Автор: Лаверычев В.Я. Соловьева А.М.
Теги: россия в конце xvii в – 1917 г рабочий класс история россии
Год: 1985
Текст
В. Я. Лаверычев
ДМ. Соловьева
БОЕВОЙ
ПОЧИН
РОССИЙСКОГО
ПРОЛЕТАРИАТА
ИЗДАТЕЛЬСТВО ’МЫСЛЬ’
...Это первая стачка, которая
приобрела политический оттенок,
первая стачка, которая послужила
зеркалом, где рабочие увидели тот
способ, тот метод, ту дорогу, по ко-
торой ОНП могут идти, чтобы улуч-
шить свое положение.
М. И. Калинин
В. Я. Лаверычев,
А. М. Соловьева
БОЕВОЙ
ПОЧИН
РОССИЙСКОГО
ПРОЛЕТАРИАТА
К 100-летию
Морозовской стачки 1885 г.
мосьт.а «мысль»
1985
ББК63.3(2)51
JI 13
РЕДАКЦИИ ИСТОРИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Р е ц е и з о и т ы:
доктор исторических наук 10. И. КИРЬЯНОВ,
профессор А. С. ТРОФИМОВ
0505020000-06i
0(0(01) -85
(© Издательство «Мысль». 1085
Орехово-Зуево. Конец XIX в.
Вид на фабрики Никольской
мануфактуры Морозовых
Здание Повоткацкой фабрики
Никольской мануфактуры
Морозовых, где началась
стачка 1885 г.
Детский груд на морозовскпх
фабриках. Худ. Л. Унмьков
Опять штрафы. Фрагмент
картины худ. II. М. Корчагина
Харчевая лавка. Фрагмент
картины худ. Л. Угольков а
Роды у с ганка. <1>|>«н мен i
картины худ. А. Уголькова
Негр Анисимович
Моисеенко
(1852-1923)
I kieiiopI II Л Моисеенко
(М< «тгнка).
Публикуется впервые
Иука Иванович Иванов
(Абраменков)
(1853-1910)
Паспорт • I. И. Иванова.
Публикуется впервые
Каморка для семейных
в казарме Никольской
мануфактуры. Макет
Новые шграфы.
Худ. II. М. Корчагин
Колотушка.
Фрагмент картины
худ. Л. Уголькова
№№
Василии Сергеевич
Волков
(I <859—1887)
Перед Морозовской стачкой.
Худ. К’. А. Савицкий
Георгий Валентинович
Плеханов
(1856—1918)
Виктор Павлович Обнорский
(1852 1919)
Степан Николаевич Халтурин
(1856—1882)
Гкачп I Никольской
мануфактуры. <I>pai мои г
картины .худ. II. М Корчагина
Морозовская стачка 1885 г.
<1>раглг€*пт картины
худ. А. II. Шапошникова,
Л. М. Курова
«Трактир Трофимова
на Песках». Дом в Орехове
Зуеве, где состоя.чась
тайная сходка руководи-
телей Морозовской стачки.
Макет
Памятник В. С. Волкову
у 1 и ткацкой фабрики
нм. В. С. Волкова
О । )е х о во-Зу е вс кого
хлопка тобу м а; к и о го комб и и а та
им. К. С. Николаевой
ii.i.i.iunii'i.irii'ii uiihIi.i п.1.1.» .*1 и.nit-on.т.ш »|-
-tlluKIIVI • ЧЛ* <I.HUV HIT Ч1|Цо\Х II rillHlUll ПК.и|:| OH 4*lvil<*l -ни л. ни. и >л.жг»чпч»| .»ц (lt
•w»|j( Ч11...НМ. —*уч.» В.1Ч 11ПН1ЫП1 Ч1аГ(<|
Ч*ни1 4»riui.iirru»lii-«|i'».»ii 4kinx.il и ч kv:iiih41*4.1 .iiuhi on nnnmvalvr огньиц -4ii<ixiiiilrmin o*i I
• V.lltll.lol (Н1>|1Н.1|Ч111П<н> <Ч1»НГ 1*1.1 II >U*HVll|V<lx.>«ill NL*HlW*l 4ll<l!li:ill't-U*lll %iixn«:t иц (r
4\i4iii.ii»l>ni* ЧХГИН.41П ii4i-<iii чн 1И11К.-1 1к.>ши«*',*><1л » immr.» h.»iih«j«1.ihi>*ii uHiiu*>itn«
*4.\nj.>-|M чхгн|11'<1|11.н| 4:1 iuuvvi .hii.hIxm m- •iii.hhiii.mhi и* hi и отлил и *U'*ii>* loll хин игм *xs«<l
»ji»» чп vhimi ин hIii <*ii *pi.>n<M> ii*ln «ниц* *>н»ч x н.»лvituan nr.»* нн*1**х*м *и1п.ш nriiiiuniurortM
'll 1 II lllluvl I •HSIllUHl TI-xkIiIIIUII *11:11.1111.» ХЯ11||нНФ ЧП 4III.HHIII HJU.HllII.Mfll KH .1|||уиЯ'*н!1 J Ц
•ч hikii £ w 4inr*»x< .«и чио.чпел.»
о.* i4j*h*v*I iik.kIii 0:1 *>n :tina<>r 'iniHnxi 4V.1I11 ru*u*i:.| iiiiiiii>iiii:to oil чк«н1.и*.и| нги *ч1'<*и» ЧЯ
uni TUIHIWll «1*«Ь«П Ok I H*|li I'll 4!|i-IX <lll* .111114- ГИ1ЖГ**Г |||*Ш irllllliy
-а.чи*Ь*ич> ч и iiinxrtn -*1» rinuMJ 41..*11 m-n u«*uqit» ч|.м1..ц Mrihoii игн *tn.>iii чи«*з«ь
Ill'll !| 411 XI-H.I-ll .Hill UI.IKtlO ЦЯ11111НЧП.1 Г111ЯГ»*! Ill Ik 1 ol\M><iltt Ol Hl I'll Ч.ЧО1» 41k|-*UMI«fr v
-1 k**ai x и» 41 union чн «чн»- ud 4.1 *iiiii«ix niukhiK ,ih 'i4ii4.«J цj,hij ия.н1и оц *пь«ях .'Miiiitb,) {j
К-ИНН oixvi.i’4 ® 44.1*1110:1^. 0) ^/4i*i iHiuokJNra njxunjd.taroa inHiHmnu .*л чхи
•юн * i n к они inttd *114- -ij .1 £.. •i.li-hu' iiHiiii»u*H>wij *uhi uilon i».i*»m в»и*яг*н1.»п.1Ы яиямк1н «и
.МГ. ПГ.*Ч ’ЧП*! ЦГПм-иЧ ll.ll.--l I 4 Hirillilllko Ull-IB.» BUkOOII*! ИВ1ЖВЯ н*.*олъ *4SU1 -u«|-«i НГ<««*1
*.HMt Ml! **|O1 ................. I, >tl|||-o|| .11 41xnial'.1 *«1'4.0*» or «I4llll«rt*<» •»« 11ЯХ11П Я1»*_"» of
4U.ll .«.'«•Ч_1<>| ЧЛ1 Ч1.ШП4» 'l-.ln.lul, ,, „I .|K,«|4i HrlllillH-.4*l.l It «rillllVKHlUll.» luilin :t*l*uu.*n 44
•Ill«i:illlll.» 0.1 lllirillll olUHIinii».l'<l 1 lll.lfl .> 4:|n| 11,1.,)! unilllixnil'.l 41 ИГОЦ-OI».» rillHTHI.HI lll>IIM | (|
^virnavau ЙН9ОЭО
I’kIa.i 4i.4|)Xni’i\ иомл
•н.омиц \1?м1к(ииф ни
xiiht>Gi»d ini'iiexvA’i нэ.ч<
Oil <‘1!ГИЯВ(1ц .ЧЧООЭО
'„x * UR3 шадк гада"
иаыо
11 oSS'l IS’S’I ,<“,A|
vh i.t)*)1uii<h?H<)x 1
Допрос П. А. Мопсеепко.
Фрагмент картины
худ. II. М. Корчагина
Высылка «но этапу» у част
ников Морозовской стачки
1885 г. Фрагмент картины
худ. А. Уголысова
ВВЕДЕНИЕ
В истории нашей Родины и мировой истории россий-
скому пролетариату принадлежит особое, выдающееся ме-
сто. Именно рабочий класс многонациональной России
стал созидателем нового общества. В исключительно тя-
желой и самоотверженной борьбе рабочий класс в союзе
с трудящимся крестьянством уничтожил царское само-
державие, сверг господство капитализма, осуществил
победоносную социалистическую революцию и обеспечил
построение социализма в СССР. Он повел за собой широ-
чайшие массы трудового народа, всех передовых людей
науки и культуры. Поэтому чрезвычайно важно знать,
как происходило становление российского пролетариата,
его превращение в ведущую силу освободительного дви-
жения, в гегемона трех российских революций.
В героической истории революционной борьбы рабо-
чего класса России Морозовская стачка 1885 г. в Орехове-
Зуеве была знаменательным и закономерным событием.
После падения крепостного права в 1861 г. в порефор-
менной России стал быстро развиваться промышленный
капитализм. Особенно интенсивно развивалась хлопчато-
бумажная индустрия, занимая ведущие позиции в про-
мышленности страны. Здесь наблюдался наивысший уро-
вень концентрации производства и рабочей силы, наи-
больший рост прибылей. Из многочисленных хлопчато-
бумажных фабрик России в начале 80-х годов XIX в.
выделялись четыре мощных фабричных предприятия ком-
бинированного типа, в которых были сконцентрированы
треть машинного оборудования и свыше четверти всех ра-
бочих этой отрасли. В число их входила Никольская ма-
нуфактура в Орехове-Зуеве, принадлежавшая Товарище-
ству «Саввы Морозова сын и К°».
Развитие капитализма сопровождалось острыми кризи-
сами перепроизводства. Особенно затяжным и разруши-
тельным был промышленный кризис в 80-х годах XIX в.
Переплетаясь с аграрным кризисом, он вызвал длитель-
ный застой ряда отраслей промышленности, усилив пуж^
ду и лишения многомиллионных масс трудящихся. В то
же время мощные фабричные фирмы прочно заняли ве-
дущие позиции в капиталистической экономике страны.
1
В связи с этим в пореформенные годь! пеуклопйо йозра-
стала экономическая сила крупной российской буржуа-
зии. Из ее рядов выделялась сравнительно небольшая про-
слойка богатейших капиталистов Петербурга и Москвы,
державших в своих руках командные позиции в ведущих
отраслях промышленности, в банках и страховых компа-
ниях, па железных дорогах и в пароходстве. Используя
дешевую рабочую силу, огромную резервную армию тру-
да, высокие таможенные тарифы, они получали басно-
словные прибыли. Если в развитых капиталистических
странах Запада в этот период высокой нормой прибыли
считалось 10% на вложенный капитал, то в царской Рос-
сии она достигала 40%. Крупнейшие фабриканты в тек-
стильной промышленности получали до 100 и даже 200%
прибыли. Ф. Энгельс в переписке с русскими революци-
онными деятелями отмечал: ««Выращивание миллионе-
ров»... действительно идет в вашей стране гигантскими
шагами. Такие прибыли, какие показывает ваша офици-
альная статистика, просто неслыханны в наши времена па
английских, французских и немецких текстильных фабри-
ках» !.
Капиталистическая эволюция пореформенной царской
России оплачивалась «ценой страшной растраты челове-
ческих и материальных ресурсов, самой хищнической экс-
плуатации труда капиталом»2. Хищнические и грубые
формы эксплуатации рабочих капиталистами были узако-
нены царским самодержавием — этим могущественнейшим
и гнуснейшим остатком крепостничества3. Вся внутрен-
няя и внешняя политика царизма была направлена на
сохранение полноты власти крепостников-помещиков, с
которыми была тесно связана верхушка крупного капи-
тала. Реакционнейший режим опирался на громадный
бюрократический аппарат, военщину, жандармские и по-
лицейские карательные силы. Царизм всеми средствами
оберегал и защищал интересы капиталистов. Неповино-
вение рабочих жестоко каралось военно-полицейской си-
лой. Любые стачки, даже мирного экономического харак-
тера, расценивались как преступная политическая акция.
«Беспорядки» беспощадно пресекались. Царское самодер-
жавие создавало для пролетариата и всех трудящихся
«страшные трудности борьбы за освобождение»4. Про-
мышленная революция в капиталистической России вы-
звала быстрый рост рабочего класса, особенно его пере-
дового ядра — фабрично-заводского пролетариата. Именно
2
ему принадлежала решающая роль в развитии произво-
дительных сил страны. В начале 80-х годов XIX в. в Рос-
сии насчитывалось до 7,4 млп. рабочих, из них 1,25 млн.
входило в состав крупнопромышленного пролетариата5.
Значительное большинство их трудилось на крупных фаб-
риках и заводах в многотысячных пролетарских коллек-
тивах, сконцентрированных в ведущих индустриальных
центрах страны.
Беспощадная эксплуатация, невыносимые условия тру-
да и быта вызывали стихийные выступления российского
пролетариата. В первые пореформенные десятилетия по
мере складывания рабочего класса стачка или забастовка
как специфически пролетарский способ отпора гнету ка-
питалистов становится закономерной и ведущей формой
борьбы с угнетателями. Стачечная борьба способствовала
выработке подлинно пролетарского сознания, утвержде-
нию очень важных качеств рабочих — социальной актив-
ности, коллективизма, солидарности, смелости, выдержки,
решительности, сознания собственного достоинства, гор-
дости и независимости.
Основоположники научного коммунизма подчеркива-
ли, что «стачки являются военной школой, в которой ра-
бочие подготовляются к великой борьбе, ставшей уже
неизбежной...»б. Развивая это положение, В. И. Ленин
указывал, что «всякая стачка наводит рабочих с громад-
ной силой па мысль о социализме — о борьбе всего рабо-
чего класса за свое освобождение от гнета капитала...
Стачки приучают рабочих к объединению, стачки показы-
вают им, что только сообща могут они вести борьбу про-
тив капиталистов, стачки научают рабочих думать о
борьбе всего рабочего класса против всего класса фабри-
кантов и против самовластного, полицейского правитель-
ства», а успех стачек во многом зависит от организован-
ности и сознательности борющихся рабочих, паличия свя-
зей с социалистами, от соединения рабочего движения с
революционной социал-демократией7.
В самодержавной России в условиях полного полити-
ческого бесправия, отсутствия демократических свобод для
трудящихся масс пролетарская стачка имела особое зна-
чение в освободительном движении страны. В сущности
она являлась главной формой проявления социальной и
политической активности и важнейшим средством, подни-
мающим на революционную борьбу широкие народные
массы,
3
В 70—80-х годах XIX в. всероссийскими центрами ра-
бочего движения стали Петербург и Московский промыш-
ленный район. Именно здесь на крупных фабриках и за-
водах зародились наступательные стачки, которые повто-
рялись и становились все более регулярными. Под напо-
ром жесточайших репрессий стачечное движение часто
терпело неудачу, но неуклонно поднималось вновь и
крепло. По силе и размаху забастовочной борьбы впереди
шли городские фабрично-заводские рабочие. Авангардная
роль принадлежала петербургским металлистам, наибо-
лее стойкому и организованному отряду пролетариата.
Одновременно текстильные рабочие как самая многочис-
ленная часть промышленного пролетариата России неук-
лонно втягивались в стачечное движение, проявляя боль-
шую энергию и упорство в борьбе.
Исключительно важную роль в организации массового
стачечного движения играли передовые рабочие-револю-
ционеры, руководители классовой борьбы российского
пролетариата. Именно после Парижской коммуны 1871 г.
в царской России в пролетарской среде складывался но-
вый тип революционера, рабочего-вожака, для которого
важны были интересы рабочего класса всей страны. Не-
смотря па господство в освободительном движении мелко-
буржуазного народничества, передовые представители
российского пролетариата искали свой путь борьбы, раз-
вивали самостоятельные формы рабочих организаций.
Рабочее движение закономерно привело к созданию в
1878 г. в Петербурге мощной пролетарской организации —
«Северного союза русских рабочих», провозгласившего
в своей программе политическую борьбу с царским само-
державием. Его возглавили В. П. Обнорский и С. Н. Хал-
турин — «великие деятели рабочей демократии», как на-
зывал их В. И. Ленин8. «Северный союз русских рабочих»
сыграл большую роль в сплочении сил столичного проле-
тариата, активно руководил стачечной борьбой на фабри-
ках и заводах Петербурга. Он имел важное значение в
классовом воспитании пролетариата, в создании первых
кадров рабочих-революционеров, в число которых входили
главные организаторы и руководители Морозовской
стачки 1885 г. — П. А. Моисеенко, Л. И. Иванов, В. С. Вол-
ков.
Царизм жестоко расправился с участниками освободи-
тельного движения. В начале 80-х годов любое свободо-
любивое слово или действие влекли за собой беспощад-
4
пую расправу царских карателей, которые пытались ис-
требить всех вожаков революционного движения, унич-
тожить любое проявление социально-освободительпой
борьбы трудящихся. Одпако политическая реакция не
сломила рабочее движение. Оно приобретало все более
важное значение в общественной жизни, становясь по су-
ществу единственным каналом, поднимающим па рево-
люционную борьбу широкие народные массы против гнета
капитала и самодержавия.
В середине 80-х годов XIX в. в рабочем движении Рос-
сии возникли качественно новые моменты, имеющие
принципиально важное значение для процесса становле-
ния российского пролетариата в ведущую революционную
силу страны. На смену стихийным рабочим выступле-
ниям приходит массовая организованная стачка как важ-
нейшее пролетарское средство классовой борьбы. Боевым
почином российского пролетариата стала историческая
Морозовская стачка 1885 г., ознаменовавшая начало но-
вого этапа в рабочем движении на пути к революции.
История Морозовской стачки имеет обширную лите-
ратуру. Без характеристики значимости этого историче-
ского события не обходится пи одно обобщающее издание
по отечественной истории XIX в., российского и междуна-
родного рабочего движения. В этом отразились не только
непреходящий научный интерес к данной теме, но и идей-
ная борьба марксистско-ленинского направления с бур-
жуазными идеологами и фальсификаторами, извращаю-
щими подлинную значимость важнейшего рубежа в ра-
бочем движении России.
С первых дней Морозовской стачки царизм и поме-
щичье-буржуазная печать тенденциозно искажали классо-
вый характер выступления орехово-зуевских рабочих про-
тив предпринимателя: раздувались размеры «погромов»,
подчеркивался уголовный характер «бунта». Идеолог са-
модержавия М. Н. Катков, публиковавший статьи в реак-
ционной газете «Московские ведомости», искажая факты,
пытался изобразить стачку Никольских текстильщиков
как тяжкое уголовное преступление: «...стачка и забастов-
ка не удались; вышел бунт, дикий разбой и грабеж» 9.
Первым в печати с революционно-марксистской оцен-
кой Морозовской стачки выступил выдающийся русский
марксист Г. В. Плеханов в статье, опубликованной в пе-
редовом органе французских социал-демократов газете
«Социалист» 26 июня 1886 г., озаглавленной «Забастовка
5
в России (Морозовская стачка)». Раскрывая классовый
характер мощного выступления орехово-зуевских стачеч-
ников, Г. В. Плеханов четко показал социальную значи-
мость этого исторического события в жизни российского
пролетариата и прозорливо указал, что январская заба-
стовка рабочих па Никольской мануфактуре Морозовых,
организованная и проведенная передовыми рабочими-
социалистами Моисеенко и Волковым, «несомненно явит-
ся исходным пунктом нового фазиса рабочего движе-
ния» ,0.
Научное освещение Морозовской стачки как историче-
ского рубежа в рабочем движении России содержится в
трудах В. И. Ленина и его соратников. Январскую стачку
1885 г. па Никольской мануфактуре В. И. Ленин называл
особенно замечательной из всех пролетарских выступлений
80-х годов XIX в.11 Ее пример играл огромную воспита-
тельную роль в революционном движении рабочего клас-
са России. Орехово-зуевскую стачку 1885 г. В. И. Ленин
считал исходной точкой революционных форм борьбы
российского пролетариата при руководящей роли рабо-
чих-социалистов, с которой началась новейшая история
рабочего движения в России 12. Подчеркивая важное, ка-
чественное отличие Морозовской стачки от предыдущих
рабочих выступлений, он указывал па массовый и орга-
низованный характер борьбы Никольских стачечников,
которая показала, «какая громадная сила заключается в
соединенном протесте рабочих» 13. В работе «Новый фаб-
ричный закон» В. И. Ленин, подчеркивая политическую
значимость Морозовской стачки, указал, что только под
мощным напором стойкого сопротивления Никольских
забастовщиков царское самодержавие впервые издало
фабричные законы, которые явились «вынужденной ус-
тупкой, отвоеванной русскими рабочими у полицейского
правительства» 14.
В. И. Ленин придавал большое значение непреходя-
щему опыту массовой агитации руководителей Морозов-
ской стачки. Активный деятель Петербургского «Союза
борьбы за освобождение рабочего класса» М. А. Сильвин
вспоминал, что в период развертывания революционной
агитации за всеобщую стачку в среде петербургского про-
летариата, В. И. Ленин указывал па необходимость ис-
пользовать тактику Моисеенко и его товарищей во время
Орехово-Зуевской забастовки 1885 г. — «начать агитацию
на почве законных требований» 15.
б
По инициативе В. И. Ленина один из его соратников,
деятель иваново-возпесепского «Рабочего союза» —
С. П. Шестернин, написал нелегальную брошюру «Деся-
тилетие Морозовской стачки». Зимой 1893/94 г. он не-
однократно встречался в Петербурге с В. И. Лениным.
Узнав, что С. П. Шестернин располагает материалом об
орехово-зуевских стачечниках, В. И. Ленин усиленно ре-
комендовал ему «написать агитационную брошюру об этой
исторической стачке». «В. И. Лепип придавал громадное
значение этой стачке, — вспоминал Шестернин. — Каждо-
му рабочему, и в особенности молодежи, необходимо знать
историю этой стачки; знать, чем опа была вызвана, чем
кончилась и чего удалось добиться морозовским рабо-
чим» 16. С. П. Шестернину первому удалось ознакомиться
с документами судебных дел о Морозовской стачке, хра-
нившимися в архиве Владимирского суда. Брошюра «Де-
сятилетие Морозовской стачки» была написана на основе
подлинного, документального материала и обсуждена в
иваново-вознесенском марксистском кружке. Напечатан-
ная в 1897 г. в Женеве как издание «Союза борьбы за
освобождение рабочего класса», она вышла под девизом:
«Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Перед текстом
было написано: «Посвящается дорогим товарищам, муже-
ственным борцам за рабочее дело Петру Анисимовичу
Моисеенко и Василию Сергеевичу Волкову». Подчеркивая
историческое значение «героического эпизода» в россий-
ском рабочем движении, автор писал: «Русские рабочие
могут с гордостью оглянуться назад, вспоминая дружную
и мужественную борьбу своих товарищей, сумевших до-
биться удовлетворения своих требований и оказавших
этим великую услугу всем русским рабочим». В работе
были проанализированы причины стачки, роль передовых
рабочих-социалистов в ее организации и руководстве, под-
черкивалась значимость многотысячной уличной демон-
страции стачечников под красным знаменем, отмечался
общеклассовый характер требований орехово-зуевских за-
бастовщиков об издании государственного фабричного
законодательства, ограничивающего произвол капитали-
стов 17.
В январе 1902 г. редакция ленинской газеты «Искра»
(№ 14) выпустила второе издание нелегальной брошю-
ры «Десятилетие Морозовской стачки» С. П. Шестер-
пипа. На ее обложке стоял знаменательный гриф «Рос-
сийская социал-демократическая рабочая партия» 18.
7
Советскими историками проделана большая и плодо-
творная работа по изучению истории Морозовской стач-
ки 19. Однако многие ее проблемы еще требуют дальней-
шего исследования. Принципиальное значение при
освещении этой темы имеют вопросы о механизме на-
копления прибылей на фабричном комбинате Никольской
мануфактуры капиталистов Морозовых, о методах экс-
плуатации, о правовом и экономическом положении оре-
хово-зуевских рабочих, о составе стачечного актива
Никольских забастовщиков, о пропагандистской и агита-
ционной деятельности выдающегося рабочего-революцио-
нера П. Л. Моисеенко, его руководящей роли в стачечной
борьбе, в ходе судебного следствия и процессов над ста-
чечниками.
Настоящая книга написана на основе многочисленных
источников, архивных документов, значительная часть ко-
торых используется впервые. Важным источником непре-
ходящего значения при изучении Морозовской стачки
являются документы и материалы, опубликованные в сбор-
никах «Рабочее движение в России в XIX в.». К числу
наиболее цепных источников относятся также «Воспоми-
нания старого революционера» П. А. Моисеенко — глав-
ного организатора и руководителя Морозовской стачки,
полный текст которых был переиздан в 1966 г. с науч-
ными комментариями и предисловием Ю. Н. Шебалдина20.
Эти воспоминания, еще недостаточно используемые в ли-
тературе, позволяют полнее представить реальную карти-
ну событий, уточнить и оживить свидетельства других
источников, открывают большие возможности в раскры-
тии образа передовых рабочих-революционеров и их ру-
ководящей роли в рабочем движении.
К числу малоизученных источников относится и перио-
дическая печать, в первую очередь газета «Колотушка»,
еженедельный орган Орехово-Зуевского укома РКП (б),
первым редактором которой в начале 20-х годов был оре-
хово-зуевский писатель-большевик С. А. Терентьев. Газета
помещала подробные материалы о вечерах воспоминаний
старых участников стачечного движения, о многочислен-
ных встречах рабочих, комсомольцев Орехова-Зуева с
П. А. Моисеенко. Эти публикации позволяют уточнить
ряд новых имен активных участников Морозовской
стачки.
Несмотря на многочисленность и разнообразие печат-
ных источников, особое значение имеют неопубликован-
8
ные архивные документы. В настоящей книге использо-
ваны материалы, хранящиеся в фондах Центрального го-
сударственного исторического архива г. Москвы (ЦГИА
г. Москвы). Так, в личном фонде Морозовых (ф. 357) об-
наружены документы, раскрывающие динамику стреми-
тельного и крупномасштабного расширения Никольской
мануфактуры, а «памятные» книги фабриканта Т. С. Мо-
розова содержат инструкции фабричной администрации
об усилении эксплуатации рабочих. В обширном фонде
Товарищества Никольской мануфактуры «Саввы Морозова
сын и К°» (ф. 342) выявлены материалы, характеризую-
щие численность, состав и положение Никольских рабо-
чих. Бичующим документом являются «Книги замечаний
рабочим, проживающим в казармах» и. «Порочные книги»,
куда запосились фамилии рабочих, выражавших какое-
либо недовольство и протест против жестокой эксплуата-
ции. Здесь же обнаружены списки административно вы-
сланных активных участников Морозовской стачки с ука-
занием их профессии и места приписки. В фонде Москов-
ской судебной палаты (ф. 131) отложились все материалы
следствия и суда над руководителями и участниками Мо-
розовской стачки. Эти документы позволили уточнить
многие факты, раскрывающие процесс подготовки, начала
и весь ход стачечной борьбы, хронологические рамки за-
бастовки. Важные сведения о руководящем составе ста-
чечников дают следственные протоколы. В делах жан-
дармского «дознания» сохранились уникальные докумен-
ты — неизвестная рукопись П. А. Моисеенко «Каково
живется рабочему на фабрике Морозова», паспорта
П. А. Моисеенко и Л. И. Иванова, подлинники их писем
к политическим ссыльным в Сибирь.
В монографии привлекаются также документы из
фондов Центрального государственного архива Октябрь-
ской революции, высших органов государственной власти
и органов государственного управления СССР (ЦГАОР),
Центрального государственного исторического архива
(ЦГИА СССР), Государственного архива Смоленской об-
ласти, Отдела письменных источников Государственного
исторического музея (ОПИ ГИМ). Новые архивные мате-
риалы позволяют всесторонне осветить влияние Морозов-
ской стачки 1885 г. на фабричное законодательство цар-
ского правительства и ожесточенную борьбу крупной
российской буржуазии против введения фабричных за-
конов.
9
Обобщая результаты многолетней работы советских
исследователей по Морозовской стачке и привлекая но-
вый, широкий круг источников, авторы стремились разно-
сторонне осветить это выдающееся событие в истории
российского рабочего класса и освободительного движения
страны. В книге акцентируется внимание на менее изу-
ченных аспектах темы, прежде всего па разработке во-
просов о нарастании классовых противоречий, о развитии
элементов сознательности и организованности в среде
орехово-зуевских рабочих, о руководящей роли передовых
рабочих-революционеров.
В приложении к книге впервые публикуются сведе-
ния о руководителях Морозовской стачки, список имен
активных стачечников, новая рукопись П. Л. Моисеенко.
(Эти материалы подготовлены к печати А. М. Соловьевой.)
В иллюстрациях книги представлены материалы
ЦГИА г. Москвы и экспонаты Орехово-Зуевского истори-
ко-революционного музея. Введение, главы I и II написа-
ны А. М. Соловьевой, главы III, IV и Заключение —
В. Я. Лаверычевым.
Авторы приносят глубокую благодарность работникам
Центрального государственного исторического архива
г. Москвы, председателю горкома профсоюза работников
культуры г. Орехова-Зуева М. И. Сокольскому и фотокор-
респонденту газеты «Орехово-Зуевская правда» В. Д. Юди-
чеву за ценную помощь.
Глава I
РАБОЧИЕ МОРОЗОВСКИХ ФАБРИК
в 60—80-х годах XIX в.
Морозовский фабричный комбинат —
цитадель крупного российского капитала
Морозовская стачка произошла в крупнейшем фабрич-
ном селении Центрального промышленного района —
Орехове-Зуеве. Расположенное в 90 км от Москвы по ли-
нии Московско-Нижегородской железной дороги, оно пер-
воначально состояло из нескольких сельских и промыш-
ленных пунктов — деревень Зуево и Дубровка (на левом
берегу р. Клязьмы) и села Орехово с примыкающим к
нему фабричным поселком Никольское (на правом берегу
р. Клязьмы). Через эту местность проходила губернская
граница. Поэтому деревни Зуево и Дубровка входили в
состав Богородского у. Московской губ., а село Орехово
с поселком Никольское — в Покровский у. Владимирской
губ.
Первое упоминание об Орехове относится к началу
XVII в. в связи с возведением здесь церковного погоста.
Со временем это селение, став местным административ-
ным центром, выросло в торгово-ремесленный посад. На-
селение этих мест сначала состояло из «патриарших»
(монастырских) крестьян, которых затем передали в ве-
домство государственных имуществ. О нищете этих казен-
ных деревень говорили даже их названия — Язвище (от
моровой болезни среди голодных крестьян), Бутьково (от
слова «бутка» (будка) — так в просторечии называли ла-
чуги бедняков).
Чуть поодаль от села Орехово, па противоположном
берегу Клязьмы, находилась помещичья деревня Зуево.
В царствование Екатерины II она была «высочайше по-
жалована» придворному Всеволожскому, а затем перешла
по наследству к помещикам Рюминым. В вотчинное вла-
дение последних входили близлежащие земли — пустоши.
Орехово-Зуево располагалось в густонаселенной мест-
ности, известной под названием Гуслицкий район, распо-
лоЖенной по рекам Гуслице и Йерской в юго-восточной
части Богородского и Бронницкого уездов Московской
губ., Егорьевского у. Рязанской губ. и Покровского у. Вла-
димирской губ. Крайне скудные природные условия — ма-
лоплодородная песчаная почва, дремучие леса, густые
заросли корявого вязника и орешника, топкие болота —
не давали местному крестьянству сколько-нибудь успеш-
но заниматься хлебопашеством. Здесь издавна развивают-
ся неземледельческие крестьянские промыслы, особенно
ткацкое производство. Этому в значительной мере способ-
ствовал массовый перевод помещичьих крестьян с бар-
щины на денежно-оброчную систему эксплуатации, что
привело к повсеместному оскудению крестьянских хо-
зяйств.
В первой половине XIX в. Гуслицкий район становит-
ся одним из крупных промышленных центров России.
Здесь рано начался процесс классового расслоения кре-
стьян-товаропроизводителей. Быстро богатела горстка
цепких скупщиков-предпринимателей. В кабальной зави-
симости от них находилась подавляющая масса обеднев-
шего крестьянского населения. Тяжелые материальные
условия заставляли гуслицкую бедноту за нищенскую
плату продавать свой искусный труд местным богатеям-
промышленникам.
К числу крупнейших гуслицких капиталистов относи-
лось семейство купцов Морозовых, основателей в этом
районе первых текстильных фабрик, расположенных в
фабричном поселке Никольское, а также в Москве, Твери
и близ Богородска.
Характерной особенностью развития морозовских тек-
стильных предприятий в Орехове-Зуеве было чрезвычайно
быстрое накопление капитала, что позволило в макси-
мально короткий срок пройти все стадии промышленного
капитализма — от мелкотоварного промысла и мануфакту-
ры к крупному фабрично-машинному производству ком-
бинированного типа.
Основателем морозовской капиталистической «дина-
стии» был крепостной крестьянин с. Зуево помещичьей
вотчины Рюминых Савва Васильев — Савва «Первый»,
родившийся в 1770 г. Для дореволюционной буржуазной
литературы была характерна апологетика образа родона-
чальника морозовских миллионеров. На ее страницах ро-
дилась легенда о трудолюбивом и энергичном ткаче, кото-
рый для создания собственного дела первоначально был
йыпуЖДей откупиться от царской рекрутчины за крупный
заем у местного фабриканта Кононова. Затем, женившись
на красильщице Ульяне Афанасьевой, на ее небольшое
приданое он завел свои шелкоткацкую и красильную ма-
стерские, где трудился всей семьей, что позволило ему
якобы нажить «честным трудом» большие капиталы и
выстроить свои фабрики \
Подлинные же факты свидетельствуют, что сызмаль-
ства Савва занимался разными работами — пастушеством,
извозом, ткачеством, но особые способности проявил в
торговле. Предприимчивый зуевский коробейник-аршин-
ник имел связи с крупными московскими купцами.
В. И. Лепин, характеризуя начальный период деятельно-
сти Саввы Морозова, отмечал, что последний «ходил в
Москву продавать свой товар скупщикам...» 2. Собирая у
местных крестьян-кустарей готовую продукцию для про-
дажи московским торговцам, он нередко задерживал под
тем или иным предлогом оплату тем, у кого скупал това-
ры, увеличивая тем самым свой оборотный капитал. До-
революционный автор Д. Шишмарев, объясняя этот факт,
писал, что Савве Морозову «окрестные крестьяне давали
деньги на хранение, что было ему средством для оборо-
та» 3. В голодные годы он вносил помещику денежный
оброк за обедневших крестьян, который они были обязаны
отработать на ростовщических условиях, попадая нередко
в безысходную долговую кабалу. Предприятие обороти-
стого мужика-мироеда, скупщика и промышленника Саввы
Морозова успешно процветало. В 1797 г. он открыл с раз-
решения помещика Рюмина собственную шелкоткацкую
мастерскую с одним станом, которая к 1811 г. уже имела
10 станов, где трудилось 20 наемных рабочих. Последние
вырабатывали в гед до 200 кусков шелковых кружев на
сумму 1,2 тыс. руб. К 1820 г. морозовское предприятие
превратилось в типичную мануфактуру с 20 станами и от-
дельной красильной с 40 наемными рабочими, которые
вырабатывали шелкового товара до 5 тыс. руб. в год4.
Учитывая рыночную конъюнктуру, этот цепкий предпри-
ниматель организовал «раздаточную контору» по произ-
водству домашних хлопчатобумажных тканей. Раздавая
пряжу крестьянам по нищим гуслицким деревням, он стал
широко эксплуатировать чрезвычайно прибыльную си-
стему домашнекапиталистического производства.
В 1820 г. Савва Морозов с четырьмя сыновьями выку-
пился от помещика на волю за огромную сумму — 17 тыс.
13
руб. С этого времена оп стал числиться «богородским
первой гильдии купцом».
Огромный первоначальный капитал, необходимый для
быстрого расширения своего капиталистического пред-
приятия и выкупа из крепостной зависимости, предприим-
чивый Савва Морозов сколотил, используя, по меткому
определению К. Маркса, «завоевание, порабощение, раз-
бой,— одним словом, насилие» 5. Среди гуслицкого насе-
ления издавна ходили упорные, не лишенные основания
слухи, что наряду с легальной торговлей он тайно
промышлял фальшивыми ассигнациями. Крайне слабое
состояние финансово-денежной системы в феодально-кре-
постнической России создавало возможность производства
и распространения фальшивых денег. Особенно большой
размах фабрикация фальшивых ассигнаций приобрела
после Отечественной войны 1812 г. При этом Гуслицкий
район издавна был известен властям как один из центров
этого «воровского промысла». Фальшивые деньги обычно
сбывались на Нижегородской и других ярмарках, а также
в различных отдаленных районах России6.
Немаловажной в процессе первоначального накопления
капиталов купцов Морозовых стала их активная деятель-
ность в сектах рогожских и преображенских старообряд-
цев. Дореволюционный исследователь московского старо-
обрядчества указывал, что «в первую половину XIX в.
почти все крупнейшие торговые и промышленные фирмы
Москвы находились в руках старообрядцев. Морозовы,
Гучковы, Рахмановы, Шелапутины, Рябушинские, Кузне-
цовы, Горбуновы и многие другие московские миллионеры
принадлежали к старообрядцам» 7,
Старообрядческие организации делились на две основ-
ные религиозные общины: «поповщину» с центром на
Рогожском кладбище и «беспоповщину» — па Преобра-
женском кладбище в Москве. Рогожские старообрядцы
были наиболее массовой организацией. Их численность
в дореформенное время достигала по стране 5 млн. чело-
век, а к концу XIX в. возросла более чем вдвое 8. В кре-
постническую эпоху эти религиозные организации явля-
лись важным источником обогащения московских про-
мышленных тузов. «Попечители» общин бесконтрольно
распоряжались крупными денежными средствами из об-
щественных фондов. Они имели разветвленную сеть по-
средников-старообрядцев и для перевозки и охраны това-
ров, и для организации внутренней торговли в лице
14
содержателей постоялых дворов, ямщицких артелей, тор-
говых агентов почти на всех российских ярмарках и торж-
ках. Этот фактор играл важную роль в диктате цен мос-
ковской буржуазии на внутренних рынках России. Но
главным источником их огромных прибылей была деше-
вая и безропотная рабочая сила. Во второй четверти
XIX в. рогожские и преображенские капиталисты-старо-
обрядцы основали множество текстильных и других пред-
приятий в Москве и ее окрестностях, а также в промысло-
вом Гуслицком районе. Историк Н. М. Никольский отме-
чал, что в предреформенные годы «крестьяне, поступав-
шие па мануфактуры в качестве рабочих и приказчиков,
массами принимались в старообрядчество... ибо перед ни-
ми открывалась перспектива быстрого выхода из крепост-
ного состояния и избавления от рекрутчины. Новые фаб-
риканты нуждались в свободных рабочих руках, в гарантии
от всяких случайностей, всегда возможных при аренде
крестьян у помещиков. Поэтому за переход в старообряд-
чество крестьянам выдавались на льготных условиях
ссуды для выкупа на волю и покупались для них рекрут-
ские квитанции. Фабриканты, конечно, впоследствии с
лихвой покрывали эти издержки нищенской заработной
платой, неограниченной продолжительностью рабочего
дня и гарантией от каких бы то пи было вспышек недо-
вольства рабочих, одурманенных религиозным гипнозом.
Так создавался под Москвой влиятельный впоследствии
Гуслицкий район» 9.
Савва Васильев был издавна связан с рогожскими
старообрядцами, по окончательно вступил в эту секту
только в момент выкупа па волю, с чем и была связана
перемена его фамилии па Морозов — это обстоятельство
являлось одним из условий перехода в старообрядчество 10.
С рогожской общиной старообрядцев были связаны и трое
его младших сыновей — Абрам (Аврамий), Иван и Тимо-
фей. Старшие его сыновья, Елисей и Захар, после женить-
бы на богатых невестах преображенских капиталистов
превратились в энергичных «радетелей» «беспоповской»
общины старообрядцев. Фанатичным Елисеем Морозовым
было основано несколько старообрядческих молелен в
Москве и Орехове-Зуеве. В 30—50-х годах XIX в. он яв-
лялся главным попечителем и хранителем капиталов од-
ной из самых многолюдных молелен, Покровской, в Моск-
ве, объединявшей общину старообрядцев-«беспоповцев»
так называемого поморского толка11. По данным
15
Н. М. Никольского, в предреформенные годы /у фабрикан-
тов Морозовых было четыре старообрядческие молельни в
Москве и одна в Орехове-Зуеве. При этом «каждая из
этих молелен стала самостоятельным центром, который
притягивал к себе зависимое от владельца молелен ме-
щанство и крестьянство... Прихожанами были фабричные
рабочие хозяина, а в Ореховской молельне даже богослу-
жение совершалось самим хозяином» 12.
После выкупа па волю С. В. Морозов бурно развернул
свою предпринимательскую деятельность: в г. Богородске
(пыне г. Ногинск) организовал красилыю-отделочную и
раздаточную мануфактуру, охватившую сотни окрестных
домашних кустарей. В 1825 г. в Рогожской части Москвы
он открыл довольно крупную централизованную бумаго-
ткацкую мануфактуру, оснащенную 200 станами для тка-
чества цветного «манерного» товара, где было занято до
250 рабочих. Здесь, за высоким, глухим забором, непода-
леку от Рогожского кладбища, беспощадно эксплуатиро-
вались духовно порабощенные рабочие-старообрядцы,
среди которых было много женщин. Трудились на капи-
талистическом предприятии также беглые помещичьи
крестьяне, бывшие дворовые. Искусные, знающие масте-
ровые из крепостных снабжались фальшивыми докумен-
тами, записывались в мещанское сословие. По свидетель-
ству историка Е. А. Звягинцева, у московских капитали-
стов-старообрядцев по этим делам были «налажены тес-
ные связи с чиновниками магистрата и подкуп их путем
взяток» 13.
Огромные капиталы позволили Морозову скупить у
своего бывшего помещика Рюмина до 200 десятин земли
на берегу р. Клязьмы под названием «пустошь хвощиха
Плессы» (или Ореховская пустошь У, куда в 1830 г. была
перенесена Зуевская товаро-отделочная и красильная ма-
нуфактуры. В эти годы на ней работало до 1 тыс. домаш-
них гуслицких рабочих. Это положило начало росту про-
мышленного местечка Никольское (вначале его именовали
Николаевское или Новозуево). Ассортимент товарных из-
делий, ткавшихся в гуслицких светелках и избах, непре-
рывно расширялся, включая не только простые бумажные
ткани, но и шерстяные — казинеты и камлоты.
В 1837 г. С. В. Морозовым была выстроена трехэтаж-
ная каменная Никольская сукнопрядильная и ткацкая
фабрики. В 1840 г. здесь был поставлен первый в этом
районе паровой двигатель в 16 л. с., приводивший в дви-
16
жепие механические шерсточесальные и прядильные стан-
ки. Но сукно ткали на 72 ручных станах. В 1847 г. на
фабрике работало 180 рабочих и 5 мастеров, которые вы-
рабатывали «шпанского» сукна, шерстяной пряжи и дра-
дедама па 91,2 тыс. руб.14
На рубеже 30—40-х годов XIX в. от Саввы отделяются
его старшие сыновья. Они основывают две новые ветви
морозовских промышленных предприятий. Старший, Ели-
сей, получив от отца капитал и значительный земельный
участок в местечке Никольском, организовал здесь в
1837 г. собственную мануфактуру с раздаточной конто-
рой. Согласно ведомости канцелярии московского генерал-
губернатора, в 1841 г. при «вольной бумажной фабрике»
покровского 2-й гильдии купца Елисея Морозова числи-
лось 850 ткацких станов, на которых в светелках и домах
гуслицких деревень работало 850 домашних ткачей, выра-
батывавших простые бумажные ткани — нанку, сарпинку,
холстинку, миткаль и пр. на сумму до 100 тыс. руб. в год.
На самой же мануфактуре действовало красильное отде-
ление, где работало 16 рабочих, которые красили и отде-
лывали ткани для продажи. В последующие годы эта
мануфактура значительно разрослась. В 1854 г. здесь в
самом здании было занято 150 рабочих, а вне его — до
3 тыс. домашних ткачей, которые поголовно входили
в секту старообрядцев-«беспоповцев» 15. Производство
Е. С. Морозова за эти годы возросло в 2,5 раза. Басно-
словно дешевый труд приносил огромные барыши, и
вплоть до конца 60-х годов здесь все техническое обору-
дование приводилось в действие копной тягой либо вруч-
ную.
В начале 40-х годов XIX в. второй сын С. В. Морозо-
ва, Захар, получил от отца капитал и красильно-отделоч-
ную мануфактуру в г. Богородске. В 1842 г. он приобрел
у помещика Жеребцова небольшое сельцо Глухово
(180 дес.) в Ямкинской вол. Богородского у., на левом
берегу р. Клязьмы, куда и перенес свое предприятие.
Развернув довольно крупное строительство, он в 1844 г.
открыл первую среди морозовских предприятий механи-
ческую бумагопрядильню — Богородско-Глуховскую бума-
гопрядильную фабрику 3. С. Морозова, где было занято
до 450 рабочих. При этом предприятии широкое развитие
получил так называемый придаток фабрики — система
домашнего труда, которой было охвачено до 2,5 тыс. рабо-
чих, вырабатывавших простые ткани из фабричной пря-
2 Заказ я w 17
жи. В конце 1855 г., после смерти хозяииа/это доходное
предприятие было преобразовано в Товарищество Бого-
родско-Глуховской мануфактуры, став рервым торгово-
промышленным товариществом в Центральном районе
страны. В начале 60-х годов эта фабрйка была оборудо-
вана 42 тыс. прядильных веретен, 380 механическими
ткацкими станками и 110 ручными станами. Наряду с
паровыми машинами доминирующую роль играли водя-
ные двигатели, мощность которых достигала 10 тыс. л. с.
На фабрике имелось газовое освещение, поэтому работали
здесь круглосуточно в течение всего года. Богородско-Глу-
ховской мануфактуре принадлежало в окрестностях до
10 тыс. десятин земли, из них Vs часть была занята под
торфоразработками. Численность фабричных рабочих в
эти годы достигала 1,8 тыс., а количество домашних ра-
бочих составляло 5 тыс. человек. Общая производитель-
ность этого предприятия второй морозовской ветви дости-
гала 2,4 тыс. руб. в год 16.
С 40-х годов XIX в. центром промышленной деятель-
ности самого Саввы Морозова стали Орехово-Зуево и Моск-
ва, куда он окончательно переселился со своим семей-
ством, получив звание почетного гражданина. Рогожская
ткацкая мануфактура в эти годы развивалась незначи-
тельно. Здесь длительное время действовали 240 ручных
станов с конным приводом и несколько жаккардовых
шелковых станков, где ткались цветные узорные ткани, а
также плис и миткаль на общую сумму 90 тыс. руб. Кро-
ме того, на этом предприятии была организована система
домашнекапиталистической работы. По данным И. В. Ме-
шалипа, в конце 40-х годов только в Звенигородском и
Серпуховском уездах Московской губ. на С. В. Морозова
работало свыше 1 тыс. домашних рабочих, которые ткали
нанку, плис, демикатон, миткаль, тик и полубархат на
сумму до 154 тыс. руб. в год 17.
Широкую перспективу в увеличении прибылей хозяев
открывала механизация текстильных предприятий, обес-
печивая огромный подъем производительности труда и
рост товарной продукции. В машинизации морозовских
предприятий участвовал ловкий немецкий предпринима-
тель Людвиг Кноп, уроженец г. Бремена. В 40-х годах он
был представителем английской фирмы «Джерси из Ман-
честера» по продаже машинного оборудования для тек-
стильных фабрик России. Слабость кредитно-банковской
системы феодально-крепостнического хозяйства страны в
18
дореформенную эпоху ограничивала возможности широ-
кого импорта английских машин для русских предприя-
тий. Этим п воспользовался Л. Кпоп, которому удалось
через С. В. Морозова завязать тесные контакты с рогож-
скими капиталистами, гарантировавшими его фирме кре-
дит. В короткий срок Кпоп монополизировал всю постав-
ку английского машинного оборудования для российских
текстильных фабрик. Осведомленный исследователь
Г. Шульце-Геверниц указывал, что самые крупные фаб-
ричные «предприятия Морозова, Малютина, Хлудова,
Якунчикова и др. — все они обязаны своим существова-
нием барону Кнопу» 18.
С середины 40-х годов активным помощником старого
Саввы стал его младший сын Тимофей (1823 г. рожд.).
Он неоднократно выезжал с Кнопом в Англию для изу-
чения организации фабричного дела. Его жена из мос-
ковской старообрядческой семьи фабриканта Ф. И. Симо-
нова была ближайшей родственницей и наследницей
крупнейших рогожских миллионеров Рахмановых и Сол-
датенковых. В приданое за ней была дана бумагопрядиль-
ная фабрика. Ее оборудование было перенесено в мес-
течко Никольское и легло в основу выстроенной здесь в
1847 г. крупнейшей в тот период Никольской бумагопря-
дильной и ткацкой фабрики, оснащенной двумя паровыми
двигателями мощностью в 80 л. с., приводившими в дей-
ствие целую систему машин, включая более 22 тыс. ме-
ханических веретен и 14 ткацких машинных станков.
Одновременно был выстроен газовый завод, который снаб-
жал предприятие круглосуточным освещением в течение
всего года 19. Это главное капиталистическое предприятие
Морозовых быстро расширялось. Через несколько лет, в
1854 г., на нем уже действовало четыре паровых двига-
теля мощностью 160 л. с., которые приводили в действие
632 различные машины, в том числе 44,3 тыс. веретен и
84 механических ткацких станка. Главная бумагопря-
дильпя была расположена в большом четырехэтажном
каменном здании. К нему через улицу примыкали два
трехэтажных корпуса — самоткацкий и мотальный для
первоначальной обработки хлопка. Никольской бумаго-
прядильной фабрикой в 50-х годах управлял английский
инженер Штикрос, которому помогали пять англичан,
заведующих отдельными производствами. Численность фа-
бричных рабочих в эти годы достигала 1,4 тыс. человек,
производивших продукцию па 804 тыс. руб. в год20.
19
Никольская сукйойряДйльйая й ткацХая фабрйка
С. В. Морозова, на которой преобладали ручные станы, в
50-х годах стала хиреть21. В начале 60-х годов она вошла
в состав предприятий Никольской бумагопрядильни. Те-
перь здесь после перестройки развернулось машинное
ткачество миткаля и плиса. В основное предприятие вли-
лось и старое Никольское красильно-отделочное заведе-
ние, и раздаточная контора с ее многочисленной сетью
капиталистической работы на дому, охватившей несколь-
ко тысяч рабочих-ткачей, рассеянных по гуслицким де-
ревням. В «Журнале мануфактур и торговли», издания
Министерства финансов отмечалось, что Савва Морозов в
период расцвета своей предпринимательской деятельности
извлекал «упятеренный рубль на рубль» 22.
Вместе с ростом главных морозовских предприятий
расширялся и фабричный поселок Никольское. В середине
5()-х годов XIX в. он представлял собой уже небольшой
промышленный городок с 50 жилыми и фабричными зда-
ниями, над которыми возвышалось 10 заводских труб.
Владимирский губернский механик И. Е. Несытой в 1854 г.
писал, что за 10 лет текстильная промышленность в Ни-
кольском выросла «до гигантских размеров, которых едва
ли достигало какое-либо место во Владимирской губер-
нии. Она сосредоточена исключительно в производстве
бумажноткацких изделий, имеющих свой особенный фаб-
ричный характер» 23.
Бурно развернулась предпринимательская деятель-
ность Морозовых в годы экономического подъема нака-
нуне падения крепостного права в России. В 1858 г.
С. В. Морозов стал главным учредителем Товарищества
Тверской мануфактуры бумажных изделий, которое было
организовано для эксплуатации крупной хлопчатобумаж-
ной фабрики близ г. Твери (ныне г. Калинин). Это было
предприятие комбинированного типа с тремя отделами:
прядильным, ткацким и ситценабивным. Фабрика была
оснащена системой машинного оборудования и паровыми
двигателями мощностью 132 л. с. К концу 1860 г. ее про-
изводительность составляла 3 млн. руб. Во второй поло-
вине 60-х годов фабрика значительно расширилась за счет
крупных капиталовложений миллионерши В. А. Хлудо-
вой, на которой женился А. А. Морозов. Впоследствии
после окончательного раздела наследства С. В. Морозова
Тверская мануфактура была выделена в третью ветвь мо-
розовских промышленных предприятий, став вла-
20
Таблица 1. Показатели роста производительности
на капиталистических фирмах фабрикантов Морозовых
во второй половине XIX в. (в млн. руб.) *
Основатель Сыновья Внуки Предприятия Савва Васильев Морозов «Первый»
Елисей Викула Бумаготкац- кая фабрика в Никольском (основана в 1837 г.) Захар И ван, Василий Богородско- Глуховская бумагопря- дильная и ткацкая фаб- рика (основа- на в 1844 г.) Абрам Абрам, Давид Тверская ма- 1гуфактура бумажных из- делий (осно- вана в 1858 г.) Тимофей, Иван Савва, Сергей Никольская бумагопря- дильная и ткацкая ману- фактура (ос- нована в 1830 г.)
1854 г. 0,3 0,8 3,0“ 1884 г. 4,0 4,9 4,5 0,9 8,6
* Журнал мануфактур и торговли, ч. II. Спб., 1854, с. 203—216; Ор-
лов П. А. Указатель фабрик и заводов Европейской России и Царства
Польского. Спб., 1887, с. 32—36.
** 1860 г.
депием наследников третьего сына С. Морозова — Аб-
рама24.
Во второй половине 50-х годов XIX в. значительно
расширило свою деятельность главное морозовское пред-
приятие— Никольская бумагопрядильня. К 1861 г. здесь
более чем вдвое возросло число паровых машин, мощ-
ность которых достигла 336 л. с. Число механических ве-
ретен выросло до 84 тыс., составив одну из самых круп-
ных величин среди бумагопрядилен Центрального района
России. Количество механических ткацких станков воз-
росло за 6 лет (с 1854 по 1861 г.) более чем в 5 раз,
достигнув 460 штук. Однако ручное производство тканей
не было еще ликвидировано, ибо оно продолжало прино-
сить значительный доход хозяевам. Так, на старой Ни-
кольской ткацкой фабрике в эти годы действовало до
400 ручных станов.
В 1859 г. в 45 км от Орехова-Зуева, в с. Ваулово, была
основана Вауловская мануфактура. По сведениям моро-
зовской конторы, опа была открыта «для ручного ткаче-
ства и резки плисов в местности, изобилующей способным
для этих работ народом». Эта мануфактура была осна-
щена 250 ручными ткацкими станами, 700 плисорезными
столами, 5 сновальнями и 100 шпульными колесами. На
ней работало свыше 650 рабочих25.
21
За 70 с лишнйм Лет предпринимателем Саввой Моро-
зовым и его сыновьями были накоплены многомиллион-
ные капиталы за счет эксплуатации рабочих и крестьян-
ской бедноты. Это семейство основало четыре крупные
капиталистические фирмы в текстильной промышленно-
сти России.
В конце 1860 г. 90-летпий Савва Морозов («Первый»)
преобразовал свою единоличную фирму в Торговый дом
«Савва Морозов с сыновьями» на паях. Во главе его ста-
ли младшие сыновья — Иван и Тимофей. С. В. Морозов
вскоре умер. В 1864 г. скоропостижно умер И. С. Морозов,
не оставив завещания. По разделу наследства Морозовых
в Московской гражданской палате было возбуждено дело,
материалы которого позволяют проследить капиталы тор-
гового дома «Савва Морозов с сыновьями». В 1865 г. они
составляли 5 855 200 руб. В состав недвижимого имуще-
ства входили: 1) Никольская Большая бумагопрядильная
и самоткацкая фабрика, Никольская ткацко-отделочная
мануфактура с красильным отделением, размещенные в
35 фабричных и жилых зданиях в пос. Никольское;
2) Вауловская ткацкая мануфактура в с. Ваулово; 3) Ро-
гожская ткацкая мануфактура в Москве; 4) лавки и скла-
ды в Гостином дворе и Охотном ряду в Москве и Харь-
кове; 5) Мугреевское поместье с конным заводом в Вяз-
никовском у. Владимирской губ. (19,2 тыс. дес.);
6) земельные участки, лесные дачи и торфяники в Пок-
ровском и Судогодском уездах Владимирской губ. (7 тыс.
дес.); 7) 12 особняков и доходных домов в Москве. Торго-
вому дому также принадлежали 52 пая Товарищества
Тверской мануфактуры и 200 акций Московского страхо-
вого общества. Чистая прибыль Торгового дома за 1865 г.
составила 242,4 тыс. руб., или более 41% на основной
капитал 26.
В первые пореформенные десятилетия Никольская
мануфактура по размерам и темпам развития производ-
ства являлась одной из первых среди хлопчатобумажных
фабрик страны. Так, в 1867 г. па этом предприятии было
выработано товаров на 4,4 млн. руб., а в 1869 г. произ-
водство выросло па 34%, составив 5,9 млн. руб.27 Для за-
купки сырья и продажи товаров у Торгового дома имелись
постоянные конторы в Москве, Петербурге, Харькове,
Нижнем Новгороде, Ташкенте, Ирбите, Кяхте и других
городах и торговых центрах России. За рубежом Торго-
вый дом открыл в Англии Ливерпульскую контору, где
22
производилась закупка иностранного хлопка, машинного
оборудования и прочих материалов.
На рубеже 60—70-х годов XIX в. на Никольской ма-
нуфактуре развернулись большие работы по реконструк-
ции старых предприятий, строятся новые фабрики, уве-
личивается мощность и количество паровых двигателей,
растет машинное оборудование. В 1868 г. была основана
механическая отбельная фабрика; в 1871 г. организовано
ситценабивное отделение при Никольской ткацкой фаб-
рике. В 1873 г. открыто несколько вспомогательных пред-
приятий, в том числе чугуномеднолитейный завод и сле-
сарно-механическая мастерская, химическая лаборатория,
кирпичный завод. Значительно расширился газовый за-
вод; увеличилось торфяное производство, лесоразработки.
Нуждаясь во все увеличивающемся притоке рабочей
силы, администрация Никольской мануфактуры в эти го-
ды разворачивает строительство рабочих казарм, фабрич-
ного училища и больницы. Одновременно продолжала
расширяться домашпекапиталистическая система труда
через многочисленную сеть раздаточных контор и масте-
ров-светелочников, охватившая в начале 70-х годов до
20 тыс. ткачей, рассеянных по деревням Московской, Вла-
димирской, Рязапской, Костромской и Калужской губер-
ний. Производство суровых тканей домашними рабочими
из-за ничтожной оплаты труда обходилось Морозовым в
эти годы на 100—130% дешевле фабричного28.
Прибыли Торгового дома «Савва Морозов с сыновьями»
в этот период были в ряду самых стабильно высоких сре-
ди текстильных предприятий России, достигнув в 1870 г.
54% на 6 млн. капитала29. Глава этого крупнейшего ка-
питалистического предприятия Тимофей Морозов являлся
организатором Московского купеческого, Волжско-Кам-
ского банков, одним из учредителей высокодоходного
общества Московско-Курской железной дороги и прочих
предприятий. Все это способствовало быстрому обогаще-
нию Т. С. Морозова и росту его общественного влияния
в среде московской буржуазии.
В 1873 г. морозовский Торговый дом был преобразован
в паевое Товарищество Никольской мануфактуры «Саввы
Морозова сын и К0» с 5-миллионным капиталом. Главным
его пайщиком был Т. С. Морозов, которому принадлежали
3462 пая, а его жене М. Ф. Морозовой — 1095 паев из
общего числа 5 тыс. паев, т. е. более 90% всего паевого
капитала. В число остальных пайщиков входили Торго-
23
вый дом «Л. Кноп» (100 паев), а также близкие родст-
венники Морозовых — К. Ф. Солдатенков, Ф. Ф. Панте-
леев, А. А. Назаров, Г. А. Крестовников и др.30
После ликвидации Торгового дома, связанного с окон-
чательным разделом морозовского наследства, Т. С. Мо-
розов становится главным хозяином Никольской ману-
фактуры.
