/
Автор: Артамонов А.А.
Теги: русская литература художественная литература история авиация нато детектив
ISBN: 978-5-6046228-7-2
Год: 2021
Текст
Александр Артамонов
РУССКИЙ
РЕГИОНАЛЬНЫЙ
САМОЛЕТ
ИЗНАНКА
РОССИЙСКОГО
АВИАПРОМА
ГОРЬКАЯ ПРАВДА
И ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ
ВЫМЫСЕЛ
Москва * Книжный мир • 2021
УДК 821.161.1
ББК 84(2)6
А 86
Александр Артамонов
Русский региональный самолет. Изнанка российского
авиапрома. Горькая правда и художественный вымысел. -
М.: Книжный мир, 2021. - 228 с.
ISBN 978-5-6046228-7-2
Новая книга военного обозревателя, специалиста по разведке
и армиям стран НАТО, авиатора и аналитика Александра Артамонова
посвящена истории борьбы в недрах современного военного и граж¬
данского авиапрома. Как непосредственный участник многих событий
в этой отрасли, автор посвящен в ее самые сокровенные тайны, часть
которых он в художественной форме приоткрывает читателю. Однако
эта книга — не скучный производственный роман, а почти детективно¬
шпионская история столкновений интересов западных и российских
спецслужб с неизменным присутствием роковых красоток и даже
сицилийской мафии, масонских магистров и небольшого количества
мистики. Это книга о советской и российской элите, женском преда¬
тельстве и чувстве долга Родине. К прочтению рекомендуется!
ОБ АВТОРЕ
Александр Артамонов, ведущий программы «Международная Панорама»
канала «День», военный и международный обозреватель видеоканала «Правда.
Ру». Выпускник филологического факультета МГУ им. Ломоносова, доктор соци¬
альных наук Католического университета Франции, выпускник Высшей диплома¬
тической академии Франции.
«Книжный мир»
Тел.: (495) 720-62-02
www.kmbook.ru
ISBN 978-5-6046228-7-2
«1 ■ » '1
< МП Г of.
О.!:
t
ОГЛАВЛЕНИЕ
Часть 1 . 5
Глава 1. Тренировка 5
Глава 2 . КБ Лавочкина 14
Глава 3 . «Орленок» 25
Глава 4. Виктория 33
I лава 5 . Ричард 50
1 лава 6 . Париж 68
I 'лава 7. Переговоры 73
Часть II 86
Глава 1 Память 86
Глава 2. «Русский павильон» 91
I лава 3 . Ирина 95
Глава 4 . Приворот 100
1 лава 5. Магистр 111
Часть 111 136
Глава 1 Задание 136
Глава 2 . Леонардо 152
Глава 3 . Сон 156
Глава 4. Накануне. Прдолжение сна 159
Глава 5 . Сретение 163
Глава 6 . Первый раунд 167
Глава 7. Рим 170
Глава 8 . Апулия 181
- 3 -
Приложение 201
Суперджет-100. Жесткая посадка 201
Ничего национального в парке
национального авиаперевозчика, уже нет 209
Ту 334 и SSJ100: как «всем либеральным миром»
сначала загубили один, а теперь взялись за другой
российский самолёт 216
Россия получила шанс выйти в Высшую лигу
гражданского авиапрома 222
Русский региональный самолет 228
Изнанка российского авиапрома 228
Горькая правда и художественный вымысел 228
-4-
ЧАСТЬ 1
Мы таскаем судьбу на. загривке,
Как кровавую тушу мясник.
Наши души пойдут на. обивку
Ваших комнат, под супером книг
Вадим Делоне
ГЛАВА 1.
Тренировка
«И сотворила солнечная богиня Амагэрасу саму¬
рая. Но гол и беззащитен был самурай, поэтому богиня
подумала-подумала и надумала дать ему катану — его
честь, совесть и защиту...»
Как же неудобно сидеть, подогнув под себя стопы:
боль в подъеме ног, вывернутых буквально наизнан¬
ку и придавленных сверху живым весом собственного
тела, мешает слушать размеренный и неторопливый
шепот сенсея, застывшего перед неподвижным строем
фигур в черном, фигур в белом и фигур в белых курт¬
ках и черных широких расклешенных штанах хакама.
Большой церковный зал слабо освещен сочащимся из-
за свинцовых переплетов и витражей светом утреннего
декабрьского дня, вошедшего в тусклую пору зимнего
солнцестояния. Чуть позади сенсея неподвижно застыл
его помощник и верный ученик Дмитрий, в гражданской
жизни вице-президент крупного коммерческого банка,
ну а здесь второй наставник и тренер. Мягкие маты за-
-5-
стилают пол всей бывшей старообрядческой церкви,
а в простенке между двумя окнами, на месте бывшего
алтаря, висит длинный двухметровый вертикальный
плакат с резкими линиями иероглифов, как будто про¬
черченных той самой катаной.
Как-то я спросил у одного из старших, к которым
и обращаться-то можно только хорошо подумав и изви¬
нившись («Гомэн Куда-сай», то есть «Простите, что об¬
ращаюсь!»), что там такое начертано. «А все просто, —
ответил старший, почесав выбритый череп и разгладив
мечтательно складки на коленях хакамы. — Это означа¬
ет: «Ленивый умирает»... И улыбнулся мне.
Строй молча выслушал очередное наставление перед
началом тренировки и разбился на пары для отработки
базовых упражнений ката. Собственно, никаких катан
у нас нет: катана — это чуть ли не парадное ну или боевое
оружие, выкованное из особой японской многослойной
стали и теоретически способное с одного удара разру¬
бить с-винью или даже железную бочку. Нам же, учени¬
кам ю-дан-ся, то есть продвинутым в самурайской табе¬
ли о рангах, но еще не особо остепененным, положен гак
называемый йай — металлический незаточенный меч —
для упражнений соло или же боккэн, деревянный — как
правило, дубовый или из японской акации — хорошо
отцентрованный клинок с рукояткой-цукой, но, как пра¬
вило, без гарды-цубы. Пусть и деревянный, но боккэн —
все-таки меч и требует к себе надлежащего уважения.
Немыслимо начать упражнение, не поклонившись риту¬
ально оружию и не подняв его перед собой на вытяну¬
тых руках. Меч — душа самурая. Пусть боккэн — толь¬
ко тень меча, но по смертоносности он в чем-то не менее
грозен.
Когда читаешь про Водяного плясуна Марио из «Пес¬
ни льда и огня» Дж. Мартина, то наталкиваешься на опи¬
сание того, как он сразился с закованными в боевую
-6-
броню рыцарями при помощи простого деревянного тре¬
нировочного меча с залитой в сердцевину свинчаткой.
Самое интересное, что некоторые самураи древности
на самом деле сражались боккэном против врагов, во¬
оруженных катанами. Вот только свинца внутри боккэна
нет и никогда не было.
Сегодня мне выпал спарринг со старшей ученицей
с черным поясом и первым даном Лерой. Лера — ма¬
ленькая, гибкая, рыжеволосая, с конским хвостом до се¬
редины спины, в изящно сидящих черных кимоно и ха-
кама. Ну, а я пока в «пижаме», то есть во всем белом,
символизирующем мой не очень-то продвинутый статус.
Говорят, в японской древности, пока мальчик не надевал
черные штаны хакама, связываться с ним взрослому са¬
мураю было как-то не к лицу. Мальчик мог даже прово¬
цировать бойца, но редко кто стал бы отвечать на вызов
несмышленыша, пока он не сдаст курс о-мо-тэ на уро¬
вень взрослого воина и не наденет черный низ. Как толь¬
ко человек получал аттестат самурайской зрелости, его
можно было смело вызывать на дуэль за нанесенное
оскорбление и резать сколько душе угодно. Так что бе¬
лый цвет моих одежд служит мне в некоторой степени
защитой и позволяет не бояться того, что старшие будут
слишком серьезно воспринимать меня.
— Владимир, шесг-бо, Лера — катана. Первая ката
с бо! — командует сэнсэй. Разминаясь, я прокручиваю
над головой шест, перекидываю его за спину, достаю из-
за головы, не снижая темпа, меняю руки с правой на ле¬
вую. потом со свистом разрубаю воздух двухметровым
дрыном. Дерево зловеще гудит, раскручиваясь в руке.
Когда-то я потратил много усилий и не раз получал этой
самой палкой по голове в момент перехвата вращаю¬
щегося бо из правой руки в левую. А сколько раз этот
самый бо летел, вырвавшись из непослушных пальцев,
в дальнюю часть зала! Но теперь ощущение спокойствия
-7-
и четкого расстояния от кончика длинного боевого ше¬
ста до цели разливаются по телу. Бо — это часть меня,
высокого мужчины в белом кимоно с двухметровым
древком в руках, принявшего боевую стойку. Напротив
изящной статуэткой застыла миниатюрная Лера с корот¬
ким, по сравнению с моим, оружием — клинком трени¬
ровочного меча.
— Хадзимэ! (то есть «Начали!») — раздается голос
старшего сэнсэя и, описав разгонную траекторию над
головой, бо, гудя, обрушивается на голову Леры —точ¬
нее, на то место, где эта женская голубоглазая веснуш¬
чатая голова только что находилась. Пока я раскручивал
по широкой пологой дуге орудие самурайского смерто¬
носного труда, Лера чуть сместилась в сторону, выста¬
вив клинок вдоль той части своего тела, в которую на из¬
лете должна была-таки прилететь моя палка. Причем
она, умница, не просто поставила блок для удержания
бо, но и провернула слегка лезвие, чтобы встретить летя¬
щее древко не тонкой линией заточенного клинка, а ре¬
бром жесткости меча. Ведь настоящий самурай (в том
числе, и самурайка) любит и ценит свой меч и передает
его по наследству, как нас поучает сэнсэй. А что оста¬
нется от клинка, если всякий мужлан начнет колотить
по нему увесистой дубиной?
— Нет, Владимир, так дело не пойдет! У тебя палка
идет не при полном размахе, не из-за головы, а на самом
деле ты наносишь удар будто топором рубишь, подламы¬
вая руки в предплечьях. Поэтому и замах неполноцен¬
ный, и силы в твоей палке мало — пусть она и гудит' гак
устрашающе. — Это Дмитрий подобрался сзади неза¬
метно. Его интеллигентное, слегка оплывшее в нижней
части лицо сорокалетнего черноволосого финансиста
сейчас горит праведным азартом Настоящего Учителя —
Где твое незыблемое спокойствие фу-до-син? Где же бое¬
вая выправка, я спрашиваю? Обезьяна в зоопарке — твой
-8-
младший брат! Посмотри на Леру! Хотя бы попробуй
брать с нее пример!
Я, в свою очередь, посмотрел иа Леру — не толь¬
ко на вырез ее черного кимоно и веснушчатый нос,
но и на всю ее кошачью расслабленно-напряженную
фигурку.
— Разве ты не видишь, что ты уже мертв? Лера, еще
раз прими удар этого остолопа и проведи боевую рас¬
шифровку движения, чтобы он хоть чему-то, наконец,
научился! — Глаза Дмитрия прямо-таки сверкают бое¬
вым лазером за оптикой интеллигентских очков. И от¬
куда в нем столько неприязни и ярости? Разве так учат?
Я еще раз замахнулся боевым шестом, отведя его
за спину и поднимая над головой. Далее шест устремил¬
ся к девушке, падая резко вниз всей своей двух с лишним
метровой протяженностью, но неожиданно я почувство¬
вал резкую боль в кистях, как будто шест столкнулся
с железным столбом, а потом ощутил укол под Адамово
яблоко. Скосив глаза, я увидел такую же безмятежную
Леру. Но только она уже не стояла на расстоянии трех
метров от меня. В какой-то момент она оказалась бук¬
вально в метре, а лезвие ее боккэна, выточенное из чер¬
ного африканского железного дерева, касалось самым
кончиком моего горла.
— А ты ничего и не заметил. Ты, Володя, уже мерт¬
вец! — неприлично и шумно радовался рядом Дми¬
трий. — Зачем мне мертвый ученик? А все почему?
Ты понял, что она сделала?
Я вытер пот — поймешь тут, когда сердце как-то тош¬
нотно бьется в груди и явно не хватает воздуха.
— Признаться, не очень... — выдавил я, наконец.
— Тогда повторим еще раз!
Опять выход на дуэльную дистанцию. Замах. Свист.
И резкая боль в животе. Оказывается, теперь рыжая деви¬
ца уперлась мне своей деревяшкой в низ живота — туда,
-9-
где проходит аорта — на вящую прямо-таки пубертатно¬
искрометную радость Дмитрия. В ушах возникла проб¬
ка. А отдача в руки позволяла с трудом держать бо.
По дискант банковского руководителя вновь тянул свое:
«Повторим еще разок! Лучше всего запомнить собствен¬
ную боль! Семь раз упал — восемь раз поднялся, да?».
Новый полет моей палки. Свист. Готовность вновь по¬
чувствовать боль. А в последний момент я потрясенно
ощутил, что передняя часть тела, без участия плавающе¬
го в каком-то отупении разума, самостоятельно отдерги¬
вается от’ неминуемой угрозы. Это было даже не живот¬
ное чувство, а какое-то первобытно-недочеловеческое:
мое мясо, уходя от’ боли, дернулось самостоятельно, без
осмысления движения мной самим. Когда мозг догнал
мышцы, я понял, что совершил боковой разворот кор¬
пусом, и меч Леры прошел мимо — там, где была моя
грудь, когда я занимал первоначальное положение.
На этом Дмитрий счел себя удовлетворенным и оста¬
вил меня в покое, занявшись пожилым профессором г ео-
логии, с хищными чертами лица и шкиперской бородкой.
Поджарый профессор Саша (как он сам отрекомендо¬
вался при знакомстве) всю жизнь мечтал о фехтовании,
но как-то до седых волос специализировался на каратэ,
пока его сосед по лестничной площадке не привел его,
наконец, в наше додзё (школа самурайского мастерства
на японском). У профессора был страшный удар худых
костистых рук. А еще быстрые и точные движения ма¬
стера единоборств.
— Вот за что я люблю фехтование? — поведал он мне
в раздевалке, с довольным кряхтением стягивая с себя
куртку кимоно. — Да за то, что заниматься им можно
хоть до семидесяти или даже восьмидесяти лет. И каж¬
дый раз открывать для себя что-то новое. Вот, помнится,
рассказали мне притчу: помирает ну очень старенький
дедушка-самурай. И так у него это происходит тихо
- 10-
и благостно, что ученики уже подумывают, как они по¬
несут тело учителя на погребальный костер, как вдруг
он неожиданно садится на своем одре и глаголит: «Не¬
медленно запишите! Я, наконец-то, понял, как правиль¬
но вынимать меч из ножен!»
Все рассмеялись. Надо сказать, что у нас в додзе
не могли отнестись без изрядной доли юмора к ряду
исторических фильмов — ну хотя бы к оскомину набив¬
шему «Викингу», где исполнитель главной роли Козлов¬
ский, томно потупив глаза, сообщает в интервью, как это
он, мол, долго учился вкладывать правильно меч в нож¬
ны, «как настоящий воин той эпохи». По его словам, де¬
скать, и дома пришлось себя утруждать для наработки
автоматизма движения. И все бы ничего, вот только по¬
хабно однако Козловский, он же князь Владимир, вкла¬
дывает свой тесак в сафьяновые ножны: мало того, что
в горсти держит, как какой-нибудь мясницкий нож, так
еще и со скрежетом противным этим занимается. А меж¬
ду тем, у воинов прошлого не было большего позора, чем
скрежетать наточенным лезвием о ножны, потому что
и дерево ножен режешь (а это тоже вещь дорогостоящая),
и заточку клинка портишь, да и противнику демаскиру¬
ешь намерения (это при выхватывании). Настоящие бой¬
цы все делали быстро и тихо. «Сначала ударь — потом
рычи!»
Размышляя о перипетиях рыцарской жизни, я радост¬
но прошлепал под душ, оборудованный в дальней части
сводчатого церковного помещения.
— Вот думаю я, — подал голос один невысокий
и какой-то налитый силой старший по дану. — Как это Го¬
сподь к нам, кувыркающимся в его палатах, относится...
— Ты это к чему? — спросил фальцетом вышедший
из душевой кабины Дмитрий.
— Да так! Как-то неуютно бывает: церковные все
эти стекла цветные, кресты вокруг... Меня тут при вхо-
- 11 -
де как-то старушки остановили: спрашивали, в котором
часу наш храм на службу открывается. Насилу им разъ¬
яснил. что не храм ото вовсе, а спортзал. А храм дальше
по Малому Гаврикову.
— Да... — задумчиво протянул профессор Саша. —-
Мы тут явно все у Бога на особом счету'. Но ведь ничем
плохим мы здесь не занимаемся. Да и церковь старооб¬
рядческая была.
Быстро одеваясь. вспоминаю. как один из ведущих
православной радиостанции «Радонеж», где привел Го¬
сподь работать. рассказывал, что у каждого храма есть
свой ангел. И пока от храма остается хоть один стоящий
камень, ангел неотступно присутствует при месте алта¬
ря. Не потому ли в нынешней Москве, на месте бывших
разрушенных церквей правильные люди стремятся хоть
маленькую памятную часовенку да поставить? Как тут
не вспомнить о разрушенной церкви Параскевы Пятни¬
цы на месте метро Новокузнецкая? Ничего там не стоит,
к сожалению. А по стенам станции уж который год те¬
чет непонятно откуда берущаяся вода. Уж чего-то только
руководство Московского метрополитена имени Кагано-
вича/Ленина не делало... А вода все течет! «Параскева
по храму убивается...» — говорят в народе.
Серый декабрьский день встретил при выходе легкой
поземкой и низким уютным небом, почти что достаю¬
щим до крестов Елоховского собора. Закинув за плечо
сумку и боккэн в чехле, бодро перебегаю трассу к при¬
паркованному напротив джипу. Выруливаю с паркинга
и беру направление в сторону Третьего Транспортного
кольца, чтобы как можно скорее вырваться за пределы
города и увидеть другой, не городской пейзаж.
По профессии я — специалист в области граждан¬
ской и военной авиации. А еще и военный аналитик.
Образование у меня не российское, французское, как
и большая часть детства, юности и молодости. Поэтому
- 12-
тот тип работы, которым теперь довелось заниматься,
такой же уединенный и сосредоточенный, как, скажем,
писание аналитических статей. Журналистика — это
другая часть моего существования, не менее любимая,
чем бизнес-аналитика. Фехтование же уж точно стало
теперь еще одной гранью, без которой все как-то серо
и тускло. Дача же — целый мир. Старый дом 37-го года,
когда-то перестроенный сановным дедом и еще раз ка¬
питально перестроенный мной под постоянное про¬
живание. Трехэтажное деревянное строение, имеющее
форму католического креста, если смотреть сверху,
высится в глуби полу гектара парка с вековыми сосна¬
ми, березами и каштанами. Ровно настолько, насколь¬
ко я — и моя собака — любим это место, его активно
не любят все остальные члены семьи. Во-первых, в доме
то ли домовой, то ли привидения. Толком никто не зна¬
ет, но одна из моих бывших жен настаивала, что в быт¬
ность свою в доме, не только постоянно слышала стук
посуды, перебираемой на кухне, но и видела кого-то гу¬
ляющего по дальней аллее вдоль забора. Справедливо¬
сти ради для, даже покойный дед-сталинист наблюдал
явление в белом с фонарем на лестничной площадке вто¬
рого этажа, о чем сам растерянно сообщил, похоже, так
и не поняв, с чем столкнулся. А уж он-то точно ни в сон,
ни в чох, ни в птичий грай не верил. А еще на даче очень
тихо, океанским прибоем шумят сосны, и хорошо ра¬
ботается в кабинете на третьем этаже, за английским
столом из полированной вишни, привезенным мной
когда-то из покинутого имения в Провансе.
Колокольчик антирадара прервал ход мыслей и за¬
ставил сосредоточиться на дороге и на ощущениях тела,
приятно ноющего после тренировки. Новорязанская
трасса радовала проходимостью от города в область.
Правда, после ввода в строй новых эстакад пробки на¬
чала рабочего дня в город тоже немного рассосались.
- 13-
Ничего. Скоро, после Люберец, можно будет нырнуть
в Томилино на небольшую дорожку, ведущую вдоль же¬
лезнодорожных путей среди дачных участков. А там еще
километров 15 до встречи с лабрадором, уже заждавшим¬
ся в пустом доме. Жена не очень любит бывать за горо¬
дом зимой. Я же отстаиваю свое исконное мужское пра¬
во на «уход в лес» и «присмотр за домом, чтобы не был
брошенным». Все м.ы про себя понимаем, что небольшие
расставания на один-два дня позволяют лучше ощутить
взаимное притяжение. И все же впору подумать о следу¬
ющей финансовой сделке для производства нового рос¬
сийского самолета совместно с зарубежным партнером.
Есть тут одна мысль, но пока еще не до конца оформлен¬
ная. Во всяком случае, ее конкретизацией я и намерен за¬
няться сегодня, как только доеду. Как там говорит наш
старший сэнсэй Артем? Катори синто-рю, наша самурай¬
ская школа, и занятие бизнесом — это сиамские близ¬
нецы. И там, и там требуются холодная голова, трезвый
расчет, экономия усилий и наработанные поведенческие
рефлексы.
ГЛАВА 2.
КБ Лавочкина
На самом деле, большое здание на улице Поликарпо¬
ва, даже не здание, ' а комплекс строений за высоким забо¬
ром с гордой надписью «КБ Лавочкина» скрывало парк,
заложенный еще в эпоху Микояна. В парке тихо дрема¬
ли образцы техники, выпущенной Лавочкиным за дол¬
гую и славную историю своего существования. Чего тут
только не было — от полутороплана Поликарпова, ласко¬
во прозванного «Чайка» в боях под Халхин-Голом до по¬
следнего штурмовика с крылом переменной геометрии,
отметившимся в ходе чеченской кампании... Парк на¬
ходился в центре почти что правильного квадрата, одна
- 14-
из сторон которого была представлена высоким забором,
когда-то отделявшим КБ от летного поля Центрального
аэродрома. Между прочим, по внутрицеховым преда¬
ниям, именно с этого поля совершил свой первый взлет
легендарный аэробус Ил-86, бесславно снятый с произ¬
водства в эпоху ельциноидов, хотя за всю историю своей
почти тридцатилетней эксплуатации он ни разу не упал
с пассажирами и только один раз с экипажем, причем
половина экипажа еще даже умудрилась выжить. Тем
не менее, Ил-86 больше не производят, в отличие от, ска¬
жем Боинг-747, взлетевшего в первый раз в 1967 году
и много раз подвергавшимся модификации. Много чудес
скрывают стены старых авиационных строений вокруг
бывшего Ходынского поля. Здесь, напротив, размещался
и «Русфлот» тех же ельцинских времен. Теперь в конце
поля высится новосталинский «Триумф-Палас».
Но «Лавочкин» хранит в своих стенах дух старой эпо¬
хи — эпохи дубовых панелей, крепких папирос, портре¬
тов руководителей над рабочим местом, длинных столов
под зеленым сукном и ковровых дорожек. Историчность
ощущается всеми фибрами. Тем не менее, сейчас на по¬
вестке дня перед руководителем вопрос не историче¬
ский, а вполне и строго реальный: Мирзоян прошелся
пару раз по кабинету — от портрета молодого Сухого,
висевшим на стене над его рабочим местом, до двой¬
ных дверей приемной с секретарем. Более 20 шагов два
раза туда-сюда, а решение все не приходит... С ночи,
когда зазвонил «тревожный» белый телефон на пристав¬
ном столике, тот самый аппарат с гербом, но без кла¬
виш, Мирзоян усиленно думал. Голос в трубке был тих
и обволакивающе-гипнотичен.
— С Вами беседуют из Счетной палаты. Нас интере¬
суют обстоятельства финансирования нового граждан¬
ского авиалайнера. Не могли бы Вы принять нас и дать
кое-какие разъяснения по проекту?
- 15-
Естественно, Мирзоян согласился и выразил надежду,
что предоставит исчерпывающую информацию на все
вопросы. К сожалению, подумал руководитель Лавоч¬
кина тоскливо, в очередной раз проходя мимо боль¬
ших окон, вытянувшихся в ряд от входа до его рабочего
стола, дать действительно устраивающие всех ответы
он не сможет. Не сможет по той же причине, по которой
хотя бы Колумб был не в состоянии оправдать свой по¬
ход в Ост-Индию перед спонсором проекта Изабеллой
Кастильской и ее незадачливым мужем. Ну нет никаких
разумных объяснений, почему член-корреспондент Ака¬
демии наук стал создавать проект гражданского самолета
в стране, полностью и окончательно, казалось бы, поста¬
вившей крест на собственном гражданском самолето¬
строении. Все Туполевы, Илюшины и Антоновы — вся
былая гордость советского авиапрома — канули в Лету,
были окончательно заменены авиаперевозчиками,
по какому-то молчаливому сговору на «Боинги», евро¬
пейские «Эрбасы» и прочие «Канадэры». Никто не давал
себе труда ничего объяснить, но бессчетная популяция
современных гладких менеджеров с прилизанными вы¬
холощенными изнутри лицами и обязательным запад¬
ным образованием, убедительно доказывала топливную
неэффективность российской гражданской авиации, от¬
сталость в области прибористики и элементной базы,
традиционную переразмеренносгь экипажей, состоя¬
щих из трех человек (2 пилота и бортинженер) вместо
двухчленных команд западного разлива. Аргументы
были одни и те же, а тактика их подачи унифицирована
не менее, чем сценарий Майдана. Эти вот самые менед¬
жеры должны были окупить западные зарплаты, обяза¬
тельный двухразовый за год вояж семьи за рубеж, ипоте¬
ку на дом где-нибудь на Новой Риге, кредит на машину
премиум- или бизнес-класса и культурную программу
неработающей жены — от драгоценностей до походов
- 16-
на статусно-обязательный фитнес. Программа семейно¬
го благополучия весьма жестка и никак не предполагает
никаких, ненужных романтических сантиментов по по¬
воду умирающего российского авиапрома. Как правило,
нахрапистые неспециалисты опирались на анонимные
консалтинговые западные фирмы, пользующиеся гото¬
выми формулами уничтожения конкурентного произ¬
водства в недружественной стране. И только на третьем
уровне, за спинами руководителей этих зарубежных кон¬
салтинговых компаний, маячили истинные хозяева по¬
ложения — представители западных авиационных или
оборонных (что, как правило, по сути, одно и то же) кон¬
цернов и военных разведок.
Как-то один из них, напившись с Мирзояном до риз-
положения после окончания очередной зарубежной кон¬
ференции, пытался растолковать, что у них, допустим,
в Израиле, за многоуровневые схемы уничтожения на¬
ционального авиапрома все бы давно сидели в тюрь¬
ме с полной конфискацией, а дети гуляли бы по жизни
с желтой карточкой до третьего колена. «В наших стра¬
нах, — витийствовал захмелевший собеседник, царапая
стойку золотым брегетом и залезая в алкогольное пятно
ослепительно-белым манжетом с запонкой, — немысли¬
мо, чтобы кто-то уничтожал авиапроизводство и мешал
творить таким людям как Вы! Ведь авиапром — самое
сложное и конкурентное в мире производство. Оно пред¬
полагает тысячи поставщиков изделий — от жидкокри¬
сталлических дисплеев до стоек шасси, от горячей части
двигателя до элементов обшивки... Это же и композит¬
ные материалы, и авионика, и металлические сплавы!
Это же, наконец, развитие большой науки с немедленным
внедрением результатов, поставленным на поток! Даже
космические аппараты не столь сложны, так как сдела¬
ны в одном единственном экземпляре. У нас же в авиа¬
проме — массовость сложнейшего производства! Ведь
- 17-
самолет не остановишь в воздухе, если что-то засбоит!..
Людям, подобным Вам, господин академик, везде долж¬
на быть зеленая улица. А как Вы живете? Да и зарплаты
у Вас, простите, не наши! Не надоело еще мучиться?»
Тогда он ничего не ответил невежливому и по-
южному напористому коллеге со средиземноморским
прононсом в так и незабытом на новой родине русском
языке. Он просто не мог ничего ответить. С одной сто¬
роны, коллега был прав: любое начинание в области
авиации приветствовалось и поднималось на щит в лю¬
бой стране западного блока. Тот же «Боинг» никогда
не делился на военную или гражданскую часть: просто
некоторые филиалы американского монстра работали
над гражданскими самолетами, а более 80% основного
производства и исследовательских лабораторий были
заняты в американской оборонке. Такое положение дел
было абсолютно нормально и для европейской корпо¬
рации «Эрбас». Почему же тогда ему, Мирзояну, вплоть
до Кремля указывают, что он, мол, залез не в свою об¬
ласть — решился производить, гражданские самолеты,
когда «Лавочкин» — это всем известная военная фир¬
ма. Аргументы по аналогии с Западом на собеседников
не действовали. «У них там свои игрушки, а в нашей из¬
бушке русские погремушки!», или же из той же оперы:
«Где бы нашему теляти да волка задрати!»... Возника¬
ло чувство безысходной ярости, ощущение замкнутого
круга, сговора...
«Может быть, это начинающаяся паранойя?» — с то¬
ской подумал Аванес, затягиваясь сигаретой (только
он один имел право курить в этом здании в своем каби¬
нете; так и не сумел на шестом десятке лет отказаться
от давней вредной привычки). Да, он увлекся! Он так
хотел, так бредил возрождением элементной базы отече¬
ственного самолетостроения! Он так хотел избавиться
от набивших оскомину станций проектирования узлов
- 18-
и деталей «Униграфикс», на которых разве что китайцы
да мы теперь работаем! Он мечтал перейти на станции
«Кати 4» и «Кати 5» и бесстапельную многоточечную
сборку конструкции. И ведь неважно, о военном или
гражданском борте идет речь! Важно, что в стране почти
не осталось полноценных, авиационных заводов замкну¬
того цикла!
Тут ему ненароком вспомнился извечный конкурент
Иванов, гордившийся тем, что в таежном углу России
стал производить длинномерные части для западноевро¬
пейских «Эрбасов». «Вот прямо сидел-сидел у себя гам,
за Хребтом и неожиданно обрел выход и возможность, —
горько подумалось Мирзояну. — Не верю! Не могу по¬
верить, потому что знаю Иванова, как облупленного.
Откуда у него связи? Кто дал заказ?». Мирзоян быстро
подошел к столу и набросал скорописью задачу: «Узнать,
кто отвечал за досье по длинномерам у Иванова...». По¬
том опять вернулся к безрадостным мыслям. Да, ему
пришлось пойти на формальное нарушение — начать ис¬
следования по гражданскому самолетостроению, не со¬
гласовав со всеми инстанциями. Но ведь победителей
не судят, а результат может действительно превзойти все
ожидания!
Перед тем, как начать этот безумный Проект, он, пом¬
нится, провел ревизию собственного производственного
центра. Результаты были более чем печальны. Главное,
это станки. С тех пор, как ельциноиды во главе с Гайда¬
ром и Чубайсом (один уже на том свете отчет Господу
представил — похоже, там заждались, так как уж боль¬
но скоропостижно скончался «великий реформатор»
и внук страшного де'душки-палача) уничтожили опыт¬
ную станкостроительную базу в Ижевске, в стране
фактически не осталось центров станкостроения. Мир¬
зоян вспомнил, что в его собственном производствен¬
ном центре до сегодняшнего дня работает пресс «вре-
- 19-
мен нацизма». Конечно же, прессу ничего не сделается,
но все же ни электроники точной, ни автоматизации там
близко не наблюдается. Что уж говорить о покрасочном
цехе, где женщины в комбинезонах лихо малярят из рас¬
пылителей готовые борта. Когда иностранцы как-то раз
забрели в покрасочный цех, то убежали оттуда в шоке
в цех окончательной сборки. Правда, там им тоже, сердеч¬
ным, стало плохо, так как на раскрытые кабины истреби¬
телей из дырявой крыши весело капала вода. «Ну и что
с того? — оправдывался потом добродушно начальник
производства. — Аванес, у нас же тут весна-то еще ког¬
да? Подморозит чуток, оно и не будет капать, а истреби¬
тели у нас тренированные — ничего им от пары капелек
не сделается!» Тогда скандал удалось замять, хотя ал¬
жирский генерал прямо-таки визжал на своем арабском
диалекте, настойчиво повторяя одно и го же слово. Когда
переводчика спросили, что это за слово такое, он сухо
бросил: «На арабском это означает «варвары»».
Ну и варвары, грустно улыбнулся Аванес своим мыс¬
лям, пододвигая к себе стопку непросмотренных бу¬
маг. «Ну и что с того? Как будто мы от хорошей жиз¬
ни так? Хотя, с другой стороны, наш калашников даже
из-под воды стреляет в случае чего...». Сверху на стоп¬
ке лежали кандидатуры на прием на работу. К первому
листку была прикреплена записка: «Юрий Иванович
очень рекомендовал обратить внимание...» Мирзоян
нахмурился. Юрий Иванович, глава московской ложи
и бывший министр, был ровно настолько же опасным,
насколько улыбчивым и внешне добродушным челове¬
ком. Его бесчисленные складочки полного лица и боль¬
шого тела создавали образ доброго и безобидного дяди,
какими-то судьбами занесенного на верха власти. Впе¬
чатление портили неуютные глазки-буравчики, которые
из-под кустистых бровей так и сверлили собеседника.
Когда-то Юра помог Аванесу — подсадил его в кресло
-20-
генерального и подсказал пару ходов, чтобы задвинуть
предыдущего Первого — вспыльчивого и непростого
по характеру ученого — академика Светлова. В те страш¬
ные девяностые Светлов пустил на территорию пред¬
приятия таксопарк и сумел за счет непрофильных до¬
ходов отопить цеха и выплатить зарплату инженерам,
о ту пору бежавшим с предприятия как тараканы от са¬
нации. Выплатить-то он выплатил, но полномочия свои
превысил, да и КБ — режимный объект. Вот и кукует
теперь почетным президентом в почти что отключенном
от внешнего мира офисе с верной престарелой секретар¬
шей, раскладывающей пасьянсы на вечно пустом столе
пыльной приемной почетного, но так — увы! — позорно
опростоволосившегося президента..
Аванес давно не вспоминал о том случае. То, что
он делал, он делал для пользы дела. По крайней мере,
он в это свято верил. Не к месту всплыли в памяти жест¬
кие слова старого академика, когда Мирзоян впервые
вошел в этот кабинет не подчиненным, а полноправным
хозяином. Предыдущий Главный еще не успел освобо¬
дить свое вековое гнездо от ве*щей. А на столе стоял гра¬
финчик с чем-то алкогольным. Помнится, Аванес тогда
даже бросил фальшиво-сочувствующе: «Вам же вред¬
но!» А в ответ услышал такое солдатское, что даже
вспоминать противно. Этот хитрый ход по таксопарку
подсказал добрый и вечно-улыбчивый умильный дядя
Юра. Причем во имя дела, прошу заметить, подсказал,
а не личного обогащения для.
Мирзоян пододвинул поближе к себе листок с не¬
знакомой фамилией и вчитался: «Кузьмин, Владимир
Генрихович». Отчество, конечно, труднопроизносимое,
хотя и сам Мирзоян в этом смысле не подарок. «Фран¬
цузская военная академия. Профиль «Авиация». Высшая
Школа Управления в Париже...» Так-так-так! Мирзоян
щелкнул бензиновой зажигалкой «Зиппо», подаренной
-21 -
ему как-то одним американским авиатором. «Чем даль¬
ше в лес — тем толще партизаны. Это что еще за птица-
феникс неизвестной породы? А не набрать ли нам Юрия
свет Ивановича? А не подстава ли это? Времена-то у нас
пусть и не прежние, но предприятие по-прежнему на¬
сквозь режимное и оборонное?»
Он нажал клавишу коммутатора с секретарской:
— Света, соедини с Ромашкиным!
Меньше чем. через минуту телефон замигал зеленым
датчиком.
— Да, — сухо бросил Мирзоян по громкой связи.
— Аванес Арменович. Юрий Иванович на проводе.
— Юрий Иванович, доброготебездравия. Чтофинансы?
— Финансы мои. — донес динамик милый и уютный
голос, — как и положено им у классика, поют романсы...
Был у меня тут на днях Саша Починок. Опять, как всегда,
опоздал. А я приготовился: так и назначил все встречи
с учетом его предполагаемого 40-минутного опоздания.
Представь, дорогой, успел совещание даже провести. По¬
чинок входит — и ну извиняться! А я ему: да не страш¬
но! Кутузовский, конечно, едет плохо, а скорее всего,
Саша, ты поздно из Горок-Девятых выехал. Да и номера
у тебя теперь не федеральные. Он мне: «Вы все знаете,
Юрий Иванович, только человек Вы какой-то неприят¬
ный, потому что все знаете!» А я ему: «А за что, милый
Саша, страусы не любят кошек?» Он: «За что?» А я ему:
«Да за то, милый Саша, что кошки гадят в песок, а стра¬
усы туда голову прячут». Вот так-то! Зачем обеспокоил
старика? Рассказывай!
Такая длинная тирада не была внове для Мирзояна.
Он знал, как Ромашкин умел «уводить» собеседника или
попросту заговаривать ему зубы, выцеживая неторопли¬
во капли информации. Потом он эту информацию анали¬
зировал и делал, как правило, феноменальные, но точные
выводы.
-22-
— Юра, тут от тебя человечек один... У Иванова по¬
работал. Ему помог получить от «Эрбаса» заказ на длин¬
номеры. Но вот беда. Гы сам написал на листочке с реко¬
мендацией «Характер неуживчивый». Так зачем он мне
и зачем ты мне его рекомендуешь?
— Странный ты, мой друг, человек! — закряхтела
трубка. — Ну, характер у юноши неуживчивый. А ты его
биографию, с позволения сказать, видел?
— Да странная у него какая-то биография... Bpo-
де и профессиональная, но с французским, понимаешь,
прононсом.
— А ты, Аванес, про схемку финансовую одного на¬
шего авиаперевозчика слышал?
— К чему это, Юра?
— А вот представь, что вместо того, чтобы под мо¬
настырь подводить замов генеральных и главбуха, взя¬
ли бы лучше ребятки-авиаторы одного такого варяга
и на него всех собак навешали: мол, в наши ряды про¬
крался шпиён. Именно он, негодяй, казачок засланный,
и перевел весь профицит по зарубежной недвижимо¬
сти на номерные счета. А мы, дескать, сирые и убогие,
из Москвы носа не кажем. Где нам такое уметь?
— Ты это к чему, Юрий Иванович? Да еще
по телефону?
— Ну, положим, телефон у нас с тобой не простой,
а очень даже особый, почти что золотой, хе-хе! На козе
ты к такой защищенной линии связи не подъедешь.
А кому положено знать, так тот даже в туалете тебя
во всех проекциях наблюдает. А не у тебя ли, Аванесик,
дефицит по гражданскому проекту наметился?
Мирзоян потер непроизвольно виски: и это знает,
черт старый!
— Гак ты подумай, свет мой, — продолжала мирно
журчать трубка. — Мальчик, мной рекомендованный,
горячий и несдержанный, понимаешь? Поручи ему стра-
-23-
тегией заниматься! Да заодно финансовый план подкинь:
пусть за тебя всем доказывает, что проект' доходный. Го-
дик-полтора подержи. А потом... Он же тебе доказывал
о необходимости западного сотрудничества? Доказывал!
Ну вот ему и первый кнут. если каменный цветок не вы¬
йдет! Так или не так?
— Так назначить его на директора по стратегии го¬
воришь? А потом под монастырь — за ушко да на сол¬
нышко. так?
— Нуда! —деликатно покашляла трубка. — А потом
возвысим еще. Может быть... Ведь как говорили в эпо¬
ху Вождя? Плох тот начальник. который еще не сидел.
А когда на него досье в наш сейф ляжет, мальчик наш
станет тихим и благостным. Глядишь, и в люди выйдет.
А у нас на него всегда золотой ключик будет лежать.
— Берешь на себя ответственность? — холодно пере¬
бил Мирзоян.
— Я?!! Ответственность?!! — ужаснулись по ту сто¬
рону провода. — Господь с тобой, мой милый! Это
у ТЕБЯ, Аванес, хорошая мысль родилась. Управленче¬
ская 'такая. А я тебя хотел вот на пироги пригласит ь. Кре¬
щение скоро. Хотя ты у нас, наверное, монофизит.
— Кто? — тупо повторил Мирзоян, разглядывая пор¬
трет молодого авиаконструктора 'тридцатых на дубовой
панели стены напротив своего рабочею места.
— Впрочем, — неуловимо поменял интонацию собе¬
седник, — это неважно. Ты же москвич и по-армянски
даже «здравствуйте!» не скажешь. Оторвался, однако,
от предков и высоко взлетел. В общем, заезжай в кон¬
це недели к нам в Красную Пахру-. Красотища тут у нас
и тишинища, доложу я тебе... Ну прямо хрустальная!
Вот- встал, с утречка, Богу помолился, а сейчас Монте¬
скье читаю.
«Монтескье он читает, — подумалось Мирзояну. —
Как же... Скорей уж. Макиавелли...»
-24-
Трубка опустела. Даже короткие гудки не пошли.
Света, умница, как увидела красный 'сигнал окончания
правительственной связи, сразу же нажала на клавишу
разъединения. Постой! Так он по «вертушке» звонил!
Да из дому! Вот тебе и Юрий Иванович с Монтескье!
У считанных людей Российской Федерации аппарат спе¬
циальной связи стоял дома, и до сей поры Юрий Ива¬
нович в такой роскоши замечен не был. Советами чело¬
века со спецсвязью пренебрегать себе выйдет накладно.
И дело не в этом — как его там — Генриховиче с нелег¬
кой биографией, а в симпатичной комбинации, которую
наш шахер-махер обрисовал. Что ж...
Мирзоян нажал на клавишу селектора.
— Света, заберите у меня объективку со стола!
Свяжитесь с соискателем и вызовите ко мне вечером
на собеседование!
ГЛАВА 3.
«Орленок»
С работой было плохо. Точнее, работы совсем не было,
хотя, конечно, никто не собирался класть зубы на полку,
да и на некоем счету долларовая сумма по-прежнему на¬
считывала ряд из пяти нулей после значимой цифири.
В общем, можно было пусть если и не жить беззаботно,
то хотя бы отдохнуть в этой новогодний период от посто¬
янной тяжелой маеты у Иванова, в Ангарске.
Владимир на судьбу никогда не жаловался и жало¬
ваться, наверное, не имел права. Быстро пройдя уровень
маркетолога в аэропорту Домодедово, он попал в одну
ну очень крупную авиакомпанию, где, фактически во¬
преки воле генерального директора, умудрился создать
департамент стратегического развития — некий мысли¬
тельный центр, готовивший решения для Совета дирек¬
торов авиаперевозчика. Рекомендованный на повышение
-25-
Кузьмин получил через 3 года назначение на пост вице¬
президента по стратегии в авиастроительную оборон¬
ную корпорацию Иванова «РусИб» (Русский истреби¬
тель)... Но вот тут началась полоса еще более сложных
препятствий и некоего биологического отторжения Во¬
лоди окружающей действительностью.
Он вспомнил, как «РусИб», куда он попал по реко¬
мендации бывшего коллеги-руководителя, вроде бы теп¬
ло отнесся к нему. Иванов Прохор Исаевич, совладелец
предприятия и, по совместительству, его бессменный
генеральный директор, не только попросил его лич¬
ным звонком подъехать к нему на Новый Арбат, в штаб-
квартиру оборонной корпорации, но еще и долго поил
чаем, добродушно расспрашивая о деталях карьеры.
— Ты печенки-то ешь! Ешь, Володя! — почти что
просил Прохор Исаевич, как-то мило устроившись на ди¬
ване и с добрым хитрым прищуром из-за толстых линз
поглядывая на соискателя. — Что головушку повесил?
Дел невпроворот? А мы тут смотри, что замутили: на За¬
пад выходим! На стратегический простор! Такое дело!
Надо нам — ой, как надо!— продажи нашего «каспий¬
ского монстра» поднимать!
Речь шла о загубленном после окончания советского
периода проекте «Каспийский монстр» — воздушного
судна класса «Экраноплан», летающего на «подпоре»
от земли или воды. Дело в том, что в непосредственной
близости от земли создается как бы «подушка», более
плотный воздух относительно большей высоты. «Ка¬
спийский монстр» или, как его ласково прозвали в Та¬
ганроге в эпоху отца-основателя предприятия — одного
итальянского инженера, «Орленок», был способен пере¬
носить сотни пассажиров (предположительно, солдат)
с головокружительной скоростью, недоступной само¬
летам. Было создано несколько опытных прототипов
«монстра» (как его в ужасе окрестили американцы, впер-
-26-
вые поймав в объективы камер на военном спутнике-
наблюдателе), а потом, наряду с космическим «Бураном»,
он был «сдан в утиль». Иными словами, в ельцинской
России, сделавшей ставку на уничтожение самой России
как таковой, мощная и перспективная разработка никому
нужна не была. О чудо-самолете как бы забыли. Чинов¬
ники не обращали внимания на бесконечные докладные
с просьбой о реабилитации проекта. Бумаги присылали
с юта полуголодные инженеры — сначала их было много,
потом, по мере вымирания трудового коллектива, стано¬
вилось все меньше. А потом «РусИб» за бесценок купил
проект со всеми потрохами, то есть разрешительно¬
конструкторской и проектной документацией.
— Так вот, Владимир, место рабочее тебе определю
в этом здании, — продолжал уютно гудеть Иванов. —
Сколько сейчас у тебя оклад? Три тысячи? Американски¬
ми рублями? Дадим шесть, — чистыми, конечно, хе-хе!
Ну, и персоналка, водитель, секретарша какая-нибудь
из твоих авиационных и все то, что у тебя там было
в твоем «Авиатележкине» — вся эта маета-мишура...
Тогда, конечно, Володя был доволен и вниманием,
и лаской, и бесконечными командировками на привыч¬
ный ему Запад. Он очень обрадовался назначению себя
любимого главой совместной комиссии «РусИб» + «стра¬
ны НАТО». Первые человеческие и технические сложно¬
сти пришли позже: каждые 2 недели натовцы устраива¬
ли совещание в бункере в Мадриде. Целью совещаний
было определение планов по совместному возрождению
и продвижению проекта «Орленок». Было предложено
заменить моторизацию машины на западную — то есть
на двигатели «Дженерал Электрик», доработать авиони¬
ку, переделать грузовой отсек, найти сбыт...
Сложно, конечно, по 8 часов вести на английском за¬
седания круглого стола в сумеречном освещении рабоче¬
го зала со сферическим экраном во всю стену... Но чув-
-27-
ство глубокой ошибки, неправильности происходящего
появилось тогда, когда испанский партнер, с молчаливо¬
го одобрения других своих западных коллег, стал все на¬
стойчивее требовать передать рабочие чертежи машины
им, испанцам. Встал также вопрос и о переносе произ¬
водства будущего прототипа «Орленка» на Иберийский
полуостров.
В один из вечеров, стоя на панорамном балконе ма¬
дридского «Westin», после окончания очередной встречи
рабочей группы, Володя всерьез задумался, что им мани¬
пулируют; что фактически речь идет о нелояльной кон¬
куренции и передаче чертежей оборонной конструкции
в руки НАТО. Согласиться с этим было ну никак нельзя,
но ни одного хотя бы союзника на рабочих совещаниях
не было. В Москве же торопили любой ценой срочно до¬
говориться с испанцами, так как «РусИб» прошел глу¬
бокую модернизацию и решил разделить собственность
на предприятие с западными партнерами, продав часть
своих акций на лондонской бирже. Кузьмин понял тог¬
да, что речь идет о «бархатной передаче» оборонки в за¬
падные руки. По существу, западники убивали сразу не¬
скольких (даже не двух!) зайцев: подрывали оборонный
потенциал авиапрома России, приканчивали возможно¬
го конкурента на внешних рынках, сокращали себе тру¬
доемкий путь новых исследований, забирая уже готовые
наработки у бывшего советского недруга... Ну и потом,
через такой хитрый маневр, зарубежные военные ави¬
аинженеры приобретали право постоянно находиться
в стенах закрытых российских КБ. В качестве сопут¬
ствующего результата западный авиапром получал так¬
же почти неограниченный доступ к выкачиванию моз¬
гов из страны. Не составляло труда подойти, на правах
коллеги, к российскому инженеру, трудившемуся за со¬
седним столом и вежливо пожалеть его за нищенский
оклад и отсутствие конкретных перспектив у него само-
-28-
го, да и у предприятия, и у Отчизны в целом. Остальное
было делом хорошо наработанной техники, а вся опера¬
ция шла под кодом «Вербовка». Не редки были и такие
случаи, когда специалисты не просто переходили на ра¬
боту, но и забирали с собой целые трудовые коллекти¬
вы. а потом там выдавали достаточно закрытые секреты
российского оборонного авиапрома.
Получалось, что «сдача» «Орленка» в добрые испан¬
ские руки как бы вписывалась в общий тренд. Тогда, ра¬
ботая у Иванова и попивая чай в длинном рабочем каби¬
нете с картиночным видом на старинную Москву, Володя
осознал, что его. французского специалиста, начавшего
карьеру в Париже и Марселе, воспринимают примерно,
как латышского немца в составе немецкой группы армий
«Центр» где-нибудь в сорок третьем на захваченных сла¬
вянских территориях. По сути, от него требовалось все¬
го лишь соответствовать типу своей западной биогра¬
фии и спокойно работать, получая долларовую зарплату
и зная, что, когда вопрос будет исчерпан, он, в крайнем
случае, всегда сможет вновь очутиться в таком родном
для него Париже с комфортным банковским счетом и хо¬
рошей рекомендацией для выхода на работу где-нибудь
в Руасси-Шарль-Де-Голле или Мариньяне. Но никак
не лежала душа к таким махинациям. Что-то противи¬
лось вплоть до физической боли, до ощущения глубоко¬
го и скрытого дискомфорта, как надломленный зуб.
Тогда Владимир и начал скрытый саботаж совещаний
с натовцами. За пару-тройку встреч, то есть за несколько
месяцев работы, ему удалось не только ни на йоту не про¬
двинуться в деле сотрудничества с «западными товари¬
щами». но и творчески доказать всю неперспективность
развития проекта «Каспийский монстр» как такового.
Владимир лгал упоенно и убедительно, подтасовывал
данные и шаманил, открыто взывая к финансовой несо¬
стоятельности проекта, который, мол, не имеет четких
-29-
перспектив сбыта самолетов. И все же «недрузья» из-
за бугра заподозрили что-то неладное... Тон неуловимо
поменялся, а некоторые вообще делали вид, что не по¬
нимают не только английский Владимира, но и общий
ход его мыслей.
Жаловаться на жизнь было бессмысленно. Но нача¬
лись срывы —тяжелые по последствиям, хотя правиль¬
ные по существу. Так, Владимир четко отследил, что
глава предприятия, где должны были производить «Ор¬
ленок», фактически ■ сдает Кузьмина за его спиной «за¬
падным партнерам». Однажды, зайдя к нему в неурочное
время, поздним вечером в кабинет, Кузьмин услышал,
переступая порог секретарской, подобострастно гудяще¬
го по-английски начальника производства Козлова:
— Да, конечно, сэр! Кузьмин ничего не решает...
Мы справимся... Да, извините за задержку...
Тогда Володя тихо вышел обратно в коридор, при¬
творив за собой дверь. Он встал под лампами дневного
освещения, сердито гудящими неисправной неонкой,
и надолго задумался: становилось ясно, что его испан¬
ские эскапады не прошли незамеченными и что запад¬
ники нашли запасной контур, как говорят в авиации.
В принципе, Козлов для этого подходил, как никто: его
сын стажировался сейчас в авиационном центре в Тулу¬
зе, так что кому, как ни ему, было помогать натовским
начальникам собственного отпрыска?
