ЛЕЙША КЕЛЛИ
НАДЕЖДА
а
«к

ЛЕЙША КЕЛЛИ
Роман
«БИБЛИЯ ДЛЯ ВСЕХ»
Санкт-Петербург
2007

ББК 86.376
К34
Leisha Kelly
JULIA'S HOPE
A Novel
Published by Fleming H. Revell
a division of Baker Book House Company
P.O. Box 6287, Grand Rapids, MI 49516-6287
ISBN 0-8007-5820-X (pbk.)
Переводчик Н.Будина
Редактор АЗ.Текучева
Технические редакторы
Я.НПапаян, Д.Б.Тимофеев
Корректор П.И.Ярмаль
Дизайнер обложкиА.Ю.Молчанов
Фото на обложке Ю. А Цыганков
Охраняется законодательством об авторском праве. Никакая
часть этой книги не может копироваться и публиковаться никаки-
ми средствами (печатными, фотографическими, электронными,
звукозаписывающими и пр.) без предварительного письменного
разрешения владельца авторских прав.
Келли, Лейша
К34 Надежда Джулии: Пер. с англ. — СПб.: Христианское
общество «Библия для всех», 2007. — 239 с.
ISBN 5-7454-0860-Х
Биржевой кризис 1929 года в Америке обездолил многих людей. Семья Вор-
тэм не была исключением. Им приходится очень туго в поисках крыши над
головой. У Сэма нет дара его жены Джулии легко смотреть на жизнь и уметь
приспосабливаться к любым обстоятельствам, чтобы везде чувствовать себя
как дома. Но он научится, и Вортэмы обретут свой дом с Божьей помощью.
ББК 86.376
ISBN 5-7454-0860-Х © Leisha Kelly, 2002
© Русское издание.
«Библия для всех», 2004
© Фотография на обложке.
ЮАЦыганков, 2004

28 апреля 1931
Сэмюэл и Джулия Вортэм уезжали с детьми из Гаррисберга, что
в Пенсильвании, с восьмью долларами в кармане и тремя веще-
выми сумками.
В этих сумках поместилось все, что осталось у них после
кризиса 1929 года. Остальное имущество пропало. Ни работы,
ни дома, ни сбережений. Дьюи Вортэм, двоюродный брат Сэма,
живший в Маунт-Верноне, штат Иллинойс, подал им надежду.
Он работал на шинном заводе и имел неплохое жалованье. Он
писал Сэму:
«Приезжай. Я помогу тебе с работой. Поживете у пас, пока
не встанете на ноги».
И Вортэмы поехали. Первую же попутку, «форд» 1927 года,
они остановили у водокачки — всего в четырех кварталах от
своего бывшего дома. Устроившись на заднем сиденье, Джулия
молилась, Роберт с Сарой с волнением думали о предстоящих
приключениях, а Сэм думал о том, что его несбывшиеся мечты
исчезают в клубах пыли.

ГЛАВА 1
<7
С первой попуткой нам повезло, отчего сердце мое радостно
забилось. Может, обойдется. Начнем все сначала. Может, на
новамместе будет даже лучше. Всю дорогу мы с детьми распе-
вали песни, глядя на мелькавшие придорожные столбы. В Юни-
онтауне, штат Пенсильвания, нас высадили перед дешевым ма-
газинчиком.
— На чем дальше поедем, мама? — спросила пятилетняя Са-
ра. — Давай поймаем красивую машину?
Я посмотрела на Сэма, который внимательно разглядывал
улицу. Таким худым я его еще никогда не видела. Он взвалил на
плечи самую тяжелую сумку и зашагал вдоль дороги. Мне стало
грустно. Господи, помоги нам. Это будет трудное путешест-
вие.
Дорога была пуста. Машины проезжали редко. Иногда води-
тель махал нам рукой, словно извиняясь, другой даже не смот-
рел в нашу сторону. Казалось, мы никогда не доберемся до Мак-
Клелландтауна, в семи милях отсюда. Большую часть пути мы
прошли пешком. Десятилетний Роберт совсем скис.
Ночь мы провели на полу в столовой при церкви. Я благода-
рила Бога за то, что священник впустил нас. Мы порядком обес-
силели, и я волновалась, что же с нами будет ночью, но добрый
Господь позаботился о ночлеге.
Некоторое время я лежала без сна, слушала тишину и пыта-
лась представить, что нас ждет. Сэм и Дьюи так радовались, что
будут жить и работать вместе. Но мне не верилось. Может, имей
я брата, я бы думала иначе.

Рядом со мной спала Сара, ее мягкие темные локоны лежали
у меня на руке. Она была бледная и очень хрупкая. Говорили,
что она похожа на меня. У нее были такие же зеленые ясные гла-
за. Интересно, что она думает об этом странном путешествии?
Она почти ничего не говорила по этому поводу, и я тревожи-
лась, не страшно ли ей.
Я знала, каково бывает малышам. Когда умерла моя мама, мне
было всего пять лет. Отец много работал, и я горько плакала, бо-
ясь остаться в пустом доме совсем одна. Страхи оказались на-
прасными. Моя жизнь была полна приключений, а рядом была
бабушка Перл. Я надеялась, что и Саре не придется ни о чем жа-
леть.
Я прижалась к ней, стараясь заснуть. Что нас ждет завтра? Ря-
дом с Сарой свернулся клубочком Роберт. Он спал так с младен-
чества. Рядом с ним лежал Сэм. К счастью, он не храпел.
Я думала, что одна не сплю, однако Сэм повернулся на бок, и
я увидела, что глаза у него открыты. Не знаю, почему, но я не
смогла заговорить с ним. Я закрыла глаза, не сказав ни слова.
Последнее, что я помню из той ночи, — его дыхание.
Мы позавтракали яблоками и бутербродами. День был яс-
ный, солнечный, пели птицы, и хотелось верить в лучшее. Бог
кормит птиц и нас накормит, конечно же.
Поймать попутную машину получилось не сразу. Роберт
ворчал, что все время приходится идти пешком.
— Зато ты многое увидел, — сказала я ему. — А вот некото-
рые люди всю жизнь сидят там, где родились.
— Я буду много путешествовать, — сказал он. — Только не
пешком. Сначала я куплю велосипед, потом машину. А потом са-
мый большой грузовик, который бывает на свете.
— А я хочу самолет, — вмешалась Сара. — Чтобы летать, как
птички.
— А эта машина вас устроит? — спросил Сэм, и я обернулась.
За рулем был пожилой господин с пышными усами. Он ока-
зался приятным собеседником, но довез нас только до Мартина,
где, как он сказал, жила его сестра. У каждого дома росли кон-
ские каштаны, а на главной площади цвели тюльпаны. Городок
нам очень понравился, однако пришлось целый час брести по
дороге, прежде чем удалось поймать машину.
Нас высадили на окраине Фэрмонта в Западной Виргинии.
Вокруг были живописные холмы, и так пахло лавром, что уез-
жать совсем не хотелось.
Оказалось, это к лучшему, поскольку нам пришлось задер-
жаться. Погуляв по городу, мы зашли в кафе перекусить. Поели

вкусно и дешево. А потом хлынул дождь, и мы укрылись на эст-
раде в парке, иначе бы все наши вещи промокли.
Пережидать грозу пришлось долго. Роберт писал слова под
мою диктовку, Сара танцевала с тряпичной куклой, только Сэму
не сиделось на месте. Едва небо прояснилось, он поднял нас.
Пока мы шли, выглянуло солнце. Вечерело, мы брели по обочи-
не, глядя на багряный закат. Что мы будем делать, когда насту-
пит ночь?
На душе было тревожно, но я позволила детям полюбоваться
яркими красками, которыми Господь раскрасил небо. Я знала,
что и Сэму сейчас не сладко. Это была вторая ночь, полная не-
известности. И сколько нам их еще предстоит?
В конце концов, рядом с нами притормозила полицейская
машина, и усталый полицейский спросил, что мы делаем на
шоссе в такой поздний час
Сэм объяснил ему ситуацию, однако полицейский все качал
головой и смотрел на нас, словно не встречал людей несчаст-
ней. Он предложил переночевать в фэрмонтской тюрьме, ска-
зав, что шериф пускает туда путников, оказавшихся на мели. Ро-
берт и Сара тревожно взглянули на меня. Я и сама не слишком
обрадовалась, однако сказала, что это самое настоящее при-
ключение — побывать в тюрьме.
В камере было жутко даже с открытой дверью. Там было тем-
но, холодно и странно пахло. Полицейские любезно сдвинули
лежанки, и я с удовольствием вытянулась. Сара заснула, поло-
жив голову мне на плечо. А Роберт лег с другой стороны и бол-
тал без умолку, словно боялся остаться в тишине.
Сэм, казалось, был где-то далеко, хотя стоило протянуть руку,
и я могла бы до него дотронуться. Он почти не разговаривал.
Наверное, думал, что я все еще сержусь на него: ведь если б он
без моего ведома не вложил все наши деньги в акции Купера, я
бы не лишилась наследства. Но сделанного не воротишь.
Ночь показалась длинной. А утром полицейские накормили
нас сытным завтраком, и я уже была уверена, что с Божьей по-
мощью мы быстро минуем Западную Виргинию и окажемся в
Кентукки. Смеркалось, а нам не удалось добраться даже до Чар-
лстона. Меня вновь охватила тревога. Денег у нас почти не оста-
лось. Что делать, если что-нибудь случится?
Мы стояли перед церковью в Биг-Чимни в надежде, что кто-
нибудь пустит нас переночевать. Я гнала от себя тревожные мы-
сли. Я загадывала детям загадки, чтобы чем-то их занять. В кон-
це концов, нашлись люди, которые сжалились над нами, дали
нам поесть и пустили ночевать к себе на веранду.

/eu. fftft
Если бы не тревога, это была бы прекрасная ночь. Дул теплый
ветерок, и клены во дворе шелестели листьями. Все небо было
усыпано звездами, и мы долго смотрели вверх: дети показывали
звезду, а я пыталась вспомнить ее название.
На следующий день мы приехали в Морхэд, штат Кентукки. Я
не могла не удивляться, до чего прекрасен мир, созданный
Творцом. Вокруг все было зелено, куда ни глянь, а по обочинам
пестрели колокольчики и ромашки. Я нарвала желтых фиалок и
дала детям, а одну протянула Сэму, надеясь, что он улыбнется.
Он пристроил цветок себе на лацкан, но не сказал ни слова.
Добрые люди, которые подвезли нас до Морхэда, проследи-
ли, чтобы Роберт и Сара пообедали. Мы провели в городе час,
потом снова отправились в путь. Кто-то поглядывал на нас по-
дозрительно, кто-то и вовсе не замечал. Я по нескольку раз пе-
репела все песни, какие только знала. За весь день мы продвину-
лись не более чем на десять миль. Никогда раньше я так много
не говорила. Я рассказывала про Давида и Голиафа, Даниила и
львов, про доброго доктора Дулитла. Сара с удовольствием слу-
шала меня и смотрела по сторонам, сидя на папиных плечах.
Я уже почти не волновалась, как она перенесет это путешест-
вие. Однако когда Сэм опустил ее на землю, она подбежала ко
мне, уцепилась за руку и нерешительно взглянула на меня ясны-
ми глазами.
— Мама, сегодня мы будем ночевать дома?
Обычно я знала, что ответить, но тут... Ночевать дома? Госпо-
ди, если бы у нас был дом!
— Сегодня переночуем где-нибудь, доченька, а совсем ско-
ро доберемся до Иллинойса.
— И останемся там навсегда?
Я присела возле нее и обняла.
— Господь даст нам дом. Давай в это верить.
Она прикусила нижнюю губку, как это часто делала, потом
взглянула на отца. Он доставал из сумки карту.
— Я хочу в наш старый дом, — впервые за многие дни она
вспомнила о доме.
Я тяжело вздохнула.
— Я тоже иногда хочу. Но у нас будет другой дом, может, да-
же лучше прежнего. Господь все обращает в добро и помогает
тем, кто Его любит. А ведь мы Его любим, правда?
Она кивнула, однако промолчала. Сара достала свою куклу из
полосатого мешка и усадила ее к себе на плечи, как Сэм сажал ее.
— Мы едем в Иллинойс, Бесси, — напевала она. — В Илли-
нойс.
7

Q/Caaedcaa zDУсилии
Сэмюэл и Роберт изучали карту, то и дело посматривая в на-
шу сторону. За два дня мы мало чего добились. Отец с сыном
порядком устали и были раздражены. Дважды нам пришлось
платить за ночлег, чтобы не остаться на улице. Я покупала са-
мую дешевую еду. Тем не менее я старалась не терять бодрости
духа. Однако Роберт уже не пытался останавливать машины и
тащился позади.
Тяжелей всех приходилось Сэмюэлу. Ведь он знал, что у нас
могли бы быть деньги, мои деньги. Когда мы поженились, он
обещал мне дом и сад, полный роз. Теперь это было неважно, а
он терзался. И я видела это. Наш уютный домик в Гаррисберге с
розовыми клумбами исчез. И кто знает, что нас ждет впереди.
Я обещала Саре, что у нас снова будет дом, и сама пыталась в
это верить, но... кто знает. Иногда кажется, что вот-вот жизнь на-
ладится, а получается наоборот.
Второго мая мы добрались до Эвансвилла в Индиане. К тому
времени у Сэма отросли усики. Я никогда не видела его таким
изможденным. Мы торопливо шли по серым улицам к почте.
Сэм решил позвонить Дьюи в Иллинойс и сказать ему, что мы
уже почти добрались, он готов выйти на работу, как только ока-
жется на месте. Пока Сэм говорил по телефону, я спела Роберту
и Саре «Голубые небеса», кутаясь в розовый шарф.
Роберт оживился. Какой у Дьюи дом? Есть ли рядом соседи? А
школа? У нас снова будет телефон? А приемник, чтобы слушать
репортажи с боксерских поединков Джека Шарки?
У Сары, к счастью, было всего два вопроса. Можно, у нее на
кровати будет розовое покрывало? И будет ли в Иллинойсе ки-
но, чтобы смотреть фильмы про Микки-Мауса?
Я и сама с нетерпением ждала новостей, надеясь, что они
окажутся добрыми. Может, Дьюи даже выедет нам навстречу на
своем автомобиле.
Когда на пороге появился сникший Сэм, я отвернулась. По
его лицу я поняла, Дьюи за нами не приедет. Дьюи не в силах
нам помочь. Мы были одни.

ГЛАВА 2
В Эвансвилле мы пристроились в очередь за супом, и я подумал,
что отец из меня никудышний. Детей в очереди не было, только
мои. Я повез семью за сотни километров, поверив обещаниям
Дьюи. Почему я не усомнился ни на секунду? Ведь Дьюи даже не
смог выслать нам денег на дорогу. Я должен был понять, что у
него все не так уж гладко.
На шинном заводе было большое сокращение, производство
«дышало на ладан», того и гляди, и вовсе закроется. Дьюи передо
мной не извинился. Он был слишком озабочен собственной
судьбой, чтобы думать обо мне. Это больно задело меня. Он был
мне как родной брат. В третьем классе, когда его родители, как
обычно, устроили пьяную драку, я помог ему улизнуть. Мы тогда
не появлялись дома пару дней, и я никогда не забуду, какую взбу-
чку устроили мне по возвращении. Но с того дня мы были не-
разлучны. И я всегда знал, что он заботится обо мне, как о себе.
До сегодняшнего дня.
Я бы вернулся в Пенсильванию, если б было к чему возвра-
щаться. Все равно, где остановиться, терять нечего.
Джулия ничего мне не сказала, и я был благодарен ей за это.
Она не плакала, хотя за последние полтора года было от чего
заплакать. Вначале обесценились все наши вклады. Потом я по-
терял замечательную работу. А потом мы лишились дома.
Она не ругала меня, но я знал, что она страдает. Я знал, как ей
горько. И все же она держалась. Она взяла на руки Сару и смот-
рела вдаль.
— Помните бабушку Перл? — спросила она детей.

Роберт кивнул в ответ, а Сара помотала головой. Ей было все-
го два года, когда Перл умерла. Слишком мало, чтобы что-ни-
будь помнить.
— Я долго жила с бабушкой, — сказала Джулия. — Когда умер
папа, я думала, что впереди меня не ждет ничего хорошего. Но
бабушка говорила, что хорошее всегда где-то рядом. Нужно
просто поискать.
— И мы ищем хорошее, — спросила Сара.
— Каждый день, — ответила Джулия.
Я удивился такому спокойствию, но вдруг увидел ее глаза.
Всего на мгновение. Она тут же отвернулась. Никогда прежде
мне не доводилось видеть такой бури чувств. Словно вся боль и
тревога, которые терзали ее, выплеснулись наружу. Она не мог-
ла сдержать слез.
— Я помню бабушкин огород, — сказал Роберт. — Она была
веселая, утром полола сорняки, а потом готовила еду.
— Она была мудрой женщиной, — сказала Джулия. — Она
умела найти применение всему, что послал Господь.
— Сегодня Он послал нам суп, — сказала Сара, когда мы по-
дошли к стойке. — Хоть бы он был из овощей.
Я не смотрел на них. Я не хотел, чтобы они заметили, чего
мне стоит говорить с толстухой, разливавшей суп. Я сказал ей,
откуда мы.
— Так и быть, накормлю вас, — сказала она, нахмурив-
шись. — Но завтра даже не рассчитывайте. Здесь у нас только
для местных. Бродяг мы не кормим.
У них был овощной суп, о котором мечтала Сара. Больше не
было ничего. Каждый получил небольшую миску и два печенья.
Мы ели молча, и вдруг Сара спросила:
— Кто такие бродяги?
Джулия всегда старалась оградить детей от забот, поэтому
быстро ответила, прежде чем я успел сообразить.
— Это люди, которые много путешествуют, милая.
— А почему они не хотят их кормить, мама? — удивилась Са-
ра. — Это же весело. Они бы им рассказали про разные страны.
И про Африку.
Роберт стукнул ложкой о стол и скорчил сестре рожу.
— Совсем глупая, да? — спросил он. — Она же нас бродяга-
ми обозвала! Это значит, что мы нищие!
Сара смотрела на мать круглыми глазами. Я не мог вымол-
вить ни слова, даже если б захотел. Морковь с картошкой за-
стряли у меня в горле, словно я жевал подметку. Джулия взгляну-
ла на Роберта и велела ему доедать суп.
10

— He все бродяги нищие, — сказала она. — Богатство — в
сердце.
Старик с копной седых волос сказал нам, что в нескольких
кварталах есть церковь, куда пускают на ночлег. Я поблагодарил
его, зная, что нам остается только принять помощь. Мы быстро
доели суп и отправились на поиски церкви. С тех пор как я по-
говорил с Дьюи, Джулия ни слова мне не сказала и даже не смо-
трела в мою сторону.
Я был уверен, она рассердилась и обязательно выскажет мне
все, что думает, как только рядом не будет детей. Она дождется,
пока они заснут, а потом я услышу, что я всего лишь жалкий не-
удачник Я слишком долго представлял, что происходит у нее в
душе, и теперь почти хотел услышать все это: если б я удержался
на работе или нашел другую, если б я оставил бабушкины день-
ги в обувной коробке, а не купил на них акции, может быть, у нас
и сейчас была бы крыша над головой.
В церкви нас приняли любезней, чем в столовой, однако и у
них не было для нас ни одной лишней минуты. Нам выделили
отдельную комнату и оставили одних. В ночлежке были в ос-
новном мужчины. Вскоре дети заснули, а за ними и Джулия. Так
и не заговорив со мной.
Я лежал без сна. Что ждет мою семью завтра? Что я могу сде-
лать для них? Даже супом нас здесь больше не накормят. У нас
ничего не осталось. Я обещал им сытую жизнь в Иллинойсе, лу-
га и поля. Я обещал им веселое путешествие, теплый прием у
Дьюи и будущее.
Дьюи по-прежнему готов был приютить нас, раз уж мы почти
приехали. Однако он не оставил мне никакой надежды. Шансов
найти работу не было.
Я попробовал молиться. Я знал, что Джулия и ее бабушка, о
которой она так часто вспоминает, посоветовали бы именно
это. Однако я не видел света впереди. Уже под утро, совершенно
измучившись, я решил, что мы поедем дальше, ведь что-то надо
делать.
Джулия со мной согласилась. Она купила по дешевке вче-
рашнее печенье. Мальчик-торговец рассказал нам, что у его дя-
ди кафе, а он пытается продать с тележки то, что не смог про-
дать дядя. Джулия похвалила его за предприимчивость. Мальчик
улыбнулся и дал ей бесплатно два печенья.
Мы остановили попутку, и Джулия принялась болтать с води-
телем, словно никаких забот у нас не было. Видя, что мать спо-
койна, дети приободрились. Сара смотрела в окно на полевые
11

0 a 0
цветы, а Роберт ни разу не пожаловался, что мы еще один день
проведем в дороге.
«Какая же она мужественная», — думал я. Я бы так не смог.
Она делает все, чтобы показать детям, что наше положение не
так уж плохо, а проблемы не вечны. Просто мы делаем то, что
нужно.
Моя семья с честью пройдет через все испытаний. Бабушка
Перл воспитала Джулию отважной. Им помогут ангелы Божьи.
Выход должен быть. Они начнут все сначала, научатся сводить
концы с концами, найдут крышу над головой. А я еле перестав-
ляю ноги, и чем дальше иду, тем больше ощущаю бессилие.

ГЛАВА 3
&
В полдень нас высадили среди полей где-то недалеко от Дирин-
га в Иллинойсе. Сэм считал, что мы продвигаемся на юг и удаля-
емся от Маунт-Вернона. Долго на дороге не было машин. Я не-
сла на руках мою измученную девочку. Через пару часов над на-
ми стали собираться тяжелые тучи, и ветер бросал волосы Сары
мне в лицо.
Никогда прежде я так не злилась. Мы были одни в чистом по-
ле. Вот-вот начнется гроза. Было ясно, нам придется туго. Толь-
ко ради детей я молчала. Срочно нужно было найти укрытие.
Сэм первый заметил старый сарай к югу от нас, и я побежала
туда изо всех сил, пытаясь одновременно удержать в руках сум-
ку и Сару. Роберт бежал рядом, тревожась, что с нами будет. Впе-
реди нас ждало много трудных дней. И этот был один из самых
тяжелых.
Я слышала, как скрипит на ветру старый сарай. Что там внут-
ри? Казалось, что он не выдержит и вот-вот рухнет на землю.
— Быстрей! — закричал Сэм, но я даже не посмотрела в его
сторону.
Все это путешествие было его затеей. Это он, понадеявшись
на Дьюи, отправился с нами в неизвестность. Мне было безраз-
лично, какие они с Дьюи друзья. Мне было наплевать, как плохо
сейчас должно быть Сэму. Я думала только об одном — в кото-
рый раз все его планы рухнули. Мы ничего не добились, уехав
из Пенсильвании. Мы застряли в незнакомом месте, в кармане
пусто, и идти нам некуда.
Бежать по жнивью оказалось кошмаром. Становилось все
темней. Внезапно позади ударил гром, и Сара уткнулась в мое
13

плечо. Она так вцепилась в меня, что мой платок съехал набок,
и волосы трепал ветер.
— Мы успеем, дочка, — сказала я ей.
Роберт бежал впереди меня так быстро, как только мог. Добе-
жав до старого сарая первым, он безуспешно толкал покосив-
шуюся дверь, пока Сэм не помог ему открыть ее. Я пробежала
мимо старых деревьев, которые наподобие часовых охраняли
вход, и нырнула внутрь, когда хлынул ливень.
Сэм уже бросил сумку на устланный соломой пол. Ну и за-
пах!.. Пахло застарелой грязью, стойлом, мышами и гнилой со-
ломой. Роберт заткнул нос и посмотрел на меня.
Сара на мгновение подняла глаза.
— Я боюсь, папа! — всхлипнула она.
Бедняжка всегда боялась грозы.
— Все будет хорошо, малышка! — успокоил ее Сэм.
Он взял ее у меня и крепко обнял.
Мы внимательно осмотрели наше убежище. Сарай стонал и
раскачивался под ударами грома. В крыше и стенах были дыры,
и дождь попадал внутрь. Западная стена на вид была крепкой,
однако остальные из последних сил сопротивлялись порывам
ветра.
Я понимала, что должна быть благодарна за любое укрытие,
даже такое жалкое. Этот сарай был по-своему неплох, однако я
уже не могла найти в нем ничего хорошего.
Мне тяжело было видеть, как нежен Сэм с Сарой. Я не могла
сердиться на него, глядя, как он целует ее заплаканное личико.
Я знала, что Сэм любит нас, и никогда в этом не сомневалась. Он
не думал, что так получится. Откуда ему было знать, что наста-
нет кризис, и вскоре после этого завод «прогорит». Он думал, о
лучшем, вкладывая мои деньги в акции этой проклятой компа-
нии. Если б он их не тронул! Бабушка хранила деньги в обувной
коробке, и нам следовало делать то же самое.
Роберт поставил холщовую сумку со своими вещами возле
меня и пошел к противоположной стене. Сара прижалась к от-
цу. Роберт был храбрее сестры и не боялся грома. Но я все равно
переживала за него, зная, что он догадывается, в каком тяжелом
положении мы оказались.
— Мам, смотри, — позвал меня Роберт с противоположного
конца сарая.
Там тоже была дверь, которая хлопала на ветру, пока он не
открыл ее. Я поспешила к сыну. Он показывал на юго-запад. Там,
за ветхим курятником стоял старый двухэтажный дом. Дверь
была приоткрыта. Окна разбиты.
14

— Если б там были люди, они бы закрыли дверь, — сказал Ро-
берт. — А двор весь зарос сорняками.
Он был совершенно прав. Здесь никто не жил, я уже поняла
это. Тут не было собаки, иначе она уже давно вышла бы попри-
ветствовать нас. Я жила у бабушки с дедушкой и не представляла
ферму без собаки.
Здесь не было ни одной живой души. Ни коров, ни кур. Не бы-
ло грузовика или телеги. Наверное, люди давно ушли, а с ними и
верный пес.
Быть может, Господь не случайно привел нас на эту забро-
шенную ферму. Дом стоял прямо передо мной. Конечно, детям
в нем будет лучше, чем в этом полуразвалившемся сарае. Я за-
драла голову, — дождь сочился сквозь дырявую крышу. Вряд ли
устланный соломой пол долго останется сухим.
— Сэм, — сказала я, — нельзя тут оставаться на ночь.
Он даже не оглянулся.
— Как-нибудь попробуем, Джулия.
Я покачала головой и снова повернулась к дому. Когда-то
давным-давно здесь было красиво. Я не могла оторвать глаз от
темных окон и крыльца. И вдруг в голову мне пришла нелепая
мысль. Может, Господь только сегодня вечером поставил здесь
этот дом, зная, как он нам нужен.
— Пойдем внутрь, — попросил Роберт. — Пожалуйста!
К нам подошел Сэм с Сарой на руках. Он взглянул на дом и
покачал головой.
— Мы не можем войти в чужой дом, — сказал он. — Нельзя.
Переждем грозу здесь и тронемся в путь.
— Сара замерзнет на улице, — отвечал Роберт. — А в доме
никто не живет. Может, там даже камин есть.
Услышав про камин, Сара оживилась. Она любила посидеть
у огня в нашем доме в Гаррисберге.
— Ну, пожалуйста, папа! — взмолилась она. — Пойдем по-
смотрим.
— Этот дом кому-то принадлежит, — возразил мой муж, ус-
тавившись себе под ноги.
Ему затея не понравилась, но я видела, что окончательное ре-
шение он оставляет за мной.
— Это всего на одну ночь, Сэм, — сказала я. — Не думаю, что
кто-то нас осудит. Гроза не кончается, а нам нужно где-то зано-
чевать. Я боюсь, как бы эта развалина не рухнула на ветру.
Он ничего не ответил, просто опустил Сару на пол и подоб-
рал наши сумки.
15

Q/laaej/caa zDj/c-илаи
— Побежали? — спросил Роберт, и я обрадовалась, услышав
возбуждение в его голосе.
— Придется, — ответила я. — Но погоди минутку, может,
дождь сейчас кончится.
Прошло минут пять, а дождь и не думал кончаться. Внезапно
ветер сорвал с сарая кусок кровли, и мы бегом бросились через
широкий двор. Я ворвалась в открытую дверь с Сарой на руках
сразу вслед за Робертом. Сэм споткнулся о порог и уронил все
наши вещи посреди кухни.
В доме было уже темно, однако вполне сухо. В кухне пахло
плесенью, все углы щедро затянула паутина. Почти все про-
странство занимали покосившийся стол, три стула и грязная
дровяная плита. Я полезла в сумку за свечами и спичками, а Сэм
тем временем пытался прикрыть входную дверь. Она слетела с
одной петли и не закрывалась, тогда он придвинул к ней стул,
чтобы дождь не попадал внутрь.
Я зажгла свечу и передала ее Сэму. Другую взяла себе, и все
вместе мы пошли в соседнюю комнату.
— Смотрите, камин! — воскликнула Сара. — Давайте разве-
дем огонь и сделаем попкорн.
«Совсем как в Гаррисберге, — подумала я. — Вот чего хотят
мои дети. Жить, как раньше».
— У нас нет дров, милая, — сказала я. — Да и кукурузы тоже.
Но что-нибудь придумаем.
Я поставила свечу на камин, чтобы оглядеть комнату. В углу
стоял сломанный стул. Другой мебели не было. Я порадовалась,
что тут окна целы.
Сэм сходил на кухню за нашими сумками и достал два тон-
ких одеяла.
— Давайте обследуем дом, — предложил Роберт.
— Сперва поедим, — ответила я бодрым голосом, чтобы по-
казать ему, что я не меньше него радуюсь нашему приключе-
нию.
Однако в сумке у меня осталось лишь два яблока и несколько
засохших печений. Завтра придется нам рассчитывать только
на Божью помощь.
Я разрезала яблоки пополам и дала Роберту и Саре по пече-
нью. Я предложила печенье Сэму, но он отказался, и я протянула
ему нашу старую фляжку. Надо бы помолиться, подумала я, од-
нако вслух произнесла лишь короткое благословение.
— Господи, — молилась я про себя, — помоги нам снова обу-
строить жизнь. Даруй Сэму надежду. Помоги нам опять
стать близкими людьми, как когда-то.
16

Наверное, следовало помолиться, чтобы Господь помог мне
не сердиться больше на Сэма. Однако я не стала. Думаю, легче
было считать, что я его уже простила и что гнев мой был спра-
ведливым.
Я отдала детям свою порцию. Раз Сэм отказался от ужина, и я
не могла есть. Завтра утром поищу, чем подкрепиться. Хоть был
еще только май, я была уверена, что найду что-нибудь съедоб-
ное. Бабушка часто водила меня по ферме и показывала, что в
какое время поспевает. Это было еще до того, как умер дедушка
Чарли, и нам пришлось перебраться в город. До сих пор помню,
как папа стеснялся маминых родителей и их деревенских при-
вычек. Однако я их очень любила и благодарна Господу за все,
чему они меня научили.
Сэм сидел, прислонившись к стене, и смотрел, как дети дое-
дают последние крошки. Он бросил на меня быстрый взгляд, но
тут же отвел глаза.
«Надо обнять его, — подумала я. — Надо сказать ему, что все
наладится, что он не виноват. Но я не пошевелилась и не мог-
ла ничего сказать».
Сара прислонилась ко мне.
— Мама, спой мне песенку, — прошептала она.
Сэм взглянул на нее с едва заметной улыбкой, и я приободри-
лась. Как могла, я спела ей «Застегни пальто», размахивая в такт
рукой, словно голосовала на шоссе. Затем исполнила «Прощай,
птичка» в несколько вольной интерпретации.
Пока я пела, Сэм не сводил с меня глаз. Что он думает, глядя,
как я дурачусь? Последние дни я с ним почти не разговаривала.
Ради Сары я вела себя так, словно мы выехали на пикник.
Но что бы он ни думал, я не притворялась. Я тревожусь и раз-
дражаюсь, но я не собираюсь показывать это Роберту и Саре.
Они будут улыбаться. Они останутся детьми. Они будут играть и
смеяться, как бы плохо ни шли дела. И с Божьей помощью я най-
ду, чем наполнить их животики, неважно, будет у Сэма работа
или нет.
— Теперь можно посмотреть дом? — нетерпеливо спросил
Роберт, когда молния сверкнула за окном.
Сара влезла мне на колени и обхватила шею руками.
— Так темно, мама, — прошептала она. — И гром...^
— Зажги еще пару свеч, — сказала я Роберту. —g
осмотрись, но только на первом этаже, ты меня
подходи к лестнице.

Сэм неодобрительно взглянул на меня, однако помог Робер-
ту зажечь свечи и вместе с ним обошел остальные комнаты на
первом этаже. Я прижала к себе Сару и запела тихонько.
— Мы тут навсегда останемся? — вдруг спросила она.
Услышав ее шепот, я вздрогнула, словно от крика.
Надо было ответить ей «нет». Однако дом занимал все мои
мысли. Высокие потолки, резное дерево. В свете молний я могла
разглядеть малейшие детали. На стене висели три полочки с пу-
стыми керосиновыми лампами. Над камином помещалось ог-
ромное зеркало. На окнах были бледно-зеленые шторы, кото-
рые все еще смотрелись довольно прилично.
Это был прочный дом, хоть и немного запущенный. Я радо-
валась, что мы одни, вдали от дороги, радовалась, что мы не бре-
дем по шоссе, надеясь попасть к Дьюи до рассвета. Мне было
безразлично, доберемся ли мы вообще когда-нибудь к Дьюи.
Сэм обещал, что в Иллинойсе будет хорошо. Работа на шинном
заводе. Дом. Но теперь ничего этого нет. Завод вот-вот закроет-
ся. Сэм сказал, что Дьюи думает податься на юг и поискать рабо-
ту на шахтах.
Внезапно мне захотелось, чтобы дождь шел еще много дней.
Тогда мы останемся тут, и не надо будет решать, что делать
дальше. Мы отдохнули бы. Главное найти еду, а все остальное
неважно.
Сэм и Роберт отсутствовали недолго. Они вернулись с тремя
пыльными одеялами, которые нашли в шкафу в спальне, где бы-
ло разбито окно. Сэм сказал, что даже на таких одеялах спать
лучше, чем на голом полу.
Кроме того, они обнаружили кладовую и лестницу на второй
этаж. Вот все, что было на первом этаже, кроме кухни и гости-
ной, в которой расположились мы. Роберт рвался обследовать
второй этаж, однако мы с Сэмом запретили ему.
Я вытряхнула старые одеяла, гадая, почему их бросили здесь.
Особенно мне понравилось стеганое одеяло, сшитое из свет-
лых и темных диагональных полос. Кто-то сделал его для ре-
бенка или для старика. Кто-то любил этот дом. Где теперь хозя-
ева? От этой мысли мне стало нехорошо. Такую ферму без при-
чины не бросают. Люди уходят из дома, только когда у них нет
выбора.
Я вспомнила наш дом в Гаррисберге. Может, и здесь разорив-
шиеся хозяева не смогли выкупить заложенное имущество, и
ферма ушла с молотка. Однако если так, то где же новые вла-
дельцы? Разве банк допустил бы, чтобы такой дом стоял пустым
и пауки плели кружево в дверных проемах?
18

Я расстелила на полу два одеяла — Саре и Роберту. Они укро-
ются нашими одеялами, и будет тепло. Мы с Сэмом будем сего-
дня спать под стеганым одеялом, решила я. Как-нибудь пере-
бьемся. Я была рада, что детям не придется делить одно одеяло
на двоих, как до сих пор. Они будут спать в тепле. Мы были в
долгу у хозяев дома. Или бывших хозяев. У тех, кто оставил оде-
яла в шкафу и не запер дверь. Может, однажды мы сможем от-
благодарить их.
За окном продолжалась гроза, пока я вместе с Робертом и Са-
рой прочла молитву и устроила их на ночь. Им нравилось слу-
шать мое пение, и я спела пару гимнов. Сэм снова смотрел на
меня. Потом мы оба сидели тихо, пока дети не уснули.
— Что будем делать, Джулия? — спросил наконец Сэм.
Я встала и потянулась за свечой.
— Пойду еще раз взгляну на кухню.
Я не хотела, чтобы он шел за мной. Но он пошел. Я знала, что
пойдет. И еще я понимала, как Сэм расстроится, узнай он, о чем я
думаю, — я по-прежнему надеялась, что гроза не кончится до зав-
тра. Конечно, неприятно копаться в огороде под дождем, но все-
таки я радовалась. Мы должны использовать все, что могли. Мы
должны сделать все возможное, чтобы наши дети не страдали.
— Что ты делаешь? — спросил он устало.
— Молюсь, чтобы здесь нашлась какая-нибудь еда.
Я направилась к кухонным шкафчикам и чуть не наступила
на крохотный комочек, который мы до сих пор не замечали.
Мертвая птичка. Хорошо, что Сара ее не увидела. Она бы так
плакала. По моей просьбе Сэм подобрал птицу с пола и выбро-
сил ее за дверь. Стараясь не наступить на то место, где она лежа-
ла, я открыла дверцу шкафчика и заглянула внутрь. Там было
множество банок, большинство из которых пустовало, но в не-
которых что-то лежало.
Сэм подошел ко мне.
— Дорогая, мы не можем...
— Мне это нравится не больше, чем тебе, — отрезала я. — Ты
знаешь, я не воровка. Но надо что-то делать. Сара и Роберт про-
снутся голодные. Если здесь есть что-нибудь съедобное, я вос-
пользуюсь этим. Господь простит меня.
С молитвой я доставала банки из шкафчика и читала наклей-
ки. Петрушка. Укроп. Базилик. Со своего огорода. Вот только ко-
гда их собрали? Конечно, приправы вряд ли испортились, но и
наесться ими нельзя. Я доставала банки и вдруг мне показалось,
что Господь приготовил их специально для меня. Немного са-
19

хара. Полбанки соли. Дрожжей на донышке. Банка соды. Три
спички.
Последняя банка была заполнена на треть. Наклейки не бы-
ло. Я встряхнула ее и тут же догадалась, что внутри. Кукурузные
зерна. Я еле сдержала радостный возглас.
— Сара мечтала об этом! — прошептала я. — Видишь, Сэм,
Господь исполняет детские желания.
— А получится из них попкорн?
— Не знаю. Если они сухие, то получится. А даже если нет,
мы можем обжарить их, как делали индейцы.
Сэм отвел взгляд.
— Прости, Джулия. Прости, что нам приходится так жить.
Внезапно я почувствовала, что сейчас брошу эту банку и ки-
нусь ему на шею. Но я не смогла. Не знаю, почему Наверное,
барьер, находящийся между нами, был слишком высок. Я взяла
его за руку, и он снова взглянул на меня.
— Господь позаботится о нас, — сказала я ему. — Я найду,
что нам есть. Ты же меня знаешь. Да и время года подходящее.
Я поставила кукурузу на стол рядом с остальными банками и
принялась осматривать другие полки. Я нашла несколько таре-
лок, старую сковороду и видавшую виды кастрюлю без крышки.
— Все будет хорошо, — сказала я скорее для себя, чем для Сэ-
ма. — Вряд ли мы далеко от города. Наверное, там есть магазин.
Если гроза к утру закончится, сходим за покупками.
— И что мы купим, Джулия? — сказал Сэм. — Немного. У нас
всего центов шестьдесят.
Говорил он уныло. А мне не хотелось заражаться этим уны-
нием. Положение было серьезным. Но не безнадежным. Я этого
не допущу.
— Может, там найдется работа для кого-то из нас, •— предпо-
ложила я.
— Как ты можешь об этом говорить? — с жаром воскликнул
он. — Мы прошли столько городов. Нигде нет работы! И тем бо-
лее для чужаков. Если б я знал, что этот шинный завод закроется,
мы остались бы в Гаррисберге.
Я покачала головой.
— И что бы мы там делали, Сэм? Днем стояли в очереди за
хлебом, а вечером — в ночлежку? Там было плохо.
Он уставился на меня.
— Ты не жалеешь, что мы уехали?
Что ж, я жалела. И злилась. Но я не собиралась всю жизнь ду-
мать об этом. Нет на свете ничего случайного. Мы оказались
здесь не случайно. И я знала, этим надо воспользоваться.
20

— Мы должны бьши что-то предпринять, Сэм, — медленно
отвечала я. — И сейчас должны.
Он посмотрел на меня и кивнул.
— Ты сердишься, и я не виню тебя, — сказал он так тихо, что
я еле расслышала.
Потом он обнял меня. Я знала, что он любит меня и всегда
любил. И я любила его. Но он меня подвел, и я больше не чувст-
вовала в нем опоры. Может, я была эгоистична. В конце концов,
Сэм старался быть хорошим мужем. Всегда старался. Я положи-
ла голову ему на грудь.
— Прости меня, — сказала я. — Ты не виноват. Никто не
знал, что приближается несчастье. Господь позаботится о нас.
— Прости меня, — прошептал он в ответ.
— Шшш. Давай немного отдохнем.
Я влезла под старое одеяло и расчихалась. Рядом с нами спа-
ли дети, улыбаясь во сне. Ну и пусть одеяло пыльное, подума-
ла я. Это лучше, чем шоссе, лучше, чем дом Дьюи, лучше, чем
весь мир.
Сэм вскоре заснул, ворочаясь с бока на бок, как часто в пос-
леднее время. Я смотрела в потолок и не чувствовала усталости.
В доме было спокойно.
Я встала и принялась ходить из угла в угол. Я молилась о сво-
ей семье.
— Господи, — говорила я, — нам нужен дом. Пожалуйста.
Иногда Сэм пугает меня, иногда сводит с ума. Я не могу ему по-
мочь. Я все время злюсь на него и не могу помочь. А он, кажется,
уже потерял надежду.
Я остановилась возле камина. Там лежало несколько обуг-
ленных поленьев. Когда-то в этой комнате было так уютно,
светло и тепло! Ничего нет лучше в холодный вечер, как устро-
иться перед камином с детьми и поставить на угли сковороду с
попкорном.
Вздохнув, я зажгла свечу и огляделась. Было темно но я виде-
ла, что когда-то это была красивая комната с широкими окнами-
фонарями и полосатыми обоями. Я такие видела на фотографи-
ях в «Субботней газете». Я взяла свечу и вышла из комнаты.
Лестница на вид казалась крепкой и, насколько можно было
рассмотреть, красивой. В кладовой, кроме множества полок и
нескольких пустых банок, ничего не было. В спальне стоял туа-
летный столик и большая кровать с панцирной сеткой. А что же
наверху?
На секунду я остановилась, понимая, как глупо я себя веду.
21

— Иисус, взгляни на меня. Мне так хочется иметь дом. Впер-
вые за долгое время у нас появилась крыша над головой. Кажет-
ся, я полюбила этот дом. Прости меня.
Надо было возвращаться под одеяло, но я не могла. В этом
доме никто не жил. Может, если мы разыщем хозяина»
У меня подкосились колени. Какая мечта! Целая ферма. Гос-
поди, простименя.Этот дом, конечно, принадлежит кому-то,
и я не должна даже думать об этом.
Целую минуту я стояла на месте и трясла головой, не в силах
прогнать эту мысль. Может, есть надежда. Соседи наверняка
знают хозяев. Может, хозяева посочувствуют нам. Может, они
не хотят, чтобы дом совсем развалился. Я подошла к лестнице и
села на нижнюю ступеньку.
— Господь Бог, — прошептала я. — Только Ты мог бы устро-
ить все это.
Утром я проснулась, мурлыча себе под нос и удивляясь, как
мне хорошо. Сара заворочалась и открыла глаза.
— Люблю тебя, — прошептала я ей на ушко, и она прижалась
к моей груди.
Дождь закончился, и я услышала пение птиц. Хороший де-
нек, даже слишком. Я и думать не хотела о том, чтобы тащить
Сару куда-то. Или Роберта. Должен быть другой выход.
Мы встали тихо, как мышки. Я помогла Саре надеть любимый
сарафан и чулки. Она, как обычно, сама хотела застегнуть под-
вязки, хотя у нее всегда выходило немножко криво. Я уложила
волосы в пучок на затылке и, мурлыча под нос, причесывала Са-
ру, когда проснулся Сэм.
Тут я заметила, что на улице снова накрапывает дождь, и не
сдержала улыбки. Слава Богу! Сэм не выгонит детей под дождь.
Мы можем остаться.
— Надену шарф и прогуляюсь, — сказала я, зная, что он пой-
мет: хоть на улице и сыро, пора поискать что-нибудь на завтрак.
Роберт проснулся и стал проситься со мной, однако я не хо-
тела, чтобы он искал для нас еду.
— Зачем нам всем мокнуть? — сказала я. — Оставайся и по-
читай сестре.
Я заплела Саре косичку и достала из сумки детские книжки
для Роберта. Сэм не сказал ни слова. Я надела шарф и сапоги и
вышла на улицу.

ГЛАВА 4
Некоторое время я наблюдал за Джулией из окна. Она ходила
по двору, а ветер полоскал ее синюю юбку. Вот она на минутку
присела у покосившегося навеса. Я и не думал, что там можно
что-то найти, но она что-то нашла. Прямо как ее бабушка, кото-
рая говаривала, что глуп тот, кто не может прожить в бедности.
Упокой, Господи, ее душу. Благодаря ей Джулия знает, как про-
кормить семью.
Я прокормить семью не сумел. Мне нечего было им дать. Если
бы я спрыгнул с моста, как мой бывший сослуживец Билл Харви,
вряд ли их положение оказалось бы намного хуже.
Роберт читал у меня за спиной. Сара сидела тихо. Они вопро-
сов не задавали. Они ждали завтрак и знали, что мама обо всем
позаботится.
Я смотрел на Джулию и думал об этом цветастом шарфе, ко-
торый она вытащила из сумки.
Она уже носила этот шарф, когда мы познакомились не-
сколько лет назад. Как жаль, что она не накупила себе обновок,
когда у нас были средства. Но Джулия экономила и старалась
все тратить на детей, не думая о себе.
В детстве отец ни в чем ей не отказывал. Для него деньги мно-
го значили, а вот она любила простые недорогие вещи. Джулия
впервые оказалась в подобной ситуации, и я не понимал, поче-
му она до сих пор не бросила меня.
Я попытался отогнать эту мысль и послушать, как читает Ро-
берт. Он уже совсем большой и понимает, в каком мы положе-
нии. Он знает, что мама под дождем ищет нам завтрак. Я заме-
тил, что он то и дело посматривает в мою сторону, словно спра-
23

ила>и
шивает, на что я гожусь. Казалось, он предпочел бы промокнуть
под дождем, чем сидеть тут со мной.
Со вздохом я отвернулся от окна и побрел в кухню. Я не знал,
чем заняться, и ненавидел себя за то, что Джулии приходится
обшаривать чужой дом в поисках еды, как вчера ночью. Разве
могут дети уважать такого отца? Особенно Роберт.
Я пошел в кладовую, которая примыкала к кухне. В деревян-
ном полу был люк, который я не заметил вчера. Подвал. Джулия
обследовала кухонные шкафы. Может, мне стоит заглянуть в
подвал.
Услышав скрип петель, дети прибежали ко мне.
— Оставайтесь наверху, — сказал я им. — Может статься,
ступеньки прогнили.
Сара послушалась: ей бы и в голову не пришло лезть в тем-
ный подвал. А Роберт кинулся за свечами, протянул мне одну,
дал спички и тут же полез за мной следом. Я не смог ему запре-
тить. Мне казалось, он чувствует себя обязанным наблюдать за
мной, опасаясь, как бы отец не упустил чего-нибудь важного.
Перегородка делила подвал на две комнаты. Я остановился в
первой, глядя на штабель сухих дров под окном. Я знал, что ска-
зала бы Джулия. Господь ведет нас. Он послал нам дров, чтобы
мы могли приготовить найденный накануне попкорн. И Сара
улыбнулась бы. Я почувствовал тошноту и понял, что я его есть
не стану.
— Папа!
Крик был пронзительным, и я бросился к сыну, испугавшись,
что он наткнулся на змею или еще Бог знает что.
— Папа, смотри!
Он склонился над грудой железа. Я не сразу понял, что это
велосипед.
— Давай вытащим его отсюда, — предложил он. — Можно я
попробую прокатиться?
— Нет, Робби, мы не можем брать все, что захочется. У этих
вещей есть хозяин.
Я подтолкнул его к штабелю дров.
— Наберем дров для печки, — сказал я.
Я понимал, что веду себя непоследовательно и что от Робер-
та это не ускользнуло.
— Надоело мне так жить, — проворчал он. — Когда у нас
снова будет свой дом?
Я набрал побольше дров и поспешил наверх по старой креп-
кой лестнице. Я размышлял о Билле Харви. Ему не пришлось вы-
24

KQJ. U JO-.*. f<
слушивать от своего сына вопросы, на которые нет ответа. Ему
не пришлось видеть, как весь его мир развалился на части.
Наверху меня поджидала Сара.
— Сейчас затопим печку, — сказал я.
Она улыбнулась в ответ, как я и ожидал.
— Мне тут нравится, папа, — сказала она тихим певучим го-
лоском. — Давай останемся.

ГЛАВА 5
Что это был за огород! А каким он мог бы стать! Там рос поса-
женный давным-давно лук, который так любила моя бабушка.
Наверное, он будет расти здесь всегда в любое время года, такое
уж это неприхотливое растение. А клубника! Сорнякам не уда-
лось заглушить ее. На большом участке к востоку от дома, сразу
за навесом росли сотни кустиков. Спелых ягод пока не было, но
я нарвала листьев, решив заварить их вместо чая и добавить са-
хар, который нашелся в шкафчике.
То и дело наклоняясь, я собирала одуванчики и щавель. Вряд
ли трава придется по вкусу Роберту, однако это лучше, чем ни-
чего.
Я еще побродила по двору, не обращая внимания на дождь.
Работа на свежем воздухе отгоняла тяжелые мысли. К северу от
дома вдоль дорожки, ведущей к амбару, кто-то посадил деревья.
Красиво и от ветра защищает! Не удивительно, что мы не заме-
тили дом, когда шли к нему через поля.
Особенно мне приглянулось ореховое дерево за домом и яб-
лоня, что росла напротив, неподалеку от старого амбара. Какая
же, наверное, радость тут была осенью!
Я представила себе, как на яблоню карабкается мальчуган, а
веселая женщина с корзиной подбирает яблоки. Другой малыш
щелкает орехи. Как же это вкусно!
Глупые мечты. И все-таки с каждой минутой я все больше лю-
била эту ферму. Прямо за домом оказался колодец с насосом,
вокруг которого росли нарциссы. Я попробовала накачать воды
и сполоснула зелень. Резные листики папоротника едва прогля-
26

дывали из-под земли в тени крыльца. Возможно, мы пригото-
вим их на обед. Я взглянула на лесок, который начинался сразу
за оградой, и помолилась, чтобы там росли грибы. Однако дети
ждали, пора было возвращаться.
— Мам, мы натаскали дров, — крикнул Роберт, когда я во-
шла. — Папа нашел в подвале.
Благодарю Тебя, Господи! А я-то думала, что придется снова
идти под дождь в поисках растопки.
— Спасибо, Сэм! — я похлопала его по плечу, но он как будто
и не заметил. — Разведи огонь, а я приготовлю завтрак.
Сара прыгала вокруг, тряся косичкой.
— Мам! Давай приберем здесь! Сегодня ляжем спать на кро-
вати?
Я растерялась. Она вернулась к вчерашнему разговору, и ее
слова были отражением моих мыслей. Остаться в этом доме.
Это казалось таким естественным. Как объяснить ей, что нам
надо уезжать? Как самой с этим примириться? Я хотела того же,
что она. Я проснулась с той же мыслью. Сделать уборку. Чтобы в
доме можно было жить.
Однако я знала, Сэм этого не поймет. И будет прав. Нельзя так
просто занять приглянувшийся дом. У дома есть хозяин. Но,
Господи, вот бы этот хозяин пришел сюда сейчас и предложил
нам остаться, не требуя платы!
Сэм нашел в камине несколько обгорелых щепок и газетную
страницу и с их помощью развел огонь. Я выложила на сково-
родку порезанную зелень и лук, потом вскипятила воду, чтобы
заварить клубничные листья. Приготовить попкорн без крыш-
ки казалось мне задачей не из легких, пока не освободилась ка-
стрюля. Я протерла ее насухо, высыпала туда кукурузные зерна
и сверху закрыла сковородкой, на которой тушилась зелень.
— Странный у нас завтрак, мама, — сказал Роберт. — Смеш-
ной.
Кукурузные зерна начали потрескивать, и Сара запрыгала от
восторга. Эта девочка радовалась любой малости. Соленый поп-
корн был для нее настоящим пиршеством.
Внезапно сквозь немытые окна в кухню заглянуло солнце,
озарив все вокруг.
— Дождь закончился! — воскликнул Роберт.
Я посмотрела на Сэма, и сердце мое сжалось от страха. Он
встретился со мной взглядом, но промолчал. Теперь, когда вы-
глянуло солнце, он засобирается в путь. Нельзя занимать чужой
27

Q/taaedcaa
(7 0
дом, скажет он. Нам нужно добраться до Диринга, а оттуда на
попутках ехать в Маунт-Вернон. Неважно, что Дьюи нас не ждет.
Как сказать Сэму, что я больше не хочу никуда ехать? Что я ни
шагу отсюда не ступлю, пока не разузнаю, кто жил в этом доме.
Это можно сделать. Господь привел нас сюда, а Он не ошибает-
ся. Не зря же Он сделал так, чтобы я почувствовала себя на этой
ферме как дома.
Господь поможет нам. Он приведет нас к кому-нибудь, кто
знает, что здесь случилось и где хозяева. Страшно было пред-
ставить, как мы окажемся перед владельцем дома и объявим, что
хотим поселиться у него, не заплатив ни гроша. Невозможно.
Сэм подумает, что я сошла с ума. Но попробовать все-таки
стоит.

ГЛАВА 6
Роберт ходил вокруг яблони. Сара примостилась на покосив-
шемся крылечке в обнимку с куклой Бесс. Джулия, присев возле
насоса, споласкивала чашки и тарелки, из которых мы ели. Ка-
залось, им всем так хорошо здесь, что мне стало неловко их то-
ропить. Однако солнце поднималось все выше, и я понимал: по-
путных машин в такой глуши будет немного. А оставаться в
этом странном доме еще на одну ночь мне не хотелось.
— Я хочу пойти в лес, — сказала Джулия. — Дождь прошел.
Самое время для грибов.
Я покачал головой, глядя на заросшую травой тропинку, ко-
торая вела в сторону дороги.
— Лучше нам выйти в путь прямо сейчас. Что скажешь?
Джулия поставила сковороду и поднялась на ноги.
— Куда мы пойдем, Сэмми?
Я удивленно посмотрел на нее. Я не ожидал, что она вслух
произнесет то, что было у меня на сердце. Я не знал, что от-
ветить.
— Я хочу добраться к Дьюи засветло, — сказал я.
— И что будет там?
Я протянул ей руку и не удивился, что она не отреагировала.
— Прости, — сказал я. — Но нам больше некуда идти.
Она метнула на меня гневный взгляд.
— А никуда идти не нужно, Сэм! — воскликнула она. — Мы
уже пришли! Мы можем устроиться здесь! Подумай о детях!
Сперва ночлежка, теперь опять тащим их неизвестно куда.
Спим где попало. Пора бы отдохнуть от всего этого!
На душе у меня стало еще тяжелее.
29

-— Разумеется, пора. Мы уже почти приехали. Им понравит-
ся у Дьюи. Поживем пока у него...
Она взяла меня за руку и сильно сжала.
— Ну почему? — не отступалась она. — Почему нельзя ос-
таться здесь? Всего на пару дней. Я не готова уезжать, да и они
тоже.
— Ты же знаешь, мы не можем остаться, Джулия. Это проти-
возаконно...
— Сэм, взгляни на них!
Ее слова прозвучали приказом, и я повернулся к детям. Ро-
берт уже залез на дерево. А Сара бродила по двору и собирала
фиалки.
— Сэм, они не хотят никуда идти, — сказала Джулия. — Как
хорошо им было бы вот на такой ферме! Может, разыщем хозя-
ина...
— Ты с ума сошла! У нас же ничего нет! Что ты скажешь вла-
дельцу? Отдайте нам дом, он нашим детям понравился? Так не
делается, Джулия! Он просто посмеется над тобой, да еще и в по-
лицию заявит.
— Но ведь дом пустует...
— Ну и что?! Все равно ты не можешь в нем жить. Так не бы-
вает! Мы уйдем сегодня же.
— Но разве трудно спросить? — настаивала она. — Пусть у
нас нет денег. Мы предложим сделать тут ремонт. Это будет про-
сто, раз никто тут не живет.
—- Джулия!
— Нет, выслушай меня...
— Ты говоришь вздор. Мы не можем здесь остаться!
Она взглянула на меня, и я с трудом узнал в этой женщине
свою жену.
— Я ни за что не уйду отсюда, пока не поговорю с хозяином.
Эти слова были как пощечина. Она со мной не пойдет. Ей на-
доело. Я обманул ее ожидания. Ни за что не пойдет? Значит, ей
все равно, останусь я с ней или нет? Значит, она просто посмо-
трит, как я ухожу? Я не осмеливался спросить ее.
— Мы только попросим, Сэм. Что тут плохого? — она взяла
меня за руку. — Разве это так трудно? Может, хозяева обрадуют-
ся, что в доме кто-то будет жить.
— Джулия, милая, где нам искать хозяев? К тому же, никто
так просто землю не отдаст. Нам нечем им заплатить. Нечем!
Это все пустые мечты. Чем дольше мы тут будем оставаться, тем
труднее детям будет уходить отсюда.
Она взглянула на меня. В ее зеленых глазах сверкали молнии.
30

— Они устали. Куда нам идти? Дьюи теперь сам безработ-
ный, у него и без нас забот полно. Ни один человек не упрекнет
нас, если мы останемся здесь на пару дней.
Она не хотела отказываться от этой затеи. Я ушам своим не
верил.
— А что потом? Ну останемся... Только пробудим в детях на-
дежду.
Она вздохнула:
— Надежда — это все, что у нас осталось, Сэм. Я не уйду, пока
не попытаюсь что-нибудь узнать.
Я и не догадывался, что она может быть такой упрямой. Я рас-
сердился. Мы стояли рядом, но мне казалось, что она далеко от-
сюда.
— Попытаешься? — взорвался я. — Хочешь, чтобы полиция
нас отсюда вышвырнула? Хочешь, чтобы Роб и Сара пострада-
ли? Ты не можешь брать все, что тебе приглянулось. Видит Бог,
так не бывает!
Она мотнула головой.
— Мы будем аккуратно. Я все приберу перед уходом. Нам ну-
жно поговорить с владельцем. Дом стоит пустой. Может, мы как-
нибудь договоримся.
И она пошла прочь.
— Джулия!
Она обернулась всего на мгновение и сказала твердо.
— Я иду за грибами, Сэм. Можешь взять детей и помочь мне.
Прихвати еще одну миску на всякий случай. Вдруг Господь по-
шлет нам что-нибудь еще. Сегодня я никуда не пойду. Нам нуж-
но отдохнуть. Завтра поедем в город, если не будет дождя.
Я застыл, глядя ей вслед. Что толкает ее на безрассудные по-
ступки? Нищета или мое собственное бессилие? Одно было яс-
но: она сделает по-своему. На меня она больше не надеялась. Ка-
кой от меня толк?!
— Роберт Джон! — крикнула она. — Сара Джин!
Она повернулась к дочке, которая бежала вприпрыжку, раз-
махивая букетом.
Роберт легко спрыгнул со своего насеста и кинулся за Джулией.
— Мама! — кричал он. — На этой яблоне полно маленьких
яблочек. Целая куча. Они же вырастут, правда?
— Да, — отвечала ему Джулия. — Только это будет не скоро.
— Вот бы мы остались здесь, — сказал Роберт задумчиво. —
Я знаю, как их собирать. Можно с корзиной залезть на дерево, а
потом спускать ее на веревке.
31

Меня он словно не замечал. Никто из них меня не замечал.
— Когда-нибудь и у нас будет яблоня, — сказала ему Джу-
лия. — Просторный дом и большой-большой сад.
— А цветы? — спросила Сара, сжимая в руке свой потрепан-
ный букет.
— И цветы обязательно, — ответила Джулия. — А теперь я
собираюсь вон в тот лес. Поищу там сморчки. Бабушка их так
вкусно готовила. Помнишь, Роберт?
— Помню, наверное, — ответил он неуверенно. — Думаешь,
они здесь растут?
— Не знаю. Посмотрим. Мне понадобится помощь. Чем
больше глаз, тем лучше. — Она протянула Роберту кастрюлю. Я
молча смотрел им вслед.
И тут малышка Сара вдруг повернулась и протянула мне свои
помятые фиалки.
— Это тебе, папочка, — сказала она, сияя улыбкой. — Ты с
нами?

