
чить с Японией сепаратный мирный договор, не содержа¬
щий каких-либо условий, ограничивающих перевооруже¬
ние страны. Подобным же образом государственный Де¬
партамент объявил накануне совещания министров ино¬
странных дел трех атлантических держав, что Соединен¬
ные Штаты намерены вооружить немцев Западной Герма¬
нии, так как они считают, что последние смогут предоста¬
вить объединенному командованию Северо-атлантиче¬
ского союза около десяти дивизий. «Это сообщение, — как
лисал дипломатический обозреватель газеты «Нью-
Йорк тайме»,— взволновало и французов и англичан, ко¬
торые выступали против вооружения немцев», благодаря
чему результаты совещания Большой тройки, «несмотря
на отсутствие Вышинского и на наличие у трех держав
общих целей и взаимного уважения», оказались «пла¬
чевными». Перевооружение Японии и Германии, нача¬
ло которому положили Соединенные Штаты, не посове¬
товавшись даже со своими западными союзниками, мож¬
но было осуществить, лишь усилив шумиху по поводу
«русской угрозы».
«Отношение соседей Японии к американским предло-
112
жениям,— отмечала 23 сентября газета «Нью-Йорк
тайме», — зависит, повидимому, от того, перед кем они
сейчас испытывают больший страх — перед Советским
Союзом или перед возрожденной Японией». Мир в Корее
в тот момент ослабил бы страх перед Москвой. «Как бы
то ни было,— продолжала газета,— кажется, что
неуступчивость Москвы в деле ослабления международ¬
ного напряжения вынудит как французов в Европе, так и
тихоокеанские страны принять в ближайшем будущем
американские предложения»..
Советский Союз, повидимому, проявлял добрую волю.
25 сентября делегация «Мэрилендского комитета борьбы
за мир» обратилась в Нью-Йорке к заместителю министра
иностранных дел Якову Малику с четырьмя вопросами.
Один из вопросов гласил: «Поддерживаете ли вы (или
согласитесь ли вы на) предложение о созыве совещания
высших руководителей Соединенных Штатов и Советского
Союза для обсуждения существующих между США и Со¬
ветским Союзом разногласий, с целью помочь достижению
мира во всем мире?» Ответ был утвердительный. Уполно¬
моченный государственного департамента быстро отмах¬
нулся от этого вопроса, заявив, что оно имеет привкус
«Стокгольмского мирного воззвания».
Возможно, что вопросы и ответы были действительно
предварительно согласованы, но это лишь усиливает зна¬
чение ответа. Повидимому, государственный департамент
действительно боялся, что Москва «готова сделать шаш
в направлении ослабления напряжения». Если умень¬
шится напряжение, то как убедить французов (и англи¬
чан) в необходимости уступить в вопросе о перевоору¬
жении Германии, а тихоокеанские государства — в во¬
просе о перевооружении Японии?
Таковы были опасения «умеренных» американцев.
Генерал Маршалл и генерал Брэдли, государственный
секретарь Ачесон и министр Финлеттер не были «экстре¬
мистами»; они не принадлежали к клике, требовавшей
«превентивной» войны. Было достаточно ясно, что мир,
конечно, явится бедствием для людей, страстно жажду¬
щих «столкновения» для немецких и японских милитари¬
стов, которые хотели перевооружаться, а также для Чан
Кай-ши, единственной надеждой которого была новая
мировая война. Начинало казаться, что между этими голо¬
ворезами и «умеренными», несмотря на взаимную боязнь,
8 И. Стоун
113
ненависть и презрение друг к другу, возник некий фаталь¬
ный молчаливый и невольный союз. Все они были заинте-
.ресованы в том, чтобы избегать мира в течение возможно8
более длительного времени. Головорезы надеялись, что
такой поворот событий сможет вызвать всеобщую войну;
«умеренные» мечтали, что смогут на некоторое время от¬
тянуть переговоры и взбежать ослабления напряжения.
Таким образом, президент Трумэн, который всего за не¬
сколько недель до того сделал попытку сдержать Макар-
тура и воспрепятствовать распространению идеи «превен¬
тивной» войны, сейчас, в час победы, внезапно начал про¬
являть тревогу и стал бороться с идеей мира.
Почти с самого начала деятельности нового кабинета
Трумэн под тем или иным лозунгом («более жесткая по¬
литика», «политика сдерживания», «тотальная диплома¬
тия») основывал свое отношение к советскому блоку на
нелепом предположении, что Соединенные Штаты смогут
каким-то образом отказаться от мира и в то же время не
быть втянутыми в большую войну. Трумэн считал, что
к советскому блоку надо относиться враждебно, подвер¬
гать его политическому бойкоту и экономической блокаде,
заставлять отвлекать свою энергию от дела реконструкции
на возрастающую гонку вооружений в надежде, что этот
нажим вызовет крах советского строя изнутри и заставит
СССР отступить в пределы своих довоенных границ или
пойти на капитуляцию. Эта политика требовала сохране¬
ния напряжения внутри страны и за рубежом, для того
чтобы сделать политически возможным увеличение бре¬
мени налогов, осуществить перевооружение Западной Гер¬
мании и Японии и наложить еще большие 'ограничения
на торговлю с советским блоком. Урегулирование корей¬
ского вопроса мирным путем неизбежно вызвало бы взрыв
добрых чувств, чего Вашингтон во что бы то ни стало хо¬
тел избежать. Только в свете всего этого можно понять
тревожный тон, царивший на щрессконференции, которую
Трумэн созвал в день триумфального возвращения Макар-
тура в Сеул.
«Президент Трумэн, — писала газета «Нью-Йорк
тайме», — высказал опасение, что в результате очевидной
и полной победы в Корее будут предприняты искренние
усилия задержать программу мобилизации и перевоору¬
жения, намеченную как стратегический план мероприятий
для борьбы с угрозой военного могущества и перед лицом
114
агрессивной политики России. Он выразил надежду, что
эти усилия окажутся бесплодными». #
Трумэн постоянно говорил, что он хочет мира. Почему
же его так пугало приближение мира? Был ли он неискре¬
нен, выступая за мир? Не думаю, чтобы это было так.
Я с 1940 по 1950 год работал корреспондентом в Вашинг¬
тоне. На основании поверхностного личного знакомства и
длительного профессионального наблюдения я представ¬
лял себе Трумэна хорошим человеком, правда совер¬
шенно не способным справиться с огромной ответственно¬
стью, которую возложила на него смерть Рузвельта, —
честным и порядочным представителем того хорошего
типа рядового американца из маленького городка, кото¬
рого вы можете встретить в Соединенных Штатах повсю¬
ду. Трумэн не казался мне человеком, умышленно при¬
чиняющим вред, а лишь жертвой обстоятельств и сил,
которые оказались могущественней его. Он не хотел
войны. К сожалению, он одновременно не хотел и мира;
в некотором смысле он не мог позволить себе желать
мира.
За правдой, полуправдой и выдумкой, при помощи
которых поддерживалось утверждение, что с коммунизмом
нельзя иметь дело, что его надо «обуздать», скрывались
реальные политические факторы, более простые и более
знакомые опытному миссурийскому политикану. Подобно
Рузвельту инстинктивно держась левее центра, Трумэн
вместе с тем был вынужден—как и покойный президент—
постоянно защищаться от тех же обвинений, которые вы¬
двигались и против Рузвельта. На «справедливый курс»
Трумэна, так же как и на Новый курс Рузвельта, напада¬
ли потому, что он якобы является «прокоммунистическим».
Что может быть лучше для опровержения этого обвине¬
ния, чем активная враждебность по отношению к Мо¬
скве? Кроме того, невозможно вести травлю «красных»
внутри страны, если тебя самого могут подвергнуть кри¬
тике за заключение соглашения с Москвой. Трудность
поддержания нормальных взаимоотношений с русскими
была достаточно очевидна, но еще очевидней была поли¬
тическая опасность внутри страны. Как вести переговоры
без взаимных уступок? И, в то же время, как пойти на
какие бы то ни было уступки, не рискуя быть обвинен¬
ным в «умиротворении»? Проявлять «жесткость», избе¬
гать переговоров, вести перестрелку, не доводя ее до
8*
;115
Настоящей войны,— такова была линия наименьшего со¬
противление
Рузвельту посчастливилось, что в первые восемь лет
его пребывания на посту президента внутренние проблемы
были самыми острыми и при решении этих проблем, не¬
посредственно связанных с вопросом о средствах суще¬
ствования, тактика «красного пугала» не могла быть
эффективной, что неоднократно доказывали результаты
выборов. Когда же решающее значение приобрела внеш¬
няя политика, нападение Германии на Советский Союз
и Японии на Соединенные Штаты временно лишило ан¬
тисоветскую политику респектабельности, в особенности
если учесть, что многие из ее горячих приверженцев слиш¬
ком уж очевидно держались курса, близкого к фашизму.
Но в годы пребывания Трумэна на посту президента
вся его деятельность на международной арене проходила
под знаком огромной проблемы установления нового
мирового равновесия сил между двумя великими победи¬
телями, а деятельность внутри страны — под знаком того,
что расходы правительства, столь же необходимые для
поддержания полной занятости во времена Трумэна, как
и во времена Рузвельта, все в большей степени зависели
от опасений и страхов, порожденных советско-американ¬
ским соперничеством. «Красное пугало», впервые приме¬
ненное для нападения на отечественных реформаторов,
превратилось в руках Трумэна в постоянное оружие
правительства, дав ему в руки легкий способ добиваться
от конгресса необходимых ассигнований с целью «поддер¬
жать процветание»,— вначале путем программы помощи
и восстановления зарубежных стран, а затем путем пере¬
вооружения. Людей, которых не удавалось склонить
к оказанию помощи страждущим за рубежом, взывая
к их чувству жалости или морального долга, можно было
запугать коммунизмом. Влиятельные силы в США, гото¬
вые бороться против увеличения расходов на социальные
нужды, можно было убедить в необходимости крупных
государственных ассигнований, если эти ассигнования
принимали доходную форму гонки вооружений. Для Тру¬
мэна «сдерживание» русских являлось единственным
средством сдерживать республиканцев.
Трумэн хотел чего-то такого, что не было бы ни вой¬
ной, ни миром. Макартур хотел войны. Нерешительность
делала Трумэна в лучшем случае негодным руководите-
116
лем, в худшем случае — пассивным сообщником Макар-
тура. Чтобы руководить таким агрессивным командую¬
щим, как Макартур (самоуверенным до предела, не при¬
знающим полумер и стремящимся к развязке), нужна
была абсолютная твердость. То обстоятельство, что Тру¬
мэн назначил Макартура на пост командующего, было
уже само по себе злом. То, что Трумэн сам не был уверен,
хочет ли он мира, было еще хуже.
Если война явилась результатом просчета России, то
Москва уже должна была убедиться в своем просчете.
Если же война была развязана в соответствии с планами,
Макартура, то содержание этих планов было совершенно
очевидно. Последующие события — переход 38-й парал¬
лели, требование о «безоговорочной капитуляции», прово¬
кационное продвижение к границам Китая и России —
могут быть объяснены страхом Трумэна перед возможно¬
стью установления мира. В этом заключается третий
решающий элемент в трагической истории Кореи.
Часть третья
БОЯЗНЬ МИРА
ПОРАЖЕНИЕ НА 38-й ПАРАЛЛЕЛИ
В позиции президента в день триумфального вступле¬
ния Макартура в Сеул чувствовалось нечто худшее, чем
просто нерешительность. Это выявилось в связи со спор¬
ным вопросом о том, следует ли войскам Объединенных
Наций переходить 38-ю параллель. Ровно за неделю до'
этого Трумэн сказал, что вопрос должен быть решен
Объединенными Нациями. Теперь, как указывали газеты,
он внезапно начал проявлять в этом вопросе «сдержан¬
ность».
21 сентября Трумэна спросили на прессконференции,
принял ли он решение о переходе американских войск
через 38-ю параллель, когда они ее достигнут?
«Трумэн ответил, — сообщило на следующий день
агентство Юнайтед Пресс, — что он не пришел ни к ка¬
кому решению и, в конечном счете, этот вопрос надлежит
решить Объединенным Нациям, ибо американские войска
являются лишь частью общей армии ООН, противостоя¬
щей северокорейцам. Он обещал придерживаться любого
решения, вынесенного Объединенными Нациями».
Через неделю то, что казалось раньше ясным, стало
загадочным. Когда этот же вопрос был задан Трумэну на
прессконференции 28 сентября, президент сказал, что «он
не может публично заявить, перейдут ли войска генерала
Макартура 38-ю параллель». Вопрос о переходе через
параллель обсуждался тогда в Лейк Саксессе, но слово
«публично» в ответе президента наводило на мысль, что
ему лично было уже известно, что предпримут войска
Макартура.
Журналисты, естественно, заподозрили изменение по¬
литики. Действительно, представитель государственного
департамента, разъясняя позицию США в Совете Безо¬
пасности, утверждал, что первоначальная резолюция
Совета Безопасности, принятая 27 июня, уже дала право
«преследовать коммунистические войска по другую сто¬
ив
рону параллели». Один репортер обратил внимание Тру¬
мэна на эту интерпретацию. Трумэн сослался на то, что
«резолюция носила очень широкий характер».
Другой репортер спросил, означает ли это, что резолю¬
ция Совета Безопасности наделяла Макартура как главно¬
командующего полномочиями перейти параллель. «На это
Трумэн ответил, что генерал Макартур подчиняется не¬
посредственно президенту и объединенной группе началь¬
ников штабов и будет следовать их приказам». Каковы
же в таком случае были эти приказы? Давали ли они
Макартуру полномочия пересечь параллель? «Трумэн
отказался ответить на этот вопрос».
Тогда Трумэну «напомнили недавно сказанные им
слова, что вопрос о переходе параллели должны решать
Объединенные Нации, и попросили разъяснить, как согла¬
совать это заявление с его последним заявлением о том,
ч,то «главнокомандующий подчиняется президенту». Тру¬
мэн ответил, что «вначале ООН надлежит принять реше¬
ние, но что любая новая инструкция ООН будет, несом¬
ненно, передана главнокомандующему через него».
«Этот ответ, под которым подразумевалась необходи¬
мость принятия дальнейших решений в Лейк Саксессе, —
писала на следующий день газета «Нью-Йорк тайме», —
повидимому, противоречил позиции государственного де¬
партамента и создавал для мира загадку».
Краткое сообщение агентства Ассошиэйтед Пресс из
Вашингтона от 27 сентября, состоявшее всего из трех аб¬
зацев, проливало'некоторый свет на эту загадку. Ссылаясь
на «ответственные источники», агентство указывало, что
генерал Макартур был уполномочен «в случае необходи¬
мости, в виде военной меры для уничтожения отступаю¬
щей северокорейской армии, направить войска Объеди¬
ненных Наций в Северную Корею», но что «относящийся
к более отдаленному будущему политический вопрос об
установлении порядка в Северной Корее и об оккупации
этого района полуострова будет решен Объединенными
Нациями».
«Решение о переходе границы, — сообщило агентство
Ассошиэйтед Пресс, — повидимому, было утверждено пре¬
зидентом Трумэном и рассмотрено государственным сек¬
ретарем Ачесоном совместно с руководителями внешней
политики дружественных правительств в штабе ООН
в Нью-Йорке».
119
Если это сообщение было правильно, то внезапная
«сдержанность» Трумэна в этом вопросе представляла
собой нечто худшее, чем отсутствие откровенности. Тру¬
мэн фактически уже тогда знал, что Макартур уполномо¬
чен предпринять еще более важный шаг, а именно — раз¬
работать условия капитуляции. Макартур уже согласовал
с Вашингтоном текст обращения, требующего от северо-
корейцев безоговорочной капитуляции, что давало вой¬
скам ООН право перейти параллель, а если северокорей-
цы не сложат оружие — применить военные меры.
В самом деле, было бы смешно, если бы верховный
главнокомандующий потребовал «безоговорочной капи¬
туляции», а Объединенные Нации после этого приказали
бы своим войскам остановиться у параллели на тот
период, пока они будут вести мирные переговоры с севе-
рокорейцами.
Вопрос о переходе параллели был вопросом политиче¬
ским, а не военным, поскольку северокорейцы уже отсту¬
пили за эту линию. Как тогда, так и впоследствии этот
вопрос преднамеренно ‘запутывали не относящимися
к делу аргументами. 38-я параллель была воображаемой
линией, но таковыми были и многие другие границы» Во
время войны командующего нельзя ограничивать вообра¬
жаемой линией — это правильно. Но если наступит пере¬
дышка, ему вполне могут дать приказ приостановить
продвижение, в особенности у границы, пока будут при¬
ниматься политические решения. Вопрос о том, следует ли
приступать к мирным переговорам или же надо полно¬
стью уничтожить вооруженные силы противника, требо¬
вал политического решения, и момент для принятия такого
решения назрел. Перейти параллель до того, как будет
принято политическое решение, означало фактически при¬
нять политическое решение военным путем: закончить
передышку, заставить противника сражаться или отсту¬
пать к пункту, где он будет вынужден биться до конца
или капитулировать, и, таким образом, навязать Объеди¬
ненным Нациям задачу полного уничтожения северокорей¬
ской армии. Вопрос заключался не в том, разумно или
неразумно такое решение. Вопрос заключался в том, будет
ли разрешено Объединенным Нациям принять решение,
обязательное для главнокомандующего, или же главно¬
командующему будет дано право решать за Объединен¬
ные Нации.
120
С этим был связан и другой вопрос, который Вашинг¬
тон предоставил решить Макартуру, — вопрос об усло¬
виях капитуляции. Объединенные Нации могли предло¬
жить начать переговоры с правительством Северной
Кореи. Они могли потребовать капитуляции, но на опре¬
деленных условиях. Они могли обещать общекорейские
выборы с приглашением советских и китайских наблюда¬
телей. Они могли предложить временную опеку ООН над
всей страной с гарантией безопасности потерпевшим пора¬
жение коммунистам Севера. Возможностей было много,
и они требовали серьезного рассмотрения и спокойного
решения. Все это было исключено обращением Макар-
тура, требовавшим безоговорочной капитуляции.
Способ опубликования обращения дает прекрасное
представление о расстановке сил. Макартур написал обра¬
щение, он же передал его по радио главнокомандующему
северокорейскими вооруженными силами и его войскам.
Представитель США в ООН Уоррен Остин снабдил
Трюгве Ли копией этого обращения. Вот каким образом
Объединенные Нации узнали о «своем» обращении. Оно,
конечно, начиналось с любимого местоимения Макартура
и гласило:
«Я, верховный главнокомандующий войсками Объеди¬
ненных Наций, призываю Вас, северокорейского коман¬
дующего, и находящиеся под Вашим командованием вой¬
ска, в каком бы районе Кореи они ни находились, немед¬
ленно сложить оружие и прекратить военные действия
и подчиниться военному контролю, который будет мной
установлен».
Правительство Ли Сын Мана претендовало на власть
над всей страной. Что если южнокорейские офицеры будут
контролировать условия капитуляции? Будут ли обра¬
щаться с коммунистическими солдатами как с противни¬
ками, побежденными в честном бою, или как с лицами,
виновными в попытке свергнуть законное правительство
Кореи?
Правда, Макартур в своем обращении заявил, что
«о северокорейских войсках... будут продолжать забо¬
титься согласно обычаям и практике, принятым в цивили¬
зованных странах; им будет разрешено вернуться домой,
как только это окажется практически возможным».
Высокомерные заверения верховного главнокомандую¬
щего могли показаться северокорейцам недостаточными.
121
У северокорейцев были основания опасаться жестокости
со стороны войск ООН. Некоторое представление об этом
давала одна телеграмма корреспондента агентства Рей¬
тер, опубликованная в начале войны. В телеграмме, поме¬
ченной «Полевой штаб в Северной Корее», сообщалось:
«Как заявил сегодня начальник национальной полиции
Южной Кореи Ким Тэ Сун, с начала военных действий
южнокорейская полиция казниЛа 1 200 коммунистов и
лиц, подозреваемых в коммунизме. Он заявил, что казнен¬
ные рассматривались как элементы, угрожающие безопас¬
ности».
При таком положении северокорейцы могли рассмат¬
ривать безоговорочную капитуляцию кйк угрожающую их
жизни. Требование о безоговорочной капитуляции факти¬
чески не оставляло северокорейским коммунистическим
силам почти никакого иного выхода, кроме как сражаться
до последней капли крови. Требование о безоговорочной
капитуляции гарантировало продолжение войны. Одно¬
временно это требование не устраняло опасности того,
что войска Макартура, продвигаясь к китайской и совет¬
ской границам, вступят в конфликт с одной или обеими
соседними державами.
Требование верховного главнокомандующего войсками
Объединенных Наций о безоговорочной капитуляции, воз¬
можно, явилось для Объединенных Наций неожиданно¬
стью. Для Трумэна оно не было неожиданным. Требова¬
ние о капитуляции было передано по радио 1 октября, но
президент узнал о нем 28 сентября. Этим и объясняется
его туманный ответ на вопрос о 38-й параллели, и это же
свидетельствует о том, как лицемерны были его ответы.
Один корреспондент попросил Трумэна высказаться по
поводу поступивших в начале этого дня — 28 сентября —
сообщений из Нью-Йорка о том, что Соединенные Штаты
якобы подготовляют состоящую из шести пунктов мир¬
ную программу для Кореи. Тут президент совершил одну
выдавшую его ошибку, которую в тот момент корреспон¬
денты обязались не разглашать. Не поняв вопроса, Тру¬
мэн спросил: «Подразумевает ли корреспондент радио¬
передачу, предлагающую северокорейцам капитулиро¬
вать?» Затем он начал объяснять, что Макартур должен
организовать такую радиопередачу, но корреспонденты
должны считать эти сведения «не подлежащими оглаше¬
нию» до тех пор, пока они не будет переданы по радио.
122
При этом Трумэн исходил из ошибочного предположения,
что радиопередача должна была состояться в тот же день,
то есть в четверг, 28 сентября.
Агентство Ассошиэйтед Пресс через два дня после
упомянутой радиопередачи, сообщая об этом факте, не
привлекшем в то время внимания, отмечало, что у Тру¬
мэна, повидимому, сложилось впечатление, будто радио¬
передача уже состоялась. «Однако удивление, с которым
корреспонденты встретили сообщение Трумэна, — подчер¬
кивало агентство Ассошиэйтед Пресс, — показало ему,
что это было не так». Агентство добавило, что, по словам
президента, «заявление [текст радиопередачи Макар-
тура.— И. С.] было с ним согласовано».
То обстоятельство, что Трумэн объявил тогда эту
информацию «не подлежащей оглашению», было естест¬
венно. Но Трумэн заслуживает осуждения за утаивание
того факта, что Соединенные Штаты не стали ожидать
решения Объединенных Наций по вопросу о Корее даже
по таким жизненно важным вопросам, как условия капи¬
туляции и переход 38-й параллели.
Объединенные Нации снова оказались перед «совер¬
шившимся фактом». В свете указанных событий
становится понятнее и то, что происходило в Лейк
Саксессе. 28 сентября, как сообщалось, представители
Англии, Австралии, Канады, Норвегии и Филиппин
в ООН, движимые «чувством настоятельной необходимо¬
сти», дали предварительное согласие на текст резолюции,
предоставлявшей Макартуру, по выражению ее авторов,
«молчаливое согласие на переход 38-й параллели». Ва¬
шингтон уже до этого дал свое согласие, и теперь на
обсуждение резолюции не оставалось времени. На сле¬
дующий день приводились высказывания дипломатов
Объединенных Наций о том, что «при отсутствии четких
инструкций обратного порядка... генерал Макартур имеет
право сам определить военные условия капитуляции,
а также принять решение... о переходе 38-й параллели».
К этому времени текст обращения о безоговорочной капи¬
туляции был уже утвержден Вашингтоном.
Как писала 30 сентября газета «Нью-Йорк тайме»,
«темпы продвижения вооруженных сил» значительно опе¬
режают темпы дипломатов. 28 сентября Макартур восста¬
новил власть Ли Сын Мана в Сеуле. Если бы военное
продвижение шло медленнее, дипломаты в Лейк Саксессе,
123
возможно, успели бы разработать какую-нибудь политиче¬
скую программу, которая смогла бы убедить Север сло¬
жить оружие. Возможно также, что именно этого Макар-
тур и Трумэн хотели избежать.
Имеются факты, дающие основание предполагать, что
из желания «обогнать дипломатические темпы» и заста¬
вить Объединенные Нации согласиться на требование
о «безоговорочной капитуляции» темпы военных действий
были ускорены ценой огромных человеческих жертв;
а также огромного ущерба, нанесенного Сеулу.
Я хочу сначала напомнить о горьких чувствах, выска¬
занных командирами армии и морской пехоты, взявшими
Сеул. Они утверждали, что город можно было взять «без
тяжелых человеческих жертв и разрушений» со стороны
как коммунистических защитников, так и наступавших
войск ООН. Командиры относили эти жертвы и разруше¬
ния за счет требования быстрейшего захвата Сеула.
«Холодность, с которой встретили освободителей, —
писал корреспондент агентства Юнайтед Пресс в теле¬
грамме из Сеула, посланной сразу же после взятия горо¬
да, — вполне понятна, если учесть ущерб, выражаю¬
щийся в миллионах долларов... Вопреки сообщениям, что
Сеул пощадили, повсюду видны следы тяжелых ударов,
нанесенных американскими самолетами и артиллерией».
В этой же телеграмме, напечатанной в газете «Нью-
Йорк тайме» 1 октября, говорилось:
«По словам одного армейского командира, наступле¬
ние войск ООН абсолютно не было оправдано с военной,
точки зрения».
Командиры морской пехоты, «войска которых понесли
особенно тяжелые потери», утверждали, что Сеул можно
было окружить и выждать, пока он «дозреет, как виноград
на лозе».
«Один армейский офицер, руководивший наступлением
на восточном фланге,— сообщал корреспондент агентства
Юнайтед Пресс, — относит понесенные городом разруше¬
ния за счет международной политики... Мы обещали ко¬
рейскому народу пощадить столицу. Это можно было
сделать...»
Один американский подполковник заявил:
«Было необходимо, чтобы кто-то совершил быстрый и
триумфальный въезд в город, и мы его обеспечили, но это
дорого обошлось как нам, так и корейцам».
124
В напечатанной в тот же день в газете «Нью-Йорк
тайме» телеграмме корреспондента Майкла Джеймса ука¬
зывалось, что один батальон 1-го полка 1-й американской
дивизии морской пехоты с момента высадки на берег
Инчона и до конца сражений за Сеул потерял 297 человек.
«Общие потери дивизии не могут быть оглашены до сооб¬
щения из Вашингтона, — указывалось далее в телеграм¬
ме, — однако некоторое представление об общих людских
потерях дает тот факт, что за первые одиннадцать дней
северной кампании [наступление на Сеул.— И. С.] с бере¬
гового плацдарма было эвакуировано свыше 6 тысяч
раненых».
К чему была такая спешка? Как видно из случайной
обмолвки Трумэна на прессконференции 28 сентября, он
полагал, что трансляция по радио условий капитуляции
должна была состояться в тот же день, то есть в день,
когда Макартур торжественно восстановил власть Ли Сын
Мана в его разрушенной столице. Трумэн уже видел текст
обращения, подготовленный, очевидно, значительно рань¬
ше. Было бы чрезвычайно эффектно передать обращение
о капитуляции в тот же день, особенно если учесть любовь
Макартура к позерству. Генерал Эйзенхауэр, отвечая как-
то на вопрос, чему он научился на посту начальника
штаба Макартура во время пребывания последнего до
войны в Маниле, ухмыльнувшись, заметил: «Сценическому
искусству!»
Но в данном случае имело место нечто большее, чем
театральное представление. Здесь было то, что армейский
офицер назвал «международной политикой». Соображе¬
ния Макартура были таковы: чем дольше будет отклады¬
ваться захват Сеула и продвижение к 38-й параллели,
гем больше будет времени у дипломатов в Лейк Саксессе
разработать мирную программу и тем меньше будет шан¬
сов навязать Объединенным Нациям «безоговорочную
капитуляцию». Это было важно как для Ли Сын Мана,
так и для Гарри Трумэна.
СВОБОДНЫЕ ВЫБОРЫ?
В политике все более укоренялись порочные методы.
Трумэн, который хотя и выступал против войны, но не
был, однако, уверен, желает ли он мира, теперь, начав
в Корее крестовый поход за «демократию», колебался,
пойти ли на риск свободных выборов в случае достижения
125
мира. Если колебания в вопросе о войне или мире сделали.
Трумэна вначале жертвой, а затем сообщником Макар-
гура, то колебания в вопросе о выборах привели его-
в конце концов к поддержке программы Ли Сын Мана —
человека, которого ему следовало бы презирать. В этом
надо искать ответ на вопрос, почему американское прави¬
тельство так спешило захватить Сеул, так торопилось
предъявить требование о «безоговорочной капитуляции»,
прежде чем сами Объединенные Нации разрешат эту
проблему.
В июле, когда Неру впервые выступил в роли посред¬
ника, государственный департамент заявил, что «мини¬
мальные и обязательные условия мира — это прекраще¬
ние огня и возвращение на 38-ю параллель». Это условие
не казалось чем-то недостижимым. В отношении этих двух
вопросов — о прекращении огня и отступлении вторгших¬
ся вооруженных сил,— очевидно, существовало полное
согласие.
Казалось, что существует основа для соглашения и по
другому вопросу. Если теперь первоначальные директивы
Генеральной Ассамблеи ООН по Корее могли, наконец,
осуществиться, то по всей стране можно было провести
выборы и создать объединенное правительство.
В выступлении Уоррена Остина 17 августа в Лейк
Саксессе сквозила боязнь победы коммунистов на этих
выборах. Выступление Остина показало, что Соединенные
Штаты стоят за такие «выборы», в результате которых
Северная Корея должна была автоматически попасть под
юрисдикцию корейской республики. Термин «корейская
республика» представлял 'собой официальное наименова¬
ние южнокорейского режима. Если бы его юрисдикция
автоматически распространялась на Северную Корею, то
выборы были бы проведены под его контролем. Две ко¬
миссии ООН уже дали отрицательный отзыв о методах
проведения выборов лисынмановским режимом и о том,
как Ли Сын Ман расправляется со своими политическими
противниками. Комиссия ООН, наблюдавшая за выбо¬
рами, приведшими к власти правительство Ли Сын Мана,
указывала, что угроза лишения карточек на рис представ¬
ляла собой одну из самых мягких форм давления на изби¬
рателей.
«Трудность заключается в том,— объяснял корреспон¬
дент газеты «Нью-Йорк тайме» в Лейк Саксессе, — что
126
если провести выборы до ликвидации коммунизма в Се¬
верной Корее и до того, как программа восстановления,
разработанная ООН, сможет смягчить ожесточение жите¬
лей Северной и Южной Кореи, вызванное разрушением
их очагов войсками ООН во время освобождения, то ком¬
мунисты, весьма возможно, повсюду получат большинство
голосов. В этом случае выборы дадут коммунистам то,
чего они не могли добиться оружием».
Кое-кто в ООН был настроен иначе. В августе в Лейк
Саксессе обсуждалась необходимость выработки полити¬
ческого плана. Рассматривался вопрос о том, следует ли
разрешить Макартуру перейти 38-ю параллель. В связи
с этим задавался вопрос: «Что можно сделать, чтобы уда¬
лить наиболее непривлекательные элементы в корейской
республике?» При этом указывалось на необходимость
проведения в Корее таких мероприятий, которые генерал
Маршалл намеревался осуществить в 1946 году в Китае,
когда убеждал Чан Кай-ши пойти на некоторые реформы,
и высказывалась надежда, что «на сей раз Объединенные
Нации добьются большего успеха».
Круги Объединенных Наций в тот момент были встре¬
вожены выступлением 20 августа в Леноксе (штат Масса-
чузетс) посла Ли Сын Мана в Вашингтоне Джона Чана.
Его речь была направлена против предложения об уста¬
новлении на период выборов единого правительства вре¬
менной опеки ООН над Кореей или хотя бы над Северной
Кореей. «Мы не признаем 38-ю параллель в качестве
линии, устанавливающей военное, политическое или эко¬
номическое деленйе»,— сказал Чан. Далее он заявил,
что его правительство будет настаивать на «безоговороч¬
ной капитуляции» вооруженных сил Севера и не желает
ничего слышать об «опеке» или «коалиционном» прави¬
тельстве, представляющем как Северную, так и Южную
Корею. Согласно заявлению Чана, правительство Ли Сын
Мана рассчитывает, что вооруженные силы ООН при
первой возможности передадут ему все гражданские
функции. В ООН говорили, что это выступление свиде¬
тельствует о необходимости «предпринять решительные
шаги, чтобы добиться более реалистической позиции пра¬
вящих кругов Южной Кореи».
К сожалению, решительность проявила другая сторона.
Ли Сын Ман не хотел рисковать. Быстрый захват Сеула
и обращение с требованием о безоговорочной капитуляции
127
пресекли в зародыше «угрозы», возникшие с двух сторон.
27 сентября в Лейк Саксессе ходили упорные слухи,
пущенные «двумя западными делегациями», что китай¬
ские коммунисты предложили Индии выяснить возмож¬
ность достижения мира на следующей основе: прекраще¬
ние огня, отступление коммунистических войск к 38-й
параллели, отвод войск ООН к береговому плацдарму
в Пусане и организация общекорейских выборов. «Пред¬
ставители корейской республики, — как сообщалось, —
категорически заявили, что единственные приемлемые для
них условия — это безоговорочная капитуляция северо-
корейцев».
Возникла «угроза» и с другой стороны. Хотя резолю¬
ция, которую Англия, Австралия, Канада, Норвегия и
Филиппины «предварительно одобрили 28 сентября»,
содержала «молчаливое согласие» на переход Макарту-
ром параллели, она в то же время предусматривала про¬
ведение общекорейских выборов. По меньшей мере один
из делегатов, помогавших составить проект этой резолю¬
ции, не только ожидал, что выборы обеспечат большин¬
ство коммунистам, но был готов даже примириться с та¬
ким исходом.
Газета «Нью-Йорк тайме» сообщала:
«Этот делегат заявил, что на основе данного плана
объединенная Корея через четыре-пять лет станет комму¬
нистической... Считают, что шансы на победу демократии
увеличатся, если выборы будут отложены до тех пор, пока
программа' помощи ООН не приведет к восстановлению
причиненных войной разрушений и создастся возможность
попытаться оказать противодействие коммунистическому
влиянию в Северной Корее. Во всяком случае, делегаты,
выдвигавшие резолюцию, считали, что Объединенные
Нации не смогут помешать установлению коммунистиче¬
ского правительства, если объединение будет осуществле¬
но мирным путем».
Американское правительство ни в коем случае не же¬
лало соглашаться с такой перспективой. Несколько рань¬
ше дипломатический обозреватель газеты «Нью-Йорк
тайме» Джеймс Рестон сообщал, что хотя американские
чиновники предоставили «Генеральной Ассамблее опре¬
делить политику, которой надлежит следовать в Северной
Корее», они одновременно «разъясняют,. чего не допустит
их политика в Корее». Очевидно, задача определить поли-
128
тику возлагалась на Объединенные Нации, но Соединен¬
ные Штаты оставляли за собой право принять эту поли¬
тику лишь в том случае, если она будет соответствовать
их целям.
В статье далее разъяснялось, что, хотя Соединенные
Штаты «не намерены навязывать северокорейцам Ли Сын
Мана и его правительство», они, однако, не допустят,
чтобы «нынешние коммунистические руководители Север¬
ной Кореи добились своих целей» путем «ниспроверже¬
ния коалиционного правительства, которое будет образо¬
вано». Как можно было помешать «ниспровергнуть» пра¬
вительство? Очевидно, лишь объявив этих руководителей
вне закона и лишив их последователей возможности осу¬
ществить свое .право на свободные выборы. Но как можно
провести свободные выборы, если часть корейцев — при¬
чем, повидимому, значительная часть, возможно даже
большинство, как опасалась американская делегация, —
будет лишена политических прав?
- Ли Сын Ман был более откровенен, ибо ему в меньшей
мере требовалось лицемерить. В тот день, когда вышеука¬
занная телеграмма появилась в печати, делегация Южной
Кореи на Генеральной Ассамблее организовала пресскон-
ференцию, на которой выдвинула собственную программу
из девяти пунктов. В этой программе содержалось требо¬
вание распространить юрисдикцию Южной Кореи на
всю Корею. Выборы должны были состояться только
в Северной Корее с -целью заполнить те сто символических
вакантных мест, которые были оставлены в законодатель¬
ном органе Южной Кореи для представителей Северной
Кореи. Подобная программа явно предусматривала без¬
оговорочную капитуляцию, и Чан на той же прессконфе-
ренции объявил, что переход 38-й параллели необходим
для обеспечения всеобщего мира. «Переход абсолютно
необходим, и мы ожидаем, что генерал Макартур сделает
это»,— заявил Чан. Правительство Ли Сын Мана пред¬
почитало, чтобы война продолжалась, лишь бы не согла¬
ситься на что-либо меньшее.
Когда Остин 30 сентября выступил в Политическом
комитете Генеральной Ассамблеи — накануне передачи
по радио обращения Макартура о безоговорочной капиту¬
ляции,— американское правительство как будто оконча¬
тельно согласилось с точкой зрения Ли Сын Мана. Речь
Остина была туманной, но смысл ее был ясен. Обсуждая
9 И. Стоун
129
резолюцию шести держав, он сказал, что хотя Соединен¬
ные Штаты согласились с принципом создания объединен¬
ной и независимой Кореи, «но в данный момент мы не
можем предвидеть всех обстоятельств, в которых будет
осуществлено это объединение». Утверждая, что «подроб¬
ный проект такой сложной операции» был бы «неразу¬
мен», Остин, однако, не объяснил, в чем заключается осо¬
бая сложность проведения общекорейских выборов. Слож¬
ность могла возникнуть лишь в том случае, если бы выбо¬
ры были проведены только в Северной Корее и ограничи¬
лись заполнением вакантных мест в законодательном ор¬
гане Южной Кореи. Остин поддержал идею создания
комиссии Объединенных Наций с большими правами,
«уполномоченной разработать практические и эффектив¬
ные мероприятия для достижения целей Объединенных
Наций». Повидимому, общекорейские выборы были недо¬
статочно «практическим» мероприятием. Эта комиссия,
указал Остин, конечно, будет консультироваться «с объ¬
единенным командованием и демократически избранными
представителями корейского народа»; — несомненно,
с Макартуром и Ли Сын Маном. Затем, сказал Остин,
«в надлежащее время должны быть организованы сво¬
бодные выборы на основе тайного голосования без фаль¬
сификации и запугивания».
Предполагалось ли провести эти выборы по всей
стране или, как предложил Ли Сын Ман, только на
Севере? Остин прямо не ответил на этот вопрос, но под¬
черкнул, что «свободные демократические выборы к югу
от 38-й параллели уже были проведены. Генеральная
Ассамблея официально объявила образованное в резуль¬
тате этих выборов правительство корейской республики
законным правительством той части Кореи, где комиссия
ООН была в состоянии наблюдать за выборами».
Остин патетически описывал страдания и жертвы,
явившиеся результатом войны, пытаясь вызвать сочувст¬
вие к Ли Сын Ману. «Территория и народ этого прави¬
тельства разорены войной, — заявил Остин. — Мужество
и патриотизм солдат этого правительства были подкреп¬
лены действиями войск Объединенных Наций». Остин был
даже готов согласиться — во всяком случае теорети¬
чески — с тем, чего Ли Сын Ман не хотел признать на
практике. «Необходимые для объединения страны методы
и процедура, — сказал Остин, — представляют собой
130
функции, которые должны быть выполнены ООН, но пра¬
вительство корейской республики, безусловно, завоевало
право на то, чтобы мы с ним консультировались по всем
вопросам, касающимся будущего Кореи».
Легко представить себе, какая буря разыгралась бы
в конгрессе, если бы война окончилась в тот момент и
планы общекорейских выборов, в результате которых
к власти пришло бы правительство с участием коммунш
стов, были осуществлены! Трумэну достаточно было пред¬
ставить себе это, чтобы оценить достоинства программы
Ли Сын Мана. Какие события в Лейк Саксессе или в ка¬
ком-либо другом месте вызвали двухдневную задержку
с опубликованием обращения о безоговорочной капиту¬
ляции, остается загадкой. Быть может, в последнюю
минуту за кулисами были предприняты какие-то попытки
начать переговоры о мире или же имели место выступле¬
ния со стороны других держав — членов ООН, пытав¬
шихся противиться унизительной политике «совершив¬
шегося факта». Так или иначе, 1 октября обращение было
передано по радио, положив конец всем дискуссиям
и открыв путь к переходу 38-й параллели.
Война и «освободительные» бомбардировки должны
были продолжаться, страдания должны были увеличиться
до степени, превосходящей воображение. Сообщение
о том, что Япония искренне одобряет путь, на который
поставили корейцев Ли Сын Ман, Макартур и Трумэн,
явилось, вероятно, еще одной горькой пилюлей, которую
пришлось проглотить корейскому народу. «Консерватив¬
ные японцы,— сообщалось в печати,— ...исподтишка убе¬
ждали своих иностранных друзей, что, если Объединен¬
ные Нации хотят пожать плоды тяжелой борьбы против
северокорейцев, они должны послать большое число войск
через 38-ю параллель и положить конец коммунистиче¬
скому господству в Северной Корее». В противном случае,
рассуждали японцы, вооруженные силы Севера могут
когда-нибудь вновь попытаться превратить Корею в «рус¬
ский кинжал», направленный против Японии, а тогда,
«возможно, окажется чрезвычайно трудно удержать воин¬
ственных японцев от присоединения к тому, что может
казаться им побеждающей силой в Азии». Повидимому,
именно этой линии придерживались ловкие японцы в шта¬
бе Макартура.
9*
131
В тот период высказывалось мнение, что «у японцев,
несомненно, была еще одна причина желать быстрого
вторжения войск Объединенных Наций в Северную Ко¬
рею... Эта причина заключалась в надежде на значитель¬
ное увеличение японского экспорта в случае, если ООН
удастся объединить Корею и приступить при помощи аме¬
риканского .капитала -к выполнению огромной задачи по
восстановлению... Наиболее тяжелый ущерб промышлен¬
ности Северной Кореи нанесли . союзные бомбардировки.
Если ООН удастся объединить обе части страны, то это
создаст двойной рынок для товаров, которые Япония на¬
деется продать в связи с восстановлением Кореи, и обес¬
печит достаточную стабильность, гарантирующую оплату
размещенных и выполненных заказов без угрозы ее нару¬
шения вследствие новой вспышки гражданской войны или
мятежа».
Чем больше ущерб, тем шире рынок для японских
товаров!.. Но пока «красные» не будут уничтожены, нель¬
зя гарантировать оплату этих товаров. Казалось, что война
за обеспечение демократии в Корее представляет собой
войну за обеспечение эксплуатации Кореи Японией. Через
пять лет после освобождения Кореи от Японии ее вновь
«освобождали», но теперь уже для Японии.
ПЕРВЫЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ
И в Лейк Саксессе и в Вашингтоне хорошо понимали,
как рискованно разрешать Макартуру перейти параллель
и как трудно рассчитывать на то, что он удержится в сто¬
роне от русской и китайской границ. В статье, напечатан¬
ной в газете «Нью-Йорк тайме» еще 1 сентября, Хэнсон
Болдуин писал, что «китайские коммунисты дислоцируют
свои войска таким образом, чтобы можно было при жела¬
нии осуществить военное вмешательство в Корее». 8 сен¬
тября из Гонконга поступило сообщение, что «происходит
переброска китайских войск из Южного и даже Западного
Китая на еевер, в Маньчжурию, превосходящая по своим
масштабам проводившуюся ранее подготовку к вторже¬
нию на остров Тайвань, которое сейчас, повидимому, опре¬
деленно откладывается. Считают, что в северном направ¬
лении движется по меньшей мере 300 тысяч солдат».
24 сентября дипломатический обозреватель газеты
«Нью-Йорк тайме» сообщил:
132
«Насколько удалось установить, Соединенные Штаты
не хотят, чтобы большая* и враждебная армия расположи¬
лась возле советских или маньчжурских границ. Они не
хотят спровоцировать русских или китайских коммунистов
на оккупацию северной части Кореи».
В тот же день из Гонконга поступила телеграмма,
в которой указывалось, что «сообщения из прибрежных
городов континентального Китая показывают, что в на¬
стоящее время, при обсуждении вопроса о войне в Корее...
особое внимание уделяется тому, перейдут ли вооружен¬
ные силы Объединенных Наций линию, ранее разделяв¬
шую Северную и Южную Корею, или нет». Накануне
Пекин признал, что корейцы — ветераны китайской
Народно-освободительной армии сражаются в Корее.
Корреспондент газеты «Нью-Йорк тайме» в Гонконге
телеграфировал: «Дислокация китайских коммунистиче¬
ских войск на линии реки Ялуцзян», а также то обстоя¬
тельство, что корейцам было разрешено выехать из
Маньчжурии для, участия в войне, «возможно, пресле¬
дуют цель предупредить, что, если вооруженные силы
Объединенных Наций слишком приблизятся кограницам
Маньчжурии, китайские войска также могут вступить
в Корею».
Принять решение было нелегко. Хэнсон Болдуин писал
27 сентября в газете «Нью-Йорк тайме», что переход 38-й
параллели «может побудить китайских коммунистов
к действиям». С другой стороны, если отказаться от этого
перехода, «северокорейская армия может окрепнуть
и снова начать сражаться». Болдуин намекнул, что неко¬
торые американские военные руководители возражают
против риска, сопряженного с продвижением американ¬
ских войск до самой границы. Он указал далее, что до
получения директив от Объединенных Наций войскам
ООН, возможно, потребуется предпринять некоторые
ограниченные действия севернее параллели, «но если они
прислушаются к мнению наших военных руководителей, то,
безусловно, не возьмут на себя рискованную задачу про¬
движения к самой границе Маньчжурии и умиротворения
всей страны». Под военными руководителями Болдуин
явно подразумевал тех, кто находился в Вашингтоне, а не
в Токио. «Такое дело, если за него браться, — добавил
Болдуин, — должно быть осуществлено южнокорейцами
или же другими силами Объединенных Наций». Обсуж-
133
дался ли когда-нибудь серьезно такой компромисс — не¬
известно. Не исключена возможность, что согласия Англин
и Франции на переход параллели добились благодаря
тому, что предложили им на выбор: либо увеличить чис¬
ленность своих войск, чтобы выполнить упомянутую за¬
дачу, либо предоставить все это дело Макартуру.
Из Москвы исходили косвенные предостережения,
а Пекин сделал прямое предупреждение. 29 сентября
московский корреспондент агентства Ассошиэйтед Пресс
сообщил, что «Советский Союз, который подобно комму¬
нистическому Китаю граничит с Северной Кореей,
безусловно очень серьезно отнесется к любой попытке
американских или союзных вооруженных сил продвинуть¬
ся за 38-ю параллель». 1 октября, когда войска Макар-
тура уже перешли 38-ю параллель, премьер Чжоу Энь-лай
в своем выступлении по случаю первой годовщины созда¬
ния Китайской Народной Республики предупредил, что
его страна не отнесется безразлично к вторжению в Север¬
ную Корею. Сообщали, что дипломатические представи¬
тели в Вашингтоне преуменьшают значение предупрежде¬
ний Китая относительно перехода параллели. «Почему
китайцы должны внезапно расценить переход 38-й парал¬
лели как вторжение, — заявляли эти дипломаты, — когда
они все время говорят, что Южная Корея совершила втор¬
жение». А один из них добавил: «Я не думаю, что Китай
хочет, чтобы его разгромили». При существовавшей тогда
обстановке подобное выступление вряд ли можно назвать
образцом дипломатического такта.
Успокоительная мысль, что можно рассчитывать на
невмешательство коммунистического Китая, ибо если бы
у него имелось намерение вмешаться, то он сделал бы это
еще до поражения северокорейцев, в период сражения за
береговой плацдарм, возникла на более позднем этапе
войны. Она логически вытекала из молчаливого предпо¬
ложения, что у Китая, кроме заинтересованности в победе
северокорейцев, не было других интересов. Однако эта
предпосылка была неверна. Китай — независимо от того,
понесут ли северокорейцы поражение или победят, — дол¬
жен был защищать собственные жизненные интересы
и в силу этого мог вмешаться в конфликт, чтобы отстоять
эти интересы.
О том, что у Китая есть свои интересы в Северной
Корее, которые могут заставить его вмешаться в конфликт
134
даже в том случае, если дело Северной Кореи будет ка¬
заться безнадежным, свидетельствовала напечатанная
3 октября в газете «Нью-Йорк тайме» телеграмма из
Гонконга, обращавшая внимание на «важные политиче¬
ские, военные и экономические интересы Пекина в Север¬
ной Корее». Корреспондент указывал, что электростанция
на реке Ялуцзян, расположенная на территории Кореи
близ границы Маньчжурии, «дает электроэнергию, необ¬
ходимую для осуществления программы индустриализа¬
ции Маньчжурии», а индустриализацию китайцы считают
«решающей частью программы развития промышленности
всего Китая». •
Но отменять решение о переходе 38-й параллели было
уже поздно. Некоторые защитники Макартура пытались
это отрицать. Так, например, лондонский журнал «Эко¬
номист» в номере от 10 марта 1951 года напечатал про¬
странную редакционную статью под названием «История
Кореи», в которой утверждалось, что «какое бы затрудни¬
тельное положение ни создавали безответственные заяв¬
ления верховного главнокомандующего, он не вынуждал
ООН к тем или иным действиям».
Далее в статье указывалось:
«Вооруженные силы ООН, в отличие от южнокорей¬
ских войск, не переходили 38-ю параллель до тех пор,
пока резолюция ООН от 7 октября не уполномочила их
сделать это. 1 октября они уже достигли параллели, но
генерал Макартур задержал войска на восемь дней, пока
Ассамблея принимала решение. Параллель пересекли
только южнокорейские войска, преследовавшие разбитые
северокорейские части, и это отражало независимую по¬
зицию южнокорейского правительства, которое, хотя и
было готово подчинить свои войска в стратегическом от¬
ношении верховному командованию Объединенных На¬
ций, отрицало в то же время свое политическое подчине¬
ние этому органу на территории Кореи».
Каковы же были факты? Начнем с вопроса о южно¬
корейцах. 19 июля президент Ли Сын Ман «назначил»
Макартура верховным главнокомандующим «всех сухо¬
путных, морских и воздушных сил» Южной Кореи. Два
командования слились в одно. И действительно, корейские
войска и войска Объединенных Наций были, повидимому,
прочно объединены, поскольку государственный секретарь
Маршалл в одном из своих публичных выступлений в на-
135
чале октября указывал, что «положение в Корее было
спасено слиянием 30 тысяч южнокорейских войск с аме¬
риканскими войсками».
Переход параллели южнокорейскими войсками до при¬
нятия Объединенными Нациями резолюции от 7 октября
действительно представлял собой, как полагал журнал
«Экономист», акт политического неповиновения. Возмож-,
ных последствий этого коснулся 3 октября в Лейк Сак-
сессе министр иностранных дел Австралии Перси Спендер,
возражавший против «категорического и недвусмыслен¬
ного» требования, выраженного накануне представителем
Ли Сын Мана, о •распространении юрисдикции Южной
Кореи на весь Корейский полуостров. Спендер заявил, что
Объединенные Нации должны сформировать совершенно
новое правительство.
Это был один из главных вопросов, не уточненных ре¬
золюцией от 7 октября. Он был передан на рассмотрение
новой комиссии Объединенных Наций, созданной в соот¬
ветствии с резолюцией. Однако на практике этот вопрос
могли решить только военные события. Как сообщалось,
«некоторые делегаты заявили, что если Объединенные На¬
ции будут настроены против требований южнокорейского
правительства, последнее может попытаться поставить
ООН перед совершившимся фактом, распространив свою
власть на всю территорию Кореи, и комиссии Объединен¬
ных Наций будет трудно оспаривать его статус».
Политика «совершившегося факта» уже осуществля¬
лась. 3 октября, в тот самый день, когда происходили эти
дебаты, наступающие южнокорейские войска захватили
Косён, расположенный в пятидесяти миля* к северу от
38-й параллели. Действительно ли это было сделано без
приказа и согласия Макартура, как намекал журнал
«Экономист»?
Все имеющиеся данные свидетельствуют об обратном.
Прежде всего отметим, что в субботу, 30 сентября, офицер-
связи южнокорейской армии полковник Ли Сун Кюн
объявил, что соединения южнокорейской 3-й дивизии по¬
дошли к параллели, но получили «приказ не ^переходить
ее» и «не перейдут до тех пор, пока не получат соответст¬
вующего приказа от Объединенных Наций». Это сообще¬
ние содержалось в телеграмме корреспондента агентства
Юнайтед Пресс из Тэгу, приведенной газетой «Нью-Йорк
тайме» 30 сентября.
136
В одиннадцать часов сорок пять минут утра в воскре¬
сенье, 1 октября, южнокорейская 3-я дивизия начала пере¬
ход параллели в северном направлении. Согласно теле¬
грамме, полученной газетой «Нью-Йорк тайме» из Токио,
дивизия действовала «по приказу 8-й американской
армии». В телеграмме, полученной газетой от своего кор¬
респондента при штабе 8-й армии в Корее, было указано,
что приказ о переходе параллели «был сброшен американ¬
ским майором с небольшого самолета службы наблюде¬
ния... в субботу вечером». Корреспондент газеты «Нью-
Йорк тайме» получил разрешение переговорить по радио
с офицером связи при южнокорейской 3-й дивизии под¬
полковником американской армии Диком Эммерихом.
Эммерих находился «на передовом командном посту юж¬
нокорейской 3-й дивизии». Он подтвердил, что войска,
перешедшие параллель, не отступят. «Назад мы не воз¬
вращаемся»,— сказал он.
Макартур делал вид, что ничего не замечает.
«Несмотря на то, что о переходе границы южнокорей¬
скими войсками уже знает весь мир и что американские
офицеры сопровождают эти войска, — сообщал на сле¬
дующий день корреспондент газеты «Нью-Йорк тайме»
из Токио, — штаб генерала Макартура и полевое коман¬
дование в Корее официально продолжают хранить по
этому поводу полное молчание».
«Официальное молчание» представляло собой резкий
контраст с потоком неофициальных сообщений. «Штаб
дал понять, — говорилось в той же телеграмме, — что
американские военные корабли, а также воздушные силы
оказывают поддержку продвижению южнокорейских
войск к северу от параллели вдоль дороги, идущей по
восточному побережью; в этом же районе в открытом
море находятся американские крейсеры и эсминцы».
И действительно, в сообщении для печати №- 520 от
1 октября, переданном дальневосточным военно-морским
штабом, было указано: «Силы американского военно-
морского флота у восточного побережья оказывали быстро
продвигающейся южнокорейской 3-й дивизии прямую под¬
держку огнем своих орудий». Макартур был верховным
главнокомандующим сухопутных, военно-морских и
военно-воздушных сил в этом районе. Бывший начальник
штаба Макартура, а позднее командир 10-го корпуса
генерал-майор Эдуард Алмонд вначале отрицал, что ему
137
было «официально известно» о переходе границы, но под
нажимом корреспондентов заявил: «Ну и что ж, это их
страна, не так ли?»
Можно было легко опровергнуть сообщения о том, что
наступление было предпринято по приказу 8-й армии, так
же как легко было прекратить поддержку наступающих
войск с моря и с воздуха и снять с себя ответствен¬
ность за переход параллели. Но такого опровержения
и заявления, что американское' командование не несет
в данном случае ответственности, сделано не было.
Имеющиеся данные показывают, что южнокорейские
войска начали продвижение по приказу американской
армии и что их наступление было координировано с дей¬
ствиями американских воздушных сил и военно-морского
флота. Отказываясь на протяжении нескольких дней при¬
знать «официально» сврю осведомленность о происходя¬
щем, штаб Макартура доказал лишь свое преступное
соучастие.
Только 3 октября, когда южнокорейские войска про¬
двинулись на пятьдесят миль к северу от параллели, штаб
Макартура впервые признал факт перехода этой линии.
Причины такой сдержанности были разъяснены на инфор¬
мационной летучке в штабе.
«Поскольку полицейские действия в Корее были пред¬
приняты по приказу Объединенных Наций, в котором не¬
сколько неточно установлены пределы продвижения поли¬
цейских сил,— разъяснял штаб,— а также учитывая
реакцию, которую может вызвать переход границы
у коммунистических соседей Северной Кореи — Китая
и Советского Союза, — положение легко может привести
к международному взрыву».
Действия американских воздушных сил и военно-
морского флота отнюдь не делали положение менее опас¬
ным. В той же телеграмме от 1 октября, содержавшей
военную сводку штаба Макартура, описывалось, как
«американские самолеты ... с бреющего полета бомбили
и обстреливали пулеметным огнем караваны грузовиков
с войсками, продвигавшиеся на юг к Вонсану и вниз по
реке Ялуцзян от границы Маньчжурии... Хотя американ¬
ские наземные войска еще не перешли в то время парал¬
лель, американские воздушные силы оказывали наступ¬
лению южнокорейских войск максимальную поддержку...
Правый фланг прикрывали американские .военные
138
корабли, поддерживавшие наступление южнокорейцев
огнем своих орудий».
Иными словами, 3 октября, за четыре дня до принятия
Объединенными Нациями резолюции, Макартур уже под¬
держивал южнокорейские войска, продвинувшиеся более
чем на пятьдесят миль к северу от 38-й параллели, а бом¬
бардировщики Макартура действовали у самой реки
Ялуцзян. Это вовсе не было похоже на ту «корректную»
позицию выжидания, которую приписывали Макартуру
такие его защитники» как журнал «Экономист».
Южнокорейцы продвигались к северу от параллели не
только вдоль восточного побережья, но и во многих других
пунктах на всем протяжении параллели. Как мы уже го¬
ворили, южнокорейская 3-я дивизия перешла параллель
1 октября и начала продвигаться к северу по восточному
побережью. 2 октября южнокорейская дивизия «Капито¬
лий», «продвигаясь с Запада, вторглась вслед за 3-й ди¬
визией в район Яняна» и, по поступившим сообщения^,
находилась уже в пятнадцати милях к северу от парал¬
лели. Другая южнокорейркая дивизия, а именно 6-я, «про¬
двинулась в центре к линии севернее Чунчона». К 3 ок¬
тября продвижение южнокорейцев через параллель но¬
сило широкий характер. Выступавший в тот же день
в штабе в Токио представитель командования объяс¬
нил, что «линия бомбардировок» в Восточной Ко¬
рее для «летающих крепостей» («Б-29») была пере¬
двинута на тридцать пять миль к северу от параллели,
так как взрывчатые вещества, сброшенные южнее
этой линии, могли нанести ущерб южнокорейским союз¬
никам».
Нельзя требовать от войск, ведущих сражение, чтобы
они остановились в точном соответствии с некоей заранее
установленной линией, но в данном случае для продвиже¬
ния южнокорейцев такого военного оправдания не име¬
лось. Корреспондент газеты «Нью-Йорк тайме», сопро¬
вождавший войска, продвигавшиеся вдоль восточного
побережья, сообщил 5 октября, что «до сих пор для уста¬
лых южнокорейских солдат продвижение было почти
туристским походом... Более десяти дней они не встречали
сколько-нибудь сильного сопротивления». В тот момент
они находились на расстоянии пятидесяти четырех миль
по прямой (семидесяти миль по дороге) к северу от парал¬
лели и у них только что произошло первое настоящее
139
столкновение с противником — с засадой около дороги, —
которое повлекло за собой «несколько жертв».
Быстрое продвижение южнокорейцев, быть может,
и не преследовало каких-либо важных военных целей.
Однако оно, безусловно, служило политической цели —
установить контроль над возможно большей частью тер¬
ритории Северной Кореи еще до того, как Объединенные
Нации примут отрицательное решение в вопросе об авто¬
матическом распространении власти Ли Сын Манд к се¬
веру от параллели. Политика «совершившегося факта»
осуществлялась. Стоит отметить, что южнокорейская 3-я
дивизия, получившая приказ о переходе параллели на
исходе дня в субботу, 30 сентября, перешла ее в одинна¬
дцать часов сорок пять минут утра в воскресенье, 1 ок¬
тября, то есть ровно за пятнадцать минут до обращения
Макартура по радио с требованием о безоговорочной
капитуляции.
Это обращение в сочетании с вторжением южнокорей¬
цев лишило Объединенные Нации возможности выбора.
Объединенные Нации не могли уже принять решения
о начале переговоров, не отрекаясь от выдвинутого их
собственным верховным главнокомандующим требования
о безоговорочной капитуляции. Попытка дезавуировать
это требование означала бы прямое столкновение с Ва¬
шингтоном, где, кйк мы уже видели, заявление о безого¬
ворочной капитуляции было заранее согласовано с прези¬
дентом. Повидимому, ни Макартур, ни. Вашингтон, не
хотели позволить Объединенным Нациям совать свой нос
в текст обращения. Несмотря на то, что оно начиналось
словами «Я, верховный главнокомандующий войсками
Объединенных Наций», ООН не была своевременно по¬
ставлена в известность о том, что собирается предпринять
верховный главнокомандующий от ее имени.
По сообщениям из Лейк Саксесса, поступившим после
радиопередачи Макартура, «условия обращения держа¬
лись в строгой тайне, хотя уже некоторое время ходили
слухи о предстоящем важном обращении Макартура
к северокорейским войскам и их командованию. Один
эксперт американской делегации заявил, что все осталь¬
ные дипломатические миссии в Объединенных Нациях не
имели достоверных сведений и были, вероятно, информи¬
рованы в еще меньшей степени, чем корреспонденты».
/ Трудно сказать, можно ли было в то время достигнуть
140
мира на приемлемой основе путем переговоров с северо-
корейцами. Но Объединенные Нации должны были хотя
бы попытаться вступить в переговоры, если они этого
хотели. Радиопередача Макартура фактически лишила их
свободы действий. Южнокорейцы начали переход парал¬
лели по приказанию Соединенных Штатов за пятнадцать
минут до передачи обращения о капитуляции как бы для
того, чтобы подчеркнуть, что северокорейцев не спасет
даже капитуляция. Так были подготовлены все условия
для продолжения войны. ^
В тот же день, за несколько часов до трансляции об¬
ращения Макартура, главный американский делегат
в ООН Остин выступил с речью, которая была расценена
как «предупреждение» и «ясное заявление о том, что Со¬
единенные Штаты признают за Макартуром право отдать
приказ о переходе параллели и что независимо от того,
будет принята капитуляция или нет, войска ООН перей¬
дут эту линию». Фактически первые американские войска
официально пересекли параллель в субботу, 7 октября,
в три часа четырнадцать минут утра по восточному вре¬
мени. Резолюция Объединенных Наций, косвенно разре¬
шавшая переход параллели (хотя в прямой форме такое
разрешение и не давалось), была утверждена Генераль¬
ной Ассамблеей лишь во второй половине того же дня,
то есть более чем двенадцать часов спустя. Макартур не
мог ждать.
Мы видели, что Вашингтон еще 27 сентября разрешил
Макартуру перейти параллель и опубликовать обращение
о безоговорочной * капитуляции, не дожидаясь, пока
Объединенные Нации дадут инструкции и примут решение
об условиях заключения мира. В свою очередь, Макартур,
разрешивший войска'м.Ли Сын Мана перейти параллель,
не дожидаясь решения Объединенных Наций, дал Ли
Сын Ману возможность поставить ООН перед «совер¬
шившимся фактом».
7 октября, так же как и 27 июня, Объединенным На¬
циям не оставалось ничего иного, как механически про¬
штамповать желания Вашингтона и Макартура.
ООН ПЕРЕД ДИЛЕММОЙ
Резолюция Объединенных Наций от 7 октября не да¬
вала определенной санкции на переход 33-й параллели.
Американская делегация настаивала на том, что право
141
на переход параллели было уже косвенно предусмотре¬
но резолюцией Совета Безопасности от 27 июня, призы¬
вавшей членов Объединенных Наций «предоставить ко¬
рейской республике помощь, которая может оказаться
необходимой для отражения вооруженного нападения и
восстановления международного мира и порядка в этом
районе». Делегация Индии энергично возражала против
перехода параллели, «особенно без специального разре¬
шения Совета Безопасности или Генеральной Ассамблеи»,
упуская из виду тот фант, что, согласно Уставу ООН,
Ассамблея может только «рекомендовать», но не имеет
права разрешать военные мероприятия. Как сообщалось,
во время обсуждения этого вопроса в Лейк Саксессе де¬
легаты многих стран, вопреки аргументам американской
делегации, также считали, что разрешение Совета Безо¬
пасности юридически необходимо и что отсутствие такого
разрешения произведет неблагоприятное впечатление на
страны Азии. В принятой резолюции указывалось, что
Генеральная Ассамблея «рекомендует», помимо всего
прочего, «принять все надлежащие меры для обеспече¬
ния условий стабильности во всей Корее» и что «воору¬
женные силы Объединенных Наций не должны оставать¬
ся в какой-либо' части Кореи дольше, чем это окажется
необходимым». По утверждению Вашингтона, под этими
двумя условиями подразумевалось право перехода
параллели, поскольку такой переход мог быть «надле¬
жащей мерой для обеспечения условий стабильности»,
и вряд ли можно было требовать, чтобы вооруженные'
силы Объединенных Наций не оставались в «какой-
либо части» Кореи «дольше, чем это окажется необ¬
ходимым», не подразумевая, что они имели право там
находиться.
Почему разрешение на переход параллели было дано
лишь косвенно? Делегаты, которые поддерживали тре¬
бование американцев о переходе параллели или готовы
были согласиться с этим требованием—хотя и неохотно,—
столкнулись с двумя трудностями. Они опасались, что,
если ООН не даст разрешения на переход параллели,
советское правительство получит возможность использо¬
вать этот факт как новое доказательство американской
агрессии. С другой стороны, их беспокоило и то, что раз¬
решение на переход параллели «может вызвать ответ¬
ные действия коммунистического Китая и привести к
142
мировой войне». Все это заслуживает более внимательного
рассмотрения. Если бы Макартур перешел границу и
Китай открыто вмешался, разве это само по себе не
означало бы мировую войну? Некоторые люди, повиди-
мому, считали, что война между Китаем и объединенным
командованием, возглавляемым Макартуром, может не
выйти за рамки войны между Китаем и Соединенными
Штатами при условии, что другие державы, хотя и под¬
держивавшие «полицейские действия» в Корее, не примут
заранее обязательств участвовать в более широком
конфликте.
Голосование против перехода параллели вызвало бы
гнев Вашингтона, твердо решившего осуществить пере¬
ход независимо от того, будет дано новое разрешение
или нет. Согласие на переход без обсуждения этого во¬
проса в-Объединенных Нациях слишком явно продемон¬
стрировало бы подчинение ООН диктату американцев,
что было неприемлемо для таких стран, как, например,
Индия, которые продолжали стремиться к независимой
роли, и произвело бы отрицательное впечатление на об¬
щественное мнение Западной Европы. Принять, решение
о переходе параллели — значило заранее принять на
себя ответственность за последствия, которые могут
вылиться в войну с Китаем или Россией, а то и с обеими
странами одновременно. Текст резолюции в его утвер¬
жденном виде казался ловким компромиссом, ибо он
удовлетворял и .желания США и требование Индии о
голосовании, но оставлял вопрос о разрешении на пере¬
ход параллели настолько неясным, что впоследствии, в
случае, если бы это решение создало угрозу войны с
Китаем или Советским Союзом, от него можно было
отречься без особой потери престижа.
Мысль, что подобное юридическое крючкотворство
может принести спасение, была нелепой. Резолюция, усу¬
гублявшая и без того напряженную ситуацию, не'явля¬
лась закладной или соглашением о купле-продаже, где
искусно сформулированный отказ от прав владения мог
служить защитой против явного риска. Переход парал¬
лели расширял войну. После перехода параллели собы¬
тия зависели от осторожности и поведения командующе¬
го на театре военных действий. Если он использует пре¬
доставленные ему полномочия для провоцирования Китая
или Советского Союза, то дальнейшее расширение войны
143
будет зависеть от реакции этих стран, а не от искусно
сформулированного в Лейк Саксессе пункта резолюции.
