За нашу Советскую Родину!
ЖУРНАЛ ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА СССР
ИЮЛЬ 1991 г.
7 (1736)
ИЗДАЕТСЯ С МАРТА 1848 г.
С ПРАЗДНИКОМ,
ДОРОГИЕ ТОВАРИЩИ!
Читайте в потере:
Реальная боевая готовность флота сегодня требует
нового командирского мировоззрения (с. 3).
Более века династия Авраамовых служит Отечеству
на военном флоте (с. 7).
Великая Отечественная. Из боевой летописи ВМФ.
Июль 1941 г. (с. 14).
Трудные будни эсминца, носящего славное имя
«Гремящий» (с. 33).
«Чтобы летать надежно, надо прежде всего научиться
управлять собой» (с. 38).
Долгое возвращение самолетов на палубы наших
кораблей (с. 60).
...А тогда сказали: «Драматург Лавренев позволил
себе клеветнический пасквиль на советское
офицерство» (с. 93).
ИЗДАТЕЛЬСТВО «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА»
МОСКВА

РЕДАКЦИОННАЯ
КОЛЛЕГИЯ:
Г. Д. Агафонов
(главный
редактор),
В. И. Алексин,
Д. М. Алпатов,
В. Н. Безносое,
Л. Л. Белышев,
В. В. Б if dee в,
Ю. А. Быстрое,
Н. Л. Гавриленко
(ответственный
секретарь),
lg. К. Захарьин t
В. И. Зуб,
В. С. Калашников,
Ю. Я. Квятковский,
В. В. Ксчеров
(зам. главного
редактора),
Л. П. Кучеров,
В. Т. Лосикое,
И. Г. Махонин,
М. С. Монаков,
И. С. Скуратов,
Г. И. Шестаков
(зам. главного
редактора),
Г. И. Щедрин,
Адрес редакции:
Москва, Чаплыгина, 15
Для переписки:
103175, Москва, К-175,
«Морской сборник»
Телефоны:
204-25-34; 925-50-28.
Технический редактор
Обухова Т. А.
Содержание
Не дать застать себя врасплох ... 3
Е. Водопьянов. Три возраста Авраамовых . 7
Официальный отдел 13
Великая Отечественная. День за днем . . 14
С. Ермилов. На исходе второй недели... . 30
ПОХОДЫ И ПОЛЕТЫ
Е. Привалов. Как дела, «Гремящий»? . . 33
В. Чечельницкий. Профессионалами не
рождаются 38
В. Заборский. Отцовское напутствие . . 42
Из почты «Румба» 46
И юным снятся бригантины 50
В. Никаноров. Две победы Гордона Кэмпбелла 51
ОБУЧЕНИЕ И ВОСПИТАНИЕ
A. Андрущенко. Дисбат: по обе стороны
забора 54
ВООРУЖЕНИЕ И ТЕХНИКА
B. Кузин. Авианесущие крейсера ... 60
В. Доценко. Развитие малого флота , . 65
ПО ИНОСТРАННЫМ ФЛОТАМ
В. Кожевников. Договор подписан. Угроза
сохраняется 67
М. Левин. Корабельная светотехническая
система посадки самолетов типа «Харриер» 70
КАЮТ-КОМПАНИЯ «МОРСКОГО СБОРНИКА»
«Я — русский американец» .... 73
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
В. Арсеньев. Хрестоматия судьбы
Вл. Семенов. Расплата
78
83
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Бор. Леонов. Среди «железных людей» . 93
* * *
На цветных вклейках:
Галерея российских флотоводцев. И. Г.
Чернышев
32
Между с. 64—65.
Авианесущий крейсер «Киев»
Истребитель-бомбардировщик «Торнадо» ВМС
Германии
Эскадренные миноносцы УРО типа «Кассар» ВМС
Франции
На 1-й странице обложки — командир БПК «Скорый»
капитан 3 ранга А. Решетов.
Фото Ю. Пахомова
Сдано в набор 24.05.91. __ ,
Формат бумаги 70xl08'/ie Бумага типографская № 1
Усл. печ. л 8,4+вклейка Va печ. л. Усл. кр.-отт. 14.88
Заказ 1529.
Подписано к печати 30.07 31.
Высокая печать.
Уч.-изд. л, 10,9.
Цена 80 коп.
Адрес ордена «Знак Почета> типографии газеты «Красная звезда»:
123826, ГСП, Москва, Д-317. Хорошевское шоссе, 38.
«Морской c6odhhk>, 1991.

Беседа на актуальную тему
НЕ ДАТЬ ЗАСТАТЬ
СЕБЯ ВРАСПЛОХ
Качественные сдвиги в оснащении
военно-морского флота новыми средствами
вооруженной борьбы, в характере боевых
действий предъявляют сегодня к
командирам всех степеней более жесткие
требования. Действительно, современный бой во
многом — это противоборство умов и
соперничество интеллектов. И несомненно,
что при прочих равных условиях победу
одержит тот, кто глубже и оперативнее
оценит обстановку, быстрее примет решение,
максимально использует возможности ору-
жи* и техники, применит неожиданные тактические приемы.
Какими качествами должен обладать командир? В чем состоит
подлинный командирский приоритет? Что способствует успеху в
современном бою? С этими и другими вопросами корреспондент
«Морского сборника» обратился к начальнику штаба Краснознаменного
Тихоокеанского флота вице-адмиралу В. И. Калабину.
Владимир Иванович, что характеризует современного офицера, какие качества
ему необходимы для решения стоящих перед ним задач?
Трудно ответить на этот вопрос однозначно. Современный флотский командир
должен обладать многими качествами. Это и высокий профессионализм,
помноженный на инициативу, и железная воля, не исключающая быстрой реакции аа
изменение обстановки, и широта тактического кругозора, с готовностью к дерзким
решениям, и творческое использование опыта, в том числе и прошлых войн... Зго — в
общем, ну а жизнь, конечно, отличается конкретикой. В частности, анализ
проводимых мероприятий оперативной и боевой подготовки Тихоокеанского флота
показывает, что большинство командиров и штабов в целом способны управлять силами
в различных условиях. А они сейчас характеризуются увеличением
пространственного размаха, скоротечностью, массированностью применения оружия, ростом
значения слаженности во взаимодействии разнородных сил и возрастанием роли
маневра. Кроме того, ныне требуется умение решать поставленные цели меньшим
составом сил и средств. Однако необходимо учитывать, что на протяжении нескольких
десятков лет флот не имел практического опыта ведения современных боевых
действий.
Без уяснения этих реальностей невозможен правильный выбор наиболее
действенных форм обучения. И речь необходимо вести не просто об обновлении
оперативно-тактических знаний офицера. Наши представления о боевой готовности флота
в последние годы претерпели столь глубокие и фундаментальные изменения, что
было бы правильнее сегодня говорить уже о формировании нового командирского
мировоззрения.

Из ваших слов можно заключить, что хотя победа в бою и зависит или
предопределяется целым рядом объективных факторов, все же главное в ней — боевое
мастерство командира. Не как безошибочно разглядеть и «выпестовать» личный
«командирский почерк»?
На мой взгляд, ничто так полно и объективно не характеризует командира и
штаб, не дает такого богатого материала к всесторонней оценке людей, как их
действия в оперативно-тактических и командно-штабных учениях. В такой период
проверяется готовность офицеров принять обоснованное решение, смело провести
его в жизнь, их умение быстро реагировать на любые изменения обстановки,
организовывать нанесение удара, переразвертывание для развития успеха... Поэтому
при проведении учений мы всегда стремимся создать такие условия, которые бы
побуждали командиров к активному поиску наиболее действенных путей достижения
победы как в обороне, так и в наступлении.
Конечно же, трудно, в особенности молодому офицеру, сразу овладеть всем
арсеналом командирского умения, развить в себе лучшие качества, с которыми, как вы
понимаете, не рождаются. И здесь проявляется важнейшее качество начальника:
выявлять, воспитывать и развивать такие качества у подчиненных. Причем данный
процесс длителен и психологически сложен. Тут не нужна излишняя опека,
недоверие старшего к деятельности младшего, служебный и личностный скепсис.
Безусловно, старший начальник может выполнить поставленную задачу
оперативнее и качественнее. Хотя бы потому, что умение ее решать основывается на
опыте всей его предыдущей служебной деятельности, жизненном пути. Но много ли
стоит такой начальник, если, стремясь буквально все охватить, сделать сам, не
развивает у подчиненных самостоятельности, служебной и должностной
ответственности? А ведь долг руководителя как раз и заключается в том, чтобы научить
подчиненного ему командира в конкретной обстановке принимать правильные, смелые
решения, в готовности пойти на разумный риск, разглядеть и развить тот самый
личный «командирский почерк».
В этой связи мне вспоминается случай с командиром ВПК «Адмирал
Октябрьский», совершившим ошибку при прохождении узкости в сложной метеообстановке
в темное время суток. Причин ее несколько, в том числе и очень распространенная:
в сложных ситуациях командиры подменяют собой расчет ГКП. Суть такого
поступка — в стремлении все взять на себя, неуверенности в подготовке своих офицеров,
нежелание, а скорее и неумение обучить подчиненных.
Конечно, у нас есть и немало примеров иного свойства. В частности, генерал-
майор А. Домненко, которому присуще это ценное человеческое и командирское
качество — умение работать с людьми, воспитывать их, не унижая самолюбия и
человеческого достоинства. Это позволяет ему делать подчиненных своими
единомышленниками.
Такой, настоящий, командир помнится долго. Всю оставшуюся службу...
Встречался ли такой командир в вашей жизни?
Да, это был Марк Иванович Жилин.
Для обучения нас, подчиненных, он не жалел ни времени, ни сил. С каждым
мог работать часами. А многие из нас даже не замечали этого. И все дело в том,
что ъ его манере работать не было даже намека на назидательный, менторский тон.
Он просто делился своими знаниями, передавал нам флотский опыт. Именно
делился, а не формально наставлял и инструктировал. Столь же полезны были и ето
разборы, в которых взыскательность и доброжелательность органически дополняли друг
др^га. Трудно сказать, что в них являлось определяющим...
Справедливости ради надо отметить, что, к сожалению, подобные методы
воспитания подчиненных не стали нормой на Тихоокеанском флоте. Еще немало
случаев упрощенного обучения командиров и штабов, самостоятельность действий
которых зажата узкими рамками вышестоящих решений и они часто оцениваются лишь
по степени совпадения с заранее утвержденным вариантом, который и
рассматривается как «окончательный».
Нередко вад командирами довлеет диктат вышестоящих органов управления.
Они не только ставят задачи, но и во многом определяют способы их решения. Все

это ведет к ограничению инициативы, вырабатывает привычку действовать с
оглядкой на старшего начальника, что в конечном счете способствует тому, что
командиры нижестоящего звена перестают чувствовать себя хозяевами в своих частях и
на кораблях. А при таком положении дел говорить о «личном командирском
почерке», об индивидуальных чертах, уровне служебного опыта и
оперативно-тактического кругозора, самостоятельности, желании уйти от шаблона и мертвой гхемы не
приходится.
Если подсчитать, сколько раз в году командир принимает решение на учебный
«бой» и реально решает такие задачи, то окажется — не так уж часто.
Значительно больше времени уходит на то, чтобы обеспечить неукоснительную
последовательность предписанных действий. И хотя это тоже нелегкий, кропотливый труд,
формированию разносторонних практических навыков при выполнении боевых задач он
способствует мало.
Вы правы. Динамика изменения боевой обстановки такова, что времени на
утверждение частных отступлений от планов не будет. Тут и должны проявиться
инициатива и самостоятельность командира. Но, конечно, в пределах его компетенции.
Вооруженная борьба — процесс двусторонний, и победу в ней, как правило,
одерживает тот, кто задолго до реального боевого столкновения наряду с другими
факторами тщательно изучает противника, способы ведения их боевых действий,
возможный характер и особенности войны на море. Просчитывает не только
вероятную эффективность действий противника, но и возможные результаты
собственных решений.
Мне до сих пор памятен случай, который еще раз утвердил во мнении, что
при фактических боевых действиях дело придется иметь с умным и решительным
противником. Во время одного из совместных учений ВМС США, Великобритании,
Канады, Японии и Австралии в тихоокеанской зоне авианосец «Рэнджер»,
обозначавший противника, более чем на десять суток исчез из поля зрения основных
сил. И это несмотря на активный его поиск с использованием всех современных
средств, включая спутниковую разведку. Исчез и, совершив скрытно
тысячемильный переход, вдруг неожиданно нанес массированный «удар» по силам другой
стороны.
В случае начала боевых действий времени на раскачку, «переключение»
сознания с мирного на военный лад не будет. Сегодня, как никогда ранее, требуется
свести преимущества противника к минимуму, не позволить ему застать себя
врасплох. С другой стороны, обучая командиров, наблюдая за их деятельностью
в ходе учений, мы не забываем о том, что временной фактор, быстрота действий
не должны являться самоцелью. Главным остается качественное решение
поставленной задачи, в каком бы цейтноте ни находился офицер.
Немало случаев, когда на учениях командиры различных рангов принимают
решения лихо, что называется, «с лета». Однако в ходе учебно-боевых задач
подобные решения зачастую приходится менять, поскольку выясняется, что они
недостаточно подкреплены оперативно-тактическими расчетами. Но это в ходе учебы,
а в реальном бою такие ошибки оплачиваются неоправданными потерями и могут
в конечном счете привести к невыполнению поставленной задачи. Вот небольшой
пример, когда недостаточный анализ обстановки привел к тому, что во время
поиска ПЛ «противника» один из кораблей КПУГа — ВПК «Владивосток» — оказался
в такой дистанции от нее, которая не только не позволила ему применить оружие,
но и помешала это сделать другим кораблям группы.
В данном случае командир корабля совершил ошибку, «споткнувшись» на
одном из тактических приемов. Что это — интеллектуальный «сбой» или недооценка
«противника», использующего совершенные автоматизированные системы
управления и точный математический расчет?
Было и то и другое. Что же касается проблем АСУ в интеллектуальном
противоборстве, то они заслуживают особого разговора.
Успех в современном бою во многом стал определяться уровнем
информационного обеспечения. Именно от него в значительной, если не в решающей,
степени зависит исход интеллектуального противоборства на море. Вот смотрите.
Решение любого командира на «бой» устремлено в будущее, поэтому во многом бази-

руется на предвидении. Долгое время здесь основной была интуиция. Потом ей
на помощь пришли методы научного прогнозирования. Сегодня при принятии
решения, планировании боевых дейст&ий все более широко используются
моделирование, расчеты с применением компьютерной техники. Математические данные,
полученные благодаря электронной технике, придают замыслу, построенному на
интуиции, практическую основу и вносят в него необходимые коррективы.
Используя ЭВМ, можно моделировать современный морской бой и для отдельного
корабля, и для группы ПЛ и т. д. Лишь человек равнодушный к судьбе флота не
поймет, сколь актуальна сегодня проблема резкого расширения степени
компьютеризации кораблей и соединений — и экономить здесь просто преступно. Ведь ЭВМ —
это не только средство, позволяющее просчитывать боевые ситуации, это также
помощник в изучении военно-морской науки и техники, в борьбе за живучесть,
в ведении корабельного хозяйства и многом другом. Но пока процесс
компьютеризации на флоте идет чрезвычайно медленно. И теряем на этом мы немало! Однако
на флоте находятся энтузиасты. Подтверждение тому — деятельность подчиненных
вице-адмирала 0. Фалеева, которые самостоятельно приобрели и установили
персональные компьютеры, мониторы, составили ряд сложных программ,
прогнозирующих развитие ситуаций морского боя. И, думается, не случайно два из
четырех разыгрываемых на флоте призов ВМФ получили прописку именно здесь.
А что же в других соединениях? Тактическая подготовка командиров,
моделирование различных ситуаций современного боя проводятся в лучшем случае на
базе кабинетов «Атака», в худшем — планшетным способом.
Владимир Иванович, число слагаемых командирского приоритета достаточно
велико. Какое из них главным образом снижает его уровень?
Мы уже касались некоторых аспектов этого вопроса. Если же ответить на
него одним словом, то это — некомпетентность. Флотская практика
свидетельствует, что никогда и никакой командир не завоюет себе прочного авторитета, если
будет знать свое дело поверхностно, оправдывая это повседневной текучкой и
отсутствием условий для планомерной учебы.
Пожалуй, ничто так не вредит авторитету, не порождает неверия в
способности командира, как некомпетентность, которая в сложных ситуациях
проявляется со всей очевидностью. Сегодня непрерывно растет мощь современного оружия
и уровень боевой техники. Наша цель — научиться максимально использовать их
маневренные, скоростные и защитные качества. И чтобы быть в полной мере
готовым к решению этой задачи, командиру необходимо постоянно стремиться к
этому. Если остановился, ощутил себя всезнающим, многоопытным и уже
«обученным» на дальнейшее выдвижение, то сначала незаметно для себя, но
постепенно все более стремительно покатишься вниз. Ибо конечных рубежей здесь быть
не может. Профессионализм и организаторские способности, умение творчески и
инициативно решать поставленные задачи — качества не только приобретенные, но
еще и приобретаемые постоянно... Вот, к примеру, как еще совсем недавно наша
флотская пресса писала об офицере М. Волге, командире эсминца «Стойкий»:
«...неоднократно, находясь в море, проявлял мужество, находчивость, завидную
командирскую сметку, решал возложенные на него задачи. Его идейно-нравственный
облик и воинское мастерство, которые он, приумножая, пронес через годы
корабельной службы, особенно зримо проявились при действиях «Стойкого» в
Персидском заливе. Уже не в учебной, а реальной боевой обстановке от действий
командира зависело очень многое: безопасность экипажа, престиж нашей страны,
важнейшие аспекты военно-политической обстановки в регионе...»
А сегодня? Сегодня ко всем этим эпитетам нужно добавить знак минус. Что-
то сломалось в его душевном и служебном «механизме», который я называю
личной преемственностью.
В заключение хотелось бы сказать, что командир — это, конечно же,
должность. Сложная, ответственная, многотрудная, почетная. Но это и какое-то особое
состояние души, которое, если однажды приходит, с большинством из нас остается
на долгие годы. А возможно, и на всю жизнь...
Беседу вел капитан 1 ранга В. ШЕСТУН

Флотские династии на службе Отечеству
ТРИ ВДИПГН
лишюкых
«В истории я люблю преемственность поколений!»
В. ПИКУЛЬ
ДЕД
ВЕТЕР с Темзы трепал полотнище
флага на крейсере флота Ее
Величества королевы Англии, задувал на
ходовой мостик. Вахтенный офицер
зябко поежился: «Почти как в Петербурге,
когда дует с Финского...» В этот
момент с флагманского корабля, чья
мрачная тень возвышалась чуть выше по
течению реки, засемафо-
рили. «Крейсеру срочно
сняться с якоря и выйти в
море»,—разобрал офицер.
Послав рассыльного
доложить командиру
крейсера распоряжение
флагмана, вахтенный, как
требовала того инструкция,
начал готовить корабль к
выходу. Стрелки на
корабельных часах уже
отсчитали время, отведенное на
приготовление, а
командир в рубке не появился.
Тогда вахтенный приказал
выбрать якоря...
В устье Темзы корабль
переменил курс, и
порывом ветра с вахтенного
сорвало фуражку. Он
свесился с крыла мостика и тут увидел
командира и несколько других
офицеров, наблюдавших за его действиями.
Встретившись взглядом с вахтенным,
командир крейсера улыбнулся и
одобрительно кивнул: «Олл раит!»
Вахтенным офицером, принявшим на
себя командование английским крейсе-
Мичман Н. Авраамов
ром, был мичман флота Российского
Николай Юрьевич Авраамов.
Он родился 22 июня 1892 года в
Баку, в семье потомственного дворянина.
В 1906 году поступил в Морской корпус.
Как похвально освоившему курс, ему
было высочайше дозволено пройти
практику на кораблях Британского флота.
Английская морская школа считалась
тогда лучшей в мире. Тем почетнее была
отличная оценка, полученная там
мичманом Авраамовьш. В том же далеком
двенадцатом году он убыл
на новое место службы —
крейсер «Гром обой». С
тех времен в семье Авра-
амовых хранится золотой
перстень, на внутренней
стороне которого
выгравировано: «1912 —
лейтенант Авраамов—-1916».
Об этой традиции
офицерских кают-компаний —
изготавливать перстни с
указанием дат службы и
звания офицера, в
котором он уходил с корабля,
упоминается в романе
«Крейсера» Валентина
Саввича Пикуля. Поведал
же ему о ней сам
Николай Юрьевич, которого
писатель почитал своим крестным отцом.
В годы Великой Отечественной
войны судьба свела мальчишку Валю
Пикуля и капитана 1 ранга Авраамова на
Соловках в школе юнг, которую
Николай Юрьевич одно время возглавлял.
Да так совпали курсы этих разных по
возрасту людей, что дружба Пикуля с

семьей Авраамовых не прервалась
даже со смертью Николая Юрьевича в
1949 году. Две из своих книг —
«Океанский патруль» и «Три возраста Оки-
ни-сан» — Валентин Саввич посвятил
своему наставнику.
Мичман, а затем лейтенант Авраамов
всегда отличался гордым нравом, не
позволявшим заискивать перед
начальством. Как человек сердечный,
справедливый, хорошо понимающий тяготы
жизни матросов, он пользовался
уважением у команды. В 1916 году лейтенанта
Авраамова, который к тому времени
уже закончил артиллерийские классы и
служил на том же «Громобое»,
перевели в батальон «охотников». Он состоял
из матросов-штрафников. В роте,
которой командовал Авраамов, служил
списанный с флагманского линкора
«Император Павел I» матрос-электрик Павел
Дыбенко.
О том, как воевал за Отечество на
фронтах первой мировой лейтенант
Авраамов, говорят награды тех лет: орден
Святой Анны IV степени с надписью
«За храбрость», ордена Святого
Станислава и Святой Анны III степени,
орден Святого Владимира IV степени.
Все — с мечами и бантами — за
воинские заслуги.
Не щадил живота своего Николай
Авраамов и во время
разведывательной вылазки «охотников» под Ригой был
тяжело ранен. Год находился на
излечении, а затем служил на эскадренном
миноносце «Лейтенант Ильин». На нем
Николай Юрьевич встретил Февраль, а
затем — Октябрь семнадцатого.
В революционном шторме,
захватившем Россию, моряк Авраамов оказался
на самом гребне волны. Он стал
сначала выборным командиром миноносца и
председателем судового комитета.
Затем — командиром дивизиона
эсминцев. Зимой следующего года он
участвовал в знаменитом Ледовом переходе
кораблей Балтийского флота. В
двадцатом — Авраамов уже на юге: по
приказу командующего Морскими сила,
ми Республики А. Немитца с группой
моряков участвует в освобождении
Очакова и Новороссийска. Затем в создании
костяка Азовской военной флотилии,
организации береговой обороны на
Северном Кавказе...
Однако ранения: одно — полученное
еще в первую мировую, и второе — в
августе двадцатого, когда Николай
Юрьевич командовал батальоном военных
моряков, на целых три года выбили его
из рядов военморов. Выбили физически,
но не морально. Инвалид гражданской
войны, как гласил вывод медицинской
комиссии, бывший артиллерист
Авраамов «бомбардирует» рапортами
Наркомат по военным и морским делам с
одним требованием: вернуть его на флот. И
добивается своего. В двадцать пятом
Авраамова назначают командиром
учебного отряда Черноморского флота.
Спустя три года Реввоенсовет
Морских сил Черного моря награждает
Николая Юрьевича серебряным
портсигаром. На его потемневшей от времени
крышке выгравировано:
«Испытанному бойцу за дело
пролетариата
тов. Авраамову Н. Ю. РВСМСЧМ,
1918—23.11 — 1928 г.»
Это была вторая награда. Первой —
ордена Красного Знамени — Николай
Юрьевич удостоился еще в начале
двадцатых. А потом были ордена Ленина,
два ордена Красного Знамени и
Отечественной войны, медали...
Но это — потом. А тогда над
головой Николая Юрьевича начали
сгущаться предштормовые тучи. В тридцатых
годах по Черноморскому флоту
прокатилась волна репрессий. Не миновала
она и семью бывшего дворянина
Авраамова: Николай Юрьевич ушел как-то
поутру на службу, а вернулся через два
года, отсидев сначала в
Севастопольской, а затем — в Симферопольской
тюрьмах, но, в отличие от сотен и
тысяч невинных, провалившихся в черную
бездну небытия, возвратился к семье.
Более того, был восстановлен на
службе, правда в звании капитана 2 ранга—
ниже, чем до ареста, — и переведен в
Ленинград на кафедру морской
подготовки в училище имени М. В. Фрунзе.
Николай Юрьевич всегда ценил в
людях чувство товарищества. Дружеские
отношения сложились у него с
Николаем Герасимовичем Кузнецовым, с
которым Авраамов познакомился еще во
время службы в Севастополе. Ярые
приверженцы морской практики, они были
активными участниками и
организаторами шлюпочных гонок, да и потом,
когда разошлись их служебные пути, не
забывали друг о друге. Николай
Герасимович ц$нид в Авраамове его
верность флоту, высокий профессионализм.
В тридцать девятом Николай
Юрьевич был вызван по делам службы в Нар-
8

комат ВМФ. Кузнецов, к тому времени,
уже нарком, увидев на рукавах Авра-
амова нашивки капитана 2 ранга, был
крайне возмущен такой, по его мнению,
несправедливостью. По распоряжению
Кузнецова тут же был составлен
приказ о присвоении Авраамову звания
капитана 1 ранга. Из кабинета наркома
Николай Юрьевич вышел уже с
врученными ему новыми нашивками.
Первый день войны, совпавший с днем
его сорокадевятилетия, Николай
Юрьевич встретил на Чудском озере, где он,
начальник кафедры морской практики
теперь уже училища имени Ф. Э.
Дзержинского, проводил с курсантами
стажировку. По приказу наркома ВМФ он
возглавляет образованную там военную
флотилию.
Сын Николая Юрьевича — Георгий
Николаевич — рассказывал, что они
тогда не получили от отца ни одного
письма. Выло известно, что фашисты
окружили озеро. И в семье сочли отца
погибшим. Сколько же было радости,
когда в начале сентября он вдруг появился
в Ленинграде на трофейной немецкой
машине вместе с оставшимися в живых
моряками своей флотилии. Более того,
он был одним из тех, кто помог
вывести из окружения через линию фронта
части 118-й гвардейской
мотострелковой дивизии.
С сентября сорок первого до
середины сорок второго капитан 1 ранга
Авраамов — уполномоченный Военного
совета Ленинградского фронта по
выполнению операций снабжения водным
путем Ленинграда и Ленинградского
фронта. С января по май — командир Оси-
новецкой ВМБ, потом начальник
курсов ускоренной подготовки младших
лейтенантов КБФ, затем — школа юнг
Северного флота, и наконец —
Ленинградское военно-морское
подготовительное училище. Это его последняя
должность.
Много существует суждений о жизни
людей. Но наиболее верно все же то,
что мы живы до тех пор, пока не умер-
ла память о нас, пока есть кому
продолжать начатое нами дело...
ОТЕЦ
НА ФЛОТСКУЮ службу Юрка
Авраамов (так на свой манер звали
Георгия сверстники) ехал в прямом
смысле на крыше вагона. Да еще в
обнимку с трубой, чтобы не замерзнуть.
Вспоминая это, вице-адмирал в
запасе Георгий Николаевич Авраамов, с
которым мы встретились в его
ленинградской квартире, улыбнулся. В молодости
все воспринимается просто. Тем более
когда юношеская пора
совпадает с годами
лихолетья. А поступать в
Бакинское подготовительное
училище Георгий ехал,
уже хлебнув пустой
блокадной похлебки.
После учебы в
подготовительном училище
Георгий Авраамов становится
курсантом училища имени
М. В. Фрунзе. Того
самого — бывшего Морского
корпуса, который окончил
его отец.
В далеком 1949 году
Георгий Авраамов
впервые в парадном строю Вице-адмирал
прошел гго Красной площади. Через
тридцать шесть лет вице-адмирал
Георгий Николаевич Авраамов — начальник
Черноморского высшего военно-морского
училища имени П. С. Нахимова —
провел по ней парадный строй своих
курсантов.
Между этими двумя памятными для
него датами — двадцать один год,
проведенный в корабельных отсеках.
Сначала был эсминец «Стойкий», затем —
«Степенный», большой ракетный
корабль «Неутомимый», другие корабли...
И все эти годы Георгия
Николаевича провожала в
далекие походы и
встречала, снова провожала и
вновь встречала жена —
Эра Павловна.
Об Эре Павловне Авра-
амовой, урожденной
Тюньковой, хочется
сказать особо. Ее дед —
Александр Фомич Тюнь-
ков — еще в прошлом
веке ходил капитаном на
колесных пароходах по
Оби и Иртышу. Отец —
капитан 1 ранга Павел
Александрович Тюньков
Г. Авраамов — был одним из первых

советских гидрографов. В тридцать
восьмом году он командовал судном,
которое совершило переход из Ленинграда
через Атлантику, Панамский канал и
Тихий океан во Владивосток. В доме
Авраамовых я видел картины,
написанные Павлом Александровичем. Уже
пройдя войну, в пятидесятилетнем
возрасте он поступил вольнослушателем в
Ленинградскую академию художеств и
успешно окончил ее.
Слушая плавный рассказ Эры
Павловны о житье-бытье, все больше
поражался счастливому сочетанию в ней
качеств, которые так необходимы жене
военного моряка. Обреченной на долгие
ожидания, бесчисленные переезды,
неустроенность жизни. Как не хватает
порой преданности нынешним девчонкам,
которые, столкнувшись с первыми же
трудностями, спешат обратно к родным
пенатам, под теплое родительское
«крылышко»! И склоняю голову перед теми
морячками, кто сумел стать для своих
мужей надежным тылом. Как Эра
Павловна, которая по сути одна воспитала
сначала дочь Елену, а затем и сына
Николая. Служба всегда была у
Георгия Николаевича на первом месте, где
бы он ни служил — от командира
корабля до заместителя начальника
штаба ДКБФ.
Во время маневров «Океан» ордер
десантных кораблей шел в район
полуострова Рыбачий. И вдруг на
флагманский корабль поступил доклад от
командира одного из больших
противолодочных кораблей (ВПК), следовавших в
охранении: заболел матрос,
подозревается аппендицит, из-за неопытности
корабельного врача операцию
самостоятельно провести не могу.
Перед Георгием Николаевичем,
бывшим тогда командиром бригады
десантных кораблей, встал вопрос: что делать?
Возвратить корабль в базу —
потребуется много времени, а ждать нельзя.
Срочно пересадить на ВПК опытного
врача — тоже рискованно: корабли
находились в проливной зоне, где и в
обычных условиях маневрировать
нелегко. А тут, как назло, опустился
густой туман. Но промедление смертельно
опасно. И капитан 1 ранга Авраамов
решил пересадить на ВПК хирурга.
По его команде на флагмане
застопорили машины, а ВПК, которому
Авраамов по УКВ-связи постоянно выдавал
данные о местоположении большого
десантного корабля, начал маневрировать.
На ходовом мостике рядом с Авра-
амовым все замерли. Прошла минута,
вторая... Вдруг из тумана уже почти у
борта флагмана выплыл форштевень
большого противолодочного корабля,
который шел курсом прямо на БДК.
Георгий Николаевич скомандовал по
электромегафону на ВПК: «Отрабатывать
полный назад!» А там уже и сами
заметили опасность: корабль начал сбавлять
ход. Но поздно: ВПК, словно в
замедленной съемке, форштевнем плавно
навалился на борт флагманского корабля.
— Делать было нечего, —
рассказывал мне Георгий Николаевич. —
Доложили на КП флота о происшествии.
Наложили на пробоину пластырь, но
переправили хирурга на ВПК. И
человека спасли, и задачу выполнили.
Да, не всегда был ровен служебный
фарватер Георгия Николаевича. Это,
видимо, в генах у Авраамовых: не
мириться с несправедливостью, прямо
говорить то, что думаешь. Будучи еще
командиром эсминца, Георгий
Николаевич как-то высказал свою точку
зрения, не совпавшую с мнением высокого
начальства, в его присутствии. И был
снят с должности «за недостатки».
Правда, к чести сказать, на флоте
посчитали, что негоже разбрасываться
командирами, подобными Авраамову. В
скором времени он был назначен
командиром на корабль-новостройку.
— Может, и не сложилась бы моя
дальнейшая судьба в том виде, как
есть, — заметил в разговоре со мной
Георгий Николаевич, — не попадись я
тогда со своим неподходящим мнением
«под горячую руку». Так и дослуживал
бы на старых эсминцах, как многие из
моих бывших сослуживцев. Я же,
приняв под командование большой
противолодочный корабль нового проекта, вдруг
пошел «в гору»...
Каждый служебный «шторм» —
«зарубка» на сердце. Этих «отметин» у
Георгия Николаевича накопилось столько,
что однажды сердце дало сбой. В сорок
девять лет Авраамов попал в госпиталь
с тяжелым инфарктом. Но и здесь он
проявил твердость духа и мужество.
Ограничил себя во всем, но от службы не
отрекся. И еще десять лет исправно
отдал флоту.
Впрочем, и сегодня Георгий
Николаевич по-прежнему в море. Там, где
прокладывают свои курсы сотни его
воспитанников. Где нашел свое призвание его
сыы± названный в честь деда Николаем^

сын
ВИДНО, так устроена человеческая
память, что события порой пиво-
ротные в жизни запечатлеваются в ней
штрихОхМ. И в то же время факты,
казалось бы, малозначительные она хранит
до мельчайших подробностей.
Детство у Коли Авраамова
ассоциируется не столько с морем и боевыми
кораблями, сколько со вкусом
свежеиспеченного хлеба. Им — еще теплым,
мягким и необычайно вкусным —
угощал отец, когда втроем с матерью и
сестрой Еленой они встречали его
корабль, вернувшийся из похода.
Наверное, с этим корабельным хлебом,
которым потчевал их отец в своей каюте, и
впитал Николай любовь к морской
службе. Извечного вопроса для многих
молодых людей — кем быть? — для
него не существовало. Только моряком и
только военным. Да вот чуть
промашка не вышла.
На вступительных экзаменах в
нахимовское училище он получил по
одному из предметов удовлетворительную
оценку. Пришел домой расстроенный.
Эра Павловна попыталась было
намекнуть мужу, чтобы тот замолвил за
сына слово. Но Георгий Николаевич
отрезал: мне никто не помогал, и я не
допущу, чтобы он по «звонку» поступал.
— По конкурсу я тогда все-таки
прошел. Но навсегда уяснил, что в службе
я могу рассчитывать только на себя,—
рассказывал мне Николай.
Ко времени этой беседы мы были
уже знакомы. Года четыре назад мне
довелось выйти в море на сторожевом
корабле (СКР) «Сильный». Выход был
экстренным, командир корабля в это
время находился на учебе. В
командование вступил старший помощник —
капитан-лейтенант. Помнится, приметил
я его сразу. И не только потому, что он
отличался крупным телосложением и
что пышные усы не скрывали его
молодости. Как потом и подтвердилось,
Николай и впрямь оказался самым
молодым старшим помощником в
соединении. Более всего привлекли мое
внимание уверенность в себе и некий
флотский шик, проскальзывающий
буквально во всем, что бы ни делал капитан-
лейтенант: будь то швартовка или
поиск цели в море. Не могла не остаться
незамеченной и интеллигентность
офицера. И более всего — в обращении с
людьми. Что греха таить: обязанности
Капитан 3 ранга Н. Авраамов
Фото С. £ р о х и н а
старпома, которые в Корабельном
уставе занимают не одну страницу, не
располагают к сантиментам. Однако
капитан-лейтенант командовал без
лишнего крика и разносов, с чувством
достоинства — и своего, и чужого.
И вот новая встреча. За это время в
жизни Авраамова-младшего произошли
значительные перемены. Он успел
закончить Высшие офицерские классы
ВМФ, стать командиром СКРа, получить
очередное воинское звание.
Среди книг, хранящихся в его
каюте, появилась еще одна — «Командир
корабля». С разрешения хозяина я
перелистал ее и был поражен большим
количеством пометок на полях.
Причем, как я понял, более всего
интересовали капитана 3 ранга вопросы
воспитания и обучения подчиненных.
Ничего странного в этом нет. Новая
должность возлагала на него новые
обязанности и новую ответственность.
В первую очередь — в работе с
людьми. И здесь командир корабля
Авраамов выделяет особую категорию своих
подчиненных — молодых лейтенантов.
Не только потому, что сравнительно
недавно он сам еще был командиром
группы. Большинство рапортов на
увольнение подают именно лейтенанты.
Сказываются сложности с жильем,
низкая зарплата. Конечно, играют свою
роль и нападки на армию и флот в
прессе, и инфантильность многих
молодых людей... Хотя многим
припомнятся времена, когда на кораблях по
трансляции подавали команду: «Офицерам
11

и лейтенантам собраться в
кают-компании!» И в то же время сам Николай
вспоминает, как у него, молодого
лейтенанта, вырастали крылья, когда
командир обращался к нему по имени-
отчеству. И капитан 3 ранга Авраамов
сам поступает подобным образом.
Встречались рифы и на
командирском курсе Николая Авраамова-млад-
шего. Я уже вспоминал, что, первый
раз увидев Николая, обратил внимание,
как лихо он швартуется. А ведь
швартовка — лакмусовая бумага, по
которой определяется командир. Вот и в
тот раз Николай, как всегда, «залетел»
в гавань. Отдал команду перейти на
малый ход, а затем, чтобы погасить
инерцию и плавно подойти к стенке,
перевел ручки машинного телеграфа в
положение «назад-средний». И тут с
ужасом почувствовал, что корабль не
повинуется его команде. Впрочем, вот
рассказ самого капитана 3 ранга Авра-
амова:
— Вахтенный офицер с недоумением
смотрит на тахометр, а стрелки назад
не отрабатывают. Наконец он выходит
из состояния оцепенения и
докладывает: «Заднего хода нет». Старпом тут же
связывается с ПЭЖ (пост энергетики и
живучести корабля. — Е. В.): «В чем
дело?» Оттуда следует доклад
механика: «Не расцепляется муфта...» До
стенки — рукой подать, а у меня в
голове вдруг всплывает строчка из
Пикуля: вот так надо разбивать миноноски!
Правда, сориентировался быстро:
приказываю отдать оба якоря. И мы,
«пролетев» сначала свой, а потом
соседний причал, метрах в десяти от
стенки, как ни в чем не бывало, стали.
Баковая группа хорошо сработала — оба
якоря были готовы к отдаче.
Везение в службе офицера играет
немалую роль, но не будь у Николая в
свое время командиром капитан 2
ранга А. Татаринов, возможно, как
старший помощник он и не состоялся бы
так быстро. А Александр Аркадьевич в
рамках разумного давал ему
возможность проявлять инициативу. Что
интересно — с Татариновым еще раз
пересеклась дорога Авраамова-младшего,
когда он стал командиром сторожевого
корабля. А тот служил в штабе
соединения. И вновь бывший командир
оказал ему доверие. И как результат —
беспрецедентный для флота случай:
приняв корабль, Авраамов уже через
месяц самостоятельно выполнял задачи.
Впрочем, стоит ли удивляться. Это
уже стало аксиомой: доверие окрыляет,
а постоянная опека — подрезает
крылья. Вот и выходит: повезло Авраамо-
ву, что на его курсе встретился
дальновидный командир. О том, каков как
командир он сам, говорит тот факт, что
вахтенные офицеры его корабля
признаны лучшими на соединении. На СКР,
которым командует Николай Авраамов,
сход на берег для офицеров и
мичманов не заказан и тогда, когда на других
кораблях он часто ограничивается.
«Если люди нормально не отдыхают,
страдает дело», — считает Николай.
Нельзя не согласиться с молодым
командиром. В условиях постоянной
оторванности от дома и семьи тот же
сход на берег для офицера или
мичмана, и так не избалованного благами,—
своеобразная «отдушина». Так стоит ли
лишать их этого «глотка свежего
воздуха»?
И еще одну черту, полученную по
наследству от деда и отца, заметил я у
Авраамова-младшего. К моменту
нашей второй встречи СКР, которым
командует капитан 3 ранга Авраамов,
был одним из самых «плавающих» в
соединении. А в море у капитана 3
ранга Авраамова случались самые
неожиданные встречи.
Как-то сторожевой корабль
«Сильный», на котором служил Авраамов-
младший, выполнял задачи в
Средиземном море. Авраамов находился на
мостике, когда его пригласили для
переговоров в рубку телеграфиста.
— Вижу на ленте, выползающей из
аппарата, что кто-то со мной
здоровается, справляется о самочувствии, а кто—
не пойму, — рассказывал мне
впоследствии Николай. — Только потом, когда
прочитал, что мама чувствует себя
хорошо, понял, что переговариваюсь с
отцом. Он с курсантами своего училища,
как оказалось, шел из Севастополя в
Алжир...
В рамках одного очерка невозможно осветить путь нескольких поколений
людей, которые в общей сложности более века служат на флоте. Тем более что
жизнь не стоит на месте. Когда готовился этот материал, стало известно, что
капитан 3 ранга Николай Авраамов получил назначение на новый, более
современный корабль. Флотская вахта династии Авраамовых продолжается.
Капитан 2 ранга Е. ВОДОПЬЯНОВ
\2

ОФИЦИАЛЬНЫЙ ОТДЕЛ
ИЗ УКАЗА ПРЕЗИДЕНТА
СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК
От 8 мая 1991 г.
№ 1930
О награждении орденами и медалями СССР
военнослужащих Военно-Морского Флота СССР
За образцовое выполнение заданий командования
службы НАГРАДИТЬ:
при несении боевой
ОРДЕНОМ КРАСНОГО ЗНАМЕНИ
Анциферова Виталия Федоровича —
капитана 2 ранга
Бобровского Валерия
Александровича — контр-адмирала
ОРДЕНОМ КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ
Богатова Александра
Александровича — капитана 2 ранга
Вакуленко Василия Ивановича —
капитана 2 ранга
Виноградова Игоря Александровича
— капитана 2 ранга
Волкова Александра Николаевича —
майора
Гришанова Юрия Александровича —
майора
Демченко Виктора Николаевича —
капитана 2 ранга
Дергунова Владимира Алексеевича —
подполковника
Днкарева Александра Михайловича —
полковника
Еремина Юрия Прокопьевича —
капитана 2 ранга
Ефименко Сергея Владимировича —
капитана 2 ранга
Жевако Валерия Николаевича —
майора
Жидкова Анатолия Викторовича —
майора медицинской службы
Жукова Георгия Николаевича —
капитана 1 ранга
Журавлева Виталия Игоревича —
капитана 1 ранга
Зимовца Сергея Константиновича —
капитана 2 ранга
Зотова Юрия Павловича — капитана
1 ранга
Иванова Евгения Викторовича —
капитана 1 ранга
Ковалевского Николая Григорьевича
— капитана 2 ранга
Кожевникова Владимира Федоровича
— капитана 2 ранга
Кулакова Владимира Ивановича —
капитана 1 ранга
Ладесова Владимира Николаевича —
капитана 3 ранга
Ломакина Сергея Викторовича —
капитана 3 ранга
Ляшока Василия Федоровича —
капитана 2 ранга
Масько Владимира Павловича —
капитана 2 ранга
Неметовского Сергея Николаевича —-
капитана 2 ранга
Нестерца Григория Ивановича —
капитана 1 ранга
Нещерета Александра Ивановича —
капитана 1 ранга
Опарина Бориса Анатольевича —
майора
Пухова Михаила Геннадьевича —
капитана 1 ранга
Рогового Николая Васильевича —
капитана 1 ранга
Руденко Валентина Петровича —
капитана 1 ранга
Соколова Игоря Владимировича —
капитана 2 ранга
Стаськевича Владимира Васильевича
— майора
Туманова Владимира Викторовича —
капитана 1 ранга
Уракова Владимира Анатольевича —
майора
Федюковского Владимира
Александровича — капитана 1 ранга
Чернова Евгения Валентиновича —
капитана 2 ранга
Шалимова Валерия Яковлевича —
капитана 1 ранга
Юматузина Асхата Мухаметовича —-
капитана 1 ранга
Визиты военных кораблей
Патрульный фрегат «Мэллон» — корабль береговой охраны Соединенных
Штатов Америки совершил пятидневный официальный визит во Владивосток.
Американские моряки посетили мемориальный комплекс «Боевая слава
Тихоокеанского флота», корабль-музей «Красный вымпел».
Отряд кораблей ВМС ФРГ в составе сторожевого корабля «Гадебуш»,
плавбазы «Люнебург» и пяти ракетных катеров посетил Балтийск. Гости побывали
на кораблях Балтийского флота, ознакомились с достопримечательностями
Калининграда, Светлогорска, были приглашены в семьи советских офицеров и
мичманов.
13

ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ.
ДЕНЬ ЗА ДНЕМ
(Из хроники боевых действий ВМФ
в июле 1941 г.)
В результате достигнутой внезапности нападения к началу июля
обстановка на советско-германском фронте складывалась не в нашу пользу,
особенно на северо-западном и западном направлениях. Здесь немецкие войска в
стремительном наступлении вышли на рубеж реки Даугава, форсировали ее у
Екабпилса и Даугавпилса и устремились в прорыв в северо-восточном
направлении. Отступающие войска Западного фронта вели ожесточенные бои на
рубеже реки Березины и в междуречье Березины и Днепра. 3-я и 10-я армии
оказались окруженными западнее Минска. Такая обстановка на западном
направлении побудила Ставку ВГК отдать приказ на отвод войск Юго-Западного
фронта на рубеж Симоновичи — Белокоровичи — Новоград-Волынский —
Шепетовка — Хмельницкий — Каменец-Подольский. Отводил к
Каменец-Подольску правое крыло своих войск и Южный фронт, удерживая в остальном
исходные позиции. Аналогичной была обстановка в Карелии и на Севере, где
противник только 29 июня начал наступление на мурманском, 30 июня на
ухтинском и 1 июля на Кандалакшском направлениях Северного фронта.
1 ИЮЛЯ. На севере. На мурманском направлении противник продолжал
продвижение к Западной Лице и Кутовой. Начато формирование морских
частей для сухопутного фронта. 9 С Б и 32 И-15 штурмовали колонну
противника у оз. Санти-Ярви. В бою с 10 Ме-110 сбито 4 машины противника.
Наши потери — 4 истребителя. Пл М-176 возвратилась из позиции у п-ова
Рыбачий.
На западе. Из Таллина1 в Кронштадт перебазирован лк
«Октябрьская революция», в Лужскую губу переведено 8 пл, из Куйвасту в
Палдиски - 5. У о. Вормси на мине противника погибла пл М-81 (капитан-
лейтенант Зубков Ф. А.). Здесь же позже подорвался тр «Кримульда», а у
Эзеля тщ «Иманта». Истребители противника сбили 2 МБР в районе Гог-
ланда.
Сорвана попытка противника высадить десант на о. Крокан у Ханко.
На юге. Авиация ЧФ произвела налеты на Сулину, Тулчу,
Констанцу и Плоешти.
На выходе из главной базы ЧФ получил серьезные повреждения от
подрыва на мине эм «Быстрый». По сообщению англичан, для траления
немецких мин они используют доработанный трал конструкции Лишневского.
2 ИЮЛЯ. На севере. Части 52 сд и 23 УР удерживали позиции на реке
Б. Лица и п-ове Средний. Противник подтягивал резервы, его самолеты
бомбили губу Ура, наши — о. Хейнесаари. Из похода возвратилась пл Щ-401.
На западе. Корабли БФ продолжали минные постановки.
Противник вел минометно-артиллерийский обстрел переднего края
обороны Ханко. Наши батареи обстреливали район Харпарскуг — Скугансак.
Разведка Пинской флотилии установила, что оставленный Пинск
противником не занят. Начальник Генштаба приказал командиру 75 сд войти в
город и организовать его оборону совместно с кораблями ПВФ.
На юге. Корабли ЧФ обеспечивали переходы транспортных
судов на театре, самолеты бомбили Констанцу, Плоешти, Тулчу, Франко-Ро-
мано и Юбнонесало-Кирсано.
Части 14 ск и Дунайская флотилия сорвали четвертую попытку
противника форсировать Дунай. Обращено внимание командующего ДВФ на
бездействие переброшенных на Дунай торпедных катеров.
3 ИЮЛЯ. На севере. После выступления по радио И. В. Сталина
развернуто формирование отрядов народного ополчения, возросло число ходатайств
военных моряков о направлении их на передовую. Начато формирование
береговых и противотанковых батарей из личного состава главной базы СФ.
2 ска МО, произведя разведку боем, выявили огневые точки противника в
Титовке. Их подавление осуществлял эм «Куйбышев». Противник
безрезультатно бомбил Мурманск, Полярный, бухты Грязная и Ваенга.
1 Здесь и далее наименования географических пунктов и их написание приводятся
так, как они обозначены в документах тех лет.
14