ГЛАВА 7
По дороге в лес я вся измучилась, я ведь знала, как огорчился
Сэм. Я не ждала, что он поймет меня. Он знал, как люди поступа-
ют в обычной ситуации, оказавшись перед выбором. Но у нас
не было выбора. У нас осталась лишь надежда, а с надеждой все
совсем по-другому. Даже папа согласился бы с этим. Конечно,
он смеялся бы сейчас надо мной похуже Сэма. Папа не любил,
когда нарушают установившиеся правила. Вряд ли мой план
пришелся бы ему по душе.
Я пристально разглядывала землю вокруг в поисках съедоб-
ных грибов и размышляла о том, что мы могли бы сделать на
ферме даже без денег. Я неплохо разбираюсь в лечебных тра-
вах, так что могла бы набрать немного на продажу. Лишь бы в
городе нашлись покупатели. Можно в знак благодарности наве-
сти порядок в доме и как-нибудь заделать разбитые окна. Даже
если мы не останемся еще на одну ночь, можно нарубить дров
взамен тех, что мы взяли из подпола.
Я глубоко вздохнула и взглянула на деревья к востоку от меня.
Гикори и клены росли вперемешку с дубами и тополями. После
дождя в лесу пахло свежестью. Я представила себе оладьи с
орешками гикори и кленовым сиропом. Бабушка любила пов-
торять, что куска плодородной земли человеку достаточно, что-
бы обеспечить себя всем необходимым.
— Надо лишь купить несколько цыплят, — говорила она, —
а все остальное с Божьей помощью ты вырастишь сама.
В детстве я мечтала проверить эту теорию: поселиться за го-
родом и жить плодами своего труда. Папа, конечно, смеялся на-
до мной и говорил, что мне надо выйти замуж за городского
2 3ак. 1114 33

шшт/са
парня, который знает себе цену и твердо стоит на ногах. Так я и
поступила. Или думала, что поступила. Некоторое время все
шло прекрасно. Папе понравился бы наш дом, наши соседи, а
главное — честолюбивые замыслы Сэма. Однако благополучие
было недолгим. И вот теперь ко мне вернулись прежние мечты,
и я вся затрепетала.
Над головой у нас распевали малиновки и дрозды, а весенние
цветы под ногами как будто танцевали в такт их пению. Мы ни-
чегошеньки не нашли, однако детей это не заботило, они цели-
ком погрузились в исследование окрестностей. Я велела им не
заходить далеко, а если найдут гриб, не трогать его, а кликнуть
меня, чтобы убедиться, съедобный ли он. Ведь тут растут и ядо-
витые грибы.
Сэм шел всего в трех ярдах позади, однако мы не разговари-
вали. Между нами словно выросла стена, как раз, когда я думала,
что готова снова сблизиться с ним. Мы шли молча, глядя под
ноги.
Внезапно Роберт набрел на ручей и чуть не свалился в воду.
Дно устилали камешки, а у берегов вода подернулась ряской.
Живописное место. Как раз такой ручей и должен быть на фер-
ме. Не хватало только ежевики, спелой и черно-красной, как я
мечтала в детстве. Собирай, сколько хочешь. На другом берегу
росли чертополох и посконь, а вокруг виднелось несколько ку-
стиков кресс-салата. Я присела на корточки и начала рвать ли-
стья.
— Ты нашли грибок? — Сара бросилась ко мне со всех ног.
— Нет, милая. Это кресс-салат. Вкусная штука.
— У нас и на ужин будут листья? — в ее блестящих глазах за-
стыл вопрос.
Роберт вдруг завопил, тыча пальцем в сторону поваленного
дерева.
— Это хороший гриб, мам? Его едят?
Прижимая к себе миску с листьями, я подбежала к трухляво-
му дереву и подтвердила, что он нашел первый наш сморчок.
Сара семенила за мной. Роберт был очень горд.
— Осмотрите все вокруг, — сказала я детям. — Возможно, по
соседству растут другие.
Я пыталась разглядеть грибы среди мокрых листьев и спу-
танной травы. Роберт кружил неподалеку. Потом мы пошли
вниз по ручью. Роберт впереди. Вскоре раздался его недоволь-
ный крик путь ему преградили какие-то колючки.
Я повернулась к нему и посмотрела туда, где булькающий ру-
чей делал резкий поворот. Я вздохнула поглубже. На юго-восток
34

от нас простирались заросли кустарника. Я не верила своим
глазам. Взяв Сару за руку, я подошла поближе, желая убедиться.
Каждая веточка была усеяна нежно-белыми цветами. Некото-
рые лепестки уже опали, и на их месте виднелись крошечные
ягодки, зеленые, как трава, и твердые, как камешки. Ежевика.
Сара сжала мою руку, словно почувствовала, как взволновало
меня это зрелище. Сколько ягод! Не счесть! Через пару месяцев
они созреют. Сокровище. Искушение. Мне захотелось отбро-
сить миску и бежать отсюда. Здесь было слишком хорошо. Как
глупо мечтать, что мы останемся здесь! Это чужая земля! Мы
воры! Я повернулась к дому, не желая, чтобы Сара видела мои
слезы.
— В чем дело, Джулия? — Сэм стоял рядом, он был обеспо-
коен.
Я тотчас взяла себя в руки. Нельзя падать духом, когда они
смотрят на меня и ждут, чтобы я показала им то хорошее, о ко-
тором все время рассказываю. Я должна быть им примером,
чтобы они поняли: все у нас получится, здесь или в другом мес-
те; чтобы знали: все вокруг нас -— Божий дар, где бы мы ни очу-
тились.
Сэм смотрел на меня, ожидая ответа, но мне нечего было ска-
зать. Сара прервала наше молчание радостным визгом. Она тя-
нула меня за руку.
— Мама! Мама! Смотри! Ты чуть на него не наступила!
У моих ног рос еще один сморчок, намного больше первого.
Я нагнулась, чтобы сорвать его. Сэм взял меня за руку.
— Сегодня мы можем поехать в город, — сказал он. — Если
тебе хочется отдохнуть немного, наверняка там есть меблиро-
ванные комнаты. Я бы поспрашивал про работу...
— Мама, — вмешалась Сара. — А грибы такие же вкусные, как
попкорн?
Я взглянула на Сэма, потом, как могла, улыбнулась Саре.
— Да, доченька. Я люблю эти грибы.
Пока я говорила, в десяти футах от нас я заметила еще один
сморщенный коричневый гриб, величиной с кулачок Сары.
— Может, кто-то приютит нас на несколько дней бесплат-
но, — не отступался Сэм. — Мы бы поработали на них. Стоит по-
спрашивать. Так мы законов не нарушим.
Я отвернулась от него и сорвала гриб. По соседству обнару-
жилась еще парочка. Однако на дне миски с пригоршней кресс-
салата они смотрелись жалко. Сэм не был охотником. Он в жиз-
ни не ходил на охоту. И я вдруг подумала, что это плохо. Кролик
35

пришелся бы сейчас весьма кстати. Дети проголодаются еще до
полудня, учитывая, какой у нас был завтрак.
— Джулия.
Я посмотрела в его сторону, и вдруг мой фартук надулся па-
русом. Поднимался ветер.
— Ты меня слушаешь?
— Посмотри на небо, — ответила я. — Вот-вот пойдет дождь.
Свинцовые тучи ползли по небу.
— Господи, не надо пока дождя, — взмолилась я. — Позволь
нам набрать побольше еды. А там пустьльет, сколько угодно.
Мы высматривали грибы, пока не упали первые капли. Тогда
мы пошли назад к дому, и тут я увидела пару кустиков шиповни-
ка. Такие же росли на дедушкиной ферме. Стараясь не уколоть-
ся, дети помогли мне собрать остатки прошлогодних ягод и со-
рвали несколько молодых бутонов.
— Как весело! — сказала Сара, не обращая внимания на
дождь.
— Хотел бы я жить на ферме, — вздохнул Роберт. — Мы бы
все тут обследовали.
Я заглянула в миску и вздохнула. Мы нашли всего лишь семь
грибов, но дети не волнуются. Они целиком полагаются на ме-
ня. Я посмотрела на Сэма, он разглядывал небо.
— На западе совсем черно, — сказал он. — Надвигается гро-
за. Что ж, будь по-твоему. В город поедем завтра.
Возле сарая в куче досок мы отыскали деревяшки, чтобы за-
крыть разбитые окна, и надергали из досок гвоздей. Одно из
разбитых окон было в спальне на втором этаже. Так мы впервые
поднялись наверх.
Там было всего две комнаты: одна совершенно пустая, если
не считать старую кровать без матраса, в другой были сложены
коробки и ящики. Я прогнала детей из этой комнаты и закрыла
дверь.
— Не надо ничего трогать без необходимости, — сказала я.
Пришлось снова бежать под дождь и за одуванчиками, кра-
пивой и луком, чтобы приготовить их с кресс-салатом. Было бы
хорошо поджарить грибы с кукурузной мукой по бабушкиному
рецепту, но ни муки, ни жира у меня не было, так что пришлось
изобретать что-то свое. Я подобрала во дворе несколько вето-
чек, нанизала на каждую половину гриба и усадила детей жа-
рить их у камина. Потом заварила бутоны и ягоды шиповника,
подсластила напиток сахаром, надеясь, что получилось вкусно.
36

Во время обеда мы почти не разговаривали. Не успели мы за-
кончить с едой, как грянул гром.
Сара не отходила от меня ни на шаг. Мы с ней полезли в
подпол, где лежали дрова. Я обнаружила там кучу тряпок и ста-
рую метлу. А Сара наткнулась на жабу, которая удивила ее не-
обычайно.
— Они едят насекомых, — сказала я ей. — Поэтому и любят
подвалы и огороды. Где много жучков.
— А жучки вкусные? — спросила она, широко раскрыв глаза.
— Некоторые, возможно, ничего, — сказала я ей, а сама все-
рьез размышляла, какой на вкус может быть жаба.
Однако Сара не стала бы такое есть. Уж я-то ее знаю.
— А зачем тебе тряпки? — спросила она, глядя, как я свора-
чиваю их, чтобы взять с собой.
— Мы сделаем тут уборку, — объявила я. — Чтобы отблаго-
дарить за приют.
— А я тоже буду помогать? — спросила она. — Хорошо, что
мы не под дождем, мама.
Сэм уже принялся за паутину: не очень-то приятно, когда над
головой висят пауки. Я подмела пол, смела мусор в совок и вы-
бросила все за дверь.
В сумке у меня нашелся листок бумаги, на котором я написа-
ла несколько арифметических примеров для Роберта. Мне не
хотелось, чтобы он все перезабыл, пока не ходит в школу. Недо-
вольно бурча себе под нос, он принялся за сложение и вычита-
ние. Тем временем мы с Сарой принесли воды из колодца и про-
терли кухонный стол и шкафчики.
— А почему ей ты ничего не задаешь? — спросил Роберт.
— Потому что ей всего пять, — ответила я. — И она еще ни-
когда не была в школе.
— А разве тут школа? — проворчал он. — Почему нельзя по-
дождать?
— Если будешь повторять, как можно чаще, не останешься
на второй год.
Роберт повернулся к окну и о чем-то задумался. Потом вер-
нулся было к вычислениям, но вдруг поднял голову.
— Как ты думаешь, мам, тут есть школа? Я бы согласился ре-
шать примеры, если б можно было поиграть с ребятами на пе-
ременке.
Сэм как раз ушел в подпол за дровами, и я радовалась, что он
не слышит. У наших детей появилась надежда. И у меня тоже.
37

— Когда у нас будет, где жить, — сказала я Роберту, — у тебя
опять появится много друзей. Мы сразу же определим тебя в
школу.
Вчера вечером я не смогла хорошенько рассмотреть плиту,
но теперь увидела, какая она замечательная. Раньше я не встре-
чала таких изящных. Когда я отмыла конфорки и эмалирован-
ную поверхность, оказалось, что она кремового цвета. Не очень
старая. Наверняка, стоит больших денег.
Я отворила дверцы духовки. Как жаль, что у нас нет хоть не-
много муки. Вот, что бы я купила в городе, если там есть мага-
зинчик. Муку. Бобы. Может, картошку. Но на шестьдесят центов
не разгуляешься.
Я выгребла из топки пепел и что-то, похожее на мышиное
гнездо. Сэм как раз принес дрова из подвала. На мгновение он
замер, увидев меня возле плиты.
— Ты что, собралась на ней сегодня готовить?
Я покачала головой, понимая, что это было бы не совсем пра-
вильно. Готовить на плите — значит сделать еще один шаг, по-
чувствовать себя совсем как дома. Даже я не была готова к этому.
— Я просто вымою ее, Сэм, — ответила я. — В знак благодар-
ности.
Я снова выскочила под дождь, чтобы срезать к ужину листья
папоротника. Я поджарила их с солью и остатками попкорна.
— А другие люди тоже это едят? — спросил меня Роберт.
— Многим сейчас приходится тяжело, — отвечала я. — Ког-
да люди не могут пойти в магазин, они едят, что найдут.
— Похоже на кудряшки, — сказала Сара. — Только зеленые.
— Похоже на рулетики с вареньем, — фантазировал Ро-
берт. — Жалко, у нас нет варенья.
— Или хлеба, — важно добавила Сара.
Сэм взглянул на них, и лицо его посерело.
— Хватит уже! — сказал он. — Замолчите!
Он вышел из комнаты и скрылся в спальне.
— Чего он все время злится? — спросил у меня Роберт. — Он
такой не был, когда работал.
Его слова ошеломили меня. С тех пор, как Сэм потерял рабо-
ту, все изменилось. Это так. Но я не могла допустить, чтобы Ро-
берт обвинял в этом отца.
— Сынок, у папы всегда есть работа: он заботится о тебе и
любит. Господь сделал его твоим папой. Это и есть его главная
работа. Он кажется злым, потому что хочет, чтобы у нас все бы-
ло: и дом, и хлеб с вареньем. Многие мужчины потеряли работу.
38

ила я
Но они не виноваты в этом. Папа думает о тебе и хочет, чтобы
ты был счастлив.
Я посмотрела вслед Сэму, надеясь, что он вернется и расска-
жет детям сказку, как когда-то давно, когда Роберт был малень-
ким. Это помогло бы. Вернулись бы старые времена.
Но что-то изменилось в Сэме. Я знала это. Знал и Роберт. Ос-
талось ли в душе у Сэма место для сказок, гадала я. Или все унич-
тожила боль. Сказки исчезли вместе с упругой походкой и улыб-
кой, которую я так любила.
Я наполнила животики своих детей грибами и травами, а их
сердца веселыми песенками, но я ничего не сделала, чтобы за-
полнить пустоту в сердце мужа.

ГЛАВА 8
Я сидел на полу, прислушиваясь к раскатам грома. В темноте не-
возможно было хоть что-нибудь разглядеть. Все равно. Я бы за-
крылся здесь, если б мог. Замуровал бы вход и навсегда остался
в этой затхлой комнате, как в склепе.
Что будет завтра? Если дождь не прекратится, мы останемся
здесь. Сможет ли Джулия раздобыть еще еды во дворе?
Если дождя не будет, мы пойдем дальше. На оставшиеся день-
ги я куплю детям хлеба, но надолго его не хватит. Эта мысль раз-
давила меня. Мы будем есть то, что найдет Джулия, будем ноче-
вать, где придется. Допустим, мы протянем так все лето, однако
рано или поздно наступит зима, и тогда мы замерзнем или ум-
рем с голода. Все упирается в деньги. Где найти работу?
Я услышал шаги Джулии и чуть было не крикнул ей: «Убирай-
ся». Я злился. Не на нее, а на себя. Злился за то, что я не такой, как
она, за то, что не могу самостоятельно найти выход.
— Сэмми? — голос ее звучал робко, словно она не знала, че-
го от меня ждать.
— Я не хочу сейчас разговаривать.
Она подошла еще ближе, несмотря на столь недружелюбный
прием.
— Ничего, — прошептала она. — Мне, в общем-то, особо не-
чего сказать.
Мгновение она стояла тихо, и вдруг я почувствовал на спине
ее руку, мягкую и теплую.
— Роберт читает Саре, — сказала она. — Потом они лягут.
— Может, тебе пойти к ним.
40

— Им и без меня хорошо, — она наклонилась и поцеловала
меня в шею. — Я так соскучилась по тебе, — прошептала она. —
Так соскучилась.
Я чуть было не оттолкнул ее.
— Джулия, мне нечего тебе дать, — сказал я. — Тебе без меня
будет лучше.
Но она снова поцеловала меня, как будто ни слова не слыша-
ла из того, что я сказал.
— Завтра я поищу работу, — пообещал я. — И расспрошу
про эту ферму, если тебе так хочется. Только на многое я не рас-
считываю. Ты сама знаешь. Если бы хозяева захотели пустить
сюда жильцов, они выбрали бы кого-нибудь из местных. Может,
нам стоит вернуться в Пенсильванию.
Она склонилась ко мне, не обращая внимания на мои слова,
и потянула меня к себе.
— Джулия!
— Шшш, — впервые за много месяцев она поцеловала меня
в губы.
— Дети не спят, — напомнил я.
— Ничего.
— Пол грязный.
— Я его подметала.
На мгновение я замер. Я не понимал, почему она до сих пор
не возненавидела меня и как она может, забыв о своих чувствах,
вести себя так, словно все у нас прекрасно.
— Вместе у нас все получится, — прошептала она. — Глав-
ное, чтобы мы были вместе. Ты мне нужен, как никогда.
Мне захотелось вырваться. Она снова меня поцеловала, и я
уже не мог отталкивать ее. Я крепко обнял ее, прижал к себе и
сказал, что пока звезды горят в небе, я буду любить ее. Джулия —
мой свет. Господь послал ее мне, чтобы делить радости и горе-
сти. Я бы не выстоял, если б не она. Я был бы, как Билл Харви.
Слепой, одинокий, живой труп.
На следующее утро мы встали на заре и принялись паковать
вещи. Сияло солнце. Джулия аккуратно свернула одеяла и сло-
жила их туда, где мы их нашли. Вчера ночью она попросила у
меня прощения за то, что сердилась и отдалилась от меня. Я не
мог думать ни о чем другом.
Джулия заварила для нас чай из смородиновых листьев. Она
напевала, хотя ничего больше на завтрак не было.
— Мы идем в город, — сказала она детям. — Там и поедим.
41

— Не хочу в город, — заявила Сара, сложив ручки на гру-
ди. — Почему нельзя тут остаться?
Похоже, Джулия была в нерешительности.
— Нам нужно в магазин, купить кое-что.
-— Пусть папа и Робби идут! А мы пойдем за грибочками!
Джулия опустилась на колени и обняла Сару.
— Прежде чем селиться в доме, надо спросить разреше-
ния, — объяснила она мягко. — Мы не можем жить тут без спро-
са. И кто знает, что нам скажут. Может, мы уедем погостить к ку-
зену Дьюи. Тебе ведь нравится ездить в гости?
— Нет, — сказала она. — Хочу жить тут.
— Мы едем в город и оставлять тебя здесь одну не собираемся.
Джулия достала из сумки ленту и завязала Саре волосы.
Я засунул Библию и книжку сказок в самую большую сумку. Ро-
берт стоял рядом, внимательно слушал, но не говорил ни слова.
—• Мы вернемся? — тихо спросила Сара.
— Не знаю, дочка, — ответила Джулия. — Один Господь знает.
— Жалко, что у нас нет машины. Мы бы тогда поехали, куда
захотим.
— Что ж, может, кто-нибудь подберет нас, — Джулия встала
и взяла Сару за руку.
— А газировка в Диринге есть?
Джулия улыбнулась столь резкому переходу.
— Не знаю. Но мы не будем искать газировку. Сегодня нам
нужна библиотека. Конечно, если она там есть. Так мы с пользой
проведем время и узнаем что-нибудь новое.
Зайти в библиотеку! Мне такое и в голову не пришло бы. В
этом вся Джулия. Пусть впереди нас ждут одни трудности, и в
кошельке пусто, она найдет способ заинтересовать детей.
Когда мы отправились в путь, было еще очень рано. Я огля-
нулся на дом. Я не думал, что когда-нибудь увижу его вновь, как
бы Джулия ни мечтала. Я просто благодарил Господа за этот
дом, потому что в нем наладились наши отношения. Тревога
меня не покидала. Я по-прежнему переживал, чем мы будем
кормить детей. Но мне уже не было так тяжело, как накануне. Я
усадил Сару к себе на плечи. Со всех сторон неслось птичье пе-
ние, и вскоре я заметил, что в нашу сторону движется телега.

ГЛАВА 9
0
Большой удачей было вот так сразу встретить попутку, пусть и
не слишком быструю. Бородатый мужчина и его сын-подрос-
ток правили упряжкой лошадей, запряженных в большую теле-
гу. Они остановились, дружелюбно окликнув нас.
— Привет! Отправились по гостям? — спросил мужчина.
Продолжая улыбаться, он оглядел нас с ног до головы.
— Мы идем в Диринг, — сказал ему Сэм.
— Мы хотим узнать, кому принадлежит вон та ферма на хол-
ме, — вставила я, подумав, что он живет по соседству и, вероят-
но, знает хозяев.
Мужчина перевел взгляд с Сэма на меня и покачал головой.
— Она не продается, — сказал он. — Вы сами-то откуда бу-
дете?
— Из Пенсильвании, — сказал Роберт.
— У вас тут родственники? — спросил мужчина, нахмурив-
шись.
— В Маунт-Верноне, — ответил Сэм. — Вы не подбросите
нас немного.
— Что ж, полезайте, — сказал мужчина. — Мы — в Диринг.
Но там вы миссис Грэм не найдете. Слыхал я, что она в Белл-Ри-
ве. Но лучше спросите у Хазел Шарп. Она-то вам точно скажет.
Сердце мое подпрыгнуло от радости. Теперь у нас есть имя.
Есть надежда. Мы знаем, с кем поговорить о доме!
— Ума не приложу, откуда вы узнали про старую ферму, —
продолжал мужчина. — Я б ее и сам купил у Эммы, если б деньги
водились. Только ведь она не продается. Мы живем там, вниз по
дороге. Их поле граничит с нашим. Неплохая тут земля.
43

Сэм взглянул на меня. Я знала, о чем он подумал. Если дело
дойдет до продажи, предпочтение отдадут местным. А у нас и
денег-то нет.
— Меня зовут Джордж Хэммонд, — представился мужчина.
Он указал на мальчика: — А его — Сэм.
— Как моего папу, — засмеялась Сара.
Джордж усмехнулся.
— И моего так звали. А ты кто?
— Сара.
— Вортэм, — прибавил Сэм и пожал Джорджу Хэммонду
руку.
В телеге пахло сеном и свиньями. Там стояли три деревян-
ных ящика. Мы забрались наверх и не успели сесть, как Джордж
тронул.
— Вильяметта дала мне список, что купить, — сказал он. —
Это моя жена. Хорошо, если получится достать хотя бы полови-
ну из списка. Времена-то, сами знаете, какие. Вы поосторожней
с этим ящиком посередине, ребята. Там Вильяметта яйца поло-
жила. Выменяем их на какой-нибудь товар.
— А что в других двух? — спросил Роберт.
— Роберт! — воскликнула я.
Так бесцеремонно совать нос в чужие дела! Я была в ужасе.
Обычно он хорошо себя ведет.
— Подумаешь, мэм, — успокоил меня мистер Хэммонд. —
Нам скрывать нечего. Это уж точно. В том, что справа, перья для
Бонни Грей. Она как раз делает подушки к свадьбе своей дочки
Джуни. А в другом...
Юный Хэммонд хихикнул:
— Да ты сам посмотри!
Джордж Хэммонд весело заухал и повернулся к Роберту.
— Взгляни, сынок, если хочешь. Давай. Ты ж городской. Ты
такого, поди, и не видал сроду.
Роберт потянулся к ящику, затем взглянул на меня.
— Давай, — подбодрил его мистер Хэммонд. — Не бойтесь,
мэм. Никто вашего парня не укусит.
Младший Хэммонд снова хихикнул. Роберт за уголок при-
поднял одеяло, которым был накрыт ящик, и тут же отпрянул.
Он шлепнулся на колени к отцу, а оба Хэммонда загоготали.
— Не дрейфь, малец, — смеялся Джордж. — Его больше не-
чего бояться.
Он продолжал хохотать, а я наклонилась и заглянула в ящик.
44

He удивительно, что в телеге воняло свиньями. В ящике лежа-
ла голова здорового кабана йоркширской породы. Никогда я
такой громадины не видела.
— В позапрошлое воскресенье встречаю в церкви вдову
Хикс, — рассказывал Джордж. — Просто истосковалась, гово-
рит, по хорошему зельцу. Ее матушка как-то по-особому его го-
товила. Они из Теннесси. Ну и когда старина Чарли захромал, я
решил пустить его в расход. Она даст мне ягненка. А мои ребя-
тишки его вырастят.
— У вас много детей? — спросил Роберт, все еще зеленый от
ужаса.
— И не сосчитать, — засмеялся Джордж. — Девять. И деся-
тый на подходе.
Роберт наклонился к Саре и тихонько толкнул ее локтем.
— Там в ящике свинья, — зашептал он. — Хочешь поглядеть?
— Роберт Джон, — одернула я его. — Сиди смирно.
— Не хочу свинью, —- сказала Сара. — Свиньи — уродины.
— Зато вкусные, барышня... Объеденье, — сказал мистер
Хэммонд.
Диринг оказался милях в семи от фермы. Ехали мы долго, и
всю дорогу мистер Хэммонд болтал о своей семье, о хозяйстве
и о каких-то незнакомых нам людях. Он высадил нас на цент-
ральной улице, прямо напротив продовольственного магазина,
а сам поехал дальше, сообщив нам, что первым делом пристро-
ит старину Чарли, а уж потом займется другими делами. Мы по-
благодарили его, и он показал нам аккуратный домик, располо-
женный чуть ниже по улице между единственным в Диринге
банком и каким-то магазинчиком.
— Там вы найдете Хазел Шарп, — сказал он. — У нее и спро-
сите про Эмму Грэм. Надеюсь, она не хворает.
Мы еще раз поблагодарили его. Он покачал головой.
— Да мне нетрудно. Передавайте Эмме привет, если увидите.
Мы по ней соскучились. Не хотелось бы видеть у нее в доме чу-
жаков. Ну, вы понимаете... Без обид.
Он тронул лошадей, а мы стояли, глядя ему вслед. По сравне-
нию с Гаррисбергом или Эвансвиллем Диринг вообще трудно
было назвать городом. Мы видели, как блестят железнодорож-
ные пути на окраине города и остроконечную крышу вокзала.
Лавочек в городке оказалось немного. Парикмахерская. Га-
лантерея, в витрине которой поместилось лишь одно платье.
Шляпная мастерская. А напротив банка — магазин «Семена и
45

корма». Над крышами я разглядела церковный шпиль. Очевид-
но, церковь была самым высоким зданием в городе.
Продовольственный магазин размещался в симпатичном
домике, который по непонятной причине выкрасили в ядови-
то-голубой цвет. Никогда я не видела такого маленького магази-
на. По размерам, наверное, не больше нашей спальни в Гаррис-
берге. Рядом с магазином располагалось здание чуть побольше
с вывеской в форме стула. На ней было написано «О'Тул. Керо-
синовые лампы. Дешевле — только даром».
Роберт и Сара уже забрались на первую из трех ступенек ма-
газинчика.
— Проголодались? — спросила я у них.
— Я бы съела все, что у них есть, — сказала Сара.
— Только не свиней, — добавил Роберт.
Мы купили буханку хлеба, пакет муки и мешочек бобов. Хо-
зяин взглянул на наши дорожные сумки и угостил детей конфе-
тами.
— Спасибо, — сказала ему Сара, тут же сунув конфету в
рот. — Мы идем в библиотеку.
Ее слова застали меня врасплох. Я и забыла, что обещала им
зайти в библиотеку. Сейчас я думала лишь о встрече с Хазел
Шарп.
— Вряд ли она сегодня работает, — сказал продавец. — А ес-
ли и работает, то откроется, когда закончатся занятия в школе.
Так обычно бывает. Это в двух кварталах отсюда. Вы увидите.
Сразу за похоронным бюро.
Я поблагодарила его и вывела детей из магазина. Мы сели под
деревом и съели почти всю буханку. Обычный хлеб показался
мне лакомством. Мы уже вставали, когда невысокая сутулая
женщина вышла из ворот нужного нам дома.
— Иди, — сказал мне Сэм. — Ты же этого хотела.
Мгновение я недоумевала, почему он сам стоит на месте.
— Иди же, — повторил он, и я поняла, что говорить с Хазел
Шарп придется мне одной.
Я посмотрела на женщину. Она заперла калитку и поспеши-
ла в противоположную сторону. Никогда бы не подумала, что
она может так быстро ходить.
Сэм кивнул мне, но с места не двинулся.
— Что ж, — сказала я себе, — в конце концов, это моя затея.
Он остался под деревом с детьми и сумками, а я кинулась по
улице, да так быстро, что чуть не потеряла туфлю. С виду эта
46

женщина казалось слабой и немощной, — дунь ветер, и улетит.
Однако она бежала, как заправский спортсмен.
— Миссис Шарп! — крикнула я.
Сперва мне показалось, что она не услышала, однако женщи-
на обернулась и внимательно оглядела меня.
— Я вас не знаю, — сказала она. — Готова спорить, что и вы
меня не знаете.
— В общем, нет, миссис Шарп, — сказала я. — Джордж Хэм-
монд сказал, что мне следует...
— Лучше б он вам сказал, — перебила она, — что я — мисс. Я
не была замужем.
— О, прошу прощения, мисс...
— Можно мисс Хазел. Я иду в церковь. Вообразите себе! Же-
на нашего нового пастора не умеет играть на пианино. Решила
брать уроки. Надеюсь, у нее хоть есть способности. Вы понима-
ете, о чем я?
Я откашлялась, не зная, как подступиться к этой сердитой даме.
— Ну, да, — пробормотала я. — Надо надеяться.
— Да вы сама-то кто? — спросила она. — И почему Джордж
отправил вас ко мне?
— Я... Э... Я ищу миссис Эмму Грэм.
Мисс Хазел окинула меня долгим взглядом, и я вдруг испуга-
лась, что Эмма Грэм тоже не замужем. Хотя, кажется, Хэммонд
называл ее миссис.
— Я навещаю Эмму при любой возможности, — сказала
мисс Хазел, и голос ее потеплел. — А что вы от нее хотите?
Я выпалила.
— Мы хотели переговорить с ней насчет фермы.
Только тут мисс Хазел взглянула через мое плечо в сторону
магазина, где под деревом сидели муж с детьми.
— Насчет фермы? Так-так.. Это разобьет ей сердце. Да уж...
Она так любит это место.
Я опешила. Мне вовсе не хотелось разбивать кому-то сердце.
— Думаете, не стоит к ней ходить? Но, может, все-таки...
— Да нет, дело не в этом. Можете попробовать. Так будет
лучше. Она все равно домой уже не вернется.
Мисс Хазел оглядела Сэма с детьми, потом уставилась на мои
руки.
— Привыкли к тяжелой работе?
— Да, мэм.
— И в церковь, надеюсь, ходите?
— Ну да. Когда у нас появится дом, будем...
47

— Знаете, может, она и не продаст, — сказала мисс Хазел, —
но вы попробуйте. Поезжайте в Белл-Рив. Спросите в меблиро-
ванных комнатах Макпири, запомнили? Она там.
Женщина вздохнула, поправила шляпку и сказала, что не мо-
жет опаздывать на первый же урок. Затем она поспешила вниз
по улице.
Бакалейщик объяснил нам, что Белл-Рив находится в четы-
рех милях к северо-западу, по дороге к Маунт-Вернону. Я пони-
мала: если ничего не выйдет, мы просто продолжим наш путь в
неизвестность. От волнения меня мутило.
— Видимо, она уже старенькая, — сказал Сэм, когда мы вы-
шли из города на дорогу. — Овдовела и не может сама управ-
ляться с хозяйством.
«Как бабушка после дедушкиной смерти», — подумала я.
Мы тогда перебрались в город, и жизнь продолжалась. Ведь
мы оставались друг у друга. Я надеялась, что и Эмма Грэм не
одна.
— Думаешь, мы правильно поступаем, Сэм? — спросила я.
— Решай сама, дорогая, — сказал он. — Можем поехать к
Дьюи на пару дней и обдумать, как быть дальше.
Мы молча шли вдоль дороги. Я почти отказалась от своей за-
теи. Как можно просить чужого человека о такой услуге? Тем бо-
лее, если речь идет о том, что ему так дорого. Нетрудно было до-
гадаться, что она любила свою ферму. На ее месте я бы не захо-
тела расставаться с домом. Да ей и не придется. Ведь денег на
покупку у нас нет. Может, мы могли бы на некоторое время
снять дом, пока она не решит, что с ним делать. А там, может, мы
найдем что-нибудь другое. Может, даже поблизости.
Нас подвезли пожилые муж с женой. Они ехали даже медлен-
ней, чем телега Хэммондов, и за всю дорогу до Белл-Рива едва
сказали нам пару слов. Но когда мы остановились рядом со ста-
ринной церковью на окраине города, женщина повернулась ко
мне и протянула двадцать пять центов.
— Купите что-нибудь детям. Хорошо? — сказала она.
И они с мужем уехали в сторону Маунт-Вернона. Сэму хоте-
лось с ними. Я не сомневалась в этом.
Я стояла с монетой в руке, на глазах у меня были слезы. Я бо-
ялась того, ради чего мы сюда приехали.
— В Иллинойсе все города такие маленькие? — спросил Ро-
берт, когда машина скрылась из виду.
— Чикаго даже больше, чем Гаррисберг, — ответил Сэм. —
Но я слышал, дела там идут неважно.
48

А>ил,а-я
— Тут тоже дела идут неважно, — заметил Роберт. — Люди
уже свинячьи головы есть начали.
Сара увидела мои слезы и взяла меня за руку.
— Не бойся, мамочка, — шепнула она. — Тут обязательно
найдется что-нибудь хорошее. Честное слово.
Я кивнула, но не смогла вымолвить ни слова. На двадцать
пять центов я решила купить им персиков. Ведь они их так лю-
били. Я оглядывалась, гадая, есть ли в этом городке магазин,
и тут увидела в квартале от нас вывеску: «Меблированные ком-
наты».
Сэм тоже ее заметил.
— Наверное, нам туда, — сказал он. — Не думаю, что в таком
крошечном городке есть другие меблированные комнаты.
Я вновь подумала, а не отказаться ли от этой затеи. Однако
тут же вспомнила о Саре и ради нее собралась с мужеством. Я
должна была найти что-нибудь хорошее и сказать ей об этом. Я
пристально посмотрела на Сэма.
— Пойдешь со мной?
Он лишь помотал головой. Он смотрел на меня с любовью и
грустью. Я кивнула и дала ему свою сумку.
«Может, это и к лучшему, — подумала я. — Поговорю с ней,
как женщина с женщиной. В конце концов, Сэм этого хочет,
пусть так и будет».
49

ГЛАВА 10
ложа
Я сидела у окна в своей комнате, держа на коленях недошитое
одеяло. Каждый день я бралась за шитье. Чтобы стежки ложи-
лись поровнее, работу приходилось держать у самых глаз. Я как
раз шила, когда в дверь пансиона постучали. Я не обратила вни-
мания. Ко мне мало кто приходил.
Я завязала узелок, откусила нитку, потом отдернула старые
зеленые занавески и выглянула наружу. Метрах в десяти от окна
росла старая ива и заслоняла почти весь обзор. У нас на ферме
была такая же. Она упала во время грозы в 1918 году.
Должно быть, Господь неслучайно вырастил здесь иву. Я смо-
трела на нее и вспоминала, как мы с Уиллардом обедали в тени
нашей ивы. Помню, я безумно тосковала по ней. Можно, конеч-
но, было посадить другую, но Уиллард был человеком хозяйст-
венным и предпочел яблоню.
Я задумалась на минуту. Интересно, отцвела ли уже яблоня и
какой она даст урожай. Надо же! Любая малость напоминает
мне о доме.
Я представила, как красивы нарциссы в это время на фоне
белых стен. А вот фиалки, которые росли у изгороди, навер-
ное, погибли. Их заглушили сорняки. Это были чудесные цветы.
Начала их разводить еще моя бабушка. Росли они и на мами-
ной ферме, и на моей. Обидно, что кроме меня никому они не
нужны.
Я задернула занавески и снова взялась за шитье. Надо доде-
лать это одеяло, все ж какое-то занятие. Я отмотала нитку, но
мыслями по-прежнему была далеко. Весной все напоминало
50

мне о доме, об Уилларде, о том, как мне плохо без них. Стоило
лишь взглянуть за окно. Пора бы мне понять это.
Забавно было представлять, как Уиллард стоит на улице под
деревом, смотрит на меня и ждет, когда мы снова будем вместе.
Я все думала, скучает ли он по мне, как я по нему. Хотя, наверное,
он вовсю бранит меня за то, что я так долго сижу без дела.
Он любил повторять, что жить и умирать нужно у себя дома.
А я уже третью весну встречаю в Белл-Риве. Так уж сложилось.
Но что бы он подумал? Уиллард не бросил бы ферму, даже если
б заболел. Даже если б ему было совсем плохо... А я вот сижу
здесь.
Я наклонилась поближе к свету, пытаясь продеть нитку в
иголку, когда Рита постучала в дверь. От неожиданности я
вздрогнула.
— Эмма?
— Входи-входи, Рита. Знаешь же, что стучаться не обяза-
тельно.
Я по-прежнему безуспешно пыталась вдеть нитку в иголку.
В дверь заглянула Рита:
— К тебе тут пришли, Эмма. Говорит, она из Пенсильвании.
Вот так сюрприз. Что привело ее ко мне? Я села попрямее в
своем кресле.
— Я в тех краях как будто никого не знаю, — сказала я. — Но
впусти ее, раз пришла. Хоть поздороваюсь.
Дверь распахнулась, и Рита ввела в комнату хорошенькую
молодую женщину. Никогда прежде я ее не видела, но она ужас-
но нервничала, словно боялась меня. Она вошла нерешительно
и не знала, куда деть руки. Как будто чувствовала за собой какую-
то вину.
— Крикните мне, если захотите чаю или еще чего, — сказала
Рита и вышла, а я осталась наедине со своей гостьей.
Это была молодая, приятная на вид женщина в голубом пла-
тье на пуговицах и цветастом шарфе. Она окинула взглядом
комнату и посмотрела на меня. Таких зеленых глаз я еще ни у
кого не встречала. Ну и вид, должно быть, у меня был! Волосы
нечесаны, сижу в старом кресле-качалке, на коленях небрежно
лежит одеяло, а из-под него торчит одинокий башмак.
«Чего ради она сюда явилась? — думала я. — Может, от Аль-
берта из Чикаго? У него знакомых много. Может, случилось
что?»
От этих мыслей у меня перехватило дыхание, и я закаш-
лялась.
51

— Выпьете чего-нибудь, мисс?
— Нет... Спасибо.
Голос ее дрожал. Она явно нервничала больше моего, и мне
стало ее жаль. Я указала ей на плетеный стул в углу. Больше мне
сажать гостей было некуда, разве что на кровать.
— Побудьте со мной немножко, — сказала я. — Подвиньте
стул сюда и скажите мне, кто вы и что вас ко мне привело.
Она сказала, что ее зовут Джулия Вортэм. Голос у нее был
приятный. Потом она долго возилась с неуклюжим стулом, а я
тем временем вновь занялась ниткой с иголкой. За разговором
я надеялась пошить. Мне нравится, когда руки заняты. Чувству-
ешь себя спокойней.
Но с ниткой у меня ничего не выходило. Я слюнила ее, тыка-
ла в иголку, пыталась подцепить пальцами с другой стороны.
Никак.
— Помочь вам? — спросила женщина.
— Совсем глаза не видят! Пожалуй, это самое плохое, что
случается под старость.
Я протянула ей нитку с иголкой. Пусть поможет. Я подумала,
так ей будет проще освоиться.
— Спасибо, — сказала я ей. — Да вы не волнуйтесь. Не такая
уж я страшная. Вы от Альберта?
— Нет, мэм... Я надеялась поговорить с вами о ферме.
Она с первого раза вдернула нитку в иголку. Я смотрела, не в
силах что-либо сказать. Ферма. Этого следовало ожидать! Что
еще может понадобиться людям от такой старухи?
Я взяла нитку, завязала узелок. В горле у меня стоял ком. Гово-
рить не хотелось. Я была не готова. Мне и в голову не приходи-
ло, что кто-то захочет купить ферму. Там был мой дом. Я не хо-
тела его терять. Слишком много воспоминаний связано с этим
местом.
Я представляла, как приходит лето и все расцветает в лучах
золотого солнца. Я представляла, как возвращаюсь туда, как во-
жусь с клубникой, плету венок из фиалок, чтобы отнести на мо-
гилу к Уилларду. Я глубоко вздохнула и постаралась думать о
шитье. Я не хочу говорить о ферме. Не сейчас.
— Вы шьете, миссис Вортэм?
— Д-да... Немного. Но одеяло я шить никогда не пробовала.
Красиво.
— Ну уж... Вам просто не видно, какие я строчки кладу, вот вы
и говорите. Глаза у меня уже не те. Раньше-то я шила ровно! А
теперь позор! — я попыталась разгладить шитье. — На изнанку
лучше и вовсе не смотреть! Наверное, все стежки кривые.
52

Она тут же взяла край одеяла, отвернула его и пробежала
пальцами по строчке.
— Миссис Грэм, — сказала она, — вы очень хорошо шьете.
Хотела бы я так.
Я немного разгладила шитье.
— Видите, тут рисунок — обручальные кольца. Я первый раз
такое делаю.
Она разглядывала переплетенные кольца. Милая женщина.
Она уделила моему шитью столько внимания, хотя пришла со-
всем не за этим. Я понимала, надо ее выслушать, но мне не хоте-
лось ее огорчать. Я не могла продать эту ферму, как я не могла
продать свою бабушку или свою правую руку.
Я вздохнула:
— Наверное, и впрямь неплохо получается. А все-таки неко-
торым своим подругам я бы его не решилась показать. Скажут,
что все надо распороть и переделать.
Миссис Вортэм улыбнулась:
— А я бы на вашем месте гордилась. Это очень красивая
вещь.
Я посмотрела на нее, но она отвела взгляд.
— Миссис Грэм, насчет фермы...
Я кашлянула.
— Рита сказала, вы приехали из самой Пенсильвании. Моло-
дожены, наверное? Решили купить себе дом?
Миссис Вортэм выпустила одеяло из рук. В глазах ее мельк-
нула боль. Затем она торопливо заговорила.
— Миссис Грэм, у нас нет денег! Мой муж потерял работу.
Ему пообещали другую, здесь, в Иллинойсе, но завод закрылся.
У нас двое детей. Гроза застигла нас в пути, и спрятаться было
негде. Если б мы не наткнулись на ваш дом, не знаю, что с нами
было бы! Простите нас, но у нас ничего не осталось. И я надея-
лась, просто надеялась...
Поток слов внезапно прервался.
— Вы были на ферме? — сердце у меня заколотилось. —
Долго?
— Две ночи, — миссис Вортэм снова уставилась в пол, пере-
бирая край одеяла тоненькими пальцами. — Простите нас. Но
мы заделали разбитые окна, и дверь теперь снова закрывается.
Я... Я прибрала немного, пока шел дождь.
Я снова воткнула в ткань иголку, почти не глядя. Как отне-
стись к ее словам? Похоже, она говорила правду. Гроза была в
самом деле. Да и какая разница. Гораздо больше меня интере-
53

совало, что там с фермой. Уже давно никто не рассказывал мне
о ней.
— Дом еще не развалился?
— Нет, мэм. Все можно поправить.
— Что с сараем? А курятник?
Она смотрела на меня удивленно.
— Их тоже нужно подремонтировать. Но в общем пользо-
ваться можно.
— Когда я была там в последний раз, им уже требовался ре-
монт __ сказала я ей. — Они начали разваливаться еще при жиз-
ни Уилларда.
— Мне жаль.
Я кивнула ей.
— Сколько лет вашим детям?
— Десять и пять.
— У меня тоже был сын. Погиб на войне несколько лет назад.
Вон там его карточка. —- Я показала на фотографию Уоррена,
которая стояла на комоде.
Она бросила туда короткий взгляд и снова уставилась на
одеяло.
— Джордж Хэммонд передавал вам привет.
— А я-то думаю, как вы меня нашли...
Я смотрела на ее дрожащие пальцы и пыталась представить
себе, как это — быть бездомным. У меня-то всегда была ферма с
тех пор, как в четырнадцать лет с согласия мамы я вышла за Уил-
ларда. Мне было так неловко: ведь эта женщина в отчаянии, а я
заставляю ее ждать.
— Говорите, ваш муж ищет работу?
— Да, мэм, — тихо ответила миссис Вортэм. — Он неплохой
работник. Ему просто не повезло. Мы могли бы сделать ремонт
в доме, как вы скажите...
— Вы просите разрешения остаться? — я наклонилась впе-
ред, чтобы получше ее разглядеть.
— Да... Да, мэм. Если можно, конечно... Пока вы...
— Пока я не продам ее, хотите сказать. Или пока я не умру, и
вас не выселят.
— Нет, мэм, — возразила миссис Вортэм и твердо посмотре-
ла на меня. — Пока вы будете не против. Если вы, конечно, не
против. Я думала, может, однажды вы вернетесь.
Я не знала, плакать мне или смеяться. Я встряхнула одеяло и
взяла ее за руку.
— Вот что я вам скажу, деточка! Как бы мне ни хотелось до-
мой, я не могу вернуться. Сердце меня постоянно подводит, да
54

и на одной ноге не очень-то походишь, особенно по лестнице.
Тяжело мне на костылях.
Она смотрела на меня удивленно. Она не понимала, о чем я
говорю.
Не раздумывая, я приподняла одеяло и показала ей. На коле-
нях у меня лежал вязаный шерстяной платок вишневого цвета.
Она посмотрела на мой левый башмак и на то место, где должен
быть правый.
— Вот почему я здесь, — снова заговорила я. — Если б не это,
я была бы дома.
Моя нога одиноко торчала из-под платья. Жалкое зрелище.
За пять лет люди к этому так и не привыкли, а я уж тем более.
— Было заражение, — объяснила я. — Нога так воспалилась,
что врачи думали, я умру. Пришлось отрезать до самого колена.
С тех пор я неважно себя чувствую и не могла оставаться на
ферме, хотя пыталась.
Миссис Вортэм ничего не говорила, а просто смотрела на
меня.
— Знаю-знаю, — сказала я. — Ничего не поделаешь. Теперь-
то понимаете, почему я не могу жить дома? Я вообще мало что
могу.
— Мне очень жаль, миссис Грэм.
— Ну вы тут ни при чем, детка. Так уж Господь распорядился.
Он объяснит, почему. Ждать уже недолго.
— Вы очень храбрая женщина.
— Я просто живу. Больше ничего не остается. Как и все люди,
если уж на то пошло. У меня есть левая нога. И все бы ничего, да
вот четыре года назад я упала и повредила бедро, — я потяну-
лась за одеялом и снова прикрыла колени. — Радуйтесь, что вы
молоды. Радуйтесь, что детки у вас маленькие. Им легче перено-
сить трудности, чем нам, старикам.
Джулия слегка улыбнулась.
— Им нелегко пришлось, но они не жалуются.
— Что ж, значит, они славные ребятки. Воспитывайте их
правильно.
Я пристально посмотрела на нее, и она отвела глаза, не гово-
ря ни слова.
Я взглянула на старую иву и вспомнила могилу Уилларда на
пригорке возле пруда. Я все время рвалась туда с тех пор, как по-
селилась здесь, хоть и люблю Риту. Много раз люди уговаривали
меня продать ферму, но я отказывалась. Я и думать об этом не
могу, потому что мечтаю вернуться домой. Этому не суждено
55

aaedca
(fa <f
сбыться. И Господь решил, что настало время мне понять это.
Неважно, что сказал бы Уиллард.
Напротив меня тихо сидела молодая женщина, и я знала, что
должна дать ей ответ. Им дом нужнее, чем мне. Я не имею права
думать лишь о себе. Однако грудь мою сдавило, и я едва могла
дышать. Решиться было нелегко.
Миссис Вортэм посмотрела на меня обеспокоенно.
— Вам нехорошо, миссис Грэм?
— У вас есть родственники, к кому обратиться за помо-
щью? — спросила я.
— Я была единственным ребенком. Родители и дедушка с
бабушкой уже умерли. У Сэма в Нью-Йорке есть мать и брат, но
мы туда не поедем. Они не помогут.
— Почему это?
Она покачала головой.
— Эдгар — в тюрьме, миссис Грэм. Мать Сэма второй раз за-
мужем, и ее муж нас не любит.
— Не любит? А чем вы провинились?
— Ничем, — решительно ответила она. — Так уж вышло. На-
верное, потому что Сэм стал другим с тех пор, как мы вместе.
Он... Он — христианин, как и я.
— Что ж, ничего плохого в этом нет! Но они вам не помогут?
— Не думаю, что они могли бы, даже если б захотели. Они
оказались в том же положении, что и мы. Мы ехали к двоюрод-
ному брату Сэма, но он тоже потерял работу.
Я взялась было за иголку, но тут же воткнула ее обратно. Я не
хотела расставаться с фермой, до самой смерти мне хотелось
надеяться, что когда-нибудь я вернусь домой. Я почувствовала,
как на глаза у меня наворачиваются слезы, но я не буду плакать,
пока рядом Джулия Вортэм.
— Тебе эта ферма больше ни к чему, — говорила я себе. —
Тебе и тут хорошо, а у них ничего нет. Как должна поступить
христианка?
Я глубоко вздохнула и решилась.
— Вот что я вам скажу, — начала я. — У детей должен быть
дом. Живите там! Сделайте ремонт, как вы обещали. Я попрошу
своих друзей проследить за вами. Мы дадим вам год. И если вы
справитесь, можете совсем оставаться.
Миссис Вортэм медленно открыла рот и снова закрыла его.
Потом из ее глаз полились слезы, словно кто-то открыл шлюзы.
— Миссис Грэм... О, миссис Грэм! Вы хорошо подумали?
— Не пытайтесь меня переубедить, — сказала я ей строго.
56

Приходилось быть строгой, не то я и сама разревелась бы, а
мне этого совсем не хотелось.
— Миссис Грэм... Я не знаю, что сказать! Я думала распла-
титься с вами, когда мы сможем...
— Осенью принесите мне яблоки из сада.
Она взглянула на меня и бросилась мне на шею.
— Да! Конечно! Что мы еще можем для вас сделать?
Я больше не могла сдерживаться.
— Землю всю не забирайте, — сказала я, борясь с собою. —
Мне понадобится метра два. Похороните меня рядом с мужем.
И тут я заплакала. Миссис Вортэм прижала меня к груди, по-
вторяя, что я слишком добра к ним.
Я отстранилась. Пришлось быть строгой.
— Я все уже решила. С домом обращайтесь хорошо! Я за
этим прослежу! Если вы не можете обрабатывать землю, пусть
ею по-прежнему занимается Джордж Хэммонд. С ним тоже об-
ращайтесь хорошо! Ему нужно кормить семью.
— Хорошо, мэм, — миссис Вортэм выглядела потрясенной.
— Где ваш муж? Надо привести его сюда, да и детей ведите.
Надо познакомиться, раз уж вы будете жить у меня в доме.
Миссис Вортэм кивнула, по щекам ее текли слезы.
— Они на улице, миссис Грэм. Мы собирались ехать дальше,
если вы скажете «нет».
— Что ж, ступайте за ними, деточка! — проворчала я, изо
всех сил стараясь не расплакаться. — Приведите их ко мне!

ГЛАВА 11
d
Такого я от Сэма не ожидала. Он сел прямо на землю и заплакал.
— Я не могу, — повторял он. — Мы не можем принять от
нее...
— Сэмми, пойди хотя бы познакомься с ней. Она же там, на-
верное, с ума сходит, почему нас все нет.
— Да я же совсем не разбираюсь в сельском хозяйстве. Я и не
думал, что у тебя что-нибудь получится...
Дети удивленно смотрели то на отца, сидящего в слезах на
дороге, то на меня. Они не знали, что думать, когда я выскочила
из дома с радостными криками.
— Мам, кто она? — спросил Роберт.
— Замечательная женщина, — сказала я. — Пойдем, Сэм.
Сэм поднялся на ноги, достал носовой платок и вытер лицо.
— Мы не можем, — повторил он. — Что, если у нее есть род-
ственники?
— Вот сам ее и спросишь, — ответила я.
— Мне нужно самому работать и зарабатывать, — возразил
он, — а не сидеть на чужой шее...
— Сэм, — сказала я, взяв его за руку. — Ты и будешь работать.
Она сказала, что проследит за этим. Она хочет, чтобы мы отре-
монтировали дом. Она знает, что там требуется ремонт.
— Но...
— Мы можем это сделать! Правда, можем!
Он посмотрел на Сару, которая стояла молча.
— Поверить не могу, — пробормотал он. — Боже Всемогу-
щий! В Гаррисберге такое невозможно.
58

— Возможно, если Господь захочет, — сказала я, и тут дверь
меблированных комнат отворилась.
На пороге стояла Рита Макпири, хозяйка пансиона.
— Миссис Вортэм, — позвала она. — Эмма спрашивает, не
хотят ли ваши дети молока с имбирным печеньем. Она вас ждет!
— О! Можно? — спросила Сара, глядя на отца.
Он слабо кивнул и снова вытер лицо.
— Наверное, лучше зайти, раз уж она хочет с нами познако-
миться.
Я взяла его за руку, и мне показалось, что я могу взлететь до
самых небес.
Господи, благослови Эмму Грэм! Благослови эту женщину!
— Я знал, что мы будем там жить, — Роберт говорил торже-
ственно, как никогда. — Это — настоящий дом, понимаешь.

ГЛАВА 12
Обратную дорогу я помню смутно. С благословения Эммы Грэм
мы возвращались на ферму. Я пытался отговорить ее. Я сказал,
что эту землю хотел бы получить Джордж Хэммонд, однако она
ответила, что он и так сеет на ее поле. Она считала, что он не
сможет привести ферму в порядок, а я, как она надеялась, смогу.
Она хотела, чтобы все снова было, как при Уилларде, когда они
были молодыми.
Миссис Макпири дала нам на дорогу пакет с печеньем и три
кукурузных початка на семена. Когда мы собирались уходить,
она отозвала нас в сторонку и велела прийти через неделю с цве-
тами для миссис Грэм. Она дала нам семена латука, репы и тыквы.
Джулия пританцовывала, как молодой жеребенок.
— О, Сэмми, — говорила она. — Нам нужны инструменты.
Я только покачал головой. Конечно, хорошо иметь дом,
пусть даже на какое-то время. Однако без денег нам ни за что не
сделать того, о чем просила миссис Грэм. Как покрасить дом?
Как починить сарай? Как посадить огород и развести цветы? Мы
взвалили на себя непосильную ношу.
Миссис Грэм только посмеялась надо мной и сказала, что я
справлюсь. Главное — верить в Господа, и все получится. А еще
она сказала удивительную вещь. Мы можем пользоваться всем,
что есть в доме и даже в той комнате на втором этаже. При од-
ном условии — ничего не продавать, пока она жива.
Джулия купила в Диринге банку персиков, и когда мы верну-
лись, первым делом развела огонь в духовке. Наверное, я не ел
ничего вкуснее пирога, который она соорудила из муки, дрож-
60

жей и персиков в старой сковороде. Она вылила в пирог остат-
ки сиропа из банки. И у нас был настоящий пир.
Потом мы приступили к осмотру. Джулия вытащила листок
бумаги и записывала, что у нас есть и что нам нужно. Небо опять
затянуло тучами, поэтому для начала мы решили осмотреть са-
рай и пристройку.
В сарае мы нашли грабли и вилы с отломанным зубцом. Еще
там была старая телега без одного колеса и пара бидонов из-под
молока. Когда мы открыли пристройку, Джулия затрепетала.
— Как на Рождество! — сказала она.
Пара мотыг, лопата, топор, рулон сетки для курятника, ящик
с инструментами, еще какие-то железяки, висевшие на стенах.
Джулия сказала, что это — для колки дров. Я только покачал го-
ловой, чувствуя себя полным невеждой. Она сказала, что еще
нам понадобится колун. Но я просто не понимал, о чем она го-
ворит.
Я знал, как топить углем. Или нефтью. Разбирался в электри-
честве. Но тут ничего этого не было. Джулия сказала, что это не
страшно, наши соседи, скорее всего, прекрасно обходятся без
этого. Я попробовал представить, как буду рубить дрова зимой,
и пришел в ужас. Я даже не знал, как это делают. А что мы будем
есть? Семян, которые нам дала миссис Макпири, не хватит, что-
бы вырастить большой урожай.
— Не беспокойся, — успокоила Джулия. — Не беспокойся.
Господь укажет нам, что делать.
Эмма сказала нам, где кончается ее земля, и мы пошли навес-
тить могилу Уилларда Грэма. Джулия нарвала весенних цветов
и положила букетик на каменное надгробие. Вместе мы помо-
лились и поблагодарили Господа за то, что Он сделал.
Неподалеку оказался пруд, который мы прежде не замечали.
Две доски были перекинуты от берега к свае, торчащей из воды.
Шаткое сооружение, но одного рыбака вполне выдержит, коне-
чно, если сидеть спокойно.
Лесок, в котором мы собирали грибы, тоже принадлежал Эм-
ме. Однако если перейти через ручей и пройти еще немного,
сказала она, мы попадем к Хэммондам. Она объяснила, что раз-
решает им собирать в лесу ежевику и все остальное.
Может, Хэммонды были грибниками, предположил Роберт,
потому мы и нашли так мало грибов. Я задумался, а не будут ли
возмущены нашим появлением. Может, они сами нуждаются.
Придется сходить к Джорджу Хэммонду.
61

Qstaaedcga
<fa 0
Пошел дождь, и я обрадовался. Я совсем выдохся, а Джулия
все суетилась вокруг, рассуждая, что надо сделать в саду. Куда ни
глянь, везде была работа. Раньше я этого не замечал.
Мы набрали воды в миску, и Джулия замочила бобы. Потом
мы принесли со второго этажа коробку. Только одну, потому
что уже темнело, а впереди был весь завтрашний день.
Роберт спустился по лестнице, перепрыгивая через ступень-
ку, а Сара напевала песенку собственного сочинения. Они были
так счастливы, что мне пришлось согласиться: мы правильно
сделали, что остались. И все равно я боялся. Боялся немыслимо.
Что, если у меня не получится? Что, если меня вновь ждет не-
удача?Джулия, дети и миссис Грэм полагались на меня, и я не
хотел их подводить.
Я поставил коробку на пол в гостиной. Дети тут же приня-
лись дергать за веревку, которой она была завязана.
— Постойте, — сказала Джулия. — Это должен сделать папа.
— А почему? — спросила Сара, я подумал о том же.
— Потому что он, в отличие от вас, спокоен.
Роберт посмотрел удивленно.
— Это вещи миссис Грэм, — продолжала Джулия. — Они ей
дороги, а значит, обращаться с ними надо с уважением.
«Как и со всей этой фермой, — подумал я. — Господи, помоги
мне справиться с этим».

