—
„В разгаре борьбы за первую пятилетку, в 1931 году товарищ Сталин указывал, что
для осуществления наших хозяйственных планов требуется наличие такой власти,
которая имела бы желание и силу двинуть использование огромных природных
богатств нашей страны на пользу народа, требуется, чтобы эта власть пользо-
валась поддержкой миллионных масс рабочих и крестьян. «Пользуется ли наша
власть такой поддержкой? — говорил товарищ Сталин. — Да, пользуется.
Во всем мире не найдете вы другой такой власти, которая бы пользовалась
такой поддержкой рабочих и крестьян, какой пользуется Советская власть.»
Беззаветная поддержка народа помогла Советскому правительству осуще-
ствить довоенные пятилетки и тем самым подготовить страну к активной
обороне. Поддержка народом своего родного Советского правительства
помогла нашей Родине победить в Великой Отечественной войне.
Поддержка народа, его героический труд помогут успешно осуще-
ствить и план новой сталинской пятилетки и тем самым двинуть да-
леко вперед экономику и культуру нашей социалистической страны.
... Через 15 лет мы должны поднять уровень нашей промышлен- 1
ности втрое по сравнению с довоенным... Такую задачу поставил 1
перед советским народом товарищ Сталин. А то, что сказано 1
товарищем Сталиным, — наверняка будет претворено в жизнь!**
1 Л. ж	(„ПРАВДА**) Г


Л. ЕФИМОВ
В СУБТРОПИКАХ ГРУЗИИ
ЦВЕТУЩИЙ КРАЙ
На юге Советского Союза, там где Черное море омывает берега Грузи
пясплложеп пиртитпий мглпли иятпрй Ронины .Пртп япррь жяпко
СУХУМИ
зилии,
СОВЕТСКИЙ ЧАЙ
вают
виям, привились на новой почве.
В новую пятилетку каждый район Советского Союза внесет свой вклад
в дело повышения благосостояния нашей страны.
Что же дадут Родине субтропики Грузии?
влажное, зима очень теплая. На обильно орошенной дождями плодород-
ной земле, под лучами южного солнца бурно развивается вечнозеленая
растительность.
Кавказские горы защищают побережье Грузии от холодных северных и
северо-восточных ветров. Зимой здесь цветут розы, в то время как совсем
недалеко за горным хребтом в Новороссийске бушует холодный ветер —
норд-ост и стоящие в порту суда, обдаваемые брызгами моря, нередко
превращаются в глыбы льда.
Благодатный край —- Западная Грузия, район влажных советских суб-
тропиков. .. За годы Советской власти здесь создано крупное субтропи-
ческое хозяйство. Научные работники — охотники за растениями из отда-
ленных частей земного шара, из Индии, Цейлона, Формозы, Чили, Бра-
Южной Африки и далекой Австралии привозили сюда новые
растения. Много труда затратили ученые, агрономы и колхозники для
того, чтобы заморские растения привыкли к новым климатическим усло-
D конце XVII века русский посол в Монголии Василий Старков прислал
Московскому царю подарокг диковинный заморский напиток — чай.
Василий Старков посылал чай неохотно, считая его нестоящим, пустяковым
подарком. Однако чай понравился московскому царю, боярам и куйечеству
п от них перешел и к другим слоям населения. Привычка пить чай стала
обычной. Но чай был дорог и не всем доступен. Это и неудивительно.'
Прежде чем попасть в Россию, чай проделывал длительное путешествие!
Родина чая — Китай. Из чайных районов Китая, по рекам и каналам чай
свозился на джонках — китайских лодках — в торговые города. Оттуда
его на мулах везли до китайского города Калгана, а затем на верблюдах
через пустыню Гоби в город Кяхту на русско-монгольской границе. На
весь путь уходило 6—7 месяцев. Иногда чай проделывал длинное морское
путешествие через Индийский океан, Средиземное и Черное моря в
Одессу. В царской России потребляли только заграничный чай, за который
приходилось платить ежегодно огромные деньги.
И вот советские ученые выяснили, что природные условия наших
влажных субтропиков вполне пригодны для разведения чая. В Грузии
было создано крупное чайное хозяйство, разбиты большие плантации чая,
построены фабрики для переработки чайного листа.
Чайное растение — многолетний кустарник. В конце апреля или начале
мая, когда на кустарнике появляются первые листья, сборщики чая сры-
3 верхних молодых, сочных листочка. Через некоторое время
развиваются новые побеги, и производится второй сбор. К концу лета
поспевают листья для третьего, а осенью и для четвертого сбора. Сбор
чайного листа — работа очень срочная и трудоемкая. Чем скорей чайный
лист доставят на фабрику, тем лучше будет его' качество. На фабрике чай
завяливают, делают лист мягким, пригодным к дальнейшей переработке.
После завяливания лист в специальных машинах скручивают, его клетки
разрываются, на поверхности выступает сок. Затем лист подвергают так
называемой ферментации. Это естественный химический процесс, особого
рода «заквашивание», после которого чай приобретает свойственный ему
запах и вкус. Затем готовый чай сушат и упаковывают к отправке.


0*
ЦЕЛЕБНЫЕ ПЛОДЫ
мала и
другие.
ЧТО ВЫ ЗНАЕТЕ О ТУНГЕ?
совсем новый для нас
Р ечь идет не только об апельсинах, мандаринах, лимонах. Цитрусовых
Г плодов насчитывается 22 различных вида. Есть цитрусы, которые пока
очень мало известны нашему населению. Таковы, например, грейпфрут,
цитрон, командорская груша и другие фрукты. Плоды цитрусов обладают
замечательными целебными свойствами. Они содержат в себе большое
В законе о пятилетием плане сказано, что для повышения материального
уровня трудящихся в нашей стране будет создано изобилие продуктов. В
больших размерах будет развиваться в наших субтропиках и чайное хо-
зяйство. В 1950 году чайные плантации Грузии раскинутся на территории
в 57,5 тыс. гектаров. 17900 тонн зеленого чайного листа поступят для пере-
работки на чайные фабрики.
несколько десятков лет тому назад тунг был известен только на
родине. А теперь нет почти ни одной промышленной страны, кото-
была бы заинтересована в этом растении.
тунге? Тунг — небольшое дерево, родом из южных
районов Китая. Семена тунговых плодов содержат большое количество
масла, обладающего ценными техническими свойствами. На тунговом масле
приготовляют краски и лаки, которые высыхают очень быстро, в течение
нескольких часов, и отличаются исключительной прочностью, блеском и
стойкостью против действия воды и различных кислот. Металл, покрытый
лаками из тунгового масла, -не боится ржавчины. На тунговом масле при-
готавливают специальные электро-изоляционные лаки. Тунговое масло идет
количество витаминов, очень нужных для организма человека.
В субтропиках Грузии цитрусы появились давно. Но в царской России
они не получили- широкого распространения и их разводили только от-
дельные любители. В 1913 году в Грузии было всего лишь 160 га цитру-
совых посадок. Партия и правительство решили сделать цитрусовые плоды
доступными для всех трудящихся нашей страны. Эта задача выполняется.
Цитрусы, особенно апельсины и лимоны, очень чувствительны к вне-
запному понижению температуры. Советские ученые провели большую
работу, подбирая особые сорта фруктов, не боящихся кратковременных
похолоданий. Это позволило продвинуть цитрусы из района города Поти
подальше к северу на свободные места.
Особенно хорошо привился у нас японский мандарин Уишиу. На холмах
Грузии он чувствует себя лучше чем на родине в Японии. При правильном
уходе одно мандариновое дерево дает до 700 плодов ежегодно. Привились
в наших субтропиках также лимоны и апельсины. Работники совхозов и
колхозники заботливо 'охраняют их от понижения температуры, расставляя
между деревьями в холода специальные керосиновые грелки. Появилась
новая культура грейпфрут—вкусный и питательный плод, который упо-
требляется не только в сыром виде, но и идет в переработку для приго-
товления консервов и мармелада.
Совхозы и колхозы Грузии дали в 1940 г. 424 миллиона цитрусовых
плодов. Во время войны зимою 1942—1943 года неожиданно ударили не-
виданные в Грузии морозы и нанесли большой урон цитрусовым насажде-
ниям. Специальное постановление правительства наметило меры к ликви-
дации последствий стихийного бедствия.
В настоящее время площадь цитрусовых культур в Грузии достигает
18 тысяч гектаров. В ближайшее пятилетие будет создано еще 11 тыс.
гектаров новых цитрусовых плантаций. Под посадку апельсинов будет
отведено 3 тыс. гектаров и 3 тыс. гектаров под лимоны. В больших разме-
рах расширятся плантации грейпфрутов.
В субтропических садах Грузии, кроме цитрусовых, выращиваются еще
и другие прекрасные плоды. Оранжево-красная, похожая на помидор,
очень сладкая хурма, совсем новый для нас фрукт-фейхоа с нежной
мякотью, вкусом напоминающий ананас и землянику, дынная груша, муш-
D сего
** его
рая не
Что же ценного

АРОМАТЫ СУБТРОПИКОВ
ВЕЛИКАНЫ РАСТИТЕЛЬНОГО ЦАРСТВА
мимоза, магно
для приготовления клеенки, линолеума, тормозных лент, изоляционного
материала и различных резиновых изделий.
Нуждаются в тунговом масле и многие военные отрасли промышлен-
ности. Всего современная техника насчитывает до 900 различных областей
применения тунгового масла.
На землях Западной Грузии плантации тунгового дерева занимают свыше
13 тыс. гектаров. Пятилетний план обращает большое внимание на развитие
этой единственной в своем роде культуры.
фироносы — растения, из которых добывают пахучие эфирные масла.
Они нужны промышленности, изготовляющей мыло, духи, одеколон; в
большом количестве эфирные масла идут для пищевой промышленности.
В душистом мыле, в нежно-пахнущей конфекте есть ароматные масла эфи-
роносных растений. Многие эфироносы дают ценные лекарственные ве-
щества.
Родина эфироносов — самые теплые части земного шара: Средняя и
Южная Африка, Центральная Америка, Индия, Индокитай.
Кто не видел красивого цветка герани в цветочных горшках на окнах
комнат. В субтропиках же геранью засажены огромные поля. Герань косят
как траву и отправляют на фабрику, где в специальных котлах из нее добы-
вают ценное гераневое масло. Мировых поставщиков гераневого эфирного
масла только два — Алжир и тропический остров Мадагаскар. Благодаря
трудам ученых в Советском Союзе вырабатывается в достаточном для
нашей промышленности количестве собственное гераневое масло. Наше
гераневое масло лучше заграничного, особенно по нежности запаха, напо-
минающего розу.
Рядом с геранью на полях влажных субтропиков растет и другой эфиро-
нос — роза. Из ее лепестков извлекают розовое масло. Это очень трудоем-
кая работа. Для получения одного килограмма розового масла надо пере-
работать 3500—-4000 килограммов лепестков.
На плантациях субтропиков растет и пришелец из далекой Индии. Это
невзрачное на вид растение — лимонное сорго. Из лимонного сорго добы-
вают вещество, которое имеет запах лимона, а при химической переработке
приобретает... нежный запах фиалки.
Наши субтропики богаты еще многими растениями, цветы которых дают
эфирные масла с нежным запахом. Это вербена, тубероза.
лия. Ароматические вещества этих растений входят в состав одеколонов и
духов.
Закон о пятилетием плане намечает большое расширение посевов эфнрО'
носных растений, — ценного сырья для нашей промышленности.
D советских влажных субтропиках растет эвкалипт — великан раститель-
D ного царства. У себя на родине в Австралии, в благоприятных условиях
он достигает высоты 120 метров. В его листьях содержится эфирное масло,
в котором нуждается медицина. Но ценность эвкалипта не только в этом.
Он дает прекрасную твердую древесину. Эфирные масла, которые на-
ходятся в древесине, предохраняют ее от гниения, и она может пролежать
в земле до 25 лет, не теряя своих свойств.
Из древесины эвкалипта изготовляют шпалы, телеграфные столбы, балки,
мосты. Но особенно полезен эвкалипт для оздоровления заболоченных ма-
лярийных местностей. Его огромная корневая система как мощный насос
вбирает в себя воду и осушает местность. Листья эвкалипта, издающие
сильный запах мяты или лимона, смотря по породе дерева, освежают
воздух. Малярийный комар не выносит запаха эвкалипта и летит прочь от
его насаждений.
В субтропиках Грузии уже имеется 7 миллионов эвкалиптовых деревьев.
В течение ближайшего пятилетия количество эвкалиптовых деревьев будет



иков
и для
новои
САДЫ НА МЕСТЕ БОЛОТА
куль-
незаменим для изготовления
использовались 1
Были начаты ра
отмели, которые не позволяют излишней воде стекать в
мая лесная чаща выросла в этих глухих заболоченных
малярия поражает местное население.
Наше правительство не могло допустить, чтобы не
гибли, превращаясь в торфяное болото, ценные земли,
боты по осушению Колхидской низменности. В невероятно трудных уело
Самые лучшие климатические условия для развития субтропических
тур на Черноморском побережьи Грузии — в районе города Поти. Но
здесь нет свободных земель. Большую площадь — 225 тыс. гектаров -—
занимает заболоченная Колхидская низменность. В этом районе в году
180 дождливых дней. Если бы вся вода, выпадающая в виде дождя, не
уходила в почву и не испарялась, она покрыла бы землю в 2,5 метра
высотой. Многоводная мутная река Рион нанесла в свое устье песчаные
море. Непроходи-
местах. Жестокая
виях люди рыли каналы, отводящие воду, осушали землю, насаждали
эвкалиптовые деревья.
В годы войны пришлось временно приостановить эти работы. По закону
о пятилетием плане будет вновь начато осушение Колхидской низменности.
В этом пятилетии предстоит осушить и использовать для разведения суб-
тропических растений 20 тысяч гектаров плодородной земли. На месте
болота вырастут цветущие сады со всеми удивительными растениями,
которыми так богаты советские влажные субтропики.
Велики и почетны задачи, стоящие перед нашей Родиной в-четвертой
пятилетке. Выполнив пятилетний план восстановления и развития народ-
ного хозяйства, Советский Союз станет еще более сильным, более могучим.
Лучше, культурнее будут жить советские люди. Трудящиеся субтропи-
ческих районов солнечной Грузии вложат и свою долю труда в выполнение
пятилетнего плана и добьются значительного увеличения посевных площа-
дей и урожайности цитрусовых, эфироносных, масличных и других субтро-
пических культур.
увеличено в четыре раза — до 28 миллионов. Народное хозяйство получит
в достаточном количестве ценную древесину. Одновременно будут осушены
и оздоровлены большие пространства заболоченных и пока неиспользуемых
земель.
Рядом с эвкалиптом растет другой вечнозеленый великан — камфарный
лавр. Камфара, которую добывают из этого дерева, исключительно ценный
медицинский и технический продукт. В медицине камфара употребляется
при ранениях, при тяжелых болезнях как средство, усиливающее сердечную
деятельность. В чемодане врача скорой помощи, в сумке военного врача
обязательно находится камфара. Камфарное дерево дает также техниче-
скую камфару—вещество, идущее для производства целлулоида. Кинопро-
мышленность требует очень много камфары для производства киноленты.
Поэтому по пятилетнему плану намечается дальнейшее расширение на-
саждений камфарного дерева.
Из Индии и Японии перенесено к нам еще одно интересное растение
субтропиков — бамбук. Нет, пожалуй, ни одного растения, которое обла-
дало бы такой быстротой и силой роста, как бамбук. За пять недель моло-
дой бамбук может вырасти до 18 метров. Ростки бамбука, развиваясь,
могут пробить даже бетон. На чайной фабрике в Чакве был случай, когда
росток бамбука появился на бетонной площадке, пробив слой бетона толщи-
ной в несколько сантиметров.
Из бамбука изготовляют мебель и другие изделия. Область применения
бамбука все более расширяется. Бамбук
легких и крепких лыжных палок. Поэтому он нужен Красной Армии
развития в нашей стране физкультуры и спорта.
За последние 13 лет плантации бамбука выросли у нас в 6 раз. В
пятилетке плантации бамбука увеличатся еще на 3 тысячи гектаров.
Ж


иЗшф» Наууф
Разгромив врага, советский народ приступил к залечиванию ран, нанесенных нашей
стране войной, и к работе над дальнейшим развитием всех отраслей нашего народного
хозяйства. Принятый Верховным Советом СССР Закон о пятилетием плане восста-
новления и развития народного хозяйства СССР на 1946—1950 гг. рисует грандиозную
картину социалистического строительства великой советской державы. В этой не-
виданной по масштабам работе огромная и почетная роль принадлежит советской
науке.
Выступая перед избирателями 9 февраля 1946 года, товарищ Сталин сказал:
«Я не сомневаюсь, что если окажем должную помощь нашим ученым, они сумеют
не только догнать, но и превзойти в ближайшее время достижения науки за пределами
нашей страны.»
Эта уверенность основана на многочисленных примерах из прошлого и настоящего
нашей науки, доказывающих ее зрелость и способность решать любые задачи, выдви-
гаемые народным хозяйством и нуждами обороны страны.
Блестяще оправдалось предвидение' величайшего русского и мирового ученого
Ломоносова, который еще 200 лет назад утверждал:
Что может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтонов
Российская земля рождать.
Это наша родина дала человечеству Попова — знаменитого физика, изобретателя
радио. Гениальное открытие Попова не только обогатило мир всемогущим средством
связи, но и легло в основу новейшего достижения радиотехники — радиолокации,
незаменимого способа мгновенного обнаружения и определения расстояния до уда-
ленных видимых и невидимых, движущихся и покоющихся предметов, в том числе
. самолетов, военных кораблей.
Это наша Родина дала человечеству Менделеева — великого химика, открывшего
основной закон химии, носящий его имя периодический закон. Гениальное открытие
Менделеева не только вскрыло главные закономерности превращения веществ в
природе, но и послужило путеводной звездой для исследователей, овладевающих
неисчерпаемыми запасами атомной энергии.
Это наша Родина дала человечеству Жуковского — выдающегося ученого, осно-
вателя авиационной науки. Гениальные труды Жуковского послужили фундаментом
всех достижений современной авиации.
Это наша Родина дала человечеству Циолковского — замечательного ученого и
изобретателя, создавшего теорию реактивного движения. Гениальные работы Циол-
ковского стали отправным пунктом для конструирования сверхскоростных реактивных
самолетов и поразивших мир реактивных орудий.
Сила советских ученых в том, что они работают не в одиночку, как это вынуждены
были делать Попов, Менделеев, Жуковский, Цйолковский в старой дореволюционной
России. Советские ученые работают в мощных научных коллективах — наших много-
численных академиях наук, университетах, институтах.
Журнал «Знание — Сила» призван помочь учащимся ремесленных- училищ и моло-
дым рабочим ознакомиться со всеми новейшими достижениями советской и мировой
науки, лежащими в основе прогресса современной техники. В этом номере нашего
журнала напечатана статья «Радар в бою», показывающая одно из применений радио-
локационной техники. В дальнейшем мы расскажем нашим читателям о сущности
радиолокации, об атомах и энергии атомного ядра, о реактивном движении и других
выдающихся достижениях науки и техники нашего времени.
Исключительное значение передовой науки во всех областях жизни современного
общества ставит перед советской молодежью особенно ответственные задачи. Наша
молодежь должна сегодня ознакомиться с основами современной науки, чтобы уметь
завтра использовать ее достижения.	-—-
1
Проводя опыты с радиоволнами, ученые установили, что они частично отража-
ются от всякой электропроводящей поверхности. Это и послужило основой всей
радиолокационной, или, как ее называют в Англии и Америке, радарной техники.
Слово «радар» составлено из начальных букв четырех английских слов, которые
в переводе означают: радиообнаружение и определение расстояния до цели.
Ниже мы печатаем очерк о боевом применении радарной техники.
Э1 мая 1916 года в Северном море,
'J вблизи Ютландского полуострова,
английский и немецкий флоты скре-
стили свое оружие. Двести шестьде-
сят боевых кораблей всех классов, от
линкоров до подводных лодок, при-
няли участие в этом сражении. Оно
произошло вовсе не потому, что про-
тивники стремились померяться всеми
своими силами. Наоборот, они избе-
гали решающего единоборства.
И все же, вопреки воле флотовод-
цев, Ютландский бой стал историчес-
ким фактом. Теперь это нас глубоко
поражает, но в то время почва еще
не созрела для великого изобретения
— радиолокации, и случай, неосяза-
емый и нелепый случай управлял мно-
гими важными событиями.
Очень любопытно происхождение
Ютландского боя.
Два года отсиживался на хорошо
защищенных базах немецкий флот под
командованием адмирала Шеера. В то
время этот флот был многочисленным
и сильным, но все же уступал в своей
мощи английскому. Немцы боялись
рисковать своими кораблями, и целых
два года на море не было более или
менее серьезных столкновений.
Наконец Шеер решился. Он заду-
мал весь свой флот вывести в откры-
тое море. С его точки зрения это был
очень остроумный замысел: англичане,
конечно, не сообразят, что все силы
Шеера будут собраны в одном месте,
они пошлют часть своего флота и по-
падут в ловушку. Их корабли будут
раздавлены превосходящими силами
немцев, и это послужит началом раз-
рушения морской мощи Великобрита-
нии. Так думал Шеер.
Действительно, англичане никак не
могли вообразить, что весь флот Шеера
отважится выйти за пределы минных
полей. Но их разведка своевременно
донесла командующему британским
флотом адмиралу Джелико, что немцы
задумали какую-то серьезную опера-
цию.
В чем заключалась эта операция,
Джелико знать не мог, но уже самый
факт необычной активности немецкого
флота заставил его насторожиться.
Наконец-то, решил Джелико, пред-
ставляется возможность встретиться
хотя бы с частью немецких сил! И он
тоже решил раздавить противника
всей мощью своего флота.
Таким образом, в ночь на 31 мая
1916 года все силы англичан — так
называемый гранд - флит («большой
флот») адмирала Джелико — и все
силы немцев — так называемый «флот
открытого моря» адмирала Шеера —
вышли навстречу друг другу.
Когда наступило утро 31 мая, в про-
сторах Северного моря шли «близо-
рукие» корабли. Их зрение ограничи-
валось пределами прямой видимости,
и два флотоводца пребывали в неве-
дении о том, что ежеминутно может
произойти встреча не только отдель-
ных эскадр, но и всех сил флота.
Правда, противники были насто-
роже, они напряженно искали друг
друга, но они могли разойтись встреч-
ными курсами, если бы не воля сле-
пого случая.
В 14 часов 15 минут 31 мая легкие
корабли эскадры английских линей-
ных крейсеров заметили в восточном
направлении на расстоянии 10 миль
неизвестное торговое судно. Оно стоя-
ло на месте, и из его труб густыми
клубами валил дым.
Пароход был стареньким, несо-
мненно «купцом», видимо принадлежа-
щим какой-либо нейтральной стране.
Один из английских легких крейсе-
ров отделился от своей эскадры и пол-
ным ходом направился к незнакомцу.
Нужно было его освидетельствовать и
убедиться в том, что «купец» не
используется немцами для шпионских
целей.
Вот тут-то и завязался узел гран-
диозного сражения, и невзрачный па-
роходишко навсегда вошел в историю.
Сблизившись с «купцом», англий-
ские моряки увидели неподалеку от
него трубы и мачты военного корабля.
Этот корабль оказался одним из двух
немецких эскадренных миноносцев,
также заметивших на горизонте при-
мечательный пароходишко и, в свою
очередь, решивших освидетельствовать
его.
Миноносцы отделились от своей эс-
кадры легких крейсеров, и, быстро
настигнув «купца», предложили ему
застопорить машины. «Купец» лег в
дрейф, и в это же самое мгновенье к
месту действия подоспели англичане.
Больше уже о «купце» никто не
думал, свою историческую роль он
сыграл до конца. Зато в течение по-
следующих четырех минут произошло
следующее: артиллерия английского
крейсера ударила по немецким мино-
носцам. Те ответили тем же и вызвали
поддерживающий огонь дальнобойных
орудий немецкого крейсера «Эльбинг».
К месту столкновения подошел второй
английский крейсер, но, обгоняя все
перепитии огневой дуэли, в эфир по-
мчались радиоволны. Немецкие и ан-
глийские радисты сообщали по на-
чальству о том, что внезапно обнару-
жены корабли противника...
Обнаруженные корабли оказались
всего лишь разведывательными эскад-
рами обоих флотов, но кто мог знать
об этом? Сравнительно небольшое ко-
личество замеченных кораблей вво-
дило в искушение, подогревало воин-
ственный азарт адмиралов. Вот когда
можно создать перевес сил и с самого
начала решить задачу!
И вот уже немецкие линейные крей-
сера адмирала Хиппера спешат на по-
мощь разведчикам, не подозревая о
том, что с другой стороны к месту боя
подходят английские линейные крей-
сера адмирала Битти.
Так начиналась баталия. В 15 часов
45 минут эскадры линейных крейсе-
ров вступили между собой в бой. С
первых же выстрелов Хиппер и Битти
поставили перед собой одну и ту же
цель: завлечь друг друга под удар
главных сил.
Джелико и Шеер еще. не виделй
2
друг друга. Они спешили к месту со-
бытий, и каждый из них тешил себя
мыслью о том, что его линейный флот
окажется той гирей, которая перетя-
нет чашу весов и решит судьбу сра-
жения.
Какие узкие горизонты были у фло-
товодцев в эпоху, когда радиоволны
были лишь средством связи, а авиа-
ция переживала свой младенческий
возраст!
В 17 часов 45 минут Джелико полу-
чает донесение: «Замечен линейный
флот противника»’. Вот это сюрприз!
Еще более неприятное ошущение
испытывает адмирал Шеер, внезапно
очутившийся перед лицом главных сил
британского флота.
Наконец-то обстановка полностью
проясняется; теперь нет места непред-
виденным обстоятельствам, теперь ис-
ход боя решит искусство воинов.
Так ли это?
В Ютландском бою это было не
совсем так. Стихия природы властно
вмешивалась в тактику, путала карты
флотоводцев, приковывала к себе мы-
сли адмиралов, капитанов, артиллери-
стов.
С самого же начала столкновения
линейных крейсеров видимость на во-
стоке заметно ухудшилась. Как раз в
этом направлении находились корабли
Хиппера. Они как призраки ныряли
в тумане -и лишь на короткое время
обнаруживали себя противнику.
На западе же видимость была пре-
восходной. Английская эскадра четко
проектировалась на горизонте, и немцы
имели возможность хорошо целиться.
Противники открыли огонь почти
одновременно. В этом был жестокий
просчет англичан. Их подвела погода:
.из-за- плохой видимости артиллеристы,
вооруженные оптическими приборами,
неправильно определили расстояние
до противника, и английские корабли
молчали, в то время как они должны
были стрелять. Их орудия были даль-
нобойнее немецких. Огромное преиму-
щество! Но погода не дала его исполь-
зовать, и в первом раунде Ютланд-
ского боя военное счастье начало
склоняться к немцам.
Если бы Ютландский бой ограни-
чился только столкновением линейных
крейсеров, то немцы могли бы быть
довольны исходом сражения. Но, к
месту событий подходили главные
силы обеих сторон, и, к несчастью для
Шеера, решительное столкновение ста-
новилось неизбежным.
В 18 часов 15 минут гранд-флит- на-
чал боевое развертывание и через
четверть часа немецкий флот ощутил
удары большой силы. Вот уже выхо-
дят из строя немецкие линейные
крейсера «Лютцев» и «Зайдлиц», тя-
желое повреждение получает линкор
«Кенинг».
Немцы благословляют погоду. Ви-
димость становится все хуже и хуже.
Шееру приходит мысль:, его флот
делает «поворот все вдруг». Перед
этим маневром немецкие миноносцы
устремляются вперед и ставят ды-
мовую завесу.
Джелико ослеплен. Он не видит
противника, и можно понять раздра-
жение английских моряков: со всей
своей разрушительной техникой они
становятся беспомощными, как сле-
пые котята.
Искусственный туман рассеивается,
но противник уже находится вне до-
стигаемости английских орудий.
Между тем Шеер ломает голову.
Что будут делать англичане? Теперь
он тоже не видит противника. В те-
чение нескольких минут он ведет
свой флот одним курсом, затем по-
вертывает на восток. Еще через не-
которое время немецкий флот ока-
зывается в центре дуги британских
кораблей. Шеер вновь нарывается на
главные силы англичан.
Что делать? К счастью для немцев,
видимость ие улучшилась. День скло-
няется к вечеру; к тому же захо-
ходящее солнце меркнет в облаках
дыма, извергаемого трубами сотен
военных кораблей. Не может быть
и речи об организованной стрельбе.
И все же положение Шеера отча-
янное. Удары линкоров Джелико
иногда довольно точны. Некоторые
немецкие корабли получают тяжелые
повреждения. Шеер вновь дает сиг-
нал «поворот все вдруг». Снова
минные флотилии немцев ставят ды-
мовую завесу, и снова Джелико
ослеплен.
