АКАДЕМИЯ НАУК  СССР ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ НАУЧНЫЙ ЦЕНТР ИНСТИТУТ ИСТОРИИ, АРХЕОЛОГИИ И ЭТНОГРАФИИ НАРОДОВ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА
В. И. ЛЕНИН И
ДАЛЬНЕВОСТОЧНАЯ РЕСПУБЛИКА
СБОРНИК НАУЧНЫХ ТРУДОВ
Под общей редакцией ч.-корр. АН СССР А. И. Крушанова
ВЛАДИВОСТОК
1985


УДК 300.126 4-300.412:300.45:300.43 (571.6)
В. И. Ленин и Дальневосточная республика. Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1985. 132 с.
Сборник посвящен истории разработки ленинской стратегии и тактики в борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке и в Забайкалье в 1920—1922 гг., когда по указанию ЦК РКП (б). В. И. Ленинa на этой территории былa создана буржуазно-демократическая по форме, но руководимая коммунистами Дальневосточная республика (ДВР), сыгравшая важную роль в ликвидации иностранной военной интервенции на Востоке страны. С использованием уже известных и новых материалов из центральных и местных партийных и государственных архивов рассматриваются основные направления борьбы за советский Дальний Восток, тактика компромиссов РКП (б) с буржуазными и мелкобуржуазными партиями, теоретические вопросы права ДВР. По-новому ставится вопрос об истории создания Дальбюро ЦК РКП (б). Приводится анализ «Кратких тезисов» ЦК о ДВР, дается характеристика социальной сущности ДВР и оценка разных точек зрения по этому вопросу.
Сборник предназначен для научных работников, преподавателей, пропагандистов и краеведов.
Редколлегия:
д. и. н. Л. И. Беликова, к. и. н. Б. И. Мухачев (отв. ред.), д. и. н. А. С. Степанов, к. и. н. И. Г. Стрюченко, к. и. н. В. В. Сонин
Рецензенты:
д. и. н. В. Г. Шебеньков, к. и. н. Т. Н. Ротанова
Издано по решению Редакционно-издательского совета Дальневосточного научного центра АН СССР
© ДВНЦ АН СССР, 1985 г.


А. И. КРУ ШАНОВ, Б. И. МУХАЧЕВ
ЛЕНИНСКАЯ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА БОРЬБЫ ЗА ВЛАСТЬ СОВЕТОВ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ (ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ)
В начале 1920 г. Красная Армия при поддержке партизан завершила  освобождение Сибири от войск Колчака и иностранных интервентов. Объединенный вооруженный поход империалистических держав и российской контрреволюции против молодого Советского государства окончился поражением. Советская власть выдержала натиск мощного, злобного и беспощадного врага, В январе 1920 г. В. И. Ленин отмечал: «Теперь мы счастливо кончаем гражданскую войну. Советская республика укрепляется своими победами над эксплуататорами. Советская республика может и должна сосредоточить отныне свои силы на более нужной, более близкой и родственной всем нам, всем трудящимся, задаче: на войне бескровной, на войне за победу над голодом, холодом, разрухой» 1. Сибирь снова стала советской.
Совершенно иначе, чем в Сибири, сложилась военно-политическая обстановка в начале 1920 г. на Дальнем Востоке, в Забайкалье и Прибайкалье (на территории современной Бурятской АССР). Она определялась следующими факторами.
1. На Дальнем Востоке и в Восточном Забайкалье были сосредоточены крупные вооруженные силы Японии, США, Чехословакии, Китая, Англии, Франции. Гарнизоны интервентов были расположены во всех крупных городах (во Владивостоке, Никольске-Уссурийском, Хабаровске, Свободном, Чите и др.), на узловых железнодорожных станциях Приморья, Приамурья, Забайкалья, КВЖД, в портах. Сухопутные войска империалистических держав поддерживались боевыми кораблями интервентов. Только в бухте Золотой Рог Владивостокского порта стояли крейсеры «Бруклин» и «Сакраменто» (США), «Суффолк» (Англия), «Касуга» (Япония), более 25 броненосцев и эсминцев иностранных флотов, несколько десятков транспортных судов. В. И. Ленин отмечал, что лишь одна Япония имела на Дальнем Востоке вооруженные силы значительно большие, чем Советская Россия к востоку от Урала 2.
2. Чита и значительная часть Восточного Забайкалья были заняты крупными белогвардейскими силами атамана Г. Семенова. Образовалась своего рода «читинская пробка» из семеновских войск. Япония щедро снабжала семеновцев оружием, деньгами и продовольствием и использовала их для борьбы против Советского государства. Незадолго до своего ареста адмирал А. Колчак
3


назначил Г. Семенова своим «преемником». Остатки колчаковских войск, недобитых Красной Армией в Сибири, бежали из Иркутска и других городов в Забайкалье под защиту семеновских войск. Так весной 1920 г. в Забайкалье оказалось несколько десятков тысяч семеновцев, колчаковцев, каппелевцев и прочих белогвардейцев.
3. Государства Антанты, США и Япония имели полную возможность использовать окраинное положение советского Дальнего Востока для продолжения интервенции. Милитаристы Китая охотно разрешали Японии и другим участникам интервенции использовать в борьбе против Советской России территорию Маньчжурии, порты Дальний и Порт-Артур, железнодорожную сеть Северо-Восточного Китая, речные пути и шоссейные дороги. Японские войска дислоцировались также в Корее, на Южном Сахалине, Курильских островах. Военные корабли Японии блокировали вход в Амурский лиман, вошли в Авачинскую бухту на Камчатке. В 1920 г. японские интервенты вооруженным путем захватили Северный Сахалин.
4. В январе — феврале 1920 г. власть колчаковских ставленников на Дальнем Востоке была ликвидирована. Восставшие рабочие в городах при активной помощи партизанских отрядов создали новые, революционные органы власти. В антиколчаковское движение была втянута большевиками значительная часть белогвардейских солдат и офицеров. Однако крах колчаковщины на Дальнем Востоке нельзя было использовать для восстановления Советской власти на всей территории Советской России к востоку от Байкала.
Фактически весной 1920 г. в восточных районах страны действовало четыре областных правительства: Приморская земская управа в г. Владивостоке, Амурский областной Совет рабочих и крестьянских депутатов в г. Благовещенске, Земская власть в Прибайкалье в г. Улан-Удэ (Верхнеудинске), военная администрация атамана Г. Семенова в г. Чите.
Наиболее напряженное положение сложилось в Приморье, где действовало Временное правительство Приморской земской управы под руководством правого эсера А. Медведева. В состав этого областного правительства входили представители областной организации РКП (б) и различных буржуазных партий  3.
Широкие массы партизан, крестьян и казаков добивались восстановления Советов. Они вели вооруженную борьбу против интервентов и белогвардейцев под лозунгом «За власть Советов!». В Амурской области трудящиеся вообще не пожелали передавать власть каким-либо иным органам, кроме Советов.
Однако осуществить  советизацию в масштабе всего Дальнего Востока в тот период не было возможности, так как империалистические державы держали на советской земле огромные вооруженные силы и в любой момент могли использовать их против Советской власти, для разгрома Советов и продолжения интервенции.
4


Дальневосточный областной комитет РКП (б) в обращении к рабочим, крестьянам, партизанам и восставшим белогвардейским солдатам писал в феврале 1920 г. о тактике партии большевиков на Дальнем Востоке: «Великие и грандиозные события переживает Дальний Восток. Колчаковская власть, основанная на разграблении народного хозяйства, на безумно жестоких расстрелах, на самом неприглядном и своекорыстном произволе, пала по всей Сибири под могучими ударами Красной Армии... Однако, несмотря на такие огромные победы, Советская власть на Дальнем Востоке еще не провозглашена» Многие товарищи крестьяне, рабочие и солдаты недоумевающе вопрошают, почему это так? Почему власть передается Приморской областной земской управе, а не Владивостокскому Совету?... Советы не созданы на Дальнем Востоке по нескольким причинам. Во-первых, из-за присутствия здесь значительного числа иностранных войск, особенно японских. Эти иностранцы являются у нас самой серьезной помехой для осуществления Советской власти... Другая причина, почему на Дальнем Востоке нельзя немедленно восстановить Советскую власть — это наша полная оторванность от Советской России» 4.
Комитет РКП (б) отмечал, что передача власти коалиционному органу — временный акт, вызванный тактическими соображениями. Цель вооруженной борьбы трудящихся — изгнание с родной земли интервентов и ликвидация белогвардейцев. «Мы считаем временную передачу власти земству переходной ступенью к Советской власти»,— указывали большевики 5.
Так в Приморье начало действовать Приморское временное правительство — областная земская управа. 2 марта 1920 г. это правительство по предложению большевиков направило ноту Японии с требованием вывести свои войска с территории Дальнего Востока. В то же время Приморское правительство выразило желание поддерживать «дружественные отношения с японским' народом» 6.
ЦК РКП (б), СНК РСФСР, лично В. И. Ленин очень внимательно следили за продвижением Красной Армии на восток. 2 февраля 1920 г. в докладе о работе ВЦИК и СНК РСФСР В. И. Ленин с большим удовлетворением отметил, что «последние остатки армии Колчака почти уничтожены на Дальнем Востоке» 7.
Однако, анализируя внутреннее и международное положение Советской России, В. И. Ленин пришел к выводу о том, что продолжать наступление Красной Армии на восток из Сибири нельзя, так как это наступление неминуемо приведет к новому вооруженному столкновению РСФСР с Японией, имевшей на Дальнем Востоке огромную сухопутную армию и большой военный флот  8.
Но прекращение наступления Красной Армии к востоку от Иркутска само по себе не вело к прекращению интервенции. Надо было избежать прямого военного столкновения с войсками Японии и других государств и создать условия для мирной передышки. Советское правительство настойчиво добивалось мирного уре- 5


гулирования отношений с участниками интервенции. Наркомин- дел, по поручению ЦК РКП (б) и СНК РСФСР, обратился к США и Японии с предложением о прекращении интервенций и мирных переговорах. 24 февраля 1920 г. Советским правительством были направлены ноты правительствам США и Японии 9. Однако эта мирная инициатива Советского государства не была поддержана империалистическими державами. США и Япония даже не ответили на ноту СНК РСФСР. Все это подтвердило опасения относительно подготовки Антантой и США новых актов агрессии против Советской России. 9 марта 1920 г. народный комиссар иностранных дел Г. В. Чичерин вновь обратил внимание японского правительства «на пагубные последствия его новой агрессии» и предложил мирным путем наладить взаимоотношения между двумя государствами 10.
И на это обращение Советского правительства Япония не дала ответа. Так Японией, США и другими империалистическими державами были сорваны мирные предложения СНК РСФСР.
Учитывая продолжение интервенции на Дальнем Востоке и невозможность войны РСФСР с Японией весной 1920 г., В. И. Ленин предложил создать буферное, т. е. промежуточное между РСФСР и Японией, государство, буржуазно-демократическое по форме, но руководимое большевиками. Никто и никогда еще не  создавал подобных государств.
Это был первый в истории большевистской партии опыт политического компромисса большого масштаба. РКП (б) должна была осуществлять политическое руководство в буфере, не допуская к широкой деятельности другие политические партии.
Следует отметить, что в 1918—1920 гг. существовало несколько планов создания буфера в Сибири и на Дальнем Востоке. Эти идеи принадлежали сибирским областникам, эсеро-меньшевистским организациям, земским и городским буржуазным органам, атаманам и бывшим царским генералам, которые стремились усилить борьбу против Советской власти и при помощи империалистических держав оторвать Сибирь и Дальний Восток от Советской России.
Ленинский стратегический план образования буфера в Сибири и на Дальнем Востоке коренным образом отличался от всех предыдущих планов. В. И. Ленин считал, что буферное государство должно прикрыть с востока Советскую Россию от Японии, обеспечить мирную ликвидацию интервенции и освобождение Дальнего Востока от вражеских войск, укрепить внутреннее и международное положение Советского государства. Дальневосточный буфер нужен был для того, чтобы «отразить их (т. е. империалистических держав.— Авт.) наглое, преступное, грабительское, служащее обогащению только их капиталистов, нашествие на Россию» 11. Он должен был существовать до тех пор, пока не исчезнет угроза прямого военного столкновения между РСФСР и Японией.
6


При этом ЦК РКП (б) и СНК РСФСР учитывали, что силы империалистических держав, потерпевших поражение в Советской России, значительно ослабли. В результате «военное положение Советской Республики изменилось самым радикальным образом», а планы интервентов и белогвардейцев «раздавить РСФСР» потерпели крах 12.
В 	. И. Ленин много раз подчеркивал необходимость расширения контактов РСФСР с государствами Европы, Азии и Америки. На вопрос берлинского корреспондента К. Виганда о планах РСФСР в Азии В. И. Ленин ответил: «Мирное сожительство с народами, рабочими и крестьянами всех наций, просыпающимися к новой жизни без эксплуатации, без помещиков, без капиталистов, без купцов» 13.
Буферное демократическое государство на Дальнем Востоке должно было установить более тесные связи с народами Азии, особенно Японии, Китая, Кореи и Монголии. Это государство под руководством РКП (б) могло оказать большую помощь РСФСР в установлении экономических связей с капиталистическими странами, в первую очередь с США. «Пусть американские капиталисты не трогают нас. Мы их не тронем,— писал В. И. Ленин.— Мы готовы даже заплатить им золотом за полезные... машины, орудия и проч. И не только золотом, но и сырьем» 14.
По указанию ЦК РКП (б) в марте 1920 г. Сибирское бюро ЦК партии большевиков образовало Дальневосточное бюро РКП (б), которое стало полномочным представителем ЦК на Дальнем Востоке, ответственным за организацию там партийной работы. Необходимость создания этого партийного органа мотивировалась «сложным международным положением в Забайкалье и на Дальнем Востоке». Всем организациям Дальнего Востока и Забайкалья предлагалось «строго согласовывать свои действия с Даль- бюро РКП (б)» 15.
6 апреля 1920 г. в Верхнеудинске (Улан-Удэ) на съезде представителей трудящихся Прибайкалья, проходившем под руководством членов Дальбюро РКП (б) А. М. Краснощекова, Н. К. Гончарова и А. А. Ширямова, была принята Декларация об образовании Дальневосточной республики в границах от оз. Байкал до берегов Тихого океана и избрано Временное правительство республики. В этом правительстве руководящее положение заняли большевики.
14 мая 1920 г. СНК РСФСР официально признал Дальневосточную республику суверенным государством 16. В. И. Ленин помогал большевикам Дальнего Востока разработать тактику в условиях буфера, наметить основы внутренней и внешней политики ДВР. В ответах на вопросы министра иностранных дел ДВР А. М. Краснощекова о тактике Дальбюро РКП (б) В. И. Ленин определил принципы партийного и государственного строительства в ДВР, основанные на тесном сотрудничестве с РСФСР, развитые в дальнейшем в «Кратких тезисах» ЦК о ДВР.
7


В ноябре 1920 г. войска ДВР при поддержке партизанских отрядов Забайкалья и Амурской области ликвидировали «читинскую пробку», т. е. семеновские части в Чите и других пунктах области. Это позволило завершить объединение областей Дальнего Востока под руководством Дальбюро ЦК РКП (б) и правительства Дальневосточной республики. Советская Россия получила мирную передышку на востоке страны, что позволило ликвидировать армии буржуазной Польши и белогвардейского генерала Врангеля в Крыму.
Дальневосточная республика просуществовала до ноября 1922 г. Она выполнила свою историческую роль буфера между РСФСР и Японией. С созданием ДВР появились условия для ликвидации интервенции и очищения Дальнего Востока от белогвардейцев. В конце 1922 г. Дальний Восток, Забайкалье и Прибайкалье вошли в состав единого Советского государства.
Ленинский стратегический план освобождения восточных областей страны с наименьшими затратами был осуществлен успешно. В этом заслуга большевистских организаций Дальнего Востока, тысяч рабочих и крестьян, славных дальневосточных партизан. В этом заслуга всей нашей Коммунистической партии. «И только благодаря тому, что партия была на страже,— писал В. И. Ленин,— что партия была строжайше дисциплинированна, и потому, что авторитет партии объединял все ведомства и учреждения..., чудо, которое произошло, могло произойти» 17.
Ленинская стратегия и тактика борьбы за власть Советов на Дальнем Востоке на заключительном этапе борьбы против интервентов и белогвардейцев (в 1920—1922 гг.) является выдающимся вкладом в учение марксизма-ленинизма о социалистической революции, уникальным опытом закрепления завоеваний Великой Октябрьской социалистической революции.
В настоящем сборнике научных трудов показывается, как претворялся в жизнь ленинский замысел создания буферного государства, как вождь Коммунистической партии и Советского государства лично направлял деятельность коммунистов Дальнего Востока по строительству буферной Дальневосточной республики.,
В сборнике отражено состояние изученности истории ДВР к настоящему времени. По некоторым вопросам этой истории у исследователей до сих пор нет единого мнения. Особенно большие расхождения возникают, когда речь заходит о социальной сущности, классовом характере Дальневосточной республики. Тем не менее редколлегия сборника решила дать слово представителям и той и другой стороны.
По вопросу о характере буфера спор идет в основном между историками-юристами, с одной стороны, и историками СССР и КПСС — с другой. Историки-юристы утверждают, что в ДВР осуществлялась революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства 18 ( в нашем сборнике этой точки зрения придерживаются В. В. Сонин и В. И. Василевский). Основанием
8


к такому утверждению служат тактика компромисса Коммунистической партии с буржуазными и мелкобуржуазными партиями, создание демократического блока, в котором рабочий класс делил власть со всем крестьянством, допуская к власти и представителей демократической буржуазии. Отмечается, что в основном законе ДВР, в Конституции, объявлялось всеобщее избирательное право и не ставилась задача строительства социализма; социалистический уклад в экономике ДВР не занимал командных высот (ведущим был государственно-капиталистический уклад); не было осуществлено и перераспределение земли в деревне.
Сторонники другой точки зрения (в настоящем сборнике ее высказывают Э. М. Щагин и А. П. Шурыгин) отмечают, что Дальневосточная республика буржуазно-демократической была только по форме. Фактически она осуществляла функции диктатуры пролетариата. Самостоятельность ее была формальной. Все важные вопросы внутренней и внешней политики направлялись и решались ЦК РКП (б) и лично В. И. Лениным через Дальбюро ЦК.
В фундаментальных исторических трудах по вопросу о классовой сущности ДВР также нет единого мнения.
Авторы 3-го тома «Истории Коммунистической партии Советского Союза» ограничиваются указанием, что ДВР по форме была буржуазно-демократической, но действовала под руководством коммунистов 19. Классовая сущность республики остается при этом неясной, поскольку в таком случае может осуществляться и диктатура пролетариата, и революционно-демократическая диктатура.
В «Истории гражданской войны в СССР» отмечается, что в ДВР осуществлялась диктатура пролетариата и крестьянства 20. Такую диктатуру принято именовать революционно-демократической.
В предисловии к 4-му тому «Истории Сибири» отмечается, что Дальневосточная республика «эволюционировала в сторону Советской власти, в сторону диктатуры пролетариата» 21.
Различные точки зрения по рассматриваемому вопросу, на наш взгляд, обусловлены, во-первых, недостатками в применении марксистско-ленинской методологии, а во-вторых, противоречивым характером самого буфера и источников по его истории.
Как отмечалось в «Тезисах» Дальбюро ЦК РКП (б) по внутренней политике от 9 мая 1922 г., в ДВР «партия РКП, стоящая у власти, выступает не только классовой властью, но и общенациональной, строя все правовые административные нормы применительно к интересам различных классов, конечно, выдвигая во главу интересы трудящихся масс, объединение всех слоев населения вокруг власти путем гибкой внутренней политики, с целью борьбы с интервенцией, для чего строго соблюдается равноправие всех классов, законность и порядок» 22.
В решениях 1-й Дальневосточной краевой конференции
9


РКП (б), проходившей в ноябре 1920 г., записано, что одна из главных задач партийной организации — «во всех областях экономического строительства осуществить максимум объективно возможного советского содержания» 23. Но возможности для этого в условиях буфера были ограниченными. В «Проекте тезисов» Даль- бюро ЦК РКП (б) к 3-й Дальневосточной партийной конференции (июнь 1921 г.) говорилось: «Хотя политическая власть находится в руках пролетариата, но экономическую диктатуру, являющуюся основой советовластия, мы... провести не можем... Профсоюзам ДВР приходится вводить трудовую дисциплину не во имя организации пролетарского хозяйства, а во имя укрепления политического влияния пролетариата в мелкобуржуазной демократической республике» 24.
Таким образом, в официальных партийных документах Даль- бюро ЦК РКП (б) воздерживалось от характеристики классовой сущности ДВР как диктатуры пролетариата.
В связи с затронутой нами проблемой обращает на себя внимание статья П. А. Голуба «К вопросу о ленинской концепции истории гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке», в которой указывается на необходимость более основательного рассмотрения общественных явлений в их диалектической взаимосвязи. Критикуя встречающиеся в исторической литературе утверждения о том, что Советская власть в ряде партизанских районов Сибири по своему характеру была революционно-демократической диктатурой, автор подчеркивает, что в стране диктатуры пролетариата другой диктатуры быть не могло, а демократические по содержанию меры Советов «были необходимым предварительным условием для перехода Советской власти... к осуществлению социалистических задач...» 25. Такая постановка вопроса опирается на ленинское положение, согласно которому общедемократические задачи являются «побочным продуктом» социалистической работы и осуществляются социалистической революцией «мимоходом» 26. Это положение в определенной мере следует учитывать и при изучении истории ДВР.
Революционно-демократический характер буфера был определен ЦК партии, В. И. Лениным. В «Кратких тезисах» ЦК РКП (б) о ДВР эта республика называется «переходным государственным образованием» 27, что на языке юристов означает власть, «переходную к диктатуре пролетариата, к социалистической власти» 28, иначе говоря — революционно-демократическую диктатуру пролетариата и крестьянства.
Разногласия среди историков при определении классовой сущности ДВР связаны в основном с разной степенью учета главного фактора существования этой республики — диктатуры пролетариата в РСФСР. Сторонники революционно-демократического характера буфера анализируют деятельность ДВР без достаточного учета этого фактора, придают внутренним факторам самодовлеющее значение, абсолютизируют формально-юридическую


сторону проблемы. Историки, характеризующие ДВР как государство диктатуры пролетариата, напротив, в своей аргументации главным образом исходят из того, что руководство ДВР осуществлялось ЦК РКП (б), при этом внутренние факторы недооцениваются.
На наш взгляд, для правильной оценки классовой сущности ДВР необходимо учитывать все факторы в их взаимосвязи.
Конечно, когда речь идет о решении «побочных» общедемократических задач в каких-то небольших районах страны, нет необходимости именовать эту деятельность революционно-демократической. Но когда в крупном регионе страны создается, пусть даже по тактическим соображениям, государственность и официально определяется ее сущность — это другое дело. Изучая историю ДВР, необходимо учитывать органическую связь буферной республики с РСФСР и обусловленную этим известную относительность определения классовой сущности буфера как революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. Конкретный анализ исторического материала на марксистско-ленинской методологической основе показывает, что рабочий класс страны осуществлял свою диктатуру на Дальнем Востоке в рассматриваемый период через революционно-демократические мероприятия.
Несмотря на различную трактовку характера буфера, авторы сборника, основываясь на историческом материале, показывают, какую большую работу провели большевики Дальнего Востока по осуществлению ленинской стратегии и тактики борьбы с внешней и внутренней контрреволюцией, по обеспечению на Дальнем Востоке победы Советской власти.
Опыт образования буферного государства на Дальнем Востоке в годы гражданской войны, в неблагоприятной для страны международной обстановке, ленинские принципы деятельности партии в условиях переходного государственного образования имеют международное значение. Борьба стран социалистической ориентации за победу социализма встречает и встретит еще немало препятствий со стороны империалистических государств, и советский опыт буферного строительства может пригодиться братским коммунистическим и рабочим партиям в борьбе за национальную независимость и социализм.
СНОСКИ И ПРИМЕЧАНИЯ
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 40, с. 50.
2 Там же, т. 40, с. 68.
3 Восстание против колчаковской власти в Приморье произошло 26—30 января 1920 г. Дальневосточный подпольный комитет РКП (б) дал директиву всем организациям большевиков, революционным штабам, рабочим дружинам, партизанским отрядам и нелегальным революционным организациям в колчаковских войсках о проведении антиколчаковского восстания под «розовыми» лозунгами. Восстание привело к передаче власти коалиционному органу — Приморской земской управе, а не Совету рабочих и крестьянских депутатов.
4 Красный архив, 1937, т. 3 (82), с. 72—73.
II


5 Там же с. 73
6 Внешняя политика СССР (1918—1920 гг.). Т. 1. М., 1944, с. 376.
7 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 40, с. 87.
8 В марте 1920 г. началась эвакуация из Владивостока американских, английских, французских, чехословацких и китайских войск. Это было вызвано поражением войск интервентов и Колчака на фронтах Урала, Сибири и Дальнего Востока в 1919 — начале 1920 г. Вывод этих войск с Дальнего Востока не означал прекращения интервенции. Союзники предоставили Японии право продолжать интервенцию против Советской России. Японские милитаристы считали, что наступил момент для осуществления их плана захвата дальневосточных земель Советской России. Японское правительство значительно увеличило численность своих войск в Приморье, Приамурье и Восточном Забайкалье, на Сахалине и Курильских островах.
9 Документы внешней политики СССР. Т. 2. М.: ГоспоЛитиздат, 1958, с. 387-389.
10 Там же, с. 406. Подобные обращения СНК РСФСР направлялись Японии в 1920 г. много раз. В нотах РСФСР Японии от 17 марта, 22 марта, в отчете НКИД РСФСР VIII съезду Советов за 1919—1920 гг. и других документах Советское правительство добивалось мирного урегулирования отношений с Японией. К сожалению, японское правительство не прислушалось в то время к этим разумным предложениям Советского государства.
11 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 39, с. 114.
12 Там же, т. 40, с. 87—88.
13 Там же, с. 145.
14 Там же.
15 Из истории гражданской войны в СССР: Сб. документов и материалов. Т. 3. М.: Сов. Россия, 1961, с. 708.
16 Из истории гражданской войны в СССР. Т. 2. М.: Сов. Россия, 1958, с. 514.
17 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 40, с. 240.
18 Чиркин В. Е. Переходные государственные формы (Формы государства переходного к социалистическому типу).— Учен. тр. Сер. Общ. теория гос-ва и гос. право /Свердлов, юрид. ин-т, 1963, т. 7; Клер Л. С. О классовой сущности и государственной форме Дальневосточной республики.— Труды /Иркут, гос. ун-т, 1971, т. 45. Сер. юрид., вып. 8, ч. 1; Гавло Ю. Н. Государственный строй Дальневосточной республики. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1978; Сонин В. В. Государство и право Дальневосточной республики (1920—1922 гг.). Владивосток: Изд-во Даль невост, ун-та, 1982; и др.
19 История Коммунистической партии Советского Союза. Т. 3. Кн. 2. М.: Госполитиздат, 1968, с. 545.
20 История гражданской войны в СССР. Т. 5. М.: Госполитиздат, 1960, с. 349.
21 История Сибири. Т. 4. Л.: Наука, 1968, с. 8.
22 Цит. по: Клер Л. С. Указ, соч., с. 50.
23 Из истории гражданской войны в СССР, т. 3, с. 740.
24 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 372, on. 1, д. 49, л. 3.
25 См. в кн.: Из истории гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке. 1917—1922 гг. Новосибирск: Наука, 1985, с. 85—87.
26 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 44, с. 147.
27 В. И. Ленин и революционное движение на Дальнем Востоке (1900- ¬
1922 гг.). Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1982, с. 125.
28 Чиркин В. Е. Указ. соч, с. 10.


УДК 300.126 -.947.084.34:300.43:329.017(571.6)
Э. М. ЩАГИН
В. И. ЛЕНИН И СОЗДАНИЕ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЙ РЕСПУБЛИКИ
В славной летописи борьбы трудящихся Дальнего Востока за власть Советов особое место принадлежит «красному буферу»  — Дальневосточной республике. Ее история, являющаяся одним из примеров претворения в жизнь дальневосточными большевиками под руководством В. И. Ленина и ЦК РКП (б) политики революционно-целесообразных компромиссов, принципы которой не утратили своего значения и в наши дни, давно привлекает внимание советских исследователей. Этой истории посвящены десятки книг, множество документальных и научных публикаций 1. И все же до сих пор в ней остается немало недостаточно изученных вопросов. К их числу относятся и вопросы о том, как под руководством В. И. Ленина партия разрабатывала план строительства на Дальнем Востоке буферного государства и как его реализовывала.
Цель настоящей статьи — восполнить имеющиеся в исследовании этих важных вопросов пробелы, полнее показать направляющую роль В. И. Ленина и ленинского Центрального Комитета партии в закладке основ буферного государственного образования, с помощью которого удалось избежать прямого военного столкновения РСФСР с империалистической Японией и другими капиталистическими державами на Дальнем Востоке.
Вопрос о необходимости создания на Дальнем Востоке особого буферного государства встал перед Коммунистической партией в январе 1920 г. в ходе переговоров в Томске представителей Сибревкома и Реввоенсовета 5-й Армии с делегацией эсероменьшевистского Политцентра, пришедшего к власти в Иркутске после свержения там колчаковского режима. Инициатором переговоров являлся Политцентр, направивший навстречу наступающей 5-й Красной Армии свою мирную делегацию, которую сопровождал представитель Иркутского губкома большевиков А. М. Краснощеков.
В основе предложений эсеро-меньшевистских деятелей о создании в Восточной Сибири буферного государства во главе с Политцентром лежали антисоветские цели. Вот как они формулировались в программном документе земского политического бюро, которое вместе с другими лидерами сибирских эсеров и меньшевиков определяло как внешне-,  так и внутриполитический курс Политцентра: «Большевистский фронт разложится морально и политически, если в каком-нибудь районе Сибири установится


истинно демократическая власть, демократический строй жизни, Но для того, чтобы иметь время для такой работы, необходимо оградить себя от всякой военной опасности со стороны большевиков. Для Политцентра это положение бесспорно... Оградив свою территорию от большевиков, разлагая морально и политически их армию, новое демократическое правительство, если оно установится, сможет в дальнейшем ликвидировать гражданскую войну и не прибегая непременно во всех случаях к силе оружия»2.
Несмотря на то что политцентровцы свои сокровенные замыслы предпочитали хранить в тайне, в их враждебности к советскому строю, большевистской партии сомневаться не приходилось. Вот почему полномочные органы партии и Советской власти в Сибири— Сиббюро РКП (б) и Сибревком — с большой настороженностью отнеслись к новоявленному «демократическому» образованию и его попыткам начать переговоры.
Состоявшееся 13 января 1920 г. объединенное заседание Сиббюро и Сибревкома совместно с представителями 5-й Красной Армии и Омского губревкома, заслушав информацию председателя Сибревкома И. Н. Смирнова, полученную из Красноярска, о приходе к власти в Иркутске меньшевиков и эсеров, приняло решение: «С Иркутским правительством (Политцентром.— Э.Щ.) ни в какие переговоры не входить» 3. Однако Москва санкционировала переговоры, и поэтому, как только делегация Политцентра прибыла в Томск, они начались. «На мой вопрос, как быть с делегацией,— вспоминал позже председатель Сибревкома И. Н. Смирнов,— мною было получено указание договориться об образовании буфера» 4.
В. И. Ленин и ЦК партии, давая такое указание, исходили из всестороннего анализа сложной международной и внутренней обстановки. Принималось в расчет, во-первых, готовившееся с помощью стран Антанты нападение на Советскую республику буржуазно-помещичьей Польши и засевших в Крыму остатков деникинских полчищ; во-вторых, стремление международного империализма одновременно втянуть нашу страну в войну с Японией. Учитывались также американо-японские и иные межимпериалистические противоречия на Дальнем Востоке и, наконец, небывалая хозяйственная разруха в стране5. Создание государства- буфера давало возможность прорвать экономическую блокаду Советской России. В написанном В. И. Лениным за несколько дней до начала томских переговоров постановлении Политбюро ЦК РКП (б) по вопросу о попытке Антанты начать торговые сношения с Россией при посредстве русской кооперации предлагалось обратить внимание прежде всего на те районы, «через которые может быть установлен товарообмен (Украина, Дальний Восток) » 6.
В условиях незакончившейся борьбы с белогвардейцами на юге, активизации белополяков, тяжелого экономического положения страны дальнейшее продвижение Красной Армии на Восток и
14


(неминуемое в этом случае военное столкновение с японцами, оккупировавшими Забайкалье и Дальний Восток, представлялось чрезвычайно опасным. Поэтому еще 15 декабря 1919 г., поздравляя Реввоенсовет 5-й Красной Армии со взятием Новониколаевска (Новосибирска), В. И. Ленин предупреждал: «Помните, что будет преступлением чрезмерно зарываться на Восток» 7.
В ходе томских переговоров было достигнуто соглашение, в котором признавалась необходимость образования в Восточной Сибири государства-буфера. Западная граница его временно определялась по линии рек Ока и Ангара (т. е. западнее Иркутска) 8. Это государство принимало на себя обязательства: во-первых, очистить путем дипломатических переговоров Кругобайкальскую и Амурскую железные дороги от иностранных войсковых частей и, во-вторых, укрепить выходы Кругобайкальской дороги. Для реализации второго обязательства и для организации регулярной армии, способной противостоять натиску иностранных сил, Советская Россия, как отмечалось в соглашении, предоставляет в распоряжение буферного государства организационно-технические силы  9.
Вопрос о форме и характере власти в государстве-буфере достаточно четкого решения в итоговом документе переговоров не получил. Рассматривая буфер как временное государственное образование, призванное служить заслоном от возможного столкновения наступающей Красной Армии с японскими интервентами и средством организации переговоров с империалистическими державами в целях раскола антисоветского лагеря, представители Сибревкома и Реввоенсовета 5-й Красной Армии соглашались признать Политцентр в качестве буферной власти. Де-факто это признание нашло отражение в заключительной части соглашения, где говорилось, что Политцентр принимает все меры для охраны поезда Колчака и его штаба, а также золотого запаса, равным образом принимает меры против продвижения его на восток и что он обязывается передать золотой запас и Колчака с его штабом при первой возможности Советской власти 10.
В нашей исторической литературе долгое время томским переговорам давалась отрицательная оценка. Сам факт согласия советской стороны на образование государства-буфера, а также факт признания Политцентра в качестве временной буферной власти объяснялись недостаточной осведомленностью Сибревкома и Реввоенсовета 5-й Красной Армии о положении дел в Восточной Сибири и оппортунистической позицией, которую якобы заняли на переговорах представитель Иркутского губкома РКП (б) А. М. Краснощеков и председатель Сибревкома И. Н. Смирнов 11.
Ныне эта точка зрения пересмотрена. В современных работах по истории ДВР правильно отмечается, что, заключая соглашение с эсеро-меньшевистским Политцентром, советская сторона исходила из первоначального варианта плана использования государства-буфера. Сущность этого варианта была подробно изложена в телеграмме председателя Сибревкома В И. Ленину от
15


20 января 1920 г., в которой содержалась подробная информация о томских переговорах. «Политцентр предлагает соз дать на Востоке буферное государство, которое разорвет блокаду при помощи Америки и очистит от японцев Дальний Восток...,  — говорилось в этом документе.— В случае нашего несогласия на существование буфера и открытого продвижения красных войск на Иркутск неизбежно перед Иркутском столкновение с Японией.., Обсудив все это, Реввоенсовет принял решение:
1) Признать государство-буфер, начиная от р. Оки, что у станции Зима, до Владивостока.
2) Широко объявить об этом среди чехов и японцев.
3) Политцентр, основываясь на этом, настаивает на выезде чехов за Байкал.
4) Затем, не доводя до сведения Политцентра, но в согласии с партийной организацией Восточной Сибири... РВС сосредоточивает три дивизии у ст. Зима..., захватывает Кругобайкальскую дорогу, а Политцентр переходит в Читу, положив границу между Советской Россией — Байкал.
5) РВС назначает Главкома и весь штаб войск Политцентра из коммунистов 5-й Армии.
6) Вместе с делегацией мы посылаем сейчас в Иркутск наших командиров и комиссаров, в качестве представителя при Политцентре — тов. Гольцман...
7) РВС считает временное существование фиктивного государства полезным по чисто стратегическим соображениям, но закрепление буфера больше чем на 4 недели едва ли возможно. Сообщите Ваше мнение...» 12.
Позиция, занятая представителями Сибревкома и Реввоенсовета 5-й Армии на томских переговорах, получила одобрение ЦК РКП (б), Советского правительства и лично В. И. Ленина. Сообщая об этом телеграммой Реввоенсовету 5-й Армии, В. И. Ленин указывал: «Необходимо лишь твердо установить, чтобы наш представитель или лучше два представителя при Политцентре были осведомлены обо всех решениях, имели право присутствия на всех совещаниях Политцентра» 13.
Это указание вождя имело исключительно важное значение. Его выполнение позволяло советской стороне осуществлять контроль не только за  соблюдением Политцентром принятых  обязательств, но и за всей деятельностью последнего. Предложение В. И. Ленина ориентировало местных партийных работников на проведение последовательной классовой линии во взаимоотношениях с представителями мелкобуржуазных партий, предостерегало против либерализма и чуждой большевизму беспринципности при осуществлении политики компромиссов.
Политцентр в Иркутске сошел с политической арены раньше, чем предполагали Сибревком и Реввоенсовет 5-й Армии. Не имея поддержки трудящихся и будучи не в состоянии организовать отпор подступившим к Иркутску каппелевцам, он 22 января передал всю полноту власти Иркутскому  военревкому.
16


24 января в Красноярске состоялось второе совещание делегации Политцентра с представителями Сибревкома и Реввоенсовета 5-й Армии. Ввиду того, что потребность в государстве- буфере, несмотря на падение власти Политцентра в Иркутске, продолжала существовать, советская сторона после сравнительно длительных споров согласилась считать решение томских переговоров о западной границе буферного государства по линии рек Ока и Ангара остающимся в силе 14. Однако если в Томске вопрос о возможной коалиции коммунистов с мелкобуржуазными партиями при формировании буферных органов власти не обсуждался (напомним, что функции этих органов должен был временно выполнять Политцентр, а советская сторона оставляла за собой право контролировать его деятельность), то теперь, когда Политцентр фактически сошел со сцены, этот вопрос не мог не возникнуть. Председательствующий на совещании член Реввоенсовета 5-й Армии заместитель наркома путей сообщения РСФСР В. М. Свердлов предложил принять следующее решение: Ревком в Иркутске должен быть коалиционным и действовать сообразуясь с указаниями из Центра; продолжается работа, намеченная в Томске. Выразив уверенность, что «все эти положения будут вполне приемлемы для Ленина», В. М. Свердлов отметил, что вопрос о деталях их осуществления должен решаться на месте, с учетом местной обстановки 15.
В ходе совещания в Красноярске была достигнута договоренность о том, что по приезде делегации Политцентра и советских представителей в Иркутск должны быть приняты все меры «к созданию такой формы власти в пределах буферного государственного образования, которая, строясь на началах коалиции социалистических и коммунистических элементов, смогла бы провести в жизнь сущность решений томского совещания» 16. Некоторые партийные и советские работники Сибири не поняли целесообразности этого компромисса. Упоенные местными успехами, они не сознавали всей сложности положения, в котором находилась страна в целом. Под влиянием быстрого и легкого перехода власти в Иркутске от Политцентра к Советам, а также успешного продвижения Красной Армии на восток они стали сомневаться в необходимости создания буфера. Такие сомнения возникли и у большинства членов Сиббюро РКП (б).
Заслушав на одном из заседаний телеграмму председателя Сибревкома об условиях томского соглашения с Политцентром, Сиббюро не только сочло недопустимым иметь представителя Сибревкома или РКП (б) в Политцентре (с совещательным голосом) , но и решило: «Довести немедленно до сведения Политцентра и командированных в Иркутск наших работников о том, что договор не санкционируется». Мотивировка была следующей: «1. Этим договором в военном отношении ничего не выиграешь, ибо японцы при приближении армии всегда успеют взорвать туннели. 2. Укрепляем позицию эсеров и меньшевиков, дискредитируем себя в глазах
2 зак 7219
17


широких масс. 3. Нарушение договора спустя некоторое время будет истолковано в агитации как вероломство с нашей стороны 4. Будет истолковано как проявление слабости с нашей стороны» 17.
Правда, позже под влиянием ленинской телеграммы от 21 января 1920 г., в целом одобрившей томское соглашение, Сиббюро частично пересмотрело свою позицию по вопросу о буфере. В реше- нии, которое оно приняло 4 февраля 1920 г., говорилось: «1. По военно-политическим соображениям относимся к буферу терпимо. 2. Считаем недопустимым давать санкции и давать наших представителей для буфера. 3. Считаем возможным вступить с ним в деловые отношения. 4. По вышеизложенным соображениям считаем невозможным послать представителя Сибревкома, но необходимо послать представителя партии для руководства партизанским движением. Считаем, что санкция Политбюро касалась только Иркутского буфера, доказавшего ошибочность принятого решения» 18.
Этот документ, противоречивость его содержания, лишний раз показывают, сколь сильны и живучи были антибуферные настроения у М. И. Фрумкина, В. М. Косарева, В. Н. Соколова и некоторых других работников Сиббюро и Сибревкома.
В. И. Ленни и  ЦК РКП (б) подвергли противников буфера острой критике. В их директиве от 18 февраля 1920 г., адресованной Сибревкому, говорилось: «Политбюро ЦК безусловно за политику поддержки буферного государства. Противники этой политики обязаны прекратить свою оппозицию под угрозой строгого наказания» 19. Разъясняя эту директиву, В. И. Ленин на следующий день в телеграмме, копия которой была направлена Реввоенсовету 5-й Армии, писал: «Надо бешено изругать противников буферного государства (кажется, таким противником является Фрумкин), погрозить им партийным судом и потребовать, чтобы все в Сибири осуществили лозунг: «ни шагу на восток далее, все силы напрячь для ускоренного движения войск и паровозов на запад в Россию». Мы окажемся идиотами, если дадим себя увлечь глупым движением в глубь Сибири, а в это время Деникин оживет и поляки ударят. Это будет преступление» 20.
В полном соответствии с директивами Центра представители Реввоенсовета 5-й  Армии и Сибревкома, прибывшие в двадцатых числах февраля в Иркутск, продолжили переговоры, точнее их новый раунд, теперь уже с сибирскими комитетами эсеров и меньшевиков, о том, как и на каких условиях строить буферное государство.
Присутствуя 24 февраля на объединенном заседании сибирских эсеро-меньшевистских центров, они четко изложили позицию Советского правительства по этому вопросу. «Совнарком решил твердо и определенно содействовать образованию так называемого буферного государства на Дальнем Востоке,— говорил в докладе на заседании председатель Сибревкома И. Н. Смирнов.— Цель буфера — установление средостения между Советской Россией и
18