В последующее десятилетие еще более усиливаются
темпы капиталистического накопления прибылей на
крупнейшем морозовском предприятии в Орехове-Зуеве.
За десятилетие (1874—1884 гг.) стоимость имущества Ни-
кольской мануфактуры возросла с 2,2 млн. до 3,8 млн.
руб., или более чем в 1,7 раза. Запасной капитал в эти
годы вырос в 10 раз (с 200 тыс. до 2 млн. руб.)31. Общий
оборот предприятия по сводному балансу вырос па
7 млн., достигнув 17,2 млн. руб. Т. С. Морозов, как и его
родитель, энергично скупал по выгодным ценам поме-
щичьи земли, торфяные болота и лес на сруб. В 1884 г.
на счетах имущества Никольской мануфактуры числилось
более 34 тыс. десятин земли в Московской и Владимир-
ской губерниях.
В пореформенную эпоху на Никольской мануфактуре
рост производства шел преимущественно за счет механи-
зации ткачества, что было связано с усиливающимся про-
цессом стягивания домашних ткачей на фабрику. Все
более расширяется применение механических ткацких
станков (см. табл. 2).
Таблица 2. Развитие производства на фабриках
Товарищества Никольской мануфактуры
«Саввы Морозова сын и К°» в 1861—1884 гг. *
Год Паровые машины Механи- ческих веретен (в тыс.) Механи- ческих ткацких станков Продукция Сумма производ- ства (млн. руб.)
коли- чество мощ- ность (в л. с.) пряжа (тыс. пу- дов) ткани (тыс. кус- ков)
1861 11 336 84,0 460 130,0 279,5 3,5
1878 32 907 104,3 1 331 204,2 426,3 5,0
1884 45 1 он 99,1 2 554 225,0 990,0 8,6
♦ Ниттары М. Я. Обозрение Санкт-Петербургской выставки мануфак-
турной промышленности 1861 г. СПб.. 1861. с. 133—134; ЦГИА СССР. ф. 20.
оп. 12, д. 280, л. 14—19; Орлов П. А. Указатель фабрик и заводов Европей-
ской России и Царства Польского. СПб., 1887, с. 33.
24
За 1861 — 1884 гг. численность механических ткацких
станков возросла в 5,5 раза. Производство 1каней увели-
чилось на 254%, а пряжи — на 73%. С 1878 но 1884 г.
количество ткацких станков возросло почти вдвое, а ма-
шинная выработка тканей — в 2,3 раза. Постепенно сни-
жается удельный вес домашнего ткачества, составив в
1879 г. около 20% всей ткацкой продукции Никольской
мануфактуры32.
За десятилетие (1874—1884 гг.) производительность
Никольской мануфактуры выросла в 1,6 раза. По сумме
годового производства (8,6 млн. руб.) Никольская ману-
фактура занимала третье место среди фабрично-заводских
предприятий обрабатывающей промышленности России,
уступая лишь крупнейшим Лодзинской и Крепгольмской
мануфактурам33.
Морозовский текстильный комбинат непрерывно рас-
ширялся. Так, в 1883 г. в связи с увеличением выпуска
белых (бельевых) тканей была специально выстроена
Городищенская отбельно-механическая фабрика в с. Го-
родищи Покровского у. Владимирской губ., близ станции
Усад Московско-Нижегородской железной дороги. Здесь,
при слиянии рек Клязьмы и Керженца, была сооружена
гидротурбина мощностью 100 л. с., обеспечивавшая эту
фабрику энергией.
В середине 80-х годов XIX в. Никольская мануфакту-
ра представляла крупнейший в стране текстильный ком-
бинат, состоявший из нескольких главных и вспомогатель-
ных предприятий. Основное производство текстильных
товаров было сосредоточено на трех главных фабричных
предприятиях в пос. Никольское (Большая бумагопря-
дильная и ткацкая механическая, Красильно-отбельная и
Товаро-отделочная фабрики), а также в двух филиалах
(Городищенская отбельно-механическая фабрика и Вау-
ловская ткацкая ручная мануфактура). Кроме того, дей-
ствовали девять вспомогательных промышленных пред-
приятий (чугуномеднолитейный, механический, газовый и
кирпичный заводы, котельная и токарная мастерские,
химическая лаборатория, лесные и торфяные разработки).
Обширный комплекс вспомогательных производств Ни-
кольской мануфактуры включал довольно крупные пред-
приятия. Так, на механическом заводе в начале 80-х го-
дов трудилось до 320 рабочих, которые ремонтировали и
изготовляли механические ткацкие станки, паровые кот-
лы и различное текстильное оборудование.
25
Никольской мануфактуре принадлежала подъездная
железнодорожная ветка «Гуслянка» от станции Орехово
к станции Усад Московско-Нижегородской железной до-
роги, на которой имелось собственное паровозное хозяй-
ство.
Расширяя фабричное производство, Товарищество Мо-
розовых в то же время продолжало широко эксплуатиро-
вать труд домашних рабочих. В 1878 г. морозовская до-
машнекапиталистическая система имела сеть из 75 масте-
ров-светелочников, охватывавшую до 7,5 тыс. домашних
ткачей34. Кроме того, по заказам Никольской мануфак-
туры работало несколько десятков текстильных фабрик
в Московской и Владимирской губерниях. Так, мехапи-
ческо-ткацкая фабрика бр. Л. и Г. Калужских в г. Шуе,
где работало 195 человек, изготавливала миткаль и бязь
па 270 тыс. руб. в год из бумажной пряжи Никольской
мануфактуры35.
На Никольской мануфактуре по сравнению с более
технически передовыми хлопчатобумажными фабриками
Петербурга был крайне низкий уровень энерговооружен-
ности производства и труда. В конце 70-х годов на одно-
го петербургского рабочего-текстильщика приходилось
0,27 л. с. мощности паровых двигателей, а па рабочих мо-
розовских фабрик — около 0,1 л. с., т. е. в 2,7 раза мень-
ше 36. За 30 лет (с 1853 по 1884 г.), несмотря на 9-кратное
увеличение численности паровых машин на фабриках
Никольской мануфактуры, средняя их мощность в расчете
на 1 паровой двигатель упала более чем в 1,5 раза, с 35
до 22,5 л. с. А. М. Панкратова правильно указывала, что
фабриканты Морозовы стремились за счет «низкооплачи-
ваемого, безропотно эксплуатируемого «рабочего населе-
ния» своих фабрик выжимать огромные прибыли, не при-
бегая к техническому переоборудованию предприятий по
возможности в течение длительного времени» 37.
На морозовских фабриках вырабатывались в основном
хлопчатобумажные ткани для «простого люда» — бязь,
миткаль, нанка, плис, кретон, марля и пр.
Высокая норма эксплуатации труда рабочих на Ни-
кольской мануфактуре позволяла фабрикантам извлекать
огромные прибыли при низком строении основного капи-
тала. За 1874—1884 гг. стоимость фабричного имущества
с машинами возросла с 1,8 млп. до 2,7 млн. руб., т. е. на
0,9 млп. руб., пли на 50%, а прибыль за этот период со-
ставила 9,1 млн. руб., или в 10 раз больше38.
26
Система жесточайшей эксплуатации труда бесправных
рабочих надежно охранялась военно-полицейской силой
царизма. На Никольской мануфактуре, как и на большин-
стве российских фабрик и заводов, длительное время гос-
подствовали методы извлечения прибылей за счет произ-
водства абсолютной прибавочной стоимости путем почти
безграничного удлинения рабочего дня, массового исполь-
зования дешевого женского и детского труда, изощренной
штрафной системы и прочих форм жесточайшей эксплуа-
тации рабочих. Только в 90-х годах, после введения фаб-
ричного законодательства, под давлением массового рабо-
чего движения фабриканты начинают внедрять новую,
более совершенную технику. Новый глава Товарищества
Никольской мануфактуры — С. Т. Морозов, сменивший
своего отца, в конце 80-х годов провел большую техниче-
скую модернизацию па фабриках, что резко повысило
эффективность производства и интенсификацию труда.
Экономические расчеты С. Т. Морозова показывают, что
в 1880—1883 гг. норма выработки одного рабочего-пря-
дильщика за 12-часовой рабочий день составляла
119,5 пуда пряжи, или 9,9 пуда в 1 час работы, при но-
вом же, машинном оборудовании прядильщик за 9-часо-
вой рабочий день вырабатывал 195 пудов пряжи, или
21,66 пуда в 1 час. Таким образом, норма выработки воз-
росла на 70%, в то время как заработная плата рабочим
была умепыпепа в связи с сокращением рабочего дня, что
давало значительную выгоду фабриканту, принося допол-
нительную прибыль39.
Покровительственная система таможенных тарифов
обеспечивала капиталистам стабильно высокие прибыли.
Главным «ходатаем» российского купечества выступал
Т. С. Морозов, который возглавлял Московское отделение
Общества для содействия русской промышленности и
торговле. От имени этого общества оп неустанно призы-
вал царское правительство прислушаться к голосу «вер-
ноподданных» российских фабрикантов, которые постоян-
но требовали увеличения охранительных пошлин, льгот-
ных тарифов, строительства новых железных дорог на
окраинах России, активизации политики царизма на
Ближнем и Среднем Востоке с целью расширения внеш-
них рынков для сбыта товаров. Царское правительство,
оценив активную деятельность Т. С. Морозова, пожало-
вало ему высокий титул «господина мапуфактур-совет-
ника».
27
В годы промышленных кризисов Товарищество Моро-
зовых особенно ожесточению боролось со своими конку-
рентами за господство на рынке, продавая свои товары по
резко сниженным ценам. Торговые убытки покрывались
за счет интересов рабочих: снижения расценок, выпуска
новых, «ходовых» тканей по низким ставкам и пр. Так,
в 1884 г. па Никольской мануфактуре было внедрено про-
изводство смешанной бумажно-шерстяной ткани — молес-
кина, имевшей повышенный спрос на рынке. В то же
время расцепки на выработку этих более трудоемких
тканей были крайне заниженными, что давало большую
выгоду фабриканту.
На службе у морозовских миллионеров состояла раз-
ветвленная сеть фабричной служилой иерархии, начиная
с главной администрации и кончая многочисленными слу-
жащими. Правление Товарищества находилось в Москве.
Согласно уставу, оно состояло из семи директоров, избирае-
мых общим собранием пайщиков сроком на три года. Ди-
ректор-распорядитель был облечен главной исполнитель-
ной властью, им бессменно был Тимофей Морозов. После
Морозовской стачки по решению правления в 1886 г. уп-
равление Никольской мануфактурой перешло к старшему
сыну хозяина С. Т. Морозову.
Все основные торгово-промышленные и финансовые
операции Никольской мануфактуры осуществляла Глав-
ная контора, находившаяся в Москве в Большом Трехсвя-
тительском переулке (ныне Б. Вузовский пер.), напротив
особняка М. Ф. Морозовой. В функции Никольской фаб-
ричной конторы входило «главное наблюдение за рабочи-
ми». Четко налаженный административный аппарат Ни-
кольской мануфактуры позволял фабриканту осуществлять
жесткий контроль за эксплуатацией рабочих. Постоянно
действовала специально установленная хозяином диффе-
ренцированная шкала оплаты служащих в зависимости
от роста доходности отдельных предприятий и фабричных
цехов Никольской мануфактуры. Эта система оплаты
преследовала определенную цель: заставить администра-
цию беспощадно эксплуатировать рабочих, обеспечивая
хозяевам высокие барыши.
Высшая администрация Никольской мануфактуры,
связанная с Морозовыми общими эксплуататорскими инте-
ресами, являлась пайщиком Товарищества. Так, управ-
ляющий М. И. Диапов имел 50 паев, директор красильно-
отбельной фабрики С. А. Назаров — 15 паев. Директора
28
правления и высшие служащие кроме высокого жалованья
получали ежегодно «наградные», которые в 4 раза превы-
шали годовой оклад40. Глава правления Т. С. Морозов,
согласно договору между компаньонами, получал кроме
жалованья и «наградных» в свое «личное и безотчетное
распоряжение» 10% от чистой прибыли. Т. С. Морозов
после смерти в 1889 г. оставил состояние в 6,1 млн. руб.
После смерти его вдовы, М. Ф. Морозовой, в 1911 г. ее
личное состояние, по самым скромным подсчетам, пре-
вышало 30 млн. руб.41
В середине 80-х годов Орехово-Зуево являлось круп-
нейшим промышленным центром России. По сведениям
современников, пос. Никольское представлял собой под-
линный город исключительно фабричного типа; здесь на-
считывалось до 450 фабричных и жилых зданий42. Прав-
ление Никольской мануфактуры в своем прошении в
правительственные инстанции о присвоении Орехову-Зуе-
ву статуса города указывало, что в Никольском работает
до 14 тыс. человек, а в с. Зуево — до 9 тыс. человек, при
этом «эти два значительных фабричных поселения... в
сущности давно уже слились в один огромный промыш-
ленно-торговый центр» 43.
Корреспондент «Владимирских губернских ведомо-
стей», описывая владения капиталистов Морозовых, сооб-
щал: «Никольское состоит исключительно из построек,
принадлежащих фабрикантам Морозовым... здесь вы не
найдете ни одного гвоздя, ни одной щепки, которые бы не
принадлежали Морозовым. Минимальная цифра народо-
населения в местечке простирается ежегодно до 15 000 че-
ловек и состоит из людей, пришлых сюда ради куска на-
сущного хлеба» 44. Орехово-Зуево являлось поистине «са-
модержавным» владением фабрикантов Морозовых,
сосредоточивших в своих руках всю полноту гражданской
власти. В полной зависимости от фабриканта и на его
содержании находился полицейский надзиратель, полу-
чавший по 14 коп. за каждого рабочего Никольской ману-
фактуры 45. Сам Т. С. Морозов был почетным мировым
судьей Покровского у. Владимирской губ., который, по
словам рабочих, арапником и розгами вершил «правый»
суд46. Фабрикант пользовался в своих интересах отлажен-
ной карательной машиной, обеспечивавшей безнаказан-
ный произвол. Недаром рабочие называли Т. С. Морозова
не иначе как «колдуном» и «вампиром», па которого пет
управы. По договоренности с податными учреждениями
29
морозовская фабричная коптора удерживала с рабочих ка-
зенные подати, налоги и недоимки в пользу царской каз-
ны даже за их неимущих родственников в деревнях47.
Морозовы являлись владельцами десятков тысяч деся-
тин владимирских земель и лесов, местное окрестное на-
селение от них находилось в огромной зависимости. Зем-
ские обследователи отмечали, что покровские плотники
и кустари-деревообработчики вынуждены ездить за сырь-
ем за 50—80 верст, хотя рядом находятся «сотни десятин
леса, годного для ковшей и стройки, по они принадлежат
«Морозу»», который «скорее совсем задушит, чем продаст
хоть одно деревцо»48.
Вся волостная и уездная администрация безоговорочно
подчинялась капиталисту Морозову. Он подкупал всех, кто
содействовал накоплению его капиталов, охранял его иму-
щество и подавлял волнения рабочих. Благодаря подкупам
и взяткам Морозов имел влиятельные связи в высших
чиновничьих сферах Москвы и Петербурга. Фабриканты
Морозовы были типичными буржуазными хищниками по-
реформенной России. Их власть и влияние поддерживала
царская администрация. Она всегда шла навстречу экс-
плуататорским интересам миллионеров, способствуя уси-
лению полицейско-деспотического режима па фабриках.
Управляющими, мастерами и разными «служилыми»
назначались только «верные» люди, как правило, из ро-
гожских старообрядцев. Была разработана целая система
слежки за рабочими, где роль шпионов выполняли много-
численные служащие фабрики — от конторщика и смот-
рителя цеха до сторожей — «хожалого» и казарменного
«будилы», которые обязаны были ежедневно сообщать
в контору либо записывать в специальную «Книгу заме-
чаний» все подозрительные факты относительно настрое-
ния и поведения рабочих, их отношения к хозяину. Эта
усердная служба особенно ценилась и щедро вознаграж-
далась хозяином.
Морозовы ловко использовали местное духовенство,
как православное, так и старообрядческое, в качестве ору-
дия духовного порабощения рабочих. В последние десяти-
летия XIX в. в Орехове-Зуеве насчитывалось до 6 тыс.
старообрядцев, что накладывало известный отпечаток на
облик этого фабричного городка. Морозовы выстроили
здесь несколько мрачных молельных домов и часовен. В то
же время Морозовы всемерно поддерживали господствую-
щее православное духовенство, которое получало от фаб?
30
рикапта щедрь!е «дары» Ro всём Церковйым праздпййаМ.
К середине 80-х годов XIX в. Никольская мануфакту-
ра Морозовых являлась крупнейшей капиталистической
цитаделью, механизм которой использовался фабрикан-
том для жесточайшей эксплуатации рабочих и извлечения
колоссальных прибылей. Но одновременно на морозовских
фабриках создавалась и зрела новая социальная сила —
фабрично-заводской пролетариат.
Численность и состав рабочих
на морозовских фабриках
В пореформенную эпоху бурное развитие морозовско-
го текстильного комбината было органически связано с
быстрым ростом численности фабричных рабочих. «...На-
копление капитала, — указывал К. Маркс, — есть увеличе-
ние пролетариата»49.
После падения крепостного права в капиталистической
России развернулся процесс формирования рабочего клас-
са. Особенно быстро росла численность рабочих в ведущей,
текстильной промышленности страны. Здесь складывался
самый многочисленный отряд российского фабрично-за-
водского пролетариата, составлявший более 7з рабочих
крупной капиталистической промышленности страны50.
Орехово-Зуево относилось к числу крупных фабрич-
ных центров, где в пореформенную эпоху шел интенсив-
ный процесс формирования промышленного пролетариа-
та. Здесь особенно велики были темпы количественного
роста и концентрации фабричных рабочих. В. И. Лепин
указывал, что Орехово-Зуево стоит во главе фабричных
сельских центров и «по числу рабочих оно уступает толь-
ко столицам (26,8 тыс. в 1890 г.)»51.
На фабриках Никольской мануфактуры за двадцатиле-
тие (1861 — 1881 гг.) численность фабричных рабочих, по-
стоянно занятых па производстве в течение всего рабочего
года, возросла в 5 раз, с 2,4 тыс. до 12,6 тыс. человек.
Рост постоянного контингента Никольских рабочих состав-
лял наивысшие темпы роста и концентрации российского
фабрично-заводского пролетариата.
Состав рабочей силы па предприятиях Никольской ма-
нуфактуры определялся тремя контингентами рабочих:
постоянные фабричные, занятые на основных и вспомога-
тельных производствах в течение всего года; домашние,
запятые преимущественно зимой ткачеством «на дому» в
31
деревнях; сезонные, нанимаемые только летом на земля-
ные работы, кирпичный завод и торфоразработки. В 60—
80-х годах XIX в. численность и состав наемной рабочей
силы на Никольской мануфактуре непрерывно изменялся
в сторону роста постоянного фабричного пролетариата
(см. табл. 3).
Таблица 3. Состав наемной рабочей силы па Никольской
мануфактуре в 60—80-х годах XIX в. *
Год Постоянные фабричные рабочие** Домашние ра- бочие Сезонные рабо- чие Всего рабочих
количест- во °.; количест- во % количест- во %
1861 2 370 15,2 [12 000 77,1 1 200 7,7 15 570
1869 6 525 18,2 [25 700 71,7 3 600 10,0 35 825
1879 6 946 40,2 7 600 34,1 6214 27,9 22 260
1881 12 570 48,7 7 490 29,0 5 740 22,4 25 800
1883 10 450 51,5 4 960 24,4 4 890 24,1 20 300
* ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 172, л. 6—7; Киттары М. Я. Обозрение
Санкт-Петербургской выставки мануфактурной промышленности 1861 г.
Спб,, 1861, с. 133—134; Мануфактура и фабрики торгового дома под фир-
мою «Савва Морозов с сыновьями». М., 1870, с. 8—13; Всероссийская ху-
дожественно-промышленная выставка в Москве. М., 1882, с. 158.
** В постоянный состав фабричных включены мелкие служащие фаб-
рики (смотрители, мастера, учетчики и пр.), которые составляли около
5% от общего числа фабричных рабочих.
Нужно отметить, что особенно быстрый скачок в воз-
растании удельного веса постоянных фабричных рабочих
произошел во второй половине 70-х годов, что связано с
повсеместным разорением кустарей и стягиванием до-
машних рабочих па капиталистические фабрики Морозо-
вых. В 60-х же годах XIX в. численность домашних ра-
бочих почти в 4 раза превосходила количество фабрич-
ных рабочих. Они достигали 72% всего состава наемной
рабочей силы Никольской мануфактуры в этот период и
были рассеяны по многочисленным селениям Московской,
Владимирской, Рязанской, Костромской и Калужской
губерний. Большинство морозовских домашних рабочих
принадлежало к старообрядческим общинам, в которые
они вступали в 60-х годах целыми селениями. Ибо только
на этих условиях фабриканты Морозовы предоставляли
крестьянам-кустарям сырье через своих агентов-мастерков
32
и денежный аванс, необходимый для уплаты податей и
налогов52.
В период промышленного кризиса в середине 70-х го-
дов резко возросла капиталистическая конкуренция. На
рынке повысился спрос на дешевые товары машинной
выработки. В этих условиях капиталисты Морозовы зна-
чительно расширили фабричное ткацкое производство, а
использование труда домашних рабочих резко сократили
(почти в 3,5 раза). В годы кризиса и промышленного за-
стоя 80-х годов резко усилился процесс разорения кре-
стьян-кустарей. В результате численность домашних тка-
чей, работающих па Морозова, сократилась более чем
вдвое, составив к началу 1891 г. около 3,5 тыс. человек53.
Удельный вес домашних рабочих в общем составе рабочей
силы Никольской мануфактуры к 1893 г. сократился бо-
лее чем в 3 раза.
Вспомогательные предприятия Никольской мануфакту-
ры охватывали как постоянных, так и сезонных рабочих.
Особенно много требовалось временной рабочей силы на
торфоразработках в весенне-летний период. В начале 80-х
годов заготовкой торфа было занято свыше 5 тыс. чело-
век. Постоянный контингент рабочих трудился на лесоза-
готовках, ремонтно-строительных работах, перевозке това-
ра, топлива и сырья. Одним из многочисленных отрядов
были чернорабочие, которых в 1881 г. было до 1,6 тыс. че-
ловек. В основном морозовская администрация нанимала
чернорабочих в Москве целыми артелями из числа наи-
более темных лиц рогожских старообрядцев, которые нес-
ли, в частности, и пожарную службу, и охрану «порядка»
в пос. Никольское.
Анализ структуры наемной рабочей силы па Николь-
ской мануфактуре в начале 80-х годов XIX в. показывает,
что фабричный пролетариат составлял свыше половины
всего состава рабочих. На текстильных фабриках труди-
лось около 8,5 тыс. рабочих (см. табл. 4). Подавляющая
их часть была занята в прядильном и ткацком производ-
ствах. Это были квалифицированные кадры рабочих-тек-
стильщиков, которые производили основную продукцию.
На текстильных фабриках Никольской мануфактуры
па основных производственных процессах были заняты
рабочие более 70 профессий, среди них ткачи, прядиль-
щики, шлихтовальщики, сновальщики, присучалыцики,
банкоброшницы, ватерщицы, красильщики, опалыцики,
глянцовщики, колотилыцикп, накатчики, ворсовщики и
3 Заказ № 466
33
Таблица 4. РаспреДелеййс наемной рабочей сйлЫ
на предприятиях Товарищества Никольской мануфактуры
«Саввы Морозова сын и К0» в 1881 г. *
Производства Численность %
I. Фабрики В том числе: 8 470 32,8
прядение и механическое ткачество 5 600 21,7
беление, крашение и отделка 2 250 8,7
механические и котельные работы II. Вспомогательные предприятия (посто- 620 2,4
янные) В том числе: 3 420 13,3
лесозаготовки 500 1,9
перевозка 720 2,8
ремонтно-строительные работы 620 2,4
чернорабочие, пожарники и охранники 1 580 6,1
III. Сезонные работы В том числе: 5 740 22,3
торфоразработки производство кирпича и земляные ра- 5 275 20,4
боты 465 1,8
IV. Домашнее ткачество 7 490 29,0
V. Управление и торговля 680 2,6
* ЦГИА г. Москвы, ф. 342. оп. 6, д. 172, л. G—7; оп. 8, д. 1175. л. 7—8.
пр. Самую многочисленную группу рабочих составляли
ткачи (свыше трети всех фабричных).
В первые пореформенные десятилетия основной кон-
тингент рабочей силы на Никольской мануфактуре ком-
плектовался из разорившихся крестьян-кустарей Москов-
ской, Владимирской и Рязанской губерний. Большинство
рабочих были выходцами из гуслицкой местности с разви-
тым домашним ткачеством. Фабричные из искусных
умельцев-ткачей представляли собой наиболее желатель-
ную для фабриканта категорию рабочих, так как были
более подготовлены для быстрого овладения машинным
производством. В. И. Ленин отмечал в труде «Развитие
капитализма в России», что «крупная машинная индуст-
рия не могла бы так быстро развиться в пореформенный
период, если бы позади нее не стояла продолжительная
эпоха подготовки рабочих мануфактурой. Напр., иссле-
дователи «кустарного» ткачества Покровского уезда Вла-
димирской губ. отмечают замечательную «техническую
умелость и опытность» ткачей Кудыкинской волости (в
34
ней находится село Орехово и известные фабрики Морозо-
вых): «нигде... мы не встречаем такой напряженности в
труде... здесь всегда практикуется строгое разделение тру-
да между ткачом и шпульником... Прошлое... выработало
в кудыкинцах... совершенные технические приемы произ-
водства... умение ориентироваться при всевозможных за-
труднениях»»54. В 60-х годах на ткацкой фабрике Ни-
кольской мануфактуры нередко работали целые артели
«юрьевских» ткачей, выходцев из селений Юрьевского у.
Владимирской губ.55 Со временем регион, откуда наби-
рался контингент рабочих па морозовские фабрики, зна-
чительно расширился. К середине 80-х годов в основном
все рабочие Никольской мануфактуры были пришлыми.
Согласно сведениям фабричной конторы, в начале 1885 г.
здесь работали уроженцы 22 губерний России, из них бо-
лее 70% Никольских рабочих были выходцами из трех
центральных губерний — Московской, Владимирской и
Рязанской56; 28,6% составляли рабочие из Владимирской
губ. (Vs которых — уроженцы четырех уездов: Владимир-
ского, Меленковского, Покровского и Юрьевского); чет-
верть всего рабочего состава — выходцы из Московской
губ. (преимущественно из Богородского и Бронницкого
уездов); 16,8%—уроженцы Рязанской губ., затем шли
уроженцы Смоленской губ. (в основном из Гжатского и
Сычевского уездов). Уроженцы Тамбовской губ. в боль-
шинстве были выходцами из заводских селений Ермиш-
ского и Мердушского железоделательных заводов Темни-
ковского у.; Нижегородской губ. — в основном выходцы
из селений Выксунских железоделательных заводов Ар-
датовского у.
Рабочая сила на фабриках Никольской мануфактуры
пополнялась также и за счет городской мещанской бедно-
ты. В процентном отношении этот источник был незна-
чителен, но именно эта среда давала большую часть вы-
сококвалифицированных и развитых рабочих. Так, по
майскому «Процессу 33-х» участников Морозовской стач-
ки насчитывалось семь рабочих из мещан городов Влади-
мира, Ростова, Нижнего Новгорода, Серпухова, Павлов-
ского Посада. В списках, высланных «по месту житель-
ства» участников стачки, числились уроженцы городов
Москвы, Коломны, Богородска, Бронниц, Покрова, Ков-
рова, Киржача, Ардатова, Медыни, Касимова, Рязани,
Егорьевска, Кадома, Вязьмы, Павловского Посада, Me-
ленки и др.57
3*
35
До 10% всего рабочего контингента Никольской ману-
фактуры были из числа отставных и запасных отпускных
«нижних чинов» царской армии. Значительная их часть
была в числе активных участников Морозовской стачки,
подверглась репрессиям.
На морозовских фабриках широко применялся деше-
вый женский труд. В архивах сохранились документы,
свидетельствующие, что фабрикант издавна стремился
увеличить его долю в рабочей силе. Так, в 1869 г. управ-
ляющий Никольской мануфактурой А. Сутугин в своих
письмах к фабриканту Т. С. Морозову просил, чтобы Мос-
ковская главная контора выслала в Орехово-Зуево ткачих
«па плис» и мотальщиц, в которых на фабриках значи-
тельный недостаток, и просит «распорядиться наймом оных
в Москве» 58.
Беспросветная нужда гнала женщин-работниц па мо-
розовские фабрики, в цехах которых опи превращались
из домашних рабынь в рабынь фабричных, становились
«простым орудием производства»59. Применение женской
рабочей силы па морозовских фабриках стало особенно
возрастать в 70—80-х годах в связи с широкой механиза-
цией ткацкого производства. В основных цехах фабрик
Никольской мануфактуры целый ряд профессий стано-
вится сугубо женскими. По сведениям фабричной конто-
ры, в конце 70-х годов в подготовительном цехе, где было
занято свыше 900 рабочих, хлопок обрабатывали исклю-
чительно женщины — трепальщицы, ленточницы, банко-
брошницы. В прядильном цехе на ватерных машинах
работали преимущественно работницы-«ватерщицы». Жен-
ский состав доминировал в крутильном, сновальном и мо-
тальном цехах бумагопрядильни. По сводным данным
ведомости Министерства финансов, в 1878 г. па Николь-
ской бумагопрядильпе и Новоткацкой механической фаб-
рике насчитывалось 1175 женщин, или 41% всего состава
рабочих. При этом женский труд доминировал в ткацком
отделении, где среди 1343 рабочих было 952 ткачихи (бо-
лее 70%). На старой ткацкой фабрике число ткачих в
2 раза превышало число рабочих-мужчин, а па ручных
станах — даже втрое. На красильпо-отбелыюй фабрике
трудилось 29% женщин-работниц. Всего па фабриках
Никольской мануфактуры в конце 70-х годов было занято
свыше 3 тыс. женщин (37% всего состава рабочих)60.
В середине 80-х годов удельный вес женского труда на
Никольской мануфактуре возрос до 41%, что на 4,5%
36
превышало средний уровень числа текстильщиц на пред-
приятиях Владимирской губ.61 В кризисные годы фабри-
кант увольнял в первую очередь рабочих-мужчин. К на-
чалу 1885 г. в основных цехах Никольской бумагопря-
дильни численность женщин возросла до 1513 человек
(60,3%) при 997 рабочих-мужчинах (39,7% )62.
Тяжелая жизнь, невыносимые условия труда, гнет ка-
питала делали российских пролетарок неизменными уча-
стницами рабочего движения. В. И. Ленин указывал на
прогрессивное значение привлечения к фабричному про-
изводству трудящихся-женщин при капитализме, отме-
чая, что «крупная машинная индустрия толкает вперед
их развитие, повышает их самостоятельность, т. е. создает
такие условия жизни, которые стоят несравненно выше
патриархальной неподвижности докапиталистических от-
ношений» 63. В классовой борьбе работницы обретали уве-
ренность и силу, все больше проникались сознанием, что
дело их мужей и братьев — это их кровное дело. В дни
Морозовской стачки большая часть женщин примкнула
к бастующим, они стойко и смело боролись за удовлет-
ворение требований рабочих64.
На капиталистических предприятиях Морозовых бес-
пощадно эксплуатировался труд несовершеннолетних ра-
бочих, подростков и малолетних детей. К. Маркс писал,
что детский труд «был первым словом капиталистического
применения машин!»65. Эксплуатация малолетних — одна
из отвратительных черт буржуазной цивилизации, где
«дети превращаются в простые предметы торговли и ра-
бочие инструменты» 66.
На морозовских фабриках труд малолетних рабочих
особенно широко применялся в первые пореформенные
десятилетия^ когда еще было слабым рабочее движение.
Детский труд наиболее всего использовался при чистке
и смазке машин и приводов в прядильных цехах. Ребенка
заставляли пролезать между валами и колесами рабо-
тающих машин и сметать с них щетками хлопковую пыль.
Этот дешевый метод чистки машин, применяемый фабри-
кантами, приводил к частым несчастным случаям среди
малолетних рабочих, превращая их в калек на всю жизнь.
В 1874 г. по распоряжению Т. С. Морозова фабрич-
ная контора Никольской мануфактуры нацелила вербов-
щиков рабочей силы «набирать мальчиков и девочек на
машинные размотки откуда только возможно» 67. Выпол-
няя распоряжение хозяина, фабричная администрация в
37
первую очередь стала принуждать морозовских рабочих
отдавать своих малолетних детей па фабрику, угрожая в
противном случае увольнением. Один из участников Мо-
розовской стачки 1885 г., старый кадровый рабочий
Е. Ф. Зуев, впоследствии вспоминал, что отец был вы-
нужден отдать его на фабрику 9-летним ребенком, иначе
всей семье грозило увольнение 68.
В архивах Никольской мануфактуры не сохранилось
точных сведений о численности малолетних рабочих, рабо-
тавших в первые пореформенные десятилетия. Но извест-
но, что на крупнейшей хлопчатобумажной фабрике Твер-
ской мануфактуры Морозовых в 1878 г. из 4,6 тыс. рабо-
чих несовершеннолетние (до 17 лет) составляли 43% всего
состава рабочей силы69.
После издания закона 1 июня 1882 г., ограничившего
применение детского труда на фабриках, владимирский
фабричный инспектор Песков сделал попытку произвести
учет малолетних рабочих па Никольской мануфактуре,
не увенчавшуюся успехом. Морозов, как и большинство
московских текстильных фабрикантов, решительно высту-
пая против применения этого закона, отдал приказ фаб
ричной администрации преуменьшать все данные о
применении детского труда на его фабриках. К тому же
рабочие — подростки и дети, запуганные мастерами, сами
старались скрыть от инспектора свой действительный воз-
раст, боясь быть выброшенными с фабрики и лишиться
куска хлеба. По заниженным сведениям фабричного ин-
спектора, на Никольской мануфактуре в 1883 г. малолет-
них рабочих до 15 лет насчитывалось 10,4%, а к концу
1884 г. этот процент снизился до 3,870. Следует иметь
в виду, что сокращение детского труда в эти годы явля-
лось не результатом гуманности фабрикантов, как пыта-
лась изобразить это либеральная печать, а последствиями
кризиса, когда заработная плата была снижена до такой
степени, что взрослых рабочих, в первую очередь жен-
щин, нанимали за ту же ставку, что и малолетних71.
В связи с потребностями научно-технического про-
гресса фабриканты, все более ощущая нехватку в квали-
фицированных кадрах, вынуждены были открывать ре-
месленные школы и училища, где готовились будущие
фабричные кадры. Так, при Никольской мануфактуре в
70-х годах была открыта фабричная школа начального
4-годичного образования, а с 1880 г. при ней стали функ-
ционировать шесть ремесленных мастерских, где дети обу-
38
вались кузнечному, слесарному, токарному, фрезерному,
столярному и ткацкому делу; обращалось также внима-
ние на обучение черчению, рисованию и счетоводству.
Школа располагалась в трехэтажном здании недалеко от
фабричных корпусов. С согласия администрации здесь
действовали вечерние классы. Особенным успехом поль-
зовались ткацкие мастерские, куда нередко обращались
фабричные по вопросам техники производства, составле-
ния узоров, рисунков па ткани и пр.72 В начале 80-х годов
школа насчитывала 550 учеников и учениц. В виде «бла-
годеяния» хозяева выплачивали даже «стипендию» уче-
никам этого училища (в первый год —- 20 коп. за день, во
второй год — 25 коп., на третий год — 35 коп. и на чет-
вертый год — 40 коп., или 10 руб. в месяц), однако еже-
месячно из заработанной ими суммы удерживали одип
рубль в качестве задатка. Одежда и питание детям не
предоставлялись. Учеба совмещалась с непосильной ра-
ботой в цехах фабрик и длилась по 12 часов в сутки73.
По окончании морозовского училища ученики обяза-
ны были отработать на фабрике три года за обычную
плату для малолетних. В течение первого года работы им
выдавалась половина удержанных в залог денег, а по ис-
течении всех трех лет — остальная сумма. В случае ухо-
да бывшего ученика на другое предприятие залог не воз-
вращался. В либеральной печати безудержно хвалили
фабриканта как «благодетеля и просветителя рабочих»,
по существу же эта подготовка кадров рабочих являлась
новой формой буржуазной эксплуатации и хищнического
использования труда малолетних. Непосильный труд при
вечном недоедании и недосыпании был уделом этих «мо-
розовских учащихся», имевших крайне изнуренный вид74.
В пореформенную эпоху администрация, набирая на
морозовские фабрики широкие массы рабочих, отбирала
прежде всего молодых, физически крепких людей. В ос-
новном здесь работали люди в возрасте от 17 до 35 лет.
Вновь принятых на работу посылали па медицинское об-
следование в Никольскую больницу. Рабочих, имевших
даже небольшое увечье и больных, немедленно уволь-
няли.
В 70-х годах Т. С. Морозов отдал распоряжение фаб-
ричной конторе не брать на работу рабочих старше
45 лет, даже тех, кто имел большой производственный
опыт75. Рабочие в этом возрасте уже считались старика-
ми. К. Маркс отмечал, что «капитал потребляет рабочую
39
силу так быстро, что рабочий уже в среднем возрасте
оказывается более или менее одряхлевшим»76. Возраст-
ной состав трудящихся на морозовских фабриках являлся
мрачным свидетельством сокращенной трудовой жизни
рабочих в капиталистической России.
В процессе создания морозовского фабричного комби-
ната шло образование и расширение контингента посто-
янных промышленных рабочих. В. И. Ленин указывал на
следующие три главных условия складывания и объеди-
нения постоянных фабрично-заводских рабочих кадров:
1) крупная фабрика с машинным производством, требую-
щим постоянной работы круглый год, совершенно разры-
вала связь рабочего с землей и с собственным хозяйст-
вом, делая его полным пролетарием; 2) совместная рабо-
та сотен и тысяч рабочих на предприятиях крупной
промышленности приучала их к совместному обсужде-
нию своих нужд и коллективному действию; 3) постоян-
ные перебрасывания рабочих с фабрики на фабрику при-
учали их сравнивать условия и порядки на разных капита-
листических предприятиях, убеждаться в одинаковости
эксплуатации на них, заимствовать опыт других рабочих
в их столкновениях с капиталистами, что усиливало спло-
чение и солидарность рабочих11.
Никольская мануфактура Морозовых в пореформенные
годы работала от 257 до 285 дней в году78. Круглогодич-
ная работа морозовских фабрик требовала постоянного
контингента квалифицированных рабочих, порвавших
свою хозяйственную связь с землей. Хозяева в свою оче-
редь принимали различные меры, чтобы рабочие не по-
кидали фабрику на период летних полевых работ. Дейст-
вовала система повышения заработной платы на 10% на
летнее время, выдача «наградных», уходящих записыва-
ли в «Порочную книгу» и больше на фабрику не прини-
мали. Нужда вновь гнала крестьянскую бедноту на
морозовские фабрики. Положение их становилось безвы-
ходным. Уйти с фабрики было некуда, у большинства
даже не было своего дома. Свидетель описывает, как в
холщевых портах, лаптях и онучах, туго перетянутых бе-
чевой, они в голодные годы на коленях выстаивали перед
хозяином, умоляя взять их на фабрику.
Предпочтение отдавалось молодым и семейным: этот
контингент рабочих обычно безропотно подчинялся ка-
торжному режиму фабрики. С 70-х годов Т. С. Морозов
развернул широкое строительство рабочих казарм, пони-
МО
мая, что обеспечение казенным жильем станет верным
средством удерживать нужные рабочие кадры. Земский
обследователь В. С. Пругавин отмечал, что па морозов-
ских фабриках «прежде, 20 лет назад, рабочие жили и
ночевали в тех же корпусах, где были расположены ма-
шины. Теперь от фабрики заведены квартиры для рабо-
чих всевозможных категорий. Эти квартиры, помимо об-
щего значения, играют еще специальную роль, приносят
еще особенные выгоды для фабриканта. Благодаря суще-
ствованию постоянных квартир, эксплуатация рабочих
фабрикой может идти несравненно успешнее прежнего.
В самом деле, прежде рабочий жил здесь без семейства.
Не поправилось ему, поссорился он с хозяином — взял
да и ушел, получив расчет. Между тем теперь у пего здесь
семья, он свил здесь гнездо, фабрика приковала его к се-
бе — и вот он делает хозяину одну уступку за другой,
безмолвно платит штрафы, входя в конце концов в по-
ложение кабального человека. Недаром же фабрика при-
дает такое громадное значение давности рабочего на своем
заведении»79. Действительно, сохранившиеся в архиве
Орехова-Зуева «справки» о рабочих Никольской ману-
фактуры свидетельствуют, что на морозовских фабриках
работало значительное число потомственных рабочих.
К ним относились семьи ткачей Комелевых, илисореза
В. С. Лядышева. Характерно заявление Лядышева в кон-
тору с просьбой принять на работу его 15-летнюю дочь,
где он указывал, что сам работает у Морозовых 23 года,
а его жена — 19 лет. «Мы с женой постоянные ваши ра-
ботники, и дети паши родились и выросли па фабрике
Товарищества» 80.
В «Книге записи раненых рабочих по неосторожности
обращения с машинами», которая велась фабричной кон-
торой, показано, что многие родственники пострадав-
ших работали па Никольской мануфактуре81. Санитар-
ное обследование текстильщиков Московской губ., произ-
веденное в первой половине 80-х годов, показало, что
около 43% рабочих происходило «от фабричных отцов»,
причем наибольший удельный вес потомственных проле-
тариев был среди текстильщиков высшей квалификации —
прядильщиков и ткачей, достигая 68—82% всех учтенных
рабочих 82.
Ф. Энгельс указывал, что преемственность фабрич-
ного труда для детей рабочих стала закономерностью в
эпоху капитализма. «Теперь тот, кто родился рабочим,—
41
писал он, — не имеет иных перспектив, как остаться им
навсегда» 83.
Земские статистики, посетившие Никольскую ману-
фактуру в начале 80-х годов, отмечали, что «молодое фаб-
ричное население, выросшее на фабрике и воспитанное в
фабричной атмосфере, не имеет почти представления о
земледельческом труде, хотя по документам они числят-
ся земледельцами. Таким образом, выработался особый
тип фабричного, ничего не знающего, кроме ежедневного
труда» 84.
К середине 80-х годов на фабриках Никольской ману-
фактуры имелась значительная прослойка квалифициро-
ванных кадров с большим производственным стажем.
Среди обвиняемых и свидетелей на процессе по делу Мо-
розовской стачки выступали кадровые рабочие, такие,
как ткач Михаил Никифоров (37 лет), который прорабо-
тал на фабрике Саввы Морозова около 25 лет, ткач Корней
Миронов (35 лет) работал здесь непрерывно с 1864 г., а
также молодые рабочие — ткач Филат Титов (27 лет),
отметивший, что он 14 лет работал в Никольском, ткач
Феофан Елизаров (25 лет) работал на фабрике 18 лет,
ткачиха Лукерья Виноградова (20 лет) проработала на
мануфактуре 12 лет и др.85
В группу кадровых текстильщиков прежде всего вхо-
дили рабочие высокой квалификации —- шлихтовальщики,
машинные кардовщики, ткачи и др. Их отличали большой
трудовой стаж и высокий профессионализм. Именно бла-
годаря их высокому мастерству создавалась замечатель-
ная продукция Никольской мануфактуры, образцы кото-
рой славились па всероссийских и мировых выставках,
удостаиваясь высоких наград.
Большую роль в классовом сплочении морозовских
рабочих играли также их частая сменяемость и массовые
передвижения по стране в поисках работы, что было ти-
пичным явлением для капиталистической России. Значи-
тельная часть рабочих Никольской мануфактуры труди-
лась ранее на других текстильных фабриках России.
В периодической печати 70—80-х годов неоднократно
появлялись сообщения об Орехове-Зуеве, где отмечалось,
что туда «прибывает народ» из Иваново-Вознесенска,
Шуи, Богородска, Москвы и даже из Петербурга. Изве-
стно, что некоторые морозовские рабочие в прошлом ра-
ботали на Кренгольмской мануфактуре близ Нарвы, бо-
гатой опытом стачечной борьбы86. Частые передвижения
42
11*з одного фабричного центра в другой способствовали
развитию классового самосознания, распространению
опыта борьбы против капиталистов, усилению сплочен-
ности и стойкости пролетариата.
Важным показателем духовного роста Никольских
текстильщиков была их большая тяга к чтению, знаниям,
особенно характерная для пролетарской молодежи.
В первые пореформенные десятилетия условия получения
даже низшего образования у рабочих и крестьян царской
России были чрезвычайно тяжелыми. Господствующие
классы держали народные массы в темноте и невежестве,
ограничивали и тормозили культурное развитие рабочих.
В. И. Ленин указывал, что народные массы России «были
ограблены в смысле образования, света и знания...»87.
Но, несмотря па все преграды и трудности, фабрично-за-
водской пролетариат неодолимо тянулся к знаниям, обра-
зованию, повышению своей квалификации и культуре.
На Никольской мануфактуре, по подсчетам исследовате-
лей, к середине 80-х годов насчитывалось около трети
грамотных и малограмотных рабочих88. В основном это
были рабочие-мужчины. Среди же работниц царила поч-
ти поголовная неграмотность. Особую тягу к знаниям
проявляла фабричная молодежь. «Списки рабочих и мас-
теровых, из которых вычтено за чтение в библиотеке» сви-
детельствуют: за декабрь 1884 г. наибольшее количество
книг было выдано подросткам из «мальчей артели». Здесь
среди 248 читателей имелось около десятка книголюбов,
которые за месяц прочитывали по 2—3 книги. Среди них
были плисорезы Иван Иванов, Иван Гаврилов, разметчик
Денис Михайлов (сын кухарки), который стал активным
помощником П. А. Моисеенко в период Морозовской
стачки89.
По сведениям фабричного инспектора П. А. Пескова,
в 1882 г. в Никольской библиотеке из 808 читателей, брав-
ших книги па дом, 666 человек были рабочими (свыше
80% всех читателей)90.
Многие морозовские рабочие участвовали в коллек-
тивных читках, которые регулярно проходили в суббот-
ние вечера в читальне при Никольской библиотеке. Из-
вестно, что сначала эта библиотека была организована в
1873 г. на «пожертвования» фабриканта, который отдал
туда значительное количество книг религиозного содер-
жания, преимущественно старообрядческую литературу.
Морозов надеялся, что религиозные чтения будут способ-
43
ствовать духовному порабощению рабочих. Впоследстви!
библиотечный фонд пополнялся за счет ежемесячных i
годовых взносов читателей, преимущественно рабочих
В 70—80-х годах библиотекой и читальней заведовал]
демократически настроенные учителя, работающие npi
фабричной школе. Они способствовали приобретению i
Никольскую библиотеку лучших произведений русских i
зарубежных писателей, поэтов и ученых. Изданный
1888 г. сводный каталог (8 тыс. книг и периодических из
даний) этой библиотеки свидетельствует, что здесь име
лись полные собрания сочинений русской и зарубежно]
художественной и критической литературы, крупные на
учные исследования, а также полные комплекты «Отече
ственных записок», «Вестника Европы» и других перио
дических изданий91.
В 70—80-х годах фабричная читальня являлась од
ним из важных центров общественной жизни не толью
рабочих Никольской мануфактуры, но и всего трудовоп
Орехова-Зуева. Земский деятель В. С. Пругавин, побы
вавший в начало 80-х годов на Никольской мануфактуре
дал подробное описание читальни, куда имел «бесплатньп
доступ каждый рабочий». Он отмечал, что «чтение кии
и особенно газет, по общим отзывам, чрезвычайно сильш
распространено среди рабочих. В особенности сильно чи
тались газеты во время войны (русско-турецкой 1877—
1878 гг. — Лет.), когда каждый вечер читальня в бук
вальном. смысле была полна народа и можно было опа
саться, что она рухнет под тяжестью этой массы рабочегс
люда. Часто кто-нибудь читает газету, другие слушаю!
его, по временам вставляя свои комментарии. Событие
1 марта * также сильно возбудило рабочих и усилило е
них интерес к газетам92.
Несмотря на усилия духовенства, как православного,
так и старообрядческого, одурманить сознание рабочих, те
все чаще подвергали сомнению проповеди о вездесущем
боге, среди них росли атеистические настроения, нена-
висть к религиозному дурману. У фабричной молодежи
Никольской мануфактуры была популярной сатирическая
песня, клеймившая стяжательство фабриканта и его связь
с духовенством, помогавшим держать рабочих в повино-
вении хозяину:
♦Речь идет об убийстве Александра II 1 марта 1881 г. револю-
ционными народниками (Авт.).
44
Собирали как-то Деньги на собор.
На заводе велел Савва сделать сбор:
«Подавайте с каждой хари четвертак,
Все равно снесете деньги все в кабак».
Духовенство умилилося, Савве низко поклонилося.
А для нашего спасения поучают в воскресения,
Чтоб безропотно трудиться
Да молитвами кормиться...93
Атеистические настроения рабочей молодежи, зарож-
давшиеся нередко под влиянием пропаганды передовых
рабочих, способствовали пробуждению интереса к чтению
общественно-политической литературы.
По сравнению с 60-ми годами к середине 80-х годов в
настроении Никольского пролетариата наблюдались рази-
тельные перемены. В его выступлениях теперь смело и
безбоязненно выставлялись требования, в которых явст-
венно звучало чувство собственного достоинства рабочих,
законности предъявляемых ими к капиталистам и вла-
стям претензий, убежденности в справедливости своих
требований. В борьбе с капиталистической эксплуатацией
у Никольских текстильщиков вырабатывались новые нрав-
ственные нормы поведения. С чувством высокой ответст-
венности за будущее звучали слова ткача И. Е. Капрано-
ва, который, призывая рабочих к стойкости и мужеству в
борьбе с капиталистом и властями, заявил: «Мы хлопо-
чем не для себя, а для детей, чтобы они нас добром
помнили» 94. В многотысячном коллективе текстильщиков
Никольской мануфактуры постепенно зрели новые нрав-
ственные нормы передовых рабочих — трудолюбие и чест-
ность, скромность и взаимоуважение, коллективизм и то-
варищество, в основе которого лежал боевой пролетарский
призыв: «Один за всех и все за одного!»
К середине 80-х годов XIX в. па фабриках Николь-
ской мануфактуры, отличающихся высокой концентрацией
рабочей силы, сложился крупный отряд промышленного
пролетариата. В непрерывной борьбе с капиталистами
здесь создавались благоприятные условия для организа-
ции рабочих, пробуждения и роста их классового сознания.
Тяжелые условия труда и быта рабочих
В капиталистической России, как отмечал В. И. Ле-
нин, господство царского самодержавия необычайно уси-
ливало гнет капитала пад трудом95. С особой силой это
проявлялось в политическом бесправии пролетариата, его
45
беззащитности от произвола капиталистических хищни-
ков. Морозовы, как и прочие капиталисты, широко поль-
зовались выгодами полукрепостнических приемов эксплуа-
тации, открыто проявлявшихся в кабальных формах
найма рабочих, полицейско-деспотическом режиме па
предприятиях и варварских способах эксплуатации труда.
«На русском рабочем классе, — писал В. И. Лепин, — ле-
жит двойной гнет: его обирают и грабят капиталисты и
помещики, а чтобы он не мог бороться против них, его
связывает по рукам и по ногам полиция, затыкая ему рот,
преследуя всякую попытку отстоять права народа. Вся-
кая стачка против капиталиста ведет к тому, что на ра-
бочих напускают войско и полицию»96.
В первые пореформенные десятилетия царизм, исполь-
зуя слабость рабочего движения, стремился сохранить не-
зыблемость существующего правопорядка, всячески затя-
гивая разработку законодательства о фабрично-заводском
труде. До середины 80-х годов наем рабочей силы носил
ярко выраженный полукрепостпический характер, отра-
жая бесправие рабочих. Согласно «Положению об отно-
шениях между хозяевами фабричных заведений и рабо-
чими людьми», утвержденному в мае 1865 г., условия
найма рабочих носили откровенно кабальный характер.
Рабочему предоставлялось только два права — наниматься
па работу к капиталисту на срок действия паспорта и
быть судимым в случае преждевременного ухода от хо-
зяина. У каждого поступившего на ’фабрику рабочего от-
бирали паспорт и вручали ему расчетную книжку, где
были написаны общие правила внутреннего распорядка,
согласно которым нанявшиеся были обязаны строго вы-
полнять следующее:
1) безоговорочно исполнять все условия найма; 2) быть
верными, послушными и почтительными; 3) стараться
«отвращать могущие произойти для хозяина убытки»;
4) нести материальную ответственность за вред пли
ущерб, причиненный интересам фабриканта; 5) в случае
заболевания рабочего и получения им аванса он по выздо-
ровлении обязан отработать долг; 6) не требовать повы-
шения заработной платы сверх установленной нормы по
условиям найма до истечения договорного срока; 7) не-
сти ответственность по суду «за ослушание» хозяина, уп-
равляющего фабрикой и других лиц фабричной админи-
страции; 8) нести уголовную ответственность за попытку
организовать стачку с целью прекращения работ97.
46
Кроме общих правил пайма на Никольской мануфак-
туре действовали еще «Особые правила по фабрике», со-
стоящие из 19 пунктов, цель которых заключалась в ук-
реплении капиталистического режима на морозовских
предприятиях. Так, с выходцами из крестьянской среды
заключались так называемые договоры с обязательствами,
согласно которым фабрикант вычитал из заработной
платы рабочего залог в виде ежемесячных 25% удержа-
ний, а накопившаяся сумма выплачивалась работнику
только при окончательном расчете. В случае «самоволь-
ного» ухода рабочего ранее договорного срока эта сум-
ма удерживалась в пользу фабриканта как «неустойка».
Кадровый Никольский ткач Ф. Т. Титов свидетельствует:
«При найме рабочих хозяин наш так поступает: берет
подписку, до какого времени мы нанимаемся, например,
до пасхи; если захочешь ранее уйти с фабрики, т. е. до
срока, на который нанялся, то у нас вычитается по
25 коп. с рубля со всей заработанной суммы со дня най-
ма. Поэтому, если вздумаешь уйти до срока, всегда оста-
ешься должным хозяину, а если сам хозяин рассчитает
до срока, то никакой прибавки нам не делают» 98.
На Никольской мануфактуре рабочих нанимали по
полугодиям—«от пасхи до покрова» (1 октября) и «от
покрова до пасхи». Однако окончательный расчет всяче-
ски задерживался. Нередко рабочих отпускали на лето в
деревню, не выплатив им всех причитающихся как «за-
лог» денег. Поэтому в надежде получить свой «залог»
рабочие по окончании летних полевых работ вновь воз-
вращались на морозовскую фабрику. Если рабочий опо-
здал к сроку нового найма, то он терял свой денежный
«залог».
В первой половине 80-х годов на большинстве фабрик
России заработная плата выплачивалась в неопределен-
ные сроки, в зависимости от воли хозяев. Российские
фабриканты, включая и Морозовых, не признавали ни-
каких установленных сроков «дачки» (т. е. выплаты за-
работной платы). Рабочие должны были каждый раз
униженно выпрашивать у хозяев свои заработанные
деньги как особую милость. Если рабочий оставлял фаб-
рику до срока найма, то предприниматель по закону имел
право через полицию «требовать водворения самовольно
ушедшего» ".
В одном из секретных докладов владимирский губер-
натор признавал: «Каждый фабрикант или его управле-
47
ние, изощряясь исключительно над соблюдением своих
выгод, начиная от установления празддичных нерабочих
дней и числа рабочих часов и оканчивая определением
всех родов провинностей, за которые полагаются с рабо-
чего разных размеров штрафы и вычеты, редактируют
условия найма по своему усмотрению» 10°.
В условиях узаконенного произвола фабриканты Мо-
розовы использовали все возможности для закабаления
рабочих. Большинство рабочих, пришедших из нищих
деревень, были обременены многочисленными налогами,
податями и повинностями, поэтому соглашались па самые
тяжелые условия найма, которые диктовал им фабрикант.
Полуграмотные, а часто и вовсе неграмотные рабочие не
могли разобраться в многочисленных параграфах фабрич-
ных правил. При оформлении на работу конторщик быст-
ро зачитывал их, и нанимающийся в знак согласия должен
был подписаться, а в случае неграмотности поставить
три креста. Так совершалась кабальная сделка. Рабочие
откровенно называли свою работу па морозовских фаб-
риках «кабалой» и «рабством».
Па своей фабричной вотчине Т. С. Морозов был по-
истине самодержавным деспотом, творившим суд и рас-
праву над своими подчиненными101. Царские власти еще
в дореформенные годы разрешили Морозову организовать
фабричную тюрьму — «сторожку» при Никольской ману-
фактуре. Внутри просторного барака для сторожей была
отгорожена специальная комната с низенькой дверью, за-
крываемой на замок. В этой тюремной камере было узкое
окно с железной решеткой. Арестованный спал на голом
полу, топчана не полагалось. В эту морозовскую тюрьму
сажали сроком до двух недель «па хлеб и воду» по рас-
поряжению полицейского надзирателя Никольской ману-
фактуры, а нередко и по усмотрению самого хозяина или
его сторожей. «Сторожа подбирались из старообрядцев,
дюжие мужики, которые умели обращаться с палками,
плетками, защищая хозяйское добро»102. Морозовы не
терпели никаких жалоб и протестов со стороны рабочих,
немедленно увольняя каждого, кто осмеливался выска-
зать возмущение мировому судье или фабричному ин-
спектору. Наиболее тяжким преступлением считалось
«подстрекательство к беспорядку»; для таких лиц на каж-
дом предприятии Никольской мануфактуры были заве-
дены «Порочные секретные книги». Против «неблагона-
дежных» рабочих действовала специальная система «вол-
46
чьею билета». Так, в «Памятной книге» фабричной кон-
торы есть характерная запись от 12 февраля 1882 г.: «По
распоряжению господина Тимофея Саввича при найме
раоочих па паспортах пометку фабрики, номер найма и
должность делать красными чернилами, и если какой-либо
рассчитывается, которого на другой фабрике принять
нельзя, то пометку эту перечеркивать — это будет свой
условный знак; по и без этого, т. е. без перечерка, пи одна
фабрика принять рабочего не может, предварительно не
справившись, за что такой разочтен, где прежде рабо-
тал» 103.
Многие рабочие получили «волчьи билеты» после Мо-
розовской стачки. «Порочная книга» при ткацко-отделоч-
ной фабрике Никольской мануфактуры буквально пест-
рит сведениями о рабочих, которых необходимо уволить
как неблагонадежных ,04. Среди уволенных в октябре
1885 г. был ткач Лверьяп Андреев, уроженец деревни
Мясниковой Сычевского у. Смоленской губ., против фа-
милии которого была запись: «За подстрекательство в ра-
бочих артелях к беспорядку, по распоряжению Саввы
Тимофеевича на фабрику пе принимать» 105.
В «Порочной секретной книге» за 1887 г. записаны
26 рабочих с Городищепской отбельной фабрики. Распо-
ряжение гласило: «...на фабриках нигде не принимать за
самовольный уход с работы... за ослушание жить и рабо-
тать в Городище» и за то, что «жаловались в контору
мировому судье о пе выдаче расчета» 106. С Вауловской
фабрики в тот же год был выгнан кадровый плисорез
Василий Артемов «за возмущение плисорезов оставить
работу и идти работать в Зуево к другим хозяевам» 107.
В январе 1888 г. «волчий билет» получила бапкоброшни-
ца с Никольской бумагопрядильпи Ирина Лукьянова,
участница Морозовской стачки, «за агитацию среди рабо-
чих за забастовки» 108.