Проклятый дым!...
В 20 часов 7 минут зашло солнце.
Вскоре наступила ночь. Луны не
было. Позднее в своем отчете Дже-
лико писал: «Я сразу же оставил
мысль о ночном бое между линей-
ными кораблями; во первых, вслед-
ствие большого количества минных
кораблей, а во вторых, вследствие не-
возможности отличить свои корабли
от кораблей противника. Кроме того,
результат ночного боя в современных
условиях зависит в значительной мере
от чистого случая...»
Снова случай. И что только не де-
лали люди, чтобы изгнать этот «чи-
стый случай» с арены ночного боя!
Они напрягали все свое чутье, чтобы
угадать мысли невидимого против-
ника. Они хватались за самую со-
вершенную технику в условиях ночи —
прожектор. Световые лучи шарили
по ночному небосклону и ныряли в
море в поисках далеких кораблей.
По вспышкам выстрелов люди ста-
рались угадать, кто стреляет; по
писку и хрипам в эфире они пытались
определить, кто говорит.
Но сколь жалкими были резуль-
таты всех этих условий! Неистовый
случай безнаказанно свирепствовал
в ночной мгле. Он отводил против-
ников друг от друга и превращал
своих во врагов. Корабли кидались
в атаку, и моряки с замиранием
сердца ждали взрыва. Может быть,
взлетят на воздух свои...
Иногда противники угадывали друг
друга, но ошибались в классах ко-
раблей. Тогда жар боя накалялся до
предела. Миноносец очертя голову
бросался на линкор, не подозрева51
о своей дерзости. Крейсер сворачивал
с курса, и один корабль ударял кор-
пусом в другой.
Вот к небу взметнулись языки пла-
мени. Удачное попадание! Кто горит?
Враг. И снова залпы. Стреляют нем-
цы и англичане. Те и другие доби-
вают горящий корабль.
Вслепую бродили корабли в ту-
манном Северном море, и, порой на-
талкиваясь друг на друга, обмени-
вались свирепыми ударами.
Джелико было труднее: не видя
противника, он стремился не упу-
стить его.
Шееру было легче: он попросту
хотел удрать под покровом ночной
темноты. И это ему удалось. Ют-
ландский бой окончился вничью.
1Л вот снова ночь, еще более густая,
‘ * чем двадцать семь лет назад. Та-
кую бы ночь адмиралу Шееру.'..
Только три-четыре часа в сутки
над Варенцовым морем держатся се-
рые сумерки. Все остальное время —
ночь.
Контр-адмирал Эрих Бей ведет
стальную громаду «Шарнхорста». Та-
кой бы линкор адмиралу Шееру!...
Лично Гитлер отдал приказ Эриху
Бею вывести «Шарнхорст» на мор-
ские пути. Задача: скрытно сбли-
зиться с конвоем каравана союзни-
ков и атаковать его в наиболее свет-
лое время полярной ночи.
Трех-четырех часов хватит на то,
Радиолокатор (радар) определяет
направление цели и расстояние до
нее.
Антенна радара, изображенная на
рисунке в виде зеркала, излучает
очень узкий пучек радиоволн.
Если приемник принял отраженный
сигнал, то это значит, что антенна
направлена прямо на цель. Поэтому
направление цели можно опреде-
лить просто по углу поворота ан-
тенны.
Передатчик радара излучает ра-
диоволны очень короткими пор-
циями. Радиоволны проходят за
1 секунду 300 000 км. Измеряя в
секундах время, затраченное сигна-
лом на прохождение расстояния до
цели и обратно, можно определить
расстояние до цели в километрах.
Делается это автоматически. Эк-
ран радара имеет шкалу разделен-
ную на километры. Когда передат-
чик излучает сигнал, на экране
появляется зубец. Затем антенна
мгновенно переключается на при-
емник. Как только приходит отра-
женный сигнал, на экране появля-
ется второй меньший зубец. По
расстоянию между этими зубцами
и определяется расстояние до цели.
3
После Ютландского боя.
чтобы разметать или уничтожить
легкие корабли конвоя. И тогда ги-
гантский караван судов, идущий в
СССР, станет жертвой, если не са-
мого линкора, то немецких подвод-
ных лодок.
Гитлер решил рискнуть последним
линкором — победа на море, как
воздух, нужна Германии. Может
быть, успех «Шарнхорста» поднимет
упавший дух немецких вооруженных
сил, стоявших перед поражением...
Ну, а если возникнет смертельная
угроза над последним линкором Гер-
мании? Но разве такую же угрозу
не предотвратил адмирал Шеер?
Так почему же Эрих Бей не вос-
пользуется полярной ночью, не при-
влечет ее в свои союзники? Плохая
видимость позволит ему незаметно
ускользнуть от удара и быстро до-
браться до открытых якорных стоя-
нок в Альтен-фиорде.
В сумерки 25 декабря над Варен-
цовым морем летели самолеты. До
чего же они состарили Шеера и
Джелико! Какие широкие горизонты
открыли они флотоводцам наших
дней!
«Шарнхорст» еще находился в
Альтен-фиорде, но уже авиоразведка
донесла Эриху Бею курс следования
далекого каравана и какие боевые
корабли входят в состав конвоя.
Вот бы авиацию Джелико и Шееру!
Как знать, возможно и не было бы
Ютландского боя.
Но, может быть, и в Баренцевом
море случай сыграет свою роковую
роль?
В ночь на 26 декабря 1943 года
«Шарнхорст» покинул Альтен-фиорд.
Линкор шел в полной темноте, но
контр-адмирал Эрих Бей твердо знал,
что встреча с англичанами неотвра-
тима. Никаких случайностей, все
учтено: курс каравана и «Шарн-
хорста», скорость английских кораблей
и «Шарнхорста», время и место веро-
ятной встречи.
Правда, Эрих Бей знал не все. Ему
не было известно, что в дальнем при-
крытии конвоя следовал отряд ко-
раблей адмирала Фрезера и что в
состав этих кораблей входил новей-
ший английский линкор «Герцог
Йоркский». Сплоховала авиоразведка.
Немецкие самолеты ограничились тем,
что обнаружили конвой и не выяснили
до конца обстановку.
Адмирал Фрезер прикрывал кон-
вой двумя отрядами. Первый — под
командованием вице-адмирала Бер-
нетта — состоял из трех крейсеров,
шедших поблизости от каравана.
Вторым отрядом командовал лично
Фрезер. Он находился на борту лин-
кора «Герцог Йоркский», эскорти-
руемого четырьмя эсминцами и. крей-
сером «Ямайка». Отряд Фрезера был
умышленно разделен от кораблей
Бернетта расстоянием в несколько
десятков миль. Пусть противник пре-
бывает в заблуждении относительно
действительных сил, охраняющих ка-
раван.
Около 9 часов 30 минут 26 декабря
1943 года «Шарнхорст»' подходил к
острову Медвежий. Попрежнему было
темно, однако весь экипаж немец-
кого линкора находился в состоянии
полной готовности. Контр-адмирал
Эрих Бей готовился к бою.
Англичане ничего не подозревали.
Легкие корабли конвоя шли в это
время на параллели острова Медве-
жий, и расстояние между ними и
«Шарнхорстом» неумолимо сокраща-
лось. Линкор незаметно подкрады-
вался к своим жертвам, и ночное
Баренцово море честно хранило тайну
Эриха Бея.
Но вот в какое-то неуловимое
мгновение все стало ясным, будто бы
мрак арктической ночи прорезала
вспышка яркого света. На крейсере
«Бельфаст», который входил в груп-
пу вице-адмирала Бернетта, пробили
боевую тревогу. «Бельфаст» увидел
врага.
Это было похоже на сказку, и если
бы адмирал Джелико находился в
этот момент на крейсере «Бельфаст»,
он не поверил бы своим глазам.
В одной из рубок корабля, свя-
занной телефонными проводами с
артиллерийскими башнями, несколько
моряков напряженно всматривались
в небольшой зеленоватый экран, на
котором можно было бы показывать
миниатюрные кинофильмы.
Внезапно на экран легло туманное
пятно, будто невидимая рука швыр-
нула его из пустоты. Это был сигнал,
пришедший из эфира. Он выхватил
«Шарнхорст» из мрака, разоблачая
тайну Варенцова моря.
Непосвященный, вероятно, расте-
рялся бы, увидев перед своими гла-
зами странную туманность, и ока-
зался бы в положении человека, ко-
торый впервые пытается разобраться
в сигналах азбуки Морзе. Но те, кто
смотрели на экран, умели читать чу-
десные письма, и через некоторое
время вице-адмирал Бернетт получил
донесение, что обнаружен «Шарн-
хорст», что он находится на рассто-
янии в 31 километр от «Бельфаста» и
держит курс на конвой к острову
Медвежий.
Еще через некоторое время обста-
новка в районе ночной встречи резко
изменилась. Корабли конвоя полу-
чили приказ свернуть на север. Крей-
сера Бернетта, усиленные несколь-
кими эсминцами из состава конвоя,
устремились занять положение меж-
ду конвоем и приближающимся
«Шарнхорстом». «Герцог Йоркский»
изменил курс и вместе с сопровож-
дающими его кораблями направился
к мысу Нордкап, отрезая «Шарн-
хорст» от берегов Норвегии.
Попрежнему царила тьма над Ва-
ренцовым морем, но как уверенно
чувствовали себя корабли, как не по-
хожи они были на тех, кто, как
слепцы, ощупью бродили в историчес-
кую ночь Ютландского боя.
... После того как англичане обна-
ружили «Шарнхорст», прошло 30 ми-
нут. Если бы лучи солнца на мгно-
венье осветили полярное утро, то
английские моряки могли бы не-
вооруженным глазом увидеть очерта-
ния немецкого линкора. Но полярное
утро пришло без солнца, и люди,
поднятые по боевой тревоге, тщетно
напрягали свое зрение.
В 9 часов 30 минут тридцать две
вспышки блеснули в темноте. Это был
первый удар тридцати двух орудий
английских крейсеров. За ним после-
довал другой, третий... Протяжный
гул поднялся над Варенцовым мо-
рем. Это было похоже на учебную
стрельбу, но без мишеней. Стреляли
в пустоту.
Дальномерщики бездействовали.
Странное состояние, особенно для тех,
кто впервые участвуют в ночном бою.
Может быть, бьют наугад? А как же
корректировать огонь? Как узнать
судьбу снаряда? Как определить «пе-
релет», «недолет» и наконец желан-
ную «вилку»?
Адский удар разрыва поднял
водяную гору вблизи крейсера
«Норфольк». «Одиннадцатидюймо-
4
Крейсер «Ямайка» атакует врага.
вый», определили бывалые. И вот уже
яркий свет льется сверху и как на
гигантском экране вспыхивают ан-
глийские крейсера. Искусственное
солнце сияет в небе. Одно, другое...
Немцы дали серию осветительных
бомб. И снова темнота. Снова фон-
тан от 11-дюймового снаряда. «Шарн-
хорст» отстреливается.
На «Норфольке» — восьмидюймо-
вые орудия, более сильные, чем на
остальных крейсерах. Повидимому,
он ближе других подошел к невиди-
мому противнику. Здесь, так же как
и на «Бельфасте», в одной из рубок,
связанной телефонными проводами с
артиллерийскими башнями, вниматель-
ные наблюдатели всматриваются в
экран, «Норфольк» бьет, второй залп,
третий...
Вдруг один из наблюдателей рез-
ким движением подался вперед. На
экране мелькнул желанный кадр:
«Есть попадание...»
«Шарнхорст» вздрогнул от тяже-
лого разрыва. Правда, удар восьми-
дюймового снаряда пришелся по пу-
стому месту. Бронированная палуба
линкора устояла. Но все же Эрих
Бей испытал неприятное чувство.
Встреча с крейсерами была для него
полной неожиданностью.
После короткого колебания немец-
кий адмирал решил не ввязываться
в серьезный бой. Меткий выстрел
«Норфолька» укрепил это решение.
Лучше дать понять противнику, что
он испугался. Пусть англичане дума-
ют, что «Шарнхорст» отказался от
операции.
Эрих Бей хитрит. Он увеличивает
скорость и непрерывно меняет курс
корабля. «Шарнхорст» отворачивает
в сторону, уклоняется назад, потом
снова идет на северо-восток, обходя
крейсера и приближаясь к конвою
с другого направления.
Наблюдатели на крейсерах «Нор-
фольк» и «Бельфаст» видят, как ту-
манное пятно на экране блекнет, за-
тем исчезает, снова появляется и на-
конец пропадает окончательно.
«Шарнхорст» потерян.
Вице-адмирал Бернетт приказывает
дать полный ход. Он решил придер-
живаться направления, по которому
скользило на экране туманное пятно.
Крейсера еще ближе прижимаются к
конвою в ожидании удара с другой
стороны.
Немощный день поднимался над
Варенцовым морем. Арктическая тьма
сменялась тусклым рассветом. К 12
часам глаз уже видел далекие гори-
зонты. Еще через полчаса противники
увидели друг друга.
Эриху Бею хитрость не удалась.
Три крейсера и четыре эсминца стали
на пути «Шарнхорста». Правда, мощь
линейного корабля позволяла всту-
пить в бой даже с целой эскадрой.
Но теперь надо быть осмотрительным,
теперь можно ожидать торпедных
ударов со стороны эсминцев.
И снова загрохотало, заохало Ба-
ренцево море. Снова водяная гора
взметнулась перед «Норфольком»,
и вскоре разрыв огромной силы по-
тряс корабль до основания. В «Нор-
фольк» попал снаряд. Это было счаст-
ливое попадание, ибо корабль не раз-
летелся на куски. Он мог держаться
на волне и даже стрелял. Но «Нор-
фольк» уже не был полноценной бо-
евой единицей.
... В течение нескольких часов
«Шарнхорст» пытался оторваться от
англичан. Он уходил все дальше и
дальше на восток.
Первое время у немецких моряков
создалось впечатление, что противник
оставил мысль о решительном пре-
следовании. Крейсера и эсминцы вели
себя неуверенно. Они, видимо, боялись
сблизиться на дистанцию действи-
тельного огня и шли так далеко, что
временами исчезали из поля зрения.
Затем, словно спохватившись, они
снова приближались к «Шарнхорсту».
Так продолжалось довольно долго.
Видимо, англичане сознательно ве-
дут игру. В чем ее смысл?
Эрих Бей принимает решение: игру
пора кончить. Пусть операция не
удалась, зато и англичане упустили
крупную дичь. Одним своим существо-
ванием «Шарнхорст» и впредь будет
держать нервы противника на взводе.
Эрих Бей отдает приказание и
«Шарнхорст» берет курс к норвеж-
ским берегам.
На этом рисунке изображена схе-
ма электроннолучевой трубки, по
экрану которой оператор опреде-
ляет расстояние до цели.
Специальное устройство, называе-
мое электронной пушкой, посылает
на экран пучек быстрых электро-
нов. Экран покрыт изнутри особым
веществом, которое светится под
действием ударов быстрых элек-
тронов.
Внутри трубки помещаются две
пары пластинок. На одну пару, от
специального генератора периоди-
чески подаются сигналы, застав-
ляющие электронный пучек равно-
мерно передвигаться по экрану
трубки слева направо. Дойдя до
конца, пучек мгновенно возвраща-
ется обратно, чтобы снова начать
свое движение слева направо.
Такое устройство называется вре-
менной разверткой.
На вторую пару пластин подаются
сигналы от приемника. Они застав-
ляют электронный пучек откло-
няться вверх, при чем на светя-
щейся линии образуются острые
зубцы. Левый, большой зубец соот-
ветствует излученному сигналу.
Второй, меньший, вызван сигналом,
отраженным от цели. Отсчитав по
шкале расстояние между зубцами,
оператор . определяет расстояние
до цели.
5
Мощные потоки энергии вырыва-
лись из параболических рефлек-
торов судовых радаров линкора «Гер-
цог Йоркский». Мгновенными импуль-
сами, измеряемыми миллионными до-
лями секунды, исчезали они в про-
странстве. Это были волны, которые,
казалось, восстали против самой при-
роды радио. Они не излучались по
всем направлениям подобно волнам
широковещательных станций и почти
полностью сохранили всю мощь своей
энергии в радиусе десятков кило-
метров.
Это они — волны радара — «уви-
дели» «Шарнхорст» и дали возмож-
ность английским крейсерам своевре-
менно подготовиться к бою. Да и те-
перь все надежды адмирала Фрезера
были связаны с точной работой ра-
Здесь изображен экран радара,
снабженный круговой разверткой.
Антенна такого радара непрерыв-
но вращается вокруг вертикальной
оси. Устройство электроннолучевой
трубки здесь ничем не отличается
от изображенного на предыдущей
странице.
Однако в этом случае временная
развертка осуществляется не от
края экрана, а от его центра. Кро-
ме того специальное устройство
заставляет электронный пучек не-
прерывно вращаться вокруг оси
трубки, следуя за вращением ан-
тенны.
Если бы электронная пушка рабо-
тала непрерывно, то светился бы
весь экран. Но в трубках круго-
вой развертки электронная пушка
большую часть времени заперта.
Она выстреливает короткие порции
электронов только в момент приема
отраженного сигнала.
Поэтому светящиеся точки на экра-
не появляются только в местах,
соответствующих положению цели.
Расстояние светящейся точки от
центра экрана определяет рассто-
яние цели, а направление от центра
к этой точке соответствует направ-
лению цели.
На экране таких локаторов видны
четкие контуры больших предме-
тов. На рис. 2 изображена река с
мостом так, как она видна на
экране радара. На рис. 3 изобра-
жен аэрофотоснимок той же мест-
ности.
диолучей. Найдут ли они в темноте
арктической ночи «Шарнхорст»?
Найдут... Не могут не найти...
Антенна-рефлектор радара подобно
прожектору концентрирует радиовол-
ны и как скорострельный пулемет
бьет ими по цели. Огромные по
мощности, но ничтожные по длитель-
ности импульсы радара образуют не-
видимый луч, от которого не спря-
таться кораблю. Мощные сгустки
энергии обязательно отразятся от ко-
рабля. Со скоростью света вернутся
они обратно и, пройдя через сложней-
шую аппаратуру, превратятся в све-
тящееся пятно.
Вот и сейчас наблюдатели на лин-
коре «Герцог Йоркский» заметили па'
экране пятно. По своим очертаниям
оно напоминает то самое пятно, по
которому на «Бельфасте» узнали
«Шарнхорст». Но теперь наблюдатели
не утратили своего спокойствия. В
чем же дело? Почему они не бьют
тревогу? Неужели только потому, что
пятно на экране радара дружески
«подмигивает» им? Да, чувствитель-
ные радиоаппараты на крейсере
«Ямайка» ощутили радиообстрел ра-
дара своего линкора и немедленно
подали ему опознавательный сигнал.
Этот сигнал складывался на экране
радара с его отраженными лучами, и
«подмигивание» пятна означало: это
Друг.
Немецкий адмирал Эрих Бей те-
шится несбыточными надеждами. Ему
не уйти от новой роковой встречи с
англичанами. Пусть он завидует судь-
бе адмирала Шеера й той ночи, кото-
рая спасла «флот открытого моря»
германской империи в 1916 году. Те-
перь ночь бессильна, и «нелепый слу-
чай» изгнан с арены действий. Теперь
судьбу «Шарнхорста» решает неви-
димый луч радара.
... В 16 часов на экранах радаров
линкора «Герцог Йоркский» снова по-
явилось туманное пятно — это был
«Шарнхорст».
IZ ак только вице-адмиралу Бер-
1 * нетту стало известно, что немцы
отказались от операции и направи-
лись восвояси, к норвежским базам,
он немедленно отдал приказание всем
кораблям активно преследовать вра-
га. Контр-адмирал стремился при-
влечь к себе внимание противника.
В этом случае «Герцог Йоркский»
имел шанс подойти к «Шарнхорсту»
незаметно.
Повидимому, расчет Бернетта был
безошибочным. Немцы действительно
ожидали удара только с одной сто-
роны. Они не догадывались о том,
что незримые радиоволны подводят
к ним с другого направления мощ-
ную эскадру адмирала Фрезера.
Радиооператоры на английском
линкоре обнаружили «Шарнхорст» в
тот момент, когда он находился за
пределами возможностей дальнобой-
ной артиллерии. Измерительная шкала
на экранах радар-установок показала,
что туманное пятно «Шарнхорста»
легло между сороковым и пятидеся-
тым километром. Это было слишком
далеко.
Выходя на параллельный курс и
одновременно сближаясь с против-
ником, адмирал Фрезер решил от-
крыть огонь с предельно близкой
дистанции. Удастся ли это сделать?
Английские моряки с волнением всма-
тривались в темноту. Они знали, что
с каждой минутой расстояние между
кораблями сокращалось. Туманное
пятно на экранах радар-установок
становилось все более отчетливым и
близким. Вот уже 20 километров оста-
лось до «Шарнхорста». Не пора ли?
Нет, адмирал Фрезер все еще выжи-
дает. Он хочет действовать навер-
няка. Операторы радара считают —
15... 13... 12 километров.
Управляющий огнем вычислил при-
цел и передал свой приказ на цен-
тральный пост. Оттуда приказ посту-
пил на орудийные башни, и жерла
орудий повернулись на рассчитанный
курсовой угол. Не видя вражеского
корабля, наводчики производили свои
действия, руководствуясь указаниями
операторов радара.
11 километров...
Клубы оранжевого огня вырвались
из орудийных башен английского
линкора, и громовой удар прокатился
в темноте Варенцова моря. «Герцог
Йоркский» дал первый залп.
Для всего экипажа немецкого лин-
кора, от матроса до адмирала,
огонь англичан оказался ошеломля-
юще неожиданным. Казалось, что
противник поднялся на поверхность
из глубины моря, и сама ночь обру-
шила на «Шарнхорст» вихрь огня.
Стреляли оттуда, где по глубокому
убеждению Эриха Бея, не могло быть
вражеских кораблей.
Растерянность, почти паника охва-
тила немецких моряков. Сам Эрих
Бей пришел в себя после того, как
на «Шарнхорсте» разорвались не-
сколько тяжелых снарядов. Они
произвели на корабле серьезные раз-
рушения, но мощная броня немецкого
линкора защитила все его жизненно
важные части. «Шарнхорст» мог стре-
лять из всех своих орудий и даже
не потерял скорости хода...
Эрих Бей быстро отдал приказание,
и большое число осветительных сна-
рядов мгновенно прояснило обста-
новку. Раздумывать было некогда...
Оказалось, что под носом у «Шарн-
хорста» находится английский лин-
кор, да и не только линкор. Скорее
огонь!...
Спустя 10 минут после первого
залпа линкора «Герцог Йоркский»
одиннадцатидюймовые орудия «Шарн-
хорста» ответили мощным ударом.
Воздух наполнился оглушительным
грохотом, ревом, едким дымом. Ог-
ненные линии снарядов прорезали
ночное небо...
В этот момент осветительные сна-
ряды, посланные англичанами с дру-
гой стороны, с крейсера «Бельфаст»,
разорвались прямо над «Шарнхор-
стом».
Теперь артиллеристы линкора «Гер-
цог Йоркский» своими глазами уви-
дели серовато-зеленый корпус «Шарн-
хорста», поражавшего своей огромной
длиной. Очередной залп английских
снарядов, казалось, угодил в самую
середину корабля. Гигантский столб
воды на мгновение скрыл «Шарн-
хорст» от глаз. Но это было только
6
Операторы радара точно засекли цель.
мгновение ... «Шарнхорст» устоял.
В ярко белом сиянии осветительных
снарядов отчетливо можно было за-
метить зеленоватые отблески на кор-
ме гиганта. Это был признак хоро-
шего попадания. Вскоре со всего ко-
рабля повалил густой дым. Но что
это — дымовая завеса или пожар?
Настала полная темнота. Теперь
только чудесные экраны радаров
могли показать картину боя...
«Герцог Йоркский» продолжал
стрелять. Вот возле самого пятна
«Шарнхорста» на экран пришло от-
ражение от какой-то массы. То был
всплеск воды, поднятый снаряда-
ми. Расстояние между отражением
всплеска и пятном «Шарнхорста» по-
казало артиллеристам величину не-
долета. Они ввели поправку, и через
две минуты операторы радара за-
фиксировали прямое попадание. Сле-
дом за ним еще попадание и еще
один, уже третий по счету, верный
удар...
До чего же живуч «Шарнхорст»!
Он продолжает огрызаться всей
мощью своей артиллерии.
Угрожающий визг тяжелого сна-
ряда дошел до слуха моряков на ан-
глийском линкоре. На этот раз не
избежать попадания. И действитель-
но, немецкий снаряд угодил в перед-
нюю мачту, и дождь осколков засы-
пал палубу. К счастью, жертв не
было, и мачта устояла. «Герцог Йорк-
ский» будто и не почувствовал удара
врага.
Однако «Шарнхорст» ускользает...
Это отчетливо заметно по движению
пятна на экранах радар-установок.
Оба гиганта идут на предельной ско-
рости, но, повидимому, «Шарнхорст»
более быстроходен, чем английский
линкор. Пока не поздно, огонь и еще
ваз огонь!...
Операторы радара доносят адми-
ралу Фрезеру еще об одном попа-
дании. Неужели и на этот раз ан-
глийские снаряды не причинят «Шарн-
хорсту» существенного ущерба?
18 часов 25 минут. Теперь стрелять
бесполезно. Отражения всплесков на
экранах радар-установок убедительно
показывают, что немецкий линкор
вышел за пределы действительного
огня.
Странная тишина воцаряется над
Варенцовым морем. Но как узнать о
состоянии «Шарнхорста»? Какие ра-
ны получил он в результате много-
численных попаданий четырнадцати-
дюймовых снарядов английского лин-
кора?
И все-таки эти раны, повидимому,
серьезны. В 18 часов 45 минут ан-
глийские эсминцы, сопровождавшие
«Герцог Йоркский», вышли в торпед-
ную атаку и установили, что «Шарн-
хорст» уже не в состоянии дать свою
прежнюю скорость. Теперь «Герцог
Йоркский» имеет возможность до-
гнать немецкий линкор.
Снова машины на полный ход и
снова операторы радара сбрасывают
со счета километры, разделявшие два
линкора.
На что же надеется командир
«Шарнхорста» — немецкий контр-
адмирал Эрих Бей? Ночь, непрогляд-
ная ночь. должна спасти последний
линкор Германии. Молчат орудия, и
обманчивая тишина укрепляет веру
немецкого адмирала.
Пустые надежды! «Шарнхорст»
удрал от огня артиллерии, но его цепко
держат радиоволны, за ним следят
на всех боевых кораблях англичан,
и нн одно движение гиганта не
ускользает от сказочного ока радио-
локаторов. Пройдут минуты, и Эрих
Бей вернется к неприглядной дей-
ствительности.
... Около 19 часов на линкоре
«Герцог Йоркский» услышали взрывы
огромной силы. Это английские эс-
минцы, подошедшие к «Шарнхорсту»
на предельно близкое расстояние, вы-
пустили торпеды. Три из них попали
в цель.
Но и на этот раз мощные противо-
торпедные переборки сохранили пла-
вучесть немецкого линкора. Он про-
должал жить. Его орудия обрушили
частый огонь на эсминцы, выходив-
шие из атаки. Один из них получил
серьезные повреждения, другие отде-
лались счастливо.
Торпедная атака была мгновенной,
и бой шел накоротке. Он прекратился
так же внезапно, как и начался, и
снова наступила тишина. Но на этот
раз передышка была недолгой.
В 19 часов 01 минута адмирал
Фрезер приказал открыть огонь баш-
нями главного калибра линкора «Гер-
цог Йоркский». Операторы радара
настолько точно засекли цель, что не
было никакой необходимости прибе-
гать к помощи осветительных снаря-
дов. Не видя противника, артилле-
ристы английского линкора били на-
верняка.
В какой-то момент экраны радаров
показали целую серию прямых попа-
даний, и вскоре английские моряки
услышали взрывы. Повидимому, у
немцев рвались боеприпасы.
Еще через некоторое время в ноч-
ном море поднялись языки пламени.
Теперь уже своими глазами можно
было видеть агонию «Шарнхорста».
Бронированный гигант горел. Он уже
почти не отстреливался и, потеряв
управление, медленно циркулируя,
склонялся на восток. Теперь это уже
не был боевой корабль, и в 19 часов
32 минуты «Герцог Йоркский» пре-
кратил огонь.
По приказу адмирала Фрезера,
крейсер «Ямайка» вырвался вперед
и почти в упор дал по «Шарнхорсту»
торпедный залп? Немецкий Линкор
перевернулся на бок. От носа до
кормы он был объят пламенем.
Но вот пламя исчезло, и полярная
ночь снова вступила в свои права.
Все было кончено. Пятно «Шарнхор-
ста» сошлр с экранов радар-устано-
BOK;
7
С^то случилось в Индии в 1920 году.