восточным империализмом, предоставление передышки Советской России.  Государство это мыслится временным... Практически какое правительство создавать, можно договориться потом. Но, по мнению СНК, между Советской Россией и этим временным государственным образованием должна существовать неразрывная хозяйственная связь» 21.
И. Н. Смирнов отмечал, что для воздействия на Японию со стороны буферного государства помимо дипломатической борьбы необходима сильная армия. «Политцентр (или новое наименование) декларирует свое существование, мы создаем в пределах буфера регулярную армию  ставя во главе ее опытного руководителя, бывшего командующего 5-й Армии и политического комиссара — коммуниста, хорошего организатора». В заключение  док¬
лада И. Н. Смирнов подчеркнул, что делает эти предложения по поручению Совнаркома и что он в качестве представителя ЦК РКП (б) и Совнаркома оказал соответствующее воздействие на Иркутский ревком и местных коммунистов и они не будут чинить препятствий работе Политцентра. «То же самое,— заключил он,— мы проделаем на Дальнем Востоке» 22.
Условия компромисса, предложенные советской стороной, сибирские эсеро-меньшевистские лидеры встретили крайне враждебно. И это не удивительно: ведь они все еще надеялись создать буфер с проамериканской ориентацией, независимый от Советской России, буфер, который можно было бы использовать в качестве плацдарма для борьбы с ней. Одно из свидетельств тому — «Извещение» ЦК партий эсеров от’28 января 1920 г., в котором недвусмысленно декларировалось, что социалисты-революционеры видят в буферном государстве «будущую органическую составную часть Единой Федеративной Российской демократической республики» 23.
Председательствующий на заседании член ЦК партии эсеров Л. Я. Герштейн сразу же начал отклонять  условия соглашения, предложенные от имени Советского правительства. «При условиях, которые предлагаете вы,  — заявил он представителям Сибревкома и Реввоенсовета 5-й Армии,  — наша армия будет находиться в незаконном сожительстве с Советской Россией. Мы стоим за единую свободную Россию..., создание армии здесь возможно и под флагом буферного государства... Нам нужна уверенность, что на территории буфера мы сможем провозгласить свои лозунги. Роль мавра нам совсем неподходяща. Нам должна быть предоставлена возможность известной работы, как мы ее понимаем» 24.
С еще  большей  отчетливостью своекорыстные и по существу антисоветские замыслы эсеро-меньшевистских деятелей проявились при обсуждении вопроса о западных границах буферного образования. Как уже отмечалось, томским соглашением, подтвержденным на переговорах в Красноярске, эти границы устанавливались по рекам Ока и Ангара, западнее Иркутска. Но жизнь ко времени иркутского тура переговоров внесла существенные кор-
19
2*


рективы в границы буфера. К концу февраля передовые части 5-й Армии подошли к предместьям Иркутска, а в самом городе прочно утвердилась Советская власть. ЦК РКП (б) и Совнарком высказались за советизацию Восточной Сибири и ее центра — Иркутска. Западную границу буфера следовало передвинуть в Прибайкалья.
Но стоило советским представителям заявить об этом, как эсеро-меньшевистские деятели обвинили коммунистов в нарушении условий томского соглашения, хотя каждому из них было хорош известно, что этим документом западная граница по линии рек Ока и Ангара определялась как временная и, следовательно, предусматривалась возможность ее изменения. Добиваясь оставления Иркутска в составе буферного государства, лидер сибирских меньшевиков И. И. Ахматов демагогически заявил, что «без Иркутска буфер будет содействовать подготовке уступки Японии или другим странам какой-нибудь части Дальнего Востока» и что без Черемховского угольного бассейна весь буфер «будет отдан  в
плен Японии и Америке» 25.
С помощью подобных уловок правые социалисты пытались во что бы то ни стало выторговать право строить независимый от
Советской России буфер с ориентацией на капиталистические страны. На это им было достаточно твердо и в то же время дипломатично заявлено: тоннели на Кругобайкальской дороге как решающая стратегическая позиция должны и будут заняты Красной Армией и укреплены; что же касается Черемховского угольного бассейна, то включение этого района в состав РСФСР не исключает возможности договориться с Советами о снабжении буфера углем 26.
На второй день заседания, 25 февраля, было заслушано сообщение прибывшего из Владивостока представителя местного объединенного оперативного штаба революционных организаций, руководившего антиколчаковским восстанием в городе, председателя Дальневосточного комитета большевиков И. Г. Кушнарева. А. М. Краснощеков предложил руководителям сибирских эсеров и меньшевиков «отложить разговоры о буфере с Иркутском и ограничиться разрешением срочных вопросов, выдвинутых жизнью на Дальнем Востоке» 27. «Создание демократического государства от перевалов Яблонового хребта до Великого океана — вот вопрос, который мы должны разрешить...,  — сказал он.  — Нужно без промедления выделить группу из эсеров и меньшевиков, которая декларирует власть для теперешнего Забайкалья и Дальнего Востока временно базируясь где-нибудь в Забайкалье, и подчинит себе земство» 28.
В вопросе о взаимоотношениях коммунистов с новым государственным образованием допускались две возможности: или коалиция между большевиками, меньшевиками и эсерами (такой план был бы для иностранцев самым приемлемым,— заметив А. М. Краснощеков), или правительственная коалиция без боль-
20


шевиков, которые, не вступая во власть, будут ее поддерживать (такая власть фактически существовала во Владивостоке, и Советская власть на эту форму вполне была согласна). В случае принятия второго варианта считалось, что армия буфера должна быть создана по образцу советской и должна находиться под командованием коммунистов. В области экономической политики выдвигались следующие требования: создается Дальневосточный совнархоз, который, применяясь к местным условиям, в своих действиях сообразуется с программой Всероссийского совнархоза; Совнарком назначает на Дальний Восток своего уполномоченного для установления контакта с Советской Россией. «Итак,— заключал А. М. Краснощеков,— в нашем предложении меняются только границы — вместо Оки река Селенга» 29.
На заседании 25 февраля эсеры и меньшевики, заслушав информацию И. Г. Кушнарева и предложения, высказанные А. М. Краснощековым, обсуждать их не стали, решив сделать это отдельно в своих краевых органах.
Спустя несколько дней Всесибирский краевой комитет партии эсеров и Бюро сибирских организаций РСДРП официально отклонили советские предложения. Они требовали сохранения границ буферного государства, определенных томским и красноярским соглашениями, признания права за правительством этого государства устанавливать основы организации армии и полностью распоряжаться ею и т. п. 30.
Попытке навязать Советскому правительству свои условия соглашения был дан достойный отпор. Получив 9 марта от председателя Сибревкома информацию о требованиях, ультимативно выдвигаемых сибирскими эсеро-меньшевистскими центрами, В. И. Ленин по поручению Политбюро ЦК РКП (б) в тот, же день пишет ответную телеграмму: «Никаких условий с эсерами и меньшевиками: либо подчиняются нам без всяких условий, либо будут арестованы» 31.
Эта и цитированные выше телеграммы Сибревкому и Реввоенсовету 5-й Армии показывают, что В. И. Ленин лично руководил действиями представителей Сибревкома на всех стадиях переговоров с эсерами и меньшевиками. Они демонстрируют сочетание в ленинской тактике по отношению к мелкобуржуазным партиям гибкости с твердостью и непреклонностью в принципиальных вопросах, готовностью и впредь решительно, без колебаний пресекать контреволюционные поползновения эсеро-меньшевистских лидеров.
Вместе с тем последняя ленинская телеграмма не исключала возможности компромисса по вопросу о буферном государстве и участия представителей мелкобуржуазных партий в правительстве буфера. Но для того чтобы эта возможность превратилась в действительность, лидеры эсеров и меньшевиков должны были отрешиться от своих антисоветских замыслов и принять требова-
21


ния пролетарской партии. «Меньшевики и эсеры должны войти буферное правительство без всяких условий,— телеграфировал тогда же В. И. Ленин Я. Д. Янсону.— Если не подчинятся нам без всяких условий, будут арестованы» 32.
Тот факт, что В. И. Ленин и Советское правительство продол жали допускать возможность вхождения эсеро-меньшевистски: представителей в органы власти буферного государства, отнюдь и свидетельствовал о признании существенного влияния партии эсеров и меньшевиков на рабоче-крестьянские массы. Никаких авторитетом разоблачившие себя сотрудничеством с Колчаком и
интервентами правые социалисты у трудящихся не пользовались Участие их представителей в правительстве буфера представлялось целесообразным в основном по причинам внешнеполититического характера. В докладе П. М. Никифорова Центральном Комитету партии «О положении Дальневосточной республики» составленном в начале 1921 г., правильно отмечалось, что эсеры  и
меньшевики «объединяют вокруг себя незначительную часть мел кой буржуазии, значение имеют перед иностранцами как формаль ные выразители интересов мелкой буржуазии и носители идей мелкобуржуазного демократизма» 33.
По мере того как переговоры с сибирскими центрами эсеров  и
меньшевиков по вине последних заходили в тупик, решение задачи поставленной В. И. Лениным, ЦК РКП (б) и Советским правительством, приходилось переносить на места. К началу март 1920 г. удалось заложить первые кирпичики в здание буду щего буфера. Сначала в Приморье, а затем в Прибайкалье на основе соглашений коммунистов с местными эсеро-меньшевистскими организациями были созданы временные коалиционные органы власти: Временное правительство Приморской  областной земской управы во главе с эсером А. С. Медведевым и временна земская власть Прибайкалья, которую формально возглавлял меньшевик И. А. Пятидесятников.
Таким образом, строительство буферного государства  началось в двух противоположных районах территории будущей Дальне восточной республики — восточном (Приморье) и западной (Прибайкалье). Для оперативного партийного руководства работой по организации буфера и строгой координации действий местных партийных организаций с центральными органами партии в начале марта 1920 г. было создано Дальневосточное бюро РКП (б) в составе двух групп: восточной (владивостокской) западной (верхнеудинской).
История возникновения этого партийного органа изучена, сожалению, явно недостаточно. До сих пор ошибочно считается будто Дальбюро было создано Сибирским бюро ЦК РКП (б), Основанием для такого утверждения служит документ, известны историкам как постановление Сиббюро ЦК РКП (б) о создании Дальневосточного бюро РКП (б), принятое не позднее 3 марта 1920 г. 34.
22


Но, как уже отмечалось нами  35, такое название документ получил по ошибке, которая ввела и продолжает вводить в заблуждение многих исследователей. Установить истину помогает протокол заседания Сиббюро от 14 марта 1920 г., на котором было заслушано и принято к сведению сообщение И. Н. Смирнова о том, что «организовано Дальневосточное областное бюро в составе тт. Лазо, Никифорова, Кушнарева (во Владивостоке), Ширямова, Гончарова и Краснощекова (в Верхнеудинске)...» 36. В самом деле, зачем Сиббюро слушало эту информацию, если накануне оно само (как принято считать) вынесло решение о создании этого органа, определило его персональный состав.
Загадку  помогают разгадать новые архивные и иные материалы. Один из них — автобиография И. Г. Кушнарёва,  написанная спустя 3—4 года после интересующих нас событий. «В Иркутске,— читаем в этом документе, —после переговоров с ЦК партии по постановлению ЦК РКП (б) было сконструировано первое Дальбюро ЦК в составе шести человек; куда вошел и я» 37. Как мы уже указывали, И. Г. Кушнарев в конце февраля — начале марта 1920 г. находился в Иркутске, лично участвовал в переговорах о буфере и был в курсе партийных решений по данному вопросу  38. А вот текст объявления, опубликованного самим Дальбюро РКП (б) в те дни: «Центральным  Комитетом  Российской Коммунистической партии образовано для руководства партийной работой на Дальнем Востоке Дальневосточное бюро, в составе 6 лиц. Западная группа помещается в Верхнеудинске...» 39.
Все это позволяет утверждать, что директива о создании Дальбюро была получена И. Н. Смирновым в начале марта 1920 г. в Иркутске, где он накануне вместе с А. М. Краснощековым вел переговоры с эсерами и меньшевиками о буфере, не от Сиббюро, а непосредственно от ЦК РКП (б).
Документ, известный историкам как постановление Сиббюро от 3 марта 1920 г., по всей вероятности, представляет собой изложение директивы ЦК РКП (б), которую И. Н. Смирнов получил по прямому проводу из Москвы и, оформив за своей подписью как председателя Сиббюро ЦК РКП (б), вручил ее И. Г. Кушнареву для доставки во Владивосток. Вернувшись же из Иркутска в Омск, И. Н. Смирнов на заседании 14 марта довел решение Центра о Дальбюро и его составе до сведения членов Сиббюро ЦК РКП (б).
Создание Дальбюро РКП (б) дало возможность партии и Советской власти вести переговоры с эсеро-меньшевистскими деятелями о буфере от лица местных партийных организаций. Эти переговоры особенно энергично велись в Верхнеудинске, где в рамках межпартийной комиссии обсуждались условия реконструкции земской власти Прибайкалья в забайкальскую областную  именуемую Народным Советом, с исполнительным органом — Забайкальским народно-революционным центром. Однако согла-
23


шения достигнуть не удалось, так как эсеро-меньшевистская верхушка под предлогом обеспечения своим представителям «возможности спокойной работы» в ультимативной форме требовала некоммунистического большинства в Народно-революционном центре 40. Накануне съезда трудящихся Прибайкалья, на котором должен был решиться окончательно вопрос о буфере, сибирские краевые комитеты эсеров и меньшевиков выступили с новым ультиматумом: если ВЦИК и Совнарком РСФСР не дадут им гарантий государственной самостоятельности буфера, они не только не пойдут на реконструкцию местной земской власти в областную, но и отзовут своих представителей из коалиционной временной земской власти Прибайкалья 41.
Решительно отвергнув эти домогательства, Дальбюро РКП (б) постановило: «прекратить переговоры с меньшевиками и с.-р.»42. В основу конструирования буферной власти вместо паритетного представительства партий, обеспечивающего преобладание в ней правых социалистов, была положена четырехчленная демократическая формула: всеобщее, прямое, равное избирательное право при тайном голосовании, которая давала большевикам при коалиционном принципе формирования власти возможность добиться главного —  «преобладающего участия в новом правительстве трудовых слоев населения — рабочих и крестьян» 43.
Допуская на таких условиях вхождение представителей мелкобуржуазных партий в правительство буфера, коммунисты предупреждали: если эсеры и меньшевики не захотят принять участие в стройтельстве власти, то «трудовые элементы населения Дальнего Востока сумеют выполнить эту задачу и без них, ибо не социал-демократам и не социалистам-революционерам делает уступку Советская Россия, а международному соотношению сил, и не ради принципов демократии, а ради интересов трудящихся» 44.
Открывшийся 28 марта 1920 г. в Верхнеудинске съезд трудового населения Прибайкалья декларировал создание Дальневосточной республики. Одновременно было решено сформировать временное правительство республики — Народно-революционную власть. 16 членов этого правительства были избраны съездом, 6  —  должны были войти в него от политических партий (по 2 представителя от коммунистов, меньшевиков и эсеров) и 3  — от земства 45. Пленум правительства обладал законодательными функциями, а распорядительно-исполнительные функции должен был выполнять выделенный из него деловой президиум в составе 9 человек. В связи с отказом эсеров, меньшевиков и земцев участвовать в коалиции правительство ДВР было сформировано из коммунистов и беспартийных — представителей рабочих, крестьян и бурятского населения.
Оказавшись в изоляции, первым отказался от тактики бойкота Народно-революционной власти ДВР Сибирский союз социалис-
24


тов-революционеров, объединявший летом 1919 г. левые элементы этой партии. В середине апреля 1920 г. председатель президиума Народно-революционной власти республики телеграфировал В. И. Ленину и Центральному Комитету РКП (б) о согласии «союза эсеров войти во власть без всяких условий» 46. Правые же эсеры и меньшевики продолжали бойкотировать буферную власть вплоть до середины 1921 г., когда, убедившись в тщетности своих усилий, они вынуждены были послать своих представителей в Совет министров ДВР. Сам факт, что мелкобуржуазные партии в конце концов вошли в коалицию на условиях, продиктованных коммунистами, означал их серьезное политическое поражение.
Даже беглый обзор событий, связанных с образованием государства-буфера, показывает, что процесс выработки партией плана тактического маневра и проведение этого плана в жизнь являлись делом чрезвычайно сложным. Быстро меняющаяся обстановка требовала умения лавировать, применяя гибкие методы в достижении поставленной цели. В процессе разработки и реализации курса на создание буфера пришлось испробовать несколько вариантов политической структуры буферного государственного образования. Достигнутый успех был обусловлен прежде всего тем, что не только общее направление, но и многие детали данного курса разрабатывались под непосредственным руководством Центрального Комитета партии и лично В. И. Ленина.
Сложно было разработать план создания буфера, сложно оказалось и разъяснить его местным коммунистам и трудящимся массам. Известно, что не только широкие слои рабочих и крестьян, но и некоторые ответственные партийные работники Сибири и Дальнего Востока не сразу поняли целесообразность буферной политики. Изжить антибуферные настроения оказалось делом громадной трудности. В преодолении этих настроений выдающаяся роль также принадлежала В. И. Ленину. Участник событий Е. В. Лебедев позднее рассказывал: «Весь март прошел в уговаривании нас в невозможности и политической невыгодности организации Советской власти на только что освобожденной территории. Не обошлось без авторитетного вмешательства Ильича. Только после этого мы смирились и начали уговаривать других подождать с организацией Советской власти и согласиться с существованием ДВР» 47.
Громадное значение в этом отношении имела книга В. И. Ленина «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», вышедшая в свет в самый разгар борьбы за создание дальневосточного буфера. Ленинские выводы о необходимости правильного подхода партии пролетариата к массам, гибкости ее тактики, о революционноцелесообразных компромиссах помогли коммунистам и трудящимся края уяснить новый курс партии и Советского правительства на Дальнем Востоке, признать необходимость временного отказа от провозглашения здесь Советской власти и создания государства-буфера.
25


Когда перед большевиками встал вопрос об основах внутренней и внешней политики буфера, основах его конституции, ЦК РКП (б), Советское правительство, В. И. Ленин блестяще решили и его. «Отъезжающему сегодня в Сибирь предсибревкому Смирнову,  —
телеграфировал 10 апреля 1920 г. заместитель наркома иностранных дел Л. М. Карахан уполномоченному НКИД РСФСР в Сибири Я. Д. Янсону,— даны указания об организации власти на Дальнем Востоке [в] смысле... создания буфера или хотя бы союзного нам государства наподобие Украины, но с режимом не вполне советским, допускающим некоторый компромисс в отношении частной торговли, частного владения. О подробностях осведомитесь [у] Смирнова. Полагаем, что такое решение вопроса даст возможность правительству вновь организовавшегося государства договориться с японцами от своего имени, мы же как союзники будем поддерживать его требования и в первую голову- предварительные [перед] всякими переговорами — очищение японцами русской территории» 48.
Еще больший интерес в этом отношении представляют ответы В. И. Ленина на вопросы А. М. Краснощекова, написанные не раньше 17 июля 1920 г. «Допустима демократия с маленькими привилегиями коммунистов»,— писал В. И. Ленин, определяя основы буферной конституции и экономической политики. Касаясь принципов избирательной системы в республике, он считал допустимой «четыреххвостку»— всеобщее, равное, прямое избирательное право при тайном голосовании. «Дружба» — так лаконично и с предельной ясностью определил Владимир Ильич характер официальных отношений Советской России и Дальневосточной республики. На вопрос, где собрать конференцию по объединению областей Дальнего Востока и как реагировать на неподчинение некоторых областей директивам Центра, В. И. Ленин ответил: «Где угодно» и «слушаться ЦК, а то выгоним» 49.
Ответ на вопрос о месте проведения конференции интересен еще тем, что проливает новый свет на предмет спора исследователей истории ДВР о природе и глубине разногласий между верхнеудинской и владивостокской группами Дальбюро РКП (б) по вопросу о центре буфера и месте проведения объединительной конференции областных правительств Дальнего Востока  50. Он свидетельствует о том, что вплоть до середины лета 1920 г. вопрос о месте созыва объединительной конференции не имел той значимости, какую приобрел позднее. Да и разногласия о приоритете Владивостока или Верхнеудинска приобрели нежелательную остроту далеко не сразу. Наоборот, сначала, судя по приведенным выше фактам, предусматривалось создание двух или даже трех областных буферных единиц и слияние их в дальнейшем, по мере освобождения края от белогвардейцев и интервентов, в одно государственное целое. Об этом говорилось и в телеграмме уполномоченного НКИД РСФСР Я. Д. Янсона в Москву и Омск, направленной в конце марта 1920 г.: «За Байкалом буфер пока
26


[в] Верхнеудинске, должен охватить территорию восточнее реки Селенги. [В] дальнейшем охватит все Забайкалье, сольется [с] дальневосточным буфером» 51.
Фактически ту же мысль проводил в докладе о текущем моменте на съезде трудового населения Прибайкалья А. М. Краснощеков, заявляя, что одновременно с общедемократической властью Забайкалья «строится власть Приамурья, еще дальше — власть Уссурийской, Приморской областей» и что по мере «очищения всей Восточной Сибири от всех банд нарастает возможность объединения всех областей края, и это объединение должно состояться при первой же возможности, как общедемократическое государство» 52. «Эта линия,— подчеркивал он,— является мнением центрального правительства в лице Совета Народных Комиссаров» 53.
Вот почему представляется неверным оценивать предложение руководства владивостокской партийной организации правительству Приморской земской управы распространить свою власть на весь Дальний Восток как сепаратистский, вредный шаг54. Нельзя забывать  что это предложение было выдвинуто еще  до того, как в Верхнеудинске 6 апреля 1920 г. на съезде трудового населения Прибайкалья декларировано образование ДВР. Следует учитывать и то немаловажное обстоятельство, что в Приморье в условиях японской оккупации коммунистам для реализации общеполитического курса партии приходилось значительно видоизменять методы, тактическую линию. «Если в Чите возможна одна политика,— справедливо отмечал на III Приморской облает - ной партийной конференции представитель Дальбюро ЦК РКП (б) и  Совета министров ДВР С. Я. Гроссман,  —  то эту политику в отношении Владивостока приходится всячески смягчать и допускать гибкость» 55.
Сказанное, разумеется, не означает, что в деятельности руководителей приморской партийной организации в буферных условиях не было отдельных недостатков и ошибок 56.
Летом 1920 г. ЦК РКП (б) разработал развернутую директиву партийным организациям края по всем основным вопросам политики Советского государства на Дальнем Востоке. Она была изложена в «Кратких тезисах по Дальневосточной республике», проект которых, как известно, подготовила комиссия в составе Н. Н. Крестинского, Г. В. Чичерина и др., созданная согласно постановлениям пленумов ЦК РКП (б) 17 июля и 5 августа 1920 г. 57.
13 августа тезисы были рассмотрены и утверждены на заседании Политбюро ЦК РКП (б), проходившем, так же как и упомянутые пленумы, под председательством В. И. Ленина. Они явились важнейшим программным документом, в котором на основе обобщения накопленного опыта строительства буферной государственности и всестороннего учета конкретной внешне- и
внутриполитической ситуации как в стране в целом, так и на ее
27


восточных окраинах формулировались основы политики Коммунистической партии на Дальнем Востоке. В нем в сжатом виде определялся характер буфера и главные принципы его строительства.
К сожалению, этот документ еще очень слабо изучен, так как до сих пор не публиковался полностью. Исследователям истории ДВР приходится анализировать его по отдельным извлечениям, содержащимся в 1-м издании «Большой Советской Энциклопедии» 58, а также по более пространному изложению, данному авторами 5-го тома «Истории гражданской войны в СССР» 59. Не удовлетворенные столь уязвимой источниковой базой, некоторые исследователи предпринимали попытки хотя бы частично реконструировать этот важный документ путем выделения его текста из «Кратких тезисов о ДВР», утвержденных Политбюро ЦК РКП(б) 12 января 1921 г. На успех позволяло надеяться то обстоятельство, что последний источник, как известно, представляет собой измененный и дополненный вариант реконструируемого  60.
Автору настоящей статьи посчастливилось обнаружить в материалах Центрального партархива ИМЛ при ЦК КПСС (фонд П. М. Никифорова) незаверенную копию «Кратких тезисов по Дальневосточной республике», утвержденных Политбюро ЦК РКП(б) 13 августа 1920 г. В конце их имеется приписка от руки, гласящая: «Этот документ Никифоров получил от Краснощекова в Верхнеудинске на конференции областных правительств»  61.
Сопоставление содержания находки с текстом «Кратких тезисов о ДВР», одобренных Политбюро ЦК РКП (б) 12 января 1921 г., убеждает в том, что в наших руках именно тот источник, который тщетно искали многие исследователи. Более того, оно показывает, что попытки частичного реконструирования этого источника, как правило, заканчивались неудачей 62.
Для наглядности приведем несколько примеров сопоставления текстов, касающихся отдельных тем. Сравним сначала все, что говорилось в том и другом документах по вопросу о границах ДВР.
Краткие тезисы по Дальневосточной республике, утвержденные 13 августа 1920 г.
Дальневосточная республика, уже признанная официально РСФСР, обнимает все области бывшей Российской империи к востоку от Байкальского озера до Тихого океана. Она должна продолжать существовать в этом составе до полного удаления японцев с материка.
Краткие тезисы о ДВР, утвержденные 12 января 1921 г.
ДВР обнимает русские дальневосточные окраины в пределах границ, указанных в проекте договора о границах, выработанных и предложенных ДВР в октябре 1920 года.
Каждый документ в той части, где речь идет о границах буфера, несет явственный отпечаток времени, в которое он составлялся. Первый отражает тот период в жизни Дальневосточной республики, когда ей еще предстояло добиться объединения областей, разделенных «читинской пробкой», а это, в свою очередь,
28


было тесно связано с удалением японских интервентов с территории края. Второй составлялся в условиях, когда объединение областей произошло и когда большинство их (за исключением Приморья) изжило японскую оккупацию. Последнее обстоятельство позволило исключить из тезисов формулировку: «Она должна продолжать существовать в этом составе до полного удаления японцев с материка». Тем более что в это время уже стоял на повестке дня вопрос о передаче РСФСР территории Камчатки.
Посмотрим теперь, как определялся в тезисах характер политического строя Дальневосточной республики.
Тезисы, утвержденные 13 августа 1920 г.
Этот (буржуазно-демократический.- Э. Ш.) характер ее является чисто формальным. Введение парламентского строя в ней не должно быть допущено. Целесообразно применять метод так называемого (в Америке и Новой Зеландии) комиссионного управления, т. е. управления комиссиями, выбираемыми центральными и местными периодически собирающимися съездами. Путем ряда мер состав последних может быть сделан чисто трудовым.
Тезисы, утвержденные 12 января 1921 г.
Этот (буржуазно-демократический.- Э. Щ.) характер ее является чисто формальным. Введение парламентского строя в ней не должно быть допущено, в частности Учредительное собрание ДВР, созываемое на 20 января 1921 года в Чите, после установления конституции, выборов Центрального правительства и расширенного Президиума должно разъехаться и собираться периодически на краткосрочные сессии по мере надобности.
При сопоставлении этих частей документов бросается в глаза их общность в определении сути буферной государственности (буржуазно-демократической Дальневосточная республика должна быть исключительно по форме организации власти, но не по ее классовому содержанию, и введение парламентского строя в ней не может быть допущено). Различия же наблюдаются в указании конкретных мер, направленных на то, чтобы не допустить проявлений буржуазного парламентаризма в системе организации и методах работы аппарата государственной власти. Здесь более всего заметны следы времени составления документов: в первом случае эти меры названы в самом общем виде, что вполне объяснимо (своего опыта организации аппарата управления республика на начальном этапе существования еще не успела накопить), во втором они детализированы применительно к ключевой (для того этапа, когда составлялся документ) проблеме государственного строительства — проблеме Учредительного собрания, чью работу большевикам Дальнего Востока предстояло направить в нужное русло.
Не менее интересно сопоставить, наконец, и те разделы тезисов, где речь идет об основах экономической политики ДВР.
Тезисы, утвержденные 13 августа 1920 г.
Абсолютно недопустимо формальное отрицание института частной собственности. Но путем ограничений, как, например, конфискацией предпри-
Тезисы, утвержденные 12 января 1921 г.
Абсолютно недопустимо формальное отрицание института частной собственности, но путем ряда ограничений, как, например, конфискацией
29


ятий врагов народа, особенно сбе;авших за границу (в крупном производстве 75%), и других мер, должно быть создано целесообразное для коммунистического руководства промежуточное экономическое положение.
предприятий врагов народа, особенно сбежавших за границу, проведением государственной монополии на хлеб и товарное сырье и других мер, должно быть создано целесообразное для коммунистичеcкого руководства промежуточное экономическое положение.
И здесь та же картина: единство в коренном и различие в определении конкретных мер, направленных на ограничение сферы действия буржуазных отношений в экономике, на осуществление преобразований переходного от капитализма к социализму характера. И тут прослеживается не случайное, а вполне объяснимое расхождение между анализируемыми частями обоих документов, и тут содержание вторых тезисов развивает и углубляет положения, выдвинутые в первых.
Красной нитью через эти документы проходит положение о том, что руководящей силой в Дальневосточной республике должна быть Коммунистическая партия. ЦК РКП (б),  —  говорится в них,  — руководит политикой ДВР через назначенное  из центра Дальбюро, непосредственно подчиняющееся ЦК РКП (б) и Наркоминделу и сносящееся с ними... непосредственно... Все существенные вопросы внутренней и все без исключения вопросы внешней политики, в особенности все вопросы о концессиях, экономических соглашениях и взаимоотношениях с иностранным капиталом, решаются с согласия центра» 63.
Нетрудно заметить, что в основу этих программных документов ЦК РКП (б) были положены ленинские идеи революционно-целесообразных компромиссов, конкретные указания В. И. Ленина по основным вопросам строительства буфера, содержащиеся в его ответах на вопросы А. М. Краснощекова, в наступлениях, телеграммах, статьях. Несомненно и другое: сам процесс подготовки тезисов, как, впрочем, и всех других основополагающих решений ЦК РКП (б) о буфере, проходил под непосредственным руководством и при самом активном участии В. И. Ленина. Известно, что Владимир Ильич собственноручно отредактировал и дополнил тот вариант тезисов, который был подготовлен комиссией к заседанию Политбюро ЦК, состоявшемуся 12 января 1921 г. 64.
А вот еще один, тоже весьма характерный факт, свидетельствующий о руководящей роли В. И. Ленина в организации деятельности Дальневосточной республики. В начале октября 1921 г. в связи с необходимостью решения ряда внешнеполитических проблем правительство ДВР обратилось к Наркоминделу РСФСР с просьбой дать ответ на вопрос, является ли республика самостоятельной и независимой от РСФСР по форме или  также по существу Политбюро  ЦК  РКП (б) 8 октября специально рассмотрело этот вопрос. В ходе обсуждения предложений Г. В. Чичерина по данному вопросу Владимир Ильич выступил на заседании 5 раз. Он же написал постановление Политбюро, согласно которому наркому иностранных дел поручалось выработать проект директи-


вы по Дальневосточной республике 65. На своем очередном заседании Политбюро по предложению В. И. Ленина утвердило подготовленный Г. В. Чичериным проект директивы, в котором подчеркивалось: «Считать независимость ДВР от РСФСР только по форме» 66.
Решения ленинского ЦК РКП (б) о формальном демократизме буфера и формальной независимости были положены в основу деятельности дальневосточной партийной организации. Руководствуясь ими, коммунисты Дальнего Востока видели свою главную задачу в том, чтобы при допущении ряда буржуазно-демократических свобод установить «фактическую диктатуру, аналогичную Советской власти», и «построить буфер с внешними формами демократии и с внутренним содержанием диктатуры пролетариата» 67. Экономические уступки буржуазии они рассматривали как «тактическое средство для укрепления диктатуры пролетариата» и открыто заявляли, что не допустят «разделения политической власти с буржуазией, на чем настаивают правые социалисты» 68.
В специфической обстановке буфера от дальневосточных большевиков потребовалось умение учитывать местные условия при осуществлении экономического курса, проверенного опытом других районов страны. Неоценимую помощь оказали им ленинские советы о необходимости на окраинах страны видоизменять этот курс. «Придется пережить немало своеобразности,—-подчеркивал В. И. Ленин на VIII съезде партии,  —  мы ни в коем случае не связываем себя единообразным шаблоном, не решаем раз навсегда, что наш опыт, опыт центральной России, можно целиком перенести на все окраины»  69. Эту же мысль, вполне относящуюся к Дальнему Востоку, Владимир Ильич развил в письме коммунистам Кавказа, в котором он предостерегал  от опасности слепого копирования тактики и советовал «обдуманно видоизменять ее применительно к различию конкретных усло- вий»  70. «Больше мягкости, осторожности, уступчивости по отношению  к мелкой буржуазии, интеллигенции и особенно крестьянству» 71,  — учил он.
Наглядное представление о том, как местные партийные организации применяли основные принципы партийной политики в специфической обстановке Дальнего Востока, можно получить при рассмотрении продовольственной и земельной политики ДВР.
В отличие от Советской России, где осуществлялась монополия внешней торговли и проводилась продразверстка, рассчитанная на изъятие у крестьян всех излишков, на Дальнем Востоке_ частная торговля хлебом и другими сельскохозяйственными продуктами фактически не запрещалась. Заготовки продовольствия велись преимущественно путем товарообмена. Даже продовольственная разверстка, которую ввиду тяжелого продовольственного кризиса летом 1920 г. вынуждено было объявить в нескольких уездах Прибайкалья Верхнеудинское правительство, предпо-
31


лагала оставление крестьянам части излишков и возможность свободного распоряжения ими 72.
В ноябре 1920 г. правительство ДВР поставило перед Центром вопрос о необходимости отказаться в условиях ДВР от продразверстки. В разговоре по прямому проводу председатель правительства ДВР сообщал В. И. Ленину: «Крестьяне хлеб не дадут без эквивалента. Разверстка вызовет восстание партизан, приведет японцев. Эквивалент у иностранцев можно легко достать и для населения Сибири, но только на валюту или контрвалюту»  73. Получив согласие Центра, правительство ДВР декларировало отказ от продразверстки, предпочтя ей систему натурального подоходного налога. Тем не менее взгляды на продразверстку как на подлинно пролетарскую политику среди местных большевиков были настолько распространенными, что некоторые областные конференции в своих решениях, одобряя введение натурального налога, оценивали его лишь как «переходную ступень к обязательной государственной разверстке и хлебной монополии»74.
Как видим, хозяйственные интересы трудового крестьянства как мелкобуржуазного слоя удовлетворялись на Дальнем Востоке полнее, чем в центральных районах страны. Партия сознательно шла здесь на дополнительные уступки среднему крестьянству, стремясь тем самым закрепить его переход на сторону рабочего класса.
Важно подчеркнуть, что уступки эти делались, как правило, с ведома Центра. Это подтверждают, в частности, переговоры по прямому проводу уполномоченного Сибревкома В. Д. Виленского с руководителями амурских большевиков в марте 1920 г. «Вы, наверное, слыхали о ставке на середняка... Для Сибири,— отмечал В. Д. Виленский,— эта политика установления дружественных отношений на почве интересов этого крестьянства вменена как обязательная директива..., дана в качестве категорического императива. И у вас в Амурской (области — Э. Щ.) должна быть проводима самым широким образом. В Сибири отказались от принуждения крестьянства в деле сдачи-хлеба, проводя политику хлебных заготовок самотеком (добровольная сдача излишков). Результат получился хороший. У вас нет необходимости отступления от этих методов» 75.
В соответствии с директивами Центра коммунисты-дальневосточники воздержались от создания в деревне комитетов бедноты, хотя в марте 1920 г. вопрос об их организации на местах несколько раз поднимался 76. Это позволило предотвратить неизбежное в противном случае обострение сословно-групповых противоречий между крестьянами и казаками, новоселами и старожилами.
Значительные уступки крестьянству делались и в области земельной политики. Соблюдая постепенность в проведении мер, направленных на ограничение капиталистических элементов в деревне, правительство ДВР уже в 1920 г. допустило аренду земли
32


и использование в сельском хозяйстве наемного труда. Массового перераспределения земель, чреватого внутрисельской гражданской войной, в республике не проводилось. Даже Приморский областной съезд трудящихся, провозгласив в начале апреля 1920 г. восстановление Советской власти, в решении земельного вопроса проявил необходимую гибкость и осторожность. «Уравнение неравномерного владения (землей — Э. Щ.) в этом году решено не проводить»,— сообщал в своей информации о работе съезда П. П. Постышев 77.
Все это показывает, что партия на Дальнем Востоке раньше, чем в центре страны, стала широко практиковать меры, которые выходили за рамки политики «военного коммунизма» и больше соответствовали принципам будущей новой экономической политики. Буфер, таким образом, объективно являлся региональной базой для апробации некоторых элементов нового экономического курса, осуществленного позднее в масштабах всей страны.
В 	. И. Ленин внимательно следил за тем, как проводились в жизнь те или иные новые подходы к решению хозяйственных вопросов в условиях буферной государственности, какие результаты они давали. Он неоднократно встречался и беседовал с руководителями дальневосточных коммунистов — А. М. Краснощековым, Б. 3. Шумяцким (А. С. Червонным), П. М. Никифоровым и др. Каждая встреча с вождем помогала партийным работникам Дальнего Востока глубже уяснить задачи буфера, пути и средства их решения 78. В. И. Ленин внимательно изучал литературу по дальневосточной проблематике, публикации в центральной, местной и иностранной прессе. Он располагал почти всеми выходившими тогда книгами о революции, гражданской войне и интервенции на Дальнем Востоке 79. На эту литературу В. И. Ленин ссылался в своей речи на VIII Всероссийском съезде Советов, когда говорил, что Советское правительство прекрасно знает о событиях, происходящих в Сибири и на Дальнем Востоке, о тех неимоверных бедствиях, которые терпят трудящиеся от японского империализма, о том, «какое количество зверств проделали японцы» 80.
Дальневосточная республика была не только живым воплощением ленинского учения о революционно-целесообразных компромиссах. Весь сложный процесс ее создания и вся деятельность направлялись великим Лениным, коллективным разумом ленинского Центрального Комитета. Под непосредственным руководством В. И. Ленина разрабатывались план создания «красного буфера», основы его конституции, внутренней и внешней политики, строилось невиданное в истории государство переходного типа, которому предстояло по выполнении своих задач в нужный момент безболезненно уступить место советскому строю. В этом был залог успеха всего этого многотрудного дела. Дальбюро ЦК РКП (б) имело все основания констатировать: «...Коммунистическая партия и Советская власть не на словах, а на деле доказали,
33
з зак 7219


что проводимая политика на Дальнем Востоке была совершенно правильной. Опасности столкновения с Японией мы своевременно избегли. Контрреволюционные силы разбиты наголову. Блокада уничтожена. Передышка России обеспечена. Армия на Дальнем Востоке создана такая же победоносная, как и Красная. Интервенты с русского Дальнего Востока ушли..» 81.
СНОСКИ И ПРИМЕЧАНИЯ
1 Авдеева Н. А. Дальневосточная народная республика (1920—1922). Хабаровск: Кн. изд-во, 1957; Папин Л. М. Крах колчаковщины и образование Дальневосточной республики. М.: Изд-во МГУ, 1957; Шерешевский Б. М. Разгром семеновщины. Новосибирск: Наука, 1966; Он же. В битвах за Дальний Восток (1920- 1922 гг.). Новосибирск: Наука, 1974; Борьба за власть Советов в Восточном Забайкалье. Иркутск; Чита: Кн. изд-во, 1967; Героические годы борьбы и побед. Дальний Восток в огне гражданской войны. М.: Наука, 1968; Егунов Н. П. Очерки истории Дальневосточной республики. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1972; Шурыгин А. П. Дальбюро ЦК РКП (б) в годы гражданской войны.— Вопр. истории КПСС, 1966, № 8; Он же. Борьба РКП (б) против непролетарских партий в Дальневосточной республике (1920—1922 гг.)— В кн.: Непролетарские партии и организации национальных районов России в Октябрьской революции и гражданской войне. М., 1980; Шагин Э. М. Руководство ленинским Центральным Комитетом РКП (б) деятельностью дальневосточных большевиков в период существования ДВР (1920—1922 гг.)— В кн.: В. И. Ленин и социально-экономические преобразования Сибири за 50 лет Советской власти. Красноярск, 1967; Он же. Из истории Дальневосточной республики (1920—1922 гг.)—Учен. зап. /Моск. гос. пел. ин-т им В. И. Ленина, 1970, № 370; Он же. Земельная политика Дальневосточной республики (1920—1922 гг.)— В кн.: Октябрь и советское крестьянство 1917—1927 гг. М., 1977; Василевский В. И. Борьба за Советскую власть в Забайкалье. Иркутск: Вост-Сиб. кн. изд-во, 1979; и др.
2 ЦГА РСФСР  ДВ, ф. р.-534, on. 1, д. 49, л. 54.
3 ПА НОК КПСС, ф. 1, оп. 3, д. 1, л. 9. Сибирские огни, 1927, № 5, с. 138.
5 Подробнее об этом см.: Светачев М. И. Империалистическая интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке (1918—1922 гг.). Новосибирск: Наука. 1983, с. 208-214.
6 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 40, с. 53.
7 Там же, т. 51, с. 42.
8 Сибирские огни, 1927, № 5, с. 145.
9 Там же, с. 146.
10 Там  же.
11 См.: Парфенов П. С. (Алтайский). Борьба за Дальний Восток (1920—1922). М.: Моск товарищество писателей, 1931, с. 54—55; Рябиков В. В. Центросибирь. Новосибирск: Новосибгиз, 1949, с. 165—172; Папин Л. М. Указ, соч., с. 104-105; Солодянкин А. Г. Коммунисты Иркутска в борьбе с колчаковщиной. Иркутск: Кн. изд-во I960 с 128; Агалаков В. Т. Из истории строительства Советской власти в Восточной Сибири (1919-1921). Иркутск: Кн. изд-во, 1958, с. 66.
12 Героические годы борьбы и побед, с. 175-176.
13 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 51, с. 334.
14 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 274, oп. 1, д. 8, л. 48-52.
15 Там же, л. 52.
16 	. Власть труда, Иркутск, 1920, 21 марта; Парфенов П. С. (Алтайский). Указ, соч., с. 71.
17 Протокол этого заседания датируется в подлиннике 29 февраля, а в копии — 10 марта 1920 г. (ПА НОК КПСС, ф. 1, оп. 3, д. 1, л. 21; ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп. 12, д. 499, л. 58). Вероятнее всего, что и та и другая даты указаны неверно. Судя по всему, это заседание Сиббюро состоялось до того, как ему стала известна .телеграмма В. И. Ленина Реввоенсовету 5-й Армии от 21 января 1920 г.
34