Связь фабриканта с полицией обеспечивала быстрое
выявление тех, кто ранее участвовал в забастовках на
других предприятиях, и они вносились в «Порочную се-
кретную книгу». Так, 19 октября 1887 г. против фами-
лии ткача за № 2389 — Василия Кузьмича Кузякова, уро-
женца дер Мальковой Боровского у. Калужской губ.,
сделана запись: «За беспорядки в 1886 г. на Воскресен-
с ой мануфактуре был присужден к аресту па 2 недели
по распоряжению господина Анофриева» '°9. В сентябре
1888 г. были арестованы два прядильщика с Никольской
.• Nk 466
49
бумагонрядилыш, братья Иван и Петр Романцевы из дер.
Новой Алексинского у. Тульской губ., «по распоряжению
Т. С. Морозова согласно отношения г. полицейского над-
зирателя м. Никольского за № 453 по обвинению в стачке
рабочих на фабрике Рябова в Серпуховском у., за что и
высланы на родину для установления за ними полицей-
ского наблюдения»110. Осенью 1889 г. были арестованы
шесть ткачей за участие в майской стачке на ткацкой
фабрике Товарищества Ставровской мануфактуры бр. Ба-
жановых в с. Ставрове Владимирской губ.111
В ноябре 1895 г. в «Порочную секретную книгу» были
занесены рабочие Василий Федорович Пантелеев, меща-
нин из г. Покрова, и Иван Лаврентьевич Калинин из дер.
Павлиновой Покровского у. Владимирской губ., которые
арестованы властями «по политическим делам». В запи-
си от 21 января 1902 г. указано, что забраны жандарм-
ским управлением рабочий при ткацкой за № 3152 —
Климент Константинович Лапин, уроженец дер. Панкиной
Пашкинской вол. Рязанской губ., и заправщик основ за
№ 2867 — Сергей Дмитриевич Сельдяков из дер. Беззубо-
вой Вольского у. Тульской губ.112
О полукрепостническом режиме и произволе фабри-
кантов свидетельствуют даже полицейские документы.
В обзоре помощника начальника Московского губернско-
го жандармского управления ротмистра Васильева за
1886 г. отмечалось, что, «имея возможность близко наблю-
дать жизнь фабричного рабочего, я мало нахожу разницы
в его положении и положении бывшего крепостного; те
же лишения, та же нужда, то же угнетение прав чело-
века, то же презрение к его духовным потребностям, в
одном случае человек был вьючным животным, в дру-
гом — он бессмысленная машина, мало чем отличающаяся
от станка, у которого работает; прежде личность оскор-
блялась во имя права сильного и протест был немыслим
во имя того же права, теперь личность оскорбляется тоже
во имя права сильного, потому что богатого, и протест не-
мыслим ввиду перспективы потерять место и умереть
с голоду...» 113.
Кабальная зависимость рабочего от фабриканта в зна-
чительной степени обусловливалась полицейско-крепост-
нической паспортной системой, насильственно привязы-
вающей нанимавшегося к предприятию. Например, на
отпускном билете, выданном вместо паспорта рабочему-
ткачу Андрею Ефремову из с. Ивановского Белецкого у.
50
Тверской губ. па срок с 15 августа по 20 октября 1868 г.,
указывалось, что «если в течение льготного месяца пос-
ле сего срока не явится, то с ним поступлено будет как
с бродягой». Поступив работать на Никольскую ману фак-
туру» W он получил № 6634, Ефремов самовольно в вос-
кресный день 2 октября отправился в Москву, о чем было
немедленно доложено полицейскому надзирателю, кото-
рый арестовал «самоуправца» 114.
Морозовские рабочие находились под бдительным кон-
тролем фабричной администрации и полиции. Революцио-
нер М. А. Багаев, посетивший Орехово-Зуево в 1901 г.г
впоследствии писал, что «на фабриках Морозова большин-
ство рабочих жили в казармах, где существовал чисто
тюремный режим. Доступ посторонним лицам в рабочие
казармы не разрешался. Выход из казарм рабочих тоже
был весьма ограничен. По улицам сел Орехова и Зуева
дефилировали полицейские чины» ,15. Эта картина весьма
характерна и для 70—90-х годов.
О тюремном режиме, царившем в морозовских казар-
мах, красноречиво свидетельствует «Книга замечаний
рабочим», которую ежедневно заполняли «обходные» сто-
рожа и смотрители, имевшие право заглядывать в каж-
дую каморку. Так, сохранившиеся записи за май 1886 г.
гласят: «Ткач № 5373 Иван Михайлов принял самовольно
сына Ивана 8 лет»; «Шуровщик № 1552 Григорий Про-
кофьев содержит самовольно мать 60 лет, господ не слу-
шает»; «Старший обходчик Григорий Петров часто при-
нимает сына и сноху, которые работают у Викула Ел.
Морозова»; «Мотальщица № 1792 Матрена Алексеева
принимает в казарме самовольно сына Алексея Филипова,
которого на фабрику не берут»; «№ 9853 ткачиха Варвара
Костенкинова принимает самовольно мужа Герасима Сер-
геева фамилия Сатин, который первым был замечен в
бунте и находился под судом» 116. Всем рабочим, отмечен-
ным в «Книге замечаний», угрожал штраф, отказ в ка-
зарменном жилье, увольнение без выдачи «залога» и даже
«волчий билет».
Владельцы Никольской мануфактуры использовали в
системе подчинения самые разнообразные средства и
приемы — от доноса в полицейский участок на «подозри-
тельных» до издания всевозможной «подпольной» старо-
обрядческой литературы, «душеполезных» листков и кни-
жонок, культивирующих рабскую психологию. Морозовы,
как и большинство крупной московской буржуазии, опи-
4*
51
ралйсь на старообрядчество, используй православную Дог-
матику как орудие закабаления и идейного растления
рабочих.
Реакционно-охранительная роль старообрядчества с
особой обнаженностью выступала на текстильной фабри-
ке Викулы Морозова, где рабочих буквально поголовно
принимали в секту «беспоповцев». Так легче было дер-
жать в повиновении «братьев во Христе». Здесь перед
началом работы всех рабочих заставляли становиться на
колени. Старший мастер — правая рука хозяина — начи-
нал молитву. В эти часы особенно внимательно следили
за рабочими. Непокорных выдавало даже выражение глаз.
В архивах сохранились записи, свидетельствующие об
изуверских наказаниях на фабрике Викулы Морозова: сам
хозяин накладывал строгий пост на провинившихся ра-
бочих, заставляя их класть земные поклоны во время обе-
денного перерыва и после рабочего дня117. Подобным
образом сеялся религиозный дурман и на фабриках Ти-
мофея Морозова. Он был тесно связан с московским ста-
рообрядческим архиереем Антонием, который возглавлял
огромную черную армию в клобуках Рогожского кладби-
ща и активно поддерживал деятельность фабриканта на
«пиве духовного просвещения простого народа»118. Все
время, свободное от деловых спекуляций, Тимофей Моро-
зов посвящал организации реакционной пропаганды, пы-
таясь создать духовный оплот против нарастающего в
массах недовольства, внедрить в сознание рабочих идеи
«богобоязненности», непротивления насилию, рабской по-
корности и страха перед хозяином-владыкой. Всех рабо-
чих насильно принуждали по воскресным дням посещать
«храм божий» — как старообрядческую молельню, так и
православную церковь. Служители-смотрители строго
следили за этим делом. В падении у рабочих внутреннего
интереса к «божественному» Морозовы усматривали боль-
шую опасность для своих барышей. С целью духовного
порабощения рабочих на Никольской мануфактуре ак-
тивно применялся также и хозяйский «патронаж». Осо-
бенно умело им пользовалась сама фабрикантша
М. Ф. Морозова, рассыпавшая различные подачки наибо-
лее покорным рабочим. Так, стало своеобразной тради-
цией: работнице, выходящей замуж, дарить от хозяев в
качестве «приданого» 20 аршин разных кусков ситца за
«послушное поведение». Нередко хозяйка становилась
«крестной» у детей фабричных рабочих из старообрядче-
52
ских семей, которых затем в первую очередь прйпймалй
учиться в фабричную школу.
Рабочий день на морозовских фабриках был изнури-
тельно долгим. До второй половины 90-х годов рабочий
день в царской России пе был ограничен никакими зако-
нами и произвольно устанавливался фабрикантами. На
Никольской мануфактуре 12-часовой рабочий день был
минимальным, часто работали гораздо больше — до 15—
16 часов в сутки. Всех рабочих фабричная контора дели-
ла па «денных» и «сменных».
Рабочий день у «денных» рабочих начинался в 4 часа
утра и закапчивался в 8 часов вечера с часовыми переры-
вами для завтрака и обеда. Но обычно обеденное время
произвольно сокращалось фабричной администрацией.
С 8 часов вечера приступала к работе ночная смена и
уходила в 4—5 часов утра. Кроме того, ночная смена яв-
лялась дежурной и должна была выходить днем на ра-
боту во время завтрака и обеда «денных» рабочих. По-
добная система, принятая на красильно-отбельной фаб-
рике Никольской мануфактуры, была для рабочих очень
неудобна. Занятые в ночную смену часто не могли вы-
спаться в течение всей недели. Не удивительно, что у
«ночных» было наибольшее количество несчастных слу-
чаев.
Не менее губительной для здоровья рабочих была по-
тогонная система шестичасовых смен при 12-часовом
рабочем дне, издавна внедренная па морозовской бумаго-
прядильне. У «сменных» рабочий день начинался с 12 ча-
сов ночи и продолжался до 6 часов утра, после чего до
полудня работала вторая смена. С 12 дня до 6 часов ве-
чера снова работала первая смена. В субботу и накануне
праздников работа кончалась в 6 часов вечера, но зато в
первый день после праздников опа начиналась с 4 часов
утра и продолжалась без перерыва до 12 часов дня, т. е.
8 часов, тем самым фабрикант с лихвой возвращал «упу-
щенные» рабочие часы. Смены всегда строго соблюдали
очередность. Рабочие в этих условиях не имели нормаль-
ного отдыха. 3—4-часовой сон в душпых фабричных ка-
зармах во время коротких перерывов между работой не
восстанавливал физические силы, разрушал здоровье. Эта
изнурительная система эксплуатации труда была особенно
характерна для раннего периода развития фабричного
производства в английской хлопчатобумажной промыш-
ленности, которая затем была заимствована и повсемест-
53
по принята па бумагопрядйлышк и ткацких фабриках
Центрального промышленного района России.
Для рабочих Никольской мануфактуры воскресенье
далеко не всегда было днем отдыха — зимой, как правило,
работали шесть с половиной суток в неделю: шесть буд-
них дней полностью и половину воскресенья. При этом
работа в праздничные дни оплачивалась в том же разме-
ре, как и в будни 119.
Производственно-технические и санитарные условия
труда на фабриках Никольской мануфактуры не отвечали
элементарным нормам его безопасности и гигиены: в це-
хах — утомительный шум и страшное нагромождение
машин и станков, расположение которых не регулирова-
лось никакими правилами. По узкому проходу нужно
было ходить с большой осторожностью, так как легко
можно было зацепиться за машинные приводы и попла-
титься здоровьем. Каждый ткач обслуживал одновремен-
но два станка. Корреспондент, побывавший па морозов-
ских фабриках, писал: «У каждого станка мужчина или
женщина, не спускающие глаз с работы. Вы подойдете к
ним, они оглянутся па мгновение и опять впиваются не-
подвижным взглядом в работу» ,2°.
Многочисленные старые помещения Никольской ману-
фактуры были низкими, темными и сырыми. В одной из
корреспонденций из Орехова-Зуева в середине 80-х годов
описывалось антисанитарное состояние опального цеха
при отбельно-красилыюй фабрике. «Опальпя помещается
где-то в земле, — писал автор, — низка, сыра, холодна и
в несколько минут заполняется такой скверной гарью, что
не продохнуть» 121. Страшным местом для рабочих была
красковарня, где едкая краска кипела в чанах, от ее ис-
парений у красильщиков постоянно слезились глаза. Оче-
видец писал, что в красильном цехе было невероятно
«мокро, туманно, жарко и у рабочих не только руки и фи-
зиономии, но даже волосы выкрашены» 122. Морозовские
красильщики быстро слепли.
По сведениям фабричного инспектора Пескова, в фаб-
ричных помещениях наблюдались резко повышенная
температура, большая влажность, огромное скопление
пыли и ядовитых испарений. Никакой вентиляции не су-
ществовало. Воздух по всей фабрике был пропитан тяже-
лым, удушливым зловонием, которое исходило из плохо
очищавшихся уборных. Фабрикант сознательно запрещал
часто чистить их, потому что они были единственным
54
местом на фабрике, где рабочие могли свободно переки-
нуться словечком, выкурить «собачью ножку» махорки и
даже пожевать краюшку хлеба (столовых при фабриках
не было, а принимать пищу у станков воспрещалось).
Презирая рабочих, Морозов считал, что чистые уборные
превратятся в место отдыха рабочих и их оттуда при-
дется выгонять силой на работу.
Продолжительный и напряженный рабочий день, от-
сутствие охраны труда приводили к массовым несчаст-
ным случаям, заканчивавшимся нередко смертельным
исходом. Морозов и фабричная администрация тщательно
скрывали число несчастных случаев на Никольской ма-
нуфактуре. Регистрация их была поставлена крайне не-
удовлетворительно. Например, за вторую половину 1885 г.
в книгах фабричной конторы отмечено 48 несчастных
случаев с рабочими, а полицейскому надзирателю сооб-
щили только о четырех 123. Число производственных травм
и увечий рабочих на Никольской мануфактуре с каждым
годом возрастало: в 1872 г. было зарегистрировано 13 не-
счастных случаев, в 1880 г. — 126, в 1887 г. — 140. По
заниженным данным фабричной конторы за 1869—
1892 гг., произошло 1964 тяжелых несчастных случая *24.
Легкие же травмы, как правило, не учитывались. Осо-
бенно много было несчастных случаев на отбельно-кра-
сильной фабрике, где рабочие часто получали тяжелые
ожоги. Например, в октябре 1883 г. красильщик Яков
Иванов обварился кипящей краской и скончался от ожо-
гов. Фабричная книга записи увечных рабочих Николь-
ской мануфактуры зафиксировала самые разнообразные
производственные травмы: «разрыв мягких частей плеча»,
«перелом правой руки», «ушиб головы», «выбит глаз»,
«ожог рук», «сварился в котле», «убит машиной», «умер
от ожогов» и пр.
Страхование рабочих па Никольской мануфактуре не
проводилось. Рабочим с тяжелыми увечьями выдавали
незначительное единовременное пособие, да и то не всем.
Так, за период с 1869 по 1892 г. из 1947 увечных «возна-
граждение» получили всего 124 человека 125. Какой-либо
регламентированной системы оплаты пострадавшим от
несчастных случаев и погибшим па фабриках Морозова не
существовало. Здесь царил полный произвол. В сентябре
1871 г. фабричная контора выплатила 57 руб. пособия за
убитого машинным приводом смазывальщпка Григория
Сергеева; за «сварившегося в котле красильного заведем
65
ния красковара Игнатия Самойлова» его жене выдано
5 руб. 53 коп.; смотрителю К. Тимофееву «за повреждение
руки» — 6 руб. 38 коп.126 В последующие годы ставки по-
собий за убитых и увечных стали повышаться127. В боль-
шинстве несчастных случаев фабрикант сваливал вину па
пострадавшего рабочего, не сообщая пи в полицию, пи в
фабричную инспекцию. Увечному выплачивалось нищен-
ское пособие из «штрафных» сумм, незаконно взимаемых
с рабочих128. Велась специальная «Памятная книга для
записи лиц, получивших увечья» 129.
После Морозовской стачки и выхода фабричного зако-
на от 3 июня 1886 г. увечные рабочие стали требовать
пособия по несчастным случаям на производстве через
фабричную инспекцию. Эти законные требования фабри-
канты встретили с негодованием. В 1888 г. Т. Морозов
отдал приказ фабричной конторе, чтобы «всех увечных,
получавших вознаграждение нотариальным порядком, не-
медленно увольнять и впредь не принимать на работу»130.
Так был выгнан с фабрики кадровый рабочий, смазчик
машин Василий Васильев, который добился пособия за
увечье «законным порядком».
Самой большой «милостью» фабриканта для старых и
увечных рабочих было разрешение им жить в морозовской
богадельне. В 80-х годах удостоились этого всего 15 чело-
век, попасть в это заведение было очень трудно. Например,
старый слесарь фабрики И. Д. Виноградов, проработав-
ший на ней непрерывно 40 лет, в 1898 г. был уволен «по
старости лет». Пенсии ему не полагалось. Старый рабочий
четыре года обивал пороги фабричной конторы, прося
поместить его в богадельню. После того как были собраны
все документы— отзыв администрации, что он «прежде
был работник хороший», больничная справка, что «стра-
дает старостью и по состоянию здоровья дряхл», последо-
вало «милостивое» разрешение хозяина дать 75-летнему
больному старику место в богадельне 131. Большинство же
увечных рабочих, быстро прожив нищенское пособие, тер-
пели страшную нужду и лишения, пополняя ряды люм-
пеп-пролетариев, число которых в Орехове-Зуеве быстро
возрастало.
За свой тяжкий, изнурительный труд рабочие Николь-
ской мануфактуры получали ничтожный заработок, едва
обеспечивавший им и их семье полуголодное существова-
ние. Здесь издавна существовали как помесячная, так и
сдельная заработная плата. В середине 70-х годов фабри-
66
кант ввел также поденную оплату. Запись в «Памятной
книге но Никольской главной конторе» от 24 июля 1876 г.
гласит: «Господипом Тимофеем Саввичем сделано распо-
ряжение, чтобы с первого октября с. г. при новой наемке
народ не нанимался бы прямо на месячное жалованье, а
па поденное жалованье, каковое и полагать им только за
каждый проработанный ими день. Поденную плату опре-
делить через разделение получаемое ими в настоящее
время месячного жалования на 25 рабочих дней» 132. Впо-
следствии поденное жалованье в основном платили рабо-
чим литейного и механического заводов — токарям, чел-
ночникам, модельщикам, котельщикам, стерженщикам,
литейщикам, пилонасекалыцикам, слесарям, столярам,
молотобойцам, медникам, шуровщикам и др. Месячное
жалованье получали высококвалифицированные специали-
сты, например паровщики и машинисты при паровых ма-
шинах. Рабочие основных текстильных производств па
бумагопрядильне и ткацкой фабрике получали сдельную
заработную плату. На сдельщине были ткачи, прядиль-
щики, присучальщпки, ставилыцики, ватерщицы, банко-
брош пицы, ленточницы, мотальщицы, сновальщицы, кру-
тильщицы и пр.
Однако и сдельная и поденная заработная плата рабо-
чих постоянно колебалась и произвольно снижалась. Наи-
более тяжелым было положение ткачей, особенно женщин,
у которых хозяин занижал расценки до 30—50% от ставки
мужчин-рабочих. Запись в фабричной книге за 1878 г. о
ткачах, обрабатывающих новые станки, свидетельствует,
что рабочему Осипу Иванову была установлена расценка
работы па двух станках 1 руб. 50 коп., работницам Ека-
терине Ильиной за такую же работу — только 1 руб., а
Евгении Ивановой — всего 50 коп.133 Дешевый женский
ТРУД приносил огромную выгоду фабриканту. Так, па Ни-
кольской бумагопрядильне в 1878—1879 гг. в ватерно-
прядилыюм цехе работали только прядильщицы-ватерщи-
цы (205 человек), которые в среднем зарабатывали
65 руб. 10 коп. в год, а в соседнем мюльпом прядильном
цехе работали в основном мужчипы-прядилыцики (135 че-
ловек) со среднегодовым заработком 179 руб. 52 коп. Во-
зилыцикп пряжи па тачках получали в год 130 руб. 29 коп.
Мотальщицы (258 человек) получали в среднем в год око-
ло 76 руб., крутильщицы — 77 руб. 95 коп. Сновальщики-
мужчины имели среднегодовой заработок 186 руб. 16 коп.,
наиболее квалифицированная группа рабочих-шлихто-
57
Вальщиков — 352 руб. 57 коп. На красильно-отбельной
фабрике основная группа красильщиков, преимуществен-
но женщины, получала среднегодовую заработную плату
98 руб. 49 коп., а мужчины — 148 руб. 20 коп., промы-
вальщики — 132 руб. 56 коп., отжимщики —137 руб.,
гляпцовщики-мужчины на ручных аппаратах — 165 руб.
17 коп., глянцовщики на машине — 84 руб. 30 коп., су-
шильщицы на барабанах — 60 руб. 55 коп.
Среднегодовой заработок ткачей па Новоткацкой фаб-
рике в 1878 г. составлял 138 руб. 07 коп., а на Старой
ткацкой—ИЗ руб. 72 коп. Смотрители в ткацких цехах
получали в год 238 руб. 38 коп. Особенно низкими были
расценки у подростков-рабочих. Например, смазчики ма-
шин: взрослые рабочие получали в год 110 руб., а мало-
летние за ту же работу — 64 руб.134
В первое пореформенное двадцатилетие (60—70-е го-
ды), несмотря па бурное развитие Никольской мануфак-
туры и гигантский рост прибылей капиталистов Морозо-
вых, заработная плата основной категории рабочих оста-
валась фактически без изменений, резко понизившись в
начале 80-х годов. Средний дневной заработок ткачей
(мужчин и женщин) при 12-часовом рабочем дне — без
штрафов и вычетов — составлял 50 коп.135
Хотя заработная плата рабочих на фабриках Николь-
ской мануфактуры формально устанавливалась расценоч-
ными табелями, вывешиваемыми в фабричной конторе,
Т. С. Морозов нередко по своему усмотрению делал
«сбавки» как на сдельную, так и на поденную работу.
В расчетные книжки был включен специальный параграф,
узаконивающий произвол фабриканта, где говорилось, что
«если не будет в книжке означено жалованье сдельное
или помесячное, то это будет соответствовать тому, что
рабочий поступил без ряды на жалованье, какое ему на-
значит хозяин по своему усмотрению, судя по заслугам и
работе нанявшегося» 13в.
При осенне-зимнем наборе рабочих фабрикант значи-
тельно снижал расценки на сдельные работы, пользуясь
наличием огромной резервной армии труда. В письме уп-
равляющего Никольской мануфактуры А. Сутугина
Т. С. Морозову от 4 сентября 1869 г. указывается о вы-
полнении требования фабриканта о «сбавках» заработной
платы рабочим. «На мюлях рассчитано жалованье так, —
сообщает он, — чтобы прядильщику пришлось без всяких
добавочных от 13 руб. до 13 руб. 50 коп. (в месяц), прису-
68
чальщику — от 8 руб. 50 коп. до 9 руб. и ставилыцику —
от 5 руб. до 5 руб. 5 коп. С ткачей сбавлено от 10% до
15%. Литейщикам оставлено старое жалованье»137.
В годы промышленных кризисов особенно усиливалось
наступление фабриканта на заработную плату рабочих,
причем «сбавки» делались уже пе в момент найма, а про-
извольно, в течение всего рабочего года. Так, в «Памятной
книге Т. С. Морозова» за 8 декабря 1874 г. записано:
«С 1 января сделать сбавки */4 коп., о чем и объявить, а
если мало, то сбавить по V2 коп. (Распоряжение сделано.
Сбавка объявлена.)» 138.
Согласно расценкам конторских табелей, сдельная пла-
та ткачам устанавливалась соразмерно длине и ширине
изготовляемой ткани; там же имелось указание, что в
случае увеличения длины соответственно возрастает и
плата. Между тем последнее правило фабрикантом игно-
рировалось. Оп произвольно увеличивал длину изготовляе-
мых кусков, сознательно не ставя об этом в известность
рабочих. В 1875 г. за кусок миткаля 1-го сорта мерой в
55 аршин ткачу платили 48 коп.; в 1884 г. кусок миткаля
был увеличен до 67 аршин, а платили только 38 коп.139
В своих корыстных расчетах фабрикант не указывал
в расценочных табелях плотность, вес ткани, сорт пряжи,
что давало ему возможность произвольно вводить новый
сорт товара, не меняя расцепок или устанавливая крайне
низкие надбавки. В этом отношении характерным являет-
ся распоряжение Т. С. Морозова от 21 февраля 1875 г.,
потребовавшего от Никольской фабричной конторы срочно
перевести ткачей на выработку фасонной саржи «с муш-
кой», требуемой на рынке. «Лучше прибавить по V4 коп.
за работу, — указывал он, — но непременно назначить ра-
ботать вдвое. Товар принимать построже, чтобы доброта
была хорошая» 14°.
В целях сокращения производственных расходов фаб-
рикант уменьшал число подмастерьев по наладке машин.
Если в конце 70-х годов машинный мастер обслуживал
40—50 станков, то в середине 80-х годов он отвечал за
наладку 70 станков. Ткачам в большинстве приходилось
самим исправлять свои старые, изношенные станки. В слу-
чае остановки фабрики «вследствие поломки, — указыва-
лось в условиях найма, — рабочие должны дожидаться
исправления... но плату в течение двух недель не получа-
ют». Если простои продолжались свыше двух недель, ра-
бочих рассчитывали без выходных пособий.
59
В фабричной конторе велась двойная бухгалтерия за-
работной платы рабочих: одна для внутреннего пользо-
вания, другая, фальсифицированная — для фабричной ин-
спекции и общественности, по которой сумма заработка
рабочего в несколько раз превышала его подлинные раз-
меры. Фабричный инспектор П. А. Песков получил от
бухгалтерии Никольской конторы подтасованные данные
о заработной плате рабочих в 1882/83 хозяйственном году.
Они вошли в литературу: месячный заработок ткача-муж-
чины якобы составлял 26 руб. 75 коп., а на самом деле —
12—13 руб.; среднемесячная заработная плата квалифи-
цированного рабочего-слесаря была указана в размере
50 руб., а в действительности она колебалась от 20 до
25 руб.; вдвое был завышен и заработок рабочих-подрост-
ков, который в действительности не превышал 5—6 руб. в
месяц 141.
На низкий размер заработной платы значительное
влияние оказывало наличие огромной резервной армии
труда. В 80-х годах, в период экономического кризиса, на
Никольской мануфактуре, как и на многих текстильных
фабриках Московского промышленного района, среди ра-
бочего контингента имелась категория «запасных ткачей»,
которая по большей части никакой определенной платы
не получала. Фабричная администрация, разрешая этим
рабочим проживать в казармах, использовала их при за-
мещении заболевших или уволенных рабочих, принуждала
заниматься черной подсобной работой на фабричном дворе.
С. П. Шестернин в своей работе указывал, что во Влади-
мирской губ. «таких запасных ткачей на каждой фабрике
были десятки, сотни» 142. Среди участников Морозовской
стачки, высланных по этапу из Орехова-Зуева, было зна-
чительное число этих «запасных» ткачей, проживавших в
фабричных казармах Никольской мануфактуры.
Фактический размер заработка рабочих на морозов-
ских фабриках понижался вследствие практиковавшихся
здесь различных вычетов, например за жилье в фабричной
казарме, за продукты, продаваемые фабричной харчевой
лавкой по завышенным ценам, а также введения разного
рода штрафов и пр.
Натуральная форма выдачи заработной платы была
широко распространенным методом ограбления рабочих
на морозовских фабриках, как и на многих капиталистиче-
ских предприятиях пореформенной России. Подобная оп-
лата труда, являвшаяся одной из форм вторичной эксплуа-
60
тации, «ставит рабочих, — отмечал В. И. Ленин, — в кре-
постническую зависимость» от предпринимателей и «дает
«сверхприбыль» хозяевам» 143.
Получение продуктов в харчевых лавках было обяза-
тельным условием для всех рабочих морозовских предприя-
тий. Рабочие Богородско-Глуховской мануфактуры в
1883 г. в своей жалобе, поданной на имя московского гене-
рал-губернатора, указывали, что ‘«съестные припасы ра-
бочие обязаны покупать в лавке фабриканта по увеличен-
ным ценам, дурного качества, с обмером и обвесом, в счет
заработной платы, которая доходит до самой низкой циф-
ры — 8 руб. в месяц, а за исключением штрафа, по произ-
волу налагаемого фабрикантом, рабочему придется полу-
чать только 6 руб.» 144. На фабриках Никольской ману-
фактуры вследствие систематической задержки в выплате
заработной платы и бесконечных удержаний фактически
все рабочие вынуждены были покупать товары и продукты
в фабричных лавках в кредит по высоким цепам, установ-
ленным фабричной администрацией. Морозовским рабо-
чим выдавались конторой особые «харчевые книжки» с
обозначением суммы кредита в соответствии с их зара-
ботком. Для снабжения харчевых лавок у Морозовых име-
лись собственные бойни, мельницы и хлебопекарни. Тор-
говый оборот фабричных лавок был огромен и приносил
колоссальные барышп фабрикантам. Только за 1881 г. в
харчевой лавке Никольской мануфактуры было продано
продовольствия почти на 1,3 млн. руб.
В начале 80-х годов в связи с волнениями рабочих,
вызванными грабительской практикой харчевых лавок
фабрикантов, в печати развернулась кампания о противо-
законности натуральной оплаты. В целях обмана общест-
венного мнения в январе 1884 г. Главная московская
контора сделала приписку в объявлении о продовольст-
венном снабжении морозовских рабочих: «Кто не желает
брать, может покупать, где хочет» 145. Но фактически ра-
бочие были лишены такой возможности, так как при най-
ме им приходилось нередко по два месяца трудиться, не
получая заработной платы, и в результате они были на
кабальных условиях прикованы к харчевым лавкам фаб-
риканта. При этом по заборным «харчевым книжкам»
рабочий имел право брать в долг только определенную
норму продуктов и на сумму, указанную там. Если рабо-
чие, особенно семейные, не укладывались в хозяйскую
«норму», то могли покупать продукты за наличные день-
61
ги, но тогда харчи отпускались па 10% дороже расцеп-
ки 146. Продукты обычно были плохого качества, гнилые и
затхлые 147. Приказчики в свою очередь нагло обвешивали
и обсчитывали рабочих. Так, в жалобе рабочего-слесаря
Петра Кузьмина, поданной весной 1879 г. на имя влади-
мирского губернатора, отмечался грабительский произвол
в харчевой лавке Никольской мануфактуры, где «отпу-
щенный товар записывался в книжку вдвойне: вместо пол-
пуда — пуд, вместо полмеры — мера» 148. Но все попытки
жаловаться царской администрации были напрасными и
приводили к тому, что жалобщиков по требованию хозяи-
на вносили в «Порочную книгу» и немедленно увольняли
с фабрики без права найма. На Вауловской фабрике Ни-
кольской мануфактуры рабочие артели ручных ткачей и
плисорезов принудительно нанимались «на хозяйских
харчах». Старая вауловская работница, участница Моро-
зовской стачки, Малукова впоследствии вспоминала, что
«всегда нам выдавались харчи очень плохие и очень часто
мы ели тухлое мясо и получали червивую крупу» 149.
Ограбление рабочих на Никольской мануфактуре при
помощи харчевых лавок официально признал Владимир-
ский окружной суд во время процесса над участниками
Морозовской стачки 1885 г. Даже реакционные «Москов-
ские ведомости», рьяно защищавшие фабрикантов, вы-
нуждены были отметить, что на Никольской мануфактуре
Морозовых «фабричные лавки — чистый грабеж» 15°.
Особенно ухудшала положение рабочих грабительская
система штрафов. Морозов и его подручные применяли
штрафы не только как средство снижения заработной пла-
ты рабочего для собственной «наживы», но и как меру
«наказания» для расправы с рабочими. За какие-нибудь
поломки фабричная администрация не только высчитыва-
ла из заработка рабочего стоимость причиненного ущерба,
но и штрафовала его. Штрафы являлись средством укреп-
ления дисциплины на капиталистических предприятиях.
К. Маркс указывал, что па фабрике «кнут надсмотрщика
за рабами заменяется штрафной книгой надзирателя» ,51.
Штрафы регламентировались «Табелем взысканий с
рабочих за неисправную работу и нарушение порядков
на фабрике Товарищества Никольской мануфактуры «Сав-
вы Морозова сын и К°»», который постоянно дополнялся
новыми пунктами. К моменту Морозовской стачки «Та-
бель взысканий» содержал 735 пунктов (!), которые от-
носились ко всем отделениям Никольской мануфактуры.
62
Штрафовали как за «технические пороки», тАк и За дис-
циплинарные нарушения.
Только по ткацкому отделению Никольской мануфакту-
ры «Табель взысканий» включал 91 пункт, которые фик-
сировали денежный штраф за мельчайшие технические
изъяны, в большинстве случаев независимые от мастерст-
ва рабочего. Кроме того, в «Табель взысканий» был вклю-
чен обобщающий 90-й пункт, который узаконивал произ-
вольные штрафы рабочих. Он гласил: «Со всех рабочих
приготовительного и ткацкого отделов взимать за неис-
правную работу от 10 коп. до 100 коп.» 152.
Чтобы заставить смотрителей и браковщиков штрафо-
вать рабочих как можно чаще, Т. С. Морозов даже ввел
специальный штраф для лиц низшей администрации,
увольняя тех, кто не удовлетворял этому требованию. Так,
в «Памятной книге» фабриканта от 30 января 1877 г
имелась запись: «Что касается расчета некоторых смот-
рителей, которые плохи были и которые заштрафованы,
то таких смотрителей советовать директору не брать... а
оставшиеся смотрители будут осторожнее и прилежнее к
работе» 153. Ссылаясь на строгие требования хозяина,
морозовские браковщики беспощадно штрафовали рабо-
чих, даже в том случае, когда качество изделия было вы-
полнено безукоризненно. Обычно Морозов в каждый свой
приезд на Никольскую фабрику в первую очередь требо-
вал «штрафную книгу», обращая особое внимание на
количество и сумму штрафа с каждого рабочего. Если
штрафов, по его подсчетам, было недостаточно, он гневно
кричал на своих подчиненных: «Мало, прогоню» 154. Пря-
дильный мастер Д. Ф. Робинсон на следствии по делу
Морозовской стачки говорил: «Размер штрафов зависит
от самого хозяина г. Морозова, который в последнее время
требовал, чтобы строго штрафовали. Случалось, что если
прядильщику запишут в штраф 30—50 коп., то г. Морозов,
который всегда следит по книгам за штрафами, скажет,
что для прядильщика такой штраф мал, что его следует
штрафовать не меньше как рублем» ,55.
В начале 80-х годов Морозов отдал распоряжение фаб-
ричной конторе штрафовать любое изделие «без предъяв-
ления товара», т. е. не показывая рабочим, за какой брак
вычитается штраф. Браковщики откровенно заявляли ра-
бочим, что строго штрафовать приказывает сам Морозов
и у них самих будут большие «взыски» за то, что они
«мало штрафуют». Активный участник Морозовской стач-
63
ки кадровый ткач Федор Козлов говорил на следствии:
«Штрафы и, главное, штрафы нас заели, одолели. Не гово-
ря уже о том, что расценка до невозможности низка, ма-
териал слишком плох, работа трудная и мучительная, ре-
шительно нет возможности обойтись без штрафов. Как ни
старайся, как ни сделай хорошо, невозможно, чтобы тебя
то и дело не штрафовали за работу. Принесешь работу,
просто золотую, лучше ее не сделает пи один человек, а
за нее все штраф, не могут даже объяснить, в чем, соб-
ственно, есть какой, хотя бы маленький недостаток, а ска-
жут — нехорошо, и копчено... Приемщики штрафуют
строже быть нельзя. Шорин еще строже, а сам хозяин
Тимофей Саввич Морозов строже всех... Вот недавно, ка-
жется 29 декабря, г. Морозов заходил в ткацкую. Шорни
показал ему образцы товара, уже принятого от нас. Ка-
жется, лучше товара сделать невозможно, а хозяину он не
поправился. Он его весь смял и бросил, обругал Шорина,
а нам штраф. Когда я затем высказал Шорину по поводу
моего штрафа некоторое недовольство, он мне увеличил его
больше чем вдвое. Л искать защиты, как видите, нам уже
негде» ,56. О грабительской системе штрафов, широко
практикуемой Морозовым, говорил па следствии В. С. Вол-
ков: «Приемка товара бывает чрезвычайно строгая, бра-
куют из-за каждой малости; штрафы назначают ни с чем
не соразмерные; на письменные условия насчет браковки
внимания не обращают, так что случается, за работу сле-
дует получить 80 коп., а скостят в штраф из них 60 или
даже 70 коп., а то и совсем не заплатят» 157.
Кроме производственных штрафов за брак в работе в
«Табеле взысканий» был помещен обширный раздел «Об-
щая такса взысканий за нарушение порядков фабрики,
прогулы и неисполнение своих обязанностей», включав-
ший 43 пункта. В этом плане действовала особо издева-
тельская система штрафных статей. Книги «записей взыс-
ков» с рабочих из архива Никольской мануфактуры крас-
норечиво свидетельствуют о безграничном произволе мо-
розовской администрации. Рабочих штрафовали «по усмот-
рению хозяина», «по усмотрению управляющего М. И. Ди-
анова»: за курение табака, за пение, за песнятио шапки,
за жалобы па непорядки или «за мпогоглаголэпио», за
непосещение церкви и пр.158 В. С. Пругавин с возмуще-
нием писал о безграничном произволе фабриканта па Ни-
кольской мануфактуре: «Штраф здесь — за все и на каж-
дом шагу».
64
Произвол фабриканта со штрафами являлся формой
грубейшего надругательства над личностью рабочего.
В своих «Записках», которые П. А. Моисеенко написал в
1884 г., он назвал штрафы «грабежом», с помощью кото-
рых фабрикант отнимал у рабочих то, что «заработано
непосильным трудом» ,60. В своих следственных показани-
ях, разоблачая издевательскую систему штрафов, практи-
куемую Морозовым, он писал: «Штрафы писались за все:
за порчу товара, за поломку машин, за курение табаку...
Все это ложилось тяжелым бременем и невыносимым
[становилось] смотреть на такое безобразие и в то же
время слышать глухой ропот народа, не могущего выйти
из такого критического положения» 161.
Особенно быстро росли штрафы в период промышлен-
ного кризиса начала 80-х годов, когда Морозов и его ком-
паньоны пытались переложить всю тяжесть кризиса на
бюджет рабочих. Снижая и без того их нищенскую зара-
ботную плату, они еще увеличивали и штрафы. За 1881—
1884 гг. на Никольской мануфактуре штрафы увеличились
на 155%. Из протокола судебного следователя от 20 фев-
раля 1885 г., который делал «досмотр» расчетных ведомо-
стей о заработке ткачей в фабричной конторе Никольской
мануфактуры, видно, что даже по этим заниженным све-
дениям штрафы в 1884 г. превышали штрафы предыдуще-
го года на 83%. При этом «взыски или штрафы за порчу
товара составляли от 30 до 40% и даже выше с заработной
платы» рабочих 162. Чтобы скрыть эти огромные штрафы,
фабричная контора по требованию хозяина заставляла
рабочих брать расчет, потом вновь оформляла их, унич-
тожая при этом старую расчетную книжку, в которой фик-
сировались штрафы, удержания и прочие «взыски».
В. И. Ленин в работе «Объяснение закона о штрафах,
взимаемых с рабочих на фабриках и заводах» вскрыл эк-
сплуататорскую природу штрафной системы, практикуе-
мую капиталистами на фабриках. «Назначение штрафов —
не вознаграждать за убыток, — указывал он, — а создать
дисциплину, т. е. подчинение рабочих хозяину, заставить
рабочих исполнять хозяйские приказания, слушаться его
во время работы... Штрафы означают подневольное поло-
жение рабочих, — подчеркивал он, — йодчинение их капи-
талистам» 163. Раскрывая причины Морозовской стачки,
В. И. Ленин писал, что в 80-х годах, до введения фабрич-
ных законов, крупнейшие фабриканты типа Морозовых
«превратили штрафы в средство понижения заработной
5 Заказ № 466 65
Платы рабочим, lie бграййчйваяс1э одним понижением рас-
ценки. Гнет капиталистов над рабочими дошел до своего
высшего развития», угрожая рабочим и их семьям голод-
ной смертью и вырождением 164.
В условиях жесточайшей капиталистической эксплуа-
тации рабочие Никольской мануфактуры, как и большин-
ство трудящихся царской России, вели полуголодное су-
ществование, их жизненный уровень был на грани нищен-
ского предела. Земский обследователь В. С. Пругавин
отмечал, что «о каких-либо сбережениях из заработков,
хотя бы небольшой суммы, у рабочих не может быть и
речи. В самом деле, положим, здешний ткач заработает в
месяц 12—15 руб. Из них 6 руб. он издержит на пищу,
3—4 руб. выплатит штрафа, остальная сумма отчасти пой-
дет на стирку, свет, чай и т. п., отчасти поглотится уста-
новленными здесь многочисленными вычетами за баню,
уголь и т. д. По выходе с фабрики, по словам рабочих, ко-
личество остающихся у них денег бывает достаточно лишь
для того, чтобы дойти до Орехова и выпить там косушку
водки» 165.
Большинство морозовских рабочих тратили на питание
пе более 10 коп. в день. Так, фабричная контора, проводя
расчеты бюджета рабочих за декабрь 1884 г., отмечала,
что ткачиха Прасковья Андреева за 31 день потратила на
харчи 2 руб. 85 коп., т. е. менее 10 коп. в день, а плисо-
резка Анисья Васильева израсходовала на питание за
22 дня 2 руб. 66 коп., или 12 коп. в день, мотальщица
Пелагея Максимова тратила около 10,5 коп. в день166.
Обычную пищу рабочих составлял ржаной хлеб с различ-
ными примесями, гречневая каша с конопляным маслом
и «пустые щи». Для «постных» дней была утверждена
особенно голодная норма. По подсчетам конторы, траты
на одного человека составляли около 8 коп. в день 167.
Морозовский ткач Федор Козлов с гневом и горечью
говорил о мучительно тяжелой и голодной жизни рабочих
Никольской мануфактуры: «Никто почти решительно на-
личных денег ничего пе получают, а все забирают харчами
и даже не хватает; месяц от месяца все по харчевой лавке
затягиваешься в долг — пока дают, а то и в харчах то и де-
ло обрезают, и живи впроголодь... Работаем на хозяина,
сколько сил хватит, а в награду только голодной смертью
не умираем» 168.
Картина тяжелого быта рабочих Никольской мануфак-
туры усугублялась «безобразным устройством фабричных
66
казарм и патриархально-полицейским строем жизни в
них», как писала об этом ленинская «Искра» 10 сентября
1901 г.169 Основным жилищем морозовских рабочих были
так называемые «квартиры от хозяина» — фабричные ка-
зармы, скверные, тесные и грязные. Эти морозовские ка-
зармы были двух типов — каморочные и барачные «бала-
ганы». «Балаганы» представляли собой старые, полураз-
рушенные корпуса, внутри вдоль огромных темных
коридоров тянулись нары в два яруса. Вместо постели
была настелена рогожа и тара от хлопка. «Лошади и то
стойла имеют, а мы спим вповалку», — говорили рабочие.
Около нар был проход в 1,5 м ширины. Недостающую ме-
бель заменяли бочки из-под селедки, ящики и пр. В этих
фабричных общежитиях жили холостые взрослые рабочие
и «маличьи» артели. Эти тесные, темные и грязные моро-
зовские «балаганы», по словам рабочих, напоминали
«склепы для живых». Здесь кишели мириады разных па-
разитов и бегали стаи крыс. Воздух был тяжелым и удуш-
ливым, особенно из-за зловония плохо очищаемых «отхо-
жих мест».
Мрачное впечатление производили и семейные казар-
мы, расположенные в так называемых каморочных кор-
пусах «за чугункой». Каждая казарма представляла собой
3—4-этажное здание грязно-бурого цвета с коридорной
системой и выходами по обеим концам корпуса. По обе
стороны коридоров тянулась вереница небольших ком-
нат — «односаженпых и полуторасаженных клеток-камо-
рок». Каморки отличались от общих казарм только тонки-
ми перегородками, в большинстве не достигавшими потол-
ка и делившими общее помещение на отдельные «жилые
клетки». Они были переполнены жильцами — в каждой
каморке фабрикант требовал размещать по 2—3 семьи ра-
бочих. Только немногие, главным образом смотрители и
подмастерья, имели право занимать в казарме отдельную
каморку для одной семьи. Рядовые рабочие обязаны были
жить «с соседями». Поэтому каждая семья занимала по-
ловину узкой, маленькой каморки, называвшейся «сто-
ронкой». Во многих каморках были устроены еще «пола-
ти» (антресоли), тогда здесь размещалось три семьи: две
внизу по сторонам, третья — наверху под потолком.
В. С. Пругавип, описывая жилищные условия рабочих
Никольской мануфактуры, отмечал, что «семейные рабо-
чие живут в комнатах, в которых в каждой помещается по
три семейства. Обыкновенно полагается 6—7 человек; ио
5* 67
часто можно встретить 9—10 и более человек. В неболь-
шой комнате — «каморке», выражаясь языком рабочих, —
расположены по одной стороне кровати с люльками и т. п.
Между кроватями и другой стеной остается таким обра-
зом проход около двух шагов ширины. Тяжелый, удушли-
вый воздух является неизбежным следствием такой тес-
ноты» 17°.
О тяжелых жилищных условиях рабочих Никольской
мануфактуры наглядно свидетельствует «Список казарм с
показанием камор, кубического содержания воздуха и чи-
сла живущих», хранящийся в архиве. По его данным, в
начале 90-х годов XIX в. в Никольском имелось 23 ка-
зармы с общей кубатурой воздуха в помещениях
8375,6 куб. м и общей численностью живущих в них
10 025 человек (в том числе 2,4 тыс. малолетних детей).
Следовательно, на каждого живущего в морозовских ка-
зармах в среднем приходилось по 0,83 куб. м 171. В то же
время, согласно обязательным постановлениям городских
дум и земств, санитарно-гигиенической нормой кубатуры
воздуха в расчете на одного жильца признавалось
9,7 куб. м, а полицейскими постановлениями, касающими-
ся ночлежных домов, — 6,7 куб. м 172. Таким образом, сред-
няя норма кубатуры воздуха в морозовских казармах была
в 8 раз меньше полицейской нормы, установленной для
ночлежных домов. Причем в некоторых семейных казар-
мах жили еще более скученно. Так, в казарме № 15 в
92 каморах с кубатурой воздуха 580 куб. м проживало
833 человека, из них 188 малолетних детей (22,6%), т. е.
на одного жильца приходилось 0,69 куб. м, или в 14 раз
меньше санитарно-гигиенической нормы. Примером этого
вопиющего положения с жильем служит свидетельство
старой ткачихи М. И. Балясовой, прожившей в морозов-
ской казарме около 50 лет, где ее семья из пяти человек
до начала 1901 г. жила в каморке площадью в 6 кв. м со-
вместно с «соседями» из четырех человек 173.
Фабричная контора брала плату с рабочих за освеще-
ние коридоров, отопление, за чистку «отхожих мест», за
содержание смотрителей («хожалых»), истопников, за
«угли» для самовара, за баню и больницу. Кроме того, с
каждого неработающего члена семьи, включая и новорож-
денных детей, взималось по 35 коп. в месяц. Для много-
семейных рабочих эти дополнительные вычеты из зара-
ботной платы были крайне обременительными. «По мне-
нию Морозова, только рабочие могли бесплатно пользо-
68
ваться каморками, — писал С. П. Шестернин, — а их
дети — живи, где хочешь, они не нужны фабриканту, пока
малы» 174.
Фабричная контора по требованию фабриканта вела
строгий учет всех проживающих в казармах, для чего бы-
ла введена так называемая билетная система. Все казар-
менные жильцы были разделены на 10 градаций, каждому
соответственно его положению выдавался определенного
цвета входной билет. Все работающие имели зеленые би-
леты. Старики, «неспособные к работе», имели красные
билеты, рабочие-инвалиды — оранжевые билеты, женщи-
ны-няньки — коричневые билеты, неработающие женщи-
ны, «способные нянчить, но не нянчат» — синие билеты,
портнихи — розовые билеты, дети-учащиеся от 8 до
12 лет — голубые, пе учащиеся в указанном возрасте —
кирпичного цвета билеты. Подростки от 12 лет, «нерабо-
тающие, но способные к работе» — лиловые билеты
и т. д.175 Эта билетная система позволяла быстро выявить
всех жителей морозовских казарм, уклоняющихся от ра-
боты па фабриканта.
Поведение Никольских рабочих в казармах строго рег-
ламентировалось. Никто из проживавших рабочих пе имел
права прийти в казарму позже установленного времени,
пригласить к себе товарища без разрешения смотрителя.
Рабочий пе имел права жить в каморке с женой, если она
работала на другой фабрике. Для того чтобы заставить
всех трудоспособных членов семей рабочих трудиться на
Никольской мануфактуре, Т. С. Морозов в конце 70-х го-
дов отдал распоряжение фабричной конторе: «Семьи, в
которых есть лишние неработающие... должны наниматься
на своих квартирах», т. е. многосемейные рабочие не имели
права жить в фабричных казармах. Казарменным смотри-
телям был отдан строгий приказ бдительно следить за
всеми «каморочными» жителями. Об этом красноречиво
свидетельствуют «Книги замечаний рабочим, проживаю-
щим в казармах». Так, в мае 1886 г. усердный хозяйский
смотритель П. Меркулов записал: «Отбельщик Иван Яков-
лев принял самовольно дочь Аксинью 6 лет, держит с
пасхи»; «Шорник Никифор Гаврилов (№ 661). У него в
«каморе» 3 человека работают, а 5 неработающие». На
последнего незамедлительно последовала резолюция фаб-
ричной конторы—«назначить па вольные квартиры» ,7в.
На частных квартирах в Орехове-Зуеве условия жизни
рабочих были еще хуже, чем в казарменных «каморах».
69
Выселенные из казарм рабочие вынуждены были ютиться
по «углам» в доходных домах местных богатеев Масло-
вых, Пуховых, Штанниковых, Булкиных и др. Эти барач-
ного типа дома не имели никаких удобств для жилья.
Большевик И. В. Бабушкин в своей статье «Фабрично-ра-
бочий квартирный вопрос в Орехове-Зуеве», опубликован-
ной 10 сентября 1901 г. в ленинской «Искре», так опи-
сывает «вольные квартиры» морозовских рабочих: «Для
отопления 14—15 комнат ставится одна печь... от которой
идут трубы (кровельного железа) по всей квартире; такая
топка и трубы не могут хорошо обогревать квартиры, и
потому квартира суха только летом, зимой же от сырости
одежда портится и, намокши, не просыхает целыми неде-
лями, а у живущих болит голова» 177. Ореховские домо-
владельцы брали за 5-метровую комнату до 4—5 руб. в
месяц. Топливо также было за счет съемщика 178. Такая
плата для большинства рабочих была непосильна.
Веспой морозовские рабочие обычно переселялись из
своих смрадных и вонючих казарм на так называемые
дачи, которые устраивались где-нибудь поблизости от фаб-
рики на грязных пустырях. Они сколачивали для себя
конуры из сломанных ящиков, бочек, досок и старого же-
леза. С наступлением холодов, когда рабочие вновь пере-
селялись в казармы, в этих конурах зимой ютилась безра-
ботная голытьба, босяки, которые постоянно околачива-
лись около фабрик, зарабатывая себе на кусок хлеба
какой-нибудь поденщиной, а то и подаянием или воров-
ством. Никто из работающих на морозовских фабриках не
был гарантирован, что в годы кризиса и безработицы их
не выбросят на «дно», к босякам.
На морозовских фабриках существовали особые «ма-
личьи артели», огромные казармы, где жили только дети
и подростки. Эти здания отличались от обычных казарм
наличием железных решеток па окнах и царившим здесь
тюремным режимом. От изнурительного труда, постоянно-
го недоедания, недосыпания и невероятной грязи мало-
летние рабочие часто болели. Больные лежали на нарах
рядом со здоровыми. Инфекционные заболевания быстро
распространялись по всей казарме. Безнадежно больных
увозили на телеге умирать в больницу. Старожилы вспо-
минали, что не было случая, чтобы болытой ребенок воз-
вращался в казарму. Поэтому возницу, отвозившего боль-
ных, морозовские рабочие метко прозвали «гробовщи-
ком» 179.
70
Следствием невыносимо тяжелых условий жизни моро-
зовских текстильщиков являлись преждевременная исто-
щаемость организма, повышенная заболеваемость и высо-
кая смертность, особенно среди фабричных детей. Так, по
статистическим данным фабричной конторы, только за де-
кабрь 1892 г. в казармах умерло 48 детей в основном до
4-летнего возраста 180. Корреспондент газеты «Неделя», с
трудом получив разрешение фабричной администрации
осмотреть фабрики и казармы Никольской мануфактуры
летом 1886 г., так описал рабочих и их детей: «Все это
народ тощий, с всклокоченными волосами, с беспокойным
взглядом, с трудом напрягающий силы и внимание па ра-
боте... Дети просто жалки, — маленькие, худенькие, с бес-
сильными голосками и задумчивыми играми. Между груд-
ных попадается множество ужасных: худые и определен-
ные черты лица точно у взрослых; старческие морщипы от
носа к углам губ. Совершенно разумные, большие и впав-
шие глаза». В фабричной больнице корреспондент видел
«много ребят с наследственным сифилисом и много взрос-
лых в белой горячке от пьянства» 181. Необходимо указать,
что, хотя буржуазно-либеральная печать писала о физи-
ческом вырождении поколения рабочих на фабриках Мо-
розова, она ни единым словом не обмолвилась о причинах
этого трагического положения, о том, что пролетариат и
его семьи являлись жертвами чудовищной эксплуатации
капиталистов.
Ф. Энгельс в работе «Положение рабочего класса в
Англии», показывая тяжелейшие условия жизни англий-
ского пролетариата, которые вызывали смертельные бо-
лезни и непрерывно умножали число жертв, назвал это
«социальным убийством», обвиняя «в этом непрерывно со-
вершаемом преступлении» все буржуазное общество182.
Аналогичное «социальное убийство» российских рабочих
происходило на всех капиталистических предприятиях
царской России, в том числе и па морозовских текстиль-
ных фабриках. Громадный процент смертности среди фаб-
ричных рабочих Орехова-Зуева значительно превосходил
процент рождаемости 183.
Капиталистическая фабрика представляла собой, по
определению Ф. Энгельса, «наиболее острое и обнаженное
проявление» социальных бедствий, свойственных капита-
лизму, а положение рабочего класса сделалось действи-
тельной основой и исходным пунктом самых передовых
социальных движений современности184. Беспощадно
И
эксплуатируемый фабрикантами пролетариат мог отстоять
свое человеческое достоинство, избежать голода, нищеты
и вырождения только в непримиримой борьбе с капитали-
стами и стоявшим на страже интересов господствующих
классов царским самодержавием. Ненависть и возмущение
рабочего класса против буржуазии, классовая борьба про-
летариата становятся главной движущей силой историче-
ского прогресса общества.
Глава II
В БОРЬБЕ ЗА РАБОЧЕЕ ДЕЛО
Выступления рабочих Никольской мануфактуры
до 1885 г.
В пореформенную эпоху Московский промышленный
район наряду с Петербургом становится главным центром
рабочего движения России. Основную массу стачечников
составляли текстильщики крупных хлопчатобумажных
фабрик. В. И. Лепин указывал, что «по мере того, как бо-
лее и более развивались крупные заводы и фабрики, осо-
бенно ткацкие... возмущение рабочих против произвола и
притеснений становилось все сильнее» \ В 60—80-х годах
XIX в. на Никольской мануфактуре в Орехове-Зуеве скла-
дывается очаг пролетарской борьбы против капиталисти-
ческого гнета.
В первые пореформенные десятилетия Никольские тек-
стильщики неоднократно вступали в борьбу с фабрикан-
тами против невыносимо тяжелых условий труда, в защиту
своего человеческого достоинства.
Серию выступлений рабочих Никольской мануфактуры
открывает крупная по тем временам стачка ткачей Ново-
ткацкой фабрики в августе 1863 г. Стачка была вызвана
чудовищно тяжелым режимом, созданным морозовской
администрацией. В рабочей массе зрело недовольство,
стремление к протесту. Стачка возникла стихийно. 2 ав-
густа 1863 г. к директору Никольской мануфактуры
Д. Риггу пришли 34 ткача во главе с Егором Артемьевым
с отказом работать по старым расценкам. Они потребовали
повысить сдельную оплату на новые сорта тканей. Дирек-
тор заявил, что слушать их пе желает, так как по условиям
договора о найме они обязаны «работать до 1 октября лю-
бой товар по старым расценкам». В ответ рабочие потре-
бовали немедленного расчета и выдачи паспортов. В ответ
Ригг приказал морозовской страже выгнать их из фабрич-
ной конторы и избить. Возмущенные рабочие бросились
в цеха Новоткацкой фабрики за помощью. На следующий
73
день уже 350 рабочих, солидаризируясь с «зачинщиками»,
прекратили работу, потребовав от администрации повы-
шения расценок или расчета.
5 августа 1863 г. из Москвы в Орехово-Зуево приехал
фабрикант Морозов и категорически отказался удовлетво-
рить требования ткачей, вызвав для усмирения рабочих-
«бунтовщиков» представителей местной власти. Полицей-
ский пристав сразу же объявил рабочим, что все их тре-
бования к хозяину «незаконные». Ткача Е. Артемьева как
«зачинщика и бунтовщика» приказал арестовать. Но рабо-
чие, окружив своего товарища, с криком «Не давай его!»
скрыли его от полиции2.
Па следующий день, 6 августа 1863 г., на Никольскую
мануфактуру приехал покровский исправник с большим
числом полицейских и начал чинить расправу. Угрожая
рабочим, он заявил, что за стачку против хозяина, «если
она откроется по следствию, виновные будут отданы под
суд»3. Одновременно фабрикант приложил все усилия,
чтобы изолировать бастующих ткачей от прядильщиков,
обещая последним некоторые льготы. В результате ткачи
остались в одиночестве, и стачка приняла частичный ха-
рактер. Чтобы сломить стачечников, морозовская админи-
страция прекратила выдачу бастующим ткачам продуктов
из харчевой лавки и не давала им расчета.
10 августа 1863 г. большая группа стачечников отпра-
вилась в Москву и подала жалобу на фабриканта в кан-
целярию генерал-губернатора. Там обещали решить дело
«по справедливости». При этом рабочим было приказано
немедленно отправляться обратно в Орехово-Зуево и ждать
решения. Но проходили дни, а дело не двигалось с места.
Среди стачечников начался голод. Тогда инициативная
группа рабочих-стачечников 23 августа вновь поехала в
Москву к генерал-губернатору. Однако с ними не стали
разговаривать и арестовали, выслав в уездный город По-
кров Владимирской губ. под надзор полиции4.
Под влиянием репрессий некоторая часть ткачей при-
ступила к работе на старых условиях. 135 ткачей, отказав-
шихся работать, фабричная контора рассчитала по 2 ав-
густа — по день начала стачки. Но ткачи не согласились
брать расчет на таких условиях. Они требовали уплаты
за все дни стачки. Паспорта 48 активных стачечников бы-
ли переданы в полицию для высылки их по этапу на «ро-
дину». 30 августа пристав собрал перед фабричной конто-
рой стачечников и заявил, что они пе имеют права отлу-
74
даться с Никольской фабрики «по закону». Работница
Екатерина Игнатьева с ребенком на руках, выйдя из тол-
пы, гневно возразила: «Правильно ли вы это судите? Как
же нам не отлучаться, когда нам на фабрике хлеба не
дают и есть нечего, и я с детьми умираю голодная?» 5
3 октября 1863 г. Покровское полицейское управление
вынесло определение, обязывавшее фабричную админи-
страцию оплатить рабочим 2 месяца «за вынужденные
прогулы» по 50 коп. за один день каждому. Всем ткачам,
не желающим работать по старым расценкам, дать расчет.
Приставу было приказано усилить надзор на Никольской
мануфактуре. Однако фабрикант Т. С. Морозов категори-
чески отказался выполнить решение полицейского управ-
ления и подал жалобу владимирскому губернатору. Под
нажимом фабриканта покровский исправник изменил свое
первоначальное решение, приказав расправиться с рабо-
чими, которые оставались в Никольском в надежде полу-
чить причитающиеся им деньги. Он доложил владимир-
скому губернатору, что для удаления с фабрики недоволь-
ных рабочих требуется военная команда, а «потом
разослать их по домам» 6. Вскоре оставшиеся 74 стачечни-
ка с семьями были арестованы и заключены в Покровскую
тюрьму. Остальные успели уехать из Никольского. Заклю-
ченные рабочие, упорно добиваясь справедливости, писали
многочисленные жалобы в разные инстанции — в Покров-
ский магистрат, владимирскому губернатору, московскому
генерал-губернатору и даже царю Александру II. Но все
их обращения оказались напрасными. По решению уезд-
ного Покровского суда рабочие были признаны виновными
в нарушении договора о найме, в неподчинении фабрикан-
ту. С каждого из них взыскивались крупные судебные
издержки. Веспой 1864 г. рабочие были высланы по этапу
па «родину».
