ISSN 0130-5972
ХИМИЯ И ЖИЗНЬ
.НАУЧНО-ПОПУЛЯРНЫЙ ЖУРНАЛ
АКАДЕМИИ НАУК СССР
12
1990
■*да>.:
щ
•>' - *

?*f
r&

химия и жизнь
Издаете а
IMS года
ш:
Ежемесячный маучно-лопупярный журнал Академии наук
№ 12 декабрь
Москва 1990
Разные мнения
Портреты
Тема дня
Гипотезы
Портреты
Проолемы и методы
современной науки
Портреты
Гипотезы
Земля и ее обитатели
Размышления
Гипотезы
Технология и природа
Здоровье
Ресурсы
Что мы едим
Фантастика
Литературные страницы
КИНА НЕ БУДЕТ! А. Лисов
ПРИН-ПРИ-ЯТИЕ. В. Полищук
СОТРИ СЛУЧАЙНЫЕ ЧЕРТЫ. Г. Гловели, С. Пустильник
«ЗЕМЛИ С НЕБЕСАМИ БОРЬБА». А. А. Богданов
СЛУЖБА СПАСЕНИЯ. Э. Гаме, В. Хотченко
ВЗРЫВ СВЕРХНОВОЙ ПОТРЯС СОЛНЦЕ И ЗЕМЛЮ?
С. М. Брюшинкин
СОЛНЦЕ ПРОДОЛЖАЕТ УДИВЛЯТЬ. Б. Силкин
ИНОГДА САМОЕ ТРУДНОЕ — УВИДЕТЬ ОЧЕВИДНОЕ!
И. П. Алимарин
ОРБИТЫ «СУХОЙ ХИМИИ». А. А. Маркин
КОЛЮША. О. Цингер
ЛИЧНОСТЬ НЕВЕРОЯТНОГО МАСШТАБА. В. Иванов
КРАСОТА — ЦЕЛЬ ЭВОЛЮЦИИ. Н. И. Сахнов
МАЛЕНЬКАЯ РЫБКА ПО ИМЕНИ ГУППИ.
О. Ев пла нова
ПРО НЛО ПО-НАУЧНОМУ, ИЛИ ГАЛАКТИЧЕСКАЯ
ИНСТРУКЦИЯ ПО ТБ. В. Шумилов
НЕ СТРЕЛЯЙТЕ В НЛО! А. Е. Никифоров
КАМНИ — ЗА РЕШЕТКУ! В. Буянов
О БЕДНОЙ ХОЛЕРЕ ЗАМОЛВИТЕ СЛОВО...
В. В. Малеев
ЧЕРВИ-КОЗЫРИ. М. Надь
КТО ТАКИЕ ХЛЕБОПЕКАРНЫЕ ДРОЖЖИ.
С. Тюнькин
ДО ЗИМЫ ЕЩЕ ПОЛГОДА. Э. Геворкян
ПРОГАЛИНЫ. Б. Грабал
4
9
10
18
20
22
25
28
34
38
46
48
53
60
64
68
71
74
76
• 88
98
НА ОБЛОЖКЕ — рисунок
И. Гончарука к статье «Кина
не будет».
НА ВТОРОЙ СТРАНИЦЕ
ОБЛОЖКИ — фрагмент
полотна С. Дали «Рынок
рабов с невидимым бюстом
Вольтера» к статье «Иногда
самое трудное — увидеть
очевидное!».
Ваше путешествие по номеру
будут сопровождать цитаты из
«Алисы в стране чудес»
Л. Кэрролла с
рисунками Ю. Ващенко.
Этот номер подготовлен
выпускниками нашей
школы-студии
научной журналистики.
ЛИЦОМ К ЛИЦУ С ЧИТАТЕЛЕМ
ПОСЛЕДНИЕ ИЗВЕСТИЯ
ОБОЗРЕНИЕ
КНИГИ
ДОМАШНИЕ ЗАБОТЫ
КЛУБ ЮНЫЙ ХИМИК
ИНФОРМАЦИЯ
СТАТЬИ, ОПУБЛИКОВАННЫЕ В 1990 г.
КОРОТКИЕ ЗАМЕТКИ
ПИШУТ, ЧТО...
ПЕРЕПИСКА
2
26, 47
58
67
80
82
85. 97, 103
107
ПО
ПО
112

ш
Лицом к лицу .
с читателем
Был в моей жизни
поучительный случай. Получал я на
заводе-изготовителе дорогое
оборудование. В общем,
государственное и для государства, но
работать потом на нем предстояло
мне... Проверял, заглядывал во
все доступные дырки. Сдатчики
меня сопровождали, поясняли,
подсказывали, торопили и
всячески мешали, «помогая». Чуял я
неладное, но где, в чем?..
Старался я с ребятами,
сдающими продукцию, быть
корректным, вежливым. Доверял и
демонстрировал это свое доверие.
Иногда вставлял в разговор
что-то такое, чтобы вызвать
сочувствие к нам, приемщикам
и эксплуататорам техники.
А про себя думал: когда приму,
когда будем подписывать
документы, поставлю ребятам пару
бутылок — за их добрые дела,
за то, что они хорошие.
Закрепим, так сказать, наше общее
дело, породнимся...
Как думал, так и сделал.
Когда сели подписывать, я
бутылки на стол. Ребята
переглянулись (а была их целая
бригада), как-то даже
смутились... И когда уже по стакану
выпили, один из них (оказалось,
всего-навсего электрик, не
бригадир даже) стал со слезами на
глазах, каясь, упрекать меня:
что же я, мол, раньше думал?
почему сразу не налил? А
теперь... ну что теперь поделаешь?
Ничего! Машина последняя,
сроки все истекли, новой нет.
А эта никуда не годная —
собрана из бракованных
деталей!
Почему я вдруг вспомнил эту
историю? Потому что получил
последний номер вашего
журнала за 1989 год и прочитал
в этом номере о вас как о людях,
о вашей работе* Узнал вашу
«биографию» и — пожалел, что
журнала вашего на следующий
год не выписал.
Принимал я вас до сих пор
за других, за левую руку
Академии наук. Что же вы
раньше-то не рассказали о
себе?..
А. /7.,
Днепропетровск
Предлагаю завести в рубрике
«Информация» раздел наиболее
ценных ресурсов и отходов —
людских. В качестве затравки
предлагаю свою кандидатуру.
Преподаватель высшей школы
и химик-исследователь в
области гетероциклических
соединений, без научной степени,
автор 130 публикаций (среди
них 13 авторских свидетельств),
научный руководитель пяти
защищенных кандидатских
диссертаций, быаший ассистент (в
течение 23 лет) Киевского
университета, уволенный за критику
администрации; третий год без
работы по специальности — ни
Минвузу, ни АН УССР не
нужен. Могу работать за
границей — владею английским и
французским языками, немного
немецким, был на годичной
стажировке в Парижском
университете, имею опыт перевода
химической литературы с
иностранных языков.
Предложения направлять по
адресу: 252022 Киев, ул. Ва-
сильковская, 42, кв. 87.
Тел. 261-10-91.
В. А. ЧУЙГУК
Мне хотелось бы, чтобы вы
написали об операциях по
изменению пола. Как известно,
голландские ученые заявили, что
такие операции к 2000 году
будут широко распространены.
Транссексуалистов много.
А жить «не в своем теле»,
когда все устремления
противоположны тем, которые «должны
быть»,— это настоящий ад.
Разговоры об антиэстетике, на
которые пытается свернуть наша
печать, неуместны, когда речь идет
о жизни и смерти. Эти
операции нужны. И, наверное, они
делаются асе-таки у нас в стране...
Да, я хочу, чтобы мне сделали
такую операцию. Я хочу, чтобы
мне помогла медицина, потому
что мои эксперименты над собой
заходят уже слишком далеко.
Хоть они и успешны, но
приносят не только результаты,
которые мне нужны, но и
болезненные ощущения. К тому же мне
не успеть за моим возрастом —
это самое главное. И все чаще
приходят мысли об удалении
меня из этой жизни.
Я вполне допускаю, что я
страдаю психическим
заболеванием: и то главное, к чему я
стремлюсь, и метод — якобы
экстрасенсорное воздействие на
свое тело, и условия, в каких я
живу,— все это очень странно и
подходит для пациента
психбольницы. Но врачи говорят,
что такое заболевание психики
не излечивается. «Если даже
такого человека разрезать на
куски, а потом снова сложить,
он от своего не откажется»,—
это из «Литературной газеты»,
правда, цитата неточная.
...Нет у меня уверенности, что
мне кто-нибудь поможет. Я не
смею просить помощи у вас.
Я хочу просто узнать из вашего
журнала о научной точке
зрения на решение этой
проблемы — и узнать, куда можно
обратиться, потому что ждать
дольше даух лет я не смогу:
или сбегу в лес (мне там не
будет скучно), чтоб совсем не
ослабеть здоровьем, или попаду
в больницу. Кажется, я не
только переделываю тело, но и
разрушаю его.
Адрес на конверте мой, имя —
нет.
О. В. БОБЫЛЕВА,
Ижевск
На базе нашего техникума
разворачивается активная
борьба с курением среди подростков.
В связи с этим планируется
масса мероприятий. В ходе
деловой игры, посвященной
вопросам борьбы с курением,
возникло интересное предложение
обратиться в какой-нибудь НИИ
на предмет создания вещества,
которое во взаимодействии с
табачным дымом вызывало бы
крайне отрицательную реакцию
у курильщика (удушливый
кашель и т. д.) для
использования в общественных туалетах.
2

Но чтобы это вещество имело
бы приятный запах и не
влияло отрицательно на
некурящих...
Администрация Бодайбинского
горного техникума,
Иркутская область
Каждый год в начале лета, в
период цветения разнотравья,
кустарников, деревьев и т. п.
меня мучает страшная
аллергия на пыльцу. Мои мучения
выражаются в очень сильном
насморке с головными болями,
сильно чешутся глаза. В общем,
состояние жуткое. Наши врачи
предлагают в таких случаях
димедрол, пипольфен, супра-
стин — я все это перепробовала,
но состояние от них не
улучшалось, только превращалась в
сонную муху...
Короче, однажды я была
в очередной раз на грани
обморока от своих мук, но
принимать вышеперечисленные
препараты не могла, так как у меня
в тот момент были на руках двое
моих маленьких детей. И вот в
этой безвыходной ситуации я
почему-то решила принять
самый обыкновенный аспирин —
одну таблетку утром и одну
вечером. Буквально через 2—
4 дня я почти избавилась
от аллергии. Это было первое
лето, которое я встречала без
страха.
Если возможно проверить
где-то это действие аспирина,
то найдите возможность
сообщить заинтересованным
организациям. Ведь таких аллергиков,
как я, очень много.
Я. ЕФРЕМОВА,
Москва
Занимаясь поэзией, я обратил
внимание на спонтанность моего
поэтического вдохновения. Я
заметил, что приступ его каждый
раз венчает приход или приезд
женщины (молодой, старой,
красивой, не очень, импонирующей
мне или напротив). Приступ
начинался с момента, когда она
только начинала готовиться в
дорогу, даже если сборы длились
более месяца, а расстояния
превышали тысячу километров.
Чувство это довольно яркое.
Когда оно появляется, его
нельзя не заметить, поэтому мое
утверждение может быть
проверено значительной частью
предрасположенных к
творчеству людей.
м. м. волков,
Ленинград
Пишет вам читательница с
19-летним стажем. Очень хочу
выразить вам огромную
благодарность. За эти годы журнал
сделался членом нашей семьи.
Горячим поклонником стал
17-летний сын. Удивительный
дух журнала, какое-то стилевое
единство, юмор, ирония на базе
глубочайшего
профессионализма — короче, объясняюсь вам в
любви. Тем горше расставание.
Четыре вышедших книги из
вашей библиотеки взяла с собой,
а всю подписку — увы,
оставляю. Наша семья покидает
страну.
Прощайте. От всей души
желаю вам счастья, больших
творческих успехов, удач,
находок, здоровья. Нам будет
очень вас не хватать.
Семья ЯКОБСОН,
Иваново
В 1982 году (№№ 7—10)
«Химия и жизнь» опубликовала
мой экспресс-курс «Эсперанто
для хи миков», который имел
успех у читателей. В настоящее
время сложилась такая
ситуация, что новые учебники
эсперанто еще не вышли, а
потребность в учебной литературе
есть. Поэтому я хотел бы в
качестве временной меры
размножить небольшим тиражом этот
курс в виде брошюры как
издание за счет автора, без
извлечения прибыли... Прошу
редакцию дать мне разрешение на
факсимильную перепечатку
этого курса.
В 19*31 году выйдут два моих
учебника эсперанто:
1. Темплан выпуска
литературы на 1991 г. Главной
редакцией восточной литературы
издательства «Наука»:
ПО. Колкер Б. Г. Учебник
языка эсперанто. Основной курс.
2. Темплан выпуска
литературы на иностранных языках
на 1991 г. издательства
«Прогресс»:
280. Колкер Б. Г.
Путешествие в Эсперантиду
(повышенный курс эсперанто).
На эти книги можно оставить
предварительный заказ в книж-
ных магазинах- R f КОЛКЕР,
вице-президент
Союза эсперантистов
советских республик
(СЭСР), Уфа
Разумеется, мы не возражаем против такого «нарушения»
наших авторских прав. Пусть заодно эта публикация послужит
объявлением для всех изучающих эсперанто.
С киевлянином В. А. Чуйгуком мы общались лично, и, похоже,
он пишет правду. Такое письмо в самом деле первое в
своем роде, лавины еще нет (пока!), именно поэтому мы
публикуем полный адрес безработного химика (просим нас
извинить: в дальнейшем делать этого мы не сможем). Ясно, что
проблема, поднятая в письме, скоро встанет во весь рост — так
что не повернуться ли к ней загодя лицом и Академии
наук, и Госкомитету по науке и те хнике, и
Госкомобразования», и Совету Министров?.. А то ходят настойчивые слухи, что
в научных учреждениях разных чужих стран с нашими учеными
обращаются куда бережнее. Это ведь только мы — что имеем, не
храним, и, даже потерявши, не плачем.
Самое главное на свете все-таки человек — как ни банально
это звучит. Любой человек. Даже тот, точно не знающий, мужчина
он или женщина. И у него (нее?), в конце концов, одна только
жизнь, бесценная, неповторимая, невозвратимая. Проблемы
искусственного изменения пола — одна из наших грядущих тем.
Нет, решительно нет ее пока, бережности к человеку. А как
хотелось бы, чтобы об антиаллергическом воздействии аспирина
москвичка Наталья Ефремова могла узнать от врача, а не
«набредать» на чудесное спасение методом тыка. Ведь результат мог
бы быть и иным.
Нам, журналистам, тоже ничто человеческое не чуждо. Вот и мы
рады, когда к нашему журналу относятся как к человеку, а не
как к стопке исписанной бумаги. Спасибо вам, А. П. и семья
Якобсон!
Редакция
1*
3

Разные мнения
Кина не будет!
Статья начиналась так: «Невежество в
вопросах экономики губительно, но весьма
распространено»*. Очередной экзерсис на
вечную тему? Лучше сразу захлопнуть
журнал. Но человек собирался поразмыслить
о рынке на уровне здравого смысла, а кроме
того, человек этот — доктор
физико-математических наук. На стыке различных
областей знания нередко рождаются
гениальные идеи, и, может быть, на сей раз
естественная наука в сопряжении с
общественной породят наконец панацею?
Пробудив в себе интерес таким образом, можно
начинать чтение.
СВОБОДНЫЙ РЫНОК ДОКТОРА
О! Я об этом не пожалел. Я попал в такой
занимательный мир, что порой захватывало
дух. Прежде всего я узнал наконец, что
же такое рынок. Доктор, решивший
провести меня по лабиринтам свободного
рынка и показать, как эта система
работает, начинает издалека.
* См. «Химию и жизнь», 1989, № 10: Е. К. Тарасов,
О рынке на уровне здравого смысла.
— Абсолютно свободного рынка не
бывает, но я покажу вам именно такую
модель. Предположим, у вас есть вещь.
Ей соответствует цена. Узнать эту цену
можно только предъявив ее рынку.
Мы подходим к большому ящику,
пестреющему наклейками, с воронкой в центре.
Рядом — трибуна с деревянным молотком на
ней. Похлопывая рукой по ящику, Доктор
продолжает:
— Рынок — это прибор для измерения
цен, а кроме того, и для их создания.
Это будет верно во все времена!
— Но простите,— еще благоговея,
пытаюсь я возразить и с жаром тарабаню
знакомое со школы.— Я всегда думал, что
рынок в буквальном смысле — это место, куда
приходят люди, принося свои товары и,
приравнивая их друг к другу, соизмеряют.
Причем товары они производят в сфере
производства, а принеся их на рынок,
оказываются уже в сфере обращения, то
есть в той сфере, где они могут
обратить свой товар в другой товар, в том числе
и в деньги, покупая и продавая. Как же
можно в сфере, служащей для обращения,
что-то создавать? И потом, если у меня
есть вещь, созданная в сфере
производства, а этой вещи соответствует цена, кото-

/
рую создал рынок, то выходит, рынок может
создавать цены и без вещей?
— Вы меня не путайте,— говорит Доктор
и сердито хмурится,— вне рынка нет цены,
значит, он ее создает. Все веши делятся
на группы в соответствии с тем, насколько
цены на них подвержены колебаниям в
зависимости от спроса и предложения.
Он взбирается на трибуну и берет в руки
молоток.
— Вот, положим, есть у вас почтовая
марка, уникальный экземпляр. Заплатили вы
за нее пять рублей. Через некоторое время
кому-то захотелось ее заиметь. И так
захотелось, что он дает вам за нее десять
рублей. Пройдет время, и кто-то за
обладание маркой предложит владельцу еще больше.
Так эту марку будут перепродавать, пока не
договорятся в конце концов, что марка
вмещает в себя капитал, равный, ну, пусть тысяче
рублей.— И Доктор ударяет молотком по
трибуне, как это делают при счете «три»
на аукционах.
— Но это уникальная вещь,
единственная в своем роде. А как быть с простыми
вещами, когда их производство массовое?
— Тогда нам необходимо перейти от
рынка-аукциона к рынку-прибору.— Доктор
подходит к размалеванному ящику.—
Берете ваш товар и кидаете его на рынок,
вот в эту воронку. А из боковой прорези
выскочит бумажонка с ценой вашего товара.
Все дело в том, что такие приборы
установлены по всей стране. Чем больше
однородных видов товаров будет туда закинуто,
тем точнее будет цена, которую создаст
этот аппарат.
— А как учесть спрос и предложение?
— Все предусмотрено. Специальный
механизм учитывает, сколько есть товара и
сколько его покупают. Поэтому некоторое время
прибор выдает разные результаты. Цена
то выше, то ниже. Но когда
сформируется общее мнение о полезности товара,
то, если все договорятся, что он вот
столько-то стоит, цены стабилизируются.
— Ага, значит, при рыночной системе
главное договориться, что эта вещь стоит сто
рублей, за более высокую цену мы ее
покупать не будем, и ящик среагирует —
остановит колебания цен. А если
предложение начнет запаздывать, то ведь
штрейкбрехеры появятся, цены вверх поползут и
предела их поползновениям не будет.
— Правильно, но вы же можете снова
договориться!
Да, попал я в ситуацию! Все кувырком.
Думал, что, создавая вещь для продажи —
5

товар, я своим трудом создаю его стоимость.
Причем тружусь как бы в разных плоскостях.
С одной стороны, делая, положим,
табуретку, я делаю полезную вещь, то есть труд
мой вполне конкретен. С другой стороны,
я тружусь, затрачивая свои силы и умения
точно так же, как и тот гражданин,
который, положим, делает молотки, то есть
труд мой в определенной мере абстрактен.
Мне нужен молоток, другому нужна
табуретка. Мы встречаемся на рынке и
показываем друг другу обоюдно полезные и
вполне конкретные товары. Но как
определить, сколько молотков мне взять за
табуретку? Общее между ними то, что мы оба
потели, старались, абстрактно сказать —
трудились. И тот, кто больше затратил этого
абстрактного труда, больше вложил сил и
умений, тот и создал большую стоимость.
Совершенно естественное желание —
получить столько, сколько отдашь; после купли-
продажи иметь то же, что и произвел,
но уже в другой форме, например в форме
тех же молотков.
«Мы и так все это знаем, проходили,—
скажете вы.— Доктор-то говорит о ценах,
а не о какой-то абстрактной стоимости».
Ну, во-первых, Доктор говорит о рынке.
А из сказанного мною должно быть ясно,
что будь рынок хоть аукцион, хоть ящик,
цен он не создаст, да и вообще ничего не
создаст. Он только позволит нам соизмерить
стоимость продуктов нашего труда. Что
касается цен, то они появляются только тогда,
когда появляются деньги —^ всеобщий
эквивалент, товар, который воплощает в себе
определенную стоимость и может быть
обменен на любой другой товар. И цена,
в конечном счете, это денежное
выражение стоимости и зависит прежде всего от
нее и уж только потом от спроса и
предложения, как в ящике Доктора.
СТАНОВЛЮСЬ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕМ
— Дорогой друг, очнитесь.— Доктор теребит
меня за рукав.— Вы совсем заскучали.
Предложу-ка я вам в таком случае деловую
игру. Это сейчас модно. Вы на себе
почувствуете, как хорошо будет всему
обществу от вашей деятельности на свободном
рынке. Вот есть капиталист — владелец
капитала...
— Какого капитала? — решил съязвить я
и вывалил все, что знал,— промышленного,
производительного, торгового, товарного,
денежного, ссудного?
— Опять вы мне голову морочите! Дело
капиталиста — предоставлять кредиты, его
доход — ссудный процент. Кредит — тоже
товар, и цену ему назначит рынок.
Не обращайте внимания на все эти
разговоры, милое дитя! Просто на каждой
станции покупайте обратный билет, и все!
— Вот что! Капитал все-таки денежный
и ссудный.
— Ну да, ну да. Следующая роль —
рабочий. Он продает свой труд, то есть ту
часть деятельности или ее результатов,
которые оплачиваются предпринимателем по
рыночной цене. А цена зависит от спроса
и предложения на рынке труда.
— Но, Доктор, труд рабочего никогда не
был товаром, а потом труд — это все-таки
процесс сознательной деятельности людей,
а не результаты этого процесса.
— Потом, потом,— Доктор
заторопился.— Ну, а теперь ваша роль —
предприниматель. Вы организатор экономической
деятельности, движущий ее элемент. Ваша
цель — прибыль! Для полноты картины
добавим вам изобретателя. Он получает
доход от продажи изобретений.
Игра состояла в том, чтобы
сымитировать экономические процессы при
полностью свободном рынке. Прежде всего я,
как предприниматель, могу получить
прибыль, повысив цену на товар или понизив
его себестоимость. Цены определяет рынок.
Причем предполагается, что все уже
договорились между собой, сложилось
общественное мнение, и цены стабильны.
Следовательно, можно только понижать себестоимость.
Однако и тут неувязочка вышла. Вид
товара не оговаривается, и поэтому, когда я
спросил у Доктора, за счет чего и что пони-
6

жать, чтобы не остаться без прибыли,
он сказал, что прежде всего нужно играть на
разнице цен. А себестоимость? Да ну ее,
себестоимость эту! Ведь можно купить
осенью, продать весной, купить оптом,
продать в розницу, купить в деревне,
продать в городе и так далее. Спекуляция?
Нет! Идея! Это моя идея. За нее я получу
прибыль.
Родилась у меня заветная мысль. Купить
осенью, продать весной. Начинаю я
проявлять предпринимательскую активность. Иду к
капиталисту. Беру, покупаю, простите,
кредит. Капиталист этот, вражина, назначает
мне процент выше, чем у всех, выше, чем
рынок показывает. Почему? Да потому!
Понятно... Взял деньги, купил осенью. Чтобы
до весны долежало, надо купить,
оказывается, изобретение. Изобретатель тут как
тут. Купил у него изобретение, у рабочих —
труд. Долежало до весны. Продал. Получил
прибыль. «Хорошо!» — радуется Доктор.
А мне что-то не по себе. Всякие глупости
в голову лезут.
Купить — я купил. Продать — я продал.
А кто же все это сделал — то, что я купил-
продал? Он-то прибыль получил или остался
с носом? А может, просто абстрагируемся
от производства? Мы же на рынке. Ладно...
Я свою идею в жизнь воплощал. К
капиталисту бегал, рабочих нанимал, ими
командовал, думал, где товар прикупить, где
пристроить на зиму, кому весной сбыть,
деньги считал, нервы тратил. Что же это я,
не работал, что ли? А прибыль, Доктор
говорит, только за идею получил. Нет, все-
таки работал я. До идеи свой
умственный потенциал накапливал, потом идею в
жизнь воплощал. За работу и получил.
А Доктор еще защищает меня перед
обществом. Мол, не тунеядец он, не
эксплуататор. Он эксплуатировал только солнечную
энергию, плодородие земли и генетическую
информацию использованных растений. Вся
и прибыль от этого.
Ну, ладно, пусть я только идею придумал.
Чем я тогда не изобретатель? Оказывается,
я идею воплощаю, а изобретатель только
продает. И источник его дохода —
изобретение. Но ведь он учился, книжки читал,
думал, ночами не спал, здоровье гробил,
трудился. Что ж, не за труд он доход свой
получит?
Кстати, где доход, где зарплата, а где
прибыль... Рабочий у меня работал — получал
зарплату. Я работал — получал прибыль.
Закавыка. Раньше считалось так. Был у меня
капитал, деньги. Часть из них я трачу на
здание, станки, оборудование — это основной
капитал, основные производственные фонды.
Другая часть пойдет на покупку сырья,
а часть на приобретение рабочей силы (а не
труда!) — это переменный капитал. Так вот
переменный капитал до Доктора и считался
источником прибыли как таковой.
Товаром всегда была рабочая сила — это
совокупность физических и духовных сил
человека, используемая в процессе труда,
а не сам труд. Как и у всякого товара,
у рабочей силы есть стоимость и есть
потребительная стоимость. Стоимость, как
основа цены товара «рабочая сила»,
определяется стоимостью тех средств к
существованию, которые необходимы человеку, чтобы
нормально жить. А вот потребительная
стоимость, то конкретное свойство, которое мне
нужно как предпринимателю, это
способность рабочей силы в процессе труда
создавать большую стоимость, чем она имеет
сама,— ведь рабочий может создавать гораздо
больше, чем ему надо на нормальную жизнь.
Вот эту-то часть я и возьму себе, это и будет
моя прибыль. «Но по условиям игры ты же
только перепродавал»,— скажете вы.
Перепродавал-то я перепродавал, но только
потому, что тот, кто произвел, сам продавать не
хочет и зимой товар хранить не хочет.
Хлопотно ему, да и я лучше смогу это сделать.
А раз так — делись прибылью. Вот в общих
чертах, откуда у меня, у торговца, прибыль.
Однако здесь у нас с Доктором опять
спор вышел. Он говорит, что если я рабочему
не все заплатил, то, значит, я его
эксплуатировал. Но этого, оказывается, при свободном
рынке быть не могло, поскольку я часть
денег рабочего смог бы оставить при себе,
только имея в кармане пистолет. Я же
доказывал, что принуждал рабочего не брать всех
денег чисто экономически. Основные
фонды-то мои, а голыми руками он не много
сейчас наворочает. А Доктор опять за свое:
что вы мне теперь уже про собственность
заливаете? Любые средства производства
скоро устаревают, прибыль приносить
перестают, а главное, чтоб она была,— должна
быть идея. И вообще, кричит Доктор,
эксплуатация может быть только в условиях
насилия! А степень ее определяется той
суммой, которую ты не доплатил рабочему!
Ах, я голова садовая... Всегда считал, что
степень эксплуатации давно имеет свое
конкретное выражение — отношение
прибавочной стоимости к переменному капиталу.
Каюсь, не поспеваю за прогрессом.
Предприниматель, видать, из меня никакой.
СОЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
— Молодой человек,— говорит Доктор,
отдышавшись и успокоившись,— мы можем
спорить, но вот насчет прогресса и
социальных последствий свободного развития рынка
7

— А вы еще не изобрели чего-нибудь,
чтобы волосы не боялись ветра? —
поинтересовалась Алиса.
— Еще нет9— ответил Конник,— но я
придумал средство, чтобы они не падали.
вы должны со мной согласиться. Ведь если
где-то уровень жизни низок, то это значит,
что там слаба предпринимательская
активность.
И Доктор нарисовал мне такую картину.
Он предположил, что моя идея — массовое
производство. Но массовому производству
нужен массовый сбыт. Если население нищее,
то и сбывать некому. В таком случае я
кровно заинтересован в повышении
жизненного уровня сограждан. Социальный эффект
рынка огромен! Я переспросил Доктора —
так значит, чтобы организовать массовое
производство, мне сначала надо поднять
уровень жизни населения, чтобы проблем
со сбытом не было? А если я его (уровень
жизни) подниму и так, то кто же из
населения захочет иметь на своей территории
массовое производство, копоть и грязь? Зачем
оно вообще нужно будет? Для идеи?
Доктор обиделся и выложил последний
козырь.
— Пусть предприниматель начинает
воплощать идею. Значит, создаются новые
рабочие места, уменьшается число
безработных, увеличивается спрос на рынке труда,
и, как результат, растут цены на свободном
рынке труда, повышается благосостояние
трудящихся.
— Во-первых, рынке не труда, а рабочей
силы. А во-вторых, вдруг у
предпринимателя возникла новая идея.
Производительность труда вырастает в два раза. Половину
рабочих выгоняют, спрос падает, цены
снижаются и так далее. Никто никакого
прогресса не захочет. Вот вам социальные
последствия свободного рынка.
— Это не свободный рынок виноват, а
другой предприниматель, который не сумел
придумать идеи, чтобы занять уволенных
рабочих.
Мне осталось только развести руками и
дослушать Доктора до конца.
— Странные все-таки люди живут на
свете. Все время хотят ограничить рынок.
Но ведь это ужасно! Монополизм!
Антитрестовские законы! Государственный
монополизм! Бюрократия! Коррупция!
Доктор выкрикивал и выкрикивал, но в
конце концов утих и сказал:
— Если мы вернемся к рыночной
экономике, то надо помнить, что нас ждет дефицит
предпринимательской активности из-за
плохого отношения к «торгашам», и это замедлит
наше развитие.
Вот так. Идей не будет!
И гулким эхом отозвался размалеванный
ящик Доктора: «Кина не будет! Кинщик не
придет!»
О ПОЛЬЗЕ ЗНАНИЯ НОТ
Композитор или музыкант, чтобы выразить
свои мысли, увлечь ими публику, должен,
как минимум, знать ноты. Еще он должен
знать основные законы сочетания звуков —
гармонию. Слушатель, как правило, редко
задумывается об этом. Он верит, что
композитор знает законы гармонии. Он верит,
что музыкант верно выразит идеи
композитора, вложив в них собственное
мастерство и вдохновение.
Точно так же доверчив и читатель научно-
популярных журналов. Будучи докой в
своей профессии, он вынужден на веру
принимать то, что ему популярно разъясняет
дока в другой сфере деятельности. Но везде,
в любой области знания есть система
понятий и категорий, за которыми закреплено
совершенно определенное значение. Так, как
в музыке каждый нотный знак
определяет высоту и долготу звука. Есть и своя
система законов сочетания и
взаимодействия этих категорий — гармония. Уловить
фальшь в статье труднее, чем в музыке. И на
веру при чтении уповать приходится в
большей мере, чем на концерте. Поэтому
архиважно знать ноты и законы их
соединения, чтобы увлечь читателя музыкой
мысли.
А. ЛИСОВ
8

Прин-при-ятие
Кабы не Семеныч, не видать
бы мне век свободы. И в
марксизме этой самой остался бы я
валенок валенком...
А дело вышло такое.
Встретились мы с Семенычем после
долгой разлуки, гульнули. На
вторую неделю
пробуждаемся — ни тебе закуски, ни тебе
всеобщих эквивалентов, купи-
лок, по-нашему,— ни шиша. Я-
то по простоте предлагаю:
пойдем, мол, раб божий, на общих
основаниях в Парк культуры
имени отдыха по стеклотару,
мир же не без добрых... А
Семеныч порицает: отсталость,
стагнация! У нас на
физико-математическом разве такому учили?
Тут у него без вранья:
кроме физико-математического,
он еще парочку факультетов
одолел, они и сгубили...
Приказал он (ох, мудрец!) шагать на
рынок труда. То есть на базар,
марксистам это без разницы.
Вышли мы на этот самый базар
труда, он мне и командует:
ты, мол, Ромуальдыч,
приосанься, неровен час пошлет Бог-
Отличника. Мне что, на
подводном служил, с мускулатурой
полный ажур. Приосанился.
Минуты не прошло — бежит
молодой, прыткий. И по глазам
видать, что марксист, и по ушам —
что Отличник. Издаля еще
кричит: а как у вас, товарищи*
с рабсилой? Ну, с этим-то у нас
ажур. Я отжался двести раз,
потом без передыха еще пятьсот
раз с семипудовой колесной
парой подпрыгнул. Отлично,
говорит Отличник, беру вас на
новое инициативное прин-приятие.
Фрукты будем на весну
закладывать. Айда в анбар.
Нам что, анбар так анбар.
Семеныч только насчет авансу
побеспокоился да попросил
Отличника ворота за нами запереть
(ох, и голова!). Ну, а как запер
он ворота, вынимает мой ученый
друг из кармана Спасительное
(даром, что ли, аванс даден?).
Поправились мы, отдохнули, в
очко перекинулись. Как
свечерело, является Отличник.
Бледнеет: а как же, мол, фрукты-
ящики? Про ящики мы знать не
знаем, отвечает голова-Се мены ч,
а рабсила наша вот она,
налицо. И рабочего времени мы
тебе, сынок, согласно КЗОТу,
сполна выдали. Так что попро-
сю, мол, расчет сообразно
классовой справедливости.
Отличник зеленеет, однако крыть
нечем: все по Марксу. Отстегивает.
И хотите верьте, хотите нет
матерому бомжу, но впервые в
жизни мне эта теория
понравилась: работай, значит, и
получай, стало быть, свои
классово справедливые. Трудились мы
так с Семенычем недель-другой,
и с купилками был полный
ажур. И тут является снова
Отличник — у него, мол, новая
идея в плане социалистической
прин-при-имчивости. Посколь-
ку-де наши кадры еще для
непосредственного абстрактного
труда не созрели, решил он
сделать ставку на кибернетику
с математикой. Обратился к
ссудному капиталу, приобрел на
него основной в виде
занзибарской автоматической линии
неизвестного назначения и теперь
предлагает нас с Семенычем
возвысить в должности до
наладчиков-операторов.
А нам что — подходяще.
Аванс запросили двойной,
сообразно новой квалификации.
И Отличник отстегнул. Говорит,
из оборотных средств.
Отдохнули мы исключительно славно.
И окажись наш ученый марксист
сиротой, дорасти бы нам не
иначе как до акционеров, в свете
экономической перестройки, его
совместного с занзибарцами
прин-при-ятия. Он уж и такие
удочки нам закидывал в плане
стимуляции. Да тут на несчастье
приперся из своей Полкановки
к мальчонке дед, мужик
конкретный и матерый. В нашей с
Семенычем новейшей
технологии в пять минут разобрался,
кулак показал, а внучонку
приказывает: иди, мол, мальчик,
учи уроки, с фрукта ми-ящиками
мы уж без тебя... И едва
Отличник отчалил, говорит нам с
Семенычем так: мне, ребятушки,
ваша рабсила ни на хрен.
Мне конкретный труд подавай,
а оплата, сами смекаете,—
по конечному ру-зуль-тату.
Выдал нам по лопате, сам
взял, в плане совмещения
функций, третью. В пару дней мы
отрыли изрядный погреб, на
третий день стаскали в него
фрукты-ящики, опилками присыпали.
И занзибарскую линию
неизвестного назначения дед
пристроил — сдал в аренду да еще
урвал два процента капиталу
сверх ссудного. И фруктами мы
по весне добро расторговались,
и отстегнул нам дед от души
на поправку.
Все бы славно, только
загулял с нами этот куркуль и
жутко расхвастался. На фига,
мол, ему эта самая марксизма,
когда он рынок своей калгашкой
природной понимает, на уровне
здравого смысла, да и «Химию
и жизнь» читает. На это ему
Семеныч, любя, по-партийному
напомнил, куда мы в доброе-то
время таких прин-при-имчивых
возили. Да и насчет «ХиЖ»
уточнил: за нее-то, мол, и при
всей гласности без санкции
прокурора отвалят...
Дед было полез на забор,
да тут является Отличник,
весь в импорте. Да на стол
перед нами хлоп три пол-литры
по ноль семьдесят пять. Мы аж
рты разинули. А он,
комсомолец-то наш, подсаживается и
толкует, что пока мы с
фруктами-ящиками уродовались, он
смотался с делегацией
передовых перестройщиков в загранку
да шмотья набрал по дешевке —
чуть потом самолет с орбиты
не сошел. И толкнул он это
шмотье, и капиталу у него
переменного теперь — хоть каким
местом ешь. Вот это
прин-приятие, я понимаю!
И напрасно мы этого
Отличника мало уважали, он
теперь по части экономических
отношений — ба-альшой
человек на областном уровне. Ну,
и марксизма, как бы там
отсталый дед ни дис-си-дентство-
вал,— Сила!
В. ПОЛИЩУК

Портреты
Сотри
случайные черты
Он считал себя марксистом — «рядовым
представителем великого и сильного течения
жизни и мысли, которое даст людям
действительную свободу развития». Его называли —
«господин Богданов», поганый эмпириомо-
нист, буржуазный лгун, проповедник
наихудшей поповщины... Еще — превосходный
товарищ, учитель поколений, подлинный
энциклопедист, мученик науки, красный Гамлет...
Он был сторонником той из
социалистических доктрин, которая более других
претендовала на ортодоксальность. Но он
никогда не был ортодоксом. А когда жрецы
победившего учения повели поход «против
Богданова», с гордостью и грустью называл
себя еретиком эпохи церковного
перерождения марксизма.
Ересью было то, что, провозглашая себя
идеологом пролетариата, он ни разу не
обмолвился о пролетарской диктатуре. Что,
называя себя марксистом, писал об
ограниченности диалектического материализма.
Что, сотрудничая с советской властью,
предупреждал о пропасти, отделявшей
«военный коммунизм» (термин введен им) от
марксистского социализма.
Ересью была его последняя работа —
изучение возможности «коллективной борьбы
за жизнеспособность», победы над старостью
и болезнями при помощи обменных
переливаний крови. Он организовал первый в
мире Институт переливания крови. И погиб,
проводя на себе медицинский эксперимент.
Год спустя после его смерти грянул
«великий перелом». Еще успела выйти
заключительная часть главного труда его
жизни — «Тектология. Всеобщая
организационная наука». (В 1989 году эта книга
переиздана в столичном издательстве
«Экономика».) Но волна сталинского
идеологического цунами уже топила еретическую
«бо гдан овщи ну».
Его труды, включая популярный в
большевистской среде роман-утопию «Красная
Звезда» и ставившую задачу преодоления
«советской изношенности» книгу о работе
Института переливания крови, были
упрятаны в спецхран. А сам он остался в
нашей официальной памяти как «ревизионист
и махист, одно время примыкавший к
большевикам». Как горе-философ,
разгромленный Лениным в «Материализме и
эмпириокритицизме». Как создатель
репрессированной уже Сталиным «механистической
теории равновесия, использованной врагом
народа Бухариным для обоснования правого
уклона». Наконец, как принесший вред
социалистической культуре программой
Пролеткульта, нигилистически отрицавшей классическое
наследие.
РАЗРЕШИТЬ ЛЮБУЮ ПРОБЛЕМУ
Так строились, музицировали и
любому дрствовали фигуры и формулы Игры
стеклянных бус на вселенском языке,
вскормленном всеми науками и
искусствами...
Герман ГЕССЕ. «Игра в бисер»
Прошли десятилетия — заговорили еще об
одной грани мыслителя-еретика, след
которого, казалось, уже затерялся на песках
времени. С развитием общей теории систем
и кибернетики выяснилось, что основные
идеи этих остросовременных концепций
предвосхищены в давно забытой «Тектоло-
гии» (слово происходит от греческого
«тектон» — строитель). Так, знаменитый
кибернетический принцип обратной связи
соответствует богдановскому «бирегулятору».
Долгое время выключенная из научного
обихода работа стала восприниматься как
пионерская, а ее автор — как
провозвестник системного подхода, одной из
парадигм XX века.
«Чисто научная» концепция, изучающая
закономерности организационных процессов
и описывающая в формализованном виде
законы, по которым организуется любая
система — в таком дистиллированном виде
Богданов дозволялся, на все остальное
было наложено строгое вето. Ортодоксы
сталинской выучки не дремали, делая все
для того, чтобы вновь закрыть
похороненного ими в 30-е годы и неожиданно
воскресшего Богданова.
Тектология — общенаучная, даже надна-
учная, система. Она рассматривает все
процессы в мире, описывая их едиными
законами организации. Этот путь,
плодотворность которого в наши дни неоспорима,
позволил Богданову уже на заре нашего века
создать общие модели организации,
применимые к любому процессу. При этом Богданов
отнюдь не изобретал всеобщих
организационных законов: он подмечал их в
бесчисленных аналогиях, пронизывающих
стихийное творчество природы, трудовую
деятельность человека, наконец, всю науку.
Тектология виделась ему не чем-то принципиально
11

новым, не скачком в научном развитии, а
необходимым продолжением того, что
делалось и делается людьми в их практике
и теории.
Придав принципу организации
универсальное значение, Богданов видел в нем основу
цельной «монистической» картины мира.
Слово «монизм» было популярным в богда-
новское время, за ним стояла тяга к
выведению всего многообразия жизни из
единого начала. «Монизм является наглядным и
цельным миросозерцанием новейшего
естествознания на исходе XIX столетия»,— писал
биолог Э. Геккель, вместе с химиком
В. Ф. Оствальдом провозгласивший монизм
краеугольным принципом культурного
движения. Идея «монизма Вселенной»
главенствовала и в космической философии
К. Э. Циолковского. Монистом, пожалуй,
был и Эйнштейн, тридцать лет
пытавшийся создать единую теорию поля.
Однако возможный упрек в
ограниченности в данном случае бьет мимо цели.
Богданов не приемлет односторонности
формального аналитического подхода,
господствовавшего в то время в науке,
сводящего постижение мира к вычленению тех или
иных граней действительности, описанию их
специальным научным языком.
«Филистерство специальности» ему чуждо: для него это
свидетельство кризиса классической науки,
разложившей вселенную на атомы и
неспособной найти единую нить в сплетениях
ткани мироздания. А вот характерное в те годы
представление о структурном единстве
природы и простоте фундаментальных законов
Богданову по душе. Он убежден в
разрешимости любой проблемы, если с самого начала
рассматривать ее как организационную — и
вот, он прикладывает организационный метод
к вопросу о природе шаровой молнии, к
методике переливания крови, к теории
относительности, и даже к уяснению
художественной идеи шекспировского «Гамлета». «У меня
своего рода болезнь — furor tectologicus,—
писал Богданов беллетристу Вересаеву.—
Как только вижу трудно разрешимую задачу,
непонятную комбинацию — так немедленно
является непреодолимое стремление если не
решить ее, то хотя бы убедиться в
принципиальной ее разрешимости, и тогда для меня
нет ничего священного».
Но Богданов, который всю жизнь был и
оставался марксистом, создавал тектологию
не просто как научную концепцию. Еще
раз вспомним происхождение слова «текто-
логия». Название это не случайно выбрал
Богданов для своего главного труда.
Строительство социализма — рационально
организованного и научно планируемого
общества — невозможно без науки о планомерных
комбинациях элементов мировой практики
и познания — «мировой строительной науки».
Овладевая ею, пролетариат приобретает
необходимый багаж знаний для организации
производства на высшем техническом уровне
и сознательно-товарищеских началах. Ведь
в противном случае, даже освободившись
из-под ига капиталистов, рабочий класс
попадет под иго ученых и инженеров —
что проку без знаний в обладании
средствами производства! А благодаря тектологии,
считает Богданов, сможет воплотиться в
жизнь классическая модель социализма
Маркса — Энгельса. Общество,
освобожденное от пут капиталистического производства,
освободит каждого работника,
прикованного доселе к одному виду деятельности,
вырастит новое поколение всесторонне
развитых производителей...
ПРОЕКТ ХРУСТАЛЬНОГО ДВОРЦА
Ни в какой другой век своей истории
человечество не было столь оснащено и
не делало стольких усилий, чтобы
привести в порядок свои множества...
И все это приводит лишь к самому
ужасному порабощению!... Муравейник
вместо братства.
Тейяр де ШЛР^ДЕН. «Феномен человека»
Итак, все было кристально ясно —
вселенная развертывается как усложняющиеся
организованные комплексы — до высшей
формы, человеческого коллектива, который
еще только зарождается. Новая наука с
«всеобщей точкой зрения» должна помочь
гармоничному объединению человечества в
рациональный товарищеский коллектив.
Отношения людей друг к другу и к природе
станут «прозрачно-разумными», всецело
определяясь нормами научной
целесообразности.
Торжество социальной справедливости
сплавлялось в идеалах социалистов с
торжеством науки и техники. И марксист
Александр Богданов, вместе с Лениным
возглавивший борьбу за политическое
самоопределение большевизма, активный
участник революции 1905—1907 гг., в романе-
утопии «Красная звезда» A908) дал
революционным рабочим наглядное
представление о тех хрустально-прозрачных
общественных отношениях, которые должны будут
царить в грядущем научно-организованном
социалистическом мире.
Время работы над романом совпало с
закатом политической карьеры Богданова.
В 1908 году за «фракционную деятельность»
его выводят из ЦК, а затем он и вовсе
отходит от политической борьбы. Из сорат-
12

ника Ленина Богданов превратился в его
оппонента, и не только философского.
Кульминацией спора стала брошюра
«Вопросы социализма» A918). «По старым
понятиям,— писал в ней Богданов,— социализм
сначала побеждает, а затем осуществляется...
Для нас это не так... Социализм не есть
дело выигранной битвы или настроения,
порыва, массового устремления воли...
Социализм — дело метода». Просто так не
перескочить из общества классовой
стихийности в мир, устроенный «празднично и мудро».
К выполнению исторической миссии
пролетариат ведет не иллюзия мировой
революции, не гражданская война с
«громадным расточением лучших сил народа»,—
а целая историческая полоса культурной
самоорганизации рабочего класса. Переход
власти в руки еще не дозревшего
пролетариата — программа авантюры, исходом
которой может стать «длительное царство
Железной Пяты».
Октябрьскую революцию Богданов назвал
«военно-коммунистической». Военный
коммунизм — порождение вызванного войной
упадка производительных сил — создал
атмосферу миража, в которой смутные
прообразы социализма принимаются за социализм
собственной персоной. Ленин и Троцкий —
максималисты, взявшие на вооружение
«логику казармы». Все это никак не
вписывалось в богдановский проект
всестороннего научного фундамента Хрустального
дворца.
И что же, Богданов отказывается от
строительства социализма? Нет, конечная цель
остается прежней, меняется лишь маршрут.
Отвергнув утопию «мирового Октября»,
Богданов выдвигает очередной «человечества сон
золотой» — программу пролетарской
культуры, воспитания умелых строителей,
коллективного миростроительства.
Двадцатый век заставил нас
разочароваться в утопиях коллективизма и
неограниченных возможностей науки. «Весь мир
насилья мы разроем»,— таков буквальный
перевод пролетарского гимна, и именно так
пели его в те годы. Но умелый строитель
так и не пришел, а строители неумелые
основательно «разрыли» старый мир, оставив
на его месте лишь котлован,
гениально описанный бывшим пролеткультовцем
Андреем Платоновым, в юности много
читавшим Богданова.
Семен Душин, герой «Технического
романа» того же Андрея Платонова, с
наслаждением думал «о том моменте, когда
скромный разумный ключарь всего
организованного человечества запрет в вечном складе
всемирно-историческую истину». Реальные
ключари запирали не только истины, но и
утопии (да заодно и самих утопистов)
прочным замком официального мифа.
ДВА МИФА О БОГДАНОВЕ
Я и Нэтти выходим последними, рука
об руку, идем через многотысячную
толпу людей, похожих на него...
Л. БОГДАНОВ. «Красная звезда»
Пролеткульт призывал начисто отбросить
наследие прошлого и на голом месте строить
«чисто пролетарскую культуру». Главный
теоретик Пролеткульта — Богданов. Лозунг
Пролеткульта — «Во имя нашего Завтра
сожжем Рафаэля, разрушим музеи, растопчем
искусства цветы» (стихи поэта В. Т.
Кириллова). Ленин осудил Пролеткульт, заявив,
что марксизм не отбросил достижения
культуры прошлого, а вобрал их в себя,
критически переработав.
Таков первый из мифов, окончательно
сформировавшийся к 1937 году.
По злому сарказму судьбы человек,
которому традиционно приписывают заслугу в
разоблачении «реакционных идей,
проводимых Богдановым под флагом
пролетарской культуры»,— историк и журналист
В. Невский (В. И. Кривобоков) — был
автором программной статьи «Учебники и
революция» A918). В ней объявлялись
категорически неприемлемыми для
художественного воспитания детей трудового народа
«монархические» поэмы «Бородино» и
«Полтава», тургеневский Герасим, чеховский
Ванька Жуков и другие образы русской
классической литературы. Чем меньше будет
в школьных хрестоматиях сомнительных
произведений так называемых «классиков»,
полагал Невский, тем лучше для народного
просвещения.
А что же писал о художественном
наследстве Богданов? Отвергать Шекспира, Гете,
Шиллера, Пушкина, Лермонтова, Гоголя,
Толстого? Нет — учиться у них. «Надо
понять,— обращался Богданов к делегатам
I Всероссийской конференции пролеткуль-
тов,— мы живем не только в коллективе
настоящего, мы живем в сотрудничестве
поколений. Все работники, все передовые
борцы прошлого — наши товарищи, к каким
бы классам они не принадлежали».
Такова правда. Вернее, ее часть. Потому
что ядро программы пролетарской
культуры — не новое искусство, а «социализация
знаний», пролетарская наука. Когда
Богданов говорит о пролетарской науке, не
сразу понятно, что имеет в виду он опять же
науку организационную. Социализм должен
строиться на научной основе — здесь
Богданов не ушел в сторону от других маркси-
13

Военврач А. Л. Малиновский с сыном.
15 мая 1915 A914?) года. Москва.
Публикуется впервые
стов. Но он был последовательнее их.
Наука старого мира, считал он, для прямого
воплощения социализма недостаточна, она
чрезмерно усложнена, анархична, облечена
в недоступно-цеховую форму. Пролетариату,
чтобы справиться с гигантским масштабом
планомерной организации, необходима новая
наука, кристаллизующая весь
организационный опыт человечества — и создать ее
может только он сам — единственный класс,
способный к целостному, организационному
мышлению, зародыш будущего «великого
коллектива».
Итак, необходима социализация знаний —
иными словами, объединение и упрощение
науки, сближение ее с трудом,
отыскание общих способов исследования,
позволяющих с легкостью переходить от одной
специальности к другой. В этом ключ к
«собиранию человека» (так, кстати, и
называлась одна из богдановских работ) —
всестороннему развитию его сил и
способностей. Результаты переработки науки с
организационной точки зрения должны были быть
изложены в Рабочей энциклопедии и стать
достоянием миллионов через Пролетарский
университет (не путать с рабфаками)...
Этим планам, конечно, не суждено было
сбыться. Пролетарская и организационная
точки зрения, столь нераздельно слитые
у Богданова, оказались разорванными.
Организационная точка зрения была отвергнута
как враждебная марксизму — остался лишь
лозунг пролетарской науки. Вырванный из
тектологического контекста, он уже не
нес в себе ничего конструктивного и
превратился в идеологическую дубинку. Пусть
наивная с высоты современных знаний, но
как минимум безвредная творческая идея
была вульгаризована и искажена до
неузнаваемости.
Миф второй, родившийся в одно время
с первым: Богданов лелеял идею
богостроительства.
Как могло случиться, что имя Богданова,
энциклопедически образованного
естествоиспытателя, считавшего критику лозунгом
всего прогрессивного, оказалось связано с
попыткой соединить марксизм с религией?
В работах самого Богданова ни единого
намека на богостроительство нет. Зато, как
раз напротив, там много сказано о таких
унижающих пролетариат пережитках
«авторитарного фетишизма», как несоразмерная
роль вождей и превращение текстов Маркса
и Энгельса в священное писание.
Снова фальсификация? Да, но не только
она. Возможно, сегодня и не стоило бы
останавливаться на этом застарелом
заблуждении, не прозвучи оно недавно с новой
силой, да еще со страниц всеми
уважаемого «Нового мира» (Александр Гангнус,
«На руинах позитивной эстетики», «Новый
мир», 1988, № 9). Здесь вновь
искусственно связали имена Горького, Луначарского
и «махиста» Богданова — связали
«богостроительством».
Вспомним о трагическом 1938-ом. Тогда
газета «Правда» разъяснила рядовым
читателям «Краткого курса истории ВКП(б)»,
что семена, посеянные Богдановым, дали
всходы в теориях экономиста-вредителя
Базарова и фашистского шпиона Бухарина,
а соратники последнего по «гестапо» —
Рыков и Каменев — «занимали
примиренческую позицию по отношению к махизму».
Мы можем напомнить о комплименте
50-х годов лженауке кибернетике:
«повторение избитых идеек Авенариуса и
Богданова». Мы можем напомнить, как под
флагом борьбы с махизмом неистовые
борзописцы атаковали теорию относительности
и квантовую механику, эконометрику
(симбиоз экономики и математики) и теорию
резонанса.
Но этим пока еще не объяснить, почему
художественная фантазия Горького и
Луначарского приняла уродливую форму
богостроительства, а ученый-еретик Богданов
богостроителем быть не мог.
Известно, что Богданову была свойственна
беспредельная фанатичная увлеченность
14