В одной малонаселенной местности
среди жителей распространился слух
о том, что среди волков живут чело-
веческие дети. Очевидцы не раз на-
блюдали, как из одной скрытой в
чаще волчьей берлоги вслед за вол-
ками вылезали двое детей с косма-
тыми волосами на голове.
Охотники решили выловить «диких
детей». 17 октября 1920 года берлогу
разрыли: два крупных волка успели
убежать, но волчица осталась вместе
с «волчьими детьми» и была убита
копьем. В глубине берлоги, как ди-
кие зверьки, забились две голые, гряз-
ные, лохматые девочки, которых охот-
ники и забрали с собой в деревню. Че-
рез две недели девочек взяли в при-
ют, где их держали отдельно от дру-
гих детей.
Младшей было
шей — около
около 3 лет, стар-
лет. Их назвали
Амала и Камала.
Вероятно, это были
сестры. Обе совсем
одичали; живя с
волками, они при-
обрели волчьи при-
вычки. Девочки ели
только мясо и чу-
8
яли его запах на большом рассто-
янии. Руками при еде они не поль-
зовались, а ели прямо с тарелки,
опуская голову и хватая куски мяса
прямо ртом. Так же они и пили воду,
не употребляя рук, а наклоняясь
ртом к сосуду с водой. Бегали де-
вочки на четвереньках.
Издававшиеся ими нечленораздель-
ные звуки были не то человеческие,
не то животные. Их глаза светились
в темноте особым блеском, и они хо-
рошо видели вечером и ночью. С дру-
гими детьми они не общались и не
умели с ними играть.
Амала прожила лишь около одного
года и умерла 21 сентября 1921 года
от болезни почек. Камала прожила
еще восемь лет.
В течение этого длинного срока она
была под особым наблюдением, и ее
всячески старались приобщить к куль-
туре. Прежде всего пробовали при-
учить ее к растительной пище, но это
было безуспешно: она ела только
мясо и лишь с трудом приучилась
пить молоко. Таким образом, в пище
нехватало витаминов, и ее здоровье
было плохим.
Через несколько лет девочка все-
таки научилась ходить на двух ногах.
За первые шесть лет она выучила
до 40 слов.
Постепенно ее лексикон (сло-
варь) увеличился до 100 слов, и она,
возможно, могла бы умственно раз-
виться и выше, если бы ее здоровье
не надломилось — вероятно, в ре-
зультате однообразного мясного пи-
тания. Камала умерла в сентябре
1929 года.
А вот еще случай:
В 1903 году в стаде обезьян-павиа-
нов был обнаружен дикий мальчик,
очевидно проживший вместе с ними
много времени.
Этот мальчик был взят в услужение
одним богатым крестьянином, вырос
и до сих пор работает на его полях.
Теперь ему уже около 50 лет. Зовут
его Лукасом.
Лукас не помнил, как он очутился
в стаде павианов. Живя вместе с
этими четвероногими животными, он
и сам передвигался на четвереньках.
Утром павианы отправлялись на по-
иски пищи, и Лукас наравне с ними
питался разными луковицами и ко-
реньями.
Вместе с павианами он любил по-
лакомиться медом диких пчел. Но
злые хозяйки-пчелы массами выле-
тали из улья и пребольно жалили
бедного мальчика, тело которого было
лишено той густой шерсти, которая
хоть немного спасала павианов от
укусов рассерженных пчел.
Эти крупные хитрые обезьяны не
пропускают ни одного птичьего гнезда,
как и мартышки, — они поедают яйца
и птенцов. Особенно привлекают их
огромные яйца страусов.
Лукас рассказывал, что и он грабил
гнезда страусов. Однажды страус
успел захватить Лукаса у гнезда и
так сильно лягнул его в голову, что
сорвал кусок кожи, и у Лукаса на
всю жизнь на макушке остался боль-
шой шрам.
Сколько лет жил Лукас в стаде па-
вианов? На этот вопрос точно отве-
тить нельзя. Сохранились сведения о
том, что лет за десять до того, как
Лукаса поймали, у одной местной
жительницы во время полевых работ
пропал мальчик-младенец. Возможно,
что мимо шло стадо павианов, и
какая-нибудь самка утащила этого
ребенка с собой.
В своем стаде павианы живут до-
вольно дружно и сплоченно. Взрослые
8
•‘Ч,
Рисунки Г.
НИКОЛЬСКОГО
лову в
грабил
то время, когда он однажды
яйца в гнезде страуса вместе
внимательно отно-
павианы очень
сятся к маленьким, и не только самки,
но и самцы не преминут приласкать или
защитить хотя бы и чужого детеныша.
Судя по всему этому, можно думать,
что Лукас как-то прижился среди па-
вианов, вероятно он был «усыновлен»
какой-нибудь самкой, пропитался ее
потом и запахом и перестал быть
«чужаком», стал «своим». Живя
вместе с павианами, передвигаясь на
четвереньках, питаясь тем же, чем и
они, он не только приобрел привычки
четвероногого животного, привычки
павиана, но и научился визжать,
рычать и гримасничать на манер па-
вианов.
Однажды днем стадо павианов рас-
положилось на отдых на открытой
поляне, обезьянья «молодежь», а
вместе с ней и Лукас, резвились, бе-
гали, гонялись друг за дружкой, как
расшалившиеся дети. Вдруг вдали по-
казались два всадника, и почти тотчас
же раздался выстрел: это выстрелил
из револьвера один из полисменов.
Испуганные обезьяны тяжелым га-
лопом бросились наутек, они бежали
во всю прыть, стараясь достигнуть
своего верного убежища — высоких
скал. Стадо разделилось на несколько
групп: это были отдельные семьи,
члены которых теснее жались друг к
дружке. Полисмены пришпорили ло-
шадей, заметив, что один из павианов
отстал от стада. Думая, что обезьяна
ранена, они решили поймать ее жи-
вьем.
Один из полисменов рассказывал,
как безмерно они удивились, когда
вместо павиана увидели перед собой
бегущего на четвереньках какого-то
дикого мальчика. Поймать его ока-
залось нелегкой задачей. Мальчик
ловко прыгал, царапался, визжал и
скалил зубы, как настоящая обезьяна.
Несмотря на сопротивление, полисме-
ны-охотники схватили наконец этого
«обезьяньего мальчика», связали, и
один из них взял его с собой на лошадь.
Приучить Лукаса к жизни среди лю-
дей было весьма не легким делом.
Но впоследствии Лукас оказался
полезным работником. Он обнару-
живал готовность к работе и понят-
ливость к выполнению простых зада-
ний. Спустя несколько лет Лукас как-
то рассказал наконец своему хозяину
Смиту о том, как он жил в стаде па-
вианов и как страус лягнул его в го-
с павианами.
Хотя прошло уже свыше 40 лет с
тех пор, как Лукас жил в стаде па-
вианов, все же обезьяньи привычки
настолько в него внедрились, что и
до сих пор он резко отличается от
окружающих его людей: особый,
устрашающий оскал зубов при улыб-
ке, особое подергивание головой, по-
стоянное почесывание, обезьяньи
ухватки.
Случай с Лукасом очень интересен
и поучителен: он ясно показывает,
какое огромное значение для разви-
тия человека имеет нормальное об-
щение с другими людьми.
Живя с обезьянами, Лукас не умел
ни говорить, ни работать, ни умы-
ваться, ни причесываться. Да и от-
куда бы он мог этому научиться? От
павианов? Конечно, нет! Сам по себе
человек не может приобрести куль-
туру, которая является продуктом и
наследием чрезвычайно длительного
развития человеческого общества.
Каждый человек развивается и ста-
новится культурным лишь благодаря
тому, что живет в условиях общества.
Сам по себе человек не научится ни
говорить, ни работать. Вне труда, вне
общества нет и человека. Лишь бла-
годаря труду человекообразная обезь-
яна когда-то — около миллиона лет
назад — превратилась в человека.
Лишь благодаря труду древнейший
человек, еще очень похожий на
обезьяну, развился в современного че-
ловека.
9
Б. СТЕПАНОВ
Рисунки Н. СМОЛЯНИНОВА
ОТКРЫТИЕ ДОКТОРА ЛУНИНА
О один из дней 1880 года знаменитый физиолог профес-
D Сор Бунге пригласил в свой кабинет доктора Лунина,
русского ученого, работавшего в его лаборатории в го-
роде Базеле.
— Я слышал, что вы намерены изучать составные части
пищи животных? — спросил он.
— Да, я хочу выяснить, какие вещества необходимы
животным для жизни и роста, — ответил Лунин.
Профессор Бунге пожал плечами.
— Но ведь это уже установлено вполне твердо, — ска-
зал он.
Профессор назвал Лунину книги, в которых подробно
излагается роль составных частей пищи — белков, жиров,
углеводов, солей и воды. Несколько книг были написаны
самим профессором Бунге.
Лунин поблагодарил профессора. Да, он знает эти книги.
Ему известны взгляды современных ученых. И все же он
хочет проверить: действительно ли в пище есть все ве-
щества, необходимые для жизни животных?
Профессор Бунге не стал спорить. Русский ученый был
предоставлен самому себе.
В комнате, где работал Лунин, появились две клетки с
мышами. Обитателям одной клетки Лунин ежедневно
давал цельное коровье молоко. Это была самая здоровая
пища, ибо организм матери вырабатывает молоко спе-
циально для выкармливания детей. В нем есть все необ-
ходимые для жизни и роста животных вещества. Ученые
были уверены, что они знают каждую составную часть
молока. В справочниках Лунин прочитал, что в каждом
килограмме цельного коровьего молока содержится 39
граммов жиров, 32 грамма белков, 51 грамм углеводов,
7 граммов солей и 871 грамм воды. Мыши охотно прини-
мали молоко и развивались, как на воле.
Пищу для Обитателей второй клетки Лунин готовил
специально. Он сам делал молоко из сливочного масла,
сахара, солей и других веществ. И у него получался
напиток, похожий на настоящее коровье молоко. Сходство
было не только внешним. В искусственном молоке Лунина
содержалось ровно столько жиров, белков, углеводов,
солей и воды, сколько их было в настоящем молоке.
Мыши не заметили обмана. Они охотно теснились во-
круг блюдечка с искусственным молоком и поглощали его
так же быстро, как выпивали коровье молоко их соседи.
Но уже через две недели в поведении мышей из второй
клетки произошла перемена. Сначала они стали более
вялыми. Затем начал пропадать аппетит. Они уже не на-
брасывались с прежней жадностью на блюдечко с моло-
ком. Мыши стали худеть, а еще через несколько дней
Лунину пришлось извлекать из клетки умерших животных.
Вскоре во второй клетке не осталось в живых ни одной
мыши.
А в первой клетке все до единой мыши были совершен-
но здоровы и попрежнему устраивали веселую возню при
появлении блюдечка со свежей порцией коровьего молока.
Лунин много раз повторял свой опыт. И всегда полу-
чал тот же результат. Мыши прекрасно выживали, когда
их кормили настоящим коровьим молоком, но они поги-
бали, питаясь искусственным молоком.
В 1881 году Лунин напечатал статью о своих опытах.
Он написал в ней: «Очевидно, в естественной пище —
такой, как молоко, должны присутствовать в малых ко-
личествах, кроме известных главных составных частей
пищи, еще и неизвестные вещества, необходимые для
жизни».
Рукрводитель лаборатории профессор Бунге больше не
удивлялся «чудачеству» русского ученого. Он понял, что
тот напал на след какого-то великого открытия в той
самой области, которая профессору казалась изученной
до последнего уголка.
Профессор Бунге поручил своему сотруднику доктору
Зокину также заняться работой в этой области. Однако
прошло десять лет, прежде чем тот смог опубликовать
свои результаты. За это время произошел ряд событий,
которые, на первый взгляд, никакого отношения к опытам
доктора Лунина не имели.
«ОКОВЫ ног»
D ряд ли доктор Такаки, главный санитарный инспектор
D японского флота, знал про опыты русского доктора
Лунина. Ему было не до судьбы мышей, питавшихся
искусственным молоком. Его внимание целиком погло-
щало изучение причин частых вспышек эпидемии страш-
ной болезни, ежегодно выводившей из строя около одной
трети всех японских моряков.
Болезнь подкрадывалась к человеку незаметно. Сна-
чала .моряки только жаловались на плохой аппетит и па-
дение работоспособности. Они оставляли несъеденными
свои порции за обедом и валились от усталости после
таких работ, которые в другое время выполняли легко,
без всякого напряжения. К этому присоединялись боли в
ногах и усиленное сердцебиение.
Постепенно усталость увеличивалась, появлялась сла-
бость в ногах. Походка становилась неуверенной, словно
на ноги были надеты тяжелые оковы. Настроение боль-
ных падало, чему способствовало ухудшение зрения и
слуха. Вместе с резким похуданием наблюдалось падение
температуры тела и появление одышки. Целые участки
тела теряли чувствительность. Иногда начиналось опуха-
ние рук, ног и других частей тела, а затем следовали
параличи — отнимались руки, ноги. В шестидесяти, а
нередко и семидесяти случаях из ста больные в конце
концов умирали от паралича сердца.
Эта болезнь на востоке — в Японии, Китае, Южной
Индии, Индонезии — известна более тысячи лет. За появ-
ление слабости в ногах ее называют «бери-бери», что
значит «оковы ног». Перед санитарным инспектором
Такаки встала задача — изгнать бери-бери из японского
флота.
Трудно устранить болезнь, не зная ее причины. Доктор
Такаки стал тщательно изучать бери-бери. Вскоре ему
показалось, что он напал на след.
Он подметил, что болезнь начинается с потери аппе-
10
тита. Человек
отказывается от
пищи — в этом,
думал Такаки,
причина всего
остального. От
этого человек на-
чинает худеть,
теряет силы, а
уже потом сле-
дуют нервные,
сердечные, же-
лудочные и иные
заболевания —
истощенный ор-
ганизм вообще
легко подвержен
любой болезни.
Но от чего
можно потерять
аппетит? Оче-
видно, — решил Такаки, — от чрезмерного однообразия
пищи. Если кормить человека изо дня в день одной и той
же пищей, она невольно приедается настолько, что про-
падает желание есть. Главной пищей японских моряков
был рис — любимое национальное блюдо японцев. Мо-
рякам подавался самый лучший — белый, гладко отполи-
рованный рис, и они охотно ели рисовые блюда до тех
пор, пока рис не приедался им до потери аппетита.
Впрочем, Такаки допускал и другую мысль. Может
быть, дело не столько в потере аппетита, сколько в не-
полноценности риса как питательного вещества? В рисе
белковых веществ не так много, он состоит главным обра-
зом из углевода, крахмала. Не появляется ли бери-бери
из-за недостатка белков?
Как бы то ни было, — думал Такаки, — но и в том и в
другом случае вывод только один — перевести моряков
на смешанную пищу. Пища лишится однообразия и ста-
нет богаче белковыми веществами.
Такую замену Такаки и произвел в 1882 году. Резуль-
тат был поразительный. Страшная болезнь бери-бери
пошла в японском флоте на убыль, а затем и совсем
почти исчезла.
Доктор Такаки целых три года наблюдал результаты
своей работы. Месяцы шли, а вспышки эпидемии бери-
бери во флоте не повторялись. В 1885 году Такаки опубли-
ковал свои наблюдения. Причина бери-бери — в недоста-
точном белковом питании, — таков был его главный вы-
вод.
Доктор Такаки считал, что это он изгнал бери-бери из
японского флота. Однако другие врачи не согласились с
ним.
Бери-бери — такая же заразная болезнь, как- чума,
холера, тиф, — говорили они, — потому что бери-бери
почти всегда появляется как массовое заболевание, эпи-
демически. Значит, и причина бери-бери не в плохом пи-
тании, а так же, как у чумы, холеры, сыпного тифа — за-
ражение особыми микробами, которые передаются от
одного человека к другому. С заразными болезнями
борются улучшением санитарного состояния. Прекраще-
ние эпидемий бери-бери во флоте — результат санитар-
ных улучшений, а не изменения пищи моряков.
Действительно, санитарные улучшения в японском флоте
проводились как раз в те самые годы, когда доктор Такаки
добился замены рисовой пищи моряков смешанной
пищей. И не было возможности решить, что же именно
победило бери-бери. Теория заразного происхождения бо-
лезней была хорошо известна врачам. Теория белковой
недостаточности и однообразия пищи, выдвинутая докто-
ром Такаки, была новой и непривычной.
Конечно, самым лучшим способом проверить, кто же
прав — врачи или Такаки, было бы перевести моряков
снова на однообразную рисовую пищу, не отменяя сани-
тарных улучшений. Но люди — не мыши, на них нельзя
производить опыты, нельзя рисковать их здоровьем, хотя
бы и для пользы науки. Такаки не смог строго доказать
свою теорию. Врачи от нее отказались.
Победила теория заразного происхождения бери-бери.
Но бороться с заразной болезнью, не зная, какими микро-
бами она возбуждается, почти невозможно. И бери-бери
продолжала оставаться бичем восточных стран.
В ТЮРЕМНОЙ БОЛЬНИЦЕ
О 1890 году на борьбу с бери-бери выступил голланд-
Ю ский ученый доктор Эйкман, главный врач тюремной
больницы на острове Ява.
Бери-бери была частым гостем в голландских тюрьмах
на острове Ява, и доктору Эйкману то и дело приходилось
направлять арестантов в тюремный госпиталь.
Как то раз, проходя по тюремному двору, доктор заме-
тил любопытную картину. На площадке, где обычно бро-
дили куры, несколько кур вели себя странно. Одна из
них сидела на согнутых лапках, запрокинув голову назад
и плотно прижав ее к спине. Другая лежала плашмя в
неестественной позе, с вытянутыми вдоль туловища лап-
ками. Несколько птиц бродили медленной, дрожащей,
шатающейся походкой. А одна курица билась в припадке
судороги.
Эйкман подошел поближе. Куры сделали попытку
удрать от него, но лишь немногим удалось это сделать.
Эйкман нагнулся и установил, что у лежащих на земле
кур — типичный паралич ног и крыльев.
Что-то знакомое напомнило врачу поведение кур. И
вдруг его осенило: да ведь это же настоящая бери-бери,
та самая бери-бери, которой страдает добрая половина
всех заключенных тюрьмы!
Доктор был взволнован. Он первый наблюдал бери-
бери у домашних животных.
Его открытие давало новую возможность для изучения
болезни. На больных животных можно проверить такие
методы лечения, которые сразу на людей переносить не-
возможно.
Отчего заболели куры? Очевидно, они заразились от
больных людей, решил Эйкман. Но как? Больные во
дворе не гуляли и, следовательно, непосредственно зара-
зить птиц не могли. Эйкман вспомнил, что кормили кур
остатками пищи больных, состоявшей главным образом
из очищенного риса.
Эйкман купил несколько здоровых кур. Половину их
он стал кормить остатками риса, собранными из мисок
больных бери-бери. Остальные куры получали совершенно
такой же рис, но взятый прямо из кухни.
Если куры действительно заражаются от больных, —
говорил Эйкман, — то заболеет только половина.
Но результат опыта оказался совершенно неожидан-
ным. Все куры — и те, кто питались рисом из мисок боль-
ных бери-бери, и те, которых кормили рисом прямо из
кухонного котла — заболели птичьим полиневритом (как
назвал эту болезнь кур Эйкман).
Может быть, контрольные птицы, получавшие рис не-
посредственно из кухни, недостаточно изолированы от
больных? Для проверки Эйкман поместил новую партию
кур вдали от госпиталя и кормил их рисом, сваренным
в его собственном
Значит, причи-
на не в зараже-
нии, заключил
Эйкман.
Доктор пред-
принял новые
опыты. Он поку-
пал здоровых
кур десятками и
кормил их раз-
ными сортами
риса. Нет ли
особых ядови-
тых сортов ри-
са? Один из опы-
тов, казалось,
подтвердил эту
мысль. В лавке
местного торгов-
ца Эйкман на-
шел сорт риса с
красным оттен-
ком. Куры, пи-
тавшиеся крас-
ным рисом, оста-
вались здоро-
выми.
доме. Результат был тот же.
Бери-бери была частым гостем в
голландских тюрьмах на острове Ява.
И
Проходя по тюремному двору, доктор заметил кур, лежав-
ших в странных позах.
Задача, казалось, была решена.
Но когда доктор справился, что же это за сорт, ему
ответили, что красный рис — просто плохо очищенный от
оболочки самый обыкновенный рис.
Неужели ничтожное количество рисовой шелухи имеет
такое большое значение? — подумал ученый.
Он взял здоровых кур и стал кормить их белым поли-
рованным рисом. Когда все куры имели явные признаки
болезни бери-бери, он разделил их на три части и одних
перевел на питание неочищенным рисом, других — плохо
очищенным красным рисом, а третьим к белому полиро-
ванному рису стал добавлять рисовые отруби.
Все куры выздоровели в несколько дней!
Доктор Эйкман был поражен.
Выходит, — говорил он, — что, стараясь кормить людей
самым лучшим, гладко полированным белым рисом, мы
тем самым вызываем у них болезнь бери-бери.
Рис — главная пища жителей острова Ява. Эйкман
навел справки и узнал, что, действительно, там, где глав-
ной пищей жителей служил белый рис, больных бери-
бери было гораздо больше, чем в местностях острова,
население которых питалось не совсем очищенным, крас-
ным рисом.
Очевидно, в очищенном рисе, — решил Эйкман, — есть
какие-то ядовитые вещества, отравляющие организм и
вызывающие бери-бери. А в рисовых отрубях находится
противоядие.
Эйкман попробовал выделить противоядие. Он залил
рисовые отруби водой, дал постоять несколько дней, а
затем слил воду и полученным настоем напоил больных
кур. Все куры выздоровели.
Все. ясно, — заключил Эйкман. — Противоядие раство-
римо в воде и перешло из отрубей в раствор.
В 1897 году доктор Эйкман опубликовал свою работу.
Он опроверг теорию заразного происхождения бери-
бери. Он заменил ее теорией отравления ядом из очи-
щенного риса.
ПЕРВЫЙ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬ ЛУНИНА
Пока на далеких островах Японии и Индонезии врачи
боролись с восточной болезнью бери-бери, в базель-
ской лаборатории профессора Бунге продолжались ра-
боты, начатые русским доктором Луниным.
Сотрудник профессора Бунге — доктор Зокин, по при-
меру Лунина, кормил животных смесями очищенных
веществ. Давая мышам только воду, белки, соли, угле-
воды и жиры, он довел их почти до смерти. Только тогда
он стал добавлять им немного молока. Через день состо-
яние мышей заметно улучшилось, и вскоре все они вы-
здоровели.
Зокин стал опробовать продукты, помимо молока. Он
перебрал множество продуктов. Успех пришел, когда
он взял кусочек яичного желтка. Как и от молока, уми-
рающие животные стали поправляться и далее разви-
вались нормально.
«В яичном желтке также присутствуют неизвестные ве-
щества, необходимые для жизни», заявил Зокин в статье,
напечатанной в 1891 году, через десять лет после того,
как русский ученый Лунин своим открытием заставил
знаменитого профессора Бунге от насмешек над ним
пепейти к повторению и продолжению его работ.
Постепенно работы Лунина и Зокина получили широ-
кую известность. Но выводы их шли настолько вразрез
с установшимися взглядами, что даже авторитет про-
фессора Бунге не мог заставить большинство ученых
придать им серьезное значение. Слишком невероятным
казалось, что ничтожные количества каких-то таинствен-
ных примесей так же важны животному, как десятки
граммов белков, жиров, углеводов и солей. И на открытие
Лунина почти все смотрели, как на курьез.
НЕУДАЧА ЭЙКМАНА
Прожив несколько лет на острове Ява, доктор Эйкман
возвратился в Голландию и сделался профессором ги-
гиены Утрехтского университета. Но и в Голландии он
не бросил изучение бери-бери. Он привлек к работе своих
учеников. И вот один из них, по фамилии Грийнс, в
1901 году неожиданно выступил против учителя.
— Не правильнее ли предположить, — заявил Грийнс,—
что бери-бери вызывается не присутствием в рисе особых
ядов, а наоборот, отсутствием каких-то полезных, необ-
ходимых для жизни веществ?
Профессор Эйкман принял вызов.
— Мои опыты ясно показали, — возражал он, — что
противоядие, извлеченное мною из рисовых отрубей
быстро обезвредило яд из чистого полированного риса
и спасло умиравших кур.
— Но почему вы считаете, что в отрубях именно про-
тивоядие?— продолжал спорить Грийнс. —Выделить из
риса яд вам не удалось. Очевидно, его там и нет. А в
отрубях содержится не противоядие к несуществующему
яду, а именно те необходимые для жизни вещества,
которые в самом рисе отсутствуют.
Профессор Эйкман еще несколько лет потратил, пытаясь
выделить яд из очищенного риса, но безуспешно. Только
тогда он сдался. Он отказался от своей теории о ядах,
как причине заболевания полиневритом. Он написал в
Эйкман напоил больных кур полученным раствором. Bet
куры выздоровели.
12
1906 году: «В рисовых отрубях имеется вещество, от-
личное по своей природе от белков, жиров, углеводов и
солей, которое необходимо для здоровья и отсутствие ко-
торого вызывает полиневрит».
Но сказать что-нибудь определенное об этом веществе
Эйкман не мог.
НОВЫЕ ФАКТЫ
А между тем число последователей Лунина росло во
всех странах. Вслед за Зокином из базельской лабо-
ратории профессора Бунге, датский ученый Пекельхаринг
в 1905 году проделал опыты, почти ничем не отличав-
шиеся от опытов Лунина.
В 1909 году немецкий ученый Стэпп обработал спиртом
и эфиром молоко и хлеб и стал кормить ими мышей.
Оказалось, что спирт и эфир извлекли из молока и хлеба
какие-то вещества, без которых животные погибали. Но
стоило дать им всего несколько капель того самого спирта
и эфира, которыми Стэпп обрабатывал молоко и хлеб,
и картина резко менялась: мыши быстро поправлялись
и далее чувствовали себя превосходно.
В 1906 году английский ученый Гопкинс выяснил: обя-
зательно ли кормить животных готовыми белками? Он
давал молодым крысенятам одинаковые жиры, углеводы,
соли. Но одна половина крыс получала готовый белок —
казеин, а другая — смесь аминокислот, входящих в состав
казеина. Незадолго до того химики установили, что мель-
чайшая частичка любого белка — его молекула — по-
строена, как цепочка, из звеньев молекул более простых
веществ — аминокислот. Для вкуса ученый прибавлял к
раствору аминокислот несколько капель молока.
Довольно долго все шло гладко. Смесь аминокислот
вполне заменяла готовый белок. Профессора Гопкинса
поразило другое.
Крысы, которых он специально для сравнения кормил
казеином, вдруг перестали расти и начали хиреть.
Неужели подвел новый казеин? — подумал профессор.
Купленный им в последний раз казеин был гораздо
чище прежнего.
Чтобы устранить сомнение, профессор перевел забо-
левших крысенят на старый, не так хорошо очищенный
казеин. Животные повеселели и через несколько дней
снова начали расти и прибавляться в весе.
Это стоит изучить подробнее, — решил Гопкинс.
Он тщательно промыл старый казеин и стал кормить
им крысенят. Рост их прекратился и появились признаки
серьезного недомогания.
Тогда Гопкинс дал крысенятам жидкость от промывки
казеина. Крысенята быстро оправились и опять начали
расти.
Сомнений больше не было. В плохо очищенном казеине
находились какие-то вещества, без которых крысы су-
ществовать не могли.
Так выдающийся английский ученый пришел к тем же
выводам, которые за 25 лет до того впервые сделал
русский ученый Лунин.
ЕЩЕ ОДНА АТАКА НА БЕРИ-БЕРИ
Несмотря на работы Эйкмана, болезнь бери-бери про-
* * должала приносить неисчислимые бедствия в восточ-
ных странах. Около 1910 года ею заинтересовался Лон-
донский институт гигиенических исследований.
Директор института доктор Мартин был очень рад,
когда в 1910 году к нему зашел один знакомый, только-
что возвратившийся после многих лет жизни в восточ-
ных колониальных владениях Англии. Доктор Мартин с
жадностью набросился на гостя. Он подробно расспра-
шивал его о бери-бери. К счастью, знакомый был све-
дущим человеком и смог ответить на все вопросы.
Доктор Мартин знал о работах Эйкмана. И, расспра-
шивая гостя, он особенно интересовался пищей больных.
— Эйкман прав, — сказал он, когда гость удалился,
— Бери-бери несомненно вызывается отсутствием каких-
то необходимых веществ в очищенном рисе.
Внимание доктора Мартина привлекла полузабытая
работа санитарного инспектора японского флота Такаки.
Он прав, но только наполовину, — решил доктор Мар-
тин, прочтя статью Такаки о недостатке белков в рисе
как причине бери-бери. —Дело не в недостатке белковых
веществ в рисе. Дело в неполноценности белков риса.