В. И. Ленин указывал, что «вмешательство полицей-
ского государства» во взаимоотношения рабочих и капи-
талистов «никогда, кроме вреда, ничего не приносило» про-
летариату 7.
Материалы о стачке 1863 г. характеризуют ее как сти-
хийное и неорганизованное, по весьма длительное и упор-
ное выступление рабочих. В ходе стачки, длившейся два
месяца, рабочие воочию убедились в единстве интересов
власть имущих — фабриканта и царских властей. Ткач
Егор Андреев на следствии заявил, что «мы где ни искали
суда, а доселе нигде пи па хозяина, ни на директора суда
75
не яашли, от тою и есть нам нечего и почти что умираем
с голоду» 8. Большинство стачечников пришло к убежде-
нию, что полицейские власти и хозяин «заодно».
Стачка 1863 г. оказала большое влияние на формиро-
вание классового самосознания пролетариата Орехова-Зу-
ева, на последующее развитие рабочего движения.
В ноябре 1865 г. на Никольской мануфактуре вновь
вспыхнуло волнение ткачей, которые потребовали от Мо-
розова уменьшения крайне тяжелого рабочего дня и уве-
личения расценок на новые ткани. Фабрикант ответил
категорическим отказом и приказал немедленно выбросить
из казарм рабочих и их семьи, которые были заподозрены
в «подстрекательстве» 9.
В 70-х годах стачечная борьба Никольских рабочих зна-
чительно усиливается, но в целом движение продолжает
носить стихийный и разрозненный характер, что позволя-
ет фабриканту расправляться со стачечниками «домашни-
ми» средствами. Так, в течение двух дней, 1—-2 декабря
1871 г., была подавлена стачка, в которой участвовало до
400 ткачей 10.
Летом 1872 г. на Никольской мануфактуре вспыхнули
две стачки. Непосредственными их причинами была при-
нудительная работа в предпраздничные дни в ночную сме-
ну до 6 часов утра. Забастовавшие потребовали, чтобы в
дальнейшем работа оканчивалась перед праздниками в
6 часов вечера. Стачка вспыхнула 27 мая, накануне празд-
ника, когда очередные «сменные» отказались в 6 часов
вечера идти на работу. К стачечникам присоединились
рабочие, шедшие со смены. Всего в стачке участвовало
400 рабочих. Несмотря на строгие «увещевания» фабрич-
ной администрации и полицейского надзирателя, рабочие
проявили упорство и вышли на работу только после празд-
ника — 29 мая. Фабрикант не пожелал идти на уступки н.
Через месяц, 28 июня 1872 г., стачка повторилась в еще
более широком масштабе. В ней участвовало почти 1,4 тыс.
«сменных» рабочих, которые отказались работать в вечер-
нюю и ночную смены перед праздником, требуя и впредь
отмены таких работ от фабричной администрации. Тогда
фабрикант решил наказать упорных рабочих «по закону»,
предъявив в уездный Покровский суд иск за неисполнение
ими условий найма. Но на этот раз Морозов проиграл. Суд
в иске фабриканту отказал, мотивируя это тем, что в пра-
вилах найма этот праздничный день (церковный праздник
троица) не был предусмотрен как рабочий, поэтому ника-
76
ких «нарушений» не было. Фабрикант долго сопротивлял-
ся, но все-таки вынужден был согласиться, чтобы перед
праздниками и воскресными днями рабочие прекращали
работу в 8 часов вечера. В то же время, идя на частичные
уступки, капиталист в своих правилах оговаривал, что
«если по ходу дела встретится надобность работать до
утра (в воскресенье), то в этом случае остановка фабрики
будет производиться в 6 часов утра» 12. Таким образом,
упорная борьба Никольских рабочих за сохранение права
отдыха в праздничные и воскресные дни окончилась ча-
стичной победой, что имело большое значение в их спло-
чении.
В начале июля 1874 г. па Никольской мануфактуре
вспыхнули сильные волнения в связи с гибелью и ранени-
ем рабочих при взрыве парового котла. Жандармский чи-
новник из III отделения «собственной его императорского
величества канцелярии» при расследовании этого дела был
вынужден констатировать, что на Никольской мануфакту-
ре «хозяева этих фабрик притесняют и эксплуатируют
рабочих сильнейшим образом, вследствие чего на этих
фабриках уже несколько раз начинались беспорядки, кон-
чавшиеся до сих пор без серьезных последствий благодаря
только тому, что рабочие ни разу пе действовали сообща и
одновременно. Необходимо заметить, что местная полиция
пе только что на стороне Морозовых, по даже находится
в полной у них зависимости, о чем рабочие хорошо знают
и потому нисколько не доверяют местным властям» 13.
В период промышленного кризиса середины 70-х годов
па Никольской мануфактуре по требованию фабриканта
были резко повышены штрафы. Только за вторую полови-
ну 1875 г. штрафы за «брак» отняли у ткачей более 18%
их заработка 14. С учетом других вычетов и взысков у ра-
бочих удерживалось около половины их заработной платы.
Кроме того, фабрикант ввел еще правило «круговой пору-
ки»: в случае превышения суммы штрафов заработка ра-
бочего опа покрывалась за счет заработка родственников,
работающих здесь же, па фабрике. «Фабриканты могли
брать штрафы, — указывал В. И. Ленин, — за что хотели
и в каком угодно количестве» ,5. В феврале 1876 г. Моро-
зов приказал фабричной администрации ввести новый
штраф на прядильщиков в размере 25—50 коп. «за мягкие
початки пряжи». В результате каждый рабочий прядиль-
ных цехов терял свыше половины дневного заработка.
Кроме того, фабрикант вводил этот штраф перед оконча-
77
пием срока найма, что давало возможность «оптом» вы-
честь большую сумму из «задаточных» денег рабочих.
Рассчитывая рабочих 29 февраля, фабричная контора по
указу Морозова удержала еще какой-то неизвестный, «тем-
ный» штраф, не записанный в расчетных книжках. Одно-
временно с расчетом за зимний период фабричная контора
объявила, что при новом сроке найма (после пасхи) рабо-
чие должны будут работать по старым низким расценкам,
хотя обычно на летний срок фабриканты несколько повы-
шали заработную плату.
1 марта, с которого начинался новый срок найма, 540
прядильщиков, возмущенных произволом и беззастенчи-
вым грабежом фабриканта, забастовали. В 9 часов утра,
бросив машины, они пришли во двор фабричной конторы
и «объявили управлению мануфактуры, что они не пойдут
на работы до тех пор, пока не будет отменен... новый
штраф и не будет вывешено на фабрике расписание о
штрафах и о размере их за каждую порчу товара». Стачка
охватила и ткачей Большой бумагопрядильной фабрики.
Для подавления стачки был вызван покровский уездный
исправник. Стачечники, проявив большое упорство, про-
должали борьбу. Фабрикант призвал па помощь губерн-
ские власти. 5 марта в Никольское прибыла карательная
экспедиция во главе с начальником Владимирского жан-
дармского уцравления полковником Беловодским. В его
присутствии в ответ на требования рабочих «хозяин фаб-
рики Тимофей Морозов отказал им в отмене штрафа, а
согласился только на сложении штрафа за два дня, если
они отправятся на работы». Однако стачечники упорно
требовали расчета «без всякого вычета». Жандармский чи-
новник вынужден был признать, что юридически это вы-
ступление «далеко не имеет того характера стачки рабо-
чих, которое признается нашими законами (1358 ст.
Уложения о наказаниях), потому что рабочие на Николь-
ской фабрике прекратили работы прежде истечения ус-
ловленного срока найма не для того, чтобы принудить
хозяина фабрики к возвышению получаемой ими заработ-
ной платы, а были вынуждены к тому произвольным со
стороны управления мануфактуры вычетом у них из зара-
ботной платы». Упорная борьба Никольских рабочих за-
кончилась их победой. Согласно донесению начальника
Владимирского губернского жандармского управления в
III отделение от 9 марта 1876 г., «фабрикант Морозов вы-
нужден был удовлетворить законные требования рабочих
78
п рассчитать их без штрафа, после чего стачка прекрати-
лась».
По требованию Т. С. Морозова фабричная контора про-
вела строгий контроль за новым набором рабочих. 34 рабо-
чих не были вновь приняты на фабрику «по неблагонадеж-
ности». Вскоре после мартовской стачки 1876 г. фабрич-
ная администрация завела «Порочную книгу», куда запи-
сывались рабочие, уволенные «за проступки», без права
поступления па предприятия Никольской мануфактуры.
Одновременно Морозов увеличил штат смотрителей, «хо-
жалых» и прочих соглядатаев и доносчиков, которые были
обязаны выявлять «зачинщиков» и «подстрекателей».
Мартовская стачка 1876 г. на Никольской мануфактуре
оказала сильное влияние на рабочих других фабрик в Бо-
городском у., вызвав ряд волнений16. По подсчетам
Р. К. Ермана и П. И. Кабанова, с 1878 по 1882 г. на пред-
приятиях Никольской мануфактуры произошло 22 выступ-
ления рабочих, из них 6 небольших стачек 17. Никольские
рабочие в основном протестовали против грабительских
штрафов, неправильных расчетов.
В 1879 г. под влиянием общего подъема освободитель-
ного движения в стране на Никольской мануфактуре был
создан первый нелегальный пропагандистский кружок,
возглавляемый рабочим-слесарем Иваном Бакониным. Ему
удалось сплотить довольно значительную группу рабочих,
активно интересующихся политическими событиями в
стране. После убийства народовольцами Александра II
1 марта 1881 г. была даже организована широкая сходка
рабочих, которую разогнала местная полиция. Никольский
рабочий Петр Васильевич Филиппов в своих воспомина-
ниях называл эту сходку «демонстрацией», на которой ра-
бочие с восхищением говорили о героизме революционе-
ров-народников А. Желябова, А. Михайлова и др.18
В целом анализ рабочего движения на Никольской
мануфактуре до Морозовской стачки 1885 г. свидетельст-
вует о нараставшем недовольстве текстильного пролетариа-
та своим положением. В борьбе с фабрикантом они прояв-
ляли активность и упорство, хотя уровень сознательности
и организованности в их среде был еще недостаточно вы-
соким. Большинство рабочих еще стояли в стороне от дви-
жения, и стачечная борьба носила стихийный и разроз-
ненный характер. Но нарастающее стачечное движение
оказывало большое влияние на рост классовой солидарно-
сти Никольского пролетариата. Даже «стихийность дви-
79
жения, — указывал впоследствии В. И. Ленин, — есть при-
знак его глубины в массах, прочности его корней, его не-
устранимости, это несомненно» 19.
Накопление революционных традиций и роль
передовых рабочих в организации Морозовской стачки
К середине 80-х годов XIX в. на Никольской мануфак-
туре Морозовых сложились объективные предпосылки для
организации мощного пролетарского выступления. Здесь
был наиболее высокий уровень концентрации фабричного
пролетариата, что являлось важнейшим фактором сплоче-
ния рабочих в мощную организованную силу под влиянием
стачечной борьбы. В. И. Ленин подчеркивал, что сами ус-
ловия работы па предприятиях крупной машинной инду-
стрии, концентрируя вместе массы рабочих, толкают впе-
ред их развитие, повышают их самостоятельность, «подго-
товляют рабочих к соединению и развивают в них
способности и умение соединяться» 20.
Высокий уровень обобществления труда на этом одном
из крупнейших текстильных предприятий России оказы-
вал большое влияние на изменение духовного облика Ни-
кольских рабочих. П. А. Моисеенко в письме в Сибирь к
своим товарищам по ссылке выражал удовлетворение тем,
что, «несмотря на все эти неблагоприятные условия (низ-
кие заработки, штрафы, продолжительный рабочий день. —
Авт.), рабочие стали развитее, больше читают, больше
интересуются своим положением»21. Рабочие начинают
понимать, что «хозяева» угнетают и грабят их; постепенно
они все глубже осознают, что их собственная борьба —
единственная защита от всевозрастающего гнета и нище-
ты22. Накануне стачки Никольские рабочие, высказывая
свое возмущение невыносимо тяжелым положением и гру-
бым произволом предпринимателя, не ограничивались
только «руганью и проклятьями», а высказывали мнение
«бунт устроить» для улучшения своего положения23.
Начиная с 1883 г. отдельные группы рабочих, не вы-
держав тяжелой эксплуатации и пытаясь протестовать,
самовольно бросали работу24. «Журналы записей взысков
с рабочих и мастеровых» фабрик Никольской мануфактуры
свидетельствуют, что с осени 1883 г. усиливаются волне-
ния и «беспорядки» как на производстве, так и в казар-
мах. Особенно сильное брожение было среди ткачей и пря-
80
дильщиков. Волнения охватывают значительные группы
работниц. Среди них появляются «зачинщицы», такие, как
крутильщицы Дарья Сидорова и Елизавета Максимова, ко-
торых неоднократно штрафовали за «беспорядки», а затем
уволили, занеся в «Порочную книгу» 25. Такие случаи мно-
гократно повторялись.
Осенью 1884 г. резко возросло недовольство ткачей, тре-
бующих повышения расценок. Группу старых ткачей,
возмущенных произвольным снижением расценок, немед-
ленно уволили и выселили из казарм вместе с семьями26.
На старой Ткацко-отделочной фабрике 7 ноября 1884 г.
«самовольно» бросили работу 24 ткачихи во главе с Ефро-
синьей Александровой, Степанидой Васильевой, которые
«учинили беспорядки на фабрике». Они были немедленно
изгнаны из Никольской мануфактуры. Через месяц, 7 де-
кабря 1884 г., среди ткачей вновь вспыхнуло волнение,
охватившее значительную группу рабочих и работниц.
Среди «зачинщиков» были Матвей Галактионов, Григорий
Петров, Ефросинья Листратова, Василиса Сысоева и Вера
Акимова. 15 декабря на этой фабрике вновь были массо-
вые «беспорядки», в которых наряду с ткачами принимали
участие слесари во главе с Петром Архиповым27. Подоб-
ные факты убедительно свидетельствуют о глубоко на-
зревшем возмущении в среде морозовских текстильщиков.
Таким образом, фабричная атмосфера Никольской ма-
нуфактуры была сильно заряжена накопившимся возму-
щением рабочих. Требовалось только организационное
руководство лавиной народного гнева. Характерно, что об
этих объективно сложившихся условиях в среде Николь-
ских текстильщиков отмечалось даже в судебных доку-
ментах. «Из показаний почти всех свидетелей рабочих
можно полагать, — говорилось в одном из них, — что стач-
ка рабочих на фабрике Никольской мануфактуры рано или
поздно, так или иначе произошла бы. Ускорению и, так
сказать, быстроте стачки способствовало только поступле-
ние па фабрику обвиняемого Петра Анисимова Мосеенка,
уже участвовавшего в других стачках, и который в настоя-
щем случае стал руководить делом» 28.
Решающую роль в осознании Никольским пролетариа-
том законности и необходимости организованного протеста
против своего невыносимого и бесправного положения сы-
грала агитационная работа передовых рабочих-революцио-
неров во главе с П. А. Моисеенко и его ближайших спо-
движников по борьбе — Л. И. Иванова (Абраменкова) и
6 Заказ № 466
61
В. С. Волкова, сплотивших вокруг себя большую инициа-
тивную группу по подготовке и проведению стачки.
П. А. Моисеенко и Л. И. Иванов были передовыми ра-
бочими-социалистами. Суровая школа революционной
борьбы выковала из них опытных руководителей рабочих
масс.
Петр Анисимович Моисеенко родился в 1852 г. в семье
крепостного крестьянина в дер. Обыденной Сычевского у.
Смоленской губ. Подобно большинству разоренных кресть-
ян царской России в результате реформы 1861 г., его отец
с семьей вынужден был покинуть свой безземельный двор
и устроиться работать плотником. Пролетариями стали
братья и сестры П. А. Моисеенко. Свой путь фабричного
рабочего Петр начал в 1865 г. в 13-летнем возрасте в Мо-
скве в качестве присучалыцика на суконной фабрике
бр. Гучковых. Затем три года работал ткачом на ситцена-
бивной фабрике Цинделя. Летом 1871 г. он женился на
смоленской крестьянке Екатерине Сазоновой, урожденной
с. Артюхова Сычевского у. Осенью того же года он при-
ехал в Орехово-Зуево, где поступил работать на ткацкую
фабрику Зиминых в дер. Дубровке. У П. А. Моисеенко
были золотые руки настоящего рабочего, прирожденная
тяга к труду. Грамотой он овладел самостоятельно, обла-
дая поразительной памятью. Нелегкая школа жизни,
столкнувшая его с разными профессиями, чтение книг и
газет, к которому он приобщился в фабричной библиотеке
на Никольской мануфактуре, затем знакомство с нелегаль-
ной литературой положили начало, как об этом вспоминал
сам П. А. Моисеенко, становлению рабочего-борца29.
В 70-х годах XIX в. в среде передовых рабочих широ-
кое распространение получила нелегальная печать боевого
демократического содержания. В первую очередь это была
так называемая ряженая литература (замаскированная
под сказку) с ярко выраженной антиправительственной
направленностью. Опа издавалась нелегально с 1872 г. ре-
волюционными народниками, которые создали немало по-
пулярных книг для народного чтения. В них разоблача-
лись антинародная сущность самодержавия и чудовищные
методы эксплуатации трудовых масс помещиками и капи-
талистами 30.
Страстные обличения подпольной литературы оказали
большое влияние па формирование свободолюбивых взгля-
дов пролетарского вожака. П. А. Моисеенко вспоминал об
«ошеломляющем» воздействии «нелегальщины», которую
82
он прочитал в юности в Орехове-Зуеве вместе с другом
Д. Гвоздаревым: «О, что было тогда! Мы с товарищем за-
читывались, в то же время не веря себе: как это можно,
неужели это правда все то, что написано в этих книжках?
Ум стал работать, стал доискиваться правды; и куда бы
мы пи сунулись, все то, что написано, — правда» 31. Необ-
ходимо отметить, что нелегальная обличительная литера-
тура оказала большое воспитательное влияние па пробуж-
дение демократической мысли многих передовых рабочих,
таких, как М. А. Багаев, Н. М. Махов, Ф. Н. Самойлов
И др.32
Осенью 1873 г. П. А. Моисеенко приезжает в Петер-
бург. Здесь он устроился ткачом на фабрику капиталиста
Шау за Нарвской заставой, где проработал около трех лет,
а затем перешел на Новую бумагопрядильпю па Обводном
канале. Вместе с ним работала ткачихой его жепа — «Са-
зоновпа» — верный товарищ на его трудной жизненной
дороге. Передовые петербургские рабочие, приняв
II. А. Моисеенко в свою среду, вскоре его «посвятили в
святая святых». Он начинает упорно учиться в рабочем
кружке революционных народников, руководимом
А. К. Пресняковым. Работая слесарем на различных за-
водах Петербурга, тот вел пропаганду среди передовых
рабочих, стремившихся к «созданию исключительно рабо-
чей партии» — будущего «Северного союза русских рабо-
чих». В своей автобиографии П. А. Моисеенко писал, что
с 1873 г. стал «членом кружка Нарвского района», активно
посещал студенческие собрания, втягивался все больше и
больше в подпольную работу. Он познакомился с выдаю-
щимися деятелями революционного подполья России —
Г. В. Плехановым, С. Н. Халтуриным, В. П. Обнорским,
С. Л. Перовской, А. И. Желябовым, М. Р. Поповым,
В. А. Осинским и др. При этом он подчеркивал, что «са-
мым важным для меня было знакомство с Г. В. Плехано-
вым и С. Халтуриным. Первый научил понимать, второй —
действовать» 33.
В кружке Г. В. Плеханова, где занимались рабочие ря-
да столичных фабрик, проводились систематические заня-
тия по вопросам политической экономии. Здесь П. А. Мои-
сеенко прочитал книгу революционного демократа
Н. В. Шелгунова «Податной вопрос». «Плеханов разъяс-
нял непонятные для меня места и так увлекательно, что
мы за весь вечер прочли всего лишь одну-две страницы, —
вспоминал Петр Анисимович. — Но для меня это было от-
6*
83
крытие: я начал читать и мыслить совсем не так, как
прежде»34. Плеханов в книге «Русский рабочий в револю-
ционном движении», написанной по личным воспомина-
ниям, дал отличный отзыв о своем настойчивом ученике
Петре Анисимове (Моисеенко) 35. Для П. А. Моисеенко
занятия с Г. В. Плехановым имели огромное значение, во-
оружив его теоретически и укрепив его революционные
убеждения. «Благодаря Плеханову, — писал он, — я много
уяснил себе и стал разбираться в литературе» 36. Плеха-
новские уроки помогли П. А. Моисеенко ознакомиться с
марксистской литературой. В своей многолетней агитаци-
онно-пропагандистской работе среди рабочих масс он
постоянно разъяснял своим слушателям марксистскую те-
орию прибавочной стоимости, объясняя на примерах, как
наживают капиталисты на эксплуатации рабочих огром-
ные прибыли.
Во второй половине 70-х годов революционной пропа-
гандой были охвачены все крупные фабрики и заводы Пе-
тербурга. Настроение у рабочих было боевое. «Мы все
рвались к бою», — писал П. А. Моисеенко. Передовые
петербургские рабочие становились организаторами и аги-
таторами рабочих масс. В их рядах был и П. А. Моисе-
енко.
Постепенно П. А. Моисеенко приобретает качества
стойкого и убежденного пролетарского революционера.
В конце 1874 г. он был одним из организаторов стачки па
ткацкой фабрике Шау. Здесь ему в этом важном деле пе-
редал свой боевой опыт рабочий Александров, активный
участник крупнейшей стачки на Кренгольмской ману-
фактуре под Нарвой в 1872 г.
6 декабря 1876 г. П. А. Моисеенко вместе с Г. В. Пле-
хановым и другими революционерами стал организатором
первой в России политической рабочей демонстрации у
Казанского собора в Петербурге. Перед собравшимися на
площади у собора выступил Г. В. Плеханов, который гово-
рил о Николае Гавриловиче Чернышевском и других бор-
цах за интересы угнетенных народных масс, о тяжелой
доле русских крестьян и нищенском положении городских
рабочих. «Да здравствуют мученики за народное дело!» —
воскликнул оратор под бурное одобрение присутствующих.
Толпа рабочих-демонстрантов, подняв красное знамя с
надписью «Земля и Воля», двинулась по Невскому про-
спекту с возгласами: «Да здравствует народ! Смерть ца-
рям!» 37
84
Эта политическая демонстрация петербургских рабо-
чих, разогнанная полицией, произвела огромное впечатле-
ние па рабочих и передовую общественность страны. По
мысли ее организаторов, вспоминала революционерка Ве-
ра Фигнер, демонстрация должна была «сделать вызов
правительству и среди всеобщего затишья своей дерзостью
поразить противников и ободрить сторонников» 38. Многие
ее участники были осуждены. П. А. Моисеенко удалось
избежать ареста. За короткий срок пребывания в столице
он заслужил большое уважение в рабочей среде за актив-
ное участие в рабочем движении.
Незаурядные способности рабочего пропагандиста и
организатора особенно выявились у П. А. Моисеенко, ког-
да оп стал работать па крупнейшей петербургской фабри-
ке — Новой бумагопрядильне. В эти годы огромное моби-
лизующее значение для передовых рабочих имел знамени-
тый «процесс 50-ти» в марте 1877 г., где с пламенной
речью выступил рабочий-революционер Петр Алексеев,
закончив ее революционным призывом: «...подымется мус-
кулистая рука миллионов рабочего люда... и ярмо деспо-
тизма, огражденное солдатскими штыками, разлетится в
прах!..»39 П. А. Моисеенко вспоминал, что мужественная
речь Петра Алексеева быстро распространилась в петер-
бургских революционных кружках, «много помогла про-
паганде» 40. «Великое пророчество русского рабочего-рево-
люционера», как назвал ее впоследствии В. И. Ленин41,
многие знали наизусть. П. А. Моисеенко был чрезвычайно
горд за своего рабочего-земляка, бесстрашного борца за
рабочее дело.
Огромную роль в формировании революционного миро-
воззрения П. А. Моисеенко сыграла его дружба с выдаю-
щимся рабочим-революционером С. Н. Халтуриным, чело-
веком исключительных способностей, прирожденным ор-
ганизатором рабочих масс. Он горел страстным желанием
организовать всеобщую стачку петербургского пролетариа-
та, распространив ее затем на всю рабочую Россию. Его
революционные идеи нашли воплощение в программе «Се-
верного союза русских рабочих», организованного в 1878 г.
в Петербурге42. Эта программа, восприняв ряд идей I Ин-
тернационала, провозглашала: «Рабочие Петербурга...
пришли к мысли об организации общерусского союза ра-
бочих». Они стремились создать политическую партию,
ставящую своей главной задачей руководство борьбой ра-
бочих с социальным бесправием, гнетом самодержавия и
85
буржуазий. «Северный союз русских рабочих» открыл но-
вый этап в рабочем движении России. Рабочие листовки
«Северного союза» принципиально отличались от народни-
ческих прокламаций, ибо звали пролетариат к решитель-
ной классовой борьбе против капиталистов, проповедовали
классовую ненависть к угнетателям. Листовки призывали
к сплоченности в борьбе, к дружной поддержке, к совме-
стным выступлениям рабочих разных фабрик и заводов
для мощного отпора эксплуататорам, выдвигая боевой
пролетарский призыв: «Все за одного — один за всех!» 43
П. А. Моисеенко вместе с С. Н. Халтуриным и
В. П. Обнорским принимал активное участие в подготовке
организации «Северного союза русских рабочих». Весной
1878 г. он был арестован за организацию стачки текстиль-
щиков на Новой бумагопрядильне (февраль—март 1878 г.)
и административно выслан по этапу в кандалах па «роди-
ну». Однако через несколько месяцев он нелегально воз-
вращается в Петербург, развернув активную деятельность
в «Северном союзе русских рабочих». Здесь он приобрел
большой опыт революционной борьбы. В январе 1879 г.
II. А. Моисеенко выступает организатором и руководите-
лем повой, еще более мощной стачки па Повой бумаго-
прядильне. По замыслу С. Н. Халтурина он предпринима-
ет энергичную попытку слить эту стачку с забастовками
на других фабрично-заводских предприятиях Петербурга.
Благодаря его страстной агитации к пей тогда присоеди-
нились рабочие ткацкой фабрики Шау, которые выступили
в знак солидарности с требованиями ограничить произвол
капиталистов и улучшить материальное положение рабо-
чих. По инициативе «Северного союза» проводился сбор
средств в помощь стачечникам среди рабочих Петербурга
и Москвы. В столице сборщиком средств в стачечный фонд
был друг II. А. Моисеенко член «Северного союза» Лука
Иванов. Во время стачки произошла стычка с полицейски-
ми и конными жандармами, во время которой был схвачен
и брошен в тюрьму П. А. Моисеенко, оказавший сопротив-
ление царским наемникам. По поводу ареста П. А. Моисе-
енко начальник III отделения е. и. в. канцелярии доклады-
вал царю Александру II: «...по задержанию один из глав-
ных деятелей назвался мещанином Осипом Ивановым.
Между тем дознано, что йод именем Иванова скрывается
крестьянин Смоленской губернии Петр Анисимов (Моисе-
енко. — Авт.), принимавший еще в прошедшем году вы-
дающееся участие в беспорядках па Новой бумагопрядиль-
86
не и скрывшийся с места высылки — родины. У него
отобран кинжал»44. Этот кинжал был подарком Степана
Халтурина своему другу.
17 месяцев провел неукротимый рабочий-революционер
в столичных тюрьмах без судебного разбирательства. Сна-
чала он был брошен в арестантский дом при Коломенской
полицейской части. В трудные тюремные дни П. А. Моисе-
енко сочинил два замечательных стихотворения: «Ткачи»
и «Я хочу вам рассказать», которые он потом будет много
раз декламировать Никольским рабочим, вдохновляя их на
мужественную борьбу с капиталистами. Особенно смелым
и революционным по своему характеру было второе сти-
хотворение, написанное в жанре частушки45:
Я хочу вам рассказать,
Как нас стали обирать
Дармоеды-кулаки,
Полицейские крючки.
А министры да цари
На нас смотрят издали —
Указ новый написали,
Чтобы чаще обирали:
Попы пьяные орали,
Народ бедный надували.
Царь наш батюшка-спаситель,
Нашей шайки предводитель,
Хорошо ты управляешь:
Честных в каторгу ссылаешь,
Суд военный утвердил,
Полны тюрьмы понабил,
Запретил всему народу
Говорить ты про свободу.
Кто осмелится сказать —
Велишь вешать и стрелять.
После организованной им голодовки П. А. Моисеенко
перевели в «предварилку» —- Дом предварительного заклю-
чения. Эту мрачную тюрьму на Шпалерной улице в Пе-
тербурге русские революционеры разных поколений метко
окрестили «Домом предварительного задушения». Камера,
куда бросили П. А. Моисеенко, напоминала, по его словам,
«склеп для мертвеца». В этом тюремном застенке он про-
читал книгу А. И. Радищева «Путешествие из Петербурга
в Москву», которая произвела на него ошеломляющее впе-
чатление. «Я не знаю, как выразить то чувство, — вспо-
минал оп, — которое на меня произвела эта книга. Я пла-
кал, злился, возмущался... Ведь я хорошо помнил крепо-
стное право и сам был бит барином, хотя мце и было не
87
более пяти лет. Все это я помнил. И вот — книга, которая
всколыхнула во мне всю горечь и ненависть против поме-
щиков» 46.
В петербургской «предварилке» П. А. Моисеенко уси-
ленно занимается самообразованием. Упорно осваивает
историческую литературу: многотомную «Историю Рос-
сии» С. М. Соловьева, сочинения Костомарова. Вниматель-
но прочитал роман-эпопею Л. Н. Толстого «Война и мир».
Жадно поглощал и комплекты «толстых» журналов, имею-
щихся в тюремной библиотеке. В № 12 за 1870 г. «Вест-
ника Европы» он прочитал замечательные стихи писателя
Александра Навроцкого (псевдоним В. А. Вроцкий) «Из
волжских преданий». В № 5 «Вестника Европы» за 1871 г.
он прочитал драматическую хронику А. Навроцкого
«Стенька Разин», которая произвела на него огромное
впечатление47. П. А. Моисеенко выучил эту поэму наи-
зусть и впоследствии не раз декламировал своим товари-
щам, в том числе и Никольским рабочим.
Огромную роль па формирование революционного ми-
ровоззрения П. А. Моисеенко оказали статьи выдающихся
русских писателей и публицистов Г. И. Успенского,
В. В. Берви-Флеровского, Н. И. Зибера, Н. В. Шелгунова,
которые печатались в передовом органе российской демо-
кратии— «Отечественных записках». С особым вниманием
П. А. Моисеенко прочитал ценную статью по рабочему
вопросу «Материальный и умственный упадок в России».
«Там, где рабочие производят более всего ценностей, они
получают меньшую плату», — писал автор, указывая, что
отсутствие «силы сопротивления» и бесправие пролетариа-
та дают возможность российским капиталистам устанавли-
вать полный произвол; и наживать огромные барыши.
Статья убеждала рабочих в необходимости организации
упорной борьбы с гнетом капитала, «чтобы ограждать се-
бя и обеспечить свое благосостояние». Статья была опуб-
ликовала в декабрьском номере «Отечественных записок»
за 1877 г. без подписи. Как установлено, ее автором был
известный революционер-демократ В. В. Берви-Флеров-
ский, чьи произведения высоко ценил К. Маркс. П. А. Мо-
исеенко неоднократно подчеркивал огромное влияние на
формирование его революционного мировоззрения статьи
о «неравномерном распределении между трудом и капи-
талом» 48.
После длительного заключения в петербургских тюрь-
мах дело руководителей-«зачинщиков» стачки на Новой
88
бумагопрядильне было решено административным поряд-
ком, без судебного разбирательства. Согласно «высочай-
шему повелению» Александра II от 16 апреля 1880 г.,
Петр Анисимов, Лука Иванов и Яков Коняев высылались
«в распоряжение генерал-губернатора Восточной Сибири
для водворения на ссыльное поселение под надзор поли-
ции». В сибирскую ссылку вместе с П. А. Моисеенко до-
бровольно пошла по этапу его верная соратница по борьбе
жена Екатерина Сазонова. В пересыльной тюрьме в
г. Вышнем Волочке Моисеенко около двух месяцев провел
вместе с замечательным русским писателем В. Г. Коро-
ленко. Эта встреча произвела неизгладимое впечатление на
рабочего-революционера. «Не могу никак забыть, — вспо-
минал он, — этой светлой личности; па всех пас он про-
изводил обаятельное впечатление, все мы его любили, и он
всех нас любил одинаково». В пересыльной тюрьме про-
должалось упорное «умственное развитие» П. А. Моисе-
енко. В вышневолоцкой тюрьме Моисеенко встретился со
своим боевым другом Лукой Ивановым. В далекой сибир-
ской ссылке, в глухом таежном селе Анцырском Енисей-
ской губ., близ г. Канска, П. А. Моисеенко с большим
упорством и настойчивостью учился у новых товарищей —
политических ссыльных-народовольцев — врача О. Э. Ап-
пельберга, инженера А. Ф. Логовского, петербургского ра-
бочего-слесаря пропагандиста Е. П. Коренева. Годы
ссылки стали для П. А. Моисеенко серьезной школой по-
литической учебы и воспитания гражданского мужества.
За пение революционной «Марсельезы» он был подвергнут
обыску и жандармскому «дознанию». Трудности и лише-
ния не сломили неукротимого нрава рабочего-революцио-
нера. Впоследствии он вспоминал: «...еще живя в ссыл-
ке в Сибири, я уже решил, что могу сделать для общего
дела... — пойду туда, где трудно дышится, где горе слы-
шится...» 49.
5 июня 1883 г. окончился срок ссылки П. А. Моисеен-
ко, который перед отъездом встретился в г. Канске со
своими ссыльными товарищами, обсудил с ними свой план
относительно устройства в будущем па работу в фабрич-
ном центре Орехове-Зуеве с многотысячным рабочим
населением. На родину П. А. Моисеенко возвращался с же-
ной и товарищем Лукой Ивановым. По дороге они встре-
чались с политическими ссыльными, брали письма и адре-
са, прочие поручения. В г. Ишиме встретились с юристом
И. А. Гурвичем, с которым П. А. Моисеенко был знаком
89
СЩё rto петербургской «предварилке». Последний в этот
период серьезио изучал труды К. Маркса, собирая мате-
риалы для будущей книги «Переселения крестьян в Си-
бирь». Эту монографию, вышедшую в 1888 г., В. И. Ленин
в труде «Развитие капитализма в России» назвал «пре-
восходным исследованием» и усиленно рекомендовал чи-
тателям50. И. А. Гурвич советовал П. А. Моисеенко в бу-
дущем внимательно изучать положение рабочих, развер-
нуть пропагандистскую работу в рабочих массах.
В Орехове-Зуеве П. А. Моисеенко остановился сначала
у своего отца, работавшего сторожем на фабрике Зимина,
от которого узнал, что с полицейским «проходным свиде-
тельством» поднадзорного его ни на какой фабрике па
работу не возьмут. Оставив жену у отца, П. А. Моисеенко
поехал в свою деревню Обыденную на Смоленщине с
целью получить «чистый» паспорт. Это предприятие окон-
чилось весьма удачно. Получив от исправника г. Сычевки
разрешение на получение документа, Петр Анисимович
отправился в Кравцовское волостное управление, где дол-
жен был получить паспорт. По его просьбе фамилия в пас-
порте была записана, согласно уличному прозвищу их
семьи, как Мосеенок, т. е. «маленький». С этого момента
вместо Петра Анисимова он стал Петром Анисимовичем
Мосеенком. В архивном деле Московской судебной палаты
в ЦГИА г. Москвы хранится этот паспорт рабочего-рево-
люционера, где, согласно полицейским правилам, приво-
дятся приметы П. А. Мосеенка: «Лет 32, рост 2 арш.
3 вершка, волосы русые, глаза серые, нос, рот — обыкно-
венные, подбородок круглый, лицо рябое»5|. Перемена
фамилии позволила П. А. Моисеенко уйти из-под надзора
полиции и получить работу на фабрике. Впоследствии ему
приходилось не раз менять свою фамилию в целях кон-
спирации.
Осенью 1883 г. П. А. Моисеенко вернулся в Орехово-
Зуево и поступил ткачом на Новоткацкую фабрику Ни-
кольской мануфактуры Саввы Морозова. С первого же дня
он столкнулся с исключительно тяжелыми условиями тру-
да и жизни Никольских рабочих. Опытный глаз и полити-
ческое чутье умелого пролетарского вожака скоро убедили
П. А. Моисеенко, что «на фабрике Морозова царил про-
извол, какого нигде никогда не было» 52. Быстро освоив-
шись на фабрике, П. А. Моисеенко стал крепить связи с
рабочими в целях вовлечения их в стачечную борьбу.
«Убедившись в справедливости политических идей, — пи-
90
сал on в своих следственных показаниях, — я уже пе мог
равнодушно смотреть на страдания людей, с которыми об-
ращаются иногда хуже вьючных животных, которым
зажимают рот, когда они хотели бы протестовать. К необ-
ходимости стачки меня привело то, что все единичные
протесты ни к чему не приводили и пе облегчали участи
рабочих» 53. Исключительная способность рабочего-пропа-
гандиста работать в пролетарской среде, горячие выступ-
ления П. А. Моисеенко производили потрясающее впечат-
ление на рабочие массы54, пробуждая у слушателей чув-
ство непримиримости к гнету, протест против произвола
и эксплуатации. П. А. Моисеенко стал вести агитацию
среди Никольских рабочих за организацию стачки вместе
со своим близким товарищем по революционной борьбе в
Петербурге и сибирской ссылке Лукой Ивановичем Ива-
новым. Об Иванове известно немного, но даже краткие
сведения характеризуют его как целеустремленного, воле-
вого и энергичного рабочего-революционера, отдавшего все
силы па борьбу за рабочее дело.
Лука Иванович Иванов (Абраменков) родился в
1853 г. в дер. Дьяковой Гжатского у. Смоленской губ. в
обедневшей крестьянской семье. Рано лишившись отца, он
с юных лет был вынужден работать ткачом в шелкоткац-
кой мастерской, затем на фабриках Шау, Кожевникова и
на Новой бумагопрядильне в Петербурге. В 1874 г. он
познакомился с П. А. Моисеенко, два года жил с ним вме-
сте на одной квартире, сблизился с передовыми рабочими,
принимал активное участие в революционной работе.
В 1876 г. Л. И. Иванов был арестован за хранение запре-
щенных книг. Отсидев в тюрьме до суда 14 месяцев, был
приговорен к двухнедельному заключению и выслан под
гласный надзор на «родину». Осенью 1878 г. Л. И. Иванов
вновь возвратился в Петербург, поступив на Новую бума-
гопрядильню. Будучи активным членом «Северного союза
русских рабочих», он собирал средства для помощи семьям
бастующих рабочих Петербурга. Л. И. Иванов был одним
из руководителей массовых стачек рабочих на текстиль-
пых фабриках столицы зимой 1879 г. Вскоре его вновь
арестовывают и в административном порядке высылают
вместе с П. А. Моисеенко в сибирскую ссылку. В вышне-
волоцкой пересыльной тюрьме он познакомился близко с
другом выдающегося рабочего-революционера Петра Алек-
сеева — Иваном Тимофеевичем Смирновым. С 1880 по
1883 г. он находился в ссылке в г. Устьянсдом Канского у,
91
Енисейской губ. Тюрьма и ссылка стали для Л. И. Иванова
суровой школой, закалив его как стойкого борца. Со свои-
ми товарищами из политических ссыльных Л. И. Иванов
позднее вел оживленную переписку. Он очень дорожил
этой дружбой, тщательно берег письма и другие материалы
своих товарищей по борьбе. Так, он сохранил прокламацию
«Северного союза русских рабочих», которую потом зачи-
тал на сходке Никольским стачечникам накануне их ре-
шительного выступления.
Невысокого роста, худощавый, с внимательным, вдум-
чивым взглядом, 30-летний Лука Иванов внешне не про-
изводил впечатления фабричного ткача. У него была чет-
кая, продуманная и культурная речь рабочего-интеллиген-
та. Корреспондент «Московских ведомостей» писал о Луке
Иванове: «Если бы не было предварительно известно, что
это фабричный ткач, то можно было бы по разговору при-
нять его за развитого, получившего воспитание челове-
ка» 55. Вернувшись из сибирской ссылки вместе с П. А. Мо-
исеенко, Л. И. Иванов сначала поступил па фабрику Зи-
мина в Орехове-Зуеве, а осенью 1884 г. перешел работать
па ткацкую фабрику Смирнова в селе Ликино. Несмотря
на то что друзья по борьбе жили друг от друга за 8 верст,
они часто встречались на квартире брата П. А. Моисеенко,
Григория Анисимова, у которого жил Л. Иванов. В дни
подготовки и проведения Морозовской стачки Лука Ива-
нов поддерживал тесную связь с П. А. Моисеенко, прини-
мал самое активное участие в сходках, находился в центре
всех событий. В заключении «по политическому дозна-
нию» московский прокурор докладывал, что Лука Иванов
«давал советы рабочим, что нужно сделать и как себя ве-
сти... участвовал и в составлении письменных требований
и, вообще, оставался в Никольском до тех пор, пока под-
готовленная при его содействии стачка не увенчалась ус-
пехом» 56.
К этим двум передовым рабочим-революционерам, про-
шедшим суровую школу борьбы, присоединился рабочий-
ткач Василий Сергеевич Волков, прирожденный пролетар-
ский агитатор, который стал ближайшим помощником
П. А. Моисеенко во время организации и проведения стач-
ки. Документальные сведения об этом замечательном про-
летарском вожаке-самородке крайне незначительны. Изве-
стно, что Василий Сергеевич Волков был третьим сыном в
семье отставного солдата из обедневших мещан г. Серпу-
хова. Он родился в 1859 г., учился в серпуховском город-
92
ском училище, где закончил два класса. Из-за тяжелой
нужды Василий Волков с детских лет вынужден был пойти
работать. Известно, что он трудился на ткацких фабриках
Строкова, Серикова и Фомина. В 1880 г. он женился на
ткачихе Акулине Платоновой из дер. Иваньково Дмитров-
ского у. Московской губ., имел сына. Отслужив солдатом
в царской армии, из-за слабого здоровья был досрочно де-
мобилизован. После армии семья Волковых переехала в
Москву, где Василий Волков стал работать сначала шор-
ником, затем подсобным рабочим на складе аптеки Фер-
рейна. Но заработки там были ничтожные, и весной
1884 г. Волковы вынуждены были переехать в Орехово-
Зуево, где поступили работать ткачами на Новоткацкую
фабрику Никольской мануфактуры Саввы Морозова57. Эти
биографические данные взяты из показаний В. С. Волкова
на следствии по делу стачки. Но Никольским рабочим он
рассказывал о своем активном участии в стачке на круп-
ной бумаготкацкой фабрике в г. Серпухове, которая за-
кончилась победой рабочих *.
П. А. Моисеенко познакомился с Василием Волковым
в ноябре 1884 г. и оказал большое влияние на его полити-
ческое воспитание. «Когда я вплотную взялся за него, —
вспоминал П. А. Моисеенко, — в два-три дня Волков мой
был готов на все, и в огонь, и в воду» 58. Обладая широким
кругозором, ораторским даром и боевым характером,
В. С. Волков сразу завоевал авторитет среди Никольских
рабочих. Вспоминая о своем боевом товарище, П. А. Мои-
сеенко дал яркую характеристику В. С. Волкову: «Он раз-
делял мои воззрения, присоединился к моим мыслям, и,
как более молодой, статный, красивый молодой человек,
он пользовался громадным влиянием, особенно среди жен-
щин. Он всегда им проповедовал наши идеи, где бы только
они ни собирались»59. Никольская фабричная молодежь
любила Василия Волкова за его исключительную чест-
ность, прямоту характера и большую отзывчивость. В фаб-
ричном цехе и казарме № 8 «за чугункой», где он прожи-
вал, Волков первый смело выступал в защиту своих то-
варищей от несправедливых нападок фабричной админи-
страции, открыто обличая произвол фабриканта и его
* Вероятно, речь шла об участии Волкова в стачке на бумаго-
ткацкой фабрике М. И. Серикова в мае 1879 г., где бастовало
1,5 тыс. рабочих (Рабочее движение в России в XIX веке, т. II,
ч. 2, с. 389).
93
подручных. Будучи талантливым организатором и агита-
тором, Василий Волков умел доходчиво объяснять рабо-
чим причины их невыносимо тяжелого положения, при-
влекать широкие рабочие массы на сторону стачечников.
Никольские текстильщики прозвали Василия Волкова за
его мужественные выступления в защиту их интересов
«адвокатом» 60. Один из свидетелей на следствии показы-
вал, что «во все дни волнения рабочих и забастовки везде
между рабочими шел разговор о том, что зачинщиком и
главным руководителем всего дела один ткач, по имени
Василий Сергеев, по прозвищу «адвокат», проживающий
за чугункой, кажется в 8 казарме. Только о нем и речь, —
говорят, что он человек умнейший, знает все порядки и за-
коны, и говорит как по писаному; что он наставляет рабо-
чих, учит их, как поступать в теперешном деле, и что
рабочие его уважают, во всем его слушаются, — что он
скажет, так и делают» 61. Активный участник Морозовской
стачки М. Д. Помосков (Данилов) в своих воспоминаниях
писал, что «Волков очень хорошо говорил, его слушали, и
вообще он выделялся во все время стачки» 62. В первый
день Морозовской стачки Василий Волков с красным фла-
гом в руках возглавил многотысячную уличную демонст-
рацию орехово-зуевских рабочих.
Главные организаторы и руководители Морозовской
стачки — Петр Моисеенко, Лука Иванов и Василий Вол-
ков — были передовыми рабочими-революционерами. Пла-
менные агитаторы пользовались «беззаветным доверием
самых широких рабочих масс» 63. Благодаря своей самоот-
верженной работе им удалось организовать, сплотить и
поднять весь многотысячный коллектив Никольских рабо-
чих на мужественную борьбу.
Подготовка стачки
Организовать массовую стачку в условиях Никольской
мануфактуры было нелегкой задачей. Классовое сознание
рабочих Орехова-Зуева отставало в своем развитии от бо-
лее передового мировоззрения пролетариата Петербурга.
«Мне было ужасно прискорбно смотреть на парод, — гово-
рил на следствии П. А. Моисеенко, — который переносил
все это, и с затаенной в душе мыслью стал прислушивать-
ся к народному говору и, кроме жалоб, неудовольствия,
ничего не слыхал»64.
94
Орехово-Эуёйскйе застрёльпщки рабочего движения й
годы тюрьмы и ссылки потеряли связь с передовыми ра-
бочими Петербурга и Москвы. Л. И. Иванов писал своему
товарищу по ссылке: «Мы не имеем никаких сношений с
Петербургом...» В этом же письме сделана приписка рукой
II. А. Моисеенко: «Жаль, что пет никого знакомых в сто-
лицах и не к кому обратиться за советом» 65. Почти пять
лет пробыли П. А. Моисеенко и Л. И. Иванов в тюрьме и
сибирской ссылке. «Северный союз русских рабочих» был
разгромлен, а после гибели героев-первомартовцев в стра-
не наступил период «разнузданной, невероятно бессмыс-
ленной и зверской реакции...» 66.
Марксизм как революционное учение борющегося про-
летариата только еще начинал распространяться в Рос-
сии. Осенью 1883 г. передовые революционеры во главе с
Г. В.'Ллехановым организовали первую российскую марк-
систскую группу «Освобождение труда». Ее участники
активно способствовали распространению марксистской
революционной теории в стране. Однако это был период,
когда, по определению В. И. Ленина, «социал-демократия
существовала без рабочего движения, переживая, как по-
литическая партия, процесс утробного развития» 67.
Для рабочего движения в России это был очень труд-
ный период. Но даже разгром «Северного союза русских
рабочих» не положил конец развитию пролетарских орга-
низаций в стране. Г. В. Плеханов указывал, что «мелкие
кружки и кучки социалистов-рабочих до сих пор не пере-
ставали существовать в наших промышленных центрах;
нужно только немного убежденности, энергии и настой-
чивости, .чтобы опять сплотить их в одно внушительное це-
лое» 68. Постепенно рабочие кружки возникают во многих
крупных промышленных городах России69.
Не имея связи с политическими единомышленниками
в центре, П. А. Моисеенко и Л. И. Иванов своими сомне-
ниями и надеждами делились в письмах со своими това-
рищами ПО'сибирской ссылке. В начале 1884 г. Моисеепко
получил вдохновляющее письмо: «Сохраните бодрость для
будущих испытаний и будущей работы. А то, что работа
должна найтись, в этом я не могу сомневаться. Ведь Вы,
что ни на есть в самом интересном центре жизни... Вы, на-
пример, пишите, что Ваши товарищи читают, но не пони-
мают прочитанного, почему же Вам не придти им на по-
мощь?» 70 Бесспорно, что такие рекомендации оказали
влияние на Моисеенко. Устраиваясь на Новоткацкую фаб-
95
рику Морозовых, Моисеенко приходит к решению создать
здесь крепкое ядро из наиболее активных и энергичных
рабочих, которые повели бы за собой всю остальную массу
Никольских текстильщиков. Началось кропотливое и упор-
ное воспитание их классового сознания. В своей настойчи-
вой разъяснительной работе особое место он отводил лич-
ному примеру сопротивления произволу морозовской адми-
нистрации. Всем своим поведением на производстве он
показывал Никольским рабочим, как нужно решительно
бороться против унижения человеческого достоинства.
Особенно большое воспитательное значение имела его
борьба против грабительской системы штрафов. Будучи
отличным мастером, изготовлявшим высококачественную
продукцию, он категорически отказывался предъявлять
расчетную книжку браковщикам для записи необоснован-
ного штрафа. Подобное независимое и чрезвычайно смелое
поведение вызывало у рабочих чувство уважения. «Ничего
подобного они никогда не видали, — вспоминал П. А. Мои-
сеенко, — и никогда не мыслили себе, что можно не дать
книжки и так разговаривать с браковщиками. Некоторые
из ткачей, видевшие всю эту сцену, пришли ко мне, к
станкам, и, увидя мою работу, удивились, как это я так
устроил, что станки заброшенные (раньше на них никто
не работал), а теперь, смотри, лучше хороших... Начали
рассказывать о своем горьком положении, что Морозов за-
душил штрафами... Такие разговоры [происходили] еже-
дневно и повсюду, где только сходились рабочие». Автори-
тет П. А. Моисеенко как борца против произвола и не-
справедливости быстро рос. Никольские рабочие обраща-
лись к нему за советом, несли ему свои жалобы.
Большое значение П. А. Моисеенко придавал коллек-
тивным чтениям в среде рабочих. Он использовал эту
форму воспитания пролетарских масс для агитации, про-
буждал у них сознание необходимости борьбы против ка-
питалистической эксплуатации. Опытный рабочий-пропа-
гандист умело приспосабливался к сложной обстановке
Никольской мануфактуры. Например, увидев, что в чи-
тальне рабочие заинтересовались повестью о «Разбойнике
Чуркине», печатавшейся в реакционной газете «Москов-
ский листок», П. А. Моисеенко решил использовать эти
читки для революционного пробуждения и сплочения ра-
бочих. Его чтения сопровождались необходимыми коммен-
тариями и изменением текста. «Почему Чуркин пе вытер-
пел морозовской «ласки»? Ведь он был таким же фабрич-
96
пым, как и мы, — говорил Моисеенко, — и ему так же
«хорошо» жилось у Морозова, как и нам, а вот поди ж ты:
захотел быть разбойником-грабителем... Чуркин организо-
вал свою шайку и живет свободно, а мы не умеем органи-
зовать хотя бы маленький кружок для защиты себя, at
ведь надо бы, давно надо» 71. Особенно сильное впечатле-
ние на рабочих произвела прочитанная Моисеенко драма-
тическая хроника А. Навроцкого «Стенька Разин», кото-
рую он читал в рабочих казармах. Впервые перед Николь-
скими рабочими Степан Разин предстал не разбойником,
а народным героем, защитником трудового народа, который
не вытерпел «царского гнета и поднял восстание по всей
Земле русской» 72. П. А. Моисеенко вспоминал, что «это
чтение произвело громадное впечатление на весь рабочий
народ... Слушателей собиралось столько, сколько было в
казарме жителей; тут были и дети, и старики... Весть об
этом чтении проникла па соседние фабрики. Приходили
посланцы и просили, чтобы прочесть и у них, что и при-
ходилось делать»73.
Коллективные чтения использовались не только для
просвещения трудового люда, но и для изучения настрое-
ний коллектива, выявления активных рабочих, способных
вести за собой других на борьбу. Так он познакомился и
сдружился с Василием Волковым, полностью разделявшим
его революционные воззрения.
Изо дня в день велась неустанная агитация. Собрав
сведения о положении ткачей на Никольской мануфактуре,
П. А. Моисеенко написал заметки о жизни и труде рабо-
чих на фабрике Морозова, используемые им в пропаган-
дистской работе. Найденные во время ареста, эти заметки,
написанные рукой П. А. Моисеенко, явились важной ули-
кой для следствия о «преступной агитации» в рабочих
массах. Они ярко характеризуют бесправное и невыноси-
мо тяжелое положение морозовских рабочих. Автор разоб-
лачает кабальную систему найма рабочих, произвол фаб-
риканта в области штрафов, грабеж заработной платы ра-
бочих с помощью хозяйской харчевой лавки и пр. «Адская
работа» ткача усугублялась непомерными штрафами.
«Этот штраф я иначе пе могу назвать как грабежом, — за-
ключает автор, — просто-напросто отнимают у тебя то, что
тобою заработано непосильным трудом». Описывая невы-
носимо тяжелый быт рабочих, автор констатировал: «Вы-
дача харчей производится два раза в месяц. Пишут за
товар, что вздумается... Заработок ткачей средний 10 руб-
7 Заказ № 466
97
лей. При такой дороговизне всего, что необходимо для пер-
вого употребления, заработок не завиден, так что с голо-
дом пополам живем» 74.
В беседах с рабочими П. А. Моисеенко стал постепенно
переходить к пропаганде передовых социальных идей. Так,
популярно излагая статью В. В. Берви-Флеровского «Ма-
териальный и умственный упадок в России», опубликован-
ную в «Отечественных записках», он рассказал слушате-
лям, что каждый рабочий на фабричных предприятиях
России в среднем производит в год продукции на 1470 руб.
Сравнивая нищенский заработок Никольских рабочих с
огромными барышами фабрикантов, он на конкретных при-
мерах убедительно показывал, как эксплуататоры грабят
рабочих75. Беседы П. А. Моисеенко имели большое воспи-
тательное значение в среде орехово-зуевского пролетариа-
та. Рабочие высоко оценивали его деятельность, называли
его за «ученость» «студентом». Вскоре пропагандистская
деятельность П. А. Моисеенко охватывает и соседние фаб-
ричные предприятия Орехова-Зуева. Такую работу при-
ходилось проводить с большой осторожностью. Уже вскоре
хозяйские шпионы донесли фабричной администрации о
беседах и чтениях П. А. Моисеенко среди рабочих. Дирек-
тор Никольской мануфактуры М. И. Дианов дал распоря-
жение выяснить, пе скрывается ли в лице ткача Мосеенка
замаскированный студент-«нигилист». По его указанию
«хожалые» стали окольными путями выпытывать о его
прошлом, где берет книжки, но безрезультатно. Морозов-
ская администрация даже предложила П. А. Моисеенко
перейти с фабрики на более «доходную» работу в харче-
вую лавку, но он отказался от этой «милости». С целью
обмануть бдительность хозяйских соглядатаев Моисеенко
пожаловался главному мастеру Шорину, что он вынужден
взять расчет на фабрике из-за подозрительного отношения
администрации к его чтению книг. И тот «милостиво» раз-
решил ему продолжать брать книги из фабричной библио-
теки. Агитация П. А. Моисеенко среди рабочих не пропала
даром. «Слушателей моих разговоров и чтений все прибав-
лялось, — писал он. — Мало-помалу лед, сковывавший со-
знание, стал ломаться. Требовалась выдержка и вера без-
заветная, вера в святое дело» 76. Среди рабочих Никольской
мануфактуры все чаще стали возникать разговоры о необ-
ходимости активной борьбы с фабрикантом. В связи с этим
П. А. Моисеенко в одном из писем к ссыльному товарищу
по сибирской ссылке инженеру А. Ф. Логовскому с удов-
98
летворением написал: «Выразилось, однако, удовольствие,
что, несмотря на все неблагоприятные условия, рабочие
стали развитее, больше читают, больше интересуются сво-
им положением» 11.
Веспой 1884 г. артельные рабочие-ткачи, возмущенные
низкими расценками на новые трудоемкие ткани, решили
призвать всех рабочих Никольской мануфактуры к всеоб-
щей стачке. Но Моисеенко, понимая, что это выступление
преждевременно, предостерег их и терпеливо разъяснил,
что необходимо сначала тщательно подготовиться к борьбе.
Летом 1884 г. П. А. Моисеенко перешел на работу на
ткацкую фабрику Смирнова в пос. Ликино, а осенью по-
ступил ткачом на фабрику Богородско-Глуховской ману-
фактуры близ г. Богородска. Такие перемещения рабочего-
революционера, безусловно, были связаны с изучением
обстановки на крупных фабриках текстильного района.
В1 начале ноября 1884 г. П. А. Моисеенко вновь поступает
на Новоткацкую фабрику Никольской мануфактуры. Спло-
тив вокруг себя ядро передовых рабочих, П. А. Моисеенко
незамедлительно приступил к организационной подготовке
стачки. Ему энергично помогал Василий Волков, подбирая
стойких и верных помощников. В стачечный актив вошли
преимущественно рабочие-ткачи Федор Козлов, Филипп
Чугунов, Василий Курокин (Васягин), Иван Никифоров,
Федор Шелухин, Павел Кузнецов, Иван Капранов, Алек-
сей Хотков (Хапков), Феофан Елизаров, Герасим Холко-
нов, Ефим Спиридонов, Михаил Данилов, Михаил Козлов,
Михаил Васильев, Филат Титов, Венедикт Зубрилин, Ле-
онтий Васильев, прядильщик Тимофей Яковлев и др. В ос-
новном это были «бывалые» рабочие, отслужившие службу
в армии, хотя и сравнительно молодые — 23—27 лет, стар-
шим из них — Т. С. Яковлеву и Ф. Л. Козлову — по 37 лет,
а самым молодым — Михаилу Васильеву и Михаилу Да-
нилову — по 19 лет. Большинство активистов были грамот-
ные, многие уже потрудились на разных фабриках, объез-
дили в поисках работы много промышленных городов,
бывали и в Петербурге. Некоторые знали П. А. Моисеенко
по его боевой работе па петербургских фабриках в конце
70-х годов. «Тут определилось двое или трое рабочих из
Петербурга, — писал П. А. Моисеенко, — меня узнали они
и знали также, что я был сослан, стали спросы да разго-
воры, а неудовольство все росло и росло. Я стал смелее и
тоже стал поговаривать рабочим, что, мол, можно это дело
поправить, стоит только сделать забастовку» 78.