Если же Соединенные Штаты благодаря объединенному
командованию окажутся втянутыми в войну с Китаем или
Советским Союзом, то Англии и Франции вряд ли удаст¬
ся остаться вне этой войны, цепляясь за такую соломин¬
ку, как нарочито туманная формулировка резолюции,
утвержденной ими 7 октября.
Как только резолюция была утверждена, Макартур
продемонстрировал, какие потенциальные опасности она
в себе таит. 8 октября два американских истребителя со¬
вершили налет на советский аэропорт, находящийся в
шестидесяти милях к северу от корейской границы и в
сорока милях к югу от Владивостока. Советское прави¬
тельство 9 октября вручило советнику американского
посольства в Москве официальный протест, заявив, что
атака была проведена двумя самолетами американских
воздушных сил типа «Шутинг.стар»—«Ф-80». Истребите¬
ли подошли к советскому аэродрому на «бреющем поле¬
те» и «обстреляли аэродром из пулеметов». Советское
правительство потребовало «строгого наказания» винов¬
ных и заверений от американского правительства, что
оно примет «необходимые меры к недопущению впредь
подобных провокационных действий».
Советник американского посольства в Москве отка¬
зался принять ноту, мотивируя свой отказ тем, что это,
мол, дело Объединенных Наций, ибо он рассматривал
все самолеты, действующие в этом районе, как находя¬
щиеся в подчинении объединенного командования, создан¬
ного ООН. На следующий день государственный депар¬
тамент предпринял, повидимому, беспрецедентный шаг.’
Он «официально... отказался признать факт предъяв¬
ления советского обвинения». Заведующий отделом пе¬
чати государственного департамента Майкл Макдермот
«заявил репортерам, что правительство Соединенных
Штатов официально советский протест рассматривать
не будет, так как Соединенные Штаты настаивают на
том, что вопрос о якобы имевшем место налете подлежит
рассмотрению Объединенных Наций».
Макдермот, объявивший, что ' министерству обороны
и генералу Макартуру было указано на упомянутый
факт, но что это указание представляет собой «более или
менее автоматическоеч мероприятие», заявил, что рассле-
144
дования проведено не будет. Макдермот объяснил, что
«если бы Соединенные Штаты приняли советскую ноту»,
министерству обороны было бы предложено провести рас¬
следование обвинения. Токийские газеты, выходящие на
английском и японском языках, напечатали советский
протест полностью, рассматривая его как сенсационное
событие, которое может предвещать войну с Советским
Союзом. Единственной реакцией штаба Макартура было
заявление официального уполномоченного дальневосточ¬
ных воздушных сил о том, что «ему ничего не известно
о русских обвинениях».
Инцидент был весьма характерен. Если обвинение яв¬
лялось ложным, то Соединенным Штатам было, безус¬
ловно, выгодно обвинить Советский Союз перед ООН во
лжи. Если налет был случайным, то констатирующий это
ответ ослабил бы опасения ООН, что подобный инцидент
может возникнуть еще раз и привести к расширению
конфликта. Если бы штаб Макартура заботила реакция
Объединенных Наций, он мог бы счесть целесообразным
пойти на небольшую дипломатическую ложь; если бы
штаб в Токио хотел локализовать конфликт, то он, без¬
условно, не позволил бы себе действий, которые можно
назвать наглыми. Обращение к СССР было совершенно
недвусмысленным: «А ну-ка, что вы будете делать
теперь?»
Советский Союз был явно преисполнен твердой реши¬
мости не дать спровоцировать себя на войну. Налет,
как было указано в протесте, произошел в шестнадцать
часов семнадцать минут по местному времени или немно¬
го позже четырех часов пополудни, при ярком дневном
свете. Два американских самолета, идущих на бреющем
полете в районе, расположенном в шестидесяти милях к
северу от корейской границы, вряд ли могли не заметить
советских опознавательных знаков на аэродроме. А рус¬
ские, безусловно, могли разглядеть опознавательные зна¬
ки на американских самолетах, летевших достаточно
низко, чтобы произвести -обстрел из пулеметов. Невоз¬
можно представить себе, чтобы на военном аэродроме,
находящемся так близко от опасной границы и от столь
важного порта, каким является Владивосток, не было
зенитной обороны. По самолету, обстреливающему аэро¬
дром с бреющего полета, легко открыть с земли ответ¬
ный пулеметный или даже ружейный огонь. В советской
10 И. Стоун
145
ноте не указывалось, что такой огонь был открыт или
что самолет был сбит. Нападавшим американским само¬
летам дали уйти невредимыми.
Но что произошло бы, если бы СССР поступил иначе,
если бы начавшееся над аэродромом сражение распро¬
странилось дальше? Объединенные Нации оказались бы
втянутыми в войну с СССР благодаря объединенному
командованию, которое действовало от их имени, но не
контролировалось ими.
Объединенная группа начальников штаба в Вашинг¬
тоне, казалось,, не всегда была хорошо информирована и
не всегда была довольна действиями своего номинально¬
го подчиненного в Токио. Официальные представители
Объединенных Наций в Лейк Саксессе знали о приказах
Майартура своим воздушным силам столько же, сколько
и о приказах советского правительства своим. Манера,
с которой Макартур и государственный департамент
отнеслись к советскому обвинению в провокационном на¬
рушении государственных границ, была в такой же сте¬
пени оскорбительна для ООН, как и для русских. На
Объединенные Нации внезапно легла ответственность за
положение, которое не в их власти было контролиро¬
вать, — «совершившийся факт» в новом виде.
За месяц до того произошел аналогичный инцидент.
Советский Союз заявил, что двухмоторный самолет воен¬
но-воздушных сил СССР, не имевший ни бомбардировоч¬
ного, ни другого вооружения и совершавший обычный
тренировочный полет, был атакован и обстрелян один¬
надцатью истребителями военно-воздушных сил США.
Атака, как было указано, была предпринята в то время,
когда советский самолет находился в районе, «входящем
в границы Порт-Артурской военно-морской базы, нахо¬
дящейся в ста сорока километрах от берегов Кореи». Порт-
Артур находится на побережье Маньчжурии, к северу от
38-й параллели, по другую сторону Корейского залива.
Американский представитель в Москве отказался принять
протест советского правительства на том основании, что
воздушные силы, сбившие бомбардировщик, находятся в
подчинении Объединенных Наций и поэтому Соединенные
Штаты не могут принять советский протест. Однако аме¬
риканский делегат, выступивший по этому вопросу в Со¬
вете Безопасности ООН, утверждал, что советский бом¬
бардировщик был обстрелян якобы после того, как открыл
146
огонь по воздушному патрулю, «действовавшему как
часть вооруженных сил Объединенных Наций в Корее».
В данном случае «основной интерес» в Лейк Саксёссе
«был сосредоточен на том очевидном факте, что... у Со¬
ветского Союза сейчас, повидимому, нет желания прев¬
ратить вопрос о сбитом бомбардировщике в международ¬
ный инцидент первостепенного значения». Мягкость
советской реакции, возможно, придала храбрости штабу
Макартура. Во время обсуждения первого инцидента
Остин сказал, что этот случай указывает на срочную необ¬
ходимость принять меры для предотвращения распростра¬
нения войны в Корее. Такие меры следовало, несомненно,
предпринять в отношении штаба Макартура в Токио. Имев¬
шие место инциденты указывали на опасность предостав¬
ления верховному главнокомандующему свободы действий
к северу от 38-й параллели даже в том случае, если
подпись под карт-бланш была несколько «неразборчивой»,
как, например, в резолюции от 7 октября. Однако бом¬
бардировка имела неожиданные последствия.
ВНЕЗАПНОЕ ИЗМЕНЕНИЕ ПЛАНОВ
Президент Трумэн, который всегда был хорошим
семьянином, собирался в десятых числах октября освобо¬
диться от повседневных трудов в связи с одним торжест¬
венным событием. Главный масонский орден штата
Миссури («Орден восточной звезды») должен был воз¬
дать его сестре, Мэри Джейн Трумэн, величайшую по¬
честь — официально возвести ее в ранг Достопочтенной
главной матроны ордена. 10 октября Белый дом объявил,
что Трумэн вылетит в Сент-Луис, чтобы лично присут¬
ствовать на церемонии присвоения этого ранга мисс
Трумэн.
Эти приятные планы, напоминающие добрые старые
времена в маленьком городке Центрального Запада,
были внезапно нарушены серьезными заботами. 11 октя¬
бря секретарь президента по делам печати Чарльз Росс,
старейший корреспондент из штата Миссури, заслужив¬
ший известность сотрудничеством в издающейся в Сент-
Луисе воинствующей либеральной газете «Пост диспэч»,
созвал корреспондентов Белого дома и объявил им, что
президент решил после церемонии в Сент-Луисе вылететь
в район Тихого океана для встречи с Макартуром.
ю*
147
Это решение и до сих пор остается до некоторой сте¬
пени загадкой. Чем было вызвано такое внезапное изме¬
нение планов? В заявлении секретаря указывалось, что
президент хочет обсудить с верховным главнокомандую¬
щим «заключительный этап» действий в Корее. «Заклю¬
чительный этап» должен был привести вооруженные силы
Объединенных Наций к китайским и советским границам,
увеличить риск расширения интервенции и распростра¬
нения конфликта. Не исключена возможность, что обстрел
советского аэродрома, находящегося в шестидесяти ми¬
лях к северу от корейской границы, послужил для Белого
дома напоминанием о том, как велик этот риск. Об¬
стрел произошел 8 октября; советская нота, обращающая
внимание Вашингтона на этот инцидент, была вручена
9 октября; решение Трумэна лично повидаться с Макар-
туром, чтобы обсудить «заключительный этап» войны,
было объявлено 10 октября. Такая последовательность со¬
бытий, возможно, не случайна.
‘Встреча Трумэна с Макартуром состоялась в воскре¬
сенье, 15 октября.’В четверг, 19 октября, главный деле¬
гат США в ООН Уоррен Остин передал Совету Безопас¬
ности ноту генерала Макартура, в которой признавался
факт обстрела советского аэродрома американскими само¬
летами. В ноте указывалось, что обстрел, явившийся ре¬
зультатом «аэронавигационной ошибки и плохого расче¬
та», был произведен «без точного опознания объекта».
Далее в ноте сообщалось о смещении командира авиа¬
ционного соединения и о мерах дисциплинарного взыска¬
ния в отношении двух виновных летчиков.
Почему надо было смещать командира авиационного
соединения, если его летчики действовали не по приказу,
а обстрел явился результатом «аэронавигационной ошиб¬
ки и. плохого расчета», — объяснено не было. В ноте со¬
общалось, что «в связи с вышеуказанным сообщением вер¬
ховного главнокомандующего войск Объединенных Наций
правительство США желает публично выразить свое со¬
жаление по поводу того, что американские вооруженные
силы оказались замешанными в нарушении советской
границы». В письме было сказано, что правительство США
«в качестве доказательства своей доброй воли готово воз¬
местить нанесенный советскому имуществу ущерб, опреде¬
ленный комиссией ООН или путем другой надлежащей
процедуры». Воздушные силы в Вашингтоне опубликовали
148
фамилии командира авиационного соединения и двух лет¬
чиков.
Это письмо представляло собой не только извинение,
но и резкое изменение позиции государственного депар¬
тамента, утверждавшего ранее, что вопрос должен быть
поставлен перед ООН. Советское правительство не на¬
правляло Организации Объединенных Наций ноты, и Со¬
вет Безопасности не требовал от Макартура производить
расследования. Американская нота шла так далеко, что
выражала готовность правительства возместить ущерб,
«определенный комиссией ООН или путем другой надле¬
жащей процедуры». Это означало, что если Москва все
еще отказывается урегулировать вопрос через ООН, Со¬
единенные Штаты готовы согласиться на определение
ущерба каким-либо другим «надлежащим» органом. Бы¬
ло похоже на то, что Белый дом энергично вмешался, за¬
ставив государственный департамент изменить свою по¬
зицию и настоять на расследовании и на дисциплинарных
мерах со стороны штаба в Токио. Было бы интересно
знать, что же произошло: заявило ли советское прави¬
тельство неофициально о том, что оно примет контрмеры,
или английское правительство, встревоженное инциден¬
том, обратилось конфиденциально к президенту с энер¬
гичным протестом, или же попросту инцидент крайне обес¬
покоил самого Трумэна. Если бы инцидент был оставлен
без внимания, чего, повидимому, добивались штаб Макар¬
тура и государственный департамент, это, безусловно, по¬
ощрило бы Макартура разрешать своим бомбардировщи¬
кам и в дальнейшем вт^бргаться на чужую территорию.
Вполне возможно, что бомбардировка пограничного
района ускорила встречу Трумэна с Макартуром, что уже
велись переговоры об организации такой встречи, но бом¬
бардировка явилась ярким подтверждением необходимо¬
сти добиться «взаимопонимания» с главнокомандующим
после перехода им 38-й параллели. В связи с этим инте¬
ресно отметить, как подчеркнул секретарь президента по
делам печати Чарльз Росс, что «хотя решение об орга¬
низации встречи было принято по инициативе Трумэна»
и «принято довольно внезапно», оно «не было вызвано
какими-либо чрезвычайными обстоятельствами». Почему
сам Росс поднял вопрос о «чрезвычайных обстоятель¬
ствах»? Безусловно, единственным конкретным и значи¬
тельным событием, последовавшим сразу после встречи,
149
которое могло явиться ее следствием, было извинение за
обстрел советской территории.
Отвергнув наличие «чрезвычайных обстоятельств»,
Росс заметил, что президент не был лично знаком с Ма-
картуром. Это казалось недостаточным объяснением
внезапного полета на расстояние в шесть тысяч миль в
центральный район Тихого океана. При отсутствии «чрез¬
вычайных обстоятельств» неудержимое желание прези¬
дента лично познакомиться с генералом казалось не¬
сколько неожиданным. Сообщение о предполагаемой
поездке президента явилось сюрпризом даже для некото¬
рых лиц, «занимающих высокие посты в военной области,
да и для других высокопоставленных чиновников».
Упоминание о «некоторых лицах, занимающих высо¬
кие посты в военной области», заставляло подозревать, что
с Пентагоном не проконсультировались, и таинственная
ссылка на «других высокопоставленных чиновников» по¬
зволяла думать, не было ли это решение полнейшей не¬
ожиданностью и для части государственного департамен¬
та. Трумэн иногда вел себя подобно султанам из «Тысячи
и одной ночи», которые иной раз пытались обойти власт¬
ных великих визирей и чрезмерно заботливую дворцовую
охрану.
Тон заявления президента отличался от провокацион¬
ной манеры, с которой штаб Макартура и государствен¬
ный департамент отнеслись к протесту по поводу об¬
стрела. Трумэн утверждал, что Соединенные Штаты не
преследуют в Корее никаких иных целей, кроме осуще¬
ствления «великих целей Организации Объединенных На¬
ций». Чтобы подчеркнуть значение своих слов, он повто¬
рял: «Мы совершенно не заинтересованы в том, чтобы
добиться особого положения в Корее для США, а также
не стремимся сохранить базы или другие военные объекты
в этой стране». Соединенные Штаты, по его словам, хо¬
тели как можно скорее «высвободить свои вооруженные
силы и вернуть их к исполнению прямых обязанностей».
Эти заверения должны были звучать успокаивающе, хотя
они же могли несколько сбить с толку китайцев и заста¬
вить их призадуматься над тем, что за сложную игру
ведут президент и Макартур.
О том, что в действительности имел в виду президент,
возможно, дает представление заявление одного из кон¬
сервативных демократов, принадлежащих к тому крылу
150
партии, которое выступает за мир, — а именно, заявле¬
ние сенатора Милларда Тайдингса от штата Мэриленд,
одобрившего решение о встрече. Сенатор Тайдингс во
время кампании за свое переизбрание сказал: «Мы по¬
теряли слишком много жизней в Корее ради сохранения
мира и не можем позволить себе потерять мир из-за како¬
го-нибудь промаха»,
В телеграфных сообщениях с дороги о целях поездки
президента звучали жалобные ноты. Корреспондент га¬
зеты «Нью-Йорк тайме», сопровождавший группу пре¬
зидента, писал: «Как известно, важная цель предстоя¬
щей встречи состоит в том, чтобы попытаться убедить
генерала Макартура в правильности политики правитель¬
ства в отношении Дальнего Востока и в необходимости
поддержать ее сейчас, когда положение в Корее долж¬
но перейти из военной стадии в стадию дипломатиче¬
скую». Вероятно, именно так какой-нибудь временный
обитатель консульского дворца в последние дни Римской
республики отправлялся бы к находящемуся за рубежом
честолюбивому и властному проконсулу, уже замышляю¬
щему повернуть против столицы свои армии, которые бы¬
ли ему предоставлены с целью защищать дальние грани¬
цы от полчищ варваров.
Трумэн ехал не приказывать, а убеждать. «Основной
политический принцип, по которому правительство хотело
бы найти поддержку у генерала Макартура, — поясня¬
лось мимоходом в той же телеграмме, — заключается в
том, что коммунизм вообще и в Китае в особенности нель¬
зя подавить вооруженными силами». Формула почти па¬
тетическая: правительство «хотело бы найти поддержку
у генерала Макартура»!
А если он не пожелает?
Чувствовалось также некоторое сознание своей вины
за произведенные в Корее разрушения, особенно путем
бомбардировок. Подчеркивалось, что «правительство от¬
дает себе отчет в том, какое впечатление произвели на
восточные народы причиненные войной разрушения; оно
также прекрасно понимает, как коммунистическая пропа¬
ганда может использовать этот факт». Последнее заявле¬
ние странно не совпадало с той картиной войны, которую
преподносили американскому общественному мнению.
Если война была «полицейской акцией» против «агрес¬
сии», крестовым походом за «освобождение Кореи от ком-
151
мунистического рабства», то можно было ожидать, что ко¬
рейский народ будет винить в разрушениях «коммунисти¬
ческих агрессоров» и согласится на ущерб и потери как
на неизбежную плату за свое освобождение. Вполне воз¬
можно также, что некоторые предпочитали «рабство»
«освобождению». Возможно, кроме того, что даже те лю¬
ди, которые отрицательно относились к коммунизму, счи¬
тали, что американские воздушные силы причинили слиш¬
ком много ненужных разрушений, что летчики бомбарди¬
ровочных эскадрилий проявляли легкомысленную беспеч¬
ность при массовых бомбежках. Первоначальный приказ
Трумэна от 30 июня, разрешавший Макартуру произво¬
дить бомбардировки севернее 38-й параллели, согласно
заявлению Белого дома от того же числа, ограничивал
эти бомбардировки «определенными военными объекта¬
ми в Северной Корее, где это требует военная необходи¬
мость». Как мы увидим дальше, имеющиеся данные пока¬
зывают, что последняя оговорка по существу совершенно
игнорировалась и бомбежкам подвергались не только
районы, лежащие к северу от параллели, но и значитель¬
но южнее ее. Быть может, Трумэн — человек по натуре
добрый и не лишенный воображения — хотел уговорить
Макартура быть осторожнее?
Накануне отъезда, объясняя цель своей поездки, Тру¬
мэн обратился к верховному главнокомандующему с вы¬
сокопарными и лестными фразами. Он сказал, что Макар-
тур «выполнил свою миссию с изобретательностью, му¬
жеством и эффективностью, которые отличают всю его
деятельность как одного из величайших наших военачаль¬
ников». Ответа из Токио не последовало. Макартур не вы¬
разил удовлетворения по поводу возможности лично по¬
знакомиться с президентом; более того, он не опубликовал
никакого официального сообщения в подтверждение того,
что послание президента им получено. «Штаб генерала
Макартура,— сообщали из Токио,— хранит официальное
молчание по поводу предстоящей в конце недели встречи
командующего войсками Организации Объединенных На¬
ций с президентом Трумэном». Между строк этого сооб¬
щения сквозила холодная дерзость.
Если президент был готов разъяснить генералу Ма¬
картуру политику, то генерал, повидимому, был преис¬
полнен желания «вправить президенту мозги». Штаб в
Токио хранил официальное молчание по вопросу о поездке
152
президента. Неофициально же он намекнул, что генерал
будет настаивать на «более энергичной и согласованной
политике на Дальнем Востоке как со стороны США, так
и со стороны Объединенных Наций, чтобы преградить
путь коммунистическому проникновению в другие районы
Дальнего Востока». Генерал Макартур не из тех людей,
которые легко отказываются от своих мнений!
Хотя Трумэн и заявил, что Соединенные Штаты хотят
как можно скорее высвободить свои войска в Корее и не
стремятся получить базы на Корейском полуострове, в
предварительном сообщении штаба в Токио, предназна¬
ченном для печати, сквозило обратное. Признавая, что
ООН «дала обязательство не подвергать страну военной
оккупации», за исключением тех случаев, когда это*
будет необходимо для проведения выборов и объеди¬
нения страны, штаб в Токио считал, что, «по крайней
мере на некоторое время, в Северной Корее должны
остаться гарнизонные войска США» и, возможно, «сим¬
волические войска» других наций. Штаб в Токио считал,
что «новому объединенному государству необходимо
каким-то образом гарантировать защиту от дальнейшей
агрессии». Повидимому, подразумевалась военная окку¬
пация в течение некоторого времени после объединения
и, возможно, наличие постоянных баз для защиты полу¬
острова от «дальнейшей агрессии». Штаб Макартура до¬
бавлял: «По вопросу об осуществлении этой задачи почти
наверняка будет запрошено мнение Макартура». Между
строк читалось, что, независимо от того, запросят ли
мнения Макартура или нет, оно будет непременно
выражено.
ЗАГАДКА ОСТРОВА УЭЙК
Что произошло на острове Уэйк? Этого не знал никто,
кроме горстки людей. Мало было сказано присутствовав¬
шим там корреспондентам. Мало было сказано и сенато¬
рам, расследовавшим через год обстоятельства, связанные
с отставкой Макартура.
«Я не вижу в материалах совещания на острове Уэйк,—
сказал сенатор Хикенлупер генералу Брэдли, вызванному
в связи с расследованием дела Макартура,— ничего та¬
кого, чего нельзя было бы легко и быстро выяснить из
обычных отчетов. Поэтому я задаю вопрос: какова же
была цель совещания на острове Уэйк? Почему президент
153
ради этого совещания совершил путешествие в восем¬
надцать тысяч миль?»
Генерал Брэдли назвал три причины. Во-первых, по
его словам, президент «думал, что личная встреча с гене¬
ралом Макартуром даст им возможность достигнуть
взаимопонимания». Затем Брэдли добавил: «Заметьте, что
в докладе, который вы цитировали, некоторые места по
соображениям безопасности опущены». Однако эта часть
ответа не произвела впечатления на сенатора.
«Сенатор Хикенлупер: Я читал опущенные места.
Генерал Брэдли: Я не помню их содержания.
Сенатор Хикенлупер: Что касается опущенных мест,
то они не придают большого значения этому совещанию.
Там есть некоторые заявления, которые, пожалуй, с точки
зрения общих целей вполне можно было бы вычерк¬
нуть, но это всего несколько строк... Я просто хотел сде¬
лать это замечание и спросить, почему было организовано
совещание на острове Уэйк, ибо доклад не дает ответа на
этот вопрос?» (Далее следует вымарка.)
Что содержалось в зачеркнутой части доклада, остает¬
ся неизвестным, но третья часть ответа генерала Брэдли
дает какую-то нить.
«В этом докладе,— сказал генерал Брэдли,— ничего
не было сказано о совещании между ними [то есть между
Трумэном и Макартуром.— И. С.], продолжавшемся около
часа».
Секрет совещания на острове Уэйк заключается в том,
что именно сказал президент Трумэн генералу Макартуру
во время их беседы с глазу на глаз.
Президент пробыл на острове Уэйк очень недолго. Он
прибыл туда в шесть часов тридцать минут утра и выле¬
тел в обратный путь в одиннадцать часов тридцать пять
минут утра, то есть был там всего пять часов пять минут.
Посмотрим, на что было затрачено это время.
Генерал Макартур прилетел на остров накануне ве¬
чером и все время находился там з ожидании президента.
Генерал и президент беседовали наедине, без советников.
В газетных сообщениях того периода указывалось, что
беседа продолжалась около часа, но сенатор Хикенлупер,
имевший доступ к секретным материалам, предоставлен¬
ным в распоряжение комиссии, расследовавшей дело
Макартура, называл ее «сорокапятиминутным разгово¬
ром». Зафиксированное в записях генерала Брэдли, общее
154
совещание открылось в семь часов тридцать шесть минут
утра и закончилось в девять часов двенадцать минут утра.
Как указано в заключительном разделе доклада Брэдли,
«неофициальные разговоры между различными членами
двух групп продолжались полтора чаав».
Во время полуторачасового общего ; совещания был
затронут широкий круг вопросов: восстановление Кореи,
новые выборы в Корее, возможность вмешательства Китая
и Советского Союза, проблема военных преступлений, рас¬
пространение «доктрины Трумэна» на район Тихого
океана, как было предложено Макартуром. Единственный
вопрос, по которому, повидимому, мнения сильно разош¬
лись, был вопрос о Тайване. Но именно по этому вопросу
разногласия отрицались. Трумэн сказал, что обсуждать
вопрос об острове Тайвань нет необходимости. «Генерал
Макартур и я детально обсудили этот вопрос. Поднимать
его снова нет необходимости. Мы с генералом пришли к
полному согласию». Разговор велся отрывочный, и доклад
генерала Брэдли подтверждает замечание сенатора Хи-
кенлупера. Следует отметить, что генерал Брэдли не стал
спорить с сенатором и не пытался оспаривать мнения
Хикенлупера о совещании, сославшись — что легко было
сделать — на какую-либо часть доклада. Брэдли сослался
лишь на опущенные места (опять-таки не оспаривая мне¬
ния Хикенлупера о том, что в них не содержится ничего,
имеющего чрезвычайное значение), а также подчеркнул
тот факт, что в докладе нет никаких сообщений о секрет¬
ном совещании между Трумэном и Макартуром. Похоже
на то, что истинную причину путешествия Трумэна сле¬
дует искать именно в этом секретном совещании.
На острове Уэйк в тот день фактически произошло
не два, а три совещания, но, как видно, никто из лиц,
расследовавших дело Макартура, не обратил внимания на
второе совещание. Первое совещание состоялось между
президентом и генералом с глазу на глаз и, по словам
сенатора Хикенлупера, длилось около сорока пяти минут.
Если это так, то оно закончилось в семь часов пятнадцать
минут утра. Общее совещание, тема которого изложена
в записях генерал а. Брэдли, началось только в семь часов
тридцать шесть минут угра. В промежутке состоялось еще
одно краткое совещание.
Какие имеются основания утверждать, что в проме¬
жутке между секретным и общим совещаниями состоя-
155
лось еще одно совещание? Таким основанием является
официальное заявление президента, переданное для пе¬
чати. «После разговора наедине с генералом Макарту-
ром, — сказано в заявлении, — мы встретились с нашими
советниками. После этих совместных обсуждений были
проведены технические консультации...» Список участни¬
ков «технических консультаций» не включает ни одного
из прибывших с Макартуром из Токио советников, кро¬
ме посла США в Корее Джона Муччо.
Перед отъездом Макартура из Токио на остров Уэйк
было объявлено, что его сопровождают ближайшие со¬
трудники, в том числе бригадный генерал Кортней Уитни,
главный политический советник Макартура. В заявлении
штаба в Токио отмечалось, что в составе группы находится
также посол Муччо, и подчеркивалось, что он сопрово¬
ждает Макартура «по требованию Вашингтона».
Отсюда как будто вытекает, что ни генерал Уитни, ни
кто-либо другой из штаба Макартура не были приглаше¬
ны на вторую часть совещания, хотя президент в своем
заявлении указал, что совещание было посвящено «тех¬
ническим консультациям». А ведь штат руководителя
обычно требуется именно для технических консульта¬
ций.
В «технических консультациях» вместе с Трумэном и
Макартуром участвовали Джон Муччо, специальный по¬
мощник президента Аверелл Гарриман, военный министр
Франк Пейс, председатель объединенной группы началь¬
ников штабов , США генерал армии Омар Брэдли,
главнокомандующий тихоокеанским флотом адмирал
Артур Рэдфорд, помощник государственного секрета¬
ря Дин Раск и посол по особым поручениям Филип
Джессел.
Если совещание представляло собой просто «техни¬
ческую консультацию», то кажется странным, зачем по¬
требовалось участие председателя объединенной группы
начальников штабов, военного министра и главнокоман¬
дующего тихоокеанского флота, тогда как генерал Уитни
или кто-либо другой из штаба Макартура не удостоили
его внимания. Что если бы во время, этих «технических
консультаций» возникли технические вопросы, на которые
Макартур, подЬбно любому другому высокому руководи¬
телю, не был бы в состоянии ответить? Не был ли термин
«технические консультации» применен здесь по соображе-
156
ниям такта, чтобы завуалировать факт неучастия в сове¬
щаниях сотрудников штаба генерала Макартура?
Не случилось ли так, что президент, любезно познако¬
мившись с сотрудниками, которых Макартур привез с со¬
бой на совещание, заявил, что для тех «технических кон¬
сультаций», которые он имеет в виду, в их присутствии
нет необходимости»?
Конечно, понимать термин «технические консульта¬
ции» в обычном смысле в данном случае было бы нелепо.
В самом деле, получилось бы так, что сперва состоялось
«обсуждение с нашими советниками» широких вопросов
политики, в котором участвовали генерал Уитни и другие
сотрудники штаба Макартура, а за этим последовали
«технические консультации», на которые они не были до¬
пущены. Правда, правительство Трумэна славится своими
причудливыми действиями, но в данном случае оно вряд
ли могло быть столь эксцентричным.
Совещание, длившееся менее двух часов, на котором
присутствовало столько лиц высшего ранга, вряд ли могло
разрешить существенные разногласия, в особенности
между двумя такими упрямыми людьми, как Трумэн и
Макартур. Секретная беседа, краткость общего совеща¬
ния, . внушительное окружение президента, отказ до¬
пустить советников Макартура на «технические консуль¬
тации» — все это наводит на мысль об иной цели сове¬
щания на острове Уэйк, на мысль о том, что на совещании
Трумэн сообщил Макартуру некоторые принятые в Ва¬
шингтоне решения и дал генералу возможность изложить
и обосновать свои возражения.
Обстоятельства заставляют предполагать, что Трумэн,
после нескольких неудачных попыток заставить Макарту¬
ра подчиняться приказам, решил путем личного свидания
убедиться в том, что Макартур полностью понимает не¬
которые решения и будет им подчиняться. Такая автори¬
тетная группа руководящих деятелей была привезена
Трумэном на остров Уэйк для того, чтобы придать вес
своим приказам, ибо он имел дело с весьма своенравным
и хитрым командующим, и чтобы сопровождающие Тру¬
мэна лица могли поддержать его, если Макартур, восполь¬
зовавшись случаем, затеет долгий спор. В то же время
предварительная секретная беседа дала главнокомандую¬
щему возможность согласиться с некоторыми решениями
без существенной -потери престижа.
157
В тот период отмечалось, что «совещание было про¬
ведено поспешно и закончилось на несколько часов рань¬
ше намеченного времени». Отсюда можно сделать вывод,
что Макартур согласился с решениями без пространных
возражений, которые предвиделись. Отвечая потом на
вопросы корреспондентов, президент выглядел ликующим,
а Макартур угрюмым.
«Г-н президент,— спросили Трумэна,— как прошло со¬
вещание?»
«Прекрасно,— ответил Трумэн.— С того момента, как
я вступил на пост президента, я не помню более успеш¬
ного совещания».
Макартур отказался комментировать совещание.
«Все комментарии,— сказал он,— будут исходить от
президентского агента по рекламе».
Президент — не актер из водевиля и рекламного агента
у него нет. Замечание Макартура было грубым и тон раз¬
драженным.
«Президент Трумэн,— телеграфировал из Пирл Хар-
бора на обратном пути сопровождавший президента кор¬
респондент газеты «Нью-Йорк тайме»,— уехал с острова
Уэйк чрезвычайно довольный результатами своей поезд¬
ки, напоминая агента по страхованию, которому, наконец,
уда'лось завербовать важного клиента, казавшегося пре¬
исполненным сомнений по поводу условий страхового
договора».
Договор мог вызывать сомнения, но имеющиеся дан¬
ные говорят о том, что он касался не широких вопросов
политики на Тихом океане, а некоторых ближайших и
срочных вопросов, связанных с войной в Корее.
Чем больше я думаю о совещании на острове Уэйк,
тем больше склоняюсь к мысли, что секретная беседа
между Трумэном и Макартуром была организована глав¬
ным образом для того, чтобы обсудить эпизод с обстрелом
советской территории. Обстрел произошел 8 октября, со¬
ветская нота, указывающая на этот факт Вашингтону,
была датирована 9 октября, а решение Трумэна лично
повидаться с Макартуром было объявлено 10 октя’бря.
Свидание на острове Уэйк произошло 15 октября. Через
четыре дня Уоррен Остин представил ООН ноту Макар¬
тура, в которой последний признавал обстрел американ¬
скими самолетами советского аэродрома и обещал нало¬
жить на виновных дисциплинарное взыскание. Я считаю,
158
что, когда станут известны все факты, выяснится и то, что
секрет совещания на острове Уэйк заключается именно
в такой последовательности событий. Я подозреваю, что
русские направили Трумэну нечто близкое к ультиматуму,
и это заставило президента проехать половину Тихого
океана, чтобы уладить дело и заставить Макартура изви¬
ниться. С тех'пор военно-воздушные силы США ограни¬
чивали свои «ошибки» территорией Маньчжурии.
Часть четвертая
ЛЮБЕЗНОЕ ПРИГЛАШЕНИЕ... К КАТАСТРОФЕ
ДВОЙНАЯ ОПАСНОСТЬ
В связи с приближением войск Макартура к границе
Маньчжурии возникали два рода опасности. Одна—воен¬
ная, вторая — политическая. Военная опасность возни¬
кала в связи с возможностью столкновения на границе
между войсками великих держав. Политическая опасность
(для некоторых) состояла в том, что такое столкновение
могло и не произойти. Ликвидация войны в Корее, угро¬
жавшей миру на всем Дальнем Востоке, должна была
положить конец военным операциям и расчистить путь
для политических решений. В мирной атмосфере было бы
трудно препятствовать допуску нового Китая в ООН и
предотвратить возвращение ему острова Тайвань. После
совещания на острове Уэйк Макартур держался непре¬
клонного мнения, что остров Тайвань не должен «попасть
в руки потенциального противника».
Чан Кай-ши и Макартур придерживались в этом во¬
просе единого мнения, в то время как Ли Сын Ман впер¬
вые угрожал отойти от них. Факт участия нового Китая
в военных действиях в Корее мог быть использован в
Соединенных Штатах в качестве предлога для превраще¬
ния Чан-Кай-ши из неудобного вассала в полноправного
союзника, в то время как логика войны сделала бы не¬
оспоримой необходимость удерживать остров Тайвань в
качестве американской базы. Для Ли Сын Мана этот
факт, наоборот, означал потерю Кореи. И когда китайцы,
как мы увидим ниже, действительно приняли участие в
войне, «некоторые южнокорейские официальные предста¬
вители,— как писала газета «Нью-Йорк тайме» 5 нояб¬
ря в еженедельном обзоре,— предлагали заключить
сделку с Пекином на следующей основе: отвод китайских
войск в обмен на гарантию не препятствовать снабжению
электроэнергией от станций на реке Ялуцзян».
160
Полностью оценить войну в Корее могут только люди,
знакомые с американскими методами рекламы. Эту войну
вели, никогда не забывая о заголовках в газетах. У штаба
в Токио были вопросы, которые ему надо было «реклами¬
ровать». Он особенно старался рекламировать идею о том,
что война в Корее не может быть локализована. В соот¬
ветствии с этой стратегией всякое сообщение, которое
могло послужить доказательством (или создать впечатле¬
ние) китайского или русского вмешательства в корейскую
войну, всегда — за исключением одного краткого перио¬
да— усиленно раздувалось и преувеличивалось. Этот ко¬
роткий период наступил после совещания на острове Уэйк
и длился примерно три недели, до тех пор, когда участие
китайских военных частей стало фактом. В этот период
штаб в Токио всемерно старался не принимать в расчет и
преуменьшать сообщения об участии китайских частей в
корейской войне. Делалось это, видимо, для того, чтобы
предотвратить появление новых директив из Вашингтона,
содержащих требование избегать крупных столкновений.
Весьма показательна последовательность событий.
20 октября войска Макартура захватили столицу Север¬
ной Кореи Пхеньян. Макартдо, лично руководивший опе¬
рациями парашютного десанта, который должен был от¬
резать защитникам города путь к отступлению, заявил, что
война в Корее «определенно» близится к концу. В это же
время на другой стороне полуострова 1-я дивизия морской
пехоты вступила в порт Вонсан, и Макартур «приказал
находящимся под его командованием южнокорейским ди¬
визиям с максимальной быстротой продвигаться к гра¬
ницам Маньчжурии».
Тот факт, что возрастающее число китайских войск
стягивается близ корейской границы в Маньчжурии, был
хорошо известен. Из Гонконга и других мест поступали
сообщения о продвижении к этой границе. В посланной
21 октября Хэнсоном Болдуином из Вонсана телеграмме
высказывалось предположение, что 250 тысяч китайских
коммунистических солдат сосредоточены у границы, а еще
200 тысяч — в других районах Маньчжурии. Количество
имеющихся в их распоряжении самолетов было неизвест¬
но; включая русские самолеты, базирующиеся на Порт-
Артур и Дайрен, оно, возможно, достигало более 3 тысяч.
«Возврастающему сосредоточению части этих самоле¬
тов и войск близ Кореи,— телеграфировал Болдуин,—
161
11 И. Стоун
не придают слишком серьезного значения, хотя следят за
ним внимательно. Считают, что неуклонное продвижение
южнокорейских войск по восточному побережью в север¬
ном направлении и захват войсками ООН столицы Север¬
ной Кореи Пхеньяна, естественно, заставляют китайских
коммунистов укреплять границу. Однако оборонительные
планы китайских коммунистов, возможно, включают про¬
движение войск на ограниченное расстояние в район к
югу от корейско-маньчжурской границы с целью создать
между Маньчжурией и Кореей буферную зону... Китай¬
ские коммунисты, а возможно, и русские, придают большое
значение энергетическому комплексу на реке Ялуцзян,
откуда снабжается электроэнергией не только Северная
Корея, но и часть Маньчжурии, включая Порт-Артур и
Дайрен. Сеть и система распределения, как считают, на¬
ходятся на северокорейской стороне границы».
7 октября американские войска пересекли 38-ю парал¬
лель, не вызвав вмешательства китайцев. Казалось, что
Пекин отказался от намерения поддержать Северную
Корею и решил изменить свою политику, приняв участие
в обсуждении в ООН вопроса об острове Тайвань и скон¬
центрировав войска лишь душ защиты своих границ. Все
прекрасно понимали жизненно важное значение для Китая
электростанций на реке Ялуцзян, и вначале американское
правительство делало, казалось, все, что было в его силах,
чтобы избежать столкновения. 24 октября представитель
американского 1-го корпуса в Корее заявил, что «ино¬
странные войска», то есть неюжнокорейские войска, пре¬
следующие на полуострове отступающую северокорей¬
скую армию, «остановятся в сорока милях к югу от гра¬
ницы Маньчжурии».
В тот момент американские и английские войска все
еще находились приблизительно в шестидесяти милях от
границы, тогда как южнокорейские были от нее уже в
тридцати милях. «Эта директива,— как указывалось в
телеграмме токийского корреспондента газеты «Нью-Йорк
тайме», — не касается южнокорейских войск. Она озна¬
чает, что «американские, английские и другие некорей¬
ские войска воздержатся от вторжения в полосу «буфер¬
ной территории», расположенной между границей и рай¬
онами. оставленными коммунистами». В той же телеграм¬
ме сообщалось об установлении новой «границы бомбар¬
дировок» для пр-икрытия продвигающихся частей южно-
162
корейцев. Но, как подчеркнули представители военно-
воздушных сил, это не означало, что бомбардировки бу¬
дут производиться «непосредственно вдоль реки Ялуцзян,
где находится ряд электростанций, обеспечивающих элек¬
троэнергией как Северную Корею, так и Маньчжурию и
которые могут считаться жизненно важными для интере¬
сов Китая».
В Северной Корее произошло и другое событие, о ко¬
тором стало известно позднее, причем значение его было
искажено. Когда американский 1-й корпус в Корее объ¬
явил о создании «буферной зоны» шириной в сорок миль,
китайские коммунисты уже послали свои войска через гра¬
ницу в южном направлении для защиты электростанций.
Факты таковы: 16 октября вооруженные части китайских
коммунистов численностью примерно в 2 500 солдат пере¬
шли реку Ялуцзян, являющуюся границей между Китаем
и Кореей, и продвинулись в район плотин, расположенных
в Северной Корее на реках Чанчжунган и Пукханган.
20 октября оперативная группа китайских коммуни¬
стических вооруженных сил численностью около 5 тысяч
перешла границу у реки Ялуцзян и была дислоцирована
в Корее к югу от Супхунской электростанции. Дислокация
этих войск говорила о намерении китайцев защитить пло¬
тины, а также об опасности столкновения, если в этот
район будут посланы войска ООН, в особенности амери¬
канские или английские войска.
Приказ о создании «буферной зоны» был опубликован
24 октября представителем американского 1-го корпуса
в Корее. Через два дня президент Трумэн заявил на пресс-
конференции в Вашингтоне, что, «насколько он понимает,
во время заключительного этапа наступления район, при¬
легающий к северной границе Кореи, займут только юж¬
нокорейские войска». Отвечая на вопросы, президент
объявил, что это «относится ко всей северной границе».
26 октября южнокорейские войска достигли, наконец,
границы у реки Ялуцзян. В тот же день корреспондент
газеты «Нью-Йорк тайме» телеграфировал из Токио:
«Штаб генерала Макартура впервые официально опро¬
верг неоднократные сообщения о том, что вооруженные
силы ООН остановятся к югу от границы коммунистиче¬
ского Китая и создадут «буферную зону» вдоль реки
Ялуцзян с целью избежать возможных международных
инцидентов. Представитель штаба заявил корреспонден-
п*
163
там: «Задача Организации Объединенных Наций — очи¬
щение Кореи». По словам представителя, он «был упол¬
номочен это заявить»,— очевидно, генералом Макар-
туром».
Я считаю, что со стороны Макартура это было актом
открытого неповиновения. Возможно, Макартур рассчи¬
тывал, что в момент, когда оставалось менее.двух недель
до выборов в конгресс, назначенных на 7 ноября, прези¬
дент не отважится на решительные действия. Если это
было так, то расчет оказался правильным. Макартуру все
сошло с рук. Если он рассчитывал также, что проникно¬
вение в «буферную зону» некорейских войск вызовет ответ¬
ные военные меры со стороны китайцев, он оказался прав
и в этом отношении.
На следующий день после заявления штаба Макарту¬
ра поступило сообщение с фронта о том, что впервые за
несколько дней части ООН встретили сопротивление со
стороны крупных частей противника, вооруженных артил¬
лерией и минометами. ,
«Особенно опасное положение,— указывалось в сооб¬
щении,— возникло около Унджона, где южнокорейские
войска наступали в направлении огромной , Супхунской
гидроэлектростанции на реке Ялуцзян, обеспечивающей
электроэнергией не только Северную Корею, но также
Мукден и Дайрен».
Были ли это китайские коммунистические войска, раз¬
вернутые для защиты гидроэлектростанции? Сообщение
по радио, переданное 26 октября из 2-го полка 6-й дивизии
южнокорейских вооруженных сил, гласило, что около
Унджона полк был окружен тремя батальонами китай¬
ских войск. Но представитель 8-й армии американских
вооруженных сил, выступая 28 октября перед корреспрн-
дентами, высмеял эти сообщения.
«Представитель 8-й армии,— говорилось в телеграмме,
помеченной «американская армия в Корее» и напечатан¬
ной в тот же день в газете «Нью-Йорк тайме»,— заявил,
что, как установлено расследованием, это сообщение осно¬
вано на показаниях двух военнопленных, каждый из кото¬
рых дал по шести противоречивых показаний, что в общей
сложности составляет двенадцать показаний, ничего, в
конечном счете, не значащих».
Были ли это китайские или корейские военнопленные?
В телеграмме об этом не говорилось, но, как сообщал
И54
далее представитель 8-й армии, «в северокорейской ар¬
мии есть отдельные китайцы, и два месяца назад в районе,
простирающемся на юг,. вплоть до пусанского фронта, их
иногда брали в плен». Несколькими неделями ранее штаб
Макартура не позволил бы так легко отмахнуться от
возможности участия «отдельных» китайцев в северокорей¬
ских вооруженных силах.
Сражались ли в Северной Корее в тот период только
«отдельные» китайцы? В телеграмме далее содержалось
поразительное заявление, сделанное в эпически спокойном
тоне:
«Армия допускает возможность наличия где-нибудь в
Северной Корее символических войск китайских коммуни¬
стов численностью, возможно, до полка, но отрицает ве¬
роятность участия в данное время в военных действиях
каких-либо крупных сил, продвинувшихся через мань¬
чжурскую границу».
Почему же допускалось присутствие «символических
войск... численностью, возможно, до полка»?
Последнее обстоятельство рождает еще два вопроса,
которые мы рассмотрим по порядку. Во-первых, «допу¬
скалось» ли присутствие этих войск потому, что армей¬
ская разведка уже знала о переходе их через границу?
Во-вторых, если военная разведка уже знала об этом пе¬
реходе, почему она об этом умалчивала, предпочитая
высмеивать сообщения об участии китайцев в войне?
Основанием для констатации факта перехода границы
китайцами 16 и 20 октября служат слова самого Макар¬
тура, а источником — специальный доклад, посланный им
Совету Безопасности 6 ноября 1950 года, текст которого
был напечатан в газете «Нью-Йорк тайме» 7 ноября 1950
года.
В докладе не указано, когда эти сведения стали извест¬
ны американской военной разведке, и уж, конечно, не
объяснялось, почему они не были сообщены до 6 ноября.
Но из формулировки раздела доклада, касающегося пер¬
вого случая перехода — 16 октября, видно, что о нем
стало известно сразу же. Этот раздел гласит: «Китайские
коммунистические вооруженные силы численностью при¬
близительно в- 2 500 человек... продвинулись в район гидро¬
электростанций, расположенных на реках Чанчжунган и
Пукханган в Северной Корее... [и] вошли в соприкосно¬
вение с вооруженными силами Объединенных Наций
165
приблизительно в сорока милях к северу от Хамхына».
В докладе не говорилось, что имело место столкновение.
Было лишь сказано, что они «вошли в соприкосновение»
с частями китайских коммунистов в районе гидроэлектро¬
станции, о чем они должны были немедленно известить
штаб. Повидймому, у них не было приказа продвигаться
вперед, сражаться и дать отпор этим частям или захва¬
тить район плотины. Почему? Существовало ли в этот
момент, в соответствии с первоначальными директивами,
нечто вроде перемирия?
Во всяком случае, несомненно одно: первый переход
был совершен 16 октября. Через десять дней Макартур
ясно показал, что, вопреки мнению президента и сделан¬
ному ранее заявлению о «буферной зоне», он намерен
послать к самой границе на реке Ялуцзян не только южно-
корейские, но и другие войска. Неужели Макартуру все
еще не был известен тот факт, что его войска уже «вошли
в соприкосновение» с китайскими войсками, перешедшими
реку Ялуцзян за десять дней до того и продвинувшимися
в район гидроэлектростанций на реках Чанчжунган и Пук-
ханган? Неужели он все еще не знал о том, что четыре
дня спустя новые специальные китайские части перешли
реку Ялуцзян и были дислоцированы к югу от Супхунской
электростанции? Доклад Макартура Совету Безопасности
от 6 ноября многозначительно умалчивает также и о том,
когда стало известно о переходе границы, имевшем место
20 октября. Кроме уже цитированного нами выше, все
сказанное в докладе насчет этих особых частей сводилось
к тому, что «один захваченный в плен китайский коммуни¬
стический солдат из состава этих частей заявил, что его
часть, была сформирована из солдат регулярных войск
коммунистических сил, стоящих в Аньдуне (Маньчжу¬
рия)». Когда этот солдат был захвачен в плен? При ка¬
ких обстоятельствах? В докладе не указывается, прои¬
зошло ли столкновение между этими специальными китай¬
скими частями и войсками Макартура. В то эйе время оче¬
видно, что они должны были находиться довольно близко
друг от друга, если был захвачен пленный. Был ли он
разведчиком? Существовало ли в тот момент неофициаль¬
ное перемирие?
Этого мы не знаем. Нам известно из доклада Макар¬
тура лишь то, что его войска почти немедленно вошли в
соприкосновение с первым соединением китайцев и что
166
взятый в плен солдат служил во втором соединении. Мы
знаем также, что у Макартура в этом районе не было
недостатка в данных воздушной разведки. В отличие от
действий бомбардировщиков, разведывательные полеты
официально разрешалось совершать по всей территории
района, до самой границы. Трудно поверить, чтобы штаб
Макартура 26 октября не знал о втором случае перехода
китайцами границы, имевшем место шестью днями раньше.
Осведомленностью разведки Макартура объясняется и
тот факт, что представитель 8-й армии 28 октября добро¬
вольно «допустил» возможность наличия южнее границы
«символических войск... китайских коммунистов числен¬
ностью,- возможно, до полка».
Если военная разведка своевременно узнала об этих
переходах границы, почему она молчала и позволила
своему военному представителю высмеивать сообщения
о вмешательстве? Ответ, быть может, заключается в том,
что если бы факт перехода границы китайскими частями
был обнародован, общественное мнение узнало бы, как
опасно разрешать даже южнокорейским войскам втор¬
гаться в «буферную зону», и поняло бы, что эта опасность
увеличится еще больше, если вторжение совершат амери¬
канские или английские войска.
В тот день, когда представитель 8-й армии высмеял
сообщения о присутствии китайских частей в Корее, в еже¬
дневной военной сводке из Токио указывалось, что амери¬
канская морская пехота высадилась на восточном побе¬
режье, позади линии, занимаемой южнокорейцами, и го¬
товится к продвижению. «Насколько известно,— сообща¬
лось в телеграмме,— их первая цель — район Хамхына
и Хыннама, откуда они могут начать наступление по.
побережью к советской границе или через горы к исто¬
кам реки Ялуцзян». Иными словами, морская пехота шла
на прямые осложнения как на советской, так и на китай¬
ской границах.
В то же время имелись данные о том, что штаб Д1акар-
тура — возможно, под влиянием тревожных запросов
Вашингтона по вопросу о «буферной зоне» — начал ма¬
неврировать. Смятение и увиливание проскальзывают в
телеграмме токийского корреспондента газеты «Нью-
Йорк тайме» Пэррота, который писал:
«Тем временем возникла сложная ситуация в связи
с заявлением президента Трумэна, что граница на реке
167
Ялудзян будет занята южнокорейскими, а не американ¬
скими войсками, а также в связи с утверждениями ответ¬
ственных офицеров в Токио, считающих, что задачей
Объединенных Наций является очищение Северной Кореи
и что американские дивизии имеют право продвигаться
вперед, где бы этого ни потребовала тактическая ситуа¬
ция».
Ссылка на «тактические» соображения, приведенная в
оправдание стратегических решений, чреватых серьез¬
ными политическими последствиями, характерна для дей¬
ствий штаба Макартура в момент, когда предполагалось
приостановить наступление близ 38-й параллели или ка¬
кой-либо другой линии. Возможная «тактическая» необ¬
ходимость дать отпор атакам противника становилась
оправданием для крупных наступлений, противоречивших
политическим решениям.
Подобные оправдания, передававшиеся задним числом
по прямому проводу из штаба в Токио в Пентагон, воз¬
можно, наложили отпечаток и на дополнительное сооб¬
щение Пэррота.
«Высказываются предположения, — телеграфировал
он,— что было намечено разрешить южнокорейским и
другим войскам Объединенных Наций продвинуться к
границе при поддержке американских самолетов, орудий
и бронетанковых частей, если они окажутся в состоянии
это сделать». [Курсив мой.— И. С.]
Похоже на то, что штаб в Токио увиливал от прямого
ответа, признавая, с одной стороны, что продвигаться
должны были только южнокорейские войска (американ¬
ские должны были оставаться позади), а с другой —
оставлял себе лазейку, допускающую «в случае необхо¬
димости» помощь американских наземных сил. В отличие
от библейского верблюда, который не может пролезть
сквозь игольное ушко, целые американские дивизии под
искусным руководством Макартура с необыкновенной
легкостью пролезали через подобные лазейки.
«Во всяком случае,— писал в заключение Пэррот,—
было указано, что по окончании военных действий погра¬
ничная зона будет оккупирована южнокорейскими вой¬
сками».
Было ли это уступкой штаба в Токио Пентагону?
Здесь был ловко обойден один важный вопрос, заключав¬
шийся не в том, кто будет оккупировать пограничную
168
зону, а в том, как избежать на последних этапах войны
столкновения между войсками великих держав.
Пока шел спор, американские, английские и австра¬
лийские войска продолжали продвижение в пограничном
районе. Штаб Макартура 29 октября «продолжал преу¬
меньшать важность сообщения южнокорейской армии о
том, что 40 тысяч китайских солдат перешли границу и
присоединились к войскам, обороняющим периметр вдоль
реки Ялуцзян с находящимися на нем важными гидро¬
электростанциями».
Но в тот же день штаб Макартура начал несколько
менять тон. «Представитель группы разведки при штабе
Макартура заявил,— указывалось далее в той же теле¬
грамме, — что группа разведки при командовании Объ¬
единенных Наций не может ни подтвердить, ни опроверг¬
нуть факт наличия на фронте некоторого числа китайских
солдат».
Означало ли это, что факты уже нельзя было скры¬
вать?
Штаб все еще стремился опровергнуть сообщения об
участии в войне китайцев.
«Штаб считает,— указывалось в телеграмме,— что эти
китайцы, подобно солдатам двух корейских дивизий ки¬
тайской коммунистической армии, вернувшимся в Север¬
ную Корею после окончания гражданской войны в Китае,
являются в основном корейцами, родившимися в Мань¬
чжурии. Ситуация, указал представитель штаба, «не вы¬
зывает опасений».
Штаб Макартура ловко маневрировал этими корей¬
скими дивизиями китайской Народно-освободительной,
армии. Всего несколько недель назад они были выдвинуты
вперед для доказательства того, что Китай осуществляет
«вмешательство». Сейчас их использовали в стремитель¬
ной фланговой атаке на сообщения о подобном вмеша¬
тельстве. Возможно, это и не соответствует принципам
Клаузевица, но зато соответствует стандартам рекламной
фирмы Баттена, Бартона, Дарстена и Осборна. Это —
ловкая обработка общественного мнения.
Когда телеграммы с фронта возвестили, что «китай¬
ские и северокорейские части пытаются преградить 1-й
дивизии 8-й армии продвижение к границе», командую¬
щий армией генерал-лейтенант Уолтон Уокер «отказался
комментировать это сообщение, но дал понять, что скло-
169
нен не придавать особого значения захвату в плен в по¬
граничном районе нескольких китайских солдат».
Никогда еще офицеры армии не пытались так стара¬
тельно опровергнуть то, что всего несколько недель назад
они всячески старались доказать.
«По заявлениям офицеров 8-й армии американских
вооруженных сил в Корее,— говорилось в телеграмме из
Токио,— насколько можно установить по проверенным
сведениям, вооруженные силы Объединенных Наций все
еще поддерживают лишь слабый контакт с северокорей¬
ской армией. Несколько захваченных на прошлой неделе
близ Унсана якобы китайских военнопленных, заявил
представитель штаба, дали противоречивые показания о
своем пребывании в Корее. Во всяком случае, нет осно¬
ваний утверждать, что имеет место «большой приток»
китайских солдат через реку Ялуцзян».
В сообщениях, основанных на этой информации и
предназначенных для печати, слово «китайцы» было взя¬
то даже в кавычки, очевидно, с целью подчеркнуть его
сомнительность.-
«Существует тенденция,—указывалось далее в теле¬
грамме,— рассматривать захваченных на фронте «китай¬
цев» как корейцев из пограничной зоны, где корейское и
китайское население смешалось и часто говорит на обоих
языках».
В то время как 29 октября радиостанция Пекина рас¬
ценила продвижение Макартура к границе как угрозу
Маньчжурии и призывала китайский народ поддержать
борьбу корейского народа против «американского импе¬
риализма», штаб Макартура 30 октября продолжал
настаивать на том, что «возросшее сопротивление» и
появление «красных танков в несколько большем числе,
чем неделю назад», свидетельствуют лишь о том, что
северокорейцы собрали оставшееся у них вооружение
с целью оказать «последнее сопротивление», а отнюдь
не о «поступлении больших подкреплений из коммуни¬
стического Китая».
К этому времени контраст между тем, что было из¬
вестно на передовых позициях, и тем, что признавал
штаб, был настолько велик, что, если бы Макартур был
сторонником Нового курса, а не фаворитом правых кру¬
гов, его, вероятно, стали бы подозревать в том, что он
покрывает красных.
170
31 октября штаб Макартура признал, наконец, что
китайские коммунисты сражаются в Корее. В тот день
представитель 10-го армейского корпуса в Токио назвал
солдатами китайской армии отряд, который перерезал
линии коммуникаций авангардных частей южнокорейской
дивизии «Капитолий», «продвигавшихся с восточного по¬
бережья к резервуарам Пукхангана». По его словам, в
неофициальных сообщениях указывалось, что численность
китайских коммунистов «достигала по меньшей мере со¬
става полка, а возможно, даже дивизии».
Это первое признание было сделано после «неодно¬
кратных заявлений руководителей южнокорейской армии,
что их солдаты несколько дней сражаются с китайскими
частями... которые, повидимому, сконцентрированы вдоль
реки Ялуцзян».
Корреспонденты в Токио стали замечать раздающиеся
за кулисами раскаты грома, сильно напоминавшие подго¬
товку к тому, чтобы использовать в соответствующих це¬
лях участие китайцев в корейской войне. Корреспондент
газеты «Нью-Йорк тайме» сообщал в этот день из Токио:
«Здесь существует мнение, что усиливающееся сопро¬
тивление и сообщение о контрнаступлении китайцев сви¬
детельствуют о провале плана использовать лишь южно-
корейские и, возможно, другие неамериканские войска
ООН для продвижения к границе Маньчжурии, задержав
американские войска за пределами какой-то «буферной
зоны» к югу от реки Ялуцзян».-
Представител|« по делам печати государственного
департамента Макдермот, заявивший в Вашингтоне, что
если сообщения о китайских частях в Корее окажутся
правильными, то «этот вопрос будет подлежать рассмот¬
рению ООН, что, вероятно, повлечет за собой доклад
генерала Дугласа Макартура Организации Объединен¬
ных Наций», несколько опередил события.
Генерал Макартур, казалось, все еще не хотел при¬
знать факт участия китайских частей в корейской войне.
Было очевидно, что чем дольше будут продолжаться бои,
тем труднее будет приказать ему прекратить сражение и
отступить. Приказ Соединенных Штатов или ООН прекра¬
тить сражение и отступить подготовил бы почву для мир¬
ных переговоров, а аналогичный приказ самого Макар¬
тура своим войскам подготовил бы почву для обвинения
Китая в агрессии.
171
Корреспонденции из Токио от 1 ноября, базировав¬
шиеся на сведениях, оглашенных во время информацион¬
ной летучки для представителей печати, гласили: «Северо-
корейцы сражаются при помощи оружия русского произ¬
водства и при поддержке китайских частей, стараясь навя¬
зать войскам ООН дорогостоющую и трудную кампанию
в не обозначенных на картах и покрытых снегом горах».
Но, как подчеркивал представитель штаба, «всегда» было
известно, что к северокорейцам «на всем протяжении вой¬
ны» прибывали из Маньчжурии солдаты, «получившие
военный опыт в китайских коммунистических вооружен¬
ных силах», и в данном случае «группа разведки генерала
Макартура, откровенно говоря, не может установить,
действительно ли китайские воинские части как таковые
участвуют в войне в Корее».
Представитель штаба подчеркивал, что имеющиеся
данные все еще не дают основания утверждать, будто ки¬
тайские коммунистические части, сведенные в войсковые
соединения и находящиеся под руководством северокорей¬
ского или «китайского генерального штаба, участвуют в
конфликте». За два дня до того десять китайских солдат
были захвачены во время боев в плен, и некоторые из них
уже были доставлены на самолете в Сеул для допроса.
«Офицер разведки, утверждавший, что здесь нет никаких
преднамеренных попыток скрыть сведения по этому
щепетильному политическому вопросу, сказал, что он не
знает, на каком языке допрашивают военнопленных»,—
говорилось в той же телеграмме. Почему же вдруг нали¬
чие китайских солдат в Корее стало для штаба в Токио
«щепетильным» политическим вопросом?
1 ноября штаб Макартура объявил, что данные
о масштабах участия китайцев в корейской войне должны
поступить от командования, находящегося на театре
военных действий. В то время как штаб Макартура
проявлял такую трогательную неосведомленность в этом
вопросе, в телеграмме корреспондента газеты «Нью-Йорк
тайме» при штабе 10-го корпуса, отправленной двумя
днями раньше, но задержанной доставкой и опублико¬
ванной в Нью-Йорке лишь 1 ноября, сообщалось
«о перво|м официальном подтверждении участия в Корее
крупных китайских частей, сражающихся против воору¬
женных сил ООН». Как было указано в телеграмме,
подтверждение поступило из штаба генерал-майора
172
Эдуарда Алмонда после ряда сообщений о крупных пере¬
движениях китайских частей в Корее, поступавших
в течение всего дня. В заключение в телеграмме говори¬
лось: «Радостные надежды на то, что война почти окон¬
чена, рухнули сегодня вечером». Интересно знать, почему
эта телеграмма была задержана доставкой на два дня
и действительно ли штаб Макартура 1 ноября все еще не
знал, как он утверждал, об этом факте, который двумя
днями ранее был официально подтвержден штабом 10-го
корпуса?
1 ноября, когда в пограничных районах начались оже¬
сточенные воздушные бои, на коммунистической стороне
впервые появились реактивные истребители и нового
вида крупные ракетные снаряды, которыми стреляют из
наземных орудий. По мере приближения вооруженных
сил Макартура к границе появились серьезные признаки
готовности китайской стороны к военным действиям.
Представитель 10-го корпуса, официально признавший
на ежедневной информационной летучке для представи¬
телей печати в Токио факт участия китайских частей в
боевых действиях, 2 ноября добавил: «Мы не знаем,
представляют ли эти части китайское правительство».
Такая деликатность была необычна. Возможно, она
частично объяснялась тревогой, царившей в Вашингтоне.
Судя по некоторым признакам, можно было ожидать
приказа о приостановлении продвижения. 1 ноября из со¬
става войск ООН продвинулась вперед только 24-я диви¬
зия, но и она вскоре остановилась. В сообщениях с фронта
указывалось, что штаб 8-й армии американских вооружен¬
ных сил «отдал приказ прекратить продвижение», —
сообщение, которое, однако, не было подтверждено.
2 ноября в Токио снова поступили «неподтвержденные
сообщения», что «вооруженные силы ООН не будут про¬
двигаться до самой китайской границы, а оставят между
собой и уязвимой международной границей «буферную
территорию».
Как бы ни грызлись 2 ноября по прямому проводу
Вашингтон и Токио, на следующий день было предпри¬
нято наступление в наиболее уязвимом районе. Предста¬
витель 10-го корпуса заявил, что американская морская
пехота 3 ноября начала общее наступление «в направле¬
нии резервуара Чанчжунган». Участие китайских частей
в войне в Корее первым официально подтвердил штаб
173
10-го корпуса. Накануне начала наступления «в направ¬
лении резервуара Чанчжунган» командир корпуса гене¬
рал-майор Эдуард Алмонд, выступивший перед коррес¬
пондентами, отрицал установление какого-то предела для
продвижения войск ООН; он заявил, что войска ООН
«будут пробивать себе путь к самой границе».
В той же телеграмме с фронта от 2 ноября было
объявлено о переходе границы китайцами 16 октября.
В телеграмме, ссылавшейся на слова самого генерала
Алмонда, указывалось, что 16 октября реку Ялуцзян
перешел полк, но что штаб корпуса «предпочитает не на¬
зывать эту воинскую часть и отказывается подтвердить
или опровергнуть тот факт, что в районе есть и другие
китайские части».
В этих условиях начатое 2 ноября американскими
войсками общее наступление на резервуар Чанчжунган
можно было рассматривать как стремление ввязаться в
борьбу с китайскими коммунистами. Скудность сведений,
которые удавалось выудить из штаба, казалось бы, гово¬
рили о том, что генерал не хотел, чтобы общественное
мнение в США было осведомлено о степени наглости
брошенного им вызова. Если китайцы прислали свои
войска лишь с целью охраны резервуара, это было доста¬
точным основанием для того, чтобы держаться вне этих
районов, ибо достижение победы в Корее не требовало
контроля над этими районами.
Стремление скрыть опасность положения проявилось
особенно ясно в поведении представителя воздушных сил,
которому 3 ноября был задан вопрос ^.о появившихся
реактивных самолетах противника. Этот представитель
утверждал, что на корейской стороне есть взлетно-поса¬
дочные площадки, с которых могут подниматься «даже
реактивные истребители». Хотя было прекрасно известно,
что ближайшие взлетно-посадочные площадки имеются
только в Маньчжурии, штаб настаивал на своем тезисе,
что «война идет в Корее», а представитель воздушных
сил отказался обсуждать вопрос о взлетно-посадочных
площадках в Маньчжурии.
Ожесточенность боев усилилась, но штаб Макартура
все еще не хотел признавать участия китайцев в корей¬
ской войне. Среди прочих диковинных статистических
сведений, исходивших из штаба Макартура, особенно
странной кажется оценка численности северокорейских
174
вооруженных сил, данная штабом 4 ноября. Шестью дня¬
ми раньше — 30 октября — «представитель генерала Мах-
артура» заявил в Токио, что северокорейская армия
потеряла убитыми, ранеными и пленными 460 тысяч че¬
ловек и что осталось у нее всего 37 тысяч, включая пар¬
тизан, а 4 ноября уполномоченный штаба Макартура
объявил, что в данное время у северокорейцев в северном
районе «имеется по !меньшей мере 12 дивизий и 5 отдель¬
ных бригад». Корреспондент газеты «Нью-Йорк тайме»,
отмечавший, что у Северной Кореи в самый разгар ее
военных усилий было всего 13 дивизий, добавил, что у
противника, «очевидно, оказалось еще примерно такое
же число боевых дивизий, хотя часть нынешних диви¬
зий, возможно, насчитывает всего несколько тысяч че¬
ловек».
Штаб Макартура все еще говорил только о «северо-
корейцах». Признавая тот факт, что в западном районе
происходят крупные сражения, а также то обстоятель¬
ство, что в положении войск ООН возникли «осложне¬
ния», он отрицал, что положение является «критиче¬
ским». Официальный представитель штаба «продолжал
утверждать, что американские и южнокорейские воору¬
женные силы все еще развертывают стратегическое на¬
ступление, а противник предпринимает тактические
контратаки».
Макартур несколько поспешно «вербовал» северо¬
корейцев с целью избежать прямого признания, под¬
тверждающего факт участия китайцев в корейской войне,
но его друг Чан Кай-ши, сидящий на острове Тайвань,
не обманывался на этот счет.
«Что бы ни означало для остального мира участие
китайских коммунистов в корейских событиях, — говори¬
лось в телеграмме с острова Тайвань от 4 ноября, — для
националистического Китая, как считают, это означает
новую надежду и восстановление его уверенности...