Днем того же дня, на производственном совещании
Кузьмин сорвался. Это был реальный тяжелый срыв с по¬
вышением тона на Козлова — пусть и в какой-то мере
предателя, но человека остепененного, с весом и по¬
ложением в компании и в регионе, где было налажено
производство. Сначала шестидесятилетний Козлов все
хватался за сердце, а потом, сипя грудью, уполз в секре¬
тарскую, к Володиной сотруднице Нине. Нина славилась
на весь офис точеной спортивной фигуркой и прямо-таки
-30-
глубинно-бабьим чувством милосердия, сочетавшимся
с большими голубыми глазами и редким отсутствием
ума. Вот и теперь, в мертвой тишине переговорной, все
собравшиеся слышали звяканье стакана, добрый и тихий
голос Нины, как будто уговаривавшей продолжавшего
надсадно сипеть Козлова.
— Ну, Сергей Иванович! Ну, миленький! Ну неважно
все это! У Владимира Генриховича сегодня день непро¬
стой: отчетность, совет Директоров... Не переживайте!
Здоровье прежде всего...
— Хорошая ты девушка, Нина! — пробасил подозри¬
тельно быстро пришедший в себя Козлов. — Вот толь¬
ко начальника себе неправильного выбрала. Такие у нас
на производстве надолго никогда не задерживаются!..
Потом все услышали, как заскрипело кресло и тяже¬
ло, агрессивно бухнула дверь секретарской, вопреки ум¬
ному механизму доводчика.
А вечером Володю вызвал старший вице-президент
по стратегии Бездумный. Несмотря на свою фамилию,
Бездумный, серая тень Иванова, думать любил и умел.
Отличался он фантастической работоспособностью,
любознательностью, холодным математическим умом
и не менее фантастической тягой к наживе. В тяже¬
лом начале нулевых, когда «РусИб» был не на крыле,
и ему прочили быстрое исчезновение с рынка, Иванов
как-то извернулся и дотянулся через вдруг вынырнув¬
шего из пустоты Бездумного до серых капиталов. Пред¬
приятие получило оборотные средства, Иванов вернулся
из Сибири, где, по слухам, и проводил переговоры с те¬
невыми воротилами, и в цехах байкальского предпри¬
ятия снова закипела жизнь. Но именно Бездумный был
главным адептом слияния с западным крупным бизне¬
сом. Он выступал за продажу части акций оборонного
«РусИба» за рубеж. Иначе как «мозговым танком» его
не называли: он великолепно освоил английский, все
-31 -
время проводил между Америкой и производственным
центром в Сибири и. похоже, совсем не спал без вся¬
ких вредоносных последствий для своего организма.
В стерильно-чистом стеклянном офисе Бездумный был
один. Он задумчиво потеребил манжету и обратился
к застывшему в дверях Кузьмину:
— Зачем Козлова тронул? Он — человечек, может
быть, и вздорный, но производство крепко знает. И тебе
на его место не встать! Да ты и не хочешь... Тебя заме¬
нить мне проще, чем нового начальника производства
подобрать. Что сын у него на Западе — нам на руку.
Где сын — там и Родина. Он нам руки будет целовать.
А ты его по загривку бьешь! Зачем?
По реплике руководителя Владимир сразу понял,
что тот, несмотря на все попытки Кузьмина загробить
кооперацию с западниками, по-прежнему считает его,
Владимира, своей креатурой — эдаким парижским
консалтером-девелопером, которого Бездумный соб¬
ственноручно взял из авиации по наводке опального
олигарха, давно уже видевшего небо только в клеточку.
Получается, в глазах Бездумного, Владимир был просто
молодым и глупым руководителем, давшим волю словам
не подумав.
— Виноват, исправлюсь. Аркадий Борисович! —
привычно пробубнил Кузьмин спасительную мантру.
— Исправишься. Конечно. Куда же ты еще от меня
денешься? — холодно прошелестел Бездумный. — А ис¬
правляться ты начнешь прямо сейчас. Во-первых, коль
скоро ты так поступил с Козловым, иди теперь до конца,
то есть долавливай тему: у него слишком большой каби¬
нет, а у тебя какой-то подстаканник, хотя ты и вице-пре¬
зидент. Так что будь ласков: въезжай в его хоромы и по¬
меняйся с ним машинами: ему твою «Тойоту Авенсис»,
а тебе — его «Мерседес» ЭмЭлку. Официально я распоря¬
жусь сразу, как только ты выйдешь отсюда, А теперь глав¬
-32-
ное: хватит тянуть с испанцами! Вопрос о передаче им до¬
кументации на экраноплан закроешь в течение месяца.
Закроешь — получишь полсотни тысяч зелеными и гуляй
две недели отпуска хоть на Бали, хоть на острове Пасха!
Не закроешь — получишь волчий билет! Я ясно обрисо¬
вал? Да. И потом. Работаешь много: Нина твоя жалует¬
ся, что жизни семейной из-за тебя никакой. Упахал девку.
Нине в помощь отдам одну из моих трех: забирай Вику.
Я видел, как ты на нее глазом косишь что твой жеребец.
Владимир согласно кивнул. «Хитер бобер! — по¬
думалось ему. Бездумный не только окончательно пре¬
вращает меня во врага Козлова, стравливая нас между
собой, но еще и дает мне блага за счет подчиненного
сразу после вот этого совещания, как будто я специально
ходил к нему, Бездумному, из мелкой мести относитель¬
но Козлова, да еще и выклянчил себе кабинет и джип-
»Мерседес» его подчиненного. А заодно ставит мне
и ультиматум: или я должен «ссучиться» и отдать чер¬
тежи западникам, или желтый билет в большую и пре¬
красную жизнь. По-шахматному, такая комбинация на¬
зывается вилка. Но если и сдам чертежи, поступившись
совестью, то в глазах любой последующей госпроверки
я и буду крайним. Тем более, что и биография у меня
соответствующая — западная, включая долгую жизнь
во Франции и иностранное образование».
Все это пронеслось за одну минуту у него в го¬
лове, пока он шел в сторону далекой двери, через
как бы замороженное пустое пространство кабинета
старшего вице-президента.
ГЛАВА 4.
Виктория
О секретарше Виктории, отданной от щедрот Бездум¬
ного, он уже успел позабыть. Впрочем, увы, ненадолго.
-33-
Утром следующего дня, когда он вышел из дома в при¬
вычном ожидании персоналки, вместо полюбившейся
ему привычной «Тойоты» у подъезда дожидался «Мер¬
седес» ML. За рулем же сидела она, та самая Виктория.
— Что же Вы стоите, Владимир Генрихович? — при¬
ветливо кивнула она ему из водительского окна, опустив
стекло. — Скорее садитесь! Грязно же!
Кузьмин не знал, как и поступить. Садиться сзади, как
положено, неудобно: все же девушка почему-то за рулем,
а не его привычный и молчаливый водитель Олег. С дру¬
гой стороны, рядом с водителем, на «командирском крес¬
ле», любили раньше восседать только начальники совет¬
ского разлива. «А-а-а, а ля гэр ком а ля гэр!» — махнул
рукой Володя и открыл уже предупредительно дистан¬
ционно приоткрытую Викторией дверцу кресла впереди,
рядом с водителем.
— А где Олег? — первым делом спросил он, устраи¬
ваясь на сидении и заталкивая портфель в проход между
задним и передним рядами кресел.
— Ну, Владимир Генрихович!— молвила Виктория,
искоса бросив на него взгляд через наращенные ма-
скарой ресницы. — Аркадий Борисович распорядился
передать меня Вам, но до конца года на Ваш офис Со¬
вет директоров больше средств не выделил. Поэтому
мы пошли на маааленькую военную хитрость: Олега по¬
ставили на разгонную машину для всего офиса, а для Вас
в моем лице соединили должность старшего помощника-
референта и водителя.
— То есть как? — оторопел Владимир. — Если Вы —
помощник, то должны сидеть в офисе, вести документа¬
цию и отвечать на звонки, помогать мне готовить пере¬
говоры и т.д.! Вы же не будете сами заправлять машину,
ждать меня у парадного крыльца и прочее?!!
— Ну зачем Вы так? — рассмеялась, включив бархат¬
ные обертона Виктория. — В офисе у нас с Вами сидит
-34-
Ваша Ниночка (притяжательное местоимение прозвуча¬
ло как-то уничижительно-брезгливо). Она и озаботится.
Я ее вполне могу контролировать: все-таки в двадцать
первом веке живем. Машину мне посмотрят и заправят
ребята в нашем гараже, пока, мы с Вами в офисе. А по по¬
воду переговоров... Вас попросил позвонить Аркадий
Борисович.
Владимир молча нажал на клавишу, на которую за¬
ведомо был выведен телефон руководителя.
— Бездумный слушает, — сухо раздалось в трубке.
— Это Кузьмин, Аркадий Борисович! Я немного
не понял перемену диспозиции. Тут теперь у меня шофе¬
ром Вика работает.
— Во-первых, не шофером, а водителем. Научись пра¬
вильно использовать русские термины, — флегматично
поправил Бездумный. — Во-вторых, все правильно. Тебе
давно нужна помощница в разъездах по миру и перего¬
ворах. Именно ее тебе не хватало. Одна голова хорошо,
а две, как говорится, лучше. Так что, будь ласков, не воз¬
ражай! У Вики Академия Управления за плечами, причем
по юридическому профилю. И Я ЕЙ ДОВЕРЯЮ! —слова
эти больно резанули Владимира однозначным вотумом
недоверия к его собственным действиям, выраженным
со стороны руководителя.
— Она что же, — попытался он съязвить, — со мной
и в Париж на переговоры будет кататься? — услышав¬
шая реплику Виктория оторвалась от дороги и весело
подмигнула ему, тряхнув тяжелой гривой рыжих волос.
— Конечно, будет. Повторяю тебе: она — начина¬
ющий юрист, а по совместительству, твой референт-
шофер. Так что не зарывайся и исполняй!
В этот самый момент машина подрулила к офису,
а в трубке раздался щелчок окончания связи. Виктория
аккуратно припарковалась около тротуара, посмотрела
на потрясенного Володю и просительно молвила с полу¬
-35-
улыбкой искусственно больших припухлых губ: «Влади¬
мир Генрихович, можно только я Вам дверцу открывать
не буду? Я все-таки девушка! У меня юбка, а там грязно!
При слове «юбка» Володя непроизвольно обратил
внимание на эту часть туалета своей новоиспеченной
помощницы. Ну да, вспомнился ему старый кавказский
анекдот: «Девушка, это у Вас пояс такой широкий, или
юбка такая короткая, э?»
Он быстро выбрался из машины, перепрыгнув осев¬
ший и хлюпающий жижей сугроб, потянул на себя тя¬
желую дубовую дверь с бронзовыми вставками, прошел
мраморным вестибюлем мимо охраны к лифтам и под¬
нялся на свой этаж, прямо в приемную, где его ждала
настороженная и мрачная Нина.
— Владимир Генрихович, Виктория Александровна
мне уже дала все ЦУ. Готовлю Вашу совместную ко¬
мандировку. Вылет сегодня вечером в Париж. Перего¬
воры завтра с утра. Возвращаетесь ночным самолетом
обратно.
— Собачьей вахтой? — приуныл Кузьмин. В офис¬
ном просторечии «собачьей вахтой» называли вылет по¬
следнего рейса Аэрофлота из Парижа полпервого ночи
по местному времени, когда в Москве, где, как известно,
время на час-два вперед, уже зимой полтретьего. Четыре
часа полета до Москвы приводили к приземлению в семь
утра, что, в свою очередь, позволяло быть у начальства
«на ковре» с докладом к началу рабочего дня. Более
гнусной пытки, чем бессонная ночь в самолете после
тяжелых переговоров, с человеком было сложно проде¬
лать. К ощущению постоянного полусонного состояния
и укачиванию в любом транспорте из-за недосыпа лич¬
но у Владимира прибавлялись еще и тяжелые головные
боли — привет из ранней армейско-африканской моло¬
дости, отягощенной контузией со смещением шейных
позвонков.
-36-
— Ну зачем Вы так? — в голосе Нины послушались
те самые материнские нотки, с которыми она вчера от¬
паивала Козлова.
— Нина, у Вас, полагаю, много неотложных дел!
А мы с Владимиром Генриховичем будем заняты бли¬
жайшие полчаса. Ни с кем, кроме красного списка, не со¬
единяйте!— заявила Виктория, явившись из вновь рас¬
пахнувшихся дверей лифта.
— Хорошо, Виктория Александровна! А путевой
лист на Вас выписывать?
— А это еще что такое? — деловито спросила но¬
вая референтша, начав движение к секретарской стойке,
за которой держала оборону Нина.
— А это, — по-ученически старательно начала объ¬
яснять Ниночка, едва ли не сложив руки под грудью
на парте-конторке, — такая бумажка, которую выписы¬
вают на водителя, когда он у нас выходит на маршрут.
Вы же теперь, Виктория Александровна, по совмести¬
тельству, и водитель руководства, ведь так?
— Нина-простите-не-знаю-ка.к-Вас-по-отчеству,
разберитесь, пожалуйста, с этим сами! — отчеканила
Виктория.
— Ну, а я вставлю все же и свои пять копеек в ваши
дебаты, милые барышни!— вышел, наконец, из молча¬
ливого созерцания женского сеанса фехтования Влади¬
мир. — Давайте, я сам буду давать Нине все поручения.
В том числе, о совещаниях и о том, с кем меня соединять!
Он прошел в крошечный рабочий кабинет; Но, от¬
крыв дверь, убедился, что компьютер обесточен, теле¬
фона нет, а рабочие досье покоятся в картонном ящике,
стоящем у стола. В отдельной упаковке лежало несколь¬
ко кинжалов — в том числе, авторской работы столь лю¬
бимый малайский крис с тигриной головой на навершии.
— Что это? — спросил Кузьмин, холодно оглядывая
голые стены.
-37 -
— Владимир Генрихович, — услышал он Нинин го¬
лосок из приемной. — Виктория Александровна вчера
вечером распорядилась.
Кузьмин резко повернулся к Виктории и натолкнул¬
ся на широко распахнутые глаза и слегка призывно-
улыбающиеся губы.
— Владимир (можно я без отчества, ну, пожа-алуй-
ста!), этот кабинет не для Вас! Его займу я, как Ваша
подчиненная. Ведь еще вчера же Аркадий Борисович мне
приказал готовить Ваш переезд в хоромы Козлова. Я ра¬
ботала большую часть вечера. Надеюсь, Вы меня не бу¬
дете за это наказывать? Или все-таки... накажете?..
Истол ьков голосебылостал и вкупес какой-тосексуал ьно-
змеиной завораживающей прямо-таки мазохистской по¬
рочностью, что Володе стало как-то тошно от всего этого
искусственного офисного мирка.
— Да, — сказал он угрюмо. — Я понял. Пойдемте
к Козлову! То есть теперь ко мне. Из моего бывшего ка¬
бинета, как я понимаю, Вам будет удобнее командовать
департаментом: рабочий зал у Вас прямо за стенкой.
— Ну зачем Вы так, Владимир Генрихович! Тем бо¬
лее, и секретарь нас слышит, — спокойно и вежливо па¬
рировала Вика.
Они вновь прошли к лифту и поднялись на этаж
выше. Теперь уже бывший кабинет Козлова располагал¬
ся в мансардном этаже с заново перекрытой, поднятой
и утепленной крышей и несколькими большими окнами,
глядящими на уютные арбатские дворики, засыпанные
сейчас глубоким снегом. Бахрома сосулек, свисающая
на треть окна с кровли и дробящая лучи яркого солнца
бессчетными солнечными зайчиками, лишь дополняла
вид просторного помещения с двумя столами, располо¬
женными буквой «Т» и стеклянным шкафом для бумаг
— Ну вот! Уютно ведь, да? — как-то по-девчоночьи
всплеснула руками Виктория и. быстро подойдя к окну,
-38-
стоя спиной к Владимиру, бросила на него из-за плеча
лукавый взгляд.
Владимир прошел к рабочему месту и тяжело опу¬
стился в новое, еще затянутое пластиковым пакетом ко¬
жаное кресло.
— Вика, давайте немного пообщаемся...
— Да, Владимир Генрихович! — пропела помощни¬
ца, устраиваясь по ту сторону стола и складывая тща¬
тельно руки, над которыми нависала рельефно обтяну¬
тая белой рубашкой грудь.
— Нам с Вами придется проработать вместе испан¬
ское досье. Вы с ним знакомы?
— Да, конечно! Аркадий Борисович переслал мне до¬
кументы на почту. Я все посмотрела.
— На английском?
— Я владею английским. Свободно. Работала на нем.
— А еще каким языками?
— Немного немецким...
— Что скажете по сути проекта?
— Юридически испанцы все грамотно подготови¬
ли,— стала прилежно давать пояснения Виктория, погля¬
дывая на Владимира из-за красиво свесившейся на щеку
рыжей пряди. — Я пообщалась с Генераловым. Он мне
рассказал о технической стороне вопроса. Да и вчера,
до отлета Козлова, побеседовала с ним в аэропорту.
— Когда же Вы все успели? — Кузьмину все меньше
и меньше начинала нравиться эта ситуация.
— После обеда, как только получила указание Без¬
думного. Я так давно хотела поработать в Вашем кол¬
лективе! Надеюсь, ничего не превысила? Извините, что
с Витей поговорила без Вашей санкции. Но он иногда
обедает со мной в столовой. Вот мы все и обсудили, —
наивно поведала Виктория, тщательно взмахивая ресни¬
цами после каждого предложения.
-39-
Большой электронный напольный маятник в углу,
исполненный под старину, басовито отбил двенад¬
цать. По французскому обычаю, Владимир обедал
от 12 до часу дня. Услышав бой, он оторвался от досье
и пояснений девушки и неожиданно почувствовал рез¬
кое чувство голода. «Прямо как у собаки Павлова! — по¬
думалось ему. — Рефлекс однако!» Он вышел из-за сто¬
ла. Виктория с готовностью поднялась и, подчеркнуто
сохраняя дистанцию, отступила на шаг, давая ему воз¬
можность пройти.
— Виктория, я на обед!
— На машине поедете?— пропела су пер-референтша,
преданно глядя ему в глаза.
— Нет! Пройдусь, пожалуй... Здесь недалеко, — ска¬
зал Владимир, вспомнив о недавно открывшемся на Смо¬
лен ке неплохом рыбном ресторане La Marée.
— Тогда я Вас буду ждать после обеда. Наш вылет
в девять вечера из Шереметьево «Аэрофлотом»...
— Не поздновато?
— Если что-то не нравится, я поменяю. В бизнесе об¬
мена свободная.
— Нет, не стоит! — сказал Владимир, убирая досье
в портфель..
Он вышел на бывший проспект Калинина, посмотрел
на солнце, просвечивающее сквозь зимние облака, и ре¬
шительно зашагал' к недалекому Проточному переулку.
Пока шел, набрал по телефону Генералова.
— Слушаю, Владимир Генрихович! — предупреди¬
тельно выдохнула трубка.
— Витя, давай-ка подходи в «Хлеб насущный»! О де¬
лах наших скорбных покалякаем вне священных стен за¬
мечательного офиса.
— Конечно, Владимир Генрихович, сейчас буду!
Французский сетевой ресторанчик «Хлеб насущный»
был на 2 категории ниже, чем винтажный La Marée. Как
-40-
русский француз, Владимир неплохо разбирался в хоро¬
шей кухне. Такой луковый суп и норманнский хлеб, как
в этой сети, он в Москве не встречал нигде. Кроме того,
тратить 10—15 тысяч на обед в его планы никак не входи¬
ло в то время, как в «Хлебе» он спокойно мог уложится
в трешку и платить будет не представительской картой,
а собственными наличными.
Заняв деревянный столик на средней линии зала, Во¬
лодя приветливо поздоровался с французской официант¬
кой, кинул взгляд через дорогу на новый офисный центр,
только что построенный на китайские средства, и еще раз
порадовался исчезновению с Нового Арбата набивших
оскомину казино и игровых автоматов, которые в период
Ельцина можно было встретить чуть ли не в школьных
актовых залах. Пожалуй, именно эти «однорукие банди¬
ты», как прозвали автоматы за торчащий сбоку никели¬
рованный рычаг, а также неограниченная продажа низ¬
косортного спиртного в любом круглосуточном киоске
наиболее потрясли Владимира в тот год, когда он при¬
был в Россию и решил навсегда связать свою судьбу
с землей отцов и дедов. Еще в те годы выбивали из колеи
девушки, массово сидящие на спинках скамеек вдоль те¬
нистых бульварных аллей и распивающие пиво прямо
из горлышка. Тогда это считалось нормальным для сня¬
тия стресса после работы, также, как и покуривание си¬
гареты на ходу. Причем другие прохожие должны были
уворачиваться от тлеющего кончика, чтобы не прожечь
одежду. «Это еще что! — подумалось Владимиру. —
А также стаи бродячих собак вплоть до Старого Арбата.
По ночам они громко выли от голода, будто в историче¬
ских фильмах про раннее Средневековье...»
— Луковый суп, пожалуйста, фужер домашнего
красного, ваш норманнский хлеб. На второе — запечен¬
ное мясо с овощами. Пока всё!— скороговоркой выдал
он привычный заказ, с интересом поглядывая на по¬
-41 -
юношески нескладную фигуру Генералова, пробираю¬
щегося между столиками.
Витя Генералов был сыном заместителя руководителя
одного из старейших предприятий авиационного сектора
России. Выросший в Японии, он лучше всего подходил
под определение сословия детей МИДа и Внешторга.
Эти вежливые и интеллигентные ребята не имели ниче¬
го общего с сегодняшней золотой молодежью, ведущей
свою родословную от вороватых заведующих армейски¬
ми складами и понтовых королей бензоколонок. Совет¬
ские дети сумели за два-три поколения номенклатурной
власти вновь стать тем неприметным скромным служи¬
лым дворянством, которое во все времена и составляло
настоящий костяк вертикали власти и тянуло лямку
государевой службы. Спокойные, рассудительные, в об¬
щей своей массе неплохие специалисты, эти люди имели
какую-то внутреннюю, глубоко укорененную порядоч¬
ность — ту самую интеллигентность, которую редко
встретишь в современном аппарате власти, в большин¬
стве своем состоящем из тех самых, «наостававшихся»,
как их уже окрестили старые москвичи.
Отец Вити Илья Михайлович сумел доказать свою
незаменимость боссу, жесткому карьеристу еще совет¬
ского, аппаратного розлива. Подобно многим, этот на¬
чальник в свое время как-то перекрутился с оборотными
средствами, задружился с «братками» и — ценой мутной
совести — таки-вытащил предприятие, превратившееся
в заповедник советской инженерной мысли и старомод¬
ной порядочности.
Витя окончил МАИ по профилю «двигателист» и на¬
чал работу у Владимира, когда тот трудился еще в До¬
модедово, отвечая за маркетинг аэровокзального ком¬
плекса. Сейчас его толстые очки отражали готовность
слушать начальника. Он сел абсолютно прямо, словно
аршин проглотил, на стул напротив, поправил узел гал¬
-42-
стука и быстро достал толстый ежедневник и шарико¬
вую рекламную ручку «РусИба».
— Слушаю, Владимир Генрихович!
— Витя, да ты расслабься! — Владимир сам непроиз¬
вольно потянулся расстегнуть верхнюю пуговицу и рас¬
пустить немного свой галстук; потом посмотрел в окно
на грустную декабрьскую слякоть. — Ты вот что, Витя,
возьми что-нибудь себе перекусить!
— Спасибо, Владимир Генрихович, я уже пообедал.
— Это когда? В двенадцать, что ли? Не ранова¬
то ли для русского человека?
Виктор промолчал. «Врет, — подумалось с тоской
Владимиру. — Не думал он еще обедать — просто не хо¬
чет расслабляться в присутствии начальника. Ему сейчас
главное — это меня понять, записать, а обедать он бу¬
дет потом, в спокойной обстановке, в местной столовке
на предприятии, а не со мной. Ну и ладно!»
— Ну хорошо! — Владимир сделал глоток итальян¬
ского вина из предупредительно поставленного только
что незаметно подошедшей сзади официанткой бокала.
— Нравится, Владимир Генрихович?— прощебетала
девушка из-за плеча.
— Ну, букет хорош. Зимой приятно. Но вино резкова¬
то. Что за лоза?
— Не знаю, Владимир Генрихович! По-моему,
Абруццо.
— Пусть Абруццо. Спасибо, барышня!
Все это время Виктор сидел прямой и напряжен¬
но по ту сторону стола, неподвижно и преданно глядя
на вице-президента.
— Витя, ты с Викторией хорошо знаком?
Виктор неожиданно громко сглотнул. Большой кадык
на еще по-юношески тонкой и длинной шее дернулся
вверх-вниз, потом вернулся на место.
-43 -
— Вы про секретаря Бездумного, Владимир
Генрихович?
— Про нее, про нее, голубушку! Со вчерашнего дня
мою помощницу...
— Вы знаете, только вчера толком познакомился,
когда она за досье на «Орленка» ко мне зашла.
— Как зашла?
— А так...
Тут Виктор весьма нелогично сначала убрал со стола
свой ежедневник и ручку, потом снова выложил. Влади¬
мир обратил внимание на капельку пота у подчиненного
на носу. В ресторане не было жарко. Владимир перевел
взгляд на руки Виктора: тот механически перебирал руч¬
ку, вынимая ее из колпачка и снова защелкивая.
— И?— потянул Владимир паузу.
— Ну, она пришла познакомиться. Попросила досье,
потом вышла.
— Ты же сказал, что считал ее помощницей
Бездумного...
— Ну да! — в мальчишеском фальцете Виктора не¬
ожиданно прорезался протест. — Я ОБЯЗАН был отдать
досье с разрешительной документацией руководителю.
— Через голову непосредственного начальни¬
ка!? — тихо переспросил Владимир, неторопливо за¬
кипая. — За моей спиной?! Не предупреждая меня о за¬
просе и не получив никакого письменного указания
ни от кого?!! По слову офисной шиндиргалки?!
— Она — не офисная — не понял как Вы назвали.
Она — сотрудник. И вообще нормальный человек! —
жестко парировал Витя.
«Все ясно, — с тоской подумалось Владимиру, не¬
торопливо разглядывающему аж покрасневшего от воз¬
мущения как рак подчиненного. Он вспомнил разворот
Виктории у окна, туго обтянутое юбкой-карандаш бе¬
дро и стройную линию живота под намеренно тонкой
-44-
строгой тканью. — Женщины! Что вы с нами только
ни делаете...»
— Ясно. Витя! Как говаривали древние гусары, «шер-
ше ля фам». нет?
— Не понимаю о чем Вы. Владимир Генрихович! —
с петушиным вызовом огрызнулся подчиненный.
— Да я-то как раз ясно о чем. Витя, все понимаю: ми¬
лая девушка тебя попросила, и ты отдал...
— Я был должен...
— Так. — низким страшным голосом произнес Вла¬
димир. — Баки мне не заколачивай! ТЫ-Ничего-Никому-
Должен-Не-Был! Ты явно превысил и отдал закрытую
информацию без санкции начальника и даже не поста¬
вив меня в известность-.'
И тут вдруг лицо Виктора потеряло фокус, расплы¬
лось почти что детской обиженной гримасой. И без слов
было видно, что мальчишка все понял, но сделать уже
ничего не может и лихорадочно ищет, что может сказать
в свое оправдание.
— Владимир Генрихович...
— Что — Владимир Генрихович? Уже тридцать пять
лет Владимир Генрихович, и что еще не повод уводить
у меня документы со стола!
— Владимир Генрихович, все понимаю. Я потом по¬
нял. но стало страшно что-то Вам говорить.
— Витя, значит, так. Случай не фатальный, но запом¬
ни: самый короткий путь к концу карьеры, это кому-либо
поверить на «честное слово». Тут тебе не Дворянское со¬
брание! Еще более короткий путь — довериться женщи¬
не. В офисе нет женщин. В офисе есть только ведьмы.
И скольких она пропустила через... свой диван ты не зна¬
ешь и думать на эту тему не должен.
— Владимир Генрихович!!!
— Ну, давай! Скажи мне, что я циник! Что я подонок!
Покричи на начальника! Что замолчал? Сапер сколько
-45-
раз ошибается? Вот то-то! Только один. И менеджер тоже
один раз. И только потому, что тебе 25 лет, я понимаю,
что должен это тебе сказать и объяснить. Уж прости!
— Владимир Генрихович! — Тут голос Вити при¬
обрел покаянные нотки. — Вы простите, пожалуйста,
за то, что скажу. Но ведь Вы сами сколько раз несдер¬
жанным бывали! Сколько раз Вы в кабинете говорили
о Бездумном? Дверь тонкая. Весь департамент слышит.
— Тааак! Ты меня уличать вздумал? Или, может,
шантажировать?
— Да нет! — заторопился Виктор. — Простите,
я не о том! Просто Ваш заместитель Семен приходил
позавчера в кабинет Ваш вместе с техником. Они там
провозились минут 10, а потом Семен вышел и так, зна¬
ете, мне со смыслом подмигнул. И еще спросил нра¬
вится ли мне моя зарплата... А вчера Вика пришла.
Она меня очень просила отдать документацию, ничего
не оформляя. Мол, время позднее, а ей совещание для
шефа готовить.
Ситуация прояснилась до полного безобразия. Но лег¬
че не было. Неожиданно воздуха вокруг как-то стало
мало и, соответственно, дышать тяжелее. «Твари позор¬
ные, — подумалось тоскливо Володе. — Значит, помимо
моей воли и за моей спиной... А Вика эта из Нижнего
Новгорода, ни кола, ни двора, уже готовится пересесть
на мое место, референтша хренова! И документацию на¬
товцам сбагрить, как вступительный взнос. И началь¬
ничка своего и покровителя Бездумного с Ивановым
не подвести: чтобы, значит, на Лондонской бирже спу¬
стить акции в срок, как обещано натовским товарищам».
— Ладно, Витя! Иди уж...
— А что со мной теперь?.. — Парню явно хотелось
спросить «будет?», но фраза повисла неоконченно и жал¬
ко в воздухе.
-46-
— Да ничего с тобой не будет: работать будешь и ка¬
рьеру делать. Что же еще? А мне вот луковый суп при¬
несли, а его есть в присутствии посторонних как-то не¬
удобно. Иди! Дай подумать!
Виктор с готовностью робота поднялся и понуро дви¬
нулся к вешалке. Между тем, суп был и правда очень хо¬
рош. Он тянулся за ложкой всей сырной массой, расто¬
пленной в молочно-луковом янтаре. Владимир немного
помогал себе куском хлеба отрывать от целого и пытал¬
ся не брызгать на галстук, дорогой мамин подарок еще
на прошлое двадцать третье февраля.
— А вот ия. — проговорил на ухо мелодичный жен¬
ский голос.
Володя как раз запивал вином очередную порцию
и едва не поперхнулся: Виктория!
— Виктория, простите, а почему и как Вы меня
нашл и?
— Ну, Владимир, весь офис знает, что днем
вы в La Marée да еще один, на представительскую кар¬
ту никак не пойдете. Потом с бухгалтерией не рас¬
считаетесь! Да и порядочный Вы очень, — холодно
и как бы с презрительным сожалением сказала девушка,
аккуратно присаживаясь на краешек стула, еще не остыв¬
шего от Вити. — А потом я просто хотела лично Вам со¬
общить, что поменяла вылеты. Переговоры у нас завтра
рано утром. Если отправимся вечером, то не выспимся.
По новым билетам наш борт через 2 часа. Доедайте суп
и мчимся в аэропорт!
Проклиная все на свете, Володя отодвинул от себя су¬
повую миску, глотнул вина, промокнул губы бумажной
салфеткой и мрачно двинулся к выходу за слегка покачи¬
вающей бедрами Викторией, быстро идущей в сторону
двери. По дороге в аэропорт они не проронили ни слова.
Виктория вела машину мастерски, и Владимира практи¬
чески не укачивало. После контузии, полученной в ходе
-47 -
военных действий в одной очень жаркой и влажной стра¬
не, где сносно выражались на французском, а в любом
глотке воды прятался букет гепатитов, он почти не пере¬
носил поездки не за рулем. Если вел кто-то другой, его
неизменно тяжело мутило. Причем нередко все могло
закончиться тяжелым многочасовым приступом мигре¬
ни, когда даже легкий шум или прикосновение к руке
взрывались в черепе вспышкой непереносимой боли.
Об этой своей особенности он на работе помалкивал,
гак как вся офисная жизнь строилась на бесконечных
командировках, от Ангарска до Вашингтона и обратно.
Вылететь же с шести тысяч долларов зарплаты на без¬
работицу ему совсем не улыбалось. Какой там у нас про¬
житочный минимум сейчас в стране?
Виктория вела машину очень быстро и очень плав¬
но. Можно было подумать, что девушка обучалась
на каких-то курсах. Когда они подрулили к парков¬
ке в хронически перестраивающемся Шереметьеве,
референт-водитель сразу вписалась в место между сун¬
дукообразным «Лексусом» и хромированным «Лэнд
Крузером Прадо 100»; легко поставила машину на руч¬
ник нажатием ботинка на танкетке (накануне Володя
долго мучился, обменявшись транспортом с Козловым,
вопросом, почему в этой «ЭмЭлке» такое низкое рас¬
положение рычага ручного тормоза, а вот теперь, глядя
на девушку, он наконец-то догадался, что нажимать тор¬
моз надо не рукой, а ногой).
Они промчались по просторному залу к стойке ре¬
гистрации бизнес-класса. Как всегда, попадая к стойке
Аэрофлота, Кузьмин успокоился: то ли на него так дей¬
ствовала какая-то особая фирменная вежливость нашего
национального авиаперевозчика и подчеркнутая карти-
ночность персонала, ухоженного и предупредительного,
то ли общая родная атмосфера аэропорта. И тут в карма¬
не зазуммерил мобильник.
-48-
— У аппарата Бездумный. — бездушно сообщила,
трубка. — Ты с Викторией?
— Да. Аркадий Борисович.
— Я хотел предупредить, что не возражаю против
переноса рейса. Обратно тоже можете немного задер¬
жаться. Необязательно возвращаться ни свет ни заря.
— Спасибо, — поблагодарил автоматически Влади¬
мир и нажал на «отбой». «В чем же дело? — подумалось
ему. — Почему? Последний стакан вина перед казнью?
Что за милость такая? Ну да ладно!»
И граница, и самолет, как всегда, радовали и успока¬
ивали спокойным и ровным движением шестеренок хо¬
рошо слаженного и обкатанного механизма. Все было
правильно. Все было вовремя и именно так, как надо.
Включая глоток шампанского на взлете и фужер шабли
с рокфором, который он заказал вместо ужина. Виктория
была почти незаметной и очень предупредительной: тихо
смотрела фильм в соседнем необъятном кресле, пока Вла¬
димир погрузился в очередной роман «Цитадели тьмы»
Робин Хобб. популярного американского бестселлера
жанра «фэнтези». Владимир очень любил эти ночные
или полуночные полеты, когда ты уже не там и не здесь,
а где-то в небе, ночью или на закате. И только мерцающий
на кончике плоскости крыла огонек задает какие-то гра¬
ницы и контуры бесконечности. Именно в такие моменты
ему особенно хорошо думалось и писалось.
Он долго и мучительно подбирал строки, делая вид,
что готовится к завтрашним переговорам и читает кон¬
тракт по-английски. Потом вывел на обороте офисной
распечатки:
Я брожу по закатной стране
Невозможных безумных желаний.
Этот сон о тебе, обо мне,
И о страхе очарований.
-49-
Сколько раз я спешил обогнать
Нашу маленькую планету!
И обнять, и вобрать, и желать.
Платя дань ледяному рассвету.
В каждом, городе — новая страсть.
В самолете — знакомые лица.
Сотню лет проиграть и украсть,
Чтобы снова переродиться.
Быть крестьянином южной земли
Цвета крови, лаванды, Прованса.
В Истамбуле встречать корабли,
Путать в Лондоне карты пасьянса!
Даже прошлое захватить.
Вспомнить замки, набеги и казни...
И увидеть — дрожащую нить,
И вступить на нее... без боязни.
Саламандра, печальный дракон.
Ленный пес Триединого Света.
Жизнь — мой труд. А Писанье — закон.
Хочешь брак? Предлагаю лишь это...
Он поставил точку, подумал и аккуратно вписал номер
рейса, дату и время: SU 576 MOW— PAR, 26.03.03., 19.00.
ГЛАВА 5.
Ричард
Как всегда, ровно в 18.00 его разбудил электронный
будильник. Красный электронный циферблат больно
резал глаза колючими светодиодами. Ричард Портман
посмотрел на часы, немного подумал, а потом резко сел
-50-
в постели. Легкое головокружение от смены позы быстро
прошло, и мысли, подобно ускоряющемуся электропоез¬
ду, бодро застучали в голове, раскручивая картину на¬
ступающего дня.
Сегодня здесь, в Париже состоится заседание со¬
вета с русскими. На нем нужно будет поставить точку
в затянувшемся уже сверх всякой меры вопросе о пере¬
даче документации на их самолет. Сама задержка пере¬
дачи разрешительной документации — вещь, конечно,
безусловно-досадная, но не смертельная. Смертельная,
имеется ввиду, лично для него, Ричарда и его карьеры.
Американцы ему верят, считают своим... Перспек¬
тивы перехода в «Боинг», а потом, может быть, и в HSS,
Международный институт стратегических проблем, как
никогда конкретны. В его неполные 36 лет карьера, мож¬
но считать, уже удалась. Пора чуть-чуть перевести дух
и расслабиться — примерно как после выполнения фи¬
гуры высшего пилотажа: земля больше не показывается
над головой и не вертится вправо и влево.
Ричард почти не умел расслабляться. Его типичную
для уроженца Северной Германии внешность красивой
назвать было трудно: водянистые глаза, слишком тон¬
кие русые волосы, длинное костистое лицо, жилистое,
как бы лишенное начисто жировой прослойки тело,
хрящеватый нос... Но утонувшие в тени больших глаз¬
ниц зрачки, как правило, четко высматривали заданную
цель. Мыслительный центр Ричарда, скрывающийся
за высоким лбом с ранними залысинами, непременно
ставил ему конкретную задачу на пути к достижению
цели и умел выжать из этого тела все ресурсы, чтобы до¬
биться своего.
Когда-то, в раннем детстве, он, уроженец Гамбурга,
очень любил ходить с бабушкой в порт, к старому театру,
недалеко от линии причалов. Бабушка была неизменно
доброй к внуку и всегда находила для него время. Она
- 51 -
говорила, что он так похож на покойного дедушку, так
и не успевшего состариться. Дедушка погиб геройски,
но очень давно, так что боль утраты осталась только
в сердце его жены. В том далеком 45-м. когда лейтенант
Гюнтер Портман защищал Пиллау на своем одномо¬
торном Бф-109, он просто однажды не вернулся из боя
с советскими адскими «летающими крепостями», уме¬
ющими держаться в воздухе даже будучи многократно
продырявленными. Русские сражались отчаянно и всег¬
да были достойными противниками, но что с того? Де¬
душки не стало, а бабушку вывезли из Кенигсберга по¬
сле войны' в эшелонах для немецких репатриантов.
В «поездах отчаяния», а по-простому — товарняках,
люди стояли сутками на ногах, как в переполненном
вагоне электрички. Репатрианты проводили так по не¬
сколько суток. И если даже потерять сознание, то все
равно упасть им было некуда. Когда кто-то хотел в ту¬
алет, то по малой нужде никто особо не беспокоился,
а в случае необходимости несчастному передавали ста¬
рую кастрюлю, и соседи пытались максимально раздать¬
ся в стороны, чтобы предоставить страдальцу место.
Все это и испытала 28-летняя вдова с двумя детьми.
Ей, жене немецкого офицера, уроженке Восточной Прус¬
сии, кстати, несказанно повезло. Унижение тех страш¬
ных дней не было острым, потому что все вокруг тер¬
пели то же, что и она. Но за вечным голодом, а потом
многомесячным недоеданием Ингрид не то что забыла,
а задвинула на заднюю полку мысли о муже. Мужа она
искренне любила. Иногда думала, что русские вернут
ей его, что он где-то в их концлагерях. От окружающих
она знала, что Сталин не убивает военнопленных, а за¬
ставляет их работать — строить заново все, что было
разрушено в годы войны. Что же, это было справедли¬
во! Тут ничего не скажешь. Если бы немцы победили,
то русские тоже строили бы — строили и учились у них,
-52-
у немцев, работать и правильно жить без страшного со¬
ветского коммунизма. Теперь строили немцы. Но рус¬
ские тоже работали, восстанавливая и восточную часть
Германии, и свою Россию.
«Побеждает всегда, сильнейший, а мы, немцы, — ду¬
мала Ингрид, — были, конечно, не правы. Побеждает
всегда сильнейший. Мы же думали, что русские — вар¬
вары; что они слабые. А они, оказывается, очень сильный
народ. И потом они привозили в Восточную Германию
продукты, чтобы немцы не голодали. И в лагеря отпра¬
вили только немецких мужчин, бывших на фронте».
Потом, в начале пятидесятых, в Германию, в том чис¬
ле, и в западный Гамбург, стали возвращаться мужчины
в страшных русских ватниках и в истрепанной немецкой
форме. Но Гюнтер не вернулся. В начале шестидесятых
она получили от Министерства обороны официальную
похоронку. С того же года ей стали аккуратно перево¬
дить военную пенсию и пособие по утрате кормильца
для воспитания детей. Потом дети выросли и, как водит¬
ся, в восемнадцать ушли из дома. Это было уже в середи¬
не шестидесятых. Ингрид тогда провела ремонт во всей
квартире, занимавшей второй этаж двухэтажного дома
с наружной лестницей. Соседи снизу помогли ей найти
хорошую фирму. В одну опустевшую детскую она поста¬
вила несколько спортивных снарядов и положила гимна¬
стический коврик для поддержания формы. Но вторую
комнату, пусть и обезличенную после ухода из дома
младшего, Отто, она оставила спальней. На тот случай,
если кто-то из детей или внуков захочет у нее погостить.
К слову, такое случалось нечасто. Как-то было не при¬
нято, да и пансионов хватало. Зачем стеснять пожилого
человека?
А потом у Отто родился Ричард, и вот его-то уже по¬
жилая Ингрид полюбила всем сердцем. Он так ей напо¬
минал покойного Гюнтера! Сколько раз она представля-
-53-
ла себе, как ее Гюнтер возвращается к ней, в этот новый
дом! Как он находит ее через адресное бюро и неожи¬
данно появляется на пороге — чисто выбритый (он так
любил чистоту и всегда долго намыливал помазком
щеки, чтобы, как он говорил, его маленькой женушке
было приятно его целовать)... Волосы у него будут не¬
пременно расчесаны на прямой пробор, как она любила
и помнила, а военная форма — чистой и, если и где про¬
рванной, то аккуратно заштопанной. Нет, у нее, конеч¬
но, потом были мужчины. Но все это как-то проходило
на другом уровне сознания, а глубоко внутри продол¬
жала жить неизбывная тоска по Гюнтеру, по его голосу,
по его рукам...
Гюнтер так и не пришел. Он не мог прийти. Его тело
сгорело во время удара боевой крылатой машины о воду,
в ходе одного из последних боев над заливом, рядом с го¬
родом, который он защищал, которого уже больше нет
и который даже на картах поменял название с привычно¬
го Пиллау на Балтийск.
Уже очень пожилой женщиной Ингрид ездила туда
и даже прошла по улице, на которой она жила рядом
с кирпичной кирхой. На центральной площади стоял
памятник русским, но ее родной город был все-таки
для нее своим. Она продолжала узнавать его, пусть те¬
перь он и стал частью уже чужой жизни чужого народа.
В ходе той поездки русские отдали ей военную карточку
ее мужа, хранившуюся в архивах местной воинской ча¬
сти. На карточке, прикрепленной к его формуляру, был
он — по-прежнему молодой пилот Люфтваффе и ее муж
Гюнтер. Тогда Ингрид пошла на взморье и долго кормила
лебедей, расплодившихся среди серой брони русских бо¬
евых кораблей. Слез не было. Их она выплакала за мно¬
го десятилетий до этого. А еще ей передали краткую
справку об обломках найденного на мелководье в дале¬
ком 45-м разбитого «Мессершмита». Истребитель горел,
-54-
но шел по пологой дуге: пилот явно пытался посадить
машину, но не сумел. Тем не менее, по обломкам удалось
установить бортовой номер. Это был Бф-109 ее Гюнтера.
И вот, вместо сгоревшего при защите родного Пил¬
лау мужа, в ее дом однажды пришел внук Ричард, ко¬
торый стал самым любимым из всех. Были и другие
внуки — мальчики и девочки. Но Ричард был очень по¬
хож на погибшего. Поэтому раз в неделю родители Ри¬
чарда — выросший сын Отто и его милая полноватая
жена — привозили мальчика к бабушке. А потом они
шли кормить чаек в порт Гамбурга. Ингрид каждый раз
подводила маленького Ричарда к статуе курфюрста, сто¬
ящей неподалеку от причалов.
«Видишь», — говорила она. —- «Это наш курфюрст
из Пиллау. Когда мы, коренные жители Пиллау, бежали
от русских, то мы забрали с собой нашу память. С этого
курфюрста весь Пиллау и начинался. А теперь он уплыл
с нами, чтобы не достаться врагу. Однажды мы, немцы,
вернемся к себе домой, на нашу Куршскую косу и в наш
милый Пиллау. И курфюрст опять встанет перед рату¬
шей». Мальчик водил пальцами по надписи на пьеде¬
стале. Там, старым готическим шрифтом, было выбито:
«В ожидании возвращения. Мы помним».
Ричард пошел бриться в ванную комнату гостини¬
цы. Он делал это, похоже, столь же тщательно, как и его
когда-то проигравший свой воздушный бой дед. Впро¬
чем, он все делал тщательно: и в школе, и в университе¬
те, когда стал авиадвигателистом, и на практике в Аме¬
рике. О бабушке он вспоминал редко. Около десяти лет
назад ее нашли почтальон и соседи сидящей мертвой
перед камином. Смерть наступила явно от старости, точ¬
нее, остановки сердца. На камине стояла одна из немно¬
гих сохранившихся карточек ее погибшего мужа. Лицо
бабушки было очень спокойным, даже каким-то умиро¬
творенным. Тело пришлось кремировать: на гамбург¬
-55-
ских кладбищах места в земле дороги. Иногда, реже, чем
раз в год, Ричард посещал колумбарий, будучи проездом
в Гамбурге. Потом он неизменно шел к бронзовому кур¬
фюрсту и кормил чаек. Это стало неким ритуалом.
Ричард никогда не забывал, что он — немец. Тем
не менее, он страстно любил безродную Америку. В ней
он чувствовал себя свободным, а не приниженным по¬
томком проигравших в войну и принесших в мир на¬
цизм. Американцы правы: неважно, откуда ты и твои
предки — важно, что и кто ты есть сам! Но вот теперь,
когда ему поручили заниматься делом «РусИба» и пере¬
дачей документации он испытывал почти что физиче¬
ский дискомфорт от общения с Владимиром.
Странный все-таки человек этот Владимир —
то ли русский, то ли француз, то ли вообще все сразу.
Известно про него было немного. Если брать то, что
сообщили по линии NSA, то молодость этот «коллега»
встретил в лесах Центральной Африканской Республики
бортовым стрелком французской вертолетной эскадри¬
льи. Его машина была сбита и горела, сам Владимир, бес¬
страстно сообщали доведенные до Ричарда строки, был
комиссован после падения и около года лечился во фран¬
цузском военном госпитале в Марселе. Потом его след
обнаруживался в Центральной Азии, а после он вдруг
вынырнул в Москве, решив вспомнить, что он русский.
«В общем-то, —'подумал снисходительно Ричард, тща¬
тельно завязывая виндзорский узел на галстуке, — все
мы немножко космополиты».
Он вышел в холл, спустился на первый этаж и при¬
вычно взял у стойки любимую «Альгемайне Цайтунг»
и местную «Ле Фигаро» (в сущности, он на одном уров¬
не владел родным немецким, выученным с пяти лет ан¬
глийским и — чуть менее свободно — французским).
Сев за столик в ресторанной зоне, он предварительно
захватил со шведского стола жареный бекон, несколько
-56-
кусков сыра, круассан и стакан свежевыжатого апельси¬
нового сока. Он очень любил это утреннее время — ког¬
да за окном зимой еще только брезжит рассвет, зелене¬
ет плющ, свисающий с тесаных камней старой кладки
в квадратном дворе гостиницы, и день только намечает¬
ся, и можно снять пиджак за завтраком и, полистав га¬
зеты, немного подумать, приводя в порядок мысли. Эти
утренние часы чем-то напоминали ему умывание или
гимнастику: мышление приходило в норму, вспомина¬
лись важные события и встречи, предусмотрительно за¬
писанные в телефон.
После завтрака, он педантично сложил газету и вер¬
нул ее на специальную подставку между приемным по¬
мещением и ресторанной зоной гостиницы. Консьерж
предупредительно пожелал ему хорошего дня и предло¬
жил вызвать такси.
— Спасибо, пройдусь! —бросил на французском Ри¬
чард и, вдохнув воздух полной грудью, не надевая плащ,
отправился через любимый им шестнадцатый аррондис-
ман Парижа в сторону авеню Фош. Там, в бункере под со¬
временным зданием с лаконичной залитой в синее стекло
вывеской DS прятался операционный зал крупнейшего
оборонного холдинга Европы. Ветки облетевших каш¬
танов красиво вырисовывались на. фоне постепенно на¬
ливающегося синевой зимнего неба. Бульвар Ланн в этот
час был еще относительно спокоен, и только шум ма¬
лой окружной — парижского Периферика. — выдавал
дыхание колоссального города, стремящегося к своим
рабочим местам. Ричард любил Париж, пусть и не по¬
хожий на Гамбург, пусть и не имеющий моря, но такой
какой-то свой. Это было сердце его родной европейской
цивилизации — небольших улиц и древних проспек¬
тов, замков и домов, уютной брусчатки и чистых вкусно
пахнущих магазинчиков. Это был дом, так не похожий
-57-
на Россию, откуда вчера вечером прилетевший аэробус
привез Владимира и его будущую сменщицу Викторию.
Кстати, глупый Владимир об этом не догадывался,
но Виктория месяц назад прилетала в DS по рекоменда¬
ции ее шефа. Аркадия. Господин Бездумный уже тогда
в своей обычной манере предупредил руководителей
стратегической группы, в которую входил Ричард. о не¬
обходимости замены представителя «РусИба», недавно
пришедшего в этот русский холдинг из «Аэрофлота».
— Я ошибся в нем, — сухо сказал на телеконферен¬
ции Аркадий. — Мы его поменяем. Следующее заседа¬
ние будет последним для него. Или, как у нас говорят
в русской авиации, крайним. Только все же постарайтесь
вынуть из Кузьмина разрешительную документацию
и чертежи. Я передал все Виктории, но) вручить их на со¬
вещании должен именно он, Владимир Казьмин.
Тогда, помнится, шеф Ричарда, Гюнтер Альбрехт по¬
нимающе ухмыльнулся всем своим крысиным личиком
с тонкими бескровными губами. Потом, когда Москва
уже отключилась, разговор продолжился.
— Что за фортели?—пафосно вопросил по-английски
с сильным иберийским акцентом господин Антонио Ро¬
дригес, глава испанской части EADS. Именно на его зем¬
ле' было намечено развернуть производство нового аэро¬
плана после того, как чертежи и документация вкупе
с результатами тестовых испытаний наконец-то окажут¬
ся в закромах этой евро-атлантической структуры. —
Ну зачем господину БеззДдумнИ сдался это упрямый
юнец с его англо-славянским говором.
- - Себя бы послушали, — флегматично бросил Гюн¬
тер, утонувший своим высохшим тельцем в кожаных
глубинах кресла для совещания.