ГЛАВА 13
y
(7
Было уже поздно, и дети заснули на полу, свернувшись под оде-
ялами. Сэм сидел рядом со мной, мы не могли спать. Вокруг ле-
жали вещи из коробки. Маленькая часть жизни Эммы.
Кружевные салфеточки и вышитые кухонные полотенца.
Подсвечники и льняные скатерти, маленький альбом с детски-
ми рисунками. Скорее всего, рисовал сын Эммы.
— О, Сэмми, — прошептала я. — Может, ты был прав. Может,
не надо этого делать. В этом доме — вся ее жизнь.
Я взяла свечу и протянула ему руку. Я хотела разобраться.
Прежде чем дети проснутся, мне надо было понять, могу ли я
принять этот необыкновенный подарок. Я даже не понимала,
что она отдает нам. А она прекрасно знала: это — не просто
дом. Это — память всей жизни.
Мы медленно поднялись по лестнице, держа в руках по свече.
Казалось, мы входим в святилище. Я открыла первую коробку:
там лежало свернутое лоскутное одеяло, а поверх него свадеб-
ная фотография. В коробке, которую взял Сэм, были садовые
перчатки и пара совков, завернутые в соломенную шляпу.
Я взглянула на мужа, почувствовав, что сейчас заплачу.
— Она упаковала все это, потому что надеялась вернуться.
Она лишь об этом мечтает. Именно поэтому она разрешила нам
остаться здесь.
Сэм закрыл коробку, так и не заглянув на дно.
— Так нельзя, Джулия, — сказал он. — Я чувствую себя вором.
Сейчас даже больше, чем ранее.
— Я понимаю, о чем ты. Но что же делать?
63

Мы спустились до середины лестницы и присели на залитой
лунным светом площадке.
— Если б мы могли дать ей что-нибудь взамен, — сказал он. —
Мне было бы легче. Но как отблагодарить за такой подарок?
Мы долго сидели в тишине, и я думала об Эмме. Я видела, как
она шьет у камина или сидит на могиле у мужа.
— Мы можем отблагодарить ее, — осторожно начала я. —
Мы знаем, чего она хочет.
— Ты думаешь...
— Мы можем забрать ее домой, Сэмми! Она жила бы в спаль-
не на первом этаже. Ей не пришлось бы ходить по лестнице. Мы
бы о ней заботились, а она объяснила бы нам, как и что надо
делать. Похоже, она все умеет. К тому же, она знает соседей, если
нам вдруг понадобится помощь.
Сэм, спустился на три ступеньки и остановился. Потом взгля-
нул на меня, не говоря ни слова.
— Это совсем нетрудно! — продолжала я. — Нам многое нужно
сделать, и мне будет спокойнее, если она будет рядом! Сэмми, когда
я думаю, как она сидит там и тоскует по дому... Это так ужасно!
Он провел рукой по резным перилам и покачал головой. По-
том спустился на первый этаж и снова покачал головой.
— Что тут странного? — сказала я. — Мне кажется, я давно ее
знаю. И она христианка.
Наконец он снова взглянул на меня, и даже при таком слабом
свете я увидела, как блестят его глаза.
— Завтра мы за ней поехать не сможем, — сказал он. — Тут
нужно много сделать, как ты сказала. Надо все обустроить, что-
бы дом выглядел поуютнее, когда она приедет.
На следующий день я вымыла полы, а Сэм расчистил зарос-
шую сорняками дорожку и приколотил ножку у стула в гости-
ной. Мы вынесли из спальни матрас и положили его на солныш-
ко проветриваться. Потом открыли в доме все окна. Сэм выста-
вил стекла из окна на втором этаже и вставил их в будущей
спальне Эммы, чтобы у нее было достаточно света для шитья. Я
собирала кислицу, чтобы приготовить ее с бобами, а Сэм пытал-
ся порубить на дрова упавший сук, когда появился Джордж Хэм-
монд со своей телегой.
— Ого, быстро же вы переехали, — сказал он, хмурясь. —
Никогда раньше не слышал, чтобы сделки заключали так споро.
Сэм отложил топор и пошел навстречу гостю.
— Не было никакой сделки, — сказал он. — Мы ремонтиру-
ем дом, чтобы миссис Грэм смогла вернуться.
64

Джордж Хэммонд удивился до крайности.
— Она же совсем больная, насколько я знаю. Вы что, посели-
тесь тут и будете за ней ухаживать?
— Да, если она захочет.
— Если? Выходит, с ней вы об этом еще не говорили? Что же
вы тут делаете тогда?
— Она разрешила нам пожить в доме. Но нам хочется, что-
бы и она вернулась.
— Что ж, — сказал Хэммонд. — Это достойно уважения. Зна-
чит, будете сеять?
— Она сказала, что поле остается в вашем распоряжении, —
ответил Сэм. — Мы пока не можем им заниматься.
Джордж быстрым взглядом окинул дворик, затем повернулся
к Сэму.
— Надо бы вам лошадкой обзавестись, мистер. Неплохое
подспорье в хозяйстве. Я уж не говорю, если чего перевезти на-
до. Или у вас, может, грузовик?
— Нет. У нас ничего нет.
Джордж почесал затылок и взглянул на меня.
— И коровы нет?
— Нет.
— А куры?
— Нет пока.
— Свиней тоже нет, а то я бы учуял. Может, вы охотник?
— Не пробовал.
— Ну и как же вы собрались кормить ребятишек? Первый
раз такое слышу! На ферме надо иметь скот, не то с голоду пом-
решь. Вам что, не говорили? Может, вы коз будете разводить?
Или овец? У меня есть свиньи на продажу.
— Денег пока у нас тоже нет, — ответил Сэм. — А за совет бу-
ду благодарен.
Джордж только сейчас заметил, что я собираю траву, и при-
свистнул.
— Вы, ребята, вконец разорились?
— Вроде того, — согласился Сэм. — Эмма Грэм была к нам
великодушна. Я хотел бы отблагодарить ее, но вы правы, я как-
то не подумал. Мы не можем привезти старую женщину в дом,
где нечего есть.
— Говорите, совет вам нужен? — переспросил Джордж,
сплюнув в траву.
— Да, сэр.
— Расскажите людям. Дайте им знать, когда Эмма приедет, и
проблема сама собой разрешится. Готов поспорить.
3 Зак. 1114
65

— Миссис Макпири ждет нас на следующей неделе, — ска-
зал Сэм. — Тогда же я собираюсь отвезти Эмму домой, если бу-
дет на чем.
Джордж усмехнулся.
— Можете взять мою телегу, если умеете править лошадьми.
— Не умею.
— В городе выросли? — он покачал головой. — Хуже не при-
думаешь. Я отправлю с вами своего мальчишку. Я бы и сам по-
ехал, но Вильяметта не пустит из-за малыша. Она думает, он ро-
дится раньше времени, как Гарри.
Джордж повернулся и вновь взглянул на меня.
— Тяжело жить с мужчиной, который сам не знает, что делает.
Я остановилась и вскинула голову.
— Сэм знает, что делает.
Джордж Хэммонд взглянул на топор, который по-прежнему
лежал на земле рядом с деревом. На суку виднелись едва замет-
ные зарубки.
— То-то я смотрю... — Хэммонд опять усмехнулся. — Отпра-
влю к вам Вильяма, чтобы он нарубил для вас дров, а вашего па-
ренька научил рыбачить. Вам от помощи отказываться нельзя.
Он слегка дотронулся до шляпы, и мне захотелось запустить
в него камнем. По какому праву он оскорблял Сэма?
Однако Сэм стоял молча, пока Хэммонд не уехал.
— А ведь он прав, — сказал он наконец. — Что бы я делал с
лошадью, если б она у нас была? И про свиней ничего не знаю.
— Пусть болтает, что хочет, — сказала я. — Ты научишься.
Однако Сэм оставил топор на земле и занялся сломанной
ступенькой. Сэм неплохо работал руками. Он мог починить все,
что угодно, разбирался в автомобильных моторах, мог собрать
радиоприемник, провести в дом электричество. Вряд ли
Джордж Хэммонд с этим справился бы.
Сэм столько всего умел, что я растерялась, когда он не смог
найти работу в Гаррисберге. Но куда бы он ни шел, везде стояли
очереди человек по двадцать. Так было во всех городах, через
которые мы проезжали. Может, напрасно я привезла его на эту
ферму, где ему все незнакомо, где он чувствует себя бродячей
кошкой, которая очутилась в доме. Но он найдет свое место, я
уверена. И Джордж Хэммонд еще будет уважать его.
Примерно через час со стороны леса пришел мальчик, похо-
же, ровесник Роберта. Говорил он немного, просто представил-
ся и сказал, что пришел нарубить дров. Сэм вручил ему топор и
66

наблюдал за ним, потом сам взялся за работу, а мальчика с Ро-
бертом отправил на пруд удить рыбу.
— Надо наточить лезвие, — сказал Сэм. — И следить за взма-
хом.
Из лесу он принес домой валежник. Начиналось лето, однако
дрова все равно были нужны для готовки. Я уж не говорю о за-
пасах на зиму.
Роберт и Сара быстро расправились с бобами, даже не
вспомнив про ветчину. Я сокрушалась, что у нас нет ни яиц, ни
молока для выпечки, и печенье пришлось печь без них. Оно по-
лучилось жесткое и некрасивое, но все же лучше, чем ничего.
Дети накрошили его в бобы.
Я смотрела, как они едят, и чувствовала себя богачкой. Ведь
сегодня я могу накормить их досыта. Это было начало новой
жизни, и они волновались не меньше моего.
— После обеда посмотрим, что в других коробках, — пред-
ложил Роберт.
Он сидел на стуле, который мы принесли со второго этажа, и
доедал печенье Риты Макпири.
— Сперва уберем, — ответила я. — Можешь помочь отцу на
улице, а мы с Сарой займемся домом. Потом распакуем другие
коробки.
— Вот здорово, — сказал он, кажется, не возражая против
работы. — У нас не только появился дом, здесь и ребята есть по
соседству! Мы с Вилли Хэммондом завтра снова пойдем на ры-
балку. Я себе хочу сделать багор, как у него. Если я поймаю рыбу,
ты приготовишь ее, мам?
— Конечно, но ты не можешь все время рыбачить, — заме-
тила я. — У нас другой работы полно. Кроме того, нужно пого-
ворить с соседями и узнать, где тут школа. Вряд ли дети ходят в
Диринг.
Роберт посмотрел на меня удивленно.
— А куда же еще?
— Милый, надеюсь, тут поблизости есть деревенская школа.
Скорее всего, она окажется маленькой, но это не так уж плохо.
— А может, они вообще не ходят в школу. Сегодня у нас что,
среда? Летние каникулы еще не начались, а Вилли про школу и
не вспоминал.
—- Ну, может, просто сегодня по какой-то причине не было
занятий, — предположила я.
67

— Какая разница, что делают соседи? — сказал Сэм. — Мы
остаемся здесь, и Роберту пора возвращаться в школу. Если шко-
лы тут нет, будет заниматься дома по книгам.
— Завтра все разузнаем, — сказала я им. — Заедем в библио-
теку в следующий раз, когда будем в городе. А сейчас за работу.
Утром я сняла с окон шторы, чтобы постирать их и вымыть
стекла. Однако со стиркой ничего не вышло. Окна я мыла одной
водой. Как хорошо пахло бы в доме, если б у нас было мыло, ду-
мала я.
Мы с Сарой смахнули паутину со стен и оконных рам, потом
помыли шкаф в комнате миссис Грэм и протерли туалетный
столик снаружи и изнутри. Тем временем, Сэм с Робертом рабо-
тали в саду мотыгами, которые нашли в пристройке. Они верну-
лись в дом, когда на улице уже темнело. Мы взяли свечи и все
вместе поднялись на второй этаж.
— Надо попросить у Хэммондов пера для матрасов, — сказа-
ла я Сэму, взглянув на голую кровать.
— А чем мы будем расплачиваться с ними? — спросил он.
— Я могу время от времени сидеть с ее детьми. Наверное,
она ужасно устает с ними. А когда появится младенец, ей нужна
будет помощь.
Сэм покачал головой.
— У них есть уже достаточно взрослые дети. Наверное, они
помогают по дому. К тому же, может, у них тут родственники по-
близости.
Он протиснулся между коробками в дальний угол комнаты.
Там стояли два стула и корыто, полное белья. Корыто он принес
мне — пригодится для стирки.
Вещи мы сложили в шкаф миссис Грэм. Мы решили макси-
мально все расставить по местам, чтобы к приезду миссис Грэм
в доме был наведен относительный порядок. Мы открывали ко-
робки, смотрели, что в них, и разносили по комнатам. Вскоре на
кухне образовалась целая гора предметов.
— Надо помыть шкафы и ящики, чтобы разложить все по
местам, — сказала я, взяв в руки сервировочную серебряную
ложку. — Тут есть красивые вещи. Почему она не взяла их с со-
бой?
Больше всего мы радовались, обнаружив в очередной короб-
ке четыре изящные керосиновые лампы. В двух из них было со-
всем немного керосина. Я осторожно понесла лампы вниз, ноз-
дри щекотал запах керосина. Сэм шел следом, держа в руках ко-
68

рыто, Роберт нес коробку, а Сара — тряпичную куклу и стопку
полотенец.
Было уже поздно, но мы поели бобов. Потом я принялась за
посуду, а Сэм с детьми застелили кровать одеялами. Я уже закан-
чивала, когда из гостиной донесся голос Сэма. Он рассказывал
детям о человечке по имени Гумпус из далекой страны.
Он снова рассказывает сказки. Благодарю Тебя, Господи!
Благодарю!

ГЛАВА 14
Мне снилось, что мы все еще в Гаррисберге, стоим в какой-то
бесконечной очереди. Билл Харви стоит за мной, и с одежды
его стекает речная вода.
— Ну, кого ты обманываешь, Сэм Вортэм? — говорит он
мне. — Такое захолустье! Тут дел невпроворот, а ты думаешь все
сделать одним махом!
Сара дергает меня за пальто, пытаясь привлечь к себе внима-
ние.
— Папа! Папа! Ну, слушай же!
Я перевернулся и открыл глаза.
Сара по-прежнему крепко спала, свернувшись калачиком
под одеялом рядом со мной. В окна заглядывали первые лучи
солнца. Что за ирония! Билл Харви, который сам отказался от
жизни, осмеял мои усилия.
— Я слушаю, — прошептал я Саре. — Спасибо, что разбудила
меня. Я буду слушать тебя, а не Билла Харви.
Осторожно, чтобы не разбудить Джулию, я потянулся. Было
очень тихо, только пела одинокая птичка. Я вышел за дверь и
долго стоял на крыльце, оглядывая владения Эммы.
Я не мог испытывать те же чувства, что и Джулия. Я не мог
радоваться, подобно детям. Оказавшись здесь, я почувствовал
себя бесполезным и маленьким. В Пенсильвании я вкалывал, не
щадя сил. Но все старания были напрасными.
— Я просто хочу зарабатывать на жизнь, Господи! Кормить
семью! Неужели это так плохо?
В состоянии смятения, я спустился с крыльца. Одному я ра-
довался: моя мать не знает, где мы. Что бы она сказала, узнай, что
70

WJ*a/&J*f'
меня из милости приютила старушка? Так долго я доказывал
всем, что чего-то стою. Что бы она сейчас подумала?
В ветвях яблони, которая так понравилась Роберту, опять за-
пела птичка. Я вздохнул, вспомнив, как я должен быть благода-
рен Эмме. Господи благослови Эмму Грэм! Если б не она, мы бы
сейчас были в Маунт-Верноне с пустыми карманами.
Пока будет пища, нам здесь будет хорошо. Может, только это
и имеет значение. Даже если придется уехать, жизнь-то не кон-
чается. Поселимся в другом месте. Может, в этом и есть смысл
жизни — в выживании. Делай, что должен, пока Господь не на-
правит тебя в какое-нибудь другое место.
Над горизонтом вставало солнце. Я пошел через заросший
двор к сараю. Предполагалось, что я починю эту развалюху. Та-
ким было одно из условий нашего пребывания здесь. Привести
в порядок не только дом, но и сарай. Я осмотрел старые стропи-
ла. Задача казалась невыполнимой. Неудивительно, что Джулия
отказалась остаться здесь в первую ночь. Крыша совсем проху-
дилась. Стены были в плачевном состоянии. Я не знал, с чего на-
чать. Я даже подумал, а не легче ли будет снести сарай и выстро-
ить новый. Но как это делать, я тоже не знал. Эта работа была
мне не по плечу.
К востоку от сарая тянулась изгородь. Большая ее часть пова-
лилась и лежала среди сорняков. Может, у Эммы Грэм были ко-
гда-то коровы.
Я увидел, как в солому нырнула мышка, и чуть не расхохотал-
ся. С чего вы взяли, что у нас нет скотины,мистер ХэммондР У
нас тут мыши, змеи и еще куча всего. Неудивительно, что
Джулия подумала про собаку.
Я смотрел на восходящее солнце и представлял себе, как по-
смеялась бы моя мать над тем, что я слоняюсь тут, не зная, куда
себя деть. «Сэм, — сказала бы она, — почему бы не признать, что
ты свалял дурака?»
Надо мной от легкого ветерка заскрипела крыша, сзади раз-
дался шорох. Вероятно, пробежал какой-то зверек, но я не обер-
нулся. Наверное, снова мыши. Чувствуют себя тут хозяевами.
Господи, неужели я ошибаюсь? Я бросил взгляд на сеновал,
оттуда упала соломинка. Я уже не знал, чего хочу. Я не знал, что
делать. Мысль привезти старушку домой вчера казалась мне пре-
красной, однако сегодня я уже не был уверен, справлюсь ли я.
Просто чтобы заняться чем-нибудь, я осмотрел старую телегу,
стоявшую у западной стены сарая. Телега была маленькая и, на-
верное, когда-то достаточно прочная, но сейчас днище провали-
лось, а два колеса из четырех починить уже было невозможно.
71

илии
Ни на что не годная развалина. Тут я подумал, что Эмма Грэм,
возможно, тоже чувствует себя такой, и мне стало грустно. Бла-
гослови ее, Господи. Она дала мне шанс. Я этого не заслужил.
Эта мысль придала мне решимости. Даже если она не сможет
жить здесь, надо, чтобы она могла сюда приезжать, видеть этот
дом, навещать могилу мужа у пруда. Однако идти туда далеко, да
еще на костылях. Придется нести ее? Слишком многое надо еще
обдумать. Слишком много проблем, которые мне не под силу.
Лучше перестать думать и чем-нибудь заняться.
Я сходил в пристройку за топором и принялся рубить валеж-
ник, который притащил вчера из леса. По крайней мере, у нас
будут дрова, когда запасы в подвале закончатся. Я работал, пока
не заболели плечи, потом пошел в дом, захватив с собой не-
сколько поленьев, — вдруг Джулии понадобятся. Она пекла бу-
лочки и одарила меня прелестной улыбкой.
— Спасибо, Сэм! Ты как раз вовремя.
На ней был передник Эммы Грэм. Каштановые волосы уло-
жены в узел. Я не сдержал улыбки, она мне показалась такой хо-
рошенькой. Такой домашней.
— Ты уже развела огонь? — спросил я, завидуя тому, как бы-
стро она освоилась.
Бабушка растила ее для такой жизни. Меня же воспитывали с
мыслью, что человек ни на что не годен, если не заколачивает
кучу денег.
— Я зажгла духовку, сразу как ты ушел, — сказала она. — Те-
перь уже можно сажать туда булочки.
Я глядел на коробку в углу. Там были вещи, которые мы при-
несли со второго этажа. Я наклонил голову.
— Эта ферма... Джулия, я не уверен, что справлюсь.
— Я знаю. Но у нас получится, вот увидишь.
Я покачал головой. Внутри у меня была такая неразбериха.
— Как починить сарай? Он же мне просто на голову свалит-
ся. Ты сама сказала.
— Что-нибудь придумаем. Может, не стоит спешить.
Я сел, положив локоть на стол.
— Я ничего не умею, — сказал я. — Разве что дрова рубить. Да
и то еле-еле.
Она снова улыбнулась.
— Дорогой, у тебя все прекрасно получается. Ты стараешься,
как можешь. Ты ни разу не пожаловался, что я втянула тебя в эту ис-
торию, а ведь ты хотел к Дьюи. Ты — бесценный помощник, правда.
Мне нечего было ей ответить. Я не заслуживал этих похвал.
Она нас кормила. Она-то знала, что делает.
72

— Сэмми, там во дворе порвалась проволока, на которой су-
шат белье. Может, придумаешь что-нибудь. Сразу после завтра-
ка я постираю наши вещи и шторы.
Не говоря ни слова, я вышел во двор. Наверное, теперь всегда
будет так. Буду сидеть и ждать, пока Джулия распорядится, что
мне делать.
Один конец проволоки был прикреплен к столбу, другой змеей
вился среди травы. Я подобрал его и натянул, как мог, однако про-
волока была слишком короткой. Ничего. Раз Джулии нужно, я по-
чиню. Я снова пошел в сарай, где в углу лежал моток проволоки,
потом сходил в пристройку за инструментами. Справился я быст-
ро, удлинил проволоку и натянул ее между столбами. Вскоре ря-
дом с домом будет сушиться белье. Как на обычной ферме.
Джулия вышла на крыльцо, сказав, что накануне видела за до-
мом мяту. Она вернулась с пучком листьев и приготовила из них
странный чай, который мы пили за завтраком с булочками. По-
том я натаскал воды, она согрела ее и перелила в корыто. В пер-
вую очередь она выстирала детские вещи. Я с сомнением отнес-
ся к этой затее, ведь у нас не было ни мыла, ни стиральной доски.
Однако Джулия все оттерла, орудуя толкушкой для картошки,
щеткой и руками. Она выстирала мою одежду, свою, а потом ста-
рые шторы. Я возился около курятника, приколачивая расшатав-
шуюся доску, когда она вышла развесить мокрое белье.
— Что там с курятником? — крикнула она.
— Починить можно.
— Вот и хорошо. Куры нам нужны.
«Да, Джулия, — подумал я. — Ты и в это веришь. Кто-нибудь
придет и принесет нам кур, амы тем временем все тут почи-
ним. Легко. Вот, как ты думаешь. Почему я не могу так?»
Она развесила одежду, а я заменил проволочную сетку на ку-
рятнике, которая с одной стороны провисала. Когда Джулия
вернулась в дом, я пошел с мотыгой на огород. Чем быстрее я
вскопаю грядки, тем быстрее Джулия посадит семена, которые
дала нам Рита Макпири, и у нас появится что-то существенное.
Я принес в дом охапку щепок на растопку. К тому времени Джу-
лия отскребла все кухонные шкафчики. Я свалил щепки в угол за
плитой, а потом вместе с Робертом перенес со второго этажа все
коробки, которые мы отобрали для кухни накануне вечером.
Джулия и Сара долго раскладывали посуду по шкафчикам и
ящикам. Помещение все больше напоминало обычную кухню.
Только куча щепок в углу портила впечатление. Тогда я пошел в
73

сарай, вооружившись ручной пилой, разыскал там несколько
подходящих досок и гвозди и сколотил довольно приличный
ящик Роберт наблюдал за мной.
— Здорово получилось, пап, — сказал он.
— Да не очень.
— Маме понравится.
Я покачал головой.
— Даже у камина в гостиной некуда складывать дрова. Вряд
ли Грэмы ходили в подвал всякий раз, как нужно было подло-
жить полено. А то им пришлось бы целый день бегать вверх и
вниз по лестнице, особенно зимой.
— Сделаешь еще один ящик? Или просто подставку, как у
нас в Гаррисберге?
— Подставка будет лучше.
Роберт помолчал мгновение.
— Тут ведь не как в городе, пап? Тебе не надо искать работу,
можно и так прожить.
— На ферме всегда есть какая-нибудь работа, — сказал я
ему. — Но я все же хочу поспрашивать в городе. Если я найду ра-
боту, у нас появится надежда. Будут деньги.
— Мама говорит, нам тут много денег не понадобится. Лишь
бы был огород и скотина.
В этом вся Джулия. Не волнуйтесь. Все у нас в порядке. Поду-
маешь, денег нет. Я снова покачал головой.
— На все нужны деньги. Многие вещи без денег достать про-
сто невозможно.
— Например, корову?
Я улыбнулся.
— Например. А что, маме и корова нужна?
— Да. Сара тоже думает, что это здорово. А похоже коровье
молоко на то, какое пьют в городе?
— Оно не такое холодное.
— Может, заведем корову?
— На это нужны деньги.
Еще до того как мы затащили ящик в дом, во дворе появился
Вилли Хэммонд, который пришел звать Роберта на рыбалку. Я
отпустил его с благословением. Хорошо, если у него появится
друг, а у нас будет рыба на обед.
Ящик пришелся как раз по размеру. Я сложил туда все щепки
и вернулся в огород. Сара шла следом и с наслаждением месила
землю голыми пяточками. Она задавала тысячу вопросов.
— Папа, мы тут навечно останемся?
74

\р4
— Не знаю, на сколько. Наверное, ничто не длится вечно.
— Кроме Бога?
— Да, кроме Бога.
— У нас будут помидоры?
— Если найдем рассаду.
— А цветы?
— Обязательно. Этого хочет Эмма.
— Эмма — ангел, папа? Мама сказала, что ангел.
— Похоже на то. Раз уж мама говорит.
— Я хочу стать ангелом, когда вырасту. Чтобы летать и раз-
давать людям подарки. Эмма умеет летать?
— Нет. В этом мире не умеет.
Джулия вышла, чтобы выплеснуть воду, которой мыла лест-
ницу и перила. Скоро у нее весь дом заблестит. И все же трудно
было представить, что в комнатах появится мебель и кровати, а
кладовая будет ломиться от снеди.
— Надо уже сегодня посадить кукурузу, — сказала она
мне. — Чем быстрее мы засеем огород, тем лучше. Жаль, у нас
нет других семян.
— Наверное, надо их заработать.
Она взглянула на меня, взяла мотыгу и начала рыхлить землю
там, где я уже прошелся.
— Комков много, — сказала она. — Но бывает и хуже. Давай
сделаем грядки.
Я воткнул мотыгу в землю и провел неглубокую борозду.
Джулия шла следом, разбивая комки.
— Кукуруза растет лучше, если сажать ее в несколько корот-
ких борозд, а не в одну длинную, — сказала она. — Опыление
легче происходит.
— Понял.
— Что такое опыление? — спросила Сара и я, не зная точно-
го ответа, оставил вопрос для Джулии.
— На цветах это делают пчелы, — сказала она. — Переносят
пыльцу с одного на другой. Кукурузу, кажется, опыляет ветер.
Поэтому лучше ей расти вплотную, чтобы пыльца перелетала с
одного растения на другое. Потом появляются початки.
Смеясь, Сара подобрала пригоршню земли.
— У меня будет большой сад, когда я вырасту, — сказала
она. — Размером с целую землю. И грузовик у меня будет, как
тот, в котором мы ехали. Я буду ездить в грузовике и возить ку-
курузу людям на ужин.
— Хорошая мысль, — сказала Джулия. — Ты запомни ее.
— Хочешь, я тебе помогу, мама?
75

Я видел, как улыбнулась Джулия, и почувствовал, что заража-
юсь ее весельем.
— Да, конечно. Может, мы вырастим достаточно и сможем
поделиться с соседями.
«Мечтатели, — подумал я. — Глупые мечтатели. Как же я
вас люблю! Но разве вы не видите, как далеко нам до этого?Мы
еще ни зернышка не посадили.Даже на завтра нету нас ника-
кой еды, а вы уже думаете, как ее раздать».

ГЛАВА 15
Я разбирала ящики и коробки, когда услышала, как к дому подъ-
езжает машина. Вряд ли это мистер Хэммонд. Он, кажется, по-
всюду разъезжает в своей повозке. Сара бросилась к окну, а Сэм
во дворе поздоровался с кем-то.
Слова, которые я услышала, удивили меня настолько, что я
подошла к окну.
— Где ваша жена? — спрашивал женский голос. — В доме за-
перлась?
Женщину я узнала, однако имя вспомнила не сразу. Старая
дева из города. Мисс Хазел Шарп. Чего ради она приехала сюда
и почему не в духе? Я поспешила выйти и чуть не упала, спо-
ткнувшись о стул. Что она подумает, увидев, в каком состоянии
дом? И угостить мне ее нечем. Ни чаю, ни печенья. Может, она
приехала с проверкой. Наверное, ее прислала Эмма Грэм.
Мисс Хазел уже стояла на крыльце, поджидая, когда я открою
дверь. Я вновь изумилась, как быстро двигается эта сутулая по-
жилая женщина.
— А! Вот и вы! — сказала она. — Что вы сделали с домом Эммы?
Эти слова обескуражили меня на мгновение. Я едва смогла
выговорить слова приветствия. Молодой человек склонился
над черной блестящей машиной, стоявшей во дворе. Наверное,
у мисс Хазел есть деньги или она знакома с кем-то, у кого они
есть. Уже давно я не видела ни таких машин, ни людей, которые
ездили бы на них.
Глубоко вздохнув, я как можно любезней пригласила мисс
Хазел войти, надеясь, что ей понравится то, как мы обустроили
дом. Сара подбежала к нам, во все глаза глядя на нашу гостью, но
77

Q/laaej/caa
00 0
я отправила ее к отцу, не желая, чтобы она выслушивала колко-
сти мисс Хазел.
— Убираете? — немедленно спросила мисс Хазел, сдвинув
очки на кончик носа.
— Да, мэм, — ответила я. — Тут все заросло паутиной и...
— Хоть убей, не пойму, как вы можете так поступать! — не-
ожиданно заявила мисс Хазел. — Вселились, не заплатив ни
цента, и ведете себя, словно дом ваш! Если б я знала, что вы и не
собирались его покупать, я б никогда не направила вас к Эмме!
Ей просто не хватает здравого смысла прогнать вас!
— Миссис Эмма сама хотела, чтоб мы остались, — оправды-
валась я. — Она и мужа моего уговорила.
— А вы, как я погляжу, нахалка! Будто это не вы придумали по-
прошайничать! Мне все известно! Джордж Хэммонд считает, что
вы тут страдаете, глядя на безумства мужа, но Эмма-то все мне рас-
сказала. Вы пришли, разжалобили ее и убедили отдать вам дом!
Мгновение я стояла ошеломленная. Неужели миссис Грэм
передумала? Неужели она сердится на нас?
— Мисс Хазел, — осмелилась я спросить. — Миссис Грэм хо-
чет, чтобы мы уехали с фермы?
— Нет, милочка! Она совсем голову потеряла! Вы ее убедили,
что вы достойные люди, которым нужна помощь! По-моему,
это все равно, что воровать!
Я уставилась в пол.
— Она была добра к нам, — тихо сказала я. — И мы благодар-
ны ей. Не хотите воды? Или чашку мятного чая?
— Здесь ничего вашего нет, — отрезала она. — Все принадле-
жит Эмме. Вы даже тарелки ее взяли, — она подошла к кухонно-
му столу, где на полотенце сохли тарелки и чашки. — Помню, как
Уиллард подарил ей этот сервиз. Впрочем, вам-то что до этого...
— Вы ошибаетесь. Вы нас совсем не знаете.
— Вы утверждаете, что являетесь христианами. Что ж, по-
смотрим, покажетесь ли вы в церкви.
— Мы с радостью придем, мисс Хазел. Здесь есть церковь
или надо ехать в город? У нас ведь ни машины, ни лошадей.
— Скажите Джорджу, что я велела вас привезти. Так у вас не
будет предлога.
Она повернулась ко мне спиной и прошла в гостиную. Я ни-
чего не ответила, не желая дразнить ее, и поторопилась следом.
Она была сложным человеком. И мне показалось, что ей нра-
вится, когда люди дают ей повод поворчать. Она оглядела ко-
робки, принесенные со второго этажа, и подняла подушку, ле-
жавшую сверху.
78

— Я помогала Эмме упаковывать эти коробки, — сказала
мисс Хазел. — Она, само собой, возражала. Хотела оставить все,
как есть. Но так безопасней от бродяг, — она положила подушку
на место и повернулась ко мне. — Хуже всего в этой истории то,
что вы пробуждаете ненужные надежды. Мы с Ритой Макпири
ее давние подруги. И ей лучше там, где она сейчас, а не с чужими
людьми! Она болеет. Что вы будете делать, если ей станет плохо?
— Наверное, позовем врача.
— Да у вас ни машины, ни лошади! О чем вы только думаете?!
Хотя уж точно не об этом! Вам главное поселиться здесь. А ка-
ким способом, уж неважно.
У меня появилось сомнение. В самом деле, что же делать,
если миссис Грэм станет плохо? Бежать к Хаммондом за те-
легой?
— Сами знаете, нельзя ее сюда везти, — продолжала мисс
Хазел. — Только дразните ее. А это жестоко. Хорошо, хоть
Джордж приехал и рассказал мне, а то бы вы натворили дел.
Она отвернулась и пошла в спальню. У меня затряслись руки.
Возможно, она беспокоилась о благополучии Эммы, однако пе-
реходила уже всякие границы.
Какое она имела право говорить, что мы не сможем забо-
титься об Эмме? Какое Джордж Хэммонд имел право посвящать
ее в наши планы?
— Мисс Шарп, миссис Грэм пока в здравом рассудке. Мы об-
говорим это с ней. А как поступить, она уж сама решит.
— Вы думаете, что удастся уговорить ее, неважно, что я считаю?
— Нет. Но я думаю, она не ребенок И мы просто хотим по-
мочь ей, чтобы она была счастлива.
— Вам нужна ферма. Вот, чего вы хотели с самого начала! И
это воровство, неважно, под каким соусом вы пытаетесь пре-
поднести это! Будете притворяться ее другом, пока она не под-
пишет бумаги. Вы ведь это задумали? Если б дом стал вашим,
разве вы позвали бы ее сюда?
— Позвали бы. Но мы не хотим, чтоб дом стал нашим. Хва-
тит и того, что она пустила нас пожить.
Мисс Хазел прошагала в спальню, что-то ворча себе под нос.
Она заглянула в шкаф, провела пальцами по туалетному столи-
ку, а потом повернулась к окну.
— Это была комната Эммы.
— Это все еще ее комната.
Она развернулась и так глянула на меня, что я испугалась. Я
вспомнила про жену пастора. Бедняжка. Наверное, страшно
заниматься музыкой с такой учительницей.
79

— Да уж, конечно, ее, — прошипела мисс Хазел. — Не ваша и
никого другого, пока дом не продадут, как положено. И я за этим
прослежу, уж будьте уверены. Неважно, что вы там говорите о
рассудке Эммы. Видно, с головой у нее уже не все в порядке, раз
она пустила вас сюда!
— Я надеялась, вы нам поможете, — сказала я тихо.
— Помогу. Но не вам.
— Я имела в виду Эмму, — поспешно исправилась я, надеясь
все же с ней подружиться. — Расскажите, чем она больна. Коне-
чно, если...
— Чего-чего, а дерзости вам не занимать! Лучше уезжайте,
откуда приехали. Если, конечно, вас там ждут.
Она водрузила очки на переносицу и проскользнула мимо
меня в ярости. Я последовала за ней, и мы вошли в кухню как раз,
когда Сэм вошел в заднюю дверь.
«О, нет, Сэмми!» — подумала я. Как неудачно совпало! Это же
просто дикая кошка, готовая кусать и царапать любого, кто по-
падется на дороге.
Он взглянул на меня, но не успел и слова вымолвить, как мисс
Хазел вновь разразилась потоком оскорбительных слов.
— Мистер Вортэм! Да что вы за человек?! Потворствуете сво-
ей жене и обманываете старую женщину! Вам бы работать! Ни-
чего нет зазорного в честном труде. А тот, кто не работает, гро-
ша ломаного не стоит! Стыдно вам! Пытаетесь обманом заполу-
чить дом вместо того, чтобы заработать его!
— Я никого не обманывал! — торжественно ответил Сэм. —
И Джулия тоже, — к нашему с мисс Хазел удивлению он ослепи-
тельно улыбнулся: — Позвольте проводить вас к машине
Мисс Хазел ощетинилась.
— Хотите вышвырнуть меня из этого дома? А я ведь с Эммой
познакомилась, когда вас еще и на свете не было!
— Нет, мэм, — вежливо ответил Сэм. — Просто мне показа-
лось, что вы уходите. Атак, конечно, оставайтесь. Джулия с радо-
стью приготовит вам чаю. Можете пообедать с нами, если хоти-
те, хотя ничего особенного обещать не можем.
Пожилая женщина молча на него смотрела, потом медленно
перевела взгляд на меня.
— Вы что-то замышляете, — нерешительно произнесла
она. —- И я не хочу участвовать в этом.
Она сделала еще шаг к двери.
— Можете заходить в любое время, — сказал Сэм, уступая ей
дорогу. — Простите, что не подошел к вам тогда в городе.
— Стыдно, наверное, было, — с горечью сказала она.
80

— Да, мэм. Наверное, вы правы. Нелегко остаться без средств
с детьми. И насчет работы вы правы. Если услышите, что где-то
требуются рабочие руки, пожалуйста, сообщите мне, я попро-
бую устроиться.
— Молитесь о нас, — добавила я, и внутри у меня потеплело,
когда я заметила, как порозовели щеки мисс Хазел. — Молитесь
и о миссис Грэм. Мы так ей благодарны.
Ни слова не говоря, мисс Хазел поспешила из дома, быстрым
взглядом окинув сидящую на крыльце Сару, а затем метнулась
через двор. Молодой человек кинулся отворять дверцу автомо-
биля, не то она пробила бы ее насквозь. Они уехали так же бы-
стро, как и приехали, оставив за собой облачко пыли.
Сэм обнял меня.
— Герман сказал, чтобы я бежал к тебе на помощь.
— Герман?
— Тот, что за рулем. Он ее племянник. Он сказал, что она
всю дорогу грозилась тебя приструнить. Ты как?
— Нормально. Она ничего не может сделать, Сэм.
— Что бы ни случилось, мы это примем. Возможно, многие,
как и она, думают, что мы воспользовались ситуацией.
Я стиснула кулаки, все во мне закипело.
— Это не их дело, Сэм! Мы не сделали ничего плохого! Это
касается только Эммы Грэм и нас. Господь был милостив к нам.
Он и к ней будет милостив. Никто не имеет права совать нос в
наши дела.
— И все-таки они будут совать.
Я отвернулась. Я чуть было не принялась доказывать ему, что
Хазел Шарп — одна такая, и, конечно, большинству людей хва-
тит деликатности не обсуждать поступки Эммы Грэм.
Но тут я увидела Роберта и сдержалась. Он бежал к нам, раз-
махивая леской, на которой болтались три рыбины, и вид у него
был самый что ни на есть счастливый. Я увидела его улыбающе-
еся лицо и подумала, как много хорошего не видит в этой жизни
мисс Хазел. Ну почему некоторые люди замечают вокруг
только плохое? О, если б она могла видеть, как радуется мой
сын, как довольна моя дочка! Если б она могла видеть лицо Сэ-
мюэла в ту ночь, когда мы решили забрать миссис Грэм! Она нас
не знала. И даже не пыталась узнать. И мне с трудом верилось,
что она действительно хорошо знает миссис Грэм.
После разговора с мисс Хазел я поняла, что ждать поездки в
Белл-Рив целую неделю я не могу. Прежде чем ехать с Джорд-
жем Хэммондом в церковь и знакомиться с людьми, мы должны
81

еще раз переговорить с миссис Грэм. На следующий же день мы
отправились в путь с букетами ромашек и сирени. Подвез нас
фермер Барретт Пост, живущий по соседству.
Я нервничала, как и в прошлый раз. Мы с Сэмом решили: пре-
жде чем строить планы насчет переезда миссис Грэм на ферму,
нужно убедиться, что она сама этого хочет. В одном мисс Хазел
была права — мы ей совсем чужие.
Я позволила Саре нести ромашки, которые она сама собрала.
Она радовалась, что снова увидит миссис Грэм, и нарисовала
для нее яблоню. На одной ветке сидел Роберт, улыбался и махал
рукой.
Однако настоящий Роберт не улыбался. Мы уезжали раньше
времени, и ему это не нравилось. Он заволновался, когда Сара
рассказала ему про мисс Хазел. Он думал, что нас могут про-
гнать отсюда, а ведь он только-только почувствовал себя как
дома. Он забрался в старый грузовик, нахохлился и уставился
в пол.
— Мальчику надо ходить в школу, — сказал мистер Пост, и в
его низком голосе послышалось неодобрение.
— Мы недавно сюда приехали, — объяснила я. — Вот устро-
имся на новом месте, и он пойдет в школу. Далеко это отсюда?
— Примерно четверть мили к югу от Кертиса, недалеко от
Персиммона. Старинное здание. Там уже третье поколение на-
ших учится.
Мистер Пост казался сердитым и неулыбчивым, а потому я
не стала говорить ему, что ничего не поняла из его объяснений.
Наверное, когда придет время, Роберта проводит в школу Вил-
ли Хэммонд, конечно, если Вилли сам туда ходит.
— Хотелось бы познакомиться с учителем, — сказала я. — В
дороге мы старались заниматься, но Роберту давно пора вер-
нуться за парту.
Мой сын повернулся и посмотрел на меня.
— Надеюсь, мы тут останемся надолго, — сказал он.
— Что ж, — сказал Пост, понимающе взглянув на Роберта, —
ребятам лучше жить на одном месте. Это точно. Чтобы расти,
надо пустить корни. Вот, что я думаю, — он в первый раз улыб-
нулся и глубоко вздохнул, словно готовясь перейти к чему-то
важному. — Учительница тебе понравится, я так полагаю. Хотя,
может, и не сразу. Эльвира вышла за моего брата, когда я сам
еще учился в школе. Тогда она и начала преподавать. Она хоро-
шая, только уж больно церемонная. Я старался ее расшевелить,
приносил в класс змей и жаб. Однажды она заставила меня на-
таскать воды про запас на три месяца. Больше никто с ней шу-
82

тить не пробовал. Так-то. Она хорошо преподает арифметику.
И не особо возражает, если кто-то пропустит день, чтобы по-
мочь семье во время сева.
— А девочки тоже ходят? — спросила Сара. — Я не буду но-
сить змей.
— Конечно, есть там и девочки, — засмеялся мистер Пост. —
Только ты ж еще совсем кроха. Подожди хоть до осени.
Мы узнали, что миссис Эльвира Пост, жена Клемента По-
ста, прекрасно играет на пианино и, случается, поет. Она ва-
рит лучшее в округе ежевичное варенье и как-то по-особому
готовит кукурузу, а в конце учебного года в школе устраивают
концерт, где ученики поют и читают стихи. Когда-то давно
воскресные богослужения проходили в школе, но вот уже лет
двадцать все ездят в Диринг, потому что нет второго пропо-
ведника.
Остаток пути мистер Пост добродушно болтал и как будто
понравился Саре. Она продемонстрировала ему, как считает до
двадцати девяти, и по буквам назвала свое имя. Не скрывая вос-
хищения, он пригласил нас как-нибудь заглянуть к нему на фер-
му и познакомиться с домашними, в том числе с Клементом и
Эльвирой, которые живут «просто впритык к изгороди». Однако
за всю дорогу он ни слова не сказал Сэмюэлу. Лишь когда мы
приехали в Белл-Рив, он сурово взглянул на него и велел не оби-
жать Эмму Грэм.
— Она тут пол-округи вынянчила, — сказал он. — Люди не
простят, если вы ее обманете.
Сэмюэл пожал Посту руку и поблагодарил его за то, что он
нас подвез. Мы собрались было уходить, однако мистер Пост
еще не закончил.
— Я с ее сыном в школе учился. Замечательный парень! Луч-
шего товарища не пожелаешь. В детстве я часто бывал у них на
ферме, — он покачал головой. — Знаю, времена изменились, и
Эмме уже недолго осталось, но все равно неправильно, что у нее
в доме живут чужаки. Конечно, со временем мы привыкнем, ес-
ли только все будет по-честному.
— Я не обижу ее, мистер Пост, — торжественно обещал
Сэм. — Даю вам слово.
— Надеюсь, вы сумеете позаботиться об Эмме и детях, — от-
ветил Пост. — Хотя некоторые в этом и сомневаются. Ваш сосед
заезжал ко мне вчера, а то ведь я и не знал, что вы тут посели-
лись.
Сэм ничего не сказал, а у меня внутри все закипело при мыс-
ли о том, что Джордж Хэммонд болтается по округе и сплетни-
83

чает. А ведь нам он сказал, что не отходит от беременной жены.
Вот и верь ему. Но главное, сколько людей уже знает о нас, и что
он им наговорил?
Вскоре мы уже стояли на крыльце пансиона. Постучав в
дверь медным молоточком, мы долго ждали, когда кто-нибудь
откроет. В прошлый раз Рита открыла мне сразу, и теперь я за-
волновалась. Может, она не знает, как принять нас, и потому не
спешит? Здесь побывала мисс Хазел. Кто знает, что она им рас-
сказала?
Наконец дверь распахнулась. Миссис Макпири приветство-
вала нас нерешительной улыбкой.
— Проходите к Эмме, — сказала она. — Я ей уже сказала, что
вы пришли.
Мне не хотелось, чтобы подтвердились мои опасения. Мне
так хотелось увидеть улыбку на лице старушки. Однако я не мог-
ла сдвинуться с места, пока Сара не взяла меня за руку. Вдруг
миссис Грэм сердится на нас? Вдруг она подумала, что мы хоте-
ли обмануть ее?
Я еле переставляла ноги. Я чувствовала, как подгибаются у
меня колени. Мы прошли через желто-зеленую гостиную, щед-
ро украшенную кружевными салфеточками, и Рита Макпири
открыла дверь.
Миссис Грэм показалась мне такой хрупкой. Она чуть улыб-
нулась нам.
— Миссис Вортэм, мистер Вортэм, входите.
Сара отпустила мою руку и подбежала к Эмме, размахивая
ромашками, словно знала ее всегда. Ребенка ничто не сдержи-
вало. Благодарю Тебя, Господи!
— Что это у тебя? — миссис Грэм широко улыбнулась нашей
дочери. — Принесла старой Эмме цветы?
Сара осторожно положила цветы ей на колени и полезла в
оттопыренный карман своего клетчатого платьица.
— Еще не все! — гордо заявила она. — Я для вас картинку на-
рисовала!
Она извлекла на свет свой шедевр, сложенный вдвое и слегка
помятый. Аккуратно развернув его, она вручила рисунок мис-
сис Грэм.
Эмма взяла его и поднесла ближе к свету, а я смотрела на ее
морщинистые, в коричневых пятнах руки. Этим рукам знако-
мы илопата, и вилы. Она доила коров илущила кукурузу, вырас-
тила сына и похоронила его. Что для нее рисунок чужого ре-
84

бенка? Разве сравнится он с найденным нами альбомом, в ко-
тором рисовал ее мальчик?
Миссис Грэм молчала. Наконец Сара не выдержала.
— Вам нравится? Хоть бы понравилось, потому что я стара-
лась!
Миссис Грэм медленно опустила рисунок и погладила Сару
по плечу.
— Это чудесная картинка, — сказала она. — Я могу оставить
ее себе?
— Да, мэм, — ответила Сара, и глаза у нее заблестели.
— С радостью сохраню ее. Большое спасибо. Давно мне ни-
чего не рисовали. Это моя яблоня?
— Да, мэм.
— Она и вправду стала такая красивая?
— Вообще-то она лучше, чем на картинке, — призналась Са-
ра. — Я еще не очень хорошо рисую деревья. У Роберта лучше
выходит. Он старше.
— И он любит лазать по деревьям, как я погляжу, — она
улыбнулась и взглянула на Роберта, который тут же потупился.
— Что ж, для того деревья и существуют, — сказала миссис
Грэм. — Я и сама с удовольствием полазала бы, если б могла.
Влажными глазами она посмотрела на меня, и я поняла: она
хочет, чтобы я заговорила и сказала ей, почему мы так быстро
вернулись. Я видела в ее глазах вопрос.
— Миссис Грэм... — я посмотрела на Сэма, и он взял меня за
руку.
Я не знала, как начать. Я протянула ей букет сирени и смотре-
ла, как она поднесла цветы к лицу, вдохнув их аромат.
— Ах, миссис Вортэм, это мои любимые цветы! Ну, разве что
кроме роз. А пахнут как! Я тут думала, как там мои фиалки. Но с
фиалками столько возни. А сирень — это дар Господа. Смот-
ришь и радуешься, что живешь.
Она позвала Риту и попросила ее поставить цветы в воду. Ко-
гда Рита вышла, миссис Грэм взглянула на меня с грустью.
— Я рада, что вы пришли, — сказала она. — Я не ждала вас так
скоро.
Я снова взглянула на Сэма, и он сжал мою ладонь, словно по-
нял, что я не могу говорить.
— Миссис Грэм, — сказал он, — мы так благодарны за все,
что вы для нас сделали. Мы не заслужили этого. Вы прожили в
этом доме столько лет, и мы понимаем, что он для вас значит.
Многое нужно еще сделать, но...
85

— Это ваш дом! — воскликнула я. — Ваша ферма! О, миссис
Грэм, если вы хотите вернуться, мы вам поможем. Мы все время
будем рядом и постараемся сделать все, как можно лучше.
— Вы знаете, что у нас нет денег, — добавил Сэм. — И нет ма-
шины, чтобы возить вас. Может, это покажется вам ужасно глу-
пым, мэм. Ведь у вас тут так красиво, но я места себе не нахожу.
Я буду чувствовать себя виноватым, если мы не предложим вам
вернуться и не сделаем все возможное. Только скажите...
Миссис Грэм смотрела то на меня, то на Сэма. Глаза ее по-
прежнему были влажными.
— К вам приезжала Хазел? Она говорила, что собирается.
— Да, мэм, — сказала я. — Она невысокого мнения о нас. На-
верное, вы знаете.
— Хазел — своеобразная женщина, — сказала миссис
Грэм. — Другой такой не найти, — она протянула руку Саре: —
Вы не обязаны ничего делать для меня, — тихо сказала она. —
Просто отремонтируйте дом.
— Да, но...
— Нет, — сказала она твердо. — И забудьте о Хазел. Я догово-
рилась с вами, а она вмешивается. Я хочу, чтобы вы жили у меня
на ферме, и это ее не касается. Я отдала вам дом и не заберу его
назад, если вы будете работать.
— Но, миссис Грэм, — сказала я, потрясенная ее словами, —
разве вам не хочется домой?
Миссис Грэм выпустила руку Сары, положила рисунок на ко-
лени и отвернулась к окну. Я ждала, что она заговорит, однако
прошло несколько минут, а она все молчала.
— Мы понимаем, — сказал Сэм, — вы с нами едва знакомы.
Очень трудно довериться чужим людям. Но мы не хотим просто
забрать ваш дом и ничего не дать взамен. Если вы откажетесь
жить с нами на ферме, мы поймем. Только позвольте нам как-
нибудь отблагодарить вас. Вы можете приезжать время от вре-
мени. Я и представить не мог, что посторонний человек будет к
нам так великодушен, мэм, и мне неловко ничего не дать вам
взамен.
Когда миссис Грэм повернулась к нам, на ее морщинистых
щеках виднелись следы от слез.
— Хазел все не так поняла, мистер Вортэм, — сказала она. —
Я пыталась ее разубедить, но она не послушала. Вы — достой-
ные люди. Я поняла это, как только вас увидела.
— Мы стольким вам обязаны, — сказал ей Сэм. — Даже если
б мы остались в доме всего на одну ночь, дети смогли бы отдох-
нуть, и это было бы облегчением для нас.
86

— Что ж хорошего в этом доме? Мебели не осталось, да и
грязно, должно быть, раз дверь была нараспашку.
— Там вовсе не грязно. В доме нам лучше, чем на дороге. Во
сто крат лучше. Я устал ловить на себе взгляды детей и думать, в
какой канаве им придется на этот раз ночевать. Это было чудом,
и я понимаю: я этого не заслужил.
Сара коснулась плеча миссис Грэм.
— Мама говорит, вы — ангел, — сказала она. — Я хочу ос-
таться в вашем доме навсегда. А когда у нас появятся разные ве-
щи, я буду, как вы, делиться с другими.
Миссис Грэм мягко улыбнулась ей и взглянула на Роберта.
— А ты все молчишь, — сказала она. — Твои родители угова-
ривают меня переехать на ферму. А ты что думаешь?
По-прежнему разглядывая свои башмаки, Роберт вздохнул.
— Я бы тоже хотел, чтоб вы приехали. Мы будем стараться, и
может, тогда нам позволят жить здесь. Мне ни один дом так не
нравился, как этот.
Он бросил на миссис Грэм быстрый взгляд, но прежде чем та
ответила, снова заговорил.
— У нас не очень вкусная еда, мэм, но мы не голодаем. И мы
поделимся с вами, как вы с нами.
Миссис Грэм подняла на меня свои серые глаза, и я почувст-
вовала, как что-то внутри у меня дрогнуло.
— Значит, вы уже обсудили это? — спросила она.
— Немного. Сперва мы решили спросить вас.
— Говорю вам, вы ничем мне не обязаны, — миссис Грэм
подняла носовой платок, который я прежде не заметила, и вы-
терла глаза. — Я не сошла с ума и не выкину вас на улицу. Думаю,
вы нужны этому дому. Вы вдохнете в него жизнь.
Внезапно она протянула к нам руки, и мы нерешительно
шагнули к ней.
— Вы — добрые люди, — сказала она. — Мне жаль, что вам
приходится так тяжело. Если б у меня было что-нибудь вкусное,
я бы поделилась с вами. Но скажите мне правду. Вы зовете меня
с собой по обязанности? Или от души?
Я схватила ее за руки, и глаза мои наполнились слезами. Тут
раздался голос Сэма, решительный и ясный:
— Я бы забрал вас сегодня же, если б в доме все было готово.
Она задрожала и расплакалась, потом наклонилась вперед и
крепко обняла Сэма.
— Раньше я все могла. Даже с детьми помогала. Но теперь ни
на что не гожусь, — сказала она.
87

Qflaaedcaa
— Вы могли бы помочь мне советом, — сказал Сэм. — А то я
совсем растерялся.
— Хазел на меня просто с кулаками набросится! — восклик-
нула миссис Грэм. — Скажет, что я окончательно из ума выжила,
совсем рехнулась! Уехать из такого удобного дома, да и доктор
всего в двух кварталах.
Ее слова меня отрезвили.
— Это действительно серьезно, — сказала я. — Я не умею
ухаживать за больными, так что взвесьте все.
— Знаете, что делает доктор Хауэлл, когда его позовешь?
Прописывает постельный режим, если я сама еще не улеглась в
кровать. Ничего другого он не может. Однажды у меня так при-
хватит сердце, что уже не отпустит. Тогда ни он, никто другой
сделать ничего не смогут. Господь каждому отпустил свой срок,
и это меня не пугает.
Она повернулась к Сэму.
— Я сейчас позову Риту и отправлю ее за Дэниэлом. Он отве-
зет нас всех на ферму на своем грузовике.
Сэм склонил голову.
— Я хочу, чтобы вы жили с нами, действительно хочу. Но
сначала мне бы хотелось привести дом в порядок...
— Крыша там есть? Пол не провалился?
— Нет, мэм.
— В таком случае не волнуйтесь. Я не в парнике выросла. Ме-
ня не так просто напугать. А что еды у вас нет, так это я уже слы-
шала от вашего мальчика. Вы серьезно зовете меня?
— Серьезно. Это ваш дом, и вы должны там жить.
Она улыбнулась нам лучезарной улыбкой.
— Вот и не волнуйтесь! Мы поможем друг другу, — она поце-
ловала Сару в лоб, схватила свой костыль и застучала им по по-
лу. — Рита! — крикнула она: — Рита, иди сюда! Доставай мои
сумки! Я еду домой!

ГЛАВА 16
Мне и не снилось, что мы заберем ее в тот же день. А она радо-
валась, как ребенок, и уверяла нас, что в каком бы состоянии ни
был дом, она не испугается.
— До зимы еще полно времени, — говорила она. — Мы все
успеем залатать.
Эмма дала детям книжку с картинками, а мы с Джулией тем
временем собирали вещи под ее руководством. Она сияла от
счастья. И вскоре мы узнали, что Хазел Шарп пересказала ей то,
что услышала от мистера Хэммонда о наших планах. Миссис
Грэм с самого начала надеялась, что это правда, и верила в нас.
Она собралась переехать всерьез и надолго. Похоже, она уже
обсудила свой переезд с миссис Макпири, которая не слишком
удивилась нашим сборам и только радовалась, подобно Эмме.
Мы с Джулией сложили одежду в одну сумку, а шитье — в дру-
гую. Мы все еще сомневались, готовы ли мы к этому. Однако
миссис Грэм заразила нас своим энтузиазмом, и вскоре мы от-
бросили сомнения.
— По дороге остановимся у Келси, купим керосина, — ска-
зала она. — Я в темноте совсем не вижу. А уборная во дворе цела?
Джулия засмеялась.
— Стоит. Сэм там все почистил, а то пауков развелось...
Она кивнула.
— Пауки — это ничего. С ними мух летом поменьше, — она
взяла со стола Библию. — Положите это вместе с одеждой, что-
бы не повредить в дороге, — она задумчиво оглядела комнату. —
За один раз, пожалуй, все не перевезем, — решила она. —
89

Но кресло мое надо взять обязательно. Я без него никак, сами
знаете.
Через полчаса к пансиону подъехал брат миссис Макпири на
своем грузовике, и мы вынесли из комнаты кресло и три сумки
с вещами.
— Кровать подождет, — сказала Эмма и повернулась к Дэни-
элу Норсу, который переносил ее вещи в грузовик. — Приве-
зешь мне кровать и остаток вещей? Рита знает, что тут мое. Толь-
ко постарайся быстрее.
Здоровяк улыбнулся и пригладил свою пышную бороду.
— А кур берете? — спросил он.
— У меня осталось только четыре, — сказала миссис Грэм. —
Остальных мы съели еще зимой, — она повернулась к Робер-
ту: — Ты не поможешь мистеру Норсу с курами, сынок?
Роберт удивился, да и я был поражен не меньше.
— У вас есть куры? — спросил он.
— Я всю жизнь держу кур. Еще девочкой я с ними возилась.
Твоя сестренка тоже может помогать, если мама разрешит.
Я был потрясен деловитостью этой женщины.
— И вы возьмете их с собой на ферму?
Она взглянула на меня озадаченно.
— Это хорошие несушки. Вы ведь ничего не имеете против
кур?
— Нет, — я посмотрел на Джулию, которая аккуратно свора-
чивала недошитое одеяло.
Она на меня не взглянула. Она и слова не вымолвила. Но мы
оба знали: об этом-то она и мечтала. Об этом и просила Господа.
Неужели Господь так благоволит к моей жене, что исполняет
все ее желания? Что дальше? Корова?
Я только покачал головой. Джулия отправила детей посмот-
реть, как мистер Норе ловит кур. Тут появилась миссис Макпи-
ри с двумя пакетиками.
— Вот семена, которые я вам обещала, — сказала она. — Тут
козлобородник и немного бобов.
Джулия просияла.
— Спасибо вам огромное.
— Заходите ко мне, —- сказала женщина с печальной улыб-
кой. — Дайте знать, если вам что-нибудь понадобится. Эмма, я
буду навещать тебя время от времени. Береги себя. Ты ведь сов-
сем себя не бережешь, — она вложила оба пакетика в руки Джу-
лии, потом повернулась и посмотрела на меня. — Спасибо вам
за все, — быстро проговорила она: — Я никогда не видела Эмму
такой счастливой. Немногие поступили бы так.
90

Я снова покачал головой.
— Да ничего особенного...
— Она сказала мне, что отдала вам дом, мистер Вортэм, —
Рита взяла меня за руку и строго заглянула в глаза. — Вы ведь
могли поселиться там с семьей, радоваться жизни и думать бы
позабыли про Эмму. Но вы поступили как христиане. Вы не
представляете, как тяжело ей было жить здесь.
— Ну, хватит, — прервала ее миссис Грэм. — Пожалуйста,
подай мне пальто и ботинок. И может, выделишь нам две бано-
чки персиков, которые мы закатали прошлой осенью? Могу по-
спорить, дети их любят.
Рита улыбнулась и обняла свою подругу.
— Я буду скучать, Эмма Джин.
Прошло достаточно времени, прежде чем мы выехали из
Белл-Рива. Эмма Грэм и Рита Макпири решили проститься об-
стоятельно за чашкой кофе и куском тыквенного пирога. В ку-
зове грузовика кудахтали куры, но я и не думал спешить, хотя
небо затянули тяжелые тучи. Все в руках Господа. Кто я такой,
чтобы торопить события? Я устроился на качелях, установлен-
ных на веранде перед домом, и молился, чтобы миссис Грэм не
пожалела о своем решении, и все это не оказалось ошибкой.
Когда Роберт и Сара съели угощение, приготовленное для
них миссис Макпири, они прибежали и уселись по обе стороны
от меня. Старые качели им понравились, и дети принялись рас-
качивать их, чтобы послушать скрипы и вздохи, которые изда-
вали качели при каждом движении.
— Надо будет готовить для Эммы, — внезапно сказала Джу-
лия так, словно эта мысль тревожила ее.
— Не думаю, что бы она была привередлива в еде, — сказал
я, чтобы успокоить Джулию. — Она же знает, в каком мы поло-
жении.
•— Да. Но она привезет с собой несушек. А ты видел, как Рита
посадила туда и петуха?
— Видел.
— А еще она везет персики, мам, — добавил Роберт, который
ничего не упускал. — И деньги у нее есть, раз она собралась по-
купать керосин.
Джулия повернулась и строго посмотрела на него.
— Мы никогда не будем просить у миссис Грэм денег. Ни за
что. Никогда. Ты понял?
Роберт нахмурился.
91

— А почему? Она сама сказала, что мы будем помогать друг
другу.
— Она уже помогла нам, — четко произнесла Джулия. — И
достаточно.
— Нам придется много работать, — сказал я детям. — Эмма
многое не может делать сама, но она знает, как надо. Поэтому
слушайтесь ее и делайте все, что она попросит, ладно?
Роберт коротко кивнул и снова занялся качелями.
— Ты можешь такие же сделать. Правда, пап?
На мгновение я опешил: выходит, он верит в мои силы, а я-то
думал, он давно во мне разочаровался. Потом получше рассмот-
рел качели и понял, что Роберт прав. Я могу такие сделать, если
будет время. А может, я сколочу пару стульев такого типа для гос-
тиной, что гораздо нужнее. Джулия сшила бы для них подушки.
Смастерить мебель для дома будет несложно. Гораздо больше
меня беспокоит, как быть с сараем, полем и запасами на зиму.
Через несколько минут брат Риты вынес из дома миссис
Грэм и усадил ее в свой грузовик на переднее сиденье. Она не
казалась тяжелой, однако я задумался, каково жить с человеком,
который не ходит. Я представлял, как выношу ее из дома, чтобы
устроить на солнышке. Но потом я вспомнил о могиле ее мужа,
до которой нужно было идти полмили по пересеченной мест-
ности. Конечно, там было красиво, но, наверное, не очень удоб-
но, когда тебя несут так далеко.
Мы все уселись в кузове, где уже стояло кресло миссис Грэм,
ее сумки и три клетки с раскудахтавшимися курами. Из дома вы-
скочила Рита с коробкой в руках. Коробка выглядела ужасно тя-
желой, и я спрыгнул на землю, чтобы взять ее. Внутри были бан-
ки с персиками, бобами и прочим. Я взглянул женщине в лицо,
одновременно испытывая благодарность и стыд.
Должно быть, она поняла.
— Ничего не говорите, мистер Вортэм. Эмма помогала мне
с заготовками. Она имеет на них полное право, а значит, и вы
имеете, потому что заботитесь о ее доме и о ней. Не считайте
себя нищим. Слышите? Мы должны помогать друг другу, так уж
устроил Господь.
Не спорить же было с Самим Господом? По крайней мере,
вслух я не посмел. Но я по-прежнему чувствовал себя лилипу-
том, принимая ее помощь. Так было с тех пор, как я перешел на
иждивение жены и детей. Так могло продолжаться еще долго.
Я вдруг подумал: а может, миссис Грэм отпустит меня с фер-
мы. Может, где-то поблизости отыщется для меня другая работа.
92

Я готов даже на время оставить семью и пойти на шахты в Ма-
рион. Я должен что-то сделать. Миссис Грэм добра, Джулия изо-
бретательна, но я не могу вечно жить за их счет.
— Я расскажу о вас в церкви, если не возражаете, — сказала
Рита. — Иногда мы собираем продукты, чтобы поддержать но-
воселов в первое время.
Только этого не хватало. Снова у кого-то просить. Я осторо-
жно задвинул коробку с банками за куриные клетки и поблаго-
дарил женщину. Я понимал, что не должен сердиться. Она про-
сто пытается помочь, и, видит Бог, нам это нужно.
Я забрался в кузов и сел рядом с Джулией. Сара вскарабкалась
мне на колени. Помахав напоследок, мы простились с миссис
Макпири и ее меблированными комнатами. Мы выехали из го-
рода, и Джулия запела. Вскоре показался Диринг. Миссис Грэм
весело махала всем встречным.
Вот мы и едем домой. С собой мы везем старушку восьмиде-
сяти четырех лет и несбыточные надежды. Моя мать над нами
посмеялась бы. Да и все соседи, наверное, уже смеются. Они бу-
дут следить за миссис Грэм. Пристально следить.