всем, чем он ни занимался. Однажды его
сравнили с пахарем, который упрямо ведет
свою борозду, не глядя ни вправо, ни
влево. Он был увлечен разработкой марксизма
как естественной философии социальной
жизни, стремясь соединить рабочее
движение с естествознанием, четко обосновать
социалистический идеал, целиком лежащий
в границах науки и являющийся выводом
из нее... И даже над романом «Красная
звезда» Богданов работал как над научным
трудом.
А Горький и Луначарский? Их пиетет к
науке ничуть не обуздывал полетов
фантазии. «Мы, художники, немного невменяемые
люди»,— сказал Горький Ленину как раз в
период каприйского сближения с
Богдановым. «Луначарский делал глупости и впредь
будет их делать»,— предупредил Ленина
Богданов, отмежевываясь от «религиозных
оболочек и выходок» Луначарского.
Внимание Богданова привлекала филосцфия
Маха — привлекала именно своей научностью.
Горький же и Луначарский внимательно
читали философскую поэзию Ницше.
Впрочем, с не меньшим интересом читали
Горький и Луначарский «Красную звезду»,
высоко о ней отзывались. Но в
бесстрастной исследовательской утопии Богданова для
них явно не хватало ярких красок.
Построить социализм на основе
организационной науки, великий предшественник
которой, Маркс... Да, это Богданов —
о Боге у него нет и речи. Построить
напряжением творческих сил человеческого
коллектива нового Бога, и Маркс — пророк
его. Это — творение художественной
фантазии Луначарского и Горького
обожествлявших социалистический коллективизм.
Никогда Богданову не приходило в голову
преподносить рабочим социализм в виде
религии. Но он был атеистом
действительно научным, а не «свирепым».
Рабочий класс не будет пренебрегать
художественным богатством народного опыта,
кристаллизованного в священных писаниях
и преданиях. Пройдя через критику
пролетариата, религиозное наследство станет
для него орудием понимания самой сути
авторитарности. Тогда легче будет
устранить пережитки авторитарности в самой
рабочей среде. «В новом свете выступает
роль партийных вождей — авторитетов, и
значение коллективного контроля над ними».
Таково истинное отношение Богданова
к религии и авторитетам. Он так и не
склонился перед вождями. Может быть, потому,
что умереть ему посчастливилось «вовремя»,
в отличие от большинства его
оппонентов и коллег по утопии. Хочется верить,
что не только поэтому...
«ТЕКТОЛОГИЧЕСКАЯ ТАРАБАРЩИНА»
Б. боролся против марксистской
диалектики, подменяя ее реакционной ме-
ханистич. «равновесия» теорией.
ВСЭУ 2-е изд., т. 5, с. 343
«Богостроительство» и «пролеткультовщи-
на» — ярлыки, не затрагивающие, как будто,
главного труда Богданова. Но и сама
«Тектология» научной критики при жизни
автора не дождалась — да и потом
вспоминалась только как образчик ненаучности.
Ученый мир прошел мимо нее — наука того
времени, в том числе и зарубежная, не была
готова к восприятию широких обобщений
Богданова — да и не внушала доверия
западным ученым мужам концепция
«пролетарского» философа.
Полу свобода 20-х годов давала Богданову
возможность не только пропагандировать
многие из своих идей, но и издавать
книги, в которых организационный подход
трактовался как более универсальный по
сравнению с материалистической
диалектикой. Но дискуссии в полном смысле быть не
могло — диалектика, уже вырождавшаяся в
догму, становилась «священной коровой».
На тектологию обрушился целый шквал
«марксистской» критики — одна из
критических работ так и называлась:
«Тектология или диалектика?». Выбор, разумеется,
был предрешен.
Каждое положение разбиралось по
косточкам. Закон минимума, согласно которому
жизнеспособность системы определяется
прочностью ее наиболее слабого звена,
вызвал такую отповедь: «Богданов возводит в
непреложный закон один из
реакционнейших принципов, по которому человеческое
общество призывается равняться по
наиболее отсталому, слабому, неразвитому своему
звену», «чудовищный хвостистский вывод...
нашего горе-философа»...
Богданов в ответ процитировал место из
брошюры Ленина «О продовольственном
налоге», где говорилось о необходимости
экстренно улучшить условия жизни
крестьянства, тяжелое положение которого — самая
большая задержка всего общественного
хозяйства. «И надо же было рассуждателю
выбрать именно этот случай, на котором
организационная точка зрения успела так
ярко оправдаться в самой жизни»,— пишет
Богданов. В данном случае и Ленина не
послушались: слабое звено
индустриализующейся экономики — крестьянство — через
несколько лет было поставлено в условия
совершенно невыносимые.
Единственная область, в которую так или
иначе проникли тектологические идеи, была
15

экономическая теория. Человек действия,
создавший тектологию исключительно для
решения практических задач, Богданов
активно включился в быстро набиравшее силу
и тесно связанное с Пролеткультом
движение НОТ (научная организация труда) и в
разработку методологии хозяйственного
плана. Состоявшуюся в 1921 году I
Всероссийскую инициативную конференцию по
НОТ открывал богдановский доклад:
«Организационная наука и хозяйственная
закономерность». Богданов сформулировал в нем
идеи, ставшие затем классическими в
экономической науке: цепная связь, закон
минимума, принцип равновесия, удовлетворение
потребностей населения как исходный пункт
планирования.
Закон минимума (расширение
хозяйственного целого зависит от наиболее
отстающих его частей) и принцип
динамического равновесия хозяйственной системы для
квалифицированных экономистов двадцатых
годов были не ересью, а аксиомой. Так
обстояло дело до исторической речи
Сталина на I конференции аграрников-марксистов
в 1929 году. Тогда фундаментальную
экономическую категорию равновесия
предали анафеме, а составленную ЦСУ первую
в мире модель народнохозяйственного
баланса назвали «игрой в цифири».
«Революционные марксисты», вдохновляемые
генсеком, с пеной у рта возвещали, что дело не в
механическом, пр-богдановски понимаемом
равновесии, а в умелом использовании
действительности во имя революционной
цели. Благо революции требует разрушения
равновесия — «и мы выводим из
равновесия крестьянскую экономику, всполошили
целые районы сплошной коллективизацией»...
Была ли альтернатива индустриализации
любой ценой — этот вопрос в последнее
время занимает не только западных, но
и советских экономистов. Среди вариантов
возможной альтернативной программы
называют идеи крупного экономиста В. А.
Базарова — друга Богданова с гимназических
лет, хорошо знакомого с организационной
теорией и с успехом применявшего ее —
увы, в основном лишь в теории. Сталину
идеи Базарова не подошли. Друг Богданова
был отстранен от работы в Госплане,
исключен из Комакадемии, а в 1931 году
обвинен в принадлежности к
контрреволюционной организации «Союзное бюро РСДРП
(меньшевиков)». Припомнилось ему и
использование «полного набора тектологиче-
ской тарабарщины» для обоснования
вредительской теории планирования...
Но более всех досталось за «богданов-
скую теорию равновесия» Бухарину. Его
интерес к тектологии, использование, хотя
и в довольно упрощенной форме,
организационных идей, оказались причиной того,
что «идеалистическая фальсификация
марксизма», богдановщина, была объявлена на
XVI съезде партии теоретической основой
правого уклона. Образовали искусственный
порочный круг: Бухарина били за «богданов-
щину»; «Тектологию» — за то, что ее влияние
находили в идеях Бухарина.
Темпы первых пятилеток достигались за
счет сверхнапряжения рабочих — в то же
время тот, кто осмеливался повторить
формулу Богданова о «советской изношенности»,
рисковал головой. О. А. Ерманский —
теоретик НОТ, вместе с Богдановым стоявший
у исто ков этого движе ния, обос новал
«физиологический оптимум» — установление
норм выработки не максимально
возможными, а оптимальными, в соответствии с
человеческой физиологией. Обвиненный в
«своеобразном рабочелюбии», Ерманский в
1930 году был разгромлен в
Комакадемии, вскоре арестован и погиб в лагерях.
УТОПИЯ С ПЛАНЕТАРНЫМ КРУГОЗОРОМ
Воздвигнем на каналах Марса
Дворец Свободы Мировой.
Там будет башня Карла Маркса
Сиять, как гейзер огневой.
Михаил ГЕРАСИМОВ
Эти строки принадлежат перу одного из
виднейших поэтов Пролеткульта.
Штурм неба — дело серьезное. И герой
Богданова летит на социалистический Марс
не на пушечном снаряде и не с помощью
мистических потусторонних сил — он летит
на «этеронефе» — корабле с атомным
двигателем, корабле с реактивной тягой! Идею
использования атомной энергии для
межпланетных перелетов Богданов выдвинул
первым, на три года опередив самого
калужского патриарха космонавтики (кстати,
имена Богданова и Циолковского
соседствовали еще в начале века на страницах
одного из номеров журнала «Научное
обозрение»). Выдающийся изобретатель и летчик
Лев Мациевич всерьез анализировал
техническое устройство космического аппарата
богдановских марсиан. А составитель
уникальной энциклопедии «Межпланетные
сообщения» A928) профессор Н. А. Рынин
(именно он обнародовал погребенный в
архивах Третьего отделения проект реактивного
летательного аппарата Н. Кибальчича)
посвятил устройству богдановского этеронефа
специальный раздел.
Сумма предвиденного и угаданного в
«Красной звезде» не может не восхищать
и не удивлять даже сегодня. Русский фантаст
оказался прозорливее классиков «марсиан-
16

ского жанра», включая самого Уэллса.
Атомная энергетика, вычислительные
машины, синтетические материалы и системная
наука, стереокино — социализм Богданова
органически связан с научно-технической
революцией (это привычное для нас
сочетание слов впервые употреблено тоже
Богдановым). Но будет ли идилличен «социализм
лицом к НТР»? Богданов блестяще
предвосхищает трудности и проблемы, вставшие
десятилетия спустя перед
постиндустриальным обществом — загрязнение окружающей
среды, быстрый рост населения, истощение
ресурсов, нервные стрессы.
Роман пронизан внутренним спором
рационалиста с гуманистом, социалистической
убежденности с тревожащими сомнениями.
Автор, казалось бы, не удовлетворен
холодноватым позитивистским социализмом
Марса и внушает читателю мысль, что
социализм Земли «сможет лучше и богаче
украсить нашу богатую природу». Но
восторжествует ли гармоничный строй в мире
страстей и собственности, огражденной
организованным насилием? Не ждет ли его
неизбежная деформация с долгими годами
террора и психологии осажденной крепости?
«Мы не знаем, сколько узости и
варварства принесут социалисты Земли в свое
новое общество»,— словно предвидя
нынешний всплеск интереса к
«контрреволюционным» писателям, Богданов вкладывает эти
жестокие слова в уста единственного
отрицательного персонажа.
Предупреждения продолжаются во
втором романе Богданова — «Инженер Мэн-
ни» A912). Его лейтмотив — последствия,
которыми грозит выход науки из-под
контроля народных масс и подчинение ее
своекорыстным целям элиты. Пять лет спустя в
«Вопросах социализма» Богданов напишет,
что только общечеловеческий контроль
позволит избежать самоуничтожения
человечества в атомной войне — это было,
возможно, первое в истории
предупреждение такого рода.
Марксистское учение о классовой борьбе
не заслонило от пролетарского
революционера Богданова то, чего не могли и не
хотели понять считавшие его еретиком
максималисты-большевики: Земля стоит на
пороге ракетно-ядерного века, и насилие,
даже революционное, не годится как
средство преобразования мира.
Еще в 1914 году «ортодокс» Лев Каменев
с укоризной писал, что в системе взглядов
Богданова, «взятой целиком, идея общности
всех людей превалирует над идеей
классовой и групповой борьбы». Не думал
Каменев, куда приведет его самого «идея
классовой и групповой борьбы». А ведь
шел уже первый год мировой войны.
Бывший большевик Богданов стал военным
врачом Малиновским. Он показал себя
человеком не робкого десятка — был даже
представлен к ордену за то, что увел
санитарный обоз из-под обстрела. Но
картина безумного пролития крови, одичания и
озверения потрясла волевого,
уравновешенного «мониста». Он увидел, как сбываются
тревожные пророчества его романов — и
вынес приговор «бесчеловечному фетишизму
отвлеченной науки» — «невиданное
торжество математических, физических и
химических формул — невиданная точность расчета
в истреблении миллионов людей». Он пришел
к тому же, что и В. И. Вернадский:
наука должна связать свою работу с лучшей
организацией всего человечества. Но он видел
лишь один путь к этому — социализация
науки, превращение ее в инструмент
всеобщей планомерно-гармоничной организации.
Он много думал о будущем обществе —
и с горечью убеждался, как расходится то,
что происходит, с тем, что ему видится. Он
предвидел многие опасности той ипостаси
социалистического общества, которая
обретала очертания на его глазах.
Богданов — социалист по чувству и по
разуму одновременно — возвращается к нам в
трудное, возможно, роковое для
социалистической идеи время. Но, может быть,
вдумываясь глубже, чем до сих пор, в планетарные
построения одного из последних
добросовестных коммунистических мыслителей, мы
вдумаемся глубже и в саму идею...
Г. ГЛОВЕЛИ,
С. ПУСТИЛЬНИК
...все голоса хором подумали (надеюсь,
вы-mo поймете, что значит думать хором;
я9 признаюсь, не понимаю): «Лучше всего
молчать».
17

А. А. Богданов не считал себя поэтом и никогда не стремился увидеть свои стихи опубликованными.
Исключение составила лишь маленькая поэма «Марсианин, заброшенный на Землю», опубликованная
в 1924 году,— замысел несостоявшегося романа о марсианине, уцелевшем после гибели космического
корабля и мятущегося среди раздоров земного человечества. Наверное, так же метался и сам Богданов
посреди своей эпохи. Стихотворение «Нежданная гостья» публикуется впервые. Наша подборка —
еще несколько штрихов к человеческому портрету одного из последних коммунистических утопистов.
18

«Земли с небесами борьба»
НЕЖДАННАЯ ГОСТЬЯ
(приключение на походе)
Скука осенняя. Сумрак холодный.
Мечется ветер свирепо-свободный.
Рвет он иссохшие листья и травки.
Жизнь затаилася в иле канавки:
Крепко лягушка там спит молодая,
Праздника новой весны ожидая,—
Мягко, спокойно, тепло...
Вдруг... загремело, земля содрогнулась,
В страхе, тревоге лягушка проснулась,
Вышла на свет, огляделась малютка.
Как оглушительно, холодно, жутко!
Словно все вырвались черти из ада.
Дико грохочет, ревет канонада.
Где бы укрыться скорей?
Видит — поодаль людская нзбушка.
К ней устремилась с надеждой лягушка.
«Люди!.. Они ведь могучи безмерно.
Там я найду безопасность, наверно.
Разве венец благородный творенья
Скромной зверинки отвергнет моленья?
Смело пойду я туда!»
«Глянь-ка, забралася гадина в хату! —
Крикнул солдат в удивленъи солдату.—
К дохтуру в комнату! Вот так затея!
Вынести, братцы, ее поскорее!»
Я услыхал восклицанье солдата.
«Стойте,— сказал я.— Не трогать, ребята!
Гостью нельзя обижать.
Ты же, лягушка, чрезмерно наивна.
Судишь о людях совсем субъективно.
К ним приближаться — хорошего мало,
Счастье твое, что ко мне ты попала!
Только философ гражданку вселенной
Видеть умеет в зверинке смиренной...
Грохот тебя испугал?
Знаешь, откуда вся музыка эта?
Люди друг друга сживают со света.
Смерти машины гремят горделиво:
Фабрика трупов — работа на диво!
Странно? Ни капельки: люди ведь братья...
Каина с Авелем знаешь проклятье?
Живо поныне оно.
Значит, тем более с нами опасно
Вашему брату. Зашиты напрасно
Здесь ты искала, когда меж собою
Заняты люди безумной борьбою.
Лучше же спать тебе, светлого мая
В иле канааки своей ожидая».—
На руки взял и отнес.
31 октября 1914 г.
Северо-западный фронт
МАРСИАНИН,
ЗАБРОШЕННЫЙ НА ЗЕМЛЮ
Разбился корабль о земные громады,
Все спутники в вечность ушли;
Мне нет возвращенья из этого ада,
С жестокой планеты — Земли.
А Марса родного багряная сфера
Сияет в бездонной дали».
Мне сердце сдавила Земли атмосфера,
Гнетет тяготенье Земли.
И выбор тяжелый — уйти ли из жизни,
Где все оскорбляет мой взгляд,
С мечтою о дальней прекрасной Отчизне,
Где братство и разум царят?
Иль жертву тоски и мучительной боли
Для жизни чужой принести,
Той жалкой, что ощупью к счастью и воле
Стремясь, не находит пути?
Да... Люди... Их формы так странно похожи
На расу планеты родной...
Но сердце... Но все существо их — не то же,
И нет в них созвучья со мной.
Неанятно им высшей гармонии слово.
Зародыши смутных идей
Роятся в душе их. Наследье былого
Царит полновластно над ней.
Сквозь детский их лепет, средь хищных желаний
Лишь искры мелькают порой
Иных устремлений, порывов, мечтаний,
Предчувствий культуры иной...
И тотчас опять выступает стеною
Невидимой, прочной как сталь,
Различье природы меж ними и мною.
И вновь безысходна печаль —
Тоска по живой красоте единенья,
Гармонии братства саятой...
И мир облекает холодною тенью
Трагизм безысходности той.
Но голос безмолвный науки бесстрастной
Мне слышен с планеты родной:
«То младшие дети природы всевластной,
С тобой они крови одной.
Вы — старше. Но шли вы такой же дорогой.
Сознанья заря и у вас
Такою же грубой была и убогой,
И тоже темнела не раз —
Насильем глушилась, в кроаи утопала,
Корыстью сквернилась она.
Сурова стезя к высоте идеала,
И боли, и грязи полна».
Усталое сердце внимает покорно.
Да, вот приговор для меня —
На поле тернистом работать упорно
Во имя далекого дня,
Когда человечество, кончив блужданья,
Задачи решенье поймет,
И к высшей гармонии — жизней слиянью
Дорогой прямою пойдет.
Тогда, победивши пространство и время,
Стихии и смерть поборов,
Две расы сольются в единое племя
Строителей новых миров.
Да, этой задаче отдать свои силы,
Сказавши отчаянью — «нет»!
Спокойно и твердо пройти до могилы,
Оставив потомкам завет.
Чтоб в эру победную слово привета
Прощальное к милым снесли
От брата забытого с юной планеты,
С прекрасной планеты — Земли.
Октябрь 1920 г.
19

Тема дня
Служба спасения
Трагические события в Чернобыле,
землетрясение в Армении, разрыв продуктопровода
в Башкирии и другие чрезвычайные
происшествия ярко высветили
неподготовленность страны к действиям в экстремальной
обстановке, вызванной катастрофами и
стихийными бедствиями. Мы потеряли многие
человеческие жизни, которые можно было бы
сохранить.
Стало ясно, что подробное исследование
всех деталей и подробностей катастроф

Главное, чтобы результаты таких
исследований становились достоянием широкой
общественности. Ибо всем нужна правда и
только правда. Правда о потенциальной
опасности атомных станций и химических
производств не только для людей, но и для
природы, правда об уровне готовности страны
к действиям в аварийной обстановке.
Некоторые соображения по этим вопросам мы
и хотим высказать здесь.
По мере расширения масштабов химического
производства во многих странах мира, в том
числе и у нас, увеличилось число катастроф
и авари й с выбросом (выливом)
сильнодействующи х ядовитых веществ (СДЯВ) на
промышленных предприятиях и транспорте.
Например, в США за 1980—1985 гг.
зарегистрировано около семи тысяч аварийных
ситуаций, сопровождавшихся выбросами
токсичных соединений.
В большинстве экономически развитых
стран правовые и
организационно-технические вопросы предотвращения и
ликвидации последствий аварий со СДЯВ решаются
по-разному. Это обусловлено особенностями
географического положения, объемами
производства и транспортировки продуктов.
В США основное внимание сосредоточено
на специализированных
аварийно-спасательных группах; в Англии эти функции
выполняют подразделения полиции и
пожарных; в ФРГ специальные подразделения
усиливаются добровольными
формированиями, а иногда и подрядными
организациями. Но во всех странах есть
национальный информационный центр или несколько
центров, собирающих данные об опасных
производствах и веществах. В любое время
они могут предоставить
аварийно-спасательным группам необходимую информацию.
В СССР к ликвидации аварий со СДЯВ
на промышленных предприятиях и
транспорте подключаются, как правило, много
организаций разных ведомств. Но нет ни одной,
которая бы отвечала за эту работу
полностью — от момента аварии до ликвидации
всех последствий — и несла ответственность
за качество работ.
Так, для ликвидации аварии под
Ярославлем в феврале 1988 г., когда из
железнодорожной цистерны на грунт
вылилось около 740 литров опасного вещества,
заразившего около 60 м2 почвы, были
привлечены 1171 человек. В том числе 764
рабочих и служащих, 407 военнослужащих,
22 единицы инженерной техники, 130
автомобилей и спецмашин из 10 ведомств.
Увы, в стране нет пока централизованно
управляемых специализированных отрядов,
готовых на профессиональном уровне
ликвидировать последствия аварий с выбросом
ядовитых веществ, что приводит не только
к расточительному расходованию сил и
средств, но и к тому, что при каждой новой
аварийной ситуации приходится заново
создавать скороспелые формирования. Из-за *
кратковременности совместных действий они
не могут накапливать профессиональный
опыт.
Беглый анализ аварийных ситуаций на
атомных станциях СССР и США свидетельствует,
что аварии на ядерных реакторах начались
фактически сразу же после их постройки.
Так, с 1951 по 1986 гг. в США произошло
12, а у нас в стране 11 аварий. Многие
из них сопровождались утечкой
радиоактивных веществ в атмосферу. Наиболее
крупными авариями реакторных блоков считают
аварию в штате Пенсильвания B8 марта
1979 г.) и Чернобыльскую катастрофу
B6 апреля 1986 г.).
Аварии на наших АЭС в свое время
гласности не были преданы, за исключением
не очень серьезных аварий на первых блоках
Армянской и Чернобыльской станций в 1982
году. О них не так давно вскользь
было упомянуто в передовице газеты
«Правда». Такое положение породило беспечность
и легкомыслие и стало причиной
непредсказуемых ситуаций. Страна не только
не готовилась к действиям в
экстремальных условиях, но и не знала об их реальности.
Ради доступности информации о
потенциально опасных источниках, причинах и
последствиях аварий, уже сегодня очень важно
создать в стране единый межотраслевой банк
данных на все СДЯВ и химические продукты,
выделяющие ядовитые вещества при
термическом разложении, гидролизе или другом
воздействии.
Нам как воздух нужны и постоя иные,
рационально дислоцированные по территории
страны специализированные
аварийно-спасательные отряды для ликвидации последствий
аварий. Для них действия в
экстремальных условиях стали бы нормой
деятельности. Время не ждет. Опасность грозит
каждому! Именно поэтому стране нужна
хорошо оснащенная, рационально
спланированная служба спасения от химических ядов
и радиации.
Член Комитета Верховного Совета СССР
по вопросам экологии и рационального
использования природных ресурсов
Э. ГАМС,
В. ХОТЧЕНКО
21

Гипотезы
Взрыв Сверхновой
потряс
Солнце
и Землю?
Третий Ангел вострубил, и упала большая
звезда, горящая подобно светильнику...
Откровение Иоанна БОГОСЛОВА. 8,10
Мало кто серьезно отреагировал на
космическое событие, случившееся 23 февраля
1987 года в 2 часа 53 минуты мирового
времени. Между тем ему суждено, вероятно,
оставить глубокий след не только в
астрономии и физике, но и в науках, список
которых сейчас составить весьма
затруднительно. Оно может сказаться и на
экономике, политике и даже на ходе истории.
Начну по порядку. В тот день канадский
астроном И. Шелтон, работавший в Чили,
зарегистрировал вспышку сверхновой звезды
в Большом Магеллановом облаке — спутнике
нашей Галактики. Этой сверхновой
присвоили название SN 1987А.
Теория еще не в состоянии полностью
объяснить механизм взрыва сверхновых
звезд. Наблюдения же свидетельствуют о
том, что при взрыве изрядная доля массы
звезды расширяется с огромной скоростью.
Потому-то она так ярко светит. Выделяется
колоссальное количество энергии, которую
уносят нейтринное, электромагнитное и
другие виды излучений. Остальная часть звезды
коллапсирует в нейтронную звезду.
Нейтринное излучение Сверхновой
SN 1987А зарегистрировали несколько
земных лабораторий. Однако самые
чувствительные гравитационные антенны в мире, в том
числе и в нашей стране, как назло, оказались
отключенными в этот день. Лишь в Италии
за несколько секунд до регистрации первых
нейтрино сработала довольно примитивная
гравитационная антенна. В США, когда
обрабатывали результаты наблюдений с
помощью антенны такого же типа, тоже
отметили всплеск гравитационного излучения.
Особенно интригует то, что поток энергии,
зафиксированный антенной в Италии, был
необычайно высок. Согласно Общей теории
относительности, столь мощный поток
соответствовал вспышке Сверхновой с массой
по меньшей мере 2400 масс Солнца.
Сверхновая же SN 1987 А оценивается лишь
в 10—25 масс Солнца.
22

Как же это объяснить? В публикациях
1987—1989 годов я предложил вариант
геометрической теории гравитации и
электромагнетизма. Опираясь на них, я сделал
модельный расчет гравитационного коллапса
для звезды массой SN 1987A и показал,
что такой поток вполне мог соответствовать
вспышке Сверхновой, масса которой, по
крайней мере, на два порядка меньше, чем
предсказывает Общая теория
относительности.
Так это или иначе, но на Солнце и
планеты обрушился мощный поток энергии,
который мог надолго изменить сами
солнечные процессы.
Четвертый Ангел вострубил, и поражена
была третья часть солнца...
Откровение Иоанна БОГОСЛОВА. 8, 12
Сейчас главной характеристикой солнечной
активности служит количество пятен на лике
нашего светила. Оно регулярно меняется
в среднем через 11 лет. В начале 1987 года
Солнце было спокойно. После же вспышки
Сверхновой 23 февраля уже через два дня
на нем появились пятна, и с того дня их
число неуклонно растет.
Между двумя последними минимумами
солнечной активности прошло ровно 10 лет.
Это наименьший период за последние
150 лет. Следовательно, можно думать, что
нынешние солнечные бури вынужденные.
Весь 1989 год активность Солнца росла
и росла. В начале 1990 года она приблизилась
к максимально наблюдавшемуся уровню.
Для исследования бывшей солнечной
активности ныне в ходу метод
радиоуглеродного анализа. Суть его в том, что при спо-
'койном Солнце ослабевает защита Земли
ют космических лучей солнечными
магнитными полями. Поток космических лучей
возрастает, и, как следствие, увеличивается
•число атомов изотопа 14С, образующихся
при взаимодействии этих лучей с атмосферой.
При разбушевавшемся же Солнце скорость
образования изотопа падает.
Значит, анализируя отношение изотопов
14С/12С в годичных кольцах деревьев, можно
выяснить, как обстояли дела на Солнце.
Вот какая получается картина. После
крупнейшей вспышки Сверхновой в 1054 году, на
месте которой появилась Крабовидная
туманность, последовал очень долгий период
высокой солнечной активности, до 1300 года.
Причем, с 1100 года по 1250 год отклонение
в содержании 14С было наивысшим —
нарушало норму более чем на 10 %. На Земле
этому соответствовало потепление, так
называемый средневековый климатический
оптимум.
После других вспышек сверхновых (одна
названа именем Тихо Браге, который
наблюдал ее в 1557 году, вторая — в честь Кеплера,
видевшего вспышку 1604 года) последовал
более чем столетний так называемый
минимум Маундера — спад в активности Солнца.
На Земле воцарился малый ледниковый
период. Разница же в глобальной
температуре воздуха между средневековым
климатическим оптимумом и малым ледниковым
периодом была всего 1 СС.
Имя сей звезде «полынь», и третья часть
вод сделалась полынью, и многие из
людей умерли от вод, потому что они
стали горькими.
Откровение Иоанна БОГОСЛОВА. 8>11.
Сведения такого рода приобретают почти
апокалипсическое звучание при нынешнем
глобальном потеплении климата из-за
«парникового эффекта». Этот термин утвердился
потому, что газовые примеси в атмосфере
(углекислый газ, оксиды азота, метан,
хлорфторуглероды и озон), подобно водяным
парам в парниках, поглощают тепловое
излучение Земли и тем самым нагревают
атмосферу. Сильнее всего тревожит рост
содержания углекислоты из-за непомерного
сжигания топлива и прочей нерадивой
хозяйственной деятельности цивилизации. Ведь
концентрация ССЬ намного превышает
таковую остальных парниковых газов.
В 1960 году в атмосфере было 0,031 % С02,
а в 1988 году — уже 0,035 %, причем темпы
роста возрастают. Количество углекислоты
в атмосфере уже превысило те рамки, в
которых оно пребывало сотни тысяч лет.
По оценкам, к 2050 г. концентрация СОг
может удвоиться. Так было три-четыре
миллиона лет назад.
Исследования американской рабочей
группы Управления по охране окружающей среды
США предрекают, что уровень мирового
Эка важность, что не близко,-
ей дружок.
отвечает
23

океана из-за таяния вечных льдов в
следующем столетии поднимется на 30—60 см,
а может, и на 1 —1,5 м. На вопрос, что
случится через ближайшие 100 лет, дает
ответ геолог Дж. Имбри («Тайны ледниковых
эпох». М.: Прогресс, 1988): «После того,
как сжигание углеводородов прекратится,—
пишет он,— воздействие углекислого газа на
климат будет продолжаться еще не менее
тысячи лет, именно такой срок потребуется
для того, чтобы атмосфера освободилась от
избытка СО?».
Старейшина советских климатологов/член-
корреспондент АН СССР М. И. Будыко,
которому принадлежит первый
реалистический прогноз предстоящего глобального
потепления, опубликованный еще в начале
70-х годов, сказал так: «В сущности, мы
должны осознать, что человечеству предстоит
как бы переселение на другую планету с
совершенно новыми климатическими
условиями».
Но теперь вернемся к солнечным циклам.
Кроме 11-летнего цикла, есть еще 80—90-
летний, минимум которого приходился на
начало нашего века, максимум — на
сороковые годы. К семидесятым годам Солнце
успокоилось, и на Земле несколько
похолодало, несмотря на рост содержания
углекислого газа в атмосфере. В ближайшие
40 лет оба эти фактора: возрастание
активности Солнца в 80-летнем иикле и рост
концентрации углекислого газа будут
действовать совместно. И, значит, довольно резко
подогреют земную атмосферу.
Полагают, что многим биосистемам не
хватит времени, чтобы приспособиться к
новым условиям.
И в тот же час произошло великое
землетрясение, и десятая часть
города пала, и погибло при
землетрясении семь тысяч имен человеческих.
Откровение Иоанна Богослова. И, 13
Кроме Солнца, вспышка Сверхновой могла
потрясти и Землю. Ведь поток энергии от
вспышки, приходящийся на всю нашу
планету, на два-три порядка превосходит энергию
крупнейших землетрясений и близок к
мощности тектонических процессов внутри
Земли. Не могло ли это изменить
сейсмическую ситуацию на планете? Право, не это
ли сейчас проявляется в серии
катастрофических землетрясений, зачастую в
неожиданных регионах?
Впервые мысль о влиянии взрывов
сверхновых на состояние земной коры высказал
в 60-х годах один из создателей скалярно-
тензорной теории гравитации американец
Р. Дикке.
Но пойдем дальше. Насколько мне
известно, пока нет обобщенного показателя
сейсмического состояния Земли, подобно тому как
число пятен на Солнце символизирует его
активность. Если бы такой показатель
удалось найти, он, наверное, показал, что число
землетрясений после вспышки Сверхновой
SN 1987A растет. И не только число,
но и их география. Так, специалисты пишут
о необычности недавнего страшного
землетрясения в Армении и об изменении
сейсмической ситуации в этом районе. В Татарии
и Башки рии ме с та ст роител ьства АЭС не
входят в шестибалльную зону по карте
сейсмического районирования СР-78. Однако
за последний год в Татарии, в ранее
относительно спокойном районе, произошли
четыре землетрясения силой до шести
баллов.
Сейсмика части регионов планеты связана
с вулканизмом. Если усиление сейсмической
активности будет сопровождать рост
вулканической деятельности, то это тоже скверно
скажется на климате Земли.
И недаром в 1988 году в Канаде ученые
многих стран обсуждали меры для смягчения
глобальных климатических изменений. Эту
конференцию созвали Всемирная
метеорологическая организация и руководство
Программы по охране окружающей среды ООН.
Вот ее главный вывод: прогнозируемое
увеличение глобальной температуры на 1,3 °С
к 2000 г. и на 3—4 °С к 2050 г. требует
создания международного «Закона об
атмосфере как всемирном достоянии». В первую
очередь следует всюду сократить выброс
в атмосферу диоксида углерода.
Конференция советует обложить государства
специальным налогом, пропорциональным квоте
сжигаемого на их территории топлива.
Делегаты призвали все правительства
побыстрее ратифицировать международный
Монреальский протокол 1987 г. о мерах по
защите озоносферы и предложили
«ужесточить к 1990 г. его требования, чтобы к 2000 г.
удалить из воздушного пространства почти
все хлорфторуглероды». Монреальский
протокол — первый шаг по сдерживанию
глобального потепления, ибо хлофторуглероды
не только гложут озоновый слой, но и служат
парниковыми газами.
Время не ждет. Солнце бушует. Земле
становится жарко. И повинна в этом не
только цивилизация, но и взрыв SN 1987А.
Ведь парниковый эффект и Сверхновая
работают в унисон. Не забывайте и про
землетрясения, и прочие катаклизмы, которых
становится все больше.
С. М. БРЮШИНКИН,
ИАЭ им. И. В. Курчатова
24

Солнце
продолжает
удивлять
1910 1920 1930 1940 1950 1960 1970 1980 1990 2000
Светило лихорадит. Впрочем,
судите сами. В начале 1990 г.,
согласно всем правилам, ему
полагалось прийти в себя, но
Солнце продолжало бурлить.
Каждый день на его диске
можно было увидеть то семь, а то и
все девять больших «пятнистых
скоплений», которые
астрофизики измеряют числами Вольфа.
Этот показатель солнечной
активности был введен в науку
в XIX веке швейцарским
астрономом Рудольфом Вольфом.
В его формуле фигурируют
коэффициент, количество пятен
и объединяющих их скоплений.
Когда это число достигло
двухсот шестидесяти, ни о каком
конце максимума солнечной
активности, разумеется, и речи
быть не могло. А пора бы!
И уж совсем необычно то,
что в начале января 1990 г.
кипели оба полушария Солнца,
причем пятнами покрывались,
главным образом, широты
между 10 и 20°. Повторяю, такое
характерно для времени
максимума, которому полагалось бы
уже завершаться. Затем
веснушки на лике светила высыпали
вблизи 40°, а на таких высоких
широтах они обычно бывают
лишь в самом начале
очередного одиннадцатилетнего цикла.
Хотя по всем правилам,
казалось бы, уже наступил его
конец. Весной 1990 г. Солнце
несколько успокоилось. Если в
начале февраля его диск
украшали восемь или даже десять
групп пятен, то с середины
месяца они начали исчезать.
Соответственно и число Вольфа
покатилось вниз. Временами в
Южном полушарии Солнца
пятен и вовсе не было, лишь на
«дальнем Севере» можно было
заметить по три-четыре
скопления. Дело дошло до того, что
иногда числа Вольфа опускались
всего до семидесяти.
Однако 20 февраля на
восточном краю диска появились че-
тыре-пять пятен ных групп,
стянутых в два плотных
скопления. Стало ясно, что успокоение
было временным. Бурление
возобновилось с новой силой. И за
сутки-другие-третьи число
Вольфа перевалило за двести. Только
поворот светила и уход пятен
из поля зрения земных
астрономов позволили индексу
Вольфа опуститься ниже отметки
сто, где он и продержался
в течение большей части марта.
Немало удивило
астрофизиков и то, что большинство
пятен облюбовали две почти точ-
Фотография Солнца, сделанная
на Байкальской
астрофизической обсерватории 26 декабря
1989 года. Сколь высока
солнечная активность, можно судить
по тому, что пятна бушуют в
средних широтах обоих
полушарий
Вот как меняется
среднегодовой показатель числа
солнечных пятен в нашем веке
но диаметрально
противоположные области солнечного диска.
Само по себе это не редкость,
но до сих пор такое обычно
бывало в то время, когда
близился 11 -летний минимум
активности светила. А тут — чуть ли
не в самый максимум.
Давайте взглянем немножно
назад. Первые три месяца 1989 г.
число Вольфа почти все время
стояло около ста пятидесяти
пяти, а потом медленно, но
верно полезло вверх. В сентябре
прошлого года оно уже
превысило сто девяносто. С
октября дело пошло на спад, и
астрофизики начали успокаиваться.
Но не тут-то было! После
краткого отдыха в третью декаду
января 1990 г. Солнце опять
взыграло и очень сильно.
Чем это откликается на
нашей грешной планете? Ну вот,
скажем, редкостные по
интенсивности вспышки на Солнце
6—9 марта и 29 сентября 1989 г.
В космическое пространство
вторглось такое количество
протонов, которое не наблюдалось
уже несколько десятилетий. Из
рук астрофизиков дело
перекочевало в ведение геофизиков.
Возмущенная магнитная
оболочка Земли так раскачалась,
что многие сети радиосвязи и
телевидения были нарушены,
забастовали некоторые
электронные устройства, участились
вызовы скорой помощи...
Словом, максимум солнечной
активности все еще не миновал.
И что будет дальше —
неизвестно.
Если поживем, то — увидим.
Б. СИЛКИН
25

последние известия
Резать
или подождать?
Возможна диагностика
образования метастазов
на ранних стадиях
онкологических
заболеваний.
Я знаю, кем была утром,
когда встала с постели.
Но, по-моему, с тех пор
меня несколько раз
превращали в кого-то
другого.
Рак — одно из главных несчастий рода людского. Это
неоспоримо уже не первый год и даже не первое столетие.
К сожалению, успехи официальной медицины в деле его
излечения достаточно скромны. Правда, и разным
неформалам от медицины (знахарям, травникам, психотерапевтам)
хвастать тоже особо нечем. Зачастую шансы на излечение
невелики, ну а если опухоль дает метастазы — вторичные
злокачественные образования в других частях организма,
то исчезает и последняя надежда.
А нельзя ли как-нибудь предотвратить этот процесс или
хотя бы предвидеть его начало? Ведь существуют же спорные
случаи — удалять злокачественную опухоль немедленно или
же подождать, ограничиться медикаментозной или лучевой
терапией. Когда же есть опасность возникновения
метастазов, больного немедленно нужно класть на операционный
стол.
По мере разрастания злокачественного новообразования
увеличивается и его неоднородность. Появляются
субпопуляции клеток с различными биологическими свойствами.
Отделившиеся от первичного очага заболевания частицы
опухоли могут прорастать в другие органы. С током крови
или лимфы эти частицы разносятся по организму,
прикрепляются к стенкам сосудов, и начинает развиваться новая
раковая опухоль. Таков, в общих чертах, механизм
образования метастазов.
К сожалению, признаки, по которым можно было бы
идентифицировать такие излишне подвижные клетки, изучены
пока недостаточно. Еще один шаг к решению этой проблемы
сделала группа ученых из Всесоюзного онкологического
научного центра АМН СССР («Вопросы онкологии», 1990,
т. 36, № 4, с. 451—454).
С помощью микроманипулятора Комана они определили
величину межклеточного сцепления в различных тканях:
в неизмененной слизистой оболочке желудка больных (на
расстоянии 7—8 см от видимых границ злокачественного
новообразования), в самой опухоли, в проросших в соседние
ткани и органы ее частях и, наконец, в метастазах
лимфатических узлов.
Оказалось, что прочность межклеточного сцепления в
здоровой ткани вдвое больше, чем в опухолевых клетках, в
пять раз больше, чем в зонах прорастания, и почти в
десять раз — чем в метастазах. По этому показателю авторы
условно выделили группу низко адгезивных клеток (НАК),
сила сцепления между которыми не превышает 0,2 мг.
Если в неизмененной слизистой таковых не было вообще,
а в первичной опухоли содержание НАК не превышало
10 %, то в зоне прорастания их стало больше половины,
а в тканях метастазов — почти 90 %.
Если в тканях опухоли содержание таких клеток начинает
расти, значит, реальна угроза возникновения метастазов
и необходимо срочное оперативное вмешательство. Выявить
эти клетки пока можно только исследуя непосредственно
опухолевую ткань.'А в перспективе — по анализу крови или
лимфы.
Л. ГЕН КИИ
26

последние известия
Медь
плюс сера:
что нового?
Синтезировано
соединение с ядром Cu4Sio,
структурно подобным
углеводороду норборнану.
оеоооооооооооооооос
— Ваше величество,
разрешите! Поступили
новые улики по делу,—
внезапно воскликнул
Кролик.
ЭО0ООООС0000ООО0ОЭО
Окисление меди серой — реакция, известная еще
алхимикам,— на подходе к третьему тысячелетию новой эры снова
привлекла внимание серьезных исследователей. Трудно
угадать, на какие новинки рассчитывали химики из
университета штата Иллинойс, когда взялись смешивать медь
с серой в самых современных приборах. Ведь даже
восьмиклассник не затруднится написать уравнение того, что у них
получалось вначале: Cu+S=CuS. И хотя медь брали
не какую попало, а измельченную до частиц строго
определенного размера, и серу загружали не абы как, а в растворе
кипящего пиридина,— но все равно выделялось то же, что
и в пробирке юного кружковца: сульфид меди, он же ковел-
лит. А поверх его оставался чистый пиридин.
Но вот условия опыта упростили: раствор не нагревали,
а лишь оставили постоять 12 часов. Выход ковеллита
понизился, зато жидкость над ним осталась не бесцветной,
а ярко-оранжевой («Journal of American Chemical Society»,
1990, т. 112, № 10, с. 4043). Из нее же было выделено
оригинальное соединение, в составе которого на два атома
меди приходится пять атомов серы. Рентгеноструктурный
анализ выявил картину небывалой красоты (см. рисунок).
Атомов меди в молекуле — четыре, причем они образуют
в пространстве почти правильный тетраэдр. Атомов же
серы — десять, или две цепочки по пять. И нетрудно понять,
что они представляют собой обрывки колец Se, из
которых состоит обычная сера. Сверх того, изящный
комплекс содержит четыре молекулы пиридина. На
схеме они не показаны, но местоположение их
определяется просто — каждая «сидит» при своем атоме металла.
Еще одна особенность геометрии новой молекулы: если
мысленно разделить ее пополам вертикальной плоскостью,
перпендикулярной странице, получатся два развернутые
на 90° друг относительно друга семиатомных фрагмента,
воспроизводящих структуру хорошо известного химикам-
органикам норборнана,— его скелет лежит в основе
множества природных соединений растительного
происхождения. Кто-то из читателей, возможно, усмотрит в этом сходстве
глубокий философский смысл. Авторы же исследования
ограничиваются более прозаическим выводом: простейшие,
издавна известные реакции, если за них хорошенько взяться,
еще таят богатейшие возможности. Как в синтезе ранее
недоступных веществ, так и в понимании их природы.
В. ЗЯБЛОВ
П

I «орт ^v . ы
Иногда самое
трудное — увидеть
очевидное!
Год назад, 19 декабря, ушел из жизни
еще один из могикан русской
интеллигенции и отечественной науки — Иван
Павлович АЛИМАРИН, действительный член
Академии наук СССР, лауреат
Государственной премии СССР, член Королевского
химического общества Великобритании,
иностранный член Академии Финляндии, почетный
доктор Гетеборгского и Бирмингемского
университетов, автор более 600 научных
трудов и многих книг. Последние 36 лет
И. П. Алимарин заведовал кафедрой
аналитической химии МГУ им. М. В.
Ломоносова, а общий стаж его педагогической
деятельности — 60 лет. Так уж случилось,
что последнюю беседу с Иваном
Павловичем записал его ученик и наш автор
профессор Юрий Александрович УСТЫ-
НЮК. Эта запись была напечатана в
«Журнале Всесоюзного химического общества
им. Д. И. Менделеева» A990, № 3).
Повторяем эту публикацию.
Я впервые увидел его, когда начал слушать
лекции по аналитической химии в сентябре
1954 г. Профессор Иван Павлович
Алимарин был элегантен, строен, сдержан в
жестах. Прекрасная дикция, звонкий голос,
строгость в изложении. Лекции его
показались поначалу малоинтересными и
скучноватыми. И лишь через три месяца я
обнаружил в них удивительную глубину.
Делом чести всякого студента 2-го курса,
работавшего в большом практикуме по
качественному анализу, было вовремя сдать
«профессорскую задачу». Из каждой группы
Иван Павлович выбирал наугад двух
студентов и давал им задачи сам.
Вернувшись со всесоюзных соревнований по
конькам, я спешно догонял ушедших вперед
товарищей и заканчивал последние работы.
Выбор профессора пал на меня. Пригласив
в кабинет, он подал мне маленькую колбочку
с прозрачной жидкостью и желтоватым
осадком на дне. Это было в четверг
23 декабря 1954 г. В понедельник у меня был
готов ответ. В осадке находился основной
нитрат висмута, о чем я и сообщил
профессору. Он посмотрел на меня,
одобрительно кивнул и добавил: «Но там было еще
одно вещество. Идите и подумайте еще».
Самым тщательным образом я переделал
задачу, а затем снова повторил анализ.
Вечером 31 декабря, за 7 часов до
наступления Нового года, я вновь пришел в его
кабинет и сказал: «Иван Павлович! Только
основной нитрат висмута. Больше нет ничего!
Я проверил дважды».— «Вы ошибаетесь,
мой друг. Если вы как следует подумаете,
то сможете мне сразу назвать еще одно
вещество»,— сказал профессор. Мой лоб
покрылся холодным потом. Я держал на
ладони проклятую колбочку с остатками осадка
под тонким слоем жидкости. «Итак,—
улыбнулся профессор,— осадок — это основной
нитрат висмута. Правильно. Это осадок на
дне колбы. Думайте, есть ли в ней
что-нибудь еще?» — «Боже мой! Вода!» — завопил
я.Иван Павлович засмеялся: «Видите, иногда
самое трудное — обнаружить очевидное!
С Новым годом! Желаю успеха». Он
протянул мне зачетную книжку. «Самое
трудное — обнаружить очевидное!!!» — повторял
я, пулей вылетая с факультета. Огоньки
новогодней иллюминации вспыхивали,
подобно озорным зайчикам, в глазах профессора
Алимарина. Это был второй год его работы
на химическом факультете МГУ, а для
меня — второй год учебы.
После сдачи экзамена я забыл об
аналитике. Органическая химия и металлооргани-
ческие соединения захватили меня. Но слова
«иногда самое трудное — обнаружить
очевидное» остались на всю жизнь и выручали
не раз.
Одно время я в душе считал
академика Алимарина ретроградом. Его
выступления на ученом совете бывали резкими.
Он частенько выступал против новшеств,
и его критические замечания всегда
попадали в самое уязвимое место. На защите
моей докторской диссертации он
неожиданно задал мне пару таких вопросов,
которые мог задать только настоящий
профессионал. Сложные чувства я испытывал
по отношению к нему. Это была смесь
глубокого уважения к его уму и эрудиции с
некоторым неодобрением.
И вот 27 ноября 1989 г. я пришел в
его кабинет в назначенный час. Он был
по-прежнему элегантен, подтянут и строг,
так же четко звучала его горячая речь.
Сейчас, вновь прослушивая запись нашей
беседы, я удивляюсь сохранившейся
увлеченности этого немолодого человека, ясности
его мысли. Привожу здесь текст беседы
почти без купюр и еще раз убеждаюсь в
том, что «самое трудное иногда —
обнаружить очевидное». В его смерть не хочется
верить.
28

Может быть то, что я скажу, покажется вам
слишком революционным даже в наше бурное
время. Однако именно сейчас нужно точно
и ясно выражать свои мысли,
формулировать свою позицию, последовательно и
настойчиво ее отстаивать. Надо научиться
терпеливо доказывать свою правоту.
Мне случалось делать ошибки. Я часто
спорил со своими коллегами и учениками.
И если я оказывался не прав, то
признавал это даже с некоторой радостью, ведь для
ученого нет ничего выше истины, мы все
добывали ее. И после того, как новое
знание, новая истина добыты, они становятся
нашим общим достоянием. И не так важно,
кто ее добыл, поэтому настоящий ученый
всегда радуется успехам своих коллег.
В науке (я имею в виду науку настоящую)
не должно быть места зависти, здесь может
быть соперничество, соревнование. Однако
основу взаимоотношений между учеными
должно составлять взаимное уважение.
Как-то один из моих товарищей по
работе удивился тому, что я поздоровался за
руку с уборщицей. Я не удержался и вспылил
(знаете ли, я часто вспыхиваю,
несдержанность— мой большой недостаток).
Наговорил ему резкостей и, признаюсь вам, об этом
не жалею — терпеть не могу чванства. Да, я
здороваюсь с уборщицей, со студентом, с
рабочим и со всемирно известным ученым
одинаково. Все они для меня такие же
люди, как и сам я. Мы все равны.
Я отклонился, кажется, от темы нашей
беседы. Но все-таки хотел бы сначала
высказать несколько самых общих мыслей.
Тогда вы и читатели журнала сможете
лучше понять и основную часть нашей
беседы. Я говорю об уважительном
отношении к людям потому, что на собственном
опыте убедился в том, какое огромное
воспитательное значение имеет такое
отношение.
Это было в 1924 г. Тогда я увлекался
структурами алюмосиликатных минералов и
сделал научный доклад о двух таких
минералах. После этого академик В. И.
Вернадский пригласил меня к себе. Он сказал:
«Молодой человек, мне хотелось бы
продолжить разговор на эту тему. Не
соблаговолите ли вы придти ко мне домой?». В
назначенный день и час я робко постучался в
дверь его квартиры. Мне исполнился тогда
21 год. Я был начинающим химиком,
говорить мне предстояло с ученым, имя
которого знали очень многие. Экономка
открыла дверь и сказала: «Проходите, профессор
вас ждет!». Во внешнем облике Владимира
Ивановича, в его манере слушать
собеседника, говорить — все покоряло. Он говорил
со мной, как с равным. Я думал, что
разговор не займет больше получаса. Но он
задавал вопросы и сам отвечал на мои. Мы
сидели уже больше часа. «Не откажите в
любезности выпить со мною чаю»,— предложил
Владимир Иванович. А в заключение
нашей встречи вынул из шкафа два оттиска
своих публикаций в «Comptes rendus» и,
подписав их, подарил мне на память.
До сих пор я храню их как самую ценную
реликвию. Я ушел, вдохновленный и
окрыленный. Неподдельный интерес выдающегося
ученого к моим первым опытам, его
одобрение оказали огромное воздействие. Этот
случай стал для меня образцом на всю жизнь.
Вот вам пример настоящей высокой
культуры.
К сожалению, сейчас многим этой
культуры не хватает. Что же удивляться! Ведь
больше семидесяти лет в стране велась
настоящая охота на культурных людей, на
ученых и других интеллигентов, на цвет
нации. Люди не могут думать одинаково,
каждый думает по-своему. Нас же приучили
к мысли, что существует только один
правильный взгляд на мир, один способ
понимания целей и задач жизни, один путь к
29

достижению благосостояния и счастья всех
людей. Нас пытались отучить думать.
К счастью, не все еще потеряно. Я горячо
верю, что мы сумеем отодвинуться от той
пропасти, в которую чуть-чуть не скатились.
Полагаю, что самое главное в жизни
ученого — это вовсе не его собственные научные
достижения и его дела. Самое важное и самое
ценное — его ученики! Воспитать достойных
учеников, которые могут пойти в науке
дальше учителя,— это самая высокая цель.
Труд профессора — очень тяжелый труд, это
труд каторжный. Почти все годы работы в
университете я читал общий курс
аналитической химии, готовился к каждой лекции,
каждый раз что-то в них менял и имел
привычку накануне проговаривать все перед
доской у себя дома, размещая на ней
материал так, чтобы его легко можно было
воспринимать. Помню один курьезный
случай. Как-то заболела наша домработница,
и мы наняли новую женщину. Прошло две
недели, и жена говорит: «Знаешь, а наша
Настя расчет просит». Я очень удивился и
спрашиваю, что же ей не нравится. А жена
смеется: «Настя заявила, что не может жить
у сумасшедшего, который, „надысь,
запершись, два часа сам с собою говорил"».
Высока ответственность профессора в
Московском университете. Все важно в его
облике: высокая увлеченность предметом,
глубокие профессиональные знания, артистизм;
и как одет, и как держится, и как говорит.
Нужно уметь установить контакт с
аудиторией и постоянно его поддерживать — это
высокое искусство. Именно поэтому я не
люблю, когда меня отвлекают перед лекцией,
я должен сосредоточиться. И после лекции
мне нужно определенное время, чтобы
проанализировать ошибки. У меня была
прекрасная ассистентка Зоя Федоровна Шахова.
Она без всяких стеснений всегда после
лекции мне говорила, где я ошибся, где
неудачно выразился, где не сумел полностью
раскрыть тему. И я ей всегда был очень
благодарен. Я не могу понять, как можно читать
по бумажке. Ведь каждый раз важно
показать студенту, как рождается мысль, нужно
приучить его думать вместе с
профессором, лекция должна быть сотворчеством.
Я никогда не читал по учебнику, говорил
студентам: «Это прочитайте и разберите
сами в книге там-то и там-то».
К очень глубокому моему огорчению, все
меньше наших лучших ученых читают
лекции студентам. Это даже стало считаться
чем-то зазорным. А ведь именно
возможностью вступить в контакт с лучшими
умами всегда был славен наш
Университет. Вот сейчас я передал кафедру своему
ученику — академику Ю. А. Золотову. Это
прекрасный ученый, замечательный эрудит,
профессионал и очень содержательный,
культурный человек. Но он сильно поразил
меня, когда сказал, что не будет читать
общий курс — нет ничего важнее для
профессора университета, чем это дело. Он
сказал, что курс будет читать доцент И. Ф. Дол-
манова, знающий специалист, занимающийся
кинетическими методами анализа. Но ведь в
аналитической химии масса сложных
областей, которые она знает в лучшем случае на
уровне последнего обзора, я не уверен,
сможет ли она зажечь студентов, увлечь их
проблемами электрохимических методов и
хроматографии. В этом я Золотова одобрить
не могу.
Но и я, наверное, в этом виноват. Ведь он
пришел ко мне на 4-м курсе застенчивым
пареньком и попросил разрешения работать,
а затем делать дипломную работу. Я его
спросил, как он относится к экстракции, и
предложил тему по экстракции урана а-нитро-
зо~р-нафтолом. Он сделал отличную
работу, а затем развил методы экстракции
пятивалентного нептуния в кандидатской
диссертации. Научные успехи у него были
быстрые и блестящие. А вот к
преподаванию я его не приобщил. Так что здесь
есть доля и моей вины. Впрочем, я никогда
никому из учеников ничего своего не
навязывал. Мой принцип воспитания совсем
иной — ученый может вырасти только в
условиях полной свободы, без всякого
принуждения. Дело руководителя — подсказать
вовремя, предложить на выбор несколько
вариантов решения задачи, поспорить с
выводами, поделиться интересной идеей.
Терпимость, доброта и еще раз терпимость!
Видите, нам уже пришлось затронуть
многие вопросы, связанные с культурой.
Но я считаю постановку вопроса о
«химической культуре» общества неправомерной и
совершенно неправильной. Нет культуры
химической, физической, астрономической и
шутят
— Л манеры на уроках не преподают,—
сказала Алиса,
30