— Вы что-о?! Меня с этим русским сравниваете? —
немедленно взвился Родригес. Его, кстати, очень не лю¬
били по обе стороны Атлантики. На всех выставках
-58-
и оружейных салонах — от Абу-Даби до Фарнборо — се¬
ньор Родригес начинал знакомство с очередным контр¬
агентом подробным перечнем своего родословного древа
до прадедушки. Если ему верить, все его предки были
ярыми франкистами, а уж благодарное европейское са¬
молетостроение точно должно было отлить семейству
Родригесов золотой памятник в знак благодарности
за бесценный вклад. Был, правда, пунктик из жизнеопи¬
сания этого славного семейства, о котором, даже в подпи¬
тии, Родригес помалкивал, а вот Ричард напротив, очень
хорошо помнил. Об этом ему как-то рассказал приятель
из Лэнгли, когда они праздновали очередное повышение
Портмана в кабачке над Потомаком. Тот приятель из ка¬
дровой службы, американец немецкого происхождения,
сочувственно кивал, когда Ричард горестно повествовал
ему о том, какая же тварь Родригес и как же он всех до¬
стал на совещаниях в Париже и Мадриде.
— Пусть и тварь, зато наша тварь, — заметил тогда
Алекс, попивая крепкий мюнстер.
— В каком смысле наша? — насторожился Ричард.
Он тогда даже не заметил, что влез рубашкой в разлитое
пиво на столе. Потом, конечно, заметил и стал брезгливо
протирать рукав бумажной салфеткой.
— Don't cry over spilt milk, guy!— рассмеялся
Алекс. — Папа Родригеса на самом деле был за Фран¬
ко. Вот только воевал он в добровольческой СС-дивизии
«Азуль», стоявшей под Москвой. Понял?
Тогда Портман даже обрадовался. Поневоле вспом¬
нился бабушкин сказочный Пиллау и кормление чаек
в Гамбурге у памятника курфюрсту. «Все мы одно дело
делаем — дерем этот большевистский сталинский кон¬
гломерат», — сделал вывод Ричард. А иначе как? А иначе
никак! Или мы или они. Как в любимом сериале «Горец»:
в конце должен остаться только один! А русские безна¬
дежно проиграли. Как когда-то мы, немцы, в 45-м.
-59-
После того разговора в Вашингтоне Ричард пытался
относиться к Родригесу с симпатией. Получалось плохо.
Что-то постоянно мешало в душе. А потом, на том со¬
вещании, посвященном грядущему снятию Кузьмина,
именно Родригес предложил кооптировать Викторию
через постель. Причем почетную миссию эту решили по¬
ручить с его легкой ру ки именно Ричарду.
— Все русские женщины — немного шлюхи, —- раз¬
глагольствовал тогда Родригес после окончания разго¬
вора с Москвой. — Так пусть она будет нашей шлюхой.
Подконтрольной шлюхой, да? Господин Портман поуха¬
живает за ней. Наверное. она будет только рада. И у нас
не появится очередной Кузьмин в юбке, мечтающий за¬
щитить свою умирающую Родину.
Для порядка Порт ман. конечно. побрыкался. Но мысль
показалась пикантной. Почему бы и нет? В конце кон¬
цов, фрау Виктория —- красивая и совершеннолетняя.
Ее предложил Бездумный. и вряд ли он это сделал абсо¬
лютно случайно. Явно двигает' кобылку' из своей конюш¬
ни. Почему бы и не перенять ее у него? Или. по крайней
мере. она начнет делиться с DS хоть частично информа¬
цией, Это сулило приятное разнообразие в офисных буд¬
нях и бесконечных перелетах.
***
Тогда. после совещания. когда Портман прилетел
по заданию Гюнтера в Москву. его встретила именно
Виктория на «Гелендвагене». Они славно провели время.
обсудив ее будущее назначение и пообедав на Лубянке
в ресторанчике с забавным названием «Вид на светлое
будущее». Заведение выходило фасадными окнами пря¬
мо на центральную часть ФСБ. высившуюся по ту сто¬
рону осиротевшей после сноса «Великого Городового».
статуи Феликса Дзержинского. площади.
-60-
Улитки под чесночным соусом и шато-лаффит 8-лет¬
ней выдержки, а потом тарттатен с шариком мятного
мороженого... Чай «Белые иглы» на мельхиоровом под¬
носе... Ричард старался угодить даме, ограничившись
полупрожареной отбивной со спаржей, фруктовым са¬
латом и двойным эспрессо. Такой прагматичный подход
имел простое и правильное — даже с точки зрения само¬
го Ричарда — объяснение. Все ресторанные счета прохо¬
дили по статье «Представительские расходы» и неизмен¬
но проверялись финансовым контролем DS, сидящим
в Гамбурге. «Объект» мог сколько угодно заказывать
хоть язычки жаворонков под бешамелью (разумеется,
в рамках отведенной под его обработку сметы), но кон¬
тактный агент, то есть представитель DS, должен был
укладываться в минимально порядочную схему. Конеч¬
но, не дело было бы смотреться аскетом и глодать корку
черного хлеба, мученически наблюдая за гастрономиче¬
скими подвигами клиента... Но! Туг рождалось много
тонкостей, которые, как правило, укладывались в до¬
кладные, педантично запрашиваемые кадрами после
окончания каждой миссии. По той же причине Ричард
всегда несколько надменно смотрел на русских руково¬
дителей — хотя бы из того же «РусИба», неизменно зака¬
зывающих первый или бизнес-класс на самолет. В его за¬
ведении было принято путешествовать исключительно
эконом-классом вплоть до уровня вице-президента, если
перелет не превышал четырех часов. Бизнес разрешал¬
ся не ниже уровня директора департамента при полетах
в Азию или за океан. Тут Ричард тихо загрустил, вспом¬
нив о превратностях жизни, но горловой смех Виктории
быстро вывел его из ступора.
— Вот смотрю я на Вас и думаю, — сказала тогда де¬
вушка, как бы непринужденно откинувшись на спинку
кресла, что немедленно и весьма выгодно подчеркнуло
линию груди, провокационно выглядывающей из сме-
-61 -
лого декольте. — Думаю вот (тут Виктория опустила
на мгновение ресницы, потом неожиданно резко подняв
их и посмотрев почти в упор на собеседника), почему это
у нас давно не рождается настоящих мужчин?
— Простите, мисс! — галантно заметил Ричард, вы¬
дохнув и сказав самому себе, как когда-то на общевой¬
сковых учениях в Бундесвере, «Пора!». — Что Вы имеет
в виду?
При этом его указательный палец как бы непринуж¬
денно коснулся кончика мизинца Вики, манерно оттопы¬
ренного от других, сжимающих ножку бокала.
— Ну-у! — рассмеялась девушка, немедленно зажав
последними фалангами мизинца и соседнего пальца
указательный перст Ричарда. — У нас есть такая тео¬
рия, что всех настоящих мужчин переубивали во время
последней войны. С тех пор у нас рождаются сильные
и красивые женщины, но с мальчишками прямо вот беда
какая-то! Да?
Это «да», столь присущее глупой американизирован¬
ной манере ряда офисных сотрудников, вышло у Вики
очень чувственно. При этом она как бы ненароком на¬
клонилась поправить пряжку на туфле, и ее волосы не¬
произвольно коснулись щеки Ричарда.
— Что Вы со мной делаете, либхен фрау! — Портману
самому казалось, что он разыгрывает какую-то пошлую
сцену из буржуазного спектакля о соблазнении субрет¬
ки эпохи тридцатых голов прошлого столетия. Впрочем,
его визави была отнюдь не субреткой, а жесткой деловой
женщиной с недюжинным, умом. Инстинктами же, к со¬
жалению, управлять значительно труднее. «Любовь зла,
и козлы этим пользуются» — вспомнилась ему неожи¬
данно русская пословица.
— Мне кажется, нам пришло время попросить счет
и где-нибудь уединиться, — неожиданно, как-то жест¬
-62-
ковато даже, сказала Виктория, выпрямившись и прямо
глядя ему в глаза.
— Да, конечно! — Портман поднял руку, но, рань¬
ше, чем он успел что-то сделать, Виктория изобразила
какой-то жест в воздухе и потом спортивно-упруго вста¬
ла из довольно глубокого кресла.
— Но, простите, как же счет?
— Дорогой господин Портман, у моего патрона
в этом учреждении открытый кредит! Не беспокойтесь!
«Вот тебе на!» — подумалось ему. А он-то решил, что
сам выбрал ресторан поблизости от кафе, где они присели
выпить чего-нибудь после аэропорта. «Кто же кого здесь
пасет и зачем?» Уже в медленном металлическом лифте
Торгового Центра «Наутилус» Виктория резко прильну¬
ла к нему так, что его лицо невольно оказалось на уровне
ее шеи и груди. Остальное, как пишется в классической
литературе для дам, должно дорисовать воображение.
При выходе на улицу, уже держась за руки, уже ощущая
себя чем-то общим, а не просто двумя раздельными ин¬
дивидами, они молча направились в сторону «Метропо¬
ля». Гостиница всегда нравилась Портману старомодной
устойчивостью в вечно меняющейся Москве. Он также
очень любил высокий барочный зал с цветными витра¬
жами на потолке, где протекали утренние завтраки.
Проснувшись на следующее утро, он потянулся, от¬
жался несколько десятков раз от пола, а потом присел
на кровать, внимательно разглядывая обнаженную мо¬
лодую женщину, спавшую на животе с небрежно наки¬
нутой на бедра простыней. Ночь была хороша, но в ходе
постельных боев у Портмана не раз возникала странная
мысль, что не он берет ее, а, скорее, она им откровенно
пользуется. В принципе, Ричарду было наплевать, но...
Все же этот оттенок не давал до конца расслабиться,
заставлял помнить, что он тут с коллегой, а не просто
-63-
со снятой на одну ночь интересной русской сотрудницей
дружественной фирмы.
Тогда Виктория резко проснулась, поморщилась, про¬
ведя кончиками пальцев по своей щеке, явно недоволь¬
ная тем, что перед сном не сняла макияж, а потом села
в кровати, пристально глядя на Ричарда.
— Дорогой, — попросила она хрипловатым голо¬
сом. — Налей девушке стакан воды!
Ричард быстро ей подал зеленоватую бутылочку «Пе¬
рье» из мини-бара. Пренебрегая стаканом, Виктория от¬
пила прямо из горлышка, а потом, даже не прикрываясь
простыней, с интересом уставилась на Ричарда.
— Ты уже заказал завтрак?
— Сейчас, — заторопился он к телефону.
Через полчаса они сидели перед открытым француз¬
ским балконом и с удовольствием поглощали круасса¬
ны с медом и конфитюром, не забывая о кофе с молоком
из глубоких чашек без ручки.
— Надеюсь, ты не против, если мы проведем тут не¬
большое совещание?— игриво предложила Виктория,
чуть-чуть усмехаясь кончиками больших — явно подка¬
чанных ботоксом — губ. Ричард едва не подавился оче¬
редным глотком горячей жидкости.
— Вика, что за тон в 8 часов с такой очаровательной
женщиной...
— Так! Хватит пошлостей! — скомандовала очаро¬
вательная женщина, небрежно перебрасывая ногу через
подлокотник кресла (причем, отметил Ричард, линия
бедра не была испорчена неуместной сейчас полоской
трусов). Не надо пялиться на мои ноги! Думай о деле,
Портман!
Такой жесткий подход, подобный контрастному душу,
мгновенно вывел его из созерцательного состояния. Ри¬
чард поднялся, быстро сходил за портативным компом
-64-
и опять сел в соседнее кресло, подчеркнуто глядя прямо
в круглую столешницу, разделяющую их.
— Ри-и-и-ичард, — протянула Виктория, меняя гнев
на милость — Ты — очаровательный мужчина. И мне
очень понравилось с тобой. Но давай не думать о вчераш¬
нем обеде и о ночи! Мы порезвились и славно выспались.
Нам было тепло и хорошо, как двум- кроликам в норке,
А теперь надо работать: лавэ заколачивать, как у нас гут
говорят (последняя фраза была по-русски. Но он понял:
в вузе был специальный полугодовой курс русского мата
и арго, а Портман всегда числился среди лучших сту¬
дентов Разведакадемии). Наша общая цель Кузьмин,
помнишь?
Ричард четко наклонил голову, мельком пожалев, что
не успел причесаться «Почему это женщины могут вы¬
глядеть делово даже в пеньюаре, а мы. мужчины, по-
настоящему элегантны только, когда аккуратны и без¬
упречны?» — подумалось ему.
— Владимир не оправдал доверия шефа, — продол¬
жала рассуждать Виктория. — Он зарвался, что неуди¬
вительно для самоупоенного и надутого урода с верхов.
— Почему с верхов?— машинально спросил Ричард.
— Ты разве не знал, милый? (На этот раз «милый»
прозвучало в ее устах донельзя оскорбительно). — Наш
звездный мальчик — сын благородного семейства.
В лучшей традиции Вальтера Скотта: дедушка лишает
его будущего и наследства за неудержимое желание уе¬
хать с Родины далеко-далеко! Но дедушкины замашки
все при нем. Он, видите ли, решил нашу Рашу защищать!
Ему, видите ли, неохота отдавать Вам, западникам, до¬
кументацию! И вот он решает за Аркадия Борисови¬
ча и Президента «РусИба», что и как делать! А у нас,
между тем, медленно тухнут на Лондонской бирже IPO!
Вы меня слушаете, господин Портман?
-65-
Девушка незаметно увлеклась. Из красивого ее лицо,
благодаря мимике, стало почти отталкивающим. Но, тем
не менее, английские фразы выходили по-прежнему
грамматически безупречными. «Стерва, — подумалось
Ричарду с каким-то восторженным удовольствием. —
Красивая, циничная и злая!»
— Простите, фрау, я в восторге от Вашего безупреч¬
ного английского, — сформулировал, наконец, Ри¬
чард. — Уж не в Вашем ли КейДжиБи Вы его изучали?
— Вы старомодны, Портман! — холодно бросила
Виктория. — Никакого КейДжиБи уже давно нет, а эти
нищеброды, засевшие на Лубянке, явно не способны
оплатить мне не то что английский, но даже одну заправ¬
ку моего «Лексуса RX 300»!
— Откуда такая резкость, мисс Вика? Давайте ближе
к делу! Что Вы хотите от DS?
— Давно бы так! — заметила Сайкина. — Аркадий
просит Вас — причем, заметьте, просит от себя и Ива¬
нова — утвердить мою кандидатуру взамен Кузьмина,
когда мы его сместим после Нового года.
— Простите! — решил поторговаться Портман. —
Кузьмин ведь у нас и французский, и русский гражданин.
Нам он понятен, хотя он и не без закидонов каких-то.
Наши старые генералы ценят его глубокое знание произ¬
водства. Ну, английский с сильным французским акцен¬
том... Ну, страну свою любит... Так я тоже Германию,
например, люблю...
— Которую из стран? — хлестнул по барабанным
перепонкам пронзительный голосок Вики. — У него,
Кузьмина, для любовей своих их целых две на выбор!
Впрочем, как и у Вас раньше было, если не ошибаюсь:
ФРГ или ГДР.
Ничего сексуального не осталось в этой великолеп¬
ной розовокожей самке, которая сейчас явно собиралась
пожрать незадачливого Кузьмина, подумалось Ричарду.
- 66 -
Полотенце сползло вниз. Она сидела перед ним спиной
к окну с опущенной шторой — голая, злая и какая-то даже
боевито-нахохлившаяся.
— Когда я в своем Сарове-16 три тысячи рублей
не могла заработать, мосье Кузьмин красиво понтовал
в казино Ангьен-ле-Бэн под Парижем! А у меня мама
едва шесть тысяч сейчас получает в Нижнем... — Злоб¬
ные слова лились из девушки нескончаемым потоком.
— Виктория, простите, — поднял руки вверх Ри¬
чард. — Мы Вам Кузьмина сдаем и утверждаем Вас,
а Вы нам документацию, так? А производство самолета
где? В Испании или у Вас?
— Вы что, Ричард? — Виктория даже споткнулась
и замолчала; потом покровительственно улыбнулась, до¬
пила кофе и аккуратно поставила чашку на столик, едва
не задев его высокой грудью. — Производства, — сказа¬
ла она тихо, — не будет.
— Как не будет? — опешил Портман.
— Так! Совсем не будет. Вы забираете разрешитель¬
ную документацию и делаете с ней, что хотите. Нам важ¬
нее всего 1РО! Запомните: I-P-O. Ничто другое ни Ивано¬
ва, ни Аркадия Борисовича не интересует’.
Пока она говорила, Ричард уже успел собраться
с мыслями. Фактически это означало, что русские игра¬
ют с ними в поддавки. В принципе, прецеденты были.
Совсем недавно, в начале нулевых, DS уже использовала
украинский «Антонов», разработавший новый, просто
революционный по всем показателям и аэродинамике
транспортно-грузовой самолет, с повышенной тяговоо-
руженностью. Очень долго велось дело о создании со¬
вместного предприятия, а потом все как-то зачахло и со¬
всем сошло на нет. Только вот в закромах НАТОвского
монстра осталась, как водится, вся необходимая доку¬
ментация с Украины. Похоже, Гюнтер сыграл с Бездум¬
ным без его, Ричарда, участия. Сыграл красиво, ничего
-67-
не скажешь! Иванов с Бездумным получат прокручен¬
ные через биржу бумаги, капитализировав свое личное
участие в капитале «РусИба». Все будет виртуозно и бес¬
проигрышно для всех, включая русских. Нельзя же все¬
рьез принимать близко к сердцу интересы российского
авиапрома, доставшегося по наследству этим русским
от СССР, который они так бездарно проиграли.
— Вика, — расплылся Портман в улыбке и кончика¬
ми пальцев доверительно коснулся ее голой коленки. —
Я только сейчас начинаю понимать, какой ум в этом теле.
Вы — удивительная!
— Да! — ответила молодая женщина, отодвигаясь
вместе с креслом, а потом быстро встав и подхватив
одежду со стула около кровати, быстро направляясь
в сторону двери ванны. — Удивительная! Только все
мужчины тело видят, а мозги никогда. Ненавижу вас
за это! Членистоногие!
ГЛАВА 6.
Париж
Самолет резко сбросил скорость, включив реверс
где-то в середине полосы и отработав механизаци¬
ей. Владимир кинул взгляд в иллюминатор. Этот го¬
род продолжал его волновать. Чем-то это напоминало
то, что испытываешь по отношению к женщине, с кото¬
рой когда-то был. Сколько бы времени ни прошло, абсо¬
лютно чужой она тебе никогда уже не станет. Она будет
продолжать волновать тебя даже по прошествии многих
лет. Сожалением такое чувство сложно назвать. Скорее,
фантомной болью. Памятью о том, чего уже нет, но что
когда-то было частью тебя.
«Я еще слишком молод, чтобы ездить туристом на Ро¬
дину», — вспомнилась ему фраза, брошенная француз¬
ским писателем русского происхождения Волковым.
-68-
Он тоже не собирался бегат ь по Парижу вместе с экску р-
сантами или восторгаться его красотами, засиженными
в грустном настоящем многочисленными иммигрантами
со всех концов света. Но ему доставляло по-прежнему
удовольствие остановиться в какой-нибудь трехзвездоч¬
ной гостинице близь Елисейских Полей, открыть окно —
пусть и зима, все равно не очень холодно! — и. попивая
вино с багетом или жареными каштанами. слушать
шу мы большого города. Или. например. включить теле¬
визор и смотрен, очередной фильм про жизнь француз¬
ской провинции — неважно о чем — просто ощущая из¬
нутри и страну, и язык, и быт...
Владимир искоса посмотрел на Викторию, которая
с готовностью улыбнулась ему. когда он повернул голо¬
ву. «Все понимаю — не моя она и не для меня! А все рав¬
но как-то тянет». Подхватив ручной багаж с полки, они
быстро прошли через длинный «воздушный мост» —
skybridge, как по-английски красиво назывался выдвига¬
ющийся трап. На паспортном контроле они разделились:
Владимир о1 правился в коридор для граждан ЕС, а Вик¬
тория долго стояла перед пограничником, мучившим
ее вопросами одна ли она, и зачем приехала во Францию
и т.д. «.Похоже, офицеру просто захотелось поглазеть
на красивую русскую женщину, — подумалось Влади¬
миру. — Да и ракурс удачный: он смотрит на нее снизу
вверх, с расстояния полуметра, из-за стекла кабинки. Вот
у нас, в России, кабинки высокие, чуть ли не по шею —
видна одна голова, как из-за бруствера. А тут — не в при¬
мер ниже».
Гостиницу им заказали неподалеку от офиса
DS, в шестнадцатом аррондисмане. Когда Владимир
вышел с Викторией из машины, то предупредитель¬
ный портье радостно сообщил, что «уже другие господа
из Вашей фирмы прибыли». Владимир не стал спраши¬
вать кто. И так было ясно: скорее всего, вечные визави
-69-
Родригес. Альбрехт и Портман. Ну и, естественно, к ним
присоединится парочка местно-прилетевших из Тулузы
французов плюс парижский юрист. Он нащупал во вну¬
треннем кармане пиджака флэшку с документацией:
Бездумный попросил передать ее принимающей стороне
еще до заключения договора, объяснив, что там коммер¬
ческая. а не инженерная информация, поэтому греха, де¬
скать, не будет'.
— Вы не против того, чтобы поужинать? — ослепи¬
тельно улыбнулась ему Вика, отходя от стойки.
— Нет, как раз против! Лучше отдохнуть и с бумага¬
ми. как говорится, поработать!
— Владимир, а я так рассчитывала на Латинский
квартал или, может, здесь поблизости: на Елисейских
Полях есть неплохая бельгийская забегаловка «Леон».
Там такие креветки, пальчик оближешь! — Виктория за¬
дорно тряхнула волосами. — Я вот только переоденусь,
а? Джинсики там, что-то некрутое, простое. И пойдем,
Володя, да?
Неофициальное «Володя» как-то резануло. Да и не хо¬
телось ему ни с кем делить этот вечер. Откровенно го¬
воря, он решил прогуляться до местного супермаркета
за бутылочкой «Минервуа» или «Кот-Дю-Рон», купить
льежские вафли и почитать в номере свою любимую
фэнтези, расслабившись. А потом все же выспаться по-
настоящему до переговоров. Как следствие перенесен¬
ной травмы, достаточно было нескольких дней недосы¬
па, как его на совещаниях начинало просто неудерж-имо
клонить в сон.
— Виктория, — выделил он ударением полную вер¬
сию ее имени. — Простите! Но нет! Не со мной! Пройди¬
тесь, если хотите! Я пас.
Не слушая ее возражений, он быстро направил¬
ся, шурша колесиками чемодана по дорогому ковру,
к старомодно-бронзовому крошечному лифту, открыл
-70-
кабинку, предназначенную явно для одною, и нырнул
в нее, задвинув, железную гармошку и закрыв стеклян-
ну ю дверь с логотипом гостиницы. Лифт величественно
двинулся вверх, оставляя внизу портье, приемную стой¬
ку, вертушку дверей и монументальную хрустальную
люстру. На этаже Владимир без труда разыскал пропи¬
санный курсивом на медной табличке номер 12 и слегка
коснулся медной грушей замка. Медная большая гру¬
ша была данью традиции, но внутри скрывался, конеч¬
но же, электронный! ключ.
Номер не обманул. [3 нем было все, как и в прошлый
раз,. Среди приятных вещей числилась и ванная комната
с отдельным помещением под монументальную купель,
над которой специальной кнопкой включалось полукру¬
глое «небо» с созвездиями. Напустив до предела горя¬
чую. воду и утроившись в ванной, Владимир поставил
на срез бортика л эптоп и решительно вставил в боковой
разъем флэшку: замелькали ряды цифр на экране, потом
общая 1аблица, чертежи по схеме двухконтурной сило¬
вой ушановки из, Воронежа, проекция шасси... «Матт,
честная! — подумалось по1рясенному Владимиру вы¬
ражением его покойного дедушки. — Так это ж и есть
самая чю ни на есть разрешительная документация
со всеми выкладками!» Ему сделалось холодно в раска¬
ленной ванне. Он выпер дрожащие пальцы о белый мах¬
ровый халат, брошенный на банкетку рядом с купелью.
Подумал немного и потом быстро нажал на ряд клавиш,
выступав торопливую дробь. Вырвал флэшку из USB-
порта и бросил в карман халата.
Потом откинулся, закрыв глаза и положив голову
на бортик. Нарисованные на потолке созвездия исправно
кололи I лаза дурацкими светодиодам и. «Дешевка!» ■— по¬
думалось ему с раздражением. Он встал, прямо мокрым
влез в пушистый халат, прошел в комнату и лег на не¬
объятную кровать, не включая свет. Его четвертый этаж
-71 -
мягко освещал тротуарный фонарь откуда-то снизу. На¬
против виднелись чуть наискосок другие окна. Фрамугу
он поставил на проветривание и слышал чей-то приглу¬
шенный смех, а снизу шум недалекого тротуарного кафе.
Сон незаметно налил ноги теплой тяжестью, и Владимир
куда-то поплыл с закрытыми глазами.
Ему снилось, что все хорошо. Что он по-прежнему
у себя в имении на юге и что он не уехал в Москву. Ему
снилась любимая овчарка и ее тепло. Иногда пес любил
подлезать к нему под одеяло и лежать там тихо-тихо. Не¬
ожиданно Владимир понял, что тепло и дыхание — это
уже не сон. Он открыл глаза и выбросил руку в сторону:
в полумраке комнаты послышался тихий горловой смех.
Рука ощутила линию бедра, ноги. Владимир потянулся
к выключателю, ни никак не мог сориентироваться в го¬
стиничной комнате.
— Не надо, — прошептал голос Виктории. —
Не включай свет!
Потом быстрые сухие губы прошлись по щеке и наш¬
ли его губы. Она схватила его неожиданно сильными
руками за предплечья и буквально опрокинула на себя,
ища и вбирая всем телом, обвиваясь ногами и вжимаясь
грудью.
Когда все закончилось, он встал и пошел в ванную
комнату. Вика пришла скоро на плеск воды и села на мах¬
ровый халат, лежащий на банкетке.
— Ты был великолепен!
— Прекрати! —сказал Владимир, быстро выбираясь
из-под воды, которую он поставил на режим «Водопад».
У него не проходило чувство гадливости, чего-то нехо¬
рошего. Стоя под душем, он пытался отскрести с кожи,
изжить то, что случилось. Дело было совсем не в том, что
Владимир был женат нелюбимым браком, смысл которо¬
го он сам понять никак не мог. И даже не в том, что они
-72-
были с Викторией в нейтрально-враждебных отношени¬
ях. Просто что-то тут было не гак.
— Как ты вообще сюда попала? — слегка даже не¬
приязненно спросил Владимир, стряхнув Викторию
с халата и быстро надев его.
— Просто сказала, что забыла ключ внутри, — не¬
винно захлопала глазами девушка.
— Знаешь, давай сделаем вид, что у нас тут ничего
не было, — заявил он, нервно меря шагами гостиничный
номер от окна к двери. За это время Виктория тоже успе¬
ла одеться и сейчас задумчиво сидела в вольтеровском
кресле у французского балкона, неторопливо перебирая
документы из папки, которую еще вечером Владимир
положил на столик, чтобы утром подготовиться к пере¬
говорам по основным тезисам, выписанным ему еще
в Москве заботливой Ниночкой.
— Славная девчушка, эта Ниночка, — Виктория ле¬
ниво листала лежащее на глубоко раздвинутых окру¬
глых коленях досье. — Пошли завтракать! У нас 2 часа
до переговоров!
После завтрака они разделились, договорившись
встретиться перед входом в DS. Проводив взглядом
стройный силуэт, Владимир почувствовал явное облег¬
чение. Испытанное после навязанной близости неудоб¬
ство начинало потихоньку отступать: навалились про¬
блемы предстоящего непростого дня переговоров.
ГЛАВА 7.
Переговоры
Ричард подошел к зданию первым и обошел его вдоль
фасадной части, не забывая поглядывать себе под ноги.
Удивительно, как изменился Париж за какие-то послед¬
ние 10 лет. Раньше ногу было некуда поставить от соба¬
чьих «сокровищ». Теперь собак стало мало, зато женщин
-73-
в мусульманских платках много. Налицо обратная про¬
порция, подумалось ему. Машины вдоль тротуара даже
такого престижного дипломатического района были,
по большей части, подержанные малолитражки. Одежда
французов опять-таки не радовала разнообразием. Даже
неизменные костюмы пропали у большинства. Одева¬
лись в джинсы, летом в футболки и, если погода была
похолодней, в пуловеры, а сверху — куртка с отстегива¬
емой подкладкой для зимнего времени года. На ногах —
неизменные кроссовки или полуспортивная обувь. В де¬
ловых кварталах, таких как Ля Дефанс, правда, стиль
держался, noblesse oblige. В общем, ощущалась разница
с Германией.
Особенно угнетало Ричарда отсутствие спокойной
доброжелательности, так свойственной немцам. Не было
также привычных ему зелени в тех же количествах, как,
скажем, в Мюнхене, или велосипедов, для которых, как
известно, в Германии выделены отдельные дорожки
и даже светофоры. Он очень любил Париж за смесь ла¬
тинского мира со строгим и сдержанным германским.
Но, вернувшись к себе, в Гамбург, любил отдыхать
и от этого города тоже.
— Милый, — прозвенел колокольчиком девичий го¬
лосок, и чьи-то надушенные ладони закрыли сзади ему
глаза.
Ричард повернулся и увидел Викторию, которая, при¬
встав на цыпочки, немедленно чмокнула его в висок.
«Наш замечательный господин Портман уже на боевом
посту», — буквально пропела она.
На Виктории был кремовый плащ с небрежно завя¬
занным узлом поясом. Из-под него выглядывал темный
деловой костюм с белой рубашкой. Туфли на средних ка¬
блуках дополняли облик деловой женщины.
-74-
— Ay меня для тебя подарок, — быстро произнес¬
ла она и что-то сунула ему в руку. — Вот! Угадай, что
я у этого придурка Кузьмина стащила...
Ричард разжал руку: у него на ладони лежала неболь¬
шая черная флэшка-накопитель. Он вопросительно по¬
смотрел на Викторию, уже предчувствуя ответ.
— Ну да! — с легким раздражением сказала девуш¬
ка— У тебя разрешительно-конструкторская документа¬
ция на «Орленок» со всеми выкладками и чертежами —
Надеюсь, Гутьеррес с твоим противным Альбрехтом
будут довольны. Жаль, отпраздновать не успеем! Ве¬
чером мы с Кузьминым возвращаемся ночным рейсом
в Москву. Ну как, господин будущий исполнительный
директор RR? Доволен?
Ричарду ни к селу ни к городу стало грустно от ее ис¬
кренней радости.
— Как тебе это удалось?
— Да пустяки! — махнула, молодая женщина прене¬
брежительно рукой. — Сочетание приятного с полезным
плюс немного тантрического секса... Она у него в номе¬
ре лежала рядом с распечатками. Эта его дура - Нина-
секретарша ему и электронный вариант, и распечатан¬
ный комплект секретных документов сунула, идиотка!
Вот уж кого первой уволю! Вставлю перо куда надо, что¬
бы летела далеко и надолго!
«Так-так, — подумалось Ричарду. — Явно дело тут
даже не во флэшке и карьере, а в ущемленных девичьих
чувствах...»
— Ну и что теперь, фрау? — спросил он осторожно.
— А теперь, херр Портман, мы пойдем на 'эти пере¬
говоры и насладимся спектаклем! — плотоядно сказала
Сайкина, взяв его за предплечье неожиданно сильными
пальцами.
Они спустились вниз, в просторный зал заседаний,
выдержанный в духе строгого минимализма. С одной
-75-
стороны зал выходил на внутренний дворик с ухожен¬
ным газоном на минус первом уровне. Светлился сверху,
так как над прямоугольником этого открытого простран¬
ства не было крыши. В центре газона росло несколько
хвойных и был сооружен из камней сухой ручей. Кресла
были развернуты вогнутой подковой спиной к садику
и лицом к панорамному экрану. Очень скоро к Портма¬
ну и Виктории присоединились Гутьеррес и Альбрехт.
Последним кресло в центре занял Кузьмин, извинившись
за незначительное, впрочем, протокольное опоздание.
Заседание началось.
***
— Коллеги, я с нетерпением жду доклада Владимира.
Кузьмина по передаче ответственной комиссии техни¬
ческих материалов проекта «Орленок», — бодро начал
свое выступление Гутьеррес. — Из Москвы поступили
однозначные сведения, что материалы должны быть пе¬
реданы незамедлительно.
— Коллега Гутьеррес, — медленно поднялся с места
Кузьмин. — До передачи материалов мы, согласно ре¬
гламенту, должны были определиться, кто и как делает
дальнейшие работы. Кроме того, мы с нетерпением ждем
от вас, как говорится, встречного движения души, то есть
передачи документации по горячей части силовой уста¬
новки, которую мы должны ставить на «Орленок».
— Что он говорит? — вопросил встревожено Гутьер¬
рес. Ричард и Гюнтер непонимающе развернулись к нему
в кресле. — Простите, коллега Кузьмин, но Ваш англий¬
ский оставляет желать лучшего — я плохо понимаю его.
Не могли бы Вы еще раз повторить последние фразы?
Владимир увидел понимающие усмешки на лицах
экспертов из испанской части DS, сидевших не у стола,
а вдоль стен. Казалось бы, Виктория должна была помо¬
гать ему, хотя бы зримо олицетворять собой российскую
-76-
сторону. Тем не менее, с самого начала заседания, она
как-то незаметно дистанцировалась — отъехала в своем
кресле на колесиках в сторону Ричарда. «Все против! —
подумалось Кузьмину — Тем хуже...»
Заседание, между тем, развивалось по своим соб¬
ственным законам, неукоснительно следуя протоколу.
В какой-то момент в зал вплыли девушки с подносами,
которые поставили перед каждым участником. Это был
вариант авиационного обеда бизнес-класса «Эр Франс».
7ем самым руководство DS как бы лицемерно подчерки¬
вало строгий и сугубо деловой стиль разворачивающе¬
гося действа.
— О, — жеманно возмутился Гюнтер Альбрехт. —
Опять нас кормят этой канцерогенной пластиковой едой!
Так мы с вами ускоренно заработаем рак, мои дорогие
коллеги!
— А по-моему, вкусно! - мстительно заметил Вла¬
димир, закусывая рокфором из маленькой пластиковой
мисочки своего набора.
— Молодо-зелено! — с сильным немецким акцентом
заметил старый представитель германской части DS. —
Когда-нибудь поймете, дорогой Владимир, но я этого
уже не увижу!
После быстрого обеда, в ходе которого шел просмотр
юридических файлов со статьями договора на большом
экране под скучные и безупречно-нудные комментарии
юридического консультанта, возобновилось обсуждение
наболевшего вопроса о срочной передаче европейской
стороне разрешительно-конструкторской документации
на самолет. Владимир почувствовал, как стало ломить
затылок. Боль, нарастая, перебралась в виски. Он по¬
нял, что скоро начнется один из тех приступов, которых
он так боялся после контузии. Смещенные шейные по¬
звонки пережимали артерии, а кислородное голодание
мозга давало ни с чем несравнимые ощущения разло¬
- 77 -
жения сознания. Тут самое главное было успеть выпить
таблетку, которая минут за 10-15 снимала все явления.
Если же опоздать, то на 6-7 часов Кузьмин превращал¬
ся в лежащее неподвижно тело, когда малейшее прикос¬
новение к коже воспринималось как взрыв острой боли.
Он быстро нащупал таблетку в бумажнике, выдавил
из блистера и украдкой, не глядя, бросил под язык, сде¬
лав глубокий глоток воды из пластиковой бутылочки,
стоящей перед ним. Потом вздохнул, откинулся на спин¬
ку кресла и позволил голосам немного уплыть, не вслу¬
шиваясь больше в смысл фраз.
— Коллега, Вы спите? — прорезался вдруг через
легкую дымку сознания мягкий баритон Ричарда. —
Вы даже закрыли глаза! Вам плохо?
Странно, но в этой реплике DSoBua Владимиру вдруг
почудилась не пустая вежливая фраза, а даже какой-то от¬
тенок человечности. В этот самый момент острота со¬
знания вернулась, а от тошнотно-накатывающей боли
не осталось и следа. Владимир рывком выпрямился
в кресле и поправил узел галстука.
— Все в порядке, херр Портман! Так на чем
мы остановились?
— Наша сторона еще раз просит Вас не запираться
и незамедлительно передать нам документацию!
Кузьмин посмотрел в упор на Портмана, помолчал
и в который уже раз за сегодняшний день повторил все
ту же фразу: «Российская сторона требует от DS соблю¬
дения всех контрактных обязательств. Только после по¬
лучения от Вас пакета запрошенной нами документации,
я буду вправе передать вам чертежи самолета в полном
объеме». И тут в отлаженную работу совещания неожи¬
данно проник резкий диссонанс женского голоса — го¬
лоса, которого за многие часы еще никто не слышал
громко.
-78-
— Уважаемые сотрудники DS, именно предвидя та¬
кую ситуацию, руководство нашего холдинга сочло не¬
обходимым перекрыть полномочия господина Кузьми¬
на моими прерогативами! — Виктория резко подалась
вперед. Несмотря на слегка дрожавший голос, она была,
действительно очень хороша собой сейчас, эта молодая
женщина. Как-то по-особому вдохновенно красива, как
бывает в переломный кульминационный момент со мно¬
гими решительными людьми без акцепта пола и возраста.
— Какой интересный ход событий! — восхитился
маленький Гюнтер, по-стариковски добродушно и под¬
слеповато щурясь из-за круглых стеклышек очков. Его
тщедушная фигурка просто тонула в кожаных подушках
покойного кресла, придвинутого к столу совещаний. —
Простите, фрау, а кто Вы? Представьтесь, пожалуйста!
— Да, действительно! — на безукоризненном ан¬
глийском ответила Сайкина, обворожительно улыбаясь
или, скорее даже, радостно осклабившись с каким-то со¬
бачьим чувством глядя на немца. Кузьмину, отрешенно
наблюдавшему за сценой, почему-то вспомнилась свора
охотничьих псов, оглушительно вывших на поводках
перед затравленным оленем. «La curée», — подума¬
лось Владимиру названием стихотворения сгинувшего
во Французскую революцию под ножом гильотины по¬
эта Андре Шенье.
— Я имею все необходимые полномочия и прошу не¬
медленно набрать по громкой связи номер кабинета Ар¬
кадия Борисовича Бездумного, исполнительного дирек¬
тора «РусИба». Кузьмин, как известно, работает под его
началом, а я, до сегодняшнего дня, являлась заместите¬
лем Владимира. Теперь же беру оперативное управление
переговорами на себя.
Стулья задвигались, блики ламп дневного освещения
беспорядочно вспыхивали на лысинах и линзах очков
присутствующих, но технический аппарат DS работал
-79-
безукоризненно. Через несколько минут в устройстве
громкой связи, стоявшем в центре стола, раздался зна¬
комый глуховатый и бесстрастный голос начальника
Кузьмина.
— Аркадий. — радостно встрепенулся похожий
на взъерошенную канарейку Гюнтер — Ты ли это?
— Я, my friend, — ответило устройство — Сколько
лет! Ты по-прежнему любишь портер?
— Ты забыл! Я предпочитаю лагер!
— Непременно угощу тебя в «Бавариусе» в твой
следующий приезд. Добрые традиции надо блюсти!
Не так ли?
— Аркадий, — доверительно понизил голос старый
немец. — У нас тут маленький деловой казус: господин
Владимир никак не хочет передавать нам документа¬
цию. А вот его очаровательная спутница — не запомнил,
как ее зовут («Сайкина». — громким шепотом подска¬
зал Виктория, но Гюнтер явно намеренно проигнори¬
ровал реплику) готова дать нам буквально все и ссы¬
лается на тебя для отстранения своего руководителя
от переговоров.
— Она права, — бесстрастно сообщила трубка. —
Господин Кузьмин не оправдал нашего доверия. Я дей¬
ствительно поручаю госпоже Сайкиной завершить пере¬
говоры за него.
— Ну чтоже, — протянул Гюнтер. — Мы теперь име¬
ем все необходимые ингредиенты салата! — Владимиру
вдруг почудилось некое разочарование, прорезавшееся
в голосе старого директора немецкого филиала DS.
— Буду рад видеть вас всех в Москве или Лондоне,
коллеги! — сообщила система громкой связи. — Викто¬
рия, удачи! — последняя реплика была сказан по-русски,
причем не в пример с более теплыми интонациями.
— Коллеги, — вышел из молчания Владимир. — За¬
прашиваемую Вами документацию я передать категори¬
-80-
чески отказываюсь, так как это противоречит интересам
моей страны и холдинга. Согласно указанию руководи¬
теля, я снимаю с себя полномочия!
Сайкина вышла в центр пустого пространства межу
сферическим экраном и охватывающим его подковой
столом заседаний.
— Господа, — сухо сказала она, разжимая кулак,
причем на ладони блеснул эбонитовым лаком флэш-
накопитель. — Вот затребованная Вами документация,
которую я с радостью вручаю господину Портману.
Именно ему должна принадлежать честь перейти рубеж
и открыть новый формат наших отношений.
«Так-так, — подумалось Кузьмину. — А, оказывает¬
ся, интрига еще интереснее, чем мне представлялось.
Здесь, как говорится, и амуры затесались. А мы теперь
с Ричардом стали чуть ли не побратимами по женщине».
Он поднял глаза и столкнулся со взглядом Портмана. Тот
смотрел на Владимира как-то грустно, с тем же, похоже,
чувством, что и Гюнтер. Примерно так смотрят на изды¬
хающее животное, которое и жалко, и помочь ему, к со¬
жалению, нечем.
— Сделайте честь, Ричард! Презентуйте нам черте¬
жи! — тоненьким фальцетом попросил в этот самый мо¬
мент старый немецкий инженер. Гутьеррес шум но отодви¬
нул кресло, подошел к Виктории и полуобнял ее широкой
пятерней с толстыми пальцами за талию. — Вы умны
и очаровательны, синьора! Буду рад работать с Вами!—
прогудел он, как-то особо деловито-плотоядно оглядывая
ее. — У Вас безупречный английский! Где учились?
— Стажировалась в Бристоле, синьор!
— Дорогие коллеги, пожалуйста, отойдите от экра¬
на, — деликатно попросил Ричард, вставляя флэш-
накопитель в стационарный USB-разъем в столе. — Бу¬
демте смотреть чертежи! Они достались DS, поверьте,
немалой кровью!
-81 -
Публика в зале явно и подчеркнуто перестала заме¬
чать Кузьмина. Он кивком головы попрощался с юри¬
стом, молчаливо наблюдавшим за сценой, взял свой
портфель и неторопливо направился к двери.
— Владимир, подождите, пожалуйста! — услышал
он неожиданно голос Гюнтера. Кузьмин улыбнулся
и увидел сочувствующую улыбку на старом сморщенном
лице. — Все будет хорошо! — полусказал-полупообещал
немецкий инженер.
Кузьмин остановился недалеко от проема двери. Меж¬
ду тем, на экране неожиданно появилось фото самой
Виктории в полураздетом виде, без бюстгальтера, в рас¬
пахнутой белой рубашке. Звука не было, но видео ролик
продемонстрировал, как молодая женщина встала, потя¬
нулась загорелым животом и прошла в ванну. Кроме муж¬
ской белой рубашки, на ней явственно ничего не было.
— Что это? — тонко вопросил Гюнтер. — Фрау, это
скандал! Где чертежи?!!
Впервые за сегодняшний бесконечный день Влади¬
мир по-настоящему улыбнулся. Сайкина стояла в цен¬
тре зала с окаменевшим лицом, потом развернулась
в сторону Владимира и буквально прорычала по-русски:
«Ах ты, паскуда!».
— Уважаемые дамы и господа! — подал голос Кузь¬
мин — Я не понял, что Вы смотрите, но натура, несо¬
мненно, красивая. ’Развлекайтесь!
Он развернулся к выходу и шагнул в лифтовый холл
через предупредительно распахнутые автоматикой две¬
ри. Поднялся на первый этаж и направился к выходу
из мраморного вестибюля, когда услышал за спиной звук
быстро приближающихся шагов. Из лестничного проема
выскочила Виктория и, не произнеся ни единого звука,
ринулась на Владимира, отведя руку для удара. Вид
у нее был полубезумный. Владимир перехватил руку,
уйдя одновременно с линии движения молодой женщи-
-82-
ны, которую пронесло мимо. Из-за стойки раздался него¬
дующий возглас охранника, только сейчас, с некоторой
задержкой, осознавшего, что между русскими происхо¬
дит какая-то ненормативная ситуация.
— Виктория! — раздался из двери вновь открываю¬
щегося лифта голос Ричарда. — Успокойся! Хватит, на¬
конец! Не усугубляй! Объясни хотя бы, что произошло!
— Потом! — процедила низким голосом Виктория.
Она смотрела на Владимира, только на Владимира. —
Ты, ничтожество! Сучий потрох! Ты уничтожил меня!
Когда я жрала «доширак» и морозила попу на автобус¬
ных остановках в Нижнем, а моя мама загибалась без
бабок, я считала, что выбьюсь, поднимусь и всех вас сде¬
лаю! Ненавижу твои наглые зеленые бельма! Ненавижу
твои манеры и твой уставший вид! Ты никто! Ты даже
ешь-пьешь и срешь, как и все мы! Вообразил о себе Бог
знает что, а сам-то ничего не умеет! Тебе просто не надо
жрать дерьмо, как мне! Поэтому ты так себя нагло и от¬
вязно ведешь! Бездумный сомнёт тебя, понял?! В блин
раскатает! Ещё просить его о грошовой ставке будешь!
Владимир сделал шаг на.зад. Становилось скучно.
У женщины явно начиналась истерика, а ему ни в этом
здании, ни в этом городе, ни в этой должности уже было
нечего делать.
— Владимир, —услышал он голос Портмана. — Что
все-таки между вами произошло? Откуда голая Викто¬
рия на флэшке?
Даже если Портман не понял визг Вики на русском
языке (хотя кто их знает, этих НАТОвцев — может
быть, он и русский удосужился выучить), то, по край¬
ней мере, уловил невербальные оттенки и общий смысл
происходящего.
— Понимаешь, Ричард, —■ начал устало Кузь¬
мин. — У меня в портфеле лежали документация
и флэш-накопитель. Документация очень похожа
-83-
на разрешительно-конструкторскую, но, кстати, она
не имеет отношения к «Орленку». Она от другого само¬
лета. То есть это вульгарная «кукла», манок, не более
того. А флэшка... Когда Вика пробралась ко мне в номер
и решила во всех смыслах попользоваться мной, я по¬
зволил себе то, что позволил: взял эту самую флэшку
и вставил в комп сразу после любви. Там же функция
видеозаписи есть. Вот лэп-топ и писал. Но я сразу на¬
жал отбой. Противно стало. Все же, как видишь, секунд
15-20 камера успела запечатлеть...
— То есть, — спросил тугодум Ричард, — флэшка
с самого начала была без нужной инфы?
— Конечно! — улыбнулся Владимир. — Я бы не стал
брать с собой электронную копию нужной Вам докумен¬
тации. Слишком велик был риск!
Он, конечно, солгал насчет другого самолета. Доку¬
ментация была именно от «Орленка». Флэшку он отфор¬
матировал еще в ванной, а содержимое переслал на за¬
щищенный почтовый сервер. Не объяснять же эту
маленькую военную хитрость немцу? Как говорится,
лучшая ложь — это всегда полуправда.
Кузьмин медленно повернулся спиной к мужчине
в центре пустого мраморного холла и бессильно опу¬
стившейся в кресло всхлипывающей молодой женщине.
Для него больше не было ни DS, ни, возможно, и про¬
фессионального будущего. Но сейчас это было не важно.
В данный момент он просто хотел дойти до квартала со¬
бора Парижской Богоматери. И он шел вверх по авеню
де ля Гранд Армэ, по которой продефилировали 22 июня
1940 года нацистские легионы. Потом он увидел с вы¬
соты холма Триумфальной Арки панораму Елисейских
Полей, постоял немного и свернул на авеню Марсо, кру¬
то спускавшуюся к Сене и мосту Альма. Дойдя до руки
с факелом на небольшой площади перед мостом, Влади¬
мир посидел немного, как древний старик, на скамейке,
- 84-
греясь на зимнем солнце и глядя на немногочисленных,
в отличие от их московских собратьев. парижских голу¬
бей. По прошествии получаса. он встал и. не переходя
моста. твинулся в строну Дома Инвалидов. мимо кон¬
ных статуй французских полководцев. Усталость не от¬
пускала. Мыслей тоже не было. но было чувство вну¬
тренней правоты и спокойствия. Вдали показался Лувр.
Владимиру вспомнился тот' день. когда такие еще моло¬
дые родители привезли его на первую экскурсию сюда.
Он дотла хотел побыстрее пройти весь музей и когда
увидел относительно небольшой дом на набережной.
то решил. что это и есть Лувр. и страшно обрадовался.
что он. Лувр, такой маленький. Спустя мгновение оша¬
рашенному Володе открылось здание километровой
длины. да еще в 2 крыла с центральной перемычкой.
10-летнему отчаянию не было предела — такое ведь
и до вечера не обойти! Миновав пешеходный мост на¬
против баявшего Северного вокзала и штаб-квартиры
Иностранного Легиона. Владимир пошел дальше вдоль
шеренги облетевших деревьев и перешел на сторону Ла¬
тинского квартала по деревянному мосту уже на уровне
круглого купола Академии. Дул сильный ветер. Было
сумеречно и пустынно. если не считать группки цыган.
вымогавших деньги у туристов.
Кузьмину очень хотелось домой. в Москву. А еще луч¬
ше на дачу. к соснам и собаке. Но сейчас целью стал лю¬
бой бистро неподалеку от Сорбонны или Нотр-Дам. Что¬
бы просто взять яблочный пирог и большую чашку кофе.
и смотреть в зеркальное окно. глядя на уличную толпу.
Поставленный на беззвучный режим телефон просто
разрывался от вибраций, но Владимир твердо решил его
не брать. Телефон символизировал все то. что наступит
после состоявшегося совещания и его смещения. Пока
хотелось только сегодня и только покоя. О завтра он ре¬
шил подумать вечером. Когда сядет' в самолет'.
-85-
ЧАСТЬ II
Когда с бессонницей лежу
В тени безмолвия ночного.
Я сам себя, не нахожу
И мне сияет свет, былого.
Дж. Эллиот;
ГЛАВА 1.
Память
Сосны неутомимо шумели в проеме мансардного окна.
В косматых ветвях запуталась одинокая звезда. Если ле¬
жать на диване, то можно увидеть с высоты третьего эта¬
жа, на котором находился кабинет, значительный кусок
старого соснового дачного бора с новомодными коттеджа¬
ми или потемневшими бревенчатыми дачами, покрытыми
патиной времени. Дачи уходили в прошлое как деревянные
парусные корабли. Черные от времени, они смотрелись
тенью самих себятридцати-пятидесятилетней давности,
но некоторые строения молодились и прихорашивались,
украшая себя новыми крышами из цветной металлочере¬
пицы или даже пластиковыми окнами, особо экзотично
смотрящимися на фоне рубленых в лапу фасадов. Тем
не менее, от этих старых домов веяло благородством вре¬
мени. Они были на месте в старом сосновом бору, вечно
шелестящим морским прибоем.