ГЛАВА 17
<7
Мне нравилось смотреть, как радуется миссис Грэм. Казалось,
она знает всех в округе. Всякий раз, завидев кого-нибудь на до-
роге, она просила мистера Норса посигналить. Она велела ему
проехать мимо церкви, просто чтобы показать нам, где это.
А когда Сара сказала, что церковь красивая, просияла от гор-
дости.
— Уиллард, мой муж, — сказала она, — помогал устанавли-
вать шпиль.
Неужели нам всем придется ездить на службу вместе с Хэм-
мондами? Господи, как нам нужна машина!
— Слышала, у них тут новый пастор, — добавила миссис
Грэм. — Надеюсь, он «горячий». Не то старуха Хазел покажет
ему, где раки зимуют.
Я не сдержала улыбки. Очевидно, сама миссис Грэм нисколь-
ко не боится «старухи Хазел».
Мы остановились на заправке, которую до этого не замеча-
ли, потому что она располагалась на западном конце улицы за
домами. На заправке торговали и керосином. Миссис Грэм поз-
накомила нас с продавцом, который называл ее ласково — «ба-
бушка».
— Он занимался у меня в воскресной школе, — объяснила
миссис Грэм. — Меня все там так называли, кому нужна была ба-
бушка.
— Приятно познакомиться, — сказал молодой человек с
легким недоверием в глазах. — Надеюсь, все у вас получится, —
он взял миссис Грэм за руку: — Я так рад снова вас видеть. А в
церковь вы придете? Все бы очень обрадовались.
94

— Попробуем, — миссис Грэм улыбнулась. — Теперь мне
нелегко ездить, но я обязательно появлюсь, хотя бы раз. Надо же
познакомиться с новым проповедником.
Молодой друг миссис Грэм быстро взглянул на нас, потом
прочитал надпись на борту грузовика, где говорилось, что Дэ-
ниэл Норе —лучший в Белл-Риве трубочист.
— Подбросить вас до церкви в воскресенье, бабушка? —
спросил он.
— Да что ты, Чарли! Ты же знаешь, Джорджу Хэммонду до
нас намного ближе, чем тебе! — она открыла кошелек и вручила
ему доллар.
— У него в телеге и без вас полно народу. К тому же, может,
они не поедут: к Вильяметте скоро аист пожалует, — он взглянул
на монету в своей ладони и отдал ее обратно. — Так приятно бы-
ло с вами повидаться. Я уж сам за вас заплачу. И в воскресенье
заеду за вами. Всех могу забрать, если хотите. Я купил машину, и
там есть заднее сиденье.
— Ну, благослови тебя Бог, Чарли Хантер! — воскликнула
миссис Грэм. Она повернулась ко мне — Замечательный маль-
чик, не правда ли? Так приятно, когда они вырастают хорошими.
— Это очень любезно с вашей стороны, — сказала я Чар-
ли. — Конечно, мы поедем с вами, если места хватит.
Сэм бросил на меня опасливый взгляд. Я понимала: он не
спешит показаться людям на глаза, хоть бы и в церкви. Что ска-
жет Хазел Шарп? А другие как отнесутся к нам? Конечно, проще
было бы оставаться дома.
— Надо познакомиться с соседями, — сказала я Сэму не
слишком уверенно.
В первый раз и впрямь может быть страшновато, особенно
если эта церковь из тех, где люди больше разглядывают вас, не-
жели говорят с вами.
Сэм кивнул и обнял Сару.
— Надо, так надо. Тебе нравится в воскресной школе, сол-
нышко?
— Особенно когда рассказывают про Даниила, — заявила
Сара. — Как он со львами.
Миссис Грэм одобрительно кивнула. Мы еще раз поблагода-
рили Чарли и тронулись в путь. Мы проехали мимо библиотеки,
в которую так и не зашли. Потом пришлось остановиться и по-
дождать, пока молодой парень уведет с дороги упирающегося
мула. Вскоре город остался позади.
Миссис Грэм на минуту повернулась к Роберту.
— А тебе в воскресной школе нравится?
95

aaej/caa
— He всегда.
— Роберт! — начала я было.
— Не ругайте мальчика. Он ответил честно, — сказала мис-
сис Грэм. — Бывало, что мне самой не слишком хотелось туда
идти. Ничего дурного нет в том, чтобы признаться. Конечно, не
при посторонних.
— Как это — не при посторонних? — поинтересовалась Сара.
— Например, когда ты с родителями, — пояснила миссис
Грэм. — Или с близкими друзьями. Но говорить проповеднику,
что тебе скучно, ни к чему. И учителю не стоит сообщать, что ты
бы лучше пошла на речку. Все равно не отпустят. Поняла?
Дети дружно закивали и захихикали.
— А вы все еще преподаете в воскресной школе? — спросил
Роберт.
— Нет. Я так давно там не была. Наверное, малышам сейчас
преподает Бонни Грей. Думаю, я вряд ли справилась бы.
— Вы не ходите в церковь? — удивилась Сара.
— Почему не хожу? Хожу, но не к себе. Рита ходит к методи-
стам в Белл-Рива. Там все по-другому, хотя люди славные. Но я-
то привыкла к своей церкви. Помню, когда мне было восемь лет,
я попросила крестить меня. В тот же день меня отвели на пруд к
Олландерам и окунули. С тех пор я счастлива.
— А это больно? — спросила Сара.
— Что больно?
— Когда окунают.
— Ах ты, Господи! Нет! Просто ныряешь, а потом выходишь,
и все тебя обнимают и поздравляют, словно ничего лучше с то-
бой не случалось! Да, наверное, так оно и есть, если задуматься.
— Я люблю плавать, — сказал Роберт. — Только, кажется, это
не очень похоже.
— Летом после крестин иногда устраивают пикник возле
пруда, и все детишки купаются. Вот, веселье тогда! Время от вре-
мени крестили и в нашем пруду, после того как Олландеры про-
дали свой. Ну и забот у меня было! Целую гору пирожков бывало
напеку, чтоб на всех хватило.
Мы немного помолчали, не желая мешать миссис Грэм. А та
погрузилась в счастливые воспоминания. Тем временем маши-
на свернула на ту проселочную дорогу, где нас когда-то застиг-
ла гроза.
Внезапно миссис Грэм выпрямилась.
— Ятакдавнонебыладома! Как там все? Не слишком ужасно?
Я не знала, что для нее ужасно.
96

— Мы навели там порядок, — сказала я. — Но еще многое на-
до сделать.
— О, я понимаю. Все сорняками заросло, наверное?
Мы уже въехали на подъездную аллею. Все молчали. Миссис
Грэм смотрела во все глаза. И вот грузовик остановился как мо-
жно ближе к дому.
— Хотите, я отнесу вас в дом? — спросил мистер Норе.
— Не торопись, — ответила она. — Я хочу осмотреться. Что
может быть лучше фермы? Тихо, спокойно! Дом совершенно
такой же. А вот сарай... Нуда он уже старый. Ничто не вечно. Мо-
жет, придется снести восточную стену. Что скажете, мистер
Вортэм?
— Звучит разумно, миссис Грэм, — сказал Сэм. — Только я
даже не представляю, как за это взяться.
Она взглянула на него.
— Что ж... Вы такой же честный, как и ваш мальчик. За это вы
мне оба и понравились.
Мистер Норе вылез из кабины.
— Куда отнести кур?
— В курятник, — сказала миссис Грэм и взглянула на Сэ-
ма: — Вы его не смотрели? Как он?
— В порядке, мэм.
— Хорошо, — сказала она. — Лучше для начала не выпускать
их. Посидят, попривыкнут. Глядишь, и не разбегутся потом.
Мистер Норе взял клетку с курами и понес к курятнику. Сэм
спрыгнул на землю и взял вторую клетку, Роберт последовал
за ним.
— Можно я понесу петуха? — спросил он у меня.
— Конечно, — ответила я. — Только если его выпустят, дер-
жись подальше. Может клюнуть.
Я задумалась о Сэме и курах. Вдруг ему придется пересажи-
вать их из клетки в курятник? Сэмюэл в жизни не имел дела с
курами. Он видел их только жареными. Что он станет делать, ко-
гда придет время их забивать?
Что ж, решила я, научится и этому. А сейчас нечего волно-
ваться. Все равно в суп мы их пустим нескоро, сейчас нам нуж-
нее яйца. И четырех несушек мало. Благодарю тебя, Господи, за
петуха Риты Макпири! Скоро у нас появятся цыплята.
Когда миссис Грэм, наконец, сошла на землю, ей захотелось
взглянуть на клубнику. Она взяла свои костыли и заковыляла к
грядкам, а я шла рядом, не зная, как помочь. Мистер Норе вышел
из курятника и кинулся к ней, бросив на меня испуганный
взгляд.
4 3ак. 1114
97

— Миссис Грэм, давайте отнесу вас, куда нужно! — затарато-
рил он. — Не надо вам самой!
— Перестань, Дэниэл! — отрезала она. — Я ведь как-то спра-
влялась сама, пока тебя не было! Или ты собрался вечно меня
таскать на плечах? Это моя ферма, и я буду ходить сама повсюду,
куда захочу. А если умру, то умру!
Вслед за мистером Норсом из курятника показался и Сэмю-
эл. Я поймала его тяжелый взгляд. Я знала, о чем он думает. Что,
если она переутомится или упадет и ушибется? Во что мы
ввязались? И мне на ум пришли слова Хазел Шарп. А вдруг мис-
сис Грэм, и вправду, не в себе. Что, если Хазел отчасти была
права?
Миссис Грэм подошла к пристройке, остановилась отды-
шаться и уронила один костыль. Я кинулась его поднимать, но
она замахала на меня руками и отбросила второй костыль. Она
быстро опустилась на колени и с улыбкой взглянула на меня.
— Не беспокойтесь. Старая Эмма умеет так ходить.
Миссис Грэм медленно двигалась на четвереньках, огляды-
ваясь вокруг.
— Говорят, старики — что младенцы, — усмехнулась она. —
Да не так уж это и плохо. Я вот уже фиалку нашла.
Она остановилась, раздвинула листья и показала мне ма-
ленький цветочек, который я прежде не замечала.
— Надо будет выкопать ее отсюда и пересадить к изгороди,
а то здесь ведь наверняка затопчем.
Почему она так заботилась об этой малютке, я не понимала,
да и остальные тоже. За моей спиной Сэмюэл с мистером Нор-
сом молча смотрели на нее.
— Ну и что вы встали? — вдруг спросила она у них. — Лучше
занесли бы мои вещи в дом, — она повернулась ко мне: — Дайте
мистеру Норсу напиться, прежде чем он уедет. С насосом все в
порядке?
— Да, мэм, — ответила я, волнуясь.
— Вы уж зовите меня Эммой, — сказала она. — Мне так боль-
ше нравится, и ребятишки пусть меня так зовут. Сара, детка, по-
ди сюда. Поможешь мне отыскать мою жабу.
Сара подбежала к Эмме.
— У вас есть жаба?
— Каждый год я выбираю среди жаб сторожа, — сказала Эм-
ма с улыбкой. — Сажаю ее в центре сада, и она сидит там и охра-
няет ростки от жучков-вредителей.
— Она в подвале! — взволнованно заговорила Сара. — Я ее
там видела!
98

— Что ж... Там тоже нужен сторож Давай не будем ее трогать,
а сами найдем другую. Чем больше, тем веселей.
Она подняла голову и увидела, что мужчины занялись ее ве-
щами, но по-прежнему поглядывают в нашу сторону. Она
вздохнула.
— Должно быть, на меня смотреть страшно. Да, миссис Вор-
тэм?
— Я поражаюсь вашей решительности. И, пожалуйста, зови-
те меня Джулия.
— Я сказала Рите, что вернусь, как только почувствую себя
обузой. Я не хочу, чтобы со мной нянчились, как с младенцем.
Не нужно.
— Но вы позволите вам помогать.
— Да. Когда будет нужно.
Она подползла к клубнике.
— Ну, не так все и плохо, как я боялась. Может, даже соберем
приличный урожай. А вот Вильяметте Хэммонд надо бы всы-
пать как следует.
Она села среди клубники и принялась дергать сорняки, слов-
но приехала домой только ради этого.
Роберт подошел ко мне с длинным белым пером в руке.
— Ей нужно такое кресло, знаешь, на колесах.
Я обняла его и слегка кивнула. Я думала, Эмма нас не слышит,
но она слышала.
— Ни у кого в округе такого нет, — сказала она. — Даже у до-
ктора. А у меня нет денег на такую дорогую штуковину.
— А сколько оно стоит? — выпалил Роберт, прежде чем я ос-
тановила его.
— Не помню. Но дорого.
Роберт побрел к крыльцу. Он ничего не говорил, но я видела,
слова Эммы его потрясли. Видимо, он ждал, что она станет на-
шим казначеем и поможет нам, хоть я и запретила просить об
этом. Надо сказать, чтобы не волновался так.
— Не переживай, — сказала ему Эмма. — Господь даст нам
все, без чего мы не управимся, и много чего другого.
Не получив от него ответа, она повернулась ко мне.
— А он старше своих лет. Я имею в виду его рассуждения.
— Может быть.
— Это ничего. Вырастет хорошим парнем. Может, станет
проповедником. Или кем-то, кто о людях заботится.
Я видела, что Роберт искоса посматривает на меня, а в глазах
его вопрос. Проповедником? Он мечтает собирать велосипеды
и приемники.
99

Когда Сэм и мистер Норе вышли из дома за последними сум-
ками, она снова взглянула на меня.
— Давайте пригласим Дэниэла перекусить, когда они закон-
чат. Мне кажется, это будет правильно, он ведь привез нас сюда.
Если у вас ничего не приготовлено, можно открыть банку пер-
сиков. И пусть попьет.
— Мне кажется, он не уйдет, пока не убедится, что вы в доме.
Эмма покачала головой.
— Пошли в дом, если ему так спокойнее. Мне уже хочется
взглянуть на дом. Но потом я сразу выйду. Не дело сидеть вза-
перти в такой день. Чудесная погода, правда? Принеси мне, по-
жалуйста, шляпу, Сара.
Сара удивленно взглянула на меня, и я объяснила, куда Сэм
положил садовую шляпу, которую мы нашли. Других шляп в до-
ме я не встречала.
Мне не хотелось оставлять Эмму одну, но она сказала, что
справится. Она дала мне поручение — накормить мистера Нор-
са. И чтобы соблюсти приличия, я должна была предложить ему
что-то посущественнее, чем персики миссис Макпири.
Я пригласила мистера Норса остаться пообедать с нами, но
он вежливо отказался. Он съел всего несколько персиков, макая
в сироп печенье, и сказал, что это вкусно.
Когда он уходил, Эмма сидела в гостиной в своем кресле. Она
смотрела в окно, а потом попросила меня пока не вешать шторы.
— Как сияет солнце! Обидно закрывать такую красоту, —
сказала она. — Купила эти шторы много лет назад. Вроде счита-
ется, что нельзя оставлять окно голым.
Ей понравилось, как я украсила ее спальню — кружевные
салфеточки и керосиновая лампа на туалетном столике. Она
прикрепила на стену подаренный Сарой рисунок, но разбирать
коробки со старыми вещами не спешила. Верная своему слову,
она не хотела возвращаться в прошлое.
Сэмюэл помогал ей в огороде. Она осмотрела результаты на-
ших трудов и нахмурилась.
— Вы неплохо постарались, — сказала она. — Но землю на-
до вспахать глубже, если хотите получить урожай, — она посмо-
трела на Сэмюэла: — Придется вам сходить к Джорджу Хэммон-
ду и забрать у него мой старый плуг.
Я знала, Сэму не хочется идти к соседу и просить у него что
бы то ни было, пусть даже речь идет о возврате собственности
Эммы. Однако он без возражений выслушал ее указания и вме-
сте с Робертом отправился к Хэммондам. Я устроилась рядом с
Эммой, которая с новыми силами взялась за сорняки, душив-
100

шие клубнику, а Сара тем временем искала жаб, заглядывая под
листики молодого ревеня.
Я ждала, что Эмма иначе проведет свой первый день дома.
Мне казалось, мы сядем на крылечке и будем разговаривать или
разберем оставшиеся коробки и разложим вещи по местам. А
может, она захочет осмотреть постройки во дворе или сходить
на могилу мужа. Теперь я не знала, что и думать. Эмма занялась
огородом и, кажется, ни о чем другом не вспоминала. Она почти
ничего не говорила, просто дергала сорняки, словно других за-
бот не было.
Мне было бы лучше, если б мы разговаривали за работой. Я
молилась, чтобы мы не совершили ошибки, и вдруг услышала
всхлип. Я подняла глаза — Эмма плакала.
— Я ведь и не мечтала, что когда-нибудь снова буду копаться
в этой земле, — сказала она. — Дайте я вас поцелую. Спасибо,
Господи!

ГЛАВА 18
Я прошел уже половину пути к дому Хэммондов, и мне все боль-
ше хотелось повернуть назад. Конечно, Джордж Хэммонд вер-
нет плуг, раз Эмма попросила, но я был уверен, что услышу от
него немало «приятного» в свой адрес.
Роберту, наоборот, не терпелось познакомиться с семейст-
вом Хэммондов и посмотреть их дом. Он рассказывал, как они
с Вилли ловили рыбу с шатких мостков на пруду и какая эта ры-
ба была вкусная.
Вскоре мы подошли уже совсем близко. До нас донесся дет-
ский визг, и большая черная собака выскочила нам навстречу с
разинутой пастью.
— Бумер! Бумер! — позвал детский голосок, и из кустов
вслед за собакой выбежала девочка не старше Сары.
Увидев нас, она замерла на мгновение, а я сказал ей, кто я та-
кой, и спросил, где ее отец.
— Папа увел Фрэнки в сарай, — объявила она, захихикав. —
Он опрокинул целое ведро сливок.
Мы последовали за ней во двор, где играли два мальчика пом-
ладше ее. Они перетягивали старую грязную веревку. Завидев
нас, один из них со всех ног кинулся в дом, а другой подошел к
Роберту и поздоровался.
— Пойду за папой, — девочка сорвалась с места и с громким
криком кинулась в сторону шатких построек за домом.
Я с удивлением оглядывал заросший сорняками двор. По-
всюду валялись какие-то доски, ржавые инструменты, назначе-
ние которых уже трудно было установить. На лужайке перед до-
102

\Р'4ЛЬ'Ю'Ч>*
мом паслись три овцы. Очевидно, их использовали вместо газо-
нокосилки. Воняло, как в свинарнике.
Дом был не больше дома Эммы, но обветшал гораздо силь-
нее, хотя у него и был хозяин. Стены, кажется, никогда не краси-
ли. Боковая дверь распахнулась, и в проеме показалась высокая
девочка.
— Мама встать не может, — крикнула она. — Меня послали
узнать, что вам нужно. Вы ведь от Эммы Грэм пришли?
— Она послала меня к вашему отцу, — ответил я, жалея эту
девочку, у которой, похоже, немало забот.
Вскоре появился и сам мистер Хэммонд. На нем были высо-
кие сапоги и соломенная шляпа.
— Да это же Сэм! — крикнул он, завидев меня. И не дожида-
ясь ответа, сказал маленькому мальчику, который цеплялся за
Роберта: — Харри, отведи своего приятеля в сарай. Там Вилли и
Керк.
Роберт взглянул на меня. Я махнул ему рукой. Ничего страшно-
го, если он несколько минут проведет с другими мальчишками.
— Ну, и что вам? — спросил Джордж.
— Эмма прислала меня за плугом. Она хочет засеять огород.
Он поправил шляпу и неприязненно взглянул на меня.
— Значит, уболтали ее? Привезли на ферму?
— Да. Она сама этого захотела.
— Неплохое дельце провернули, а? Теперь будете ее доить,
пока не помрет?
Меня затошнило от этих обвинений, но я не стал с ним свя-
зываться.
— Так можно забрать плуг?
Он недобро улыбнулся, и мне захотелось ударить его.
— А для чего он, вы хоть знаете?
— Землю пахать, — огрызнулся я, не желая признать, что я
действительно никогда плугом не работал. — Где он?
— Да чего спешить-то? — сказал он. — Надо было жену при-
вести. Познакомились бы с моими.
— Она в другой раз придет, — сказал я, успокаиваясь. — Ду-
маю, ей захочется познакомиться с вашей женой.
— А Вильяметга просто сама не своя, как узнала, что рядом
опять будет женщина. Конечно, и Посты тут недалеко живут, и
Мюллеры. Но вы ж знаете женщин. Чем ближе подружка, тем
лучше. Да если б она не на сносях была, то уж давно бы к вам
сама прискакала.
— Я передам Джулии, что ей не терпится.
— Да уж пожалуйста. Как там Эмма?
103

— Прекрасно. Хочет засеять огород.
Он снова поглядел на меня и покачал головой.
— Ладненько. Плуг в сарае. Я с ним еще не закончил, ну да
забирайте. Не хочу, чтоб она сердилась на меня.
Он пошел со мной к сараю, такому же ветхому, что и у Эммы.
Я услышал, как на сеновале болтают мальчишки. Плуг был одно-
колесный с двумя ручками. Я такой видел в Гаррисберге у сосе-
дей, которые выращивали у себя в саду помидоры и кабачки,
чтобы свести концы с концами. Этот плуг был ржавый и поко-
реженный. Казалось, он вот-вот развалится.
— Как она управляется на костылях-то? — спросил Джордж.
— Не очень, — ответил я. — Пахать я сам буду.
Он улыбнулся и постучал ногой по лемеху.
— Вот эта часть должна уйти глубоко в землю, — сказал
он. — Иначе только время потеряете.
— Знаю.
— До дома дотащите?
— Да, сэр.
— Что сажать будете?
— Репу, тыкву, салат-латук. Еще бобы, — про козлобородник
я говорить не стал, поскольку не знал, что это такое.
— А кукурузу сажать не станете? Помнится, Эмма любила
жарить початки.
— Уже посадили.
— Посадили кукурузу прежде салата, — Джордж удивился. —
Это что-то новенькое.
Джулия, возможно, поняла бы причину его насмешек, но мне
было плевать, что он думает. Я просто хотел уйти с этой фермы
и больше не слушал его. Плуг был не больше велосипеда, я про-
сто поднял его одной рукой и покатил из сарая.
— Роберт, иди сюда! Нам пора!
— Мальчонка мог бы остаться, — сказал Джордж.
— Он нужен дома.
— Да уж! Вам помощники нужны.
Я увидел в его глазах насмешку. Я больше не мог его выно-
сить. Не такой я, в конце концов, идиот, чтобы заслужить подоб-
ное обращение. Я еще раз кликнул Роберта и пошел прочь.
Роберт спустился до середины лестницы, ведущей с сенова-
ла, и спрыгнул вниз. За ним появились Вилли, маленький Харри
и еще двое тощих мальчишек, должно быть, Фрэнки и Керк.
— Можно мы пойдем рыбачить? — спросили мальчики.
104

— Поможете по дому и идите, — ответил Джордж. — Только
чтоб наловили достаточно для ужина, а то вообще не стоит хо-
дить.
— Можно я пойду с ними на пруд? — спросил у меня Роберт.
— Позже, — ответил я. — У нас полно другой работы.
Мы попрощались и вошли в лес. Двое младших Хэммондов
увязались за нами. Я повернулся, и они спрятались за кустом.
— Идите домой, — скомандовал я. — Маленькие дети не дол-
жны бродить по лесу в одиночку.
— Мы не маленькие, — ответил Харри. — Мне уже пять, а
Берту почти три.
— Ступайте к маме, — сказал я, покачав головой.
— Мама велела нам играть на улице, — сказал Харри. — Мы
хотим к вам в гости. .
— Не сегодня, — сказал я как можно строже. — Спросите у
отца, и пусть один из старших братьев отведет вас.
— Ладно, — малыш был явно разочарован, он-то думал, что
уже взрослый и может делать, что вздумается.
Они вылезли из кустов. Берт сосал палец.
— Идите домой, — сказал я им снова.
Не говоря ни слова, они повернулись и пошли прочь.
— Наверное, здорово, когда у тебя столько братьев, — сказал
Роберт.
— Иногда да, — согласился я.
— Можно я пойду в школу вместе с Вилли и Фрэнком на сле-
дующей неделе?
— Надо поговорить с мамой, но я думаю, она будет рада.
— Весной они не каждый день ходят, — объяснил Роберт. —
Иногда у них другие дела. И зимой тоже не ходят, если погода
плохая. И осенью, когда их отец собирает урожай, потому что
они помогают.
— Похоже, они вообще нечасто там бывают. Это нехорошо,
Роберт.
— Когда я узнаю дорогу, я смогу ходить и без них.
— Надеюсь, что сможешь.
Какое-то время мы шли молча, потом Роберт взглянул на ме-
ня так серьезно, что я остановился.
— Эмме нужно кресло на колесах. Помнишь, как у мистера
Хеддеси?
— Да, помню, — я опустил плуг на землю и задумался. — Ей
бы такое пригодилось. Безусловно. Но, наверное, оно стоит уй-
му денег.
105

Мистер Хедцеси был президентом крупного банка в Гаррис-
берге. Его семья была богатой. Они могли позволить себя все,
что угодно. Мы были в ином положении.
— Это же совсем нетрудно, пап, — не отступался Роберт. — Я
имею в виду сделать такое кресло. Ты ведь можешь, пап?
Его вопрос ошеломил меня.
— Не знаю, сынок. Надо обдумать все.
— Но ты сказал, что можешь сделать качели. А кресло — это
почти то же самое, только меньше и с колесами по бокам. Я тебе
помогу.
Он был настойчив, и я поразился, как верит он в меня и бес-
покоится за Эмму.
— Позволь, я немного подумаю, хорошо? — попросил я. — У
нас много другой работы.
— Но ей, правда, нужно кресло, папа. Я бы не хотел ползать,
как она.
Я вздохнул.
— Попробую. Только я ничего похожего раньше не делал,
поэтому никому пока не говори. Я не хочу ее разочаровывать.
— Хорошо, папа.
Успокоенный Роберт зашагал вперед, а я последовал за ним
с плугом в руках и новой заботой в сердце.
Джулия готовила ужин, когда мы вернулись. Пахло вкусно, но
я не понимал чем.
Эмма сидела за столом и доставала из коробки прихватки и
маканые свечи. Сара на полу пеленала растрепанную Бесс в ку-
хонное полотенце.
— Эмма сказала, где за сараем растет лаконос, — объяснила
мне Джулия, словно это могло мне помочь.
Видимо, это какая-то еда, решил я, но в общем-то мне было
все равно, что это и где она это нашла. Я обнял ее, радуясь, что
она оторвалась от плиты, чтобы поприветствовать меня.
— Садись, — распорядилась она. — Ужин вот-вот будет го-
тов. Устал?
-— Нет, — сказал я, и это была правда.
Я казался усталым только из-за насмешек Джорджа Хэммон-
да и обещания, данного Роберту. Столько всего надо сделать, и
везде подстерегает неудача.
— Он отдал плуг? — спросила Эмма.
— Да, мэм.
— Что-нибудь говорил?
106

— Нет. Разве только, что его жена хочет познакомиться с
Джулией.
— Уж догадываюсь, что хочет. Этакая болтушка! И мою клуб-
нику она любит. Скоро пришлет кого-нибудь из детей посмот-
реть, созрела ли.
Джулия повернулась.
— У клубники листья пожелтели. Она не погибнет?
— Не думаю. Устала, наверное, просто. Вильяметта все ягоды
подчистую обрывала, пока меня не было.
Я взглянул на Джулию и заерзал на стуле. Мне все меньше
нравились наши соседи. Джордж Хэммонд пользовался землей
Эммы. Она сказала, ему это нужно. Не сомневаюсь. Только при-
надлежало это поле все-таки Эмме. Внезапно мне захотелось
встать на ее защиту.
— Они вам дают что-нибудь за то, что пользуются вашим
полем?
Джулия посмотрела на меня в ужасе, но Эмма только засмеялась.
— Наш договор с Хэммондом пусть останется между на-
ми, — поставила она меня на место. — Вряд ли стоит об этом
сейчас думать.
Я кивнул, не желая больше говорить. Однако Эмма так прос-
то не отступалась.
— Они славные люди, — сказала она. — Конечно, заботятся
о себе прежде всего. А что им остается? Им надо детей кормить,
также, как и вам.
Джулия начала расставлять тарелки, и я убрал локти со стола.
Я хотел провалиться сквозь землю.
— Простите меня, миссис Грэм.
К моему удивлению, Эмма похлопала меня по руке.
— Не переживайте. Я знаю, Джордж мной сейчас недоволен.
Наверное, думает, как Хазел, что я сделала глупость, что верну-
лась. К тому же, наверное, боится, как бы я не отобрала у него зе-
млю. Но он станет заходить, и в конце концов вы подружитесь.
— Мисс Хазел тоже будет заходить? — робко спросила
Джулия.
— Она любит совать свой нос повсюду, — улыбнулась Эм-
ма. — Скоро прибежит, чтобы спасать меня. Но бояться ее нече-
го. Лает, но не укусит. И я все равно всегда поступаю по-своему.
Это ее приводит в бешенство.
Мне казалось, что в банках, которые нам дала Рита Макпири,
были только бобы и персики. Однако Джулия потушила консер-
вированную свинину с клецками. Я давно ничего не ел вкуснее.
107

Кроме того, у нас были ростки лаконоса и остатки персиков из
банки, которую Джулия открыла для Дэниэла Норса. Это был
настоящий ужин, но мне не терпелось вернуться к работе.
— Становится поздно, — сказала мне Эмма. — Вот уж не ду-
мала, что вы, горожане, работаете вечером.
Джулия только улыбнулась ее словам, а я ответил:
— Я не люблю откладывать работу, когда она есть. Надо
вспахать землю, пока светло. Тогда завтра с утра мы посадим се-
мена.
Конечно, Эмме эта мысль понравилась. Ей захотелось пойти
со мной, хоть она сама и не могла пахать. Я помог ей выйти из
дома, а Роберт принес стул. Она села и с удовольствием смотре-
ла, как я хожу с плугом взад и вперед, переворачивая твердую
землю.
— Этот плуг у нас уже давно, — сказала Эмма. — Все был как
новенький, а вот Джордж, кажется, пару раз бросил его под до-
ждем. Я его за это не похвалю.
Я ничего не ответил. Я уже знал, как совать свой нос куда не
следует.
— У вас был раньше огород? — спросила она.
— У Джулии. Она часто возилась у нас во дворе в Гаррисберге.
— Она замечательная женщина. Вам с ней повезло.
— Да, мэм.
Я повернул и потащился в обратную сторону. Толкать плуг
было мне вполне под силу, однако наблюдая за огородником в
Гаррисберге, я думал, что это гораздо легче.
Вечер выдался жаркий, и я весь взмок Вскоре я остановился,
достал платок и вытер ручеек пота на переносице.
Эмма глубоко вздохнула и посмотрела на меня.
— И ей с вами повезло, Сэмюэл.
На мгновение я замер. Уже давно я не осмеливался думать,
что Джулии со мной повезло. Я вяло кивнул Эмме.
— Конечно, Джулия согласилась бы с вами. Хотя бы из лю-
безности.
— Послушайте-ка, Сэм Вортэм.
Я удивленно повернулся. В ее голосе послышались электри-
ческие разряды.
— Конечно, согласилась бы! Я отлично вижу, что она так ду-
мает! Вы человек работящий, только работу подавай. Господь
другого и не просит! Нельзя винить себя во всем! Господь благо-
словит плод трудов ваших, вот увидите!
Я покачал головой.
— Значит, Он благословит ваш огород.
108

— Я буду только рада, — сказала она. — Да и вы должны
быть, — мудрая улыбка озарила ее лицо. Она знала, о чем гово-
рит. Мне надо послушать. Послушать и научиться. — Всему свое
время, — продолжала она. — Поверьте для начала в это, и Он
даст вам больше. Просто верьте в Него.
— Иногда это нелегко, — сказал я.
— Да если б было легко, это недорого стоило бы.
Мы снова замолчали, я вонзил плуг в землю и остановился
только раз, чтобы оттащить попавшийся на пути валун к изго-
роди. Она пыталась меня подбодрить. Я понимал, но не чувство-
вал, что ее слова мне помогают. Нам повезло, что мы встретили
Эмму. Не будь ее, мы, наверное, сидели бы сейчас на шее у Дьюи
и мучительно раздумывали, куда нам деваться. Мы там, где мы
есть, лишь благодаря Эмме, а может, и Джулии. Моя вера тут не
при чем.
Эмма сидела задумавшись, а когда заговорила, ее слова про-
звучали, как гром среди ясного неба.
— У вас брат в тюрьме. Что он натворил?
Вопрос застал меня врасплох. Наверное, Джулия ей рассказа-
ла, но зачем?
— Он ограбил дом, когда не было хозяев.
Она пытливо смотрела на меня.
— А вы воровали?
Я не сдержал улыбки. Сердиться на нее было нельзя. Она про-
сто хотела быть уверенной на мой счет. Я должен ответить.
— Нет, мэм, — сказал я. — Его поймали, и я боялся., что это
может случиться и со мной. В ту пору только страх меня удер-
живал. А потом я узнал Господа.
Она закивала, и внезапно я почувствовал себя ребенком.
— А когда вы узнали Его? — спросила она.
— Мне было почти двадцать. Я познакомился с Джулией и
хотел жениться на ней.
— И вы стали христианином, чтобы она приняла вас?
— Наверное, чтобы я сам себя принял. Я и помыслить не мог,
что прикоснусь к такой нежной девушке, — я остановился и по-
качал головой. — Нет, там было не только это. Джулия, конечно,
хотела, чтобы я полюбил Господа. Но Он явился мне живой, вы
понимаете, о чем я? Я и раньше слышал про Иисуса, но для меня
это были просто сказки.
Эмма кивнула и улыбнулась. Кажется, ей нравилось беседо-
вать на эту тему.
— Я понимаю, о чем вы. Когда я была маленькой, мама все
время рассказывала мне о Боге, но это были просто сказки, не
109

больше. И вот однажды старый Герман Тафт сказал мне, что Ии-
сус пролил кровь за меня. Я тогда вся задрожала, я поняла, что
все это по-настоящему.
Я улыбнулся. Интересно, Герман Тафт был проповедником.
И мне стало любопытно: а какая она, церковь Эммы. И что там
за люди. Либо они действительно веруют, либо полусумасшед-
шие, раз соглашаются лезть в грязный пруд. Эмма казалась ра-
зумной женщиной, и я с трудом мог представить, что она зайдет
в липкую воду. Неужели они прямо в воскресных костюмах оку-
наются?
— Пойдете в церковь в воскресенье? — спросила Эмма,
словно угадав мои мысли. — Вы им понравитесь, вот увидите!
Я вовсе не спешил идти в церковь и знакомиться с друзьями
Эммы. Не потому, что находил странными их привычки. Я про-
сто боялся, что они подумают обо мне. Я покачал головой.
— Конечно, дети им понравятся, — сказал я. — И Джулия то-
же. А вот меня вряд ли хорошо примут. Некоторые скажут, что я
ни на что не годен и что я позарился на ваше добро.
— О, нет! Я им не позволю. Не думайте о людях плохо, ведь
вы же их еще не знаете! Немного найдется таких вояк, как Хазел
Шарп, благослови ее Господь! Большинство — приятные люди,
и вам с ними понравится.
— Как Хэммонды? — спросил я, подняв бровь.
— Хэммонды — это Хэммонды. Ну а Чарли Хантер? Хоро-
ший ведь парень.
Я снова взялся за плуг. Вскоре Эмма захотела в дом, и я помог
ей. Джулия приготовила кофе из цикория. Я смотрел, как они
пьют кофе и беседуют, словно старые подруги. Допив свой ко-
фе, я рассказал детям сказку и снова вышел во двор.
Уже стемнело, и в небе сияла полная луна. Я пошел к сараю,
спрашивая у Господа, почему я до сих пор чувствую себя здесь
чужим. Где-то неподалеку заухала сова, и мне показалось, что
какое-то маленькое быстроногое существо юркнуло в сарай. Не
мышь. Зверек был раза в три больше. Я последовал за ним, не
зная, что я буду делать, когда найду его.Интересно естьли здесь
сурки? Или скунсы?
Сквозь дверной проем лился лунный свет, и я мог различать
предметы внутри. Я слышал, как зверек возится где-то в соломе,
но не видел его. Что ж, должно быть, тут в темноте бродят
тысячи созданий. Не стоит обращать внимания. Они ж нико-
му не мешают.
Я прошел в противоположный конец сарая, размышляя, с че-
го начну ремонт. Эмма велела оставить западную стену, а все ос-
110

тальное снести. Я остановился у старой телеги. Почти такая же,
как у Джорджа Хэммонда. Колеса доходили мне до середины бе-
дра. Сделаны из металла. Легкие и крепкие. Как получилось, что
два из них сломались, я не представлял.
Я уже собирался уходить, но тут в голову мне пришла мысль,
от которой я вздрогнул. Я медленно повернулся. Мой замысел
почти пугал меня. Роберт был добрым мальчиком, но я собирал-
ся сказать ему, что не могу придумать, как выполнить его прось-
бу. Но я придумал. Способ был.
Я наклонился, чтобы рассмотреть ось, на которой крепились
колеса, но, конечно же, в темноте ничего не увидел.
Я обдумывал свой план. Днем работать нельзя. Остальным
лучше пока не знать. По крайней мере, Эмме. Да и Роберту, хотя
он рвался помочь. Не стоит будить в нем напрасные надежды,
пока я не уверен, что у меня получится что-либо.
Надо будет принести сюда керосиновую лампу. И нужно сде-
лать чертеж. Джулии, наверное, придется сказать. Она все равно
заметит, что я каждую ночь ухожу в сарай.
— Господи, помоги мне! — молился я. — Научи меня, 'как, и
укрепимоируки. Инвалидное кресло. Так мы отблагодарим Эм-
му. Так и она получит что-то. Господи, благодарю Тебя за Робер-
та! И за качели на веранде Риты Макпири, которые подали ему
эту мысль.

ГЛАВА 19
<7
Эмма сказала, что это хорошие несушки, и не ошиблась. На сле-
дующее утро я нашла под ними пару яиц. Эмма говорила, что
иногда бывает и по четыре. Одну курицу надо будет оставить
высиживать цыплят. Я загорелась этой мыслью. Целый выводок
цыплят. Тогда у нас будет вдоволь яиц и курятины.
Я дала курицам корма, который послала Рита, и ласково по-
говорила с ними, прежде чем вернуться в дом. Надо спросить у
Эммы, как их зовут. Они так много для нас значили, что мне ка-
залось, к ним следует обращаться по имени.
Я принесла в дом яйца и показала их Эмме, как трофей. Она
проснулась еще на заре и первым делом спросила, не находила
ли я где-нибудь штаны Уилларда.
— Я собираюсь снова поработать в огороде, — сказала
она, — а в них ползать удобней, чем в платье.
Я принесла ей со второго этажа пару рабочих штанов. Она
оделась и села за стол выпить чашечку кофе из цикория. Увидев
яйца, она одобрительно кивнула.
— Угости детишек, — сказала она. — Давно, наверное, они
яиц не видели?
Я кивнула.
— Умеешь делать песочное тесто?
— Да, мэм.
Эмма улыбнулась.
— Неплохо будет испечь что-нибудь к завтраку с персиками.
Дай мне миску, я замешу тесто, если хочешь. А знаешь, скоро у
нас будет клубника.
112

Я подложила в печку еще пару поленьев. Я думала, сколько
всего вкусного я могла бы приготовить, если б у нас был сироп,
масло, молоко.
— Эмма, неужели вы совсем не беспокоитесь? — осмелилась
я спросить. — Ведь у нас нет никаких запасов.
— Нечего тут беспокоиться, девочка. Господь позаботится о
нас. Вот снимем урожай, и все у нас будет.
Я взяла муку с дрожжами и миску.
— Можно отправить Роберта порыбачить сегодня.
— Нет, — ответила она. — Сначала нужно посадить огород.
Это работа для всей семьи. Каждый должен помочь. Потом мо-
жет сидеть с удочкой. Я бы и сама с удовольствием.
Я повернулась к ней, вспомнив про одинокую могилу на холме.
— Мы можем отвести вас туда сегодня, если захотите.
Она покачала головой.
— Нет, не сегодня. У нас с вами полно работы. Не думай об
этом.
Я успокоилась и вернулась к стряпне. За моей спиной Эмма
вздохнула.
— Не готова я пока навестить Уилларда. Вот в чем дело, —
сказала она с грустью. — Я вас еще так мало знаю. Не могу я при
вас реветь.
— Эмма! — воскликнула я и схватила ее за руку. — Не гово-
рите так! Это же естественно! Мы сегодня же отведем вас!
—- Нет, — она расправила плечи и села прямо. — Не сегодня.
Сперва надо позаботиться об огороде. Тут много надо всего сде-
лать. Где твой муж?
— Пошел в сарай.
— Хотела, чтоб он взглянул, что там с изгородью за домом.
Но сначала надо сделать загон для кур, чтобы можно было их
выпускать. Конечно, они могут бродить по всему двору, как
раньше, но так трудно искать яйца. Ну, а загон и от лис спасает.
Я отмерила муки в миску, добавила щепотку соли и ложку
дрожжей. Конечно, неплохо было бы положитъмааш имолока.
— Знаешь, что нам сейчас необходимо? — внезапно спро-
сила Эмма. — Молоко для детей. Надо будет мне переговорить с
этим Джорджем Хэммондом! Он прекрасно знает, что мы здесь!
Еще вчера должен был принести, ведь знает же!
Я удивленно посмотрела на нее.
— Должен принести нам молока? Но почему?
— Он знает, почему, девочка! Я отдала ему моих коров, когда
уезжала, хотя он ни гроша не заплатил. Я сказала, что позже рас-
считаемся, но они по-прежнему мои.
113

Я положила ложку на стол. Кажется, Хэммонд ничего не гово-
рил о коровах.
— Может, он продал их.
— Тогда пусть отдает мне деньги. Я так думаю.
— Да, наверное.
— Хотя ему, конечно, нелегко. Такую семью парню надо
кормить.
— Но раз он обещал расплатиться...
— Тогда пусть хоть молоком поделится, если коровы у не-
го, — заключила Эмма.
Не говоря ни слова, я снова занялась тестом. Это касалось
только Эммы и Хэммондов. Но все-таки, думала я, Джордж Хэм-
монд должен был хоть чем-то отблагодарить Эмму. Сэм сказал,
он неохотно расстался с плугом. Может, у него были и другие
вещи, принадлежавшие Эмме? Может, поэтому ему не понрави-
лось, что мы тут поселились? Он не хотел расплачиваться. На-
верное, это Эмма и имела в виду, когда вчера говорила, что он
боится.
Я поставила миску с тестом перед Эммой и набрала из ведра
немного воды, чтоб сварить яйца. Эмма замесила тесто и выло-
жила его в форму.
— Ох, пригорит оно, боюсь, — сказала Эмма. — Нуда ниче-
го. Перетерпим, а вообще-то нужно запастись жиром. Может,
Сэм сходит в магазин в понедельник У меня есть несколько дол-
ларов.
— Эмма! Мы и так вам стольким обязаны.
— А кто говорит, что нет. Но вы же для меня готовите, так что
я должна позаботиться, чтоб было из чего. Разве нет?
Я повернулась к ней и покачала головой.
— Вы слишком добры к нам. И к мистеру Хэммонду, раз не
требовали с него денег все это время. Неудивительно, люди ду-
мают, что мы используем вас. Вы же все готовы отдать.
— Пора ставить в духовку, — сказала Эмма, подвигая ко мне
форму. — Ты не сваришь еще кофе?
Через час все вышли в огород. Вооружившись мотыгами, мы
с Сэмом делали в распаханной земле борозды. Эмма с детьми
сажали туда семена. Начали с салата.
— Копайте не слишком глубоко, — сказала Эмма. — На том
конце посадим тыкву. Необязательно сажать ее в рядок Просто
шесть-семь ямок, — она взглянула на Сару и улыбнулась. — Так
хорошо, когда столько помощников!
114

Она рассказывала Саре, на каком расстоянии надо сажать се-
мена. Роберт обогнал их, ему не терпелось посадить свои, но
она окликнула его.
— Тут спешить не надо, — сказала она. — Главное, делать
правильно. Иди сюда, сынок.
Роберт присел рядом с ней.
— В Библии говорится: всему свое время, — сказала она де-
тям. — Время рождаться, и время умирать. Время насаждать, и
время вырывать посаженное.
— А зачем вырывать то, что посадили? — спросила Сара.
— Наверное, имеются в виду сорняки. Или когда мы собира-
ем урожай.
—- А что если посадить не вовремя? — спросил Роберт. —
Слишком быстро, как я.
— Тогда Господь не сможет благословить дело рук твоих.
Всему свое время. Мне нравится об этом думать, когда я сажаю
огород. Господь для всего установил порядок, и если мы следуем
ему, Он помогает. Взять хоть вас, — она остановилась, чтобы от-
крыть пакетик с бобами, а Сэмюэл обернулся за продолжени-
ем. — Я вот что думаю. Вы росли в Пенсильвании. Когда пришло
время, Он вырвал вас оттуда и направил за многие мили, чтобы
вы остались здесь, — она взглянула на меня и легонько обняла
Сару. — Вскоре вы пустите корни и поднимете головы, как рост-
ки бобов.
Роберт нахмурился.
— Мы посадили кукурузу несколько дней назад, а ростков
все нет. Наверное, мы что-то неправильно сделали.
— Не так быстро, сынок, — она вручила ему горсть семян и
указала на новый рядок.
— А мы тут, правда, пустим корни? — спросила Сара. — Как
семена?
— Как семена. И все это сделал Бог. Направил вас туда, где вы
нужны, чтобы мне не было одиноко ждать смерть.
— А вы умрете? — голос Сары звучал обеспокоенно.
Я остановилась и перевела дыхание. Сэмюэл смотрел себе
под ноги.
—- Я в этом не сомневаюсь, — сказала Эмма. — Но тут волно-
ваться не о чем. Господь вырвет меня из этой земли и посадит в
месте, которое много лучше. Только и всего.
— А когда? — не отступалась Сара, широко раскрыв глаза.
Не успела Эмма открыть рот, как из лесу донеслись голоса и
шум. Она подняла голову и посмотрела на меня.
— Слышали?
115

— Кто-то идет, — сказала я, хотя это и так было ясно. — На-
верное, сыновья Хэммонда. Они звали Роберта с собой на ры-
балку. Он с самого утра их ждет, не дождется.
— Нет, я не об этом, — сказала Эмма. — Мальчики, само со-
бой, идут. Но, кажется, Джордж послал с ними корову!
И тут из-за деревьев до нас донеслось протяжное мычание. В
нем были жалобные нотки, словно корова протестовала, что ее
тащат куда-то сквозь заросли.
Эмма попыталась встать, но упала на землю.
— Я знала, что он честный парень! — воскликнула она. —
Благослови его, Господь! Может, это старенькая Рози!
Между деревьями показался Вилли Хэммонд со своим стар-
шим братом. Они вели на веревке тощую коровенку. Роберт ки-
нулся им навстречу. Сара запрыгала на месте от восторга. Эмма
сидела, вглядываясь в корову. Она покачала головой.
— Никак не узнаю.
Сэмюэл взглянул на меня, потом на корову. Я взяла его за руку
и ждала, когда мальчики подойдут поближе. И тут я увидела раз-
очарование на лице Эммы. Джордж Хэммонд совсем заморил ее
корову.
— Ведите ее сюда, — крикнула она мальчикам. Потом повер-
нулась к Сэму. — Помоги мне! Помоги!
Сэм помог ей подняться, а я сбегала за костылями, которые
остались на дорожке. Так она и стояла. На ней были штаны Уил-
ларда, одну штанину она закатала до колена. Благородней жен-
щины я не встречала за всю жизнь. Когда мальчики подошли до-
статочно близко, и она разглядела корову, она улыбнулась.
— Это Лула Белл. Какое счастье! Она была еще телочкой, ко-
гда я видела ее в последний раз, а теперь совсем взрослая дама.
— Папа велел отвести ее к вам, — проговорил Вилли.
Старший мальчик смотрел себе под ноги.
— Жаль, что ваш папа сам не смог привести ее. Так ему и пе-
редайте, — ответила Эмма. — Давно мы с ним не виделись. И с
вашей мамой тоже. Но через лес мне к ним не дойти.
— Мама не ходит теперь далеко. Ребенок скоро появится, —
пояснил старший мальчик
— Я знаю, Джо, — сказала Эмма. — Ты извинись за меня,
ладно?
— Да, мэм.
Вилли встревожился.
— Значит, вы не придете принимать ребеночка, как было с
Рори, Харри и Бертом?
Эмма покачала головой.
116

— Я всех вас принимала, кроме старшего Сэма. Но если ваш
папа не пришлет за мной лошадей, я не приду, мой милый. Мне
тяжело ходить. Но ты не волнуйся. С твоей мамой все будет в по-
рядке. Опыта у нее уже много.
Я с удивлением посмотрела на нее. Значит, она и роды у со-
седок принимает?
— Я за вами приеду, — пообещал Джо. — Как же без вас?
— Ты сначала спросись у отца, — велела ему Эмма. — А я буду
только рада приехать.
Джо Хэммонд наклонился вперед, взял у брата из рук веревку,
за которую была привязана корова, и передал ее Эмме. На нас он
по-прежнему не смотрел.
— Наверное, мы лучше пойдем, — сказал он торжественно.
Эмма погладила корову по носу.
— Молоко у нее есть?
Оба мальчика кивнули.
— А другие коровы у вас остались?
— Еще две, — сказал Вилли. — Они обе дойные, но Рози, ко-
нечно, самая лучшая.
— Других, значит, продали? — спросила Эмма.
— Джету Митчеллу, пару лет назад.
— Заткнись, — сказал старший. — Говорю же, нам пора.
Эмма посмотрела на Джо и покачала головой.
— Ступайте. Передай папе, что мы благодарим его за Лулу
Белл. И поздоровайся за меня с мамой.
— Да, мэм.
Мальчик крепко взял младшего брата за плечо и повел его на-
зад к лесу. Вилли только раз обернулся помахать Роберту, и они
скрылись из виду.
Сэмюэл ничего не говорил. Но я не могла молчать. Я взяла
Эмму за руку.
— Неужели вы это так оставите?
— Да, девочка моя, — отвечала она. — Он прислал нам корову.
— Вашу корову! — внутри у меня все кипело. — А еще две у
него! А остальных он продал и даже вам не сказал! Нельзя, чтоб
он вас так обманывал!
Эмма покачала головой и улыбнулась мне.
— Он их кормил все это время. И ему, конечно, коровы сей-
час нужны. Он знает, что в долгу передо мной, но он должен ду-
мать о своих детях.
— Он должен был вам сказать. Это непроститель
ни гроша не заплатил!

— Лула Белл подбирается к клубнике, — сказала Эмма. — Сэ-
мюэл, отведи ее к сараю. Там трава погуще. Просто привяжи к
столбу. Надо будет обязательно починить изгородь.
Сэм взял веревку и мгновение разглядывал корову. Несмотря
на свою худобу, Лула Белл казалась такой большой, и я понима-
ла, что Сэм в растерянности. Наконец, он потянул за веревку, и
они без особых приключений добрались до сарая. Сэм привя-
зал веревку к столбу и в испуге отпрыгнул, когда Лула Белл по-
дошла к нему и ткнулась носом в плечо.
— Доить ее можно будет только вечером, — сказала Эмма. —
Наберите клевера и отнесите ей.
— Значит, они подоили ее утром?
— Судя по вымени. Но, Джулия, наверное, им было нужно
молоко.
Я не сказала ни слова. Внутри у меня по-прежнему бушевала
злость, но я не могла ругать нашего эгоиста-соседа. В конце
концов, это их с Эммой дела. И все-таки, как же он мог обманы-
вать и использовать ее, да еще и нас в этом обвинять? Сэм уже
спрашивал, заплатили ли они хоть что-нибудь за ее зелено? Или
она позволила им сеять на ее поле только потому, что семейст-
во Хэммондов такое многочисленное?
Наверное, нельзя мне было на них так сердиться. Ведь и мы
жили за счет ее доброты. Но с нами было по-другому. Она и сама
это понимала.
Изо всех сил я гнала от себя мысли о Хэммондах. Пора было
приниматься за работу.
— Салат надо сажать на четверть дюйма, — объясняла Эм-
ма. — Репу чуть поглубже. Иначе им будет тяжело выйти к сол-
нышку.
— А что такое козлобородник? — спросил Роберт, прочитав
надпись от руки на пакете с семенами.
— У него корневища примерно с мою руку. Их хорошо до-
бавлять в похлебку. Некоторые говорят, похоже на устриц, но я
не знаю. Никогда их не пробовала, этих устриц.
Сара бродила среди клубники в поисках жаб и заглядывала
под листья.
— Мама, смотри! — вдруг крикнула она. — Красненькая!
— Не рви! — ответила я. — Пусть до конца созреет.
Но было уже поздно. Ягода лежала у нее в ладошке.
— Она красная, мама! Смотри!
Я подошла. И впрямь, ягода была спелой. Я прошлась между
кустиками и быстро нашла еще четыре.
118

Эмма была в восторге.
— Еще несколько дней, и можно будет нарвать целую миску.
Теперь они одна за другой пойдут. Как же вкусно!
Я ссыпала ягоды ей в руку. Сара свою уже съела. Эмма дала
одну Роберту, а остальные с видимым удовольствием съела
сама.
— Следите теперь, чтобы птицы на них не садились, не то
все склюют, — велела она. — И когда Вильяметта пришлет своих
карапузов, скажите мне. Я дам им пару мисок. Но уж, конечно, не
позволю обрывать все, как раньше.
Едва заслышав о Хэммондах, я почувствовала раздражение.
Господи, помоги! Ну какужиться с такими соседями!
— Сара, иди сюда! — Роберт внезапно присел на корточки,
вглядываясь в заросли травы в паре футов от нас.
Сара не собиралась бежать по первому зову.
— Зачем еще?
— Сама увидишь. Только не беги, а то спугнешь ее.
Сара подпрыгнула.
— Кого? Кого спугну? Покажи!
— Да вон же, глупая! Видишь, где желтые цветочки?
Сара со всех ног бросилась туда. Эмма расхохоталась, когда
большущая жаба и маленькая девочка одновременно сиганули
в разные стороны, напугав друг друга.
— Она ускакала! — воскликнула Сара разочарованно.
— Недалек#, — успокоила ее Эмма. — Она не уйдет с огоро-
да. Скоро будет сидеть под листьями тыквы и поедать жучков.
По крайней мере, я на нее надеюсь.
Эмма замолчала, с довольным видом вглядываясь в траву у
Сары под ногами.
— Погляди-ка туда, Джулия! Там, где сидела жаба, случайно
не горчица? Я сажала ее несколько лет назад. Теперь, наверное,
она самосевом растет.
Растение, и правда, оказалось горчицей, насколько я в этом
разбиралась. Казалось невероятным, что женщина, которая не
могла вдернуть нитку в иголку, заприметила ее среди сорняков.
— Жалко, ее здесь немного, — сказала она мне. — Выкопай
ее. Мы посадим ее в конце рядка с репой. Роберт, сбегай за во-
дой. Она лучше растет, если сразу полить.
Лула Белл вдруг замычала, и я подпрыгнула от неожиданно-
сти. Корова стояла на месте, смотрела на нас и сосредоточенно
жевала. Я подумала, как же буду ее доить? Интересно, Эмма заго-
няла их в стойло для дойки, или они настолько слушались хо-
119

зяйку, что стояли неподвижно и без этого? Я надеялась, что Лула
Белл меня послушается.
Я пошла за совком, чтобы пересадить горчицу, но думала
только о корове. Господи, дай ПулеБелл побольше молока! Нам
оно нужно, особенно для Сары!
Я окинула взглядом двор и увидела клевер. Он еще не зацвел.
Сделаю, как Эмма попросила. Нарву для коровы клевера, когда
пересажу горчицу.
Еще два побега горчицы выросли среди травы там, куда, дол-
жно быть, упали семена. Я пересадила их в конец рядка с репой,
как и просила Эмма. Как приятно видеть зеленые ростки, про-
бивающиеся из земли. Вот бы у нас были помидоры, и кабачки,
и горошек. И картошка. Ну конечно, много картошки. Господи,
тогда нам можно будет не беспокоиться.
Стоя на коленях, Эмма присыпала землей семена репы и са-
лата. Мы посадили бобы и козлобородник, а затем и тыкву, не-
далеко от грядок с кукурузой. Я смотрела на землю вокруг, соз-
навала, что мы сделали, и чувствовала себя богачкой. Все, что
растет в земле, это дар Божий. От нас потребуется совсем не-
много работы, и можно будет собирать урожай. Так и должно
быть.
— Роберт, Сара, слушайте меня, — сказала Эмма. — Когда на-
станет лето, мы втроем будем полоть сорняки. У ваших родите-
лей будет полно других забот.
Я улыбнулась, глядя на их мордашки. Сара просияла: ее по-
считали совсем взрослой и поручили такое ответственное зада-
ние. А вот Роберт скис, услышав о том, что его ждет, однако спо-
рить даже не пытался. Он встал, отряхнул землю с джинсов и по-
смотрел на меня нахмурившись.
— Можно теперь пойти порыбачить?
— После обеда.
Сэм вбивал в землю колышки, чтобы отметить грядки. Я со-
брала все инструменты и пустые пакетики из-под семян. Ветер
подхватил коричневую оберточную бумагу, я повернулась за
ней и увидела, как в сарай проскользнул маленький зверек.
— Ты видела? — спросил Роберт.
— Конечно, видела. Кажется, это кошка.
— Кошка? — пискнула Сара. — Где?
— В сарае. Конечно, если это была кошка. Но ты не пытайся
ее поймать. Со временем она к нам привыкнет, а сейчас, навер-
ное, совсем дикая. Может поцарапать.
— Хорошо держать кошку, — сказала Эмма. — Мышей ло-
вит, — она взглянула на корову, лениво помахивающую хво-
120

стом. — Надо им что-нибудь послать, чтобы отблагодарить за
Лулу.
Я обернулась, думая, что Эмма шутит. Но она не шутила.
— Знаю, ты скажешь, он поступил нечестно, — прибавила
она. — Но Лула Белл — это лучше, чем ничего, ты ведь согласна?
И он не обязан был ее отдавать. Господь хочет, чтобы мы были
добры к ближним, даже когда нам этого не хочется.
— Хорошо, — смягчилась я немного. — Но что мы можем
послать им?
— Надо подумать. Нелегко нам сейчас набрать чего-нибудь,
чтоб на всю эту ораву хватило.
Она с усилием поднялась и отряхнула штаны. Сэм тут же
пришел ей на помощь.
— Отнеси меня на веранду, — попросила она. — Жалко, там
больше нет качелей.
— У вас были качели? — спросила Сара, мгновенно позабыв
про сарай и кошку. — Папа тоже может сделать качели, — заяви-
ла она: — И будем качаться. Правда, папа?
Сэм посмотрел на меня, потом на Роберта, который вдруг
снова заулыбался.
— Не так быстро, — сказал он детям. — Но, думаю, я справ-
люсь. Когда будет свободное время. Хорошо?
— Да! — взвизгнула Сара.
— А ты, оказывается рукастый, парень, Сэм! — сказала Эм-
ма. — Если сделаешь качели, я всей округе про тебя расскажу.
Мы вынесли на веранду стул для Эммы, потом набрали клеве-
ра для коровы. Сэм пошел за сарай осмотреть старую изгородь,
а я принялась ходить по двотг и собирать щавель, одуванчики и
все такое.
— Опять трава, мам? — Роберт сморщился.
— Ну, что-то нам надо есть, Роберт.
Он нахмурился и уселся на крыльцо.
— Знаешь, чего бы я хотел? Курочки!
— Роберт Джон! Резать кур мы будем, когда их у нас станет
много! А то сегодня побалуем себя, а завтра окажемся ни с
чем!
Эмма кивнула.
— Твоя мама говорит дело. Она вкусно готовит, и мы не дол-
жны жаловаться. Иди сюда, сынок.
Роберт повернулся и посмотрел на нее.
— Ненавижу жить в нищете, — сердито сказал он. — Я хочу,
чтоб у нас был хлеб, и варенье, и мясо, и вообще...
121