Его заявление опиралось на новые открытия химии
белковых веществ. Гопкинс и другие ученые выяснили,
что животное вполне может обходиться без готовых бел-
ков, если его снабжать аминокислотами — стройматериа-
лами для их изготовления. Но оказалось, что некоторые
аминокислоты могут отсутствовать в пище без всякого
вреда для животного, зато без других животное поги-
бает. Ученые назвали неполноценными белковые ве-
щества, молекулы которых не содержат все незаменимые
аминокислоты.
Доктор Мартин и предположил, что в очищенном рисе
находятся неполноценные белки.
В очищенном рисе нет какой-то необходимой амино-
кислоты, которая есть в рисовой шелухе, — решил он.
— В этом секрет заболевания бери-бери при питании по-
лированным рисом и целебного действия рисовых отрубей.
Лаборатория Казимира Функа наполнилась мешками от-
рубей и голубиными клетками.
Догадка была правдоподобной, но требовала проверки.
Доктор Мартин поручил это работавшему в то время
в Лондоне польскому ученому Казимиру Функу.
ПОБЕДА НАД БЕРИ-БЕРИ
I/ азимир Функ приступил к работе. Его лаборатория на-
Г'- полнилась мешками с рисовыми отрубями и клетками
с голубями, на которых Функ производил все испытания.
Функ начал выслеживать вещество, сообщающее рисо-
вым отрубям целебные свойства.
Он сжег часть отрубей, собрал золу и подмешал ее к
пище, которую давал больным голубям. Излечения не
произошло, птицы погибли. Значит не соли, входящие в
состав рисовых отрубей и оставшиеся в золе, обладают
целебным действием.
Функ извлек из отрубей белковые вещества и, очистив,
испытал на больных голубях. По мнению доктора Мар-
тина именно в белках отрубей скрывалась недостающая
аминокислота. Но больные голуби не подтвердили его
догадку. Они не выздоровели от очищенных белков рисо-
вой шелухи. Значит, причина бери-бери не в неполноцен-
ности белковых веществ риса.
Функ залил рисовые отруби раствором серной кислоты
и кипятил смесь, пока не получился однородный раствор.
Он испытал раствор на голубях — больные птицы изле-
чились. Значит, серная кислота не разрушила активное
вещество.
13
Тогда различными химическими веществами Функ стал
последовательно осаждать составные части полученной
жидкости. Отделяя твердые осадки от жидкости, он по-
рознь испытывал их действие на голубях. Он отбрасывал
ту часть, которая не излечивала птиц. А оставшуюся ак-
тивную часть подвергал дальнейшему разделению. Так
Функ постепенно, шаг за шагом, освобождал рисовые
отруби от ненужного балласта и получал все более ак-
тивные продукты.
Требовалась большая настойчивость. Целебное вещество
терялось в огромной массе ненужных
примесей. Собственно, само оно было
ничтожной примесью к неактивным
составным частям отрубей. И если бы
его не выдавало чудесное действие
на больных птиц, не было бы ника-
кой возможности выделить его из ри-
совой шелухи.
Наконец в 1911 году, Функ получил
из 50 килограммов отрубей 0,4 грам-
ма активного вещества. Одна часть
на 125 000 частей рисовой шелухи! Но
зато один миллиграмм полученного
вещества полностью излечивал уми-
рающего голубя.
Впрочем оказалось, что и этому ве-
ществу далеко до полной чистоты.
Полная очистка потребовала еще не-
сколько лет.
Но и то, чего добился Функ в 1911
году, было огромным достижением.
Впервые он держал в руках почти
Функ получил из 50 кг отрубей 0,4 гр
активного вещества.
чистое вещество, от которого зави-
села жизнь животных.
Впервые догадка о роли ничтожно малых примесей
каких-то веществ для нормального развития животных
была окончательно подтверждена
Впервые в руках человека находилось лекарство, быстро
излечивающее страшную болезнь — бери-бери.
Функ сделал химический анализ полученного про-
дукта — определил, какие химические элементы входят
в его состав. Он нашел в нем углерод, водород, кисло-
род, азот, серу и хлор. Он не смог установить, как свя-
заны между собой атомы этих элементов в молекуле ак-
тивного вещества. Это оказалось исключительно трудной
задачей, ее решение отняло у химиков почти 25 лет. Но
кое-что Функ все же определил сразу.
Он установил, что в каждой молекуле активного ве-
щества один атом азота соединен с двумя атомами во-
дорода. Такие группы из одного азотного и двух водород-
ных атомов входят в состав многих известных химических
соединений. Химики называют их аминогруппами, а ве-
щества, содержащие аминогруппы, аминами.
Амины — название большого семейства химических со-
единений. «Амин» — фамилия, которую носят все члены
семейства, так же как «кислота» — фамилия членов дру-
гого семейства, «спирт» — третьего и так далее. Но, кроме
фамилии, каждый член семейства должен иметь еще
собственное имя, как: уксусная кислота, муравьиная
кислота, лимонная кислота, древесный спирт и т. д.
Функу предстояло дать имя открытому им амину. Функ
захотел особо подчеркнуть его зна-
чение для животных. Он взял латин-
ское слово «вита», что означает
«жизнь», и соединил его со словом
«амин». Так получилось название «ви-
тамин», которое вскоре облетело весь
мир и вошло во все языки культур-
ных народов.
ВИТАМИНЫ
Функ придумал имя «витамин» для
вполне определенного вещества.
Но вскоре это имя превратилось в
фамилию. Это произошло, когда Функ
ознакомился с работами Лунина, Эйк-
мана и их последователей.
Функ назвал их витаминами, превра-
тив имя в фамилию.
Функ увидел то, что ускользало от
внимания всех ученых. Он понял,
что и Лунин и Эйкман, независимо друг от друга, с раз-
ных сторон пришли к одному и тому же открытию.
Лунин установил, что животным мало пищи из одних
только белков, жиров, углеводов и солей, что они поги-
бают, если к главным составным частям пищи не до-
бавлять хотя бы немножко каких-то других веществ.
Но Лунин и его последователи не сделали из своего
открытия практических выводов. Они не смогли указать,
есть ли определенные болезни, происходящие от недо-
статка каких-либо веществ в пище.
В свою очередь, Эйкман нашел, что
болезнь бери-бери возникает только
из-за отсутствия в пище каких-то ве-
ществ, отличных от белков, углево-
дов, жиров и солей. Но изучая одну
определенную болезнь, последователи
Эйкмана не поняли ее особого харак-
тера. Они думали, что в рисовых
отрубях содержится такое же ле-
карство от бери-бери, как лекарство
от малярии в коре хинного дерева.
Великая заслуга Казимира Функа
в том, что он соединил в 1912 году
результаты обоих направлений в науке
в одну стройную теорию.
Животные погибают, питаясь одни-
ми белками, солями, жирами и угле-
водами потому, — заявил Функ, — что
в такой пище нет как раз тех ве-
ществ, которые предохраняют от
бери-бери и некоторых других бо-
лезней.
Функ доказал, что Лунин открыл
не просто любопытный, лишенный
практического смысла факт, а общую причину болезней
особого рода.
Функ доказал, что бери-бери — одна из таких болезней,
а обнаруженное Эйкманом в рисовых отрубях вещество,
излечивающее бери-бери, — одно из тех веществ, кото-
рых недостает в пище из чистых белков, углеводов, жи-
ров и солей.
Функ доказал, что есть болезни, возникающие от не-
достатка в пище определенных веществ.
Функ думал, что все необходимые для жизни вещества,
которые сам организм животного вырабатывать не умеет,
а обязательно должен получать с пищей, относятся к
классу аминов, и назвал их все витаминами, превратив,
таким образом имя «витамин» — в фамилию.
Дальнейшее развитие науки не подтвердило его до-
гадку. Оказалось, что большинство витаминов — не «ами-
ны». Но зато главная мысль Функа о значении для здо-
ровья и жизни животных веществ, которые он назвал
витаминами, подтвердилась блестяще. Поэтому название
«витамины» распространилось так быстро и привилось так
прочно, что применяется повсюду и теперь.
Открытия Лунина, Эйкмана и их последователей были
теми гранитными глыбами, из которых Функ, расположив
их в нужном порядке и сцементировав воедино, создал
прочный фундамент для плодотворных исследований в
области витаминов.
Были открыты и выделены в чистом виде витамины,
предохраняющие от куриной слепоты
и болезней глаз, — витамин «А», от
бери-бери — витамин «В», от цынги —
витамин «С», от рахита — витамин
«Д» и другие.
Установлена химическая природа
большинства открытых витаминов.
Разработаны методы искусственного
получения многих витаминов. Сделаны
первые догадки о причинах чудесного
действия ничтожных количеств вита-
минов на здоровье и жизнь животных.
Много еще в науке о витаминах не-
известного, таинственного, загадоч-
ного. Но исключительное значение ви-
таминов привлекает столько ученых
к изучению их, что завеса таинствен-
ности над витаминами уменьшается с
каждым днем.
14
В. СЕМЕНОВ
В самом начале прошлого века ан-
глийский астроном Ф. Гершель
сделал открытие, поразившее всех
ученых.
Гершель взял призму и переломил
с ее помощью солнечные лучи так,
что они распались на семь цветных
полос. Затем он навел эту искусствен-
ную радугу на доску с небольшим от-
верстием. Доску можно было пере-
двигать таким образом, чтобы отвер-
стие приходилось против красной, си-
ней, зеленой, желтой или еще иной
части радуги. Доска задерживала все
лучи, кроме тех, что проникали сквозь
отверстие. Эти лучи падали на шарик
термометра. И вот Гершель стал вни-
мательно следить за показаниями
термометра, освещенного лучами раз-
ного цвета. При этом он убедился,
что красные лучи греют в два с чет-
вертью раза сильнее зеленых и в три
с половиной раза сильнее фиолетовых
лучей. Он заключил об этом потому,
что ртуть в термометре, освещенном
красными лучами поднималась за 10
минут гораздо выше, чем в том же
термометре за этот же срок, если
тормометр освещался зелеными или
фиолетовыми лучами.
Но вот Гершель сдвинул свою
доску еще больше. Теперь уже вся
радуга лежала на доске. Шарик тер-
мометра погрузился в темноту, а
ртуть... ртуть в тонкой стеклянной
трубочке неожиданно поползла на-
верх. Казалось, что к термометру
поднесли раскаленный уголек или
более короткие, видимые глазом лучи
света.
Тепловое излучение обогревает на-
ши комнаты. Тепловые лучи пронизы-
1 ГТ I 1 Г7 |
 в  г  z
ф w—a I » у
/,
II Г / I I
Рисунки С. РУБИНА
кружку с горячей водой. Но это было
не так. Десятки раз повторял свой
опыт Гершель и неизменно убеждался
в том, что при полном отсутствии ви-
димых лучей происходит сильное на-
гревание. Темнота греет! Правда,
греет не всякая темнота. Если сдви-
нуть доску с отверстием еще дальше,
на два или три сантиметра, то ртуть
начнет спускаться. Теплота скры-
вается где-то рядом с красным кон-
цом радуги. Значит, решил Гершель,
кроме видимых световых лучей, к нам
от Солнца идут и невидимые лучи,
обладающие сильным тепловым дей-
ствием.
Эти невидимые лучи во всем по-
добны обыкновенным лучам света.
Они так же как свет преломляются,
проходя сквозь стеклянную призму.
В наши дни тепловые лучи уже
очень хорошо изучены. Мы знаем,
что они действительно подобны све-
товым лучам и отличаются от них
только длиной волны. Как и свет,
тепловые лучи выделяются нагретыми
телами и сами нагревают тела, ко-
торые их поглощают. Железная бол-
ванка в нагревательной печи сначала
накаляется и начинает греть — это
от нее исходят невидимые тепловые
лучи. При дальнейшем нагревании
болванка начинает светиться — это
к тепловым лучам присоединяются
вают мировое пространство, мчатся
к нам от Солнца. Если бы их не
было, то на Земле было бы светло,
но очень холодно. Значит, невидимые
тепловые лучи играют в нашей жизни
очень большую роль. Со свойствами
тепловых лучей вы можете познако-
миться при помощи несложных опытов.
Оавяжите глаза вашему товарищу
и подведите его к печке. Он сразу
скажет, топится ли печка или нет. Он
сразу почувствует ослабление тепла,
если между огнем и его лицом вы
поместите какой-нибудь экран, напри-
мер, фанерный лист. Теперь развя-
жите товарищу глаза, а перед его
лицом поместите кусок стекла: сквозь
стекло он увидит пламя, но тепла не
почувствует. Значит, тепловые лучи
плохо проходят сквозь стекло, про-
зрачное для видимых лучей.
Тепловые лучи могут отражаться,
как и видимый свет. Возьмите кусок
блестящей жести и положите его у
печки. Жесть отбросит тепловые лучи,
как зеркало отбрасывает видимый
свет. И даже в стороне от огня вам
будет тепло. Но отразить тепловые
лучи обыкновенным зеркалом вам не
удастся: его посеребренная, отража-
ющая поверхность скрыта под сте-
клом, а мы уже знаем, что стекло
почти не пропускает тепловые лучи.
ЛДогли ли передвигаться по суше
гигантские травоядные ящеры-ди-
нозавры, которые жили на Земле
миллионы лет назад? Эта загадка
давно мучила палеонтологов — уче-
ных, изучающих вымерших животных
и растения по их ископаемым остат-
кам. Одним из самых крупных пред-
ставителей отряда динозавров был
бронтозавр. Громадное тело этого
крупнейшего из когда-либо существо-
вавших позвоночных достигало почти
22 метров в длину. Массивный кор-
пус животного покоился на четырех
мощных ногах, похожих на ноги сло-
на. Сравнительно крошечная голова
сидела на очень длинной шее; хвост
был почти такой же длины, как шея.
До самого недавнего времени ученые
спорили о том, могли ли бронтозавры,
которые, повидимому, свободно пере-
двигались в воде рек и озер, также
свободно гулять по суше, как совре-
менный бегемот. Были ли достаточно
крепки его ноги, чтобы нести гро-
мадный вес животного, достигавший
30 тонн? Этот спор был решен от-
крытием окаменевших следов брон-
тозавров, обнаруженных в Техасе.
Огромные следы остались в раз-
бухшей породе. Позднее они окаме-
нели. Чтобы их раскрыть, пришлось
удалить несколько слоев осадочных
отложений, которые берегли эти сле-
ды в течение веков. Ученые опре-
делили, что это следы семи громад-
ных бронтозавров, которые проходили
здесь сто двадцать миллионов лет
назад.
15
ЛАМПОВАЯ СУШИЛКА
Лет десять тому назад на крупных
американских автомобильных за-
водах стали появляться странные
сооружения. Представьте себе до-
вольно длинный тоннель, изнутри
сплошь усеянный электрическими
лампами — лампами накаливания.
Свежепокрашенные кузовы автома-
шин на ленте конвейера медленно
двигаются сквозь такой тоннель. Осо-
бенно удивительно то, что хотя вну-
три тоннеля все залито светом ламп,
никто туда не заглядывает. Свет ламп
пропадает зря, но тоннели сооружа-
лись, конечно, не зря. Кузов, пройдя
тоннель, становится совершенно су-
хим. Слой краски на кузове высы-
хает в тоннеле быстро и ста-
новится очень прочным.
Тоннель с лампами нака-
ливания оказался прекрас-
ной сушилкой. Она расхо-
дует во много раз меньше
энергии, чем обычная воз-
душная сушилка, где сушка
производится нагретым воз-
духом. В ламповой сушилке
воздух нагревается сдабо, и
это, пожалуй, одно из глав-
ных преимуществ таких су-
шилок.
Но ведь, чтобы высушить
какой-либо предмет, необхо-
димо его нагреть. В лампе
накаливания нить раскалена
до очень высокой темпера-
туры, но между нитью и
слоем краски на автомобиль-
ном кузове — целый ряд
препятствий: азот, наполня-
ющий колбу лампы, стекло
колбы лампы и, наконец, воз-
дух. А надо, чтобы тепло от
нити до краски дошло без
больших потерь. Здесь мо-
гут быть два способа: один
похожий на разговор по
обычному телефону, а дру-
гой на разговор по радио. В
обычном телефоне разговор
передается электрическим
током по проводам, и если
провод оборвется, разговор также
прервется. Иное дело радио. Здесь
разговор передается при помощи ра-
диоволн без всякого промежуточного
провода.
Первый способ передачи тепла, так
сказать «телефонный», сводится к на-
греву промежуточных тел: нить на-
гревает газ в колбе лампы, газ на-
гревает стекло колбы, стекло колбы
нагревает воздух, и уже воздух на-
гревает краску. Ясно, что большая
часть тепла тратится на нагрев не
краски, а всех промежуточных тел.
По второму способу раскаленная
нить испускает волны, очень похожие
на радиоволны (только сверхкорот-
кие). Эти волны почти без потерь
проходят сквозь газ, стекло и воздух
Тоннель с латами накаливания оказался прекрасной
сушилкой.
и поглощаются только в слое краски.
При этом краска нагревается и Сох-
нет быстрее, чем при «проволочном»
способе.
Правда, на деле тепло переходит
обоими способами одновременно, но
высокая температура нити лампы на-
каливания делает основным, так ска-
зать, «радиоспособ». В случае нагре-
той печки картина была бы обрат-
ная — у печки наибольшую роль
играет «проволочный» способ переда-
чи тепла.	t
Можно подумать, что от лампы на-
каливания тепло передается видимыми
лучами. Действительно, свет лампы
накаливания вызывает нагрев осве-
щенных предметов, но основное, те-
пловое действие таких ламп переда-
ется невидимыми, инфра-
красными лучами, испускае-
мыми раскаленной нитью.
Оказывается в лампах нака-
ливания восемь десятых всей
подводимой электроэнергии
превращаются в эти инфра-
красные лучи, называемые
еще иначе тепловыми луча-
ми. Поэтому так хороши су-
шилки с лампами накали-
вания.
АД ы очень расхвалили лам-
1 1 пы накаливания в ка-
честве источника тепла. Но
ведь они изобретались совсем
не для этой цели. И они при-
меняются главным образом
не для сушки, а для освеще-
ния. Вот если подойти к
лампе накаливания с этой
точки зрения, то дело при-
обретает другой оборот. Как
мы уже говорили, в лампе
накаливания восемь десятых
энергии расходуются на не-
видимые лучи. Прибавьте к
этому еще одну десятую на
«проволочный» способ пере-
дачи тепла. И вот на долю
видимых лучей остается всего
одна десятая расходуемой
энергии. В некоторых новей-
ших конструкциях ламп на-
16
каливания эта доля немного боль-
ше, но разница не слишком велика.
Дело обстоит, однако, еще хуже.
Видимые лучи бывают разных сор-
тов — красные, оранжевые, желтые,
зеленые, голубые, синие и фиолето-
вые. На человеческий глаз сильнее
всего действуют желтозеленые лучи
и значительно слабее красные и фио-
летовые. В видимом же свете лампы
накаливания больше всего красных
лучей и мало зеленых. Это еще уси*
ливает невыгодность лампы накали-
вания как источника света.
Лампы дневного света в картинной
галлерее.
Наконец, нанесем лампам накали-
вания последний удар. Известно ли
вам, как мало свет ламп накаливания
похож на дневной свет? Лампа на-
каливания, зажженная днем, очень
неприятна своим желтовато-красным
светом. Вечером этот недостаток не
так бросается в глаза: свет лампы
не с чем сравнивать. Однако каждый
видел, как вечером освещение лам-
пами накаливания искажает все цве-
та окрашенных предметов. Синяя ма-
терия кажется черной, зеленые тона
становятся грязными и тусклыми.
Наоборот, все красные и оранжевые
тона кажутся слишком яркими и соч-
ными.
Такие резкие искажения особенно
тяжело ощущают текстильщики и ху-
дожники. По существу, в текстильном
производстве ни браковку сырья, ни
окраску тканей, ни, наконец, бра-
ковку готовой продукции производить
при свете ламп накаливания нельзя.
Иначе при дневном свете окажется,
что расцветка ткани не имеет ничего
общего с тем, что требуется. Рисуя
при свете ламп накаливания, худож-
ники прибегают ко всяким ухищре-
ниям, «скидкам» и «накидкам» на
освещение. Но все равно дневной
свет безжалостно разоблачает все их
ухищрения и часто заставляет пере-
делывать работу заново.
Смотреть в музее картины, особенно
пейзажи, при свете ламп накалива-
ния — все равно, что взять оранже-
вую краску и щедро помазать ею все
картины. Результат такого «исправ-
ления» картин очевиден.
Если лампы накаливания столь
плохи, то почему же их до сих пор
так широко применяют? Причина
одна, но достаточно убедительная —
не было ничего лучшего!
Только в последнее время положе-
ние начинает резко меняться. У ламп
накаливания появился грозный кон-
курент.
ВЕЩЕСТВА-ПЕРЕВОДЧИКИ
АД ежду электрической лампой нака-
^*‘ливания и допотопной лучиной го-
раздо больше сходства, чем это ка-
жется на первый взгляд. И в лампе
накаливания и в лучине свет испуска-
ется твердыми телами, нагретыми до
высокой температуры. Разница толь-
ко в способе нагрева и в. темпера-
туре. В пламени лучины за счет сго-
рания раскаляются мельчайшие уголь-
ки (копоть), в лампе накаливания
при прохождении электрического точа
раскаляется вольфрамовая нить. Тем-
пература нити очень высока — около
3000°. Чем выше температура, тем
больше света и тем белее свет (на-
пример, разогретая заклепка). Но
вольфрамовая нить не выдерживает
дальнейшего повышения температуры
и быстро перегорает. Разработка бо-
лее тугоплавных веществ для нити не
дала хороших результатов, и ученые
решили, что надо искать совсем дру-
гие пути для создания хорошего ис-
точника света.
Вспомнили о «холодном свете», то
есть свечении без нагрева. Так све-
тятся светлячки и стрелки светящихся
ручных часов. Особенно полезной для
построения хорошего источника света
оказалась одна разновидность холод-
ного света, носящая сложное назва-
ние — фотолюминесценция.
Может быть, вы иногда замечали,
что на солнце керосин или машинное
масло начинают отливать голубова-
тым светом. Этот голубоватый свет
вызван невидимыми ультрафиолето-
выми лучами солнца. Ультрафиолето-
вые лучи хоть и не видны глазом, но
обладают очень сильным действием.
Летом достаточно немного «переле-
жать» на солнцепеке, чтобы спина
покрылась волдырями и кожа на-
чала слезать целыми лохмотьями. Это
делают ультрафиолетовые лучи. Они-
то и превращаются в керосине или
в машинном масле в голубые лучи.
По свечению флуоресцеин обнаружили в реке Аахе.
Браковка шелковых тканей при лампе
дневного света.
Есть такая краска — родамин, рас-
твор этой краски под действием си-
них или зеленых лучей светится кра-
сным светом. Особенно сильным све-
чением обладает раствор другой крас-
ки — флуоресцеина, дающий под
действием синих или фиолетовых
лучей яркозеленое свечение. Если
1 грамм флуоресцеина развести в 100
млрд, литров воды, то такой раствор
еще будет обладать заметным зелено-
ватым свечением. Это позволило при-
менить флуоресцеин для разрешения
одной из географических загадок,
мучавших ученых долгое время.
Каждое сухое лето река Дунай ис-
чезает в своем верхнем течении, впи-
тываясь пористой почвой Юрских гор.
Значительно южнее, на расстоянии
многих километров, начинается река
Аахе, впадающая в Боденское озеро
и принадлежащая к Рейнской систе-
ме рек. Однажды в Дунай были вы-
литы 10 литров раствора флуорес-
цеина, и вскоре по свечению обнару-
жили флуоресцеин в воде реки Аахе.
Так установили, что Дунай и Аахе
соединены между собой под землей.
Все описанные вещества похожи на
людей-переводчиков. Переводчик, на-
пример, переводит французские слова
на русский язык, флуоресцеин «пере-
водит» синий свет на зеленый.
Наиболее глубокие исследования
фотолюминесценции выполнил акаде-
мик С. И. Вавилов. Академиком
С. И. Вавиловым и его учениками
17
открыты основные законы, управля-
ющие сложным процессом превраще-
ния одних лучей в другие.
Среди веществ-«переводчиков» или
люминофоров (светоделателей) наибо-
лее замечательны вещества, превра-
щающие невидимые ультрафиолето-
вые лучи в видимые. К числу таких
веществ принадлежат соединения
магния с вольфрамом, цинка с берил-
лием и кадмия с бором.
Соединение магния с вольфрамом —
вольфрамат магния — дает под дей-
ствием ультрафиолетовых лучей го-
лубовато-зеленое свечение. Цинк —
бериллиевое соединение — не све-
тится, пока в него не введен один
процент марганца, но как только мар-
ганец введен, он начинает давать
ярко-оранжевое свечение. Борат кад-
мия, также содержащий марганец,
дает розовато-красное свечение.
Все три вещества без ультрафиоле-
тового освещения имеют вид просто
белых порошков. Но стоит осветить их
ультрафиолетовыми лучами, как каж-
дый из них вспыхивает своим цветом.
Источником ультрафиолетовых лу-
чей может служить кварцевая лампа,
наполненная парами ртути. При про-
хождении электрического тока сквозь
пары ртути возникает много ультра-
фиолетовых лучей. Они поглощаются
стеклом, но хорошо пропускаются
кварцем. Если размеры кварцевой
лампы небольшие, но сквозь нее идет
большой ток, то она сильно разогре-
вается, давление паров ртути сильно
возрастает и лампа, кроме невидимых
ультрафиолетовых лучей, дает много
очень неприятного зеленоватого ви-
димого света. Такие лампы приме-
няют врачи в физиотерапевтических
кабинетах. Наоборот, если размеры
лампы значительны, а ток невелик,
температура лампы не намного пре-
вышает температуру человеческого
тела и давление паров ртути остается
низким. Тогда лампа дает очень мало
видимых лучей, но зато почти поло-
вина всей подводимой электроэнергии
превращается в невидимые ультра-
фиолетовые лучи.
ЛАМПЫ ДНЕВНОГО СВЕТА
ТДз нескольких порошков, светящихся
разными цветами под лучами
кварцевой ртутной лампы низкого
давления, можно подобрать смесь,
дающую свет, близкий к дневному.
Покрыв всю поверхность лампы этой
смесью, мы получим холодную лам-
пу «дневного света». Но делать лам-
пу из кварца дорого, а Главное — не
нужно. Можно сделать лампу из
стекла, но слой порошка нанести не
снаружи, а на внутреннюю поверх-
ность колбы. Тогда ультрафиолетовые
лучи будут падать непосредственно
на порошок и превращаться порош-
ком в видимые лучи, проходящие без
всяких помех сквозь стекло. Сначала
электроэнергия превращается в уль-
трафиолетовые лучи, затем ультра-
фиолетовые лучи превращаются в
видимые. К сожалению, при каждом
превращении часть энергии теряется.
За превращение электроэнергии в
ультрафиолетовые лучи приходится
«платить» примерно половину энер-
гии. Но особенно велика плата за
перевод ультрафиолетовых лучей в
видимые. Порошок берет примерно
семь десятых энергии. Вся эта энер-
гия превращается в бесполезное тепло.
Несмотря на такие большие потери,
холодная лампа дневного света при-
мерно в три паза выгоднее лампы
накаливания. Объясняется это глав-
ным образом тем, что в свете днев-
ных ламп гораздо больше зеленых
лучей, чер в свете лампы накалива-
ния. Мы уже говорили, что челове-
ческий глаз сильнее всего реагирует
на зеленые лучи. Увеличив в смеси
содержание оранжевого порошка,
можно получить так называемые «бе-
лые» лампы, обладающие более теп-
лым светом чем «дневные». «Белые»
лампы одновременно экономичнее
«дневных», так как дают еще больше
света. Белые лампы расходуют элек-
троэнергии в четыре раза меньше
ламп накаливания.
На бумаге все это выглядит до-
вольно просто. Однако на деле разра-
ботка ламп с светящимися порош-
ками — люминесцентных ламп —
оказалась достаточно сложной тех-
нической задачей. Не так легко по-
лучить порошки, обладающие доста-
точно ярким свечением. Даже ни-
чтожные загрязнения, составляющие
буквально сотые доли процента, уже
сильно снижают или, как говорят
физики, «тушат» яркость их свечения.
Особенно страшный враг холодного
свечения (минесценции) — железо.
Поэтому работа химиков над созда-
нием новых люминофоров на девять
десятых заключается в разработке
метод&в очистки. Изготовление са-
мого лк>минофора отнимает гораздо
меньше времени.
Готовый/ люминофор надо нанести
равномерным тонким слоем на вну-
треннюю поверхность длинной и уз-
кой стеклянной трубки. Задача — то-
же не из легких. Кисточкой здесь не
покрасишь. Решение оказалось не-
ожиданным и изящным. Мелкораз-
молотый люминофор взбалтывают в
какой-либо легколетучей жидкости.