На западе. Корабли БФ ставили мины в Рижском заливе, у
о. Нарген и Хельсинки. В Пярну затоплены тр «Эверига», 2 шхуны и 2
баржи. Из Рохукюла в район Виндава — Либава вышла пл С-7
(капитан-лейтенант Лисин С. П.), а к Штольпмюнда пл С-9 (капитан 3 ранга Рогачев-
ский С. А.). Отражена попытка противника высадить десант на острова у
Ханко. Наши истребители потопили 3 десантных катера с солдатами.
Самолеты противника ставили мины в районе знака Виргины и
безуспешно бомбили достраивающуюся батарею на п-ове Сырве. Зенитной
артиллерией сбит 1 самолет противника. Финская пл потопила торпедами тр
«Выборг» у о. Гогланд. Экипаж подобран сторожевыми катерами.
Сформирована Чудская военная флотилия (капитан 1 ранга
Авраамов Н. Ю.).
Части 75 сд и корабли ПВФ вошли в Пинск и заняли рубежи обороны,
однако в 23.00 командующий 21-й армией приказал оставить город.
На юге. Части 14 ск и Дунайская флотилия сорвали
очередную попытку противника форсировать Дунай. Имело место два
безрезультатных налета на главную базу ЧФ. 1 самолет врага погиб, столкнувшись с
аэростатом заграждения.
3 СБ безуспешно атаковали румынский эсминец, 9 СБ бомбили Тулчу,
6 ДБ — Констанцу, 6 СБ — Сулину и 2 Пе — Плоешти. По донесению
потоплено 2 и повреждено 1 судно. Велось траление Днепро-Бугского лимана.
На входе в Балаклаву на мине погиб СКА-12.
4 ИЮЛЯ. На севере. На мурманском направлении бои местного значения.
Эм «Куйбышев» поддерживал огнем сухопутные войска.
Противник бомбил аэродром Ваенга, повредив на земле 2 И-16. 5 СБ
под прикрытием 9 И-15 атаковали суда противника в Линахамари и
наблюдали по одному попаданию в 2 транспорта. В воздушных боях уничтожено
5 самолетов противника, 3 из которых сбил старший лейтенант Воловиков.
1 самолет сбила зенитная артиллерия. У нас потерь в самолетах не было.
Из боевого похода возвратилась пл Д-3.
На западе. Авиация противника ставила мины в районе
о. Вормси и бомбила аэродром Ханко. 2 МБР у о. Эре атаковали 2 тр
противника и повредили один из них. 14 СБ, вылетевшие на удар по финскому
броненосцу береговой обороны, его не обнаружили и сбросили бомбы на
береговые объекты. 2 СБ бомбили о. Сантио, а 4 ДБ сбрасывали
агитационные бомбы на Данциг, Кенигсберг, Мемель и Двинск.
На рассвете был оставлен Пинск, а в 12.30 в него вступили немцы.
На юге. Сорвана новая попытка противника форсировать
Дунай. 6 СБ и 1 Пе атаковали суда противника у Махмудии и Сулины,
потопив 4 баржи. 1 Пе сбросил бомбы на Констанцу. Во втором вылете 9 ДБ
из-за ухудшения погоды задачу не выполнили, на аэродром не вернулось
2 самолета. Истребители не допустили группу бомбардировщиков противника
к Севастополю. Начато строительство внешнего рубежа обороны города.
5 ИЮЛЯ. На севере. Фланги 52 сд укреплены отрядами моряков
численностью 800 и 600 человек. Эм «Куйбышев» и 3 ска МО в Мотовском
заливе, а скр «Туман» в губе 3. Лица поддержива. и действия войск. Береговая
батарея № 221 препятствовала входу и выходу кораблей и судов
противника из залива Петсамовуоно, которые применяли дымовую маскировку.
Пл Щ-422 (капитан-лейтенант Малышев А. К.) вышла в позицию к о. Сере*.
Авиация противника бомбила Мурманск, Полярный, Пала губу,
аэродромы Ваенги и Грязной. Кроме небольших повреждений от близких разрывов
бомб на эм «Куйбышев», все налеты были безрезультатными.
На западе. Самолеты БФ бомбили Котку, Ловису,
Хельсинки, батареи противника у Ханко и ставили мины у Хельсинки и Котки.
Звено И-153, ведя разведку, атаковало у банки Калбодагрунд 2 тка противника
и потопило один из них.
Пл Л-3 прибыла после боевого похода в Таллин, в Кронштадт — пл
Щ-305 и Щ-306. В Финском заливе на мине погиб тр «Роема».
В районе Ханко десантная группа (45 человек) при поддержке
береговых батарей и авиации взяла о. Вальтерхольм. Противник вел редкий
артиллерийский огонь по о-вам Медэн и Куэн, аэродрому Ханко, а от о. Эре город
обстрелял финский броненосец.
В Выборгском заливе в ходе артналета на о. Пуккио попаданием в
причал уничтожены баржи, доставившие вооружение, боеприпасы и
продовольствие. Сгорел топливный склад.
На юге. В позицию на подход к Севастополю вышла пл М-58
(капитан-лейтенант Елисеев Н. В.). Траление мин в районе Очакова с
помощью специальной баржи результатов не дало, а на рейде Севастополя
глубинными бомбами вызвана детонация двух мин. - . .
15

6 ИЮЛЯ. На севере. Для содействия контрнаступлению частей 52 сд
отряд кораблей в составе 3 скр, 2 тщ, 3 ска МО и 4 мотоботов высадил на
южный берег губы 3. Лица десант батальонного состава (529 человек).
Высадку прикрывали эм «Куйбышев», 3 ска МО, 12 истребителей и береговые
батареи. Руководил операцией командир ОВР главной базы капитан 1 ранга
Платонов В. И. В ходе высадки потерь не было. Десант занял усадьбу
колхоза Б. Лица и соединился с нашими войсками. Развернулись упорные бои.
Пл М-175 (старший лейтенант Мелкадзе М. Л.) вышла на позицию к
Петсамо, Щ-401 (старший лейтенант Моисеев А. Е.) — к Варде.
На западе. Наша авиация и корабли продолжали минные
постановки. 3 ДБ бомбили Турку, а 12 ДБ и 12 СБ в сопровождении 10
истребителей в двух налетах транспорта противника в Виндаве. Потоплен 1,
повреждено 2 тр и 1 скр. Немецкие самолеты безуспешно бомбили наши
аэродромы на о. Эзель.
На подходе к району минной постановки в Ирбенском проливе
передовая группа кораблей отряда заграждения в составе эм «Сильный» (капитан
3 ранга Комаров) и «Сердитый» (капитан-лейтенант Письменный А. Г.) у
маяка Овизи обнаружили 1 пб и 2 тщ противника, классифицированные как
вспомогательный кр и эм типа «Ягуар». Завязался артиллерийский бой. По
докладу командиров наших эсминцев был потоплен 1 корабль охранения, а
главная цель и второй корабль охранения получили по нескольку попаданий.
Однако и в эм «Сильный» попал вражеский снаряд, вызвавший возгорание
мины, которую удалось сбросить за борт. Находившийся на подходе с
остальными кораблями (эм «Энгельс» и скр «Туча») командир отряда капитан 1
ранга Хорошхин Б. В. принял решение на постановку мин в неплановом районе,
чтобы, освободившись от них, вновь атаковать противника, но после часовой
погони преследование прекратил.
У маяка Тахкуна подорвался на мине и затонул БТЩ-216. В Нарвском
заливе подорвался следовавший в конвое тр «Эвероланда» и был отбуксирован
в бухту Кунда. Из боевого похода возвратилась пл М-102. На аэродроме Ханко
артиллерией врага уничтожен 1 и повреждено 2 самолета.
Пинская флотилия и войска 75 сд оборонялись на линии Лунинец —
Туров.
На юге. Сорвана 7-я с начала войны попытка противника
форсировать Дунай. В Старо-Истамбульском гирле подорвался и затонул 1 наш
ска. Пл С-33 (капитан-лейтенант Алексеев Б. А.) вышла в западную часть
Черного моря, а М-35 возвратилась в базу.
5 тка сбрасывали глубинные бомбы на рейдах Севастополя. Сдетони-
ровала 1 мина.
7 ИЮЛЯ. На севере. Проведя артподготовку, противник прорвал линию
обороны 52 сд у водопада Средний и в нескольких местах форсировал реку
Б. Лица. 2 скр, 3 ска МО и 4 мотобота в обеспечении 6 истребителей
высадили на западный берег губы 3. Лица еще один тактический десант
батальонного состава, что способствовало остановке продвижения противника.
5 СБ безуспешно атаковали транспорта неприятеля в Варде, 9 СБ
бомбили Лаксэльвен и 9 СБ — Хейбуктен. Фотоконтроль подтвердил, что на
аэродромах ими уничтожено 15 самолетов. Наша авиация потерь не имела.
На западе. 6 СБ бомбили Котку. 10 бомбардировщиков
произвели налет на Усть-Двинск с целью уничтожения отряда немецких кораб-
ИЗ ЛИЧНЫХ ПОСЛАНИИ
г-на ЧЕРЧИЛЛЯ г-ну СТАЛИНУ
Получено 8 июля 1941 года
Мы все здесь очень рады тому, что русские армии оказывают такое
сильное, смелое и мужественное сопротивление совершенно неспровоцированному
и безжалостному вторжению нацистов. Храбрость и упорство советских солдат
и народа вызывают всеобщее восхищение. Мы сделаем все, чтобы помочь Вам,
поскольку это позволят время, географические условия и наши растущие
ресурсы. Чем дольше будет продолжаться война, тем большую пскмощь мы
сможем предоставить.
Мы приветствуем прибытие русской военной миссии с целью
согласования будущих планов.
Нам нужно лишь продолжать прилагать все усилия, чтобы вышибить дух
из злодеев.
16

лей во главе со вспомогательным крейсером, однако цель не обнаружили и
бомбили портовые сооружения. На поиск крейсера к Усть-Двинску
направлена пл С-102 (капитан-лейтенант Иванов Б. В.). У Кронштадта в ходе
траления погиб на мине ТЩ-39.
7 Ю-88 бомбили наш аэродром в Пярну, где уничтожили 1 и повредили
3 самолета. Авиация противника безуспешно атаковала корабли на рейде
Рохукюла и Гогландском плесе, а также батарею на мысе Пакринем.
Артиллерийским огнем с моря нанесен ущерб нашим батареям на о. Эзель. У Пал-
диски сбито 2 бомбардировщика и 1 истребитель противника.
4 немецких минных заградителя затонули у о. Эланд, подорвавшись на
шведском минном заграждении, выставленном по просьбе германского
морского командования.
На юге. В результате налета на Тулчу 6 СБ поврежден
буксир противника. Истребители сбили 2 Хе-111. Из боевого похода
возвратились пл М-31 и Щ-204.
8 ИЮЛЯ. На севере. Сорвана попытка противника в новом месте
форсировать реку Б. Лица. Высаженный накануне десант не смог соединиться
с нашими войсками, и было решено его эвакуировать. Истребители ВВС СФ
и 14-й армии штурмовали войска противника в районе Титовки. 9 СБ
бомбили Варде, 9 СБ — Лаксэльвен, а 2 МБР — пл у о. Моржовец. Авиация
СФ потерь не имела.
Из боевого похода возвратилась пл Щ-421.
На западе. Нашим войскам приказано оставить Пярну.
Истребители противника сбили над Ирбенами 2 МБР. Самолеты врага
безуспешно бомбили Рохукюла. При бомбардировке Кихельконны выведены из
строя 3 МБР. На переходе из Таллина на Ханко финскими катерами
потоплена моторная шхуна.
ФКП БФ перенесен на эм «Я. Свердлов». Начштаба флота и второй
эшелон штаба развернули запасной ФКП на кр «Киров». Наша авиация
бомбила Хельсинки и о. Макилуото. Пл С-102 в Рижском заливе
вспомогательный крейсер противника не обнаружила. Бтщ «Фугас» ставил мины у
бухты Тагалахт, all ДБ — у Турку.
На юге. На боевые позиции вышли пл М-33 (старший
лейтенант Суров Д. И.), М-34 (старший лейтенант Головано Н. И.), Щ-210
(капитал-лейтенант Михайлов Г. А.), Щ-201 (капитан-лейтенант Стрижак А. И.),
Щ-211 (старший лейтенант Девятко А. Д.), Д-5 (капитан 3 ранга Савицкий
С. Т.) и А-3 (старший лейтенант Малышев Н. И.), а из похода возвратились
Щ-202 и Щ-209.
7 СБ в двух налетах бомбили Тулчу и, сбив в воздушных боях 1
самолет противника, повредили 1 буксир; на аэродром не вернулся 1 СБ. 8 ДБ
произвели налет на Констанцу, сбив при прорыве к цели 7 Хе-113. Наши
потери — 1 ДБ.
На поиск кораблей противника к о. Фидониси вышли эм «Бодрый»
(капитан 3 ранга Митин В. М.), «Бойкий» (капитан-лейтенант Годлевский Г. Ф.)
и «Беспощадный» (капитан 3 ранга Глазовский П. В.).
8 связи с планируемым отводом наших войск от оз. Кагул ренийской
группе кораблей ДВФ приказано прорваться в Измаил.
9 ИЮЛЯ. На севере. 2 скр эвакуировали десант с западного берега губы
3. Лица. Около 450 человек перевезены в губу Ура, а до 40 раненых ска
МО доставили в Полярный. Посадку прикрывал скр «Смерч». Позже в этом
районе 9 самолетов атаковали ТЩ-18 (бывший РТ «Налим»), который сбил
ИЗ ЗАПИСИ СОВЕЩАНИЯ
В ГЛАВНОЙ СТАВКЕ
В ВОЛЬФШАНЦЕ
9 июля 1941 г.
Пункт 3. Интернирование русских военных кораблей в Швеции.
Главнокомандующий ВМС говорит о возможности того, что русские
военные корабли будут интернированы в Швеции. Морской штаб будет пытаться
всеми возможными мерами предупредить прорыв русских военных кораблей
из Финского залива. Если отдельные будут интернированы в Швеции, на эту
страну может быть оказан нажим с тем, чтобы она передала эти корабли
Германии до поражения России.
Фюрер дает инструкцию министру иностранных дел о том, какие шаги
следует предпринять по этому поводу.
2 «Морской сборник* М 7 \J

1 из них, но получил серьезные повреждения корпуса. При повторном налете
(5 бомбардировщиков и 3 истребителя) тщ погиб, уничтожив еще 1 самолет.
ВВС СФ произвели 53 самолето-вылета на штурмовку войск противника,
бомбили аэродром Киркенес и транспорты в Линахамари. В воздушных боях
сбит 1 Ме-110. На свой аэродром не вернулось 3 СБ.
На западе. На позицию в Рижский залив вышла пл М-79
(старший лейтенант Автомонов И. В.). Авиация БФ бомбила Турку, Хами-
ну, объекты противника в Выборгском заливе и ставила мины у Котки и
о. Корпо. 2 МБР у о. Бенгтшер бомбами повредили пл противника. Корабли
ставили мины на юго-восточных подходах к Ханко.
Уничтожив невывезенные запасы, штаб Прибалтийской ВМБ на эм
«Грозящий» перешел из Рохукюла в Триги (о. Эзель).
На юге. Проведя поиск, эм «Бодрый», «Бойкий» и
«Беспощадный» возвратились в базу. Корабли и суда противника ими обнаружены
не были. Завершили боевые походы пл Щ-205 и М-52. У Лукула подорвался
на мине ска МО-101. 7 ДБ в двух вылетах бомбили Плоешти, 6 СБ и 16
МБР малыми группами — объекты и суда в Сулинском гирле. Повреждены
2 судна противника. В боевой поход вышла пл М-51 (старший лейтенант
Прокофьев В. М.).
Мониторы «Ростовцев», «Жемчужин», «Железняков», бронекатера
№ 111 и № 113 при поддержке береговых батарей осуществили прорыв в
Дунай и прибыли в Измаил. При оставлении оз. Кагул были уничтожены
суда, которые не могли участвовать в прорыве; 1бка, 3 ска, 1 парусно-моторная
шхуна и 6 единиц плавсредств.
У Севастополя начато испытание нового магнитного трала.
10 ИЮЛЯ. На севере. После артподготовки при поддержке авиации
противник силами батальона форсировал реку Б. Лица в районе усадьбы
одноименного колхоза. В Мотовском заливе авиацией врага потоплен дрифтер-
бот «Персей».
20 И-153 и 3 ска МО штурмовали наземные части врага. 5 И-153 и
3 СБ совместно с 12 истребителями ВВС фронта осуществляли штурмовые
и бомбовые налеты на корабли и суда противника у западного побережья
п-ова Средний. СКР-27, сбросив 9 глубинных бомб на пл противника,
наблюдал всплытие масляных пятен и обломков лодочных аккумуляторов.
Из Архангельска в Карское море вышел первый арктический караван
из 6 транспортов и 1 ледокольного парохода в охранении СКР-22.
На западе. Противник начал наступление на Ленинград с
юга и севера. ВВС БФ приступили к систематической штурмовке его войск.
Начата установка береговых батарей в системе сухопутной обороны города и
постройка Пулковского оборонительного рубежа. 3 СБ безрезультатно
бомбили транспорты в Виндаве, а 5 АР — в Пярну.
ФКП БФ переведено на пс «Пиккер», а ЗФКП на берег. Командующий
флотом посетил Ханко. Для улучшения условий обороны базы и отвлечения
части войск противника с ленинградского направления им была поставлена
задача базе занимать близлежащие финские острова. В этот же день были
взяты Хорсэн, Кугхольм, Старкерн и Эльмахольн.
На юге. Самолеты ВВС ЧФ безуспешно бомбили корабли и
суда противника в районе Сулина — Тулча. Командующий флотом указал
командиру 63-й авиабригады полковнику Хатиашвили Г. И. на низкую
эффективность действий по морским целям. Авиация бомбила также Плоешти,
Констанцу, Сулину. Из-за сбоя в системе оповещения истребители сбили свой
бомбардировщик. Экипаж приземлился на парашютах.
11 ИЮЛЯ. На севере. Наземные части при поддержке 1 скр, 2 ска МО,
6 СБ, 5 ГСТ и 9 И-153 препятствовали противнику форсировать губу 3.
Лица. 9 бомбардировщиков атаковали наши корабли. Ска МО-141 сбил 1
самолет.
12 Ю-87 безуспешно бомбили аэродром Ваенга, потеряв 3 машины.
Несколько групп безрезультатно атаковывали 2 наших скр и буксир у Кильди-
на. При бомбардировке губы Эйна, поста Пумманка и местечка Мааталание-
ми повреждены 2 наших береговых батареи и 2 мотобота. За сутки потерян
1 ГСТ и 1 МБР.
В Киркенес прибыло 5 немецких эсминцев.
Из Архангельска в охранении ТЩ-44 вышли в Арктику тр «Кама» и
«Сорока». В позицию к Петсамо вышла пл М-172 (старший лейтенант
Лысенко Д. Я.).
На западе. Практически вся авиация БФ действовала против
наземных войск противника. Приостановлена воздушная разведка в море.
Морскими летчиками сбито 2 машины врага. Наши потери — 3 самолета.
Пл Щ-309 и Щ-311 возвратились из боевых походов.

Директивой наркома ВМФ и начальника Генштаба Пинская флотилия
разделена на 3 отряда: Березинский (4 мн, 2 кл, 2 бка, 1 зенитная плавба-
тарея), Припятский (1 мн, 4 скр, 2 бка, 1 зенитная плавбатарея),
подчиненные кохмандующему Западным, и Днепровский (2 мн, 6 кл, 7 бка, 2
зенитные плавбатареи и дивизион тральщиков), подчиненный командующему Юго-
Западным фронтом.
На юге. 4 СБ и 1 ДБ бомбили Констанцу, 10 ДБ в двух
налетах — Плоешти. 18 СБ и 22 СБ в районе Сулина — Тулча бомбардировали
корабли и транспорты противника. Потоплено два малых судна. У Тулчи в
воздушном бою сбито 4 вражеских самолета. Наша авиация потерь не
имела.
Потерпела неудачу высадка с бка № 113 и № 134 ДВФ десанта на
Дунае у села Переправа. Прямыми попаданиями артиллерии противника
они были потоплены. Прикрывавшие их 2 мн, 2 бка, противокатерная и
береговая батареи подавили огонь противника, но отступили, сняв и подобрав
уцелевших из состава десанта.
Из-за сокращения объема перевозок оказались переполненными все
топливные емкости в наших портах Черного моря.
12 ИЮЛЯ. Москва. Подписано соглашение между Великобританией и СССР
о совместных действиях в войне против Германии.
На севере. На мурманском направлении противник перешел
е наступление, его авиация штурмовала наши позиции. 9 СБ и 3 СИ
штурмовали наступающего врага. Частям 52 сд содействовали 1 скр, 3 ска МО,
которых атаковали сначала 13, а затем 5 пикировщиков. Скр получил
небольшие повреждения. Вражеские самолеты безуспешно бомбили объекты
на мысу Цып-Наволок и посту Пумманка. 2 МБР, возвращаясь из развед-
полета, заметили у маяка Териберского пл противника, скрытно выходящую
в атаку по нашему тщ, и сбросили на нее бомбы. Приняв самолеты за
вражеские, тщ открыл по ним огонь, сорвав преследование пл, которая
погрузилась на глубину и отошла в море.
Скр «Бриллиант» у мыса Святой Нос обнаружил пл и пошел на таран.
Пл уклонилась погружением. Скр сбросил 2 глубинные бомбы и отметил
третий взрыв, после чего на поверхность вышел пузырь желтого цвета,
образовалось все увеличивающееся масляное пятно и всплыли обломки. Скр
сбросил в это место еще 10 бомб.
Береговая батарея № 221 на входе в Петсамовуоно повредила тщ
противника. На позицию к Горлу Белого моря вышла пл Щ-403
(капитан-лейтенант Коваленко С. М.), а из походов возвратились пл М-174 и Щ-404.
На западе. Авиация БФ действовала на сухопутном
фронте. В Рижский залив вошел конвой противника. Корабли охранения
обстреляли нашу батарею на о. Сырве. Ответным огнем поврежден 1 тр. Из-за
движения конвоя по мелководью пл С-102 атаковать его не смогла. Вылетевшие
к ночи в Рижский залив самолеты конвой не обнаружили и произвели налет
на Пярну и Ригу, где повредили 1 скр и 1 тр.
Защитники Ханко сорвали попытку противника высадить десант на о. Хор-
сэн. 2 тщ у мыса Юминда наблюдали сильный подводный взрыв в месте
погружения уклоняющейся от них вражеской пл.
Припятский (капитан-лейтенант Максименко К. В.) и Березинский
(капитан 3 ранга Брахман Г. И.) отряды ПВФ сосредоточились у Турова.
Мн «Бобруйск» (старший лейтенант Семенов Ф. К.) проник по реке в
тыл противника к Давид-Городку. Замаскировавшись, вел в течение дня
разведку. С наступлением ночи открыл огонь по противнику, уничтожил 4
орудия, 20 мотоциклов и свыше 200 солдат и офицеров и благополучно
вернулся в Туров.
Из боевых походов в Таллин возвратились пл Щ-310, С-4, С-5, С-6.
На юге. 9 СБ бомбили село Переправа на Дунае, 1 ДБ — Фи-
дойиси. 2 ДБ сбросили агитационные бомбы на Тулчу. 3 СБ атаковали
транспорты в Сулинском гирле и повредили 1 тр, а 8 ДБ и 7 СБ — в Тулче и
повредили 2 тр.
На позицию к Одессе вышла пл М-32 (капитан-лейтенант Колты-/
пин Н. А.).
13 ИЮЛЯ. На севере. На мурманском направлении -противник^вклинился
в передний край нашей обороны.
3 немецких эсминца у о. Харлов внезапно атаковали суда ЭПРОНа
РТ-67 и РТ-32, буксировавшие понтоны в охранении скр «Пассат»
(мобилизованный РТ «В. Чкалов»). Первыми залпами был серьезно
поврежден головной РТ-67. «Пассат» (старший лейтенант Окуневич В. Л.)
повернул на противника, открыл огонь и начал ставить дымзавесу, однако
сосредоточенным огнем эсминцев был вскоре потоплен. После неудачноге торпед-
19

ного залпа по потерявшему ход РТ-67 враг добил его артиллерией. За это
время РТ-32, тоже поврежденный, успел укрыться в бухте Гавриловская,
но из-за прогрессирующей течи был вьгаужден выброситься на берег.
На поиск отряда кораблей противника вылетели 2 МБР, затем 6 СБ,
3 ГСТ, 8 МБР, 3 СИ и вышли 5 эм. Несколько атак немецких кораблей
авиацией остались безуспешными. Они быстро отходили к Танафьорду, и
комфлот в 11.10 приказал возвратить наши эсминцы в базу. При посадке
в Гавриловской для оказания помощи спасшимся (28 из 101 человека)
потерпел аварию самолет МБР.
На западе. Противник безуспешно бомбил аэродромы Котлы
и Копорье. В р-не мыса Мерсрагс 4 тка (старший лейтенант Гуманенко В. П.)
атаковали конвой противника (37 тр, 7 эм и несколько тка) и потопили 2 тр.
Позже 8-я бомбардировочная авиабритада (полковник Логинов Н. К.), выпол-
нив^ 43 самолето-вылета, утопила еще 2 и повредила 8 судов и 1 эм.
Вошедший в Рижский залив отряд наших эсминцев конвой не нашел.
4 ДБ у о. Рухну безуспешно атаковали 4 эм противника. 4 СБ бомбили
Котку. 2 МИГ штурмовали аэродром Утти и уничтожили на земле 7
самолетов. В течение дня в воздушных боях с обеих сторон потеряно по 8
самолетов.
В боевые походы вышли пл С-11 (капитан-лейтенант Середа А. М.),
Щ-322 (капитан-лейтенант Ермилов В. А.), Щ-323 (капитан-лейтенант Иван-
цов Ф. И.) и Щ-406 (капитан-лейтенант Максимов В. В.).
В Финском заливе введена новая система конвоирования. Проводку
организовывали: от Кронштадта до меридиана банки Вигрунд — командир
Кронштадтской ВМБ (контр-адмирал Иванов В. И.), далее до о. Осмуссар —
командир ОВР главной базы (капитан 1 ранга Хорошхин Б. В.) и от о.
Осмуссар до меридиана 21 °30' — комендант БОБР (генерал-майор береговой
службы Елисеев А. Б.).
На юге. Самолеты ЧФ бомбили Плоешти, Констанцу и батареи
на Дунае. Сначала 12 СБ, а затем 9 ДБ и 3 СБ атаковали корабли и суда
противника в районе Сулина — Тулча. Потоплен 1 буксир и 1 баржа;
повреждены: пароход, буксир и 4 баржи. В воздушных боях сбито 4 Ме-109.
Наши потери: сбит 1 Пе, подбиты и совершили вынужденные посадки 1 Пе и
1 ДБ.
В поход вышла пл М-36 (старший лейтенант Комаров В. Н.). В базу
возвратилась пл М-58.
Корабли Днепровского отряда ПВФ сосредоточились под Киевом.
14 ИЮЛЯ. На севере. Для содействия планируемому контрнаступлению
частей 52 сд 3 скр^ 3 тщ и 5 ска при поддержке 1 эм, 1 скр и 4 ска и под
прикрытием с моря 3 эм, а с воздуха 6 СИ высадили в губе Андреевка
тактический десант в составе 325 сп (1350 человек) и батальона моряков (250
человек). Десант (майор Шакито А. А.) закрепился на захваченном
плацдарме. Позже с 3 мотоботов была высажена отвлекающая диверсионная группа
в количестве 50 человек в районе мыса Пикшуев.
Одиночный самолет противника сбросил бомбы на объекты мыса Цып-
Наволок. Наша авиация по погоде не летала.
Пл Щ-402- (старший лейтенант Столбов Н. Г.) атаковала стоящий на
якоре в гаване Хоннингсвог транспорт. В расчетное время на пл отметили
взрыв, однако наблюдать результаты в перископ не представилось
возможным.
На западе. Вражеские войска вышли к Кингисеппу и
захватили плацдарм на правом берегу р. Луга. В этом районе в бой были
введены 2 батальона отдельной курсантской бригады вмуз (контр-адмирал Ра-
мишвили С. С.) и батальоны^ не закончившей формирование 2-й отдельной
бригады морской пехоты (майор Лосяков Н. С). Началось наступление
Карельской и Юго-Восточной финских армий на олонецком и петрозаводском
направлениях. 8-я авиабригада (полковник Логинов Н. К.) выполнила 167
самолето-вылетов на штурмовку войск врага. Подводные лодки и транспорты
переведены из Усть-Луги в Ручьи.
Авиация противника безуспешно атаковывала корабли на рейде Кюбас-
саре. У о. Рухну при отражении воздушных налетов эм «Страшный»
(капитан 3 ранга Польский Ю. А.) сбил 2 самолета.
На Ханко десант противника захватил о. Старкерн, однако контратакой
с о-ва Хорсэн при поддержке артиллерии и авиации базы враг был выбит.
42 МБР бомбардировали объекты на островах Выборгского залива.
В боевой поход вышла пл М-77 (старший лейтенант Хлюпин Н. А.).
Из походов возвратились М-97 и М-79.
Корабли Березинского отряда ПВФ сосредоточились у Паричи.
На юге. 3 СБ бомбили склады в Сулине. Утром 3, а вечером
20

6 СБ атаковали транспорты противника в Георгиевском гирле и у Тулчи.
Потоплен лоцманский бот и повреждены 1 тщ и 2 парохода.
Пл М-62 и М-33 возвратились в базу. У мыса Утриш тр «Красная
Кубань» пытался таранить пл М-52, приняв ее за лодку противника.
15 ИЮЛЯ. На севере. 2 немецких полка форсировали р. 3. Лица.
Контрудар частей 52 сд и высаженного накануне десанта успеха не имел
из-за подавляющего превосходства противника в полевой артиллерии. Атаки
переднего края нашей обороны на п-ове Средний были отбиты.
Пл Щ-401 (старший лейтенант Моисеев А. Е.) восточнее мыса Киберг-
нес атаковала торпедами 2 тщ противника и потопила один из них. Второй
начал преследование пл и сбросил на нее 36 глубинных бомб, в результате
чего был поврежден командирский перископ и кормовые горизонтальные
рули.
На западе. Для действий по наземным войскам противника
ВВС БФ совершили 391 самолето-вылет. В бою 2 МБР с 4 ФВ-190 сбито
2 машины врага и 1 наш самолет.
На позиции в южную Балтику вышли пл Л-3 (капитан 3 ранга Гри-
щенко П. Д.) и С-8 (капитан 3 ранга Бойко М. С). На возвращении пл
С-101 и С-102 у маяка Вильзанди были атакованы самолетами. В С-101
попала бомба, которая, не разорвавшись, пробила ЦГБ № 4.
Корабли Березинского отряда ПВФ — мн «Винница», «Витебск»,
«Житомир» и 5 бка содействовали контрудару 323 сд на Бобруйск. Артиллерией
противника 2 бка были потоплены, а мн «Винница» получил серьезные
повреждения и сел на мель из-за вывода из строя рулевого управления.
Когда вследствие неудачи наступления дивизии кораблям приказали
возвратиться, мн «Винница» был взорван.
Корабли Припятского отряда ПВФ в значительной степени
содействовали устойчивости обороны частей 75 сд и Мозырьского укрепрайона,
прикрывавших стык Западного и Юго-Западного фронтов.
На юге. Самолеты ЧФ бомбили Плоешти, Исакчу, Бухарест.
3 СБ произвели налет на суда в районе дер. Прислава, а 11 СБ — Тулча—
Сулияа. Потоплен 1 тщ, 1 ска, 1 буксир и 3 баржи, повреждены 3 ска и 2
баржи. На аэродром не вернулся 1 самолет.
В позицию на подходах к Севастополю вышла пл С-34 (капитан 3
ранга Хмельницкий Я. М.), к Феодосии — С-31 (капитан-лейтенант Фартушный
И. Ф.). В базы возвратились пл М-34 и А-3.
16 ИЮЛЯ. На севере. Для усиления высаженного 14 июля десанта
после демонстративных действий, в процессе которых эм «Куйбышев» и скр
«Прилив» в районе Титовка — Кутовая подавляли выявленные огневые точки
противника, 3 скр при поддержке 2 скр и 4 ска МО высадили две группы
десанта (520 человек на восточный и 195 человек на западный берег губы
3. Лица). Истребители барражировали в зоне высадки, береговые батареи
вели заградительный огонь. Однако изменений в положение на фронте этот
десант не внес.
Командующий Северо-Западным направлением поставил задачу
военному совету СФ организовать артиллерийскую поддержку кораблями
Беломорской ВМБ (контр-адмирал Кузнецов А. А.) сухопутных войск в районе
Кандалакши.
На западе. ВВС БФ выполнили 246 самолето-вылетов по
плану сухопутного командования. 8 ДБ ставили мины в устье 3. Двины,
корабли — на Сескарском плесе. В 5 милях от Пакри эм «Страшный»
(капитан 3 ранга Польский Ю. А.) подорвался на мине. Взрывом была оторвана
носовая часть до 2-й башни. Эсминец продолжил переход в Таллин задним
ходом, а затем был отбуксирован в базу.
Немецкая авиация бомбила аэродромы Котлы, Ратчшю, Копорье и Кло-
пицы; на земле сгорело 2 самолета. На Ханко наш десант взял о. Моргв»-
ланд. В Выборгском укрепленном секторе сорвана попытка противника вы-
садить десант на о. Пуккио.
На юге. 6 ДБ бомбили Плоешти. 1 самолет не вернулся на
аэродром, 1 потерпел катастрофу в районе ст. Апостолово. 12 СБ атаковали
транспорты в районе Тулчи. Потоплено 2 малых судна противника.
В базы из позиций возвратились пл Щ-210 и М-51.
Созданный из личного состава береговых частей ДВФ сводный полк
(полковник Комаров) занял оборону на ближних подступах к Измаилу.
17 ИЮЛЯ. На севере. Авиация СФ штурмовала позиции противника на
мурманском направлении, корабли подвергали их артиллерийскому обстрелу.
32 самолета противника в р-не реки Б. Лица и 28 на п-ове Средний
наносили бомбоштурмовые удары по нашим войскам. 14 бомбардировщиков
произвели налет на бухту Озерко и потопили дрифтербот «Гроза» с
боеприпасами, 6 — бомбили объекты поста Пумманка, 11—батареи № 221 и
2\

№ 222. Одновременно батареи были обстреляны артиллерией с вражеского
берега. В результате этого батарея № 221 почти полностью, а батарея
№ 222 частично были выведены из строя. 18 бомбардировщиков и 3
истребителя в двух налетах нанесли удар по аэродрому Ваенга, уничтожив на
земле 1 И-16, а 4 И-156 получили повреждения. За сутки сбито 3 Ю-87,
6 Ю-89, 2 Me-109. У нас один подбитый И-16 разбился при посадке. Летчик
уцелел.
Пл Д-3 (капитан-лейтенант Константинов Ф. В.) вышла на позицию в Лоп-
пское море. Из похода возвратилась пл М-175. Нарком ВМФ в директиве
указал военному совету СФ на низкую эффективность действий подводных
лодок.
На западе. 13 истребителей штурмовали войска противника в
районе Лихула, а 18 — у Вана-Вяндра, сбив в воздушных боях 4 самолета
и потеряв — 7. Самолеты противника безуспешно атаковали наши корабли
на рейдах Кюбассаре, Куйвасту, Кумару и в районе Кунды.
На Ханко десанты заняли о-ва Хестэ. Лонгольм, Вракхольм и Грислом.
На юге. В связи с отходом частей 9-й армии и оставлением
Кишинева нарком ВМФ приказал эвакуировать Дунайскую флотилию в
Одессу, однако командующий армией по оперативным соображениям отход боевых
кораблей задержал.
Авиация ЧФ бомбила Констанцу и скопления войск у села Переправа.
Потоплено 5 плавсредств противника. Наши истребители у Донузлава сбили
1 вражеский «Дорнье-17».
В позицию у Новороссийска вышла пл Щ-203 (капитан 3 ранга
Нечинов В. И.), а к Феодосии — Щ-209 (капитан-лейтенант Беланов Н. М.).
Военному совету ЧФ тоже указано наркомом ВМФ на низкую эффективность
действий подводных лодок.
18 ИЮЛЯ. На севере. Усилия по ликвидации плацдарма противника на
восточном берегу реки Б. Лица успеха не имели. Самолеты неприятеля
бомбили наши позиции и корабли в губе 3. Лица. В результате шести налетов
затонула баржа «Териберка» и дрифтербот «Торос». Личный состав с них
свезен на берег катерами без потерь. В губе Нерпичья авиацией потоплено
2 наших мотобота. Частично оставил занимаемые позиции десантированный
14 июля 325 сп. Сержант Кисляков В. П. на важной в тактическом
отношении высоте один в течение часа отражал атаки, сдерживал более сотни
фашистов и задержал их до подхода подкрепления.
На западе. Ханковцы взяли о. Виртсу. Скр «Снег» и «Туча»
под прикрытием эм «Сердитый» ставили мины в районе Рижского буя, когда
за кормой скр «Туча» взорвалась мина, предположительно из поставленных
накануне нашей авиацией, о чем корабли были оповещены уже после
подрыва скр. Оставшиеся на корабле мины в окончательно снаряженном виде
были сброшены за борт. Закончив минную постановку, скр «Снег»
отбуксировал поврежденный корабль к о. Муху.
В Ирбенский пролив вошли 26 тр в охранении тка и ска. Вначале на
конвой из Мынту вышли 4 тка, но их атака была отражена авиацией,
потопившей ТКА-123. Выходившие на перехват конвоя эм «Сердитый» и
«Грозящий» его не обнаружили и из-за недостатка топлива возвратились в Муху-
Вяйн. Самолеты 73-го авиаполка (майор Коптев Ф. М.) в последовательных
Ставка фюрера 19.7.41г.
ДИРЕКТИВА № 33
ДАЛЬНЕЙШЕЕ ВЕДЕНИЕ ВОЙНЫ
НА ВОСТОКЕ
(Выписка)
4. Задачей военно-морского флота остается защита морских сообщений,
особенно в интересах обеспечения наземных операции, насколько это
позволяет обстановка на море и в воздухе. Далее усилия флота должны быть
направлены к тому, чтобы, создавая угрозу военно-морским базам противника, по
возможности не допускать ухода боевых сил его флота в шведские порты для
интернирования.
По мере высвобождения морских сил в Балтийском море (торпедные
катера и тральщики — первоначально группами по одной флотилии) они
должны быть переброшены в Средиземное море.
Для поддержки немецких войск в Финляндии, действия которых
затруднены вследствие подвоза противником подкреплений по морю, необходимо
некоторое количество подводных лодок отправить в Баренцево море.
22

налетах потопили 6 тр и сбили 1 самолет противника. На подходе к Усть-
Двинску подорвался и затонул 1 тр, а подошедший эм «Стерегущий»
(капитан-лейтенант Збрицкий Е. П.), отражая атаки пикировщиков, потопил еще
2 тр и 2 повредил.
5 СВ потопили 2 тр противника в Виндаве.
В течение дня корабли на рейде Муху-Вяйн 15 раз атаковывались
авиацией: 14 раз — немецкой и 1 раз — шестью нашими СБ.
В Ленинграде начато формирование 4-й бригады морской пехоты.
Н а ю г е. 3 СБ бомбили транспорта у дер. Флорине и потопили
одно среднетоннажное судно, 12 СБ — Переправу. Не вернулись все 9 МБР,
вылетевшие вечером на разведку. Их поиск результатов не дал. На Дунае
у дер. Вилково от огня береговой артиллерии погиб СКА-133.
В базу из боевого похода возвратилась Д-5.
19 ИЮЛЯ. На севере. Противник, предпринявший наступление на
перешейке п-ова Средний, был отброшен на исходные рубежи. На сухопутный
фронт направлено 5 рот моряков. Авиация противника безуспешно бомбила
Полярный и Ваенгу, но в губе Ура был потоплен скр «Штиль»
(мобилизованный РТ «Лещ»). В воздушных боях сбито 5 и зенитным огнем 2 машины
врага. Наши потери — 2 самолета.
На западе. Авиация БФ наносила бомбово-штурмовые
удары по наземным войскам противника. Неприятель вышел на
северо-восточное побережье Ладоги и занял район Сальми. Немецкая авиация бомбила
корабли и суда в Муху-Вяйне. Погиб эм «Сердитый» (капитан-лейтенант
Письменный А. Г.)
Пл Л-3 (капитан 3 ранга Грищенко П. Д.), действуя у Мемеля,
пропустила тральную группу и выставила на проверенном ею фарватере 20 мин.
Через несколько часов на отходе в районе постановки был зафиксирован
сильный взрыв, а в перископ виден столб дыма.
Пл С-11 (капитан-лейтенант Середа А. М.) у Паланги потопила
военный транспорт КТ-11 водоизмещением около 5000 т.
4 ска МО после постановки мин у Порвоо вступили в бой 4 финскими
ска и уничтожили 2 из них.
Н а ю г е. Из Севастополя к о. Фидониси для прикрытия
перехода кораблей ДВФ из Дуная в Одессу вышли 1 лд и 1 эм, а из Одессы
к устью реки — 2 кл, 1 зм, 6 тка, 4 ска МО, 1 зм, 2 тщ и 2 буксира.
Корабли ДВФ, обеспечив переправу частей 14 ск с правого берега Килийского
гирла, с боем прорвались в Очаковское гирло и, выставив там минное
заграждение около 17.00, начали выходить из реки. В течение ночи их
переход морем был завершен. В этот день был потерян БКА-203.
По погодным условиям авиации флота ограничилась ведением воздушной
разведки.
Потеряв в темноте головное судно с военным лоцманом, на нашем
минном поле у Керчи подорвался и затонул тр «Кола*.
20 ИЮЛЯ. На севере. На сухопутный фронт направлен отряд моряков
численностью 500 человек. Скр «Смерч» вел артиллерийский огонь по
позициям противника. Наши 6 СБ атаковали суда противника в Петсамо и
наблюдали одно прямое попадание в транспорт. 2 Пе безуспешно бомбили
корабли в Киркенесе. В повторном налете 8 СБ повредили 1 эсминец.
Противник бомбил Полярный, Ваенгу, губу Ура и объекты мыса Мишу-
ков. В Полярном на якоре от прямых попаданий двух бомб погиб эм
«Стремительный» (капитан 2 ранга Виноградов А. Д.), на котором в это время
находилась группа артистов театра СФ.
При возвращении из похода пл МЛ 71 (старший лейтенант Стариков В. Г.)
из-за невязки столкнулась с грунтом, что потребовало 10 суток ремонта.
На западе. Наши истребители не допустили самолеты
врага к Ленинграду. Его авиация безуспешно атаковала наши корабли в Муху-
Вяйн, бомбила Таллин, о. Вайндло, аэродромы в Копорье и Куммолово;
сгорели ангар и 1 самолет. Наша авиация бомбила Котку, Ловису, Порво. 6 СБ
у о. Кимито потопили 1 тр и повредили финский броненосец. Из похода
возвратилась пл С-9. У о. Кери наш тщ отразил атаку двух тка противника.
На Ладоге кл «Олекма» прикрывала артогнем отход частей 19 ск на
Сортавала. На Чудском озере вели артогонь по частям противника у дер.
Спицино.
На юге. Корабли Одесской ВМБ, прикрывая переход судов
тыла ДВФ, успешно отразили все атаки вражеской авиации.
Пл А-3 (старший лейтенант Малышев Н. И.) вышла на позицию к
Батуми, М-31 (старший лейтенант Расточи ль Е. Г.) и М-35 (старший лейтенант
Грешилов М. В.) — в северо-западную часть Черного моря.
В результате самовольного отказа от военного лоцмана у Кыз-Аула
подорвался на наших минах тр «Десна». В ходе оказания ему помощи и бук-

сировки в Керчь из-за неосторожного маневрирования подорвался и затонул
ска МО-43.
21 ИЮЛЯ. На севере. Наши войска удерживали линию обороны на
мурманском направлении. Утром противник совершал налеты на Мурманск,
позиции наших войск на п-ове Средний и р. Б. Лица. В Мотовском заливе
потоплена паровая шаланда «Двинская 21» с боеприпасами. Днем истребители
и зенитная артиллерия сорвали налеты на Мурманск, Полярный и губу Ура.
Остался безуспешным и двухкратный налет на Ваенгу. Сбито 3 Ю-87.
2 Пе атаковали суда противника в Киркенесе и повредили тр «Васпе».
Наша авиация потерь не имела.
На западе. Самолеты противника вновь не были допущены
к Ленинграду. Отряды моряков при содействии авиации БФ сорвали
попытки противника в двух местах форсировать р. Нарова. Наша авиация
штурмовала неприятельские войска. 26 самолетов противника безуспешно
бомбардировали объекты на Моонзундских о-вах.
После постановки мин в Рижском заливе на отходе эм «Грозящий»
(капитан 3 ранга Черемхин К. К.) подорвался на вражеской мине и вернулся
в Муху-Вяйн задним ходом, откуда совместно с возвратившимися из боевых
походов пл С-7 и С-9 в сопровождении ее «Колывань» и 2 тщ перешел в
Таллин.
На позиции в устье Финского залива из Триги вышли пл М-94
(старший лейтенант Дьяков Н. В.) и М-98 (капитан-лейтенант Веззубиков И. И.).
У мыса Ристна в кормовую часть М-94 попала торпеда немецкой пл U-140.
Корма нашей пл опустилась на грунт, а нос остался на поверхности. Личный
состав, кроме погибших в корме (8 человек), вышел из пл через носовой
торпедный аппарат. Пл затонула полностью через 1 ч 40 мин после
торпедирования.
Из Таллина в Моонзунд вышел отряд в составе 1 зм, 2 пл, 1 тр, 2
гису, 2 тщ и 2 ска МО. У маяка Пакри подорвался и затонул шедший
головным тр «Железнодорожник». Пл Щ-308 (капитан-лейтенант Маркелов А. Ф.)
и Щ-405 (капитан-лейтенант Сидоренко И. А.) продолжили переход в
назначенные позиции.
Поиск в Рижском заливе отряда кораблей противника, предпринятый
группой в составе 2 лд, 4 эм, 6 тщ, 6 тка и 4 ска МО, остался
безрезультатным.
Береговые батареи Ханко уничтюжили 1 шхуну, 1 баржу и 1 катер
противника. На Ладоге кл «Селемджа» вела огонь по вражеским войскам
в р-не Сальми.
На юге. В юго-западную часть Черного моря вышла пл
Щ-209 (капитан-лейтенант Киселев И. Н.). Из похода возвратилась пл М-36.
Утром 3, а вечером 9 СБ бомбили Тулчу. Поврежден румынский
монитор. Потерян 1 СБ.
У о. Первомайский на вражеской мине подорвалась баржа с боезапасами,
а у Николаева на наших минах — шхуна «Ленин». Разбился при посадке
прибывший для оказания помощи шхуне МБР; его экипаж спасся.
22 ИЮЛЯ. На севере. Корабли поддерживали артогнем фланг 52 сд и
подвозили ей боепитание. 3 Ю-88 бомбили передний край нашей обороны,
один безрезультатно атаковал дозорный корабль, другой — маяк и пост в
Харловке. 6 самолетов бомбили Ваенгу. 1 МИГ разбился при взлете от
взрывной волны; экипаж остался цел.
Авиация флота у Барде нанесла удар по транспорту, охраняемому
двумя эсминцами, и повредила его. 2 Пе бомбили корабли и суда в
Киркенесе и тоже повредили 1 тр. 2 МБР безуспешно атаковали в море 4 эм, а
вылетевшие для повторного удара по ним 6 СБ и Пе цель не обнаружили.
В течение суток сбито 2 самолета противника. На аэродром не вернулся
1 И-15.
На западе. Враг вышел к Финскому заливу на участке
Юманда-Кунда. 10 ск отходил к Таллину, 11-й — к Нарве.
В результате налета на базу Чудской флотилии потоплены 2 баржи и
почти все корабли получили повреждения. На Ладоге противник занял
Пограничные Кон души.
Авиация флота штурмовала войска противника в р-не Сланцы и истоков
р. Нарова. 4 тка неприятеля восточнее о. Абрука напали на буксир
«Ляйчплесис», следующий в охранении ТКА-71. Потопив наш тка, они взяли
в плен экипаж буксира.
Тралились фарватеры в Финском заливе, велась постановка мин у
Гогланда. Закончено формирование 4-й бригады морской пехоты
(генерал-майор береговой службы Ненашев Б. П.). Сс «Сатурн» приступил к работам по
подъему эм «Сердитый», затонувшего 19 мая.
24