Цены, которые летом катастрофически возросли из-за
сомнений по поводу статуса острова Тайвань, в последние
четыре дня резко снизились. Золотой паритет валюты на¬
чинает подниматься... Многие считают, что теперь почти
нет сомнений, что националистический Китай будет, на¬
конец, принят в качестве полноправного партнера в ряды
демократических стран, оказывающих сопротивление
коммунизму».
175
4 ноября в Лейк Саксессе стало известно, что США"
обсуждают возможность «предъявления коммунистиче¬
скому Китаю обвинения в участии в корейской войне».
Как сообщалось, британское министерство иностранных
дел было встревожено масштабами участия китайцев.
5 ноября корреспондент агентства Ассошиэйтед Пресс в
Сеуле определил численность китайских войск в Корее
с 75 тысяч человек, а корреспондент газеты «Нью-Йорк
тайме» в Токио называл цифру в 50 тысяч.
За своеобразной дымовой завесой исходивших из
Токио опровержений, уклончивых ответов и заниженных
оценок развертывалась битва большого масштаба. По
сообщениям печати, 5 ноября вечером американское пра¬
вительство обсуждало вопрос о вручении коммунистиче¬
скому Китаю заявления с предупреждением, что, если не
будет прекращена дальнейшая отправка китайских ча¬
стей в Корею для борьбы против войск ООН, электро¬
станции на границе Северной Кореи и Маньчжурии будут
подвергнуты бомбардировке и уничтожены.
На следующее утро, 6 ноября, генерал Макартур
опубликовал, наконец, свое нашумевшее коммюнике,
обвиняющее коммунистов в том, что, вмешавшись в ко¬
рейские события из своего «неприкосновенного убежища»
по ту сторону границы, они совершили «один из самых
наглых в истории актов международного произвола».
Поджигатели делали свое дело.
Г-н ТРУМЭН ПРОЯВЛЯЕТ ХЛАДНОКРОВИЕ
Американское правительство реагировало на это по¬
разительно» хладнокровно. Президент заявил в Канзас-
Сити: «В настоящий момент нет смысла высказываться
по поводу возрастающей роли китайских коммунистиче¬
ских частей в корейской войне». В Вашингтоне — в госу¬
дарственном департаменте и в министерстве обороны —
единственным ответом на заявление Макартура было:
«Никаких комментариев». В Лейк Саксессе представи¬
тель американской делегации «выразил сомнение в том,
что жалоба в ООН на пекинское правительство будет
подана лишь на основании информации, содержащейся в
сообщении генерала Макартура». Эта сдержанная пози¬
ция создавала впечатление, что ранние сообщения из
176
Лейк Саксесса о возможной американской жалобе в
Совет Безопасности, а также сообщение из Вашингтона
об угрозе подвергнуть гидроэлектростанции бомбарди¬
ровке представляли собой пробные шары, пущенные
официальными лицами — единомышленниками генерала
Макартура, и не отражали намерений правительства
Трумэна.
В коммюнике Макартура от 6 ноября говорилось, что
вторжение «иностранных коммунистических войск через
реку Ялуцзян» в момент, когда война в самой Корее,
казалось, вот-вот закончится, возможно, представляет
собой «ловушку... коварно расставленную и рассчитан¬
ную на уничтожение войск Объединенных Наций...» Быть
может, причина хладнокровного отношения Вашингтона
к шуму, поднятому Макартуром, объяснялась тем, что
Макартур нарушил директивы Вашингтона и направил
с этот пограничный район, кроме южнокорейских, также
и американские и английские войска вопреки сообщениям
о том, что и китайцев и русских беспокоила судьба пло¬
тин и электростанций на реке Ялуцзян. Не исключено,
что Вашингтон, зная точку зрения Макартура, считал,
что последний намеренно ищет осложнений. Если китай¬
ские коммунисты готовили ловушку, то избежать ее было
очень легко: достаточно было в соответствии с собствен¬
ным первоначальным приказом Макартура послать в
этот пограничный район одних южнокорейцев; да и тех
не следовало подпускать к электростанциям, в районе
которых находились китайские войска. Пренебрегать воз¬
можностью участия китайцев, после того как воен¬
ная разведка уже знала о переходе ими границы, прика¬
зывать американским и английским войскам вести на¬
ступление на районы, в которых, как уже было известно,
находились китайские части (генерал Алмонд знал об
этом еще 4 ноября),— значило не попасть в ловушку,
а самому ее расставить.
Для того чтобы всем была понятна энергичная ссылка
Макартура на наличие «неприкосновенного убежища...
откуда нам угрожает... новая свежая армия», резервы и
снаряжение которой «находятся в непосредственной бли¬
зости от нее, но за пределами нашей нынешней сферы
военных действий», штаб Макартура услужливо пояснил
ее корреспондентам на очередной прессконференции. Он
«дал понять, — сообщал корреспондент «Нью-Йорк
12 И. Стоун
177
тайме» из Токио, — что эта территория, считающаяся
нейтральной, на которой сосредоточены резервы, воз¬
можно, не вечно будет пользоваться неприкосновен¬
ностью». Макартур был готов распространить войну на
Китай.
Расчет строился на том, что Объединенные Нации вы¬
нуждены будут принять участие в этом расширенном кон¬
фликте. В тот день штаб Макартура, хотя и сохраняв¬
ший «спокойствие и уверенность», сообщил о наличии
300 тысяч коммунистических войск в собственно Мань¬
чжурии и других 300 тысяч «либо в Маньчжурии, либо в
Северном Китае». Корреспондент Ассошиэйтед Пресс
сообщал после инструктажа на прессконференции, что
китайцы', если они пожелают использовать все эти силы,
могут достигнуть значительного численного превосход¬
ства над наличными вооруженными силами Объединен¬
ных Наций.
Далее в сообщении корреспондента точно предсказы¬
валось именно то, что вскоре и произошло в действитель¬
ности.
«В военном отношении,— писал корреспондент Ассо¬
шиэйтед Пресс,— положение может стать расширенным
вариантом первых дней корейской войны, то есть будет
происходить медленный отход войск Объединенных Наций
с боями на юг полуострова, вызванный главным образом
фланговыми обходами и окружениями, возможными в
результате численного превосходства коммунистических
войск».
Штаб Макартура явно освоился с мыслью вести бои
против превосходящих сил и далеко отступить. Мы уви¬
дим, что его отступление продолжалось даже тогда, когда
численное превосходство—если оно вообще когда-нибудь
имело место в Корее — давно уже исчезло. «Такие дей¬
ствия со .стороны китайских коммунистов,— говорилось
далее в сообщении,— могут вызвать большую войну».
Именно на это и рассчитывал Чан Кай-ши. Это же отве¬
чало и планам временно умолкших сторонников «превен¬
тивной войны», находившихся в США.
Именно возможность большой войны, сообщал корре¬
спондент Ассошиэйтед Пресс, и имел в виду Макартур,
когда говорил, что «вопрос о том, будут ли и в какой
мере использованы эти резервы в качестве подкреплений
частям, ныне участвующим в боях, еще не ясен. Несом-
178
ненно, однако, что этот вопрос имеет величайшее меж¬
дународное значение». Корреспондент таинственно под¬
черкивал значение слова «международное». Говоря яснее,
если положение приведет к большой войне, то эта война
будет детищем Объединенных Наций.
Возможно, что одной из причин, почему Макартур так
долго не решался поднять шумиху вокруг «вмешатель¬
ства Китая», является то, что численность китайских воо¬
руженных сил в Северной Корее была незначительной.
Этим объясняется, почему штаб Макартура 6 ноября заго¬
ворил о количестве китайских войск в Маньчжурии и о
том, что произойдет, если их используют в сражениях в
Северной Корее. Это объясняет и смысл следую¬
щего сообщения из Лейк Саксесса, опубликованного в
тот же день и опровергавшего слухи о намерении США
внести жалобу в Организацию Объединенных Наций.
«Соединенные Штаты изучают возможность предъяв¬
ления таких обвинений,—говорилось в сообщении,—если
окажется, что военная информация даст для этого доста¬
точные основания. Однако пока считают, что имеющиеся
данные недостаточны».
Эти данные, представленные Макартуром в тот же
день, вызвали кричащие заголовки в газетах. «После того
как Макартур убедился в наличии в Корее красных ча¬
стей, США решили потребовать от ООН принятия надле¬
жащих мер...» Однако фактические данные были отнюдь
не внушительными. Возможно, что именно поэтому Ма¬
картур 6 ноября опубликовал два специальных коммю¬
нике вместо одного. В первом, опубликованном своевре¬
менно и попавшем в американские утренние газеты в тот
же день, в драматическом тоне сообщалось, каким обра¬
зом «иностранные коммунисты», действуя из своего «не¬
прикосновенного убежища», совершили «один из самых
наглых актов международного произвола* которые когда-
либо знала история». Во втором коммюнике, опублико¬
ванном в Токио в тот же день, но несколько позже и поя¬
вившемся в утренних газетах США, содержались доказа¬
тельства. Если бы оба коммюнике были объединены, что
было бы вполне естественно, характер доказательств в
значительной мере свел бы на нет сенсационный характер
общих обвинений. Эти общие обвинения создали соответ¬
ствующую атмосферу. Новые «данные» дали возмож¬
ность поместить на следующий день аналогичные заго-
12- 179
«
ловки. Мало у кого было время изучить характер инфор¬
мации, представленной Макартуром.
Текст коммюнике можно найти в газете «Нью-Йорк
тайме» от 7 ноября. Оно содержит «в обобщенной форме...
проверенные сведения разведки о том... что некорейские
войска оказывают сопротивление нашим усилиям претво¬
рить в жизнь резолюции Объединенных Наций и что вой¬
ска Объединенных Наций в настоящее время пришли в
соприкосновение с воинскими частями китайских комму¬
нистов, занимающими боевые позиции».
В подтверждение этого положения было приведено
двенадцать конкретных эпизодов. Пять из них представ¬
ляют собой эпизоды, когда с маньчжурской стороны реки
Ялуцзян открывали зенитный огонь по американским
бомбардировщикам, действовавшим на корейской сторо¬
не реки. Два этих инцидента относились еще к августу и
произошли за много недель до того, как войска Макар-
тура пересекли 38-ю параллель, и тем более до того, как
они приблизились к пограничному району. Макартур
сообщал о пятидесяти выстрелах зенитных орудий, произ¬
веденных 22 августа по оборудованному радарной уста¬
новкой бомбардировщику «РБ-29», летевшему «над Ко¬
реей близ водохранилища Супхун». 24 августа, по словам
Макартура, было произведено сорок выстрелов по само¬
лету «РБ-29», летевшему над Кореей близ Синыйчжу».
Первый бомбардировщик летел на высоте 7 тысяч
футов, второй — на высоте 10 тысяч футов. Ни один из
них поврежден не был.
Эти два инцидента, которые произошли в то время,
когда войска Объединенных Наций еще вели бои в рай¬
оне Пусана, не имеют никакого отношения к обвинению
во вмешательстве китайских вооруженных сил в конце
октября и в ноябре, что заставляет подозревать отсут¬
ствие у Макартура подлинных доказательств. Нет ничего
удивительного, если такие обстрелы происходили и чаще
в качестве вполне законного предупреждения бомбарди¬
ровщикам Макартура держаться подальше от границы.
Если порыться в материалах того периода, можно обна¬
ружить, что 28 августа китайское правительство напра¬
вило правительству Соединенных Штатов официальную
ноту протеста против пяти случаев нарушения маньчжур¬
ской границы американскими бомбардировщиками, имев¬
шими место 27 августа, в том числе против двух случаев
180
разведывательных полётов бомбардировщиков «Б-29» и
трех случаев обстрела с самолетов «Ф-51». Эта нота была
отклонена государственным департаментом на том осно¬
вании, что указанный вопрос относится к компетенции
Объединенных Наций, а не к компетенции Соединенных
Штатов. Штаб военно-воздушных сил в Токио отрицал
факт этих налетов, но позднее они были признаны Ва¬
шингтоном в ноте ООН от 3 октября. Есть основание
сомневаться, что два бомбардировщика, действовавших
22 августа и 24 августа, ограничили свои действия корей¬
ской стороной границы. Вполне естественно, что зенитные
батареи в пограничном районе сделали несколько выстре¬
лов по приближающимся самолетам.
Третий инцидент, который привел Макартур, произо¬
шел 15 октября, когда с маньчжурской стороны якобы
открыли зенитный огонь по четырем самолетам «Ф-51»,
летевшим близ аэродрома Синыйчжу на корейской сто¬
роне. Один из них был сбит. В сводке военно-воздушных
сил за этот день ни словом не упоминалось о каком-либо
подобном полете с корейской стороны границы. Если ки¬
тайские зенитные орудия сбили самолет «Ф-51» на корей¬
ской стороне, почему же тогда не был заявлен протест?
Почему этот инцидент хранили в тайне до тех пор, пока
он не появился в совершенно ином контексте в коммю¬
нике от 6 ноября? Объяснение дает тот факт, что менее
чем за две недели до указанного случая, в связи с нотой
от 3 октября, в которой признавался налет от 27 августа,
«американским бомбардировщикам был отдан приказ
держаться в тридцати милях от Маньчжурии». Этот ин¬
цидент, возникший в день встречи Макартура с Трумэ¬
ном на острове Уэйк, создал бы серьезные осложнения
для верховного главнокомандующего, если бы о нем
стало известно своевременно. То же самое можно сказать
и о четвертом инциденте, который приводил Макартур,—
об обстреле из тяжелых зенитных орудий 17 октября
самолета «РБ-29», который летел на высоте 10 тысяч фу¬
тов над Синыйчжу. На этот раз не было причинено ника¬
кого ущерба.
Пятый случай, приведенный Макартуром, касается
обстрела 1 ноября близ Синыйчжу тринадцати самолетов
«Ф-80», во время которого один самолет был сбит.
И опять-таки в сводке о военных действиях за тот день
не сообщалось ни о факте полета, ни о пропавшем само-
181
лете. Если этот самолет находился на корейской стороне,
почему же тогда не был заявлен протест? Возможно, что
эти полеты, в нарушение имевшегося приказа, произво¬
дились в запретной зоне? Интересно отметить, что четыре
из пяти приведенных случаев обстрела, за исключением
первого, произошли над Синыйчжу, причем последние
три—после приказа, изданного в начале октября и предла¬
гавшего держаться в тридцати милях от границы. Синый¬
чжу находится на реке Ялуцзян, напротив Аньдуна, отку¬
да и была открыта стрельба 27 августа. Кстати сказать,
первый обстрел самолета произошёл в районе реки Ялуц¬
зян, когда самолет летел над одним из водохранилищ.
Мы привели пять из двенадцати примеров, при помо¬
щи которых Макартур «доказывал» вмешательство ки¬
тайцев. Шестой также был авиационным инцидентам.
Речь идет о мнимом нападении на самолеты «Ф-51»,
имевшем место днем 1 ноября, когда от шести до девяти
реактивных самолетов, «улетевших за реку Ялуцзян в
Маньчжурию», якобы произвели нападение на самолет
«Ф-51». Никакого ущерба причинено не было. Сообща¬
лось, что на крыле одного из реактивных самолетов «бы¬
ла замечена красная звезда». Из шести инцидентов с
самолетами этот был единственньпм, подтверждавшим об¬
винение во вмешательстве китайцев или русских. Учиты¬
вая количество нарушений границы, в которых объединен¬
ное командование обвиняло Китай и Советский Союз, а
также то обстоятельство, что некоторые из этих наруше¬
ний были признаны Вашингтоном, можно утверждать, что
реактивные самолеты ставили своей целью предостеречь
противника от дальнейшего нарушения воздушной гра¬
ницы. В известном смысле это было вторжение, но оно
еще не доказывает агрессивности намерений.
Шесть остальных инцидентов из двенадцати касаются
наземных сил. Первый заключается в переходе 16 октяб¬
ря реки Ялуцзян в районе плотин Чанчжина и Пучжона
воинской частью численностью в 2 500 человек. Второй
произошел 20 октября, когда имел |Место переход гра¬
ницы 5 тысячами солдат южнее плотины Супху. Эти фак¬
ты, которые мы уже рассматривали, свидетельствуют
лишь о намерении защитить плотины. Если бы внимание
общественности было привлечено к этим фактам раньше,
они послужили бы сигналом о том, насколько важно
было держаться в стороне от плотин. Но они стали
182
достоянием гласности лишь 6 ноября, после сенсацион-
. ных обвинений токийского штаба, причем эти факты были
представлены таким образом, что неискушенным и не-
Бдумчивым людям это могло показаться доказательством
агрессивности намерений.
Остальные четыре инцидента, приведенные Макарту-
ром, таковы: 30 октября, после допроса девятнадцати
китайских пленных, выяснилось наличие двух полков
«близ Чанчжина», где находились китайские войска, пе¬
решедшие границу 16 октября. 2 ноября «допрос военно¬
пленных подтвердил наличие частей китайских вооружен¬
ных сил в Корее». 3 ноября «дальнейший допрос ки¬
тайских военнопленных показал наличие новых частей
китайских вооруженных сил». И, наконец, последнее
свидетельство, параграф «л», гласит: «4 ноября. К этому
времени в Корее было взято в плен в общей сложности
тридцать пять китайских солдат». Очевидно, в это время
не происходило больших сражений, если было захвачено
всего тридцать пять пленных.
Эта мешанина из разведывательных данных, часть ко¬
торых соответствовала действительности, а часть была
совершенно необоснованна, едва ли подтверждала заяв¬
ление Макартура об одном из «самых наглых в истории
актов международного произвола». Интересно отметить,
что ни в одном из двух коммюнике от 6 ноября не приве¬
дено ни единого примера наступления китайских войск в
Корее. В том коммюнике, где приводятся доказательства,
указывалось, что войска Объединенных Наций «встре¬
чают нового противника» и находятся «в настоящее вре¬
мя в соприкосновении с воинскими частями китайских
коммунистов, готовыми к боевым действиям против воо¬
руженных сил объединенного командования». В ком¬
мюнике не говорилось, что эти китайские части ведут
атаки. Указывалось лишь, что они «готовы к боевым дей¬
ствиям» и что войска Объединенных Наций вошли с ни¬
ми в соприкосновение.
Судя по атаке, предпринятой американским 10-м кор¬
пусом, инициаторами соприкосновения были войска Объ¬
единенных Наций. Макартур не опровергает этого. Сле¬
дующий вывод, который он делает, стоит того, чтобы его
изучить более внимательно:
«Дальнейшее использование китайских коммунистиче¬
ских войск в Корее и враждебная позиция, занятая этими
/
183
войсками в Корее и за ее пределами, — это проблемы,
которые я обязан сейчас же довести до сведения Объеди¬
ненных Наций». [Курсив мой. — Я. С.]
Не представляла ли собой эта «враждебная позиция...
в Корее и за ее пределами» все, чем располагал Макартур,
пытавшийся доказать широкий размах вмешательства с
агрессивными целями? Где же были доказательства о
«ловушке... коварно расставленной и рассчитанной на
уничтожение войск Объединенных Наций?»
Хэнсон Болдуин в своей телеграмме из Токио, отправ¬
ленной в тот же день, обобщил эти факты в |Менее сенса¬
ционном тоне, но более точно.
«Участие китайских коммунистов в войне в Корее,—
сообщал он,— которое так давно предвидели и которого
давно опасались, является установленным фактом... До
сих пор не ясны только размах этого участия и его точ¬
ные цели... Минимальная цель китайских коммунистов,—
это, конечно, защита реки Ялуцзян и энергетического
комплекса Чанчжин—Пучжонь».
ПОКРОВИТЕЛИ ЧАН КАИ-ШИ ЗА РАБОТОЙ
Военная обстановка, как это часто случалось при Ма-
картуре, была туманной. Политическая же обстановка
была ясна. В Вашингтоне один из самых преданных сто¬
ронников Чан Кай-ши сенатор-республиканец о^ штата
Калифорнии Уильям Ноулэнд направил государствен¬
ному секретарю Ачесону телеграмму, в которой потребо¬
вал принять, наконец, предложение Чан Кай-ши об
использовании гоминдановских войск в Корее, сделанное
им еще в июле. В то время, писал сенатор Ноулэнд, это
предложение отвергли, опасаясь дать «повод для вторже¬
ния в Корею китайских коммунистов», но «поскольку те¬
перь вторжение так или иначе произошло, генерала Ма-
картура нужно уполномочить с благодарностью принять
предложение Чан кай-ши». Четыре других сенатора-ре-
спубликанца поддержали это требование и опубликовали
совместное заявление, в котором обрушились на «неболь¬
шую своевольную группу людей в государственном де¬
партаменте, настойчиво проводящих политику умиротво¬
рения китайской коммунистической революции». Из Тай¬
бэя, столицы острова Тайвань, пришло следующее сооб¬
щение:
184
«В момент, когда китайские коммунистические части
начали действовать в Северной Корее, Тайвань кипит от
возбуждения. Военные обсуждают обстановку, выясняя,
не открывает ли это новое событие возможность перейти
в ближайшем будущем к действиям либо в силу того, что
Макартур в результате давления в Северной Корее... бу¬
дет вынужден черпать из единственного значительного
источника подкреплений, которым он сейчас располагает
на Дальнем Востоке [имеются в виду чанкайшистские
войска. — И. С.], либо в силу того, что Объединенные
Нации и союзные руководители решат, что настало
время для вторжения националистических войск на ма¬
терик».
Пекинское радио призывало «вступать в ряд& добро¬
вольцев». Из двух заявлений американской делегации
в Лейк Саксессе видно, что она была озабочена возмож¬
ными действиями Макартура. Представитель американ¬
ской делегации Эрнест Гросс, пытаясь ограничить опас¬
ные возможности штаба в Токио, заявил на прессконфе-
ренции, что «генерал Макартур не может принять ника¬
ких мер за пределами корейских границ, не будучи особо
уполномочен на то Объединенными Нациями». Для царив¬
шей в то время критической атмосферы еще более харак¬
терно заявление Гросса на той же конференции о готов¬
ности Соединенных Штатов «обсудить положение с совет¬
ской делегацией, если последняя пожелает этого». Когда
Совет Безопасности собрался в три часа дня 6 ноября,
Остин огласил «специальный доклад» Макартура о ки¬
тайской агрессии и допросил отложить его обсуждение на
два дня. Соединенные Штаты не торопились начинать
войну с Китаем.
Не торопились ее начать и Объединенные Нации. 7 но¬
ября корейская комиссия ООН опубликовала заявление,
которое имело своей целью, как заявил ее председатель
филиппинский генерал Карлос Ромуло, «успокоить ки¬
тайских коммунистов относительно их интересов на ко¬
рейско-маньчжурской границе». В Лейк Саксессе погова¬
ривали об отсрочке обсуждения в Совете Безопасности
обвинений, предъявленных Макартуром, до тех пор, пока
не прибудут представители Пекина, и настаивали на осто¬
рожности. Как выразился представитель делегации одной
из великих держав, «китайцы до сих пор вели военные
действия лишь в небольших масштабах».
185
В Пекине тоже, видимо, сказывалось сдерживающее
влияние. 7 ноября из Токио поступило сообщение, что
«китайские и северокорейские войска неожиданно вышли
из соприкосновения с войсками Объединенных Наций и
сегодня утром заняли оборонительную линию к северу
от Аньчжу...» Штаб Макартура, видимо, не особенно при¬
ветствовал это внезапное прекращение военных действий,
ибо, как указывалось в сообщении, «несмотря на энер¬
гичные поиски противника, патрулям войск Соединенных
Штатов и южнокорейцев сегодня утром не удалось его
обнаружить...» Поскольку затишье продолжалось, войска
ООН 8 ноября «расширили свои позиции к северу и запа¬
ду от Чхончхона, где противник прервал контакт, ины¬
ми словами, войска ООН в поисках противника продол¬
жали двигаться на север и на запад.
Причину внезапного прекращения военных действий
объяснить было трудно. Однако в Токио военный пред¬
ставитель предостерег, что «отход противника, видимо,
представляет собой передышку для реорганизации и пере¬
группировки крупных сосредоточений северокорейских и
китайских комунистических войск, скорее всего для нового
наступления, а не для отступления». Почему военный
представитель был настолько уверен, что отступление
преследовало лишь новые наступательные цели, не объ¬
яснялось. Отступление могло быть связано и с обсужде¬
нием вопроса о мире в Лейк Саксессе. Пекинские деле¬
гаты, которые должны были прибыть туда 15 ноября,
чтобы изложить свою точку зрения относительно Тай¬
ваня, едва ли могли рассчитывать на благосклонный
прием, если бы вели наступление против вооруженных
сил Объединенных Наций в Корее, тогда как даже вре¬
менное прекращение военных действий создавало для них
благоприятную обстановку.
Макартур действовал наверняка. В этот момент про¬
изошел инцидент, лучше, пожалуй, чем что-либо другое в
ходе войны показывающий, как отчаянно штаб в Токио
стремился помешать заключению мира. Совет Безопас¬
ности должен был собраться 8 ноября. Коммунисты от¬
пели в Корее свои войска. Внезапно 7 ноября представи¬
тель военно-воздушных сил в Вашингтоне объявил, что
«введенное ранее запрещение полетов в зоне, отстоящей
на тридцать миль от Маньчжурии», отменено и «летчики
Соединенных Штатов в Корее действуют в непосредствен-
186
ной близости от китайской границы вдоль реки Ялуцзян».
Было сказано не «могут действовать», а «действуют».
Вскоре стало ясно, почему была приведена именно такая
формулировка.
В тот же день 79 сверхмощных «летающих крепо¬
стей» — «Б-29» и 300 истребителей совершили налет на
Синыйчжу — корейский город на реке Ялуцзян, располо¬
женный напротив Аньдуна, того «опасного пункта», из
которого, по заявлениям Макартура, четыре раза откры¬
вался зенитный огонь. Самолеты сбросили 630 тонн бомб
и, «по имеющимся сведениям, на 90 процентов разрушили
город», применив «ракетные снаряды, фугасные бомбы и
85 тысяч зажигательных бомб».
«Налет, — сообщал из Токио корреспондент «Нью-
Йорк тайме» Линдсей Пэррот,— произошел почти в то же
время, когда было сделано заявление представителя
военно-воздушных сил в Вашингтоне, в котором указыва¬
лось, что летчики Соединенных Штатов получили разре¬
шение производить бомбежку вплоть до самой мань
чжурской границы, а не держаться в тридцати милях
южнее во избежание нарушения границ».
Выражение «действуют», содержавшееся в вашинг¬
тонском сообщении, и «почти одновременно», содержав¬
шееся в токийском сообщении, означало, что налет был
совершен до вашингтонского сообщения. Произошел ли
он незадолго до него или тотчас же после него, не имеет-
особого значения. Важно другое: как раз в момент за¬
тишья в боевых Действиях, когда можно было ожидать
мира, Макартур предпринял гигантский разрушительный
налет в непосредственной близости от китайской гра¬
ницы, превратив в руины большую часть города, нахо¬
дившегося в районе, где во избежание нарушения гра¬
ницы бомбардировки были вообще запрещены. Макартур
добился от министерства авиации отмены ограничений,
но когда это произошло, почему и при каких обстоятель¬
ствах, остается неизвестным. Быть может, он добился
этого, совершив сначала налет, а потом уже испросив
разрешения. Ведь Макартур вообще любит политику «со¬
вершившихся фактов». Именно так он поступил в первую
же неделю войны, добившись от президента «разреше¬
ния» бомбить территорию севернее 38-й параллели.
{«15 октября, в день встречи на острове Уэйк,— писала
газета «Нью-Йорк тайме», — генерал Макартур отдал
187
приказ начать первую бомбардировку северокорейских
городов, не имея на то разрешения Вашингтона».)
Поводом для налета было стремление «уничтожить
Синыйчжу как базу снабжения и узел коммуникаций».
Эта причина содержалась в заявлении, опубликованном
позже генерал-лейтенантом Джорджем Стрэтмейером,
который командовал военно-воздушными силами на
Дальнем Востоке. Налет, судя по данным, приведенным
на прессконференции в Токио, представлял собой отвра¬
тительную картину. Он начался утром, «когда истреби¬
тели произвели ожесточенный обстрел всего района из
пулеметов и забросали его ракетными снарядами и на¬
палмовыми бомбами». За истребителями налетели десять
«летающих крепостей», «сбросивших тысячефунтовые
бомбы большой взрывной силы на железнодорожные и
шоссейные мосты через реку Ялуцзян и на подступы к
мостам». Если бомбы сбрасывались на мосты и на под¬
ступы к нцм, то совершенно очевидно, что бомбардиров¬
щики действовали у самой пограничной линии на реке
Ялуцзян. Затем «остальные самолеты забросали зажи¬
гательными бомбами застроенный район протяженностью
в две с половиной мили, раскинувшийся вдоль юго-во¬
сточного берега реки Ялуцзян». Генерал Стрэтмейеп
утверждал, что все объекты носили военный характер и
на районы города, где находились госпитали, «бомбы не
сбрасывались». В то же ^ремя в сводке военно-воздуш¬
ных сил сообщалось, что город был уничтожен на 90 про¬
центов. Я не знаю, каким образом можно совместить эти
противоречивые сообщения. Между строк в них читалось
полное безразличие к страданиям людей, и это застав¬
ляет меня как американца испытывать глубокий стыд
за то, что было совершено в тот день в Синыйчжу.
Штаб в Токио—с согласия Вашингтона или без него^-
подверг город ожесточенной бомбардировке именно в
тот момент, когда намечалось перемирие. Он преднаме¬
ренно предпринял действия, которые могли вызвать тре¬
тью мировую войну как раз в тот период, когда китайцы,
на вмешательство которых он жаловался, отступали. То
обстоятельство, что военные круги отдавали себе полный
отчет в своих действиях, подтверждается кратким сооб¬
щением корреспондента Ассошиэйтед Пресс из Сеула,
напечатанном одновременно с сообщением о массовом
налете на Синыйчжу. Согласно сообщению, представи-
188
тель американской 8-й армии заявил, что «китайские ком¬
мунистические части, возможно, избегают боев в Север¬
ной Корее в ожидании исхода важных дипломатических
мероприятий, которые могут отразиться на ходе войны
в Корее». Этот представитель заявил, что «отход китай¬
цев на северо-запад происходит планомерно в течение че¬
тырех дней», в то время как на северо-востоке, по заяв¬
лению представителя 10-го корпуса, «китайская дивизия
отходит от гигантского гидроэнергетического комплекса
Чанчжина». Если китайцы оставили даже район гидро¬
станций — значит они сильно желали мира. Не был ли
этот массированный налет рассчитан именно на то, чтобы
побудить их вести войну?
Налет на Синыйчжу 8 ноября послужил началом со-,
стязания между миром и провокацией. Народам запад¬
ного мира грозило страшное возмездие за то, что они до¬
пустили подобные акты от своего имени. Именно такими
средствами пироманьяки рассчитывали зажечь мировой
пожар.
ОПАСЕНИЯ ПЕКИНА
По сообщению пекинского радио от 8 ноября, было
бы «глупо» полагать, что Соединенные Штаты не имеют
и никогда не имели намерения перейти реку Ялуцзян и
вторгнуться в Маньчжурию; пока в Токио сидел Макар-
тур, было рискованно принимать всерьез заверения Ва¬
шингтона, даже если верить в их искренность. Англий¬
ский представитель сэр Глэдвин Джебб внес в этот день
в Совет Безопасности резолюцию, предлагавшую пригла¬
сить представителя Пекина «присутствовать на обсужде¬
нии в Совете специального доклада командования Объ¬
единенных Наций в Корее». Американский представитель
Уоррен Остин, хотя и заявивший с неудовольствием, что
представителя Пекина следовало бы «вызвать», а не
«пригласить», все же проголосовал за резолюцию, про¬
тив которой выступили только гоминдановский предста¬
витель и представитель Кубы. Пекин получил теперь два
приглашения участвовать в работе Организации Объеди¬
ненных Наций: одно во время обсуждения вопроса о
Тайване и второе — о Корее.
Штаб в Токио, казалось, был готов на все. Если штаб
в тот период преуменьшал сообщения об участии китай¬
цев в корейской войне, когда оно действительно нача-
189
лось, то теперь он начал раздувать размеры этого участия,,
в то время как в действительности оно уменьшилось.
В тот день, когда Совет Безопасности проголосовал за
приглашение нового Китая присутствовать на заседании
во время обсуждения обвинений, предъявленных Макар-
туром, снова выявилось огромное расхождение между
сообщениями с фронтов и информациями на пресскон-
ференции, но на сей раз расхождение носило несколько
иной характер. Опять-таки «на суше, как на восточном,
так и на западном побережье, происходили... лишь мел¬
кие стычки с противником». Войскам Объединенных На¬
ций было трудно обнаружить отступающего противника,
а в газетах, базировавшихся на сообщении Макартура,.
появлялись такие кричащие заголовки: «60 тысяч ки¬
тайских красных участвуют в войне; еще большее число
находится в состоянии готовности».
9 ноября штаб Макартура «впервые заявил официаль¬
но... что крупные соединения китайской коммунистиче¬
ской армии, насчитывающие приблизительно 60 тысяч
человек, вступили в Корею и, как полагают, подкрепле¬
ния такой же численности находятся в пути... Кроме то¬
го, штаб считает, что Мао Цзэ-дун... возможно, имеет
до 500 тысяч солдат... готовых прийти на помощь комму¬
нистическим войскам в Корее... по коротким линиям
коммуникаций к югу от корейской границы... Эти 500
тысяч находятся на маньчжурской стороне и не подвер¬
гаются опасности налетов». Запрещение бомбардировать
Маньчжурию стало неизменной темой всех заявлений
штаба Макартура.
«Вчерашнее заявление о размерах китайского вторже¬
ния в Корею,— писал 10 ноября корреспондент «Нью-
Йорк тайме» из Токио, — является наиболее подробным
из всех опубликованных до сих пор и наиболее противо¬
речащим прежним заявлениям штаба генерала Макар¬
тура о том, что китайские солдаты — это «добровольцы»,
и для тревоги нет оснований».
Это заявление находилось в противоречии с сообще¬
ниями с фронтов, где противника обнаружить не удалось,
и с довольно скудными фактами, приведенными предста¬
вителем штаба на той же прессконференции. Предста¬
витель штаба заявил, что в плен взято в общей сложно¬
сти сто китайцев — ничтожное число, если считать, что
в Корее уже находились 60 тысяч китайских солдат.
190
/
Либо число китайцев в Корее было сильно преувеличено,
либо они почти не участвовали в боевых действиях.
Если американским патрулям на фронте с трудом
удавалось обнаружить противника и если командование
Макартура имело всего сто пленных, то как оно могло
утверждать, что в Корее находится 60 тысяч китайцев?
Когда представитель штаба подошел к сути дела, он не
смог объяснить, откуда появилась цифра в 60 тысяч. По
его сообщению, опрос китайских военнопленных «пока¬
зал, что части трех китайских армий противостоят аме¬
риканской 8-й армии на западе, а части четвертой армии —
американскому 10-му корпусу». Однако в сообщении о
прессконференции не говорилось, что все четыре китай¬
ские армии находятся на фронте. В нем говорилось дру¬
гое:. «Пленным известно, что в настоящее время в боях
участвуют от всех четырех армий восемнадцать или де¬
вятнадцать подразделений общей численностью, повиди-
мому, до одного полка». 18 или 19 подразделений общей
численностью до одного полка вряд ли могут составлять
60 тысяч.
Как бы то ни было, в то время войска ООН все еще не
могли войти с ними в соприкосновение с целью опреде¬
лить их численность. 11 ноября было пятым «сравнитель¬
но спокойным» днем, ознаменовавшимся лишь «действия¬
ми патрулей и мелкими стычками». Части американской
морской пехоты из состава 1-й дивизии, продвигавшиеся
без всякого сопротивления, смогли даже захватить «по¬
следнюю из четырех гигантских гидроэлектростанций»
южнее водохранилища Пусон близ Чанчжина. «Поблизо¬
сти было обнаружено тщательно замаскированное важ¬
ное оборудование электростанции». Если бы китайцы
имели в Маньчжурии 60 тысяч войск, готовых к бою, то
весьма сомнительно, чтобы они оставили эти электро¬
станции и подвергли их угрозе разрушения.
Тем не менее штаб Макартура прилагал все усилия,
чтобы придать этому быстрому отступлению китайцев
агрессивный характер. В сообщении корреспондента
«Нью-Йорк тайме» о прессконференции, состоявшейся в
штабе 11 ноября, говорилось, что хотя на фронте было
«сравнительно спокойно», «китайцы продолжали пере¬
правлять подкрепления из Маньчжурии в Северную Ко¬
рею, угрожая войскам ООН после завершения концентра¬
ции сил новым наступлением». Далее делалась неуклю-
191
жая попытка объяснить, на каком основании был сделан
подобный вывод.
«Поскольку противник не предпринимал серьезных
атак,— говорилось в сообщении,— представитель штаба
был не в состоянии выяснить дальнейшие намерения ком¬
мунистов — собираются ли они наступать на юг или на¬
мерены занять оборонительную позицию на широком
предмостном укреплении, базой которого явилась бы ре¬
ка Ялуцзян. Однако, учитывая данные разведки, все сви¬
детельствует о подкреплениях, продолжающих поступать
через границу. В то же время нет сведений, что против¬
ник готовит на фронте сильные позиции для обороны».
Это бессмысленное сообщение может вывести из тер¬
пения любого логично мыслящего человека. С одной
стороны, противник отступал в течение пяти дней так
быстро, что трудно было войти с ним в соприкосновение.
С другой стороны, отступающие войска продолжали
двигаться потому, что намеревались подготовить «силь¬
ные позиции для обороны». Поистине дико было утверж¬
дать, что «все свидетельствует» о дальнейшем поступле¬
нии подкреплений, в то время как, напротив, все, видимо,
говорило о том, что войска противника уходят. Дико бы¬
ло ссылаться на отсутствие оборонительных приготовле¬
ний противника как на признак готовящегося наступления.
В воздухе «объединенное командование» продолжало
заниматься провокациями. 9 ноября пикирующие бомбар¬
дировщики, поднявшись с авианосцев, стоявших у побе¬
режья, совершили налет на большой железнодорожный
мост, находившийся между разрушенным городом Си-
ныйчжу на корейской стороне и Аньдуном — на
маньчжурской. Бомбардировщики повредили также шос¬
сейный мост, расположенный несколько выше-, близ боль¬
шой гидростанции Супхун. В пятницу 10 ноября, «совер¬
шая четвертый после воскресенья налет и сбрасывая за¬
жигательные бомбы, «летающие крепости» — «Б-29»...
разрушили город Ыйчжу на южном берегу реки Ялуцзян,
находящийся выше по течению реки, в десяти милях от
сожженного города Синыйчжу, где сооружен главный
мост, соединяющий Корею с Маньчжурией».
Сопротивление в воздухе усилилось, и 10 ноября
Уоррен Остин прервал свою речь на заседании Совета
Безопасности заявлением, что, по только что полученно¬
му им сообщению, два бомбардировщика Объединенных
192
Наций «Б-29» были сбиты самолетами, появившимися
из-за реки Ялуцзян со стороны Аньдуна. Остин добавил,
что это ставит под угрозу успешное завершение миссии
ООН в Корее. Можно с полным основанием задать Ости¬
ну вопрос: что он подразумевал под местоимением
«это»: непрекращающиеся массовые бомбардировки
американской авиации, производившиеся без разрешения
ООН в пока что запретном районе на границе, или же
отдельные несистематические ответные действия другой
стороны?
Теперь, если мы бросим взгляд назаА, все дело* пред¬
станет в ином свете. В то время как западные державы
внесли в ООН резолюцию, содержавшую предложение
китайцам уйти из Кореи, китайцы фактически сами
отводили свои войска к границе. Штаб в Токио, ведя
искусную войну на страницах газет, всячески скры¬
вал от общественности это обнадеживающее событие.
Газета «Нью-Йорк тайме» от 11 ноября наряду с заго¬
ловком «Запад просит ООН предложить Пекину выве¬
сти своих солдат из Кореи» поместила сообщение из То¬
кио, озаглавленное: «Несмотря на воздушные налеты,
китайцы продолжают прибывать в Корею». Но само со¬
общение ничем не подкрепляло этого утверждения, ссы¬
лаясь лишь на какого-то «представителя разведки», яко¬
бы заявившего, что «все свидетельствуют о подкрепле¬
ниях, продолжающих поступать через границу». Если
все указывало на это, то почему нельзя было привести
в подтверждение один-два примера, особенно учитывая
то обстоятельство, что ужасающая бомбардировка мо¬
стов на реке Ялуцзян рождала вопрос, каким же образом
поступали подкрепления? Не только средний читатель,
но даже те из нас, кто в силу своей профессиональной
заинтересованности читает газеты особенно вниматель¬
но, не могли разобраться в обстановке тех лихорадочных
дней. Картина, которая была нарисована перед обще¬
ственностью на Западе, изображала китайцев агрессора¬
ми, хотя случаев нарушений границ и посягательства на
жизненно важные интересы китайцев в районе плотин на
реке Ялуцзян было более чем достаточно, чтобы дать
основание для участия китайцев в войне.
Пусть американцы хотя бы на минуту задумаются
над тем, как бы они реагировали, если бы армии другой
великой державы прибыли из-за моря и начали громить
193
13 И. Стоун
дружественную США Мексику, бомбардировать города,
граничащие с Техасом, а возглавлял бы эти армии гене¬
рал, угрожавший начать войну против самих Соединен¬
ных Штатов...
«К РОЖДЕСТВУ ДОМОЙ»
Журнал «Нью-йоркер» опубликовал в марте 1951 го¬
да статью о генерале Омаре Брэдли, проливавшую допол¬
нительный свет на корейскую войну. В ней указывалось,
что наступление, предпринятое генералом Макартуром под
лозунгом «К рождеству домой», первоначально намеча¬
лось на 15 ноября, но затем было перенесено на 24 ноября.
Эти даты весьма знаменательны. Дело в том, что в начале
предполагалось, что представители нового Китая прибу¬
дут в Лейк Саксесс 15 ноября, но затем их прибытие бы¬
ло отложено до 24 ноября.
Наступление, начатое Макартуром 24 ноября, сопро¬
вождалось воинственными заголовками газет, которые
появились в день прибытия китайской делегации. Мно¬
гие надеялись — а кое-кто и опасался, — что появление
представителей Пекина в Организации Объединенных
Наций положит начало мирным переговорам. Открыть
наступление в день их прибытия — значило создать по
меньшей мере неблагоприятную атмосферу. В условиях
ведущегося наступления китайцам трудно было говорить
о мире, не роняя своего престижа.
Почему же наступление было перенесено на 24 но¬
ября? Либлинг, автор статьи в журнале «Ныо-йоркер»,
сообщал, что «наступление в Северной Корее» было пе¬
ренесено из-за «плохой погоды». Очень жаль, что не было
дано более подробного объяснения. Сводки о действиях
военно-воздушных сил свидетельствовали об исключи¬
тельной активности авиации и не содержали никаких
признаков того, что в течение десяти дней, включая
15 ноября, была плохая погода. 16 ноября было немного
пасмурно, но это не помешало военно-воздушным силам
совершить в этот день 516 вылетов, а самолетам, базиро¬
вавшимся на авианосцах,— «более 140» вылетов.
То обстоятельство, что датой наступления был уста¬
новлен именно день прибытия китайской делегации, яв¬
ляется, возможно, лишь одним из тех странных совпа¬
дений, которыми так изобилует история корейской войны.
С другой стороны, если именно это входило в расчеты
194
штаба Макартура, то он, как видно, располагал необхо¬
димой предварительной информацией. 24 октября Пекин
объявил, что он направляет своих представителей на за¬
седание Совета Безопасности, намеченное на 15 ноября,
где должен был обсуждаться вопрос о Тайване. Как
штаб в Токио, так и Пентагон прекрасно учитывали, что
начало наступления совпадает с прибытием китайской
делегации.
Для выяснения вопроса о том, когда именно было ре¬
шено, что погода стала «слишком неблагоприятной», бы¬
ло бы полезно изучить переписку между Токио и Пента¬
гоном. О том, что китайская делегация не сможет при¬
быть в Лейк Саксесс 15 ноября, стало известно 11 но¬
ября. В тот день Трюгве Ли получил телеграмму от ки¬
тайского министра иностранных дел Чжоу Энь-лая, в
которой сообщалось, что делегация в составе девяти че¬
ловек выезжает из Пекина в Прагу, где она рассчиты¬
вает получить американские визы, и прибудет в Лейк
Саксесс «примерно» 18 ноября. Небезынтересно также
знать, когда именно следующей датой наступления было
избрано 24 ноября. 16 ноября американские транспорт¬
ные чиновники узнали, что китайская делегация приоб¬
рела билеты на самолет № 509 английской компании воз¬
душных сообщений БОЭК, прибывающий в Нью-Йорк
24 ноября утром.
Выбор сначала 15 ноября, а затем 24 ноября в каче¬
стве даты начала наступления, возможно, был совпаде¬
нием, хотя двукратное совпадение несколько расходится
с теорией вероятности. Никому не известно, почему были
избраны эти даты или, точнее, почему произошла от¬
срочка начала наступления с 15 на 24 ноября. Но о двух
обстоятельствах можно говорить с уверенностью. Макар-
тур в Токио и американские военные круги в Вашингто¬
не о первой дате предполагаемого прибытия китайской
делегации знали за три недели раньше, а об окончатель¬
ной дате — за восемь' дней.
Я не могу доказать документально, что американские
военные круги каждый раз намеренно выбирали для на¬
ступления дату, совпадавшую с датой прибытия китай¬
ской делегации. Возможно, что оба раза это произошло
случайно. Но несомненно одно: американским высшим
кругам были известны даты прибытия делегации, и они
повинны в том, что строили планы наступления в такие
13*
195
сроки, которые преднамеренно или непреднамеренно сов¬
падали с этим событием. Американские генералы — не
невинные младенцы, в особенности когда дело касается
обработки общественного мнения. Макартур в Токио и
Брэдли в Вашингтоне не могли не сознавать политиче¬
ских последствий того, что они планировали.
Проблема «престижа» затрагивала не только предста¬
вителей восточной страны. Если бы наступление войск
ООН было победоносным, то китайцы попали бы в поло¬
жение просителей, потерпевших поражение. Если бы аме¬
риканские войска были отброшены, то правительству
Трумэна было бы политически рискованно делать уступ¬
ки в целях заключения мира в то время, как его войска
терпели военное поражение. В обоих случаях выигрывали
те, кто хотел расширения войны.
Ноябрьское наступление имеет еще одну сторону.
Макартур и в данном случае стремился обмануть обще¬
ственность. Рассмотрим прежде всего, как реагировали
Белый дом и Пентагон, когда наступление 24 ноября вы¬
звало контратаки и последующее отступление войск
ООН. «Некоторые гражданские лица из окружения пре¬
зидента,— рассказывает Либлинг в своей статье о гене¬
рале Брэдли,— гневно обрушились на Макартура как на
причину своих несчастий. По их словам, американский
микадо заверил президента, что «китайские коммунисты
не выступят». Сам генерал Брэдли говорил: «Все присут¬
ствовавшие на совещании на острове Уэйк были убежде¬
ны, что китайцы не двинутся». (Слово «все» было под¬
черкнуто самим Либлингом.)
Во всяком случае, ясно, что решения, принятые на ост¬
рове Уэйк в период, когда войска Макартура начали про¬
двигаться к северу от 38-й параллели, исходили из обще¬
го предположения, что можно спокойно продолжать на¬
ступление, так как китайцы не примут участия в военных
действиях. Это предположение оказалось неправильным.
Главным в ноябрьском наступлении является следующее:
оно было начато после того, как была доказана ошибоч¬
ность этого предположения. Участие китайцев, как мы
уже видели, началось через день после совещания на
острове Уэйк и преследовало цель защитить плотины и
электростанции на реке Ялуцзян в корейском погранич¬
ном районе. То обстоятельство, что предположение о по¬
зиции китайцев оказалось неверным, было в конце кон-
196
цов признано Макартуром в его заявлениях от 6 ноября,
в которых участие китайцев не только подтверждалось,
но и торжественно осуждалось. Продолжать наступле¬
ние после этого означало не просчет, а рассчитанный
риск с целью развязать третью мировую войну. Это от¬
носится в равной мере как к генералу Брэдли, так и к
генералу Макартуру.
Либлинг приводит ход рассуждений Пентагона.
«Макартур,— пишет он,— был уполномочен Объеди¬
ненными Нациями и получил директиву от объединенной
группы начальников штабов восстановить порядок во
всей Корее, чтобы провести свободные выборы... По мне¬
нию некоторых английских и американских критиков,
Макартуру, после того как он расшиб себе лоб о фонар¬
ный столб — в данном случае это был китайский фонар¬
ный столб,— следовало отменить новое наступление, на¬
меченное на 1 ноября. Однако ему казалось, что это вто¬
рое наступление увенчается успехом, и он был вправе
принимать соответствующее решение».
Генерал Макартур получил директиву «восстановить
порядок» в Корее, но добиться этого следовало не вовле¬
кая Соединенные Штаты и Объединенные Нации в войну
с Китаем. Не было никакой необходимости оккупировать
пограничный район войсками Объединенных Наций, в
особенности американскими и английскими войсками,
чтобы «восстановить порядок» и дать возможность про¬
вести свободные выборы. «Агрессия» уже встретила от¬
пор, «полицейская акция» победоносно завершилась,
«закон и порядок» в мире были сохранены. Не было не¬
обходимости идти на дополнительный риск, отдавая при¬
каз о новом наступлении, если только не было желания
унизить, встревожить и спровоцировать Китай.
Был ли Брэдли по-настоящему откровенен, а Либлинг
достаточно проницателен? Действительно ли имелась ди¬
ректива «восстановить порядок» по всей Корее? Что бы¬
ло решено на острове Уэйк по вопросу о войсках, кото¬
рые надлежало использовать для этой цели в погранич¬
ной зоне? Трумэн, как мы видели, прямо заявил, что, по
его мнению, для этой цели нужно было использовать
южнокорейские войска. Представитель 1-го армейского
корпуса в Корее заявил, что американцы, англичане и
другие войска ООН не должны вступать в сорокамиль¬
ную зону вдоль границы. Ослушался ли Макартур этого
197
приказа или же нашел способ обойти его? События по¬
казывают, как опасно было разрешать американским и
английским войскам оккупировать пограничный район.
Было неразумно допускать и наступление в этом районе.
Почему Макартуру, после того как он уже потерпел од¬
но поражение от китайцев, было разрешено начать вто¬
рое? В данном случае это не было простым повторением
одного и того же военного маневра. Это значило снова
рисковать расширением войны, и рисковать без необхо-'
димости.
Макартур, действовавший от име^ Организации
Объединенных Наций, должен был с ней считаться. В ок¬
тябре англичане «распространили предложение, чтобы
войска ООН остановились перед маньчжурской границей
и оставили буферную зону между войсками Объединен¬
ных Наций и китайскими коммунистическими армиями».
По сообщению дипломатического обозревателя «Нью-
Йорк тайме», поступившему после провала ноябрьского
наступления, Макартур «придерживался того мнения,
что эти предложения ставят под угрозу одержанные им
победы. Кроме того, Макартур дал понять, что он не мо¬
жет нести ответственности за безопасность своих войск
(к этой формуле он прибегал не раз), если будет приня¬
та политика осторожного выжидания».
Очевидно, эти возражения со стороны Токио сыграли
решающую роль и поэтому заслуживают более присталь¬
ного изучения. Если мы оглянемся назад, то увидим, что
6 ноября Макартур осудил участие китайцев в войне в
Корее, а 7 ноября китайские коммунистические войска в
результате неожиданного маневра оторвались от против¬
ника и стали отступать. Отступление продолжалось до
тех пор, пока Макартур не начал свое новое наступ¬
ление.
Имеются две версии о причинах отступления китай¬
цев. Если это было отступление с целью ухода из Кореи
(что является наиболее вероятным), тогда, разрешив им
мирно продолжать его, Макартур не поставил бы под
угрозу ни свои победы, ни свои войска. Если это был
маневр, преследовавший цель завлечь войска Макартура
в ловушку, то лучшим способом избежать этой ловушки
было держаться в стороне от нее.
Особенное возмущение ноябрьское наступление вызы¬
вает в связи с тем, что, как видно из сообщений газет
198
периода, предшествовавшего началу наступления, штаб
Макартура изображал отступление китайцев не как под¬
линный отход, а именно как маневр с целью скрыть под¬
готовку к нанесению удара превосходящими силами.
10 ноября газеты вышли с заголовками: «По сообще¬
нию Макартура, 60 тысяч китайских красных уже уча¬
ствуют в войне; еще большее число находится в состоя¬
нии готовности». В дальнейшем заголовки .гласили:
11 ноября: «Китайцы продолжают прибывать в Корею,
несмотря на удары авиации. Через реку перебрасывают¬
ся подкрепления». 13 ноября: «Противник продолжает
перебрасывать из Маньчжурии людей и материалы».
15 ноября: «Сообщается, что около двух третей трех ки¬
тайских коммунистических армий численностью прибли¬
зительно в 75 тысяч человек уже прибыли в Корею с
маньчжурских баз». 18 ноября штаб в Токио передал,
что китайцы не только сконцентрировали 100 тысяч сол¬
дат перед позициями войск ООН, но и реорганизовали
партизанские части численностью в 40 тысяч, находя¬
щиеся в их тылу. 19 ноября штаб Макартура сообщил,
что «концентрация в Маньчжурии китайских солдат чис¬
ленностью предположительно около 250 тысяч и перспек¬
тива их использования в Корее...» представляют собой
«большую угрозу».
Видимо, штаб Макартура не только не боялся того,
что готовится ловушка, но сам начал во весь голос
кричать, каким образом она лучше всего может захлоп¬
нуться. 20 ноября в сообщении «Нью-Йорк тайме», осно¬
ванном на информации, полученной в штабе Макартура,
содержалась фраза, которая в свете последовавших собы¬
тий может показаться примером исключительного пред¬
видения. В сообщении говорилось:
«По поступающим из различных источников сведе¬
ниям,, части красных партизан, находящиеся в тылу войск
ООН, численностью примерно в 40 тысяч человек, полу¬
чили приказ прорваться на север в Центральную Корею,
где контакт между американской 8-й армией,и 10-м кор¬
пусом на восточном побережье крайне слаб».
Таким образом, штаб в Токио указал на тот знаменш
тый «разрыв», через который скоро должны были ринуть¬
ся «красные полчища». Редко встречаются случаи, когда
бы одна армия столь услужливо подсказывала свое сла¬
бое место другой!
199
Только однажды штаб в Токио нарисовал менее мрач¬
ную картину положения. Этот единственный случай имел
место 21 ноября, когда «представитель щтаба намекнул
на довольно таинственные передвижения китайских войск,
которые вынудили войска Объединенных Наций предпри¬
нять отступление до пятидесяти миль, явившееся резуль¬
татом контрнаступления в прошлом месяце. Затем китай¬
ские войска прекратили наступление и стали уклоняться
от соприкосновения с войсками ООН».
22 ноября штаб Макартура сообщил, что за последние
три недели, с тех пор как коммунисты прекратили свое
наступление на западном фронте, предположительно еще
50 тысяч китайских солдат вступили в Корею. В связи с
этим, по мнению штаба, общая численность войск про¬
тивника в Корее достигла ПО тысяч человек. Это прибли¬
зительно соответствовало численности войск ООН в
Корее, и 24 ноября, объявив о начале наступления под
лозунгом «К рождеству домой», из штаба в Токио сооб¬
щили, что силы обеих сторон «к моменту наступления
войск ООН приблизительно равны».
Таким образом, по данным штаба самого Макартура,
он начал это наступление имея против себя: 1) равное по
численности войско; 2) 40 тысяч партизан в тылу, готовых
нанести удар (если они прочли сообщение о пресскон-
ференции в токийском штабе) в том месте, где существо¬
вал разрыв между 8-й армией на западе и 10-м корпусом
на востоке, и 3) 500-тысячную армию в Маньчжурии, го¬
товую двинуться через границу.
«В военном отношении,— пророчески говорилось в
одном из сообщений штаба в Токио от б ноября,— поло¬
жение может стать повторением в большем масштабе
первого периода корейской войны. Войска ООН будут
вынуждены вновь отступить на юг полуострова».
Никогда еще ни один генерал не рекламировал так
широко ловушки, в которую он намеренно вовлекал свои
войска, и не советовал так явно своему противнику гото¬
вить эту ловушку.
«В американской печати появились сообщения,— гово¬
рилось в телеграмме от 22 ноября из Вашингтона, поме¬
щенной в лондонской «Таймс» 24 ноября,— что семь ди¬
визий ООН (три американские и четыре южнокорейские),
а также бригада Британского содружества наций готовы
к окончательному броску с целью очистить низовье реки
200
Ялуцзян от западного побережья до того пункта, которого
уже достигли южнокорейские войска».
По мнению вашингтонского корреспондента «Таймс»,
это предварительное широкое рекламирование наступле¬
ния было «поистине весьма любопытным способом веде¬
ния войны».
УГРОЗА НА ТЕМЗЕ
Ноябрьское наступление может показаться глупостью
с военной точки зрения, но оно было ловким политиче¬
ским маневром. Оно вызвало панику в Вашингтоне и в
Лейк Саксессе. Спустя примерно неделю после этого на¬
ступления Трумэн уже угрожал применением атомной
бомбы, а через месяц он объявил в стране чрезвычайное
положение и развернул широкую подготовку США к
войне.
Непосредственная угроза, которая была ликвидиро¬
вана наступлением 24 ноября, существовала не на реке.
Ялуцзян, а на Темзе. Англия грозила занять независимую
от Соединенных Штатов позицию, и наступление в Корее
было политически необходимо для создания «совершив¬
шегося факта». 17 ноября двадцать два лейбористских
члена парламента, в том числе два члена исполкома лей¬
бористской партии — Ян Микардо и Том Драйберг, внесли
в парламент две резолюции, рассчитанные на прекраще¬
ние двух войн — большой «холодной войны» и малой на¬
стоящей. В одной резолюции британскому правительству
предлагалось выступить с предложением начать перего¬
воры с Советским Союзом, а вторая настаивала на «не¬
медленном соглашении», ограничивающем наступатель¬
ные действия вооруженных сил Объединенных Наций
в Корее, «с тем чтобы в кратчайший срок положить конец
военным действиям».
Указанный инцидент был представлен в американской
печати как «бунт левых», но за этим бунтом стоял не
Маркс, а Макартур. Целый ряд редакционных статей о
Макартуре, помещенных во влиятельном лондонском еже¬
недельнике «Нью стейтсмен энд Нэйшн», помог офор¬
миться широко распространенному недовольству безрас¬
судным ведением войны. Но сигнал к «бунту» в парламен¬
те исходил не слева, а справа. Таким сигналом послужило
выступление 15 ноября лидера консерваторов в палате
лордов лорда Солсбери, который впервые посягнул на
201
«двухпартийность» британской внешней политики — что
прибавило смелости и лейбористам,— а также дал крайне
удобный повод для вызова, брошенного лейбористами ру¬
ководителям своего же правительства. Несколько дней
спустя один из двадцати двух «бунтовщиков» Ричард
Кроссмэн писал в лондонской газете «Санди пикториел»
по поводу выступления лорда Солсбери: «Если бы какой-
нибудь социалист выступил подобным образом на конфе¬
ренции лейбористской партии, то Эрнест Бевин обрушил¬
ся бы на него как на тайного коммуниста, двинув против
него всю машину голосования». Лорд Солсбери, как
отмечал лондонский корреспондент «Манчестер гар-
диан», не только «высказал то, о чем думали, не решаясь,
однако, говорить об этом вслух, чтобы не прослыть ком¬
мунистами или им сочувствующими, многие лейборист¬
ские члены парламента», но в то же время поставил перед
лидерами лейбористов страшный вопрос: «Что будет, если
создастся впечатление, будто консервативная партия
является единственной партией, искренне стремящейся к
миру»?
Консервативный пэр, выступивший против англо-аме¬
риканского сотрудничества, в котором один партнер при¬
нимает решения, а другому предоставляется лишь право
мириться с последствиями, был не случайным человеком
среди консерваторов. Еще до войны, будучи виконтом
Крэнборном, он занимал ведущее место среди людей,
определявших внешнюю политику английского прави¬
тельства с 1935 по 1938 год. В эти годы он был парламент¬
ским заместителем министра иностранных дел и вышел в
отставку вместе с Антони Иденом, занимавшим в то время
пост министра иностранных дел. Он вышел в отставку в
знак протеста против дальнейшего умиротворения фаши¬
стской Италии р Испании и Эфиопии за счет британских
интересов и безопасности. Крэнборн вернулся в прави¬
тельство вместе с Черчиллем в 1940 году и вплоть
до 1945 года занимал различные посты в военном
кабинете.
Поводом для выступления лорда Солсбери послужила
советская нота от 3 ноября, адресованная Соединенным
Штатам, Англии и Франции и содержавшая предложение
о созыве совещания по вопросу о Германии, а также не¬
медленная враждебная реакция государственного секре¬
таря Дина Ачесона, заявившего 8 ноября, что он не видит
202
никакой надежды на успех такой встречи, и потребовав¬
шего, чтобы Советский Союз предварительно проявил
«искреннее стремление» к миру. Лорд Солсбери предо¬
стерег Ачесона против такого «категорического отказа»
и заявил, что подобная политика «неизбежно ведет к
войне».
Столь же тактично, но не менее ясно Солсбери предо¬
стерег и против действий Макартура.
«Опасность нашего нынешнего положения, — сказал
он,— состоит в том, что мы зашли слишком далеко. Мы
достигли пункта, где линии коммуникаций противника
находятся уже за пределами Кореи и поэтому не могут
быть атакованы без того, чтобы не привести к серьезным
дипломатическим последствиям. В конечном счете,
безусловно, гораздо лучше избегать подобных осложне¬
ний, даже есЛи бы ради этого пришлось оставить неболь¬
шой район в Северной Корее не оккупированным войска¬
ми Объединенных Наций». *
Пэр-социалист лорд Чорли пошел еще дальше. Вы¬
сказав подозрение, что Макартур сыграл «главную роль в
решении пересечь 38-ю параллель», лорд Чорли указал,
что- это решение «было наруку тем, кто распространяет
мнение, будто Соединенные Штаты при поддержке стран
англо-саксонского мира преследуют империалистические
и агрессивные цели на Дальнем Востоке».
Этот «бунт» встретил некоторую*поддержку даже среди
тех, кто поощрял «холодную войну». В этих кругах опаса¬
лись, что Макартур'может вызвать такие действия, кото¬
рые вынудят американцев сконцентрировать свои военные
усилия и помощь на Дальнем Востоке, а не в Европе. Че¬
рез день после выступления лорда Солсбери Черчилль
запросил палату общин, учитывает ли правительство
«важность того, чтобы как мы, так и наши союзники
не увязли в Китае или на подступах к Китаю, тогда
как наши умы, несомненно, занимает опасная обстановка
в Европе».
Через несколько минут неугомонный воинствующий
лейборист Сидней Силвермен задал каверзный вопрос.
За несколько дней до этого журнал «Нью стейтсмен энд
Нэйшн» в редакционной статье от 11 ноября, озаглавлен¬
ной «Макартур вновь пустился вскачь», сделал сенсацион¬
ное разоблачение. По утверждению журнала, «Макартур,
видимо, намерен превратить войну в Корее в мировую
203
войну». Далее в статье указывалось, что, как полагают,
в то время, когда войска ООН переходили 38-ю параллель,
«в Токио были направлены секретные инструкции, состав¬
ленные англичанами и одобренные государственным де¬
партаментом». Эти инструкции «требовали от Макартура,
если это окажется возможным с военной точки зрения,
приостановить наступление в районе наиболее узкой части
полуострова и избегать соприкосновения с китайскими
войсками, которые будут вынуждены перейти реку
Ялуцзян для прикрытия маньчжурской границы и
для защиты жизненно важных гидроэлектростанций».
«Нью стейтсмен энд Нэйшн» обвинял Макартура в том,
что он «вновь, как и в случае с Тайванем... преднамеренно
пренебрег ясно выраженными указаниями людей, которым
он должен подчиняться».
Силвермен задал министру обороны, только что сде¬
лавшему сообщение о ходе войны в Корее, вопрос, кото¬
рый давал правительству ввзможность подтвердить или
опровергнуть это сообщение.
«В связи с заявлением о том, что верховному главно¬
командующему периодически давались инструкции отно¬
сительно линии, на которой следовало прекратить воен¬
ные действия, — спросил Силвермен у министра обо¬
роны,— не сообщит ли министр, когда были даны такие
инструкции и всегда л^ они полностью выполнялись?»
Здеуь палата общин явилась свидетельницей необычай¬
ного зрелища, когда лидер оппозиции вмешался, чтобы
избавить представителя правительства от ответа на за¬
труднительный вопрос, заданный одним из рядовых чле¬
нов лейбористской партии. Черчилль предложил отложить
вопросы, «касающиеся внешней политики, до дебатов по
внешней политике». Но ни тогда, ни во время позднейших
дебатов по внешней политике ответ на этот вопрос так и
не был дан.
Ответ потребовал бы унизительного признания со сто¬
роны английского правительства в том, что Организа¬
ция Объединенных Наций, согласно резолюции, учре¬
дившей объединенное командование, не имела власти
над командующим, которому она вверила свои войска.
На вопрос Силвермена две недели спустя ответил сам
Макартур. В телеграмме от 30 ноября главному ва¬
шингтонскому корреспонденту газеты «Нью-Йорк тайме»
Артуру Кроку Макартур заявил, что он не получал «ника-
204
ких указаний из какого-либо авторитетного источника
о том, что, выполняя свою миссию, командование должно
остановиться у 38-й параллели, или у Пхеньяна, или
у какой-либо другой линии кроме международной гра¬
ницы».
Ключ к ответу заключается в словах: «какой-либо ав¬
торитетный источник» и в следующей фразе телеграммы
Макартура: «Для этого потребовалось бы пересмотреть
резолюцию Организации Объединенных Наций и директи¬
вы, полученные в осуществление этой резолюции». Един¬
ственные «авторитетные источники», которые могли «ука¬
зать, где следует остановиться», были названы газетой
«Нью-Йорк тайме» в статье, сопровождавшей телеграмму,
а именно: «Совет Безопасности ООН, Генеральная Ассам¬
блея и президент Трумэн». Английское правительство
могло, как предложил журнал «Нью стейтсмен энд
Нэйшн», вывести или пригрозить вывести свои войска,
если ему не нравилось объединенное командование, осу¬
ществляемое Макартуром. Но английское правительство
не могло отменить или пересмотреть неограниченные пол¬
номочия, которые оно само согласилось предоставить Ма-
картуру через Организацию Объединенных Наций. Оно
могло настаивать, предлагать, протестовать, сожалеть, но
давать указаний оно не могло!
В то время это трагическое бессилие еще не было ясно
английской общественности (впрочем, едва ли оно ясно
ей и сейчас), но английское правительство не было совер¬
шенно беспомощным. Ни штаб Макартура, ни Вашингтон
не могли быть уверены в том, как далеко заставит пойти
английское правительство растущий протест в Англии.
Нужно было в какой-то мере успокоить опасения англи¬
чан и пойти навстречу их желаниям, чтобы само англий¬
ское правительство не было' вынуждено принять реши¬
тельные меры. Английское правительство могло попросту
предложить пересмотреть резолюции по корейскому вопро¬
су в Организации Объединенных Наций, могло вывести
или пригрозить вывести английские войска, как предла¬
гал журнал «Нью стейтсмен энд Нэйшн» в номере от 25
ноября. Эти войска были предоставлены на основании
«рекомендации» Совета Безопасности в соответствии со
статьями 39 и 42 Устава, а не во исполнение его полно¬
мочий, согласно статьям 43 и 44, требующим участия го¬
сударств — членов ООН в военных санкциях.
205
За кулисами английское правительство, видимо, от¬
чаянно искало способа избежать столкновения с Китаем.