18 ПА НОК КПСС, ф. 1, оп. 3, д. 1, л. 12.
19 Героические годы борьбы и побед, с. 185.
20 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 51, с. 137.
21 ЦПА НМЛ при ЦК КПСС, ф, 274, оп. 6, д. 8, л. 63.
22 Там же.
23 Последние дни колчаковщины. М.; Л., 1926, с. 188.
24 ЦПА НМЛ при ЦК КПСС, ф. 274, оп. 6, д. 8, л. 65.
25 Там же.
26 Там же, л. 65-об.
27 ПА НОК КПСС, ф. 5, оп. 2, д. 1384, л. И.
28 Там же.
29 Там же, л. 11-об.
30 Там же, л. 14—15. См. также: Воля [орган Всесибирского краевого комитета партии социалистов-революционеров], Владивосток, 1920, 17 апр.
31 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 51, с. 156.
32 Там с. 413
33 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 144, on. 1, д. 56, л. 2.
34 Из истории гражданской войны в СССР: Сб. документов и материалов. Т. 3. М.: Сов. Россия, 1961, с. 708—709.
35 См.: Шагин Э. М. Из истории Дальневосточной республики, с. 13. О том, что Дальбюро было образовано по решению ЦК РКП (б), писал и Л. М. Панин (см. кн.: Панин Л. М. Крах колчаковщины и образование Дальневосточной республики, с. 135).
36 В документах этот протокол датируется как 14, так и 18 марта (см.: ЦП А ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп. 12, д. 499, л. 61; ПА НОК КПСС, ф. 1, оп. 3, д. 1, л. 29-об). Признать первую дату как более правильную позволяет протокол заседания Сибревкома от 14 марта, на котором был заслушан информационный доклад И. Н. Смирнова о поездке на фронт и положении на Дальнем Востоке (см.: ГАНО, ф. 1, on. 1, д. 47, л. 170). Очевидно, в этот день сначала состоялось интересующее нас заседание Сиббюро, а затем уже — Сибревкома (такова была практика рассмотрения подобных вопросов в партийных и государственных органах).
37 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 124, оп. 1, д. 1045, л. 9.
38 См. также: Партизанское движение в Бурятии: Сб. документов. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1965, с. 397.
39 Рабочий и крестьянин, Верхнеудинск, 1920, 21 марта.
40 ПА ХКК КПСС, ф. 44, on. 1, д. 375, л 1—3; ПА БОК КПСС, ф. 57, oп. 1, д. 15, л. 5-об.
41 Заявление меньшевика Пятидесятникова и эсера Механошина «В президиум Временной земской власти Прибайкалья» от 25 марта 1920 г. (коллекция ЦГАОР  СССР).
42 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 372, on. 1, д. 12, л. 5.
43 Рабочий и крестьянин Прибайкалья, 1920, 28 марта; ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 372, oп. 1, д. 10, л. 8; д. 21, л. 102.
44 Рабочий и крестьянин Прибайкалья, 1920, 28 марта.
45 ПА БОК КПСС, ф. 69, oп. 1, д. 78, л. 40.
46 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп. 7, д. 51, л. 16.
47 В огне революции: Сб. статей и воспоминаний о рев. событиях на Дальнем Востоке. Хабаровск, 1927, с. 141.
48 ПА ИОК КПСС, ф. 1, oп. 1, д. 220, л. 6.
49 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 54, с. 428—429.
50 См.: Беликова Л. И. Историография Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны на Дальнем Востоке.— Дальний Восток, 1967, № 3; Шурыгин А. П. Историография истории Дальневосточной республики.— В кн.: Вопросы истории советского Дальнего Востока /ДФ СО АН СССР. Владивосток, 1965, вып. 3; Он же. Дальбюро ЦК РКП (б) в годы гражданской войны; Ильюхов Н. К., Самусенко И. П. Партизанское движение в Приморье. М.: Воениз- дат, 1967; Шерешевский Б. М. В битвах за Дальний Восток; и др.
51 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп. 65, д. 362, л. 2.
52 Рабочий и крестьянин Прибайкалья, 1920, 2 апр.
53 ПА БОК КПСС, ф. 69, oп. 1, д. 78, л. 70.
3*
35


54 См., например: Панин Л. М. Указ, соч., с. 136; Шерешевский Б. М. Разгром семеновщины, с. 143; Он же. В битвах за Дальний Восток, с. 24.
55 ПА ПКК КПСС, ф. 1, on. I, д. 52-а, л. 3.
56 Подробнее об этом см.: Шагин Э. М. Из истории Дальневосточной республики, с. 17.
57 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп. 2, д. 29. л. 2; д. 32, л. 1.
58 БСЭ. 1-е изд., 1930, т. 20, с. 287.
59 История гражданской войны в СССР. Т. 5. М.: Госполитиздат, I960 с. 343—344.
60 В преамбуле телеграммы Л. М. Карахана Я. Д. Янсону и А. М. Краснощекову от 24 января 1921 г., содержавшей текст «Кратких тезисов о ДВР», отмечалось, что «ЦК РКП (Б), рассмотрев вопрос о ДВР и внеся некоторые изменения в свое постановление от 13 августа 1920 г., утвердил следующие тезисы о ДВР (далее воспроизводится название и полное содержание документа.— Э. Щ.)*. См.: ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 372, on. 1, д. 118, л. 35—36.
61 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 144, oп. 1, д. 48, л. 13.
62 См.: Ломовцева К. М. Борьба большевиков с меньшевиками и эсерами в период существования ДВР: Дис. ...канд. ист. наук/АОН при ВКП(б). М., 1947. Машинопись; Папин Л. М. Указ, соч., с. 176; Героические годы борьбы и побед, с. 191 — 192; Шерешевский Б. М. Разгром семеновщины, с. 180—181.
63 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 144, оп. 1,д.48,л. 13;ф.372,оп. 1, д. 118, л. 36.
64 См.: История гражданской войны в СССР, т.' 5, с. 347.
65 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 44, с. 133, 679.
66 Там же, с. 549.
. 	67 Тезисы Агитпропа военно-политического управления НРА ДВР «Роль и задачи РКП (б) в буфере».— Вперед, Хабаровск, 1922, № 464; ПА ПКК КПСС, ф. 61, on. 1, д. 106, л. 3.
68 ПА ХКК КПСС, ф. 64, on. 1, д. 449, л. 71.
69 Ленин В. И. Полн, собр; соч., т. 38, с. 144.
70 Там же, т; 43, с. 198.
71 Там же, с. 199.
72 См.: Шагин Э. М. Из истории продразверстки в Прибайкалье в 1920 г.— В кн.: Материалы 2-й Дальневосточной межвузовской научной конференции по истории Советского Дальнего Востока. Хабаровск, 1967.
73 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп. 7, д. 163, л. 2.
74 См.: Протоколы 3-й Дальневосточной краевой конференции РКП (б). Чита, 1921, с. 31; За власть Советов: Сб. документов о борьбе трудящихся Забайкалья  1917—1922 гг. Чита: Кн. изд-во, 1957, с. 366.
75 ЦГА РСФСР ДВ, ф. р-1006, оп. 2, д. 13, л. 5, 8-об.
76 Амурская правда, 1920, 17 марта; ЦГА РСФСР ДВ, ф. р-1006, оп. 2, д. 7, л. 7.
77 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 144, on. 1, д. 88, л. 219. Подробнее см.: Шагин Э. М. Земельная политика Дальневосточной республики, с. 279—293.
78 См.: Никифоров П. М. Записки премьера ДВР. М.: Госполитиздат, 1963, с’ 236, 239; Губельман М. И. В те незабываемые годы.— Вопр. истории КПСС, 1967, № 10, с. 135.
79 Библиотека В. И. Ленина в Кремле: Каталог. М.: Всесоюз. кн. палата, 1961, с. 97, 290, 532.
80 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 42, с. 93.
81 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп. 60, д. 314, л. 22—23.


УДК 300.126:947.084.34:300.43.:329.017(571.6)
А.П. ШУРЫГИН
В. И. ЛЕНИН И ДАЛЬБЮРО ЦК РКП(б)
В своей многогранной деятельности В. И. Ленин большое внимание уделял советскому Дальнему Востоку. Он внимательно следил за событиями на Дальнем Востоке, глубоко анализировал их, определял стратегию и тактику борьбы Коммунистической партии и Советского государства против интервентов и белогвардейцев на востоке нашей страны, вдохновлял героическую борьбу трудящихся за власть Советов.
В библиотеке В. И. Ленина в Кремле хранится около 20 книг по вопросам истории, политики и экономики советского и зарубежного Дальнего Востока
Труды В. И. Ленина, его доклады, речи, интервью, телеграммы, письма и другие документы периода военной интервенции и гражданской войны представляют огромную научную ценность для понимания важнейших исторических событий в СССР и на Дальнем Востоке. Советские историки выявили более 200 ленинских документов и материалов, непосредственно относящихся к истории интервенции и гражданской войны на Дальнем Востоке 2.
В. И. Ленин принимал активное участие в работе Политбюро и пленумов ЦК РКП (б), на которых обсуждался вопрос о Дальневосточной республике. По данным «Биографической хроники», В. И. Ленин в 1920 г. присутствовал на 10 заседаниях Политбюро ЦК и на 4 пленумах ЦК РКП (б); в 1921 г. участвовал в 20 заседаниях Политбюро и в работе 3 пленумов ЦК; в 1922 г. присутствовал на 6 заседаниях Политбюро. Всего в 1920—1922 гг. Ленин участвовал в 36 заседаниях Политбюро ЦК и в работе 7 пленумов ЦК, на которых решались вопросы о ДВР.
Одной из особенностей партийного строительства в первые годы Советской власти было создание областных бюро ЦК РКП (б). Через них Центральный Комитет партии осуществлял руководство местными партийными организациями отдаленных районов страны 3. К числу таких органов относились Дальневосточное бюро, созданию и направлению деятельности которого В. И. Ленин уделял большое внимание.
В советской исторической литературе уже имеется ряд работ, в которых в той или иной степени затрагивается деятельность Дальневосточного бюро, особенно в период гражданской войны. Это воспоминания бывших членов Дальбюро 4 и других участников борьбы против интервентов и белогвардейцев 5, научные труды отдельных исследователей 6 и авторских коллективов  7. Однако руководящая роль В. И. Ленина в создании и деятельности Дальбюро в период ДВР специально еще не изучалась. В настоящей
37


статье мы остановимся на характеристике состава Дальбюро, его структуры, обобщим основные направления работы Дальбюро ЦК
РКП (б), проводившейся под руководством ЦК и лично Ленина.
После свержения колчаковской власти в январе — марте 1920 г. на Дальнем Востоке образовалось несколько областных правительств: в Приморье, где оставались японские войска, власть в свои руки взяла Приморская областная земская управа; в Амур ской области, откуда японские интервенты эвакуировались, в феврале 1920 г. установилась Советская власть; в Прибайкалье, в Верхнеудинске, власть перешла к земству. Коммунисты входили в земские органы власти на коалиционных началах.
Дальбюро было образовано по указанию ЦК партии особым постановлением Сиббюро ЦК РКП (б) 3 марта 1920 г. В этом постановлении говорилось: «Принимая во внимание сложное международное положение в Забайкалье и на Дальнем Востоке, требующее строгого контроля ответственных партийных центров и строгой координации действий местных организаций с директивами центральных органов партии, на Дальнем Востоке выделяется Дальневосточное бюро Российской коммунистической партии для партийной работы в Забайкалье и на Дальнем Востоке» 8.
До осени 1920 г. Дальбюро РКП (б) состояло из двух групп — западной (верхнеудинской)  в составе Н. К- Гончарова, А. М. Краснощекова и А. А. Ширямова и восточной (владивостокской) в составе И Г, Кушнарева, П. М. Никифорова и С. Г. Лазо 9.
Членам Дальбюро были вручены мандаты за подписью председателя Сиббюро ЦК И. Н. Смирнова. В одном из них говорилось: «Сим удостоверяется, что Н. К. Гончаров является членом  Дальневосточного бюро при Центральном Комитете Российской Коммунистической партии и уполномочивается Сибирским бюро Коммунистической партии вести организационную политическую работу в пределах Забайкалья и Дальнего Востока. Принимая во внимание сложное международное положение на Дальнем Востоке, требующее единства действий, Сибирское бюро при  Центральном Комитете РКП предписывает всем партийным организациям, ячейкам и всем членам партии строго согласовывать свои действия и выступлениям указаниями и директивами центров партии, проводником которых является Дальневосточное бюро» 10.
С 3 марта по 13 августа 1920 г. Дальбюро непосредственно подчинялось Сибирскому бюро ЦК РКП (б). В это время в состав Дальбюро помимо упомянутых ранее товарищей входили В. Г. Бисярин, И. П. Дзевалтовский (И. Л. Юрин), В. И. Хотимский и Б. 3. Шумяцкий (А. С. Червонный) 11.
Все решения ЦК и Сиббюро ЦК о назначении членов Дальбюро окончательно еще не выявлены. Нами установлено, что член Военного совета 5-й Армии Н. Теплов и уполномоченный Сибревкома во Владивостоке В. Виленский в докладах Центральному Комитету партии подписывались как члены Дальбюро. Так, телеграмма западной группы Дальбюро в ЦК и В. И. Ленину от 5 апреля 1920 г.
38


была подана за подписью: «Западная группа Дальбюро ЦК РКП Гончаров, Краснощеков, Ширямов, Дзевалтовский, Теплое» 12.
В телеграмме В. Д. Виленского в Сиббюро и ЦК от 14 мая 1920 г. сообщалось: «В состав Дальневосточного бюро кроме меня входят Кушнарев, Никифоров» 13. В решениях Сиббюро ЦК РКП (б) говорится лишь о членах Дальбюро, о кандидатах же в члены Дальбюро упоминаний нет. Поэтому утверждение о том, что П. П. Постышев являлся кандидатом в члены Дальбюро, нуждается в проверке. В фотокопии постановления Сиббюро от 3 марта 1920 г., хранящейся в ЦПА ИМЛ, фамилия Постышев приписана кем-то от руки 14. Пока по документам установлено, что П. П. Постышев в марте 1920 г. был назначен уполномоченным Сибревкома в Хабаровске, а в 1921 г. уполномоченным Дальбюро ЦК РКП (б) в Приамурской области 15.
В. П. Голионко и П. М. Никифоров утверждают, что В. Г. Антонов был назначен членом восточной группы Дальбюро 16, но документы этого не подтверждают.
В исторической литературе высказывается мнение о том, что Дальбюро в непосредственное подчинение Центральному Комитету перешло с конца июля 1920 г. 17. В действительности же это произошло в августе 1920 г. ЦК партии телеграфом запросил мнение Сиббюро о целесообразности непосредственного подчинения Дальбюро Центральному Комитету. 5 августа 1920 г. Сиббюро, обсудив запрос ЦК, постановило: «Послать в ЦК телеграмму следующего характера: Сиббюро признает желательным и более правильным «подчинение Дальбюро непосредственно ЦК» 18.
13 августа 1920 г. Политбюро ЦК РКП (б) утвердило первый состав Дальбюро после выхода его из подчинения Сиббюро. Членами Дальбюро были назначены А. А. Знаменский и А. М. Краснощеков 19. Затем в его состав дополнительно были включены В. И. Хотимский и С. Я. Гроссман 20. В таком составе Дальбюро работало до ноября 1920 г., до созыва 1-й Дальневосточной краевой конференции РКП (б) 21. В период между 1-й и 2-й Дальневосточными краевыми партийными конференциями (ноябрь 1920 г.— февраль 1921 г.)в Дальбюро входили С. Я. Гроссман, М. Э. Дельвиг, А. А. Знаменский, А. М. Краснощеков, М. А. Трилиссер, В. И. Хотимский 22. В период между 2-й и 3-й дальневосточными партийными конференциями (февраль—июнь 1921 г.)членами Дальбюро являлись С. Я. Гроссман, М. И. Губельман, А. М. Краснощеков, П. М. Никифоров и Ф. И. Петров 23. В период между 3-й и 4-й дальневосточными партийными конференциями (июнь 1921 г.— октябрь 1922 г. ) в составе Дальбюро были П. Ф. Анохин, А. М. Буйко, М. И. Губельман, А. М. Краснощеков, П. М. Никифоров, В. А. Масленников, Ф. Н. Петров и Я. Д. Янсон 24. Накануне 4-й Дальневосточной конференции РКП (б), 18 сентября 1922 г. ЦК партии назначил новый состав Дальбюро, куда вошли А. М. Буйко, К. И. Кнопинский, П. А. Кобозев, Н. А. Кубяк, Н. М. Матвеев, Я. Д. Янсон 25.
39


Кроме того, в разное время членами Дальбюро назначались К. А. Петерсон (август 1920 г.), К. К. Юренев (апрель 1921 г) И. Е. Любимов (май 1921 г.), но они по ряду причин на Дальний Восток не прибыли 26.
Состав Дальбюро, как и всех областных бюро ЦК, назначался сверху — вначале Сибирским бюро ЦК РКП (б), а с августа 1920  г. непосредственно Центральным Комитетом. В виде исключения ЦК
разрешал краевым конференциям избирать кандидатов в члены Дальбюро с последующим утверждением их Центральным Комитетом. Так 1-я Дальневосточная конференция избрала кандидатом в члены Дальбюро М. Э. Дельвига и М. А. Трилиссера 27, 3-я Дальневосточная конференция — А. М. Буйко и В. А. Масленникова 28. Однако когда некоторые местные партийные организации выдвинули требование о выборах всего состава Дальбюро на краевых конференциях  29, ЦК РКП (б) решительно отклонил это требование. 17 августа 1922 г. Оргбюро ЦК РКП (б) в своем постановлении записало: «Признать недопустимым производить выборы Дальбюро ЦК, указав, что ДБ существует на общих основаниях с остальными областными бюро ЦК согласно Уставу» 30.
Структура аппарата Дальбюро формировалась постепенно и совершенствовалась в ходе его деятельности. До 1921 г. аппарат Дальбюро состоял из учетно-распределительного и административно-хозяйственного отделов и канцелярии 31. 5 января 1921 г. при Дальбюро был организован секретариат, в апреле того же года создано еще три отдела: организационно-инструкторский с инструкторским, информационным и учетно-распределительным подотделами; агитационно-пропагандистский с подотделами агитации, пропаганды, издательским и по работе среди женщин; особый отдел. В составе административно-хозяйственного отдела выделен финансовый подотдел. Эта структура аппарата Дальбюро сохранялась без изменения до конца гражданской войны на Дальнем Востоке.
Вопрос о составе Дальбюро и его работе обсуждался в ЦК, по приблизительным данным, около 60 раз, в большинстве случаев с участием В. И. Ленина.
От Дальбюро РКП (б) и местных партийных организаций потребовалась огромная работа по разъяснению причин временного создания буферного государства. Трудящиеся Дальнего Востока боролись против интервентов и белогвардейцев под лозунгами восстановления Советской власти и воссоединения Дальнего Востока с Советской Россией. После разгрома колчаковщины не только трудящиеся массы, но и значительная часть коммунистов не сразу разобрались в новой обстановке и не сразу поняли необходимость создания буферного государства.
Большинство делегатов Дальневосточной краевой конференции РКП (б), состоявшейся 16—19 марта 1920 г. в Никольске-Уссурийском, высказались против буфера. Одновременно участники конференции заявили, что по требованию ЦК коммунисты будут про-
40


водить в жизнь директивы Центра. Даже члены Дальбюро РКП (б) С. Г. Лазо и А. А. Ширямов вначале высказывались против создания буферного государства.
По вопросу о центре ДВР между западной и восточной группами Дальбюро имелись серьезные разногласия. Члены восточной, владивостокской, группы Дальбюро под влиянием уполномоченного Сибревкома во Владивостоке В. Д. Виленского ошибочно считали, что центром объединения областей Дальнего Востока и столицей буферного государства должен быть Владивосток  32, и отказались от этой позиции лишь после категорического требования Сиббюро ЦК РКП (б) в июне 1920 г.
В. И. Лениным для Дальбюро РКП (б) были намечены основные принципы строительства буферного государства.
17 июля 1920 г. член Дальбюро РКП (б) А. М. Краснощеков обратился к В. И. Ленину с вопросами, касающимися характера буфера. На вопрос, какими должны быть принципы выборов и допустимо ли использовать «четыреххвостки», В. И. Ленин отвечал: «Допустимо». Это означало, что выборы в ДВР должны проводиться на демократических началах, на основе всеобщего равного прямого и тайного голосования. На вопрос «Определение официальных взаимоотношений Советской России и Дальреспублики?» В. И. Ленин отвечал: «Дружба» 33.
Важную роль в деятельности Дальбюро и партийных организаций Дальнего Востока сыграли «Краткие тезисы по Дальневосточной республике», утвержденные Политбюро ЦК РКП (б) на заседании 13 августа 1920 г., проходившем с участием В. И. Ленина, одобренные и дополненные постановлением Пленума ЦК от 12 января 1921 г. под председательством В. И. Ленина  34.
В «Кратких тезисах» определялись основы внутренней и внешней политики Коммунистической партии в ДВР, давалась характеристика особенностей политического строя буферного государства. В них говорилось, что буржуазно-демократический характер ДВР «является чисто формальным. Введение парламентского строя не должно быть допущено... Абсолютно недопустимо формальное отрицание частной собственности, но путем ряда ограничений... должно быть создано целесообразное для коммунистического руководства промежуточное экономическое положение» 35. По решению ЦК РКП (б) от 13 августа 1920 г. Дальбюро, до этого подчинявшееся Сиббюро ЦК РКП (б), было преобразовано в Дальбюро ЦК РКП (б), непосредственно подчиненное Центральному Комитету партии. Относительно его персонального состава указывалось, что оно утверждается в количестве трех человек: А. М. Краснощекова, А. А. Знаменского и одного товарища по согласованию с Сиббюро (вскоре членом Дальбюро был утвержден В. И. Хотимский). Наконец, решение ЦК РКП (б) от 13 августа 1920 г. вносило полную ясность в вопрос о центре буферного государства. ЦК партии считал Владивосток неподходящим местом для столицы ДВР. «Владивосток,— говорилось в «Тезисах»,  — лег-
41


ко подпадающий под японскую власть и менее тесно связанный с Российской Сибирью, не может быть столицей. Работающие во Владивостоке товарищи должны прилагать все усилия к устранению местного сепаратизма, открывающего путь попыткам Японии овладеть побережьем Тихого океана» 36.
«Буфер есть буфер,— говорил В. И. Ленин.— чтобы выждать время, а потом побить японцев» 37. В этих словах четко прослеживается мысль о том, что буфер создается временно и он должен быть орудием борьбы против японской интервенции.
Первоочередной военно-дипломатической задачей Дальбюро ЦК РКП (б) и правительства ДВР являлась ликвидация «читинской пробки». В конце мая — середине июля 1920 г. на ст. Гонготта состоялись первые дипломатические переговоры правительства ДВР с японским командованием. В результате переговоров было заключено соглашение об установлении нейтральной зоны к западу от Читы. В связи с ухудшением международного положения Японии японское правительство заявило о своем решении эвакуировать войска из Забайкалья до 15 октября 1920 г. После завершения эвакуации японских войск объединенными действиями частей НРА и партизан «читинская пробка» была ликвидирована. Остатки колчаковской армии, понеся большие потери, бежали в Маньчжурию. Столица ДВР была перенесена из Верхнеудинска в Читу. Здесь 28 октября —  11 ноября 1920 г. состоялась конференция представителей областных правительств Дальнего Востока и Забайкалья. Историческое значение ее состояло в том, что она завершила объединение областей Дальнего Востока вокруг правительства ДВР. Конференция образовала однопартийное правительство из шести коммунистов и одного беспартийного, сочувствовавшего коммунистам.
Важной вехой в истории Дальбюро ЦК РКП (б) и коммунисти ческих организаций Дальнего Востока явилась 1-я Дальневосточ ная краевая конференция РКП (б), состоявшаяся 22—28 ноября 1920 г. в Чите. К моменту конференции в дальневосточной организации насчитывалось около 500 коммунистических ячеек и более 9000 членов и кандидатов партии. Почетным председателем конференции был избран В. И. Ленин.
Конференция подвела итоги деятельности Дальбюро ЦК РКП (б) по образованию буферного государства, созданию НРА и объединению областей Дальнего Востока вокруг правительства ДВР. На основе директив В. И. Ленина и ЦК РКП (б) конференций определила конкретные задачи партийного и государственного строительства в ДВР. Эти задачи состояли в том, чтобы рассматривать русский Дальний Восток как неотъемлемую часть РСФСР; обеспечить коммунистическое руководство буферным государством и разоблачать буржуазные и мелкобуржуазные партии, стремившиеся превратить ДВР в антисоветский буфер; усилить влияние партии в профсоюзах и кооперации, развернуть политическую работу среди трудящихся крестьян; обеспечить безраздель-
42


ное коммунистическое руководство НРА, строить ее по образцу Красной Армии, преодолеть партизанщину; укрепить местные партийные организации, осуществить ленинские принципы партийного строительства с учетом особенностей ДВР, установить тесную связь с комсомольскими организациями и оказывать им помощь; провести предвыборную кампанию в Учредительное собрание ДВР под лозунгами неразрывной связи ДВР с РСФСР и укрепления союза рабочих и трудящихся крестьян.
1-я Дальневосточная краевая конференция РКП (б) сыграла огромную роль в идейно-организационном укреплении партийных организаций Дальнего Востока, в их сплочении вокруг ЦК партии и его представительного органа — Дальбюро ЦК, в решении задач партии в буферном государстве.
В борьбе против интервенции и внутренней контрреволюции на Дальнем Востоке Дальбюро ЦК умело использовало буржуазные формы государственной власти, исходя из директивы В. И. «Ленина и ЦК о том, что ДВР является буржуазно-демократической республикой не по существу, а лишь по форме.
В выборах в Учредительное собрание ДВР в городах и рабочих поселках коммунисты участвовали в блоке с профсоюзами, а в деревне — в блоке с трудящимися крестьянами. В итоге выборов блок рабочих и трудящихся крестьян получили 75,4% голосов. Это свидетельствовало о том, что подавляющее большинство трудящихся Дальнего Востока полностью доверяло Коммунистической партии и поддерживало ее внутреннюю и внешнюю политику.
2-я Дальневосточная краевая конференция РКП (б), состоявшаяся 8—14 февраля 1921 г. в Чите, указывала, что Учредительное собрание ДВР превратилось «в орудие закрепления безусловного влияния РСФСР на Дальнем Востоке и организации трудовых масс для борьбы со всеми враждебными Советской республике силами, как внешними, так и внутренними» 38.
В Учредительном собрании ДВР развернулась острая политическая борьба между революционным рабоче-крестьянским большинством, возглавляемым коммунистами, и оппозиционным блоком буржуазии и кулачества и их пособников — меньшевиков и эсеров. Эта борьба закончилась победой рабоче-крестьянского блока. Учредительное собрание утвердило Конституцию ДВР и избрало правительство во главе с коммунистами.
Ленинский ЦК РКП (б) систематически обсуждал вопросы внутренней и внешней политики ДВР, исправлял некоторые ошибки Дальбюро и местных партийных организаций.
Так, члены Дальбюро ЦК РКП (б) — С. Я. Гроссман, А. А. Знаменский, М. Э. Дельвиг и М. А. Трилиссер — 20 и 25 декабря 1920 г. без учета всей сложности обстановки на Дальнем Востоке приняли ошибочное решение о ликвидации ДВР и советизации Дальнего Востока. Переход власти к Советам предполагалось провести через Учредительное собрание ДВР, 4 января 1921 г. Пленум ЦК РКП (б) под председательством В. И. Ленина, обсудив ошибочное ре-
43


шение Дальбюро о советизации ДВР, постановил: «Признать советизацию Дальневосточной республики безусловно недопустимой в настоящее время, равно как недопустимыми какие бы то ни было шаги, способные нарушить договор с Японией» 39.
В июне 1921 г. председатель правительства ДВР А. М. Краснощеков без согласования с правительством РСФСР подписал предварительное соглашение о лесной концессии с фирмой Мицуи. В связи с этим Г. В. Чичерин поставил вопрос о недопустимости предоставления концессий японцам в Дальневосточной республике до тех пор, пока Япония «не очистит всей без исключения тер. ритории ДВР, не выдаст Семенова и других вожаков белогвардейцев и не восстановит дипломатических отношений с ДВР и
РСФСР». В. И. Ленин согласился с предложением Г. В. Чичерина 40. Дальбюро ЦК РКП (б) была направлена директива действовать в отношении концессий японцам в этом духе  41.
7 октября 1921 г. Г. В. Чичерин направил В. Й. Ленину письмо, в котором сообщалось, что правительство ДВР просит заключение Политбюро по вопросам: желательно ли признание ДВР Японией и Америкой при отсутствии одновременного признания ими РСФСР; принимать ли предложения иностранцев о предоставлении ДВР государственных займов; является ли ДВР самостоятельной и независимой от РСФСР по форме или по существу. В письме высказывалось мнение Наркоминдела по этим вопросам: признание ДВР желательно, но без закрепления в договоре структуры ДВР; иностранные займы полезны при условии сохранения, суверенных прав ДВР; считать независимость ДВР от РСФСР только по форме. В. И. Ленин согласился с мнением Чичерина. 10 октября 1921 г. Политбюро ЦК РКП (б) одобрило проект директивы ДВР, составленный Г. В. Чичериным 42.
Между РСФСР и ДВР существовал прочный военно-политический и экономический союз. Внешняя политика РСФСР и ДВР была единой. На Дайренской и Чанчуньской конференциях представители РСФСР и ДВР выступали единодушно против агрессивных планов японских милитаристов. На Генуэзской конференции делегация РСФСР защищала внешнеполитические интересы ДВР.
ЦК РКП (б), Советское правительство и лично В. И. Ленин проявляли большую заботу о боеспособности НРА, рассматривая ее как один из боевых отрядов Красной Армии.
28 мая 1921 г., на другой день после японо-белогвардейского переворота во Владивостоке, Политбюро ЦК РКП (б) при участий В. И. Ленина обсудило вопрос об оказании экстренной помощи НРА ДВР вооружением, продовольствием, обмундированием, специалистами. Было принято решение об отправке отдельным поездом на Дальний Восток В. К. Блюхера, назначенного главкомом НРА ДВР 43. Дальбюро ЦК было указано, что «дальнейшее распространение на территории ДВР белогвардейщины может превратиться в серьезную опасность для РСФСР» 44.
44


Особое внимание военному вопросу уделила 3-я Дальневосточная краевая конференция РКП (б), состоявшаяся 9—17 июня 1921 г., выдвинувшая «на первый план заботу о создании, укреплении и усовершенствовании армии как единого верного средства защиты ДВР» 45.
26 июня решением Дальбюро ЦК был образован Военный совет ДВР в составе военного министра и главкома В. К. Блюхера, члена Дальбюро М. И. Губельмана, а также бывшего военного министра ДВР В. И. Бурова и командующего фронтом С. М. Серышева. Партийно-политическая работа в НРА направлялась Военно-политическим управлением НРА.
Заслугой Дальбюро ЦК и политорганов НРА являлось обеспечение безраздельного коммунистического руководства НРА. Поэтому с полным основанием можно сказать, что в обеспечении победы НРА над белогвардейцами на Дальнем Востоке немалую роль сыграло Дальбюро, которое служило проводником идей В. И. Ленина и ЦК РКП(б).
Таким образом, Центральным Комитетом партии и лично В. И. Лениным были разработаны основные принципы стратегии и тактики Дальбюро ЦК в борьбе за установление Советской власти на Дальнем Востоке. Дальбюро ЦК РКП (б) сыграло огромную роль в идейно-организационном укреплении дальневосточных коммунистических организаций, в их сплочении вокруг ЦК партии, в претворении в жизнь директив В. И. Ленина и ЦК по вопросам внутренней и внешней политики ДВР.
Направляя работу Дальбюро, Центральный Комитет партии, В. И. Ленин уделяли большое внимание подбору кадров для главного дальневосточного партийного органа, что и обеспечило безусловное выполнение директив Центра на Дальнем Востоке.
Созданная под непосредственным руководством Дальбюро ЦК РКП (б) Дальневосточная республика была превращена в орудие борьбы против интервентов и белогвардейцев на Дальнем Востоке. Будучи формально независимым государством, ДВР фактически не переставала быть неразрывной частью Советской России, выполняя функции диктатуры пролетариата. Создание ДВР обеспечило успешное решение задачи освобождения Дальнего Востока от интервентов и белогвардейцев и воссоединения его с Советской Россией.
СНОСКИ И ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Библиотека В. И. Ленина в Кремле: Каталог. М.: Всесоюз. кн. палата, 1961, с. 137, 226, 228, 231, 232, 290, 293, 326, 334, 578, 584.
2 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 5—12. М.: Политиздат, 1974—1982; В. И. Ленин и борьба за власть Советов на Дальнем Востоке. Биографическая хроника (1917—1922 гг.).— В кн.: В. И. Ленин и революционное движение на Дальнем Востоке (1900—1922 гг.). Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1982, с. 103—155; В. И. Ленин и борьба за власть Советов на Дальнем Востоке: Сб. документальных материалов. Владивосток: Дальиздат, 1968.
45


3 См.: Вопр. истории КПСС, 1965, № 4.
4 Матвеев Н. Дальневосточная республика.— В кн.: БСЭ. 1-е изд., 1930, т 20 Губельман М. И. Борьба за Советский Дальний Восток. 1918—1922 гг. М:  Воениздат, 1958; Петров Ф. Н. 65 лет в рядах ленинской партии: Воспоминания. М : Госполитиздат, 1962; Никифоров П. М. Записки премьера ДВР. М.: Госполитиздат,
5 Парфенов П. С. (Алтайский). Борьба за Дальний Восток (1920—1922) 2-е изд. М.: Моск, товарищество писателей, 1931; Красногвардейцы и партизаны Сб. воспоминаний участников гражданской войны в Забайкалье. Чита: Кн. изд-во, 1957; Голионко В. П. В огне борьбы. М.: Госполитиздат, 1958; Малышев В. П. Борьба за власть Советов на Амуре. Благовещенск: Амур. кн. изд-во, 1961; и др,
6 Рейхберг Г. Е. Разгром японской интервенции на Дальнем Востоке (1918— 1922). М.: Соцэкгиз, 1940; Григорцевич С. С. Американская и японская интервенция на Дальнем Востоке и ее разгром (1918—1922 гг.). М.: Госполитиздат, 1957; Папин Л. М. Крах колчаковщины и образование Дальневосточной республики. М.: Изд-во МГУ, 1957; Авдеева Н. А. Дальневосточная народная республика. Хабаровск: Кн. изд-во, 1957; Шурыгин А. П. Коммунистическая партия — организатор разгрома иностранной военной интервенции и внутренней контрреволюции на Советском Дальнем Востоке (1918—1922 гг.). М., 1957; Он же. Этих дней не смолкнет слава. М.: Знание, 1982; Каплин С. Большевики на Дальнем Востоке (1918- 1922 гг.). М.: Госполитиздат, 1960; Беликова Л. И. Большевики Приморья в годы гражданской войны и иностранной военной интервенции. Владивосток: Примор. кн. изд-во, 1960; Шерешевский Б. М. В битвах за Дальний Восток (1920—1922 гг.). Новосибирск. Наука, 1974; Героические годы борьбы и побед. Дальний Восток  в
огне гражданской войны. М.: Наука, 1968; Крушанов А. И. В. И. Ленин и Дальние Восток (О ленинском плане образования буферного государства).— Труды/ДВНЦ АН СССР. Сер. ист. Владивосток, 1971, т. 8, с. 3—10; и др.
7 История гражданской войны в СССР. Т. 5. М.: Госполитиздат, 1960.
8 Из истории гражданской войны в СССР: Сб. документов и материалов. Т.З. М.: Сов. Россия, 1961, с. 708.
9 Официальные сведения о первом составе Дальбюро впервые встречаются в протоколе заседания Сиббюро ЦК РКП (б) от 18 марта 1920 г. (ПА НОК КПСС, ф. 1, оп. 3, д. 1, л. 29).
А. М. Краснощеков (1880—1939) — член Коммунистической партии с 1917 г, в 1917—1918 гг. председатель Дальневосточного краевого комитета Советов и
Дальсовнаркома, с марта 1920 г. и до середины сентября 1921 г. член Дальбюро ЦК РКП (б), председатель правительства, с ноября 1920 г. министр иностранных дел ДВР.
A.  A. Ширямов (1883—1955)— член партии с 1900 г., в 1918 г. член Забайкальского комитета РСДРП (б), один из организаторов партизанского движения  в
Приморье, с ноября 1919 г. председатель Сибирского обкома РКП (б), с января 1920 г председатель Иркутского военно-революционного комитета, с 3 марта по 23 мая 1920 г. член Дальбюро РКП (б) и член Военного совета НРА.
Н. К- Гончаров (1886—1970)— член КПСС с 1904 г., в 1920 г. член Военного совета 5-й Армии, с марта и до середины июля 1920 г. член Дальбюро РКП(б), член Военного совета НРА, помощник главкома НРА по политчасти.
С. Г. Лазо (1894—1920)— член РКП(б) с августа 1918 г., в 1918—1920 гг. член Центросибири, командующий Забайкальским (Даурским) фронтом, член Дальневосточного областного подпольного комитета РКП (б), командующий партизанскими отрядами Приморья, председатель Военно-революционного штаба Дальневосточного комитета РКП (б). Член Дальбюро РКП (б) первого состава. Во время вероломного нападения японских войск на партизан 4 апреля во Владивостоке был арестован и сожжен в мае 1920 г. в паровозной топке на ст. Муравьев-Амурский , (ныне ст. Лазо).
И. Г. Кушнарев (1888—1926)—член партии с 1905 г., в 1917— 1918 гг. член Дальневосточного краевого бюро РСДРП (б), член Владивостокского Совета,  в
1919—1920 гг. председатель Дальневосточного областного комитета РКП  (б), с марта по август 1920 г. член Дальбюро РКП (б).
П. М. Никифоров (1882—1974)— член партии с 1904 г., в 1917—1918 гг. член Дальневосточного краевого бюро РСДРП (б), зампредседателя исполкома Влади-
46


востокского Совета. В 1918—1920 гг. сидел в белогвардейской тюрьме во Владивостоке. В 1920 г. председатель финансово-экономического комитета Приморской областной земской управы, председатель Совета управляющих ведомствами Приморского правительства. С 12 мая 1921 г. и до середины сентября 1922 г. председатель Совета министров ДВР. Член Дальбюро ЦК РКП (б) с марта по август 1920 г. и с апреля 1921 г. по 18 сентября 1922 г.
10 Подлинник мандата хранится в личном архиве Н. К. Гончарова.
11 ПА НОК КПСС, ф. 1, оп. 2, д. 43, л. 22; ф. 1, оп. 3, д. 29, л. 38, 39.
Б. 3. Шумяцкий (А. С. Червонный) (1886—1943)—член партии с 1903 г., делегат VI съезда РСДРП (б), председатель Центросибири первого созыва (октябрь 1917 - февраль 1918 г.). В 1919 г. на подпольной работе в Сибири. В 1920— 1921 гг. член Сиббюро ЦК РКП(б). С 11 марта по август 1920 г. член Дальбюро РКП (б), министр иностранных дел ДВР.
И. П. Дзевалтовский (И. Л. Юрин) (1897—1938)—член партии с 1917 г. В 1918—1920 гг. служил в Красной Армии на ответственных постах. В апреле—мае 1920 г. член Дальбюро РКП(б), заместитель военного министра ДВР. В 1920— 1921 гг. министр  иностранных дел ДВР.
В 	. И. Хотимский (1892—1937)— член партии с 1918 г., в 1920 г. член Сиббюро, с 23 мая 1920 г. по февраль 1921 г. член Дальбюро ЦК РКП (б), председатель Приморского обкома РКП (б).
В 	. Г. Бисярин (1893—1949)— член партии с 1914 г., в 1919—1920 гг. военный комиссар 26-й и 27-й стрелковых дивизий, инспектор политотдела 5-й Армии. С 25 июля по август 1920 г. член Дальбюро РКП (б) и помощник главкома Народнореволюционной армии ДВР по политчасти.
12 ПА НОК КПСС, ф. 1, оп. 2, д. 43, л. 22.
13 Там же, д. 104, л. 10.
14 ЦПА ИМЯ при ЦК КПСС, ф. 372, oп. 1, д. 5-а, л. 1.
15 ПА НОК КПСС, ф. 1, оп. 2, д. 104, л. 1.
16 См.: Голионко В. П. Указ, соч., с. 183; Никифоров П. М. Указ, соч., с. 213.
17 См.: История гражданской войны в СССР, т. 5, с. 343.
18 ПА НОК КПСС, ф. 1, оп. 3, д. 2, л. 17.
19 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп.3,д. 102, л. 4. А. А. Знаменский (1895— 1940)—член партии с 1905 г., член Дальбюро ЦК РКП(б) с 13 августа 1920 г. по февраль 1921 г.
20 ПА НОК КПСС, ф. 1, оп. 2, д. 11, л. 16, 18. С. Я. Гроссман (1890—1946) — член партии с 1917 г., в 1917—1918 гг. председатель Центрального бюро профсоюзов г. Владивостока, член Владивостокского Совета, с сентября 1920 г. по апрель 1921 г. член Дальбюро ЦК РКП (б), министр продовольствия и снабжения ДВР.
21 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп. 3, д. 102, л. 4; ПА НОК КПСС, ф. 1, оп. 2, д. 11, л. 16, 18.
22 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп. 13, д. 288, л. 10, 11.
М. А. Трилиссер (1883—1938)—член партии с 1901 г. В 1917—1918 гг. член Иркутского губкома РСДРП (б), член Центросибири, председатель Иркутской ЧК. В 1919 г. член Амурского областного подпольного  комитета РКП(б). В 1920 г. зампредседателя ревкома Амурской области, эмиссар правительства ДВР в Амурской области. С декабря 1920 г. по февраль 1921 г. член Дальбюро ЦК РКП (б).
М. Э. Дельвиг (1883—1921)—член партии с 1904 г., член Дальбюро ЦК РКП (б), секретарь Забайкальского губкома партии.
23 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп. 13, д. 288, л. 30; ф. 372, on. 1, д. 54, л. 46, 64.
Ф. Н. Петров (1876—1973)— член КПСС с 1896 г. В 1917—1918 гг. на партийной работе в Иркутске. В 1919 г. один из организаторов партизанского движения в восточной Сибири. С апреля 1921 г. и до 18 сентября 1922 г. член Дальбюро ЦК РКП (б), министр здравоохранения и заместитель председателя Совета министров ДВР, глава делегации ДВР на Дайренской конференции в 1921 — 1922 гг. В дальнейшем член Главной редакции Большой Советской Энциклопедии, член редколлегии журнала «Вопросы истории КПСС», профессор, автор ряда научных работ, дважды Герой Социалистического Труда.
М. И. Губельман (1883/84—1968)— член КПСС с 1902 г. В 1917—1918 гг. член Дальневосточного краевого бюро РСДРП (б), член Владивостокского Совета, член
47