<f
— Ну что ж, однажды это все у нас будет, — сказала Эмма. —
Потерпи. А пока мы можем лишь мечтать об этом. Ты сам поду-
май. Курица отложит яйца, из них выведутся цыплята, потом
еще цыплята, и скоро у нас будет целый выводок. Каждый
день — яйца. А когда настанут холода, будем есть жареных кур.
А сейчас надо есть зелень. Зимой-то ее не будет.
— Вот и хорошо.
— Еще заскучаешь, когда вокруг будет белым-бело. Может, и
вспомнишь тогда про дикий салат.
Я посмотрела на нее.
— А тут он растет?
— Раньше рос. Сегодня я что-то не видела, — она улыбну-
лась мне. — Ты, наверное, любишь искать травы и грибы?
— Люблю, когда это развлечение.
— Это всегда развлечение. Почему бы нам тут не развлекать-
ся? Господь ничего против не имеет. Роберт, возьми себе и сест-
ре по миске. Тот, кто первый наберет полную миску еды, полу-
чит пять центов.
— Настоящие? — глаза Роберта сверкнули, он вскочил на
ноги и бросился на кухню за мисками.
— Не надо этого делать, — сказала я Эмме. — Не нужно им
платить за то, что они помогают.
— Это просто игра, только и всего, — объяснила она. —
И я все равно дам каждому по пять центов. Мы можем отпра-
вить детей с Сэмом в магазин, пусть купят себе что-нибудь, ес-
ли ты позволишь. Они не должны беспокоиться о деньгах.
Они не должны чувствовать себя бедными, даже если мы
бедные.
Я покачала головой.
— Но вы же не можете разбрасываться пятицентовиками
всякий раз, как они закапризничают. Я не хочу, чтобы мы вооб-
ще прикасались к вашим деньгам.
— Джулия, милая. Разве здесь куча детей по двору бегает?
Или есть другие мужчины, кроме твоего Сэмюэла?
— Нет.
— Я потеряла единственного сына, но могу я мечтать, что у
меня все еще есть семья? Что у меня есть внуки, сын и дочь?
Я увидела, что ее глаза наполняются слезами, я и сама готова
была заплакать, но тут из дома выскочил Роберт с двумя миска-
ми в руках.
— Пятицентовики у меня пока есть, — продолжала Эмма. —
Позволь мне помечтать.
122

Я не знала, что ей на это ответить. Я только кивнула и пошла
дальше собирать травы. Вскоре по двору, наперегонки собирая
зелень, бегали Роберт и Сара. На обед у нас было целое блюдо
зелени, и дети ели ее с большим удовольствием, чем обычно.
После обеда я отобрала нам одежду на воскресенье — луч-
шее, что нашлось в гардеробе каждого. Выходное платьице Са-
ры нуждалось в починке, а мое было совсем мятое. Брюки Ро-
берта, обе пары, износились на коленках, но одну легко можно
было заштопать. У Сэмюэла нашлась отличная рубаха, которую
тоже неплохо было бы отгладить.
Эмма сказала, что утюг где-то был. Я перерыла несколько ко-
робок, прежде чем нашла его. Я поставила его греться на плиту,
а сама домыла посуду. Эмма взялась зашить платьице Сары, а я
протерла стол для глажки и выложила на него одежду.
Я отгладила все наши вещи и принялась за бледно-зеленое
платье Эммы, как вдруг на дороге послышался автомобильный
гудок Я покачала головой.
— Едут мимо и сигналят.
— Они повернули, — сказала Эмма, отложила шитье и вы-
глянула в окно.
Во двор заехал знакомый нам грузовичок, и из кабины вылез
высокий мужчина. Барретт Пост. В руках у него была кастрюля.
Сара первая выбежала к нему навстречу, и он отправил ее в
кабину за каким-то свертком. Я вышла на крыльцо и пригласила
его в дом.
— Луиза считает, вам надо отпраздновать новоселье, — ска-
зал он, глядя поверх моего плеча. — Ну надо же! Эмма уже здесь!
— Барретт! — радостно Лскликнула Эмма. — Да проходи
же! Садись!
Я взяла кастрюлю у него из рук, и он подвинул ей стул.
— Эмма, как же я рад вас видеть! А вы — молодцом! Ну и как
вам дома? Хорошо себя чувствуете?
— А почему мне должно быть плохо? Я так истосковалась.
Я заглянула в кастрюлю. Ощипанная курица, хоть сейчас в
печку. Роберт будет в восторге.
Сара подбежала ко мне с пакетом, завернутым в кухонное по-
лотенце.
— Мама! Кукурузные лепешки!
Мистер Пост засмеялся.
— Это вам Луиза послала. За ужином съедите. И не вздумайте
ей посылать гостинцы. Обживитесь сначала, и все такое, — он
123

taaedcac
снова повернулся к Эмме и спросил решительно: — Они с вами
хорошо обращаются?
— Лучше не бывает, — сказала она. — Ты бы видел, как они
старались сегодня утром на огороде.
Не хотелось мешать старым друзьям, и я вывела Сару во двор.
Из сарая показался Сэм.
— Кто это?
— Мистер Пост. Помнишь, он еще подвозил нас в Белл-Рив.
Пока не заходи. Наверное, им хочется поболтать с глазу на глаз.
— На нас не сердится?
— Кажется, нет. Принес нам курицу и кукурузных лепешек.
— Поразительно! — сказал он с усмешкой.
— Это милость Божья, Сэмми! — ответила я. — А что там с
изгородью?
— Совсем обветшала. Пожалуй, начну уже сегодня. Сделаю,
что смогу, а то корове негде^астись. Но времени на это уйдет...
Хорошо, хоть я нашел там кучу досок.
Он посмотрел в сторону курятника и зашагал к пристройке.
— Эмма просила сперва устроить загончик для кур. Ты зна-
ешь, как?
— В общем, да.
Он вытащил из пристройки рулон старой сетки для курятни-
ка, а я радовалась его деловитому настрою. Сара храбро вызва-
лась ему помочь, и они отнесли сетку к курятнику. У задней
стенки частично сохранилась изгородь.
— Надо будет вкопать еще один столб, чтобы закрепить сет-
ку, — сказала я мужу, — а потом протянуть ее назад к курятнику.
Внутри послышалась возня, решительно закукарекал петух.
Им не терпелось погреться на солнышке. У самой земли был лаз
для кур. Мистер Норе привалил к дверце камень. Если куры вы-
берутся наружу сейчас, придется попотеть, прежде чем мы заго-
ним их назад.
Сэмюэл уже закрепил сетку с одного края и копал яму для
столба, когда из дома, поглядывая на нас, вышел мистер Пост.
— Ну и дела! Обычно люди бросают работу, когда у них гости.
Сэм взглянул на него и кивнул.
— Мы думали, вы к Эмме.
— Вы ей понравились. Она вас хвалит. Никаких жалоб.
— Выпьете чего-нибудь, мистер Пост? — спросила я, вдруг
сообразив, что совсем забыла предложить ему.
— Нет. Спасибо, мэм, — он все еще разглядывал Сэма, а Сэм
вновь взялся за лопату.
124

Сара подошла ко мне, а затем уселась прямо на землю, глядя
во все глаза.
— Что собираетесь делать с коровой? — спросил мистер
Пост.
Сэм бросил взгляд в сторону Лулы. Она все также безмятеж-
но жевала жвачку и смотрела на нас.
— Эмма сказала, можно ее оставить там, пока травы вокруг
вдоволь. Потом привяжу ее у другой стены. На ночь в стойло. А
со временем, глядишь, и пастбище огорожу.
Мистер Пост посмотрел на пастбище.
— Работенка не из легких, — сказал он. — Изгородь еще
Уиллард ставил.
— Мы обсуждали это за обедом, — сказал ему Сэм. — Вот за-
кончу с курятником и перейду туда. Хотя вряд ли сегодня много
успею.
— Помочь вам?
Сэм замер и удивленно взглянул на него.
— Могу прийти к вам в понедельник с моим парнем, — про-
должал Пост. — Заодно и телочку для Эммы приведем.
Сэм воткнул лопату в землю и покачал головой.
— Но почему? — спросил он. — Почему вы хотите мне по-
мочь?
— Ну надо же где-то коровам пастись. Вы когда-нибудь ста-
вили изгородь?
— Нет.
— В одиночку долго провозитесь. Я хочу помочь Эмме, а ей
хочется привести ферму в порядок, чтобы умереть спокойно.
Я вздрогнул*, услышав, как он говорит о смерти Эммы. Гос-
поди, нет! Пошли ей долгие-долгие годы! Она нужна нам здесь,
живая и здоровая.
— Это хорошо, что вы помогаете Эмме, — сказал Сэм. — Но
я буду чувствовать себя в долгу перед вами, а долг платежом кра-
сен. Я не уверен, что смогу отблагодарить вас. Особенно за ко-
рову.
Мистер Пост, кажется, понял его.
— Корову я приведу для Эммы. А мне скоро надо будет пере-
стилать крышу. Потребуется помощь. Вот тогда и отблагодарите.
Сэм улыбнулся.
— Вы доверите мне перестилать крышу?
—- Вы это когда-нибудь делали?
— Да, сэр.
125

— Вот и отлично. Не придется вас учить, — он протянул ру-
ку, и Сэм пожал ее. — Завтра приезжайте все к нам на воскрес-
ный обед, — сказал мистер Пост: — Хотите, я за вами заеду?
—- Чарли Хантер повезет нас в церковь.
Пост нахмурил брови.
— Ну, конечно, она туда поедет. Как я не подумал, — мистер
Пост покачал головой и оглядел нас. — Тогда пусть Чарли по-
том подбросит вас. Договорились? Моя Яуиза вам очень обраду-
ется, — он наклонился и погладил Сару по голове: — А где ваш
старший бегает?
— Он на рыбалке, — ответил Сэм.
— Неплохо. Пусть рыбачит, пока время есть. Я говорил о нем
с Эльвирой. Она его еще посмотрит. Отправите его в школу на
следующей неделе?
— Хотим, — ответил Сэм. — Не поможете нам туда добрать-
ся? Я бы отправил его с сыновьями Хэммонда, да боюсь, они не
пойдут.
— С ними всегда не ясно. Слишком много работы на ферме.
Мистер Пост снова погладил Сару и пошел в дом поговорить
напоследок с Эммой.
Роберт принес две рыбины, которые я зажарила. И курицу за-
жарила. Так что ужин у нас получился королевский. За едой Сэм
молчал больше обычного. Возможно, его ошеломила неожи-
данная щедрость нового друга. Еще одна корова для Эммы. И
помощь в работе.
Эмма за ужином сияла, а потом, напевая себе под нос, села
пришивать пуговицу к лучшей кофточке. Мне приятно было ви-
деть ее счастливой, порадовать ее друзей и найти во всем этом
милость Божью. Когда Сэм освоится здесь, мы заживем припе-
ваючи. Вот только из головы у меня не шли слова Барретта По-
ста. Ей хочется привести ферму в порядок, чтобыумереть спо-
койно. Я слушала, как она мурлычет, и эта мысль мучила меня.
Она покинет этот мир и нас. Господи, смилуйся!

ГЛАВА 20
Поздно вечером в одиночестве я размышлял о коровах, курах,
загонах и друзьях. Я едва сдерживал слезы.
— Это слишком, Господи! — повторял я. — Что я знаю о ко-
ровах? А обо всем остальном?
Джулия попробовала доить Лулу Белл и надоила только квар-
ту молока. Но и это было лучше, чем ничего, а дети остались
вполне довольны. Нам везет.
Однако что впереди? Завтра едем в церковь. Кажется, мое не-
умение не смутило Барретта Поста, однако что скажут другие?
Они возмутятся, как эта неугомонная Хазел Шарп, и уж непре-
менно нам об этом доложат.
Я представил, на что похожа церковь в таком маленьком го-
родке, и съежился. Я уже подумывал, как бы мне отвертеться и не
ездить. Можно сказать, что я останусь чинить изгородь или
осматривать крышу. Там, возможно, тоже требуется ре-
монт.
Но я знал, как примут Эмма с Джулией эти отговорки. Эмма,
наверное, вообще не разрешит нам работать в воскресенье. Раз-
ве что накормить и напоить скотину позволит.
После ужина я натаскал полную лохань воды, и Джулия выку-
пала детей. Потом она помогла Эмме и сама вымылась. Лохань
поставили прямо посреди кухни. Джулия ждала, что и я помо-
юсь, чтобы вылить воду. Но мне не хотелось идти в дом. Вода,
наверное, уже остыла. Ну и пусть! Пойду в церковь грязным. Ко-
му какая разница!
127

Там будет Хазел Шарп, она вс^м расскажет, какой я негодяй.
Прикрываюсь Эммой, пользуюсь помощью ее друзей, а сам от-
бираю у старухи молоко и яйца и скармливаю все своим детям.
Я прислонился к яблоне и слушал, как ухает сова. Задняя
дверь дома тихонько открылась и закрылась. Джулия подошла и
взяла меня за руку. Она не говорила ни слова, я слышал лишь ее
легкое дыхание. Она положила мне голову на плечо.
— Думаешь, я дурак?
Она так долго молчала, что я не выдержал и повернулся к ней.
В лунном свете я заметил слезинки на ее щеках. Наконец она
заговорила.
— Не больше, чем я. Мечтаю, как у нас все будет прекрасно...
Но вдруг с Эммой что-нибудь случится? Ох, Сэмми! Вдруг она
умрет?
Я обнял Джулию, гадая, что ее так огорчило.
— Милая, да она выглядит еще крепкой! Проснулась ни свет
ни заря и сразу в огород.
— Сэмми, — я едва разбирал слова, которые она с трудом
произносила. — Сэмми, она была такая бледная после ванны. Я
зашла к ней, когда сама вымылась, она не хотела признаваться...
Но ей было плохо. У нее в груди болело. Я помогла ей лечь, и она
заснула. Но я так испугалась.
Она прижалась ко мне, и я, глубоко вздохнув, обнял ее.
— Что мы будем делать, если однажды утром она не про-
снется, Сэмми? Она говорит, доктора звать не надо. Но мне ка-
жется, нельзя просто сидеть и ждать. А ты как думаешь, Сэмми?
Что нам делать?
— Думаешь, сможет она поехать завтра в церковь? А то по-
просим Чарли Хантера отвезти ее в Белл-Рив к доктору. Но сог-
ласится ли она?
— Она сказала, ничто ей не помешает завтра быть в церкви.
Я не смог сдержаться и покачал головой.
— Вот это будет картина! — воскликнул я. — Притащим ее в
церковь совершенно больную. Да нас и так все тут не любят!
— Сэмми!
— Прости меня. Мы ошиблись. Нельзя брать на себя такую
ответственность. Больная старушка — а у нас ни машины, ниче-
го! Я должен был предвидеть. Какая глупость!
Джулия смотрела испуганно.
— И что же нам делать?
— Если ей надо в церковь — прекрасно. Отвезем ее, а потом
доставим в Белл-Рив, где ей смогут помочь. А сами соберем ве-
щи и поедем в Маунт-Вернон.
128

Джулия покачала головой.
— Нам было хорошо, — сказал я. — Но нельзя оставлять ее
здесь больную. Ты сама понимаешь.
— Нет! — воскликнула Джулия. — Она не захочет уезжать!
Она так сказала, когда мы ее привезли! Сказала, что лучше ум-
рет!
— И умрет! И что тогда скажут о нас? Джулия, неразумно
здесь оставаться!
— Пусть неразумно! Ты обещал Барретту Посту заботиться
об Эмме, и ты обязан сдержать слово, Сэм. Мы должны помогать
ей, а не отвозить назад в Белл-Рив!
— Но там очень хорошо, Джулия. У нее была отличная ком-
ната.
— Да не нужна ей эта комната! Мы же знаем!
Я отвернулся от нее. Неужели я действительно обязан остать-
ся здесь, неважно, как себя чувствует Эмма? Конечно, ей хочется
жить дома, но разумно ли это?
Я зашел в дом, взял лохань и вынес ее. Неважно теперь, гряз-
ный я или чистый. Все будут смотреть на Эмму. Я выплеснул во-
ду на клубнику, набрал в ведро чистой воды и отнес корове. Джу-
лия все еще стояла под яблоней и наверняка думала обо мне, как
я думал о ней. Как она не понимает, мы не можем поступать, как
хочет Эмма? Она же сама только что прибежала ко мне перепу-
ганная. Что же она хочет услышать от меня?
Когда Джулия, наконец, побрела к дому, я не смог пойти за
ней. В первую очередь она пойдет проверить, как там Эмма, а я
не хотел быть с ней, боялся сказать что-нибудь, что не должен.
Я пробыл в сарае долго. На этот раз я не стал осматривать колеса
телеги и подбирать доски, из которых можно было бы соору-
дить кресло для Эммы. Зачем?
Мечты могут сделать тебя глупцом. Стоит забыться на минут-
ку, и они отнимают разум. Они ослепляют, и ты перестаешь за-
мечать очевидное. Ничто не дается даром. Сколько бы ты ни
мечтал, иногда ты не получаешь вообще ничего. Можешь же-
лать сколько угодно, это ничего не изменит.
5 Зак. 1114

ГЛАВА 21
(7
В ту ночь Сэм почти не спал, да и я глаз не сомкнула. Все слуша-
ла, как он расхаживает по дому. Задолго до того, как пропел пе-
тух, я услышала лягушачий концерт в отдалении, а у нашей две-
ри закричала перепелка. Я встала и проскользнула в спальню к
Эмме посмотреть, как она.
К моему удивлению, она сидела на постели, накинув на плечи
поношенный розовый халат. Она казалась такой сгорбленной,
крошечной и старой. Но такой счастливой! Она повернула го-
лову и посмотрела на меня.
—- Некоторые к старости совсем глохнут, — сказала она. —
Как хорошо, что я еще слышу. Бог миловал!
— Эмма, как вы себя чувствуете?
— Как девчонка, радуюсь, что пойду к себе в церковь! Да и
где ж мне быть в воскресенье? — она оглядела меня и неодобри-
тельно покачала головой. — Прекрасное утро. Впереди чудес-
ный денек! Девочка моя, неужели ты думаешь, что я проваляюсь
в постели?
Я глубоко вздохнула.
— Надеюсь, не придется. Но я так испугалась вчера вечером,
когда вам стало плохо. Не знала, чего ждать сегодня.
Она снова взглянула за окно, туда, где на опушке леса росла
пихта.
— Боль приходит и уходит, — тихо сказала она и погладила
кровать рядом с собой. — Иди, посиди со мной. Сэмюэл уже
встал?
130

— Да, но куда он пошел, не знаю. Он тоже за вас волнуется, —
я нерешительно села рядом с ней, вспомнив, что сказал мне Сэм
прошлой ночью.
Наверное, пусть лучше он поговорит с ней. Меня-то она лег-
ко убедит, что мы должны бороться до конца. Но у Сэма на пле-
чах — груз мировых проблем. Он иначе представляет себе мир.
— Вот уж не хотела пугать вас вчера, — спокойно сказала
Эмма. — Сама-то я к такому привыкла. Сегодня мне лучше.
— Сэмюэл волнуется, что мы так далеко от доктора. Он ре-
шил, вам будет лучше в Белл-Риве. А мы поедем дальше.
Эмма побледнела.
— Из-за того, что мне было плохо?
— Да, мэм, — я уже почти жалела, что затеяла этот разговор.
— Ступай за ним! Найди его, Джулия! Если я уже преврати-
лась в обузу, я уеду! Только поговорю с ним напоследок.
— Эмма!
— Иди, — не унималась она. — Приведи его! Прямо сейчас!
Давай!
Сказать мне было нечего. Я встала и с тяжелым сердцем от-
правилась искать Сэма, как просила она. Господи, сделай что-
нибудь!
Сэма не было ни в доме, ни на веранде. Входная дверь оказа-
лась открытой, но во дворе я его тоже не заметила. Я пошла в
сарай. В последнее время у него появилась привычка пропадать
там. Странно, ведь ему так не нравилась эта развалюха.
Лягушачий хор заливался на разные голоса. Где-то среди де-
ревьев раздался резкий крик дрозда.
— Сэмми!
Дверь сарая была открыта настежь. Рассветное солнце золо-
том играло в соломе. Господи, даже такая малость может
быть прекрасной, когда Ты в ней! Я услышала тихое мычание
Лулы Ьелл. Та словно приглашала меня к себе в стойло. Но я про-
шла мимо и снова позвала Сэма.
— Я здесь, наверху, — услышала я наконец. — Только не шуми.
Сеновал вполне его выдерживал. Но зачем же он туда залез? Я
поднялась по старой лестнице, радуясь, что он^прибита прямо
к стене и не качается.
— Сэмюэл, что ты там делаешь?
— Шшш, — прошептал он. — Смотри.
Футах в трех от него на соломе развалилась полосатая серая
кошка. У живота ее причмокивали три крошечных котенка.
Кошка посматривала на нас недоверчиво. Она сама казалась
почти котенком. Малыши были серые, в мать.
131

— Как Сара-то обрадуется! — сказал Сэм, и я удивилась, что
на него нашло.
— Сэм, Эмма хочет с тобой говорить. Она у себя в комнате и,
кажется, ей лучше.
— Наверное.
Он не пошевелился.
— Сэмми...
— Помол^ь со мной, Джулия, — попросил он так тихо, что
я едва расслышала. — Я должен принять верное решение.
Он взял мои руки и поцеловал одну так нежно, что я чуть не
расплакалась. Мне захотелось сказать ему, что я и сама не хочу
уезжать отсюда. Я хочу жить и умереть здесь, видеть, как счаст-
лива Эмма, как дети радуются котятам и всему остальному, что
пошлет нам Господь.
Но я ничего не сказала. Я понимала, на этот раз решение при-
нимать ему. Мы помолились, он встал с соломы, отряхнулся и
спустился по лестнице.
— Ты идешь, Джулия?
Я собиралась, но сейчас почему-то покачала головой. Может,
не стоит мне с ним ходить. Я ведь не удержусь и обязательно
скажу, что думаю. Сэм и так знает это. Не нужно его снова тыкать
носом.
—- Я лучше подою корову, — сказала я, — и за яйцами схожу.
Эмма только тебя звала.
— Точно?
Я спустилась с сеновала и сказала, не глядя на него:
— Конечно. Иди. Она ждет.
Он ушел, не говоря ни слова. Вновь закричала перепелка. На-
верху тихо попискивали новорожденные котята. Потом Лула
Белл замычала, и мне захотелось сесть и заплакать. Ведь все бы-
ло замечательно. Только-только все наладилось! Неужели нам
придется бросить этот дом? Господи, неужели придется?

ГЛАВА 22
Она сидела на кровати серая и осунувшаяся. Я замер на пороге,
пытаясь собраться с мыслями. Я надеялся, что у нее не было
очередного приступа. Наконец я решился спросить, но не ус-
пел. Она заговорила первая.
— Снова был в сарае?
— Да, мэм, — я шагнул в комнату, но остался у дверей.
— Что ты там делаешь?
Я не мог рассказать ей о телеге, о колесах и о том, как соби-
рался сделать для нее кресло. Даже о качелях теперь речи не
могло быть. Пустое. И тут я сказал совершенно по-детски:
— Там кошка, которую мы вчера видели. Мы не ошиблись. У
нее котята на сеновале.
— Ты подумай! — просияла Эмма. — Прямо как раньше! Бы-
вало, каждую весну у нас тут выводок котят. Покажи их детям,
пока она не спрятала.
Нет, этого я делать не стану. Я не хочу им показывать. Не хочу,
чтобы они привязывались.
— Эмма...
— Присядь, не говори пока ничего.
Я взглянул на стул в углу и сделал было шаг в ту сторону.
— Сюда. На кровать. Рядом со мной. Я не кусаюсь.
Я сел рядом с ней. Неужели ей так же тяя#ло, как мне? Я раз-
глядывал свои стертые башмаки и ждал, что она скажет. Нако-
нец она заговорила.
— Чего ты боишься, Сэм?
— Чего? — я поднял голову и посмотрел на нее. Она глядела
пристально и серьезно.
133

— Чего ты боишься? Ты хороший человек. Сильный. Всем
сейчас трудно. Чего ты боишься?
Я не ждал этого вопроса. Я прекрасно знал ответ, но с минуту
ломал голову, как ей сказать.
— Я боюсь за свою семью, мэм. Я не знаю, что с нами будет
завтра. Денег у нас нет. Начнется зима, и что мы станем делать?
— Джулия сказала, ты хочешь уехать, — она говорила твер-
до, но я слышал в ее голосе боль.
— Миссис Грэм, мы доставим вас к друзьям в целости и со-
хранности. Здесь вам хорошо, но доктор слишком далеко...
— Я уже говорила Джулии, что это за доктор. Он только по-
стельный режим умеет прописывать. Это мне и Лула Белл посо-
ветует.
— Эмма, но что, если вам станет хуже?
— Об этом я уже думала и все решила. Однажды я совсем сля-
гу. Ничего не поделаешь. Но почему надо думать лишь об этом?
Почему нельзя радоваться жизни сегодня?
— Я боюсь, как бы вам уже сегодня не стало хуже.
— Глупости. Просто сердце прихватило. Бывает. Все уже
прошло.
Я снова уставился в пол и покачал головой.
— А в следующий раз может и не пройти.
— Знаю.
— И следующий раз может случиться уже завтра. Или сегодня.
— И это я знаю. Ты не хочешь заботиться обо мне? Вот в чем
дело?
— Нет, — твердо ответил я. — Я бы заботился о вас, если б
вам от этого было лучше. Но мы не врачи. Я должен был раньше
об этом подумать. И я боюсь за свою семью. Что с нами будет?
Поэтому я считаю, нам лучше уехать прямо сейчас и попробо-
вать как-то устроиться.
— Куда же вы поедете?
— Не знаю. В Маунт-Вернон. Хотя вряд ли мы там задержимся.
— Не нужно вам никуда уезжать, Сэмюэл, — сказала она го-
рячо. — Не волнуйся, что будет с вами, если я умру. Вы уж похо-
роните меня, попрощайтесь и дальше живите тут. Я прямо сей-
час подпишу бумагу, если тебе так спокойней. И никто не осме-
лится выгнать вас.
У меня перехватило дыхание, и мурашки пробежали по телу.
Она подпишет бумагу? Чтобы мы остались?
— Эмма, а как же ваши родственники?
— Да никому из них эта ферма не нужна, а то не стояла бы
она заброшенная. Когда я уезжала, я им предлагала перебраться
134

сюда. У меня осталась всего пара племянников. Дочка кузины
Агнес вышла замуж за пастора и уехала в Фармингтон. Они сюда
не наведываются. Только раз Альберт приехал. Я могу делать с
этой фермой, что угодно. А мне угодно, чтобы вы остались. Даже
если надумаете перевезти меня в Белл-Рив.
— Эмма, многие другие с радостью...
— Даже не вспоминай про Джорджа Хэммонда, — перебила
она. — Я бы ему все свое отдала, если б он умел беречь вещи. Но
ты же видел, какой из него хозяин. Ему на все наплевать — и на
свое, и на чужое.
— Но вы же меня совсем не знаете.
— Я тебя достаточно знаю и доверяю тебе. Не спорь со мной.
Скажи, ты согласен. А то я уже устала.
Я помолчал с минуту, руки у меня дрожали. Чем я заслужил,
чтобы эта ферма досталась мне? Я ведь даже не работал здесь.
Все вокруг скажут, что мы обманули ее.
— Эмма, спасибо вам. Правда, спасибо. Я и не думал, что вы
в меня так верите. Но я не могу принять. Эта ферма ваша. У меня
нет на нее прав.
— Что ж, — медленно сказала она. — Раз ферма моя, никто
не смеет увозить меня отсюда. Разве что в церковь. И неважно,
как я себя чувствую. Я не за тем вернулась, чтобы снова уехать.
— Наверное, я понимаю вас, — сказал я. — Отчасти. Но мне
бы хотелось, чтоб вы были поближе к доктору.
— Вряд ли я заскучаю по доктору Хауэллу. Он ни разу не по-
мог мне.
— Но как же...
— Болезни и старость — это часть жизни. Не нужно их бо-
яться. Останусь я здесь, уеду — все равно я буду болеть. Но здесь
я хотя бы дома. И я хочу, чтобы вы были со мной. Я буду платить
вам...
— Нет, не будете. Я не возьму.
Она покачала головой.
— Вчера, глядя на ваших детей, я притворилась, что это мои
внуки. И мне стало так хорошо! Я бы хотела таких внуков. Вы
славные люди. Вы — моя семья.
— Но вы нас так мало знаете, — возразил я.
— Достаточно. Сам подумай. Ты отказался от моего дома, а
ведь он тебе так нужен. Но ты хочешь поступать по справедли-
вости. Ты достойный человек. Я бы гордилась таким сыном.
Слова эти так потрясли 1*еня, что мне захотелось выйти из
комнаты. Гордилась бы таким сыном? Моя мать никогда мне
такого не говорила.
135

Она сжала мою руку.
— Ну, чего ты волнуешься, Сэм? Думаешь, справитесь ли вы
с больной старухой?
— Думаю, чем я заслужил ваше уважение, миссис Грэм. Я и
вполовину не такой хороший. Я не достоин.
— Достоин. Ты любишь Господа?
— Стараюс?
— Ты не хочешь этот дом, пока я жива, но ты позволишь мне
составить завещание на твое имя?
— Нет. Пока не надо. Сперва переговорите с родственниками.
— Никак тебя не облагодетельствуешь, Сэм!
Я покачал головой.
— Вы уже немало сделали, Эмма.
— Ты останешься?
Я почувствовал, как все внутри у меня сжимается. Все не так!
Но что мне остается делать? Опять скитаться по дорогам? Бро-
сить Эмму?
— Наверное, нам лучше остаться, — сказал я. — Если вы и
впрямь хотите этого. Но я ничего не умею. Что скажут люди?
Живем в вашем доме. Держим вас тут, даже доктора рядом нет.
— Ну и пусть говорят, вам-то что. На всех не угодишь. Если
услышу хоть полслова, я им задам. Вот увидишь.
Она потянулась за костылями, и я удивленно посмотрел на
нее. Пожалуй, она и впрямь может дать подзатыльник, и не по-
думает.
— А теперь собирай ребятишек, — велела она. — Надо быть
готовыми к приезду Чарли. А то он еще подумает, что мы не спе-
шим в церковь.
— Да, мэм, — я встал.
— Как же я рада! Вам там понравится, вот увидите.
Прежде я не видел, чтобы она так улыбалась. Я осчастливил
ее уже тем, что остался. Я обещал ей. Как странно иногда скла-
дывается жизнь.
Джулия заварила для Эммы какие-то листья. Она сказала, что
это огуречник. Потом залила парным молоком остатки кукуруз-
ных лепешек нам на завтрак и проследила, чтобы Эмма выпила
свой чай. Она сказала, это полезно. Эмма не спорила, хотя чай
из огуречника, судя по всему, понравился ей куда меньше, чем
кофе из цикория.
Джулия принялась мыть посуду и запела. Кажется, я и ее осча-
стливил, сказав, что мы остаемся.
136

Я набрал ведро воды и тщательно вымылся. Я старался ради
Эммы. Зато Роберт встал с левой ноги. Когда я застегивал ру-
башку, он подошел ко мне и сказал:
— Пап, давай с тобой останемся дома.
—- Нет, — сказал я ему. — Сегодня едут все.
Он молча плюхнулся на стул, глядя, как я завязываю галстук.
Это был единственный галстук, который у меня остался. Джулия
его отгладила, но он снова помялся.
— Может, тебе понравится в церкви, — сказал я. — Эмме же
нравится.
— Ну... Она старенькая. Все поэтому.
— Вовсе не поэтому, а потому что в эту церковь она ходит с
детства.
— Вот видишь, пап! — воскликнул Роберт. — А я нет.
— И все равно, может, тебе понравится.
— А тебе понравится?
— Не знаю. Но почему не попробовать? По-моему, это не
трудно. Согласен?
— Будем ходить туда каждое воскресенье?
— Там видно будет.
Роберт раскачивался на скрипучем стуле, и я велел ему при-
чесаться. Он вышел, а в комнату вошла Сара в беленьких носоч-
ках и с огромным белым бантом. Настоящая принцесса! Хотя
туфли уже никуда не годятся. Носы облезлые, да и малы скоро
будут. Новые бы купить.
Вскоре к дому подъехал Чарли Хантер на своем «шевроле».
Не дожидаясь моей помощи, Эмма доковыляла до двери. Когда
я подоспел, она уже спускалась по ступенькам.
В Диринг мы домчались с ветерком. Никогда я так быстро не
ездил. Джулия прикрыла голову шарфом и пыталась укрыть го-
лову Сары. Эмма во весь голос распевала гимны. Мне уже не ве-
рилось, что еще вчера она легла в постель с сердечным присту-
пом, а я собирался уезжать.
Мы остановились напротив церкви, и я внутренне напрягся.
Повсюду были люди: кто-то приехал на машине, кто-то пришел
пешком. Под деревом стояла телега с серой кобылой. Трое ма-
лышей разъезжали на спине мула. Мальчишки постарше носи-
лись по двору, а четыре девочки — ровесницы Роберта — шушу-
кались у куста боярышника. Кто-то из мужчин был в рабочей
одежде, кто-то — в костюмах, но все женщины принарядились.
Старик с длинной белой бородой первый заметил Эмму. Он ок-
ликнул ее, и тут же несколько женщин кинулись к нам.
137

Я беспокойно озирался, боясь увидеть Хазел Шарп. Эмма по-
няла мою тревогу.
— Мисс Хазел, наверное, уже внутри, — сказала она. — Она
рано приходит.
Все поздоровались, обнялись, и мы пошли в церковь. Мы с
Чарли Хантером помогли Эмме подняться по ступенькам. Она
тут же указала на одну из скамей.
— Она всегда там сиди^ — объяснил мне Чарли.
— Это место моей мамы, — сказала Эмма. — Здесь я впервые
услышала Благую Весть.
Мы уселись вслед за ней на скамью, и только тут я заметил,
что все взгляды устремлены на нас. На улице прихожане шумно
приветствовали Эмму. Мы оставались в тени. Теперь настал наш
черед. Скорей бы началась служба, а там, глядишь, и домой... Но,
похоже, мы приехали слишком рано.
Джулия взглянула на меня и сжала мою руку. Значит, надви-
галась буря. И точно, у окна стояла Хазел Шарп и указывала на
нас седому старику и его чопорной жене.
Эмма тоже их заметила и весело помахала рукой. Я невольно
зауважал ее способность не смотря ни на что радоваться жизни.
Я вспомнил, что она велела мне не волноваться по поводу того,
что подумают люди, и отвел взгляд от окна. Я посмотрел прямо
перед собой на крест и стоящего рядом с ним молодого челове-
ка, который явно нервничал.
Резкий голосок Хазел Шарп звучал все ближе. Молодой чело-
век тоже направился к нам, устремив взгляд на Эмму. Они подо-
шли одновременно, и Хазел позволила мужчине представиться.
Он оказался новым пастором Пакстоном Джонсом.
— Что ж, — сказала нам мисс Хазел. — Рада, что вы пришли.
По правде говоря, не ожидала.
— Ну разве я могла не прийти? — воскликнула Эмма.
— Так приятно познакомиться с вами... — начал было пас-
тор, но Хазел его перебила.
— Эмма, милая! Ну что ж ты нам не сказала? Мы бы могли
привезти тебя из Белл-Рива. Зачем было так рисковать?
— Как славно! — сказала Эмма, пожав пастору руку. — Я ведь
уже давно хочу послушать вас, пастор Джонс. Прямо не терпится.
— Надеюсь, не разочарую вас, — скромно ответил пастор,
покосившись в сторону Хазел.
Хазел опять заговорила:
— Я кое-что должна тебе сказать...
— Господь даст вам силы, — подбодрила Эмма пастора. —
Пусть Его огонь окутает вас. Не позволяйте никому и ничему ме-
138

шать вам, — она посмотрела на Хазел и взяла ее за руку: — Как
замечательно, что мы все, как одна семья, заботимся и помогаем
друг другу! Хазел, дорогая, ты не принесешь мне стакан воды?
— А почему ты не пошлешь этого паренька? — фыркнула
Хазел.
— Ты же знаешь, он тут в первый раз, — ответила Эмма. —
Гостей с поручениями не посылают. К тому же он и не знает, где
вода.
— Однако скажу я вам! Это просто неприлично! — возмути-
лась Хазел. — Почему ты не даешь мне сказать?
— Я с радостью тебя выслушаю после службы, — заверила ее
Эмма, но Хазел уже ушла.
— Вы уж простите меня, — сказала Эмма пастору. — Я ста-
рая, и некогда мне попусту чесать языком. Ну да Господь любит
ее. Я точно знаю.
Пастор робко улыбнулся.
— Я слышал, что вы замечательная женщина, миссис
Грэм, — сказал он тихо. — Теперь я в этом убедился.
Через некоторое время девочка в желтых оборках принесла
Эмме воду. Хазел у стены разговаривала еще с кем-то. Она сов-
сем нахмурилась, а над ней я заметил нарисованного Иисуса с
улыбкой на лице. Интересно, а другие это видят? Какое стран-
ное место она себе выбрала. Стоит на пути, словно строгий
часовой.
Наверное, я не должен так думать. Эмма сказала: «Господь лю-
бит эту женщину», да и Джулия совсем ее не боялась. Моя жена
уже беседовала с пышноволосой женщиной, сидевшей перед
нами. Вскоре у нее появятся здесь друзья. Наверное, она уже ре-
шила для себя, что ей нравится это место.
Я огляделся. Кто-то казался вполне дружелюбным, но к неко-
торым я бы не осмелился подойти, например к Хазел. Большин-
ство прихожан уже познакомились с нами. И по рукопожатию я
всякий раз чувствовал, верит в меня человек или считает обман-
щиком.
Эмма очень радовалась, что мы в центре внимания, да и Джу-
лию это не смущало. Дети ве#1 себя безупречно, и я невольно
гордился ими. Они вежливо здоровались, когда к ним обраща-
лись, и терпеливо ждали, когда все начнется.
А мне хотелось сбежать. Я больше не мог отвечать на одни и те
же вопросы. Все подходили и говорили Эмме: «Значит, вы теперь
дома? А они с вами живут?» Потом поворачивались ко мне и спра-
шивали, работаю ли я. Я мечтал провалиться сквозь землю.
139

О/Сааежаа, zDj/сцлии
Сару и Роберта вскоре увели в воскресную школу. Взрослые
расселись по скамьям, и чопорная подруга Хазел долго рассуж-
дала о святости. Думаю, не один я с облегчением вздохнул, когда
в воскресной школе раздался звонок
Потом Хазел заиграла на пианино, и я вынужден был при-
знать, что ее игра пришлась мне по вкусу. Прежде я этого гимна
не слышал. Всего мы спели три гимна из сборников, которые
лежали на скамьях.
В церкви становилось все жарче. Проповедник обливался
потом и нервничал тцс, что мне стало жаль беднягу. Впрочем,
говорил он неплохо и прочел хорошую молитву. Так что служба
в целом мне понравилась.
Миссис Джонс пригласила нас на обед, однако мы отказа-
лись, ведь нас уже ждали у Постов. Джулия долго говорила с ней
и много смеялась. Вот и случилось. Она нашла себе подругу. Те-
перь даже если Эмма умрет, она отсюда не захочет уезжать.
Господи, Ты обо всем позаботился.
Эмма и Джулия разговаривали и, казалось, закончат они не-
скоро, так что я отпустил Роберта и Сару поиграть с их новыми
друзьями. Детям тоже понравилось в церкви. Один я все мечтал
вернуться в Гаррисберг.
Господи, да что же со мной такое? Моя семья счастлива, и я
понимаю, все это сделал Ты, но я по-прежнему думаю, как бы
вернуться назад. Уехать. В Гаррисберг. Или в Маунт-Вернон.
Разве здесь так плохо? Может, Ты и впрямь пересадил нас из
Пенсильвании сюда, как сказала Эмма? Тогда почему я никак
не хочу пускать корни? Почему не могу, как Джулия или дети,
радоваться жизни, неважно, есть деньги или нет?
Когда мы вышли на улицу, ко мне подошел седой старик, с
которым беседовала Хазел. Ни слова не говоря, он разглядывал
меня. Руки держал в карманах.
— Здравствуйте, — сказал я как можно приветливее.
— Значит, вы из Пенсильвании?
— Да, сэр, — я вздохнул, догадываясь, что за этим последует.
— Мы, — начал он, — не знаем, с чего вы решили, что ваше
место здесь. Мы будем наблюдать за вами. Так и знайте. Я люблю
сестру Эмму и не хочу обижать ее чувства, но это не значит, что
я буду стоять и смотреть, как вы пытаетесь отобрать у нее дом.
— Я не пытаюсь...
— Нет, уж позвольте, я скажу! — старик распрямился. Когда
он говорил, усы его топорщились. — Видно, в этой вашей Пен-
140

сильвании не учат хорошим манерам! Бедные ваши детки! Что
из них будет с таким отцом?
Я невольно поискал глазами Роберта и Сару. Они сидели под
деревьями и не могли нас слышать. Еще несколько человек
обернулись в их сторону.
— Я все расскажу пастору, — продолжал старик. — Пусть по-
слушает, что вы за птица. Может, он вразумит ее. Проповедни-
ков она уважает. Даже друзей так не слушает, как проповедни-
ков! — он взглянул на мисс Хазел, которая направлялась к нам.
— Я знал сестру Эмму, когда она еще пешком под стол ходи-
ла, — заявил старик — Но уже тогда она меня не слушала. Надо
было давно продать эту ферму. Среди наших парней охотников
было, хоть отбавляй. Глядишь, и не попалась бы в лапы каких-то
проходимцев, которые выпьют из нее все соки. Но разве она по-
слушает! Нет!
Я стоял, прислонившись спиной к машине Чарли Хантера.
Бежать не имело смысла. Группка из четырех-пяти сердитых
зрителей окружила нас. Вскоре подоспела и Хазел.
Эмма сидела на переднем сиденье и беседовала с голубогла-
зой женщиной и девочкой в оборках. Наконец она заметила, в
какую переделку я попал, и окликнула старика:
— Элдон Хенли, опять суешь свой нос, куда не просят!
— Будет тебе, Эмма, — натянуто произнесла Хазел.
— Не смей на меня шикать, — сказала Эмма. — По какому
праву вы оскорбляете Сэмюэла? Он славный парень, и он мой
гость. Оставьте его в покое, а то он еще подумает, что у нас в цер-
кви одни язычники собрались.
— Мы имеем право беспокоиться о тебе, — отвечала Ха-
зел. — Мы не позволим, чтобы они грабили тебя...
— Погоди-ка! — остановила ее Эмма холодно. — Да ты же
ничего о них не знаешь! Это честные люди, они у меня ни гроша
не взяли! Они — мои друзья и успели сделать для меня куда
больше, чем вы!
Хазел отступила, словно ее ударили.
— Я... Я просто не понимаю, как ты можешь говорить такое!
Ты же меня знаешь... И Элдон тебе желает только добра... Мы все
так тебя любим... *
— Как интересно ты эту любовь показываешь, Хазел
Шарп! — сказала Эмма. — Разносишь сплетни о моих друзьях!
Ты даже не попыталась узнать их, как следует, — она обвела гла-
зами собравшуюся вокруг меня толпу: — Ступайте домой. Обед
ждет. Вы про меня и не вспоминали, пока я была в Белл-Риве, и
сейчас нечего за меня волноваться.
141

— Не вспоминали про тебя... — Хазел задохнулась. — Да как
ты можешь такое говорить! Мы же с тобой как сестры!
Я смотрел то на одну, то на другую. Конечно, Эмма обещала
защитить меня, и все же я не понимал, почему она так резко го-
ворит с подругой.
— Хазел, — вздохнула Эмма, — изредка ты появлялась у ме-
ня, чтобы пожаловаться на жизнь. А вот Делорес Пратт и Бонни
Грей навещали меня часто и радовали меня. Но их уже здесь нет,
кормят внуков. Да и мне пора. Луиза Пост ждет. Если Господу бу-
дет угодно, свидимся в следующее воскресенье. Я люблю вас
всех, но, прошу, разберитесь сначала, а уж потом говорите.
Это — славные люди, вот и все! Ну где же Чарли?
Сердитый человек из тех, что наседали на меня, вдруг улыб-
нулся и пожал Эмме руку. Чарли простился с милой девушкой и
пошел к нам, а я кликнул Роберта с Сарой.
Элдон Хенли спокойно попрощался с Эммой и ушел. Но
мисс Хазел не сдавалась так просто. Она повернулась к нам с
Джулией и сказала:
— Все равно вы ничего не добьетесь! Настраивать ее против
старых друзей! Хуже вас я никого не встречала! Но ничего! Я вас
разоблачу и выгоню из ее дома! Погодите у меня!
И она унеслась прочь. Все вокруг замерли на мгновение, по-
раженные этой вспышкой ярости.
— Не обращайте внимания, — сказала Эмма. — Такая уж она.
Надо о ней молиться. Она еще вернется.
Эмма попрощалась с друзьями, дети забрались на заднее си-
денье, а я все смотрел вслед сутулой женщине, которая бежала
вниз по пыльной улице, и сердце у меня сжималось.
Эмма как-то сказала, что Хазел лает, да не кусает. Однако я
принял всерьез ее угрозы. Она не сомневалась в нашей вине —
почему, я не знал — и твердо решила избавиться от нас и спасти
Эмму. Я был уверен в этом, но как доказать? Остается лишь
ждать, как она сказала. А там видно будет.

ГЛАВА 23
(7
Какой это был чудесный день! Я так радовалась, что Эмме луч-
ше. Она держалась бодро. Казалось, вчерашний приступ был
просто дурным сном. И в церкви было славно — так по-домаш-
нему уютно. Мы познакомились с милыми людьми. Конечно,
кое-кто смотрел на нас косо. Но это везде бывает. Вот только
мисс Хазел возмущалась. «Такая уж она», — сказала Эмма.
С Хуанитой Джонс, так звали жену пастора, мы долго говори-
ли и даже смеялись. Мне казалось, я знакома с ней всю жизнь.
Она пригласила нас на обед в следующее воскресенье. Скорей
бы! Ее муж прочел проповедь о добром самарянине, которая
пришлась мне по душе. А после службы я услышала, как Эмма
сказала людям, которые сидели сзади, что мой Сэм похож на са-
марянина из притчи. У него такое же доброе сердце.
Вскоре мы уже ехали с Чарли по залитой солнцем дороге.
Эмма, должно быть, радовалась, как и я. Она распевала гимны. А
я чувствовала себя такой счастливой! Возле дороги я заметила
огуречник и подумала, что надо бы набрать его побольше. И
вербены. «От любого недуга поможет», — говаривала про нее
бабушка. По крайней мере, хуже Эмме от нее не станет.
Я знала, что Сэмюэл говорил с Эммой о ее болезни. И мы ос-
тались. Слава Тебе, Господи! Ты пересадил нас сюда, как сказала
Эмма.
Время в пути пролетело незаметно, и вот мы подъехали к
ферме Постов. Я надеялась, что учительница с мужем тоже при-
глашены, и не ошиблась. Мистер Пост ждал нас на крыльце и
первым делом сообщил, что его брат и Эльвира обедают с нами.
143

j/caa zDj/с'илак,
Дом мне очень понравился — выкрашенный белой краской,
он смотрелся празднично и казался новым. У дома цвели розо-
вые кусты. Во всем чувствовался порядок. Чарли помог Сэму за-
вести Эмму в дом. Его уговаривали остаться, но он отвечал, под-
мигивая:
— Меня уже пригласили на обед в городе.
Внезапно мы услИшали лай на заднем дворе.
— Собака! — сообщила мне Сара. — У них есть собака! Давай
посмотрим.
— Обязательно посмотрим, — ответил ей Барретт Пост,
улыбаясь. — У меня там для вас кое-что припасено. Получше
конфет будет.
Сэм неохотно кивнул, и наш хозяин увел детей за дом.
Луиза с полотенцем вышла на крыльцо поприветствовать
нас и только покачала головой ему вслед. Она взяла меня за руку
и сказала:
— Вы уж его извините. Он любит собак, но восемь штук...
Нам это не под силу. Вот он и пытается пристроить щенков
Принцессы. Но вы их брать не обязаны, если прокормить не
сможете. А дети могут их тут навещать.
Она пригласила нас в дом, где Эмма уже беседовала с Эльви-
рой. Я подошла к ним, чтобы познакомиться с учительницей, а
Сэм отправился на задний двор взглянуть на щенков, которые,
несомненно, уже завоевали сердце Сары. Она любит пушистых
животных.
У Луизы Пост была уютная гостиная с дубовой мебелью и
желтыми подушками. Однако мне было не по себе, что я сижу
без дела, а она возится на кухне, и вскоре я пошла к ней предло-
жить свою помощь. Мне поручили почистить в салат вареную
картошку.
— Не нравится мне покупная картошка, — сказала Луиза. —
А что делать... Приходится покупать, пока своя не поспела. У ме-
ня, правда, в подвале полно прошлогодней, только она уже про-
росла. Длиннющие ростки! — она положила на дно миски май-
онез и немножко горчицы. — Режьте прямо поверх, — сказала
она. — Я так обычно делаю.
Я улыбнулась такому необычному способу и спросила:
— Вы каждый год сажаете картошку?
— Только в тот год, когда Говард родился, не сажали, — отве-
тила Луиза задумчиво. — Барретт тогда сломал руку. А я все с
младенцем возилась. Не до того было. А вы как? Много поса-
дили?
144

— He так, как хотелось бы. Немного кукурузы, бобов, салата
и всего такого.
— А картошку?
— Нет. Пока нет, — сказала я и увидела, как она быстро улыб-
нулась.
— Хотите, я поделюсь с вами своей? Все равно ее теперь есть
нельзя, только сажать. А у нас места нет. Могу собрать вам пару
ящиков. Вот только Эмма надо мной посмеется. Загубить столь-
ко картошки!
Это был ответ на мои молитвы.
— Большое спасибо вам, миссис Пост. Эмма не будет сме-
яться. Скорее уж, расцелует вас. Она ведь так любит свой огород.
— И правда, любит.
Я потянулась за ложкой и увидела в окно, как мои дети ката-
ются в траве со щенками. Даже благоразумный Сэмюэл держал
в руках пушистый комочек и внимательно рассматривал мор-
дочку.
— Наверное, перепачкались уже, — вздохнула я и подумала,
что теперь дети будут просить собаку.
— Ну, похоже, без щенка вы сегодня не уедете, — рассмея-
лась Луиза. — Хотя собаку в доме иметь неплохо. Сами подумай-
те — еноты не полезут в кукурузу, и лиса кур не передушит. У вас
есть куры?
— Да, мэм. У Эммы.
— Какая же она добрая! Пустила вас к себе. И вы — порядоч-
ные люди. Барретт мне все рассказал о вашем с ней договоре.
Конечно, это необычно, но что с того? В наши дни надо помо-
гать друг другу.
— Спасибо вам. Не все так думают.
Луиза покачала головой.
— Знаю. Нам уж тут наговорили... Но я всем отвечаю: не лезь-
те не в свое дело, а лучше ступайте к Эмме, да расспросите ее
саму, как Барретт сделал.
Мы позвали всех к столу. Кормили нас по-королевски. Луиза
оказалась отличной поварихой, хоть и предпочитала все делать
наоборот — вилки она положила справа, а в свою тарелку спер-
ва налила подливки, а уж потом положила мясо. Настоящим ла-
комством для нас были свежее масло и хлеб домашней выпечки.
И вишневый пирог.
Больше всех за столом гоЛрила Эльвира Пост. Она подроб-
но расспросила Роберта, а потом и нас с Сэмюэлом засыпала
вопросами. К концу обеда она уже знала о нас столько, сколько
другой человек и за неделю не узнал бы.
145

— Это помогает мне в работе, — сказала она. — Я должна
знать, как мои ученики живут и что они думают. Я всех расспра-
шиваю.
— Да уж, — сказал ее муж Клемент. — Всех вокруг донимает
своими вопросами. И почему е^то интересно?
— Ну конечно, интересно! — сказала Эльвира. — В мире нет
ничего интересней людей, живущих рядом с тобой.
— Хорошо бы вам в церковь ходить, — мягко сказала Эм-
ма. — Заодно с родителями своих учеников познакомились бы.
Им было бы приятно видеть в церкви учительницу не только на
Рождество. Вы должны подавать пример. Сами подумайте. Да и
всех в вашей семье это касается.
За столом замолчали. Посты уткнулись в тарелки. Наконец
Эльвира заговорила.
— Вы правы, Эмма. Я знаю. Мне нужно ходить в церковь по-
чаще. Подавать другим пример, как вы сказали. Да и родители на
меня жалуются. Говорят, прежняя учительница бывала в церкви
каждое воскресенье. Но ведь тогда и церковь была при школе.
Так что идти ей было пять минут.
— До Диринга не так уж далеко, — возразила Эмма. — Тем
более, если речь идет о церкви. Да и тебе, Барретт, стоило бы
ходить.
Барретт положил вилку на стол и сказал с чувством:
— Вы же знаете, я туда не хожу с тех пор, как умер папа. И не
пойду! Мы уважаем вас, Эмма, но оставьте нас в покое.
Все снова замолчали, а Луиза принялась рассказывать, что,
судя по всему, в этом году уродится много ягод, а на ревень вряд
ли стоит рассчитывать. Эльвира пригласила нас зайти посмот-
реть школу, а Клемент сказал, что если мы поспешим, то успеем
послушать про Спарки и Табса по радио. После этих слов Ро-
берт все смел со своей тарелки. Вскоре мы полукругом устрои-
лись у голубого радиоприемника, стоящего в углу комнаты, ко-
торую Луиза называла залом.
Приятно было снова послушать радио, хотя кричало оно
здорово. Ручка регулятора громкости лежала сверху на прием-
нике рядом с гиацинтом. Мистер Пост ее сломал.
Спарки и Табс гоняли друг за другом с полчаса, потом нача-
лась реклама. Роберт и Сара ни за что не хотели уходить от при-
емника, не узнав, что будет дальше. Так что мы прослушали зна-
комую мне еще по Гаррисбергу рекламную песенку про сухие
завтраки: «Попробуй сам! Вот это да! Настоящая еда!»
146

Эмма откинулась на спинку стула, закрыв глаза. Она улыба-
лась. Наверное, она и раньше бывала здесь. Вот так же слушала
вместе с Постами радио.
Роберт был в восторге — после рекламы начался вестерн с
погонями и стрельбой. Он и дальше бы слушал, но миссис Пост
повела нас в сад, как только вестерн закончился. Она пообещала
детям, что пригласит нас как-нибудь вечером послушать про
Джека Армстронга и маленькую сиротку Энни.
Спаржа у нее уродилась сочной и аппетитной, а восточнее от
колодца росли петрушка, базилик и мята. Двор был просто за-
гляденье, и огороду можно было только позавидовать. Я поду-
мала, что и наш огород когда-то был таким, по крайней мере,
может таким стать. Какие чудеса можно сотворить на малень-
ком клочке земли!
Вдоль изгороди мы посадим виноград, а вокруг дома — ук-
роп, шалфей и сотни других трав. От канавы до забора пусть
растет лилейник. А еще надо будет посадить тюльпаны, чтобы
они оживляли двор по весне.
Я могла бы мечтать без конца, но тут Сэм обнял меня и спро-
сил, не пора ли нам ехать. Эмма, кажется, устала.
Эмма согласилась ехать домой, но заявила, что совершенно
не устала.
— Надо напоить Лулу Белл, — сказала она, — и подоить ее.
Детям совсем не хотелось уезжать из дома, где есть радио и
щенки. Они сходили в дровяной сарай, где жила Принцесса, и
попрощались со щенками. Неохотно опустив их на землю, они
с тоской смотрели, как те ковыляют к матери.
Однако мне они не сказали ни слова. Роберт уселся рядом с
грузовиком мистера Поста, а Сара уцепилась за руку и загляды-
вала в глаза, словно проверяя, заметила ли я, какие это чудные
создания. Щенки были и впрямь прехорошенькие, такие же зо-
лотистые, как их мать, лабрадорша, но я ничего не сказала.
Наконец Сэм сжалился над детьми и спросил у Эммы, не воз-
ражает ли она против собаки. Я обрадовалась, когда она согла-
силась. В конце концов, на ферме должна быть собака. Вот толь-
ко чем мы будем ее кормить? Хотя у нас было еще две недели на
размышление. Раньше щенков забирать все равно нельзя.
На обратном пути я гадала, что это нашло на Сэма. Еще вчера
он собирался паковать вещи и уезжать, а сегодня думает о соба-
ке. Но спросить его я не успела. Мы с ним сидели в кузове, он
обнял меня и прошептал, что попь^ается жить там, куда привел
нас Господь, и не станет искать ничего иного.
147

— Может, мы тут не случайно, — сказал Сэм. — Может, Гос-
подь посмотре^ на Эмму и послал нас сюда.
Я кивнула.
— Она хочет жить на ферме, Сэм. И она считает нас своей
семьей.
— Только у нее уже есть семья, — сказал он. — Племянники.
Им и отойдет ферма после ее смерти. Так должно быть по спра-
ведливости. Сегодня утром она предложила написать завеща-
ние на мое имя, но я отказался. Так что пока она жива, будем о
ней заботиться, а там... — он поцеловал меня в щеку и замолчал.
Теперь я надеялась, что Эмма будет жить вечно, но мне не да-
вала покоя одинокая могила на холме. Уиллард Грэм. Он ждет.
В душе я знала, Эмма стремится на небеса, и на ферму она
вернулась, чтобы умереть дома. От этой мысли во мне подня-
лась целая буря чувств. Я и радовалась, и горевала одновре-
менно.
— Надеюсь, она еще долго проживет с нами, — сказал нако-
нец Сэм. — Но когда Господь призовет ее, мы отправимся куда-
нибудь еще. И там будет также хорошо. Обещаю.
Я сидела, положив голову ему на плечо, и размышляла о мис-
тере Хенли, Хазел Шарп и о других, кто мог подумать, что мой
муж способен обманывать пожилую женщину. Я понимала, ка-
кой трудный выбор сделал Сэм, и во мне бушевало пламя. Да
как посмели они думать, что в Сэме есть хоть капля притвор-
ства! Еще раз они такое скажут, и я сама им отвечу!