Получается смесь, похожая на мо-
локо. Это молоко всасывают в труб-
ку и затем выливают обратно. Жид-
кость быстро испаряется, и стенки
трубки оказываются покрытыми рав-
номерным тонким слоем порошка.
Наконец, из трубки с порошком из-
готовляют лампу. Для этого в концы
трубки впаивают стеклянные ножки
с вольфрамовыми электродами. Из
лампы выкачивают воздух, вводят
газ аргон и маленькую каплю ртути
и заплавляют тонкую стеклянную
трубочку, соединявшую лампу с на-
сосами, откачивавшими воздух. Лампа
почти готова. Остается укрепить на
концах два цоколя своеобразной
формы с контактами для включения
в цепь. К сожалению, просто вклю-
чить люминесцентную лампу в сеть,
подобно обычной лампе накаливания,
нельзя. Для каждой люминесцент-
ной лампы требуется специальное
включающее устройство. Но это
усложнение — оправдающее. Как из-
вестно, автомобиль тоже сложнее
телеги.
Неправильно было бы говорить, что
люминесцентные лампы могут всюду
заменить лампы накаливания. Но
безусловно, их широкое использова-
ние произведет настоящую револю-
цию в технике освещения.
Наиболее разительны результаты
применения люминесцентных ламп
дневного света. На московской тек-
стильной фабрике им. Калинина про-
вели очень любопытный опыт. Сорти-
ровка мериносовой шерсти — тонкая
операция, ее поручают самым опыт-
ным работницам. При этом сорти-
ровать удается только при дневном
свете. При свете ламп накаливания
нельзя различить слабых желтоватых
оттенков в краске шерсти. Зимой ра-
бочее время, когда достаточно светло,
составляют два-три часа в день. Пред-
ставляете, как мала пропускная спо-
собность таких сортировок! И вот
сделали попытку организовать сорти-
ровку шерсти при свете ламп днев-
ного света. Вначале работницы недо-
верчиво отнеслись к этой затее. Но
вскоре убедились, что при этих лам-
пах сортировать, пожалуй, даже луч-
ше, чем при настоящем дневном све-
те. Ведь днем то тучка найдет, то
солнышко выглянет — все это ме-
няет освещение на сортировочном
столе. А лампа светит всегда ровным
светом. Введение ламп дневного света
позволит в несколько раз повысить
пропускную способность сортировок.
Такой же эффект дает применение
люминесцентных ламп везде, где при-
ходится иметь дело с окраской или
с контролем окрашенных изделий.
С большим волнением работники
лаборатории, разрабатывавшей лам-
пы дневного света, ждали оценки
своих ламп художниками. Первый
опыт был проведен в Третьяковской
картинной галлерее.
В этот зал вносили многие извест-
ные картины, и знатоки живописи во
главе с академиком И. Э. Грабарем
придирчиво сравнивали вид картин
при свете ламп и при настоящем
дневном свете. Был для физиков один
тревожный момент. На знаменитом
портрете композитора Мусоргского
работы Репина, отвороты халата име-
ют сложный сиреневый цвет. Физи-
кам показалось, что свет дневных
ламп искажает цвет отворотов. Из
осторожности они промолчали. Про-
молчали и художники, но, как вы-
яснилось, по другой причине. Когда
картина была вынесена на дневной
свет, отвороты сохранили свой цвет.
Художники, в отличие от физиков,
просто сразу уловили, что никакого
искажения при лампах дневного све-
та не возникло. Правда, пришлось
применить смесь из ламп дневного
света и ламп белого света. Оказалось,
что необходима небольшая добавка
более теплого белого света.
Говоря о прекрасных цветовых ка-
чествах люминесцентных ламп, ни-
когда не следует забывать и об их
высокой экономичности. Снижение
расхода электроэнергии на освеще-
ние’ втрое, связанное с применением
таких ламп, дело не маленькое.
Для Советского Союза такая эко-
номия равносильна постройке несколь-
ких новых крупнейших электростанций.
В настоящее время Московский
электроламповый завод подготовляет
пуск первого цеха по производству
люминесцентных ламп.
18
Художник В. ВИКТОРОВ
Люминофоры светятся различными цветами под действием ртутной кварцевой лампы. В тигле,
расположенном позади, содержится смесь трех люминофоров, применяемая в лампах дневного света.
Под стеклом люминофоры не светятся — стекло поглощает ультрафиолетовые лучи

ТЯЖЕЛЫЙ
9 мая — праздник Победы — день всенародного торже-
ства. Год назад была победоносно завершена Великая Оте-
чественная война советского народа против немецко-фашист-
ских захватчиков.
Большевистская партия, наш Сталин привели советский
народ к всемирно-исторической победе над гитлеровской
Германией.
Праздник победы — день немеркнущей славы Родины,
всех ее сынов и дочерей.
В этот день они с гордостью и с любовью обращают свой
взор к родной Красной Армии. В борьбе с сильным и ковар-
ным врагом воины Красной Армии покрыли свои имена
бессмертной славой.
Миллионы и миллионы героев — так говорят о Красной
Армии люди на всех языках. Так будут говорить о Красной
Армии в веках.
Мы знаем — не с пустыми руками шел советский солдат
на фашиста-захватчика. Не только большим своим сердцем
были сильны советские воины, вставшие на защиту Родины.
В их руках была грозная боевая техника, ковавшаяся без
устали советскими людьми. Красная Армия не знала недо-
статка в артиллерии, танках, самолетах, винтовках, боепри-
пасах.
В числе многочисленных видов вооружения Красная
Армия получала большое количество танков. „Известно, что
наша танковая промышленность в течение последних трех лет
производила ежегодно в среднем более 30 тысяч танков,
самоходов и бронемашин" (Сталин). Среди всех этих боевых
машин на весь мир прославились советские тяжелые танки—
гроза врагов, гордость Красной Армии, родное детище наших
ученых и техников.
Вы видите на рисунке тяжелый танк одной из последних
ТАНК	Художник В. ДОБРОВОЛЬСКИЙ
конструкций трижды лауреата Сталинской премии, Героя
Социалистического Труда Ж. Я. Котина.
Этот танк, представляющий собой боевую гусеничную
машину, вооружен мощной пушкой (1) и несколькими пуле-
метами (2). Его важные жизненные части таковы: вооруже-
ние, броневой корпус и броневая вращающаяся башня (3),
двигатель (4), ходовая часть (5), трансмиссия (6), привода
управления (7) и всякого рода снаряжение и оборудование
(электро- и радиоприборы, переговорное устройство, при-
боры наблюдения и запасные части).
Танк — очень тяжелая машина, но благодаря мощному
двигателю и гусеницам он может ходить по бездорожью и
преодолевать, в известных пределах, подъемы, рвы, окопы,
стенки и другие препятствия.
Бронь танка делает его неуязвимым от ружейного и пуле-
метного огня противника, от осколков снарядов, мин, авиа-
бомб и одиночных ручных гранат, и относительно
неуязвимым от огня противотанковых и артиллерийских
батарей.
На наших советских танках бронетанковые и механизи-
рованные войска Красной Армии прошли большой и славный
победный путь от Сталинграда до Берлина.
Вооруженные силы Советского Союза, во главе которых
стоит Генералиссимус Сталин — гордость нашего народа.
Советские люди хотят видеть свои вооруженные силы еще
более могучими, чтобы гарантировать Родину от всяких слу-
чайностей и стоять на страже мира. Поэтому пятилетний
план восстановления и развития народного хозяйства СССР
на 1946—1950 г. г., как одну из своих важнейших задач
ставит дальнейшее повышение обороноспособности СССР и
оснащение вооруженных сил Советского Союза новейшей
военной техникой.
ЭЛЕКТРОСВАРКА И РЕЗКА ПОД ВОДОЙ. Художник В. ВИКТОРОВ
Но особенный размах получили сварочные работы под
водой во время великой Отечественной войны. В резуль-
тате военных действий разрушались железнодорожные
мосты, топились и получали тяжелые повреждения мор-
ские и речные суда. Их нужно было восстанавливать,
Академик К. К. ХРЕНОВ,
Лауреат Сталинской премии.
кое пламя соединяет в
ремонтировать и возможно скорее вводить в строи.
Вспыхивает синий осле-
пительный свет... Че-
ловек в асбестовой маске
с синими очками напря-
женно следит, как жар-
одно целое два куска
металла. Это электрическая дуговая сварка. С нею зна-
комы или ее наблюдали вероятно многие читатели жур-
нала.
Ослепительно яркое пламя вольтовой дуги, как ее на-
зывают, образуется при прохождении сильного электри-
ческого тока через воздух или другой газ. Это пламя,
достигающее температуры 6000—7000°, легко расплав-
ляет и даже заставляет кипеть, обращаясь в пары, все
металлы.
При электрической сварке ток пропускают между стер-
женьком из стальной проволоки — электродом — и
металлом, который сваривают. Образующаяся между
ними дуга плавит одновременно как электрод, так и
кромки шва. Шов заполняется расплавленным металлом,
который, остывая, соединяет в одно целое всю кон-
струкцию. Для улучшения горения дуги и повышения
качества сварки, электрод покрывается обычно спе-
циальными составами — обмазками, Так происходит при
обычной сварке на открытом воздухе.
В 1932 году меня заинтересовал вопрос: нельзя ли
производить дуговую электросварку под водой?
Первые опыты были поставлены в сварочной лабо-
ратории Московского электромеханического института
инженеров транспорта. Для этого был взят небольшой
железный бачок (глубиной всего % метра) с проточной
водой. При опытах сварщик надевал длинные резиновые
перчатки и погружал кисти рук в воду. После некоторых
неудач, почти неизбежных во всяком новом деле, удалось
впервые осуществить электрическую сварку в воде.
Как же осуществляется горение под водой? Ведь вода
тушит ОГОНЬ1
Опыты показали, что электроды, применяемые для под-
водной сварки, надо покрывать обмазкой особого состава,
пропитанной лаком, парафином и другими веществами,
не пропускающими воду. Обмазка сохраняет электродный
стержень сухим под водой. Это необходимо для устой-
чивого горения.
Сама дуга оказывается «сухой» благодаря любопыт-
ному физическому явлению. При горении под водой дуга
испаряет и разлагает воду, причем образуется горючий
газ — водород. Он поднимается пузырьками на поверх-
ность воды И он же окаймляет дугу со всех сторон. В
этом своеобразном газовом пузыре дуга остается «сухой».
Она горит в газе и не соприкасается с водой. Если вода
прорывает газовый пузырь, то дуга потухает.
Пламя дуги так горячо, что плавит металл под водой
почти столь же легко, как и на воздухе. Поэтому «под-
водная» дуга, как и «сухопутная», производит прочную
сварку. Если усилить ток в дуге, то она может насквозь
проплавлять и разрезать листы и балки из металла.
В 1932 году новый способ сварки и резки был испро-
бован на практике. Подводная электросварка применя-
лась при подъеме парохода «Борис», затонувшего в Чер-
ном море, а также при исправлении повреждений поло-
водной части парохода «Уссури» и при снятии с камней
ледокола «Сибиряков».
Вот, например, разрушенный железнодорожный мост.
Металлическое пролетное строение его сброшено с опор
в воду.	/
Восстановительные работы, как правило, начинаются с
наведения временного моста, который дает возможность
возобновить движение поездов. Затем приступают к из-
влечению из воды разрушенного моста.
Поднять пролетное строение крупного моста целиком
часто бывает невозможно из-за слишком больших раз-
меров и веса. Металлическую ферму необходимо предва-
рительно разделить на несколько частей. Разделить можно
тем же способом, которым был разрушен мост, а именно —
применяя взрывчатые вещества. Но для этого нужны
сильные заряды взрывчатки, что часто бывает недопустимо:
сильный подводный взрыв может повредить временный
мост, наведенный на месте разрушенного. Кроме того,
под действием подводных взрывов металл сильно коро-
бится, и его приходится почти целиком отправлять на
переплавку.
Электрическая же резка дает возможность разделить
пролетные строения на части чисто и аккуратно. Извле-
ченный из воды металл оказывается пригодным для по-
стройки новых мостов.
Подводная электрорезка с успехом применялась при
восстановлении крупных железнодорожных мостов на
Дону, Днепре, Припяти, Западной Двине, Волхове и
других реках.
Не менее важное значение имеют подводная сварка
и резка металла для морского флота.
До войны повреждения подводной части кораблей
исправлялись путем постановки корабля в док. После
выпуска из дока воды корабль оказывается на воздухе.
Тем самым открывается свободный доступ к подводной
части судна.
Но постановка корабля в док и затем вывод из него
требуют много времени и обходятся дорого. Во время
войны доков часто нехватало, а в некоторых районах их
и совсем не было.
Подводная сварка и резка дали возможность органи-
зовать в широких размерах новый вид судоремонта —
силами водолазов, без постановки судна в док. Это позво-
ляло исправлять многие повреждения подводной части
кораблей наплаву, иногда прямо в открытом море.
Сотни кораблей нашего славного Военно-Морского
флота самостоятельно исправляли полученные в боях по-
вреждения и в кратчайшие сроки возвращались в строй,
нанося новые удары по врагу.
Подводный судоремонт сохраняет свое значение и для
мирного времени как очень удобный и дешевый способ
исправлять многие повреждения кораблей прямо наплаву,
без постановки в док.
Весьма значительную роль играют подводная электро-
сварка и резка металла и при подъеме затонувших ко-
раблей. Для облегчения подъема корпус судна прихо-
дится разрезать под водой на части.
(Окончание см. на странице 26.)
19
Э. ЗЕЛИКОВИЧ
Первая астрономическая труба.
PD Павшая
О ночь на 1 января 1801 года Пиацци в Палермо открыл новую планету.
И потерял ее.
Палермо'—этс итальянский город. Пиацци — итальянский астроном.
Дело было так: наблюдая звездное небо, Пиацци обратил внимание
на одну слабую звездочку. Она была так слаба, что при самом лучшем
зрении ее невозможно было увидеть.
Но человек вооружил свой глаз. На вооружении глаз имеются, напри-
мер, очки, лупы и зрительные трубы, телескопы.
Рассказывают о таком случае.
Как-то дети Липперсгея играли стеклами очков. Стекла имелись у них
потому, что Липперсгей был очковых дел мастером. Происходило же дело
в Голландии более четырехсот лет тому назад.
Случайно ребята взглянули на колокольню сразу сквозь два стекла,
которые они держали одно за другим на некотором расстоянии друг от
друга. И увидели чудо: колокольня выросла и приблизилась. Ребята по-
казали это отцу, и так пришла ему мысль построить зрительную трубу.
Рассказывают еще иначе. Какой-то иностранец заказал Липперсгею
отшлифовать два стекла. Получив их, заказчик ушел; уходя, он смотрел
сквозь оба стекла, держа их на некотором расстоянии друг от друга. За-
интересованный этим, Липперсгей проделал то же с двумя другими подоб-
ными стеклами. И увидел необыкновенное: отдаленные предметы показа-
лись близкими и большими. Тогда Липперсгей укрепил стекла в трубе, и
получился зрительный инструмент.
Так ли это было на самом деле, неизвестно. Оба рассказа, вероятно,—
выдумка, сказка. Во всяком случае — один из них. Но одно достоверно:
в 1608 году Ганс Липперсгей представил голландскому правительству трубу,
«чтобы далеко видеть».
Вслед за ним и Яков Андриансцон, другой изобретатель, представил
трубу, в которую можно было увидеть «невидимое простым глазом». Уди-
вительные трубы попали в Италию, где жил знаменитый физик и астроном
Галилео Галилей. Узнав о них, и он построил зрительную трубу...
Кто же изобрел ее? И как она была изобретена?
Это так и осталось неясным... Ясно лишь то, что в начале XVII века
возник чудесный инструмент, которому обязаны вся астрономия и все
астрономы мира.
Галилей установил удивительную трубу на колокольне и охотно показы-
вал желающим невидимое: далекие дороги, села, корабли в море. Это
было необыкновенным событием! Народ был поражен великим чудом.
Вид луны в телескоп при небольшом
увеличении.
Когда Галилей направил трубу вверх, она сразу же раскрыла многие
секреты неба. Она показала человеку то, что тысячелетиями природа дер-
жала от него в строгой тайне.
Загадочный лик Луны издревле рисовался воображению человека не то
лицом неведомого существа, не то непонятной картинкой. В трубу люди
увидели на Луне долины и освещенные солнцем горы, горные цепи и тени
от них.
По черному ночному небу извивается бледная, размытая полоса, будто
сказочные великаны пролили молоко. За это ей и дали в древности название,
которое сохранилось до сих пор: Млечный путь. И его тайну раскрыла
зрительная труба. Он оказался скоплением, подобно песчинкам на берегу
морском, мириад мельчайших звезд, различить которые невооруженный
глаз не в состоянии.
В трубу человек увидел множество отдельных звезд, о существовании
которых никто не подозревал. И еще многое, очень многое другое открыла
людям труба.
Астрономические трубы все улучшались. Поработал н.ад совершенство-
ванием ночезрительной трубы и наш великий сородич Михаил Васильевич
Ломоносов. Делались все новые открытия. Теперь у астрономов имеются
огромные телескопы с замечательными стеклами. Рядом с ними их далекая
прабабушка — труба Галилея — показалась бы детской игрушкой...
Но она была первой; она была чудом для своего времени. Как первая
она сослужила великую службу, и в этом ее великое значение.
Новую планету Пиацци открыл, конечно, в телескоп. Невооруженный
глаз мог бы обнаружить ее только в случае, если бы она была по
крайней мере раз в двадцать ярче.
Дело было так. Звездочка показалась Пиацци подозрительной — он стал
следить за нею. И его подозрения оправдались: она и впрямь оказалась
планетой — новой, еще никому не ведомой планетой. Но почему Пиацци
обратил внимание именно на эту слабую звездочку, каких на небе много
тысяч? И почему он решил, что она не звезда, а планета?
Участок Млечного пути.
Потому что она двигалась: прежде чем потерять ее, Пиацци заметил,
что она меняет свое место меж звезд. Расположение же звезд, как известно
с.давних пор, не изменяется. Мы всегда видим одни и те же узоры из
звезд г— созвездия. Такими они были тысячелетия назад, такими останутся
они в течение тысячелетий и впредь.
Правда, есть исключения. Уже давно, очень давно человек заметил, что
пять звезд ведут себя необычайно: они движутся, как бы блуждают среди
других. За это их и прозвали еще в древности планетами, что значит по-
русски «блуждающие».
Однако эти «небесные странники» отличаются от неподвижных звезд не
только тем, что они блуждают. Много тысячелетий они вообще оставались
загадкой. Но телескоп показал, кто они такие. Оказалось, что они — вовсе
не звезды, даже не похожи на них... Только издали, с Земли, они кажутся
звездочками.
Человек не знал, почему они- блуждают и почему остальные звезды не-
подвижны. Да и вообще не знал, что такое звезды. Он по-детски думал,
что это блестящие точки, приколотые к небу для украшения...
А телескоп все показал! И человек узнал, что звезды — такие же огром-
ные, раскаленные, светящие шары, как Солнце. Они — солнца, а наше
Солнце — звезда, самая обыкновенная звезда... Выглядит же Солнце боль-
шим и ярким потому, что оно намного ближе остальных звезд к нам.
Вот на столе лежат в полуметре друг от друга пылинка и горошинка.
Это — модель Земли и Солнца в правильном масштабе. Ближайшую
звезду — то-есть другую горошинку, пришлось бы поместить в другом го-
роде в 135 километрах от стола.
Неудивительно, что на таких невообразимых расстояниях звезды выгля-
дят только точками! И неудивительно, что они кажутся издали неподвиж-
ными, хотя все они летят со скоростями в десятки километров в секунду.
Должны пройти десятки тысяч лет, чтобы невооруженный глаз мог заме-
тить перемену в их расположении на небе. Другое дело — планеты. Они
удалены от нас «всего» на десятки и сотни миллионов километров. Не
подумайте, что это далеко: в масштабе нашей модели все планеты — пы-
линки и песчинки — уместились бы в той же квартире, где стол с горо-
шинкой. Все они кружатся около Солнца, составляя его семью.
Но они в тысячи и миллионы раз меньше Солнца. При этом планеты —
не раскаленные и светящие шары, как Солнце и звезды, а холодные и
темные, вроде Земли. Ведь и Земля наша — только планета... На звезды
же планеты похожи потому, что их освещает Солнце. Если бы мы попали
на какую-нибудь из них, то и Земля, освещенная Солнцем, показалась бы
издали только светящейся точкой — звездочкой.
Современный телескоп.
Пиацци не только понял, что незнакомая звездочка — планета, но и уви-
дел, как мала она: и в телескоп она казалась крохотной. До середины
февраля Пиацци следил за ней, а затем заболел. Во время болезни он и
потерял ее.
С большими планетами это не могло случиться. Даже самую маленькую
из них — Меркурий— которая в 18 раз меньше Земли, и ту можно увидеть
невооруженным глазом. Удается это, правда, все же редко, да и то лишь
жителям Юга: большей частью Меркурий теряется в лучах Солнца, к
которому он очень близок. Их разделяют всего 58 млн. километров, тогда
как земля удалена от Солнца на 150 млн. километров.
Если трудно увидеть Меркурий, то зато прекрасно видна Венера. Она
выглядит самой яркой и крупной белой звездой. Но и Венера — не звезда,
а планета — такая же планета, как Земля, только немного меньше Земли.
Венера удалена от Солнца на 108 млн. километров.
Следующая по счету от Солнца планета очень хорошо известна вам: ее
имя... Земля. Можно подумать: «Кто же не знает планету Землю?»;
Однако много тысячелетий люди не знали, что Земля — планета. Они
думали, что Земля — главное тело в мире, что она неподвижна, что она —
в середине мира, а вокруг нее вращаются и Солнце, и планеты, и все
звезды.
Оказалось как раз обратное: ни Солнце, ни планеты, ни звезды вовсе не
вращаются вокруг Земли; оказалось, что не Солнце вращается вокруг
Земли, а Земля вокруг Солнца. Земля оказалась обыкновенной планетой —
такой же, как другие, и притом далеко не из больших. Правда, следующая
планета — Марс — все еще меньше Земли: ее поперечник равен 6800 ки-
лометрам, а поперечник Земли — 12 750 километрам.
Марс дальше от Солнца, чем Земля. Еще дальше от Солнца Юпитер — в
пять раз дальше, чем Земля.
Созвездие Большой Медведицы.
Созвездие Ориона.
Белый диск — Солнце. Так велико оно
по сравнению с планетами. Солнечный
диск намного больше кругового пути
Лупы в пространстве.
Один оборот вокруг Солнца Земля совершает в год, а Юпитер — в 12
наших лет. Но не это и даже не размеры Юпитера замечательны. Замеча-
тельно вот что: у Юпитера 11 лун. Представьте себе, как выглядело бы наше
ночное небо, если бы у Земли было столько лун!
Невооруженному глазу луны Юпитера недоступны. Первым человеком,
который узнал о них, был Галилей: он увидел в свою трубу четыре самые
большие луны.
Последняя из известных с древних времен планет—Сатурн. У него тоже
есть замечательная особенность. Она не в том, что и Сатурн очень велик — он
в 760 раз больше Земли — и не в том, что и у Сатурна много лун — их девять.
Особенность Сатурна в другом: эта планета окружена тремя широкими пло-
скими кольцами. Они так велики, что Земля могла бы катиться по ним, как
футбольный мяч по шоссе. К сожалению, они не видны невооруженным гла-
зом, зато неплохо бывает виден сам Сатурн, хотя он и выглядит обыкновен-
ной звездой, каких на небе много.
Таковы загадочные «небесные странники».
В ХУШ, XIX и XX веках телескопы показали еще три планеты — в каждом
веке по одной. Они очень далеки от нас, так что невооруженному глазу они
не видны. Но они большие. Церера же — так, по старому обычаю, назвал и
Пиацци свою планетку именем одной из сказочных богинь древних римлян —
действительно очень маленькая: длина ее поперечника равна всего 652 кило-
метрам. Это значит, что Церера в 7500 раз меньше Земли.
Перед болезнью Пиацци написал другим астрономам о своем открытии. Но
из-за войны (французский император Наполеон совершал в ту пору поход
на Египет) почта работала тогда плохо. Поэтому об открытии Пиацци астро-
номы узнали только в конце лета. Но Церера не ждала, пока наладится почта:
она далеко ушла и скрылась в лучах Солнца.
Так Пиацци потерял ее. Ее орбита — путь, по которому движется небесное
тело — известна не была. Поэтому обнаружить затерявшуюся среди бесчис-
ленных звезд планетку было делом безнадежным. Легче отыскать иголку в
стоге сена. Находка Пиацци казалась навеки утерянной. Только чудо могло
вернуть ее глазам человека. И такое чудо произошло.
В печати появилось замечательное сообщение: человек, никогда не видев-
ший Цереру, описал ее орбиту; указал когда, — в каких местах неба она должна
быть; дал способ, с помощью которого по немногим наблюдениям можно узна-
вать форму планетных орбит.
1 января 1802 года, то-есть ровно через год после открытия Цереры, астро-
ном Ольберс нашел ее. Она оказалась именно там — в точности там, где
было предсказано.
Кто же этот чародей-предсказатель? И каким волшебным орудием выловил
он из тьмы звезд маленькую планетку? Его имя — Карл Фридрих Гаусс. А
орудие его — обыкновенный листок бумаги...
Правда, на нем было написано кое-что — то, чего никто другой, до Гаусса,
написать не смог.
На листке стояли цифры и формулы: по немногим наблюдениям Пиацци
Гаусс вычислил орбиту Цереры — нашел, когда и где она должна быть. Он
решил задачу, которая была не под силу далеко не всякому математику.
Действительно Гаусс был одним из величайших математиков в мире.
т_I еобыкновенный способ «поимки» Цереры привел ученых в такое восхищение,
1 1 что мало известный Карл Фридрих Гаусс сразу занял почетное место среди
величайших математиков и астрономов всех времен. И когда Ольберс открыл
еще два астероида — так называют иногда малые планеты — Палладу и Весту,
Таусс и их орбиты вычислил. Обе планетки послушно, в точности двигались
по путям, разгаданным математиком. Затем телескоп «поймал» четвертый
астероид — Юнону, и больше их не оказалось.
Но этим дело не кончилось. Телескопы совершенствовались, астрономы про-
должали работать. Прошли десятки лет, и опять начались открытия малых
планет. Никто не мог бы прежде подумать, что их так много. И не будь
способа Гаусса, вычисление их орбит было бы таким трудным, что всех их
давно растеряли бы.
Малые планеты действительно очень малы. Только у немногих из них попе-
речники равны сотням километров; у остальных — десяткам и даже всего
нескольким километрам. Церера — самый большой астероид.
Астероиды гораздо дальше от Солнца, чем Земля: редкой вереницей кру-
жатся они около него между орбитами Марса и Юпитера.
Как из рога изобилия, сыпались все новые открытия малых планет. Их
насчитывали уже десятки. Затем и десятков стало много. Уже нехватало имен
сказочных богинь древности. Начали давать вообще женские имена. Но и их
нехватило бы: открытия следовали одно за другим — пошли уже сотни...
Давали астероидам имена в честь великих людей, ученых, государств, ко-
ролев... Так появились малые планеты «Виктория» и «Евгения» —в честь
английской королевы и французской императрицы: «Россия», «Австрия»,
«Германия» — в честь государств, учеными которых они были открыты: «Це-
раския» и «Глазенапия» — в честь русских астрономов Цераского и Глазе-
напа; «Амундсения» — в честь норвежского полярника Амундсена, открыв-
шего Южный полюс. Советские астрономы один из астероидов, открытых ими
назвали «Владиленой» — в честь Владимира Ильича Ленина.
Наконец, счет достиг тысячи — пошли «юбилейные» номера. Юбилейными
планетами увековечили память тех ученых, чьи имена связаны с открытием
первых астероидов. Вот они: малая планета № 1000—«Пиацция»; № 1001 —
«Гауссия»; № 1002 — «Ольберсия».
Но уже раньше стали просто нумеровать астероиды, указывая открывшие
их обсерватории, например, «№ 748 — Симеиза», № 762 — Пулкова». Пул-
ково близ Ленинграда и Симеиз на Южном берегу Крыма — названия мест,
где находятся астрономические обсерватории. Сейчас известно уже более
1500 малых планет.
Карл Фридрих Гаусс.
ХОЖДЕНИЯ ПО РЕМЕСЛАМ
(НЕВЫДУМАННОЕ О ПРОШЛОМ)
Нелегкая жизнь была у пролетария-подростка в царской России вообще, а особенно в
тогдашнем захолустье. Учиться он не мог, даже в редких ремесленных училищах требовали
плату; индустриальных предприятий, как правило, в захолустье не было, обучаться мастер-
ству приходилось у хозяйчиков-кустарей, годами работать бесплатно, подвергаться произ-
волу, издевательствам
А у кого он мог тогда искать защиту? Развитого рабочего движения, единственной опоры
пролетария, захолустье не знало. В трудных случаях подросток мог полагаться только на
свои ноги, но уход от одной беды не спасал его от другой, караулившей на каждом шагу.