Вашингтонский корреспондент лондонской «Санди тайме»
сообщал в номере от 19 ноября, что английский посол в
Соединенных Штатах сэр Оливер Фрэнкс предложил со¬
здать вдоль корейской границы демилитаризованную
«ничейную» зону, а 21 ноября в Лейк Саксессе Англия
разгневала Джона Фостера Даллеса, выступив против
предложения гоминдановцев о создании комиссии ООН
для расследования жалобы Чан Кай-ши, будто Советский
Союз «угрожает миру на Дальнем Востоке, поддерживая
китайский коммунистический режим и господствуя над
ним». Даллес заявил, что будет весьма прискорбно, «если
мы похороним это предложение». Для Чан Кай-ши это
* было бы, несомненно, весьма прискорбно. Такая комиссия
вызвала бы конфликт между Организацией Объединенных
Наций, с одной стороны, и новым Китаем и Советским
Союзом — с другой.
22 ноября государственный секретарь Ачесон отрицал
наличие какого-либо соглашения относительно создания
демилитаризованной «буферной зоны». Однако корреспон¬
дент «Нью-Йорк геральд т,рибюн» сообщил:
«По сведениям из хорошо информированных кругов,
близится заключение соглашения [о «буферной зоне».—
И. С.], ожидающее лишь одобрения генералом Макар-
туром его военных аспектов; текст этого соглашения
будет вручен китайской коммунистической делегации
в ООН».
23 ноября министр иностранных дел Англии Бевин на¬
правил Пекину примирительную ноту, представлявшую
собой попытку добиться политического решения корей¬
ского конфликта. В сообщении США по поводу ноты под¬
черкивалось, что «решение о вручении этой ноты китай¬
цам было принято английским правительством односто¬
ронне». Имелось в' виду, повидимому, что этот шаг был
предпринят без предварительной консультации с Вашинг¬
тоном, хотя в английских кругах все еще «утверждали»,
что он «соответствует» текущим англо-франко-американ¬
ским переговорам об урегулировании корейской про¬
блемы.
Накануне наступления 24 ноября разговоры и слухи
о мире были у всех на устах. Китайцы освободили сто аме¬
риканских и южнокорейских военнопленных, заявив при
206
этом, что Китай не хочет войны с Соединенными Штатами.
Сообщалось, что китайцы предложили освободить еще
тысячу военнопленных. В Токио представитель генерала
Макартура признал наличие «особых оснований», в силу
которых войска Объединенных Наций не преследуют вой¬
ска китайских коммунистов, но он ничего не сказал о том,
имеет ли это обстоятельство какое-либо отношение к по¬
пыткам начать мирные переговоры.
В то же время возникли опасения, которые оказались
весьма обоснованными. 23 ноября в четверг, накануне на¬
ступления вашингтонский корреспондент лондонской
«Дейли телеграф энд Морнинг пост» сообщал, что англий¬
ские представители в Вашингтоне опасаются «какого-
либо безответственного шага», который «исключит воз¬
можность мирного урегулирования». На следующей неде¬
ле лейбористскому правительству предстояло выступать
во время широких дебатов по вопросу о Корее. Эти деба¬
ты должны были привести к объяснению с оппозицией и к
требованию положить конец американскому диктату как
в вопросах дальневосточной политики, так и в герман¬
ском вопросе.
Нужно было срочно что-то предпринять. Это и сделал
Макартур.
«Наступление,— сообщал токийский корреспондент
лондонской «Дейли мейл» в телеграмме от 24 ноября,—
положило конец слухам относительно переговоров о ди¬
пломатическом урегулировании... Действия генерала Ма¬
картура ясно дают понять, что он не намерен держать
свои войска в бездействии в суровую корейскую зиму,
пока политические деятели пытаются состряпать компро¬
мисс».
Этой телеграмме был предпослан следующий заголо¬
вок: «Макартур начинает наступление под лозунгом
«Завершить войну!», однако ноябрьское наступление от1
нюдь не приблизило окончания войны. Оно лишь сделало
невозможным мирные переговоры.
НАСТУПЛЕНИЕ НА МИР
На прессконференции, состоявшейся 30 ноября, пре¬
зидента Трумэна спросили, не превысил ли Макартур
своих полномочий в Корее. Трумэн резко ответил, что
207
генерал не сделал ничего подобного. В то же время Ма-
картур в официальном интервью, приведенном редакцией
журнала «Юнайтед Стейтс ньюс энд Уорлд рипорт» в
форме диалога, на вопрос, уведомляет ли он Вашингтон
о своих действиях, ответил:
«Вашингтон ставится в известность обо всех главных
операциях и на их проведение испрашивается предвари¬
тельное согласие».
Действия американского правительства часто создают
впечатление, что в нем нет единодушия, но в данном слу¬
чае такого впечатления не создавалось. За несколько дней
до того Вашингтон сам начал дипломатическое наступле¬
ние, не менее опасное для надежд на мир. 21 ноября Джон
Фостер Даллес поддержал в Лейк Саксессе предложение
Чан Кай-ши создать комиссию ООН для расследования
его обвинений, что Советский Союз «угрожает миру на
Дальнем Востоке, поддерживая китайский коммунистиче¬
ский режим и господствуя над ним». Создание подобной
комиссии, против чего возражали англичане, сыграло бы
такую же роль, как и само военное наступление,— оно
убило бы все надежды на мирное разрешение проблемы
и еще больше испортило бы отношения между Объединен¬
ными Нациями и двумя великими державами.
Пекину, стремившемуся понять подлинные цели аме¬
риканского правительства, это показалось бы не чем иным,
как враждебным актом, предпринятым в открытом союзе
с Чан Кай-ши. Быть может, оно еще и не доказывало на¬
мерения начать войну, но, во всяком случае, не свидетель¬
ствовало и о готовности заключить мир. В тот день, когда
началось ноябрьское наступление, государственный де¬
партамент сообщил весьма подробно о предпринимаемом
им другом опасном дипломатическом ходе. Он опублико¬
вал предложения о заключении мирного договора с Япо¬
нией, которым был целиком поглощен Даллес. Создава¬
лось впечатление, что этот договор рассчитан на то, что¬
бы заложить скорее основы войны, нежели основы мира
на Дальнем Воётоке, ибо предлагалось отвергнуть Каир¬
скую декларацию, обещавшую передать Тайвань и Пе¬
скадорские острова Китаю, и Ялтинское соглашение, пе¬
редававшее Южный Сахалин и Курильские острова Со¬
ветскому Союзу.
Предложения государственного департамента были
довольно ловко сформулированы. Решать судьбу этих
208
четырех бывших японских владений надлежало совмест¬
но Соединенным Штатам, Советскому Союзу, Англии и
Китаю. В случае, если бы соглашения не удалось достиг¬
нуть в течение года, вопрос подлежал передаче Генераль¬
ной Ассамблее ООН. Поскольку между Соединенными
Штатами, Англией и Советским Союзом не было согла¬
сия даже по предварительному вопросу о представитель-;
стве в ООН нового Китая, вся проблема неизбежно была
бы передана Генеральной Ассамблее, где Соединенные
Штаты имели обеспеченное большинство голосов. Таким
образом, перед Организацией Объединенных Наций была
бы поставлена задача защищать Тайвань от Пекина и
удалить русских с Южного Сахалина и Курильских ост¬
ровов. Это едва ли создавало атмосферу, способствующую
успешным переговорам об окончании войны в Корее. Мир
ничего не выигрывал от того, что Даллес использовал эти
территории в качестве приманки для вовлечения Японии
в американскую военную упряжку.
Трумэн не проявлял готовности успокоить китайцев,
если не считать общих фраз, таких, например, какие со¬
держались в его заявлении от 16 ноября, в котором
Трумэн заявил, что Соединенные Штаты «никогда не
имели никаких намерений перенести военные действия в
Китай... [и] примут все меры, которые они сочтут не уни¬
жающими их достоинства, чтобы помешать распростране¬
нию военных действий на Дальнем Востоке». Дипломати¬
ческий обозреватель «Нью-Йорк тайме» Джеймс Рестон
заметил на следующей день, что другие члены Организа¬
ции Объединенных Наций уже много недель настаи¬
вали на заявлении и критиковали его за то, что оно
было сделано слишком поздно и оказалось слишком
туманным.
«Некоторые хорошо информированные лица в Вашинг¬
тоне, — сообщал он, — полагают, что такое заявление, ес¬
ли бы оно было сделано в момент, когда войска Объеди¬
ненных Наций вступили в северокорейскую столицу,
могло бы помочь предотвратить участие в войне Китая, в
особенности если бы Соединенные Штаты одновременно
предложили разрешить комиссии ООН занять «буферную
зону» с корейской стороны китайской границы».
В то время еще не было известно, что новое наступле¬
ние, первоначально назначенное, как мы видели, на 15
ноября, было перенесено на 24 ноября. Если бы придер-
14 И Стоун
209
живались первоначального плана, то туманные заверения
Трумэна, сделанные им 16 ноября, показались бы еще
менее убедительными. Китайцы, употребляя излюбленную
вашингтонскую фразеологию того времени, также имели
право требовать «дел, а не слов», а если не дел, то уж
по крайней мере каких-нибудь вполне определенных слов
относительно плотин и гидроэлектростанций на реке
Ялуцзян, представлявших для них жизненный интерес.
Еще более тревожным фактом, чем то обстоятельство,,
что Трумэн вовсе не упомянул об этих плотинах 16 но¬
ября, было решительное отрицание Ачесоном 22 ноября
наличия какого бы то ни было соглашения о «буферной
зоне» для защиты плотин и гидроэлектростанций. Это'
грозило сорвать переговоры, которые вели в Пекине
англичане.
Рестон, располагающий в английских кругах Вашинг¬
тона исключительными источниками информации, немно¬
го приподнял завесу над этими событиями в своем сооб¬
щении от 29 ноября. Он писал, что «успокоительное»
заявление президента несколько расходилось с мнением
Макартура и что президент, кроме того, «отверг просьбу
генерала Макартура разрешить ему преследовать комму¬
нистические самолеты над Маньчжурией». Однако Рёстогг
добавил, что «в закулисном конфликте между более
осторожной политикой, предложенной . англичанами и
французами, й «решительной» политикой, предлагаемой
генералом Макартуром, президент почти всякий раз;
становился на сторону верховного главнокомандую¬
щего».
Осторожность в сентябре могла привести к миру. Тру¬
мэн предпочел ринуться через параллель.
Осторожность в ноябре могла привести к миру. Тру¬
мэн предпочел ринуться в пограничные районы реки
Ялуцзян.
Всякий раз, когда переговоры о мире становились
реальностью, казалось, общие узы возникали между
Трумэном и Ачесоном, с одной стороны, и Макартуром
и Даллесом — с другой. В то время казалось, что только
Макартур и Даллес стремились к расширению войны, но-
Трумэн и Ачесон, так же как Даллес и Макартур, не
желали наступления мира.
Сущность национальной политики составляют такие
общие моменты согласия, о которых обычно не говорят и,
210
которые часто бывают невидимы, оставаясь скрытыми за
разногласиями, таясь в политическом подсознании. Ино¬
гда они ускользают от взора наблюдателя, а иногда на¬
блюдателю кажется более политичным не замечать их.
Англии и Франции, зависимым от американской помощи
и все же пытающимся быть независимыми партнерами,
но неоднократно оказывавшимися в подчиненной роли
преданных слуг, было удобно возлагать вину на даль¬
невосточную политику Соединенных Штатов на Макар-
тура и на республиканцев.
Газета «Манчестер гардиан» с мрачным юмором писа¬
ла в начале декабря, что, хотя Европа вполне готова
«следовать за республиканцами ц демократами в вопро¬
сах дальневосточной политики, ей прежде всего следовало
бы установить, в чем эта политика заключается». Дело в
том, что американские республиканцы и демократы в об¬
ласти политики по отношению к Китаю идут друг с другом
плечом к плечу, так же как английские консерваторы и
лейбористы. Разногласия в обеих странах по этому во¬
просу — разногласия относительные.
Подобно тому, как две крупные английские партии
были согласны между собой в вопросе о признании нового
Китая и о торговле с ним, так и обе крупные американ¬
ские партии были согласны относительно непризнания
Китая и отказа торговать с ним.
Вопрос, по которому английские партии расходились,
заключался в том,- в какой мере можно допустить,
чтобы разумная политика по отношению к Китаю
влияла на англо-американские отношения и на «хо¬
лодную войну» в других областях. Разногласия, раз¬
делявшие американские партии, были двоякими. Менее
значительное состояло в том, в какой мере можно допу¬
стить, чтобы враждебность к Китаю повлияла на англо-
американское взаимопонимание. Главное же заключа¬
лось в другом: можно ли было допустить, чтобы эта
враждебность переросла в открытый конфликт или же
следовало ограничиться мерами, близкими к военным, но
не приводящими к войне. В обеих партиях, как и в обеих
странах, существовали внутренние расхождения по этим
вопросам, но и тут и там для тех, кто хотел видеть, или для
тех, кто имел смелость видеть, было очевидно, что это —*
общая политика, хотя она и была облечена в националь¬
ные формы.
14*
211
Для англичан и французов было удобнее притворять¬
ся, будто они не видят этой общей ответственности обеих
американских партий за политику США. Они не теряли
надежды, что правительство Соединенных Штатов при¬
слушается, наконец, к их доводам. Кроме того, англичане
.и французы опасались, что слишком открытое выраже¬
ние мнений может поставить под угрозу их дружбу с США,
от которой так много зависело. В редакционной статье
«Манчестер гардиан» отразилась господствующая такти¬
ка того периода, когда военные операции сорвали мирные
переговоры. Статья содержала нападки на республикан¬
цев за их стремление видеть в международной политике
только «черное и белое или, скорее, красное и белое».
В действительности демократы проявляли ту же самую
тенденцию.
В связи с напряженностью англо-американских от¬
ношений, выявившейся на совместных совещаниях, кото¬
рые были проведены вскоре после начала наступления
Макартура и вызванного им контрнаступления, газета
«Манчестер гардиан» сетовала на то, что Ачесон «высту¬
пал, как показалось английским представителям, в роли
одного из их самых воинственных оппонентов» и что он
не желал даже слышать о включении вопроса о Тайване
в какие бы то ни было переговоры с китайскими комму¬
нистами». Газета приписывала это «проискам республи¬
канцев» и выражала уверенность, что Ачесон, пожалуй,
проводил «более жесткий курс, чем тот, который он считал
необходимым».
Происки республиканцев и психологическое воздей¬
ствие возобновившегося наступления, возможно, и возы¬
мели свое действие, но вывод был весьма сомнительным.
Ачесон был старым и преданным другом англичан, и по¬
следние всегда питали к нему любовь. Он был для них
воплощением того, чем должен быть министр иностран¬
ных дел: воспитанный, представительный, прекрасно оде¬
тый. Англичанам было трудно поверить, чтобы человек,
настолько приближавшийся к их собственному идеаль¬
ному образу, мог совершенно искренне не соглашаться
с ними по вопросу о Китае.
Зачастую трудно обнаружить, что действительно ду¬
мает общественный деятель, да это и редко имеет большое
значение. Важнее то, что он делает или говорит под влия¬
нием тех или иных обстоятельств. То, что с давних пор
212
говорил и делал Ачесон, вынуждало его занять враждеб¬
ную позицию по отношению к новому Китаю. В Соеди-:
ненных Штатах ничто не может быть опаснее для государ¬
ственного деятеля, чем даже робкий намек на просвещен-,
ный и снисходительный взгляд на историю и человечество,
а также недостаточно почтительное отношение к воин¬
ствующим идеологиям, возникающим как безумный бое¬
вой клич во время войн, таких же частых, как штормы
на море.
Ачесон не мог позволить себе быть объективным в от¬
ношении коммунистической революции в Китае и оста¬
ваться в то же время государственным секретарем. Крайне
сомнительно, чтобы он разрешал себе думать иначе даже
в частном кругу или чтобы он обладал должной ре¬
шимостью, необходимой для такого большого лицемерия.
Ачесон слишком благонравен, чтобы разрешить себе та-,
кую внутреннюю принципиальность, и слишком прямоли¬
неен, чтобы жить, отдавая себе отчет в том, что кривишь
душой перед народом. Быть может, вначале Ачесон и был
лицемером, но потом, когда у него, как у персонажа
сказки Макса Бирбома, маска слилась с лицом, он мог
только радоваться этому. Поэтому Ачесона вряд ли мож¬
но считать лицемером в обычном смысле слова. Только в
условиях извращенной «холодной войны», характерной
для американской действительности, можно представить
себе Ачесона чем-либо иным, чем он есть на самом деле.
А на самом деле он — «просвещенный консерватор» (если
воспользоваться для его характеристики этим парадок¬
сальным и к тому же заимствованным термином), юрист
по профессии с огромным опытом обслуживания корпо¬
раций. Теперь уже многие забыли, что, когда накануне
войны Ачесон делал свои первые шаги в министерстве
финансов США, сторонники Нового курса называли его
«человеком Моргана», «троянским конем Уолл-стрита» и
агентом крупных банкиров.
То обстоятельство, что коллеги Ачесона в Англии, не¬
смотря на одинаковое с ним происхождение, восприняли
иную точку зрения по вопросу о новом Китае, было загад¬
кой, ключ к которой находится в Гонконге. В данном слу^
чае у Америки нет таких серьезных экономических инте^
ресов, которые заставляли бы их «уважать объектив-,
ность». Действия Ачесона как государственного секретаря
в ходе корейской войны станут более понятными, если
213
обратиться к тем взглядам, которые он выразил в извест¬
ной американской Белой книге о Китае, изданной в авгу¬
сте 1949 года, и в своих речах, посвященных политике по
отношению к Китаю, произнесенных им весной 1950 года,
накануне корейской войны. Изложенные Ачесоном поли¬
тические взгляды чрезвычайно затруднили его участие
в каких-либо мирных переговорах с китайскими комму¬
нистами. Для резкого изменения политики в этом вопросе
потребовалось бы назначение нового государственного
секретаря.
«Сопроводительное письмо» Ачесона, послужившее
предисловием к Белой книге, предопределило политику,
которой отныне следовали Соединенные Штаты в отноше¬
нии Китая. По существу Белая книга, представлявшая
собой нашумевший, но долгое время не публиковавшийся
доклад генерал-лейтенанта Альберта Ведемейера, лю¬
бимца американских покровителей гоминдановской клики
и «надежды Чан Кай-ши», предлагала расширение амери¬
канской помощи националистическому Китаю, но на усло¬
виях, которые были отнюдь не лестны для гоминдановско¬
го режима.
«По мнению американских бизнесменов,— говорилось
В докладе Ведемейера,— предоставление сколько-нибудь
значительной помощи националистическому Китаю, при
условии использования этих средств по усмотрению самих
китайцев, нанесет ущерб делу осуществления необходи¬
мых в Китае реформ».
Генерал Ведемейер полагал, что военную помощь
необходимо обусловить проведением «соответствующих
жестких политических и экономических реформ», осуще¬
ствляемых под «наблюдением и при консультации» аме¬
риканских военных представителей. Такие реформы пред¬
лагалось распространить на «войска, центры военной
подготовки и в особенности на органы снабжения». Дело
в том, что распоряжаются поставками именно органы
снабжения, а в гоминдановском Китае поставки обла¬
дают таинственной способностью бесследно исчезать.
Это предложение, сделанное в сентябре 1947 года и
фактически означавшее установление протектората над
гоминдановским Китаем, было отклонено правительством
Трумэна. Однако, отказываясь поддерживать Чан Кай-ши,
Трумэн в то же время Не хотел признавать и его против¬
ников. Американское правительство упорствовало в поли-
214
тически удобном для себя заблуждении, будто революция
в Китае — это своего рода иностранный заговор, и обяза¬
лось поддерживать контрреволюцию. Такие политические
взгляды содержались и в заключительной части «сопрово¬
дительного письма» Ачесона. В ней выражалась уверен¬
ность, что «в конечном счете глубоко укоренившаяся ци¬
вилизация и демократический индивидуализм Китая воз¬
родятся и Китай сбросит иностранное ярмо». Ачесон зая¬
вил, что «претворение в жизнь нашей исторической поли¬
тики дружбы с Китаем [он имел в виду, повидимому, аме¬
риканскую помощь и торговлю. — И. С.] неизбежно будет
зависеть от того, поймет ли китайский народ, что комму-
.нистический режим служит не их интересам, а интересам
Советской России, и как он будет реагировать на это иног
странное господство». Таким образом, Соединенные Шта¬
ты предполагали добиться успеха там, где это не удалось
Чан Кай-ши. С точки зрения правых такая политика была
бессмысленной. В самом деле, для чего было давать
погибнуть Чан Кай-ши, если мы собирались поощрять
свержение китайских коммунистов? Такая политика была
бессмысленной и с точки зрения левых. Для чего было от¬
казываться от Чан Кай-ши, не воспользовавшись возмож¬
ностью установить хорошие отношения с новым Китаем?
Единственный смысл этой политики заключался в том,
что' она избавляла США от затрат на поддержку Чан
Кай-ши — что при всех обстоятельствах было безнадеж¬
ной задачей,— не вызывая в то же время нападок за со¬
трудничество с «красными».
При осуществлении этой политики фантастика посте¬
пенно стала брать верх над реальными фактами. Ачесон
начал жить в каком-то воображаемом мире, в то время
как генерал Ведемейер учитывал суровую действитель¬
ность. Главная предпосылка, из которой исходил генерал
Ведемейер, состояла в возможности войны с Советским
Союзом и в том, что Чан Кай-ши был необходимым ору¬
дием американской военной политики. Генерал Ведемей¬
ер не заблуждался относительно характера гоминданов¬
ского режима. Он говорил о «реакционном характере
гоминдановского руководства, деспотическом характере
его режима и широко распространенной продажности
среди правительственных чиновников и офицерства». Он
предостерегал, что «проведение Соединенными Штатами
политики, направленной исключительно на предотвраще-
215
ние распространения коммунизма, без учета дальней¬
шего существования непопулярного деспотического пра¬
вительства, сведет на нет любую нашу помощь».
Однако Трумэн и Ачесон, отвергнув под влиянием вой¬
ны в Корее предложения генерала Ведемейера, пытались
делать именно то, против чего Ведемейер их предостере¬
гал. Выбор наихудшей политики как результат отсутст¬
вия дальновидности и мужества, необходимых для прове¬
дения лучшей, ознаменовался целым рядом речей, в ко¬
торых Ачесон пытался нарисбвать не соответствующую
действительности картину китайской революции: Ачесон
подменил суровую реальную действительность, привед¬
шую к революции в Китае, слащавой фантастикой. Речь
Ачесона создавала впечатление, будто теория Маркса
изложена Феокритом
1 " Эта идиллическая точка зрения, которая начала про¬
скальзывать уже в его «сопроводительном письме», впер¬
вые была полностью изложена в известном выступлении
Ачесона в Белом доме перед советом по рекламе в фев¬
рале 1950 года. Это выступление положило начало кампа¬
нии «тотальной дипломатии».
«Коммунисты,— говорил Ачесон,— захватили власть в
Китае исключительно дешевой ценой»,— утверждение,
которое, пожалуй, склонны были оспаривать некоторые
старые китайские коммунисты, испытавшие все ужасы
шанхайской резни 2. «Некоторые китайские лидеры, недо¬
вольные положением дел в своей стране, — повествовал
Ачесон,— были приглашены в Москву. Там они подверг¬
лись тщательной обработке... и возвратились в Китай, го¬
товые любыми средствами установить коммунистический
контроль... Они находились в полном подчинении у мос-
! 1 Феокрит — древнегреческий поэт (III век до н. э.), создатель
идиллического жанра.— Прим. ред.
2 В марте 1927 года Шанхай был освобожден от власти северных
милитаристов в результате победоносного восстания китайских тру¬
дящихся, подготовленного и руководимого Китайской коммунисти¬
ческой партией и профсоюзами. В город вошли войска Чан
Кай-ши.
В апреле 1927 года предательская клика Чан Кай-ши решила
окончательно расколоть созданный ранее единый фронт с китайской
компартией и левым крылом гоминдана и захватить всю власть
в свои руки. Чанкайшистские войска учинили кровавую расправу
над революционным пролетариатом Шанхая. После зверского по¬
давления сопротивления рабочих были произведены массовые аресты
и казни коммунистов и профсоюзных деятелей Щанхая-.— Прим. ред.
216
ковского режима. Эти агенты смешались затем с на¬
родом и начали сбывать ему идею о материальных пре¬
имуществах коммунизма... Они обещали передать ему
землю».
Представление о возможности «сбывать» коммунизм,
как сбывают, скажем, мыло, должно было, по мысли Аче-
сона, произвести особо сильное впечатление на совет по
рекламе. Эти агенты, говорил далее Ачесон, «пытались
заинтересовать народ не только в экономическом отноше¬
нии». Они использовали не только Маркса и Энгельса,
но и Терпсихору.
«Мы все видели присланные нам из Китая снимки,—
рассказывал Ачесон,— которые изображали танцы на по¬
лях, организованные местными коммунистическими орга¬
нами. Зачастую эти танцы были единственным развлече¬
нием, доступным крестьянам».
Как мы видим, Ачесон советойал китайскому народу
поменьше танцевать и устраивать побольше заговоров
против нового строя. А отношение американцев, сообщал
Ачесон в своем «сопроводительном письме», будет зави¬
сеть от того, как китайский народ отнесется к «этому ино¬
странному господству». Ачесон утверждал, что новый
строй в Китае — это просто-напросто орудие русских. На
короткий срок новый строй может одурманить китайцев,
но США должны отказаться признать этот строй и поощ¬
рять китайский народ к восстанию против него, а тем вре¬
менем они будут «помогать» китайскому народу посред¬
ством ограничения торговли с Китаем. Как заявил Ачесон
в одной из своих речей о «тотальной дипломатии» в марте
1950 года, «торговля требует определенных норм поведе¬
ния». Когда китайцы будут готовы вести себя согласно
этим нормам, США снова начнут торговать с ними. От
этой фразы веет чем-то страшно старомодным. Так мог
ответить, например, лорд Норт на «бостонское чаепитие»1.
1 Во второй половине XVIII века, накануне войны за независи¬
мость американских колоний, в ответ на несправедливую торговую
политику Англии по отношению к североамериканским колониям,
причинявшую последним огромный ущерб, в этих колониях был
объявлен бойкот английских товаров. В 1773 году, когда в Бостон¬
ский порт (Массачузетс) прибыла из Англии большая партия чая,
местное население сбросило груз в море. Этот инцидент, получивший
название «бостонского чаепития», вызвал ответные экономические и
военные санкции со стороны Англии. Лорд Норт — премьер-министр
Англии того времени.— Прим. ред.
217
Подобная попытка отнестись к проблемам двадцатого
века с высокомерием восемнадцатого была бы только
смехотворной, если бы не ее последствия.
Неумные предпосылки и враждебная политика Тру¬
мэна — Ачесона затрудняли всякие переговоры о мире
с Пекином. Перед Трумэном стояла дилемма: либо пре¬
кратить «холодную войну», либо превратить ее в вой¬
ну реальную. И он дал Макартуру знак продолжать
войну.
Часть пятая
ЦЕПЬ ПРОВОКАЦИЙ
ПРОВАЛ НАСТУПЛЕНИЯ
В коммюнике, опубликованном штабом в Токио через
два дня после начала наступления, появилась нотка раз¬
дражения. «В районе Чончжу — Пакчхон, — говорилось
в коммюнике № 676 от 26 ноября, — противник отказы¬
вается появляться». С его стороны это было возмутитель¬
но! В каком-либо средневековом турнире подобное обви¬
нение давало основание исключить противника из сорев¬
нования, но со стороны штаба, который только что начал
наступление под лозунгом «Завершить войну!», оно каза¬
лось совершенно неуместным. Однако раздражительность
токийского штаба становится более понятной, если рас¬
сматривать ее в свете политических планов, составляв¬
шихся в Токио.
11 ноября токийский корреспондент лондонской «Сан¬
ди тайме» сообщил, что, по заявлению местных «дипло¬
матических кругов», «Англия и Соединенные Штаты на¬
мерены настаивать перед Организацией Объединенных
Наций на разрешении бомбардировать маньчжурские ба¬
зы, если китайцы будут продолжать оказывать сопротив¬
ление войскам ООН в Корее». Однако китайцев, «неожи¬
данным маневром» прервавших свое наступление 7 ноя¬
бря, нигде не могли обнаружить. А если и наступление
24 ноября не вызовет их появления?
В политическом отношении многое зависело от насту¬
пления, намеченного на 24 ноября. Как отмечал через
день после его начала корреспондент лондонской газеК^ы
«Обсервер» в Лейк Саксессе, «торжественно провозгла¬
шенное под звуки фанфар решающее наступление» вновь
«вернуло Объединенные Нации к реальности». Под этой
реальностью подразумевалось, повидимому, обвинение
Китая в агрессии. А что если китайцы не проявят себя
агрессорами? Согласно тому же сообщению, «дипломаты в
219
ООН перестали строить предположения относительно воз¬
можного развития событий. Сейчас они напряженно ожи¬
дают известий о событиях, над которыми, как им извест¬
но, они не властны». А если ожидаемые известия не при¬
дут, если военные операции на поле боя снова прекра¬
тятся, как это было после 7 ноября? Штаб Макартура,
хотя и по другим причинам, был, возможно, настроен так
же нервозно, как и Лейк Саксесс.
Наступление 24 ноября сопровождалось рядом крово¬
пролитных сражений. На востоке части морской пехоты
прорвались в район водохранилища Чончжин, а 10-й
корпус к 24 декабря едва успел эвакуироваться морем из
Хыннама под прикрытием огня с кораблей и самолетов.
На западе, где происходили главные действия, 8-я армия
была отброшена от маньчжурской границы и неуклонно
отступала на юг, эвакуировав сначала северную столи¬
цу— Пхеньян, а затем и южную столицу — Сеул. Газет¬
ные заголовки рисовали картину массового бегства.
Бегство было, несомненно, вынужденным, но есть
основания сомневаться в его необходимости после 1 декаб¬
ря. Макартур заявил, что он надеется «вернуть парней до¬
мой к рождеству». Если внимательно просмотреть воен¬
ные сводки того периода, то может возникнуть мысль, что,
пожалуй, можно было бы сдержать это неискреннее об&-
щание. Если обратиться к переговорам, которые штаб в
Токио вел в октябре, когда война казалась выигранной,
то возникает сомнение в искренности обещания Макар¬
тура «вернуть парней домой к рождеству». Ибо 29 октября
Макартур, как сообщалось, решительно настаивал перед
Вашингтоном на необходимости сохранить четыре или
пять из восьми дивизий, находившихся под его командо¬
ванием. Токийский корреспондент лондонской «Санди
тайме» Ричард Хьюз со слов офицеров, «обычно выра¬
жающих взгляды Макартура», сообщал, что «при любых
обстоятельствах окончание войны в Корее не должно при¬
вести к роспуску сплоченных боевых сил, находящихся
в^орее под флагом Объединенных Наций и под коман¬
дованием генерала Макартура».
Для того чтобы воспроизвести события тех лихора¬
дочных декабрьских дней, удобнее всего начать с коррес¬
понденции Линдсея Пэррота из Токио, помещенной 21 де¬
кабря в «Нью-Йорк тайме». Пэррот отмечал, что 20 де¬
кабря единственным «контактом» с противником была
220
стычка американского патруля с «небольшой группой се-
верокорейцев».' Затем он сделал следующее замечание,
которое представляет собой резкий контраст с общим впе¬
чатлением, создаваемым заголовками:
«В течение трех последних недель с китайскими ком¬
мунистами попрежнему не было никакого контакта...
в Центральной Корее, где между ними и войсками Объ¬
единенных Наций находится широкое пространство
«ничейной» земли».
Это сообщение было помещено 21 декабря, следова¬
тельно, если отбросить три недели, получается 1 декабря,
а наступление Макартура началось 24 ноября. Из этого
следует, что на западе, где происходили главные бои,
контакт между войсками ООН и китайскими частями был
прерван уже через шесть дней после начала наступления.
Этим обстоятельством и объясняется раздражение, ко¬
торое сквозит в вышеприведенном коммюнике. Первые
контратаки китайцев начались 31 октября. Не успел
Макартур объявить их 6 ноября агрессорами, как 7-го они
оторвались от войск ООН и начали отход. Трудно было
поддерживать кампанию, цель которой сводилась к то¬
му, чтобы добиться объявления Объединенными Нациями
Китая агрессором, если патрули, двигавшиеся на север,
не встречали никаких признаков агрессора.
В дальнейшем Макартур действовал более быстро и
иными методами. 26 ноября его войска на востоке и на за¬
паде Корейского полуострова быстро продвигались впе¬
ред, «не встречая сколько-нибудь значительных сил про¬
тивника». 27 ноября штаб Макартура объявил, что «силь¬
ные контратаки противника приостановили наступление».
28 ноября его штаб заявил, что под сильным натиском
противника, произведенным на правый фланг и центр по¬
зиций войск ООН, последние «отодвинулись назад», а не¬
сколько позже в тот же день представитель Соединенных
Штатов в Лейк Саксессе обвинил Китай в «открытой и
явной агрессии». На этот раз Макартур, не желавший
рисковать отступлением китайцев, сам начал быстро
отступать.
Представитель 8-й армии заявил в Токио 29 ноября,
что началось отступление войск ООН. «В некоторых
пунктах» отступление происходило «под сильным натис¬
ком», а «в других пунктах контакт с противником преры¬
вался по мере того, как американские и южнокорейские
221
войска отходили на более выгодные оборонительные пози¬
ции». Итак, войска ООН продолжали отступать на «более
выгодные оборонительные позиции». Если бы после 1 де^
кабря стало очевидно, что в военных действиях снова на¬
ступило затишье, когда обе стороны стабилизировали свои
позиции, или если бы китайцы вновь начали отход, было
бы трудно добиться их осуждения как агрессоров. Макар-
тур, опередивший китайцев, сам начал отступление.
Это вызвало целый каскад заголовков, кричавших о том,
что войска Объединенных Наций вынуждены отступать
под катастрофическим натиском численно превосходящих
«полчищ, хлынувших через границу».
8-я армия не просто отступала. Казалось, она стре¬
милась показать противнику, где именно нужно ее пре¬
следовать, чтобы быть вынужденной продолжать свое
стратегическое отступление. Мы уже видели, что 20 ноя¬
бря на прессконференции в Токио представитель штаба
Макартура великодушно указал на знаменитый «разрыв»
между 8-й армией на западе и 10-м корпусом на востоке,
выразив мнение, что 40 тысяч красных партизан в тылу
войск ООН, возможно, имеют приказ прорваться на этом
участке в центре, где существует «лишь слабый- контакт
между американской 8-й армией и 10-м корпусом».
Хотя наступление началось только четыре дня спустя,
создавалось впечатление, что ничего не было сделано с
целью прикрыть это слабое место, о котором кричали во
всеуслышание. Напротив, 26 ноября, когда 8-я армия
двигалась, не встречая сопротивления, на север вдоль за¬
падного побережья, а 10-й корпус — вдоль восточного,
штаб в Токио снова обратил внимание на уязвимый уча¬
сток между двумя армиями. После ознакомления с от¬
четом «Нью-Йорк тайме» о прессконференции 26 ноября
создавалось впечатление, что Ахиллес сам с маниакаль¬
ным упорством указывает на свою пяту.
В этом отчете говорилось, что на обоих флангах все
обстоит хорошо, но в центре противник предпринял контр¬
атаки и, «по некоторым данным, в заснеженном горном
районе может разыграться большая битва, если такая
битва вообще произойдет до конца войны». Сопротивле¬
ние в центре, сообщалось в отчете, «хотя и не носившее
массового характера, было, тем не менее, самым сильным
за все время боев», и многозначительно добавлялось, что
«отсутствие сильного сопротивления рождает вопрос о
222
том, что предпринимает противник в клинообразном сек¬
торе глубиной в пятьдесят миль», находящемся между
двумя армиями Объединенных Наций. Даже девица вик¬
торианской эпохи, направляясь в сад, не могла бы сде¬
лать кавалеру более выразительный знак глазками, бро¬
шенный из-под веера. '
Штаб Макартура, казалось, взирал на возможность
серьезного наступления в этом уязвимом секторе с невоз¬
мутимым хладнокровием. «Растущее сопротивление в цен¬
тре сектора, — говорилось далее в сообщении, — возмож¬
но, даст в скором времени ответ на этот вопрос». А пред¬
ставитель штаба генерала Макартура заявил: «Мы мо¬
жем лишь предвидеть, что встретим сильное сопротивле¬
ние, но пока мы не встретили его». Обычно, предвидя со¬
противление на слабом участке, принимают решительные-
оборонительные меры, а не кричат на весь мир о своей
слабости.
Когда началось сопротивление, штаб в Токио был го¬
тов примириться с наихудшим и начать отступление. Со¬
здавалось впечатление, что Макартур собирался прово¬
дить в жизнь план отступления, который был готов уже
6 ноября, как раз перед тем, как китайские части внезапно
оторвались от войск ООН.
В то время, если читатель помнит, корреспондент агент¬
ства Ассошиэйтед Пресс сообщил из Токио, что штаб ге¬
нерала Макартура хранил спокойствие и уверенность.
Казалось, он знал,' какое именно наступление началось
1 декабря. Это спокойствие и уверенность вызывают
удивление, особенно если учесть, что данные, опублико¬
ванные штабом в тот же день, свидетельствовали о на¬
личии в Маньчжурии и в Северном Китае 600-тысячной
китайской армии.
«Если китайские коммунисты решат .использовать все
свои наличные силы, — говорилось в сообщении штаба, —
то они достигнут значительного численного превосходства
над войсками Объединенных Наций, находящимися в
данное время в Корее. В военном отношении может со¬
здаться положение, аналогичное тому, которое имело ме¬
сто в первые дни корейской войны, то есть будет происхо¬
дить медленное отступление войск ООН с боями на юг
полуострова, вызванное главным образом обходами с
флангов и окружениями, которые могут предпринимать,
численно превосходящие силы коммунистов»..
223
«Такие действия со стороны китайских коммунистов,—
глубокомысленно указывалось далее в сообщении, — мо¬
гут развязать большую войну».
Именно это и произошло после 1 декабря, с той лишь
разницей, что штаб Макартура не пытался даже выяс¬
нить, действительно ли китайцы бросили в наступление
такие огромные силы. Другое расхсукдение состояло в
том, что 8-я армия отступала довольно быстро и без боев.
И, наконец, китайцы, казалось, были вовсе не склонны
развязывать эту «большую войну», о которой говорилось
в сообщении штаба. Но непрерывное отступление, «вы¬
званное главным образом обходами с флангов и окру¬
жениями», происходило в точном соответствии с пророче¬
ским предсказанием от 6 ноября.
Встретив сопротивление, штаб Макартура был готов
примириться — и продолжать мириться — с мыслью о не¬
избежности поражения. Под влиянием этого «отступле¬
ния» в Вашингтоне, Лондоне и Лейк Саксессе возникла
паника. Военное бесчестье в Корее сторицей вознагражда¬
лось политическими успехами в других местах. Трумэн
пригрозил Китаю применением атомной бомбы, и эта
угроза исключила, по существу, возможность мирных пе¬
реговоров. Эттли примчался в Вашингтон. Президент объ¬
явил о введении чрезвычайного положения в стране и
пустил в ход механизм экономической мобилизации, что
уже дважды в истории предшествовало вступлению США
в мировую войну. Франция в горячке проглотила горь¬
кую пилюлю перевооружения Германии, а Англия в си¬
лу старого англо-американского товарищества оказалась
вынужденной провести у себя нечто вроде мобилизации.
Мало кто задумывался над тем, что же в действительности
происходит в Корее. А дело было в том, что китайские
коммунисты снова «не предприняли ничего такого, что
можно было бы назвать агрессией», которой некоторые
опасались, а кое-кто и желал.
С самого начала «бегства» редакция консервативного
английского еженедельника «Спектейтор» в номере от
1 декабря имела смелость предположить, что Китай, отбро¬
сив успешным стратегическим маневром войска Объеди¬
ненных Наций на такое расстояние от своей границы, ка¬
кое он считает безопасным, может прекратить бои и на¬
чать переговоры. Даже не очень вдумчивые люди стали
замечать в этом отступлении, или «планомерном отсту-
224
плении», как совершенно справедливо назвал его Макар-
тур, нечто странное.
Войска Макартура, повидимому, очень спешили от¬
ступать, в то время как противник вовсе не торопился на¬
ступать. Это была необычная картина, когда противник,
располагающий превосходящими силами и держащий в
руках инициативу против более слабого противника, тем
не менее не наступает. Находились недовольные, кото¬
рые жаловались на такое положение. Например, Питер
Флеминг, военный обозреватель еженедельника «Спек-
тейтор», писал в номере от 8 декабря, что «успешный
отрыв» 8-й армии предоставил китайским коммунистам
«роль не более сложную, чем роль конвоиров», добавив
сухо:
«Судя по сообщениям с фронта, снова создается такая
атмосфера, при которой, если противник высылает вам
вслед патруль, то утверждают, что он «перерезал» вам
«путь к отступлению», в то время как, вполне возможно,
он всего-навсего поставил часть своих сил в опасное по¬
ложение, не обеспечив им поддержки».
Флеминг бестактно усомнился в серьезности версии о
«китайских полчищах» — этом излюбленном пугале шта¬
ба в Токио.
«Я не вижу никаких оснований военного порядка,—
продолжал он, — для предположения, что даже большим
массам пехоты удастся сбросить в море современную
армию, поддерживаемую сильной авиацией и не встре¬
чающую сопротивления со стороны флота».
Более дружелюбно настроенные лица высказывались
столь же критически. Военный обозреватель лондонской
воскресной газеты «Обсервер», собираясь, видимо, ока¬
зать услугу токийскому штабу, писал 10 декабря, что
8-я армия, отступив в течение недели почти на сто миль,
получила благодаря «медленному темпу китайского на¬
ступления... прекрасную возможность перегруппироваться
и реорганизоваться». Он высказал предположение, что,
если китайцы решат продолжать войну, 8-я армия займет
позиции, удобные для боя. Но у штаба в Токио были иные
планы. По сообщению токийского корреспондента лондон¬
ской «Санди тайме» от того же числа, несмотря на отсут¬
ствие признаков, говорящих о стремлении китайцев «воз¬
обновить бои», в штабе ожидали, что войска ООН отой¬
дут к югу от параллели и будут ожидать дальнейших дей-
15 И. Стоун
225
ствий китайцев. Тем временем газетные заголовки про¬
должали кричать о «бегстве».
В английские газеты начали проникать жалобы сол¬
дат 20-й английской бригады, прикрывавшей отступление.
«Несмотря на то, что бригада выполняет задачу при¬
крытия,— сообщал 13 декабря из Токио корреспондент
лондонской «Дейли мейл»,—полкам, находящимся в арь-*
ергарде, не пришлось сделать ни одного выстрела. Никто
из бригады еще не видел ни одного китайского комму¬
ниста. Некоторые из них спрашивают: «К чему такая
спешка?»
А военный обозреватель лондонской «Таймс» отме¬
чал 18 декабря, что китайцы «не сделали ни малей¬
шей попытки» войти в соприкосновение с арьергардами
8-й армии, что они не оказывают «давления на флангах»
и что нет «никаких явных признаков их стремления пре¬
градить нам путь». Дело в том, как мы увидим ниже, что
никаких явных доказательств преследования китайскими
частями этой армии и не было.
«Создается совершенно определенное впечатление, —
писал военный обозреватель «Таймс» о китайцах, — что
единственная их цель — отогнать войска ООН к югу от
38-й параллели без дальнейших боев и если это действи¬
тельно так, то они достигли своей цели. Нельзя отрицать
того факта, что 8-я армия находилась в большой опасно¬
сти. Но было бы интересно установить, когда мы будем
располагать более подробной информацией, действитель¬
но ли 8-я армия (несравненно лучше вооруженная, чем
та, которая скорее конвоировала ее до параллели, неже¬
ли гнала) не могла оказать сопротивления или же она
получила приказ не делать этого».
21 декабря штаб Макартура сделал в специальном
коммюнике странное признание. Среди нескольких весь¬
ма уклончивых фраз была и такая:
«Отступление после битвы за Синаньчжу — не ре¬
зультат понесенных потерь или поражения. Оно вызвана
явным несоответствием между потенциалом китайских
коммунистов и потенциалом Объединенных Наций».
«Битва за Синаньчжу» закончилась ночью 30 ноября.
В течение трех недель войска Макартура совершали
«планомерное отступление» не под непосредственным на¬
жимом противника, а из опасений, что силы противника
слишком велики, чтобы можно было отважиться вступить
226
с ними в бой. Не было никакой ясности, действительно
ли противник преследует войска ООН, действительно ли
его численность намного превосходит силы ООН, хотя
штаб Макартура в том же коммюнике указывал, что
в Корее находится одна пятая вооруженных сил Китая и
что «еще пятнадцать или двадцать пять дивизий» сосре¬
доточены за рекой Ялуцзян.
Войска ООН, писал Хэнсон Болдуин в своем обзоре
24 декабря, нарушили «одно из первых и основных пра¬
вил ведения войны — никогда не терять контакта с вра¬
гом». Он писал, что «так было в течение многих дней, и
верховному командованию пришлось настоять на прош¬
лой неделе на проведении энергичного массового патрули¬
рования вдоль фронта 8-й армии с целью определения
местонахождения противника и его численности». Как и
после 6 ноября, эти «чортовы китайцы», казалось, снова
исчезли.
«КАК ПЛОХО -ГОРЯЩИЙ КОСТЕР...»
Вновь возникла «угроза», что война погаснет, как
плохо горящий костер. Штаб Макартура искал китай¬
цев или сколько-нибудь крупных сил северокорейцев и
ждал наступления противника. Казалось, труднее всего
было найти китайцев. 2 декабря, когда «бегство» было в
полном разгаре и велась подготовка к эвакуации север¬
ной столицы — Пхеньяна, Макартур обвинил китайцев в
том, что они ведут «необъявленную войну» против Объ¬
единенных Наций. В то время у него насчитывалось «око-1
ло 145 тысяч военнопленных», но' на вопрос корреспонден¬
тов, заданный ему в тот же день, сколько из них китай¬
цев, Макартур ответил: «Около трехсот из них — китай¬
цы». 28 декабря «Нью-Йорк тайме» сообщила, что в ла¬
герях Южной Кореи находилось 120 тысяч северокорей¬
ских и 616 китайских военнопленных. Число китайцев
было поразительно малым, учитывая заявления штаба
о китайских «полчищах», мобилизованных против войск
ООН.
На фронте, где царило затишье, китайцев, казалось,
было еще меньше. Сообщения штаба Макартура от 19 де-*
кабря были безотрадными. По сведениям из южнокорей¬
ских источников, «китайские войска южнее 38-й паралле¬
ли замечены не были...» Такие же данные сообщили:
15*
227
девять американских, английских и южнокорейских воен¬
нопленных, только что выпущенных на свободу североко-
рейцами. Они не заметили никаких признаков присутствия
китайцев во время своего пребывания у противника. Ком¬
мюнике от 21 декабря снова дало газетам повод писать
о китайцах, но доказательства их присутствия на фронте
'были неубедительными. В коммюнике говорилось об ата¬
ке на центральном фронте южнее 38-й параллели и о за¬
меченных в непосредственной близости лошадях и вер¬
блюдах, на основании чего делался вывод, что атака была
совершена китайскими вооруженными частями, но затем
признавалось отсутствие «каких-либо подтверждающих
данных». В коммюнике от 23 декабря отмечалось, что
«по имеющимся сведениям, еще четыре соединения китай¬
ских коммунистов, действующих в составе 4-й полевой
армии, недавно вступили в Северную Корею», но до 38-й
параллели было еще далеко.
В этой ситуации штаб в Токио начал пересматривать
численность северокорейских войск. 6 ноября Макартур
объявил, что северокорейская армия целиком уничтоже¬
на, 19 декабря он высказал предположение, что она на¬
считывает на шесть дивизий больше, чем в период своей
наибольшей силы. Это военное чудо следовало должным
образом оценить. В своем нашумевшем коммюнике от
б ноября, в котором говорилось, что Объединенные Нации
имеют на поле боя «нового врага», Макартур заявил, что
северокорейская армия как боевая сила ликвидирована.
Согласно арифметике генерала Макартура, рисовалась
следующая картина: в руках войск ООН находится более
135 тысяч военнопленных; другие потери составляли яко¬
бы более 200 тысяч, итого общая цифра потерь* достигала
335 тысяч. Цифра в 335 тысяч — это, по мнению Макар¬
тура, все, чем располагали северокорейцы. Следователь¬
но, война, «по существу, подходила к концу», но тут на
сцене появились китайцы.
Теперь, шесть недель спустя, когда почти не было
признаков участия китайцев в зоне боев — или, вернее, в
зоне отступления, — Макартур «воскресил» северокорей¬
скую армию, как Христос воскресил Лазаря. «Общая чис¬
ленность северокорейских вооруженных сил, — говори¬
лось в этом коммюнике, — вероятно, приближается в на¬
стоящее время к 150 тысячам», хотя было неясно, откуда
это вытекает. Кроме того, сообщалось, что северокорейцы
228
проходят подготовку в Маньчжурии и, «вероятно, имеется
еще 50 тысяч новобранцев, которые в настоящий момент
не находятся в Северной Корее». Эти данные были в
дальнейшем раздуты штабом Макартура.
«Что касается вопроса о возрождении северокорейской
армии, — говорилось в сообщении «Нью-Йорк тайме»,
переданном из токийского штаба на следующий день, —;
то разведывательный отдел штаба генерала Макартура
указал, что северокорейцы сумели фактически восстано-:
вить все дивизии, участвовавшие прошлым летом в на¬
ступлении на пусанский периметр, и даже добавить шесть
новых дивизий. По уточненным данным разведки, коли¬
чество северокорейских дивизий в данное время состав¬
ляет 18, а число солдат— 150 тысяч, кроме тех 50 тысяч,
которые, вероятно, находятся в Маньчжурии».
Реорганизация армии в 150 тысяч человек за шесть
недель, если только это соответствовало истине, пред¬
ставляет собой военный подвиг!
Как сообщалось, еще 15 декабря некоторые пленные
во время допроса заявили, что китайцы не ставят своей
целью сражаться южнее 38-й параллели. Но если не хо¬
тели китайцы, быть может, захотят северокорейцы! Те¬
перь, когда северокорейская армия так чудесно возроди¬
лась, по крайней мере по данным токийской разведки, в
коммюнике стали указывать на неизбежность наступле¬
ния.
«Непрерывные энергичные пробные атаки на различ¬
ных фронтах, — говорилось в коммюнике от 22 декаб¬
ря, — свидетельствуют о намерении противника детально
изучить главную линию сопротивления Объединенных
Наций. Обычно это предвещает наступление».
В коммюнике делалось предположение относительно
«намерения противника повторить свое наступление пе¬
риода конца ноября».
Сообщались и признаки такого намерения.
«Штаб в Токио выразил в частном порядке мнение, —•
говорилось в воскресном обзоре «Нью-Йорк тайме» от
24 декабря, — что в ближайшее время следует ожидать
наступления китайцев. По мнению некоторых офицеров,
оно может произойти сегодня ночью, в канун рождества.
Их предположения основываются на календаре, ибо се¬
годня полнолуние. До этого китайцы дважды начинали
наступление в полнолуние».
229 '
Это напоминает мне сцену из жизни древнего Рима,
когда прорицатели, вперив взор в свежую печень жертвен¬
ных животных, делали предсказания о предполагаемом
наступлении врага.
Зачем нужно было армии противника, подвергавшейся
постоянным бомбардировкам и обстрелам с воздуха, ар¬
мии, которая фактически не имела авиации для прикры¬
тия, ожидать для своего наступления полнолуния, разу¬
меется, не объяснялось. Но штаб в Токио был, видимо,
настолько убежден в правоте своего «предположения,
основанного на календаре», что в заголовках утренних
рождественских газет появились сообщения о том, что
огромная китайская армия хлынула через 38-ю парал¬
лель, даже не ожидая соответствующих действий про¬
тивника.
«Китайцы двинулись через 38-ю параллель. Первый
эшелон устремился к Сеулу. 100 тысяч войск сосредоточе¬
ны для оказания поддержки. Правительство бежит из
южной столицы», — сообщалось в заголовках рождест¬
венского утреннего парижского издания лондонской
«Дейли мейл». «Китайские красные части пересекли
параллель и ведут наступление», — говорилось в загра¬
ничном издании «Нью-Йорк тайме» в тот же день.
К сожалению, заграничное издание «Нью-Йорк тайме»
выходит в Париже только на следующий день, а к тому
времени стало ясно, что абсолютно ничего не произошло.
Китайцы снова отказались играть наруку Макартуру.
К наступлению, которое ожидалось в канун рожде¬
ства, в токийском штабе все было подготовлено.
«Первый эшелон мощной коммунистической армии, —
говорилось в сообщении корреспондента «Дейли мейл»
из штаба в Токио, — ринулся через 38-ю параллель в
Южную Корею, в направлении Сеула. 10 тысяч китай¬
цев и северокорейцев, по имеющимся сведениям, уже пе¬
решли границу и еще 100 тысяч следуют за ними. Южно-
корейское правительство бежит из Сеула... по совету аме¬
риканских военных властей. Как ожидают, наступление
китайцев и северокорейцев развернется по-настоящему
только завтра».
В парижском издании «Нью-Йорк геральд трибюн» в
день рождества появился следующий заголовок, напеча¬
танный на основании аналогичного сообщения Ассошиэй-
тед Пресс: «Как сообщают, значительные силы китайцев
230
пересекли 38-ю параллель. Вскоре ожидается наступле¬
ние красных на Сеул». Корреспондент «Нью-Йорк тайме»
Линдсей Пэррот также сообщал из штаба в Токио в ро¬
ждественское утро, что, по имеющимся сведениям, «зна¬
чительные силы» китайских коммунистических войск пере¬
секли параллель и готовятся двинуться на Сеул.
«Красные концентрируют силы севернее Сеула», —
гласил заголовок над этим сообщением в «Нью-Йорк
тайме». Доказательством, казалось, было то, что «южно-
корейские войска, патрулирующие на левом фланге,
севернее Сеула, линию фронта войск ООН, убили в
районе реки Имчжинган, в нескольких стах ярдах южнее
границы, двух китайцев и захватили в плен двух
других». Эти пленные, по сообщению токийского штаба,
заявили,- что «крупные силы» китайцев находятся близ
Коранпхо, восточнее Кэсона, о котором сообщали как о
«первом важном населенном пункте южнее границы
вдоль главной дороги... ведущей к республиканской сто¬
лице» Сеулу. Что подразумевали пленные под «круп¬
ными силами» — неизвестно, но в поступавших из Токио
«корейских сообщениях» .указывалось, что «китайские
войска насчитывали от 7 до 10 тысяч человек,— это рав¬
няется приблизительно одной дивизии». Повидимому, эта
небольшая стычка патрулей дала основание для крича¬
щих рождественских заголовков о наступлении на
Сеул.
К своему великому огорчению, штаб в Токио убедил¬
ся, что появление 'четырех китайцев еще не означает на¬
ступления. «Красные задерживают свое большое насту¬
пление»,— гласил заголовок в «Дейли мейл» на следую¬
щий день после рождества. «Большой прорыв коммуни¬
стов в Южную Корею в день рождества, считавшийся
несомненным, так и не состоялся», — сообщал корреспон¬
дент газеты из Токио. Войска ООН, окопавшиеся южнее
параллели, «в течение дня сохранили и улучшили свои
позиции. Никаких новых сообщений о наступлении про¬
тивника южнее параллели не поступало, и вчерашнее
сообщение о том, что красные пересекли параллель, офи¬
циально опровергается».
«Представитель 8-й армии признал, что никаких ки¬
тайских армий южнее границы пока не обнаружено». Од¬
нако надежд все еще не теряли. «Несомненно одно,—
говорилось далее в сообщении, — что крупные силы про-
231
тивника сконцентрированы близ параллели. Они зонди¬
руют фронт союзников в радиусе тридцати миль от Сеу¬
ла, откуда поспешно эвакуируются все лица, кото¬
рые не будут принимать непосредственного участия в
боях».
Однако эвакуация Сеула представляла собой пробле¬
му. Южнокорейцы, казалось, не боялись этих коммуни¬
стов, которые якобы сконцентрированы на границе и го¬
товы ринуться на Сеул. Северная столица Пхеньян бы¬
ла подожжена и эвакуирована без боя. Существовали
опасения, что в ходе «планомерного отступления», наме¬
ченного Макартуром, такая же судьба может постигнуть
и Сеул. По сообщению корреспондента «Нью-Йорк тайме»
из Сеула от 11 декабря, штаб 8-й армии «утверждает,
что решение о защите Сеула еще не принято». «Корейцы
опасаются, что Сеул будет оставлен без боя».
В тот же день Ли Сын Ман жаловался в интервью, что
«южнокорейская армия готова сражаться, что корейских
солдат не учили отступать и они незнакомы с тактикой от¬
ступления, а им приказывают отступать и отступать». По
словам Ли Сын Мана, шесть полковников его армии
прошлым летом покончили с собой «в знак протеста про¬
тив приказа об отступлении в оборонительный периметр
Тэгу». Ли Сын Ман объявил, что он созывает массовый
митинг, на котором объяснит причины последнего отсту¬
пления. Он скажет народу, что «на этот раз было бы не¬
разумно бежать из Сеула». Видимо, Ли Сын Ман, по
крайней мере в то время, стоял за оборону Сеула.
Есть основания полагать, что военное командование
Объединенных Наций приняло решение об эвакуации
Сеула еще до «рождественского наступления», которое
так и не осуществилось. Ибо в телеграмме из Сеула, опуб¬
ликованной 26 декабря в парижском издании «Нью-Йорк
геральд трибюн», приводился такой любопытный факт.
Сообщая, что южнокорейское национальное собрание про¬
голосовало за перевод столицы куда-либо «на юг...
возможно в Пусан», корреспондент «Нью-Йорк геральд
трибюн» Энсел Талберг добавил: «Немного ранее,
22 декабря, национальное собрание, вопреки просьбе
Ли Сын Мана, проголосовало за то, чтобы остаться
в Сеуле».
Повидимому, сам Ли Сын Ман подвергся нажиму со
стороны американского военного командования. Ибо в
232
сообщении «Нью-Йорк тайме» отмечалось, что решение об
эвакуации столицы «было принято с неохотой», по сове¬
ту военного командования Объединенных Наций. Ли Сын
Ман все еще «выражал уверенность, что столицу будут
удерживать, и обратился к корейским войскам с призы¬
вом сражаться до конца». И действительно, по сообще¬
нию корреспондента агентства Юнайтед Пресс из Сеула,
опубликованному на следующий день, Ли Сын Ман за¬
явил, что южнокорейское правительство «не намерено по¬
кидать столицу», и жаловался, что в Токио создалось
ложное впечатление, будто он дал указание своему по¬
сланнику в Японии сделать представление штабу Макар-
тура.
В самом Сеуле, после того как предсказания о «ро¬
ждественском наступлении» не оправдались, противодей¬
ствие эвакуации города было очень велико. Как сообщал
26 декабря корреспондент «Нью-Йорк тайме» из Сеула,
«в некоторых высоких правительственных кругах все боль¬
ше склонялись к мысли просить командование Объединен¬
ных Наций разрешить южнокорейским вооруженным си¬
лам оборонять Сеул до последней возможности, если дру¬
гие войска Объединенных Наций будут выведены из это¬
го района». Опасались не поражения, а отступления.
Согласно этому же сообщению, южнокорейские государ¬
ственные деятели заявляли, что «они не могут устано¬
вить, будут ли оборонять Сеул или город будет сдан
без боя». Южнокорейцы, повидимому, были не очень-то
уверены в своих защитниках из-за океана. И эта неуверен¬
ность, как мы увидим, имела известное основание. В при¬
зрачной битве с призрачным врагом Сеул вскоре был
разрушен и оставлен войсками Объединенных Наций.
ПРИЗРАЧНАЯ БИТВА
Не успели исчезнуть со страниц газет заголовки о ро¬
ждественском наступлении, как разведка токийского
штаба поторопилась состряпать версию об угрозе нового
наступления. 28 декабря были опубликованы следующие
новые тревожные сведения:
«Данные разведки о силах противника показывают, что
войскам Макартура противостоят в настоящее время вра¬
жеские войска численностью в 1 350 406 человек, подраз¬
деляющиеся следующим образом:
233
8-й армии противостоят 171 117 человек из состава 4-й
китайской армии.
В районе Хыннама сконцентрированы: 1) 106 056 че¬
ловек из состава 3-й китайской армии; 2) 167 233 чело¬
века из северокорейских войск, включая партизан.
Итого численность войск противника в Корее состав¬
ляет 444 406 человек.
В Северном Китае, или на пути в Корею, находится
906 тысяч человек.
Общая численность войск противника составляет
1 350 406 человек».
Даже бюро переписи не могло бы сделать более точ¬
ных подсчетов. Эти данные, по словам представителя то¬
кийского штаба, «отчасти основывались на опросе не¬
скольких сот пленных». Слова «отчасти основывались»
звучали загадочно, но штаб скромно умалчивал о другом
средстве' или средствах их получения. Быть может,
это был какой-либо особый, изобретенный в военное вре¬
мя разведывательный аппарат, тайно, подобно турнике¬
ту в нью-йоркском метро, отсчитывающий солдат против¬
ника, когда они проходят через линию фронта!
Токийский корреспондент «Нью-Йорк тайме» Линдсей
Пэррот, сообщив об этих цифрах, добавил, что их опубли¬
кование «совпало с сообщениями из Вашингтона об от¬
сутствии достоверных данных разведки... подтверждаю¬
щих сведения генерала Макартура относительно превос¬
ходящих сил противника, сконцентрированных против
войск ООН в Корее». Опубликование такого точного рас¬
чета, возможно, представлялось Макартуру надежным
средством заставить замолчать скептиков.
Но самыми поразительными были данные о североко¬
рейской армии, которая продолжала расти не по дням, а
по часам. Эта армия (как помнит читатель, целиком уни¬
чтоженная, по сообщению самого Макартура, еще 6 ноя¬
бря) шесть недель спустя, 19 декабря, была чудесным
образом реорганизована и стала насчитывать на «полдю¬
жины» дивизий больше, чем в разгар войны. 27 декабря,
через восемь дней, в коммюнике Макартура сообщалось,
что «за последние двенадцать дней вновь появилось один¬
надцать переформированных северокорейских дивизий и,
таким образом, общее число установленных северокорей¬
ских соединений достигает двадцати шести». Увеличение,
следовательно, составляет восемь дивизий за восемь дней!
234
Можно подумать, что Ким Ир Сен стал современным
Кадмом
19 декабря штаб Макартура высказал «предположе¬
ние», что еще 50 тысяч северокорейцев проходят подго¬
товку в Маньчжурии. К 27 декабря это число увеличи¬
лось почти втрое. «Поступают сведения, — говорилось в
коммюнике, — что в конце ноября в Маньчжурии прохо¬
дило подготовку 130 тысяч северокорейских солдат». Да¬
лее высказывалось предположение, что противник в бли¬
жайшем будущем сможет «выставить на поле боя еще
несколько северокорейских дивизий». При таких темпах
увеличения численности войск северокорейцы, даже в том
случае, если бы китайские части полностью покинули Ко¬
рею, могли сражаться с войсками Макартура один на
один.
Приведя эти данные о крупных силах противника,
штаб Макартура высказал новое предположение. 29 де¬
кабря представитель штаба заявил, что противник, имея
в боевой готовности двадцать две дивизии, «будет в со¬
стоянии предпринять в Корее к 1 января согласованное
наступление против американской 8-й армии». «О време¬
ни и силе этого ожидаемого наступления, — говорилось
далее, — можно судить по факторам времени и расстоя¬
ния и по последним позициям китайцев, о которых у нас
имеются сведения». Хотя сведения с фронтов «в течение
последних двух недель» свидетельствовали «только о дей¬
ствиях патрулей», представитель штаба «полагал», что
«ограниченные Зтаки могут быть предприняты в любой
момент» силами по меньшей мере «до одного китайского
корпуса». Тревожное ожидание большого наступления,
многократно преувеличенного в заголовках газет (сред¬
ство, которое токийский штаб мастерски умел использо¬
вать) , заслонило от общественности основной факт — что
«в течение последних двух недель» происходили «только
действия патрулей».
Но и это еще не все. В пространном коммюнике № 768
от 28 декабря потонуло одно многозначительное сообще¬
ние, в котором говорилось, что данные, полученные в ре¬
зультате «последнего контакта с противником, имевшего
1 Кадм — персонаж древнегреческого мифа. Во время стран¬
ствований в поисках своей сестры Европы, похищенной Зевсом,
Кадм с помощью богини Афины убил дракона. Затем он посеял
зубы убитого дракона, из которых выросло войско.— Прим. ред.
235
место 12 декабря, свидетельствуют о том, что китайские
части в общем находятся... в окрестностях Пхеньяна». Та*
ким образом, последний контакт имел место шестнадцать
дней назад, и произошло это в окрестностях Пхеньяна,
отстоящего почти на семьдесят миль к северу от 38-й па¬
раллели. Пхеньян был оставлен войсками Макартура без
боя 4 декабря. Первые признаки наступления противни¬
ка были обнаружены 5 декабря, когда разведыва*
тельные самолеты донесли, что северокорейские части
заняли аэродром на северо-восточной окраине города.
Вопреки всем противоречивым сведениям штаба Ма¬
картура от 28 декабря, китайские части все еще нахо¬
дились в районе Пхеньяна, почти в ста милях севернее
Сеула.
30 декабря еще не было признаков этого наступления
и «предположения... основанные на данных разведки, по¬
лученных штабом генерала Макартура, сводились к тому,
что массовое наступление теперь намечалось после Ново¬
го года». Новый командующий 8-й армией генерал-лей¬
тенант Риджуэй после трехдневной инспекционной поезд¬
ки объявил о своей «полной уверенности в великолепных
качествах» войск, находящихся под его командованием,
а представитель южнокорейского правительства заявил в
Сеуле, что правительство не покинет столицу, «несмотря
на имеющиеся планы эвакуации», ибо оно считает, что
«оборонительная линия севернее столицы будет удер¬
жана».
31 декабря не произошло ничего особенного, хотя,
как отмечал штаб, «противник продолжал укреплять свои
позиции». Корреспондент Ассошиэйтед Пресс сообщал из
Токио, что противник занимает позиции «с целью отбить
ожидаемый энергичный натиск на Сеул в первые дни Но¬
вого года». В сообщении с фронта указывалось, что вой¬
ска уверены в своей способности удержать позиции, если
только противник снова не окажет слишком большого
«нажима на левый фланг позиций Объединенных Наций»
и не оттеснит их. «В войсках Объединенных Наций суще¬
ствует опасение, — сообщал фронтовой корреспондент
«Нью-Йорк тайме», — что это может произойти, снова».
Штаб, видимо, примирился с такой перспективой. Тремя
днями ранее в коммюнике, содержавшем предположение
относительно приготовлений противника, говорилось:
«Возможно, что противник использует свой обычный
236
маневр и атакует позиции Объединенных Наций с флан¬
га». Представитель штаба развил это предположение,
указав на возможность повторения противником маневра,
сводящегося к «удару по флангу, который в прошлом ме¬
сяце вынудил войска Объединенных Наций отступать от
линии, проходящей вдоль реки Чхончхонган, севернее
Пхеньяна». Как помнит читатель, в то время токийский
штаб вновь услужливо указал на свои слабые места. Со¬
здавалось впечатление, что штаб в Токио старался обес¬
печить себе новое стратегическое отступление, на сей раз
за счет Сеула.
Макартур начал готовить почву для эвакуации еще до
того, как были получены данные о подготовке наступле¬
ния. Об этих приготовлениях свидетельствовало сообще¬
ние Ричарда Джонстона от 30 декабря, носившее помет¬
ку «американская армия в Корее», которое было где-то
задержано и опубликовано лишь 1 января. (Из-за разни¬
цы во времени в четырнадцать часов корейские сообще¬
ния часто появлялись в нью-йоркских утренних газетах
в день их отправления.) Это сообщение содержало пред¬
положение, что Сеул, повидимому, будет эвакуирован
«вскоре после атаки противника». В нем же отмечалось,
что «еще вчера не было ясно, намерены ли войска Объ¬
единенных Наций дать бой южнее и западнее Сеула на
противоположном берегу широкой реки Ханган с целью
удержать порт Сеула Инчон».