На юге. Пл Щ-204 (капитан-лейтенант Гриценко И. М.) вышла
на позицию в западную часть Черного моря. Из похода возвратилась пл
Щ-201. Корабли ставили мины у Одессы. 3 ДБ бомбили Плоешти. 3 ДБ
сбили атаковавших их 2 Me-109 и сбросили бомбы на о. Фидониси.
Утром 8 и вечером 30 самолетов противника произвели налеты на
Одессу. Корабли и суда не пострадали. Разрушено 32 здания, погибло 22
мирных жителя и 3 военнослужащих, ранено 280 человек. Корабли ДВФ
перешли в Николаев. Мониторы «Ростовцев» и «Жемчужин» переданы в
состав Пинской флотилии. Нарком ВМФ указал командующему ЧФ на
недостаточное обеспечение плавания судов на театре.
23 ИЮЛЯ. На севере. На мурманском направлении наши войска
удерживали занимаемые позиции, на Кандалакшском — вели бои за обладание
губой Юнгой — Вансельке. Самолеты СФ штурмовали позиции врага,
бомбили Варде и Киркенес. 2 МБР безуспешно атаковали пл противника у
о. Н. Олений, а 2 ГСТ и 2 МБР — отряд эсминцев, который для уклонения
применил мощную дымзавесу. 4 Ю-88 бомбили губу Ура. 8 самолетов врага
не были допущены нашими истребителями к аэродрому Ваенга.
1 зм, 2 эм и 2 тщ начали минные постановки в Белом море.
На западе. Почти все боеспособные самолеты БФ бомбили и
штурмовали вражеские войска, аэродромы и переправы на реках Нарова и
Луга. При налете на аэродром Турку уничтожено 2 гидросамолета. 6 АР
безуспешно атаковали финский броненосец, а 3 СБ и 11 истребителей —
суда у о. Кихну.
Авиация противника бомбила о. Вайндло и аэродром Таллина; на земле
уничтожен 1 истребитель. Немецкие самолеты препятствовали работам ее
«Сатурн» по подъему эм «Сердитый», 1 Ю-88 сбит зенитной артиллерией.
Корабли ставили мины в Рижском заливе и у Гогланда.
На Ладоге 168 сд отошла на рубеж Сортавала — Лохденпохья.
На юге. Корабли усиливали минные заграждения у Одессы и
ставили мины на подходах к Сулине. Эм «Шаумян» (капитан 3 ранга
Валюх К. П.) отразил атаку трех бомбардировщиков.
На подходе к Одессе от попадания авиабомбы на тх «Аджария» возник
крупный пожар; судно выбросилось на отмель. 12 бомбардировщиков
безрезультатно атаковали тр «Калинин» у Тендровской косы. Установлен
постоянный барраж истребителей в р-не Тендра — Очаков — Одесса. Из
похода возвратилась пл С-33. У Керченского пролива подорвалась
следующая без военного лоцмана шхуна «Дзыпша».
24 ИЮЛЯ. На севере. Наши войска медленно теснили противника с
восточного берега р. Б. Лица. По нему вел огонь скр «Гроза». 181-й погран-
батальон захватил плацдарм на западном берегу реки. Наша авиация
бомбила противника в р-не р. Б. Лица — Титовка, противник — наши войска и
суда в 3. Лице; потоплены мотоботы «Ловгуса» и «Фрунзе».
4 эм противника потопили гису «Меридиан» у губы В. Лица. Авиация
флота совершила 17 самолето-вылетов для ударов по отряду, но их действия
осложнялись переменной видимостью. Однако 8 ГСТ, 3 СБ, 9 МБР и 1 Пе
атаковали его в 30 милях от Гавриловской и повредили 1 эм. 1 подбитый ГСТ
совершил вынужденную посадку в р-не Захребетное, 1 МБР упал у о. М.
Олений.
6 СБ безуспешно сбросили бомбы на свой дозорный корабль у мыса
Св. Нос, который в свою очередь и тоже безуспешно их обстрелял.
На западе. Авиация флота штурмовала войска противника на
сухопутном фронте. При налете на Турку на земле и в воздухе уничтожено
10 вражеских самолетов. На р. Луга и Нарова разрушены переправы
противника и потоплено 2 парохода.
На Ладоге, продолжая наступление на Сортавала, передовые
подразделения неприятеля переправились на о. Рисккансаари. Корабли ЛВФ
высадили батальон 4 бмп на о. Лункулансари, где его встретили
превосходящие силы противника, остановившие его продвижение и оттеснившие
десант к берегу. Береговая артиллерия потопила ска КМ-11, корабли
поддержки отражали налеты самолетов.
В связи с приближением противника по приказанию командира 11 ск
корабли Чудской флотилии оставили свою базу Мустве. При этом были
затоплены поврежденные кл «Нарова», пс «Уку», речной пароход и
несколько плавсредств.
Пл Щ-324 (капитан-лейтенант Тархнишвили Г. И.) и Щ-307
(капитан-лейтенант Петров Н. И.) вышли из Таллина в районы маяка Стило и Либавы
соответственно. 2 тка из Курессаре безуспешно атаковали в Ирбенском
проливе группу судов противника, а самолеты — финский броненосец у Ханко.
На юге. Противник 4 раза бомбил Одессу. В порту
повреждена кл «Красная Грузия». Кл «Красная Армения» на переходе из Одессы в
25

Очаков отразила налет 3 бомбардировщиков. Наши самолеты бомбили
Констанцу и Сулину, а также сбросили агитОомбы в р-не Вилково.
Из боевого похода возвратилась Щ-211. Началась буксировка из
Николаева плавдока в охранении 1 эм, 1 кл и 3 ска МО.
25 ИЮЛЯ. На севере. Наши части продолжали теснить противника в
р-не 3. Лицы. Его авиация штурмовала наш передний край, бомбила губу
Ура, Белокаменку и Гремиху, произвела безрезультатный налет на аэродром
Ваенга и безуспешно атаковала скр «Заря». Перевозивший раненых мотобот
«Ленинец» уклонился от атаки самолетов в дыму от зажженной им МДШ, а
мотобот «Сорога» с боеприпасами был потоплен. За сутки сбито 2 машины
противника.
2 СБ утром и 2 Пе днем бомбили аэродром Киркенес и уничтожили 1
самолет врага. На посадке разбился поврежденный СБ; экипаж уцелел. 2 Пе
безрезультатно сбросили бомбы на транспорты противника в Вадсе.
В позицию на подходе к Кольскому заливу вышла пл М-171 (старший
лейтенант Стариков В. Г.), к Порчнихе — Щ-422 (капитан-лейтенант
Малышев А. К.). В базу из похода возвратились пл Щ-421 и М-176.
На западе. Авиация флота действовала на сухопутном фронте,
а также бомбила Порво и Усть-Двинск. Противник вышел на западный берег
Чудского озера. Сорвана попытка финнов высадить десант на о. Хесте у
Ханко. Под прикрытием кораблей ЛВФ снят десант с о. Лункулансаари, в
процессе чего огнем береговой артиллерии был потоплен БКА-98 и повреждена кл
«Олекма». которую на буксире отвели в Шлиссельбург.
16 Ю-88 произвели налет на аэродром Таллина. На земле уничтожено 2
и повреждено 4 наших самолета. Налет противника на транспорта у о. Мохни
остался безрезультатным.
2 истребителя потопили ска противника у Ловисы. Атака в Ирбенском
проливе мотоботов врага была безуспешной. Наши силы обнаруживали пл
противника на Сескарском плесе, в Нарском заливе и у о. Раммуссар.
На юге. Авиация противника в течение ночи осуществила
ряд налетов на Одессу; наши самолеты бомбили Сулину и сбрасывали листов-
ИЗ ЗАПИСИ СОВЕЩАНИЯ
В ВОЛЬФШАНЦЕ
ДНЕМ 25 ИЮЛЯ 1941 г.
Пункт 2. Морская обстановка в Восточной кампании
а) Обстановка в Ледовитом океане. — Флот неоднократно подчеркивал
значение захвата Мурманска. Чем дольше откладывается захват этой гавани,
тем больше побудительных мотивов у Великобритании захватить там плацдарм;
она уже с давних пор интересуется этим русским портом, являющимся
выходом в Атлантический океан. Левое крыло армейской группы под командовани-
ем Дитля приведено в бездействие, косвенно из-за флангового положения п-ова
Рыбачий и непосредственно из-за наличия войск, занимающих узкую полосу
суши длиной в 10 км между губой Титовка и губой 3. Лица... Две подводные
лодки действуют в операционной зоне у п-ова Рыбачий и еще две выйдут из
Тронхейма 24 июля или несколько позже и будут направлены в распоряжение
адмирала, командующего германскими силами в Норвегии.
б) Положение в Финском заливе. — Прорыв армии вдоль восточного
побережья озера Пейпус по направлению к Нарве на север и к Ленинграду на
северо-восток (во время которого левый фланг был ослаблен и отброшен)
предоставил противнику достаточно времени на то, чтобы вытралить значительное
количество мин и действовать затем в районе между Ревелем (Таллин) и
о-вами Эзель и Даго, создавая нам помехи, а также атаковать наши морские
коммуникации и наш правый фланг. В настоящее время противник испытывает
более сильный нажим в Кронштадтском заливе, чем на западном участке
Финского залива; таким образом, вместо того, чтобы, так сказать, быть
затянутым в мешок, он выскользнул из него. Результатом этого может оказаться
нежелательная переброска сил противника на запад, и, если он потеряет свою
последнюю базу, он сможет предпринять отчаянную попытку прорваться в
шведские территориальные воды... Подобный прорыв может быть затруднен
использованием большего количества подводных лодок и торпедных катеров,
но он не может быть целиком предотвращен.
Фюрер соглашается.

ки в районе Жебриян. Истребители прикрывали переход плавдока из
Николаева в Севастополь. Из боевого похода в Поти возвратилась пл А-3.
Начаты работы по оборудованию тылового рубежа обороны главной базы
ЧФ.
26 ИЮЛЯ. На севере Скр «Смерч» и ска МО-132, отражая атаки 7 Ю-88,
прикрывали отход на исходные рубежи 112 сп после неудачи в
контрнаступлении; позиции противника штурмовали 6 СВ и 5 И-153. В воздушном бою 3
И-153 с 3 Ю-88 сбит 1 самолет неприятеля. Еще 1 Ю-88 сбил на Кильдинском
плесе МО-151.
На западе. Авиация БФ бомбила аэродромы противника в
Гдове, Выскотке, Черневе, Пярну и Котке, его самолеты — аэродром Котлы
и объекты на о. Даго. 4 Ю-88 безрезультатно атаковали наши корабли в губе
Кунда. 2 СБ потопили в финских шхерах 1 тр и повредили еще 1. 2 АР
повредили финский броненосец, 2 МБР потопили в Виндаве 1 тщ.
У о. Осмуссар наш тральщик отразил атаку неприятельских торпедных
катеров. Скр «Аметист» безуспешно контратаковал вражескую подводную
лодку.
На перехват обнаруженного в Ирбенском проливе и обстрелянного
батареей № 315, повредившей 1 тр конвоя противника в составе 2 тр, 1 эм, 2 тщ
и 3 скр, вышли эм «Смелый» (капитан 3 ранга Быков В. С), затем 3 тка, а
также вылетели 7 ДБ и 4 истребителя. В результате атак авиации были
повреждены 1 эм и 2 тр. Тка потопили 1 тр и повредили 1 скр. Эсминец конвой
не обнаружил.
Из-за помех со стороны кораблей противника минное заграждение в
Ирбенском проливе выставлено не было. Из боевого похода возвратилась пл
М-98. На Ладоге корабли флотилии препятствовали переброске подкреплений
неприятеля на о. Риеккалансаари и высадили 2-й батальон 4 бмп на о. Мант-
синсаари, который начал продвижение в глубь острова.
Сорвана попытка финнов высадить десант на о. Пуккио под Выборгом. У
Ханко на о. Бенгтшер 3 ска МО высадили диверсионную группу из 30
человек. Вскоре к острову подошли 2 кл, 1 скр и несколько ска
противника и высадили свой десант. В боевых столкновениях с обеих сторон приняли
участие авиация и береговые батареи. С подходом еще 2 ска МО удалось,
повредив 1 кл, 1 скл, сбив 2 самолета врага и потеряв 1 ска, оттеснить
противника. Однако наш десант погиб. На Ханко артогнем потоплен тр
«Металлист».
Мн «Смоленск» (старший лейтенант Пецух Н. Ф.) и 3 бка Березинского
отряда ПВФ проникли в тыл немцев и нанесли ьнезапный удар по скоплению
войск на переправе через р. Березину. Была разрушена переправа,
уничтожены до сотни танков, бронеавтомобилей, автомашин, подожжены склады
горючего и боеприпасов. На отходе потерян БКА-205 и поврежден монитор.
На юге. Авиация ЧФ бомбила Сулину, Констанцу, ставила
мины у Тузлинского озера и сбросила агитационные бомбы в Килии. 2 ТБ в
сопровождении 2 МБР доставили к Констанце 4 И-16, имевших по 2 бомбы
ФАБ-250, которые они и сбросили с пикирования на нефтеперегонный завод,
вызвав разрушения и пожары. Зенитные батареи открыли огонь уже после
окончания бомбардировки, а взлетевшие истребители смогли атаковать
только МБР. В воздушном бою сбиты 1 Ме-109, 1 Хе-112 и 1 МБР, а на посадке
потерпел аварию И-16; летчик получил легкие ушибы.
ЭКСТРЕННО ИЗ МОСКВЫ
Военному совету ЧФ
Специально предупредите командира ОВМБ Жукова, что независимо от
положения на сухопутном фронте он не должен отходить, а драться за базу
до конца. Прикажите сейчас же создавать сухопутную оборону батарей и
тщательно подготовить взаимодействие с кораблями и авиацией по глубине берега.
Поддержка кораблями и авиацией должна подготавляться из расчета, что
все они совместно с базой будут драться до конца.
Категорически пресекайте попытки эвакуации оттуда наших флотских
частей.
2 ч 10 мин 27 июля 1941 г.
КУЗНЕЦОВ
27

27 ИЮЛЯ. На севере. Войска удерживали занимаемые позиции на
мурманском направлении. 12 Ю-88 двумя группами бомбили аэродром Ваенга;
сгорел 1 ДБ. 6 Ю-88 сбросили бомбы на Полярный; поврежден буксир.
3 СБ и 1 ДБ бомбили автоколонну противника в р-не 3. Лицы.
Осуществлен налет на аэродром Киркенес, в воздушном бою над которым с обеих
сторон сбито по 1 самолету.
На западе. Авиация БФ бомбила противника в Овсищах,
Усть-Двинске и ставила мины у Виндавы. В результате налета неприятельских
самолетов на Муху-Вяйн и Триги потоплены ска МО-ЮЗ и баржа №31. У губы
Кунда эм «Володарский» (капитан 2 ранга Фалин Н. В.) отразил атаки 4
бомбардировщиков. 3 ДБ сбросили бомбы на корабли противника в Рижском
заливе и наблюдали 3 попадания в них, а эм «Суровый» (капитан 2 ранга Андреев
В. Ф.) и пл Л-3 (капитан 3 ранга Грищенко П. Д.) на переходе из Таллина в
Триги отбили атаки самолетов и торпедных катеров.
1 зм, 1 скр и 1 тщ выставили минное заграждение в Ирбенском проливе.
Прикрывающий их эм «Смелый» (капитан 3 ранга Быков В. С) подорвался
на неприятельской мине и был взят на буксир скр «Буря». После двух
налетов бомбардировщиков противника положение поврежденного корабля
ухудшилось, и он был затоплен.
На Ладоге кл «Вира» поддерживала огнем сухопутные части у р. Тулок-
са. Скрытно перебросив на о. Мантсинсаари подкрепления, противник начал
очищать остров. Корабли приступили к эвакуации подразделений десанта, а
следующие на его усиление транспорта с морской пехотой направлялись к
о. Валаам.
На юге. Пл М-58 (капитан-лейтенант Елисеев Н. В.) вышла в
северо-западную часть Черного моря. У Дообского маяка 2 скр безуспешно
атаковали пл противника. По погодным условиям полеты авиации были
ограничены вылетами малых групп на бомбежку Плоешти, Махмудии и Сулины.
Из-за ошибки в счислении на своем минном заграждении подорвался и
затонул тр «Ленин».
28 ИЮЛЯ. На севере. Авиация противника штурмовала наши позиции на
сухопутном фронте. 33 самолета 3 волнами совершили налет на Мурманск,
Полярный и аэродром Ваенга. Из-за тумана полеты нашей авиации были
ограничены. Вылетевшие самолеты сбрасывали бомбы на запасные цели. 7
бомбардировщиков безуспешно атаковали неприятельские корабли и суда в Кир-
кенесе.
4 мотобота скрытно высадили пополнение десанту в количестве 200
человек на западный берег губы 3. Лица, доставив обратным рейсом 115
человек на отдых в Полярный.
На западе. Истребители ВВС БФ штурмовали войска
противника у Тюри. В Рижском заливе авиация атаковала и повредила 2 тщ и
1 тр противника. Корабли в Муху-Вяйне отразили атаку четырех
бомбардировщиков, два МБР — четырех Хе-116. Два Хе 113 штурмовали аэродром
Кихелькоона и вывели из строя на земле 3 МБР.
Корабли ЛВФ продолжали снимать с о. Мантсинсаари оставляющие его
подразделения десанта, а также высадили роту 168 сп на о. Риеккалансаари
для очистки острова от проникших на него групп врага. Начато формирование
Ильменской военной флотилии (капитан 3 ранга Древницкий В. М.).
На юге. Ночью самолеты противника трижды бомбили
Одессу. Поврежден тр «Судком». Попавшая в тр «Ташкент» бомба не взорвалась.
Из-за плохих метеоусловий на бомбардировку вылетали только 4 МБР: 2
на Сулину и 2 в р-он Жебриян. У Очакова в воздухе сгорел Як; летчик
приземлился на парашюте.
Из боевого похода возвратились пл М-33, М-34 и М-35.
Ставка фюрера 30.7.41 г.
ДИРЕКТИВА №34
(Выписка)
4. Финский фронт. Наступление в направлении Кандалакши
приостановить. В полосе горно-стрелкового корпуса устранить угрозу флангу со стороны
Мотовского залива. В распоряжении командования 36-го корпуса оставить
такое количество войск, которое необходимо для ведения обороны и для
осуществления ложных мероприятий по подготовке к наступлению.
28

29 ИЮЛЯ. На севере. 2 ДБ и 3 СБ безуспешно атаковали корабли
противника в Киркенесе. При возвращении в бою с 2 Me-ПО ими были сбиты оба
неприятельских самолета. Наши потери —- 1 ДБ и 1 СБ. 28 бомбардировщиков
врага произвели налет на Полярный и Ваенгу.
На западе. Кл «Красное знамя» и «Москва» поддерживали
артиллерийским огнем части армии из Нарвского залива. Авиация БФ
штурмовала войска противника в р-не оз. Самро, бомбила Порво и Усть-Двинск.
2 Ил потопили в Ирбенском проливе 1 тщ противника, 7 ДБ в Рижском
заливе атаковали неприятельские корабли и наблюдали 2 попадания.
Продолжались минные постановки самолетами и кораблями на Сескарском плесе, у Го-
гланда, Котки и Хельсинки.
В Соэлозунде на вражеской мине погиб тщ «Змей».
На Ладоге авиагруппа флотилии бомбила батареи противника на о. Лун-
кулансаари, войска в р-не Сальми и на о. Уксалонпя.
На юге. Авиация противника дважды бомбила Одессу. Наши
самолеты бомбардировали переправу через Днестр у Дубоссар, совершили
2 налета на Сулину и 1 — на Плоешти. В северо-западную часть Черного
моря вышла пл М-62 (старший лейтенант Воробьев А. А.).
Кл «Красный Аджеристан» и ска МО-42 на переходе из Одессы в Ак-
Мечеть, отразили атаку самолетов на ледокол, ведущий на буксире плавдок.
30 ИЮЛЯ. На севере. На сухопутном фронте велась подготовка к
наступлению. Авиация противника штурмовала позиции наших войск (1 самолет
потерпел катастрофу) и бомбила губу Эйна, где повредила причал и потопила
дрифтер-бот «Угорь». Скр «Заря» успешно отразил 2 атаки самолетов
противника. 2 ска МО безрезультатно преследовали неприятельскую пл у Сеть-
Наволока, а 2 Пе не добились попаданий в транспорты на рейде Киркенеса.
Пл М-176 (старший лейтенант Бондаревич И. Л.) вышла на боевую
позицию, а М-174 возвратилась в базу.
На западе. Авиация БФ бомбила аэродромы и скопления
войск противника в р-нах Выхма, Тюри, Педья, Мустве и нанесла удар по
Пярну. На аэродроме Кихельконна в результате налета вражеских самолетов
повреждено 3 МБР на земле и 2 подбиты в воздухе. 3 Ил атаковали в Винда-
ве корабли и суда противника реактивными снарядами и потопили 1 тр. 3
бомбардировщика и 12 истребителей провели ряд налетов на тральщики в
Ирбенском проливе и повредили 2 тщ. 9 самолетов в Рижском заливе атаковали
отряд немецких кораблей и повредили 1 эм.
Для усиления воздействия на коммуникацию противника на участке Пил-
лау — Рига к восточному берегу Балтийского моря были переразвернуты пл
Щ-307, Щ-322 и Щ-405. В Муху-Вяйн из Таллина прибыл эм «Статный»
(капитан 3 ранга Алексеев Н. Н.).
Десантный отряд ханковцев занял о. Гуннарсхольм.
Корабли ЛВФ содействовали контрнаступлению 168 сд.
На юге. Авиация ЧФ из-за плохих метеоусловий только
малыми группами и одиночными самолетами бомбила Сулину, Плоешти и
Констанцу. Конвоирование находящихся одновременно на переходах 25 тр
осуществляли 3 эм, 2 тщ и 10 ска.
31 ИЮЛЯ. На севере. В губе 3. Лица высажено новое подкрепление
десанту (230 человек). Прикрывали высадку 1 скр, 3 ска МО и звено
истребителей.
Авиация противника совершила налеты на Цып-Наволок, Порчниху, Хар-
ловку и мыс Канин Нос. 2 Пе, бомбившие из-за облаков аэродром Хебуктен,
подверглись интенсивному обстрелу неопознанных кораблей и атаке двух
Ме-110. 1 Пе был поврежден и совершил вынужденную посадку.
Эм «Сокрушительный» встретил в море и сопроводил в Архангельск
английский эм «Адвенчер».
На западе. Погодные условия ограничивали использование
авиации, которая бомбила аэродром противника в Овсищах, наземные войска
в р-не Муставе—Педья—Ракке и Пярну.
ФКП БФ перешел с пс «Пиккер» на берег.
На Ханко самолеты противника повредили бтщ «Патрон», а на рейде
о. Пуккио тр «Волга». Наши бомбардировщики наносили удары по береговым
батареям финнов, а истребители реактивными снарядами и пулеметным огнем
уничтожили у Порво 1 тка.
Корабли ЛВФ поддерживали артогнем сухопутные части.
В Новой Ладоге и на р. Сясь выставлены боновые заграждения.
Н а ю г е. На позицию в западную часть Черного моря вышла
пл Л-5 (капитан-лейтенант Жданов А. С). Конвоирование 19 тр на
переходах осуществляли 1 эм, 2 тщ и 7 ска. Авиация по погоде не летала.
Командир Одесской ВМБ представил комфлоту план обороны базы.
Завершились первые 40 суток Великой Отечественной войны.
29

Вспоминают очевидцы
НА ИСХОДЕ
ВТОРОЙ НЕДЕЛИ...
О АКАНЧИВАЛАСЬ вторая неделя
*—' боев в Прибалтике.
6 июля для 15-й эскадрильи МБР-2,
базировавшейся на острове Эзель,
началось обычно, как и все предыдущие дни
войны.
Ранним утром командир звена
старший лейтенант Куликов, штурман
лейтенант Алексенцев и стрелок-радист
сержант Еркин вылетели на поиск
кораблей противника, находящихся в
Балтийском море. За две недели боевых
действий экипаж уже не раз успешно решал
задачи разведки, дважды встречался с
истребителями и, используя облачность,
уходил от них.
Ведомым Куликова был лейтенант
Вондаренко, в экипаж которого входил
штурман лейтенант Феденюк и стрелок-
радист сержант Кочетков. Они тоже не
были новичками в разведке и уже не
раз смотрели смерти в глаза в эти еще
немногие дни войны.
Обследовав заданный район,
разведчики обнаружили конвой врага, донесли
о нем по радио на КП и возвращались
к Эзелю. Все шло хорошо. Вот только
погода. Облачности было маловато.
Иван Феденюк, поглядывая на
ведущего и быстро перебирая в памяти вот
уже более двух часов длящийся полет,
с уважениехМ думал о командире звена.
Вспоминал, как старший лейтенант
умело построил маневр при определении
элементов движения обнаруженных
кораблей противника.
Нравился ему этот спокойный,
никогда не теряющийся, отлично летающий и
знающий свое дело командир. А
сколько хорошего говорили о нем Степан
Алексенцев и Петя Волженцев, с которыми
Иван был в большой дружбе,
завязавшейся еще в предвоенное время...
Еще несколько минут полета, и
должны появиться Эзель и до мельчайших
подробностей знакомая бухта Кихель-
конна. А там друзья, товарищи, с
которыми крепко сдружились еще со времен
их первых боевых испытаний — зимы
1939/40 г.
А погода как назло все улучшалась и
улучшалась. Стрелок-радист ведущего
уже доложил командиру о передаче
радиодонесения об обнаруженных кораблях
противника и о погоде в районе их
нахождения. Все шло нормально. Казалось,
ничто не предвещало беды,
На боевое задание
Фото военных лет.
И хотя все ожидали этого, но доклад
Васи Кочеткова: «Сзади истребители!»
— все же заставил нас вздрогнуть.
Да, это были две пары «фоккеров».
Они быстро приближались к довольно
тихоходным разведчикам, и вскоре
завязался неравный воздушный бой.
Первая атака отражена, но одна пара
вновь устремилась на ведущего, а
вторая— на самолет лейтенанта Бондаренко.
Самолет ведущего сбит и упал в море.
От прямого попадания в бензобак горел
и самолет Бондаренко. Сам он,
раненный в голову, отчего кровь, стекавшая
на лицо, застилала глаза, продолжал
маневрировать, чтобы обеспечить
ведение огня штурману и стрелку-радисту.
Вскоре замолк пулемет Василия
Кочеткова и лишь штурман продолжал вести
огонь.
Лейтенант Бондаренко, теряя
сознание, все же смог посадить горящий
самолет на воду. Однако в конце пробега
МБР-2 взорвался. Летчиков выбросило
из кабины. Командир в воде сразу
пришел в сознание и, с трудом всплыв,
увидел подплывающего к нему штурмана.
30

Стрелка-радиста на поверхности не
было. Он, если и не был убит, а только
ранен, видимо, утонул с остатками
самолета, не сумев выбраться из кабины.
Иван Феденюк один остался
невредимым и помнил все. Во время
стремительного полета над водой горящего
самолета он непрерывно вел огонь по
противнику, перебрасывая пулемет с одного
борта на другой. По шипению воды и
толчкам Иван понял, что летчику
удалось посадить самолет. Он успел даже
подумать о том, что надо поспешить к
Кочеткову и помочь выбросить шлюпку
за борт самолета, если все то, что
сейчас горело и разваливалось, можно еще
было назвать самолетом. Но этого он
сделать уже не успел. Усиленно работая
руками и ногами, всплыл и. надувая
пояс, невдалеке увидел вынырнувшего
из воды командира и близ него
плавающую резиновую шлюпку. От потери
крови Бондаренко очень ослаб, и его с
трудом удалось затащить в шлюпку.
А противник не уходил, продолжая
обстреливать людей в море... Но все
обошлось. Истребители ушли в
направлении Либавы, и наступила тишина.
Как-то по-мирному плескалось вокруг
море, и только плавающие обломки
самолета говорили о том, что здесь, в
спокойном сейчас воздушном
пространстве, только что шел жестокий
воздушный бой, унесший из жизни их
товарищей.
Перебравшись в шлюпку, Феденюк
стащил с себя и с командира
промокшие регланы, перевязал ему голову,
руки и ботинком вычерпал из шлюпки во-
ДУ.
Осмотревшись среди плавающих обло*
мков, увидели кусок лонжерона.
Подтянули его, затащили в шлюпку и,
используя как мачту, а растянутый на нем
реглан как парус, пустились в нелегкий
путь. Благо, ветер дул в сторону
нашего берега.
Днем несколько раз над ними
пролетали самолеты противника, заметив их,
убирали «парус», а шлюпку накрывали
регланами. Один раз к югу от
плывущих на шлюпке в направлении к Либа-
ве пролетела группа самолетов СБ, и
Феденюк заметил:
— Ребята из 73-го пошли на
обнаруженный нами конвой.
Да, это было так. По данным «эмбэ-
эров» они нанесли удар по кораблям
врага.
Но не только по данным разведки
экипажей Филиппа Куликова и Ивана
Бондаренко наносил удар полк в тот
солнечный июльский день.
В девять утра при подходе к Ирбен-
скому проливу отряд кораблей в
составе эсминцев «Сердитый», «Сильный» и
«Энгельс» и сторожевых кораблей «Снег»
и «Туча» обнаружили группу кораблей
противника в составе плавбазы и двух
тральщиков, входивших в Ирбенский
пролив.
Произошел первый в Великой
Отечественной войне артиллерийский бой
надводных кораблей на Балтийском
море, в котором тральщик и плавбаза
противника получили повреждения. Был
Поврежден и эсминец «Сильный»1.
Прикрываясь дымзавесой, противник
начал отход к югу. Разведчики, ведшие
за ним наблюдение, донесли, что
поврежденный тральщик затонул. Через
двадцать минут после артиллерийского
боя по отходящим кораблям был
нанесен бомбоудар группой самолетов СБ
73-го авиаполка, в результате которого
был потоплен второй тральщик2.
Истребители, вылетавшие с
аэродрома Кагул на доразведку, подтвердили
данные последнего донесения экипажа
Филиппа Куликова: на входе в
Ирбенский пролив обнаружен транспорт
противника с войсками и боевой техникой.
Звено капитана Осипова, штурманом
в одном из экипажей которого был Петр
Волженцев, уже знавший о гибели
своего друга, с малой высоты нанесло удар
по транспорту. При отходе, отразив
атаку одного истребителя, экипажи
видели — транспорт горел. Подтвердили
это и прикрывавшие их истребители.
А двое находившихся в маленькой
резиновой шлюпке промокших летчиков
боролись с усилившимися волнами и
ветром. Наступила ночь. Иван
Бондаренко часто терял сознание.
Более суток гнало шлюпку на восток.
Наконец показался желанный берег. И
главное — свой... После доклада с
ближайшего КП в эскадрилью о ходе
выполнения задания и состоянии экипажа
летчик был доставлен в госпиталь,
штурман — в лазарет эскадрильи.
Прошло немного времени, и оба они
вернулись в строй, вновь в свою
эскадрилью на остров Эзель, где и
воевали до 18 сентября, когда противник,
находясь близ Кихельконы, начал
систематический обстрел аэродрома; тогда
самолеты эскадрильи взяли курс на
восток. Командиром экипажа одного из
них был лейтенант Бондаренко,
штурманом — Феденюк.
Награждение Ивана Бондаренко и
Ивана Феденюка орденом Красного
Знамени было признанием их
мужества, проявленного при выполнении
боевых заданий в тот начальный период
войны в Прибалтике...
Ивана Феденюка в ноябре сорок
второго перевели на Северный флот.
Через месяц при выполнении боевого
задания он погиб.
Иван Бондаренко прошел всю войну.
В 1953 г. я встретился с ним на
Северном флоте. В 1958 г. подполковник
Бондаренко уволен в запас.
Полковник в отставке С. ЕРМИЛОВ,
кандидат военно-морских наук
1 Боевая летопись Военно-Морского Фло-
га. 1941 — 1942 — М., 1983.— С. 133.
8 Ачкасов В., Вайнер Б.
Краснознаменный Балтийский флот в Великой
Отечественной войне, — М„ 1957. — С. 27.
31

Галерея российских флотоводцев
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ ЧЕРНЫШЕВ (1726—1797 гг.).
— видный русский дипломат, генерал-фельдмаршал от флота, президент
Адмиралтейств-коллегий, член Российской академии наук, граф.
Выходец из старинного дворянского рода, И. Чернышев начальное
образование получил в доме родителей. В шестнадцать лет по указу Елизаветы
Петровны был направлен в русское посольство в Дании, где Чрезвычайным
посланником находился его брат Петр. Под надзором близкого человека юный граф
учился «дипломатическому служению». В 1742 г. трудился в посольстве в Пруссии, а
через четыре года — в Великобритании. Все свое свободное время использовал
для глубокого познания различных наук, иностранных языков. К этому времени
относится и большой интерес к вопросам кораблестроения и развития
европейских флотов, системам их управления. В 1756 г. вернулся на Родину и «за
примерные труды на благо Отечества» пожалован придворным чином камер-юнкера.
Высокообразованный тридцатилетний граф, знакомый с тонкостями европейского
этикета и церемониала, быстро нашел расположение императрицы Елизаветы.
Несколько позже она поручила ему роль «приходящего» воспитателя
маленького наследника престола Павла Петровича.
В 1761 г. И. Чернышев принимал участие в Аугсбургском конгрессе, где
горячо отстаивал интересы России в притязаниях Пруссии.
Пришедшая к власти в 1762 г. мать Павла Петровича, Екатерина И,
покровительствовавшая брату И. Чернышева — Захару Григорьевичу, сильному и
влиятельному царедворцу, не решилась убрать наставника своего попавшего в
опалу сына. Царица, видимо, надеясь узнать от И. Чернышева о замыслах сына,
со дня своей коронации стала осыпать графа почестями. В 1762 г. она жалует
его чином генерал-поручика, на следующий год назначает членом Адмиралтейств-
коллегий, в ноябре 1763 г. — советником в учрежденную Морскую комиссию
российских флотов. Кроме того, императрица удостоила его звания кавалера
орденов Белого Орла и Св. Анны. В довершение ко всему в 1764 г. он становится
командиром галерного флота, которым руководил без малого одиннадцать лет.
Именно в эти годы И. Чернышев развернул большое строительство крупных
гребных судов новой конструкции по чертежам и под наблюдением талантливых
корабельных мастеров В. Борисова и А. Григорьева.
Отлично понимая, что за дарованное благоволение надо платить доносами на
Павла, Иван Григорьевич нашел в себе смелость и, добившись аудиенции у
императрицы, решительно высказал ей свое отношение к наследнику престола. Не
ожидавшая такого шага Екатерина II решила хотя бы на время убрать И.
Чернышева из дворца. В начале 1767 г., не освобождая от прежних должностей, его
отправили Чрезвычайным и Полномочным послом в Англию. Однако теперь за
своего наставника вступился Павел — генерал-адмирал, президент
Адмиралтейств-коллегий. У царицы не нашлось достаточных аргументов для удаления графа,
тем более, что Захар Григорьевич Чернышев также стоял на стороне младшего
брата. В итоге Екатерина примирилась с положением И. Чернышева и в 1769 г.
определила ему должность вице-президента Адмиралтейств-коллегий, отозвав
Ивана Григорьевича в 1770 г. из Великобритании. Вступив в должность, новый
вице-президент ссудил коллегии 75 тыс. рублей «по случаю недостатка в оной
денег». Эти средства пошли на строительство и оснастку кораблей, участвовавших
в русско-турецкой войне 1768—1774 гг. «За многие труды в приведении флота
в доброе состояние» и в связи с заключением Кучук-Кайнарджийского мирного
договора 10 июля 1774 г. И. Чернышев был удостоен орденов Св. Апостола
Андрея Первозванного и Св. Александра Невского. При учреждении Екатериной в
1782 г. ордена Св. Владимира Иван Григорьевич стал одним из первых его
кавалеров. Как особое отличие в войне со Швецией в сентябре 1790 г. императрица
вручила графу специальные редкие награды — дополнительные алмазные знаки
ордена Св. Андрея Первозванного «за труды в вооружении флотов при
управлении Морским департаментом».
Взойдя на престол, император Павел I возвел своего любимца 12 ноября
1796 г. в ранг генерал-фельдмаршала по флоту «с тем, однако ж, чтобы он не
был генерал-адмиралом», и назначил И. Чернышева на свое прежнее место —
президентом Адмиралтейств-коллегий.
Судьба распорядилась так, что Иван Григорьевич, занимаясь вопросами
организации и строительства российского флота, не смог применить все свои
знания на пользу Отечества, о чем горячо сокрушался в завещании. Так, например,
будучи членом Российской академии наук, в 1776 г. он за свой счет подготовил
и оснастил научную кругосветную экспедицию на Камчатку, но по ряду причин
она не состоялась.
Умер Иван Григорьевич Чернышев 26 февраля 1797 г. за границей, куда
выехал на лечение. Его прах был торжественно доставлен в Санкт-Петербург и с
воинскими почестями в присутствии императора захоронен в церкви
Благовещения Александро-Невской лавры.
32

ПОХОДЫ И ПОЛЕТЫ
КАК ДЕЛА, «ГРЕМЯЩИЙ»?
«Морской сборник» уже писал о первых шагах девятого по счету корабля,
носящего прославленное в прошлом имя «Гремящий» !. Наш новый рассказ о
том, как ныне складывается судьба этого эскадренного миноносца и его экипажа.
ОШИБКА
НАДО называть вещи своими именами — призовую артиллерийскую стрельбу
по воздушной мишени «Гремящий» завалил, хотя перед этим отлично
отработал по морской цели — такими словами закончилась моя предыдущая беседа
с командиром соединения капитаном 1 ранга В. Бессоновым.
Получилось так, что соединение, в которое входит эсминец, тогда впервые за
многие годы не получило приз. Конечно, определенные достижения имелись, но
первенство было утрачено. В чем причина, где кроются ошибки? Эти вопросы,
задававшиеся себе не только командованием бригады, но и офицерами корабля, заставляли
их еще раз оценить всю систему подготовки экипажа.
— Мы постарались тщательно проанализировать свои действия, — рассказывал
при очередной встрече командир корабля гвардии капитан 2 ранга В. Кироненко.—
Анализ, проведенный в штабе с учетом мнения корабельных офицеров, показал, что
наиболее слабым звеном являлась подготовка операторов. Во время стрельбы по
морской цели расчеты действовали правильно, да и цель наблюдалась устойчиво.
Однако при стрельбе по воздушной — условия резко изменились: цель была
высокоскоростная, маневренная. И хотя в данном случае операторы во главе со старшим
лейтенантом Дементьевым вполне обоснованно рассчитывали на свои приборы, желая
«выжать» из них всю необходимую информацию, но при этом совсем забыли, что
получаемые от них данные необходимо еще и анализировать. Здесь офицера подвело
стремление действовать по шаблону. А ведь тактическое использование любого
оружия требует «полета мысли», ибо осуществляется в очень различных, даже
индивидуальных, если можно так выразиться, условиях. Поэтому в подготовке
операторов мы прежде всего сделали упор на четкое знание признаков, характеристик и
параметров средств воздушного нападения, тактики их использования. Одновременно
повысили отработку стрельбовых расчетов и освоение ими материальной части до
такой степени, чтобы исключить сбои. В результате, к примеру, сам старший
лейтенант Дементьев в несколько раз сократил норматив по принятию целеуказания. А
важность этого очевидна — выигрыш во времени, а значит, и в дистанции.
Но не только операторами и стрельбовыми расчетами занималось командование.
Специально для «Гремящего» был уточнен весь комплекс мероприятий боевой
подготовки и спланированы сроки их выполнения. Однако вскоре один из кораблей
соединения убывал на боевую службу. И как часто случается в таких ситуациях,
некоторые наиболее подготовленные специалисты были переданы на уходящий
корабль. Несмотря на порочный характер подобной практики, здесь нельзя не понять
командование.
Всем известны принятые рядом союзных республик законы, мешающие
нормальному призыву на действительную военную службу, в том числе и на флот. Вот
и получается, что недобор прогрессирует, а выкручиваться приходится командованию
соединений. Позже «Гремящий» хотя и доукомплектовали, но уже молодыми,
неопытными моряками. Задачи, конечно, были выполнены, но не без издержек, которых
можно было избежать.
В дальнейшем ситуация в соединении сложилась таким образом, что задача
несения боевой службы была поставлена и перед «Гремящим».
* Уроки нескольких стрельб Ц Морской сборник. — 1990. — М& 3. — С. 33—38.
3 «Морской сборник* N& 7 33

"*'—-'*B tOT момент наибель^ную- остроту для нас приобрели вопросы
комплектования, пополнения до установленных норм запасов материальных средств и
выполнение в сжатые сроки ряда контрольных мероприятий,— делился своими заботами
политработник корабля гвардии капитан "2 ранга П. Онищук.
Можно было понять, почему Петр Спиридонович на первое место поставил
вопрос комплектования. Желанная степень подготовки молодых матросов достигнута еще
не была, а значительно менять личный состав перед дальним плаванием нельзя. Вот
и пришлось корабельным офицерам совместно со штабными еще больше форсировать
их подготовку.
ПРОВЕРКА
В ЯНВАРЕ «ГРЕМЯЩИЙ» покинул родную базу. Несмотря на длительность
предстоящего плавания, настроение у экипажа было приподнятое. И плавание
интересное, и наконец-то закончился изматывающий предпоходовый период, когда дел
столь много, что кажется, будь в сутках сорок восемь часов, все равно бы не
хватало. Знакомое всем нашим морякам состояние.
Выполняя поставленные задачи,
совершенствуя элементы подготовки, экипаж, что
называется, окончательно «сплавался», во всех
тонкостях прочувствовал свой корабль.
— Конечно, дальний поход — лучшая
школа. Учеба здесь идет достаточно
напряженно и эффективно, — говорил мне командир. —
Но возможности в ее обеспечении, особенно
различных стрельб и упражнений, в этот период не
те, что в наших полигонах боевой подготовки.
Во-первых — это воды открытого моря, где все
мореплаватели равны и надо учитывать их
интересы. Во-вторых — это отсутствие учебных
мишеней, недостаток обеспечивающих и
взаимодействующих сил и средств. Но как бы то ни было,
боевая служба дает главное — опыт.
С поставленными задачами экипаж эсминца
справлялся успешно. Однако встретились и
неожиданные испытания. Моряки — народ крепкий,
специально отобранный, к тому же перед
дальним плаванием они обязательно проходят
дополнительный медицинский контроль. А тут
случилось непредвиденное.
Дело происходило ночью. Штормило.
Корабль, укрывшись за островом, стоял на якоре,
подрабатывая винтами. Качка была приличной.
На ходовой мостик поднялся начальник медслужбы лейтенант А. Перетечиков.
— Товарищ командир! У матроса Гущина — ущемление паховой грыжи,
необходима срочная операция,— доложил он командиру и чистосердечно признался: —
Опыта проведения подобных операций в таких условиях у меня нет. Необходимо
хотя бы как-то уменьшить качку.
После доклада по команде о случившемся решили сняться с якоря, выйти в
море, лечь по волне, подобрать соответствующий ход и, включив успокоители качки,
создать требуемые для операции условия.
Конечно, в море с человеком может случиться всякое, поэтому и шли на
флагманском корабле отряда более опытные медики. А так как пересадить их на
«Гремящий» из-за погоды не представлялось возможным, то установили специальный
канал радиосвязи для консультирования молодого врача.
Операция началась ночью, и каждые двадцать минут в течение четырех часов
шли доклады о том, что делается, как чувствует себя больной. Ассистировал начмеду
корабельный фельдшер мичман Г. Сухих. - :
Командир ЭМ «Гремящий»
гвардии капитан 2 ранга В. Кироненхо
34 il

— Любая операция, а тем более в море —это всегда сложно, здесь врачу,
необходимо иметь определенный опыт,— сказал мне представитель медицинской
службы ВМФ офицер А. Каплун.— И конечно, действия молодого начальника медицинской
службы в той обстановке заслуживают высокой оценки. За год подобных случаев
в ВМФ набирается не более одного-двух.
К слову сказать, международным правом предусматривается возможность
вынужденного захода военного корабля или судна в порт иностранного государства.
Случается, что наши корабли и суда используют эту возможность. Чаще это
делают суда вспомогательного флота. В среднем подобный визит обходится государству
в тридцать—сорок тысяч инвалютных рублей. Однако далеко не всегда можно
отложить операцию до времени захода в порт, вот почему очень важным остается вопрос
подготовки корабельных хирургов.
— К сожалению, те указания, которые предусматривают практику
корабельных врачей в госпиталях мест базирования, нередко не выполняются,— делился
своими проблемами А. Каплун.— А как важно сохранять имеемые навыки. Пример
тому— случай с «Гремящим».
Для того же, чтобы облегчить работу врачей, в ВМФ создан специальный
консультативный медицинский центр, с которым в любое время суток по радио может
связаться каждый корабль. Там круглосуточно дежурят специалисты, готовые дать
консультацию по конкретному вопросу. Такие центры существуют и на флотах.
Прошло уже несколько месяцев плавания «Гремящего», когда эсминцу
пришлось выполнять и не совсем обычную задачу — совместно с кораблем НАТО. Дело
в том, что на двусторонних переговорах представителей ВМФ СССР и ВМС Италии
было решено провести тренировку кораблей обеих стран с целью отработки
специальных сигналов о предотвращении инцидентов на море за пределами национальных
территориальных вод, оговоренных в соглашении между обоими правительствами.
В заранее обусловленное время наш корабль прибыл в назначенную точку и
стал на якорь. Через несколько минут на горизонте появился иностранный корабль,
шедший курсом на эсминец. Им оказался фрегат «Минерва». План тренировки
предусматривал два этапа. На первом им необходимо было установить друг с другом
связь на УКВ и провести радиообмен. На втором — передать и принять сообщение
с использованием флажных сигналов, а затем — сигнального прожектора.
— Программа по своему объему была невелика, и выполнили мы ее довольно
легко,— рассказывал командир.— В общей сложности работа длилась шесть чзсов.
По окончании тренировки итальянцы предложили нам зайти в Неаполь, но, к
сожалению, это не входило в план тренировки. А жаль. Прощались очень тепло.
— По мнению руководителей тренировки,— говорил мне позже начальник
международно-правовой службы ВМФ капитан 1 ранга В. Серков,— она прошла на
хорошем организационном уровне и заслужила высокую оценку. В дальнейшем была
проведена еще одна подобная тренировка с участием уже других кораблей. При
обсуждении их результатов было решено: при встрече в море советских и итальянских
кораблей обмениваться установленными сигналами и проверять каналы связи в
работе без предварительного разрешения командования.
Что ж, подан еще один пример сотрудничества на море, подтверждающий
возможность взаимодействия, а не конфронтации. Попрощавшись с итальянцами,
«Гремящий» продолжил выполнение стоящих перед ним задач.
Очередной, и тоже неожиданной проверкой для экипажа стало участие в
официальном визите на Кубу. По предварительному плану эсминец должен был
возвратиться в базу в середине июня. Однако этот срок из-за визита отодвигался, и сразу
возник вопрос: как провести увольнение в запас личного состава, отслужившего
установленные сроки. Поскольку в соответствии с постановлением Совета Министров
все они должны быть уволены до 1 июля. Можно понять озабоченность командира —
уходили самые опытные, нужные кораблю специалисты. А кроме того, для
выполнения данного постановления была специально организована доставка нового
пополнения на корабль, находящийся в океане, и возвращение с него уволенных.
А ведь большинство матросов и старшин просили оставить их на корабле до
возвращения в базу, о чем и указали в рапортах. Но военные моряки не могут позволигь
себе нарушать законы и распоряжения правительства. Но все же, когда подобные
мероприятия выливаются в серьезные затраты и вдобавок снижают боевую гатов-
з* 35