Наша молодежь, не испытавшая горя капиталистической каторги, не всегда ясно пред-
ставляет, как трудно жилось в молодости старшим поколениям рабочего класса. А знать это
надо, чтобы еще'больше дорожить благами современной жизни, дарованными Великой Ок-
тябрьской революцией.
Публикуя свои рассказы а прошлом, В И. Игишев делает полезное дело. Рекомендую их
юным читателям журнала «Знание-Сила».
А. СЕРАФИМОВИЧ
Рисунки И. БРЮЛИНА
В. ИГИШЕВ
Мне сейчас за сорок, у меня седеющая
борода, тридцать три болезни, а все-
таки каждый раз, когда я вижу на мо-
стовой раскатанную ребятишками ледя-
ную полоску мне хочется разбежаться и
залихватски прокатиться на подошвах
валенок. Я называю это отголосками не-
изжитого детства, которого у меня почти
не было. Были только редкие периоды,
когда я вырывался из объятий нужды
и горя, становился на считанные недели,
месяцы самим собой — ребенком; тогда
меня беспрерывно порывало на шалости,
но так как меня никто не воспитывал,
мои шалости непременно перерастали в
озорство, а оно портило мою жизнь, и
без того тяжелую.
Первые наши поиски золотых россы-
пей на приисках кончились плачевно.
Изнурительный труд в забое не про-
кормил семью. Заработков даже нехва-
тало на гнилую муку, громко именовавшуюся сеянкой
пятого сорта. За лето мы проели последнее наше досто-
яние — старого саврасого. Возвращались на станцию на
чужой подводе, с надеждой на какой-нибудь счастливый
случай.
И отцу, квалифицированному слесарю, «повезло».
Смотритель зданий предложил должность участкового
трубочиста. Время от времени, вычистив трубы в самом
поселке, он должен был шагать по шпалам от будки до
будки, от поста до казармы дорожного мастера с не-
хитрыми принадлежностями трубочиста.
Предложение ущемляло профессиональное самолюбие
отца, но оно было единственным выходом из мучитель-
ного тупика.
— Пойду, — решил он. — А Володьку отдадим учиться.
Для меня настала счастливая пора, я
так мечтал об учебе.
Поселковое железнодорожное училище
было двухклассным с пятилетним курсом
обучения, а я имел за плечами только
полторы зимы, проведенные за партой
церковно-приходской школы. В какой
класс, на какое отделение проситься?
Родители, по неграмотности, в мои дела
не вмешивались, все я должен был ре-
шать сам. Подаю заявление на третье
отделение первого класса, авось кривая
вывезет. Назначили день приемного
испытания. Шел я на этот экзамен с
чувством обреченного. Шуточное дело,
не окончивший убогую сельскую школу,
отважился претендовать на третий класс
такого заведения! Я не брал тогда в
расчет своего «самообразования» — не-
скольких прочитанных книг по сельскому
хозяйству, псалтыря, «Жития святых» и
десятков писем, написанных по просьбам неграмотных
деревенских старух.
На экзамены меня донимали больше других, задавали
вопросы, которые даже не числились в программе испы-
таний.
Результат ошеломил меня, я был принят сразу на че-
твертое отделение второго класса.
— Будешь у меня учиться, вундеркинд, — ласково ска-
зала Анна Николаевна Мышкина, вскоре полюбившая
меня.
Мне страшно хотелось узнать смысл загадочного слова,
но я не спросил из боязни показаться невеждой.
Дома, вскочив на завалинку, через открытое окно я
громко объявил матери:
— Покупай вундеркинду готовальню!
23
Новые слова мне так понравились, что с этих пор я не
переставал потрясать домашние умы и сверстников своей
образованностью, каждый раз принося что-нибудь новое.
«География, рейсфедер, геометрия, перпендикуляр!» — так
й сыпалось с моих уст. Сверстники стали даже бояться
меня и перестали вызывать на уличные игры. Да и сам я
забыл про улицу, ее заслонила книга. Я скоро перечитал
все, что было в скромной школьной библиотеке, при со-
действии Анны Николаевны записался в клуб для взрос-
лых. Книги открывали передо мной необозримые гори-
зонты, прежде неслыханные страны, народы, знакомили
с великими событиями и людьми прошлого, манили все
новыми и новыми знаниями. Счастливое было времечко!
Учился я с увлечением, на пятерки по всем предметам.
Был только один урок, который не увлекал меня и на-
вевал даже скуку — «закон божий». Законоучитель, отец
Алексей это чувствовал и невзлюбил меня. Я платил ему
шалостями, не подозревая, к каким последствиям приве-
дут меня мои проделки.
Стоял, помню, ясный морозный день. Лучи солнца, про-
рываясь сквозь сито воздушной изморози, миллионами
мельчайших искринок падали на причудливый узор обле-
деневших стекол. В классе было очень тепло и уютно.
Шел третий урок — последний перед большой переменой,
когда можно было перекусить принесенным калачом и
досыта наиграться в перья. Отец Алексей по алфавиту
спрашивал заданный урок об «Алексее-божьем человеке».
Я отвечал третьим, отвечал хорошо, так как знал при-
ключения угодника еще по «Житиям святых». Священник,
против обыкновения, громко похвалил меня и велел сидеть
смирно. А у меня, как назло, не было интересной книги,
которая помогла бы дотянуть оставшееся до перемены
время. Ерзая по парте, я лихорадочно думал, что пред-
принять, чтобы занять себя.
— «Ба, да ведь у меня в шубенке папиросы! — вспом-
нил я. — Самая пора покурить». Этот порок я вывез с
прииска.
Подымаю руку:
— Разрешите выйти.
— Ну, иди, — разрешил священник.
Вешалка находилась сразу за дверью, фактически она
никем не охранялась — единственная сторожиха находи-
лась чаще у себя в подвале. А уборная была по ту сто-
рону двора. Я бросился к шубенке,
висевшей в самом дальнем углу, и
бросился не через проход между ве-
шалками, а напрямик, между учитель-
скими шубами, висевшими в первом
ряду. И когда лез, зацепил попов-
скую шубу, она грозно скатилась на
мою голову. Пушистый мех лисы при-
ятно коснулся моих щек. Я подхватил
шубу, чтобы ее повесить на место, но
тут в шальной голове мелькнула озор-
ная мысль примерить шубу. «Буду
или не буду походить на священ-
ника?»
Священник был из рослых, а я мал,
полы шубы вздувшимся кругом легли
у моих ног.
Напротив вешалки, в углу, стояло
большое зеркало для девочек. Мне
захотелось поглядеть на себя. Но
смотреться в одной шубе не имело
смысла, и я нахлобучил поповскую
шапку.
Собственный вид мне очень понра-
вился.
— «А не пройтись ли во всем обла-
чении в уборную?»
Колебался я недолго, сунул в шапку
папиросы и смело пустился в путь.
Шагая, я жалел, что меня не видит
кто-нибудь из мальчишек. Как было
бы здорово занести руку перед оша-
рашенным сверстником для благо-
словения, а потом сунуть ее в губы
для поцелуя. Увы, на дворе было
пусто!
Я не достиг еще и середины двора,
как дверь другого парадного широко распахнулась и на
ее пороге появился сам Василий Павлович, заведующий
училищем.
Повидимому, я был очень смешон — в глазах учителя
сверкнули искорки смеха, но он их тут же погасил.
— А ну-ка, сюда, отец протопоп. Как твоя фамилия?
— Шапка наполовину закрывала мое лицо.
Мои ноги приросли к мерзлой земле.
Тогда он сам приблизился ко мне, протянул руку к
шапке, но едва приподнял ее, папиросы и спички вы-
скользнули оттуда к его ногам.
— А, — удивился он еще больше. — Вот так вундер-
кинд, не ожидал!
Я стоял ни жив, ни мертв.
— Ну, иди разоблачайся, да прямо в учительскую, бу-
дем разбирать. — И пошел своим путем.
Сторожиха, перепугавшаяся за шубу, ловким пинком
вытолкнула меня из лисьего меха и принялась чистить
запачканные снегом полы.
Мне предстояло быстро решить, что делать. Итти в
учительскую не имело смысла. «Все равно выгонит, — ду-
мал я, — так стоит ли перетерпевать лишние треволнения!
А как же быть с учебниками?» Тут мое сердце сжалось.
Неужели так просто расстанусь я с обжитой партой, с
училищем, с книгами. Горько заплакав, я припал к своей
шубенке. Вскоре жалобно тилинкнул звонок в руках
сторожихи, медлить было уже нельзя, позор изгнания
угрожал стать публичным. И я, схватив шубенку, бро-
сился вон.
А через два часа, прозябший в бессмысленных скита-
ниях по улицам поселка, открыл дверь аптекарского ма-
газина братьев Гамберг.
— Вы не нашли еще мальчика в магазин?
Долговязый франтоватый хозяин оглядел меня с головы
до ног.
— А ты почему озабочен нашим магазином?
— Хотел бы поступить к вам мальчиком.
— Вот как! А что ты умеешь делать?
— Умею читать, писать, считать на счетах.
•— Да? А что ты читаешь, грамотей?
— Все, даже про Шерлока Холмса. — Это мне казалось
тогда верхом начитанности.
— Ну, у меня такой глупостью заниматься не при-
24
дется. Станешь хорошо служить, бу-
дущий злодей, сделаю из тебя когда-
нибудь провизора.
Я не знал что за зверь провизор,
но слово мне понравилось.
— Конечно, я буду стараться, а что
мне придется делать?
— Утром ты будешь приходить в
шесть часов. Ты это можешь?
— Могу.
— Сначала ты покормишь Кадо вче-
рашним супом. — Из-за прилавка,
услышав свою кличку, вышел огром-
ный дог. — Вот его... Потом ты от-
крываешь ставни и топишь печи, их
только три. Ты умеешь топить печи?
— А что тут уметь, наложить дров...
— И выпалить их на воздух, так?
— Закрою трубу, когда...
— Когда? — не давал он выложить
все имеющиеся у меня сведения по
печному вопросу. — Я не хочу уго-
рать и не хочу мерзнуть, поэтому
буду сам учить тебя топить печи...
— «Подумаешь, — профессор!» —
подумал я, глядя на франта.
— Дальше. Что у нас дальше? Да,
в семь часов просыпается Елизавета Карловна. К этому
часу нужно приносить свежей воды, а в восемь со-
провождаешь ее на базар... В десять я открываю мага-
зин, он должен быть к этому часу прибран, как невеста
к венцу. А когда я, бог даст, начну торговать, ты моешь
аптекарскую посуду, готовишь обед Кадо, распаковы-
ваешь товар, когда он есть. В остальное время учишься
фармации и коммерции.
Не скажу, что объявленный хозяином распорядок дня
мне очень понравился, но другого выхода не было. Домой
после школьной катастрофы я мог явиться только при-
строенным человеком.
— Хорошо, хозяин, я...
— Не хозяин, а Илья Семенович...
— Хорошо, Илья Семенович, я постараюсь... А сколько
я буду получать у вас в месяц?
— Ты хочешь в месяц, пусть будет в месяц! —Тут он
откинул голову, устремил глаза к потолку, что-то зашеп-
тал, будто решал неимоверно трудную арифметическую
задачу. —Три рубля без рациона.
Я соображал: за три рубля в месяц, на его харчах
работать можно. А вот при чем тут рацион, что это за
штука? Если это аптекарская форма, то на какие шиши
мне ее сшить?
— Ну, что же ты молчишь, будущий Ник Картер?
— Рацион, говорите, мой?
— Я сказал ясно...
— А что это такое? — сказал я, краснея.
— Грамотей, это харчи!
— На своих харчах! — невольно восклицаю я.
— А что ты хочешь, ловкач? На чужом хлебе постигать
тайны фармации.
Он произносит это с таким негодованием, что я начи-
наю стыдиться сорвавшегося восклицания, и тороплюсь
согласиться.
Фармация! На первый взгляд самое невинное занятие,
а кто бы мог думать, сколько жестоких трудностей она
таит в себе. Прогоревшие печи пожирали поленницы
дров, а тепла не давали. И как ни точно я выполнял хо-
зяйские, ежечасно менявшиеся инструкции, выходило так,
что в холоде и перерасходе дров оставался виновным
только я.
Свежая вода потреблялась Елизаветой Карловной боч-
ками, точно это была не рыженькая суетливая мамаша
трех крикливых чад, а по меньшей мере станционный
маневровый паровоз с прохудившимся тендером. И что
странно, чем больше я доставлял воды, тем грязнее ста-
новилось в квартире.
Донимала меня и аптекарская посуда. Ступки и банки
из-под мазей совершенно не отмывались, как я ни ста-
рался. Моя рубашка в неделю покрылась сальным слоем
чуть не в палец. Каждый заказывающий мазь мне ка-
зался тогда смертельным врагом всех осваивающих фар-
мацевтическое искусство.
Мои единственные штаны около ящиков с товарами
вскоре украсились цветистым созвездием заплат. Чтобы
скрыть от посторонних глаз их убогость, мне вменили в
обязанность перед каждым выходом в магазин надевать
коленкоровый халат хозяина. А выкроить на новые из
трех рублей при своем рационе не было никакой воз-
можности.
Через месяц я уже не снимал халата, от былых штанов
на мне держались только швы.
Я не жалел сил и времени ради процветания фирмы,
но всего не успевал сделать. А супруги Гамберг будто
только для того и существовали, чтобы следить за моими
промахами и разрывать меня на части.
— Мальчик, чтоб ты исдох, где моя корзина? — кричала
из. квартиры Елизавета Карловна.
25
— Владимир, почему опять дымит печь? — надрывался
в магазине хозяин.
— Боже мой, он таки сведет нас всех с ума! — вплетала
свой голос и хозяйская теща. — Подумайте, он забросал
дровами девочкин горшочек!
Но это было еще ничего, — в полутемной комнате, в ла-
биринтах между ящиками, меня поджидал дог. Этот не
рычал, не гавкал, а тихой сапой хватал за ягодицы.
Кадо как бы венчал пирамиду фармацевтических
испытаний.
И что странно, я не мог
пожаловаться на него даже
в молитвах господу богу.
Пес был из великанов, а
рубцов и обрезков отпуска-
лось хозяйкой микроскопи-
чески мало, отчего он посто-
янно голодал. А с моим по-
явлением собачий паек еще
сократился, так как лучшие
куски я вылавливал и съе-
дал при варке.
Дог был умен, все видел
и все понимал. Вначале,
когда я варил, он не сводил
с меня тоскующих собачьих
глаз, либо жалобно взвизги-
вал, а потом видя, что его
мольбы не помогают, пустил
в дело зубы. Но хватал, как
я теперь думаю, не всерьез,
только для острастки, иначе
я не смог бы нести этот
крест страданий четыре ме-
сяца, несмотря на все мое долготерпение. И когда пес
укусил меня по-настоящему, до крови, я не выдержал.
Дрожащими руками открыл шкафчик для ядов, схватил
пузырек стрихнина и высыпал содержимое в собачью
чашку. Дог, не дожидаясь супа, ткнул носом в поро-
шок. Все было кончено. Повертев мордой, он заскулил,
как скулят собаки перед смертельной опасностью. И все
мое озлобление прошло в один миг.
— Прости, Кадо, но я тоже не камень и тоже хочу
есть, — сказал я, смахивая непрошенные слезы.
Пес понимающе посмотрел
на меня и полез умирать под
ящики.
Я сунул руки в рукава
куртки и подался к выходу.
Так я снова оказался на
улице, не смея показаться
домой. «Что делать? — ду-
мал я с отчаянием, — как
уйти от самого себя?» От-
правился на вокзал с тай-
ной надеждой проникнуть в
вагон, чтобы поезд унес из
заколдованного круга.
Появился я в родном по-
селке только через год. Гам-
бергов здесь уже не было.
Из расспросов узнаю, к сво-
ему удивлению, что пес и не
думал издыхать. В спешке я
схватил тогда не стрихнин,
а кокаин, не причинивший
вреда собаке.
(Продолжение следует)
ПЛАМЯ ПОД ВОДОЙ
(Окончание. Начало см. на стр. 19)
Во многих случаях в корпусе часто бывает необходимо
проделать люки, чтобы водолаз мог проникнуть внутрь
для обследования корабля. Перед подъемом судна к бор-
там его привариваются проушины, к которым крепятся
тросы, завариваются пробоины, чтобы можно было отка-
чать воду из корпуса, и производятся другие сварочные
работы.
Все эти работы нередко приходится вести на значи-
тельных глубинах, куда не проникает свет солнца. Не-
привычно чувствует себя в этом подводном царстве че-
ловек.
Во время войны были случаи, когда электросварка
производилась на глубине до 85 метров. Но и здесь, да-
леко от поверхности моря, люди самоотверженно выпол-
няли порученное им ответственное дело.
D о время войны была продолжена в широком масштабе
О научная работа. Ровно через десять лет после первых
опытов, в марте 1942 года, я вернулся к исследованиям
способов усовершенствования электрической сварки и
резки под водой.
В короткое время была создана специальная лаборато-
рия, имеющая большую учебную камеру, в которой могут
работать одновременно два водолаза.
Камера в короткий срок заполняется водой и'так же
быстро может быть осушена. Камера оборудована меха-
низмами для подачи воздуха,— кислорода и водорода, и
подводкой электрического тока. Под водой устроено элек-
трическое освещение. С водолазами поддерживается теле-
фонная связь. Смотровые окна (иллюминаторы) позволяют
наблюдать за работой водолазов снаружи.
Лаборатория изучает и совершенствует процессы сварки
и резки металла под водой. Здесь обучаются водолазы-
сварщики и резчики металла, изготовляются специально
электроды, разрабатываются правила и нормы для раз-
личных операций.
Лаборатория оказывает техническую помощь организа-
циям, выполняющим практические работы, и посылает
своих инструкторов на близкие и дальние моря и реки
нашей страны.
В лаборатории изучен и освоен способ комбинированной
кислородно-электрической подводной резки, дающей боль-
шой эффект.
Для этого берутся особые трубчатые электроды, по
каналу которых вдувается под давлением чистый кисло-
род. Металл накаляется дугой и одновременно сжи-
гается в струе кислорода, что весьма сильно ускоряет
резку.
Недостатком этого способа был значительный расход
трубчатых электродов, которые быстро сгорали под
совместным действием дуги и кислорода. Лаборатория
подобрала особые материалы, и изготовляемые из них
трубчатые электроды сгорают значительно медленнее
обычных стальных.
Сейчас лаборатория работает над созданием метода
полуавтоматической подводной сварки, что значительно
облегчит и упростит тяжелую и сложную работу водо-
лаза.
'"Г рудна и опасна профессия подводного электросвар-
1 щика. Он должен обладать отличным здоровьем, физи-
ческой силой и выносливостью, в совершенстве владеть
водолазной техникой. В то же время он должен быть
и очень,хорошим электросварщиком, так как ему при-
ходится работать в водолазном снаряжении, находясь
сплошь да рядом в неустойчивом положении и не имея
возможности разглядеть как следует шов. Ведь видимость
в воде обычно плохая.
Но именно трудность и необычность работы подводного
электросварщика привлекают к этому делу наиболее сме-
лых, энергичных и предприимчивых молодых моряков.
26
ЮРИЙ ДОЛГУШИН	Заставка К. АРЦЕУЛОВА
Рисунки В. ЕРМОЛОВА
НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ
( Продолжение.)
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПРЕДЫДУЩИХ ГЛАВ.
В старинном польском замке, в предгорьях Карпат, расположился наш полевой госпиталь. Бои
затихли, приток раненых прекратился. Врач, начальник госпиталя, с увлечением приводит в по-
рядок свои интересные научные наблюдения, сделанные во время войны. Однажды, поздно вече-
ром его занятия нарушаются неожиданным посещением медсестры госпиталя, Марины. Странная
история произошла с нею. Вчера, едва она легла спать, кто-то открыл дверь, вошел в ее комнату
и сел за стол. Она включила свет. За столом не было никого. Между тем она ясно слышала,
что человек продолжает сидеть там, пе ребирает бумаги, курит... Он был невидим. Потом он
внезапно исчез.
Сегодня он снова появился. Марина тотчас выбежала из комнаты и направилась к начальнику
госпиталя, чтобы рассказать ему о странной «галлюцинации».
— Возможно, он и сейчас сидит там, ... — закончила она.
Начальник решил немедленно итти в ее комнату. «Мы молча вошли, — рассказывает он, — и
остановились у порога...»
Я пристально следил за лицом Марины, стараясь уга-
дать, слышит ли она что-нибудь. Волнуясь, устремила
она широко открытые глаза в глубину комнаты, к столу,
чуть приоткрыв рот и напрягая слух. Мы простояли так
несколько минут.
— Ничего нет, — сказала она наконец. — Жаль, теперь
я хотела бы, чтобы он был тут.
Я предложил Марине поменяться комнатами, по крайней
мере на эту ночь, полагая, что ей трудно будет заснуть.
— Нет,— решительно возразила она, — благодарю вас.
Не знаю, чем, но вы меня успокоили. Я чувствую, что
засну. Кроме того, мое привидение, повидимому, ничего
плохого против меня не замышляет. Может быть, я...
привыкну к нему, — улыбнувшись, добавила она.
Я ушел к себе, обещав Марине распорядиться, чтобы
завтра же связисты провели звонок из этой комнаты в
мою.
I I Тли дни.
*-*-*Где-то недалеко от нас немцы предприняли отчаян-
ные, упорные контратаки. Завязались тяжелые бои. Поток
раненых устремился в госпиталь и захлестнул нас на-
пряженной тяжелой работой.
Мы встречались с Мариной мельком в хирургическом
зале, всегда во время работы и едва успевали переки-
нуться взглядами: я — вопросительным, она—успокаива-
ющим, говорящим о том, что ничего нового не произошло.
Впрочем, об этом я знал и так, потому что звонок, уста-
новленный в моей комнате, молчал.
Понемногу, видя, что Марина успокоилась после своих
ночных переживаний, я перестал ей напоминать о них
даже взглядами.
Через несколько дней наши войска вновь перешли в
наступление, фронт отодвинулся далеко вперед, и мы
почувствовали близость очередной «перебазировки», — од-
ного из самых напряженных моментов нашей военной
жизни. Это совершалось обычно ночью, «по тревоге», как
все перемещения войсковых частей в прифронтовой по-
лосе. В течение одного — полутора часов после получения
приказа нужно было свернуть госпиталь, погрузить на
машины все имущество, людей и отправиться на новое
место. Эта операция требовала большого напряжения, и
я начал готовиться к ней заранее.
Забот прибавилось. Осаждаемый ими, я стал меньше
думать о странном «психозе» Марины. Но иногда, вернув-
шись к себе утомленным, я садился в кресло и, погружа-
ясь в забытье, вновь отдавался мыслям об этом загадоч-
ном случае, и никакие мои объяснения не давали ключа
к его разгадке.
И вот однажды, просидев так до глубокой ночи, то
погружаясь в сон, то отгоняя его усилием воли, я нако-
нец, решил лечь спать. Не открывая отяжелевших век,
протянул руку к дощечке с выключателями и, повернув
несколько из них, погасил наконец яркую лампу, горев-
шую в люстре. Свет боковой лампы, прикрытой бумаж-
ным абажуром, не мешал мне теперь открыть утомленные
глаза, и я встал, но тут же замер в неподвижности. На
диване, где была приготовлена моя постель, я явственно
различил сонное дыхание человека.
Осторожно, чтобы не разбудить спящего, я подошел
27
На диване никого не было. Но вот опять громко скрипнула
металлическая сетка, будто невидимый резко поднялся...
ближе. Тень от абажура скрадывала очертания темного
одеяла на диване, и я напряженно вглядывался туда, но
ничего не видел.
Спокойный ритм дыхания вдруг нарушился, характер-
ный скрип металлической сетки выдал движение спящего.
Я услышал неясное бормотание, и вдруг сонный голос,
которого я не мог не узнать, дважды произнес мое имя.
— Марина?! — воскликнул я, пораженный, и шагнул
еще ближе.
На диване никого не было. Но вот опять громко скрип-
нула металлическая сетка, — мне почудилось испуганное
движение, будто кто-то невидимый резко поднялся и сел
на кровати.
Несмотря на волнение, я заметил, что это был звук
именно кроватной сетки, а не пружин моего дивана.
Заглушенный вскрик у самой моей головы заставил
меня снова замереть. Невидимый соскочил с постели,
быстро надел сапоги и бросился к двери. Громкий тре-
вожный звон наполнил мою комнату и заставил меня
вздрогнуть: Марина, как мы условились, подавала сигнал
тревоги. Почти бегом я помчался к ней.
Марина встретила меня на пороге своей комнаты. Как
только я приблизился, она тихо сказала:
— Он здесь опять, — и быстро открыла дверь. *
Как и в первый раз, мы притаились у входа, простояли
несколько минут прислушиваясь. Теперь я первый на-
рушил молчание .
— Бесполезно ждать, Марина; он не появится, пока я
здесь с вами. Многое для меня неясно, но кое-что я все
же уловил.
Мы вошли. Марина, смущаясь и зябко кутаясь в на-
кинутую второпях шинель, села на кровать, с которой
только что спугнул ее мой неосторожный «дух». Я про-
шел дальше, в глубину комнаты, к столу, усиленно ста-
раясь понять случившееся.
— Я легла спать около десяти, — начала Марина, чув-
ствуя, очевидно, себя обязанной рассказать, что заставило
ее поднять тревогу. — Все было нормально/ никто меня
не беспокоил, и я быстро заснула. Потом сквозь сон я
услышала, что кто-то меня зовет...
— Погодите, Марина... А вы не помните, что видели
во сне в этот момент?
— Да, помню. Это было что-то страшное. Какие-то про-
зрачные, почти невидимые шары, большие такие, катились
прямо на меня. Я хотела позвонить, но видела, что уже не
успею. Тогда...
— Тогда вы стали звать меня. Я отозвался, окликнул
вас.
— Я ваш голос узнала, — едва слышно произнесла она.
— Но опять испугалась, потому что видела, что вас нет
здесь. Ведь было светло, лампа горела... Что же все это
значит? И как вы могли знать о том, что я звала?
— Я был у себя, Марина, когда услышал свое имя,
произнесенное вами. Не понимаю, что тут происходит, но
я слышал ваше дыхание, все ваши движения, так же как
вы слышали меня здесь... Мы были в разных местах и
в то же время вместе. Что за чертовщина!
Но теперь ясно, по крайней мере, что это не сон
и не психоз. Даже и для причуд акустики не остается
места, потому что не может же шопот передаваться через
все это здание! А если все же предположить такую воз-
можность, то почему же звуки не доносятся постоянно, а
только иногда, при каких-то особых, очевидно, усло-
виях?
Неожиданный стук в дверь прервал мои размышления.
Мы переглянулись. Кто мог притти так поздно к Марине?
— Товарищ начальник! — раздался затем приглушенный
голос за дверью.
— Меня? — еще более удивился я.
Никто не мог знать, что я здесь. Ни один человек не
встретился мне на пути сюда.
— Кто там? — громко спросил я, направляясь к двери.
— Вестовой из штаба, — так же глухо ответил голос. —
Начальник штаба просит вас немедленно притти к нему.
При последних словах вестового я открыл дверь. За ней
никого не оказалось. Глухая тишина господствовала в
корридоре, и только ветер попрежнему стонал где-то на-
верху.
О ту ночь загадочных событий я получил в штабе при-
D Каз о перебазировке. Через два часа после нашего
разговора с Мариной госпиталь был уже на колесах, и
мы, покинув странный замок, медленно двигались сквозь
тьму и дождь куда-то на запад.
Нужно ли говорить о том, как много внимания, осо-
бенно в первые месяцы после переселения, мы посвятили
тщетным попыткам как-нибудь осмыслить происшедшее с
точки зрения здравого смысла!
Некоторые подробности, выяснившиеся при обсуждении
таинственных явлений, были для меня новы. Так, ока-
залось, что «невидимка» посещал Марину несколько раз
и после ее первого прихода ко мне. Но она скрывала
от меня эти случаи, чтобы не отвлекать от работы. К
тому же она очень скоро узнала в этом «невидимке»
меня.
Первым поводом к этому послужила моя зажигалка,
отличавшаяся от всех, какими пользовались другие наши
сотрудники, тем, что к ней была приделана цепочка,
свисавшая полукольцом. У меня образовалась привычка,
вертеть зажигалкой в воздухе, накручивая эту цепочку
на пальцы то в одном направлении, то в другом. По
своеобразному цоканью, сопровождавшему это движенье,
Марина и узнала прежде всего мою зажигалку. Потом
она обратила внимание на мою своеобразную манеру
курить, выпуская дым с характерным выдуванием, в не-
сколько приемов, потом на знакомое покашливание...