биологической, есть общая культура. Другое
дело, что культурный человек в наше время
должен иметь солидный запас химических
знаний, сейчас без этого нельзя работать
в любой области.
По существу, антропогенная нагрузка на
биосферу приобрела такие масштабы, что
под угрозу поставлено само существование
человечества. Много пишут об
экологическом императиве. Мне не нравится этот
термин, но дело не в этом. Как можно
поправить дело? Только терпеливым
разъяснением обществу основ химических знаний,
то есть объяснением того, какие последствия
имеет тот или иной вид деятельности.
Не секрет, что вовсе не химические
производства наносят самый большой вред
природе. Самые страшные ее враги —
энергетика, транспорт, металлургическая
промышленность. Химия, кажется, идет после них.
К ужасным последствиям приводит
удивительно дремучая химическая безграмотность
тех лиц, которые в этих отраслях
промышленности разрабатывают новые
технологии, строят предприятия и на них работают.
Очень плохо дело обстоит и с грамотностью
руководителей самого высокого ранга,
принимающих ответственные решения на
правительственном уровне. А претензии
предъявляются во всех случаях не этим людям,
а нам, химикам. Однако самое печальное
в том, что и среди крупных ученых
встречаются такие, которые не хотят смотреть
в будущее и думать об этом будущем.
Как-то я сидел на заседании президиума
АН СССР. Обсуждали в очередной раз
вопрос о перспективных планах развития
чего-то там до 2000-го или какого-то другого
года. Смотрю, сосед справа тихо дремлет.
Я спрашиваю, почему он не слушает. А он
мне отвечает: «Дорогой Иван Павлович, а
мне это не интересно. Для меня это совсем
не актуально. Мне до конца века не
дожить». Но я думаю, что ученый
переживает себя в тех делах, которые
продолжают его ученики, а всякий человек —
в своих детях. О них надо думать, о
будущем страны.
А вот еще один пример такого
бездумного отношения к будущему, пример
«близорукости», которая нам дорого стоит.
Я ценю дружбу с Николаем
Михайловичем Жаворонковым, но всегда говорил ему,
что его действия в отношении строительства
целлюлозно-бумажного комбината на
Байкале — безответственные действия. Ведь это
он подписал от имени химиков
правительственные документы: «Не страшно, там
спускают совсем немного в Байкал, ниже
предельно допустимых концентраций». Я
спрашивал его: «А вы думали о том, к чему
эти малые сбросы приведут через 50 лет?
А что будет, если какой-нибудь
разгильдяй испортит очистные сооружения?». Это
поразительно! Половина страны живет по
принципу «после нас — хоть потоп!».
Я, как химик-аналитик, самую большую
опасность вижу в том, что мы совершенно
не готовы к решению этих проблем. Ведь
прежде всего нужно обнаружить опасность
и точно определить, измерить ее размеры,
нужны простые, точные и надежные
аналитические приборы с высоким
быстродействием. Вот недавно беседовал с одним
химиком из Средней Азии. Он работает на
горном комбинате и отвечает за охрану
окружающей среды: «Я знаю, что в три и
пять часов ночи в реку были сброшены
большие массы воды, содержащие ртуть и
другие тяжелые металлы, но сделать ничего
не могу. Поступил к нам сигнал, мы
собрались отбирать пробы, через два часа
приехали, а река все уже унесла. Преступник
просто надо мной издевательски смеется,
за руку его не поймал».
Чтобы такого не случилось, нужен
непрерывный контроль, мониторинг. День и ночь!
Нужны химические сенсоры, которые всегда
стоят на страже. Я за развитие этого
направления, это наша надежда. Нужно создавать
поли функциональные сенсоры сразу на
несколько компонентов, однако пока у нас нет
таких приборов. Мы, химики-аналитики,
находимся в отчаянном положении,
выделяемые средства совершенно не соответствуют
огромным задачам.
Опять немного о заседании президиума
АН СССР. Слушаем доклад чл.-кор. АН
СССР М. Л. Александрова из Ленинграда,
возглавляющего научно-производственное
объединение по приборостроению. Он с
гордостью говорит, что правительство
выделило около сорока миллионов рублей, что
он присмотрел старый заводик-развалюху,
хочет его купить, реконструировать и делать
на нем аналитические приборы. Я
спрашиваю у Г. И. Марчука, нашего президента:
«А что, Гурий Иванович, теперь каждый
будет себе заводик строить и для того, чтобы
сапоги тачать?». Можно организовать на
специальном заводе Академии наук
производство уникальных приборов, которые будут
выпускаться десятками штук или даже
штуками. Но сейчас страна нуждается во
многих тысячах простых и надежных
аналитических приборов, таких, как
аналитические весы и рН-метры. Их на таком
заводике не сделаешь! Я с горечью думаю
о том, как дорого заплатят наши дети и
внуки за столь близорукое и
безответственное наше поведение.
Я предупредил вас, что буду высказывать
31

мысли крамольные. Безответственность в
принятии важнейших решений может
привести к катастрофе, безответственность
граничит с преступлением. Это уже проблема
нравственности. Химия и прежде всего
аналитическая химия должны спасать страну
от экологической катастрофы.
Сейчас много спорят о предмете
аналитической химии. Например, многие считают,
что аналитическая химия — наука о методах
и средствах определения состава веществ.
Так, например, считает Золотое, а я с ним
не согласен. Думаю, что это наука о
составе и строении химических веществ. Чтобы
было яснее* я приведу такую аналогию.
Что такое астрономия? На мой взгляд, это
наука о небесных телах (звездах, планетах и
так далее), наука об устройстве Вселенной.
А если встать на точку зрения Золо-
това, то это наука о методах и средствах
наблюдения за небесными телами, наука о
телескопах, разных зондах, космических
аппаратах и всяких астрономических
приборах. Чувствуете разницу в подходе?
Аналитическая химия, в моем понимании,
пронизывает и интегрирует все химические
дисциплины. В каждой области химии есть
свои аналитические задачи.
Здесь еще раз хочу вернуться к вопросу о
культуре. Я уже многое об этом сказал,
но ведь это вопрос наиважнейший. Культура
научного спора, научной дискуссии — очень
важна для ученых. Это важнейший элемент
научной этики. Я сразу могу распознать
во время спора, кто истинный ученый, а кто
попал в науку случайно. Истинный ученый
тот, кто бескорыстно и беззаветно служит
своему делу, который заражен неуемной
жаждой нового знания, которому всякое
новое знание приносит огромную радость.
Но в науке, к сожалению, встречаются
и другие люди. Это те, кто в науке прежде
всего видит себя. Для таких наука — среда
обитания, место охоты. Такой в споре не
истину защищает, а свою территорию.
Берегитесь таких людей, они живут по
законам джунглей!
Вы спрашивали меня об уровне
подготовки наших химиков и о соответствии
этого уровня мировому стандарту. В
определенном смысле это неудачный вопрос, не
может быть такого стандарта. Ни
мирового, ни национального, вообще никакого.
Все химики-ученые должны быть разными,
не может быть двух похожих. Какой уж
тут стандарт! Вспоминаю беседу с коллегами
в Болгарии. Они жалуются, что страна у
них маленькая и химического сырья
немного, нефти и газа почти нет. Вся надежда
на землю, на сельское хозяйство. А их
принуждали готовить химиков в течение
многих лет по той же программе, что и в
Московском университете. Вот вам вред
погони за стандартом!
Конечно, можно понять вопрос и
по-другому. Вероятно, он просто нечетко
сформулирован и имеется в виду уровень, объем и
качество знаний. Тогда и ответ другой:
«Метр должен быть метром и в Москве, и
в Нью-Йорке, и в Ташкенте, и в Душанбе».
Это касается не только выпускников вуза,
но и кандидата наук и доктора — в еще
большей степени. Пример совсем свежий.
Привозит мне женщина из одной автономной
республики докторскую диссертацию по
аналитической химии. Посмотрел — сплошная
эклектика. Пригласил диссертанта, задаю
вопросы. Вижу в диссертации
молекулярную структуру, спрашиваю, каким методом
она получена, отвечает, что М. А. Порай-Ко-
шиц сделал рентгеноструктурный анализ.
Спрашиваю, в чем разница между де-
байеграммой и лауэграммой — молчание.
Тогда спрашиваю насчет нового определения
произведения растворимости — очень
невнятное бормотание. Прошу тогда
сформулировать первый закон термодинамики —
молчание. Спрашиваю тогда, одинаков ли килограмм
массы в Москве и Алма-Ате — слава Богу,
говорит, что одинаков. Я ей сказал, что не
могу поддержать такого доктора. Она
обиделась: «Во-первых, я женщина. Во-вторых,
я башкирка. А таких докторов совсем нет».
Пришлось собирать семинар. И мои коллеги
тоже ее не поддержали. Так что «Метр —
везде метр». Мы должны поддерживать
высокий профессиональный уровень, иначе брак
в работе обернется когда-нибудь
страшными бедами.
Я должен сказать, что наши лучшие
выпускники не уступают лучшим
иностранным студентам и образование наше
ценится высоко. Думаю, что около
половины наших студентов подготовлены
хорошо, а другая половина — это люди, которые
попали к нам случайно и в химии себя
не нашли; иногда это весьма талантливые
люди, но сделавшие неверный выбор, а
процентов тридцать пришли в науку за длинным
рублем, прельстившись легкой жизнью.
Я о них уже говорил только что. Нужно
безжалостно избавляться от таких людей.
Ни в коем случае нельзя им давать дипломов.
Трудно подготовить хорошего химика.
Изменились времена, совсем другие ценности
в жизни у молодежи. Раньше молодые
люди приходили в университет за
знаниями. Сейчас (таково наше время)
преобладает прагматический интерес. Вот я во время
проведения дня открытых дверей встречаюсь
со школьниками и их родителями. Много
записок такого содержания: «Сколько буду
32

получать после окончания университета?
А через сколько лет можно зарабатывать
по 300 рублей в месяц?». И даже такой
вопросик: «Смогу ли я найти себе подружку
на вашем факультете?». Во всем мире
падает престиж химического да и другого
естественнонаучного образования. Молодежь
двинулась в гуманитарную сферу. Адвокаты
и юристы зарабатывают больше. Это жизнь.
Поэтому очень важно, чтобы лучшие ученые
преподавали на химическом факультете,
участвовали во встречах со школьниками,
выступали по телевидению, иначе мы
потеряем много талантов.
Вы спрашивали о
материально-технической базе образования. Опять ненужный
вопрос. Как я ее оцениваю? Это нищенская
база, положение ужасно. Оснащение нашего
университета нищенское. А разве есть другое
мнение? Покажите мне серьезного и честного
преподавателя, который думает иначе,—
я хотел бы посмотреть ему в глаза. Ужас
состоит в том, что наши политики, наши
государственные мужи не понимают простой
вещи: выпуская негодных специалистов
сейчас, мы закладываем мину замедленного
действия в фундамент дома, который строим.
Она взорвется через 10 или 20 лет. Но она
взорвется! Все та же поразительная
близорукость!
Какими качествами должен обладать
химик-ученый? Мне кажется, что мы об
этом только и говорим. А ко всему, уже
сказанному, я добавлю немногое. Самое
главное — неординарность мышления.
Открытие обычно приходит только к тому, кто
думает иначе, чем другие. Свежесть мысли,
творческое горение и огромный труд —
все в воспитании и преподавании должно
быть сконцентрировано на этих главных
качествах. И в пятый, и в десятый раз
скажу: важнейшая проблема в нашем
химическом образовании — проблема
преподавателей, профессоров. Можно иметь
великолепное оснащение, богатое
финансирование и лучшие приборы. Но не будет
настоящего наставника-учителя — новое поколение
ученых не подготовить. Я многое
повидал, многое пережил и многое передумал.
И опять выскажу крамольную мысль:
нужно срочно обновлять преподавательский
корпус. Нужно избавляться от
конформистов, от иждивенцев, от потерявших порыв
и веру — вот где корень. Нужно создать
нормальные условия для работы
профессоров и преподавателей. Иначе произойдет
страшная вещь: сейчас выезд за рубеж
станет свободным и наши лучшие умы
«утекут» в другие страны. Как можно не
видеть этой опасности!
Еще о качествах ученого-химика. Я люблю
гулять в лесу. Жена идет впереди и смотрит
по сторонам, а я иду за ней и собираю
грибы. Она всегда удивляется, как я их
нахожу там, где она не заметила. Вот
иллюстрация к тому, что смотреть и
видеть — вещи разные. Мы должны научить
наших учеников видеть, то есть быть
предельно внимательными, собранными,
нацеленными. Это очень трудная задача.
Какова должна быть система планирования
выпуска специалистов? Только одна
система — рынок труда и никакой другой. Все
остальное — это пресловутая
административно-командная система. Только в том
случае, когда выпускник сам должен будет
искать работу, он будет стремиться
получить не диплом-бумажку, а реальные
знания. Знаний, полученных во время учебы,
современному химику хватает ненадолго.
Большую часть сведений и навыков химик
должен получать за счет непрерывной
самостоятельной работы. Однако сейчас при
приеме на работу сплошь и рядом не
истинная квалификация решает дело, а
совсем другие факторы, например прописка.
Велик разрыв, отделяющий нас от
цивилизованных наций. Нам предстоит трудный и
долгий путь.
Я сказал вам много горьких, но
правдивых слов, но не хотел бы показаться
здесь глубоким пессимистом. Потому и
говорю эту горькую правду, что верю в наши силы.
Огромна наша страна, и могуч ее народ.
И есть еще порох в пороховницах.
Посмотрите, это последнее издание итальянской
энциклопедии по науке и технике,
почитаем первый том. Сколько здесь имен
советских ученых! Вот ваш покорный слуга,
а вот здесь еще и еще — больше тридцати
ученых нашей страны. Вот номер «Talanta»,
международного журнала, специально
посвященного аналитической химии в СССР, это
в 1987 г. А вот два года спустя другой
номер об американской аналитической
химии, только что полученный. Здесь мы их
опередили. Хотя нам трудно
соревноваться с Европой и США, но есть еще области,
где мы сохраняем лидерство. Я могу
назвать в качестве примера создание новых
органических реактивов для аналитической
химии.
Я все-таки оптимист. Всю жизнь я служил
своей стране и своему народу и верю, что
у нас есть будущее. Оно есть, если каждый
из нас осознает свою ответственность и
будет твердо отстаивать свои взгляды во
всем. Нам нужны честность и
принципиальность. Ответственность за страну и ее
будущее велика, а работа предстоит
огромная. Так давайте же возмемся за дело!
2 Химия и жизнь № 12
33

i методы
Орбиты
«сухой химии»
В оформлении использован рисунок
Сальвадора ДАЛИ

История эта началась лет за четыреста до
нашей эры. Легендарный Гиппократ заметил:
если пациент страдает неукротимой жаждой,
слаб и худ, несмотря на волчий аппетит, если
он частенько теряет сознание, особенно
наевшись винограда, столь
распространенного на земле Эллады, то его моча сладкая на
вкус. Благодаря философскому восприятию
жизни, свойственному древним грекам,
Гиппократ счел такой метод диагностики
сахарного диабета вполне естественным и даже
передал его своим ученикам. Так отец
научной медицины дал жизнь клинической
биохимии. "
ЗАЧЕМ ЭТО НУЖНО?
Дождавшись симптомов, распознаваемых
традиционными врачебными методами, мы
зачастую застаем самый разгар заболевания.
Знание же химических основ жизни
позволяет обнаружить болезнь в самом начале и
«подстелить соломки» там, где может упасть
пациент.
Взять тот же сахарный диабет. Если дать
человеку 50 граммов глюкозы и
проследить, как изменяется ее концентрация в
крови, то по форме «сахарной кривой» можно
узнать, здоров человек или склонен к диабету.
Во втором случае удается надолго отсрочить
развитие болезни, назначив пациенту диету с
пониженным содержанием углеводов.
Врожденное заболевание фенилкетонурия
приводит к умственной отсталости маленьких
детей, а иногда и к смерти. Чтобы вовремя
распознать болезнь, достаточно капнуть на
пеленку, подмоченную новорожденным,
раствор хлорида железа. И если цвет пятна
изменится, ребенка придется кормить
специальной пищей, в которой нет аминокислоты
фенилаланина — ее неправильный обмен
приводит к самоотравлению младенца. Пища
эта гастрономических наслаждений не
доставляет, но придется потерпеть несколько
лет, пока нормализуется обмен.
Не все знают, что одни ферменты есть во
всех органах и тканях, а другие — только в
каком-нибудь одном. Для врачей такая игра
природы — сущий клад. Если орган не
поврежден, то его ферменты в кровь не
попадают совсем или попадают в небольших
количествах. Но стоит начаться заболеванию,
как начинка поврежденных и погибших
клеток вместе с ферментами изливается в
кровяное русло. Если, например, в крови
появился фермент трансамидиназа — больны
почки, увеличилась активность амилазы —
можно подозревать патологию
поджелудочной железы, ну а если подпрыгнула
активность гаммаглутамилтранспептидазы
(уф!) — У пациента не все в порядке с
печенью (этот фермент отзывается даже если
просто злоупотребить спиртным).
Широко простирает химия руки свои в тела
человеческие, а потому, как писал Ломоносов
еще в XVIII веке, «медик без совершенных
познаний в химии совершенен быть не
может».
КАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ
Гиппократова простота, как и его отношение
к больному, давно ушли в прошлое. На всех
не напробуешься, не все можно распробо-
' вать, да и нужны точные цифры, динамика
показателей. Это епархия химического
анализа, точнее — его медицинской подотрасли,
клинической биохимии.
, Принципы анализа просты: взять пробу,
удалить из нее то, что мешает, перевести
вещество в легко определяемую форму
(например, окрашенную), измерить,
пересчитать... Так же просто, как любое другое дело,,
пока им не займешься. А вот как выглядит
в клинической лаборатории анализ на тот же
сахар.
У пациента берут кровь, в данном случае —
из пальца, хотя для большинства других
биохимических анализов этого не достаточно,
приходится колоть вены. К пробе крови
добавляют ^рихлоруксусную кислоту, чтобы
удалить белок, мешающий анализу. Хлопья
белка осаждают центрифугированием. К
точно отмеренному объему надосадочной
жидкости добавляют цветовой реагент — орто-
толуидин в концентрированной уксусной
кислоте. Пробу кипятят, и в ней из глюкозы
образуется гликозиламин, в свою очередь
превращающийся в шиффово основание
зеленого цвета. Степень окраски измеряют на
фотоэлектроколориметре и по ней
определяют, сколько было в растворе глюкозы. Для
полноты картины добавим, что все эти
хлопоты проходят, несмотря на вентиляцию, в
парах уксусной кислоты, которая вызывает
аллергию и плохо действует на кровь, а орто-
толуидин обладает канцерогенными
свойствами.
Конечно, такая адская кухня —
принадлежность нашего отсталого здравоохранения
«для населения». В развитых странах, да и
у нас, в лабораториях, имеющих доступ к
импортным реактивам, применяют
ферментативные методы анализа. Это своего рода
высший пилотаж клинической биохимии.
Обратимся опять к глюкозе. При ее
окислении ферментом глюкозооксидазой до глю-
коновой кислоты попутно образуется
перекись водорода, концентрацию которой
измерить гораздо проще, чем самой глюкозы.
Для этого надо добавить еще одну систему
реагентов: фермент пероксидаза — орто-то-
2*
35

лидин (не путать с орто-толуидином). В этой
системе орто-толидин окисляется, меняет
желтую окраску на синюю. Интенсивность
окраски соответствует концентрации
перекиси водорода и, следовательно, глюкозы.
Метод кажется сложным, а процедура
анализа предельно проста: к пробе крови
приливают раствор, содержащий все
перечисленные реагенты, ждут несколько минут и
измеряют интенсивность окраски. Белки
крови ферменту не мешают, осаждать их не надо.
Реакция идет в мягких условиях, без
ядовитых миазмов. Всем она хороша, да только
в СССР промышленный выпуск ферментов,
пригодных для использования в
биохимическом анализе, пока не налажен.
А в мире, независимо от наших проблем,
прогресс клинической биохимии
продолжается. Человек, впервые додумавшийся до
нового принципа анализа, скорее всего терпеть
не мог рутинной лабораторной работы. Его
можно понять — кому понравится изо дня в
день готовить растворы и мыть горы
колбочек и пробирок? Что если отказаться от
жидких реагентов, а брать их в порошке?
Раствор образуется при контакте плазмы крови
с сухим реагентом, и в мокром пятне пойдет
реакция, которая это же пятно и окрасит.
А окраску можно замерить с помощью
отражательного фотометра: фотометрия твердых
веществ — дело не новое.
Все проблемы — в технологии. Во-первых,
большая часть биохимических реакций
требует строго определенной кислотности
среды. Значит, нужно очень точно подобрать
состав и соотношение солей, которые,
растворяясь в плазме крови, образуют буферный
раствор. Во-вторых, туда же надо ввести
частички цветного реагента, а он может
бояться и света, и воздуха — значит, нужен
консервант. В-третьих, если методика
ферментативная, то ферменты надо
иммобилизовать — прочно посадить на твердый
носитель, на котором они должны работать так
же активно, как и в растворе. После того,
как эти проблемы будут решены, придется
еще потрудиться над сухим
перемешиванием компонентов, а затем над их
прессовкой. Созданную таким образом
реакционную зону надо прочно закрепить на
подложке — полимерной или бумажной пластинке,
за которую можно было бы браться руками.
Понятно, что неравномерность в
распределении компонентов или неоднородность в
структуре реакционной зоны скажутся на
качестве окраски, а следовательно, и на
точности анализа.
Несмотря на технологические сложности,
принцип «сухой химии» заработал. С начала
80-х годов западные фирмы разрабатывают
Тест-полоска — клиническая лаборатория в
миниатюре:
1 — пластиковая основа, 2 — фильтр для клеток
крови, 3 — проводящая пористая салфетка, 4 —
многослойная реагентная зона, 5 — прозрачная
пластинка для удобства фотометрирования, 6 —
магнитная по.юска с программой для прибора
этот Клондайк научного приборостроения.
Спрос на «сухохимическую» аппаратуру
большой — очень удобно. Реакция проходит
на пластиночке, куда впрессован твердый
реагент. Пластинка одноразовая — померил
и выбросил, ничего мыть не надо. Диабетику,
особенно в условиях платной медицины,
в конечном счете выгоднее делать за
несколько минут анализы дома самому, чем
обращаться каждый раз в клинику. Тем более,
что больной со стажем прекрасно знает
врачебные рекомендации, которые последуют
после того или и ного результата
исследования. Итак — дело за аппаратурой.
ТАМ, ГДЕ НЕТ НИ ВЕРХА, НИ НИЗА
На тридцатом году эры космических полетов
все знают, что жидкость в невесомости ведет
себя «неправильно». Она не собирается на дне
сосуда, а разлетается шариками.
Демонстрация космического душа вызывает
сострадание к космонавтам у миллионов
телезрителей. Но мало кто задумывается, каких
трудов стоит провести в космосе
простейшую жидкофазную химическую реакцию.
Как налить раствор в пробирку? Как смешать
два раствора — две кучки капель разной
величины? Как растворить в такой кучке
твердое вещество, как вскипятить, как измерить
интенсивность окраски?
Ясно, что традиционные земные методы
клинической биохимии в космосе не годятся.
А диагностика там нужна. В 1985 году из-за
тяжелой болезни космонавта Владимира Ва-
сютина пришлось экстренно возвращать на
Землю экипаж из трех человек. В 1987 году
по решению врачей до срока вернулся с
орбиты Александр Лавейкин, отработавший
несколько месяцев на космической станции.
Если бы на борту были возможности для
биохимических исследований, многих
неожиданностей удалось бы избежать.
Первый «сухохимический» анализатор
появился на борту станции «Салют-7» вместе с
космонавтом Александром Александровым.
В Институте медико-биологических проблем
36

(ИМБП) ученые имитировали действие на
людей длительной невесомости и обнаружили
неполадки в работе желудка и кишечника.
Они легко устранялись изменением диеты,
а диагностировать их можно было по форме
той самой сахарной кривой. Дело
оставалось за малым — провести такое
исследование на борту космической станции.
Прибор удалось получить благодаря
«Интеркосмосу». Французские партнеры
предложили портативный глюкометр величиной с
карманный радиоприемник. Он питался от
батарейки «Крона» и определял за минуту
концентрацию глюкозы в капельке крови,
выдавленной на специальную тест-полоску. Ее
реагентная зона содержала все компоненты,
необходимые для ферментативного анализа.
Сверху реагентная зона была прикрыта
прозрачной полупроницаемой мембраной,
пропускавшей плазму, но задерживающей клетки
крови.
Сотрудница ИМБП Людмила Георгиевна
Рувинова зачастила в Звездный городок.
Ее исколотые пальцы сжимали сумочку с
глюкометром, коробкой тест-полосок,
инструкцией для обучаемых и стопкой
одноразовых скарификаторов — перышек для
прокола кожи. Крови — и ее, и будущих
космонавтов — пролито при обучении немало.
А главный экзамен ученики держали уже на
орбите. Благодаря полученным ими данным,
медики в ходе полета корректировали
космическое меню, а при необходимости
рекомендовали лекарства.
ХОРОШЕГО ДОЛЖНО БЫТЬ МНОГО
Одна глюкоза — это еще не диагностика.
К середине 80-х годов появились «сухо-
химические» анализаторы, определяющие в
крови до десятка параметров, но
манипуляции с ними были еще слишком сложны для
невесомости. А события торопили. Полеты
удлинялись, и опасность заболеть на орбите
стала реальной. Первый космический
тяжелобольной уже совершил экстренную посадку,
как говорят врачи, по жизненным
показаниям.
То, что нужно для космической
лаборатории, нашлось на выставочном стенде
фирмы «Boeringer Mannheim». Фирма сейчас
активно использует в рекламе полет ее
«Рефлотрона» в космос. Что ж, прибор
того стоит. Он может определять 11
биохимических показателей, причем крови
надо совсем чуть-чуть, и никаких
промежуточных операций. Пробу наносят на
пластмассовую сеточку тест-полоски,
жидкая часть ее диффундирует по
проводящей салфетке в реагентную зону, а клетки
остаются на поверхности. Если реакция идет
в несколько стадий, то зона имеет несколько
слоев. Поднимаясь снизу вверх, жидкость
последовательно реагирует с каждым из них,
а фотометрируется верхний слой. Прибору
даже не надо указывать, что определять.
На магнитной ленточке, приклеенной к
полоске, записана вся необходимая
информация: время инкубации, название анализа,
длина волны света, коэффициент пересчета.
Прибор прочитает инструкцию и пунктуально
выполнит ее.
Когда первые «Рефлотроны» появились в
Институте медико-биологических проблем,
выяснилось, что для обучения человека
работе на нем, будь он лаборант, слесарь или
акушерка, требуется от двух до пяти минут.
Любимец институтских биохимиков робот-
лаборатория «Техникой РА-1000»,
заменяющий полтора десятка лаборантов, и новичок
«Рефлотрон» стали работать в параллель.
Оказалось, что по всем параметрам их
показания близки. Потом прибор подвергся
серии изощренных издевательств. Чтобы
убедиться, что он выдержит дорогу на орбиту,
его трясли на вибростенде, роняли, вертели
на центрифуге, помещали в сильное
магнитное поле. Он вынес все.
В декабре 1988 года на космическом
грузовике «Прогресс» прибор попал на
станцию «Мир», где его с нетерпением ждал
врач-космонавт Валерий Поляков. 12 января
1989 года биохимическая лаборатория на
орбите заработала. Валерий взял у себя из
пальца каплю крови и измерил в ней
концентрацию... глюкозы. Дело, начатое врачом
древности на заре цивилизации, продолжил
врач-космонавт за пределами Земли.
В последнее время многие полезные
новшества попадают к человечеству как бы по
баллистической траектории — через космос.
Тем самым они преодолевают высокую
планку полезности и качества. «Сухая
химия», стартовав на Западе, взяла высоту с
запасом. Но в наши поликлиники она с неба
не свалится.
^ Д. А. Маркий
Надеюсь, у вас все кости целы?
37

Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский,
Портрет работы Олега Цингера

Колюша
Олег ЦИНГЕР
В этом году исполнилось девяносто лет со дня рождения Николая Владимировича
Тимофеева-Ресовского, выдающегося нашего ученого, прославившегося работами в области радиобиологии, генетики
и эволюции. Издательство «Наукв» подготовило сборник воспоминаний, материалов и документов
о Тимофееве-Ресовском под редакцией профессора Н. Н. Воронцова.
Из этого сборника мы перепечатываем в некотором сокращении статью, написанную русским
художником, живущим сейчас в Париже, Олегом Александровичем Цингером. Олег Цингер вышел из семьи
ученых. Отец его был физиком, профессором Московского университета. Дядя — ботаником, одним из
первых лауреатов премии им. В. И. Ленина.
В 1922 г. отец Цингера получил разрешение уехать на лечение из Москвы в Берлин. В Берлине
Олег Александрович учился живописи у выдающегося русского художника и скульптора В. А. Ватагина.
Ватагин и познакомил семью Цингера с семьей Тимофеева-Ресовского, работавшего тогда в Берлине.
Записки Цингера широко использовал Даниил Гранин при работе над повестью «Зубр» как
документальное свидетельство человека, на протяжении многих лет тесно общавшегося с героем повести.
Я познакомился с Николаем
Владимировичем, с Еленой Александровной и с их
маленьким сыном Дмитрием, которого почему-то
прозвали Фомой, в Берлине, в 1927 году.
Жили Тимофеевы в маленькой квартирке в
Штеглице у фрау Думке. Тимофеевы
работали где-то в научном институте в центре
города, а маленький Фомка оставался дома на
попечении у некоего Владимира Ивановича
Селинова. Селинов был милейший человек,
хороший знаток русской поэзии. Колюша
почему-то прозвал Владимира Ивановича «Вар-
танесом». Тогда мне было 17 лет, а Колюша
был лет на 10 старше. Мы очень быстро
перешли на ты, и Елена Александровна
превратилась в Лельку, а Николай
Владимирович в Колюшу.
Селинов зарабатывал раньше тем, что
набивал табаком гильзы для русских папирос.
Заработок был небольшой, и для того, чтобы
ему помочь, Тимофеевы взяли Селинова к
себе как повара и как няньку для Фомы.
Тимофеевы не могли жить без того, чтобы
кому-нибудь не помогать. Селинов скоро
превратился в члена тимофеевской семьи.
Стряпать Селинов абсолютно не умел и мог
приготовлять только своего рода котлетки,
которыми он Тимофеевых и кормил в течение
нескольких месяцев, до тех пор, пока
Тимофеевы не заболели от однообразного
питания. Нянькой он тоже был плохой и три
раза на прогулке терял маленького Фомку,
отчего родители каждый раз приходили в
панику, пока, наконец, Фому кто-нибудь не
приводил домой.
В это время я почти что каждый день
рисовал в Берлинском зоологическом саду, а по
субботам мы встречались вечером у
Тимофеевых. Часто приходили гости. Так начались
вечера «у Думке в уголке». Часто до вечера
«У Думке» я встречался с Колюшей и с его
сослуживцем по институту, чтобы втроем
пойти на «рундик» (от немецкого eine Runde),
в балаган смотреть на борьбу, бокс, кач. Плата
за вход за три «рунда» была небольшая,
и всегда можно было остаться, доплатив еще
на один или сколько хочешь «рундиков».
Балаган был набит ужасной публикой.
Просто страшно и стыдно было туда
входить. «Атлеты» были грубейшие,
татуированные мужики, которые устраивали из своих
состязаний целое представление. Особенно при
борьбе и каче. Швыряли друг друга об пол,
вывертывали руки и ноги, били по спине, в
морду, в живот, строили ужасные гримасы и
демонстративно стонали. Публика или
возмущалась, или приходила в дикий восторг.
Все это было для меня ново, и особенно
нов был для меня сам Колюша. До тех
пор я еще такого человека не встречал. На
него находило полувеселье — полудикость, и
все это вместе выливалось в какое-то особое
обаяние, под которое я сейчас же и подпал.
Его обаяние, его словечки были настолько
своеобразны и дики, что почти все, кто его
знал, уже не могут забыть этого человека.
Мне вот уже около 80 лет, и до сих пор я
употребляю Колюшины словечки и передал их
другим.
Колюша в балагане приходил в раж.
Аплодировал борцам или громко выражал свое
недовольство, крича на весь балаган: «Перевер-
39

нись, дурак!», «Вот ведь Пифик слабоумный!»,
«Ну и идиот, чертова перечница!», «Глуп,
туп, не развит и Богу противен!».
Возвращались мы обычно с опозданием, и
Лелька с упреком накидывалась на Колюшу.
К ужину приходили гости, имена которых я
забыл. Вспоминаю только испанского биолога
Рафаэля Лоренцо де Но. Колюша с этим
Лоренцо де Но сильно подружился и поэтому
стал восхищаться всем испанским. Немцев
тогда Колюша презирал, называл их
туземцами и страшно смеялся над всякими «нем-
чискими обычаями». Особенно он высмеивал
обычай ездить в отпуска.
Колюша был еще совсем молод, а
темперамент его — просто неописуем. Колюша часто
рассказывал о себе, и получалось
впечатление, что перед вами человек, проживший
не одну жизнь, а пять жизней. Он быстро
ходил взад и вперед по комнате и громко,
с различными выражениями в голосе,
рассказывал, как был студентом, «зеленым»,
казаком (?!), как был где-то ранен, но верная
лошадь от него не отходила и в конце
концов его спасла. Как где-то страшно голодал
и питался воробьями, которых убивал
снежками. На Украине, где он бродяжничал, у
него была специальная дубинка, которой он
отбивался от хуторских собак (тут уж в
рассказе проскальзывало даже нечто гоголев-
ско-бурсацкое). Один раз, спрыгнув с
поваленного дерева, он угодил босыми ногами
прямо на свернувшуюся гадюку. При всем
этом он был еще и балетоманом,
ценителем русской живописи и русской поэзии.
Все рассказы были настолько красочны,
что непривыкший человек просто обалдевал.
Была в рассказчике какая-то смесь Ноздрева
и Хлестакова с примесью Лескова...
И вот прошло три года, и Тимофеевы
поехали в отпуск, отдыхать. Совсем, как
«туземные немцы». Поехали они на
Балтийское море, и Колюша был в полном
восторге. Он восхвалял Балтику, немецкий (уже не
«немчиский») обычай устраивать отдых и
заметил: очень плохо, что отпуска кончаются.
Скоро после балтийского отдыха
Тимофеевы переехали жить в Бух, где был
построен огромный институт исследования мозга
при Обществе им. Кайзера Вильгельма. Там у
Тимофеева была собственная большая
лаборатория.
Буховский период можно разделить на две
части. Первый, краткий, в так называемом
«большом доме», а второй, в торхаузе, то
есть в «доме у ворот». Сам институт,
оче нь комфортабельный и большой, был
построен отдельно, в огромном парке,
который когда-то предназначался для кладбища.
Но почва для кладбища не подошла. И парк
оказался просто парком при институте, но
сохранилась капелла, которая должна была
служить крематориумом. Сохранился и тор-
хауз, где собирались продавать цветы.
В торхаузе у Тимофеевых уже было много
больше места, чем на думковской квартире.
Знакомых и друзей стало тоже больше. Всем
было приятно поехать за город и поиграть
на чистом воздухе в городки.
Гостеприимство Тимофеевых было неописуемо. Разве
только в старые времена бывало что-то
подобное. Лелька умела усадить и накормить
любое количество гостей. А гостей бывало
много, ибо старые тимофеевские друзья
начали приводить своих друзей. Я, например,
привез в Бух Сергея Ивановича Мамонтова,
моего друга Всеволода Добужинского (сына
художника Мстислава Валериановича).
Привез библиотекарей Дину и Андрея Вольф,
привез художника Леву Ботаса...
Играли в городки с азартом. Лучшими
игроками были С. Р. Царапкин, сам Колюша
и С. И. Мамонтов. Я тоже играл, и когда
промазывал, то Колюша кричал: «мисьлюн-
ген» (от немецкого «не вышло»). Иногда
Колюша любил кричать «три «почти» за одно
вышло — только у китайцев считается!».
Кричали вообще все и страшно суетились,
расставляя в квадрате, начерченном на земле,
разные фигуры: «бабушка в окошке»,
«пушка», «покойник», «забор», «паровоз»... Иногда
Колюша играл босой, в распущенной рубахе
и чем-то даже напоминал Толстого,
несмотря на свой острый нос...
В плохую погоду и зимой в городки,
конечно, не играли. Городки заменялись
«блошками». Полулежа на столе, под лампой, под
которой раскладывался зеленый войлок,
нужно было цветной фишкой накрыть фишку
противника или ловко попасть в деревянный
горшочек. И тут Колюша проявлял
страшный темперамент. С отвисшей нижней губой,
он походил на медведя-губача, все время
слышался его возглас: «мисьлюнген!» или
«так ему и надо, сучку!».
Новая буховская квартира была очень
просторна и довольно уютна. Были тут большая
столовая и отдельный продолговатый кабинет
с зеленой кафельной печкой в конце.
Это был кабинет Колюши, в нем обычно
и собирались гости до и после различных
трапез. Колюша по-прежнему шагал из
одного угла в другой и о чем-нибудь громко
говорил, но со времен «Думке» он сильно
переменился.
Появился новый сынок, Андрей, которого
Колюша неизменно называл: «Личность че-
резвычайно малозначущая». Чувствовалось,
что Колюша очень нежно любит этого
ребенка. К Фоме же Колюша начал
придираться. Мол, плохо учится в школе,
ничего не умеет. Даже чистить рыбу не умеет!
40

Часто покрикивал: «Глуп, туп,
неразвит, кривоног, сонлив и Богу противен!».
Как хорошо я помню этот кабинет, сколько
вечеров я провел в нем. Сколько разных
людей перебывало в этом кабинете. Старые
друзья, молодые знакомые, ученые, какие-то
дамы, певцы, девушки, юноши, важные
немцы, а под конец — советские военные. Колю-
ша неизменно продолжал ходить из угла в
угол и что-нибудь проповедовал.
В то время он впал в чрезвычайный
шовинизм и чрезмерное православие. Громко
провозглашал, что самый паршивенький,
самый вшивый русский мужичонка лучше
Леонардо да Винчи или этого «треклятого
Гоете». Гете он всегда произносил как Гоете.
Утверждал совершенно невероятные вещи.
Мол, все эти индусы, католики, турки,
идолопоклонники и тому подобное, в конце
концов, просто дрянь и люди неверующие.
Верующим может быть только русский,
православный человек. И быть верующим может
быть только православный. Из русских
художников он больше всех любил Сурикова
и Нестерова. Я предпочитал с Колюшей на
эту тему не спорить, ибо, споря, ты просто
рисковал своим существованием. Иногда Ко-
люша так обрушивался на кого-нибудь, кто
высказывал сомнение в существовании Бога,
что становилось страшно за присмиревшего
собеседника. Помню, он один раз столь
темпераментно доказывал существование Бога,
что Лелька прибежала в испуге из кухни,
а Колюша, доканчивая свои доказательства,
вдруг кинулся на кафельную печку, обнял ее
и показывая пальцем, закричал, что если бы
Бога не было, то и эта печка не могла бы тут
стоять!!! Как это ни странно, но вопль его был
страшно убедителен, и я до сих пор забыть
его не могу.
Еще я не могу забыть его рассуждения
о «переселеньи» в какую-нибудь страну. Кто-
то хотел переехать в Америку и сделаться
американцем. Колюша возмутился и начал
объяснять, что путешествовать приятно, но
стать кем-нибудь очень неприятно!
Выражался он так: «Поехать в папуасию очень хорошо,
но быть папуасом отвратительно!». Когда кто-
нибудь заикался о красоте Рима, Парижа,
Be неции или Флоренции, то Колюша
возмущался и утверждал, что самый красивый
город в мире это Мосальск. Никто в Мо-
сальске не бывал, и обычно все молчали.
На Италию он всегда обрушивался, называя
итальянцев макаронниками, и громко
утверждал, что Рафаэль — это просто рисовальщик
религиозных вывесок.
Забавно, что Колюша абсолютно искренно
забывал все им сказанное! Он крыл Италию
и итальянцев, но стоило ему познакомиться
поближе с одним итальянцем, как он начал
хвалить чуть ли не все итальянское. Ругая все
«немчиское», он имел массу немецких друзей,
немцы его обожали. Иногда можно было
придти в ярость от Колюшиных рассуждений
и в то же время часто хотелось его крепко
обнять за чистоту, доброту, детский
темперамент и непоколебимую веру в добро.
Колюша мечтал опять поехать в отпуск.
И вот мы снова поехали вместе на Балтику.
Сняли огромный крестьянский дом с
соломенной крышей. В одной половине дома
поселились Тимофеевы, а в другой я с женой
и маленьким сыном. Деревушка была
исключительно живописная, на берегу речки, где
можно было удить угрей, а неподалеку, в
чудесных дюнах, можно было лежать голым
на солнце. Колюша вставал рано, загоревший
до черноты, в трусах, с палкой в руке и с
детективным романом и полотенцем под
мышкой он каждый день отправлялся лежать в
дюны. Сопровождать Колюшу было не
принято. Иногда, еще до своего ухода, Колюша
приготовлял для всех суп. На это он тратил
почти что час. В огромную кастрюлю
кидались бобы, фасоль, морковь, кусочки мяса,
томаты и еще масса всякой всячины. Потом
кастрюля завертывалась в большое одеяло и
ставилась в угол комнаты до семи часов
вечера. Вечером сам Колюша развертывал одеяло
и разливал молча суп. Попробовав первую
ложку, все с глубоким вздохом говорили:
«Г-е-н-е-а-ль-н-о!».
Спину Колюша всегда называл «спиноза».
«Спинозу ломит!» Прогулка называлась
«шпацер». «Учинить шпацер» означало пойти
погулять. Один раз Колюша и Андрей пошли
«учинять шпацер» по берегу моря. Колюша
распевал: «Ах, шарабан мой, американка, а
я девчонка да хулиганка...» Шли мы гуськом
и наткнулись на труп дельфина. Я выразил
желание получить дельфиний череп. У нас
был с собой хороший нож, и Колюша, присев
на корточки, объявил: «Ну, вспомним
анатомию» и очень ловко отделил голову от
туловища дельфина...
После начала войны в Бухе все страшно
изменилось. Среди русских происходили
полные расколы, несогласия и даже семейные
драмы. Многие были уверены, что немцы
«освободят» Россию от Сталина, и тогда
они — русские — вернутся на Родину!
Многие, наоборот, утверждали, что немцы в конце
концов войну проиграют. О войне было
небезопасно говорить. Колюша, человек
абсолютно аполитичный, был как-то растерян. Он был
в ужасе от «бесчеловечности», которая
царила вокруг.
Россию он любил всей душой. В начале
прихода к власти национал-социалистической
партии он не страдал, как, например, я. Его
не особенно раздражало изъятие Ван Гога
41

из музеев, сожжение книг. Он думал, что все
это временно, преходяще и России совсем не
коснется. Но вот коснулось!
Среди немцев у Колюши было много
друзей, как почти у всех у нас. Слово «фашист»
мы применяли только по отношению к
итальянцам. Сами немцы сильно менялись.
Сперва буквально все были за Гитлера.
С началом войны против Польши отпало
десять процентов сторонников, с
объявлением войны французами и англичанами
отпало сорок процентов, так как все вспомнили
Верден. После молчаливой линии Мажино и
занятия Парижа опять прибавилось
процентов десять за Гитлера. С объявлением
(которого вообще не было) войны Советскому
Союзу настроение упало окончательно, но
оставалось еще процентов десять «за».
Пишу я так потому, что сам это наблюдал
и совершенно уверен в правильности моих
наблюдений. Русские, которые
самоотверженно защищали свою Родину против
захватчиков, ощущают это совершенно иначе. Немцы
вели войну до конца так ожесточенно,
отчаянно, смело и глупо не потому, что они кого-то
ненавидели или кого-то защищали, а потому,
что немецкая армия «исполняла свой долг» —
какой бы глупый этот долг не был. Мы,
русские, в Берлине вносили еще кой-какую
политику в наши взгляды, но немецкая армия была
аполитична. Не занимались политикой также
Колюша и большинство его друзей. Колюша
видел только хороших или злых людей,
только умных или глупых. Он лучше бы умер на
месте, чем совершил какое-нибудь
бесчеловечное, гнусное дело, но в политике он не
разбирался. Тогда в Германии было
абсолютно невозможно в чем-нибудь разобраться.
Где-то существовали «наци», но'о них мало
что знали.
Часто в Колюшином кабинете сидели
немцы в офицерской форме, но видно было, что
это не настоящие военные. Иногда Колюша
обращался ко мне в коридоре и говорил:
«Видишь,какой Пуфик там сидит в майорской
форме? Совсем идиотский вид, а ведь это
один из крупнейших физиков мира!». Эти
немцы в форме были чрезвычайно
добродушны. Жестокость и варварство творились
где-то невидимо для нас.
Как-то раз Колюша объявил, что все мы
состарились и стали гнусными, и в этом была
некая печальная правда. Война бросила тень
и на буховцев. Многие рассорились, всякая
беззаботность пропала. Но случались и
вспышки былого. Иногда приезжали новые
люди. Певец из Парижа или какая-нибудь
дама. Появлялись первые русские из
Югославии и советские русские, которые старались
избежать принудительной или
полупринудительной работы на немецких фабриках.
Появились евреи, которые прятались как могли.
Колюша помогал всем и делал все, что было
в его власти. Образовался буховский «остров
спасения» — советские военнопленные,
французы, евреи, студенты... Колюша как-то умел
их пристраивать и защитить от властей.
Иногда Колюша оживал и начинал ходить
по своему кабинету, рассказывая о «казацкой
лошади» или «о воробьях» какой-нибудь
новой даме — если она была хороша собой — и
тогда мы уходили в другую комнату, а
Андрей говорил, обращаясь к матери: «Ну,
мама, папа опять начал шармировать!».
Один раз я поехал с Фомой в город, чтобы
купить хороший перочинный нож. Нож мы
получили какой хотели, а потом пошли пить
чай в кафе. И вдруг мне Фома сказал, что он
хочет убить Гитлера, и что он состоит в
определенном заговоре с друзьями, и что он
уверен — дело ему удастся!!! Говорил он
бодро и весело. Говорил, что никогда бы не
сказал это отцу, который только его ругает.
Потом Фома долго говорил о России, где, по его
мнению, были самые быстрые поезда, самые
хорошие дороги, самые большие тигры и орлы
и самые лучшие люди в мире. Я был тронут
тем, что Фома так искренен со мной. Но мне
стало одновременно печально и очень
страшно. Я почувствовал, как Фома впитал в себя
все то, что Колюша ему говорил о России в
своих приливах патриотизма, и как по-детски
он все это воспринял, и как опасно то, что
он задумал! Я вынужден был дать слово Фоме
ничего и никому об услышанном не
рассказывать. Через несколько недель Фому
арестовали. Он погиб в одном из лагерей смерти.
Арест Фомы очень сильно подействовал
на семью Тимофеевых. Колюша как-то
замолк, а Лелька долго делала все возможное,
чтобы Фоме помочь. Конечно, без всякого
результата...
Война принимала совершенно иные,
зловещие формы. Я жил в Берлине, в ателье
С. И. Мамонтова, который уехал в Австрию.
Квартира моя была разбомблена, делать было
нечего, еды было чрезвычайно мало, и я
обычно лежал на койке или слонялся по
полуразрушенному городу и многие часы и ночи
проводил где-нибудь в погребе или в бункере,
спасаясь от беспрерывных налетов. Носил я
сразу три рубашки и три пары носок и
всегда имел при себе чемоданчик с самыми
необходимыми вещами. С женой я был
разведен, она с мальчиком жила в Бухе, снимала
там комнату, неподалеку от института, где
жили Тимофеевы. В один чудесный весенний
день я решил поехать навестить жену и сына.
На подземном вокзале пригородной
электрички я увидал, что поезд, нужный мне, идет
только до Буха, а не до конечной остановки
Бернау, как полагается. Тут же мне бросилась
в глаза необычная суета, а, главное, боль-
42

шое количество солдат в полном
вооружении и в касках, с пачками ветвей для комуф-
ляции. Когда я влез в вагон поезда, идущего
в Бух, я тут же услыхал взволнованный говор
людей. Все что-то очень бурно обсуждали.
Поезд, мол, обстреливается из самолетов,
русские уже в Бернау и что на многих
остановках поезд не останавливается. В Бух я
все же приехал благополучно, но на станции
сразу увидал на стенах и на рекламных
вывесках дыры от пулеметных пуль.
Жена моя была дома и очень
обрадовалась тому, что я приехал. Наш друг, Владимир
Иванович Селинов, тоже сидел у нее. По
громкоговорителю все время что-то
передавали и просили публику идти в погреба или в
бункеры. Мы вчетвером с чемоданчиками в
руках отправились в главный, большой
бункер, находившийся в городском парке Буха.
В этом парке мы наткнулись на стадо
жалобно мычащих коров, которых явно давно
не доили. В бункере мы сразу пристроились,
и моя жена решила идти доить коров. Этой
идее чрезвычайно обрадовались все
женщины, которые сидели в бункере с маленькими
детьми. Жена достала где-то два ведра и
отправилась в парк к коровам. Парк
обстреливался, и осколки с треском падали меж
деревьев. Но жену мою это мало смущало,
и ей удалось принести в бункер несколько
ведер молока, что в то время было неописуемым
чудом. Жена сразу превратилась в героиню.
В бункере мы просидели два дня и две
ночи. На третий день утром послышался стук
прикладами в дверь и «родная» русская
матерщина. Меня охватило чувство страха и
какого-то патриотизма. «Наши все же пришли в
Берлин!» Немцы в бункере дрожали. И вот я
открыл дверь первым русским солдатам. Это
были парни лет восемнадцати-девятнадцати,
без касок, в пилотках с автоматами. Я
дрожащим голосом объявил, что я русский, и
парень мне ответил: «Мне наплевать, кто ты»
и тут же ловко снял часы с моей руки.
Не буду описывать эти столь
волнительные и красочные минуты. Тут было все. Что-
то из «Войны и мира», что-то из
«Капитанской дочки» и даже кое-что из Достоевского.
Трудно описать этот шквал, который вдруг
налетел. И страшно, и жутко, и весело.
Ко всему я впервые увидал советские танки,
на которых сидели военные мужчины и
женщины и распевали «Катюшу».
Квартира, в которой жила моя жена с
сыном, была конфискована под какие-то
военные надобности, и в ней два солдата долбили
дырки для телефонного провода.
Селинов, жена, сынок и я стояли на улице
и смотрели на эту работу. Потом
отправились в институт к Тимофеевым.
Колюша и Лелька встретили нас со
страшным волнением, но и с радостью. Они уже
успели пережить много чрезвычайно
волнительных часов. И вот мы оказались с
Тимофеевыми в опустевшем институте.
Очень многие институтские деятели
покинули Берлин, некоторые врачи покончили с
собой, кое-каких немцев Колюша уговорил
остаться, как он уговорил и нас. Все, что я
рассказываю, я рассказываю о Колюше, как
о старом друге, а никак не о биологе и
генетике, ибо в науках я ничего не смыслю.
Остались на территории института
Тимофеевы, семья Царапкиных, биолог Паншин с
женой, еще два советских биодога, человек
шесть французских пленных, молодой
пианист Томили н. И вот еще явились мы с Сели-
новым. Потом оказалось, что был еще доктор
Кач с женой, некий Петер Вельт —
спасавшийся еврей, какие-то лаборантки. Одним
словом, полная смесь национальностей и
профессий. И все это тут же превратилось в
«собственное государство», а Колюша — в
предводителя, начальника и диктатора этого
государства. Сразу все беспрекословно стали
Колюше повиноваться.
Колюша дал себе титул «директора
института», что было чрезвычайно наивно и
чревато последствиями. Он заведовал только
генетическим отделением, весь институт он
не знал и знать просто не мог. Мы,
которые годами бывали в Бухе, даже не ведали,
например, где находятся лечебницы, но и
Колюша не знал, где они, как к ним пройти и
кто и чем там заведует. Это
«директорство» принесло Колюше впоследствии много
неприятного и тяжелого. Боже мой, до чего
мы все тогда были несведующими и
наивными людьми!
Первая, главная, задача была оградить
институт от грабежей и порчи материала. Для
этого был послан Селинов с грудой мной
написанных плакатов, чтобы разместить их на
границах институтской территории. На них
значилось, что здесь, мол, научный институт
и что тут строго воспрещается что-либо
ломать или красть. Селинов порой прибивал
эти плакаты даже около частных домов,
желая защитить какую-нибудь семью от лишних
неприятностей. Первые три дня плакаты не
помогали, и в парк все время приходили
солдаты. Когда мне случалось их встретить,
я говорил, что тут научный институт. Часто,
узнав, что я русский, солдат радостно палил
из автомата в небо, говоря: «Вот тебе, салют!».
Один раз въехали на конях чрезвычайно
живописные казаки. Я даже не подозревал,
что такие еще могут существовать. Но скоро
появились и офицеры, и военные врачи, и
Колюша с таким напором и темпераментом
пристал к ним с просьбой о помощи, что
они действительно тут же взяли институт под
43

свое покровительство. Дали нам даже
часового с довольно старомодной винтовкой.
Этот солдат был какого-то восточного
происхождения, с черными, нежными глазами и
тонкими руками, в которых он держал
винтовку. Свое дело он принял очень всерьез и
старался объяснить каждому солдату, что
«тут работает очень умный, очень важный,
очень хороший профессор, и у профессора
может быть мысль, очень важная, очень
нужная, а ты — дурак, можешь ему помешать.
И нет мысли!». Как это ни странно, но
солдаты его слушали и уходили. Врачи скоро
заняли опустевшие помещения больниц под
свои лазареты. Те самые больницы, которые
мы никогда не видали и даже не знали, что
они относятся к институту.
Восстановился порядок. Раненым было
позволено спокойно гулять по парку, а
некоторые больные солдаты ездили по парку на
велосипедах.
Как-то утром приехал грузовик, и
некоторых из нашей компании арестовали. Выбор
был немного странный. Колюша, я, пианист
Томилин, Паншин и два советских биолога.
Мы, конечно, очень перепугались. Мы
провели ночь в бараке, а потом нас куда-то повели.
Вел нас военный небольшого чина и все
время угощал сигаретами. Колюша
беспрерывно старался этому военному объяснить,
что такое генетика, внушить ему интерес
к судьбе института, любовь и уважение к
науке вообще. Бедняга, конечно, ничего не
понимал и твердил Колюше в ответ только одно:
«Да не суетись ты, профессор! Ну что
пристал!». Конвоир вел нас по военной карте и
не имел права сказать, куда ведет. Таким
образом мы шли с утра до позднего вечера
и пришли наконец туда, куда можно было
придти через полчаса. По дороге мы видели
страшные сцены недавних сражений.
Деревушка и вывеска пивной, повисшая над
подъездом; прудик и в прудике девочка лет
четырнадцати, лежащая головой в воде; две
немецких легких пушки, кругом ящики с
совершенно новенькими снарядами — почему-
то с ярко-желтыми нарисованными кольцами
вокруг гильз, солома и человек двенадцать
немецких солдат в различных позах,
разбросанные веером вокруг. Все это выглядело,
как декорация, и мертвецы были, как из
воска. По дорогам попадались мертвые
собаки, а по краям дороги мертвые люди —
старики, дети. Опять все — как из воска. Это
было утро чудесного весеннего дня.
Весь день был роскошно весенний! По
Игорю Северянину, не должно быть в такой день
виновных.
Привели нас в очень уютный и чистый
немецкий загородный дом и тут же
накормили. Для ночевки отвели в другой домик, по
соседству. В саду цвели яблони и жужжали
пчелы. Допрашивали нас всех по ночам, всех
отдельно и, очевидно, очень по-разному.
Мой допрос окончился в полчаса. Колюшу
допрашивали по несколько часов каждую
ночь. Погода была все время
замечательная. С утра слышались «катюши», которые
обстреливали Берлин. Мы сидели под
яблонями, и громадный матрос, весь в коже,
сторожил нас, угощал сигаретами и вел
длинные разговоры о кавказском побережье, о
прелестях женщин и о злодеях «фашистах».
Тут я впервые услыхал, что русские называли
немцев фашистами. Здесь же, в саду, сидел
сумрачный немец, хозяин дома. Он все время
жаловался на то, что у него отобрали ведро,
и просил нас, чтобы все это мы объяснили
главному офицеру и чтобы ведро ему
возвратили. Мы старались ему втолковать, что
сейчас война, что города и деревни горят,
что людей убивают и вешают, а вот он
грустит о ведре! Но немец оставался при своем
и требовал ведро обратно. Мы над ним
смеялись и совали ему в утешение деньги,
которые, по нашему расчету, уже ничего не
должны были стоить. Но мы ошибались,
немец набрал неплохую сумму, а мы
обнищали. Через одиннадцать дней всех нас,
кроме биолога Паншина, отпустили. Мы
вернулись пешком в Бух и были радостно
встречены нашими женщинами...
Началась какая-то фантастическая,
нереальная жизнь фантастического буховского
института. Колюша из директора
превратился в окончательного диктатора и так следил
за порядком, что мы все его боялись, как
огня. Все получили назначения. Я был назван
художником при институте. Пленные
французы стали садовником, столяром, научным
работником, физиком. Был даже один
философ.
Владимир Иванович Селинов превратился в
привратника. Он сидел в застекленном
помещении у входа в институт, около телефона,
который не работал.
Колюша продолжал научную работу, но
был душевно так одинок и так нервен, что
с ним нельзя было говорить. Люди его
раздражали, а малейшая веселость приводила в
ярость. Меня он тоже часто ругал и обвинял в
том, что я корчу из себя англичанина и не
чувствую самого важного (!?!). Что было это
«самое важное» никто не мог объяснить, но
иногда ругань Колюши была не очень
приятна и даже несправедливо оскорбительна.
«Буховские вечера» в их былой форме
прекратились, но все же мы иногда
собирались в знаменитом Колюшином кабинете.
Теперь на них часто присутствовали
советские военные, главным образом, врачи. Люди
исключительно приятные и образованные.
Колюша, как и раньше, принимался шагать
44