Офицеры 8-й зрмии, с которыми разговаривал Джон¬
стон, видимо, серьезно предполагали эвакуировать не
только Сеул и Инчон, но и всю Корею. «Проблема, вы¬
зывающая здесь большое беспокойство, — сообщал Джон¬
стон,— состоит в том, как поступить со 130 тысячами
пленных, если будет решено эвакуировать войска Объ¬
единенных Наций». С этим была «тесно связана» и дру¬
гая проблема: как поступить с южнокорейской армией «в
случае полной эвакуации». «В некоторых корейских кру¬
гах» предлагалось (видимо, происходило усиленное
обсуждение этого вопроса) перевести эти войска, «насчи¬
тывающие более 100 тысяч, на остров Чечжудо, в шести¬
десяти милях от побережья Южной Кореи». Предполага¬
лось также, что Чечжудо, этот скалистый и бесплодный
рыбацкий остров, может стать Тайванем Ли Сын Мана.
«Неофициально» предполагалось также, что Ли Сын Ман
«по примеру националистического китайского правитель-
237
ства на Тайване» может создать на Чечжудо свое
эмигрантское правительство.
«На фоне этих явлений моральное состояние южноко¬
рейцев, — писал Джбнстон, — сейчас, пожалуй, хуже, чем
когда бы то ни было с момента начала войны», но «в глу¬
бине души все чувствуют уверенность», что Объеди¬
ненные Нации «в конце концов... изгонят противника и
объединят страну». По этому поводу Джонстон добавил:
«Однако ввиду того, что корейцы вполне сознают опас¬
ность мировой войны, все они допускают, что эта победа
наступит не скоро».
Новая мировая война была, безусловно, возможной.
Она стала возможной с самого начала войны в Корее.
Если бы новая мировая война действительно началась,
войска Макартура не смогли бы сохранить свои позиции
в Корее, ибо они были бы зажаты в тиски между китай¬
цами в Маньчжурии и русскими в Сибири. Войска Ли
Сын Мана были бы рады удержаться хотя бы на острове
Чечжудо. Но почему все это обсуждалось так подробно
в момент, когда на главном фронте с 1 декабря не про¬
исходило значительных сражений, а с 12 декабря не бы¬
ло по существу никаких столкновений с китайскими вой¬
сками и не существовало никаких признаков того, что они
начали наступление южнее Пхеньяна, расположенного в
ста милях от позиций войск ООН?
«В случае новой войны предполагается эвакуация из
Кореи», — говорилось в заголовке, предпосланном сооб¬
щению Джонстона. К чему было строить планы мировой
войны, когда в Корее почти не было боев? Теперь уже
нет сомнений, как их не было и вначале, что, поже¬
лай Китай по-настоящему вмешаться в войну в Корее,
у него (с помощью России или без таковой) было доста¬
точно людских ресурсов и вооружения, чтобы сбросить
войска Объединенных Наций в море. Но Китай этого не
сделал. Русские подводные лодки не выступили против
американских кораблей. Происходили лишь редкие и не¬
значительные стычки с русскими и китайцами в воздухе.
У войск в Северной Корее было мало тяжелой артиллерии.
В конце декабря, так же как и в начале войны, все го¬
ворило о том, что русские и китайцы не намерены дать
себя спровоцировать в Корее. К чему же тогда было ве¬
сти все эти разговоры и строить предположения о пол¬
ной эвакуации Кореи и о мировой войне?
238
Возможно, что и в Токио и в Вашингтоне кое для кого
в этом вопросе не было никакой тайны. Мировая война
и эвакуация Кореи были необходимы -в силу целого ряда
условий иного порядка. Если бы Макартур начал бомбар¬
дировать Маньчжурию, в особенности если бы ему раз¬
решили применить атомную бомбу, началась бы война с
Китаем и почти наверняка — с Россией. В этом случае
войска в Корее оказались бы в ловушке. Поэтому, для
того чтобы бомбардировать Маньчжурию, нужно было
сначала вывести войска из Кореи,
Разгадку этой тайны можно найти, если вернуться к
заявлению лидера республиканцев Гарольда Стассена,
сделанному им на прессконференции в Токио 6 декабря,,
после его встречи с Макартуром. Стассен заявил, что Мак¬
артур действует в соответствии с «недопустимыми» ди¬
рективами Объединенных Наций в условиях наступления
китайцев. Поэтому Стассен предлагал предъявить китай¬
цам ультиматум о безоговорочном прекращении огня,
предоставив для этого сорокавосьмичасовой срок. Если
китайцы согласятся, необходимо будет посредничество;
если не согласятся, то верховному главнокомандующему
следует разрешить «нанести удар любыми средствами по
любым объектам военного значения в Корее или в Ки¬
тае». На вопрос’ имеет ли он в виду и атомную бомбу,
Стассен ответил: «Я сказал: любыми средствами по любым
объектам военного значения... Это включает все». Далее
он добавил, что одновременно с воздушной бомбардиров¬
кой и блокадой должен быть «отдан приказ генералу
Дугласу Макартуру вывести сухопутные войска из Кореи
в полном порядке, насколько это окажется возможным,,
и перейти к стратегическим бомбардировкам».
Не потому ли Макартур, прикрывавшийся панически¬
ми сообщениями и предсказаниями о наступлениях, ко¬
торых не было, отступал так быстро, что надеялся вскоре
получить разрешение начать бомбардировку «неприкос¬
новенного убежища» и превратить корейскую войду в
войну с Китаем? Не были ли его неоднократные, тревож¬
ные сообщения попыткой повлиять военными маневрами
на неблагоприятные для него решения, принимавшиеся
политическими органами? В тот день, когда Стассен
после беседы с Макартуром предложил вывести войска из.
Кореи и начать бомбардировку Китая, в Вашингтоне, ви¬
димо, было принято иное решение. Ибо тогда сведе-
239
ния о переговорах между Эттли и Трумэном говорили,
что эвакуация из Кореи не произойдет, если только вой¬
ска Объединенных Наций не будут оттеснены к морю.
Это означало, что Макартур не получит разрешения бом¬
бардировать Маньчжурию, во всяком случае в настоя¬
щее время. В этом смысле решение не эвакуировать Ко¬
рею было, видимо, единственным конкретным достиже¬
нием Эттли, визит которого в Вашингтон в других отноше¬
ниях не принес результатов, поскольку по вопросу об
атомной бомбе Трумэн дал лишь туманное заверение от¬
носительно «консультации».
Если взглянуть на сообщения газет начала декабря
с точки зрения событий, которые происходили в конце ме¬
сяца, станет ясно, что угроза Трумэна применить атом¬
ную бомбу была результатом предсказаний о катастрофе,
оказавшихся смехотворными. 6 декабря дипломатический
обозреватель «Нью-Йорк тайме», сообщая о решении
Эттли и Трумэна не эвакуировать Корею, писал из Ва¬
шингтона в таком тоне, как будто в Корее готовился
тройной Дюнкерк:
«Соединенные Штаты и Англия будут сражаться в Ко¬
рее до конца. Хамхынское предмостное укрепление на се¬
веро-востоке может оказаться под угрозой, но предмост¬
ное укрепление Инчон — Сеул можно будет, пожалуй,
удерживать в течение нескольких недель при поддержке
судовой артиллерии, а три южнокорейские дивизии на
юге будут иметь возможность некоторое время продер¬
жаться на пусанском предмостном укреплении. Поэтому
пока что не следует отдавать приказа об общей эвакуа¬
ции».
Хамхынскому предмостному укреплению не угрожало
никакой опасности. Между 12 декабря, когда началась
его эвакуация, и 25 декабря, когда она завершилась, ко¬
рабли и самолеты вывезли с хамхынского предмостного
укрепления 105 тысяч солдат, 100 тысяч беженцев, 17 500
машин и 350 тысяч тонн оборудования и вооружения. Три
адмирала, руководивших эвакуацией, сообщили впослед¬
ствии на прессконференции в Токио, что это предмостное
укрепление «можно было удерживать бесконечно», то есть
до тех пор, пока русские и китайцы не пустят в ход под¬
водные лодки, самолеты и тяжелую артиллерию. Что ка¬
сается упоминаний об удержании предмостного укрепле¬
ния в районе Сеул — Инчон и новых позиций в районе
240
предмостного укрепления у Пусана, то, как показали со¬
бытия, подобные предположения были фантастическими.
Эти предположения имели политическое значение для
штаба Макартура. По сообщению вашингтонского кор¬
респондента лондонской «Дейли мейл» от 6 декабря, одна
из причин нежелания Трумэна дат*ь Эттли «категориче¬
ское заверение» не применять атомную бомбу, возможно,
заключается в том давлении, которое на него оказыва¬
лось. От него требовали не связывать ни себе, ни Макар-
туру рук в отношении возможности использования всех
видов вооружения для предотвращения, как полагают
здесь некоторые, «близящейся военной катастрофы». Но
подлинная катастрофа, которой едва удалось избежать пу¬
тем вмешательства Эттли, поспешно вылетевшего в Ва¬
шингтон, возникла бы в том случае, если бы мы ввяза¬
лись в войну с Китаем (и, как следствие этого, почти на¬
верняка с союзником Китая — Советским Союзом) на
основании сомнительного предположения, что Китай ста¬
вит своей целью изгнание войск ООН из Кореи, но что
Макартуру в результате наступления 24 ноября якобы
удалось это предотвратить.
К концу года стало ясно, что китайцы не ставят своей
целью очищение всей Кореи. На западном побережье по¬
следним боем, который, по сообщению Макартура, вела
8-я армия, был «бой за Синаньчжу». На восточном побе¬
режье не предпринималось никаких серьезных военных
усилий с целью предотвратить эвакуацию Хамхына вой¬
сками ООН. Линия Синаньчжу — Хамхын примерно сов¬
падает с «талией» Кореи — самым узким местом полу¬
острова, откуда территория полуострова переходит в бо¬
лее обширную пограничную зону. Ничто не говорило о
планах китайцев осуществлять дальнейшее продвижение,
особенно южнее параллели. Если бы, вопреки паническим
заголовкам, это обстоятельство могло быть доведено до
сознания простых людей, и в первую очередь в США, то
было бы трудно помешать заключению мира. Фактически
с начала декабря на главном фронте огонь прекратился.
Как можно было разрешить Макартуру бомбардировать
Китай, если китайцы не наступали? Как было начинать
бомбардировать Китай, если в Корее еще находилось зна¬
чительное количество войск ООН, которые в случае на¬
чала мировой войны могли оказаться там в ловушке? Од¬
нако штаб в Токио, вопреки англо-американскому реще-
16 И. Стоун 241
нию в Вашингтоне, не перестал помышлять об общей эва¬
куации. Военный повод для этого могло дать новое на¬
ступление противника. В день Нового года началось дол¬
гожданное наступление — так, во всяком случае, думали,
в штабе Макартура.
СЕУЛ ВНОВЬ ЭВАКУИРОВАН
Первого января штаб в Токио объявил о начале дол¬
гожданного наступления. Рано утром 4 января Сеул был
эвакуирован. На следующий день войска Макартура
оставили также Инчон — важнейший южнокорейский
морской порт, расположенный близ столицы.
На гцрессконференции в токийском штабе была нари¬
сована страшная картина неравного боя.
1 января: «Коммунисты, имеющие в своем распоря¬
жении, как полагают, 1 250 тысяч человек, бросали в
прорыв одну дивизию за другой».
2 января: «По неофициальным сведениям, три ки¬
тайских корпуса, помимо девяти переформированных се¬
верокорейских дивизий, вели совместное наступление об¬
щими силами, превышавшими 100 тысяч человек».
3 января: «Красные полчища при поддержке танков
ринулись на юг под смертоносным ливнем снарядов и пу¬
леметного огня, который извергали самолеты Объединен¬
ных Наций, летавшие на малой высоте».
4 января: «Наступление красных осуществлялось в
виде ряда тяжелых ударов, взламывавших оборону войск
ООН, что явилось результатом подавляющего численного
превосходства противника».
«Это героическое отступление, — заявил командую¬
щий 8-й армией генерал Риджуэй, — начавшееся после
того,, как в целях прикрытия отступающих из Сеула войск
были взорваны мосты на реке Ханган, должно пробудить
американцев от сна».
Весьма характерно то обстоятельство, что такое мно¬
жество генералов, состоявших под командованием Ма¬
картура, располагало, видимо, временем в самые горячие
моменты пристально наблюдать за общественным мне¬
нием, как будто бы они вели не военные действия, а ги¬
гантскую рекламную кампанию.
В Вашингтоне опять разгорелись страсти. В конгрессе
требовали открыть «второй фронт» в Китае, бросить туда
242
с Тайваня войска Чан Кай-ши и полностью эвакуиро¬
вать Корею. 4 января на прессконференции Трумэн по-
прежнему утверждал, что Соединенные Штаты не наме¬
рены бомбардировать Китай и что любое подобное реше¬
ние «может быть принято лишь после объявления войны
конгрессом и после консультации с Объединенными На¬
циями». Министр обороны США генерал Маршалл гово¬
рил о «небывалом превосходстве противника над вой¬
сками ООН», что, возможно, было и правильно, но в зна¬
чительно более широком смысле, чем он имел в виду. В
остальном министр, видимо, не был удивлен.
«Положение в Корее, — заявил Маршалл на пресс-
конференции, — развивается почти так, как мы и предпо¬
лагали, и наши войска используются в соответствии с
этими предположениями».
Но, повидимому, совершенно не предполагалось одно,
а именно, что это наступление, как и предшествующее,
будет вскоре прекращено. В заголовках газет снова бу¬
шевала война, но тех немногих людей, которые читали
то, что печаталось под заголовками, положение на фронте
ставило в тупик. 13 января 8-я армия опубликовала ком¬
мюнике № 124, в котором, наконец, признавалось, что в
течение «восьми дней [то есть с 5 января. — И. С.] на за¬
паде наблюдаются только действия патрулей». Сеул был
эвакуирован 4 января. В коммюнике № 125, опубликован¬
ном в тот же день, говорилось: «На всем протяжении ли¬
нии фронта 8-й армии сегодня утром соприкосновения с
противником либо не было, либо там, где оно имело
место, его продвижение было приостановлено. На неко¬
торых участках войскам 8-й армии удалось проникнуть
значительно дальше на север, чем со времени эвакуации
Сеула». Макартур опять разыскивал противника. Снова
стало совершенно очевидно, что противник предпринял
«стратегический отход». В коммюнике № 124 звучала поч¬
ти тоскливая нотка: «Несмотря на то, что на Западе уже
восемь дней не происходит ничего, кроме действий патру¬
лей, возможность большого наступления коммунистов не
исключается». В начале апреля 1951 года, то есть три ме¬
сяца спустя после опубликования коммюнике № 124, это
«большое наступление» все еще ожидалось. И Макартур
вновь пересек параллель*в поисках противника.
Редко можно встретить случаи — даже в корейской
войне с макартуровскими методами ведения ее,— когда
10*
'243
бы поражение воспринималось с такой готовностью, как
это имело место в период второй эвакуации Сеула.
Несмотря на красочные сообщения из Токио, в которых
фигурировали хорошо знакомые «полчища», движущие¬
ся через параллель к обреченной столице, еще 2 января—
через день после того, когда, по предсказаниям, должно
было начаться наступление и за два дня до эвакуации
Сеула, — авиация, повидимому, испытывала трудности в
обнаружении противника. По словам одного из предста¬
вителей военно-воздушных сил, приведенных токийским
корреспондентом «Нью-Йорк геральд трибюн» Кристофе¬
ром Рэндом, «отсутствие достаточных объектов в зоне
боев, возможно, объяснялось тем обстоятельством, что от¬
ступающие войска ООН потеряли контакт с противником
или тем, что противник снова временно ослабил давление
на позиции войск ООН».
«Есть основание полагать,— добавил Рэнд (скорее все¬
го неискренне),— что вооруженные силы ООН в настоя¬
щее время применяют в Корее новую тактику — быстрое
отступление перед массовым натиском противника, кото¬
рое производится со скоростью мото-механизированных
частей».
Но Сеул расположен всего в тридцати милях южнее
параллели, а войска Макартура находились в то время
севернее Сеула. Как бы быстро они ни отступали, ави¬
ация могла без труда находить объекты между Сеулом
и Параллелью, если бы подкрепления противника дейст¬
вительно двигались через параллель большими мас¬
сами.
В самих коммюнике, в отличие от устных заявлений
на прессконференциях, сквозила неуверенность. Коммю¬
нике пишутся на бумаге, заявления делаются устно.
Первые становятся официальными документами, а вто¬
рые дают материал для корреспондентов, которые ис¬
пользуют его по своему усмотрению. Каждому чиновнику
известна разница между документом, который ему, воз¬
можно, придется отстаивать, и неофициальным заявле¬
нием корреспондентам, от которого всегда можно отречь¬
ся. Тон сообщений резко падал от заголовков в газетах
к устным заявлениям и от заявлений — к коммюнике.
Штабу Макартура потребовалось много времени, чтобы
письменно подтвердить тот факт, что против Сеула нача¬
то наступление.
244
Весьма интересно взглянуть на эти коммюнике. 1 ян¬
варя В пять часов пятнадцать минут дня по токийскому
времени штаб Макартура ограничился заявлением, что
войска противника, противостоящие 8-й армии, «продол¬
жают делать последние приготовления к большому на¬
ступлению, которое, как полагают, будет начато 1 янва¬
ря». Только 3 января в четыре часа дня по токийскому
времени штаб опубликовал коммюнике № 783, в кото¬
ром сообщалось о наступлении.
«В канун Нового года,—-указывалось в коммюнике,—
противник крупными силами начал ожидавшееся нами
наступление, которое ведется тремя-четырьмя колоннами
китайских армий (корпусов)».
Если китайские армии двигались накануне Нового го¬
да тремя-четырьмя колоннами, то странно, что штаб не
сделал об этом официального уведомления раньше, как
странно и то, что авиацию беспокоило отсутствие объек¬
тов для налетов в районе боев.
Куда направлялись эти армии? «Можно предполо¬
жить,— говорилось в коммюнике от 3 января,— что го¬
род Сеул, столица Южной Кореи, является одним из
главных, если не главным объектом». После того как бы¬
ло установлено, что противник с Нового года движется
тремя-четырьмя колоннами, штаб три дня спустя все еще
делал осторожные «предположения» о том, куда же они
направляются. Наступающие «полчища» 3 января были,
должно быть, довольно далеко от Сеула, если штаб в тот
день сформулировал свои предположения об их. намере¬
ниях словами «можно предположить».
Когда в Токио было опубликовано это коммюнике,
войска Макартура методически сжигали и уничтожали
Сеул, проводя политику «выжженной земли», объявлен¬
ную командованием Объединенных Наций. Эта политика
требовала «уничтожать все, что может быть использо¬
вано противником». Текст коммюнике появился в «Нью-
Йорк тайме» в тот же день вместе с личными наблюдения¬
ми корреспондента из Сеула. В нем говорилось, что
эвакуация города была завершена утром 4 января
«с точностью, свидетельствующей о тщательной предва¬
рительной подготовке».
Как сообщалось далее, о характере боев, предшество¬
вавших падению Сеула, сведений было мало, «хотя в
предыдущих официальных сообщениях указывалось, что
245
китайцы ведут большое наступление, не считаясь с поте¬
рями». Корреспонденты, вылетевшие из города на само¬
летах накануне ночью, 3 января, слышали «на окраинах
города ружейную и пулеметную перестрелку. Видимо,
это были арьергардные бои». Решающая атака ожида¬
лась рано утром 4 января, но к восьми часам тридцати
минутам утра «все войска Объединенных Наций были
благополучно отведены за реку Ханган».
Характер боев, которые в действительности велись в
тот день к северу от Сеула, отнюдь не свидетельство¬
вал о непреодолимом массовом натиске противника. В те¬
чение нескольких дней штаб в Токио сосредоточивал
внимание на деревне Ыйчжонбу, расположенной в две¬
надцати милях севернее Сеула, как важном узле комму¬
никаций, через который ожидалось наступление на сто¬
лицу. Ыйчжонбу была подожжена и оставлена войска¬
ми Макартура ночью 2 января. Днем 3 января произо¬
шел поразительный инцидент. Ыйчжонбу была вновь
занята как бы по ошибке, а затем последовал приказ
снова эвакуировать ее.
Об этом сообщалось не в отчетах о прессконференции
в Токио — там вовсе не упоминалось об этом инциден¬
те,— а в телеграмме, присланной с фронта «близ Сеула»
рано утром 4 января корреспондентом «Нью-Йорк тайме»
Майклом Джеймсом. Джеймс писал, что приказ эваку¬
ировать Сеул был получен днем 3 января и «не вызвал
такого удивления в тыловых частях, какое наблюдалось
во фронтовых». Объясняя, почему этот приказ поразил
фронтовые части, Джеймс рассказал о двух контратаках,
предпринимавшихся в тот день севернее Сеула, и в том
чцеле о захвате Ыйчжонбу.
Джеймс сообщал, что 24-я американская дивизия вы¬
слала соединение в двадцать танков «Першинг» и триста
австралийских пехотинцев, которые углубились на
двенадцать миль к северу от города и через два часа
вновь захватили деревню Ыйчжонбу, но «затем им было
приказано вернуться обратно». Если 3 января боевые
силы подобной численности смогли продвинуться на две¬
надцать миль к северу с такой быстротой и захватить
важный узел коммуникаций, то, повидимому, атакующие
силы не были столь велики, а их «натиск» столь непре¬
одолим, как сообщалось. В результате более мелкой опе¬
рации, имевшей место в тот же день, рота австралий-
246
ских пехотинцев в сопровождении четырех английских
средних танков заняла две небольшие деревни, проник¬
нув на две мили в расположение противника.
«Обе контратаки,— писал Джеймс,— оказали маги¬
ческое действие на войска Объединенных Наций. Бойцы
всех частей Объединенных Наций надеялись, что вокруг
столицы будет создана какая-то линия обороны. Хотя
две южнокорейские дивизии действительно были сильно
потрепаны на линии обороны, остальные войска факти¬
чески не понесли ущерба. Сообщения о том, что город
будет защищаться, поступавшие на прошлой неде¬
ле, сильно подняли моральное состояние войск. Сегод¬
няшние же контратаки вызвали всеобщий подъем духа.
Приказ об отступлении, или «отходе», снова понизил на¬
строение», п
Любопытно отметить, что в коммюнике штаба, опуб¬
ликованном в тот день, очень кратко упоминалось об
этих контратаках. В коммюнике № 786, опубликованном
в Токио в три часа пятьдесят минут дня по местному вре¬
мени 4 января, говорилось об «упорядоченном отходе...
в районе Сеула» и о непрекращающемся «нажиме»
противника к северо-западу от города, а зате^ вскользь
упоминалось, что «в результате энергичной контратаки
дружественных войск было вновь захвачено две дерев¬
ни». Это было непонятно, но штаб, очевидно, знал, что
делает. Как можно поверить в наличие «непреодолимых
полчищ», если триста пехотинцев с приданными им
двадцатью танками и рота пехотинцев с четырьмя танка¬
ми могли с такой быстротой добиться большого успеха
к северу от Сеула в тот самый день, когда он был сожжен
и эвакуирован?
Несоответствие между этими успешными контратака¬
ми небольших групп и сообщениями об огромных пол¬
чищах, которые якобы рвались к Сеулу, вызывало недо¬
умение. Поэтому на прессконференциях и в коммюнике
даже не упоминалось о данных некоторых наблюдений
воздушной разведки. Экипаж разведывательного , самоле¬
та, летавшего над Инчоном 5 января, сообщил об «отсут¬
ствии каких-либо признаков вражеских войск». Коррес¬
пондент Ассошиэйтед Пресс Уильям Барнард, находив¬
шийся на этом самолете, также сообщал: «Мы пролетели
над Сеулом и обнаружили, что этот город мертв. Хотя мы
кружили над ним в течение пяти минут, мы не заметили
247
там никаких признаков жизни, ни единого человека, а
только пустые улицы и холодные молчаливые здания».
Штаб в Токио стремился создать впечатление, что эти го¬
рода были оставлены «в последний момент», чтобы избе¬
жать неминуемого поражения в крайне невыгодных усло¬
виях. Но где же был противник?
Штаб Макартура был вынужден изменить тон своих
заявлений.
«Представитель командования в Токио,— отмечал 5
января военный обозреватель лондонской «Таймс»,—
заявил, что эвакуация Сеула не была вызвана наступле¬
нием китайцев. В единственном пункте на этом фронте,
где были прорваны главные оборонительные позиции, они
были восстановлены контратакой местного значения».
Возможно, здесь содержался намек на захват
Ыйчжонбу.
«Приказ об отступлении, — продолжал обозреватель
«Таймс», — был отдан в связи с крупным прорывом
противника, грозившим обходным движением или даже
окружением в районе Сеула».
Этот прорыв был совершен в районе Вончжу, в пяти¬
десяти семи милях юго-восточнее Сеула, и «если бы про¬
тивник достиг Вончжу до эвакуации Сеула, он мог бы
повернуть на запад, и тогда основная масса 8-й армии
оказалась бы в ловушке». Поскольку данное соообщение
появилось в газете 5 января, это означало, что еще
4 января штаб в Токио объяснял людям, достаточно про¬
ницательным, чтобы читать между строк, что эвакуация
Сеула была вызвана не натиском противника, а опасе¬
ниями, что части противника, находившиеся на рассто¬
янии более пятидесяти пяти миль от города, могут за¬
хватить Вончжу и затем, повернув на запад, обойти
Сеул с фланга. Обозреватель «Таймс» делал из этого за¬
ключение, что если «политика немедленного отступления
в случае обхода противника с фланга» будет про¬
должаться, то «перспектива удержания Корейского полу¬
острова фактически ничтожна».
Сеул был новым примером такого предполагаемого
поражения. В коммюнике № 783, опубликованном 3 ян¬
варя в четыре часа дня по токийскому времени, высказы¬
валось предположение, что четыре китайские коммуни¬
стические армии и два северокорейских корпуса, которые,
по имевшимся до того данным, находились в районе
248
Хыннама, «а теперь двинулись на запад и на юг, возмож¬
но, имеют своей целью захват важного центра коммуни¬
каций — Вончжу, находящегося в пятидесяти пяти милях
к востоку и юго-востоку от Сеула». Именно ввиду этой
«возможности» войска ООН в тот же день подожгли Сеул.
В коммюнике, опубликованном на следующий день,
через несколько часов после того как Сеул был разрушен
и оставлен войсками ООН, все еще высказывались пред¬
положения о возможности наступления на Вончжу. В ком¬
мюнике снова предсказывалось, что объектом наступ¬
ления .войск, освободившихся на востоке в результате
эвакуации Хыннама, является Вончжу. Предполагалось
также, что войска, которые, возможно, продвигаются в
направлении Вончжу, насчитывают «по крайней мере
четыре, а возможно и семь китайских коммунистических
армий (корпусов) общей численностью в 120 тысяч че¬
ловек». Указывалось, кроме того, что два переформиро¬
ванных северокорейских корпуса «также, павидимому,
примут участие в этом движении», и, если эти силы возь¬
мут Вончжу, они смогут окружить войска ООН к северу
и западу и «воспользоваться» дорогой, идущей на юг, к
Пусану.
Штаб сообщал корреспондентам 4 мая, что «голов-*
ные части» этих сил достигли района Хончхоня, в двад-^
цати одной миле южнее 38-й параллели и приблизитель¬
но в двадцати пяти милях севернее Вончжу. Но это, ка¬
залось, также было лишь предположением, ибо в самом
коммюнике туманно говорилось: «Наши войска вошли в
соприкосновение с двумя вражескими группировками в
районе Хончхоня». Не указывалось ни того, как велики
эти группировки, ни того, каков результат столкновений.-
Фактически все это очень напоминало стычку патрулей и
было совершенно не похоже на действия передовых частей
армии численностью в 120 тысяч человек, которая вместе с
двумя северокорейскими корпусами якобы наступала на
Вончжу. Военный обозреватель «Таймс» весьма резонно
комментировал 6 января, что «такие крупные воинские
части не в состоянии продвигаться колоннами среди ска¬
листых гор, где имеются лишь одна-две скверные дороги
и несколько еще более скверных троп. Транспорт на этих
дорогах можно использовать лишь в весьма незначитель¬
ной степени, а без транспорта невозможно наладить нор¬
мальное снабжение». По его мнению, эти «несколько
249
растянувшихся дивизий...» направляются на центральный
участок фронта и, «по всей вероятности, являются севе¬
рокорейскими. Не исключена возможность, что среди них
имеются отдельные небольшие китайские части, но это
представляется маловероятным».
Нарисованную Макартуром картину китайских
«полчищ», якобы обрушивающихся на его солдат, труд¬
но примирить и с коммюнике № 799 от 9 января, в кото¬
ром говорилось, что деревни по обе стороны параллели
«продолжают подвергаться налетам вооруженных отря¬
дов, действующих в поисках людских резервов». По дан¬
ным коммюнике, эти отряды насильно вербовали всех
мужчин в возрасте от семнадцати до пятидесяти пяти лет,
не считаясь с их политическими убеждениями. Спраши¬
вается, для чего надо было насильно вербовать полити¬
чески ненадежных и не имеющих военной подготовки
людей, если на фронте уже действовали крупные китай¬
ские части, не говоря уже о двух переформированных
северокорейских дивизиях? Пытаясь ответить на этот
вопрос, токийский штаб допустил еще одну нелепость. В
коммюнике штаба говорилось, что энергичная политика
насильственной вербовки, «повидимому, рассчитана на
максимальное использование коллосального людского
потенциала Кореи».
В английской печати то и дело появлялись критиче¬
ски? замечания относительно характера «информации»,
поступающей из штаба Макартура. «Дейли миррор» пи¬
сала о «сказках из Кореи». «Разве это частная война?»—
спрашивала «Санди пикториэл» в заголовке, набран¬
ном большими красными буквами. Бивербруковская
«Санди экспресс» желала знать, каким образом началь¬
нику разведки Макартура генерал-лейтенанту Чарльзу
Уиллоуби удалось сосчитать войска противника с точ¬
ностью до одного человека, как он сделал это в своем
фантастическом коммюнике от 26 декабря. 9 января
штаб в Токио ответил на все это внезапным введением
жесточайшей цензуры, не виданной даже во времена вто¬
рой мировой войны. Как сообщал токийский корреспон¬
дент лондонской «Дейли экспресс» Пантон, запрещено
было даже высказывать какие-либо предположения от¬
носительно возможных причин введения такой строгой
цензуры. «Но, — добавлял он, как бы делая последнюю
отчаянную попытку сообщить об истинной причине, —
250
можно определенно сказать одно: на фронте нет никаких
признаков китайских «полчищ».
На центральном фронте в районе Вончжу — единст¬
венном секторе, где войска ООН не отступили, а сража¬
лись,— китайские части не появлялись. По сообщению
токийского коммюнике от 4 января, Вончжу, как пола¬
гали, угрожают «четыре, а возможно и семь китайских
армий (корпусов)», которые, в свою очередь, повидимо-
му, составляли «все китайские вооруженные силы, вхо¬
дящие в 3-ю китайскую армию, или значительную их
часть. Три дня спустя Хэнсон Болдуин писал в «Нью-
Йорк тайме», что, по сообщениям из частей, сражающих¬
ся в районе Вончжу, «там ничего неизвестно о четырех
китайских армиях, но что их атакуют четыре переформи¬
рованные северокорейские дивизии», и добавил, что «во
всяком случае основная масса 3-й китайской армии на¬
ходится не в Корее, а может быть даже и не в Маньч¬
журии... Сведения, поступившие на прошлой неделе, сви¬
детельствуют, что некоторые ее части находились близ
Кантона».
После того как миф об угрожающих «полчищах»
стал рассеиваться, о причинах эвакуации Сеула сообща¬
лось, что она была вызвана опасениями, что может пасть
укрепленный выступ в районе Вончжу, в пятидесяти ми¬
лях к востоку от Сеула, а также угрозой окружения 8-й
армии.
Но выступ в районе Вончжу устоял, за что коман¬
дир дивизии, действовавшей там, был «награжден» сня¬
тием со своего поста. Командующих обычно снимают в
результате поражения, а не в результате победы. Обра¬
щение с генерал-майором Макклюром, командиром аме¬
риканской 2-й дивизии, удерживавшей Вончжу и вос¬
препятствовавшей обходному маневру противника, кото¬
рого якобы опасался штаб Макартура, — это также
одно из необъяснимых явлений этой поистине странной
войны.
Генерал Макклюр — один из видных экспертов аме¬
риканской армии по Китаю — был заместителем началь¬
ника штаба Чан Кай-ши. 11 декабря он был назначен
командиром 2-й дивизии, получив в наследство сильно
потрепанную часть. Дело в том, что 2-я дивизия, ведшая
арьергардные бои на реке Чхончхонган с целью при¬
крыть отступение 8-й армии в районе корейской «талии»,
251
была оттеснена из пограничных районов китайскими ча¬
стями. Дивизия потеряла в боях убитыми, ранеными и
пропавшими без вести одну треть своего состава. Под
командованием генерала Макклюра 2-я дивизия вновь
стала боеспособной. «Таймс» писала, что в районе высту¬
па Вончжу 2-я дивизия «в течение шестнадцати дней
блокировала попытки противника продвинуться на юг, в
результате чего противник понес большие потери».
«Дейли мейл» писала о войсках Макклюра, что «их пяти¬
дневная оборона Вончжу была одним из самых драма¬
тических событий кампании».
Такие хвалебные отзывы давала английская печать.
Но в США генерала Макклюра ценили отнюдь не так
высоко. Можно было ожидать, что в войне, в которой
было так много бесславных отступлений, штаб Макарту-
ра, придававший большое значение рекламе, широко
разрекламирует подвиг Макклюра у Вончжу. Однако
вместо этого 15 января поступило загадочное сообщение,
что, по полученным сведениям, генерал Макклюр, «2-я
пехотная дивизия которого блестяще выдержала восемь
атак противника у Вончжу, сегодня снят со своего поста».
В сообщении, пропущенном цензурой 8-й армии, ничего
не сообщалось о причинах, вызвавших эту меру, но было
указано, что «генерал Макклюр пользовался большим
уважением среди офицеров 2-й дивизии и корреспонден¬
тов штаба». Сообщалось также, что генерал Макклюр
будет заменен генерал-майором К. Раффнером и что до
прибытия последнего дивизией будет командовать заме¬
ститель Макклюра. Такое внезапное смещение, к тому
же никак не объясненное, было тяжелым ударом для ге¬
нерала Макклюра.
Когда приказ об отставке генерала Макклюра стал
известен во 2-й дивизии, там возник следующий инцидент,
о котором в сообщении с места говорилось: «Офицеры
дивизии тотчас сбрили бороды, которые они отпустили с
тех пор, как китайцы и северокорейцы две недели назад
пересекли 38-ю параллель». Почему это было сделано,
не объяснялось. Возможно, цензура не разрешила ничего
объяснять.
Нового командира, казалось, смутил этот эпизод. На
следующий день Ассошиэйтед Пресс сообщило, что одним
из первых приказов генерала Раффнера своим подчинен¬
ным был приказ сбрить бороды. Это известие не согласо-
252
валось с предыдущим сообщением из расположения
дивизии, в котором говорилось, что офицеры сбрили бо¬
роды сразу же после того, как было объявлено об от¬
ставке Макклюра. Однако, тогда никакого объяснения
дано не было. Теперь же представитель нового команди¬
ра привел две причины, объяснявшие этот инцидент.
Одна состояла в том, что офицеры отпускали бороды
для того, чтобы им легче было узнавать друг друга
ночью: у азиатов, мол, более жидкие бороды, чем у евро¬
пейцев. «А по-моему, — заявил представитель команди¬
ра, — это был чисто символический жест, давший людям
пищу для разговоров. Офицеры стали отпускать бороды,
когда противник пересек параллель. Возможно, это было
нечто вроде фронтового зарока не бриться до тех пор,
пока противник не будет вытеснен».
Другим приказом нового командира был приказ об
-отступлении. В тот же день, когда было опубликовано
сообщение о приказе сбрить бороды, «Нью Йорк тайме»
поместила следующее краткое коммюнике штаба 8-й ар¬
мии: «Штаб 8-й армии сообщил сегодня, что союзные
войска двинулись на юг от выступа Вончжу, который
вдавался в глубь территории противника в Центральной
Корее, к оборонительной линии, установленной после от¬
ступления из Сеула». Упоминание об «оборонительной
линии, установленной после отступления из Сеула», вы¬
зывает недоумение. Оно дает понять, что войска Мак¬
клюра находились севернее, чем следовало, и что они не
были отведены, как это предусматривалось планом. Но
если отход из Сеула явился результатом опасений, что
Вончжу не удастся .удержать, почему же тогда новая
оборонительная линия, занятая с учетом отхода из Вон¬
чжу, была создана «после отступления из Сеула»? Не
было ли это военной чехардой, в результате которой про¬
исходило отступление на западе, вызванное опасением
обходного движения на востоке, а затем отступление на
востоке, предпринятое во избежание угрозы обходного
движения с запада? Не было ли это нарушением условий
игры со стороны Макклюра, упорно удерживавшего
Вончжу, и не поэтому ли его сместили?
Это отступление, когда оно, наконец, произошло, ка¬
залось настолько бессмысленным, что создавалось впе¬
чатление чуть ли не карательной меры. Не было никако¬
го наступления противника. «В течение двадцати часов
253
никаких стычек с противником в этом районе не происхо¬
дило»,— говорилось в коммюнике, объявлявшем об от¬
ступлении. В районе Вончжу не было никакой серьезной
угрозы со стороны противника. Три дня спустя «Таймс»
сообщала: «В Центральной Корее один патруль вступил
в Вончжу, не встретив никакого сопротивления, и провел
там ночь. В четверг днем он благополучно ушел оттуда,
захватив в соседних деревнях восемнадцать пленных».
Вончжу был снова захвачен на следующий день, как ука¬
зывалось, «усиленным патрулем».
В то время, когда генерал Макклюр был снят со сво¬
его поста и 2-я дивизия получила приказ отступить, в дру¬
гих районах Кореи отход был внезапно приостановлен и
на север вновь были высланы патрули на поиски против¬
ника. Почему же в такой момент и при таких обстоятель¬
ствах* были подвергнуты унижению способный командир
и боевая дивизия? Обычно на войне командиры, успеш¬
но удерживавшие стратегические выступы, получали по¬
вышение, а тех, кто без достаточных оснований оставлял
и подвергал разрушению большой город, смещали и пре¬
давали военному суду.
Генерал Макклюр и его 2-я дивизия, спасшие Макар-
тура от окружения со стороны северокорейцев, дали воз¬
можность англичанам «обойти» Макартура.
По имеющимся данным, вопреки договоренности не
эвакуировать Корею, достигнутой во время переговоров
между Эттли и Трумэном, Макартур твердо решил эва¬
куировать полуостров и расчистить путь для бомбарди¬
ровки Маньчжурии. В то время как дивизия Макклюра
успешно вела бои на фронте в районе Вончжу, токийский
штаб готовил общественное мнение к мысли о неизбеж¬
ности эвакуации, которую дивизия Макклюра задер¬
живала.
Используя все доступные ему средства связи, штаб
Макартура внушал общественности мысль о неизбежно¬
сти всеобщей эвакуации. Хэнсон Болдуин, располагавший
наилучшимй источниками информации как в Токио, так и
в Вашингтоне, без обиняков писал в «Нью-Йорк таймс»-
7 января, что «большое отступление» будет продолжать¬
ся до тех пор, пока войска ООН вновь не достигнут
пусанского плацдарма. По сообщению токийского кор¬
респондента «Нью-Йорк геральд трибюн» Кристофера
Рэнда от 8 января, цензура поощряла статьи, основан-
254
ные на намеках «высокопоставленных офицеров армии
Объединенных Наций... о том, что наша эвакуация из
Кореи, в конечном счете, может оказаться неизбежной».
Рэнд подметил одно различие между атмосферой, в ка¬
кой происходило это отступление, и прошлогодним от¬
ходом к Пусану. «Прошлым летом,— писал Рэнд,— мы,
ожидали нового наступления на север. Теперь мы этого
не ожидаем».
Но тут произошло нечто, изменившее картину,— вме¬
шалось английское правительство.
«Быстрое отступление последних дней,— сообщал 11
января вашингтонский корреспондент «Дейли мейл», —
вызвало у английских представителей опасения, что со-*
глашение, достигнутое в прошлом месяце в Вашингтоне
на совещании между г-ном Эттли и призидентом Тру¬
мэном о необходимости приложить все усилия для про¬
должения борьбы, пересмотрено. Эти опасения укрепи¬
лись под влиянием новых строгих правил цензуры, вве¬
денных генералом Макартуром, которые, по словам вли¬
ятельной газеты «Вашингтон пост», «лишь усугубляют
впечатление, что имеют место какие-то подозрительные
махинации».
Английское правительство, возможно, с тревогой ожи¬
дало, что за общей эвакуацией может последовать бом¬
бардировка Маньчжурии и война с Китаем. Английский
посол сэр Оливер Фрэнкс получил указание поднять этот
вопрос. 11 января сэра Оливера заверили, что американ¬
ские войска и вооруженные силы Объединенных Наций
будут продолжать сражаться и «приложат все усилия,
чтобы создать оборонительные позиции на полуострове».
Представления английского правительства были, повиди-
мому, необычайно энергичными. Три дня спустя Вашинг¬
тон объявил о прибытии в Токио начальника штаба амери¬
канской армии генерала Лоутойа Коллинса и начальника
штаба военно-воздушных сил генерала Хойта Ванден-
берга для совещания с Макартуром. На совещании при¬
сутствовали, кроме того, начальник центрального разве-
довательного управления генерал Бэделл Смит и на¬
чальник разведовательного отдела генерального штаба
армии США генерал Александер Боллинг. Это совеща¬
ние держалось в тайне. О целях или решениях совеща¬
ния ничего не сообщалось, но после его окончания-
произошло два события.
255
Первое событие состояло в следующем. 15 января ге¬
нерал Коллинс заявил на прессконференции в штабе
8-й армии, что вооруженные силы ООН «безусловно оста¬
нутся в Корее и будут сражаться», после чего общее от¬
ступление прекратилось. Другое событие, последовавшее
вскоре после совещания, никогда с ним не связывали.
Ночью 15 января командующий бомбардировочной авиа¬
цией на Дальнем Востоке генерал-майор Эммет О’Дон¬
нел был снят со своего поста и покинул бомбардиро¬
вочную базу в Японии, получив новое назначение в
15-е авиасоединение в Калифорнии.
Корреспондент «Нью-Йорк тайме» сообщал, что «ге¬
нерал О’Доннел, один из самых ярых сторонников стра¬
тегической бомбардировки, оставляет свой пост в полной
растерянности». О характере этой растерянности дал по¬
нять сам генерал О’Доннел в интервью корреспонденту
на аэродроме перед вылетом. «Нам никогда не разреша¬
ли, — заявил он, — бомбить настоящие стратегические
объекты и подлинные источники снабжения противника».
Тремя днями позже, при вступлении в новую должность,
О’Доннел высказал на прессконференции свое мнение
еще откровеннее. Он заявил, что стратегическая бом¬
бардировочная авиация существует для «ведения атомно¬
го наступления на жизненно важные центры врага», и со¬
вершенно недвусмысленно высказался за применение
атомной бомбы против китайцев. Когда у начальника
О’Доннела генерала Ванденберга, вернувшегося к
тому времени в Вашингтон, попросили объяснения по по¬
воду заявления О’Доннела, Ванденберг резко ответил:
«Очевидно, О’Доннел выступает не от имени военно-воз¬
душных сил».
Можно только гадать, является ли отставка генерала
О’Доннела, последовавшая непосредственно за совеща¬
нием в Токио, простым совпадением или в Вашингтоне и
Лондоне были люди, опасавшиеся оставлять пост коман¬
дующего бомбардировочной авиацией в руках человека,
который, придерживаясь подобных взглядов, мог каждую
минуту вызвать войну с Китаем. Уместно заметить, что за
пять дней до этого, 10 января, министр авиации Томас
Финлеттер выступил перед комиссией конгресса в под¬
держку законопроекта о такой реорганизации военно-
воздушных сил, чтобы руководитель военно-воздушных
сил в Вашингтоне мог «командовать» тактическими
256
соединениями на фронте, а не просто «наблюдать»
за ними.
«Не говоря этого прямо, — сообщал корреспондент
Ассошиэйтед Пресс из Вашингтона, — Финлеттер не
оставил никаких сомнений в том, что целью этой реорга¬
низации является предоставление начальнику штаба в
Вашингтоне таких полномочий, которые давали бы ему
возможность предотвратить атомную бомбардировку да¬
же после вылета самолетов с отдаленной базы, если
информация, полученная в последний момент в Вашинг¬
тоне, даст основание считать такой удар необоснован¬
ным».
Не было ли это свидетельством страха перед возмож¬
ностью нового, небывалого по масштабам, «совершивше¬
гося факта»?
Эти перемещения на Дальнем Востоке, казалось, были
горькой пилюлей для некоторых американских военных
В ту ночь, когда генерал О’Доннел покидал Японию,
«один представитель военно-воздушных сил заявил, что
это перемещение не означает прекращения сильных бом¬
бардировок Кореи», поскольку преемник гене1рала О’Дон¬
нела бригадный генерал Джеймс Бриггс «также является
сторонником доктрины стратегических бомбардировок».
Генерал Коллинс сам, казалось, не был особенно доволен
возвращением в Вашингтон. Он резко «оборвал ин¬
тервью», когда репортеры на аэродроме спросили его,
смогут ли войска ООН остаться в Корее.
«Нежелание генерала Коллинса обсуждать военное-
положение в Корее, — говорилось в отчете «Нью-Йорк
тайме», — можно истолковать как свидетельство того,
что, по мнению многих представителей Пентагона, затя¬
нувшаяся оборона Кореи в силу численного превосход¬
ства войск, противостоящих там войскам Объединенных
Наций (особенно учитывая напряжение, испытываемое в
других районах земного шара), стратегически нецелесооб¬
разна».
Пентагон, так же как и Макартур (хотя, быть может,
и по разным причинам), хотел уйти из Кореи. Большое
отступление войск ООН, предпринятое после того как бы¬
ла пройдена «талия» Кореи, напоминало скорее мисти¬
фикацию, чем катастрофу. Войска ООН по приказу, до
ставленному генералом Коллинсом, обратились лицом
к противнику и столкнулись с загадочным явлением:
17 И. Стоун
257
китайских «полчищ» не было. «Где же в Корее китай¬
цы?» — спрашивал корреспондент «Дейли мейл» в сооб¬
щении из Токио в тот день, когда начался «поворот ли¬
цом к противнику». «Войска ООН сегодня бросились впе¬
ред в поисках ответа на этот вопрос и ничего не нашли.
Они без боя вошли в Осан. Другая колонна союзников
достигла Кымнянчжана, а третья наступает западнее
дороги Сеул — Осан».
«Полчища» китайцев исчезли как кошмарное виде¬
ние.
Часть шестая
ВОЙНА И ПОЛИТИКА
ЗАТИШЬЕ
Замечание Клаузевица о том, что война есть продол¬
жение политики иными средствами, нигде не нашло луч¬
шего подтверждения, чем в Корее. Если бы Макартур
допустил эвакуацию своих войск из Кореи, то такое уни¬
зительное поражение почти исключало возможность за¬
ключения мира на основе переговоров. Однако если бы
Макартур остался на полуострове и допустил затишье в
боях, мира было бы почти невозможно избежать. Как
можно было избежать переговоров, если общественное
мнение в США начало понимать, что в Корее ведутся
лишь самые незначительные бои? И как можно было за¬
ставить Объединенные Нации осудить китайцев как
агрессоров, если росло убеждение, что китайцы «не осу¬
ществляют агрессию»?
С того самого момента, когда Ма.картуру было прика¬
зано приостановить отступление, его целью было найти
противника и возобновить бои. До тех пор пока происхо¬
дили бои, «безопасность» его войск можно было при¬
водить в качестве главного довода, сводившего на нет
все политические директивы. Под предлогом воен¬
ной необходимости командующий мог, сам, на месте,
принимать решения. Но, если не будет боев или хотя бы
видимости таких боев, инициатива уплывет у него из рук;
Гакова разгадка событий, последовавших после «поворо¬
та лицом к противнику» в январе 1951 года и продолжав¬
шихся вплоть до второго перехода параллели, имевшего
место в апреле того же года.
Один из пяти принципов, предложенных 11 янва¬
ря комиссией ООН по вопросу о прекращении огня,
гласил:
«Прекращение огня... либо в результате формального
соглашения, либо... в результате затишья в военных
259
17*
действиях... следует использовать для рассмотрения даль¬
нейших мер по восстановлению мира». [Курсив мой. -
И. с.у
Затишье, на которое рассчитывали. Объединенные На¬
ции, пугало верховного главнокомандующего войсками
ООН. Макартур вел медленную маневренную войну,
стремясь минимальными средствами добиться макси¬
мального эффекта и туманно намекая через каждые
несколько дней на вражеские ловушки, которые так и не
расставлялись, а также на вражеские наступления, кото¬
рые так и не начинались. «Никто, — вызывающе заявил
Макартур 20 января, когда дальнейшее отступление было
категорически воспрещено, — не посмеет сбросить нас р
море». А вокруг, казалось, никого и не было.
Этот фарс, несомненно, произвел отталкивающее
впечатление и на Белый дом, и на государственный де¬
партамент, и даже на Пентагон. Около двадцати лет
назад прусская военная аристократия и видавшие виды
рейнские миллионеры чувствовали такое же отвращение
к несколько более вульгарным, но столь же хитроумным
трюкам Адольфа Гитлера. Но они быстро примирились
с ним и пошли в ногу с Гитлером. В данном случае Бе¬
лый дом, государственный департамент и Пентагон так¬
же шли в ногу с Макартуром. В течение второй половины
января Соединенные Штаты грозили выйти из Организа¬
ции Объединенных Наций, если Генеральная Ассамблея
покорно не осудит Китай как агрессора, а Макартур
безуспешно пытался обнаружить хоть сколько-нибудь
значительное вражеское соединение, которое в угоду ему
предприняло бы небольшую «агрессию». Хотя в Корее
существовало нечто такое, что напоминало фактическое
прекращение огня, Макартур продолжал доблестно стре¬
лять по врагу, которого не было, во всяком случае в
достаточном количестве. Без этих постоянных напомина¬
ний в печати о противнике трудно было заставить усту¬
пить упирающихся дипломатов в Лейк Саксессе.
Скрыть затишье было трудно, но Макартур умудрил¬
ся если не скрыть его, то, по крайней мере, ввести в
заблуждение общественное мнение относительно его про
должительности и значения. 12 января, когда совещание
представителей Британского содружества наций настаи¬
вало на прямых переговорах со Сталиным и Мао Цзэ¬
дуном, представитель государственного департамента
260
холодно ответил: «Мы не будем участвовать в этих
переговорах до тех пор, пока китайские коммунисты не
прекратят военных действий». Они прекратили. На
центральном фронте войска Макартура, как мы видели,
сражались с северокорейцами, а не с китайцами. А на
следующий день после того как представитель государ¬
ственного департамента отверг всякую мысль о прямых
переговорах, в коммюнике 8-й армии указывалось, что в
течение восьми дней на западе Кореи происходили
только действия патрулей. Но все эти признания форму¬
лировались всегда таким образом, что могли лишь уси¬
лить, а не рассеять опасения. Вот пример: «Несмотря на
то, что в течение восьми дней на западном фронте про¬
исходили только действия патрулей, возможность боль¬
шого наступления противника не исключается». Всегда
казалось, что войска ООН вот-вот понесут поражение.
При Макартуре катастрофа, так же как и «процветание»
в начале 30-х годов при его старом шефе Герберте
Гувере, всегда была «за углом».
20 января, когда Макартур заявил, что никто не
посмеет сбросить его войска в море, в коммюнике все еще
сообщалось о «незначительном контакте» или об «отсут¬
ствии контакта с противником». Летчики истребительной
и бомбардировочной авиации жаловались на «мало¬
численность вражеских войск как объектов для бомбар¬
дировок». Сделав 260 вылетов в районе фронта, они уби¬
ли всего сорок человек (в среднем менее одного человека
на каждые шесть вылетов),— операция, едва ли оправ¬
данная с военной1* точки зрения. Но Макартур предосте¬
регал, что «вся военная мощь коммунистического Китая
стоит наготове» против его сравнительно небольших
войск и что только «благодаря маневрированию» союз¬
никам удается «избежать опасностей, грозящих их мало¬
численным силам, которым противостоят массы готового
на все врага». Всегда казалось каким-то чудом, что
«маленькому отряду» Макартура удавалось все же уце¬
леть, хотя эти «массы» вражеских войск фигурировали
лишь в заголовках газет и нигде больше.
Заявления на прессконференциях и газетные заго¬
ловки носили тревожный характер даже в тех случаях,
когда коммюнике, по существу, свидетельствовали о за¬
тишье. Слово «затишье» упоминалось обычно лишь в
связи с чуть ли не торжественным провозглашением его
261
окончания. Разумеется, прекращение затишья всегда
подтверждало делавшиеся незадолго до этого предсказа¬
ния о наступлении противника, но сообщения с фронтов
при внимательном рассмотрении обычно отнюдь не свиде¬
тельствовали о наличии больших масс вражеских войск.
«Войска ООН оставили Ичхон после того, как на корей¬
ских фронтах прекратилось затишье», — провозгласила
«Нью-Йорк тайме» 22 января. «Войска ООН оставили
Ичхон и Вончжу»,— сообщало парижское издание «Нью-
Йорк геральд трибюн» в тот же день. «Китайцы в тече¬
ние двенадцати часов атакуют Ичхон, предприняв первую
после Сеула большую операцию». Первая после Сеула
«большая операция» была предпринята почти через три
недели силами «приблизительно до трех взводов про¬
тивника». Операция в Вончжу представляла собой
вступление американской части в город, занимаемый
противником численностью «до одного полка, кото¬
рый не предпринял, вопреки предположениям, наступле¬
ния». Противник никогда "не оправдывал возлагаемых
на него ожиданий! Колонна войск ООН вступила
в Вончжу, удерживала в течение трех часов местный
аэродром, завязала перестрелку с противником и в су¬
мерки покинула город. Три взвода, действовавшие ь
районе Ичхона, были названы китайскими, но опять-тдки
признавалось, что на центральном фронте бои «велись
главным образом северокорейскими частями».
Редко агрессор проявлял такое упорное нежелание
наступать. Никогда еще агрессор так настойчиво не про¬
тивился победе, удерживая свои «несметные полчища»
от наступления на жаждущую этого жертву. В то время
как сенат Соединенных Штатов единогласно принял
23 января резолюцию, требующую, чтобы Объединенные
Нации признали Китай агрессором, войска ООН прони¬
кали в глубь «ничейной» территории, вновь занимая насе¬
ленные пункты и не обнаруживая агрессора. 25 января
одна колонна союзных войск, обойдя Воцчжу, проникла
в Хвенсон, расположенный всего в тридцати трех ми¬
лях южнее параллели, но смогла рапортовать лишь о
«двух ожесточенных схватках с частями противника
численностью свыше роты».
Затишье стали замечать и в Лейк Саксессе. Делегат
Индии Рау, энергично добивавшийся мира, заявил, что
это затишье, «возможно, не лишено значения». В заголов-
262
ках сообщений с поразительно спокойного фронта про¬
скальзывали нетерпеливые нотки: «Корабли ООН бом¬
бардируют Инчон, — писала «Нью-Йорк тайме», — в то
время как патрули ищут противника». Поиски Макарту-
ром противника шли вразрез с поисками мирного урегу¬
лирования конфликта в ООН. Если бы кто-либо в Лейк
Саксессе осмелился проверить деятельность верховного
главнокомандующего, то даже постоянные ссылки
последнего на военную необходимость едва ли скрыли бы
его отчаянные попытки приблизиться на достаточное
растояние к неуловимому врагу.
В то время как Соединенные Штаты оказывали нажим
в Лейк Саксессе, требуя объявить Китай агрессором,
штаб в Токио прилагал все усилия, чтобы создать види¬
мость серьезных боев. 28 января, когда патрули войск
ООН находились всего в четырнадцати милях от Сеула,
токийский штаб утверждал, что сопротивление врага
«усиливается» и «предстоит... большая схватка». 29 янва¬
ря «приблизительно тысяча солдат противника» предпри¬
няла ночную атаку. Заголовки газет возвестили о «мас¬
совом наступлении врага». 30 января вооруженные силы
Объединенных Наций, «повидимому, вошли в соприкосно¬
вение с передовыми постами китайской и северокорейской
обороны». На следующий день Политический комитет
ООН сорока четырьмя голосами против семи объявил
Китай агрессорам и принялся за изучение вопроса о
санкциях. 1 февраля, когда в Ассамблее должно было
состояться голосование, бои стали вестись с особенным
«ожесточением». Как сообщалось, по всему фронту
«сопротивление врага» стало «длительным и спорадиче¬
ским», в то время как в одном пункте, по поступившим
сведениям, произошло наступление, предпринятое силами,
«как полагают, до двух вражеских полков», что пред¬
ставляло собой крупнейшую за много дней концентрацию
вражеских войск. В числе «подвигов» авиации, совершен¬
ных против «агрессии» в этот день, упоминалось о «нале¬
те на две деревни восточнее Сеула, находящиеся в руках
врага», в результате которого было «уничтожено и
повреждено 1 200 мешков с рисом и прямым попаданием
разрушено несколько зданий». Пользуясь подобными
«доказательствами», Генеральная Ассамблея официально
«установила» факт агрессии. Международное право и по¬
рядок были восстановлены.
263
ОПЕРАЦИЯ «УБИЙЦА:
«В течение трех недель, — говорилось в военном
обзоре «Нью-Йорк тайме» от 4 февраля, — патрули ООН
нащупывали расположение основных сил китайских
частей. На прошлой неделе, после пятнадцатимильного
наступления в «ничейной» зоне, войска ООН, наконец,
обнаружили их. Китайцы окопались на участке фронта
протяженностью в сорок миль в районе, непосредственно
примыкающем к южной части Сеула на западе и прости¬
рающемся йдоль южного берега реки Ханган вплоть до
центрального горного хребта».
Штаб в Токио снова ошибся. Передовые патрули
обнаружили, что «ничейная» зона простиралась до самых
ворот Сеула. «Тишина в Йондынпхо треважит победите¬
лей», — гласил заголовок над сообщением в «Нью-Йорк
тайме» с фронта, в котором описывался захват этого про¬
мышленного пригорода Сеула шесть дней спустя. Войска
двигались, не встречая сопротивления, «по тихим и пу¬
стынным улицам... мимо разрушенных бомбами заводов
и домов с выщербленными шрапнелью стенами». Когда
войска ООН вступали в Сеул, не было сообщений о каком-
либо «кантакте с противником». Штаб намекнул, что про¬
тивник, возможно, отступил с целью сосредоточить своп
силы на центральном фронте. Эти китайцы, если судить
по данным токийского штаба, всегда концентрировали
свои силы там, где не было боев!
Хотя обнаружить противника было трудно, истребля¬
ли его в невероятном количестве. «Каждый день в тече¬
ние недели в ходе наступления войск ООН уничтожалось
примерно по одной дивизии противника», — говорилось
в сообщении штаба 8-й армии от 10 февраля. «Числен¬
ность вражеской дивизии обычно определяется в 6 тысяч
человек». Как же удавалось убивать так много людей,
когда контакт с противником был столь незначительным?
Тщательное изучение ежедневных коммюнике того периода
отнюдь не разъясняет этого парадокса. О самых крупных
- потерях противника было сообщено 4 февраля, когда
приводилась цифра в 8 635 человек. Но в коммюнике, где
сообщалась эта цифра, говорилось об ограниченном
продвижении в условиях «умеренного» сопротивления е
одном пункте и «незначительного» сопротивления —
в другом. В нем говорилось также о шести атаках про¬
тивника по всему фронту; из них две были предприняты
264
частями, численность которых не указывалась, две, как
предполагалось, — силами до двух вражеских рот,
одна — силами одной роты и последняя — силами «до
двух взводов». В коммюнике отнюдь не утверждалось,
что эти силы противника были уничтожены. Сообщалось
лишь, что они оттеснены'или сде)рживаются. Как же в
таком случае войска Макартура ухитрились нанести им^
такой колоссальный урон?
Штаб 8-й армии утверждал, что с 25 января до полу¬
ночи 9 февраля войска ООН убили или ранили
69 500 солдат противника, что составляет в среднем около
4 600 человек в сутки, или, как заявил штаб, «примерно
по одной дивизии» в день. Сравнивая эти данные с круп¬
нейшими битвами первой и второй мировых войн, можно
представить себе, каким подвигом являлись бы подобные
операции, если бы они имели место в действительности.
Численность дивизий бывает разной, но следует отме¬
тить, что в великой битве под Верденом в 1916 году —
одном из самых ужасных и кровопролитных сражений в
истории — немцы с 21 февраля по 1 июля потеряли сорок
три с половиной дивизии, то есть в среднем десять диви¬
зий в месяц. А число жертв, которые, по утверждению
токийского штаба, понес противник за десять дней до
того, как он достиг Сеула, составляет тридцать дивизий
е месяц!
Если данные, приведенные в тот день штабом гене¬
рал-лейтенанта Мэтью Риджуэя, правильны, то прорыв
через «ничейную» зону к югу от Сеула можно сравнить с
битвой за Сталинград — кульминационным сражением
второй мировой войны, после которого германские армии
начали длительное отступление, приведшее к полному их
поражению. Самым напряженным моментом у Сталин¬
града был двадцатидневный период с 10 по 30 января,
когда маршал фон Паулюс был захвачен в плен, а его
знаменитая 6-я армия уничтожена. По сообщениям Со¬
ветской Армии, в эти двадцать дней было убито около
100 тысяч германских солдат и офицеров, то есть в сред¬
нем по 5 тысяч в день. Средние данные, приведенные в
коммюнике токийского штаба за первые десять дней
февральского сражения в районе Сеула, сообщают еще
более высокую цифру — 5 510 человек в день! Кем же-
были генералы . Макартура — военными гениями или
военными Мюнхгаузенами?
265
Однако американским читателям газет, привыкшим
представлять себе китайские «полчища» как огромную
человеческую массу, сплошной «человеческий поток»,
неудержимо несущийся на американские орудия с пол¬
ным пренебрежением к своей жизни — черта, свойствен¬
ная, мол, «восточным» народам, — эти фантастические
цифры не казались странными. Сказкам, как известно,
верят не только дети. Военные эксперты иногда выража¬
ли удивление, но их анализы не находили отражения
в газетных заголовках.
Штаб Макартура утверждал, что с середины октября
убито или захвачено в плен 134 616 китайцев, то есть
около 36 тысяч в месяц. Недурно для армии, которая
почти все время отступала и не поддерживала контакта
■с противником! Хэнсон Болдуин писал в «Нью-Йорк
тайме» 11 февраля, что «единственные точные» сведения
касались числа пленных. «Мы знали, — говорил он, — что
имеем 616 китайских военнопленных». Болдуин не считал
этопг итог четырехмесячных боев «утешительным», особен¬
но если принять во внимание, что число «пропавших без
вести» американцев составляло 8 531 человек. Болдуин
предполагал, что большинство «пропавших без вести на¬
ходится, по всей вероятности, в плену». Разве американ¬
цев было легче брать в плен, чем китайцев? Или были
ошибки в подсчете потерь? Не объяснялось ли столь
незначительное число пленных китайских коммунистов
тем, что их мало сражалось в Корее?
Подобные цифры и отвратительный рекламный лозунг
«Операция «Убийца» были составной частью военных дей¬
ствий. Они могли показаться почти смехотворными, если
бы не были направлены против корейского народа. Ре¬
альное содержание «Операции «Убийца» заключалось в
том, что происходило с корейцами и их страной, пока
войска Макартура маневрировали взад и вперед в юж¬
ной части полуострова и, наконец, в апреле снова пере¬
секли параллель, ни разу не встретив того «большого
наступления» противника, которое неизменно продолжали
предсказывать.
«Попрежнему поступают сообщения о концентрации
китайских войск, — сообщал 2 апреля военный корреспон¬
дент лондонской «Таймс». — Общественное мнение в
Вашингтоне ожидает крупного наступления противника
в ближайшем будущем. Эта уверенность, естественно,
266
губит все надежды на какие бы то ни было успешные
переговоры, по крайней мере на ближайшее время».
Она, безусловно, погубила надежды корейцев как се¬
вера, так и юга на окончание этого страшного процесса
их «освобождения». Даже монголы, с которыми Трумэн
сравнил китайских коммунистов, призывая к «моральной
мобилизации» против них, не могли сравниться в
опустошениях с «освободителями» Кореи. Уничтожался
не только промышленный потенциал городов, но и самая
жалкая собственность жителей сельских местностей.
-«Союзные войска в секторе Вончжу, — сообщал коррес¬
пондент «Таймс» 15 января,— проводя политику выж¬
женной земли, сожгли двадцать две деревни и подожгли
триста стогов». Такая политика, поистине героическая,
если к ней прибегает в своей стране мужественно сража¬
ющийся народ, становится чудовищным зверством, когда
ее проводит могущественный «союзник» по отношению к
беззащитному населению.
В статье, опубликованной в газете «Таймс» 16 ноября
1950 года, указывалось, что северокорейское командова¬
ние отвергло политику «выжженной земли» и не произво¬
дило никаких разрушений в местах, через которые оно
отступало. Этот контраст вызывает в памяти легенду о
Соломоне и двух женщинах, предъявлявших материнские
права на одного и того же ребенка. Соломон узнал
настоящую мать, предложив разрезать ребенка пополам
и разделить его между обеими женщинами. У корейцев, с
мнением которых так мало считались, душа болела за обе
половины. Корреспондент «Нью-Йорк тайме» сообщал из
Тэгу, что «местные, корейцы вначале относились к комму¬
нистам с неприязнью и недоверием, но не проявляли осо¬
бой любви и к южнокорейскому режиму». Однако, по
свидетельству того же корреспондента, в ходе войны
«местные корейцы увидели, что коммунисты, отступая,
оставляли нетронутыми их дома и школы, в то время
как войска Объединенных Наций, применявшие гораздо
более разрушительное оружие, оставляли там, где когда-
то стояли города, лишь выжженную землю, и это при¬
водило к тому, что коммунисты, даже отступая, одержи¬
вали моральную победу».
Наземные войска ООН, отступая, оставляли за собой
мертвые города, а с воздуха на землю все время обруши¬
валась смерть. Еще в сентябре 1950 года штаб военно-
267
воздушных сил на Дальнем Востоке объявил, что первый
этап его программы бомбардировок, предусматривающий
действия против промышленных предприятий, завершил¬
ся и что сейчас ощущается «нехватка» промышленных
объектов для бомбардировок. Одна из проблем, которая,
судя по сводкам, стала тревожить авиацию в Корее, со¬
стояла в том, что нечего было уничтожать. Всякому, кто
хочет дополнить историю корейской войны, нужно про¬
честь эти сводки. Они поистине ужасающи.
«Личный состав легких бомбардировщиков «Б-26» из
452-й бригады бомбардировочной авиации, — говорилось
в оперативной сводке 5-го авиасоединения, опубликован¬
ной 31 января в пять часов дня по токийскому време¬
ни, — сообщает сегодня о нехватке объектов в Хамхыне».
По словам сержанта Кларка Уотсона из Хатчинсона
(штат Канзас), «трудно найти хорошие объекты, так как
мы сожгли почти все».
Однако другие авиационные части все же умудрялись
действовать.