7е
99
Таким образом, в стачечное ядро Никольских текстиль-
щиков вошли передовые рабочие, прошедшие большую и
суровую школу фабричного труда. Как показывают мате-
риалы следствия, члены стачечного актива хорошо пони-
мали причины страданий и бедствий трудовых масс, го-
рячо ненавидели своих угнетателей и поэтому смело всту-
пили в тяжелую борьбу с фабрикантом. В процессе
подготовки стачки эта мощная, в несколько десятков чело-
век, группа стачечного актива, сплотившаяся вокруг своих
руководителей, сыграла решающую роль в мобилизации
широких рабочих масс Никольских текстильщиков. Среди
ткачих агитационную работу вели Екатерина Моисеенко,
Акулина Волкова, Лукерья Виноградова, Ирина Лукьяно-
ва, Лукерья Тихомирова, Прасковья Хазова, Пелагея Ва-
гина, Меланья Мартяхина, Наталья Евдокимова, Анна
Егорова, Анна Тимофеева, Марья Герасимова, Екатерина
Емельянова, Ефросинья Иванова и др.79
С декабря 1884 г. П. А. Моисеенко и его сподвижники
развернули открытую обличительную и вместе с тем горя-
чую агитацию с призывом к борьбе против капиталистов.
Выражая идеи классовой солидарности, агитаторы обосно-
вывали необходимость совместного выступления всех ра-
бочих Никольской мануфактуры. Все чаще и чаще боль-
шие группы рабочих во главе с П. А. Моисеенко, В. С. Вол-
ковым, Ф. А. Шелухиным и Ф. Л. Козловым собираются
в укромных местах и обсуждают различные организацион-
ные моменты. П. А. Моисеенко и В. С. Волков предложили
провести всеобщую стачку, т. е. остановить одновременно
все предприятия Никольской мануфактуры, затем подать
властям совместные требования о наведении законных по-
рядков па фабрике, запрещающих фабрикантам произволь-
но взыскивать штрафы и сокращать заработную плату.
Росту боевого настроения Никольских текстильщиков
способствовала бурная стачка в начале декабря 1884 г.
3 тыс. рабочих па Вознесенской мануфактуре Товарищест-
ва «Бер, Прове и Кноп» (бывш. Лепешкина) в селе Му-
ромцеве Московской губ. После подавления стачки не-
сколько ее участников, выгнанных со своей фабрики, вско-
ре появились в Никольском. Их жадно расспрашивали, а
их рассказы о борьбе еще больше накаляли обстановку.
Разговоры о необходимости бастовать велись уже по всем
фабрикам и казармам. Наиболее решительными сторон-
никами стачки были ткачи. Большинство прядильщиков
также склонялись к забастовке. «Наша агитация приняла
100
широкие размеры», — писал П. А. Моисеенко об этом пред-
грозовом периоде80. Число рабочих, понимавших, что даль-
ше мириться с диким произволом фабриканта нельзя и
нужно бороться, росло, обстановка накалялась. Нужно
было выбрать момент и действовать.
В конце декабря 1884 г. старые ткачи, вырабатываю-
щие новую трудоемкую ткань молескин, обратились к за-
ведующему ткацким отделением Большой бумагопрядиль-
пи А. И. Шорину с просьбой о прибавке платы, так как до
сих пор не было твердо установленной расценки на этот
товар. Шорин категорически отказал, а рабочего Дмитрия
Гомалеева, проработавшего на фабрике 30 лет, уволил «за
дерзость», а всю его семью выгнали из казармы на улицу.
Этот случай вызвал сильное возмущение Никольских ра-
бочих. О стачке стали говорить открыто во всех фабрич-
ных корпусах и казармах.
П. А. Моисеенко и В. С. Волков считали, что более под-
ходящим временем для выступления Никольских рабочих
будут дни после праздника рождества, когда из харчевой
лавки будут выданы продукты и семьям рабочих будет
легче прожить во время стачки. Однако по распоряжению
Т. С. Морозова на рождество рабочие получили «срезан-
ные талоны»: им был уменьшен отпуск продуктов. Работ-
ницы роптали, требовали от мужчин решительных дей-
ствий в защиту своих семей от наглого грабежа хозяина.
Это еще больше накалило обстановку в Никольском. Боль-
шинство рабочих понимали необходимость решительного
выступления против фабриканта.
Забастовка назрела. Почва для нее уже была подготов-
лена. Время для начала стачки, вспоминал П. А. Моисеен-
ко, «указала нам сама контора» 81.
Администрация фабрики по требованию Т. С. Морозо-
ва объявила понедельник 7 января 1885 г. рабочим днем,
в то время как этот день считался церковным праздником
(день Иоанна Крестителя). Все окрестные фабрики в этот
день не работали. Произвол фабриканта явился последней
каплей, переполнившей чашу терпения Никольских рабо-
чих.
В субботу утром, 5 января 1885 г., когда объявили при-
каз фабричной конторы, П. А. Моисеенко понял, что час
всеобщей стачки настал. Он предложил В. С. Волкову сроч-
но собрать рабочий актив для обсуждения тактических во-
просов организации стачки и выработки плана действий.
Предостерегая от стихийных выступлений, Моисеенко
101
разъяснял, что «самое лучшее нам надо где-нибудь со-
браться, хотя бы несколько человек, и обсудить это дело
ввиду того, что, не подумавши, да не посоветовавшись,
нельзя, это дело народа, а не одного человека» 82.
Вечером 5 января после окончания дневной смены
19 рабочих стачечного актива собрались на тайную сход-
ку в трактире Конфеева, расположенном в конце села Зуе-
ва, для выработки практического плана проведения всеоб-
щей стачки. Среди участников сходки, фамилии которых
были выявлены во время следствия, были ткачи Федор
Козлов, Федор Михайлов, Иван Никифоров, Алексей Пуш-
кин, Егор Быков, Василий Курокин, Федор Чугунов
и др.83 В целях конспирации тайной сходке был придан
вид товарищеской пирушки по случаю крещенского празд-
ника. Охарактеризовав тяжелое положение рабочих, Мои-
сеенко сказал: «Нам остается одно — как можно ближе
сплотиться, теснее, дружнее и общими силами повести
борьбу против ненасытного вампира, который высосал всю
нашу кровь. Для этого у нас одно оружие — стачка. Стач-
ка дружная, общая, солидарная во всех отношениях, чтобы
каждый из пас не только бросил работу-, но [и] другим не
дал работать». Василий Волков горячо поддержал предло-
жение Петра Моисеенко, рассказав о стачке серпуховских
рабочих, которые дружными усилиями ее выиграли, до-
бившись некоторого улучшения своего положения. На
этой сходке выступил и Лука Иванов, который, обращаясь
к Никольским рабочим, сказал, что «хотя он и не здешний
фабричный, по слышал от брата (братом он называл Петра
Моисеенко) о тяжелом положении рабочих, а потому сове-
тует действовать сообща, переговорить с другими товари-
щами и чтобы все было тихо» 84. Призыв к стачечной борь-
бе вызвал горячее одобрение всех присутствующих. «Все
рабочие, ткачи и прядильщики, — писал П. А. Моисеен-
ко, — пе только согласились с этим, но поклялись во что
бы то ни стало остановить фабрику и не дать работать...
другим фабрикам».
Решение объявить стачку 7 января 1885 г. было едино-
душным. Выбор дня начала всеобщей стачки был удачным,
так как давал возможность поднять на борьбу все слои ра-
бочих. Затем стачечный актив обсудил практический план
организации начала стачки. Рабочие предлагали различные
варианты остановки фабрик Никольской мануфактуры.
«Выступил прядильщик, — писал П. А. Моисеенко, — и го-
ворит: «Самое лучшее — пораньше встать, стать у дверей
102
й не пускать». Другой — что взять гвоздей и забить двери.
Третий предлагает лучше войти иа фабрику и, собравшись,
вызвать весь народ. После долгих прений решили стать у
дверей и никого не пускать. Решив этот вопрос, еще раз
напомнил всем, что только дружной, единой, неуклонной
волей всех нас мы добьемся победы над нашим кровожад-
ным поработителем» 85. В конце сходки было решено вновь
собраться на следующий день утром, в воскресенье 6 ян-
варя 1885 г., пригласив побольше надежных людей от всех
Никольских фабрик.
Расставшись с участниками сходки, П. А. Моисеенко,
В. С. Волков, Л. И. Иванов и небольшая группа рабочих
отправились в другой зуевский «погребок», продолжая раз-
говор о стачке. Говорили о людях, участвовавших в первой
сходке, на кого из них можно положиться, а также о том,
кого из хозяйских подручных следовало бы немедленно
выгнать с фабрики. Выслушивая мнения собравшихся,
П. А. Моисеенко внимательно записывал, «делая заметки
со слов рабочих карандашом, из которых нужно было вы-
работать неудовольствие рабочих». Он обещал к следую-
щей сходке приготовить проект требований рабочих.
Вечером 5 января 1885 г. в Орехово-Зуево из с. Ликино
пришел Григорий Анисимов, брат П. А. Моисеенко, кото-
рый также принял горячее участие в обсуждении вопросов
подготовки стачки. Глубокой ночью П. А. Моисеенко,
Л. И. Иванов, В. С. Волков и еще несколько рабочих вме-
сте с пришедшими собрались в тесной каморке ткача
Алексея Пушкина, где коллективно наметили и обсудили
требования рабочих к фабриканту Морозову. Они гласили:
1. Чтобы хозяин имел право штрафовать рабочих не
более двух раз в месяц, если же рабочий подвергнется
штрафу в третий раз, то его должны рассчитать. Если хо-
зяин не соглашается на это условие, он должен простить
рабочим прежние штрафы, оставив себе из их суммы 5%.
2. Чтобы расценка на сдельные работы была такая, ка-
кая существовала до пасхи 1884 г.
3. Если хозяин на это условие не согласится, то потре-
бовать, чтобы он рассчитал рабочих до пасхи 1885 г. (речь
идет о возврате рабочим 25% задатка при расчете.—
Авт.).
4. Чтобы за время прогула с рабочего взыскивали не
более 1 руб.; хозяин же фабрики, по вине которого рабочий
сидит без работы, должен платить ему по 40 коп. в день86.
На следующий день, 6 января 1885 г., около 10 час. ут-
103
ра в трактире Трофимова «На песках», расположенном
между Никольским и Зуевым на берегу р. Клязьмы, собра-
лась вторая, расширенная сходка рабочего актива стачеч-
ников численностью до 60 человек. Здесь представительст-
вовали также рабочие со старой ткацкой товаро-отделоч-
ной, красильно-отбельной фабрик, с механического,
литейного и газового заводов.
Первым на сходке выступил Лука Иванов. Оп говорил
о жесточайшей эксплуатации рабочих капиталистами по-
всюду в России, от произвола которых можно избавиться
только решительной борьбой. В заключение он зачитал
давно хранившуюся у него нелегальную проклама-
цию «Рабочим от Центрального комитета Северного союза
русских рабочих» от 24 января 1879 г., где говорилось о
стачке на фабрике Шау и Новой бумагопрядильне в Пе-
тербурге, о сборе средств на поддержку стачечников. Осо-
бенно сильными были заключительные слова этой прокла-
мации, написанной в свое время рабочим-революционером
Степаном Халтуриным: «Братья, боритесь и стойте за свое
дело, насколько хватит ваших и наших сил. Этим вы по-
кажете свою силу, и паши притеснители побоятся потом
поступать с рабочими, как с собаками.
Знайте, что мы, рабочие Союза, готовы помочь вам
всем, чем можем, и до последней крайности. Вы не одни —
мы с вами и всегда за вас, а нас здесь теперь уже целые
сотни. Кликните только клич, и мы всегда первые отзо-
вемся на ваши слова и первые встанем па вашу защиту.
Полного успеха желаем вам от всех наших братских сер-
дец» 87.
Руководители Никольских текстильщиков не знали, что
«Северный союз русских рабочих» разгромлен, а их заме-
чательный друг погиб от рук царских палачей. Но идеи
героя-революционера были бессмертны. Они вооружали
уверенностью, мужеством ореховских текстильщиков в их
борьбе с капиталистами.
Затем выступил В. С. Волков, горячо призывавший
собравшихся к решительной и дружной стачке. Страстная
речь П. Л. Моисеенко призывала рабочих к единству. «Без
воли, без свободы мы равны скотам, — убеждал он. — Во-
лю-мать искоренить нельзя: гонимая, забитая, повсюду
она в душах таится и дожидается кровавого расчета за
былое... На слово — слово, а на силу — сила — вот только
так можно отвечать. А ведь нам ее (силы) не занимать —
с избытком есть». В заключение П. А. Моисеенко выразил
104
уверенность, что рабочие будут стоять твердо, дружно и
свято выполнят пролетарский лозунг: «Один за всех и все
за одного!» И когда он обратился к присутствующим с во-
просом: «Так ли я говорю?», в ответ все закричали: «Так,
верно! Идем все с вами!»88 Это означало — стачка ре-
шена!
Затем были рассмотрены и одобрены составленные
накануне П. А. Моисеенко требования рабочих; выработан
план начала стачки. Было решено, что первыми начнут
забастовку ткачи. Они соберутся у дверей фабричных кор-
пусов и будут задерживать остальных рабочих, которые
пойдут на фабрику. Затем предъявят фабричной админи-
страции свои требования и, пока те не будут удовлетворе-
ны, к работе не приступят. Участники этой решающей
сходки заверили своих руководителей, что все рабочие Ни-
кольских фабрик поддержат стачку, так как они уже знают
о пей, согласны бастовать и ждут только сигнала к дей-
ствию. П. А. Моисеенко и В. С. Волков неоднократно пре-
дупреждали собравшихся о том, чтобы они во время стачки
не проявляли разного рода «беспорядков», не давали цар-
ским властям повода для кровавого подавления забастов-
ки89. Все присутствующие на сходке горячо и едино душно
выступили за организованную борьбу, за солидарность.
Бороться с фабрикантом решили до победного конца —
«кто изменит, голову долой!». Со сходки расходились с
твердой уверенностью, что сумеют поднять основную мас-
му Никольских рабочих и выиграть стачку.
П. А. Моисеенко, В. С. Волков и Л. И. Иванов отправи-
лись в 9-ю казарму, в каморку, где жила семья Моисеен-
ко, и долго обсуждали предстоящую схватку с фабрикан-
том. Дело предстояло очень серьезное со всеми его суро-
выми последствиями. Лука Иванов высказывал сомнения
о возможности поднять всех рабочих на стачечную борьбу,
учитывая разнородный их состав. Но Петр Моисеенко
твердо верил в победу стачечников, доказывая, что только
в борьбе рабочие почувствуют свою силу. Напоминая
Иванову об опыте забастовочной борьбы петербургских
текстильщиков, он указывал, что необходимо убить в на-
роде веру «в колдовство» Морозова. Потом они в два голо-
са запели «Утес Стеньки Разина», чем окончательно поко-
рили своего молодого товарища Василия Волкова, который
«был на седьмом небе: он никогда не слыхал подобных
песеп» 90. В этот же день Лука написал своему ссыльному
товарищу Н. П. Коновкину в Сибирь письмо, в котором
105
Петр Моисеенко сделал знаменательную приписку: «Доро-
гой друг! Привет мой тебе... Не знаю, удастся ли написать
еще. Недале как завтра начинаем борьбу против хозяина.
Что выйдет из этой стачки, известно одному Аллаху. Быть
может, придется побывать опять на старом месте...» 91
Вечером 6 января 1885 г. значительная часть Николь-
ских рабочих уже знала о боевом решении, принятом на
сходках, и тайно от полиции и фабричной администрации
нацелились на суровую борьбу.
Хотя забастовка готовилась в большой тайне, на фабри-
ке все же нашлись хозяйские прихвостни, выдавшие срок
начала стачки. Вечером 6 января к старшему конторщику
Гаранину явился пьяный рабочий Михаил Ларионов (Ба-
канчев) из 6-й казармы и заявил, что 7 января утром будет
бунт рабочих-ткачей из-за штрафов92. М. И. Дианов дал
срочную телеграмму в Москву Т. С. Морозову о готовя-
щейся стачке, затем совместно с полицейским надзирате-
лем П. А. Васильевым разработал план борьбы с «бун-
товщиками». Было решено сорвать стачку силами отряда
охранников, в который входило несколько сот вооружен-
ных чернорабочих, сторожей, торфяников, возчиков и пр.
Полицейский впоследствии писал, что, «желая предупре-
дить беспорядок, я совместно с г. Диановым решил рас-
ставить в некоторых пунктах фабрики чернорабочих в ко-
личестве около 400 человек, и по моему указанию было
поставлено у 3-х выходов ткацкой фабрики 150 человек,
и к моей квартире до 30 человек. Остальные чернорабочие
были поставлены к конторе и харчевой лавке» 93. Ответст-
венным за «охрану» был назначен заведующий наймом
рабочих Никольской конторы С. В. Васильев, который рас-
порядился о выдаче охранникам дополнительной порции
вина, а также о вооружении их железными лопатами, ло-
мами и оглоблями. Морозовским черносотенным «патру-
лям» было приказано к 5 часам утра быть на установлен-
ных местах, не допускать скопления рабочих и силой
загонять их в фабричные корпуса. Так морозовская адми-
нистрация надеялась сорвать предстоящую стачку.
Начало стачки
Стачка началась па рассвете 7 января 1885 г. сначала
на Новоткацкой фабрике, расположенной в трехэтажном
здании во дворе, позади пятиэтажного крутильного корпу-
1С6
с а (ныне КругМбЯб-ниточпая фабрика) *. Когда 2-тысОТ-
ная смена ткачей подошла к дверям фабрики, вооруженная
морозовская охрана стала силой загонять их в заранее
освещенное помещение. Под нажимом мастеров рабочие
вынуждены были включить станки, но работа не шла.
Первоначальный план стачки был сорван. П. А. Моисеен-
ко писал, что, «подходя к двери фабрики, мы увидели во-
оруженные банды, которые не дозволяли рабочим соби-
раться и останавливаться... Подхожу в Волкову и говорю:
«Мы здесь ничего не сможем сделать, пойдем-ка обсудим,
что прежде всего делать»»94. Советоваться пришлось в
фабричной уборной. Стачечный актив быстро принял но-
вый план борьбы. Было решено призвать рабочих к стачке
в самих цехах: они должны были потушить газ у станков,
бросить работу и всей массой выйти из фабрики. Атмосфе-
ра была накалена, решили действовать энергично. На вто-
ром этаже фабрики, где работал Моисеенко и многие ак-
тивисты, рабочие быстро согласились начать стачку. На
третьем этаже, где работали В. С. Волков и Ф. Г. Чугунов,
две трети рабочего состава были женщины. Моисеенко
решил сам поговорить с работницами. Смотритель ткац-
кой па третьем этаже А. С. Цыганов в своих показаниях
писал, что «перед началом забастовки столкнулся в про-
ходе ткацкой с рабочим со 2 этажа, который был неболь-
шого роста, лет 35, рябоватый, с редкой русой бородкой.
Он прежде работал на нашем этаже. Он пробирался в про-
ходе, идя к той стороне, где работал Василий Сергеев
(Волков)». На обращение поддержать стачку ткачихи во
главе с Лукерьей Тихомировой, Пелагеей Вагиной дружно
закричали: «Мужики, бросайте работать!»95 На втором
этаже первым погасил газовый рожок у своего станка Мак-
сим Васильев. Но остальным рабочим стали мешать ма-
стера и смотрители. В этот момент к П. А. Моисеенко под-
бежал подросток Денис Михайлов из «маличьей» артели и
сказал: «Я знаю, как погасить газ зараз». Магистральный
газовый крап на этаже находился высоко под потолком,
по подростки быстро соорудили «живую лестницу» и пере-
крыли газопровод. На этаже стало темно. Станки остано-
* В 90-х годах, после реконструкции Никольской мануфактуры,
здание, где началась стачка, было переоборудовано в крутильный
цех, а ткацкая фабрика переведена во вновь выстроенный четы-
рехэтажный корпус. (В литературе нередко здание, где началась
Морозовская стачка, указывается ошибочно.)
107
вились. Ткачи Михаил Данилов, Герасим Холконов, Ефим
Спиридонов, Алексей Хотков, Павел Кузнецов бросились
по цеху с призывом: «Кончай работу, уходите, ребята, вон
с фабрики!»
Па третьем этаже действовал Василий Волков. По по-
казаниям смотрителя М. М. Прусакова, «Василий Сергеев
(Волков) в числе первых загасил газ у себя, замахал рука-
ми, чтобы за ним следовали люди... Василий Сергеев был
один из зачинщиков, вообще он держал себя в отношении
всех дерзко» 96. Вслед за Волковым погасил газовый рожок
у станка ткач Феофан Елизаров. В этот момент со второго
этажа пришла большая группа ткачей во главе с Федором
Шелухиным, которая показала, как перекрыть газовый
кран в цехе. Ткачи со всех этажей с громкими криками
ринулись на лестницу. Но сторожа по требованию смот-
рителей успели закрыть боковые выходы с фабрики, ос-
тавались лишь центральные двери — получилась пробка.
Моисеенко с рабочими быстро навели порядок: «Баб впе-
ред пропустить!» Ткачихи с песнями вышли на фабрич-
ный двор, затем ткачи. Все до единого человека покинули
станки.
К Василию Волкову подбежали прядильщики с прось-
бой о помощи. По их зову ткачи с криками «Ура!» хлыну-
ли через Никольскую улицу на бумагопрядильшо. Они
разделились на четыре партии и с возгласами «Выходи вон,
кончай работу!» побежали по всем цехам четырехэтаж-
пого прядильного корпуса. Ткач Михаил Козлов помог
прядильщикам перекрыть газовый кран, и фабрика по-
грузилась в темноту. Все рабочие вышли на фабричный
двор. Толпа стачечников достигала 3 тыс. человек. У входа
в прядильную фабрику к рабочим подбежал полицейский
надзиратель Васильев, пытаясь остановить их. Но рабочие
не захотели разговаривать с полицейским. Поднялся шум,
некоторые рабочие, вспомнив обиды, пытались избить мо-
розовского «холуя». Но в этот момент, согласно материа-
лам следствия, из толпы вышли вперед трое «вожаков» и
заставили всех замолчать, сказав: «Пусть говорит, послу-
шаем и сами будем говорить, да и бояться его нечего».
Полицейский, осмелев, стал властно кричать и требовать
разойтись, прекратить «беспорядки», а недовольным выска-
зать свои претензии хозяину. В ответ «вожаки» бастую-
щих заявили, что напрасно он пришел к рабочим и стара-
ется их убедить прекратить стачку, что задуманное они
приведут в исполнение, несмотря ни па какие убеждения.
108
Пусть ой немедленно убирается и скажет властям, что ра-
бочие не будут работать, пока не прекратятся непосильные
штрафы и притеснения97. Затем стачечники двинулись на
Старую ткацкую фабрику. Здесь уже были погашены огни
в цехах, из дверей валил народ. Стачка началась под руко-
водством ткача Филата Титова. Вдруг раздались громкие
крики женщин. Это пьяная морозовская охрана, вооружен-
ная кольями, избивала во дворе фабрики ткачих. С криком
«Наших бьют!» рабочие бросились на морозовских охран-
пиков. Началась свалка. Вооружившись палками, выло-
манными из забора, стачечники прогнали охранников, и
те отступили за р. Клязьму. Затем стачечники во главе с
П. А. Моисеенко двинулись па Механический завод и ос-
тановили там работу 98.
В это время большая группа рабочих, возглавляемая
В. С. Волковым, направилась па Красильно-отбельную
фабрику. Управляющий фабрикой С. А. Назаров приказал
охране закрыть ворота. По решению Волкова ткачи раз-
били ворота и захватили паровое отделение фабрики, а
паровую машину остановили сами рабочие-паровщики.
После этого красильщики бросили работу, вышли па улицу
и присоединились к стачечникам. Вскоре остановились
химический завод и лесопилка. К 9 часам утра 7 января
1885 г. все предприятия Никольской мануфактуры по воле
рабочих были остановлены. Так началась одна из самых
мощных наступательных стачек рабочего класса России.
Остановив фабрики, забастовщики тысячными толпами
пошли по улицам Никольского. Впереди стачечников гордо
шел Василий Волков, высоко подняв в руке красный флаг
как символ победы. «Это был первый случай во Владимир-
ской губернии, — писал старый большевик С. П. Шестер-
нин, — когда рабочие подняли красное знамя» ". Об этом
важном событии в жизни орехово-зуевских текстильщиков
свидетельствуют архивные материалы в деле «по полити-
ческому дознанию», где указывается, что 7 января «во
время уличных беспорядков Волков, как это выяснилось
предварительным следствием, с флагом в руках предводи-
тельствовал толпой» 10°.
Этот знаменательный факт свидетельствует, что 7 ян-
варя 1885 г. в начале Морозовской стачки в Орехове-Зуеве
произошла первая уличная демонстрация стачечного про-
летариата России.
Большая делегация рабочих, возглавляемая П. А. Мои-
сеенко, направилась к дому управляющего Никольской ма-
109
нуфактурой М. И. Дианова, чтобы предъявить ему свой
требования. Но тот сбежал и уже телеграфировал со стан-
ции Павловский Посад в Москву и во Владимир, взывая
о помощи.
Свою ненависть к угнетателям стачечники выразили в
погроме домов наиболее ненавистных им хозяйских под-
ручных. Старший мастер Новоткацкой фабрики А. И. Шо-
рин едва спасся от разъяренной толпы, спрятавшись на
чердаке, откуда сбежал, переодевшись в платье жены. За-
тем негодующая толпа направилась к дому управляющего
прядильной фабрикой Лотарева и потребовала от дворника
его выдачи. Дворник, вооруженный хозяйским револьве-
ром, стал стрелять в рабочих, к счастью, обошлось без
жертв. Ткачиха Прасковья Хазова, выражая общее на-
строение стачечников, громко кричала: «Стреляйте! Всех
пе перестреляете!» 101.
Стачечники выбили стекла в окнах Никольской конто-
ры, откуда пытались достать штрафные книги, но это не
удалось. В битье стекол бастующие рабочие пытались вы-
лить свою злобу и ненависть против хозяев и администра-
ции. (Впоследствии, по сведениям морозовской бухгалте-
рии, любившей во всем точность, было подсчитано, что
стачечниками было выбито 9572 штуки стекла на 2670 руб.
22 коп.) 102
Вскоре по Никольскому распространилось известие, что
местные власти, чтобы сломить стачечников, запретили
выдавать рабочим хлеб и другие продукты. Старший кон-
торщик П. К. Соколов потом показывал па суде, что по
приказанию управляющего не открывали харчевой лавки,
«потому что о стачке знали заранее». Это грозило рабочим
голодом, что и вызвало погром харчевой лавки. При этом
рабочие пе имели намерения грабить, что вынужден был
признать впоследствии на суде и управляющий Николь-
ской мануфактурой Дианов. «При харчевой лавке мука,
масло, синька и другие совершенно разнородные продукты
были рассыпаны и разлиты по полу и перемешаны, — го-
ворил оп, — что свидетельствует о том, что многое пе по-
хищалось, а просто истреблялось» 103.
Слухи о стачке Никольских текстильщиков быстро рас-
пространились по окрестным селам и рабочим поселкам.
В Никольское стягивались толпы босяков, «котов» и прочей
безработной голытьбы из Орехова, Зуева, Дубровки и дру-
гих мест. Приняв активное участие в разгроме харчевой
лавки и хлебопекарни, эти люди тащили не только бухан-
110
ки хлеба, но даже сырое тесто. Руководители стачки, узнав
об этом, твердо заявили: «Этого нельзя допустить, мы
должны остановить это безобразие. Мы не грабители, а
честные труженики, а потому идемте скорее и, насколько
возможно, остановим и успокоим народ». Моисеенко по-
казывал на следствии, что когда он с Волковым прибежал
на конторский двор, то «народу было ужасно много — и
нашего, фабричного, и чужого. Мы с Волковым стали
убеждать народ прекратить грабеж, говоря, что нам хозяй-
ского добра не надобно, и, действительно, некоторые слу-
шались нас и бросали хлеб» |04. Стачечный актив во главе
с Моисеенко предотвратил разгром промтоварного мага-
зина Потребительского общества. В столкновении с воров-
скими элементами был смертельно ранен промывальщик с
Красильной фабрики Захаров (Каширин). Благодаря пе-
редовым рабочим погром лавок был прекращен. Руководи-
тели стачки не допустили и стихийного разгрома фабрич-
ного имущества. Судебный следователь, осмотревший на
следующий день после начала стачки все помещения фаб-
рик Никольской мануфактуры, констатировал, что все
фабричное оборудование, машины, сырье и полуфабрикаты
находятся в целости 105. Это же вынужден был подтвердить
на суде и управляющий Дианов.
Испугавшись народного гнева, вся морозовская адми-
нистрация вместе с охраной разбежалась в первый же
день стачки. Пристав и полицейские также скрылись. Хо-
зяевами на фабрике и в поселке Никольское стали сами
рабочие. Руководители стачки на рабочих собраниях в
казармах договорились о необходимости сохранять поря-
док и «пресекать в корне всякое безобразие», чтобы «не
давать повода к насилию со стороны казаков и жандар-
мов» 106. Как вспоминал участник Морозовской стачки
старый коммунист П. Е. Абакумов, «стачка протекала ор-
ганизованно. Фабрику и казармы охраняли сами рабо-
чие» 107. Другой участник стачки, рабочий П. Виноградов,
писал, что в каждой казарме были созданы «сторожевые
дружины, которые должны были охранять коридоры от
всяких случайностей, вроде поджогов, от элементов, поль-
зующихся случаем поживиться при таких обстоятель-
ствах» 108.
Дружное и организованное течение стачки поддержи-
вали работницы Никольской мануфактуры П. С. Галочки-
на, А. В. Комиссарова, А. Т. Лабутина, М. М. Силантьева,
М. Р. Мартяхипа, Л. Ф. Тихомирова, П. Хазова, П. Вагина
III
и другие, смело и решительно поднимавшие на самоотвер-
женную борьбу женские массы бастующих 109.
Если поднять многотысячный коллектив Никольских
текстильщиков на всеобщую стачку было крайне трудным
делом, то руководить движением стачечников в тех усло-
виях было еще сложнее. Руководители должны были обла-
дать большим опытом организации стачечной борьбы, муд-
ростью и гибкостью. Так, во время собрания стачечного
актива днем 7 января старые рабочие предложили «по-
слать ходоков в Питер, к батюшке-царю» и попросить у
него защиты от фабриканта и местных властей, подкуп-
ленных Морозовым. Но Моисеенко по собственному опыту
знал, чем закапчиваются такие обращения. Необходимо
было подорвать наивную веру рабочих в помощь «от царя
и начальства», доказать им, что в борьбе против гнета ка-
питалистов никакие просьбы пе помогут. Он вспоминал:
«Злость меня взяла, не вытерпел и говорю: «К царю? Да
вы знаете ли, что такое царь? Это и есть первый защитник
бояр да купцов. Были случаи — питерские рабочие ходили
к царю, к наследнику ходили, и, вместо того чтобы помочь
рабочим, их всех арестовали и сослали в Сибирь как бун-
товщиков. А па фабрики, где народ бастовал, нагнали
жандармов и казаков и под нагайками заставляли рабо-
тать. Вот что ваш царь делает»» 110. В ходе совещания бы-
ло решено послать прошение в Петербург министру внут-
ренних дел, в котором от имени всех стачечников просить
прислать представителя правительства, чтобы он убедил-
ся в справедливости их требований хозяину. «На здешнее
начальство мы не рассчитываем, — писали они, — и слу-
шать его не станем». Это прошение было составлено
П. А. Моисеенко и за подписью «Яков Васильев Филип-
пов» было послано 7 января по почте и1.
Вечером 7 января П. А. Моисеенко провел массовую
сходку в казарме соседней Ткацкой фабрики Товарищест-
ва мануфактур Викулы Морозова. Так осуществлялась
попытка поднять на стачечную борьбу всех орехово-зуев-
ских текстильщиков. В викуловской казарме, где у Мои-
сеенко были знакомые рабочие, он «был окружен со всех
сторон. Посыпались вопросы». П. А. Моисеенко убежденно
и горячо говорил: «Сегодня у Саввы Морозова, а завтра
у Елиса Морозова * то же может случиться, а потому мы,
♦ Речь идет о названии текстильных фабрик, бытовавших сре-
ди рабочих в Орехове-Зуеве.
112
рабочие, должны поддерживать друг друга и объединяться
в один общий союз. Когда мы объединимся и будем под-
держивать друг друга, тогда мы будем сильны и с нами
будут считаться. Сказано: «В единении — сила». До сих
пор с нами не считались, потому что видели в нас разроз-
ненную массу, и делали что хотели и как хотели. Вот по-
чему и вылилась забастовка в таком виде; будь мы объ-
единены, организованны, этого не получилось бы». Впер-
вые перед отсталыми и угнетенными «елисовскими»
рабочими, жившими в условиях тяжелого духовного пора-
бощения «старообрядческого режима», выступал передо-
вой рабочий, зовущий их к свободе, к свету. Призывая к
организованной борьбе, Моисеенко советовал рабочим
каждый свободный час учиться, «читать полезные книги»,
«брать из библиотеки Некрасова, Пушкина, Белинского,
Добролюбова, Писарева и т. п. Тогда вы поймете, что кни-
га книге рознь, — говорил он, — и научитесь разбираться
хотя и не во всем, но во многом; узнаете, как люди живут
и работают пе для себя только, но и для других» И2. Рабо-
чие «засиделись за полночь», затем все провожали Моисе-
енко до казармы. Для многих «елисовских» ткачей этот
разговор с рабочим-революционером стал незабываемым на
всю жизнь, перевернувшим их мировоззрение.
Одпако поднять всех орехово-зуевских рабочих на за-
бастовку пе удалось. Уже утром 8 января все окрестные
фабриканты вывесили повсюду объявления о том, что
«штраф прощается и прибавка заработка на 10% на все
работы». Среди отсталых рабочих эта уступка сразу сбила
накал возмущения против хозяев, и они пе примкнули к
Никольским стачечникам. П. А. Моисеенко говорил по это-
му поводу рабочим: «Видите, как мы теперь помогли ра-
бочим, даже тем, которые и не думали никогда, чтобы им
прибавили. А что, если б и эти все забастовали? Тогда не
то бы было: не 10%, а набавили бы 50%, лишь бы только
их пе трогали». Известно, что руководители Никольских
стачечников предпринимали активные шаги, чтобы на при-
мере Морозовской стачки поднять на борьбу рабочих дру-
гих крупных фабрик России. Так, рабочие Кренгольмской
мануфактуры, получив в январе 1885 г. письмо от Николь-
ских стачечников, выпустили прокламацию, призывавшую
к стачечной борьбе113. Тимофей Морозов получил первое
сообщение о стачке на Ни Кольской мануфактуре в 12 ча-
сов дня 7 января и сразу же дал телеграмму министру
внутренних дел графу Толстому с просьбой принять энер-
8 Заказ № 466
113
гичпые меры для подавления бунтовщиков. Морозов и
мысли пе допускал о переговорах со стачечниками, а тем
более об уступках рабочим. С самого начала он требовал
от царских властей только одного — больше войск для
подавления стачки. Владимирский губернатор получал в
течение 7 января буквально через каждые полчаса теле-
граммы от Т. С. Морозова с требованием немедленно по-
давить «бупт» рабочих. Недовольный медлительностью, он
вторично телеграфирует министру внутренних дел Тол-
стому: «Администрация и фабрика находятся в крайней
опасности. Хотя телеграфировано господину владимирско-
му губернатору несколько раз, но помощи ниоткуда не
получается. Правление товарищества еще раз почтитель-
нейше просит ваше сиятельство приказать ускорить меры
к прекращению беспорядков». Из Петербурга владимир-
ский губернатор И. М. Судиенко получил срочное предпи-
сание «принять надлежащие меры». Но уже до получения
«предписания», собрав сведения от полицейского надзира-
теля о размерах и характере рабочего волнения, губерна-
тор приказал подготовить два батальона 12-го Великолуц-
кого полка для отправки в Орехово-Зуево. Владимирский
губернатор возглавил карательную экспедицию и вместе
с начальником губернского жандармского управления пол-
ковником Фаминцыным и прокурором окружного суда при-
был в ночь на 8 января в Орехово-Зуево. Здесь их уже
поджидал прокурор Московской судебной палаты Н. В. Му-
равьев, который за свою усердную службу через несколь-
ко лет был назначен министром юстиции Российской им-
перии.
На основании телеграмм владимирского губернатора и
фабриканта Т. Морозова министром внутренних дел
гр. Толстым была составлена докладная записка, представ-
ленная на «августейшее рассмотрение» Александру III.
Царь наложил на докладе министра резолюцию: «Я очень
боюсь, что это дело анархистов. Пожалуйста, сообщите мне
все подробности, которые получите от губернатора и жан-
дармского начальства» 114. «Этот страшный бунт десятка
тысяч рабочих... — писал В. И. Ленин, — чрезвычайно на-
пугал правительство...» 115
С раннего утра 8 января 1885 г. улицы Орехова-Зуева
были оцеплены военными патрулями. Для пикольских ста-
чечников приезд владимирского губернатора с войсками
предвещал начало жестокой борьбы. Руководители стачки
Пе А. Моисеепко, В. С. Волков, Ф. А. ТПелухип, Т. С. Яков-
114
лев и другие развернули большую работу в рабочих ка-
зармах, призывая всех к выдержке и дисциплинированно-
сти. Смазчик бумагопрядильни М. Разумов показывал на
следствии: «Утром около 8 часов пришел к нам... ткач
Василий Волков с прядильщиком из третьего этажа. Они
оба уговаривали народ пе ходить на работу до тех пор,
пока не увеличат расцепки или пе дадут на пасху расчет,
и уговаривали не пускать па работу других, если кто
вздумает пойти» 116. Фабричные корпуса Никольской ма-
нуфактуры стояли безмолвными.
Утром 8 января следователь и прокурор осмотрели фаб-
рики, разгромленную харчевую лавку, пекарню и кварти-
ры Шорина и Лотарева. Был составлен подробный прото-
кол о состоянии фабричных зданий и жилых зданий адми-
нистрации. Губернатор Судиенко, выяснив, что волнения
начались с Новоткацкой фабрики, приказал привести под
конвоем по 10 ткачей от каждой казармы. Вооруженные
солдаты с помощью «хожалых» согнали на фабричный
двор Никольской конторы около 100 рабочих. Этот первый
шаг губернских властей означал начало репрессивных
действий против стачечников. Губернатор в окружении
прокуроров и жандармского полковника вышел на крыльцо
конторы и потребовал от рабочих прекратить немедленно
«буйство» против хозяина. Тогда от группы рабочих вышел
вперед Василий Волков и от имени стачечников смело
объяснил губернатору основные причины стачки. Записи
в следственном протоколе свидетельствуют: «Нас замучили
штрафами. Пища плохая. По капризу хозяина пе работа-
ем по несколько дней. Хотели бы уйти, не отпускают: под-
писка взята. Извольте просмотреть у хозяина расчетные
штрафы. Придираются к каждой штуке товара: нитка
оборвется и то штраф, а без этого нельзя, потому что ра-
бота идет сразу па двух станках. Не работали 7 января,
потому что считаем за праздник, прежде года три тому
назад в этот день пе работали. В течение месяца, что вы-
рабатываем с семьей, — получаем меньше половины. Де-
лают вычет за баню, больницу, отопление, освещение, —
за все платить приходится. Начнем говорить — пригрозят:
«уходи», напишут и больше». Дальше В. С. Волков заявил,
что рабочие особенно недовольны грубым отношением и
чрезмерными штрафами, налагаемыми па них заведующим
Новоткацкой фабрикой Шориным. Это заявление все тка-
чи единодушно поддержали громким возгласом: «Огра-
бил!», «Замучил!»
8
115
Бастующие решительно отвергли требование присту-
пить к работе на старых условиях. Они заявили: «Мы по-
луголодные ходим; хотим работать и пойдем; но дайте нам
возможность кормить семейство, а то у нас есть правила,
которые хозяин не исполняет. За каждую работу пусть
рассчитывает, а он не рассчитывает» 117. Рабочие хотели,
чтобы расчет был произведен по 24 марта (согласно дого-
вору), так как условия найма нарушил сам фабрикант.
Губернатор, видя твердость и единодушие рабочих, вы-
нужден был обещать переговорить с Морозовым по суще-
ству предъявленных требований. Освобожденные из-под
конвоя рабочие разошлись по казармам.
8 января днем из Москвы па фабрику прибыл Т. С. Мо-
розов. На продолжительном совещании, состоявшемся у
губернатора, фабрикант вел себя вызывающе, требовал
немедленного подавления забастовки. В виде уступки он
продиктовал свои условия бастующим рабочим: они пре-
кращают стачку, а фабрикант увольняет Шорина и воз-
вращает штрафы за 2 месяца. Но рабочие должны взять
немедленно расчет со дня стачки, после чего будет орга-
низован новый паем на основе отбора «по усмотрению
хозяина». Таким образом фабрикант решил отделаться от
активных участников стачки, «неспокойных» и «неблаго-
надежных» рабочих. По распоряжению губернатора «хо-
зяйская воля» была доведена до сведения бастующих. Это
сделали морозовские «будилы» и «хожалые». Морозов в
тот же день уехал обратно в Москву, заявив, что больше
не пойдет ни на какие уступки: «Всякое облегчение в на-
стоящее время было бы уступкой грубому насилию и дур-
ным примером, поощряющим к новым беспорядкам».
Морозовские требования поздним вечером 8 января
были зачитаны рабочим. Наглость и издевательство фаб-
риканта вызвали бурю возмущения. Рабочие подняли шум,
раздались крики, свист. Они заявили, что на условия Мо-
розова не согласны. На предложение губернатора выде-
лить от каждой казармы по 10 активных рабочих, кото-
рые явились бы в фабричную контору для окончательных
переговоров, рабочие ответили отказом.
Губернатор вечером телеграфировал министру внутрен-
них дел, сообщив, что «беспорядки прекратились без при-
менения мероприятий» (т. е. без применения воинской
силы). Об этом было тотчас доложено царю. «Гораздо ус-
покоительнее», — удовлетворенно пометил телеграмму
Александр III118.
116
Организованный и дружный отпор многотысячного
коллектива рабочих, поддержанный сочувствием 30-тысяч-
ной армии текстильщиков всего Орехова-Зуева, держал в
постоянном страхе местные власти. И вечером 8 января
для большей «успокоительности» были затребованы от ко-
мандующего Московским военным округом еще четыре
сотни казачьего полка.
Утром 9 января на стенах фабричных зданий и рабо-
чих казарм в пос. Никольском было расклеено обращение
Морозова: «Объявляется всем рабочим ткацкой и пря-
дильной фабрик и плисорезам, что те взыски, которые сде-
ланы с пих за плохие работы с 1 октября 1884 г. по 1 ян-
варя 1885 г., им возвращаются, и при том всем им дела-
ется расчет. Затем желающие поступить па работу могут
быть вновь наняты на тех же условиях, которые были
объявлены при найме 1 октября 1884 г. Директора правле-
ния».
Это обращение вызвало большое возмущение рабочих.
Улицы Никольского стали заполняться стачечниками, ко-
торые ходили большими толпами и с криками «Ура!» сры-
вали морозовский «манифест». Они наотрез отказались
выполнить требование губернатора — разойтись по домам.
Боевое настроение стачечников нарастало. Взамен сорван-
ных объявлений «кровососа» рабочие расклеили па домах,
фабричных зданиях и заборах свой решительный ответ
фабриканту:
Объявление
Савве Морозову, что за эту сбавку ткачи и прядильщи-
ки... не соглашаются работать. А если ты нам пе приба-
вишь расценок, то дай нам всем расчет и разочти нас по
пасху. А то если не разочтешь нас по пасху, то мы будем
буптоваться до самой пасхи.
Ну, будь согласен на эту табель, а ежели не согла-
сишься, то и фабрику Вам не водить» 119.
В этом объявлении проявилась непоколебимая реши-
мость стачечников, пе желавших идти ни па какие ком-
промиссы с фабрикантом и требовавших выполнения сво-
их условий. Большинство рабочих понимало, что они пред-
ставляют собой мощную силу, без которой Морозовым, как
твердо заявили они, «фабрику не водить». Исследователи
полагают, что автором отповеди Никольских стачечников
па циничное извещение фабриканта был П. А. Моисе-
енко ,2°.
117
О боевом настроении забастовщиков свидетельствует
реплика ткача Петра Иванова, который, встретив 9 янва-
ря на Английской улице пос. Никольское своих знако-
мых, с гордостью сказал: «Ловко сделали, еще не так сде-
лаем, в трубу с дымом пустим!» 121 В поступках и словах
Никольских рабочих в первые дни стачки ярко проявились
рост их классового самосознания, твердость и решитель-
ность в борьбе с фабрикантом за свои права.
Морозовская администрация совместно с царскими вла-
стями предпринимала энергичные попытки к срыву орга-
низованной стачки. Вечером 8 января директор красильно-
отбельной фабрики С. А. Назаров с вооруженной охраной
обошел казармы, потребовав, чтобы на следующий день в
5 часов утра рабочие-красильщики вышли па работу. Од-
нако забастовавшие рабочие открыто заявили, что «рабо-
тать рабочих красильно-отбельного заведения они пе пу-
стят» 122. Но красильщики, испугавшись репрессий моро-
зовской администрации, вышли в первую смену на работу.
Этот поступок был расценен как измена общему делу борь-
бы рабочих. К 9 часам утра 9 января стачечники, воору-
женные камнями и кольями, бросились к красильной
фабрике, требуя прекратить работу. Губернатор распоря-
дился послать для охраны две роты солдат, которые шты-
ками потеснили толпу стачечников. Тогда в окна фабрики
полетели камни и куски торфа. Все увеличивающаяся
толпа забастовщиков продолжала угрожать штрейкбрехе-
рам. Испугавшись мощного взрыва возмущения рабочих,
губернатор вынужден был отдать приказ о прекращении
работы в красильной.
Для срыва стачки царские власти совместно с морозов-
ской администрацией предприняли попытку разъединить
наиболее активных стачечников, большая часть которых
проживала в казармах-«коридорах» для артелей холостых
рабочих. Был отдан приказ о срочном выселении рабочих
и размещении здесь воинских частей. Но рабочие наотрез
отказались покинуть помещение, забаррикадировав все
входы в казарму. В результате воинские части были раз-
мещены в помещении фабричной школы.
Стремясь выиграть время до прибытия из Москвы ка-
зачьего полка, владимирский губернатор решил опять
вступить в переговоры с рабочими с целью выявления «за-
чинщиков». Вновь были посланы по казармам офицеры,
потребовавшие от рабочих незамедлительно прислать упол-
номоченных для переговоров об условиях, на которых они
не
согласны возобновить работу на фабриках. П. А. Моисеен-
ко и В. С. Волков совместно со стачечным активом срочно
обсудили требования, которые надо было передать губер-
натору.
В этот период уже был выработан определенный план
руководства стачкой. Вначале открыто должен был вы-
ступать и вести за собой массы Василий Волков, а
П. А. Моисеенко как главный организатор и вдохновитель
стачки должен был оставаться незаметным для властей,
чтобы не оставить рабочие массы без руководства на слу-
чай ареста Волкова 123.
В 2 часа дня 9 января 1885 г. более одной тысячи Ни-
кольских стачечников направились от своих казарм «за
чугункой» к главной фабричной конторе, где находился
губернатор со своей вооруженной свитой. Они шли спло-
ченной толпой, чтобы не допустить ареста своих руково-
дителей. Губернатор вышел на крыльцо фабричной кон-
торы и властно потребовал от рабочих «прекратить беспо-
рядки», заявляя, что «нет закона, могущего заставить
хозяина возвысить плату или уменьшить штрафы». Ста-
чечники теперь воочию убеждались, что царское прави-
тельство стоит на стороне интересов капиталистов и всеми
средствами защищает произвол фабрикантов. Для многих
стало окончательно ясным, что только упорной и органи-
зованной борьбой они смогут добиться выполнения своих
требований. Губернатор предложил бастующим выдвинуть
от стачечников 10 уполномоченных, что и было сделано.
Василий Волков с группой рабочих зашел в контору, а ос-
тальные остались во дворе, ожидая его. От имени уполно-
моченных В. С. Волков изложил губернатору требования
рабочих, которые и были записаны судебным следователем
в протокол. Они состояли из следующих пунктов:
«1) рабочие к расценкам прибавок не желают, а же-
лают иметь те цепы, которые были до пасхи 1884 года,
последние должны быть вывешены; 2) вместо штрафов
просят сделать скидку в 5% заработной платы с пасхи
1884 года; 3) просят выдавать им хлеб, так как пекарские
листки ими оплачены за месяц; 4) убавить работу мало-
летних, увеличенную втрое; 5) ткачи обижаются на то,
что бывает большой прогул при остановке машин по при-
чинам, от них пе зависящим, например при новых заправ-
ках; 6) смотрители заявили жалобу на слишком большие
вычеты за ткачей, превышающие вчетверо штраф послед-
них; 7) как пример малых заработков ткачей является
119
работа молескина, пе помещенного в первоначальные рас-
ценки, за которую получали по одному рублю двадцати
пяти коп. за 15 дней, и из этой платы половину вычитали
с них в штраф; 8) тем, кого в настоящее время хозяин
пожелает расчесть, он должен сделать расчет по пасху
1885 года, а не так, как был разочтен смазчик Дмитрий
Павлов Гомалеев, 30 лет работавший на фабрике и остав-
шийся с семейством без хлеба» 124.
Эти требования Никольских рабочих продемонстриро-
вали наступательный характер стачечной борьбы. Ощущая
свою организованную силу протеста, забастовщики боро-
лись за упорядочение оплаты труда, за уменьшение штра-
фов, за сокращение рабочих часов для малолетних и пр.
Особенно остро стоял вопрос о хлебе. Перед отъездом в
Москву Т. С. Морозов отдал распоряжение приказчикам
прекратить выдачу бастующим рабочим хлеба из фабрич-
ной лавки, хотя вычеты за него были сделаны на месяц
вперед. Эта попытка фабриканта сломить «костлявой ру-
кой голода» стачечников не имела успеха. Возмущенные
рабочие потребовали от губернатора немедленно прекра-
тить произвол фабриканта.
Переговоры владимирского губернатора с Т. С. Морозо-
вым велись по телеграфу. Фабрикант ответил: «За сделан-
ными вчера уступками вновь предложенные условия при-
нять не можем. Находим несправедливыми. Конторе дано
распоряжение удовлетворить требование о выдаче хлеба.
Тимофей Морозов» 125. Таким образом, по отношению к ос-
новным требованиям стачечников фабрикант был непре-
клонен.
Но и частичная победа воодушевила стачечников, и они
с большим упорством, стойкостью и смелостью продолжали
борьбу за удовлетворение своих законных, насущных тре-
бований.
Мужественная борьба Никольских стачечников сильно
встревожила царские власти. Сопротивление бастующих
росло; в борьбу быстро втягивались даже отсталые слои
рабочих, которые в первые дни стачки поддавались уго-
ворам фабричной администрации. Владимирский губерна-
тор опасался, что стачка перекинется па соседние фабри-
ки и послужит очагом мощного движения 30 тыс. рабо-
чих-текстильщиков всего Орехово-Зуевского района. Он
вел оживленную телеграфную переписку с высшими пра-
вительственными инстанциями, требуя для подавления
стачки все больше и больше войск.
120
Петербургские верховные власти были весьма обеспо-
коены развертывающимися событиями на Никольской ма-
нуфактуре. Обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев
запретил печатать в газетах сообщения о Морозовской
стачке. Исключение было сделано только для реакционных
«Московских ведомостей» Каткова, где с тенденциозных
позиций давалась информация о стачке. Московский гене-
рал-губернатор В. А. Долгоруков в целях предотвращения
рабочих волнений На многочисленных текстильных фаб-
риках Богородского у. распорядился о временном закры-
тии трактиров и кабаков, о запрещении пропуска в пос.
Никольское рабочих, направлявшихся со стороны с. Зуе-
ва, дер. Дубровка и нр. Подобного рода полицейско-огра-
дительные мероприятия имели место в Российской импе-
рии лишь в исключительных случаях — во время эпиде-
мии холеры или чумы. Но многотысячная стачка
Никольских рабочих была страшнее для царизма. Она на
практике показала, что в России появилась новая рево-
люционная сила.
Решающий этап борьбы
Боевое организованное выступление Никольских рабо-
чих против капиталиста оказало глубокое нравственное
влияние па бастующих, усилив их чувство сплоченности,
солидарности и единства, понимания общности классовых
интересов. В условиях борьбы шел быстрый рост полити-
ческого сознания стачечников, что оказало несомненное
влияние на выработку и предъявление требований пе
только к фабриканту, но и к царскому правительству.
П. А. Моисеенко и его сподвижники ратовали о незамед-
лительном издании фабричных законов, ограничивающих
произвол буржуазии в России.
Вечером 9 января, собравшись в 8-й казарме в каморке
№ 1463, где проживала семья В. С. Волкова, руководители
стачки во главе с П. А. Моисеенко составили новые «Тре-
бования по общему согласию рабочих», которые состояли
из двух частей и содержали 21 пункт. Первую часть напи-
сал В. С. Волков. Она включала 7 пунктов и в основном
касалась улучшения условий работы па морозовских пред-
приятиях. Этот документ предназначался фабриканту Мо-
розову. Вторая часть, написанная П. А. Моисеенко, состоя-
ла из 14 пунктов и имела общероссийское звучание. Этот
121
документ был адресован непосредственно царскому прави-
тельству.
«Требования по общему согласию рабочих» состояли в
следующем 126:
I часть
1. Хозяин должен возвратить рабочим штрафы, начи-
ная с пасхи 1884 года.
2. Товарищество имеет право за период с пасхи
1884 года до стачки оставить себе в виде штрафа только
5% от заработка рабочего.
3. Если хозяин пожелает рассчитать кого-либо из ра-
бочих, то должен выплатить заработную плату за весь пе-
риод найма, до пасхи 1885 г., т. е. до 23 марта.
4. Восстановить расценки за работу, существовавшие
в 1880—1881 годах.
5. Оплатить рабочим за все дни стачки по 40 коп. в
день, так как стачка вспыхнула по вине Морозова.
6. Не задерживать выдачу харчей и хлеба в лавках в
период стачки, так как расчет за них был произведен кон-
торой вперед еще в декабре.
7. Уволить мастеров и служащих, фамилии которых
будут указаны рабочими. II * * * * * * * * * * * * * * * * * *
II часть
1. Издание государственного закона о штрафах на фаб-
риках страны, с целью ограничения произвола предпри-
нимателей.
2. Согласно закону, штрафы не должны превышать
5% с заработанного рубля.
3. Рабочий должен предупреждаться о плохой работе
и вызываться в контору для наложения штрафа не более
двух раз в месяц.
4. Вычет за вынужденный прогул рабочего не должен
превышать одного рубля.
5. Издание государственного закона о найме фабрич-
ных рабочих. Согласно этому закону, должен быть изме-
нен порядок найма и увольнения на фабриках. Рабочий
должен иметь свободное право ухода с предприятия по
своему желанию, заявив за 15 дней об этом администра-
ции, и уйти без всяких вычетов и задержек. Фабрикант
имеет право уволить рабочего, но должен поставить его в
известность о расчете за 15 дней. Нарушающие этот прин-
122
цип фабрикант или рабочий компенсируют это двухне-
дельным заработком.
6. Принимать от рабочих заявления о нарушении дого-
вора о найме специальными правительственными орга-
нами.
7. Определение недоброкачественности готового изде-
лия должно устанавливаться путем предъявления товара
и при свидетелях от рабочих. Результаты осмотра запи-
сывать в товароприемпую книгу.
8. Вновь вводимые в производство товары, па которые
не установлены расценки во время найма, оплачивать по-
денно до тех пор, пока рабочие не усвоят эту работу и не
определят ее стоимость, по которой можно согласиться ра-
ботать сдельно. Если фабрикант и рабочие не смогут уста-
новить правильные расценки, то необходимо привлечь в
качестве арбитра «государственный контроль».
9. Фабрикант не имеет права превышать вес и длину
ткани против установленной нормы.
10. Фабрикант не имеет права увеличивать плотность
товара и учащать расчет зубьев берда в станке против
установленной нормы при найме.
11. Ввести государственный контроль над заработной
платой рабочего.
12. Выдачу заработной платы производить не позднее
15 числа каждого месяца или в первую субботу после 15.
13. Простой рабочих по вине капиталиста должен оп-
лачиваться не менее чем по 40 коп. в день или по 20 коп.
в смену. Простой по вине предпринимателя должен запи-
сываться в расчетные или заработные тетради.
14. Свободный выбор старост в рабочих артелях.
Таким образом, в своих «Требованиях» Никольские ра-
бочие продиктовали царскому правительству основные по-
ложения фабричного законодательства. Впоследствии про-
курор Владимирского окружного суда назвал эти требо-
вания «рабочими законами». Руководитель морозовских
стачечников П. А. Моисеенко прозорливо сумел выразить
во второй части «Требований» интересы и чаяния про-
мышленного пролетариата всей России. Никольские рабо-
чие в упорной и мужественной борьбе добивались ограни-
чения произвола капиталистов, издания законов о регла-
ментации штрафов, о найме рабочих, о контроле над
заработной платой, введения промышленных судов. В ус-
ловиях жесточайшей реакции самодержавного режима
123
эти «Требования» Никольских стачечников были огромным
шагом вперед в общественном движении России. Их осу-
ществление и в особенности создание промышленных су-
дов «подняли бы сознательность рабочих, — указывал
В. И. Ленин, — повысили в них сознание своих прав, свое-
го человеческого и гражданского достоинства, приучили
их самостоятельно думать о государственных делах и об
интересах всего рабочего класса, приучили бы их к выбо-
рам своих более развитых товарищей на должность пред-
ставителей рабочих, подорвали бы таким образом хотя
отчасти хозяйничанье одних только самовластных чинов-
ников» 127.
«Требования» Никольских стачечников были вписаны
рукой В. С. Волкова и П. А. Моисеенко в тетрадь из пяти
листов канцелярской бумаги большого формата. Стачеч-
ный актив закончил работу по выработке требований позд-
ним вечером 9 января. В тот же вечер руководители стач-
ки отправились по рабочим казармам. Чернорабочий
Ф. Содеков па следствии показал, что «9 января часов в
9 вечера в первый коридор, где я живу, пришли Петр
Анисимович Щербаков (кличка П. А. Моисеенко. — Авт.)
и Василии Сергеев Волков. Когда народ по зову собрался,
Петр Щербаков встал на кадку и начал читать какую-то
бумагу... Василий Сергеев Волков, обратясь к собравшим-
ся, сказал, чтобы они на работу не ходили, что хлеб они
получат... Затем Волков спросил, согласны ли они не хо-
дить на работу до тех пор, пока он не скажет. Все закри-
чали, что согласны. После этого Волков и Щербаков ска-
зали, чтобы народ шел в свои каморки, а сами отправились
в шестую казарму» 128. На следующий день, 10 января,
руководители стачки продолжали обходить казармы, где
на каждом этаже читали и обсуждали «Требования», кото-
рые рабочие единодушно одобряли. П. А. Моисеенко и
В. С. Волков обращались к стачечникам с краткими реча-
ми, убеждая и вдохновляя их на дружную и стойкую борь-
бу. На призыв Петра Моисеенко: «Стоять дружно и не
выдавать из своей среды людей» — звучал единогласный
ответ: «Пе выдадим! Один за всех и все за одного!»
Один из свидетелей показывал на следствии, что утром
10 января 1885 г. П. А. Моисеенко и В. С. Волков ходили
в казармы. «Василий с народом вошел в нижний этаж 2-й
казармы, куда высыпал народ не только из всех нижних
каморок, но и из верхнего этажа. Василий Сергеев встал
на кадку и начал говорить народу, чтобы не сдавались на
124
условия хозяина, пе ходили па работу; чтобы стояли на
тех условиях, которые предложены хозяину рабочими;
говорил, что с голоду им не дадут умереть; говорил, чтобы
в особенности не поддавались женщины, так как им всего
труднее жить на фабрике, напр.: приходится отрывать от
груди ненакормленного младенца, чтобы бежать по звонку
па работу под опасением, в случае опоздания, получить
штраф. Наконец, убеждал слушаться его приказаний; без
его распоряжения пе ходить зря по улицам толпами... а
что оп скажет, когда нужно, что делать. Все слушали его
внимательно и все кричали, как мужчины, так и женщи-
ны: «Согласны, согласны!»» 129
Руководители стачки в течение второй половины 9 ян-
варя и весь день 10 января вели огромную работу по мо-
билизации рабочих масс для дальнейшей упорной борьбы
против фабриканта и поддерживающих его царских вла-
стей. Общероссийская значимость требований Никольских
стачечников, внимательное обсуждение и единодушное
одобрение их явились показателем огромного сдвига в
классовом самосознании рабочих. «Только борьба воспи-
тывает эксплуатируемый класс, — подчеркивал В. И. Ле-
нни, — только борьба открывает ему меру его сил, расши-
ряет его кругозор, поднимает его способности, проясняет
его ум, выковывает его волю» 13°.