из угла в угол через весь кабинет и что-то
доказывать. С этими новыми военными Ко-
люша был много любезней, чем прежде с
нами, и поэтому его речь не была такой
красочной, как раньше. «Пифик слабоумный»,
«пожужжи мозжеч ком», «дурак с
фанаберией» больше не попадались в его речи.
Говорил Колюша, главным образом, об
институте, о генетике, о науке. Иногда он упорно
советовал советским офицерам съездить в
Париж или в Лондон. «Время у вас есть,
теперь это для вас не очень далеко, а
Париж все же стоящий город!» Военные
обычно молчали или просто говорили: «Н-н-да,
хорошо было бы».
Я, как «художник института», носил
белый халат, и поэтому все солдаты называли
меня неизменно «доктор». Я сидел в
обширном помещении и рисовал пером то личинки
кузнечиков, то божьих коровок, то мышиные
зубы. Иногда я выходил проветриться на
лужайку. При институте жили в больших
клетках обезьяны, предназначенные для
опытов, которых теперь не делали.
Однажды, когда я стоял перед клеткой с
павианом, подошел солдат и спросил меня:
«Скажи, доктор, эти обезьяны в германских
лесах пойманы?». Я ответил, что в
германских лесах обезьян нет, что это павиан из
Африки, а там вот макаки из Индии. Я начал
рассказывать об обезьянах, которых, кстати,
очень люблю. Через несколько минут я
оглянулся и увидел сидящих на лужайке солдат,
которые с интересом меня слушают. Мне
даже неловко стало. И вдруг один солдат
говорит: «Вот, доктор, интересно
рассказываешь, а мы все воюем да воюем и ничего-то
интересного не слышим!».
Было что-то чрезвычайно трогательное и
печальное в этих словах. И еще один случай
произвел на меня большое впечатление. Было
роскошное летнее утро, я вышел на поляну
и увидел группу людей перед входом в один
дом. Я спросил молодого солдатика с
автоматом, в чем дело. «Да опять какой-то
немецкий доктор отравил себя, жену и двух детей.
Вон там, в доме их нашли. И чего это люди
себя убивают? Такая погода, солнце светит,
махорка есть. Чего еще надо?»
Отпраздновали мы в Бухе капитуляцию
Германии. Смотрели из нашего парка на
грандиозный фейерверк в небе. Эта пальба и
яркие ракеты напомнили мне пережитую
бомбардировку Берлина американцами и
англичанами.
Я очень любил ходить в самодеятельный
театр, который устраивали для раненых
солдат. Оборудовали подмостки и занавес меж
деревьев, вешали фонари, и на подмостках
разыгрывалась всякая чепуха. Иногда с
большим юмором и даже с талантом.
Комические сценки или история какого-нибудь
неудачливого ухажора. Играла гармошка,
плясали, а иногда громко читали стихи.
Лампионы, тень от каштановых листьев, музыка,
даже запах махорки — все это было полно
шарма и непосредственности. Иногда даже
напоминало итальянскую комедию.
Колюша на подобные вечера не ходил
и даже очень сердился, что я могу увлекаться
такой ерундой. На советские фильмы он тоже
не ходил и опять упрекал меня, что я не вижу
«самого главного». «Самое главное» для меня
было загадкой. Колюша все время чего-то
искал. Искал, может быть, то главное, что
ему недоставало и что он не мог найти.
Колюша был страшный патриот. Он безумно
любил Россию, он любил науку, свою работу
и хотел работать в России, для России! Он
многих русских уговаривал остаться,
уговорил и многих немцев. «Наци» погубили его
сына, сам Колюша только и делал, что
помогал советским пленным, евреям, полуевреям
и просто людям, которые просили его о
помощи. И вот он дождался прихода «своих».
С ним были милы, но, очевидно, не все. Кто-то
и где-то ему не доверял. Колюша был полон
забот. Настоящих причин мы не знали.
Чувствовали только, что наше хорошее
настроение Колюшу невероятно раздражало...
Спать мы обычно ложились очень поздно.
Расходились по квартирам и начинали искать
что-нибудь съедобное. Варили на ночь какой-
нибудь импровизированный суп или
доставали коробочку сардин, данную нам военными,
которых мы фотографировали.
Фотографирование было тогда способом зарабатывать. За
хорошую фотографию мы получали корнбиф,
сардинки,иногда муку или трофейные
сигареты.
В один из вечеров, уже в час ночи или даже
позднее, я стоял в кухне и искал, что бы
сожрать. Дверь в парк была настежь открыта.
Было по-летнему тепло. Вдруг я услышал
шорох автомобильных шин и увидел
огромный черный «мерседес», который остановился
прямо перед открытой дверью. Трое мужчин
вылезли из машины и направились прямо ко
мне. «Где тут живет профессор Тимофеев-
Ресовский?» Я вызвался их проводить и повел
через парк к торхаузу. Колюша тоже еще не
ложился. Я сказал ему, что три человека
хотят с ним поговорить. Колюша вышел, и
приехавшие люди очень любезно попросили его
съездить с ними в Берлин на какую-то
конференцию. Через час или два привезут
обратно. «Ну, а я пойду спать,— сказал я Ко-
люше,— завтра мы ужинаем вместе?»
О Колюше мы услыхали вновь ровно через
два года. Больше Колюшу я никогда не
видел!
Париж, 1987 г.
45

Личность
невероятного
масштаба
Вы прочли воспоминания о
Тимофееве-Ресовском.
Двадцать берли иски х лет и
каких! 1925—1945 годы. Для
Колюши — так зовет своего
друга Цингер — это было
время, когда он стал мировой
знаменитостью в науке.
Мне же довелось знать
Николая Владимировича в
другое двадцатилетие его
жизни — последнее. Читая
Цингера, я больше всего
поражался тому, как много
общего у Колюши с Н. В.,
которого я увидел уже на
пороге его
шестидесятилетия. А ведь после Берлина
было прожито еще десять
лет, вместивших тюрьму,
лагерь, шарашку на атомном
объекте. Но человек,
оказывается, остался сам собой.
Ничто его не поломало...
Цингер вспоминает о
пристрастии Колюши
изобретать словечки, сочно
выражаться. Все сохранилось.
В первый же день
знакомства, когда я, студент
физфака МГУ, приехал на Урал
в М массово на летнюю
практику, Н. В. привел меня в
свой кабинет. Он указал на
стену с фотографиями и
изрек: «А тут иконостас.
Здесь вся сволочь висит:
Гриша Мендель, Фома
Морган вкупе с Нильсушкой
Бором».
На одном из «миассовских
трепов» (тоже выражение
Н. В.) химик Блюменфельд
был поименован «полем
цветов» — так звучит перевод
фамилии с немецкого. И на
это поле Н. В. созывал
народ «науку слушать».
Занятия наукой он называл
«делом нехитрым, в котором,
однако, иногда приходится
думать». Не терпел «носоко-
вырятельных рассуждений».
Цингер описывает
необычную для немцев игру в
городки, которую Колюша
ввел в обиход в Бухе, ее
азарт и Колюшины
задиристые выкрики. При мне в
Миассово Н. В. в городки не
играл. Он плохо видел
вследствие перенесенной в лагере
пеллагры. Зато был судьей
в баталиях волейбольных.
Он судил не формально, а
«по справедливости», иногда
даже неправильно
засчитывая мяч, если тот, по его
мнению, был «в достаточной
мере изящен».
Примеры словотворчества
Н. В. можно продолжать
бесконечно. Много их есть в
книге Даниила Гранина
«Зубр».
Не будучи ученым, Цингер
не рассказывает о научных
занятиях своего Колюши.
Но по мимолетным его
фразам можно судить о близком
знакомстве Н. В. с
физиками, математиками,
биологами, имевшими мировую
славу. Помните: «Совсем
идиотский вид, а ведь это один из
крупнейших физиков мира!».
Попасть в их общество и
быть на равных — «это вам
не жук накакал» — еще одно
любимое выражение Н. В.
Олег Цингер не
идеализирует своего друга, в его
записках не найти умильного
преклонения перед героем
рассказа — типичный грех
воспоминаний. Тем
убедительнее факты, сообщаемые
как бы походя: далекий от
политики Колюша помог
такому-то русскому, спас
такого-то еврея, укрыл
пленного француза.
Примерно так же, как бы
вскользь, пишет Цингер о
разговоре с Фомой (тоже
прозвище, на самом деле
сына Н. В. звали Дмитрий).
Фома сообщил Цингеру
большую тайну. Это теперь
мы знаем, что Фома был
активистом
антифашистского подполья, был арестован,
пытан и погиб в лагере
Маутхаузен. Я никогда не
слышал ничего от Н. В. о
Фоме. То была его
незаживающая рана, и я узнал
обо всем лишь много лет
спустя.
На людях Н. В. был
шумен, подвижен и
великолепный рассказчик. Его отличал
замечательный
педагогический дар. Я застал Н. В.
в расцвете этого таланта и
знаю случаи, когда человек
круто менял свою жизнь,
профессию, всего лишь раз
побывав на лекции Н. В.
Такой результат имел
причиной не только блестящую
форму и нетривиальные
суждения, но главным образом
то, что в лекторе ощущалась
личность невероятного
масштаба. Воспоминания
Цингера ценны тем, что в них
обозначено становление
такой личности.
Стоп. Я написал
правильные слова, но мне они чем-то
не нравятся. Н. В. никогда
не сказал бы так о своем
покойном учителе. А как бы
он сказал? Ну, например,
вот так: «Хорошо
упокоился...»
Профессор
Валерий ИВАНОВ
46

плследнг
И
ГЕНОМ
бронтозавра?
Из окаменевших листьев
возраста 17—20
миллионов лет выделен и
охарактеризован ген
вымершего вида магнолии.
Лев утомленно посмотрел
на Алису.
— Ты животное*»
минерал.» или растение?—
спросил он зевая.
Всякий по-настоящему хороший метод исследования со
временем находит новые области приложения, далекие от
исходной. Вспомним радиоизотопные методы, спектроскопию
ЯМР, фотографию. Или — генную инженерию. Химическая
по своей сути технология работы с генетическим
материалом как с индивидуальным веществом была изначально
предназначена для изучения структуры и функции гена.
А сейчас она применяется вплоть до криминалистики и
археологии. Ну а если в палеонтологии?
Недавно коллектив из семи авторов (Е. N. Golenberg
и другие, США), представляющих три калифорнийские
лаборатории, сообщил об успешном клонировании гена
ископаемой магнолии (Magnolia latahensis) из озерных
отложений миоценового времени (середина третичного периода)
с абсолютным возрастом 17—20 миллионов лет («Nature»,
1990, v. 334, № 627, р. 656—658). Исследователи
экстрагировали ДНК из окаменевших листьев, но ее оказалось
слишком мало. Тогда применили относительную новинку —
амплификацию, то есть размножение ДНК in vitro с
помощью фермента Taq-полимеразы — ДНК-полимеразы из
термофильной бактерии Thermus aquatucus. Ну а затем
стандартными методами генной инженерии проклонировали в
плазмиду и отсеквенировали (прочитали) фрагмент ДНК,
длиной в 820 нуклеотидов. Он оказался копией половинки
гена rbcL большой (каталитической) субъединицы рибу-
лозо-1,5-дифосфаткарбоксилазы/оксигеназы (РБФК).
РБФК переводит неорганический углерод СОг в
органический.
Но все это удалось исследователям не без помощи
фортуны. Во-первых, древнее озеро, откуда взяли отложения,
завалили вулканический пепел и лава, и все окаменело в
анаэробных условиях. В противном случае не сохранились
бы ни ДНК, ни хлорофиллы, легко окисляющиеся на
воздухе. Во-вторых, ген rbcL — хлоропластный, имеющий
собственный небольшой геном, и число его копий на клетку
значительно выше, чем у ядерных генов. В-третьих,
облегчило работу высокое сходство структуры гена у разных
видов растений.
Как и ожидали, ископаемый ген ближе всего к
современным магнолиевым: магнолии длиннолистной (М. macrophyl-
1а), тюльпановому дереву (Liliodendron tulipifera).
Авторы видят большое будущее у этой работы: изучение
темпа накопления мутаций в ходе эволюции, решение
частных вопросов систематики, эволюции и географии
распространения тех или иных видоа
Давайте и мы помечтаем под Новый год. Возможно,
со временем удастся по крупицам собрать геномы вымерших
видов, и научное сообщество будет обсуждать, на какой
проект направить усилия в первую очередь: на «Геном
бронтозавра» или на «Геном диплодока». А затем по
известной структуре генома воссоздавать этих животных... И так
ли уж это невозможно? Ведь еще в 1975 году
перспективу расшифровки структуры ДНК оценивали весьма
пессимистично, а в 1985 году во многих странах уже
обсуждали проект «Геном человека».
В. БОНДАРЕНКО
47

Гипотезы
Красота —
цель эволюции
Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья,
Так век за веком — скоро ли, господь? —
Под скальпелем природы и искусства
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства.
Я. ГУМИЛЕВ
Как художник-анималист, я не устаю
восхищаться красотой животных, достигающей
порой совершенства. А как биолог, не могу
не задумываться о причине столь
удивительного явления природы. «Несомненно, всякая
попытка, имеющая целью выявить причины
этого великолепия и разнообразия,
представляет известную ценность»,— писал один из
создателей теории эволюции Альфред Рассел
Уоллес. Пусть его слова, а также то, что
авторам статьи «Любовь — инструмент
эволюции» («Химия и жизнь», 1988, № 7) удалось
начисто избежать упоминания такого тесно
связанного с любовью понятия, как
«красота»,— пусть все это послужит оправданием
моей попытки изложить свой взгляд на роль
красоты в эволюции.
Одним из первых объяснить красоту живых
организмов попробовал Аристотель. В работе
«О частях животных» он писал, что
прекрасное в природе связано с целесообразностью
организации животных. Что касается
целесообразности, то она действительно присуща
живому. Причем в такой степени, что
академик Л. С. Берг считал ее столь же
фундаментальным свойством живого, как обмен
веществ или способность к размножению.
48

Но если бы красота была лишь следствием
или мерилом целесообразности, о красивых
организмах вряд ли стоило бы говорить
специально, ибо основы теории Дарвина
достаточно подробно изложены в школьном
учебнике биологии.
Судите сами: строение бычьего цепня
идеально с точки зрения паразитолога, но
даже самый увлеченный специалист по
паразитическим червям, вероятно, не осмелится
отнести цепня к числу прекраснейших
созданий природы. С другой стороны,
целесообразность великолепной окраски
тропических бабочек вовсе не очевидна биологам.
Бесплодность попыток объяснить красоту
животных эволюционным приспособлением
к среде обитания хорошо понимал Уоллес,
когда писал: «... из всех признаков животных
именно окраску труднее всего вывести из
законов целесообразности и физической
необходимости». Значит, надо поискать иные
объяснения, но прежде давайте определим
само понятие красоты.
Недостатка в философских определениях
этой центральной эстетической категории
нет. Вот некоторые из них:
«Красота — это совершенство
чувственного познания» (А. Баумгартен).
«... Я называю прекрасным вне меня все,
что содержит в себе то, отчего пробуждается
в моем уме идея отношений, а прекрасным
для меня — все, что пробуждает во мне эту
идею» (Дени Дидро).
«Под красотой я понимаю качество или
качества тел, благодаря которым они
вызывают любовь или подобную страсть»
(Э. Бёрк).
«Красота есть наслаждение,
рассматриваемое как качество вещи» (Дж. Сантаяна).
Список определений можно продолжить,
но уже этих достаточно, чтобы увидеть их
совпадение по крайней мере в двух пунктах.
Во-первых, все они предполагают некую
объективную материальную основу прекрасного,
а во-вторых, подразумевают ее
субъективное восприятие. Проще говоря (да простят
мне философы корявость формулировки),
прекрасное — это то, что почему-то кажется
нам таковым.
Считают, что чувство прекрасного у
человека возникло в позднем палеолите, когда
появились первые произведения
изобразительного искусства — наскальные росписи. В
дальнейшем восприимчивость человека к
красоте якобы совершенствовалась в процессе
трудовой деятельности. Увы, ничего подоб-
49

— Мое имя, например,
говорит о моем внешнем
виде, кстати, очень
приятном и статном. А
с таким именем, как у тебя,
можно выглядеть как
угодно.
ного мы не наблюдаем. Некоторые из
пещерных рисунков не уступают фрескам Мике-
ланджело, как его скульптурам не уступают,
например, работы древнегреческих мастеров.
Мы видим вовсе не повышение
восприимчивости человека к красоте, а развитие
техники.
Скорее всего чувство прекрасного было
присуще уже тем нашим предкам,
социальная составляющая бытия которых еще не
преобладала над биологической. А может
следует признать это «высшее» чувство и
за животными?
Кстати, чувство прекрасного у животных
допускал сам Дарвин. В «Происхождении
видов» он писал: «...Мы вправе заключить,
что приблизительно одинаковый вкус к
прекрасным краскам и музыкальным звукам
проходит через значительную часть животного
царства». Обратите внимание — не просто
вкус, а именно одинаковый. Это очень
существенно.
Итак, допустим, что чувство прекрасного
присуще не только человеку. Но оно
подразумевает эстетические идеалы. Они есть у
каждого из нас, хотя не все могут их выразить.
Почему бы не допустить, что и животные
тоже имеют эстетические идеалы, способные,
как и у нас, изменяться в зависимости от
разных причин и обстоятельств? И памятуя
об этом, попытаемся объяснить, хотя бы
на нескольких примерах разнообразие форм
и окрасок, которое мы наблюдаем в
животном мире.
За исходный (примитивный) тип окраски
и внешности, безусловно, следует принять
цвет и форму тех животных, для которых
они безразличны. Такими были все
обитатели Земли на ранних стадиях эволюции, пока
не появились зрячие хищники.
Происхождение мимикрии и покровительственной
окраски не встречает в рамках теории Дарвина
почти никаких затруднений, если не считать
случаев исключительно детального,
«избыточного» сходства с субстратом, на котором
обитает животное, или с предметом, который
оно имитирует. И все же, назовите мне хоть
одно покровительственно окрашенное
животное, достойное претендовать на призовое
место во всепланетном конкурсе красоты.
Другое дело — лемуры. Живут они на
острове Мадагаскар, где у них нет врагов, и
окраска их не имеет адаптивного значения.
Тем не менее лемуры — пожалуй, самые
ярко окрашенные млекопитающие. Может,
красочный мундир помогает им находить друг
друга в джунглях? Нет. Млекопитающие
легко решают эту задачу с помощью чуткого
обоняния и слуха.
Если бы лемуры обитали в полной темноте,
их наряд не имел бы значения. Если бы они
были вынуждены прятаться от хищников,
их окраска была бы покровительственной.
Но поскольку ни того, ни другого нет, и
естественный отбор как бы «устраняется» от
участия в создании их окраски, они приобрели ее
самостоятельно. Похоже, им совсем не
безразлично, как они выглядят!
Дарвин полагал, что окраска лемуров, как и
многих других броско окрашенных
животных, возникла в результате полового отбора.
Мне это название кажется неудачным, ибо
отражает не суть явления, а средство его
реализации, точнее, лишь одно из средств. Суть
же всегда одна и та же — преимуществом
оставить потомство обладают наиболее
красивые с точки зрения субъекта отбора
особи.
Они, между прочим, могут и не быть
наиболее приспособленными (по терминологии
Дарвина). Поэтому механизм эстетического
отбора работает лишь в тех случаях, когда
условия обитания позволяют это. А может,
чем мягче условия, чем слабее давление
естественного отбора, тем ярче расцветает
красота?
Бывает так, что условия жизни как бы
снимают ограничения с расцветки некоторых
животных, и тогда мы видим поистине
великолепное разнообразие цветов,
свидетельствующее о фантазии и вместе с тем вкусе
животных. Пример тому — колибри. Даже
самые смелые сочетания цветов в их наряде
всегда безукоризненно гармоничны. У всех
без исключения колибри, заметьте. А многие
50

ли из нас могут гордиться вкусом в одежде
и макияже? Видимо, человек не вправе,
претендовать не только на монополию, но и на
лидерство в сфере восприятия красоты. В
самом деле, не отрицаем же мы, что у птиц
острее зрение, у собак — обоняние, у
летучих мышей — слух. Так почему же нельзя
допустить, что колибри обладают более
развитым, чем у нас, чувством прекрасного?
Нередко бывает, что естественный отбор
оставляет без внимания цвет лишь какой-то
части тела животного. Чаще это встречается
у чешуекрылых — безусловных чемпионов
по красоте окраски среди животных.
Вот уже многие десятилетия великолепие
узоров дневных бабочек безуспешно
пытаются объяснить в рамках теории
естественного отбора. Как известно, сидящая бабочка
складывает крылья и взору остается
открытой лишь их нижняя сторона. Раскраска
изнанки крыльев, безусловно, важна, поэтому
у большинства дневных бабочек она
окрашена покровительственно, а у нимфалид ярко
выраженная маскировочная, или криптиче-
ская окраска дополняется имитирующей
листья формой крыльев. Классический
пример — бабочки рода Каллима, достигающие
удивительного сходства с сухим листом.
Что же касается верхней стороны крыльев,
заметной лишь у летящей бабочки, то ее
окраска адаптивного значения не имеет, ибо
птицы легко замечают порхающую бабочку,
как бы она ни была окрашена. Поэтому
верхняя сторона крыльев чешуекрылых стала
полем действия эстетического отбора,
результаты которого любой желающий может
оценить в зоологическом музее.
Вряд ли можно объяснить расцветку
дневных бабочек, как это часто делают,
потребностью узнавать друг друга на расстоянии.
Ночные, бабочки легко находят особей своего
вида в полной темноте. А кроме того, для
опознавательных знаков вовсе не требуется
красота и гармония исполнения. Ведь не
станете же вы всерьез любоваться дорожными
знаками.
В любом учебнике зоологии есть примеры
так называемой предостерегающей окраски,
когда ярче и контрастнее других окрашены
ядовитые и несъедобные бабочки. Считают,
что это снижает вероятность попасть в клюв
птиц. Но где здесь логика? Ведь пернатые
хищники убеждаются в несъедобности жертв
только на собственном опыте. Так не все ли
им равно, как эти бабочки окрашены? Птицы
опознают любой их вид не хуже
квалифицированного энтомолога, а зрение пернатых
не в пример острее. Может, дело как раз
обстоит наоборот? Просто несъедобность еще
сильнее уменьшает адаптивное значение
окраски чешуекрылых, которые могут себе
«позволить» более яркий наряд, нежели
прочие, незащищенные виды. Для вкусной
бабочки щегольнуть пестрым платьем означает
закончить жизнь самоубийством, для
ядовитых — риск компенсируется тем, что птицы
воздерживаются от повторных нападений.
Еще один, на мой взгляд, пример
нарушения логики — так называемая мимикрия
Бейтса, или сходство в окраске, форме и
поведении между двумя или более видами
бабочек, одни из которых защищены
несъедобностью, а другие беззащитны. Это сходство
бывает порой на удивление детальным.
Трудно поверить, что оно возникло в результате
естественного отбора, ибо постепенное
накопление признаков ядовитого вида в
популяциях беззащитных бабочек предполагает
очень высокую смертность особей, такими
чертами не обладающих. Маловероятно,
чтобы даже незначительное сходство с
несъедобным видом давало подражателям
большие преимущества. Если бы это было так,
то различие в уровнях смертности между
защищенными- и беззащитными видами
бабочек было бы поистине гигантским. На самом
же деле мы не видим не только этого
разрыва, но и часто не находим в подобной
мимикрии смысла, поскольку подражают друг
другу и ядовитые бабочки.
Или дело обстоит иначе? Ядовитые и
несъедобные бабочки могут позволить себе
яркую и красивую окраску. Появление таких
красавиц производит на остальное
чешуекрылое население столь же сильное
впечатление, как появление на балу прекрасной дамы,
одетой роскошнее всех.
Я, конечно, далек от мысли, что бабочки
испытывают зависть и сознательно
стремятся к подражанию. Нет, просто они выбирают
для размножения тех партнеров, которые
обладают случайным сходством с моделью.
Включается механизм целенаправленного
эстетического отбора, который ничем не
отличается от классического механизма
естественного отбора.
Иногда такой процесс идет сразу по
нескольким направлениям, и тогда возникает
еще одно удивительное явление. Например,
у американского парусника Папилио дарда-
нус часть самок похожа на один вид рода
Амаурис, а часть — на другой. Самец же
имеет собственный наряд.
Чтобы закончить с дневными бабочками,
напомню ещё один парадокс, не получивший
до сих пор вразумительного объяснения. Речь
идет о географическом изоморфизме, иногда
встречающемся, кстати, у птиц и
млекопитающих. Замечено, что бабочки разных
видов, но живущие в одной местности, порой
больше похожи друг на друга, чем на своих
51

братьев и сестер, живущих в удаленных друг
от друга частях ареала. Никакой мимикрии,
понятно, здесь нет. Образно описал это
явление Уоллес: «Случаем, аналогичным
приведенным (изоморфам бабочек — Н. С.), был
бы тот, если бы, скажем, в Африке все гну,
оленебыки и буйволы обладали такими же
полосами и окраской, как зебры, или если бы
зайцы, сурки и белки в Европе все были бы
красные с черными ногами...»
А знаете, чем до сих пор объясняют
географический изоморфизм чешуекрылых?
Неким мистическим «влиянием ландшафта».
Согласитесь, что гораздо логичнее искать
аналогию в региональной моде у человека, и
этот феномен окажется не более непонятен,
чем сходство национальных костюмов у
близких народов.
Возвращаясь к вопросу о взаимосвязи
красоты и целесообразности, теперь можно
предположить, что красота не только и не просто
следствие (и тем более атрибут)
целесообразности, но расцветает особенно пышно
как раз в случаях, когда требования
целесообразности отступают на второй план.
Да иначе и быть не может, ибо
целесообразность зависит от условий и поэтому
относительна, красота же — абсолютна.
Абсолютное не может быть следствием
относительного.
Все рассуждения, касавшиеся окраски
живых организмов, можно было бы повторить
на примерах, относящихся к форме тела
организмов, но лучше остановиться на другом,
более важном вопросе, который непременно
возникает при знакомстве с любым
биологическим явлением: какой биологический смысл
заключен в эстетическом отборе,
способствует ли он прогрессу в историческом
развитии органического мира?
Думаю, что способствует, и вот почему.
Как я уже говорил, направления действия
естественного и эстетического отбора не
всегда совпадают. Это несовпадение тем больше,
чем менее жесткие требования предъявляет
естественный отбор к красоте организмов.
Значит, эстетический отбор сохраняет в
популяции те признаки, которые, казалось бы,
эволюционно не оправданы. Другими
словами, стремление к красоте сохраняет и
увеличивает изменчивость в популяциях, что
повышает шансы вида на выживание в
неожиданно изменившихся условиях. Или, проще
говоря, у красивых животных 'больше
шансов уцелеть в жизненной борьбе,
совершенствуя попутно свой облик.
Вероятно, естественный отбор и
эстетический попеременно становятся главными
факторами эволюции, причем первый, пользуясь
подобно каменотесу лишь грубыми резцами
смертности и выживаемости, отсекает все
вредное и нецелесообразное, формирует лишь
контуры будущего биологического вида. А
затем к делу приступает эстетический отбор;
удаляя в заданных рамках все некрасивое,
он окончательно шлифует и доводит вид до
совершенства.
Достаточно пролистать какой-нибудь
альбом с рисунками вымерших животных
(например, Зденека Буриана), чтобы убедиться
в этом. О степени эволюционного
совершенства организмов можно судить по внешнему
облику, по его эстетической отточенности и
завершенности. И стоит ли удивляться
отвратительному виду вымерших динозавров
или тому, что ближайшие предки человека
воспринимаются нами как одни из самых
безобразных тварей?
То же самое мы наблюдаем и среди ныне
здравствующих животных. Например,
ластоногие, стоящие на полпути к сугубо водным
организмам, гораздо уродливее
китообразных, полностью проделавших этот путь. А
самыми красивыми кажутся нам животные,
венчающие свои ветви эволюционного древа:
вспомните хотя бы тех же кошачьих —
классических хищников.
И последнее. Красота живой природы
наводит на мысль: восприимчивость к
прекрасному появляется на каком-то этапе развития
органического мира с той же неизбежностью,
что и чувствительность вообще, а общность
эстетического вкуса у всего живого — такой
же закон природы, как, например, закон
всемирного тяготения. И если уж на самом
деле перейти в область фантастики, то,
готовясь к встрече с братьями по разуму, мы
не должны ожидать контакта с
отвратительными монстрами или безликими существами.
Для них, как и для нас, должна быть
непреложна истина, что красота спасет мир.
Н. И. САХНОВ
52

Земля и ее обитатели
Маленькая рыбка
по имени гуппи
Летописцы поведали нам о том, как царю
Алексею Михайловичу, батюшке Петра I,
привезли диковинку заморскую — золотых
рыбок. По душе пришелся подарок царю,
пожаловал он чем-то дарителей чуда сего и
посадил рыбок в вазы хрустальные. Двору же
повелел любоваться ими в свободное от дел
государственных время. Любоваться ими
любовались, да только не кормили вовсе. То ли
спросить забыли у хозяев, чем питаются
твари сии, то ли руки не доходили, то ли просто
порядку не было в этом вопросе. Долго ли,
коротко ли прожили рыбки при дворе —
история сведениями не располагает, а наука
предполагает — месяца два-три. Ах, если б
подарили царю угря, то жил бы он
преспокойно без пищи три года и шесть
месяцев или около того.
Шло время. И в 1856 году член
Российского общества акклиматизации А. И.
Гамбургер, энтузиаст аквариумного рыбоводства,
изготовил и распространил в Москве первые
стеклянные аквариумы и первый начал
продавать золотых рыбок. Красота, экзотика,
возможность видеть подводный мир дома,
сравнительно несложный уход привлекли
москвичей, а затем и остальных россиян.
Постепенно все новые и новые виды рыбок
пополняли домашние аквариумы. Но прошло
еще пятьдесят лет, прежде чем в Европу из
далекой Вест-Индии завезли одну из
интереснейших пород — гуппи.
У других аквариумных рыбок нет такого
разнообразия окраски, сочетания цветов,
форм хвостов и плавников. Селекционеры
открыли для себя огромное поле
деятельности. Каких только линий гуппи сейчас нет»
Это и канадцы — синий корпус, плавники
и хвост красные с черными разводами; это и
перламутровый сине-зеленый малахит; и
монах, черный как смоль; и принц,
отличающийся от монаха только светлой головом
и многие, многие другие линии.

Тем более поразительно, что в домашних
аквариумах, несмотря на все многообразие,
чаще держат самые примитивные формы.
Причина проста: самки разных линий мало
различаются между собой — всю
привлекательность природа отдала самцам.
Покупатели обычно на самок той или иной линии
не обращают внимания. Вот и получается
в потомстве невероятная смесь.
В наших аквариумах уже давно нет
исходных форм гуппи, которые обитают в теплых
водоемах Центральной Америки. Эти яркие,
небольшие и даже совсем крошечные
живородящие рыбки (самки не крупнее 6 см,
самцы куда меньше) неплохо себя чувствуют
в аквариуме, если температура воды 20—
28 °С; рН 7,2—8,0.
А гуппи-альбиносы любят еще и
солоноватую воду: 1—3 г поваренной соли на литр
воды, и чтоб она была не холоднее 24 °С.
Созревают рыбки быстро, всего за три-пять
месяцев. Причем самкам достаточно один раз
пообщаться с самцами, чтобы потом 4—5 раз
через 30—40 дней одарить нас
симпатичными мальками.
КАЖДОЙ СЕМЬЕ — АКВАРИУМ
Перегрузки, стрессы, нервные срывы,
депрессия выбивают нас из колеи. И мы начинаем
глотать лекарства, а исцеление — вот оно,
перед нами, за тонким прозрачным стеклом.
Статистика свидетельствует, что если вы
хотя бы час в день понаблюдаете за
аквариумными обитателями, то вероятность
инфаркта снизится в несколько раз.
Попробуйте, и у вас успокоятся
расшалившиеся нервы, меньше будет болеть
сердце.
А микроклимат в квартире? В панельных
домах зимой влажность редко превышает
20—30 %, вот и кашляем больше обычного,
горло першит — и опять таблетки. Аквариум
же — естественный увлажнитель воздуха.
Бывает, врачи рекомендуют приобрести его
для детей, страдающих заболеваниями
дыхательных путей. Не спешите сразу следовать
этому совету. Есть одно серьезное
противопоказание. Дело в том, что у некоторых
детей бывает аллергия на сухой корм для рыб.
Если же вы сможете кормить рыбок живым
кормом, покупая его раз в неделю
(примерно столько он выдерживает в
холодильнике),— смело выполняйте рекомендацию
врача.
К сожалению, в Советском Союзе нет ни
одного рыбного каталога, в отличие от
зарубежных стран, где выпускают их почти на
каждый вид рыбок. Так, сингапурский
каталог содержит около сорока наименований
разных линий гуппи. Но, надо отдать
должное нашим селекционерам, некоторые линии
(малахит, например), распространенные в
СССР, не встречаются ни в одном
заграничном издании.
ЧТО НАДО ЗНАТЬ ПЕРЕД СЕЛЕКЦИЕЙ
Если вас интересует выведение новой линии
гуппи и вы обладаете терпением,
возможностями и знаниями, то, при всем дефиците
технического оборудования для аквариумом,
можно попытаться самому заняться
селекцией.
Прежде, чем отобрать производителей.
хорошо бы знать доминантные и
рецессивные признаки. Природа старается все
усреднить и перемешать. И серая окраска
доминирует — золотой, темная вытесняет
светлую. Карликовый размер тела преобладает
над гигантским. Круглый хвост переходит
по наследству чаще, нежели веер или вилка.
Круглый спинной плавник пасует перед
удлиненным и плавником-шарфом. Зелено-
синие рыбы без единого красного пятнышка
никогда не дадут вам алых. Из
желто-оранжевых не получится зеленых. Так что для
начала решите, что вы хотите получить.
Процесс выведения новой линии гуппи
достаточно долог, более двух лет. Что же
делать, если хочется побыстрее обзавестись
гуппи новой окраски? Простейший вид
скрещивания — получение гибридов, которые
не служат чистой линией. Они как бы
одноразовые и устойчивого потомства не дают,
если вы не займетесь дальнейшей селекцией.
Для получения гибридов один из
производителей должен быть однотонным, в
противном случае в потомстве появятся
обыкновенные аляповатые рыбки. Давайте скрестим
самку одной линии, филигранную например,
с самцом другой линии, предположим,
малахитом зелено-синего цвета. У детишек,
вернее, гибридных мужских особоей такой
семейки будет синеватая или синяя передняя
половина корпуса и золотистая задняя.
При обратном скрещивании — малахитовая
самка с филигранным самцом — картина
получается несколько иная: широкая синяя
полоса от середины корпуса и до хвоста,
остальное все золотистое. Первое поколение
гибридов получится крупным и красивым, но
такого же потомства от них не дождетесь.
КАК ВЫВЕСТИ НОВУЮ ЛИНИЮ
Возьмите двух не родственных между собой
самок и двух изящных самцов. Последних
выбрать легче — они всю свою красоту
выставляют напоказ. В самках же нелегко
разобраться — их генетические возможности
скрыты. А оценивать самку по ее потомству,
S4

ОТБОР
Линия А
Таблица 1
Линия В
самка АХсамец А
самка ВХсамец В
Второе скрещивание
(внутрилинейное)
выбираем из потомства выбираем из потомства
1. самка А — X
2. самка А — X —
3. самка А — X —
4^ самка А — X—
1. самка В — X -
2. самка В — X —
самец А самец В
3. самка В — X —
4. самка В — X—
Третье скрещивание
( внутр ил и нейное )
выбираем из потомства выбираем из потомства
1. самка А — X —
2. самка А — X —
3- самка А — X —
4. самка А — X —
5. самка А — X —
6. самка А — X —
7. самка А — X —
8. самка А — X—
9. самка А — X —
10. самка А — X —
самец А
1. самка В — X —
2. самка В— X —
3. самка В — X —
4. самка В — X иад
5. самка В — X —
самец В
6. самка В — X—
7. самка В — X —
8. самка В — X —
9. самка В — X —
10. самка В — X —
Четвертое скрещивание
(межлинейное)
выбираем из потомства выбираем из потомства
линия АВ линия ВА
самка АХсамец В самка ВХсамец А
В случае неудачи — пятое скрещивание
(внутрилинейное)
самка АВХ самец АВ самка В АХсамец ВА
Шестое скрещивание
(межлинейное)
самка АВХсамец ВА | самка ВАХсамец АВ
Потомство — результат
всех ваших трудов
Таблица 2
Линия А
ИНБРИДИНГ
Линия В
Первое скрещивание
самка А — X — красивый самец Петя — X — самка В
Второе скрещивание
выбираем из потом- выбираем иэ
потомства ства
самка Маша — X — — X —самка Вика
самка Саша — у —красивый самец Петя — х самка Лика
самка Глаша — у — X самка Ника
Третье скрещивание
выбираем иэ потом- выбираем иэ
потомства ства
самка Ннна — X — — X — самка Таня
самка Дина — X — красивый самец Петя — X — самка Майя
самка Иниа — X — — X — самка Саня
Потомство с закрепленными свойствами
красивого самца Пети
—...так что вы даже представить себе
не можете, какая восхитительная вещь
кадриль Юмарочка».
которое растет пять-шесть месяцев, у вас
наверняка нет времени.
И все же по самке можно довольно быстро
узнать некоторые элементы окраски будущих
деток — самцов, которыми она наделит мир.
Наука рекомендует гормональную методику:
в 10 г 70 %-ного этилового спирта
растворяют 0,01 г B таблетки по 0,005 г)
аптечного метилтестостерона (аналог мужского
полового гормона) и раствор доводят до 100 г
дистиллированной водой. Эту смесь вливают
в аквариум с самками из расчета — 10
капель на 20 литров воды. Недели через две
самки начнут окрашиваться.
На практике же селекционеры
пользуются другим методом, который тоже весьма
эффективен. Возьмите две таблетки метил-
тестостерона по 0,005 г. Измельчите их до
порошка, размешайте в небольшом количестве
воды и влейте в 50-ти литровый аквариум.
Как в первом, так и во втором случае,
главное — не переборщить со временем окраски.
Ведь, просидев в любом из этих растворов
месяц-полтора, самка теряет способность
рожать. Это хорошо заметно: как только ее
живот втянется с боков или снизу — потомства
не будет. Нельзя гормонально красить и
молоденьких самок; возраст четыре-пять
месяцев — самый подходящий.
Выбрав приглянувшуюся
представительницу женского пола, отсадите ее в другой
аквариум и подождите пока не сойдет
окраска — раньше скрещивать нельзя.
Когда самки вернулись к исходному цвету,
подсадите их в отдельные аквариумы,
каждую к отобранному самцу. Годятся и
трехлитровые банки. Желательно подбирать
самок из четвертого помета, а самцов — из
второго. Итак, ведем две линии: А и В (см.
таблицу 1). Едва у самок появятся первые
признаки беременности (округлый живот,
немного скошенный к анальному отверстию),
самцов следует отсадить. А после появления
мальков (обычно их рождается от 20 до
60 штук) убирают и самку, чтобы она не съела
свое потомство. Если мальки родились в трех-
55

ад^
литровой банке, то через неделю пересадите
их в 20-ти литровый аквариум. Кормить
молодежь надо четыре-пять раз в день живым
(дафнии, циклопы) и сухим кормом. Причем
растертые сухие частицы не должны
превышать размера глаза мальков, иначе они
просто ничего не смогут проглотить, а корм,
оставшийся в аквариуме, портит воду.
Подменяют ее постепенно, обычно через день-
два, сливая треть воды и заменяя новой.
Полагают, что добавляемая вода должна
предварительно отстояться, но в некоторых
городах (в Москве, в частности) селекционеры
пользуются обыкновенной водопроводной
водой.
Чтобы мальки хорошо развивались, кроме
усиленной аэрации воды с помощью
компрессора, требуется приличное освещение. Как
правило, дневного света в наших квартирах
не хватает, поэтому для аквариумов
используют подсветку. На ночь ее надо
выключать — ночью рыбы спят.
Естественно, что потомство от каждой
пары следует выращивать отдельно. Важно
вовремя разделить мальков на женских и
мужских. Это не трудно. Обычно в конце
первого месяца у самок появляется
характерное черное пятно вокруг анального
отверстия. Как только проявились первые
признаки пола — надо немедленно рассадить.
Потомство первого поколения, согласно
первому закону Менделя, будет неинтересно
ни по окраске, ни по форме. Отчаиваться
не стоит, это только начало. Выберем лучших.
Следующий шаг — внутрилинейное
скрещивание: из каждой линии берут по одному,
удовлетворяющему ваши требования самцу
и по четыре самки. Во втором поколении
появятся рыбки «ничего себе». Не забывайте,
что приплод от четырех разных самок каждой
линии следует опять-таки выращивать
раздельно. Это позволит выбирать самок для
дальнейшего скрещивания без гормонального
теста — по красоте и форме братьев-самцов.
Для следующего этапа работы понадобится
куда больше рыбы.
При третьем скрещивании из линии А и В
возьмем по одному самому красивому самцу
и по десять самок. После того, как вы
вырастите и их потомство, внутрилинейное
скрещивание бесполезно — рыба будет очень
слабая. С этого момента начинают
межлинейное скрещивание.
МЕЖЛИНЕЙНЫЕ
И ВНУТРИЛИНЕЙНЫЕ ГИБРИДЫ
В каждой линии нужно найти самого-самого
самца и самую-самую самку. Самка линии А
скрещивается с самцом линии В, самец
линии А — с самкой линии В. Получаются две
новые линии АВ и ВА. Родившиеся мальки
и будут желаемым результатом ваших
трудов. Если же вдруг этого не произошло
(всякое бывает), то работу продолжают внутри-
линейным скрещиванием: самка АВ и
самец АВ, самка ВА и самец ВА. Далее —
межлинейное скрещивание: самка АВ и самец В А,
самка В А и самец А В.
После всего этого вы должны получить
крепкую и единственную в своем роде рыбу.
Но в ее потомстве всегда найдется самец
красивее отца и самка привлекательнее
родителей. Совершенствуйте выведенных вами
рыбок. Назовите их как-нибудь и приступайте
к дальнейшей работе с помощью отбора (в
соответствии с таблицей 1) или с помощью
инбридинга (близкородственное
скрещивание в пределах одной линии) на лучшего
производителя. Инбридинг тоже ведется на две'
линии (см. таблицу 2).
Вот вы и получили две линии с
закрепленными свойствами красивого самца.
Сделайте еще и межлинейное скрещивание:
самки и самцы линии А с самками и самцами
линии В. Вырастив и это поколение, можно
считать дело законченным.
Статья тоже закончена. Помогли мне ее
написать руководство А. Полканова «Как
вывести новую породу гуппи», книги С. Глейзер,
В. Полонского «Необычный аквариум»;
М. Ильина «Аквариумное рыбоводство»;
А. Кочетова «Экзотические рыбы» и, конечно,
большой личный опыт.
Право, занятие с гуппи — неплохое
подспорье для ума и сердца. А для того, чтобы
был стимул,— попробуйте вывести рыбку с
надписью «Химия и жизнь» на боку. И тогда
пожизненная подписка вам обеспечена.
О. ЕВПЛАНОВА
56

Природные стандарты гуппи:
1 — круглохвостые9 круглый спинной плавник;
2 — круглохвостые флаговые; 3 — иглохвостые;
4 — лопатохвостые; 5 — копъехвостые;
6 — нижний меч; 7 — верхний меч; 8 — двойной
меч (вилка); 9 — лирохвостые (вилка);
10 — юбочные; 11 — веерохвостые
остроугольные; 12 — веерохвостые обрезные
(триангелъ); 13 — одна из разновидностей
плавника: плавник-шарф
Первые шаги
Итак, вы наконец решили
завести дома аквариум. Дело
хорошее, но не такое уж простое,
как может показаться на первый
взгляд,— оснащение аквариума
состоит из нескольких десятков
предметов. С чего начать?
Конечно же, с покупки самого
аквариума. Они бывают разные:
шести- и восьмиугольные,
треугольные, цилиндрические,
шарообразные, линзовые,
настенные аквариумы-картины, но
наиболее практичны и
доступны — прямоугольные. Для
удобства лучше выбрать именно
их, причем длина должна быть
в два-три раза больше высоты,
а ширина — не менее трех
четвертей и не более полной
высоты. Аквариумы делают из
стекла, склеенного или в
металлическом каркасе, из оргстекла.
С точки зрения безопасности
соседского потолка, находящегося
под вашим полом,
предпочтительней аквариумы из оргстекла:
они практически не протекают и,
что самое важное, не бьются.
Но если их стенки зарастут
водорослями, то очищать
поверхность бритвой, как это
обычно делают в стеклянных
аквариумах, ни в коем случае
нельзя — оргстекло
поцарапается и станет мутным. Придется
долго и упорно тереть стенки
жесткой губкой.
Многие неопытные
аквариумисты по незнанию ставят
аквариум на подоконник или перед
окном. Этого делать не следует.
В проходящем свете рыбы
выглядят гораздо хуже, да и стенки
быстрее зарастают водорослями.
По правилам аквариум
располагают на уровне глаз сидящего
или стоящего человека.
Воду заливают постепенно,
в три приема (для уплотнения
замазки) и дают ей постоять
два-три дня. За это время
вредные для рыб вещества,
находящиеся в замазке или герметике,
растворяются в воде, после чего
ее сливают и наполняют
аквариум новой.
Обычно рыбам недостаточно
дневного света, поэтому
постарайтесь купить в зоомагазине
светильник, пока он еще не стал
дефицитом. Потребность в свете
рассчитывают из соотношения
0,4—1 Вт на литр. Более всего
подходят лампы типа ЛБ
(белый свет), ЛДЦ (с
улучшенной светопередачей) и ЛТБ
(тепло-белый свет).
Необходимо учитывать, что разным
породам рыб нужен различный
угол подсветки. Гуппи,
например, превосходно выглядят при
боковом освещении.
А вот за компрессором вам
придется побегать. Без него и
множества комплектующих
деталей — распылителей,
краников для регулировки воздуха,
переходников и трубок, по
которым прогоняется воздух,—
никак не обойтись.
Воду меняют с помощью
сливного шланга, надетого на
стеклянную трубку-сифон, тогда
грунт не попадет в шланг и не
засорит его.
Грунт бывает нескольких
видов: серый крупнозернистый
кварцевый песок размером 1,5—
3 мм, мелкая морская галька
величиной 3—7 мм, гравий без
острых кромок и, наконец,
различные больших размеров
ракушки. Причем, слой песка в
аквариуме должен быть не 5 см,
а гравия, гальки и ракушек —
2—3 см.
Без сачка вы как без рук. Но
очень глубокий и остроконечный
сачок вам не нужен — рыба
в нем запутается, и ее будет
трудно вынуть.
Прежде чем приобретать рыб
какой-либо породы, прочтите
о них все: сколько штук можно
держать в вашем аквариуме,
нужен ли электрообогреватель
(если рыба тропическая), что
они едят, какие водоросли
необходимы.
И запомните самое важное:
живая вода аквариума
благоухает ароматом свежескошен-
ной травы или морскими
водорослями.
О. БУРЛУКА
57

'Шк
Спецмолоко
Так называют молоко,
выдаваемое за вредность на
химических и прочих
предприятиях. От обычного оно не
отличается ничем, кроме
назначения. А вот молоко,
полученное биотехнологами
американской фирмы «Тран-
генсик Сайенс»,
действительно «спец» — и по
происхождению, и по составу.
Мышиным эмбрионам
вводят фрагмент ДНК,
кодирующий гормон роста
человека, затем эмбрионы
пересаживают самкам. Когда
мышата вырастают и дают
потомство, их молоко
содержит гормон роста в огромном
количестве — до 0,5 г/л
(«New Scientist», 1990, т. 126,
№ 1712). Животным
«прививают» также гены
инсулина и других целебных белков.
Но, может быть, вам
неприятно пить мышиное
молоко, пусть и
облагороженное человеческим белком?
Не беда: та же методика
отрабатывается сейчас на
кроликах, свиньях и овцах.
А там, глядишь, и до
буренки дело дойдет.
Магнитом по фосфатам
Так коротко можно назвать
способ, которым собираются
очистить английское озеро
Уиндермер от водорослей.
Причина их бурного
роста — фосфаты, продукт
разложения моющих средств и
бытовых отходов,
попадающих в озеро со
сбросовыми водами.
В предварительных
экспериментах фосфаты
обрабатывали коагулянтом,
содержащим магнетит. Затем
воду пропускали через
сильное магнитное поле в зазоре
электромагнита.
Практически все фосфаты
остаются при этом на фильтрах —
стальных металлических
сетках («Financial Times», 1990,
№ 31180).
Голландская фирма «Смит
Нимеген» уже изготовила
мощный электромагнит.
И есть надежда, что
обитающему в озере
арктическому гольцу — редкому
виду, сохранившемуся еще с
ледникового периода,—
вымирание не грозит.
Бедные поэты»
Вот уже лет сто
поэтические натуры тоскуют по
ушедшим фрегатам и
каравеллам. Недавно к
романтикам присоединились экологи,
а теперь — и экономисты.
И дело сдвинулось: во всем
мире проектируют парусные
суда. Наша страна — не
исключение. В журнале
«Морской флот» A990, № 5)
описан макет парусного
грузового рефрижератора. Этот
трехмачтовый катамаран при
сильном ветре развивает
скорость до 25 узлов. Столь
мощную тягу развивают
современные, из легких
сплавов или пластмассы паруса,
кпд которых вдвое выше, чем
у традиционных, из ткани.
Ежегодная экономия на
топливе составит почти
триста тысяч рублей! Но есть,
увы, и ложечка дегтя в
этой парусной бочке меда.
В журнале помещена
фотография макета судна. Глядя
на нее, можно убедиться:
отличный корабль —
безвредный, надежный,
большегрузный, современный...
Насквозь современный!
Экономисты и экологи будут
довольны. А поэты?
Цитата
Наиболее важными
потенциальными источниками
вреда в пищевых продуктах
являются, во-первых,
микробное заражение, а затем
дисбаланс питательных веществ.
Риск, представляемый
загрязнениями из
окружающей среды, примерно в 1000
раз меньше, а
представляемый пестицидными
остатками и пищевыми добавками,
примерно еще в 100 раз
меньше.
^Безвредность пищевых
продуктов» под редакцией
Г. Р. РОБЕРТСА.
М., 1986. с. 10
Расслабляйтесь на здоровье
Многие воспринимают
аутотренинг как что-то несерьез-
Экологическое досье
ное. В самом деле: «Моя
правая рука тяжелеет и
теплеет. Моя левая нога
тяжелеет и теплеет... Лоб
прохладен...» Кому это надо?
Разве что больным да
«йогнутым».
Расхожее мнение,
конечно, ошибочно. Вот
несколько цифр из журнала
«Космическая биология и
авиакосмическая медицина» A990,
№ 2). У обученных людей
после нескольких минут
расслабления в полтора-два
раза увеличиваются скорость
и точность выполнения
тестов; вдвое уменьшается
число ошибок. Кроме того,
снижается общее
напряжение организма:
систолическое давление падает в
среднем со 134 до 120 мм рт. ст.,
уровень страха — с 49 до 38
условных единиц.
Согласитесь, все это как нельзя
более кстати в наше
тревожное время.
В Тайване работает около 250 компаний, производящих
очистное оборудование.
В Болгарии уже несколько лет действует экологическое
движение «За чистые реки». 320 групп, в основном
молодежных, собирают данные в 385 пунктах речной сети
страны.
В ФРГ в 1985 году создан банк образцов окружающей
среды. Многочисленные образцы почв, воды, воздуха
хранятся при температуре —150—180 °С.