Деревянный дом, на верхнем уровне которого распо¬
лагался кабпнек был куплен дедушкой Владимира еще
- 86-
в шестьдесят восьмом, а построен аж в далеком и злове¬
щем тридцать седьмом. Поселок научных сотрудников,
в котором по соседству проживал Вертинский, многие
скульпторы и академики, пришелся по душе мятежному
Председателю Госплана СССР, участвовавшему в загово¬
ре против первого лица государства, ярому сталинисту
и патриоту Кузьмину. Этот человек воистину воплощал
целую эпоху беспощадных к себе и окружающим фа¬
натиков Идеи, которые умели строить заводы и лагеря,
расстреливать и поднимать людей в атаки и на стройки
века... Эти люди не были царедворцами, так как служи¬
ли даже не горячо любимому ими Хозяину, то есть Ста¬
лину, но прежде всего, Идее с большой буквы. За редким
исключением они не были и сребролюбцами, потому что
могли годами жить в казенных квартирах с инвентарны¬
ми номерками, а потом, по приказу партии, отправиться
к черту на куличики в Сибирь или на Крайний Север.
Спустя годы, когда он вырос, прошел свои персональ¬
ные круги ада и вернулся в Россию, Владимир, немало
поколесивший по оборонным заводам Европы и Родины,
все потрясался, сколько это поколение успело создать —
предприятия и дороги, города и оборонную промышлен¬
ность, целину и Высшую Академическую школу, победу
над фашизмом, ядерное оружие и прорыв в космос, ба¬
лет и лазерные технологии... Эти люди умели творить,
но презирали жизнь во имя жизни, отдавая себя целиком
своим принципам, а потому и быт их редко отличался
продуманностью и ухоженностью.
Дед, еще со времен своей бытности заведующим от¬
делом ЦК, счастливо сочетал в себе дворянские дух
и традиции, идущие со стороны жены, с собственным
железным сталинизмом. Его супруга, Лидия Ивановна
Батракова, со стороны матери происходила от древней
родом польской шляхты — Рюриковичей — Милослав¬
ских и не менее старинного британского офицерского
-87-
рода Пойнтеров, уходящего корнями в скандинавских
викингов. Фамилия Батракова была переделана сразу
после нарушения Кучук-Кайнаджарского мира Россией
и начала адыгского геноцида из звонкой у кабардинцев
фамилии Бадраков. Предков-мужчин с этой стороны
рода объединяла одна милая черта — все они носили
мундир и полагали службу Отечеству за честь. Один
из последних русских представителей рода — Владимир
Пойнтер — участвовал в Ледяном походе и прошел с бо¬
ями в составе Белой гвардии от Петрограда до Влади¬
востока. Потом он сел на пароход и уплыл в Калифор¬
нию, а оттуда, уже не торопясь, вернулся в родовой замок
в Уэльсе, откуда в свое время уехал на военную службу
в Россию его дед — Кристофер.
В 2005 году Владимир кардинально перестроил дом,
снеся заднюю террасу и доделав третий этаж. Передняя
терраса с маленькими окошками уступила место камин¬
ной, увешанной хорошо сбалансированным подписным
боевым оружием, так не похожим на ширпотребную
бутафорию китайского образца. Помимо каминной,
на первом находились комната мамы и столовая зона
с изразцовой печкой, а на втором — большая и пустын¬
ная с недавних пор детская, куда он не любил лишний
раз заглядывать. Рядом были спальни Владимира и его
удочерённой племянницы Мари-Франс. Третий этаж
с бревенчатым потолком домиком и отдельной крутой
винтовой лестницей, состоял весь из одного большого
кабинета. Оружие присутствовало и здесь — над широ¬
ким столом с покрытием тисненой зеленой кожей, вы¬
держанным в строгом английском стиле. На отдельной
лакированной черной подставке в углу чутко дремала
хищно изогнувшаяся змеиная катана в желтых ножнах
с цветком хризантемы. Медь батальных сцен на фигур¬
ных чеканных панно над диваном и иконы в красном
углу над столом, придавали этому пространству воин¬
-88-
ский сосредоточенный молитвенный дух. А лежавший
на столике зачитанный томик «Кодекса бусидо» еще бо¬
лее подчеркивал общий настрой.
Откинувшись на глубоком диване с нежно-серой
матерчатой обивкой, Владимир мечтательно потянул¬
ся и ухватил с английского столика часы. Кинул взгляд
в мансардное окно на звезды и перевел глаза на слабо
фосфоресцирующий циферблат: «Половина пятого».
Когда-то один подполковник, заведовавший Домом
офицера в ГДРовском Дрездене, подумал и аккуратно
вывел в своем дневнике: «Мне далеко за сорок. Жизнь
не удалась!» Став Президентом, он не раз вспоминал эту
фразу в своем ближнем кругу, а потом долго и весело
смеялся. Если, конечно, верить одному преуспевающему
банкиру, верному другу главы государства. «Мне тоже
уже за сорок, но в чем мерило удавшейся или не удав¬
шейся жизни?» Единственное, что остается после — это
знания, любовь и воспоминания. Этого-то уж никто
не отберет!» Он встал, прошелся по длинному кабине¬
ту от окна до окна и посмотрел на фонарь, заливающий
ртутным слепяще-белым светом занесенную снегом
улицу через дачу по боковой линии. Вдали, слышная
даже через двойной стеклопакет, мерно и успокаиваю¬
ще простучала электричка. А над соснами раздался гул
низколетящего турбовинтового самолета. Поселок чутко
дремал под выстуженный лай собак.
«Когда же все началось? — спросил он себя. — Может
быть, в тот день, когда они дружной компанией папа-
мама-сестра-я загрузились в купе международного ваго¬
на «Москва — Париж»? Или еще раньше, когда его, ново¬
рожденного, определили прямо из этого дома в люльку,
подвешенную в проходе самолета «Аэрофлот», летящего
в Цюрих»?
В тот далекий день 68-го его молодая и счастли¬
вая двадцатисемилетняя мама-кардиолог, выпускница
-89-
1-го МЕДа, улетала вместе с отцом в Швейцарию в четы¬
рехлетнюю служебную командировку. Однопроходный
новый Ту-134, настоящее аэродинамическое чудо, полу¬
чил еще одного крошечного шестимесячного пассажира.
Рейс был с промежуточными посадками, но, по словам
мамы, Владимир их безмятежно проспал. С той поры
бортовой запах авионики и жидкого мыла определенных
самолетных сортов всегда ассоциировался у него с без¬
опасностью и ожиданием приключения. На борту было
много детей, которые возвращались из отпуска, все под
присмотром его мамы. На промежуточной посадке они
накупили себе пластиковых имитаций автоматов и пи¬
столетов и после взлета открыли дружную «стрельбу»
в салоне к ужасу стюардесс и пассажиров. Уже тогда вре¬
мя было горячее. Маленький, но гордый палестинский
народ упорно захватывал и взрывал самолеты, не гну¬
шаясь, во главе с Ясиром Арафатом, и сопутствующим
убийством заложников. Так что стрельба вызвала пани¬
ку и тонны объяснительных, написанных неровным ма¬
миным медицинским почерком по прилету в аэропорт
назначения. Тогда ближайшим аэродромом от стотысяч¬
ного Берна был Цюрих, в сотне километров от столицы.
Швейцария не была для мамы колумбовой Индией.
Туда отправился в 63-м чрезвычайным и полномоч¬
ным послом ее отец после неудачного заговора против
Хрущева. Там же' проходил практику и будущий отец
Владимира — выпускник Академии Внешторга. Город
был своим, давно прочно обжитым в голове, знакомым
и по центральной Мюнстер-плац, рядом с собором, где
проходили ежегодные Вайнахтсмаркты с елочным база¬
ром и игрушками, и по длинным аркадам главной торго¬
вой улицы, и по парку заповедника «Черный Лес», пол¬
зущему в гору по ту сторону холодной и быстрой Ары.
Квартира на Эльфенау-вег поблизости от посольства
запомнилась Владимиру еще по первым проблескам вос¬
-90-
поминаний: вот он маленький катит вниз с горы вглубь
двора на санках, а сестра ждет внизу; а вот трехлетний
он же вместе с сестрой выходит с отцом на утреннюю
зарядку и пробежку. Мама смотрит в окно, а отец пото¬
рапливает; а вот в памяти другая картинка из несложив-
шейся пока еще в общее панно мозаики: у него сильно
болит голова, ком пата затемнена, а сестра уходит с от¬
цом на праздник Огня, и это так несправедливо... А еще
горная дорога в Заитофель — справа скала, слева — про¬
пасть, и отец говорит, что дорога построена нашими
пленными.
Память тщательно хранит осколки. Уже взрослым,
возглавляя российскую делегацию на международных
переговорах в Женеве, Владимир улучил момент и рва¬
нул на поезде вокруг Женевского озера в Берн. Зимний
пейзаж уходил от полотна вниз уступами через замер¬
шие виноградники, а он возвращался с каждым киломе¬
тром все глубже в детство.
А потом однажды в его жизнь пришла Франция.
ГЛАВА 2.
«Русский павильон»
В тот декабрьский далекий день поздних семидеся¬
тых шел дождь. Он падал на блестящие рельсы воздуш¬
ного метро, бегущие через серую осеннюю муть Сены
в сторону набережной Бир-Хакэм. В клубящейся серой
дымке вставал силуэт Эйфелевой башни.
Дипломатический «Рено» цвета «металлик» неторо¬
пливо пробирался в сторону Елисейских Полей. Сидя
на заднем сидении, зажатый между сестрой и ее жени¬
хом Жан-Жаком, четырнадцатилетний восьмиклассник
Владимир в очередной раз испытывал приступ чистой
радости — после долгой недели в школе при посоль¬
стве СССР он со всей семьей — папой, мамой, старшей
_91 _
пятнадцатилетней сестрой и коллегой отца ехал в ре¬
сторан «Русский Павильон». Ресторан был клубным
центром русской эмиграции всех волн и направлений,
начиная с самой-самой первой, еще дореволюцион¬
ной, еще успевшей вывезти капиталы и драгоценности
и со вкусом устроившейся в старых кварталах Парижа
и на кремово-желтых и розовых виллах, раскиданных
на крутых предгорьях, окружающих гавань Ниццы.
В «Русский Павильон» хаживали и советские диплома¬
ты. Здесь же — за ломоносовской тарелкой старорежим¬
ного борща, решались вопросы о наиболее интересных
сделках между советским руководством и той полуофи¬
циальной или неофициальной частью французской эли¬
ты, которая ориентировалась на Советский Союз.
«Рено» наконец-то добрался до улицы Франциска
Первого и стал неторопливо втискиваться на парковку
между маленьким «Остин Морисом» и по-арабски хро¬
мированным «Мерседесом». Огни фонарей бросали мяг¬
кий оранжевый свет на фасады османовских домов с тя¬
желыми фигурными решетками, перегораживающими
подворотни.
— Вечно ты вымеряешь место для машины по мил¬
лиметру! — раздался с переднего сидения голос мамы.
— Зато потом спокоен за машину, — немедленно па¬
рировал отец.
Вместе они являли удивительную пару: мама — не¬
высокая пепельная блондинка с голубыми глазами
и прямым носом, врач-кардиолог, ушедшая жить в ком¬
муналку из старой барской квартиры своего высоко¬
поставленного отца, и отец — с орлиным профилем,
иссиня-черными волосами и оливковым цветом лица,
авиаинженер родом из квартала рядом с Курским вок¬
залом, выпускник Академии Внешторга и, в юношеском
прошлом, бывший полупрофессиональный футболист...
Каждый раз, когда отца спрашивали о национальности,
-92-
он с готовностью отвечал: «Русский!». В результате,
мама даже заметила ему, что уж лучше бы говорил пря¬
мо: «Отец — кабардинец!», а то ведь иначе решат, что
скрывает. Отец отличался горячим нравом и тяжелыми
кулаками, был вспыльчив и ревнив. Окружающие не лю¬
били его и даже побаивались — как с учетом заводного
южного темперамента, так и высоких связей в Аппарате
через семью жены.
Ресторан за зеркальными дверьми сразу охватил во¬
шедших ароматом свежеиспеченных пирожков, которы¬
ми так гордилась Людмила, хозяйка клуба, подарившая
ему свое имя. Людмила Лопато была человеком необыч¬
ной судьбы и нестандартной запоминающейся внешно¬
сти. В ее жилах текла сложная смесь крови уйгурско-
семитской группы и переселенцев из Центральной
России. Большие глаза, миндалевидно вытянутые к ви¬
скам, тонкий нос и полные губы на миловидном миниа¬
тюрном лице, обрамленном темными вьющимися воло¬
сами, придавали этой женщине какой-то магнетический
цыганский шарм, таинственный и непередаваемый
экзотический колорит. Впечатление усиливалось хоро¬
шо поставленным, слегка томным контральто и яркими,
но строгими платьями.
— Дорогие мои! — воскликнула Людмила, направ¬
ляясь к вновь прибывшим от своего тронного кресла не¬
подалеку от концертного рояля в глубине зала. — Зажда¬
лась! А вы представляете, у меня несчастье: кто-то украл
мой маленький «Ягуар». Прихожу на паркинг, а его нет!
Я уж и в полицию позвонила! И Джонни! А никто не зна¬
ет... Ума не приложу, кому он нужен?! Ведь ему уже це¬
лых 3 года!
Так, под неторопливую светскую болтовню, Люд¬
мила умело рассадила при помощи двух индусов-
распорядителей все семейство за 2 столика в барной
части зала. На столике немедленно появились аперитив
-93-
и фирменные пирожки собственной выпечки, а Людми¬
ла неторопливо оглядев гостей, обратилась к отцу:
— Ваша дочь все хорошеет! Как же великолепно они
смотрятся с женихом!
Жан-Жак, коммерческий директор фирмы «Арма¬
ньяк», крупного алкогольного бренда, представленно¬
го во всех советских сертификатных «Березках», был
среднего роста худощавым брюнетом с глубокими си¬
ними глазами, очень белой кожей и правильными черта¬
ми лица. Его русский, выученный почему-то в Минске,
был замечательно чистым, хотя читал Жан-Жак гораздо
хуже, чем говорил.
Вот уже 2 года как он неотступно присутствовал в се¬
мействе Кузьминых. Ни одна поездка, поход в ресторан
или в бар не обходились без него, что уже начинало не¬
сколько действовать на нервы маме. «Такое впечатле¬
ние, — ворчала она, — что у нас появился еще один член
семьи». Сейчас Жан-Жак, как всегда, сидел рядом с пят¬
надцатилетней Анжеликой, одетой в красное с золотом
бюстье на бретельках, оставлявшее открытыми плечи,
и черную широкую юбку с широким поясом, подчерки¬
вавшим тонкую талию девушки.
— Мадам, — вдохновился Жан-Жак. — Позволь¬
те выпить за здоровье Вашей очаровательной дочери!
Людмила— присоединяйтесь!
— Ах, Господа! — мечтательно протянула Люд¬
мила, — Как же мне все это напоминает одну мою по¬
молвку лет — ну эдак неважно сколько назад!.. Все было
исключительно красиво и романтично, но... Кстати, это
произошло задолго до Джонни...
Джонни, нынешний муж Людмилы, похожий на ан¬
глийского седовласого лорда с легкой игривой примесью
процветающего итальянского мафиози, был мужчиной
твердых взглядов и немного преклонного возраста. Прав¬
да, его по-прежнему отличала удивительная офицерская
-94-
выправка и эксцентричная ревнивость к горячо любимой
супруге. Он не пропускал ни одного парадного выхода
Людмилы, да и, в сущности, ни одного ее вечера. Для
него рядом с роялем был всегда забронирован отдельный
столик, где он и просиживал долгие часы, изредка об¬
мениваясь немногословными репликами с подбегавшей
к нему любимой половиной. По словам Людмилы. когда
кто-нибудь из гостей особо бурно выражал свои востор¬
ги ее исполнительским мастерством после очередного
романса, Джонни с громким хрустом ломал ножки рю¬
мок. стоявших перед ним. Сам Владимир этого ни разу
не видел. но очень мечтал когда-нибудь подсмотреть.
Сейчас Джонни. как всегда. уже занял исходную пози¬
цию, но на семейную компанию русских поглядывал
снисходительно-добродушно. как породистый сонный
мастифф. понимающий. что охраняемому им добру ни¬
чего не грозит'.
ГЛ А ВА 3.
Ирина
В нулевых годах двадцать первого века. в самом цен¬
тре Москвы. в историческом здании с видом на мини¬
стерство иностранных дел. в тишине старой московской
квартиры Ирина тихо открыла глаза и прислушалась
к дыханию сына. постелька которого стояла в изно¬
жии семейной кровати. Только сейчас она неожиданно
и резко. как-то пронзительно поняла. что счастья нет —
и не будет. Владимир... Вот он спит рядом. только что
вернувшись из дальней командировки во Францию.
I 1.е в очередной раз с кем-то там переругался... Боже.
как же надоел его вечный поиск какой-то истины. потеря
работы и выход на новую... Нет. муж никогда не жало¬
вался. Да и грех было жаловаться. так как каждый раз
он выкручивался и получал гораздо больше. чем терял.
-95-
Тем не менее, Ирина никак не могла проникнуться его
интересами и взглядами на жизнь. Более того, ей нередко
казалось, что сам их брак давит на нее, мешает ей жить
и дышать. Ведь как было? За много лет до этого, она,
наивная девчонка, работавшая переводчиком от круп¬
ной французской фирмы, увидела его — как ей тогда
показалось, сказочного принца. Этот человек прибыл
из какого-то невообразимого прекрасного далека, той
Франции, о которой она, дочь простого прораба из стро¬
ительной компании, только мечтала. Тогда она, на пере¬
говорах, смутилась и сбилась, неожиданно забыла, как
по-французски будет «вспомогательная силовая уста¬
новка». Возглавлявший деловую встречу с русской сто¬
роны. генеральный директор посмотрел на нее с легкой
укоризной.
Ирина постаралась исправить положение, запуталась
еще больше и замолчала. А гендир кинул взгляд на си¬
девшего рядом молодого человека, что-то писавшего
в блокнот.
— Переводчица не компетентна, — процедил Вале¬
риан Михайлович. — Владимир, при Вашем-то родном
французском Вы не могли этого не заметить! Могу я Вас
попросить закончить за нее перевод?
— Валериан Михайлович, — живо откликнулся
мужчина, нервно поправляя узел галстука — Перевод
уже идет много часов. Она просто устала. Я с радостью
подменю ее.
И потом, обращаясь к французской делегации и не¬
принужденно переходя на французский:
— Дорогие коллеги, мы все немного устали, а темы
тут сугубо финансово-технические. Может быть, позво¬
лите для упрощения и ускорения переговоров мне само¬
му попереводить?
Коллеги не возражали. Только непосредственный па¬
трон Ирины, седовласый и неторопливый, хотя, как и все
-96-
французы, «талант» (так Ирина называла всех однознач¬
но неравнодушных к ней мужчин) Филипп проворчал:
— Если ИринА (именно так, по-французски, с уда¬
рением на последнюю славянскую букву «А»; сколь¬
ко раз Ирина просила называть ее на французский лад
«ИрЭн» — так нет же: Филипп подчеркнуто и невообра¬
зимо снисходительно-презрительно звал ее и представ¬
лял другим коллегам только «ИринА») не в состоянии
переводить, то так, дорогой Владимир, и скажите нам.
Я приму меры!
При этом глаза его как-то по-плотоядному и очень не¬
хорошо блеснули за толстыми стеклами очков.
— Господин Пошаль, — немедленно ответил Влади¬
мир, — я очень благодарен Вам за Вашу помощь, но, пра¬
во, на мой взгляд полного билингвы, Ирина компетент¬
ный переводчик. Вряд ли Вы, уважаемый Филипп,
были бы способны проговорить час не сбиваясь даже
на Вашем родном и единственном французском языке.
Вокруг раздался вежливый смех, а Филипп, не знав¬
ший русского и, как многие французы, довольно огра¬
ниченно владевший английским, надулся и побагровел.
— Дорогой Владимир, — просипел он, — по¬
звольте мне самому разобраться с моей помощницей.
Уж я-то знаю, на что она способна, а на что нет!
— Вы, собственно, на что намекаете? — с вежливой
ухмылкой осведомился Кузьмин.
— Коллеги, — раздался интеллигентный и слегка
усталый баритон директора российского авиаперевозчи¬
ка, — я попрошу Вас не увлекаться. У нас еще не рас¬
смотрена основная статься «Предмет Договора» и не ре¬
шено, по какому праву мы предусмотрим арбитраж.
По этому пункту я бы предпочел, конечно, не Стокгольм,
как Вы предлагаете, а Москву с нашим коммерческим
правом. Ведь мы — Заказчик...
-97-
Голоса уплывали. Кузьмин перевел на французский
столь некстати забытый Ириной технический термин,
но все это было уже не важно! Она смотрела на него и ду¬
мала о том, что если в прошлый раз, с Анри, с которым
они так чудесно катались на лыжах, и сорвалось, то те¬
перь она не отступит! Она добьется своего! Он будет ее!
Вряд ли Ирина столь четко и жестко формулировала
поток своих мыслей, но суть от этого не менялась: этот
молодой мужчина, его мир, его французский, его карьера
должны принадлежать ей! Только ей одной! «Je suis une
femme amoureuse... « — вспомнились ей весьма кстати
слова из песни Мирей Матье. В этом хите французская
певица просто кричала о том, что влюбленная женщи¬
на имеет право на счастье — соответственно, она имеет
право на все — на любой поступок! — чтобы заполучить
себе мужчину!
Об этом Ирина долго думала, направляясь в перегру¬
женное метро в безликий бетонный корпус в Жулебино,
в тщательно созданный родителями уют небольшой,
но идеально вылизанной квартиры, в которую отец-стро¬
итель, казалось, саму душу свою вложил. Кстати, ее отец
Гаврила Романович, выбор дочки, о котором услышал
ночью на подушке, как водится, от жены, не одобрил:
— Страдать Ирка будет — вот увидишь. Эти,
из кремлевских семей, на нас, простых, как на грязь смо¬
трят. Дело ее, конечно — дело, как говорится, молодое,
но ведь эти мальчики все едины: поматросит и бросит!
Ей бы, какого-никакого, а иностранца бы охомутать!
Даром, что ль, язык столько лет зубрила? Иностранца
ей надо! Вот! — Гаврила Романович очень расстроился.
Опершись на локоть, он перекатил объемное чрево на ко¬
лено, сел в постели, нашарил ногой тапочек и отправился
за валокордином на кухню. Приняв душистые с резким
запахом 20 капель, он вернулся в спальню.
-98-
— Ложись, наконец, полуночник! —услышал он не¬
довольный голос жены. — Ирина еще тебя услышит. Что
девку мучить? И так с шальными глазами прибежала.
Авось забудет этого Кузьмина, и все обойдется.
Но где-то в глубине груди у Гаврилы Романовича
что-то шевельнулось недоброе: нет, помстилось ему,
не забудет Ирина, ой. не забудет, и не обойдется ничего!
Она ж вся в него, в отца! А он все сделал, чтобы попасть
на «Рабекс», строительную фирму, реставрировавшую
Кремль. Он пупок порвал, но выгрыз свое! Он хотел
выше! К тем, на кого смотрел всегда снизу вверх. И за это
и вожделел их мир и одновременно ненавидел власть
предержащих — вершителей и правителей.
Тогда, при выходе с переговоров ничего не произо¬
шло. Кроме того, что за промах на переговорах Филипп
Пошаль грубо и жестоко с ней расправился. Как только
они оказались в гостиничном номере, который крупная
французская фирма снимала под офис и где она дневала
и едва ли не ночевала на правах личного помощника ге¬
нерального представителя, то есть Филиппа, он даже дал
ей легкий подзатыльник. Нет, Филипп рук особо никогда
не распускал, но тут что-то на него нашло... Маленький
ощетинившийся француз катался, как шарик по номеру
и что-то говорил-говорил-говорил... Потом неожиданно
подскочил к ней и действительно слегка стукнул ее рас¬
крытой ладонью по затылку.
— Что молчишь, глупая? — кричал в это время По¬
шаль — Только мужики в глазах, кошка ты худая! Язык
надо отрабатывать! Вы же, русские, способны к язы¬
кам... Старайся!
Ирина тогда неожиданно поняла, что он... элементар¬
но ревнует.
Вечером, уже добравшись до Жулебино и забившись
под одеяло, Ирка вновь представила себе Кузьмина. Она
-99-
еще немного подумала, перекатывая мысль о нём и так,
и эдак, а потом расслабилась и тихо соскользнула в сон.
ГЛАВА 4.
Приворот
Через несколько дней она столкнулась с Кузьминым
в коридоре. Он спешил куда-то с кипой бумаг и целой
свитой, бежавшей за ним сзади. Ирина сбилась с шага
и, когда он поравнялся галопом с ней, неожиданно заде¬
ла его бедром, слегка качнувшись на высоком каблуке.
И тут же горестно ойкнула при виде выпавших у него
из рук бумаг':
— Ой, простите меня, пожалуйста!!
— Опять Вы, — изумился Кузьмин, застыв перед
ней, как вкопанный.
— Ну да, я! — хлопнула ресницами Ирина.
— А Вы знаете, — вдруг сказал игриво Кузьмин, —
Вы от меня так легко не отделаетесь! Спускайтесь в «Бра-
ниган» через 3 часа. У Вас, наверное, как раз рабочий
день закончится. Заодно поделюсь с Вами некоторыми
особенностями французской лексики, которую Вы, по¬
хоже, еще не совсем освоили...
«Браниган» был баром на подземном этаже этой го¬
стиницы при аэропорте. Ирина, конечно, немедленно со¬
гласилась и побеждала делиться свежими впечатлениями
в столовую с подругой-помощницей из соседнего офиса.
— Да ты что-о? — фальшиво-жеманно потряслась
подруга, просто трясясь от хохота. — Вот прям так его
и толкнула?! Ну, Ирка, давай дерзай! Потом как-нибудь
в Париж пригласишь...
— Да он москвич сейчас... — отмахнулась от назой¬
ливой приятельницы Ирина.
— Клюет, Ирка! Ох, клюет! — пропела та, подмиги¬
вая намакияженным глазом.
- 100-
Возможно, подружка и была права. Поэтому вечер
Ирка встретила при параде. Даже успела новомодный
маникюр «френч» сделать. Конечно, до конца месяца еще
дожить надо —• на столовую теперь денег просто не оста¬
лось... Ну ничего! Бутерброды домашние пожует —
авось не помрет! Зато выглядела она теперь на все 100,
то есть очень романтично! Раздобрившийся после вче¬
рашнего грубого секса Филипп (ну почему, неуверенные
в себе полные мужчины средних лет так любят утверж¬
дать себя через грубость в любви, подумалось ей грустно
ненароком) легко отпустил ее на полчаса раньше срока.
Ирка спустилась на подземный этаж и заняла стратеги¬
ческое место за столиком (а не у стойки бара, где в «Бра-
нигане» традиционно высились, как башни, совсем дру¬
гие девицы явно непринужденного поведения).
До назначенного времени — полседьмого — еще
было минут 40. Она тщательно осмотрелась, поправила
скромное платье, украдкой привела в порядок выбив¬
шийся из прически локон, посмотревшись в зеркальце,
и... задумалась. Чашка капучино (и то стоило это сокро¬
вище целое состояние для Иркиной зарплаты) сиротли¬
во остывала минут 10, пока ее хозяйка думала о нелег¬
кой девичьей судьбе в бизнесе. Теперь, когда она вышла
на залповую дистанцию, ей надо было собраться с мыс¬
лями и понять: чего, собственно, она хочет? Конечно,
определенная ясность была: она хочет Большой и Чистой
Любви и запинать претендента до ЗАГСа!.. Вот только
непонятно, что дать-то она может этому самому принцу?
Наверняка он уже сто лет не девственник (тут Ирка про
себя игриво хихикнула, уж больно не вязался спортив¬
ный Кузьмин с уверенными и безотказными манерами
с образом прыщеватого юнца)... И само собой разумеет¬
ся, денег у него куры не клюют (одна подружка из «Фло¬
та» поделилась, какие там зарплаты у випов — тыщи 3 зе¬
леными уж точно на карточку им в месяц капает в обход
- 101 -
налогов, а ведь на дворе суровые нулевые, первые годы
после Миллениума). Тогда чем же его завлечь? Ну чем?
Ведь и интересы вряд ли совпадают? Откуда ей знать ин¬
тересы полуфранцуза да еще на добрых 10 лет ее старше
и в придачу по матушке из высшей номенклатуры? Ирка
цинично усмехнулась: «Ничего! Обломаем!»
— Давно ждете? — послышался сверху голос.
Ирка подняла глаза. Владимир стоял у столика, до¬
брожелательно рассматривая ее и хороший вырез де¬
кольте с розовыми полукружиями, открывавший немно¬
го больше чем надо.
— Ой, что Вы! — затараторила девушка. — Все в по¬
рядке! Вы освободились? Мне очень приятно Вас видеть!
Она радостно улыбнулась ему, в то же время понимая,
что у нее толстые губы и что улыбаться надо меньше —
ее это простит (во всяком случае, это ей как-то зло сказал
ее первый в день расставания).
— Какая у Вас милая улыбка! — неожиданно заме¬
тил Кузьмин и легко опустился натренированным сухим
длинным телом напротив Ирки.
Она опять усиленно захлопала ресницами («Ну, давай
же! Ты сможешь!»).
— Перестаньте, Владимир!
— Можно просто Володя...
— Хорошо. Володя...
— Вы, наверное, перенервничали и устали во время
перевода. Знаете, я когда подрабатывал во Франции син¬
хроном, го тоже сильно уставал. Под конец уже мысли
путаются, а скорость-то не снижается. Окружающим все
равно, а ты отвлечься не можешь ни на минуту...
Диалог занялся, как костер из сухого хвороста.
Кузьмин стал ей рассказывать про студенческие годы
во Франции; про то, как учился и трудился. И конечно,
как все маменькины сыночки, подумалось Ирке со зло¬
стью, был убежден, что ему немало досталось в его бла¬
- 102-
гословенном Парижске всяких страшностей и ужасно¬
стей. Но он, конечно, был молодец — типа всех победил.
А в конце с ним случился полный хэппи-энд с триум¬
фальным возвращением на Родину и счастливым заня¬
тием профильной должности у самого крупного авиапе¬
ревозчика страны. Прямо-таки удивительно, как он еще
от чувства собственного достоинства и гордости не ло¬
пается, подумалось Ирке.
Они беседовали уже несколько часов и за это время
успели слегка выпить (всего лишь «Бэйлис» — «ерунда»,
отмахнулся Кузьмин — «на трассе все гаишники свои»).
Его рука несколько раз в доверительном жесте касалась
ее пальцев на столе, и каждый раз спина покрывалась
холодной испариной, а сердце бухало. «Ничего, — поду¬
малось ей. — Мне 23 года. Я взрослая женщина. Позади
уже четверо. Почему же я на него так реагирую? Что та¬
кое?» Ирка очень боялась не пахнет ли от нее волнением
и потом и ненароком прижимала руки к телу. А между
тем, Владимир неожиданно окончил полет фантазии
и предложил показать ей свой кабинет, который был
здесь же в гостинице, на офисном этаже, как, впрочем,
и офис ее патрона.
Ирка легко согласилась, и они прокрались незамет¬
но на нужном этаже через лифтовый холл мимо столика
охранника, который, похоже, куда-то ненадолго отлу¬
чился. В номере он попросил не зажигать свет. А потом,
на какое-то время, уже и думать-то было нечем...
За отсутствием дивана в офисном пространстве но¬
мера они расположились в глубоких креслах, в мягком
уголке, рядом с большим эллипсоидным столом, изогну¬
тым по центру комнаты. Где-то около 11 вечера Кузьмин
спохватился и сказал, что надо ехать. Она быстро на¬
тянула коллан, юбку, свитер, впрыгнула в полусапожки
и влезла перед зеркалом прихожей кабинета в китайский
«дутик», увенчав ансамбль вязаной шапочкой, так хо¬
- 103-
рошо оттенявшей (ей это не раз говорили) большие го¬
лубые глаза. Кузьмин стоял рядом, одев синее длинное
офисное пальто и терпеливо дожидаясь конца облачения
спутницы.
У него была на удивление скромная для директора
департамента машина. В просторечии они с девчонками
звали «Лады»-десятки беременными антилопами за раз¬
дутые бока и слегка кургузый, какой-то изумленный
вид. Легкая поземка задувала по пустому паркингу. Вла¬
димир галантно усадил ее, бережно захлопнув дверцу,
а потом обошел машину и быстро включил зажигание.
— Придется немного подождать, — сказал он — Мо¬
тор холодный, а на подсосе не хочу! Зачем офисную ма¬
шину портить?
— А почему у других директоров департаментов
«кореянки» и «японки», а у Вас наша? — неожиданно
для самой себя выпалила Ирка.
Владимир усмехнулся и сказал:
— Да Вы знаете, Ириша, и то счастье... Я же ее на бан¬
ку березового сока выменял.
?!
— А вот, когда генеральный директор подписал мне
создание департамента и мое назначение, он другой ру¬
кой подписал приказ о том, что закрывает на полтора
года прием на работу новых сотрудников, кроме замеще¬
ния людей по естественной убыли. Ну вот мне и удалось
набрать моих 15 бойцов буквально за один день.
— Как это? И почему Валериан Михайлович так
поступил?
— Да не хотелось ему департамента. Он же меня
склонял создать дочернюю структуру для управления
финансовыми потоками. А тут департамент стратегиче¬
ского развития. Зачем он ему сдался? Чтобы отчетность
его анализировать? Но сказать-то такие вещи нельзя.
- 104-
Да и ругаться он не любит. Поэтому такое иезуитское ре¬
шение. Но я его обыграл.
— А это не опасно — таких людей обыгрывать?— на¬
бралась она храбрости спросить.
— Ну, под лежачий камень шампанское не течет.
А наверху все всё равно монстры, — улыбнулся Влади¬
мир. — Поэтому, когда я пришел оформлять в гараж ма¬
шину, мне сказали, что машин нет и водителей нет...
— А дальше что?
— А дальше я почему-то легко нахожу язык с нор¬
мальными работягами. Так что начальник гаража мне
и сказал, что, если есть желание, то могу взять одну
из рекламных разгонных десяток. Только очень просил
достать ему несколько трехлитровых «пузырей» бере¬
зового сока в качестве отступного. А водителем ко мне
он оформил... меня же. Так что я теперь сам себе путе¬
вой лист подписываю и раз в неделю машину к досмотру
старшему по гаражу предъявляю. Смешно, правда?
В этот момент они уже плавно катили по полузане-
сенной снегом трассе Международного шоссе в сторону
города. Обычно Ирка плюхалась здесь минут 30 на марш¬
рутке от последней станции метро. Приятное тепло
от «Бейлис» разливалось по животу. Голос собеседника
слегка обволакивал и расслаблял. Да и после секса было
хорошо...
— А знаете что, — сказал неожиданно Владимир. —
Ну его, этот город... Сегодня у нас ведь пятница! Давай¬
те рванем прямо ко мне домой, за город! Если, конечно,
Вы не против.
Он выжидательно повернулся к ней, продолжая ве¬
сти машину буквально двумя пальцами, небрежно по¬
глядывая в лобовое стекло и для надежности придер¬
живая руль коленом («Как мужчина ведет машину, так
он и занимается любовью», —■ неожиданно вспомнилась
- 105 -
ей полузабытая фраза из какого-то старого французского
фильма).
— А знаете что? А давайте! — лихо выговорила она,
тряхнув кудрями.
Кузьмин опять посмотрел на нее. Была в этом взгляде
и холодная оценка, обычная для всех мужчин, когда жен¬
щина уже была их; но был там и какой-то налет тоски
или усталости — усталости не сегодняшнего дня, а во¬
обще — от жизни. Такой взгляд можно иногда поймать
у старых людей и старых собак. Ирка даже растерялась,
но потом взяла себя в руки. «Работает», — пронеслось
у нее в голове. Она еще неделю назад вышла через Сеть
на знакомую колдунью, чтоб та поворожила. Хитрая
ИПэшница все же немедленно втерла ей «расширенную
версию» продукта: «Что просто так деньги переводить?
Давай-ка лучше плати сразу за приворот — глядишь,
дело-то и склеится!» — заявила сухонькая и милая ста¬
рушка Ирке, глядя на нее вылинявшими как старый
ситец честными крестьянскими глазами. Разговор шел
на кухне малогабаритки местного городка, где жил пер¬
сонал. И сейчас, как Ирке показалось, в Кузьмине про¬
мелькнула слабость, которая вообще мало свойственна
мужчинам этого типа. Наверное, бабка не просто так
взяла денежку — что-то да сделала.
— Что-то я устал, — глухо сказал Владимир. —
И в глазах двоится'. Ну, если хотите, так поехали!
Через час сказочно красивой белой дороги в обход
МКАД, через какие-то деревни, машина вырулила к за¬
бору, перед которым лежал чуть ли не метровый слой
снега. Уже стемнело, но от белизны было светло как
днем. Владимир быстро извлек из автомобильных недр
саперную лопату, бодро разбросал снег и разбил ледя¬
ную бровку, мешающему автомобилю подъехать со сто¬
роны дороги. Ворота открылись на заснеженное царство
и дом, стоящий под соснами вдали. Сначала Ира рас¬
- 106-
строилась, что промочит ноги, но потом все же пошла
собственными ногами, ступая след в след за Владими¬
ром. Ноги она, конечно, промочила, но когда они вошли
в тесный тамбур, а оттуда в длинную каминную, Ирка
поняла, что здесь тепло и уютно и что ей здесь опреде¬
ленно нравится.
Владимир растопил камин, а потом и печку, что,
с точки зрения Ирины, было пустой тратой дров, так как
в доме было тепло, и от батарей несло жаром. После ван¬
ной, Ирка угнездилась в одном из глубоких кожаных кре¬
сел в каминной, уютно завернулась в плед и... заснула.
Владимир разбудил ее, взял за руку и отвел в спальню.
Утром, когда она проснулась и посмотрела на белые
схваченные инеем и сверкающие на морозе сосны, ей ста¬
ло хорошо. Но Владимира рядом не было. Не заметила
она и его одежды на стуле. Она поднялась, завернулась
в мужской кремовый банный халат, вышла из спальни
на втором этаже и побрела вниз на запах поджаренного
хлеба и кофе.
Владимир обнаружился на кухне, рядом с изразцовой
печкой, где он быстро готовил тосты с сыром и ветчиной.
— Oh, Madame est réveillée, — засмеялся он, но смех
звучал, признаться, как-то не очень весело. На кухне
бормотало радио, а в 2 окна, выходящих по разные сто¬
роны дома, сиял снег и рыжели стволы деревьев. Потом
все вдруг заволокло тучами, и пошли крупные хлопья.
На подоконнике, в столовой части кухни, что-то бор¬
мотали утренние «Вести.ФМ» озабоченным голосом
ведущего.
— Ты знаешь, — озабоченно проговорил мужчина,
подходя к ней поближе — Что-то я не понимаю...
Он оборвал фразу, но заглянув ему в глаза, Ирка уви¬
дела совсем чужого человека, раздосадованного тем, что.
вот, она здесь, и с ней теперь надо как-то хоть сегодня
утром считаться и возиться.
- 107-
— По крайней мере, — услышала она свой собствен¬
ный голос. — Уже хорошо, что ты меня терпишь...
Он промолчал. Потом предложил ей кофе и круасса¬
ны. Она согласилась. Сам он сел напротив и запивая свои
тосты апельсиновым соком, задумчиво смотрел на то, как
она с фальшивым весельем и растущим чувством обиды,
зреющей где-то внутри, уписывает эти проклятые круас¬
саны, попивая Carte Noire.
Вчерашнее колдовство прошло, и новый день неумо¬
лимо вступал в свои права.
— Отвези меня, пожалуйста, до станции, — попро¬
сила тихо она.
Он, конечно, галантно довез ее даже не до станции,
а до самого дома, хотя и было это ему совсем не по пути.
Она, глотая слезы, вбежала в подъезд, взлетела на лиф¬
те до своего этажа и рухнула в объятия матери. С ней
была форменная истерика. Мать долго не могла понять
дочь. А отец изредка заглядывал на кухню и, заслоняя
всей своей коренастой фигурой дверной проем, только
как-то бессильно бубнил: «Ну я ж говорил! Поматросит
и бросит'!»
— Доченька, успокойся! — приговаривала мать,
нежно поглаживая ее по русым волосам. — Ну все они
такие, мужики! А в особенности те, которые при день¬
гах и власти... Руби по себе! Смотри по своему уровню!
У тебя ж все в порядке. И зарплата, слава Богу, перед
людьми не стыдно! И молодая еще! Чего там... 23 года...
Встретишь обязательно.
«Как же, встречу...» — подумала Ирка с сосущей
грустью. Внизу живота, как всегда при таких мыслях,
сделалось холодно. Не-ет, отпускать никак не хочется...
Нельзя! Да и деньги старухе были немалые уплачены!
Но почему так вышло? Сияло, что ли, с него это, бабки¬
но? Может, повторить надо?
- 108-
— Он будет моим! Слышишь? И немедленно прекра¬
ти рыдать! — отчеканила вдруг резко и зло Ирина, са¬
дясь на кровати и не мигая уставившись в стену.
— Доченька! Ты чего?
Мать медленно сползла с невысокой дочкиной тахты
на разноцветный турецкий прикроватный коврик в уз¬
кой как пенал комнате.
— А то, что сказала!— отрезала Ирина — Он мне ну¬
жен. Я его хочу! И так будет!
— Правильно, Ирка! — отозвался с кухни с доволь¬
ным кряхтением заваривавший чай отец— Вот, мать, ви¬
дишь? Моя кровь! Моя! Что решила, то и сделает. Никто
не перешибет.
Гаврила Михайлович еще продолжал что-то говорить,
но Ирка уже не слушала. Холодными пальцами, чувствуя
одновременно и озноб, и странное перевозбуждение, она
молча набирала номер мобильника. Владимира.
— Ир, — услышала она в трубке такой желанный
голос — Ты мне больше не звони! Не надо, ладно? Что
было вчера и ночью, то хорошо. Ты очень привлекатель¬
ная, и все у тебя будет. Но не со мной: между нами всё
кончено.
— Так! — зло ответила девушка. — Ты ничего не по¬
нял. Я не хочу тебя терять и не потеряю. Будь через 2 часа
в «Шоколаднице» на. Поклонной горе, рядом с часами.
Буду ждать. Все! — и она швырнула трубку.
— Думаешь, приедет?— робко спросила мать, успев¬
шая уже потихоньку подняться и отступить поближе
к двери.
— Да куда он денется! — сухо бросила Ирка, бы¬
стро стаскивая с себя вчерашнее платье. — Явится, как
миленький...
Она напрасно прождала его час, выпив не менее трех
капучино. Владимир так и не появился, а на телефо¬
не явно ввел ее в черный список: когда она ни звонила,
- 109-
он вечно был вне доступа, или телефон занят. Для Ири¬
ны небо стало ровно серым, даже в самый безоблачный
день. Департамент «Флота», которым руководил Влади¬
мир, неожиданно перебрался в центр. Ирка подозревала,
что как-то это было связано с их историей. С этого не¬
годяя станется убедить руководство в чем угодно: под¬
лецу все к лицу. Не обидел Господь умениями! Ирка ни¬
сколько не сомневалась в вине Кузьмина перед ней: спал
ведь? Спал! Ну да, обещать ничего не обещал, да и она
не девушка... Но куда мир-то катится, если мужчины
так себя вести будут?!! Где их, престижных женихов, по¬
том искать?!!
Дни шли за днями. Положение не менялось. Зима уже
близилась к концу. Вокруг Шереметьевской гостиницы
в сугробах и у основания деревьев образовались прота¬
лины. Снег стал ноздреватым, небо — весенним, но ни¬
что не радовало. Все оставалось серым и тяжелым.
— Ир. да не убивайся ты так!—сказала ей как-то вече¬
ром лучшая подруга. — Гак и подурнеть недолго. И кры¬
ша у тебя явно на почве этого подонка едет... А оно нам
надо?
Ирина не видя посмотрела на нее, а потом подумала
и медленно тщательно выговорила. — Все равно он бу¬
дет моим!
— Не... Держите меня трое! — воскликнула офисная
компаньонка. — У девчонки шиза развилась! Да как?!!
Как будет??! Времени уже куча прошла! Он, наверное,
и думать забыл о тебе, мотаясь по своим Парыжскам.
Ирка с ненавистью уставилась на красные накрашен¬
ные дешевой помадой губы, выговаривавшие неприят¬
ные слова с другой стороны столика.
— Ну, это мы еще посмотрим! — процедила она,
а потом встала и быстро направилась к выходу.
Через несколько дней она вновь входила в знакомый
темноватый подъезд типовой силикатной пятиэтаж¬
- 110-
ки на Текстильщиках. Вновь на продранном линоле¬
уме ее ждали чужие мужские разношенные тапочки,
а на кухне за столом сидела старуха за огромной чашкой
крепкого, почти черного чая. На достаточно грязном по¬
доконнике, рядом с хозяйкой стояли в ряд бумажные об¬
разки, а рядом с ними томился китайский чайный гриб
в трехлитровой банке.
— Ну что, девонька? Никак? — закивала головой,
скорее, для начала разговора участливо знахарка. —
Ну да, сама вижу... Не переживай! Пррнеела-то фотокар¬
точку его, злыдня этакого? Давай сюда! Ничего-ничего!
И не на таких поводок-хомуток надевали... Все будет
наше;!
Ирка села на расшатанную пластиковую табуретку
напротив и, наклонив голову, пододвинула на другую
сторону конверт'.
— А это правильно, — закивала старуха. — Без это¬
го никуда! Да и договор тогда, почитай, скреплен. И все
выгорит.
Она неожиданно ловко выхватила тоненькую пачку
радужных пятихаток из конверта, бойко пересчитала
пальцем и спрятала в карман халата. Потом подмигнула
глазом с тяжелым набрякшим желтым веком.
— Давай, моя хорошая! Время-то тоже деньги!
Не одна такая ты у меня.
Ирка молча закрыла глаза и стала слушать бормо¬
тание с изредка вставляемыми словами канонических
молитв.
ГЛАВА 5.
Магистр
Над Москвой пуржило и завывало. Глубокий белый
снег лег на все предметы и звуки, слегка приглушив
столичную суету. Машины уже больше не пролетали
- 111 -
по узким переулкам центра города, а ехали неспешно,
бережно неся лакированные корпуса, по ненадежной до¬
роге. Владимир стоял у окна спальни и тоскливо смо¬
трел на Смоленские переулки, разбегавшиеся, как на то¬
пографической схеме черным по белому от подножия
его старинного шестиэтажного дома. Дом был построен
весьма удачно — вплотную к церкви Святого Николая
на Щепах. Окна Владимира приходились прямо на срезе
куполов и крестов собора. А за ними вставала величе¬
ственная пирамида МИД, светившаяся красными огня¬
ми на фоне серого пасмурного январского неба. Первый
Смоленский переулок застраивали в начале третьего
тысячелетия с лютым тщанием —тут каждый квадрат¬
ный метр был буквально на вес золота. Но на рубеже
церкви крупный капитал споткнулся: во-первых, Патри¬
архия могла сама любые земли отторгнуть, предъявив
чуть ли не золотоордынские грамоты на право владения.
А со Святейшим спорить никак не с руки! Во-вторых,
перед церковью проходила неглубокая ветка Филевской
линии метро, вырывавшаяся далее, перед Киевским вок¬
залом на Метромост. Соответственно, ни о каких котло¬
ванах тут не могло быть и речи! Вот и пощадили понево¬
ле московские архитекторы линию пряничных домиков
родом из девятнадцатого столетия и храм, возрожден¬
ный из руин вредного производства сталинской эпохи.
Дом Владимира примыкал к этому оазису. На самом
деле, первые его этажи относились еще к странноприим¬
ному особняку при храме, построенному в самом доре¬
волюционном начале двадцатого лютого века. Злые язы¬
ки шептали, что Церковь-де свое возьмет — непременно
дом отторгнет. Но так как особняк был расстроен после
войны, как минимум в 3 раза вверх и вширь, отторгнуть
мирно могло не получиться.
Теперь Володя, приехав из Франции, жил здесь вместе
с мамой, удочеренной племянницей, молодой женой и го¬
- 112-
довалым сыном. Впрочем, резкая тоска и неприятие моло¬
дой жены Ирины после брака никуда не делись — засели
намертво в мозгу гвоздем. Каждый вечер он буквально
тащил себя домой. А когда получил ребенка из Четвер¬
того роддома, то что-то неожиданно щелкнуло в созна¬
нии: «Мой!» — подумал он, холодея и глядя в сморщен¬
ное личико. Какие бы чувства он ни испытывал к жене,
он твердо решил соответствовать полностью роли мужа
и отца. И старался изо всех сил. Он настоял на присут¬
ствии на родах и едва ли не самостоятельно доставал
ребенка из утробы матери. Ира ничего не помнила, так
как была под действием двойной анестезии и, как потом
выяснилось, сильной передозировки. Владимир же и ви¬
дел, и слышал то, что обычно впечатлительным натурам
не показывают. Но ввиду очевидной похожести процесса
на любые роды — в том числе, в мире лошадей, при ко¬
торых он не раз присутствовал — особого впечатления
страшные натужные вопли и своеобразные реплики аку¬
шерок на него не произвели. Однако после родов чувство
постепенного отчуждения с женой только возросло.
Теперь, когда перед Новым годом он окончатель¬
но покинул Корпорацию и наслаждался восьми¬
десятичасовым сном, почему-то совершенно не беспоко¬
ясь и не думая о том, как и где он будет работать дальше,
Ирина стала от него уже совсем далекой.
Сегодня, прогулявшись с любимым шарпеем до бли¬
жайшего банкомата, он снял сумму, которую ежемесячно
давал ей, не работающей — нет, не на ведение хозяйства
(они жили все вместе с матерью Владимира и продукты
закупали раз в неделю, выезжая на машине в «Ашан») —
а просто, на ее потребности. Ирина 20 тысяч презрела,
заявив, что мало. Но потом все же взяла. Владимиру
было неудобно — и за жену, что почему-то отказыва¬
лась понимать, что он может несколько месяцев не рабо¬
тать, и зато, что их разборки могла услышать его мать...
- 113 -
Он также злился на себя, потому что действительно был
не в состоянии выдел итьбольше, хотя тогда, в 2004-м, ему
казалось, что 20 тысяч были совсем уж не такими плохи¬
ми деньгами на развлечения. С этими мыслями Володя
и залег' на кровать в спальне, решив подумать над тем,
кому адресно позвонит ь, чтобы пристроит ь свое резюме.
Весь вопрос был не в количестве разосланных объекти-
вок, а в снайперском попадании в определенную цель —
именно в его профильное место при соответствующих
рекомендациях. Такое дело требовало тщательного ана¬
лиза и долгого кропотливого прицеливания.
Уже несколько дней он аккуратно примеривался
позванивал различным знакомым, а однажды даже подъ¬
ехал в ’здание Академии наук, чтобы побеседовать там
с одним очень хитрым лысым человеком, обладавшим
не только широченными плечами и ухватками спецна¬
зовца, не растраченными, несмотря на более чем пятиде¬
сятилетний возраст, но и безупречно сидевшим костю¬
мом, то ли от' «Гуччи», то ли от «Армани». Человек этот
выслушал Владимира, взял его резюме (причем у Во¬
лоди создалось впечатление, что его собеседник и так
знает все факты Володиной биографии) и молча кивнул,
когда Кузьмин озвучил зарплатные претензии в размере
5-7 т ысяч долларов.
И вот сейчас в 'трубке раздались бархатные обертона
Ромашкина, великого Магистра ложи «Юнона», бывше¬
го министра и очень-очень ловкого человека, почти до¬
стигшего, по его собственному признанию, идеальной
формы шара — самой совершенной формы в природе.
— Голубчик мой! Владимир Генрихович! А Анато¬
лий Петрович (так звали лысоголового человека с прон¬
зительными синими глазами) очень тепло рекомендовал
Вас. Вы заезжайте ко мне в Красную Пахру... Ну да!
Ну да! Писательский поселок. Посидим и о делах наших
скорбных покалякаем...