ность, возникает вопрос —<■ а все ли
продуманно в этом постановлении?
Например, сроки конкретно для кораблей
ВМФ, находящихся вдали от баз? К
тому же если матросы и старшины на
кораблях перейдут на двухгодичный срок
службы и при этом сохранятся
весенний и осенний призывы и увольнения,
а служащих по контракту будет мало,
то число сменяемых значительно
возрастет, и не придется ли для этого
возвращать тогда корабли и подводные
лодки в базы?
Ну, а тогда, к моменту о-кончания
замены увольняемых, до начала
океанского перехода через Атлантику на
Кубу оставалось всего две недели.
Программа же подготовки пополнения
рассчитана на более длительный срок. И
опять корабельным офицерам пришлось
нелегко. И хотя официальный визит
«Гремящий» провел успешно, получив
высокую оценку руководства, но опять
это было достигнуто ценой сверхусилий
экипажа. Это только дилетанту может
»«•»«»«, ™ официальный визит.
старший лейтенант О. Дементьев, старши- иностранный порт для корабля — уве-
на 2-й статьи Я. Дацько и матрос К. Раим- селительная прогулка.
КУЛОВ Выйдя из Гаваны, «Гремящий»
взял курс на Североморск. За почти полугодовое плавание он прошел около 24 тысяч
миль, избороздил полтора десятка морей и в базу пришел полностью исправным.
ДОЛГОЖДАННАЯ ПОБЕДА
В ТЕЧЕНИЕ месяца шла напряженнейшая работа. Экипажем корабля было
выполнено несколько сложных задач, с которыми он справился блестяще. И
тогда вновь встал вопрос об участии его в первенстве ВМФ по тактической и огневой
подготовке. И хотя никто на корабле, а тем более в штабе не забыл, что
предыдущий шанс им был упущен, однако после успешного длительного плавания и удачно
выполненных мероприятий боевой подготовки люди опять поверили в себя.
Флагманский специалист соединения капитан 1 ранга Н. Швагер так
охарактеризовал объем задач, решенных эсминцем:
— Корабль выполнил все мероприятия обширного плана подготовки к
дальнему походу. То, что нельзя было сделать в период плавания в отрыве от сил и
средств обеспечения, то было выполнено по прибытии в базу.
Напряженность и интенсивность боевой учебы экипажа иллюстрирует хотя бы
такой эпизод. Корабли типа, к которому относится «Гремящий», классифицируются
как эскадренные миноносцы, и поэтому одним из видов его вооружения являются
мины. В тот выход в море тактический фон учений как раз предусматривал скрытую
от «противника» минную постановку. Два корабля, одним из которых был
«Гремящий», соблюдая полное затемнение, осуществляли погрузку учебных мин. По
условиям учения одновременно была объявлена угроза химического и радиационного
заражения, поэтому личному составу, особенно миняо-торпедной боевой части,
пришлось поработать поистине в поте лица. В назначенное время оба корабля
соединились с третьим, осуществлявшим загрузку в другом пункте, сформировали
корабельную заградительную группу и, соблюдая затемнение и режим полного
радиомолчания, направились в заданный район. Погода не баловала — дул сильадЗ ветер,
сыпал мокрый снег; волны монотонно раскачивали корабяи. Выполнив сначала от-
36

влекающу.*), а затем ложную постановку, $ршнцы вышли в заданный квадрат и
начали фактическую постановку учебных мин, после чего сразу же убыли в другой
полигон для выполнения очередного упражнения. От многих других эту задачу
отличали согласованное маневрирование в сомкнутом строю, ряд сложных
перестроений, повышенный ход, да еще в прибрежном районе, со многими навигационными
опасностями. Утром проверяющие, оценив качество выполнения кораблями минной
постановки, отметили, что у «Гремящего» оно оказалось отличным!
Буквально часа через два после перехода в другой район разнородные силы
сформировали отряд боевых кораблей (ОБК) для выполнения следующего по плану
упражнения.
— Надо признаться, задача перед ОБК стояла трудная. Практически была
создана наиболее сложная ситуация из тех, которые могут возникнуть в
современном морском бою,— уже после подведения итогов первенства рассказывал мне
офицер Управления боевой подготовки ВМФ капитан 1 ранга Б. Савченко.— И от того,
насколько хорошо были подготовлены экипажи, зависел успех призовых стрельб.
Артиллерийский бой длился несколько минут. В первой его фазе — сражении
с морским «противником» — «Гремящий» отстрелялся отлично. Уже потом, после
осмотра щита, контролеры насчитали в нем девять пробоин. Этого вполне
достаточно, чтобы утопить современный корабль аналогичного класса. Вторая фаза началась
сразу, буквально через какие-то мгновения после последнего артиллерийского залпа,
а не после традиционного для прежних лет перерыва. По ОБК было выпущено
несколько ракет-мишеней. Согласно заданию отражение налета КР также должно было
осуществляться артиллерией. В секторе, который прикрывал «Гремящий»,
появились две ракеты. В эти короткие мгновения проверялось на качество то, чего достиг
экипаж в течение долгих и напряженных занятий, тренировок, учений.
Ракеты были сбиты. Это учение явилось кульминационным моментом в пока
еще недолгой жизни девятого по счету «Гремящего». А внешне, если наблюдать всю
эту картину со стороны, все выглядело красочно, легко и эффектно: идущие строем
корабли, всполохи ракетных пусков и залпов артиллерии, падающие в море
обломки мишеней. Но какой громадный труд стоял за всем этим!
— На учениях отличился весь экипаж,— оценивал работу личного состава
командир.— Но выделить л|учших все же можно. Это капитан 3 ранга А. Мудрый,
капитан-лейтенанты Г. Стариков, И. Головко, старший лейтенант С. Ражев, мичманы
Н. Кириченко, А. Цапог и другие.
Сегодня на борту гвардейского эскадренного миноносца красуются четыре
звезды, означающие, что корабль является лучшим на флоте среди подобных кораблей
по тому или иному виду подготовки. Первая из них — за артиллерийскую
подготовку, вторая — за противовоздушную оборону, третья — за минную постановку,
четвертая — за лучшую электромеханическую боевую часть Северного флота, которой
руководит капитан 3 ранга С. Колпаков. Лучшим на флоте считается и зенитный
дивизион под командованием капитан-лейтенанта А. Рябинина. Но это достижение
звездой на борту не отмечается.
Капитан 2 ранга Е. ПРИВАЛОВ
На 4-й странице
помещена репродукция с картины
xvqoHCHHKa А. Евстигнеева
«Подводники»
Алексей Евстигнеев
родился в 1954 г. в Москве в
семье архитекторов. В
1972 г. окончил
специальную школу при Московском
государственном
художественном институте имени
В. И. Сурикова, а в 1978 г.
и сам институт. С 1980 г. —
член творческого
коллектива Студии военных
художников имени М. Б. Грекова.
В полотнах А.
Евстигнеева зритель, как правило,
встречает бытовые
сюжеты, рассказывающие о
службе, отдыхе и увлечениях, ,
воинов наших
Вооруженных Сил. Особое место
занимают картины,
посвященные ВМФ.
— Флотская служба, —
говорит А. Евстигнеев,—
лишена внешних эффектов.
Парни на своих боевых
постах, в темных робах, в
беретах или пилотках несут
напряженную вахту. И
все это в узком,
ограниченном пространстве. Понятно,
что многих моих коллег
такая «натура» не
устраивает. На мой взгляд,
творчество — всегда поиск.
Стараюсь чаще бывать на
флотах, делать сюжеты,
зарисовки. Конечно не все
получается, но на помощь
всегда приходят местные
флотские самодеятельные
художники. Кто-кто. а они
... всегда подскажут -что к
чему, где откровенный ляп, а
где то, что надо. Картина
«Подводники» — итог моей
поездки в 1987 г. на
Черноморский флот. Оттуда
привез большое количество
материала. Долгое время
обдумывал тему, сюжет.
Помогли портретные
зарисовки. Вот и постарался
свести вместе образы матросов-
подводников и обводы их
кораблей, штурмующих
морские глубины Хотелось
добиться особой
выразительности при изображении
трех важных компонентов,
слившихся воедино:
человек, техника, стихия. Свою
работу в настоящее время
рассматриваю как
повседневный анализ службы
военного моряка на фоне
атрибутики и традиций оте-
: чествеиного ,В М ф/ -,.. а^.
ч> 37

За безопасность полетов
ПРОФЕССИОНАЛАМИ НЕ РОЖДАЮТСЯ
Полковник В. ЧЕЧЕЛЬНИЦКИЙ
ЗА ПОСЛЕДНИЕ 15 лет от общего количества летных происшествий (ЛП)
в авиации ВМФ 60% произошло по вине летного состава. Причем в 72
случаях — на исправных самолетах и вертолетах. Казалось бы, этих ЛП не
должно быть, так как авиационная техника исправна, летный состав прошел подготовку
и контроль готовности к полетам, но они случились. Почему? Причины, одна или
несколько, в каждом конкретном случае были свои. Но все они, как правило,
существовали задолго до ЛП и объединены таким понятием, как «человеческий
фактор».
Приведу пример. В 1988 г. полк, которым я командовал, выполнял учебную
задачу в обеспечении группы самолетов другого полка. Во втором вылете на
полигон для обозначения тактического удара самолет этой группы,
пилотируемый майором В. Ефимовым, на высоте около 10 тыс. м задымил, затем вошел
в штопор и столкнулся с водной поверхностью. Экипаж погиб. Точная причина
ЛП осталась неустановленной, так как самолет затонул на большой глубине.
Но сейчас хочу остановиться не на действиях экипажа Ефимова, а его ведомого
капитана В. Козубенко и старшего группы — командира аэ подполковника
В. Спиридонова. Командир огневых установок ведомого самолета, наблюдая
происходящее, доложил Козубенко: «Командир, Ефимов дымит», — и через
несколько секунд: «Ефимов сорвался в штопор». Что должен делать летчик, если
его ведущий падает в штопоре? Немедленно доложить старшему группы о
случившемся и одновременно снизиться по «спирали», чтобы определить место
падения самолета. К сожалению, Козубенко не сделал ни того, ки другого,
Подполковнику Спиридонову, как ведущему всей этой группы, я трижды
передал приказание возвращаться парой в район потери радиосвязи, искать 342-й.
Но тот не выполнил его, как и не исполнил своих обязанностей ведущего
группы. А именно он, не дожидаясь чьих-либо указаний, обязан был назначить
экипаж для сопровождения самолета, вышедшего из боевого порядка. Вместо этого
он продолжал полет по маршруту, ограничившись лишь докладом на РЦ ЕС
УВД о случившемся. Почему он это сделал, я объясню ниже, а сейчас хочу
обратить внимание на другой момент. В это же время летчик нашего полка
майор Панюшкин, который летел в другой группе, сразу начал настойчиво просить
моего разрешения развернуться на 180° и снизиться для поиска экипажа,
терпящего бедствие. Я разрешил, как только убедился, что Спиридонов
продолжает полет по маршруту. Панюшкин нашел место падения самолета и навел
туда корабли. Почему два летчика растерялись в этой обстановке, а третий
проявил инициативу и действовал по законам войскового товарищества? Проще
всего обвинить этих двух летчиков, мол, они «такие-сякие», и на этом поставить
точку. Но это значит уйти от сути проблемы. К сожалению, в авиации есть
достаточно много примеров, когда опытные летчики терялись в относительно
несложной обстановке. Причины этого явления не новы, их неоднократно
анализировали на страницах авиационной печати, но поскольку ЛП и ПЛП
(предпосылки к ЛП) повторяются, есть смысл напомнить о них еще раз.
Когда с летчиком в течение трех, пяти и более лет ничего не случается в
воздухе, т. е. техника не отказывает, усложнения полета в силу разных причин
тоже не происходит, незаметно теряется профессиональная настороженность и
психологическая готовность действовать в экстремальных ситуациях.
На мой взгляд, этому во многом способствует несовершенство системы
отбора и воспитания летного состава в плане прежде всего психологических
качеств. Судите сами. При поступлении в летное училище проводятся
многочисленные медкомиссии и тесты профотбора, но среди них нет ни одного для
выявления и оценки таких черт характера, как смелость, решительность и т. д. Счи-

тается, что летная работа сама воспитает необходимые качества. Слов нет, она
действительно их воспитывает, но лучше, когда эти качества заложены в
человеке изначально. А ведь такие тесты существуют. Например, в ФРГ при
отборе в органы разведки абитуриентам предлагается такой тест. Ставят их с
завязанными глазами в 40—50 м перед рвом с водой. Задача — по сигналу
как можно скорее добежать до края рва. Безрассудно смелые добегают быстрее,
но, не удержавшись, падают в воду. Слишком осторожные рано переходят на
шаг и не укладываются в установленный временной норматив. «Нормально
смелые» пробегают бегом 30—35 м, далее плавно замедляют темп и уверенно
занимают место на краю рва. Именно они и набирают наибольшее число баллов
за этот тест. Я не предлагаю бездумно копировать этот опыт, но присмотреться
к нему надо и совершенствовать систему отбора летного состава в авиационные
училища с учетом требований морально-психологической подготовки тоже надо.
Нелишне также подумать над воспитанием таких качеств, как смелость,
решительность, самообладание. Ведь в свое время у нас в училище были сборные
команды по боксу и хоккею. Бокс нам запретили еще в 1968 г., хоккей позже.
Мы в шутку, в которой большая доля правды, говорим: «Дать врачам волю, они
бы нам оставили только шахматы». На большинстве спорткомплексов аэродромов
морской авиации лопинги и колеса ржавеют, запертые на замок, чтобы не дай
бог кто-нибудь не получил травму. В итоге если еще летчику везет и у него в
воздухе не было отказов авиационной техники, то практически не возникает
ситуаций, где бы ему пришлось применять свои волевые качества. Поэтому его
психика в экстремальной ситуации может не справиться.
Зачастую сами командиры способствуют снижению волевых качеств
летного состава. Например, летчику завтра в отпуск, а сегодня плановые прыжки
с парашютом. «Разумный» внутренний голос подсказывает: «Да ну их, эти
прыжки, еще ногу подвернешь, а билет для отъезда уже есть. Прыгнешь после
отпуска». И летчик ищет любой повод, чтобы от этих прыжков отвертеться. А
нетребовательный и недальновидный командир идет ему навстречу.
Или такой пример. Проводим с летным составом физподготовку в бассейне.
Размялись, поплавали. Далее начальник физподготовки и спорта нашего полка
лейтенант В. Колобов показывает прыжок вниз головой с трехметровой вышки
и предлагает летчикам повторить этот элемент. На вышку иду одним из
первых. Я же командир полка, на меня равняются, хотя честно сказать, в воду
прыгаю плохо. Большинство летчиков выполнило этот прыжок, но несколько
человек уже тогда остались внизу. Вот она, следующая поблажка. Затем Колобов
показал прыжок с пятиметровой вышки, после чего сказал, что желающие
могут попробовать. На этот раз на вышку залезло четыре человека, в том числе
и я из соображения «положено по должности». Честно скажу, страшновато... но
пересилил себя и, зажмурив глаза, ринулся вниз. Потом из принципа прыгнул
еще несколько раз, и каждый прыжок давался психологически легче, хотя
правильно прыгать я так и не научился.
Мне могут возразить: делать надо от простого к сложному, да и меры
безопасности не соблюдены. Согласен, полностью не соблюдены, сразу прыгать
с вышки — можно и «животик зашибить». Но ведь мы должны воспитать
воздушных бойцов. А как же воспитать бойца без элементов риска? Так поблажки
себе, о которых я говорил выше, рано или поздно, могут сказаться в сложной
ситуации, когда от пилота потребуется все его мужество. Но, увы, он его
растерял по крупицам, уступками себе, считая, что когда понадобится смелость
по-настоящему, тогда он ее проявит. Но наши сегодняшние поступки,
как правило, определяются предыдущей жизнью и воспитанием. И никуда от
этого не уйдешь. Эта мысль не нова. Хорошо о роли психологических качеств
сказал заслуженный летчик-испытатель М. Громов: «Чтобы летать надежно,
надо прежде всего научиться управлять собой». Нам надо почаще вдумываться в
смысл этих слов.
К тяжелым летным происшествиям может привести и несовершенство
нашей системы тренажей, особенно в подготовке к действиям в особых случаях
полета. Командиры отрядов, звеньев и выше, проводя тренаж, зачастую
отрабатывают только те действия^ которые указаны в РЛЭ. Например, действия при
39

отказе одного двигателя или при пожаре, но не весь комплекс действий,
который придется выполнять летчику в воздухе, куда входят также отворот от
города или в сторону суши, доклады руководителю полетов, управление
экипажем и многое другое, о чем сразу можешь и не вспомнить. В частности, при
полете по «коробочке» на самолете Ту-16 одно из первых действий при
возникновении пожара — это команда правому летчику «Убрать шасси», если вы
поняли, что сесть некуда или не успеете. Промедление с уборкой шасси может
стоить жизни штурманам, катапультирующимся вниз. А этих действий нет в
инструкции. В итоге на тренажах о подобных действиях часто забывают или
думают, что это само собой разумеется. В результате летчик, который, казалось,
был хорошо оттренирован на земле, не справляется в воздухе. Потому что
комплекс действий там оказывается значительно шире, чем он отрабатывал на земле.
Другая причина — тренажи проводятся упрощенно. Например, действия при
неотключении форсажа на сверхзвуке или загорании табло «Перегрев сопла»
двигателя. С ними, как правило, справляются. Но тяжелые летные
происшествия чаще возникают тогда, когда происходит наложение событий.
В одном из полков авиации ВМФ в прошлом году произошли две
катастрофы, связанные с отказами авиатехники. В первом случае причиной стал пожар
двигателя. После этого с летным составом, естественно, были проведены
дополнительные тренажи по действиям при пожаре, при вынужденном покидании
машины и т. д. Однако проводились они как бы поэтапно — раздельно. И хотя
они принесли несомненную пользу, но во втором случае ситуация оказалась
значительно сложнее, чем при тренировках. На взлете сразу после отрыва
произошел отказ одного двигателя и сработала сигнализация «Пожар» на втором.
В итоге опытный летчик, имеющий квалификацию военного летчика 1-го
класса, не справился. Комиссия сделала вывод, что одной из причин летного
происшествия явилась недостаточная профессиональная подготовка командира
корабля. Все правильно, но вина здесь не только самого летчика, но и командиров,
которые его обучали, которые проводили тренажи после первой катастрофы и
руководили всей системой тренажей в полку.
Вывод: пора отказаться от простых тренажей, даже и с правильно
поставленными вводными, когда отрабатываются действия при одном отказе. Они
нужны лишь при освоении самолета, вертолета, да и то в начальный период. А в
дальнейшем тренажи надо делать сложными, например одновременное
срабатывание табло «Вибрация» на одном двигателе и «Опасная температура газов»
на втором. Тогда у летного состава в процессе действий будут обязательно
совершенствоваться навыки в оценке обстановки и принятии решения.
Говоря о повышении качества тренажей, следует отметить также
недооценку отдельными командирами необходимости выработки и сохранения
двигательных навыков в условиях стресса. В экстремальной ситуации бывает, что не
срабатывает даже самый простой навык, если он не был закреплен многократным
повторением. Для примера могу привести случай выкатывания с ВПП экипажа
майора Каретникова при прекращении взлета на самолете Бе-12. Казалось бы,
какое первое, даже рефлекторное действие должен был сделать командир
корабля, приняв решение прекратить взлет? Убрать РУД на малый газ. Однако
это действие было им выполнено лишь тогда, когда самолет сбросило с полосы
и он начал рубить винтами деревья. Другой пример. В свое время на Ил-28
из-за отказа основных тормозов у нас выкатился на 600 м за ВПП капитан Кру-
товецкий. Аварийное же торможение он начал применять лишь за 300 м до
конца полосы. А требовалось всего-то сразу, как только стало ясно, что
скорость не гасится, взяться левой рукой за рычаг аварийного торможения и
плавно тянуть его на себя. Но этот навык сразу не сработал. Вот что значит стресс.
По всей вероятности, одной из причин, почему члены экипажей поздно
применяют средства спасения или вообще не катапультируются, является
влияние все того же стресса. Хотя на большинстве современных самолетов действия
при покидании ЛА простые и однозначные. Рекомендация по устранению этого
недостатка лишь одна — путем многократного повторения одного и того же
действия в различных условиях обстановки добиться устойчивости навыка, как это
делается, например, при отработке приемов рукопашного боя;

Бесспорно, для преодоления чувства, страха главную роль играют знания,
умения и навыки, приобретаемые летчиком при подготовке как на земле, так и
в воздухе, т. е. основа этого — профессиональная подготовка. К сожалению,
опыт Великой Отечественной войны дает немало примеров, когда летчик,
отлично летавший и стрелявший в мирном небе, не мог выполнить боевую задачу.
Второй момент, который необходимо знать и учитывать,— что при встрече
с опасностью на первый план выступает умение летчика преодолевать страх,
который является естественным чувством для каждого человека. А так как, летая
в мирном небе, мы с этим чувством встречаемся редко, возникает насущная
необходимость тренировать умение преодолевать страх другими способами,
чтобы, когда потребуется, оно нам помогло.
Третий важный момент, который необходимо знать летному составу,— к
каждому виду опасности надо привыкнуть. Поэтому нельзя считать, что
человеку, проявившему смелость в одной ситуации, «легко» ее будет проявить в
другой. Даже для одной и той же опасности нужна адаптация, если в
преодолении ее был перерыв. Какие рекомендации можно дать для преодоления
стресса в подобных случаях? Использовать повторность впечатлений и привычность
условий. И лучше всего это делать на тренажерах или в контрольных полетах
в воздухе. Когда опасность мысленно переживается два, три и более раз и
летчик соответственно действует адекватно ситуации, то когда она встречается в
реальном полете, возникает чувство, что все это с тобой уже было и действуешь
значительно спокойнее, хотя с опасностью реально встречаешься впервые.
Следующее, что необходимо учитывать,— это активность действий.
Опасность переносится легче, если человек занят делом. И восстановительные
мероприятия после стресса должны проводиться более тщательно. В 1974 г. мой
друг и однокашник по училищу майор В. Савинов катапультировался всем
экипажем с самолета Ту-22р из-за отказа авиационной техники. После этого Виктор
пролетал еще 15 лет, а штурман и оператор летать не смогли. Одна из главных
причин этого — невосстановленные психологические последствия после стресса.
Воспитание чувства уверенности в успешности вылета также очень важный
момент. Характерный пример произошел в одном из полков ВВС СФ в 70-х
гчэдах. Три экипажа возвращались с маршрута, когда на аэродроме резко
ухудшилась погода, но в пределах минимума для всех командиров кораблей.
Интересна их реакция на информацию руководителя полетов об изменении
метеоусловий, записанная на магнитофон. Один командир корабля: «Отлично, еще
одну посадочку при минимуме запишем». Зашел точно по курсу, по глиссаде,
произвел нормальную посадку. Другой ограничился квитанцией: «Понял». В
экипаже по поводу погоды никаких «комментариев» не было. Экипаж вышел на
посадочный курс и, хотя допускал отклонения по курсу и глиссаде, сел с первого
захода. Третий доложил: «Условия принял», а по СПУ прозвучало: «...опять
корячиться». И оно действительно так и получилось: сделал два безуспешных
захода и был отправлен на запасной аэродром.
Чувство уверенности является сложным компонентом характера наряду с
самообладанием, смелостью, психологической устойчивостью. Оно формируется
и вырабатывается в процессе летной деятельности с помощью целого ряда
мероприятий и приемов, в том числе и с помощью аутогенной тренировки. Во всех
случаях летчику очень важно выработать у себя уверенность в том, что при
любом усложнении полета он справится с задачей.
В заключение хочу отметить, что на фоне усложнения авиационной техники
много средств вкладывается и в повышение ее надежности, а для повышения
надежности человека делается пока, на мой взгляд, очень мало. Здесь хотелось
бы подчеркнуть: самые заинтересованные люди в обеспечении безопасности
полетов — это мы, летный состав. Однако нередко, ругая промышленность, что
не ту технику поставляет, командиров, которые не так учат, сетуя на
отсутствие тренажеров и многого другого, мы не вспоминаем о том, что сами делаем
далеко не все, чтобы исключить ЛП и ПЛП по личной вине. Поэтому видеть
недостатки во всех областях лётной деятельности "и принимать меры "к их
устранению обязательно надо, но прежде всего, чтобы стать настоящим
профессионалом, надо работать над собой. v'^
41

Уважаемые товарищи!
Много раздумывал над вопросом о
необходимости создания кодекса советского офицера. Его
обязанности достаточно полно изложены в Уставах
ВС СССР и Корабельном уставе. А вот свода
правил поведения я нигде не встречал. Думается, в
контексте нравственного оздоровления общества
нелишне обсудить и этот вопрос на страницах «Мор'
ского сборника». Попытка создания такого
кодекса, надеюсь, не будет бесполезной. Соблюдение же
его позволило бы офицеру укрепить свой авторитет в глазах подчиненных и
добиться успехов в службе.
Капитан 1 ранга А. ШЕВЧЕНКО
Подобных писем в редакцию приходит немало, однако самих материалов
на затрагиваемую тему — единицы. А они очень нужны молодым офицерам,
особенно тем, кто в эти дни прибывает на корабли и в части после выпуска из
училищ.
Предлагаем вашему вниманию напутствие капитана 1 ранга в запасе В. За-
борского, адресованное своему сыну и, как нам кажется, небесполезное для тех,
кто готовится связать свою жизнь с ВМФ.
ОТЦОВСКОЕ НАПУТСТВИЕ
ДОРОГОЙ СЫН! Ты стал офицером
Военно-Морского Флота и вступаешь в
самостоятельную жизнь! Начинается
трудный и тяжелый путь, но по прошествии
определенного времени становления и
привыкания ты получишь чувство
глубокого удовлетворения результатами своего
труда.
Корабельная служба в сложных
условиях сегодняшней обстановки на флоте
потребует от тебя на первых порах
напряжения всех физических и
нравственных сил, использования с толком
полученных ранее знаний и непрерывной,
неустанной дальнейшей учебы. Тебе
понадобится развить в себе такие качества,
как трудолюбие, настойчивость,
целеустремленность, предусмотрительность,
оперативность, умение «пройти сквозь
стену», но выполнить поставленную тебе
задачу. Необходима также
любознательность, стремление и тяга ко всему
новому, передовому и перспективному.
Твоя служба на первом этапе будет
иметь ярко выраженные «селективные»
свойства, она отсеивает случайных для
ВМФ людей со слабым характером,
изгоняет из своей среды лентяев,
медлительных, неэнергичных, слюнтяев,
необязательных и несобранных. Не сразу, но
по прошествии определенного времекя
флотская служба «задвигает» таки>. z
какую-нибудь «дыру». Но она дает очень
большую жизненную закалку, опыт,
вырабатывает деловые качества и хватку
для дальнейшей военной службы или
гражданской работы в какой угодно
области.
Понимая, что с первых дней служба
поставит тебе вопросы и столкнет с
событиями и ситуациями, которые могут
быть для тебя новыми и необычными, я
решил написать эту небольшую
памятку.
Когда тебе будет что-то неясно или
тягостно — загляни в нее, и, возможно,
ты найдешь рекомендации, как поступить
в том или ином случае. Или же просто
она послужит поддержкой, которая порой
очень нужна в корабельной службе.
В свое время мне никто такой
памятки, к сожалению, не написал и советов
не давал. И чтобы тебе не набивать
шишки зря — используй мой опыт.
С ПЕРВЫХ ДНЕЙ постарайся понять,
что корабельная служба — это тяжелая
работа. Флот требует полной самоотдачи.
Это нужно понять и с первых дней
настроить себя соответственно. Если нет
чувства патриотизма и любви к флоту —
42

нужно с ним расстаться и искать другое .
место в жизни.
БУДЬ ГОТОВ к тому, что с первых
дней службы столкнешься с некоторыми
негативными явлениями:
невнимательностью, несправедливостью, а порой
грубостью начальников и старших и т. д. Не
падай духом, не паникуй и не делай из
этого трагедии.
Возможно, ты попадешь не на самый
лучший карабль, не на тот, о котором
мечтал. Может показаться, что тебя,
вроде, и не очень ждали и ты особенно
никому и не нужен. Готовься к тому, что
поселят тебя в худшую каюту, на
неудобную койку. Тебя сразу засыплют
ворохом поручений и приказаний. Ничего
страшного! Отнесись к этому
философски. Не ты первый, не ты последний. Что
касается множества приказаний, то
раньше был такой метод обработки молодого
офицера на корабле. Дадут кучу
непосильных заданий и смотрят, как человек
из них выберется, годится ли он к
службе, может ли преодолевать трудности.
Это называлось «обкаткой камушков».
Постарайся реагировать на все
спокойно и не хвататься за голову. Если же
очень прижмет, приготовь
соответствующие обоснования и доложи
непосредственному начальнику, а если он не
поможет — командиру. Но никогда не
отвечай на приказания «не знаю, не могу,
не умею». Говори только «Есть!» А уже
после, поразмыслив, можно
аргументированно изложить свои соображения и
предложения, и руководитель поймет тебя.
НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не обсуждай
приказаний и служебных поступков
командования. Ни своего собственного, ни
чужого. Еще адмирал Нельсон говорил
своим офицерам: «Я не боюсь бунта
команды. Больше всего я опасаюсь
обсуждения приказаний моими офицерами».
Получив приказание, постарайся
выполнить его раньше назначенного срока.
Не жди, когда напомнят о нем. Если не
укладываешься в отведенное время —
обоснованно и до истечения назначенного
срока доложи о необходимости его
изменения. Учти, что важнейшим показателем
твоей деятельности будет
исполнительность и ответственность за порученное
дело.
Если тебя назначат заведующим кают-
компанией (почти все молодые офицеры
проходят^ерез это), «разбейся в леггеш- ,
ку»^ но сделай так, чтобы питание |было
организовано наилучшим образом. Это
очень важно и очень ценится.
Многое здесь зависит от
взаимоотношений офицеров на корабле, духа кают-
компании и позиции командования
корабля.
ВОЗЬМИ ЗА ПРАВИЛО знакомиться
с новым местом службы в такой
последовательности:
представься (если тебя не
представили) всем, кому положено: командиру, его
заместителям, флагманскому
специалисту;
познакомься с подчиненными,
пригласи каждого к себе, побеседуй, запиши все
его данные, постарайся выяснить его
настроение. Опроси, нет ли каких жалоб,
если необходимо, проведи смотр:
обойди свое заведование, проверь
состояние матчасти, наличие ЗИП
(особенно дефицитных приборов и средств),
выяви, что нужно сделать в первую
очередь, и составь план работ;
доложи о приеме дел рапортом с
указанием основных недостатков.
А дальше постарайся как можно реже
сходить с корабля, пока не сдашь все
зачеты на допуск к дежурству, вахте,
управлению подразделением и др.
В первую очередь сдай зачеты на
допуск к несению дежурства и вахты.
Помни, офицеры несут дополнительную
нагрузку, пока у тебя нет к этому допуска.
Сам ищи соответствующее должностное
лицо, кто эти зачеты принимает
(командир, СПК, командир БЧ, флагспециалист
и др.). На тех, кто затягивает, смотрят
косо.
Постарайся сразу отличиться —
подготовь матчасть и личный состав
группы к очередным мероприятиям раньше
других, образцово отработай
документацию и постоянно поддерживай ее в
порядке. Это на всю службу запомни! К
сожалению, чаще состояние дел
оценивают по бумагам. Если в начальный период
становления ты все это своевременно
выполнишь, считай, что у тебя появился
авторитет.
Помни, что в этот период службы свой
распорядок дня нужно строить так,
чтобы вставать вместе с матросами,
постоянно быть на боевых постах и с личным
составом. Поменьше находись в каюте и
тем более не валяйся на койке в рабочее
время.
Побыстрее ОВЛАДЕЙ. МАТЧАСТЬЮ.
Бнать ее назубок т-^твря первейшая
обязанность^ * Изучи всЬ: «писания/ -правила,
- 43

руководства и т. д. Это в первую очередь
определит отношение к тебе и
подчиненных и начальников. Установи прочный
контакт с флагманским специалистом.
Это очень важно. Он руководит службой
по специальности, от него зависит
укрепление твоего авторитета.
БУДЬ ОСТОРОЖЕН на корабле,
особенно с электричеством. Столько людей
погибло от неосторожности с ним! Если
ты работаешь с незаземленным прибором
или на палубе в мокрых ботинках —
считай, что ты одной ногой
находишься на том свете. Очень жестко требуй
соблюдения правил безопасности от
подчиненных. Помни, любая травма, не
говоря о гибели кого-либо в твоем
подразделении — это твой грех.
УЧТИ, ЧТО В ЦЕЛОМ тебя никто
особенно учить не будет. «Долбать» и
взыскивать — этого будет достаточно.
Самая лучшая учеба — самостоятельная
кропотливая работа по интересующим
вопросам. Второй важный и
результативный путь познания — это внимательное
изучение опыта других (и старших, и
младших), а также подражание в
работе и поведении передовым офицерам.
Бери на вооружение лучшие примеры.
Отрицательные тоже важны — они учат,
как не надо поступать.
БУДЬ ВЕЖЛИВЫМ с
начальниками, но ни под кого и не подстраивайся,
сохраняй достоинство. В отношениях с
подчиненными будь спокоен, внимателен,
требователен, но справедлив. Люди
наиболее болезненно воспринимают
несправедливость. С сослуживцами —
доброжелателен и готов оказать услугу. Это
сразу почувствуют.
Соблюдай воинские правила
обращения со старшими и младшими. К
старшему на корабле следует обращаться
на «вы» и только по званию. В кают-
компании принято обращаться по имени-
отчеству, а к командиру только
«товарищ командир». Это со времен
парусного флота. Между собой лейтенанты
могут обращаться по имени, но не при
исполнении служебных обязанностей.
Обращаясь на «ты» к
подчиненному, ты его унижаешь, а в ответ можешь
нарваться на такое же обращение. Не
злоупотребляй взысканиями,
испробуй все позитивные пути влияния и
исправления подчиненного. Но если это
не. поаюгает,, используй власть в полной
мере. В этом случае полумеры только,
вредны.
Не будь добреньким (и к
подчиненным, и к другим младшим по службе),
а будь заботливым. Никогда не будь
злопамятным. Эта черта — одна из самых
отвратительных. Более того, такой
человек не может и не имеет права
руководить.
Неудачи и вину не пытайся свалить
на подчиненных или других лиц. Бери
ответственность на себя, это повысит
твой авторитет и вызовет уважение.
БУДЬ ОБЪЕКТИВЕН. Докладывай
всегда только правду и истинное
состояние дел, незаБИсимо от того,
понравится это или нет. Излишне не
драматизируй, но и не преукрашивай обстановку.
Одновременно вырабатывай в себе
качества дипломата. Знай, говорить человеку
в глаза, что он дурак или что делает
неправильно и не то, что нужно,—
неразумно и неприлично. Выбери
подходящие момент и форму выражения этих
мыслей — это дает совсем другой
эффект.
Старайся не наживать врагов. Но
неприятных, подлых людей отвергай и не
имей с ними дела. Ни в коем случае не
поступайся принципами честного и
правдивого человека. Особенно это важно в
среде офицерских взаимоотношений, где
существует понятие чести.
БУДЬ РОВНЫМ. Помни, что криком
не решишь проблем. Голос в некоторых
ситуациях может вывести человека из
оцепенения, подхлестнуть его, заставить
быстрее реагировать на приказание,
наконец, может просто напутать человека
и тем быстрее заставить его выполнять
какие-то действия. Но крик — не метод.
Это скорее признак слабости
начальника. Не сквернословь и не ругайся при
подчиненных и тем более в адрес
конкретных лиц.
НИКОГДА, ни при каких
обстоятельствах, неприятностях, неудачах не вешай
головы, не опускай рук. Не теряй
оптимизма и веры в лучшие времена. У тебя
могут быть разочарования, тяжелые
минуты и сложные, подчас мучительные
переживания, сомнения — по тому ли
пути ты пошел. Они бывают настолько
сильными, что некоторые слабые или
чрезмерно эмоциональные натуры
срываются. Помни, в твои годы порою
мелочь, неудача кажутся концом св,ета. Так
вот, будь мужчиной в эти миндоц, не па-
дацдррм. Исхода .из того, чтд^ дреме-
нем все пройдет и ты будешь смотреть
44

на неудачи совсем по-другому. Все даль-
нейшее зависит от тебя, твоей работы,
твоей личности. Ошибки прощаются и
забываются. Не прощается плохое
отношение к своим обязанностям,
безответственность, нечестность, лень, лицемерие и
подлость.
Старайся быть всегда, как говорится,
с «открытым лицом». Не будь унылым
и хмурым. Даже в тяжелой обстановке
не забывай о юморе. Молодой офицер с
«печальными» глазами, утомленный,
сердитый вызывает неприязнь. У
американцев есть хорошее правило: всегда
улыбайся. Но не улыбайся беспричинно.
Этакий весельчак, рубаха-парень или
Иванушка-дурачок — тоже настораживает.
Будь серьезным и внимательным к
окружающим. Никогда ни перед кем не
ной.
СТРЕМИСЬ БЫТЬ ЛИЧНОСТЬЮ.
Это комплекс различных качеств:
внутренняя и внешняя культура, эрудиция,
кругозор, умение проявить себя в любой
обстановке. Личность всегда в искании
нового, лучшего. Она не может
оставаться в тесных рамках — будь то
корабельная служба или научная деятельность.
Быть личностью — значит быть
господином своего слова. Обещал — сделай,
сказал, что выполнишь, — выполни. Но
это, конечно, не все. Личность —
многогранное понятие. Будь ею. Бери
пример с окружающих тебя лучших
офицеров, мичманов и матросов.
Несмотря на занятость в первые
месяцы службы, не отрывайся от жизни
страны и флота. Стремись быть в курсе
новинок, и прежде всего в
военно-морском деле. Помни заповеди Нельсона и
Макарова: морской офицер должен
обладать навыками боцмана, знаниями,
лоском и манерами джентльмена. Читай
периодические издания.
Будь активен и в службе, и в
общественной жизни. Выступай с
предложениями, занимайся рационализаторской
деятельностью и т.д. Это тоже
способствует упрочению твоего авторитета.
СЛЕДИ ЗА РЕЧЬЮ. Офицер должен
владеть словом, всегда быть готовым
выступить на собрании, семинаре,
разборе и т.д., даже на банкете с тостом.
Учись говорить внятно, не спеша, следи
за голосом, интонацией. Слово очень
действует на подчиненных и
окружающих. Не4 каждый оратор может быть
руководителем, но каждый руководитель
должен быть в той или иной степени
оратором. При проведении занятий старайся
заинтересовать слушателей и всегда
готовься к ним. Это один из показателей
служебных качеств офицера. Запомни:
занятия, особенно политические, как бы
к ним ни относились на кораблях
некоторые офицеры, — важнейший рычаг
воспитания личного состава.
ОЧЕНЬ ВАЖНО «вписаться» в
коллектив. Для этого надо проявлять
товарищеские качества, не зазнаваться, не
«выслуживаться», не кривить душой, не
ссориться по пустякам, тогда и к тебе
отношение будет такое же.
Устрой свой быт. Такие прозаические
вопросы, как стирка, тоже играют
определенную роль в жизни корабельного
офицера. Нижнее белье стирай сам. Не
давай это делать матросу-приборщику.
Подтянутость, опрятность, соблюдение
формы одежды — важнейшие
требования на всю службу. Одетый по форме
молодой офицер, не нарушающий ее с
первого момента службы, опережает
такого же, но неопрятного офицера, хотя
последний может оказаться впоследствии
дельным и ценным специалистом.
НАСЧЕТ «ПИТИЯ». Если человек
не умеет держаться в рамках приличия
за рюмкой, не води с ним дружбу и не
бывай в его компании. Знай меру —
голова всегда должна быть чистой и
ясной. Запись в личном деле «склонен к
пьянству или замечен в
употреблении» — заслон службе.
НИКОГДА НЕ УЧАСТВУЙ в
написании коллективных жалоб, а тем паче
анонимок. Анонимки — это удел
трусливых и подлых людей. Хочешь
бороться, борись с «открытым забралом», но
имей в виду, что одна из самых
неприятных фигур в воинском коллективе —
это так называемый «борец за правду».
Всегда их так или иначе убирали из
экипажа. Не будь таким, правды надо
добиваться своей службой.
На первых порах каждый твой шаг
будет под пристальным вниманием
командования корабля, подчиненных,
сослуживцев и всего экипажа. Учитывай
это, контролируй свои действия и
поступки.
Военная, особенно военно-морская,
служба — почетный удел мужчин
любого общества. Постарайся с честьк
нести ее и ты!
Вот и все, сынок. Большого тебе
плавания. '
45

Из почты «Румба»
Мы тоже (тили чай на клотике...»
В 50-е годы у нас на флоте складывались очень непростые отношения со
старослужащими, которых называли «годками». Однако у меня от
общения с ними остались самые теплые, волнующие воспоминания. Некоторые
представители нынешнего поколения моряков, встретив слово «годок», могут
заметить: выходит, и в ваше время была «годковщина»? Отвечу сразу: не
следует путать понятие «годок», так тогда называли сначала моряков пятого, а
потом четвертого года службы, с «годковщиной». Дело в том, что это слово
появилось давно, с тех пор, как моряки стали служить на год больше других.
Это вовсе не значило, что старослужащим последнего года службы
предоставлялись поблажки, скорее наоборот. А если и удавался им розыгрыш молодых
матросов, то это чисто дружеская, хотя и не лишенная юмора традиция. Но
вот чтобы использовать свое превосходство над новичками, тем более позволять
себе издевательства над нами, вплоть до физического насилия, исключалось.
Зато в наше время было другое, когда «годок» (он же «сом» и «кит»)
шел на помощь «салажонку», «карасю». Так называли в наши годы на
кораблях новичков. Именно старшему матросу Александру Маркову я обязан
тем, что он научил меня передавать радиограммы в эфир с большей скоростью.
А до этого мне не доверяли самостоятельного несения вахты. Но даже когда я
наконец сдал этот экзамен и командир БЧ-4 дал «добро» на увольнение, на
берег я, к сожалению, в первый свой выходной не попал: старпом при
проверке на юте признал мои брюки неотутюженными. Неделю по вечерам учил
меня искусству наводить стрелки-бритвы на грубом флотском сукне именно
«годок» старший матрос Степан Таценко.
Но что значили мои беды в сравнении, скажем, с тем, что произошло в
одном из походов с молодым матросом Сергеем Григоряном, которого смыло
штормовой волной за борт. Вмиг оказался там Александр Тюнин, старший
матрос последнего года службы (кстати, мой земляк из Старой Руссы), ныне
инженер одного из ленинградских заводоз. И теперь на встречах ветеранов-
свердловцев (они ежегодно проводятся в день рождения Я. М. Свердлова) я
нередко вспоминаю тот случай. Но Александр смеется: ему, дескать, как
утверждали отдельные злопыхатели, хотелось уволиться в числе первых. Что
касается его ухода в запас, то старший матрос Тюнин, пробыв длительное
время в холодной воде, попал в лазарет. Я помню, как на проводах земляка под
знаменитое «Прощание славянки» после вручения ему медали «За спасение
утопающих» мы все пожелали ему отлично встретить новый год, ведь парень,
находясь на излечении, мечтал попасть домой хотя бы «под елочку», т. е. в
самую последнюю очередь.
В сложнейшей ситуации оказалась однажды и сама наша святыня —
флаг. Корабль шел заданным курсом, небо сплошь затянуло густыми грязно-
серыми тучами, а порывы западного ветра становились более затяжными и
сильными — волны поднимались все выше. Вскоре брызги начали поливать
поручни и обводы мостика. Канаты, тросы, ванты пружинисто гудели, им
вторили глухим гулом натянутые между мачтами антенны.
Для командира отделения сигнальщиков старшины 1-й статьи Ивана
Соболева все было обычным, бдительности он не потерял. Машинально заметил, как
фал внезапно бросило в сторону и флаг беспомощно повис на рее. Старшина
доложил о случившемся вахтенному офицеру. Тот, разумеется, по инстанции —
командиру, но динамик, похрипывая, долго молчал. Не так-то просто в такую
скверную погоду идти на риск, хотя командир не мог допустить потери флага.
Наконец «добро» было получено, и Иван Соболев стал подниматься на
мачту. Крейсер шел наперерез волне, поэтому качка была ощутимой. Отдохнув
на радиолокационной площадке, Соболев вновь взялся за скобы. С каж-
46

дым метром высоты амплитуда колебания мачты нарастала. Особенно неуютно
чувствовал Иван себя, когда крейсер как бы оседал на корму.
Наконец рука коснулась оборванного фала. От неимоверного напряжения
мышц и холода онемели пальцы. «Трюку» этому, казалось, не будет конца.
Лишь спустившись на палубу и оказавшись в объятиях сослуживцев, он узнал,
что "схватка со стихией длилась не больше четверти часа. Для Ивана Соболева
это был последний поход, следовательно, если оценивать все по принципу
«своя рубашка ближе к телу», можно было и не рисковать. Тем более это не
было приказом: командир корабля долгЬ колебался, прежде чем дать «добро».
Наконец Соболев, как командир отделения, мог послать наверх своего
подчиненного. Нет, не новичка, об этом и речи быть не могло, это только сейчас
привыкли твердить о том, что всякие тяжелые и опасные работы поручают
«салажатам».
Так и только так строились наши взаимоотношения со старослужащими.
С. ЖАМОЙДА,
бывший моряк-балтиец
Где же вши перемены?
ИДЕТ шестой год перестройки. Совершается революция в общественном
сознании. Перемены видны везде. Увы, они почти не коснулись
преподавания общественных наук в военно-морских вузах. Многие учебники по
гуманитарным дисциплинам изложены в русле догматов Краткого курса ВКП
(б), даже те, которые были созданы два-три года назад. Этот факт не может
не вызывать удивления. Наши преподаватели по-прежнему внушают нам истины
с «марксистско-ленинских позиций».
В то же время некоторые наши обществоведы не всегда готовы давать
свои версии и прогнозы различных событий в стране, хотя многие из них имеют
степени кандидатов и даже докторов наук. По-человечески их можно понять.
Но нам-то от этого не легче. Послушаешь «правильные» лекции наших
философов — и рука невольно тянется не к той полке, где, слегка припылившись,
стоят тома К. Маркса и В. И. Ленина, а к Платону, Аристотелю, Камю и
Сартру, оболганному и поруганному нами Ницше,
НИКОЛАЙ Я.,
курсант 5-го курса высшего военно-морского училища
г. Ленинград
Два письма на одну тему
И ленты 6ескозырки~ниже пояса...
БОЛЬШАЯ обида заставила меня взяться за перо. Однажды вечером на же-
'лезнодорожном вокзале в очереди я увидел статного, красивого моряка. У
меня даже сердце екнуло — мгновенно вспомнил свою молодость, службу в
Кронштадте в 50-е годы и песню, которую часто пели в строю: «...бескозырка,
ты подруга моя боевая...» Но в то же время что-то настораживало.
Присмотрелся я к форме старшины 1-й статьи Северного флота со знаком
штурманского электрика на рукаве, к бескозырке. Ленты на ней — ниже пояса, на концах
нашиты по три горизонтальных полоски золотистого цвета, а еще выше —
Флаг Военно-Морского Флота. На рукавах суконки тоже по три
аналогичных полоски. Брюки узкие, как у девушки юбка (как только пуговицы
выдерживают!). Но больше всего удивило то, что на груди моряка, помимо знаков
«Отличника ВМФ» и специалиста 1*го класса, был прикреплен кустарно
выполненный знак командира надводного корабля.
Я спросил его: «Как служится, дорогой?» А он в ответ: «Какое тэо$
дело?» Я ему опять: «Что ж ты так изуродовав форму?^сАош *Чщ.щ знаешь
*i 47

о флотской службе! Если б мы встретились не на вокзале, я бы тебя, дед, так
приласкал, что ты забыл бы и то, - что знал!» От этих слов у меня даже
язык отнялся, не мог ничего ответить.
А в это время по перрону спокойно прохаживался патруль внутренних
войск во главе со старшим лейтенантом. Он, вероятно, видел этого старшину,
однако мер никаких не принял. Быть может, офицеры Советской Армии слабо
знают правила ношения формы одежды на флоте, поэтому и не делают
замечаний? Конечно, мне могут задать вопрос, почему, мол, не подошел к патрулю, не
привлек его внимание и т. д. Если откровенно, то мне просто стало жаль
моряка. Наверное, он ехал в отпуск или возвращался после службы домой. А
потом все-таки свой братишка. Хотя наверняка это слово им забыто. И еще.
Чтобы не повторялось такое, полагаю, целесообразно было бы ввести именной
знак (наподобие жетона «За дальний поход») и в торжественной обстановке,
когда офицер, мичман, старшина уходит в запас, вручать ему как
свидетельство принадлежности к тому или иному виду или роду войск. Думается,
наличие на лацкане пиджака такого знака возвысит авторитет ветерана в
глазах молодежи и хоть в какой-то степени остановит таких вот разнузданных
«мореманов».
Капитан-лейтенант в отставке О. КОЗЫРСКИЙ
г. Кишинев
* * *
ХОЧУ высказать свое мнение о престиже военной формы. В том, что она
красива, сомнений нет. А вот о том, что не вполне удобна, знает далеко
не каждый.
Случалось, мы в кубрике затевали спор: какая форма нам к лицу?
Мнения были разными. Ведь все зависит от человека. Если он аккуратный,
подтянутый, если следит за тем, чтобы, одежда была чистой и отутюженной, а
ботинки начищенными, то почти любая военная форма будет на нем красива.
А если ее владелец неряха, то здесь даже золотое шитье не спасет.
Но здесь есть и другая сторона. Взять хотя бы получение на береговой
базе вещевого аттестата. То одного нет, то другого, а когда выдают твой
размер, так это просто праздник!
Вот и приходится матросу самому ушивать форму, а некоторые
офицеры наказывают за подобную инициативу, порой даже выбрасывают
«испорченное обмундирование». Это не решает проблемы, а лишь провоцирует людей на
«подпольную» подгонку формы, что приводит к действительному ее уродованию.
Увольняемых в запас больше всего волнует проблема формы, и многие
8а год-полтора уже начали ее готовить. Я не против того, чтобы увольняться
в красивой бескозырке, со вставными погончиками. Но надо знать и меру.
А то ведь некоторые матросы чего только не нацепят на себя! Ленточки до
пят, «годички», Герб СССР, погоны неизвестного звания, да еще всю грудь
увешают значками и знаками. Ну хоть бери его и отправляй на выставку
авангардистской моды или на слет металлистов.
Я считаю: что ты заслужил честной, добросовестной службой, что
записано в военном билете, то с чистой совестью можешь надеть. Хотелось
также, чтобы и бушлаты выдавались дважды за время службы или по крайней
мере их можно было купить в военторге. С чем это связано?
Те, у кого срок службы заканчивается осенью, увольняются в старом
бушлате. Но за три года он теряет свой внешний вид, и тогда моряки начинают
искать ему замену. Чаще всего их «просят» у молодых матросов (у них-то
вся форма новая). Только после такого обмена она мгновенно «стареет», и
выясняется потом на строевом смотре, что бушлат «служит» больше матроса.
Думаю, что этот «бушлатный» вопрос далеко не «вещевого» значения
требует внимания и незамедлительного решения.
Надо все-таки уважать традиции флота, в том числе и по отношению к
военной форме.
.. Старший матрос запаса А, ДУТЧАК
Черйовицк&я обл. * '" ' " ,Н *:
48 . ...