Что едят японцы?
Совсем не то, что надо,—
считают медики. А именно:
все больше молока и
молочных продуктов, мяса,
растительного масла и жира, все
меньше риса и фруктов.
Дневной рацион японца —
это 2057 килокалорий: 79,2 г
протеина, 58,3 г липидов,
289 г углеводов; 52,4 мг
кальция, 11,1 мг железа и 12,2 г
соли (на полграмма больше,
чем в прошлом году).
Общий вывод статьи: японская
кухня приближается к
традиционной американской
«Farming Japan», 1990, т. 24,
№ 2). Любопытно, что
происходит это именно сейчас,
когда в американском меню
уменьшается количество
соли и жира, а мед, орехи и
фрукты все больше
вытесняют мясо и молоко.
По волосам не плачут
Представьте себе: зашли вы
летом в парикмахерскую,
попросили постричь
покороче: дескать, на юг еду.
Потом аккуратно собрали
волосы в пакетик, а на
недоуменные вопросы
объяснили: «От солнца
буду защищаться».
Чепуха? Не скажите. Если
срезанные волосы бросить в
горячий F5 °С) NaOH,
через три часа образуются
и естественный меланин, и
гидролизованный. По
довольно сложной технологии
из них готовят
солнцезащитную мазь, одновременно и
более эффективную и менее
вредную, чем искусственные
кремы («New Scientist», 1990,
т. 125, № 1704). Меланин
задерживает лучи,
вызывающие рак кожи, препятствует
обгоранию, зато не мешает
загару. И никакой аллергии!
шм
т
в
« л
шь А
2Z [г
1]
У •
SS
Ьи ^
М3*-ь v\ В 2000 году мировое потреб-
IvSR^J ление энергии увеличится в
У?\Д полтора раза. В том числе
¥я\ нефти — примерно на 30 %,
г~^| природного газа — на 90 %,
Д и твердого топлива — на 55 %
| А ]) и ядерной энергии — на
Я 14 60 %.
] \\ «Petroleum Economist»,
$ «ь 1990, г. 57, № 3
К 2000 году в
автомобилестроении будут применяться
более шести тысяч типов
лазерных установок. Для
сравнения: сейчас — около
тысячи.
«Mechanical Engineering*,
1990, т. 112. № 4
...Uje/b-ffa&iw
Мы все должны знать и всегда помнить, что в общем
нашем дому мы — хозяева. Это — не право наше,
это наш долг по отношению к дому, о котором мы
должны заботиться, как и всякий добрый хозяин
заботится о доме своем (...) Ни союзники наши, ни
одно из сословий наших, ни некоторые мудрейшие
и сильнейшие из нас,— мы все русские подданые,
мы все легко и охотно несущие бремя
государственности, мы все призваны в разуме и в совести
нашей решить основные вопросы великого
домостроительства нашего.
Федор СОЛОГУБ, «Отечество для всех*,
Москва, 1915
Обратная связь
Обычно, говоря о
парниковом эффекте, рисуют такую
цепочку: рост концентрации
С02 — повышение
температуры воздуха — повышение
уровня моря. В статье,
опубликованной журналом «New
Scientist» A990, т. 125,
№ 1706), цепочка
продолжена: повышение уровня
моря — рост коралловых
рифов — поглощение ими из
атмосферы большего
количества С02 — ослабление
парникового эффекта. Круг
замыкается.
Кораллы преобразуют
углекислый газ в карбонат
кальция — свой основной
строительный элемент.
Сейчас коралловые рифы
поглощают два процента от всего
выделяемого С02. Через
пятьдесят лет они будут
поглощать четыре процента,
а через несколько сотен
лет — до десяти. Если,
конечно, этому не помешает
еще одна цепочка:
загрязнение океана — массовая
гибель кораллов...
1988, № /, с. 54

Размышления
Про НЛО по-научному,
или Галактическая
инструкция по ТБ
У любого человека от науки есть неплохой
шанс необратимо испортить репутацию
среди определенного круга своих коллег,
надменное чванливо величающих себя
«серьезными учеными». Потребный для этого
способ надежен и прост, как все гениальное.
Надо лишь положительно отозваться об
одной из областей, традиционно почитаемой
за недостойную внимания истинного ученого.
В конце прошлого века это было сложное
строение атома, в советской науке 40 лет
назад — генетика, кибернетика, теория
резонанса в химии... А сейчас — магнитная
вода, криптозоология (реликтовый гоми-
ноид — снежный человек, Несси, Мокеле-
мкбембе и прочие оставшиеся в живых
динозавры), ну и, конечно, парапсихология со
всеми своими экстрасенсами, ясновидцами,
телепатами и прочим
энергоинформационным обменом.
Особое место среди всей этой паранауки
и околонауки занимают неопознанные
летающие объекты — НЛО и проблема
контакта с инопланетянами. Лет десять назад
тогдашний президент АН СССР академик
А. П. Л 'ю к сан дров на пресс-конференции
по случаю возвращения очередного экипажа
KocMoiuiHioB прямо заявил, что относится
к проблеме НЛО примерно так же, как к
проблеме непорочного зачатия. Видимо, счи-
60

тая обе их квинтэссенцией псевдонаучности.
Между тем сексологам и гинекологам не раз'
приходилось иметь дело с беременными
девственницами.
И все же, что такое наука и паранаука?
Наука по определению — это
систематизированное, внутренне согласованное знание,
базирующееся на твердо установленных,
проверяемых фактах. Образно все знание
человечества можно представить как площадку,
освещенную фонарем. Или область
распространения сигнала от телевышки (метровые
радиоволны, на которых ведется телевизион-
t ное вещание, распространяются
прямолинейно, как и свет). Тогда ярко освещенная
область (или зона уверенного ТВ-приема)
будет соответствовать научному знанию,
окружающий ее мрак — области незнания, а
полутень на границе света и тьмы (и зона
неуверенного приема) — переднему краю
науки: ведь можно установить антенну повыше,
приемник почувствительнее...
К тому же система источников света (и
телепередатчик) постоянно
совершенствуется, увеличивая освещенность и раздвигая
границы света,— последнее соответствует
научно-техническому прогрессу.
Но есть еще отдельные блики посреди
мрака, освещенные отраженным и
рассеянным светом. Вот они-то и будут
соответствовать знанию паранаучному и
околонаучному. И расширяющийся круг света дойдет
до них не так скоро.
КРИТЕРИЙ — ДОСТОВЕРНОСТЬ
Достоверность — главный плюс научного
знания, но за него приходится платить:
наука знает только то, что ей известно, не
претендуя на абсолютную истину. В отличие
от знания религиозного, где на любой
вопрос — универсальный ответ: «Все от Бога и
от лукавого». Причем обывателя такой ответ
устраивает больше, чем честное «не знаю»
ученого. Заметим, что временами попадается
обыватель чиновный, определяющий
финансирование науки. И тогда вместо «не знаю»
ученым приходится говорить: «Наша наука
достигла колоссальных успехов... (далее
следует перечисление наиболее впечатляющих
достижений в данной области), но все еще
до сих пор пока не...» «Распределитель»
удовлетворен, деньги выделены, цель достигнута,
но та же велеречивая полуправда
порождает религиозное отношение к науке в
обществе. И зто выходит боком ей самой:
директивные органы начинают учить ученых,
чем заниматься следует, а чем нет, какую
терминологию дозволительно использовать;
достигнутый на данный момент уровень
науки объявляется истиной в последней
инстанции, и развитие науки в отдельно взятой
стране немедленно замедляется.
Если применить критерий достоверности
ко всем НЛО, то станут понятны
возражения противников НЛО и просто скептиков.
Во-первых, все случаи появления НЛО и
свидетельства прилета инопланетян в древности
(палеоконтакт) не отвечают критериям
научной достоверности. Во-вторых, молчание
космоса в радиодиапазоне — для многих довод
в пользу единственности земной жизни.
В-третьих, невозможность с позиций
современной науки межзвездных перелетов.
Что на это возразить? Человек склонен
взирать на мир с собственной колокольни,
вся история науки — это история
преодоления геоцентризма и антропоцентризма,
которые не сдают без боя своих позиций.
ЧЕГО МЫ НЕ ЗНАЕМ ОБ НЛО
История науки вообще щедра на уроки, но
чаще всего они бывают не впрок. В XVII веке,
когда в обитаемости Марса мало кто
сомневался, придумали любопытный способ
направить марсианам послание. Предлагали
прорубить в тайге Сибири и Канады гигантские
просеки в виде букв, подсушить дрова, а
затем, дождавшись великого противостояния
Марса и хорошей погоды на Земле, ночью
все их одновременно поджечь — и марсиане
увидят надпись из горящих костров на
ночном диске Земли. В те далекие времена
неразрешимой казалась проблема связи в
реальном масштабе времени — как
одновременно запалить все эти костры? Ну а лет
через 200, с изобретением радио, вопрос
отпал сам собой.
Эта история поразительно напоминает
наши попытки радиосвязи с внеземными
цивилизациями (ВЦ) в рамках программы SETI,
как и вообще всю идею поиска ВЦ в
радиодиапазоне. Если вернуться к нашей
«фонарной» аналогии, то все это похоже на
известный анекдот об одном представителе Homo
sapiens, офонаревшем от передозировки
С2Н5ОН и ищущем потерянные ключи не где
потерял, а под фонарем, где светлее. Ну, а
если серьезно, наши знания о ВЦ не выходят
за рамки натурфилософского уровня.
Известная формула Дрейка, оценивает число N ВЦ
в Галактике:
N=NGP,P2P3P4P5T/TG.
Однако эта формула есть, по существу,
констатация нашего незнания, только в
наукообразной форме. Ибо почти все входящие в
нее величины неизвестны. Мы знаем, да и то
примерно, только число звезд в Галактике
(N=10n) и ее возраст (TG=10,()) лет. Мы
не знаем вероятности (Р|) появления планет-
61

терминологии биологов-эволюционистов;
«пройти через узкое горлышко
естественного отбора». Механизм его прост: при
недостаточной разумности живых существ их
научно-технический потенциал на некотором
уровне развития превращается в систему
самоликвидации. И для ее срабатывания
глобальная термоядерная война вовсе не
обязательна: может хватить и экологического
кризиса. И судя по многим признакам,
человечество вплотную подошло ко входу в это
самое горлышко... Разумеется, ВЦ успешно
преодолели все эти перипетии. Но где же они,
их НЛО?
ИНКОГНИТО
К. Э. Циолковский в работе «Воля
Вселенной. Неизвестные разумные силы» еще в
1928 году выдвинул и обосновал идею
теневого контакта человечества с космическим
разумом, скрытым от глаз досужего
наблюдателя. Но возникает вопрос: как долго
посланцы таких ВЦ сохранят «инкогнито» и
для чего это им нужно?
Ответ на первую половину вопроса
подсказал Иммануил Кант, который еще в XVIII
веке логически доказал невозможность
логического доказательства бытия Бога (равно
как и его отсутствия). По Канту, Бог — то
есть бесконечно разумное существо, при
желании сможет оставаться ненаблюдаемым.
ной системы у звезды, ибо внесолнечные
планеты (у других звезд) не различимы в
наши телескопы (хотя из этого не следует,
что таких планет быть не может). Мы не
знаем вероятности (Р2) возникновения жизни
на этих планетах, поскольку не имеем
строгого определения, что такое жизнь, которое
бы содержало необходимое и достаточное
условие живого.
Наконец, мы не знаем вероятностей
появления разумной жизни (Рз), технической
цивилизации (Р4), достижения ею уровня
НЛО — ВЦ — способности к межзвездным
перелетам (Р5) и не знаем, наконец,
возраста ВЦ (т). Мы можем только
пофилософствовать на эту тему.
С точки зрения того же земного биолога,
биологическая эволюция живого идет по
строгим объективным законам, и конечным
ее продуктом оказывается мыслящий мозг,
дающий своему счастливому обладателю
неоспоримые селективные преимущества над
всеми прочими животными в борьбе за
существование. Возникновение разума требует
достаточно высокого уровня организации:
разумные вирус или бактерия, мыслящие гриб
или растение кажутся биологу нонсенсом.
И это вкупе с универсальным характером
законов эволюции во Вселенной позволяет
считать рассказы очевидцев о гуманоидах-
пилотах НЛО весьма правдоподобными.
Возникновение цивилизации вовсе не
означает прекращение биологической
эволюции — меняется лишь ее направленность:
сама социальная среда становится мощным
фактором естественного отбора,
закрепляющего признаки цивилизованности, отторгая
попутно доставшиеся в наследство от
животных предков признаки дикости. Аналогично
в мире компьютеров совершенствование
аппаратной части («железа», или hardware) и
программного обеспечения (software) идет
параллельно и сопряженно; точно так же
культурно-исторический процесс
сопровождается утратой на генетическом уровне
человеком животных черт (по христианской
терминологии — избавление от первородного
греха, чего можно добиться через
долготерпение, то есть создавая оптимальные
условия для эволюции). Процесс этот далек от
завершения: вообще человек сам себе
присвоил видовой эпитет «разумный» (sapiens)
несколько авансом: лишнее подтверждение
тому — нынешняя вакханалия
национализма, агрессивности, насилия, которая
обнажила даже не животные, а скотские и
хищнические черты в человеке.
Эволюция во Вселенной должна
продолжаться и на уровне целых цивилизаций,
каждой из которых суждено преодолеть
критические стадии своего развития — по образной
Конечно, если только это вообще мир.
62

Уровень разумности ВЦ конечен, но он на
много порядков превосходит человеческий и,
с нашей точки зрения, отличается от
бесконечного на бесконечно малую величину
более высокого порядка малости — в
математике ее обозначают о (х). Следовательно,
тезис о недоказуемости бытия применим к
НЛО с точностью до этой самой о (х),
конкретная величина которой определяется
разницей в уровнях развития их и нас.
Итак, НЛО могут, если захотят. Для
ответа на вторую половину вопроса: зачем ВЦ-
астронавтам инкогнито? — следует уточнить
цели их прилетов на Землю. Очевидно,
сценарии межзвездных войн и галактической
экспансии лучше приберечь для скверной
фантастики. Высший разум не может быть
не гуманен, а все остальное отсекается тем
самым «узким горлышком» галактической
эволюции. Главная цель их визитов,
очевидно,— исследовательская: изучить
закономерности эволюции цивилизаций земного типа
(а возможно, и ранних стадий
собственной эволюции, которые они у себя не могли
наблюдать по вполне понятным причинам).
Возможна также ненавязчивая опека и
просвещение «младших братьев по разуму»
(именно последнее К. Э. Циолковский
называл теневым контактом). Но любой ученый
знает, что первое и наиважнейшее условие
исследования любой сложной системы —
сохранение ее интактности: наблюдения и
экспериментальные воздействия не должны
вызывать артефакты, то есть нарушать
естественное течение процессов в изучаемом
объекте. И во избежание этих проклятых
артефактов сплошь и рядом приходится
осаживать на полном скаку собственную
любознательность. Например, гнездование —
самая интересная пора в жизни птиц.
Однако посещать крупные гнездовые колонии в
этот период практически невозможно:
поднимется переполох, испуганные птицы могут
передавить яйца и птенцов. Да и серые
вороны всегда тут как тут...
Точно так же открытый прилет
инопланетян, так сказать, с официальным
визитом на данном этапе стал бы сильнейшим
потрясением для всего человечества: в любом
случае естественная эволюция земного
разума была бы нарушена. С непредсказуемыми
последствиями. Взять ту же утечку
инопланетной научно-технической информации...
В этом случае вполне возможна ситуация
из знаменитого образчика черного юмора:
Мальчик в овраге нашел пулемет —
Больше в деревне никто не живет.
Куда страшней выход человечества в его
нынешнем виде (то есть разумного, но все
еще зверя) на просторы Галактики в обход
эволюционных барьеров. Это опасно в
галактических масштабах.
СОБСТВЕННО ИНСТРУКЦИЯ
Как же быть космическим этнографам в столь
непростой ситуации? Быть может, объявить
мораторий на все посещения цивилизаций
земного типа? Опыт их земных коллег
говорит об обратном: как правило, запреты
огульные и закрытия (даже АЭС и химзаводов) —
путь малоэффективный и неконструктивный.
К тому же всегда остается соблазн
нарушить... Куда надежнее — техника
безопасности, ненарушаемая ни при каких
обстоятельствах. В данном случае главный пункт
галактической инструкции по ТБ для ВЦ
должен звучать примерно так: «Веди
исследования таким образом, чтобы факт твоего
появления на Земле и тем более контакта
с людьми не оставлял в исторической памяти
человечества легко читаемых и однозначно
трактуемых следов».
На ранних этапах истории человечества
это выполнялось легко: цивилизации были
локальны и изолированы друг от друга, пись-
, менности не было, уровень знаний
человека — крайне низок. И не удивительно, что
все свидетельства палеоконтакта в этот
период — и наскальные изображения, похожие
на космонавтов в скафандрах, и устные
предания о пришельцах с неба,— не отвечают
принятым в науке критериям достоверности.
Контакты с инопланетянами могли
способствовать возникновению религий. Например,
и церкви, и мечети, и пагоды внешне
напоминают ракету на старте — особенно
«Энергию». Что это: аналогия или гомология?
Более того, мировые религии: христианство,
ислам, иудаизм, как и буддизм и индуизм,
могли быть результатом нарушения техники
безопасности при этих контактах. Скажем,
поставили эксперименты по ускорению или
оптимизации прогресса земной
цивилизации — а получили совсем не те результаты,
на которые рассчитывали. И отдаленные
последствия оказались непрогнозируемыми...
Вот и источником Апокалипсиса и других
учений о конечных судьбах земной
цивилизации вполне могли быть данные
компьютерного моделирования, которые
инопланетные исследователи попытались в
древности сообщить людям в доступной для них
форме.
С появлением письменности, регулярных
коммуникаций и началом формирования на
Земле единой информационной цивилизации
(что исторически соответствует развитию
цивилизации европейской) соблюдать эти
правила ТБ стало труднее. Пришлось
переходить на дистанционные методы наблюдения
и контроля. И тогда началась эра НЛО.
При этом пришельцы-астронавты, как и их
земные коллеги, безопасности ради должны
63

максимально использовать свойства
изучаемого объекта.
Редкие и спорадические наблюдения
неподготовленными наблюдателями научным
фактом не считаются. Вспомним: в XVIII
веке Французская академия наук долго не
признавала возможности падения метеоритов,
считая все это «отголосками религиозного
дурмана». А в недавнее время многие
отрицали реальность шаровой молнии. К тому же
свойства массового сознания таковы, что
отдельные случаи контактов и наблюдений
НЛО порождают лавину домыслов, выдумок
и мистификаций. Отсюда высокий уровень
информационного шума в этой области —
великолепная маскировка для НЛО. А если
вспомнить, что распространение информации
об НЛО наталкивается на разного рода
ограничения (ни одно земное правительство не
может испытывать восторга при мысли, что
в его законной епархии действует почти
сверхъестественная сила, с которой не то что
договориться — ни свечку поставить, ни
молитву вознести), то шансы пришельцев
остаться инкогнито повышаются на много
порядков. В самом деле, астронавтам с
высокоразвитых ВЦ грешно было бы не
использовать в своих целях наши институты
секретности. Тяготение НЛО к военным
объектам известно и, видимо, не случайно: ведь
военная техника — средоточие научно-тех-
Гипсг^:,
Не стреляйте в НЛО!
Отмахиваться от НЛО (неопознанных
летающих объектов), как от мух, больше
нельзя: судя по сообщениям печати, НЛО вокруг
нас. И хочется понять, какие явления
скрываются за шарами, сигарами, тарелками
(иногда с иллюминаторами по бортам),
способными бесшумно скользить по небосклону
или зависать на разной высоте,
прощупывая местность своими прожекторами.
Критически осмыслив сообщения об НЛО такого
типа, которые появляются на небе утром
или вечером, я пришел к твердому
убеждению: природа загадочного небесного
явления... Впрочем, попробую сначала доказать
свои убеждения.
Где пролегают излюбленные трассы НЛО?
Пишут, что НЛО чаще всего летают в нефте-
и газоносных районах страны:
Куйбышевской, Пермской и Томской областях, над
Нефтеюганском и Татарией. Видели их и
нических достижений землян. А военные,
опять же, знают толк в секретности...
ПОДВЕДЕМ ИТОГИ
Итак, подведем итоги. Начав «за упокой»,
мы кончили «во здравие»: сильнейшие,
прямо-таки убийственные аргументы против
НЛО удалось обратить в не менее могучие
аргументы «за». Но радости мало: опять
вместо доказательства — волевой выбор: верить
или не верить в реальность НЛО. Теперь
уже на базе недоказуемости их бытия... Но
вспомним про о (х). ВЦ-астронавты — не
боги: им свойственны и ошибки, и
недомыслие, которые и заключены в этой о (х).
Извлечь достоверную информацию из крайне
узкого горлышка весьма и весьма трудно:
слишком уж мало отношение сигнал/шум.
Но трудно — не значит безнадежно. Ведь в
любой науке прорыв связан часто с анализом
эффектов высших порядков малости,
которыми до того пренебрегали. В химии и
биохимии эта о (х) носит общее название
«грязь» и обычно целиком отправляется в
канализацию. Но находятся те, кто может
и хочет эту «грязь» анализировать. И
глядишь — Нобелевская премия...
В. ШУМИЛОВ
в Карелии, Эстонии, известных своими
болотистыми лесами (над болотами выбросы
природных газов — не редкость).
Участники экспедиции в район Пермской
аномальной зоны, прославленной своими
НЛО, не раз испытывали странные
ощущения: «...Вдруг мы почувствовали
пронизывающий холодом поток, направленный на нас.
Даже мороз пробежал по коже... У всех
ощущение такое, как будто нас тащит вперед
некий всасывающий вихрь, но чувство
самосохранения не дает больше сделать и шага...
Голова начинает раскалываться. Один из нас
теряет сознание...» В этой зоне замечены
и пространственные аномалии — кажущееся
изменение расстояний и углов между
предметами под местами зависания НЛО. По-
видимому, газы изменяют показатель
преломления воздуха.
Газовые выбросы сравнимы со сказочным
джинном, вырвавшимся из бутылки на
свободу. Повадки джинна не предугадаешь. Все
зависит от состава газов. В болотных,
например, в основном — метан, а в попутных
нефтяных и природных горючих намешаны
еще этан, пропан, бутан и более тяжелые
углеводороды. Все они без запаха и цвета.
И все они токсичны. Симптомы отравле-
64

ния ими — головные боли, покалывание в
теле, а при больших дозах — потеря
сознания (наркотический сон).
Их показатель преломления более
высокий, чем у воздуха. Вот почему этим газам,
как и всякому джинну, подвластен
«телекинез» предметов в пространстве.
ЕСТЬ ЛИ СВЯЗЬ МЕЖДУ
ГАЗОВЫМ ДЖИННОМ И НЛО?
Еще неизвестно, кто стеснен больше: джинн
в бутылке или природные газы в недрах
земли. Выходя на поверхность и резко
расширяясь, газы сильно охлаждаются.
Перемешиваясь затем с влажным атмосферным
воздухом, они становятся видимы в обличьи
аэрозольного облака, то есть тумана из
мельчайших капелек воды и тяжелых
углеводородов в газовоздушной смеси. Метан,
пропан или бутан, смешиваясь с влагой,
возносятся, по мнению некоторых ученых, в
форме загадочных серебристых облаков
(«Химия и жизнь», 1989, № 10).
Белые туманы часты при авариях
газопроводов. Туман заметили и перед катастрофой
в районе Уфы.
Природные газы обычно легче воздуха,
поэтому аэрозольные облака поднимаются.
Читатели, наверное, уже догадались, какое
свое убеждение я доказываю: вечерние и
утренние НЛО — это аэрозольные облака.
Равновесная форма для такого облака —
шар, но воздушные потоки легко
деформируют его, заставляя принять овальную,
сигарообразную или иную форму. Это и есть
простейшая модель НЛО. Кстати, белые
туманы в виде дыни или шара, плывущие
низко над землей, видели члены казанской
экспедиции в Пермской аномальной зоне.
Если газ вырвался компактной массой,
Тем временем новый голос мягко произнес
в отдалении: «На ней нужно написать
«Двестирожно! Не бросать!».
то новоявленный аэрозольный НЛО — это
оболочка по поверхности контакта
холодных газов и влажного воздуха (или
влажного газа, то есть газового конденсата с
холодным воздухом).
Приведу в качестве доказательства
наблюдения А. Курнаева из Куйбышевской
области: «Перед тем, как возникнуть «тарелке»,
на небе появляется большая ярко-голубая
точечка, затем она увеличивается,
вытягивается, превращаясь в овальное голубоватое
рассеивающееся облачко. Спустя некоторое
время появляется НЛО» («Комсомольская
правда», 1989, № 18).
Аэрозольные облака термодинамически
неустойчивы. Частицы испаряются или
сливаются друг с другом, достигая критических
размеров. После этого облако либо бледнеет
и становится невидимым, либо вспыхивает,
а затем изливается каплями. Вот и
аэрозольные НЛО обычно видимы не дольше 15—
20 минут. Затем они неожиданно исчезают,
иногда оставляя легкий дымок, чаще — без
следа. И все сами по себе. Не удается
приказать таким НЛО, как джинну: появиться,
сотворить чудо и удалиться. Выражаясь
научно, обратная связь равна нулю.
КАКОЙ ЦВЕТ У НЛО?
Очевидцы рассказывают, что цвет НЛО
серебристо-белый, чаще красный или
оранжевый, а иногда голубоватый, синий или даже
зеленый, и во время наблюдений изредка
меняется.
Облако из частиц одного размера
(монодисперсное), подобно призме, разлагает
проходящий через него свет. Поэтому, в
зависимости от точки наблюдений, облако с
разных направлений может выглядеть красным
или оранжевым, или...— в общем, любым по
цвету спектра. Сила рассеянного света тоже
зависит от направления наблюдений и имеет
максимумы.
Днем на фоне светлого неба аэрозольные
НЛО трудноразличимы, но вечером или
утром... Лучи Солнца и Луны из-за
горизонта подсвечивают НЛО снизу, и на фоне
темного неба не заметит их только слепой.
Наблюдатель с земли видит нижнюю,
отражающую часть облака, которая может
сильно отличаться от его истинной формы. Даже
шарообразное облако регистрируют
по-разному, подобно фазам Луны: и в форме
корзины, и в форме тарелки...
ЕСТЬ ЛИ У НЛО ПРОЖЕКТОРЫ?
Больше всего ошеломляют мигающие окна-
иллюминаторы и прожекторы НЛО. Вот
свидетельства очевидца: «Выхожу во двор, и
3 Химия и жизнь № 12
65

чуть ли не над головой висит такое
сигарообразное тело. По бортам у сигары окошки.
Одно погаснет — другое загорится, потом
это погаснет — следующее загорится. Я еще
не успел ничего сообразить, как на меня
направили из сигары яркий луч света.
Такой мощный, что я аж присел под ним...»
(«Комсомольская правда», 1989, № 280).
Можно ли столь хулиганское поведение НЛО
объяснить только свойствами аэрозольного
облака? Давайте попытаемся.
Способность аэрозольного облака
отражать свет зависит помимо всего прочего от
его поверхности. Неровности и участки с
разной плотностью отражают по-разному.
Наблюдатели с земли видят чередующиеся
темные и светлые участки (иллюминаторы
или окошки). Плоские и вогнутые участки
внизу облака (на днище НЛО) способны,
как прожекторы, фокусировать и отражать
на землю часть лучей. Разноплотное облако
плывет, смещаясь относительно источника
света и зрителя. Поэтому складывается
впечатление, что гаснет и загорается свет в
иллюминаторах и прожекторах. По
рассказам нефтеюганцев, прожектора на
поднимающемся НЛО гасли плавно, не вдруг, а на
спускающемся зажигались вновь.
ОТКУДА БЕРУТСЯ ГУМАНОИДЫ?
.г,
Несколько слов о гуманоидах —
«полупрозрачных в обтягивающем одеянии
человекоподобных силуэтах без лиц». Их видели
жители Вологды и Воронежа, но чаще всего
их встречали в Пермской области. Роста
они от одного до четырех метров, иногда
серебристо-светлые, чаще темные, бывают и
абсолютно черными. Вместо головы у них
бугорок или «нечто непонятное, ведроподоб-
ное». Детали их лица, впрочем, и тела не
удается разглядеть — при попытке к ним
приблизиться они внезапно исчезают.
Внимательно анализируя показания
очевидцев, убеждаешься, что сходство
гуманоидов с людьми ограничивается их
вертикальным положением, некоторыми элементами
силуэта и способностью передвигаться. По-
моему, это тоже аэрозольные облака, но
помельче и поплотнее, поэтому они и плывут
на очень малой высоте. Откуда они берутся?
Плотность аэрозольного облака со
временем меняется. При этом облако снижается
и может совершить посадку. Когда при ударе
о землю оно распадается, более крупные
части вновь поднимаются вверх, оставляя
следы в виде помятой травы. Меньшие
кусочки облака вытягиваются вертикально под
действием избыточного конденсата и по
форме напоминают силуэт человека. В
зависимости от освещения они могут быть и сереб-
66
ристо-белыми (если рассеивают свет или
отражают его на зрителя), и темными (когда
загораживают или отражают свет в сторону
от зрителя), и черными (при слабом
освещении или ночью). Имея малую массу при
относительно большой поверхности, они
"легко летают, увлекаемые потоками воздуха.
МОЖНО ЛИ УДРАТЬ ОТ ГУМАНОИДА?
В очерках о Пермской аномальной зоне
П. My хортов рассказал, как один мальчик
запустил в гуманоида куском асфальта и
потом вынужден был удирать со всех ног.
Думаю, что только благодаря экспрессивному
стилю газеты «Советская молодежь» A989,
№№ 158—163) ему удалось бежать с таким
проворством, что «под ногами у него
полыхала трава». Возможно ли подобное? Однако
позже члены комиссии по аномальным
явлениям обнаружили на месте «контакта»
обгоревшие (!) кусты. И все же кусты
горели, конечно, не от трения мальчишечьих
кроссовок о траву. Согласно предлагаемой
модели, НЛО и гуманоиды наполнены
природными газами. Они и в самом деле опасны.
Пареньку еще повезло — ведь в зависимости
от соотношения газов и воздуха аэрозоли
могут не только гореть, но и взрываться.
А с какой разрушительной силой
взрываются газовые смеси, мы знаем после
недавних катастроф под Уфой, Тюменью,
Норильском. Вполне возможно, что и в Арзамасе
именно газовоздушная смесь, собравшаяся
после утечек из газопровода (под путями!),
послужила детонатором для вагонов со
взрывчаткой.
В сравнительно короткую летопись НЛО
внесены и нашумевший на весь мир взрыв
в штате Нью-Мехико в 1947 году, и
предполагаемый взрыв НЛО на высоте 611 в
Приморском крае. Недавно стало известно,
как взрыв НЛО над заросшим каналом в
Таиланде разрушил мосты, а заодно и
очистил канал от зарослей. Да что в Таиланде!
В одной из передач пока еще
центрального телевидения мы видели участки зоны,
где не заросли, а деревья сломлены, как
_спички (на высоте один метр). Такая картина
весьма характерна для взрывов
объемно-детонирующих газовых систем, называемых
«вакуумными бомбами». Они давно приняты
на вооружение в разных странах. НЛО —
по сути, та же вакуумная бомба. На всякий
случай предупреждаю читателей: будьте
осторожны с НЛО, не стреляйте в них даже
из рогатки. Это может плохо кончиться:
сто против одного, что убежать не удастся.
А. Е. НИКИФОРОВ

Всем миром
по вампирам
А. МАРТЫНОВ.
Исповедимый путь.
М.: Изд-во «Прометей»
МГПИ им. В. И. Ленина, 1989.
«Вы их Бог знает почему,
называете вампирами, но я могу вас
уверить, что им настоящее
русское название упырь... Они
происхождения чисто славянского,
хотя встречаются по всей
Европе и даже в Азии...»
Рассуждая так, персонаж
повести А. К. Толстого «Упырь»
господин Рыбаренко ошибался
в одном — в славянских истоках
вампиризма: достаточно
вспомнить вполне европейского Дра-
кулу и герцога де Реца, более
известного по прозвищу — Синяя
Борода...
Вампиризм, как способ
паразитического существования,
следует воспринимать явлением
внерасовым, равно как и
«неовампиризм», о котором поведал
в своей книге «Исповедимый
путь», изданной кооперативом
«Прометей», экстрасенс А.
Мартынов.
Нас и до него просветили,
что, мол, всякий человек живет
в среде, пронизанной
биополями. И свое биополе тоже имеет.
Оно похоже на яйцеобразный
кокон, охватывающий тело от
головы до копчика. Когда
человек здоров, когда у него хорошее
настроение и тонус в норме, его
биополе большое и ровное. В
противном случае эта оболочка
как бы усыхает, «поле
становится рыхлым, неровным». А его
заметное уменьшение способно
привести к обмороку и даже
смерти...
По Мартынову, раздражение,
злоба, гнев — это не просто
отрицательные эмоции отдельно
взятого индивидуума, но и
концентрация вокруг него
сильнейших энергетических вибраций.
Берегитесь, если ярость его
обрушится на вас. И тогда потечет
ваша родная биоэнергия к
возбудителю этих самых вибраций,
и будет он, подобно вампиру,
пить или пожирать ваше
биополе, без которого, как вы
понимаете, дело швах. Так что,
разозлив кого-нибудь, не
поворачивайтесь к нему жизненно
важным органом. Нахамили и
с глаз долой, хотя для особо
разъяренных и расстояние,
говорят, не помеха.
Неовампиры другого рода
каждодневно откачивают нашу
биоэнергию, просто глядя в
глаза, или в разговоре, или
интимных отношениях. Так что
желание обладать вами — это еще
не любовь. Вдруг ему просто
не хватает энергии. И если вы
все-таки не устояли, то
оказавшийся рядом экстрасенс может
увидеть, как из солнечной чакры
(энергетического центра)
вампира выползают своего рода
длинные энергетические
щупальца и хищно присасываются
к ослабленной чакре жертвы...
«Страшно — аж жуть!» А.
Мартынов в своей книге утверждает,
что чаще всего энерговампирами
становятся люди сильного
эгоцентрического начала. У них
«замкнутая энергетическая
система», почти не способная
аккумулировать энергию из
пространства. Если такой
вампир пробился в начальники, что
бывает нередко, то для него
«аккумуляторами» чаще всего
служат подчиненные.
Подзаряжаясь от них биоэнергией,
вампир-начальник чувствует,
как его силы восстанавливаются,
а голодное биополе насыщается.
Одно хорошо в
энерговампиризме: укушенный упырем сам
упырем не становится.
Впрочем, опасаясь за свое
неповторимое и единственное
биополе, я, на всякий случай,
воздержусь от критики книги
«Исповедимый путь» и ее автора.
Пусть каждый судит на свой
страх и риск и по своему
разумению.
О- СЕМЕНОВА
УКСЛЖАЛ PAMUWWUUM^^
3* 67

Камни — за решетку!
Наверное, в детстве вы читали сказку, где
текут молочные реки с кисельными берегами.
Приятно, конечно, но... Встанешь на такой
бережок, забросишь удилище, попадется
рыба-сом, дернет за леску — и поползешь,
поедешь вниз, окутанный кисельным месивом
прямо в лапы молочного водяного.
Конечно, такое может случиться только
во сне. А вот наяву бывает кое-что постраш-
нее. Приходилось ли вам слышать про
бегающие камни? Представьте себе ландшафт, где
много-много камней — мал мала меньше.
Попадаются среди них глыбы, обломки скал
и громадные валуны. Посредине протекает
речка, в нее впадают ручейки. Вода течет,
работает, вымывает опору из-под камней,
они перемещаются — а на их место сразу
ложатся другие. Как будто очередь движется
к прилавку: передние отходят, а сзади новые
пристраиваются.
Льют дожди, водные потоки подтачивают
склоны, мелкие частицы грязными ручейками
устремляются вниз, освобождая место для
переселения камешков. Одним словом,
даже некрутой склон весьма подвижен. И
нельзя предсказать поведение какого-либо
камня через день, неделю, год. Где он
окажется? Как это отразится на
микрорельефе или, например, на вашей даче?
Увы, по сей день бороться с оползнями,
обвалами зачастую пытаются дедовскими
способами. Вбивают сваи, арматурные скобы,
заливают их далеко не дешевым бетоном,
укладывают камни, перемежая их разными
«ежами», крестовинами, якорями или
плитами. И не всегда это приносит успех.
Бегающие камни — вполне
самостоятельное стихийное бедствие, только миниатюрное
и замедленного действия. У него немало
коварнейших свойств. Оно часто проявляется
не сразу, а когда что-то уже построено —
завод, например, или автодорога.
КЛЕТКА ДЛЯ КАМНЕЙ —
ПРОБЛЕМА РЕШЕНА
Внешне все спокойно, чинно, благополучно:
ни бурь, ни землетрясений. Но вдруг ни с того
ни с сего появляется трещина в стене или
почему-то обваливается пролет моста.
Специалисты измучены, обыватели сердятся на
специалистов, но кто виноват: так уж
получилось. И чем больше используется
новейших методик, тем сильнее
разочарования: это не учли, там не досмотрели. А
результат тот же. И все потому, что искали
способ, как обмануть подвижность грунта.
Увы, никто не задумался о том, как
нейтрализовать противника, то есть как сделать
подвижное неподвижным, без всяких там свай
и надолб.
И вот в Италии наконец-то решили задачу
по второму варианту. Фирма «Маккаферри
габионе» стала бороться с бегающими
камнями, оползнями, изобретя незатейливую, но
остроумную штуку: всего-навсего своего рода
чемодан с камнями.
Из прочной металлической сетки
изготавливают параллелепипед объемом в два-три
кубометра. Одна из стенок (крышка
чемодана) откидывается, и экскаватором туда
засыпают камни, что валяются вокруг. Потом
крышку закрывают, заваривают или
замыкают по контуру при помощи нехитрых
приспособлений. Подъемный кран или
перевозная лебедка укладывает эти гигантские
чемоданы-кирпичи в соответствии с проектом
инженеров и экотехников.
Откуда же появилась идея сетки? Мне
кажется, из попытки разрешить
противоречие: камни должны быть плотно соединены
в блоки правильной формы, чтобы строить
из них неподвижные сооружения, и камни
не должны быть плотно соединены, чтобы не
нарушить природные свойства ландшафта.
Пусть беспрепятственно идет обмен газов,
воды, тепла, химических соединений — осно-
69

1 ва здоровья любой экосистемы. Блоки можно
складывать в геометрически правильные
сооружения, а вся их совокупность легко
пропустит дождевую воду и токи воздуха.
ТЮРЬМА ДЛЯ КАМНЕЙ —
ВЫГОДНО, ИЗЯЩНО
Остроумное решение позволило фирме
«Маккаферри габионе» создавать
рукотворные и одновременно почти естественные
ландшафты. Вдоль автострады, например,
можно выложить массивную уступчатую
стенку, которая довольно скоро обрастет
травой, неприхотливыми кустарниками и
даже приютит дикорастущие цветковые
растения. Такая стенка из камней, посаженных
в клетки, куда выгоднее и изящнее кирпично-
цементной или железобетонной: к тому же,
она прочна, можно сказать, вечна, особенно,
если сетка — из нержавеющей стали или с
антикоррозийным покрытием. Фирма
разработала и оригинальные способы посадки
растений — прямо в камни. Корни скрепляют
каменные агломераты, делают систему
устойчивее. Теперь даже если в некоторых местах
металлическая сетка не устоит против
ржавчины, не страшно: к моменту разрыва сетки
камни будут надежно прошиты мощными
всепроникающими корнями быстрорастущих
деревьев и кустарников.
Кстати, очень полезна для сетчато-бетон-
ных построек всем хорошо знакомая мать-и-
мачеха. У нее удивительный талант
закапываться в землю, захватывать новые
пространства с самыми разными почвами.
Семена мать-и-мачехи, снабженные парашютика-
ми, ветер переносит на громадные
расстояния. У нее мощные подземные побеги,
несущие корни и чешуевидные неразвитые листья.
Больше всего их на глубине до метра.
Главный побег дает ростки, которые
образуют растения с собственными корнями. Так
мать-и-мачеха захватывает пространство
вширь и ьглубь, быстро и с размахом.
На эмблеме «Маккаферри габионе»
античный силач наперекор водной и любой другой
стихии водворяет друг на друга сетчато-
каменные блоки. Этот Сизиф оставил о себе
добрую память во многих штатах США, в
Канаде, Великобритании, Сирии, Саудовской
Аравии, Новой Зеландии, Австралии,
Доминиканской Республике, Боливии и других
странах.
Шедевром экотехники можно считать
сетчатые карманы на крупных склонах и
обрывах. В эти нехитрые ловушки постепенно
собираются обломки скал, гравий, комки
глины, известковая крошка — все это обильно
смачивается осадками и образуется
микроэкосистема: поселяются растения, а следом
и животные. Здесь строят гнезда птицы,
умудряются жить змеи, ящерицы и мелкие
млекопитающие. Ну а об изобилии насекомых
и говорить не приходится. А ведь до этого
здесь зачастую была безжизненная, опасная
стена.
Москвичи и гости столицы могли
познакомиться с экспозицией фирмы на
международной выставке по проблемам мелиорации,
которая работала в Сокольниках. Очень
жалко, что наши организации заключили так
мало контрактов с итальянскими экотехника-
ми.
Заканчивая беседу с представителями
фирмы около ее стендов, я спросил, каковы
составляющие их успеха на международном
рынке экотехнических услуг. Мне ответили
кратко: увлеченные люди, умные машины,
уникальная сетка плюс фантазия и любое
местное сырье. Узнав, что я хочу подготовить
материал для «Химии и жизни», сказали, что
есть сотрудник фирмы, в обязанности
которого входит просматривать наш журнал. Потом
улыбнулись и добавили: наряду со всеми
остальными, которые выходят на планете.
В. БУЯНОВ
70

A»
В наше сложное время стрессов и химических выбросов, нитратов и пестицидов, радиации и озоновых^
дыр нелегко найти человека, который считал бы себя совершенно здоровым. Слабым утешением для
остальных могло бы послужить отсутствие эпидемий «моровых язв» и «черных смертей». Увы, даже
. регулярные вспышки гриппа ставят страну почти на грань чрезвычайного положения, а если внезапно
объявившиеся холера и чума начнут шествие по стране,— об этом и подумать страшно.
Многие наши современники считали или считают, будто эти тяжелые эпидемические заболевания
побеждены бесповоротно и полностью. Однако это не так, подтверждением чему стали сообщения
о случаях и вспышках холеры и чумы прошлым летом. Об этих болезнях беседуют заместитель
директора ЦНИИ эпидемиологии МЗ СССР профессор Виктор Васильевич МАЛЕЕВ и наш корреспондент
М. К. Бисенгалиев.
О бедной холере
замолвите слово...
Корр. Сегодня человечество настолько
озабочено «чумой XX века» и прочими присущими
именно нашему времени заболеваниями, что
настоящая чума, не говоря уже о холере,
кажется чем-то второстепенным.
В. В. Малеев. Думаю, что это ошибочное
мнение. О том, что холера побеждена
окончательно, Всемирная организация
здравоохранения (ВОЗ) объявила в конце
пятидесятых годов. А еще через два года
началась всепланетная пандемия этого
заболевания, не прекратившаяся и по сей
день. Более двух миллионов уже перенесли
холеру, и, к сожалению, около ста тысяч
человек спасти не удалось.
Врачи, особенно начинающие, не всегда
могут отличить холеру от других инфекций,
а в этом случае промедление смерти подобно.
Утверждаю это без всякого преувеличения.
Опытный же медик определяет
заболевание «на глаз». Пищевым отравлениям
сопутствует бледность, дизентерии —
краснота (из-за высокой температуры), ну а
холере — синюшность.
Статистика свидетельствует, что в разгар
эпидемии умирает один из тысячи, а в спо-
71

койные годы, когда заболевания холерой
единичны,— каждый второй-третий. И это
несмотря на ее доброкачественный характер.
О злокачественных опухолях я слышал, но о
доброкачественной холере...
На Востоке, где я прожил много лет,
говорят: «Скорпион жалит очень сильно, но
болезнь легкая, а каракурт — совсем слабо,
но болезнь тяжелая». К нам в
реанимационное отделение поступают молодые
крепкие люди с менингококковой
инфекцией. И какие бы меры не принимали —
антибиотики, переливание крови,
гормональные средства — все равно почти треть
больных умирает. А холерные больные, которые
выглядят, кстати, гораздо хуже,
выздоравливают за считанные дни, причем без всяких
осложнений. И смысл лечения в первую
очередь не в уничтожении микробов
химическими препаратами, а в создании человеку
условий для выздоровления. Дело в том,
что холерный вибрион воздействует только
на ту часть организма, в которой обитает,
а именно — на клетки эпителия кишечника.
И в этом смысле мы считаем холеру
доброкачественной. Токсины же других
болезнетворных бактерий попадают в кровь и
разносятся по всему организму, поражая подчас
сердце, печень и другие жизненно важные
органы.
Значит канадский юморист С. Ликок был не-
да ле к от истины, когда предположил, что
«холера происходит от боли в животе»?
Это, конечно, шутка. Но и в самом деле,
главная причина летального исхода при
заболевании холерой — неконтролируемая
потеря жидкости из организма, а проще говоря,
понос. Для того, чтобы это началось,
достаточно двух-трехминутного воздействия
токсина на клетки эпителия кишечника. И что
бы мы потом ни делали, он будет
продолжаться в течение суток. Сначала теряются
восемь литров жидкости, постоянно
циркулирующие в пищеварительном тракте, а затем
начи нают обезвоживаться межклеточные
пространства и клетки. Через несколько часов
этот процесс становится необратимым, и
больной умирает из-за сгущения крови,
нарастающей сердечной недостаточности и
асфиксии.
Чтобы не допустить такого финала,
необходимо срочно восстановить потери воды
и солей. Наш институт разработал
специальные растворы, которые применяют
внутривенно, причем в очень значительных
объемах. Например, одной больной ввели
сто литров, или, чтобы было нагляднее,
десять ведер такого раствора, правда, за
четыре дня.
Более физиологичный способ лечения —
оральная регидратация, проще говоря,
обильное питье, тем более что кишечное
всасывание при холере восстанавливается гораздо
быстрее, чем при других заболеваниях.
Но для этого необходима глюкоза,
запускающая механизм активного переноса воды и
ионов. Его впервые установили в США в
шестидесятые годы. Авторитетный журнал
«Lancet» назвал это открытие «самым
крупным достижением медицины XX века».
Оно позволило эффективно бороться не
только с холерой, но и со всеми диарей-
ными болезнями,— а это более миллиарда
больных в год.
Поясните, пожалуйста, что это за болезни.
Наверно, не все наши читатели о них знают,
да и я, честно говоря, тоже.
Любые кишечные расстройства — как
инфекционного, так и другого характера. Эти
заболевания столь распространены, что ВОЗ
даже приняла специальную программу
CDD — Control Diarrhoeal Des ases.
Если брать СССР в целом, то на первом
месте по распространенности окажутся
респираторные заболевания, а на втором —
кишечные. Но если мы возьмем только
среднеазиатские республики, то там,
особенно летом, кишечные расстройства —
абсолютный лидер. Любой ребенок, до того как
ему исполнится год, успевает переболеть
диареями трижды. В половине младенческих
смертей в наших южных республиках
повинны именно диареи. А ведь избежать этого
совсем несложно. Необходимо только твердо
знать, что главное лекарство в таких
случаях — специальный водно-солевой
раствор и материнское молоко.
С материнским молоком понятно, а в чем
целебность упомянутого раствора?
В составе, разумеется. Еще в 1987 году мы
разработали препарат «Регидрон». К
сожалению, наши министерства не смогли
обеспечить его производство: не хватило им
безводной глюкозы и хлористого калия, с одной
стороны, и упаковочной фольги, с другой.
А вот в Финляндии это все есть, поэтому
рецепт я передал туда, и массовое
производство уже налажено. В принципе, состав
можно было бы готовить в аптеках, но в
сельской местности их слишком мало,
а кроме того, сроки годности фабричного
и аптечного препаратов — несопоставимы.
Изготовленный промышленным способом
пакетик с порошком может храниться несколь-
72

ко лет, аптечный же раствор — не более
суток. Кстати, еще одна сложность. Очень
трудно заставить маленького ребенка пить то,
что ему не по вкусу. Поэтому у нас
разработан и скоро будет производиться более
приятный на вкус «Цитроглюкосалан».
Необходимо, чтобы в каждом доме были
пакеты для приготовления таких
растворов, а в населенных пунктах — центры
оральной регидратации, тогда заболевшего
ребенка не нужно будет класть в больницу.
Достаточно отпаивать его в течение нескольких
часов — и опасность минует. Мешают
выздоровлению и некоторые ошибочные способы
лечения. Так, «голодные» дни при поносах
приносят только вред. Напротив, грудное
вскармливание предотвращает их — дети
болеют кишечными расстройствами в три раза
реже и выздоравливают быстрее.
Давайте все-таки вернемся к холере.
Расскажите, пожалуйста, откуда она берется и как ее
возбудитель проникает в организм?
Холерный и другие вибрионы всегда живут
рядом с нами, в основном в водоемах.
Если в Советском Союзе главная причина
пищевых отравлений — сальмонеллы, то в
Японии, например, ^ибрион Vibrio parahae-
molitucus. Источники заражения — сырая
рыба, устрицы. Вообще же эти микробы
предпочитают щелочную среду. Немецкий
ученый Петтенкофер, выпив стакан с
концентрированным раствором холерных
вибрионов, не заболел, поскольку у него была
повышенная кислотность желудочного сока.
С устойчивостью во внешней среде
вопрос сложный. У возбудителя холеры
два биологических подвида — классический
и Эль-Тор (названный по карантинной
станции, где он был открыт). Первый
из них сравнительно малоустойчив во
внешней среде, но до нынешней пандемии был
значительно более опасным для человека,
вибрион же Эль-Тор считался довольно
пассивным. И вдруг в шестидесятых годах
люди стали болеть име нно этой формой
холеры. К 1971 году о классическом
вибрионе стали забывать, и снова он
объявился лишь спустя десять лет в своих
излюбленных местах — Индии и Бангладеш.
Кстати, для этой формы заболевания
существовало своего рода правило — если в
окружающей среде появился вибрион,
значит, рядом больной. А возбудителя холеры
Эль-Тор находят почти во всех водоемах,
в том числе и в Москве, в гидробион-
тах — лягушках, рыбах и так далее. До
поры до времени он никого не трогает, но
может неожиданно дать вспышку инфекции,
как только появятся условия,
благоприятствующие его размножению.
А как влияет на эпидемиологическую картину
экологическая обстановка в том или другом
районе?
Если бы не Астраханский газовый комплекс,
мне бы никогда не удалось оказаться в
очаге новой болезни. Вызывают ее риккет-
сии, а переносчиком служат клещи. Этих
членистоногих очень привлекали выбросы из
труб предприятия. Повесит, например,
хозяйка вечером сушить белье, а утром, если был
выброс, на нем полно клещей. Видимо,
раньше для пущей болезнетворности им
чего-то не хватало. Результат — появление
Астраханской клещевой лихорадки, болезни,
похожей на сыпной тиф, который тоже
вызывают риккетсии. Кстати, сыпной тиф в
нашей стране чаще всего встречается в
другой экологически неблагоприятной для жизни
человека зоне — Каракалпакии и Кзыл-
Ординской области, то есть в Приаралье.
Как же нам уберечься от всех этих напастей?
Залог невосприимчивости к холере —
здоровый желудок. Регулярное питание, отказ от
алкоголя делают человека весьма
устойчивым к этой инфекции. Но если отказаться
от спиртного сейчас очень просто, то с
регулярным питанием, увы...
Редакция журнала решила поддержать
Всемирную организацию здравоохранения в ее борьбе
с диарейными заболеваниями и приводит рецепты
растворов, которые необходимо пить при
кишечных расстройствах.
Проще всего в домашних условиях
приготовить глюкосалан. Для этого надо взять
3,5 грамма поваренной соли, 2,5 грамма
питьевой соды, 1,5 грамма хлористого калия
и 20 граммов аптечной глюкозы.
Для регидрона соду заменяют на 2,9
граммов цитрата натрия, а глюкозы берут вдвое
меньше.
Детям предпочтительнее давать раствор
цитроглюкосалана, по вкусу напоминающий
лимонад. Цитрат натрия в его составе
заменен 4 граммами гидроцитрата, а
глюкозы н 10, а 17 граммов. Разведите эти
навески в литре воды и давайте пить ребенку
или пейте сами — в зависимости от
обстоятельств. Только помните, что срок хранения
такого раствора — не более суток.
73

^s
С
Ресурсы
Черви-козыри
Хотите получать миллионы долларов
прибыли в год и при этом существенно улучшить
состояние окружающей среды? Если хотите,
то вам стоит заняться вермикультурой, а
проще говоря, разведением обычных
земляных червей. Тех самых, которые в СССР
интересны пока только
специалистам-зоологам, рыболовам и, возможно, нашим
читателям. Помните «Оду дождевому червю»
(«Химия и жизнь», 1975, № 5)? В мире
между тем происходит форменный «червевый
бум», охвативший уже все развитые страны.
Обыкновенные черви, подобно волшебной
палочке, превращают самый разнообразный
мусор в нужные и полезные вещества. Уж
чего-чего, а мусора цивилизация накопила
предостаточно. Так, город с миллионным
населением в год дает сотни тысяч тонн
бытовых отходов. Поступить с ними можно
двумя способами — либо сжечь на
специальном заводе, затратив на это немало энергии
и выпустив в атмосферу много грязи, либо
вывезти на свалку, заняв под нее изрядный
участок земли. Увы, здоровье людей ни то
ни другое соседство не укрепляет, а скорее
наоборот.
А вот в Италии (провинция Форли)
городские отходы пробуют перерабатывать с
помощью дождевых червей. Осадок сточных
вод (активный ил) загружают в
конусообразную стальную башню, установленную острым
концом вниз (высота 10 метров, диаметр
2 метра сверху и 0,5 внизу). Поместив червей
в нижнюю часть, содержимое башни
начинают слегка перемешивать, чтобы создать им
благоприятные условия для работы.
Постепенно образующийся из отстоя компост
уплотняется, черви переползают выше, а готовый
74

продукт (о том, что с ним делают, чуть
позже) выгружают через люк внизу. В сутки
одна установка перерабатывает примерно
тонну отходов.
Кормом для этих беспозвоночных может
служить практически все. Как сообщил
журнал «Земледелие» A989, № 11), венгерские
исследователи установили, что если на любой
органический субстрат запустить миллион
червей, то подавляющее большинство их
скорее всего погибнет от голода, но несколько
особей все же смогут привыкнуть к новой
пище и передадут эту способность по
наследству. Примерно через три года из их потомков
будет получена промышленная порода по
переработке определенного органического
вещества. Пишут, что уже будто бы есть
разновидность, питающаяся машинным
маслом. Каждый червь в день перерабатывает
по 5 г масла — больше, чем весит сам. Ну, а
навоз или пищевые отходы для этих
неприхотливых существ просто лакомство.
Запустил на такой субстрат 5 тысяч особей —
через пару месяцев их уже 50 тысяч, а
вместо отбросов — биогумус, ценнейшее
удобрение. Тонна этого вещества по
способности восстанавливать плодородие заменит
15 тонн навоза, выгодно отличаясь от него
тем, что семян сорняков в нем нет — они
переработаны в кишечнике червей. А
поскольку биогумус — антисептик, то и
возбудителям болезней тоже не поздоровится.
Исследования (в том числе проверенные в нашей
стране) свидетельствуют,* что содержание
нитратов в урожае при использовании
биогумуса куда ниже ПДК.
Еще одно преимущество вермикультуры —
ее простота и дешевизна. В Испании один
человек, работая вручную, обслуживает 700
коробов с червями. За год в каждом коробе
1200 кг навоза или отбросов
перерабатываются ими в 400—600 кг биогумуса, который
остается просушить, упаковать и продать
(по договорной цене, разумеется). А в
Венгрии на использовании вермикультуры
основана целая программа создания
экологически чистых деревень, в которых не будет
места для минеральных удобрений и
пестицидов.
Продукт жизнедеятельности червей
превосходен. Здесь макро- и микроэлементы,
витамины, ростовые вещества. При
добавлении биогумуса в грунт удается снять шоковое
состояние у пересаживаемых растений,
которое обычно длится не менее пяти дней.
Ну а что делать с 50 тысячами червей,
которые получены нами впридачу к
биологически активному компосту? Предположим
(хоть бы это когда-нибудь произошло), что
отходов для дальнейшей переработки уже
нет. Тогда можно, во-первых, использовать
все 50 тысяч для восстановления (или даже
создания) плодородия почв. Для этого их
вывозят на поле и выпускают на свободу.
Эти неприхотливые беспозвоночные
превращали в пригодные для земледелия площади
даже осушенные участки морского дна в
Нидерландах и обширные пески в Абу-Даби.
Если же вокруг тучные черноземы, не
нуждающиеся в улучшении, то с помощью
вермикультуры можно пробовать решить
белковую проблему. Известно, что в
умеренном климате гектар пшеницы дает 350 кг
протеина, гектар кукурузы на зерно — 390 кг,
клевера — до тонны, а гектар, занятый
вермикультурой, в год может дать до 40 тонн
белковой муки. По содержанию протеина
порошок из биомассы земляного червя
превосходит такие общепризнанные кормовые
добавки, как рыбная, соевая и костяная мука.
Увы, есть у червей и серьезный
недостаток — они слишком хорошо накапливают в
своих тканях тяжелые металлы, пестициды,
радиоактивные нуклиды. Словом, именно то,
чем в результате хозяйственной деятельности
человека отравлены тысячи и тысячи гектаров
земли. В природе на таких участках
численность червей обычно сокращается, меняется
и видовой состав популяции. Но нет худа
без добра1 Изучая и сопоставляя эти
сведения, можно определить характер и степень
загрязнения территории. На Западе уже
разработаны методики использования
дождевых червей в качестве индикаторов на
некоторые вредные вещества.
Будут, наверное, и другие «но». У
писателей-фантастов, вспомним, черви — зачастую
отрицательные персонажи, даже убийцы. И
тем не менее есть основания считать, что
ущерб от внедрения вермикультуры будет
на много порядков меньше, чем убытки при
отказе от нее. Словом, есть надежда, что
«вермикультурная» революция в СССР
обойдется без издержек великой, культурной и
всех предыдущих.
М. НАДЬ
X
75