«Реактивные самолеты «Ф-30» 8-й бригады истреби¬
тельно-бомбардировочной авиации, — говорилось в той же
сводке, — сообщают о больших пожарах в деревнях
западного сектора, явившихся результатом налетов, во
время которых сбрасывались напалмовые бомбы и про¬
изводился обстрел реактивными снарядами. Очень сильно
пострадала деревня к югу от Чхорвона».
Почему пострадала деревня, не объяснялось; не ука¬
зывалось также, представляла ли она собой какой-нибудь
военный объект. Иногда создавалось впечатление, что
военные объекты подвергались нападению лишь совер¬
шенно случайно. В той же сводке сообщалось, что штур¬
ман одного из легких бомбардировщиков, совершавший
налет на Пхёнган близ Хамхына, доносил:
«Одна из наших напалмовых бомб попала, должно
быть, в какой-нибудь газовый или нефтяной резервуар,
подняв большой столб оранжевого пламени и черного
дыма».
Крестьянские дома, как известно, так красочно не
взрываются.
Иногда в оправдание бомбардировки беззащитной де¬
ревни приводился довод, что она «оккупирована против¬
ником». В той же сводке говорилось: «Одно звено пикиру¬
ющих бомбардировщиков совершило налет на оккупи-
268
рованную противником деревню Токчхон, а затем обстре¬
ляло местность реактивными снарядами, донеся о разру¬
шении нескольких зданий и о возникновении больших
пожаров». Разве все деревни на вражеской территории
считались оккупированными противником? Процент жертв
среди гражданского населения по сравнению с солдата¬
ми должен был быть очень высоким. В этой же сводке
говорилось, что «самая большая цифра потерь противни¬
ка» в результате налетов за день — сто солдат, убитых
или раненных в результате налета одной группы самоле¬
тов. Даже в небольшой деревушке в результате одного
налета могло быть убито больше гражданского населения.
Тактика «насыщения» деревень напалмом с целью
выбить оттуда немногих солдат, свидетельствовала о пол¬
ном безразличии к мирным жителям. Фронтовой коррес¬
пондент «Нью-Йорк тайме» Джордж Баррет нарисовал
потрясающую картину уничтожения деревни в своем со¬
общении, опубликованном в начале февраля. Баррет,
находившийся в бронетанковой колонне, занявшей дерев¬
ню к северу от Яняна, обнаружил там «ужасную дань
современной тотальной войне».
За три или четыре дня до этого, когда китайцы сдер¬
живали продвижение, указанная деревня подверглась
налету, во время которого сбрасывались напалмовые
бомбы. В деревне не был похоронен ни один человек, по¬
тому что там никто не уцелел. Корреспондент, бродя
по деревне, увидел лишь старуху, которая, очевидно, бы¬
ла единственной жительницей, оставшейся в живых. Ста¬
руха с безумным видом развешивала одежду на почер¬
невшем от пламени дворе, на котором валялись трупы
четырех членов ее семьи.
Погибшие на улицах деревни и в полях сохранили те
же позы, в которых их застала смерть. Один Человек со¬
бирался сесть на велосипед; пятьдесят мальчиков и дево¬
чек играли во дворе детского дома; домашняя хозяйка
держала в руке страницу, вырванную из каталога торго¬
вой фирмы «Сирс—Робэк», на которой карандашом был
отмечен заказ № 3 811 294 на «очаровательное покрыва¬
ло кораллового цвета» за 2 доллара 98 центов. В крохот¬
ной деревушке насчитывалось, должно быть, сотни две
убитых.
Таковы были реальные картины, которые скрывались
за оперативными сводками, такими, например, как сводка
269
5-го авиасоединения от 4 февраля: «Другие самолеты
«Ф-80» из 8-го полка сообщили о великолепных результа¬
тах налетов на деревни близ Чхорвона, Кымчхона, Чхун-
чхона и Чхунчхоньни. На эти деревни были сброшены
бомбы; они были также обстреляны реактивными снаря¬
дами». Результаты были... «великолепными». Однако не
все сводки были столь восторженными. В некоторых
сообщениях о налетах на деревни сквозила не жалость,
которая должна быть свойственна нормальным людям,
а какое-то бесшабашное нравственное уродство, как буд¬
то бы летчики играли в кегельбан, причем в этой игре
кеглями были деревни.
Типичным примером этого является оперативная
сводка 5-го авиасоединения, опубликованная 2 февраля
в пять часов дня по токийскому времени. В ней сообща¬
лось о том, как экипаж сбитого патрульного самолета
«Москито», состоявший из двух человек, был спасен гели¬
коптером в районе, являвшемся «центром концентрации
вражеских войск близ Хончхона. Было замечено около
50 вражеских солдат и от 300 до 400 индивидуальных
окопов. Решили провести бомбардировочную операцию
насыщения напалмом».
На этот район двадцать четыре самолета «Мустанг»—
«Ф-51» сбросили 5 тысяч галлонов напалма. Командир
звена подполковник Джеймс Киркендол из Дулута, штат
Миннесота (в сводке приводились имена, очевидно, для
того, чтобы поощрить людей за такую «умелую работу»),
сообщал, что его звено «производило прицельное бомбо¬
метание, «накрыв» все здания в деревнях этого района».
Возможно, что легкая тень сомнения в своей правоте
заставила его добавить, что «было достаточно доказа¬
тельств, свидетельствующих о том, что в этих домах на¬
ходились долдаты». Каковы эти доказательства, разуме¬
ется, не говорилось. Их, пожалуй, было трудно обнару¬
жить, ибо подполковник Киркендол добавил, что, «когда
самолеты улетали, дым окутывал всю местность, дости¬
гая высоты в 4 тысячи футов».
. Подчиненные Киркендола проявляли такую же бод¬
рость духа. Капитан Эверет Хэнли из Канзас-Сити (штат
Канзас), возглавлявший группу из четырех самолетов,
как указывалось в той же сводке, заявил: «Вы можете
распроститься с этими деревнями». Капитан Хью Бони-
форд из Монтгомери (штат Алабама) заявил, что он
270
«видел признаки деятельности противника в этом рай¬
оне», и добавил: «Теперь вы можете назвать это месп>
пустыней».
Эти слова капитана Бонифорда применимы ко всей
Корее.
СНОВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ ПАРАЛЛЕЛЬ
История Макартура напоминает историю Будды. Со¬
бытия в корейской войне все время повторяются. Та же
самая полуправда, те же колебания, та же тактика. Все
это повторилось снова, когда войска Макартура подошли к
38-й параллели и, наконец, пересекли ее внорь весной 1951
года. И снова нам говорили, что эта параллель — всего
лишь воображаемая линия; но ведь такими линиями
является большинство границ. Снова нам говорили, что
командиру во время войны нельзя давать слишком жест¬
ких директив. Действительно, каждому подчиненному
нужно предоставлять некоторую свободу действий. Успех
дела решают не абсолютно строгие директивы, хотя и
это подчас необходимо. Выход заключается в том, что
нужно устранять подчиненных, злоупотребляющих предо¬
ставленной им ^свободой действий. В этом отношении
Объединенные Нации проявили не только слабость руко¬
водства, но в результате своей нерешительности вновь
стали орудием своего командующего.
Основной проблемой для Объединенных Наций в то-
время был отнюдь не вопрос о параллели. Проблема зак¬
лючалась в том, разрешать ли Макартуру и дальше-
разжигать военный психоз, в то время как было совер¬
шенно очевидно, что противник готов прекратить огонь.
Прекращение огня успокоило бы общественность и- созда¬
ло условия для начала переговоров о мире.
Совершенно очевидно, что русские с их огромной-
военной промышленностью и китайцы, у которых под
ружьем было около 5 миллионов человек, безусловно,
могли бы, если бы они захотели, снабдить войска, сра¬
жающиеся в Северной Корее, первоклассным вооруже¬
нием. То обстоятельство, что они не сделали этого, как и
нежелание северокорейцев начать большое сражение по¬
сле первых дней декабря, свидетельствовало об их стрем¬
лении к миру. Однако у Объединенных Наций нехватало
решимости признать, что это было именно тем фактиче¬
ским прекращением огня, которого они хотели. ООН боя¬
лась даже строго ограничить Макартура, хотя каждому,
кто внимательно изучал сообщения с фронтов, было ясно,
что войска Объединенных Наций могут снова перейти
параллель, когда это заблагорассудится Макартуру. При
условии полного господства в воздухе данные разведки
штаба в Токио должны были показать, что отсутствие
крупного наступления, которое давно предсказывали, не
должно вызывать удивления.
Государственный департамент, в котором не было
единства и в котором большинство сочувствовало Макар¬
туру, а не Ачесону, делал все возможное, чтобы парали¬
зовать всякую попытку ограничить полномочия верховно¬
го главнокомандующего. Еще 2 февраля, как только
возникли слухи о том, что обсуждается вопрос о новой
«буферной зоне», государственный департамент опубли¬
ковал заявление, в котором говорилось: «Рассуждения о
том, следует ли войскам ООН вновь пересекать 38-ю па¬
раллель, не будут способствовать восстановлению мира
в Корее». Это было извращение истины. Для восстанов¬
ления мира важнее всего было сосредоточить внимание
•общественности на проблеме мира. Через десять дней
после этого лаконичного заявления государственного де¬
партамента стало ясно, что для действий оставалось мало
времени. 12 февраля в десять часов пятнадцать минут
утра по токийскому времени в коммюнике № 183 штаба
8-й армии было сообщено, что, по сведениям, поступав¬
шим от южнокорейских войск на восточном побережье,
они, по мере своего продвижения к Яняну, находящемуся
в пяти милях севернее 38-й параллели, «встречают незна¬
чительное сопротивление разрозненных групп противни¬
ка». Это известие поразило и Париж и Лондон. В Париже
представитель министерства иностранных дел робко зая¬
вил, что любые проблемы, связанные с новым переходом
параллели, «подлежат обсуждению и решению Объеди¬
ненных Наций». В Лондоне примьер-министр Эттли сде¬
лал в тот же день в палате общин заявление, в котором
сквозила та же нерешительность.
Заявление Эттли показало, что английское правитель¬
ство все еще находится в полной зависимости от Макар¬
тура. Эттли смог сказать лишь то, что английское прави¬
тельство обсуждало этот вопрос с американским прави¬
тельством, когда войска ООН «продвигались на север»,
и встретило «полное понимание в вопросе о возможных
272
политических последствиях», связанных с переходом 38-й
параллели Это не было обязательством предварительно
консультироваться и тем более не было обещанием не пе¬
ресекать вновь параллель. Тот факт, что банкир прояв¬
ляет «полное понимание» неспособности должника внести
платеж по закладной, не является завеР«™"'
лишит должника права выкупить эту за™а^Уюп
пожал руку сэра Оливера Фрэнкса, но в этом пожатии
невозможно было усмотреть ничего, кроме сочувствия
искреннего или притворного. В действительности Эттли
предопределил свою судьбу, когда выразил легковесно
соображение, что не следует «углубляться» на сев :р
38-й параллели без консультации с ООН. Макартур уже
показал^ что он готов достигнуть реки Ялуцзян, если ему
предоставят право совершить так называемый «тактиче¬
ский переход» через параллель.
Лондонская «Таймс» осторожно указывала, что имен¬
но Эттли следовало бы заявить свое мнение твердо► и
громко на весь мир. «Таймс» писала, что было очень
важно остановиться на параллели, ибо «даже сейчас есть
некоторые признаки того, что китайское правительство,
возможно, готово согласиться на какую-то форму прекра¬
щения огня, пожалуй, даже на молчаливое или-непри¬
знанное открыто соглашение о 38-й параллели, а послед¬
ние заявления Китая, являющиеся ответом на «осуждаю-
щую» резолюцию Объединенных Наций, не исключают
возможности переговоров между непосредственно заи
тересованными державами. Фактически в Корее наспал
период беспокойного наблюдения и выжидания». Насту¬
пило зйтишье, которое могло привести к миру, если бы
Макартур допустил это.
12 февраля был понедельник. Следующая неделя ста¬
ла неделей позорной комедии, как бы преднамеренно
разыгранной мастером шутовского ремесла. Сначалапб^°
сообщено о переходе параллели, затем это сообЩ™е
было опровергнуто, хотя и не вполне определенно Токии
окий корреспондент лондонской «Деили телеграф энд
Морнинг пост» Эрик Даунтон получил возможность пере¬
слать свои комментарии к этому опровержению, минуя
цензуру. «Возможно, — писал он, что в данное время
официально южнокорейцев севернее параллели и нет,
однако нельзя избавиться от подозрения, что междуна¬
родная политическая реакция на ранее сделанное
18 И Стоун
273
сообщение некоторым образом повлияла на его после¬
дующее «исправление». Слово «исправление» Даунтон
взял в кавычки.
Из Вашингтона и Токио хлынул целый поток успо¬
коительных заявлений. Ачесон указал на устроенной им
14 февраля прессконференции, что вопрос о новом перехо¬
де параллели должны решить Объединенные Нации. Гене¬
рал Коллинс в Национальном клубе печати в Вашингтоне
заявил, что параллель не будет пересечена до тех пор,
пока не завершатся происходящие' в настоящее время
политические переговоры. Сам Макартур со свойственной
ему цветистой манерой выражения своих мыслей, напо¬
минавшей зачастую манеру странствующего продавца
патентованных лекарств, заявил, что «разговоры о пере¬
ходе 38-й параллели на данном этапе кампании, если не
считать разрозненных действий патрулей, неизбежных при
нынешнем тактическом положении, абсолютно акаде¬
мичны».
Под прикрытием этой успокоительной лжи предпри¬
нимались меры совершенно иного характера. На следую¬
щий день после заявления Макартура из Вашингтона
поступило сообщение агентства Рейтер, в котором гово¬
рилось, что Макартур только что (правда, безуспешно)
вновь просил разрешения: 1) бомбардировать маньчжур¬
ские базы и 2) использовать войска Чан Кай-ши. Из
Токио поступили сведения, что южнокорейская морская
пехота под защитой военных кораблей союзников создала
предмостное укрепление у Вонсана, в девяноста мшщх
севернее параллели. Девяносто миль севернее паралле¬
ли — это^ чересчур большое расстояние для «разрознен¬
ных действий патрулей, неизбежных при нынешнем
тактическом положении». Если англичане и протестовали,
то их протесты встретили суровый отпор. На прессконфе¬
ренции 15 февраля Трумэн заявил, что вопрос о пере¬
ходе параллели должен решать Макартур и он не на¬
мерен вмешиваться в это дело. Повидимому, англий¬
ское правительство не встретило того «полного понима¬
ния», о котором говорил Эттли в палате общин.
• Что произошло с южнокорейской морской пехотой,
высадившейся в Вонсане, в девяноста милях севернее па¬
раллели? Это никому не известно. Над Вонсаном опу¬
стилась непроницаемая завеса военнрй цензуры, подняв¬
шаяся только шесть недель спустя. 29 марта контр-адми-
274
рал Аллан Смит заявил на прессконференции в Токио,
что оперативная группа военно-морских сил ООН, вклю¬
чавшая американские, английские, австралийские и
южнокорейские военные корабли, бомбардировала Вонсан
в течение «свыше сорока суток. Это была самая длитель¬
ная в истории непрерывная военно-морская и воздушная
бомбардировка города». Сообщив, что бомбардировки еще
продолжаются, адмирал Смит описал жизнь тридцати¬
пятитысячного населения города в условиях бомбарди¬
ровки. «& Вонсане,— заявил он корреспондентам,— не¬
возможно пройти по улицам, невозможно нигде уснуть на
протяжении целых суток, если только это не сон смерти».
Адмирал сказал, что его орудия сократили численность
населения настолько, что в Вонсане остались лишь
«группы самоубийц», и что два других порта в этом рай¬
оне — Сончжин и Чхончжин — подвергаются таким же
непрерывным бомбардировкам.
Почему же это побоище было скрыто под покровом
цензуры? Для того чтобы утаить все это от врага? Насе¬
лению Вонсана, на которое в течение свыше сорока суток
непрерывно обрушивалась смерть, не нужнр было ждать
сообщений из Токио, чтобы узнать, что с ним происхо¬
дит. Единственная цель цензуры состояла в том, чтобы
скрыть от общественного мнения Соединенных Штатов
тот факт, что, хотя переход параллели, казалось, был от¬
ложен, военные корабли союзников подвергали три порта,
расположенные значительно севернее параллели, беспри¬
мерным зверским бомбардировкам, причинявшим невыра¬
зимые страдании населению и озлоблявшим врага, и как
раз в тот период, когда возродились надежды на мирные
переговоры. В бомбардировке участвовали и английские
военные корабли. Почему же английское правительство
хранило молчание? Разве эта бомбардировка не означа¬
ла такого же перехода параллели, как и переход ее на¬
земными силами? Разве его молчание не показало Мак-
артуру, что он имеет дело с людьми, которые, заявив
протест, проглотят потом любукЪ пилюлю, которую он
пожелает им преподнести?
Бомбардировка Вонсана показала противнику, что ему
приходится считаться с Макартуром, а никак не с Эттли
и даже не с Трумэном. И она еще раз показала, что Мак-
артур хочет войны, а не мира. В то^время .как события,
происходившие севернее параллели, скрывались цензурой,
275
18*
небольшую атаку противника на центральном фронте
штаб Макартура раздул в массовое наступление, очевид¬
но, с целью отвлечь внимание от спора о переходе парал¬
лели, а также с целью пресечь разговоры о фактиче¬
ском прекращении огня. Некоторые патрули войск ООН,
продвигавшиеся на север от Вончжу, натолкнулись на
сопротивление поздно вечером в воскресенье, 11 февраля.
Во вторник утром, 13 февраля, когда Макартур заявил,
что разговоры о переходе параллели «совершенно ака¬
демичны», штаб в Токио представил этот фак’Г^ак гран¬
диозное наступление. Данные о численности противника,
участвовавшего в этой операции, колебались от 30 до
150 тысяч. Описывая этот бой, корреспонденты в Токио
прибегали к образным, хотя и несколько путаным ме¬
тафорам. Например, корреспондент лондонской «Таймс»
писал, что подкрепления противника, «как сообщают,
устремились по склонам, как стада горных коз», а кор¬
респондент «Дейли геральд», — что противник «налетел
из-за гор, как саранча». Никто, казалось, не замечал не¬
соответствия между этими сообщениями о людском пото¬
ке и данными, которые приводили авиационные сводки в
тот же день. Авиация сделала почти 600 вылетов на
«ближнюю поддержку» против этих атакующих
«полчищ». «По имеющимся данным, — сообщалось в
сводке, — в результате бомбардировки, обстрела и сбра¬
сывания напалма убито более 650 солдат противника».
Значит, в среднем на каждый самолето-вылет приходится
примерно один убитый солдат противника. Сообщение о
том, что самолеты атаковали врага столь многочисленно¬
го, что его можно было сравнить со стадами горных коз
или с саранчой, выглядит совершенно неправдоподобным-,
особенно если учесть свойственную авиации склонность
к преувеличениям.
15 февраля в сообщениях приводились красноречивые
заявления командиров действующих частей, называвших
эту операцию «перестрелкой в Вончжу», а наряду с этим
указывалось, что там происходило такое страшное'побо¬
ище, что войска, оборонявшие этот район, назвали его
«Долиной смерти». (У токийского штаба была порази¬
тельная способность создавать впечатление, будто на
этой войне командовали люди, временно нрлучившие
отпуск со своей постоянной работы в каком-нибудь ре¬
кламном агентстве.)
276
В тот же день командир 10-го корпуса генерал-майор
Эдвард Алмонд был произведен в генерал-лейтенанты.
Алмонд заявил репортерам на фронте, что наступление
войск ООН на западе показало отсутствие там скоплений
войск противника, в то время как на центральном фрон¬
те .«многочисленные колонны войск ООН, двигавшиеся на
север, встретились... как нам кажется, с крупным скопле¬
нием войск* противника». На третий день «великой бит¬
вы» против «людского потока» Алмонд все еще находил¬
ся во власти сомнений. А еще через день сражение почти
прекратилось. «Каков бы ни был его размах, оно вы¬
полнило свою задачу». Читая такие заголовки и сообще¬
ния с фронтов, никто не отважился бы настаивать на
приостановлении продвижения у параллели на том осно¬
вании, что настало время прекратить огонь.
МАКАРТУР РАССТРАИВАЕТ ПЛАНЫ ДИПЛОМАТОВ
После «перестрелки в Вончжу» Макартур, видимо,
довольствовался маневрированием в Южной Корее, пока
у него еще имелась надежка, что Объединенные Нации
проголосуют за применение санкций против Китая и по¬
зволят ему бомбардировать маньчжурские базы. 7 марта
он заявил, что война «зайдет в тупик», если «в высших
международных инстанциях» не будут приняты полити¬
ческие решения по урегулированию «неразрешенных про¬
блем, созданных необъявленной войной, которую ведет
в Корее Китай», а также не будут отменены «ненормаль¬
ные военные запреты», стесняющие его действия. Макар¬
тур воспользовался этим случаем и для того, чтобы еще
раз предсказать серьезное наступление противника: «Да¬
же сейчас еще имеются признаки того, что противник
пытается подготовить в Китае новое широкое весеннее
наступление».
Месяц спустя, когда войска ООН снова крупны¬
ми силами перешли 38-ю параллель, не встретив сопро¬
тивления, Макартур продолжал предсказывать наступле¬
ние противника. Эти предсказания, как писал 2 апреля
военный корреспондент лондонской газеты «Таймс», бы¬
ли рассчитаны на политический эффект. «Такая уверен¬
ность» в неизбежности крупного наступления, «естествен¬
но, убивает надежды - на успех переговоров, во всяком
случае в ближайшее время».
277
Макартур начал новое продвижение к параллели, а за¬
тем и переход через нее лишь тогда, когда у него возникло
опасение, что Объединенные Нации склоняются к новым
переговорам. 13 марта, за день до того, как его войска
вторично заняли Сеул (снова без единого выстрела), из
Лейк Саксесса поступили тревожные известия. «Объеди¬
ненные Нации отказываются от мысли объединить Корею
военной силой, — гласил заголовок,1 появившийся на сле¬
дующее утро в «Нью-Йорк тайме». — По мнению дипло¬
матов, США считают, что задача вооруженных сил окон¬
чится у 38-й параллели^. Предсказания Макартура о
«тупике» оборачивались против него самого. Дипломаты,
видимо, считали, что если в перспективе тупик на неопре¬
деленное время, то почему бы не договориться о прекра¬
щении конфликта? Встревоженный верховный главно¬
командующий заявил 15 марта, что удержать «прочную»
линию обороны близ 38-й параллели почти невозможно.
В тот же день Трумэн, отдыхавший в Ки-Уэст, вновь
заявил, что вопрос о переходе параллели — это такти¬
ческий вопрос, который надлежит решать Макартуру.
Макартур, не дожидаясь подкреплений, воспользовал¬
ся предоставленной ему Трумэном свободой действий. «Со¬
противление противника, — писала 17 марта «Нью-Йорк
тайме» в заголовке к сообщениям с фронта, — слабеет по
мере приближения союзников к параллели». 18 марта та
же газета сообщала: «Союзники гонят врага к параллели.
Соприкосновение с противником слабое». 19 марта насту¬
павшие войска ООН обнаружили, что противник оставил
район, который, как предполагали, является его крупной
базой в Чхунчхоне, расположенной всего в восьми ми¬
лях к югу от параллели. 20 марта пять отдельных подраз¬
делений войск ООН находились в семнадцати милях от
параллели. В тот же вечер корреспондентам в Токио был
вручен меморандум, запрещавший им упоминать в своих
сообщениях о 38-й параллели. Их предупредили, что «ни¬
какой синоним, обозначающий 38-ю параллель», не будет
пропущен цензурой. Этот приказ, отмененный на следу¬
ющее утро, свидетельствовал о настроениях, возникших
в токийской ставке, когда на горизонте вновь возникли
очертания старой политической линии, а из Лондона и
Оттавы начали поступать новые протесты.
Состязание между миром и провокацией снова обо¬
стрилось. 22 марта глава делегации Израиля в ООН
278
Абба Эбан распространил документ, излагавший новый
план, рассчитанный на устранение противоречий .между
Желанием китайцев созвать общую конференцию и на¬
стойчивым требованием американцев о безоговорочном
прекращении военных действий1. Стокгольм начал зонди¬
ровать почву с целью узнать мнение Пекина в вопросе о
мире. Шестнадцать стран, войска которых сражались
под командованием Макартура, трудились над заявле¬
нием, призванным убедить Мао Цзэ-дуна согласиться на
прекращение огня. Английское правительство надеялось,
что правительство нового Китая согласится на переми¬
рие без всяких переговоров.
Молчаливое перемирие легко могло бы привести к
официальному перемирию, которое расчистило бы почву
для реЩения тех важных политических проблем, урегу¬
лирование которых было возможно только при условии
отказа США от контроля над Тайванем, а также при
условии окончательной ликвидации режима Чан Кай-ши.
В связи с переговорами Лондона и Парижа с Вашингто¬
ном относительно официального провозглашения целей
Объединенных Наций в Корее «опасность» установления
мира принимала все более грозные очертания. Ожида¬
лось, что эта декларация, как сообщал вашингтонский
корреспондент лондонской . «Санди тайме», не толь¬
ко приведет к миру в Корее, но и «откроет путь к пе¬
реговорам об общем урегулировании дальневосточных
проблем». Но именно общего урегулирования Макартур
всеми силами стремился .избежать. Он хотел, чтобы пере¬
мирие, если оно будет заключено, было, по возможности,
оторвано от рассмотрения более широких проблем, свя¬
занных с общей политической стабилизацией на Дальнем
Востоке.
• (
1 США отвергли предложения Советского Союза и Китая
о немедленном выводе из Кореи всех иностранных войск и предо¬
ставлении корейскому народу права самому решать свою судьбу.
США настаивали на немедленном прекращении военных действий,
создании демилитаризованного района севернее 38-й параллели и
т. д. при условии оставления в Корее иностранных вооруженных сил.
Эти предложения преследовали цель предоставить «войскам ООН»,
отступавшим под ударами корейской Народной армии и частей
китайских народных добровольцев, передышку, чтобы прийти в себя
после понесенных поражений и затем продолжить вооруженную
интервенцию в Корее.
К этой же цели, го существу, были направлены и «компромис¬
сные» предложения израильского представителя.— Прим. ред.
279
I
Впоследствии стало известно, что Трумэн тоже пы¬
тался сопротивляться опубликованию декларации о целях
Объединенных Наций. Но давление становилось столь
сильным, что между государственным департаментом и
объединенной группой начальников штабов начались
продолжительные переговоры о содержании и формули¬
ровках такой декларации. Согласованный проект декла¬
рации был готов 19 марта. В тот же день Макартур, из¬
вещенный о том, что готовится подобное заявление,
решил предпринять контрмеры.
24 марта Макартур опубликовал заявление о том, что
он готов в любое время встретиться с главнокомандую¬
щим вооруженными силами противника, чтобы обсудить
вопрос о перемирии, которое будет нетрудно достигнуть,
«если вопросы станут рещаться по существу и не будут
осложнены такими посторонними проблемами, как Тай¬
вань и допуск Китая в ООН»' Закончил Макартур плохо
завуалированной угрозой начать войну против Китая.
Расчет его состоял в том, чтобы вырвать инициативу из
рук дипломатов, предотвратить всякую попытку увязать
вопрос о Корее с вопросом о Тайване и по возможности
затруднить для Мао Цзэ-дуна ведение переговоров без
потери престижа. Один абзац его заявления был состав¬
лен с явным намерением уязвить национальную гордость
нового Китая. «Сейчас противник должен ясно понять, —
писал Макартур,— что решение Объединенных Наций от¬
казаться от своих попыток ограничить войну районом Ко¬
реи и распространение наших военных операций на бере¬
говые районы и внутренние базы Китая привело бы Китай
в скором времени к военному краху». Так предлагают безо¬
говорочную капитуляцию, а не новые мирные переговоры!
Неру, преисполненный решимости найти пути к миру
Даже под угрозой того, что его независимая позиция мо¬
жет стоить ему продовольствия, в котором так нуждалась
голодающая Индия, отнесся к заявлению Макартура так,
как оно Того заслуживало. «Несомненно, ни один индий¬
ский командующий, —заявил он, — не станет формулиро¬
вать политику правительства Индии. Политика формули¬
руется самими правительствами». Однако этот важный
англо-саксонский и традиционно американский принцип,
согласно которому военные всегда должны быть Подчи¬
нены гражданской власти^ у себя на родине, в США, не
пользовался успехом.
280
А’в данном случае военный своим «неповиновением»
указал услугу правительству США. Провокационное пред¬
ложение Макартура о перемирии, сделанное им 24 марта,
сняло гору с плеч трумэновского правительства. Оно сот
рвало международные переговоры о провозглашении целей
Объединенных Наций в Корее, на что Трумэн не хотел
идти. Этим же объясняется и реакция Вашингтона на
недисциплинированность Макартура. Ачесон после кон¬
сультации с Трумэном мягко заявил, что Макартур за¬
тронул политические вопросы, «не входящие в круг его
компетенции как командующего». На двусмысленный
характер заявления Ачесона и на тот факт, что государст¬
венный департамент не отмежевался решительно от заяв¬
ления Макартура, указывал Джеймс Рестон в «Нью-Йорк
тайме».
Если бы правительство США в самом деле было не¬
довольно вмешательством Макартура, то имелся весьма
простой способ осадить его. Правительство могло успо¬
коить китайцев и наших собственных союзников, приняв
участие в разработке и обнародовании того самого заяв¬
ления о принципах политики ООН, на котором настаивали
Объединенные Нации. Несколько недель спустя текст
президентского послания, написанного именно в таком
духе, был подшит к протоколам показаний Макартура,
но, с одобрения обеих партий, решено было не публико¬
вать его. «В указанном послании,— заявил по этому по¬
воду сенатор Коннэли, — был изложен текст обраще¬
ния, которое намеревались представить Объединенным
Нациям, но действия Макартура помешали это сде¬
лать».
Почему действия Макартура «помешали это сделать»,
так и не было объяснено, и, повидимому, ни один сенатор
даже не поинтересовался этим. Ни тогда, ни позже
Вашингтон не сделал никакой попытки возродить проект
совместного заявления о целях Объединенных Наций
в Корее. Ибо официальная декларация о целях Объеди¬
ненных Наций в Корее ограничила бы свободу действий
американцев.
Теперь, когда вопрос о мирных переговорах на время
застопорился, Макартур решил положить конец затишью
в военных действиях.
Через несколько часов после опубликования своего
вызывающего заявления о перемирии Макартур издал
281
приказ по американской 8-й армии в Корее о переходе
38-й параллели «как только интересы безопасности сде^
лают это тактически целесообразным».. Интересы без¬
опасности «сделали это тактически целесообразным»
сразу же и притом во все расширяющемся масштабе.
26 марта было объявлено, что южнокорейские патрули
пересекли параллель в нескольких местах, встретив сла¬
бое сопротивление противника. 27 марта они заняли де¬
ревню в трех милях севернее параллели. Поскольку дви¬
жение на север продолжалось, английское правительство,
как сообщают, 30 марта официально уведомило прави¬
тельство США, что вооруженным силам Объединенных
Наций следует остановиться у параллели, но тут же, как
обычно, делалось исключение на случай «тактической не¬
обходимости». На следующий день первая американская
бронетанковая колонна пересекла параллель. Новый
английский министр иностранных дел Герберт Моррисон
заявил 2 апреля, что настал подходящий «психологиче¬
ский момент» для переговоров о мире. Макартур решил,
что это был подходящий психологический момент для но¬
вого наступления.
К 6 апреля войска шести наций — американцы, англи¬
чане, южнокорейцы, австралийцы, греки и сиамцы — дви¬
нулись через параллель. К 7 апреля части девяти дивизии,
в том числе шести американских, уже продвигались к се¬
веру от параллели. Развертывалось новое крупное наступ¬
ление, сопровождаемое, как обычно, подсчетом колоссаль¬
ных сил противника и предсказаниями насчет его наме¬
рений. 3 апреля Макартур подсчитал, что противник
«сконцентрировал» в Корее 63 дивизии общей числен¬
ностью свыше 440 тысяч человек. В момент, когда в
Англии и США с новой силой раздавались требования
-снять Макартура, предсказания верховного главнокоман¬
дующего, заявлявшего, что новое наступление не за го¬
рами, произвели обычное сдерживающее воздействие. Как
заявил 9‘ апреля вашингтонский корреспондент лондон¬
ской газеты «Дейли мейл», теперь, когда «крупное на¬
ступление противника представляется неминуемым* слож¬
ность проблемы является очевидной».
Либеральное общественное мнение в Соединенных
Штатах считало генерала Джорджа Маршалла единст¬
венным человеком в американской общественной жизни,
который мог бы обуздать Макартура. Но, как писала
282
«Вашингтон пост», Маршалл, «видимо, не желает вмеши¬
ваться в это дело».
И действительно, на прессконференции, устроенной
27 марта — первой прессконференции Маршалла за
шесть месяцев, истекших со дня его вступления в долж¬
ность министра обороны, — лежал отпечаток некоторой
неискренности. Фактически Маршалл сказал, что Макар-
тур,' пересекая параллель, будет руководствоваться «тре¬
бованиями безопасности», то есть то же самое, что сказал
и сам Макартур. Когда один из корреспондентов спросил
Маршалла, означает ли это, что Макартур, если найдет
нужным, может двигаться вперед вплоть до реки Ялуцзян,
министр обороны ответил, что «такой шаг мог бы ока¬
заться крайностью».' Однажды так уже, несомненно, слу¬
чилось.
Маршалла, видимо, больше заботила опасность ослаб¬
ления военных усилий, нежели угроза расширения кон¬
фликта на Китай. Свою первую официальную пресс-
конференцию он созвал не для того, чтобы осадить Макар-
•цура, а с целью предостеречь против опасности ослабле¬
ния военных усилий. «Генерал удивлен,— гласил заголо¬
вок в «Нью-Йорк тайме», — равнодушием общественности
и конгресса к усилиям в области обеспечения военной
готовности. Он опасается ...снижения темпов». Маршалл
предостерег, что внешняя опасность серьезнее, чем когда-
либо раньше, но «отказался разъяснить свое замечание
относительно обострения мирового кризиса».
Смешно было бы ожидать от генералов, стремящихся
поддержать напряженность и протащить через конгресс
законопроект о всеобщем военном обучении, что они при¬
струнят единственного человека, который действительно
умел «поддавать жару»! Правительство США, вся про¬
грамма которого зависела от непрерывного усиления тре¬
воги, опасалось последствий мира и того «спада», который
последовал бы за его заключением. Американская общест¬
венность, казалось, не проявляла заинтересованности в
дальнейшем ведении войны в Корее. Официальный Ва¬
шингтон, как сообщал Артур Крок, задавал себе вопрос.
«Что, кроме прямой угрозы близкой войны, может создать
нужные настроения в официальных кругах и в народе?»
Как можно было ожидать, что правительство обрушится
на Макартура, если лидер демократов в палате предста¬
вителей спикер Сэм Рейберн (от штата Техас), стремяв-
283
шийся протолкнуть через палату представителей законо¬
проект о всеобщем военном обучении, после совещания в
Белом доме начал сам раздувать военную истерию? «На
мой взгляд, нам грозит страшная опасность и, быть может,
даже третья мировая война, и это благодушие, эта по¬
беда в малой битве в Корее не должны убаюкивать аме¬
риканский народ»,— заявил он палате представителей, все
еще не соглашавшейся на призыв восемнадцатр^летних.
Опасность действительно существовала, но источник
опасности был не в том, что американский народ не
поддерживал гонку вооружений. Опасность гнездилась
в Токио и в Вашингтоне. Ее олицетворением был верхов¬
ный главнокомандующий генерал Дуглас Макартур.
Опасность заключалась в^ том, что с помощью Трумэна
и его правительства, боявшихся мира, конфликт в Корее
мог перерасти в мировую катастрофу, как того желал
Макартур.
К счастью, в этот критический момент Макартур совер¬
шил серьезную ошибку.
Часть седьмая
ВОЕННЫЙ ТУПИК И ПЕРЕГОВОРЫ
О ПЕРЕМИРИИ
ч
ПРИЧИНЫ СМЕЩЕНИЯ ТИАКАРТУРА
9
Ошибкой Макартура было его письмо лидеру рес¬
публиканцев в палате представителей Джозефу Мартину.
Перед этим Макартур получил письмо от Мартина. Лидер
республиканцев приложил к письму текст своего ^вы¬
ступления, в котором он предложил использовать войска
Чан Кай-ши, находящиеся на Тайване, чтобы открыть
«второй фронт в Азии и ослабить давление на наши силы
в Корее». Мартин просил Макартура сообщить свою
точку зрения «по этому вопросу конфиденциальным или
иным способом». Макартур ответил, что его взгляды
хорошо известны.
«Мои взгляды, — писал он, — основаны на широко
распространенном принципе, заключающемся в том, что
на силу следует отвечать максимальной контрсилой, что
мы неизменно и делали в прошлом. Ваша точка зрения
по вопросу об использовании китайских войск, находя¬
щихся на Тайване, не идет вразрез ни с логикой, ни с этой
традицией».
В своем письме Макартур одобрил предложение Мар¬
тина, заключив письмо обращением к тем республикан¬
цам, которые выступают против правительственной поли¬
тики, уделяющей основное внимание Европе.
«Некоторым,— писал Макартур,— видимо, очень труд¬
но понять, что именно здесь, в Азии, коммунистические
заговорщики решили сделать ставку на завоевание мира...
Здесь мы сражаемся за Европу с оружием в руках, в то
время как дипломаты продолжают устраивать словесные
поединки... Если мы проиграем войну с коммунизмом в
Азии, падение Европы станет неизбежным».
Письмо заключало в себе основной тезис Макартура
и содержало призыв к республиканцам* поддержать этот
тезис против президента.
285
Одно дело, когда Макартур сносился без разрешения
Трумэна и Объединенных Наций с китайским командую¬
щим, и совсем другое, когда он через голову Трумэна
сносился с лидером республиканцев в палате представи¬
телей. Первый шаг Макартура оказал, в конечном счете,
услугу Трумэну, а второй не только оспаривал власть
президента в стране, но и означал вторжение в ту область
действий, в которой Трумэн не полагался ни на диплома¬
тов, ни на генералов. Письмо Макартура Джозефу Мар¬
тыну — это была уже партийная политика, то есть та
область, где Гарри Трумэн не нуждался ни в чьем на¬
таскивании. Именно это письмо и привело 11 апреля
1951 года к отставке Макартура.
Макартур притворился, что не понял этого. Спустя
несколько недель, через два дня после выступления
Малика с предложением о перемирии, низложенный
генерал жаловался своим слушателям в Бостоне:
«Меня сняли с поста те же власти, которые впослед¬
ствии с таким энтузиазмом встретили предложение со¬
ветского правительства о перемирии».
Действительно, Малик, как и Макартур, предлагал
открыть переговоры, ограничив их чисто военными вопро¬
сами о собственно военном перемирии. С точки зрения
правительства Трумэна, преимущество этого предложе¬
ния заключалось в том, что такие переговоры позволяли
избежать щекотливых вопросов, которые неизбежно долж¬
ны были возникнуть при всякой попытке добиться реаль¬
ного политического урегулирования на Дальнем Востоке.
В этом смысле взгляды Трумэна и Макартура совпадали.
Но сетование Макартура было необоснованным и
неискренним. Его отставка была вызвана не его недозво¬
ленным посланием от 24 марта к китайскому командую¬
щему, а передачей в печать 5 апреля его письма Мартину.
Вмешательство Макартура во внутреннюю, а не во
внешнюю политику и побудило Трумэна в конце концов
сместить его. Макартур не только бросал прямой вызов
президенту, его провозглашенной политике и конститу¬
ционному принципу подчинения военных властей властям
гражданским, но и вступал в открытый союз с республи¬
канской оппозицией. На другой день после того как
Мартин зачитал в палате представителей письмо Макар¬
тура, секретарь Трумэна по вопросам печати объявил, что
никаких изменений в политике США по отношению к
286
Китаю не предвидится. Пять дней спустя Макартур был
смещен..
Использование войск Чан Кай-ши на материке при¬
вело бы к расширению войны и наложило бы на США
обязательство восстановить режим Чан Кай-ши при
помощи военной интервенции. Против этого Трумэн все
еще возражал, и именно в этом вопросе он и Мак-,
артур расходились во взглядах. По другому вопросу
о войне в Корее — Трумэн был попрежнему целиком
согласен с Макартуром. В день отставки Макартура
президент выступил по радио с речью, в которой изложил
свои условия мира в Корее. Эти условия были анало¬
гичны условиям Макартура и заключали предложение
начать переговоры по чисто военным вопросам. Трумэн
следующим образом сформулировал условия:
«1. Немедленное прекращение военных действий.
2. Принятие конкретных мер, гарантирующих от возоб¬
новления военных действий. 3. Прекращение агрессии».
Президент ограничился заявлением, что «урегулиро¬
вание, основанное на этих принципах, откроет путь для
объединения Кореи* и для вывода всех иностранных
войск». Даже на самом Корейском полуострове Трумэн
не хотел брать никаких политических обязательств.
Ссылка на объединение Кореи была достаточно расплыв¬
чатой, чтоб оставить открытой дверь для осуществления
лисынмановской программы присоединения Северной
Кореи к Южной Корее на специальных выборах, которые
сохранили бы в целости и сохранности его собственный
режим. Все более широкие политические вопросы, урегу¬
лирование котор&х было необходимо для стабилизации
положения на Дальнем Востоке — вопросы о Тайване и
о допуске нового Китая в -ООН, — были исключены из
условий Трумэна, так жеу как и из условий Макартура.
Однако даже на этой основе (предложенной им самим
и Макартуром) Трумэн не хотел вести переговоров.
В Вашингтоне предложения Малика, сделанные им за
два дня до первой годовщины корейской войны, могли
быть изображены как капитуляция русских и победа аме¬
риканцев. Соединенные Штаты, если бы они действи¬
тельно хотели мира, могли бы предложить в годовщину
начала войны немедленное прекращение огня на время
обсуждения деталей перемирия. Принцип прекращения
огня и последующих переговоров был выдвинут в январе
287
Соединенными Штатами и Объединенными Нациями и
отвергнут красными китайцами. Это также можно было
представить как победу, и Соединенные Штаты предло¬
жением о прекращении огня добились бы успеха в про¬
паганде за мир.
Но подобный ответ на предложение Малика привел
■ бы к ослаблению напряжения во всем мире, а сохра¬
нение напряженности было главной целью внешней поли-,
тики Трумэна. Военное положение диктовало необходи¬
мость перемирия в корейской войне. Ни та, ни другая
сторона не могла надеяться выиграть ограниченную вой¬
ну на полуострове; ни та, ни другая сторона не хотела
начинать из-за Кореи третью мировую войну. Но хотя
ни одна из сторон не могла выиграть войну, только одна
сторона, с точки зрения Трумэна, могла выиграть мир.
А с наступлением мира стало бы трудно удержи- <
вать Тайвань, не допускать Пекин в Организацию Объ¬
единенных Наций и добиваться заключения сепаратного
мирного договора с Японией, позволяющего последней
перевооружаться, а американским» военным — держать
в Японии свои базы. Кроме того, б&ло бы трудно под- ■
держивать растущие темпы перевооружения в США и за
границей.
Вашингтон считал мир — даже на своих собственных
условиях — своего рода ловушкой. Константин Браун,
хорошо осведомленный дипломатический обозреватель
газеты «Вашингтон стар», пользующийся особым дове¬
рием Пентагона, раскрыл суть дела. Официальные круги,
сообщил он, опасались, что с наступлением мира будет
трудно не допустить новый Китай в ООН, даже если этот
вопрос будет снят с повестки дня переговоров о пере¬
мирии. Поэтому Вашингтон предпочел* «предоставить
другим членам ООН инициативу в различных перегово¬
рах... Такая позиция была необходимой и с точки зрения
внутренней политики».
ъ К несчастью, внутриполитическое положение в Соеди-
ненныхЯИтатах оставляло этим «другим членам Объеди¬
ненных Наций» мало простора. Шестнадцать стран, по¬
славших свои войска в Корею, не имели прямой связи
с объединенным командованием в Токио. Их связи
были косвенными. Объединенное командование сноси¬
лось с объединенной группой начальников штабов США,
которая, в свою очередь, информировала государствен-
288
ный департамент. Государственный департамент поручил
одному из помощников государственного секретаря, Дину
Раску, встречаться раз в неделю с комитетом, представ¬
ляющим шестнадцать стран, чтобы держать их в курсе
событий. Но этот чиновник сам был фаворитом покрови¬
телей Чан Кай-ши и даже заявил 18 мая, выступая
с речью в отеле «Уолдорф-Астория», что Соединенные
Штаты признают Чан Кай-ши, поскольку он «полнее
отражает взгляды широких масс китайского народа», и
помогут ему, если он попытается свергнуть «коммунисти¬
ческую тиранию».
Отклики на речь Раска показали, как трудно было
«другим членом Объединенных Наций» вести переговоры
в направлении урегулирования отношений с новым Ки¬
таем. Сенатор Тафт торжествующе заявил, что государ¬
ственный департамент придерживается политики Макар-
тура. О том, насколько это заявление определяло пози¬
цию государственного департамента, свидетельствует то
обстоятельство, что государственный секретарь Ачесон
на последовавшей вскоре прессконференции почти не пы¬
тался отмежеваться от такого ее толкования. Один репор¬
тер спросил Ачесона, означает ли «заявление Раска,
что пекинское правительство не представляет китайский
народ, отказ Соединенных Штатов вести с ним.с перегово¬
ры об урегулировании в Корее?» На это Ачесон ответил,
что когда хочешь прекратить военные действия с людьми,
которые сражаются против тебя, приходится иметь с ними
дело. Он считает, что Макартур заявил об этом, и все
заявили об этом»1.
Затем репортер поставил вопрос ребром:
«Г-н государственный секретарь, если бы было достиг¬
нуто соглашение о прекращении огня, согласились ли бы
мы вести с Китаем переговоры о постоянном урегулиро¬
ваний?»
Ачесон ответил, что, на его взгляд, он достаточно ска¬
зал по этому вопросу и не намерен говорить ничего
больше.
Но можно ли было достичь мира на Дальнем Востоке,
1 Формулировки взяты из официального стенографического
отчета о пресс-конференции в государственном департаменте
23 мая 1951 года. Прямое цитирование слов государственного
секретаря запрещено правилами государственного департамента,
но эта и другие цитаты приводятся настолько точно, насколько это
возможно в косвенной речи.— Прим, автора.
19 И. Стоун
289
избегая этого основного вопроса? Это было подчеркнуто'
днем раньше Уолтером Липпманом, заявившим, что если
речь Раска будет положена в основу политики США, то
«правительство поставит себя в крайне трудное положе¬
ние. Оно намеревалось решать с новым Китаем вопрос
не об отражении агрессии в Корее, а о самом существова¬
нии нового Китая. Правительства не ведут переговоров
о своем существовании... Такие вопросы не подлежат
обсуждению на переговорах. Они решаются силой ору¬
жия».
ПАНИЧЕСКИЙ СТРАХ ПЕРЕД МИРОМ
Как и Советский Союз, союзники США проявляли
растущее стремление положить конец войне в Корее,
В этих условиях переговоры становились неизбежными.
Тем не менее еще до начала этих переговоров американ¬
ские официальные круги принялись сеять недоверие в об¬
щественном мнении и подчеркивать опасности, сопряжен¬
ные с миром. Первая реакция в Вашингтоне на предло¬
жение Малика была холодной. Государственный департа¬
мент заявил, что если рекомендация Малика — «непросто
пропаганда, то существуют надлежащие методы обсуж¬
дения вопроса о прекращении конфликта». Ачесон, види¬
мо, не считал, что предложение Малика оправдывает
внесение каких-либо изменений в текст его заявления от
24 июня по случаю первой годовщины войны в Корее.
«Они, — заявил тогда Ачесон, — говорят о мире, а за¬
мышляют войну». Трумэн включил в свою речь от 25 июня
несколько ни к чему не обязывающих фраз, в которых
проскальзывал осторожный интерес. А на следующий
день Ачесон уведомил комиссию по иностранным делам
палаты представителей, что предложение Малика это,
возможно, лишь «маскировка» для прикрытия замыслов
в отношении Ирана или Бирмы.
В тот же день, за несколько часов до заявления Аче-
сона, в Токио произошло первое из тех якобы случайных
«просачиваний информации», которые не раз имели место
во время переговоров о перемирии и побуждали общест¬
венное мнение относиться к переговорам с подозрением.
«Просочившаяся» информация была передана американ¬
ским газетам утром 26 июня и, повидимому, должна
была создать трудности еще до открытия переговоров.
290
«Государственный департамент США, — говорилось
в сообщении агентства ДЭнайтед Пресс из Токио, — подо¬
зревает, что предложение СССР о прекращении огня
представляет собой просто попытку одурачить союзни¬
ков... Ассошиэйтед Пресс сообщило, что меморандум
государственного департамента, полученный представите¬
лем печати в Токио, «фактически заклеймил» предло¬
жение Малика как «шаг... преследующий цель поставить
нашего противника в более выгодное военное положе¬
ние».
Меморандум был распространен отделом по связи
с печатью при штабе генерала Риджуэя. Казалось, Рид¬
жуэй следует по стопам своего знаменитого предшест¬
венника.
Со стороны обеих партий прозвучал хор предостере¬
гающих голосов, в котором приняли участие как «интерна¬
ционалистическое», так и «изоляционистское» крыло ре¬
спубликанской партии. «Интернационалист» Дьюи заявил
в истерическом тоне, столь типичном для американской
политики того периода: «Всякий раз, когда Советы
делают шаг в сторону мира, я пугаюсь...» «Изоляционист»
Тафт предостерегал, что дело выглядит так, «словно пере¬
говоры ведут к признанию китайских агрессоров». За
одну неделю, начиная с выступления министра обороны
Джорджа Маршалла на заседании комиссии палаты
представителей по иностранным делам 29 июня, все вид¬
ные военные и гражданские чиновники, ведающие моби¬
лизацией, выступили “с речами и заявлениями, предосте¬
регавшими, что заключение мира в Корее может привести
к ослаблению мобилизационных усилий США. Руководи¬
тель управления экономической стабилизации Эрик
Джонстон, начальник, штаба военно-морских сил Форест
Шерман, председатель объединенной группы начальников
штабов Омар Брэдли, руководитель управления мобили¬
зации для обороны Чарльз Вильсон, Аверелл Гарриман
и генерал Дуайт Эйзенхауэр — все подхватили слова
Маршалла: «Я опасаюсь... как бы завершение корейской
акции не вызвало среди нас успокоения». По случаю дня
4 июля 1 Трумэн произнес речь, содержавшую предосте-
1 4 июля — национальный праздник США, День независимости.
В этот день в 1776 году была принята Декларация независимости,
провозглашавшая североамериканские колонии Англии независимым
от нее союзом штатов.— Прим. ред.
19*
291
режение, что даже если корейская война окончится, «нам
предстоит длительный период напряженной международ¬
ной обстановки и серьезной международной опасности».
И снова Трумэн и Макартур сошлись во мнениях. Сме¬
щенный генерал заявил 11 июля корреспонденту нью-
йоркской газеты «Дейли ньюс», что если после переми¬
рия в Корее Соединенные Штаты сократят свои воору¬
женные силы, они будут «пойманы, как мышь в мыше¬
ловку».
Эти руководители рассматривали мирные переговоры
как своего рода дьявольский заговор против перевоору¬
жения. Газета «Вашингтон пост», выступающая зачастую
в роли официоза, в получившей широкое распространение
редакционной статье, озаглавленной «Опасность комму¬
нистического вероломства», утверждала:
«Стремление Москвы к перемирию, видимо, происте¬
кает из уверенности, что нужно ослабить стимулирую¬
щую роль, которую агрессия в Корее сыграла в отно¬
шении перевооружения».
Такое утверждение приводило к мысли, которую столь
часто проповедовала официальная пропаганда, что
война в Корее — «это благо и мы не должны допускать,
чтобы нас лишили его».
«Вероятнее всего, — говорилось в статье, — результа¬
том предстоящих переговоров о Корее явится не действи¬
тельный мир, а новая форма борьбы, более тяжелая
во всех других отношениях, за исключением человеческих
жертв».
Все, кроме последних слов, как бы добавленных
в спешке, чтобы восполнить упущенное, было напечатано
курсивом. Упор был сделан на опасности, которыми чре¬
вато установление мира, а не на спасение человеческих
жизней. Сам Трумэн за несколько недель до того наме¬
кал, что гибель людей в Корее имеет второстепенное зна¬
чение. 13 июня он заявил в Вашингтоне на конференции
по борьбе с авариями на шоссейных дорогах США, что
печать якобы преувеличивает потери, понесенные в Корее.
Трумэн утверждал, что потери в Корее составляют «ме¬
нее 80 тысяч», то есть значительно ниже количества
жертв на шоссейных дорогах США в 1950 году.
Особенно тревожным на этой ранней стадии, еще до
начала переговоров о перемирии, было то, что официаль¬
ные круги США разделяли идеи Макартура и серьезно
292
намеревались бомбардировать Китай в случае провала
переговоров. «Вашингтон пост», поздравлявшая прави¬
тельство и критиковавшая Макартура, изложила эту
мысль в цитированной выше редакционной статье, —
мысль, постоянно высказывавшуюся в официальных кру¬
гах, пока тянулись переговоры о перемирии.
«Китайцы, — заявила «Вашингтон пост», — должны
понять, что если во время предстоящих переговоров они
не приложат искренних усилий с целью добиться прекра¬
щения военных действий, то война возобновится, но уже
не в тех ограниченных масштабах, которые характеризо¬
вали ее до сих пор... Нельзя шутить с всеобщим стремле¬
нием к прекращению военных действий».
8 июля, за два дня до начала переговоров о переми¬
рии, обозреватель «Нью-Йорк тайме» Артур Крок сооб¬
щал из Вашингтона, что внимание всех трех форм госу¬
дарственной власти США (Крок, видимо, имел в виду
и Верховный суд) приковано к следующему вопросу.
«Должны ли США,—писал Крок, — настаивать перед
Объединенными Нациями на разрешении союзному коман¬
дующему использовать для окончания войны в Корее все
имеющиеся в его распоряжении военные средства, вклю¬
чая воздушную бомбардировку баз противника за пре¬
делами Кореи, если переговоры о перемирии окончатся
неудачей в условиях, которые дадут основание для офи¬
циального обвинения противника в том, что он предло¬
жил переговоры лишь'с целью маскировки сосредоточе¬
ния своих вооруженных сил для наступления».
«Должны ли эти полномочия, — продолжал Крок, —
быть настолько широкими, чтобы допускать использо¬
вание атомного оружия по усмотрению командующего?
А если Объединенные Нации откажутся предоставить
командующему столь широкие полномочия, будут ли
США «действовать на свой страх и риск», и если да, то
могут ли они рассчитывать на достаточную поддержку
со стороны общественности?»
Крок заявил, что, по мнению, господствующему в офи¬
циальных кругах, «Соединенные Штаты сумеют настоять
на своем требовании стереть с лица земли всё и будут
поддержаны общественным мнением, если переговоры
окажутся лишь прикрытием для накапливания военных
сил, а новое наступление противника будет сопровож¬
даться воздушными налетами». Возможность столь
293
серьезных решений, вытекающих из переговоров о пере¬
мирии, объясняет, почему осведомленные и здравомысля¬
щие лица в правительстве не пустились в пляс на улицах
Вашингтона в этот субботний вечер.
Разумеется, с другой стороны, у личной гвардии
Макартура в отеле «Уолдорф-Астория» и у генералов —
последователей Макартура на Дальнем Востоке были все
основания ликовать. Дать понять заранее, что генералы
могут бомбить Китай в случае провала переговоров, —
значило поощрить их провалить эти переговоры.
ПРОБЛЕМА ПРЕКРАЩЕНИЯ ОГНЯ
10 июля, в самом начале переговоров, словно с целью
застраховать себя от наступления мира, американские
военные настояли на том, чтобы военные действия про¬
должались до разрешения всех спорных вопросов, свя¬
занных с перемирием.
Это находилось в прямом противоречии с положением,
существовавшим в январе, когда Объединенные Нации
сами предложили прекратить огонь до начала перегово¬
ров, против чего возражали китайцы.
«Прекращение огня, — заявил 17 января Чжоу Энь-
лай, — преследует лишь цель обеспечить передышку для
войск США».
Шесть месяцев спустя уже американцы утверждали,
что прекращение огня для успешного завершения пере¬
говоров даст передышку китайским и северокорейским
войскам.
«Военные действия, — указал 10 июля адмирал Джой
в официальном заявлении, одобренном генералом Рид¬
жуэем, — будут продолжаться до тех пор, пока не будет
заключено соглашение об условиях перемирия и пока
утвержденная комиссия по перемирию не будет готова
начать свою работу».
На это, как оказалось, понадобилось немало времени.
Переговоры начались 10 июля и были прерваны
12 июля. Было выдвинуто обвинение, что северокорейцы
не допустили в район переговоров двадцать корреспон¬
дентов Объединенных Наций. Хотя поводом для прекра¬
щения переговоров послужил отказ допустить предста¬
вителей американской печати в Кэсон, сами корреспон¬
денты, видимо, придерживались иного взгляда на эту
294
неожиданную заботливость со стороны генералов и адми¬
ралов, которые никогда не отличались особой либераль¬
ностью в своих отношениях с печатью и в последующие
недели'создавали для нее серьезные препятствия. 12-июля
военный корреспондент Ассошиэйтед Пресс Джим Беккер
писал в сообщении из Муньсаня: «Корреспонденты на
месте единодушно считали, что как печать, так и армия
весьма неумело взялись за разрешение этой проблемы».
Он привел в качестве мнения большинства корреспонден¬
тов замечание представителя «Чикаго трибюн» Хэла
Фоста — одного из тех, кому северокорейцы не разре¬
шили присутствовать при переговорах.
«Чертовски глупо, — сказал Фост, — прерывать мир¬
ную конференцию из-за таких пустяков. Мы так или ина¬
че не должны были присутствовать на заседаниях. В этом
вопросе все действовали поспешно и необдуманно. Еще
несколько американских парней погибнет из-за этого».
Сага Беккер писал в своем сообщении:
«Здесь много критиковали суровый тон ответа адми¬
рала Тэрнера Джоя на довольно примирительное посла¬
ние сёверокорейцев. Коммунисты не возражали против
присутствия корреспондентов, но лишь после того, как
переговоры несколько продвинутся».
Переговоры возобновились 15 июля, через три дня по¬
сле того, как они были прерваны. Первым вопросом была
выработка повестки дня, а первым камнем преткнове¬
ния— требование корейско-китайской стороны включить
в повестку дня вопрос'* о выводе войск из Кореи. Корей¬
ско-китайская сторона* отказалась от этого требования
после того как 24 июля генерал Маршалл заявил на
прессконференции в Вашингтоне, что коммунисты слиш¬
ком рано поднимают этот вопрос и что «отвод иностран¬
ных войск из Кореи будет естественным результатом
удовлетворительного мирного урегулирования». На сле¬
дующий день генерал Нам Ир высказался за принятие
такого предложения. Повестка дня была принята 26-го,
и началось обсуждение второго пункта: «Определение
линии перемирия и демилитаризованной прифронтовой
зоны».
Казалось, что переговоры, наконец, развернулись.
Однако в тот же день произошло очередное в целой серии
последующих «просачивание» информации, которое при¬
вело общественное мнение Соединенных Штатов в силь-
295
ное замешательство и настроило его против переговоров.
Один из офицеров армии провел 27 июля в Пентагоне
информационное совещание, на котором обвинял северо-
корейцев в недобросовестности. Он заявил, что они
используют сравнительное затишье на поле боя для
накапливания сил в порядке подготовки к будущему
наступлению. Этот офицер заявил, что американская
8-я армия «прижала северокорейцев к стене», но пере¬
говоры о перемирии вынудили ее остановиться. Совеща¬
ние вызвало панические заголовки в газетах. «Красные
прибегают к уловкам, чтобы отвратить близкое пораже¬
ние», — заявляла нью-йоркская «Дейли ньюс». «Перего¬
воры спасли китайцев», — гласил заголовок на первой
полосе «Нью-Йорк джорнэл Америкэн». На совещании
в Пентагоне говорилось, что предложение Малика, побу¬
дившее вооруженные силы Объединенных Наций остано¬
виться «в интересах мира», было сделано в тот момент,
когда китайцы потерпели «сокрушительное поражение»,
а вооруженные силы ООН были в состоянии «добиться
еще большего успеха».
Судя по очередному двухнедельному докладу Рид¬
жуэя Объединенным Нациям, картина, нарисованная
офицером из Пентагона, была лживой. Тем не менее это¬
му совещанию были посвящены устрашающие заголовки
в газетах всей страны, а доклад Риджуэя, переданный
для опубликования на следующий день, печать фактиче¬
ски игнорировала. Доклад Риджуэя охватывал период
с 15 по 30 июня, когда Малик и сделал свое предложение
о мире. Предложение Малика было внесено 23 июня,
а предварительные переговоры начались 8 июля. В до¬
кладе Риджуэя не упоминалось ни. о каком «сокруши¬
тельном поражении», от которого был спасен противник.
Не подтверждалось в докладе и утверждение, будто прог
тивник использует период перемирия для накапливания
сил. Согласно докладу Риджуэя, накапливание сил про¬
тивника происходило с марта. В докладе отмечалось,
в частности, увеличение количества «поддерживающих
подразделений, особенно артиллерии и противотанковых
частей». Офицер, проводивший в Пентагоне совещание,
заявил, что противник был «прижат к стене», когда нача¬
лись переговоры. Но в докладе Риджуэя было сказано
другое: «В середине июня контратакующие наземные си¬
лы ООН встретили растущее сопротивление». Противник,
296
проявляющий растущую способность к сопротивлению,
не является «прижатым к стене». Совещание в Пентагоне
было дезавуировано, а затем сообщалось, что Маршалл
приказал провести расследование, но результаты его так
и остались в тайне. Но на следующий же день сам1 пре¬
зидент произнес речь, в которой выразил недоверие
к переговорам.
«Мы еще не знаем,— заявил он 28 июля в Детройте,—
действительно ли коммунисты хотят мира в Корее или же
они просто пытаются посредством переговоров добиться
того, чего не могут добиться силой. Мы намерены выяс¬
нить это...»
Корейско-китайская сторона вполне могла поставить
перед собой вопрос, «действительно ли» Соединенные
Штаты хотят мира или они просто пытаются выяснить,
что можно выгадать посредством переговоров. Именно
в этот период американская делегация «повысила цену»
за соглашение о прекращении огня. 26 июня, через три
дня после того как Малик внес свое предложение, Ачесон
заявил в комиссии палаты представителей по иностран¬
ным делам, что военная цель Соединенных Штатов в
Корее будет достигнута, если противник отойдет за
38-ю параллель. Еще раньше, 12 марта, Риджуэй заявил
корреспондентам в Корее, что окончание войны на
38-й параллели явится «колоссальной победой» Объеди¬
ненных Наций. Но принять параллель в качестве линии
раздела — значило восстановить положение, существо¬
вавшее до войны, и вновь признать существование северо¬
корейского правительства. Начали поговаривать о более,
«удобной для обороны» линии. 1 августа Ачесон, игнори¬
руя свое заявление, сделанное им пять недель назад, ска¬
зал: «38-я параллель неприемлема как демаркационная
линия для буферной зоны, ибо в военном отношении ее
невозможно оборонять». При этом не объяснялось, легче
или труднее оборонять 38-ю параллель, чем любую дру¬
гую линию в этом районе. То, что государственный депар¬
тамент заявляет публично, не всегда совпадает с теми
инспирированными сообщениями, которые нельзя припи¬
сывать какому-либо определенному источнику и которые
он передает доверенным корреспондентам. Корреспондент
агентства Ассошиэйтед Пресс при государственном депар¬
таменте Джон Хайтауэр сообщил в информации из Ва¬
шингтона, опубликованной 30 июля газетой «Ниппон
297
тайме», что противник, настаивая на 38-й параллели как
на демаркационной линии, «пытается восстановить поли¬
тический статус кво, чего ему не удалось достигнуть воен¬
ными средствами».
«Нью-Йорк тайме» отразила ту же точку зрения в ре¬
дакционной статье от 31 июля.
«Даже если допустить параллель как возможную
линию прекращения огня, — говорилось в статье, — поли¬
тические препятствия, мешающие этому, непреодолимы.
Восстановить параллель — значит восстановить статус
кво, то есть старое политическое деление Корейского
полуострова. Статус кво был в данном случае неудачным
и теперь попросту бесполезно возвращаться к нему».
Это были не стратегические, а политические сообра¬
жения, служившие еще одним примером возвращения
к макартуризму. Макартур также возражал против
восстановления 38-й параллели. Его доводы против па¬
раллели, выдвинутые им в марте, лежали в основе дово¬
дов, использованных против нее в июле и августе. Когда
Риджуэй 12 марта заявил, что перемирие по 38-й парал¬
лели было бы удовлетворительным условием прекраще¬
ния войны, Макартур три дня спустя телеграфировал
президенту агентства Юнайтед Пресс Хью Бейли, что
близ 38-й параллели «нет никаких естественных оборони¬
тельных рубежей». Макартур хотел этим сказать, что для
обеспечения победы война должна продолжаться до тех
пор, пока не будет завоевана вся Корея. Но если, как
сказал Макартур, близ 38-й параллели «нет никаких
естественных оборонительных рубежей», тогда не имело
большого значения, пройдет ли линия по 38-й параллели
или поблизости от нее. Вскоре оказалось, что военные
старались просто побольше запросить.
С 27 июля по 4 августа, в то время, когда переговоры
застряли на мертвой точке из-за вопроса о линии пере¬
мирия, считалось, что делегация’ ООН стоит за суще¬
ствующую линию' фронта. Согласно сообщению коррес¬
пондента «Нью-Йорк тайме» Линдсея Пэррота от 4 авгу¬
ста, «представитель союзников» отрицал, что штаб Рид¬
жуэя «потребовал установления демаркационной линии
значительно севернее нынешнего района боев», как об
этом сообщало северокорейское радио. Однако в одном
из сообщений Ассошиэйтед Пресс из «полевого штаба
Объединенных Наций в Корее» за тот же день туманно
298
говорилось о следующей точке зрения, выдвигаемой перед
противником. То обстоятельство, что воздушный и мор¬
ской фронты союзников «простираются на большую
часть Северной Кореи», дает вооруженным силам Объ¬
единенных Наций «право на какую-то компенсацию при
установлении буферной зоны».
Смысл этого стал ясен позже, благодаря любопыт¬
ному разоблачению, сделанному в тот же день в Токио.
В этот день Юнайтед Пресс, а на следующий Ассоши-
эйтед Пресс сообщили, что тремя днями ранее отдел
штаба Риджуэя, ведающий вопросами общественной
информации, передал японской печати сведения, которых
американская печать тогда еще не имела. Это сообщение
именовалось «информационным материалом», который'
должен был помочь японской печати понять требования,
предъявляемые делегацией ООН в Кэсоне. В сообщении
указывалось, что делегация ООН добивается заключения
перемирия «не по нынешней линии фронта, а где-то
между этой линией и маньчжурской границей».
«В воздухе и на море, — говорилось в информацион¬
ном бюллетене штаба, — вооруженные силы Объединен¬
ных Наций захватили и продолжают удерживать контроль
до линии рек Ялуцзян и Тумынцзян. Военное положение
в этой зоне стабилизировалось между нынешней линией
фронта на суше и линиями воздушного и морского фрон¬
тов, а также в районе, прилегающем к северным грани¬
цам Кореи. Здесь достигнуто равновесие военных сил.
Поэтому военная демаркационная линия, в отношении
которой мы должны достигнуть соглашения, лежит где-то
между воздушным ~и морским фронтом, проходящим по
реке Ялуцзян, и сухопутным фронтом».