Не забыть о мальчишках, болеющих морем...
Я СЧИТАЮ, что для восстановления и укрепления престижа службы
корабельных офицеров, да и всех офицеров флота, кадры надо готовить
заблаговременно. Начинать эту подготовку с курсантской скамьи, на мой взгляд,
поздновато. В существующей схеме воспитания юношей 15—17 лет, этот
самый активный возраст остается как бы в стороне от целенаправленного военно-
морского воспитания. До 1917 года костяк офицерского корпуса России
готовился в кадетских корпусах с последующим обучением в юнкерских училищах.
Этих кадетских корпусов было достаточно, чтобы на 85% комплектовать роты
юнкеров. В те времена тоже было немало проблем. Но государство
основательно занималось подготовкой наиболее способных и достойных юношей к
трудностям почетной офицерской службы.
Реформа средней и высшей школы после революции многое изменила,
а что касается подготовки офицеров флота, то по известным причинам многое
было попросту загублено. Ломая старую проверенную, устоявшуюся систему
подготовки офицерских кадров, руководство страны и Вооруженных Сил все-
таки оставляло какую-то отдушину в деле массовой допризывной подготовки.
Не стану приводить конкретные цифры, но берусь утверждать, что
сегодня доля нахимовцев и суворовцев в общем числе абитуриентов военных вузов
крайне мала. Если к этому еще добавить, что в основном выпускники
единственного в стране нахимовского училища стремятся поступать в военно-морские
училища Ленинграда, то становится особенно обидно за ввмузы Севастополя,
Калининграда, Владивостока, Баку. А насколько убого выглядит подбор
кандидатов к поступлению в военно-морские училища юношей из Узбекистана,
Туркмении или Казахстана!
Так как же все-таки решить проблему качественного комплектования
ввмузов? По-моему, наиболее логично при каждом военно-морском училище
организовать подготовительные роты по образу нахимовского училища в
Ленинграде. Реально было бы в этих целях привлечь штатный преподавательский состав.
Думаю, что именно таким путем можно было заранее определить
профессиональную пригодность будущих выпускников училищ и значительно повысить
их общую и специальную подготовку.
Есть еще один путь — воспользоваться опытом, хотя и незначительным,
нескольких нижегородских средних школ, создавших так называемые «школы
гардемаринов». Военруки совместно с офицерами запаса ВМФ проводят
ежедневные дополнительные 2-часовые занятия, сделав упор на морскую практику,
основы навигации, военную историю, географию. Летом в дни каникул для
ребят организована практика на судах Волжского речного пароходства. Мне
могут возразить: нашел, чем удивить, ведь в Калининграде и Севастополе
давным-давно имеются юношеские морские клубы. Что ж, в Нижнем Новгороде
тоже есть клуб, подобный севастопольскому и калининградскому, но у него
совсем другая задача — подготовить ребят к поступлению в речное училище и
институт инженеров водного транспорта. Так почему же при отдельных школах
того же Севастополя не создать такие «подготовительные» классы? Ведь
известно, что в школах № 1, 9, 45 этого города 50—60% выпускников-юношей
поступают в военно-морские училища. Неужели нельзя упорядочить их
подготовку в старших классах, именно в тот период, когда многие уже определились в
выборе своей будущей профессии? Конечно, и в этой связи возникнут проблемы
организационного и финансового характера. Но и они вполне разрешимы.
Уверен, что даже, если потребуется вносить определенную плату за
дополнительные занятия, родители юношей их поддержат. Думаю, не останутся в стороне
и военно-морские училища, которых в городе два.
Короче говоря, есть варианты решения существующей серьезной
проблемы. Пусть на страницах вашего журнала выступят в этой связи преподаватели
ввмузов, ветерана флотов, школьные учителя.
Н? Капитан 2 ранга Б. НИКОЛЬСКИЙ
г. Нижний Новгород
4 «Морской сборник» Ко 7 49

И юным снятся бригантины...
Клубы юных моряков существуют более чем в ста сорока
городах страны. В них готовят ребят для службы на флоте, работы
на морских и речных судах. Для координации их деятельности е
апреле этого года в Министерстве юстиции СССР под эгидой
Государственного комитета СССР по народному образованию учреждена
Межреспубликанская ассоциация клубов юных моряков, которая
объединила в себе несколько десятков подобных учебных
заведений, одно из которых находится в столице. Наш корреспондент
капитан 2 ранга Е. Привалов встретился с директором
Московского городского клуба юных моряков и речников (КЮМ)
контр-адмиралом в запасе Е. Скворцовым и попросил его ответить на
несколько вопросов.
— Евгений Александрович, что собой
представляет ваш КЮМ, кого и чему в
нем учат?
— Клуб является крупнейшим
внешкольным учреждением системы
народного образования страны. В нем
занимаются более полутора тысяч
школьников 5—11-х классов всех районов
Москвы и ближнего Подмосковья. Ребята
посещают его на добровольных началах
три раза в неделю в свободное от
занятий время. За 34 года существования
через КЮМ прошли более 20 тысяч
человек. Почти половина из них связала
свою жизнь с морским и речным
флотом.
Дети знакомятся и получают навыки
судоводителей, судомехаников,
электромехаников, радистов и радиометристов,
а также судомоделистов. Программами
обучения предусмотрены военно-морская
подготовка, морская практика,
правоведение, изучение истории флота,
эстетики, компьютерной и
электронно-вычислительной техники и некоторые другие
дисциплины. То есть мальчики и
девочки (а их у нас довольно много) изучают
азы тех специальностей, которыми они
хотели бы заниматься в будущем, и, что
особенно важно, в дальнейшем они по-
настоящему осознают общественную
полезность этих занятий.
— Что больше всего нравится
ребятам и влечет их?
— Как правило, их влекут
«внутренние» мотивы: новые знания, романтика
дальних плаваний, эстетичность
действующих в клубе правил и традиций. Так,
очень привлекательна для всех членов
клуба флотская форма, являющаяся
символом принадлежности к славному
морскому братству. Нравятся ребятам и
действующие у нас определенные,
ставшие традиционными требования к
поведению курсантов. Дежурная служба
пользуется сигнализацией, звонками
колоколов громкого боя, отбиванием
склянок в корабельный колокол. Педагоги,
имеющие право ношения военной формы
одежды, в клуб приходят в ней.
Занятия начинаются общим построением. Эти
простые на первый взгляд и разумные
правила, не требуя особых
педагогических усилий, приучают ребят к
дисциплине, подтянутости, собранности в
словах и действиях.
Но, конечно, самое заветное желание
— участвовать в настоящем плавании на
кораблях.
Практика длится два месяца.
Маршруты походов бывают самые
разнообразные: по Москве-реке, Московскому и
Рыбинскому водохранилищам, Волге, по
городам-героям от Керчи до Ленинграда
с заходом на о-ва Кижи и Валаам.
Для желающих поступать в
мореходные и военные морские училища в
зимние каникулы организуется практика на
судах Черноморского ' пароходства по
маршруту Одесса —Батуми — Одесса, а
в летние каникулы — на базе шефа
клуба, Калининградского высшего военно-
морского училища.
— Каков состав педагогов
Московского КЮМа?
— В основном это вышедшие на
пенсию офицеры ВМФ, бывшие командиры
кораблей и соединений, опытные
капитаны, механики и другие специалисты.
У них за плечами огромный жизненный
и служебный опыт. Например, кружок
военно-морской подготовки ведет В.
Макаров — контр-адмирал в запасе,
командовавший в свое время знаменитым
крейсером «Киров». Заместителем
директора по учебно-воспитательной
работе является В. Лапенков —
вице-адмирал в запасе, командовавший известным
ракетным крейсером «Грозный».
Группу юных судоводителей по внутренним
водным путям возглавляет настоящий
«речной волк» В. Соловьев. Большим
уважением у курсантов пользуются
наставники Э. Баллод, Н. Наумов, А.
Тимошенко, Ю. Бабошкин и другие.
Родители знают, кому доверили
воспитание своих детей, и в беседах с нами
благодарят за это, обещают привести и
младших ребят. Надеемся, что и в
нынешнем году желающих поступить к
нам будет достаточно.
— Хоть и маленькие у вас корабли,
юные на них команды, но мы желаем
всем большого плавания.
— Спасибо,
50

Военно-морские истории
J\k победы Гордона Кэмпбелла
В 1969 году польское Морское издательство в Гданьске выпустило в свет книгу Ан-
джея Урбаньчика «Корабли-ловушки». Предлагаем вниманию читателей фрагменты
из этой книги.
Упоминавшийся прежде в качестве соавтора концепции кораблей Q командор
(позже адмирал) Гордон Кэмпбелл был командиром одного из трех первых кораблей-
ловушек — 0,5 — «Farnborough» (3200 БРТ), вооруженного тремя 12-фунтовыми
орудиями и оснащенного радиостанцией.
В октябре 1915 г. «Farnborough» отправился в район поиска. Длинные зимние
месяцы корабль терпеливо бороздил воды Атлантики, плыл днем к побережью, а
ночью возвращался, держа курс на запад. Однако все попытки войти в контакт с
подводной лодкой были напрасны. Лишь время от времени «Farnborough» заходил в
порт, чтобы пополнить запасы воды и продовольствия.
Живущие в течение полугода в напряженном состоянии постоянной готовности,
моряки мужественно и стойко переносили тяжелые условия, и если и жаловались на что-
либо, так это на отсутствие противника.
Миновала морозная зима, и экипаж перестал уже верить в такую желанную
победу над подводной лодкой. Но однажды на рассвете мрачного и холодного дня 22
марта 1916 г. был замечен след выпущенной в направлении корабля торпеды. Она прошла
совсем рядом. Раздались звуки сигналов тревоги, и в течение нескольких секунд все
оказались на своих местах. Почти тут же за кормой всплыл подводный корабль и открыл
огонь по «Farnborough». Смертельно перепуганная (сколько раз репетировали это!)
команда, расталкивая друг друга, роняя на ходу вещи, беспорядочно бросилась к
спасательным шлюпкам.
В это время укрытый в надстройке командор Кэмпбелл внимательно следил за
врагом, быстро приближающимся к кораблю. Едва охваченная паникой — так должно было
казаться немцам — команда успела опустить шлюпки, командир с учетом малого
расстояния, отделяющего «Farnborough» от подводной лодки, через переговорные трубы
отдал приказ: «Приготовиться!» И почти сразу же: «Огонь!»
Упали щиты, прикрывавшие орудия, и три ствола выстрелили почти одновременно.
Один из первых же снарядов попал в корпус подводного корабля. А спустя мгновение
снаряд за снарядом бил по противнику, который, совершенно ошеломленный, затонул
под аплодисменты и радостные восклицания «команды паники». Предусмотрительный
Кэмпбелл направил свой корабль на место затопления лодки и велел сбросить
глубинные бомбы. Сразу же после этого за кормой «Farnborough» показался вертикально
торчащий корпус лодки, в который расчеты кормовых орудий тут же вогнали шесть
очередных снарядов.
Педантичный капитан еще раз вернулся и сбросил две глубинные бомбы. И в
результате U-68 не показалась больше никогда ни в этом, ни в каком-либо другом
месте в море. Вместе с командиром Людвиком Гюнцем и экипажем из 38 человек она
затонула в пункте с координатами 51°54' и 10°53/«
Это было начало действий кораблей Q, о котором немцы еще не знали...
Очередную блестящую победу «Farnborough» одержал 17 февраля 1917 года. В
этот день корабль по-прежнему под командой командора Кэмпбелла со скоростью
7 узлов шел курсом на восток, направляясь к юго-западному побережью Англии.
Предварительно корабль был значительно усовершенствован: установлены четыре
12-фунтовых орудия и два 6-фунтовых, усовершенствована система переговорных труб, а все
трюмы старательно наполнены высушенными сосновыми досками, которые должны
были обеспечить «Farnborough» плавучесть в случае течи. Ведь уже случалось, что
торпедированный корабль Q тонул как камень.
Так же как и в прошлый раз, раздался звонок вахтенного. «Торпеда!» З'азвучали
сигналы тревоги, и весь экипаж тотчас же занял свои места, несмотря на то, что мно-
51

гие были убеждены, что это очередная -учебная тревога. Однако на этот раз торпеда,
выпущенная немецкой подводной лодкой, с оглушительным грохотом ударила в
«Farnborough», вырвав в середине борта отверстие диаметром около пяти метров. Это
было в 9 часов 45 минут.
Удар и град осколков свалили всех с ног, струи воды хлынули внутрь корпуса.
Ситуация была угрожающая. Командор Кэмпбелл, едва не потерявший сознание,
поднялся с палубы и отдал приказ «команде паники» покинуть корабль. «Паникеры»
мастерски сыграли свою роль, не оставив у командира лодки и тени сомнения, что он
имеет дело с не очень обученной командой торгового судна. Впрочем, если у кого и
появились бы на этот счет какие-либо сомнения, то наверняка они бы рассеялись при
виде маленького оборвыша в котелке, впопыхах уронившего распахнувшийся чемодан
и остановившегося в растерянности: то ли ему собирать рассыпавшиеся вещи, то ли
прыгать в опущенную шлюпку.
В то время, когда разыгралась эта тщательно отрежиссированная комедия,
которую играли с таким энтузиазмом, какого не встретишь даже во время премьер на
Бродвее, к капитану Кэмпбеллу со всех сторон поступали тревожные сообщения:
— Третий трюм наполняется водой.
— В машинном отделении вода подходит к котлам, в каждую минуту может
произойти взрыв.
— Двое человек убиты, пятеро тяжело ранены. Мы не можем оказать им никакой
помощи.
И наконец:
— Перископ немца по правому борту!
По счастливому стечению обстоятельств орудия «Farnborough» были не
повреждены, а состояние моря позволяло вести прицельный огонь.
Командор Кэмпбелл, лежа в укрытии на мостике, распорядился прежде всего
предохранить котлы от взрыва и перевязать раненых, после чего начал анализировать
маневры противника, который медленно плыл в погруженном состоянии, изучая
атакованное судно и готовясь в случае обнаружения чего-либо подозрительного угостить его
очередными торпедами.
Напряжение росло с каждой минутой, и ,видя корпус неглубоко погруженной
подводной лодки, командир, не имевший никакой уверенности в том, что противник
всплывает, многократно колебался: не дать ли рискованный залп? Но врожденное терпение,
дисциплина и опыт велели ждать...
И речь не шла тут исключительно о единичном успехе или о собственной
безопасности. Корабли-ловушки в этот период все еще оставались для немцев
нерасшифрованной тайной, и легкомысленная демаскировка могла бы быть самой большой потерей.
Внезапно перископ немца погрузился среди волнующегося океана. Стон отчаяния
пронесся по торпедированному судну, и почти в то же мгновение на расстоянии 300
метров подводная лодка всплыла вновь. Она двинулась вдоль левого борта корабля,
явно направляясь к наполненным людьми шлюпкам. Однако, к удивлению
артиллеристов, командор Кэмпбелл все еще медлил. И только тогда, когда враг оказался в зоне
досягаемости всех орудий, раздалась команда:
— Приготовиться! — и сразу после этого:
•— Убрать щиты!
В то самое мгновение, когда военный флаг с крестом Святого Георга
взметнулся на мачту «Farnborough», ураганный огонь идеальной меткости ударил по подводной
лодке.
Первые снаряды пробили корпус в тот момент, когда командир лодки как раз
выходил из люка — внезапность была полной. Было выпушено 40 снарядов, после чего
под радостные восклицания «паникеров», едва не выпадавших из качающихся шлюпок от
собственной оживленной жестикуляции, продырявленная подводная лодка U-83 с 34
членами экипажа на борту опустилась на место своего вечного отдыха.
Шлюпки изо всех сил устремились к месту погружения и прибыли туда достаточно
быстро для того, чтобы среди плавающих обломков выловить двух членов экипажа
субмарины. Под аккомпанемент радостных восклицаний и взаимных поздравлений двух
смертельно перепуганных и промокших, немцев перенесли , на борт победоносного
«Farnborough». Было 10 часов 20 минут.
52

После вызова помощи по радио торпедированный корабль, державшийся на
поверхности лишь благодаря грузу дерева на борту, был взят на буксир, а британский
военный корабль взял на борт всех раненых. Буксирование прошло благополучно и на
следующий день вечером «Farnborough» был введен в порт на заслуженный отдых. А
команда получила долгожданные отпуска.
За свои успехи в борьбе с немецкими военными кораблями командор Кэмпбелл был
награжден орденом D. S. О. (орденом за отличие в службе) — троекратно, а также
получил Victoria Cross — Крест Виктории.
Не все, однако, корабли Q одерживали победы. Как в 1916, так ив 1917 г.
несколько кораблей Q были потоплены со всем экипажем, и никто не узнал, каковы были их
последние минуты...
Публикацию подготовил подполковник В. НИКАНОРОВ
Корабельная «галеркам
Морские анекдоты
Из дальнего похода моряк привез до- * * *
мой попугая. В доме собрались гости.
Капитан хвастается своим приобретешь Спасшийся после кораблекрушения
- Если попугая потянуть за левую |£°«™ кочень обрад^ваТся^оТда
т™ он чагпяопит ппянглийгтт я рглм острове, ин очень оорадовался, когда
он
is V 58яг sssrzsz
24 ГгГ SXSK SLST"
обе ноги сразу? — Капитан предлагает вам сначала
— Дурак, ты разорвешь меня попо- ознакомиться с тем, что делается в
налам! — отвечает попугай на чистом рус- шем сумасшедшем мире, а уж потом
ском языке. решать самому, возвращаться в него
или остаться на острове.
По палубе бежит пассажир и
заглядывает в каждую каюту: * * *
— Нет ли у кого коньяка?! Даме из
крайней каюты плохо.
Кто-то протягивает ему бутылку. — Человек моей профессии никогда
Пассажир делает пару глотков и го- не может быть уверен в завтрашнем
ворит благодарно: дне...
— Спасибо. Мне всегда становится R __ ?
дурно, когда я вижу женщину в обмо- минер г
роке, — Нет — метеоролог.
Нептунизмы
Каждый иллюминатор — свое окно в Европу.
Перископу горизонт всегда поперек горла.
И море слов имеет свои берега.
Берег делит мир на две части.
Видно, так «пересолили» мы морю, что оно стало горьким.
Чем больше тельняшек, тем меньше голых королей.
У каждой торпеды своя линия поведения.
Волна приходит н уходит, а соль на робе остается.
'Каждый ураган мерит океан на свой аршин.
Оставшимся в памяти абордаж не страшен.
Виктор КОНЯХИН
53

ОБУЧЕНИЕ И ВОСПИТАНИЕ
ДИСБАТ:
ПО ОБЕ СТОРОНЫ
ЗАБОРА
Дисбат. Это слово пугало витает над флотом, как черный призрак.
«Доиграетесь! В дисбат попадаете!» — грозит иной командир, исчерпав
средства воспитательного воздействия на подчиненных. «Слышали новость? —
скажет кто-нибудь вечером в кубрике. — С соседнего корабля старшину в
дисбат засадили. Аж на три года»...
Что же такое дисбат — тюрьма или исправительное, но все же воинское
подразделение? Как идет жизнь по ту сторону забора с колючей проволокой?
Вопросы, вопросы... Не на каждый из них мне удалось получить
исчерпывающий ответ, побывав в отдельной дисциплинарной роте Балтийского флота.
1. ОФИЦЕРЫ ФЛОТА...
ТЮРЕМЩИКИ?
КОГДА я ехал в командировку, то
больше всего мучился вопросом:
до какой крайности надо довести
офицера флота, чтобы он согласился служить
в дисбате? Может быть, туда
специально подбирают самых бесчувственных,
тех, кому все равно где служить?
Доехал на электричке до
предпоследней остановки. Рядом с платформой —
домик-сторожка. А вокруг — замерзшие
болота да лески-перелески. Две
женщины в форме военизированной охраны
показали мне направление — лесной
дорогой до первого хутора, а там уже
слышно, как гонят машины по шоссе.
Возле автомагистрали и стоит дисбат,
отмеченный символом, понятным всем
проезжающим, — сторожевой вышкой.
По этому приметному ориентиру и
вышел я к КПП. Меня любезно встретили
и без каких бы то ни было проволочек
провели к командиру.
Капитан 3 ранга Сергей Анатольевич
Андронников оказался располагающим
к себе человеком. Его ладно скроенную
фигуру плотно облегала пятнистая
полевая форма морского пехотинца.
Подумалось: какого командира флот потерял!
А дисбат приобрел? Говорят, первое
впечатление — самое точное. Многократно
в этом убеждался.4 Чем дольше я
беседовал с Сергеем Анатольевичем, наблюдал
за ним, тем больше утверждался во
мнеыии: честный, добросовестный
офицер, требовательный командир.
На нынешней должности
Андронников всего несколько месяцев, но ему
здесь многое хорошо знакомо. 12 лет
назад он служил в этой роте командиром
взвода. Затем вернулся на флот (не
могу поставить знак равенства между
службой в дисбате и службой на
флоте), был помощником начальника штаба
бригады подводных лодок. Очередной
виток офицерской судьбы вывел
сорокалетнего капитана 3 ранга на уже
опробованную дорогу. Сергей Анатольевич в
разговоре избегал касаться своего
добровольного возвращения сюда. Да,
добровольного, потому что в дисциплинарные
части офицеры назначаются только с
личного согласия.
Новый командир полон планов и
надежд. В то же время он реально
оценивает обстановку в коллективе, осознает,
что есть немало трудностей, которые
будет не так просто преодолеть. Его
концепция на первый взгляд проста:
максимально приблизить условия
дисциплинарной роты к условиям в
«нормальной» части.
— Главное — привести все в
соответствие с содержащимися здесь
требованиями, — Сергей Анатольевич раскрыл
книжку общевоинских уставов. — Я
верю, что воспитание в этих стенах только
тогда достигнет результатов,, когда осуж-
54

Старший лейтенант С. Вацуро контролирует работу осужденных
денные как бы перестанут замечать и
вышку, и конвой. Наказание должно
заключаться в том, что им продлили
службу. Я добьюсь изменения атмосферы в
роте. А пока...
А пока, как мне показалось, верит в
возможность этого один Андронников.
Да и как могут поверить в это другие
офицеры, если все они — люди здесь
временные, а значит, и мало
заинтересованные в переменах. Не последнюю
роль играет и то, что приходят сюда
служить хоть и по желанию, но и под
давлением тех или иных обстоятельств.
Не тяга к острым ощущениям, не
интерес к необычному подразделению
заставили, к примеру, капитана М. Фина-
кова добиться перевода в роту. В его
семью пришла беда: сынишка заболел
туберкулезом. Мальчика подлечили, но
он остался в группе риска. Куда только
не обращался Михаил Юрьевич с
просьбами перевести его из туманной
Прибалтики, где ребенок буквально
задыхается, в место с более благоприятным
климатом. Ответ один — нет достаточных
оснований. И пришлось командиру роты
охраны аэродрома стать командиром
взвода охраны в дисциплинарной роте.
Он решился на такой шаг только
потому, что у офицеров дисбата есть одна
льгота — через три-четыре года они
имеют право выбирать место
дальнейшей службы. Блажен, кто верует! У
командиров дисциплинарных взводов
капитанов А. Гуменова и В. Соловьева эта
вера уже сильно поколеблена. Отслужив
свое, они хотят найти новые, более
высокие должности. Но, увы, не
получается.
— А может быть, — засомневался
я, — командиры частей опасаются, что
вы в какой-то степени утратили навыки
обучения личного состава.
— Что вы! — возразил капитан Гу-
менов. — Да я хоть сейчас поведу
морских пехотинцев в атаку. С любой
задачей справлюсь.
«Может, это и так, — подумал я,
глядя на его крепкую фигуру и
решительное лицо, — но вот что наверняка
спросит тот, к кому вы придете: «А
сколько лет вы, капитан, не вязли со
своей ротой в зыбких песках полигона,
сколько лет не пускали собственноручно
ПТУРСы, не корректировали огонь арт-
батареи? Вы забыли, как
разворачивается в наступлении рота, а хотите стать
комбатом. Извините, капитан, но я
ничего не могу для вас сделать. Очень
жаль...»
И мне жаль Гуменова, искренне жаль.
Ведь какой комбат мог из него
получиться!
Так что дисбат нередко становится
ловушкой для офицеров, западней, куда
очень легко попасть и невозможно
выбраться. В самом же дисбате, особенно
в дисциплинарной роте, получить
повышение по должности практически
невозможно. Тем более для тех, кто «не
тянет». Так, к примеру, прислали
командиром дисциплинарного взвода бывшего
замполита строительной роты. По сло-
55

Строевой смотр проводит капитан 3 ранга
В. Андронников
вам Андронникова, он и уставов не
знает, и занятия по строевой подготовке
проводить не умеет. Мучается человек,
а деваться некуда. Вряд ли кадровый
орган Балтийского флота в ближайшее
время освободит его из той западни, в
которую лейтенант попал по неведению.
Будет мучиться сам, будет мучить и
своего командира, и подлежащих
перевоспитанию военнослужащих.
Я знакомился с офицерами, с такими
разными и в то же время с такими
схожими судьбами, и думал о том, что
мечтам Андронникова скорее всего не
суждено сбыться. Ведь дисбат — это не
рота морских пехотинцев или военных
строителей. В нем по приговорам
военного трибунала отбывают сроки матросы
и солдаты, осужденные за совершение
уголовных преступлений: воровство,
грабеж, развращение несовершеннолетних,
хулиганство, уклонение от службы,
издевательства над сослуживцами...
Офицеры дисбата. Кто они? Это
типичные флотские офицеры, но волею
судеб вырванные из привычной среды. Как
это ни парадоксально, но все они —
случайные здесь люди. Даже такой человек,
как Андронников.
Как я пришел к такому выводу? По-
моему, это очевидно. Ведь офицеры
дисбата не только не имеют
соответствующего образования или иной специальной
подготовки, но и не могут
профессионально совершенствоваться по месту
службы. Выбирают дисбат не по
призванию, а в силу необходимости. Убежден:
вольно или невольно дисбат калечит
судьбы профессиональных военных.
А что же они дают дисбату? Не имея
четкого представления о системе
воспитания оступившихся людей, не обладая
соответствующими знаниями, навыками,
методикой, они зачастую усугубляют
положение доверенных им «заблудившихся
душ».
В роте не существует сколько-нибудь
стройной системы юридического,
педагогического и психологического
образования офицеров. Когда я попросил
Андронникова показать какие-нибудь
пособия, наставления, которыми надлежит
руководствоваться тем, кто имеет дело
с воспитанием спецконтингента, он не
смог найти ничего, кроме уставов,
уголовного кодекса и приказа министра
обороны. Правда, приезжают
инспектировать представители прокуратур
различных уровней, отделов устройства
службы. Конечно, они кое-что
подсказывают, рекомендуют, советуют. Но этого
явно недостаточно. Парадоксально,
однако в исправительном учреждении,
каковым является дисбат, не
предусмотрена должность военного юриста.
— Да, юрист нам бы во многом
помог, — согласился со мной
Андронников.
Считается, будто тюрьму стены
держат. Не разделяю этого мнения. Ее
держат профессионалы. Причем они
испытывают огромное нервное
напряжение. Недавно медики провели
исследования психического состояния офицеров
тюрем. Оказалось, что семьсот из
тысячи обследованных больны различными
видами неврозов. Каждый пятый
«показывает» дезадаптацию. И ничего
удивительного: 390 офицеров и работников
охраны советских тюрем погибли от рук
заключенных только за последние три
года.
Тяжело профессионалам. А что
говорить о строевых офицерах, оказавшихся
лицом к лицу с теми, кто нарушил
закон? Конечно, в дисбатах не держат
рецидивистов, других закоренелых
преступников. Но и здесь осужденные
нередко оскорбляют конвоиров и офицеров,
закатывают истерики, всеми способами
пытаются вывести их из себя,
спровоцировать на ответные неправомерные
действия. И стоит порой офицер или
сержант перед подпрыгивающим,
корчащимся от co6ci венной злости, матеря-
56

щимся, плюющимся негодяем, стиснув
зубы и кулаки, проклиная свою
неопытность и скудость предоставленных ему"
возможностей воздействовать на
провинившихся.
И то, как сказать: стоя одной ногой
на броне плавающего танка, а другой в
зоне, как, к примеру, капитан Гуменов,
многого не достигнешь. И если уж
дисбаты необходимы, то вывод может быть
один — здесь тоже нужны
профессионалы. Иначе и введение должности
юриста не поможет.
2. КОНВОЙ-ЗОНА РИСКА
НЕТ СОМНЕНИЯ в том, что первую
скрипку в организации жизни
роты играют офицеры. А рядом с ними,
под их руководством выполняют свои
нелегкие функции сержанты и матросы
взвода охраны. Но и здесь более или
менее системный отбор людей для
несения необычной, а порой и опасной
службы отсутствует, как и курсы подготовки
конвоиров. Командир и его ближайшие
помощники стараются взять в роту
надежных в моральном отношении,
крепких физически парней. Но кому на
флоте такие тоже не нужны? И приходится
довольствоваться тем, что дают. На
посту в коридоре гауптвахты, куда
выходят двери камер арестованных, видел
щуплого, низкорослого матроса. Сравнил
его с некоторыми громилами из числа
осужденных, и мне стало страшно за
паренька. Довелось услышать и о том,
что один из матросов взвода охраны
находится под следствием за попытку
похитить автомат. Несколько дней искали
пропавшее оружие на территории части,
каждую секунду ожидая выстрелов в
спину. Вот таких присылают порой для
охраны осужденных.
У командования нет ни сил, ни
времени серьезно заниматься с ними
боевой и физической подготовкой. Каждый
человек на учете. Все расписаны.
— Люди больше всего мечтают о том,
как бы выспаться, — сказал мне
заместитель командира по
военно-политической работе старший лейтенант С. Ва-
цуро. — Вот мы их и жалеем. Лишний
раз не заставляем ни бегать, ни
подтягиваться...
Забота о людях, конечно, похвальна.
Да, сержанты и матросы устают. И все
же некоторые из них, например
младший сержант Д. Кабукулак и старший
матрос В. Старовойтов, находят время
для систематических занятий
физическими упражнениями. Пытаются увлечь
этим и сослуживцев. Далеко не все
откликаются на их призывы. А
необходимость спортивного тренажа есть, и
настоятельная. Еще свежи в памяти
личного состава случаи нападения
осужденных, один из которых закончился
тяжелым ранением конвоира. Так что
«жалеть людей» можно по-разному.
Взвод охраны живет фактически на
одной территории с осужденными. Их
разделяют лишь металлические ворота.
«Мы служим за колючей проволокой, —
сетуют порой сержанты и матросы, —
так чем же отличаемся от тех, кого
охраняем?» Убедился, что отличаются.
Большей ответственностью, во сто крат
большей напряженностью службы,
меньшими правами на отдых. Отличаются и
риском для жизни. Но командир мало
чем может компенсировать своим
подчиненным то, что они находятся в особых
условиях.
18 — 20-летние конвоиры ежедневно
соприкасаются с людьми, преступившими
закон и отбывающими наказание, но в
то же время сохранившими статус
военнослужащих. Это увеличивает в
отдельных случаях угрозу смычки,
вступления в приятельские или иные, не
санкционированные инструкциями и
правилами отношения. Так сам взвод охраны
превращается в зону риска, о чем
свидетельствует и совершенное в нем
недавно преступление (хищение оружия).
На мой взгляд, требуются срочные
меры, которые помогут поднять на
более высокий уровень надежность
конвоиров. Несомненно, для этого
контингента следует установить строгий отбор,
чтобы они были крепкими,
подготовленными в спортивном отношении, обладали
соответствующими
морально-психологическими качествами. Видимо, есть
необходимость, чтобы до прихода в зону
будущие караульные проходили курс
спецобучения. Не помешает им и спецкурс
боевой подготовки, а также
юридический минимум.
Наверное, пределом мечтаний Андрон-
никова стало бы распоряжение
увеличить на треть взвод охраны. И конечно
же, устранение явного нарушения
приказа министра обороны СССР — вывод
из зоны казармы взвода охраны.
57

3. А НОЧЬЮ ВЛАСТЬ
БЕРЕТ ПАХАН
А ЧТО ЖЕ сами осужденные?
Каково их положение в
дисциплинарной роте? Сначала со старшим
лейтенантом С. Вацуро, а затем с капитаном
А. Багдасаровым я обошел многие
производственные, жилые, бытовые и иные
помещения. Внешне все выглядит
вполне благопристойно. Но что иногда
скрывается за этой внешней
благопристойностью! Сколько всего темного и
грязного сконцентрировалось на этом
небольшом пространстве!
Еще один парадокс дисбата:
осужденных время от времени нечем занять. Вся
их боевая учеба сводится в основном к
строевой подготовке. Но нельзя же
маршировать по 8 часов в день. Взялись за
строительство своими силами
небольшого заводика железобетонных изделий,
для которого котельную, к примеру,
построили всего за 2 месяца. Заводик есть,
но он пока не пущен. Да и с сырьем не
ладится. В разгар рабочего дня там
работали 5—6 человек. Еще несколько
матросов что-то налаживали в котельной.
Командование давно хочет соорудить
бойню в брошенном одноэтажном здании,
где несколько лет назад жили
офицерские семьи. Но нельзя! Оказывается,
этот так называемый жилой фонд надо
перевести в категорию нежилого и
только тогда использовать. Все дело
упирается в замену одной бумаги на другую.
Но как прочны бывают бумаги! Любой
напор выдерживают.
Ржавчина безделья может разъесть и
сильные души. Что же говорить о тех,
кто уже однажды споткнулся? У них
молодая энергия приобретает самые
непредсказуемые формы.
Тюремная зараза витает в атмосфере
дисбата. О ней свидетельствуют
наколки, обозначающие ступени подпольной
иерархии, другие знаки воровского
отличия. Она проявляется в
специфическом жаргоне, в экстраординарных
поступках, в хитроумных
безделушках-поделках, в традиционных типах поведения
и общения.
В спальном помещении роты обитает
160 человек. Двухярусные койки стоят
впритык, проходы узкие. Капитан А. Бог-
дасаров, сопровождавший меня,
говорил, что утром сюда невозможно зайти—
такой спертый воздух.
Но главное не в этом, а в тех
нравах, которые процветают среди
полутора сотен осужденных, практически
еженощно предоставленных самим себе. Все,
что делают или могут сделать полезного
за день неподготовленные в
юридическом и психолого-педагогическом
отношении офицеры, полностью размывается
во время ночного самоуправления. На
гауптвахте я беседовал с матросом А.
Он несколько раз пытался повеситься.
глотал швейную иглу. А. закатал себе
рукав и показал забинтованную в
локтевом сгибе руку. Сжал и разжал кулак —
на повязке проступила кровь:
несколько дней назад он вскрыл себе вены.
А вот что рассказал старший
лейтенант Вацуро.
— У нас сейчас двое ходят с
проглоченными ложками. Не так давно им
сделали операции по такому же поводу.
А вторично можно вскрывать брюшную
полость спустя определенное время. Вот
и нянчимся с ними, как с малыми
детьми. А им только того и надо: служба-то
идет без забот.
О том, что кого-то «опетушили», в
зоне говорят как о чем-то совершенно
не оригинальном.
— Сейчас такие случаи —
исключение, —- утверждает Андронников. — Я
приказал снять в роте двери со всех
сушилок, чуланов. Чтобы негде было
укрыться тем, у кого появились
преступные намерения.
Он считает, что бациллы тюремного
поведения проникают в роту с
прошедшими через следственный изолятор
(СИЗО). Военнослужащих положено во
время следствия содержать на
гауптвахте. Однако нередко это правило
нарушается. И в роте появляются те, кто
побывал в одной камере с настоящими
зэками.
4. КТО ИЗБАВИТ
ФЛОТ ОТ ЗОНЫ?
КТО КОГО победит в борьбе за
неокрепшие души? Воспитатели или
паханы? В распоряжении офицеров —
весь день, паханы царствуют ночью.
Правда, благодаря мерам, принимаемым
Андронниковым, постоянные
группировки как будто распались. Но надолго ли?
Ведь в таком человеческом
муравейнике, каковым предстала передо мной ка-
зарма с решетками на окнах, лидером
58

будет тот; кто сильнее, злее и
изощреннее. А уж к «киту» обязательно
примкнет мелкая, но ядовитая «рыбешка». -
И куда деваться тем, кто случайно
оступился и искренне желает покинуть зону
с чистой совестью? Кто их защитит? Так,
бывшему курсанту ВВМУ пришлось
применить силу '(хорошо, что она оказалась
достаточной), чтобы «успокоить»
нападавшего на него с ножом в руке
матроса Г. Борьба идет, как видим, не на
жизнь, а на смерть. Законы дисбата
суровы. Наверное, в таких условиях
говорить о воспитании или перевоспитании
можно с большими натяжками. Но если
не для перевоспитания, для чего же
тогда предназначен дисбат? Это, как
говорится, вопрос вопросов.
Мое глубокое убеждение:
дисциплинарная часть в том виде, в котором я
увидел ее в Прибалтике, флоту не
нужна. Представляется, что никто не
определял, насколько воспитываются, а
насколько разлагаются осужденные.
Мне могут возразить: есть и
перевоспитанные, есть, следовательно, польза
от дисбата. Но кто считал, сколько
«выпускников» дисбата совершили рецидив?
Андронников на этот вопрос ответить не
смог. Такая статистика не ведется. Зато
некоторые данные свидетельствуют, что
и сегодня уголовные группировки в
дисциплинарной роте поддерживают связь с
бывшими своими паханами, а ныне
свободными гражданами. Более того,
держат их в курсе всех событий в зоне,
отчитываются перед ними, каются в
«грехах».
Преступный мир тянет щупальца на
флот и через дисбат. Условно-досрочно
освобожденные и «протрубившие» от
звонка до звонка возвращаются в части,
на корабли. Кто подсчитал тот урон,
который наносит распространяемый иными
из них тлетворный дух? Не отсюда ли
дует один из сквозняков неуставщины,
грубых нарушений дисциплины и
порядка в подразделениях?
Поскольку дисбаты расформировывать
пока никто не собирается, должностные
лица в Генеральном штабе, в Главном
штабе ВМФ, в Главной военной
прокуратуре ищут выход из тупиковых
положений. Предлагается немало новшеств.
Одни хотят расформировать
дисциплинарные роты, оставив только батальоны.
Другие рекомендуют создать военную
милицию и таким образом перевести
дисбаты на профессиональную основу,
готовя для них кадры в специальных
учебных заведениях. Все это однако,
похоже на заботы реаниматоров у мумии
египетского фараона.
Что произойдет, если дисбаты
исчезнут? Ничего кроме: преступники в
военной форме, так же как и гражданские
лица, совершившие точно такие же
злодеяния, будут в соответствии с Законом
попадать в одни и те же исправительно-
трудовые учреждения. Это будет
справедливо с любой точки зрения. А флоту
станет чуть-чуть легче дышать.
* * *
Я запомнил их всех: и офицеров, и
конвоиров, и осужденных. Так и стоят
они передо мной, будто скованные одной
цепью.
Капитан 2 ранга А. ЛНДРУЩЕНКО
Дисбат в цифрах
(ОРГАНИЗАЦИЯ общественно полезного труда в дисциплинарных частях, по
^ мнению 42% опрошенных командиров всех степеней и подавляющего
большинства осужденных, приносит лишь незначительную пользу и в целом не
отвечает задаче исправления и перевоспитания.
Наибольшую озабоченность офицерского состава дисциплинарных частей
(на это обстоятельство указали 88% опрошенных командиров всех степеней)
вызывает неподготовленность младших командиров к работе с осужденными.
Около 80% опрошенных командиров различных степеней считают, что для
совершенствования форм и средств воспитательной работы в дисбате следует
ввести целенаправленную подготовку сержантов и старшин.
В индивидуальных беседах офицеры отмечали диспропорции в программе
боевой подготовки дисциплинарных частей. Так, на занятия по тактической
подготовке предусмотрено 16 часов в год, по огневой подготовке — 12, по
инженерной — 6, по медицинской — 8, по противопожарной — 6, в то время как
на политическую подготовку — 156 часов, на изучение уставов — 80, на
строевую подготовку — 64. При этом выявился диаметрально противоположный
подход к этой проблеме: 75% осужденных изъявили желание углубить свои военно-
профессиональные знания и навыки, приобретенные ими в воинских частях до
осуждения, и только 6% офицеров считают необходимым увеличить время на
военно-специальную подготовку.
Капитан 2 ранга Г. ЛОЗА
39

ВООРУЖЕНИЕ И ТЕХНИКА
Современные корабли ВМФ
АВИАНЕСУЩИЕ КРЕЙСЕРА
Капитан 1 ранга В. КУЗИН,
кандидат военных наук
ИСТОРИЯ развития российского флота неоднократно и достаточно подробно
освещалась на страницах «Морского сборника». В то же время воссоздание и
строительство ВМФ в советский период, несмотря на то что написано на эту тему
было немало, еще ожидает пристального, честного и бесстрастного исследования. В
частности, в истории создания и развития отечественных авианесущих кораблей,
наверное, в наибольшей степени переплелись военные, внутри- и
внешнеполитические, экономические, технические, социальные, личностные и другие аспекты. В
краткой статье автор не претендует на полное и обстоятельное освещение каждого из
них, тем более что сложная, нередко драматическая история эта содержит немало
«белых пятен» и вопросов без ответа. И тем не менее она представляется в
значительной степени поучительной и важной, особенно в свете непрекращающихся
недоуменных вопросов, а то и нападок на нашу армию и флот со стороны некоторых
«избранников» и «друзей» нашего многострадального народа.
Для начала вопреки довольно расхожим взглядам о несбалансированности
предвоенных программ строительства океанского флота следует решительно заявить, что
наша военно-морская наука и в прошлом в целом правильно оценивала роль и
значение корабельной авиации в будущей вооруженной борьбе на море К
Подтверждением этому служит и разработка в тридцатых годах эскизного проекта 71, по сути
первого советского авианосца, который был включен в предвоенную программу
строительства океанского флота. Как известно, война помешала ее осуществлению, проект
71 за сравнительно короткое время морально устарел, поэтому уже в 1944 г.
появился предэскизный проект нового корабля под номером 72.
Для представления о глубине и степени завершенности обоих проектов,
видимо, стоит пояснить, что проектирование боевых кораблей, как правило, включает
несколько этапов:
исследовательское проектирование, имеющее целью технико-экономическое,
эксплуатационное и тактико-техническое обоснование целесообразности создания
корабля;
аванпроект (или техническое предложение), определяющий основные
технические решения и принципы конструктивного оформления корабля, обеспечивающие
получение желаемых тактико-технических элементов (ТТЭ). По результатам этих
двух этапов разрабатывается тактико-техническое задание (ТТЗ) на проектирование;
эскизный проект, в котором уточняются основные ТТЭ корабля и выбирается
его оптимальный вариант;
технический проект, окончательно устанавливающий основные ТТЭ и
завершающий творческую поисковую работу;
рабочий проект, по которому начинается постройка корабля.
Начальные этапы, до разработки ТТЗ включительно, выполняются
научно-исследовательскими организациями Военно-Морского Флота. Дальнейшие работы
осуществляются проектно-конструкторскими бюро промышленности под наблюдением
главных наблюдающих ВМФ из сотрудников НИУ и военных представителей флота в
ЦКБ.
1 Еще в далекие 20-е годы существовали планы переоборудования .недостроенного
линейного крейсера «Измаил» в авианосец на 40—50 самолетов.
60