Дрожжи... Без них жизнь прямо-таки
невозможно представить. Дрожжи — это
каждодневный хлеб, это пироги и булочки,
которые мамы и бабушки пекут по
праздникам. К несчастью, это и самогон, и к
счастью — квас. Иначе говоря, с дрожжами
мы сталкиваемся каждый день. Однако редко
кто может вразумительно сказать, что они
собой представляют. Не поэтому ли
рождаются всякие домыслы? Так, после печально
известного Указа распространился слух,
будто в дрожжи стали добавлять соду или
еще что-то, чтобы они тесто поднимали, а
брагу не сбраживали. И упаковывают теперь
дрожжи якобы в бумагу разного цвета: в
синей пачке — сбраживают, в коричневой —
с содой. К сожалению, сделать так, чтобы
дрожжи не сбраживали сахар и в то же время
годились для хлебопечения, невозможно.
Просто кому-то попались плохие дрожжи в
коричневой упаковке...
Так что же такое дрожжи? Вернее, кто
такие, ведь они — живые существа. Давайте
попробуем в этом разобраться.
НЕМНОГО СТАТИСТИКИ
По части дрожжей мы впереди планеты всей.
Так, потребление дрожжей на душу
населения в США составляет 0,86 кг, во Франции —
0,95 кг, в ФРГ — 0,84 кг, в Италии — 1,14 кг,
в СССР же целых 1,49 кг в год. Увидев
такие цифры, кое-кто воскликнет радостно:
«Ну наконец-то! Хоть в чем-то обошли
Запад». Однако такая радость
преждевременна: физиологическая норма потребления
дрожжей, по мнению Института питания
АМН СССР, составляет 2 кг на человека
в год. Так что каждый из нас недополучает по
полкило дрожжей. А что же иностранцы?
Наверное, они не читали рекомендаций
нашего Института питания. Но то, что на Западе
люди обычно следят за свои м ме ню, а
главное — имеют все необходимое для
рационального питания,— факт. И дрожжи,
впрочем, как и все остальные продукты, там
можно купить в любом магазине и без
очереди.
Так уж сложилось исторически и
экономически: в последние семьдесят лет мы и они
едим в основном разные продукты.
Большинство европейцев и американцев могут
позволить себе каждодневное меню из
высококачественных белковых продуктов, мы же
набираем свои килокалории в основном с
помошью картошки и хлеба, на выпечку
которого и расходуется львиная доля
выпускаемых у нас дрожжей.
К примеру, в Америке граждане едят
мясные блюда и запивают их кока-колой.
У нас же, особенно в последнее время, в
Г *г* •

ходу напиток домашнего изготовления не
менее популярный и куда более крепкий.
И закусываем мы его все тем же хлебом.
Сколько расходуется дрожжей на
изготовление самогона, статистика точный ответ дать
затрудняется.
Вот и получается, что уйму дрожжей мы
вынуждены выпускать не от хорошей жизни.
И все равно их катастрофически не хватает.
Дрожжи исчезли из магазинов еще в годы
застоя, задолго до сегодняшнего «периода
всеобщего дефицита». Не помогло даже
необоснованное повышение цен на них якобы
под предлогом борьбы с самогоноварением.
Сейчас в некоторых областях Украины и
Белоруссии дрожжи на черном рынке идут
по 10 рублей за килограмм. И только давай!
В обозримом будущем положение вряд ли
улучшится: на хлеб хватает, на самогон
большинство желающих тоже достают, а вот с
домашними пирожками придется подождать.
НЕМНОГО ИСТОРИИ
Еще в очень давние времена заметили, что
фруктовый сок, особенно виноградный,
поставленный в теплое место, начинал
претерпевать изменения. Из него выделялся газ,
он мутнел и через какое-то время
превращался в вино. Ученые Древнего Мира в своих
рассуждениях сходились на том, что сок
видоизменяется сам путем непонятных
внутренних превращений. И сам же выделяет
загрязняющие его тела, которые выпадают в
осадок. Похожая муть получалась при
изготовлении пива. Однако этому осадку,
состоящему в основном из дрожжей, не
придавали никакого значения в объяснении
процессов брожения.
К сожалению, история не донесла до наших
дней имени того человека, который первым
стал добавлять пивную гущу в тесто для
улучшения качества хлеба. Возможно, он жил
в Древнем Египте: есть сведения, что уже
тогда пекли хлеб из дрожжевого теста. А
может, и еще раньше? Кто знает?
Вплоть до середины прошлого столетия
для выпечки хлеба употребляли дрожжи из
отходов спиртового и пивоваренного
производств. В XIX столетии, когда в Европе
бурно начала развиваться промышленность,
резко возросли миграция и концентрация
рабочей силы в индустриальных центрах,
появилась потребность в промышленном
изготовлении хлеба. Со временем продукция
хлебозаводов практически вытеснила
домашние хлеба. Тогда-то и задумались над
созданием приемлемой промышленной технологии
хлебопекарных дрожжей.
В середине прошлого века появился так
называемый «венский способ», от которого,
собственно говоря, и берет свое начало
нынешняя дрожжевая промышленность.
Дрожжи по этому способу, наряду со
спиртом, получали на винокуренных заводах.
Сырьем же служило соответствующим
образом подготовленное зерно. Аэрация —
интенсивное продувание воздухом культивируемых
дрожжей — серьезно увеличила их выход.
В России первые спирто-дрожжевые заводы
появились в 1860 году около Риги и Ревеля
(Таллинна).
Первая мировая война внесла свои
коррективы в историю хлебопекарных дрожжей.
Для их выращивания требовалось зерно, а
воюющая Европа, и прежде всего Германия,
оскудели. Именно в Германии и был внедрен
способ Берлинского института брожения,
позволяющий выращивать дрожжи из
незернового сырья. На роль питательной среды
подошла меласса — отход свекло-сахарного
производства. Способ оказался удачным —
им пользуются и поныне. Однако у нас
переход на мелассное сырье задержался:
лишь в 1927 году первым новую технологию
освоил Московский дрожжевой завод.
Очень бы хотелось сказать, что наша
дрожжевая промышленность — передовая,
оснащенная современной техникой и
технологией отрасль. Увы, все это опять на
Западе. Большинство же наших дрожжевых
заводов, а их около 80, пребывают в крайне
запущенном состоянии. Очень остра кадровая
проблема: маленький заработок, работа в три
смены без праздников и выходных... Остается
надеяться на внедрение новых форм
хозяйствования.
НЕМНОГО МИКРОБИОЛОГИИ
Дрожжи — самые что ни на есть микробы.
Вернее, микроскопические грибки. Первое их
описание появилось вскоре после
изобретения микроскопа. Однако еще почти два века
их считали особым химическим веществом.
И лишь великий Пастер убедительно доказал,
что именно они, микроорганизмы дрожжей,
вызывают спиртовое брожение.
Первые представления о родовом и
видовом положении дрожжей стали складываться
в 70-х годах прошлого столетия: «Под
названием «дрожжи» не следует понимать один
определенный вид гриба, так как существует
большое число видов грибов, вызывающих
алкогольное брожение»,— сообщали в одном
из тогдашних руководств для
промышленников. Микроорганизмов, относящихся к
классу дрожжей, и в самом деле великое
множество. Все они разделяются на три
семейства, которые в свою очередь делятся
на роды, а роды — на виды. Например, в
определителе Лоддера описан 41 вид
дрожжей рода Saccharomyces, однако наш сооте-
77

чественник В. И. Кудрявцев, внесший
заметный вклад в классификацию дрожжей,
насчитал их всего 18. Виды подразделяют на
расы — разновидности микроорганизмов,
сохраняющих основные признаки, но
отличающиеся второстепенными свойствами. В
производстве хлебопекарных дрожжей
участвуют расы вида cerevisiae, упомянутого выше
рода Saccharomyces. Их клетки округлы или
овальны, размером 5—14 мкм.
Как и все грибы, дрожжи — не что иное,
как безхлорофилльные растения. По своему
строению они мало чем отличаются от других
одноклеточных микроорганизмов: клеточная
оболочка, ядро, хромосомы, митохондрии,
вакуоли и все остальное. Размножаться они
могут почкованием и с помощью спор.
Свойство дрожжей поднимать тесто
основано на том, что при своей
жизнедеятельности они сбраживают углеводы: глюкозу,
галактозу, сахарозу, раффинозу и особенно
мальтозу муки. Выделяется СОг — тесто
набухает, становится пористым.
Как же выращивают дрожжи на заводе?
НЕМНОГО ТЕХНОЛОГИИ
Давайте посмотрим, как выращивают
дрожжи на крупнейшем в Европе Московском
дрожжевом заводе.
Их путь на наш стол (или в бочку
самогонщика) начинается из пробирки с чистой
микробной культурой, которую привозят на
завод из Института хлебопекарной
промышленности (ВНИИХП). В цехе чистых культур
из этой пробирки, содержимого которой
хватает на несколько недель работы завода,
берут лишь одну дрожжевую клетку. Из нее
готовят так называемые засевные дрожжи.
Для этого клетку высевают в колбу с
питательной средой (агар на солодовом сусле) и
создают ей все условия для размножения.
Одну клетку берут потому, что надо
исключить посторонние микроорганизмы, которые
могут угнетать рост дрожжей и снижать их
качество. Спустя определенное время
дрожжи из колбы пересевают в больший
(примерно в 10 раз) объем и так далее до получения
нужного количества засевного материала. На
потомстве всего одной клетки завод будет
работать двое суток.
Затем начинают выращивать товарные
дрожжи. Сперва часть засевных дрожжей
закачивают в ферментер. Сюда же по
специальной программе подают свеклосахарную
мелассу, сульфат аммония, диаммоний
фосфат и соли калия. Азот, фосфор и калий
нужны дрожжам, как и всем растениям, для
нормального роста. Чтобы дрожжи не
сбраживали сахара в спирт, а сами росли «как
на дрожжах», их интенсивно продувают
воздухом, поддерживают оптимальные рН
среды C,5—5,0) и температуру C0—32 °С).
Через 12 часой* „когда дрожжи набирают
нужный «привезд их перекачивают в еще
вдвое больший* аппарат, где через 13 часов
процесс выращивания и заканчивается.
По окончании брожения дрожжевую
суспензию с помощью сепаратора разделяют
на дрожжевое молоко и послесепарационную
бражку. Бражку сливают в канализацию, а
дрожжевое молоко подают на
вакуум-фильтры. Здесь дрожжи отфильтровывают и
упаковывают в синюю, коричневую или любого
другого цвета бумагу, имеющуюся в наличии.
При этом содержание влаги в готовом
продукте составляет 15 % по ГОСТу.
НЕМНОГО ХИМИИ
Пик интереса к химии дрожжей приходится
на середину прошлого столетия.
По данным разных авторов, элементарный
состав этих микроорганизмов таков:
углерода — от 45 до 50,6, водорода — от 6,04 до
7,3, азота — от 9,25 до 15, кислорода — от
27 до 40 %. Такой большой разброс
объясняется не только погрешностью
анализов — химический состав дрожжей сильно
зависит от расы, компонентов питательной
среды, условий культивирования,
физиологического состояния клеток.
В сухих хлебопекарных дрожжах около
50 % белка, 35—40 % углеводов, 3—4 %
жиров.
У дрожжей очень сложная энзимная
система. Сам термин «энзим» получил свою жизнь
от греческого «в дрожжах». И впрямь,
дрожжи буквально нашпигованы ферментами, без
которых, собственно говоря, они не были бы
дрожжами. Всеми своими свойствами — и
хорошими, и не очень — они обязаны
ферментам: инвертазе, мальтазе, фосфотазе,
карбоксилазе, протеазе, зимазному
комплексу (ферментам брожения) и другим.
Огромную роль в биохимических
превращениях в дрожжах играют витамины. Многие
из них составляют необходимую часть
ферментной системы. Здесь весь обширный
комплекс витаминов группы В и много, до
Пищевая ценность некоторых продуктов
Продукт
Белки,
%
Жиры,
%

Углеводы,
%

Калорийность,
ккал
в 100 г
Язык говяжий 15,2 15,8 — 209
Белуга свежая 16,1 6,3 — 124
Грибы белые сушеные 22,0 2,6 29,3 234
Яичный порошок 49,9 34,2 — 523
Дрожжи хлебопека р-
ные сухие 50,0 3—4 35—40 450
78

2 % по весу, провитамина D — эргостерйна.
Дрожжи богаты и аминокислотами, среди
которых все незаменимые.
Хорош и углеводный состав: целлюлоза,
гемицеллюлоза, дрожжевая камедь (маннан),
глюкозан, трегалоза и немного хитина.
Содержание гликогена в дрожжевых клетках
сильно меняется в зависимости от их
физиологического состояния и в период бурного
брожения может достигать 30 % сухого веса.
В дрожжах, как и в любом другом живом
организме, есть жиры. Они состоят из смеси
истинных жиров (глицериды пальмитиновой
и стеариновой кислот), фосфолипидов
(лецитин, кефалин) и упомянутого выше
эргостерйна.
НЕМНОГО КУЛИНАРИИ
Мы знаем, что без дрожжей не испечь хлеба
и не сделать хорошего кваса. Однако, судя
по химическому составу, биомасса дрожжей
сама может стать превосходным пищевым
продуктом. Об этом свидетельствует
деликатесная таблица.
Отменная усвояемость белка (около
85 %), незаменимые аминокислоты и
богатство витаминами делают дрожжи
заманчивым продуктом, особенно для людей,
нуждающихся в диетическом питании.
Употребление дрожжей в пищу повышает
работоспособность, помогает организму
восстанавливаться после некоторых тяжелых
заболеваний (туберкулез, бруцеллез и др.). Дрожжи
просто необходимы больным пеллагрой,
фурункулезом, малокровием и при авитаминозе.
За рубежом дрожжи давно в ходу для
приготовления супов, соусов и заправок. У
нас они в пищевых целях использовались
в основном в годы Великой Отечественной
войны. В 1943 году была даже разработана
специальная «Инструкция по применению
пищевых дрожжей (сухих и прессованных)
при изготовлении блюд на предприятиях
общественного питания». Однако сейчас
рецепты блюд из биомассы дрожжей
незаслуженно забыты. В этом повинен,
вероятно, дрожжевой дефицит.
И все же прочтите несколько кулинарных
рецептов с дрожжами, может, кому повезет
купить их в магазине.
С. ТЮНЬКИН
Блюда с
дрожжами
Перед готовкой дрожжи нужно
выпарить или прожарить, чтобы
исчез их специфический, не
очень приятный запах.
Выпаривание. Прессованные
дрожжи кладут в кастрюлю
(лучше с толстым дном),
наливают в нее воды C00 мл на
1 кг дрожжей) и ставят на
медленный огонь. Кипятить,
постоянно перемешивая, надо
не менее двух часов до
исчезновения запаха. Солят по вкусу.
Выпаривание прекращают, когда
объем уменьшится примерно
наполовину. Обработанные таким
образом дрожжи могут
храниться несколько суток при
комнатной температуре.
Прожаривание. Прожаривают
дрожжи на жиру, лучше всего
на сливочном масле (на 100 г
выпаренных дрожжей 5 г
масла), на медленном огне до
коричневого цвета,
напоминающего цвет обжаренного мяса.
Прожаренные дрожжи
напоминают по вкусу жареную печенку
или грибы.
Соус горячий. 100 г
выпаренных дрожжей разводят в литре
воды и доводят до кипения.
Добавляют прожаренную до
светло-желтого цвета муку (8—
10 столовых ложек на литр).
Всю эту массу кипятят 15—
20 минут. Для вкуса добавляют
пряности, лук, укроп, петрушку.
Готовый соус процеживают
через марлю. Горячим соусом
заправляют овощные и крупяные
биточки, котлеты и запеканки.
Соус холодный. Выпаренные
дрожжи разводят уксусом (по
вкусу) добавляют
растительное масло B0 г на 1 кг
дрожжей), горчицу (по вкусу), соль,
перец и все тщательно
перемешивают, лучше миксером.
Соус хорош для заправки
салатов, винегретов, сельди...
Шницель из капусты. Из вилка
капусты вырезают кочерыжку и
на 15—20 минут опускают в
кипящую воду. Затем вилок
разделывают на отдельные листья и
выжимают из них лишнюю
влагу. Крупные капустные листья
складывают в виде конвертов,
небольшие свертывают по 2—
3 штуки. Панируют в муке и
обжаривают. Затем шницели
кладут на сковороду, заливают
горячим дрожжевым соусом
B—3 столовых ложки на 100 г
капусты) и тушат до готовности.
Котлеты картофельные.
Очищенный вареный картофель
пропускают через мясорубку.
Добавляют прожаренных
дрожжей B00 г на 500 г
картофеля), хорошо перемешивают,
лепят котлеты и панируют их
в муке, после чего обжаривают
и подают на стол с соусом из
дрожжей.
Паштет. В еще горячие
выпаренные дрожжи добавляют
отварные овощи, пропущенные
через мясорубку ржаные
сухари или прожаренную муку,
перец, соль, корицу, укроп,
петрушку (по вкусу). Все это
хорошо перемешивают,
выкладывают на блюдо и охлаждают.
Украшают зеленью, овощами,
например огурцами. Особенно
приятный вкус будет у паштета,
если добавить в него сливочное
масло и тертый сыр.
79

южАищм злб@ть
дэт-
домашняя

энергосберегающая
технология
Что такое ДЭТ? Это
взаимодействие в квартире
активных потребителей
энергии с пассивными
теплоизолирующими
устройствами. Для ясности
расшифруем: активные
потребители — вся домашняя
техника.
А теперь сформулируем
задачу. Она проста —
сэкономить максимум
энергии без ущерба для
собственного комфорта.
А лучше — с повышением
оного. Эта задача
интересна не только для
сознательных членов общества,
у которых уже
сформировалось экологическое
мышление, но и для каждого
из нас. Ведь нынешние
невысокие тарифы на
электро- и
теплоснабжение скоро уйдут в прошлое
и будут, как на Западе.
А на этом самом Западе
хозяйка семь раз отмерит
гору белья для стирки,
прежде чем загрузит ее в
машину, дабы не тратить
дорогую энергию впустую.
Так что давайте пройдем
ликбез по ДЭТ заранее,
иначе по неопытности
будем выбрасывать большие
деньги.
Итак, что потребляет
больше всего энергии в
вашей квартире? Конечно,
электроплита. Все
конфорки расходуют энергии
больше, чем остальные
электроприборы вместе
взятые. А как мы
используем эту самую плиту?
В среднем девять десятых
энергии при готовке
пропадают зря. Не правда ли,
типичная картина: из
кастрюли валит пар.
крышка сдвинута, чтобы
содержимое не выливалось на
плиту, регулятор на
максимуме или около того.
А зачем? Или еще:
румянится пирог в духовке, и
хозяйка то и дело
приоткрывает дверцу, чтобы
посмотреть, как идут дела.
А ведь там есть
лампочка. Только про нее
забывают или не меняют
перегоревшую.
Впрочем, оставим
упреки и перейдем к
конкретным советам.
ДЭТ-плита
Всегда, если это возможно,
используйте кастрюлю-
скороварку. Она дает
тройной выигрыш —
сохраняет пищевую ценность
продуктов, экономит время
на приготовление блюд и
электроэнергию.
Практика показывает, что
необходимое давление в
кастрюле-скороварке
поддерживается при минимально
возможном расходе
электроэнергии.
Следите за тем, чтобы
площадь дна посуды была
больше или равна площади
конфорки.
Закрывайте кастрюлю
крышкой полностью и
ставьте регулятор плиты
на минимальное
положение, когда содержимое
закипит. Если в крышке нет
дырочки для выхода пара,
то сделайте ее сверлом
диаметром в 4—5 мм.
Не забывайте, что
температура кипения воды
постоянна и равна 100 °С,
поэтому повышенный
расход электроэнергии для
нагрева даст вам только
ненужный пар.
Учитывайте
инерционность плиты. Легко
определить на глаз момент, когда
можно выключить плиту.
Лучший утренний
завтрак — овсянка — будет
готов быстро, как только
закипит, если хлопья
залить водой или молоком с
вечера.
Если есть возможность,
не отказывайтесь от
микроволновой печи. Ее
мощность всего 0,4 кВт, тогда
как мощность только одной
конфорки — 1 кВт, к тому
же пища в микроволновой
печи готовится и
разогревается раз в десять
быстрее. Если повысят тариф
на электроэнергию, то цена
печи будет сопоставима с
годовыми расходами на
электроэнергию,
потраченную для готовки.
ДЭТ-освещение
Старайтесь приобретать
газонаполненные
электролампы (не путать с
лампами дневного света!);
хотя они в два раза
дороже, но выгодны даже
сейчас, при теперешних
ценах на электроэнергию.
Как говорят, потеряешь на
копейку — приобретешь на
рубль.
Протирайте почаще пыль
на лампах и плафонах —
грязное стекло
задерживает до 60 % света.
Оборудуйте
индивидуальными источниками света
как можно больше
уголков в квартире — у
кресла, тахты, у кухонного
стола и т. д. Используйте
в таких источниках
газонаполненные лампочки
мощностью 25—40 Вт.
Переставьте
выключатели верхнего света на
уровень дверных ручек: тогда
будет не лень выключать
свет каждый раз, покидая
80

ммашниё злшту
помещение.
Не надо верить
распространенному заблуждению,
что якобы смешанное
(естественное и
искусственное) освещение вредно.
ДЭТ-холодильник
Задняя стенка
холодильника должна быть
достаточно далеко от стены,
чтобы не препятствовать
теплообмену радиатор —
воздух.
Меняйте регулировку
холодильника: зимой
достаточно минимальной,
летом — 2-й или 3-й позиций.
Если при положении
регулятора на середине шкалы
продукты охлаждаются
плохо, то необходим
ремонт, причем чаще всего
бывает достаточно
заменить уплотнители двери.
Мясо, рыбу, лед для
коктейля и прочее
кладите в морозилку в
полиэтиленовом пакете, чтобы
испарение воды из
продуктов было минимальным и
чтобы мясо не
воспринимало посторонние запахи.
Сначала подумайте, что
вам нужно взять в
холодильнике, а потом уже
открывайте дверцу.
Никогда не ставьте в
холодильник горячие или
теплые продукты. Сначала они
должны охладиться до
комнатной температуры.
Не ставьте холодильник
рядом с плитой. Если же
положение безвыходное,
наклейте на лист
пенопласта бытовую фольгу
так, чтобы получилось
сплошное покрытие, и
поместите этот бутерброд
между плитой и холодиль-
4 Химия и жизнь № 12
ником фольгой к
последнему. Такой же бутерброд
можно ставить между
стеной и батареей отопления,
чтобы тепло отражалось в
комнату.
ДЭТ-пылесос
Своевременно
освобождайте пылесборник от
пыли. Если он заполнен, то
при мощности пылесоса
0,6 кВт на полезную
работу тратится менее 50 %
энергии, то есть зря горят
пять лампочек по 60 Вт
каждая.
Правильно используйте
насадки, например, ковер
чистите соответствующей
щеткой.
ДЭТ-стиральная
машина
Загружайте стиральную
машину полностью: из-за
неполной загрузки
повышается расход
электроэнергии и стирального
порошка, белье плохо
отстирывается, машина
трясется и подпрыгивает в
режиме «отжим».
Полоскайте белье
холодной водой. Этим вы не
только сэкономите горячую
воду, но и продлите жизнь
своим вещам.
Отжимайте не дольше,
чем указано в инструкции
к стиральной машине.
И еше одно важное
напоминание, впрямую к
проблемам ДЭТ не
относящееся: постарайтесь
заземлить всю домашнюю
технику. Например,
соедините проводом корпус
стиральной машины с
радиатором центрального
отопления. На Западе
тревожная статистика
поражения электрическим током
заставляет изготовителей
использовать
трехконтактные розетки для
однофазного тока: третий
контакт — заземление.
Ш
Л* \F ЧГ
ДЭТ-сантехника
Кухонная мойка должна
быть с пробкой, чтобы мыть
посуду с минимальным
расходом горячей воды и
моющих средств. В
большинстве стран не принято мыть
посуду в проточной воде.
Любителям постоять под
горячим душем хочу
напомнить, что
концентрация хлора в воздухе может
достигать значительных
величин, небезразличных для
вашего здоровья. Следите и
за тем, чтобы не текла
вода из кранов,— помните
старые байки про струйку
воды /толщиной в спичку?
Следуя этим несложным
рекомендациям, вы
примете участие в решении
экологических проблем
вашего района или города и
заодно потренируетесь в
экономии семейного
бюджета. И еще — не бойтесь
разовых затрат, пусть
относительно крупных.
Постоянные мелкие расходы в
конечном счете могут
вылиться в несравненно
большую сумму.
Выпуск подготовил
Е. АЙРАПЕТЯН

КЛУБ
ЮНЫЙ
ХИМИК
РАССЛЕДОВАНИЕ
ФРАГМЕНТ IV. ВДОХ — ВЫДОХ — ВДОХ!
«При каждом вдохе вы захватываете
столько молекул, что если бы все они после
выдоха равномерно распределились в
атмосфере Земли, то каждый житель
планеты при вдохе получил бы две-три
молекулы, побывавшие в ваших легких» A,
с. 8—9).
На первый взгляд может показаться, что
для этого расчета потребуется учесть все
население Земли. На самом деле
достаточно принять во внимание о дно
го-единственного человека, например юного
химика... Итак: вы делаете обычный вдох-
выдох, затем, задержав дыхание,
спокойно дожидаетесь (эксперимент-то —
мысленный!), когда порция выдохнутого
воздуха перемешается со всей атмосферой
планеты, и снова делаете вдох.
Теперь поверим алгеброй эту
дыхательную гармонию.
Из справочной литературы и из
памяти извлечем следующие данные: масса
земной атмосферы—т=5|2-1021 г; молярная
масса воздуха — М=29 г/моль; постоянная
Авогадро — NA=6,0-1023моль~~'; объем
спокойного вдоха (выдоха) — V =400—
600 мл.
В действительности объем выдоха
обычно несколько меньше объема вдоха,
однако для нашего прикидочного расчета это
несущественно.
Проверку «утверждения о двух
молекулах» (возьмем минимум) можно
выполнить двояким путем: либо выяснить, при
каком объеме вдоха-выдоха оно
выполняется; либо найти, сколько возвратных
молекул окажется при справочном объеме
вдоха-выдоха, равном 400—600 мл.
Мы проведем проверку по первому
варианту. Пусть общее число молекул
земной атмосферы N, а вдох и выдох
содержат по *N молекул. Тогда после вдоха-
выдоха доля меченых молекул в земной
атмосфере *N/N. Таким же должно быть
отношение и во втором вдохе («вдохе
каждого жителя планеты»), которое по
условию равно 2/*К1. Отсюда следует:
*N/N=2/*N или •N=V2N: 0)
Таким образом, в этом фрагменте, как
и в предыдущем (см. выпуск Клуба № 11),
дело сводится к нахождению среднего
геометрического, хотя это и не столь
очевидно. Если отвлеченные рассуждения вас
затруднили, попробуйте уяснить их на
конкретном примере: пусть Ni=10 000, a
»Ni=100 и т. д.
Теперь используем величины, для
которых имеются справочные данные:
N=nNA=^ NA1 B)
где п — количество вещества атмосферы,
n=V^- <з>
Пересчитаем это число молекул на
соответствующий объем вдоха-выдоха *V при
обычных условиях (нормальное давление
и комнатная температура), когда
молярный объем газа Vm fC=24 л/моль:
82
Клуб Юный химик

Щ^-
-V=-nVm|t.= CN/NA).Vm =
= (V^NA/NA).Vm,.= V^-Vm...D)
Расчетная формула выведена, осталось
произвести вычисления:
Сравнивая значения V и *V, видим, что
«утверждение о двух молекулах»
справедливо для верхней границы спокойного
дыхательного объема. Однако для большей
надежности лучше говорить не о двух-
трех, а об одной возвратной молекуле
воздуха.
Скорректируйте расчет *V для этого
случая, да заодно проверьте практически
с помощью простейших подручных средств,
каков объем спокойного вдоха и выдоха
у вас.
ФРАГМЕНТ V. ЗАМОРСКИЙ ПЛОД НА ДЕСЕРТ
«Чтобы наглядно показать, сколь велико
число Авогадро, приведем такой пример:
1 моль кокосовых орехов каждый
диаметром 14 см мог бы заполнить такой объем,
какой занимает наша планета Земля»
B, с. 29).
Молями выражают количество вещества,
а не число предметов (хотя бы и столь
экзотических): их не напасешься! Так что
речь идет об условных молях, то есть об
«авогадровом числе» орехов: (NA}=6,0X
X Ю23. По правилам, принятым для
обозначения величин, фигурные скобки
указывают, что речь здесь идет не о постоянной
Авогадро NA=6,0-10;i3 моль-1, а только о
ее числовом значении, числе Авогадро
(NJ =6,0-1023.
Объем единичного ореха Vj= ;
о
объем «авогадрова числа» орехов Уг=
•NA
Вычислим:
3,14-0,143
6,0-1023=
=8,6-1020 (м3).
Сравним с объемом земного шара: V3=
= 1,1-102' м3.
Результаты уже близки. Однако,
вчитавшись внимательно в текст примера,
можно заметить, что расчеты на этом не
закончены. Дело в том, что мы сравнили с
объемом земного шара суммарный объем
«авогадрова числа» орехов, а не тот объем,
который они могут заполнить. Шары — не
кубы, и как их плотно ни укладывай, они
займут только 74 % предоставленного им
объема. Эта константа хорошо известна
кристаллофизикам и кристаллохимикам.
Пересчитаем теперь суммарный объем
орехов V2 на занимаемый ими объем V4:
V4= (8,8 ■ 1020)/0,74= 1,16 • 1021 (м3).
Как видим, пример достаточно точен.
В одном учебнике химии этот сюжет
пересказан весьма вольно: вместо
диаметра назван радиус, а вместо занимаемого
объема — суммарный. Найдите, как при
v этом изменится число «земных шаров» в
качестве упаковочной тары или при
неизменной таре — число Авогадро.
В заключение — опять несколько примеров
для самостоятельной проверки.
«Если все молекулы, содержащиеся в
1 см3 водорода, нанизать, как бусы, на
одну нитку, то такой цепочкой можно
было бы почти триста раз обхватить земной
шар. А если все эти молекулы
расположить на плоскости, то для этого было бы
Клуб Юный химик
4*
83

достаточно поверхности большого стола»
C, с. 58).
«Поперек всей видимой Вселенной
можно уместить рядом друг с другом в одну
линию 1041 электронов. Если расположить
эти электроны в виде квадрата, то сторона
квадрата будет близка к 100 км, длина
же ребра куба, сплошь заполненного
этими электронами, составит всего лишь
около 30 см» C, с. 59).
«В индусской книге «Лалитавистара»,
написанной во втором веке до н. э.,
приводится ряд единиц длины, из которых
каждая последующая в семь раз меньше
предыдущей: а) сустав пальца, 6) зерно
ячменя, в) зерно горчицы, г) зерно мака,
д) пылинка — бык, е) пылинка — баран,
ж) пылинка — заяц, з) большая пылинка,
поднимаемая ветром, и) средняя
пылинка, к) малая пылинка, л) первичный атом»
D, с. 144).
Принимая размер «сустава пальца» 3 см
(средняя длина верхнего сустава
большого пальца руки) вычислите, как велик был
ПОЧТА КЛУБА
OnxLCHMcu Феммое/о/б'
Уважаемая редакция!
Прочитав статью «Уроки ТБ» во втором
номере «Химии и жизни» за 1990 год, я
решил по вашей просьбе рассказать
историю, которая произошла со мной два года
назад (сейчас мне 17). Этот случай
запомнился мне на всю жизнь до
мельчайших подробностей.
Мы с другом решили на праздник
устроить фейерверк. Достали небольшой
брусочек магния и принялись за работу. Я
наточил горку порошка магния и насыпал
первичный атом у древних индусов, и
сравните его с атомом водорода.
От редакции. Попробуйте придумать и свои
примеры (не обязательно о размерах и
числе частиц). Присылайте их вместе с
расчетами. Самые интересные мы опубликуем.
Только, как сказал бы кот Леопольд:
«Ребята, давайте считать верно».
Г. Б. ВОЛЬЕРОВ
ЛИТЕРАТУРА
1. МЯКИШЕВ Г. Я., БУХОВЦЕВ Б. Б. Физика.
Учеб. для 10 кл. ср. шк.— М.:
Просвещение, 1990.
2. ДИКЕРСОН Р. и др. Основные законы
химии:,, в 2-х т.— Т. 1.— Пер. с англ.—
М.: Мир, 1982.
3. ЛИТЦМАН В. Великаны и карлики в
мире чисел.— Пер. с нем.— М.: Физмат-
гиз, 1959.
4. «Наука и жизнь», 1964, № 1.
в толстостенный стаканчик, потом присыпал
равный объем порошка перманганата
калия. Всю эту смесь я перемешивал
стеклянной палочкой около двух минут. Вдруг
произошел взрыв, он сопровождался
ярчайшей вспышкой белого цвета и глухим
мощным разрывом...
В больнице я лежал восемь дней и еще
лечился дома около трех недель. У меня
оказался ожог лица второй степени и ожог
роговицы. К счастью, они зажили недели
через три. Осталась только небольшая
красноватая зона, которая через несколько
месяцев исчезла. Глаза практически не
пострадали, но зрение упало до 0,8 диоптрий.
Стаканчик со смесью, который я
держал в руках, разнесло в мелкие кусочки,
но, как ни странно, не поранило рук,
только обожгло пальцы. Друг мой в этот мо-
РАССЛЕД ^AHkL
От редакции. В почте Клуба нередки письма ребят с просьбой открыть рубрику
«Уголок пиротехники» или что-либо в этом роде. Конечно, понятно их
желание получить квалифицированный совет по всяким «адским смесям». Но мы
все же не будем давать такие «взрывоопасные» советы. Наоборот, в
назидание юным пиротехникам публикуем письмо московского школьника Яна Ар-
сеева. Считаем, что эта публикация сможет предостеречь от подобных опытов.
А вместо практикума по пиротехнике проведем небольшой теоретикум: наш
постоянный автор Норайр Араратович Паравян рассказывает о древнем
способе получения калийной селитры — основного сырья при производстве
черного пороха.
84
.■(луб Юный химик

мент, к счастью, стоял сзади меня и ни
капли не пострадал.
До этого страшного случая мы взрывали
смесь тонкого порошка алюминия и
мельчайшей пыли перманганата калия. Все
происходило благополучно. Но теперь меня
РАССЛЕДОВАНИЕ
иили /уооСто сеишпрои
Азотсодержащие соединения
научились получать из азота воздуха лишь
в начале XX века. До этого основным
поставщиком «связанного азота» была
чилийская селитра (ЫаЫОз)* Но где
добывали селитру еще раньше? Ведь в
Европе получали порох, и в очень
больших количествах, задолго до
открытия Южной Америки.
А древнекитайские «пороховых дел
мастера»? И арабские, и многие
другие — где брали селитру они?
Оказывается, сырьем для
производства калийной селитры (в Европе она
стала известна в середине
тринадцатого века от Марка Грека) служила
«селитряная земля» — почва, пропитанная
отбросами животного и растительного
происхождения: кладбищенская земля,
мусорные кучи, земля из конюшен,
отхожих мест, с пивоваренных
заводов, кожевенных и мыловаренных
предприятий. Впоследствии такие
отбросы стали собирать в специально
вырытые ямы, откуда и пошло,
например, древнерусское название
селитры — ямчуга.
Для выщелачивания селитряной
земли использовали чан с
продырявленным дном. На дырки укладывали слой
камыша или соломы, поверх которого
настилали слой досок с отверстиями.
На них насыпали селитряную землю,
перемешанную со старой золой
кожевенных или мыловаренных заводов. Все
это сверху покрывали плетенкой.
Затем землю выщелачивали,
многократно промывая горячей водой, а
экстракт обогащали, периодически
подсыпая в чан новые порции селитряной
совершенно не тянет к приготовлению
такого рода смесей.
Поэтому я призываю всех юных химиков,
не повторять наших ошибок.
Ян АРСЕЕВ, учащийся 11 класса
химической школы № 1, Москва
земли. Раствор собирали в медный
котел и выпаривали до содержания
«25 фунтов селитры на центнер
раствора». Потом снова фильтровали в
чане с продырявленным дном, но только
на этот раз через слой древесной золы,
а не селитряной земли. И вновь
упаривали до тех пор, пока пробная
капля раствора, взятая из чана, не
застывала на конце стеклянной палочки (что
происходило при концентрации КЫОз
около 30 % или, пользуясь старинной
терминологией, «70 фунтов в центнере
раствора»).
После этого селитра осаждалась и
выкристаллизовывалась в глубоких
корытах или медных тазах. Готовую
селитру обычно перекристаллизовывали
еще несколько раз.
Теперь попробуем объяснить всю эту
технологию с помощью химических
реакций. В селитряной земле среди массы
органических остатков находятся и
белки. Их разлагают аэробные и
анаэробные бактерии. Такой процесс
называют гниением.
Разложение белка в почве
начинается с его гидролиза некоторыми
бактериальными ферментами. При этом
белки в конечном итоге распадаются
до аминокислот. Те, в свою очередь,
тоже разлагаются, дезаминируются,
образуя спирты, углеводороды,
органические кислоты и — самое для нас
главное — выделяя аммиак. Реакция
дезаминирования может, например,
идти следующими путями:
1. Декарбоксилирование (то есть
отщепление СОг) с образованием амина:
RCHNH2COOH -► RCH2NH2+CO2, где
R — углеводородный радикал.
2. Гидролитическое дезаминирова-
ние с образованием оксикислоты:
RCHNH2COOH+H20 *-
^RCHOHCOOH+NH3.
Клуб Юный химик
85

3. Гидролитическое дезаминирова-
ние и декарбоксилирование с
образованием спирта:
RCHNH2COOH+H20 -RCH2OH+
+ NH3+CO2.
4. Восстановительное дезаминирова-
ние с образованием насыщенной
кислоты:
RCHNH2COOH+2H -
- RCH2COOH+NH3.
5. Восстановительное дезаминирова-
ние и декарбоксилирование с
образованием углеводорода:
RCHNH2COOH+2H-*RCH3+
+ NH3+CO2.
6. Выделение аммиака с
образованием непредельной кислоты:
RCH2CHNH2COOH *-
*- RCH= CHCOOH+ NH3-
7. Окислительный распад с
образованием соединения с меньшим числом
углеродных атомов:
RCH2CHNH2COOH+20 ^
RCH 2COOH+C02+ NH3.
Но кроме простых белков
(протеинов), имеются сложные белки —
нуклеопротеиды, состоящие из
нуклеиновых кислот и белка. Нуклеиновые
кислоты при распаде дают ортофос-
форную кислоту, рибозу и дезокси-
рибозу, азотистые органические
основания. И — тот же аммиак.
Но и это еще не все!
Микроорганизмы могут вырабатывать аммиак из
мочевины, содержащейся в моче
животных и человека.
Распад мочевины, вызываемый
ферментом уреазой, протекает по
следующему уравнению:
CO(NH2J+2H20=(NH4JC03=2NH3+
+со2+н2о.
Итак, в селитряной земле под
действием бактерий-аммонификаторов
образуется аммиак, а образовавшись,
претерпевает дальнейшие изменения
под действием нитрифицирующих
бактерий. На первой стадии одна
группа этих бактерий переводит аммиак
в азотистую кислоту: 2МНз+ЗОг=
=2HN02+2H20. На второй стадии
другая группа бактерий переводит
азотистую кислоту в азотную: 2HN02+
+02=2HN03.
Эти кислоты реагируют с избытком
аммиака, с находящимися в почве и
золе карбонатами калия, натрия,
кальция, магния:
NH3+HN03=NH4N03,
K2C03+2HN03=2KN03+H20+C02,
Ca(HC03J+2HN03=Ca(N03J+
+ 2Н20+2СС>2,
МдСОз+2НгЮз=Мд(гЮ3J+
+ Н2О+СО2.
Все эти процессы требуют времени,
поэтому на накопление селитры и
уходило по нескольку лет.
Чтобы нитраты кальция и магния
перешли в калийную селитру, водный
экстракт солей пропускали через
древесную золу, содержащую в основном
поташ (К2С03), а также примеси K2SO4
и Na2C03:
2NH4N03+K2C03=2NH3+H20+
+ 2KN03,
Mg(N03J+ K2C03= MgC03+
+ 2KN03,
Ca(N03J+K2S04=CaS04+2KN03.
Конечно же, калийная селитра,
получаемая таким способом, имела
примеси, главным образом, соединения
натрия. Они попадали в продукт и из
почвы, и благодаря обменным
процессам, например,
Ca(N03J+Na2C03=CaC03+
+ 2NaN03.
Сырую селитру надо было очистить,
что и делали многократными
растворениями и кристаллизациями, или, как
принято говорить сейчас,— пере
кристаллизациями.
Н. А. ПАРАВЯН
От редакции. Те, кого заинтересует
не только сырье для производства
пороха, но и (чисто теоретически) само
это вещество, могут прочитать статью
В. Станицы на «Порох» («Химия и
жизнь», 1975, № 10).
86
Клуб Юный химик

ЛОВКОСТЬ РУК
OiuCL—QU&s JWUOptfO'
Тот, кто не успел повесить на елку
игрушку — овечку (а именно год Белой Овцы
наступает по восточному календарю), пусть
не унывает. Нарядную зверюшку можно
сделать за несколько минут. Для этого
несколько листов тонкой белой бумаги
(лучше всего гофрированной) складывают в
стопку, на верхнем листе рисуют контур
овцы без ног и прошивают стопку по
пунктирной линии (см. рисунок). Вырезав
заготовку, делают бахрому по всему ее
периметру, не доходя до пунктирной линии
несколько миллиметров. Две аналогичные
полоски-заготовки ног сгибают
посередине и пришивают к туловищу. Осталось
распушить бахрому, приклеить раздвоенные
трубочки-копытца, уши, бусинки-глаза,
темные ресницы и розовый нос.
Игрушка-амулет готова. Смело
встречайте Новый год и не дрожите, как овца, при
взгляде в будущее.
Л. ЗАХАРЧЕНКО
Высший Колледж наук о материалах
при Московском государственном университете
им. М. В. Ломоносова и Академии наук СССР
объявляет первый набор студентов.
Колледж создан на правах факультета при МГУ и готовит специалистов
высокой квалификации мирового уровня для выполнения материаловедче-
ских программ в институтах АН СССР, в научно-исследовательских
группах зарубежных фирм и совместных предприятий.
Обучение в Колледже позволит вам получить фундаментальную
подготовку в области естественнонаучных дисциплин, универсальное
гуманитарное образование. Вы сможете приобрести знания и навыки в области
менеджмента и маркетинга, свободно владеть иностранными языками.
В течение 11 семестров, один из которых отводится на зарубежную
стажировку, ведущие специалисты с учетом ваших индивидуальных
способностей и интересов приобщат вас к последним достижениям
современной науки и технологии в области направленного синтеза и
диагностики материалов будущего: керамики, высокотемпературных
сверхпроводников, композитов, полимеров. Участие в научных исследованиях,
работа на новейшем зарубежном оборудовании, приборах и компьютерных
системах даст вам возможность специализироваться в выбранной вами
области материаловедения.
Студенты Колледжа получают повышенную стипендию, а выпускники
его — диплом об окончании МГУ.
Иногородним на время обучения предоставляется общежитие.
Вы ничем не рискуете, так как отбор на первый курс проводится
по результатам заочного конкурса и очной весенней сессии. Заявки на
участие в конкурсе просим высылать не позднее 31 декабря 1990 г. по
адресу: 119899, Москва, В-234, ГСП-3, Ленинские горы, МГУ, химический
факультет. Высший Колледж наук о материалах.
Тел. 939-20-86 (до 9 декабря), 939-34-90 (с 10 декабря), с 11.00 до 17.00.
Клуб Юный химик
87

Фантастика
*• • -
# • '• ; •* г.-—- • •% •.
» » •
„ *?&
• vK* •••
• ;•»**• •
• %i * •
• • >• . - *\
. V - -У'!.-.- .
* •
•-^
До зимы еще полгода •
Эдуард ГЕВОРКЯН

Памяти Л. КУРАНТИЛЯНА
Майские праздники я любил еще потому, что их — много.
И затеял я между торжествами капитальную уборку квартиры. Вымыл окна. Разгреб
свалку на антресолях. В прихожей выросла мусорная гора из старых газет и журналов.
Всю эту трухлявую периодику хранила мать. Мои попытки избавиться от бумажного
хлама она решительно пресекала. И каждый раз долго, обстоятельно рассказывала, как во
время войны из газет варила папье-маше, а из него делала портсигары, раскрашивала
и продавала на черном рынке. Тем и кормились. У меня на языке вертелись шуточки
насчет папье-маше, но, глянув в ее строгие глаза, шутки я проглатывал.
На праздники мать уехала к сестре в деревню, погостить. Я же собрался с духом и
решил ликвидировать старье.
Конец шестидесятых — вот когда это было. Книги за макулатуру — только в страшном сне.
Слухи о книжном буме шли мутными волнами, но доверия не вызывали — опять в столице
чудят! Так что с книгами у меня была одна проблема — куда ставить?
Книжных полок катастрофически не хватало, приходилось изворачиваться, расставлять
их так и этак, впихивать тома в межполочье. Во время одной из перестановок я придумал
историю о книжнике и его библиотеке. Он собирал, собирал и насобирал огромную библиотеку.
Стал составлять каталог. И обнаружил сущую чертовщину: некоторые книги имелись
в трех-четырех экземплярах, хотя он готов был поклясться, что не покупал ни одной —
барахло! Другие, о которых помнил и ждал свободного времени, может, пенсии, чтобы припасть
к ним и обчитаться вдосталь,— пропали начисто! Потом еще хуже — пошли книги на
непонятных языках, какие-то альбомы с чудовищной мазней, ящики с дневниками саратовских
гимназисток. В итоге библиофил слегка повреждается в уме, обливает книги керосином
и... Дурдом! Рассказывает о себе тихому психу. В ответ тихий, берет его за кадык и душит,
приговаривая, что именно его библиофил и спалил, потому что он и есть дневник
саратовской гимназистки.
Вот такая история. Ребятам в кафе понравилось.
Старую бумагу я вынес во двор и сложил у общественного мангала — для шашлыка не
годится, но на растопку — вполне.
На лестнице одна из стопок развалилась. Газеты, журналы, старые афиши расползлись
по деревянным ступенькам.
Из бумаг вывалился небольшой толстый пакет, завернутый в афишу и перевязанный
бечевкой. Взвесив его в руке, я оглянулся на соседскую дверь. Мать вполне могла
сунуть в хлам облигации и забыть. Один мой знакомый потихоньку скупает за четверть цены
старые облигации, надеясь дожить до выплаты и сорвать куш.
И доживет. Чемоданы, набитые облигациями, благополучно обменяет на денежные знаки.
Никакой морали из этой истории не извлечь, потому что она не выдумана. Он будет жить
долго и весело, оставит детям дом, машину и немало тысяч на сберкнижке. С детьми,
правда, выйдет плохо, но это другое...
В пакете облигаций не оказалось. Старый перекидной календарь, глубоко довоенный.
Пожелтевшие листки. Под черными датами выцветшими фиолетовыми чернилами колонки
мелких чисел. Мать пишет размашисто, это не ее рука.
Я хотел высыпать листки в общую кучу, но вдруг вспомнил: мне пять или шесть лет,
бабушка сидит у подоконника, смотрит на большой термометр за окном и пишет что-то в
календаре. Термометр исчез во время войны. На отца пришла похоронка. Потом исчезла
бабушка. Мать об этом рассказывала скупо. Наверно, бабушка с горя немного повредилась,
стала говорить лишнее и пропала. Ушла искать могилу сына. Все, что от нее осталось: колонки
чисел — ежедневная температура за несколько лет.
Мать с ней не ладила. Немногий оставшийся скарб она раздарила родственникам.
Был у бабушки сундук, окованный черным металлом с множеством гвоздей-заклепок.
Когда выносили, я вцепился в него с ревом, как клещ. Еще бы — это не просто сундук,
а танк-самолет-корабль, смотря куда пристроить кочергу и обрезок трубы. Сундук часто
фигурировал в страшных историях, которые я рассказывал ребятам с нашего двора.
В сундуке лежали книги, но они меня тогда не интересовали. Единственно стоящим для
меня тогда был «Айболит» — одно из первых изданий, где Бармалей — негр.
Календарь я не стал выбрасывать. Если матушка расшумится из-за бумаг, покажу ей и про
сундук напомню. И как грубо меня от него отдирала... До сих пор не забыл обиду. Смешно!
Тут я придумал историю о мальчике, у которого в детстве отобрали единственную
забаву — сундук. Мальчик рос и вырос, но сундук оставался символом убежища. Стал
большим человеком, почти министром, у него семья, дети и маленькая тайна. В одной из
89

комнат огромной квартиры спрятан сундук. Когда ему плохо, он приходит сюда, запирается,
влезает в сундук и долго лежит в нем тихо, как мышка, блаженно улыбаясь. А еще лучше
так — некий злодей в больших чинах женится на молодых девушках, а они фатально
исчезают. Этакий Синяя Борода местного значения! Вот одна из жен нарушает запрет,
входит в тайную комнату, а там сундук, набитый... Естественно, она пишет в партком.
И тут такое начинается!
Наш старый трехэтажный дом стоит в центре, зажатый гаражами и развалюхами,
в которых и жить уже невозможно, но живут, терпят и ждут квартир, а городские власти
жмутся, потому что на каждый метр прописано по пять душ и на каждый кособокий домишко,
подпертый бревном, надо строить многоэтажный дом.
Двор узкий. Чтоб разворачивать свою машину, отец Аршака соорудил из деревянных
брусьев небольшой поворотный круг. Встанешь на круг, оттолкнешься ногой — скрип, треск,
удовольствие! Машина въезжала на круг, затем набегала мелюзга и дружно разворачивала
в сторону гаража. Иначе невозможно в него попасть.
Сейчас круг не вращается, все забито землей, песком, мусором. Отец Аршака машину
продал и за руль больше не садится. Круг просится в историю, но выдумывать о нем не хочу.
Сто лет простоял наш каменный, черного туфа дом, и еще сто лет простоит, если минует
тяжелая рука генплана. Потолки под четыре метра, в коридоре можно бегать наперегонки.
Но горячую воду только в прошлом году провели, а канализация часто засоряется и
фонтанирует на первом этаже. У нас, к счастью, второй.
Если идти мимо гаражей, то через минуту выйдешь к музыкальному магазину, что напротив
интуристовской гостиницы. Шальные туристы забредают в наш лабиринт переулков и
грязненьких двориков, восхищенно ахают на деревянные веранды с резными перилами, на
переплетения крыш и балконов, на живописно развешанное многоцветное белье, по колориту
не уступающее неаполитанскому городскому пейзажу. Экзотика!
Жильцы мечтают выбраться из экзотики в новый дом и перманентно ворчат —- полы
прогнили, а трубы ржавые и поют. С другой стороны — центр. На двоих три комнаты.
Нас пугали подселением, предлагали фантастически выгодные обмены, но когда мать
задумывалась над вариантами, я упирался. И наоборот.
Пыль и труха легли в прихожей грязными полосами. Протер заново. В горле запершило.
Между тем в холодильнике со вчерашнего дня своего часа дожидалось чешское пиво.
Час настал! Пробка слабо пшикнула, из горлышка мгновенно запотевшей бутылки выполз
белый плотный столбик пены.
Я прихлебывал из стакана и осторожно перелистывал странички старого календаря.
Знакомился с днями рождения и юбилеями лиц, фамилии которых мне почти ничего не
говорили. Наконец добрался до майских листков. Мое внимание привлекла запись под
сегодняшим числом. Рядом с «плюс восемнадцать» мелким аккуратным почерком было
выведено «выпадет снег». Восклицательный знак и жирная черта, обводящая запись.
Допив пиво, я быстро пролистал весь календарь, но ничего похожего не обнаружил.
Напутала бабуля, решил я, снег в мае — допустим, хотя в наших краях такое в редкость.
Но она написала «выпадет», а не «выпал»! Странно. Возможно, описка. Когда же это было?
Так, еще шесть записей, вычтем из общего числа, прибавим к дате на календаре. Год моего
рождения. Я поразмышлял над этим фактом, потом полез за второй бутылкой.
И придумал я историю про майский снегопад. Вот живет себе герой и никого не трогает.
Смотрит раз в окно, а там снег идет, дети на санках катаются, снежную бабу лепят. Кто-то елку
по снегу волочит. Герой не верит своим глазам, на календаре май, а тут такие погоды!
Он бегом во двор — ничего подобного: теплынь, пыльный ветер кругами по городу ходит.
Он обратно к себе — за окном снег. Ну, разумеется, экспериментум круцис — распахивает
окно! Там в самом деле — снег, зима. Герой с опаской захлопывает окно, долго и нудно
размышляет, в голову лезет ерунда — сдвиги во времени, параллельные миры и прочая
фантастическая дребедень. Наконец не выдерживает и, высадив окно, сигает вниз. Ну, первый
этаж, ничего страшного. Вот он стоит на снегу, а это вроде и не снег вовсе, вата какая-то под
ногами упругая. Прохожие в шубах, дети на санках и даже большая черная легковая
автомашина — все ненастоящее. Картон раскрашенный. В руках у карапуза воздушный шарик из
бумаги. Дотрагиваюсь до него — шарик вдруг взмывает в небеса, унося с собой картонную
руку малыша...
Вздрагиваю и просыпаюсь. С третьей бутылки я задремал.
В этот день пива я больше не пил.
А на следующий день выпал снег.
— Снег в мае — это, знаете ли, слишком!
90

Голос сверху принадлежал жене доцента Парсаданова.
— Э, бывает,— отозвался доцент.
Вниз полетел окурок.
С Парсадановыми у меня сложные отношения. Елена Тиграновна меня терпела, поскольку
мать помогала ей кроить. Но моего подопечного Аршака не переваривала совершенно.
Стоило ему включить магнитофон, как она принималась стучать себе в пол, а Барсегянам
в потолок. Аршак выкручивал звук на «Комете» до предела. Тогда в качестве ответного
удара она сбрасывала весь имеющийся тоннаж — своего мужа. Доцент возникал в шлепанцах,
но при галстуке. Подмигивал Аршаку, а затем, выключив музыку, они заходили ко мне, а у меня
в запасе всегда было пиво. Через час-полтора доцент возвращался к себе, а жена полагала,
что он ведет воспитательные беседы.
Снег лежал ровно, плотным слоем покрыв двор. Завтра все это неуместно белое великолепие
растает и грязью потечет по двору.
Только я сварил кофе, как пришел Аршак. Сварил и ему. В банке осталось на самом
донышке. Я показал ему банку, он кивнул и вышел. «И сахару заодно купи!» — крикнул
я вслед.
Надо бы с ним поговорить, все сказать. Сегодня. Или, в крайнем случае, завтра. Его шаги
были слышны с лестничной клетки, хлопнула подъездная дверь. Донесся слабый свист — но
уже из окна. Чему он удивился — снегу?
Аршака трудно чем-либо удивить. Помню его маленьким. Мало спрашивал, много слушал.
Единственный ребенок. Его отец был таксистом. Случайно сбил женщину, испугался и убежал.
Ну и получил срок.
Мать Аршака все эти годы тянула семью и вытянула. К возвращению отца Аршак уже
заканчивал школу. Дома Аршаку было скучно, он частенько забегал к нам. В шестом классе
я немного занимался с ним немецким, он стал пастись у моих книжных полок. Цапнет наугад,
сядет прямо на ковер и читает. Вижу — мало что понимает, но ничего не спрашивает.
Вопросы он начал задавать в восьмом классе, странные вопросы, скорее — полуутверждения.
«А что,— спросил он как-то,— Блок — дурак?» Я возмутился и обиделся за Сан Саныча,
но Аршак невозмутимо ткнул в страницу пальцем. «Вот тут он пишет, что Пушкин — веселое
имя...» «Ну и что!» — вспылил я и обрушил на него словеса.
Тогда-то я присмотрелся к нему и обнаружил, что «несчастный ребенок», как любила
приговаривать моя мать, накладывая ему в тарелку чудовищные порции баранины с овощами,
исчез, а на его месте возник юноша отнюдь не бледный, но со взором вполне горящим.
И в огне своих сомнений он готов сжечь полмира, а если понадобится, то и весь. Сей отрок
вместо того, чтобы преклониться перед моей мудростью и содрогнуться мощи подпирающих
меня книжных полок, дерзит вякать и вякает толково.
И я... принял его всерьез. Разница в годах была солидной, почти пятнадцать лет. Некоторое
снисхождение к нему мешало возникновению дружбы. Было покровительство, было,
соответственно, уважение, но была ли дружба? Не знаю, не помню.
Впрочем, может ли быть дружба между учителем и учеником?
Вопросами о природе дружбы я не задавался. Общаться с ним было весело и полезно.
На веру он ничего не принимал, и если мне удавалось его в чем-либо убедить, то я уже не
сомневался, что на этот предмет переспорю любого.
Аршак вернулся с сахаром и кофе.
— Пошли во двор,— сказал он, непонятно улыбаясь.
— С какой стати? — удивился я, доставая кофемолку.
Что означала его улыбка? Может, она уже говорила с ним?
— Пошли, пошли,-— улыбаясь, он взял меня за рукав.
«Вот выйдем во двор, а там стоит она, и он уже с ней обо всем говорил, а мне не надо ничего
объяснять»,— подумал я и поразился спокойствию этой мысли.
У двери долго примеривался, что взять — куртку или плащ.
— Там тепло,— прервал мои раздумья Аршак.
Мы вышли из подъезда. Аршак прошел вперед, а я за ним по мягко пружинящему снегу.
Во дворе ее не было.
Сделав несколько шагов, он остановился, повернулся ко мне и с жадным интересом
уставился под ноги.
— Ага, то же самое!
Я оглянулся. Никого. Посмотрел себе под ноги, затем на следы. Позвольте!..
Это не мои следы. Вот я вышел из подъезда и пошел. Но вместо рубчатых подошв
виднелись крестообразные оттиски. Я поднял ногу — действительно, хилый ромб, похожий
на крест. Осмотрел подошву — обыкновенная микропорка.
91