- 114-
Владимир понял, что информация о последнем па¬
рижском заседании «РусИба» уже стала достоянием,
гласности неких закрытых кругов и что его собеседник
более чем в курсе.
— Ну, так когда подъедете? Может, вечерком прямо
сегодня к старику заглянете? Зачем в долгий ящик от¬
кладывать? — продолжала ласково журчать трубка.
Владимир понял, что промедление неуместно и бы¬
стро согласился.
Вечером того же дня он тихо рулил на джипе по за¬
порошенной трассе между двух линий монументаль¬
ных сугробов по краям дороги. Из 12 динамиков объ¬
емно и тревожно звучала скрипка китаянки Мэй. Было
как-то пронзительно грустно, до синевы и вечереюще¬
го неба. Уже смеркалось, и яично-желтая полоса стыло
тускнела над зубчатой кромкой дальнего елового леса.
Снег в полях наливался бесприютной холодной черно¬
той. Хотелось в теплый дом и подальше от этого кос¬
мического леденящего сумрака. Кузьмин вспомнил, как
около года назад побывал в одном городе на Волге, не¬
подалеку от сказочного Мышкина. Когда он залез в бас¬
сейн с видом на замерзшую Волгу, то вдруг ощутил, что
теплая вода... соленая, причем как будто бы даже мор¬
ская. На его недоуменный вопрос менеджер ответила,
что бассейн наполнен водой из древнего океана, до ко¬
торого гостиница дотянулась через 300-метровую тол¬
щу земной коры. Тогда Владимир не просто обрадовался
встрече с кусочком лета посреди зимы, но еще и ощутил,
что плещется в тех же самых водах, в которых некогда
плавали мезозойские ящеры. Сейчас . он бы тоже не отка¬
зался от бассейна даже с обычной хлорированной НО-—
только взять его было неоткуда.
Ворота усадьбы Ромашкина открылись уже тогда,
когда дальний свет биксенона лег на них. Ромашкин жил
сибаритом, нив чем себе не отказывал и, в общем-то, ис¬
- 115-
поведовал великий аппаратный принцип, утвержденный
еще Микояном: «От Ильича до Ильича — без инфаркта
и паралича!»
— Ну что? Как Вы? Как супруга? — спросил Вла¬
димир, спрыгивая с подножки «Лэнд Ровера» в уютно
скрипнувший расчищенный снег, приятно пружинящий
под сапогом. Хозяин стоял на верху парадного крыльца,
озирая двор, джип, Володю, сосны и налившееся черно¬
той небо с той бессмысленной младенческой радостью,
с которой он, наверное, впервые посмотрел на мир, когда
его достали из материнской утробы.
— Голубчик! — по-старорежимному заголосил
Юрий Иванович, всплеснув руками и как-то особо, по-
уютному подхватывая под локоток Владимира и увлекая
его в дом. — Ну что же Вы на холоде? Заходите-заходите!
Жена уже чайку нам приготовила! Вы же с ночевкой?
Нет?
«А почему бы и нет?» — подумалось Владимиру.
Ирина уже который день уехала к родителям с ребенком.
Да и до этого ходила какая-то не своя; как-то подошла
и прямо брякнула в лицо: «Ты мне изменяешь?» Он тог¬
да удивился вопросу, а она, буравя его взглядом испод¬
лобья, неожиданно всхлипнула и выдохнула ему в лицо
с тоскливой злостью: «Уж лучше бы изменил, что ли!»
Володя потом спросил у матери, что жена имела ввиду.
Но мать ничего прймо не ответила, а только как-то сжа¬
лась и тихо раздельно произнесла: «Сам, что ли, не по¬
нимаешь?» Потом, ночью после разговора, он проснулся
один, резко сел в большой пустой постели, ухватившись
за резную скульптурную голову лебедя в изголовье и по¬
нял, что Ирина ему точно и, скорее всего, уже давно
не верна. Тогда, сидя в гостиной заполночь с фужером
шираза, он понял это и почувствовал, несмотря на нелю¬
бовь к жене, сильную сердечную боль. Где-то глубоко
внутри застрял вопрос «за что?!». Но ответа не было —
- 116-
лишь таинственно мерцали купола храма напротив.
Он долго стоял, глядя на пустой церковный двор, в спо¬
лохах иллюминации от близкого здания сталинской вы¬
сотки МИДа, а потом прошел длинным коридором через
всю квартиру на кухню, постоял еще, собираясь с сила¬
ми у холодильника, открыл его, взял не глядя валокор¬
дин и щедро накапал его в прямо в бокал из-под вина,
на глаз, не считая.
Теперь, спустя несколько дней, Владимир все еще
ощущал зимний холод того ночного прозрения и сты¬
лую пустоту январских сумерек вокруг.
— А я что же, — все суетился вокруг него хозяин. —
Баньку вот приказал. Скоро банька-то будет готова.
А 1ы давай, дру i милый, закуси с нами, а заодно и с се¬
мьей познакомься!
Владимир прошел красивым коридором особняка
с мраморными, а не полиуретановыми типичными ну-
воришскими колоннами в большую и уютную кухню
в итальянском с1 иле. В эркере, выходившем во двор, уже
исходил вкусными 'запахами блюд кру глый стол под ска-
гертью. Рядом с глубоким креслом хозяина сидела его
жена, Людмила Ивановна, человек- милый!, но мало что
значащий в жизни веселого не по возрасту хозяина. С ней
Владимиру уже не раз приходилось встречаться на раз¬
личных светских приемах и шоу. А вот' сидевшая рядом
с ней молодая и бледная девушка была ему решигель-
но незнакома. Никого, другого в слабо освещенной кух¬
не не было. Свет был приглушен и лился откуда-то из-
за монументальной потолочной лепнины, окаймлявшей
все немалое пространство потолка.
— Присаживайся, Володимир! — гудел с почти есте¬
ственной веселостью хозяин. — Закусим, чем Бог по¬
слал — со мной переслал. А потом и банька поспеет. Рав¬
шан уже часа два как дрова туда отнес.
- 117-
Тихая и неприметная узбечка — надо полагать, жена
того самого Равшана — суетилась у плиты, помогая
Людмиле Ивановне. Владимир решил ничего не стес¬
няться и решительно занял место рядом с незнакомой
ему девушкой.
— Ну, вот и славно! — опять закряхтел, весело под¬
мигивая хозяин. — Сейчас молодежь перезнакомим. —
Элла, Володя...
«Очень приятно», — произнесли оба хором с делан¬
ной деревянной улыбкой.
У девушки были очень длинные ноги и прямые во¬
лосы, выгодно скрывавшие небольшую грудь. Тонкое
шерстяное обтягивающее коричневое платье доходило
почти до щиколоток. На уровне бедер поблескивала це¬
почка. На длинном овале лица невыразительные карие
глаза казались лишь дополнением к большим чувствен¬
ным губам под тонким носом. «Прямо как на портретах
Гойя, — подумалось Кузьмину. — Вся из вертикальных
линий и какая-то удлиненная».
— Ну, приятно вам или не очень — сами потом ре¬
шите! — продолжал балагурить Юрий Иванович. —
А мы, пожалуй, что и приступим.
Людмила Ивановна подала тяжелую фарфоровую
супницу, исходящую сразу узнаваемым наварным па¬
ром ухи. Неожиданно Володя испытал приступ голода.
В бесконечных перелетах последних перед увольнением
недель он питался кое-как и кое-где, в би.знес-лаунджах
и кафе. Мама пыталась как-то исправить ситуацию
и привести в порядок его взбунтовавшийся от небреже¬
ния владельца желудок, но нервы предыдущей ночи сде¬
лали свое.
Людмила Ивановна наполнила его тарелку. Большой
ломоть мягкого серого грубого помола хлеба окончатель¬
но привели чувства в правильный гастрономический на¬
- 118-
строй, и Володя принялся есть, периферийным зрением
ловя косые взгляды Эллы.
За первым последовало второе — мраморная говяди¬
на с деревенской картошкой. Глинтвейн окончательно
расслабил, и все проблемы отступили. Юрий Иванович
рассказывал милые скабрезные истории из кремлевских
кулуаров и, в общем-то, возникало впечатление, что все
ничего... Что как-то все устаканится, и он, Володя, в оче¬
редной раз перекрутится, а жизнь наладится. Разве это
испытания по сравнению с последними двумя годами ра¬
боты под прикрытием во Франции, когда любая провер¬
ка на дорогах автоматически обещала тяжкое увечье при
допросе и, скорее всего, смерть? Разве это нервы по срав¬
нению с тем, когда ты убегаешь на случайном поезде
через границу, чтобы эвакуироваться в никуда, не зная,
помнит ли страна одного из своих или, в вихре тихого
ельцинского распада на мелкие и не очень составные ча¬
сти, окончательно перезабывала всех тех, кто ей честно
служил в дальнем зарубежье без гарантированного пра¬
ва на возврат? Мысли текли медленно и, скорее всего,
даже благостно, а Юрий Иванович все шутил и подми¬
гивал, а потом, жмурясь, как сытый кот, мило пригласил
в гостиную.
— Ну что, мон шер (или как у вас там, галлов, хе¬
хе, говорят?), а не пора ли нам всерьез поговорить?
Голод-то удовлетворил? —• и гут Володя поймал колю¬
чий взгляд из-под нависших тяжелых азиатских век.
Взгляд удивительно контрастировал с тоном жуира и ве¬
ликосветского помещика.
— Конечно, Юрий Иванович, — немедленно ответил он.
— Ну так, за мной в библиотеку! — скомандовал Ро¬
машкин и неожиданно проворно выкатился большим
шаром из-за стола и засеменил в коридор.
Владимир поблагодарил за обед Людмилу Иванов¬
ну, даже не посмотрев в сторону Эллы (не до нее было,
- 119-
да и раздражала она своей провинциальной молчаливо¬
стью) и быстро прошел за хозяином дома.
Библиотека дохнула на него чем-то домашним,
из давнего детства. У деда Володи было очень похожее
помещение, также уставленное русскими классиками
еше прижизненного издания. На нижней полке собрания
книг Юрия Ивановича тусклым золотом переливались
любимые Брокгауз и Эфрон, причем, судя по умеренно
потрепанным, но всё ещё приличным обложкам, не ре¬
принтные середины девяностых, а настоящие. Рядом со¬
лидно стоял академический «Алмаз» приблизительно
тех же лет выпуска. Владимир подошел к полке и посмо¬
трел выше томов энциклопедии. Тут настала пора удив¬
ления. Таких книг ни у него, ни у его родственников ни¬
когда не было. «Malleus maleficarum» медленно прочитал
он надпись, вытесненную по кожаному корешку. Далее
стояли в ряд «Большая история масонства», «Процесс
Жанны Д'Арк», протоколы допросов тамплиеров, исто¬
рия Иерусалима и неожиданно «Добротолюбие» и «Ле-
ствица». Странные вкусы Юрия Ивановича, как мини¬
мум, его глубоко удивили.
— Иди сюда! — раздался тяжелый голос владельца
библиотеки. Даже внешность его в этом помещении как
будто поменялась — стала грузно-монументальной, поч¬
ти что командорской. Он сидел в массивном' вольтеров¬
ском кресле, около камина и протягивал Володе тусклое
золото коньяка, плещущееся в глубине широкой пузатой
рюмки из толстого стекла. — Ну что? Наломал дров? —
спросил Ромашкин почти недружелюбно.
— Вы это о чем? — вмиг ощетинился Володя.
— Да брось! Ты что думаешь — самый умный? Что
таких как ты еще не было? — риторически вопросил
Юрий Иванович севшего напротив через низкий сто¬
лик Владимира. — Ха-колъ овер, гам зе иаавор, то есть
- 120-
«И это пройдет», как было говорено много веков назад.
Впрочем, об этом потом, а сейчас к делу.
В тоне хозяина было такое, что перечить ему явно
расхотелось. «Послушаем, — подумалось Владими¬
ру, — а уехать я всегда смогу... Впрочем нет! Я же вы¬
пил... Не бросать же здесь машину... Ах ты, ёлки-пал¬
ки, ну и попал... Ну, не съест же он меня, и вообще,
я же за тем и пришел, чтобы о работе поговорить...»
— Что ты знаешь о «Лавочкине» и Аванесе Армено¬
виче Мирзояне? — жестко задал вопрос Ромашкин.
Володя внутренне подобрался и, чтобы привести
мысли в порядок, покачал рюмку в руках, сконцентриро¬
вавшись на маслянистых потеках коньяка по выгнутым
стенкам.
— Аванес Арменович в фаворе у ВВ. Его хорошо зна¬
ют за границей. Он из кожи лезет вон, чтобы продвинуть
свою новую гражданскую игрушку.
— Так уж и игрушку? — ворчливо переспросил Ро¬
машкин, глумливо улыбаясь.
— Ну, Вы же не авиатор, — быстро ответил Воло¬
дя. — RussianJet со своим несущим крылом — фантазия.
Как мы его сделать-то можем? Да и где? Даже чертежных
станций нет, не говоря уже о станках, о бесстапельной
сборке и т.д., и т. п.
— А ты не суетись под клиентом! — тяжело бросил
Ромашкин. — И не пори ерунды, когда тол ком не знаешь!
— Юрий Иванович!
— Сядь!!! — пристукнул хозяин кулаком по подло¬
котнику древнего кресла. Команда сопровождался таким
властным взглядом, что Володе поневоле вспомнилось,
что о Ромашкине рассказывали за спиной. Ох, не просто
так старшие зарубежные братья именно его поставили
наложу. — Слушай сюда, Кузьмин! Ты в дерьме по самые
уши. Причем сам процесс осознания, что ты в яме с... не¬
благородной материей вряд ли поможет тебе из нее вы¬
- 121 -
браться. Это ты поимей в виду, во-первых. А. во-вторых,
не перечь и молчи! Я твою молодую задницу готов, ми¬
лый Вова, тащить вверх, потому что парнишка ты не¬
плохой, но в наших коридорах сущий дикарь. Сам не по¬
нимаешь, что делаешь и куда прешь. В общем, гобой
заинтересовались, так что молчи и слушай!
Володя почувствовал нервную тошноту; кроме того,
сильно заложило уши, как на взлете. Он сделал глоток
коньяку, который тяжелой волной прокатился по пище¬
воду. Со щелчком улучшился слух. Стаза наткнулись
на холодный взгляд Ромашкина.
— Ну так что? Будешь слушать? Или попросить Рав-
шанчика тебя на твоем черном понтовом пылесосе в Мо¬
скву доставить? Он может! Водит, как бог, — в голос
Юрия Ивановича вернулись прежние добродушные обе¬
ртона. Но потом звучание опять стало сухим и шерша¬
вым. — Я тебя, мой милый, ломать не буду. Просто скажу
следующее: хочешь жить — живи! Не хочешь — не живи!
А с волками жить — по-вороньи каркать. И лучше живая
собака, чем мертвый лев. Второй раз повторять не буду.
Есть место. Директор по с тратегии Гражданских самоле¬
тов Лавочкина. Если сделаешь все, как говорят, пойдешь
выше. Но и сейчас 'тебя не обидим. Ты хотел семь? Семи
не будет. Не заслужил. Не зачем было Иванова и Бездум¬
ного до белого каления доводить.
— Не знал, что Вы с ними заодно, — выдавил, нако¬
нец, из себя Владимир.
— А-а! — махнул рукой Ромашкин. — В нашем
деле все за себя, и один Всевышний за всех нас, негодя¬
ев. — Тут он неожиданно бодро перекрестился на боль¬
шую и явно древнего письма икону, мерцавшую окла¬
дом в простенке между книжными рядами; помолчал,
пожевал губами, как будто читая молитву и неожидан¬
но, с силой, как бы припечатывая, добавил. — Не губи
- 122-
себя, Владимир! Мы этого не хотим. Ты же наш. И этого
не забывай!
«Какой-такой наш?» — подумалось Кузьмину. Опять,
как несколько часов назад на дороге, при подъезде к кот¬
теджу Ромашкина, накатила глухая тоска.
— Наш-наш, — умиротворенно прожурчал Ро¬
машкин. — По глазам вижу. Меня, брат, не обманешь.
Я тоже, хе-хе, все норовил на большое замахиваться
и что твой Че Гевара сабелькой вышестоящим грозил,
а потом вот... —Тут хозяин сделал широкий жест, пока¬
зывая на окружающую их обстановку. — В общем, осте¬
пенился. Да что про меня говорить? Мое дело прожитое.
А тебе еще надо поскрипеть. Только начинаешь. Итак,
место тебя ждет. Для начала получишь пятерку. Чисты¬
ми. Меня благодарить никак не надо. Свои люди — со¬
чтемся делами. У меня на «Лавочкине» свой интерес
есть. Аванеса я знаю давно — лет эдак 25. Сам к нему
в прорубь прямо не полезу. Мне от тебя нужна финан¬
совая модель. И вводная по авиации, потому что я в ней
понимаю, как известное копытное в дуриане. — Тут для
полноты образа, надо полагать, Юрий Иванович очень
мило улыбнулся и заколыхался объемным чревом. —
Что? Ты что-то сказал, ась? — по-шутовски приложил
Ромашкин ладонь к уху.
— Я молчу, — произнес Владимир. — А теперь ска¬
жу следующее. Предложение меня устраивает. Я по¬
считаю модель. Условия нормальные. На кота широко,
а на собаку узко, но нестрашно.
— Но-но! — поднял палец, возвысив голос. Ромаш¬
кин. — После твоих экзерсисов в НАТО лететь бы тебе,
Вова, куда-нибудь в Комсомольск, чтобы под завыва¬
ния вьюги, понимаешь, глушить горькую на Амуре...
Ну да ладно! Говорю же, все молодыми были. А ты с Ви¬
кой тогда переспал? — резко сменил тему Ромашкин
и опять холодно стал буравить лицо собеседника глаз¬
- 123-
ками. — По физиономии твоей вижу, что переспал. Это
правильно. Зачем тогда такие нужны? А то ишь, водитель
она, референт она... Постельная разведка, брат, дело ве¬
ликое. А ты ее, получается, использовал. А она думала,
что это она тебя поимела. Вот за это я тебя и уважаю.
За такую милую моему старому больному сердцу здоро¬
вую беспринципность. Поэтому я и решил, когда досье
твое смотрел, от нашего общего знакомого поступив¬
шее, что ты, брат Володя, не безнадежен. Добрая кровь
не лжет, так ведь?
— Когда я должен приступать? — сухо спросил
Владимир.
— А ты не горячись, не горячись! Приступишь насле¬
дующей неделе, когда скажу. Мне еще надо с Мирзояном
перемолвиться. Знаешь, какая это работа — обратно ду¬
рака в обойму втягивать? — подмигнул с хитрым при¬
щуром Ромашкин. — Допивай коньяк и пошли париться.
Володя вылил в себя последние капли, даже не ощу¬
тив вкуса. Потом встал и молча проследовал за вновь
суетливо-веселым хозяином, уже жизнерадостно се¬
менящим к двери. Они вышли в коридор, потом в при¬
хожую и, сопровождаемые незаметным и услужливым
Равшаном, одевшись, остановились на крыльце. Звезды
мерцали через лапы сосен. Белели в мягком полумраке,
вдали от расчищенных дорожек сугробы. Над поселком
плыла тишина, перемежаемая далеким собачьим воем
на мороз. Чистый воздух вливался в легкие и пьянил
головокружительно-четкой хрустальностью.
— Пошли! Нечего стоять!—скомандовал Ромашкин.
Они пересекли двор и поднялись на две ступень¬
ки крыльца лиственничного сруба бани. Гулко бухну¬
ла дверь входа, запечатывая обоих в низкой и длинной
комнате, пряно пахнувшей сушеными травами. Быстро
раздевшись, Володя, вслед за Юрием Ивановичем, ныр¬
нул в благодатный сырой пар, постоял несколько секунд
- 124-
и потом решительно сел на вторую скамью. На полок за¬
лезать сразу не решился — хотел хотя бы немного осво¬
иться. Но освоиться до конца не получилось. Ромашкин,
широко перекрестив жирную грудь, схватил ковш и ще¬
дро поддал на камелёк. Пар, шипя, заполнил тесное про¬
странство. Запахло мятой. Кожу окатило волной почти
непереносимого мокрого жара.
— Эк! — крякнул Ромашкин; бодро перекатил пузо
на колено, присев на нижнюю скамью. —Ложись на брю¬
хо! Сейчас я тебя веничком оприходую!
Березовый жар сделал топку бани почти уже невоз¬
можной. Но потом сухой раскаленный шелест прошелся
по спине раз-другой, и вдруг стало невмоготу, истомно
хорошо. Даже муторное чувство от разговора отступило.
— А Вас?— спросил все же Володя.
— Авас на Кавказе живёт. Не надо! — махнул рукой
Ромашкин. — Ты парить не умеешь, а меня Равшан так
раз в недельку потчует, что царю не снилось. А ты поль¬
зуйся. пока я принимаю!
Потом они долго сидели в предбаннике, глядя через
деревянное окно, на холм девственно-чистого снега. Не¬
много выпив зубровки, решились на вторую ходку. И тут
Володю разобрало: стало дивно хорошо. Юрий Иванович
ему неожиданно представился милым веселым челове¬
ком, который искренне хочет помочь и вникнуть во все
проблемы гражданской авиации России.
— Нет, вот ты скажи, — гудел хозяин толстым шме¬
лем над ухом. — Почему ты считаешь, что мы не можем
наладить производство?
— Прямо сейчас сказать?— спросил слегка заплета¬
ющимся языком Володя. Со второй скамьи он уже пере¬
брался выше, на полок. Мысли текли медленно и жарко.
— Ну зачем сейчас? — развеселился Ромашкин. —
Сбегай — остудись, а потом и скажешь! — Он быстро
вышел из парилки, маня за собой толстой мощной ручи-
- 125-
щей Владимира. Тот, хоть и нехотя, последовал из веж¬
ливости за ним. Ромашкин не остановился в предбанни¬
ке, а гордо выбежал прямо на улицу в чем мать родила
и застыл на пятнадцатиградусном морозе, попирая ро¬
зовыми распаренными ступнями занесенную снегом
дорожку.
— Ныряй прямо в снег! — сделал он широкий жест
в сторону наметенного вровень с крыльцом сугроба. Во¬
лодя не заставил себя просить. Коротко разбежавшись,
с глубоким горловым звуком, он шлепнулся как на пери¬
ну в белый ледяной пух совсем нелипкой, по-морозному
легкой белизны. Холода не было. Вернее, организм его
пока не воспринимал. Организму было до эндорфинной
эйфории хорошо.
— Ну, хватит! Хватит, говорю! — бухнул Ромашкин
и вытащил за руку Кузьмина обратно на крыльцо. — Пой¬
дем еще по стаканчику чайку, а там в дом и на боковую.
Спать будешь, как младенец — это я тебе гарантирую!
Так что ты говорил, брат, про нашу авиацию?
— Понимаете, — стал объяснять Володя. — Чтобы
самолет полетел, надо перейти с прототипа на серию.
Ведь в прежнем мире, в Союзе, как было? До сотого
номера первой партии самолет серийным не считался.
Его еще надо было научить летать. А у нас теперь как?
Ту-204 взять или 214 — неважно. Разве это серия? Хоте¬
ли отдать «Като Ароматик», в Египет в 98-м. Все страш¬
но радовались прямым поставкам из Ульяновска, и что?
Египтяне, конечно, в Каире красиво приняли, но серии
все равно не вышло. Нет у нас ста бортов ни на одну
модель, произведенную после окончания СССР. А ведь
авиация — визитная карточка страны, самое сложное
ее производство. Даже с космосом не сравнится. Там
можно сделать один аппарат на коленке, и всё! А в авиа¬
ции как? Сложнейшее серийное производство с исполь¬
зованием новейших технологий. И ведь ни остановиться,
- 126 -
ни отстать нельзя! Конкуренты обгонят. Они и обогна¬
ли — «Боинги» и «Эрбасы» всякие. А почему? Нет у нас
домашнего рынка! Вообще нет! Никакого! А они свои са¬
молеты ставят' на крыло в тепличных условиях. Дораба¬
тывают, как хотят. Все национальные1 компании Европы
летают только на своих бортах. А у нас? Разве мы можем
заставить нашего национальною авиаперевозчика ис¬
пользовать российские самолеты? Нет и еще раз нет! —
горячился Володя, чувствуя, что все больше и больше
увлекается. ■ Он, наш авиаперевозчик, конечно, подпи¬
шет — уж так и быть' —- договор с «Туполев Финанс»
и его руководителем Сашей на поставку 10-15 бортов
российского самолетика. Только летать-то он все равно
будет на зарубежных. Девять десятых пассажиропотока
обслуживаются за счет иномарок. Тот же «Ильюшин-96»
стоит невостребованный на якорной стоянке в Шереме¬
тьево. в зоне Авиационно-технического центра. Скоро
заборчиком обнесем! А все почему? Да потому что не¬
профессионалу. который ру ководит летной работой. надо
договориться с «Эр Франсом», главой международного
альянса. А «Эр Франс», естест венно, хочет, чтобы брали
и летали на европейских «Эрбасах», на худой конец —
на «Боингах-. И ту т-то и надо доказыват ь и выкручиват ь
ру ки, а не ложит ься под клиента, как уже десятилетие де¬
лают все >ффективные менеджеры-недоучки. Надо свое
отстаивать, как военные авиаторы делают! А действо¬
вать по принципу «бабло побеждает зло» — глупо' Мол,
я — национальный авиаперевозчик и треть бюджета мне
президент просто отстегнет' из федеральных средств
за счет пролетных. А отбери у нашего авиаперевозчика
эти' средства? Останется он тогда, как мы в -этой бане —
голый! То есть полный банкрот! А потом на эти дармо¬
вые денежки, и не имея контроля, они берут в лизинг чу¬
жие борта и еще считают, что красиво добились успеха.
Западники ведь их презирают! — Володя не заметил, как
- W -
повысил голос. — Понимаете? Быдлом про себя считают,
продающим свою страну. И детей их, которые на Запад
наши нувориши посылают, учат совсем не так и не тому,
чему свою собственную, западную элиту. Дети эти для
них — богатые туземцы. Научили их немного на языке
балакать, чтобы с ними, детьми, хозяевам было проще
объясняться. Ну, еще там азы либеральной экономики
усвоили... Вручили им красивый диплом с надуманной
степенью, да и ладно... Своих-то они сурово учат и дрю¬
чат, как нашим студентам даже и не снилось!
— Тише-тише, дорогой! — поднял в шутливом же¬
сте большие пухлые розовые ладони Юрий Иванович. —
Не воюй со мной! Я на Западе не учился. Папа у меня
дипломат советский, так сказать. А на самом деле что
ни на есть разведчик. Родине всю жизнь служил. Ты, это,
не нервничай! Охолони! Я вон тебя уже в сугробе иску¬
пал? Искупал! А ты все конь-огонь. Спокойно, Владимир
свет Генрихович!
Тут он наклонился вперед и звонко шлепнул Володю
по колену.
— Ты вот посмотри: Аванес-то как раз как ты мыс¬
лит — взял немного денежек из военного бюджета за ис¬
требители и вложил в гражданское производство, чтобы
обновить. Видишь, брат? У него тоже, как в той песне —
душа болит, и сердце плачет. Вот туда я тебя и отправ¬
ляю. Чтобы ты, мерзавец, не только пять кусков амери¬
канских рублей имел, а страну еще в обиду не давал.
Не ошибся я в тебе, Володя! Ой, не ошибся!
Кузьмин почувствовал приятное чувство — человек
перед ним был, похоже, единомышленником. Первое не¬
комфортное впечатление от встречи понемногу рассея¬
лось. Ведь действительно, не один же он соображает что
к чему? В стране найдутся люди и поумнее. Вот и на¬
шлись... И слава Богу! Так гораздо лучше.
- т-
— Хватит серьезных разговоров, Володя! — прогу¬
дел Ромашкин. — Давай о другом! Как твой брак?
Тут он кинул быстрый косой взгляд на Кузьмина.
У того же вдруг перехватило горло. Желание говорить
резко исчезло.
— Ладно, не отвечай! Брак и брак... Люди живут,
лямку семейную тянут, и ты тяни! Дети-то есть?
— Сын — сказал потеплевшим голосом' Влади¬
мир. — Перед глазами встало светлая улыбка Коленьки.
Тому не так давно исполнился год. Сын недавно научил¬
ся бегать и теперь радостно носился по квартире. Когда
Кузьмин возвращался с работы, то первое, что он слы¬
шал, это радостное «папа», еще до того, как чадо, спе¬
шащее к нему, весело обнимало его за колени —- выше
малыш пока просто не дотягивался.
— А вот это хорошо! Эт' хорошо! —умиленно повто¬
рил Ромашкин. — Ну ладно, ладно! Пошли в дом! Зажда¬
лись там нас женщины. Думают, квасим мы тут с тобой
по-черному вдали от их пригляда.
Они неторопливо оделись, вышли во двор, немного
постояли, а потом через замерший, заколдованный бе¬
лым безмолвием и тишиной сад, потихоньку направи¬
лись к большому дому.
— Постелю тебе внизу, в гостиной, — решил Ромаш¬
кин. — Мы с женой наверху. Племянница жены тоже.
Мешать тебе никто не будет. А замучит бессонница —
библиотека у тебя под рукой, можно сказать. За соседней
дверью. Вино там или коньяк в баре — сам разберешься.
Они вошли в дом, почувствовав с мороза, насколько
в нем тепло и уютно.
— Ну, гулёны! — дельно-укоризненно встретила
их горловым низким контральто Людмила Ивановна. —
С легким паром! Сколько можно! Уже двенадцатый час
почти. А мы тут пироги сладкие приготовили. Может,
чаю ещё?
- 129-
— Не откажемся! — заявил за себя и Володю Юрий
Иванович.
Они прошли опять на большую и теплую кухню.
Сладкое ждало на столе. Элла сидела все также —
в той же напряженной, позе, что и несколько часов на¬
зад, особо заметной при ее длинной узкой подчеркнуто¬
прямой спине. В воздухе как будто повисли последние
фразы неоконченного тяжелого женского разговора.
Юрий Иванович тяжело рухнул на стул, показал
Володе место рядом с девушкой, а напротив, по сосед¬
ству с хозяином, устроилась его супруга. Почти семей¬
ное чаепитие тянулось около часа. За это время Володя
чуть-чуть разговорился с Эллой, узнал, что она учится
в Академии управления. Девушка всю жизнь прожила
в родительской квартире на Мосфильмовской — там под
горой, рядом с ручьем в советские пятидесятые были
построены кирпичные пятиэтажки. Может, это были
первые серии хрущёвок, но не исключено, что просто
кто-то доработал послевоенный четырёхэтажный про¬
ект. Кузьмин знал этот квартал — несколько раз проез¬
жал мимо по делам к партнеру, жившему в резиденции
«Золотые ключи», что за зданием посольства Швеции,
в конце Мосфильмовской. Но девушка, похоже, страстно
не любила ни это место, ни его обитателей.
«Они такие все провинциальные, — поделилась
она. — Просто ужас! У меня ощущение, что живу в де¬
ревне... И машина моя вызывает чувство зависти. И так
бабки смотрят, когда к подъезду подхожу».
Юрий Иванович из-под насупленных бровей изредка
поглядывал на племянницу жены, а потом неожиданно
сказал ей: «Слушай, помоги тетке диван для Александра
в библиотеке разложить!» Элла бросила на него свер¬
кнувший негодованием взгляд, но встала и вышла вслед
за Людмилой Ивановной.
— Что?— спросил весело Ромашкин. — Хороша?
- 130-
— Вы о чем?— насторожился Кузьмин.
— Да. это я так! Шуткую всё по-стариковски! Не об¬
ращай, Володя, внимания! Ты вот что — пока подумай,
как будешь в новую должность вступать, а я сейчас вер¬
нусь. Только вот схожу в спальню да лекарство выпью...
Юрий Иванович вышел из комнаты, но в спаль¬
ню на второй этаж, вопреки ожиданиям, не поднялся.
Он спешно и почти беззвучно — что было удивитель¬
но для такого корпулентного человека — пересек холл
первого этажа и вошел в гостевую, откуда уже выходи¬
ли в этот момент женщины. Ромашкин бросил холодный
взгляд на племянницу жены и сказал ей коротко: «За¬
держись!» Оставшись с девушкой наедине, он несколько
секунд пристально рассматривал ее, как будто оценивал
стать породистой лошади, а потом, барабаня пальцами
по стеклу нижнего ряда книжных полок, неторопливо
произнес: «Ну что, Эллочка, положила глаз на парня?»
— Юрий Иванович, Вы. о чем? — спросила ледяным
тоном Элла.
— Да. ты не ерепенься! — миролюбиво ответил тот,
подойдя к уже приготовленному для гостя дивану и по¬
глаживая лежащее сверху одеяло. — Ты лучше подумай!
С женой он не жилец: всё одно разведется. А тебе не век
в девках ходить! Знаю! Всё знаю! — перебил он уже го¬
товые сорваться с губ девушки слова. — Про Рауля тво¬
его и любовь неудачную вашу. Только Рауль, хе-хе, ско¬
рее всего, о тебе и думать забыл? Где он, Рауль-то твой?
Был да весь куда-то в свою Испанию сплыл. А жизнь,
Эллочка, проста до полного отсутствия затейливости.
Так-то! — весомо прихлопнул рукой Ромашкин постель
и направился к двери. Уже стоя в дверях, он коротко бро¬
сил: «Не упусти вариант — дурой будешь!» После чего
быстро и целенаправленно вышел. Какое-то мгновение
Элла стояла в той же позе, потом выскочила из комна-
- 131 -
ты через холл и с блестящими от слез глазами ринулась
вверх по лестнице на второй этаж.
Когда Владимир вошел в комнату, там никого уже
не было. Ромашкин попрощался с ним в коридоре, по¬
желав ему сладких снов. Людмила Ивановна скрылась
в недрах дома по-английски, то есть незаметно и без
традиционного «доброй ночи». Володя разделся и лег,
ощущая, как от холодных простыней по предплечью по¬
бежали пупырышки гусиной кожи. Он вытянулся во всю
длину своих 183 сантиметров и тщательно завернулся
в одеяло, подвернув его конец под ноги. Мысли текли
лениво и немного расслабленно. Он вывернулся из не¬
обходимости поиска работы, получил выгодное пред¬
ложение и вроде даже продвинулся. Но кошки на душе
всё равно скребли. Что-то надо было решить, наконец,
с женой. Но это что-то неизменно упиралось в однослож¬
ное и тяжелое слово «сын». Имел ли он право выяснять
отношения, безвозвратно ломая детскую жизнь? Кем вы¬
растит сын с матерью-одиночкой? Будет ли он счастлив?
А ведь, судя по жене, там вполне оперативно появится
кто-то другой... Но жертвовать своей жизнью Володе
тоже не хотелось.
Вряд ли подросший сын будет уважать его, если
он позволит вытирать о себя ноги. Но, с другой стороны,
попроси он супругу уехать к себе, она точно не позволит
ему видеться с ребенком, то есть запросто отучит Колю
от него.
Владимир встал в темноте, прошелся по комнате,
а потом решил заглянуть в библиотеку и, следуя заве¬
там Юрия Ивановича, принять двадцать капель алкого¬
лесодержащей жидкости на сон грядущий. Спотыкаясь
об острые углы мебели в незнакомой комнате, он на¬
правился к двери, ориентируясь на узкую полоску све¬
та, выбивавшуюся из-под нее. Потом вышел в коридор,
зачем-то притворив дверь за собой, прислушался к пу¬
- 132-
стому этажу (ведь вот как странно — всегда легко опре¬
деляешь отсутствие людей в пространстве, даже в смеж¬
ных помещениях); подошел к соседней двери, толкнул
ее, вошел. Владимир подошел к сервировочному столи¬
ку, посмотрел на этикетки бутылок и выбрал любимый
им в ночное время суток «Айриш Кофе». Правда, у Юрия
Ивановича стоял более престижный «Браниган», но мо¬
лочный ликер таковым и оставался, даже если эта кон¬
кретная бутылка и стоила раза в три дороже привычного
айриша. Володя набулькал себе треть низкого стакана
и задумчиво прошелся вдоль корешков книг, сел в крес¬
ло, снова встал, взял том Брокгауза на букву «Р» и без¬
думно нашел статью «Развод в Российской Империи».
Почитал некоторое время, потом хмыкнул и поставил
том обратно на полку, с усилием вогнав его между со¬
седними кишами. Допив коктейль, он оставил стакан
на столе и направился к двери. Выйдя в коридор с мыс¬
лью «Утро вечера мудренее», уже чувствуя, как слипа¬
ются веки, вошел, не включая свет, в гостевую и, сори¬
ентировавшись в пространстве, подошел к кровати и сел
на постель.
В этот момент Владимир ощутил легко узнаваемые
очертания женского тела. Его плеча коснулась рука,
несильно потянувшая вниз, и он неожиданно с удо¬
вольствием, с каким-то чувством облегчения отдался
этому увлекающему движению, почти упав на одеяло.
В тот же миг он почувствовал перетекающую как ртуть
живую тяжесть, сместившу юся ему на грудь и но1 и. Не¬
видимые I убы юрячо прошептали прямо в ухо: «Ми¬
лый!» Кузьмин ответил, ткнувшись наугад вперед и по¬
пав в створ плеча и шеи. Желание обладать появилось
резко и грубо. Потом, после корот кого, но бурного секса,
он лежал ря дом, положив голову девушки себе на грудь
и отрешенно-пусто смотрел в пространство комнаты
в сторону белеющей! занавески окна.
- 133-
Когда, наконец, он забылся кошмаром, то увидел фи¬
гуру Ирины, вступившей в гостевую со стороны фран¬
цузского окна. Фигура запуталась в длинной белой
шторе и слепо шарила, вытягивая в сторону Кузьмина
покрытые белой тканью руки. Весь в холодной испари¬
не Владимир резко проснулся. «Что за чертовщина?» —
как-то тоскливо подумалось ему. Он сел на кровати,
но нежные и такие ласковые живые и теплые руки жен¬
щины рядом опять легли ему на плечи и вновь привлек¬
ли к себе. И он снова безвольно отдался этому влечению,
а потом вновь и вновь забывался в короткой, жесткой,
почти животной схватке с девушкой, столь покорно,
опытно и умело-страстно отдававшейся ему.
Когда забрезжило утро, Володя почувствовал, как
опустела постель и как его напоследок задел теплый
округлый бок. Потом в полузабытьи он услышал шорох
тапочек по паркету, и вновь вернулась тишина воскрес¬
ного дачного подмосковного посёлка.
Спустя несколько часов за завтраком Юрий Иванович
был свеж, собран и на удивление молчалив. С аппети¬
том намазывая на слой масла, уже покрывавший грен¬
ку, верхний пласт конфитюра, он с интересом посмотрел
на племянницу жены и жизнерадостно поинтересовался:
«Как спалось?» Элла опустила ресницы и промолчала.
«Ну-ну!» — как-то трубно возвестил Ромашкин и потом,
не менее энергичнб чем с гренкой, расправился с чашкой
черного кофе.
После еды он проводил Кузьмина до крыльца и стоя
наверху наблюдал, как дворник открыл дверцу, а Володя
скрылся в уже теплом, прогретом предстартовым обо¬
гревателем нутре джипа. Взревел мотор, Кузьмин выка¬
тил за ворота и сразу пискнул машинный коммуникатор,
который через телефон принял ромашкинскую СМС-ку:
«Жду в понедельник на новом месте 8.00 не опаздывай»
гласил почти телеграфный текст. В кратких сообщениях
- 134-
Ромашкин явно не считал нужным соблюдать правила
пунктуации.
Владимир вздохнул и нажал на педаль газа. Джип
рванул через белые поля в сторону Истры и темнеющей
вдали полосы автострады, ведущей через мост, над чер¬
ной дымящейся водой к Москве.
- 135-
ЧАСТЬ III
ГЛАВА 1.
Задание
Улица Поликарпова притаилась рядом с моргом го¬
спитального собора, то есть на самых задворках круп¬
ного больничного центра. Некоторые доморощенные
инженеры-остряки так и говорили: «У нас не улица,
а полный жизненный цикл: во-первых, рождение (в боль¬
нице было родильное отделение); потом — воспитание
(на улице находился колледж для воспитанниц-кадетов
Минобороны); потом — война (здесь же располагались
корпуса КБ «Лавочкина»); далее — морг (вход в него
мило угнездился напротив международного отдела КБ);
а далее — отпевание (в один ряд с моргом на противо¬
положной стороне улицы высился только что восстанов¬
ленный монументальный собор)». К этому черному юмо¬
ру можно было бы добавить, что, как и во всех жилых
кварталах Москвы, здесь стояли бетонные многоэтажки
и милые патриархальные сталинки, а также школа и дет¬
ские сады... В сущности, длинная, идущая от Беговой,
улица была отдельным микрокосмом.
Владимир неторопливо подъехал к проходной, в оче¬
редной раз подивился на странную — с точки зрения
нормального человека двадцать первого века — гроз¬
ную надпись: «Пронос фотоаппаратуры на территорию
оборонного предприятия карается по всей строгости
закона!» (а сотовые, между тем, естественно, в каждом
- 136-
кармане) и запарковался в тихом' дворе корпуса, где рас¬
положился его стратегический департамент’.
Уже который месяц собранные им с бору по сосенке
ребята усиленно считали финансовую модель, без кото¬
рой Ромашкин был как без рук. Офис этого новоявлен¬
ного магистра высоких дел (так, кстати, в Средневеко¬
вой Европе нередко называли еще палачей) находился
в конце улицы 1905 года, в непосредственной близости
от Краснопресненской набережной. Туда-то Владимир
и ездил по вечерам к ближайшему другу Мирзояна.
Модель самолета считалась трудно, так как бюджета
на качественное программное обеспечение никто не да¬
вал, аодно из подразделений разместили чуть ли не в быв¬
шем женском туалете с белыми кафельными стенами.
Там сидели девочки-финансистки, а пользовались они
самым обычным ЕхсеГем, который постоянно сбоил из-
за слишком больших массивов данных. Девочки, между
тем, не унывали. Старшая Женя оговорила себе отдель¬
ную помощницу, которая только и делала что возила но¬
сом по таблицам, проверяя на счетной машинке не на¬
врал ли в промежуточных итогах Excel. Как ни странно,
девчонкам нравилась такая жизнь, так как вокруг по¬
стоянно вились парни из второго отдела, где Владимир
сосредоточил инженеров. Они, во главе с ним, прове¬
ряли всю документацию на самолет, сводя конструк¬
цию, до последней торированной гайки, в строгие ряды
цифири.
Удивительно, но на третьем году существования про¬
екта никто не дал с-ебе труд хотя бы в общем прикинуть
цену вопроса, то есть во сколько обойдется гражданский
самолет оборонной конторе, которая по определению ни¬
чего подобного никогда не строила.
Пробегая по лестнице между первым и вторым этажа¬
ми, Володя как-то подслушал разговор двух инженеров.
- 137-
— Меня спросил пиндос: «А чего это у Вашего са¬
молета так глубоко топливопровод упрятан?» А я ему:
«Да чтобы увеличить живучесть конструкции в случае
обстрела». А он мне: «Да какой обстрел у гражданского
борта?!» Раздался хохот неторопливо смакующих после¬
обеденное пищеварение.
В общем, что умели, то и строили. Владимир заглянул
в карманный коммуникатор: там была записана встреча
со старшим вице-президентом «Боинга». Встречи эти
проводились на строго обязательной основе и носили
едва ли не ритуальный характер, так как ни команда
Лавочкина во главе с Мирзояном и главой гражданско¬
го КБ Витей Воскресенским, ни заокеанские коллеги
в братскую кооперацию особо не верили и надежд не воз¬
лагали. Однако постоянная тихая возня «Боинга» вокруг
оборонного КБ как-то ненавязчиво ощущалась, чтобы
не сказать витала в воздухе. Сам местный коллектив от¬
носился к вопросу откровенно безразлично: за девяно¬
стые люди увидели такое, что просто научились не зада¬
вать лишних вопросов. Кроме того, в случае возможного
сокращения зарплат или — Боже упаси! — увольнения,
всегда оставался шанс получить грант и уехать в Штаты,
под крыло первого авиационного концерна мира. Нако¬
нец, у многих подрастали дети, а «Боинг» вполне забот¬
ливо платил повышенные стипендии студентам техни¬
ческих вузов, хоть как-то проявившим себя на научном
поприще. Не беда, если дети уедут в заатлантические
дали и некому будет похоронить, горестно рассуждало
старшее поколение... По крайней мере, они будут при¬
строены и избавлены от созерцания развала когда-то мо¬
гущественной державы.
Перед встречей с боинговцами Володя должен был
получить накачку у Мирзояна, поэтому, выйдя после
очередной пятиминутки из офиса своего департамента,
срочно понесся в начальственный блок. Вход в него рас¬
- 138-
полагался в самом сердце комплекса зданий, построен¬
ного прямоугольником вокруг внутреннего парка.
Там и сям в парке стояли самолеты-памятники — по¬
лутораплан эпохи Халхин-Гола, повоевавший в небе над
Афганом штурмовик «Грач», а чуть дальше современный
тяжелый истребитель поколения тридцатых. Кузьмину
они всегда представлялись немного живыми, как будто
люди, замыслившие для защиты Родины эту смертонос¬
ную технику, а вслед за ними и пилоты, когда-то сидев¬
шие за теперь наглухо заклиненными штурвалами, на¬
делили бездушное железо чем-то своим — неуловимым
эгрегором, личностью, сложившейся из боёв и тысяч лёт¬
ных миль.
Владимир взбежал на второй этаж и почтительно сба¬
вил шаг перед длинной приемной с архаичной ковровой
дорожкой. Возникла легкая тошнота от напряжения, по¬
том прошла.
— Заходите, Владимир Генрихович! — пригласила
строгая секретарша с пучком на затылке и слегка в ле¬
тах. — Там уже несколько человек, но Аванес Арменович
сказал Вам присоединяться.
Кузьмин молча кивнул, открыл первые двери, до¬
водчик которых стал их захлопывать, неприятно давя
в спину еще до того, как Владимир прошел через
вторые — внутренние.
У Мирзояна было сильно накурено. За длинным кры¬
тым зеленой материей столом совещаний, стоявшим поо¬
даль от рабочего, примостился он сам, а также южная мо¬
лодая женщина — коммерческий директор Гражданских
Самолетов Лавочкина, финансовый директор холдинга
Иосиф Германович Шанс, которого все упорно прочили
в преемники Мирзояна и... Ромашкин. Последний, что¬
бы уместиться хоть как-то поближе к столешнице, ото¬
двинул рядом стоящий стул и пристроился как-то боком,
опираясь локтем на зеленую поверхность. Стул рядом
- 139-
с Ромашкиным занимала молодая особа (почему-то Воло¬
де подумалось о ней именно этим словом), строго и изы¬
сканно одетая, с бледным тонким лицом. Подбородком
она упиралась в переплетенные длинные худые аристо¬
кратические пальцы. Строгий брючный костюм и стриж¬
ка каре дополняли облик незнакомки.
Перед столом двигался невысокий, с наметившимся
брюшком средних лет человек, глядя на которого ина¬
че как «Высокий Чиновник» сказать было невозможно.
Одетый в серый костюм тройку он носился вдоль длин¬
ного стола, изредка делая энергичные жесты руками,
и каждый раз из-под манжета на левой руке высверкивал
желтый драгоценный блеск дорогих часов с белым эма¬
лированным циферблатом.
— Я тебя посажу, Аванес! — кричал Чиновник фаль¬
цетом — Ты у меня еще не знаешь, что тебя ждет!!! Кто
дал право? Нет! Я спрашиваю, Кто-Тебе-Дал-Право рас¬
поряжаться оборонными средствами?!!!
Кузьмин тихо пристроился поодаль, наблюдая за Ро¬
машкиным, который по-младенчески застенчиво и без¬
защитно изображал улыбку всем своим большим пух¬
лым лицом.
— Деньги на. твою гражданскую затею с военного
проекта взял? Взял! — сам с собой беседовал вслух Руко¬
водитель. — А где самолет? Ты и твои боинговцы когда
нам его обещали, а? И где он?! Трети бюджета недостача?
Бюджета нет! Бизнес-плана нет! Одна сплошная задни¬
ца! — похоже, аппаратчика уже откровенно несло. И тут
Кузьмин вдруг отчетливо понял, что кричит-то невысо¬
кий индивид с шапкой седеющих волос на голове, скорее
всего, от страха; что это именно тот и есть — тот, кто от¬
вечает за работу КБ наверху и кому предстоит наверня¬
ка за всё расплачиваться. Вот и орёт министр от ужаса,
выплескивая в крике свою безнадежность. Между тем,
неизвестный неожиданно успокоился и даже остановил¬
- 140-
ся на месте, как будто приняв какое-то важное для себя
решение.
— В общем, так. — сказал он вдруг тихим голо¬
сом. — Под статью за тебя не пойду! Сам сядешь если
что. Ищи 350 миллионов. Закроешь эту треть бюдже¬
та — как-нибудь выстоим! Не закроешь — на тебя всех
собак навешаю! Всё! Мне еще надо в Дом успеть!
Чиновник быстро направился к двери, распахнул
ее, сделал шаг в приемную, бухнули внешние и внутрен¬
ние створки, а в кабинете воцарилась тишина. Каждый
думал о себе и молчал.
Первым очнулся Мирзоян.
— В общем так. сучьи дети, я сяду и вас точно не за¬
буду! — зло бросил он, перемещаясь за свой рабочий
стол. Нужны деньги! Ищите!
— А ты чего молчишь? — развернулся он рез¬
ко к Кузьмину. — Где, мать твою, финансовая модель
обещанная?
Володя почувствовал, что карты сами идут в руки.
— Так я с ней к Вам и шел, Аванес Арменович! —
спокойно заявил он. кладя пухлую папку расчетов
на стол. — Здесь и окупаемость, и графики с точкой без¬
убыточности и расчет средневзвешенной стоимости ка¬
питала, и амортизация...
— Не части! — неприязненно махнул рукой гене¬
ральный директор «Лавочкина». — Юрий, ты почему
мне не доложил, что расчеты готовы?— развернулся
он вдруг, буквально ощерясь в сторону безмятежно мол¬
чавшего Ромашкина.
Юрий Иванович неторопливо перекатил брюхо с ко¬
лена на колено, пожевал большим ртом, зачем-то по-
простецки подмигнул Кузьмину, а потом радостно со¬
общил Мирзояну: «Так я. знаешь ли. Аванес, сюрпризец
знатный тебе готовил!»
- 141 -
— Какой сюрприз ещё? — махнул тот рукой. — Для
меня и небо в клеточку уже сюрпризом не будет. Хорош
издеваться! Дело говори!
— Так вот я и о деле! — весомо заявил Ромашкин,
неожиданно меняя регистр голоса. — Ты, Аванес, Кузь¬
мина зачем вызвал? Он у тебя кто? Директор по стра¬
тегии гражданского самолета. Вот ты ему, как твоему
главному по стратегии человечку, задачку-то и поставь:
мол, найди-ка мне, мил-друг Кузьмин, триста с лиш¬
ним мильёнчиков... Ведь найдешь, Володя? Уважишь
назначивших тебя? — поворачиваясь неожиданно всей
своей корпулентностью к Владимиру, то ли попросил,
толи приказал Ромашкин.
Владимир потрясенно молчал. За всю историю совет¬
ского и российского авиапрома не было ни одного случая
капиталовложений западных партнеров в российскую
авиаотрасль. Оно, в принципе, и понятно: зачем запад¬
никам кормить зверя на свою погибель? Правда, аппарат
«МиГ-AT» производился в глубокой кооперации с фран¬
цузами, но кооперация-то заключалась именно в том,
чтобы отдать зарубежникам на изготовление значитель¬
ную часть комплектующих, а потом еще и использовать
их возможности для сбыта. Кроме того, МиГ-AT был
учебно-боевой машиной, а никак не гражданским авиа¬
лайнером, который россияне, с точки зрения западников,
просто не имели права производить.