Между тем по распоряжению царских властей на тер-
риторию Никольской мануфактуры стягивались войска для
развертывания карательных действий против стачечников.
Вечером 10 января в Орехово из Москвы прибыл поезд с
четырьмя сотнями 1-го Донского казачьего полка. Полу-
чив подкрепление, губернатор Судиенко приказал вторич-
но расклеить «морозовский манифест», в котором фабри-
кант категорически отказывался идти на уступки рабочим.
Текст объявления был подготовлен главной фабричной
конторой па основании полученной в ночь с 9 на 10 янва-
ря телеграммы от Морозова.
«Окончательное объявление»131 гласило: «8 сего ян-
варя 1885 года были вывешены объявления следующего
содержания: объявляется всем рабочим ткацкой и пря-
дильной фабрик и плисорезам, что те взыски, которые сде-
ланы с них за плохие работы с 1 октября 1884 года по
1 января 1885 года, им возвращаются, и при том всем им
делается расчет. Затем желающие поступить па работы
могут быть вновь наняты на тех же условиях, которые бы-
ли объявлены при найме 1 октября 1884 года.
125
Объявления эти были сорваны рабочими. Ныне они
подтверждаются. Затем никаких сбавок и изменений в
условиях сделано не будет.
Желающие работать могут выходить на работу сегодня
в 10 часов утра, а не желающие приглашаются в контору
за получением расчета по день оставления работы.
Директор-распорядитель Морозов
Января 9 1885 г.».
Владимирский губернатор, «предвидя новый отказ ра-
бочих и возможность возобновления буйства», задержал
расклейку объявлений и вызвал телеграммой в Орехово-
Зуево одного из директоров правления Никольской ману-
фактуры. В 7 часов вечера 10 января приехал А. А. Наза-
ров, зять Т. С. Морозова, с полномочиями и подтвердил
решение правления «не делать никаких дальнейших усту-
пок» 132. Тем временем Морозов и правление Товарищества,
недовольные медлительностью губернатора и допущенной
им проволочкой, обратились в высшие инстанции.
Министр внутренних дел граф Д. А. Толстой подробно
информировал царя «по делу о беспорядках на Никольской
мануфактуре». В своей очередной «высочайшей» доклад-
ной записке от 11 января 1885 г. он сообщал, что, согласно
телеграмме владимирского губернатора, «правление ману-
фактуры, кроме уступок, т. е. прощения штрафов за три
месяца, решительно ничего более существенного в облег-
чение рабочих сделать не желает. Постановление об этом
правления будет объявлено рабочим сегодня утром путем
расклейки объявлений от имени правления. Такое положе-
ние дела, по мнению губернатора, вероятно, вызовет ос-
ложнения, и следует ожидать новых волнений среди рабо-
чих, к предупреждению коих губернатором принимаются
меры». Резолюция царя на этом документе гласила: «Ка-
кие облегчения еще?» 133 Получив «высочайшие» санкции
на принятие необходимых мер для усмирения «бунтовщи-
ков», министр внутренних дел отдал приказ местным вла-
стям о «незамедлительном и энергичном подавлении бес-
порядков» на Никольской мануфактуре. Командующему
Московским военным округом было предложено срочно
направить в распоряжение владимирского губернатора
столько войска, сколько он затребует.
К утру И января в пос. Никольское находилось уже до
1,5 тыс. солдат и казаков. Кроме того, была мобилизована
вся окрестная орехово-зуевская полиция и морозовская
126
черносотенная охрана. Судиенко стал энергично разраба-
тывать стратегический план вооруженного подавления
стачки. Совместно с командиром Великолуцкого пехотного
полка полковником Кобордо он произвел рекогносцировку
местности в Никольском с целью отработки плана воору-
женного разгрома стачечников. Главный пункт сосредото-
чения войск был установлен вдоль железнодорожной ли-
нии, пересекавшей территорию Никольской мануфактуры.
Железная дорога отделяла большинство рабочих казарм
от фабричных корпусов. Согласно плану губернатора, ста-
чечники должны были быть разъединены воинским засло-
ном на две части: более многочисленную — «за чугункой»
и незначительную, проживаемую в так называемых ближ-
них казармах близ фабричных корпусов. В основных
пунктах сосредоточения рабочих были поставлены воору-
женные патрули. По главным улицам Орехова-Зуева гар-
цевали казачьи разъезды. Готовилась кровавая расправа
над стачечниками. К вечеру 10 января стало известно, что
прибыли казаки. «Ждали еще. Стало прибывать началь-
ство разное: приставы, жандармы, следователи и тому по-
добная сволочь», — писал П. А. Моисеенко. Руководители
стачки предупреждали рабочих: «Зря не выходить из ка-
зарм и не давать повода к каким-нибудь столкновениям.
Если начнутся обыски и аресты, то пусть берут всех по-
дряд: мы все одинаковы, все мы ограблены» 134.
Рано утром И января собрался стачечный актив. Обсу-
див положение, было решено продолжать решительную
борьбу. Моисеенко предупредил своих товарищей, что на-
ступил самый ответственный момент борьбы. Только орга-
низованным единством и упорством стачечники смогут
выдержать натиск царских властей, защищавших фабри-
канта, и тогда они выиграют стачку. При этом все руково-
дители стачки должны идти во главе движения до конца.
В это время фабричная администрация по договоренно-
сти с губернатором расклеила по всем казармам Николь-
ского «Окончательные объявления» Морозова. Рабочие с
возмущением встретили очередной отказ фабриканта. Ста-
чечники с гневом срывали их и рвали в клочья. Возмущен-
ные рабочие негодовали.
Морозов, узнав, что его «Окончательное объявление»
опять срывают, приказал снова его наклеить, а при нем
«поставить охрану» 135. Так бы оно и было, но дальнейшее
развитие событий в этот решающий день стачки сделало
это излишним.
127
Разъединение Никольских стачечников па две группы
нисколько не повлияло на их боевое настроение. Среди
возбужденных масс раздавались угрозы по адресу фабри-
канта и царских властей, едкие замечания типа: «Видно,
Морозов губернатору новые штаны посулил». По рукам
стачечников пошла карикатура, изображавшая владимир-
ского губернатора сидящим в кармане фабриканта136.
В это время со стороны железной дороги, где распола-
галось большинство казарм, вышли огромные толпы ста-
чечников в несколько тысяч человек во главе с Василием
Волковым, несшим на древке красное знамя. Здесь было
много женщин и подростков. Бастующие направились к
переезду железной дороги, намереваясь пройти к фабрич-
ным корпусам и объединиться с остальными рабочими.
Но здесь их остановили штыки царских войск. К 10 часам
утра И января к железнодорожному переезду подъехал
губернатор в сопровождении многочисленной свиты, охра-
няемый казаками. Обращаясь к столпившимся у переезда
стачечникам, Судиенко в ультимативной форме заявил,
что фабрикант пи па какие уступки больше пе пойдет,
поэтому необходимо немедленно приступить к работе. Кто
пе желает работать, должен сегодня же взять расчет и
уехать. «Надо прекратить пустые разговоры!» — повели-
тельно прикрикнул бывший примиритель борющихся сто-
рон.
Речь губернатора потонула в негодующем шуме. Из
многотысячной толпы неслись возгласы:
— Не согласны по-старому работать!
— Работать на морозовских условиях пе желаем!
— Никто не пойдет работать!
Из толпы вышел вперед рабочий-активист Федор Ше-
лухип и «от лица всех рабочих» твердо заявил губернато-
ру, что на условиях фабриканта никто пе будет работать.
Вслед за ним вышел Василий Волков, который подтвердил
его заявление. Затем, подняв руку, призвал многотысяч-
ную разгневанную толпу рабочих к молчанию:
— Тише!
Толпа мгновенно стихла, напряженно ожидая, что ска-
жет властям их боевой руководитель. Волков, повернув-
шись к губернатору, заявил, что у рабочих имеются напи-
санные ими требования, на основе которых они согласны
работать. Из толпы Волкову передали тетрадь с требова-
ниями рабочих, которые он решил зачитать. Ио губерна-
тор, отказываясь выслушать рабочих, закричал:
128
— Здесь не место читать! Передай тетрадь прокурору!
Волков передал тетрадь прокурору Владимирского
окружного суда Товаркову, но при этом настаивал, «чтобы
написанное в тетради было здесь же прочитано всем ра-
бочим» 137. Тем временем губернатор отдал приказ казачье-
му офицеру арестовать «зачинщиков». Цепь казаков окру-
жила Волкова и Шелухина, отрезав их от остальной тол-
пы. Окруженный казаками, Волков обратился к рабочим:
— Мы перед капиталистами говорить не можем!
— Помните, один за всех и все за одного!
Этот боевой пролетарский девиз мгновенно всколыхнул
многотысячную толпу. Со всех сторон звучало:
— Все, все идем!
— Берите всех!
— Все за одного!
Стачечники плотной стеной стояли перед развернутым
фронтом казачьих войск. Раздавались возгласы:
— Пропадать — так пропадать всем!
— Забирайте нас вместе с Василием!
— Пе дадим его одного!
По знаку губернатора казаки набросились на рабочих и
стали их избивать нагайками, сбивать с ног, топтать ко-
пытами. Первые ряды стачечников были арестованы, и под
вооруженным конвоем их погнали во двор главной конто-
ры. Здесь полицейские власти переписали задержанных,
которых было 51 человек. Всех заключили под стражу,
разместив их на третьем этаже казармы напротив ново-
ткацкого корпуса, в помещении «маличьей артели», где
были окна с решетками. Одну из входных дверей в «аре-
стантскую» забили досками, а у входных дверей, ведущих
па лестницу, был поставлен усиленный воинский караул.
Тем временем группа рабочих во главе с П. А. Моисе-
енко, которые, согласно предварительной договоренности,
шли к фабричным корпусам другим путем, узнали об аре-
сте Волкова, Шелухина и других рабочих. Опытный ру-
ководитель сразу понял, что эти аресты смогут запугать
менее устойчивых и привести к срыву стачки. Необходимо
было выручать арестованных. Моисеенко попросил фаб-
ричную молодежь быстро обойти все казармы и созвать
товарищей на выручку арестованных. Стачечники подо-
шли к железнодорожному переезду, пытаясь пройти на
территорию фабрики, но встретили на пути воинский за-
слон. Значительная группа стачечников во главе с Мои-
сеенко и Яковлевым прорвала цепь солдат и казаков и
9 Заказ № 466 129
Побежала к фабричный здйпиям. Здесь ойй соёдйППлПсЬ
с рабочими, проживавшими в казармах близ фабрики.
Однако у фабричных ворот их поджидал новый, еще более
мощный воинский заслон из солдат и казаков. Как вспо-
минал П. А. Моисеенко, сплоченная толпа стачечников
решительно протестовала по поводу ареста Волкова и его
товарищей. Казаки пустили в ход пики и нагайки. Моисе-
енко был отброшен пикой и упал в снег. В этот момент
рабочие закричали: «Скорей! В банные ворота!» Толпа
бросилась туда и проникла на фабричный двор. Пробрав-
шийся к фабричному коло-колу молодой рабочий Венедикт
Зубрилин ударил в набат 138. Ряды стачечников быстро
возросли, к ним примкнули все рабочие, жившие в ка-
зармах во дворе фабрики. Прорвавшись к зданию «ма-
личьей артели», где находились арестованные, Моисеенко
с группой рабочих сделал «обходной маневр», который
подсказали фабричные подростки. Он проник в здание че-
рез запасной вход, пе охрапяемый.солдатами, поднялся по
черной лестнице на третий этаж и вошел в соседнее по-
мещение, где были заколоченные двери, ведущие к заклю-
ченным. Ребята приволокли тяжелую трехсаженную ска-
мейку, Моисеенко вместе с ними протаранил дверь и ос-
вободил арестованных рабочих. Но Волкова с Шелухиным
среди освобожденных не оказалось. Они содержались под
усиленной стражей в здании конторы. Большинство аре-
стованных быстро выскочили через разбитую дверь и,
преследуемые конвоем, успели выскочить на улицу, где
смешались с толпой. Солдатам удалось задержать только
12 рабочих.
На фабричном дворе солдаты кинулись на толпу без-
оружных рабочих со штыками — отбивать арестованных.
Началась рукопашная схватка. Моисеенко бесстрашно
бросился к солдатам с криком:
— Что вы делаете?.. Кого вы бьете? Своих отцов и
братьев!
Ошеломленные солдаты попятились было назад, но
один из них, старший по званию, штыком рапил рабочего
вожака. Моисеенко упал, его полушубок был пропорот
штыком. Быстро вскочив, он подбежал к рабочим, которые,
вооружившись палками и камнями, мужественно сража-
лись с солдатами. Старый сторож бумагопрядильни Фе-
дор Лифанов, отбивая из-под ареста своих сыновей, бро-
сился на солдат с доской, но его сбили с пог и избили ру-
жейными прикладами. Борьба безоружных рабочих с
130
царскими солдатами была неравной. Моисеенко вынужден
был крикнуть: «Отходи!» Рукопашная схватка прекрати-
лась. Однако рабочие не желали сдаваться, продолжая
требовать освобождения своих арестованных вожаков. Как
вспоминал П. А. Моисеенко, «стачечники стояли огром-
ной массой, пас были тысячи. И вот появляются влади-
мирский губернатор, прокурор Московской судебной па-
латы Муравьев, владимирский прокурор Товарков и целая
свита с гарцующим на лошади полковником. Губернатор,
подойдя поближе к работам и став между солдатами и
нами, начал говорить, обращаясь к нам: «Зачем вы это
делаете? Вы противитесь власти, которая поставлена над
вами еще более высшей властью. Вы нарушаете порядок
и своими поступками вы делаете хуже для себя»». Высту-
пивший вперед Петр Моисеенко дал достойную отповедь
губернатору. «Прежде всего порядок нарушен пе нами, —
твердо заявил он. — Мы этого не сделали бы, если бы вы
не арестовали рабочих, которые подали вам требование
мирным путем. Ваше распоряжение об аресте рабочих
вынудило нас сделать то, что сейчас произошло. Вот кровь
рабочих, раненных вашими солдатами».
Моисеенко хотели немедленно арестовать, но толпа
преградила дорогу солдатам, и его оттиснули в середину,
где он затерялся среди работах.
По приказу губернатора казаки двинули коней прямо
па толпу стачечников, оттеснив ее за линию железной
дороги. Здесь, у первой же казармы, где собралось около
трех тысяч стачечников, Моисеенко открыл митинг бас-
тующих. «Если вы хотите улучшить свою жизнь, — гово-
рил он Никольским стачечникам, — то не давайте в обиду
своих братьев-товарищей. Надо употребить все силы, что-
бы вырвать остальных из когтей опричников».
В это время подъехал казачий офицер и потребовал
немедленно разойтись, а требования рабочих подать через
уполномоченных.
П. А. Моисеенко ответил: «Во-первых, выборных по-
слать мы не можем до тех пор, пока губернатор не осво-
бодит остальных наших уполномоченных. Во-вторых, я
бы просил вас, господин офицер, доложить губернатору,
что те лица, которые арестованы, столь же виноваты, как
и мы все здесь находящиеся. И только тогда мы будем
разговаривать с губернатором,' когда он вернет нам наших
братьев. Прошу вас убедительно передать это губернато-
ру» 139. Впоследствии этот казачий офицер в следственных
9*
131
показаниях дал интересные сведения о внешнем облике и
поведении П. А. Моисеенко. Он охарактеризовал его так:
«Роста ниже среднего, плотный, белокурый, с маленькой
редкой бородкой, рябоватый, лицо полное, одет в дубленый
черный полушубок, расшитый на груди, в мерлушковой
военного формата шапке, на его шее был белый с цветоч-
ками платок... Обращаясь к народу, он предложил гово-
рить за всех, на что толпа изъявила согласие. Заметно
было, что личность эта имела громадное влияние на народ.
Я просил толпу разойтись, но неизвестная мне личность
отвечала от лица всего народа, что они не разойдутся, но
все будет спокойно. Человек тот просил передать губерна-
тору, чтобы фабричная администрация объяснилась с на-
родом в присутствии самого губернатора, а не то пооди-
ночке они будут расправляться своим судом... Я неодно-
кратно замечал того человека всегда впереди толпы, он,
по-видимому, был ее коноводом» 14°.
Видя, что губернатор открыто взял под покровитель-
ство фабриканта, рабочие стали просить Моисеенко
отправиться в Москву за более действенной помощью.
Многие стачечники надеялись, что правительство по их
просьбе пришлет новую, особую комиссию, которая раз-
берет конфликт между ними и фабрикантом Морозовым
без применения вооруженной силы и арестов. «Хорошо, —
ответил он, — но дайте мне обещание, что вы не пойдете
на работу до тех пор, пока я не возвращусь; может быть,
мне удастся кое-что добыть для поддержки нашей заба-
стовки». Все рабочие, присутствовавшие на митинге, го-
рячо поклялись Моисеенко, что «ни один человек не пой-
дет на работу; что бы с ними ни делали, они твердо будут
стоять на своем до [его] возвращения» 141.
Затем Моисеенко предложил всем присутствующим ра-
бочим сделать еще одну попытку освободить из-под аре-
ста Василия Волкова и Федора Шелухина. К 6 часам вече-
ра, когда уже стемнело, все рабочие морозовской фабрики
вышли на улицы Никольского и с лозунгом «Один за всех
и все за одного!» направились к фабричной конторе, горя
единодушным желанием освободить своих арестованных
вожаков. Снова развернулась ожесточенная схватка. Мно-
готысячная толпа, объятая единым духом солидарности,
двинулась к охраняемому железнодорожному переезду и,
прорвав казачью цепь, заполонила всю Никольскую улицу
напротив здания главной конторы, где находился губерна-
тор со свитой и арестованные Волков и Шелухин. Все
132
улицы и площади Никольского оказались в руках рабочих.
«Высокое начальство» и фабричная администрация, на-
ходившиеся в здании конторы, оказались осажденными.
Напирая на крыльцо фабричной конторы, рабочие требо-
вали освобождения арестованных:
— Выпустите Василия — нашего человека!
— Освободите Василия! Он нам как отец родной!
Стачечники пытались взломать зарешеченные окна кон-
торы, чтобы ворваться в помещение и освободить аресто-
ванных товарищей.
Вскоре к главной конторе подошли две сотни казаков
и две роты солдат. Окруженный военными, губернатор
показался на крыльце конторы и гневно прокричал, что
он ни в коем случае не освободит Волкова из-под ареста,
потому что тот привлечен следственной властью к судеб-
ной ответственности «за буйство и участие в грабеже и
беспорядках». Раздались негодующие крики о произволе
властей. Тогда губернатор отдал приказание разогнать
рабочих «силой». Казаки врезались в толпу и стали хле-
стать безоружных людей нагайками, в конец ремня кото-
рых были вплетены кусочки свинца. С другой стороны
улицы солдаты сомкнутым строем, с ружьями наперевес
двинулись на рабочих. Но стачечники не сдавались, в сол-
дат и казаков полетели булыжники и куски торфа, все,
чем были они вооружены 142. По свидетельству командира
1-го Донского казачьего полка подполковника Протопопо-
ва, камни бросали в войска не только «из толпы, но из
окон некоторых казарм» *.
Морозовская администрация была чрезвычайно доволь-
на этими драматическими событиями: наконец-то проли-
лась кровь бунтовщиков! В докладе правления Товарище-
ства Никольской мануфактуры чрезвычайному собранию
пайщиков от 12 марта 1885 г. с большим удовлетворением
отмечались благотворные результаты приказа губернатора
о разгоне стачечников нагайками и штыками: «Эта пер-
вая решительная мера против рабочих подействовала на
них весьма благотворно: они в первый раз не добились
того, чего требовали, и с этого дня замечается постепен-
ный поворот к лучшему в их настроении (?!)» нз.
♦ Правление Никольской мануфактуры взяло на себя расходы
по оплате лечения раненых воинских чинов в ходе подавления
стачки, выплатив 311 руб. из расчета по 58 коп. в день на каждого
солдата (ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 140, л. 13—15).
133
Однако избитые и раненые рабочие предприняли новую
попытку освободить Василия Волкова. Тысячные толпы
рабочих бросились на железнодорожную станцию Орехово,
надеясь освободить арестованного во время посадки его
в вагон. Другие отправились к линии железной дороги,
чтобы разобрать путь и остановить поезд.
Но железнодорожный вокзал был сплошь оцеплен сол-
датами, а вдоль железной дороги было организовано пат-
рулирование казачьих сотен, которым был отдан приказ
открыть огонь по рабочим, если те приблизятся к полот-
ну. Никольским стачечникам так и не удалось освободить
своего любимого вожака — «нашего человека Василия».
Вечером И января Волков с Шелухиным под усиленной
охраной были отправлены во владимирскую тюрьму.
Выступление Никольских стачечников за освобождение
арестованных товарищей приняло открыто антиправитель-
ственный характер. Они упорно боролись с царским гу-
бернатором, пытаясь «самочинно» освободить Волкова из-
под стражи, и вступили в прямую уличную схватку с
войсками. Такие выступления, как указывал В. И. Ленин,
являлись актами политической борьбы российского про-
летариата 144.
Завершение стачки. Расправа царских властей
11 января — пятый день Морозовской стачки— был
самым драматичным в жизни Никольских забастовщиков.
На докладной записке графа Толстого Александр III, оз-
накомившись с событиями этого дпя в Орехове-Зуеве, «вы-
сочайше» начертал: «Все это весьма неутешительно»145.
Самодержавный властитель России потребовал от караю-
щих органов решительных мер борьбы с «бунтовщиками».
Морозов в свою очередь шлет истеричную телеграмму в
263 слова в Министерство внутренних дел. По его мнению,
«по недостаточности военной силы беспорядок продолжа-
ется до сих пор и увещания губернатора не действуют».
Высказываясь по поводу переговоров властей об удовлет-
ворении требований рабочих, оп возмущенно пишет: «Тре-
бования эти незаконны... Здесь была и есть стачка с
разрушением и разграблением имущества... Удовлетворить
их, значит наградить за бунт и поощрить к новым бес-
порядкам» 14в. В телеграмме владимирскому губернатору
он указывает на необходимость «ускорить удаление с фаб-
рики опасных людей». Вечером 11 января из Петербурга
134
на имя Судиенко была отправлена шифрованная теле-
грамма министра внутренних дел, содержание которой со-
впадало с требованием фабриканта. «При упорстве рабо-
чих весьма полезно, — указывал граф Толстой, — последо-
вательно отделять уроженцев других губерний и уездов
и немедленно отправлять их на родину» 147.
Получив инструкции, губернатор послал в Министер-
ство внутренних дел вечером 11 января телеграмму, в ко-
торой сообщал, что «лиц, не соглашающихся работать,
предполагаю выслать партиями на родину... Ввиду крайне
возбужденного состояния фабричных масс требую еще
две сотни казаков и батальон пехоты» 148.
Министр внутренних дел отдал приказ командующему
Московским военным округом послать на Никольскую ма-
нуфактуру войска для разгрома и подавления стачечников.
К полудню 12 января в распоряжение губернатора при-
были дополнительные воинские части: две сотни 1-го Дон-
ского казачьего полка и батальон гренадерского Пернов-
ского пехотного полка. В распоряжении владимирского
губернатора теперь находилось шесть сотен казачьих кава-
лерийских войск и пять стрелковых пехотных батальонов.
Согласно воинскому уставу, с 1874 г. численность стрелко-
вых батальонов составляла в мирное время 400 человек, а
усиленного режима типа гренадерских полков — до 550 че-
ловек 149. Таким образом, для подавления Морозовской
стачки царское правительство направило 2750 казаков и
солдат, что в то время было случаем небывалым.
Бурные события 11 января не сломили волю к борьбе
у огромного большинства Никольских стачечников. Работа
на фабриках Морозова по-прежнему не начиналась. Фаб-
ричные корпуса стояли безмолвными громадами.
Получив воинское подкрепление, губернатор присту-
пил к выполнению «высочайше» санкционированного пла-
на по «изъятию зачинщиков бунта». Поселок Никольское
объявлялся на военном положении. Все улицы были пере-
крыты казачьими патрулями, переходы населения в Оре-
хово, Зуево и другие окрестные селения запрещались.
С раннего утра 12 января начались массовые аресты
стачечников, которые продолжались до конца месяца. Сна-
чала войска плотным кольцом оцепили «артельную» ка-
зарму № 2, где помещалась наиболее активная «холостая
артель» (178 человек), и семейную казарму № 3, где про-
живало 353 человека, из них 250 взрослых. Из этих казарм
было «изъято» до 300 рабочих, мужчин и женщин. Под
135
конвоем их пригнали во двор главной конторы. В секрет-
ном донесении министру внутренних дел губернатор до-
кладывал: «Положено было окружить так называемую
«артельную» казарму, в которой помещались холостые ра-
бочие, проявившие наиболее буйства, и влияние которых
па остальное население признавалось вредным, арестовать
всей массой, с тем, чтобы тех из них, которые фабричной
администрацией будут признаны за благонадежных, осво-
бодить, остальных же выслать из Никольского по желез-
ной дороге в Москву и Владимир для отправки оттуда на
места родины» 150.
Процедура определения «неблагонадежности» и после-
дующего ареста была следующей. На крыльце казармы
«маличьей артели» (которая была превращена во времен-
ное тюремное помещение) за столом находились начальник
Владимирского губернского жандармского управления
полковник Фаминцын, прокурор Московской судебной па-
латы Муравьев, прокурор Владимирского окружного суда
Товарков. Рядом располагались местные покровские и
орехово-зуевские полицейские власти, за их спиной торча-
ли фабричные табельщики и разного рода провокаторы,
состоявшие на неофициальной службе у фабриканта. Сол-
даты и казаки пригоняли толпы арестованных стачечников
и по очереди подводили каждого рабочего к начальству.
Провокаторы же, знавшие в лицо всех рабочих, давали
соответствующие справки полицейским властям о каждом
из них. Затем жандармы и полицейские сортировали ра-
бочих: «неблагонадежных» загоняли в тюремную казарму,
остальных освобождали. Всего в первый день было аресто-
вано 183 человека как «наиболее опасных лиц», из них
112 рабочих назначили к отправке в тюремных вагонах в
Москву и 71 рабочего —- во Владимир для дальнейшей вы-
сылки по этапу в кандалах по месту жительства.
По распоряжению губернатора для ускорения проце-
дуры «изъятия зачинщиков бунта» арестованные рабочие
высылались из Никольского без имущества, без расчета и
без документов. Вещи высылаемых были сложены в осо-
бую каморку и опечатаны. Паспорта и расчеты должны
были впоследствии пересылаться через покровского ис-
правника в те полицейские управления, к которым были
приписаны по месту жительства высылаемые рабочие.
На рассвете 13 января московская и владимирская
группы высылаемых по этапу рабочих под сильным кон-
воем пехоты и казаков были переправлены на Орехово-Зу-
136
евский вокзал. Для отправки высылаемых рабочих были
заранее затребованы на станцию Орехово Московско-Ни-
жегородской железной дороги арестантские вагоны, кото-
рые прицеплялись к проходящим мимо товарным поез-
дам.
С. П. Шестернин, оказавшийся свидетелем приезда аре-
стованных Никольских стачечников во Владимир, так опи-
сывал это событие: «13 января 1885 г. я был очевидцем
картины, которая и сейчас стоит передо мной, как живая.
Был сильный мороз. От вокзала в гору на Большую улицу
поднималась громадная толпа в несколько сот человек,
окруженная плотным кольцом солдат с ружьями па пле-
чах. Это были морозовские рабочие, отправляемые во вла-
димирскую тюрьму. Легко одетые, подгоняемые морозом,
они быстро шли. Их худые лица были бледны. Я проводил
эту процессию чуть пе до губернской тюрьмы, находив-
шейся на краю города, и возвратился домой глубоко по-
трясенный. С тех пор морозовские рабочие как-то особенно
близки стали мне: я начал собирать сведения о морозов-
ской стачке и впоследствии написал брошюру «Десятиле-
тие Морозовской стачки» 161.
Аресты не испугали Никольских стачечников. Фабри-
кант буквально заваливал губернатора телеграфными ука-
заниями, требуя изолировать всех Никольских рабочих от
внешнего мира. Губернатор полностью солидаризировался
с ним в своих действиях. 13 января было арестовано еще
200 человек по «черным» спискам, составленным морозов-
ской администрацией. 13 января — воскресенье, и власти
опасались, что бастующие могут получить помощь от ра-
бочих Зуева, Дубровки, Ликина и других поселков. Всем
рабочим Никольской мануфактуры, не приступившим к
работе с 12 января, губернатор приказал не выдавать боль-
ше хлеба и продуктов из харчевой лавки. Чтобы морозов-
ские рабочие не приобрели продукты на стороне, Николь-
ское оцепили войсками. Всех пытавшихся пройти в Ни-
кольское казаки избивали нагайками и арестовывали.
В понедельник, 14 января, два батальона войск оцепили
две большие казармы «за чугункой», и попавшие в облаву
рабочие были проверены согласно «черным» спискам. Бы-
ло арестовано еще 119 человек. Да в разных местах около
50 рабочих. Некоторые из задержанных привлекались сле-
дователем «по делу о буйстве», остальные высылались по
этапу к местам назначения. Утром 15 января вновь аре-
стованные под сильным конвоем были отправлены по же-
137
лезнои дороге в московскую пересыльную тюрьму, некото-
рые из них — во владимирскую.
Массовые репрессии, проводимые царскими властями,
а также прекращение выдачи хлеба и продуктов поколе-
бали менее устойчивую часть рабочих. В понедельник,
14 января, к работе приступила часть красильщиков, от-
дельные рабочие слесарни, рабочие химического завода и
несколько десятков ткачей и прядильщиков, всего около
600 человек (около 7,5% всего рабочего состава Николь-
ской мануфактуры). Фабричная контора продолжала вы-
вешивать морозовские «Окончательные объявления», ко-
торые каждый раз срывались рабочими. Основная масса
Никольских рабочих продолжала оказывать упорное сопро-
тивление. Не попавшие под арест передовые рабочие хо-
дили по казармам и морально поддерживали всю массу
стачечников, призывая их продолжать борьбу.
По утрам, когда раздавались фабричные гудки, при-
зывавшие на работу, морозовская «черная охрана» в лице
«будил», «хожалых», сторожей и смотрителей совместно
с полицейскими, солдатами и казаками врывалась в ка-
зармы и силой выгоняла рабочих па фабрику, принуждая
работать. «Но, несмотря па это, — доносил полицейский
уездный исправник 16 января 1885 г., — рабочие работать
не идут» 152.
Владимирский губернатор сознавал, что борьба со ста-
чечниками еще не закончена. В секретной телеграмме,
отправленной вечером 15 января, он сообщал министру
внутренних дел: «Вообще работать идут неохотно; многие
боятся угроз товарищей, работающие подвергаются побо-
ям и брани, к высылке относятся равнодушно. Хотя улич-
ных беспорядков нет, но начать отправку войска даже по
частям еще пе решаюсь. В настоящее время упорство ра-
бочих приняло характер исключительно пассивный по от-
ношению к фабричной администрации. Едва ли в скором
времени удастся водворить порядок». На этой телеграмме
имеется резолюция графа Толстого: «Нужное. Довести до
высочайшего сведения, а губернатору телеграфировать,
чтобы оставил войско до водворения полного порядка, о
чем упомянуть и в записке государю. 16 января».
Чтобы сломить стачечников, власти продолжали еже-
дневные аресты рабочих и высылку их по этапу с семьями
из Никольского. Только с 11 по 17 января число аресто-
ванных превысило 600 человек. Большинство из них
были ткачи. Однако даже массовые аресты и высылка
135
стачечников с семьями без вещей, документов и денег не
производили желаемого эффекта. Владимирский губерна-
тор в докладной записке от 19 января министру внутрен-
них дел был вынужден признать: «Я продолжал принимать
меры к восстановлению порядка на фабрике в смысле во-
зобновления работ. Но личные разъяснения мои и увеща-
ния рабочих удовлетвориться сделанными хозяином уступ-
ками в большинстве оставались без желаемого результата,
и хотя на работу пошло несколько более против вчераш-
него, но вновь представилось необходимым отделить
330 человек для высылки их на места родины. К мере
этой, к сожалению, толпа относится не только равнодуш-
но, но идет под арест весьма охотно. Арестуемые поют
песни (!) и весело вступают в отведенное для них поме-
щение, встречаемые радостными возгласами находящихся
там прежде задержанных товарищей» 153.
Рабочие, продолжая стачечную борьбу, с нетерпением
ждали возвращения своего руководителя П. А. Моисеенко.
Они были уверены, что их вожак добьется для них настоя-
щей помощи и «справедливости». Петру Анисимовичу Мо-
исеенко вечером 11 января после рукопашной схватки ра-
бочих с солдатами и казаками удалось проскочить через
военный заслон в Дубровку. Оттуда на рассвете он отпра-
вился в Ликино к своему брату Григорию Анисимову и
Луке Иванову. Здесь ему перевязали рану на груди. Обсу-
див с товарищами сложившуюся ситуацию и взяв у Луки
Иванова московский адрес его брата, он решил ехать в
Москву, где надеялся найти поддержку революционеров.
Попросив Л. И. Иванова спрятать переписку с ссыльными
в связи с возможными обысками, он, чтобы сбить со следа
полицейских ищеек, переоделся в полушубок и валяные
сапоги брата. На рассвете 13 января П. А. Моисеенко пеш-
ком отправился из Ликино на станцию Павловский Посад,
надеясь сесть на московский поезд. Но в это время все
станции Московско-Нижегородской железной дороги были
наводнены жандармами и шпиками, которые по приказу
министра внутренних дел графа Толстого по приметам
разыскивали «государственного преступника» и «главного
зачинщика» Морозовской стачки. На вокзале Павловского
Посада он сразу заметил за собой слежку, и ему не удалось
сесть на поезд. Пришлось всю ночь на 14 января идти ле-
сом на Богородск, а затем на село Клюево близ Богород-
ско-Глуховской мануфактуры. Он хотел было зайти на
фабрику, где у него были преданные рабочему делу то-
139
варищи, ио хозяйка, у которой он остановился, сказала,
что вся округа наводнена полицейскими и его «там сейчас
же схватят». «У нас тут говорят, — сказала она, — что
будто ты заварил всю эту кашу у Морозова» 154. Моисеен-
ко понял, что рисковать нельзя, и ночью отправился пеш-
ком в Москву. Утром 14 января он пришел в город и сразу
же разыскал Михаила Абраменкова, брата Л. И. Иванова.
Но тот уже давно отошел от активной революционной борь-
бы, и никаких связей с передовыми рабочими у него не
было. П. А. Моисеенко затем зашел к своей сестре Матре-
не Анисимовой, которая служила мастерицей-бахромщицей
в мастерской на Неглинном проезде. Она сообщила брату
адреса московских родственников. Переночевав у своей
бабушки А. Л. Лаврентьевой, которая служила кухаркой в
доме генеральши в Полуектовом пер., П. А. Моисеенко
на следующий день обошел буквально всю Москву, наде-
ясь установить связи с революционными организациями.
Однако попытка эта не увенчалась успехом. П. А. Моисе-
енко решил выяснить обстановку в редакции московской
газеты «Русские ведомости», где хотел даже «предложить
свои услуги и написать все, что произошло на фабрике
Морозова». Но, опасаясь провокации, он этого не сделал.
(О пребывании П. А. Моисеенко в Москве в последние
дни стачки известно как из его воспоминаний, так и из
секретного донесения начальника Московского губернско-
га жандармского управления о «негласной разведке охран-
ного отделения с целью выяснения более подробных и су-
щественных данных, относительно пребывания в Москве
Анисимова и его агитационной деятельности на фабри-
ках» 155.) Прочитав в газете, что на Никольскую мануфак-
туру в Орехово-Зуево отправлены из Москвы дополнитель-
ные воинские части для подавления стачки, о массовых
арестах и высылках стачечников, П. А. Моисеенко твердо
решил немедленно возвращаться назад, к ожидавшим его
Никольским рабочим. «Будь, что будет, — решил он, — но
зато я своей головой спасу людей. Я твердо решил взять
всю вину па себя, зная вперед, что мне ссылки не мино-
вать. Своим признанием я избавлю других от тюрьмы и
следствия. С облегченным сердцем я сел в вагон, — писал
П. А. Моисеенко,— и поехал на фабрику». Это был по-
истине пролетарский подвиг рабочего-вожака, который
мужественно вступил в тяжелый и неравный бой с цар-
скими палачами, защищая честь и достоинство рабочего
класса России.
140
Вечером 17 января, йе доезжая Орехова-Зуева,
П. А. Моисеенко вышел на станции Дрезна и пошел пеш-
ком в пос. Ликино, чтобы встретиться с Л. И. Ивановым
и своим братом Григорием. Здесь от рабочих он узнал, что
их накануне арестовали жандармы и отправили во влади-
мирскую тюрьму. Вскоре пришли и за ним. Моисеенко
привели сначала в «съезжую избу» (здание, где в сельских
местностях содержали арестованных). Староста послал в
пос. Никольское за жандармами, а сам ушел, приказав
десятскому сторожить арестованного. Тем временем весть
об аресте вожака Никольских стачечников быстро распро-
странилась по всему Ликину. Хорошо знавшие его рабочие
с ткацкой фабрики Смирнова буквально толпами повалили
в «съезжую избу». Воспользовавшись моментом, рабочий-
революционер провел пропагандистскую беседу с собрав-
шимися рабочими о том, «что такое стачка и как следует
проводить ее». Всю ночь с 17 на 18 января 1885 г. бесе-
довал П. А. Моисеенко с ликинскими текстильщиками,
просвещая и вдохновляя их на борьбу с капиталистами-
угнетателями. Он пламенно убеждал в правоте и необхо-
димости организованной борьбы за рабочее дело. «Что да-
ют вам ваши хозяева? — горячо говорил он. — Они дают
вам лишь то, чтобы вы не подохли с голоду, потому что
это им невыгодно: если мы подохнем все, то некому будет
работать, и они сами должны будут подохнуть. Поэтому
хозяева и стараются держать рабочего впроголодь. Всмот-
ритесь хорошенько, что хозяину дороже: человек или его
гончая собака?.. От рабочего ему нужна только его мус-
кульная сила. Пока у рабочего есть эта сила, он его дер-
жит, не стало силы — он его выбрасывает как негодную
вещь». На возражения, что «так богом заведено», П. А. Мо-
исеенко горячо заявил: «Вы все говорите, бог да бог. Вот
вам и бог: для хозяина бог — это его карман, а вы его
овечки, которых он стрижет, когда ему вздумается. Чем
больше он настрижет, тем больше положит себе в карман,
и, глядишь, через годиков пять выстроит прядильную.
Тогда овечек еще прибавится, знай стриги и набивай свой
карман. А вы как были голы и босы, так и останетесь го-
лыми...» Ликинские рабочие внимательно слушали
П. А. Моисеенко, спрашивали у него совета, что же им
делать, как выйти из своего бедственного положения? Ра-
бочий вожак твердо отвечал: «Всякое дело только тогда
хорошо, когда оно делается объедипенно, сообща, всем ра-
бочим людом, в дружной, организованной рабочей семье.
141
Говорится: «Голос народа — голос божий». Вот вы и со-
бирайтесь почаще, обсуждайте ваши дела, требуйте, чтобы
ваших детой учили в школе, а не на фабрике, добивайтесь,
чтобы работник мог заработать столько, чтобы прокормить
свое семейство, а не посылать детей на фабрику, где их
мучают и прежде времени вгоняют в могилу» 156. Эти со-
веты рабочего-революционера крепко запомнили ликип-
ские рабочие, которые впоследствии пе раз выступали про-
тив фабриканта.
Утром 18 января в Ликино приехали жандармы и увез-
ли Моисеенко в Никольское. Он впоследствии с удовлет-
ворением вспоминал, что когда въехали на территорию Ни-
кольской мануфактуры, то «за всю дорогу вплоть до самой
конторы не было видно ни одного рабочего, одни солдаты
ходили па улице. Не слыхать было и шума фабричных
корпусов».
Для допроса «главного зачинщика буптовщиков» был
прислан из Петербурга товарищ обер-прокурора Прави-
тельствующего сената А. Ф. Добржипский. Объясняя при-
чины стачки, Моисеенко указал па вопиющий произвол
фабриканта. «Причиной всему — администрация, которая,
чтобы предупредить забастовку, вооружила сторожей, ко-
нюхов и послала их избивать рабочих». Большое удовлет-
ворение доставил Моисеенко услышанный им разговор су-
дебных чиновников о том, что скоро будет издан закон о
рабочих, что, «не будь этой стачки, наверное, пришлось бы
ждать [еще] лет десять». Он был доволен: «Значит, наши
труды пе пропадут: если и пострадаем, дело все же про-
двинется вперед». На память пришла любимая революци-
онная песня: «Вперед! Без страха и сомнений, па подвиг
доблестный, друзья!» 157
Перед отправкой 23 января во владимирскую тюрьму
при выходе из конторы П. А. Моисеенко столкнулся с
Морозовым. «Оп так усердно посмотрел на меня, — вспо-
минал Моисеенко, — готов был, кажется, слопать».
В связи с арестом Моисеенко и массовой высылкой
«неблагонадежных» губернатор решил, что забастовка
текстильщиков ликвидирована и порядок па Никольской
мануфактуре восстановлен. 20 января он уехал в свою ре-
зиденцию во Владимир, отдав распоряжение о постепеппой
отправке сосредоточенных в пос. Никольское войск. По
просьбе фабриканта для охраны оставалось 200 казаков.
20 января 1885 г. министр внутренних дел доложил
Александру III, что «на Никольской мануфактуре в суб-
142
боту 19 января работали уже 4508 человек и на понедель-
ник записалось еще 300. Порядок восстановлен». Царь,
пристально следивший за стачкой, наконец-то был дово-
лен: «Дай бог, чтобы так и продолжалось» 158. Однако ут-
верждения министра внутренних дел на основе сообщения
владимирского губернатора о полном восстановлении по-
рядка па Никольской мануфактуре и окончании стачки к
18—19 января 1885 г. были преждевременны. Губернатор,
опасаясь падения своего престижа как «усмирителя бун-
та», явно спешил «окончить» стачку и не стеснялся ради
этого преувеличивать число приступивших к работе. Стач-
ка же продолжалась. Согласно донесениям директора Ни-
кольской мануфактуры Дианова и Никольского полицей-
ского надзирателя Васильева владимирскому губернатору,
19 января 1885 г. на морозовских фабриках к работам
приступило только 2917 человек (36,4% от общего состава
Никольских рабочих). Вплоть до 23 января на Никольской
мануфактуре трудилось меньше половины всех работав-
ших. Большая же часть рабочих, преимущественно ткачи,
к работе пе приступили и продолжали борьбу. Только
24 января на Никольской мануфактуре к работе приступи-
ло 4328 человек (немногим более половины всех рабо-
чих) 159. Лишь к 1 февраля 1885 г. на фабрике был вос-
становлен полный контингент рабочей силы (8000 чело-
век), и производство возобновилось в полном объеме. По
заявлению дирекции правления, убыток в результате оста-
новки Никольской мануфактуры в ходе стачки составил
35 тыс. руб.160
На морозовских фабриках в Никольском и после за-
вершения стачки длительное время было неспокойно. Мно-
гие рабочие были настроены по-боевому. Корреспондент
реакционной газеты «Новое время», посетивший 23 янва-
ря 1885 г. Никольское с целью написать статью о мирном
разрешении конфликта между фабрикантом и рабочими,
вынужден был констатировать, что «фабрика все-таки еще
«па военном положении», у дверей конторы стоят часовые,
в конторских залах расхаживают офицеры, следственная
власть производит еще допросы. У входа в контору толпа
рабочих, ведущая себя смирно. Возвращение штрафов,
очевидно, благотворно подействовало па рабочих, так как
у многих из них ни гроша на заработке и «штрафной диви-
денд» для них очень кстати; физиономии у получающих
заметно ухмыляются, потому что для них это, так сказать,
непредвиденная получка, сверх счета...» 161. Однако сентен-
143
ции буржуазного корреспондента не могли объяснить пси-
хологии Никольских рабочих. Последние радовались не
столько тому, что получали полагающиеся им штрафные
деньги, а главному, что ускользнуло от понимания газет-
чика, — своей упорной и солидарной борьбой они застави-
ли прижимистого фабриканта признать их силу.
Т. С. Морозов вернулся на фабрику только вечером
21 января. Он боялся ехать из Москвы в своем конном
экипаже и приехал поездом. На железнодорожной станции
его встречала казачья охрана, которая и сопровождала его
до особняка. Испуганный фабрикант просил усилить кон-
ный патруль в ночное время в Никольском. Фабрикант
проводит свое решение уволить большинство Никольских
ткачей и заменить их другими рабочими. С этой целью
фабричная администрация послала агентов в многочислен-
ные деревни Московской и Владимирской губерний, в пер-
вую очередь в гуслицкие селения, где трудилась много-
тысячная армия домашних рабочих Морозова. К февралю
было набрано до 1000 рабочих.
Однако «новые» рабочие очень быстро осваивали опыт
«старых» Никольских стачечников. Стачка произвела пе-
реворот в психологии текстильщиков. Повсюду к Николь-
ским рабочим тянулись окрестные пролетарии, и те им
тайком от морозовской охраны рассказывали, как царские
власти поддерживали «кровопийцу Мороза», как смело их
руководители предъявляли требования не только фабри-
канту, но и царским властям.
Морозовы жили в постоянной тревоге и засыпали гу-
бернатора, жандармерию и полицию жалобами на само-
вольно возвращавшихся административно высланных из
Никольского рабочих. Не имевшие никаких средств к суще-
ствованию и давно порвавшие связь с деревней, те тайком
возвращались к своим знакомым и родственникам в Оре-
хово-Зуево. Беспаспортные рабочие по возвращении неде-
лями скрывались от фабричной администрации и поли-
ции, тайно проживая в казарменных каморках у знакомых
и родных. Ткачи и прядильщики, сами испытывая боль-
шую нужду, последней копейкой и куском хлеба помогали
своим безработным товарищам, пострадавшим от царской
расправы за активное участие в стачке.
Стачка на Никольской мануфактуре вызвала выступле-
ния рабочих па других текстильных фабриках Московской
и Владимирской губерний. Под непосредственным влия-
нием январских событий в Никольском вспыхнули волне-
144
ния и стачки на других предприятиях, принадлежащих
Товариществу «Саввы Морозова сын и К0», — на Городи-
щенской механической отбельной фабрике и Вауловской
ткацкой мануфактуре. В с. Ваулово имелось несколько
ткацких ручных предприятий, принадлежавших Морозо-
ву, рабочих нанимали мастерки — агенты фабриканта.
Положение рабочих было чрезвычайно тяжелым. Ва-
уловская ткачиха Малукова впоследствии рассказыва-
ла, что в тот день, когда до вауловских рабочих дошла
весть об ореховской стачке, они были крайне возбуждены,
«работать никому не хотелось». Фабричная администра-
ция, как обычно, выдала рабочим тухлые и червивые про-
дукты, что стало причиной взрыва возмущения во всех
вауловских рабочих артелях, где насчитывалось свыше
650 человек. Рабочие направились с протестом к управля-
ющему, но он и его подручные-мастерки скрылись от на-
родного гнева. «Рабочие бросили работать, — писала Ма-
лукова. — Стачка продолжалась около недели. Никаких
беспорядков не было. Рабочие мирно, кучками ходили по
селу, распевая песни. Все вауловские трактиры в эти дни
превратились в рабочие клубы. В них собиралось много
рабочих, и живо обсуждались все злободневные вопросы.
Стачка кончилась после того, как рабочим были выданы
свежие продукты и удовлетворен ряд других мелких тре-
бований» 162. Волнения охватили и Городищенскую фабри-
ку, где группа рабочих во главе с Кузьмой Семеновым,
Сергеем Осиповым, Иваном Селиверстовым и Иваном Гав-
риловым пыталась поднять рабочих на стачку, предъявив
ряд требований администрации фабрики. Последней уда-
лось сорвать стачку, быстро удовлетворив некоторые тре-
бования рабочих и изолировав ее «зачинщиков».
Морозовская стачка была сломлена царскими властями
жестокими репрессиями. Борьба со стачечниками велась
в различных формах, начиная с лишения рабочих и их
семей хлеба и продуктов и кончая массовым избиением
многих участников стачки казацкими нагайками, пиками
и ружейными прикладами.
Было арестовано и заключено в тюрьму 117 рабочих,
которые привлекались к дознанию в качестве обвиняемых
за организацию стачки и «погромов». Хотя в обвинитель-
ных актах и судебных приговорах по делу о Морозовской
стачке упоминается 51 фамилия рабочих, во владимирской
тюрьме до суда находилось в заключении еще 67 человек,
пе привлеченных впоследствии к судебному процессу.
10 Заказ № 460 145
В Покровскую тюрьму было заключено 16 рабочих. Боль-
шинству из них пришлось провести в тюрьме длительное
время — от 3 недель до 4 месяцев. Например, работницы
П. А. Хазова, П. В. Вагина и другие были под арестом с
13 января по 12 февраля; ткачи К. К. Ковалев, И. В. Уда-
лов, П. А. Володин — с 21 января по 6 апреля; рабочий
М. С. Устинов — до 8 августа 1885 г.163 Находился в за-
ключении во владимирской тюрьме и рабочий Кандид Си-
лантьев. Его жена Марфа Мануйловпа Силантьева с двумя
маленькими детьми па руках, пробравшись к губернатору,
смело потребовала освобождения своего мужа, но была
арестована и брошена в тюремную камеру вместе с детьми.
Впоследствии за ней закрепилось прозвище среди рабочих
Марфа-стачечница. В 1923 г. она встретилась с П. А. Мо-
исеенко, когда праздновали 38-ю годовщину Морозовской
стачки, и была отмечена правительством среди ее актив-
ных участников. Ее сын Петр Кандидович Силантьев в
годы Советской власти стал директором Никольской от-
бельно-красильной фабрики и одним из первых почетных
граждан города Орехова-Зуева 164.
К числу массовых репрессий против стачечников отно-
сились административные высылки по этапу к месту жи-
тельства. По сведениям владимирского губернатора, с 13
по 17 января 1885 г. из поселка Никольское было выслано
603 рабочих 165. Однако и после 17 января высылка Ни-
кольских рабочих продолжалась; к концу января этой мере
подверглось более 800 человек. Сохранившиеся в архиве
списки 603 высланных Никольских стачечников свидетель-
ствуют, что в их числе было 50 работниц, активных участ-
ниц Морозовской стачки 166.
Насильственные высылки рабочих относились к числу
тяжелых карательных мер. По требованию царских вла-
стей полиция и казаки хватали рабочих, выгоняли их из
казарм силой, не давая времени собраться к отъезду. Вы-
сылали студеной зимой, в январские морозы, без денег, ве-
щей, продовольствия и документов, сажали в холодные
«арестантские» вагоны и отправляли или в Москву, или
во Владимир, где рабочих временно размещали в тюрь-
мах. Здесь их держали в течение 5—8 недель в тесных
тюремпых камерах. П. А. Моисеенко, вспоминая старую
пересыльную тюрьму в Москве на Волхонке, называе-
мую «Колымажным Двором» *, писал, что «действительно
* Ныпе в Москве па месте «Колымажного Двора» находится
Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина,
146
это был ад, да и то такого издевательства иад человечес-
кой личностью не мог придумать и сам черт. Описать эти
ужасы нет никакой возможности... Все это терзало душу
и звало к мщению» 167. Активный участник Морозовской
стачки М. Д. Помосков вспоминал: из центральных тюрем
высылаемых рабочих перегоняли затем по этапу в канда-
лах и наручниках в уездные тюрьмы, а затем отправляли
в волостные места заключения, откуда их водворяли под
гласный полицейский надзор по деревням. Местные власти
рассматривали прибывавших к ним Никольских рабочих
как опасных преступников — «смутьянов» и «бунтовщи-
ков». Неограниченный произвол царских властей обре-
кал поднадзорную бедноту на беспросветную нужду и
голод168.
Репрессии над Никольскими стачечниками проводили
административные, жандармские и полицейские органы
10 губерний (Московской, Владимирской, Рязанской, Туль-
ской, Калужской, Тамбовской, Смоленской, Тверской, Ко-
стромской и Нижегородской), а также 57 уездов и 253
волостей. Активно помогала проводить карательные опера-
ции по высылке морозовских стачечников железнодорож-
ная жандармерия.
Против главных руководителей Морозовской стачки —
П. А. Моисеенко, Л. И. Иванова и В. С. Волкова, содержа-
щихся во владимирской тюрьме, царскими властями сразу
же было возбуждено дело «по политическому дознанию».
Они обвинялись в государственном преступлении — орга-
низации «беспорядков» на фабрике Никольской мануфак-
туры Товарищества «Саввы Морозова сын и К°»169. След-
ствием «по политическому дознанию» занимались товарищ
обер-прокурора Правительствующего сената Добржипский,
начальник Владимирского губернского жандармского уп-
равления полковник Фаминцын и др. Главными уликами
«преступной политической деятельности» П. А. Моисеенко
и Л. И. Иванова царские жандармы считали переписку с
ссыльными из Сибири, найденную во время обыска у
Л. И. Иванова. Кроме того, у ссыльного П. П. Коповкина
в с. Устьяпском Енисейской губ. во время обыска было
обнаружено письмо из Орехова-Зуева от Луки Иванова от
(5 января 1885 г. с припиской П. А. Моисеенко о предстоя-
щем начале стачки против фабриканта Морозова. В число
улик входили и заметки П. А. Моисеенко «Каково живется
рабочему па фабрике Морозова», найденные во время
обыска.
10*
147
С целью усйлйть расправу йад главными руководите-
лями Морозовской стачки тюремные власти весной 1885 г.
инсценировали грязную провокацию. Один из надзирате-
лей подсунул в одиночную камеру, где содержался
Л. И. Иванов, брошюру о коронации царя Александра III,
а затем передал ее в камеру П. А. Моисеенко. Забрав
книжку обратно, тюремщики предъявили Л. И. Иванову и
П. А. Моисеенко обвинение в том, что последними якобы
сделаны оскорбительные надписи под текстом речей его
величества. Это обвинение грозило заключенным дополни-
тельной суровой карой. Проведя подложную судебную
экспертизу, дело «об оскорблении лиц императорской фа-
милии» было инкриминировано Л. И. Иванову. П. А. Мо-
исеенко направил протест на имя прокурора Московской
судебной палаты, требуя «передать дело в Московский
окружной суд» 17°. Но царские власти не удовлетворили
протест заключенных и еще более ужесточили для них
тюремный режим. В течение многих месяцев заключенные
содержались в одиночных камерах, были лишены прогу-
лок, медицинской помощи, их кормили грязной, недоброка-
чественной пищей. Но тюремные репрессии не сломили
стойких рабочих-революционеров. П. А. Моисеенко требо-
вал вызова адвоката, настаивал на переводе В. С. Волкова,
больного туберкулезом, в другую камеру, на улучшении
питания. Тюремщиками были перехвачены две записки
П. А. Моисеенко к Л. И. Иванову, которому он предлагал
писать газету «Голос заключенных» с целью мобилизовать
заключенных на борьбу против жестокого тюремного ре-
жима 171.
В апреле 1885 г. московским прокурором было написа-
но заключение по «политическому дознанию» главных ру-
ководителей Морозовской стачки, которым «администра-
тивным путем» самодержавное правительство предрешало
еще до суда суровый приговор: «Всех трех обвиняемых
подвергнуть ссылке — Петра Мосеенка в Восточную Си-
бирь на пять лет, а Луку Иванова и Василия Волкова в
Западную Сибирь на три года каждого» 172. В отношении
Л. И. Иванова предлагалось применить приговор немед-
ленно, а ссылку П. А. Моисеенко и В. С. Волкова времен-
но приостановить до решения их дела «за уголовные пре-
ступления» окружным судом. Руководители Никольских
стачечников и в застенке мужественно продолжали нерав-
ную борьбу. Л. И. Иванов через адвоката Ф. Н. Плевако
подал прошение на имя министра юстиции, описывая бе-
148
зобразвые порядки, царящие во владимирской тюрьме.
Чтобы не раздувать общественного скандала, высшая
царская бюрократия решила замять дело. В отзыве Депар-
тамента полиции от 21 сентября 1885 г. сообщалось, что
«дознание по обвинению в государственном преступлении
крестьян Петра Мосеенка, Луки Иванова и мещанина Ва-
силия Волкова по соглашению министров внутренних дел
и юстиции дальнейшим производством прекращено с отме-
ною принятого против обвиняемых меры пресечения» 173.
5 октября 1885 г. Л. И. Иванов был освобожден из
тюрьмы. Судьбу остальных руководителей Морозовской
стачки должен был решить Владимирский окружной суд
по делам уголовного процесса. Л. И. Иванов оставался во
Владимире до конца мая 1886 г., активно помогая заклю-
ченным товарищам в подготовке материала для защиты и
выступив свидетелем на процессе. После суда он был не-
замедлительно выслан под гласный надзор полиции на
«родину» — в дер. Дьякову Гжатского у. Смоленской губ.
17-дневная Морозовская стачка, продолжавшаяся с 7 по
23 января 1885 г., явилась мощным организованным вы-
ступлением многотысячного коллектива рабочих Николь-
ской мануфактуры Морозовых против гнета капиталисти-
ческой эксплуатации. Ей предшествовал нарастающий
накал стачечного движения на морозовских фабриках, за-
кладывавший традиции пролетарской солидарности в сре-
де орехово-зуевских текстильщиков. Всеобщую январскую
стачку 1885 г. организовали и возглавили передовые рабо-
чие-социалисты во главе с выдающимся революционером
П. А. Моисеенко. Они сплотили вокруг себя стачечный ак-
тив и подняли на борьбу весь Никольский пролетариат.
С самого начала Морозовская стачка приняла наступа-
тельный характер. Накопленный опыт пролетарской борь-
бы способствовал сплочению и солидарности забастовщи-
ков, их важнейшим призывом стал боевой пролетарский
лозунг: «Один за всех и все за одного!» Впервые в России
бастующий пролетариат, почувствовав свою силу, потре-
бовал от царского правительства незамедлительного изда-
ния государственных фабричных законов, ограничивающих
произвол капиталистов.
Орехово-зуевская стачка 1885 г. сопровождалась пер-
вой в России уличной демонстрацией бастующих рабочих,
поднявших красное знамя. Никольские стачечники проде-
монстрировали высокую организованность, сплоченность
и стойкость, не дрогнув перед многочисленной вооружен-
149
пой силой царских карателей. Стачки такой силы и мас-
штаба рабочее движение в России до этого времени еще
не знало. М. И. Калинин, подчеркивая главное отличие
Морозовской стачки от предшествующих выступлений,
указывал, что «это первая стачка, которая приобрела по-
литический оттенок, первая стачка, которая послужила
зеркалом, где рабочие увидели тот способ, тот метод, ту
дорогу, по которой они могут идти, чтобы улучшить свое
положение» 174.
Несмотря на жестокое подавление Морозовской стач-
ки, она окончилась крупной победой бастующего пролета-
риата. Никакие репрессии царизма не сломили боевого
духа орехово-зуевских рабочих. Опыт Никольских стачеч-
ников стал подлинной школой классовой борьбы россий-
ского пролетариата, вступившего на путь самостоятельной
революционной борьбы.
Глава III
ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ
МОРОЗОВСКОЙ СТАЧКИ
Царский суд над стачечниками
и буржуазное общественное мнение
Боевая стачка орехово-зуевских рабочих оказала боль-
шое воздействие на развитие революционной борьбы рос-
сийского пролетариата. Волна рабочих выступлений про-
катилась по Центральному промышленному району и
другим фабрично-заводским центрам страны L Не огра-
ничиваясь подавлением стачки и высылкой сотен рабочих
па «родину», царские власти попытались организовать
над руководителями и активными участниками выступле-
ния открытую судебную расправу. Таким путем они на-
меревались успокоить общественное мнение, реабилитиро-
вать капиталистов, а главное, доказать виновность ра-
бочих.