Итоги второй мировой войны на море подтвердили ведущую роль авиации в
решении почти всех основных задач флота, и в первую очередь в уничтожении
кораблей противника. Авиацией воюющих стран (без СССР) было потоплено 55,3%
авианосцев, 51,5% линейных кораблей, 32,3% крейсеров, 33,2% эскадренных
миноносцев и 31,2% подводных лодок от общего числа потерь. А вот результативность
нашей авиации в действиях против флота фашистской Германии: было потоплено
или уничтожено 66,2% от всех боевых кораблей и вспомогательных судов,
потерянных «кригсмарине». Для сравнения: на минах, значительная часть
которых выставлялась авиацией, немцы потеряли 16,8%, от надводных кораблей —
8,6% и от подводных лодок — 5,5% своих кораблей2. Сам собой напрашивался
вывод: решение любых задач без завоевания господства в воздухе или, по крайней
мере, без удовлетворительного авиационного прикрытия уже тогда стало
невозможным. Это прекрасно понимало тогдашнее флотское командование, однако
политическое руководство страны, в первую очередь И. В. Сталин, и слышать не хотело об
авианосцах. Так в развитии авианосного направления наступила затяжная пауза.
Только в 1953 г. были возобновлены проектные проработки по легкому
авианосцу на 40 самолетов, а в 1955 г. разработан его эскизный проект. Анализируя
развитие авианосцев эа рубежом, наши специалисты не оставили без внимания
появление в США суперавианосца «Форрестол» и в 1959 г. выполнили проектные
проработки удлрного авианосца на 60 и 100 летательных аппаратов корабельного
базирования (ЛАЕ).
Однако упомянутые проекты и проработки так и остались достоянием истории,
поскольку в военное кораблестроение в очередной раз вторглись новые воззрения не
только руководителей-политиков, но и «теоретиков», абсолютизировавших новые
средства вооруженной борьбы — ядерное оружие, ракеты, атомные подводные
лодки. Научно-техническая революция, начавшаяся на флоте, безусловно, явилась
велением времени, однако сопровождалась она в ряде случаев крайностями и
перекосами. Официально морская авиация продолжала считаться одним из главных родов
сил ВМФ, однако из ее состава изъяли истребительную авиацию. Вопрос об
авиационном прикрытии кораблей даже у побережья оставался открытым или просто
замалчивался.
В этот период большие надежды стали связывать с появлением корабельных
вертолетов. Вертолет сравнительно быстро удалось посадить на корабль и возложить
на него одну из главных функций — поиск и уничтожение подводных лодок. В
соответствии с восторжествовавшим в надводном кораблестроении противолодочным
приоритетом в начале 60-х годов началось проектирование, а затем и строительство
первых отечественных кораблей с групповым базированием вертолетов — кораблей
ПЛО дальней зоны. Головной корабль, получивший название «Москва» и
официально отнесенный к классу противолодочных крейсеров (см. фото на цв. вклейке
между с. 32 и 33), сдали флоту в 1967 г. Действительно, это был принципиально
новый для иашего флота корабль. При известной с 30-х годов архитектурной
компоновке (корма — для авиации3) нашим конструкторам, коллектив которых
возглавлял А. Савичев, пришлось заново отрабатывать форму корпуса (двойной клин),
решать сложные аэродинамические задачи, размещать протяженный подпалубный
ангар и авиатехническое оборудование, компоновать взлетно-посадочную полосу (ВПП).
Исходя из противолодочных задач на крейсере установили полный комплект
противолодочного оружия и вооружения: ракетный комплекс с двухбалочной
наводящейся ПУ, два пятитрубных торпедных аппарата (впоследствии демонтированных),
две РБУ, автоматизированный ГАК и буксируемую ГАС. Для защиты корабля от
средств воздушного нападения на нем впервые были размещены два зенитных
ракетных комплекса и два двухорудийных 57-мм зенитных автомата с системами
автоматизированного управления. Освещение воздушной обстановки обеспечивали
две РЛС. 14 противолодочных вертолетов Ка-25 разместились в подпалубном и
надпалубном ангарах, для их взлета и посадки были оборудованы четыре ВПП. Полное
водоизмещение корабля при этом составляло около 15 тыс. т.
2 Басов А. В. Флот в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. — М.- Наука
1980.— С. 270—271.
8 Шведский крейсер-авиатранспорт «Готланд» (1934 г.). переоборудованные япон»
ские линкоры-авианосцы «Исе»<41 «Хьюга» (193# г.), французский крейсер-вертолетоно-
сец «Жанна Д'Арк» (19оЗ г.), итальянские крейсера <Андреа Дореа» и «Кайо Дуилио>
(1964 г.).
61

Спустя два года вслед за головным кораблем флоту был передан второй,
однотипный крейсер «Ленинград». Объективности ради следует отметить, что требование
ТТЗ, заложенное в эти корабли, о размещении 14 вертолетов оказалось ошибочным.
Практика быстро указала на главный недостаток — ограниченную численность
авиаотряда, не обеспечивавшую решение назначенных задач в полном объеме. Кроме
того, выявилась неудовлетворительная мореходность в штормовых условиях, что
было вызвано чрезмерно полными обводами кормы и У-образными образованиями
носовых шпангоутов. (Кстати, этот же недостаток был присущ довоенным эсминцам
проекта 7, о котором тогда как-то забыли.) Кораблю явно не хватало длины, что
было видно, как говорится, невооруженным глазом. Во второй половине 60-х годов,
когда взгляды на надводный флот стали меняться в благоприятную сторону, это сразу
нашло отражение в корректировке проекта ПКР «Москва».
Третий корабль был заложен с увеличением длины на 12 м, что должно было
обеспечить улучшение непотопляемости, мореходности и обитаемости, а главное —
увеличить численность авиаотряда. Однако рост количества вертолетов создал новую
проблему — необходимость увеличения числа ВПП с четырех до шести, и, кроме
того, понадобилась отдельная ВПП для дежурного поисково-спасательного вертолета.
При простом масштабном увеличении корабля вновь «вылезали» все прежние
недостатки проекта, потребовалась его кардинальная переработка. Оптимальный выход
оставался один: разместить семь ВПП на одной линии, т. е. создать «ленточную» или
по принятой за рубежом терминологии «сквозную» полетную палубу, которую с
целью экономии общей длины корабля пристыковать к носовой части, занятой
оружием, под небольшим углом 4°—5°.
В новом проекте (головной корабль — «Киев»; см. цв. вклейку между с. 64 и
65) были сохранены основные решения по оружию и вооружению ПКР типа
«Москва». Не стали «мудрить» и с энергоустановкой — ее попросту «удвоили» для
сохранения ходовых качеств при водоизмещении, возросшем до 40 тыс. т. На новом
корабле представилась возможность усилить оборонительное оружие, что очень хотелось
осуществить и на предыдущих, очень хотелось, но не позволяли возможности.
Поэтому добавили два ЗРК самообороны, восемь шестиствольных 30-мм автоматов с
четырьмя РЛС управления огнем, 57-мм орудия заменили на 76-мм, а РЛС
освещения воздушной обстановки — на более совершенную (ТТЭ подробнее см.
«Морской сборник» № 5 за 1989 г.).
«Киев» по архитектурному исполнению внешне весьма существенно походил
на авианосец, особенно благодаря консольному свесу угловой палубы, но по
замыслу и по существу имел с ним мало общего. Последнее обстоятельство хотелось бы
подчеркнуть особо в связи с попытками сравнения или даже противопоставления
подобных кораблей авианосцам ВМС НАТО. Ведь авианесущие корабли типа «Киев»
не задумывались и не создавались как альтернативный или
«национально-самобытный» вариант авианосца. На этапе эскизного проектирования обратили внимание на
то, что корабль, имея развитое противолодочное вооружение и неплохие возможности
ПВО, практически беззащитен от ударов надводных кораблей противника. Поэтому
первоначально проработали размещение противокорабельных ракет, уже
устанавливавшихся на малых ракетных кораблях, затем заменили их на более дальнобойные
и мощные, которые несут и ракетные крейсера типа «Киров» и «Слава»4. Таким
образом, новый корабль по существу механически синтезировал в себе качества
ракетного крейсера, большого противолодочного корабля и противолодочного вертоле-
тоносца.
В 1967 г. на воздушном параде в Домодедове был продемонстрирован самолет
вертикального взлета и посадки Як-36. Как пишет в своих воспоминаниях главный
конструктор А. Яковлев, летчикам машина не понравилась, но заинтересовала
моряков. Возникла идея посадить самолет на корабль, поскольку способ взлета и
посадки не требовал принятия кардинально новых проектных решений. Доработанный
с учетом морских требований Як-36, получивший впоследствии обозначение Як-38,
был включен в состав авиавооружения проектируемого корабля, имевшего первона-
4 См. «Морской сборник» № 9 за 1990 г. и № 1 за 1991 г.
62

У авиаторов парковый день
чально несколько «экзотическую» классификацию — «противолодочный крейсер с
авиационным вооружением».
Головной «Киев» заложили в июле 1970 г. Перед началом его строительства
разобрали недостроенный третий ПКР типа «Москва», о котором уже упоминалось.
Параллельно с постройкой «Киева» на наземном натуральном отсеке с участком ВПП
будущего крейсера, а затем и на дооборудованной ВПП ПКР «Москва» велись
испытания по взлету и посадке Як-38 и изучалось влияние работы его двигателей на
термостойкое покрытие, на помещения под полетной палубой, а также решались
другие сопутствовавшие задачи. Первый взлет самолета с палубы крейсера
«Москва» состоялся 18 ноября 1972 г. Эту дату можно с полным основанием считать
знаменательной, мало с чем сопоставимым событием в истории нашего флота.
Постройка крейсера велась довольно быстро, чему в немалой степени способствовали
межпроектная унификация с предыдущим кораблем, полученный на «Москве» и
«Ленинграде» практический опыт и главное — задел по вооружению и технике,
заказанным и изготовленным для строившегося и разобранного третьего вертолетонос-
ца. В декабре 1972 г. «Киев» спустили на воду, и тут же состоялась закладка
второго однотипного корабля, получившего название «Минск». Завершение постройки
и начало испытаний «Киева» пришлось на лето 1975 г. К этому времени произошли
изменения в классификации и корабль официально стал называться авианесущим
крейсером.
Выработку взглядов тогдашнего главнокомандующего ВМФ Адмирала Флота
Советского Союза С. Горшкова по далеко не второстепенному вопросу, каковым
является классификация корабельного состава, определяли различные обстоятельства.
Во-первых, внешнеполитические. Тогда авианосцы заклеймили как «оружие
агрессора» и не хотели беспокоить мировую общественность тем, чего на самом деле мы не
имели. Во-вторых, внутриполитические — в правительстве того времени мало кто
понимал что-либо во флоте, поэтому все, что не называлось подводной лодкой или
противолодочным кораблем, воспринималось с трудом. Наконец, существовала
третья и, пожалуй, самая главная причина. При всех известных достоинствах Сергей
Георгиевич Горшков обладал волевым стилем принятия решений, жестко применяя
принцип единоначалия и в таких сложнейших вопросах, как строительство флота.
Для оправдания некоторых спорных, а иногда и просто неверных взглядов и
решений использовалась «теория национального пути» развития ВМФ, согласно которой
можно было манипулировать общими законами развития военной техники, признавая
их в зависимости от удобства «нашими» или «не нашими».
Однако вернемся к кораблям. Во время строительства «Минска» в проект
были внесены некоторые коррективы: изменение требований к размещению
самолетов в ангаре позволило увеличить общую численность летательных аппаратов более
чем в 1,5 раза, убрали торпедные аппараты, заменили гидроакустические станции
на более совершенный комплекс, то же было проделано и со средствами РЭБ. По
скорректированному варианту в сентябре 1975 г. сразу после спуска на воду
крейсера «Минск» был заложен третий корабль, названный «Баку», а затем
«Новороссийск».
63

Время шло, и чем больше нарабатывался практический опыт, тем яснее
становилось, что авиация вертикального взлета по своим боевым возможностям уступает
обычным самолетам. Все начали понимать, что флоту в первую очередь нужны
корабельные истребители. С этой целью ОКБ Яковлева вело работы над
перехватчиком вертикального взлета и посадки, который должен был появиться на четвертом
корабле. Забегая вперед, следует заметить, что генеральный конструктор ОКБ имени
Яковлева А. Дондуков сообщил о близком завершении работ над таким самолетом
в телепрограмме «Радар» только в марте 1991 г.
С начала разработки проекта «Киева» прошло уже более десяти лет и поэтому
в четвертый корабль были внесены более существенные изменения, чем в третий. В
первую очередь это касалось радиоэлектронных средств, которые должны были
обеспечивать работу истребителей. В частности, была предусмотрена установка нового
радиолокационного комплекса с фазированной антенной решеткой и комплексов
управления и наведения истребительной авиации. С целью увеличения залпа
количество пусковых установок основного ракетного оружия увеличили до двенадцати,
отказавшись от их перезарядки, как на первых кораблях. Было усилено оружие
самообороны: старые ЗРК заменили на четыре новых с вертикальным стартом ЗУР.
Вместо традиционных РБУ и противолодочных ракет появились два новых комплекса
противоторпедной защиты. Сохранили универсальную артиллерию, но вместо 76-мм
установили 100-мм орудия. Несколько изменилась и архитектура корабля: исчез
носовой спонсон перед угловой палубой, стал «благороднее» остров-надстройка. «Баку»5
— такое название получил заложенный в декабре 1978 г. четвертый корабль.
Если рассматривать внешнюю сторону развития авианесущих крейсеров, то
может создаться впечатление, что к авианосному кораблю, проще — б авианосцу с
авиацией горизонтального (в обиходе — нормального) взлета и посадки, мы
подбирались на ощупь, неторопливой эволюционной поступью, иногда методом проб и
ошибок. Как бы логическим результатом этого и стало создание пятого, уже
принципиально нового корабля — тяжелого авианесущего крейсера (ТАКР), успевшего
сменить четыре имени: «Рига», «Леонид Брежнев», «Тбилиси» и, наконец, «Адмирал
Флота Советского Союза Кузнецов». Однако на самом деле самостоятельная история
рождения подобного корабля, который мог бы появиться на свет как минимум
десятилетием раньше, гораздо драматичнее, запутаннее и сложнее, чем это может
показаться на первый взгляд, и требует отдельного повествования (планируется в
ближайших номерах. — Ред.).
Как бы там ни было, но создание кораблей типа «Киев» ознаменовало
совершенно новый этап нашего военного кораблестроения. Флот «почувствовал»
корабельную авиацию, появился богатый технический и практический опыт, который
можно считать бесценным, особенно если иметь в виду, что никто и никогда его
нам бы и не передал. Конечно, создание авианесущих крейсеров — это заслуга не
только отдельных лиц и даже конструкторских и заводских коллективов, а результат
практически всей страны. Тем не менее автор не считает себя вправе впервые на
страницах открытой прессы не назвать фамилии главных конструкторов А. С. Сави-
чева, А. В. Маринича, Н. Ф. Жукова, В. Ф. Аникиева, главного строителя крейсеров
И. И. Винняка, главных наблюдающих офицеров В. Ф. Федина, И. С. Платонова
(«Москва»), О. Т. Софронова («Киев»), А. Т. Казакова («Новороссийск»), А. А.
Борисова («Баку»). Самое непосредственное участие в создании этих кораблей
принимали адмиралы и офицеры руководящих органов флота — в первую очередь С. Г.
Горшков, Ю. В. Дмитриев, И. В. Чистозвонов, В. Н. Горбачев и ил-огне другие.
5 Недавно корабль вполне заслуженно получил наименование «Адмирал Флота Со
ветского Союза Горшков», так как Сергей Георгиевич принимая самое активное*
участие в создании авианесущих кораблей.
64

Из истории отечественного кораблестроения
РАЗВИТИЕ МАЛОГО ФЛОТА
ПО ПРОГРАММЕ 1882 г., наряду с броненосцами и броненосными
крейсерами1, было построено на российских и иностранных заводах 142 минных
корабля различного назначения, которые значительно усилили наш флот того
времени. Практические плавания первых русских миноносцев «Взрыв» и «Батум»
показали необходимость постройки подобных кораблей, но более крупных.
Вскоре это было реализовано.
В 1886 г. спустили на воду минные крейсера «Лейтенант Ильин» для
Балтийского флота, а в 1889 г. «Капитан Сакен» для Черноморского флота. Первый
имел водоизмещение 714 т, длину 72,3 м, ширину 7,4 м и углубление 3.2 м,
скорость 20 уз, вооружение: пять 47-мм, десять 37-мм скорострельных пушек и
пять надводных однотрубных торпедных аппаратов. «Капитан Сакен» имел
водоизмещение — 742 т, длина 69,4 м, ширина 7,3 м и углубление 3.1 м, скорость
21 уз. Вооружение состояло из шести 47-МхМ, четырех 37-мм скорострельных
пушек и трех надводных однотрубных торпедных аппаратов. Оба корабля имели
легкую 20-мм покатую броневую палубу над машинным и котельным
отделениями, а выше ее, вдоль бортов, — коффердамы, набитые целлюлозой.
Затем в Германии заказали для ЧФ минный крейсер «Капитан-лейтенант
Казарский» (1890 г.), а по его типу построили в 1892 г. «Посадник» и
«Воеводу», в 1893 г. — «Гайдамак», «Всадник» и «Гридень». В 1896 г. спустили на
воду «Абрек» — переходный корабль от минных крейсеров к истребителям
миноносцев.
В период с 1881 г. строились как на русских, так и на иностранных
заводах миноносцы водоизмещением 70—100 т, со скоростью хода 18—20 уз-и с
таким же вооружением, как на «Батуме». В 1883 г. заводу Нормана во Франции
был заказан миноносец «Поти» для Черного моря (водоизмещение 63 т, скорость
хода 18,5 уз, вооружение: две 37-мм скорострельные пушки и два торпедных
аппарата). По этому типу для Балтийского флота построили «Лахту», «Лугу»,
«Нарву», «Котлин», а для ЧФ — «Измаил».
В 1886 г. во Франции заказали миноносцы «Свеаборг» и «Ревель»:
водоизмещение 102,6 т, длина 46,8 м, ширина 3,7 м, углубление 2,5 м, скорость
более 19 уз, которые тогда же были спущены на воду и переведены на Балтику.
По вооружению они ничем не отличались от предшественников. В том же году
на заводе Шихау в Германии для нашего флота построили миноносцы «Або»,
«Виндаву», «Либаву», «Кондор», «Килию», «Рени», «Чардак», «Ялту» и
«Новороссийск».
В 1890 г. были приобретены в Германии для ЧФ миноносцы «Анакрия» и
«Адлер». Первый водоизмещением в 87,5 т, одновинтовой, а второй (164,2 т) —
с двумя винтами. Хотя миноносец «Адлер» оказался значительно быстроходнее
«Анакрии», тем не менее ввиду прекрасных мореходных качеств предпочтение
отдали «Анакрии» и заказали десять таких миноносцев. Из них № 268 и № 269
построили в Николаевском Адмиралтействе, «Тосну» и «Домеснес» — на Пу-
тиловском заводе, «Аспэ», «Транзунд», «Нарген», «Гогланд», № 131 и № 132
— на Ижорском заводе.
В 1892 г. во Франции приобрели миноносец «Пернов» (120 т), давший на
испытаниях 26 уз. Он послужил прототипом для большого числа миноносцев
русского флота, в ходе интенсивного строительства которых в дальнейшем
прослеживалась тенденция увеличения скорости и мореходности.
Столь бурное развитие миноносцев вызвало появление и кораблей,
предназначавшихся для борьбы с ними. В иностранных флотах их называли
контрминоносцы, а в русском — истребители. Стремление к увеличению скорости до 30 уз
и усилению артиллерийского вооружения привело к росту водоизмещения таких
кораблей. У нас первым истребителем был «Сокол», спущенный на воду в 1895 г.
Он строился на заводе Ярроу в Англии и вызвал большой интерес в кругах
морских специалистов. Корпус впервые построили целиком из никелевой стали, за
счет чего получили значительный выигрыш в весе. Водоизмещение «Сокола»
составляло 200 т, а скорость 29,7 уз, вооружение: одно 75-мм, три 47-мм орудия
и два однотрубных торпедных аппарата. По аналогичному проекту всего было
построено 26 истребителей.
Весьма важное место в составе флота заняли минные заградители,
называвшиеся вначале минными транспортами. В 1901 г. в состав Балтийского флота
вступили минзаги «Амур» и «Енисей». Оба корабля строились по одному
проекту, разработанному капитаном 2 ранга В. Степановым.
1 См. Морской сборник. — 1991. — № 6.
5 «Морской сборник» № 7 ОЭ

Минный заградитель «Амур». Водоизмещение 28С0 т, длина 92,7 м, ширина
14,9 м, осадка 5,2 мг скорость — 18 уз, вооружение — пять 75-мм и семь 47-мм
орудий, мог принимать до 300 мин
Для обороны побережья не прекращалось строительство канонерских лодок.
В 1887 г. для Черного моря построили шесть однотипных: «Запорожец»,
«Донец», «Черноморец», «Терец», «Кубанец» и «Уралец». Водоизмещение 1224 т,
скорость хода 12 уз, вооружение: два 203-мм и одно 152-мм орудия, а также
47-мм, 37-мм скорострельные пушки и два торпедных аппарата. Они также имели
бронированную карапасную палубу толщиной 10 мм.
На Балтике в 1890—1895 гг. спустили на воду с примерно одинаковыми
тактико-техническими элементами канонерские лодки «Грозящий», «Гремящий»,
«Отважный» и «Храбрый».
Кроме боевых кораблей но программе 1882 г. строились и вспомогательные
суда. В состав флота вступили яхты: «Полярная Звезда» (1891 г.), «Стрела»
(1891 г.) и «Штандарт» (1896 г.); учебные суда: «Воин» (1894 г.), «Верный»
(1896 г.), «Океан» (1902 г.), «Кадет» (1903 г.);транспорты, посыльные суда и др.
В период реализации 20-летней кораблестроительной программы в 1889 г.
сделали попытку возобновить опыты подводного плавания и приобрести для этого
подводную лодку Норденфельда. От морского министерства в Англию послали
специальную комиссию. Но вскоре она вернулась. От покупки ПЛ из-за ее плохих
тактико-технических элементов вынуждены были отказаться. И только в начале
XX века в России приступили к разработке подводной лодки собственного
проекта. Этим занимались на Балтийском заводе корабельные инженеры И. Бубнов и
капитан 2 ранга М. Беклемишев. По их проекту в 1903 г. была построена
подводная лодка «Дельфин». Надводное водоизмещение 113 т, подводное — 135,5 т.
скорость надводного хода 9 уз, а подводного — 6 уз. Время погружения из
надводного в подводное положение составляло 12 мин, а глубина — 50 м. Бензиновый
мотор мощностью 320 л.с. был изготовлен на заводе Даймлера в Германии, а
аккумуляторы закуплены во Франции. Мощность электродвигателя подводного
хода — 138,6 л.с. Корпус лодки был выполнен из листов никелевой стали
повышенной прочности. Балластные цистерны располагались вне прочного корпуса,
что значительно увеличивало запас плавучести и улучшало обитаемость.
Вооружение ПЛ составляли два бортовых решетчатых торпедных аппарата С. Джевец-
кого. К началу русско-японской войны подводная лодка «Дельфин» была
единственной в русском флоте. Только в январе 1904 г. начали постройку шести
подводных лодок типа «Касатка».
Следует отметить, что в строительстве «малого флота» по программе 1882 г.
нашел отражение сложный и противоречивый процесс поиска экономически
оправданных средств и способов борьбы с более сильными броненосными
иностранными флотами, а также обороны своего побережья.
Капитан 1 ранга В. ДОЦЕНКО,
кандидат исторических наук
66

ПО ИНОСТРАННЫМ ФЛОТАМ
ДОГОВОР ПОДПИСАН.
УГРОЗА СОХРАНЯЕТСЯ
Капитан 2 ранга В. КОЖЕВНИКОВ
ВСТУПАЯ в последнее десятилетие XX века, мировое сообщество с надеждой
обращает свои взоры к предстоящему заключению договора между СССР и
США о сокращении стратегических наступательных вооружений. Предложения
Советского Союза по этому вопросу были тщательно изучены американской стороной.
Администрация Белого дома, оценив складывающуюся военно-политическую
обстановку в мире, заявила о готовности вести переговоры о сокращении стратегических
наступательных вооружений. И на встрече советского и американского президентов в
Москве подписан Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений.
Однако США не отказались ни от одной из прежних военно-политических концепций
противоборства, силового давления и сдерживания СССР. Сохраняется также и
наступательный характер американского военно-политического курса, который находит
свое выражение в разработке престижных планов военного строительства и в
дальнейшем повышении боевой эффективности вооруженных сил, прежде всего морских
стратегических.
Не планируют США отказаться от ядерного оружия и в XXI веке. В «Докла-
де-2010» министерства энергетики США (оно занимается вопросами создания и
производства ядерных боеприпасов) подчеркивается, что ядерное оружие должно
оставаться «жизненно важным элементом американской политики в области
безопасности» в обозримом будущем. Что касается вопроса морских носителей стратегического
ядерного оружия, то министерство обороны США уже сейчас ставит на повестку дня
вопрос о необходимости начать разработку нового проекта ПЛАРБ на замену
ракетным подводным лодкам типа «Огайо».
Прорабатывая структуру и перспективы развития стратегических
наступательных сил (СНС) после заключения договора в Москве о их сокращении, военно-
политическое руководство США считает, что сокращение следует производить за
счет устаревших видов вооружений; растянуть его на длительный период с тем,
чтобы существующие программы строительства стратегических сил были выполнены,
уменьшение количественного состава стратегических сил неизменно должно
сопровождаться их качественным совершенствованием, а сокращение стратегических
лдерных боеприпасов необходимо компенсировать ростом боевого потенциала других
сил. При подготовке предложений по сокращению СНС командование ВС США
особенно стремится оставить практически без изменений ход программы «Трайдент»,
основу которой составляют новейшие ПЛАРБ, вооруженные ракетным комплексом
«Трайдент-2».
По оценкам американских специалистов, атомные подводные ракетоносцы с
баллистическими ракетами (БРПЛ) «Трайдент-2» являются самыми малошумными
в мире, обладают высокой мобильностью и большой огневой мощью. Они, по их
мнению, останутся самым надежным и дешевым вкладом в стратегический потенциал
США перед лицом любой угрозы и в любой военной ситуации.
Программа «Трайдент» предусматривала разработку и производство 570 ВРПЛ
«Трайдент-1», перевооружение на эти ракеты 12 ПЛАРБ типа «Медисон»,
проектирование и строительство 20—24 ПЛАРБ нового поколения типа «Огайо»,
разработку и производство 899 БРПЛ «Трайдент-2», вооружение этими ракетами пород-
*> 67

ных лодок, развертывание принципиально новых систем базирования, навигации,
управления и связи, а также совершенствование и создание новых образцов
корабельного оборудования и электронных средств. Общая стоимость программы при
ценах 1989 г. составит 180 млрд. долларов без учета расходов на обеспечение
функционирования сил.
Программа «Трайдент» берет свое начало 14 сентября 1971 г., когда военно-
политическое руководство США приняло решение на разработку новой
баллистической ракеты для подводных лодок IJLMS-1 (15.5.1972 г. ракета получила
наименование «Трайдент-1» (С-4). В 1976 г. ракета была создана и 18 января 1977 г.
начались ее летно-конструкторские испытания. В 1978 г. БРИЛ «Трайдент-1»
была принята на вооружение.
Закупочная стоимость ракеты составила 11,4 млн. долларов и в три раза
превысила стоимость БРПЛ «Посейдон-СЗ».
В ходе этих работ впервые для подводных лодок была создана трехступенчатая
ракета, отличающаяся от ракеты «Посейдон» практически удвоенной дальностью
стрельбы, более высокой точностью попадания в цель и более мощными ядерными
боеголовками.
Увеличение дальности стрельбы до S000 км было достигнуто за счет
применения третьей ступени и ракетного топлива с большим удельным импульсом (дало
прирост на 2,6 тыс. км), а также внедрения ряда конструктивно-технологических
решений. Основными из них являлись: установка более совершенной носовой
аэродинамической иглы (обеспечило увеличение дальности на 550 км); использование
тонкопленочыых гибридных схем, позволивших уменьшить массу блока
электронного оборудования на 50% (на 220 км); применение более легких материалов
(алюминиевые сплавы заменены на эпоксидный графитопластик и пр.) в корпусах РДТТ,
сопел и других устройств (на 340 км); усовершенствование устройств управления
вектором тяги (на 327 км).
Повышение точности стрс: бы (КВО) до 300 м было достигнуто в основном за
счет введения в систему управления и наведения ракеты астрокоррекции, которая
производится путем наблюдения и измерения параметров одного-двух небесных
светил, находящихся близко к зениту в районе цели. Применение астрокоррекции
позволило практически свести величину ошибки в точности стрельбы БРПЛ к величине
ошибки местоопределения стартовой платформы в момент запуска ракеты.
Пуск БРПЛ «Трайдент-1»
ПЛАРБ типа «Огайо» на переходе
морем
68

Снаряжение ракеты более мощными боеголовками W-76 (тротиловый
эквивалент 100—150 кт каждой) стало возможным благодаря увеличению
забрасываемого веса БРПЛ и оснащению ее новой головной частью Мк4.
Ракета «Трайдент-1» предназначалась для вооружения части действующих
ПЛАРБ типа «Медисон» и первых строящихся ракетных лодок нового поколения
«Огайо». Благодаря повышенной точности стрельбы и мощности ядерной боеголовки
БРПЛ был сделан первый шаг на пути создания баллистических ракет подводных
лодок как оружия первого удара, способного эффективно поражать малоразмерные
сильно защищенные цели.
В 1978—1982 гг. ВМС США осуществили перевооружение под БРИЛ
«Трайдент-1» 12 ракетных подводных лодок типа «Медисон». Замена ракет «Посей-
дон-СЗ» на «Трайдент-1» была произведена как в ходе плановых капитальных
ремонтов, так и по отдельному графику переоборудования. В результате проведенных
работ были модернизированы пусковые установки и заменена система управления
ракетной стрельбой. Средняя стоимость переоборудования одной ПЛАРБ составила
16,7 млн. долларов.
11 ноября 1981 г. флоту была передана головная ПЛАРБ нового поколения
«Огайо». Научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы по созданию
подводной лодки осуществлялись с 26 октября 1972 г., а заказ на постройку выдан
25.7.1974 г. Это принципиально новая атомная подводная лодка-носитель не только
уже разработанной к тому времени БРПЛ «Трайдент-1», но и перспективной более
тяжелой ракеты.
Впервые в истории подводного кораблестроения США была построена ПЛАРБ,
которая превышала по водоизмещению современные атомные крейсера ВМС и имела
на вооружении 24 БРПЛ. Она отличалась от своих предшественниц большей
энерговооруженностью, увеличенной скоростью патрулирования (максимальной
малошумной скоростью хода), более совершенными бортовыми системами и комплексами.
Так, на «Огайо» по сравнению с ПЛАРБ «Лафайет» мощность ядерной
энергетической установки возросла в четыре раза, а продолжительность плавания без
перезарядки реактора — с пяти до девяти лет за счет установки реактора нового образца.
Было достигнуто снижение шумности в 13 раз благодаря введению естественной
циркуляции теплоносителя в первом контуре ЯЭУ и электродвижения, что
исключило из работы наиболее шумящие агрегаты, а также широкому использованию
различных амортизаторов, шумопоглощающих покрытий и пр. за счет внедрения
системы ESGN на базе высокостабильных гироскопов с электростатической
подвеской ротора, точность удержания параметров бортовым навигационным комплексом
возросла в четыре — шесть раз. Благодаря включению в состав комплекса ГАС с
протяженной буксируемой и конформной антеннами, а также внедрению
эффективных методов обработки гидроакустической информации дальность обнаружения целей
ГАК увеличена более чем в два раза.
Создание столь совершенного подводного ракетоносца, естественно, потребовало
значительно больших затрат. Стоимость ПЛАРБ типа «Огайо» составила 1,3—1,5
млрд. долларов, что более чем десятикратно превысило закупочную стоимость
ракетной ПЛ «Лафайет» (без учета инфляции).
В октябре 1983 г. с началом полномасштабной разработки БРПЛ «Трайдент-2»
(D-5) начался второй этап этой программы. Разработка мощной высокоточной
ракеты велась на базе уже созданной БРПЛ «Трайдент-1» более трех лет. 15 января
1987 г. начались ее летно-конструкторские испытания, было проведено 19 пусков
с наземной установки и 9 — с ПЛАРБ из подводного положения. Испытания
выявили ряд недоработок, которые были устранены, и в феврале 1990 г. ракета была
принята на вооружение. Закупочная стоимость БРПЛ составила 28,8 млн.
долларов.
По принципу построения и техническим решениям БРПЛ «Трайдент-2»
практически не отличается от ракеты «Трайдент-1». Однако она имеет значительные
массо-габаритные характеристики, в ней использованы более эффективное ракетное
топливо, более совершенные материалы и т. д., что позволило увеличить массу
забрасываемого веса и дальность стрельбы. Ракета «Трайдент-2» отличается от «Трлй-
дент-1» и по точности стрельбы, которая выше почти в два раза (КВО—120 м).
Этот параметр в сочетании с возросшей в четыре-пять раз мощностью боеголовки
69

(475 кт) позволяет ракете эффективно уничтожать малоразмерные сильно
защищенные цели, такие, как шахтные пусковые установки МБР, командные центры и
др. военные объекты. Заложенные при разработке БРИЛ «Трайдент-2» модерниза-
ционные возможности, по мнению американских специалистов, позволят сохранить
ракету на вооружении до 2005 г.
В 1990 г. на боевое патрулирование вышли две ПЛАРБ типа «Огайо» с
ракетами «Трайдент-2» на борту. В связи с этим эффективность стратегических морских
сил США по основным параметрам возросла в десятки раз.
В дальнейшем темп строительства и ввода в состав боеготовых сил ракетных
подводных лодок планируется поддерживать на уровне одна ИЛАРБ в год.
Одновременно с вводом в боевой состав подводных ракетоносцев типа «Огайо» в целях
сохранения определенного временным соглашением ОСВ-2 уровня стратегических
ядерных боеприпасов (1200 ПУ БРПЛ и МБР с РГЧ индивидуального наведения)
планируется выводить из состава флота устаревшие ПЛАРБ системы «Посейдон».
При этом на каждые две новые выводятся три старые подводные лодки.
Необходимо отметить, что вывод из состава ВМС таких ПЛАРБ путем их
демонтажа по условиям Договора ОСВ-2 процесс не простой и относительно дорогой.
Стоимость демонтирования ракетной ПЛ составляет 20 млн. долларов. Кроме того,
много проблем вызывает вопрос захоронения радиоактивных частей подводных лодок.
С завершением перевооружения морского компонента СНС США удельный вес
ПЛАРБ типа «Огайо» в стратегических силах морского базирования возрастает с
30% в 1990 г. до 100% в 2000 г. При этом доля ядерных боеприпасов в ПЛАРБ
в стратегической триаде за этот же период может увеличиться с 48% до 58—74%.
Все подводные ракетоносцы будут обладать способностью первого обезоруживающего
удара, т. е. «выбивать» стратегические силы ответного удара противника, лишая
его возможности их применения.
ПЛАРБ типа «Огайо» с ракетами «Трайдент-2» воплотили в себе преимущества
межконтинентальных баллистических ракет наземного базирования (точность и
дальность) и значительно улучшили такие качества предыдущих поколений ракетных
ПЛ, как неуязвимость и надежность. По мнению военных специалистов, они в
ближайшей перспективе станут главенствующим и самым эффективным элементом
триады стратегических наступательных сил США.
КОРАБЕЛЬНАЯ СВЕТОТЕХНИЧЕСКАЯ
СИСТЕМА ПОСАДКИ САМОЛЕТОВ
ТИПА «ХАРРИЕР»
В ПОСЛЕДНИЕ годы в ВМС основных ких полетов не только за счет повышения
стран НАТО все более четко просмат- профессиональной подготовки летчиков, но
ривается тенденция принятия на вооруже- и путем совершенствования существующих
ние авианосной авиации самолетов верти- и разработки новых корабельных специаль-
кального или укороченного взлета и посад- ных технических систем.
ки (СВВП). Базируясь на боевые корабли, По сообщениям зарубежной печати,
они способны решать широкий круг бое- командование ВМС США считает, что сов-
вых задач от нанесения ударов по мор- ременные корабельные светотехнические
ским и наземным целям до обеспечения средства посадки не в полной мере отвеча-
противовоздушной обороны корабельных ют требованиям безопасности полетов
соединений и конвоев. По отзывам специали< СВВП AV-8A «Харриер», особенно в ноч-
стов, полеты на СВВП остаются сложными, ных условиях. По мнению специалистов,
особенно во время взлета и посадки. По- критической фазой полета является этап
этому в настоящее время уделяется серьез- сближения его с кораблем. С удаления
ное внимание обеспечению безопасности та- 15 км от носителя до подхода к точке за-
7а

висания происходит снижение самолета с
высоты 550 м по глиссаде на скорости
270 км/ч. На этом отрезке летчик
изменяет угол наклона сопла двигателей с 40° до
80°. При этом происходит переход от
удержания машины в воздухе за счет
подъемной силы крыла к полету за счет тяги
двигателей. На этом отрезке самолет
получает ускорение вверх или, как говорят
авиаторы, «баллонирует», отклоняясь от
глиссады, для корректировки которой
необходимо увеличивать скорость снижения.
Удержание СВВП на глиссаде представляет для
летчика большую сложность и создает
высокую психологическую нагрузку. К тому
же на последней фазе подхода к кораблю
ему трудно определить точную скорость
машины.
Как только самолет пересекает кормовой
срез корабля, один из его двигателей
вызывает поднятие носовой части фюзеляжа
и ограничивает угол обзора в нижней
сфере, в результате пилот теряет палубу из
поля зрения. Для того чтобы избежать
этого, приходилось вначале зависать над
левым бортом, затем переходить к зависанию
над палубой и совершать посадку.
С целью устранения этого недостатка
командование ВМС США провело ряд
мероприятий по модернизации визуальных и
световых посадочных систем. Конечным
результатом этой работы было стремление
обеспечить летчика информацией о
направлении глиссады и скорости сближения с
кораблем.
Для детального изучения этой проблемы
и выработки решения были объединены
усилия командования авиационных систем
ВМС (NASC — Naval Air Systems
Command), испытательного центра авиации
ВМС (NATC — Naval Air Test Center),
авиационно-технического центра ВМС
(NAEC — Naval Air Engineering Center),
национального управления по аэронавтике
и исследованию космического пространства
(NASA). Координировал и руководил
работами — NASC, оценивал концепцию и
испытывал технику — NATC,
разрабатывал и устанавливал оборудование для
испытаний — NAEC, создавала тренажеры по
обучению подхода и посадки — NASA.
С учетом результатов проведенных
испытаний командование ВМС США выбрало
английскую оптическую посадочную
систему VLA (Visual Landing Aids). Она была
установлена на универсальном десантном
корабле (УДК) «Тарава» для
практических испытаний (см. рис. 1).
Эта система состоит из двух
индикаторов горизонтального захода на посадку по
Рис. 1. Размещение основных элементов
светотехнической системы посадки на УДК
«Тарава»: 1 — кормовой индикатор HAPI;
2 — носовой индикатор HAPI; 3 —
дополнительные ограничительные линии для
зоны взлета и посадки; 4 — индикатор
ближнего захода на посадку CAI; 5 —
индикатор положения самолета в режиме
висения.
глиссаде (HAPI — Horisontal Approach
Path Indicator), размещенных по левому
борту корабля на расстоянии 90 м друг от
друга, и одного индикатора ближнего
захода на посадку (CAI — Close in
Approach Indicator), расположенного на
надстройке на высоте 9 м над полетной палубой.
Два индикатора HAPI имеют 30-процентное
перекрытие по горизонтали и вертикали, и
каждый из них разделен по высоте на две
равные части (красный индикатор внизу и
белый индикатор наверху). Индикатор CAI
имеет аналогичное устройство, но работает
в пульсирующем режиме и поэтому
получил еще одно наименование —
проблесковый индикатор захода на посадку PCOLS
(Pulse Coded Optical Landing System).
В эту систему входит также индикатор
положения самолета в режиме зависания
(HPI — Hover Position Indicator),
помогающий летчику ночью определить скорость
перемещения самолета относительно
корабля.
Комплексные исследования элементов
этой системы выявили нехватку
информации о перемещении самолета на глиссаде.
Для устранения этого недостатка было
решено разработать новый индикатор,
работающий по принципу линз Фринеля. но
больший по размеру. Десять новых
индикаторов размером до 30 см каждый были
объединены в блок, получивший
наименование CAI мод 2 (см. рис. 2). Данное
количество, по мнению специалистов ВМС
США, считается оптимальным, что было
подтверждено в ходе испытаний. Меньшее
71

Рис. 2. Блок индикаторов ближнего
захода на посадку [CAI мод. 2).
число индикаторов не давало требуемой
точности нахождения самолета на
глиссаде. Каждый индикатор имеет кварцево-го-
логенную лампу, высокоэффективный
фильтр желтого цвета,
волоконно-оптический преобразователь и линзы из
высококачественного стекла (см. рис. 3). В одной
части индикатора содержится сухой азот,
который совместно с осушителем
предотвращает появление конденсата на оптических
поверхностях индикатора. Каждый
индикатор внутри себя стабилизируется по
дифференту (при килевой качке), крену (при бор-
желтый вилоконио оптический
Фильтр преобразователь
6111 1 1 Г
^^иЦцг—' L
НВпАаТаАЯ пД
А ВИД
С БС
КУ
(
)
\екция ссахим
дао ги м
СТЕКЛО ПЕРЕГОРОДКА
с
(
!
Б ВИД С ВЕРХУ
Рис. 3. Принципиальная схема индикатора
CAI мод. 2.
товой качке) и вертикальным перемещениям
корабля.
Стабилизация выполняется
дифференциальным движением световых платформ, на
которых находятся лампа, фильтр и
волоконно-оптический преобразователь. На
каждой стороне индикатора есть два
ступенчатых двигателя. При одновременной работе
они корректируют дифферент, а при
раздельной работе — крен. Стабилизация
управляется через микропроцессор,
ступенчатые двигатели и корабельный гироскоп.
Внутренний алгоритм проводит
необходимые координатные преобразования и
выдает команды управления платформам.
Испытания показали, что индикаторы такого
типа позволяют летчику контролировать
уход самолета с глиссады на удалении
16 км от авианесущего корабля, а наиболее
эффективно они действуют на участке от
3 км от носителя до точки зависания над
его палубой.
После успешных наземных испытаний
модернизированная система CAI мод-2 была
установлена на борту универсального
десантного корабля «Белью Вуд» в августе
1986 г. и после снятия ограничений на
ночные полеты одобрена для использования
на флоте, а в марте 1987 г. ею был
оборудован УДК «Нассау».
В настоящее время командование ВМС
США решило установить эту систему на
кораблях классов «десантный вертолетоно-
сец», «универсальный десантный корабль»,
«десантно-вертолетный корабль-док».
Поскольку она показала хорошие результаты
в обеспечении безопасности полетов, ее
основная концепция внедряется для замены
в системе посадки FLOLS, используемой на
авианосцах ВМС США.
Подполковник М. ЛЕВИН
Постскриптум
Как сообщается в зарубежной печати, правительство Италии одобрило
программу формирования двух эскадрилий палубной авиации для оснащения ими
легкого авианосца «Джузеппе Гарибальди». В качестве основного боевого
самолета выбран американский самолет вертикального или укороченного взлета и
посадки AV-8B «Харриер-2». Максимальная скорость его полета 1400 км/ч,
дальность полета 1300 км, практический потолок 13 тыс. м. В комплект
бортового вооружения входят УР класса «воздух — воздух», «воздух — поверхность»,
НАР и авиабомбы.
В соответствии с программой в текущем году должны быть поставлены в
Италию 2 двухместных учебно-боевых самолета, а в конце 1992 г. — 16 боевых.
Основная подготовка пилотов планируется в летных школах авиации ВМС
США, а совершенствование полученных навыков будет осуществляться в Италии.
По оценке специалистов, создание палубных штурмовых авиационных
эскадрилий значительно повысит роль ВМС и расширит круг решаемых ими задач.
72

КАЮТ-КОМПАНИЯ «МОРСКОГО СБОРНИКА.
«Я-РУССКИЙ
АМЕРИКАНЕЦ»,-
сказал о себе капитан 1 ранга
С. А. ионов, возвратившийся на
родину спустя 46 лет
военно-морским атташе при посольстве
США в СССР.
Сегодня он — гость «Кают-
компании «Морского сборника».
Сергей Алексеевич, если вы не против, начнем эту беседу с воспоминаний о
детстве? Согласитесь, сам факт, что человек, покинувший родину, возвращается туда
представителем вооруженных сил страны постоянного пребывания, довольно редкий,
если не уникальный. Когда и при каких обстоятельствах вы уехали из Советского
Союза?
После революции мои родители переехали из Петербурга в Ригу. Там нас
застала вторая мировая война. Отец был священником, и немцы разрешили ему
открывать закрытые ранее церкви, что автоматически делало его если не врагом
народа, то, во всяком случае, человеком, опасным для общества. Отец понимал это.
Боясь преследования за веру, мы уехали в 1944 году, когда советские войска
наступали в Прибалтике. Вместе с немцами бежали в Гданьск. Даже не успели
попрощаться с родственниками. Думали — вернемся. А вернулся я один и то на
время. Отец умер в 1977-м, мама — в январе.
Сохранились ли в вашей памяти какие-то воспоминания о тех далеких днях?
Нет. Наверное, был слишком мал. В Америку я приехал девяти с половиной
лет, но не сразу из России. После Гданьска мы оказались в Берлине. Там мой отец
встретился с епископом Иоанном Шеховским, который был знаком с Александрой
Львовной Толстой. Через нее выписали нашу семью в Америку.
Как вас встретила Америка?
Мы приехали туда без копейки денег. Но о нас позаботились Шеховской и
Толстая. У нее под Нью-Йорком была ферма, которая сохранилась по сей день и
носит ее имя. Эту ферму Толстая основала после войны для беженцев из России.
Там нас и приютили. Правда, ненадолго. Вскоре километрах в пятидесяти от Нью-
Йорка у отца появился свой приход.
В моем представлении служители культа живут своим, замкнутым миром. Не
отразилась ли эта замкнутость на вашей жизни?
Ну какая там замкнутость. Наоборот, мой отец был очень общительным
человеком, знал восемь языков. Круг его интересов был весьма широк. Среди его
знакомых и в России, и в Америке встречались самые разные люди: композитор Игорь
Стравинский, писатель Александр Солженицын. Отец дружил с Долгоруковыми,
женой Врангеля, а однажды познакомился со Светланой Аллилуевой — дочерью
Кталина, которая пришла к нему на исповедь. У нас дома бывали многие, что самым
активным образом вовлекало нас с братом в сферу интересов родителей, расширяло
73

наш кругозор. Кроме того, в семье свято соблюдались русские традиции, прививалась
любовь к русской литературе, к русской истории.
Не все русские, уезжая на чужбину, сохраняют свои имена. Не было у вас
искушения взять себе американское имя?
Я стал гражданином США в декабре 1956 года. Когда получал паспорт, судья
сказал, что у меня есть шанс поменять свое имя. Я позвонил домой отцу и попросил
у него совета. Он ответил: ты уже взрослый и вправе сам распоряжаться собой,
даже менять имя, но если ты сделаешь это, то, пожалуйста, не приезжай домой. И
тогда я ответил судье, что мое имя — Сергей Алексеевич Ионов, таким оно и
останется. Он похвалил меня и сказал, что я принял прекрасное решение.
Да, я оставил себе русское имя. Но если бы вы, встретив меня в Америке,
спросили, кто я, то я бы ответил: русский американец. Это трудно понять всем, кто
не жил в Америке, но каждый из эмигрантов, откуда бы он ни приехал, старается
сохранить свои корни. Я считал и считаю себя русским, но прежде всего я —
американец.
И как же сложилась вдали от России жизнь русского американца Сергея
Алексеевича Йонова?
После школы я поступил в знаменитую Колорадо-скул, на факультет
инженеров-нефтяников, но впоследствии перевелся на факультет иностранных дел в
университет Джорджа Вашингтона. Затем продолжил свое образование в школе Джонса
Хопкинса, где учатся те, кто мечтает о карьере дипломата.
А вы мечтали?
Нет. Сначала я хотел стать военным моряком. Но не позволило зрение. Я
носил очки, что в то время делало невозможным осуществление моей мечты. Что
же касается дипломатической работы, то, думаю, здесь сыграло свою роль окружение
нашей семьи. В небольшом городке под Нью-Йорком, где мы жили, многие работали
в ООН. Я вырос среди дипломатов, переводчиков, что, как мне кажется, во многом
предопределило мою судьбу. Однако завершить учебу мне не удалось — призвали
на военную службу. В то время призывали всех. Попросился на флот, окончил
офицерскую школу. Записался на три года, а служу уже двадцать восемь лет.
Зато удалось совместить две мечты: стать и военным моряком, и дипломатом.
Было ли предложение поехать в Москву неожиданным для вас?
До Москвы мне довелось поработать в должности военно-морского атташе
сначала в Малайзии, до этого служил как советник в Иране. Когда мне предложили
поехать в Москву, я сначала отказался. Почему? Ну, во-первых, к тому времени я
преподавал в нашей военной академии. Во-вторых, не энал Советского Союза.
Сферой моих профессиональных интересов были Африка и Центральная Азия.
В-третьих, я только построил дом, и мне не хотелось надолго оставлять его. Но
убедили командование и... жена. Она сказала, что я всю жизнь буду укорять себя
за то, что отказался поехать в Советский Союз.
Собираясь в Москву, вы, очевидно, ставили перед собой определенные цели.
Удалось ли за год работы реализовать какие-либо из них?
Поначалу меня волновало: как примут в Москве. Но это была не проблема.
Хотелось поближе познакомиться с ВМФ. Это оказалось не так легко. И все же
сегодня я знаю многих адмиралов, побывал в разных городах страны и яснее вижу, что
мы не так, как хотелось бы, понимаем вас, а вы — нас. И моя основная задача —
попытаться помочь нам как-то сойтись друг с другом, найти взаимопонимание
между флотами.
Изменилось ли ваше представление о Советском Союзе по сравнению с тем,
что было до приезда в нашу страну?
Мне кажется, что я нашел Советский Союз не таким развитым государством,
каким представлял себе его там, в Америке. С другой стороны, ваши перемены
оказались более серьезными, чем я думал. Только здесь я понял, как нелегко ваше
положение сейчас. Взять хотя бы юг страны. Все те проблемы, с которыми вы
столкнулись, существовали еще при царе, но они оказались для вас новыми.
Довелось ли побывать на родине — в Риге?
Да, но недолто, около двух дней. Нашел церковь моего отца. Через дорогу gog,
где мы жили. Он сохранился, но я не заходил туда.^
74