Аршак в это время взирал на свои отпечатки. На снегу четкая русская буква «А». Он тронул
ее пальцем и шепотом сказал:
— По-моему, это не снег!
Оглядев двор, нелепо белый в это майское утро, я заметил, что снег нетронут и свеж.
Я помял его в ладони — холодный и хрустящий, только почему-то не тает. Можно слепить
снежок, что я и сделал. Запустил его в стену котельной. Снежок прилип.
Во двор вышла Елена Тиграновна и, небрежно кивнув мне, прошла мимо. Мы уставились
на ее следы. Непонятно.
Вглядевшись, я ахнул: она оставляла после себя нотную запись!
Аршак протяжно свистнул. Парсаданова обернулась. Заметила, как мы нависли над чем-то,
почуяла неладное и, проверив, не распахнулась ли сумочка, подошла к нам.
У Аршака быстрая реакция и три класса музыкального образования. Пока я и Елена
Тиграновна смотрели на следы, он быстро срисовал их в записную книжку. Отпечатки не
повторялись!
Елена Тиграновна покраснела и со сдавленным «Ах вы, подлецы!» начала затаптывать следы.
Но на месте старых она оставляла новые. Тогда принялась орудовать сумкой.
Запыхавшись, она перебралась на каменный, чистый от снега бордюр. Протянула руку и
грозно сказала:
— Отдай!
Аршак молча вырвал листки из блокнота. Она выхватила и, скомкав, сунула в карман.
Внезапно всхлипнула и жалобно сказала:
— В детстве я мечтала играть на скрипке...
Аршак с большим сомнением оглядел ее дородную фигуру. Елена Тиграновна достала
платок и вытерла глаза.
Потом, много дней спустя, как-то ночью то ли мне приснится, то ли от бессонницы
сочинится история о звуках скрипки, которые донесутся сверху, от Парсадановых. Игра очень
неумелая, но вдруг взрывается каскадом жутких звуков, скрипка словно разговаривает,
рычит и стонет, слышны обрывки странной, пугающей мелодии.
Днем я осторожно спросил у доцента, кто у них играл, но доцент сердито огрызнулся,
никто, мол, не играл и играть не мог! А еще через несколько дней я узнал, что Елена Тиграновна
тихо ушла от доцента к какому-то молодому композитору и уехала после развода и нового
брака в Бейрут. Обитатели двора были поражены — бывшая мадам Парсаданова была лет на
восемь старше мужа и, по слухам, боялась, что он уйдет к молодой. А тут — на тебе!
Но это будет потом, когда все или почти все жильцы забудут о снеге, а пока мы стоим
во дворе и ждем, что будет дальше.
Дальше: из подъезда вышел завскладом Амаяк, или просто Амо, и прошелся по снегу
монетами достоинством в один рубль.
Елена Тиграновна истерично расхохоталась. Амаяк обнаружив, что ходит денежными
знаками, имеюшими хождение, рассвирепел. Подскочил к нам и, цедя неопределенные угрозы,
стал допытываться, чьи это шутки и с кем бы по-мужски поговорить.
Пока Амо развивал тему мужского разговора, из подъезда вышел самый скверный и
склочный обыватель дома — отставной бухгалтер Могил ян. Поговаривали, что из его
анонимок можно составить библиотеку. Люди же тертые намекали, что до войны этот
мелкий сукин сын был наделен властью и, властью пользуясь, крови нацедил немало.
Советовали не связываться, чтоб вони было поменьше.
Уйдя на пенсию, он удвоил активность. Писал на всех. В некоторых моих историях его
обрабатывали дисковой пилой, электропаяльником, бормашиной и другими инструментами.
Амо радостно хрюкнул и ткнул меня кулаком в бок.
Могил ян оставлял прекрасные четкие следы собачьих лап!
— Бог шельму метит! — провозгласил Амо.— Какая, интересно, сука на меня кляузу
накатала, будто я товар налево пускаю?
— Что же это делается!? — вскрикнул кто-то рядом.
Я обернулся. Ануш, вздорная старуха с первого этажа, в страхе смотрела под ноги Могиляну.
«Все,— подумал я со злорадством,— Могиляну абзац! Завтра весь город на него пальцем
будет показывать, Ануш постарается».
Могил ян долго смотрел на свои следы, потом обвел нас расстрельным взглядом и метнулся
в подъезд. Тут же возник снова, с ведром воды. Но это ему не помогло, от воды снег вспухал,
а следы становились четче. Свинцовыми мутными глазами Могилян истребил нас вторично,
обещающе сказал «ладно» и сгинул.
Завтра его дочь, несчастное затрушенное создание, расскажет, как он звонил во все
инстанции по восходящей, а потом, не дождавшись немедленной кары злоумышленников,
92

предпринял личный обход отделений милиции и других мест, а на каком-то этапе своего похода
озверел, стал набрасываться и был свезен в больницу.
Ну а пока Ануш мелко крестилась и вопила на весь двор неприятным фальцетом:
— Говорила я, что он собака, псом и оказался!
Быть теперь Могиляну — Собакой. С большой буквы! Жаль, что не я сочинил эту историю,
такой финал!
Старуха засеменила к нам, потом замерла, нагнулась к своим следам. Я и Аршак подскочили
к ней, за нами последовал Амо.
Однако! Старуха вообще не оставляла следов!
Несколько раз она, как заведенная, поднимала ногу и с силой вдавливала в снег.
Втуне — следов не было.
Ануш в прострации уселась на свою кошелку и что-то забормотала, время от времени
меланхолично сплевывая на снег.
Косяком пошли жильцы. Шум, крики, разговоры...
Аршак покусывал губу и прислушивался к разговорам, иногда посматривая на меня.
Знакомый взгляд...
Так он всегда смотрел, когда запутывался в споре или строил головоломное доказательство
недоказуемого, ждал подсказки, опровержения, довода «за» или «против» — точки опоры
или отпора. Дождавшись, немедленно вспыхивал снова и извергал словеса, а в глазах
облегчение — мысль сдвинулась с мертвой точки.
Впрочем, я уже давно был осторожен в словах, а тем более в советах. Когда он заканчивал
десятый класс, его прочили на физмат. Математические способности и все такое... Однако
во время очередного чаепития я элегантно разделал все естественные науки, доказав на
пальцах, что физика, химия и иже с ними — суть лженауки, а математика — воистину
порождение дьявола, ибо от него, лукавого, число, тогда как от Бога — слово. Ну и отсюда как
дважды два вывелось, что единственно достойное внимания — филология, только филология
и ничего, кроме филологии. Историков, юристов и прочих лжегуманитариев просили не
беспокоиться.
Он слушал, огрызался, прошелся по Богу и по дьяволу, причем первому досталось больше,
обвинил меня в мистицизме, а через неделю к нам зашла его мать, чрезвычайно расстроенная,
и сказала, что Аршак подал документы на филфак и не мог бы я немного его подтянуть по
истории и языку.
Вот тут-то я и прикусил язык. Впервые в жизни слово мое имело продолжение в чужой
судьбе так зримо и неопровержимо.
Я был смущен и растерян. Начнись разговор о дисциплинах гуманитарных — и их бы растер
в два счета в прах — мало ли о чем можно со смаком трепаться! А тут вон как повернулось.
С тех пор я был с ним осторожен в словах, но чем меньше я говорил, тем внимательнее он
выслушивал меня.
Он поступил легко. Учился хорошо, но небрежно, как, впрочем, и я в свое время. Ему
помогали мои книги, да и беседы пошли впрок. На третьем курсе пришел советоваться —
разрывался между поэзией двадцатых годов и математической лингвистикой.
Я его разочаровал. Соглашался со всеми доводами, кивал, мычал, неопределенно покачивал
головой, но ничего конкретного героически не сказал. А когда он упрекнул меня, то я заявил,
что лучше сожалеть о несодеянном, чем ужасаться плодам трудов своих. Фраза ему
понравилась, он спросил, откуда? Я не помнил точно и махнул рукой в сторону полок. Аршак
в итоге написал курсовую по структурной поэтике.
Прошлой зимой... Да, в январе это было, перед его экзаменами. Он пришел не один.
«Вот, кое-какие книжки надо посмотреть»,— и Аршак вдруг стал непривычно суетен,
натыкался на стулья, и сразу же стало ясно, что он пришел не смотреть, а показывать.
Она поздоровалась, уважительно поцокала языком на полки и сходу попросила книгу,
кажется, это был Леопарди. Я поднял бровь и вопросительно глянул на Аршака. У него
странно блеснули глаза, и он сказал, что книги отсюда не выносят. Потом отпустил одну или
две шутки в мой адрес — по этому поводу.
Я удивился — книги я давал многим и часто бывал за это наказан, а взгляд мой
означал вопрос — не зачитает ли она книгу?
Они сидели у меня часа полтора, пили чай, кофе, читали. Аршак рассеянно листал
страницы, время от времени смотрел на нее, тогда она, не поднимая головы, поправляла
волосы.
Вечером Аршак забежал ко мне, извинился за неожиданный визит, а потом попросил
книг ей домой не давать, ну, и ему для справедливости тоже. И объяснил, будто я не понял
93

в чем дело, что так удобнее — можно чаще встречаться. Он краснел, расшаркивался,
извивался в словесах, что ему было совсем не к лицу. «Во скрутило парня!» — подумал я тогда.
И тут же придумал историю о студенте, который влюбился в дочь декана. Чтобы совесть
его была чиста, он решил сковырнуть будущего тестя с поста. А то, мол, подумают, что
женился по расчету. Ну и накатал на него обстоятельный сигнал. А поскольку дело происходило
в крутые предвоенные времена, то в день свадьбы замели не только тестя, но и всю семейку
врага народа, и щепетильный студент заканчивал свое образование на Колыме.
Сессию они сдали хорошо, но продолжали ходить ко мне. Зима и весна расползлись
слякотью, а у меня уют и благолепие — всегда хороший чай, варенье, мать часто пекла,
а если я был в духе, то выдавал историю за историей.
Я полулежал на диване, а они сидели на ковре, спина к спине. Говорили, спорили,
иногда я просил Аршака достать ту или иную книгу, дабы цитатой утвердить свою
правоту.
В ее присутствии Аршак понемногу расходился, начинал болтать безудержно, позволял в
мой адрес выпады и выкрики. И однажды, пройдясь по моей холостяцкой натуре,
заявил, что я уже стар для любви и после двадцати лет говорить о любви глупо.
Она подняла на меня глаза...
Только на миг — но полыхнуло в них: странный блеск, а потом мгновенное движение губ,
всего на миг, не более.
Невысокая, стройная, волосы длинные, до пояса — я вдруг обнаружил, что с интересом ее
рассматриваю. До сих пор всерьез не воспринимал. После этого понимающего взгляда
всмотрелся и увидел, что Аршак может остаться на бобах. Не девочка, не студенточка
беспечная, нет, и не обволакивающий уют Евы плещется в ней, а испепеляющий жар Лилит
бьется в этом теле, и на какой-то миг он вспыхнул и отразился в глазах.
Книги книгами, а червем книжным меня не считали. Времена были сдержанные, но отнюдь
не аскетичные. И хоть я в свое время комплексовал из-за малого роста, то впоследствии эти
комплексы в себе успешно истребил.
Сказать, что я был тонким знатоком женщин и кропотливым исследователем их натуры,
нельзя. Склад женского ума для меня вечная загадка, но в одном я научился разбираться —
какого рода загадка передо мной. Классификация загадок, скажем так.
Тем не менее я долго держался и не встревал в их дела. Наоборот, несколько
отстранился, ссылаясь на занятость. Из меня снова поперли истории и я припал
к пищущей машинке. Полоса увлечения античностью и экзистенциализмом закончилась,
начались времена библейские. Стихи, поэмки, рассказы, скорее, анекдоты — все было
прокручено в кафе.
Пришла охота раскручивать мифы, и я со смаком взялся за их демонтаж. Библейские
сюжеты удивительно склоняют к пошлости. Может, это реакция самозащиты от древней
поэзии, которая поглотит слабый ум, утопит его в феерических образах, только дай слабину...
Мы и не дали. Пошлости хватило. Мало того — струи здоровой пошлости просто
фонтанировали в наших опусах. После Ветхого настал черед завета Нового. Впрочем, здесь трудно
было изловчиться, вывернуться. Христа и Иуду до меня уже обработали во всех видах.
Один из завсегдатаев кафе, кажется, Саак, настрогал громоздкую поэму, в которой Иуда
оказывался в итоге женщиной и сдавал Христа властям сугубо на почве ревности к Иоанну.
Я тоже навыдумал историй. У меня Иуда, кажется, был чист, как лилия, а предавал себя
сам Христос, из-за того, что не поделили Магдалину. Резвился я очень. Саак заявил,
что сюжет не нов, хотя учитель, предающий своего ученика,— это что-то свеженькое.
Аршаку мои истории нравились безоговорочно, хотя при ней он позволял себе критиковать
стиль — пародировал даже.
Моя мать косилась на них, потом обнаружив, что нет вольности речей и рук, успокоилась.
Однажды даже спросила меня, когда они поженятся?
Иногда Аршак приходил один и засиживался допоздна. По ночам его прорывало. Он
рассуждал обо всем: о ней, о себе, о книгах и картинах, о музыке и философии... Мне казалось,
что я слушаю самого себя. Порой всплывали отголоски моих суждений многолетней
давности, аранжированные и переиначенные, но не забытые. Он спорил с моими старыми
тезисами, небрежно брошенные когда-то слова долго, оказывается, бродили в нем. Он шел
моим путем, только быстрее, у меня не было поводыря.
Порой он застревал у меня до утра. Вставал раньше всех, варил кофе или кипятил молоко.
Накрывал для нас стол: белая скатерть, белый хлеб, молоко, масло... Этюд в белых тонах.
Белый как снег. Так вот, снег!
Следы на снегу множились. Когда все устали кричать, пенсионер Айказуни (кресты
и полосы) предложил позвонить в органы, на что Амо нервно спросил — а зачем?
Жена Амаяка заявила, что это шпионаж. Все напряглись, но после легкого перекрестного
94

допроса выяснили, что она оговорилась, имела в виду лишь диверсию. И винила в том
химика, специалиста по пластмассам, который снимал у Аиказуни комнату, а после
анонимных акций Могиляна съехал, обиженный на весь дом. Аиказуни поднатужился,
но склероз был сильнее: он не помнил не только, куда делся химик, но забыл даже,
как его зовут.
— Он, точно он! — кричала в ажиотаже жена Амо.— Посыпал химическим порошком...
На шум и крики вышел доцент Парсаданов. Он реагировал спокойно. Пригладил свою
пышную шевелюру (после ухода жены он за неделю поседеет) и бодро заявил, что тут
замешана рука космических пришельцев. Если не с Марса, то наверняка с Юпитера, или,
на худой конец, из соседней галактики. Изучают нас.
Секунду или две все испуганно молчали, потом грянул сумасшедший хохот. Доцент
смеялся громче всех. Однако со ступенек вниз не сошел, а на предложение пройтись
по снегу заявил, что все это антинаучная ерунда и он ей потрафлять не намерен.
Елена Тиграновна фыркнула и пошла со двора. Через минуту она вернулась, сообщив,
что снег лежит только у нас. Ни на улице, ни в соседнем дворе нет. Чисто и пусто.
Ошарашенное молчание. Тут Аиказуни начал так и этак истолковывать следы, и страсти
раскалились. Амо медленно и со значением принялся закатывать рукава.
Во двор вышел управдом Симонян и, тяжко ступая, прошелся по снегу. Следов необычных
он не оставил — только нормальные отпечатки подошв. Кто-то за моей спиной вздохнул.
У Симоняна были протезы, в самом начале войны он подорвался на мине.
Симонян молча выслушал всех, кряхтя, присел на скамейку. Нагнулся, сжал в кулаке
горсть снега.
— Вот ведь чудеса,— оживленно говорил Аиказуни прямо ему в ухо.— Каждый след
по-своему оставляет, прямо хоть срисовывай и на стенку вешай.
— Чудеса, говоришь? — переспросил Симонян, достал зажигалку, оторвал от газеты,
что торчала из кармана, кусок и, дождавшись, пока разгорится, осторожно положил в
огонь снежный комок.
Снег не растаял, а с тихим шипением быстро испарился, исчез.
— Вот так! — наставительно сказал Симонян, оглядел всех и остановил взгляд на Амаяке.
— Понял! — вскричал Амо и бросился в подъезд.
Он возник на своем балконе и сбросил вниз сухие поленья, заготовленные для
шашлыка. Подтащили мою старую бумагу.
— Зачем это? — растерянно спросил Аршак.
— Затем! — сухо отрезал Симонян.
— Надо разобраться...
— Пока разберемся, все перегрызутся. Неси коробку, наберем для ученых,— добавив
вполголоса непонятное,— раз снег на головы наши пошел, значит пустые времена настают.
Аршак ушел, а между тем жильцы растопили мангал и принялись дружно
сбрасывать снег в огонь. Пламя не гасло и не разгоралось, словно снега и не было.
Рядом со мной стояла Елена Тиграновна и смотрела на огонь.
— Жалко,— сказал я, она же равнодушно пожала плечами.
Признаться, мне не было жалко. И не страшно, и даже не обидно. Безразлично.
Какое же это чудо, если никто ничего не понимает, ничего ужасного или прекрасного
не происходит и одни раздоры? Чудо должно пугать или радовать, но при этом оно сразу
же должно заявить о себе: вот оно я — чудо! А здесь ни с какого боку! Происходит
что-то странное, и все. Как в истории, когда закручено хорошо, а раскручивать некуда,
все свилось в узел. По спине прошел неприятный холодок.
Вернулся Аршак с коробкой из-под обуви, набил снегом. Симонян коробку отобрал,
сказав, что сам отвезет, куда надо.
Снег быстро собрали и истребили. Аршак куда-то пропал, я заметил, что он некоторое
время прохаживался вдоль стены котельной, там, где прилип мой снежок.
Жизнь дома вошла в привычную колею. С небольшими отклонениями. Амаяк растерял
свою нагловатость, стал тих и задумчив. Наверно, крупно проворовался, решили соседи,
и ждет отсидки. Ануш сделалась необычайно скупа на слова, и это было подлинным
чудом. Могилян сгинул. Елена Тиграновна... о ней уже говорил.
Симонян рассказал, что отвез коробку в какой-то институт, его там внимательно
выслушали и обещали разобраться. С концами.
Аршак иногда пытается начать разговор о снеге, но я не поддерживаю. Он обижается.
Напрасно. Единственная причина, из-за которой он мог обидеться, ему пока неизвестна.
Мне надо с ним поговорить, но я никак не решусь. Она считает — чем раньше, тем
95

лучше, но на этот счет у меня свои соображения.
Он не может понять, почему у них расстроились отношения. Ни разу не видел нас
вместе и ничего не подозревает.
Тот взгляд... Именно тогда я понял, что она ему не достанется и что, возможно,
я еще не так стар в мои тридцать с небольшим.
Остальное было просто. Одно-два нечаянных слова в разговорах, два-три ироничных
взгляда после слов Аршака... Как только мы стали переглядываться — все, дело сделано!
Она предала его взглядом, и у нас появились свои маленькие тайны и свое отношение
друг к другу. К тому же преимущество моего возраста в простоте взглядов на предметы,
для него пока загадочные.
Я не усложнял того, что не следовало усложнять, и она была мне благодарна за это.
Аршак проиграл, не зная, что идет игра. Обыграть его не составило бы труда, вступи
даже он в открытый рыцарский поединок за нее по всем правилам нашего не шибко
рыцарского времени. Но и это была бы абсолютно безнадежная битва: его сила и
слабость — отражение моих качеств, он был мной в иные времена и другие настроения.
Однажды меня посетила мысль и засела в голове надолго: «А ведь не только она,
но и я предал его!». Но я не понимал, в чем же предательство, а сомнениями ни с кем
не делился. Она же любила во мне уверенного, спокойного и несколько холодного мудреца,
чуждого метаниям и треволнениям.
И с каждым днем я все больше и больше становился таким.
Она настаивает, чтобы я наконец поговорил с ее родителями, я все откладываю и
оттягиваю. Сначала, мол, надо поговорить с Аршаком. Может, я вызывал ее на ссору, вспышку,
скандал? Не знаю. Что-то во мне перегорело. Однажды увидел сон, в котором я умирал
в большой пустынной квартире и никто не слышал моего стона, а книги молча и пусто
смотрели на меня слепыми корешками.
Сон сном, но оставили бы меня в покое с моими книгами! Впрочем, по счетам надо
платить. Правда, если счет велик, он превращается уже в проблему не для должника,
а кредитора.
Недавно я зашел к Аршаку. Возможно, я начал бы разговор. Не ребенок, поймет. Мне
сказали, что он в подвале. Я спустился вниз и застал его за странным занятием. Он сыпал
кубики льда из формочек морозильника в большой старый карас, где мать его обычно
держала квашеную капусту.
В карасе тихо потрескивал, вспухал и рос снег. Рядом стояла пустая бочка. Судя по всему,
он собирался заполнить и ее.
Увидев меня, Аршак смутился, начал хохмить, а потом рассказал, что задумал. И мне
стало не по себе.
Он ждал зимы. На соседней улице есть маленький одноэтажный дом.
Обыкновенный дом, небольшой, таких еще немало сохранилось по ереванским окраинам, да и в центре
наберется. Несколько деревьев, кусты, от двери до калитки метров десять, узенькая
тропинка... Думаю, она ему снится иногда.
Мне снится. Я хорошо знаю эту тропинку.
Я хочу тут же выложить ему все, а потом облить бензином снег и поджечь! Но станет
ли ему легче, если он все узнает? В чем он виноват — неужели только в том, что назвал
однажды меня при ней стариком и пробудил демона соперничества?
Молча треплю его по плечу и поднимаюсь наверх, домой. Я растерян и смущен. Не
замечаю странного выражения лица матери, открывшей дверь. Стою в прихожей,
разглядывая себя в зеркале. Я кажусь себе постаревшим, обрюзгшим. Похож на фотографию
отца — довоенное фото, тогда ему было около сорока. «Лучше бы я погиб на войне»,—
бормочу бессмысленные слова и иду в комнату.
В большой комнате у окна в моем кресле сидит старая, очень старая женщина в
темном платье, с толстым посохом в руке. Она смотрит на меня, в складках
морщинистого лица ярко блестят поразительно знакомые глаза.
— Вот, бабушка вернулась,— робко говорит за спиной мать.
Я даже не удивляюсь, воспринимая это как должное.
У меня в мыслях другое — вот он ждет зимы, чтобы ночью сгрести снег с тропинки у ее
дома и накидать свой снег. А утром придет засветло и будет ждать. Он не знает, что хоть
до зимы еще осталось полгода, в сердцах она наступает раньше.
Он хочет знать, какие следы оставит о н а...
И это худшая из моих историй.
Будь, кем хочешь казаться.
96

у?
$5
Лл
«
S
Производственный кооператив «БиоС»
Новосибирского научного центра
ПРОИЗВОДИТ
высококачественные реагенты и оборудование
для исследований в биологии и медицине.
(Информация о выпускаемых нами реагентах помещена в «Химии и жизни», № 11, на с. 00.)
Предлагаем вашему вниманию оборудование.
«Аппарат «Политест» предназначен для одновременной фильтрации множества образцов сквозь
мембранную подложку (дот-анализа). Выпускается двух типов: «Политест-96» и «Политест-48»
(96 и 48 ячеек). Наиболее эффективно аппарат может быть использован для нанесения на
мембранную подложку образцов нуклеиновых кислот, чтобы оценивать их количественно методом
«дот-блот» гибридизации. Другая область применения — анализ белков путем их иммобилизации на
пористой мембране с последующим выявлением неспецифическими красителями или в системе пятен-
ного иммуноферментного анализа. Аппарат может быть использован и для сбора на подходящую
фильтрующую подложку преципитатов, получаемых в различных аналитических процедурах.
Аппарат «Трансорб» предназначен для электропереноса белков и фрагментов нуклеиновых кислот,
разделенных электрофорезом в различных гелях, на мембранные подложки из нитроцеллюлозы,
найлона и других материалов. Оригинальная конструкция электродов и поддерживающих пластин
обеспечивает равномерность электрического поля по всей поверхности переноса. Отпадает
необходимость в дополнительном резервуаре для подготовки «сандвича», который готовится под слоем буфера
прямо в камере прибора. Аппарат выпускается в двух вариантах: «Трансорб А» — поверхность
переноса 150X200 мм; «Траисорб Б» — поверхность переноса 120X150 мм.
Многоканальная автоматическая пипетка с переменным объемом, обеспечивающая восьмикратную
экономию времени в таких трудоемких операциях, как постановка ELISA, клонирование клеток
методом конечных разведений, внесение рабочих растворов в лунки для дот-анализа в 96-ти ячеечных
планшетах. Все элементы выполнены из легких химически стойких материалов.
Заказы, подтвержденные гарантийными письмами, а также ваши предложения направляйте по
адресу: 630090 Новосибирск-90, а/я 276. Кооператив «БиоС». Телефоны для справок: 35-13-40,
32-03-42.
▼YVYTYTYTTYTTYTT1
Специальное конструкторско-технологическое бюро
К5 «Технолог»
предлагает
ускоритель высокотемпературного отверждения эпоксидных смол —
2-фенилбензимидазол (ФБИ).
Это белое кристаллическое вещество (молекулярная масса 194, температура плавления 286—290 °С)
ие растворимо в воде, ограниченно растворимо в углеводородах, ацетоне, диметил форм амиде, деметил-
ацетамиде, диметилсульфоксиде и других аналогичных растворителях; хорошо растворимо в сильных
кислотах; стабильно к действию окислителей, сильных кислот и щелочей.
Низкая токсичность, уникальное сочетание физико-химических свойств, простота получения
и относительно низкая стоимость открывают перспективы применения ФБИ в медицинской,
полимерной, лакокрасочной и других отраслях промышленности.
ФБИ применяют как компонент в проявителях фотографических материалов.
В медицине ФБИ — антигельминтик, противовес пал итель, усилитель проти во бактериальной
активности изониазида и стрептомицимина. Обладая радиопротекторными свойствами, может быть
использован как антиоксидант физиологически активных веществ при гамма-облучении.
ФБИ в производстве полимерных материалов — ускоритель отверждения эпоксидных смол,
стабилизатор старения резин и пластмасс. Добавки ФБИ в полиамиды в количествах от 0,01 до 0,1 %
в несколько раз повышают их термическую стабильность. Резиновые изделия, полученные с
использованием композиции на основе ФБИ, сохраняют свои прочностные свойства и при высоких
температурах.
ФБИ — инициатор для фотополимеризующихся композиций, образующих на печатных платах тонкие
пленки с высокой адгезией к медной поверхности.
ФБИ — ингибитор коррозии.
ФБИ ингибирует анодные процессы растворения никеля и его сплавов в кислых средах; стали и железа.
СКТБ «Технолог» организовало производство ФБИ в объемах до нескольких тонн в год. В
зависимости от чистоты и объема закупаемой партии ориентировочная стоимость одного килограмма
ФБИ составляет от 10 до 100 рублей.
СКТБ «Технолог» готово наладить производство моно- и тринитропроизводных ФБИ, которые
найдут применение как гербициды и фунгициды, а также как полупродукты для получения амино-
производных ФБИ.
Если вы заинтересовались нашими предложениями, обращайтесь по адресу: 193177 Ленинград,
Советский пр., 33 А. СКТБ «Технолог», группа рекламы и маркетинга. Телефон для справок: 262-75-37.
^^шг^гт15шжшш?1Т215ша5ШшшУ5Шшшшшш1И115а
-л я
97

«То, что происходит в нашей стране, сильнее всего, чем мы жили... Наши дети подарили
нам к нашему Новому году новое правительство, но главным образом — демократический
общественный строй. Для молодых — это новое начало, для нашего поколения — это
самый последний шанс»,— написал нам в начале этого года коллега из Праги Иво Будил.
Я-то помню чешскую столицу другой, незадолго до ноябрьской бури. Внешне спокойный
и размеренный ход жизни пражан, казалось, не сулил моей командировке ничего острого,
интересного. Но «везение» случилось.
В пражские пивные — в эти клубы по интересам, а теперь и народные парламенты, ходят
«на кого-то». В «Брчалку» приходят на Богумила Грабала. Здесь нас и познакомили.
«Наш живой классик»,— сказали мне друзья. К своему стыду я не знала, кто это. Наверное,
и многим нашим читателям его имя ничего не скажет. Тем приятнее будет поделиться
радостью открытия.
Первый успех Грабала — в 1963 году, сборник рассказов «Жемчужинка на дне»
разошелся мгновенно. Второй, но уже другого рода — в 1968 году, сборник «Бутоны»
было приказано пустить под нож. Но по дороге на комбинат, перерабатывающий
макулатуру, исчез один вагон с этой книгой... И потом «Бутоны» можно было купить
в пивной за три-четыре кружки пива.
Грабала продолжали официально печатать — но с купюрами. Большинство его сочинений
выходило в самиздате. В полном же объеме он издавался за рубежом. Постепенно
Грабал приобрел большую известность, и критики включили его в десятку самых
выдающихся писателей XX века.
У Грабала миллионы поклонников. И это кажется удивительным, потому что его
сочинения — сложное чтение, здесь мистика и реальность сплетаются в узор, который
буквально завораживает.
В тот вечер нашего знакомства писатель был напряжен. И это напряжение выдавало
тот скрытый конфликт в обществе, который уже через месяц перевернет всю жизнь
в Чехословакии. Но постепенно Грабал разговорился, изредка отвлекаясь, чтобы поставить
автограф в протянутой книге или брошюрке. Говорил он на чешском, но об основе
основ для себя — о русской культуре. Он так легко, с любовью перебирал сокровища
нашей литературы, как дай Бог каждому русскому. «В основе моей поэтики и моей
жизни три хулигана... Сережа Есенин, Василий Шукшин и Владимир Высоцкий»,— объяснял
он. Конечно, Грабал вырос из чешской литературы — подхватил эстафету Ярослава Гашека
и не позволил разорваться нити, связывающей культуру многих эпох. Думаю, что
Богумил Грабал — один из тех, кто подготовил ноябрьскую бурю, кто сделал демократический
переворот на его Родине возможным.
На прощание Грабал подарил мне брошюрку с последней своей публикацией. Тогда это
было подпольное издание. Сегодня в Праге вышла книга «Ноябрьский ураган», вобравшая
весь грабаловский самиздат. Для вас, уважаемый читатель, мы выбрали один из его
рассказов, вышедший в Канаде в 1988 г. и написанный как бы от имени жены писателя.
Считайте это нашим новогодним подарком.
Л. ВИКТОРОВА
Литературные страницы
Прогалины
Богумил ГРАБАЛ
...В тот год, когда навалило столько снега, в ресторане управлялся пан Новак и его красивая
жена, и всегда, когда пану Новаку или его пани было что-то нужно, приезжал Франта со
своей машиной и все устраивал; когда пришло рождество, привез Франта рождественские
елочки, а тут пан заведующий выдумал, что стены в его «Лесной сторожке» будут обиты
дубом, стало быть, Франта повез пилить бревна вниз в Поржичаны, а когда пан заведующий
замыслил, что стены возле печек он покроет клинкером, стало быть, тоже все наладил
Франта. Но главное, Франта любил праздновать дни рождения, и не только родной матери
и дочек, но и свой день рождения, и день рождения пана Новака, и день рождения
его пани, и, когда Франта угощал, каждый гость, бывало, пил за юбиляра прямо из бутылки,
99

а вина и ликеры выставлял Франта, а потом он заказывал и торт, на котором было имя
виновника торжества, и в конце концов, каждый посетитель «Лесной сторожки», каждый
ее гость отмечал свой день рождения и свои именины, угощая всех, кто заходил туда.
Я тоже раз в неделю захаживала в «Сторожку», там приятно бывало посидеть
с деревенскими, иногда заглядывал и дачник, который приезжал проверить, как тут его
собственность выглядит, не обокрали ли его, но вообще во все дни сидели тут только местные,
которые умели повеселиться, бывало, они приносили двух зайцев, и пан заведующий готовил
их, как принято, на сметане, и в месяц раз, случалось, приносили охотники серну,
а когда была зима, всегда в субботу пан Гамачек или кто-нибудь другой приносил домашнюю
свинину, ливерную или кровяную колбасу, мясной фарш, и так, бывало, посиживали
и пересиживали зиму посетители и друзья «Лесной сторожки», я слышала, что и у моего
мужа тактично, но настойчиво спрашивали, как он будет праздновать свой день рождения?
Между тем со склада вторсырья я по-прежнему отправляла на бумажные фабрики
тиражи «отмененных» книг и всегда несколько пачек откладывала в сторону, и авторы
сами приходили за десятком, другим своих книг и благодарили меня, дарили конфеты,
и я таким образом знакомилась все с новыми «отмененными» писателями, мой муж никогда
не мог выдержать у себя в Керско, не мог целый день оставаться дома и уже предобеденным
автобусом приезжал в Прагу, и навещал бывших редакторов журналов, тоже «отмененных»,
и мне всегда бывало удивительно, что мой муж дружил с коммунистами, но с такими,
которые после того, как пушка нацелилась и на окна Союза писателей, и на Академию,
и даже на пивную с пильзеньским пивом «У Пинкасов», были не просто исключены из партии,
но и уволены из редакций, сняты с постов секретарей, все эти коммунисты, друзья
моего мужа, которые теперь стали такими же, как мы, приходили ко мне, и я видела,
что почти все они красивые мужчины, и у всех у них были такие глаза, как у моего мужа,
были они перепуганы, но улыбались, и за той улыбкой прятался плач. Они приходили
ко мне за книгами Карла Тэйге, за книгами философа Фишера, Эгона Бонда, за католическими
поэтами из издательства «Вышеград», которые тоже шли в макулатуру, посылал их ко мне
мой муж, а сам весь день просиживал «У Пинкасов», откуда уже давно оттащили пушку,
но она всегда была как бы нацелена на эту компанию «отмененных» молодых людей,
будто из-за них пришли все эти армии в том несчастном августе. И я каждого «отмененного»
редактора и писателя пригласила, сказала, что у моего мужа через неделю день рождения,
и этот день он будет праздновать в «Лесной сторожке» двадцать восьмого марта, в День
учителя, когда по календарю родился и Коменский... И все они обрадовались, прослезились,
неужели, разве это возможно, удивлялись они, а один из них рассказал, что Смрковскому
тоже очень плохо, его все бросили, сидит он дома, и никто с ним словом не обмолвится,
все его избегают, но ведь и Смрковскому должен кто-нибудь посочувствовать... А я долго
смеялась и сказала: «Ну коли так, пусть и он приходит! Ведь мой муж к его дню рождения тоже
писал статью в «Земеделски новины», мой муж будет рад, он говорил, что Смрковский
из Веленки, а мой муж перед этой войной, когда был пекарем, бегал туда на коммунистические
митинги».
...И вот двадцать восьмого марта приехал пан Марыско, приехал деверь с женой,
и к вечеру мы все пошли в «Лесную сторожку». Пан заведующий был при полном параде,
его пани тоже, в дверях они вручили мне цветы, моему мужу Франта передал огромный
торт, на котором по крему шоколадом было написано... «Прославленному писателю», а внизу
розы из помадки и слова «ко дню рождения». И все постоянные посетители, что приходили
из Веленки, из Градиштка, из Семиц, все были моим мужем приглашены, и все помещение
тонуло в цветах, и все лампочки были зажжены... а потом подъехали две машины,
и в «Лесную сторожку» вошли «отмененные» редакторы и писатели, мой муж пригласил
гостей садиться, художник Гегр развернул штандарт, простыню, на которой была изображена
надпись «Славься, Грабал Богумил, ты всех читателей пленил!»... был здесь и философ Кошик,
и бывший партийный секретарь Костроун, и только все расселись, тут же начали петь, а пан
заведующий и его пани разливали водку, и запивалась она пивом, некоторые заказали себе
вино... мой муж все время улыбался, но знал и всем показывал, что знает про ту пушку,
которая два года назад была нацелена на окна Союза писателей, она хоть и не видна, но
никуда не делась, стоит прямо на улице и целится в «Лесную сторожку», мне было
смешно, что мой муж трусит, чего бы ему бояться? Почему он не пошлет всех к черту вместе
с той пушкой, что же в конце концов такого он написал? Я пила с удовольствием,
и все улыбались, редактор Бартошек, такой красивый мужчина, встал на стул и дирижировал,
а мы пели моравские песни... и тут дверь распахнулась, и на пороге появился бывший
премьер пан Смрковский, в элегантном костюме с тростью... Он вошел, поздравил моего мужа,
они пожали друг другу руки, он поздоровался с остальными «отмененными» редакторами
100

и писателями, и пан заведующий не побоялся, протянул ему руку, а потом разносил жареную
свинину с картофельным салатом... и пришел Франта Ворел, и подал Смрковскому руку,
пришел и пан Гамачек, который жил всего за несколько дворов от сельской площади,
всего за несколько дворов от дома, где родился Смрковскии... а мой муж делал какие-то
странные движения, ноги его не слушались, столько он влил в себя водки, натужно
улыбался, и все «отмененные» чувствовали — та пушка, та невидимая пушка стоит там на
улице перед «Лесной сторожкой», но все пели, в конце концов художник Гегр с Бартошеком
взяли свой штандарт, простыню свою, и встали за спиной моего мужа, и над его головой
болтались буквы на тряпке «Славься, Грабал Богумил, ты всех читателей пленил!»... На
скатерти высился тот огромный торт с надписью «Прославленному писателю ко дню рождения»...
Пан Смрковскии сидел рядом с Франтой и паном Гамачеком и расспрашивал,
кто и где еще живет в Веленке, расспрашивал, все ли хорошо, и здоровы ли жены и дети,
и как кто живет... и вставали редакторы и писатели, и выпивали за моего несчастного мужа,
и снова поздравляли его, и еще, и еще, и снова, и все понимали, что-то должно
случиться, что-то произойдет, что произойдет — никто не знал, но каждый чувствовал —
пушка направлена в окна светящейся «Лесной сторожки», пушка стоит где-то там во тьме
дубового леса, за оврагом... А я не чувствовала себя подавленной, напротив, я была
рада, что все в «Лесной сторожке» было так, как было, потому что теперь я увидела, как
мой муж лгал тогда, когда твердил, что будет говорить и поступать по правде, чем бы
не пришлось за это заплатить, лгал всем своим приятелям, этим поэтам и художникам,
которым читал лекции там, в Либене, когда еще можно было говорить, что хочешь,
когда они приносили ящики и кувшины пива и ели эти замечательные свиные хвостики,
а мой муж болтал о свободе и о том, будто истинного писателя и художника нельзя
уязвить, будто писатель выше всего такого... А со мной он никогда не говорил, про меня
он только цитировал из Библии то, что ему годилось... мол, щенки подбирают крохи со стола
своих хозяев... но я эти крохи подбирала хорошо, чтоб запомнить на всю жизнь... и теперь,
когда мой муж так трусил перед той пушкой и наивно думал, будто все армии стоят
здесь только из-за него, теперь я знала, хотя я в том сорок пятом все потеряла, полгода
меня держали в тюрьме, заставили вкалывать на кирпичном заводе, меня, которая ничего
не сделала, потому что было мне шестнадцать лет, я никогда не трусила, никогда ничего
не боялась, потому что у меня была своя защита — оставьте меня в покое! Мне от вас
ничего не надо! Я все потеряла — виллу, дачу, фабрику, отца, потому что от этого всего
он умер... И теперь я сидела в «Лесной сторожке», пила и дивилась всем этим «отмененным»,
будто и нет у них чувства вины, а только ужас, потому-то они без конца смеялись,
без конца ели и пили, потому все время пели, между тем, как я была спокойна, никогда
еще не была я так спокойна, как теперь, когда я их пригласила, и они не знали,
кто еще другой приглашен, пригласила их в лесной кабачок, как леди Агата собрала свои
персонажи, чтобы потом их всех кто-то убил, одного за другим...
...А пан Смрковскии, опираясь на серебряный набалдашник трости, спокойно обвел глазами
всю компанию, все увидел, все понял и сказал моему мужу.., что он его благодарит,
но он нездоров и сейчас поедет домой, пожал руки своим землякам, остальным помахал
рукой в воздухе и быстро вышел, сопровождаемый бывшим секретарем Славиком...
Бартошек с художником Гегером тоже вышли за паном Смрковским и махали ему той
простыней на палках, вышла за ними и я... но уже по аллее от Прамена ехала машина,
а с главного шоссе сворачивали другие со светящимися фарами, три «волги» подкатили
к «Лесной сторожке», дверцы отлетели и выскочили полицейские в кожаных пальто,
начальник из Садска и несколько мужчин в штатском, была здесь и машина
из Праги с синей кастрюлькой на крыше, полицейские вбежали в зал, ворвались в кухню,
мужчины в кожаных пальто заняли все двери нашей «Сторожки», револьверы в карманах
их кожанок были наведены на гостей... двое обступили машину, в которой сидел пан
Смрковскии... Высокий человек, очевидно, руководитель всей этой акции, встал посреди зала
и сказал: «Ничего, ничего, мы только проверим, проверим удостоверения личности,
товарищ начальник, пожалуйста»... И начальник ходил от одного к другому, было тихо,
улыбки застыли... и я подумала, что сейчас мой муж упадет... Начальник в форме,
с напомаженными волосами, осторожно брал удостоверение личности, спрашивал фамилию,
имя, год рождения, записывал в служебный блокнот... Во дворе два полицейских конфисковали
и скатали простыню с надписью «Славься, Грабал Богумил, ты всех читателей пленил!»,
принесли ее в «Лесную сторожку» и передали начальнику со словами: «Смрковского
приветствовали подстрекательскими транспарантами»... Начальник нагнул подбородок и сказал:
«Взять с собой как вещественное доказательство»... А я стояла в полутьме на улице и видела
в открытые двери всю компанию «отмененных», я могла бы и уйти, но мой муж сидел там
101

и был будто после инфаркта, мой муж всегда боялся, но только однажды, он любил
мне об этом рассказывать, наверно, в тот раз, когда его схватили на паровозе эсэсовцы
и хотели расстрелять, а потом сбросили в угольную яму, только, наверно, в тот^ раз
мой муж был так напуган, как теперь обыкновенной проверкой, совершенно глупейшей
проверкой удостоверений личности, сколько раз я прошла через это в автобусе, в трамвае,
проверка и ничего больше, но они все здесь видели себя в ловушке, будто в детективе
леди Агаты Кристи... Один только пан Марыско, о котором я думала, что он слабый,
как ягненок... он единственный на вопрос: «Как фамилия?» — ответил: «Там написано»,
и продолжал читать по десятому разу меню... Начальник опять: «Как фамилия?» — а
Марыско: «Если не умеете читать, пусть вам прочтет тот другой»... И начальник скривил
губы, покачал головой, молча переписал с удостоверения то, что до сих пор каждьш
охотно ему отвечал... Потом начальник вышел и наклонился к машине, Славик и его жена
подали ему удостоверения, и снова отвечали на вопросы, хотя все было написано, и потом
начальник спросил, кто на заднем сидении, и когда Славик сказал: «Это Смрковскии»...
начальник щелкнул каблуками, посмотрел в лицо пану Смрковскому, который высунул в
открытое окно голову... и проговорил: «Товарищ Смрковскии вам не нужно удостоверение
личности, я служил у вас еще в министерстве сельского хозяйства... можете ехать»...
А я вошла в зал, я протягивала им свое удостоверение, но они меня не замечали,
я надеялась, я очень хотела ответить им так, как пан Марыско, но никому мое
удостоверение уже не было нужно... А потом начальник дал знак, и люди в кожаных пальто
еще раз прошли кухней на лестницу, было слышно, как они спускаются даже в погреб,
а потом они вышли на улицу, повскакивали в машины, «волги» укатили... и кончился
славный день рождения...
...И потом однажды в сильный дождь три грузовика приехали за «Бутонами», струйки
воды стекали на книги, а я стояла у весов и видела эти пачки, и на каждой пачке было
имя моего мужа, я их взвесила и написала три накладные, вес и пункт назначения,
один груз шел в самый Голешов, а два — на бумажные фабрики во Штети, а дождь все
лил и лил, я позвонила моему мужу, который приехал на маленьком фургоне и теперь
стоял под дождем, а я стояла на платформе, где грузовики, в рабочем халате, и все
видели, какой был мой муж несчастный под этим дождем, так что заведующий, который
шел'к воротам, даже вернулся, а из другого грузовика вылез экспедитор склада, где
лежали «Бутоны», и тоже стал под дождем и смотрел на моего мужа, лауреата, который
так промок, будто упал в реку, экспедитор пожал плечами и сказал «Я не могу, будь
моя воля, я б отдал вам целый грузовик этих «Бутонов»... А я добавила «Но одну пачку
я ему дам»...
И уже после обеда на Летне (район Праги — прим. пер.) ходили по пивным
железнодорожники и грузчики со станции с полными сумками «Бутонов», которые они утащили из
вагонов, и предлагали посетителям пивных за четыре пильзеньских пива, за дваддатник,
и мой муж купил в «Форманке» на Летне за сорок кружек пива десять «Бутонов»...
...Потом в конце месяца мы отправились на Мораву, поехали на машине, и перед
Брно был пункт техосмотра. Когда милиционер держал в руках удостоверение моего мужа,
он вдруг ни с того ни с сего наклонился к окну и спросил: «Так, что, пан Грабал? За
«Бутонами» приехали?» — «Не-е-ет,— пробормотал муж,— еду в гости»... Но милиционер
засмеялся и, возвращая удостоверение, водительские права и технический паспорт, сказал:
«Да уж не говорите, вы едете за «Бутонами», а у меня тоже есть... В Голешове украли
вагон, и теперь весь Брно полон вашими книгами...»
Перевела с чешского
Д. ПРОШУ НИНА
— Когда живешь не в ту сторону, это
бывает,— сочувственно сказала
Королева,— Сначала обычно немножко
кружится голова, но зато...
—... но зато в этом есть и свое
преимущество — начинаешь понимать
и то, что уже было, и то, чего еще
не было.

ЯК
у*
у»
йодшяттдо!^
Соликамский магниевый
завод
выпускает
высококачественные
соединения редких
металлов:
кристаллические безводные
высшие хлориды ниобия,
тантала, вольфрама, циркония;
гидроксид тантала;
особочистые оксиды ниобия,
тантала, титана, а также их
смеси:
поликристаллические ниобат
и танталат лития;
карбиды ниобия и тантала.
Принимаем заказы на
изготовление и других
соединений ниобия, тантала и тита-
Детальную информацию
можно получить по адресу:
618500 Соликамск Пермской
области, ул. Правды, д. 9.
Телефоны для справок:
2-63-28, 2-63-50.
тштттт
Срочно реализуем
по низким ценам
неликвидные химические материалы:
калий углекислый A230 кг), калий фосфорнокислый F00 кг), калий
фтористый D67 кг), калий фтористый кислый B960 кг), калий
железистое инеродистый F00 кг), калий двухромовокислый C180 кг), калий
азотнокислый B кг), калий бромфтористый A44 кг), олово сернокислое
A20 кг), олово дву хлористое C50 кг), аммоний двухромово кислый
A60 кг), диэтиламингидрохлорид F3 кг), кислоту фенилантралиновую
D000 кг), оксид цинка B00 кг), медь углекислую B00 кг), диметиламин
A4 кг), магний хлористый A1 кг), диметиланилин A кг), барий
хлористый D000 кг), натрий сернокислый F000 кг), марганец сернокислый
B5 кг), аммоний бромфтористый A45 кг), кислоту сульфаминовую У&
E6 кг), оксид магния A00 кг), цинк хлористый C кг), кислоту броми- ^^
стоводородиую A0 кг), никель сернокислый F30 кг), синтетический «-Je*
каучукоподобный кремнеорганический материал СКТ A20 кг), герметик t)<y
ЦТ-32 A20 кг), виксинт К-18 F75 кг), пресс-материал АГ-4 £5^
A3 000 кг), смолу Л-20 D20 кг), смолу «Декалит-6» A45 кг). £2£
Y7Z
счЭч
c\tK
В:
Y<x
Обращайтесь по адресу: 703027 Самарканд, ул. Гагарина, д. 36. Завод «~2j
«Кинап». Телефоны для справок: 24-37-58, 24-08-08. £>«w
та
ё\2Х
3
та
г*
c\tK
/Vrt
у;
Л/1
£
/ьЛ
У вас возникли проблемы?
Экспортная фирма
«МАРСЕЛЬ»
решит их
в кратчайшие сроки!
Мы поставляем цифровые и
аналоговые микросхемы;
транзисторы и диоды всех
существующих типов, в том числе для
станков с ЧПУ; другие элементы
радиоэлектронной аппаратуры,
произведенные такими
крупнейшими фирмами, как Texas, Instr.,
Motorola, Thomson, RCA, Philips.
С нашим участием ваша
лаборатория будет оснащена полным
набором оборудования,
выпущенным крупнейшими европейскими
производителями:
термоприборами, холодильными шкафами,
цифровыми измерительными
приборами, стереомикроскопами,
микроманипуляторами. «Марсель»
закажет для вас особоточный
режущий инструмент, произведенный
в Германии: сверла, фрезы с
продленным сроком эксплуатации и
специальной обработкой режущей
поверхности.
Оплата в свободно конвертируемой
валюте по оптовым ценам.
Наш адрес: 290053 Львов, а/я 5280.
Телетайп: 234120 Порт-«Интер-
софт». Телекс: 234164 Port SU —
«Intersoft».
Научно-производственный кооператив «БИКС»
ПРЕДЛАГАЕТ
природные и полусинтетические антибиотики
для биохимических и микробиологических исследований:
J актиномицин D (содержание основного вещества — 98 %, фасовка по
В 100 мг); блеомицин А5 (99%, 50 мг); брунеомиции (стрептонигрин)
в (99 %, 25 мг); доксорубиции (99 %, 50 мг); карминомицин (99 %, 50 мг);
! оливомициновую кислоту (95%, 50 мг); рубомицин (даунорубицин)
S {99 %, 100 мг); тиострептои (95 %, 1000 мг).
■ Мы располагаем богатейшей коллекцией штаммов-продуцентов и
в имеем возможность изготовлять другие известные антибиотики (пуро-
в мицин, антимиции, валиномицин).
2 Цена по договоренности.
■ Заявки направляйте по адресу: 119867 Москва, Б. Пироговская ул.,
■ д. 11. Телефон для справок: 245-36-86.
Научно-технический кооператив
по гидрогеохимии и проблемам охраны окружающей среды
«АРШАН»
при Читинском институте природных ресурсов СО АН СССР
предлагает полевые ионом еры «ПИОН»
для физико-химических исследований водных растворов.
«ПИОН» — автоматический шести канальный прибор для
инструментального определения двух показателей (температуры и электропроводности)
и четырех компонентов химического состава по выбору (в зависимости
от используемых ионоселективиых электродов). Измерение параметров
проводится с периодичностью 15 или 60 минут с записью результатов в
цифровую память прибора, емкость которой составляет 4095 значений.
Информация может выводиться вручную иа цифровой индикатор или
через согласующее устройство непосредственно в память ЭВМ.
Габаритные размеры иономера 480X280X140 мм; масса 10 кг.
«ПИОН» найдет применение при полевых гидрогеохимических
исследованиях, для контроля состава сточных вод, технологических растворов,
в длительном лабораторном эксперименте. Автономное питание A2
элементов типа 373) позволяет широко использовать прибор в системах
мониторинга природных вод.
В комплектацию прибора входит малогабаритный цифровой
милливольтметр, предназначенный для калибровки датчиков, который можно
использовать самостоятельно как одноканальиый переносной иономер.
Обращайтесь по адресу: 672014 Чита, ул. Недорезова, д. 16. Телефоны для
■справок: 1-25-86, 1-17-29.
зг
3
та
В-
та
Ж3>

Я№ШШШШК№№№
5з
у»
У1
Л. п
у»
/С/э
Информация ^^.^ШШтШШШ^ШШР
Е&
Молдавский научно-исследовательский центр «Биотекс» £^»
на договорных условиях поставляет:
подвижную фазу для высокоэффективной жидкостной хроматографии (ацетонитрил:
:вода—84:16) для работы в спектральных диапазонах 250—360 нм (ПФ 5), 220—
360 нм (ПФ 4) и 230—360 нм (ПФ 3), а также для градиентного элюирования
в диапазоне 205—360 нм (ПФ 6);
капиллярные колонки (стеклянные кварцевые) длиной 20 м и диаметром 0,53 мм
с химически сшитой фазой Е-30, пригодные для установки вместо насадочных колонок
в хроматографах серии «Цвет» и «Хром-5»;
инжектор для ввода проб в колонку газового хроматографа, позволяющий удалить
пик растворителя.
В 1°°1 году наш научно-исследовательский центр проводит школы-семинары по гель-
хроматографии, ионной и капиллярной хроматографии, основам высокоэффективной
жидкостной хроматографии.
Заказы на приборы и оборудование, а также заявки на участие в семинарах
направляйте по адресу: 277043 Кишинев, ул. Гренобля, д. 193. МНИЦ «Биотекс».
Телефоны для справок: 57-29-36 и 26-47-50.
^ааааааааааммгелаиаи^
уу
cnJK
уу
Научно-производственный центр
«СЕНСОР»
предлагает
ионоселективные электроды
лабораторного и промышленного назначения.
Мы выпускаем твердоконтактные ионоселективные электроды (ИС)
для рН-метров и иономеров любого типа с улучшенной метрологией
и ресурсом работы до 18 месяцев.
Наши мембранные твердоконтактные ИСЭ позволяют анализировать
содержание нитратов, калия, кальция, аммония, карбонатов, перхлората,
лития, натрия, фтора и тяжелых металлов.
Для рН-метрии имеется широкая номенклатура высокостабильных
стеклянных твердо контактных электродов, среди которых —
универсальные, низко- и высокотемпературные, стерилизуемые, щелоче стой кие
и кислотостойкие.
Электроды сравнения производятся как в лабораторном, так и в
промышленном исполнении.
Мы также принимаем заявки на планируемую к производству в 19°1 году
продукцию: датчики растворенных газов СО? и NH.t; цифровые мономеры
и нитратомеры в комплексе с электродами.
По просьбе заказчиков мы высылаем каталог выпускаемых электродов.
Заявки иа приобретение нашей продукции (гарантийные письма с
указанием платежных и отгрузочных реквизитов или договоры), а также
ваши предложения направляйте по адресу: 109072 Москва, Фалеевский
пер., д. 4/2. Директору НПЦ «Сенсор».
Телефоны: 239-82-19, 239-85-54.
Центр космической
биотехнологии
предлагает
валиномицин.
Этот высокоочищенный
реактив (по данным ВЭЖХ не
менее 99,8 % основного
вещества) необходим для
изготовления надежных ионсе-
лективных электродов на
ионы калия.
По желанию заказчика
расфасовка в любых количествах
и в любые сроки.
Стоимость одного грамма
валиномицина (в
зависимости от расфасовки) от 4 до
5 тысяч рублей.
Заявки направляйте по
адресу: 117871 Москва, ГСП-7,
ул. Миклухо-Маклая, д. 16/10,
корп. 53. Телефон для
справок: 336-56-44.
у=
АзГ)
ЕСТЬ ПРОБЛЕМЫ ?!
СПЕЩАЛИЗИРУВДИИСЯ В ОБЛАСТИ
химической технологии
научно-технический кооператив
"ТЕХНОЛОГ" П0МО1ЕТ ВАМ!
^j
14L*
^**шшя*уум.щ*,г,Щ.Ьзяа
- Вам досаждают газовые выбросы вредных веществ?
"ТЕХНОЛОГ" проведет обследование Ваши?; установок, предложит
■■■-. . пути решения вопросов очистки и выдаст
необходимую техническую документацию.
- Вы подучили новое химическое вещество?
"ТЕХНОЛОГ" разработает оптимальное апларатурно-технологичес-
^—^^— кое оформление Вашего процесса и выдаст исходные
данные для проектирования опытно-промышленного и
промышленного производства.
- Вы хотите повысить точность и сократить трудоемкость
расчетов химико-технологического оборудования?
"ТЕХНОЛОГ" по Вашему заданию разработает пакеты прикладных
—^^— программ, ориентированных на пользователей, не
владеющих языками программирования.
ВАШИ ПРОБЛЕМЫ ОТСТУПЯТ ПЕРЕД ОПЫТОМ "ТЕХНОЛОГА" !!!
тел. 932-21-70
932-21-50
119361, МОСКВА
ул.ОЗЕРНАЯ, 44
2*
C\t>4
SI
уу
у»
в
уу
В
сч-К
уу
у>
з
уу
счЭч
3
3
3
з
££
3
3
с\3к
ж
ш