Один приятель Владимира — Сириль Бакара — так
и сказал однажды ему по пьянке за столом: «Нет больше
у России гражданских самолетов! Мы здорово постара¬
лись, чтобы Вы не продали ни одного своего аппарата
за рубеж. Да еще и в России после того, как сдох СССР,
Вы ни один аппарат так в серию и не вывели...» А теперь
Ромашкин предложил ему всего лишь найти где-нибудь
в ЕС астрономическую сумму на безнадежный проект
враждебного для натовцев российского авиапрома.
- 1^:2 -
— Ну что молчишь? — тихо и ласково вопросил
Мирзоян подчиненного, заинтересованно оглядывая его
каким-то новым, оценивающим взглядом. — Ищи! И без
партнера не возвращайся! — вдруг перешел он на крик. —
Я тебя зачем здесь держу, дармоеда? Да, а модель отдай
Юрию — пусть посмотрит... Поумней тебя будет. Лучше
объяснения мне все даст!
— Мы над ней всем департаментом трудились пол¬
года, — выдавил, наконец, Володя. — Позвольте хоть
объясню!
— Иди! Думай над очередной задачей! А готовую мо¬
дель Ромашкину в компьютер зальёшь! Он разберётся...
— Аванес! Аванес! — предупредительно поднял
вверх пухлые розовые ладошки Ромашкин. — Ну за¬
чем же ты так-то с юношей? Он ведь старался... Рабо¬
тал... А потом, действительно, пусть мне сначала объ¬
яснит. А то поедем куда-нибудь докладывать, а я пока
в Вашей авиации понимаю, как свинья в апельсинах.
Кстати, знаешь, я ведь и в энергетике когда-то не шибко
разбирался, пока министром не сделали. Пришлось осва¬
ивать прямо в бою... А ты, Вова, зайди ко мне вечерком
сегодня, часиков эдак в 11 ! Мы с тобой и Анечкой — кив¬
нул он в сторону молчаливой элегантной женщины —
чайку попьём и поболтаем. Заодно ты мне о модели
расскажешь!
Кузьмин молча направился к двери и с трудом удер¬
жался, чтобы не бухнуть ей о притолоку что твой ми¬
нистр. Кое-как он надел чёрное кожаное пальто на ме¬
ховой подкладке с ондатровым воротником, спустился
по лестнице, покрытой ковровой дорожкой, и вышел
в парк, прямо в метель.
На улице вьюжило и мело. Недавно расчищенные до¬
рожки слегка замело, поэтому, пока он шел до проход¬
ной, то успел пару раз погрузиться в снег выше щиколот¬
ки, прикрытой полуботинком. Подтаявший снег слегка
- 143-
подмочил ноги. Миновав через гремящей турникет вы¬
мороженную проходную, Владимир устремился в свой
корпус, стоявший на отшибе от основного предприятия.
Вошел в большой рабочий зал и щелкнул клавишей элек¬
трочайника, потом задумавшись, сел на окно и уставил¬
ся не мигая в белую муть. Неожиданно он услышал стук
по клавишам компьютера в гулком пространстве пусто¬
го рабочего зала и только сейчас заметил свет над одним
из рабочих столов. Витя Генералов прилежно трудился
над очередным отчетом.
— Витя, а домой не пора? — спросил Кузьмин, под¬
ходя поближе к рабочему столу молодого трудоголика.
— Жена пока не ждет, а отчет закончить надо, —
культурно ответил Генералов. — Да мне уже недолго,
Владимир Генрихович! Через четверть часа закругляюсь
и ухожу!
Кузьмин отошел от него, а потом и вовсе забыл о со¬
труднике, решив прогуляться до корпоративной кухни.
Он неторопливо вышел в коридор, прикрыл за собой
зачем-то дверь, хотя в этот поздний час в двухэтажном
флигеле вряд ли кто-то вообще был, кроме него и Гене¬
ралова. Потом дошел до кухни, неторопливо налил себе
чаю. Только в этот момент Кузьмин понял, что всё вре¬
мя держал в руке вскипевший электрочайник, который
он прихватил из рабочего зала.
В голове было пусто. Он хорошо понимал, что ни одна
западная фирма никогда не согласится выдать Мирзояну
денег. Кстати, подумалось ему, надо будет не забыть, что
завтра с утра встреча с «Боингом» и ежемесячный отчет
перед руководителями этой замечательной конторы.
Неожиданно для себя Владимир взял ручку из вну¬
треннего кармана и придвинул стопку исписанной бума¬
ги, которую сотрудники нередко использовали на кухне
вместо тарелок, чтобы потом не мыть посуду.
- Щ-
Кузьмин нашел лист с чистым оборотом, подумал
и написал сверху: «Боинг». Потом почти бездумно вы¬
вел строчкой ниже: «Эрбас». Эти громилы делили между
собой три четверти мирового рынка гражданских само¬
летов. Владимир действовал механически: он просто
выписывал всех крупных изготовителей авиатехники
в мире. Тут ему вспомнилось, как, еще работая во «Фло¬
те», он летал на предприятие к канадцам. Строкой ниже
появилась запись: «Канадэйр». Канадцы выпускали ре¬
гиональные, а также ближнее- и среднемагистральные
самолеты. Эти борта не были популярны на рынке из-
за дороговизны. Они отличались не только завышенной
ценой, но и недешевой послепродажной поддержкой.
Стоять в салоне в полный рост для человека выше 180
сантиметров было практически невозможно. Кроме того,
эти заокеанские штучки так и не были сертифицированы
в России. Говорят, что один ну очень продвинутый в ави¬
ации живущий на 600 километров восточнее Москвы
чиновник-таки решил разжиться для родной республики
такой игрушкой. Потом она годами пылилась на стоянке
без права летной работы. Сертификация так никогда по¬
лучена и не была...
Что еще? Может быть, бразильский «Эмбраер»?
В принципе, эта псевдобразильская компания (пого¬
варивали, что за ней маячил американский капитал)
производила ха-аррошие ближнемагистральные са¬
молеты. Даже поляки вполне их принимали в свои не¬
простые по причине зимней метеосводки палестины.
Но все же, вряд ли российский недостроенный пока
еще оборонной корпорацией первенец сгодится для
чего-нибудь латиноамериканцам. Нет причин у них
в него вкладываться.
Куда ни кинь, всюду клин, наливаясь мутной тоской,
рассуждал Кузьмин, глядя в пустой прямоугольник чер¬
ного окна. Ну что же! Удивляться не приходится... Что
- 145-
он, умнее всех, что ли? Вряд ли он способен обнаружить
что-то, что прошло мимо внимания аж трех поколений
советских и российских внешторгработников и воротил
большого бизнеса. Целые институты трудились не по¬
кладая рук над проблемой. Нечего тут ловить, и точка.
Ну, пойдет, в конечном счете, поработает по старой памя¬
ти в аэропорт Домодедово. Они туда его давно уже зва¬
ли директором по развитию. Перспективы неплохие, вот
только мотаться каждый день по 46 километров в одну
сторону быстро надоест. Ну да как-нибудь!
И тут за окном кабинета замаячил женский силуэт.
Если общий рабочий зал расположился на первом эта¬
же, то личный офис Владимира располагался по лестни¬
це вверх, на втором и последнем невысокой пристройки.
Самое забавное, что именно за окном его кабинета на¬
ходился пожарный железный балкон с комфортабельной
лестницей, по которой было очень удобно сбегать из ре¬
жимного объекта в ближайший магазин или на обед,
минуя проходную. Лестница выходила за охраняемый
периметр в соседний тихий двор. Иногда Володя даже
хулиганил: парковался в этом самом дворе, а не на терри¬
тории предприятия, поднимался по лестнице (она была
даже с перилами, удобным лестничным маршем) и сту¬
чал пальцем в окно кабинета. Предупрежденная обо всем
офис-менеджер Ниночка всегда открывала балконную
дверь, расположенную в полуметре от стола Кузьмина.
Сейчас он увидел в свете уличного фонаря стройную
женскую фигурку.
Владимир повернул ручку, и девушка просто влетела
в его объятия, обдав запахом снежной морозной улицы,
меха и тонкого горького парфюма. Владимир как-то без¬
думно механически поцеловал ее — молча и с остерве¬
нением. Потом, после того как, не снимая ее шубы, они
проделали все то, что хотели прямо на столе с деловыми
бумагами, Кузьмин буквально рухнул в кресло, а Лера
- 146-
осталась сидеть перед ним на столешнице, зажав руки
между голыми коленями. Владимир молчал. 'Также мол¬
ча почти машинально поднял с пола комок нижнего бе¬
лья и сунул ci о деву шке, фактически не видя её, утратив
к ней всякий интерес. Он напряженно думал — думал
о том, что скажет завтра на совещании. Почувствовав
без слов, что ему не' до не*е, Валерия тихо сползла со сто¬
ла и, приведя юбку в .нормальное состояние, двинулась
к двери.
— Я сейчас... — тихо прошептала она. — Внизу
кто-то ес ть?
Девушка правильно беспокоилась — и думать не хо¬
телось, что бы началось, если бы охрана обнаружила
ночью постороннего на режимном объекте оборонного
тначения.
— Да, там младой Витя над отчетом корпел. Но те¬
перь уж, наверное, ушел.'
— Тогда я быстро! — Дверь скрипнула, потом вновь
приотворилась. — Тебе кофе какой? С молоком или
сахаром?
— Вообще безо всего. Черный, — нахмурился Вла¬
димир. Деву шка мешала думать.
— Всё-всё! Исчезаю, любитель черного кофе и чер¬
ных женщин!
Про черных женщин она неслучайно упомянула.
Как-то раз Володя разоткровенничался с ней, когда
они сидели в кафе через неделю после той первой ночи
на даче у Ромашкина. Тогда он рассказал ей, как сбежал
в Париже в 13 лет, сразу после соревнований по дзюдо
с шестнадцатилетней афрофранпуженкой и как они бро¬
дили вдвоем по Монмартру, а потом зашли к ней. С тех
пор, к месту и не к месту, Лера дразнила его «африка¬
нофилом». Он, впрочем, не обижался. В конце концов,
все люди есть-пошли из Эфиопии, так что... И все-таки,
что делать с деньгами? Откуда их взять на самолет? Ни¬
- 147-
кто никогда этого не делал! Тут он неожиданно холодно
и отчужденно понял всю ненужность того, что сейчас
у них с Лерой произошло, как, впрочем, и всего их слу¬
чайного (а может быть, и не очень?) романа. Ему тяжко
было с женой уже до этого, но теперь, после появления
в его жизни еще одной женщины, стало в три раза горше.
Каждый вечер он буквально насильно тащил себя домой,
где видел все более и более чужого человека, один взгляд
на которого несказанно раздражал. Сейчас он понял, что
смутно понадеялся где-то на холодном, рептилоидном
уровне подсознания, что бурная разрядка на столе помо¬
жет ему чем-нибудь, прояснит сознание. И вот ничего:
полная пустота!
Не думая Кузьмин встал, снял с вешалки шубу и шап¬
ку, вышел на балкон и спустился по пожарному маршу,
слегка придерживаясь за металлические лестничные
перила. Он постоял под ветром на улице, рядом с ды¬
мящимся позёмкой сугробом при желтоватом неровном
свете раскачивающегося на проводах фонаря. Потом дви¬
нулся вдоль занесенной снегом клумбы в сторону выхода
со двора. Там, напротив заводской ограды, рядом со вхо¬
дом в морг, светились купола недавно восстановленного
собора. Кузьмин вышел на тротуар, пересек улицу и по¬
дошел к церкви. В храме шла служба. Через громкогово¬
рители, установленные на улице, доносилось церковное
пение и возгласы диакона.
Владимир вошел вовнутрь, снял шапку и перекре¬
стился. Потом прошел в очередь, замершую в ожидании
исповеди. После того, как Володя сменил вероисповеда¬
ние с католического на православное, он никак не мог
привыкнуть к церковнославянской обрядности. Сердцем
он хорошо понимал всю правоту ортодоксов, как назы¬
вали православных на Западе. Но вот принять их душой
никак не получалось. Его давили своды, раздражал за¬
пах ладана, казались навязчивыми и кричащими яркие
- 148-
краски настенных фресок и золото окладов. Ему очень
не хватало торжественной тишины, воздуха и полного
цветных витражей света западных соборов. Там мож¬
но было просто посидеть в тишине колоссального про¬
странства и подумать. Гам можно было слушать мощный
и одновременно переливчато-тонкий голос органных
труб. Там священники никогда не возвышались над при¬
хожанами. Кроме того, молиться можно было не на древ¬
нем и малопонятном наречии, а на чистом французском
языке, причем служба никогда не продолжалась боль¬
ше часа. Никто не требовал от тебя исповедоваться ба¬
тюшке до причастия (если, конечно, ты не совершил
какой-нибудь страшный грех) — хватало коллективной
исповеди на мессе. Всё было просто, стройно и логично.
Но почему-то именно на Православную — а не католиче¬
скую! — Пасху на землю, в Иерусалиме, в Храме Гроба
Господня, нисходил нетварный Огонь; почему-то плака¬
ли настоящими слезами или источали мирро сухие икон¬
ные доски... Это было вероисповедание предков, и Кузь¬
мин прекрасно знал, что действительно за тысячелетие
оно, это вероисповедание, не отступило ни на йоту от ка¬
нона. Пожалуй, только иудаизм был так привержен слож¬
нейшей традиции богослужения, как, в своей ипостаси,
и Православие. И все же сердце пока не принимало мест¬
ную литургию. Вот и теперь, встав за рядами верующих
и медленно продвигаясь к батюшке, Володя ощутил себя
чужеродным и ненужным здесь в этом климате, в этом
соборе да и просто в этой стране. Культурный имприн¬
тинг другой цивилизации давно вошел в плоть и кровь.
Иногда Володя ощущал, как что-то меняется, как, спустя
несколько лет после приезда в Россию, в душе начинают
вновь наполняться какие-то пересохшие родники, а дру¬
гая реальность потихоньку исчезает, истончается, и все
же...
- 149-
— Вы идёте? — прошелестело у него над ухом. —
Оказалось, он незаметно очутился уже первым в очере¬
ди и теперь его ждал пожилой подтянутый священник
в черном подряснике, облачении и с недлинной седой бо¬
родой. Володя кивнул головой и медленно пересек про¬
странство, отделявшее его от батюшки.
—?.. — Иерей, молча, пытливо заглянул в глаза это¬
го явно небедного парня из какой-нибудь группировки
или элитарной фирмы. Батюшка очень устал — целый
день на ногах, 2 отпевания (и слава Богу, что есть тре¬
бы — иначе просто караул с деньгами!), а дома матушка
и трое ребят мал-мала-меньше. Парень в черном кожа¬
ном пальто на каком-то густом меху, с золотыми часа¬
ми на запястье, в костюме и неброско дорогом галстуке
показался священнику слегка потерянным. Он вообще
никогда не видел его раньше. Правда, и на братка моло¬
дой человек мало был похож. Может, крупный чиновник
из поднимающихся? Многие из таких пытались прийти
в церковь кто с настоящим горем (угрожали посадить,
умер близкий или растрата, да мало ли что), а кто пото¬
му, что «все стали ходить»...
— Вы ведь не из нашего прихода?— спросил он мо¬
лодого человека.
— Нет!— неожиданно интеллигентно ответил тот. —
Я работаю здесь, напротив.
— Вы будете исповедоваться? Простите, люди ждут!
— Да, конечно. Прости меня, Господи, ибо согрешил
словом, делом и помышлением. Я, раб Божий Влади¬
мир, исповедую грех, прелюбодеяния, холодности сердца
к жене моей венчанной и нелюбовь к церковному обряду.
— Это действительно тяжкие грехи, — вымолвил
спокойно батюшка, немного поразмыслив. — А как все
случилось? Точнее, почему?
Володя искренне попытался кратко рассказать о том
холодном чувстве отчуждения, которое поселилось
- 150-
в нем сразу после свадьбы, о косых взглядах жены, ее ис¬
чезновениях из дома, о том, как не желал с ней близости,
но все-таки шел на нее; о том, как у Ромашкина почув¬
ствовал к Лере — нет! Не любовь! — а просто обычное
влечение без всяких примесей. И даже это чувство пока¬
залось ему во стократ лучше, чем тот кошмар, который
давил на него уже больше двух лет дома.
— У Вас дети есть?— спросил батюшка.
— Да. Сын. Ради него всё и терплю.
— Что терпите — это правильно. Господь на кресте
терпел и нам завещал. А вот что мальчик растет, не видя
любви между супругами, недопустимо в корне, — ска¬
зал батюшка. — Я предлагаю Вам читать каждый день
по 40 раз псалом «Живый в помощи Вышняго». Это
очень сильная молитва. Господь Вас услышит и напра¬
вит. Только в церковь не забывайте каждый месяц ходить
и причащаться.
— Батюшка, у меня еще по работе непонятно что.
Начальник хочет, чтобы я средств достал на проект,
а я не знаю, откуда.
— Молитесь! — повторил священник. — Вот от меня
тоже требует благочинный исполнить послушание — ра¬
зыскать денег на реставрацию храма. А ведь еще надо
десятину в Патриархию отчислить, понимаете? И хоть
детей у меня в три раза больше против Вашего, я ведь
не ропщу... Молитесь! Все уладится. Да, и еще вот что.
Зайдите как-нибудь в Брюсов переулок, в храм. Там
мощи святого Спиридона Тримифунтского. Попросите
сугубо его паки и паки! Он слышит такие просьбы.
Священник приподнял край епитрахили, и Влади¬
мир, чтобы батюшка не тянулся вверх, стал на колени.
Ткань накрыла его, и рука священника начертала на го¬
лове крестное знамение.
Владимир молча вышел из церкви, так и не при¬
частившись, так как не соблюдал до этого пост да еще
- 151 -
и переспал только что с чужой женщиной. Он пересек
улицу в обратную сторону, поднялся по внешней лестни¬
це на балкон и тут увидел, что дверь в кабинет, несмотря
на мороз и режимное предприятие распахнута настежь.
«Лера!»— обожгло его мыслью. Он ведь совершенно за¬
был о ней, а прошло уже около часа! Сейчас около де¬
сяти вечера. На его столе, в выстуженном кабинете,
на обороте грубо разорванного листа с предписанием
генерального, было жестко выведено только одно слово:
«Ушла». «Ну и слава Богу!» — подумалось Владимиру.
Если он что и терпеть не мог, так это злые женские слезы
и длинные бессмысленные выяснения отношений, при
помощи которых мучительницы прекрасного пола так
мастерски выносят мужчинам мозги.
Он спустился по внутренней лестнице на первый этаж
и нажал на клавишу электрического чайника. Пока чай¬
ник заваривался, у Володи возникла мысль, кого он хо¬
чет видеть завтра утром. В ожидании, как ему казалось,
неизбежного увольнения, он решил начать готовить за¬
пасной аэродром. Одним из вариантов было Домодедово,
где он когда-то начинал карьеру начальником группы
маркетинга. Там до сих пор в стратегической службе ра¬
ботал его хороший приятель — Лео. Леонард отличался
изысканными манерами и одеколоном, врожденной ин¬
теллигентностью, а также любовью к русской поэзии Се¬
ребряного века.
ГЛАВА 2.
Леонардо
Изысканные манеры Леонарда плохо воспринима¬
лись женской половиной офиса. Поэтому, когда Кузьмин
присоединился к послеобеденному моциону Пирожкова
и его приятеля Димы, многие дамы начали откровенно
фыркать на тему «Не пей из этой лужицы, сам козленоч¬
- 152-
ком станешь...» Владимиру, честно говоря, было напле¬
вать на пересуды, тем более что репутация поклонника
прекрасного пола вроде бы ограждала от неуместных
сплетен. Между прочим, Лео оказался верным товари¬
щем. Как-то раз он прямо сказал Кузьмину, что, «если
когда в жизни тебя припрет, то я постараюсь помочь, как
умею». Такие слова звучали верхом благородства от че¬
ловека, который пусть и не обладал никакими связями
и деньгами, и трудился совместно со всеми по К) часов
в Домодедово, но всё же предложил поделиться тем не¬
многим, что имел.
Кузьмин поставил чашку с так и невыпитым чаем
на окно, прошелся по пустой приемной генерального,
а потом нашел в электронной книжке телефона номер
под кодовым именем «Лео» и набрал его.
Несмотря на поздний час, трубка откликнулась.
— Я слушаю, — раздался глуховатый голос, иска¬
женный динамиком.
— Лео, как дела? — спросил Владимир, делая глубо¬
кий глоток остывшей жидкости.
— Благодарю, все в порядке. Кто говорит?
— Леонард, не узнаешь?
— Простите, не Леонард, а Леонардо...
И тут Володе стало до дрожи неудобно. Он вдруг со¬
образил, что предатель-телефон вместо Лео Пирожкова
набрал рядом стоящий номер Леонардо Талони, вице¬
президента одной из крупнейших самолетостроитель¬
ных корпораций мира, уже много лет сочетавшего эту
престижную должность с постом генерального предста¬
вителя своего концерна в Москве. По поводу Талони ка¬
кие только слухи не ходили. Маленький человек с кожей
оливкового цвета и седыми пышными волосами с без¬
укоризненной прической, он слыл светским волокитой.
По-русски Леонардо говорил артистически, рассказывая
анекдоты про украинцев с имитацией малоросского го¬
- 153-
вора. Обычно он ходил в сопровождении верного пере¬
водчика Саши — под 2 метра ростом, северного европе¬
оида с ярко-голубыми чистыми и по-детски наивными
глазами прожжённого разведчика. Рассказывали, что
как-то раз эти двое направились в ресторан в «Метропо¬
ле». Швейцар молча пропустил Сашу, а перед Леонар¬
до попытался захлопнуть дверь, приняв его за «чело¬
века с юга». Впрочем, то было в страшные девяностые,
в эпоху Первой Чеченской, сразу после штурма площади
Минутка.
Владимир лихорадочно пытался выйти из неловкой
ситуации.
— Леонардо, это Кузьмин! Извини, заработался.
— Владимир, — немедленно зарокотала трубка гор¬
ловым мягким «р» и французским ударением на послед¬
ний слог (как многие итальянцы Талони вполне сносно
говорил по-французски, что, в принципе, несложно при
такой близости романских языков между собой). — Как
поживаешь, amico mio? Зачем тревожишь старого ита¬
льянца? Я вот только стал вспоминать Калабрию, налил
себе Primitivo, а тут ты звонишь...
— Есть у меня тут одно предложение о сотрудниче¬
стве, — неожиданно брякнул Кузьмин, сам не понимая
куда клонит, и просто стремясь поскорее закончить раз¬
говор. — Думаю, твоим будет интересно!
— Ас тобой все интересно. Мы, когда узнали в Риме
про то, как ты расстался с Бездумным, изволили здо¬
рово смеяться. Но DS последнее время очень лихо себя
с вами, русскими, ведет. Так что молодец, что немного
нос им утер.
Итальянцы не больно-то жаловали старших братьев
по DS. После окончания Второй Мировой, по негласно¬
му соглашению, бытовавшему в западном самолетостро¬
ении, Берлину и Риму было запрещено самостоятельно
производить авиалайнеры. Комплектующие — пожалуй¬
- 154-
ста, детали — да, можно и агрегатную сборку... Но го¬
товые борта Airbus могли выпускаться только Тулузой.
Такова была расплата за поражение. Немцы пока мири¬
лись с ситуацией. В последнее время они притихли по¬
сле неудачной попытки баварского концерна Fairchild
Dornier самостоятельно изготовить вполне конкурент¬
ный региональный самолет более высокого качества, чем
бразильский Embraer и безумно дорогой в эксплуатации
Canadair. Тогда, несмотря на то, что самолет уже суще¬
ствовал в металле, в форме летных прототипов и вовсю
проходил испытания, на Западе было принято решение
пустить проект под нож. Линию сборки немцы покорно
продали задешево китайцам для их Avrojet. A Lufthansa
безмятежно отозвала уже подтвержденный заказ на бо¬
лее чем 100 бортов.
И если немцы смирились, то горячие южные парни —
итальянцы постоянно фрондировали против стана по¬
бедителей и искали, как выкрутиться из сложившегося
раздела рынка, основанного на более чем полувековой
истории.
Кузьмин знал, что Талони — не только региональ¬
ный представитель ну очень серьезной фирмы, но еще
и гораздо-гораздо больше... К Владимиру он был неиз¬
менно и ровно доброжелателен. Как-то раз даже откро¬
венно сказал, что не понимает его выбора жить и рабо¬
тать в России. «Перед Вами во Франции открывались
такие перспективы, mon cher. Нельзя же настолько быть
привязанным к земле предков». Тогда Володя огрыз¬
нулся, что, мол, а сам-то Талони чем здесь занимается?
На это Леонардо только грустно по-отечески усмехнул¬
ся, но отвечать не стал.
— Владимир, встречаемся завтра в Altro Bosco, что
рядом с Большим театром, знаешь?
— Лео, давай лучше в Cutty Sark, на углу Нового Ар¬
бата и Кольца. Там такие тигровые креветки.
- 155-
— Va bene, amico! Но всё же Altro Bosco нам с тобой
культурологически ближе. Я настаиваю на нём!
Кузьмин положил трубку, неторопливо снова оделся,
вышел на крыльцо здания, вспомнив, как прошлой зи¬
мой, после разговора с Ромашкиным на даче принимал
должность и приступал к работе над моделью русского
джета. Отношения с Лерой неопределенно затянулись.
За часами какого-то исступленного механического секса
и совместных походов в рестораны следовали дни а ино¬
гда и недели без встреч. Съезжаться Володя не хотел.
А Лера пока и не настаивала — скорее всего, вела пра¬
вильную и неторопливую осаду. Сегодняшний ее пси¬
хоэмоциональный взрыв был явно ни к чему. Он мешал
сосредоточиться на главном. По крайней мере, с горечью
подумалось Кузьмину, пусть детская пустует, зато боль¬
ше никто не доводит дома. Ампутация семейной жизни
прошла удачно. Вот только фантомные боли остались,
да из головы прядь выпала. Особо больно было смо¬
треть на опустевшие навсегда качели на даче. Владимир
их упорно не снимал до самых холодов. Снял только тог¬
да, когда стало совсем уже невтерпёж смотреть на них —
сиротливо засыпанных снегом... Не помогало даже еже¬
дневных четвертьбутылки сухого красного и нежный
мокрый нос тычущейся в ладонь любимой овчарки.
Он сел в машину, завел двигатель, поставил белогвар¬
дейское «Четвертые сутки пылают станицы» и неторо¬
пливо тронулся в сторону дома, мимо заметенных, троту¬
аров, окантованных глубокими сугробами.
А ночью ему приснился тот же сон.
ГЛАВА 3.
Сон
Он падал сквозь плотную тьму, терпко настоянную
на еще неродившихся кошмарах. Он падал сквозь звез¬
- 156-
ды. Пустота вползала в уши и тихо шептала невозмож¬
ное и ненужное, а крылья — его белые крылья — об¬
углились и заострились. Они испуганно бились, как
мокрое белье, за спиной и не могли выдержать вес тяже¬
лого, налившегося буграми уродливых мышц тела того,
кто когда-то так гордо и независимо назывался Астарот.
Удар о землю был страшен, а века безмолвия и стра¬
дания — темными. Он понял, что навсегда утратил
то, что делало его высоким, но — волею Того, чье Имя
он теперь упорно отказывался произносить! — сохранил
некоторые свойства, как. например, возможность летать
и перевоплощаться: жить той жизнью, которая позволя¬
ла впитывать запах волн в полосе прибоя и буйную ра¬
диацию тропосферы. Но был некий Смысл, некая Суть,
остававшиеся всегда недоступными; был некий Барьер,
который никак не удавалось пересечь. Это бесконечно
мучило и терзало его. свидетельствуя о его глубинной
неполноценности.
Шли века и тысячелетия. На планете появились су¬
щества — двуногие и прямоходящие. Они возводили
жертвенники и напитывали энергией крови его, Астаро-
та, и его собратьев по несчастью. Он любил этих людей,
любил их хрупкую ускользающую красоту. Они были
непостоянны как ртуть. Их можно было легко поломать,
но все равно, по прошествии крошечного срока, их тела
сами ломались, а их души по-голубиному легко упархи¬
вали через Стену, гребень которой дразнил своей недо¬
ступностью Астарота.
Однажды, в первые утренние часы, он сидел у источ¬
ника рядом с городом Ершалаим, куда женщины при¬
ходили за водой, и играл собственной тенью на поверх¬
ности воды. Так смешно было рисовать когтем крыла
слова, которые вспыхивали на гладком зеркале фонтана,
а потом исчезали с тихим шипением гаснущей спички.
Он так увлекся своей игрой, что совершенно забыл стать
- 157-
невидимым и спохватился только тогда, когда услышал
позади себя осторожные шаги.
- Чем занимается добрый господин? — прозвенел
от напряжения голос.
Он повернулся, увидел женщину и вдруг подумал:
«А что, если?...»
В тот же момент его руки потянулись к той, что так-
бережно придерживала кувшин, как бы защищаясь
им от- непонятного пришельца, сидевшего в тени у ис¬
точника. Кувшин покатился по земле, а потом упал
и разбился, когда ее ноги стали судорожно колотить
по выветрившемуся песчанику кладки под весом не по-
человечески грузного тела.
«Что же я делаю?» — подумал демон, холодно разгля¬
дывая исполосованную его же когтями женскую спину,
вздрагивающую от рыданий. Но потом — с неожидан¬
ной ясностью -— понял, что именно сейчас и здесь ро¬
дилась новая раса существ полулюдей-полудемонов,
способных на многое, но, как и он, обреченных томиться
тоской недоступного неба.
— Как тебя зовут, женщина? — поинтересовался ле¬
ниво Астарот, насильно повернув к себе когтем правого
предплечья заплаканное лицо.
-— Лилит, мой господин! — прошептала она, всеми
силами вжимаясь в, мокрый камень парапета фонтана,
на который он бросил ее.
— Лилит, запомни: ты понесешь, а твое имя останет¬
ся навсегда в веках, так же, как и имя первой женщины
Хавы. Ты будешь знаменита. Тобой будут пугать непо¬
слушных детей, а твои дети — мои дети! — принесут
в мир настоящие ненависть и войну!
— Я не понимаю вас, господин! — робко возразила
она, потихоньку приходя в себя, отодвигаясь и пытаясь
прикрыть свою наготу. — Зачем вы смущаете бедную,
глупую Лилит?’
- 158 -
— Потому что я решил сделать тебя прародитель¬
ницей другого человечества, смешать мою кровь с тво¬
ей во имя нового народа. — моего народа!!! И нареку его
Ханаан. И будет проклят он Тем, кто проклял меня. Ве¬
ришь ли ты мне, Лилит?
— Господин, Вы сказали — у меня будет ребенок?
— Да, Лилит, и не один.
— Тогда я верю Вам, добрый Господин! Вы же не за¬
будете своих детей и не оставите их своей милостью?
— Нет, Лилит! Не только не забуду, но наделю воз¬
можностью видеть невидимое и читать будущее. Они
научат многому других, но, как и я, никогда не будут
счастливы. Они будут Геометрами. Они будут строить
красивые дома и новые царства, чтобы люди навсегда за¬
были небо. И все дома, и храмы посвятят Астарте — со¬
бачьей звезде, которая горит на Востоке. Ты принесешь
высший смысл в этот садок с послушными кроликами,
моя робкая Лилит!
ГЛАВА 4.
Накануне. Прдолжение сна
Удушливый, невозможный сон. Владимир сбросил
одеяло и сел. Голос демона все еще отдавался в ушах,
но явь уже брала свое над навью. Из конюшни раздавал¬
ся всхрап рано взнузданной лошади, а верхушка расту¬
щего в саду ливанского кедра заалела сразу после того,
как солнце коснулось белокаменного креста на горе Свя¬
той Победы, взмывшей гребнем над имением, гольфом
и всей горной провансальской долиной.
«Пора вставать!» — отметил желудок, уловив целую
волну запахов, идущих из кафедральной кухни первого
этажа. Аромат свежего поджаренного хлеба бодро за¬
глушался доминантой молотого кофе. Он быстро оделся,
вспомнил, что сегодня суббота — день фиесты и корри¬
- 159-
ды — и спустился вниз мимо померанцевых деревьев
в кадках из зеленой майолики и старинных мутных зер¬
кал — туда, где его ждали родные и новый день, залитый
ярким до белизны солнцем, пропитанный запахом кипа¬
рисов и лаванды.
Внизу, на кухне уже сидела за столом мама. У ее ног,
на разбитых древних каменных плитах привычно пере¬
ругивались за кость Мабрук и Трубадур, две бесшабаш¬
но веселых немецких овчарки, которые вечно дрались
за внимание хозяев и за место у монументального ками¬
на под статуей Черной Девы в углу кухни. «Сегодня», —
опять отдалось в голове.
— Здравствуй, милый! —сказала мама.
— Здравствуй, мамочка!
— Ты не забыл?
— Что?
— Но ведь сегодня же день Успения! Мы же давно
решили съездить в Сент-Бом — пещеру Марии Магдали¬
ны. Ведь ты же сам мне рассказывал, что там она провела
последние 30 лет своей жизни?
— Да, мама, помню! Собирайся! Я предупрежу
Мари-Франс.
Владимир бодро допил вторую чашку кофе, выбрался
из-за дубового, изрезанного ножом, потем невшего от вре¬
мени стола и быстро поднялся по лестнице на «женскую
половину». Так он шутливо называл левое крыло старо¬
го замка, занятого мамой, сестрой и племянницей. Сам
он обитал с любимым полуволком-полуовчаркой в двух
комнатах правового крыла — кабинете и спальне, вы¬
ходивших на старый парк с прямой, как стрела, аллеей
из кустов самшита, уходящих к древней — второго века
от Рождества Христова — статуе Богородицы, окружен¬
ной семью кипарисами. Как-то раз Владимир даже пред¬
положил, что семь кипарисов были посажены в девят¬
надцатом столетии, как символ семи небес Данте.
- 160-
— Мари-Франс, сегодня мы едем в Сент-Бом, в пе¬
щеру Марии-Магдалины! —сказал Владимир, постучав¬
шись в дальнюю комнату. — Собирайся!
— А ты знаешь — я сегодня раздавила тапочком
скорпиона — опять заполз через окно, — сообщила
Мари-Франс, хрупкая девочка двенадцати лет, сочетав¬
шая нежный цвет лица с густыми тяжелыми волосами,
оттенявшими насыщенный синий оттенок слегка уд¬
линенных глаз. Даже местные арабы, обслуживавшие
гольф, заметили ребенка, заявив, что со временем любой
из них хотел бы заплатить за нее «калым».
«Что-то в последнее время они сильно обнаглели —
надо будет поговорить с Сержем», — подумалось Вла¬
димиру. Серж — вечный хвастун, владелец нескольких
иберийских лошадей и небольшой усадьбы на обезво¬
женных пустошах Камарга, любил наведываться в Ри-
кетти — так прозывался старый замок, хотя Влади¬
мир предпочитал называть его в своих мыслях просто
«Дом» — для того, чтобы пропустить рюмку анисовой
и в очередной раз напомнить о своих далеко идущих свя¬
зях с Национальным Фронтом.
«Сегодня» — как будто кто-то с тихим смешком вновь
сказал за спиной Владимира. Повеяло легким ветерком.
Он резко обернулся, но увидел лишь старое восьмиу¬
гольное зеркало в позеленевшей от времени раме. «Что
со мной? — подумалось тоскливо ему. — Может, пере¬
утомился за неделю?» Хотя где-то и кто-то, сидящий
ну очень глубоко внутри, точно знал, что нет — не пере¬
утомился, что причина совсем другая и что причина эта
взорвется событием еще до сегодняшнего вечера. И что
мир «после» никогда не будет похож на мир «до».
— Володя, я оденусь и спущусь! — крикнула через
дверь Мари-Франс.
— Да, ждем, — сказал Владимир запоздало и, за¬
думчиво пройдя на первый этаж, вышел в парк, завернул
- 161 -
за угол под окнами библиотеки через розарий и, всту¬
пив в раскидистую освежающую тень каштанов, по¬
шел к конюшне, где его уже ждал оседланный Аппалузо
по кличке «Зебра» — лошадь неясных кровей и темной
биографии, возившая раньше туристов смотреть на розо¬
вых фламинго, пока ее не заприметила сестра Кузьмина
и не выкупила для последней части корриды за ровный
тяжелый аллюр, позволяющий без хлопот вонзить шпагу
в загривок обескровленного быка.
Промучившись с полчаса на манеже — Аппалузо был
столь же упрям, сколь неповоротлив и по-старомодному
тяжеловесен — Владимир завел лошадь в душ, снял сед¬
ло, наскоро обтер соломой и тряпкой и повел в прохлад¬
ный хрустящий свежим сеном и пахнущий эвкалиптовы¬
ми опилками сумрак старой половины конюшни. Пока
он загонял лошадь в денник и запирал за ней кованый
засов, пока проверял работает ли автоматическая поил¬
ка и поменял ли конюх солому — словом, пока он де¬
лал массу мелких, но необходимых по хозяйству дел —
он чувствовал, как в затылке зарождается и начинает
жить своей жизнью тупая ртутная мерно переливающа¬
яся под костью черепа тяжесть, мешающая ясно воспри¬
нимать мир. «Наверное, жара», — подумалось отчетливо
и тоскливо Владимиру.
Действительно, вот уж который день из-за приближа¬
ющегося приступа он предпочитал не выходить на солн¬
цепек в поле, арендованное местным фермером с хитры¬
ми запьянцеватыми глазами в щелках набрякших век,
пронизанных склеротическими прожилками. Фермер
просил отсрочить окончание аренды, потому что «ме¬
сье, опять засуха и неурожай, а закупочные цены у ко¬
оператива сами знаете, да и горючее, клянусь Богороди¬
цей. очень-очень вздорожало!». Красный в рыжий отлив
грунт растрескался аккуратными звездочками, как в пу¬
стыне Гоби, и только со стороны ближнего гольф-клуба
- 162-
изредка веяло прохладой десятков тонн воды, выливав¬
шихся на сочный бархатный газон, уходивший к холмам.
Головная боль, между гем, исподволь, но неуклонно раз¬
расталась. В углу поля зрения появился дрожащий фон.
— Владимир, мы ждем! — послышался звонкий го¬
лос племянницы. Кузьмин быстрым шагом направился
к хозяйственному двору, где под окнами кухни стояла
машина, нашел все се'мейство — то есть маму и Мари-
Франс в сборе — сел за руль, перекинул рукоять вперед,
и машина, сочно хрустя гравием, двинулась по аллее ки¬
парисов к старым воротам с коваными фигурками танцу¬
ющих под всадниками лошадей.
ГЛАВА 5.
Сретение
Сент-Бом — горас пещерой, где, по поверью, кающаяся
Мария Магдалина провела последние 30 лет своей жизни
и откуда ангелы 2 раза в день возносили ее в небо — воз¬
вышалась угрюмой черной твердыней, поросшей густым
лесом. Паркинг подходил вплотную к подножию плато
альпийского предгорья. Узкая каменная тропинка вилась
между свалившихся с крутизны глыб, тщательно огибая
вековые ели и дубы с воздушной системой корней. Если
не считать гула ветра в древесных вершинах, было вели¬
чественно-тихо. Жара здесь — на высоте — ощущалась
мало, но если повернуться спиной к горе, то сразу ста¬
новились видны фиолетовые поля лаванды, уходившие
за горизонт и дрожащее зыбкое марево над ними. Гово¬
рят, по этой тропинке когда-то поднимался еще Боккач¬
чо, сравнивший ее с тягостным путем души на небо.
Мари-Франс вприпрыжку мчалась впереди, а Влади¬
мир шел вместе с мамой, неторопливо переговариваясь
и изредка останавливаясь в тени больших деревьев.
- 163-
— Опять охранник угрожают, что всех перестреля¬
ет, — рассказывал Кузьмин. - - Окончательно спятил:
и днем, и ночью бродит по имению с ружьем наизготовку.
Останавливаешь его, спрашиваешь, зачем оружие — отве¬
чает: мол, охочусь на зайцев. Только какие зайцы ночью?
— Настоящий бандит! — возмущалась в ответ мама.
Речь шла об охраннике имения, который невзлюбил
новых владельцев и всячески старался их выжить. Как-
то раз Владимир решил прикрутить электрический про¬
вод на столбе. Поднялся наверх, а когда взял в руки про¬
вода— они стали искрить, потому что кто-то перекинул
в аппаратной рубильник. Спасли только хладнокровие
и резиновые перчатки. Похоже, что месье Иссарди — так
звали охранника - успокаиваться не собирался и был
намерен и далее строить козни.
Монастырь, вырубленный в скалах вокруг пещеры
на приблизительно половине высоты горы, незаметно
приближался.
— Что за народ! —удивлялась мама. — Если бы у нас
была такая святыня, то в дни престольных праздников
очередь стояла бы от паркинга до вершины, чтобы по¬
дойти и помолиться, а здесь — никог о!..
— Да, кризис веры, — как-то легко согласился
сын, которого все сильнее и сильнее мучила тупая за¬
тылочная боль. Изредка в сознании всплывала мысль
о какой-то Собачьей звезде. «Странно, — подумалось
ему. — Как звезда может быть собачьей?» Но ответа
не было, а боль только нарастала.
И вот, миновав узкий проход и крутую лестницу, в ко¬
торую незаметно перешла каменистая тропинка, мать
с сыном оказались на тесной мощеной ровным камнем
площадке, в центре которой возвышалась бронзовая pieta,
композиция «Снятие с Креста». По провансальскому по¬
верью, после Распятия, жители Иерусалима посадили се¬
мейство Христа в лодку без руля и ветрил, которая была
- 164-
чудесным образом перенесена к берегам Прованса, где
двоюродные сестры и родственники по мужской линии
Богочеловека и провели остаток дней, сотворив немало
чудесного. За бронзовой статуей темнел кафедральный
вход в пещеру. Оттуда — из глубины — вырывался холод
подземного пространства и голоса хора. Там располага¬
лась катакомбная церковь пятого века.
И тут у Владимира вновь помутилось в глазах. Он не¬
ожиданно увидел древнюю улицу, выложенную камнем,
и толпу людей, которые жадно искали прикоснуться
к Нему; А Он шел, и веяло от Него покоем и благодатью.
Кузьмин болезненно резко увидел одну из женщин, ко¬
торая также жадно тянула к Нему руки. Только образ
ее был темен. Он увидел, как Ребе резко отдернул край
одежды.
— Не кормят собак тем, что дают детям! — как плет¬
ка хлестнула царственная фраза Дающего Жизнь.
— Но и маленькие собачки, Ребе, подбирают крошки,
падающие со стола хозяев. — прошелестел в ответ крот¬
кий голос той — умершей два тысячелетия назад.
— Эта женщина получит по своей вере! — услышал
Владимир лучащийся ответ, и вновь ощутил, что теряет
сознание, а голова просто разваливается на части от не¬
стерпимой боли.
— Володя, милый, как ты? Что-то на тебе лица
нет? — услышал он неожиданно голос мамы, увидев
себя сидящим в тени бронзовой скульптуры на скамейке.
— Все в порядке, мамуля, просто голова сильно за¬
кружилась. Ты же знаешь — моя обычная мигрень.
— Зачем же мы поехали в горы? Сказал бы — и оста¬
лись дома, — резонно заметила мама.
«Дома!..» — подумалось Владимиру. Поднять¬
ся бы босыми ногами по чистой прохладной лестнице,
натертой воском, на свою половину! Завалиться на кро¬
вать с резными столбиками в форме изогнувших шеи
- 165-
лебедей и бездумно смотреть, как через вершины сосен,
заглядывающих в одно из окон со слюдяными пластина¬
ми вместо стекол, тянет с моря кучевые облака, а сосны
шумят и шумят...
И вдруг он понял, что та женщина рядом со Спаси¬
телем — это потомок Лилит из ночного сна, полукровка
демонической породы из проклятого ханаанского рода.
Что именно поэтому Учитель Решил испытать ее веру
и Принял, найдя веру сильной. Он понял, что здесь и его,
далекого потомка, той же огненной, получеловеческой
крови, слышит Тот, кто однажды обязательно Изме¬
рит и Взвесит каждую душу. «Господи, — подумалось
ему, — дай же совершить то, ради чего пришел на зем¬
лю! Измерь Сам, что осталось и не Затворяй рта у вола
молотящего!»
Вспомнился Владимиру и провал операции, в которой
он участвовал в Париже, и путь на юг до замка с подме¬
ной документов, и неотвязная мысль, что первый же по¬
лицейский на дороге способен отправить его в подзем¬
ную тюрьму контрразведки рядом с Эйфелевой башней.
И неожиданно пришло осознание всей неслучайности
того, что никто не остановил его по дороге и не спросил
документы. Что операция по возвращению его на Роди¬
ну, которую он замышлял последние несколько месяцев,
пройдет гладко. Он даже успел почувствовать, что там,
в России, годы спустя, даже понимая, через что прошел
и чего избежал, будет мучительно жалеть о высоте этого
момента на пороге пещеры Сент-Бом в провансальских
горах и себя, пришедшего к Марии Магдалине под став¬
шей для него навсегда родной французской благородной
фамилией, чтобы пережить то, что было дано пережить.
Когда поздно вечером они спускались с горного пе¬
ревала на машине, Владимир был спокоен. Он видел
звездное небо, расстилавшееся с высоты альпийских
предгорий, и ощущал пристальный взгляд горы Святой
- 166-
Магдалины, оставшейся немым благословением за его
спиной.
ГЛАВА 6.
Первый раунд.
Ресторан «Altro Bosco» находился в длинном крытом
пассаже, неподалеку от Кузнецкого моста. Владимир
оставил машину неподалеку от министерства Транспор¬
та, в Пушечном переулке и медленно шел к месту встре¬
чи. Вот лавка «Фаберже». Здесь много красивых вещей.
Помнится, году эдак в 97-м он страшно напугал про¬
давца, когда, только приехав, буквально вывалившись
из французского пространства на раскалённые москов¬
ские улицы с мягким асфальтом, зашел в бутик, чтобы
прицениться к охотничьему кинжалу. Тогда на нем были
драные на коленке джинсы и футболка военного образ¬
ца. Он долго взвешивал в руке клинок, а потом, на глазах
у оторопевшего персонала, понюхал его. Люди явно при¬
няли молодого коротко стриженого парня со старыми
глазами за маньяка. А Кузьмин всего лишь хотел про¬
верить качество стали. Ведь если клинок пахнет железом
и слегка кислит на вкус, то это значит, что качество ме¬
талла оставляет желать лучшего. Гак, кстати, оно тогда
и было: вполне ожидаемо «Фаберже» предлагал не ору¬
жие, а, по сути, дорогую безделушку для разрезания
бумаг...
Предаваясь приятным воспоминаниям о давних собы¬
тиях, Владимир добрел до пассажа, толкнул дверь, а по¬
том сел в ресторане поближе к вазону, чтобы оставаться
наполовину скрытым вечнозеленым кустом, а самому
видеть вход. Леонардо явился по-военному пунктуаль¬
но — минута в минуту. Он изящно уронил себя на стул,
причем брюки сохраняли безупречность до последней
- -
складки, а тяжелый узел галс-тукалишь подчеркивал ми¬
ниатюрность хозяина.
— Ну, Владимир, давай к делу! — изрёк Талони,
потирая руки, одну из которых украшал золотой бре¬
гет. — Ты хотел меня видеть, но после ухода из «РусИба»
мы с тобой почти не общались. Значит — и гут оливковый
палец указал на потолок — здесь есть какой-то смысл,
причём он не для посторонних ушей.
С самого начала Кузьмин решил разыграть ту схему,
которая вчера лишь наметилась в воспалённом бессон¬
ницей и сумасшедшим поручением начальства мозгу.
За ночь, после непонятных томительных снов, мысль
как-то самостоятельно выкристаллизовалась до состо¬
яния останца. Теперь Владимир твердо знал, что хотел
сказать. Хотя сама идея представлялась ему ненаучной
авантюрой.
— Леонардо, — решительно заявил он, — ты в кур¬
се, что Италии запрещено самостоятельно производить
авиалайнеры?
— Ну, не будем так грубы, — взметнулись ему на¬
встречу две смуглые руки в изящных накрахмаленных
кипенно-белых манжетах. — Мы действительно не име¬
ем права продвигаться дальше агрегатной сборки, хотя
без наших композитов «боинги» не летают.
Кузьмину вспомнился идеальный завод по производ¬
ству композиционных материалов поблизости от Неапо¬
ля. На предприятии почти не было людей. Всё делали
роботы. А вода, оставшаяся после покраски самолётных
бортов, проходила столь глубокую очистку, что её фак¬
тически можно было пить.
— Согласен... Но разве вам никогда не хотелось ов¬
ладеть полностью технологиями и не жить под тяжестью
принятых на себя в рамках НАТО обязательств?
— Amico, — изрек Талони бархатным обволакиваю¬
щим баритоном, — amico mio, мне — не скрою! — хо¬
- 168-
телось бы очень и очень многого. Ну вот, к примеру,
иметь два желудка, чтобы в 2 раза дольше наслаждаться
этим steak tartare. Тут он очень вкусно отправил в рот
скатанный в шарик мясной фарш с сырым желтком.
Владимир продолжал в это время молча и неторопливо
вкушать луковый суп, который здесь, в «Altro Bosco»,
был особо хорош... — Ну и что с того? Желудок у меня
по-прежнему один, причём он в предъязвенном состоя¬
нии, а сам я молю Мадонну, дабы даровала мне прожить
хотя бы несколько лет на пенсии.
Тут итальянец весьма натурально воздел очи торг,
но креститься всё же не стал по весьма прозаическо¬
му поводу: руки были заняты столовым мельхиоровым
прибором.
— А вас разве не интересуют алюминиево-литиевые
сплавы? — вкрадчиво спросил, как будто не слышал
длинной лирической тирады, Владимир. Он понимал,
что безумно и многофакторно рискует: алюминиево-
литиевые сплавы входили в оборонные секреты России.
Именно благодаря им российские истребители были
способны выдерживать без разрушения конструкции
запредельные прочностные нагрузки, недоступные для
западной техники. Несмотря на развал девяностых, за¬
падникам так и не удалось забраться в святая святых
российской оборонки. Поэтому, подманивая итальянца
сплавами, Кузьмин блефовал, причем запредельно. Ус¬
лышь его какой-нибудь безопасник, не сносить Влади¬
миру головы, хотя, естественно, сам он к формуле сплава
не имел никакого отношения и, естественно, не знал её.
Талони как-то незаметно хищно подобрался.
Он, не мигая, смерил собеседника взглядом, положил
вилку с ножом, промокнул губы салфеткой, а потом по¬
правил безукоризненный галстучный узел. Помолчал
секунду и вдруг опять расслабился, погрозив шутливо
пальцем.
- 169-
— Ах, Владимг/р-Владимг/р! Опять эти ваши рус¬
ские... штучки!— выговорил Леонардо со вкусом раз¬
говорное слово. Он положил в рот очередной кусочек
фарша, тщательно прожевал его, потом взял неторопли¬
во фужер-тюльпан с тёмно-рубиновым вином, поболтал
им, посмотрел на свет на маслянистые потёки по тонким
стенкам, понюхал и отпил. После чего вновь серьезно
уставился на Кузьмина и деловито спросил его. — Так
о чём все-таки идёт речь, Vladimir?
Кузьмин быстро изложил ему суть предложения, пе¬
рейдя на итальянский. Леонардо подумал, улыбнулся,
набрал длинный номер телефона, с кем-то переговорил,
а потом, вновь посмотрел на Кузьмина.. На этот раз уже
без всякого намёка на улыбку.