Как вы оцениваете события, происходящие на родине?
В Латвии?
Вообще в Прибалтике.
Мне бы не хотелось давать кзких-то оценок, это ваши проблемы. Но,
вспоминая о своей жизни в Латвии, родители рассказывали, что отношения между людьми
в их время были добрыми. Моя мама преподавала русский язык в местном
университете, энала и латышский, и немецкий. Было много друзей среди русских и
латышей и у отца. И мне горько сегодня, что кто-то из латышей выступает против
русских, а часть русских — против латышей. Думаю, можно жить мирно.
Недавно вы побывали в Азербайджане. Какие впечатления?
В Баку, как и в Риге, я пробыл полтора дня. Посмотрел город, разговаривал
с людьми в гостинице, на улице, в такси. Те же проблемы. Люди имеют свой язык,
традиции, культуру и хотят, как мне кажется, не отделения, а чтобы их слышали,
понимали. Если прежде весь мир жил в условиях конфронтации двух держав, то
сейчас наступает время, когда будут не два полюса, не пять, а сто, может быть,
даже двести. Это будут политические полюса и экономические. И если мир может
разойтись, то почему этого не может Советский Союз? Ведь республики не скажут
«до свидания». Они будут надеяться на других, сохранять отношения. Если
Советский Союз хочет остаться единым государством, думаю^надо быстрее решать этот
вопрос. Жить в таком положении одинаково тяжело и для центра, и для республик.
Приходилось ли вам встречаться в Баку с военными моряками?
У меня было желание встретиться с руководством Каспийской флотилии, но
мне такой возможности, к сожалению, не предоставили.
Считаются ли с мнением военных в США? Как вообще смотрят американцы на
человека в погонах?
Поражение во Вьетнаме многие в Америке расценили как поражение военных.
И это надолго наложило свой отпечаток на отношение к нам. Ситуация стала
меняться с изменением условий комплектования вооруженных сил, с тех пор, как мы
перешли на добровольную систему. Мы начали хорошо платить. Появилась
возможность отбора в армию и на флот наиболее подготовленных юношей. И качественный
уровень войск возрос. Думаю, что сегодня он наиболее высокий. Как и авторитет
военных в США. Это связано с успешной войной в заливе.
Что, на ваш взгляд, помогает поддерживать такой высокий престиж военных в
США?
Недавно в одном из американских журналов мне довелось прочесть статью, в
которой анализировались причины победы в зоне Персидского залива. Автор статьи
отмечал, что организация боевых действий была идеальной. Это помогло избежать
многих потерь. Приводились, в частности, и такие цифры: 19 процентов директоров
американских компаний и крупных фирм имеют степень магистра, а среди наших
генералов и адмиралов таковых — 93 процента. Думаю, что высокое образование и
чувство патриотизма помогают поддерживать высокий престиж военных...
И, как мне кажется, оправдывать их силовые акции, особенно если они
заканчиваются победами. Не потому ли захват вооруженными силами США Гренады и
Панамы прошел в вашей стране как бы незамеченным?
Здесь я с вами не совсем согласен. Многие американцы сомневались в
необходимости нашего вмешательства в Панаме и на Гренаде. Хотя, как отмечал в свое
время президент Монро, многие другие рассматривали эти действия как защиту
наших интересов в зоне нашего влияния. В другой части света — нет. Думаю, что
события на Гренаде и в Панаме произошли настолько быстро, что наш народ их
сразу не заметил, но тем не менее дебатировал этот вопрос. Кроме того, в Панаму
нас приглашали, на Гренаду — тоже. Однако, думаю, впредь подобные инциденты
вряд ли будут иметь место.
Дай-то, как говорится, бог. Но с другой стороны, стоило нам, и тоже по
приглашению, оказаться в Афганистане, как в США прокатилась мощная волна
протеста. Чем объяснить этот чисто американский, на мой взгляд, феномен?
Я мало знаю о войне в Афганистане, но в США никогда не верили, что
Советскую Армию пригласил туда народ. Мне кажется, у войн во Вьетнаме: в
Афганистане много общего, особенно в конце. Мне доводилось разговаривать с вашими вете-
75

ранами Афганистана, которые, как и я, ветеран Вьетнама, разочарованы той
войной. Вся вина за которую, к сожалению, пала на их же плечи.
Вы воевали во Вьетнаме?
Я приехал во Вьетнам весной 1965 года. Год служил как советник офицера
вьетнамского флота, помогал создавать базу в Меконге.
Как вы сегодня оцениваете ту войну?
Уже не только как участник, но и как профессор — преподаватель стратегии.
Думаю, что, планируя свое участие в войнах, надо по меньшей мере представлять,
что нужно стране в войне и что будет после ее завершения. Мне кажется, наше
правительство, направляя во Вьетнам войска, недооценило ситуацию в регионе. Вы
«заблудились» в Афганистане, видимо, по тем же причинам. Если сегодня можно
было бы спросить тех ваших руководителей, которые направляли туда войска, для
чего они это делали, то вряд ли можно было бы надеяться на вразумительный
ответ.
В то же время хочу отметить, что год, который я прожил во Вьетнаме, был едва
ли не лучший в моей жизни, в том смысле, что я занимался созидательной
работой: строил дома, деревню, помогал народу.
А в боевых действиях вам приходилось принимать участие?
Конечно, ведь это была база и мы были вооружены. До меня там убили моего
предшественника — американца, при мне — моего вьетнамского коллегу.
Сегодня в США говорят о преодолении «вьетнамского синдрома». А если бы
война во Вьетнаме закончилась победой для США?
Мне кажется, народ Вьетнама вначале в основной массе был расположен к
нам. Когда мы вмешались, военное положение изменилось и отношение к нам тоже.
«Вьетнамский синдром», как вы говорите, возник из-за громадных потерь, из-за
того, что США не смогли быстро выиграть эту войну.
Каково сегодня отношение американского народа к ветеранам той войны? И
можно ли сравнивать его с отношением к ветеранам второй мировой?
Во второй мировой войне участвовал весь американский народ, во Вьетнаме
сражалась лишь часть армии. А история доказывает, что война — это дело народа,
государства в целом, а не только армии. Ветеранов той и другой войн нельзя
сравнивать. Что же касается отношения народа... Мне кажется, мы в Америке как-то
смирились с той войной. Люди поняли, что проиграли ее не военные.
По окончании войны в зоне Персидского залива все громче у вас говорят о том,
что США остались единственной сверхдержавой. Не расширится ли в этой связи
«зона» американских интересов в мире, не прибавится ли стремления защищать их
с оружием в руках?
Сегодня об этом меня здесь спрашивают многие. И кажется, у вас не все
хорошо представляют внутреннюю политику нашей страны и психологию американцев.
Вспомните, несколько месяцев тому назад у нас даже в конгрессе многие были
против всяких дел военных в том регионе. И еще сегодня многие в Америке думают,
не было ли это ошибкой, а кое-кто и утверждает подобное. Понимаете, принять
решение на участие в войне нелегко для правительства. Те, кто его принимает, не
всегда популярны в народ*. Вспомним Вьетнам и судьбу президента Джонсона. Если
бы наш нынешний президент Буш пошел на такое решение в одиночку, то у него
возникли бы громадные проблемы. И мне кажется, он хорошо сделал, что создал
коалицию. Война в заливе не была только американской войной. Если вы знаете
нашу историю, то представляете себе, что американцев не так-то легко втянуть в
какую-нибудь войну. Но если они идут на нее, то с одним желанием: побыстрее
завершить ее и вернуться домой.
И все-таки лучшее средство для ликвидации каких бы то ни было
предпосылок для любой агрессии против любой страны — это сокращение вооруженных сил
и вооружений. Кое-что в этом направлении сделано и делается. Однако остается
немало проблем, вопросов. Вот один из них: чем объяснить, например, что США никак
не хотят идти на переговоры о сокращении ВМС, в которых имеют неоспоримое
преимущество перед Советским Союзом? Я уже задавал этот вопрос вашему послу
господину Мэтлоку, и он объяснял мне это тем, что США традиционно морская
держава. Но ведь и СССР тоже морская держава...
76

Я согласен с мнением нашего посла и с ответом на этот вопрос адмирала Троста
в интервью вашему журналу. Однако вы правы, СССР тоже морская держава. Но
если у вас широко развиты земные торговые пути, то у нас крупнейшие торговые
партнеры находятся за океаном. Мне кажется, в будущем мы все-таки найдем здесь
какой-то компромисс. Это заставит нас сделать экономика. Процесс уже начался.
Я слышал о намерении сократить часть ВМС США. Но не пойдет ли этот
процесс только по пути ликвидации устаревшей техники?
Пока трудно ответить определенно. Конкретных планов на сей счет нет. В
любом случае держать подобные вооруженные силы расточительно для государства. И
у нас, и у вас немало экономических проблем.
Коль скоро вы заговорили об экономических проблемах, то как вы оцениваете
нынешнее состояние экономики в СССР? Каковы, на ваш взгляд, пути выхода из
кризиса?
Мне всегда казалось, что СССР — самая богатая ресурсами, людьми,
потенциалом страна в мире. Говоря с нашими бизнесменами, я вижу их желание
сотрудничать с СССР, помогать развивать вашу экономику. Но у каждого бизнесмена
должна быть уверенность, что вложенные куда-либо деньги не пропадут. Пока у
многих предпринимателей на Западе такой уверенности, думаю, нет. Нужна стабильность
в стране. Нам понятно, что вы впервые за семьдесят лет играете в такую игру, как
«рынок», и все же надо понимать и нашу осторожность.
Сергей Алексеевич, а не было ли у вас желания когда-нибудь вернуться на
родину?
Чтобы жить здесь?
Да.
Нет. Вся моя жизнь связана с Америкой. Здесь же у меня нет корней, куда-то
исчезли все мои родственники. А часть той России, с которой связана наша семья,
находится в США.
Ваша жена американка?
Да. Гей л родилась в Калифорнии. Один ее дед родом из Дании, другой — из
Чехословакии. Но они очень давно переехали в Америку.
Чем жена занимается в Москве?
Она помогает в школе преподавательнице английского языка, работает с теми
детьми, у которых есть проблемы с учебой. И, конечно, воспитывает нашу дочь. Ей
двенадцать лет, ее зов>т Елена, хотя мы в семье называем ее Алексис (это
английское женское имя), в честь деда. Если бы у нас был сын, мы бы назвали его
Алексеем.
Жена и дочь говорят по-русски?
Нет, но они изучают русский язык.
Каждый день, приходя на работу в посольство США, вы видите длинную
очередь из тех, кто желает уехать из Советского Союза. Что вы думаете, глядя на
них?
Трудный вопрос, потому что много ответов. Раньше многие уезжали по
политическим причинам, теперь есть причины и другие. Я разговаривал с некоторыми
из них, и мне кажется, что сни еще не в полной мере представляют себе жизнь
в Америке. Америка — не рай...
Хотя многие из них считают иначе...
Конечно, если исходить из того, что в каждом магазине у нас всегда пять
сортов помидоров. Но не все представляют себе, что в Америке все равно кто ты,
какая у тебя квартира, кем ты работаешь. Все это — твои личные дела, до них
никому нет интереса. Ваша система как-то обеспечивала жизнь людей. В Америке это
не так. Там ваша судьба в ваших руках. Войти в состав страны легко, жить —
непросто. И я думаю, что люда в очереди у посольства США не очень хорошо
понимают это. В этом смысле я сочувствую им.
Подведем итог разговору?
Я рад, что приехал. Здесь много работы, и я счастлив. Думаю, что я принял
верное решение.
Беседу вел капитан 1 ранга В. КОЧЕРОВ
77

СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
ХРЕСТОМАТИЯ СУДЬБЫ
СТАЛИН остановился напротив
начальника разведки
Генштаба генерала Голикова и попросил
доложить о численном составе войск
противника на мурманском
направлении. Тот развернул на столе карту и,
водя по ней указкой, сделал короткое,
четкое сообщение.
— Так... Ясно... — проговорил
Сталин. — А где находятся наши
войска? — спросил он Голикова.
— Этого я не знаю, товарищ Сталин.
Мне сводку не докладывают.
Сталин повернулся ко мне:
— Ну, а что скажете вы, товарищ
Харламов? Ведь моряки в первую
очередь должны быть заинтересованы в
положении дел под Мурманском...»
Вызванный впервые в июле 1941 г.
в наркомат обороны на совещание, где
присутствовали члены Политбюро во
главе со Сталиным, контр-адмирал
Н. Харламов, начальник управления
боевой подготовки ВМФ, довольно
подробно знал обстановку в этом районе.
С начала войны ему пришлось по
очереди с заместителем начальника
Главного морского штаба контр-адмиралом
В. Алафузовым дежурить на
командном пункте. Как правило, ночью
поступали донесения с флотов по итогам
минувшего дня. Так было и на этот раз.
Перед вызовом в наркомат он успел
переговорить по телефону с
командующим Северным флотом А. Головко и
командующим 14-й армией В.
Фроловым и поэтому знал положение дел на
Севере. Его осведомленность в той
неразберихе лета 1941 г. об обстановке
на мурманском направлении,
интересовавшем Сталина, вызвала недоверие у
начальника Генштаба.
— Не может этого быть, товарищ
Сталин,—заявил генерал армии Г.
Жуков. — Адмирал что-то напутал.
Возникла тяжелая пауза, пока
генерал-лейтенант Н. Ватутин пытался
соединиться с командармом Фроловым.
Когда последний подтвердил
доложенные данные, Сталин заключил:
— Нет, товарищ Жуков, не
адмирал, а кто-то другой напутал.
«Этот случай, — вспоминал позднее
Николай Михайлович Харламов, —
убедил меня, что в развернувшихся
грандиозных событиях очень важно
выработать гибкую систему управления
войсками, и прежде всего обеспечить четкую
работу связи, что нам всем — от
наркома до рядового предстояло еще
многому учиться...»
Н. Харламов слово «учиться» всегда
понимал в самом широком смысле...
Вначале — учиться, постигая в
совершенстве флотские науки,
гатем—учиться управлять кораблем и командовать
людьми, далее — учиться тактике и
стратегии действий эскадр и флотов. Не
было для Николая Михайловича
предела в понимании учиться жить,
работать и передавать свой опыт людям.
Николай Михайлович родился 19
декабря 1905 г. на станции Жуковка на
Брянщине в семье железнодорожного
кондуктора. Когда парнишке
исполнилось 12 лет, умер отец, оставив жену
с четырьмя детьми. Мальчику пришлось
помогать матери поднимать младших.
«С 1917 г. учился и в летнее время
работал сезонным рабочим на
лесопильном заводе, — писал в
автобиографии Н. Харламов. — С 1921
г.—конторщик. С мая 1922 г. зачислен в
кадровый состав частей особого
назначения (ЧОН), а осенью по комсомольской
мобилизации добровольно убыл во флот
и был зачислен в военно-морское
подготовительное училище» '.
— В лаконичной автобиографии, —
дополняет сын адмирала — капитан 1
ранга Николай Николаевич
Харламов, — отец не упомянул, что в 15 лет
добровольно вступил в Красную Армию,
воевал под Орлом. Вернулся в родную
Жуковку в 21-м году, работал на
заводе, а в свободное время с местными
комсомольцами дежурил в
милиционном отряде ЧОНа. Вскоре его
зачислили в кадровый состав этих частей, и он
занял должность помощника командира
1 Здесь и далее использованы документы
и материалы домашнего архива Н.
Харламова, хранящиеся в его семье, а также
личного дела адмирала (М° АГ-190414),
любезно предоставленного пенсионным
отделом Мосгорвоенкомата.
78

взвода. Когда начался призыЕ
молодежи на флот, отец, не раздумывая, нап-.
равился за путевкой в райком кохмсомо-
ла. Почему на флот? Да, наверное, по
тому самому, что и его однокурсники—
Головко, Левченко, Платонов, Зозуля.
Всех их здоровьем Бог не обидел, а
главное, без сомнения, увлекала
романтика революционной Балтики. И еще
жажда учебы, познания неизвестного.
Отец всегда с благодарностью
вспоминал своих учителей и преподавателей и
по подготовительному, и по училищу
имени Фрунзе. Многие из них —
бывшие офицеры российского флота —
имели опыт боевых действий в первой
мировой войне. Люди высокой чести и
эрудиции, они учили не только
флотским специальностям и дисциплинам,
но и элементам поведения,
взаимоотношений, тому, что сегодня называется
общей культурой и без чего, не раз
подчеркивал отец, не может состояться
офицер флота...
В летнюю кампанию 1928 г.
корабельный курсант Н. Харламов проходил
последнюю, предвыпускную, практику
на Черноморском флоте, на
канонерской лодке «Красный Аджаристан».
Сохранилась аттестация, подписанная
командиром канлодки П. Яковлевым:
«Характер уравновешенный. Высоко
дисциплинирован, инициативен.
Обладает хорошими морскими качествами.
Находчив, быстро и правильно
реагирует в разной обстановке. С
обязанностями помощника командира и командира
роты справляется. Вахтенную службу
несет аккуратно и добросовестно.
Политически развит хорошо и с практической
работой справляется умело».
23 сентября 1928 г. приказом № 588
Революционный Военный Совет СССР
Н. Харламову присвоил звание
командира РККФ. Через месяц он нрибыл в
Николаев и стал вахтенным
начальником на своем первом корабле —
эскадренном миноносце «Дзержинский». К
тому времени эсминец, называвшийся
до 1926 г. «Калиакрия», был поднят со
дна Цемесской бухты и находился в
капитальном ремонте. Командовал
кораблем И. Юмашев.
«Как сейчас» помню первую встречу с
Юмашевым, — писал Николай
Михайлович. — Ознакомившись с моим
коротким послужным списком, он
неожиданно спросил:
— Женат?
— Нет, — ответил я.
Адмирал Н. М. Харламов
— Ну вот что. Обзаведетесь семьей
или нет, раньше чем через три года по
квартирному вопросу ко мне не
обращайтесь. Сами понимаете, как сейчас с
жильем...
Он нажал кнопку, и в дверях каюты
появился старшина-каптенармус.
— Выделите командиру синий
комбинезон. И толстую клеенчатую тетрадь...
Я вопросительно посмотрел на
Юмашева.
— Комбинезон, — ответил он, — это
понятно для чего. А тетрадь — для
записей. Даю вам один месяц, чтобы
изучить корабль, все его механизмы и
магистрали. Ровно через месяц
проверю.
И действительно, точно в указанный
срок Юмашев вызвал меня к себе и
устроил двухчасовой экзамен. У него
была острая наблюдательность,
необыкновенное чутье на людей. Иван
Степанович, если хотите, обладал талантом
психолога.
Бывало, швартуется корабль — он
вызывает меня на мостик.
— Представьте себе, что вы
командир. Как бы вы поступили в данном
случае? Какую команду бы отдали?»
Отлично характеризуя вахтенного
начальника, И. Юмашев подчеркивал, что
при всех высоких флотских качествах
Н. Харламову необходимы специальные
теоретические знания. В 1930 г.
Николая Михайловича по представлению
79

командира «Дзержинского»
откомандировали на Специальные курсы
комсостава ВМС РККА. Весной 1931 г. он
вернулся в Севастополь и получил
назначение на должность артиллериста нр
эсминце «Фрунзе». Через полгода Н.
Харламов был назначен помощником
командира «Фрунзе».
Значительную роль в становлении
Николая Михайловича как командира
корабля сыграл и командующий
Черноморским флотом И. Кожанов. Когда в
1933 г. Н. Харламов стал командиром
эсминца «Дзержинский», то в этом
была не только заслуга командира
бригады И. Юмашева. И. Кожанов выдвигал
на командные должности способных и
перспективных краскомов.
Иван Кузьмич, улыбаясь, нет-нет да
и подчеркивал: «Вы — самый молодой
командир эскадренного миноносца в
мире».
«В то время, — вспоминал в кругу
друзей Н. Харламов, —- родилась новая
форма морского боя — сосредоточенный
удар, сокращенно СУД. Увлеклись ею.
Что ни говори, заманчиво.
Одновременным применением всех видов оружия
противнику наносился непоправимый
ущерб. За увлечением на какой-то
период ослабили собственно артиллерийскую
подготовку. А ведь могли сложиться и
такие условия, что выполнить СУД
будет невозможно. Это не давало покоя
не только мне, но и другим командирам
кораблей. Дошло до Кожанова.
Однажды после одного из больших отрядных
учений на разборе у командующего
Иван Кузьмич решил выслушать наши
суждения о СУДе. Все, однако,
молчали. Кожанов подошел ко мне и
вопросительно посмотрел. Я понял, что
первым он хочет выслушать меня. Ничего
не оставалось, как встать и
высказаться о наболевшем. Когда я закончил, он
поблагодарил за правильные
рассуждения и предложил всем сообща
подумать над их реализацией».
Служба на Черноморском флоте
оттачивала командирское мастерство
Н. Харламова. Даже по тем временам
его служебный рост вполне можно
назвать стремительным. С октября 1936 г.
по август 1937 г. он — командир
нового эсминца «Бодрый», затем до
октября 1937 г. — командир легкого
крейсера «Ворошилов». Осенью Николая
Михайловича назначают начальником
оперативного отдела штаба флота, а в
феврале 1938 г. — начальником штаба
Черноморского флота. 4 июня 1940 г.
ему присваиваю! звание контг-адмира-
ла.
Читая воспоминания Н. Харламова,
чувствуешь в них грусть расставания с
друзьями-черноморцами. С одними —
навсегда, с другими — на долгие года:
арестован как «враг народа»
талантливый руководитель и командир И.
Кожанов, в марте 1939 г. уехал в Москву
И. Юмашев — последовало его
назначение командующим на Тихоокеанский
флот.
«Мы тепло простились с И. С.
Юмашевым. И надолго, — вспоминал
Николай Михайлович. — Встретились уже
летом 1945 г. на Тихоокеанском флоте,
где в составе группы адмиралов и
офицеров наркомата ВМФ мне пришлось
проверять готовность корабл°й и частей
к предстоящим боевым действиям с
Японией. Мы обнялись, как старые
друзья. Иван Степанович хоть и поседел,
но был таким же энергичным и
волевым».
Вскоре и Н. Харламов покинул
Черноморский флот. После окончания е
апреле 1941 г. пятимесячных Курсов
усовершенствования высшего начсостава
при Военно-морской академии его
назначили начальником Управления боевой
подготовки Военно-Морского Флота. В
этой должности Николай Михайлович
встретил Великую Отечественную
войну...
На глазах у Н. Харламова
разворачивались боевые действия Балтийского
флота, куда незадолго до войны он был
направлен с очередной инспекцией.
«Итак, война началась, — писал в
своих мемуарах Николай
Михайлович. — Но стать свидетелем и
участником дальнейших событий мне не
довелось. На третий день боев я получил
приказание возвратиться в Москву...»
К концу лета 1941 г. служебная
биография Н. Харламова резко
изменилась. Его назначили военно-морским
атташе при советском
представительстве, а затем главой нашей военной
миссии в Великобритании.
О своей работе на этих постах
Николай Михайлович подробно и интересно
поведал в воспоминаниях «Трудная
миссия» 2.
2 Харламов Н. М. Трудная миссия.
— М.: Воениздат. 1983.
80

О деятельности Николая
Михайловича за рубежом вспоминал посол в
Англии академик И. Майский «Н М.
Харламов руководил работой миссии
разумно и тактично, умея защищать
интересы СССР и в то же время не
обостряя свыше меры отношения с
англичанами, что было бы для нас крайне
невыгодно» 3.
Следует добавить, что Н. Харламову,
единственному представителю
Советского Союза, посчастливилось
участвовать летом 1944 г. в Нормандской
десантной операции, положившей начало
открытию второго фронта.
В ноябре 1944 г. вице-адмирал
Н. Харламов вернулся на Родину. Он
приступил к прежней работе
начальника Управления боевой подготовки
Главного штаба ВМФ. Через месяц выехал
на Северный флот, участвовал на
эсминце «Гремящий» в операции против
подводных лодок противника, в проводке и
охране союзных транспортов,
«В должности начальника УБП
ВМФ, — писал в автобиографии
Николай Михайлович, — пробыл до апреля
1945 г. и был назначен заместителем
начальника Главного морского штаба
ВМФ и начальником оперативного
управления. При подготовке военных
действий с Японией в 1945 г. послан на
Тихоокеанский флот и Амурскую
флотилию для предварительной проверки
готовности и оказания необходимой
помощи. Всю японскую кампанию провел
на востоке и участвовал в операциях
Амурской флотилии».
В начале 1946 г. Н. Харламова
утверждают в должности заместителя
начальника Генерального штаба
Вооруженных Сил СССР. На этом посту он
пробыл четыре года.
«Тов. Харламов за период
пребывания в Генеральном штабе, — аттесто-
вывал своего подчиненного в июне
1950 г. начальник Генштаба Советской
Армии генерал армии С. Штеменко,—
отдал много сил и знаний делу
организации взаимодействия между
сухопутными войсками и военно-морскими
силами, организации оперативной
подготовки штабов флотов и флотилий.
Принимал также активное участие в
подготовке и разрешении принципиальных
вопросов строительства Военно-Морских
6 Майский И М Воспоминания
советского посла.— М.: Наука, 1965.— С. 149—150.
Сил... За хорошую работу был пред
_ ставлен и утвержден в звании адми
рал».
Есть в эти годы службы Н.
Харламова период, который еще требует своего
полного исследования и освещения.
19 декабря 1947 г. Сталин подписал
постановление Совета Министров СССР
о предании суду «бывшего руководства
ВМФ». Состав суда чести был назначен
приказом министра ВС СССР Н. Бул-
ганина: председатель маршал Л. Гово
ров, члены — генерал армии В.
Захаров, генерал-полковник Ф. Голиков, ад
мирал Г. Левченко, вице-адмиралы
П. Абанькин, Н. Кулаков и Н.
Харламов. Утром 12 января 1948 г. Л.
Говоров объявил о слушании дела по
обвинению «в совершенных
антигосударственных и антипатриотических поступ
ках». Н. Харламов зачитал
обвинительное заключение. Адмирал флота Н.
Кузнецов, адмиралы Л. Галлер и В. Ала-
фузов, вице-адмирал Г. Степанов
обвинялись в том, что во время войны
передали союзникам по антигитлеровской
коалиции военную информацию, чем
нанесли ущерб обороноспособности
Родины
Дело настолько «шилось белыми
нитками», что всем в ВМФ была ясна его
несостоятельность и тенденциозность.
Волна новых репрессий и гонений
накатывалась на флот и армию. Действовал
пресловутый метод 30-х годов: «Не ты,
так тебя».
— Взаимоотношения с Николаем
Герасимовичем Кузнецовым, — говорит
сын Н Харламова, — у отца
складывались далеко не простые. Но
независимо от этого, я слышал от отца, что
Кузнецов, во-первых, был очень
человечный, никогда не давал «добить»
провинившегося или оступившегося,
вступался за него, ничего не боясь.
Во-вторых, Николай Герасимович всегда,
везде и в г* всем отстаивал интересы
Военно-Морского Флота. На эту оценку
Харламов имел право. За свою
полувековую флотскую службу он повидал
главкомов, командующих флотами и других
руководителей ВМФ. В-третьих, отец
отдавал должное уму этого человека,
считал, что благодаря Кузнецову наш
флот не только до конца выполнил с
честью свой долг перед Родиной в
годы Великой Отечественной войны, но и
сумел сохранить и упрочить свое
могущество...
6 «Морской сборник» № 7
81

«Тов. Харламов, — писал 27 марта
1953 г. в аттестации на командующего
8-м ВМФ первый заместитель министра
обороны Союза ССР вице-адмирал
Н. Кузнецов, — командует флотом с
февраля 1950 г. С обязанностями
справляется. Флот в 1952 г. полностью
выполнил план оперативной и боевой
подготовки. В отличие от прошлых лет
боевая подготовка на ряде соединений
проводилась непрерывно. Корабли в
зимний период 1951 — 1952 гг.
наплавали значительно больше, чем за тот же
период в 1950—1951 гг. На флоте
впервые в зимний период корабли ПЛО
отрабатывали противолодочные задачи,
а части минно-торпедной авиации
занимались торпедометанием и минометани-
ем... Тов. Харламов часто ходит в
море с командирами кораблей и
соединений, имеет правильные
взаимоотношения с командирами соединений, частей
и начальниками служб... Должности
соответствует».
С ноября 1956 г. Н. Харламов
возглавил Краснознаменный Балтийский
флот.
«Имеет хорошую
оперативно-тактическую подготовку, — характеризовал
деятельность командующего БФ в августе
1957 г. адмирал С. Горшков. —
Основные положения подготовки и ведения
самостоятельных морских операций и
операций, проводимых флотом
совместно с другими видами Вооруженных
Сил, понимает правильно. В сложной
обстановке ориентируется быстро и
уверенно, выводы из оценки обстановки
делает правильно и принимает
обоснованные решения. К решению вопросов
подходит творчески».
Однако в апреле 1959 г. главком
ВМФ С. Горшков пишет в
характеристике на Н. Харламова:
«В настоящее время в
Военно-Морском Флоте основное внимание
обращается на развитие подводных сил как
главных сил флота. Такое направление
в развитии ВМФ настоятельно требует
укрепить руководство флотами
опытными кадрами подводников и тем самым
обеспечить дальнейшее развитие
подводных сил и совершенствование способов
использования их в современной войне.
Адмирал Харламов Н. М. опыта
службы в подводных силах не имеет, что в
определенной степени отрицательно
сказывается на подготовке соединений
подводных лодок как главных сил
флота.
В связи с этим целесообразно
адмирала Харламова Николая Михайловича
от должности командующего
Краснознаменным Балтийским флотом освободить
и использовать его в Военно-Морском
Флоте на другой руководящей работе».
— В жизни отца, — говорит
Николай Николаевич, — было много
сложных моментов. Свое новое назначение
он болезненно переживал: в 1959 г. его
откомандировали в качестве военного
специалиста при командующем Военно-
морскими силами
Народно-освободительной армии Китайской Народной
Республики. Думаю, решающее значение в
таком перемещении по службе явились
открытые высказывания отца по
вопросу перспектив развития флота в те
годы и отношение верховной власти к
Военно-Морскому Флоту. Но как военный
человек он подчинился приказу и убыл
на место нового назначения...
С 1961 г. Николай Михайлович
десять лет возглавлял Морской научный
комитет Главного штаба ВМФ. В 65 лет
защитил в Военно-морской академии
диссертацию, и ему 27 января 1970 г.
присвоили ученую степень кандидата
военно-морских наук.
После выхода в отставку в сентябре
1971 г. адмирал Н. Харламов не
порывал с ВМФ, старался быть в гуще
событий на флотах, несколько лет входил
в состав редакционной коллегии
журнала «Морской сборник». Много сил и
энергии он отдавал лекционной и
пропагандистской работе как заместитель
председателя молодежной комиссии
Всесоюзного общества «Знание». В
последние годы писал воспоминания,
гранки которых ему довелось вычитать. 9
апреля 1983 г. Николая Михайловича не
стало.
«Передо мной, — размышлял
адмирал Н. Харламов, — всякий раз
вставал вопрос: представляют ли ценность,
общественный интерес твой жизненный
опыт, пережитое тобой, заинтересуют
ли они новое поколение, у которого
свои заботы, свои вкусы, свои
проблемы?»
Однако время само ответило на этот
вопрос. Сегодня бороздит океанские
просторы и долго будет прокладывать
походные мили большой
противолодочный корабль, на борту которого имя—
«Адмирал Харламов».
В. АРСЕНЬЕВ
82

XI
Прорыв «Дианы». — Сюрприз с углем. —
«Мои приказания должны быть в точности
исполняемы. Надеюсь?..» — Поход на юг. —
Конец боевой службы «Дианы».
Г\ КОЛО 8 час. вечера мы еще раз-
^ личали, хотя смутно, легкие
крейсера японцев, державшиеся в SW
четверти, на S — два броненосных
крейсера на Ost медленно удаляющиеся —
главные силы неприятеля, а на NO —
«Чин-Йен» и К°. От SO именно в том
направлении, куда нам следовало взять
курс, — надвигались многочисленные
отряды миноносцев.
На мостике составилось нечто вроде
военного совета. Решили прорываться...
на SO. На первый взгляд странное
решение. На деле однако же оно себя
оправдало. Мотивы были такие: японские
миноносцы наверно не ожидают такого
«трюка» и к нему не подготовлены; в
темноте они легко могут принять
«Диану» за «Якумо» и предположить, что
крейсер послан с донесением в
Японию; если же мы изберем другую
дорогу и встретимся с крейсерами или
броненосцами, то наше инкогнито будет
немедленно раскрыто; завяжется
ночной бой, и тут уж на нас бросится вся
свора. Следующий вопрос был: как
поступать со встречными миноносцами, по
отношению к которым явится
подозрение, что они нас опознали и собираются
атаковать?.. Тут я сделал предложение,
которое в первый момент вызвало
общее недоумение и едва ли не заставило
некоторых усомниться в моей
правоспособности... Я предложил — ничего не
предпринимать, так как, открыв
прожектора, начав стрелять по какому-нибудь
миноносцу, мы тем самым навлечем на
себя атаку целой минной флотилии;
между тем против массовой атаки — мы
беспомощны; кормовые 6-дюймовки
действовать не могут, так как грозят
разрушением всей постройки, ограждающей
пробоину, а тогда... словом про
оборону с кормы и говорить нечего, а с
борта — мы имеем по две 6-дюймовки и
по десяти 75-мм — этого мало...
— Так что, если даже он мину
выпустит, все-таки не светить и не
стрелять!?.
— Конечно! Ведь он может опознать
крейсер только на самой близкой
дистанции и тут, в течение нескольких
секунд, должен на глаз определить все
данные для установки прицела — наш
курс, ход... Легко ли это1 Какова
вероятность попадания? Самая ничтожная...
Вл. Семенов. РАСПЛАТА.
Часть первая. Порт-Артур. Продолжение.
Главы 1-Х см. в «Морском сборнике»
№№ 1—6 за 1991 г.
А после промаха когда еще он успеет
развернуться, обогнать нас и снова
пойти в атаку? Да и не найдет в темноте!..
А начните светить и стрелять — не
только он найдет снова, а еще десятки
сбегутся со всех сторон!... Вот если ему
посчастливится — мы, конечно, с
нашей пробоиной не выдержим минного
взрыва, потонем — тогда жарьте во
всю! Хоть чем-нибудь досадить на
прощанье!..
Командир решительно стал на.
сторону моего мнения и отдал
соответственные приказания.
— Хотя, знаете ли, это совсем
новый способ отражать минные атаки, —
говорил он, посмеиваясь, — кажется,
мы первые его испробуем...
— Ия убежден, что удастся!
— Поживем — увидим... или нет:
доживем — увидим!
В начале 9-го часа «Диана» положила
лево руля и, отделившись от эскадры,
пошла намеченным курсом. За нами
увязался какой-то миноносец. Спросили
— «Кто?» — Ответил — «Грозовой».
Это только способствовало
осуществлению нашего плана. Всякий японец мог
подумать: идет крейсер, похожий на
«Якумо», и при нем миноносец —
ясно, что свой...
Около 9 ч вечера мы вступили в
область, густо усеянную отрядами
минного флота неприятеля, и шли ею до 10 ч
15 мин (последняя встреча). Ночь была
безлунная, но не очень темная. По небу
стлались не тучи, а легкие,
полупрозрачные облака, сквозь ровную пелену
которых звезды давали достаточно
мягкого, рассеянного света, чтобы
привычным глазом заметить большой корабль
на расстоянии 1 — 172 мили, а миноне-
сец — на 5—6 кабельтовых. Конечно,
не «опознать», а только «заметить что-
то».
За эти час с четвертью мы
«заметили» на своем пути 19 силуэтов, в
которых имели основание подозревать
неприятельские миноносцы. Всякий раз,
обнаружив такое видение, мы круто
меняли курс, стараясь не сближаться на
дистанцию, достаточную для
«опознания». Из 19 случаев это удалось 13.
Только 6 миноносцев нас атаковали,
выпустив 8 мин. Ни одна не попала.
(Последнее заявление может быть излишне,
так как, если бы попала хоть одна, я
был бы лишен возможности делиться с
читателями моими воспоминаниями).
Мы не светили и не стреляли.
Думаю, что осуществление такого приема
было возможно только с нашей, хороню
83

обстрелянной, выдержанной в боях
командой. Стоило вспомнить 31 марта и
паническую «стрельбу по воде»... Теперь
было не то!
Не утаю, что два выстрела все-таки
было сделано, но при обстоятельствах, в
значительной степени смягчающих вину
комендора. Случилось это так. Около
97г ч вечера на передний мостик
прибежал командир кормового плутонга,
мичман Ш.
— Разрешите открыть огонь!
— Ни в каком случае!
— Но эти два подлеца, которые ужо
атаковали нас на контргалсе, гонятся за
нами!.. И кажется, догоняют!..
— Если только «кажется», что
догоняют, — авторитетно вмешался старший
минер, — то опасаться нечего. Значит,
скорость мала. Стрелять минами
вдогонку — пустое занятие. Вот если выйдут
на траверз — другое дело...
Зеленовато-золотистая молния
вспыхнула на корме крейсера и резкий,
отрывистый удар выстрела
75-миллиметровой нарушил тишину ночи... Еще...
— У вас стреляют! Без вас стреляют!
Зачем вы здесь? — крикнул я,
бросаясь к плутонговому командиру...
Но бравый мичман, чуть ли не
спрыгнув с мостика, уже умчался к своим
пушкам с такой быстротой, словно сквозь
палубу провалился...
Опять на крейсере воцарилось
глубокое безмолвие, изредка прерываемое
восклицаниями сигнальщиков и
«глазастых»: «Справа, на крамболе!» —
«Слева, по траверзу» и соответственными
командами капитана — «Право на борт!»
— «Лево руля!..»
От S пошла зыбь, на которой
крейсер давал размахи 5-7° на сторону. Для
миноносцев она должна быть еще более
чувствительной и, конечно, не
способствовала меткости их стрельбы минами.
Около 10 часов один (по-видимому, из
«истребителей»), идя контргалсом,
выпустил мину в нашу правую скулу с
дистанции не более Г/з кабельтовое. Мы не
только видели вспышку выстрела из
минного аппарата, но даже слышали
характерный звук, сопровождающий
минный выстрел, словно чихнул какой-то
большой зверь...
— Хорошо идет... — проговорил
старший минер, склонившийся над
поручнем мостика и привычным глазом
наблюдавший за пенистым следом,
сопровождавшим путь мины...
Несколько мгновений напряженного
ожидания...
— И этот промазал!.. — почти с
состраданием к неудаче товарища по
оружию восклицает минер.
Общий вздох облегчения...
— Плохо мы себя показали перед
артиллеристами!.. — смеется командир
(сам минер 1-го разряда).
В 10 ч 15 мин вечера — последняя
встреча. Чуть не столкнулись с
миноносцем, мчавшимся полным ходом
прямо с носа. Едва разошлись, почти вплот*
ную. Очевидно он принял нас за своего,
потому что сделал какой-то
опознавательный сигнал и исчез во мраке...
В 11 ч вечера открыли северный
Шантунгский маяк. Через полчаса по
нему определили свое место на карте и
взяли курс 23° — в южную, наиболее
пустынную часть Желтого моря,
Навстречу попадались только китайские
джонки, да и то изредка. Явно было, что мы
уже вышли из сферы действий
враждующих сторон. Можно было и отдохнуть.
На всякий случай, однако же, отдыхали
на две смены, да и то не отходя от
своих мест.
Многие авторы боевых очерков и
воспоминаний описывают то состояние
высокого возбуждения, которое еще долго
по окончании сражения владеет
людьми, принимавшими в нем участие.
Существует немало рассказов о том, как
тревожно они спят, как галлюцинируют,
как легко поддаются всякому
внешнему импульсу. Мне лично не приходилось
наблюдать таких явлений. Факты,
которые мною записаны (тогда же), скорее
свидетельствуют о притуплении, о
понижении нервной чувствительности после
боя.
В ночь на 29 июля я видел, как
люди, только что исправно исполнявшие
обязанности службы, даже не
казавшиеся чрезмерно утомленными, —
обстоятельно сдав вахту, спешно приискивали
себе укромный уголок поблизости к
своему месту «по тревоге» и тотчас же
засыпали крепким глубоким сном.
Что касается офицеров, то один из
них проявил такую «бесчувственность»,
что французы посещавшие крейсер в
Сайгоне, смотрели на него как на
достопримечательность.
Согласно моему приказанию,
отданному еще до боя, задний мостик «Дианы»
был назначен местом, куда сносили всех
убитых Здесь их, в ожидании
погребения складывали рядышком на брезенте,
прикрывали другим брезентом, а сверху
флагом.
Командир кормового плутонга,
получив разрешение «отдыхать, не уходя от
своей части» нашел это место самым для
себя подходящим. К тому же на
огромном брезенте лежало в то время всего
7 человек, и, сложив в несколько рядов
конец брезента, оставшийся свободным,
можно было устроить даже нечто
вроде матраца. Такое удобство! Прямо
находка!..
Около 3 ч. ночи скончался один из
тяжело раненных. Привычные к своему
делу санитары принесли тело на задний
мостик и хотели положить рядом с
другими, когда частью увидели, частью
нащупали во мраке офицерскую тужурку.
Решили, что неловко класть офицеров
вперемешку с нижними чинами, —
надо начальство отодвинуть к флангу.
Однако едва лишь они ухватили его за
плечи и за ноги, как мнимый покойник,
энергично отмахнувшись, быстро
приподнялся и сел на своем месте.
— Что такое? Тревога?
— Никак нет...
84

— Так что ж вы, анафемы, ко мне
лезете? Спать не даете, черти
полосатые!..
Те сначала было шарахнулись
(думали — наваждение), но, услыхав, как
начальство бранится, поняли, что «оно»
совсем живое.
— Так что место надо очистить,
ваше высокоблагородие... нового принесли,
— сейчас кончился...
— А... ну, это другое дело... так бы
и сказали... — проговорил мичман,
отодвинулся, раскинул брезент пошире,
присмотрел, чтобы «нового» положили
как следует — на спину, со
скрещенными на груди руками — а затем...
примостился поудобнее и опять заснул под
боком у своего молчаливого соседа...
Мне в эту ночь насчет отдыха не
посчастливилось. Зыбь шла едва
приметная, а между тем крейсер
разматывался 5-7° на сторону. Должно быть,
оказывал влияние добавочный груз
(вода), который мы несли поверх броневой
палубы. Впрочем не эта
чувствительность крейсера к качке вызывала
тревогу, державшую меня на ногах, но
нечто более серьезное. При каждом
размахе вправо давление в затопленных
помещениях, имевших непосредственное
сообщение с пробоиной, возрастало так
резко, словно в тонкую, слабую, нами
наскоро подкрепленную палубу
наносился снизу могучий удар... Скрипели
подпоры; ползли зажимающие их клинья; с
зловещим свистом вырывались струи
воды из-под подушек, наложенных на
швы листов; со щелканьем, похожим на
звук пистолетного выстрела, вылетали
деревянные пробки, которыми были
забиты дыры одиночных сорванных
заклепок... Работали, не покладая рук, — то
тут подкрепить, то там подправить...
— Накликал-таки!.. Теперь не
пустим!.. На-кась выкуси!.. Баба стирая...
Язык распустил!.. — ворчал я на
трюмного старшину и, право, сам в данную
минуту не решусь сказать, бранил его
от души, искренно веря в примету, или,
наоборот, старался подбодрить и себя, и
других объяснением, что все это от
«сглазу»... Во всяком случае, он
чувствовал себя виноватым и, ползая на
четвереньках в воде, переливавшейся по
палубе22, сокрушенно вздыхал и
твердил: «Был грех! Был грех!.. Господь
милостив, авось не засвежеет...»
Господь был милостив: не только не
засвежело, но к рассвету зыбь улеглась.
Я дремал в кресле на верхнем мостике,
когда меня разбудили. Было совсем
светло, и штиль — мертвый.
— Неприятель?..
— Нет, нет! — ответил старший
штурман, крайне непочтительно
тормошивший меня за плечи. — Старший ме-
22 Еще одна маленькая подробность. В
броневой палубе не было ни одного клапана
для спуска этой воды вниз, к приемникам
наших могучих водоотливных средств. Ее
приходилось откачивать ведрами и
брандспойтами...
ханик сейчас был у командира. Угля не
хватит. Идем — Кьяо-Чау, а Кьяо-Чау
значит — разоружение...
— Дорогой мой, ничего не понимаю...
Дайте минутку сообразить...
Расскажите толком...
Он рассказал. Произошло (Бог весть,
по чьей вине) недоразумение. Механик
считал, что экономический ход — это
значит — пары в 10 котлах (из 24), а
командир полагал, что пары будут
держаться во всех котлах, чтобы в любой
момент можно было дать полный ход,
но только при экономической скорости
расход пара (т.е. и расход угля) будет
меньше. Однако при таком условии
угля не хватало.
Я поспешил к боевой рубке.
Штурман, артиллерист, минер — все
ближайшие помощники командира — были
здесь. Не хватало только старшего
механика, который, сделав свой
зловещий доклад ушел вниз.
Командир высказался весьма
категорически и на этот раз, изменив
обычную систему кратких и определенных
приказаний, довольно подробно
изложил свои соображения. По его мнению,
при невозможности действовать
кормовой артиллерией единственный шанс на
спасение крейсера составляла скорость,
способность при первой надобности дать
самый полный ход. Правда, имея
водотрубные котлы, мы, идя экономическим
ходом под десятью котлами, могли в
40 мин времени развести пары во всех
остальных котлах и дать полный ход,
но неприятелю (даже при условии
одинаковой гкорости — 17 узлов) было
довольно получаса для того, чтобы
сблизиться с нами на дистанцию верного
выстрела — 30 кабельтовов — и тогда в
течение 10 минут он благодаря
подавляющему преимуществу в скорости,
командуя дистанцией, имея в своих руках
инициативу боя, делал бы с нами все,
что ему вздумается...
А у нас — только три носовые
шестидюймовки... Какая-нибудь «Ниитака»
уже сильнее нас, и к тому же
действовать будет против нас, как против
стоячего... Командир полагал, что
поставить крейсер в такие условия —
преступление. Это значило бы отдать его
на расстрел без всякой надежды хотя бы
в отместку нанести какой-либо вред
неприятелю...
Итак, нужен был уголь. Где его взять?
— В Кьяо-Чау? — Но согласно
германской декларации о нейтралитете мы
могли простоять там не более 24 часов.
Довольно времени, чтобы принять уголь;
но успеем ли мы надежно заделать
пробоину? Притом своими средствами, так
как по той же декларации чиниться
нельзя, не разоружаясь!.. А сможем ли мы
управиться собственными
средствами?.. 23. Какова пробоина? — Мы знали
23 Впоследствии оказалось, что не
могли бы даже и в более долгий срок, а не то
что в 24 часа.
85