Лондонская газета «Санди тайме» поместила 5 авгу¬
ста сообщение своего токийского корреспондента Ричарда
Хьюза, который, упомянув о двух «специальных инфор¬
мациях» штаба Риджуэя японской печати, процитировал
вторую из них, написанную, видимо, в лисынмановском
стиле. В ней указывалось, что воздушный и морской
фронты Объединенных Наций проходят по реке Ялуцзян.
Далее говорилось:
«Корейский народ не хочет, чтобы коммунисты вновь
укрепились на 38-й параллели. Таковы факты. Чем ско¬
рее красные признают их, тем быстрее переговоры в Кэ¬
соне придут к успешному завершению».
299
5 августа агентство Ассошиэйтед Пресс, ссылаясь на
информационный бюллетень штаба, в котором приводи¬
лись доводы в обоснование претензий, выдвигавшихся
делегацией союзников на линию перемирия, проходящую
между нынешней линией фронта и рекой Ялуцзян,
сообщало:
«Делегаты Объединенных Наций не объявили во все¬
услышание о своих требованиях относительно буферной
зоны, выдвинутых на закрытом заседании в Кэсоне.
Однако офицеры штаба армии союзников под Муньсанем
недавно высказали мнение, что союзники должны иметь
удобную для обороны линию».
Достоверность материала, переданного японской печа¬
ти, не отрицалась, но 6 августа генерал Риджуэй заявил
представителям американской печати, что удобная для
обороны линия, которой добивается командование воору¬
женных сил Объединенных Наций, «.это фактически линия,
удерживаемая в общем в настоящий момент вооружен¬
ными силами ООН». Значение выражений «фактически»
и «в общем» не было разъяснено. 17 августа агентство
Интернэшнл Ньюс Сервис передало новое «информа¬
ционное сообщение» отдела информации штаба Риджуэя.
В этом сообщении «были приведены доводы адмирала
Тэрнера Джоя о том, что превосходство сил Объединен¬
ных Наций на морей в воздухе имеет определенное отно¬
шение к обсуждаемой линии перемирия, но что это пре¬
восходство не находит полного отражения в линии фронта
на суше».
Это был все тот же старый припев. Токийский кор¬
респондент Линдсей Пэррот телеграфировал 20 августа:
«Представители Объединенных Наций продолжают
настаивать на том, чтобы после прекращения воздушных
и морских атак... в результате перемирия... коммунисты
сделали соответствующие уступки на суше».
Трудно избавиться от впечатления, что Риджуэй гово¬
рил правду японской печати и вводил в заблуждение
американскую!
Однако это расхождение было отодвинуто на задний
план более сенсационным разоблачением. В субботу,
4 августа, в девять часов тридцать минут вечера, Рид¬
жуэй созвал в своем штабе конференцию, которая про¬
должалась пять часов двадцать минут. Было объявлено,
что в это время он поддерживал связь с Пентагоном.
зоо
I?
Рано утром в воскресенье, 5 августа, Риджуэй известил
по радио корейско-китайскую сторону о прекращении
переговоров о перемирии на том основании, что в субботу
была замечена вооруженная рота пехоты противника,
которая прошла в ста ярдах от дома, где происходили
переговоры о перемирии. Риджуэй назвал это «вопию¬
щим нарушением» соглашения о переговорах и заявил,
что они будут возобновлены лишь в том случае, если
противник представит «удовлетворительное объяснение»
и даст заверения, что подобные инциденты более не
повторятся. Переговоры о перемирии снова приостано¬
вились.
РИДЖУЭИ ЗАНИМАЕТ «ТВЕРДУЮ» ПОЗИЦИЮ
В хоре одобрительных возгласов по вопросу «твер¬
дости» Риджуэя раздавалось и несколько более трезвых
голосов.
«Заявление генерала Риджуэя, — сообщал 5 авгу¬
ста вашингтонский корреспондент лондонской газеты
«Обсервер», — это не тот ультиматум, о котором говори¬
лось в течение последних двух дней, но оно имеет боль¬
шее значение, нежели просто протест против нарушения
противником кэсонских правил нейтралитета».
Отсюда следовало, что какой-то ультиматум ожидался
еще до того, как произошло нарушение.
«Здесь с уверенностью ожидали, — продолжал кор¬
респондент «Обсервер», — что в конце недели либо в Кэ¬
соне, либо со стороны генерала Риджуэя в Токио будет
оказан нажим на противника с целью показать ему, что
союзники твердо установили минимум своих требований
и больше не намерены уступать».
Корреспондент «Обсервер» считал, что этот инцидент
был скорее предлогом, чем причиной прекращения пере¬
говоров о перемирйи, ибо далее он заявил:
«Оказывается, генерал Риджуэй, имея здоровую юри¬
дическую основу, способен проявить твердость».
Риджуэй выступил по радио рано утром 5 августа.
6 августа последовал ответ, что рота противника прошла
через нейтральную зону «по ошибке». Кроме того,, корей¬
ско-китайская сторона просила Риджуэя прислать своих
делегатов в Кэсон и не прерывать переговоров из-за
таких «незначительных вопросов». Риджуэй ответил, что
инцидент был отнюдь не незначительным. 9 августа
301
%
корейско-китайская сторона дала заверения, что в даль¬
нейшем будет «строго соблюдаться» соглашение о зоне
перемирия, заявив при этом, что «мы считаем невероят¬
ным, чтобы с нашей стороны были какие-либо новые
случаи невыполнения этого соглашения, если только вы
намеренно не сфабрикуете инцидента в качестве предлога
для прекращения переговоров о перемирии». Новые заве¬
рения были приняты, и 10 августа переговоры возобнови¬
лись. Генералу Нам Иру пришлось проглотить обиду.
Переговоры о перемирии возобновились, но оказались
в прежнем тупике.
«Ясно, — заявила 12 августа «Нью-Йорк тайме»,—
что коммунисты не хотят прекращения переговоров, если
они трижды уступали, чтобы помешать их срыву. Тем
не менее они, видимо, не уступят в вопросе о линии пре¬
кращения огня».
Генерал Нам Ир настаивал на том, что военная де¬
маркационная линия должна быть установлена по
38-й параллели. 13 августа он заявил, что переговоры
не продвинутся до тех пор, пока делегаты Объединенных
Наций не изменят неоправданные требования, которые
они выдвигали до сих пор. Однако появились признаки
того, что обе стороны начинают уступать. В коммюнике
Объединенных Наций, изданном вечером 12 августа, гово¬
рилось, что, видимо, найдена «взаимно приемлемая
основа, на которой могут вестись дальнейшие предвари¬
тельные переговоры». 14 августа Риджуэй заявил:
«Нынешняя линия фронта... является примерно той
линией, на которой должно быть осуществлено прекраще¬
ние огня. В военном отношении она удобна для обороны».
На следующий день генерал Нам Ир указал, что хотя
северокорейцы все еще хотят, чтобы линией раздела
служила 38-я параллель, это «предложение о демили¬
таризованной зоне... мбжет, разумеется, быть урегулиро¬
вано, где это необходимо и разумно с точки зрения топо¬
графии и соответствующих потребностей обеих сторон».
Началось обсуждение. В тот же день адмирал Джой
предложил, чтобы подкомитет в составе двух человек —
по одному от каждой стороны — занялся вопросом о ли¬
нии перемирия. Северокорейцы на следующий день
потребовали, чтобы каждая сторона выделила по два
человека. Джой согласился.
Это было в четверг, 16 августа. На следующий день,
302
в пятницу, пекинское радио сообщило о готовности гене¬
рала Нам Ира изменить линию перемирия в соответствии
с топографией и взаимными оборонительными позициями.
Судя по сообщению, сделанному десять дней спустя офи¬
циальным представителем делегации Объединенных
Наций генералом Уильямом Ньюколсом, генерал Нам Ир
дал даже понять, что корейско-китайская делегация гото¬
ва принять нынешнюю линию фронта в качестве линии
перемирия. В субботу корреспондент Ассошиэйтед Пресс
сообщил из Муньсана, что «второй день подряд делега¬
ции ООН и корейско-китайской стороны работают в более
дружественной атмосфере, чем та, которая царила во
время работы делегаций полного состава, пытавшихся
преодолеть тупик... Приглушенные слова и взрывы сме¬
ха, доносившиеся время от времени из комнаты заседа¬
ний в Кэсоне, говорили о том, что подкомитет из четырех
человек вновь заседает в дружественной неофициальной
обстановке». Поздно вечером в субботу в официальных
кругах в Вашингтоне заявили, что стороны пытаются
выяснить, какую линию, по мнению каждой из армий, они
смогут оборонять в общем районе 38-й параллели. Про¬
странство между двумя линиями стало бы тогда «буфер¬
ной зоной». «Красные уступают», — гласил заголовок
б «Ниппон тайме» от 18 августа, а 19 августа, в воскре¬
сенье, та же газета поместила заголовок: «Соглашение
близится». В официальном сообщении, подготовленном
для воскресных газет информационным отделом штаба
Риджуэя, говорилось, что если намерения корейско-
китайской стороны искренни, «фактическое перемирие,
возможно, не за горами».
Именно в этот момент, в воскресенье утром, 19 авгу¬
ста, когда казалось, что мир, наконец, близок, войска
ООН «под прикрытием одного из наиболее опустоши¬
тельных в корейской Войне артиллерийских налетов»
предприняли «самую сильную с начала переговоров о пе¬
ремирии в Кэсоне атаку». В то же время на рассвете
в воскресенье группа вооруженных людей, вторгшаяся
в вооруженную зону Кэсона, подстерегла взвод северо¬
корейской военной полиции, убила его командира и ра¬
нила одного из бойцов. На следующий день Юнайтед
Пресс сообщало, что «треть корейского фронта в огне».
В тот же день штаб 8-й армии передал ложное сооб¬
щение, будто наступление ведется исключительно силами
303
южнокорейцев. Истина всплыла на поверхность лишь
позднее. 4 сентября штаб 8-й армии официально заявил,
что три американские дивизии ведут с 18 августа «огра¬
ниченное наступление».
«До вчерашнего вечера, — телеграфировал 5 сентября
Дэвид Макконнелл редакции «Нью-Йорк геральд три-
бюн», — цензура запрещала упоминать об участии в боях
каких-либо других войск, кроме южнокорейских. Три
недели назад в Сеуле корреспондентам было сказано,
что военные не хотят тревожить американцев известиями
о том, что американские войска участвуют в наступлении
во время мирных переговоров». 1
Правильнее было бы сказать, что американские воен¬
ные начали наступление в тот самый момент, когда каза¬
лось, что переговоры о перемирии могут увенчаться успе¬
хом, и держали это наступление в тайне.
Правда о наступлении американских войск стала
известна лишь через восемнадцать дней после его начала.
За этот период произошел ряд инцидентов, побудивших
корейско-китайскую сторону прервать 23 августа пере¬
говоры. 19 августа с их стороны был заявлен протест
по поводу засады, в которую попал отряд северокорей¬
ской военной полиции; 20 августа — по поводу того, что
накануне одна из машин делегации, следовавшая к месту
переговоров, была обстреляна самолетом американских
военно-воздушных сил, а 22 августа — по поводу бом¬
бардировки самолетом Объединенных Наций нейтральной-
зоны Кэсона. Когда 23 августа корейско-китайская сто¬
рона прервала переговоры, Риджуэй осудил это как
«инсценировку», а Трумэн говорил в Вашингтоне о пере¬
говорах в Кэсоне как о «красном маскараде». Это заявле¬
ние создавало впечатление, что противник каким-то обра¬
зом подстроил инциденты, чтобы иметь предлог для
срыва переговоров о перемирии*. Цензура попрежнему
скрывала, что эти инциденты совпали с американским
наступлением. «Риджуэй предостерегает об обмане со
стороны красных», — под таким заголовком журнал
«Юнайтед Стейтс ньюс энд Уорлд рипорт» поместил
17 августа, накануне наступления, интервью с Риджуэем.
«Никаких признаков миролюбивых намерений со сторо¬
ны врага», — гласил заголовок над самим интервью.
Нетрудно представить себе, какие заголовки появились
бы в американской печати, если бы не Риджуэй, а генерал
304
Нам Йр начал наступление в тот самый момент, когда
соглашение о линии перемирия казалось, наконец, воз¬
можным! А что если бы в засаду попали американские
военные полицейские, а не китайские?
Действительно ли эти инциденты были сфабрикованы,
как утверждали в своих заявлениях 23 августа Риджуэй
и Трумэн? Рассмотрим их по порядку.
В официальном заявлении командования вооружен¬
ных сил Объединенных Наций о засаде, полный текст
которого был опубликован 21 августа в газете «Нью-
Йорк тайме», не опровергался ни самый факт, ни харак¬
тер нападения. Там указывалось лишь на отсутствие
доказательств того, что нападение было произведено
людьми, одетыми в военную форму. «Существует пред¬
положение, — признавалось в заявлении, — что обстрел
был делом рук политической группы гражданских лиц,
которой было поручено создать напряженную обстановку,
чтобы способствовать срыву конференции о военном
перемирии».
Ли Сын Ман подходил под это описание. Он с самого
начала возражал против перемирия. Когда 23 августа
переговоры были прерваны, представитель Ли Сын Мана
немедленно выступил с одобрительным заявлением. Ли
Сын Ман имел в своем распоряжении войсковые соеди¬
нения, иррегулярные части и полуфашисткие граждан¬
ские группы. Но руководитель отдела информации воен¬
но-воздушных сил на Дальнем Востоке генерал Ньюколс
«намекнул», как сообщало 20 августа агентство Юнай¬
тед Пресс, «что заговор, возможно, подстроили северо¬
корейские солдаты, переодетые в штатское», хотя, отвечая
на вопросы представителей печати, он также «признал,
что, возможно, вина лежит на иррегулярных южнокорей¬
ских частях». Официальная пропаганда ухватилась за
ловкий «намек» Ньюколса, что северокорейцы сами себе
устроили засаду, характеризуя это как дополнительное
доказательство «вероломства коммунистов» и желание
запугать Объединенные Нации. Корреспондент «Нью Йорк
тайме» Мэррей Шумах предложил менее остроумное, но
несколько более правдоподобное объяснение. «Вполне
возможно,— писал он,— что убийство было совершено'
южнокорейцами, которые действуют иногда небольшими
группами без" тщательного 'наблюдения со стороны 8-й
армии». Однако такое предположение было отвергнуто.
20 И. Стоун
305
Второй инцидент — обстрел к северу от Кэсона авто¬
машины, принадлежащей делегации, — не был опро¬
вергнут командованием вооруженных сил Объединенных
Наций. 22 августа адмирал'Джой ответил, что на машине
не было опознавательных знаков делегации. Как сооб¬
щило агентство Ассошиэйтед Пресс, Джой предупредил,
что такие автомашины, «даже с белыми флагами», могут
подвергнуться нападению с боздуха, «если Объединен¬
ные Н&ции не будут уведомлены заранее о времени и
маршруте их передвижения». Однако северокорейские
и китайские делегаты могли скорее предпочесть риск пе¬
редвижения по открытой дороге, чем довериться безрас¬
судству военно-воздушных сил Объединенных Наций, из¬
вещая их заблаговременно о точном времени и маршруте
своего следования в Кэсон.
Что касается бомбардировки, то сообщение для пе¬
чати, опубликованное 23 августа токийским штабом,
показало, что командование Объединенных Наций распо¬
лагало лишь донесением полковника А. Кинни, «осно¬
ванном на обследовании, которое было проведено на
месте, но в темноте». В донесении говорилось, что ямы,
показанные полковнику Кинни, «вполне могли быть
результатом взрыва небольших напалмовых бомб, сбро¬
шенных коммунистическим самолетом, и таких неболь¬
ших снарядов, начиненных взрывчатыми веществами,
как гранаты». А разве самолет не мог быть «антикомму¬
нистическим»? Почему полковник Кинни решил, чтс*
если бомбардировка имела место, то коммунисты должны
были сами себя подвергнуть бомбардировке? В донесе¬
нии упоминалось также, что незадолго до бомбарди¬
ровки радарная станция 5-й воздушной армии запелен¬
говала неизвестный самолет, шедший к западу от Кэ¬
сона.
Те немногие факты, которые нам известны, говорят
о необходимости проведения беспристрастного обследо¬
вания и вряд ли подтверждают версию об инсценировке.
Корреспонденты работали в условиях жесткой цензуры
и, по крайней мере в одном случае, не были допущены
к месту происшествия. 21 августа лондонская газета
«Дейли телеграф энд Морнинг пост» поместила сообще¬
ние своего корейского корреспондента Эрика Даунтона
о том, что «американские офицеры не допустили коррес¬
пондентов Объединенных Наций к месту бомбардировки».
306
Может ли кто-либо сомневаться, что корреспондентов
буквально погнали бы к месту происшествия, если бы
Риджуэй мог доказать, что инцидент подстроен? Тон,
взятый Риджуэем, не был тоном человека, реагирующего
на провокацию, о которой он сожалеет, или на злополуч¬
ный инцидент, который он решил расследовать. Это был
тон человека, прибегающего к дымовой завесе с целью
скрыть себя и своих агентов.
Если даже поверить тому, что северокорейцы под¬
стерегли, бомбили и обстреляли самих себя, требовалось
еще объяснить факт американского наступления 18 авгу¬
ста, а также причину, в силу которой цензура скрыла
от американской общественности его подлинный размах.
О том, что корейско-китайская сторона не стремилась
сорвать переговоры при помощи сфабрикованных инци¬
дентов, лучше всего свидетельствует факт поспешного
разъяснения пекинского радио от 23 августа, что корей¬
ско-китайская сторона намерена отменить только одно
заседание, а не сорвать всю конференцию о перемирии.
На следующий день северокорейское командование на¬
правило Риджуэю послание, в котором оно осудило
Объединенные Нации за попытку убить его делегатов, но
выразило надежду, что переговоры о перемирии возобно¬
вятся и «будут протекать гладко... в целях достижения
справедливого и разумного соглашения». Но было уже
слишком поздно. По всем признакам, американские воен¬
ные добились срыва переговоров, которого хотели как
они, так и гражданские власти в Вашингтоне.
Быстрая смена заголовков показала, куда дует ветер.
24 августа «Ниппон тайме» уже поместила сообще¬
ние из Вашингтона, под заголовком: «Срыв переговоров
продиктован СССР». Два дня спустя заголовок гласил:
«Войска ООН в боевой готовности. Генерал Ван Флит
утверждает, что силы Объединенных Наций готовы к дей¬
ствиям на случай неудачи переговоров». 25 августа был
подвергнут бомбардировке Расин, расположенный очень
близко к русской границе и долго бывший для Мак-
артура запретным объектом. В Вашингтоне представи¬
телям американской печати было сказано, что приказ
о бомбардировке был отдан потому, что разведка обна¬
ружила скопление сил в этом районе. Но в сообщении
агентства Юнайтед Пресс из Вашингтона от 27 августа
говорилось, что «в субботу «летающие крепости» с
20*
307
разрешения Вашингтона перенесли войну в район, на¬
ходящийся в семнадцати милях от границы России, со¬
вершив налет, который должен был предупредить против¬
ника, что Объединенные Нации готовы на все, если
коммунисты прекратят мирные переговоры в Кэсоне».
19 августа, на следующий день после того как в Корее
Началось наступление, восемь сенаторов-республиканцев,
участвовавших в расследовании вопроса о смещении
Макартура, включили в протоколы сената доклад мень¬
шинства, в котором говорилось, что «любой мир, если он
не окончится освобождением и объединением всей Кореи,
будет обманом». Хотя заявление было коллективным, его
назвали не докладом меньшинства, а «изложением лич¬
ных точек зрения», возможно, потому, что поддерживавшее
правительство большинство вообще не внесло никакого
доклада. Меньшинству было разрешено отметить, что
один из тридцати пунктов, в отношении которых комис¬
сия проявила «поразительное единодушие», выражал
убеждение в необходимости оказать более сильную под¬
держку Чан Кай-ши. В нем указывалось также, что «вре¬
менное затишье в Корее, которое позднее превратится в
дальневосточный Мюнхен — умиротворение китайских
и корейских коммунистических агрессоров, — не является
гарантией мира и безопасности для свободного мира».
«Если бы доклад представило большинство, — писал
я в то время в одном из своих обзоров, — оно было бы
вынуждено выступить против расширения войны и под¬
держать отставку Макартура. Однако возникает сомне¬
ние, хочет ли Трумэн, чтобы его «поддержали» подобным
образом. Трудно не прийти к выводу, что тут дело обстоит
иначе. Правительство, очевидно, более заинтересовано
в том, чтобы подготовить общественное мнение в стране
и за границей к срыву мирных переговоров, нежели в том,
чтобы заручиться поддержкой общественности в пользу
перемирия».
Все внимание, видимо, было направлено на срыв
переговоров. Инциденты и наступление, сопровождавшие
срыв совещания 23 августа, оставались в тени. Председа¬
тель комиссии, расследовавший вопрос о смещении Мак¬
артура, сенатор Рассел заявил представителю Юнайтед
Пресс 17 августа, за два дня до опубликования доклада
меньшинства, что материалы разбора дела Макартура
«могут оказаться особенно ценными, если переговоры
308
о перемирии в Корее потерпят провал». Сенатор сказал,
что эти материалы будут способствовать «лучшему
взаимопониманию с нашими союзниками» и тому, что
«Объединенные Нации будут гораздо энергичнее вести
войну в Корее». Сенаторы Смит и Тафт, повидимому,
помогли разъяснить, что именно подразумевал сенатор
Рассел под «более энергичным» ведением войны. 18 авгу¬
ста они заявили, что, если переговоры о прекращении
огня будут сорваны, Соединенные Штаты окажутся
вынужденными расширить войну и начать бомбить
маньчжурские базы. Еще до того как переговоры были
прерваны, накануне наступления и инцидентов, сцена
уже была, повидимому, подготовлена для возврата к
макартуризму.
Через шесть дней после прекращения переговоров
о перемирии вашингтонское бюро газеты «Уолл-стрит
джорнэл» сообщило:
«Военные авторитеты и дипломаты обсуждают старые
предложения генерала Дугласа Макартура о быстрой
победе в корейской войне, если попытки заключить пере¬
мирие действительно сошли на нет».
Такие настроения вряд ли говорили о серьезном,
стремлении к миру.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ МИРА СНОВА ОТКЛАДЫВАЕТСЯ
Была одна непосредственная дипломатическая и поли¬
тическая причина-, в силу которой в августе успешный
исход переговоров был бы особенно неудобен. Сенатор
Рассел, заявив, что большинство комиссии по расследо¬
ванию дела о смещении Макартура не намерено пред¬
ставлять официального доклада об итогах расследования,
разъяснил, что «возобновление ожесточенного обсужде¬
ния методов ведения войны, которые отстаивал генерал
Макартур, не помогло бы успешному соглашению о пре¬
кращении огня или подписанию мирного договора с Япо¬
нией в Сан-Франциско».
Мирная конференция должна была открыться в Сан-
Франциско 4 сентября. Русские»в последний момент сооб¬
щили о намерении присутствовать на конференции, хотя
при разработке договора их игнорировали. Появившееся
13 августа сообщение о прибытии русских повергло госу¬
дарственный департамент в состояние, близкое к панике.
309
«Государственный департамент, — сообщала 17 авгу->»
ста «Уолл-стрит джорнэл», — следующим образом опре¬
деляет стратегию русских в вопросе о мире: русские хотят
сорвать сан-франдисские переговоры о мирном договоре
с Японией, открывающиеся 4 сентября. Одним из шагов
русских будет требование допустить к участию в перего¬
ворах новый Китай. Прекращение огня в Корее накануне
мирной конференции выставило бы китайских коммуни¬
стов в более благоприятном свете и, возможно, завоевало
бы им в Сан-Франциско несколько голосов. В ответ США.
требуют в ходе переговоров о Корее больше, чем, по
нашему-мнению, корейско-китайская сторона в состоя¬
нии уступить. Государственный департамент предпочел
бы не заключать никаких соглашений о прекращении
огня до конца конференции, кроме соглашения о полной
капитуляции противника».
Статья была опубликована в тот самый день, когда
пекинское радио сообщило о готовности генерала Нам
Ира уступить в вопросе о линии перемирия. Это могло
показаться той самой «капитуляцией противника», кото¬
рой так опасался государственный департамент. После¬
довали наступление, засада и другие инциденты. Перерыв
в переговорах о перемирии, происшедший 23 августа,
отвечал политическим надеждам государственного депар¬
тамента, равно как и настроениям, царившим в амери¬
канских военных кругах. Через три дня после прекраще¬
ния переговоров «Нью-Йорк тайме» радостно отмечала
в своем обзоре событий за неделю:
«Одно кажется ясным: время, потерянное в препира¬
тельствах по поводу нейтральной зоны, к 4 сентября,
когда в Сан-Франциско открывается конференция по
заключению мирного договора с Японией, делает согла¬
шение о перемирии если не невозможным, то во всяком
случае маловероятным. Многие официальные представи¬
тели США считали, что русские хотят, чтобы соглашение
о перемирии в Корее было заключено до открытия кон¬
ференции. Согласно этой версии, русские хотят исполь¬
зовать перемирие, чтобы подкрепить свои притязания на
роль миротворцев и завоевать себе союзников в борьбе
против сепаратного договора среди тех азиатских стран,
которые выступают против отдельных его пунктов».
Такова была связь между войной в Корее и японским
дог<?вором. Только корейская война сделала возможным
310
заключение этого договора. Против него было много воз¬
ражений: договор был составлен без консультации с Ки¬
таем — важнейшим из соседей Японии; и китайские
националисты и коммунисты были настроены против
него. Договор был отвергнут и другим крупным соседом
Японии — Советским Союзом. Он не удовлетворял и
Индию. Мирный договор с Японией, неприемлемый для
трех крупнейших дальневосточных держав, вряд ли мог
послужить стабилизирующим фактором. Все азиатские
и тихоокеанские страны, ограбленные Японией, были
раздражены фактическим игнорированием их притязаний
на репарации. Все были встревожены пунктами, разре¬
шающими перевооружение Японии. Англичане соглаша¬
лись со многими из этих возражений. Они опасались того
влияния, которое могло оказать на их собственные рынки
возрождение японской экономики и любые шаги, отре¬
зающие Японию от ее естественных рынков в Китае и
вынуждавшие ее направлять свои экспортные товары на
английские рынки в Африке и Юго-Восточной Азии. Если
бы война в Корее окончилась и на Дальнем Востоке был
установлен мир, стало бы труднее отстранять новый
Китай от урегулирования отношений с Японией и доби¬
ваться, чтобы союзники США согласились на перевоору¬
жение Японии.
Такие опасения царили в Вашингтоне накануне пере¬
говоров о мире в Корее. За три дня до начала перегово¬
ров Артур Крок в сообщении из Вашингтона, помещен¬
ном в «Нью-Йорк тайме» 7 июля, указывал, что в опа¬
сениях, вызванных перспективой мирных переговоров,
договор с Японией занимал столь же важное место, как
и Тайвань. Крок писал, что среди вопросов, тревожив¬
ших официальный Вашингтон, был следующий: «А что
если одним из условий подписания противником согла¬
шения о перемирии, приемлемого для нашей стороны,
будет включение Москвы и Пекина в переговоры о мир¬
ном договоре с Японией, или прекращение этих пере¬
говоров до того времени, пока не будут пересмотрены
другие вопросы?» Что если «к этой точке зрения при¬
соединятся и другие наши коллеги по договору?» Следует
ли Соединенным Штатам соглашаться на это условие
или отвергнуть его? И «в каком случае может правитель¬
ство рассчитывать на поддержку американского обще¬
ственного мнения?»
311
«Точка зрения наших коллег по договору» волновала
творцов американской политики не меньше, чем взгляды
Советского Союза и нового Китая. Этим объясняется
довольно неприглядный метод разработки этого мирного
договора. Он был составлен Соединенными Штатами на
основе принципов, разработанных генералом Макарту-
ром и целиком одобренных обеими партиями. (Это объяс¬
нение было дано Джоном Фостером Даллесом, признан¬
ным автором договора.) В число этих принципов входили
перевооружение ' Японии и снятие всех ограничений
с японской промышленности *. Проект был показан всем
другим заинтересованным странам (за исключением
Китая) в окончательном виде без права внесения каких-
либо существенных йзменений.
Соединенные Штаты готовы были выслушать других
и даже внести в проект незначительные изменения.
«Однако, в конечном счете, — как предостерег Даллес
31 марта, — справедливость по отношению к нашему
народу, да и к другим народам, не позволяет Соединен¬
ным Штатам стать соавтором мирного урегулирования,,
которое, по нашему скромному разумению, возложило бы
чрезмерное военное или экономическое бремя на Соеди¬
ненные Штаты...»
Это означало, что Соединенные Штаты оставляли за
собой право диктовать условия, независимо от желаний
других стран.
В качестве причины перевооружения Японии было
выдвинуто стремление уменьшить военное бремя, лежа¬
щее на Соединенных Штатах, а причиной снятия ограни¬
чений с японской промышленности и освобождения Япо¬
нии от репараций было объявлено желание уменьшить
экономическое бремя, лежащее на США. Взамен Япония
должна была подписать соглашение о предоставлении
1 В этой части американо-английский план был рассчитан на
восстановление крупных японских военно-промышленных концер¬
нов, являвшихся опорой японского милитаризма, с тем чтобы создать
арсенал для своих империалистических планов на Дальнем Востоке.
Предложения Советского Союза, отвергнутые американо-ан¬
глийским блоком, сводились к следующему: запретить восстановле¬
ние и создание японской военной промышленности и установить
контроль за этим запрещением; не ограничивать развитие японской
мирной промышленности, имеющей целью удовлетворение потреб¬
ностей японского населения и торговлю с другими странами в соот¬
ветствии с нуждами мирной экономики Японии.— Прим. ред. . .
312
Соединенным Штатам военных баз на своей территории.
Пока шла война в Корее и в ней участвовали китайцы,
Соединенные Штаты всегда могли утверждать, что созыв
подлинной мирной конференции заинтересованных дер¬
жав невозможен. Пока шла война в Корее, американские
военные всегда могли утверждать, что базы в Японии
нужны им для ведения войны и защиты самой Японии;
от вторжения. Соединенные Штаты не могли позволить
себе прекратить огонь до окончания конференции в Сан-
Франциско. Более того, они не могли допустить прекра¬
щения огня до того, как договор и сопутствующее ему
военное соглашение будут ратифицированы в Вашинг¬
тоне и в Токио.
Война в Корее помогла превратить Японию в плен¬
ницу американской политики. Мир в Корее грозил осла
бить опутавшие ее узы.
Даллес назвал свое произведение «миром, основанным
на примирении». Это было верно в том смысле, что дого¬
вор вынуждал жертвы японской агрессии примириться
с возрождением японского милитаризма. Это был не
столько договор, врачующий раны, нанесенные второй
■мировой войной, сколько навязанный силой военный
союз, закладывающий основы третьей мировой войны.
Ялтинское соглашение, признавшее суверенитет Совет-
• ского Союза над Курильскими островами и южной частью
Сахалина, в договоре игнорировалось. Япония отказыва¬
лась от своих притязаний на эти территории, но о том,
кому они должны принадлежать, не упоминалось. Во
время обсуждения договора перед его ратификацией
в сенате Даллес указывал на этот отказ США от обяза¬
тельства, принятого в Ялте. Здесь были заложены семена
будущего конфликта с СССР. Одновременно американ¬
ская политика была направлена на то, чтобы вынудить
Японию признать Чан Кай-ши, — шаг, который поставил
бы Японию во враждебные отношения с новым Китаем.
Даллес еще раньше добился того, что японский премьер
Сигеру Иосида в личном письме к нему обязался проти¬
виться установлению экономических или политических
связей между Японией и новым Китаем.
Таким .образом, сан-францисский договор закладывал
основы непримиримой вражды между Японией и ее бли¬
жайшими и крупнейшими соседями. С этой точки зрения,
прекращение огня в Корее могло оказаться временным
313
«, пожалуй, неудобным затишьем перед подготовкой
к гораздо более широкому и крупному конфликту. Вне¬
запная вспышка «инцидентов» в Кэсоне в конце августа
помогла предотвратить «инциденты» в Сан-Франциско
в сентябре. С дипломатической «тонкостью» парового
катка сан-францисский договор в течение четырех дней
был подписан, скреплен печатью и обнародован.
«СТРАШНЫЙ РАССЛАБЛЯЮЩИЙ ПРОЦЕСС ЗАГНИВАНИЯ»
Мирные переговоры были прерваны 23 августа и
возобновились лишь 25 октября, после шестидесятитрех¬
дневного перерыва. Этот период переговоров начался
с инцидента, который вряд лц говорил о добросовестном
отношении Риджуэя как к противной стороне, так и
к американскому народу. 23 августа северокорейцы
потребовали, чтобы группы связи «вновь расследовали»
инцидент с бомбардировкой нейтральной зоны, происшед¬
ший 22 августа, и настаивали на опубликовании всех
документов, которыми обменялись, стороны во время
переговоров о перемирии, «чтобы народы всего мира
получили полное и правильное представление об инци¬
денте». Опубликование всех документов дало бы пред¬
ставление не только об обмене взглядами в связи с этим
инцидентом, но и выявило бы также полную картину
всех спорных вопросов, в особенности в части того, что
касалось точного определения линии перемирия. Риджуэй
не ответил на это требование об опубликовании доку¬
ментов, и последние так и не были обнародованы. Кор¬
респондент «Нью-Йорк тайме» Линдсей Пэррот в теле¬
грамме из штаба Риджуэя разъяснил, что предлагаемое
опубликование документов — это «маневр», который, по
мнению некоторых наблюдателей, преследовал цель «за¬
ставить Объединенные Нации открыто выступать с опре¬
деленными предложениями относительно линии переми¬
рия». Однако если во время переговоров делегация Объ¬
единенных Наций внесла определенные предложения, то
зачем понадобилось Риджуэю скрывать от обществен¬
ности США и Объединенных Наций то, что уже было
известно противнику? Может быть, это делалось из опа¬
сений, что выдвинутые Риджуэем требования не будут
поддержаны общественностью? Это был тот самый пе¬
риод, когда цензура скрывала от американской обще-
314
‘ственности факт наступления американских войск, начав¬
шегося в тот момент, когда в переговорах о перемирии
наметился поворот к лучшему. Нежелание обнародовать
документы было еще одним примером деспотичного об¬
ращения военных с печатью и той бесцеремонности,
с которой они решали, что следует и чего не следует
знать американскому народу о войне.
Как в случае с бомбардировкой, так и в деле со скры¬
тием документов штаб Риджуэя не мог ничего потерять
от их освещения, если совесть его была чиста. Если бом¬
бардировка была «инсценирована», как утверждал в тот
день Риджуэй, то почему бы не расследовать и не
доказать это? В сообщении, опубликованном его же шта¬
бом, говорилось, что «радарная станция 5-й воздушной
армии запеленговала в двадцать один час тридцать минут
к западу от; Кэсона неизвестный самолет». Это случилось
за час пятьдесят минут до того, как произошла бомбар¬
дировка. Назначение радарной установки — дать возмож¬
ность авиации обнаружить неприятельские самолеты и
отогнать их прежде, чем они смогут причинить какой-
либо ущерб. Была ли сделана попытка выяснить, чем
занимался этот неизвестный самолет в такой близости от
линии фронта? Были ли посланы самолеты Объединен¬
ных Наций, чтобы найти и перехватить его? Ни один из
этих вопросов не получил ответа. Если не считать старой
машины противника, появление которой три недели назад
вызвало, сенсацию, воздушные операции противника
ограничивались преимущественно воздушными боями на
маньчжурской границе над рекой Ялуцзян.
Можно было ожидать, что появление в тот вечер
неизвестного самолета на экране радара вызовет неко¬
торое беспокойство. Почему же в официальном сообще¬
нии об этом упоминалось лишь вскользь? Это были
вопросы, требовавшие расследования, а отказ произвести
его, так же как и другие обстоятельства, вызывают дру¬
гой вопрос: не потому ли «неизвестный» самолет вызвал
так мало беспокойства, что миссия его была хорошо
известна? Офицеры вооруженных сил Объединенных
Наций, производившие расследование, признали, что.
воронки, которые они осмотрели в Кэсоне, «вполне могли
быть результатом взрыва небольших напалмовых бомб,
сброшенных коммунистическим самолетом, и таких не¬
больших снарядов, начиненных взрывчатыми веществами,
315
как гранаты». Почему говорилось о «коммунистическом»
самолете? Разве это не мог быть «антикоммунистический»
самолет, пилотируемый южнокорейцами? Если неизвест¬
ный самолет, зафиксированный на экране радара, был
«коммунистическим», тогда можно было ожидать, что
токийский штаб произведет радикальное расследование
совсем иного рода. Что-то неладно было с системой доне¬
сений и перехватов, если обнаруженный «коммунистиче¬
ский» самолет мог безнаказанно действовать столь близ¬
ко от позиций Объединенных Наций. Из всех подозритель¬
ных инцидентов в корейской войне этот был самым подо¬
зрительным.
Сомнительный характер всего этого дела стал еще
очевидней, когда корейско-китайская сторона заявила,
что рано утром 10 сентября самолет «Б-26» проник в
нейтральную зону и подверг ее обстрелу. Обследователи
Объединенных Наций снова пренебрежительно отвергли
эти обвинения. «Нью-Йорк тайме» поместила сообщение
о расследовании под заголовком «Доказательства, предъ¬
явленные в Кэсоне, считаются неубедительными», а заго¬
ловок в «Нью-Йорк геральд трибюн» гласил: «Офицеры
связи ООН, посетившие Кэсон для расследования инци¬
дента, заявляют, что обвинение ложно». Агентство Ассо-
шиэйтед Пресс процитировало слова полковника Дона
Дарроу, одного из тех, кто проводил расследование:
«Откуда мы знаем, что это был наш самолет? Он мог
быть и вашим!» Однако в тот же вечер токийский штаб
вынужден был признать, что обстрел действительно.был
произведен самолетом «Б-26», обнаруженным радарной
установкой в один час сорок одну минуту 10 сен¬
тября. Это означало, что все то время, пока обследова¬
тели Джоя считали доказательства, предъявляемые в Кэ¬
соне, «неубедительными» и высказывали предположения,
что обстрел был произведен «коммунистическим» самоле¬
том, командование военно-воздушных сил США на Даль¬
нем Востоке знало, что один из наших самолетов «Б-26»
нарушил границу и произвел обстрел нейтральной зоны.
Представители печати в Токио начали задавать
вопросы. Официальное сообщение, опубликованное шта¬
бом вечером во вторник, 11 сентября, показало, что «бом¬
бардировщик был обнаружен радарной установкой и,
в ответ на требование, дал себя опознать». Это вызвало
«предположение, что радист знал, а летчиц,, в конечном
316
счете, понял, что самолет находится в запретном районе».
Был ли пилот предупрежден, что он должен удалиться?
Если он был предупрежден, что находится над Кэсоном,
или «осознал», что отклонился от курса еще до обстрела,
то почему его донесение после полета не было немедлен¬
но сообщено командованию 5-й воздушной армии для
принятия мер?
Два американских корреспондента Дэвид Макконел
из «Нью-Йорк геральд трибюн» и Джордж Герман, пред¬
ставлявший радиовещательную компанию «Колумбия»,
хотели знать, какие меры предосторожности принимаются,
чтобы предотвратить повторение подобного рода случаев,
и какие органы создаются для того, чтобы «делегация
Объединенных Наций по перемирию могла быть быстрее
поставлена в известность в случае повторения подобного
инцидента». Они обратились «сначала к майору, потом
к подполковнику, к полковнику, а затем к бригадному
генералу Уильяму Ньюколсу — руководителю отдела
информации штаба военно-воздушных сил на Дальнем
Востоке», однако ничего не добились.
«Один офицер армии, — сообщил Макконел, — сперва
заявил корреспондентам, что «они суют нос не в свое
дело». Затем он взял свои слова обратно. Когда они
добрались до бригадного генерала Фрэнка Аллена, руко¬
водителя отдела армии по связи с печатью, «последний
заявил корреспондентам, что как читатель он бы не инте¬
ресовался» ответом на поставленные ими вопросы. От
него они, наконец, узнали «официально... что никаких
мер предосторожности принято не было, кроме того, что
летчиков вновь предупредили, чтобы они держались
в стороне от Кэсона». Как сообщил Макконел, генерал
Аллен первым делом предостерег корреспондентов: «Не
забывайте, на чьей вы стороне». Это замечание проливает
яркий свет на обстановку в отделе печати в Токио. Это
также явилось намеком на то, что, пытаясь выяснить
истину относительно бомбардировок, они вредят своей же
стороне. Замечание, кроме того, говорило о том, что
раскрытие всех фактов выставило бы вооруженные силы
Объединенных Наций в неблагоприятном свете. Замеча¬
ние генерала Аллена было своего рода признанием.
Военные продемонстрировали, что они заинтересованы
не в возобновлении переговоров о перемирии, а в новой
схватке.
317
«Свои надежды на мир, — заявил 12 сентября коррес¬
пондентам командующий 8-й армией генерал Ван Флит,—
я возлагаю на военную мощь Объединенных Наций. Сей¬
час противник понес большие потери. Он понесет гораздо
большие потери до конца зимы, и тогда он запросит
мира. Мир остро понадобится ему, независимо от того,
будет ли он наступать или попытается переждать зиму».
Однако наступление вели не северокорейцы, а воору¬
женные силы Объединенных Наций.
«Во время столкновений в прошлом месяце, — сооб¬
щал 15 сентября в редакцию «Нью-Йорк тайме» из штаба
8-й армии Мэррей Шумах, — атакующей стороной были
вооруженные силы Объединенных Наций. Почти всякий
раз, когда коммунисты атаковали, это была контра
атака, предпринятая с целью вернуть захваченные нами
позиции».
Эти недели так называемого «ограниченного наступле¬
ния» обходились нам дорого и начали вызывать критику.
Между началом переговоров о перемирии 10 июля и кон¬
цом сентября, по официальным данным, только амери¬
канские потери составили около 10 тысяч убитыми, ране¬
ными и пропавшими без вести. Генерал Ван Флит в заяв¬
лении, опубликованном в конце месяца, нашел нужным,
как разъяснил 1 октября корреспондент «Нью-Йорк
тайме» в Токио, дать ответ «некоторым критикам, пола¬
гающим, что пока переговоры о прекращении огня подают
хотя бы слабую надежду, что мир в Корее еще возможен,
следует вести менее агрессивные и не столь дорогостоя¬
щие операции». Заявление Ван Флита представляет
интерес как с точки зрения того, о чем он сказал, так
и того, о чем он умолчал. Он не сказал, что потери в Ко¬
рее были вызваны атаками противника, которые прихо¬
дилось отражать. Напротив, заявление должно было
показать, почему командование счйтает, что оно должно
продолжать атаки.
«Многие из этих потерь, — утверждал генерал Ван
Флит, — мы понесли при взятии высот, которые, на пер¬
вый взгляд, имели небольшое значение». Но, продолжал
Ван Флит, «в военном отношении было необходимо взять
эти высоты, чтобы лишить противника господствующих,
возвышенностей в непосредственной близости».
Что все-таки означала эта военная тарабарщина, было
неясно. Хэнсон Болдуин, только что вернувшийся из
318
Кореи, считал, что заявление Ван Флита «слишком силь¬
но отдает пропагандой и содержит слишком мало фак¬
тов».
«Корея, подобно Италии, — утверждал Болдуин, —
представляет собой сплошную массу холмов и «господ¬
ствующих возвышенностей». Процесс захвата высот мо¬
жет оказаться непрерывным».
Генерал Ван Флит, учитывая, возможно, что эти раз¬
говоры о «господствующих возвышенностях, расположен¬
ных в непосредственной близости», звучат в военном от¬
ношении неубедительно для осведомленных кругов, дал и
второе объяснение, заявив о «необходимости поддержи¬
вать 8-ю армию в состоянии активности с целью пред¬
отвратить страшный расслабляющий процесс загнива¬
ния... Я не мог допустить, чтобы мои войска утратили
энергию и впали в спячку». Таким образом, боевые дей-
стия, несмотря на то, что они имеют неприятное свойство'
приводить к гибели людей, были военной тренировкой.
«В то время как эти атаки, — продолжал Ван Флит, —
еще больше подрывают силы коммунистического агрессо¬
ра, силы Объединенных Наций занимаются своим делом...
извлекая новые уроки и постепенно изучая искусство
войны». 8-я армия, заявил он, «все больше и больше
используется как боевая школа». В тех же целях исполь¬
зовалась и Корея. Генерал Ван Флит, видимо, не хотел
прекращения операций, в ходе которых, как он заявил,
«пополнения постепенно приобретают ту выдержку, кото¬
рая приходит с боевым опытом».
Нам в США говорили, что американцы гибнут в Ко¬
рее ради отражения агрессии, а генералы разъяснили,
что Корея дает возможность улучшить боевую закалку
«их» вооруженных сил. Нам говорили, что как только
«агрессоры» будут отброшены за 38-ю параллель, восста¬
новятся закон и порядок. Теперь генералы говорили так,,
словно реальное перемирие положило бы, к сожалению,,
конец полезным учебным операциям. Это было уже не
«освобождение» Кореи. Это было использование несчаст¬
ной страны в качестве объекта для полевых маневров.
Ван Флит сравнил тех, кто погиб во время этих операций,
«с прославленным юным героем Голландии», который
заткнул пальцем дыру в плотине. Сравнение в высшей
степени неудачное. Если бы маленький голландец дей¬
ствовал подобно генералу Ван Флиту, ему пришлось бы
319
специально пробивать дырки в плотинах, чтобы уберечь
отряды по борьбе с наводнениями от «страшного рас¬
слабляющего процесса загнивания».
СЛЕДУЕТ ЛИ ВЕСТИ ПЕРЕГОВОРЫ?
Переговоры о том, следует ли возобновлять перего¬
воры, продолжались два месяца. Вечером 23 августа
радио Северной Кореи объяснило, что делегаты корейско-
китайской стороны имели в виду прервать переговоры
лишь на один день. Северокорейцы настаивали на вто¬
ричном расследовании обстоятельств бомбардировки Кэ¬
сона. Риджуэй ответил отказом. Вместо этого он 6 сен¬
тября предложил перенести переговоры в другое место,
заявив в своем послании, что обвинения, выдвинутые
северокорейцами, будто Объединенные Нации нарушали
нейтралитет Кэсона, «беспочвенны и преднамеренно
лживы». Это было умышленное оскорбление. Однако сде¬
ланное Риджуэем 10 сентября признание относительно
обстрела позволило северокорейцам спасти свой престиж,
и 20 сентября они обратились с предложением о возоб¬
новлении переговоров о перемирии. В тот же день Ли
Сын Ман. выступил против возобновления переговоров,
требуя ухода китайцев из Кореи. Риджуэй ответил три
дня спустя предложением возобновить не сами перегово¬
ры о перемирии, а переговоры комитетов связи для под¬
готовки переговоров о перемирии. Через четыре дня он
предложил Перенести переговоры в Сонхван, в восьми
, милях к востоку от Кэсона. Северокорейцы настаивали
на том, что Кэсон—вполне подходящее место для перего¬
воров и что виной всему является нежелание командо¬
вания вооруженных сил Объединенных Наций обуздать
своих летчиков и иррегулярные силы южнокорейцев.
4 октября северокорейцы отклонили предложение о пере¬
несений переговоров из Кэсона в другое место, но в ре¬
зультате переговоров 8 и 9 октября, в конечном счете,
согласились на Паньмыньчжон. 11 октября делегация
Объединенных Наций сняла свой старый лагерь в Мун-
сане и приготовилась разбить новый в одной миле от
Паньмыньчжона.
Казалось, что переговоры о перемирии, наконец, возоб¬
новятся. «Прервав на семь недель под неубедительным
320
предлогом переговоры, — писала 11 октября в редакцион¬
ной статье «Нью-Йорк тайме», — противник согласился
возобновить переговоры в новом месте и под новым
контролем за соблюдением нейтралитета». Упоминание
о «неубедительном предлоге» оказалось весьма неудач¬
ным. На следующий же день «произошла новая история»,
как выразилась «Нью-Йорк тайме», описывая инцидент
в очередном обзоре событий за неделю. Что это была
за «новая история»? Речь шла о выдвинутом северо-
корейцами обвинении, что 12 октября самолет Объеди¬
ненных Наций обстрелял нейтральную зону лагеря в Кэ¬
соне, убив одного ребенка и ранив другого. Офицеры
связи Объединенных Наций, сообщала «Нью-Йорк тайме»,
«после предварительного обследования, во время кото¬
рого они осмотрели тело двенадцатилетнего мальчика, не
были уверены в правильности обвинений». «Нью-Йорк
тайме» добавила: «Ожидается, что противник использует
новый инцидент — действительный или инсценирован¬
ный,— чтобы потребовать более строгих гарантий безо¬
пасности нейтральной зоны».
«Нью-Йорк тайме», видимо, была готова поверить,
что северокорейцы обстреляли свою часть нейтральной
зоны и убили мальчика, чтобы «подстроить» новый инци¬
дент. Но 15 октября Риджуэй признал, что в пять часов
тридцать минут вечера 12 октября три реактивных истре¬
бителя, пилотируемых американцами, возвращаясь на
свою базу после бомбардировки железной дороги, «в на¬
рушение постоянных инструкций», дважды совершили
обстрел нейтральной зоны. Во время второй атаки «была
обстреляна из пулемета дорога близ Паньмыньчжона,
причем был убит один мальчик и ранен его двухлетний
брат».
Пекинское радио заявило, что в этом месте на до¬
роге из земли было извлечено тридцать пуль калибра
0,50 дюйма. Картина того, как американские самолеты
после дневной «работы» обстреливают из пулеметов пу¬
стынную дорогу с целью убить двух мальчиков, не могла
наполнить гордостью сердца американцев. Риджуэй, офи¬
циально выражая «искреннее соболезнование осиротев¬
шей корейской семье в ее трагической потере», заявил,
что он особенно огорчен тем, что «главной целью коман¬
дования Объединенных Наций было и будет стремление
избегать жертв и уничтожения имущества мирного насе-
21 И. Стоун
321
ления». Ниже я привожу примечание, чтобы читатель сам
мог судить, какова цена этим соболезнованиям *.
Генерал Риджуэй обещал, что по отношению к винов¬
ным в обстреле дороги будут приняты «быстрые и надле¬
жащие дисциплинарные меры взыскания». Кое-кто счи¬
тал, что этого недостаточно. «Дисциплинарные меры, —
указывала в редакционной статье вашингтонская газета
«Ивнинг стар», — были обещаны и после столь же оши¬
бочного обстрела союзниками Кэсона 11 сентября, но это
не предотвратило более серьезного инцидента в прошлую
пятницу». Газета требовала более конкретных гарантий.
«Сейчас крайне необходимы предупредительные меры, —
писала она, — которые обеспечат должную безопасность
района, где ведутся переговоры о перемирии, от новых
ошибок, могущих затянуть или поставить под угрозу важ¬
ные переговоры в Паньмыньчжоне». Обстрел был произве¬
ден днем и «не было дано никакого объяснения, при каких
обстоятельствах произошла эта ошибка». Установление
нейтральной зоны радиусом в пять миль было явно не¬
достаточно. «Пять миль — это весьма узкая полоса для
реактивного самолета. Ближайшая зона активных боевых
действий на западном фронте находится примерно в три¬
дцати милях, но даже это слишком близко, чтобы можно*
было быть спокойным». В заключение газета высказыва¬
ла мнение, поскольку на западном фронте «уже давно
было сравнительно спокойно», о целесообразности сосре¬
доточить воздушные части Объединенных Наций «дальше
на восток и на север». С инцидентами нужно покончить,
говорилось в статье, «даже если для этого пришлось бы
на время прекратить действия наших воздушных частей
вблизи нейтральной зоны».
1 25 июня 1951 года генерал-майор Эммет О’Доннелл, коман¬
довавший в первые шесть месяцев войны в Корее бомбардировоч¬
ной авиацией на Дальнем Востоке, выступая во время разбора дела
о смещении Макартура, сообщил о надеждах, которые он питал
в начале конфликта.
«Генерал О’Доннелл: Не имея соответствующих инструкций,,
я намеревался и надеялся использовать в Корее наше психологиче¬
ское преимущество — быстрое прибытие на фронт и вступление
в войну — путем нанесения сокрушительного удара по северокорей-
цам в виде предупреждения, что они зашли слишком далеко в том,
что все мы считаем агрессией; в то же время генерал Макартур-
должен был сделать во всеуслышание соответствующее заявление.
В нашем распоряжении имелось оружие, которое позволяло нам
причинить тяжелые разрушения; сжечь дотла пять крупных городов.
322
Эта критика исходила' не от пекинского радио. Даже
северокорейцы никогда не предлагали перебросить само¬
леты Объединенных Наций дальше на восток и на север
или запретить им подниматься в воздух во избежание
новых инцидентов. С этой критикой выступила 16 октяб¬
ря консервативная, ультрареспектабельная вашингтон¬
ская газета «Ивнинг стар». Мы цитировали ее здесь столь
пространно потому, что именно нежелание Риджуэя при¬
нять предупредительные меры и его требование сделать
нейтральную зону еще уже, чем раньше, сыграли столь
большую роль, задержав возобновление переговоров на
этом этапе. Если временно отвлечься от пропаганды и
подойти практически к вопросу о том, как предотвратить
новые инциденты, американская консервативная газета не
только разделяла точку зрения противника (разумеется,
невольно), но даже шла дальше его.
Корейско-китайская сторона, уступая требованию
Риджуэя относительно нового места переговоров и отказа
от дальнейшего обсуждения прежних инцидентов, оста¬
новила свой выбор на Паньмыньчжоне и просила о рас¬
ширении нейтральной зоны. Она также приняла требова¬
ние Риджуэя о совместном наблюдении за порядком в ней¬
тральной зоне и пошла даже дальше, предложив назна¬
чить объединенный комитет для обсуждения конкретных
строгих правил в отношении нейтральной зоны и приня¬
тия ответственности за обеспечение соблюдения этих пра¬
вил. Делегаты Риджуэя настаивали на создании нейтраль¬
ной зоны в тысячу ярдов вокруг палатки в Паньмынь¬
чжоне, в которой предцолагалось вести переговоры о пе¬
ремирии и нейтральных зон вокруг лагеря Объединенных
Наций в Муньсане и лагеря противной стороны в Кэсоне,
в Северной Корее и полностью разрушить примерно восемнадцать
крупных стратегических объектов.
Председатель Расселл: Насколько я понимаю, вы намеревались
предупредить их, что им лучше выйти из войны, в противном случае
вы сожжете их города?
Генерал О’Доннелл: Я полагал, что этого требует гуманность.
Мы считали, что можем сделать это. Дать им понять, что они
должны либо прекратить агрессию и отойти за 38-ю параллель, либо
забрать с собой жен, детей и пожитки, так как в Северной Корее
не останется места, куда они могли бы вернуться.
Председатель Расселл: Какое решение было принято по вашему
предложению?
Генерал О’Доннелл: В то время нам не позволили осуществить,
это...
21*
323
а также на создании системы, которая обеспечила бы
беспрепятственное передвижение делегаций между соот¬
ветствующими лагерями и Паньмыньчжоном. О правилах
нейтралитета и об органах по их осуществлению не было
ничего сказано, и корейско-китайская сторона была, в
:конце концов, вынуждена принять условия.
Противная сторона настаивала также на том, чтобы
'самолетам было запрещено совершать полеты над ней¬
тральной зоной. «Командование Объединенных Наций
считает, — разъяснялось в одном сообщении во время пе¬
реговоров, — что это дало бы красным незаслуженное и
ничем не обоснованное военное преимущество». В пань-
мыньчжонском соглашении, опубликованном в Токио
22 октября, ничего не говорилось по вопросу о «переле¬
тах», но два дня спустя командование вооруженных сил
Объединенных Наций объявило в Муньсане, что во время
переговоров была достигнута договоренность по пяти
вопросам, имеющая силу соглашения, хотя и не являю¬
щаяся составной частью общего соглашения. В частности,
договоренность была достигнута по вопросу о том, чтб
военные самолеты обеих сторон не должны совершать
полеты над нейтральной зоной, если это не будет вызвано
особыми «метеорологическими и техническими условиями,
не поддающимися контролю».
Делегаты Риджуэя не хотели также ограничить дей¬
ствия так называемых иррегулярных элементов. Это бы¬
ло важно в свете инцидентов, которые произошли в кон¬
це августа. Явилось ли нападение на китайскую военную
полицию близ Паньмыньчжона делом рук иррегулярных
элементов или южнокорейских солдат — так и не было
Сенатор Стеннис: В начале своих показаний сегодня утром вы
сказали, что план О’Доннелла намечал, как мне кажется, восемнад¬
цать объектов в Корее?
Генерал О’Доннелл: Около этого, сэр.
Сенатор Стеннис: А затем у вас было пять каких-то главных
объектов. Называли вы такую цифру?
Генерал О’Доннел: Главными городами были прежде всего
столица Пхеньян, затем Чхончжин, Начжин, Вонсан и Нампхо... Мы
считали, что путем воздушных налетов легко могли бы разрушить
эти пять городов... Я мог бы сделать это ровно за десять дней...
Так вот, мы полагали, что, быть может, это ужасающее действие
настолько потрясет их, что они выйдут из войны.
Сенатор Стеннис: Сейчас Северная Корея фактически разру¬
шена. Не так ли? Эти города фактически разрушены.
32.4
расследовано. В сообщениях тою времени не указыва¬
лось, что южнокорейские войска держат фронт близ
Нейтральной зоны Кэсона. Но 8 октября токийский кор¬
респондент «Нью-Йорк тайме» Линдсей Пэррот телегра¬
фировал, что расширение нейтральной зоны, о котором ,
просили северокорейцы во время переговоров, «вероятно,,
привело бы к отводу некоторого числа южнокорейцев с
позиций, занимаемых ими сейчас на крайнем западном
фланге союзников». Пэррот добавил, возможно шопотом,
боясь цензуры: «Вопрос о том, приведет ли это [то есть
расширение нейтральной зоны и переброска южнокорей¬
ских частей, — И. С.] к обузданию действий иррегуляр¬
ных частей, которые вице-адмирал Тэрнер Джой, глава
делегации Объединенных Наций, считает ответственными
за некоторые из инцидентов в зоне Кэсона, остался не-;
разрешенным». Спрашивается, если инциденты были со-,
вершены иррегулярными элементами, то какое влияние
на этот вопрос могло иметь перемещение регулярных
южнокорейских частей?
ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС РИДЖУЭЯ
В то время среди корреспондентов союзных стран
наблюдалось большое недовольство. Командование во¬
оруженных сил, которое в июле прервало переговоры из-
за вопроса о свободе доступа на них представителей пе¬
чати, держало теперь корреспондентов почти в полном
неведении. Американские делегаты жили за собственным
маленьким железным- занавесом, и союзные корреспон-
Генерал О’Доннелл: О, да, как бы то ни было, мы сделали это
несколько позже... Я бы сказал, что весь — почти весь — Корейский
полуостров в развалинах. Все разрушено. Не осталось ничего,
достойного упоминания... Перед вступлением китайцев в войну нам
уже нечего было делать. В Корее больше не было объектов.
Председатель Расселл: Я считаю, что вы проявили воинские
качества, снискавшие вам любовь американского народа».
Вот что можно сказать о позиции в отношении Северной Кореи.
А как насчет позиции по отношению к Южной Корее? Влиятельный
английский военный журнал «Брассис Эньюэл Армд форсиз ирбук»
писал в своем выпуске за 1951 год:
«Война велась без учета интересов южнокорейцев, а их несчаст¬
ная страна рассматривалась скорее как поле боя, нежели как
страна, которую предстоит освободить. Вследствие этого бои были
беспощадными, и не будет преувеличением сказать, что Южная
325
денты вынуждены были полагаться на те сведения, кото¬
рые им удавалось почерпнуть у двух говоривших по-
английски корреспондентов, находившихся при делегации
другой стороны, — Алана Уиннингтона, корреспондента
лондонской «Дейли уоркер», и Уилфреда Бэрчетта,
австралийца, передававшего информацию для парижской
газеты «Се суар». Как обычно в таких случаях, разобла¬
чать происходящее представляли «гастролерам». Посто¬
янно аккредитованные корреспонденты боятся различных
репрессалий, лишения их той или иной информации, пере¬
даваемой конкурентам, и аннулирования своих полномо¬
чий как аккредитованных корреспондентов. Проезжий
корреспондент скорее может позволить себе сказать
правду. Некоторые намеки на то, что происходит, уже
имелись, но картину отношения к печати вскрыла теле¬
грамма Маргерит Хиггинс из Паньмыньчжона, опублико¬
ванная в «Нью-Йорк геральд трибюн». По логике вещей,
это сообщение было задержано доставкой на два дня.
В нем весьма красочно описывалась обстановка:
«В полдень, во время перерыва в переговорах о пере¬
мирии,— писала Хиггинс,— представители союзников (со¬
юзным корреспондентам не разрешено обращаться к ним)
направляются к своим геликоптерам, которые доставля¬
ют их в лагерь. Обнесенный колючей проволокой лагерь
охраняется военной полицией, и ни одному корреспонденту
не разрешено входит туда без официального приглашения
или без сопровождающего офицера. Офицерам связи
Объединенных Наций, присутствующим на переговорах о
перемирии, запрещено разговаривать с представителями
печати».
Корея более не существует как страна. Ее города разрушены,
значительная часть ее средств к существованию погибла, ее народ
низведен до положения существ, живущих за счет благотворитель¬
ности... Было сделано мало попыток разъяснить американскому
солдату, за что он воюет... Возбуждения национальной ненависти и
запугивания коммунизмом в большинстве случаев было достаточно,
чтобы пробудить в нем слепую воинственность... Однако это не по¬
родило в нем никакого сочувствия к южнокорейцам, не считая, ра¬
зумеется, тех мелких проявлений доброты, с которой солдаты отно¬
сятся к детям и бродячим собакам. На южнокорейцев, как, впрочем,
и на их сородичей к северу от 38-й параллели, к сожалению, смот¬
рели, как на гуков».
В свете этого и следует расценивать заверения Риджуэя, что
«командование вооруженных сил Объединенных наций всегда
ставило своей главной целью избегать жертв и уничтожения иму¬
щества мирного населения».— Прим, автора.
326
Делегация Объединенных Наций, сообщала мисс Хиг-
тйнс, проводит только одно инструктивное совещание в
день. «Его проводит офицер, не присутствующий на пере¬
говорах». Это совещание происходит в конце дня, так что
во время полуденного перерыва «союзные корреспонден¬
ты зависят от информации, предоставляемой им в поряд¬
ке любезности их «красными коллегами». Мисс Хиггинс
добавила, что проводимые корейско-китайской стороной
инструктивные совещания «дают очень точное представ¬
ление о событиях, и до последних дней были более со¬
держательны, чем вечерние инструктивные совещания
союзников». Она описала свою беседу с Уилфредом Бэр-
четтом, которого она знала раньше, в бытность его кор¬
респондентом лондонской газеты «Дейли экспресс»
в Берлине.
«Незадолго до полудня, когда делегаты разъехались
на перерыв, г-н Бэрчетт сказал, что ему нужно идти на
беседу с офицерами связи корейско-китайской стороны.
«Я узнаю, ребята, что произошло, и смогу дать вам ма¬
териал», — сказал г-н Бэрчетт. — Он выполнил свое обе¬
щание, и через него мы узнали о содержании утренних
переговоров».
Жалобы, видимо, дошли до штаба Риджуэя, весьма
чувствительного к вопросам рекламы. 16 октября Риджуэй
провел, как выразился корреспондент «Нью-Йорк тайме»,
«одну из своих редких прессконференций», на которой
признал, что союзные корреспонденты не получают «пол¬
ной и своевременной информации». Он обещал, что «бу¬
дут предприняты кое-какие шаги для исправления поло¬
жения». Значение этого обещания было несколько ослаб¬
лено замечанием генерала о том, что было бы «недобро¬
совестно» разглашать некоторую информацию и что ма¬
териал будет и впредь преподноситься в такой манере,
которая «лучше всего отвечает нашим интересам». Эту
«манеру» весьма резко охарактеризовал несколькими не¬
делями ранее Хэнсон Болдуин в «Нью-Йорк тайме». Бол¬
дуин заявил, что в «большинстве сообщений из Кореи
с начала войны факты были заменены прилагательными
в превосходной степени». Он напомнил, что, хотя «воен¬
ную сводку принято составлять в простых, а зачастую
даже в сухих выражениях», в Корее была введена новая
мода: сводка «превратилась в набор претензий различных
родов оружия, так называемых глаголов «действия» и
327
описательных фраз вместо сжатого изложения факсов».
Болдуин предостерег, «что строгая и зачастую придирчив
вая цензура в Корее делает это обстоятельство еще более
опасным».
Однако одно дело выпускать стандартные сообщения
для печати, не оставляя ей никакого выбора, и совсем
другое — оказаться под градом вопросов на прессконфе-
ренции. Видимо, именно поэтому Риджуэй — как и Ма-
картур до него — устраивал их так редко. Проводя пресс-
конференцию 16 октября, Риджуэй вынужден был отве¬
чать на вопросы и дважды проговорился. Эти оговорки
ясно показали, что подразумевалось под его обещанием
принять «быстрые и надлежащие дисциплинарные меры
взыскания» по отношению к летчикам, которые бомбили
или обстреливали нейтральную зону. Они показали так¬
же всю неискренность отношения токийского штаба к
инцидентам, вызванным так называемыми иррегулярны¬
ми элементами.
Очевидно, представители печати в течение месяца пы¬
тались выяснить, какое наказание понесли — и понесли ли
вообще — летчики, виновные в первом признанном об¬
стреле нейтральной зоны 10 сентября. Ибо на своей
прессконференции 16 октября Риджуэй «впервые сооб¬
щил, что его обещание насчет быстрых и решительных
мер дисциплинарного взыскания» в отношении этих
летчиков «выполнено». Наказание заключалось в «выго¬
воре». И «он не мог сказать, продолжали ли получившие
выговор летчики свои полеты над Кореей». Он также
«разъяснил, что имена виновных не будут разглашены».
Риджуэй объяснил этот инцидент «навигационной ошиб¬
кой». Не было сделано никакого упоминания о наказании
летчиков, ответственных за второй обстрел, 12 октября,
когда был убит один и ранен другой мальчик. Трудно
поверить, что по этому поводу не было задано никаких
вопросов. Видимо, цензура вычеркнула и вопросы и отве¬
ты. Об этом последнем инциденте генерал высказался, как
снисходительный отец: «Проблемы, стоящие перед моло¬
дыми летчиками, могут в любой момент оказаться выше
человеческих сил». Остается неясным, что за военная
«проблема» могла заставить этих летчиков, возвращав¬
шихся с бомбардировки, обстрелять пустынную дорогу,
на краю которой играли два маленьких мальчика. Легко'
представить себе, как реагировало бы американское об-
328
щественное мнение, если бы китайский коммунистиче¬
ский генерал простил поступок своих «молодых» лет¬
чиков, убивших в нейтральной зоне американского маль¬
чика!
Вопросы, заданные на этой прессконференции, выну¬
дили Риджуэя впервые признать свою ответственность за
действия южнокорейских иррегулярных частей. В связи
с нападением в конце августа на патруль китайской воен¬
ной полиции в нейтральной зоне командование вооружен¬
ных сил ООН заявило тогда, что обстрел был произведен
иррегулярными частями, которые ни одна из сторон не
контролирует. Теперь Риджуэй признал ответственность
за действия иррегулярных частей, действующих на его
территории, но заявил, что «в зоне, управляемой про¬
тивником, это к южнокорейским иррегулярным частям
неприменимо». В то же время «он отказался сообщить,
вооружали ли союзные войска южнокорейцев для дей¬
ствий в тылу коммунистических войск».