Дальневосточного краевого комитета Советов и Дальсовнаркома. В 1919 г. член Дальневосточного областного комитета РКП (б), один из организаторов партии занского движения в Приморье. В 1920 г. председатель Приморского обкому РКП (б). С апреля 1921 г. до 18 сентября 1922 г. член Дальбюро ЦК РКП (б),
24 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 372, on. 1, д. 65, л. 261; д. 131, л. 207, П. Ф. Анохин (1891 —1922)—член партии с 1908 г. Делегат VIII—X съездов партии. На VIII Всероссийском съезде Советов был избран членом ВЦИК. С 31 мая 1921 г. по 10 мая 1922 г. ответственный секретарь Дальбюро. Убит белобандитами под Читой.
А. М.  Буйко (1885-1941) член партии с 1904 г. В 1907—1909 гг. член Петербургского комитета РСДРП, делегат V Общероссийской конференции РСДРП. С 1909 г. в сибирской ссылке. В 1917—1918 гг. товарищ председателя Верхнеудинского Совета, председатель Прибайкальского ревтрибунала. В 1918—1919 гг. был вынужден скрываться в Монголии и Китае. В 1920—1921 гг. эмиссар правительства областного бюро РКП (б), с июня 1921 г. по 1924 г. член и секретарь Дальбюро ЦК РКП (б), делегат XI съезда партии.
В. А. Масленников (р. 1894)— член КПСС с 1915 г. В 1921 г. председатель Приморского обкома РКП (б), эмиссар правительства ДВР в Приамурской области, член Дальбюро ЦК РКП (б) в 1921 — 1922 гг. Впоследствии на научно-педагогической работе, доктор экономических наук, профессор, завкафедрой Института международных отношений.
Я. Д. Янсон (1886—1938)  —  член партии с 1905 г. В. 1917—1918 гг. председатель Иркутского городского и областного Советов, комиссар по иностранным делам Центросибири, в 1920 г. уполномоченный Наркоминдела в Сибири. В 1921- 1922 гг. член Дальбюро ЦК РКП (б), министр иностранных дел ДВР.
25 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 372, on. 1, д. 86, л. 312.
Н. А. Кубяк (1881 —1937)— член партии с 1898 г., профессиональный революционер, делегат V, XI—XVII съездов партии, член ЦК. В 1922 г. уполномоченный ЦК РКП (б) и ВЦИК в ДВР, с 18 сентября 1922 г. по ноябрь 1925 г. секретарь Дальбюро ЦК РКП (б).
К. И. Кнопинский (1890—1940)— член партии с 1907.г. В 1921—1923 гг. председатель Дальневосточного совета профсоюзов. С 18 сентября 1922 г. по 1923 г. член Дальбюро ЦК РКП (б).
П. А. Кобозев (1878—1941) — член партии с 1898 г. С сентября по ноябрь 1922г. председатель Совета министров ДВР. С 18 сентября 1922 г. член Дальбюро ЦК РКП (б), председатель Дальревкома первого состава.
Н. М. Матвеев (1877—1951)— член партии с 1917 г. В 1918 г. председатель Совнаркома Забайкальской области, после оккупации Дальнего Востока был арестовав и заключен в концлагерь под Хабаровском, где находился до февраля 1920 г. В 1921 — 1922 гг. председатель правительства ДВР, в 1922—1924 гг. член Дальбюро ЦК РКП (б).
26 ПА НОК КПСС, ф. 1, оп. 2, д. 11, л. 16; ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 372, on. 1, д. 13, л. 208; д. 54, л. 64.
27 ПА НОК КПСС, ф. 1, оп. 2, д. 105, л. 25.
28 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 372, on. 1, д. 63, л. 255.
20 Там же, ф. 17, оп. 13, д. 773, л. 27.
30 Там же, ф. 372, on. 1, д. 136, л. 11.
31 Там же, д. 47-а, л. 41.
32 Героические годы борьбы и побед,  с. 189—190.
33 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 54, с. 428—429.
34 История гражданской войны в СССР, т. 5, с. 343—344; История Коммунистической партии Советского Союза. Т. 3. Кн. 2. М.: Политиздат, 1968, с. 545-546.
35 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 144, on. 1, д. 48, л. 13.
38 История гражданской войны в СССР, т. 5, с. 343.
37 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 42, с. 170.
38 ЦПА ИМЛ при КПСС, ф. 17, оп. 13, д. 287, л. 2.
390 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 9. М.: Госполитиздат, 1978, с. 624—625.
40 В И. Ленин и революционное движение на Дальнем Востоке (1900-
48


1922 гг.). Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1982, с. 143.
41 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 372, oп. 1, д. 118, л. 210.
42 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 11. М.: Политиздат, 1980, с. 449, 460.
43 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 10. М.: Госполитиздат, 1979, с. 476.
44 Героические годы борьбы и побед, с. 261.
45 Там же, с. 262.
4 зак 7219


УДК 300.412:300.45:300.43:329.017(571.6)
В. В. СОНИН
В. И. ЛЁНИН И НЕКОТОРЫЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ПРАВА ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЙ РЕСПУБЛИКИ
Политическая идея создания Дальневосточной республики  —
государства-буфера на Востоке нашей Родины — с целью постепенного изгнания интервентов с территории Дальнего Востока принадлежала основателю Коммунистической партии и Советского государства В. И. Ленину 1. Под руководством В. И. Ленина Политбюро ЦК РКП (б) разработало ряд документов, определявших политическую структуру республики. Право Дальневосточной республики — составной элемент этой структуры.
В советской историко-правовой литературе последних лет Дальневосточная республика рассматривается как государство революционной диктатуры рабочих и крестьян, государство переходного к социалистическому типа 2.
Основополагающее методологическое значение при исследовании правовых проблем ДВР имеют ленинское учение о революционной диктатуре рабочего класса и крестьянства, положения и выводы марксистско-ленинской общей теории о государстве диктатуры пролетариата. В предлагаемой статье с позиций марксистско-ленинской общей теории права рассматриваются важнейшие проблемы права Дальневосточной республики (сущность, система, источники права).
В ходе борьбы трудящихся с интервентами и белогвардейцами в 1918—1920 гг. старая буржуазная правовая система на Дальнем Востоке была до основания разрушена. Основы политики в области правового строительства закладывались Дальбюро ЦК РКП (б) и правительством ДВР. Дальневосточная партийная организация формулировала общие задачи в условиях буферного государства, для реализации которых и требовались правовые акты. В партийных документах определялись основные направления становления и развития права ДВР, намечались конкретные мероприятия по подготовке новых и отмене старых законов. Партийное правотворчество ДВР осуществлялось путем придания силы правовых актов важнейшим партийным документам.
Процесс формирования права в ДВР носил творческий и созидательный характер. Дальневосточная партийная организация при выработке стратегии и тактики правового строительства в специфических условиях буферного государства учитывала правосознание различных социальных слоев населения.
Необходимо было воспрепятствовать распространению буржуазного правосознания на Дальнем Востоке. Широкие слои насе
50


ления относились к праву как к принудительной силе, еще не до конца было преодолено негативное отношение ко всему правовому. Поэтому наряду с регулятивной функцией право ДВР, по мнению Дальбюро ЦК РКП (б) и правительства буферной республики, должно было выполнять идеологическую и воспитательную функции, т. е. оказывать решающее влияние на развитие революционного правосознания рабочего класса и трудового крестьянства.
Главная стратегическая линия Дальбюро ЦК РКП (б) в правовом строительстве сводилась к созданию такого законодательства, в котором все правовые нормы отстаивали бы «интересы всех классов и, прежде всего, трудящихся» 3, к образованию «...системы права, проникнутого коммунистическими тенденциями» 4. Руководствуясь указаниями В. И. Ленина 5, Дальбюро ЦК РКП (б) придавало исключительное значение участию трудящихся масс в правотворчестве. Население ДВР привлекалось к подготовке проектов нормативных актов. В частности, общественные организации и граждане ДВР имели право законодательной инициативы.
Регламентация процесса правотворчества в ДВР была разработана явно недостаточно. Конституция ДВР регламентировала лишь вопрос о законодательной инициативе (гл. 5 Конституции) 6. Законодательный процесс нашел отражение в регламенте работы Учредительного (Народного) собрания ДВР.
Рабоче-крестьянские депутаты Учредительного (Народного) собрания ДВР руководствовались требованиями, которые В. И. Ленин предъявлял к составлению законов 7. Ленинские указания о составлении правовых актов использовались и законодателем ДВР (наличие политических введений к отдельным нормативным актам, стремление к популярным и понятным формулировкам, мотивировка издания актов, простота и ясность терминологии и т. д.  8).
Законопроекты предварительно рассматривались в комиссиях Народного собрания ДВР. Их обсуждение в Народном собрании обычно начиналось по докладу соответствующей комиссии. Депутаты Народного собрания имели право предлагать дополнения и поправки в обсуждаемые тексты. Законы принимались простым большинством голосов. Законы, одобренные Народным собранием, промульгировались правительством. Последнее могло отказать в промульгации и применить отлагательное вето. Для преодоления отлагательного вето необходимо было большинство (две трети) голосов при вторичном рассмотрении законопроекта в Народном собрании (ст. 50 Конституции). Дальбюро ЦК РКП (б) осуществляло руководство и контроль за законодательной деятельностью Народного собрания через коммунистическую фракцию, на заседании которой предварительно рассматривались все основные законопроекты.
В Дальневосточной республике был установлен определен-
4*
51


ный порядок опубликования и вступления в силу законов. Законы публиковались в газетах и специальных официальных изданиях Опубликованный закон мог вступить в силу: а) в срок, уставов ленный специальным актом; б) в срок, указанный в самом законе в) с момента опубликования. Закон в ДВР обратной силы не имел Особое значение имеет ленинская характеристика правотворчества с точки зрения соотношения политики и права. Политика  —
это важнейший компонент правотворческой деятельности государства, а законы выступают как концентрированное выражение политики 9. В. И. Ленин подчеркивал, что право есть одновременно и средство политики, поэтому в соответствии с конкретной обстановкой должна быть использована не только юридическая, но и политическая сторона правовых норм. Во многих нормативных актах ДВР доминировала политическая сторона. Это был связано с воспитательно-пропагандистскими функциями права буферной республики, с чрезвычайными условиями гражданской войны, когда государственной власти приходилось обеспечивать себе политическое господство.
В. И. Ленин рассматривал правотворческую деятельность как классовую деятельность 10. «...Основные законы государства,- писал он,— выражают действительное соотношение сил в классовой борьбе» 11.
Правотворчество в ДВР проходило в обстановке острой классовой борьбы. Буржуазия выступала против правовой политики Дальбюро ЦК РКП (б) и правительства ДВР, отвергала новое законодательство, старалась в максимальных масштабах сохранить действие старых законов. Фальсифицируя факты, представители буржуазных и мелкобуржуазных партий утверждали, что в законодательной деятельности высших государственных органов республики отсутствует плановость, отдельные нормативные акты страдают якобы незаконченностью содержания, законы не связаны единством системы и принципов и т. п. Большевики и трудящиеся Дальнего Востока подвергли критике позицию буржуазии по вопросам правового строительства, подчеркнув при этом, что законодательство буферной республики имеет антиинтервентский и антибелогвардейский характер.
По тактическим соображениям, ради сохранения демократического блока, дальневосточные большевики допускали применение в известных пределах старых законов, если они не противоречили правосознанию трудящихся. Стремясь взять из буржуазного права все, что служило защите интересов трудящихся, законодатель в ДВР выполнял линию Дальбюро ЦК РКП (б), направленную на неукоснительное снижение удельного веса старых законов. В своеобразных условиях буферного государства переплетались новые и старые правовые акты, наблюдалась многослойность правовой структуры. Но новые законы играл главенствующую роль, преобразуя всю правовую структуру, ломая старые нормы, изменяя их содержание и сферу действия.
52


направляя развитие права ДВР по новой системе связей и отношений.
Как было отмечено выше, ДВР являлась государством переходного к социалистическому типа, что обусловило социально- разноклассовую природу права буферной республики. Право ДВР не являлось возведенной в закон волей какого-либо одного класса общества, а представляло собой возведенную в закон совокупную волю классов и социальных слоев, участвовавших в блоке демократических сил 12. Оно отражало интересы не только рабочего класса, трудового крестьянства, но и части буржуазии входившей в демократический блок. Эта объективно согласованная совокупная воля выковывалась в постоянной борьбе демократического блока с интервентами и белогвардейцами, в условиях противоборства самих социальных сил, формирующих эту волю. Каждому классу демократического блока, стремящемуся претворить в закон именно свою волю, в условиях классовой борьбы приходилось учитывать и интересы других классов блока.
Закон есть «выражение воли классов,  — писал В. И. Ленин,  — которые одержали победу и держат в своих руках государственную власть 13. Право ДВР, как уже было сказано, выражало волю блока демократических сил. Сущность этого права едина, так как оно выражало единую государственную волю, основанную на совпадении воли различных социальных сил, борющихся за освобождение Дальнего Востока от интервентов и белогвардейцев. Государственной волей была воля рабочих и крестьян, составляющих большинство населения ДВР. Право ДВР носило революционно-демократический характер и имело конкретное политическое содержание, так как было связано с политикой РКП (б) на Дальнем Востоке, служило одной из важных форм ее выражения и осуществления. «Закон,— писал В. И. Ленин,— есть мера политическая, есть политика» 14. Как показывает опыт ДВР, в условиях борьбы с интервентами и белогвардейцами неуклонно возрастала роль трудящихся в формировании единой государственной воли. Роль же буржуазии, которая до известного времени и в известных пределах участвовала в демократическом блоке, неуклонно падала. Некоторая часть буржуазии на завершающем этапе гражданской войны перешла на контрреволюционные позиции и тем самым поставила себя вне демократического блока. Это также способствовало установлению подлинно единой государственной воли, выражающей интересы рабочих и крестьян.
Отражая сложную структуру государственной воли, право ДВР обладало внутренней противоречивостью. Эта противоречивость проявлялась, в частности, в различном значении одних и тех же норм для разных сил демократического блока. Каждый класс блока, формируя согласованную волю в законе, преследовал цель использовать закон в своих интересах. Рабочий класс и беднейшее крестьянство стремились путем закрепления в пра-
53


вовых нормах тех или иных порядков обеспечить укрепление народной демократии в ДВР, буржуазия пыталась приостановить этот процесс и установить капиталистический строй и соответствующую демократию.
В Дальневосточной республике существовала единая система права. Буржуазное деление всех отраслей права на публичное и частное здесь было преодолено. Основными структурными элементами являлись правовые отрасли: конституционное (государственное), административное, финансовое, гражданское, гражданско-процессуальное, земельное, трудовое, уголовное, уголовно-процессуальное, исправительно-трудовое право. В условиях интервенции и гражданской войны на Дальнем Востоке в 1920—1922 гг. возникло и получило развитие военное законодательство.
Различные отрасли занимали в системе права ДВР неодинаковое положение. Центральное место отводилось конституционному праву. В нем были закреплены основные принципы права ДВР:
1) демократия народа. Это был режим особый, характерный для государства переходного к социалистическому типа. Гражданские и политические права представлялись всем слоям населения. Народная демократия в ДВР прежде всего отвечала интересам трудящихся, составляющих подавляющее большинство населения демократической республики;
2) ограничение, но не ликвидация эксплуатации человека человеком. В ДВР было введено нормирование государством рабочего времени и установлен минимум заработной платы не только на государственных, но и на частных предприятиях и т. д.;
3) укрепление, развитие и охрана общественной и государственной собственности на средства производства, стимулирование кооперирования крестьянства, определенная поддержка частнохозяйственной деятельности;
4) расовое и национальное равноправие.
Принципы и основные положения конституционного законодательства в ДВР часто носили программный характер и не всегда сразу и полностью реализовывались в других отраслях права. Но, составляя основу системы права, Конституция ДВР определяла общую целеустремленность и творческую направленность законодательства, действующего на Дальнем Востоке в 1920  — 1922 гг. Она оказывала влияние на темпы и последовательность развития отдельных отраслей права ДВР. Анализ законодательной практики на Дальнем Востоке показывает, что в буферной республике быстрее развивались процессуальные отрасли, чем материальные. Условия гражданской войны требовали в первую очередь утвердить законность в отправлении правосудия, что соответствовало интересам трудящихся. В ДВР наблюдалось некоторое отставание в развитии отраслей, связанных с регулированием экономических отношений. Это объяснялось, на наш
54


взгляд, двумя причинами: опережающим развитием в ДВР политической надстройки на первых этапах государственно-правового строительства буферной республики; ведущей ролью демократического блока в политической жизни Дальнего Востока в годы интервенции и гражданской войны, а не в экономической.
В специфических условиях ДВР законодатель руководствовался ленинской концепцией об уровне законодательства, уровне правового регулирования. Это открывало возможность для поисков оптимального способа правового регулирования. Модель, положенная в основу законодательства ДВР, соответствовала реальной тенденции развития социальной действительности на Дальнем Востоке в 1920—1922 гг.
Становление единой и цельной правовой системы ДВР проходило в сжатые исторические сроки. Правовая система ДВР отличалась подвижностью и повышенным динамизмом. Эта нестабильность была обусловлена наличием классовой борьбы, временным характером буфера, необходимостью частых изменений правовых актов и отмены старых законов. Внутренняя согласованность права носила относительный и неустойчивый характер. Достижение стабильности в законодательстве ДВР было возможно на основе последовательного проведения курса советизации права.
Законодательство в ДВР играло роль системообразующего фактора, своеобразного «правового стержня» для других элементов системы, которые оно постепенно подчиняло себе, придавая им новый характер. К концу существования буферной республики в ее правовой системе большой удельный вес имели нормы, введенные новым законодательством, содержащиеся в крупных кодифицированных актах, что придавало этой системе стройность и завершенность. Но единство и целостность правовой системы ДВР постоянно подрывалось, прежде всего в связи с наличием в ней разнородных юридических элементов. Социально-экономические и политические процессы, вызванные интервенцией и гражданской войной на Дальнем Востоке, приводили к нарушению адекватности отражения социально-общественных потребностей и интересов в правовой форме, объективно требовали внесения изменений в действующее право и тем самым вызывали «ломку» существующей системы права. Поэтому историческое развитие права в ДВР в значительной мере сводилось к тому, чтобы устранить имеющиеся противоречия в нем, установить более или менее гармоническую правовую систему на основе использования, советского правового опыта. Быстрая смена нормативных актов являлась средством освобождения права от чуждых ему буржуазных институтов. Нестабильность законодательной основы не являлась одинаковой для всех отраслей действующего права на Дальнем Востоке. Неустойчивость в большей мере относилась к отраслям материального права, где вторжение нового законодательства было минимальным.
55


Основные источники (формы) права ДВР: новые нормативно-правовые акты государства (Конституция, законы, подзаконные акты); старое законодательство; судебный прецедент; обычное право. Своеобразие источников права ДВР заключалось в их двойственности. Наряду со старыми в ДВР использовались новые источники права. Роль источника права выполняли также программные документы (декларации) правительства ДВР. Они определяли основные цели будущих социально-экономических и политических преобразований. В феврале 1920 г. ЦИК Прибайкалья издал декларацию о применении старых законов, которые не противоречили правосознанию трудящихся. Старые акта применялись не автоматически, не сами по себе в силу континуитета, а лишь после санкционирования их высшей государственной властью ДВР. Сама форма внешнего выражения старой правовой нормы, нормативное содержание старого акта после санкционирования не менялись. Однако существенно изменялось классово-волевое содержание такого закона, поскольку он уже должен был выражать государственную волю новых социальных сил Итак, старые нормы, включаясь в правовую систему ДВР, изменяли свою социально-классовую направленность.
В практике ДВР имеются примеры правотворчества судебных органов (судебный прецедент). Нередко это происходило в силу отсутствия нормативно-правовых актов в сфере регулирования тех или иных общественных отношений. Судам ДВР в закона дательном порядке в случае молчания закона предписывалось выносить решения на основе справедливости. Практически это положение понималось судьями как отсылка к их правосознанию и толковалось в духе ст. 99 Конституции ДВР, которая обязывала судей в случае молчания закона следовать «велениям своей совести» 15. Регулярное вынесение аналогичного решения по сходным случаям практически придавало этому решению характер судебного прецедента.
Среди малых народов Дальнего Востока правительство ДВР допускало и применение норм обычного права, если они не противоречили правосознанию трудящихся. В Приамурье, например, в 1920—1922 гг. проводились специальные работы по согласованию норм обычного права с положениями Конституции ДВР  16.
В Бурят-Монгольской автономной области вопрос об обычае как источнике права приобрел ярко выраженный политический характер, вокруг которого развернулась упорная классовая борьба.
Буржуазные националисты проводили курс на создание самостоятельного государства бурят 17, независимого от ДВР и в правовом отношении. По их мнению, «законы ДВР не удовлетвопяют правосознаниe бурятского народа» 18, ибо у этого народа «особое правосознание», которое якобы отличается от правосознания
русских людей. Они утверждали, что «Министерство юстиции
ДВР игнорирует правовые особенности и историческое развитие
56


бурятского права» 19. В связи с этим бурятские националисты настаивали на применении норм обычного права и свода степных законов без изменения. Националисты не считались с тем фактом, что нормы обычного права и степные законы были уже малопригодными для регулирования современных общественных отношений. Нормы обычного права и степные законы, будучи порождением феодализма, консервировали устаревшие общественные отношения, препятствовали прогрессивному развитию Бурятии, были несовместимы с политической и правовой идеологией ДВР. Поэтому в Конституции ДВР (Ст. 118) особо подчеркивалось, что население Бурят-Монгольской автономной области «подчиняется общим законам республики» 20. Областное управление Бурятии имело право издавать местные законы, не противоречащие общим законам республики (ст. 119). Правительство ДВР утвердило разработанные Министерством юстиции республики специальные правила о применении законов в национальных судах Бурятии, в которых, в частности, подчеркивалось, что если в действующих законах вопрос оставался неурегулированным, то допускалось применение норм обычного права и степных законов с изъятиями положений, противоречащих правосознанию трудящихся, несовместимых с общественным и государственным строем ДВР.
Основным источником права ДВР являлось новое законодательство, которое представляло собой определенную систему, включавшую различные виды нормативно-правовых актов. Классификацию нормативно-правовых актов ДВР можно провести по степени их юридической силы (законы и подзаконные акты).
Конституционный закон составлял юридическую основу всего законодательства ДВР. Принципы и основные положения конституционного законодательства постепенно реализовывались в органических и обычных законах. К органическим законам относились те акты ДВР, которые регулировали какой-либо государственноправовой институт в целом или его отдельные существенные стороны (избирательный закон ДВР, закон гражданства и др.). Обычные (текущие) межотраслевые и отраслевые законы составляли большинство правовых актов ДВР. Среди них были кодексы, кодифицированные акты, отдельные законы, регулирующие различные аспекты политической и экономической жизни республики.
Кроме того, нормативно-правовые акты ДВР классифицировались в зависимости от государственного органа, их принимающего. Законотворческая функция являлась прерогативой высшего представительного органа власти — Народного собрания (ст. 42 Конституции ДВР). Сфера законодательства Народного собрания определялась в общей форме: «В круг ведения Народного собрания входит: 1) рассмотрение и принятие законов по всем вопросам государственной и общественной жизни» 21: Но в ДВР Народное собрание не было единственным законодательным органом. По ст. 48 Конституции ДВР в промежутках между сессиями Народ-
57


ного собрания правительство буферной республики имело право издавать акты, обладающие силой закона. Как по численности так и по значимости правительственные акты в ДВР играли большую роль, чем законы, принятые Народным собранием.
Особую группу нормативно-правовых актов составляли подзаконные акты, издаваемые в основном органами государственного управления. Они имели различные названия: распоряжения, циркуляры, постановления, приказы и др. Подзаконные акты были связаны между собой иерархической соподчиненностью в зависимости от места учреждения, их издавшего, в системе органов власти и управления. Удельный вес подзаконных актов во всей нормативно-правовой системе в ДВР был весьма значителен. В то же время подзаконные акты играли разную роль в различных отраслях права буферного государства. Если в уголовном и процессуальном законодательстве их роль была невелика, то в хозяйственном законодательстве они составляли основную массу. Нередко циркуляры министров имели своей целью дать лишь официальное разъяснение соответствующему акту правительства и организовать его выполнение. В них находил свое выражение классовый подход того или иного министра к исполнению данного правительственного акта.
Часто нормативные акты в ДВР ограничивались регулированием общественных отношений лишь в самом общем виде. В. И. Ленин еще в 1917 г. при разработке первых советских декретов подчеркивал: «...Мы не хотим детализации... Россия велика, и местные условия в ней различны» 22. В. И. Ленин указывал, что нормативные акты должны осуществляться применительно к условиям на местах, а не буквально 23. Поэтому первые законодательные акты ДВР не изобиловали подробностями, не определяли конкретных форм и методов практического выполнения. Это открывало возможности для творческого применения законов. Большая часть правового материала была направлена на выбор целесообразных форм исполнения.
Право ДВР в своем развитии прошло три этапа. Первый этап был связан с процессом возникновения и формирования буферной республики. До принятия Конституции ДВР в правовой системе государства наблюдалось преобладание буржуазных нормативных актов. С принятием Конституции начался второй этап, который характеризуется бурным развитием нового законодательства. В этот период наблюдалось постепенное установление своеобразного баланса между старым и новым законодательством- Третий этап связан с проведением политики советизации Дальнего Востока. В это время многие старые законы были отменены и наступил полный приоритет нового законодательства ДВР, основанного на всемерном использовании правового опыта РСФСР.
Только с учетом данной периодизации истории права ДВР можно выявить основные тенденции и особенности правового развития буферной республики на Дальнем Востоке.
58


Одним из важнейших явлений в развитии права ДВР был процесс его упрощения, устранение многочисленности и запутанности источников права. Для развития права ДВР характерна была тенденция преодоления старых норм и создания нового законодательства. В правовой системе ДВР наблюдалось преодоление противоречивости и нестабильности, имела место постепенная ликвидация унаследованного вместе со старым правом деления всех отраслей права на публичное и частное.
Развитие права ДВР сопровождалось рождением новых институтов. В области государственного права создание этих институтов диктовалось необходимостью борьбы с буржуазным парламентаризмом, необходимостью превращения представительных органов на Дальнем Востоке в подлинно работающие корпорации, в политическую основу народного государства. В области гражданского и административного права новые институты возникли в связи с регулированием государственных экономических отношений. В трудовом праве их появление было обусловлено борьбой с безработицей, возрастающей ролью профсоюзов в деятельности трудовых коллективов. В уголовном праве новые институты были созданы с целью правовой защиты складывающихся социальных отношений. Новые уголовно-правовые акты были направлены на охрану общественного и государственного строя ДВР, на пресечение контрреволюционных преступлений, спекуляции, контрабанды и т. д.
Курс на советизацию Дальнего Востока был взят Дальбюро ЦК РКП (б) и правительством Дальневосточной республики в середине 1922 г. В принятых 23 августа 1922 г. «Тезисах внутренней политики» было сказано: «В связи с изменением международной обстановки (интервенция и белогвардейщина начинают изживать себя)— надо в области внутренней политики держать курс на планомерное приближение к политическим и хозяйственно-экономическим формам РСФСР... Приближение государственного строя ДВР к строю РСФСР должно неизбежно привести к советизации «буфера»  24. В «Тезисах» особо подчеркивалось, что «процесс изживания демократизма ДВР должен проводиться достаточно планомерно, осторожно и умело», учитывая «как внешнюю опасность, так и контрреволюцию внутри» 25.
Подготовка к советизации Дальнего Востока в области законодательства проводилась путем сужения и постепенного аннулирования политических прав буржуазии и родственных ей классовых группировок, замены всеобщего избирательного права советской избирательной системой, имевшей до 1936 г. некоторые ограничения, путем лимитирования института частной собственности, постепенной организации государственного управления сверху донизу по системе Советов, проведения хозяйственной политики по образцу советской 26.
До периода советизации право ДВР несколько отставало от темпов развития буферного государства, преобразовывалось
58


медленно. С началом проведения политического курса на советизацию Дальнего Востока право ДВР как более динамичный и находящийся в состоянии постоянного правотворчества элемент надстройки начинает опережать развитие политических институтов буферной республики. Это привело к тому, что в конце существования ДВР право этого государства вплотную приблизилось по своему содержанию к правовой системе РСФСР. Пpaво ДВР являлось важнейшим инструментом советизации, активного и сознательно воздействовало на общественные отношения с целью создания определенных предпосылок для введения Советов. Право ДВР непосредственно участвовало в проецировании общественных отношений, существующих в Советской России и определяло социально-политическую ориентацию Дальневосточного буферного государства. Издавая законы, защищающие интересы широких народных масс, стремящихся к воссоединении Дальнего Востока с РСФСР, государственная власть ДВР создала условия для дальнейшего общественного развития Дальневосточного региона на советской основе.
В период советизации ДВР радикальными преобразованиям были охвачены не только собственно право, но и вся правовая надстройка, правосознание, сфера применения права, правовые учреждения и т. д. Существенно изменилась форма правотворческого процесса. Широкие массы трудящихся начинают принимать все более активное участие в выработке наиболее важных правовых актов. Модифицируя методы и формы правового воздействия на общественные отношения, новое законодательство моделировало отношения, которые только еще начинали складываться и к которым законодатель сознательно стремился, формулируя тенденции социально-экономического, культурного и идеологического развития Дальнего Востока, провозглашая и закрепляя советизацию как определенный курс государственной политики ДВР.
сноски
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 42, с. 60, 93, 95.
2 Гавло Ю. Н. Государственный строй Дальневосточной республики. Томск Изд-во Том. гос. ун-та, 1978; Клер Л. О. Государственный строй Дальневосточной республики.— В кн.: 50 лет освобождения Забайкалья от белогвардейцев и интервентов. Чита: Кн. изд-во, 1972; Сонин В. В. Государство и право Дальневосточной республики (1920—1922 гг.). Владивосток: Изд-во Дальневост, ун-та, 1982.
з цпА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 372, on. 1, д. 171, л. 142.
4 ГАХК, ф. 18, on. 1, д. 12, л. 22.
5 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 36, с. 157.
6 Борьба за власть Советов в Приморье (1917—1922 гг.): Сб. документов Владивосток: Примор. кн. изд-во, 1955.
7 Там же.
8 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 35, с. 56, 237; т. 37, с. 32; т. 35, с. 316
9 Роль В. И. Ленина в становлении и развитии советского законодательства М., 1970, с. 16.
10 Марксистско-ленинское учение о государстве и праве. История развития и современность. М., 1977, с. 203.
11 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 17, с. 345.
60


12 Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Исторические типы государства и права. М.: Юрид. лит., 1971, с. 619—620.
13 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 16, с. 306.
14 Там же, т. 30, с. 99.
15 Борьба за власть Советов в Приморье, с. 577.
16 ГАХК. ф. р-18, on. 1, л. 49.
17 Егунов Н. П. Очерки истории Дальневосточной республики. Улан-Удэ: купят, кн. изд-во, 1972, с. 94.
18 ЦГА РСФСР ДВ, ф. р-4676, on. 1, д. 77, л. 64.
19 Там же.
20 Борьба за власть Советов в Приморье, с. 581.
21 Там же, с. 567.
22 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 35, с. 27.
23 Там же, с. 54—55.
24 Шерешевский Б. М. В битвах за Дальний Восток (1920—1922 гг.). Новосибирск: Наука, 1974, с. 177.
25 Там же.
26 Там же.


УДК 300.126:328.122:300.45:300.43:329.017 (571.6)
В. И. ВАСИЛЕВСКИЙ
К ВОПРОСУ ОБ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ КОММУНИСТАМИ ДВР ЛЕНИНСКОЙ ТАКТИКИ КОМПРОМИССОВ С МЕЛКОБУР.ЖУАЗНЫМИ ПАРТИЯМИ
Одной из важнейших задач партии в борьбе за установление и укрепление власти трудящихся в Дальневосточной республике было привлечение на сторону пролетариата мелкобуржуазных слоев населения. При ее решении в своеобразных политических условиях ДВР коммунисты руководствовались ленинскими указаниями об отношении к мелкобуржуазным партиям, а это неизбежно приводило к признанию необходимости компромиссов.
В. И. Ленин, говоря об опыте партии большевиков, подчеркивал, что «вся история большевизма, и до и после Октябрьской революции, полна случаями лавирования, соглашательства, компромиссов с другими, и в том числе с буржуазными, партиями» 1. Правильное проведение тактики компромиссов, как в период завоевания власти, так и после, имело большое значение в борьбе за массы, поскольку мелкобуржуазные партии еще сохраняли значительное влияние на мелкобуржуазные слои населения.
Объективная реальность, дающая пролетариату возможность достигать соглашения с мелкобуржуазными слоями населения а следовательно, и с политическими партиями, выступающими от их имени, вытекает из противоречивости экономического положения мелкого буржуа. С одной стороны, он — труженик, с другой —
частный собственник. Отсюда его колебания между пролетариатом и буржуазией, которые и позволяют идти на соглашения с ним на основе уступок.
В. И. Ленин четко определил, кому могут быть сделаны такие уступки: «Правильная тактика коммунистов должна состоять в использовании этих колебаний, отнюдь не в игнорировании их; использование требует уступок тем элементам, тогда и постольку, какие, когда и поскольку поворачивают к пролетариату — наряду с борьбой против тех, кои поворачивают к буржуазии» 2.
Этими словами высказан двуединый подход пролетариата и его партии к мелкобуржуазным партиям, вызванный противоречивостью в их поведении: колебаниями между поддержкой Советской власти и открытыми выступлениями против нее.
Для успеха тактики компромиссов крайне важно было сохранить в коалиции коммунистическое руководство, особенно в условиях ДВР, где все классы и партии были равны перед законом. Дальбюро ЦК РКП (б) В. И. Лениным было дано указание о том, что в ДВР «допустима демократия с маленькими привилегиями для коммунистов» 3.
62


Проблема взаимоотношений большевиков с мелкобуржуазными партиями в ДВР многогранна. Она охватывает вопросы государственной жизни, социально-экономической политики, деятельности общественных организаций, военного строительства, вопросы культуры и т. д. Рамки настоящей статьи позволяют остановиться лишь на некоторых аспектах данной проблемы.
Известно, что создание ДВР явилось вынужденным шагом. Партия и Советское правительство пошли на это, чтобы избежать войны с Японией, за спиной которой стояли США, Англия и другие империалистические державы. Компромиссность решения вопроса о ДВР обусловила серьезность уступок со стороны Советской России. Во-первых, часть территории Российской Федерации  — Забайкалье и Дальний Восток — отходила в состав формально независимой Дальневосточной республики. Во-вторых, наша партия временно отказалась от установления на этой территории диктатуры пролетариата и согласилась на то, чтобы государственной формой власти в ДВР стала демократическая республика. В ДВР была установлена революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства.
Это были реальные уступки мировому империализму. Они привели к таким же реальным уступкам в политической и социально- экономической жизни Дальневосточной республики. В ДВР были допущены многопартийная политическая система, всеобщее равное избирательное право, частная собственность и свобода торговли. И этими уступками пытались воспользоваться мелкобуржуазные слои населения и выступившие от их имени меньшевики и эсеры. В связи с этим перед большевистской организацией ДВР, а она оставалась органической частью РКП (б), с особой остротой стоял вопрос об отношениях с другими, и прежде всего с мелкобуржуазными, партиями.
Взаимоотношения партий в ДВР определялись двумя основными моментами. С одной стороны, наличие сходных точек зрения по отдельным вопросам создавало объективную основу для совместных действий. В ДВР такой проблемой, на которую взгляды коммунистов, меньшевиков и эсеров оказались очень близкими, был вопрос об отношении к иностранной интервенции. Как явствует из содержания деклараций партий, представленных в Учредительное собрание ДВР, все они — коммунисты более, меньшевики и эсеры менее решительно — требовали вывода японских войск с территории республики. Все партийные фракции Учредительного собрания высказывались за установление дружественных отношений с Советской Россией. С другой стороны, партия большевиков и мелкобуржуазные партии имели диаметрально противоположные взгляды по вопросу о том, какой должна быть Дальневосточная республика. Большевики, учитывая причины создания ДВР и ее временный характер, считали, что в ней должна сохраниться власть трудящихся — революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства. Только она могла
63


гарантировать временность существования ДВР и обеспечить некапиталистический путь ее развития. Это было необходимо для безболезненного воссоединения республики с Советской Россией после окончания интервенции. В свою очередь, мелкобуржуазные партии стремились превратить ДВР в типичное буржуазное государство, которое в тех исторических условиях неизбежно стало бы плацдармом для продолжения вооруженной борьбы против Советской России.
Таким образом, противоречивый характер конкретно-исторической обстановки, сложившейся в республике, определял противоречивость отношений большевиков к мелкобуржуазным партиям. По вопросам, на которые взгляды партий были близки или совпадали, допускались совместные выступления, по коренному же вопросу — вопросу о власти — противоречия между большевиками и мелкобуржуазными партиями носили непримиримый характер и требовали бескомпромиссной борьбы. На необходимость такой борьбы со всей определенностью указала проходившая в ноябре 1920 г. 1-я Дальневосточная партийная конференция, которая потребовала «беспощадно разоблачать антикоммунистическую и контрреволюционную сущность мелкобуржуазных социалистических партий как правого, так и левого толка» 4.
ЦК РКП (б) и его полномочный орган — Дальбюро ЦК РКП (б) —уделяли неослабное внимание разработке тактики отношения большевистских организаций к другим партиям. Основополагающими документами, в которых детально излагались основные принципы политической и социально-экономической жизни ДВР, явились решения Политбюро ЦК РКП (б) от 13 августа 1920 г. 5 и пленумов ЦК от 3 и 12 января 1921 г.  6, принимавшиеся при участии В. И. Ленина.
Состоявшаяся в октябре — ноябре 1920 г. в Чите Объединенная конференция представителей Правительства ДВР и областных органов власти приняла решение о проведении выборов в Учредительное собрание. Предвыборную кампанию в республике коммунисты использовали для разоблачения контрреволюционного характера деятельности кадетов, меньшевиков и эсеров, которые также принимали участие в выборах. 11 декабря 1920 г. Дальбюро ЦК РКП (б) утвердило специальные тезисы о ведении предвыборной кампании. В них определялась главная цель этой кампании: «Призывая в предвыборной агитации крестьянство и рабочих принимать деятельное участие в выборах и следить за тем, чтобы в Учредительное собрание не проникли враждебные революции буржуазные элементы, Коммунистическая партия стремится превратить Учредительное собрание в орудие классовой борьбы в целях всемерной защиты РСФСР и мировой социалистической революции от посягательства на них мирового империализма» 7.
Предвыборная борьба вылилась в большую политическую кампанию, в которой приняли участие широкие массы трудящихся. По всей республике с высокой активностью проходили предвыбор-
64


ные митинги, собрания, участники подавляющего большинства которых заявляли, что они «идейно связаны с материнской Советской Россией и не допустят, чтобы буфер превратился в базу для борьбы с нею» 8. Во многих районах республики проводились беспартийные крестьянские съезды, роль которых была высоко оценена В. И. Лениным 9.
Большая разъяснительная работа коммунистов среди трудящихся способствовала дальнейшему снижению политического влияния мелкобуржуазных партий на массы. Даже в отдаленных населенных пунктах, где меньшевики и эсеры разнузданной демагогической агитацией пытались обмануть рабочих и крестьян и привлечь их на свою сторону, трудящиеся понимали, что только коммунисты и бывшие партизаны будут защищать их интересы в Учредительном собрании.
В этом отношении характерна резолюция крестьян с. Чирон, в которой говорилось: «Мы, граждане с. Чиронского, живущие вдали от центра в захолустье, до сих пор не знали, что творится вокруг нас на белом свете, но желаем, чтобы в Учредительном собрании были люди, исключительно стоящие на защите трудового народа, то есть мы желаем, чтобы прошел наш список союза революционного крестьянства и рабочих и еще партии коммунистов-большевиков, в лице которой мы видим защитников трудового народа» 10.
Выборы в Учредительное собрание ДВР состоялись 9—11 января 1921 г. и закончились большой победой большевиков и поддержанных ими революционных крестьян и партизан. В составе Учредительного собрания из 381 депутата фракция большевиков насчитывала 92 человека, а находившаяся под их идейным влиянием фракция крестьян-большинства — 192 депутата. Остальные места поделили между собой кадеты, меньшевики, эсеры, про- эсеровские фракции крестьян-меньшинства и бурятских националистов. Такой состав Учредительного собрания обеспечил успешный ход его работы.
Главной задачей Учредительного собрания, приступившего к работе 12 февраля 1921 г., была разработка Конституции ДВР. Принятие каждой главы Конституции проходило в ожесточенной борьбе революционного большинства против контрреволюционного меньшинства.
Прежде всего меньшевики и эсеры предложили создать в ДВР постоянный парламент. Однако большинством голосов коммунистов и крестьян-большинства высшим органом государственной власти было объявлено Народное собрание, которое должно было собираться на свои сессии 2 раза в год, причем продолжительность сессии устанавливалась самим Народным собранием.
Оппозиция потерпела поражение и при обсуждении других разделов Конституции. Принципиальное значение имело принятие Закона об обороне. Меньшевики и эсеры предложили распустить существовавшую Народно-революционную армию ДВР и создать
5 зак 7219
65