Центральный научно-исследовательский институт
имени академика А. Н. Крылова
совместно с химическими факультетами
Ленинградского и Московского
государственных университетов
ПРЕДЛАГАЕТ
организациям и предприятиям,
нуждающимся в контроле питьевой, природной и сточной вод,
автоматические станции радиационного («ЭКО-2»)
и радиацион но-химического («ЭКО-3») контроля.
Оригинальная автоматическая система пробоподготовки в сочетании с
полярографическим, ионометрическим, ионохроматографическим методами анализа и управлением от
IBM-совместимой ЭВМ позволяет определять в природной и сточной водах содержание
свинца, кадмия, меди, цинка, железа, мышьяка, кальция, магния, хлоридов, фторидов,
нитратов, сульфатов, фосфатов, растворенного кислорода, кислотного показателя. По
желанию заказчика могут быть разработаны методики анализа и других компонентов.
Радиационный канал дает возможность непрерывного контроля как общей гамма-
активности, так и отдельных радионуклидов. Станция дополнительно оснащена
датчиками цветности и мутности.
Станция «ЭКО-3» имеет систему автоматического тестирования и комплектуется
банком данных. Все измерительные каналы и методики метрологически аттестованы,
обеспечивают определение концентрации химических веществ в соответствии с ГОСТами
2874—82 и 27384—87.
Ваши предложения, которые будут способствовать организации и планированию выпуска
станций «ЭКО-2» и «ЭКО-3», направляйте по адресу: 196158 Ленинград, ЦНИИ
им. акад. А. Н. Крылова. Лаб. 49. Телефон для справок: 587-85-36.
Информация
тшшттт^щ
Проблемы ваши —
заботы наши
Если у вас (биологов, аналитиков,
медиков, химиков...) возникнут '
проблемы с приобретением заказ- {
ных реактивов, не выпускаемых 1
химической промышленностью,
обращайтесь в
Центр НТТМ «РЕАГЕНТ».
Наш центр готов сотрудничать с
химиками-синтетиками в рекла-
УГ7- ме разработок, организовать поиск
«fi.4? заказчиков, довести разработки до
™Q промышленного внедрения, оказать
«5-* услуги в реализации имеющихся
j(;\» у вас неликвидов химических реак-
{/э тивов.
Ждем ваших заявок и
предложений!
2£?
Л/а
у»
3£
щ
3^
В
у»
/С/э
у»
Наш адрес: 320005
ровск, пр. Гагарина,
фоны для справок:
46-98-92.
Дне пропет-
д. 8. Теле-
47-12-96 и
г*
В
Реализуем
сухие отходы
гальванического производства, состоящие
из Сг(ОНЬB3 %), Zn(OHJ
F,9%), Cd(OHJ B,3%),
Cu(OHJ (8,3%), Ni(OHJ
B,9%), Fe(OHKA6%).
Влажность 57,5 %. Годовой
объем возможных поставок
12 т.
Обращайтесь по адресу:
243000 г. Но во зыбко в Брян-
У^ ской области, ул. Рошаля, 72.
5Е5
Завод «Индуктор».
Дорогие читатели!
Издательство Иркутского университета
предлагает вам приобрести уникальную книгу
Власов В. В. «Реакция организма на внешние воздействия».
В монографии (объем 20 печатных листов, 106 рисунков, библиография —
839 наименований) рассмотрены классические и современные
представления о развитии реакций организма во времени и в зависимости от
параметров воздействия.
Особое внимание уделено анализу индивидуальных особенностей
организмов и их реакций на слабые и длительные воздействия, то есть
наиболее сложных вопросов.
Книга высылается наложенным платежом.
Заказы направляйте по адресу: 664003 Иркутск, бульвар Гагарина, д. 36.
Издательство Иркутского университета. Телефоны для справок:
24-14-79, 24-61-36, 29-64-14.
ечЗк
Вниманию государственных предприятий и кооперативов.
Обнинское научно-производственное объединение «Технология»
предлагает свои последние разработки.
Если у вас возникли трудности с приобретением кварцевой крупки или
обогащенного кварцевого песка сорта ООВС-010, то вас выручит наша
технология. Используя ее, вы сможете из природного кварцевого песка
получить высокочистое (РегОз — 0,01 %), химически активное, разу
прочие иное кремнеземистое сырье для варки оптических и кварцевых стекол.
Технология с успехом может быть осуществлена на отечественном
оборудовании.
Мы выпускаем прозрачные стеклянные конструкции-, "выдерживающие
термоудар и высокое давление, имеющие термостойкость не менее 250 СС,
повышенную температуру эксплуатации, высокую механическую
прочность, радиационно-оптическую устойчивость. Размеры заготовок
500X1000 мм, толщина от 10 до 20 мм.
Наши конструкции можно использовать в качестве защитных
смотровых экранов в ускорителях, лазерах, сталеплавильных печах. Они
могут пригодиться в глубоководных приборах и на космических кораблях.
Визитная карточка ОН ПО «Технология» — изделия конструкционной
оптики космического корабля «Буран».
Свои предложения направляйте по адресу: 249020 Обнинск Калужской
области. Телефоны для справок: 2-84-84 и 2-87-63.
Z2+
счОч
В
В
В
cvSK
Y%
Cv«K
В
В
YX
ГчЗК
в
Y%
сч»К
YX
сч«К
счйч
СЧ«К
УК
СчсК
ч

Фотолаборатория
Молния,
подобная
Солнцу
Если вам приходилось снимать
на цветной обращаемой пленке
при свете электронной вспышки,
изображение, как бы вы ни
изощрялись, все-таки будет с
голубым оттенком. Особенно это
заметно при небольшой
недодержке, когда плотность снимка
высока. У подобного эффекта
есть две причины. Во-первых,
кратковременность самой
вспышки вызывает разбаланс и рован-
ность трех различных слоев
пленки, рассчитанных на более
длительное световое воздействие.
А во-вторых, происходит, хотя
и небольшое, но вполне
реальное несовпадение спектральных
характеристик пленки с
реальным средним дневным светом,
под который пленку
«подгоняют» при производстве.
Оказывается, «молния» вспышки все-таки
отличается от света Солнца...
Первая причина возникает не
всегда, так как длительность
вспышки фотографы стараются
сделать достаточной для
правильного цветовоспроизведения.
А вот вторая требует
постоянной коррекции. Некоторые
зарубежные фирмы наносят на
свои вспышки так называемое
«золотое» покрытие, другие
советуют пользоваться
специальными желтоватыми
светофильтрами. Причем, эти фильтры по
своим характеристикам отнюдь
не совпадают с теми желтыми
фильтрами, которые продаются
в фотомагазине.
Как же поступить любителям,
для которых «золотая»
вспышка недосягаема? Воспользуйтесь
I
любым подходящим цветокор-
ректирующим фильтром. Этот
прием доступен и эффективен,
тем более что необходимый
светофильтр теперь можно
просто купить или заказать у
изготовителя.
Оказывается, существует
отечественное предприятие,
которое делает вещи, способные
помочь при решении практически
любых задач цветокоррекции.
А проблемы эти знакомы и
начинающим, и профессионалам,
и научным работникам.
Предприятие «Оптик»
выпускает серийно и по
индивидуальным заказам (большое
достоинство в наше время!)
разнообразные многослойные
интерференционные фильтры и зеркала.
Здесь занимаются шлифовкой,
полировкой, матированием
готовых оптических элементов,
материалов и камня, наносят
однослойные и многослойные
просветляющие покрытия. По
своему разнообразию продукция
«Оптика» не уступает
номенклатуре крупных зарубежных фирм.
Здесь можно найти полный
перечень конверсионных фильтров
для преобразования дневного
света в искусственный и
наоборот, цветокорректирующие
фильтры для тонких цветовых
эффектов (съемка «под лунную ночь»,
на закате, в дождливую погоду),
различные узкополосные
«эффектные» фильтры. На «Оптике»
имеется вся еще недавно
недоступная отечественным
фотолюбителям россыпь фильтров
специального назначения, о
которых разве что можно было
прочитать в книге Р. Хеймена
«Светофильтры», изданной в
1988 году издательством «Мир».
Особо хочется отметить
голубой конверсионный светофильтр
типа В12 (аналог Кодак 80А),
позволяющий снимать при
лампах накаливания на пленках,
предназначенных для дневного
света. Без него не обойтись при
цветном репродуцировании,
дублировании слайдов, съемке на-
Предприятие «ОПТИК» предлагает
тюрморта. Людям,
занимающимся созданием оптических
самоделок или модернизацией
заводского оборудования,
окажутся полезными аддитивные
фильтры для цветной печати,
дихроичные фильтры для цве-
тоголовок увеличителей,
нейтральные фильтры, высокоотра-
жающие зеркала и многие
другие изделия.
В отличие от светофильтров
из окрашенного стекла и тем
более желатиновых или
пластмассовых, интерференционные
фильтры обладают уникальной
теплостойкостью (до 300 °С), не
выцветают в самых мощных
световых потоках, стойки к
химическому и атмосферному
воздействиям, обладают
достаточной механической прочностью.
Такой светофильтр сохраняет
свои оптические свойства даже
на расстоянии 2 см от
галогенной лампы.
Широкополосные и
селективные фильтры и зеркала
предприятия «Оптик» потребуются
в научной работе,
кинематографии, на производстве при
контроле технологических
процессов, в лазерной технике. По
заказу вам просветлят оптические
детали, снизив коэффициент
отражения до долей процента,
помогут убрать паразитный
рассеянный свет в самодельной и
заводской аппаратуре. И все это
по индивидуальным заказам, за
наличный или безналичный
расчет. Некоторые изделия
этого предприятия и без заказа
можно найти в крупных
фотомагазинах.
Что же касается проблемы,
с которой началась эта
заметка, то применение «янтарного»
фильтра типа Кодак 81 А,
который также выпускает
предприятие «Оптик», сделает
«молнию» вашей электронной
вспышки вполне подобной свету
полуденного Солнца.
Л. В. ШЕКЛЕИН
оптические изделия для фотографии и кинематографии по заявкам научных и производственных
организаций. Шлифовка, полировка, матирование готовых оптических элементов, оптических
материалов и камня. Выполнение индивидуальных заказов за наличный и безналичный расчет.
Соблюдение специфических требований заказчика. Поставки серийной продукции #по умеренным ценам.
Изделия предприятия «Оптик» могут служить надежными комплектующими для продукции заводов,
выпускающих фотоаппаратуру, фотоувеличители, диапроекторы, репродукционные установки.
Запрашивайте дополнительную информацию. Мы рады сотрудничать с вами!
Наш адрес: 249020 Обнинск-1 Калужской области, а/я 154.
ух
106

Статьи,
опубликованные
в 1990 г.
ТЕМА ДНЯ. ТРИБУНА
АЛЕВСКИЙ М. А. Буравчики мягких
тканей.— 10, 52—53.
АЛЕКСАНДРОВ В. Н. Нужна еще одна
победа.— 6, 20—23.
БУРДАКОВ В. П., ФИЛИН В. М. Не
повреди,— 3, 14—19. ПОДКЛЕТНОВ Н.
Вулканы портят озоновый слой.— 3,
19.
ГАМС Э., ХОТЧЕНКО В. Служба
спасения.— 12, 20—21.
ГОЛЬДФЕЛЬД М. Г. Первый колледж.—
9, 45—47.
ДРАЛЬ Ю. С. «Скорая помощь»
школе,— 2, 69—71.
КРАВЧЕНКО В. Б. Дом и дем.— 7, 2—6.
КРИЧЕВСКИЙ Г. Е. Нелегкая доля
легкой промышленности.— 9, 58—62.
МИНЕЕВ В. Н. и др. Трубопроводы
замедленного действия.— 8, 14—20.
МИНЕЕВ В. Н., КОРЕНЬКОВ В. В.,
ТЮНЯЕВ Ю. Н. Назад, к Чернобылю? —
5, 2—7.
МИНЕЕВ В. Н., КОРЕНЬКОВ В. В.,
ТЮНЯЕВ Ю. Н. Случайно ли затонул
«Комсомолец»? — 11, 34—38.
ПОКРОВСКИЙ В. Хроника союзов
ученых.— 2, 2—5.
РОТИН М. Ступени вальдорфских
школ.— 9, 40—44.
СКЛЯРОВ И. Ф. Механизм торможения.
Как он устроен7 — 4, 24—32.
ЧАПЕК К. Познание — это не боевые
действия.— 11, 2—5. О компромиссе.—
II, 5.
ЧЕРКАСОВА М. Вперед — в пещеру? —
8, 2—5.
И ХИМИЯ — И ЖИЗНЬ!
ГРУЗИНОВ Е. В., Я РОВЕН КО В. Л.
Горючее из мелассы.— 10, 42—45.
ПОКРОВСКИЙ В., СТАНЦО В. Всего
лишь четырнадцатый! — 1, 4—9,
САЛОП М. Нороа Норильска.— 4, 34—
41; 6, 30—39.
СТАНИЦЫ Н В. Ах, Сорренто!..—8,
49—53.
ТАТАРСКИЙ Ф. Страсти по Сольве.—
11, 14—18.
ТАТАРСКИЙ Ф. С. Экология без
истерики.— 7, 7—14.
ТЕХНОЛОГИЯ И ПРИРОДА
АФАНАСЬЕВ Ю. А. Пролог химической
бионики.— 10, 10—14.
БАРЕНБОЙМ Г. М. Кузбасс: нужна ли
помощь Запада? — 3, 12— 13.
БУШКОВ А. Я. Коварнейший враг —
ПАУ.— 10, 6—9.
БУЯНОВ В. Камни — за решетку! — 12,
68—70.
ЖУРА С. К. Мазут на льду.— 3, 86—87.
ЗВЯГИНЦЕВ А. Ю. Морская болезнь
буровых.— 7, 48—49.
КОЛЬТОВЕР В. К. Еще раз о ра шо-
активности в нашем доме.— 4, 72 75.
КОНОПЛЕВА Н. Долгая примерки
тканой электроники.— 7, 34—38.
САДЫ РОВ О. А. Микробы против газа.—
4, 33.
УГЛЕВ Н. П. Мир без дымовой трубы.—
5, 78—79.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
ЗАЙЦЕВ В. Н., ШАЯХМЕТОВ Ф. Г.
Что заливать в бензобак? — 10, 45.
КРИСЮК Э. М. Радон в СССР.—7,
14—15.
ОШУРКОВ В В. Есть ли мидию7 —
6, 56—57.
НАУЧНЫЙ КОММЕНТАТОР
ВЕРХОВСКИЙ Л. И. Кажется,
рождается биопротоника.— 10, 16—17.
ВОРОНОВ Г. С. Что нового в
термояде? — 8, 6—7.
ГУНИН А. Затишье перед грозой?..—
1, 10—11.
СЕМЕНОВ А. ...Великие небеса, черные
и голубые! — 4, 2—3.
ПОСЛЕДНИЕ ИЗВЕСТИЯ
БОНДАРЕН КО В. Геном
бронтозавра? — 12, 47.
В. С. Чернобылит — техногенный
минерал.— 11, 12.
ГЕНКИ Н Л. Резать или подождать? —
12, 26.
ГЕРМАНЮК Я. Л. Инсулин с
химическими дефектами.— 3, 61.
ДМИТРИЕВ А. Гидрометаллургия на
дне океана.— 11, 13.
ЗЯБЛОВ В. Медь плюс сера: что
нового? — 12, 27.
ЗЯБЛОВ В. Торжество плюрализма.—
10, 15.
ЧАМОРОВСКИЙ С. К. Стресс против
СПИДв7 — 8, 30.
ШУМИЛОВ В. Еще о СПИДе.— 8, 31.
ПРОБЛЕМЫ И МЕТОДЫ
СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ.
ОБЗОРЫ
ВОРОНОВ Г, ЧЕРНИКОВА В. На горе
Арагац.— 1, 12—20.
БЕРЛИН А. А., ВОЛЬФСОН С. А. Вихри
невраждебные.— 11, 25—29.
БОРИСОВ В. В. Каждый белок — свой
сюжет.— 2, 41—50.
БОРОДИН П. М. Непорочное зачатие
в свете современной генетики.— 4,
16—22.
БУТЙН К. П., СТРЕЛЕЦ В. В. Кто есть
кто на электроде.— 1, 58—61.
ВОЛЬТЕР Б. В мире открытых систем.—
8, 12—14. КАХОВСКИЙ Л. Плоды
открытости.— 8, 14—15.
ГЕРЦЕНШТЕЙН М. Е. Продолжим
следствие о Тунгусском метеорите...—
1, 66—70.
ГОФФМАН Р. Хвала синтезу.— 5,
60—66.
ГУДКОВ В. А. По образцу природы.—
1, 50—56.
ГУДКОВ В. А. Тени молекул.— 9,
33—37.
КАТАСОНОВ С. Н. Внешняя сила.— 7,
16—22.
КАТАСОНОВ С. Прививки любви и
страха, или Рассказ о сорбентах, ие
боящихся белков.— 8, 32—37.
КОГАН Я. И. Молекулы-робинзоиы. или
Феномен очень малых концентраций.—
2, 34—39.
МАРКИН А. А. Орбиты «сухой
химии».— 12, 34—37.
ПЕТРИЙ О. А., ЦИРЛИНА Г. А. О
пользе эффекта «браво-ха-ха», или
Годовщина холодного термояда,— 6, 74—79.
РЫЧКОВ А. Л. День седьмой, или
Разговор о диагностике раннего срока
беременности.— 1, 38—41.
ШУБИН Н. А., АФОНЬКИН С. Ю. Счет
в криобанке.— 6, 52—53.
ШУЛЬПИН Г. Б. Настоящее и будущее
металлокомплексиого катализа.— 6,
88—94.
ШУЛЬПИН Г. Б. О компьютерах,*
шахматах и органическом синтезе.— 10,
76—81.
СТАТИСТИКА
Индекс цитируемости советских химиков
и физиков.— 9, 38—39.
КОЛТУНОВА Л. Н. А что у вас7 — I,
109.
НАБЛЮДЕНИЯ
ГЕОРГИЕВ И. Б. Есть брод в огне! —
g 80 gj^
ПЕТРЖИК Г. Г. ...И валюты не надо.—
4, 22.
РУБАН И. Н. и др. Корень растет
вверх.— 9, 90—91.
СЕМЕНОВ А. И. Приметы весны.—3,
108—109. Летние приметы.— 6, 46—47.
Приметы осени.— 8, 42—43.
РАЗМЫШЛЕНИЯ.
РАЗНЫЕ МНЕНИЯ
ГОЛУБОВСКИЙ М. Д. Пульсация
талантливости. Взгляд генетика.— 8,
20—29.
КАГАН В. Е. Сексологические этюды.—
5, 32—36; 8, 75—79; 9, 70—74; 10,
92—96.
КАРЕЛИН Ф. Н. Почем охрана
природы? — 3, 88—89.
ЛЕГАСОВ В. А. Монологи о главном.—
3, 4—10.
ЛИСОВ А. Кина ие будет! — 12, 4—8.
ПОЛИЩУК В. Прии-при-ятие.— 12, 9.
МИХАЛЬЧЕНКО В. Г. Крауиы против
цезия.— 9, 48—49.
МОИСЕЕВ Н. Н. Где корни неудач.—
6, 4—12.
СЕВАСТЬЯНОВ О. Здесь уже занято.—
5, 15—21.
СИНЯКОВА Г. С. Подобное лечнт
подобное.— 11, 54—55.
СКОРОБОГАТОВ Г. А. Кинетика.
Кибернетика. Перестройка.— 6. 13—18.
ТОРЧИЛИН В. П. Вечный век
лженауки.— И, 84—88.
ФАЙНБУРГ 3. И. Только иаука! — 2.
9—13.
ФАРАЩУК Н. Ф. Чем же лечат
гомеопаты? — 11, 54.
ФРОЛОВ Ю. П. Растения против
радионуклидов.— 9, 48—49.
ШУМИЛОВ В. Про НЛО по-научному,
или Галактическая инструкция по ТБ.—
12, 60—64.
РЕСУРСЫ
БАТУРИН Г. Н. Страсти по сырью
стратегическому.— 7, 30—33.
ГОЛЬЦОВА Л. И. ЭГЭ-удобреиие.—4,
42—44.
ЗАЕВ Н. Е. Держи крону шире.— 8,
38—41.
ЛАПТЕВ Ю. П. О любимом зимнем
салате Ильи Эренбурга — витлуфе.— 6,
" 58—60.
МАДИСОН В. В., МАДИСОН Л. В.
Коровы -несушки.— 6, 48—52.
МИРКИН Б. М. Горячие точки
агроэкологии.— 5, 8—14.
НАДЬ М. Черви-козыри.— 12, 74—75.
РУДНЕВА И. И. Профессия жабро-
нога.— 9, 66—67.
ШУМОВА Т. Микориза вместо
ядохимикатов.— 8, 8—10.
ИНТЕРВЬЮ. РЕПОРТАЖ.
ИЗ ДАЛЬНИХ ПОЕЗДОК
БАРЕНБОЙМ Г. М. Экологический
риск.— 2, 24^-29.
ВЕЛИЧКО Ф. К. «Астрология —
симбиоз иауки и искусства».— 3, 34—40.
107

ЗОЛОТОВ Ю. А. Шведские спички, или
Как вручают Нобеле ас кие премии. - 2,
54—59.
ИОРДАНСКИЙ А. СИТЭК: икра и
крабы, а также другая продукция
морской биотехнологии-— 7, 42—46.
СЕМЕНОВ А. Из чувства долга перед
Природой...— 5, 22—30; 6, 64—72.
Семинар в Реховоте.— 10, 18—31.
ПЕТРОВ С. В. Перекуем ли мечн на
орала? — 6, 23—26.
ПОСЕТИТЕЛЬ
АНОХИН М. П. По сраннспию с
бесконечностью...— 1, 2- 3.
КОРЖАВИН Н. Глазное, чтобы не
сгорело...— 9, 6—9.
Ле СКОРНЭ Ж.-К. Экология —
мистическая и оптимистическая.— 9, 3—5.
ЧТО МЫ ЕДИМ
РОЗАНЦЕВ Э. Г., ГНОЕВОЙ А. В.
Колбаса, пока еще с мясом.— 6, 54—55.
ТЮНЬКИН С. Кто такие хлебопекарные
дрожжи.— 12, 76—79. Блюда с
дрожжами.— 12, 79.
ВЕЩИ И ВЕЩЕСТВА
АРБАТОВ Е. Назад к бутылке.— 10, 57.
ДМИТРИЕВ М. Т. Мебель-душегубка.—
7, 58—59.
КВАРТОВКИНА Л. К., ИВАШЕВА В. В.
Не хлористый натрий, а поваренная
соль.- 9, 21—23.
КУРАПОВА Е. Прополис— 10, 54—56.
САВИНЫХ М. И. Что мы знаем о
мумие.— 1, 42—47.
СЛЕДКОВ А. Ю. Коктейль для
водолаза. 10, 46—48.
ФЕДОРОВ Л. А. Диалог о диоксинах.-
11, 19—23. САЛОП М. «Диоксин-89».—
11, 23-24.
ИСКУССТВО
Александр Анно — художник и поэт.—
8, 55-59.
ЗЛОТНИКОВ А. Художник Юлии Гу-
кова.— 3, 42—47.
ПЕЧЕРСКАЯ Ю. Зрелищ из хлеба...—
11, 47,
ЗДОРОВЬЕ. СПОРТ
АЛЕКСАНДРОВ С. Давать ли фору
амазонкам? — 3, 90—92.
БОНДАРЕНКО В. М., ЧУБУКОВ В. Ф.
Старые знакомые сальмонеллы.— 2,
30- 32. МАРЧЕНКО В. Г. Коварные
сальмонеллезы.— 2, 32—33
МАЛЕЕВ В. В. О бедной холере
замолвите слово...— 12, 71 — 73.
ОКУШКО В. Р. Кто виноват в зубных
напастях? — 3, 62—67. С. КУТЕПОВ.
Улыбка конверсии- 3, 67.
ПРОЗОРОВСКИЙ В. Б. Тем, кто
принимает лекарства.- 11, 50—53. До или
после еды?— И, 54—55.
ПУСТИЛЬНИК С. Как обмануть
раковую клетку.— 6, 27 -29.
РУМЯНЦЕВ С. Н., ГЖЕЩУК Е. И.
Насильно мил не будешь.— I, 34—37.
РЫМАРЕНКО Т. В. Голод или
аппетит? - 7, 60—63.
ПРОЗОРОВСКИЙ В. Б. Лекарства, которые
помогают голодать.— 7, 63—67.
ЗЕМЛЯ И ЕЕ ОБИТАТЕЛИ.
ЖИВЫЕ ЛАБОРАТОРИИ
АБРАМОВ В. С, МИХАЙЛЕНКО Л. Я.
Ода чесноку.— 7, 54—57. Чесночные
лакомства.— 7, 57—58.
АФОНЬКИН С. Ю. Как пахнут
инфузории. 4, 46 47.
БЕЛОПОЛЬСКИЙ Ю. Собачья жизнь в
вашем доме. 11, 50- -53.
БЕНЬКОВСКИЙ Л. Н„ БЕНЬКОВ-
СКАЯ И. Л. МедвеЖуть. - 3, 58 60.
ВОЛОВНИ К С. Ktq ест «зловредную
бабу*-? 4, 45.
ЕВПЛАНОВА О. Маленькая рыбка по
имени гуппи.— 12, 53- -56. Первые
шаги. 12, 57.
КААБАК Л. В. Четыре гектара
энтомологии,— 7, 50*— 52.
МАРКОВЕЦ М. Ю., АФОНЬКИН С. Ю.
Пухляки-«бомжи».— 10, 58—59.
НОВИКОВ Ю. О лисах, живущих в лесу
и в городе. - 1, 62-65.
САПУНОВ Б. В., САПУНОВ В. Б.
Загадочный зверь из летописи.— 9, 68—69.
СТАРИ КО ВИЧ С. Как животные
относятся к огню? — 6, 42 45.
ФЕОФИЛОВА Е. П. Как грибы
спасаются от стресса.— 9, 63—65.
ЧЕГОДАЕВ А. Дикобраз как он есть.—
8, 46 48.
ЧЕГОДАЕВ А. Три редчайших
крокодила. - 2, 62—65.
ШАРИПОВ С. А. Самые разные клещи,
или Еще раз о восьминогих. — 5, 37-39.
ШУМОВ А Т. Индустрия насекомых.—
11. 42—46.
ГИПОТЕЗЫ.
А ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?
УРОБОРОС
АДЫРХАЕВ Н. Странные проявления
биополя. - 11, 91 —94.
БРИТО В В. А. Слово в защиту
паразита. - 11, 39 41.
БРЮШИНКИН С. М. Взрыв
Сверхновой потряс Солнце и Землю? — 12,
22 25. СИЛКИН Б. Солнце продолжает
удивлять,— 12, 25.
ДМИТРИЕВ В. М. Алло, Лисичка! —
7, 25.
КОЛКОВ А. И. «Лишь в нашей
призрачной свободе.... —9, 50—53. САЛОП М.
Измерить всё-всё-всё? — 9, 53—54.
КОЛТЫПИН А. В., КИРСАНОВА Е. Л.
Хотим изучать тайны Земли.— II,
30—33.
КОШКИН В. М., ЕЛДЫШЕВ Ю. Н.,
ЛЮБОМИРСКИЙ И. В. Попасть в
такт! - 10, 64-66.
МАЛЬЦЕВ А. А. Математическое
обоснование магии.— 3, 41.
МЕСЕНЯШИН А. И. НЛО - это
пузыри7 — 10, 49—51.
МИКЕЛЬСААР Р.-Х. Н. Мембрана,
схожая с торцовой мостовой.— 4, 50—56.
НИКИФОРОВ A. E. Не стреляйте в
НЛО! - 12, 64 66.
ПАЛИЙ Г. М., САЛЬНИКОВА Г. А.
Мисс Марпл и следствие о Тунгусской
катастрофе. 10, 88—91.
РЕЗАНОВ И. А. Почему на Земле
появилась жнзнь? — 3, 20—21.
САХНОВ Н. И. Красота — цель
эволюции.— 12, 48 52.
СОЛОВЬЕВ Л. Г. Живое энергетически
выгоднее неживого? — 2, 40.
ТОВБЕРГ Л. 3. Чудеса по команде
п ротонод ви жу щей силы. — 11, 70—73.
ЧАЙЧЕНКО Г. М. Всерьез о
паранормальных явлениях.— 11, 89—90.
ЧУ Г У НО В А. Землетрясения подавляют
иммунитет. — 5, 30—31.
ЛИТЕРАТУРНЫЕ СТРАНИЦЫ.
ФАНТАСТИКА.
УЧЕНЫЕ ДОСУГИ
АЙРАПЕТЯН Е. Идеальный
автомобиль.— 9, 67.
ВАХНЮ К Б. «Тоска
неконструктивна...» 5, 106 109.
ГЕВОРКЯН Э. До знмы еще полгода.—
12, 88 «м.
ГЕСС1 I . Две сказки,— 1, 98—103.
ГЛАНЦ А. Пафос обыденного, илн
Трагедия одного афоризма,— 10, 102^
105.
ГРАБАЛ Б. Прогалины,— 12, 98—102.
ДАВЫДОВ П., КИРЮНИН А. Новинки
литературы.— 3, 107.
Из стихов А. Богданова.— 12, 18—19.
КОРЖАВИН Н, «Время дано. Это не
подлежит обсужденью...» — 9, 10—13.
КРЫШТАЛЬ О. Егерь умер.- 4, 58—71;
5, 52-59.
МАРТИН Дж. Р. Р. Мистфаль приходит
утром. 11, 95—105.
НОУЛАН У. Ф. Совпадение.— 9, 102—
105.
ПЕЛЕВИН В. Затворник и
Шестипалый.— 3, 94-106.
ПЕТРОВ А. А. Сказка без конца про
Федота-молодца.— 2, 6—8.
РИЧ В. Фауст и Маргарита.— 1, 84—93;
2, 102—108.
СУХАРЕВ Д. «И душа рисовала
картины...» — 10, 98-101.
УОТТ-ЭВАНС Л. Карен в
бесконечности.— 1, 104 108.
ХАЗАНОВ Б. Час короля.—7, 94—108;
8, 60—74.
ЧЕРНЕНКО М. Рыдал кулик, или
Черчилль на пенсии.— 7, 91.
ШОРЫ Г И НЫ П. П. и Т. А. «Открой мне
душу, яблоневый сад».— 11, 74—75.
ШТЕРН Б. Записки Динозавра.— 4,
98 — 109; 5, 92—105; 6, 96—107; 7, 78—
90; 8, 92—104.
ПОРТРЕТЫ.
КЛАССИКА НАУКИ.
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ. АРХИВ
АЛ ИМ АРИН И. П. «Иногда самое
трудное — увидеть очевидное!» — 12, 28—33.
АНДРОНИКАШВИЛИ Э. Автопортрет
за пределами профессии.— 7, 24—29.
ГЛОВЕЛИ Г., ПУСТИЛЬНИК С. Сотри
случайные черты.— 12, 10—17.
ГОЛУБ А. И. «Что-то очень важное
происходит в нашей жизнн».— 4, 4—7.
КРИК Ф. Неистовые исследования в
шкафу.- 9, 30—32.
КУЗНЕЦОВ В. И. «В поисках
философского камня» — в круге втором, третьем,
четвертом...— 4, 76—80.
ЛЮБИШЕВ А. А. Письма с улицы-
Средний Венец.—4, 7—15.
МИРКИН Б. М. Реабилитация
сочувствия.— 3, 50—55.
ОНОПРИЕНКО В. И. Изгнание.- 8,
16—19.
ПАСКАЛЬ Блез. Об искусстве
убеждения.- 5, 40-45. СТРЕЛЬЦОВА Г. Я-
Мудрец из Пор-Рояля.— 5, 45—50.
ПЕРУТЦ М. «Здесь было столько
одаренных людей...» — 9, 26—30.
ПОЛИЩУК В. Человек при особом
мнении.— 9, 92—100.
РОТТ Н. Н. Соединение времен,— 10,
2—4. Обращение к Глобальному
форуму.— 10, 5.
РУМЯНЦЕВ С. Н., ГЕРАСИМОВ В. К.
Мозаика нашего организма.— 10, 60—
63.
СОЙФЕР В. Власть и наука.— 11,6—11.
СТАНЦО В. Контактный человек.— 2,
14 20. РОХЛИН М. И. Из писем
Отто Карловича.— 2, 20—23.
ФИЛИПЧЕНКО Ю. А. Интеллигенция
и таланты.— 2, 92—101,
ЦИНГЕР О. Колюша.— 12, 38—45.
ИВАНОВ В. Личность невероятного
масштаба.— 12, 46.
ЧИЖЕВСКИЙ А. Л. Физические
факторы исторического процесса.— 1, 22—32:
2, 82—90; 3, 22—29.
ШКЛОВСКИЙ И, С. Эшелон.— 10, 34 -
41; 11, 76—83.
ЯГОДИНСКИЙ В. Исторнометрия
Чижевского.— 3. 30—33. КВАША Г.,
108

ЛАПКИ Н В., ПАНТИН В. Зб-летний
цикл отечественной истории.— 3, 33.
КНИГИ
АХМЕДОВ К. С. Младшая сестра.—
7, 41.
ДМИТРИЕВ А. Ноаая наука —
физиономическая генетика? — 7, 40—41.
ИНОХОДЦЕВ В. Пути проявления
тайн.— 1, 93—94.
МИТИН К. Застольный календарь.— 3,
93.
СЕМЕНОВА О. Всем мнром по
вампирам.— 12, 67.
ЦЫРКИН Е. Б. Слоаврь-бестселлер.—
8, 105.
ШАРОНОВА Н. А. Колодца памяти
бездонность.— 9, 24—25.
ШОКИН Д. С. Бысть знамение...— 2. 91.
ШОКИН Д. С. Ноаый справочник для
фотографов.— 5, 70.
ШОКИН Д. С. Пушкин и...— 8, 54.
ФОТОЛАБОРАТОРИЯ
ВАСИЛЬЕВ А. Новые наборы для
обработки фотоматериалов. 3, 70—71.
ДОРОЖКИНА Е. И., ДОРОЖКИН С. В.
Вечный фиксаж и серебряные клады.—
9, 78—79.
ЗИЛЬБЕРФАРБ В. И. Отклонения от
основного закона экспозиции.— 6, 63.
МОСИНА Т. А., ШЕКЛЕИН А. В. Как
бороться с зернистостью.— 8, 90—91.
МОСИНА Т. А., ШЕКЛЕИН А. В.
Негатив по заказу.— 6, 61—62.
МОСИНА Т. А., ШЕКЛЕИН А. В.
Универсальный проявитель для
пленок.— 3, 71—73.
ШЕКЛЕИН А. В. Концентраты
проверенного качестаа.— 7, 74—75.
ШЕКЛЕИН А. В., МОСИНА Т. А.
Концентраты — проявители для
пленок.—5, 70—71.
ШЕКЛЕИН А. В., МОСИНА Т. А.
Новые пленки—ноаые рецепты.— 1,
94—95.
НОУ-ХАУ. ПОЛЕЗНЫЕ СОВЕТЫ
АНИСИМОВ В. Колба, она же
делительная аоронка.— 3, 77—78.
БИСЕНГАЛИЕВ М. К. Уроки ТБ «иа
картошке».— 9, 86—89.
Внимание: феиол в воде! — 5, 51.
ВОРОНКОВ М. Г. Правила
выживания.— 1, 61.
КОЛОСОВСКИЙ Э. Д. Дети и
водопровод.— 5, 86—87.
КОЛЬЧИ НСКИЙ А. Г. Уроки ТБ —2,
78—81; 3, 74—76; 4, 82—85; 5, 80—85.
КОНОПЛЕВА Н. П. Куда деаать
чулки? — 4, 94—96.
КОНСТАНТИНОВ Б. Убедись
трижды!— 11, 68—69.
ЛАЗАРЕНКО А. Калькулятор в
хроматографии.— 3, 78—79.
ЛЕВЕНТАЛЬ В. Уроки скорочтения.—
10, 68—70; 11, 58—61.
ЛЕЕНСОН И. Лимонад по-научиому.—
8, 109.
МАРКИН С. Как травить платы? — 7.
76—77.
ШОКИН Д. С. Переплетем журнал? —
1, 71—75.
ШОКИН Д. С. Переплетем книгу? —
10, 71—73.
ДОМАШНИЕ ЗАБОТЫ
Витаминные грядки.— 5, 88—89.
Витамины для мамы и детки.— 11,
56—57.
Время ремонта.— 7, 68—69.
ДЭТ — домашняя энергосберегающая
технология.— 12, 80—81.
«Есть в травах и цветах живительная
сила...» — 6, 80—81.
Зимние проблемы.— 1, 76—77.
Клей по-домашнему.— 8, 88—89.
Нашатырный спирт у нас дома.— 3,
68—69.
О горчице.— 2, 66—67.
Проблема хранения.— 9, 76—77.
Пятна, пятна...— 10, 74—75.
Стеарин, парафин, аоск.— 4, 92—93.
КЛУБ ЮНЫЙ ХИМИК
Расследование. Эка невидаль
А не построить ли злектролаиг?— 1,
80—81. Атом и другие иа табло
микрокалькулятора.— 11, 62—64; 12, 82—84.
Доверяй, но проверяй! — 4, 90—91.
Заблуждение нли?..— 2, 74—75.
Летающая соль.— 10, 87. «Саль нитрум», или
просто селитра.— 12, 85—86. О рюмке с
монетой и о ведре с рыбой.— 8, 82—84.
Что же такое валентность? — 4, 87—90;
5, 74—77.
Хотите подготовиться к экзаменам
получше?
Не блуждая в соснах...— 4, 86—87.
Один раз уаидеть.— 10, 82—84.
Пинг-понг с коэффициентвмн.— 10,84—
86. Правильный метод подбора стехио-
метрических коэффициентов,— 6, 86—
87. Рвзделяй и влвствуй.— 9, 84—^85.
Учнсь на ошибках! — 5, 72—74.
Домвшняя лаборатория
И снова о химических водорослях.—
3. 83—84. «Лесное мыло».— 7, 71—72.
Папирус средней полосы.— 8, 84—85.
Силикатные узоры.— 9, 82—83. Чай-
ник — вещь полезивя.— 1, 79.
Опыты без взрывов
А просто летний дождь прошел...— 7,
70—71. Беэотходнвя лвборвтория.—3,
80—82. Как просверлить металл
карандашом? — I, 83. Познвкомьтесь с
опытом «Химеры».— 6, 84—85.
Рвзмиика
Дома и стены помогают.— 3, 82—83.
Как важно услышать вовремя.— 8, 87.
Экспресс-анализ по-студенчески.— 6,
85.
Ловкость рук
Абразивная губка, или Давайте откроем
Америку.— 6, 87. Овца для молодца.—
12, 87. Разные, разные, голубые,
красные...— 9, 81—82. «Свежесть, свежесть,
свежесть...» — 7, 72—73. Электрофорез
а консервных банках.— 2, 77.
Про тебя
Всем, кто хочет подрасти.— 3, 84—85.
Гляди в оба.— 8, 86—87. Мясо ли «дикое
мясо»? — 7, 73. «О должностях человека
и гражданина».— 1, 81—83. О мозолях
рабочих и прочих.— 10, 86—87. Про кору
и про игру.— 2, 73—74.
Почта клуба
Еще один экспонат.— 2, 75. Можно
обойтись без ангидрида.— 4, 91. Мы
заметили ошибку...— 3, 84. Опасный
фейерверк.— 12, 84—85. Электролиз,
гидролиз и другие опыты.— 11, 64—67.
Викторина. Конкурс
Итак, химический мониторинг.— 1, 78;
6, 82—83. Мой веселый звонкий мяч.—
3, 80; 9, 80—81. Химическая сказка
о двух соседях.— 2, 72; 76—77. Этот
удивительный моль, илн Два вопроса
на смекалку.— 7, 70; 8, 85.
КОРОТКИЕ ЗАМЕТКИ
БИСЕНГАЛИЕВ М. Почем нитраты? —
7, 111.
ГОНЧАРОВ А. Белила для аоды.— 4,
ГОНЧАРОВ А. Ваше здоровье!.. — 6, 110.
ЗАЙЦЕВ Н. В свете последних
кочерыжек.— 12, 110.
ИСАКОВ Б. Самая сложная
простота.-8, 111.
КАТАСОНОВ С. Магнитный зонтик от
магнитных бурь.— 4, 110.
КАТАСОНОВ С. Похмеляйтесь,
солнце — даром! — 5, 111.
КАТАСОНОВ С. Предчуастаня его не
обманули? — 1, 111.
ЛИСОХЕН И. Нам крысы — не указ! —
И, 111.
ЛУКИЧ М. Отходная трнтню.— 2, ПО.
МАРКИН А. Мама, я летчика люблю! —
5, ПО.
МАРКИН А. Наплевать на биохимию? —
7, ПО.
МИТИН К. Друзья познаются в* еде.—
2, 111.
МИТИН К. Свежий хлеб из
холодильника.— 1, НО.
НАСТАСЬЕВА А. Почти по Киплингу.—
12, 111.
ПЕТУХОВ С. Добро пожаловать на
флюорографию.— 3, ПО.
СЕРЕБРОВ А. И Юпитеру, и быку.—
9, 111.
СИЛКИН Б. Моллюски на
экологической работе.— 9, ПО.
СИЛКИН Б. Обойдемся без гевеи? —
10, ПО.
СИЛКИН Б. Рекорды неумной
периодики.— х т.
СИЛКИН Б. Фальшивомонетчик с реже н
рвдугой.— 8, ПО.
ХМАРА И. О елвдкой жизни.— 10, 111.
ХОХЛОВ Н. Сколько в море селедок? —
6, 111.
ХОХЛОВ Н. Тутошние мы!— 11, ПО.
ИЗ ПИСЕМ В РЕДАКЦИЮ
Лицом к лицу с читателем.— 3, 2—3;
6, 2—3; 9, 2; 12, 2—3.
БЕЛШЕВИЦ К. Погреб в
полиэтиленовом пакете.— 9, 101.
ВЕЙЦМАН Э. В. О сверхтекучести а
науке.— 1, 48—49.
ГАЛИЦКИЙ И. М. А это уже не та
секунда...— 1, 49.
ГНЕВЫШЕВ М. Н. По поводу
«Эшелона».— 10, 41.
ГОЛЬДАНСКИЙ В. И. Чему же равна
секунда? — 1, 49.
ДЕРЯГИН Б. В. Реплика к реплике.—
1, 49.
ДЗЕВИЦКИЙ Б. Э., СКОРОБОГА-
ТОВ Г. А. И асе-таки гразер — не фан-
тастика! — 8, 37.
ЕВДОКИМОВ Ю. Деже раньше, чем в
США.— 9, 101.
КАРПОВ И. П. Энергия бутерброда.-
6, 94—95.
КУЗИН А. М. Вильгельм Райх
открыл...— 6, 95.
ЛАБЗА А. Как'сделать питьевую воду.—
1,48.
НИЗОВЦЕВ В. В. Шутки в сторону.—
8, П.
СУДИЛОВСКИЙ А., КЛЮЧЕВ П. Еще
два письма об озоне.— 2, 109.
ХРАМОВ В. А. Нитриты в слюне — 2,
109.
ЦЫГАНКОВ Б. А. Из чего сделаны
марсиане? — б, 95.
ШОРЫГИН А. В. Выбираю травы! -
8, 10.
109

Короткие заметки
В свете последних кочерыжек
Представим себе такую картину. День ото дня в
одном из овощехранилищ становится все светлее и
светлее. И дело тут не в приближении весны:
окон в хранилищах, как правило, нет, а если и есть,
то что это за окна... Светятся-то, представьте,
сами овощи! Когда свет достигает некой
критической силы, срабатывают датчики, включается
транспортер, и содержимое хранилища
автоматически отправляется на свалку, потому что яркий
свет — сигнал о том, что продукция
окончательно испортилась. Как видите, концовка нашей
фантасмагории невольно вышла вполне
реалистичной.
К чему это мы? А вот к чему.
Американские ботаники и микробиологи из университета
штата Алабама методами генной инженерии ввели
в бактерию — возбудитель черной гнили у капусты
и спаржи — участок ДНК одного из светящихся
морских микроорганизмов. В результате кочаны,
пораженные черной гнилью, стали светиться в
темноте («Farmers Weekly», 19 апреля 1990 г.).
Наблюдать за тем, как заболевание
распространяется по плантации, стало очень удобно.
Кстати, Министерство сельского хозяйства США
далеко не без колебаний дало согласие на такой,
неизвестно чем чреватый эксперимент — но, видно,
эта самая черная гниль вконец замучила
американское сельское хозяйство...
Если вернуться на нашу грешную
«социалистическую» землю, сразу напрашивается продолжение.
Поскольку полностью собрать и сохранить урожай
нам, судя по всему, долго еще «не светит»,—
так, может, и не надо собирать его подчистую?
Известно ведь, что многие морские животные,
питающиеся планктоном, в поисках пищи
устремляются на испускаемый им свет. А что если
внедрить гены этих животных нашим российским
нечерноземным зайцам, чтобы они поедали
гнилую капусту прямо на корню, избавляя нас от
лишней работы?
Н. ЗАЙЦЕВ

Короткие заметки
Почти по Киплингу
Хорошо все-таки, что не отменили этот
пресловутый «пятый пункт»! Не будь его, мы бы сейчас
и не разобрались уже, кто есть кто. А
разбираться придется. Но не потому, о чем вы подумали.
Оказывается, на людей разных национальностей
по-разному действуют довольно многие
лекарственные препараты.
Судите сами: чтобы достичь нужного
лечебного эффекта при воздействии, скажем,
психотропных препаратов, для людей азиатского
происхождения требуется значительно меньшая
доза медикамента, чем для европейцев. То же
наблюдается и с некоторыми другими
лекарствами — например с пропранололом,
регулирующим давление крови и частоту сердцебиения.
Причины такой «бионационалистической»
избирательности разнообразны. Как сообщила 25
апреля 1990 года газета «The Los-Angeles Times»,
сотрудники медицинского центра
Калифорнийского университета приписывают этот эффект
неодинаковой скорости метаболизма лекарств,
зависящей от генетических особенностей той или
иной этнической группы.
А как быть с теми веществами, которые
вообще не мета бол и зиру юте я в нашем организме,
то есть выводятся из него в том же виде, в
каком туда попали? Скажем, литий, применяемый
для лечения маний и депрессий,— он тоже
небезразличен к расовой и национальной
принадлежности пациента. Тут уже дело в количестве и
чувствительности клеточных рецепторов,
способных реагировать на препарат. Оно бывает, скажем,
у нефа одно, а у малайца — другое.
Впрочем, и это еще не все. Кроме чисто
биологических факторов, действие лекарств может
зависеть и от образа жизни, и от особенностей
питания. Да, Запад есть Запад, а Восток есть
Восток, как справедливо заметил «певец
британского колониализма» Киплинг. Но тогда что же
выходит: восточная медицина — только для
Востока? Может, и в самом деле пора перестать
стричь нас под одну гребенку и потчевать всех
одним и тем же этазолом?
А. НАСТАСЬЕВА

>en/f0
И. В. ГОЛОВКО, Абхазия: Соляная кислота среди канцерогенов
не числится, но систематически работать с ней дома все-таки не
советуем, особенно с концентрированной.
B. М. ЕРМАКОВУ, Кировская обл.: Вакуум по современным
представлениям вовсе не абсолютная пустота, а специфическая среда
с довольно сложной структурой.
Д. И. ОЖЕВУ, Майкоп: Все живые организмы состоят из левых
стереоизомеров органических веществ; такая асимметрия — одна из
загадок природы.
C. Г. ТИШКОВУ, Ростов-на-Дону: Удаление алкоголя из пива —
очень сложный процесс, осуществимый только на производстве,—
да и там он далеко не всегда приводит к радующим (в смысле
вкусовых качеств) результатам.
И. В. ГНУТОВУ, Донецкая обл.: К сожалению, не существует
никаких индикаторных бумажек на фосфорорганические пестициды;
подобные анализы проводят только в лабораториях.
Л. В. МИХЕЕ ВОЙ, Запорожье: Состав, используемый в «блошиных»
ошейниках,— секрет фирмы-изготовителя; попытки повторить его
кустарным способом порой плачевно заканчиваются для
четвероногих любимцев.
А. ОСИПЕНКО, Башкирия: Бояться нитратов в картошке не стоит,
если не есть ее сырой, поскольку при варке почти все они остаются
в воде.
А. ХАРЛАМПОВУ, Салехард: Медь содержится почти во всех
пищевых продуктах, так что полноценное питание (если таковое
сейчас возможно) даст вам достаточное ее количество.
И. Н. КУРИЛ КО, Донецк: Неблагозвучные или чересчур длин-
ные химические названия могут, конечно, кому-то не нравиться, но,
увы у система их написания — международный стандарт.
М. Б. МЕЕРЗОНУ, Москва: Никакой химией нельзя уничтожить
запах горелого дерева, пока не уберешь источник этого запаха.
С. Р. ГАЛЕ НИ НУ, Ленинград: Извините, в самом деле вышла
опечатка: последний перевод на русский язык работы Паскаля
«Искусство убеждать» вышел на сто лет раньше названной нами даты - -
в 1848 году: так что и при Николае Пачкине неплохие
книжки издавали!
Редакционная коллегия:
И. В. Петрянов-Соколов
(главный редактор),
П. Ф. Баденков,
В. Е. Жвирблис,
В. В. Листов,
В. С. Любаров,
Л. И. Мазур,
Г. П. Мальцев,
В. И. Рабинович,
М. И. Рохлин
(зам. главного редактора),
А. С. Хохлов,
Г. А. Ягодин
Редакция:
A. В. Астрин
(главный художник),
М. К. Бисенгалиев,
О. С. Бурлука,
Н. Г. Гуве,
Ю. И. Зварич
(зам. ответственного секретаря),
Е. М. Иванова,
С. Н. Катасонов,
С. С. Матвеев,
И. А. Перлова,
С. А. Петухов,
Ю. Г. Печерская,
М. Д. Салоп,
Н. Д. Соколов,
B. В. Станцо
(зам. главного редактора),
C. Ф. Старикович,
Л. Н. Стрельникова
(ответственный секретарь),
В. К. Черникова,
А. Г. Шангина-Березовская
Номер оформили
художники:
В. М. Адамова,
A. И. Анио,
И. М. Гончарук,
М. М. Златковский,
B. Б. Меджибовский,
П. Ю. Перевезенцев,
Е. В. Шешенин
Корректоры:
Л. С. Зенович, Т. Н. Морозова.
Сдано в набор 25.09.1990 г.
Подписано в печать 26.11.1990 г.
Бумага 70X100 '/iе-
Печать офсетная. Усл. печ. л. 9,1.
Усл. кр.-отт. 5310,7 тыс. Уч.-изд. л. 13.1.
Бум. л. 3,5. Тираж 235 000 экз.
Цена 65 коп. Заказ 1964
Ордена Трудового Красного
Знамени издательство «Наука».
АДРЕС РЕДАКЦИИ:
117049 Москва, ГСП-1,
Мароновский пер., 26.
Телефон для справок
238-23-56.
Ордена Трудового Красного Знамени
Чеховский полиграфический комбинат
Государственного комитета СССР
по печати
142300, г. Чехоа Московской обл.
(g. Издательство «Наука»
«Химия и жизнь» 1990
112

Даже в том случае, когда наши 'побуждения ^благородны (а мы знаем —
это именно так), мы тем не менее можем все испортить/ если не сумеем
высказать то, что хотелось, или — что еще хуже — ляпнем как фаз обратное
тому, что собирались сказать. * . - - ■ . '*■.
С. Я: ПАРКИНСОН. Законы Шркинсона*

Рождественский подарок
Десерт из свежей клубники зимой, хрустящее
белье и свободные номера в гостиницах, без
очереди любые билеты в трансагентствах, настоящие
деньги в банках... Рождественские сны советского
человека? Пожалуй. Но только до 1 января 1991
года. Потому что с приходом рыночной экономики
все будет именно так — и клубника, и номера,
и билеты» Если только конторы, банки, гостиницы,
рестораны, предприятия всех мастей,
конструкторские бюро поспешат обзавестись локальными
компьютерными сетями.
Локальные компьютерные сети — залог успеха
в условиях рынка.
Локальные компьютерные сети
международного стандарта (на операционных системах фирм
Novell — Ethernet, Arcnet и сетевом
компьютерном оборудовании фирм Acer, AST,
Hewlett-Packard, Epson) вам установят, наладят и будут
гарантийно обслуживать в течение пяти лет фирма
INTL (USA) в содружестве с
советско-американским предприятием ИНИТ (Киев, СССР). А
заодно предложат все, что душа пожелает,—
копировальные и факсимильные машины,
графопостроители, лазерные принтеры и прочее.
Не беспокойтесь — ваш персонал обучат.
Кстати, работать с локальными компьютерными
сетями проще простого — манипулируя лишь
телефонной трубкой. Уж чем-чем, а этим предметом
наши руководители всех рангов владеют в
совершенстве.
Решайтесь! Ваша сегодняшняя покупка и трата
денег, на которую вы идете сегодня неохотно,
завтра помогут обогнать конкурентов.
Подключившись к международной компьютерной сети, вы
получите самое ценное в условиях рынка —
новейшую информацию. Не говоря уже об
автоматизации, оптимизации всего, что душа пожелает,
экономии денег, бумаги, времени...
Итак, вы за десерт из клубники зимой,
свободные номера, настоящие деньги и локальные
компьютерные сети? Вот и тост новогодний
получился!
Обращайтесь по адресу: 252004 Киев,
Красноармейская, 23 Б. Телефон: 224-41-90.
Издательство «Наука»
«Химия и жизнь»,
1990 г., № 12.
1—112 стр.
Индекс 71050.
Цена 65 коп.
,< ' ' J&