— Знаешь, если тебя не срежет какой-нибудь дурак
неважно с чьей стороны, то ты далеко пойдёшь. Я пере¬
говорил с нашим вице-премьером. Он готов принять
тебя на следующей неделе в Quirinale.
Кузьмин откинулся на спинку глубокого мягкого
кресла. Этот раунд он, похоже, выиграл. Но речь шла
только о начале длинной игры.
ГЛАВА 7.
Рим
Владимир любил Рим. Но только не летом. Летом
здесь было нестерпимо жарко, и старая, ещё африканская
контузия нередко отзывалась жуткими болями, которые,
в период его неудачного брака только усилились. Хуже
всего то, что возникали приступы в самый неподходя¬
щий момент и длились по несколько часов.
Самое главное было всегда иметь при себе таблетки
и успеть принять их именно в тот момент, когда, по кра¬
ям зрительного поля начиналось дрожание фона с на¬
растающей пульсацией затылка. Когда-то, очень давно,
- 170-
в Мюнхене, в ходе своего самого первого задания на аме¬
риканской базе, Кузьмин подвергся глубокому воздей¬
ствию психотропов с частичной потерей моментальной
памяти.
Он отчётливо помнил столицу Баварии и мог прой¬
ти по всем аллеям Инглишен-гартена и улицам кварта¬
ла Арабелла-парк с закрытыми глазами, но был не в со¬
стоянии обнаружить дом, в котором тогда жил и дорогу
к американской базе. Он также полностью забыл игру
на фортепиано, хотя до этого исполнял наизусть «Лун¬
ную сонату» и любил помузицировать, приезжая
в Монте-Карло в холле Hôtel de Paris на инструменте
«Эрар» (в точности такой же остался в ставшей навсегда
недоступной старой барской квартире в Брюсовом пере¬
улке, в Москве).
То воздействие никак не отразилось на работе пси¬
хики, и, судя по реакции американских безопасников,
вскрыть его не удалось. Потом девушка из службы
шепнула ему как-то, немного утратив над собой кон¬
троль, что он и в бесчувственном состоянии отвечал
по-французски и повествовал о парижском детстве
и любимом лицее. Но на память о Мюнхенском перио¬
де остались приступы, которые только усилились после
контузии в Экваториальной Африке.
Вот и сейчас Владимир, надёжно упакованный в мяг¬
кое кожаное нутро седана представительского класса,
почувствовал комок тошноты, неудержимо подкаты¬
вающий к горлу. А между тем, машина уже вкатила
на подъездную аллею загородной резиденции вице-пре¬
мьера, где его ждал верный друг и доверенное лицо
Леонардо — Витторио.
Впереди были переговоры — встреча, от которой за¬
висело буквально всё, и именно поэтому к ней надо было
прийти в форме, с ясным сознанием и готовностью долго
- 171 -
общаться на трёх-четырёх языках по финансовым, тех¬
ническим и политическим вопросам.
— Остановите машину! — бросил Владимир по-
итальянски оторопевшему водителю, который, тем
не менее, плавно затормозил, притёршись к бордюру
у роскошной клумбы с розами. Кузьмин буквально вы¬
скочил из лимузина, добежал до клумбы и тут его вы¬
вернуло наизнанку прямо на безупречный цветочный
партер в обрамлении зелёной травки. Зато в голове, как
всегда бывало, если вовремя «схватить» приступ, щелч¬
ком прояснело, сознание за считанные секунды зарабо¬
тало чётко и слаженно. Сорвав ненавистный цветастый
галстук, повязанный накануне отъезда сегодня утром
в аэропорту верной Ниночкой и бросив его между розо¬
выми кустами, Владимир неторопливо вернулся к ма¬
шине, опустился на мягкие подушки глубокого сидения
и, поблагодарив ошалевшего водителя кивком, небрежно
заметил: «Я готов! Можно ехать!»
***
— Владимир, ты всё-таки молодец! Так здорово об¬
вёл вокруг пальца старого итальянца! — немного похо¬
дивший из-за длинного носа и седой бородки на Мефи¬
стофеля Витторио игриво погрозил пальцем Кузьмину,
вольно раскинувшемуся на подушках глубокого дивана
с другой стороны низкого стола.
Был тот самый час, когда солнце наконец-то провали¬
вается за Фьюмичино и намёк на первую прохладу на¬
ползает на перегретые камни Вечного города.
Собеседники сидели на крыше одного из рестора¬
нов, неподалёку от Капитолийского холма. Раскиданные
по всей площади плоской кровли постройки, перемежа¬
емые вазонами с карликовыми апельсиновыми деревья¬
ми, столики создавали ощущение приватности и даже
непринуждённости разговора. Наверное, доверенное
- 172-
лицо Талони был прав — именно это сейчас и требова¬
лось, прежде всего, самому Кузьмину, чтобы осмыслить
всё то, что произошло несколько часов назад.
***
Вице-премьер оказался строгим мужчиной высоко¬
го роста, безупречно контролировавшим не только свои
мимические морщины., но даже, как казалось, выражение
глаз. С самых первых минут он отринул протокольную
вежливость, жёстко заявив о неумолимом цейтноте, по¬
сле чего с коротким и ёмким «Итак?» уставился двумя
броневыми щелями на Владимира.
Единственной, но очень важной для собственно¬
го комфорта Кузьмина уступкой со стороны чиновни¬
ка было его желание вести разговор непременно по-
английски. Тем самым собеседник невольно создавал
Кузьмину определённое удобство общаться на языке-
посреднике, одинаково не родном для всех собеседников,
хотя и заронил сомнение в том, что кому-то невидимому
английский гораздо удобнее в восприятии.
— Итак, молодой человек? — повторил политик
и слегка откинулся на, жёсткую спинку кресла в стиле
ампир.
Владимир набрал в грудь побольше воздуха: «Эчче-
ленца, я имел честь рассказать Леонардо Талони о не¬
которых перспективах, которые могут появиться у ита¬
льянского авиапрома, в нашей стране...»
— Бросьте! — поморщившись, немедленно отреаги¬
ровал вице-премьер. — Какие перспективы могут быть
у нас в Вашей, несомненно, прекрасной, но увы, глубоко
несчастной стране? Все секреты ваш Эльстин (именно
так и произнёс итальянец фамилию ЕБН) уже давно по¬
ведал «своему другу Биллу»... И что нам, бедным ита¬
льянцам, здесь ещё ловить?
- 173-
— Но, послушайте, — произнёс Владимир, —
Вы же не исключаете, что у нас остались оборонные
технологии, которыми, например, владеет «Лавочкин»
и о которых вы, в Вашей богоспасаемой Италии пока ещё
мало что знаете?
— Нет, это Вы послушайте, юноша! — нарочито кар¬
тинно взвился политик. — Если Вы пришли торговать
секретами, то ошиблись адресом. Тем более, что Вы —
не Березовский, а я не Ми 6!
— Да нет же, эччеленца! —деланно рассмеялся Вла¬
димир, широко разведя руки в разные стороны, раз¬
вернув их мигом вспотевшими ладонями к собеседни¬
ку. — Нет у меня такого намерения! Но, наверное, Вам
было бы интересно приобщиться к производственному
процессу создания нового гражданского авиалайнера со¬
вместно с прославленным КБ «Лавочкин», причём непо¬
средственно в его стенах в Москве?
— Ну! — промолвил итальянец, меряя Владимира,
взглядом из-под тяжёлых бровей (глаза же у него были
в мелкой капиллярной сетке и поэтому белок казал¬
ся слегка красноватым. «Не досыпает», — подумалось
Кузьмину). — Возможно, что наш национальный авиа¬
пром и был бы рад, но у вас там вроде уже каждой твари
по паре — и «Боинг», и французский «САЛЕС» в обла¬
сти авионики, и американский «Мессир-Дути» по шасси,
и многие другие...
— Но итальянцев-то, — немедленно подхватил Кузь¬
мин, — там-то и нет! Другие же всего лишь субподряд¬
чики... Ну, может, как в случае с «Боингом», консультан¬
ты. Но и всё! А у Вас, Эччеленца, есть свой интерес...
— И какой?
— Представьте себе, что мы поделимся с вами тех¬
нологиями производства современного линейного ави¬
алайнера, причём уступим вам часть акций на фирму.
- 174-
А вы поможете нам создать современное производство
с вашими стандартами качества...
— Подождите! — поднял властно над столешницей
красного дерева руку с ухоженными ногтями, но корот¬
коватыми крестьянскими пальцами вице-премьер. —
Вы хотите пустить нас в производственный процесс
и позволить общаться с вашими инженерами?
— Не просто пустить, а сделать совладельцами...
— Зачем это нам? В вашей, простите, и так здорово
растерявшей свои секреты стране?
— Но у нас — пусть мы и только развиваемся! —
ниже ставка нормо-часа — следовательно, лучше себе¬
стоимость. А технологии и школа известны на весь мир.
Вы же знаете, где пасётся «Боинг» и откуда он берёт свои
кадры?
— Ну, допустим! — чиновник выпрямился в кресле
и неторопливо побарабанил пальцами по столешнице. —
Ну а дальше-то что? И что вы, русские, за это хотите?
— Дальше вы получите базу послепродажной под¬
держки, — с готовностью сообщил Кузьмин, слег¬
ка понизив голос. — То есть вся замена запчастей, всё
техобслуживание по всем формам регламента, кроме
C-check — ваше! Это же золото!
— Но кто будет летать на ваших самолётах в Европе?
— Эччеленца, а какая, собственно, Вам разница?—
картинно удивился Кузьмин. Давайте прикинем вме¬
сте! — он стал неторопливо разгибать один за другим
пальцы. — Вы получите наше ноу-хау производства
линейных лайнеров; вы получите доступ к технологам
и сумеете напрямую беседовать с ними — нет-нет! —
я не сказал, что они вам выдадут свои секреты, но до¬
ступ к нашим умным головам у ваших умных голов бу¬
дет! (Кузьмин великолепно осознавал меру риска: дома
уже создали специальный загон на улице Лавочкина,
то есть выделенную зону на территории предприятия
- 175-
для общения с итальянцами по этому проекту, если
вдруг он выгорит, а со всех инженеров взяли подписку
о неразглашении гостайны, строго-настрого предупре¬
див их о последствиях). В чём же для Вас риск? И где
проблемы?
Вице-премьер не ответил. Он встал, вышел из-за длин¬
ного стола, с аккуратными стопками папок с цветными
закладками и слегка легкомысленным ноутбуком у ра¬
бочего места, подошёл к окну и какое-то время стоял,
повернувшись спиной к собеседникам, терпеливо ждав¬
шим его вердикта.
— Эччеленца, — неожиданно подал голос Витто¬
рио, до этого молчаливо слушавший обмен репликами
двух других собеседников. — Мой молодой друг, может,
и прав! Нам нужны перспективы!
— Вопрос не в этом, Витто! — кинул коротко чинов¬
ник, резко повернувшись к ним и непроизвольно перейдя
на южный диалект итальянского, который Кузьмин по¬
нимал с пятого на десятое. — Вопрос, как всегда, в сред¬
ствах. Как мне подать досье? Под каким углом мы его
рассмотрим на заседании правительства? Денег в бюд¬
жете нет! Нет! — Почти выкрикнул он и сделал экспрес¬
сивное движение рукой к карману, как будто бы хотел
вывернуть его наизнанку и продемонстрировать шёлко¬
вую подкладку, то есть то самое пресловутое отсутствие
средств. '
— Разрешите, синьори, — опять вступил в игру Вла¬
димир. Он ожидал этой реплики высокого собеседника,
можно сказать, готовился к ней и сейчас решил сделать
основной ход в партии. — В итальянских нормативных
актах есть очень интересная статья 500, которая регули¬
рует право на финансирование государством новых про¬
ектов в области авиапрома...
— Владимир! — запротестовал, перейдя на англий¬
ский, Витторе. — Это уже, извини, слишком! Ты же не бу¬
- 176-
дешь учить премьера (приставку вице он благоразум¬
но пропустил, отметил Кузьмин) нашим итальянским
законам!
— Пусть продолжает, — сухо бросил чиновник,
вновь уронив свой сухопарый зад в жёсткое историче¬
ское кресло за рабочим столом.
— Итак, простите, синьори, — терпеливо сказал Вла¬
димир. — Получается, в отличие от других государств,
не имеющих права по своему законодательству финан¬
сировать из бюджета создание нового вида гражданских
воздушных судов, Италия оставила за собой такую воз¬
можность. А коль скоро так, вам достаточно будет рас¬
сказать в НАТО, что Вы начинаете напрямую работу
с российским «Лавочкиным» — уверен, они одобрят.
А правительство имеет законную возможность утвер¬
дить создание первого в истории Италии — пусть и со¬
вместного с Россией — магистрального авиалайнера.
«Расчёт смертельно опасный. НАТО, конечно же, сде¬
лает стойку, что твой сеттер, на. возможность влезть
в «Лавочкин» — только не получат они ничего, так как
мы им создадим «стерильный» режим по принципу
«по усам текло, в рот не попадало». Вот они цеха, и даже
инженеры с вами работают, но только ничем эти яйцего¬
ловые с вами не поделятся! Не получите Вы наши спла¬
вы! И тайну конструкции для беззвучного пересечения
сверхзвукового барьера тоже не получите», — подума¬
лось Кузьмину.
— Синьори, — вновь широко улыбнулся русский.
(Владимиру не раз говорили на уроках психологии, что
россиян от западников отличает крайняя неулыбчивость;
поэтому, чтобы быть на одной волне с западным собе¬
седником, надо как можно больше улыбаться — пусть
и вымученно. Ну не приспособлены наши лицевые мыш¬
цы к такому постоянному растягиванию.) — Я не вижу,
в чём проблема...
- 177-
— Ох, Вы — хитрец с Востока, — неожиданно рас¬
смеялся вице-премьер. — Гла.вное-то Вы опять обошли
молчанием! — И тут он холодно уставился на собеседни¬
ка. — Откуда мы с Вами возьмём деньги, и почему я буду
этим заниматься?
Владимир набрал побольше воздуха в грудь, чтобы
успокоиться и потом медленно, с расстановкой произнёс.
— Они у вас есть, Эччеленца! На юге, в Апулии, от¬
куда Вы в своё время и избирались.
— То есть?! — поднял брови чиновник. — Мне что —
ради Вашего проекта денег у моих избирателей попро¬
сить? — он сухо рассмеялся каким-то жестяным смехом
и без перехода замолчал, меряя Кузьмина взглядом.
— Нет! Всё немного не так, — поморщился Влади¬
мир.— Ваши... избиратели сами попросят — убедитель¬
но попросят! — правительство и Вашу фракцию в парла¬
менте выделить средства. И, мне кажется, все согласятся.
— Хватит! — едва ли не закричал вице-премьер. —
Что за театр Вы здесь мне предлагаете?
— Одна неделя, — поднял для убедительности ука¬
зательный палец вверх Владимир. — Дайте мне только
одну неделю, и Вам позвонит Ваш старинный старший
друг с юга, и... И всё будет хорошо! — неожиданно за¬
кончил он, вспомнив бессмертный слоган «Русского
радио».
В этот момент он почувствовал, что спина настолько
мокрая, что пиджак как бы скользит по рубашке. «Только
чтоб пот не проступил пятном на костюме!»— подума¬
лось ему.
— Хорошо! — сухо бросил чиновник. — Вы смогли
заинтриговать меня, хотя не понимаю, как Вы за неде¬
лю заставите кого-то важного мне позвонить в МОЕЙ
стране!
Витторио сам довёз Кузьмина до гостиницы — бла¬
го от Квиринале было недалеко, а потом договорился
- 1718 -
встретиться вечером, когда дневная жара спадёт, чтобы
всё обсудить и заодно, как он галантно выразился, «пере¬
кусить, чем Бог послал».
***
Солнце уже село, и жар медленно истекал из камней
террасы над городом. Ледяное* белое вино было особо
приятно. Свежая рубашка без пиджака приятно холоди¬
ла плечи, а друг Талони Витторио, казалось, прямо-таки
излучал ненавязчивый, но от этого, одёрнул себя Кузь¬
мин, особо опасный шарм.
— Во-ло-дья, — по слогам старательно выговорил
Витторио с правильным ударением на второй слог (впро¬
чем, итальянцам, в отличие от французов, фонетика рус¬
ского языка давалась не в пример проще). — Мы вылета¬
ем на юг. Я говорил с Лео. Он продолжает верить в нашу
удачу. Давай выпьем за наше дело! Чин! — И он кар¬
тинно чокнулся бокалом с бокалом Кузьмина, стоящим
на столе.
— Выпьем, Витто!—улыбнулся русский. — За «Козу
ностру»! Ведь на Вашем языке «наше дело» так и бу¬
дет — «коза ностра», ведь так?
— А-а!—деланно беспечно рассмеялся итальянец. —
Какой ты молодец! Кстати, на юге с бароном будешь го¬
ворить только по-итальянски! Да и вообще — хватит
лениться! У тебя родной французский, итальянский
ты учил в вузе, а испанский в лицее, также как и латынь.
Давай переходи окончательно на язык Данте, и мы тебя
полюбим!
— Нет, Витто! — ответил не в пример серьёзно Кузь¬
мин. — Пусть меня любят ваши красивые итальянские
женщины. А такой старый сатир, как ты, меня любить
и иметь не должен. Ни в каком виде.
— И всё же, — так же слишком серьёзно, но весь лу¬
чась морщинами ответил Витторио. — Не любить вас,
- 179 -
русских, невозможно. Вы такие непредсказуемые и горя¬
чие — ну почти как итальянцы. Только не эти, молодые,
а моё поколение. Которое было молодым сразу после
войны.
Та война, казалось бы, не так дорого обошлась Ита¬
лии. Союзничество с Гитлером не вылилось в дотла со¬
жжённые города и умиравшее от голода население (мало
кто знает, что в западной оккупационной зоне сразу по¬
сле войны от недоедания скончалось более миллиона
немцев). Но удар по национальной гордости был страш¬
ным. А потом, якобы освобождавшие итальянцев от «ко¬
ричневой чумы» союзники не оставили без внимания
практически ни один дом ни одной деревни на Апеннин¬
ском полуострове: они вдумчиво и неторопливо искали
женщин, а потом прилежно насиловали их. Особенно
старались анамиты из североафриканских частей. И не¬
куда было деться с полуострова от этого спокойного со¬
средоточенного сексуального зверства. Впрочем, древ¬
няя итальянская земля столько повидала на своём веку,
что и это пережила, впитав горе и вопли своих дочерей,
как бювар впитывает чернила.
Итальянцы всегда улыбались и шутили. Вот только
не всегда было ясно, что кроется за их улыбкой. А ещё
тогда, после войны махровым цветом расцвела «Коза но¬
стра». Хотя ходили слухи, что ЦРУ вполне сносно отно¬
силось к этой, казалось бы, преступной националистской
организации Сицилии и Апулии. Были мостики между
двумя «структурами», и были назначенцы в череду сме¬
няющихся итальянских правительств из кооптирован¬
ных местных.
Можно вспомнить хотя бы о недавнем собеседнике
Владимира — нынешнем вице-премьере, не раз бывав¬
шем в Вашингтоне, а, может быть, и в Лэнгли. Вот только
в преданности общему натовскому делу со стороны Рима
дорогие вашингтонские товарищи сильно сомневались.
- 180-
В принципе, они были правы:древние романские нации
служили себе и только себе. Их изворотливость давно
стала общим местом мировой политики. Может быть,
подумалось Владимиру, когда он, расставшись с Витто¬
рио, брёл по гост иничному коридору, эта изворотливость
и сейчас поможет мне. Ведь друзей у них нет — только
интересы.
ГЛАВА 8.
Апулия
Белые стены i рубой шту кату рки в небольшом номере
с простым деревянным распишем над кроватью велико¬
лепно сочетались с прямоугольником ничем не замут¬
нённой лазури, казалось бы, вставленной прямо в проём
окна вместо стекла. Потом, чуть присмотревшись, мож¬
но было различить более тёмну ю — цвета насыщенного
индиго — нижнюю морскую часть и постепенно нали¬
вающуюся вечерней сапфировой голубизной верхнюю.
Сильный! и горячий ветер, влетая в комнату, играл листа¬
ми делового еженедельника, лежащего на столе, и пере¬
катывал забытый поверх записей любимый чернильный
«Дюпон».
Такая же под стать всему номеру простая тёмного
дерева кровать дополнялась рамой с кисейным балдахи¬
ном. Владимир лежал на кровати, закинув руки за голо¬
ву, а рядом с ним подмышкой притулился «комплимент
от администрации» — девушка из обслуги гостиницы.
Она предельно просто отнеслась к вопросу, когда, по соб¬
ственной инициативе, взяла дорожную сумку Кузьмина
и понесла её, не говоря ни слова, по тщательно натёртой
воском лестнице в номер на втором этаже. В комнате по¬
ставила сумку в ушу, повернулась к Владимиру, молча
расстегнула платье, потом неспешно подошла к кровати
и легла поверх покрывала, не снимая одежды.
- 181 -
Кузьмин только что прилетел в этот небольшой
апулийский городок вместе с Витторе на небольшом
«Learjet», в котором даже в проходе стоять было невоз¬
можно. В Бриндизи было слишком много солнца. Пусть
и пока ещё только майское, оно светило многосоттыся-
чесвечной люстрой и буквально выжигало Кузьмину,
привыкшему к московскому сдержанному небу, сетчатку
глаза.
Здание аэропорта было небольшим, но Володе так
и не удалось с ним познакомиться, так как прямо от тра¬
па, их с Витторио плотно зажало гостеприимство мест¬
ного барона. Двое людей в свободных костюмах и, что
понятно при таком ярком свете, чёрных очках стояли
рядом с большой чёрной машиной у стояночного места,
к которому подрулил небольшой реактивный самолёт.
Были они жилистыми и собранными, с глазами ко¬
лючими и исполнительными, так что с первого взгляда
стало ясно, что если беседа пойдёт, то, в любом случае,
не с ними и не здесь.
Энцо и Алессандро — так они представились при¬
бывшим — в первую очередь отправились с гостями
в тратторию в самый центр Бриндизи. Машину оставили
за квартал до гостиницы, а потом прошлись неторопли¬
во до ресторана, причём шли, занимая всю узкую ули¬
цу от одной стены дома до другой, на противоположной
стороне. Местные жители были не против — они, как
только видели неторопливо идущую группу, как-то уму¬
дрялись с ней разминуться — кто-то входил в магазин,
кто-то сворачивал в совсем, уже труднопроходимые
по причине узости боковые проулки...
В ресторане были неизменная пицца, подчёркнуто на¬
родное красное вино из графина и неторопливый обмен
репликами об итальянских футболистах, погоде в Риме
(«слишком жарко для весны, переходящей в лето») и им¬
мигрантах, стремящихся в Бриндизи из Северной Аф¬
- 182-
рики. Алессандро даже рассказал, что в ясную погоду
отчётливо видно побережье другого континента через
не слишком широкий пролив. Верилось в это вполне
с учётом местного пейзажа, в котором встречались и как¬
тусы, ничуть не уступавшие знаменитым мексиканским.
Обмен репликами за двоих вёл Витторио — Влади¬
мир предпочёл роль полунемого наблюдателя. С самого
начала он пояснил, что плохо говорит по-итальянски,
а уж южное наречие понимает совсем так себе. В целом,
это соответствовало истине, так как язык — это, пре¬
жде всего, практика, а с практикой итальянского в Мо¬
скве было действительно не очень. С другой стороны,
Кузьмину хотелось неторопливо присмотреться и слегка
вжиться в обстановку.
Когда разговор переключился наженщин, пошли неиз¬
бежные сравнения достоинств южанок с проигрывающи¬
ми им северянками, не столь огненно-темпераментными
в быту и постели (на самом деле, с точки зрения Кузь¬
мина, самый красивый тип итальянок был как раз выше
линии Римини, то есть ближе к Венеции — там северная
германская кровь мешалась с мавританской, порождая
действительно эффектных брюнеток с ярко-голубыми
глазами).
Энцо, искоса поглядывая на Владимира, и блестя
намазанными гелем иссиня-чёрными волосами от¬
пустил какую-то идиоматическую солёную шуточку.
Смысл Кузьмин не понял, но сообразил, что речь идёт
о не слишком активных и предприимчивых по части
женского пола северных мужчинах.
Владимир промолчал, сохраняя спокойное выражение
лица. Кто их знает, этих местечковых мафиози, что у них
принято? В сущности, все они вчерашние крестьяне, по¬
этому обсуждение чьей-то половой силы в норме вещей,
как и у любого другого народа. Просто на юге всё гораз¬
- 183-
до грубее и откровеннее, о чём пел ещё тот же Шарль
Азнавур.
Покончив с гигантской quatre formaggio и кувшином
вина, заказали кофе. После второй чашки хозяева слегка
встрепенулись и как бы вспомнили, что гости только что
с самолёта, и им. наверное, хочется отдохнуть.
Кузьмин не стал возражать — даже напротив под¬
дакнул, что, да, устал и от отдыха не откажется — тем
более что поздно вечером их должен был принять Дон.
Именно так Витторио просил Владимира и говорить,
обсуждая вопросы с местными. Дону, насколько понял
Кузьмин, было под 90, и он предпочитал днём спать, а ра¬
ботать едва ли не до рассвета, когда апулийского солнца
не было на небе. Жил старик где-то за городом. Именно
он был главной ставкой в той игре, которую Владимир
продумал ещё в Москве, обедая с Талони в «Altro Bosco».
И вот, вместо вполне заслуженного уединения на не¬
сколько часов, Кузьмину было недвусмысленно пред¬
ложено показать себя мужчиной. В общем-то, никаких
угрызений совести он по этому поводу не испытывал,
но и радости от столь незатейливого обращения не ощу¬
тил. Девушка не производила потасканного впечатле¬
ния — лет 25-27, умные глаза с ореховой радужкой,
длинные тёмные волосы, упругая грудь и впалый явно
тренированный в спортзале живот... Но было в ней
какое-то несоответствие, которое кололо сознание,
но ускользало от внимания.
Владимир опустился рядом с ней на девственно¬
белое простое холщёвое покрывало. Провёл пальцами
по покрывшейся пупырышками коже, потом более смело
по груди— девушка приоткрыла губы, но продолжала
молчать. «Ну и неважно, что к чему!»— подумалось Во¬
лоде, и он решительно просунул руку под гриву волос,
ощутил затылок и привлёк рывком итальянку к себе.
- 184-
Потом, когда всё уже закончилось, а смятые просты¬
ни стали мокрыми от пота, Владимир прошёл в душ, по¬
стоял под контрастной сменой воды, вернулся в номер,
натянул трусы и джинсы. Оставшись с голым торсом,
плеснул себе немного рубинового Primitivo прямо в про¬
стой стакан для воды, стоящий рядом с бутылкой, и сел
на соломенный стул у окна.
— Зачем всё-таки ты приехал? — услышал он имен¬
но в этот момент из глубины комнаты. Кузьмин повернул
голову: девушка больше не лежала на животе, как в тот
момент, когда он её оставил, а сидела по-турецки в изно¬
жье кровати. Она успела застегнуть пуговицы на. мятом
платье-халатике, под которым, как он только что прове¬
рил, не было ничего.
Две вещи сознание отметило почти что одновремен¬
но: во-первых, витой браслет из белого золота на левой
руке (Кузьмин неплохо разбирался в драгоценностях, так
как, ещё когда он был первоклассником, бабушка неред¬
ко перебирала в его присутствии любимые вещи в сво¬
ей шкатулке и рассказывала маленькому Вове истории
о семейных реликвиях — кольцах, серьгах и браслетах,
за каждой из которых стояла чья-то уже прожитая и за¬
крытая судьба).
Браслет на руке у девушки не смотрелся дешёвой по¬
делкой. Стоил он вряд ли меньше небольшой машины.
Да и платье Cacharel, присмотрелся Владимир, при всей
своей видимой простоте было не из дешёвых. Ох, не го¬
стиничная прислуга решила проверить его мужские спо¬
собности. Впрочем, что-то подобное можно было пред¬
полагать заранее;.
Но более всего его удивило то, что вопрос был задан
на чистом французском языке с вполне себе парижским
прононсом.
— Ну что же, — сообщил Владимир, сделав глоток
вина, и нарочито медленно, чтобы выгадать время, опре¬
- 185 -
делил его на подоконник у открытой рамы. — Мы тут
решили завод открыть, понимаешь?
— Какой завод? — спокойно спросила девушка, спу¬
стив стройные голые ноги с кровати и опершись локтями
на невысокую спинку.
Владимир неторопливо изложил. В сущности, эта
версия родилась тогда, в снегах, после посещения храма
и окончательного ухода из его жизни Леры («Ненавижу
тебя! Ты животное! И я лично тебе не интересна! И ког¬
да ты говоришь со мной, у тебя пустые глаза — вообще
пустые!» — вспомнились ему её выкрики).
Про себя придуманный им ещё в Москве план Кузь¬
мин назвал кодовым названием «От борта».
Так играют в бильярде, когда бьют по шару, который
ударяется о другой шар, а тот, в свою очередь, в бортик,
чтобы уже потом вкатиться под нужным углом в лузу.
— Понимаешь, мы провели предварительные пере¬
говоры с вашим правительством в Риме. И там у вас
заинтересовались нашими Бе-200. Это такой самолёт-
амфибия. Он способен забирать воду «скупированием»,
то есть на скорости, пролетая на уровне воды и засасы¬
вая жидкость даже без остановки. И объёмы резервуаров
у него очень большие. Он может работать и с озёр, и даже
с моря, причём при сильном боковом ветре и волнении.
То есть это лучше, чем ваши маломощные вертолёты
и другая техника — те же «канадэйры».
— А короче можно? — сухо спросила молодая жен¬
щина, которое за это время успела уже встать и подойти
к окну. Она смотрела вдаль. Впрочем, окоём был огра¬
ничен изломанными линиями черепичных крыш, упи¬
равшимися в неизменно синее индиго моря, накрытого
лучезарно голубым небосводом.
— Можно и короче, — охотно откликнулся Кузь¬
мин, поняв, что пошла пробивка по полной программе.
Сейчас не то, что поцеловать столь просто отдавшуюся
- 186-
ему незнакомку, но даже коснуться её казалось мало воз¬
можным. Хотя, с другой стороны, и не хотелось «Ничего
личного, — подумалось ему. — Как в Чикаго!»
— В общем, короче это выглядит так: мы строим со¬
вместное производство «Бериев-200» на вашей терри¬
тории. Речь идёт об отвёрточном производстве, не бо¬
лее того. Как ты понимаешь, самолёты в России стоят
дёшево — мы нация не богатая. Так вот... Ваше прави¬
тельство получает замечательную машину не только для
пожаротушения — а леса у вас радостно полыхают каж¬
дый год! — но и для наблюдения за эмигрантами, плы¬
вущими к вам из Северной Африки. В общем, сплошная
вы года.
— Почему именно в Апулии? — спросила деловито
так и не представившаяся «обслуга».
— Может быть, сначала хоть скажешь, как тебя
зовут?
Незнакомка усмехнулась: «А что, это что-то поменяет
по существу твоего ответа?»
— Да нет, просто обращаться к человеку, не зная его
имени — хотя бы условного...
— Слушай!— ответила она, сделав шаг вперёд и по-
матерински потрепав его по голому плечу. — Я изуча¬
ла психологию в Париже, и я тебе скажу: моё имя нас
не сблизит. Хорошо, зови меня Катарина, если тебе надо
на всё клеить этикетки. И я жду ответа на мой вопрос.
Владимир понял, что пережимать дальше игру
не следует.
— Хорошо, — деловито заговорил он. — Апулия —
один из самых бедных регионов Италии. Вы живёте
на дотациях, у вас тут чего только нет — и организован¬
ная преступность, и эмиграция... Да и для земледелия
Ваш район не больно перспективен. Как-то так! Здесь
наш завод не привлекает внимания, понимаешь?
- 187-
«Катарина» посмотрела на него задумчиво: «Пока
я, Владимир, ещё не всё понимаю, но понимаю, что
ты умный и приехал не зря». Гут она улыбнулась, подо¬
шла к двери, приоткрыла её, бросила на Кузьмина, взгляд
через плечо и тихо произнесла: «Дон будет ждать тебя
в десять вечера. За тобой заедут». Потом она вышла и ак¬
куратно прикрыла дверь за собой.
***
И наступила ночь. И засияли звёзды. И почему-то осо¬
бо громко запахли глицинии...
Всё это, может быть, и избитый штамп, но ведь дей¬
ствительно по ночам цветы пахнут совсем не так, как
днём. В особенности когда едешь по очень непростому
делу к очень непростому человеку на машине с наглухо
затонированными (надо полагать, от солнца) стёклами.
Владимир нарочно проигнорировал замечание во¬
дителя в безупречно белой (аж светилась крахмально
в темноте) рубашке. Тот убедительно просил не от¬
крывать стёкла. Притворившись глухонемым, Кузьмин
надавил на кнопку и вдохнул воздух, полный таких
раздражительно-притягательных запахов южной земли.
Машина между тем неспешно катила между двумя ря¬
дами пиний. Ночь, как всегда, бывает в этих широтах, на¬
ступила крайне быстро. Это на севере летом долгие зори,
а на юге мрак падает как занавес. Минут через десять по¬
сле того, как кортеж выбрался в поля, впереди замаячило
длинное строение, сложенное из белого известняка. Луна
была такой яркой, что даже швы на фасаде и слегка от¬
слоившаяся штукатурка были видны ещё более рельеф¬
но, чем днём. «Настоящая патина времени», — подума¬
лось Кузьмину. Никакие вафельно-тортные конструкции
с башенками на Рублёвке не сравнятся с этим. Здесь ре¬
ально ощущались столетия насиженного места — то. что
ни за какие миллионы не приобретёшь.
- 188-
Миновав ворота, машина неторопливо покатила,
хрустя гравием, по подъездной аллее до главного входа.
На крыльце их уже ждали. Собственно, крыльцо было
одновременно и открытой верандой. Перед входом, спи¬
ной к темнеющей распахнутой двери, опираясь на пал¬
ку, сидел явно тот, кого Владимир уже заочно называл
мысленно только дон. Вокруг стояли очень серьёзные
невозмутимые' мужчины — по большей части гладко вы¬
бритые, хотя некоторые из них, помоложе, были и с тща¬
тельно подстриженными короткими бородами.
Владимир вышел из машины и поднялся по несколь¬
ким ступенькам на террасу. Старик молча указал ему
на стул — единственный, если не считать тот, на кото¬
ром он сидел сам, и неспешно заговорил по-итальянски.
— Вы мне мешаете, — именно так, без представле¬
ний и общих слов, коротко заявил он. — Если, конечно,
хотите, можете ещё раз рассказать мне сказку про за¬
вод по производству Ваших пожаротушительных амфи¬
бий. Я старый человек. И очень терпеливый. Но лучше
всё-таки для Вас (местоимение было особо выделено то¬
ном) перейти к сути вопроса.
Именно это — или приблизительно это — заявил се¬
довласый динозавр, у которого, судя по зубастой хват¬
ке — все искусственные зубы из циркония были на ме¬
сте. И кусали они быстро и больно.
«Когда тебя прессуют, не поддавайся!» — вспомни¬
лось Кузьмину. Он подумал, улыбнулся, а потом ещё не¬
сколько секунд помолчал. Начал неторопливо говорить
по-итальянски.
— Дон, Вы хотите прямой ответ и экономите своё
и моё время.
Тут старик наклонил величественно голову.
— Вы не хотите, чтобы сюда приехала толпа ино¬
странцев и стала что-то строить в Вашем районе.
Ещё один едва заметный кивок.
- 189-
— Ия это хорошо понимаю. Тогда, может быть, Вас
заинтересует предложение, от которого выиграют все —
и мы, и Вы, и даже Италия?
— Италия? — глубоким басом перебил древний дед,
не меняя величественной позы. («Наверное, у него спина
болит, поэтому и сидит так прямо, — подумалось Вла¬
димиру. — А может быть, он всю жизнь занимался вер¬
ховой ездой — отсюда и осанка?») Причём здесь Италия,
straniere? Мы говорим об affari, гак давай и дальше гово¬
рить именно об этом? Не надо меня покупать!
Гут дон слегка пристукнул тростью, зажатой в мосла¬
стой, высохшей, но всё ещё сильной руке. Стоящая без¬
молвно сзади свита слегка шевельнулась.
— Я не стану Вас покупать, — заявил холодно Кузь¬
мин. — Потому что на это у меня нет денег. Вы умный
человек и понимаете, что деньги важны всегда, но иногда
не самое главное. Для нас! Но и для Вас! У нас есть хоро¬
ший новый самолёт. У вас, итальянцев, есть желание на¬
учиться строить магистральные лайнеры. Американцы
против. И французы против. Но вы можете помочь нам,
бедным русским. Вашими деньгами, а мы дадим вам,
итальянцам, доступ к нашему проекту, к нашим знаниям.
— Даже если бы я что-то мог, — усмехнулся дон,
обнажая неприятно длинные и желтоватые лошадиные
зубы, — я бы всё равно не стал бы менять деньги на не¬
понятные знания.
— Простите, дон, — живо откликнулся Кузьмин. —
Речь идёт о выгоде для Вас тоже. Материальной выгоде!
Вы станете совладельцем проекта самолёта. Процентов
на 20-25... Мы вместе построим его. А Вы ещё получи¬
те — не здесь, а на севере, под Венецией — базу по его
техническому обслуживанию. То есть все будут летать
к вам, в Италию, чтобы обслужить новый лайнер.
Владимир замолчал и перевёл дыхание. Понял ли дед?
Достаточно ли грамотно и чётко он всё ему объяснил
- 190-
на итальянском? Не помешает ли языковой барьер? Ста¬
рик продолжал молчать. Потом неожиданно опять улыб¬
нулся, а потом стал беззвучно смеяться. Люди за спиной
дона никак не выражали себя — просто продолжали сто¬
ять и молча смотрели на Кузьмина..
Отсмеявшись столько, сколько хотел, дон сжал губы
и процедил.
— То есть Вы — молодой человек, хотите подарить
мне, старому человеку, лайнер мечты — самолёт, ко¬
торого нет! И за это хотите ещё содрать с меня деньги!
Иначе угрожаете мне! Мне! — тут худая мосластая рука
сжалась на подлокотнике — в моём краю, что испортите
МНЕ жизнь!
Он не кричал, но возникло ощущение, что слова эти
прозвенели набатом. И вновь наступила тишина. За спи¬
ной справа от дона Владимир заметил Витторио — гот
напряжённо смотрел на Кузьмина, потом поднёс руку
к уху, как будто бы говорил по телефону.
Кузьмин подумал и медленно растянул непослушные
отказывающиеся подчиняться лицевые мышцы в подо¬
бие улыбки. Ему показалось, что вышло не очень.
— Я не могу угрожать Вам, — проговорил он наро¬
чито тихо. — И никогда бы не стал делать этого. Я в сво¬
ём уме и знаю своё место. Л Вы. дон, известный человек.
Даже в Риме хорошо известны. Моё предложение каса¬
лось денег итальянского бюджета. В отличие от других
государств Ваше государство оставило за собой право
прямого финансирования самолётостроения. Нам надо
немного — миллионов 300—400. Это просто строка в бюд¬
жете, которую вице-премьер (я был у него в Quirinale)
с радостью вставит в план на следующий год. Большего
я не прошу. Со стороны России мы дадим гарантии фир¬
мы. которая строит лучшие истребители в мире. А вот
предприятие по техобслуживанию будущего самолёта
может быть и частной фирмой. И в любом случае будет
- 191 -
масса субподрядов. И всё-таки, простите, вы, итальянцы,
научитесь строить большие гражданские самолёты. Что
здесь плохого? Мы все от этого выиграем. Пожалуйста,
скажите мне, что я не прав. А если я прав — Владимир
попытался сглотнуть, но слюна не пошла в горло, гак как
её просто не было, — тогда позвоните вице-премьеру
в Рим и проверьте!
И вновь наступило молчание, в котором особо громко
были слышны цикады. Старик неожиданно улыбнулся
и кивнул, протянув руку не глядя за спину. Стоявший
прямо за ним Витторио с готовностью вложил в протя¬
нутую руку телефон с, похоже, уже набранным номером.
— Prego! Francesco sei tu? Ну да, не сплю. Тут спать
один русский не даёт. Прямо как москито...
«Издевается, — подумалось отрешённо Владими¬
ру, —по-итальянски «Москва» звучит; как Mosca, то есть
вполне созвучно «москито» «.
— Ты говоришь, он дело говорит? Ты хочешь моих
указаний? Какие указания ты хочешь, Francesco?
Ты же из Апулии: сделай так, как говорит тебе наша
душа — душа Апулии. Всё. Ты меня утомил. Buona notte!
Старик молча вернул трубку и стал тщательно,
прямо-таки с интересом энтомолога, разглядывать Вла¬
димира. Потом хмыкнул, неожиданно быстро встал,
оказавшись очень высокого роста, сухо кивнул Кузьми¬
ну и удалился в дом. Люди молча потянулись за ним,
но Владимира никто не пригласил. Он ждал ещё с ми¬
нуту после ухода хозяев, остро переживая свою неудачу
и, казалось, намеренное оскорбление.
— До города подбросить? — неожиданно услышал
он сзади низкий женский голос; повернулся и увидел
свою утреннюю знакомую. Та, одетая совсем не по-
вечернему, в простые джинсы и пуловер, стояла у крыль¬
ца и слегка насмешливо улыбалась. Помимо улыбки
- 192-
(а не ухмылки), было так приятно услышать не итальян¬
скую, а французскую речь!
Кузьмин широко улыбнулся в ответ и шагнул с терра¬
сы по ступенькам:
— Синьора, буду век признателен! — он шутливо
поднёс два пальца к виску. — Я уже собирался взять ази¬
мут по звёздам и отправиться туда пешком.
— Не самая продуктивная мысль! — рассмеялась
Катарина (Катарина ли?) и, не дожидаясь, пока он дой¬
дёт до неё, лёгкой походкой пошла вдоль фасада здания,
направляясь к дальней пристройке. Владимир не стал
торопиться. На него накатила чудовищная усталость.
И потом, было приятно смотреть на девушку со спи¬
ны — на то, как она неторопливо движется, перекатывая
вес тела с одного бедра на другое.
В пристройке обнаружился вполне симпатичный
«Лендровер» — не чёрного цвета (в какой-то момент
Кузьмину стало казаться, что в этом краю и серьёзные
машины, и дорогие костюмы могут быть исключитель¬
но чёрного цвета). Он взобрался в предупредительно
распахнутую пассажирскую дверцу рядом с водителем
и вытянул ноги. Усталость потихоньку отступала. Стало
до безразличия хорошо.
Машина была полна женственных запахов — парфю¬
ма, миндальной отдушки, может быть, чего-то ещё —
тёплого и уютного. В общем, пахло женщиной, и это
было действительно приятно в том дремотном состоя¬
нии, в котором пребывал Владимир, тонко смакующий
собственную неудачу. Ему захотелось позвонить домой,
в Москву, услышать мамин голос, обсудить с ней неваж¬
но что. Было просто важно услышать тембр, интонацию,
разделить с самым близким человеком своё поражение.
Но в Москве уже давно самая глухая ночная пора —
тем более что время здесь в Италии отставало на 2 часа
от восточно-европейского.
- 193-
Поэтому Владимир сделал проще. Он дождался, что¬
бы машина выкатила за ворота имения и по-хулигански
положил руку на тёплое колено, белеющее по ту сторону
от рычага. Девушка бросила на русского косой взгляд,
но ногой не пошевелила и ничего не сказала.
Когда они доехали до отеля, она спокойно, по-
хозяйски идя первой, направилась в номер. Владимиру,
собственно, было всё равно. К ней он не испытывал ни¬
каких чувств — ни злых, ни добрых — и даже по правде
говоря никакого влечения. Он просто сделал всё то, что
мог, а сейчас отрешился от проблем, потому что рабо¬
та была сделана хорошо — неважно оценят это или нет.
И сделать лучше он её просто физически не мог. Поэтому
сейчас его тянуло в сон, но хотелось чего-нибудь мяг¬
кого и приятного рядом — например, эту девушку, коль
скоро она упорно не уходит.
— Мне уйти? — вдруг спросила его упорно не ухо¬
дящая девушка, в то время как Кузьмин, повернувшись
к ней нарочито спиной, снимал рубашку и аккуратно
вешал её на стул. Он также неторопливо повернулся,
посмотрел на неё одетую, засунувшую руки в карманы
джинсов, стоящую около двери, подумал одну-две се¬
кунды, а потом радушно сказал ей.
— Да нет, если хочешь, оставайся!
Далее он снял брюки и лёг в постель. Промедлив ещё
чуть-чуть, Катарина подошла к тому же стулу, где лежа¬
ли вещи Кузьмина, в минуту избавила себя от одежды,
оставшись в одних трусиках и нырнула в кровать. Через
минуту она лежала, вытянувшись всем длинным строй¬
ным телом вдоль Кузьмина. Ему же, когда он был уже
на грани сна, вдруг вспомнилось, что именно так ото¬
гревали смертельно замёрзших полярных лётчиков. Из¬
уверские опыты нацистов доказали, что вернуть к жиз¬
ни таких пилотов не могли ни тёплая ванна, ни грелки,
ни бодрящие инъекции — только живое тепло женского
- 194-
тела. С этой блаженной мыслью он и ушёл из этого мира
на несколько часов.
***
Когда утром над солнцем встало море, Кузьмин мгно¬
венно открыл глаза, и скосил их на таймер, стоящий
на прикроватном столике. Было до бесчинства рано —
всего лишь 6 часов утра. Спать, однако, совсем не хо¬
телось — в крови явно оставался излишек адреналина
из-за вчерашней ночи. Катарина никуда не делась — всё
также лежала рядом, теперь свернувшись калачиком
слегка поодаль от него. Он, как ему казалось, незаметно
перекатился на бедро, потом поднялся, сунул руку на¬
угад в чемодан и извлёк оттуда джинсы и любимую фут¬
болку «Турецкий гамбит» в честь недавно появившегося
в прокате фильма про русско-турецкую войну.
Кузьмин посмотрел ещё раз на спящую женщину и не¬
торопливо вышел в коридор, притворив за собой дверь.
В Москве было 8 утра. Главный появится в своём офи¬
се на улице Лавочкина не раньше девяти, хотя вполне
может позвонить с дороги. Самому что-либо сообщать
о провале не хотелось. А вот хотелось чуть-чуть прой¬
тись по улочкам до порта, выпить кофе и насладиться
утром городка, в который — Владимир это чётко пони¬
мал — ему уже не суждено вернуться. Никогда. Он не¬
много поперекатывал это слово на языке, вслушиваясь
в него и привыкая к нему. А потом мысленно выплю¬
нул. «Не будем преждевременно разбрасывать кости
от собственных скелетов», — как писали на плакатах
для моряков союзного флота, уходивших с караванами
PQ из Скапа-Флоу в морозную синь Арктики, навстречу
нацистским субмаринам.
Он спустился на первый этаж, поздоровался по-
итальянски с девушкой, скучавшей за стойкой, и уже
собирался выйти на улицу, когда заметил в углу, у ка¬
- 195-
мина бутафорскую катану из какой-нибудь сувенирной
лавки. Подобие самурайского меча, скорее всего, было
из дутого железа и китайского производства. Сувенир¬
ное оружие висело на стене в скрещенном виде с нагина¬
той — японской алебардой с серповидным узким длин¬
ным и хищным лезвием на длинном древке.
Владимиру пришла в голову шальная отчаянная
мысль. «Разомнёмся!» — весело подумал он и, поменяв
направление, подошёл к стене, после чего со скрежетом
выдернул лезвие из инсталляции.
***
И тут я и ощутил, что баланс у меча действительно
боевой, а соответственно и вес серьёзный. Шерохова¬
тость цуки, то есть рукояти, покрытой, как и положено,
кожей ската, накрепко зафиксировалась в ладони. Рука
ощутила рельеф менуки — фигурных накладок, улучша¬
ющих хват.
Я посмотрел вдоль волнистой линии хамона на лез¬
вии — прихотливый нерегулярный рисунок стали дей¬
ствительно говорил о Дамаске. Не похоже, что это было
имитирующее травление кислотой по клинку'. Очень
странно!
Откуда в гостинице такое оружие? Девушка за стой¬
кой никак не реагировала на мои экзерсисы, поэтому
я спокойно вдвинул катану обратно в ножны, откуда
до этого наполовину извлёк её, и небрежно зажав в руке,
медленно двинулся в сторону двери, выходившей в па¬
тио с четырёхугольником заботливо ухоженной травки,
подстриженной на манер паласа.
Я скинул мокасины и переступил на ворсистый мяг¬
кий свежополитый газон, вытянул меч перед собой,
потом аккуратно положил на землю, начав ритуал. От¬
ступил на 2 шага, сел на пятки и поклонился «разде¬
ляющему» — так меч нередко называли в старинных
- 196 -
японских рукописях эпохи Войны провинций. Ведь
он действительно отделял живое от неживого. Потом
я выпрямился, встал с пяток, сделал 2 шага вперёд и под¬
хватил предмет, аккуратно определив его за пояс джин¬
сов. Перекинул сагэо-шнурки через ножны и поцеловал
накладки на рукояти, где хвостовик прошивал насквозь
бамбуковый штифт-л/екуги (отверстий для мекуги было
два, но штифт только в одном — по пижонской японской
моде).
Что ж! Можно и начинать. Меч без свиста тихо вы¬
летел из ножен, а потом коротко взвизгнул, разрезая воз¬
дух, когда я выполнил «кусанаги-но-кен» что в переводе
с японского означает «меч, стригущий траву». Я нето¬
ропливо проделал все ката яй-дзюцу в положении сидя,
включая динамичный «хапо-кен» и в тот момент почув¬
ствовал вежливый взгляд, упирающийся мне в лопатки.
Наверное, подумалось, гостиничная барышня вышла
из-за стойки и решила понаблюдать за странным посто¬
яльцем, чтобы он, Боже упаси, не сделал себя прямо тут
харакири, отметив тем самым крах всех своих чаяний.
Я неторопливо вложил меч в ножны, потом обернулся
и наткнулся на зрачки Катарины, которая, оказывается,
застыла при выходе из двери — стояла расслабленно¬
спокойно, уже одетая в джинсы и свободный пуловер
с засученными рукавами. И всё бы было замечательно¬
романтично — раннее утро, девушка, зелёное пятно тра¬
вы, встающее из-за черепичной крыши солнце, но вот
одна деталь нарушала картину — в руках молодая жен¬
щина держала ту самую нагинату со стены. Причём дер¬
жала она её вполне грамотно и умело, положив на ладонь
левой руки и зажав длинный хвост алебарды под мыш¬
кой. Правая рука придерживала древко снизу. При этом,
конец острия смотрел в землю, но травы не касался.
— Разомнёмся? — весело спросила Катарина,
как бы повторяя мои мысли получасовой давности.
- 197-
— Tu es folle! Кто же фехтует металлическим оружием?
— Гы боишься, bambino? — девушка издевательски
наморщила лоб, сделав маленький шажок вперёд, на га¬
зон. — Не бойся! Не обижу! — она усмехнулась и про¬
крутила нагинату в руках по диагонали — теперь лезвие
было отведено назад, за длинную ногу Катарины, уже
принявшей боевую стойку третьей ката.. Передняя нога
была полусогнута и смотрела хорошо наманикюренны-
ми красным лаком пальцами на меня. Правая удержива¬
ла замершую наотлёт назад нагинату, а левая растопы¬
ренной ладонью была выставлена вперёд щитком на всю
длину вытянутой руки.
— Почему здесь боевое оружие? — спросил я, нето¬
ропливо извлекая катану из ножен. При этом я скосил
взгляд на кончик кесаки, острия меча, и понял, что за¬
точен он вполне серьёзно. Режущая кромка бликовала
первыми лучами встающего светила.