новую армию. Большинство Учредительного собрания с негодованием отвергло это предложение, грозившее оставить республику беззащитной перед внешним и внутренним врагом. Было принято предложение коммунистов, согласно которому постоянным ядром для обороны республики должна служить регулярная НРА.
В ходе дискуссии коммунисты отбили все попытки оппозиции добиться как можно больше политических и экономических преимуществ для буржуазии. Принятая подавляющим большинством голосов Конституция определяла Дальневосточную республику как демократическую республику, в которой «народ осуществляет свою верховную власть через посредство Народного собра ния и избираемого последним правительства» 11.
После принятия Конституции Учредительное собрание объявило себя Народным собранием 1-го созыва и избрало Правительство ДВР из 6 коммунистов и 1 беспартийного рабочего. Председателем правительства стал А. М. Краснощеков. Поздно был сформирован Высший исполнительный орган республики  —
Совет министров. Возглавил его коммунист П. М. Никифоров. Кроме коммунистов в Совет министров вошли меньшевики и эсеры.
Результаты работы Учредительного собрания имели большое значение для судьбы ДВР. В ожесточенной борьбе с кадетами, меньшевиками и эсерами большевики отстояли власть трудящихся, руководимых Коммунистической партией. Сделав определенные уступки меньшевикам и эсерам, Конституция закрепила в республике руководящую роль рабочего класса и в какой-то мере помешала контрреволюционным силам вести антинародную политику. Конституция провозгласила сохранение частной собственности, но это «священное право» буржуазии не осталось абсолютно неприкосновенным. Частная собственность была уничтожена на землю, ее недра, воды и их богатства. Предусматривались и другие ограничения во владении частной собственностью, исходя из общенародных интересов.
Конституция допустила в республике многопартийность, но правящей партией как до выборов Учредительного собрания, так и после была Коммунистическая партия. Представители других партий не получили доступа в правительство. Всеобщее избирательное право и политические свободы являются формальными атрибутами буржуазно-демократического государства. Однако в ДВР они не были формальными, а гарантировались государством, осуществлялись в интересах трудящихся масс и служили важным средством укрепления власти рабочего класса и трудового крестьянства. Это еще раз подтверждает справедливость мысли В. И. Ленина о том, что «демократия, проведенная с такой наибольшей полнотой и последовательностью, с какой это вообще мыслимо, превращается из буржуазной демократии в пролетарскую...»  12.
Содержание Конституции ДВР дает основание утверждать, что в ДВР закреплялась революционно-демократическая дикта-
66


тура пролетариата и крестьянства в форме демократической республики. Установление такой диктатуры было вызвано не внутренними политическими и экономическими причинами, а внешними необходимостью избежать войны с Японией. Трудящиеся Забайкалья и Дальнего Востока были готовы к установлению диктатуры пролетариата в форме Советской власти и требовали этого. И если рабочий класс временно разделил власть с трудовым крестьянством, то сделал это только из внешнеполитических соображений. На эту особенность ситуации, потребовавшую от большевиков определенных уступок, указывала 1-я Дальневосточная краевая партийная конференция, подчеркнувшая в резолюции о власти, что «в основе политического положения на Дальнем Востоке лежит противоречие, выраженное в том, что внутренние формы демократического порядка ДВР не соответствуют материальным условиям и опыту пролетариата вместе со значительной частью трудовых слоев населения, непосредственно подготовленных к построению Советской власти» 13.
Результатом компромисса с мелкобуржуазными партиями явилось принятие ряда совместных деклараций.
22 марта 1921 г. Учредительное собрание ДВР единогласно приняло Декларацию об образовании ДВР, в которой излагались основные принципы политической и экономической жизни республики. Международные условия требовали единодушного принятия Декларации, и это было достигнуто на основе компромисса.
В Декларации высказывался решительный протест против присутствия на территории ДВР иностранных войск и предусматривалось привлечение иностранного капитала, выполняющего законы ДВР 14. В свою очередь, оппозиция вынуждена была согласиться на передачу Камчатки Советской России и признать землю и ее недра общенародной собственностью.
Так же единодушно на следующий день Учредительное собрание приняло и Обращение к правительствам и народам всего мира, в котором снова потребовало, чтобы «вся территория ДВР была освобождена от иностранных войск и иностранного вмешательства» 15.
Совпадение точек зрения по ряду проблем позволило созвать межфракционное совещание, в работе которого приняли участие представители всех фракций, кроме меньшевиков и правых эсеров. Последние, несмотря на отказ участвовать в межфракционном совещании, были включены в комиссию по подготовке текста Конституции. Это был еще один успех коммунистов, обусловленный тактикой компромиссов.
Принятие совместных деклараций обеспечило необходимые условия для создания коалиционного Совета министров. Переговоры с меньшевиками и эсерами об их вступлении в Совет министров оказались крайне трудными, поскольку они стремились выторговать для себя как можно больше политических уступок. Ведя эти переговоры, коммунисты строго руководствовались
5*
67


указаниями Дальбюро ЦК РКП (б), в которых подчеркивалось, что, «несмотря на какие бы то ни было политические колебания’ основной задачей РКП является удержание коммунистической диктатуры на Дальнем Востоке» ,6.
Пойдя на некоторые уступки меньшевикам и эсерам, чтобы облегчить достижение соглашений, коммунисты сохранили свою руководящую роль в Совете министров. В тех же министерствах, во главе которых стали представители оппозиции, заместителями министров были назначены коммунисты. В Совет министров вошли представители меньшевиков, народных социалистов, а позднее и эсеры. Причем при вступлении в Совет министров эсеры были вынуждены сделать заявление о том, что они «в пределах ДВР отказываются от тактики, направленной к коренному изменению теперешней установившейся государственной и политической структуры и сущности ДВР» 17.
Создание коалиционного Совета министров было серьезным политическим успехом коммунистов, так как это значительно укрепило международные позиции ДВР накануне Дайренской конференции. ДВР предстала перед всем миром как государство, в котором буржуазные и мелкобуржуазные партии имеют равные права с коммунистами. Япония была лишена возможности заявлять, что она борется с коммунистическим режимом.
Для укрепления коалиции в ДВР практиковался созыв межпартийных совещаний, хотя большевики решительно отклонили домогательства меньшевиков и эсеров сделать их постоянными 18. Одно из таких совещаний состоялось в августе 1921 г., после того, как меньшевики и эсеры спровоцировали «первый министерский кризис», заявив о выходе из Совета министров. Формальным поводом для этого послужил отказ Совета министров включить представителей меньшевиков и эсеров в состав делегации ДВР, сформированной для ведения переговоров в Дайрене. В результате работы межпартийного совещания была достигнута договоренность о составлении общего наказа делегации и представлении докладов Министерства иностранных дел на обсуждение Совета министров. Меньшевики и эсеры удовлетворились этими уступками, и коалиция на уровне Совета министров была восстановлена.
Позиции Коммунистической партии значительно укрепились после проведения в июле 1921 г. выборов в областные народные собрания. Итоги выборов убедительно свидетельствовали о победе блока коммунистов и профсоюзов (в городах) и блока коммунистов, партизан и революционных крестьян (в сельской местности). Они позволили коммунистам и шедшим за ними рабочим и крестьянам почти везде создать областные исполнительные органы власти без участия представителей оппозиции.
Борьба против мелкобуржуазных партий велась и путем огромной воспитательной работы с населением, в ходе которой коммунисты разоблачали антинародную деятельность этих партий. О масштабах политической работы с массами можно судить по следующим данным. Нерчинско-Заводской уездной партийной организацией только в апреле 1921 г. было прочитано в уезде
68


36 лекций, проведено 495 бесед, организован 71 митинг, 121 литературный вечер, проведено ПО спектаклей, 102 трудовых дня. В Забайкальской области с февраля по июль 1921 г. проведено 316 митингов, 1256 лекций, собеседований и чисток, 13 беспартийных съездов и конференций 19.
Кроме митингов, лекций и собраний коммунисты, учитывая высокий процент неграмотных, большое значение придавали массовым читкам в избах-читальнях. Интересной и популярной формой работы среди населения стали политические и литературные суды, превращавшиеся в острые политические диспуты, в ходе которых разоблачались меньшевики, эсеры и кадеты. Как правило, такие диспуты заканчивались одобрением деятельности коммунистов и осуждением контрреволюции.
Активную роль в разъяснении политики Коммунистической партии сыграла печать. Все политические партии имели право на издание и распространение своих газет, журналов и прочей литературы. В рамках законности против буржуазной и мелкобуржуазной печати велась упорная борьба. С этой целью под руководством коммунистов была создана Дальпечать. Дальпечать заключила с управлением железных дорог соглашение, по которому ей предоставлялось «исключительное право продажи на малых и больших станциях газет, журналов, книг и художественных изданий» 20. Работа Дальпечати по распространению литературы приняла исключительно широкий размах.
Активно использовался против контрреволюции Закон о печати, давший народным политическим судам возможность привлекать к уголовной ответственности редакторов газет за помещение материалов клеветнического характера. В июне 1922 г. за опубликование провокационных статей в Благовещенске были закрыты эсеровская газета «Дело народа» и меньшевистская «Волна», а их редакторы привлечены к уголовной ответственности. За помещение антигосударственных статей в июле того же года было запрещено издание меньшевистской газеты «Наш голос». В сентябре решением суда за нарушение Закона о печати была закрыта меньшевистская газета «Голос социал-демократа».
В результате большой разъяснительной работы среди населения, а также мероприятий по проведению в жизнь Закона о печати тиражи оппозиционных газет резко сократились, и к концу существования ДВР буржуазная и мелкобуржуазная печать фактически прекратила свое существование.
Крупных успехов коммунисты добились во время выборов в Народное собрание ДВР 2-го созыва. По Нерчинско-Заводскому избирательному району коммунисты и сочувствующие им получили 88,9%, по Нерчинскому — 83,6%, по армейским избирательным округам — более 94% голосов. В результате в состав нового Народного собрания ДВР вошло 85 коммунистов и им сочувствующих, 3 меньшевика, 18 эсеров, 12 представителей фракции крестьян-меньшинства и 5 «правых» (представителей буржуазных партий).
69


В ходе перерастания революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства в диктатуру пролетариата высшие и местные органы власти постепенно очищались от представителей контрреволюционных партий. В декабре 1921 г. прекратил свое существование коалиционный Совет министров. Это случилось после того, как меньшевики и эсеры спровоцировали новый «министерский кризис», предъявив заведомо неприемлемые политические требования, в том числе о пересмотре всей финансовой политики, сокращении армии и перестройке Госполитохраны  21. Обсудив создавшееся положение, Дальбюро ЦК РКП (б) решило коалицию с мелкобуржуазными партиями впредь не возобновлять, а предложить председателю Совета министров П. М. Никифорову начать переговоры с отдельными представителями этих партий о заключении деловых соглашений. В результате отдельные члены мелкобуржуазных партий в Совет министров вошли как специалисты.
Укрепление местных органов власти позволило в августе 1922 г. ликвидировать институт областных эмиссаров, контролировавших деятельность мелкобуржуазных партий.
Упорную борьбу коммунисты провели за руководство профсоюзами и кооперацией. В результате меньшевики и эсеры были изгнаны из руководящих органов этих важнейших массовых общественных организаций, и к концу существования ДВР руководство всеми профсоюзами и кооперативными организациями перешло в руки коммунистов.
Непрерывные неудачи и поражения меньшевиков и эсеров в борьбе за власть привели к кризису, а затем к фактическому развалу эсеро-меньшевистских и других мелкобуржуазных партий. И без того немногочисленные, эти партии одна за другой начинают исчезать с политической арены. От них остаются лишь «руководящие центры» да некоторые активисты, продолжающие работать в ряде крупных населенных пунктов. Одновременно начинается слияние озлобленных мелкобуржуазных политиканов с контрреволюционным подпольем.
Победа НРА ДВР на фронте, укрепление политического влияния коммунистов, постепенное очищение от меньшевиков и эсеров органов власти, освобождение от их влияния массовых беспартийных организаций — профсоюзов и кооперации, фактический развал мелкобуржуазных партий — все это коренным образом изменило политическую обстановку в ДВР. Эта новая внутриполитическая ситуация была внимательно проанализирована Дальбюро ЦК РКП (б), которое 10 августа 1922 г. постановило: «а) Признать необходимым вплотную подойти к проведению на территории ДВР беспощадной борьбы с эсерами и меньшевиками, имея ближайшей целью создание для этих партий такого положения, которое существует в отношении их в Советской России; б) Основными моментами борьбы считать: уничтожение эсеро-меньшевистской прессы, раздробление, дезорганизацию живой силы этих партий, увеличе-
70


ние активности РКП по освобождению рабоче-крестьянских масс из-под влияния меньшевиков и эсеров» 22.
Выполняя это решение, органы Госполитохраны провели аресты лидеров и активистов меньшевиков и эсеров по всей республике. Массовых арестов не было. Для полной ликвидации мелкобуржуазных партий в Приамурской области, например, потребовалось провести всего 25 арестов и 16 обысков. Таким образом, мелкобуржуазные партии в ДВР исчезли не в результате репрессий, а в результате провала их контрреволюционной политики, направленной на установление в ДВР буржуазного строя. Крах меньшевистско-эсеровской политики в ДВР — это крах мелкобуржуазной контрреволюции. Меньшевики и эсеры показали свою полную неспособность бороться за социализм, и неслучайно В. И. Ленин подчеркивал, что «социалистами они были только, пожалуй, по фразеологии и по воспоминаниям» 23.
Решительно пресекая контрреволюционную деятельность буржуазных и мелко-буржуазных партий, неустанно борясь за массы, коммунисты ДВР обеспечили перерастание революционно- демократической диктатуры пролетариата и крестьянства в диктатуру пролетариата, утвердившую после изгнания японских интервентов Советскую власть на Дальнем Востоке и в Забайкалье.
Опыт тактики большевиков в ДВР блестяще подтвердил правильность ленинской мысли о необходимости двуединого подхода к мелкобуржуазным слоям населения и их политическим партиям, подхода, учитывающего противоречивость в их поведении, предполагающего совместные действия по вопросам, в решении которых обнаруживаются общие или близкие точки зрения, и непримиримую борьбу с их контрреволюционной деятельностью, борьбу за массы, за власть трудящихся.
СНОСКИ
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 54.
2 Там же, с. 59.
3 Там же, т. 54, с. 428—429.
4 Борьба за власть Советов в Приморье (1917—1922 гг.): Сб. документов. Владивосток: Примор. кн. изд-во, 1955, с. 535.
5 История гражданской войны в СССР. Т. 5. М.: Госполитиздат, 1960, с. 343— 344.
6 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 9. М.: Политиздат, 1978, с. 647—648; Никифоров П. М. Образование Дальневосточной республики.— В кн.: Красногвардейцы и партизаны. Чита: Кн. изд-во, 1957, с. 120—121.
7 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 372, on. 1, д. 12, л. 17.
8 Дальневосточная правда, 1921, 5 янв.
9 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 31.
10 ПА ЧОК КПСС, ф. р-81, oп. 1, д. И, л. 1.
11 Борьба за власть Советов в Приморье, с. 566.
12 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 33, с. 42.
13 Из истории гражданской войны в СССР: Сб. документов и материалов. М.: Сов. Россия, 1961, с. 739.
14 Голос бурят-монгола, 1921, № 4.
15 Документы внешней политики СССР. Т. 4. М.: Госполитиздат, 1960, с. 19.
71


16 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 372, oп. 1, д. 54, л. 60
17 Там же, л. 107.
18 Там же, л. 146.
19 ПА ЧОК КПСС, ф. р-81, oп. 1, д. 3, л. 82.
20 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 372, oп. 1, д. 50, л.  230
21 Там же, д. 54, л. 146.
22 Там же, д. 135, л. 38.
23 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 37, с. 211.


УДК 300.126:388.122:300.45:300.43:329.017(571.63)
Л. И. БЕЛИКОВА
ПРИМЕНЕНИЕ ЛЕНИНСКОЙ ТАКТИКИ КОМПРОМИССОВ И СОГЛАШЕНИЙ В ПРИМОРЬЕ
В историографических работах, посвященных исследуемому периоду (1920—1922 гг.), отмечается неослабевающий интерес ученых к борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке, в том числе к истории Дальневосточной республики, подчеркивается расширение источниковой базы исследований и более глубокое раскрытие роли ЦК РКП (б) и В. И. Ленина  1.
Отмечая несомненные успехи исторической науки, историографы называют и проблемы, требующие дальнейшего изучения. По некоторым из них до сих пор «имеются самые разные точки зрения, иногда прямо противоположные» 2. Одна из таких проблем — тактика Российской Коммунистической партии (большевиков) по отношению к буржуазным и мелкобуржуазным партиям в период гражданской войны.
Наиболее полно исследована тактика большевиков по отношению к этим партиям в 1917—1920 гг. 3. Однако недостаточно изучен опыт партийных организаций окраин, в частности опыт большевиков в период существования ДВР (1920—1922 гг.).
Цель данной работы — показа ть творческое применение ленинской концепции компромиссов и соглашений в период строительства ДВР в условиях Приморья.
В. И. Ленин подчеркивал «предпочтительность прямого пути» борьбы 4, который быстро обеспечивает успех, но он предупреждал о том, что крутое изменение объективной ситуации требует иногда зигзагообразного развития и лавирования, т. е. приводит к неизбежности компромиссов и соглашений 5.
Такая ситуация сложилась и на Дальнем Востоке. После оккупации края интервентами в условиях превосходящих сил противника большевики пошли на соглашение с мелкобуржуазными партиями. На проходившей в марте 1919 г. Ш Сибирской подпольной конференции РКП (б) делегат Благовещенска докладывал: «После падения Советской власти в Благовещенске оказались значительные силы левых эсеров, максималистов и анархистов. Между этими партиями и коммунистами произошло соглашение на платформе: а) подготовка вооруженного восстания, б) установление Советской власти»  6. В Приморье после разгрома колчаковщины большевики также приняли участие в работе меньшевистско-эсеровской Земской управы, а после японского выступления 4—5 апреля 1920 г. пошли на соглашение и с цензовой буржуазией.
73


Оторванность областей Дальнего Востока от Центральной России и Сибири не позволила ЦК РКП (б) своевременно информировать все партийные комитеты края о строительстве буфера. И местные большевистские организации первое время действовали самостоятельно. Иногда они допускали ошибки.
В чрезвычайно сложной обстановке находился Дальневосточный комитет РКП (б), работавший в центре Приморья — Владивостоке. На оценку его политической линии в исследуемый период до сих пор нет единой точки зрения. Поэтому тактика комитета заслуживает особого рассмотрения.
Во избежание вооруженного столкновения с интервентами Дальневосточный комитет большевиков применил ленинскую тактику лавирования. Он воздержался от провозглашения Советской власти в Приморье и ликвидацию колчаковщины осуществил под лозунгом «Вся власть Земской управе!». Большевики пошли на соглашение с меньшевиками и эсерами при условии проведения Приморской земской управой «политики скорейшей ликвидации интервенции на Дальнем Востоке и осуществления объединения с Советской Россией»  7. 31 января 1920 г. во Владивостоке произошел бескровный переворот. К власти пришло Временное правительство Земской управы, состоявшее из меньшевиков и эсеров. Большевики возглавили экономические органы правительства и вооруженные силы Приморья.
Большевики направляли политику Земской управы, которая требовала от японского правительства и представителей иностранных держав вывода японских войск и прекращения интервенции, добилась освобождения политических заключенных из лагерей военнопленных, не препятствовала оформлению большевистских и массовых организаций трудящихся. Хотя власть Временного правительства была номинальной, меньшевистско-эсеровские лидеры надеялись на сохранение и укрепление земской власти в дальнейшем. Большевики же рассчитывали через демократические элементы земства объединить все патриотические силы края на борьбу против интервентов и с их помощью добиться скорейшего вывода иностранных войск.
Тактику Дальневосточного комитета РКП (б) была правильной. Она отвечала установке ЦК партии и создавала предпосылки для строительства буфера. И Советское правительство официально признало Приморскую областную земскую управу. 27 февраля 1920 г. Сиббюро телеграфировало об этом во Владивосток  8.
До получения директив Центра о строительстве ДВР в Дальневосточном, Владивостокском и других комитетах партии возникли резкие разногласия по вопросам тактики. Большинство членов этих комитетов, отражая настроения масс, требовало немедленной советизации. Не учитывая реального соотношения сил, Дальневосточный комитет отступил от правильно избранного курса и 2 марта 1920 г. принял решение о передаче власти в Приморье Советам.
74


Комитет обратился к правительству Земской управы с меморандумом, в котором говорилось, что передача власти должна произойти на областном съезде трудящихся 9. Это постановление сводило на нет всю предыдущую работу, но оно нашло повсеместную поддержку партийных организаций и трудящихся. В марте 1920 г. в Приморье началась открытая ликвидация земств и передача власти Советам, хотя обстановка на Дальнем Востоке не благоприятствовала этому.
Проходившая с 16 по 19 марта 1920 г. IV Дальневосточная конференция большевиков приняла решение о восстановлении Советской власти в крае 10. На этой конференции член Сибревкома В. Д. Виленский сообщил о решении ЦК РКП (б) и СНК создать на Дальнем Востоке буферное государство. Оценивая тактику большевиков края, В. Д. Виленский заявил, что она полностью согласуется с директивами Центра 11.
28 марта 1920 г. из Иркутска во Владивосток прибыл член приморской группы Дальбюро РКП (б) И. Г. Кушнарев. Он подтвердил указание Центра. 29 марта вопрос о строительстве буфера обсуждался на заседании Дальневосточного комитета РКП (б). Конкретными директивами о путях строительства ДВР комитет не располагал. Но на его заседании присутствовал В. Д. Виленский, который заявил, что Владивосток должен стать центром республики 12. Приняв эту неверную установку за распоряжение Центра, комитет постановил: от советизации Дальнего Востока отказаться, власть Приморской земской управы распространить на все области края. 31 марта 1920 г. управа объявила себя Временным правительством Дальнего Востока 13, что осложнило в дальнейшем борьбу за создание ДВР.
Дополнительные трудности создали и японские интервенты, пытавшиеся установить в крае контрреволюционную власть. Поводом для их выступления явилась преждевременная и Открытая советизация. В ночь на 12 марта 1920 г., накануне Сахалинского съезда Советов японская военщина вероломно напала на партизан Николаевска-на-Амуре. Однако партизаны разгромили противника и вынудили его прекратить военные действия. Японское правительство обвинило революционные войска в нападении на японцев, и «николаевский инцидент» в течение ряда лет выставлялся в качестве официального оправдания интервенции. 3 апреля 1920 г. состоялось заседание вновь избранного Владивостокского Совета. В это время работал Чрезвычайный Приморский областной съезд трудящихся, решавший вопрос о власти в области, в Верхнеудинске проходил съезд трудящихся Прибайкалья, решавший вопрос о создании ДВР. А в ночь на 5 апреля во всех населенных пунктах Приморья, где находились японские гарнизоны, японские войска напали на партизан. Они нанесли тяжелый удар революционным силам области, вместе с белогвардейцами начали аресты коммунистов и расправу над ними. Связь Приморья с другими областями была нарушена.
75


В момент чрезвычайного напряжения в Приморье верхнеудинская группа Дальбюро РКП (б) обеспечила выполнение директив Центрального Комитета партии по строительству ДВР, 6 апреля 1920 г. после долгих и бурных прений съезд трудящихся Прибайкалья декларировал образование Дальневосточной республики в составе Забайкальской, Амурской, Приморской, Сахалинской и Камчатской областей и КВЖД. Избранное съезду правительство возглавили коммунисты.
14 мая 1920 г. Советское правительство признало формальную независимость ДВР, что способствовало укреплению международного положения республики и препятствовало захватническим планам Японии. В беседе с японским корреспондентом К. Фусе в начале июня 1920 г. В. И. Ленин выразил надежду, что это признание «в ближайшее время поможет восстановлению мира на Дальнем Востоке» 14.
Перед правительством Дальневосточной республики встала задача объединить все области ДВР, но решить ее было нелегко. Во-первых, как и прежде, Дальний Восток от Забайкалья отделяла «читинская пробка», опиравшаяся на японские штыки. Во-вторых, в Приморье уже существовало «Временное правительство Дальнего Востока», ориентировавшееся на превращение Владивостока в центр республики. В-третьих, Япония в переговоры с ДВР не вступала и пыталась создать во Владивостоке правительство из цензовой буржуазии. В-четвертых, кровавые события 4—5 апреля 1920 г. положили начало новому периоду интервенции на Дальнем Востоке. В апреле—мае японские войска оккупировали Северный Сахалин. В мае они пытались захватить Амурскую область, но получили отпор вооруженных сил Амурской области и Забайкалья. В-пятых, повсеместно наблюдалось отрицательное отношение трудящихся и партийных организаций к ДВР, что объяснялось, с одной стороны, наличием противоречия между несоветской формой буферной государственности и опытом трудящихся, непосредственно подготовленных к Советской власти и требующих ее восстановления, с другой — недопониманием истинного положения РСФСР, недооценкой тактики политического маневрирования, обходных движений и преувеличением роли прямых, военных средств и форм борьбы. Кроме того, внутри парторганизаций, в том числе в руководящих органах, появились разногласия по вопросу о путях строительства и характере власти в республике. Не было единства и в верхнеудинской группе Дальбюро. Н. К. Гончаров в мае 1920 г. высказался за превращение Владивостока в центр ДВР, а в июне поставил вопрос о ликвидации буфера и немедленной советизации Забайкалья 15. Его точку зрения разделяли и другие. В связи с разногласиями Сиббюро отозвало из состава Дальбюро А. А. Ширямова и Н. К. Гончарова.
Дополнительные трудности в решении задач строительства ДВР были обусловлены слабой связью Центрального Комитета
76


партии, СНК, Сиббюро с верхнеудинской и приморской группами Дальбюро, с одной стороны, и верхнеудинской группы с приморской, с другой. Так, посланный из Верхнеудинска в конце июня 1920 г. для координации действий обеих групп член Дальбюро В. И. Хотимский прибыл во Владивосток только в сентябре. Отсутствовала регулярная связь и между областями. Поэтому многие вопросы на местах по-прежнему решались самостоятельно.
11 мая 1920 г. Политбюро ЦК РКП (б) вынесло решение о необходимости дальнейшего существования буферного государства. 27 мая Сиббюро ЦК РКП (б) утвердило «Тезисы о работе Дальбюро». На Дальбюро возлагалась ответственность за политику правительства ДВР и партийную работу на всей территории республики. 13 августа 1920 г. Пленум ЦК РКП (б) утвердил «Краткие тезисы по Дальневосточной республике»  — основной директивный документ по вопросам строительства буфера.
В. И. Ленин терпеливо разъяснял необходимость ДВР как временного революционно-целесообразного компромисса с международным империализмом. Он учил коммунистов республики выдержке, гибкости, умению маневрировать и применять различные формы борьбы, соединять революционный энтузиазм с трезвым политическим расчетом. Несоветская форма ДВР открывала возможности для маневрирования в области международной политики, для использования межимпериалистических противоречий и нейтрализации наиболее агрессивных кругов Японии и США, для частичного прорыва блокады Советской республики. Она позволяла большевикам ДВР в борьбе против интервентов идти на соглашения с буржуазными и мелкобуржуазными партиями.
По указанию Центрального Комитета партии Сиббюро и Дальбюро РКП (б) усилили разъяснительную работу, в центре внимания которой были причины создания и задачи буфера и необходимость объединения областей вокруг Верхнеудинского правительства.
Укрепление положения ДВР, поражение японских интервентов в Амурской области, обострение отношений Японии и США и безуспешные попытки создания во Владивостоке правительства из цензовой буржуазии вынудили японское командование пойти на урегулирование конфликта. Но положение Временного правительства Дальнего Востока в Приморье было неустойчивым, так как японское командование навязало ему соглашение от 29 апреля 1920 г., по которому войска правительства выводились из черты расположения японских войск и из «нейтральной зоны» — 30- верстной полосы вдоль Уссурийской железной дороги и Сучанской железнодорожной ветки, где беспрепятственно действовали белогвардейцы. Японское командование предупреждало, что оно не допустит большевистского направления местных органов власти «ни в коем случае» 16.
После урегулирования отношений с Японией большевики Приморья продолжали свою деятельность в органах Временного
77


правительства Дальнего Востока, стремясь сохранить в нем свое влияние и не допустить создания реакционной власти. Первое время владивостокская группа Дальбюро не знала о создании Верхеудинского правительства и установке Центра об объединении областей края вокруг него, а уполномоченный Сибревкома В. Д. Виленский продолжал настаивать на том, чтобы центр буфера был во Владивостоке, и его директива выполнялась. 6 мая 1920 г. Временное правительство Дальнего Востока объявило о распространении своей власти на все территории края, не входящие в Советскую Россию 17.
Коммунисты Приморья продолжали тактику лавирования. Учитывая тяжелое положение РСФСР и желая сохранить мир на Дальнем Востоке, 5 мая 1920 г. владивостокская группа Дальбюро решила пойти на соглашение с прогрессивной частью цензовой буржуазии. Цензовики вошли в созданный 18 мая Совет управляющих ведомствами — исполнительный орган власти, который возглавил член Дальбюро П. М. Никифоров 18. Эта коалиция лишала Японию повода для выступления против существовавшего правительства, но она еще более осложнила борьбу большевиков за воссоединение областей ДВР.
В это время империалисты Японии и других стран, надеявшиеся на разгром Советской России силами белополяков и Врангеля, готовили новое нападение на нашу Родину. В конце мая 1920 г. в Харбине было принято соглашение между Англией, Францией, США и Японией и «будущим русским правительством», главой которого прочили Михаила Романова. Союзники обещали «изгнать большевиков из Сибири и России и реорганизовать русскую государственную систему» 19.
Несмотря на то что 24 мая 1920 г. на ст. Гонготта (около Читы) начались предварительные переговоры представителей ДВР и японского военного командования, в июне военное министерство Японии отдало приказ командованию своих войск в Сибири о разработке военно-оперативных планов наступления в Амурской и Приморской областях. Представитель Японии в Гонготте заявил, что японское правительство готово признать Дальневосточную республику при условии ее полной экономической и политической независимости от РСФСР и гарантии демократической формы правления 20. Одновременно через японское командование Семенов обратился ко всем правительствам Дальнего Востока с предложением признать его краевым правителем. Под прикрытием японских штыков в «нейтральной» зоне усилился террор бочкаревцев и калмыковцев.
Чтобы ослабить давление буржуазных элементов на деятельность Владивостокского правительства и укрепить его социальную базу, большевики пошли на создание законодательного органа — Народного собрания. 25 мая 1920 г. правительство приняло решение о подготовке к его избранию на основе всеобщего избирательного права.
78


Вопрос о тактике большевиков Приморья решался в ожесточенных спорах. Часть партийного руководства по-прежнему выступала против всяких компромиссов, особенно с буржуазией. Но большинство коммунистов пошло за владивостокской группой Дальбюро. В июне 1920 г. Владивостокская городская партийная конференция и совещание ответственных партийных работников Приморья одобрили ее тактику  21.
Большевики учитывали обстановку и действовали очень гибко и осторожно. На состоявшиеся 13 июня 1920 г. выборы в Народное собрание они пошли в блоке с социалистическими партиями и обеспечили формальное представительство других партий. В лице Народного собрания они создали огромную общественную силу, которая противостояла контрреволюции. 26 коммунистов и 75 поддержавших их депутатов крестьянской фракции составили большинство собрания. Все мелкобуржуазные партии имели около 20 депутатов, кадеты и беспартийные представители буржуазии — чуть больше 10 мест  22.
В конце мая 1920 г. установилась связь между Временным правительством ДВР и Временным правительством Дальнего Востока. Верхнеудинское правительство сообщало председателю Владивостокского правительства, что ДВР «должна подчинить себе и объединить под единой властью все разрозненные части областей и войти в договорные соглашения со всеми соседними государствами» 23. Правительство ДВР подчеркивало, что для скорейшего воссоединения областей и установление мира необходимы единство действий и единый руководящий центр. 30 мая Владивостокское правительство ответило, что оно согласно «с единым по духу и по программе Временным правительством Верхнеудинска» и окажет ему поддержку 24.
В конце июня 1920 г. Центральный Комитет партии потребовал от владивостокской группы Дальбюро РКП (б) добиться от Временного правительства Дальнего Востока признания Верхнеудинского правительства ДВР. Этот вопрос обсуждался на всех партийных конференциях и собраниях, но решить его быстро было невозможно. На июльской Приморской конференций большевиков член владивостокской группы Дальбюро И. Г. Кушнарев обосновал невозможность немедленного подчинения Приморья Верхнеудинску. Сепаратизм буржуазии, входившей во Владивостокское правительство и требовавшей подчинения областей края Владивостоку, мог привести к разногласиям в правительстве, в связи с чем появлялась новая опасность вмешательства японских интервентов. После бурных споров конференция постановила: по вопросу строительства буфера «быть в согласии с директивами Центра», но, учитывая требования буржуазии и опасность нового выступления японской военщины, от немедленного подчинения Владивостокского правительства Верхнеудинскому коммунисты отказались. Владивостокские большевики решили: 1) укрепить коалицию с буржуазией как средство против захват-
79


нических аппетитов Японии; 2) для ускорения разрешения вопро. са об объединении областей Дальнего Востока в Верхнеудинск направить делегацию 2Б.
В ответственный момент становления буферного государства огромную помощь Верхнеудинскому правительству оказали коммунисты Амурской области, действовавшие в более благоприятных условиях. 9 июня 1920 г. партийная организация Благовещенска приняла решение о том, что центром ДВР должно быть признано Верхнеудинское правительство26. Проходившая 11 —17 июля 1-я Амурская областная конференция РКП (б) одобрила политику Советской России по строительству республики с центром в Верхнеудинске и высказалась за немедленное подчинение областей Временному правительству ДВР 27. Открывшийся 18 июля 9-й Чрезвычайный съезд трудящихся Амурской области, на котором присутствовали делегаты от Советской России и Верхнеудинска, поддержал решение партийной конференции и избрал областной народно-революционный комитет, реорганизовавший местные органы власти по законам ДВР. Этим было положено начало объединению областей края вокруг Верхнеудинского правительства.
Успехи Красной Армии на польском фронте, успехи Народнореволюционной армии ДВР и партизан в борьбе с белогвардейцами в крае, обострение японо-американских отношений на Тихом океане заставили японское командование пойти на перемирие с ДВР. 15 июля 1920 г. Япония обязалась прекратить военные действия против НРА и вывести свои войска из Забайкалья. В связи с изменением обстановки владивостокская группа Дальбюро 26 июля приняла решение начать подготовку к признанию Верхнеудинска центром республики. Для предварительны переговоров с Временным правительством ДВР в начале августа из Владивостока в Верхнеудинск выехала делегация Народного собрания. А 9 августа поступила телеграмма верхнеудинской группы Дальбюро, которая от имени Центрального Комитета партии и Сиббюро категорически требовала немедленного подчинения Приморья Временному правительству ДВР и ведения борьбы с сепаратизмом Владивостокского правительства. В тот же день Дальневосточный комитет РКП (б) принял декларацию, включавшую следующие пункты: а) Владивостокское правительство — часть Дальнего Востока, подчиняющаяся Верхнеудинску; б) Центральное правительство — Верхнеудинское, так как оно удалено от влияния интервентов; в) Верхнеудинское правительство срочно созывает съезд населения Дальнего Востока для создания краевой власти; г) до съезда Владивостокское правительство сохраняется  28. 14 августа декларация была опубликована-
И августа 1920 г. на ст. Гонготта владивостокская делегация встретилась с представителями Верхнеудинского правительства- Обе делегации приняли декларацию, предусматривающую объединение областей Дальнего Востока через созыв конференции
80


и съезда представителей областных правительств в Верхнеудинске. Но подписали ее только коммунисты и представители крестьянской фракции. Два цензовика и возглавлявший владивостокскую делегацию меньшевик сделать это отказались. Так начался раскол коалиции.
Декларация Дальневосточного (Владивостокского) комитета РКП (б) вызвала резкий протест владивостокской буржуазии и японского командования. 16 августа 1920 г. большинство Совета управляющих ведомствами заявило, что делегация в Гонготте превысила свои полномочия, и обратилось в Народное собрание с требованием ее отзыва 29. Однако Народное собрание 19 августа утвердило декларацию большевиков. В это время владивостокская делегация подписала предварительное соглашение о совместных действиях с правительством ДВР в Верхнеудинске 30.
На обратном пути, когда владивостокская делегация попала в район расположения белогвардейских войск, буржуазная часть делегации на ст. Хадабулак подписала соглашение о сотрудничестве с атаманом Семеновым.
Итоги работы делегации обсудило Народное собрание. Оно одобрило соглашение большевиков с правительством ДВР и аннулировало хадабулакское соглашение буржуазии с Семеновым, хотя цензовики с подчинением Верхнеудинску. не соглашались.
К середине октября 1920 г. японские войска были выведены из Забайкалья и Хабаровска. Под натиском НРА и партизан армия Семенова отступила в Маньчжурию. После ликвидации «читинской пробки» появились условия для реального объединения областей Дальневосточной республики. 28 октября в Чите открылась конференция областных правительств ДВР. Она завершила объединение областей Дальнего Востока вокруг Верхнеудинского правительства. До созыва Учредительного собрания власть в республике взяло в свои руки избранное конференцией правительство, которое возглавили коммунисты.
Все областные правительства, кроме Владивостокского, признали решение Читинской конференции и самоупразднились. На конференции в Чите приморская делегация опять раскололась. Коммунисты П. М. Никифоров и Г. К. Румянцев подписали декларацию конференции и вошли в правительство ДВР, но буржуазное большинство делегации с решением конференции не согласилось  31. Цензовики вышли из Совета управляющих ведомствами и пытались помешать подчинению Приморья правительству ДВР, однако за большевиками шли массы. 5 декабря 1920 г. Временное Народное собрание Дальнего Востока, находившееся во Владивостоке, постановило: «Избранное на конференции в Чите центральное правительство признать правительством всей территории Дальнего Востока»  32. 19 декабря Народное собрание приняло закон об учреждении Приморского областного управления ДВР во главе с коммунистом В. Г. Антоновым.
6 зак 7219
81


Таким образом, длительная и сложная борьба большевиков Приморья за воссоединение с Дальневосточной республикой завершилась. Директивы ЦК РКП (б) были выполнены. Тактика коммунистов сорвала планы японских милитаристов, пытавшихся создать контрреволюционное правительство.
На выборах в Учредительное собрание ДВР, проходивших 9—11 января 1921 г., коммунисты одержали блестящую победу. Три четверти депутатов составили рабочие и крестьяне, поддерживавшие коммунистов.
С 12 февраля по 26 апреля 1921 г. в Чите работало Учредительное собрание Дальневосточной республики — первый в истории законодательный орган, избранный на основе буржуазнодемократического закона, но ставший инструментом рабоче- крестьянской власти. Его возглавляла фракция коммунистов, действовавшая в союзе с фракцией крестьянского большинства (беднейшего и среднего крестьянства), представителями которого являлись преимущественно партизаны. Собрание избрало правительство и исполнительно-распорядительные органы власти во главе с коммунистами.
Так завершилась борьба большевиков во главе с В. И. Лениным за создание демократического буфера, опиравшегося на РСФСР и оберегавшего Советскую Россию от военного столкновения с империалистами на Востоке. Буржуазные и мелкобуржуазные партии потерпели пopажение. По выполнении своей исторической миссии Дальневосточная республика в ноябре 1922 г. была ликвидирована. 15 ноября 1922 г. постановлением ВЦИК она была преобразована в Дальневосточную область РСФСР.
Опыт ДВР, демонстрирующий успешное применение марксистско-ленинской тактики революционно-целесообразных компромиссов, имеет международное значение. Он учит овладению и правильному использованию всех и всяческих форм борьбы во имя коренных интересов трудящихся.
СНОСКИ
1 Шурыгин А. П. Историография истории Дальневосточной республики.  —
В кн.: Вопросы истории советского Дальнего Востока. Владивосток, 1965, выл. 3; Спирин Л. М. Российская Коммунистическая партия (большевиков) в годы гражданской войны и интервенции (Историография. 1957—1972 гг.).— В кн.: Из истории гражданской войны и интервенции. 1917—1922 гг. М., 1974; Вопросы историографии партийных организаций Сибири. Новосибирск, 1974; Вопросы историографии и источниковедения истории партийных организаций Сибири: Сб. науч, трудов. Новосибирск, 1975; Советская историческая наука в 1975—1979 гг. М.: Наука, 1980; Спирин Л. М., Литвин А. Л. Партия большевиков — организатор разгрома белогвардейцев и интервентов: (Историографический очерк). М.: Знание, 1980; Беликова Л. И. В. И. Ленин и борьба за власть Советов на Дальнем Востоке: (Историографический обзор).— В кн.: В. И. Ленин и борьба за установление Советской власти на Дальнем Востоке. Владивосток, 1984; и др.
2 Спирин Л. М. Указ. соч., с. 53.
3 Гусев К. Крах партии левых эсеров. М.: Мысль, 1963; Комин В. В. Банкротство буржуазных и мелкобуржуазных партий в России в период подготовки и по-
82


беды Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1965; Гусев К. Крах мелкобуржуазных партий в СССР. М., 1966; Спирин Л. М. Классы и партии в гражданской войне в России (1917—1920). М.: Мысль, 1968; Астрахан X. М. Большевики и их политические противники в 1917 году.— В кн.: Из истории политических партий России 1917—1922 гг.: Сб. науч, трудов. М., 1977, ч. 1, 2 (в этих сборниках только четыре статьи выходят за рамки 1920 г.); и др.
4 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 16, с. 9.
5 Там же, т. 31, с. 45; т. 41, с. 54.
6 Колчаковщина: Сб. документов. Екатеринбург, 1924, с. 165.
7 Вестник Временного правительства Приморской областной земской управы, 1920, 20 февр.
8 Красное знамя, Владивосток, 1920, 28 февр.
9 Там же, 3 марта.
10 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 372, oп. 1, д. 6, л. 16.
11 Красное знамя, 1920, 24 марта.
12 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 144, oп. 1, д. 56, л. 25.
13 ГАХК, ф. 373, oп. 1, д. 4, л. 141.
14 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 132.
15 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 372, on. 1, д. 77, л. 6, 7.
16 Борьба за власть Советов в Приморье (1917—1922 гг.): Сб. документов. Владивосток, 1955, с. 446.
17 Красное знамя, 1920, 7 мая.
18 ПА ХКК КПСС, ф. 44, оп. 44-1, д. 359, л. 8.
19 ЦГАОР СССР, ф. 342, on. 1, д. 1, л. 198—199.
20 Борьба за власть Советов в Приморье, с. 484—485, 488.
21 ПА ПКК КПСС, ф. I, oп. 1, д. 9, л. 89.
22 Там же, л. 45.
23 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 144, oп. 1, д. 19, л. 44.
24 Там же, л. 45.
25 ПА ПКК КПСС, ф. 1, оп. 2, д. 1, л. 12.
26 Амурская правда, 1920, 11 июля.
27 ПА ХКК КПСС, ф. 44, on. 1, Д- «31, л 12.
28 ПА ПКК КПСС, ф. 1, оп. 2, д. 5, л. 16.
29 Вперед, 1920, 18 авг.
30 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф- 372, oп. 1, Д. 11, л. 5.
31 Красное знамя, 1920, 22 авг.
32 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 144, oп. 1, Д. 49, л. 3, 5 7, 1U.