Не раз она пробовала заговаривать со мной и убеди-
лась, что я не слышу ее и вообще не подозреваю о ее
присутствии.
Случайно из наших разговоров выяснилась подробность,
которая тогда не привлекла особенного внимания, но
сыграла свою роль позднее. Когда Марина испугалась
в последний вечер, услышав вдруг мой ответ «невидимки»,
и включила звонок, ее поразил и еще более напугал силь-
ный звон, раздавшийся со стены у двери. Между тем
никакого звонка в комнате Марины не было.
Всю эту непонятную историю с точными датами, обста-
новкой, погодой, всеми подробностями я записал у себя
в тетради, полагая, что рано или поздно мне удастся
найти объяснение.
Тут я должен привлечь к своему повествованию еще
одну фигуру — моего старинного друга, оригинала, из-
вестного изобретателя, великого фокусника от науки и
28
страстного любителя поражать своих немногочисленных
друзей чудесами новых открытий. Я говорю о человеке,
о котором писал уже не раз, известном в тесном кругу
друзей под именем Маэстро. Это было единственное имя,
под которым он разрешил мне упоминать о нем в печати.
Через несколько месяцев после описанных событий,
когда уже кончилась война и мы вернулись осенью в
Москву, я немедленно отправился с Мариной к Маэстро,
захватив с собой на всякий случай тетрадь с записями.
Не буду рассказывать подробностей этой радостной
встречи после четырехлетней разлуки.
Мы говорили больше о науке, о влиянии, какое ока-
зала на нее война. Маэстро поражал нас рассказами о
новых научных завоеваниях. Исключительная память,
острый, цепкий ум позволяли моему другу быть в курсе
новейших событий в самых различных отраслях знания.
О своей личной жизни он, как всегда, не говорил почти
ничего. Я понял только, что за эти годы он стал большим
человеком в военно-технических кругах.
Однако тетрадка буквально жгла мой карман, и я в
конце концов не выдержал, потребовал внимания и про-
чел свои записи. Зная своего друга, я был готов к тому,
что он начнет ругать меня, обвинит в глупости, в фан-
тазерстве, заклеймит позором...
Ничего подобного не произошло.
Маэстро молча прослушал все от начала до конца. Он
долго сидел, смотря то на меня, то на Марину каким-то
бессмысленным взглядом сквозь свои круглые очки, потом
начал ходить по комнате, что то напевая и не обращая
на нас ни малейшего внимания. Я знал, что в такие мину-
ты с ним говорить нельзя, он мог сильно рассердиться.
Наконец он снова подошел к нам и, явно смущаясь, с
трудом подбирая нужные слова, спросил:
— Вы что же... значит... поженились уже?
Я смотрел на него, удивленный неожиданным вопросом.
— Ну, свадьбу, что ли, отпраздновали? — пояснил он
нетерпеливо.
— Нет, пока не пришлось еще, — ответил я.
—А собираетесь?
— Конечно.
— Ну так вот что: отложите до Нового года. Пустяки,
всего полтора месяца. Пировать будем здесь, у меня, в
этой комнате. Приглашаю. Кстати покажу нечто интерес-
ное. Согласны? Прекрасно. А теперь скажите: вы можете
дать мне самые точные координаты этого вашего «замка
витающих духов»?
Я вытащил из тетради карту — двухкилометровку рай-
она, где находился замок, и пояснил, как к нему до-
браться.
Маэстпо был доволен.
Потом он задал несколько вопросов, показавшихся мне
странными: он интересовался люстрой и вообще освеще-
нием моей комнаты в замке, расположением выключателей
на досечке, спрашивал, не было ли там какой-нибудь
аппаратуры. Признаюсь, я не смог дать точных ответов
на эти вопросы и был удивлен, когда Маэстро, явно
удовлетворенный моими неопределенными объяснениями,
сказал:
— Так, все понятно. Теперь садитесь сюда, вот вам
бумага, карандаш, изобразите — приблизительно хотя
бы — план замка, а главное — расположение ваших таин-
ственных комнат, чтобы я мог их найти без ошибки.
— Для чего вам это? Неужели поедете исследовать на
месте?
— Ладно, ладно, рисуйте... «Исследовать»... Конечно,
поеду! Не исследовать, все ясно и так, а взять там кое-
что ценное для нас...
На этом мы расстались. Прощаясь, он сказал:
— Мы, может быть, больше не встретимся до Нового
года, — я буду очень занят все это время, — так помните:
тридцать первого декабря, в двадцать три ноль-ноль вы
должны быть у меня. Ну, до встречи!
Об этих полутора месяцах не стоит особенно распростра-
няться. Мы с Мариной были поглощены устройством
нашей новой жизни. Время летело незаметно.
И вот наступил канун Нового года — первый радостный,
светлый канун за прошедшие пять долгих, убийственно
жестоких лет.
Мы вышли из дому рано и, медленно пробираясь пеш-
ком сквозь оживленные толпы москвичей, достигли дома
Маэстро.
Нас ожидало огорчение: вместо моего друга открыл
дверь один из его ближайших, навсегда им очарованных
помощников, молодой, круглолицый и шустрый Ныркин.
— Входите, входите, — говорил он весело и радушно, —
я пока играю хозяина! Но не падайте духом: вечер со-
стоится несмотря ни на Что. Маэстро вызвали куда-то по
важному делу часа два назад, и может случиться, что он
запоздает.
Мы вошли, и я был поражен необычайным видом ком-
наты Маэстро, всегда мрачноватой, запыленной, напол-
ненной бесчисленными приборами и инструментами, по-
хожей скорей на радиотехническую мастерскую, чем на
жилую комнату. Теперь она преобразилась. Со сверка-
ющего белизной потолка свешивалась яркая люстра, стены
были покрыты новыми тисненными обоями, и — никаких
признаков мастерской!
Большой стол посредине сверкал белоснежной ска-
тертью, посудой, бутылками и яствами. Нет, положи-
тельно Маэстро решил поразить нас сегодня одной обста-
новкой.
Все приглашенные были в сборе — человек десять ред-
ких, но неизменных гостей Маэстро. Марина оказалась
единственным новым человеком среди нас. Остальные
были более или менее знакомы между собой. Завязалась
оживленная беседа.
Оставалось минут десять до полночи, когда Ныркин
пригласил всех к столу. Хозяин, к общему сожалению,
очевидно опаздывал.
Мы уселись — председательское место з'а столом, по
указанию Ныркина, было оставлено для Маэстро, — и,
наполнив бокалы напитками, спешно готовили закуски.
Три минуты оставались еще в нашем распоряжении,
когда раздался громкий стук в дверь. Мне он показался
каким-то нелепым, неестественным в этот момент и в
этой обстановке. Невольно мы переглянулись с Мариной:
стук этот нам о чем-то смутно напомнил. Не знаю уж,
как он был воспринят остальными гостями, но все за-
молкли. Ныркин кубарем подкатился к двери, распахнул
Раздался громкий стук. Ныркин открыл дверь и все
услышали голос Маэстро.
29
ее, и в тот же момент лукавый и торжествующий голос
Маэстро на пороге комнаты провозгласил:
— Привет, дорогие друзья! Бесконечно рад видеть вас
всех сегодня здесь, за общим столом! Простите что я...
Говоря так, он быстро обошел стол, приближаясь к
своему месту, и шаги его были отчетливо слышны среди
наступившей тишины. Никто уже не сидел, а все вско-
чили и замерли в изумлении, потому что видели ясно,
что никого нет там, где звучал такой знакомый голос
нашего друга. Только двое из гостей были не столько
озадачены, сколько бесконечно обрадованы этим появле-
нием «духа». Теперь было несомненно, что мы с Мариной
узнаем наконец тайну «невидимки», очевидно.разгадан-
ную Маэстро. Мы обменялись радостными улыбками.
Маэстро между тем продолжал:
— Простите, что я вынужден появиться среди вас в та-
ком странном виде или, лучше сказать, совсем без вида
(он искренне рассмеялся, сказав это...) но я опаздываю,
машина мчит меня еще только через центр города, и мне
пришлось на несколько минут покинуть, как видите, свою
телесную оболочку, чтобы присоединиться к вам в тор-
жественный момент...
— Маэстро, — воскликнула Марина. — Разрешите побла-
годарить вас: мы с мужем принимаем это ваше появление
как прекраснейший из свадебных подарков! Но время
пришло, поднимем бокалы, товарищи! С Новым годом!
И когда под бархатный бой больших стенных часов
мы кричали «ура» и, запрокинув головы, допивали по-
Невидимый обошел стол, приближаясь к своему месту Его шаги были
отчетливо слышны.
следние капли, из-за широкой фигуры Ныркина появился
на своем месте Маэстро — настоящий, сияющий, во всем
великолепии своей хитрой и торжествующей реальности, —
схватил бокал и, залпом осушив его, сказал:
— С Новым годом, с прекрасным будущим, друзья!
О агадочное появление Маэстро, почти испугавшее гостей,
было только началом обширной и, очевидно, тщатель-
но подготовленной им программы новогоднего представ-
ления. Решительно отразив все наши попытки заставить
его что-либо объяснить, он заявил, что этот его неви-
димый «выход» — пустяки в сравнении с тем, что мы уви-
дим, как только расправимся со столом.
Нужно ли говорить, что через полчаса все традицион-
ные новогодние тосты были сказаны, гости насытились
и с нетерпением поглядывали на хозяина. Он молча встал,
вышел из комнаты.
Через минуту, однако, резкий звук отодвинутого стула
заставил нас повернуться к председательскому месту, и
мы услышали оттуда торжественный, театральный голос
Маэстро:
— Итак, разрешите начать...
С этого момента мы как бы переселились в какой-то
сказочный, волшебный мир — до такой степени необы-
чайно и необъяснимо было все, что делал Маэстро. Я
вспомнил того старика Франкарди — замечательного ми-
рового артиста эстрады, прекрасного фокусника, иллюзио-
ниста, «трансформатора», который один разыгривал целые
пьесы с массой действующих лиц. Он
играл и мужские и женские роли и так
молниеносно менял свой облик, под-
меняя себя куклами, переделывая
голос, что невозможно было бы по-
верить, что на сцене один человек, если
бы Франкарди не показывал тут же,
как он это делает. Кроме того, он был
меткий стрелок, музыкант, деклама-
тор — что угодно.
Фокусы Маэстро были, правда, ино-
го сорта. Они были невозможны, не-
допустимы! Маэстро просто издевался
над нами, над здравым смыслом, над
нашим разумом и привычным чув-
ством реального.
Он начал с того, что сделал, «не-
обходимое пояснение».
— Мне удалось решить проблему
невидимки, — говорил он, — решить
удачно и исчерпывающе. Надеюсь,
вы не думаете, что это массовый
гипноз или что-нибудь в этом роде,
и не сомневаетесь в том, что именно
я говорю с вами...
— А вы-то сами слышите что-ни-
будь? — перебил его один из гостей.
— Конечно, дорогой Павел Ива-
нович! Как видите, сразу же вам и
отвечаю.
— А можете ли вы что-нибудь де-
лать в этом невидимом состоянии? —
спросила Марина.
— О, это вопрос каверзный! Но
разрешите ответить на него делом.
Сейчас, друзья я начинаю художест-
венную программу. Первым номером
идет музыка.
Он отошел в дальний конец ком-
наты, где стояло пианино, очевидно
специально на этот случай принесен-
ное сюда. Я прекрасно знал, что
Маэстро никогда не занимался му-
зыкой и не обладал даже признаками
музыкального слуха.
— Дайте мне сюда, пожалуйста,
стул— Так, благодарю вас.
— Открыть клавиатуру?
— Нет, это не важно. Крышка мне
не мешает нисколько... Ну, садитесь,
слушайте...
30
Прозвучали первые громкие и тяжелые ноты второго
прелюда Рахманинова. Потом пошли полные звуков слож-
ные аккорды, которых, конечно, никогда не мог бы за-
учить мой друг. Прелюд был сыгран превосходно. Я тихо
подошел к пианино и, когда был взят последний аккорд,
приник ухом к полированной поверхности... Струны зву-
чали. .. Сомнений не было.
Потом Маэстро сыграл один из вальсов Шопена —
сыграл виртуозно, легко. Мы восхищенно аплодировали.
Затем он просвистел алябьевского «Соловья» под соб-
ственный аккомпанемент.
— Как видите, друзья, становясь невидимым, я прио-
бретаю способности, которыми никогда не обладал. Заме-
чательно, не правда ли?
— А петь вы тоже можете?
— Могу! И притом каким угодно голосом — басом, те-
нором, сопрано, контральто — любым. Хотите, спою
женским, сопрано?
И мы услышали арию Розины из «Севильского цырюль-
ника».
В этом голосе не было ни малейшего намека на то,
что поет не женщина. Мне даже показалось, что я узнал
Барсову...
Но на этом Маэстро закончил музыкальное отделение.
— Теперь, — сказал он, — разрешите продемонстриро-
вать перед вами нечто такое, что даже не имеет назва-
ния в современном эстрадном искусстве. Номер назы-
вается «полет духа». Я буду летать. Смотрите! Подни-
маюсь. .. Вот я уже над столом, слышите? Еще выше...
Вот лечу над вами...
И так, не умолкая ни на секунду, чтобы мы могли
следить за ним, Маэстро медленно и незримо парил над
нами в воздухе, останавливался где-то около люстры,
пролетал над самым столом...
Я опять вспомнил свои юношеские полеты во сне...
— Последний номер программы! — провозгласил Ма-
эстро.— Сейчас я исчезну. Тут же, в воздухе, над вами.
Исчезну, чтобы снова перевоплотиться. Надеюсь, кое-
кому из вас будет понятно, для чего я продемонстрирую
это исчезновение. Итак, внимание! Раз, два...
Что то щелкнуло едва слышно, — при этом Марина про-
шептала: «Да, да... совершенно так же», — и все мы
почувствовали, что Маэстро перестал существовать там,
под потолком.
А через минуту открылась дверь, и он вошел — обык-
новенный, видимый, немного утомленный. Мы встретили
его овацией.
Едва ли кто-нибудь из гостей ожидал, что крайнее лю-
бопытство, возбужденное этим ошеломляющим спектак-
лем, так и останется неудовлетворенным. Но Маэстро
наотрез отказался открыть тайну своего «перевоплоще-
ния».
— Не могу, — отбивался он. — Во-первых, плох тот фо-
кусник, который стал бы объяснять, как он делает свои
фокусы; во вторых, согласитесь, что неудовлетворение
вашей любознательности — очень небольшая плата за
такое необыкновенное представление. И, наконец, тайна
невидимости — это мое научное открытие, очень серьезное,
и пока оно не запатентовано, я не имею права его раз-
глашать.
Трудно было понять, говорит ли он серьезно, или шутит.
Около трех часов гости разошлись.
Меня и Марину он задержал и, когда все ушли, спро-
сил, хитро улыбаясь:
— Ну как, похоже?
— Конечно! Это то самое и есть, — ответила Марина,
уверенная в том, что вот сейчас мы наконец узнаем все.
— А вы ничего не поняли?
— Абсолютно, — сознался я. — Кроме разве того, что
все это не имеет никакого отношения к психике.
— Ну, разумеется! — рассмеялся Маэстро. — Теперь слу-
шайте. Вы, конечно, жаждете объяснений. Готов дать вам
их и, если хотите, сейчас же. Но я предлагаю другое.
Погодите еще день. Вот почему: я знаю, что вы не очень
склонны к технике и слабо в ней разбираетесь. Но вы
любите и понимаете искусство. А я сейчас веду одну
экспериментальную работу в области... только не удив-
ляйтесь, пожалуйста... в области кино. Работа эта
имеет прямое отношение к тому, что вы сегодня видели,
и мне хотелось бы показать вам завтра же кое-какие
результаты ее. Вам это будет интересно и облегчит пони-
мание сегодняшних чудес, а мне очень ценно будет ваше
мнение — зрителей, не искушенных во всяких новых тех-
нических махинациях.
Нам не оставалось ничего другого, как согласиться на
это предложение. '
На другой день в шесть часов вечера, как было услов-
лено накануне, мы встретились с Маэстро в Лиховом
переулке, у входа в здание, где помещались эксперимен-
тальные мастерские и студии кинокомитета. Пройдя по
лестницам и корридорам, заглушенным мягкими дорож-
ками и коврами, мы оказались одни в небольшом кино-
зале с рядами кресел перед экраном. Усадив нас, Ма-
эстро вышел, чтобы сделать какие-то распоряжения, за-
тем присоединился к нам и, повернувшись в сторону
проекционной комнаты, скомандовал:
— Можно начинать!
Свет в зале погас, экран вспыхнул, демонстрация на-
чалась.
Это был небольшой, очевидно экспериментальный зву-
ковой фильм, продолжавшийся не более пятнадцати
минут.
Он состоял из нескольких, даже не связанных по
содержанию, отдельных сцен. Одна из них изображала
допрос подсудимого в кабинете следователя, другая —
репетицию в театральной студии, третья — кормление
зверей и птиц в зоопарке. Все это было занятно, как
эпизоды кинохроники, но ... не больше. Никаких потряса-
ющих «чудес», на которые можно было рассчитывать, зная
Маэстро, мы в этом фильме не увидели.
И в то же время с первых же кадров нам стало ясно,
что никогда еще ничего подобного мы не встречали в
кинотеатрах. В чем именно заключалось новое — остава-
лось непонятным, но люди, звери, птицы в этом фильме
казались во много раз более живыми, реальными, чем
обычно на экране. Ясно чувствовалось, что какая-то
условность, всегда сопровождающая кинофильмы, здесь
была устранена. Волнующийся преступник, уссурийский
тигр, чавкающий над громадной костью, визгливая обезь-
яна, заметавшаяся от возбуждения по клетке при виде
пищи, — все эти герои экрана стали необычайно притяга-
тельными самим ощущением их живых голосов и движе-
ний.
— Ну? — с улыбкой спросил Маэстро, поворачиваясь к
нам, когда демонстрация кончилась.
Мы переглянулись с Мариной и рассмеялись: опять нам
приходилось удивляться и разгадывать непонятные фокусы.
Кое-как, с трудом подбирая нужные сравнения и обра-
зы, помогая друг другу, мы изложили Маэстро наши
впечатления.
— В общем, — заключила Марина, — это очень хорошо:
свежо, живо. Но чем это отличается от обычного — не-
понятно.
Маэстро поднялся и крикнул в будку:
— Дайте, пожалуйста, первый вариант!
На экране снова появились уже знакомые фигуры сле-
дователя и преступника.
Это был тот же самый фильм. Но теперь он стал совсем
другим. Несмотря на хорошую игру артистов, на те же
запомнившиеся нам интонации и движения, сцена пока-
залась серой, мертвой, скучной.
— Довольно! — распорядился Маэстро и, снова обра-
щаясь к нам, спросил:
— Как теперь?
— Плохо, совсем плохо, — в один голос ответили мы.
— Та—ак, — злорадно рассмеявшись, протянул Ма-
эстро. — А между тем это то самое, что вы постоянно
видите. Вы заметили, что это плохо, только потому, что
перед этим видели нечто лучшее. Но это лучшее суще-
ствует пока только здесь, в нашей лаборатории: это еще
только будущее.
— Но в чем же дело? Чем это будущее отличается от
настоящего?
— Странно все-таки, что никто сразу не догадывается,
в чем тут разница, — сказал Маэстро. — Неужели вы не
обратили внимания на звук? Ведь в современном кино звук
неподвижен. Он всегда исходит от репродуктора, установ-
ленного где-нибудь под экраном, или за экраном, а не от его
источника на экране. Несуразица! Человек садится, вста-
31
ет, ходит, а звук его голоса при этом выползает откуда-
то из-под низу, из одной точки! По экрану движется
молчащая плоская фотография, а голос принадлежит
не ей, а граммофону, спрятанному где-то под экраном.
Но зритель привыкает и не осознает несуразицы. Во-
ображение помогает нам не обращать внимания на эту
весьма досадную условность. А насколько она действи-
тельно досадна, вы поняли, когда увидели наш фильм,
в котором звук движется вместе с изображением его
источника. Вот в этом-то и заключается основное отличие
нашей новой звукотехники.
Я видел, что Маэстро наконец «раскачался». Он очень
не любил разоблачать тайны своих эффектных научных
опытов но уж, если решался и начинал объяснять, то
делал это с таким же увлечением и жаром, с какими
показывал самые опыты. Теперь оставалась только
подливать масло в огонь.
— Позвольте, — осторожно начал я, — но как же можно
заставить звук бродить по экрану за человеком? Зву-
чащий экран! Вероятно, сложнейшая техника?
— Нет, все очень просто. Вот пожалуйте сюда и по-
смотрите, — сказал он, подходя к экрану и заглядывая
за его раму.
Я посмотрел туда же. За простым полотняным экраном,
натянутым на раму, было пусто. Только к углам рамы,
будто присосавшиеся моллюски, примыкали своими рас-
трубами четыре больших конусообразных предмета.
— Это репродукторы? — догадался я.
— Да, — ответил Маэстро.
— И это — все?
— Да, вот и вся система, приводящая к тому, что звук
может двигаться по экрану вслед за его источником и
даже удаляться за пределы экрана, то есть исходить из
такого места пространства, где нет не только источника
звука, но даже и его изображения...
В этих словах Маэстро мы почувствовали явный намек
на наши приключения в польском замке. Казалось, он
подошел вплотную к тайне «невидимки». Иначе зачем
понадобилось бы ему угощать нас этой стереозвуковой
техникой! Мы насторожились.
Но и теперь нам не было суждено узнать загадку.
—... Потом, если хотите, я объясню вам подробно,
как это получается, — заключил он с безразличным ви-
дом. — А может быть, вы и сами догадаетесь: все это
достаточно просто.
— Но если это так просто, — спросила Марина, — то по-
чему же мы до сих пор не видим таких стереозвуковых
фильмов в кино?
— Не знаю! — Ввести в практику эту систему в наших
условиях ничего не стоит. Вы думаете, это новость, мое
изобретение? Ничего подобного! Все давно известно. Я
только взялся сделать, чтобы показать, каким миниму-
мом техники должно было бы сейчас обладать наше
киноискусство, поистине лучшее в мире по содержанию,
по артистическому исполнению и безграничному разно-
образию материала.
— Да, да, верно! — горячо согласилась Марина. — Но
позвольте, разве то, что вы показали, — минимум?
— Конечно, и самый скудный! А максимум... Пого-
дите. .. Садитесь на свои места... — Он стремительно
направился в проекционную комнату, и через несколько
минут мы опять погрузились во мрак.
В следующий момент широкая полоса света, распро-
стершись над нами, ударила по экрану и — так мне
показалось — прорвала его, сокрушила все, что было
за ним...
Сквозь широкое квадратное отверстие, образовавшееся
в стене, мы увидели беспредельную глубину яркого голу-
бого неба, слегка запушенного перистыми облачками.
Тихо струилась перед нами река. Вдали на горизонте
синела полоса леса; ближе, волнуемое ветерком, колы-
халось легкими волнами широкое поле золотой зрелой
пшеницы. На этом берегу, совсем близко от нас, суетился
старичек-рыболов, то и дело закидывая свою удочку. И
когда он замахивался удилищем назад, чтобы закинуть
подальше, его длинная леска с поплавком и насадкой со
свистом разворачивалась над самыми нашими головами,
и мы невольно пригибались. Еще ближе, слева, уже, ка-
залось, по эту сторону стены нашего зала, среди кустов
едва дымился потухающий, но еще живой, иногда потрески-
вающий костер под котелком. Его голубой дымок, отно-
симый слабым дуновением, медленно пересекал открыв-
шуюся перед нами картину и таял, поднимаясь над нами.
Величавое спокойствие этого потрясающего своим пол-
нокровием родного пейзажа то и дело нарушали тор-
жествующие крики стрижей, упоенно бороздящих про-
странство в стремительном, игривом полете.
Но вот где-то слева, вдали, возникли голоса. На том
берегу показалась группа людей, идущих, очевидно, с
работы. Они спустились к воде, сели в лодку, и над рекой
под мерный стук уключин понеслась их песня, ладная и
задорная, как полет стрижа... Они вышли на берег около
рыболова; продолжая петь, направились прямо к нам,
потом повернули вправо у самых кресел первого ряда и
углубились в лес. Только один парень задержался на
секунду и негромко крикнул недовольному шумным втор-
жением людей старику:
— Отец, бери лодку! У того берега язь плавится — массой!
Все исчезло так же внезапно, как и появилось. Когда
в зале включили свет и экран, стена, кресла оказались
на своих местах, — мы как будто шлепнулись на землю из
какой-то сказочной страны. То, что мы видели, было до
такой степени настоящим, почти осязаемым, что мы не
только забыли о январе, морозе, о том, что кругом нас на
многие километры раскинулись каменные кварталы сто-
лицы — мы просто лишились этого бессознательного, но
постоянного ощущения реальной действительности. Мы
сидели молча, потрясенные, и смотрели на Маэстро. А он
улыбался, довольный произведенным эффектом, и тоже
молчал, опершись подбородком на руку, лежащую на
спинке кресла.
— Ну вот, — произнес он наконец, поднимаясь. — Это
максимум.
— Тут все, — с трудом приходя в себя, начал я; — и
краски, и объемность, перспектива, и ваш замечательный
подвижной звук...
— Цветной, объемный, стереозвуковой фильм, — сформу-
лировал Маэстро и добавил: — Экспериментальный, без
всяких трюков и игровых эффектов. Просто — картинка с
натуры. Я сделал его тоже для того, чтобы показать
будущее кино, а главное — дистанцию, все ту же до-
садную дистанцию, на которую иногда отстает промыш-
ленность от передовых возможностей техники... Однако —
перебил он себя, взглянув на часы, — пора двигаться.
Едемте сейчас ко мне. Разоблачать тайны вашего
замка.
*
Мы поднимались по широкой лестнице дома, где жил
наш друг. Я прекрасно помнил, что его квартира на
третьем этаже. Однако он остановился на втором и, вы-
нув ключ, стал открывать дверь.
— Позвольте, вы ошиблись этажом! — заметил я.
Он улыбнулся.
— Нисколько. Вот вам и первая тайна: у меня теперь
здесь вторая комната. И в этом заключается необходимое
условие, без которого не может быть решена проблема
невидимки. Прошу, входите. Как видите, расположение
и размеры те же, что и там, наверху. Это тоже имеет
значение.
Мы вошли, и я узнал издавна знакомый «рабочий бес-
порядок» домашней лаборатории моего друга.
Всю середину комнаты занимали несколько столов,
сдвинутых вместе и образовавших как бы один гро-
мадный стол, на котором ничего не было. Предметы же,
которым следовало бы расположиться на столах, ле-
жали на полу, на подоконниках...
Но главное, что невольно привлекало внимание, это
стены и потолок. Они были усеяны какими-то одинако-
выми круглыми приборами, укрепленными на больших
кронштейнах. Ряд этих приборов шел по всем стенам на
высоте около метра от пола, другой ряд опоясывал ком-
нату метрах в полутора выше. Два ряда украшали по-
толок. В общем, их было не меньше полусотни. Тонкие
провода змеились от них и вливались в общий канал.
Я подошел к ближайшему прибору и стал рассматри-
вать его, Маэстро тотчас оказался рядом.
— Оригинальное украшение комнаты, не правда ли? —
сказал он. — А в нем заключается главная техническая
тайна всех чудес. Узнаете эту штуку? Впрочем, таких
32
вы еще не могли видеть, — это моя
конструкция. В общем, это репродук-
тор в середине которого вмонтирован
микрофон. Вот он. Они связаны
между собой чисто механически. Та-
ким образом, эта комбинация может
служить и излучателем звука и при-
емником его. Нечто вроде искусствен-
ной головы, имеющей уши и голос...
Однако посмотрим, что делается на-
верху, в моей гостиной. Он подошел
к небольшому распределительному
щитку, укрепленному на стене, и
щелкнул одним из многочисленных
включателей.
Я не успел заметить, что он сделал
там еще, потому что в этот момент
Марина, молча сидевшая на диване
в трех шагах от меня, ни с того ни
с сего громким мужским голосом
вдруг вскричала:
— Новая эра! Поймите!... — и ис-
пуганно вскочила с места.
Я бройглся к ней...
Никогда еще мне не приходилось
видеть, чтобы Маэстро хохотал так
безудержно, с таким откровенным,
искренним увлечением.
— Простите, на этот раз я не вино-
ват. Чистейшая случайность, — ска-
зал он наконец, успокоившись. — Не
мог же я знать, что он сидит как раз
на этом самом месте!
— Да кто это он?
— О—о ... занятный человек. Я вас
сегодня познакомлю. Композитор
Имбирцев. Они с Пыркиным там бе-
седуют в ожидании меня. Он увлечен
одним моим предложением, каса-
ющимся музыки. Я ведь теперь, как
вы знаете, стал музыкальным!...
— Он снова засмеялся. — Однако не
буду вас больше мучить. Подойдите
сюда... Этот щиток — пульт управ-
ления моей таинственной системой.