— А... Ты ещё не понял? — рассмеялась Катарина,
перекинув нагинату в переднюю позицию к своей левой
ноге, развёрнутым лезвием ко мне. — Мы здесь неред¬
ко развлекаемся — отель-то для своих. Да и дворик этот
специально предназначен для поединков.
Тут она сделала длинный выпад — цуки— мне в лицо.
Я ушёл назад отшагом, но лезвие нагинаты уже развер¬
нулось и полетело по восходящей траектории матэ-аги,
прямо в пах. Оставалось только сделать маленький шаг
влево и опустить сверху на алебарду меч, чтобы сбить её.
Лезвие нагинаты метнулось в сторону и пошло вы¬
писывать восьмёрку, чтобы обрушиться сверху. Я вкли¬
нился в свистящую карусель, попытавшись достать Ка¬
тарину в лицо, но она подцепила лезвие катаны и увела
его обратно вверх восходящим движением. Потом упала
на одно колено, отдёрнула древко оружия назад и бы¬
стро выдвинула его обратно вперёд, целясь мне в икру,
но я уже выставил на пути хода нагинаты спинку меча,
- 198 -
защитив свою конечность. Удары сплелись в круговерть.
У итальянки ощущалась хорошая школа и наработанные
рефлексы.
Однако любое движение могло обернуться тяжёлой
травмой, поэтому я испытал даже облегчение, когда на¬
гината, отбросив мой меч, скользнула вдоль шеи, заме¬
рев у кадыка.
— Ну вот! — весело рассмеялась Катарина, от¬
салютовав мне своим женским оружием. — Ты убит!
А от мёртвых нет тайн — так говорят на юге Италии.
Я медленно вложил катану в лакированный чёрный
сай (ножны) с одиноким цветком хризантемы. И посмо¬
трел на девушку.
— Что ты имеешь ввиду?
— Я пришла обрадовать тебя и надеялась успеть ещё
до Витторио. Видела, что твой сотовый просто разры¬
вался в номере от вибрации, несмотря на беззвук. В об¬
щем, — тут Катарина, облизнула губы и, не выпуская
оружие из рук, сделала шаг ко мне, наклонилась к уху
и жарко выдохнула прямо вовнутрь головы. — Всё хоро¬
шо: дон одобрил.
Я почувствовал мгновенную слабость и опустился
на траву на оба колена, машинально положив катану сле¬
ва от себя.
— Одобрил?—Тупо переспрашивая, ятянул время —
мне одинаково страшно было поверить и не поверить.
— Ну да! — нетерпеливо воскликнула итальянка. —
Одобрил! Ты же этого хотел? Деньги будут. Ты выиграл,
Владимир!
***
Мир стремительно расцвечивался заново краска¬
ми. Кузьмин на несколько секунд перестал понимать
французскую речь своей неслучайной напарницы. По¬
сле слабости пришло возбуждение, желание двигаться,
- 199-
куда-то идти, что-то делать, звонить. Казалось, что ми¬
нуту назад он страдал от малокровия, а сейчас неожи¬
данно стал испытывать жар в районе груди. Он выиграл!
Атака без поднятия перископа, как называли подводни¬
ки расчёт траектории корабля-жертвы при помощи три¬
гонометрии и карты, удалась. Совершенно чужие люди,
живущие по законам чуждой и даже враждебной ему ло¬
гики, в другой стране, встали именно на те клетки шах¬
матной доски, которые он (он ли?) заведомо правильно
рассчитал.
Это было чувство глубокой эйфории. Он ещё не знал,
что плоды его победы будут присвоены другим людьми,
а он сам менее чем год спустя, потеряв брак и — что го¬
раздо страшнее! — сына, будет зализывать раны в оди¬
ночестве и зимней тишине дедовской дачи. Всё это было
впереди — ещё за поворотом. Сейчас же — на несколько
мгновений — его осенила радость подъёма на вершину.
Который удался и дальше идти уже просто некуда.
Вдали, в районе порта неожиданно сильно и про¬
тяжно ударил колокол. Володя улыбнулся — идти было
куда. Прежде всего, в церковь — поставить свечу и по¬
благодарить. Его.
- 200-
ПРИЛОЖЕНИЕ
Суперджет-100. Жесткая посадка
Трагедия в аэропорту Шереметьево ещё раз обнажила за¬
старевшие проблемы отечественного авиапрома-
По горячим следам выдвигаются самые причудливые
версии причин пожара, возникшего в результате жёст¬
кого приземления Суперджет-100 в Шереметьево, и, как
результат, гибели людей. Расследование только набира¬
ет обороты, при этом многие «эксперты» лихорадочно
ищут справки в интернете о «многочисленных отка¬
зах» гражданского самолёта Сухого, инкриминируют
в вину его создателям любую нештатную ситуацию...
За этим, ставшим уже привычным, многоголосьем зача¬
стую неквалифицированной, а иногда и откровенно зло¬
намеренной критики почти не слышны голоса тех, кто
предлагает спокойно разобраться в сути авиационного
происшествия и не спекулировать на чужом горе.
Пока по сути трагедии можно только утверждать,
что пожар действительно возник в районе крыла само¬
лёта (до обнародования первых результатов расследова¬
ния точнее сказать вряд ли возможно). Но уже известно,
что причиной срочной посадки явился отнюдь не пожар,
а отказ части бортовых систем. Бесспорно, такая ситу¬
ация относится к нештатным, но, в принципе, пилотов
к ней готовят на 6-степенных симуляторах (реальность
класса 3D), которые есть в распоряжении и ■ у националь¬
ного авиаперевозчика.
-201 -
Большинство интересовавшихся темой людей знает,
что у современных самолётов имеется так называемый
двукратный контур резервирования автоматического
управления и элементов, то есть на случай отказа основ¬
ной системы существует возможность продолжить полёт
за счёт аварийной.
Отмечу, что у многих советских самолетов — на¬
пример, Ил-86, для ряда жизненно важных систем был
даже не двукратный, а трехкратный контур безопасно¬
сти. То есть если выходила из строя и аварийная система,
го всё равно существовал ещё и запасной вариант.
В настоящее время такие нормы безопасности не при¬
меняются. Тем не менее, наблюдая за кадрами произве¬
денной экипажем посадки, могу, с учетом 17 лет работы
в авиации, утверждать, что все действия выполнялись
пилотами исключительно грамотно. Стоит отмести как
несостоятельные любые доводы о том, что, дескать, по¬
садка была излишне жёсткой и только со второго захода.
Нелишним будет уточнить, что, согласно нормати вам,
для того, чтобы найти правильный алгоритм в случае
возможного инцидента у летчиков есть от 5 до 7 секунд!
Именно поэтому пилотирование нередко характеризу¬
ют, как «часы холодной скуки, сменяющейся секундами
смертельного ужаса». Считаю, что экипаж должен быть
особо отмечен за высокопрофессиональные действия.
Зачастую дажё сильная ветровая нагрузка (боковой
ветер 12-20 м/с) вызывает у лётчиков проблемы с вы¬
равниванием летательного аппарата в момент входа
в глиссаду и, в дальнейшем, при касании земли. К со¬
жалению, видел подобные ситуации собственными гла¬
зами, когда командир воздушного судна вышел в салон
и попросил моего коллегу, лётчика-испытателя, «помочь
с приземлением». По вполне понятным соображениям
этического свойства не буду приводить название вполне
здравствующей до сих пор региональной авиакомпании
- 202-
центральной европейской части России. Так что не стоит
с лёгкостью рассуждать о пилотировании в сложных ме¬
теоусловиях, при панике в салоне (а это ещё ведь и цен¬
тровка самолёта, так как люди могут начать беспорядоч¬
но метаться и вскакивать) и при отказе ряда систем.
Ввиду того, что был директором по стратегии «Граж¬
данских Самолетов Сухого» в момент создания «Супер-
джет-100», могу утверждать, что конструкция самолёта,
абсолютно безопасна и отвечает самым высоким требо¬
ваниям по международным нормам EASA (Европейское
агентство авиационной безопасности), обязательным
к исполнению для всех бортов, летающих в ЕС. Самолёт
сертифицирован по всем существующим в мире прави¬
лам и допущен к эксплуатации на всех континентах. На¬
помню, что он эксплуатируется и в Латинской Америке.
Когда просматриваешь кадры, отснятые наземными
службами и частниками в момент посадки «Супердже-
та», очень хорошо видно, что возгорание произошло
именно на уровне крыла. Уже сейчас официальные ком¬
мюнике настаивают на том, что подломились стойки
шасси. Далее смоделировать ситуацию относительно
легко: разлетающиеся фрагменты стоек пробили резер¬
вуар с керосином. Как известно, он находится в плоско¬
сти крыла. Фрагменты могли также повредить лопатки
двигателя. Это означает, что рваный кусок металла с вы¬
сокой кинетической энергией ударил по вращающимся
лопаткам. Далее к осколкам стойки добавились и фраг¬
менты лопаток, обладающих в силу вращения на высо¬
ких оборотах собственной начальной скоростью.
Траектория разлёта была такова, что под ударом ока¬
залась именно задняя часть планера, за плоскостью кры¬
ла. Фактически она подверглась «обстрелу» раскалённы¬
ми кусками металла. Возможно, люди погибли из-за того,
что попали «под обстрел» этими фрагментами, не имея
никакой возможности уклониться. Вспыхнувший в дви-
- 203 -
гателе пожар, скорее всего, был немедленно локализован.
Двигатель SAM-146 производства французской оборон¬
ной корпорации SAGEM проектируется, как и любой со¬
временный двигатель, с возможностью возникновения
подобной ситуации — на нём установлены два штатных
огнетушителя, на ВСУ — один. А вот горячие осколки,
угодившие в резервуар, вполне могли привести к возго¬
ранию керосина.
В данном случае пассажирам борта крупно повезло,
что резервуар был заполнен на. ЦЗС Шереметьево для по¬
лета до Мурманска и обратно. Если бы емкость была по¬
лупустой, то внутри могла образоваться гремучая смесь
паров, которая немедленно сдетонировала бы в момент
попадания осколков. К счастью, этого не произошло.
Отметим, что пожарный расчёт, выдвинувшийся
на перрон, справился с огнём приблизительно за 3 ми¬
нуты. Иными словами, пожарные действовали не менее
профессионально, чем' пилоты.
Не секрет, что в авиации, как, впрочем, и в ряде дру¬
гих областей нередко принято все перекладывать на че¬
ловеческий фактор. «Мёртвые сраму не имут», а после
гибели экипажа возразить критикам, как правило, уже
некому. В данном случае экипаж, за исключением борт¬
проводника, уцелел и вполне готов ответить за свои дей¬
ствия, которые, повторюсь, на мой взгляд, достойны вся¬
ческой похвалы.
Можно ли утверждать, что внештатная ситуация
возникла из-за того, что лайнер «плохо спроектирован,
да и вообще Сухой раньше гражданской техники не вы¬
пускал»? На самом деле, гражданский самолёт Сухого,
созданный по инициативе и под руководством ректора
МАИ академика РАН Михаила Аслановича Погосяна,
оказался прорывным проектом для российского граж¬
данского авиапрома.
- 20-4 -
Самолёт проектировался и разрабатывался в самом
начале нулевых — начиная с 2002 года. В ту пору рос¬
сийские авиаперевозчики, не говоря уже об их зарубеж¬
ных коллегах, категорически отказывались брать изде¬
лия национального производителя.
Такие замечательные, со многих точек зрения, проек¬
ты, как Ил-96, Ту-204. Ту-214, Ан-148 и другие не встре¬
чали никакой поддержки у «эффективных менедже¬
ров» и частных собственников, которые всеми силами
стремились к кооперации с западными перевозчиками
и вхождению в планетарные союзы — такие как Sky
Team Alliance или Sta.r Alliance.
Делалось всё возможное и невозможное для уско¬
ренного списания даже таких славных ветеранов, как
Ил-86 (самый безопасный самолёт за всю историю миро¬
вого авиастроения), Ту-154 или Ту-134 (лучшая аэроди¬
намическая конструкция для целого поколения самолё¬
тов). Авиакомпании слепо следовали указаниям старших
партнёров по альянсам, как правило, — Air France KLM
или Lufthansa. Те, в свою очередь, стремились к унифи¬
кации самолётомоторного парка.
Ругать, кстати, за такой подход надо не западников,
а российских перевозчиков и государственных чиновни¬
ков, не сумевших настоять на строго обязательном при¬
обретении российских самолётов местными компания¬
ми. Напомню, что на Западе национальная преференция,
то есть приобретение именно своих бортов, ставится
во главу угла и является краеугольным камнем поддерж¬
ки собственной промышленности.
В России же только «Аэрофлот» взял на себя обя¬
зательства по поддержке программы производства
в Комсомольске-на-Амуре «Суперджет-100». Но даже
национальный авиаперевозчик проявил определённое
лукавство в этом вопросе.
- 205 -
Выражаясь языком В. И. Ленина. «Аэрофлот» действо¬
вал по принципу «шаг вперёд два шага назад». Для того
чтобы максимально затянуть процесс поставки самолё¬
тов, изготовителю выкатывались определённые требова¬
ния (все они, бесспорно, архизаконны), связанные с от¬
казами техники (это касалось, в частности, стоек шасси).
Изготовитель недостатки устранял, а тем временем бор¬
та «Су перджет-100» простаивали. Был ли не прав «Аэро¬
флот» в том, что жёстко отнёсся к регламенту? Конечно,
нет! Инженеры АТЦ делали свою работу, а руководство
авиакомпании всецело заботилось о безопасности осу¬
ществления полётов и добром имени национального
перевозчика. Но, как и в любом деле, существует масса
нюансов, решающих очень и очень многие вопросы.
Приведу только один пример. В своё время «Аэро¬
флот» лизинговал дальнемагистральные лайнеры «Бо¬
инг-777». В те годы почему-то ни у кого не возникал
вопрос, насколько экономически оправдано брать такие
дорогие игрушки, обслуживание которых мало знакомо
отечественным авиаинженерам. Для послепродажной
поддержки приходилось приглашать иностранных спе¬
циалистов, которые просили очень большие деньги для
того, чтобы обучить местный персонал.
Подобные якобы «эффективные решения» прикрыва¬
лись различными псевдоразумными аргументами о луч¬
шей топливной эффективности западных машин и т.д.
В те же годы доказывалось, что гораздо лучше использо¬
вать «Боинг-777», чем четырёхмоторный Ил-96. Почему-
то «Аэрофлот» за 20 лет так и не ввёл в эксплуатацию
и другой вполне состоявшийся самолёт — Ту-204/Ту-214.
Хотя эти-то самолёты существуют и с западной мотори¬
зацией, а также признаны вполне безопасными по всем
критериям. Так что говорить о «Суперджет-100»?..
Считаю, что в случае с «Суперджет-100» имели место
такие же аргументы. Да, новый самолет, едва сданный
- 20(5 -
в эксплуатацию, конечно, нуждался в обкатке. Но суще¬
ствует разная скорость преодоления «детских болезней»
нового изделия. Начиная эксплуатацию конструкции,
надо быть готовым и к сбоям, и к отказам, и к внештат¬
ным ситуациям. Думается, что таких примеров у «Боин¬
гов» и «эрбасов», «эмбраеров» и «канадэйров» более чем
достаточно. Местные же менеджеры не были заинтере¬
сованы в эксплуатации самолёта, то есть, по сути, расце¬
нивали (и расценивают) его, как некую нагрузку, обяза¬
тельство, навязанное им со стороны. Такой подход привел
к простою бортов «Суперджет-100» и срыву сроков его
ввода в эксплуатацию. Другие же компании, давно уже на¬
шедшие язык с западными производителями, вообще пы¬
тались любыми путями не брать отечественное детище.
Таким образом, можно с большой долей вероятности
утверждать, что «Гражданские самолёты Сухого» стол¬
кнулись с молчаливым сговором местных авиаперевоз¬
чиков, не желавших эксплуатировать неугодный и не¬
удобный для западных партнёров самолёт.
В том, что касается самой конструкции «Супер¬
джет-100», то более чем на 85% он состоит из элементов
и систем западного производства.
Такой подход был вполне оправдан в те годы, ког¬
да военный авиапром решил помочь гражданскому
и в то же время заполнить пробел, связанный с нашим
объективным отставанием, появившимся в годы разгула
ельцинских реформаторов, уничтожавших целые отрас¬
ли в отечественной промышленности.
Напомню, что, за счет программы «Сухой Супер¬
джет-100» национальному авиапрому удалось перейти
на новые чертёжные станции. В период 2002-2005 годов
«Сухой», пользовавшийся до этого устарелым «Унигра-
фиксом» освоил САПР (системы автоматизированного
проектирования) «Catia-4» и «Catia-5», без которых не¬
мыслимо современное компьютерное моделирование.
- 207 -
Кроме того, именно благодаря М.А. Погосяну и его ко¬
манде удалось закупить и внедрить на производство
пятикоординатные станки и бесстапельную сборку,
перевооружить все этапы производства в Комсомольске-
на-Амуре, а в дальнейшем и поделиться опытом с дру¬
гим предприятием ОАК — гигантом «Иркут-2».
Впервые в истории отечественного — советско¬
го и российского — авиапрома наш концерн получил
около 30% инвестиций (от всего объёма программы)
от зарубежного инвестора итальянского авиакосмиче¬
ского концерна «Leonardo» (бывшее название «Alenia
Finmeccanica»). Стоило ли обучаться у иностранцев? На¬
верное, на этот вопрос мог ответить ещё Пётр Первый:
если дома нет знаний, то следует их искать за рубежом.
Так, кстати, поступала и советская власть как до, так
и после Великой Отечественной войны.
«Сухой Суперджет-100» — необыкновенно важный
этап для национального авиапрома. Благодаря этому
самолету мы научились очень и очень многому, вклю¬
чая современные методы послепродажной поддержки.
Нынешнее авиационное происшествие вряд ли хоть
как-то связано с недостатками в конструкции самолё¬
та. И все-таки, на правах специалиста, возьму на себя
смелость утверждать, что на следующем этапе развития
национального авиапрома более оправдана философия
проекта, присущая МС-21. Этот самолёт уже не является
«опытным», состоящим более чем наполовину из зару¬
бежных агрегатов и систем. Его производство осущест¬
вляется по большей части на территории России, что
крайне важно для суверенности в области авиаперево¬
зок, без которых не сумеет обойтись наша страна, зани¬
мающая по размерам целый континент.
Собственное производство позволит удешевить би¬
леты. Ведь каждый раз, когда об этом встаёт вопрос,
авиаперевозчики неизменно ссылаются на цены на керо-
- 208 -
син (более 70% в общей стоимости авиабилета), а также
на стоимость обслуживания бортов иностранного произ¬
водства, выполняющих львиную долю работы в парках
«Аэрофлота» и других крупных перевозчиков.
Считаю также необходимым срочно создать Трена¬
жерные центры для подготовки лётного состава с ис¬
пользованием современных симуляторов, полностью
имитирующих реальность лётной работы. Их в стране
по-прежнему крайне мало, причём попытки открытия но¬
вых центров неизменно упираются в косность на местах.
Наконец, именно правительству впору задуматься о воз¬
рождении Министерства гражданской авиации, доблестно
разваленного в момент распада СССР. Образование такой
структуры позволит объединить интересы тяжёлой про¬
мышленности, эксплуатантов техники, вплотную занять¬
ся наболевшей проблемой послепродажной поддержки,
коммерческого сбыта и многими другими вопросами.
Но это было понятно и без трагедии «Суперджет-100»
в Шереметьево.
Ничего национального в парке
национального авиаперевозчика уже нет
В конце апреля 2019 года.министр промышленности и тор¬
говли Денис Мантуров заявил об одобрении правительством
сделки по приобретению национальным авиаперевозчиком
ещё 100 дополнительных Boeing и Airbus. Между тем, пред¬
седатель комиссии по гражданской авиации общественного
совета «Ространенадзора» Олег Смирнов считает, что «ави¬
апромышленность в России загубили в начале 90-х годов при
помощи колоссальных взяток».
В 1991 году тогда ещё ненациональный авиаперевоз¬
чик «Аэрофлот» начал постепенный, но неуклонный
уход от приоритетного использования изделий россий-
- 209-
ского авиапрома. Объёмы пассажиропотока снижались,
отрасль лихорадило, цены на керосин скакали. В резуль¬
тате, было принято решение следовать стратегическим
курсом на сближение с крупнейшими международными
авиационными альянсами — Star Alliance (во главе сто¬
ит Lufthansa) и Skyteam Alliance (головник — Air France
KLM).
Первая компания России решилась на вхождение
в Skyteam Alliance (член с 2006 г.), что немедленно при¬
вело к унификации самолетомоторного парка по, каза¬
лось бы, вполне объективным причинам:
— техникам лучше обслуживать не «пёстрый зоо¬
парк», состоящий из многих видов изделий российской
и зарубежной промышленности;
— головной компании проще проводить полити¬
ку code share, при которой борта разных перевозчиков,
входящих в альянс, ставятся на одну частоту. То есть
пассажиры даже не знают, полетят ли они, например,
своим рейсом «Москва — Париж» на Air France или
«Аэрофлоте»;
— происходит сокращение затрат на послепродаж¬
ную поддержку, так как парк всего альянса практически
унифицирован, а такие союзы перевозчиков обладают
воистину планетарными масштабами. То есть, сломай¬
ся аэрофлотовский «Боинг» в Мексике, там входящий
в Skyteam Aeromekico легко проведёт все необходимые
работы на привычном борте, заменив дефектную часть;
— кроме того, в те годы нередко выдвигался аргу¬
мент о топливной эффективности воздушных судов ев¬
ропейского и американского производства. Приводились
выкладки о слишком большом количестве двигателей
на наших лайнерах (например, на Ил-96), тогда как ле¬
тавший в то время широкофюзеляжный Airbus 310 легко
обходился и двумя для полётов над океаном (такое уже
давно позволялось, согласно нормам ETOPS);
-210-
— также нередко звучали и слова о возможном при¬
влечении к лётной работе иностранного контингента
ввиду острого кадрового голода. Предполагалось, что
иностранные сотрудники могут быть уже знакомы с об¬
щепринятыми в мире типами воздушных судов.
В то же время ответственные чиновники и авиаторы
упорно игнорировали некоторые не менее очевидные ар¬
гументы, которые замалчивались. Например, то, что «Аэ¬
рофлот» получал (и получает) до 30% бюджета за счёт так
называемых роялти (порядка 40 млрд рублей на 2017 год
соответствует объёму чистой прибыли ПАО). Речь идёт
о соглашениях, ещё с советских времен регламентиру¬
ющих использование иностранными авиаперевозчиками
российского воздушного пространства. За пролёт через
нашу зону иностранцы платят не государству, а... «Аэ¬
рофлоту». Такой порядок вещей унаследован от СССР,
когда авиакомпания была государственной. Перезаклю¬
чить договоры с иностранцами якобы невозможно, они
лишь автоматически возобновляются каждый год.
ПРИМЕЧАНИЕ
В действительности же перечисление средств в до¬
ход нынешнего национального авиаперевозчика — ар¬
гумент, как минимум!, спорный и весьма скользкий.
Вряд ли юристы-международники не смогли бы найти
зацепки, позволяющей российскому Минтрансу напря¬
мую перечислять деньги в федеральный доход, как это
делается, например, при использовании Северного мор¬
ского пути. Представляется, что роль сыграли другие
соображения, далекие от авиации и формальной логики.
Авиаторы-патриоты считали, что коль скоро компа¬
ния получает треть средств от государства, то и исполь¬
зовать должна самолёты российского производства. О ка¬
ких конкретно типах шла речь, мы рассмотрим ниже.
- 211 -
Ещё одним важным аргументом в защиту отече¬
ственных разработок была стоимость техобслужива¬
ния (тяжёлые и лёгкие формы регламента, т.е. так на¬
зываемые А-С checks), а также стоимость запчастей
и агрегатов, простота обучения — ввиду того, что всё
производство находится в РФ и т.д. Нередко говори¬
лось и о национальной преференции. Речь идёт о том,
что авиапром представляет целую «гроздь» (или, как
теперь говорят, «кластер») связанных производств —
от авионики до двигателестроения, производства алю¬
миниевого листа, шасси, основных систем, гидравлики
и проч.
Иными словами, благодаря авиации происходит
не только развитие инновационного сектора в области
массового применения высоких технологий, но и по¬
является трудозанятость десятков тысяч людей по всей
стране. Причём речь идёт не о сырьевом рынке, а о про¬
изводстве и возможном экспорте высокотехнологичных
изделий.
Существовали и другие не менее важные и суще¬
ственные пункты в той давней дискуссии или войне
школ, подогреваемой бенефициарами — западными
компаниями-производителями техники (Boeing, Airbus,
Embraer, Bombardier и их малыми собратьями), а также
зарубежными авиаперевозчиками.
В результате в авиационной отрасли произошёл не¬
кий «сговор по умолчанию», являющийся, по сути, пере¬
одетой агрессией Запада против России в одной из тра¬
диционно лучших, по мировым стандартам, отраслей
ещё советской промышленности.
В настоящее время, как мы уже и писали, льви¬
ная доля лётной работы выполняется основными рос¬
сийскими авиаперевозчиками на бортах зарубежного
производства.
-212-
СПРАВКА
В 2018 году группа компании «Аэрофлот» перевезла
56 миллионов пассажиров. Сейчас в парке самого «Аэро¬
флота» (без учёта «Авроры» — 21 лайнер, «Победы» —
29 лайнеров и «России» — 63 лайнера) 254-258 воздуш¬
ных судов. Дальнемагистральную работу выполняют
22 Airbus 330, 19 Boeing 777-300ER; среднемагистраль¬
ную — 47 Boeing 737-800 и 69 Airbus 320-200, а также
34 Airbus 321-200. Самолёты российского производства
представлены 50 (по некоторым данным 42) SSJ-100.
Любопытно, что для ближнемагистралыюи работы
у национального авиаперевозчика в лизинге находятся
ещё и 25 Boeing 737-800.
Другие компании, входящие в группу «Аэрофлот»,
также эксплуатируют почти исключительно зарубеж¬
ные воздушные суда — De Havilland, Boeing 737 различ¬
ных модификации и Airbus 319.
У компании 87 95-96 лайнеров (более 13 млн пассажи¬
ров в год). Для ближнемагистральной работы 18 Airbus
319 и 17 Embraer ERJ-170, 21 Boeing 737-800 и 2 Boeing
737 max 8, для средне магистральной — 18 Airbus 320,
9 Airbus 320 neo, для дальнемагистральной — 7 единиц
Airbus 321 и 4 Airbus 321 neo (данные на. январь 2019 года).
Получается, что только 11 — 3% парка национального
авиаперевозчика «Аэрофлот» условно российского про¬
изводства (SSJ-IOO состоит более чем на 90% из запад¬
ных комплектующих). Если приобрести ещё 100 бортов,
то эта доля и вовсе упадёт до малозначимых 8%!
То есть ничего национального в парке национального
авиаперевозчика уже нет.
На момент систематического отказа российских авиа¬
перевозчиков от массовой эксплуатации российской тех¬
ники «на крыле» были уже такие воздушные суда, как
Ту-204, Ту-214, Ан-148, Ту-334, Ил-96. Все они оказались
-213-
жертвами новых экономических реалий и «эффектив¬
ных менеджеров».
Любопытно, что как минимум два из вышеперечис¬
ленных типов воздушных судов прошли не только наци¬
ональную сертификацию, получив и сертификат, и раз¬
решение на серийное производство, но и зарубежные
сертификаты (FAA и/или EASA), открывавших им доро¬
гу на выполнение зарубежных рейсов.
В те годы и «Аэрофлот», и «Сибирь» (S7), и уже пере¬
ставшие сегодня выполнять лётную работу «Трансаэро»
и «Красноярские авиалинии», и многие — но не все —
предпочли эксплуатировать пусть старую (старше
10 лет), но зарубежную авиатехнику. Когда где-нибудь
что-то из зарубежной техники падало (хотя бы A310
в Иркутске в 2006 г.), то всё немедленно списывали
на ошибку пилотов.
Некоторые истории граничат с мистикой. Долгое вре¬
мя «Аэрофлот» продолжал эксплуатировать Ил-86 — на¬
дёжнейший в мире самолёт, ни разу, за более чем 20 лет
эксплуатации, не упавший с пассажирами (и только 1 раз
с экипажем). Использование самолёта начали сворачи¬
вать после инцидента в 2001 г. в Дубае, когда, по непо¬
нятным причинам, лайнер сел, не выпустив шасси.
Примечательно, что у этой конструкции трехкратное
(!) резервирование системы шасси с речевым информа¬
тором и тревожным сигналом в придачу. Тем не менее,
самолёт-таки сел на брюхо, но, ввиду своей исключи¬
тельной прочности, умудрился не разрушиться на земле
(!). Многие пассажиры даже не поняли, что сели в абсо¬
лютно аварийном режиме. Судно спокойно укатилось
за пределы полосы, так и не пропоров днище и не повре¬
див топливопровод. Пожары в 2 двигателях были мгно¬
венно локализованы. Из более чем 300 человек никто
не пострадал. Инцидент произошёл весьма вовремя для
дальнейшего отказа от использования этого типа через
-214-
5 лет. Официальная причина: несоответствие по шу¬
мам и эмиссии при эксплуатации на зарубежной сетке
маршрутов.
В 2006 году при выводе из парка последних 9 бор¬
тов мощного и надёжного самолета замгендиректора
по управлению сетью маршрутов и грузоперевозкам
Игорь Десятниченко заявил следующее: «Авиаперевоз¬
чики объясняют свой выбор в пользу иностранных ма¬
шин соображениями надёжности и топливной эффектив¬
ности». В переводе на русский язык — нам так проще.
Но возникает вопрос: в чем же всё-таки надёжность
российских бортов ниже, чем у иностранных аналогов?
И что с топливной эффективностью российских само¬
лётов, нередко с западными (!) двигателями, как, напри¬
мер, у того же Ту-204?! Где статистика, господа?
ИЗ ИСТОРИИ
«Боинги» падают бесконечно - - тот же Б737. едва
запущенный в эксплуатацию в 1970-м (!) году, умудрился
через 2 года — 8 декабря 1972 года — свалиться на Чи¬
каго (!!!) со всеми пассажирами. Тогда погибли 45 чело¬
век (включая жителей домов), а 18 получили тяжёлые
ранения. Этот- случай вполне сопоставим с количеством
жертв неудачной посадки «Суперджет-100», но никто
в США. и не заикнулся об отказе от эксплуатации этого
типа, который проходил модернизацию бессчетное ко¬
личество раз, также как и другой ветеран — Боинг-747
(летает аж с конца шестидесятых!!!).
Почему же в России, вместо того, чтобы модернизи¬
ровать старые, но проверенные временем конструкции
предпочитают по-варварски выбрасывать их на свал¬
ку, а не дорабатывать, меняя моторизацию и авионику,
другие агрегаты и системы? Или дело кроется совсем
не в авиапроме, а в молчаливом, но заинтересованном
-215-
сговоре и, как следствие, нежелании чиновников раз¬
бираться с проблемой на самом высоком уровне, внося
поправки в нормативные акты и разрабатывая систему
поощрений и штрафов? За 20 лет мы привыкли всё спи¬
сывать на монетаризм и «невидимую руку рынка» давно
уже давшего ответ перед Господом покойного Гайдара.
В ряде стран в том, что касается авиапрома, жёст¬
ко работает закон национальной преференции, то есть
предпочтения собственных конкурентоспособных то¬
варов. А такие страны как Италия открыто оказывают
бюджетную поддержку национальному авиастроению.
Российский же авиапром, видимо, берёт пример с коллег
в ОАЭ и других песочных и банановых республик.
Интересно, что в прошлом году в России было переве¬
зено воздушными авиалиниями порядка 116 миллионов
человек. В 1991 году в СССР было перевезено около 140
миллионов человек. Причём исключительно силами от¬
ечественных авиалайнеров.
Ту 334 и SSJ100:
как «всем либеральным миром»
сначала загубили один, а теперь взялись
за другой российский самолёт
Россия действительно очень богатая страна: у нее мно¬
жество проектов и большие запасы, золота и валюты, поэто¬
му проще было начать строительство нового «Суперджета»
с соответствующим профильным выделением средств, чем
биться за сбыт уже построенного, летающего и востребо¬
ванного самолёта Ту-334, полностью произведённого из рос¬
сийских комплектующих
Ближнемагистральный 100-местный Ту-334 с дви¬
гателями украинского производства («Мотор-Сич»)
Д-4^36>Т1 стал лебединой песней славной школы туполев¬
-216-
ских инженеров. Конструкция характеризуется высокой
энерговооружённостью, повышенной живучестью, воз¬
можностью жёсткой посадки на грунтовые покрытия, со¬
временной авионикой. Она прошла все испытания и была
запущена в производство. Правительство приняло соот¬
ветствующее постановление о запуске серии. Прототип
совершил первый полёт в 1999 г., а в 2003-м воздушное
судно было окончательно отработано в модификации
Ту-334-100. И именно тут в процесс создания, разра¬
ботки и счастливого старта новой перспективной маши¬
ны вмешивается так называемый человеческий фактор
и «позвоночное» право.
Очевидно, что этот борт находится в той же самой ка¬
тегории, что и предложенная в ту пору М.А. Погосяном,
главой ОКБ Сухого, первая гражданская «ласточка» зна¬
менитого оборонного концерна — тот самый будущий,
тогда ещё безымянный «Суперджет-100». Отметим, что
в начале нулевых лайнер, существующий только в про¬
ектах и грёзах главы ОКБ «Сухой», всего лишь предпо¬
лагался к производству, а разрабатываемый около 15 лет
Ту-334 ужё прошёл все испытания от статистических
и прочностных до лётных и поступил на конвейер.
Тем не менее, принимается удивительное решение
о сворачивании программы Ту-334 без всяких весомых
аргументов и видимых причин, во имя создания ещё
несуществующего «самолёта будущего». Кто за это от¬
ветит? Может быть, имеет смысл спросить не только
со «стрелочника», но и с бывших ответственных чинов¬
ников, если они уже не успели, по новомодной нацио¬
нальной традиции, обосноваться в знаменитом лондон¬
ском квартале Белгравия?
Так что же тогда произошло между злосчастным
Ту-334 и бывшем в зачаточном состоянии SSJ-100? В ос¬
новном М.А. Погосян и его сторонники заявляли о не¬
обходимости создания «прорывного» проекта, освоения
-217-
новых технологий и прочее. Кроме того, в высоких каби¬
нетах звучали и глубокие мысли «премудрых пескарей»
о том, что, дескать, настала пора поучиться у западни¬
ков, «как у них там самолёты делают». Предположим,
что с рядом таких соображений можно было бы согла¬
ситься. Действительно, за счет проекта SSJ-1OO были
освоены абсолютно новые технологии (бесстапельная
сборка, широкое использование современных композит¬
ных материалов, новые чертёжные автоматические стан¬
ции, пятикоординатные станки, правильная расцеховка
чертежей, новая авионика «стеклянной» кабины вместо
аналоговых приборов и проч.), приняты правильные ре¬
шения о переходе на новые принципы послепродажной
поддержки, правда, так и не внедрённой до конца. Также
впервые в истории СССР и России западный крупный
самолетостроитель — итальянский концерн Leonardo
(в прошлом Alenia Aeronautica) — вошёл весьма солид¬
ными средствами порядка 300 миллионов евро в россий¬
ский проект.
И всё же никакими доводами рассудка не объяснить,
почему проект Погосяна означал неминуемую гибель
уже созданного и летающего самолёта фирмы «Тупо¬
лев», которая, помимо всего прочего, получила о ту пору
твёрдый заказ от «Иранских авиалиний» на 100 бортов.
Как это нередко случается, история «одного преда¬
тельства» усугублена ещё и тем, что зачем-то россияне
решили пересмотреть в инициативном порядке отпуск¬
ную цену на Ту-334. Изначально предполагалось по¬
ставлять его иранцам по 12 миллионов долларов за борт.
Но грянул кризис, прейскурант на комплектующие
взлетел до небес, и «Туполев» решил выкрутить руки
заказчику.
Иранцы, со своей стороны, отказались пересматри¬
вать уже согласованные и юридически утверждённые
контрактные условия. Сделка разладилась, а работа
-218-
славного коллектива опытнейших самолётостроителей
пропала втуне.
Но если тогда повышение цены и было обусловлено
необходимостью избежать чистого убытка в тот отчёт¬
ный период, то уж никак необъяснимо, почему Минфин
и Минтранс России не согласовали оказание помощи
стратегическому для Российского государства — в пря¬
мом смысле этого слова! — проекту.
Ведь очевидно же, что первый заказчик (с учётом со¬
стояния национального авиапрома) стоит дотационной
поддержки, которую, например, то же итальянское пра¬
вительство открыто предоставляет своему националь¬
ному авиапрому вопреки всем новомодным принципам
о нелояльной конкуренции из-за госдотаций.
СПРАВКА
Многие иностранные государства оказывают по¬
мощь своему авиапрому в более или менее открытой
форме: так, госслужащие Германии и Франции имеют,
право пользоваться услугами только своих националь¬
ных авиаперевозчиков. Кроме того, ни один агрегат для
воздушного судна, не может, быть заказан за рубежом.,
если производится на территории государства (в слу¬
чае с Европой имеется ввиду вся территория ЕС). На¬
пример), Airbus не станет заказывать жидкокристал¬
лические дисплеи у японцев при наличии таких изделий
в Германии.
Такой подход не нуждается в объяснениях,
но всё же уточним, что любое поставленное из-за рубежа
изделие, обязательно облагается госпошлиной на про¬
мышленные товары. Это, в частности, вызвало настоя¬
щие коммерческие войны между США и ЕС с опреде¬
лёнными уступками, о которых договорились стороны
как раз по вопросу кооперации в области авиапрома.
-219-
Но в России, по старой доброй традиции, за ненужный
перерасход средств (именно излишние траты, а не воров¬
ство) отчитываться не принято.
Речь, между тем, идёт о самой настоящей форме сго¬
вора. Приведу конкретный пример: «Суперджет-100» ис¬
пользует шасси, произведённые американской фирмой
«Месье Бугатти Доути».
Ио ввиду того, что эта компания не умеет работать
с титаном, она была вынуждена заключить субконтракт
с российским «Гидромашем» (!). Каким словом можно
назвать подобное горе-сотрудничество — даже не знаю.
Надо отметить, что «Суперджет-100» оказался
не только пестрым по количеству стран-поставщиков
различных агрегатов и систем, но и крайне затратным.
Он обошёлся в 3-4 миллиарда долларов вместо заявлен¬
ных 1-1,5 млрд.
Правда, некоторые считают, что истинная цена SSJ
составляет чуть ли не 30-40 миллиардов (!), но, откро¬
венно говоря, неясно, откуда взяты данные аргументы
и на чём они основаны.
И вот чудо! Через 10 15 лет после сознательного
уничтожения потенциально удачного и состоявшегося
проекта Гу-334 во имя инновационного борта начался
активный «слив» опять-таки уже успешно летающе¬
го (самолёт эксплуатируется более 10 лет. продаётся
и в РФ, и за рубежом, за все время только одна авиаката¬
строфа с коммерческими пассажирами) SSJ-100!
Аргументы приводятся «пятой колонной» та¬
кие же, как и раньше: самолёт упал один раз, может
упасть и ещё (а что, другие типы не падают?!). Самолёт
«не нравится» стюардессам (!). Они его боятся (!). После¬
продажная поддержка хромает и т.д. В переводе на рус¬
ский язык нет ни одного серьёзного профессионального
аргумента, объясняющего, почему надо отказываться
от эксплуатации только ещё начавшего летать типа.
- 220 -
Аргументов не существует, но кампания по созда¬
нию отрицательного имиджа идёт'. Её бенефициары
по-прежнему ясны: западные авиаперевозчики и про¬
изводители техники, отечественные авиаперевозчики
и российские авиапроизводители (ведь деньги, которые
предполагалось направить на продвижение и доработку
SSJ-1OO теперь можно будет перекинуть на другие ми¬
лые сердцу проекты, получив заказ от государства).
Не исключено, что после запуска в эксплуатацию пер¬
спективного среднемагистрального лайнера МС-21, и его
постигнет та же участь. Получается парадоксальная си¬
туация: самолёт нужен разработчикам для... разработки,
потому что это даёт доступ к федеральным средствам.
Как только воздушное судно поступает в эксплуатацию,
доводить его до ума становится неинтересно, так как
на нём уже много от государства не получишь.
В том же, что касается правительственных чиновни¬
ков, включая представляющих страну в таких серьёз¬
ных международных организациях, как ICAO и IATA,
то и тут у многих присутствует очевидный порочный
интерес.
Представьте себе, что вам, подобно нашим отцам
в пятидесятые-восьмидесятые годы прошлого века
(пример «Авиаэкспорт»), придётся реально сражаться
за продвижение собственных изделий в весьма недруже¬
любной обстановке. Вам придётся обивать пороги сер¬
тификационных инстанций Европы и США, оказывать
законное давление на субъективных оппонентов, помо¬
гать продвижению, устраивая показательные полёты со¬
вместно с производителем техники, искать рынки сбыта
(это по части работников торгпредства) и изыскивать
привлекательные финансовые схемы для покупателей...
Будет ли этим заниматься ведомство господина Дитри¬
ха, которое только что выдало «Аэрофлоту» очередной
-221 -
карт-бланш на приобретение очередных 100 иностран¬
ных бортов?!
С другой стороны, если вы закроете глаза на то, что
никто в мире скоро больше не будет летать на россий¬
ских гражданских самолётах (кстати, весьма дешёвых
относительно западных аналогов), то шампанское поте¬
чёт рекой, а благорасположение западников лично к вам
и к членам вашей семьи (в том числе учащимся за рубе¬
жом детям) вырастет в разы. Сегодня россиянам над¬
лежит копировать поведение своих западных недрузей
не только в области производственных технологий (они
в России не так плохи), а й в деле борьбы за интересы
своего национального авиапрома. Запад умеет жёстко
бороться и побеждать!
Любопытно, что даже сегодня по-прежнему возмож¬
на параллельная эксплуатация и производство обоих
типов — и SSJ, и Ту-334. Необходимо также провести
жёсткую санацию всех авиационных правительствен¬
ных инстанций, привести новый коллектив управлен¬
цев, заставить отчитываться за каждый полученный
и потраченный рубль, а российских авиаперевозчиков
в прямой или косвенной форме заставить брать россий¬
скую, а не взятую в аренду и порой, кстати, старую за¬
падную технику (даже у «Аэрофлота» есть воздушные
суда старше 10 лет). Только тогда у отрасли будет буду¬
щее. Если оно, конечно, ещё кого-то интересует в среде
власть предержащих.
Россия получила шанс выйти
в Высшую лигу гражданского авиапрома
Совет директоров CRA1C (Китайско-российская коммер¬
ческая самолётостроительная компания) подтвердил, что
в России будет построен- инженерный центр для производ¬
- 222 -
ства новейшего широкофюзеляжного дальнемагистрального
авиалайнера китайско-российского производства CR 929
Информация также поступила и из Минпромторга.
Согласно оценке специалистов, через 10 лет это новое
воздушное судно составит серьёзную конкуренцию ду¬
ополии двух мировых гигантов — Boeing и Airbus, что
должно положить конец монополии двух производите¬
лей авиатехники на планетарном рынке авиаперевозок.
Сотрудничество Объединённой Авиационной Корпо¬
рации и СОМАС (китайская государственная компания
по производству авиакосмической техники) даст надёж¬
ный рынок сбыта и одновременно гарантированно вер¬
нёт нашу страну в ранг поставщиков гражданских воз¬
душных судов.
СПРАВКА
Согласно предварительной оценке ёмкости профиль¬
ных запросов Поднебесной, Пекин нуждается в 1200 воз¬
душных судах (!) этого класса на ближайшие 20 лет.
Потребности России могут составить порядка 120-140
самолётов. Инвестиции в проект оцениваются в 13¬
20 миллиардов долларов.
Напомню, что это сверхкрупные масштабы, так как
даже по советским меркам самолёт считался серийным,
если преодолевал символический порог в 100 произве¬
дённых единиц одного типа. Так, знаменитых. Ил-86 было
построено всего 106 единиц, а самого массового воздуш¬
ного судна СССР, Ту-134, — 854 борта за всю историю его
гражданской эксплуатации. Кстати, у «Суперджет-100»,
который мы так любим ругать, рубеж в 100 серийных са¬
молётов давно взят. Его выпущено уже более 180 единиц.
Поэтому представляется, что и рынок широкофю¬
зеляжных самолётов превышает предварительно обо¬
- 223 -
знаменную цифру и может составить не менее 200-300
бортов для одной России после отказа от массового при¬
менения «Боингов» и «Эрбасов».
Любопытно, что м'иру именно сейчас срочно потре¬
бовалась именно такая категория воздушных судов, как
«Боинг-767» или «777», «Эрбас-321» или тот же Ил-96.
Все они создавались около 30 лет назад, но с концепту¬
альной точки зрения ничуть не устарели.
Дело в том, что достаточно долго в мире авиаперево¬
зок была популярна идея так называемых хаб-центров.
Под этим термином подразумевались крупномасштаб¬
ные аэропорты, обслуживающие прежде всего дальне¬
магистральные рейсы. Предполагалось, что в конечный
пункт назначения пассажиры будут доставляться уже
средне- и ближнемагистральными самолётами.
СПРАВКА
Именно поэтому в мире и появились такие гиганты,
как «Эрбас-380», на борту которого можно разместить
от 750 до 1000 человек:. Но эта категория воздушных су¬
дов оказалась не самой популярной в мире, так как сверх¬
крупная техника требовала капитальной перестройки
перронов.
Правда, несущая способность покрытия аэродрома
для такого аппарата категории F (классификация ИКАО)
несущественно отличается по показателю PCN/ACN
от того же «Боинга-747» (удельная нагрузка на поверх¬
ность составляет 0,2 кН/см , а у «Боинга-747» — 0,16 кН/
см ). Но размах крыла у такой техники (79,8 м) столь ве¬
лик, что внешние двигатели — на 2,5 м дальше от оси
ВПП, чем, в среднем, у классического 300-местного
лайнера. Лишь относительно небольшое количество
взлётно-посадочных полос на Земле способно принять
такого «геркулеса».
- 22-4-
Кроме того, для его технического обслуживания по¬
требовалось создание отдельной дорогостоящей линей¬
ки спецтехники. Наконец, заполнить подобный самолёт
пассажирами гораздо тяжелее, чем обычный лайнер,
а эксплуатировать полупустую машину элементарно
разорительно.
СПРАВКА
Именно по этим, соображениям «Боинг» пошёл прин¬
ципиально другим путём, и. создал новейший Dreamliner
(Boeing 787) — при максимальном, использовании компо¬
зитных сверхлёгких материалов. Дальиемагистральныи
лайнер относительно небольшого размера — порядка
300/400 мест, может быть рентабельным, при достав¬
ке пассажиров от «точки до точки», без использования
промежуточных, узловых хабов.
Тем не менее, и новейший «Боинг» оказался не пана¬
цеей, так как злоупотребление пластиком делает аппарат
опасным при долгой эксплуатации: никто не знает, как
поведёт себя этот материал после нескольких сотен ты¬
сяч взлётно-посадочных циклов. Дело в том, что от дли¬
тельных нагрузок пластик трескается, в отличие от алю¬
миниевых сплавов, которые теоретически выдерживают
нагрузку без видимой «усталости» металла 40 лет под¬
ряд. Исходя из всех этих соображений, и получилось,
что воздушные суда, разработанные даже 30 лет назад
(Airbus 330). а то и все 50 (Boeing 747), — востребованы.
Новый CR 929 «дарит» российскому авиапрому ки¬
тайский рынок сбыта. Кроме того, можно не сомневаться,
что Поднебесная настоит на том, чтобы все однотипные
с новым детищем «Боинги» и «Эрбасы» более не эксплу¬
атировались не только в Китае, но и на территории пар¬
тнёра, то есть в России.
- 225 -
Несмотря на очевидную выгоду, которую представ¬
ляет возможность стать основным конструктором новой
машины, возникают вполне обоснованные опасения, что
российское участие в проекте — не более чем хитрый
ход Пекина: для того, чтобы приобщиться к нашей бле¬
стящей школе авиапрома. Ведь китайцы давно и успешно
копируют другие типы воздушных судов. Совсем недав¬
но они разработали и первый собственный гражданский
крылатый аппарат — узкофюзеляжный С 919.
Китайцы фактически и не скрывают, что сотрудниче¬
ство с Россией — это «брак по расчёту»: для того, чтобы
восполнить пробелы в собственных знаниях.
Но, на мой взгляд, ничего плохого в этом нет.
Вряд ли другими соображениями руководствовались
те же итальянцы, когда закупали у нас документацию
на Як-130, превращённый ими в дальнейшем в собствен¬
ный учебно-боевой самолёт Aermacchi М-346.
Согласно перспективному планированию, китайско-
российский лайнер «встанет на крыло» буквально через
5-7 лет, что для авиапрома является просто спринтер¬
ским темпом. Очевидно, что будет использован задел,
оставшийся нынешнему поколению авиаинженеров
от творцов Ил-96-400 (во всех модификациях и различ¬
ной моторизации). Это также явно учитывается китайца¬
ми, желающими потеснить «Эрбас» и «Боинг».
В России будет производиться силовая установка для
CR 929 с тягой порядка 32-40 тонн (ПД-35), который
сейчас срочно разрабатывается и должен быть готов,
опять-таки, через 5 лет.
СПРАВКА
Для CR 929 в России будут производиться сило¬
вая установка, крылья,, центроплан и механизация
крыла. Но что гораздо важнее — это собственность
на. КД (конструкторская, документация), которая бу¬
- 226 -
дет, как .минимум, совместной с Шанхаем (место окон¬
чательной сборки лайнера).
Если взять общую «архитектуру» новой машины,
то можно обратить внимание на головной обтекатель не¬
обычной формы, придающий силуэту самолёта легко уз¬
наваемый профиль. В кокпите используется повсеместно
распространённый принцип прозрачной кабины, то есть
максимальное количество приборов перенесено из ана¬
логовой формы на 4 экрана (как у МС-21), что уже стало
фактически непреложным правилом для современных
магистральных аппаратов. Также явно от «Эрбасов»
и «Суперджет-100» пришла боковая ручка (сайдстик),
заменившая классический штурвал. Любопытен и инно¬
вационный HUD-дисплей, позволяющий выводить про¬
екцию показаний приборов на лобовое стекло.
Компоновка салона всех трёх классов абсолютно
стандартная и мало чем отличается от аналогов «Боинг»
и «Эрбас», хотя малый шаг кресел «эконома» навевает
мысли, что воздушное судно проектировалось с учётом
не европейских, а, скорее всего, китайских габаритов
среднестатистического пассажира.
Как бы то ни было, Россия имеет шансы войти, со¬
вместно с КНР, в Высшую лигу мирового авиапрома.
Крайне важно, что в дальнейшем предполагается соз¬
дать целое семейство перспективной крылатой машины,
чтобы закрыть все потребности рынка — как Китая, так
и России, а возможно, и других стран.
Ведь продажная цена лайнера будет также намного
интереснее, чем у западных конкурентов, у которых —
более высокая стоимость нормо-часа (от 40 долларов —
для США, а в РФ — приблизительно 15).
- 227 -
АЛЕКСАНДР АРТАМОНОВ
РУССКИМ
РЕГИОНАЛЬНЫЙ
САМОЛЕТ
ИЗНАНКА
РОССИЙСКОГО
АВИАПРОМА
ГОРЬКАЯ ПРАВДА
И ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ
ВЫМЫСЕЛ
Знак информационной продукции согласно
Федеральному закону от 29.12.2010 г. №436-Ф3
Формат 84x108 1/32. Печать офсетная.
Бумага офсетная. Усл.печ.л. 28.
Тираж 1000 экз.
«Книжный мир»
Тел.: (495) 720-62-02
www.kmbook.ru