ГЛАВА 24
Джулии хотелось взглянуть на школу, и на обратном пути мис-
тер Пост провез нас мимо. Школа стояла в стороне от дороги,
вокруг росли деревья. Так что не покажи он нам, мы бы ее и не
заметили. Старинное здание больше напоминало церковь, а не
школу. Даже остроконечная колокольня была. С двух сторон от
школы находились уборные и колодцы. У каждого висело ведро
и медная кружка.
Я представлял, как мальчишки гоняют в футбол на разно-
цветной лужайке перед школой. Школьный двор был пуст. Ря-
дом с входом я заметил коновязь. Очевидно, некоторые учени-
ки приезжают верхом на лошади или муле. Роберту школа при-
шлась по душе, и я порадовался. Значит, завтра он пойдет с удо-
вольствием. Саре тоже понравилось, особенно бумажные цве-
ты на окнах. Она жаловалась, что сможет пойти только осенью.
Так Эльвира сказала.
— Не расстраивайся, миленькая! — сказал ей мистер
Пост. — В этом году им учиться-то осталось всего месяц. А кто
маме поможет без тебя?
Почувствовав себя незаменимой помощницей, Сара проси-
яла. Я подумал об учебниках и школьных принадлежностях и
спросил Джулию, что понадобится Роберту.
— Миссис Пост сказала, в этом году уже ничего. В классе ему
дадут учебник. А про следующий я не уточнила. Карандаши и те-
тради обоим, я так думаю. Надо подкопить денег.
Я почувствовал себя неуютно, как только речь зашла о буду-
щем и о том, что нам нужно. Обувь д^1 детей. Сара точно вырас-
тет из своих туфель, они уже ей жмут. Теплые пальто, чтобы хо-
149

дить в школу. Прошлогодние пальто остались в Гаррисберге —
у нас не нашлось места в сумках. К тому же все равно детям они
уже были маловаты.
Когда мы уезжали из Гаррисберга, Джулия сказала мне, что до
осени еще далекий Господь позаботится о нас. Однако рано
или поздно Господь ждет, чтобы человек взялся за работу и сам
себя кормил.
Надо искать работу. На ферме, конечно, полно дел. Но нева-
жно. Впрочем, найти работу будет чудом. Двое прихожан из
церкви работали на шахтах к югу отсюда, но их уволили. Сейчас
везде сокращения, рабочие руки не нужны.
Пока мы добирались домой, я все думал об этом. Мне не тер-
пелось тут же взяться за изгородь. Чем быстрее я ее починю, тем
быстрее смогу заняться поисками настоящей работы, за ко-
торую платят. Однако, как я и предполагал, Эмме не понрави-
лось, что я собрался работать в воскресенье. Лучше с ней не спо-
рить.
Я повел детей на сеновал взглянуть на котят. Несмотря на все
заботы, я радовался, что мы здесь, радовался, что у меня есть де-
ти. А они смотрели на великое чудо жизни. Я думал, кошке не
понравится, что ее окружили со всех сторон, однако она ничуть
не возражала. Она лежала на соломе, котята сосали молоко, а
Сара гладила кошку по спинке.
Они остались на сеновале, а я спустился отобрать доски для
инвалидного кресла. Я набросал примерный чертеж, но пока
еще не решил, как прикрепить к креслу колеса, чтобы оно было
устойчивым и одновременно подвижным. Я решил, что приду-
маю по ходу дела.
За основу я решил взять качели, как у Риты Макпири, только
поменьше. Я отобрал несколько подходящих досок. Однако пи-
лить их я пока не стал. Боялся, что дети услышат и прибегут по-
смотреть, чем я занимаюсь, а объяснять я пока не хотел. Так что
я занялся поисками гвоздей подходящей длины. Это было не-
просто, но, в конце концов, я отыскал нужные, аккуратно выта-
щил их из досок и сложил в старую банку.
Миссис Пост собрала нам в дорогу гостинцев. Джулия хотела
отблагодарить Постов и тоже пригласить их на обед. Я дергал
гвозди и размышлял, как им понравится есть траву и всякое та-
кое. Они угощали нас кофе, вкуснейшим черным кофе. Что они
подумают, если мы предложим им цикорий, который Джулия
выкапывает, обжаривает и мелет?
Хэммонды, скорее всего, не удивились бы этому. Они и сами
так живут. Хэммонды бедные, как мы, а Посты — люди из иного
150

мира. Из мира обеспеченных. Тут я поймал себя на мысли, что
думаю о Джордже Хэммонде с теплотой. Я даже помолился за
него, прежде чем вернуться в дом.
На следующее утро сразу после завтрака мистер Пост и его
взрослый сын Мартин приехали помочь мне с изгородью. Каза-
лось, для них это совершенно естественный поступок.
— У нас тут так принято, — сказал Барретт. — По крайней
мере, раньше было. И неплохо бы об этом помнить. Люди помо-
гают друг другу строиться, так почему не помочь и с остальным,
если есть нужда. Надеюсь, у Эммы снова будет стадо. Долг плате-
жом красен.
Последние слова меня удивили. Неужели все знают, что ее
коровы до сих пор у Хэммонда? И что он так и не заплатил ей?
— Она мне в свое время здорово помогла с быком, — про-
должал Пост. — Хороший производитель. Вот, хочу вернуть
должок. Телка, которую я обещал, — внучка быка Эммы. Хоро-
шая скотина, слово даю.
Может, Пост и не знал про Хэммонда. Он просто хотел от-
платить добром за добро. Эмма отдала ему быка. Это вполне в ее
духе.
Пост испытующе взглянул на меня и покачал головой, слов-
но принял какое-то важное решение.
— Поработаете на меня пару часов, — неожиданно предло-
жил он, — и я одолжу вам старину Бо, чтобы он покрыл вашу ко-
рову. Если хотите, конечно.
Покрыл нашу корову? У нас появится теленок! Да разве мы
справимся? У меня подогнулись колени. Джулия будет в восторге.
— Поработаю на вас? — переспросил я, ошарашенный этим
предложением.
— Мне понадобится помощник для полевых работ, — ска-
зал он. — Вообще-то помощники мне нужны все лето. Но Уэйн
Хорн переехал в Миссури, а у моего мальчика здесь и без того
забот полно — своя ферма, да еще пара близнецов в придачу. Я
нанял двух ребят, которые работали на шахте в Скрантоне, но
этого мало.
Наверное, вид у меня был совершенно очумелый. У меня под-
гибались ноги, и я боялся разреветься. Господь ответил на мою
молитву. Работа падает мне прямо в руки, даже искать не при-
шлось. Почему Господь так добр ко мне? Неужели Ему до меня
есть дело?
— Вы мне предлагаете работу? ш
Барретт кивнул.
151

— Я вам с изгородью подсоблю, а вы мне — с крышей. Потом
немного поможете мне по хозяйству, а я вам одолжу быка. А по-
том, если мне понравится, как вы работаете, я буду приглашать
вас Bpeis#i от времени за деньги.
Я протянул руку мистеру Посту.
— Спасибо, — выговорил я. — Вам понравится, как я рабо-
таю. Я уж постараюсь.
Он улыбнулся во весь рот.
— И я так думаю. Ну что, начнем?
Работа спорилась. Барретт говорил без умолку.
— Слышал, на Лейк-Крик 4 увольнения, — сказал он мне. —
Скоро у нас в штате вообще шахт не останется. Подумать толь-
ко! А ведь мы рекорды ставили по добыче угля. Мой двоюрод-
ный брат Эдмунд, он в Нью-Ориенте живет, говорит, что Илли-
нойс добывает столько же угля, сколько все остальные вместе
взятые. Не знаю, правда ли. Одно точно — уголь сейчас не ну-
жен.
Я вспомнил о Дьюи, который собирался податься на шахты.
Что он теперь будет делать?
— А в Марионе, говорят, один банк прогорел, — продолжал
Пост. — Я все к нашим присматриваюсь. Дела у них тоже идут
неважно. Подзаработаете деньжат, берегите их. В такое время
лучше их дома хранить.
Он выразительно помолчал, глядя на меня.
— Не знаю, как дела там, откуда вы пришли, — сказал он. — Я
слышал, кое-где жить можно. Но в нашей округе многие постра-
дают из-за шахт. Так или иначе, это всех задевает.
Я посмотрел на огород. Джулия сажала картошку. Довольная,
она прыгала между грядками. Понимает ли она, как плохо идут
дела? Барретт сказал, вся округа пострадает. Плохие времена
наступили.
Всего минуту назад я радовался предложенной работе, а те-
перь снова погрузился в тревожные мысли. Пост может нани-
мать работников. Выходит, он еще богаче, чем кажется. Вот
только надолго ли?
— Будете в Диринге, загляните в магазин, — продолжал
Пост, не замечая моей тревоги. — Цены растут... А мне тут сказа-
ли, что в этом году я, возможно, пшеницу и за тридцать пять
центов бушель не продам. Ну и зима нас ждет.
Я закрепил столб и вытер пот со лба.
— Здесь зимой много снега?
152

— Снега! — воскликнул Пост. — Бывает, что и по пояс нава-
лит, а то и выше. Конечно, год на год не приходится. К зиме дро-
ва запасаете?
— Подумываю.
— Уже пора начинать. Как выдастся свободная минутка —
сразу за топор. В гостиной у вас по-прежнему керосиновый
обогреватель?
— Нет. Не видел.
— Наверное, Эмма отдала, когда уезжала. Золотое у нее сердце!
Я подумал о дровах для плиты и камина, но мне и в голову не
приходило, что этого не достаточно, чтобы протопить дом.
— Уборную надо подправить, — сказал Пост, меняя тему, —
а то совсем покосилась.
— С изгородью только закончим и...
— На ферме вечно работы через край, а? — он засмеялся и
посмотрел на сына, который работал молча. — Мартин вот
только поставил новое крыльцо, а уже ремонт требуется. Прие-
хал братец жены на своем «шевроле» и врезался. Все красуется...
Мартин помрачнел, услышав эти слова. Я предложил ему по-
мочь, ведь и он помог мне. Он с благодарностью кивнул и заша-
гал к отцовскому грузовику за гвоздями.
— Славный он парень, — сказал Барретт.
— Я вижу.
— Вот только жена его в церковь таскает!
Утром Джулия отправила Роберта в школу, завернув ему с со-
бой обед. Так что я немного удивился, увидев, как он возвраща-
ется еще до полудня.
— Учительница отправила нас домой, — объявил он, зале-
зая на забор. — У нее зубы заболели.
Он дождался, когда Посты отойдут, и продолжил:
— Она странная, папа. Сперва мы все пели. А потом она за-
ставила меня рассказать алфавит, как маленького. Хотела про-
верить, чему меня учили прежде. А молитву мы прочли в самом
конце перед уходом.
— У каждого учителя свои методы, — сказал я. — Ничего тут
нет плохого.
— Нас в школе всего семнадцать человек! Пятеро мальчи-
ков — моего возраста. Я обрадовался, а миссис Пост говорит,
это ужасно, что столько мальчишек в школе и тсу ько четыре де-
вочки. Девочкам, кажется, тоже не нравится. Над ними все время
издеваются.
153

Q/laaedcaa
— А почему ты за них не вступишься? Попробуй сказать дру-
гим, что девочек обижать нехорошо.
— Тогда с*и надо мной издеваться начнут. Орвил Мюллер
сегодня уже обозвал меня козявкой. Я не хочу, чтобы меня драз-
нили маменькиным сынком.
— Ты должен поступать по справедливости, Роберт.
— Папа! Мне и так трудно. Я же новенький.
— А ты представь, что твоя сестренка окажется среди этих
девочек. Ведь она уже осенью пойдет в школу. Может, удастся к
тому времени навести порядок.
— Может, Орвил Мюллер уйдет из школы. Он уже большой.
Ему пора работать. Вдруг он последний год учится.
— И все же подумай о моих словах. Остальные-то не уйдут.
Даже один человек иногда может научить других, как нужно по-
ступать.
Роберт помолчал в раздумье.
— Миссис Грей в воскресной школе говорила, что мы мо-
жем изменить все вокруг, если будем поступать, как нужно.
— Хорошо сказано.
— Но, пап! Учительница им делает замечания, когда видит,
что они хулиганят. А когда ее рядом нет, они все равно... И они
намного больше меня.
Положение сложное, я понимал это. С одной стороны, нель-
зя мириться с хулиганами. С другой — мне совсем не хотелось,
чтобы Роберт ходил в синяках.
— Ты все же попробуй. Вот все, что я тебе пока посоветую.
Мы будем молиться.
— Разве Господь хочет, чтобы я дрался, пап? — спросил Ро-
берт. — Из-за девчонок?
— Это не самый лучший способ, конечно.
— Вилли сказал, только так можно остановить Мюллера. Он
сказал, надо вызвать его на драку. Но никто не осмеливается
сделать это.
— Он большой?
— Да. И противный. Он дергал Эстер Коэн за косички и бро-
сил ее книжки в канаву.
— Все хулиганы трусливые. Поверь мне.
— Может, и так Но они страшные.
Я потрепал его по плечу. Что тут скажешь? Мы помолчали.
Потом он заговорил, испытующе глядя на меня.
— Знаешь, пап. Я чуть не вышел перед всеми в воскресной
школе. Миссис Грей спросила, кто хочет отдать свое сердце Гос-
154

поду. Она сказала, любой может выйти и сказать перед всеми,
что он готов служить Господу для добрых дел.
— Ну и почему ты не вышел?
— А никто не вышел. Только дочка миссис Грей. А некото-
рые мальчишки стали смеяться. Я не мог, папа! Я же новенький.
Так я с ними никогда не подружусь.
— Сперва подумай, а нужны ли тебе такие друзья.
Минуту он смотрел на меня. Потом спрыгнул с забора и, ни
слова не говоря, пошел к дому. Я посмотрел на Постов, которые
работали ярдах в двадцати от меня. Наверное, надо сказать Ро-
берту, что он хороший мальчик, и я знаю это.
Нет, решил я. Пусть поразмыслит. Пусть сам решит, на чьей
он стороне.
Я хотел помолиться об этом тут же, но Барретт Пост уже вы-
рыл яму. Надо было спешить к нему и ставить столб, который
лежал в траве.
В тот же день Джордж Хэммонд впряг в плуг лошадь и занял-
ся распашкой поля Эммы. Видимо, он решил засеять его, пока
Эмма не передумала. Вилли и Керк после ужина позвали Робер-
та на рыбалку. У Эммы были гости. Муж с женой, которых я пре-
жде не видел. Они приехали на зеленой телеге и привезли нам
кекс. Это были Кови и Альберта Мюллер. Они просидели у нас
весь вечер и понравились Джулии. А я все думал о хулигане по
имени Орвил Мюллер. Это их сын? Интересно, чем он занят, по-
ка родители разъезжают по гостям.
Мне не сиделось на месте. В конце концов я повел Сару на
пруд. Наши рыбаки еще не ушли. Они не знали, как поделить до-
бычу. Рыб было семь, а их трое.
— Забирайте себе пять штук, — сказал я Хэммондам. — У вас
большая семья.
Вилли и Керк ушли, а Сара принялась скакать вокруг меня.
— Расскажи сказку, папочка, — просила она. — Прямо здесь
на берегу.
Я вздохнул. Весь вечер у меня из головы не шли соседи, хули-
ганы, снег. Однако я присел на бревно и усадил дочку на колени.
Роберт запустил рыбу в старое ведро с водой и уселся рядом.
— Жила-была крошка-головастик, — начал я, — и звали ее
Алиса. Жила она в пруду.
Сара положила голову мне на грудь, а Роберт устремил взгляд
на воду.
— Ты сам эту сказку сочинил, пап? — спросил он.
— Да.
155

— Тише, Роберт! — заворчала Сара. — Папа, рассказывай!
— Головастик Алиса жила на самом дне. И все бы хорошо,
если б не сосед — злой лягушонок по имени Огелви.
Я вздернул. Все-таки не понимаю, за что они любят мои глу-
пые сказки. Я же просто рассказываю, что в голову придет.
— Построила себе Алиса хорошенький домик. Стены в нем
были из тины и пол из тины, а внутри было тепло и уютно. На-
ступила зима, ударили морозы. Сосед- лягушонок часто прихо-
дил к ней, он стучал в стену ее домика, да так сильно, что стена
каждый раз ломалась. Алисе приходилось заново строить ее. А
Огелви никогда не помогал.
Роберт поднял с земли палочку. Сара закрыла глаза.
— Однажды было так холодно, что пруд покрылся ледяной
коркой и промерз до самого дна. Алиса сидела дома, закутав-
шись в семнадцать одеял, и пыталась согреться. Но тут к ее до-
мику прискакал Огелви. Он был большой и не боялся мороза.
Он попросил у Алисы чаю. А когда выпил всю чашку, пнул стену
и сломал ее. Алиса обезумела от горя. А лягушонок только засме-
ялся и ускакал прочь.
Роберт заглянул мне в глаза. Он достал свой перочинный но-
жик и принялся строгать палочку. Я все ждал, что однажды он
вырастет и мои сказки будет слушать одна Сара. Но каждый ве-
чер Роберт садился с нами.
— Бедняжке Алисе пришлось выползать из-под одеял на хо-
лод. Ведь стену нужно починить, а то весь дом промерзнет. Она
взялась за дело и вздохнула: «Ах, если б у меня был друг. Не та-
кой, как Огелви, который все всегда ломает. И не такой, как ры-
бы, которые норовят слопать меня на обед». Она все думала и
думала и тут услышала, как кто-то плачет. Становилось все хо-
лодней, но она выглянула наружу. Ведь рядом кто-то плакал, и
надо было помочь ему.
Я поудобней устроил Сару у себя на коленях, и она прижа-
лась ко мне.
— Алиса увидела маленького головастика, еще меньше
нее, — продолжал я. — Он плакал, потому что лягушонок сел на
его дом, и дом развалился. «Можешь оставаться у меня», — сказа-
ла Алиса. Маленький головастик обрадовался и помог Алисе по-
чинить стену. Они накрылись одеялами, и вдруг оказалось, что
вдвоем гораздо теплее. Теперь даже Огелви был им не страшен:
если он сломает стену, вдвоем они починят ее запросто. Ведь
все знают, вместе работать веселей.
Я замолчал. Роберт как-то странно смотрел на меня.
— Уже конец? — спросил он.
156

— Да.
— Хорошая сказка.
— Спасибо, — я встал, поднял Сару. Она приоткрыла глаза,
но тут же снова закрыла их.
— Пора спать, — сказал я. — Пойдем домой.
И тут в кустах раздался шорох, и под чьей-то ногой хрустну-
ла веточка.
— Вилли Хэммонд, ты подслушивал? - крикнул Роберт.
Ответа не было. Мы услышали только, как кто-то со всех ног
убегал по тропинке.

ГЛАВА 25
<7
Во вторник мы с Эммой поджарили на завтрак несколько кар-
тофелин, которые не посадили накануне. Луиза Пост дала нам с
собой немного свинины, оставшейся после обеда. Я срезала с
нее жир и обжарила в нем картошку. Получилось очень вкусно,
стоило только хорошенько посолить.
— Сегодня поедете в магазин, — напомнила мне Эмма.
Вчера она договорилась с Барреттом Постом, чтобы он отвез
нас. Он сказал, что Луиза с удовольствием приедет навестить
Эмму и останется с ней, пока мы ездим. Сэму в магазин совсем
не хотелось. Я сказала ему, что Пост на него рассчитывает, да и
что он будет делать с Эммой и Луизой. Он пробормотал что-то
про работу в сарае, но когда Барретт приехал за нами и позвал
его к себе в кабину, чтобы обсудить ремонт крыши, передумал.
Эльвира Пост поехала к зубному врачу и отменила занятия в
школе. Роберт был в восторге от предстоящей поездки и разду-
мывал, на что истратит свой пятицентовик. Сара сжимала мо-
нетку в кулачке, пока я не велела ей положить деньги в кармашек
юбки для большей сохранности.
Эмма составила нам список покупок и вместе с деньгами вру-
чила его нам, не принимая возражений. Сэмюэл с трудом согла-
сился принять деньги. Он долго извинялся за то, что ей при-
шлось потратиться.
— Глупости, — только и сказала она. — Я сама составила
список, а значит, и платить мне.
— Я верну ей деньги, — сказал мне Сэм. — С первого же зара-
ботка. А потом сам за все буду платить.
158

Я поцеловала его, и вскоре грузовичок Барретта уже катил по
дороге. Ветер играл шарфиком Сары. Один раз его чуть не уне-
сло. Она изо всех сил пыталась удержать развевающиеся концы.
Несколько раз я помогла ей завязать его, но она все время вер-
тела концы в руках и развязывала шарф. Мы смеялись над ней, а
Роберт сказал, что ей трудно будет держать вещи в порядке, ко-
гда она пойдет в школу следующей осенью.
— Я не хочу в школу, — заявила она. — Мне больше нравится
дома с Эммой. Можно она будет моей бабушкой? Ну, пожалуй-
ста, мама!
Сэм услышал это даже из кабины. Мистер Пост тоже услышал
и громко ответил:
—- А почему нет? Конечно, можно. Уоррену вы все понрави-
лись бы. За это я ручаюсь.
Стекло в его окне было опущено, и один локоть высовывался
наружу. Он принялся рассказывать нам про сына Эммы, кото-
рый был его лучшим другом.
— Мы его звали Уэг, — сказал он. — По инициалам — Уор-
рен Эммануил Грэм. Так обидно, что его больше нет. Он похо-
дил на мать. Никогда не жаловался. Наверное, ему понравилось
бы, что вы с ней живете. А она всегда любила детей. Вечно всех
приглашала к себе в дом.
Дорога изгибалась, и он засмеялся.
— Помню, она и бродягам помогала. Моя мать однажды да-
же поругалась с ней. Она говорила, что скоро в наших краях
просто нашествие бродяг начнется. Стоит им прослышать, что
их тут принимают с распростертыми объятиями. Хотя, по прав-
де сказать, в нашей округе их немного, мы тут на отшибе живем.
Вдали от больших дорог.
Мы и не заметили, как очутились в Диринге. Мистер Пост
сказал, что зайдет в соседний магазин посмотрит лампы, пока
мы закупаем продукты. Но не успел он выйти из машины, как я
увидела мисс Хазел, которая спешила к нам по улице.
На ней была вишневая шляпка, которая подпрыгивала при
каждом шаге. В руках она сжимала сумочку. Мистер Пост за-
хлопнул дверцу кабины. Хазел не стала дожидаться, пока он
обернется, и обрушилась на него:
— Тебе должно быть стыдно, Барретт Пост! Привез их в го-
род тратить денежки Эммы! Ты что, совсем совесть потерял?
Сэм взглянул на нее, словно получил пощечину, а я отправи-
ла детей в магазин, подальше от нее.
— С чего вы взяли, что они приехали тратить деньги? —
спросил ее Барретт.
159

Qfvaaedcaa
— У меня что, глаз нет? Они же в магазин идут.
— Ну да. Они приехали за продуктами. Но это вовсе не зна-
чит, что они тратят деньги Эммы. Откуда вам знать?
— Да я на что угодно поспорю.
— Ну, спорить мы с вами не будем, мисс Хазел. Я одного не
пойму. Почему это вас касается? Ступайте домой, оставьте их в
покое.
— Ты мне не указывай, куда мне идти. Я вышла купить са-
ла, — зашипела она и повернула к магазину.
Сэм уже стоял рядом с дверью и распахнул ее перед Хазел. Та
даже взглядом его не удостоила.
Я поспешила вслед за ней, опасаясь, что она накинется на де-
тей. Сэм остался на улице. Я мельком увидела, что он вернулся к
грузовику и встал, прислонившись к ржавому кузову. Пост что-
то говорил ему, а Сэмюэл с побитым видом слушал его и кивал.
Мистер Гастингс, хозяин магазина, поприветствовал меня. Я
поздоровалась с ним и поспешила к полкам в глубине магазина,
где над Сарой уже нависла мисс Хазел.
— Отойди-ка, девочка, — скомандовала она Саре. — А то из-
за тебя мне не достать. И вообще нечего тебе тут делать.
Сара отошла, но сказала:
— А вот и есть. Я хочу купить сыру. У меня целых пять цен-
тов.
— Что ж, — прошипела в ответ Хазел. — Надеюсь, они тебе
честно достались!
Я не выдержала. Да как она смеет говорить такое ребенку!
— Мисс Шарп! Прошу прощения! Ни к чему обижать девочку...
— Обижать? — удивилась она, словно ставить под вопрос
чью-то честность было делом обычным. — Эта девчонка дерзит
старшим, — заявила она. — Плохо ее воспитывали, да и родите-
лей ее тоже. Пропустите меня, я заплачу Хираму за сало.
Она оттолкнула меня и прошла к прилавку. Сара посмотрела
на меня и со вздохом сказала.
— Совсем ку-ку.
Это действительно было грубо, и я попыталась извиниться
перед мисс Хазел, но было уже поздно. Она медленно поверну-
лась ко мне, окинула холодным взглядом и четко проговорила,
словно взвешивая каждое слово:
— Миссис Вортэм, если вы или ваши дети еще раз попробу-
ете оскорбить меня, я позову Вильяма Тарри, заместителя ше-
рифа, и он объяснит вам, как нужно себя вести в нашем городе.
Я не испугалась ее угроз, как она, очевидно, надеялась. Ее сло-
ва прозвучали оскорбительно.
160

— А что он вам сказал бы, если б услышал, как вы разговари-
ваете с ребенком? — ответила я.
Мне показалось, что я услышала смешок, хотя ручаться не
могла. Мистер Гастингс тут же нырнул в подсобку.
— Хирам! — позвала Хазел. — Долго тебя ждать? — она
странно посмотрела на меня, словно я чем-то ее обидела. —
Уезжайте сейчас же! — сказала она. — А то потом сами захотите
уехать, да вас уже не выпустят.
— Нам нечего скрывать. И нечего бояться. Мы никому не де-
лаем зла: ни вам, ни Эмме.
Мистер Гастингс снова появился за прилавком.
— С вас десять центов, Хазел.
Она словно не слышала.
— Значит, по-вашему, отбирать землю у старой женщины —
это не зло? Притворяться ее друзьями и обманывать — это
не зло?
— Мы ничего у нее не отбираем. Спросите Эмму.
— Вы совсем задурили ей голову своими сладкими речами!
Сама видела. Уже заполучили ее подпись? Наверное, нет, а то
уже вышвырнули бы ее на улицу.
Роберт подошел к прилавку с баночкой варенья. Он распла-
тился и, ни слова не говоря, вышел из магазина. Сара прижалась
ко мне, раскачивая на ладони кусок сыра. Внутри у меня все ки-
пело, но в то же время мне было жаль эту черствую женщину. Я
не хотела ссориться с ней, но нельзя же терпеть ее оскорбления
всякий раз, как мы появляемся в Диринге.
— Мой муж отказался принять дарственную, — я сдержива-
лась из последних сил. — Эмма сама предложила ему, но Сэмю-
эл отказался. Мы будем жить на ферме и помогать Эмме, пока ей
нужна помощь.
Я надеялась объяснить ей, как обстоят дела, однако она не
желала слушать.
— Знаю я, что вы замышляете! Как же! От вас ни слова прав-
ды не добьешься! Но погодите! Вот сообщу Эмминой родне...
Приедут и мигом вышвырнут вас из дома. Так что убирайтесь
сами подобру-поздорову. Не то силой выгонят! Несладко вам
тогда придется! Мы все любим Эмму, и у вас будут крупные не-
приятности!
Она бросила десять центов на прилавок, развернулась и вы-
шла.
Сара сжала мою руку.
— Мам, можно я куплю этот сыр и прямо сейчас съем?
Я наклонилась и поцеловала ее.
63ак. 1114 161

aej/ca
da
Хирам Гастингс отрезал Саре кусочек сыра на десять центов
и бесплатно добавил еще ломтик. Затем я перечислила продук-
ты из списка, а Сара все жалась ко мне. Мне казалось, я сейчас
заплачу. Я не хотела ссориться с Хазел Шарп. И ведь дети
все слышали! Я так старалась оградить их, и вот их вовлекли в
скандал.
— Мамочка, у нас теперь будет много еды? — спросила Са-
ра. — Я люблю кукурузные лепешки. Эмма тоже любит. Правда,
хорошо?
Я взяла соль и пакетик дрожжей, чувствуя на себе взгляд мис-
тера Гастингса. Он смотрел на нас дружелюбно.
— Мам, а как это — неприятности? Это когда неприятно?
Я присела перед ней на корточки и обняла ее.
— Милая, забудь, что сказала эта женщина. Она не понимает
нас. Она не понимает, чего хочет Эмма. У нас все хорошо. Ника-
ких неприятностей не будет. Потому что мы ничего плохого не
сделали.
— Она сказала, кто-то придет и вышвырнет нас.
— Мы расскажем Эмме. Вот она обрадуется, что ее родст-
венники приедут.
Я поцеловала ее в лобик и поднялась, чтобы рассчитаться.
Еды у нас теперь много, что правда, то правда. Бекон и сахар.
Картошка, масло и сливки. Пшеничная, кукурузная и овсяная
мука. Сало. Хозяйственное мыло и много чего другого. Как бы я
радовалась этому, если б не встреча с Хазел.
Мы купили кусок льда, завернули его в чистое полотенце и
уложили на дно коробки с провизией, чтобы продукты остава-
лись на холоде. Дети так радовались, и Сэм позволил Роберту
отломить по кусочку льда для себя и сестры.
Я думала сразу же ехать домой, чтобы лед не успел подтаять.
Однако мистер Пост хотел еще заскочить вместе с Сэмом в ма-
газин скобяных товаров Рида. Они обсуждали ремонт крыши.
Меня с детьми он высадил около библиотеки.
— Мы не надолго, — сказал Пост. — Попросите Бетти, чтоб
дала вам книжки домой.
Библиотека оказалась крошечной комнатой с тремя книж-
ными полками вдоль стены. Но все равно мы обрадовались. Я
нашла Эмили Дикинсон, а Сара взяла с полки «Кролика Питера»
и книжку сказок. Что выбрал Роберт, я увидела, когда мы подо-
шли к стойке библиотекаря. Он пытался прикрыть обложку ру-
кой. Это была «Иллюстрированная Библия для детей».
— Надо завести на вас формуляр, — сказала библиотекар-
ша. — Вы живете здесь?
162

— Да, мэм.
Больше она ничего не спрашивала. Только записала нашу
фамилию. Она заполнила формуляр и дала его мне. Мы вышли
на улицу с книжками и почувствовали, что действительно по-
бывали в городе.
Эмма спала, когда мы вернулись, и я забеспокоилась — ведь
еще так рано. Однако Луиза объяснила, что они уже пообедали
и Эмма решила вздремнуть. На столе было разложено стеганое
одеяло. Видимо, они вместе шили. Работа была почти закон-
чена.
Интересно, что же они ели на обед, подумала я, но спросить
постыдилась. А Луиза слишком хорошо была воспитана, чтобы
говорить, как мало еды оставалось в доме. Она помогла мне рас-
ставить покупки по шкафчикам. Но она не знала о яме для про-
дуктов в подвале, о которой рассказывала мне Эмма.
Уиллард выкопал в углу подвала глубокую яму и выложил ее
кирпичами. Сверху она закрывалась цементной плитой. Когда
мы спустились в подвал в первый раз, мы ее не заметили. Там
было так же холодно, как в колодце. И даже холоднее, сказала
Эмма, если положить туда ледяную глыбу, что мы и собирались
сделать.
Хорошо, что не придется хранить корзину с продуктами в
колодце и доставать ее всякий раз, когда понадобится набрать
воду. Яма была замечательным изобретением, хотя ей и далеко
до электрического холодильника. Колодцем нам придется
пользоваться, только если в яме не останется места. А это вряд
ли случится скоро, а может, и вообще никогда. Когда придет
время забивать птицу, будет уже достаточно холодно, и мы смо-
жем хранить продукты на улице.
Мы выложили лед на поднос и привязали к ручкам веревки,
чтобы можно было достать его из ямы, если понадобится. По-
том прикрыли лед одеялом, чтобы дольше не растаял. Мы сло-
жили скоропортящиеся продукты в корзину и опустили на лед.
Может, его хватит на неделю, если повезет. Но даже когда он
растает, мы сможем хранить в яме продукты. Хорошо, что под-
вал не заливает водой. Когда мы первый раз спускались сюда,
кирпичный пол был почти сухой. А ведь накануне лило, как из
ведра.
Я представила, как муж Эммы, вооружившись лампой, а мо-
жет, позвав пару друзей, укладывает в подвале кирпичи. Пора-
ботал он на совесть. Пол был ровный-ровный, и швы между
кирпичами почти не чувствовались.
163

a>aej/c<aa'
— Ну надо же! — внезапно воскликнула Луиза. — Велосипед!
А я-то думала, Эмма его выкинула.
— Эмма ездила на велосипеде? Я думала, это — Уоррена.
— Нет. Эмма повсюду на нем разъезжала. Вы бы видели! Од-
нажды приехала к нам в гости и привезла торт в корзине. Ума не
приложу, как это у нее получалось. Я на такую штуку ни за что не
сяду.
Конечно, это было удивительно, но пора было подумать про
обед. Я испекла кукурузных лепешек и потушила бобы с беко-
ном. Сэм и Барретт снова занялись изгородью. На этот раз им
помогал Роберт. Луиза помогла мне немного с прополкой, а по-
том мы пересадили во двор несколько диких лилий, как проси-
ла Эмма. Я все ждала, когда она проснется, и вскоре пошла в дом
приготовить чай, который мы купили в магазине.
Мы снова подняли из ямы ледяную глыбу. Саре хотелось по-
лизать лед. Я отколола для нее большой кусок и положила в чай-
ную чашку. От чая она отказалась. Так и сидела с чашкой в руках
и лизала лед.
Наши голоса разбудили Эмму. Она была бледная, но, конеч-
но, при Луизе ни за что бы не призналась, что ей нехорошо. Я
хотела пересказать ей то, что Хазел говорила про ее родствен-
ников. Однако решила повременить с этим разговором.
Посты остались у нас до вечера. Эмма и Луиза шили одеяло, и
когда стемнело, они уже почти закончили. Мне не хотелось вы-
ходить из дома, и мы с Сарой затеяли уборку на втором этаже.
Мы помыли стены и полы. Из коробок мы соорудили полки
для наших вещей, а постельные принадлежности расстелили на
полу.
Потом приехал Дэниэл Норе, словно Господь прислал его.
Он привез из пансиона Риты Макпири кровать Эммы и остав-
шиеся вещи. Он перетащил их в дом, а потом вручил мне корзи-
ну с едой, которую собрали в церкви Риты. Там было консерви-
рованное молоко, банка меда, мешочек красной фасоли. И па-
кет цветочных семян, несомненно, для Эммы.
—- О, мистер Норе! — воскликнула я. — Передайте им огром-
ное спасибо. Вы так добры к нам.
Он кивнул и сказал, что ему пора. Мы с Луизой вытащили из
спальни Эммы старую кровать и отнесли ее к лестнице, чтобы
мужчины потом подняли ее в нашу комнату. Эмме мы постави-
ли новую кровать и взбили на ней перину. Я радовалась, что нам
больше не придется спать на полу в гостиной. Однако в то же
время волновалась, как Эмма останется совсем одна на первом
этаже. Надо, чтобы у ее изголовья всегда висел колокольчик.
164

Мы с Сэмом будем спать на кровати, подстелив поверх пан-
цирной сетки одеяло, а матрас положим на пол для детей. На
втором этаже стоял каркас еще одной кровати, но матрас ока-
зался слишком большим. Надо будет потом его обрезать. У нас
получились вполне приличные спальни. Бывает и хуже. Кроме
того, я знала, за день мы будем так уставать, что сможем спать на
чем угодно.
Эмма достала из коробки каминные часы и велела поставить
их на полку, а по обе стороны установить свечи.
— Ну вот, — сказала она. — Как нравилось Уилларду. — Мы
поставили в середине комнаты плетеный стул и расстелили на
полу коврик, который лежал у нее в пансионе. — Ну, теперь со-
всем по-домашнему! — сказала она.
Луиза с радостью помогала нам распаковывать вещи, но то и
дело повторяла, что им с Барреттом уже пора. Мы с Сарой быст-
ро напекли овсяного печенья, чтобы дать им с собой в дорогу.
Ужинать с нами они отказались. Сэм должен был ехать к ним на
следующий день, но они приглашали всех нас. Если Эмма захо-
чет поехать к ним в гости, я тоже поеду. Но Эмма отказалась.
Весь вечер она молчала, и, наконец, я спросила, как она себя
чувствует.
— Ничего, — ответила она. — Уже получше.
— Снова сердце?
Она неохотно кивнула.
— Наверное, я опять перетрудилась, — сказала она. — Как в
тот день, когда мы сажали огород. Все из-за этого.
— Почему же вы меня не попросите?
— Ты только Сэму и детям ничего не говори, — попросила
она. — Ни к чему их волновать. А то еще Сэм побежит за докто-
ром, а мне доктор не нужен. Все будет хорошо, вот увидишь.
— От Сэма я ничего не скрываю, — ответила я. — А детям, так
и быть, не скажу, если не хотите.
— Нет смысла волноваться, — строго сказала она. — Мне
уже лучше.
Она действительно выглядела лучше, поужинала и с доволь-
ной улыбкой слушала, как я читаю Роберту и Саре «Кролика Пи-
тера» и библейские истории. Когда я уложила их спать и спусти-
лась на кухню, она попросила меня почитать ей стихи.
— Вы любите Дикинсон? — спросила я.
— Еще бы, — ответила она. — У нее такие красивые стихи.
— Удивительно, как мы с вами похожи!
— Так уж Господь устроил, — сказала она с уверенностью. —
Он же знал, как мне хотелось дочку. Но после Уоррена детей у
165

меня не было. Не знаю, почему. Три раза я беременела, и каждый
раз все заканчивалось выкидышем. Уж и не знаю, что со мной
не так.
— Как жаль, Эмма!
— Не нужно жалеть. Таков замысел Господа, вот и все. Он же
знал, что однажды я встречу тебя. Ведь ты не против, если я буду
считать тебя своей дочкой?
— Наоборот. Мне будет приятно.
Она повернулась к окну.
— Что это твой Сэмюэл вечерами пропадает в сарае?
Я посмотрела в окно. Сквозь щели в стенах сарая пробивался
слабый свет.
— Он не говорит. Но я думаю, он делает для нас качели.

ГЛАВА 26
Приятно было поработать молотком. Барретг Пост привез мне
мелких гвоздей, и я сколотил каркас инвалидного кресла дта Эм-
мы. Каждый гвоздь я загнал поглубже в дерево, чтобы не вылез.
Днем я говорил с Дьюи по телефону. Аппарат висел в углу ле-
сного склада. Джулии про этот разговор я сказать не успел.
Дьюи собирался продавать дом. Если он не найдет работу на
шахтах в районе Франкфорта, он подастся на восточное побе-
режье. Все-таки у нас там родня, сказал он, надо держаться всем
вместе.
Стоило мне подумать о своей матери и матери Дьюи, отчиме
и наших двоюродных братьях Луисе и Бейнсе, как я упал духом.
Ни один из них и пальцем не шевельнет ради меня. Мы с Дьюи
пожелали друг другу удачи. На этом разговор закончился. Жить
рядом с родней? Мне бы такое в голову не пришло. Доброволь-
но полезть в эту трясину!
Тут я вспомнил, как мисс Хазел набросилась на нас в Диринге.
Как это похоже на мою мать и тетку Джун, мать Дьюи. Те тоже ве-
чно злились и ворчали по любому поводу. Все им было плохо.
Правда, они хотя бы не произносили возвышенных фраз и не
прикрывались верой. В выражениях они не стеснялись и ругались
последними словами. От этих мыслей у меня разболелась голова.
Конечно, я и сам ехал в Иллинойс не к чужим людям. У меня
был Дьюи. Мы задержались здесь на ферме, но я по-прежнему
хотел увидеть его, поэтому мне не нравилось, что он уедет так
далеко. Я предложил ему встретиться и пригласил к нам на фер-
му, но он ничего не мог обещать. А еще он сказал мне, что, на-
верное, зря я приехал в Иллинойс.
167

Похоже, наша затея с фермой ни у кого не находила одобре-
ния, за исключением Эммы, семейства Постов и Риты Макпири.
Они были добры к нам, однако все остальные в нас не верили. У
меня из головы не шла Хазел Шарп. А между тем Эмма, Джулия и
даже Роберт с нетерпением ждали следующего воскресенья.
Они мечтали поехать в церковь. Я, наоборот, хотел бы жить вда-
ли от людей и никуда не ездить с фермы, разве что к Посту.
Однако ферма меня тоже тревожила. Нам надо хорошенько
подготовиться к зиме. А что будет с моими детьми, когда Эмма
умрет? Я же не слепой и вижу, какая она бледная. И из дома поч-
ти не выходит. Может, она не протянет до следующей весны. От
этих мыслей я еще больше боялся зимы. Как рыть могилу в ока-
меневшей земле?
Наверное, не стоило об этом думать, но я не мог отогнать эти
мысли. Что мы будем делать, когда Эмма умрет? Куда пойдем?
Как мои дети справятся с горем? А что, если мертвой ее найдет
один из них?
Я снял ось с телеги и посидел над ней с минуту, размышляя,
что укоротить ее будет непросто. В конце концов я решил, что
она слишком тяжелая и не подойдет для кресла, а значит, у меня
появляется новая забота — как приделать колеса.
Я отправился в пристройку. Уиллард Грэм, похоже, был на-
стоящим мастером. В пристройке хранилась куча разных инст-
рументов, проволока и металлический лом. Но ничего подходя-
щего для меня. Господи, помоги мне что-нибудь придумать!
На гвоздях, вбитых в стену, висели ручные пилы. Была там и
ножовка, как будто совсем новая. Пожалуй, и металл можно ре-
зать. Я снял ее со стены и вернулся в сарай. С минуту я разгляды-
вал ось, и потом принялся пилить. Я понял: ось мне вообще не
нужна, ни длинная, ни короткая. Мне нужны только концы, на
которые надеваются колеса. Я закреплю их с каждой стороны.
Теперь я знал, кресло я закончу. Может, именно его ждет Эм-
ма. Она до сих пор не была на могиле мужа и каждый раз, когда
мы спрашивали, отказывалась туда идти. Очевидно, она пони-
мала: это слишком далеко и на костылях ей не дойти. А просить,
чтобы ее отнесли, не хотела. Надо проверить, годится ли это
кресло для пересеченной местности. Тогда я отвезу ее туда. Она
должна проведать мужа. Она отвезет ему цветы, и к ней вернутся
самые нежные воспоминания. Она будет улыбаться. Она будет
плакать. В общем, мне есть ради чего стараться.

ГЛАВА 27
Рано утром, еще до того как наш петух Джек пропел, я услы-
шала на первом этаже шаги Эммы. Дети спали, и Сэм как буд-
то тоже. Однако когда я встала, он потянулся ко мне рукой и
ВЗДОХНуЛ:
— Думаешь, она уже готовит кофе?
— Не знаю. Пойду взгляну, не нужна ли моя помощь.
— Вчера опять был приступ?
— Да, но кажется несильный.
— Что, если однажды она приляжет вздремнуть, а Сара при-
дет ее будить и найдет мертвой?
— Ни к чему об этом думать.
— Но это может случиться, Джулия.
— Нет. Дети не тревожат ее, когда она спит. Она сильная,
Сэм. Может, она проживет еще несколько лет.
Он сел. В его темных глазах я разглядела боль.
— Надеюсь. Я люблю ее. Я хотел бы, чтоб она жила вечно. Но,
Джулия, ей за восемьдесят, и у нее больное сердце. Она может
умереть уже завтра.
Я хотела поскорей спуститься вниз и взглянуть, как там Эмма.
А кроме того, я хотела закончить этот разговор. Сколько можно
думать об этом!
— Она умрет и встретится со своим Уиллардом. Думаю, ее
это вполне устраивает. Так что и нам нечего волноваться.
— А что мы станем делать, милая? Что скажем соседям и лю-
дям в церкви? Мы остаемся здесь. Но готовы ли мы к тому, что
ляжет на наши плечи?
169

Qsta,ae«?/caa
— Что будет с Эммой, если мы уедем? Отступать поздно. Она
говорит, что всем довольна. Бросить ее сейчас — жестоко. Тебе
не кажется?
Он снова вздохнул, откинулся на спину и уставился в по-
толок.
— Нам уже приходилось отступать.
Стоя рядом с кроватью, я застегивала старенькое платье.
— Я тебя не виню. Только нельзя менять планы всякий раз,
когда ей станет плохо. Хазел говорит, ее родственники могут
приехать. Вот дождемся их, тогда и поговорим об отъезде. Но
если мы останемся, это должно быть твердое решение. Мы не
можем просто так уехать. Мы же с ней договорились.
— Ты права.
Он замолчал на мгновение. Снизу не доносилось ни звука. Я
наклонилась и погладила его по плечу
— Пойду посмотрю, как она.
— Хорошо, — прошептал он и поцеловал мою руку. — Я хо-
чу остаться, но как подумаю, что однажды она нас покинет, мне
становится страшно.
— Все мы однажды уйдем.
— Я знаю. Но думать об этом как-то не хочется, — он встал и
потянулся за рубашкой. — Я люблю тебя. Но ты ступай, а то я мо-
гу проговорить с тобой целый день.
Я быстро поцеловала его и спустилась по лестнице, на ходу
повязывая голову косынкой. Я слышала, как постукивают кос-
тыли Эммы. Я спустилась и увидела, что она идет на кухню. На
ней был старый комбинезон Уилларда.
— Доброе утро, Эмма.
Она повернула голову.
— Я вас разбудила?
— Все равно уже пора вставать. Надо доить Лулу Белл.
— Я тут решила сама подоить ее, — она повернулась и энер-
гично заковыляла в кухню.
Совсем скоро Лула Белл замычит. Ее пора доить, и нам нужно
молоко. Но я не могла себе представить, как Эмма в одиночку
управится с ведром, табуретом, коровой и костылями?
— Эмма...
— Она меня знает и будет тихо стоять.
— Вам вредно перенапрягаться? Я сама все сделаю. Мне не
тяжело.
— Зато мне тяжело, как подумаю, что ты всю домашнюю ра-
боту на себя взвалила, а я сижу и сижу. А я ведь никогда работы
не боялась и коров люблю.
170

/C'U.4lfff
Я не знала, что ответить. Разве я могу ей запретить? И все же
я опасалась, что она опять переутомится и сляжет.
— Давайте присядем на минутку, — сказала я. — Выпьем
чаю.
— Неплохо бы испечь на завтрак оладьи. Что скажешь?
— И впрямь неплохо, —- согласилась я.
Она позволила усадить себя за стол. Я помешала уголь в топ-
ке, подбросила пару сухих кусков и разожгла огонь.
— Думаешь, дурочка я, что сама решила корову доить? —
вдруг спросила она почти с вызовом.
Я поставила кастрюлю с водой на плиту и повернулась к ней.
— Нет, — осторожно сказала я. — Я вас прекрасно понимаю.
Просто вчера вам было плохо. Не стоит сегодня работать. Луч-
ше отдохните.
— Ничего со мной вчера не было. И мне не нравится сидеть.
Я уже устала сидеть. Раньше я все делала сама и ходила везде, ку-
да захочу.
Внезапно она замолчала, наверное, вспоминая те времена. Я
не знала, что сказать. Что, если б я потеряла ногу, и совсем мо-
лоденькая девица распоряжалась, что мне делать? Вряд ли я бы
такое стерпела. А Эмма терпит.
— Знаешь, — сказала она. — Там в подвале у меня стоит вело-
сипед. То есть раньше стоял. Когда Альберт приезжал в послед-
ний раз, он его туда убрал. Я не захотела его отдавать. Видишь,
какая меднолобая! Ведь слепому же ясно, что мне на велосипеде
больше не ездить. Скажи Сэму, чтоб достал его. Пусть Роберт на
нем катается в школу.
Эмма, как всегда, была великодушной. Однако меня вдруг ох-
ватила грусть. Она закрывает целую главу своей жизни, а ведь ей
этого совсем не хочется.
— И пешком походит, — сказала я, — как все соседские маль-
чишки.
— Что толку, если велосипед будет попусту ржаветь в подва-
ле? Захочет идти с Хэммондами — пойдет пешком. Нет — по-
едет на велосипеде.
— Да, наверное.
— Тогда позволь мне порадовать мальчика. Он же мне поч-
ти внук
Не знаю почему, но ее слова меня расстроили. Чуть не плача,
я накладывала заварку в ее чашку. Немного чайных листьев про-
сыпалось на стол. Я смела их в ладонь и ссыпала себе в чашку.
Я передала Эмме сахар, и она положила его в чай. Я вспомни-
ла, что так и не рассказала ей, что говорила Хазел Шарп вчера в
171

Q/ta,Qedcaa,
магазине. Накануне я так беспокоилась за нее и не хотела заво-
дить неприятный разговор.
— Эмма, — тихо начала я. — Если вы не против, я пойду до-
ить корову. Но сперва я должна вам сказать, что вчера в магази-
не мы встретили мисс Хазел. Она говорит, что к вам скоро при-
едут родственники.
Эмма распрямилась на стуле.
— Так и сказала? Как интересно! Значит, ей они сообщили о
приезде, а мне написать забыли!
Я вздохнула и села за стол рядом с ней.
—- Она на нас сердится, Эмма. Она по-прежнему думает, что
мы вас обманули. Вот она и попросила их приехать и выгнать
нас отсюда.
Она молчала. Я не знала, чего ждать. И вдруг она засмеялась.
Совершенно искренне. А я-то боялась, что эта новость ее,огор-
чит. Однако она смотрела на происходящее иначе.
— Что ж, — сказала она, отдышавшись. — Вот так сюрприз!
Мне очень хочется с ними повидаться. Интересно, кто приедет.
Наверное, Альберт. Она его лучше других знает. И он всегда обе-
щал, что если что срочное, он тут же примчится из Чикаго.
— Эмма, а он не рассердится, что мы тут живем?
Она покачала головой и улыбнулась мне.
— Он уже рассердился, если Хазел с ним говорила. Он с ней
мало знаком и не знает, что не стоит к ней прислушиваться.
Она нагнулась, чтобы подвязать пустую штанину.
— Эмма, неужели вы совсем не волнуетесь?
Она посмотрела на меня.
— Нисколько. И ты не волнуйся. Я буду только рада с ним по-
видаться. Мне не терпится вас познакомить. Вы ему понрави-
тесь. Я знаю, — она взяла костыль. — Чай — штука хорошая, но
дела не ждут. Ты займешься Лулой Белл, а я приготовлю завтрак.
Я пока что живая и не собираюсь лежать трупом.
На том и порешили. Я позаботилась, чтобы все необходимое
было у Эммы под рукой. А потом она выгнала меня из кухни,
сказав, что уж оладьи-то она сумеет приготовить.
Когда я вышла, в сарае уже мычала Лула Белл. Я наскоро спо-
лоснула ведро для молока и поспешила в стойло.
Эмма во многом походила на бабушку Перл. Такая же незави-
симая и хозяйственная. Бабушке Перл нравилось доить коров.
Нравилась даже не сама дойка, а то, что потом можно сделать из
молока. По вторникам и пятницам она сбивала масло и даже
продавала немного доктору в городе. Вот бы и у нас было столь-
172

ко молока, чтобы делать масло. Может, однажды мы даже смо-
жем им делиться.
Я присела на трехногий табурет и похлопала Лулу Белл по
боку. Она повернула голову и взглянула на меня. Я обхватила
пальцами соски. Помню, как я впервые делала это у бабушки на
ферме. Бабушка стояла рядом и давала мне указания. Надо не
только стискивать, но и тянуть немного, чтобы шло молоко.
Сэм пришел в сарай, поцеловал меня и сказал, что после зав-
трака собирается починить уборную. Он пошел к западной сте-
не, а потом наступила тишина. Только кошка мяукала, и молоко
весело звенело о край ведра. Сегодня Сара и Роберт не смогут
выпить все молоко. Придется часть опустить в яму.
Когда я вывела корову на пастбище, в лесу раздались голоса.
Я взяла ведро с молоком, пошла к дому и тут увидела двух дево-
чек, которые скользнули во двор прямо к клубнике. Дети Хэм-
мондов. Я не сомневалась.
Одна из девочек была почти с меня ростом, другая — как Са-
ра. Наклонившись, они высматривали спелые ягоды, по-преж-
нему не замечая меня.
— Доброе утро, — поздоровалась я, и обе они подпрыгнули.
— Нас мама прислала, — торопливо объяснила старшая. —
Ей ужасно хотелось...
— Клубники, — пояснила младшая, с опаской ожидая моего
ответа.
Их звали Лизбет и Рори Хэммонд. Как и велела Эмма, я сказа-
ла им, что в этом году они получат пару мисок, но не смогут
оборвать все ягоды.
— Знаете что, — сказала я, — ваша мама правильно посчита-
ла. Клубника начала созревать. Уже можно собирать. Я вам по-
могу. Все, что найдем, — ваше. Дня через два — три приходите
собирать снова. А там уж Эмма решит.
И вместо того, чтобы отнести в дом молоко и идти за яйцами,
я опустилась на колени и принялась искать с девочками спелые
ягоды. Они оценили это.
— Мы не знали, что вы такая добрая, — сказала Рори. — Ма-
ма говорила, что вы нас можете даже прогнать.
— Мы же с вами соседи, — ответила я. — А соседи должны
помогать друг другу, если нужно.
Я подумала об этих девочках в грязной поношенной одежде.
Хэммонды живут в нужде. Потому Эмма и была всегда такой
снисходительной к ним. Может, это был и не самый лучший
способ помочь, но она знала, что делает. Наверное, я была
слишком сурова. Все это не ради Джорджа, а ради детей.
173

— Вашей маме что-нибудь нужно, кроме клубники? — спро-
сила я нерешительно, сомневаясь, как они отнесутся к моим
расспросам.
— Чай из сассафраса, — ответила младшая, — и мед.
— Молчи, Рори, — перебила ее старшая. — Я сама наберу.
— Если пойдете за травами, — сказала я, — позовите меня.
Того, что растет в лесу, хватит на две семьи.
Похоже, Лизбет не понравилось, что я собираюсь увязаться
за ними.
— Может, и хватит. Обычно мама сама ходит в лес.
Я кивнула этой странной девочке, которая одновременно ка-
залась и взрослой, и ребенком.
— А скоро ей рожать?
— Со дня на день. В этот раз мы позовем миссис Мюллер. Так
мама сказала. А я хочу, чтоб и Эмма приехала, если она согласит-
ся. Или вы. Помощь не помешает. Ведь у вас есть опыт. Конечно,
небольшой, но все-таки двое детей...
Я немного удивилась такому подходу. Собрать у себя как мо-
жно больше соседей. Неважно, знаешь ты их ИЛИ нет.
— А врача позвать ваша мама не хочет? — спросила я.
Девочки дружно замотали головами.
— Далеко ехать. И дорого.
— Не знаю, чем я смогу помочь, — сказала я. — Да и Эмме
трудно будет добраться к вам на костылях.
— Ну есть же телеги, — ответила Лизбет, взглянув на меня,
словно на пещерного человека.
— А как ваша мама себя чувствует? — спросила я нереши-
тельно.
— Нормально для ее положения.
— Если вам что-то понадобится, заходите, —- услышала я
свой голос.
Пусть Хэммонды иногда и хозяйничают на этой ферме, но
им нужно, чтоб мы о них заботились, как велит Эмма.
— Ладно, мэм, — удивленно ответила Лизбет. — Вы тоже за-
ходите. Мама на вас не сердится. Ничуточки. Она мне даже ска-
зала, что мечтает с вами познакомиться. Правда, сказала. Захо-
дите, ладно? Можно даже сегодня?
— Сегодня? — я и представить не могла, как приду к совер-
шенно незнакомой Вильяметте Хэммонд.
174

Хотя почему бы и нет? Можно отнести ей песочного печенья.
Ведь Эмма хотела послать им что-нибудь. Может, им будет при-
ятно. Может, мы даже подружимся.
Взяв ягоды, девочки ушли, а я отнесла в дом молоко. Эмма жа-
рила оладьи.
— Я видела их в окно, — сказала она. — Надеюсь, ты сказала,
чтоб не приходили за ягодами каждый день.
— Сказала.
— Они — хорошие детки. Надо как-нибудь пригласить их в
гости. Познакомим Сару с Рори. Они обязательно подружатся.
— Они пригласили меня навестить их мать.
— Сходи обязательно и Сару возьми. Вильяметта, конечно,
тебя заболтает, но она тебе понравится. А Сара подружится с Ро-
ри и ее братиками. Мы же соседи.
Минуты через две Сара спустилась в кухню и ужасно рас-
строилась, что не повидала соседских девочек. Узнав, что мы
идем к ним в гости, она тут же приободрилась. Вприпрыжку она
бежала за мной до самого курятника. К нашей радости этим ут-
ром три из четырех куриц снесли яйца. Я решила оставить одну
высиживать цыплят. Эмма согласилась. Она сказала, что курица
с радостью отложит еще яиц, и меньше чем через месяц с Божь-
его благословения у нас будет полно цыплят.
Пока мы ходили, Эмма сварила сахарный сироп. Мы смели
все оладьи и остатки бекона.
— Замечательный завтрак, — сказал Роберт, улыбаясь, и
ушел в школу.
Я быстро замесила песочное тесто и поставила печенье в пе-
чку. Мне не хотелось оставлять Эмму одну, а значит, надо было
вернуться от соседей до обеда, потому что потом Сэм уедет к
Постам чинить крышу. Поначалу Сэм отнесся к моей затее не-
доверчиво, однако в конце концов просил передать привет
Джорджу.
Я убрала на кухне. Печенье было готово. Я накрыла чистым
полотенцем булочки, которые испекла для нас, а печенье завер-
нула в другое полотенце. Эмма объяснила мне, как добраться до
Хэммондов, и уселась разбирать корзину, которую мы нашли
среди ее вещей. С печеньем в руках я отправилась через пес к
дому Хэммондов. Рядом скакала Сара с букетиком ромашек
Это была приятная прогулка. На ежевике опали почти все
цветы. А футах в пятидесяти от ручья я нашла тутовое дерево.
Какое вкусное мы сварим варенье!
175

с/
Мы проходили мимо пруда, и мне пришло в голову, что осе-
нью камыши, растущие у берега, станут сухими и пушистыми.
Может, мне удастся набрать достаточно пуха на пару подушек.
Конечно, если они не пахнут. Я не могла вспомнить, как пахнут
сухие камыши.
Мы пришли кХэммондам гораздо быстрее, чем я думала. Сэм
описывал мне ферму, но я все равно удивилась. Здесь было хуже,
чем я ожидала. Казалось, тут ничего не покупали, не красили и
не ремонтировали уже лет двадцать. Из-под крыльца выползла
Рори, а за ней два плохо одетых мальчика. Дети поглядывали на-
верх, словно опасались, что крыльцо обрушится им на голову.
Они были чумазые, как поросята, и завизжали также громко, ки-
нувшись к нам поздороваться. Мне вдруг не захотелось отпус-
кать Сару с такими грязнулями. .
— Оставайся пока со мной, — сказала я ей. — Сперва позна-
комимся с миссис Хэммонд и подарим ей цветы.
Джорджа и старших мальчиков нигде не было видно. Лизбет
развешивала мокрое белье рядом с домом. Веревка натянута
была так слабо, что ей приходилось подворачивать одежду, что-
бы та не задевала землю. Она казалась усталой и не обратила
внимания на крики младших. Заметив меня, она удивилась. Уди-
вилась так сильно, что мне показалось, я ее напугала. Потом,
разглядев у меня в руках сверток, она улыбнулась.
— Это нам, миссис Вортэм?
— Да. Печенье вкусно с клубникой.
— Мама просила меня испечь. А мне все некогда. Спасибо
вам.
Она быстро взяла у меня печенье, словно боялась, что я пере-
думаю. Вслед за ней мы поднялись на покосившееся крыльцо,
где не было ни одной ровной ступеньки, прошли сквозь гряз-
ный запущенный дом в спальню ее матери.
Вильяметта Хэммонд оказалась женщиной невероятных
размеров, кроме того, у нее был огромный живот. Деревянная
кровать, на которой она лежала, с трудом выдерживала ее вес.
На полу вокруг валялись самые разные вещи. Старая юбка. Гряз-
ный носок. Чайник с отбитым носиком. Словно кто-то, забавля-
ясь, натаскал в комнату всего, да так и оставил на полу.
Едва мы вошли, я услышала громкое дыхание миссис Хэм-
монд. Она не спала. Пухлыми розовыми пальцами она осторо-
жно прижимала ко лбу платок Она просто лежала, но выглядела
при этом измученной. По лицу струился пот, хотя в комнате бы-
ло прохладно.
176

Она даже не шевельнулась, когда Лизбет ввела меня в комна-
ту, однако попыталась изобразить радость.
— Господи, соседка пожаловала! Ну надо же! А я-то в таком
виде! Ну заходите-заходите! Я все ждала, когда вы ко мне загля-
ните.
— Миссис Хэммонд...
— Пожалуйста, зовите меня Вильяметта.
— Вильяметта...
— Вы только посмотрите, какая прелестная куколка! — она
потянулась к Саре. Я и слова вставить не могла. — Иди сюда, ма-
лышка! — заворковала она. — Дай я на тебя погляжу.
Сара посмотрела на меня круглыми глазами. Я кивнула ей и
потрепала по плечу. Она храбро подошла к миссис Хэммонд и
положила букетик ей на живот.
— Что это? — воскликнула Вильяметта, широко распахнув
голубые глаза.
— Это вам, — прошептала Сара. — Я собрала.
Вильяметта поднесла букет к лицу, рассыпав часть цветов.
— Как мило! Принесла мне цветы! Ну что за ребенок! Ты са-
ма придумала, детка?
— Да, мэм, — робко ответила Сара, отступила и уцепилась за
мою руку.
— Просто ангелок! — Вильяметта дружелюбно улыбнулась,
а потом вдруг так закричала, что мы вздрогнули.
— Рори! Рори, детка!
Бедная девочка увязалась за нами и стояла прямо у меня за
спиной, но мать ее не замечала. Рори подскочила к материн-
ской постели так быстро, я и заметить не успела.
Однако Вильяметта уже повернулась к Саре.
— Ты когда-нибудь видела козленка?
Сара помотала головой.
— Ну вот и посмотришь. Как ты сказала тебя зовут?
— Сара.
— Красивое имя. Из Библии. Ты знаешь это? Я знала одну Са-
ру. Она шила замечательные платья. Прямо как с фабрики. И все
на руках.
Наконец она повернула голову и увидела свою младшую до-
чку, которая терпеливо ждала рядом.
— Рори, будь добра, отведи маленькую Сару и покажи ей
Шака и Билли, — она улыбнулась мне. — Это козлята. Недавно
родились. Близнецы. Надеюсь, больше у нас близнецов не бу-
дет, — засмеялась она и подтолкнула Рори к Саре.
7 Зак. 1114
177

Девочку не надо было просить дважды. Она схватила Сару за
руку и потащила из комнаты.
— Пойдем, — шептала она. — Тебе понравятся Шак и Билли.
У них шишки на голове там, где потом будут рожки.
Сара взглянула на меня неуверенно. Я разрешила ей сходить
посмотреть козлят и велела сразу после этого возвращаться.
Кто знает, с чем дети могут столкнуться без присмотра. Она
вздохнула с облегчением.
— Вы даже поиграть ей не разрешите? — спросила Вилья-
метта. — Чего ей дома сидеть? Пусть гуляет. А мы тем временем
поговорили бы. Детям здесь не опасно, если, конечно, они не
полезут к свиньям.
— Она пока не привыкла к жизни на ферме, — объяснила я.
Я надеялась, что Вильяметта не поймет, что мне не хочется
давать Саре такую же свободу на этой ферме, как на нашей.
— Она принесла печенье, — сказала Лизбет. — Я положила
его на окно. Хочешь, я дам тебе? *
— Нет, — ответила Вильяметта совсем тихо. — Пока не на-
до, — она посмотрела, как Сара с Рори вышли за дверь, потом
повернулась ко мне: — Я просто не понимаю, — сказала она. —
Вы разрешаете нам рвать клубнику, а теперь вот печенье прине-
сли. Джордж говорит, ваш муж злющий, как хорек. Он не рассер-
дится, что вы ходите к нам?
— Нет, не рассердится. Он даже передавал Джорджу при-
вет, — сказала я, изумившись, что Сэма назвали злым.
— То-то Джордж удивится, — сказала она. — Он вбил себе в
голову, что ваш муж его не любит. Очень мило с его стороны
передать привет, — с минуту она глядела на меня молча: — Я ду-
мала, он нам вендетту объявит, — сказала она наконец. — Вы ме-
ня немного успокоили. Лизбет, дай стул.
Девочка поспешила в соседнюю комнату и притащила оттуда
тонконогий самодельный стул с плетеной спинкой. Она водру-
зила его возле кровати, и я неохотно присела. Мне почему-то не
хотелось оказаться рядом с ее большими розовыми руками.
— Что-то не пойму я Эмму, — сказала Вильяметта. — Мы за-
ботились о ее ферме, ухаживали за полем, хранили инструмен-
ты. Мы даже звали ее поселиться у нас. Вас тогда и в помине не
было.
Что тут скажешь? Я-то прекрасно понимала, почему Эмма не
захотела жить с Хэммондами. Она любила чистоту и порядок.
Так что ей тяжело пришлось бы с людьми, которые словно не
замечают, в каком ужасном состоянии находится их дом.
178