УДК 300.126:327.1:947.084.31+327.78(571.6)
Г. Е. РЕЙХБЕРГ
ПОСТАНОВКА ВОПРОСА О СОБЫТИЯХ В НИКОЛАЕВСКЕ-НА-АМУРЕ НА МЕЖДУНАРОДНЫХ КОНФЕРЕНЦИЯХ В 1921 —1922 годах
Одним из важных вопросов, которым приходилось заниматься р период ДВР Советскому правительству, правительству Дальневосточной республики и лично В. И. Ленину, являлся вопрос о Последствиях нападения японских войск на партизан в Николаевске-на-Амуре в марте 1920 г.
Извратив суть николаевских событий, японская военщина использовала их в качестве предлога для продолжения военной интервенции на советском Дальнем Востоке, а затем для оккупации Северного Сахалина, продолжавшейся вплоть до 1925 г.
Вопрос о николаевских событиях поднимался японскими дипломатами на ряде международных конференций — Дайренской, Вашингтонской, Генуэзской, Чанчуньской. Японцы связывали с ним свои территориальные претензии на Северный Сахалин, требуя компенсацию за... собственные провокации.
И сейчас история вопроса о николаевских событиях 1920 г. грубо фальсифицируется в японской и американской буржуазной литературе. Так, в 1970 г. в Токио вышла книга американского советолога, профессора Флоридского университета Джорджа Ленсяна, посвященная развитию японо-советских отношений в 20-е гг. Автор этой книги стремится оправдать японских милитаристов и всю вину за «николаевский инцидент» возложить на партизан 1.
В советской исторической литературе вопрос о событиях в Николаевске-на-Амуре в 1920 г. в значительной мере уже освещен 2, но в избранном нами аспекте (в международном плане) этот вопрос специально еще не рассматривался.
Разгром Красной Армией Деникина и Колчака в 1919 г. привел к улучшению международного положения Советской России. Замыслы интервентов потерпели крах. 29 декабря 1919 г. командующий американскими частями на Дальнем Востоке генерал Грэвс получил от военного департамента сообщение, что «влечение ближайших дней надлежит ожидать получение приказа об эвакуации всего вашего отряда» 3. 5 января 1920 г. правительство США вынуждено было принять решение об эвакуации своих войск с территории советского Дальнего Востока. 16 января 1920 г. Верховный военный совет союзников постановил снять блокаду с Советской России и отозвать свои войска из Сибири и с Дальнего Востока.
84


Сложившееся международное положение, приведшее в известной мере к изоляции Японии, успехи Красной Армии и мощный размах, который приняло партизанское движение, заставили японцев, не желавших уходить с захваченных ими территорий советского Дальнего Востока, изменить линию своего поведения и приступить к перегруппировке своих сил и сосредоточению их главным образом в Приморье.
Стремясь к скорейшему прекращению гражданской войны и установлению мирных отношений с соседними государствами, Советское правительство обратилось 24 февраля 1920 г. к Министерству иностранных дел Японии с предложением начать мирные переговоры. В ноте напоминалось о предыдущих попытках Советского правительства в течение 1917—1919 гг. приступить к мирным переговорам, от которых Япония уклонялась. «В настоящий момент,— говорилось в ноте,— когда все попытки раздавить силою оружия Рабоче-Крестьянскую власть в России оказались тщетными, когда правительства Антанты отзывают из России свои экспедиционные отряды и когда различные правительства уже начали переговоры с Российским Советским правительством, мы еще раз обращаемся к японскому правительству с предложением начать мирные переговоры» 4.
Однако японское правительство не собиралось отказываться от своей агрессивной политики. Ответа на советское предложение не последовало и на этот раз. Япония внимательно сдедила за военными действиями на Западном и Южном фронтах, где обстановка в начале 1920 г. резко осложнилась в связи с выступлением против Советской России белополяков и Врангеля. И успехи и неудачи Красной Армии на этих фронтах находили свое отражение и на Дальнем Востоке. Приступив к перегруппировке своих войск и заняв на время позицию лицемерного нейтралитета, японские милитаристы в действительности ждали только подходящего предлога, чтобы снова выступить. К числу таких провокаций относятся и события в Николаевске-на-Амуре.
В низовьях Амура командование партизанскими отрядами осуществлял анархист Я. И. Тряпицын. В феврале 1920 г. партизанам удалось блокировать г. Николаевск-на-Амуре. Окруженный японский гарнизон был вынужден начать мирные переговоры с партизанами. 28 февраля обе стороны подписали договор «О мире и дружбе». На следующий день в город вошли партизаны.
Однако в ночь на 12 марта японское командование вероломно нарушило договор «О мире и дружбе». Бывший командир одного из партизанских отрядов, действовавшего в низовьях Амура, коммунист В. Д. Бузин (Бич) впоследствии вспоминал: «Приблизительно в половине третьего часа ночи, на 12 марта, я вдруг проснулся от грома разрывающихся гранат и частой ружейной и пулеметной стрельбы... Быстро одевшись, бросился к выходу. Открыв дверь, я увидел японцев, перебегавших по тротуару около самого крыльца дома... Деревянные здания горели с треском
85


и шумом. Всюду слышны беспрерывные взрывы ручных гранат и тревожно-торопливый говор заговорщиков-японцев...
Здание штаба было окружено японцами со всех сторон совершенно неожиданно для обитателей штаба. Единственный выход усиленно обстреливался; в дом японцы не заходили, видимо намереваясь сжечь всех работников штаба живыми... Сознание того, что уже все потеряно и больше терять нечего, заставило наших товарищей действовать смелее. Растерянность прошла. Решили выбить окна в соседнем доме и здесь искать спасения... В образовавшуюся брешь стали перебегать по очереди: Н. Лебедева, Тряпицын, Шенкерман и другие. Японцы в упор расстреливали людей, творивших чудо своего спасения... От трупов убитых образовалась баррикада, мешавшая перебегавшим, и жертвы участились...
Вскоре выяснилось, что русские отряды с честью дерутся с храбро наседавшими на них японцами и, несмотря на то, что несут большие потери и не видят руководства, все  же продолжают сражаться не на живот, а на смерть... Никто не предполагал и не допускал мысли, что со стороны миролюбиво настроенных японцев можно было ожидать предательского нападения...
К партизанам присоединились частные граждане, помогая чем можно. Наши быстро усвоили японский прием бойни по улицам города, и, вырвав у противника инициативу боев, сами стали поджигать те здания, кои занимались японцами... На второй же день боя (13 марта) стало ясно, что японцы будут побеждены...» 5.
Японский журналист К. Каваками в книге «Мирная политика Японии» признавал, что события в Николаевске-на-Амуре «дали японским милитаристам новый предлог для оставления японских войск в Сибири» 6.
27 апреля 1920 г. японское посольство в Лондоне опубликовало официальное сообщение о николаевских событиях и об отправке в низовья Амура войск для поддержания «порядка» в этом районе и «защиты жизни японских подданных».
Под натиском японских войск партизаны вынуждены были отступить в верховья Амгуни. Было эвакуировано все население Николаевска-на-Амуре. Анархистами было допущено нарушение революционной законности. Военнопленные японцы расстреляны, город подожжен. «За допущение анархистских, противоречащих укреплению революционной власти на Дальнем Востоке действий» суд приговорил Тряпицина к расстрелу.
Приморская областная конференция РКП (б) во Владивостоке указала, что Тряпицын и его начальник штаба Н. Лебедева сознательно выступали против основных указаний Советской власти и своим поведением дискредитировали ее. В то же время отмечалось, что «вся николаевская трагедия является исключительно следствием созданной иностранной военной интервенцией обстановки» 7.
86


В Японии же эти события послужили поводом для раздувания антисоветской кампании. Японским парламентом была организована пцбличная траурная церемония памяти погибших в Николаевске-на-Амуре японцев. Премьер-министр Хара призывал «поддерживать Во что бы то ни стало национальный престиж». устраивались многолюдные митинги, на которых выступали видные политические деятели с требованием компенсации  8.
На Дальнем Востоке японцы организовали новые провокации. 4—5 апреля 1920 г. они выступили против партизан и революционных войск на всей оккупированной территории — от Владивостока до Хабаровска. Погибло около 7 тыс. революционных бойцов и мирных жителей. На части территории Приморья фактически было введено полуоккупационное положение.
Советское правительство в связи с николаевскими событиями 22 марта 1920 г. направило Японии ноту, в которой подчеркивалось, что нападение японских войск на партизан в Николаевске- на-Амуре было предпринято «вопреки соглашению, заключенному с командованием красных войск». Было высказано сожаление в связи с имевшими место кровопролитиями. Подчеркивалось, что «наиболее эффективным средством» для предотвращения подобных инцидентов явилось бы прекращение военных действий и открытие советско-японских мирных переговоров 9.
Но и на эту ноту японское правительство не ответило. В декларации от 31 марта 1920 г. оно сделало попытку обосновать причины дальнейшего пребывания японских войск на советском Дальнем Востоке. Так как на необходимость оказания «помощи» чехословакам больше ссылаться было невозможно, то в сообщении говорилось о том, что «...ни одна держава в географическом отношении так тесно не связана с Сибирью, как наша империя. Ввиду этого создавшаяся политическая обстановка на Дальнем Востоке, не только непосредственно угрожающая жизни и имущественному благополучию наших отдельных граждан, проживающих в Сибири, но и вообще миру в Корее и Маньчжурии, к сожалению, ни в коем случае не позволяет нам немедленно вывести свои войска из края». Японское правительство «искренне заявляло», что вывод японских войск будет осуществлен только тогда, когда, мол, политическая обстановка в крае урегулируется и не будет угрожать «миру и спокойствию» в Корее и Маньчжурии, а жизнь и имущество японских подданных «будут вполне обеспечены» 10.
22 апреля 1920 г. в Александровске был высажен двухтысячный японский десант и началась длившаяся пять лет оккупация империалистической Японией северной части Сахалина.
В декларации японского правительства от 3 июля 1920 г. говорилось, что в связи с николаевскими событиями на японском правительстве «лежит обязанность принять соответствующие меры, чтобы поддержать в полной мере престиж японской империи». Указывалось, что в связи «с отсутствием законной русской
87


власти» японское правительство было поставлено в необходимость занять известные пункты Сахалинской области впредь до окончательного решения дела с каким-нибудь русским законным правительством» 11.
Период с осени 1920 г. до конца мая 1921 г. на Дальнем Востоке был периодом упрочения власти ДВР и кратковременной мирной передышки. Особенность ее состоит в том, что она проходила в обстановке продолжающейся японской военной интервенции и в условиях концентрации белогвардейских войск в Южном Приморье при открытом содействии японского командования, сосредоточившего свои силы в Приморье, в низовьях Амура и на Северном Сахалине.
Твердо отстаивая политику мира, Советское правительство умело использовало имевшие место американо-японские противоречия. В. И. Ленин отмечал, что интересы Японии «коренным образом расходятся с интересами Америки» и нам следует использовать их, так как «бороться с Японией мы в настоящий момент не в состоянии» 12.
Внешнеполитическая изоляция Японии, а также ухудшение ее внутреннего положения вынудили японских империалистов маневрировать и согласиться на ведение мирных переговоров с ДВР. Японцы пошли на этот шаг, рассчитывая продиктовать ДВР выгодные им условия вывода своих войск с русского Дальнего Востока.
29 июня 1921 г. Г. В. Чичерин указал в телеграмме Министерству иностранных дел ДВР: «Не верьте медовым речам японцев. Они заговаривают зубы. Нужны не разговоры, а официальное предложение и переговоры точные деловые, а не какие-то пустые обещания. Этими разговорами они усыпляют бдительность, или подготовляя нападение, или занимаясь разведкой...» 13.
25 августа 1921 г. в г. Дайрене (Дальнем) открылась конференция представителей ДВР и Японии, которая продолжалась с перерывами почти 8 месяцев, до 16 апреля 1922 г. С этой конференцией совпала Вашингтонская конференция по ограничению вооружений, тихоокеанскому и дальневосточному вопросам (ноябрь 1921— февраль 1922 г.) с участием США, Англии, Франции, Италии и Японии. В повестке дня конференции в числе прочих стоял и «сибирский вопрос».
Заместитель премьер-министра ДВР Ф. Н. Петров, возглавлявший делегацию республики на Дайренской конференции, вспоминает: «В. И. Ленин через товарища Чичерина прислал нам директиву: учитывать противоречия империалистов на Вашингтонской конференции и продолжать занимать твердую позицию в Дайрене» 14.
Первый период переговоров в Дайрене проходил для ДВР в невыгодных условиях, так как в мае 1921 г. при активном участии японских милитаристов во Владивостоке была установлена белогвардейская власть и белая армия при поддержке японцев
88


продвинулась в Приморье вплоть до Хабаровска. В связи с этим японская делегация предприняла ряд попыток оказать давление на делегацию ДВР с целью склонить ее к капитуляции. В ответ на требование делегации ДВР об эвакуации японских войск с территории Дальнего Востока в течение месяца японская делегация выдвинула свой контрпроект, так .называемые «17 требований», с тремя секретными статьями, несовместимые с суверенитетом ДВР. Среди требований японцев были: никогда не вводить на территории ДВР «коммунистического режима» и сохранять принцип частной собственности 15.
При обсуждении «николаевского вопроса» японская делегация потребовала от ДВР передать Японии северную часть Сахалина в аренду на 80 лет, рассматривая это требование как «компенсацию за понесенные японскими подданными, убытки во время николаевских событий» 16.
Это наглое требование японских милитаристов, естественно, встретило решительный отпор со стороны делегации ДВР. В ноте от 6 декабря 1921 г. она заявила: «Правительство Дальневосточной республики не может принять на себя ответственности за николаевские события, происшедшие еще  до образования Дальневосточной республики и явившиеся следствием пребывания японских войск на русской территории, но стремится к полной эвакуации японских войск со всей территории». Делегация ДВР заявила также, что «правительство, Дальневосточной  республики готово пойти навстречу экономическим стремлениям Японии и согласно, после полной эвакуации  японских войск с территории Дальневосточной республики, предоставить японским предпринимателям промышленные концессии в северной части острова Сахалин, а также лесные концессии на материке на основах, определенных Конституцией республики...» 17.
Нетрудно заметить, что это заявление было сделано в духе директив В. И. Ленина и Г. В. Чичерина о недопустимости предоставления концессий японцам до тех пор, пока Япония не очистит всей без исключения территории ДВР и не установит дипломатических отношений с РСФСР и ДВР 18.
На Вашингтонскую конференцию представители РСФСР и ДВР приглашены не были. В ноте Советского правительства от 19 июля 1921 г. государствам-участникам конференции говорилось: «...Российское правительство торжественно заявляет, что оно не признает никакого решения, принятого упомянутой конференцией, поскольку это совещание состоится без его участия» 19.
Прибывшая в Вашингтон торговая делегация ДВР во главе с А. А. Языковым (утвержденным Политбюро ЦК РКП (б) и В. И. Лениным 20), представила конференции и опубликовала ряд документов, разоблачавших антисоветскую роль империалистических держав, особенно Японии.
В меморандуме делегации подробно излагалась история николаевских событий. По поводу разгрома партизанами японского
89


гарнизона в меморандуме говорилось: «Как это ни печально, но после такого поведения японцев (после нападения вопреки подписанному мирному договору.— Г. Р.) последовавшие события были неизбежны. После убийства русских мужчин, женщин и детей японцы не могли жаловаться, когда на их убийства отвечали убийствами» 21.
Делегация протестовала против захвата японцами Северного Сахалина.
Японский делегат Сидехара вынужден был в связи с этим выступить на конференции с разъяснением японской политики на русском Дальнем Востоке. Он повторил версию об опасностях, якобы угрожающих Японии, о необходимости принятия мер по безопасности японских подданных в Восточной Сибири и необходимости помешать распространению большевистской пропаганды «за пределами границ Сибири» 22. Относительно провокаций японцев в Николаевске-на-Амуре разъяснения его были невразумительными. Сидехара заявил, что для Японии «...оставалась лишь одна альтернатива, а именно: занять в качестве репрессий некоторые пункты русского Сахалина, где было совершено правонарушение, впредь до установления в России ответственной власти, с которой оказалось бы возможным снестись в целях получения должного удовлетворения» 23.
Пребывание в Вашингтоне делегации ДВР было использовано для организации связей с деловыми кругами и прессой США. Дипломатическая деятельность ДВР во время Вашингтонской конференции явилась ценным вкладом в борьбу за укрепление позиций РСФСР и ДВР на международной арене, в разоблачение перед мировой общественностью захватнических планов и действий японского империализма на Дальнем Востоке, в освобождение Дальнего Востока от интервентов и белогвардейцев. Японский делегат вынужден был заявить о предстоящем выводе войск интервентов из Приморья.
Международная ситуация для продолжения интервенции Японии на Дальнем Востоке становилась все более неблагоприятной. Расширялись межгосударственные отношения РСФСР с другими странами. Созыв в апреле 1922 г. Генуэзской международной конференции с приглашением на нее делегации РСФСР означал полный крах политики империалистических государств направленной на изоляцию РСФСР.
В информационном документе Дальбюро ЦК РКП(б) от 9 февраля 1922 г. говорилось: «Дайренские переговоры в связи с приглашением Советской России в Геную утратили свое значение.
Прежние директивы Москвы не прерывать переговоры, соглашаясь на определенные уступки, сменились предложением настойчиво требовать немедленной эвакуации, отказа в каких-либо преимуществах Японии (концессиях и прочем). В случае отказа переговоры прервать» 24.
90


Делегация РСФСР на Генуэзской конференции, открывшейся 10 апреля 1922 г., имела полномочия представлять и правительство ДВР. «Общее содержание наших выступлений в Генуе,  — писал Г. В. Чичерин,— было установлено на основании его (Ленина.  —  Г. Р.) личных записок»  25.
Большое значение для укрепления позиций РСФСР и ДВР на международной арене имело решение конференции о принятии государствами-участниками конференции обязательства о ненападении друг на друга и неподдержании враждебных группировок. Г. В. Чичерин в связи с этим обратил внимание конференции на то, что Япония до сих пор не вывела свои войска с территории союзной с РСФСР ДВР и поддерживает белогвардейцев. Делегату Японии Исии пришлось уверять конференцию, что Япония не имеет захватнических планов в отношении русского Дальнего Востока  26. 16 мая Исии изложил японскую точку зрения по вопросу о николаевских событиях и назвал их одной из причин невывода японских войск с территории ДВР. Газета «Правда» 19 мая 1922 г. писала: «Российская делегация, таким образом, получила возможность дать надлежащее объяснение как событий в Николаевске, так и деятельности японцев на Дальнем Востоке и организации ими белогвардейских отрядов, коснувшись при этом также попытки японцев аннексировать Сахалин. На заявление Исии, что российская делегация не имеет права говорить от имени ДВР, российские делегаты возразили, что сам Ллойд Джордж только что признал за российской делегацией мандат от восьми государств. Поединок закончился не в пользу Японии».
Укрепление международного авторитета РСФСР, разгром белогвардейских войск под Волочаевкой, ухудшение внутреннего экономического положения в самой Японии заставили японское правительство в июне 1922 г. согласиться на новый раунд переговоров с ДВР, а также сделать заявление о своем намерении вывести интервенционистские войска из Приморья не позднее 1 ноября 1922 г.
Следующая конференция, на которой вновь был затронут вопрос о николаевских событиях, открылась в Чанчуне 2 сентября 1922 г. и продолжалась до 26 сентября включительно. Японская делегация предложила рассматривать заключение договора с ДВР отдельно от договора с РСФСР и настаивала, чтобы в основу договора с ДВР был положен проект, внесенный японской делегацией на Дайренской конференции. Объединенная делегация РСФСР и ДВР отклонила эти предложения.
Японская делегация отказалась дать согласие на эвакуацию войск с Севера Сахалина, вновь заявив, что его оккупация связана с «николаевским инцидентом» и что до разрешения этого инцидента Северный Сахалин не будет освобожден.
Делегация РСФСР и ДВР отрицала связь николаевских событий с оккупацией Северного Сахалина и предложила обсудить
91


на конференции это событие по существу. Но японская делегация от обсуждения отказалась, сославшись на то, что правительства РСФСР и ДВР официально не признаны. 25 сентября делегация РСФСР и ДВР выступила с заявлением, в котором говорилось: «Правительства РСФСР и ДВР не могут брать на себя ответственность за николаевские события. Они полагают, что этот вопрос совместно с вопросом об убытках, причиненных русским гражданам во время японской оккупации в. Сибири, так же, как вопрос о японских интересах, могут быть предметом обсуждения Договаривающихся Сторон. Оба правительства, однако, вынуждены самым решительным образом настаивать на том, что срок эвакуации японских войск из северной части Сахалина, а также из других частей русской территории должен быть установлен в первом договоре или в приложении к нему...» 27.
В результате обструкции со стороны японской делегации делегация РСФСР и ДВР вынуждена была отказаться от дальнейшего участия в переговорах.
Твердая позиция правительства РСФСР и ДВР, разгром белогвардейцев в Спасске заставили японское правительство поспешить с эвакуацией своих войск из Приморья. В связи с этим народный комиссар по иностранным делам РСФСР Г. В. Чичерин в заявлении от 22 октября 1922 г. подчеркнул, что Советское правительство ни  в коем случае не согласится на аннексию Японией Северного Сахалина. «Эвакуация из Приморья для нас поэтому недостаточна, пока не разрешится благоприятным образом вопрос о Северном Сахалине» 28.
Северный Сахалин Япония удерживала в своих руках, хищнически эксплуатируя его богатства, вплоть до 1925 г. По японо-советскому соглашению  от 20 января 1925 г. и дополнительному соглашению о Северном Сахалине от 1 мая этого же года последний, благодаря твердой политике Советского правительства, был возвращен СССР.
Таким образом, спровоцированный в 1920 г. японскими милитаристами «николаевский инцидент», несмотря на региональный его характер, явился камнем преткновения в урегулировании советско-японских отношений. Японское правительство использовало его для того, чтобы попытаться аннексировать Северный Сахалин. В то же время «николаевский вопрос» наглядно продемонстрировал миролюбивый характер ленинской внешней политики, стремление к решению всех спорных международных вопросов на Дальнем Востоке мирным путем, к укреплению сотрудничества с соседними странами.
Виновниками «николаевского инцидента» явились японские милитаристы. Ясно, что, если бы на советском Дальнем Востоке не было непрошеных гостей — японских оккупантов, не возник бы и «николаевский вопрос».
92


сноски
1 Ленсян Д. Советско-японские отношения в 1921 — 1929 гг. Токио, 1970. На англ. яз. (см.: История СССР, 1972, № 3, с. 169—172).
2 Революция на Дальнем Востоке. Вып. 1. М.; Пг.: Госиздат, 1923; Рейхберг  Г. Е. Японская интервенция на Дальнем Востоке. М.: Соцэкгиз, 1940; Днепровский С. По долинам и по взгорьям. Хабаровск: Кн. изд-во, 1956; Григорцевич С. С. Американская и японская интервенция на Дальнем Востоке и ее разгром (1918— 1922 гг.). М.: Госполитиздат, 1957; Губельман М. И. Борьба за Советский Дальний Восток (1918—1922 гг). М.: Воениздат, 1958; Мухачев Б. И., Фетисов А. П. Борьба за Советы на Охотском побережье в 1920 году.  — В кн.: Вопросы географии Дальнего Востока, Хабаровск, 1963, сб. 6, с. 301—322; Героические годы борьбы и побед. Дальний Восток в огне гражданской войны. М.: Наука, 1968; Шерешевский Б. М. В битвах за Дальний Восток (1920—1922 гг.). Новосибирск: Наука, 1974; Беликова Л. И. К вопросу о партизанском движении в низовьях Амура (1919—1920 гг.).—В. кн.: Борьба Коммунистической партии против правого и «левого» оппортунизма (1909—1930 гг.). Калинин: Изд-во КГУ, 1978; и др.
3 Грэвс. Американская авантюра в Сибири. М., 1932, с. 213.
4 Документы внешней политики СССР. Т. 2. М.: Госполитиздат, 1958, 388, 389.
5 Революция на Дальнем Востоке, с. 40—42.
6 Каваками К. Мирная политика Японии. Нью-Йорк, 1922, с. 255.. На нгл. яз.
7 Красное знамя, Владивосток, 1920, 21 июля.
8 Каваками К. Указ, соч., с. 256.
9 Документы внешней политики СССР, т. 2, с. 414—415.
10 Борьба за власть Советов в Приморье (1917—1922 гг.): Сб. документов. Владивосток: Примор. кн. изд-во, 1955, с. 429.
” Японская агрессия на русском Дальнем Востоке: Краткий очерк истории Дальневосточной республики. Вашингтон, 1922, с. 39. На англ. яз.
12 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 42, с. 94—95.
13 Документы внешней политики СССР. Т. 4. М.: Госполитиздат, 1960, с. 198.
14 Петров Ф. Н. 65 лет в рядах ленинской партии. М.: Госполитиздат, 1962, 91.
15 Подробнее см.: Рейхберг Г. Е. Указ, соч., с. 104—107.
18 Международные отношения на Дальнем Востоке. М., 1951, с. 303. См. также: Дальневост, путь, 1922, 4 мая.
17 Документы внешней политики СССР, т. 4, с. 561—562.
18 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 10, М,: Политиздат, 179, с. 571.
19 Документы внешней политики СССР, т. 4, с. 224.
20 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 11, 1980, с. 477.
21 Документы внешней полынки СССР. Т. 5. М.: Госполитиздат, 1961, с. 32.
22 Вашингтонская конференция по ограничению вооружений и тихоокеан- :ому и дальневосточному вопросам. 1921 —1922 гг. М., 1924, с. 112.
23 Там же. Под «русским Сахалином» имеется в виду вся Сахалинская область центром в Николаевске-на-Амуре.
24 Цит. по: Мухачев Б. И. Значение работы советской делегации на Генуэзской конференции по выполнению поставленной В. И. Лениным задачи освобождения Дальнего Востока от японских интервентов и белогвардейцев.— В кн.: В. И. Ленин и революционное движение на Дальнем Востоке (1900—1922 гг.). Владивосток: ДВНЦ  АН СССР, 1982, с. 95.
26 Цит. по: Чубарьян А. О. В. И. Ленин и формирование советской внешней политики. М..: Наука, 1972, с. 230.
25 Мухачев Б. И. Указ, соч., с. 97.
27 Победа Советской власти на Северном Сахалине (1917—1925 гг.); Сб. до- ментов и материалов. Южно-Сахалинск: Кн. изд-во, 1959, с. 207.
28 Там же, с. 219.
93


УДК 300.126;947.084.34 + 366.02(571.6)
Л. П. ШУРЫГИН, А. Т. ЯКИМОВ
В. И. ЛЕНИН И ВООРУЖЕННАЯ БОРЬБА ПРОТИВ ИНТЕРВЕНТОВ И БЕЛОГВАРДЕЙЦЕВ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ В ПЕРИОД ДВР
Рождение советских вооруженных сил, их героическая история неразрывно связаны с именем В. И. Ленина 1.
Обосновывая необходимость защиты социалистического Отечества, В. И. Ленин разработал основные принципы военной организации победившего пролетариата и практически руководил его борьбой, показав себя гениальным стратегом и тактиком социалистической революции. Как выдающийся политический деятель, В. И. Ленин связывал военные задачи с политической стратегией Коммунистической партии 2.
Ярким примером этому является деятельность В. И. Ленина по руководству вооруженной борьбой трудящихся с белогвардейцами и интервентами в период создания и деятельности ДВР. Исследование ее позволяет глубже изучить ленинское теоретическое наследие.
В исторической литературе уже довольно подробно освещена история создания и боевых действий народно-революционных войск и партизанских отрядов на Дальнем Востоке в рассматриваемый период  3, но специальных исследований по этой теме в плане ленинского руководства не имеется.
Сам факт создания Дальневосточной республики является ярким примером решения В. И. Лениным военных вопросов в тесной связи с политической стратегией и тактикой.
Исходя из глубокого анализа военно-политической обстановки в стране и на Дальнем Востоке, трезвого учета соотношения сил революции и контрреволюции в начале 1920 г., В. И. Ленин сделал вывод о том, что «вести войну с Японией мы не можем и должны все сделать для того, чтобы... обойтись без нее, потому что нам она по понятным условиям сейчас непосильна...»  4. В связи с этим он рекомендовал приостановить продвижение Красной Армии на восток, за Байкал. «Мы окажемся идиотами,  —
писал он,  — если дадим себя увлечь в глубь Сибири, а в это время Деникин оживет и поляки ударят. Это будет преступление»  5.
Точно определив, откуда Советской республике грозит большая опасность, В. И. Ленин правильно наметил направление основного удара советских вооруженных сил (на западе). В то же время на востоке страны, чтобы затруднить Японии военное выступление против народно-революционной власти, была создана буржуазнодемократическая по форме Дальневосточная республика.
94


Для защиты Дальневосточной республики от сил контрреволюции необходимо было создание вооруженных сил. Была сформирована Народно-революционная армия (НРА). Ввиду того что ДВР являлась лишь формально независимым государственным образованием, НРА с самого начала находилась под контролем и непосредственным руководством советского военного командования. Как отмечалось в «Кратких тезисах по ДВР», утвержденных Политбюро ЦК РКП (б) 13 августа 1920 г. и развитых в постановлениях пленумов ЦК РКП (б) от 4 и 12 января 1921 г., проходивших при участии В. И. Ленина, «НРА ДВР должна быть одной из армий советской России» 6.
НРА как неразрывная часть Красной Армии создавалась на основе ленинских принципов строительства советских вооруженных сил. К этим принципам относятся: безраздельное руководство Коммунистической партии вооруженными силами; классовый принцип строительства армии и флота; неразрывное единство армии и народа; дружба народов и пролетарский интернационализм; строительство регулярной, строго централизованной дисциплинированной армии; непрерывная партийно-политическая работа в войсках на основе марксистско-ленинской идеологии, просвещения и воспитания советских воинов в духе революционных и боевых традиций рабочего класса.
В условиях ДВР, при легальном существовании буржуазных и мелкобуржуазных партий, Коммунистическая партия, опираясь на широкую поддержку трудящихся Дальнего Востока, добилась безраздельного руководства НРА. Так, на выборах в Учредительное собрание ДВР, проходивших в январе 1921 г., из 50 избранных депутатов от НРА 47 были коммунисты 7, а. на выборах в Народное собрание ДВР второго созыва в июне 1922 г. все 12 депутатов, избранных от НРА, были коммунисты 8.
Особую роль в создании и строительстве НРА сыграли военные комиссары. Огромная заслуга в боевом политическом воспитании воинов НРА, в их сплочении вокруг Коммунистической партии Принадлежала политорганам и коммунистическим ячейкам НРА.
Обосновывая руководящую роль революционной партии в вооруженной борьбе пролетариата, В. И. Ленин в дооктябрьский период отмечал, что «в эпоху гражданской войны идеалом партии пролетариата является воюющая партия» 9. И такой воюющей стала наша партия. В период гражданской войны 50% членов Коммунистической партии были в рядах Красной Армии. Аналогичное положение было на Дальнем Востоке, где половина состава парторганизаций находилась в НРА.
Подчеркивая решающую роль партийного влияния в армии, В. И. Ленин писал, что «мы победили врагов на всех фронтах благодаря существованию в Красной Армии коммунистических ячеек, имеющих громадное пропагандистско-агитационное значение» 10. Большевистская пропаганда и агитация имела огромное
95


значение для укрепления боеспособности Красной Армии, воспитания мужества, героизма ее личного состава, а также для разоблачения среди солдат противника несправедливости, анти- народности целей войны со стороны интервентов и белогвардейцев. В. И. Ленин давал директивы командованию и политорганам о развертывании агитации и пропаганды в войсках противника. И такая политическая работа имела широкий размах на всех фронтах, в том числе и на Дальнем Востоке.
В. И. Ленин, оценивая эту борьбу — борьбу словом большевистской правды,  — писал: «Путем агитации и пропаганды мы отняли у Антанты ее собственные войска» 11.
В. И. Ленин уделял большое внимание событиям на Дальнем Востоке. Не ограничиваясь получением информации о положении дел из официальных источников — докладов и писем Дальбюро ЦК РКП (б) и правительства ДВР, он знакомился с литературой по Дальнему Востоку, с книгами, освещающими революционную борьбу дальневосточных трудящихся, боевые действия партизан и народоармейцев. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что в его личной библиотеке, в Кремле было несколько десятков книг и брошюр по Дальневосточному краю. В. И. Ленин получал информацию и в личных беседах с приезжавшими в Москву дальневосточными работниками. В 1920—1922 гг. в Москву для докладов в ЦК РКП (б) и в Совнаркоме выезжали А. М. Краснощеков, М. И. Губельман, П. М. Никифоров, С. Г. Вележев. Встречались с В. И. Лениным и секретари Дальбюро ЦК РКП (б) П. Ф. Анохин, Н. А. Кубяк, главкомы НРА В. К. Блюхер и Й. П. Уборевич.
Как вспоминает М. И. Губельман, Владимир Ильич в беседе с ним в ноябре 1921 г. сказал: «Мы поддержим Народно-революционную армию и сделам все, что возможно, для ее усиления. Средства, просимые вами, отпустим, армию укрепим командным составом» 12.
Помощь Совнаркома и командования Красной Армии дала возможность реорганизовать НРА и укрепить ее как армию регулярную, дисциплинированную, достойную быть частью великой Красной Армии. Особое значение имела помощь в формировании командно-политического состава НРА. По указанию В. И. Ленина командующими НРА были назначены прославленные полководцы В. К. Блюхер (в 1921 г.) и И. П. Уборевич (в 1922 г.). Их организаторский и полководческий талант способствовал укреплению боевой и политической мощи НРА и обеспечил блистательные победы ее под Волочаевкой и Спасском, предрешившие полное освобождение Дальнего Востока от интервентов и белогвардейцев.
Создание НРА проходило под непосредственным руководством Дальбюро РКП (б). Она возникла на основе Восточно-Сибирской Советской Армии, сформированной из партизанских и повстанческих отрядов по приказу Иркутского военно-революционного
96


комитета от 22 января 1920 г. 25 февраля 1920 г. Восточно- Сибирская Советская армия была преобразована в Иркутскую стрелковую дивизию (командир В. И. Буров, комиссар А. А. Ширямов). 11 марта 1920 г. приказом Прибайкальской земской власти, согласованным с Иркутским губревкомом, все части Иркутской стрелковой дивизии были преобразованы в Прибайкальскую Народно-революционную армию, которая в дальнейшем именовалась Забайкальской НРА и затем НРА ДВР 13.
Высшим руководящим органом НРА был утвержден Военный совет в составе главкома НРА Г. X. Эйхе — бывшего командира 5-й Армии, Н. К. Гончарова — бывшего члена Военного совета 5-й Армии, члена Дальбюро РКП (б) и А. А. Ширямова — члена Дальбюро РКП (б).
Военный совет НРА сыграл огромную роль в начальный период строительства армии. По образцу Красной Армии были созданы органы политического, оперативного и хозяйственного руководства армии, образованы партийно-политический аппарат НРА и институт военных комиссаров и политруков. В частях и подразделениях создавались партийные, а позднее и комсомольские ячейки.
Коммунистическая партия оказывала свое безраздельное влияние на НРА с первых дней ее существования. Хотя морально- политические качества воинов НРА были высоки, но армия еще значительное время была полупартизанской. Первостепенная задача состояла в том, чтобы превратить ее в регулярную централизованную, строго дисциплинированную армию.
Важнейшей военно-политической задачей НРА являлась ликвидация «читинской пробки», которая препятствовала объединению областей Дальнего Востока вокруг правительства ДВР и созданию единой централизованной регулярной НРА. 10 апреля 1920 г. НРА по приказу своего командования двинулась в поход на Читу. В основном это были части 1-й Иркутской дивизии. Им противостояли находившиеся в Чите и ее окрестностях войска белогвардейцев и японских интервентов численностью свыше 13 тыс. штыков и сабель. Противник имел значительное превосходство. Несмотря на это, уже 13 апреля войска НРА вплотную подошли к Чите, а некоторые подразделения вели бои на окраин- |ных улицах города.
В этот критический момент, когда народоармейцы уже овладели окраиной Читы и вели бой с белогвардейцами у Красных казарм, на помощь белогвардейцам пришли японские войска. Японцы открыли по наступавшим частям НРА артиллерийский и пулеметный огонь, а японская кавалерия бросилась в атаку. В этих условиях войска НРА были вынуждены отступить на исходные позиции, так как командование НРА имело директиву В. И. Ленина не вступать в бои с японцами. Эта директива была дана в специальной телеграмме Ленина члену Военсовета НРА Н. К. Гончарову еще 6 апреля 1920 г.
7 зак 7219
97


А. Л. Сноскарев, бывший в то время комиссаром 1-й Иркутской дивизии, в докладе Военному совету НРА писал: «Кроме японской кавалерии в боях принимала участие японская артиллерия наши части обстреливались японской артиллерией и с аэропланов... Главной причиной наших неудач является помощь японцев противнику» 14. Несомненно, что, если бы не помощь японцев, белогвардейцы были бы разгромлены и Чита была бы освобождена. Воины НРА, руководимые коммунистами, проявили в этих боях высокое мужество и революционный героизм. А. Л. Сноскарев в том же донесении писал: «Весь личный состав, как рядовые, так и командиры, вел себя героически, особенно коммунисты» 15.
В конце апреля—начале мая 1920 г. командование НРА, перебросив на фронт подкрепление, предприняло второе наступление на Читу. И вновь части НРА вплотную подошли к городу и начали бои на его окраинах. Однако и на этот раз наступление не имело решающего успеха по той же причине — из-за выступления японских войск на стороне белогвардейцев.
В Приморской и Амурской областях после свержения колчаковской власти стали создаваться революционные войска из партизанских отрядов и бывших солдат и офицеров колчаковской армии. В феврале 1920 г. при Приморской областной земской управе был образован Военный совет во главе с С. Г. Лазо, который провел большую работу по формированию революционных частей.
4—5 апреля 1920 г. по заранее подготовленному плану японские интервенты совершили вероломное нападение на партизан во Владивостоке, Шкотово, Раздольном, Никольске-Уссурийском, Спасске, Хабаровске. Погибло около 7 тыс. партизан и
мирного населения. Партизаны были вынуждены отойти в район Анучино, а также на левый берег Амура напротив Хабаровска. Образовался Хабаровский фронт. Его войска отбили все попытки японских интервентов форсировать Амур и вторгнуться в Амурскую область.
Японские милитаристы навязали Приморской земской управе кабальное соглашение от 29 апреля 1920 г. По этому соглашению вдоль Уссурийской железной дороги и Сучанской ветки от Владивостока до Хабаровска (позднее до ст. Уссури) устанавливалась «нейтральная зона»  —  30-верстная полоса по обе стороны железной дороги, на которой не могли находиться революционны войска.
В Амурской области в феврале 1920 г. японские войска вынуж дены были эвакуироваться. Здесь установилась Советская власть были созданы советские воинские части. Амурский обком РКП(б и ревком оказали большую помощь Восточно-Забайкальскому фронту кадрами, оружием и продовольствием. В мае 1920 г. партизанская армия Восточно-Забайкальского фронта примкнула к революционным частям Амурского фронта и, таким образом, был образован единый Амурский фронт под командованием
98