Морозовская стачка, как отмечалось, имела сильный
резонанс в периодической печати. На нее живо откликну-
лись и либеральные, и консервативные газеты. И те и
другие были обеспокоены размахом стачечной борьбы ра-
бочих2. М. Н. Катков в «Московских ведомостях», сетуя
по поводу начавшихся «бунтов рабочих», писал о том, что
под влиянием французских идей Россия (по его мнению,
«страна антиреволюционная») «очутилась в положении
страпы архиреволюциопной»3. Ему вторил «Голос Моск-
вы». Этот орган, издававшийся па деньги фабрикантов, де-
лал намеки на какие-то (помимо недовольства рабочих
фабричными порядками) причины, вызвавшие события в
Орехове-Зуеве, «расследовать которые теперь дело судеб-
ной власти»4. Однако заявления «Голоса Москвы», по
существу призывавшие к административной расправе над
стачечниками, в определенной степени были нейтрализо-
ваны публикациями других периодических изданий о фи-
нансовой поддержке этой газеты московскими капитали-
стами, Т. С. Морозовым в первую очередь5.
151
Такой резонанс власть предержащие постарались при-
глушить. «Апгел-хранитель» российского самодержавия
К. П. Победоносцев предложил начальнику Главного уп-
равления по делам печати дать указание об ограничении
публикаций с сообщениями о стачке, что немедленно и
было сделано. В частности, в Москве инспектор по надзо-
ру за типографиями в ночь на 17 января 1885 г. объехал
все редакции газет и предложил прекратить публикацию
«каких-либо известий, заметок и статей, относящихся к
фабричным беспорядкам» 6.
Однако к этому времени многие публикации уже нашли
своего читателя, и события на Никольской мануфактуре
в Орехове-Зуеве приобрели общероссийское звучание. Их
невозможно было замолчать. В полуофициозной прессе
(«Московские ведомости», «Новое время» и пр.) продол-
жали появляться заявления о «неправильных отношениях
между хозяевами и рабочими», указывалось не только на
«разнузданность» одних, но и на произвол других7.
Нарекания в адрес предпринимателей усиливаются.
Поэтому правление Никольской мануфактуры 12 марта
1885 г. представило пайщикам доклад, в котором пыта-
лось опровергнуть обвинения либеральной прессы в адрес
Морозовых. Этот внутренний по форме документ стал
достоянием журналистских кругов. Однако доводы прав-
ления имели настолько ханжеский характер, что даже
суворинское «Новое время» 28 марта 1885 г. иронизирова-
ло по поводу «прекрасных порядков» на морозовских фаб-
риках. Обращалось внимание и на то, что кризис, на кото-
рый ссылались капиталисты как на исходную причину
ухудшения положения рабочих, не повредил делам пред-
приятия, продолжавшего расширять свои операции.
Правление Никольской мануфактуры представило све-
дения об убытках, понесенных предпринимателями во вре-
мя стачки, и добивалось их возмещения. Соответствующий
иск был предъявлен в судебном порядке. Фабриканты про-
являли настойчивость, чтобы дело, подсудное мировому
судье, рассматривалось окружным судом 9.
Царская администрация тщательно готовила судеб-
ную расправу над рабочими. Показательно, что на пред-
варительном следствии было достаточно определенно при-
знано, что «у лиц, организовавших стачку, не имелось в
виду производить и все другие беспорядки», что «разграб-
ление лавок, по-видимому, явилось следствием стихийного
волнения толпы и вызвано было призывом отдельных
152
лиц»10. Тем не менее окружная прокуратура возбудила по
отношению к руководителям стачки обвинения в разруше-
ниях. И хотя Московская судебная палата в августе
1885 г. для ряда обвиняемых признала состав преступле-
ния недостаточно обоснованным и предложила снять не-
которые статьи, все же было решено организовать во Вла-
димирском окружном суде открытый процесс11. Царские
власти не решились сессию суда проводить в самом Орехо-
ве-Зуеве, опасаясь волнений рабочих. Рассмотрение дела
из фабричной местности с бурлящим рабочим населением
было перенесено в спокойный и тихий губернский город,
достаточно удаленный от крупных фабричных центров
страны ,2.
Следственные органы подготовили два больших процес-
са. По первому из них — о стачке и беспорядках, прохо-
дившему 7 и 8 февраля 1886 г. во Владимирском окружном
суде без участия присяжных заседателей, было привлечено
20 рабочих, в том числе П. А. Моисеенко и В. С. Волков,
до суда находившиеся в тюрьме. Характерной особен-
ностью этого процесса стала активная роль в нем Моисе-
енко и Волкова. Своими вопросами к представителям фаб-
ричной администрации они стремились раскрыть потогон-
ную систему эксплуатации, тяжелые условия жизни
морозовских текстильщиков (массовые обсчеты, необосно-
ванные штрафы, крайне низкие заработки и пр.). Еще в
период следствия накануне первого процесса П. А. Моисе-
енко, В. С. Волков и другие обвиняемые неоднократно
обращались во Владимирский окружной суд с просьбой
вызвать свидетелей, которые могли «показать, до каких
размеров доходил штраф и как оный производился», а
также «для уяснения о взыскании штрафов с рабочих».
Они просили также затребовать штрафные книги браков-
щиков, штрафные журналы табельщиков, расчетные тет-
ради. Окружной суд 30 ноября 1885 г. вторично отклонил
эту просьбу, указав, что «преступление стачки преследу-
ется независимо от того, было ли оно вызвано какими-то
действиями со сторонц фабрикантов и заводчиков, или та-
ковыми вызваны не были» 13.
И во время судебных процессов руководители стачки
продолжали борьбу за права рабочих. Защиту рабочих
проводил известный московский адвокат Ф. Н. Плевако.
Он добивался оправдания арестованных. Однако все его
красноречие не принесло реального результата. Из 20 об-
виняемых суд оправдал лишь двоих. Остальные получили
153
рАЗйЁлё србКй ТюрёМйоРо эакЛючеййй, в ТОМ числе Моисе-
енко и Волков — по три месяца тюрьмы ,4.
По второму процессу — о сопротивлении властям и
«грабеже» — привлекались 33 рабочих. В числе их снова
оказались Моисеенко и Волков. Дело рассматривалось
23—27 мая 1886 г. Владимирским окружным судом с уча-
стием присяжных заседателей. Однако этот процесс закон-
чился полным конфузом для его организаторов. Прокуро-
ру пришлось снимать одно обвинение за другим: о напа-
дении на караул, о разрушении зданий и пр. В ходе
процесса даже представители фабричной администрации
вынуждены были признать, что грабежа на деле не было,
что в харчевой лавке продукты не были похищены, а рас-
сыпаны и перемешаны, что машин рабочие не портили
и т. п.
И на этом процессе рабочие-революционеры активно
боролись против капиталистов и чиновников, настойчиво
разоблачая полную несостоятельность выдвинутых против
них обвинений. П. А. Моисеенко своими вопросами к сле-
дователю заставил его подтвердить, что отдельные разру-
шения явились следствием вспышек стихийного недоволь-
ства, что руководители стачки всеми средствами противо-
действовали таким вспышкам. При этом подчеркивалось,
что на смежном предприятии Викулы Морозова, несмотря
на бурные события на Никольской мануфактуре, «не было
тронуто, что называется, ни одной щепки» 15.
Моисеенко подготовил для адвоката Н. П. Шубинского
специальные «наводящие вопросы». «Объясни, пожалуй-
ста, — писал Моисеенко, — не притесняли ли в чем-нибудь
рабочих? Не писали ли штраф ни за что, ни про что, или
за безделицу, а писали много? Не говорили ли браковщики,
что хозяин велит больше писать штрафов, что их самих
тоже штрафуют за то, что малы штрафы» 16.
Буржуазные юристы свою защиту вели с определенных
классовых и верноподданнических позиций. Известный
адвокат, впоследствии октябрист и депутат III Государст-
венной думы, Н. П. Шубинский, в частности, все свое
красноречие употребил на то, чтобы доказать, что в ян-
варских событиях 1885 г. в Орехове-Зуеве виновны те,
кто «попрал заветнейшие стремления» монархов, пеку-
щихся о народном благе, кто забыл, что «рабочие также
люди с правами, если не на все блага жизни, то, по край-
ней мере, на одно — священное и бесспорное между на-
ми — это сколько-нибудь сносное человеческое существо-
154
вание». Либеральный адвокат был особенно озабочен, что-
бы его защитительная речь не была воспринята как
стремление разжигать народные страсти и проповедовать
бунт. «Нет, и тысячи раз нет, — провозглашал он, — такие
помыслы не омрачают ее. Оспаривая у обвинения свободу
этих людей, защита не различествует с пим в своих конеч-
ных выводах. И вы, и я — мы граждане государства. Мы
хорошо зпаем, что порядок — первое условие бытия его» 17.
Он даже подал в окружной суд прошение с просьбой о
вызове в качестве свидетеля Викулы Морозова, что, по его
мнению, дало бы возможность доказать, что существуют
предприятия, в которых условия труда несколько лучше.
Он полагал, что «это последнее положение внесет в про-
цесс, так сказать, успокоительный элемент, наличность
коего исключит возможность каких-либо обобщений, не-
вольно вытекающих из ознакомления лишь с фабричным
строем Никольской мануфактуры» 18. Однако высокопар-
ные призывы либерального адвоката не получили какого-
либо положительного отклика. Капиталисты выступали
единым фронтом и не были склонны осложнять процесс.
Поэтому В. Е. Морозов решительно уклонился от явки в
суд в качестве свидетеля. Под предлогом своей чрезвычай-
ной занятости он не появился на судебных заседаниях ни
в феврале, ни в мае 1886 г.19
Защитительную речь Шубинского Моисеенко охаракте-
ризовал как «слабоватую» и осудил «хныканье» адвоката.
В выступлении другого адвоката, Н. И. Холщевникова, он
оценил по достоинству его заявление о том, что подсуди-
мые, защищавшие свои попранные права, сделали великое
дело20. В числе присяжных были четыре чиновника, учи-
тель, два мещанина, два крестьянина, три купца. Все они
отклонили обвинения в адрес рабочих. На 101 вопрос, по-
ставленный обвинением перед судом, были даны отрица-
тельные ответы. Тем самым суд присяжных вынес оправ-
дательный приговор21. «Этот приговор суда, — подчеркивал
В. И. Ленин, — явился прямым осуждением не только Мо-
розова и его администрации, но и всех вообще старых
фабричных порядков» 22.
Объясняя причины оправдания рабочих судом, проку-
рор Владимирского окружного суда вынужден был при-
знать: «Со времени возникновения этого дела все симпа-
тии общества склонялись на сторону рабочих, так что
очень часто приходилось слышать вопрос о том, что будет
Морозову за его злоупотребление и когда его будут судить
155
за притеснения рабочих. Судебное заседание не могло раз-
рушить этого впечатления — оно всецело подтвердило и о
постоянном понижении на фабрике заработной платы тка-
чей и прядильщиков начиная с 1881 г., и о постоянно воз-
раставших штрафах, количество которых к 1884 году стало
доходить до 40% с заработанного рубля. Полное невни-
мание к заявлениям рабочих о низких расценках, дерзкое
обращение с ними со стороны главного мастера ткацкого
отделения Шорина и постоянные приказы самого Морозова
надбавлять штрафы — все это постепенно озлобляло рабо-
чих, которым не к кому было обратиться с жалобой на
притеснения. С другой стороны, фабричная администрация,
преследуя свои выгоды, выдавала для работ негодный ма-
териал (гнилую пряжу) и при этом требовала от ткачей
тщательной отделки, штрафуя за каждый малейший недо-
статок в работе. Все эти обстоятельства вполне установле-
ны были на судебном следствии» 23.
Такое решение суда вызвало переполох у царских чи-
новников. Сразу же после объявления приговора суда при-
сяжных в окончательной форме прокурор Владимирского
окружного суда 12 июня 1886 г. докладывает прокурору
Московской судебной палаты о необходимости добиваться
пересмотра дела, хотя и не выражает убеждения в воз-
можности удовлетворительного, с его точки зрения, реше-
ния вопроса24. Однако прокурор Московской судебной па-
латы Н. В. Муравьев склонился к иному решению. В до-
кладе министру юстиции 17 июня 1886 г. он указывает на
сложность организации нового процесса и высказывает
серьезные опасения по поводу его исхода, полагая, что
оправдание рабочих судом присяжных находит «объясне-
ние, преимущественно, в причинах, вызвавших фабричные
беспорядки». Указывает он и на новые обстоятельства,
имея, видимо, в поле зрения закон, изданный 3 июня
1886 г. Поэтому он предлагает оставить определение Вла-
димирского окружного суда без опротестования. Министр
юстиции 22 июня одобрил именно такое решение вопро-
са25. Пока прокурор судебной палаты добивался санкции
министра, прокурор Владимирского окружного суда, ожи-
дая указаний свыше, проявлял все большую нервозность.
В ответ на свои запросы 21 июня он получил телеграмму,
в которой говорилось, что «указание относительно проте-
ста получите в понедельник до 3 часов». Не получив такого
указания, он в 3 часа дня 23 июня подал протест, о чем
немедленно телеграфировал в Москву. Телеграмма во Вла-
156
димир о том, что предъявление протеста признается «бес-
цельным и нежелательным», была послана с некоторым
запозданием26. В ответ на сообщение об апелляции про-
курор Владимирского окружного суда получил от Муравь-
ева категорическое указание забрать протест, не делая
никакой огласки и не объясняя причин. По заявлению про-
курора окружного суда, эта акция действительно прошла
незамеченной27.
Опасаясь выступлений рабочих и усиления недовольст-
ва прогрессивной общественности, царские власти не ре-
шились организовать второй публичный процесс. Но это не
означало, что царизм отказался от расправы с руководи-
телями стачки. Они так и не получили свободу. Сначала
их задержали до решения Московской судебной палаты,
отказав защите в праве взять их на поруки до его выне-
сения. 5 июня 1886 г. состоялось определение Московской
судебной палаты, которым разрешалось освободить Моисе-
енко и Волкова из-под стражи после внесения денежного
поручительства в размере 100 руб. за каждого. Однако и
на этот раз их не выпустили из тюрьмы. Едва во Владими-
ре стало известно об определении Московской судебной
палаты, как владимирский губернатор, выполняя указание
министра внутренних дел, 6 июня 1886 г. предписал со-
держать их под стражей на основании положения о госу-
дарственной охране. Вслед за тем последовало распоряже-
ние о высылке на три года в административном порядке
Моисеенко в Архангельскую губ., а Волкова — в Вологод-
скую 28.
Характеризуя значение процесса над морозовскими ра-
бочими, Г. В. Плеханов 26 июня 1886 г. писал в органе
французской рабочей партии «Le Socialiste»: «Процесс
вызвал к себе огромный интерес в России, где он несом-
ненно явится исходным пунктом нового фазиса рабочего
движения». Он обратил внимание и на злопыхательство
катковских «Московских ведомостей», заявлявших о бес-
плодности судебного разбирательства и о пустой трате
времени на него. Зная порядки, существующие в царской
России, Плеханов в своей статье * выразил убеждение, что
* Статья Г. В. Плеханова была не единственным откликом за-
рождающейся российской социал-демократии на выступление оре-
хово-зуевских рабочих. Первым следует считать статью «По поводу
фабричных волнений», опубликованную в газете группы Д. Н. Бла-
госва «Рабочий». В ней освещался ход стачек на Никольской и
157
«можно, к несчастью, предсказать, что все оправданные
будут сосланы в Сибирь и что социалисты Волков и Мои-
сеенко не избегнут рук царских жандармов» 29. Его пред-
видение полностью подтвердилось. Царское правительство
выслало руководителей стачки хотя и не в Сибирь, но в
места достаточно глухие и весьма отдаленные от центров
общественной жизни.
Процесс над руководителями Морозовской стачки имел
большой общественно-политический резонанс. В. И. Лепин
писал: «Громадное впечатление, произведенное этой (Мо-
розовской.— Авт.) стачкой, усилилось еще благодаря суду
над рабочими» 30.
Сами рабочие также проявили большой интерес к про-
цессу. Они присутствовали на нем, открыто выражая свое
уважение руководителям стачки. П. А. Моисеенко в своих
воспоминаниях пишет: «При нашем появлении (в зале су-
да.— Авт.) все рабочие встали и поклонились нам»31.
Отклики па процесс незамедлительно и широко распро-
странились сразу же после суда. В «Московских ведомо-
стях» с тревогой сообщалось: «Наш корреспондент, вы-
ехавший из Владимира тотчас после состоявшегося
приговора, уже слышал о нем на всех станциях» 32. Под-
робные отчеты о судебных процессах стали предметом
оживленной полемики между правой охранительной прес-
сой и буржуазно-либеральными газетами и журналами.
Игнорируя прежние собственные оценки положения рабо-
чих на Никольской мануфактуре и свои признания, что
их недовольство было «вызвано высокими штрафами, по-
борами и разными вычетами, которые делала контора»,
«Московские ведомости» теперь причисляли это предприя-
тие к числу лучших мануфактур России, а волнения рабо-
чих объясняли злонамеренными кознями подстрекателей33.
Иронизируя над оправдательным приговором суда при-
сяжных, который может лишь «развращать народные мас-
сы», Катков с раздражением заявлял: «Вчера в старом
богоспасаемом граде Владимире раздался сто один салю-
тационный выстрел в честь появившегося на Руси рабочего
вопроса. Итак, да здравствует рабочий вопрос и droit ап
travail (право на труд)... Суд вообще бывает у пас судом
Возпесенской мануфактурах и делался вывод об ограниченности
стачки как средства борьбы пролетариата, указывалось на необхо-
димость создания политической рабочей партии (История рабоче-
го класса России. 1861—1900 гг. М., 1972, с. 167).
158
116 столько й£Д прёступййкймй, Сколько над потерпевши-
ми, и в данном случае суд происходил не столько над ра-
бочими, привлеченными к ответственности за буйство,
сколько над дирекцией фабрики, которая якобы донимала
рабочих чрезвычайными штрафами». «Досталось» от Кат-
кова и суду присяжных заседателей вообще 34.
Вместе с тем, несмотря на всю тенденциозность осве-
щения Морозовской стачки катковским реакционным ор-
ганом, нельзя не отметить, что выступление орехово-зуев-
ских рабочих было охарактеризовано как начало нового
этапа российского рабочего движения. Такое заключение
содержалось пе только в редакционной статье 29 мая
1886 г., но повторялось и позже. В частности, 30 января
1887 г. газета констатировала, что вскоре после Морозов-
ской стачки «замечались одновременно признаки волнений
и па многих других фабриках». Такие признания делались
с сугубо враждебных антирабочих позиций и были при-
званы запугать и правительство, и буржуазно-помещичье
общество угрозой новых рабочих выступлений, т. е. в пол-
ной мере выражалось стремление фабрикантов «запугать
правительство: если, дескать, уступить рабочим в одном,
то они завтра потребуют другого» 35.
Либеральная периодическая печать выступила против
реакционных катковских сентенций, по критика велась с
весьма умеренных и верноподданнических позиций. От-
вергая утверждения Каткова, что признание подсудимых
невиновными означает признание «бунта — законным бун-
том, грабежа — справедливым грабежом», «Вестник Евро^
пы» последовательно защищал существующий правопоря-
док и незыблемое право частной собственности. «Само
собой разумеется, — утверждалось во «Внутреннем обозре-
нии» в июле 1886 г., — что оправданием насилия против
лиц и имущесгв система штрафов, как бы опа ни была
тяжела и несправедлива, служить не может». Вместе с
тем в статье отмечалось, что преступления обвиняемых
оказались недоказанными прокуратурой, которая не могла
игнорировать бесспорные факты призывов Моисеенко и
Волкова «товаров не брать, стекол не бить, а только гнать
народ с работы». Пафос логических построений сводился
в конце концов к защите суда присяжных36.
В полемике обнаруживается тенденция к принижению
значения Морозовской стачки и судебного процесса над
ее руководителями. «Вестник Европы» писал, что рабочий
вопрос у нас «давно вышел из колыбели», что «соединять
159
его рождение с владимирским процессом может только
крайняя близорукость или добровольное ослепление». При
доказательстве правильной мысли о более раннем зарож-
дении рабочего вопроса в обозрении стиралось, смазыва-
лось отличие нового этапа рабочего движения от предше-
ствующего. «Наличность рабочего вопроса, — по мнению
автора обозрения, — определяется двумя условиями, необ-
ходимой предпосылкой которых служит достаточно широ-
кое развитие фабричной промышленности. Эти условия —
сознательное отношение самих рабочих к ненормальным
сторонам своего положения и созревшая или созревающая
мысль о необходимости правительственного вмешательст-
ва, направленного к улучшению этого положения. И с тем
и с другим условием мы встречаемся у нас гораздо раньше
беспорядков на Морозовской мануфактуре. Неудовольствие
рабочих выражается, между прочим, стачками, и первое
дело о стачке производилось в Петербургском окружном
суде, если мы не ошибаемся, еще в 1871 г.». В оценке об-
щественной значимости Морозовской стачки и судебного
процесса М. Н. Катков был объективно более точен, чем
публицисты «Вестника Европы», склонные всячески под-
черкивать не только естественность, но и заурядность того
и другого. «Владимирский процесс, — утверждали они, в
частности, — каков бы ни был его исход, служит новым
напоминанием о неотложности мер, справедливость и це-
лесообразность которых почти перестала быть предметом
спора» 37.
Действительно, за исключением, пожалуй, «Московских
ведомостей», не только либеральные, но и консервативные
издания («Новое время», «Современные известия») при-
знавали в той или иной степени или форме необходимость
дальнейшего (после закона 1 июня 1882 г.) законодатель-
ного регулирования фабрично-заводских работ38.
Издававшийся в Москве журнал «Русская мысль» в
свою очередь подчеркивал, что в призывах и заявлениях о
необходимости устранения вопиющих злоупотреблений на
фабриках и развития законодательных норм «вовсе еще нет
социализма». Во «Внутреннем обозрении» утверждалось, в
частности: «Если основателен отзыв в «Московских ведо-
мостях», что Никольская фабрика принадлежит к числу
лучших мануфактур, то тем более подтверждается необхо-
димость закона, который устранил бы вопиющие злоупо-
требления, которые должны быть повсеместны, так как они
практикуются «на одной из лучших» мануфактур»39.
160
Памятник Борцам Революции
во Дворе Стачки в Орехове-
Зуеве. где похоронены
II. А. Моисеенко
и JI. II. Иванов
И рекламация
«Северного союза русских рабочих»
по поводу стачек в январе 1879 г.
РАБОЧНМЪ
Он. Центральнаго Комитета
«СШриаго Союза Русскихъ Рабочихъ».
Братья.
Вамъ уже известно, что на дняхь въ Петербург!)
было днТ) с гач хи рабочихъ: на фабрикЪ II lay и на Новой
БумЭ!опрндильн'Ь. Зги стачки были вызваны г'Ьмь 6Ид
«.тиеннымъ поivMPuieMь. которое испытынанл ь рабочее,
ничтожном ь вознагражден1И за 'грудь. Нп одна Стачка
скоро ин* на была прекр;пи1ьси, по i ому что всЪ рабсиле
бы ш об'ыилоны суи1пв1циками и разе читаны 250 человЬкъ
оказались СонсЬмъ бель работы, крива и пищи.
Г*|»ап.;ц бори i е<т» и стойте за' свое д'Ьло, насколько
хватить наших ь и наших ь гиль. Этнмъ вы покажете СВОЮ
силу» и наши црит1цннтели побоятся п<>гомь поступать съ
рабочими, ьакъ cl собаками,
Зиайхе. чн» мы. рабочие Союза, готовы помочь вамъ
всЬмь, чЪмъ .ножсмъ» и до последней. крайности. Вы не
олкн мы с ь ааии и всегда за вась, а наст» здЪсь теперь
уле цЬлыс сотни. Кхнкните только кличь, и мы всегда
Перны»- <иловим я на наши слова и первые встанем!» в
вашу :<оуи«у.
Полмлго ytHPA i ж» лаемъ намъ or всЪхъ нашихъ брат-
скнгь сердем;».
Прокламация, которую читал
,1. II. Иванов па Taiinoii с.х<> шт
Никольским рабочим перед
стачкой
II Mil I?J 3
кинзгявг'оп
ojoiinai.-rnivoii
bi’V зяза\* зяо\-
<)dO я мзпоя оя1.)
-011 ПЕОН <11111.111 ЯНА
ляа<1ян(1л|\ я *]|
BIIVL’IUI IfOlL
(J.)L'A3 Ш).']ЗЯ()МЗ<)]\]
Л(1о(1Хм(м1н iMHJKOd
-о IV J 1 oiV'ijjiy
-<)hoyud
OUO.'IPVJ»
jk»IV у
-o.MA'd
в 11 Aiv
вэхояпж
O.'IIIOJ.)
*|| II.HIII
LII.)IVJI?d(|)
.имирского
) суда о Петро
(Моисеенко),
Тковлеве и др.,
юмых в руководстве
и на Никольской
Протокол допроса
П. А. Моисеенко о
23 января 1885 г.
b'
ли*
Ж
HI
* j
дъло
ВЛ АД И M I PC НАГО
ГУВЕРЙСИАГО
1 ’ЖвдрмташшЕшя
Oflunlm v I it uUuu J? Г6 . ILч; ix с n<! к», v с1шиф ;
n|tu|caujtt, 3Ucm^44^
ivlluC J vl^lul’U CUkckft o4urCv4A.«Ului‘ 4 4Яи\’>,
) D«.t<n|t
&
/fa
1’
»!i
h
Дело Владимирского
губернского жапдармско!о
у и риал с пи я о Петре
Анисимовиче _\1осеепок
(Моисеенко) w Луке
Ивановиче Иванове
Прошение заключенного
во владимирской тюрьме
/1. И. Иванова прокурору
хМ основе ко ii судебноГ! палаты
i i Г • 1г
Переписка прокурора
Московской судебной палаты
по обвинению 1Т. Л. Мосеенок
(Моисеенко) и Л. И. Иванова
«в принадлежности
к преступному сообществу
и подстрекательству
к беспорядкам»
па Никольской мануфактуре
Морозовых
ОТКРЫТЫЙ листъ
m П<МДИ1НрекЯ5^
на й|4м'тцнг.1 »У/г<жЬ *<<Ло «>рв|мил«мгвяго геп.
«turban* U owwiW«j ’ »
УорнлижЬ*. v.а'?'<'*** г)Л*‘р»н'и, пуха »гн\шж» 6 н«йъ on
1мй* аш «тчпггоа Пе {•< » к >» гл i.»g -Mtwsjt» * ' 1 &u g ? $ Uh 5 fl 5 Pwiwta в шл»**л* кт •и XV Mwara * m ' •
• фммый» Ч**гт« ПРИ»tTM
Ч J5' 1 >
Г*ТЪ ГО». Нх»А«»>М
Валххсы^/^
/ Чг«
Нолицииим Wfp&
Секретарь
•icit мю!.чат«ды»аго арабы на:
1КН Год* N
Omtraa
О мдедочНя г» №гд»в»«|
П*4ФТ>
О B**t*»ie ап> •**•! H*M«ra«Ma* v»er* с-хЛмкви
«Открытый лист» ссыльного
И. А. Моисеенко
свп и.1"Ь,;!О’,с 'I’JC'JIM
свидетелей 1|()
"а Никольской'
Морозовых ' -'Фактуре
арестованных
j ВладиАпфскнй №-рхХйВа
$ГН1 (VJ'l/t Ct* fa*
Zr^r/Л А /с ^4^
и* v fa»
Л/.
!?«/ jTZ f* ,
/л/Х>
Jit 4<, 1<&к f* fafiMfaJ)
/' с- /л
>//<
4w H-’/7^, г-.-**/.'.Yi /1'^’4» '" ’ ,t
' ж fa
/w /zw /из m
fa /*">V C /fast, Сл
•-'LV£
fif*"*'
f 'hv^ »44 4^^ fa-‘
/JL f ,/ /
Заявление арестованных востребовагь штрафные
II. А. Мосееиок (Моисеенко), и товароприемные киши
I». С. Волкова во Владимирский Никольской мануфактуры
окружной суд о необходимости Морозовых
< '// 6/>"<-< Ь
i ><'•*<**^/^-^
Прошение арестованных
II. А. Мосеенок (Моисеенко)
и В. С. Волкова о выдаче им
копии приговора суда
для подачи апелляции
<
За я вл e ни e a pec то ва иного
В. С. Волкова во Владимирский
окружной суд о назначении
защитником по его делу
присяжного поверенного
Ф. В. II лева ко
I Гпколап Евграфович
Федосеев (1871 — 1898)
Иван Васильевич Бабушкин
(1873—1906)
Владимир Арх ииович
Барышников (1889—1919)
ПРОЛЕТАРИИ ВСгХ'Ь СТРАНА, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!
ДесятнлМе
Морозовской стачки.
ЙЗДАН1Е
„Соива борьбы 8а освобождеше рабочего клюса“.
ЖЕНЕВА
Гппоггафм „Союза гусскихъ сощальдвмократов*я
1897
lipoiuiopa II. Шестернина
Дент» революционных традиции
в Орехове-Зуеве
6 очередном йомере дается (вслед за «Вестником Европы»
и другими либеральными изданиями) искаженное освеще-
ние значения Морозовской стачки, принижающее уровень
рабочего движения в России середины 80-х годов XIX в.
«Морозовское дело» интерпретируется как простое жела-
ние рабочих обратить на свое положение внимание на-
чальства 40.
Следует отметить искренность побуждений прогрессив-
ных деятелей при защите интересов рабочих в прессе и
суде. Передовая буржуазная интеллигенция искренно воз-
мущалась непомерной эксплуатацией рабочих и обнажив-
шейся во время процессов мрачной картиной их ужасного
положения. Однако даже ее лучшие представители пе мог-
ли преодолеть классовой ограниченности буржуазного ми-
ровоззрения. Ф. Н. Плевако при защите рабочих по су-
ществу уповал на падклассовость государства, призванного
оберегать интересы различных слоев и групп населения,
и, по его мнению, в первую очередь наиболее слабых.
Стачку он рассматривал в качестве средства мирного в
законного давления на правительство41. «Рабочие на фаб-
рике Морозова, — утверждал адвокат, — восстали не про-
тив договора, заключенного ими с хозяином, пе против
взыскания штрафов, определявшихся табелем, бывшем в
виду при заключении договора, а против произвольных
штрафов, против заведенных на фабрике по произволу ее
администрации штрафов: они добивались осуществления
своего нрава против бесправия» 42.
Буржуазно-либеральную печать тревожили все же це
сами по себе факты произвола капиталистов и нищеты
пролетариев. В выступлениях по поводу крайне тяжелого
положения и бесправия рабочих прежде всего ощущались
опасения подрыва существующего правопорядка вследст-
вие пробуждения нового класса общества, своими дейст-
виями объективно угрожавшего как спокойствию, так и
материальным интересам «обеспеченных граждан» (по
выражению, употребленному Шубинским в речи па про-
цессе) государства Российского. Правящие круги в поре-
форменные годы при проведении тех или иных ограничен-
ных буржуазных преобразований не пренебрегали воз-
можностью использовать общественное мнение различных
слоев привилегированного (по сравнению с массой кресть-
ян и рабочих) населения. Самым наглядным подтвержде-
нием этого является то, что цензура не посягала на либе-
ральные словоизлияния по поводу злоупотреблений
Ц Заказ № 466 161
фабрикантов й по пресекала прйзУвов к расширению фаб-
рично-заводского законодательства. Буржуазное общест-
венное мнение как бы использовалось для определенного
морального давления на предпринимателей, побуждавшего
их склоняться к некоторым уступкам рабочим, к некото-
рому ослаблению режима эксплуатации па фабриках и
заводах. «Попечительное» начальство, встревоженное на-
растанием борьбы пролетариата, стремилось заглушить ее
не только реснрессивпо-карательными акциями, но и вы-
нужденными уступками, к которым побуждались капита-
листы.
Определенные шаги в направлении смягчения сущест-
вующего па фабриках порядка предпринимались влади*
мирским губернатором и прокурором с ведома министра
внутренних дел еще . во время Морозовской стачки. Они
были призваны успокоить возбужденных рабочих. При-
знавая крайнее угнетение рабочих, они настоятельно
убеждали Т. С. Морозова сделать некоторые уступки.
Льготы, которые тот соглашался осуществить, по словам
губернатора, были, «к сожалению, весьма незначитель-
ные»43. Во всеподданнейшем докладе 11 января 1885 г.
министр внутренних дел, излагая телеграмму владимир-
ского губернатора, сообщал, что правление Никольской
мануфактуры, «кроме уступок, о которых упомянуто во
вчерашней записке, т. е. прощении штрафов за три меся-
ца, решительно ничего более существенного в облегчении
рабочих сделать не желает» 44. Наряду со «сложением»
штрафов Морозовы объявили об увольнении с фабрики
мастера Шорина, деятельность которого вызывала особое
возмущение рабочих45.
Упорно отказываясь от реальных уступок рабочим,
Т. С. Морозов уповал (и не без основания) на карательно-
репрессивный аппарат самодержавия, который, по его
мнению, и должен был обеспечить нормальную работу и
спокойствие на его предприятиях. В частности, 10 января
1885 г. в письме прокурору Московской судебной палаты
он с тревогой и явным неудовольствием отмечал недоста-
точное количество войска, стянутого в Орехово-Зуево в
распоряжение владимирского губернатора46. 12 января
войска начали оцеплять рабочие казармы и насильственно
сгонять рабочих во двор главной конторы. Активные уча-
стники забастовки были немедленно арестованы «для пре-
провождения под воинским конвоем» в Москву и Влади-
мир 47.
162
В известной степени буржуазное общественное мнение
оказало определенное воздействие на текстильных фабри-
кантов, обеспокоенных размахом и упорством стачечной
борьбы рабочих Никольской мануфактуры. Зуевские ка-
питалисты на другой же день после начала Морозовской
стачки вывесили объявления о снятии штрафов и повы-
шении заработка па 10% 48« В. И. Лепин, оценивая подоб-
ные уступки, писал, что «фабриканты тоже почуяли силу
рабочих п стали поосторожнее» 49.
Весьма характерны признания, содержащиеся в поли-
тическом обзоре, представленном вышестоящему началь-
ству помощником начальника Московского губернского
жандармского управления в Богородском и Дмитровском
уездах, крупнейшие предприятия которых территориально
примыкали к Орехову-Зуеву. Полицейский чиновник,
склонный преувеличивать воздействие «попечительных»
мер начальства, а также абсолютизировать уступки фабри-
кантов и гуманизм буржуазной общественности, отмечал, в
частности, факт влияния забастовок «на воззрения и образ
действий фабрикантов и их ближайших сподвижников в
деле эксплуатации народного труда». По его мнению, «гос-
пода эти стали гораздо гуманнее в обращении с рабочими
и значительно менее настойчивы в своих требованиях, мо-
тивом которых сплошь и рядом бывает одно лишь стрем-
ление к дешевой наживе, хотя бы в очевидный ущерб здо-
ровью и интересам рабочего» 50.
Вынуждены были несколько сбавить тон и сами Моро-
зовы. Видимо, чувствуя накал общественного мнения в
связи с выявившимся на фабриках произволом, они сочли
необходимым 5 февраля 1886 г., накануне первого процес-
са, отказаться от гражданского иска и возбуждения уго-
ловного дела «за вред и убытки», причиненные предприя-
тию «во время беспорядков»51. Однако, с другой стороны,
такой поворот дела расширял возможности судебной рас-
правы над руководителями стачки. Акцент переносился на
«стачку» и «беспорядки».
Царские чиновники были склонны проявлять крайний
оптимизм при оценке изменения отношения российских
капиталистов к своим рабочим. Некоторые вынужденные
меры, призванные успокоить нарастающее недовольство
пролетарских масс в центре страны, совсем еще не озна-
чали отказа от привычных, традиционных форм эксплуа-
тации и признания каких-либо прав за рабочими по отно-
шению к владельцам предприятий. Истинное понимание
11
163
ими этих уступок на деле сразу же проявилось в процессе
обсуждения новых законопроектов о фабрично-заводском
труде, сильный импульс которым дали Морозовская стачка
и последовавшие за ней массовые стачечные выступления
рабочих. Предприниматели решительно противодействова-
ли любым попыткам малейшего ущемления своего «хозяй-
ского» положения по отношению к рабочим, всемерно
стремились сохранить режим их фактически полного
бесправия. Малейшие ограничения, проектируемые в го-
товящихся законах, принимались в штыки. Капиталисты
предполагали получать российскую сверхприбыль стары-
ми, привычными методами и приемами. Очень неохотно
обновлялась и модернизировалась существующая система
варварской эксплуатации рабочих.
Однако и предпринимаемые в этом направлении шаги
не грозили капиталистам сокращением их доходов, о чем
свидетельствуют балансы тех же морозовских предприятий
в Орехове-Зуеве. Они по-прежнему давали самую высокую
прибыль среди хлопчатобумажных фабрик России.
Влияние Морозовской стачки
на развитие законодательства о фабрично-заводском труде
в России
В царской России после 1861 г. в связи с подготовкой
и осуществлением различных буржуазных реформ впер-
вые проявляется новый подход к разрешению рабочего
вопроса, ибо, по словам В. И. Ленина, «слишком уже ясно
было тогда, что с освобождением крестьян нельзя оставить
старые законы о рабочих...» 52.
Первые проекты новых законов долгое время обсужда-
лись лишь узким кругом чиновников и капиталистов. Тем
пе менее в периодической печати всех направлений уде-
лялось уже значительное внимание «рабочему вопросу» и
его разрешению с умеренно-либеральных позиций53.
В разной степени эта тенденция отразилась в первых по-
реформенных законопроектах о фабрично-заводском труде,
которые так и остались на бумаге, ибо в рамках самодер-
жавного строя было невозможно осуществлять даже самую
непоследовательную умеренно-либеральную политику в
рабочем вопросе54. Хотя надобность в специальных зако-
нах, регулирующих взаимоотношения рабочих и предпри-
нимателей на повой, капиталистической основе, усилива-
лась с каждым годом, в правительственных сферах и бур-
164
жуазпо-помещичьих кругах в связи с неудачей первых
законопроектов широкое распространение получило мне-
ние, что в России не существует рабочего класса в запад-
ноевропейском смысле слова, что в связи с существованием
общины русские рабочие могут часть своего труда при-
менять в деревне. «На Западе рабочий, — утверждалось в
издании «Неделя», — большей частью пролетарий; он не
имеет собственности, не имеет капитала в экономическом
смысле этого слова... Наш рабочий благодаря общине, ут-
раченной на Западе, и к счастью оставшейся у нас до сих
пор, — землевладелец; он, следовательно, имеет возмож-
ность приложить значительную долю своего труда, не
нуждаясь в предпринимателе» 55. Эксплуатируя подобные
теории, фабриканты и заводчики, по существу пе ограни-
ченные какими-либо регламентациями, по-прежпему бес-
предельно распоряжались па своих предприятиях. Одип
из первых фабричных инспекторов, профессор И. И. Ян-
жул, так характеризовал власть капиталиста на предприя-
тии: «Хозяин фабрики — неограниченный властитель и
законодатель, которого никакие законы пе стесняют, и он
часто ими распоряжается по-своему». Капиталисты прак-
тически лишали рабочего самой элементарной самостоя-
тельности и свободы действий, требовали от него слепого
и беспрекословного повиновения. Отти в любое время
произвольно понижали заработную плату, выдавали ее в
неопределенные сроки, грабили рабочих через фабричные
лавки и систему задатков, душили их штрафами56.
Однако чем дальше, тем больше становилось очевид-
ным, что рабочий класс и рабочий вопрос, именно в запад-
ноевропейском смысле, уже существовали и в России.
«Правда, рабочий вопрос, — признавали «Биржевые ведо-
мости» 6(18) декабря 1874 г., — не имеет еще в России
в общем своем объеме такого развития и значения, как в
Западной Европе; но некоторые частные его проявления
одинаково присущи как нам, так и нашим соседям».
Дальнейшее развертывание стачечной борьбы рабочих
России в конце 70-х—начале 80-х годов побудило правя-
щие верхи вернуться к мысли о необходимости пересмотра
существующих законодательных норм о рабочих. Это дало
новый толчок обсуждению рабочего вопроса на страницах
буржуазно-либеральной прессы, которая все настойчивее
призывала к незамедлительному урегулированию взаимо-
отношений капиталистов и рабочих. Газета «Русский курь-
ер», издававшаяся в Москве либеральным купцом
165
Н. П. Ланиным, в связи со стачкой на Ярцевской мануфак-
туре, вызванной произволом Хлудовых, 22 октября 1880 г.
предупреждала: «Вопрос об отношениях хозяина-нанима-
теля к рабочим является в настоящее время для нас вопро-
сом величайшей важности, требующим скорого решения,
если мы пе желаем придти к тому же чрезмерному кон-
фликту, к которому в рабочем вопросе пришли государства
Запада... Прежде всего требуется самое обстоятельное
законодательство, которое бы точно определяло размеры
произвола, возможного со стороны нанимателя-капитали-
ста» б7.
Только 1 июня 1882 г. правительство провозгласило
закон об ограничении труда детей и подростков и об уч-
реждении для наблюдения за его исполнением фабричной
инспекции. Однако осуществление закона было отложено
на два года. В отчете главного фабричного инспектора за
1885 г. признавалось, что «закон о малолетних рабочих
до начала деятельности инспекции почти нигде в промыш-
ленных заведениях пе применяли, невзирая на то, что за-
кон этот был обнародовал во всеобщее сведение три года
тому назад». В этой связи странное впечатление произво-
дят заявления буржуазной прессы, в принципе одобрившей
новый закон «как меру, обнаруживающую стремление к
социально-экономическим реформам в области промышлен-
ности». В ней лишь выражалось сожаление, что «попыт-
ка эта так скромна, робка и нерешительна» 58. В. И. Ленин,
отмечая крайне ограниченный характер нового закона,
указывал, что он являлся той «тряпичкой», которой пра-
вительство стремилось прикрыть нарастающее недовольст-
во рабочих59. Новый закон не оправдал возлагавшихся на
него надежд. Недовольство рабочих неуклонно нарастало.
«Тряпичка» не оказывала ожидаемого действия. Новые
стачечные выступления рабочих, и в первую очередь Мо-
розовская стачка, заставили буржуазно-либеральные круги
более последовательно высказаться за повое законодатель-
ство о фабрично-заводском труде. В этом смысле на собы-
тия в Орехове-Зуеве откликнулись не только либеральные
газеты, но и консервативные издания. И те и другие были
напуганы размахом рабочего движения.
В «Русских ведомостях» отмечалось, что «главный ис-^
точник беспорядков — это отсутствие надлежащей регла-
ментации законодательным путем взаимных отношений
фабричных рабочих и их хозяев и полное отсутствие в этой
области специального правительственного надзора»60,
166
«Русский курьер» также считал, что в связи с «беспоряд-
ками» в Орехове-Зуеве «нельзя искренне не пожелать, что-
бы существующие недостатки нашего фабричного законо-
дательства были как можно скорее устранены»61.
«Московские ведомости» признавали, что «неудовлетвори-
тельность нашего законодательства о фабриках и необхо-
димость его изменения чувствуется с каждым днем все
настоятельнее» 62. Будущий царский министр С. Ю. Витте
в газете «Русь», издававшейся И. С. Аксаковым, призна-
вал необходимым «скорейшее установление полных зако-
нов о рабочих и строгой инспекции для надзора за их
исполнением» 63. Явным диссонансом при таком единоду-
шии звучали рассуждения авторов газеты «Голос Москвы»,
издававшейся на средства московских фабрикантов (в том
числе и владельцев Товарищества Никольской мануфакту-
ры «Саввы Морозова сын и К°»). Главную причину недо-
вольства рабочих они усматривали в кризисах. «Нужны
меры, — призывала редакционная статья, — которые уст-
ранили бы для рабочих всякую надобность в стачках;
нужны меры, которые устранили бы для фабрикантов не-
обходимость прибегать к сокращению их производства.
До сих пор в этом отношении ничего или почти ничего не
было сделано» 64.
Правительство незамедлительно отреагировало на круп-
ные стачки 1885—1886 гг., топ и характер которых были
определены Морозовской стачкой в январе 1885 г. Оно,
по словам В. И. Ленина, «сейчас же занялось правилами
о рабочих, тотчас же издало новые законы о фабричных
порядках, уступив настоятельным требованиям рабочих
(напр., введены были правила по ограничению штрафов и
о правильной расплате)...»65.
Уже 4 февраля 1885 г. министр внутренних дел
Д. А. Толстой обратился к министрам финансов и юсти-
ции с отношением, в котором по поводу стачек на Возне-
сенской и Измайловской мануфактурах Московской губ.
и Никольской мануфактуры Владимирской губ. заявля-
лось: «Означенные стачки, грозившие принять размеры
серьезных волнений, произошли главным образом, вслед-
ствие отсутствия в нашем законодательстве общих поста-
новлений, на основании коих могли бы определяться вза-
имные отношения фабрикантов и рабочих». Признавалась
настоятельная необходимость «ныне же приступить к со-
ставлению в развитие действующего фабричного законода-
тельства нормальных правил, которые, ограничивая в
167
известной степени произвол фабрикантов, способствовали
бы устранению в будущем прискорбных случаев, имевших
место в Московской и Владимирской губерниях». В этих
релях под председательством В. К. Плеве предлагалось
создать комиссию пли совещание для «начертания нор-
мальных правил» о взаимных отношениях фабрикантов и
рабочих66.
Всего в течение нескольких дней (темпы небывалые в
практике российского бюрократического правительства)
Толстой получил официальные ответы министров с указа-
нием чиновников, назначенных от ведомств в создаваемую
комиссию. Уже 11 февраля он представил доклад Алек-
сандру III, в котором содержались те же идеи, что и в от-
ношениях к министрам. Указывая па угнетенное положе-
ние рабочих и произвол капиталистов, министр выражал
мысль, что применение военной силы по отношению к ра-
бочим недопустимо и ненормально не само по себе, а
потому, что в глазах рабочих оно является средством «за-
щиты произвола фабрикантов». Государственный деятель
усматривал здесь ущерб, который могла нанести попечи-
тельной политике правительства подобная практика, а это
в корне подрывало упорно насаждавшиеся представления
о над классовости самодержавия. Далее министр заявлял:
«Па основании вышеизложенных данных, озабочиваясь
I изысканием способов к возможному устранению па буду-
щее время фабричных забастовок и беспорядков, я полагал
необходимым ныне же приступить к пересмотру действую-
щих постановлений устава о фабричной и заводской про-
мышленности в смысле упорядочения взаимных отношений
фабрикантов и рабочих с тем, чтобы ввести в эти поста-
новления правила, кои, дополняя существующий закон
определительными указаниями на права хозяев и рабочих,
обеспечивали неуклонное исполнение теми и другими их
обязанностей и открывали бы им более действительные
способы к восстановлению нарушенных интересов». Состав
комиссии под председательством В. К. Плеве царь утвер-
дил 14 февраля 1885 г.67
Тем временем не дремала и местная царская админи-
страция, особенно в районах значительного развития фаб-
рично-заводского производства. Так, пе ожидая издания
общих законов, московский генерал-губернатор доклады-
вал 22 января 1885 г. Министерству внутренних дел, что
оц, основываясь на положении о государственной охране,
издал обязательное постановление о взаимных отношени-
168
ях между владельцами фабрик и рабочими в уездах Мос-
ковской губернии68. Постановление, хотя и формально,
несколько ограничивало произвол капиталистов: им запре-
щалось самовольно до истечения срока найма уменьшать
заработную плату и количество рабочих дней, расплачи-
ваться с рабочими продуктами, товарами и какими-либо
иными ценностями, кроме денег. Но в конечном счете по-
добные постановления ограждали интересы капиталистов,
а рабочим грозили более строгими наказаниями, особенно
за стачечную борьбу. В одном из параграфов провозглаша-
лось:
«Пе дозволяется рабочим до истечения договорного сро-
ка найма требовать какой-либо прибавки платы, сверх
установленной. Рабочие за стачку между собой (забастов-
ка), с целью принудить хозяина к возвышению получае-
мой ими платы или к изменению других условий, — под-
вергаются ответственности, в особенности же строго прес-
ледуются зачинщики и подстрекатели» Действие этого
постановления намечалось распространить и на смежную
Владимирскую губ. Па специальный запрос Министерства
внутренних дел владимирский губернатор сообщил: «От-
вечать категорически в том или другом смысле представ-
ляется, по меньшей мере, крайне затруднительным», по,
по его мнению, «едва ли можно ожидать возникновения
серьезных беспорядков в среде фабричного населения».
Во-первых, он уповал на «непритязательность требований
и крайнюю выносливость русского человека, решающегося
сплочаться в массы и искать выхода путем насилий, лишь
будучи доведенным до последних границ терпения», во-
вторых, особо подчеркивал «то обстоятельство, что со вре-
мени известных событий на Никольской мануфактуре, ме-
стные фабриканты, начиная с Товарищества Саввы Моро-
зова сын и К°, во многом ограничили уже недавнюю еще
произвольность своих действий, решившись, между про-
чим, заменить широко до сих пор практиковавшуюся ими
систему штрафов, взысков и вычетов установлением си-
стемы «поощрений»»70.
Аналогичные свидетельства об известном ослаблении
давления предпринимателей па рабочих имеются не толь-
ко по Владимирской, ио и по Московской губ. Здесь также
наблюдалось, видимо, пе без воздействия «попечительно-
го» пачальства определенное смягчение фабричного режи-
ма. Указанное явление с удовлетворением зафиксировал
помощник начальника Московского губернского жандарм-
169
ского управления по Богородскому и Дмитровскому уез-
дам в политическом обзоре за 1886 г.71
Именно усиливающееся стачечное движение и Моро-
зовская стачка января 1885 г. явились в первую очередь
причиной срочной подготовки и неотложного издания но-
вых законов о фабрично-заводском труде. В официальном
отчете о деятельности Государственного совета это при-
знается достаточно определенно: «Фабрично-заводская
промышленность не может правильно развиваться без
надлежащего упорядочения взаимных отношений работо-
дателей и рабочих. Между тем имевшиеся в нашем зако-
нодательстве постановления по этому предмету, установ-
ленные в 1835 г. *, представлялись к 80-м годам значи-
тельно устаревшими, отличались неполнотой и не
соответствовали требованиям фабрично-заводского быта.
Расследование происшедших в 1884 и 1885 гг. волнений
в среде фабричных рабочих Московской и Владимирской
губерний с очевидностью доказало, что причины, вызвав-
шие эти беспорядки, обусловливаются неправильными
отношениями между фабрикантами и рабочими. Хозяева,
пользуясь выгодами своею положения, не стеснялись на-
рушать условия, заключаемые с нанятыми ими людьми,
и прибегали к разным средствам для извлечения преувели-
ченных выгод. Рабочие же, угнетенные до крайности без-
выходною задолженностью хозяину, были поставлены в
невозможность не только уплачивать повинности и содер-
жать свою семью, но даже зарабатывать достаточные сред-
ства на личное пропитание. Возникавшее отсюда раздра-
жение против фабрикантов, при трудности для темного
люда отыскивать законным образом защиту своих прав,
постоянно поддерживало в рабочих склонность восстанов-
ления этих прав путем стачек и беспорядков» 72. Весьма
определенно высказался начальник Владимирского губерн-
ского жандармского управления. В политическом обзоре
за 1887 г. он писал: «Волнение и беспорядки на фабриках
указали правительству на необходимость заняться пере-
* По представлению Московского отделения Мануфактурного
совета, где предприниматели задавали тон, Государственный совет
24 мая 1835 г. утвердил проект положения, регламентировавшего
некоторые важные стороны найма рабочих. В соответствии с поже-
ланиями капиталистов рабочим до окончания срока договора о
найме запрещалось как оставлять работу, так и требовать увели-
чения заработной платы (Панкратова А. М. Рабочий класс России.
Избранные труды. М., 1983, с. 432).
170
смотром существовавших законов о найме рабочих для
фабрик и заводов и составить новое общее законоположе-
ние, отвечающее современным условиям. Вследствие этого
вышли высочайше утвержденные 3 июня 1886 г. правила
о надзоре за заведениями фабричной промышленности и о
взаимных отношениях фабрикантов и рабочих» 73.
Временное ослабление фабричного гнета и ориентация
на новые формы усиления эксплуатации наемного труда с
помощью «поощрений» совсем еще не означали, что капи-
талисты с восторгом воспринимали готовящиеся законо-
проекты и были склонны немедленно исполнять вновь при-
нятые законы. Наоборот, они приложили максимальные
усилия, чтобы как можно дольше сохранить старые, при-
вычные порядки, позволяющие им оставаться полновласт-
ными хозяевами на фабрике по отношению к своим ра-
бочим, произвольно предопределяя не только их матери-
альное положение, но и часто их дальнейшую жизненную
судьбу.
Московские капиталисты, в частности, решительно
ополчились против спешно изданного закона 1885 г., ко-
торым с 1 октября 1885 г. отменялась ночная работа жен-
щин, подростков и детей. Они упорно добивались в Мини-
стерстве финансов отсрочки введения этого закона до вес-
ны 1887 г., пугая царских чиновников «громадным
замешательством» в фабрично-заводской жизни в случае
немедленного его осуществления. Им удалось заручиться
поддержкой К. П. Победоносцева, активно им содействовав-
шего. Обращаясь к министру финансов Н. X. Бунге 12 но-
ября 1885 г., тот характеризовал председателя Московского
биржевого комитета Н. А. Найденова, который состоял с
ним в переписке, как «одного из лучших представителей
московского купечества». В результате предприниматели
добились отнесения к дневному времени еще одного часа
ночи, что давало им достаточный простор в их отношени-
ях с рабочими. На крупнейших текстильных фабриках
Центрального промышленного района вводится двухсмен-
ная работа по 9 часов и сдельная оплата труда. Это по-
зволяло обеспечить большую интенсивность труда. Эк-
сплуатация рабочих принимала новые, более изощренные
формы. Капиталисты настолько быстро и успешно приспо-
собились к данному закону, что министр финансов
И. А. Вышнеградский уже в октябре 1888 г. признавал:
«Действующие узаконения о работе малолетних, подрост-
ков и женщин в настоящем виде не представляют суще-
171
Ственных неудобств, и немедленное изменение их не вызы-
вается настоятельной надобностью» 74.
С особым упорством фабриканты, привлеченные к ра-
боте комиссии В. К. Плеве, выступали против введения
каких-либо новшеств, упорно доказывая необходимость
поддержания прежнего патриархального быта русских ра-
бочих 75.
Возражения вызывало введение самых элементарных
правил — двухнедельного срока предупреждения рабо-
чих об увольнении, штрафования рабочих лишь за «про-
ступки» и пр. В частности, в проекте правил была ос-
тавлена именно та интерпретация целей штрафования,
которая была предложена фабрикантами: «Своим правом
налагать на рабочего взыскания хозяин пользуется, чтобы
в нем карать проявление злой воли, а отнюдь не для того,
чтобы возмещать убытки» 76.
Взимание штрафов, следовательно, рассматривалось
здесь в качестве средства внеэкономического обеспечения
дисциплины. Поэтому новые законодательные нормы, со-
хранившие этот принцип, в общем и целом обеспечивали
па фабриках и заводах произвол и всевластие предприни-
мателей. «Штрафуя рабочих, — писал В. И. Ленин, указы-
вая па внеэкономическую сторону штрафования, — капи-
талист присваивает себе роль судьи. Поэтому со штрафами
связано всегда особенно много произвола по отношению к
рабочим, а иногда и прямого издевательства над рабо-
чими» 77.
Мнение противников обновления фабрично-заводского
законодательства выражалось охранительной прессой, ко-
торая снова взяла па вооружение, казалось бы, отжившие
идеи об особых чертах рабочих России, определявшихся
традициями патриархальности. По свидетельству газеты
«Русский курьер», ее представители без конца повторяли:
«Рабочего вопроса у нас на Руси не существует, а... есть...
фабрики, да рабочие» 78.
Закон 3 июня 1886 г. несколько ограничивал произвол
хозяев по отношению к рабочим. Был урегулирован поря-
док найма и увольнения рабочих с введением обязатель-
ного двухнедельного срока предупреждения об увольне-
нии. Заработная плата должна была выдаваться не реже
одного раза в месяц при сроке найма свыше месяца и не
реже двух раз в месяц при неопределенном сроке найма.
Расплата натурой и купонами, а также вычеты на уплату
долгов (помимо задолженности фабричным лавкам) за-
172
прощались. Ite допускались и вычеты с рабочих за врачеб-
ную помощь, освещение и используемые при работах на
фабриках орудия производства. Рабочие получили теперь
даже формальное право требовать расторжения договора
найма — в случае неполучения заработной платы в срок,
побоев и тяжких оскорблений со стороны представителей
администрации, нарушений условий снабжения рабочих
пищей и пр. В дополнительных правилах о надзоре за за-
ведениями фабричной промышленности и о взаимных от-
ношениях фабрикантов и рабочих, вводимых «в местно-
стях, отличающихся значительным развитием фаб-
рично-заводской промышленности», определялись меры
ограничения штрафов. Они должны были записываться в
расчетные книжки с указанием размера и причины штра-
фования, а также в специальную шпуровую книгу, кото-
рую могли потребовать на просмотр фабричные инспекто-
ры. Все штрафы теперь следовало направлять «на удовлет-
ворение нужд самих рабочих» 79.
В. И. Ленин детально охарактеризовал закон 1886 г. Он
отметил, что закон в известной степени был уступкой ра-
бочим. Это касалось правил о штрафах, отвечавших их на-
стояниям ограничить произвол фабрикантов и заводчиков
на предприятиях: «Закон 3 июня 1886 г. прямо отвечал
па эти требования рабочих». Указывая, что рабочие от-
воевали новый закон у правительства, он писал: «Тогда,
в 1886 году, правительство уступило рабочим под давлени-
ем рабочих восстаний и старалось свести уступки к наи-
меньшим размерам, старалось оставить лазейки фабрикан-
там, задержать введение новых правил, отжилить у рабо-
чих, что только можно из их требований» 80.
Однако все сделанные уступки многократно перекры-
вались новыми карательными мерами, значительно уси-
ленными в первую очередь к участникам стачечного дви-
жения. Рядовому участнику стачки угрожала теперь тюрь-
ма на срок от 2 до 4 месяцев, а «подстрекателям» — от 4
до 8 месяцев. Если стачка влекла за собой повреждение
имущества и пр., «зачинщики» получали от 8 месяцев до
1 года 4 месяцев, а рядовые участники — от 4 до 8 меся-
цев. Отказ от работы ранее срока окончания найма карал-
ся арестом на 1 месяц. Умышленное (при неограниченной
возможности фабричной администрации усмотреть злую
волю в любом проступке) повреждение находящихся на
предприятии сложных орудий каралось арестом до 3 ме-
сяцев. Предпринимателям вменялось также в обязанность
173
отбирать и хранить у себя до окончания срока найма пас-
порта и виды на жительство своих рабочих81.