только, что непроницаемая переборка
при 103 шпангоуте разрушена, что
вода распространилась от 98 до 108
шпангоутов... Ничего больше.
Зайти только принять уголь? —
Благодаря телеграфу наш заход
немедленно станет известен японцам, а тогда при
выходе — встреча и то, что командир
называл преступной отдачей крейсера
на расстрел неприятелю...
Чиниться — значит разоружаться.
Положение казалось безвыходным.
Неожиданно ревизор, стоявший на вахте,
предложил план, первоначально
поразивший всех своей нелепостью.
— Остается идти в ближайший
французский порт, — заговорил он. — По
французской декларации о нейтралитете
воюющие могут стоять в их портах
неограниченный срок, а также при
содействии местных заводов производить всякие
починки, кроме исправления и усиления
вооружения...
— Да ведь это — у черта на рогах!
Это — Сайгон1 — недоумевали
окружающие... — С углем-то как же?
— Что ж уголь? А коммерческие
пароходы на что? Любой остановим и
перегрузим уголь к себе. Оставим ему
только до ближайшего порта. Правительство
заплатит и за задержку, и за всякие
простои и убытки, а те еще спасибо
скажут, что дали случай содрать... А нам
теперь главное — след замести.
Японцам и в голову не придет, куда мы
хватили!.. Починимся — разговор другой.
Притом — все же союзники... Может
быть, в какой-нибудь необитаемой бухте
и пушки недостающие можно будет
заполучить...
— Ну, это уж вы размечтались! —
прервал его командир, вдруг утративший
свой наружно-невозмутимый вид и даже
как будто развеселившийся. — Но это
идея! Идем в Сайгон! Насчет угля —
сейчас прикинем!..
Прикинули... Командир решил, что
если не накроют ни сегодня, ни завтра,
то южнее параллели Шанхая встреча с
неприятелем явится почти невероятной,
а потому вопрос о необходимости
держать пары во всех котлах отпадает сам
собой. Разве в Формозском проливе?.. —
да и то сомнительно, — а потому при
дальнейшем плавании можно будет
прекратить пары не только в 14, а даже в
16 котлах и идти под восемью.
Однако даже и при таком скаредном
расчете угля не хватило до Сайгона
миль на 500, а если принять во
внимание возможность свежего ветра в лоб —
то еще хуже... Вся надежда была на
встречи с коммерческими судами. Что
касается свежей погоды, о ней, словно
по уговору, умалчивали. Август нов. ст.
в Китайском море, — пренеприятный
месяц в смысле тайфунов. Хуже его
только один сентябрь. Ну, а в случае
тайфуна, с нашей дырой в боку...
Пока судили и рядили, в 9 ч утра
увидели на горизонте, к северу, корабль,
явно нас нагонявший. Поначалу дали
полный ход и пустились наутек.
Нагоняет. Шибко нагоняет. Кто такой — с
носу не разберешь... Вдруг (верно, нас
увидел) круто бросился в сторону к
востоку. Как повернулся лагом — сразу
же признали — «Новик». Другой такой
посудины в Тихом океане не было.
Начали делать ему отдаленные сигналы —
и смотреть не хочет. Несомненно
принял за японца. Послали к нему
«Грозовой», неотступно следовавший за
нами, разъяснить недоразумение,
спросить: что и как?
Пока «Грозовой» гонялся за
«Новиком», мы в ожидании его возвращения
держались почти на месте, работая
малым ходом.
За это же время отдали последний
долг погибшим в бою. Все восемь были
уложены в ряд между кормовыми 6-
дюймовками. Зашитые в белую
парусину, с подвязанным в ногах грузом, все
выглядели одинаково. Только мичман
Кондратьев отличался от других
положенной ему на грудь саблей и
треуголкой. Короткая заупокойная служба при
полном сборе всего экипажа; затем
командир, офицеры и старшие из нижних
чинов подняли их на руки; десантная
полурота взяла «на караул»;
зарокотали барабаны; печальная процессия
тронулась на ют, и отсюда один за другим,
медленно скользя за борт по наклонной
доске, исчезли в прозрачной
зеленоватой глубине бывшие наши боевые
товарищи...
Не могу не помянуть добрым словом
нашего судового священника. Он так
хорошо, так задушевно, совсем не
мрачно, а тепло и умиленно совершал
службу, словно не похороны, не смерть -*-
а радость воскресения... с такой верой,
с такой любовью, склонившись над
бортом и давая последнее благословение,
произносил — «Прими, Господи, раба
Твоего, во брани убиенного...»
Я внимательно наблюдал за
командой, стараясь подметить ее настроение,
так как (откровенно признаюсь)
побаивался, не произведет ли церемония
угнетающего впечатления. «Они» не любят
похорон в море. Сколько раз за время
долгих плаваний приходилось слышать
просьбы тяжелых больных, чтобы
доктора «помогли до России», а уж если
нельзя, так хоть до ближнего порта,
чтобы «хоть на чужой стороне, а все —
могилка»...
Многие были растроганы, но не
расстроены, не угнетены... Конечно,
немалую роль тут играла привычка,
приобретенная в П.-Артуре, но все же, я думаю,
главная заслуга была нашего
иеромонаха.
Пользуясь штилем и полным
отсутствием каких-либо подозрительных
дымков по горизонту, остановили машины и
послали опытных водолазов обследовать
нашу пробоину, в смутной надежде —
не удастся ли заделать ее снаружи, так
как подкрепление изнутри, по-видимому,
86

было недостаточным. По выяснении
истинных размеров повреждения эту
надежду пришлось оставить. Оказалось,
что не только нельзя прикрыть
пробоину деревянным, обшитым подушками
щитом, притянутым к борту болтами на
задрайках (для этого она была слишком
велика), но даже и пластыр.: подвести
невозможно, так как пробоина задней
своей частью приходилась над
кронштейном правого гребного винта. На ходу,
лопни какой-нибудь конец (веревка),
удерживающий пластырь на месте,
сдвинься он хоть немного (а за это
никогда нельзя поручиться), — и наши
винты были бы запутаны...
«Грозовой» вернулся около 1 часу
дня. Сообщил, что «Новик» в бою не
поврежден, идет к Кьяо-Чау пополнить
запасы угля и затем — во Владивосток,
кругом Японии.
К сожалению, непосредственных
сношений с «Новиком» мы не имели.
Может быть, командиры столковались бы.
«Наш» не одобрил.
' — Я бы с его скоростью пробовал
проскочить Корейским проливом. «Там»
— наверно накроют...24 — ворчал он.
«Грозовому» было приказано идти
к «Новику» и поступить в его
распоряжение. «Диана» пошла на юг.
Известие о решении, принятом
«Новиком», меня взволновало. Рассудок
говорил одно, а сердце — другое. Я не
мог не признавать всей очевидной
справедливости доводов, высказанных
командиром; я понимал также, что
нельзя сравнивать подбитую «Диану», с
ее 17 узлами, и «Новик», совершенно
исправный, по скорости не имевший се-
*4 Это предсказание, к сожалению,
равдалось.
бе равного в японском флоте... И
все-таки где-то глубоко, на дне души,
шевелилась досадная, дразнящая мысль — «он
пойдет, а мы не пойдем...»
Видимо, этот разлад переживал не я
один... Около 3 ч дня, когда, усталый и
чем-то недовольный, я сидел в кают-
компании, машинально прихлебывая из
стакана чай, ко мне подсел первый
лейтенант и заговорил на тему, которая
самого меня так глубоко затрагивала...
— Вы сами, — скажите прямо,
по-товарищески, — что вы думаете?..
Прекращение паров в 14 котлах — в этом
вся суть... Еще не поздно приступить к
выполнению нашего первоначального
плана... Если рискнуть?.. Скажите по
правде!..
— Вы знаете, какой я враг лозунга
«беречь и не рисковать»... Будь что
будет — я бы рискнул!..
— Ну вот1 ну вот1 — весь просиял
мой собеседник...
— Командир решил иначе. Что же мы
с вами можем сделать?., двое...
— Нет, нет! И мы тоже, —
заговорили вдруг несколько человек, видимо
издали выжидавшие результата
переговоров и теперь подошедшие к нам.
Я оглянулся и подсчитал. Пять
человек (я — шестой). Ровно половина
кают-компании... Не говоря ни слова,
взял фуражку и пошел к командиру
уже не в качестве старшего офицера, а
в качестве уполномоченного.
Начал с разговора «по душе».
«Новик» — пошел; «Диана» — не пошла.
Вопрос самолюбия, доброго имени
крейсера. Конечно —- риск. Даже —
отчаянный риск. Но если удастся?.. Когда еще
разберут: как и почему? а в первый
момент, просто скажут: — «Удрали»...
Обидно... Лучше — пусть раскатают...
Следственная комиссия,
назначенная для
расследования причин неудачи
прорыва Первой
Тихоокеанской эскадры из
Порт-Артура во
Владивосток. Председатель —
член адмиралтейств-со-
вета вице-адмирал И. М.
Диков (в центре). Члены
комиссии (слева
направо): старший флагман
2-й флотской дивизии
вице-адмирал К. П.
Никонов, главный
командир Кронштадтского
порта вице-адмирал
А. А. Бирилевг
председатель Морского
технического комитета вице-
адмирал Ф. В. Дубасов,
начальник Главного
гидрографического
управления вице-адмирал
А. А, Гильтенбрандт.
87

Командир, досадливо подергивая
плечами и пощипывая бородку, отвечал
тоже в тоне дружественной беседы.
Повторил то, что уже было им сказано,
указал на разницу в положении «Новика»
и «Дианы» и так закончил:
— Послушайте! Когда вчера вы мне
советовали избрать путь прорыва
именно через тучу миноносцев и при этом
не светить и не стрелять даже в
случае атаки, — я согласился. Это было
смело, почти дико, но целесообразно.
Рискуя так, надеялись спасти крейсер...
А теперь вы предлагаете явно губить
крейсер без пользы для России, без
надежды нанести вред неприятелю...
Ведь починившись, сделавшись
правоспособным кораблем, стоя в порту
союзной державы, мы можем заказать
себе угольщика (и не одного, а сколько
пожелаем) на какие угодно рандеву...
можем пойти во Владивосток — это мое
намерение — или, если прикажут из
Петербурга, заняться самостоятельными
крейсерскими операциями... И что ж? —
отмахнуться от всех этих предложений?
вести крейсер под расстрел? — Ради
чего? ради личного расчета? из боязни
«что скажут»?.. Нет и нет! Я принял
мое решение, и оно — неизменно.
Странное дело. По существу я не мог
возразить ему ни одного слова, но чем
больше он говорил, тем упрямее
твердил я — «А все-таки «он» пошел...
Почему не рискнуть... Все-таки есть
шанс...» — Наконец я выдвинул свою
тяжелую артиллерию:
— Я высказываю вам не свое,
единоличное мнение, а решение
большинства офицеров, которые...
— Я не созывал военного совета и
не поручал вам собирать голоса. Мои
приказания должны быть в точности
исполняемы. Надеюсь?.. — резко прервал
меня командир и, круто повернувшись,
ушел в рубку...
Наш поход в Сайгон в военном
отношении не представляет особого
интереса, а потому не буду говорить о нем
подробно.
К вечеру того же дня (29 июля)
похоронили еще одного скончавшегося от
ран. Среди прочих раненых (всего 19)
только один возбуждал опасения
доктора. Остальные, как выражаются
официальным языком, были «к
выздоровлению надежны». За полным разрушением
лазарета все более серьезные
помещались в офицерских каютах.
Миновав параллель Шанхая,
прекратили пары в 16 котлах и начали
экономить на угле. Погода
благоприятствовала. Только в Формозском проливе
прихватило свежим ветром, да и то
счастливо — попутняк. Волна приходилась с
кормы и слева. Пришлось поработать,
но теперь времени было довольно, не
наспех. В угрожаемых помещениях
поставили целый лес подпор и раскосин, и
сооружение выдержало свежую погоду.
Опасность надвигадась с другой
стороны и притом опасность, ничем не от-
вратимая, кроме счастья, кроме удачи,
— а этим мы не могли похвастаться, —
уголь на исходе... Надежда на встречу
с коммерческими пароходами не
оправдывалась. До сих пор мы не встретили
ни одного.
Утром 2 августа, старший механик
доложил, что угля остается меньше чем
на двое суток. Положение становилось
пренеприятным... Зайти в Гонг-Конг? К
союзникам нашего врага?.. Крайне
несимпатично!
Неожиданно выручили воспоминания
о прежних плаваниях. Командир
вспомнил, что года за два до войны заходил
на крейсере (кажется на «Забияке») в
местечко Кван-чауван на полуострове,
выдавшемся от материка к о. Гайнан. В
этом пункте французы арендовали у
китайцев клочок территории и
собирались устроить морскую станцию.
— Не толкнуться ли туда? Если
морская станция уже оборудована —
наверное, есть и уголь, а если проект
остался проектом— хоть дров заберем!
Все же союзники!..
Вечером 3 августа, перед заходом
солнца, вошли в устье реки Кван-Чау, а
на следующий день (проведя ночь на
якоре) поднялись вверх по реке к
самому месту французской колонии —
миль 25.
Французы приняли нас с истинным
радушием и полной готовностью сделать
все, что могут. К сожалению
(сооружение морской станции осталось
проектом), угля у них было всего 200 тонн,
да и те не для приходящих судов, а для
нужд самой колонии. Из этого личного
своего запаса они уступили нам 80 тонн
— наш суточный расход. Спасибо и
на том. Поделились по-братски. С этой
погрузкой и нашими остатками мы
могли добраться до Гайфонга, а там угля
сколько угодно.
6 августа вышли из Кван-Чау, а 7
августа стали на якорь на рейде Bay
(Г Along. Здесь нас уже ждали баржи,
груженные брикетами. Приняли
полный запас.
12 августа «Диана» пришла в
Сайгон.
Донесение командира было передано
в Петербург по телеграфу еще 7
августа, а потому мы, вполне естественно,
ждали, что первый же человек,
который взойдет на палубу крейсера, вручит
командиру шифрованную депешу за
подписью кого-нибудь из высшего
начальства. Ничего подобного... не только
в этот день, но даже и в последующие...
Местные власти были предупреждены
своими коллегами из Кван-Чау и
Гайфонга, но также недоумевали: почему
из Г1рижа нет ни звука?
— Разве вы не уведомили свое
правительство? Почему ваши как будто
ничего не знают? — спрашивал адмирал
Жонкьер.
Что можно было ему ответить?.. —
Мы сами ничего не понимали... Вместо
88

ожидаемых инструкций из Петербурга,
в сайгонских газетах появилась
телеграмма агентства Гаваса, сообщавшая,
что русское правительство решило
разоружить находящиеся в нейтральных
портах «Цесаревич», «Аскольд» и
«Диану».
По отношению к себе мы не
поверили. С какой стати по доброй воле, по
собственной инициативе разоружать
корабль, который пришел чиниться в порт
дружественной и союзной державы?
Державы, которая кораблям обеих
воюющих сторон предоставляет право
неограниченной стоянки в своих портах и
пользования всеми их средствами для
исправления повреждений по корпусу и
машине?..
Как резкая противоположность
холодной сдержанности Парижа и величавому
молчанию Петербурга сказывалось
горячее участие к нашей судьбе местной,
колониальной администрации.
На другой же день по приходу к нам
явились портовые инженеры,
потребовали чертежи крейсера для подготовки
дока к его приему, обследовали, как
могли, пробоину и обещали починить в срок
10—14 дней.
— Какой вздор? — сердился
французский адмирал, когда ему
высказывали опасения по поводу упорного
молчания столиц. — Неужели там не
понимают, что ваша первая очередь, а наша
— вторая! Мы должны держаться за
свою декларацию о нейтралитете
обеими руками, в обхват! В случае войны мы
окажемся в том же положении, как вы
теперь — без пристанища, с одним
Сайгоном!
А время шло... Главный портовый
инженер чуть не каждый день забегал на
крейсер узнать, нет ли ответа из
Европы.
— Постойте! — говорил он. — У
меня есть подозрение! Может быть, они
боятся позволить вам войти в док
потому, что тогда придется пускать в него
и японцев, а наш док как раз в
центре депо нашего подводного флота!.. Но
тогда пусть ответят! Что-нибудь
ответят! Мы вас починим без дока!
Конечно, не здесь, на этом ужасном течении,
тут невозможно, но вы можете уйти
куда-нибудь в тихую бухту, в Камранг, в
Порт Дайотт... Кессон, как в Артуре...
вас нечего учить... Материалы,
мастеровые — все будет! Да, черт меня
побери, я сам приеду в качестве
развлекающегося иностранца! Сделаем крепче
старого!.. Ответ! Ответ! Добудьте ответ!..
Как и откуда мог я добыть ему этот
ответ?.. Не я один, все мы бродили, как
потерянные, в ожидании этого ответа,
решавшего нашу участь.
Через сношения с нашими агентами
и консулами в разных портах* были уже
зафрахтованы пароходы, готовые по
условной телеграмме выйти в море и
доставить нам уголь на сказанное
рандеву... Надо было только получить из
Петербурга хоть какой-нибудь ответ,
какое-нибудь определенное приказание...
хотя бы сообщение, что в док не пус-
*тят, — делайте, что можете. — Мы бы
управились!.. (Конечно, при содействии
добрых друзей, но ведь они в этом не
отказывали!)
Наконец ответ пришел... Такой ответ,
какого не ждали не только мы, но даже
и местные французы...
За этот проклятый день в моем
дневнике записано только:
«22 августа. — Все кончено. —
Сегодня в 11 ч утра получена телеграмма —
разоружаться».
Текст телеграммы не внесен в мою
записную книжку, но я не только его
помню, я, как сейчас, вижу перед
собой этот лоскуток бумаги... «Она» была
даже нешифрованная... «Она» гласила:
«Генерал-адмирал приказал крейсеру
кончать кампанию, спустить флаг и
разоружиться по указанию французских
властей. Авелан».
Что тут было! — почти бунт...
— Не позволим спускать флага! —
Не допустим разоружения! В море! В
море! — кричали в кают компании...
Остановить этот порыв не было
возможности. Дав накричаться и отвести
душу, я попросил слова.
— Господа! Судьба крейсера решена.
Никакие наши протесты не могут
отменить приказания, отданного именем
генерал-адмирала...
Глухой ропот прервал мою речь...
— Позвольте кончить! Крейсеру
приказано разоружиться, но это будет
выполнено официально еще через
несколько дней, а между тем командиру
довольно и получаса, чтобы всех нас
списать с крейсера за нарушение
дисциплины и критику распоряжений высшего
начальства в военное время. Он имеет
на это полное право, пока корабль под
флагом, и не обязан в своих действиях
давать отчета французскому
правительству... А раз списан — на все четыре
стороны!.. Например — на вторую
эскадру...
Командир вполне сочувственно
отнесся к моей идее, но, конечно, не
согласился отпустить всех желающих, так
как нельзя же было оставить крейсер
вовсе без офицеров. Я получил
разрешение не в счет, а прочие — метали
жребий. Судьба решила, что из состава
кают-компании уезжали: старший офицер,
один лейтенант, три мичмана и два
механика; оставалось — два лейтенанта
(один — за старшего офицера), два
мичмана и два механика; доктор и
священник не шли в счет — они все равно
не могли уехать.
В то же время я телеграфировал
адмиралу Рожественскому: «Крейсер
разоружается. В память старой службы
прошу разрешения нам прибыть на вторую
эскадру. Невыносимо сидеть, сложа
руки, когда другие дерутся».
Ответ получился благоприятный.
Вскоре же в отелях Сайгона
появилась партия etrangers de distraction, ожи-
89

давших ближайшей оказии, чтобы
отбыть в Европу.
«Диана» официально разоружилась, и
командир ее представил
генерал-губернатору список офицеров и команды,
находящихся на крейсере, удостоверяя, что
они не примут более участия в
военных действиях. Такое удостоверение (все
равно, что сдача на «честное слово»)
освобождало французские власти от
обязанности наблюдать за
«интернированными», дабы воспрепятствовать их
побегу.
Конечно, нас в этом списке не было.
31 августа отбыла первая партия
(трое) знатных иностранцев на товаро-
пассажирском пароходе 25, а 2 сентября
на пароходе Polynesien общества Mes-
sageries Maritimes выехали из Сайгона
господа Bernard Christian, ecrivain
(начальные буквы были подогнаны на
всякий случай к меткам на белье. — В. С),
инженер Friedrich Shoeshling и два
техника, служившие в Дальнем — Мейер
и Шульц. Эти последние
путешествовали даже во втором классе, чтобы не
возбудить подозрения основательным
знанием одного только русского языка.
25 Этим не посчастливилось — они
опоздали на вторую эскадру.
(Конец первой части.)
Вместо эпилога
Мы закончили печатать первую часть
трилогии Вл. Семенова «Расплата» и
через несколько номеров начнем
знакомить вас со второй частью — «Поход
второй эскадры». Эта публикация
вызвала добрые отклики наших читателей.
Среди них выделяется письмо старшего
лейтенанта в запасе А. Поливанова,
пришедшее из подмосковного города
Дмитрова. Оно, на наш взгляд,
дополняет описание событий тех далеких дней.
«Уважаемая редакция! — пишет
Алексей Николаевич. — Наш дядя —
Сергей Матвеевич Поливанов —
окончил Морской корпус, служил на
Балтийском флоте. Во время русско-японской
войны он мичманом на крейсере
«Диана» перешел с Балтики в Порт-Артур.
В последние дни обороны крепости его
назначили командиром катера «Орел».
15 декабря 1904 г. он получил приказ
прорваться из осажденного
Порт-Артура в Чифу и доставить в наше
консульство секретарю документацию
командира порта и русского командования.
Вместе со своим экипажем Сергей
Матвеевич выполнил это опасное задание, за
что был удостоен звания лейтенанта.
Впоследствии С. М. Поливанов
вернулся на Балтику, участвовал в первой
мировой войне. В 1916 г. в одном из
боев с германским кораблем он погиб.
К письму прилагаю хранящиеся в
нашей семье документы времен русско-
японской войны, связанные с прорывом
катера «Орел», а также фотографию
братьев Поливановых, сделанную в
конце лета 1910 г. Второй слева Сергей
Матвеевич. Он был первым во флоте
из Поливановых и поэтому писался:
Поливанов 1-й...»
Редакция «Морского сборника»
сердечно благодарит Алексея Николаевича
за присланные документы и предлагает
их вниманию наших читателей.
СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА КОМАНДИРА ПОРТА «АРТУР»
Ко 2180
15 декабря 1904 года
Мичману Поливанову.
На катере Ор.', придя в Чифу, Вы немедленно сдадите почту консулу, а
затем по его указанию сдадите на хранение и катер. Людей на берег не
отпускайте. Корреспондентов не принимайте и ничего никому не рассказывайте. В
случае вашего плена бросьте в воду секретную почту и уничтожьте катер. О
вашем приходе консул будет телеграфировать в Петербург...
Для вашего отъезда деньги получите от консула, а пока под отчет Вам
будет дано 50 фунтов стерлингов.
Контр-адмирал Григорович.
Катер «.Орел>.
90

Заведующему морскими командами,
находящимися в порте Чифу,
от мичмана Поливанова 1-го
РАПОРТ
Согласно приказанию адмирала Лащинского 10 декабря с. г. вступил в
заведование катером «Орел», названным «Ольга». Произведя разносторонние
испытания, установив компас и приняв 5 тонн угля и 2 тонны воды, был готов к
походу 16 декабря.
Согласно приказанию того же адмирала Лащинского и предписанию
Командира порта «Артур» за № 2180 от 15 декабря с. г. я, имея семь человек
команды:
Боцманмата Филиппа Фищенко,
Матроса 2-й статьи Ивана Андреева.
Матроса 2-й статьи Петра Архипова,
Машинного квартирмейстера 1-й статьи Кондратия Погодаева.
Машиниста 1-й статьи Прохора Владимирова,
Кочегарного квартирмейстера 1-й статьи Алексея Чувашова и кочегарного
квартирмейстера 2-й статьи Ивана Березина и депеши, а также и частную почту
в 6 ч 15 мин вечера 19 декабря с. г. снялся с якоря у «Дачных мест» и пошел
по назначению, дав знать о своем уходе Заведующему миноносцами,
условившись в случае встречи в море обычным опознавательным.
В 6 ч 30 мин вечера, выйдя за саперное минное заграждение, лег на курс
SO 30 ист. и шел до 7 ч вечера, имея 390 оборотов, т. е. 15 узлов, когда
заметил два неприятельских прожектора — прямо по курсу в расстоянии не более
50 кабельтовых. Застопорив машину, выяснил, что неприятель стоит на месте и
светит на Ost и W, оставляя темный промежуток между судами. Дав ход 15 3/4
узлов, т. е. 435 оборотов, проскочил между светящими судами и в 8 ч 30 мин
вечера изменил курс на S, так как развившаяся сильная зыбь обдавала
рулевого, мешая править.
В 10 ч 30 мин сразу в расстоянии не более 3 кабельтовых открылся
неприятельский крейсер, по-видимому, «Чиода», шедший курсом О. Дав полный ход,
проскочил у них под носом в расстоянии не более 1/2—1/4 кабельтова и был
замечен ими. Крейсер положил лево на борт и начал готовить два прожектора, что
было видно по двум светящимся точкам в рангоуте. Положив тоже лево на борт,
я, пользуясь своей поворотливостью, прошел у него по правому борту и, обрезав
корму, скрылся курсом NW от него. Тотчас крейсер открыл боевое освещение,
но светил только в зюйдовой четверти, оставаясь почти на месте. Пройдя
курсом NW 15 минут, я лег на Ost, и, так как крейсер все продолжал светить, я
прошел этим курсом 1/2 часа, после чего, дав 380 оборотов, лег на свой курс S^
В 11 ч 30 мин вечера за кормой по левой раковине увидел темный силуэт,
сделавший до 4-х белых вспышек и прошедший на W за кормой. Я прибавил
только ход, не уклоняясь от курса. В 12 ч ночи открыл на SO 35° от курса маяк
порта Чифу, на который и лег. В 12 ч 30 мин ночи вошел на рейд и, открыв
установленные огни, прошел в глубь гавани, где и стал на якорь в 1 ч ночи у
пристани. Дав команде ужин и сон, в 5 ч 30 мин утра спустил шлюпку и, быв в
статском платье, свез вице-консулу Тидеману депеши, почту и портфель
командира Порт-Артура на хранение.
20 декабря по предложению властей, убеждению вице-консула и примеру
командиров миноносцев «Властный>, «Сердитый», «Скорый» и «Статный» я
дал подписку о невыезде тайно из порта Чифу и о неприятии более участия в
существующей войне. В вышеупомянутом подписалась и вся команда. 7 человек,
причем за неграмотностью кочегарного квартирмейстера Чувашова за него
подписался я. Спущенный коммерческий флаг катера находится у меня, вещи и
припасы взяты командой, отведенной мною в китайские казармы и
присоединенной к командам миноносцев и катеров. Катер по моей просьбе вытянут в
зюйдовой части бухты на берег за каменную стенку и имеет
неизрасходованными Зу2 тонны угля и 1 тонну воды, а также немного машинного масла и саяа.
О всем вышеизложенном вашему высокоблагородию доношу.
Мичман Поливанов 1-й.
Декабря 25-го дня 1904 года. Порт Чифу.

Телеграмма
Лейтенанту Поливанову. Русское консульство в Чифу.
Благодарю за блестящее выполнение поручех
3 Григорович.
Передана 11 февраля 1905 г. через Шанхай в Чифу.
Благодарю за блестящее выполнение поручения. Сделано все, что можно.
2288 Григорович.
Братья Поливановы (слева направо): Николай Матвеевич, Сергей Матвеевич,
Алексей Матвеевич, Михаил Матвеевич.
Фото 1910 г., август—сентябрь
92

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
СРЕДИ «ЖЕЛЕЗНЫХ ЛЮДЕЙ»
(К 100-летию со дня рождения Бориса Лавренева)
TJ ЕОДНОКРАТНУЮ просьбу Бори-
*» са Андреевича Лавренева об
отправке в действующую армию
удовлетворили лишь в конце 1942 г. В декабре
с удостоверением корреспондента
газеты «Красный флот» он вылетел в
Заполярье в Краснознаменный дивизион
истребителей подзодных лодок — КДИПЛ.
Вскоре в «Красном флоте» появились
его первые материалы.
В каждой публикации он
воспроизводил реальный факт, добытый
непосредственным участием в операциях или в
общении с экипажами «малых охотников».
Он работал упоенно, словно наверстывал
упущенное за год своего вынужденного
пребывания в тыловом Ташкенте.
«Если редактор просил его дать
рассказ в субботний номер в пятницу к
шестнадцати ноль-ноль, —
свидетельствует А. Штейн, — то рассказ
появлялся в редакции в пятницу в шестнадцать
ноль-ноль, ни часом раньше, но и не
позже. Рассказ мог быть хуже или
лучше, но всегда с острой
занимательностью, всегда с элементами гиперболы
в деталях и никогда не пресный. И язык
не дистиллированный в отстойниках
прилежного благонравия, без школьной
гладкости и без ханжеской боязни приправы
— в нем была морская, едкая соль».
Жил Борис Андреевич на плавбазе
«Ветер», дружил со многими офицерами
дивизиона. Как рассказывает Виталий
Гузанов, служивший тогда после окон-
Бор. ЛЕОНОВ,
доктор филологических наук
чания Соловецкой школы юнг на
Северном флоте, и которому Лавренев не раз
помогал советом в начале его
писательского пути, Борис Андреевич особо
дружил с командиром-катерником Леонидом
Новоспасским. Был дружен с
довоенного времени и с командиром КДИПЛ
Александром Матвеевичем
Спиридоновым. С него, по убеждению Виталия Гу-
занова, Лавренев писал своего
Харитонова в пьесе «За тех, кто в море». Она
и родилась-то из общения с
прекрасными людьми и профессионалами
морского дела, о которых он рассказывал в
газете «Красный флот» и в журнале
«Краснофлотец». Они были героями
таких известных его рассказов, как
«Личное дело», «Внук Суворова», «День, как
день», «Холодный характер», «Маяк»,
«хМорской орленок», «Трудный случай».
От его рассказов веяло суровой правдой
войны...
Однажды после очередного боевого
задания зашедшие в гости к писателю
катерники рассказали Лавреневу
потрясшую его историю. Случилось это с
одним из североморцев-старшин. После
госпиталя ему не разрешили вернуться
на корабль. Списанный на берег, он
попросился на передовую. Она проходила
по берегу реки. На одном из них
сидели тирольские егеря генерала Дитла —
прекрасные лыжники и неплохие
стрелки. И хотя на дворе был уже апрель,
снег лежал тяжелыми пластами, а по
ночам трещали морозы. Дули ветры.
Некуда было укрыться.
Старшина получил задание — вместе
с пятнадцатью лыжниками провести
рейд в тыл противника. Незамеченными
они перешли линию фронта...
Обнаружили засыпанную снегом землянку, где,
видимо, находился караул, охранявший
склад боеприпасов, и молниеносно
захватили ее. И тут, после короткого боя,
внутри землянки их охватил ужас: она
была сложена из трупов наших воинов.
Разбирая «стенки», чтобы предать
останки земле, кто-то из бойцов
обнаружил часы. Доложили старшине. Тот
узнал их. Это были часы его брата, с
которым ему так и не довелось
встретиться на фронте...
Услышанная история вскоре стала
рассказом «Брательник», напечатанном
в августе 1943 года в журнале
«Краснофлотец».
И вновь были зима. Канун нового
года. Лавренев сидел в одной из кают
«Ветра» и ждал гостей. Обещали прий-
93

ти Рихтер, Кохановский, Новоспасский,
Лях, Танский... Но первые двое
оказались в эту ночь на дежурстве, и он
ждал троих.
Катерники вошли шумно, энергично,
молодо и заняли все пространство
каюты. Вместе с ожидаемыми тремя
пришли и их друзья, недавно вернувшиеся из
Америки. От всех веяло силой, и
Лавренев с удовольствием слушал их
рассказы и дружескую с подначкой перепалку.
Дмитрий Лысов и Михаил Артамонов
вспоминали о переходе через
Атлантику на тральщиках и «больших
охотниках», о том, какое удивление у
американцев вызвало их сообщение, что они
на этих маленьких судах пойдут своим
ходом домой, к родным берегам.
— А вообще, нас очень хорошо
принимали американцы, — сказал Василий
Бабанов. — И меня, и ребят
расспрашивали про нашу страну, про то, как
мы бьем фрицев. В гости нас
приглашали и к нам приходили.
— Кстати, в Рейкьявике, где мы
остановились по пути к дому, к нам
пожаловали высокие гости, — подключился
Лысов. — Два адмирала — английский
и американский. — Дмитрий поднялся
и показал, как они вошли на палубу
корабля. Это выглядело забавно, и Борис
Андреевич вместе со всеми смеялся до
слез. А Дмитрий продолжал с
серьезным лицом: — Мы, честно говоря, по-
растерялись. Зачем они? Уж не сказать
ли про открытие второго фронта?.. Но
высокие визитеры пришли выразить
свое восхищение нашим мужеством и
предложили остаться в Рейкьявике до
следующей весны. А когда мы пришли
домой, то представитель британской
военно-морской миссии сказал нашему
командующему, что такие походы на этих
кораблях могут совершать только
русские...
Не без смеха поведали катерники и о
том, как они пытались угостить
командующего зарубежным ромом. Арсений
Григорьевич поблагодарил и, узнав, что
у нас его целый бочонок, спокойно так
сказал:
— А бочонок с ромом передайте в
госпиталь. Он раненым нужнее...
Прощальный тост был «За победу в
новом, 1944 году».
Ложась спать, Борис Андреевич
вспомнил недавнюю встречу с Головко.
— Это хорошо, товарищ Лавренев,
что вы поняли природу службы наших
«малых охотников». Они достойны стать
героями произведений, — сказал тогда
комфлот.
Из многих боевых эпизодов, в которых
отчетливо вырисовывался облик
человека, воюющего за свободу своей Родины,
состояли дневниковые записи Лавренева.
В марте 1944 года он вернулся в
Москву и был назначен на должность
сотрудника литературного отдела газеты
«Красный флот». Тогда же он получил
и горькую весть, что мать Мария Кса-
верьевна Сергеева погибла во время
оккупации его родного Херсона в 1942 го-
ДУ...
Работа в- редакции полностью
поглощала время Лавренева, но он
регулярно поддерживал связь с североморцами.
Да и те не забывали «своего» писателя.
Это укрепляло его желание взяться за
большую вещь о катерниках. «Начал я
с повести, но бросил ее на третьей
главе, — признавался он позднее. —
Динамика материала, его напряженная
драматичность явно протестовала против
укладывания в неторопливый ритм
прозаического повествования. И тогда я
подумал о театре. Но работу над пьесой
по ряду причин пришлось отложить до
осени...» До той самой осени, которая
явилась подлинным триумфом его род-
кого Северного флота, славных и милых
его сердцу катерников-гвардейцев, в
течение трех недель октября совместно с
войсками Карельского фронта
окончательно освободивших Советское
Заполярье.
5 ноября 1944 года особо
отличившимся в боях с немецко-фашистскими
захватчиками североморцам было
присвоено высокое звание Героя Советского
Союза. Лавренев знал многих из
награжденных. До слез был тронут, увидев
среди Героев имена старших лейтенантов
Бориса Ляха, Леонида Новоспасского,
Николая Танского, Ивана Желвакова и
их командира капитана третьего ранга
Сергея Зюзина.
А 5 декабря 1944 года была
учреждена медаль «За оборону Советского
Заполярья». Среди награжденных ею
оказался и Борис Лавренев. Все
происшедшее осенью 44-го: и изгнание врага с
севера нашей территории, и радость от
высокой оценки ратного подвига
боевых товарищей и его труда военного
корреспондента дали ему новый
импульс для создания произведения о
«морских охотниках». Отвергнув жанр
повести, он стал работать над пьесой,
которую назвал сначала «Дальняя
дорога», а потом «За тех, кто в море».
Пьеса давалась трудно. И не только
потому, что впервые, может быть, так
сильно и так остро испытывал
Лавренев «сопротивление» материала. И не
потому, что долго искал в
специфическом укладе морской службы конфликт,
который бы в силу его общей
значимости мог увлечь и взволновать
зрительный зал. «Я считаю ненужным и
смешным скрывать, что в ходе работы над
пьесой «За тех, кто в море» я не раз
спотыкался и жестоко ушибался об
углы, которые не так уж сложно было
обойти. Ибо мне пришлось бороться не
только с внешними препятствиями, с
чиновничьим узколобием «хранителей
устоев», засидевшихся и покрывшихся мхом
в канцелярских закоулках, но и с
некоторым собственным окостенением и
утратой части внутренней свободы
владения материалом.
Я не раз в ярости ломал все кости
уже, казалось, сформировавшейся пьесе
и не раз приходил в отчаяние от
сопротивления материала. Иногда я сутками
сидел над самой простой фразой, ощущая
94

угнетающее бессилие найти точные
слова для выражения мысли. Порой я
вообще терял надежду довести пьесу до
конца...»
К этим сложностям добавились и
беды, которые пришли, когда, казалось,
жизнь ничего не предвещала кроме
приближающегося торжества Победы: 23
февраля 1945 года умер горячо
любимый Борисом Андреевичем писатель
Алексей Николаевич Толстой. А вскоре
ушел из жизни сын, семнадцатилетний
Андрей, обещавший вырасти в
интересного художника.
«Он удивительно был похож на
отца, — вспоминает А. Штейн. — И
лицо такое же удлиненное, и глаза
крупные, печальные... Ушел из жизни на
исходе войны. Но не от немецкой
пули, не в бою — это тоже было бы
тяжело, но все-таки, наверное, легче.
Застрелился. Нелепо, в Москве, в Лаврушен-
ском, когда все вокруг жило
предчувствием скорой победы. Несчастная
любовь...»
Лавренев не находил себе места от
невосполнимой утраты. Друзья,
видевшие происходящее в его душе, хотя он
никому не жаловался, решили: ему
нужна смена обстановки. Лавренев
получает задание — отбыть на Дунайскую
военную флотилию и собрать материал о
ее боевых действиях на заключительном
этапе войны.
И вот там-то, на Дунае, среди
«железных людей» в бескозырках, на груди
которых «плескались морские волны» —
полоски на тельняшках, у него оттаяло
сердце и он вновь ощутил способность
работать. Там-то он и завершит замыс-
ленную пьесу, о чем скажет:
«Последняя ее страница написана... в июле 1945
года в Клестер-Найбурге на Дунае». В
том же году ее напечатал журнал
«Звезда».
А вот путь ее на сцену был долог.
Вспоминая то время, Александр
Штейн и Цезарь Солодарь отмечают
мужество и стойкость, с какими
переносил Лавренев всю эту напраслину.
Сначала пьеса пролежала в одном театре,
потом в другом, третьем. А когда
наконец нашелся коллектив, который
хотел поставить ее и даже начал
репетировать, кто-то из «друзей» оповестил
театр о том, что-де есть разносная статья
на пьесу, что она вот-вот появится в
печати. И ему вернули пьесу, заявив,
что она ниже уровня «Разлома».
Все знали, что на обсуждении пьесы в
худсовете Комитета по делам искусств
какой-то ортодокс сказал, что драматург
Лавренев позволил себе написать
клеветнический пасквиль на советское
офицерство. И хотя в театрах отлично
понимали, что подобное обвинение — чушь,
режиссеры либо сразу отмахивались от
пьесы, либо тянули время уклончивыми
ответами.
Точка же зрения автора на существо
своей пьесы была выражена им в
интервью «Литературной газете» после
того, как «За тех, кто в море» была
поставлена в январе 1947 года сразу в
двух театрах .— в Малом и в Театре
имени Ленинского комсомола. «Я ставил
себе задачу, — говорил драматург, —
показать среду военных моряков такой,
какой мне ее видеть пришлось в
боевые дни, чтобы донести до зрителя все
очарование этой среды, своеобразность
и свежесть человеческих характеров,
воспитанных морем и морской службой,
характеров прямых, гордых, упорных,
полных широты и простоты. Мне
хотелось показать атмосферу дружного
коллектива людей, которых самые условия
их профессии скрепляют прочной
братской и товарищеской связью, людей
прочной морали и беспощадной к себе
и другим этической требовательности.
Показать в условиях их тяжелого, но
полного романтики боевого труда. И
показать, как эта семья воспитывает
своих сочленов, как разрешаются в ней
большие принципиальные конфликты».
Пьеса имела крупный успех. Она
была экранизирована и переведена на
многие языки. Думаю, что и сегодня не
утратили своей актуальности многие
суждения ее героев, их раздумья о
времени, о себе, о военно-морской профессии.
И, конечно же, о чести офицера.
Именно в этом «пункте» — офицерская
честь — сошлись в грозовом разряде
человеческие и профессиональные
принципы вчерашних боевых товарищей.
Если для Максимова честь — это его
командирский мостик, его основа и
сущность, то для Боровского это понятие
открылось тогда, когда он совершает
преступление и когда страдание от
происшедшего выводит его к осознанию
собственной подлости. Разве не
ощущаешь искреннего раскаяния в словах,
какие произносит Боровский своей жене —
военврачу Шабуниной:
«Не думай обо мне хуже, чем я
заслужил... Я хотел соколом виться в небе, а
свалился в канаву... Но как бы я ни
был плох, я никогда бы не дошел до
такой низости, какую ты мне приписала...
Я никого не хотел губить и погубил
только себя... Когда комдив приказал
атаковать эту проклятую лодку, я решил,
что должен покончить с ней баш на баш.
Я хотел один взять весь выигрыш!
Если бы я утопил этого колбасника, я
добился бы всего, к чему рвался, не
разбирая дороги...
Я дал Борису неточные координаты
лишь для того, чтобы лишить его доли
в победе... Вышло наоборот. Для меня
победа обернулась позором...»
Пройдут годы. Борис Андреевич
Лавренев обратится к новым темам, будет
уделять много внимания молодым
писателям, станет главным редактором
журнала «Дружба народов». Но никогда в
его сердце не угаснет чувство
благодарности к тем добрым, честным,
мужественным «железным людям», среди
которых он провел годы войны, перед
которыми он чувствовал свой писательский
долг, называя его «грандиозным»,
поскольку именно общение с ними
принесло в его творческий мир
«неисчислимые сокровища».
95

К НАШИМ ЧИТАТЕЛЯМ-
Подписка на журнал «Морской сборник» на 1992 г. началась. Она
принимается без ограничений. К сожалению, повышение цен на бумагу, краски, по
лиграфические работы и услуги Министерства связи вынудило и нас
повысить стоимость годовой подписки на журнал. Теперь она будет составлять
14 руб. 20 коп.
Напоминаем: «Морской сборник» в свободную продажу не поступает.
Наш индекс 70549.
НОВЫЕ КНИГИ
Моисеев М. А., Л ютов И. С,
Тюшкевич С. А. Доктрины.
Паритеты. Безопасность. — М.: Воениздат,
1990. — 47 с. — (Оборонное
строительство: новые подходы). — 15 к.,
5000 экз. В собрании статей видных
военачальников и ученых раскрывается
суть новых подходов к проблемам
оборонного строительства. Центральное
место занимают проблемы, связанные с
новой оборонительной доктриной СССР.
Книга рассчитана на офицеров
Вооруженных Сил и всех читателей,
интересующихся военными вопросами.
Комаров Н. Я. Государственный
Комитет Обороны постановляет...:
Документы. Воспоминания. Комментарии.
— М.: Воениздат, 1990. — 430 с. —
1 р. 49 к., 23 000 экз.
30 июня 1941 г. Президиум
Верховного Совета СССР, Центральный
Комитет ВКП(б) и Совет Народных
Комиссаров СССР приняли постановление об
образовании Государственного Комитета
Обороны (ГКО). Этот чрезвычайный
орган сосредоточил в своих руках всю
полноту власти в государстве, мобилизовал
страну на разгром гитлеровского
фашизма. О работе ГКО и самоотверженном
труде советских людей по выполнению
его решений рассказывает эта книга.
Крючков Ю. С. Имя на борту. —
М.: Транспорт, 1989. — 157 с. — 30 к.,
50 000 экз.
Это первая научно-популярная
работа о названиях кораблей отечественного
флота. В живой форме рассказывается
об их истории и происхождении,
приводится расшифровка многих загадочных
имен, раскрываются истоки номинации
судов, системы названий, которые
сложились в русском и советском флоте.
Цветков И. Ф. Гвардейский
крейсер «Красный Кавказ». — Л.:
Судостроение, 1990 — 254 с. — 1 р. 50 к.,
60 000 экз.
Книга посвящена строительству
русского флота накануне и в период
первой мировой войны. Она повествует о
создании и боевых действиях легкого
крейсера «Красный Кавказ» (бывший
«Адмирал Лазарев») во время Великой
Отечественной войны, а также кратко
затрагивает историю однотипных
кораблей — первых турбинных крейсеров
русского флота. В книге широко
использованы архивные источники и личные
воспоминания офицеров, старшин и
матросов крейсера «Красный Кавказ».
На 4-й странице
помещено изображение первого
российского линейного
корабля «Слава Екатерины»,
построенного для
зарождавшегося Черноморского
флота (рис. А Карелова).
Назван в честь славных
морских побед российского
флота в русско-туоецкой
войне 1768 — 1774 гг.,
принесших славу Екатерине II
как обладательнице
сильного военного флота. По ее
повелению для укрепления
южных границ державы в
80-е годы XVIII столетия
началось создание
Черноморского флота и возведение
приморских крепостей на
побережьях Таврии и
Крыма В 1778 г. был основан
Херсон — первая
кораблестроительная база
Черноморского флота. Здесь на
берегу Днепра оазвернулось
строительство большого
порта, и «для скорейшего
совершенствования сего
знаменитого и
государственного дела» его возглавил ге-
нерал-цейхмейстер И. А.
Ганнибал, отличившийся в
боевых действиях в Архи-
пелагских экспедициях.
По приказу
Адмиралтейств-коллегий в Херсоне
возникли адмиралтейство и
верфи, на долю которых
выпало строительство
нескольких кораблей для
охраны устьев Днепра.
Первым 26 мая 1779 г.
заложили на эллингах
Херсонской верфи «Славу
Екатерины». Он сооружался по
чертежам известного
российского корабела Р. Ко-
зенца. Наблюдал за
работами присланный из Санкт-
Петербурга корабельный
мастер Иван Афанасьев,
создавший в Херсоне школу
черноморских
кораблестроителей и внесший в
проекты судов много
технических и конструкторских
новшеств и
усовершенствований, позволявших глубоко-
сидящие корпуса кораблей
проводить через
днепровское мелководье.
«Слава Екатерины»
строился долго. Срывался
подвоз выдержанного леса и
других материалов.
Помешали сроку спуска и
сильные вспышки холеры в
летний период 1780 и
1781 гг., унесшие
множество жизней новожителей,
главным образом служащих
и рабочих верфей Только
16 сентября 1783 г. на
корабле взвился андреевский
флаг. «Слава Екатерины»
имел длину 46.5 м,
ширину 12,3 м, глубину интрю-
ма 4,8 м. На его борту
находилось 66 пушек, из
которых часть имела
24-фунтовый калибр.
Дальнейшая судьба
корабля, к сожалению,
изучена мало. Известно, что в
1788 г. его переименовали
в «Преображение Господне»
и он долгое время входил в
состав Севастопольской
эскадры.
3 июля 1788 г. его
экипаж принимал участие в
сражении с турецким
флотом у о. Фидониси. Русский
авангард, возглавляемый
капитаном бригадирского
ранга Ф. Ушаковым, через три
часа жестокого боя
заставил противника в панике
ретироваться Именно это
сражение показало, что
Черноморский военный флот
вошел в пору зрелости и
представляет для любого
противника мощную силу.
В 1790 г. «Преображение
Господне» под
командованием уже контр-адмирала
Ф. Ушакова вместе с
кораблями эскадры успешно
громило османские боевые
суда: 8 июля — в
Керченском проливе, 28 — 29
августа — у Тендры, а в июле
1791 г. — у мыса Калиак-
рия...
96