Делегаты Риджуэя в Паньмыньчжоне предлагали в
то время, «чтобы действия иррегулярных частей не счи¬
тались нарушением нейтралитета». Это поощрило бы
южнокорейские войска расстраивать при помощи новых
инцидентов переговоры о перемирии всякий раз, когда им
этого захотелось бы, — по сигналу союзного командова¬
ния или без оного. В конечном счете, Риджуэй вынуж¬
ден был согласиться перед возобновлением переговоров
о перемирии 25 октября с тем, что понятие «вооружен¬
ные силы», употребляемое в паньмыньчжонском согла¬
шении, должно включать «вооруженные части или отдель¬
ных лиц, контролируемых или руководимых — тайно или
явно — той или другой стороной».
На этой пресс-конференции Риджуэя было сделано
ещё Одно разоблачение. Оно касалось вопроса о на¬
ступлениях, которые Риджуэй время от времени начинал
с такой помпой в тот период, когда переговоры о переми¬
рии были прерваны. В сводках и на инструктивных со¬
вещаниях необычайно туманно говорилось об исходе
атак, во время которых погибло столько людей (напри¬
мер, о длительных и тяжелых боях за «Неприступный
кряж»). Когда 4 сентября закончилось первое наступле¬
ние, начатое 18 августа, Ван Флит опубликовал специ¬
альную сводку «об исходе тяжелых боев», начавшихся
семнадцать дней назад, которая носила сдержанный и
329
неопределенный характер в вопросе о размере захвачен¬
ной территории. Северокорейское радио утверждало, что
атаки были успешно отбиты. Линдсей Пэррот 5 сентября
возразил в сообщении из Токио: «Даже при отсутствии
воображения, наступление союзников, начавшееся 18 ав¬
густа, нельзя не признать успешным», но и он не указал,
каковы были результаты этого наступления. 6 октября в
сообщении из Токио, опубликованном в «Нью-Йорк
тайме», где говорилось о том, как далеко на север от
38-й параллели проникли два патруля (один — на два¬
дцать две мили, другой — на сорок миль), корреспондент
газеты писал:
«Цензура до сих пор не позволяла упоминать о том,
насколько глубоко продвинулись вооруженные силы
Объединенных Наций на территорию противника».
Надежда одержать сенсационную победу на суше во
время переговоров о перемирии так и не сбылась, а до¬
стигнутые успехи, видимо, далеко не соответствовали по¬
бедным реляциям. Когда генерал Брэдли со своими адъ¬
ютантами посетил в конце сентября Корею, он «обнару¬
жил, что командование армии, корпусов и дивизий про¬
никнуто уверенностью, граничащей с заносчивостью, и
уехал под впечатлением, что 8-я армия была бы рада
наступлению противника как возможности нанести севе¬
рокорейским и китайским армиям сокрушительный удар».
В тот же день союзное командование начало новое
наступление. «Части ООН наступают на фронте шири¬
ной в сорок миль. Крен в сторону перемирия пре¬
кратился. Американские, английские, греческие, филип¬
пинские, южнокорейские и турецкие части наступают под
прикрытием шквального артиллерийского огня», — гласил
заголовок в «Нью-Йорк тайме» от 4 октября. В тот же
день вернувшийся в Вашингтон Брэдли заявил, что
«имеется возможность одержать в Корее решающую
военную победу». Но на следующий день поступили све¬
дения, что из-за сильных контратак крупное наступление
захлебнулось и что достигнуты лишь «небольшие успе¬
хи». Бои продолжались, но без существенных изменений
в обстановке. На прессконференции 16 октября Рид¬
жуэй признал, что «с некоторых точек зрения положение
вполне можно охарактеризовать как военный тупик.
Все зависит от того, как на это смотреть», — зая¬
вил он.
330
СПАСИТЕЛЬНЫЕ «ЗВЕРСТВА»
Всегда, казалось, была какая-то причина, заставляв¬
шая опасаться успешного окончания переговоров о пре¬
кращении огня. В августе такой причиной была предстоя¬
щая конференция по мирному договору с Японией.
В октябре — приближение сессии Генеральной Ассамблеи
Организации Объединенных Наций. Еще 4 октября,
выступая на завтраке, устроенном Ассоциацией корре¬
спондентов Объединенных Наций в Нью-Йорке, замести¬
тель представителя США в Совете Безопасности Эрнест
Гросс предупредил, что прекращение огня в Корее позво¬
лило бы Советскому Союзу начать «мирное наступление»
на сессии Генеральной Ассамблеи в Париже. Гросс ска¬
зал, что цель Советского Союза заключается в том,
чтобы «притупить сознание остроты международной
обстановки, возникшей в свободном мире в результате
советских действий». Это было старое пугало, появляв¬
шееся всякий раз, когда открывалась перспектива мирного
урегулирования. Гросс еще раз показал, что Соединенные
Штаты думают не о прекращении, а о расширении корей¬
ской войны. Он сказал корреспондентам, что «если ко¬
рейские переговоры не увенчаются успехом и война
возобновится в полном объеме... Ассамблее придется
рассмотреть вопрос о том, какие дополнительные меры
следует принять против врага».
Штаб в Токио был преисполнен мрачного пессимизма.
«Даже если переговоры делегаций полного состава возоб¬
новятся,— сообщалось в телеграмме из Токио, опублико¬
ванной в «Нью-Йорк тайме» 20 октября,— маловероятно,
чтобы это значительно приблизило перемирие». Три дня
спустя Хэнсон Болдуин выступил с дополнительными за¬
верениями. Если только Объединенные Нации, писал он,
«не захотят отступить к 38-й параллели по всему фрон¬
ту... прекращение огня вряд ли произойдет». Переговоры
о перемирии возобновились 25 октября, но делегаты при¬
ступили к делу лишь 26 октября. А в этот день поступили
«тревожные» известия. «Противник в Корее отказывается
от требования о линии перемирия по 38-й параллели».
В октябре переговоры возобновились на той стадии, на
которой они были прерваны в августе в результате инци¬
дентов и наступления. Теперь корейско-китайская сторо¬
на была готова уступить в вопросе о 38-й параллели.
331
Казалось, будет трудно помешать наступлению мира.
К 4 ноября «коммунисты, наконец, уступили требованию
Объединенных Наций, чтобы линия перемирия проходила
в общем по линии боевого соприкосновения». Они согла¬
сились на создание нейтральной «буферной зоны» шири¬
ной в одну с четвертью мили и были «в общем согласны»
с местоположением самой линии.
Положение казалось «отчаянным», но тут, к счастью,
появился новый камень преткновения. Хотя делегаты
Объединенных Наций все время настаивали на том, чтобы
линия перемирия проходила в общем по линии фронта и
противник согласился с этим, теперь они стали настаи¬
вать на включении Кэсона, находившегося в руках про¬
тивника, .в пределы территории, отходящей к вооружен¬
ным силам ООН. Из-за Кэсона переговоры снова увязли.
«В Вашингтоне, особенно в дипломатических кругах,—
сообщала 11 ноября «Нью-Йорк тайме»,— не в состоянии
объяснить, почему Кэсон вдруг приобрел такое большое
значение, когда обе стороны уже согласились в принципе,
что в основу линии перемирия должна лечь линия фрон¬
та». Кэсон не имел стратегического значения. «Было
признано,— говорилось далее в сообщении «Нью-Йорк
тайме»,— что разбитый город лежит на равнине, окру¬
женной холмами, и потому представляет незначительную
военную ценность».
Тупик в переговорах из-за Кэсона продолжался более
недели. Это вызвало критические замечания относительно
методов, к которым прибегает делегация Объединенных
Наций в переговорах не только со стороны союзников
США в Корее, но и со стороны правительственных кру¬
гов в самих США. На еженедельном совещании предста¬
вителей союзников с государственным департаментом за
«внешним единодушием» угадывалось «растущее смуще^
ние». Появилось «убеждение, что после того как комму¬
нисты сделали большую уступку по вопросу о линии пе*
ремирия, представители Объединенных Наций, возможно,
хватаются за соломинку». Как сообщала 18 ноября
«Нью-Йорк тайме», английская печать была настроена
критически и проявляла тревогу по поводу того, что
«Объединенные Нации дают коммунистической пропаган¬
де возможность утверждать, что в действительности
союзники не хотят перемирия».
Возбуждение охватило и войска на фронте. Вслед за
332
уступками коммунистов, сделанными ими после возобнов¬
ления переговоров о перемирии, «во многих местах на
корейском фронте смолкли орудия. Наземные бои почти
прекратились, хотя воздушные операции продолжались.
Из окопа в окоп на линии фронта. Объединенных наций
передавались слухи; среди солдат крепла надежда, что
конец кровопролития недалек — надежда, которая и
прежде возникала не раз и неизменно рушилась».
11 ноября пекинское радио передало заявление, что,
если американцы откажутся от своего требования насчет
Кэсона, урегулирование может быть достигнуто за не¬
сколько часов. Эти «несколько часов» в применении к но¬
вому предложению союзные делегаты нашли, видимо,
еще более тревожными. Северокорейцы предложили, что¬
бы тотчас по достижении соглашения о линии перемирия,
не дожидаясь разрешения остальных вопросов, военные
действия были прекращены. В послании к войскам по
случаю «Дня перемирия» 1 Ван Флит потребовал, чтобы
все шло «обычным порядком», пока- «коммунистические
агрессоры не перестанут нарушать человеческую свобо¬
ду», — формулировка достаточно широкая, по американ¬
ским понятиям, чтобы затянуть войну на многие годы.
14 ноября корреспондент Юнайтед Пресс сообщил из
штаба в Токио, что, предлагая немедленное прекращение
огня по достижении соглашения о линии перемирия,
«противник открыто отрекся от давно достигнутого согла¬
шения о продолжении военных действий до тех пор, пока
не будет подписано перемирие». «Злодеи» пытались по¬
ложить конец войне.
Мнение солдат в окопах на этот счет, повидимому,
резко расходилось с мнением высших военных чинов в
Токио. В связи с «Днем перемирия» газета «Нью-Йорк
тайме» опубликовала 12 ноября сообщение Джорджа
Барретта с центрального фронта в Корее, в котором гово¬
рилось, что на фронте повсюду йозникает один и тот же
вопрос: «Почему нельзя прекратить огонь теперь же?»
Баррет писал:
«Что касается солдат, которым приходится вести вой¬
ну, то все большее число их видит сложившееся положе¬
ние без прикрас. Коммунисты сделали важные уступки,
1 Ежегодно 11 ноября в США празднуется годовщина подпи¬
сания в 1919 году перемирия с Германией.— Прим ред.
333
тогда как командование Объединенных Наций, как счи¬
тают солдаты, продолжает предъявлять все новые требо¬
вания».
У большинства солдат, устраивавших фронтовые со¬
брания, на которых присутствовал Барретт, «создалось
впечатление, что делегация Объединенных Наций меняет
свою позицию всякий раз, когда коммунисты проявляют
готовность пойти на уступки». Недавние события «убеди¬
ли некоторых солдат, — писал он, — что их командиры,
по причинам, неведомым солдатам, настроены против
соглашения».
Что-то нужно было предпринять и предпринять быст¬
ро. И кое-что было предпринято.
«Таково было положение дел, — указывала «Нью-
Йорк тайме», — когда на сцене внезапно появился вопрос
о зверствах противника». 14 ноября в Пусане военный
прокурор 8-й армии полковник Джеймс Хэнли созвал
местных южнокорейских корреспондентов, которые отправ¬
ляли корреспонденции из этого отдаленного места круп¬
ным агентствам, и передал им одну из величайших сенса¬
ций этой войны. «США сообщают, что красные убили в
Корее 5 500 пленных солдат», — гласили газетные заго¬
ловки на следующий день. А 16 ноября, когда эта цифра
была увеличена до 6 270 человек, Ассошиэйтед Пресс
разослала статью под заголовком «Красные убили боль¬
ше американцев, чем их погибло в семьдесят шестом
году»
О цели этой кампании говорили последовавшие вско¬
ре объяснения. По сообщению Ассошиэйтед Пресс об
интервью в Пусане 16 ноября, полковник Хэнли сказал,
что он «разоблачил бессмысленные убийства американ¬
ских военнопленных противником с целью известить аме¬
риканских солдат на фронте, с кем они имеют дело». На¬
чиная с полудня следующего дня радиостанция воору¬
женных сил «беспрерывно передавала историю о зверст¬
вах». Недовольство солдат из-за задержки в переговорах
о перемирии пытались нейтрализовать разжиганием не¬
нависти к противнику. Мнимые зверства были также
использованы для объяснения задержки в прекращении
огня. Согласно телеграфному сообщению Ассошиэйтед
1 1776 год — год войны за освобождение североамериканских
колоний от господства Англии.— Прим. ред.
334
Пресс из Токио, опубликованному 16 ноября, «один высо¬
копоставленный офицер союзников заявил сегодня, что
сообщение об убийстве коммунистами в Корее нескольких
тысяч американских военнопленных раскрыло тайну за¬
держки переговоров о перемирии в Корее». Он намекал,
будто «коммунисты пытаются уклониться от объяснений
о судьбе наших военнопленных».
Сам генерал Риджуэй видел во всем этом деле руку
провидения. '
«Быть может, — сказал Риджуэй в официальном
заявлении 17 ноября, — следует с глубоким смире¬
нием отметить, что господь, чьи пути неисповедимы,
решил показать нашему народу и совести всего мира
моральные принципы тех сил, против которых мы воюем
в Корее... Может быть, никаким другим путем нельзя
было рассеять сомнения, еще существующие среди наше¬
го народа, в отношении методов, которые готовы приме¬
нить и фактически применяют коммунисты в своих по¬
пытках уничтожить свободные народы, и принципов, ко¬
торые они отстаивают».
Генерал благочестиво добавил, что «опубликование
информации», содержащейся в заявлении полковника
Хэнли, «разумеется, никак не связано с нынешними пе¬
реговорами о перемирии».
Однако были люди, достаточно «нечестивые», чтобы
усомниться в этом. Были англичане, для которых заявле¬
ние Хэнли «было неуклюжей пропагандой или умышлен¬
ной попыткой сорвать переговоры». Как сообщал лондон¬
ский корреспондент «Нью-Йорк тайме», «существует по¬
дозрение, что Соединенные Штаты, в силу какой-то не¬
объяснимой причины, хотят затянуть военные действия».
Джеймс Рестон писал из Вашингтона, что обстоятельства
этого дела кажутся подозрительными.
«Несколько дней назад,— писал он 15 ноября,— каза¬
лось, был найден компромисс по вопросу о линии пре¬
кращения огня, и в тот же момент государственный сек¬
ретарь Дин Ачесон, выступая на сессии Ассамблеи Объ¬
единенных Наций в Париже, обрушился на китайских
коммунистов, заявив, что они ведут себя «хуже варва¬
ров». Когда за этими нападками в критический момент
переговоров о перемирии было опубликовано сообщение
полковника Хэнли о зверствах, даже в официальных кру¬
гах Вашингтона признали, что мировое общественное
335
мнение может расценить это как «намерение Соеди¬
ненных Штатов избежать прекращения огня в Корее».
Итак, бои продолжались.
ЛЖИВАЯ СТАТИСТИКА
Сами цифры показывают, что Хэнли и Риджуэй дей¬
ствовали в этом вопросе не так, как это подобает ответ¬
ственным лицам, стоящим перед серьезной проблемой.
Лживые обвинения в плохом обращении не помогают
пленным, находящимся в руках противника, равно как и
их семьям. Начнем с изложения фактов.
В первом сообщении полковника Хэнли от 14 ноября
говорилось, что «красные» убили 5 500 американских и
290 других союзных военнопленных. Два дня спустя пол¬
ковник привел «пересмотренные» цифры: 6 270 американ¬
цев, 7 тысяч южнокорейцев и 130 других союзных воен¬
нопленных, всего 13 400 человек. В официальном заявле¬
нии от 17 ноября Риджуэй подтвердил «информацию»
Хэнли, но не привел цифр. 20 ноября Риджуэй сделал
второе заявление. На этот раз он сказал, что, «возмож¬
но», 6 тысяч американских солдат, занесенных в списки
пропавших без вести, убиты как военнопленные, но что
имеются данные только в отношении 365 таких убийств.
Риджуэй не упомянул о других союзных военнопленных.
Через два дня после этого заявления появился четвер¬
тый подсчет, опять-таки Риджуэя. В кипе документов,
ежедневно доставляемых авиапочтой из Парижа в Секре¬
тариат Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке,
имеется текст двухнедельного доклада Риджуэя как
командующего объединенных сил ООН в Корее. Сообще¬
ние, датированное 12 ноября, охватывало двухнедельный
период с 16 по 31 августа. В этом докладе, который был
опубликован в Париже 13 ноября, за день до первого
заявления Хэнли, но оставлен без внимания, утвержда¬
лось, что было убито 8 тысяч американских военноплен¬
ных. Итак, теперь было уже пять цифр, показывавших
число убитых американских военнопленных:
13 ноября (Риджуэй)
14 ноября (Хэнли)
16 ноября (Хэнли)
20 ноября (Риджуэй)
8 000
5 500
6 270
«возможно» 6 000,
«определенно из¬
вестно» 365
336
А 29 ноября Риджуэй, пытаясь объяснить эти расхож¬
дения, опубликовал еще одно заявление. На этот раз он
заявил, что число убитых военнопленных подлежит «по¬
стоянному пересмотру», что цифра в 8 тысяч представ¬
ляет собой более ранний подсчет, а б тысяч — «самая
последняя цифра», включающая «все силы Объединенных
Наций», кроме южнокорейцев.
20 ноября Риджуэй заявил, что, «возможно», было
убито 6 тысяч военнопленных американцев. Через девять
дней он сказал, что в эту цифру входят и другие союз¬
ные войска. Как сообщали телеграфные агентства, это
«фактически еще больше сократило число известных
зверств, жертвою которых якобы пали американские сол¬
даты в Корее».
Удивительнее всего, пожалуй, то, почему Риджуэй
20 ноября не подтвердил свою цифру в 8 тысяч, приве¬
денную им же 13 ноября, и не заявил, что, «возможно»,
было убито не 6 тысяч, а 8 тысяч. Одна цифра была
столь же «возможной», как и другая. Быть может, Рид¬
жуэй забыл? Оправдываться впоследствии, заявляя, что
сообщения о зверствах подлежат «постоянному пере¬
смотру» и что 6 тысяч — «последняя» цифра, значило
признать, что эти сообщения и подсчеты были настолько
ненадежны, что за одну неделю этот процесс «постоян¬
ного пересмотра» привел к уменьшению цифры, приве¬
денной Риджуэем, на целых 25 процентов и к увеличению
цифры Хэнли на 14 процентов. Эта статистическая неле¬
пость, достаточно понятная, если цель состояла лишь в
том, чтобы разжечь ненависть и нарушить ход перегово¬
ров о перемирии, совершенно непростительна, если все
это было задумано как серьезное сообщение об убийстве
противником пленных американцев.
Среди различных цифр, приведенных Риджуэем, была
еще одна разоблачающая цифра. Макартур в своих
двухнедельных докладах, представлявшихся им как
командующим объединенными силами ООН, приводил
число зверств, совершенных по отношению к американ¬
ским военнопленным. Ровно год назад в своем докладе
от 6 ноября 1950 года, охватывающем период, закончив¬
шийся 31 октября, Макартур привел подсчет числа аме¬
риканских военнопленных, убитых противником. Макар¬
тур назвал цифру «приблизительно 400 человек». А че¬
рез год Риджуэй заявляет, что «определенно известны»
22 И. Стоун
337
только 365 таких случаев, хотя «возможно» были убиты
еще тысячи людей. Цифра 365 случаев, «определенно из¬
вестных», приведенная Риджуэем, и макартуровские «при¬
близительно 400» — весьма схожи. Подозрение, что и
по другим вопросам Риджуэй говорил чушь, еще усилива¬
лось из-за той неопределенной манеры, с которой он при¬
вел эту цифру в 6 тысяч «возможных» убийств. Риджуэй
сказал буквально следующее:
«Окончательных данных относительно того, сколь¬
ко человек из -10 836, все еще считающихся пропав¬
шими без вести, убито, у нас нет; хотя имеются данные,
оправдывающие предположение, что большое число —
возможно, до 6 тысяч — было зверски истреблено. Ни
самый факт, ни характер смерти в отдельных случаях
еще не установлены».
Макартур прибыл в аэропорт Ньюарка вечером
16 ноября, когда вся Американская печать аршинными
заголовками сообщала о заявлении Хэнли. Как тогда,
так и после Макартур отказался высказаться по поводу
этих «разоблачений». Этот отказ станет менее удивитель¬
ным, если проанализировать упоминания о «зверствах»,
сделанные самим Макартуром в докладах, которые он,
будучи главнокомандующим, представлял каждые две
недели Объединенным Нациям. Полный текст этих докла¬
дов можно найти в сенате на страницах 3 384—3 462 пя¬
того раздела протоколов расследования дела об увольне¬
нии Макартура. Всего было шестнадцать докладов начи¬
ная с 25 июля 1950 года и кончая 26 марта 1951 года.
Восемь из них относятся к периоду, предшествовавшему
участию китайцев в войне, другие восемь — к последую¬
щему периоду. В первых восьми докладах приводятся
шесть случаев насилий в отношении американцев; сооб¬
щалось, что было убито 98 человек. По данным восьмого
доклада Макартура, общее число убитых пленных амери¬
канцев составляет 400. Полковник Хэнли двенадцать ме¬
сяцев спустя привел в восемь раз большую цифру убитых
некорейских военнопленных. 16 ноября он заявил пред¬
ставителям печати, что до того как китайцы стали уча¬
ствовать в войне, северокорейцы убили «около 3 тысяч
военнопленных некорейцев».
Если Макартур так грубо недооценивал зверства севе-
рокорейцев в отношении американских солдат в этот пе¬
риод войны, то Хэнли следовало бы привести имена,
338
место и время; показать, как удалось узнать о новых слу¬
чаях; дать какие-то указания насчет того, какими дока¬
зательствами он располагает. Заявление такого рода име¬
ло бы вес в глазах союзных стран и мирового обществен¬
ного мнения. Хэнли был начальником военной прокура¬
туры 8-й армии, которая отвечала за расследование всех
зверств и других военных преступлений. Хэнли имел в
своем распоряжении всю информацию относительно тако¬
го рода инцидентов. Но в его официальном письменном
заявлении, в отличие от двух устных, вообще не указы¬
валось количество «зверств», совершенных северокорей-
цами до вступления китайцев в войну. Все содержавше¬
еся в заявлении Хэнли относительно этого периода го¬
дится к тому, что «инциденты, связанные с убийством
1 250 военнопленных солдат Объединенных Наций, зафик¬
сированы в архивах командования вооруженных сил
Объединенных Наций. Цифра в 1 250 человек включает
американцев, убитых северокорейцами у реки Ялуцзян
в Северной Корее между 16 и 18 сентября 1950 года».
Это единственный приведенный Хэнли «конкретный» слу¬
чай убийства американцев северокорейцами до вступле¬
ния китайцев в войну, и один из немногих конкретных
инцидентов в его официальном заявлении, которых нет
в докладах Макартура. Доклад не разъясняет, все ли
1 250 человек были американцами или среди убитых
было лишь «некоторое число» американцев. Хэнли зая¬
вил, что эти 1 250 человек были вывезены из тюремного
лагеря под Пхеньяцом и расстреляны группами, после
того как их предварительно накормили рисом и напоили
вином, «как явствует Т1з сообщения об этом инциденте»,—
добавил Хэнли. Источник «сообщения» не был указан.
Как узнал об этом полковник Хэнли? Зачем понадоби¬
лось китайцам везти военнопленных из Пхеньяна к реке
Ялуцзян, если они собирались убить их? Зачем воен¬
нопленных сперва угостили «рисом и вином»? Надо ду¬
мать, что это была сплетня военного времени, позаим¬
ствованная у местного населения, которую сам Макартур
не считал достаточно правдоподобной для включения
в какой-либо из своих докладов.
Расхождение между «информацией» Хэнли и докла¬
дами Макартура оказывается еще более разительным в
части событий, относящихся- к периоду после 1 ноября,
когда началось участие китайцев в военных действиях.
22*
339
Ибо если Хэнли утверждает в своем официальном заяв¬
лении, что было убито более двух с половиной тысяч
военнопленных, то Макартур не упоминает ни об одном
таком случае. Напротив, с появлением на поле боя китай¬
цев в докладах Макартура стала звучать новая нотка.
В его десятом докладе, датированном 27 декабря, гово¬
рится, что «из районов, занятых недавно войсками Объ¬
единенных Наций, не получено никаких сообщений о
зверствах». Далее Макартур заявил;
«Рассказы небольшого числа раненых солдат воору¬
женных сил Объединенных Наций, освобожденных недав¬
но китайскими коммунистами, о гуманном обращении
с ними заметно отличаются от всех других сообще¬
ний на этот счёт, полученных е начала военных дейст¬
вий».
Это был окольный способ сказать, что китайцы, види¬
мо, гораздо лучше обращаются с военнопленными, чем
северокорейцы. Сообщение было составлено в характер¬
ном для Макартура стиле. Он хотел приписать себе заслу¬
гу в том, что китайцы гуманно обращались с военноплен¬
ными и в то же время не желал признать, что такое обра¬
щение имеет место.
«Слишком мало военнопленных было освобождено, —
информировал Макартур Объединенные Нации, — чтобы
судить, убедили ли противника те меры, которые были
приняты и публично провозглашены командованием Объ¬
единенных Наций с целью обеспечить наказание военных
преступников, в необходимости гуманного обращения со
всеми военнопленными, со всеми мирными жителями, как
того требует международное право и современная циви¬
лизация».
Однако противника, как видно, удалось «убедить»,
ибо ни в одном из последующих докладов Макартура не
упоминалось о каких-либо «зверствах». Не поступало да¬
же никаких неофициальных сообщений о «зверствах» ки¬
тайских коммунистов в отношении военнопленных вплоть
до 16 июня 1951 года, когда агентство Юнайтед Пресс со¬
общило с корейского центрального фронта, что отступаю¬
щие коммунисты «застрелили и убили дубинками» близ
Хвачхона семь американских военнопленных и ранили
восьмого. В сообщении добавлялось: «Это—первый слу¬
чай зверской расправы, о котором поступили сообщения
с начала года. Многие военнопленные были зверски
340
убиты во время стремительного отступления корейских
коммунистов прошлой осенью».
В официальном заявлении самого Хэнли говорилось,
что со времени участия китайцев в войне 147 американ¬
ских военнопленных были убиты северокорейцами и
2 513 — китайскими коммунистами. Кроме того, он доба¬
вил, что за тот же период было убито еще 130 военно¬
пленных других национальностей, то есть всего 2 790.
Но он приводит лишь три конкретных инцидента: мнимое
убийство двухсот бойцов американской морской пехоты у
Синхына 10 декабря 1950 года; семнадцати турецких
военнопленных у Янгу 15 мая 1951 года и двенадцати ту¬
рок близ йоньчхона 10 апреля. Ни об одном из этих слу¬
чаев нет ни слова в официальных докладах того времени.
А ведь мнимое убийство двухсот бойцов американской
морской пехоты относится к тому времени, когда Макар-
тур еще занимал пост верховного главнокомандующего
в Токио! Как и когда об этом стало известно? Почему
об этом никогда не упоминалось раньше? Я пытался найти
ответы на эти вопросы в Вашингтоне. В штабе корпуса
морской пехоты офицер связи в пресс-зале Пентагона и
дежурный офицер штаба сказали мне, что командованию
корпуса ничего не известно о подобном инциденте.
В собственных двухнедельных докладах Риджуэя так¬
же не содержится упоминания об этом весьма серьезном,
если он был бы достоверным, инциденте. Только в трех
докладах Риджуэя, до того как Хэнли сделал свое заяв¬
ление, упоминается о «зверствах». В докладе Риджуэя,
датированном 26 апреля 1951 года, говорилось, что шесть
военнопленных солдат Объединенных Наций, националь¬
ность которых не- уточнялась, были расстреляны северо¬
корейцами в сентябре прошлого года. В докладе от 18 мая
утверждалось, что имели место три случая зверской рас¬
правы с солдатами: один американец был убит североко¬
рейцами; один — китайцами; десять американцев и один
южнокореец — партизанами. Таким образом, Риджуэй
добавил девятнадцать новых случаев к «приблизитель¬
но 400», о которых говорил Макартур. Затем в докладе
Риджуэя, датированном 13 ноября 1951 года, внезапно
появилась сенсационная цифра в 8 тысяч убитых аме¬
риканцев.
Это была самая большая из всех цифр. Однако сам
Риджуэй уделил ей лишь один абзац в докладе, написан-
341
ном на десяти страницах, отпечатанных на ротаторе.
Этот абзац был помещен на девятой странице. Токийский
штаб не обратил внимания печати на эту цифру, как не
сделали этого ни Пентагон, ни государственный секре¬
тарь, просматривающие указанные доклады до .того, как
они поступают в Организацию Объединенных Наций. Вот
как был сформулирован этот абзац:
«Сбор документов и расследование сообщений о воен¬
ных преступлениях продолжаются. Как сообщают, на
20 июля 1951 года приблизительно 8 тысяч американских
солдат и офицеров пали жертвами военных преступлений.
Из этого числа около 7 тысяч были, как сообщают, убиты
северокорейцами, а остальные — китайскими коммуни¬
стами».
Это сообщение полностью противоречило заявлению
Хэнли, сделанному им на следующий день в Пусане. На¬
чиналось оно с того, что «в большинстве случаев звер¬
ские убийства военнопленных Объединенных Наций со
времени участия коммунистического Китая в корейском
конфликте в конце прошлого года были совершены китай¬
скими вооруженными силами в Корее». В заявлении
Хэнли говорилось, что китайцы убили 2 513 американ¬
ских военнопленных. Риджуэй в своем докладе Объеди¬
ненным Нациям, опубликованном за день до того, припи¬
сывал большинство убийств северокорейцам, определяя
число военнопленных, убитых китайцами, приблизительно
в тысячу человек. Есть одно объяснение этих противоре¬
чивых сообщений генерала и полковника: возможно, что
мы здесь имеем дело просто-напросто с двумя неуклюжи¬
ми лжецами.
Ввиду растущего беспокойства среди солдат на фрон¬
те, вызванного затяжкой переговоров о перемирии, Хэнли
и Риджуэй решили подогреть ненависть к китайцам. Это
явствует из официального заявления Хэнли, которое на¬
чинается с обвинения китайцев в совершении большинст¬
ва «зверств» и утверждения, что действия китайцев нахо¬
дятся в «резком противоречии с их притязаниями на со¬
блюдение Женевской конвенции об обращении с военно¬
пленными».
«Прошлой зимой, — сказал Хэнли, — китайцы освобо¬
дили незначительное число американских военнопленных
с очевидной пропагандистской целью побудить американ¬
цев сдаваться в плен... То, что эта попытка оказалась
342
тщетной (китайцы признали это сами), явствует как из
количества зверств, так и из того факта, что с начала
весны они уже не освобождали пленных».
Нет сомнений, что целью всей этой кампании было
стремление убедить войска, будто сообщения о хорошем
обращении китайцев с военнопленными неверны.
Радио Пекина назвало заявление Хэнли о зверствах
«вымыслом» и «новым предлогом для затягивания пере¬
говоров о перемирии в Корее». Пекинское радио утверж¬
дало, что военные власти Объединенных Наций в тече¬
ние нескольких месяцев не допускали союзных корреспон¬
дентов интервьюировать военнопленных, возвращенных
китайцами в расположение вооруженных сил Объединен¬
ных Наций, из опасений, как бы общественность Объеди¬
ненных Наций не узнала, что коммунисты хорошо обра¬
щаются с пленными. Корреспондент газеты «Нью-Йорк
тайме» Линдсей Пэррот в сообщении из Токио подтвер¬
дил это.
«Обвинение Пекина отчасти справедливо,— писал
он. — Репортерам обычно не разрешают говорить с воз¬
вращенными военнопленными. Однако немало таких
интервью все же просочилось сквозь все рогатки цен¬
зуры».
Из тех интервью, которые были пропущены цензурой,
особенно широкое распространение получило то, которое
содержалось в статье, опубликованной журналом «Сатер-
дэй ивнинг пост» в номере ох 25 августа 1951 года.
Статья называлась: «Они пытались внушить нашим бой¬
цам морской пехоты Любовь к Сталину». Она была напи¬
сана Гарольдом Мартином и имела подзаголовок: «Редак¬
тор «Пост» в Корее узнал это от девятнадцати американ¬
ских бойцов, находившихся в течение шести месяцев в
плену у китайцев. Их не били и не морили голодом, но
их пичкали пропагандой». Восемнадцать из этих солдат
были бойцами морской пехоты, и они сказали, что «на¬
сколько им стало известно» за шесть месяцев пребывания
в плену китайцы «никогда не били пленных и не обра¬
щались с ними грубо». Некоторые северокорейцы из числа
гражданского населения делали попытки ударить их в то
время, как их вели в лагерь для военнопленных, но ки¬
тайская охрана «отгоняла мучителей». В лагере им сказа¬
ли, чтобы они смотрели на себя как на «освобожденных
друзей». Повидимому, самое худшее, что им приходилось
343
переносить, как об этом свидетельствует подзаголовок
«Сатердей ивнинг пост», — это необходимость постоянно
присутствовать на агитационных занятиях.
История о зверствах исчезла из заголовков и сообще¬
ний через две недели. Вскоре после этого на переговорах
о перемирии началась долгая борьба по вопросу о воен¬
нопленных, но вопрос об обращении с американскими
военнопленными, видимо, даже не поднимался. Сенсация
Хэнли—Риджуэя рассеялась, как дым зловонной бомбы,
но пока она поддерживалась, американская печать в це¬
лом преподносила ее как истину. Президент Трумэн, от¬
дыхавший в Ки-Уэст, заявил, что Хэнли сообщил о «са¬
мом варварском событии этого века», но у Трумэна хва¬
тило ума добавить четыре слова: «Если только это верно».
С другой стороны, даже нью-йоркские редакторы, заре¬
комендовавшие себя проницательными, видимо, приняли
эту историю за чистую монету. «Нью-Йорк геральд
трибюн» поместила редакционную статью под заголовком:
«Коммунистические звери». В редакционной статье
«Нью-Йорк тайме» говорилось о том, что коммунисты
«хладнокровно уничтожают пленных». «Нью-Йорк пост»,
критикуя Хэнли, поспешила добавить: «Пусть никто не
преуменьшает серьезности обвинений Хэнли. Коммуни¬
сты — безжалостные враги, чье пренебрежение к челове¬
ческой жизни известно».
Пренебрежение токийского штаба к фактам также
должно было стать известным к этому времени. Только
в Вашингтоне, где редакторам легче получить доступ в
Пентагон, печать была настроена скептически. Умерен¬
ная «Вашингтон пост» и консервативная «Ивнинг стар»,
обе усомнились в цифрах. Вашингтонская «Таймс ге¬
ральд» — филиал «Чикаго трибюн» в столице, принадле¬
жащая полковнику Роберту Маккормику,— пошла еще
дальше. В середине сообщения из Токио, напечатанного
на первой полосе 17 ноября, она поместила примечание
от редакции, в котором говорилось:
«Видный представитель Пентагона категорически зая¬
вил, что командование армии не располагает убедитель¬
ными доказательствами, свидетельствующими о зверст¬
вах или о других варварских актах, совершенных китай¬
цами в корейской войне. Он сообщил, что единственные
известные зверства были, как выяснилось, совершены
северокорейцами в самом начале военных действий».
344
БЕСПЛОДНАЯ ШЕСТИМЕСЯЧНАЯ БОЙНЯ
К концу 1951 и началу 1952 года военные операции в
Корее на суше и в воздухе зашли в тупик. После всех
шйроко разрекламированных наступлений, которые со¬
провождали затянувшиеся переговоры о перемирии и вели
к их срыву, Хэнсон Болдуин, подводя 6 января 1952 года
итог военным действиям, мог отметить лишь факт «про¬
движения вооруженных сил Объединенных Наций с нача¬
ла переговоров о перемирии на пятнадцать миль (на во¬
сточном фронте)». Это означает, что продвижение на
западном и центральном фронтах было еще меньшим.
В течение шести месяцев линия фронта, проходящая
через Корею, изменилась очень мало; она все еще прохо¬
дила в основном в районе 38-й параллели.
К несчастью, нельзя было сообщить о столь же малых
изменениях в списках потерь. К началу переговоров о пе¬
ремирии потери одних только американских сил на поле
боя были немногим более 75 тысяч; шесть месяцев спустя
они составили свыше 103 тысяч. 4 666 американцев в ме¬
сяц — такова была цена, которую платили за каждый
месяц задержки переговоров о перемирии, цена, уплачен¬
ная за требование американцев продолжать военные дей¬
ствия во время переговоров. Одновременно токийский
штаб утверждал, что потери противника за тот же период
составляли в среднем 54 500 человек в месяц. Но к этому
времени общественности уже настолько надоели преуве¬
личенные данные Токио о потерях противника, что даже
херстовская «Нью-Йорк- джорнэл Америкэн» запро¬
тестовала.
«Американские военные власти,— писала она,— взяли
себе за правило сообщать о своих оценках потерь про¬
тивника... таким образом, чтобы по сравнению с ними
наши собственные потери казались незначительными».
В редакционной статье, озаглавленной «Сомнитель¬
ные факты», «Нью-Йорк джорнэл Америкэн» интере¬
совалась, каким способом исчисляются эти цифры, и
спрашивала, не думают ли военные заставить «американ¬
ский народ отнестись более снисходительно к своим поте¬
рям на том основании, что* противник несет большие по¬
тери». В конце статьи высказывалась тревожная мысль:
«Откуда мы знаем, что нам говорят правду об амери¬
канских потерях, когда имеется столько оснований сомне-
345
ваться в правильности приводимых фактов о потерях про¬
тивника?»
Противник, видимо, более трезво оценивал потери
Объединенных Наций. Агентство Ассошиэйтед Пресс в
сообщении из Парижа от 16 января 1952 года определя¬
ло по;гери Объединенных Наций с начала войны, включая
южнокорейские войска, в 414 945 человек1. Вот к чему
привело то, что началось как простая «полицейская
акция»!
Вначале американские войска уступали по численно¬
сти войскам противника. После вступления в войну ки¬
тайцев было столько разговоров о китайских «полчищах»,
что это стало предметом шуток среди корреспондентов.
«Полчища непрерывно фигурировали в сводках,— ирони¬
чески замечал журнал «Брассис эньюэл», — до тех пор,
пока военные корреспонденты, наблюдавшие за некото¬
рыми операциями, не спросили, сколько же «полчищ»
входит в один взвод?» По мнению журнала, в феврале
1951 года вооруженные силы противника составляли ме¬
нее 350 тысяч человек, тогда как командование воору¬
женных сил Объединенных Наций имело в своем распо¬
ряжении боевые войска численностью около 275 тысяч
человек. Питер Кисс, один из самых способных коррес¬
пондентов при Организации Объединенных Наций в Нью-
Йорке, считает, что к концу 1951 года Объединенные На¬
ции имели в Корее в общей сложности 805 тысяч человек.
Эта цифра была выведена путем ряда остроумных ариф¬
метических подсчетов на материалах речи конгрессмэна
Джорджа Бендера, выраженных в процентах, а также
построена на вычислениях, основанных на официальных
данных, пропущенных американскими цензорами. Это
может объяснить следующее замечание, которое генерал
Брэдли сделал 3 октября перед отъездом из Токио после
своей поездки на корейский фронт: «У нас там, несомнен¬
но, имеется достаточно людей, чтобы помешать кому бы
то ни было одержать над нами победу».
Итак, тупик на суше не был вызван нехваткой солдат.
Более серьезным, нежели тупик на суше, был тупик в
воздухе, если его можно так назвать. Роль военно-
воздушных сил как решающего рода оружия была посте-
1 По данным генерального штаба корейской Народной армии
на ноябрь 1951 года, потери противника составляли около 779*
тысяч человек убитыми, ранеными и пленными.— Прим. ред.
Э46
пенно развенчана в Корее. «Военная кампания в Корее
выявила много озадачивающих фактов, — писал англий¬
ский вице-маршал авиации У. Юл, — среди которых не
последнее значение имеет тот факт, что авиация не ока¬
зала большого влияния на ход событий». Этот процесс
развенчания прошел несколько стадий. Первая наступила
через несколько дней после начала войны, когда на
победу при помощи одной только авиации возлагались
преувеличенные надежды.
«За полученным в Токио 27 июня известием о том,
что генералу Макартуру разрешено использовать амери¬
канские авиачасти для поддержки Южной Кореи,— писал
в своем обзоре английский журнал «Нэшнл эйр ревью»,
цитируемый вице-маршалом авиации Юлом,—немедленно
последовали предсказания о разгроме в течение трех су¬
ток. Корреспонденты, бросившиеся на фронт, решили, что
все будет кончено прежде, чем им удастся извлечь с чер¬
даков форму военных корреспондентов».
Через три дня эти надежды рухнули, и президент
Трумэн по просьбе Макартура был вынужден послать
в Корею сухопутные войска.
На следующем этапе войны контроль в воздухе снова
не был решающим. Как указал Юл, «сложилось положе¬
ние, при котором силы Объединенных Наций имели фак-*-
тически абсолютное превосходство в воздухе и до и после
вступления китайцев в войну. И все же сиды ООН чуть
не были сброшены в море в (самом начале1 кампании, а
впоследствии, после их триумфального продвижения к
реке Ялуцзян,^ были вновь отброшены за 38-ю парал¬
лель». Трётий этап падения роли авиации относится к
осени 1951 года, когда она не справилась даже с такой-
относительно скромной задачей, как 1 нарушение путей
снабжения противника, хотя в то время Объединенные
Нации имели подавляющее превосходство в воздухе.
В августе, на новом этапе «операции удушения» (садист¬
ское выражение, обернувшееся против его же авторов),
генерал Риджуэй решил отрезать противнику пути под¬
воза и оттеснить его с целью установления более удобной
для нашей стороны линии перемирия.
Начальник штаба военно-воздушных сил генерал
Хойт Ванденберг в речи, произнесенной в Лос-Анжелосе
в конце ноября 1951 года в калифорнийской Торговой
палате, дал наглядное описание «операции удушения».
347
«День за днем,— сказал он,— наши самолеты «Ф-84»
кружили над жизненно важной коммуникацией против¬
ника, взрывая железнодорожные пути, разрушая мосты и
препятствуя дневному движению. На протяжении ста
миль за передовыми позициями противника неделями не
было сквозного железнодорожного движения. Снабжение
его армии зависело от грузовых машин, двигавшихся
только по ночам. Когда развернулось это ночное движе¬
ние по дорогам, наши легкие бомбардировщики «Б-26»,
действующие в темноте с невиданной до сих пор точно¬
стью и регулярностью, летали над дорогами, дезоргани¬
зуя конвои и уничтожая большое количество грузовиков».
Но даже к моменту выступления генерала Ванден-
берга уже было ясно, что эта тщательно организованная
круглосуточная бомбардировка не дала результатов.
«Операция удушения»,— писал 28 ноября Хэнсон Бол¬
дуин,— не привела к удушению, и военные операции на
суше фактически стабилизировались».
В другой своей статье он сделал некоторые выводы
из корейского опыта, которые должны были бы опеча¬
лить стратегов и журналистов, рассчитывавших на лег¬
кую победу при помощи подобной тактики в новой миро¬
вой войне. Болдуин писал:
«Невозможно полностью изолировать и удержать за
собой поле боя на континенте при помощи одной лишь
авиации. Коммуникации противника могут быть перере¬
заны окончательно и бесповоротно только в том случае,
если их займут наземные войска».
Преувеличенные надежды снова рухнули. Однако са¬
мое худшее было впереди. 23 октября 1951 года амери¬
канская авиация проиграла крупную битву в воздухе и
со всей остротой осознала следующие три драматических
явления, имеющих важнейшие последствия для мира во
всем мире:
1. Американская авиация внезапно столкнулась с
перспективой потери контроля в воздухе над Кореей.
2. Она обнаружила, что стратегический бомбардировщик
дальнего действия со скоростью ниже скорости звука,
Который американцы предназначали для атомных бом¬
бардировок, устарел. 3. Она обнаружила также, что «тех¬
нически отсталый» Советский Союз выпускает лучшие
реактивные самолеты, чем Соединенные Штаты.
348
Эти открытия были сделаны 23 октября, когда восемь
«летающих крепостей» «Б-29» в сопровождении при¬
мерно ста истребителей вылетели на бомбардировку аэро¬
дрома в Намси — базы реактивных истребителей, строив¬
шейся в Северной Корее. Самолеты были перехвачены
примерно стопятьюдесятью истребителями противника.,
Командование военно-воздушных сил США признало, что
три бомбардировщика «Б-29» были сбиты, но в сообще¬
ниях, опубликованных на следующий день, многозначи¬
тельно добавлялось, что «подробности относительно поте¬
ри других бомбардировщиков неизвестны».
Месяц спустя генерал Ванденберг признал на пресс-
конференции, что во время битвы в Намси американская
авиация «понесла самые тяжелые потери по сравнению с
любой другой операцией в корейской войне... Три бом¬
бардировщика были сбиты, остальные пять получили не¬
которые повреждения». О характере повреждений можно
судить по статье Хэнсона Болдуина, опубликованной в
«Нью-Йорк тайме мэгэзин» 9 декабря. Болдуин писал:
«Во время одного известного налета счет составил
восемь из восьми. Три «Б-29» потеряны, остальные раз¬
бились при посадке или были сильно повреждены».
За день перед битвой в Намси Ванденберг выступил
на прессконференции в Вашингтоне с хвастливым заяв¬
лением. «Наши ребята,— сказал он,— задают им перцу».
Месяц спустя после поездки на фронт, 21 ноября, он зая¬
вил представителям печати в Пентагоне, что в «положе¬
нии в воздухе над'Кореей произошли значительные, а с
некоторых точек зрения даже зловещие изменения...
В короткий срок Китай стал одной из крупнейших авиа¬
ционных держав мира... Нашему превосходству в воздухе,
на которое мы полагались в прошлом, сейчас брошен
серьезный вызов».
«Серьезный вызов» — это мягко сказано. Анализ поло¬
жения показывал, что битва в Намси и ее последствия
являлись военным, техническим и стратегическим пора¬
жением первостепенной важности.
По заявлению Ванденберга на прессконференции
21 ноября, в сентябре 1951 года американская разведка
обнаружила, что три «очень крупных аэродрома, распо*
ложенных примерно в девяноста милях южнее маньчжур¬
ской границы в Северо-Западной Корее, расширяются и
улучшаются с поразительной быстротой». «На каждом из
349
этих аэродромов, — говорилось в коммюнике командова¬
ния военно-воздушных сил на Дальнем Востоке о битве в
Намси,— имеются взлетно-посадочные площадки длиной
в 6 400 футов и более». Размеры площадок показывают,
заявил Ванденберг, что они предназначены для реактив¬
ных самолетов. Вокруг аэродромов создавалась сильная
противовоздушная оборона. «Хотя ни один из этих аэро¬
дромов не введен в строй,— разъяснялось в коммюни¬
ке, — использование этих аэродромов военно-воздушными
■силами противника расширило бы радиус действия авиа¬
ции и могло бы создать в зоне боев угрозу для воздуш¬
ных и наземных операций войск Объединенных Наций,
Которые фактически не встречали сопротивления со сто¬
роны авиации противника с первых дней войны». После
завершения подготовки этих аэродромов для использова¬
ния их реактивными самолетами противник мог бы
начать действия в воздухе над линией фронта впервые
с тех самых пор, как в начале войны была уничтожена
слабая северокорейская авиация.
18 октября американская авиация начала ряд масси¬
рованных налетов на эти три аэродрома. Аэродром в
Саамчхаме был атакован «летающими крепостями» 18 ок¬
тября без помех со стороны авиации противника. Налет
на второй аэродром в Тэчжоне был совершен 22 октября
при некоторой активности со стороны противника, в ре¬
зультате чего был сбит один бомбардировщик. «Неожи¬
данное событие,— заявил представителям печати Вандек-
берг,— произошло на следующий день в Намси, и это по¬
ложило начало неделе ожесточенных воздушных боев.
В течение семи дней навстречу нашим соединениям в Се¬
верной Корее вылетали по сто или даже более реактив¬
ных истребителей противника». Тогда же было принято
решение перейти к ночным бомбардировкам — признание
того, что в дневное время авиация противника эффектив¬
но контролирует воздух.
Объясняя происшедшее, Ванденберг заявил, что «воз¬
душное пространство между рекой Ялуцзян (граница с
Маньчжурией) и Пхеньяном (столица Северной Кореи,
расположенная примерно в ста милях к югу от ближайше¬
го маньчжурского пункта), в котором мы раньше могли
действовать беспрепятственно, сейчас является «ничей¬
ным» воздухом. Оно стало районом, от которого зависит
исход корейской войны... Противник, несомненно, активи-
350
зирует свои операции в воздухе, несмотря на то, что он
вынужден примириться с тупиком на суше. И нам сле¬
дует ожидать, что, если противник одержит победу в воз¬
духе, тупик на суше вряд ли сохранится». Ликвидация
тупика на суше в этих условиях означала, что противник
мог при помощи нового наступления снова отбросить
войска Объединенных Наций за 38-ю параллель.
Если бы переговоры о перемирии сорвались, была бы
расчищена почва для чего-то нового в корейской войне,
как указал в своем выступлении 29 ноября в Торговой
палате штата Калифорния Ванденберг. «Следует пом¬
нить,— сказал Ванденберг,— что пока мы тщательно из¬
бегали налетов на объекты в Маньчжурии или в конти¬
нентальном Китае, авиация противника также воздержи¬
валась от налетов на наши войска и наши авиабазы в
Корее... Когда мы вели непрерывное воздушное наступ¬
ление до самой реки Ялуцзян, противник ни разу не пред¬
принимал наступления в воздухе». При таком положении,
сказал Ванденберг, противник должен либо согласиться
на перемирие, «либо снова увеличить свои усилия, бросив
в бой новые силы». «Одним из видов вооруженных сил,—
продолжал он,— который мог бы решить эту проблему,
является наступательная авиация». А эта наступательная
авиация, по словам Ванденберга, имеется. «В короткий
срок,— сказал Ванденберг на своей прессконференции в
Пентагоне,— Китай стал одной из крупнейших авиацион¬
ных держав мира».
Начальник штаба военно-воздушных сил признал на
этой конференции, ,что «советские специалисты решили
проблемы конструкции и производства скоростных само¬
летов в такой мере, что эти самолеты не уступают, а в
некоторых отношениях даже превосходят все то, что мы в
состоянии продемонстрировать на поле боя в настоящее
время». Далее следовала поистине историческая фраза.
«К счастью для нас,— заявил генерал Ванденберг,— для
войны нужны не только технические достижения». На¬
чальник штаба военно-воздушных сил наиболее передо¬
вой промышленной державы мира признавал, что Соеди¬
ненные Штаты превзойдены в техническом отношении.
Ванденберг сказал, однако, что американские летчики
возмещают этот недостаток своей выучкой и боевым ду-
^ом. «Их наступательный боевой дух и их неизменное
искусство перевесили численное превосходство»,— заявил
351
он. «Полчища» были теперь в воздухе. Крах успокоитель¬
ного довода, что ни от русских, ни от остальных «цветных»
народов Азии нельзя ожидать технических достижений в
воздушной войне, явился одним из поражений, понесен¬
ных США в корейской войне в начале 1952 года. Хваст¬
ливая самоуспокоенность и уверенность в своем превос¬
ходстве мешает американцам полностью осознать эту
истину. Но сознание того, что США не могут рассчиты¬
вать на быструю и легкую победу над «беспомощными
массами гуков, китайцев и русских», уже оказывает не¬
которое отрезвляющее действие на военные круги.
В американской и английской авиапромышленности
росло сознание, что самолеты, встреченные в небе над
Кореей,— это не просто модели, скопированные у Запада
конструкторами, которые работают по принуждению.
«Русские авиаконструкторы и моторостроители, — го¬
ворилось в одном из сообщений, опубликованных летом
1951 года, — весьма необычный народ. Одаренные, ори¬
гинальные, самостоятельные и крайне практичные, они
живут жизнью, которая в основном -прямо противополож¬
на представлениям большинства американцев о комму¬
нистическом государстве». (Цитата взята нами не из ор¬
гана «красной пропаганды», а из специального номера
журнала «Авиэйшн эйдж» о русской авиации.)
-Такая информация, конечно, ограничивалась профес¬
сиональными журналами, издаваемыми для Сравнительно
небольшой горстки людей в авиационной промышлен¬
ности. «Авиэйшн эйдж» в своем специальном номере о
России подчеркивал, что «промышленно-техническое рас-
стбяние между США и СССР не так велико, как думают
некоторые американцы».
Зенитная артиллерия на земле и лётное искусство в
воздухе, продемонстрированное противником осенью
1951 года, породили предположения относительно воз¬
можного появления «представителей белой рась!» на сто¬
роне противника. Если сложными орудиями войны так
хорошо управляли, а сложные самолеты так хорошо
пилотировались, то, несомненно, за пультом управления
должны были сидеть белые. Было даже высказано пред¬
положение, что, может быть, самолеты противника пилоти¬
руют американцы. Корреспондент издательства «Мак¬
гроу — Хилл» при 5-й воздушной армии в Корее сооб¬
щал 17 декабря в журнале «Авиэйшн уик»:
352
«Все еще невозможно доказать, кто пилотирует само¬
леты противника. Насколько нам известно, заявил один
летчик, летающий на реактивном самолете «Сейбр —
«Ф-86», входящем в состав 4-го полка истребителей-пере¬
хватчиков, там могут быть бывшие американские летчики,
участвовавшие во второй мировой войне».
Летчики, пилотирующие реактивные самолеты против*
ника, не могли бы желать более наивного и искреннего
комплимента! Упомянутый корреспондент издательства
«Макгроу—Хилл» высказал предположение, что среди
летчиков, вероятно, имеются «китайцы, северокорейцы,
поляки, немцы, монголы, русские, а может быть, и предста¬
вители других национальностей». Однако до сих пор нет
сообщений, что членами экипажей сбитых самолетов были
«представители белой расы». Не приходилось сомневаться
в том, что большинство летчиков противника принадлежа¬
ло к азиатской расе и искусно справлялось со своим делом.
Некоторое представление о крайне сложных техниче¬
ских проблемах, связанных с нападением реактивных са¬
молету, дал корреспондент издательства «Макгроу—„
Хилл».
«Истребители взмывают в воздух на большую высо¬
ту, — писал он. — Здесь до них доходят сигналы, посы¬
лаемые радарными установками, которые направляют их
в исходное положение для атаки... Затем они пикируют
на большой скорости на наши средние бомбардировщики
«Б-29», и их наступление фактически невозможно отра¬
зить... Пикирующие истребители невозможно перехватить,
даже если летчики самолетов «Сейбр» встречаются с ними
в условиях максимальной видимости. К тому времени,
когда самолеты «Сейбр» разворачиваются на девяносто
градусов, чтобы отразить нападение, эти истребители уже
пролетают мимо и нападают на наши бомбардировщики».
Таким образом, осенью 1951 года, пока тянулись пере¬
говоры о перемирии, корейские и китайские летчики вы¬
рвали у Соединенных Штатов превосходство в воздухе в
районе реки Ялуцзян в Северо-Западной Корее и в де¬
вяноста милях к к)гу от Чхончхона. Соединенные Штаты
были вынуждены перейти к ночным бомбардировкам,.
Это событие было весьма важным, ибо оно показало, что
бомбардировщики, скорость которых меньше скорости
звука и которые, по мысли американских военных, долж¬
ны были перевозить атомные бомбы в будущей войне
23 И. Стоун \ 353
против России, были беззащитны против реактивных пе¬
рехватчиков противника, летающих со скоростью звука
или же со скоростью, превышающей скорость звука.
В Корее это означало, что, если переговоры о переми¬
рии сорвутся и возобновится война в ограниченном мас¬
штабе, будет трудно, если не невозможно, помешать про¬
тивнику создать базы для реактивных самолетов в Севе¬
ро-Западной Корее и использовать их на поле боя для
налетов на войска Объединенных Наций. Это означало
также, что если война будет рапространена на Мань¬
чжурию с ее более развитой радарной и другой обороной,
бомбардировщики «Б-29» окажутся попросту удобными
мишенями для гораздо более быстроходных реактивных
перехватчиков.
Западная Европа уже видела раньше, что, хотя амери¬
канская авиация может разрушить любую страну, кото¬
рую США вознамерятся «освободить», авиация сама по
себе не может одержать решающую победу. Сейчас она
увидела, что пресловутая атомная стратегия Соединен¬
ных Штатов устарела. Оборона одержала веЦх над
наступлением. Хэнсон Болдуин писал в «Нью-Йорк
тайме» в декабре 1951 года, что истребители противника
«вынудили некоторых самых горячих в США поклон¬
ников стратегических бомбардировок более трезво
взвесить наши возможности. В случае проникновения в
глубь России таких самолетов, как «Б-29», или более со¬
временных и быстрых «Б-50» и даже колоссальных,
но все еще относительно тихоходных «Б-Зб», их не уда^
лось бы, вероятно, прикрыть имеющимися у нас истреби¬
телями. Трудности снабжения, связанные с посылкой ар¬
мии истребителей в глубь России, были бы ужасающи».
Но трудность заключалась не только в снабжении.
Опыт Кореи показал, что наши реактивные истребители,
даже когда они имеются в наличии, являются недоста¬
точной защитой против реактивных истребителей против¬
ника; фантастической скоростью этих истребителей объ¬
ясняются и их малые потери в боях. Даже реактивным
истребителям очень трудно помешать другим истребите¬
лям нападать на крупные, тихоходные и сравнительно не¬
уклюжие бомбардировщики.
Бомбардировщик, скорость которого меньше скорости
Звука, оказался в Корее устарелым, а вместе с ним уста¬
рела и внешняя политика, основанная на этом бомбарди-
354
ровщикё. Атомная бомба уже не было такой угрозой, при
помощи которой одна из сторон могла надеяться дикто¬
вать другой свои условия. Мечта Трумэна — Ачесона
«накопить такие силы», чтобы Москва — а' вместе с ней
и половина мира — была вынуждена пойти на безогово¬
рочную капитуляцию, погибла в небе над Кореей. Какая
бы сторона ни совершила нападение, ее ожидает тупик и
в воздухе и на суше; любая сторона, сражающаяся вдали
от своих границ, оказалась бы в крайне невыгодном по¬
ложении. Ни советский блок, ни Западное полушарие
нельзя поставить на колени при помощи стратегических
бомбардировок и атомной бомбы. Правда, можно обра¬
тить в развалины целые страны, подобно тому как была
обращена в развалины Корея, — маленькая страна, пока¬
завшая, какая судьба ждет мир, разделенный, как разде¬
лена Корея, на два лагеря. Возможная судьба Западной
Европы написана кровью Кореи.
ВАН ФЛИТ ПОДВОДИТ итоги
Мир, в котором ни одна сторона не может навязать
своих условий другой стороне, — это такой мир, в кото¬
ром мирное урегулирование — или по меньшей мере
урегулирование без войны — диктуется военной реаль¬
ностью. В момент, когда эта книга была сдана в печать,
казалось, что во всех столицах, кроме Вашингтона, рас¬
тет понимание этого. Кто начал войну и как — все еще
остается тайной, подобно тому как остается тайной
вопрос о том, как мы вступили в испано-американскую
войну
1 Испано-американская война 1898 года была первой империа¬
листической войной за передел мира. В результате этой войны США
приобрели колонии, принадлежавшие ранее Испании.
США воспользовались борьбой кубинского народа против испан¬
ского владычества для вмешательства в дела Кубы под пред¬
логом ее защиты от испанского гнета. Поводом для войны по¬
служил взрыв на американском крейсере «Мэн», стоявшем на
рейде в Гаване, происшедший при загадочных обстоятельствах.
США обвинили во взрыве испанцев и в апреле 1898 года открыли
военные действия против Испании. Война закончилась быстрой
победой США. На основании мирного договора, подписанного в Па¬
риже в декабре 1898 года, Испания отказалась от своих прав на
Кубу, ставшую по существу протекторатом США, а также от прав
на Филиппины, Пуэрто-Рико и Гуам, которые превратились в коло¬
ниальные владения США.— Прим ред.
23*
355
Нам неизвестно доподлинно, как же в действительно¬
сти ввязались в корейскую войну Соединенные Штаты, но,
по мере того как она продолжалась, оставалось все мень¬
ше сомнений в том, кто хотел прекратить ее и кто желал
ее продолжать. Чан Кай-ши и Ли Сын Ман, которые
больше всего выигрывали от нее в политическом отноше¬
нии, хотели, чтобы она продолжалась. Джон Фостер
Даллес и губернатор Дьюи ратовали за более широкое
участие американцев в делах Дальнего Востока в духе
Тихоокеанского пакта, на создании которого давно на¬
стаивал Чан Кай-ши. Трумэн и Ачесон были их пленни¬
ками, проявлявшими иногда энтузиазм, а порой колеба¬
ния. А вся американская экономика Оказалась в плену
военной лихорадки и военного дурмана.
Почти истерический страх перед миром возник в тот
момент, когда 28 ноября 1951 года, на следующий дени
после достижения соглашения о линии перемирия, пере¬
стрелка прекратилась. Это был день, когда корейско-
китайские войска играли в волейбол на расстоянии ру¬
жейного выстрела от окопов Объединенных Наций, что
вызвало почти лихорадочную реакцию в Ки-Уэст, где от¬
дыхал президент. Трумэн проявил даже большую настой¬
чивость, чем генерал Ван Флит, заявив, что военные дей¬
ствия в Корее должны продолжаться до тех пор, пока в
результате нескончаемых переговоров не будут решены,
наконец, все до последнего вопросы. Опять появились но¬
вые политические препятствия. В тот день, когда делега¬
ты, наконец, договорились о линии перемирия, Эйзен¬
хауэр в Риме ратовал на сессии Совета Северо-ат¬
лантического союза за ускорение перевооружения Евро¬
пы. «Уолл-стрит джорнэл», которая призывала к более
разумной внешней политике, лаконично отметила в ре¬
дакционной статье о Корее и Риме возникновение новых
трудностей.
«Понятно, — писала она, — что мир в Корее или даже
переговоры о мире приведут к тому, что люди — в США
и в Европе — с меньшей готовностью будут идти на жер¬
твы ради вооружения... В случае заключения мира в Ко
рее положение Соединенных Штатов как главной движу¬
щей силы европейской обороны будет более трудным и
гораздо более дорогостоящим».
В Вашингтоне почувствовали облегчение, когда при
обсуждении вопросов об авиационных базах и обмене
356
военнопленными переговоры о перемирии снова застопо¬
рились. За месяц до того штаб в Токио шумно волновал¬
ся по поводу мнимого плохого обращения противника с
американскими военнопленными. Сейчас он оеспокоился
не о том, чтобы ускорить обмен и освобождение- наших
военнопленных из рук врага, а о «спасении» военноплен¬
ных противника, которые «не желали репатриироваться».
Видимо, соображения об их безопасности взяли верх над
забытой вдруг опасностью, которая грозила американцам,
находящимся в руках коммунистов. Штаб в Токио про¬
должал тянуть бесстыдную комедию, в то время как
Трумэн в своих переговорах с Черчиллем расчищал поч¬
ву для распространения войны на Китай.
«Соединенные Штаты, — сообщала 17 января из Ва¬
шингтона «Уолл-стрит джорнэл», — вырвали у Англии
неофициальное согласие на бомбардировку и морскую
блокаду американцами Китая в случае провала перегово¬
ров о перемирии в Корее».
Это сообщение показало, что американские военные
круги все еще замышляют некую «ограниченную» войну
с Китаем, которая каким-то образом не будет связана ни
с участием в ней американских сухопутных войск, ни с
войной с Советским Союзом.
Это была мечта Макартура.
«Составители американских военных планов, — писал
1 февраля 1952 года журнал «Юнайтед Стейтс ньюс энд
Уорлд рйпорт», — снова вытащили на свет макартуров-
ский план расправы с китайскими коммунистами...»
Но сейчас сам Макартур отказывался от своего плана.
«Сам генерал Макартур считает, — добавлял жур¬
нал, — что годичная задержка, позволившая противнику
накопить силы, делает предложенный им план устаре¬
лым».
К несчастью, те самые политические и экономические
факторы, которые толкали к корейской войне, сейчас
толкали к ее расширению. Чан Кай-ши и Ли Сын Ман
все еще опасались, что мир будет означать для них конец
их существования. Даллес опасался, что мир роковым
образом помешает выполнению плана восстановления ста¬
рых держав «оси» для нового антисоветского похода.
Трумэн и Ачесон опасались, что мир снова поставит их в
год выборов перед необходимостью решить дальневосточ¬
ную проблему и признать правительство нового Китая.
357
Среди союзников США росло беспокойство. Англия и
Франция вместе с остальной Западной Европой и факти¬
чески со всем Средним Востоком воздержались или голо¬
совали против, когда американцы, поддерживая Чан
Кай-ши, помогли протащить через Генеральную Ассамб¬
лею Объединенных Наций в Париже резолюцию, осуж¬
дающую Советский Союз за то, что Чан Кай-ши (кстати*
вполне заслуженно) был выброшен из Китая. Казалось,
что для сохранения фронта «холодной войны» необходи¬
мо было расширение войны и какая-то новая провокация.
В то время как гонка вооружений и сопутствующая
ей инфляция разоряли союзников Соединенных Штатов,
американское руководство находилось в тисках страха
перед тем влиянием, какое может оказать на экономику
мир. Этим страхом объяснялись действия и политических
деятелей и руководителей деловых кругов. Экономика*,
привыкшая ко все большим дозам инфляционных нарко¬
тиков, содрогалась при мысли, что она может лишиться
своего смертоносного возбудителя. В 1952 году путь
к войне более чем когда-либо был путем наименьше¬
го сопротивления. И если даже в Корее наступит мир,
то не исключена возможность, что уже сейчас где-
нибудь в Индокитае или в Бирме готовится новая Корея.
А если нет, то какой-либо новый «инцидент», осущест¬
вленный с помощью американских войск в Корее, помо¬
жет снова развязать войну. Господствующей тенденцией
в американском политическом, экономическом и военном
мышлении является страх перед миром. Генерал Ван
Флит суммировал все это в своем выступлении перед
филиппинской делегацией в январе 1952 года.
«Корея была благословением, — заявил он. — Какая-
то «Корея» все равно должна была возникнуть в том или
другом месте земного шара».
В этом примитивном признании — ключ к закулисной
истории корейской войны.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Вступительная статья 3
Предисловие издателей «Мансли ревью» 17
Часть первая >
Как началась война .25
Часть вторая
ООН «назначает» командующего, который ей не подчинен 78
Часть третья
Боязнь мира 118
Часть четвертая
Любезное приглашение... к катастрофе .... 160
Часть пятая <
Цепь провокаций 219
Часть шестая
Война и политика 259
Часть седьмая
Военный тупик и переговоры о перемирии 285*
*
Редактор В. .Н,. МАЧАВАРИАНИ
Художник А. Е. Голяховская
Технич. редактор Б. И. Корнилов
Корректор А. А. Смирнова
Сдано в набор 8/У 1953 г.
Подписано к печати 8/УШ 1953 г.
А 05113. Бумага 84ХЮЗ'/,!- =
=5.7 бум. л. 18,7 печ. л. в т/ч. 1 вкл.
Уч. издат. л. 20,1. Изд. № 7/1791.
Цена 8 р. 40 к. Зак. 893.
Гипография «Известий» Советов депутатов
трудящихся СССР» им. И. И. Скворцова-
Степанова. Москва, Пушкинская пл., 5.
мм
п'п
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
ОПЕЧАТКИ
Строка
Напечатано
Следует
И сверху
двадцать пять
двадцать шесть
12 сверху
аэропорт
аэродром
10 сверху
штаба
штабов
18 снизу
обвиняло
обвиняли
8 снизу
Чан кай-ши
Чан Кай-ши
13 снизу
отбить
начать
13 снизу
чем
чем когда-либо.
14 сверху
треважит
тревожит
22 сверху
кантакте
контакте
19 сверху
надежна
надежда
13 сверху
членом
членам
Зак. 893.
124
126
>'л