— Мы не в обиде, — продолжала Вильяметта. — Просто ради
нее мы бы что угодно сделали. Почему она вас подобрала? У нее
такое доброе сердце. Ни одного бродягу не пропустит.
Я по-прежнему молчала, а она нервно засмеялась.
— Ну вы, конечно, не бродяги! Я вовсе не это хотела сказать.
Просто она отдала вам ферму, а такое не каждый день случается.
Кажется, по правилам...
Внезапно она замолчала, словно поняв, что этот разговор ни
к чему хорошему не приведет. Я не хотела выслушивать такое.
— Она не отдавала нам ферму, миссис Хэммонд...
— Что ж, — медленно начала она с явным облегчением. —
Приятно слышать. Но тогда что вы там делаете? Не понимаю.
Мы переехали, только когда заключили договор...
Она снова замолчала. Ее розовое лицо стало красным.
— Ну-ка, попробуем вашего печенья.
Однако я слышала ее последние слова и не хотела менять те-
му разговора.
— Значит, вы тоже получили свою ферму от Эммы.
Она холодно взглянула на меня, и я тут же пожалела о своем
вопросе.
— Мы по всем правилам оформили бумаги, — важно отве-
тила она. — Больше двадцати лет тому назад. Еще Уиллард был
жив. И мы имели на это право, потому что отец Джорджа рабо-
тал на этой земле. А вы приехали Бог знает откуда. У меня прос-
то в голове не укладывается.
— Извините, миссис Хэммонд. Я не хотела вас обидеть.
— Может, у вас, у городских, так принято. Не знаю. Но с та-
кими соседями не очень-то легко ужиться. Вот и Джордж гово-
рит.
Мы обе замолчали. Я мучительно думала, что можно сказать,
чтобы не испортить все окончательно. Даже если я извинюсь и
уйду, она сочтет это нелюбезностью.
Тут я заметила, как одна из ромашек соскользнула с кровати
и упала на пол. Машинально я нагнулась и подняла ее. Цветы все
еще лежали у нее на коленях. На туалетном столике, рядом с Би-
блией, полотенцем, подсвечником вполне могла поместиться
ваза.
— Давайте я поставлю их в воду, — предложила я. — Они бу-
дут красиво смотреться здесь на столике.
Она уставилась на меня, словно я заговорила по-гречески.
Потом ее лицо смягчилось.
— Ну что вы! Не нужно, — сказала она. — Лизбет! Иди по-
ставь цветы в воду.
179

Неизвестно откуда в комнате возникла Лизбет. Она собрала
цветы и снова вышла. Что ни говори, дочери у миссис Хэммонд
послушные. Может, муж у нее грубиян, и дом того и гляди разва-
лится, однако дочерей она воспитать сумела.
Лизбет тут же вернулась. Она поставила кувшин с ромашка-
ми на край стола, ничего не подстелив, даже не вытерев мокрое
дно. Теперь на старом дубовом столике останется след, однако
я ни слова не сказала.
— Спасибо вам за заботу, — сказала мне Вильяметта. — При-
несли мне печенье. Наверное, вы стараетесь, как можете. И это
мило с вашей стороны.
— Я могла бы иногда сидеть с вашими детьми, — предложи-
ла я. — Чтобы дать вам отдых, когда малыш родится. Я хочу сде-
лать перину. Вот я и подумала, может у вас найдется лишнее пе-
ро, так бы мы с вами рассчитались.
— Ну, на перину у нас наберется не скоро, — ответила она. —
А с детьми мы и сами справляемся. Они у нас самостоятельные.
Каждый знает, что можно, а что нельзя, и приглядывает за ос-
тальными.
— Это чудесно, миссис Хэммонд, — сказала я искренне. —
Дети часто бывают непослушными.
— Наши слушаются. Про ремень не забывают. У вас тоже ми-
ленькая девочка.
— Спасибо. Сколько вашей Рори?
— Уже шесть. Рвется помогать мне с младенцем. Надеюсь,
это будет девочка. Мальчишек у меня уже семеро. На одну жен-
щину многовато.
Я не сдержала улыбки: что правда, то правда. Что, если бы у
меня было не двое, а девять или даже десять детей? Я не могла
такое вообразить. Сколько же им еды нужно!
— Но Рори еще совсем малышка, — сказала я, — а у Лизбет,
наверное, и без того забот полно. Может, вам все же нужна по-
мощь?
— Просто разрешите нам собирать ягоды. Вот и все. Эмма
всегда нам позволяла. Мы собираем ежевику и черную сморо-
дину. А осенью пойдут орешки гикори.
— Конечно, мы поделимся.
— Хорошо, что вы не против. Не сомневайтесь, я этого не
забуду.
— Я тоже не забуду.
— Джордж сказал, вы прогоните нас из дома, как только Эм-
ма умрет. Мы так задолжали. Все неурожай да неурожай, и так
год за годом.
180

В глазах у нее мелькнул страх, и я поняла, что Хэммонды дол-
жны Эмме не только за коров и поле, а гораздо больше. Навер-
ное, она терпеливо ждет, а может, и простила им уже.
В самом деле, что с ними будет, если она умрет, а банк, адво-
кат или наследник начнут разбирать дела? Хэммондам есть чего
бояться.
— Надо нам дружить.
— Может, мы с вами и подружимся, — осторожно сказала
Вильяметта. — А вот мужчины наши, не знаю. Могут упереться.
— Сэм — хороший человек, — сказала я ей. — Он не обидит
вас.
Она нахмурилась.
— Но вам ведь не только перо нужно? Джордж говорит, муж
у вас не очень хозяйственный. Еды хватает?
— Как-то обходимся. Сэм очень старается.
— Вот, что я вам скажу. Может, денег у нас кот наплакал, но
мы не голодаем. Уж об этом Джордж всегда заботится. У нас есть
и мясо, и масло. Не хотите пообедать с нами?
— Я бы с радостью, но не могу. Надо идти домой готовить
обед для Сэма и Эммы, а то Сэм уйдет.
От удивления она села.
— Уйдет? А куда?
— Помочь мистеру Посту с крышей. Он нам помог почи-
нить изгородь.
Я не стала рассказывать, о чем договорились Сэм с мистером
Постом, опасаясь вызвать недовольство. Все-таки странно, что
мистер Пост нанял себе в помощники чужака, а не кого-то из
местных.
Вильяметта собиралась сказать еще что-то, но тут на дворе
раздался грохот и крики. Я вскочила на ноги, мне послышалось,
что кричала Сара.
— Боже милосердный! — воскликнула Вильяметта. — Лиз-
бет, сбегай посмотри, в чем дело!
Я взглянула на нее. Вильяметта взяла лежавший рядом с кро-
ватью лист бумаги и принялась обмахиваться им.
— Дети! — бормотала она. — С ними чего угодно жди!
Не дожидаясь, когда Лизбет вернется с донесением, а Вилья-
метта вспомнит обо мне, я выбежала из комнаты, не говоря ни
слова, и бросилась к входной двери.
— Сара!
— Мама! — закричала Сара в ответ.
Маленький козленок с двухдюймовыми рожками выбежал
из-за дома, едва не налетев на меня. За ним показались два дру-
181

гих, которые бежали также быстро. Потом выскочил козлик по-
больше. За ним гнался Вилли и один из младших мальчиков.
Оба вопили.
— Так вы их не поймаете, дураки! — крикнула Лизбет. — На-
до их приманить! Заткнитесь!
Я услышала плач Сары и пошла искать ее. В конце концов я
увидела свою девочку. Она лежала на земле, запутавшись в про-
волоке. Я тут же поняла, что случилось. Малышка Сара умудри-
лась повалить изгородь. Рядом лежали упавшие колья, чуть по-
дальше изгородь выстояла, но покосилась.
— Я нечаянно, — всхлипывала Сара. — Она сама сломалась.
Рори смотрела встревоженно.
— Вы ведь не рассердитесь? — спросила она. — Сара не ви-
новата. Она просто залезла на изгородь. Мы так все делаем. Про-
сто надо место знать.
Я обняла Сару. У нее были ссадины на локте, коленке и под-
бородке. Ушиблась она не сильно, скорее, напугалась. Но теперь
она понемногу успокаивалась.
С Сарой осталась одна Рори. Все остальные бегали за козля-
тами.
— Папа починит изгородь, — успокаивала меня Рори. — Не
волнуйтесь, он не очень рассердится.
Я взглянула на девочку и задумалась, что скажет Джордж Хэм-
монд. Неужели рассердится? Надеюсь, что нет. Ему должно быть
стыдно, что соседская девочка ушиблась из-за того, что он во-
время не починил изгородь.
— Мама, я хочу домой, — сказала Сара, и я вытерла ей подбо-
родок своей косынкой.
— Сейчас пойдем, — обещала я, — но сперва надо зайти к
миссис Хэммонд и рассказать ей, что случилось.
— Может, не надо? — спросила она, чуть не плача. — Я же не
нарочно... А они все выбежали.
—- Я знаю. И она поймет.
Я помогла ей подняться на ноги, и она мужественно похро-
мала рядом, уцепившись за меня обеими руками.
— Тебе не больно, милая? — спросила я, переживая за нее,
хоть она и держалась молодцом.
— Ножка болит.
— Хочешь, я понесу тебя?
Она улыбнулась и вытерла крошечную слезинку.
— Не надо, мама, — сказала она. — Ты не виновата.
Я взяла ее на руки. Я знала, что она стойкий маленький солда-
тик, но ни к чему ей быть все время стойкой.
182

— Давай, милая, — сказала я ей. — Попрощаемся с мамой Рори.
Рори плелась за нами хвостом, едва не наступая мне на пятки.
— Вы сильная, миссис Вортэм. Мама меня никогда на руки
не берет. Она не может, потому что я слишком большая. А вы
очень сильная. Может, вы меня тоже понесете?
— Милая, у твоей мамы скоро будет маленький, так что ей
таких больших девочек поднимать просто нельзя, — сказала
я. — А так твоя мама тоже сильная, уж поверь мне.
— Не знаю, — ответила она. — Она даже Берти уже сто лет на
руки не брала, а он меньше меня. И меня никогда не берет. Чест-
но!
Я повернулась и посмотрела на нее. Интересно, зачем она
все это сочиняет. Ведь что такое сто лет, она вряд ли представ-
ляет себе. Может, ей просто хочется прокатиться у меня на ру-
ках, и она надеется меня уговорить.
Я поднялась на крыльцо, аккуратно перешагнув через прова-
лившуюся ступеньку. Стучать я не стала. Лизбет все еще носится
за козлятами, а Вильяметта лежит и не пойдет открывать дверь.
Я взяла Сару поудобней и прошла в спальню.
— О, Господи! — воскликнула совершенно красная Вилья-
метта. — Ваш ангелок не ушибся? Что случилось? Рори, не стой
там. Принеси миссис Вортэм влажное полотенце. Да поживей.
Я рассказала ей, что произошло, и сказала, что мы идем до-
мой, хотя Сара ушиблась не больно.
— Вы не будете на меня сердиться? — спросила она. — Не
станете жаловаться на нас Эмме?
— Если она спросит, что случилось, — спокойно ответила
я, — я скажу ей правду.
Она нахмурилась и тряхнула головой.
— Всякое бывает. Вы же знаете. Изгородь крепкая была. На-
верное, мальчишки раскачали. Лучше ничего Эмме не говорить.
Сами подумайте. К чему ее тревожить по пустякам? А ведь это
пустяк.
Я не знала, что ответить. Если Хэммонды так волнуются, что
подумает Эмма, почему они раньше об этом не заботились?
Они обманывали ее и не платили ей. Неужели Вильяметга не
понимает, что это гораздо хуже сломанной изгороди?
Внезапно она запрокинула голову и уставилась в потолок.
— Боже мой! — сказала она. — Боже мой! — она побледнела
и казалась испуганной.
Я усадила Сару на старый плетеный стул и подошла поближе.
Под ложечкой у меня неприятно засосало.
— Что случилось?
183

Рори вернулась с мокрым полотенцем, и Вильяметта отпра-
вила ее за Лизбет, которая все еще ловила козлят. Девочка суну-
ла мне полотенце и исчезла. Я приложила тряпку к ссадине на
коленке, а сама не сводила глаз с Вильяметты.
— Вам нехорошо? — спросила я. — Может, нужна помощь.
— Скоро понадобится. В воскресенье будут для наших при-
хожан новости, это уж точно. Я так надеюсь, что это девочка. Хо-
чу назвать ее Грейс. Правда, красивое имя?
— Очень. Что я могу сделать? Как вы себя чувствуете?
— Она меня здорово толкнула. Так давит, как будто сейчас
треснет. Сейчас Лизбет приготовит мне ванну для ног и сбегает
за Джорджем.
Она смотрела на меня как-то странно. Трудно сказать, как.
Может, ей было больно, а она старалась этого не показывать.
— Хотите, я посижу пока с вами?
— Нет, отведите малышку домой. Я хорошо себя чувствую.
Мне так жаль, что она поранилась. Болит у тебя ножка, милая?
— Нет, — мужественно ответила Сара, потянувшись за моей
рукой.
— Миссис Хэммонд, давайте я побуду с вами, пока ваш муж
не вернется.
— Нет. Я не хочу вас задерживать. У нас уже все договорено.
Когда время придет, он съездит за миссис Мюллер, но пока еще
рано. Так что не волнуйтесь.
Я ей не поверила. Она вела себя странно.
— Миссис Хэммонд, я могла бы...
— Я вам благодарна, — мягко ответила она, глядя в сторо-
ну. — Я благодарна, что вы хотите со мной подружиться. Я наде-
юсь, что вы не передумали и Эмма не рассердится. Скажите ей,
что мы стараемся, как можем.
В глазах у нее стояли слезы. Я эту женщину не понимала. То
она шумная и грубоватая, то чувствительная и торжественная.
Конечно, может, все это из-за беременности.
— Миссис Хэммонд, я думаю, Эмма рада, что вы живете ря-
дом...
— Зовите меня Вильяметта. Ох, а как вас зовут, я и забыла
спросить!
— Джулия.
— Джулия. Красиво. И вам подходит. Вы уж не сердитесь, что
с вашей девочкой так получилось. Идите домой, кормите своего
мужа, — она тяжело вздохнула. — Передайте Эмме, что я буду
счастлива повидать ее снова. Не то, что я не хотела ее звать. Про-
184

сто в этот раз я решила позвать миссис Мюллер. Эмме и так тя-
жело. Она же болеет.
Она тяжело дышала и снова запрокинула голову.
— В прошлый раз я так мучилась, — сказала она, и голос ее
напрягся. — Мальчики побежали за ней. Для нас с Берти она —
просто благословение Божье. Но ей было так плохо! Так плохо,
Джулия, что мне показалось, она умирает. С тех пор я все время
боюсь, что она умрет. Что тогда с нами будет? Вам не понять. А
Джордж, он говорить не станет. Наверное, никто нас не пони-
мает, кроме Эммы. Нам некуда отсюда идти!
— Не нужно сейчас об этом думать, — сказала я мягко. —
Принести вам чего-нибудь?
— Ох! Ну где же Лизбет?
Тут в дом вбежала Лизбет, словно только этих слов и ждала.
Разгоряченная и потная она остановилась в дверях, тяжело ды-
ша.
— Большого Билла никак не поймаем, мам. Знаешь ведь, ка-
кой он упрямый.
— Ох, детка, забудь о козлах! Приготовь мне лучше соли.
Бедные мои ноги!
— Мама?
— Не бойся, — скомандовала Вильяметта. — Делай, что тебе
говорят.
Лизбет повернулась и вышла из комнаты, внезапно поблед-
нев.
— Ну вот, Джулия. Все хорошо.
Входная дверь снова скрипнула. Лизбет вышла на улицу, и я
услышала, как она с кем-то разговаривает, но слов не разобрала.
— Хотите, я что-нибудь сделаю, — предложила я вновь, не
решаясь спросить, начались ли схватки.
— Нет-нет. Скажите Лизбет, пусть один из мальчиков отве-
зет вас домой в телеге. Нельзя малышке так далеко идти пешком.
— Если вам что-то понадобится...
— Нет, ничего не нужно. Вы же знаете, я и так в долгу перед
Эммой. Не хочу и перед вами быть в долгу. А то никогда не рас-
считаюсь!
Я взяла ее тяжелую руку, и она удивленно посмотрела на меня.
— Ну при чем тут долги! — сказала я. — Я предлагаю вам по-
мощь по-соседски и по-сестрински. Если что-то нужно, просто
скажите.
— Хорошо, — наконец прошептала она. — Спасибо вам. Я
вздремну немножко перед обедом, если не возражаете. Вот сде-
лаю ванночку для ног и отдохну немного.
185

Больше говорить было не о чем. Она хотела, чтоб я ушла. Ос-
тавалось лишь надеяться, что Хэммонды знают, что делают. Я
вынесла Сару во двор, и она обхватила мою шею.
Один из мальчиков уже запряг лошадей в телегу и ехал в сто-
рону дороги. Я не стала его звать. Не так уж далеко нам идти.
Полдороги я несла Сару на руках, потом она сказала, что ей луч-
ше, и остаток пути шла сама. Когда мы вошли во двор, Сара бро-
силась к Сэму, а я прошла прямо в дом.
Эмма снова занялась одеялом, расстелив его на кухонном
столе. Кажется, работы осталось совсем немного. Я шагнула к
ней, почти задыхаясь.
— Эмма, кажется, у Вильяметты вот-вот начнутся роды. Она
не хочет говорить, но видно, что ей больно.
Она посмотрела на меня и улыбнулась.
— Если б ей было больно, она бы кричала. Покричать она
мастер. Раз она с тобой говорила, значит, до родов еще несколь-
ко часов. Они за нами приедут?
— Кажется, нет. Они пошлют за миссис Мюллер, она сказа-
ла. А пока она собирается принять ванну для ног и отдохнуть.
— Ясно.
— Что ясно?
— Значит, ей и впрямь больно. Она всегда принимает эту
ванну. Лучше скажи Сэмюэлу, чтобы оставался дома. Вдруг они
за нами пришлют, тогда придется брать с собой Сару. А ты ведь
не захочешь?
-— Нет, мэм.
— Придется подарить ей это одеяло, — сказала она. — Ниче-
го другого у меня для ребенка нет. О чем я только думала!
— Эмма, кажется, она не хочет, чтоб вы приезжали. Она го-
ворит, они и так вам столько должны.
— Ребенок тут ни при чем. Мы должны ему что-то подарить.
Как ты думаешь? Можно разрезать простыню и наделать пеле-
нок. Можно и пару слюнявчиков смастерить. Жаль, что я не по-
думала купить для них присыпки.
С минуту я стояла, слушая, как Эмма размышляет. Какое бес-
конечное желание делиться!
— У меня есть хорошенькое желтое полотенчико, — сказала
она. — Хватит как раз на два нагрудничка. Желтый и девочке, и
мальчику подойдет. Кого она хочет на этот раз?
— Девочку.
Эмма потянулась за костылями и поднялась.
— Жаль, что мы не подумали о пинетках. И пряжи нет сов-
сем.
186

Тут я не выдержала. Эмма думала, что подарить малышу. Лула
Белл так пострадала от плохого ухода, за других коров Хэммон-
ды не заплатили. Но Эмма не держала на них зла. Хэммонды
объедали ее клубнику, испортили ее плуг, годами не платили ей.
А она идет к себе в спальню за желтым полотенцем.
— Эмма...
— Ничего, я справлюсь.
Слезы хлынули у меня из глаз.
— Я знаю, что справитесь, — только и сказала я, — а вот за
себя не ручаюсь.
Она повернулась ко мне.
— Джулия, — медленно сказала она. — Что с тобой такое?
Слова полились из меня. Я не задумывалась, что говорю.
— Мне казалось, я хорошая! Понимаете, о чем я, Эмма? Я ста-
ралась не показывать детям, как мне тяжело. Я простила мужа,
хотя долго на него сердилась. Я думала, что могу справиться со
всеми трудностями. Я думала, что меня непросто сломить. Но
вы... Эмма, вы наполовину ангел, или даже больше. Вы все, что
имеете, готовы раздать! Вы так добры с нами, даже хотели от-
дать нам эту ферму! А что вы для Хэммондов сделали... Ох, Эмма,
она рассказала мне, что они вам не заплатили за ферму...
— Странно, что она заговорила об этом.
— Я тоже удивилась. Эмма, вы такая щедрая. Вы, кажется, не
понимаете, какая вы необыкновенная. Ну кто на вашем месте
разрешил бы им так долго пользоваться домом и землей бес-
платно?
— Джулия...
— Нет, Эмма! Вы могли бы много лет назад выкинуть их на
улицу. Вы могли бы и надо мной посмеяться, когда я пришла к
вам и сказала, что у меня нет денег. Вы не обязаны были пускать
нас к себе, как не обязаны терпеть Хэммондов!
— Да не стала бы я над тобой смеяться. А их разве выгонишь?
— Но я бы выгнала. Как я сердилась на Джорджа Хэммонда,
а ведь я сама живу на вашей земле! Я думала, я хорошая. Но ря-
дом с вами я черствая и злая. Злая, холодная, жестокосердная...
— Ты не кажешься мне злой.
— Эмма, ну вы же понимаете... Вы знаете, что вы для нас сде-
лали. Сэм говорил, вы и Барретту Посту отдали быка. Это так...
— Джулия, я стала такой с годами.
— Да, но другие люди с годами такими не становятся. Эмма,
неужели вы не понимаете, какая вы необыкновенная? Как у вас
это получается?
Один из ее костылей закачался.
187

— Проводи меня в комнату. Что об этом говорить! У нас дел
полно. Я скрою нагруднички, а ты займись обедом.
— Эмма!
— Хватит. Лучше помоги мне.
Мы вытряхнули содержимое корзины на постель. Я нашла
полотенце, а она подобрала кусочки ткани, чтобы обшить на-
груднички и сделать завязки. Получится красиво, и Вильяметте
понравится, неважно, девочка у нее родится или мальчик.
— Джулия, ты разве не знаешь, что Павел не только пропове-
довал, но и делал палатки?
Ее слова застали меня врасплох.
— Вы про апостола Павла?
— Да. Он делал палатки. Об этом в Библии написано. Он ра-
ботал, чтобы не сидеть на шее у других. Знаешь, что я об этом
думаю?
— Нет, не знаю.
— Люди должны работать. Да ты и сама это знаешь. Старай-
ся, как можешь. Вот и все. Но Павел-то мог бы и не работать. И
все-таки он делал для людей жилища. Он не для себя старался.
Делал палатки для людей и проповедовал им. Я думаю, это был
величайший человек на земле, конечно, после Иисуса. Понима-
ешь, Джулия?
— Не уверена.
— Он работал для людей. Как Господь. Ты знаешь это. Из нас
ничего не получится, если мы думаем только о себе. Я делюсь с
вами и с Хэммондами. Но мне все это уже не нужно, — она отло-
жила ленту и вздохнула. — Если б они платили все это время,
разве мне стало бы лучше? Мне всю жизнь немного надо было.
Так почему не дать попользоваться другим людям. Я ведь не эго-
истка.
— Эмма, так думают немногие.
— А когда мальчик принес Господу хлеба и рыбы, разве Гос-
подь сел и съел все это Сам?
— Нет, он так не мог бы. Он накормил пять тысяч.
— Правильно, — с улыбкой сказала она. — На первый взгляд,
это незаметно, но у Господа для каждого много всего припасе-
но. Так что делиться не трудно.
Только мы пообедали, как за Сэмом приехали Барретт и Лу-
иза. Луиза, кажется, хотела погостить у нас, однако когда Эмма
сказала, что у Вильяметты Хэммонд вот-вот начнутся роды, она
предложила забрать Сару к ним домой, чтобы я тоже могла по-
мочь, если потребуется.
188

— Вы же меня знаете, Эмма, — сказала она. — Помощи при
родах от меня не жди. Хоть с девочкой посижу. Хотите, подве-
зем вас к Хэммондам? Так быстрее будет.
— Она сказала, что без нас обойдется, — возразила я. — Они
позовут миссис Мюллер.
Луиза нахмурилась.
— Неужели они не знают, что Альберта уехала к сестре в Ма-
рион? Она не вернется до завтра. Я бы помогла Вильяметте, но я
ведь непременно в обморок свалюсь. Даже когда я сама рожала,
я и то теряла сознание.
— Тогда отвезите нас, — попросила Эмма. — А то они по
всей округе будут искать Мюллеров. Так что лучше поедем, пока
не поздно.
Казалось, они обе позабыли, что Эмма не совсем здорова. Од-
нако у меня при этой мысли затряслись руки. О родах у меня
сохранились обрывочные воспоминания — смесь боли и радо-
сти. Смогу ли я помочь Вильяметте?
— Не волнуйся, — обнадежила меня Луиза. — Эмма лучшая в
мире повитуха. Она скажет, что тебе делать.
Повитуха. Неудивительно, что всем казалось естественным
звать Эмму. Я представила, как она принимает роды у всех сосе-
док в округе. Почему никто прежде не сказал нам об этом?
— Ты такая бледная, Джулия, — глаза у Эммы сверкали.
— Что-то мне нехорошо.
— Делай, что нужно, милая. Это самое лучшее, — она слегка
пожала мою ладонь. — У нас ничего не будет, если мы не будем
помогать друг другу. Так уж Господь решил.
Эмма сияла, предвкушая появление нового человека.
— Уложи в сумку мое шитье. Возьми пару простыней и поло-
тенец. О, Джулия, ну и денек!
Павел делал палатки, Эмма принимала роды. Мне до них бы-
ло далеко, и я почувствовала себя маленькой и бесполезной.
Сэмюэл воспринял все гораздо спокойнее, чем я. Он усадил
Сару к себе на колени и объяснил, что она поедет к мистеру По-
сту играть со щенками, а я тем временем помогу маленькому
братику или сестричке Рори появиться на свет. Мы залезли в ку-
зов грузовичка, и он поцеловал меня. Я взяла сумку с шитьем для
Эммы. Руки у меня тряслись. Как нас встретят Хэммонды? Они
же не просили о помощи. Вильяметта хотела, чтоб я ушла, она
мне ясно показала это.
189

Эмма принялась насвистывать веселую мелодию. Она знала
свою роль, свое призвание и была убеждена, что Вильяметта об-
радуется ей, как радуются глотку воды.
Сара сидела рядом со мной. Она улыбалась, позабыв о своих
синяках и ссадинах.
— Передай привет Грейс, когда увидишь ее, мама, — важно
сказала она. — Поцелуй ее от меня и Господа.

ГЛАВА 28
Когда мы приехали к Хэммондам, Джорджа не было дома. Как и
предсказывала Эмма, он отправился за Мюллерами. Бедняжка
Джулия совсем разволновалась. И тут из дома выскочила пере-
пуганная девочка. Она так обрадовалась Эмме, что даже распла-
калась.
— Джо и Фрэнк собирались ехать за вами, — сказала она, —
но папа уехал на телеге.
— Ей нехорошо? — спросила Эмма.
— Да, мэм. Она не кричит, но говорит, в этот раз что-то по-
шло не так
Я никогда не видел, чтобы Джулия была такой бледной. Я
сжал ее ладонь, она собрала вещи Эммы.
— Сэмюэл, придется тебе отнести меня, — скомандовала
Эмма. — Лизбет, возьми малышей, натаскайте побольше чистой
воды, а потом уведи их подальше, чтобы они не слышали.
— Да, мэм, — Лизбет вытерла руки о застиранный розовый
фартук и убежала.
Мне уже случалось переносить Эмму, но в этот раз она пока-
залась мне легкой, как перышко.
— Главное — не волнуйся, — сказала она мне. — Все у нас по-
лучится.
Джулия спрыгнула с грузовика вслед за мной. Она ни слова
не сказала, только велела Саре ждать меня у машины.
Мне не хотелось оставлять их. Миссис Хэммонд раскрасне-
лась и выглядела неважно. Джулия пыталась развести огонь в
кухне. Тем не менее Эмма велела нам уезжать. Мне все это каза-
191

ad
лось безумием. Неужели они не пошлют за доктором? Может,
нам лучше отправиться за помощью, а не к Барретту чинить
крышу? Едва я заикнулся об этом, Эмма возразила, что Вилья-
метта доктора и на порог не пустит.
Барретту уже не терпелось. Он даже посигналил мне. Я обнял
Джулию и спросил, могу ли я ехать. Она отпустила меня. Часто
бывает, что роды принимает одна акушерка, сказала она. Так
что они справятся. Лишь бы коленки перестали трястись.
— Ну зачем я втравила нас в это! — сказала она.
— Что значит — втравила? — спросил я.
Казалось, она сейчас расплачется.
— Ну, я же все это придумала. Я и не представляла, что нас
ожидает.
Я крепко обнял ее, и тут Эмма позвала ее.
— Они будут тебе благодарны. Ты ведь стараешься, — сказал я.
— Пожалуйста, помолись о нас, — сказала она и пошла к Эмме.
Я неохотно вышел из дома и зашагал к грузовику.
— Давай! — окликнул меня Барретт. — Не гоже мужчинам
торчать в доме, когда женщина рожает!
— Доктору тоже?
— Это другое дело. И все же многие женщины предпочита-
ют, чтобы рядом были только женщины, и я понимаю их. Что
скажешь, Луиза? Не останешься помочь?
— Я бы осталась, но не могу. У меня колени подгибаются, ко-
гда я вижу кровь и все такое.
Я услышал неподалеку детский плач, на душе у меня было тя-
жело.
— А может, останемся? — спросил я. — Дождемся хотя бы
Джорджа. Может, старшей девочке нужно помочь с малышами,
а может, она хочет к матери?
— Пожалуй, вы правы, — согласился Барретт. — Луиза, зай-
мись-ка малышами. Будешь с ними гулять и даже криков из дома
не услышишь. Любая женщина на твоем месте так поступила бы.
Похоже, его мысль не особенно пришлась по душе Луизе. Ей,
кажется, вообще не нравилось на ферме у Хэммондов, однако
она согласилась, и Барретт улыбнулся.
— Тогда придется и Сару оставить здесь, — сказала она. —
Вы же не можете за ней присматривать с крыши.
— Мы должны остаться, — сказал я Посту. — Вдруг что-ни-
будь случится, и им понадобится машина, чтобы съездить за по-
мощью. Нельзя бросать их. Пусть Джордж вернется.
Барретт нахмурился.
— Мужчинам там делать нечего. Я в дом не зайду.
192

— И не нужно. Мы можем подождать снаружи.
Луиза и Сара отправились на поиски Лизбет. Барретт молча
смотрел им вслед.
— Вот что я вам скажу, — произнес он наконец. — Я все по-
нимаю. У вас там жена, и она волнуется. Так что вы оставайтесь
и ждите, раз уж вам хочется, а я поеду. Попробую разыскать
Джорджа и передам ему, что случилось.
Мне не хотелось отпускать его, но это было хоть какое-то ре-
шение.
— Спасибо, — сказал я. — Если не найдете его, вернитесь и
скажите.
Он кивнул, забрался в кабину и уехал. Сара подбежала ко мне.
— Пожалуйста, — захныкала она, — можно, я с тобой.
Луиза на минуту повернулась к нам, потом пошла к сараю, от-
куда доносились детские голоса.
Вскоре мимо нас промчалась в дом Лизбет. На сеновале запе-
ли. Я и представить не мог, что миссис Пост станет разучивать
песни с детьми Хэммондов. На сердце у меня полегчало.
Тут я подумал о Роберте: он вернется из школы, а дома нико-
го нет. Хотя, может, он пойдет с сыновьями Хэммонда и завер-
нет сначала в гости сюда. Однако до конца я не был уверен и
решил, что выйду ему навстречу, если к тому времени мы все
еще будем здесь. А мы, похоже, здесь надолго.
— Давай помолимся за миссис Хэммонд, — сказал я Саре.
— У нее будет ребенок, папа. Она назовет ее Грейс. Она сама
сказала.
— Замечательное имя. Лучше не придумаешь.
Я обнял дочь, и мы вместе помолились о младенце, его мате-
ри, Эмме и Джулии.
— У них тут есть козлятки, папа. А я сломала загородку.
Она показала мне сломанную изгородь. Неудивительно, что
шаткое сооружение рухнуло. Что это вообще за изгородь? Про-
сто проволока, примотанная к столбам. Козлята толкались в ма-
леньком загончике в дальнем углу выпаса, ожидая, когда изго-
родь починят и выпустят их. Что скажет Джордж, если, вернув-
шись домой, застанет меня за работой? Впрочем, я могу объяс-
нить ему, что обязан починить изгородь, раз моя дочь ее слома-
ла. Ну не сидеть же мне без дела! Нужно чем-то занять руки и
голову. Вот и все.

ГЛАВА 29
<7
У младенца было ягодичное предлежание. Я про такое только
слышала. Еще и часа не прошло, как мы приехали, когда Эмма
сказала, что ребенок выходит не головкой. Вильяметта лежала
совсем без сил. И это пугало меня больше всего,
— Может, пошлем Сэма за доктором? — прошептала я.
— Десять миль, а у нас ни лошади, ни машины, — напомнила
мне Эмма. — Она уже рожает. Сэм и полдороги не пройдет, как
ребенок родится.
Бедняжка Лизбет дрожала, как лист. Я попробовала выста-
вить ее за дверь, но она упросила не выгонять ее. Она обмыла
матери ноги и лицо, а теперь бормотала молитву, сжимая ее
руку.
Я нагрела воды для ребенка и Эммы, но пока несла, распле-
скала на пол. Впрочем, стены и пол в этом доме неплохо было
бы помыть, но не могла же я заняться этим сейчас, хотя мне и
хотелось отвлечься.
Эмма велела мне оставаться рядом с ней и делать все, что она
скажет. Я старалась слушаться ее, однако ноги у меня стали сов-
сем ватные, из рук все валилось. Я первый раз в жизни настолько
растерялась. Вильяметта, кажется, потеряла сознание, ребенок
выходил ягодичками, а я оказалась вовсе не такой сильной, как
думала.
— Я с таким уже сталкивалась, — успокоила нас Эмма. —
Трудновато, но все в руках Господа. Уж поверь мне.
Я расплакалась. Я вдруг подумала, что с нами будет без Эммы.
Господи, помоги нам.
194

Я передала Лизбет мокрое полотенце протереть матери лоб,
и расстелила в ногах свежую пеленку, чтобы принять младенца.
— Если Джордж вдруг вернется или мистер Пост, может, по-
шлем их за доктором? — спросила я с надеждой.
— Попробуй, — ответила Эмма. — Барретт съездил бы. Но
Джордж не поедет. Он в докторов не верит.
Эмма стояла в ногах Вильяметты. Она осунулась. Было видно,
что ей уже восемьдесят четыре года.
— Давай, Вила. Тужься, — говорила она.
Эмма была уверена, что Вила слышит ее. Она начинала бес-
покоиться, и я отвернулась.
— Не могу я, —- шепнула миссис Хэммонд, и я обрадовалась,
услышав ее голос.
— Придется, детка, — рассердилась Эмма. — Ты что, переду-
мала рожать?
Вила не ответила, только ужасно застонала. Почему же рань-
ше она не сказала мне, что ей так больно? Может, тогда ей еще
не было плохо, да и от меня она особой помощи не ждала.
— Ну давай же, Вила!
Несчастная женщина вдруг закричала. Лизбет сжала зубы и
тихонько заплакала. Она пожала материну руку и поцеловала ее
в щеку. Вила пыталась тужиться, а я молилась. На кухне засви-
стел чайник, но никто из нас не обратил внимания.
— Вот показались ножки, — сказала Эмма. — Джулия, ми-
ленькая, вди сюда.
У меня затряслись руки, но пришлось подчиниться. Я подо-
шла, как можно ближе, а Вила снова потужилась.
— Теперь будь готова, — сказала мне Эмма. — Если головка
не выйдет сама, придется помочь.
Я не поняла, о чем она. Откуда Эмма берет силы, ведь она же
так устала?
Вила крикнула так, что, наверное, на нашей ферме было
слышно.
— Не могу я, Эмма! — кричала она. — Не могу!
— Ну теперь ты уж никуда не денешься, дорогая! Видела бы
ты только! У тебя же девочка! Нельзя останавливаться.
— Грейс, — прошептала Вила и попыталась приподнять го-
лову.
К щеке ее прилипли пряди мокрых волос.
— Не двигайся, -— велела Эмма. — Нельзя, Вила. Скоро ты
возьмешь ее на руки.
Вила откинулась на подушки, закричала и снова потужилась.
195

Я видела, что ребенок уже почти вышел, и молилась, чтоб все
побыстрее закончилось. Однако сколько Вила не старалась, ни-
чего не получалось.
— Клади руки сюда! — скомандовала мне Эмма. — Чувству-
ешь? Дави! Надо, чтоб головка вышла. Тогда она сможет дышать.
Я положила руки, куда она мне сказала, и нащупала малень-
кий комочек.
— Теперь следи за ней! Почувствуешь сильную потугу, тут
же дави!
Свободную руку она подставила, чтобы принять головку
Грейс. У меня в желудке все перевернулось. Неужели Ты этого
хотел, Господи? Неужели Ты знал, что мне придется это де-
лать, если я останусь?
— Ну, почти все. Давай, детка, — в глазах у Эммы светилась
такая безмерная любовь!
Господи, помоги мне! Я хотела убежать подальше из этой
комнаты. И, наверное, сбежала бы, если б было, кому меня заме-
нить. Но Эмма оставалась у постели и не ушла бы, даже если б в
доме было полно докторов. Она просто сидела бы и держала
Вилу за руку. И, кажется, теперь я понимала, почему. Хэммонды
тоже были ее семьей.
— Вила, миленькая, ну еще немного! — говорила Эмма. — С
Божьей помощью мы справимся. Тужься. Давай, тужься.
У Вилы почти не осталось сил. Она застонала, напряглась и
снова откинулась на подушки.
— Ну, мамочка, — упрашивала Лизбет. — Уже почти все.
Правда, Эмма?
— Правда. Даже не смей терять сознание, Вильяметта! Слы-
шишь, тужься! Не успеешь и глазом моргнуть, как возьмешь ре-
бенка на руки. Давай!
Я посмотрела на Эмму, по носу у нее стекала капелька пота.
Она выглядела взволнованной и сердитой. Ей хотелось довести
дело до конца. На мгновение мне послышалось, что снаружи до-
носятся мальчишечьи голоса, а потом Сэм что-то сказал, но мо-
жет, я ошиблась. Вила потужилась, я надавила ей на живот и вне-
запно почувствовала, что маленький комочек выходит.
— Вы только гляньте! — воскликнула Эмма. — Слава Госпо-
ду! Какая красавица!
Вила застонала и лишилась чувств. Только тут я поняла, что
Эмма плачет. Я схватила полотенце, чтобы вытереть ей с лица
пот и слезы. Она должна видеть ребенка. Подумать только, все
это сделала женщина, которая даже нитку в иголку вдеть не мог-
196

ла! Эмма взяла у меня полотенце, обтерла ребенка и стала дуть в
маленькое личико.
Маленькая Грейс Хэммонд лежала неподвижно. Она не изда-
ла ни звука. Эмма вытерла ей носик и ротик, пощекотала пятку.
— Дай-ка воды, — распорядилась она. — Не слишком горя-
чей. Пусть рассердится. Ей это надо.
Я принесла миску с водой и опустила туда чистую тряпку. Эм-
ма обмыла крошечное личико и шейку ребенка. Наконец Грейс
дернула ручкой и издала слабый писк, больше похожий на
блеяние ягненка. Эмма взяла чистое полотенце и вытерла ее
насухо.
— Ты раскалила ножницы на огне?
— Да, мэм.
— Неси сюда. Надо перерезать пуповину. Завернем девочку,
чтобы согрелась.
Я взяла ножницы, но резать побоялась. Что, если я сделаю
что-нибудь не так?
Эмма перевязала пуповину в двух местах ленточкой, кото-
рую принесла с собой в корзине для шитья. Она взглянула на
меня и, прочитав ужас в моих глазах, взяла у меня ножницы и
быстро перерезала пуповину.
— Дай мне одеяльце, которое принесла Лизбет.
Я передала ей хорошенькое одеяльце, в которое, наверное,
заворачивали еще Лизбет. Оно было старым, но чистеньким. С
желтой каймой. Я и не думала, что у Хэммондов есть такие кра-
сивые вещи. Эмма завернула новорожденную и вручила ее мне.
— Держи, — сказала Эмма. — А я займусь Вилой. Что-то
кровь все не останавливается. Лизбет, оботри ее. И спину по-
пробуй.
Я стояла с ребенком на руках и чувствовала себя глупой и
бесполезной. Я боялась, что Вила умрет, что Лизбет не выдер-
жит и впадет в истерику, что Эмма упадет от усталости. Я изо
всех сил молилась. Мне хотелось выбежать на улицу и крикнуть
всем, чтобы они молились со мной. Слезы катились у меня из
глаз, а я и не замечала. Тут маленькая Грейс наконец закричала.
— Господи, помилуй мою мамочку! — плакала Лизбет, при-
жимаясь к руке Вильяметты.
— Она дышит, — сказала Эмма, — не волнуйся.
Вильяметта застонала и приоткрыла глаза.
— Давай сюда ребенка, — сказала Эмма, и я поспешила к
кровати.
— У тебя девочка, милая, — сказала Эмма, Вильяметта улыб-
нулась.
197

— Грейс! Какая красавица! Правда, миссис Вортэм? Благо-
слови вас Господь! Лизбет, правда, она красивая?
-— Очень красивая, мама.
Я положила маленькую Грейс между Лизбет и матерью. Каза-
лось, Вила не сможет удержать ее, и Лизбет подняла малышку к
груди матери.
— Девять детей у нее! А что роды начались, не сообразила, —
ворчала Эмма. — Надо было сразу Джорджа за мной посылать.
— Нет, нет! — Вильяметта побледнела. — Вам надо отдох-
нуть, Эмма! Лизбет, пусть она отдохнет!
Но Эмма отдыхать не собиралась. Она велела мне прибрать
в комнате и рвалась помогать. Я поражалась ее выносливости.
Она ухаживала за Вилой, а о своем старом теле и не думала.
Много можно узнать о человеке, с которым делишь трудности,
и в этот день я многое узнала об Эмме, хотя знакомы с ней мы
были недолго.
Джордж вошел в комнату через полчаса после того, как дево-
чка родилась. Он ни слова не произнес, просто взял жену за ру-
ку, пожал ее ладонь, погладил маленькую Грейс по щечке и тут
же вышел. Я никогда его таким не видела. Словно мальчишка он
оробел перед этим великим событием. И я оробела. Наверное,
все мы испытывали нечто подобное.

ГЛАВА 30
Я понял, что роды закончились. Криков больше не было. Сару я
отослал в сарай к миссис Пост разучивать песни, а сам принял-
ся за изгородь. Я работал, когда из дома через заднюю дверь вы-
шел Джордж. Сперва он меня не заметил и чуть было не прошел
мимо. Я спросил, как там дела, и он вздрогнул.
— Надеюсь, больше детей у нас не будет, — сказал он. —
Вильяметта так измучилась. Не знаю, что и делать.
Я не знал, что на это ответить.
— Девочка, — сказал он. — Наверное, это хорошо, — тяже-
лым взглядом он окинул изгородь, заметил плоскогубцы у меня
в руке: — А вы-то что здесь делаете?
Он не сердился, просто удивился, обнаружив меня на ферме.
— Я... э... хотел помочь. Мне сказали, моя Сара сломала вашу
изгородь.
— Сломала?
— Да, сэр. Не нарочно.
— Как же это ей удалось? Чувствую, без моих тут не обошлось.
— Может быть.
— Там в доме ваша жена, — сказал он, словно только что ме-
ня узнал.
— Знаю.
— У меня еще одна девчонка.
— Вы уже сказали.
— Вильяметта уже придумала имя. Грейс. Хотя мне кажется,
ее надо назвать Эмма. Правильно ведь? Эмма Грейс. Как вам?
Не удержавшись, я улыбнулся. Эту сторону Джорджа Хэм-
монда я еще не знал.
199

— Сочетается неплохо.
— Не думал, что она придет, — сказал он и посмотрел в
даль. — Она же болеет. Да и вы ее против меня настраивали.
— Для чего мне? Эмма любит всех вас.
— Думаю, она обо всех заботится, — он смотрел вдаль. —
Знаете, а ведь мисс Хазел всерьез решила выкинуть вас отсюда.
— Знаю.
— И что собираетесь делать?
Что я мог ответить? С языка у меня сорвались совсем не те
слова, которые я собирался сказать.
— Хочу сделать Эмме инвалидное кресло.
— Что?
— Это надо сделать, — сказал я. — Во что бы то ни стало. Ей
нужно кресло. Она все время заботится о других.
Джордж вздернул подбородок.
— И как вы за такое возьметесь?
— Я уже почти придумал. Тут нужны болты и пара малень-
ких колес, чтобы прикрепить сзади для равновесия. Я как-то ви-
дел чертеж. Один человек сделал такое для своей внучки, у кото-
рой был полиомиелит.
— Чтож...
Повисло молчание.
— У меня полно всякого инструмента в сарае, — сказал он
наконец. — Два больших ящика. Не поручусь, что там найдутся
болты нужного размера, но можете порыться. А вот насчет ко-
лес надо подумать... Вам какой размер надо?
— Не меньше шести дюймов, думаю. А может, и больше фута.
Надо, чтобы кресло даже через поле можно было возить, но в то
же время оно не должно быть слишком большим и тяжелым.
Джордж посмотрел на свои стоптанные пыльные сапоги.
— Вильяметта и ребенок совсем слабенькие, но, кажется, с
ними все в порядке. Я вам уже говорил, что с ними все в порядке?
— Говорили.
— Хотите, я помогу вам с этим креслом?
Его предложение застало меня врасплох. Последний раз, ко-
гда я разговаривал с этим человеком, он показался мне жестким,
как камень. Только рождение ребенка может так смягчить че-
ловека, решил я. Он оценил, что мы оказались рядом.
— Возможно, помощь мне понадобится, — согласился я. —
Надо поставить кресло на колеса так, чтобы вся конструкция
была устойчивой. Я придумал под сиденьем с обеих сторон ус-
тановить такие железные детали.
— Как на детских колясках?
200

— Да, вроде того.
— И когда вы работаете?
— По ночам. Чтобы она не знала.
— А почему?
— Наверное, я пока не уверен, что справлюсь.
— Конечно, справитесь. Видит Бог, справитесь. Сегодня бу-
дете работать?
— Не знаю.
— Я к вам загляну вечерком, как солнце сядет. Все сделаем.
— А как же ваша жена?
— Лизбет и без меня прекрасно справится. К тому же, я не-
надолго. Если им что-то понадобится, пришлют кого-нибудь из
мальчишек
Он взял у меня из рук плоскогубцы и подтянул проволоку, ко-
торая даже не ослабла.
— Я собираюсь отдать Эмме курицу, а может, и другую корову.
Позвольте мне вам помочь. За эти годы она столько для меня сде-
лала, а я не могу ее отблагодарить. Наверное, она говорила вам, что
мы никакого права не имеем оставаться здесь. Я так задолжал! Ко-
гда Эмма умрет, нас просто вышвырнут на улицу. Может, вы сами
и вышвырнете. Но Эмме нужно кресло. Что правда, то правда.
— Захватите вечером ваши ящики и фонарь, — сказал я ему.
— На месте разберемся, что нам нужно.
Он улыбнулся и протянул мне руку.
— Вы когда-нибудь скотину забивали?
Я покачал головой.
— Нет, сэр.
— Может, нам понадобится ваша помощь. Как похолодает,
забьем свинью. Что скажете?
— Я со свиньями прежде дела не имел. Вы надо мной, навер-
ное, смеяться будете.
— Я тоже городских раньше не учил. Но вы научитесь. Если
уж смогли построить кресло на колесиках, вы и другому научи-
тесь, разве нет?
Ответить я не успел. Из дома выскочила Лизбет и помчалась
к сараю сообщить радостную новость остальным. Дети выбежа-
ли из сарая. Там был и Роберт. Он был с Керком в школе, когда
мистер Пост заехал и передал Эльвире, что роды начались. Она
тут же отпустила обоих мальчиков, сказав, что им сегодня наука
в голову не полезет. Теперь Керк впереди всех мчался к дому.
— Куда это вы? — крикнул Джордж. — Ну-ка ступайте к ко-
лодцу и умойтесь. Лизбет, иди в дом и посмотри, можно ли пус-
тить к маме этих хулиганов.

ГЛАВА 31
&
В конце концов я сумела усадить Эмму на стул в кухне. Я завари-
ла для Вильяметты пастушью сумку. Она уснула, новорожден-
ная тоже, так что вроде бы все шло хорошо. Я осмелилась сва-
рить кофе и теперь пыталась уговорить Эмму выпить чуточку,
чтобы взбодриться.
—- Вот что я тебе скажу, Джулия. Надеюсь, никогда больше
мне не придется принимать такие роды. Господи, помилуй! Я
ведь перепугалась не на шутку.
Я все еще дрожала, но старалась не показывать этого.
— По вам было незаметно. По крайней мере, я не заметила.
Вам надо поесть. Тут вот немного хлеба...
— Мне кусок в горло не лезет. Как же я рада, что все поза-
ди! — она положила руки на стол и вздохнула. — Лизбет теперь
дважды подумает, прежде чем завести ребенка. После сегод-
няшнего, может, вообще замуж не захочет.
Спорить с этим было трудно. Все-таки это было зрелище не для
девочки. Но она же отказалась выйти, да и ее мать не отпускала.
Стоило мне подумать об этом, и меня затошнило. Я присела.
— Эмма, а вы и правда уже принимали такие роды?
— Правда. Это было лет четырнадцать назад. Не меньше. То-
гда ребенок умер, — с минуту она молчала. — Это было первый
и последний раз, Джулия. Я уж не стала при них говорить. Это бы
их доконало. Они и так готовились к худшему.
— А сколько детей вы приняли? Много?
— Пятьдесят, наверное. Раньше я записывала все в особую
тетрадь, но как-то ночью потеряла ее, когда возвращалась до-
мой. Телегу трясло. Шел дождь. Тогда я и повредила ногу. В то
202

время доктора тут не было. Да и сейчас многие предпочитают с
ними не связываться. К тому же у всех автомобили. В случае чего
легко можно доехать к доктору.
— Может, и Вильяметту стоит доктору показать. Она такая
слабая.
— Наверное, не помешало бы, хотя худшее уже позади.
Только она не захочет ехать, да и Джордж будет против. Они до-
кторов не жалуют. Так что я благодарю Бога за то, что Он помог
им. Я бы не хотела, чтобы у них остались обо мне тяжелые вос-
поминания, когда меня не станет.
— Эмма! — я испугалась, услышав эти слова. К тому же она
так устала. — Хотите, я вас уложу?
— Не здесь. Вот приедем домой. Нам обеим понадобится от-
дых. Но давай дождемся, пока она проснется и выпьет немного
бульона. Ты хорошо справилась. Можешь собой гордиться.
Снаружи донеслись детские голоса. Не успела я и слова ска-
зать, Эмма покачала головой и произнесла:
— Им туда нельзя. Разве что на цыпочках по одному. Не надо
пока ее будить. Время не пришло. Нам только их шалостей не
хватало.

ГЛАВА 32
Мы просидели у Хэммондов дотемна. Миссис Пост помогла
старшей девочке приготовить на всех ужин. Когда Эмма убеди-
лась, что миссис Хэммонд стало лучше и ребенок сосет нор-
мально, мы устроились в телеге Джорджа, и его старший сын
развез нас по домам.
Миссис Пост ворчала, что ее муж так и не заехал за нами. Я
сказал, что, наверное, он обиделся на меня, ведь я обещал по-
мочь ему с крышей.
— Только и думает, что о своей крыше! — рассердилась
она. — Оставил меня в чужом доме, так хоть бы забрал!
Сначала мы подвезли ее. Грузовик Барретта стоял у дома, но
сам он так и не вышел.
— Насчет крыши не волнуйтесь, — сказала она напосле-
док. — Завтра он приедет за вами. Я уж прослежу. Вы не винова-
ты, что так все получилось. И меня правильно оставили. Мне по-
нравилось возиться с детишками.
— Из нее выйдет неплохая учительница для воскресной
школы, — сказал я Джулии, когда мы отъехали от дома По-
стов. — Конечно, если Эмма убедит их ходить в церковь.
Я был в сарае, когда через пару часов пришел Джордж Хэм-
монд с фонарем и ящиками, в которых были гвозди, шурупы и
болты. Я не ждал его в такой час. Нам обоим давно пора было
спать.
При свете фонаря он рассмотрел мои чертежи, оглядел кар-
кас кресла, который я соорудил.
204

— Вроде бы неплохо, — сказал он. — А как колеса крепить
будете? Сегодня этим займетесь?
— По низу телеги приделана трехдюймовая металлическая
полоса, — ответил я. — Я как раз снимаю ее. Если у нас получит-
ся, надо будет отрезать две детали нужного размера и согнуть их
в дугу. Тогда я установлю на них сиденье, привинчу металл к
каркасу болтами и насажу колеса. А под сиденьем можно уста-
новить корзину, чтобы класть туда сумку и все такое.
— Вы уже все придумали, я вижу. А зачем вам маленькие ко-
леса, про которые мы говорили?
— Их установим сзади. Пока не знаю, как. Надо поглядеть,
что за колеса.
— Может, вам и автомобиль доводилось собирать?
Я удивленно поднял на него глаза. В его голосе мне послыша-
лось уважение.
— В одиночку никогда, — ответил я. — Как-то вместе с моим
двоюродным братом и парой приятелей мы собрали вполне
приличный автомобильчик. Раньше мне такая работа нрави-
лась. Но все это было ради забавы.
— Значит, машину вы можете собрать?
— Если будут под рукой детали, наверное.
— Что ж... Я бы сказал, что вы можете найти работу в городе.
— Была у меня работа. Но таких, как я, сейчас много. На всех
работы не хватает.
— М-да. Слыхал я про это. Надо делать запасы. Так, по край-
ней мере, уверен, что будешь сыт.
— Какие там запасы, если нет земли!
— Это меня и пугает.
Он посмотрел на меня серьезно и торжественно, на лице его
от фонаря пробегали странные тени.
— Вы не подумайте, что я не хочу платить Эмме, — сказал
он. — Просто не откуда мне взять наличные. Я выращиваю уро-
жай, потом вымениваю продукты на разные нужные вещи, и по-
лучается, что у меня в кармане всегда пусто. Мне нечего ей дать.
Земля у нее хорошая. Но в последние годы нам с погодой не ве-
зет. Кроме того, я не могу работать в полную силу. Мне бы еще
пару лошадей. Птичка и Тедди уже состарились и не могут вка-
лывать целый день. Это все тормозит. Будь моя воля, они бы у
меня просто паслись на травке. Но приходится их запрягать, —
он вздохнул, вспоминая о своих неприятностях. —Кто их у ме-
ня купит? И ссуду мне не дадут. Уиллард купил себе трактор
«фордсон» 1920 года. Я себя чувствовал просто королем, мало у
205

уезжай zDxdc, алии
кого из соседей был такой. Но года четыре назад он сломался. С
тех пор так и стоит там, в низине.
При этих словах сердце мое забилось.
— Вот что я вам скажу. Лошадь, конечно, я вам не достану, но
вот закончу кресло и посмотрю трактор. Никогда раньше я их
не ремонтировал, но вряд ли вы испортили механизм оконча-
тельно. Может, получится его завести.
— Знаете, а если разобраться, может, вы не такой уж плохой
сосед.
Судя по его лицу, говорил он серьезно. Сказать тут было не-
чего, и я просто поблагодарил его.
Мы работали с час, сделали основу для сиденья и приладили
колеса от телеги. Я оторвал металлическую полосу от телеги и,
вооружившись старенькой ручной дрелью Уилларда, собирал-
ся просверлить в ней дырки.
— Легче будет, когда нагреешь, — остановил меня Джордж. —
Да и согнуть будет проще.
— Знаю, но здесь нет кузницы.
— У Фрэнка Кафи есть. Я отвезу вас к нему завтра.
На том мы и разошлись по домам. Долго я лежал без сна, раз-
мышляя о случившемся чуде. Человек, которого я считал своим
врагом, превратился в друга. Я понимал, что в одиночку и я, и
Джордж всю жизнь бились бы об лед, но вместе мы можем вы-
браться.
На следующее утро Роберт впервые решил поехать в школу
на велосипеде. Я отрегулировал руль и сиденье ему по росту и
долго разглядывал колеса, но в конце концов решил, что они
слишком большие. Велосипед был старенький, но в хорошем
состоянии. Роберт пристроил в корзинку на багажнике учебни-
ки и печенье, которое Джулия приготовила ему на обед. Я от-
правил его пораньше и велел заглянуть по дороге к Хэммондам
и сказать Джорджу, что я, возможно, пробуду у Постов до ужина.
Мы еще не кончили завтракать, когда Барретт заехал за мной.
Ему не терпелось доделать свою крышу. Я чувствовал, что в дол-
гу перед ним, и с радостью поехал, хотя все мои мысли были за-
няты креслом. Оно было почти готово. Оставалось лишь найти
два маленьких колеса.
Я стучал молотком целый день. Барретт купил для своей кры-
ши новенькую дранку. Я подумал, что дела у него идут хорошо,
раз он может себе такое позволить. В Гаррисберге люди чинили
крыши чем придется, прилаживали старые деревяшки или жес-
тянки.
206

Барретт за работой почти не разговаривал, Луиза сказала,
что накануне вечером она ругалась с ним, и он обиделся. Он го-
ворил, что грузовик не завелся, но она не верила, потому что ут-
ром, когда он поехал за мной, грузовик завелся сразу. Однако
когда пришло время отвозить меня домой, грузовик снова не за-
велся, и Барретт крикнул Луизу, чтобы она пришла и убедилась.
Я залез под капот, и через некоторое время мотор завелся.
Барретт тем временем без умолку нахваливал модель с ручным
заводом, которая у него была когда-то.
— Меня вполне устраивало, — говорил он. — Конечно, надо
признать, что зимним утром завести его было трудновато.
Мы почти тронулись в путь, когда я заметил на дороге телегу
Джорджа Хэммонда.
— Дождемся моего соседа, — сказал я Барретту. — Он обе-
щал отвезти меня к Фрэнку Кафи.
— Ох, и упрямец этот Фрэнк! — сказал Барретт. — Ведь с го-
лода того и гляди помрет. Кому теперь нужны кузнецы? Говорил
я ему: найди другое занятие, да разве он послушает.
Он посмотрел на дорогу. Джордж был уже совсем близко.
— Или взять вот Хэммонда. Все на своей телеге разъезжает.
Наверное, машину и водить-то не умеет. Ездит к Фрэнку ковать
лошадей. Думаю, один у него клиент остался. Кто хоть чуть-чуть
соображает, уже давно себе машину купил. А если до сих пор не
купил, то собирается это сделать. Вы из таких. Вы от прогресса
не отстаете, я заметил, — он слегка поправил шляпу, чтоб солн-
це не било в глаза. — Долго у Эммы вы не продержитесь, — зая-
вил он. — До сих пор воду на кухню не провела! Как только в го-
роде появится работа, вы тут же снимитесь с места и уедете. Я уж
вижу. Вы привыкли жить с комфортом.
Я взглянул на него. Интересно, почему он так решил. Может,
нам не придется уезжать в поисках комфорта. Может, однажды
мы купим машину и воду на кухню проведем, а в доме проложим
трубы. Джулия обрадуется, хоть она об этом и не вспоминает.
Джордж повернул к дому. Барретт только головой покачал.
— Ну а вам зачем к Фрэнку понадобилось? У вас же лошади
нет.
Не знаю почему, но мне не хотелось рассказывать ему о кре-
сле для Эммы. Так что я не стал вдаваться в подробности, а про-
сто сказал, что мне надо согнуть пару железок.
Джордж окликнул нас, и Барретт закричал ему в ответ:
— Не ори, болван! Видим мы тебя, видим!
Но когда Джордж подъехал, Барретт смягчился и спросил у
него про жену и младенца.
207

Q/taaej/raa
<7 (7 if
— Плачут. И та, и другая. В дом не зайти. Но так с Вильямет-
той всегда. Так что ничего страшного. Уж больно она трясется
над малышами. Каждые пять минут пересчитывает у нее паль-
чики на руках и ногах.
— Ну и как? Все на месте? — усмехнулся Барретт.
— Вроде, да. Я не могу подойти близко. Она на меня кричит.
— Так тебе ее и подержать не дали?
— Дали. Один раз. Но я и сам не особо рвусь. Я люблю дети-
шек побольше. Когда их можно покачать на колене и не зарабо-
тать оплеуху от Вильяметты, — он улыбнулся мне. — А у нас в
гостях сегодня ваша жена и Эмма. Мальчики за ними съездили.
Я так и знал, что Эмме захочется их навестить, хотя выглядит
она не очень...
— Переволновалась, — решил Барретт. — В следующий раз
уж как-нибудь сами рожайте.
— Неудивительно, что у тебя всего двое детей, — Джордж
подтолкнул меня к телеге. — Полезайте. Быстрей выедем, быст-
рей дома будем.
— А что эта телега и быстро умеет? — засмеялся Барретт. —
А я думал, борода быстрее растет, чем ты едешь, — он снял шля-
пу и постучал ею по бедру, словно вытряхивая пыль. — Переда-
вай привет жене и детям. — Потом повернулся ко мне, вдруг по-
серьезнев: — Проследите, чтоб Эмма отдыхала побольше. Я не
хочу услышать дурные вести.
Я забрался в телегу и увидел, что Джордж уже побывал у нас в
сарае и забрал детали, которые надо было согнуть. Мы проеха-
ли с четверть мили, когда он велел мне заглянуть в деревянный
ящик, который, кажется, повсюду возил с собой. Он как будто
развеселился, и я спросил, не прячет ли он там еще одну свиную
голову.
— Гораздо лучше. Сами посмотрите.
Я повернулся и заглянул в ящик.
— Когда Лизбет была маленькая, у нас была детская коля-
ска, — сказал он. — Потом мальчишки ее разломали. Рори хоте-
ла возить в ней Эмму Грейс, но корзина совсем никудышная. Как
раз то, что вы искали?
Два шестидюймовых металлических колеса и ось к ним. Я го-
тов был расцеловать Лизбет, Рори и всех остальных. Это было
то, что нужно. Спасибо, Господи! И спасибо, Джордж Хэммонд!