Д. С. Шилова, а затем С. М. Серышева, сыгравший главную роль в ликвидации «читинской пробки».
Японское правительство, убедившись в неспособности атамана Семенова к серьезным боевым действиям и в полном отсутствии поддержки его со стороны населения, объявило 3 июля 1920 г. об эвакуации своих войск из Читы и Забайкалья. 15 октября 1920 г. последний эшелон японских войск ушел из Забайкалья. Таким образом, белогвардейцы в Чите и Восточном Забайкалье остались один на один с НРА и партизанами.
По приказу командования НРА от 16 октября 1920 г. войска Амурского фронта начали наступление. Завязались ожесточенные бои, и уже 22 октября 1920 г. части фронта и партизаны вступили в Читу. После освобождения Читы бои в Забайкалье продолжались еще около месяца и закончились к 20 ноября 1920 г. разгромом белогвардейцев и бегством их в Маньчжурию и Монголию.
Ликвидация «читинской пробки» была важным событием в военно-политической жизни ДВР и НРА. Это событие дало возможность объединить все области Дальнего Востока вокруг правительства ДВР, а революционные войска областных правительств — в единую централизованную НРА.
После ликвидации «читинской пробки» и объединения всех областей ДВР одна из важнейших политических задач — освобождение Дальнего Востока от белогвардейцев — частично была решена. Однако на территории ДВР, в Приморье, еще оставались войска японских интервентов. И хотя для освобождения Дальнего Востока от интервентов прямые военные действия не предусматривались (правительство ДВР в соответствии с указаниями ЦК партии и лично В. И. Ленина стремилось добиться этого в основном дипломатическими методами), военный вопрос не утратил своего значения. Было очевидным, что японские милитаристы при поддержке империалистов других стран намереваются использовать бежавших из Забайкалья в Маньчжурию белогвардейцев для захвата Владивостока и всей Приморской области с целью создания там прояпонской базы. Одновременно с этим японские милитаристы готовили удар по ДВР с территории Монголии. Бежавшим из Забайкалья белогвардейским бандам во главе с бароном Унгерном при всесторонней поддержке японского командования и монгольских феодалов удалось захватить значительную часть Монголии и уже в начале февраля 1921 г. занять ее столицу — Ургу (ныне Улан-Батор).
В этих условиях задача укрепления НРА, внедрения в ней начал и порядков регулярной армии стала еще более важной. Для ее решения требовалась длительная кропотливая работа командно-политического состава и армейских партийных организаций. У народоармейцев, в большинстве своем вчерашних партизан, были сильны партизанские навыки и методы борьбы, стремление к самостийности, которое поддерживалось анархиствующими элементами. Эти элементы пытались насаждать в ар-
7*
99


мии партизанщину и тем самым тормозили сплочение личного состава на основе строгой воинской дисциплины, без которой немыслима регулярная армия.
В письме к рабочим и крестьянам по поводу победы над Колчаком В. И. Ленин предупреждал: «Как огня надо бояться партизанщины, своеволия отдельных отрядов, непослушания центральной власти, ибо это ведет к гибели: и Урал, и Сибирь, и Украина доказали это» 16.
Портизанщина в условиях ДВР проявлялась в стремлении утвердить партизанские методы строительства армии и ведения войны, в отказе от использования военных специалистов, в нарушении воинской дисциплины, в самостийности и неподчинении высшим военным органам, в стремлении утвердить выборность командного состава НРА. Ярыми приверженцами партизанщины были командующий партизанскими отрядами в низовьях Амура анархист Я. Тряпицын и начальник его штаба максималистка Н. Лебедева. Демагогически изображая себя настоящими революционерами, они требовали немедленного установления Советской власти, пытались опорочить в глазах партизан и трудового населения ленинскую политику временного создания на Дальнем Востоке буферного государства, провоцировали войну с Японией. Окружив себя анархистами, деклассированными и уголовными элементами, Тряпицын и Лебедева арестовали и расстреляли ряд коммунистов из командного состава, помешали введению института военных комиссаров, установили военную диктатуру и стали на путь произвола и массовых насилий и грабежей. Однако уцелевшей группе коммунистов удалось, опираясь на партизанские массы и сочувствие населения, арестовать Тряпицына и его сторонников.
Партизанские отряды в низовьях Амура после удаления из них анархиствующих и уголовных элементов были сведены в полк и включены в состав НРА.
Весной 1921 г. Советская республика переживала серьезные экономические и социально-политические трудности, вызванные небывалой хозяйственной разрухой, надвигающимся голодом, крондштадтским мятежом, кулацкими восстаниями, вторжением белогвардейских банд в пограничные районы страны. На Дальнем Востоке усилились агрессивные происки японских милитаристов. Они с согласия Антанты решили использовать для борьбы против РСФСР и ДВР остатки разгромленной колчаковской армии — каппелевские и белоказачьи войска. С помощью японских интервентов из Маньчжурии в Приморье были переброшены три корпуса белогвардейцев. В апреле 1921 г. японские милитаристы провели в Пекине совещание белых генералов, на котором был принят план вторжения белогвардейских войск в ДВР и РСФСР. Этот план предусматривал одновременное вооруженное выступление белогвардейцев в Приморье и вторжение банд барона Унгерна в РСФСР и ДВР со стороны Монголии.
100


26 мая 1921 г. японские интервенты организовали белогвардейский мятеж во Владивостоке. Власть в Южном Приморье перешла в руки белогвардейского «Приамурского правительства». Одновременно банды барона Унгерна начали поход на ДВР и сибирские районы РСФСР.
В связи с этими событиями В. И. Ленин в докладе о тактике РКП (б) на III Конгрессе говорил: «Уже в течение последних недель мы могли снова наблюдать на Дальнем Востоке попытку возобновить нашествие, и не подлежит никакому сомнению, что подобные попытки будут продолжаться и далее» 17.
В. И. Ленин и ЦК РКП (б) приняли экстренные меры по оказанию всемерной помощи ДВР. 28 мая 1921 г. Политбюро ЦК РКП (б) постановило: командировать на Дальний Восток В. К. Блюхера, отправив с ним поезд с вооружением и снабжением для НРА: направить в ДВР не менее 100 командиров (в звании не ниже помощника командира полка) и политработников; передать НРА одну из сибирских дивизий: обратить особое внимание на район действия Унгерна и охрану границ в этом районе; дать НРА необходимое количество бронепоездов; предложить Г. В. Чичерину заявить протест против белогвардейского мятежа во Владивостоке, организованного японскими интервентами 18.
30 мая 1921 г. ЦК РКП (б) принял решение о подчинении НРА во всех отношениях Реввоенсовету войск Сибири.
2 июня 1921 г. Министерство иностранных дел ДВР направило Японии ноту протеста против белогвардейского переворота во Владивостоке 19.
9—17 июня 1921 г. состоялась III Дальневосточная краевая конференция РКП (б). Военный вопрос вновь стал главным в деятельности дальневосточных коммунистических организаций.
В приветствии ЦК РКП (б) Дальневосточной конференции указывалось: «Остатки российской контрреволюции при поддержке мирового капитала и содействии японского командования стремятся создать на территории ДВР главную базу своих дальнейших действий против Сибири. Дальнейшее распространение на территории ДВР белогвардейщины может превратиться в серьезную опасность для всей РСФСР, стать угрозой возобновления гражданской войны, образования внешних фронтов и возобновления международным капиталом частичной или полной блокады РСФСР» 20.
10 июня 1921 г. Политбюро ЦК РКП (б) приняло постановление в связи с создавшейся обстановкой на Дальнем Востоке. В этом постановлении говорилось: «1. Дальбюро всеми находящимися в его распоряжении мерами и средствами должно стремиться к немедленной ликвидации белогвардейской угрозы. 2. Для этой цели принять все меры к укреплению дисциплины в рядах РКП (б). Дальбюро призвать партийные организации и все население ДВР к напряжению всех сил, необходимости новых жертв, дабы изгнать белогвардейщину из пределов ДВР. 3. Наря-
101
8 з.ак 7219


ду с этим принять все меры по укреплению мощности армии на территории ДВР, подчинив этой задаче все остальное» 21. Эти директивы ЦК стали боевой программой партии по освобождению Дальнего Востока от интервентов и белогвардейцев.
Значение III Дальневосточной конференции РКП (б) состояло в том, что она определила конкретные задачи партийных организаций Дальнего Востока по воплощению в жизнь директив ЦК РКП (б) об укреплении обороны ДВР и повышении боеспособности НРА.
Руководствуясь постановлением оргбюро ЦК РКП (б), Дальбюро ЦК 26 июня 1921 г. образовало Военный совет НРА в составе В. К. Блюхера (председатель), М. И. Губельмана (представитель Дальбюро) и В. И. Бурова. 29 июня в его состав был введен С. М. Серышев 22. Создание Военного совета сыграло большую роль в укреплении боеспособности НРА, в улучшении в ней партийно-политической работы.
Несмотря на тяжелое экономическое и финансовое положение Советской страны, В. И. Ленин и ЦК РКП (б) оказывали всестороннюю экономическую и военную помощь ДВР. В ДВР посылались партийные и советские работники. Высший командный состав НРА назначался Реввоенсоветом РСФСР. По решению ЦК РКП (б) в ДВР была введена в обращение золотая валюта  23. В. И. Ленин лично заботился о финансовой помощи ДВР. 2 ноября 1921 г. по его распоряжению на нужды ДВР было ассигновано 2 млн. 300 тыс. руб. золотом 24.
Огромную роль в освобождении Дальнего Востока от интервентов и белогвардейцев сыграл военно-политический и экономический союз между РСФСР и ДВР 25.
Войска НРА не могли сразу же предпринять военные действия против белогвардейцев, захвативших Приморье, так как последние находились в зоне дислокации японских интервенционистских войск и вступление частей НРА в эту зону неизбежно привело бы к столкновению с войсками Японии. Поэтому усилия НРА были направлены в первую очередь на борьбу с бандами Унгерна, предпринявшими наступление на ДВР и Сибирь из Монголии. Правительства РСФСР и ДВР отдали своим войскам приказов отражении наступления Унгерна. Временное народное правительство Монголии обратилось к правительствам РСФСР и ДВР с просьбой об оказании помощи монгольскому народу в борьбе с унгерновскими белогвардейцами.
В соответствии с просьбой ЦК Монгольской народно-революционной партии и Временного народного правительства Монголии 16 июня 1921 г. на заседании Политбюро ЦК РКП (б) под руководством В. И. Ленина были приняты директивы о вводе на территорию Монголии частей Красной Армии и НРА ДВР с целью разгрома банд Унгерна и освобождения от них Монголии. В директивах подчеркивалось: «Безусловно держаться программы самоопределения и национального освобождения Монголии, предла-
102


гается действовать в контакте с Народно-революционной партией и совместно с красными монгольскими частями. Внимательно относиться к нравам, быту и взглядам монгольских масс, особенно осторожно относясь к буддийским храмам» 26.
Это решение Политбюро ЦК ярко отражало и воплощало в жизнь ленинскую национальную политику, политику пролетарского интернационализма, братской помощи угнетенным народам в их борьбе за национальную независимость.
28 июня 1921 г. на совместном заседании ЦК МНРП и Временного народного правительства с участием представителей командования советских войск и войск ДВР было принято решение о начале боевых действий против белогвардейских оккупантов. На заседании были обсуждены вопросы взаимодействия войск и принято решение о том, что монгольские революционные войска, сохраняя полную самостоятельность, будут тесно сотрудничать с частями Красной Армии и НРА ДВР.
Совместные боевые действия на монгольской территории начались в конце июня 1921 г., а до этого красноармейские части и части НРА ДВР вели бои против унгерновцев в Забайкалье.
Унгерн, сконцентрировав значительные силы у монголо-советской границы в районе Троицко-Савска и Желтуринской станицы, 26 мая 1921 г. перешел в наступление, стремясь продвинуться к Верхнеудинску (ныне Улан-Удэ), перерезать Забайкальскую железную дорогу и изолировать тем самым ДВР от РСФСР. На первых порах унгерновцы имели некоторый успех и продвинулись в глубь территории ДВР до с. Селенгинская Дума. Однако вскоре прорвавшиеся части белогвардейцев были разбиты и 12 июня бежали в Монголию. К этому же времени были отражены атаки главных сил противника и в районе Троицко-Савска.
Таким образом, Унгерну не удалось занять Забайкалье и отрезать ДВР от РСФСР.
На территории Монголии унгерновцы, понеся большие потери, также стали быстро отступать, и меньше чем через десять дней, пройдя с боями около 400 км, передовые части экспедиционного корпуса Красной Армии и монгольской конницы достигли столицы страны — Урги. 6 июля 1921 г. в нее вошли подразделения войск Сухэ-Батора и Сретенская кавбригада НРА ДВР. 11 июля 1921 г. на главной площади в Урге Сухэ-Батор провозгласил победу монгольской народной революции и установление в стране народной власти.
После освобождения Урги бои с унгерновцами продолжались еще свыше двух месяцев. 22 августа 1921 г. сам Унгерн был взят в плен эскадроном 34-го кавалерийского полка. Вскоре остатки его банд были окончательно разгромлены, и 14 сентября 1921 г. экспедиционный корпус Красной Армии был расформирован.
Совместные боевые действия против общего врага заложили основы дружбы и сотрудничества советского и монгольского на-
8*
103


родов. Монгольские трудящиеся-араты (крестьяне-скотоводы) радостно встретили своих освободителей и оказывали им всемерное содействие в выполнении интернационального долга  27.
В. И. Ленин, как уже отмечалось, придавал большое значение борьбе с Унгерном, делу освобождения Монголии от белогвардейских банд. Получив сообщение о захвате Унгерна в плен, Владимир Ильич 26 августа 1921 г. внес в Политбюро ЦК партии предложение о предании его суду. Он писал: «Советую обратить на это дело побольше внимания, добиться проверки солидности обвинения и в случае, если доказанность полнейшая, в чем, по-видимому, нельзя сомневаться, то устроить публичный суд, провести его с максимальной скоростью и расстрелять» 28.
29 августа 1921 г. это предложение было рассмотрено и принято на заседании Политбюро ЦК РКП (б). 15 сентября 1921 г. в Новониколаевске Сибирское отделение Верховного трибунала РСФСР на своем публичном заседании рассмотрело дело о преступлениях Унгерна. На суде были полностью раскрыты злодеяния Унгерна и его банд и разоблачены его связи с японскими интервентами, агентом и наемником которых он являлся. Суд приговорил Унгерна к расстрелу.
Боевая операция по разгрому белогвардейских банд Унгерна имела огромное политическое значение. Она сорвала планы японских и других империалистов по захвату Забайкальской железной дороги и последующей ликвидации ДВР. Успех этой операции принес освобождение Монголии от оккупантов и обеспечил установление в ней народной власти.
Осуществив с помощью японцев переворот в Приморье, белогвардейцы, чтобы обезопасить свой тыл, предприняли наступление на партизанские районы. Им удалось оттеснить партизан в таежные районы, нанеся значительные потери.
30 ноября 1921 г. белогвардейцы начали наступление на Хабаровск вдоль Уссурийской железной дороги и, прорвав оборону 6-го стрелкового полка НРА, захватили ст. Уссури. Соотношение сил в этом наступлении было в пользу белогвардейцев. Они имели свыше 5 тыс. 200 штыков и сабель, численность же частей НРА составляла около 2 тыс. человек. Оказывая упорное сопротивление в боях под Иманом, Бикином и Казакевичево, части НРА были вынуждены отступить.
7 декабря 1921 г. Дальбюро ЦК РКП (б) наметило конкретные меры по укреплению обороноспособности ДВР и образовавшегося фронта против белогвардейцев. Дальбюро обязало все партийные организации обсудить вопрос о событиях в Приморье и уделить максимум внимания образовавшемуся фронту. Обкомам партии было предложено привести парторганизации в боевую готовность и мобилизовать партработников в армию.
22 декабря 1921 г. после боев в районе с. Новотроицкое части НРА оставили г. Хабаровск. Причиной отступления являлось большое превосходство сил противника в численности и во-
104


оружении. Сказались и просчеты командования, не обеспечившего приморское направление более значительными силами.
Продолжая наступление, белогвардейцы к 28 декабря 1921 г. подошли к ст. Ин. Ожесточенный бой длился весь день, части НРА отразили все атаки противника и отбросили его на 12 км. В бою белогвардейцы потеряли 300 человек убитыми и 22 пленными. Этот бой явился переломным в ходе операции, белогвардейцы вынуждены были прекратить дальнейшее наступление и перейти к обороне, сосредоточив свои главные силы в районе ст. Волочаевка. Здесь они создали мощные укрепления, стремясь превратить их в плацдарм для последующего наступления.
Дальбюро ЦК РКП (б), командование и политорганы НРА продолжали работу по укреплению армии и особенно Восточного фронта. Большую помощь в этом оказывали ЦК партии и Советское правительство. По указанию В. И. Ленина в ДВР была послана большая группа командиров и политработников. На Восточный фронт из Забайкалья были переброшены значительные подкрепления.
Основной задачей в деле укрепления армии по-прежнему оставалась борьба за воинскую дисциплину, за ликвидацию партизанщины, скорейшее создание регулярной армии. Несмотря на ранее принятые меры, в армии еще сильны были самостийные тенденции и партизанщина. В конце декабря 1921 г. был самочинно создан даже «Амурский ревштаб партизанских отрядов».
В 	. К. Блюхер по согласованию с Дальбюро ЦК РКП (б) 3 января 1922 г. отдал приказ о роспуске этого штаба. Этот акт нанес сокрушительный удар по партизанщине, а проведенная по указанию Дальбюро массовая мобилизация коммунистов и комсомольцев в ряды НРА обеспечила превращение ее в регулярную высокодисциплинированную армию. Свыше 50% всех коммунистов ДВР в это время находились в рядах армии. «Все силы были подняты на помощь фронту,— писал В. К. Блюхер.— Из Читы на фронт перебросили 500 коммунистов, амурская парторганизация 50% своего состава дала в ряды Народно-революционной армии» 29. Он отмечал, что «если бы мы тогда не реорганизовали армию, не поставили бы ее под контроль организационного руководства нашей партии, то Волочаевки не имели бы» 30. Значение Волочаевки заключается в том, что в ходе подготовки к этому решающему бою «мы по-настоящему поставили вопрос об организации кадровой армии» 3I.
Части НРА в боях под Волочаевкой проявили не только героизм, но и боевое мастерство, высокую сознательность и дисциплинированность. Благодаря этому НРА победила численно превосходящего врага.
Наступление на Волочаевку началось 10 февраля 1922 г. Войска шли в бой под лозунгом «Даешь Волочаевку!», «Хабаровск должен быть красным!». В. К. Блюхер писал: «Бойцы, командиры и политработники шли в бой полные твердой решимости победить.
105


Три дня и три ночи длилось героическое Волочаевское сражение Из хорошо оборудованных окопов, опоясанных проволочным заграждениями, войска Народно-революционной армии залива лись убийственным огнем. Неся большие потери, вечером 10  февраля они залегли у проволоки. Так лежали они у проволочных заграждений в глубоком снегу при лютом морозе. У бойцов не был ножниц для резки проволоки... 11 февраля атака Волочаевки была возобновлена, но убийственный артиллерийский и пулеметный огонь и проволочные заграждения опять остановили нас. 12-го вновь пошли в атаку, прокладывая свой путь через проволочные заграждения кто лопатами, кто 'штыком. Командиры шашками рубили заграждения, бойцы рвали проволоку руками оставляя на ней кожу, рвали ее тяжестью своего тела... С криком «Даешь Волочаевку!» бойцы ворвались в расположение белых 12 февраля станция и поселок Волочаевка были нами взяты»  32.
Победа в Волочаевской битве стоила НРА больших жертв Потери составили около 1200 человек убитыми, ранеными и обмороженными. Больше половины командного состава выбыло из строя. Белогвардейцы в этих боях потеряли 400 убитыми и 700 ранеными.
Победа НРА под Волочаевкой значительно ослабила позиции японских интервентов, опиравшихся на белогвардейцев, а
также способствовала укреплению военно-политического положения ДВР и развитию партизанского движения в Приморье.
Через два дня после победы под Волочаевкой части НРА, преследуя отступающего противника, освободили Хабаровск. В отчете ЦК РКП (б) XI съезду партии отмечалось, что «взятие Хабаровска 14 февраля открывает путь для овладения всей территорией, которая в течение нескольких месяцев была захвачена белогвардейским правительством во Владивостоке».
Продолжая наступление, части НРА 18 февраля 1922 г. заняли ст. Вяземская, затем Розенгартовку. Белогвардейцы пытались остановить их в районе ст. Бикин (в 200 км южнее Хабаровска), но после двухдневного боя (27—28 февраля) были разбиты и отошли к ст. Иман. 18 марта войска НРА заняли ст. Иман. Белые бежали в так называемую нейтральную зону, где дислоцировались японские интервенционистские войска, которые и приняли под свою защиту отступающих под ударами НРА белогвардейцев.
Преодолевая ожесточенное сопротивление белой армии, НРА успешно продвигалась вдоль Уссурийской железной дороги к Владивостоку.
2 апреля 1922 г. вблизи Спасска, в районе сел Буссевка — Хвалынка, японские войска без предупреждения открыли ураганный огонь по передовым частям НРА и дали возможность спастись белой армии от окончательного разгрома.
В целях избежания новых провокаций со стороны японской военщины части НРА отошли к Иману.
106


В директиве ЦК РКП (б) указывалось на необходимость избегать всего того, что могло бы быть использовано для провокации японских интервентов и «возобновления военных действий между Японией и нами» 33. Руководствуясь этой директивой, НРА приостановила продвижение к Владивостоку.
В сентябре 1922 г. вновь началось наступление белогвардейской «земской рати» вдоль Уссурийской железной дороги в сторону Имана, а также в партизанские районы в направлении урочища Анучино и озера Ханка. 6 сентября 1922 г. преобладающим силам противника удалось потеснить части НРА и овладеть ст. Шмаковка.
В течение месяца, вплоть до 5 октября 1922 г., части НРА вели упорные оборонительные бои. Попытки белой армии разгромить партизанское движение в Приморье успеха не имели. Партизаны наносили карательным отрядам серьезные удары и выводили из строя железную дорогу. Во второй половине 1922 г. боевые действия партизан Приморья стали координироваться с боевыми действиями НРА.
Партизанские отряды возглавлялись теперь опытными командирами и имели лучшую материально-техническую базу. Уровень партийно-политической работы среди партизан и населения стал более высоким. Ею руководил политотдел партизанских отрядов Приморья. В партизанских районах был создан институт военных комиссаров, а в ротах институт политруков.
Численность партизанских отрядов Приморья с 1 сентября по 1 октября 1922 г. увеличилась с 2564 до 3900 человек. Связь партизанских отрядов с крестьянством значительно окрепла, что способствовало повышению боеспособности партизан 34.
Командование и политуправление НРА провели серьезную подготовку к штурму спасских укреплении белой армии. Мощные укрепления под Спасском являлись последней надеждой белых. Спасский укрепленный район был построен японскими войсками; «район представлял собой замкнутую круговую оборону вокруг г. Спасска типа долговременных полевых укреплений. Здесь было семь капитально оборудованных редутов (фортов), расположенных на сопках. Весь район был опутан тремя, а кое-где и пятью рядами колючей проволоки. Между фортами находились ряды окопов с блиндажами и густой сетью проволочных заграждений... Найти слабые места в укреплении было очень труд- но»  35.
Захват Спасска открывал для НРА путь на Владивосток. Это хорошо понимало японское и белогвардейское командование. В Спасский укрепленный район были стянуты лучшие части и боевая техника белых. Задача НРА состояла в том, чтобы ликвидировать последний оплот белой армии в Приморье. Для этого необходимо было прежде всего разгромить спасские укрепления белых.
В дни героических боев НРА под Спасском 6—12 октября 1922 г. проходила IV Дальневосточная краевая конференция
107


РКП (б). Первые слова делегатов конференции были обращены к
основателю и вождю партии В. И. Ленину. В приветственной телеграмме Ленину говорилось: «Конференция, вooдyшeвлeннaя возвращением к руководящей работе вождя нашей партии, заявляет, что совместно с революционными рабочими и крестьянами Дальнего Востока РКП добьется укрепления тесной связи Дальнего Востока с Советской Россией, надеется обязательно раздавить остатки приморской реакции и дать решительный отпор интервенции» 36.
Это обязательство НРА и приморские партизаны под руководством партии выполнили с честью.
В штурме спасских укреплений участвовали 2-я Приамурская стрелковая дивизия, отдельная Дальневосточная кавалерийская бригада, дивизион бронепоездов, авиаотряд, саперный батальон и минно-подрывная рота. Этими войсками командовал командир 2-й Приамурской стрелковой дивизии Я. 3. Покус. В резерве наступавшей НРА была 1-я Забайкальская стрелковая дивизия, сосредоточенная в районе Имана. В тылу белых действовали партизанские отряды Приморья под командованием М. П. Вольского и посланный им на помощь отряд особого назначения под командованием Гюльцгофа. В боях под Спасском НРА была вооружена лучше, чем под Волочаевкой: она имела 30 орудий, 150 пулеметов, 3 бронепоезда и 3 самолета 37.
По инициативе главкома НРА И. П. Уборевича из 2-й Приамурской стрелковой дивизии была образована ударная группа в составе 5-го и 6-го стрелковых полков, двух артиллерийских дивизионов и кавалерийского эскадрона. Командующим ударной группы был назначен помощник начальника 2-й Приамурской стрелковой дивизии герой гражданской войны С. С. Вострецов. 6 октября 1922 г. ударная группа успешно отбросила части корпуса генерала Молчанова к Спасску. В результате трехдневных ожесточенных боев 7—9 октября 1922 г. НРА выбила белых из спасских укреплений и освободила г. Спасск.
После боев под Спасском белая армия не могла уже оправиться. Последняя попытка белых остановить наступление НРА у с. Монастырище закончилась провалом. 13—14 октября 1922 г. части НРА, сломив последнее ожесточенное сопротивление белых, вынудили их в панике бежать к Владивостоку. В бою под Монастырищем особенно отличились курсанты дивизионной школы 2-й Приамурской стрелковой дивизии. Они героически отражали атаки превосходящих сил противника, помешав ему прорвать линию фронта. Из 240 курсантов в строю осталось лишь 67 человек, и все они за исключительную стойкость и храбрость были награждены орденами Красного Знамени 38.
Большую помощь НРА оказали партизаны и трудящиеся Приморья. Партизаны отвлекали на себя значительные силы интервентов и белогвардейцев. По сведениям начальника штаба партизанских отрядов Приморья Б. К. Рубцова, для борьбы с
108


партизанским движением в Приморье были брошены 2-я японская пехотная дивизия и 5 тыс. белогвардейцев 39.
Партизаны героически сражались против интервентов и белогвардейцев. С 18 декабря 1921 г. по октябрь 1922 г. они уничтожили 1300 белогвардейцев и японских интервентов, взорвали 22 воинских эшелона и 2 бронепоезда, взорвали и подбили 11 орудий противника, произвели многочисленные налеты и разрушения на Уссурийской железной дороге, захватили значительные трофеи 40.
Разгром «земской рати» под Спасском и в других боях ускорил эвакуацию японских интервентов из Владивостока. Японское командование 24 октября 1922 г. было вынуждено подписать соглашение с главкомом НРА И. П. Уборевичем о выводе своих войск из Владивостока не позднее 25 октября 1922 г.
25 октября 1922 г. части НРА торжественно вступили во Владивосток.
Первые приветственные слова трудящихся освобожденного Владивостока, воинов НРА и партизан были обращены к вдохновителю и организатору всех наших побед В. И. Ленину. Участники митинга послали Владимиру Ильичу приветственную телеграмму.
В Многочисленных письмах и телеграммах вождю, посылаемых в это время трудящимися Приморья, выражались чувства глубокого уважения к Ленину, трогательной заботы о состоянии его здоровья. Трудящиеся заявили о горячей преданности Советской Родине и готовности с оружием в руках защищать завоевания Великого Октября. Они заверяли Ленина в том, что исполнят свой долг по укреплению позиций РСФСР на берегах Тихого океана 41|. «Знамя, поднятое Вами, знамя Красного Октября,  — говорилось в одном из приветствий,— будет удержано нами на берегах Тихого океана» 42.
В. И. Ленин послал приветственную телеграмму трудящимся освобожденного Приморья. В ней говорилось: «К пятилетию победоносной Октябрьской революции Красная Армия сделала еще один решительный шаг к полному очищению территории РСФСР и союзных с ней республик от войск иностранцев-оккупантов. Занятие Народно-революционной армией ДВР Владивостока объединяет с трудящимися массами России русских граждан, перенесших тяжкое иго японского империализма. Приветствуя с этой нашей победой всех трудящихся России и героическую Красную Армию, прошу правительство ДВР передать всем рабочим и крестьянам освобожденных областей и города Владивостока привет Совета Народных Комиссаров РСФСР» 43.
На четвертой сессии ВЦИК девятого созыва 31 октября 1922 г. В. И. Ленин сообщил радостную весть об освобождении Дальнего Востока от интервентов и белогвардейцев. Он сказал: «... мы все здесь приветствуем этот новый подвиг Красной Армии и приветствуем также то, что к окончанию войны сделан шаг, кажется, достаточно решительный: сброшены в море последние
109


силы белогвардейцев. Я думаю, наша Красная Армия надолго нас избавила от всякого возможного повторения натиска белогвардейцев на Россию...» 44.
В. И. Ленин подчеркивал, что победа Красной Армии на Дальнем Востоке имела общероссийское значение, показала неразрывное единство целей борьбы трудящихся Советской России и Дальнего Востока. В своей последней речи на пленуме Моссовета 20 ноября 1922 г. В. И. Ленин заявил: «И вот взятие Владивостока показало нам (ведь Владивосток далеко, но ведь это город-то нашенский), показало нам всем всеобщее стремление к нам, к нашим завоеваниям. И здесь и там — РСФСР. Это стремление избавило нас и от врагов гражданских и от врагов внешних, которые наступали на нас» 45.
15 ноября 1922 г. ВЦИК одобрил решение Народного собрания ДВР о воссоединении Дальнего Востока с Советской Россией и утвердил избранный состав Дальревкома.
22 ноября 1922 г. Народно-революционная армия была переименована в 5-ю Краснознаменную армию 46.
Таким образом, история создания и боевых действий Народнореволюционной армии и других революционных военных формирований в период ДВР свидетельствует о большом внимании В. И. Ленина к вопросам военного строительства на Дальнем Востоке, к защите завоеваний Октябрьской революции в этом регионе страны.
Характерным прежде всего является принципиальное решение вопроса о формах и методах строительства НРА ДВР. Несмотря на то что Дальневосточная республика по форме была буржуазно-демократической и формально независимой, принципы формирования и действия НРА были такие же, как в Красной Армии.
ЦК РКП (б), Советское правительство и лично В. И. Ленин много сделали для укрепления НРА: помогали ей военными специалистами, вооружением, обмундированием, соответствующим финансированием.
Хорошо продуманная ленинская стратегия и тактика заставила Японию отказаться от непосредственных военных действий против ДВР, использовать для борьбы с нею лишь белогвардейские военные формирования. В то же время выдержанная до конца ленинская тактика воздержания от непосредственных военных действий против японских интервентов позволила не вступать в военный конфликт с Японией в невыгодных для нас условиях.
В период ДВР наглядно проявилась характерная черта военной деятельности Ленина — органическое единство военного и политического руководства, Практическое решение В. И. Лениным вопросов обороны Дальнего Востока в 1920—1922 гг. является крупным вкладом в развитие советской военной науки, имеющим международное значение.


сноски
1 См.: О подготовке к 100-летию со дня рождения Владимира Ильича Ленина: Постановление ЦК КПСС. М.: Госполитиздат, 1968, с. 14—15.
2 Подробнее об этом см.: Кораблев Ю. И. В. И. Ленин и создание Красной Армии. М.: Наука, 1970.
9 Шишкин С. Н. Гражданская война на Дальнем Востоке (1918—1922). М.: Воениздат, 1957; Ильюхов Н., Самусенко И. Партизанское движение в Приморье. М.: Воениздат, 1962; Героические годы борьбы и побед. М.: Наука, 1968; Якимов А. Дальневосточный авангард. Владивосток: Дальиздат, 1977; и др.
♦ Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 42, с. 93.
5 Там же, т. 51, с. 137.
6 Героические годы борьбы и побед, с. 202.
7 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 372, oп. 1, д. 304, л. 17.
8 Амурская правда, 1922, 30 авг.
9 Ленин В. И., Поля. собр. соч., т. 14, с. 8.
10 Там же, т. 39, с. 39.
11 Там же, т. 40, с. 125.
12 Ленинская гвардия на Дальнем Востоке. Хабаровск: Кн. изд-во, 1070, с. 233—234.
13 Героические годы борьбы и побед, с. 199.
14 Там же, с. 206.
15 Там же.
18 Ленин В. И. Полн. Собр. соч., т. 39, с. 158.
17 Там же.
18 Из истории гражданской войны в СССР: Сб. документов и материалов. Т. 3. М.: Госполитиздат, 1962, с. 751.
19 Документы внешней политики СССР. Т. 4. М.: Госполитиздат, 1960, с. 160-164.
20 История гражданской войны в СССР. Т. 5. М.: Госполитиздат, 1960, с. 351.
21 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 372, oп. 1, д. 65. л. 255.
22 Там же, ф. 17, оп. 13, д. 288. л. 100, 121.
23 Там же, ф. 372, oп. 1, д. 65, л. 100, 121.
24 Вести. ДВР, Чита, 1922, № 1, с. 3—5.
28 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп. 13, д. 288, л. 100, 121.
26 Октябрьская революция в Монголии. Улан-Батор, 1969, с. 187.
27 См.: Молодость древней Монголии. М., 1964, с. 195; Народы-братья. М., 1965, с. 23.
28 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 44, с. ПО.
29 Блюхер В. К. Статьи и речи. М.: Воениздат, 1963, с. 165.
30 Там же, с. 173.
31 Там же, с. 171.
32 Там же, с. 106.
33 ЦГАСА, ф. 221, on. 1, д. 90, л. 109.
34 Героические годы борьбы и побед, с. 293.
35 Этих дней не смолкнет слава: Сб. воспоминаний. Хабаровск: Кн. изд-во, 1957, с. 288-289.
36 Наш путь, Чита, 1922, № 3. Приложение, с. 11 — 12.
37 Героические годы борьбы и побед, с. 312.
38 Там же, с. 315.
39 В огне революции. Хабаровск, 1927, с. 207.
40 Там же.
41 В. И. Ленин и борьба за власть Советов на Дальнем Востоке: Сб. документов. Владивосток: Дальневост. кн. изд-во, 1968, с. 166,
42 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 45, с. 236.
49 Там же, с. 164.
44 Там же, с. 245.
45 Там же, с. 302—303.
46 ГАХК, ф. 19, оп. 1, д. 8, л. 191.
111


УДК 300.126:947.084.34:300.43 (571.65 + 571.66)
Б. И. МУХАЧЕВ
В. И. ЛЕНИН И СЕВЕРО-ВОСТОК В ПЕРИОД ОБРАЗОВАНИЯ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЙ РЕСПУБЛИКИ
Изучение мероприятий и мыслей В. И. Ленина, связанных с Северо-Востоком СССР 1 в период образования и деятельности ДВР, имеет большое политическое и научное значение. Уже сама постановка этого вопроса, имеющего узкорегиональный план, показывает, как всеобъемлющ был гений вождя Коммунистической партии и Советского государства, находившего время обращать внимание не только на центральные районы страны, но и на самые далекие окраины.
В рассматриваемый нами период В. И. Ленин неоднократно касался в своих выступлениях вопросов, связанных с Камчатской областью. Они не раз обсуждались с его участием на пленумах ЦК РКП (б), заседаниях Политбюро ЦК, Совнаркома, Совета Труда и Обороны. Отдельные мысли Ленина запечатлены на многих документах в виде резолюций и помет  2.
Указания и мысли В. И. Ленина в отношении Северо-Востока касаются самых различных вопросов: организации его обороны, советского строительства, дипломатической борьбы, развития производительных сил края, культурного строительства, снабжения товарами и продовольствием и др.
Такое внимание вождя к далекой окраине страны определялось особым местом Северо-Востока в борьбе за Советскую власть на Дальнем Востоке. Север Дальнего Востока являлся объектом международных империалистических авантюр. Экспансионистские планы в отношении этой территории строили империалисты США, Японии, Англии. Накануне Октябрьской революции в руках японских капиталистов в Камчатской области находилось 80%  морских рыболовных участков, что являлось следствием навязанной России Японией после русско-японской войны, в 1907 г., рыболовной конвенции, согласно которой японские рыбопромышленники на торгах имели равное право с русскими. В руках американских и японских капиталистов было сосредоточено около 90% всех торговых операций 3.
Особенность борьбы за власть Советов на Северо-Востоке была обусловлена также отсутствием на этой территории промышленного рабочего класса, сравнительно поздним (с 1920 г.) созданием коммунистических парторганизаций, преобладанием среди населения народностей Севера, социально-экономические отношения которых находились на уровне последней стадии первобытно-общинного строя.
112


Громадные, тысячекилометровые пространства области, отсутствие регулярных транспортных связей областного центра Петропавловска как со всей областью, так и краевым центром (Хабаровском) затрудняли руководство общественно-политической и экономической жизнью населения. С закрытием навигации единственным средством связи с «материком» оставался радиотелеграф, станции которого были в Петропавловске, Анадыре, Ная- хане и Охотске. В Охотске, кроме того, имелась и телеграфная станция, связывавшая область с центром страны по телеграфной линии через Якутск и Иркутск.
Такова была местная специфика Северо-Востока, которая не могла не наложить своего отпечатка на ход борьбы за власть Советов, на проявление здесь общих закономерностей социалистической революции.
В исторической литературе тема статьи уже нашла некоторое отражение 4. Наиболее подробно, хотя и недостаточно, рассматривался вопрос о переговорах Советского правительства с представителем американского синдиката Вандерлипом о предоставлении ему концессий на Камчатке 5. Однако дальнейшее изучение произведений В. И. Ленина, новых материалов, опубликованных в книге «Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника», документов центральных и местных партийных и государственных архивов позволяет осветить более широкий круг вопррсов, более глубоко раскрыть «лабораторию» ленинской мысли, сущность директив Ленина в отношении Северо-Востока в период ДВР, исправить имеющиеся фактические ошибки. Это и является задачей данной статьи.
Свержение колчаковской власти на Северо-Востоке в конце 1919  — начале 1920 г. явилось ярким подтверждением ленинского вывода о том, что «Колчак дал нам миллионы сторонников Советской власти в самых отдаленных от промышленных центров районах, где нам трудно было бы их завоевать» 6.
Камчатская область первой на Дальнем Востоке освободилась от ига белогвардейщины. Характерно, что ни в областном центре Петропавловске, ни в Охотске, первым поднявшем знамя восстания против Колчака в области (14 декабря 1919 г.), среди восставших рабочих, крестьян и солдат не было членов Коммунистической партии. На Северо-Востоке в это время они были лишь в Анадыре. Это лишний раз говорит о том, насколько идеи Коммунистической партии, лозунги и дела первых Советов овладели в то время массами трудящихся, как прогнил колчаковский режим, не успев даже получить полного развития.
Перед восставшими охотчанами сразу же встал вопрос об установлении связи с партийными и советскими органами Сибири и Дальнего Востока. Охотским радиотелеграфной и телеграфной станциям суждено было сыграть важную роль в установлении и развитии этой связи, информировании ЦК РКП (б), Советского правительства и лично В. И. Ленина о положении на Дальнем Вос-
113


токе, передаче их директив дальневосточным партийным, советским и народно-революционным органам.
Телеграммы в центр стало возможным посылать после установления Советской власти в Иркутске. Через Иркутск в Москву в адрес Совнаркома и Ленина направлялись телеграммы с извещением о свержении колчаковской власти в Охотске, Анадыре, Петропавловске, в Приморье, о провокационных выступлениях интервентов. Многие их этих информаций публиковались в газетах «Правда» и «Известия». Эти телеграммы стали одним из важных источников информации В. И. Ленина о положении на Дальнем Востоке.
Информационная работа Охотских радиотелеграфной и телеграфной станций приобретала особо важное значение в связи с тем, что прямой телеграфной связи с Центром Дальний Восток в это время не имел. Радиотелеграфные станции были на Тихоокеанском побережье, в Хабаровске, Чныррахе и Керби. Ближайшие радиостанции находились только на Урале и в Омске. Прямая же телеграфная линия от Дальнего Востока до Центра не действовала, так как Забайкалье еще находилось в руках атамана Семенова («читинская пробка»).
С 7 февраля 1920 г. через Охотский телеграф в адрес Совнаркома и В. И. Ленина стали посылаться информации с Николаевской радиотелеграфной станции в крепости Чныррах, освобожденной нижнеамурскими партизанами, действовавшими под командованием Я. И. Тряпицына. Тряпицын причислял себя к партии анархистов, и это в дальнейшем не могло не сказаться на ходе революционной борьбы в низовьях Амура. Но в это время, до выступления японцев против партизан в Николаевске-на-Амуре 12 марта 1920 г., начальником партизанского штаба был стойкий большевик Т. И. Наумов, имевший большое влияние на партизан 7, сдерживавший анархистские порывы командующего отрядами.
8 февраля 1920 г. Иркутская телеграфная станция отправила в Москву первую телеграмму из Охотска за подписью командующего крепостью Чныррах Бича (Д. С. Бузина) с информацией о действиях нижнеамурских партизан. «Всюду терпя поражение,— говорилось в телеграмме,— белые бегут, сосредотачиваясь в самом городе Николаевске» 8.
20 февраля в «Правде» была опубликована третья телеграмма из Чнырраха под заголовком «Атака крепости Николаевска», в которой освещались подробности взятия Чнырраха. Информацию давал «командир 2-й части Амурской Красной Армии Бич».
17 марта «Правда» на основании телеграмм из Чнырраха опубликовала информацию «Взятие Николаевска-на-Амуре».
7 марта 1920 г. Охотская телеграфная станция направила в Центр телеграмму Сахалинского исполкома, адресованную В. И. Ленину и всем Советам Сибири и Дальнего Востока, с сообщением о попытке японцев высадить десант на Северном Сахалине. На телеграмме Ленин написал: «Записать ответ Карахана послан ли протест» 9.
114