Я только что включил сразу все
«уши», то есть микрофоны, установ-
ленные в той комнате, где мы с вами
вчера пировали, и все репродукторы, Марина испуганно вскочила с места... Маэстро хохотал безудержно, с
находящиеся здесь. Но пришлось сей-
час же выключить. — Он сдержал но-
вый приступ смеха. — Теперь снова включаю эту систему.
Голос композитора тотчас возник около нас. Он с жа-
ром рассказывал о каком-то симфоническом концерте в
Америке, обращаясь к невидимому слушателю, очевидно,
Ныркину. Мы с интересом слушали. Невидимый компо-
зитор возбужденно двигался перед нами, мягко шагая по
столь же невидимому ковру.
— Выключить? Или хотите послушать еще? — хитро
спросил Маэстро.
— Интересно, конечно, — ответил я, — но ... он, неви-
димому, не знает, что его слушают. Мы, собственно, под-
слушиваем. ..
— А—а... в самом деле, это не совсем удобно. Полу-
чается нечто вроде того, как у вас там, в. замке. Ну
что же, тогда давайте обнаружим свое присутствие, по-
знакомимся. .. Включаю другую систему.
Тут он щелкнул другим включателем и сказал:
— Сергей Андреевич, добрый вечер!
Композитор, продолжавший свой рассказ, замолк на
полуслове.
— А? ... Что? ... Кто это? .., Маэстро, конечно?
— Собственной персоной, — ответил тот. — Опять на-
пугал вас?
— Никак не могу привыкнуть... Ну, здравствуйте.
Пришли, значит?
• —Да, и не один. Тут у меня двое друзей, которые...
— Простите, Маэстро, — перебил его голос Ныркина, —
есть срочное дело. Вам придется извиниться перед друзь-
откровенным увлечением.
ями... Полчаса назад звонили и просили немедленно
прибыть на экстренное заседание комиссии, о ко-
торой вы знаете. Просили также передать, что канди-
датура Волохова провалилась и что комиссия вылетает
завтра.
Мы с Мариной почувствовали,' что наши надежды
узнать наконец тайну «невидимки» снова рухнули.
— Что это значит? — спросил я.
Маэстро обернулся ко мне.
— Это значит, что сейчас мы поднимаемся наверх, я
вас познакомлю с Сергеем Андреевичем Имбирцевым, и
вы проведете интересный вечер. А я ... — он развел ру-
ками, — сейчас поеду в наркомат, а завтра в шесть утра
буду на аэродроме. Ничего не поделаешь!
— И надолго? — спросила Марина упавшим голосом.
— Думаю, месяца на два-три.
—Три! Ну, это невозможно! Как же... с разоблаче-
ниями?
Маэстро улыбнулся своей теплой, ласковой улыбкой.
— Да, это, конечно, невозможно. Вот что! Есть выход.
Вы узнаете все через несколько дней. Завтра у меня бу-
дет часа четыре совершенно свободных во время полета.
Вот я и напишу вам обстоятельное письмо, в котором все
объясню. Выход найден?
Я повторил жест Маэстро, разведя руками: «ничего не
поделаешь!»
Через несколько минут Маэстро уехал...
(Окончание следует.)
33
Народная примета говорит: если
рядом с картофелем растет ко-
нопля, то картофелю не страшна бо-
лезнь фитофтора—гнилостная ржав-
чина. Дружба с коноплей делает кар-
тофель стойким к огромному нашест-
вию гнилостных микробов, в изо-
билии кишащих в почве.
Это поразило воображение доктора
Б. Токина, который обратил внимание
на то, что на лугах, в лесах, везде,
где существуют естественные расти-
тельные сообщества, дикие растения
болеют меньше, чем культурные, рас-
тущие, как правило, в одиночку. Не
производят ли растения химические
вещества, предохраняющие их от
вредных насекомых и бактерий?
Б. Токин и его сотрудники исследо-
вали действие на бактерии около 150
видов растений. Они установили важ-
ные факты. Оказывается, кашица из-
мельченного лука и чеснока в несколь-
ко минут убивает колонны стрепто-
кокков — виновников многих заболе-
ваний, в том числе и ангин, кишеч-
ные палочки, бациллы брюшного тифа
и даже туберкулезные бациллы. Ле-
тучие вещества, выделяющиеся из
свеже измельченной кашицы лука или
чеснока, в течение 2—3 минут уби-
вают многие расы грибков, а также
яйца животных, в том числе яйца
моллюсков, оболочка которых не про-
пускает большинство химических ве-
ществ.
Обычный лук, чеснок, редька, семена
горчицы, листья лимонного, апель-
синного и мандаринного деревьев, че-
ремуха, корни дикого пиона («Марьин
корень»), убивают бактерии сильнее
всего. Вокруг черемухи образуется
даже настоящая бактериоубивающая
зона. Летучие вещества, поража-
ющие бадтерии, выделяются расте-
нием без какого бы то ни было
растирания листьев или веток. Если
ветку черемухи поместить рядом с
болотной водой, в которой кишат
бесчисленные количества микробов, и
накрыть их стеклянным колпаком, то
уже через 15—20 минут все простей-
шие животные, только что двигав-
шиеся в ней, погибнут.
В. С. ФАРФЕЛЬ
Доктор биологических наук.
|_1едавно мне задали вопрос: «По-
* * чему мышцы от упражнения ста-
новятся сильнее, а глаза — слабее?»
Вопрос, действительно, любопытный.
Каждый ведь знает, какими крепкими
и неутомимыми становятся мышцы от
работы, от физических упражнений,
от занятий спортом. И в то же время
хорошо известно, что многие люди,
которым приходится подолгу рассма-
тривать мелкие предметы — смотреть
в микроскоп, чинить часы, читать кни-
ги, жалуются на ослабление зрения
и прибегают к помощи очков. Каза-
лось бы, зрение у них от постоянного
упражнения должно было окрепнуть,
стать более острым, неутомимым, а
получается наоборот. В чем здесь
дело?
Задачу эту мы решим, если будем
отличать упражнение, тренировку от
перенапряжения, переутомления. Гла-
за, как и каждый орган, от упражне-
ния развиваются и крепнут. Лишите
человека надолго возможности ви-
деть — поместите его на многие дни,
недели, месяцы, годы в темное по-
мещение, и зрение его ослабнет, он
станет почти слепым, совсем как крот.
Зато какое превосходное зрение у
моряков и жителей степей; они по-
стоянно упражняют свои глаза на
смотрении вдаль, и глаза у них как
у орла. Но не следует думать, что у
человека, занимающегося рассматри-
ванием близких предметов, глаза
обязательно портятся. Наоборот, они
могут совершенствоваться — правда,
в одном лишь отношении: специально
для смотрения вблизи, и человек,
упражнявшийся в этом деле, разли-
чает такие мелкие детали, которых не
различит человек неопытный. Ослаб-
ление же зрения происходит от пере-
напряжения глаз, от их утомления.
У великого ученого Мечникова гла-
за испортились не оттого, что он
смотрел в микроскоп, а от того, что
он просиживал за микроскопом мно-
гие часы подряд, смотрел целыми но-
чами, не давая отдыха своим глазам.
От чтения книг глаза не портятся, но
они портятся от чтения при скверном
освещении, от чтения лежа, в не-
удобной позе, от ночного чтения.
Совершенно то же самое происхо-
дит и с мышцами. Если не давать
отдыха мышцам, перенапрягать их,
утомлять их непрерывно, заставлять
их работать дни и ночи — они не
разовьются, не окрепнут, а ослабнут.
Каждый орган — будь то мышцы,
будь то глаза — надо упражнять
разумно, чередуя работу с отдыхом,
давая покой после утомления, созда-
вая благоприятные условия для ра-
боты — вот в чем секрет развития
органов.
Дерево обладает очень малой тепло-
проводностью, то-есть очень плохо
проводит тепло. Поэтому при при-
косновении руки к холодному куску
дерева тепло, выделяемое рукой,
очень медленно и слабо нагревает
внутренние слои дерева, и все оста-
ется на поверхности. Для нагревания
тонкого слоя дерева затрачивается
мало тепла, и кожа руки охлажда-
ется незначительно.
Иное дело металлы. Они обладают
большой теплопроводностью, до ста
раз превышающей теплопроводность
дерева. Поэтому при прикосновении
руки к металлу тепло, выделяемое
кожей, не может остаться в верхнем
слое металла и нагреть его до тем-
пературы тела. В металле тепло, под-
веденное к поверхности, очень быстро
переходит в глубину, а кожа руки при
этом сильно охлаждается.
Таким образом, металл, подобно
губке, впитывающей влагу, поглощает
выделяемое кожей тепло.
Легко наблюдать и обратную кар-
тину.
Мы спокойно можем держать в ру-
ках фарфоровую чашку с горячим
чаем. При этом рука отделена от ки-
пятка слоем фарфора, обладающего
малой теплопроводностью.
34
Рисунки Е. ХОМЗЕ
р настоящее время работы по пе-
*-* редвижке зданий у нас становятся
уже обыденным явлением. Трест по пе-
редвижке зданий, например, в Москве
ежегодно производит передвижки круп-
ных сооружений. А в начале XX века
о таких работах можно было только
мечтать.
Читателям журнала «Знание-сила»
поэтому, может быть, будет интересно
узнать о передвижке крупного зда-
ния, произведенной еще в начале XIX
века крестьянином Дмитрием Петро-
вым.
25 марта 1812 года, моршанский го-
родничий донес тамбовскому губерна-
тору Петру Андреевичу Нилову о по-
двиге крестьянина Рязанского уезда,
деревни Кольцовой, Дмитрия Петрова.
Дмитрий Петров был крепостным
помещицы Засецкой и с артелью
плотников занимался работами в го-
роде Моршанске. В донесении город-
ничего говорится о необыкновенном
механическом искусстве Петрова, уди-
вившем весь Моршанск. Дело было
так.
Прихожане церкви Николая-чудо-
творца пожелали выстроить каменную
церковь вместо прежней, деревянной.
Но так как эта деревянная церковь
была еще крепка и к тому же отли-
чалась хорошим устройством, то при-
хожанам жаль было ломать ее, и они
порешили сдвинуть ее с места, чтобы
очистить площадку для новой церкви.
Патентованный механик, какой-то
иностранец, за это запросил очень
большую цену. В это время неожи-
данно является со своими услугами
крепостной механик Дмитрий Петров.
За 250 .рублей он взялся сдвинуть де-
ревянную церковь с места.
Начались приготовления. Под цер-
ковь подвели толстые бревна, оперли
их на земляные насыпи и, нажав на
свободные концы бревен, слегка при-
подняли церковь. После этого сде-
лали под церковью новый бревен-
чатый фундамент вроде полатей, а
под бревнами устроили катки. Вся
церковь была опутана канатами и
по углам скреплена железными бол-
тами.
Когда все было готово, Дмитрий
Петров попросил священника, чтобы
звонили в большой колокол. На бла-
говест собрался народ. Некоторые
вошли в церковь и стали служить
молебен, другие же начали помогать
Дмитрию Петрову. И вот гражданам
города Моршанска представилась сле-
дующая картина. Церковь, наполнен-
ная молящимися, оглашаемая пением
и колокольным звоном, повинуясь
сотням рук рабочих, была сдвинута
с прежнего своего места на 42 ар-
шина, и во время этого движения
только крест наверху церкви слегка
колебался.
Сведений о дальнейшей судьбе на-
шего самородка-механика не имеется.
D городе Валдае отлит был колокол
в 2000 пудов для петербургского
Троицкого собора, что в Измайлов-
ском полку. Чтобы доставить этот
колокол на место, требовалось, по рас-
четам инженеров, 80 лошадей. Это
загородило бы все шоссе и стало бы
дорого.
К А. Н. Оленину, президенту Ака-
демии художеств, бывшему члену при
построении собора, явился валдайский
*
* *
мещанин и объявил, что он привезет
колокол на 6-ти или даже на 4-ех ло-
шадях.
— Каким манером? — спросил его
Алексей Николаевич.
— Это секрет; если я скажу, то
всякий его привезет.
— Будь уверен, что я твоего секре-
та никому не открою.
— Я сделаю в величину колокола
4 обода, объяснил мещанин, в бо-
ковых ободах сделаю оси, обошью
досками и покачу его, так что не
только не испорчу дорогу, а еще
укатаю шоссе.
Алексей Николаевич снабдил под-
рядчика задатком и формальным
предписанием.
Колокол привезен был из Валдая в
Петербург благополучно. Мещанин
получил 5000 рублей и золотую ме-
даль 413 анненской ленте.
35
На Гавайских островах, располо-
женных в Тихом океане, есть не-
обыкновенные вулканы. В кратере
этих вулканов всегда стоит лава. Вре-
менами уровень лавы повышается, и
она начинает переливаться через край,
медленно стекая по очень пологим
склонам вулкана.
В 1880 году из кратера вулкана
Мауна-Лоа лавовый поток непрерыв-
но изливался в течение. 10 месяцев.
Несколько лет назад вновь про-
изошло извержение вулкана Мауна-
Лоа. По склону вулкана лава по-
текла по направлению к городу Хило.
День за днем все ближе подбиралась
лава к домам, и жители думали, что
их город скоро будет охвачен огнем
Но на помощь жителям
ученые и военные специалисты,
заметили, что медленно стекающий
лавовый поток покрывается сверху и
с боков твердой застывшей коркой,
образующей какбы тоннель, внутри
которого двигается жидкая лава. Этот
тоннель, раз образовавшись, дает на-
правление новым потокам лавы, и
все удлиняясь и удлиняясь, может по-
вести лаву к самому городу. Чтобы
спасти город, надо было разрушить
тоннель.
По распоряжению военных властей,
аэропланы-бомбовозы один за другим
вылетали к истоку лавового потока и
сбрасывали бомбы на тоннель, в ко-
тором двигалась лава. Сбросив шесть
тонн бомб, удалось разрушить верх-
нюю часть тоннеля, направлявшего
потоки лавы. После этого лава на-
чала свободно разливаться по склону
вулкана и потекла в сторону от го-
рода Хило.
Профессор П. МАНТЕЙФЕЛЬ,
лауреат Сталинской премии.
!_1есколько дней ревел буран и шел
* * мокрый снег. Потом ударил мо-
роз. Земля покрылась коркой льда.
Овцы, коровы, верблюды, лошади
тщетно пытались пробить копытами
ледяной покров, чтобы добраться до
травы. Лед был крепок.
Тогда наступил голод. Истощенный
скот легко становился добычей вол-
ков, рыскавших около северного бе-
рега Аральского моря. Особенно
скверно приходилось диким живот-
ным, которых никто не защищал от
хищников. Однажды волки погнались
за большим стадом странных горбо-
носых животных.
Низко опустив головы, почти сте-
лясь по земле, неслись обезумевшие
от страха животные, спасаясь от пре-
следователей. Густой кустарник цара-
пал обледеневшими ветвями их строй-
ные тела, покрытые светложелтым
гладким блестящим мехом. Ноги ра-
нила острая ледяная корка. Хищники
легко мчались за ними. Гибель пре-
следуемых животных казалась неиз-
бежной. ..
Но внезапно стадо выскочило на
безграничный простор застывшего
Аральского моря. Словно птицы, по-
летели быстроногие животные, оттал-
киваясь твердыми копытами от шеро-
ховатого льда. Волки же, свободно
мчавшиеся по насту, здесь стали от-
ставать. Вскоре они остановились и
медленно направились обратно, зали-
зывая на ходу ободранные о корявый
лед голые подушечки лап.
Кого же так упорно преследовали
голодные хищники? Они гнались за
антилопами-сайгаками.
Долго еще бежали сайгаки по ле-
дяной пустыне и вдруг увидели кусты.
Это был необитаемый остров. «Барса-
Кельмее» называют его казахи. В пе-
реводе на русский язык это означает:
«Пойдешь — не вернешься».
Так, по словам старых казахов,
шестьдесят лет назад остров Барса-
Кельмес был заселен сайгаками.
Путь назад был им вскоре отрезан.
Только в очень суровые зимы, что не
часто случается в тех краях, море за-
мерзает и остров сообщается с ма-
териком. Таким образом, для антилоп,
поселившихся на Барса-Кельмесе,
остров оправдал свое название:
«Пойдешь — не вернешься». Но жи-
вотные не помышляли о возвращении.
Благодаря обильному корму, они бы-
стро оправились.
Нигде в мире, кроме нашей страны,
нет сайгаков. Поэтому ценность их
очень велика. Зоологические парки за
границей дают нам взрослого слона
в обмен на одного-двух молодых
сайгаков. Да и у нас они остались
только в двух местах — в низовьях
правобережья Волги и на острове
Барса-Кельмес. Для защиты их на
этом острове устроен заповедник.
36
Проф. И. С. КОМАРОВ
Издали это кажется невысоким хол-
мом бурого цвета. Подойдя ближе,
вы увидите дверь в откосе этого холма.
Что за этой дверью? Вторая дверь, и
вы не верите своим глазам — за ней
ледяные чертоги с высокими сводами.
Два ряда палат и корридор между
ними имеют стены, потолок и пол
из льда. Однако в этих палатах
живет не Дед-Мороз, а хранятся
бочки с огурцами, капустой и свежие
овощи.
Кто и как создал это ледяное ово-
щехранилище? Автор их — энтузиаст
ледяной техники из Института Мер-
злотоведения Академии Наук СССР
инженер М. М. Крылов.
Зимой на площадке устроили опа-
лубку из плетней и стали в морозы
поливать ее водой. Толщина сводов и
стен из намораживаемой воды стала
расти и достигла в конце зимы свы-
ше двух метров.
Таким образом создали ледяной
холм, внутри которого находится ряд
камер для хранения различных пло-
дов и овощей. Здесь могут поместить-
ся сотни бочек. 4000 м3 льда надежно
защищают их от летней жары. Од-
нако, чтобы сохранить эти «ледяные
чертоги» на ряд лет, сверху их тща-
тельно укрыли торфом и опилками
слоем в 1 м. Таким образом и по-
явился этот холм, имеющий в ширину
30 м, в длину 60 м и высотой около 7 м.
Чтобы внутри холма не стало тепло,
оттого, что летом часто приходится
открывать двери и вносить нагретые
солнцем овощи, в ледяных хранили-
щах, применяется добавочное охлаж-
дение — решетчатые ящики со льдом
и солью. Для наполнения ящиков бе-
рется лед из внутренних запасов его.
Первое ледяное овощехранилище
было построено в Ростокино (Москов-
ская область).
В настоящее время уже исполь-
зуется около 30-ти таких ледяных
овощехранилищ и кроме того за эту
зиму сооружено на Украине, в Мо-
сковской области и в других районах
свыше ста ледяных холодильников.
Намечено широко применять эти
дешевые и вместительные ледяные хо-
лодильники также и для сохранения
мясных и молочных продуктов.
Однако в легком костюме весной
или летом долго оставаться в этих
палатах Деда-Мороза не безопасно
для здоровья: температура около
нуля и легко простудиться.
Бросив последний взгляд на ледя-
ные чертоги, мягко сверкающие ка-
ким-то голубым светом, мы плотно
закрыли одну дверь тамбура за дру-
гой и вышли наружу.
Теплый воздух, <1ркое солнце... не
веришь, что в этом небольшом холме
скрыты палаты, устроенные изо льда.

Доктор Уилльэм Бибэ из Нью Йорк-
ского зоологического общества
много раз опускался в морские глу-
бины вместе с художником и ученым
Джорджем Элленом Суансоном. Они
погружались на такую глубину, куда
не проникают лучи солнечного света.
При свете прожекторов им удавалось
наблюдать странных, глубоководных
рыб, которых до них не видел никто.
Эти экспедиции произвели глубокое
впечатление на художника и он с
увлечением продолжал обследовать
глубины Атлантического и Тихого
океанов. По возвращении на родину
он составил несколько художествен-
ных альбомов, где в картинах расска-
зал историю своих исследований.
Богатейшее разнообразие рыб ху-
дожник обнаружил среди коралловых
рифов Тихого океана. На одной из
фотографий изображена тихоокеан-
ская летучая рыба, обрамленная чер-
ными крыльями-плавниками. Эта рыба
действительно летает, в отличие от
более известной разновидности лету-
чих рыб, распространенных в Среди-
земном море, Индийском и Атлан-
тическом океанах. Средиземноморские
летучие рыбы с силой ударяют хво-
стом о поверхность воды, что позво-
ляет им на некотором расстоянии про-
нестись над водой.
37

Очередь из миллиарда человек до
стигпа бы луны и зашла бы далеко
за нее.
Миллиард минут - это i
бол ее 19 веков. С момен- ’
та открытия Колумбом
Америки не прошло и чет
верти миллиарда минут.
Мы часто слышим слово - И о
„ миллиард"но редко кто пред-
ставляет севе, как велик мил
& лиард.
Миллиард лядом лежащих папирос
занял бы 7500 километров
Книга в миллиард
страниц весила бы
1.500 тонн. Её толщи-
на равнялось бы 50 км
Прочесть книги в .
миллиард страниц уда
лось бы только за. 30
тысяч лет.
Миллиард секунд составля-
, ет 31,7 года. Средняя про-
должительность жизни челове-
ка менее двух миллиардов се-
кунд. Многим из наших читате-
лей нет, вероятно, и полу милли
Толщина пачки в миллиард
рублевых бумажек равна 135 км,
лента, составленная из милли-
арда склеенных рублей, растяну-
лась бы на 1Z5 тысяч км -
ею можно было бы трижды ।
%, опоясать землю.
\	/	Uто бы перевезти эту
„книжку" в разобран-
. ном виде,понадобился^
dlll/llf/lKh 5Ь' огромный товарный
' ' состав с мощным паро-
возом.
КАК
Быть может вы взялись бы сосчитать до миллиарда?
Напрасный труд: пли нормальных рабочих условиях для этого _
потребовалось бы 500 лет. Даже удалить по столу миллиард
раз, Быстро стуча пальцем,'вы успели бы только за 30 лет.
JUi'
ТОНН
I00
«ИГРОЙ
... что воздухом, выдохнутым лыж-
ником, можно надуть шар емкостью
в сорок тысяч литров ?
что
быстрейший в мире
лыжник может развивать
на равнине скорость свыше
20 км в час?
... что стокилометровую __
лыжную гонку в трудных уело- "
виях, преодолевая холмы и овраги,
победитель выиграл со временем
в 8 часов 20минут?
... что при этом его мышцы „
выработали о нал о 10.000 калории
тепла, которыми можно довести
до точки кипения сто литров
воды ?
... что, если собрать всю воде,
которая испарилась с его кожи и
была выдохнута его легки-
ми, то она заполнила бы
дюжине полелитровых
бутылок?
... что, если заморозить весь
углекислый газ, который был
выдохнут легкими лыжника,
то получится кусок твердой
углекислоты весом в четы-
ре килограмма, которого хва-
тит десяти продавщицам мо-
роженого для сохранения их то-
вара в жаркий день ?
... что пли этом серд-
це совершило работу б
тридцать тысяч нило-
граммометяовТТакую ра-
боту совершает лифт,
поднимая двадцать че-
ловек на высоту шести-
этажного дома.
тысяч стаканов нро-
'^ви, которыми можно напол-
нить две пятнадца- —
титан ныв цистерны
...что
сердце, легкие и мускулы лыжника ста-
ли такими мощными и неутомимыми в
результате систематической и правиль-
ной тренировки и что лыжНый спорт
является лучшим средством сделать
тело сильным, закаленным и выносли-
вым?
Рак ударяет им сверху вниз, то есть
с силой прижимает хвост к брюшку.
При этом вода проталкивается впе-
ред, к голове рака, а сам он толчком
двигается назад. Таким образом пра-
вильней было бы говорить, что рак не
пятится, а прыгает в воде назад.
испуганна^.
дчему

По земле или
по дну реки
раки ползают,
как и другие
животные —
головой впе-
ред.
Но плавают раки действительно
вперед хвостом. Поэтому и говорят,
что рак пятится задом.
Задняя часть тела у рака широкая
и плоская, вроде рыбьего хвоста.
Хвост рака помогает ему плавать.
У многих животных главным'из ор-
ганов чувств — нос. Собаки, ло-
шади, волки принюхиваются, а не
приглядываются. И вот испугавшись,
лошадь прежде всего прочищает свой
нос фырканьем, чтобы лучше почуять
откуда грозит опасность.
13АЧЕМ У НЙЛЫ ДЕЛАЮТ -
..... зубья
Нет, конечно! Не огонь,
а дым костров защищает растения от
холода. Дым стелется над землей и
мешает теплу, которое накопила земля
днем, уходить наверх. Дым задержи-
вает тепло у земли: Подобно этому
тучи предохраняют землю от охлажде-
ния. И в ясные ночи, когда нет над
землей туч, бывает поэтому холоднее,
чем в пасмурную погоду.
О озьмите длинный острый нож и по-
пробуйте распилить им бревно.
Сначала работа пойдет легко, но
дальше пилить станет все труднее.
Скоро вы не сможете даже сдвинуть
нож с места — он окажется крепко
зажатым в расщелине.
Нож, имеющий форму клина, своим
острием разрезает дерево, а затем
углубляется в него, раздвигая и уплот-
няя древесину. Древесина сопро-
тивляется этому уплотнению, и когда
нож входит в дерево достаточно глу-
боко, дерево сжимает его так, что
нож застревает.
Итак, острый, хорошо заточенный
нож оказался непригодным для распи-
ловки дров. Но издавна люди заме-
тили, что нож с зазубринами гораздо
лучше выполняет эту задачу.
Зазубрины вырывают из бревна
куски древесины и выбрасывают их
наружу. Поэтому при пилении не бы-
вает сильного уплотнения дерева и
сжатия ножа.
Когда люди поняли это, они стали
делать такие зазубрины нарочно. Так
родилась пила.
Постепенно конструкция пилы усо-
вершенствовалась. Для того, чтобы
полностью устранить зажим полотна,
стали «разводить» зубья.
Зубья через один немного отодви-
гаются в обе стороны, в результате
ширина распила становится равной
почти удвоенной их толщине.
В пиле последней конструкции функ-
ции зубьев разделились: часть из них
только распиливает дерево, а другая
«выметает» опилки. Эта пила назы-
вается лучевой. Теперь она получает
широкое распространение.
СОДЕРЖАНИЕ
Л. Ефимов — В субтропиках Грузии.
Любить и знать науку ....... 1
Л. Жигарев — Радар в бою .... 2
М. Ф. Нестурх — Среди диких
зверей ................... 8
Б. Степанов — История одного от-
крытия .................. 10
В. Семенов — Тепловые лучи ... 15
В. Фабрикант — Новый свет .... 16
К. К. Хренов — Пламя под водой 19
Э. Зеликович — Пропавшая пла-
нетка ....................20
В. Игишев — Хождение по ре-
меслам .................. 23
Ю. Долгушин — Тайна невидимки 27
Растения — истребители бактерий . 34
В. Фарфель — Глаза и мышцы .. 34
Русская смекалка ...........35
П. Мантейфель — Беглецы на
острове Барса-Кельмес..... 36
Палаты Деда Мороза .........37
Диковины моря ............  37
Как велик миллиард? ......  39
Почему рак пятится назад....40
Почему испуганная лошадь фыр-
кает? ....................40
Зачем у пилы делают зубья .... 40
Одеяло из дыма..............40
Поправка: цена номера 8 руб., — на
обороте обложки — опечатка.
Обложка и оформление номера
В. ДОБРОВОЛЬСКОГО
Техред Г. ЛЕВИНА
РЕДКОЛЛЕГИЯ.
Текст журнала отпечатан в Полиграфическом Ремесленном Училище № 2, Латвийской ССР (г. Рига). Обложка и
вкладки отпечатаны в Образцовой типографии ВАПП’а (г. Рига). Объем 5% п. л. Уч-изд. 8 л. Ф. б. 61X86. ЯТ 00020
нмн
елногу о J/но^оЖ
Апрель
936
500
Бамбук растет в Грузии. Из его стеб-
лей делают мебель, лыжные палки
и др. изделия. Растет бамбук необы-
чайно быстро, за полтора месяца он
достигает роста столетней сосны.
В лаборатории ученого Бридж-
мена давление на поршень осу-
ществлялось с силою 425 тысяч
атмосфер. С такой силой на землю
давила бы башня из кирпичей,
высотой в 5 километров.
Человек в
больше воздуха, чем пищ|
Мы съедаем около 1 кгр. пищ|
пиваем 1,5 кгр. воды и вдыхаем более
10 кгр. воздуха.
। 422.оо67г₽
ЯЗЫК----.3.000 кгр
СЕРДЦЕ-
ПЕЧЕНЬ.;
ЖЕЛУДОК
Линия горизонта удалена от нас в ровном поле н;
4,4 клм.» чтобы увидеть кустики или сидящих людей на
большом расстоянии, надо подняться на возвышение.
день поглощаете 4 раза
и воды,
вы-