ГЛАВА 33
На этот раз я торопилась уехать от Хэммондов. Конечно, при-
ятно было повидать Вилу с малышкой, но я беспокоилась за Эм-
му. Она ни за что не призналась бы, что ей нехорошо, однако
когда мы вернулись домой, позволила Джорджу Хэммонду от-
нести себя в постель. Прежде чем уехать, он заглянул в сарай,
однако я даже не поинтересовалась, зачем. Я думала, как помочь
Эмме.
Я принесла ей чай и коробку печенья, которое она просила
купить. Эмма поблагодарила меня и попросила лист бумаги. Я
отправила Сару наверх взять бумагу у меня в сумке и придвину-
ла к кровати стул.
— Джулия, милая, я должна сделать распоряжения, — сказа-
ла Эмма тихо.
— Какие распоряжения, Эмма?
— Всему свое время, и время всякой вещи под небом.
Она смотрела в потолок, и у меня так сдавило грудь, что я с
трудом могла дышать.
— Эмма!
— Время рождаться, и время умирать; время насаждать, и
время вырывать посаженное.
— Эмма.
Ее надо было остановить, отвлечь от этих ужасных мыслей.
Неужели она собралась умирать? Еще не время]
В комнату вбежала Сара. Я взяла у нее лист бумаги и каран-
даш, но она не уходила, стояла и смотрела то на меня, то на Эм-
му. Я знала, ей тут не место.
— Сара, пожалуйста, иди поиграй с Робертом.
8 Зак. 1114 209

Эмма улыбнулась девочке.
— Сбегай на сеновал и погляди, там ли еще котята. Если там,
выбери самую хорошенькую кошечку и назови ее Грейси. Дого-
ворились?
— Да, мэм, — Сара выскочила из комнаты, довольная, что ей
доверили такое важное дело.
— Всегда хотела назвать так кошку, — сказала мне Эмма. —
Вот и пришло время. Настоящее чудо, что эта девчонка вчера
выжила. Милость Божия. — Она посмотрела на лист бумаги у
меня в руке и взяла его. — Я бы попросила написать тебя, но уж
лучше самой, чтобы все видели, что это и вправду моя воля. Аль-
берт всем распорядится. Только он сюда и приезжает.
— Эмма, — сказала я. — Может, лучше вам вздремнуть не-
много, я бы тем временем ужин приготовила...
— Джулия, я должна об этом позаботиться. Ну и неделька вы-
далась! Вот уж не думала, что еще такое увижу на своем веку! Лю-
ди не вечны, и я хочу распорядиться своим добром, пока жива.
Альберт не станет спорить, если увидит мой почерк
— Он приедет со дня на день, — возразила я. — Мисс Хазел
так говорила. Вот сами ему и скажете.
Она посмотрела на меня долгим взглядом, и я испугалась, что
она сейчас скажет, что не рассчитывает продержаться так дол-
го. В конце концов она улыбнулась.
— Вот уж не думала тебя пугать, детка. Так, на всякий случай.
Я надеюсь передать это ему в руки. Так приятно будет повидать-
ся напоследок. И я не собираюсь умирать, так и не навестив Уил-
ларда.
— Ох, Эмма! Теперь мы не будем спешить отвести вас к нему
на могилу.
— Ну не волнуйся ты так! Разве я тебя брошу? А кто поможет
тебе приготовить старый дом к зиме? Но знаешь, человек пред-
полагает... Так что я хочу составить завещание. Просто так, на
всякий случай. Вчера я принимала роды в последний раз. Это я
знаю, — она взяла меня за руку, и я почувствовала, что слезы
подступают к глазам. — Вас пересадили в эту землю, — сказала
она. — А меня заберут в другое место, где гораздо лучше. Эмме
Грейс пришло время родиться, а мне придет время умирать. И
ничего ужасного в этом нет. Надо быть готовым.
Неохотно я дала ей бумагу, карандаш и книгу, чтобы было на
чем писать. Вблизи она видела плохо и писала медленно. Что
она пишет, она мне не сказала, только пару раз спросила право-
писание некоторых слов.
210

Вскоре я услышала шум мотора и решила, что мистер Пост
привез домой Сэма. Однако на подъездной дорожке раздался
незнакомый гудок, и я поспешила к окну.
В округе было много автомобилей, как этот: без крыши, с ру-
чным заводом. На пассажирском месте сидела Хуанита Джонс в
платке. За рулем был пастор Джонс в котелке и воскресном кос-
тюме. Я понятия не имела, что привело их к нам, но обрадова-
лась от всей души.
— Эмма, это пастор с женой!
Она села, глаза ее блестели.
— Беги ставь чайник! Благослови их, Господь! А я-то лежу!
Наши гости рассказали, что Эльвира Пост прислала к ним в
город своего мужа сообщить о рождении маленькой Эммы
Грейс. Это было очень любезно с ее стороны, подумала я, ведь
Посты не ходили в церковь.
Пастор с женой отправились навестить Вильяметту с ново-
рожденной и приехали кХэммондам минут десять спустя после
нашего отъезда. Пробыли они там недолго, потому что и мать, и
малышка вид имели совсем сонный.
— Так хорошо, что мы захватили для них присыпку, мыло и
пеленки! — радовалась Хуанита. — Миссис Хэммонд сказала,
что никогда еще не пользовалась покупными.
Они привезли нам пончиков в корзинке, и только я хотела
сказать, что лучше было отдать их Хэммондам, как они успоко-
или меня, сказав, что они и Хэммондов угостили. В прошлое
воскресенье мне понравился пастор и его жена, однако теперь
они нравились мне еще больше, потому что не пожалели време-
ни и навестили нас. Пастор зашел к Эмме, и они говорили о цер-
кви. Сэмюэл должен был вернуться с минуты на минуту, и я
спросила Хуаниту, не останутся ли они на обед. Хорошо, что
нам было, чем угостить их.
Все шло прекрасно. Хуанита помогла мне накрыть на стол.
Сэма, как ни странно, все не было, и я подумала, что неплохо
было бы иметь на ферме телефон.
Наконец Сэм приехал, но не с Барреттом, а с Джорджем Хэм-
мондом. Первым делом они пошли в сарай, хотя, конечно, виде-
ли, что у нас гости. Я послала за ними Роберта.
Я предложила мистеру Хэммонду остаться, но он зашел по-
здороваться с пастором и сказал, что ему пора домой. Я видела,
как они с Сэмом переглядываются, и не понимала, что они зате-
яли. Как вышло, что у этих двоих появились какие-то общие де-
ла? Что за секреты?
211

Q/Caa&draa,
Сэмюэл не стал мне ничего объяснять. Мы славно посидели
с Джонсами. Эмма вышла к столу, но, поев, тут же снова легла. Я
сказала пастору, что она чувствует себя неважно, хоть и не по-
казывает этого, и он помолился за нее. Потом они засобира-
лись. На следующий день они уезжали в Маунт-Вернон навес-
тить тамошнего пастора.
Я думала, что это напомнит Сэмюэлу о Дьюи и он захочет на-
вестить кузена. Однако он ничего не сказал, быстро проглотил
последний пончик, вежливо извинился и ушел в сарай.
Я объяснила нашим гостям, что Сэм стесняется малознако-
мых людей, и, кажется, они поняли. Пастор сказал, что они в
восторге от его трудолюбия. Конечно, я не сказала им, что не
знаю, над чем он работает.
Вместе с Робертом и Сарой мы проводили их до машины и
обещали приехать в церковь в воскресенье. Когда они уехали,
Роберт проскользнул в сарай, вернулся оттуда довольный и по-
звал Сару в дом читать сказку. Я зашла к Эмме взглянуть, как она,
но она уже спала. Вскоре я уложила и Роберта с Сарой.
— Папа не велел пускать Сару в сарай, — прошептал мне Ро-
берт, когда я наклонилась подоткнуть ему одеяло. — А то она
весь сюрприз испортит. — Он сиял он счастья, и я спросила, что
за сюрприз. — Не скажу, — ответил он.
Все уже спали, я убрала на кухне, а Сэма до сих пор не было.
Я взяла фонарь и пошла взглянуть, чем он занят.
Из сарая доносился стук молотка. Однако стоило мне войти,
как он прекратился. Сквозь щели в перегородке у западной сте-
ны виднелся свет, и я пошла туда.
— Сэмми, — позвала я. — Что ты там все-таки делаешь?
Сэм не ответил. Он приоткрыл дверь и улыбнулся мне. И тут
я сама увидела. Инвалидное кресло. Прочное и красивое. Я зна-
ла, что у него золотые руки, и все же не ожидала, что он может
сделать такое.
— Джордж помог мне прикрутить сиденье к каркасу, — ска-
зал он. — Теперь осталось только приладить задние колеса.
Онемев, я смотрела на это чудо. Я-то думала, он мастерит нам
качели или просто чинит сарай. Но кресло было несравненно
лучше.
— Сэм, значит, оно уже готово?
— Я еще не закончил с колесами, — объяснил он. — Я толь-
ко-только придумал, как насадить их. Теперь надо найти болты
нужного размера и как-нибудь укрепить их, а то отпадут.
212

— А я и не подозревала, чем ты занят. Это удивительно. И так
быстро!
— Я провозился бы дольше, если б Джордж не помог.
— Как же ты его уговорил?
— Я не уговаривал. Наверное, Провидение.
— Только подумай, что скажет Эмма! — воскликнула я в
предвкушении. — Она еще больше полюбит тебя, Сэмми. Ты
ведь ради нее так старался.
Он улыбнулся.
— Завтра утром спрошу у нее, не хочет ли она навестить мо-
гилу Уилларда. Потом покажу ей кресло. На нем я смогу довести
ее туда даже через поле. Знаю, что смогу. Сара поможет ей нар-
вать цветов. Ей понравится. Ей надо туда поехать, Джулия. Обя-
зательно надо.
Он был прав, и я была потрясена тем, что он сделал. Это было
прекрасно. Я гордилась, что у него такое замечательное сердце.
Однако я вспомнила слова Эммы и расплакалась. Я ничего не
могла с собой поделать.
— Джулия, что с тобой?
— Это так хорошо! Так хорошо, Сэм! — только и сказала я.
Не могла же я объяснить ему, что мысль о том, что Эмма по-
бывает на могиле у мужа, теперь пугает меня. Я знала, что это
глупо. Она сама сказала, что у нее еще остается много дел. Ей
надо поехать. Она будет так рада. Она поедет туда с охапкой
цветов, наверное, всплакнет у пруда и вернется назад счастли-
вая.
Я крепко-крепко обняла Сэма и сказала, что пора спать, ведь
завтра у нас такой непростой день. Однако он не хотел возвра-
щаться, пока не закрепит колеса. Я осталась и говорила с ним о
Луле Белл, о церкви и тысяче других вещей. Вместе мы рылись в
куче винтов и гвоздей в поисках подходящих.
Когда мы наконец вернулись в дом, в комнате Эммы горела
свеча. Я удивилась, что она не спит в такой час. Сэм сразу же по-
шел наверх. Наверное, ему казалось, что, заговорив с ней, он не-
вольно выдаст свой секрет. Но я к Эмме заглянула.
— Вы хорошо себя чувствуете, Эмма?
— Конечно. Помочь малышу появиться на свет — такая ра-
дость для души! Я как раз над этим думаю. А ты как считаешь,
дитя мое?
— Сказать по правде, я бы не хотела этим заниматься.
— Конечно, каждый день это делать тяжело.
Она поманила меня рукой.
213

— Вам как будто нравится гулять по ночам. Особенно Сэму.
Он раньше полуночи в дом и не заходит.
— Да нет. Иногда бывает.
Она весело посмотрела на меня. Конечно, она догадывается,
что все это время он чем-то занят, но не спрашивает.
— Как мило, что пастор нас навестил, — сказала она вдруг.
— Да.
— Вот бы завтра утром наша Погремушка снесла еще одно
яйцо!
— Думаю, она постарается, — я улыбнулась.
Это прозвище мы дали курочке, которая издавала забавные
дребезжащие звуки.
— Надо бы пригласить Постов на обед. А может, и Хэммон-
дов. Но, Боже мой, попробуй накормить такую ораву!
— Я и сама удивляюсь, как у них получается.
— Перебиваются понемножку. Джордж старается, как мо-
жет. Уиллард хотел помочь им и пустил их на эту землю. Мне
тогда казалось, что Джорджа умом Господь обидел. Я хотела
продать участок. Думала, может, там уголь найдут.
— Неужели?
— Да. Стыдно признаться, детка, но в ту пору мне ужасно хо-
телось разбогатеть. У нас была земля, но я-то мечтала сорить
деньгами себе в удовольствие. Конечно, этого мы никогда себе
не могли позволить. Но мне хотелось.
— Мой отец тоже любил это, — кивнула я. — Он так и жил.
Бабушка над ним смеялась. Говорила, зачем покупать мне доро-
гие платья, когда есть, в чем ходить.
Эмма засмеялась. В неясном свете ее глаза казались глубоки-
ми, как колодцы.
— Готова поспорить, одевал он тебя, как куколку, ты ж его
единственная дочка.
— Да, — согласилась я. — Но мне гораздо больше нравились
платья, которые шила бабушка. Он не любил их. Говорил, что я
похожа на бродяжку.
— А тебе было удобно?
— Гораздо удобней, чем в этих модных тряпках. И до сих
пор так
— В жизни все так, Джулия. Чем проще ты живешь, тем тебе
удобней. Чем больше у тебя добра, тем больше забот. Я никогда
не встречала богача, которому жилось бы также привольно, как
мне. И все счастливые люди, которых я видела, делились с дру-
гими и позволяли собой пользоваться. Доверься Господу и по-
чувствуешь себя гораздо лучше. Я давно это поняла.
214

— Трудно представить, что когда-то вы думали иначе.
— Все мы меняемся. Пусть все идет своим чередом.
С минуту я смотрела, как пляшет пламя свечи, хотя ветра как
будто не чувствовала. Лунный свет из окна освещал старое вяза-
ное покрывало на кровати. Как же она права, думала я. Вряд ли
ей было бы лучше в огромном доме с коврами и золотыми кан-
делябрами. Но почему она заговорила со мной об этом сейчас?
Какая тут причина? Что она хочет сказать?
— Эмма, меня не пугает простая жизнь.
— Я знаю, милая. Ты, как и я, любишь жаркое с бобами. Но
ведь каждый раз, как ты видишь Хэммондов, ты вспоминаешь
про коров и деньги, которые они мне задолжали. Я тебя знаю.
Но пусть будет так, как есть. Я хочу отдать Джорджу Хэммонду и
землю, и дом. Я то же самое и Альберту скажу, когда он приедет.
— Люди будут говорить, что он этого не заслужил, Эмма. Он
мог хотя бы объяснить вам, как все получилось.
— Ему стыдно, хоть он и не признается. Я же его знаю. Я не
хочу, чтобы его детки росли где-то в чужих краях. Эта ферма —
их дом, неважно, заслужил ее их папа или нет.
Я покачала головой.
— Я на это смотрю иначе. Но я вас понимаю. В любом слу-
чае, это меня не касается.
— Правильно. И Альберта не касается. Наверное, он собрал-
ся все решить за меня. Он славный малый. Он для меня на все
готов. Но это дело его не касается.
— Вы с ним говорили о Хэммондах в последний раз, как он
тут был?
— Я тогда сказала ему, что это не его дело. Теперь придется
объяснить, что я думаю. Я не видела его с тех пор, как переехала
к Рите. Я предлагала ему перебраться на ферму, но он не захо-
тел. Так привязан к городу. Не понимаю я его.
— Некоторым нравится быть в гуще событий.
— А мне жутко становится. Подумай только, стоит ложку
уронить, как все соседи уже про это знают.
Я засмеялась.
— Ну и ничего страшного.
— Как это ничего? Да тебе и самой больше здесь нравится, —
она посмотрела на меня, медленно и по-доброму покачав голо-
вой. — Это все у тебя в крови. И земля, и ягоды, и грядки. Ты не
для города родилась. Ну теперь гаси свечу и иди спать. Нужно
выспаться.
Я слишком устала, чтобы спорить. Дождавшись, когда она
уляжется и натянет старое стеганое одеяло до подбородка, я на-
215

tct,aej/ca<
гнулась и задула свечу. Луна светила так ярко, что я увидела, как
к потолку поднимается дымок.
— Спокойной ночи, Эмма.
— Спокойной ночи. Ты умеешь готовить молочный соус?
Я остановилась в дверях.
— Думаю, могу попробовать.
— Сделай его завтра. Конечно, у нас нет сосисок. Но свиные
консервы остались?
— Да, мэм.
— Вот и хорошо. Горяченький с печеньем, будет очень вку-
сно. Ну и клубника у нас есть.
Можно было не отвечать. Я пошла на кухню попить из ведра,
а когда возвращалась к себе, мне показалось, что из ее комнаты
доносится ровное дыхание. В темноте я добралась до нашей же-
сткой постели из коробок и легла. Через пару минут я уже засы-
пала.
На следующее утро вставать было тяжело. Меня разбудил пе-
тушиный крик, и я тут же вспомнила о малютке на соседней
ферме и еще девятерых сорванцах. Всех надо помыть, всех надо
накормить. Однако они не голодают. Так сказала мне Вильямет-
та. А значит, лучше мне заняться собственными делами.
Уже рассвело. Нужно подоить Лулу Белл, приготовить пече-
нье и молочный соус для Эммы. Сэм тоже встал и пошел в сарай
еще раз осмотреть кресло, пока Эмма не проснулась.
Роберт проснулся рано и сгорал от нетерпения. Ему так хо-
телось посмотреть сюрприз, а Эмма спала дольше обычного.
— А обязательно мне сегодня в школу, мам? — спросил он с
блеском в глазах.
— Конечно. Почему ты спрашиваешь?
— Я хочу быть здесь, когда Эмма увидит кресло. Если она
проснется поздно, можно я задержусь?
— Думаю, она скоро встанет, Робби, а пока бери ведро и на-
таскай воды.
Лула Белл в то утро постаралась, и все-таки молока на соус не
хватало, так что я решила открыть консервированное молоко,
которое нам послали друзья Риты Макпири.
Роберт вернулся с полным ведром и залпом выпил половину
своего стакана. Скоро попить молочка прибежала и Сара. Это
вошло у нее в привычку с тех пор, как у нас появилась корова. Я
радовалась тому, что Сэм сделал для Эммы. Как я могла когда-то
на него сердиться! Мы были счастливы, и мне самой не терпе-
лось посмотреть сюрприз.
216

Печенье почти испеклось, и соус был уже готов, когда про-
снулась Эмма. Однако есть она не хотела и присела у окна в гос-
тиной с Библией в руках. Роберт побежал за Сэмом.
— Вы садитесь завтракать, меня не ждите, — сказала Эм-
ма. — Я еще аппетит не нагуляла.
Тут в дом вошел сияющий Сэм.
— Эмма, на дворе прекрасная погода. Не хотите со мной
прогуляться?
Она удивленно подняла на него глаза. Наверное, решила, что
он не в своем уме.
— Я лучше дома посижу, если ты не против. Что ты со мной
делать будешь? Я не цветочек, меня в петлицу не засунешь.
Сэм ничуть не растерялся.
— Я подумал: может, вам приятно будет проведать могилу
мужа. Вы же там так давно не были.
Она перевела взгляд на меня, потом на Роберта. Все мы стоя-
ли и улыбались.
— Что это с вами? Не иначе задумали что-то. Ну-ка, призна-
вайтесь!
Сара удивленно взглянула на меня, а Роберт сказал отцу.
— Не говори ничего, лучше пусть увидит.
— Мы кое-что для вас приготовили, — Сэм говорил так спо-
койно и тихо, что казалось, его голос доносится издалека.
Прежде чем Эмма вымолвила хоть слово, он взял ее на руки и
понес к двери.
— Неужели телегу починил, — гадала Эмма. — Ущшард гово-
рил, что это невозможно. Там надо было менять два колеса и
ось. Ты не смог бы это сделать.
— Нет, мэм. Не смог.
Мы с Робертом и Сарой шли за ними по пятам. Сэм вынес Эм-
му на крыльцо. И только он переступил через порог, она увиде-
ла кресло на мощеной дорожке перед огородом. Все мы мол-
чали.
Первой очнулась Сара. Она сбежала с крыльца и бросилась к
креслу. В одно мгновение она вскарабкалась на сиденье и отки-
нулась на спинку.
— Как здорово, пап! А оно быстро ездит?
— Это не для тебя, дочка, — сказал Сэм. — Это для Эммы.
Он усадил Эмму на ступеньки, а сам пошел за креслом. Сара
спрыгнула на землю и помогала ему толкать. Эмма не пророни-
ла ни слова. Я тоже не знала, что сказать. Эмма взглянула на ме-
ня, потом на кресло. Я не понимала, радуется она или нет. В ее
217

ас/ <7
глазах я увидела боль. Наверное, неприятно, когда тебе напоми-
нают о твоей неполноценности.
Тут ее глаза, как пеленой, застлало слезами, и я бросилась об-
нимать ее. Сэм подкатил кресло прямо к крыльцу и развернул,
чтобы Эмма посмотрела колеса.
— Джулия, дорогая, — сказала она, — как там печенье, гото-
во? Думаю, надо нам подкрепиться, прежде чем мы отправимся
в дорогу.
Слезы текли у нее по щекам. Мы с Сэмом совсем растерялись.
Роберт подошел к ней, осторожно взял ее за руку и ласково
погладил.
— Вам нравится, Эмма? Хоть бы понравилось! Как хорошо,
что мы как одна семья. Папа так старался! Я так и знал, что у него
получится, и у него получилось.
Эмма притянула его к себе так резко, что он покачнулся.
— У него замечательно получилось, — сказала она. — И вы
замечательная семья.
Эмма отпустила Роберта и взглянула на Сэма. Они молчали,
а я заплакала.
— Ты даже похож на Уоррена, — сказала Эмма медленно и
торжественно. — Такой же высокий и темноволосый.
— Жаль, что я его не знал, — сказал Сэм. — Я слышал, он был
чудесный парень.
Эмма улыбнулась.
— Ты бы ему понравился. Он и сам всем помогал. Как-то по-
добрал собаку со сломанной лапой. Глупая псина попала под
машину. Так он возил ее повсюду в маленькой тележке. Жаль, я
отдала эту тележку сыну Филиппа Кэмерона, а то бы показала
тебе.
Сэм кивнул.
— Замечательный парень.
— Да, — она засмеялась и вытерла рукавом слезы. — Знаешь,
однажды он отобрал цыпленка у кошки. Три дня пытался его
выходить у себя в комнате. А когда тот все же умер, устроил на-
стоящие похороны. Видели бы вы. Я была уверена, что однажды
он станет проповедником.
Она посмотрела на свои руки, потом на Сару и Роберта.
— Ну вот! — сказала она, снова вытирая слезы. — Нам стари-
кам только дай поболтать о старых временах! Лучше подумаем
о будущем! Роберт, сынок, я нисколько не удивлюсь, если одна-
жды ты станешь проповедником. У тебя такое доброе сердце, а
это как раз то, что нужно. Мы сегодня навестим Уилларда. А ты
218

лучше беги в школу, образование тебе обязательно потребу-
ется.
— Да, мэм, — он посмотрел на меня немного разочарован-
но, но спорить не стал.
— А я? — спросила вдруг Сара. — Можно я пойду с вами?
— Да, наверное. Уж как твоя мама решит.
Мы съели все печенье с молочным соусом, и только Сара
предпочла мазать свое маслом и посыпать корицей. Мой соус
Эмму не впечатлил.
— Не расстраивайся, Джулия, — мягко сказала она. — Ты хо-
рошо готовишь, а соус делать я тебя как-нибудь научу.
Я отрезала ломоть свинины и завернула его вместе с печень-
ем Роберту на обед. Он перевязал сверток веревкой.
— А что бы ты сказала, если б я принес в дом цыпленка, как
сын Эммы?
Казалось, Эмма не знает, плакать или смеяться.
— Уиллард как-то тоже спас цыпленка. Мы тогда были сов-
сем малышами, — сказала она. — Поселил он его прямо здесь у
печки. Его мама возмущалась. Но он сделал это ради меня. Я так
плакала, когда этот цыпленок свалился в свежевырытую канаву.
Уиллард выудил его оттуда. Тогда я его и полюбила. Нам было
лет по семь.
— Наверное, он обрадовался бы, узнав, что вы все это пом-
ните, — сказал Роберт.
— Думаю, что да, — она погладила Роберта по руке, и он еще
раз обнял ее перед уходом.
Я отпустила Сару собирать цветы. Пока ее не было, Эмма по-
просила разрешить девочке пойти с ними.
— А ты пойдешь, Джулия? — спросила она, и я растерялась.
Я часто говорила с Эммой и знала ее больше, чем Сэм, однако
сегодня между ними происходило что-то особенное. И, может,
лучше, если с ними будет только пятилетняя девочка.
Эмма меня поняла, хоть я и не ожидала. Она отправила меня
за шляпой и костылями. Она дойдет до кресла сама, сказала она,
а там уж ей Сэм поможет.
— Никогда раньше я такой штуки не видела. Но сделал ее на-
стоящий умелец, так что можно смело садиться.
Улыбающаяся Эмма была такая красивая в своей соломен-
ной шляпе. Она поцеловала Сэму руку и сказала, что никогда не
слышала, чтобы кто-нибудь сделал что-то подобное.
219

Когда они свернули с дорожки, толкать кресло стало труд-
нее, но я знала, Сэм ни за что не признается. Они взобрались на
холм и на опушке леса обернулись и помахали.
Эмма была счастлива, но во мне снова зашевелилась тревога.
Вчера она сказала: вот увижу могилу мужа и можно умирать.
Она уже и завещание написала и сказала мне, куда положила
его.
Нет, оборвала я себя. С ней все в порядке. Она хочет пови-
даться с Альбертом.
Они вошли в лес, и Сара, как маленькая фея, кружилась вок-
руг. Вскоре они исчезли из вида. Как Сара отреагирует, если Эм-
ма заплачет на могиле? Может, это слишком тяжело для пяти-
летней девочки. Может, надо было и мне пойти. Или оставить
Сару дома. Однако Эмма просила отпустить ее, словно так и
должно быть.
Я вернулась в дом, прибрала на кухне, потом занялась клуб-
никой, обрезала усики и набрала немного спелых ягод.
Я почти закончила, когда услышала вдалеке шум мотора. В то
же мгновение наш петух кинулся через огород в сарай.
— Да что с тобой такое? — крикнула я.
Я оставила клубнику у колодца и пошла взглянуть. Возле ку-
рятника все было спокойно. С чего это он убежал от своих кур
и кормушки?
— Дурачок! — сказала я. — Сам же потом назад запросишься.
Он кукарекнул, и вдруг я услышала, что машина подъехала
уже совсем близко. Я повернулась и увидела сверкающий авто-
мобиль, который двигался к дому.
Меня охватила тревога. Что, если это Альберт? Вдруг он по-
верил мисс Хазел и сердится? Что я ему скажу?
Я начисто позабыла и о петухе, и о клубнике. Я просто смот-
рела, как черная машина подъехала к дому и паркуется под эв-
калиптом. Водитель был один. На голове у него красовался коте-
лок. Вылез он не сразу, сперва оглядел меня.
Ну почему я не пошла с Сэмом и Эммой! Наверное, они уже
выбрались из леса и стоят у могилы. Я вытерла руки о фартук. На
голове у меня, должно быть, ужасный беспорядок. Но делать не-
чего. Я помолилась, чтобы не сказать какую-нибудь глупость.
Незнакомец вышел из машины, по-прежнему не сводя с меня
глаз. Он был высокий и элегантный. Ни у кого в Диринге не бы-
ло такой одежды. Он осмотрелся нерешительно, потом напра-
вился ко мне.
— Я разыскиваю Эмму Грэм, — сказал он довольно резко.
220

Uplift
— Она скоро вернется, — ответила я, как можно дружелюб-
ней. — Не хотите чаю, пока ждете?
В ответ на это предложение он как будто рассердился.
— А куда она ушла?
— На могилу к мужу, сэр. Она там давно не была. Они скоро
вернутся.
Он посмотрел в сторону дома, потом нахмурился и оглядел
меня с ног до головы.
— А вы, наверное, миссис Вортэм?
Говорил он нелюбезно. Сомнений не было: он сердится. Кто
бы он ни был, силы ему было не занимать, и я почувствовала се-
бя неуютно. Он может быть опасным.
— Да, сэр, — ответила я. Слова застревали у меня в горле.
— Значит, ваш муж потащил ее в лес. В ее-то состоянии!
Он говорил так грубо, что у меня задрожали колени.
— Да, но...
— Если вы ей что-то сделали, я сейчас же вызову шерифа.
Оглянуться не успеете! Пожалеете, что на порог этого дома сту-
пили!

ГЛАВА 34
Эмма долго сидела, глядя на цветы, которые мы положили на
могилу Уилларда.
Сара поглядывала на меня и ждала, когда мы скажем что-ни-
будь, но мы молчали.
Наконец Эмма засобиралась. Она поправила цветы, ПОЛОЖИВ
часть на каменную плиту.
— Он был замечательным мужем, — сказала она. — Не то что
некоторые. Пил только то, что нестыдно предложить пастору.
— Это настоящее счастье, — сказал я и вспомнил о своем отце.
Тот приходил домой, едва держась на ногах, и падал, не дой-
дя до кровати. Потом был отчим, и он был не намного лучше.
Пустые бутылки шеренгами громоздились у них в комнате. Я
ненавидел это. Даже малышом я понимал, что так жить нельзя.
— Я знаю, ты не Уоррен, — сказала Эмма тихо. — Я еще не
совсем из ума выжила. Но тебя мне послал Господь, понимаешь?
И я хочу, чтоб ты был мне сыном.
Я лишь кивнул, подумав, что сейчас не время спорить. Пусть
считает меня кем угодно. Я буду помогать ей и буду счастлив. На-
верное, она права. Господь привел нас на эту ферму. Он не хо-
тел, чтоб мы уходили отсюда.
— Пора домой, — сказала она. — Я так устала. Это чудесное
кресло. Но через поле в нем ездить непросто.
— Мне жаль, Эмма, я хотел бы сделать что-нибудь, но что тут
поделаешь.
Толкать кресло оказалось намного трудней, чем я думал.
Особенно по траве, камням и кочкам. Но Эмма держалась и ни
разу не пожаловалась.
222

— Спасибо тебе, — сказала она еще тише. — Мне и правда
хотелось сюда прийти.
— Я так и думал.
Мы покатили через рытвины и канавки, которых я не заме-
тил, когда был здесь с Джулией и детьми. То и дело приходилось
останавливаться, чтобы высвободить колеса.
-— В городе будет легче, — сказала она. — То-то все на меня
уставятся, когда увидят в этом кресле. Хотя в церковь ты меня
завезти, наверное, не сможешь.
— Я занесу вас на руках, как в прошлый раз. А потом и кресло
затащу, если вы захотите.
— Хоть один раз надо, — решила она. — Пусть все видят, что
ты сделал для меня. А потом, пожалуй, не нужно. В церкви мне
колеса ни к чему.
Мы отправились в обратный путь, Сара то и дело останавли-
валась, чтобы сорвать цветок. Она отставала, потом бегом дого-
няла нас и аккуратно складывала цветы на колени Эммы.
Эмма благодарила ее и заворачивала их в свой фартук. Вско-
ре она запела гимн, название которого я никак не мог вспом-
нить. Наша поездка сопровождалась бесчисленными ударами и
толчками. И песня ее звучала, как вызов. Когда начинало трясти
особенно сильно, голос Эммы смолкал. Но каждый раз она про-
должала и пела весь остаток пути.
Я весь взмок, когда наконец мы добрались до ровного участ-
ка вдоль изгороди. Давно мне не приходилось тратить столько
сил. Но я ни разу не остановился. И если б она сказала, что хочет
вернуться на могилу, я повернул бы без разговоров.

ГЛАВА 35
<7
Наконец он сказал мне, что его зовут Альберт Грэм и что он воз-
мущен нашим поведением. Мне хотелось, чтобы Эмма с Сэмом
поскорей вернулись, но в то же время я радовалась, что их нет.
Мистер Грэм ничего не желал слышать. Какие бы извинения я
ни придумала, как бы ни пыталась приукрасить картину, все это
только слова, сказал он.
— Обман — он и есть обман, — повторял племянник Эм-
мы. — Живете здесь на всем готовом, а она болеет.
Он повернулся и посмотрел в сторону леса, словно собира-
ясь броситься туда ей на помощь.
Хорошо бы, подумала я.
— Давно вы не были на могиле у дяди? Знаете, как туда дойти?
— Конечно, знаю, — огрызнулся он и пошел прочь.
Но тут в тишине я услышала их. И он тоже услышал и остано-
вился.
Не прошло и минуты, как они показались в поле. Эмма пела.
Сэм изо всех сил толкал кресло, а Сара кружилась вокруг с цве-
тами в руках.
Как ни странно, они нас не заметили. Я знала, какое впечат-
ление произведет эта картина на Альберта Грэма.
Первой нас заметила Сара. Тут оборвалась и песня. Они оста-
новились. Мгновение ничего не было слышно, кроме шелеста
ветра да песни жаворонка в полях.
И вдруг тишину огласил радостный крик Эммы.
— Альберт Такер Грэм! Слава Господу! Как я рада тебя ви-
деть! Иди сюда, мой мальчик!
224

Он застыл на месте, удивленный таким горячим приемом.
Очевидно, он думал, что мы настроили ее против всех родст-
венников. Потом пошел к ней, пристально оглядев Сару, когда
она пробежала мимо. Сэмюэл по-прежнему стоял, держась за
ручки кресла, которые он сделал из рукояток молотков. Я взяла
Сару на руки и подошла поближе, не зная чего ждать.
— Альберт, познакомься! Сэмюэл и Джулия Вортэм, — ска-
зала Эмма, однако Альберт не ответил.
Он наклонился, обнял тетку, а потом, распрямившись, огля-
дел Сэма.
— Откуда у вас кресло?
Сэм сделал шаг в сторону, словно уступая ему место.
— Его сделали специально для нее.
Я посмотрела на Сэма и покачала головой. Почему он не ска-
зан, что сам его сделал? Это важно.
Альберт со всех сторон оглядел кресло.
— Все в порядке, тетя Эмма?
— Конечно. Вот Уилларда навестила. Ты не поверишь, как
давно я там не была. Ты бы тоже сходил. Старик так любил тебя.
— Тут даже ремня никакого нет. Ты же можешь упасть!
Эмма повернулась и посмотрела на него с тенью недовольства.
— Я не хочу, чтоб меня привязывали к креслу! Здесь есть
подлокотники. За них я и держусь. Не такая уж я слабая, Альберт!
Не слабей, чем ты меня видел в прошлый раз.
— Мне сказали другое.
— Нельзя верить всему, что говорят. Пора бы и самому знать.
Альберт оглядел всех нас по очереди и снова повернулся к
Эмме.
— Держись покрепче, тетя Эмма. Я отвезу тебя в дом.
С большим трудом он покатил кресло по высокой траве. Тол-
кать его через широкий двор было трудновато, но он не соби-
рался просить Сэма о помощи.
— Должно быть, трясло ужасно, тетя Эмма. Особенно че-
рез лес.
— Можно и потрястись немного, если хочешь куда-то доб-
раться, — ответила Эмма. — Я слыхала, люди, которые живут в
горах, иногда проходят больше ста миль через скалы, чтобы по-
слушать проповедника. А тут какой-то лес!
— Вряд ли эти истории — правда.
— Ты-то откуда знаешь? Сам видел?
На лице Альберта впервые появилось подобие улыбки.
— Ну на споры, по крайней мере, у тебя сил хватает.
225

Наконец он добрался до крыльца, остановился на минуту и
снова оглядел кресло.
— Вы сами его сделали, — сказал он, повернувшись к Сэ-
му. — Это колеса от дедушкиной телеги. Тут вот буква Г изнутри.
Его клеймо.
Сэм промолчал, и неудивительно. Невозможно было дога-
даться, понравилась ли Альберту его работа, или он недоволен,
что Сэм снял колеса с телеги.
— Я приехал поговорить с тобой, тетя Эмма, — сказал Аль-
берт. — Поговорить наедине. Сейчас мы пойдем в дом, а осталь-
ным вели остаться.
— Ни к чему обижать моих друзей, — ответила Эмма. — Они
же тебя слышат. Сара, милая.
Она протянула руки к моей дочери, и я поставила Сару на зе-
млю. Девочка подошла к Эмме.
— Давай представлю тебе всех, как положено, — сказала Эм-
ма своему племяннику. — Вот Сара Джин. Такой милой девчуш-
ки эта ферма еще не видела. Жалко, что у Грэмов рождались од-
ни сыновья, — она показала на меня. — Это Джулия. Ты с ней с
первой познакомился. Надеюсь, ты ей не нагрубил. Есть еще
мальчик, Роберт. Он сейчас в школе. А это Сэмюэл. Он сделал
кресло. Такая радость у меня была сегодня утром. Я и не догады-
валась, что он его смастерит.
— На вид не очень.
— Зато прочное, — возразила она. — Подумай, как иначе я
бы туда добралась. Помнишь, ты одолжил тележку с лошадью у
Лоуэлла Джакоби и чуть не потерял меня по дороге. В кресле на-
много лучше.
— Давай я отнесу тебя в дом?
— Хорошо. Хочешь, попросим Джулию приготовить нам
чаю?
Альберт покачал головой.
— Нам надо поговорить. Я слышал немало дурного и хотел
бы все прояснить.
— Что ж... Давай проясним, а чай подождет.
Альберт легко подхватил Эмму на руки, но тут фартук ее рас-
крылся, и полевые цветы дождем высыпались на крыльцо. Аль-
берт застыл, с удивлением глядя на это.
— Ничего, — сказала Сара. — Я все подберу. Мы с Эммой лю-
бим цветы.
— Вижу, что любите, — с минуту он смотрел на разноцвет-
ный беспорядок и сияющую улыбку девочки, потом повернулся
к дому.
226

— Вы извините нас, — сказала Эмма. — Мы всего на пару
минут.
Они вошли в дом, и Альберт закрыл дверь.
— Он останется с нами жить? — спросила Сара.
— Думаю, он вернется в Чикаго, — ответила я.
— А мы с ним поедем?
— Нет, милая.
Сара прыгала по ступенькам, собирая цветы, а я присела ря-
дом с ней и оглядела сверкающую машину Альберта.
— Эмма теперь наша семья, — сказала Сара серьезно, — а он
Эммина семья. Почему же он не останется?

ГЛАВА 36
Альберт усадил меня в кресло-качалку так осторожно, словно я
была фарфоровой куклой. Я и слова вымолвить не успела, как
он притащил из кухни стул и уселся напротив.
— Тетя Эмма, почему ты решила жить здесь с этими людьми?
Я улыбнулась. Он волновался за меня, как будто я ребенок
Что же ему наговорила Хазел?
— Сказать честно, я просто хотела жить здесь, а с ними или
без них... — ответила я. — Просто раньше не могла переехать.
— Но почему они здесь?
— Потому что я разрешила им. Они остались без крыши над
головой, Альберт. У них почти ничего не было.
— Ну а ты здесь при чем? Ты их едва знаешь.
— Теперь я их хорошо знаю. Они люди достойные. Прой-
дись немного по ферме с этим Сэмюэлом. Он тебе понравится.
— Эмма, он живет за твой счет! Палец о палец не ударил! Да-
же о своей семье не заботится.
— Что ты такое говоришь! Да ты бы видел, как он тут вкалы-
вает. Это он-то бездельник! По какому праву ты его обижаешь?
Ты же понятия не имеешь, как дела обстоят.
— Он хоть пробовал искать работу?
— Время от времени он помогает мистеру Посту. Очень пе-
реживает, что не нашел ничего лучше. Но его вины тут нет.
Альберт не сдавался.
— Многие сейчас остались без работы. Но это не причина,
чтобы зариться на чужое.
Я откинулась на спинку. Мы с Альбертом часто спорили, но
каждый раз приходили к согласию.
228

— Альберт, ты думаешь, он уговорил меня отписать ему
ферму?
— А он пробовал?
Я качнулась в кресле и засмеялась.
— Я пробовала. Я предложила ему это, а он отказался. Он от-
казался от подарка, а ты его обвиняешь в воровстве. Зря ты так.
Он покачал головой.
— Мисс Хазел сказала мне...
— А зачем ты ее слушал? Ты же ее знаешь. Кто ей когда-ни-
будь угодил? Она никого не любит и ничего не понимает.
— Она беспокоится о тебе, тетя Эмма, — сказал Альберт. —
Знаю, вокруг нее всегда свары, но она правда волнуется. Она го-
ворит, эти Вортэмы обдурили тебя и хотят прибрать к рукам
твою землю.
Я чуть не рассмеялась в ответ на эти слова.
— Ну так чего ж они ушами хлопали? Ферма-то сама к ним в
руки плыла. Они не обязаны были мне помогать. Могли оста-
вить меня у Риты. Я их все равно пустила бы.
Он молчал, видимо, обдумывая мои слова.
— Ты и впрямь пыталась отдать им ферму?
— Да.
— Почему?
— Потому что они достойные люди. И им нужен дом. Только
Сэмюэл решил, что так будет неправильно.
Альберт скрестил руки.
— Почему же неправильно?
— Наверное, он думает, что не заслужил и что есть законные
наследники. Ты, к примеру.
Такого поворота он, кажется, не ждал. Мы с ним уже говори-
ли насчет фермы, но он не думал, что Сэм считается с наследни-
ками. Он взял меня за руку, но заговорил не сразу.
— Тетя Эмма, я знаю, ты любишь это место. Но ты их так ма-
ло знаешь. Кажется, я понял, почему ты хотела отдать им ферму.
Но не лучше ли тебе будет у Риты?
— Мне там неплохо жилось, — согласилась я. — Только это
не мой дом.
— Тогда, может, переберешься в Чикаго?
— Зачем это? — спросила я недоуменно.
— Будешь жить со мной и Стеллой. Места хватит.
Я улыбнулась. Альберт всегда был добрым мальчиком.
— Так мило с твоей стороны! — ответила я. — Но и там я буду
не у себя дома. К тому же, ты приехал их выселять отсюда, а не
меня.
229

Он вздохнул и взял мои руки в свои.
— Прежде всего я забочусь о тебе, тетя Эмма. А ферму, в лю-
бом случае, придется продать.
— Я ее не продам. Я ее кому-нибудь оставлю.
— Прекрасно. Но пока подумай немного о себе.
Мне стало горько. Да неужели я не думаю!
— Я всегда хотела здесь жить, Альберт. А эти люди мне стали
родными. И тебе станут, если ты позволишь. Господь ответил на
мои молитвы и послал их. Я в это верю. Правда! И я хочу умереть
здесь, как Уиллард. Я хочу жить в этом доме и живу. Все это бла-
годаря Вортэмам. Им не нравится, когда я говорю о смерти. Но
давай смотреть правде в глаза, Альберт.
Он кивнул, хотя все это было ему не по душе. Он беспокоился
обо мне.
— Давай, если ты хочешь.
Я давно хотела поговорить об этом с кем-нибудь, но не с
Сэмом.
— Я тебе прямо скажу, Альберт. Это мое последнее лето. Я
это сердцем чувствую, понимаешь? И я хочу прожить его в этом
доме, а без них это невозможно. Я завещаю ферму кому-нибудь.
Если хочешь, тебе?
Он нахмурился и сжал мои ладони.
— Как ты сама решишь.
— Ты приедешь сюда, будешь следить за хозяйством?
— Приеду, — вздохнул он. — Но мне придется ее продать, те-
тя. Я не могу здесь жить. У меня все дела на севере. Надеюсь, ты
понимаешь. Хотел бы я ответить иначе, но это правда.
— Знаю. Ты всегда был правдивый. Но я все равно оставлю
тебе эту ферму, если ты скажешь. Ближе родственников у меня
нет.
Он смотрел на меня с болью.
— Я не могу за тебя решать.
— Если ты не хочешь эту ферму, Альберт, я оставлю ее Сэму
Вортэму. Я так решила и не хочу, чтоб ты на меня обижался.
— Не понимаю. Зачем тебе это?
— Я тебе сказала. Они славные люди. И только благодаря им
я дома. Я счастлива, что все так сложилось. Правда!
— Кажется, понимаю.
— Я не хочу, чтоб их выгнали на улицу. Ты не станешь?
С минуту он помолчал.
— Ты все обдумала, тетя Эмма?
— Да. Мне так хорошо никогда не жилось. А как оживился
старый дом! Останься не намного, Альберт, и сам увидишь.
230

'251лж а
Он смотрел в пол.
— А что с Хэммондами? Ты по-прежнему собираешься оста-
вить землю этому нахлебнику.
Это было грубо. Я так ему и сказала.
— Не такой уж он плохой. И эта земля должна отойти ему.
Как жестоко Уиллард поступил с отцом Джорджа! За долги за-
ставил его переписать на себя ферму. А ведь тот лежал тогда со
сломанной спиной. Надо было дать ему время набраться сил и,
может, он расплатился бы с нами.
— Насколько мне известно, папаша Джорджа долгов не воз-
вращал, как и сам Джордж.
-— Грэмы бывали жестокими. Знаешь, как твой дедушка по-
лучил эту ферму? Купил ее за гроши у прежних хозяев. Тем так
нужны были деньги, что они не могли торговаться. Я так посту-
пать не могу!
— И никогда не могла.
— Да что ты! Еще как могла. По молодости мы с Уиллардом
думали только о себе, но со временем кое-что понимаешь, и
слава Богу! Я рада, что Уиллард в конце концов пустил Джорджа
на эту землю. Беднягу в детстве вышвырнули из родного дома, и
я не собираюсь вновь делать это.
Альберт вздохнул.
— Значит, позволишь ему остаться, несмотря на долги, тетя
Эмма? Ради всего святого! Он такой же непутевый, как его отец.
И мы тут ни при чем. Нечего тут стыдиться. И свой дом чужакам
ты отдавать не обязана.
— Нет, не обязана, но хочу. У тебя есть права на эту ферму,
Альберт. Только скажи мне. И я отдам ее тебе.
Он встал со стула, подошел к окну, повернулся, посмотрел на
меня, затем снова в окно. Прошло немало времени, прежде чем
он заговорил.
— Тетя Эмма, ты меня знаешь, — сказал он медленно. — Я не
бедствую. Я мог бы сказать тебе, что этот дом принадлежал де-
душке и дяде Уилларду, а значит, он мой по праву. Но тогда ты
уйдешь в могилу с мыслью, что я оказался скупердяем.
— Альберт!
— Дай мне сказать! Ты все такая же. Ты себя не дашь провес-
ти. Ты все сама решаешь, как обычно. Мне следовало помнить
об этом, когда мисс Хазел звонила. Конечно, можно попробо-
вать тебя отговорить. Но разве тебя переделаешь? Ты считаешь,
что должна уподобиться святой. Может, и правда можно отдать
последнюю рубашку и быть счастливым. Может, ты права. Не
знаю. Но я не стану спорить с тобой. Это твоя земля.
231

aaedcaa
— Она им нужна, Альберт. И Хэммондам, и Вортэмам. У них
ничего нет.
— И ты думаешь, ты им поможешь? Правда? Разве это изме-
нит их? Да через несколько месяцев они опять все потеряют.
— По крайней мере, мы дадим им возможность. Я хочу им
помочь, если ты не против.
Он ничего не сказал.
— Они были добры ко мне, Альберт.
— Может быть, Эмма. Хотел бы я, чтоб ты не ошиблась. Но
если тебя обманывают, им не поздоровится.
— Не сердись на них. Они ж меня не просили об этом.
— Эмма, иногда невредно подумать о себе.
— Невредно. Когда-то я думала о себе, Альберт, и вспоми-
нать об этом мне неприятно. Меня изменила Лизбет. Она так
болела поначалу, и я боялась, что она не переживет зиму. С тех
пор я на эту семью совсем по-другому смотрю.
— Надеюсь, они тебе благодарны.
— Все их детки — мои детки.
— Впрочем, как и все дети в округе. Как и я.
— И я для каждого из вас сделала бы то, что делаю для них.
Но ты не нуждаешься, Альберт. Нет. А они — да. Мы должны о
них заботиться. Этого хочет Господь.
— Тебя не переубедишь.
Я не знала, сердится он на меня или нет.
— Господь любит тебя, Альберт. Я так хочу, чтоб ты остался
погостить.
— Надолго не могу.
Он молча смотрел в окно, опустив плечи.
— Сходил бы, навестил Уилларда, раз ты здесь.
Он повернулся и посмотрел на меня.
— А что бы он сказал об этом?
— Не знаю. Он был добрым человеком, особенно под ста-
рость. А если и случалось ему делать злое, он потом жалел. Со
временем ты меня лучше поймешь, Альберт. Ты ведь тоже доб-
рый.

ГЛАВА 37
Эмма и Альберт просидели в доме долго. Я пошел рубить дрова,
а Джулия с Сарой принялись за прополку.
Я все думал о племяннике Эммы, который приехал из Чикаго
помочь тетке. Нужна была ей помощь или нет — дело не в этом.
Он считал, что нужна, волновался за нее, потому и приехал.
Кроме ТОГО, ОН полноправный наследник. И он даже имеет пра-
во принимать решения вместо Эммы, если понадобится. А я тут,
если разобраться, — никто.
Я знал, Эмма все объяснит ему. И он, наверное, выслушает.
Может, даже позволит ей поступать по-своему, но это вовсе не
значит, что ему понравится.
Я изо всех сил ударил по полену. Я попытался поставить себя
на место Альберта Грэма. Что, если б меня позвали к родствен-
нику, который не может о себе заботиться?
Тяжелая мысль. Я вспомнил о матери. Что, если б она заболе-
ла и нуждалась в уходе? Я бы поехал. Это мой долг. Но ведь она
даже не знает, где я. Разве что Дьюи сказал ей. Вот только вряд ли
она обрадуется мне, как Эмма обрадовалась Альберту.
Но написать ей надо. Надо сообщить им, где мы и что с нами.
Все же родня. Вот Альберт Грэм повел себя достойно.
Наконец Альберт вышел из дома и попросил Джулию пригото-
вить Эмме чаю, а сам, ни слова не говоря, пошел в сторону леса.
Его не было часа три. Мы с Эммой управились быстрее, хотя
мне приходилось толкать тяжелое кресло. Джулия приготовила
обед, накормила нас, а остатки оставила на плите для Альберта.
Наконец он вернулся. Пиджак он нес в руках, а рукава рубашки
233

закатал. Его модные ботинки совсем запылились. Он посидел с
Эммой, пообедал, а потом вышел во двор, где я колол дрова.
— Тетя Эмма все уже решила, —- сказал он, покачав голо-
вой. — Она хочет жить на ферме, хоть тут даже доктора нет.
— Меня и самого это беспокоит, — ответил я. — Но ей как
будто все равно.
— Она готова умереть. Так и сказала. Наверное, это нор-
мально, когда вам за восемьдесят, но все равно я хочу, чтоб за
ней присматривал кто-нибудь из знакомых. Мне нравится Рита
Макпири. Она все для других сделает. Все.
Я не понимал, почему он говорит это мне. Трудно было ска-
зать, как он относится ко всему происходящему.
— Я и сам так думаю, — ответил я.
Рита Макпири — достойная женщина, вне всяких сомнений.
В ее доме Эмма была в надежных руках.
— Ехать со мной в Чикаго она отказалась, — продолжал
он. — Слишком далеко. Она так привязана к этой земле, словно
корни здесь пустила. Так что перевозить ее куда-то все равно,
что срубить дерево.
Он взял топор у меня из рук и расколол полено. Я отступил.
— Наверное, вы знаете, что она на ваш счет решила, — ска-
зал он. — Она хочет отдать землю вам. Вам и этому бездельнику,
Джорджу Хэммонду.
— Я отказался.
— Она мне сказала. Но вы по-прежнему здесь.
Я вздохнул.
— Честно говоря, нам некуда ехать. Так уж получилось. Кро-
ме того, если мы уедем, что будет с ней.
Альберт выронил топор и нагнулся за ним.
— Она не хочет, чтоб вы уходили. Она хочет, чтоб вы о ней
заботились, пока ее не положат в землю рядом с Уиллардом там
на холме, — он посмотрел в небо. — Мне не хочется об этом ду-
мать. Если б я мог, я бы сохранил здесь все, как прежде: чтоб тетя
Эмма всегда жила тут, а я бы к ней приезжал. Я не хочу, чтоб она
умирала. Конечно, я здесь нечасто бывал, но буду скучать по
ней. И по всему этому.
Ответить было нечего. Я не понимал, почему он говорит так,
словно она умрет уже завтра.
— Она хочет оставить ферму вам. Дело ясное, — сказал
он. — Она все записала и просит, чтобы я помог ей оформить
завещание по всем правилам.
Казалось, он почти смирился. Однако мне это было не по душе.
234

— Пожалуйста, поверьте, я не хочу этого, — сказал я. —- Я не
собираюсь отбирать у вас то, что принадлежит вам по праву.
Он покачал головой и посмотрел мне в глаза.
— От вас это не зависит. Это ее ферма. Что кому достанется,
ей решать. И никто не имеет права с этим спорить. Я в том числе.
— Мне жаль, — сказал я. —Я вовсе не пробовал на нее влиять.
— Да я и сам вижу, что не пробовали, не то ферма была бы
уже вашей. Вы думаете, моя тетка выжила из ума?
— Нет. Я думаю, она просто рада быть у себя дома. Но, пожа-
луйста, скажите, что мне делать. Я не хочу, чтобы вы ссорились.
Он посмотрел в сторону дома.
— Наверное, нет. Знаете, она спросила меня, хочу ли я эту
ферму. Но у меня своя жизнь. Я не смогу переехать сюда, даже
если ферма станет моей. Я продам ее. Так я ей и сказал. А если
она не хочет, чтоб ферму продавали, пусть решает сама.
Услышав это, я вздохнул.
— Но я и сам не уверен, что хочу эту ферму. Я могу не спра-
виться.
— Ну, это уж вы с ней договаривайтесь, — сказал он. — Она
вполне разумна. Я должен был это понять, когда мисс Хазел ска-
зала, что тетя лишилась рассудка.
С этим я согласился.
— Я в долгу перед ней. И, наверное, никогда не рассчитаюсь.
Альберт Грэм кивнул.
— По крайней мере, у вас хватает приличия быть благодар-
ным. Я этого не ожидал и весьма рад. Мне сказали, вы непроби-
ваемый. Я захватил отцовский пистолет на случай, если придет-
ся вас припугнуть.
Альберт все-таки переночевал на ферме и пробыл у нас все
субботнее утро. Мы съездили с ним к Барретту Посту взглянуть
на телку, которую тот обещал нам. Альберт и Барретт смеялись
и шутили, словно были знакомы много лет, да так, наверное, и
было.
Эмма хотела, чтобы Альберт остался и на воскресенье, съез-
дил с нами в церковь, но ему пора было возвращаться. Джулия
напекла ему печенья в дорогу. Он обещал прислать Роберту удо-
чку — самому удить ему было некогда. Приятно было расстаться
с ним вот так, по-дружески.
На следующее утро Роберт повел себя довольно странно. Он
проснулся на рассвете и выскользнул из дома. Я нашел его на
сеновале с котятами и детской Библией, которую он взял в биб-
235

(7 0 <7
лиотеке. Он читал вслух. В этот день в воскресной школе он вы-
шел перед классом и сказал, что готов служить Господу. Он был
один, и мальчишки смеялись над ним, как он и предвидел. Одна-
ко когда он рассказывал мне об этом, он сказал, что рад своему
поступку.
Я и сам изменился. Я понял, что счастлив, хотя по-прежнему
не знал, как быть с сараем и всем остальным. Может, я радовал-
ся, потому что моя жена и дети счастливы. Может, я, как и они,
почувствовал себя дома.
В церкви на нас больше не бросали косые взгляды. И Эмму
никто больше не пытался воспитывать. Мисс Хазел демонстра-
тивно не замечала нас и переключилась на дочку Сельмы Тер-
ри, которую накануне вечером застигла гуляющей в бриджах.
На следующий вечер я написал письмо матери. Это надо бы-
ло сделать. Неважно, что она мне не ответила. Я должен был ска-
зать ей, что люблю ее. Я должен был сказать ей, что Бог видит
куда дальше любого из нас и непременно найдет выход даже из
самой безнадежной ситуации, нужно только попросить Его об
этом. Пришло время, и Он пересадил нас на эту землю. И мы ос-
танемся здесь, пока Он не отправит нас еще куда-нибудь. Такова
жизнь. В ней гораздо больше чудес, чем я думал. И не все в моих
руках.

ГЛАВА 38
<7
Погремушка высиживала уже четыре яйца. А Джордж Хэммонд
принес нам еще двух несушек, чтобы отблагодарить Эмму. Зи-
мой будем есть кур. Он сказал, что подумывает отдать нам коро-
ву, но не уверен, что мы к этому готовы, раз Посты уже отдают
нам одну.
Следующие несколько недель Барретт Пост приглашал Сэма
поработать не так часто, как он рассчитывал. Мужа беспокоило,
что у нас совсем нет наличных. Он починил трактор Уилларда,
а Джордж обещал отдать нам коров. Я молилась, что мистер
Хэммонд сдержит свое обещание. По крайней мере, он прислал
нам соленую свинину и колбасу, которую любит Эмма.
Я много пела, собирала клубнику, а молочный соус мне уда-
вался все лучше. Вскоре на огороде показались первые ростки
кукурузы и латука. Однако шли дни, а в небе не было ни облачка.
Я начала молиться о дожде.
С нетерпением мы ждали, когда поспеют ежевика и орешки
гикори. Но всему свое время. Я собирала зелень и делала кон-
сервы, надеясь, что вскоре мы сможем законсервировать что-то
посущественнее. Сколько всего нам нужно! Пальто и все такое.
Страшно подумать! Господи, смилуйся!
Эмма подарила Хэммондам одеяло и принялась шить из ло-
скутков пальто для Сары.
— Я и себе как-то сшила такое, — сказала она. — Мне нрави-
лось все разноцветное.
Казалось странным думать о пальто, когда на дворе только-
только начинается лето. Но это разумно. Так и надо.
237

Столько всего нужно было сделать к зиме. Мы позаботились
о фиалках Эммы и пересадили их поближе к изгороди. Во дворе
мы тоже разбили цветник.
Мы забрали у Постов щенка, которого Сара назвала Усатик.
Полночи он не давал нам спать, но в конце концов устроился
прямо за задней дверью. Теперь по утрам мы выходим очень ос-
торожно, чтобы не наступить на маленький комочек. Он грызет
щепки и исправно лает. Так что с ним ферма окончательно
ожила.
Если бы бабушка Перл увидела наше хозяйство, она сказала бы:
— Джулия, ты нашла свой дом. Не волнуйся, если у тебя чего-
то нет. Старайся, и Господь даст тебе все.

Лейша Келли родилась в Иллинойсе и выросла
среди садов и ферм, с раннего детства познав, что
такое упорный труд. У них с мужем двое детей, во-
семнадцать акров земли и несколько домашних жи-
вотных. Этот роман — ее первая книга.

«Меня просто потрясла жизнь, описанная в этой
книге!» —ДженисДогерти, автор книги «Как сестра»
шшшжаш
Им нужен был дом, Ей нужна была семья.
То, что они обрели, было чудом.
После биржевого кризиса 1929 г. многие семьи оказа-
лись в отчаянном положении. Воспитанная бабушкой,
научившей ее довольствоваться малым и радоваться все-
му прекрасному, что есть на этой сотворенной Богом
земле, Джулия Вортэм полна решимости обеспечить сво-
им детям достойную жизнь. Ее муж Сэмюэл стыдится то-
го, что остался без работы, что они лишились дома и сбе-
режений Джулии практически по его вине. На него лег
непосильный груз по заботе о своей семье.
Обстоятельства вынудили семью искать прибежища
на заброшенной ферме — и найти милость в сердце не-
знакомого им человека, хозяйки фермы Эммы Грэм. Но
есть и другие люди, которые не остановятся ни перед
чем, чтобы выжить Вортэмов с фермы. Сэм и Джулия мо-
гут потерять дом, который им так хочется назвать своим.
По мере того как Эмма и Вортэмы становятся ближе
друг другу, все начинают понимать, насколько истинны
слова: «всему свое время, и время всякой вещи под не-
бом». Их дружба, полная радостей и трудностей, прине-
сет великий урожай.
«БИБЛИЯ ДЛЯ ВСЕХ»
Санкт-Петербург 1ЦЦ1