Советское правительство в это время принимало меры для мирных переговоров с правительствами Японии и США. 26 февраля в «Правде» были напечатаны соответствующие ноты этим правительствам. Поэтому очередная нота правительству Японии относительно Северного Сахалина была составлена в выдержанных тонах. Г. В. Чичерин, протестуя против захватнических действий японцев, выражал надежду, что «японское правительство займет позицию, более соответствующую жизненным интересам обоих народов и откажется в своих отношениях с Россией от агрессии и вторжения и вступит на путь мирных переговоров, уже предлагавшийся Советским правительством» 10.
17 марта 1920 г. в «Правде» были опубликованы полученные из Охотска телеграммы, в которых Камчатский областной и Охотский уездный Советы протестовали против захватнических действий японских интервентов на Северном Сахалине.
Но японский империализм игнорировал все эти протесты. 15 марта Иркутский телеграф принял из Охотска очередную информацию штаба Николаевского военного округа о провокационном выступлении японцев против партизан в Николаевске-на- Амуре в ночь с 11 на 12 марта 1920 г. 11. В результате трехдневных боев японский гарнизон был разгромлен партизанами.  Но японское командование только этого и ожидало. Как отмечал вождь японских коммунистов Сен-Катаям а в 1922 г., это выступление японских войск потребовалось «для создания предлога продолжения интервенции» 12.
Нота Г. В. Чичерина японскому правительству по поводу этого ярко выраженного акта агрессии была выдержана в миролюбивых тонах (конечно, с ведома В. И. Ленина). Чичерин высказал сожаление по поводу имевшего место «кровопролития». Гарантией от повторения подобных событий он назвал открытие мирных переговоров России и Японии в соответствии с нотой Советского правительства от 24 февраля 1920 г., опубликованной в «Правде» 13.
Провокационные действия японских интервентов усилились в начале апреля 1920 г. В ночь с 4 на 5 апреля они выступили против революционных войск в Приморье от Владивостока до Хабаровска. В результате с нашей стороны погибло около 7 тыс. революционных бойцов и мирных жителей.
Характерно, что уже 5 апреля на столе у Ленина лежала телеграмма из Охотска об этом выступлении японцев. Сведения об этом охотчане получили, конечно, от Николаевского штаба. Таким образом, благодаря оперативности действий советских органов в Охотске и Николаевске-на-Амуре ЦК РКП (б), Советское правительство, В. И. Ленин своевременно были извещены о новых крупных провокациях японских милитаристов. На телеграмме из Охотска В. И. Ленин написал: «Копию Чичерину срочно (и чтобы созвонился с И. Н. Смирновым)» 14.
На этот раз ноты японскому правительству не последовало. И в центральных газетах не сразу откликнулись на эти события.
115


Связано это было, по-видимому, прежде всего с тем, что в Прибайкалье в конце марта — начале апреля 1920 г. проходил съезд трудящихся, который должен был провозгласить создание буферной Дальневосточной республики, формально независимой от РСФСР. Ноты протеста должны были исходить от ее правительства.
В борьбе с японской интервенцией очень важно было правильно решить вопрос о характере власти, пришедшей на смену колчаковщине. К марту 1920 г. в Приморье, в Камчатской и Амурской областях восстанавливалась Советская власть. На это ориентировал трудящихся и Дальневосточный областной комитет РКП (б). Но Лениным, ввиду сложной внутренней и международной обстановки, было предложено временно отказаться от власти Советов, создать буржуазно-демократическую по форме буферную республику. С директивами Центра о курсе на буфер в начале марта во Владивосток был направлен уполномоченный Сиббюро ЦК РКП (б) и Сибревкома В. Д. Виленский 15. Но во Владивостоком прибыл 15 марта 1920 г., а первая директива Центра о курсе на буфер на Дальний Восток поступила 9 марта, на Охотскую телеграфную станцию, от уполномоченного Наркоминдела Я. Д. Янсона. Телеграмма была адресована камчатскому и приморскому органам власти. В ней говорилось: «Отношение Москвы к временным буферным образованиям на Востоке доброжелательное. Примите это к руководству» 16. Была передана также директива Центра «Воздерживаться от столкновения с японцами» 17.
Ярую антибуферную позицию занял командующий Николаевским военным округом анархист Я. И. Тряпицын, объявивший о подчинении Камчатской области Николаевскому (Сахалинскому) облисполкому. Органы Советской власти Северо-Востока, дезориентированные Тряпицыным, первое время также выступали против буфера.
В телеграммах В. И. Ленину, направленных через Охотск, Тряпицын призвал к войне с Японией, доказывая, что Красная Армия Дальнего Востока «настолько мощна, что могла бы ликвидировать японские войска, оставшиеся в Сибири» 18. Таким образом, он выступал против указания В. И. Ленина о том, что «вести войну с Японией мы не можем..., потому что нам она по понятным условиям сейчас непосильна» 19.
В памяти приамурских партизан сохранился ответ В. И. Ленина Тряпицыну, предельно лаконичный и ясный: «Не машите картонным мечом» 20.
Но Тряпицын не унимался. Он предложил Охотскому Совету совместно препятствовать связи «соглашателей с земцами» с Центром. К разряду «соглашателей» он относил и Далькрайком партии. «Мы предлагаем вам работать с нами в контакте и установить самую тесную связь,— телеграфировал Тряпицын.— Нам необходимо выработать общий план борьбы с засильниками, соглашателями. В первую очередь мы должны постараться отрезать от России при помощи вашего радио главные очаги контрреволюцион-
116


ной заразы, т. е. Владивосток и Хабаровск... Сообщите, представляется ли вам это возможным, какими путями, а также не сможете ли вы сейчас сказать, имеет ли Хабаровск и Владивосток связь с Иркутском по проводам помимо вас, а также в каком положении Чита... Предлагаем вам проводить не бойкот пока, а только установить контроль, и те их распоряжения, информации, которые мы считаем неправильными и вредными для дела, вы должны задерживать»  21.
Из документов видно, что Охотский Совет не согласился с этим предложением Тряпицына. Более того, он сообщил его содержание Сибревкому.
Однако по ряду других вопросов Охотский Совет пошел на поводу у николаевского диктатора: по указанию Тряпицына была уничтожена часть японских морских рыболовных участков на побережье Охотского моря, свалена мачта Охотской радиостанции. Охотчане не поняли необходимости создания ДВР.
Более правильной тактики придерживался Камчатский областной совет, отвергший директиву Тряпицына, толкавшую на конфликт с Японией. Областной Совет телеграфировал в Николаевск: «Имеем указания из Москвы не обострять отношения с Японией по нашему почину» 22. В данном случае имелась в виду, по-видимому, телеграмма Я. Д. Янсона от 9 марта 1920 г. С открытием навигации 1920 г. в Петропавловск прибыл из Владивостока уполномоченный Далькрайкома РКП (б), убедивший Камчатский областной Совет отказаться от укрепления власти Советов в области, реорганизовать Советы в революционно-демократические органы  — исполкомы Приморской областной земской управы.
3-й Камчатский областной съезд представителей населения, состоявшийся в октябре 1920 г., принял решение поддержать объединение всех областей Дальнего Востока в единую Дальневосточную республику: «Стремясь к единению всего края, Камчатская область принимает участие в переговорах об условиях такого объединения 23.
Объединительная конференция областных правительств Дальнего Востока, состоявшаяся в конце октября—начале ноября 1920 г., приняла декларацию (28 октября), в которой отмечалось, что в состав ДВР входят Западно-Забайкальская, Восточно-Забайкальская области и все области Дальнего Востока, в том числе и Камчатская 24.
Вскоре, однако, появилась необходимость пересмотреть границы ДВР. Со всей остротой встал вопрос о выделении Камчатской области из ДВР в состав РСФСР. Поводом к этому послужили начавшиеся в сентябре 1920 г. переговоры Советского правительства и лично В. И. Ленина с представителем американского синдиката Вашингтоном Вандерлипом о предоставлении ему концессии на Камчатке.
Наряду с тенденцией к подавлению Советской власти в России в капиталистическом мире пробивала себе дорогу и другая тенден-
9зак 7219
117


ция: к развитию экономического и культурного сотрудничества. Вандерлип был первым крупным представителем капиталистического мира, пожелавшим вступить в такое сотрудничество.
В сентябре 1920 г. Вандерлип прибыл в Москву. 18 сентября он направил в адрес Совнаркома письмо, в котором подробно изложил суть предложений своего синдиката 25. Экономические выгоды от предложений были несомненны, но главное, подписание договора о концессиях имело политическое значение: это отвлекало от Советской России империалистические силы, затрудняло захват ими незащищенной Камчатской области, сталкивало американских  и японских империалистов между собой. «Когда два вора дерутся, честные люди выигрывают»,  — говорил по этому поводу В. И. Ленин 26.
Ознакомившись с письмом Вандерлипа, Владимир Ильич Ленин сразу же сказал: «...тут надо уцепиться обеими руками» 27.
Для ведения переговоров была образована межведомственная комиссия из представителей ВСНХ, НКИД и НКВТ. В основу переговоров был положен третий вариант предложений синдиката, согласно которому ему предоставлялись концессии на Камчатке без права экстерриториальности на концессионной территории. В конце октября 1920 г. комиссия разработала проект договора. Советское правительство соглашалось предоставить американцам концессию на Камчатке сроком на 60 лет. США получали разрешение построить в Авачинской бухте военную базу 28. Главным условием вступления в силу проекта договора являлось признание правительством США Советского правительства хотя бы де-факто.
Политический эффект от переговоров с Вандерлипом в зарубежных капиталистических кругах был велик. «Достаточно взять европейские сообщения,— говорил В. И. Ленин,— чтобы видеть, что мы выиграли. Из Японии нет ни одного известия, которое не говорило бы о величайшем беспокойстве из-за ожидаемых концессий. Япония заявляет: «Мы не потерпим этого, это нарушает наши интересы».— Пожалуйста, победите Америку, мы против этого возражать не будем...» 29. «Одним словом, мы получили гигантское обострение вражды между Японией и Америкой и тем самым получили несомненное ослабление натиска Японии и Америки против нас»  30.
Одновременно с переговорами о концессиях с Вандерлипом велись переговоры об учреждении им специального агентства по финансированию советских закупок в США. Был выработан проект финансового соглашения с синдикатом Вандерлипа. Советское правительство собиралось предоставить американским промышленникам и коммерсантам заказы на поставку товаров в Россию в 1921—1922 гг. на сумму 1 млрд. долл.  31.
Окрыленный успехом своей миссии, обещавшей синдикату большие прибыли, Вандерлип уехал в США агитировать правительство и капиталистов признать Советскую Россию. Иначе соглашения не вступили бы в силу.
118


«И вот в лице такой акулы капитализма,  — говорил В. И. Ленин,  — мы получили пропагандиста торговых сношений с Советской Россией, и если бы мы даже кроме предполагаемого договора о концессиях ничего не получили, то и тогда можно сказать, что мы выиграли...» 32.
Включение Камчатской области в состав ДВР, согласно Декларации объединительной конференции областных правительств Дальнего Востока, было недостаточно продуманным шагом. Оно осложняло Советскому правительству решение вопроса о предоставлении Вандерлипу концессий. Поскольку Дальневосточная республика официально признавалась Советским правительством как независимое государство, не считаться с тем, что Камчатка находится в ее составе, было нельзя. Сразу же встал вопрос о выработке такого проекта договора о границах между РСФСР и ДВР, по которому Камчатская область осталась бы в составе РСФСР.
Тактическое значение имело в связи с этим заявление В. И. Ленина, сделанное им 6 декабря 1920 г. на собрании актива Московской организации РКП (б) и опубликованное на другой день в «Красной газете»: «Камчатка принадлежит бывшей Российской империи. Это верно. Кому же она принадлежит в настоящее время — неизвестно. Как будто она является собственностью государства, которое называется Дальневосточной республикой, но сами границы этого государства точно не установлены. Правда, некоторые документы по этому поводу пишутся, но, во-первых, они еще не написаны, а во-вторых, они еще не утверждены...» 33.
Договор о границах между ДВР и РСФСР официально был подписан 15 декабря 1920 г. в Москве и 30 декабря в  Чите. По договору Камчатская область оставалась в составе РСФСР  34. Но этот пограничный вопрос еще не решился окончательно. Ратификация Договора Учредительным собранием ДВР состоялась 22 марта
Переход Камчатской области из ДВР в состав РСФСР большую роль сыграл также в дипломатической борьбе Советского правительства с Японией. В. И. Ленин при разработке Тезисов по ДВР подчеркивал, что «дипломатические мероприятия органов власти ДВР должны сводиться к скорейшему установлению непосредственных отношений РСФСР с иностранными державами»  35.
При переговорах с Японией, не желавшей признавать правительство Советской России, правительство ДВР могло теперь требовать участия в них представителей РСФСР, ссылаясь на то, что ряд дальневосточных вопросов (например, о морских рыболовных участках в охотско-камчатских водах) без советского представителя решить нельзя: ведь Камчатская область принадлежит РСФСР. В результате во время Дайренской и Чанчуньской конференций в 1921 — 1922 гг. японцы вынуждены были согласиться на приглашение представителя РСФСР.
По получении известия о переходе Камчатской области из ДВР в состав РСФСР председатель облнарревкома (Петропавловск)
9*
119


И. Е. Ларин 28 марта 1921 г. послал телеграмму В. И. Ленину, в которой подробно обрисовал тяжелое экономическое и политическое положение на Северо-Востоке, состояние народного образования и здравоохранения. Он просил прислать на Камчатку уполномоченного Советского правительства, проинформировать облнарревком о порядке управления областью в новых условиях, о советской концессионной политике 36.
Из телеграммы явствовало, что, несмотря на наличие в охотско-камчатских водах японских военных судов, на Камчатке, Чукотке и Охотском побережье действовали органы народно-революционной власти.
Исследователи отмечают обычно только эту телеграмму И. Е. Ларина В. И. Ленину. Но она была не единственной. В адрес Совнаркома и Сибревкома 20 апреля Камчатским облнарревкомом посылалась телеграмма с более подробным освещением экономического и политического положения на Камчатке, состояния учреждений культуры в области 37. Не получая ответа из Москвы, облнарревком продолжал посылать туда телеграммы с просьбой о помощи. 2 мая 1921 г. в Москве была принята телеграмма от Ларина на имя Ленина, в которой он просил «прислать комиссара со всеми инструкциями» 38. Ларин протестовал против решения Сибревкома включить камчатскую область с состав Якутии, «так как у Камчатки нет ничего общего  с Якутской губернией» 39.
В. И. Ленину было известно тяжелое экономическое положение Камчатской области. В связи с переговорами о концессиях на Камчатке особенно важно было укрепить камчатские органы власти материально. И еще до получения телеграммы Ларина от 28  марта 1921 г. Политбюро ЦК РКП (б) с участием Ленина на заседании 25 марта 1921 г. рассмотрело вопрос о положении на Камчатке, постановив выделить области 1 млн руб. золотом 40. По-видимому, в это же время был решен вопрос о комиссаре Камчатской области и организации на Камчатку товарной экспедиции.
В середине апреля 1921 г. по прямому проводу в Читу было передано решение ЦК о назначении комиссаром Камчатской области И. П. Кларка, члена партии с 1904 г., члена правительства ДВР  41|. Сообщалось и об организации на Камчатку советской экспедиции, целью которой было закрепление этой территории за РСФСР 42. Ответственность за организацию экспедиции возлагалась на Сибревком и правительство ДВР.
Нарком иностранных дел РСФСР Г. В. Чичерин по прямому проводу 31 мая 1921 г. проинструктировал Кларка, подчеркнув, что в сношении с иностранцами на Камчатке он должен руководствоваться директивами Наркоминдела, по которым Советское правительство согласно предоставлять им концессии, экономические льготы, но при условии официальных переговоров с Совнаркомом. Комиссару предоставлялось право вести лишь предварительные переговоры. «Окончательное решение этих вопросов воз-
120


можно лишь Москвой»,— говорил Чичерин 43. Согласно мандату, выданному Сибревкомом 15 июня 1921 г., ему, как камчатскому областному комиссару, поручалось также «установить нормальную работу во всех советских учреждениях» 44. По прибытии на Камчатку он должен был реорганизовать нарревкомы в Советы.
В отношении органов власти у коренного населения края—народностей Севера— В. И. Ленин в выступлении на собрании актива Московской организации РКП(б) 6 декабря 1920 г. говорил, что «никаких советских органов мы не в состоянии там создать» 4б. Это означало лишь то, что Ленин понимал сложность решения проблемы советского строительства у народностей, находившихся в предклассовом обществе. Для создания у них Советов требовалось время. В условиях оторванности Камчатки от «материка», не законченной еще гражданской войны решение этой проблемы было невозможно.
Сиббюро ЦК РКП (б) и Сибревкомом совместно с Дальбюро ЦК были назначены члены Камчатского областного ревкома в составе заместителя областного комиссара Кузнецова, председателя Камчатского облнарревкома И. Е. Ларина и члена Камчатской экспедиции М. П. Воловникова 46.
16 мая 1921 г. НКВД запросил Сибревком относительно его решения о присоединении Камчатской области к Якутской губернии, отметив, что Камчатский облнарревком не согласен с этим решением 47. Сибревком продолжал, однако, настаивать на своем решении 48. Вопрос этот решился самим фактом назначения Камчатского ревкома, не обязанного согласовывать свои действия с Якутским губревкомом. Управление Охотским уездом как наиболее оторванным от областного центра Петропавловска практически до появления там в октябре 1922 г. белых банд Бочкарева декретом ВЦИК от 27 апреля 1922 г. временно возлагалось на Якутскую АССР 49. Через год руководство им вновь было возложено на Петропавловск.
3 мая 1921 г. В. И. Ленин получил из Читы телеграмму от П. И. Кларка, исполнявшего обязанности Камчатского областного комиссара. В тёлеграмме он описывал тяжелое экономическое положение на Камчатке и просил ускорить выдачу денег на организацию экспедиции. На тексте телеграммы Ленин написал резолюцию: «Ярославскому» 50. Секретарь ЦК РКП (б) Е. М. Ярославский на другой же день запросил Сиббюро ЦК по телеграфу: «Срочно сообщите, что сделано для снабжения Камчатки продовольствием» 51.
При Совнаркоме РСФСР была создана специальная комиссия, занимавшаяся вопросами снабжения Якутии. Результаты ее работы обсуждались на заседаниях Совнаркома и Совета Труда и Обороны 27 и 31 мая, 5 июля, 19 октября, 2 и 9 ноября 1925 г.б2. 27 мая СТО на заседании под председательством В. И. Ленина постановил ассигновать на Аянскую и Колымскую товарообменные экспедиции 1 млн. 380 тыс. руб. золотом б3.
121


В середине мая 1921 г. Центр перевел в Читу для организации экспедиции на Камчатку и финансирования областного ревкома 750 тыс. руб. золотом 54.
Экспедиции эти планировалось отправить из Владивостока. Но ни одной из них организовать здесь не удалось, так как 26—27 мая 1921 г. во Владивостоке произошел японо-белогвардейский переворот. Одной из целей этого переворота было помешать получению американским капиталистом Вандерлипом концессии на Камчатке, сорвать снабжение Северо-Востока товарами и продовольствием.
24 апреля 1921 г. Приморское областное управление отправило на Камчатку корабль «Адмирал Завойко» с некоторым количеством товаров и продовольствия, но они могли удовлетворить потребности лишь на 8%. Кроме того, большая часть грузов была доставлена на Командоры, а не на Камчатку.
Ответственному за доставку грузов коммунисту А. С. Якуму Приморский обком партии поручил проинструктировать коммунистов Камчатки, как действовать в той сложной обстановке. Находившийся в это время во Владивостоке уполномоченный ЦК РКП (б) и Дальбюро ЦК, замминистра иностранных дел ДВР И. С. Кожевников дал Якуму полномочия действовать от имени ЦК и Дальбюро ЦК. Инструктируя Я кума, Кожевников просил его передать коммунистам Камчатки, чтобы те не вступали ни в какие соглашения с японцами по вопросу о концессиях и отсылали их за разрешением в Москву.
«По вопросу о власти,— вспоминает А. С. Якум,— Кожевников предложил никаких изменений пока не вводить, продолжать действовать по законам ДВР, по крайней мере до приезда советской комиссара. Ввиду тревожного положения во Владивостоке, активизации белогвардейских сил (говорил Кожевников) нужно быть готовыми к тому, что в Приморье может быть переворот, и белые могут послать на Камчатку карательную экспедицию. Значит, нужно готовить партизанские базы, подвозить на них оружие, боеприпасы, продовольствие» 55.
Задание А. С. Якум выполнил. Камчатские коммунисты получили директивы ЦК и Дальбюро ЦК РКП (б).
В. И. Ленин относил Камчатку к территории, «где у нас абсолютно нет и куда мы не можем дать ни морских, ни военных сил» 56, подчеркивая тем самым большие трудности в организации помощи этой области. Тем не менее попытки организации экспедиций на Камчатку предпринимались и после японо-белогвардейского переворота во Владивостоке. 1 июня 1921 г. на заседании Совета Труда и Обороны, проходившем под председательством В. И. Ленина, была признана «организация новой связи с Камчаткой необходимой» 57. 18 июня 1921 г. В. И. Ленин подписал постановление Малого совнаркома, подтверждающее «предоставление в распоряжение Камчатского областного ревкома 750 тыс. руб. золотом.» 58.
После переворота во Владивостоке организация советской
122


экспедиции на Камчатку была перенесена в Шанхай, но вышедший оттуда пароход экспедиции «Ральф Моллер» из-за противодействия японского правительства и белогвардейцев до Камчатки не дошел. У берегов Японии он был обстрелян белогвардейским судном «Батарея» и вынужден был повернуть назад.
Необходимо отметить, однако, что наряду с объективными были и субъективные причины, по которым не удалось организовать экспедицию на Камчатку. Главная из них — недооценка значения этой экспедиции со стороны Дальбюро ЦК и правительства ДВР. «Ввиду отдаленности Камчатки, согласно просьбе Сиббюро, общее руководство и контроль над расходованием сумм, отпущенных на Камчатку» взяло на себя Дальбюро ЦК РКП (б) 59. Вместо назначенного Центром И. П. Кларка на должнрсть комиссара Камчатской области был утвержден его отец П. И. Кларк, который, как потом выяснилось, был не способен выполнить задание ЦК.
Недостаточно активности в организаций экспедиции проявил член Дальбюро ЦК РКП (б) М. И. Губельман, назначенный в мае 1921 г. Наркоматом внутренних дел РСФСР председателем комиссии по организации Советской власти на Камчатке 60. Полученные для Камчатки деньги расходовались на другие нужды 6I. По настоянию Центра деньги были возвращены, но не полностью (446 500 руб. золотом) 62.
Назначенный комиссаром Камчатки член правительства ДВР И. П. Кларк прибыл в Шанхай только 10 сентября 1921 г., а пароход экспедиции был отправлен на Камчатку 29 сентября. При этом сам Кларк туда не поехал.
Не было принято во внимание предложение председателя Петропавловского укома РКП (б) М. И. Савченко, который в телеграмме в адрес Дальбюро ЦК просил не организовывать большой товарной экспедиции на Камчатку, а перевести облнарревкому деньги. «Необходимые продовольствие, продукты первой необходимости,— писал он,— можно получить здесь на японо-американских рынках при наличии валюты...» 63.
В. И. Ленину во время выступления на заседании коммунистической фракции VIII съезда Советов задавался вопрос: «А что, если Япония, чтобы не дать возможность нам сдать Америке Камчатку, возьмет и займет ее своими войсками, объявив ее своей?». Владимир Ильич ответил на это: «Она фактически и сейчас владеет Камчаткой, и если бы она могла это сделать, она сделала бы, но она не может потому, что боится Америки»  64.
В Авачинской бухте с 1920 г. стояли японские военные суда: крейсер, военный транспорт, флотилия миноносцев. Количество военных моряков и солдат на них превышало все население Петропавловска. И все же официально свой десант в городе и других местах Камчатки японцы не высаживали, боясь конфликта с США.
Не имея возможности противостоять США на Северо-Востоке, японский империализм провоцировал на захват этой территории
123


белогвардейцев, рассчитывая таким образом создать здесь свой протекторат. Как писала харбинская газета «Заря» 23 августа 1921 г., «под японским покровительством формируются и доставляются части войск, долженствующие произвести захват Камчатской области. Такой захват нужен японцам для того, чтобы разрушить в корне все вандерлиповские махинации».
Одним из результатов провокационной деятельности Японии на советском Дальнем Востоке явилась отправка в конце сентября 1921 г. из Владивостока белогвардейским «Приамурским правительством» во главе с С. Д. Меркуловым карательной экспедиции в Камчатскую область под предводительством есаула Бочкарева. Во время подготовки экспедиции усиленно разжигалась истерия вокруг вопроса о предоставлении американцам концессий на Камчатке. Руководители белогвардейщины сознательно извращали действительный смысл московских переговоров о концессиях, обвиняя Ленина в предательстве, в распродаже русской территории иностранцам. Этим же бочкаревцы объясняли свое прибытие в Охотско-Камчатский край. В обращении к населению Бочкарев демагогически заявлял: «Советская власть... решила продать вас и ваш край жадным иностранцам, под шумок растаскивающим остатки былой великой России» 65.
В условиях захвата части Камчатской области белогвардейскими бандами Советское правительство, правительство ДВР не оставляли попыток установления связи с Камчаткой, где под руководством облнарревкома развернулось партизанское движение.
В Якутске стала готовиться новая экспедиция на Северо-Восток. Во главе ее Якутский губревком назначил коммуниста В. Д. Котенко. «Во исполнение воли Совнаркома и ВЦИК РСФСР,— говорилось в постановлении губревкома от 25 октября 1921 г.,— весь Гижигинский район по реке Пенжине и Анадырю от Берингова пролива до берегов Ледовитого океана в административном управлении подчиняется Колымскому уездному ревкому...». Уполномоченному губревкома В. Д. Котенко поручалось приступить к организации Советской власти в этом районе и «в случае возможности установить связь с Камчаткой для организации Советской власти» 66.
Но и эта экспедиция окончилась неудачно. Организовать сопротивление белым бандам не удалось. В. Д. Котенко и ряд других коммунистов были расстреляны белыми.
В начале 1922 г. в связи с новыми предложениями Вандерлипа о предоставлении ему концессии на Камчатке Советское правительство, В. И. Ленин вновь возвращаются к этому вопросу 67. Вандер- липу на прежних условиях (улучшения отношений с США) дается согласие на предоставление концессии на Камчатке. Срок начала действия соглашения продляется до 1 января 1923 г.  68.
Очевидно, в связи с этими переговорами снова стал актуальным вопрос об организации новой советской экспедиции на. Камчатку.
124


Дальбюро ЦК РКП (б), обсудив 4 марта 1922 г. предложение Центра об организации этой экспедиции, постановило «считать допустимым посылку экспедиции на Камчатку, если не будет занят Владивосток (войсками НРА.  — Б. М.), при условии аренды у китайцев (Кантонского правительства) быстроходного хорошо вооруженного эсминца» 69.
В Китай с соответствующим заданием из Москвы посылался дипкурьер 70, но сведениями о результатах его работы мы не располагаем. Очевидно, в связи с укреплением позиций РСФСР на международной арене, особенно после Генуэзской конференции, надобность в организации такой экспедиции отпала. Большое значение для защиты Северо-Востока стали иметь дипломатические мероприятия Советской власти.
Дальбюро ЦК РКП (б) на заседании 4 марта 1922 г., признав безуспешность попыток отправки экспедиций на помощь Камчатке, отметило, что единственная возможность посылки такой экспедиции появится «только при условии занятия нами Владивостока» 71.
В этих условиях большое значение имело партизанское движение на Камчатке, срывавшее японские планы создания на Северо-Востоке своего протектората. Сиббюро ЦК РКП (б), сообщая В. И. Ленину о действиях камчатских партизан, указывало: «Борьба эта важна для нас в том отношении, что не дает установиться власти белых, которая, ввиду деятельности партизан, распространяется лишь на очень небольшой район» 72.
27 апреля 1922 г. Дальбюро ЦК постановило «проводить директиву ЦК о передаче средств, полученных от продажи камчатских грузов (экспедиция Кларка.  — Б. М.), на содержание «партизанских отрядов Приморья» 73. Товары экспедиции еще находились в стадии реализации. Поэтому Дальбюро ЦК РКП (б), принимая решение послать сучанским рабочим 5000 руб. золотом (7 июля 1922 г.), отмечало, что они посылаются в счет вырученных денег 74.
Освобождение Приморья Народно-революционной армией от интервентов и белых 25 октября 1922 г. создало условия для организации красноармейской экспедиции на Камчатку, перед которой была поставлена задача ликвидировать там остатки белых банд. Пять тысяч рублей золотом были выделены экспедиции из суммы, отпущенной в 1921 г. Совнаркомом для Камчатки  75. Экспедиция под руководством М. П. Вольского выполнила возложенные на нее задачи.
Таким образом, приведенный выше исторический материал свидетельствует о том, что в период организации и деятельности Дальневосточной республики В. И. Лениным в отношении Камчатки принимался целый комплекс мер, направленных на сохранение этой отдаленной окраины в составе РСФСР. Занятый до предела другими государственными делами, Ленин большое внимание уделял и Северо-Востоку страны, стремясь использовать в интересах Советской страны возникшие здесь американо-японские импери-
125


алистические противоречия и тем самым ослабить натиск США и Японии против советского Дальнего Востока.
В тяжелых условиях интервенции и гражданской войны по указанию В. И. Ленина принимались меры для оказания экономической и военной помощи Камчатскому облнарревкому. Японский империализм сделал все, чтобы помешать связи Центра Советской России с Камчаткой. В этих условиях, действуя по директивам ЦК РКП (б), камчатские коммунисты, несмотря на переход области в состав РСФСР, временно воздержались от восстановления Советской власти. На самой отдаленной окраине РСФСР в 1921—1922 гг. местные органы власти (нарревкомы) действовали, таким образом, по законам ДВР, что не давало японцам повода для захвата области.
Хорошо продуманная ленинская стратегия и тактика борьбы за установление Советской власти на Дальнем Востоке, выразившаяся в создании буферного переходного государственного образования — Дальневосточной республики, способствовала успеху борьбы против международной и внутренней контрреволюции. Усиление военной мощи РСФСР, активизация деятельности советских дипломатов на международной арене заставили японский империализм отказаться от своих захватнических замыслов на советском Дальнем Востоке.
СНОСКИ И ПРИМЕЧАНИЯ
1 Под Северо-Востоком имеется в виду территория нынешних Камчатской и Магаданской областей и северных районов Хабаровского края (Охотского и Аяно-Майского), до революции и в первые годы Советской власти представлявших единую административно-территориальную единицу (за небольшим исключением) — Камчатскую область.
2 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, 42, 43; Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 8—12. М.: Политиздат, 1977, 1978, 1980, 1982; В. И. Ленин и борьба за власть Советов на Дальнем Востоке. Биографическая хроника,— В кн.: В. И. Ленин и революционное движение на Дальнем Востоке (1900—1922 гг.) /Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВНЦ АН СССР. Владивосток, 1982, с. 103—155.
3 ЦГА РСФСР ДВ, ф. р-2485, оп. 2, д. 1, л. 23.
4 См.: За власть Советов на Камчатке (1917—1923 гг.): Сб. статей и воспоминаний. Петропавловск-Камчатский: Кн. редакция при газ. «Камчатская правда», 1957; Мухачев Б. И. В. И. Ленин и Северо-Восток. (Из истории гражданской войны и интервенции на Дальнем Востоке).— Краевед, зап./Магадан, обл. краевед, музей, Магадан, 1970, вып. 8, с. 12—31; Он же. Борцы за власть Советов на Камчатке. Петропавловск-Камчатский; Дальиздат, 1977; и др.
5 Попова Е. И. Политика США на Дальнем Востоке (1918—1922). М.: Наука, 1967; Выгодский С. Ю, У истоков советской дипломатии. М.: Госполитиздат, 1965; Григорцевич С. С. Американская и японская интервенция на Советском Дальнем Востоке и ее разгром. М.: Госполитиздат, 1957; и др. .
6 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 30, с. 59. Об историй установления власти первых Советов на Северо-Востоке, свержении колчаковской власти на этой территории см.: Мухачев Б. И. Становление Советской власти и борьба с иностранной экспансией на Северо-Востоке СССР (1917—1920 гг.). Новосибирск: Наука, 1975.
7 ПА ХКК КПСС, ф. 44, oп. 1, д. 288, л. 64. Стенограмма общего собрания Приамурской группы Дальневосточного землячества в Москве от 28 октября 1933 г.
8 ГАИО, ф. р-42, oп. 1, д. 27, л. 101.
126


9 В. И. Ленин и борьба за власть Советов на Дальнем Востоке: Сб. документ, материалов. Владивосток: Дальиздат, 1968, с. 64.
10 Победа Советской власти на Северном Сахалине (1917—1925 гг.): Сб. документов и материалов. Южно-Сахалинск: Кн. изд-во, 1959, с. 125.
11  ГАИО, ф. р-42, oп. 1, д. 27, л. 7—8.
12 Героические годы борьбы и побед. Дальний Восток в огне гражданской войны, м.: Наука, 1968, с. 240.
13 Документы внешней политики СССР. Т. 2. М.: Госполитиздат, 1958, с. 388—389.
14 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 8. М.: Политиздат, 1977, с. 443.
15 В. Д. Виленский, кроме того, имел мандат члена комиссии по сибирским делам при Совнаркоме РСФСР от 2 сентября 1919 г., подписанный В. И. Лениным, являлся уполномоченным Наркомата по иностранным делам в Сибири, членом созданной Сибревкомом Сибирской миссии (по иностранным делам), имеющей своей задачей достигнуть «соглашения с государствами, заинтересованными в установлении нормальных условий политической и экономической жизни на Дальнем Востоке». В выданном Виленскому мандате отмечалось, что «миссия уполномочивается на ведение переговоров по всем вопросам, связанным с окончательной ликвидацией сибирской реакции и установлением нормальных отношений между договаривающимися сторонами» (ЦГАОР СССР, ф. 935, oп. 1, д. 18, л. 5). На основании этих документов В. Д. Виленский выступал и как уполномоченный Советского правительства.
16 За власть Советов (Из истории борьбы за установление Советской власти в Камчатской области). 1920—1922 гг.: Документы и материалы. Владивосток: Дальиздат, 1967, с. 43.
17 Там же. В качестве приложения к этой телеграмме посылался текст нот Советского правительства правительствам США и Японии от 24 февраля 1920 г. с предложением начать мирные переговоры Камчатскому и приморскому органам власти рекомендовалось вручить их официальным представителям США и Японии. Тексты этих нот вез с собой и В. Д. Виленский. Таким образом, Советское правительство стремилось использовать все возможности, чтобы навязать США и Японии мирные переговоры.
18 ЦГА РСФСР ДВ, ф. р-919, on. 1, д. 21, л. 102.
19 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 42, с. 93.
20 Днепровский С. По долинам и по взгорьям. Хабаровск: Кн. изд-во, 1956, с. 131.
21 ГАНО, ф. р-1, oп. 1, д 116, л. 186.
22 ЦГА РСФСР ДВ, ф. р-1378, on. 1, д. 10, л. 7.
23 Там же, оп. 2, д. 5, л. 12.
24 За власть Советов: Сб. документов о борьбе трудящихся Забайкалья в 1917—1922 гг. Чита: Кн. изд-во, 1957, с. 351—353.
25 Текст этого письма опубликован в сборнике «Документы внешней политики» (Т. 3. М.: Госполитиздат, 1959, с. 676—681)..
26 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 42, с. 66.
27 Там же, с. 63.
28 Документы внешней политики СССР, т. 3, с. 664—665.
29 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 42, с. 64.
30 Там же, с. 99.
31 Документы внешней политики СССР, т. 3, с. 672—673.
32 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 42, с. 97. Вандерлипу не удалось добиться от правительства США улучшения отношений с Советской Россией, т. е. не удалось выполнить главного условия вступления в силу проекта договора о предоставлении ему концессии на Камчатке. Надеясь все-таки получить ее, Вандерлип продолжал и дальше агитацию в США за нормализацию советско-американских отношений.
33 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 42, с. 63.
34 Документы внешней политики СССР, т. 3, с. 384—385. В исторической литературе не всегда отмечается факт передачи Камчатской области из ДВР в состав РСФСР. Указывается, что в состав ДВР входили все области Дальнего Востока. См.: Гражданская война и военная интервенция в СССР; Энциклопедия. М.: Сов.
127


энциклопедия, 1983, с. 164; Примечания в 42-м томе Полн. собр. соч. В. И. Ленина, с. 462; и др.
35 Труш М. И. Внешнеполитическая деятельность В. И. Ленина. 1921 —1923. День за днем. М.: Междунар, отношения, 1967, с. 98.
36 См.: За власть Советов (Из истории борьбы за установление Советской власти в Камчатской области), с. 80—82.
37 ЦГА РСФСР ДВ, ф. р-1382, oп. 1, д 102, л. 42—44.
38 Там же, ф. р-2562, оп. 2, д. 30, л. 62.
39 Там же.
40 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 10. М.: Политиздат, 1979, с. 242—243.
41 ПА НОК КПСС, ф. 1, оп. 2, д. 181, л. 1.
42 ЦГА РСФСР ДВ, ф. р-2562, оп. 2, д. 33, л. 15.
43 Там же, д. 30, л. 58.
44 Там же, д. 31, л. 259.
45 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 42, с. 81.
46 ЦГА РСФСР ДВ. ф. р-2562, оп. 2, д. 32. л. б/н: ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп. 13, д. 282, л. 115.
47 ГАНО, ф. р-1, oп. 1, д. 538, л. 23.
48 Там же.
49 СУ РСФСР, 1922, с. 495—496.
50 В. И. Ленин и борьба за власть Советов на Дальнем Востоке: Сб. документ, материалов, с. 90—91.
51 За власть Советов (Из истории борьбы за установление Советской власти в Камчатской области), с. 83.
52 Алексеев Е. Е. Роль В. И. Ленина в установлении и упрочении Советской власти в Якутии. Якутск: Кн. изд-во, 1962, с. 71.
53 В. И. Ленин и революционное движение на Дальнем Востоке. Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1982, с. 140.
54 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп. 13, д. 294, л. 33. В сборнике «За власть Советов на Камчатке (1917—1923 гг.)» (с. 58) ошибочно утверждается, что Совнарком выделил для Камчатки 500 тыс. руб. золотом.
55 Якум А. С. Рейс на Камчатку.— В кн.: За Советский Дальний Восток. Владивосток: Дальиздат, 1981, с. 230.
56 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 42, с. 95.
57 В. И. Ленин и революционное движение на Дальнем Востоке, с. 141.
58 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника, т. 10, с. 567.
59 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 372, on. 1, д. 61, л. 87. Протокол заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 26 июня 1921 г.
60 ГАНО, ф. р-1, оп. 3, д. 9, л. 40.
61 ПА НОК КПСС, ф. 1, оп. 2, д. 181, л. 15.
62 ЦГА РСФСР ДВ, ф. р-2562, оп. 2, д. 30, л. 16.
63 Там же, д. 31, л. 361.
64 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 42, с. 120.
85 Вести, штаба Сев. экспедиционного отряда, Гижига, 1921, 29 ноября.
66 Борьба за власть Советов на Чукотке (1919—1923 гг.): Сб. документов и материалов. Магадан: Кн. изд-во, 1967, с. 125.
87 Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 12. М.: Политиздат, 1982, с. 289, 292.
68 Документы внешней политики СССР, т. 3, с. 665.
69 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 372, oп. 1, д. 133, л. 118.
70 ЦГА РСФСР ДВ, ф. р-2562, оп. 2, д. 33, л. 15.
71 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 372, oп. 1, д. 133, л. 118.
72 За власть Советов (Из истории борьбы за установление Советской власти в Камчатской области), с. 154.
73 ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп. 14, д. 203, л. 79.
74 Там же, л. 83.
75 Там же, л. б/н.
128


СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС — Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС
ЦГА РСФСР ДВ — Центральный государственный архив РСФСР Дальнего Востока
ЦГАОР СССР — Центральный государственный архив Октябрьской революции и социалистического строительства СССР ЦГАСА СССР — Центральный государственный архив Советской
Армии СССР
ПА БОК КПСС — Партийный архив Бурятского областного комитета КПСС
ПА ИОК КПСС — Партийный архив Иркутского областного комитета КПСС
ПА НОК КПСС — Партийный архив Новосибирского областного комитета КПСС
ПА ПКК КПСС — Партийный архив Приморского краевого комитета КПСС
ПА ХКК КПСС — Партийный архив Хабаровского краевого комитета КПСС
ПА ЧОК КПСС — Партийный архив Читинского областного комитета КПСС
ГАИО — Государственный архив Иркутской области
ГАНО — Государственный архив Новосибирской области
ГАХК  — Государственный архив Хабаровского края


СОДЕРЖАНИЕ
Крушанов А. И., Мухачев Б. И. Ленинская стратегия и тактика борьбы за власть Советов на Дальнем Востоке (вместо введения) 3
Щагин Э. М. В. И. Ленин и создание Дальневосточной республики 13
Шурыгин А. П. В. И. Ленин и Дальбюро ЦК РКП (б) . . . 37
Сонин В. В. В. И. Ленин и некоторые теоретические проблемы права Дальневосточной республики . 50
Василевский В. И. К вопросу об осуществлении коммунистами ДВР ленинской тактики компромиссов с мелкобуржуазными партиями 62
Беликова Л. И. Применение ленинской тактики компромиссов и соглашений в Приморье 73
Рейхберг Г. Е. Постановка вопроса о событиях в Николаевске-на-Амуре на международных конференциях в 1921—1922 годах 84
Шурыгин А. П., Якимов А. Т. В. И. Ленин и вооруженная борьба против интервентов и белогвардейцев на Дальнем Востоке в период ДВР 94
Мухачев Б. И. В. И. Ленин и Северо-Восток в период образования и деятельности Дальневосточной республики . . . . 112
Список сокращений 129


В. И. ЛЕНИН И ДАЛЬНЕВОСТОЧНАЯ РЕСПУБЛИКА
Утверждено к печати Ученым советом Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВНЦ АН СССР
Сводный темплан ДВНЦ АН СССР 1985 г.
(обществ, науки), поз. 14
Редактор Т. А. Третьякова
Художник Р. К. Стукалова Техн, редактор Г. Н. Игнатьева
Корректоры С. О. Шумкова , Л. А. 3аитова


Сдано в набор 17.05.85 г. Подписано к печати 18. 10. 85 г. ВД 02097. Формат 60x90/16. Бумага тип. № 3. Гарнитура литературная. Печать офсетная. Усл. п. л. 8,25.
Уч.-изд. л. 8,12. Тираж 500 экз. Заказ 7219.
Цена 1 р. 20 к.
Редакционно-издательский отдел Дальневосточного научного центра Академии наук СССР 690600, Владивосток, Ленинская, 50
Полиграфический комбинат Управления издательств, полиграфии и книжной торговли Приморского крайисполкома
690600, Владивосток, Океанский проспект, 69