Капиталисты Центрального промышленного района
столь единодушно и решительно выступили против нового
закона о фабрично-заводском труде, что либеральные «Рус-
ские ведомости» вынуждены были признать: «Вряд ли
какой из законов встретил у нас такое дружное и органи-
зованное противодействие» 82. Крикливая кампания, раз-
вернутая предпринимателями против нового закона, по-
зволяла царским чиновникам представлять дело так, буд-
то правительство стремилось «прийти на помощь
слабейшей стороне в смысле более надежного обеспечения
ее гражданских прав и возможности восстановления тако-
вых в случаях нарушений». Само собой разумеется, что
все карательно-репрессивные акции, предусмотренные но-
вым законом, при этом замалчивались. Заявление о нали-
чии каких-либо «гражданских» прав у рабочих и возмож-
ности их защиты было всего лишь наглядным свидетель-
ством «попечительной» политики самодержавия, якобы
заботившегося об интересах не только капиталистов, но и
рабочих. Подобные оценки были характерны для буржуаз-
но-либеральных кругов, склонных идеализировать новые
законы о фабрично-заводском труде. Либеральный «Рус-
ский курьер» давал весьма лестную оценку закону от
3 июня 1886 г.: «Этот закон стоит во многих отношениях
выше фабричных законов Германии и Франции, и приме-
нение его к жизни вынесет, несомненно, в самом близком
будущем на свет божий ту неприглядную тьму, которая
господствует на наших фабриках и заводах» 83. Идеализи-
руя новый закон, «Русская мысль» писала: «Главное вни-
мание обращено на устранение тех именно злоупотребле-
ний, которые, по отчетам инспекторов, выставлялись пре-
обладающими». И далее: «Только теперь на основании
прав, какие дает фабричным инспекторам закон 3 июня,
может начаться сколько-нибудь серьезный надзор и за
изменением противугигиенических условий, существую-
щих па всех наших фабриках, за немногим исключени-
ем»84. «Вестник Европы» в свою очередь указывал, что
«в положении фабричных рабочих происходит перемена к
лучшему, недостаточно лишь полная и решительная», что
«равновесие» интересов рабочих и хозяев в новом законе
все же нарушено в пользу последних, хотя и не в такой
степени, как в принятом 12 июня новом законе о найме
на сельские работы85.
174
В создании соответствующей «общественной» атмосфе-
ры в интересах капиталистов далеко не последнюю роль
играли «Московские ведомости», сетовавшие по поводу
«радикализма» нового закона. Следует при этом заметить,
что даже документы высших правительственных органов,
не рассчитанные на парадность и пропагандистский эф-
фект, содержали более точные оценки. Д. С. Сипягин, на-
пример, отмечал неравноправное положение сторон при
нарушении договора о найме в соответствии с действую-
щим законом 1886 г. Оп признавал, что капиталисты нака-
зывались незначительным штрафом, а рабочим приходи-
лось идти в тюрьму и ссылку86.
Закону 1886 г. была присуща общая для всех дорево-
люционных законов о фабрично-заводском труде черта:
крайне ограниченные и часто иллюзорные права рабочих
определялись конкретно и точно, а права капиталистов и
чиновников, действующих в интересах господствующих
классов, излагались с помощью расплывчатых и неопреде-
ленных выражений (хотя и очень «вместительных») типа
«п т. п.» «и пр.». «Такие словечки, — указывал В. И. Ле-
пип, — наглядно показывают всевластие русских чиновни-
ков, полное бесправие народа перед ними; бессмыслен-
ность и дикость той поганой канцелярщины и волокиты,
которая пронизывает насквозь все учреждения император-
ского русского правительства»87.
Капиталисты промышленных губерний (Московской,
Петербургской и Владимирской), па которых было перво-
начально распространено действие «Правил о надзоре за
заведениями фабричной промышленности и о взаимных
отношениях фабрикантов и рабочих», особое недовольство
высказывали по поводу фабричной инспекции, призванной
наблюдать за их исполнением. Чины фабричной инспек-
ции обязаны были также рассматривать и утверждать со-
ставленные на основании нового закона правила внутрен-
него распорядка предприятия. Фабричной инспекции вме-
нялось в обязанность предупреждать и предотвращать
конфликты между рабочими и хозяевами, а также возбуж-
дать судебное преследование при нарушении вводимых
законом норм. Хотя общий надзор за фабрично-заводской
жизнью на местах был возложен на губернские по фабрич-
ным делам присутствия, возглавляемые губернаторами,
чпны фабричной инспекции в соответствии с законом все
же имели достаточный простор для вмешательства в фаб-
рично-заводскую жизнь88.
175
Кампанию против фабричной инспекции развернуло со-
зданное в начале 1885 г. Московское отделение Общест-
ва для содействия русской промышленности и торговле,
председателем которого стал владелец Никольской ману-
фактуры Т. С. Морозов. Под этой нейтральной вывеской
московским фабрикантам было удобнее отстаивать свои
корпоративные интересы. Выступая 30 марта 1885 г. на
открытии Московского отделения, Т. С. Морозов выразил
недовольство капиталистов недавно изданными и готовя-
щимися законами о фабрично-заводском труде и сетовал
на то, что представители власти якобы пе считаются с
мнением фабрикантов и часто впадают в ошибки89.
По инициативе Морозова при Московском отделении
общества была создана специальная комиссия 90. Едва ус-
пел вступить в действие новый закон (с 1 октября 1886 г.),
как предприниматели обратились с просьбой к Москов-
скому отделению, чтобы оно возбудило разработку вопроса
«о надлежащем изменении фабричного закона» и устране-
нии того «стеснительного положения», в которое поставле-
на фабричная промышленность Московского округа. Было
решено создать специальную комиссию во главе с
П. К. Крестовниковым. В ее состав вошли К). П. Гужон,
И. Е. Гучков, Ф. А. Детинов, И. П. Коиопев, Г. А. Крес-
товников, A. JL Сергеев, А. А. Бахрушин и П. И. Щукин,
т. е в ней были представлены крупнейшие предприятия
Центрального промышленного района, сосредоточены ве-
дущие деятели московских торгово-промышленных кру-
гов91.
На нескольких заседаниях комиссии рассматривались
жалобы фабрикантов на инспекцию. Это и «личный про-
извол» инспекции, и «ложное толкование» ею законов, и
«тенденциозное преследование хозяев». Вместе с тем в
текст закона предлагалось внести определенные измене-
ния тех или иных статей. Были подготовлены и представ-
лены на общее собрание (которое их утвердило) записки-
ходатайства, направленные в комитет Общества для содей-
ствия русской промышленности и торговле, а затем
министру финансов И. А. Вышнеградскому 92.
В записке от 10 марта 1887 г. подчеркивалось: «Воз-
зрения инспекции на взаимные отношения между фабри-
кантами и рабочими построены на совершенной противопо-
ложности интересов сторон. Отсюда объясняется и толко-
вание инспекцией нового фабричного закона, как орудия,
направленного преимущественно к урегулированию этой
176
противоположности. Такой взгляд и такое толкование но-
вого фабричного закона неверно как в теоретическом, так
и в практическом отношениях». Московские фабриканты
предлагали свой, иной подход при оценке взаимоотноше-
ний капиталистов и рабочих, основывающийся на идее их
взаимной зависимости, «естественного единства их дея-
тельности» в сфере производства. Они усматривали «в со-
трудничестве хозяев и рабочих на фабриках союз, осно-
ванный на сходстве интересов и различии способностей,
дополняющих одно другое». Поэтому и толкование нового
фабричного закона должно вытекать из подобной точки
зрения93. В заключении записки, подписанной Т. С. Мо-
розовым, говорилось: «Фабричная инспекция с самого на-
чала своей деятельности усвоила себе совершенно непра-
вильный взгляд па фабричные отношения и вступила на
ложный путь ничем не оправдываемого вмешательства в
такие внутренние стороны фабричного производства и фа-
бричной жизни, которые лежат за пределами ее власти».
Следующая записка, представленная 30 марта, содержала
ряд конкретных предложений по внесению изменений в
закон. Суть их сводилась к ослаблению ответственности
капиталистов и к дальнейшему ущемлению даже деклари-
рованных в нем ущербных прав рабочих 94. Одновременно
с подготовкой записок московские капиталисты активизи-
ровались и в другом направлении. Ими была организована
травля старшего фабричного инспектора Московского окру-
га И. И. Янжула. Сам Янжул вспоминал, что о нем сложи-
лась «легенда в Москве, как о неумолимо строгом испол-
нителе закона и фабричном инспекторе, который чуть ли
не с пристрастием притеснял бедных промышленников».
По его свидетельству, фабриканты всего три раза были
оштрафованы на 100 руб., а многочисленные докладные за-
писки инспектора о предпринимателях, не исполняющих
закон 3 июня 1886 г., немедленно обжаловались в Петер-
бурге. При этом фабриканты настойчиво требовали «обуз-
дать» инспекцию95.
За «дело» взялось «Русское дело», газета, издававшаяся
на средства московских фабрикантов журналистом
С. Ф. Шараповым. «Особые заслуги» редактора неодно-
кратно отмечались «дополнительными дотациями». Крас-
норечиво признание Шарапова, содержавшееся в письме
от 1 августа 1888 г. Д. И. Морозову, в это время уже еди-
нолично финансировавшему «Русское дело». Отстаивая
свое право пе вносить тысячу рублей, полученную от
12 Заказ № 466 1 77
Т. С. Морозова, в кассу этого издания, оп без стеснения
напоминал: «Укажу на вопрос о фабричной инспекции, где
одно «Русское дело» выкинуло за борт самого главного
нашего врага Янжула» 9б.
Действительно, позиции Янжула, в котором московские
фабриканты усматривали своего главного врага, серьезно
пошатнулись уже в начале 1887 г. Его беспрестанно вы-
зывали в Петербург, высказывали недовольство деятель-
ностью фабричного инспектора. Новый министр финансов
И. А. Вышнеградский склонялся к передаче фабричной
инспекции в Министерство внутренних дел97. В декабре
1887 г. «Русское дело» с торжеством провозгласило: «Нет
более Янжула» 98.
Защищая интересы фабрикантов, И. А. Вышпеград-
ский в разговоре с В. П. Безобразовым резко порицал «за-
коны об этой инспекции», «сокрушался», что «это санти-
менталыюсть, никуда негодная для промышленного дела:
первый закон уже нанес вред промышленности; нынешний
1886 год сделает ее просто невозможной. Фабриканты во-
пиют. Оставить так нельзя»; «фабрикантам надо помогать,
а не мешать»99. Московскому Биржевому комитету, Мос-
ковскому отделению Мануфактурного совета и Обществу
для содействия развитию промышленности и торговле
было поручено представить свои соображения об измене-
ниях в новом законе. Вышнеградский намеревался внести
их в Государственный совет уже в 1887 г. Соответствую-
щее задание получил и академик Безобразов. Оп должен
был к 1 октября «собрать сведения и соображения для
преобразования фабричной инспекции, которая есть боль-
ной организм». Путь лечения решительный министр ус-
матривал в лекарстве, предложенном Министерством внут-
ренних дел, — в передаче фабричной инспекции в это ве-
домство 10°.
26 января 1887 г. министр внутренних дел представил
министру финансов записку, в которой речь по существу
шла об укреплении полицейско-карательных функций
фабричной инспекции 101. Что же касается В. П. Безобра-
зова, то он к этому времени имел достаточно близкие и
дружеские отношения с видными представителями мос-
ковского торгово-промышленного мира. Результаты «на-
блюдений» академика были в 1888 г. опубликованы, и они
вполне соответствовали как планам министра финансов,
так и надеждам капиталистов. Оп солидаризировался с
предпринимателями, недовольными «превентивным и опе-
17в
нательным» характером новых законов, чреватых вмеша-
тельствами в фабрично-заводскую жизнь. По мнению
Безобразова, было бы желательно, чтобы в «фабричном
законодательстве, касающемся отношений владельцев
промышленных заведений и их распорядителей к рабочим,
господствовал характер по преимуществу репрессивный и
карательный, а пе превентивный и опекательный». Он
считал, что «если новые законы подвергнутся указанным
нами исправлениям, вообще в смысле сокращения вмеша-
тельства чинов инспекции во внутренний быт рабочих и
опеки пад последними, то их деятельность (фабричных
инспекторов. — Авт.) значительно упростится». В этой
связи он обосновывает взгляд на фабричную инспекцию
«как на специальную отрасль государственной полиции».
И поучает: «Всего менее должно смотреть на фабричную
инспекцию как на какой-то новый орган правительствен-
ной власти, призванный к прямому экономическому улуч-
шению быта рабочего класса». Передачу фабричной ин-
спекции в Министерство внутренних дел Безобразов считал
мерой пе только бесполезной, но и вредной, способной уси-
лить произвольность действий полиции и вызвать различ-
ные злоупотребления 102. Этот вывод перекликается с не-
которыми новыми заявлениями капиталистов. «Ярмароч-
ное купечество и производители, — уверяли они, — не
имеют ничего против вмешательства государства во взаим-
ные отношения фабрикантов и рабочих; они готовы при-
ветствовать закон, хорошо регулирующий эти отношения,
и его истолкователей, стремящихся водворить мир, тиши-
ну и любовь в фабричной среде. Но они полагают, что су-
ществующий закон весьма мало приближается к этому
идеалу, а его исполнители явно уклоняются в сторону,
тенденциозно преследуя совершенно непонятные цели и
только внося раздор и разлад в фабричную жизнь». Капи-
талисты твердо выражали свое отрицательное отношение
к проекту передачи фабричной инспекции в Министерство
внутренних дел 103.
По мнению Янжула, такая позиция капиталистов ока-
залась несколько неожиданной. Их мотивы по этому во-
просу определялись, видимо, простым соображением, что
«от хорошего лучшего пе ищут». Поэтому они предпочи-
тали «остаться за Министерством финансов, им угодли-
вым, нежели рисковать получить какого-нибудь самостоя-
тельного министра вроде Плеве, который ведь при случае
мог их «согнуть в бараний рог»» 104.
12*
179
Ё свою очередь Ёышнеградский дал весьма высокую
оценку мартовским запискам московских фабрикантов. «Я
должен признать, — заявил он, — что лица, составлявшие
ходатайства, оставались на почве не только строгой прак-
тичности, но совершенного беспристрастия в ограждении
интересов как фабрикантов, так и рабочих. К чести про-
мышленников, я не нашел ни одного требования, в котором
сквозило бы эгоистическое желание расширить права хозя-
ев в ущерб рабочим, и вот почему могу сказать совершенно
открыто, что мною будут сделаны все усилия, чтобы вполне
удовлетворить названные ходатайства» 105.
По признанию министра, его позиция в вопросе о пере-
даче фабричной инспекции в Министерство внутренних
дел изменилась под воздействием того, что «многие из зна-
чительнейших представителей нашей мануфактурной про-
мышленности обращались ко мне с заявлениями о необхо-
димости оставления фабричной инспекции по-прежнему в
ведомстве Министерства финансов». Далее он продолжал:
«В бытность мою па Нижегородской ярмарке торгующее
на опой купечество обратилось с коллективным ходатайст-
вом, чтобы фабричная инспекция не была передаваема в
другое ведомство». Министр заявил, что он не может «не
признать заслуживающими особого внимания указанные
выше ходатайства и заявления». Осветив историю созда-
ния фабричной инспекции, Вышнеградский в отношении
на имя министра внутренних дел Д. А. Толстого 18 марта
1888 г. вполне определенно сформулировал вывод, что опыт
деятельности фабричной инспекции еще недостаточен,
чтобы вносить в существующее положение какие-либо из-
менения 106.
Комиссия же Плеве не очень спешила с переработкой
закона. Она чем дальше, тем больше учитывала пожела-
ния капиталистов, поддержанные Министерством финан-
сов. Изменения, принятые комиссией в 1893 г., еще более
укрепляли позиции капиталистов как полных хозяев па
своих предприятиях. Введение ряда мелочных регламента-
ций лишь усиливало бесправное положение рабочих на
фабриках и заводах 107.
Капиталисты всемерно использовали благожелательное
отношение Министерства финансов, чтобы выдвигать но-
вые домогательства. Так, они выражают недовольство дея-
тельностью губернских по фабричным делам присутствий,
направляя многочисленные жалобы в министерство по по-
воду их «придирчивости». Претензии капиталистов на
180
постановления Владимирского присутствия были удовлет-
ворены министром финансов под предлогом неполноты и
трудности исполнения обязательных постановлении108.
Высшие царские чиновники, нарушая закон от 3 июня
1886 г., вставали на защиту капиталистов. В частности,
5 сентября 1887 г. министр финансов и министр внутрен-
них дел признали неправомерными действия Владимир-
ского по фабричным и горнозаводским делам присутствия
и отменили его постановление о наложении штрафа на
купца Симонина, который вопреки закону вписал в рас-
четные книжки 143 рабочих старые долги. Хотя Симонин
был оштрафован по низшей ставке (5 руб. за нарушение),
его ходатайства, поддержанные другими капиталистами,
получили удовлетворение109. Капиталисты стремились
подчинить новый орган своему влиянию. Они упорно до-
бивались в нем своего представительства. Им удалось про-
вести в закон дополнение о включении в состав столичных
(Москвы и Петербурга) присутствий представителей Ма-
нуфактурного совета, т. е. своих представителей. В октяб-
ре 1886 г., удовлетворяя их домогательства, министр фи
папсов сделал разъяснение, что два члена Мануфактурного
совета вводятся не только в состав Московского столично-
го, по и Московского губернского присутствия. Оценивая
Их деятельность в присутствиях, прокурор Московской
судебной палаты 1 ноября 1886 г. писал: «Эти члены ис-
ключительно преследуют узкие интересы фабрикантов,
стремясь искажать ясный смысл закона, раз закон этот
обеспечивал рабочего от их произвола и эксплуатации» ио.
Таким образом, капиталисты крупнейших промышлен-
ных центров, где закон 3 июня 1886 г. был введен в дей-
ствие в полном объеме, всеми средствами стремились обез-
вредить нежелательные для них регламентации, и прежде
всего ограничить те попечительные возможности, которые
получила фабричная инспекция в деле урегулирования
конфликтов между рабочими и предпринимателями. Не-
равноправное положение пролетариев па предприятиях
много лет спустя признавалось даже в официальных мате-
риалах Министерства финансов. В них указывалось, во-
первых, что капиталист пе только составлял и предлагал
рабочему условия найма, но и следил за соблюдением до-
говора найма, за соответствием его законам. Во-вторых,
самовольное нарушение закона угрожало рабочим (в слу-
чае досрочного расторжения договора найма) уголовной
карой — арестом до одного месяца, а сами хозяева лишь
181
могли быть оштрафованы в размере причиненных убыт-
ков 1И.
Не удивительно, что недовольство капиталистов зако-
ном 3 июня 1886 г. и действиями фабричной инспекции
постепенно затихает, сходит на нет. Шум, поднятый в прес-
се и в министерских канцеляриях, имел скорее предупреди-
тельный характер. Тем самым капиталисты добивались
такой трактовки заложенных в законах попечительных
тенденций, которая бы не позволила даже в малейшей сте-
пени задеть их материальные интересы. Поскольку устра-
нение первых более или менее либерально настроенных
фабричных инспекторов и дальнейшая повседневная прак-
тика фабричной инспекции не давали оснований для опа-
сений в смысле ущемления их интересов, отношение их к
закону, подправленному с учетом их пожеланий, изменя-
ется. В 1901 г. министр внутренних дел Д. С. Сипягип,
побывавший во многих промышленных центрах, где рань-
ше капиталисты особенно резко возражали против дейст-
вий чинов инспекции, признал: «В настоящее время от
неудовольствий этого рода, общих промышленной среде
всех стран, где вводилась в действие особая фабричная
инспекция, не сохранилось видимого следа» 112.
Весьма характерно и то, что в случае возникновения
недовольства рабочих (в связи с попытками капиталистов
переложить последствия кризисных явлений на их плечи)
высшая администрация организовывала специальные «ди-
пломатические миссии» ответственных чиновников Мини-
стерства финансов в «горячие» точки, где противоречия ра-
бочих и предпринимателей угрожали взрывом. В частно-
сти, в 1889 г. в Московский округ был откомандирован
вице-директор Департамента торговли и мануфактур
В. И. Тимирязев, имевший задачу «оказания нравственно-
го влияния с целью примирения интересов владельцев
фабрики с интересами работающих на оной людей». Ему
стоило немалых усилий убедить фабрикантов не проводить
сокращения заработной платы (особенно на предприятиях
Рябова и Медведевых в Серпуховском у. Московской губ.).
Усилия эти получили одобрение Александра III, на все-
подданнейшем докладе министра финансов наложившего
резолюцию: «Весьма утешительно. Радуюсь такому резуль-
тату» из.
Фабричная инспекция на местах не имела ни достаточ-
ного авторитета, ни желания проявить имеющуюся власть,
чтобы ограничить в какой-то мере «русскую сверхпри-
182
быль» предпринимателей, получение которой было воз-
можно лишь в условиях полного экономического и поли-
тического бесправия российских пролетариев.
В 1894 г. действие закона 3 июня 1886 г. было рас-
пространено на большинство промышленных губерний
страны 114. Это в первую очередь было связано с нарастаю-
щим в 90-х годах рабочим движением. Произвол капита-
листов на предприятиях, не подчиненных надзору фабрич-
ной инспекции, был особенно вопиющим. В циркуляре
Департамента торговли и мануфактур Министерства фи-
нансов фабричным инспекторам 19 сентября 1894 г. ука-
зывалось: «Из дел Министерства финансов усматривает-
ся, что в некоторых губерниях, пеподчипенных действию
закона 3 июня 1886 года, рабочие па фабриках и заводах
снабжаются иногда такими расчетными книжками, в коих
помещены правила, заключающие в себе отмененные позд-
нейшими узаконениями постановления и притом нередко
направленные к явному ущербу справедливым интересам
рабочих, лишая их присвоенных рабочим законных
прав» И5.
Таким образом, объединенное противодействие, кото-
рое капиталисты оказали введению закона 3 июня 1886 г.,
упорно стремясь изменить некоторые раздражавшие их
регламентации, лишний раз подчеркивает, что эта мера
имела для правящих верхов вынужденный характер. За-
кон о фабрично-заводском труде 1886 г. явился прямым
результатом нарастающей стачечной борьбы российского
пролетариата, в особенности Морозовской стачки, оказав-
шей огромное воздействие на повышение активности про-
летарских масс всей России и Центра страны в особенно-
сти. Несмотря на это, новый закон, естественно, отражал
сугубо классовый подход правящих верхов. При решении
важнейших сторон рабочего вопроса они в первую очередь
руководствовались классовыми интересами фабрикантов и
заводчиков.
Тем не менее даже ограниченные регламентации, не-
сколько сдерживавшие произвол и самоуправство хозяев,
имели для рабочих масс определенное воспитательное зна-
чение. Они не только явились ощутимым результатом
упорной стачечной борьбы, по и становились фактором,
объективно способствующим развитию рабочего движения.
Несмотря на репрессии по отношению к наиболее актив-
ным рабочим (аресты, ссылка, высылка по этапу на «ро-
дину» и пр.), реальные уступки капиталистов и прави-
183
тельства оказывали известное влияние на рабочих, способ-
ствуя появлению и укреплению у них веры в свои силы,
когда опи начинали действовать по принципу «один за
всех и все за одного». Вследствие этого создавались пред-
посылки для пробуждения классового самосознания. Вхс
де движения рабочиеувсе более сплачивались и готовились
к упорной борьбе с капиталистами. Ограниченность усту-
пок, сугубо классовый характер правительственного «попе-
чительства» по отношению к рабочим диктовались лишь
стремлением предотвратить или ослабить взрыв классовых
противоречий. При этом неизменной оставалась основа
взаимоотношений между рабочими и капиталистами.
Необходимо отметить также тот бесспорный факт, что
развитие стачечной борьбы рабочих во второй половине
80-х годов не позволило правящим верхам более радикаль-
но пересмотреть закон 3 июня 1886 г. в соответствии е
требованиями фабрикантов, добивавшихся возврата к
старой практике «патриархальных» взаимоотношений с
рабочими, на деле освящавшими вопиющее бесправие
трудящихся. С другой стороны, многие из этих отживших
норм в реальной действительности все же сохранялись
благодаря попустительству царской администрации. Пол-
ная беззащитность и бесправие пролетарских масс в рам-
ках существующего строя толкали их на путь решитель-
ной борьбы за свое освобождение. Повседневный жизнен-
ный опыт создавал в среде рабочих самую благоприятную
обстановку для массовой агитации, которую начиная с
середины 90-х годов XIX в. стали развертывать революци-
онные социал-демократы во главе с В. И. Лениным.
Глава IV
РАЗВИТИЕ РЕВОЛЮЦИОННОЙ БОРЬБЫ
РОССИЙСКОГО ПРОЛЕТАРИАТА
Забастовочное движение после Морозовской стачки
Героическая борьба орехово-зуевских рабочих в янва-
ре 1885 г. стала началом новейшей истории российского
рабочего движения1. Именно с Морозовской стачкой свя-
зан переход российского пролетариата к систематическим
стачечным выступлениям, в ходе которых вызревала со-
лидарность и упрочивалась организованность рабочих в
борьбе с капиталом. Если за пятилетие 1880—1884 гг. в
России насчитывалось 95 стачек пролетариата с числом
участвующих в них пе менее 34400 человек, то в пяти-
летие 1885—1889 гг. в 177 стачечных выступлениях при-
няло участие более 88 400 человек. Соответственно в
48 волнениях 1880—1884 гг. участвовало более 13 200 че-
ловек, а в 1885—1889 гг. в 88 волнениях — не менее
37 000 человек2.
Забастовка на Никольской мануфактуре явилась важ-
нейшим событием общероссийского рабочего движения в
пореформенные годы. Ее воздействие па последующее ра-
бочее движение проявилось, во-первых, в том, что она как
бы разработала программу пролетарских требований па
ближайший период (требований законодательного урегу-
лирования взаимоотношений рабочих и предпринимателей,
отмены штрафов, повышения заработной платы и пр.).
Во-вторых, дала образец самоотверженной борьбы рабочих
против капиталистов, поддерживаемых царскими властя-
ми. В-третьих, подготовила руководителей для пролетар-
ских стачек в ряде других промышленных центров, как бы
явилась своеобразной школой пролетарских вожаков. Уча-
стники Морозовской стачки 1885 г. возглавили ряд после-
дующих конкретных выступлений пролетариата в Цент-
ральном промышленном районе3.
Слухи о Морозовской стачке, а также об уступках в
связи с пей рабочим получили широкое распространение
185
п прёлётарскИх Массах, что весьма беспокоило правящие
круги. В связи с этим министр внутренних дел с тревогой
заметил: «Нельзя ручаться, что спокойствие восстановле-
но окончательно, ибо на фабриках ходят преувеличенные
слухи об уступках, сделанных в пользу рабочих (после
Морозовской стачки. — Авт.) фабрикантами соседней
Московской губернии» 4.
Весьма заметное воздействие Морозовская стачка ока-
зала на развертывание стачечной борьбы в окрестных
промышленных центрах. Так, уже 10 января 1885 г. бого-
родский уездный исправник доносил о волнениях ткачей
фабрики Зиминых, расположенной в дер. Дубровка близ
с. Зуево. Рабочие добивались повышения расценок за вы-
полняемые работы и понижения цен на продукты. Эти
волнения встревожили местную администрацию, опасав-
шуюся дальнейшего расширения движения. Не без ее уча-
стия владельцы фабрик сделали некоторые уступки (пони-
зили цены на съестные припасы), хотя и отказались повы-
сить расценки. Одновременно волнения рабочих были за-
фиксированы и на фабрике Захара Морозова в Зуеве5.
В эти же дни они отмечались на плисорезной фабрике То-
варищества Богородско-Глуховской мануфактуры Морозо-
вых 6.
Волнения рабочих распространялись и на другие про-
мышленные районы Московской губ. Наиболее значитель-
ным выступлением московских текстильщиков, возникшим
под непосредственным влиянием Морозовской стачки,
было выступление рабочих фабрики Гил ля в с. Измайлов-
ском Московского у. В стачке, состоявшейся 14—18 янва-
ря 1885 г., участвовало более 1000 рабочих. Они выража-
ли недовольство сокращением рабочего времени на 13А ра-
бочего дня в неделю и резким понижением в связи с этим
их заработка, а поэтому требовали понижения цен на про-
дукты в фабричной лавке и сокращения различных сборов
(за больницу, баню, квартиру и пр.). Владельцы фабрики
объявили о небольших уступках, которые, однако, рабо-
чих не удовлетворили. Они продолжали бастовать. Заба-
стовка была подавлена при поддержке военной силы. На
фабрику по предписанию московского губернатора был на-
правлен батальон пехоты, при содействии которого поли-
ции удалось осуществить аресты «зачинщиков». 21 человек
были направлены в московскую центральную пересыль-
ную тюрьму под конвоем, а «первый подстрекатель» ра-
бочий А. С. Смирнов, «сомнительный в политической
186
благонадежности», был заключен в Тверском полицейском
доме 7.
По данным А. С. Трофимова, эта стачка на ткацкой
фабрике, где работал А. С. Смирнов, готовилась заранее.
Именно он вел среди рабочих-ткачей агитацию, призывал
их к стачке, за что и был уволен администрацией. Не-
смотря на это, Смирнов, как указывалось в донесении на-
чальника Московского губернского жандармского управ-
ления, «самовольно остался проживать в фабричном
корпусе среди ткачей, продолжая свое преступное под-
стрекательство, последствием чего 14 января сего года
произошла забастовка рабочих». Ткачи, руководимые не-
посредственно Смирновым, во время стачки проявили
особое упорство. Однако противостоять регулярным вой-
скам они пе смогли. Стачка была прекращена, но опа еще
раз на практике показала силу рабочих, действующих со-
лидарно 8.
Стачки и волнения рабочих в январе — феврале 1885 г.
наблюдались на Даниловской мануфактуре, кожевенном
заводе Скворцова в Звенигородском у., на красильно-от-
бельной фабрике А. Я. Полякова в Щелкове, на Вознесен-
ской мануфактуре в Дмитровском у. и в других промыш-
ленных центрах Московской губ. Рабочие протестовали
против сокращения рабочего времени, увольнения части
работающих, требовали повышения заработной платы,
отмены различных сборов, прекращения практики распла-
ты купонами и пр.
Особым упорством отличалась стачечная борьба более
4000 рабочих Тверской мануфактуры Морозовых. Требо-
вания пролетариев этого крупнейшего предприятия страны
как бы перекликались с требованиями, только что выдви-
гавшимися рабочими Никольской мануфактуры в Орехове-
Зуеве. Имелась, видимо, и прямая связь с участниками
Морозовской стачки. По данным прокурора Тверского
окружного суда, «несколько лиц были прежде рабочими
на Зуевской фабрике» 9.
Об организованном характере забастовки красноречиво
свидетельствует представление товарища прокурора Мос-
ковской судебной палаты от 19 марта 1885 г. «Лиц, орга-
низовавших забастовку и подстрекавших к ней рабочих,
пи дознанием, пи следствием не обнаружено, — констати-
руется в этом документе, — причем в местном жандарм-
ском управлении пе имеется никаких указаний па то, что
в среде рабочих были лица, имеющие связь с преступными
187
политическими сообществами; хотя ввиду того полнейше-
го порядка, который существовал в среде рабочих во вре-
мя забастовки, той логичности и разумности требований,
которые рабочими предъявлялись, так, папр., они не тре-
буют сложения всего штрафа, а лишь 3А оного, признавая,
таким образом, право хозяина на штраф и восставая лишь
против чрезмерности его, того серьезного взгляда, с кото-
рым как толпа, так и уполномоченные ее смотрели на
свое дело, того почтения, с которым толпа относилась к
власти, — нельзя не придти к несомненному убеждению,
что забастовка хотя и была результатом недовольства мас-
сы, но организована и руководилась опытной рукой, соз-
дававшей план и энергично приведшей его в исполнение».
Рабочие Тверской мануфактуры 25 февраля 1885 г.
потребовали, во-первых, «сложения с них за все годы
штрафов, которые наложены по разным причинам и осно-
ваниям», во-вторых, они добивались «удаления с фабрики
одного конторщика и одного мастера за неправильные
будто бы их действия по отношению к рабочим», в-треть-
их, «вознаграждения за часы работ в течение трех лет в
праздничные дни по очистке машин, полагая по 2 часа за
каждый праздник». В-четвертых, «уничтожения покупки
на фабрике рабочими за собственный счет челноков для
тканья» 10. Удовлетворения этих и некоторых других сво-
их требований рабочие добивались очень упорно и настой-
чиво. В ответ на предложение, сделанное губернатором
уполномоченным рабочих 27 февраля, приступить к рабо-
те, а удовлетворения своих претензий добиваться через
суд они заявили, что «на это не согласные, что, «начав
иски с фабрики у мирового судьи, они до решения дела
судом к работам не приступят». Двухчасовое убеждение
губернатора не достигло цели. Как уполномоченные, так
и все рабочие «отказались начать работы», но вместе с тем
заявили о своем нежелании получить с фабрики оконча-
тельный расчет п.
Следствие, проведенное по делу о забастовке на Твер-
ской мануфактуре, пришло к выводу: «...причиной заба-
стовки ткачей и прядильщиков на фабрике Товарищества
Тверской мануфактуры было, с одной стороны, несораз-
мерное увеличение штрафов за последний, февраль, ме-
сяц, а с другой — неудовольствие рабочих на директора
этой части фабрики англичанина Буна за его несправедли-
вое и суровое обращение с рабочими. Штрафы, как по-
казывают рабочие при следствии, налагались за самые
188
разнообразные провинности, как за те, которые причиняли
ущерб интересам хозяев, например, за дурное качество
выработанного товара, так и за те, которые вредили исклю-
чительно самим рабочим, уменьшая их заработок, напр.,
за то, что рабочий, идя на фабрику, шел очень медленно
или, стоя у машины в ночное время и поджидая, пока при-
несут материал, облокотился о машину и закрыл глаза,
котя не спал. Штрафы эти отмечались в рубрике за сон
и за лень. Наконец, штрафы налагались за проступки,
подлежащие по общему смыслу закона и договору, внесен-
ному в рабочую книжку, ведению мирового судьи, как,
напр., оштрафован рабочий двумя рублями за оскорбле-
ние и ссору с товарищем в спальне. Штрафы, по сведени-
ям, полученным из конторы фабрики за время с апреля
по декабрь включительно, 1884 года для рабочих вообще
составляют 4,22%, для ткачей же штрафы простирались
до 8,18%»12.
Подобные официальные признания не воспрепятство-
вали подавлению стачки и в Твери с помощью системы
карательно-репрессивных акций. Беседы губернатора с
рабочими имели скорее характер отвлекающего маневра,
призванного прикрыть и обеспечить выработку наиболее
эффективных в местных условиях мер подавления. Рабо-
чим в категорической форме было предложено встать на
работу с 1 марта или в трехдпевный срок взять расчет и
очистить фабричные помещения, в которых большинство
из них проживало. Одновременно с этим 4 марта прекра-
щался отпуск харчей из фабричной лавки тем, кто отка-
зался приступить к работе. Однако 4 марта бастовавшие
так и не возобновили работ. Их не испугала и мощная
концентрация солдат на предприятии. Власти так и не
выявили «зачинщиков», рабочие выступали достаточно
организованно и держались дружно. Даже по признанию
губернатора, они продолжали себя «держать тихо и спо-
койно». Тем не мепее, опасаясь возможных беспорядков
(!), местные власти наводнили территорию предприятия
значительными военными силами. 3 марта там уже нахо-
дились шесть рот Московского гренадерского полка и
эскадрон драгун.
Губернатор и другие губернские чиновники признали
нецелесообразной отправку забастовщиков по этапу на
«родину», так как, будучи преимущественно уроженцами
Тверского у., те вскоре могли вернуться в Тверь, и приме-
нили весьма эффективный способ: было запрещено вой-
189
вращение па территорию фабрики забастовщиков, вышед-
ших за покупкой продуктов (в фабричной лавке их уже
не отпускали). С 6 марта у входа на фабрику устанавли-
вались патрули. Мера эта, по мнению губернатора, «долж-
на принести действительную пользу», так как рабочие
вынуждены будут уходить с фабрики, «удаляться на ро-
дину».
Рабочие, пе давая повода для прямой вооруженной
расправы, упорно отказывались от возобновления работы,
настаивая на возвращении им штрафов за предшествую-
щие годы. Тактика «измора» принесла желаемые для ка-
питалистов и чиновников результаты. Уже 7 марта началь-
ник Тверского губернского жандармского управления
сообщал, что принятые меры «вынудили до тысячи рабо-
чих возвратиться в свои деревни». Одновременно местная
администрация «позаботилась» и о том, чтобы лишить ра-
бочих элементарной юридической помощи. Рабочие дали
доверенность на ведение их дел присяжным поверенным
Малевскому-Малевич и Рождественскому, но по указанию
губернатора те отказались вести дело рабочих13.
Большая часть рабочих продолжала упорно держаться.
Только когда их осталось на предприятии менее 1000 че-
ловек (из 4200 бастовавших), часть их (450 человек) зая-
вила о своем намерении приступить к работе с 11 марта 14.
Репрессивно-карательные меры и некоторые уступки
администрации (удаление особо притеснявших рабочих
лиц фабричного управления, ограничение штрафов и пр.)
обеспечили «мирное» окончание стачки. Тем не менее
она вызвала большую тревогу верховных властей. На по-
лях доклада, в котором сообщалось об этой стачке, Алек-
сандр III сделал пометку: «Эпидемия» 15. Хотя в офици-
альных документах представители местной администрации
так и не смогли назвать «зачинщиков» и руководителей
стачки, из материалов следствия явствует, что по поруче-
нию рабочих показания давали их выборные Д. И. Колоб-
ков, А. Я. Щербаков, К. Павлов. Им же было поручено
вести переговоры с хозяевами 16. Весь ход стачки проде-
монстрировал достаточную степень организованности ра-
бочих, их руководители проявили весьма высокий уровень
классового самосознания. Вслед за рабочими Тверской ма-
нуфактуры забастовали 500 тружеников бумаготкацкой
фабрики И. В. Залогипа, расположенной в 5 верстах от
Твери. Их требования содержали в общих чертах те же
пункты, которые предъявлялись рабочими фабрики Това-
190
рищества Тверской мануфактуры. Вслед за нймй онй по-
пали жалобы мировому судье. Губернатор и на этот раз
констатирует, что рабочие «никаких беспорядков не про-
изводят», что они «держат себя смирно». Тем не менее и
сюда для поддержания порядка была прислана полурота
солдат. Владельцам фабрики здесь удалось уговорить
часть рабочих, и 5 марта они приступили к работе. Одна-
ко, проработав три дня, снова ее прекратили, требуя от
управления фабрики, чтобы оно вывесило расценки работ.
Бастующие по-прежнему вели себя спокойно, но настой-
чиво добивались рассмотрения их дел мировым судьей,
отказываясь до этого покинуть фабрику.
Жалобы, волнения и стачки весной 1885 г. широкой
волной прокатились по всему Центральному промышлен-
ному району. В начале марта рабочие бумагопрядильной
фабрики С. Моргунова в с. Озеры Коломенского у. жало-
вались иа высокие штрафы, а рабочие ткацкой фабрики
И. И. Сувирова в Московском у. в результате забастовки
добились повышения расценок и снижения цен в фабрич-
ной лавке. В это же время волнения рабочих в связи с
чрезмерным штрафованием и грубым обращением прохо-
дили в мастерской Э. X. Корса и на суконной фабрике
Вольфберга в Московском у.; на ткацкой фабрике
М. Н. Щербакова в Москве рабочие требовали правильно-
го с ними расчета. В середине марта рабочие подали жа-
лобы на высокие продуктовые цены в лавке при суконной
фабрике в Ивантеевке Московского у., а рабочие шелко-
ткацкой фабрики Зубкова в Богородском у. выразили не-
довольство произволом фабриканта и высокими штрафами.
На бумаготкацкой фабрике Пфейфера в Московском у. в
это же время происходили волнения рабочих, возмущен-
ных низкими заработками, неправильными вычетами и
высокими ценами на продукты в фабричной лавке. В кон-
це марта забастовали рабочие фабрики Разоренова в Ки-
нешемском у. Костромской губ., потребовавшие повыше-
ния заработной платы. В конце мая рабочие красильно-
отбельной фабрики Товарищества мануфактур Коншина
в Серпухове также предъявили аналогичные требова-
ния 17.
Рабочее движение в первой половине 1885 г. не огра-
ничивалось стачечной борьбой текстильщиков Централь-
ного промышленного района. Оно охватывало рабочих
других профессий и распространялось на иные районы,
хотя связь с Морозовской стачкой здесь пе была столь
191
непосредственной. Стачки И волнений рабочих происходи-
ли на кирпичных заводах Центра, на писчебумажных фаб-
риках Петербургской губ., на металлообрабатывающих
заводах столицы. Они постепенно охватывали различные
отрасли производства. Так, в конце января 1885 г. слесари
писчебумажной фабрики К. II. Печаткина в Красном Селе
Петербургской губ. требовали отмены произвольных штра-
фов и увеличения заработной платы. Выступления против
произвола администрации в январе—феврале наблюда-
лись на чугунолитейном заводе Д. Берда в Петербурге.
В феврале возникли волнения па предприятиях Мальцев-
ского торгово-промышленного товарищества (Орловская и
Калужская губернии). Недовольные тяжелым экономиче-
ским положением, рабочие особенно возмущались система-
тической задержкой заработной платы 18.
В начале марта 1885 г. произошла стачка 2000 рабочих
Путиловского завода, добившихся отмены распоряжения
о понижении заработной платы, а в середине этого месяца
рабочие Брянского рельсопрокатного завода добились от-
мены введенного администрацией 10°/о-ного вычета из их
заработной платы. В начале июня состоялась стачка рабо-
чих Людиповского завода Мальцевского торгово-промыш-
ленного товарищества в Калужской губ. Они требовали
повышения заработной платы и удаления нескольких мас-
теров.
Эта стачка была продолжением волнений, начавших-
ся в феврале. Характерно, что, хотя накануне ее «бы-
ли расклеены в разных местах Людиновского завода ли-
стки угрожающего характера для заводской администра-
ции», рабочие пе допустили «всяких, однако, беспоряд-
ков» и после уговоров администрации «разошлись и стали
на работы». В результате стачки рабочим удалось добить-
ся частичного удовлетворения своих требований. К «под-
стрекателям и зачинщикам» намечалось применить сроч-
ные меры в соответствии с положением о чрезвычайной
охране 19.
На текстильных предприятиях Центрального промыш-
ленного района отзвуки Морозовской стачки во второй по-
ловине 1885 г. также были весьма ощутимы. Летом волне-
ния рабочих наблюдались на Прохоровской Трехгорной
мануфактуре в Москве, рабочие которой протестовали про-
тив нарушения предпринимателями условий найма20.
Наиболее значительным выступлением этого времени была
стачка 6000 рабочих на семи бумаготкацких фабриках в
192
г. Иванове-Вознесенске. В первую очередь рабочие доби-
вались повышения заработной платы. В ходе стачки они
выразили также недовольство высокими штрафами. Хотя
«прекращение работ, как оказалось по расследовании на
месте, не сопровождалось насилиями и беспорядками», на
основе сложившегося стереотипа в Иванове-Вознесенске
были сосредоточены три батальона пехоты и две сотни
казаков, которые, как признал 4 октября 1885 г. прокурор
Московской судебной палаты, «до сих пор вполне бездей-
ствуют», ибо «до настоящего времени рабочие ведут себя
совершенно спокойно». Рабочим удалось добиться частич-
ного удовлетворения своих требований. При этом особо
следует отметить большую организованность и достоинст-
во, с которыми рабочие вели себя во время стачки. Тот же
прокурор признавал: «При всех объяснениях с начальст-
вом рабочие ведут себя крайне сдержанно и вполне веж-
ливо, выражая только удивление, что ни губернатор, ни
прочие власти ничего не могут сделать к ограждению их
от фабрикантов»21. На организованное выступление ива-
ново-вознесепских рабочих Морозовская стачка оказала
самое непосредственное воздействие. Один из участников
стачечной борьбы ивановцев вспоминал: «Слухи о Зуев-
ской стачке докатились и до нас, для нашего горючего
материала они явились запалом, искрой»22.
Борьба рабочих разгорается и в последующие годы.
Московский вице-губернатор свидетельствовал: «В труд-
ный период времени 1886, 1887 и 1888 года... повсемест-
но на фабриках рабочие делали стачки, забастовки и про-
являли неприязненное отношение к хозяевам» 23. На ряде
предприятий Москвы и Подмосковья в 1886 г. произошли
крупные забастовки. Среди них выделяется январская
стачка из-за снижения расценок на шерстоткацкой фаб-
рике К. И. Бутюгина в Москве. Стачка проходила под ру-
ководством передовых рабочих, среди которых выделялся
А. П. Тимошин, ранее работавший в Петербурге. Наи-
большее развитие движения наблюдалось в Московской и
прилегающих к ней губерниях (Владимирской, Тверской
и Костромской)24. В 1887 г. Московская губ. выделяется
среди других как размахом стачечной борьбы, так и зна-
чимостью конкретных стачечных выступлений. Особенно
активизируются в этом году также рабочие Владимирской
губ. Начальник Владимирского губернского жандармского
управления в политическом обзоре за 1887 г. указывал:
«Движение и раздражение в рабочем классе, судя по по-
13 Заказ № 466 ! 193
ступкам и по словам в устах фабричных рабочих, за по-
следнее время сильно обострилось» 25.
Одним из значительных выступлений 1887 г. было
волнение рабочих на Реутовской мануфактуре Московской
губ. На прядильной фабрике насчитывалось более 2000 че-
ловек. Рабочие потребовали от фабричной администрации
увеличить расценки на март, в противном случае они пре-
кратят работу. Их не удовлетворило обещание владельца
повысить расценки после пасхального перерыва. Велись
разговоры о необходимости «произвести беспорядки» во
время чистки машин. При этом рабочие заявляли: «Мы
им сделаем еще почище, чем у Морозова». Местные власти
сосредоточили в Реутове большой наряд полиции и в слу-
чае «беспорядков» намеревались прислать туда войска.
Администрация фабрики причину волнений среди рабо-
чих усматривала в «подстрекательстве вновь принятых на
фабрику рабочих, между которыми, полагают, есть слу-
жившие на фабрике Морозова»26.
В сентябре упорная стачка, в которой участвовало око-
ло 2000 рабочих, произошла на Высоковской мануфактуре
Клинского у. Московской губ. Стачку заранее готовили
передовые рабочие, среди которых выделялись И. Штырик,
М. Гулин, С. Ермолаев, И. Яковлев. Рабочие требовали
повышения заработной платы и отмены недавно введен-
ных вычетов квартирных денег. Администрация фабрики,
поддерживаемая местными властями, отклонила требова-
ния рабочих. Вице-губернатор, приехавший в сопровожде-
нии двух сотен казаков, после ареста 31 «зачинщика и
подстрекателя» предложил возобновить работы. Рабочие
ответили отказом. Тогда им было предложено взять рас-
чет. Однако они выразили свое несогласие. По свидетель-
ству жандармского офицера, рабочих из фабричных кор-
пусов «для получения расчета пришлось вновь выгонять
нагайками». Руководители стачки (четверо) были высла-
ны в административном порядке сроком на три года,
остальные «подстрекатели» (около 30 человек) получили
различные сроки наказания. Большая часть рабочих была
уволена, и почти 300 человек по этапу высланы на «ро-
дину» 27,
Для 1887 г. характерен известный сдвиг в развитии ста-
чечной борьбы. Он выражался в учащении стачек «по
примеру других фабрик». А. С. Трофимов в книге по
истории рабочего движения рассматриваемого периода де-
лает вывод, что «в донесениях 1887 г. все явственнее
194
проскальзывает тревога по поводу того, что возникновение
ставки на одном предприятии влечет за собой волнения
рабочих на соседних фабриках». И справедливо указыва-
ет на то огромное значение, какое имел этот факт для
развития классового сознания российского пролетариата28.
Изучение истории российского рабочего класса конца
80-х — начала 90-х годов XIX в. дает массу свидетельств
поступательного развития рабочего движения после Моро-
зовской стачки. Стачечная борьба все более становится
школой классовой борьбы для различных отрядов и групп
российского пролетариата. Характерной чертой являлось
также возрастание роли в рабочем движении передовых,
более сознательных пролетариев, организовывавших и на-
правлявших стачечную борьбу широких слоев рабочих.
В частности, в апреле 1888 г. па Богородско-Глуховской
мануфактуре произошли волнения, в которых активное
участие принимали рабочие Филипп Цыганов и Кирилл
Помогаев — участники Морозовской стачки 1885 г.29
В этом отношении значительный интерес представляет и
стачка на бумагопрядильной фабрике Рябова близ Серпу-
хова. проходившая 12—16 июля 1888 г. Рабочим удалось
добиться значительного увеличения заработной платы.
Этот успех они обеспечили своей организованностью и
упорством. Стачкой руководили рабочие В. Николаев и
Т. Ефимов, пользующиеся непререкаемым авторитетом
среди своих товарищей. Серпуховской уездный исправник
признавал, что руководители стачки «своим влиянием на
массу успели настолько ее к себе расположить, что ника-
кие убеждения фабричной инспекции и местных властей
не могли вразумить толпу». Оп утверждал, что «поведение
рабочих доходило до того, чго они как будто поступали по
команде, повторяя при том слова зачинщиков: «Замучи-
лись на работе, без прибавки не пойдем»» 30.
Организованность и упорство проявили рабочие во вре-
мя всеобщей стачки в Шуе (более 6000 участников)} ।
26 сентября — 3 октября 1888 г. Бастовавшие добивались!
установления 9-часового рабочего дня, отмены понижения
заработной платы и отмены ночных работ. Фабриканты
вынуждены были сделать некоторые уступки, но отказались
ввести 9-часовые рабочие смены и отменить ночные рабо-
ты. Как всегда во время крупных забастовок, в городе вме-
сте с войсками появились высшие губернские власти. Ра-
бочим был объявлен расчет, а 30 человек «зачинщиков»
получили различные сроки тюремного заключения (от
13*
195
4 месяцев до 1 года 4 месяцев). Прц расправе был исполь-
зован тот факт, что бастующие во время стачки активно
стремились привлечь неучаствующих рабочих Тезинской
мануфактуры, блокированных администрацией на фабрике.
Стачечники даже штурмовали фабричные ворота. Но при-
бытие войск не позволило им осуществить задуманное. При
разгоне рабочих происходили стычки: в солдат летели кам-
ни, а те орудовали прикладами31.
По свидетельству очевидца событий С. П. Шестернина
солдаты «продолжали бесчеловечно бить прикладами даже
сбитых на землю», а в то же время «никаких разрушений
или разгромов рабочие не позволяли». Фабриканты, упор-
но обвиняя рабочих в грабежах, ставили им в вину рас-
хищение съестных припасов на базаре и несколько разби-
тых стекол в фабричных корпусах. В действительности же
«кто произвел расхищение, осталось неизвестным» 32.
Среди рабочих, привлеченных к суду в качестве «за-
чинщиков», привлекает внимание личность И. С. Дород-
нова, до этого десять лет проработавшего на Никольской
мануфактуре в Орехове-Зуеве и участвовавшего в стачке
1885 г. Дородное работал с Моисеенко на одном этаже. По
просьбе П. А. Моисеенко и В. С. Волкова И. С. Дороднов
был вызван в суд в качестве свидетеля33. Связавшись с
ним, С. П. Шестернин разыскал семьи других арестован-
ных по делу о стачке в Шуе. Им были переданы деньги,
необходимые для освобождения до суда под залог. От До-
роднова Шестернин получил также различные сведения о
Морозовской стачке, которые включил в свою книгу34.
В с. Озеры Коломенского у. Московской губ. па фабри-
ке М. П. Щербакова в конце сентября — начале октября
1888 г. произошла упорная стачка рабочих, требовавших
сохранения двухсменной 9-часовой работы и оставления
на фабрике сокращаемых рабочих. Бастовавшие не согла-
сились на требование вице-губернатора «получить от фаб-
ричной конторы расчет»35. Во время стачки рабочий
Крендельщиков, которому довелось пройти школу клас-
совой борьбы в Орехове-Зуеве, заявил: «Не хотим рабо-
тать односменную, давай работу двухсменную». Он убеж-
дал своих товарищей: «Пойдем, ребята, нечего тут слу-
шать, нас обманывают, не станем работать». Ему удалось
увлечь за собой рабочих, и те, не слушая увещеваний на-
чальства, разошлись36. Московский губернатор В. М. Го-
лицын 8 октября 1888 г. докладывал министру внутренних
дел: «Ввиду такого упорства рабочих г. вице-губернатор
196
распорядился произвести аресты вожаков и подстрекате-
лей, что и было исполнено с помощью казаков при совер-
шенном порядке и спокойствии со стороны находившихся
рабочих. Всех арестованных 15 человек. По задержании
вожаков и подстрекателей толпа рабочих появилась у по-
мещения, где находились арестованные, и заявила в весь-
ма скромной форме требование об освобождении их това-
рищей. Во избежание могущих произойти от сего впослед-
ствии беспорядков г. вице-губернатор приказал казакам
окружить эту толпу и привести в таком порядке в фабрич-
ную контору. На это распоряжение несколько рабочих вы-
разили неудовольствие, но когда были окружены казаками
более стесненным кругом, то они совершенно спокойно
прибыли в контору, где г. вице-губернатор вновь пригла-
сил получить расчет». Под казацкой «охраной» рабочим
пришлось согласиться па расчет37. Подобные действия
царских чиновников весьма наглядно иллюстрировали дей-
ственность только что введенных законодательных норм и
показывали истинную цену правительственного «попечи-
тельства» о пролетарских нуждах38.
Во второй половине 80-х годов в значительной степени
под влиянием Морозовской стачки новые черты рабочего
движения получали развитие в различных промышленных
центрах страны. В Петербурге в 1885 —1889 гг. (по не-
полным данным) произошлр 18 выступлений рабочих,
в том числе 7 стачечных. Рабочие упорно добивались со-
хранения или повышения заработной платы. Особенно
значительными здесь были выступления текстильщиков в
1886—1887 гг. (на Невской, Спасской и Петровской ману-
фактурах). Быстрое развитие промышленности на Юге
страны также сопровождалось значительными стачечными
выступлениями рабочих. Наиболее заметной здесь была
бурная стачка шахтеров в Донбассе на Рутченковских ко-
пях в мае 1887 г., когда они добивались повышения зара-
ботной платы, требовали удаления ряда представителей
администрации и протестовали против громадных штра-
фов. В том же году крупная забастовка произошла на
Александровском металлургическом заводе Брянского об-
щества в Екатеринославе. Стачечная борьба распространя-
лась по всей Украине, охватив прежде всего такие про-
мышленные центры, как Харьков, Киев, Одесса. Всего на
Украине в 1885—1889 гг. произошло 45 выступлений ра-
бочих, включая 39 стачек. Расширялась борьба рабочих
в Белоруссии и Прибалтике, в Закавказье и на Урале,
197
а также на золотых приисках в далекой Сибири. На Урале
в 1885—1889 гг. насчитывалось 21 выступление рабочих
(в том числе 17 стачек)39.
На базе усиливающегося рабочего движения в конце
80-х годов на Юге и Западе России активизировались ра-
бочие кружки. В ряде городов (Киев, Минск, Харьков,
Ростов-на-Дону) начинает ощущаться влияние группы
«Освобождение труда». Под ее воздействием пропаганда
среди рабочих постепенно стала приобретать некоторые
социал-демократические черты, хотя весьма ощутимым
еще оставалось на первых порах и влияние старых, народ-
нических идей. В этих рабочих кружках все определеннее
проявлялась тенденция, наметившаяся еще в программе
и в практической деятельности «Северного союза русских
рабочих». Она выражала их стремление выделиться в са-
мостоятельное пролетарско-демократическое направле ние
освободительного движения в стране40.
Таким образом, после Морозовской стачки в важней-
ших промышленных районах России (Центрально-Про-
мышленный, Прибалтийский, Юг и др.) крупные и доста-
точно организованные выступления пролетариата стано-
вятся характерным явлением общественной жизни. Борь-
ба рабочих еще не выходила за рамки экономических тре-
бований, однако она уже свидетельствовала об определен-
ном вызревании элементов классового самосознания, об
известных реальных сдвигах рабочей массы по пути пре-
вращения в класс для себя, в класс, начинающий актив-
ную и сознательную борьбу против власти капитала41.
В процессе нараставшей борьбы за улучшение своего по-
ложения происходило сплачивание пролетарских рядов.
Рабочий класс становился самостоятельной социальной и
политической силой. У рабочих все более пробуждалось
сознание классовых интересов, усваивались различные
формы и способы борьбы по их защите. Среди передовых
пролетариев постепенно вызревало стремление к овладе-
нию научной революционной теорией, все настоятельнее
проявлялась потребность в соединении рабочего движения
с научным социализмом. Только внесение социалистиче-
ского сознания в рабочее движение, обучение пролетариев
науке борьбы могло обеспечить становление истинно клас-
сового пролетарского революционного мировоззрения.
Эта общая тенденция достаточно определенно намети-
лась в самой Морозовской стачке, когда рабочие-текстиль-
щики выдвинули требования контроля государства за за-
198
работной платой и штрафами. Такие меры были важны
не только для них самих, но и для всех рабочих, т. е. для
всего рабочего класса. М. И. Калинин в связи с 38-й го-
довщиной стачки справедливо отмечал, что «стачка на-
правила рабочее движение в новое русло, в классовое рус-
ло, которое быстро развивало рабочий класс» 42. Этим опре-
делялось большое общественно-политическое значение Мо-
розовской стачки.
Характерной особенностью рабочего движения было
формирование передового слоя рабочих, в котором выде-
лялись замечательные рабочие-революционеры. Количест-
во их неуклонно увеличивалось. В донесениях царских
чиновников упоминались уже не десятки, а сотни руково-
дителей рабочих выступлений, мужественная и самоотвер-
женная борьба которых придавала движению боевые и
наступательные качества. Среди них заметное место зани-
мали рабочие, прошедшие школу борьбы во время Моро-
зовской стачки.
Многие пионеры пролетарского движения были броше-
ны царскими властями в тюрьмы, осуждены на каторгу
или ссылку. Среди этих передовых рабочих к концу
80-х — началу 90-х годов все более отчетливо обнаружи-
вается неудержимая тяга к научной революционной тео-
рии, которая дала бы им возможность увидеть реальные
пути улучшения своего положения. Это явление наблюда-
лось в топ или иной степени во всех важнейших промыш-
ленных центрах страны. И здесь Морозовская стачка,
с особой силой обнажившая назревшие вопросы рабочего
движения, показавшая необходимость организованного,
сознательного и целеустремленного движения пролетар-
ских масс, может рассматриваться в качестве исходной
вехи нового этапа. Рабочее движение вплотную подходит
к марксизму. Революционная научная теория для него
была необходима как воздух. Поэтому все большее значе-
ние приобретала деятельность социал-демократических
кружков, а переход от социал-демократической пропаган-
ды к агитации, осуществленный руководимым В. И. Ле-
ниным Петербургским «Союзом борьбы за освобождение
рабочего класса», открывал перед российским пролетариа-
том широкие исторические перспективы. Он ознаменовал
не только начало соединения марксизма с рабочим движе-
нием, но и начало нового, пролетарского этапа в освободи-
тельном движении России.
199
Орехово-зуевские рабочие
на пути к Великому Октябрю
Рабочие Никольской мануфактуры не утратили своего
боевого настроения и после подавления стачки. Владимир-
ский губернатор, характеризуя отношение рабочих к арес-
там, вынужден был признать, что, несмотря на репрессии,
они сохраняют бодрое и приподнятое настроение43. Выс-
ланные рабочие вскоре стали возвращаться на фабрику.
Но владельцы предприятия, опасаясь новых «беспоряд-
ков», выдворяли их с помощью полиции на «родину».
В прошении 18 февраля 1885 г. они настойчиво добива-
лись от местных властей, чтобы «находящееся на фабрике
войско» было оставлено по крайней мере до апреля44.
Настроение орехово-зуевских рабочих весьма беспокои-
ло и местную администрацию. Начальник Владимирского
губернского жандармского управления докладывал 16 мар-
та губернатору, что на ткацкой фабрике Морозова «в ночь
от 12 по 13 марта рабочие несколько раз производили бес-
порядки». Они «тушили огонь, кричали ура, за что неко-
торых и рассчитывают» 45.
Массовые аресты и высылка наиболее сознательных
рабочих из Орехова-Зуева наносили серьезный ущерб раз-
витию революционного движения. Но стачечная борьба
на самой Никольской мануфактуре продолжалась и после
1885 г., несмотря на некоторые частичные уступки рабо-
чим, сделанные в течение 1885 г. (резкое сокращение
штрафов, некоторое повышение заработной платы, введе-
ние практики «наградных» и пр.46). С июня 1887 по
1890 г. на Никольской мануфактуре произошло 13 стачек
и волнений47. Примечателен факт, приводимый подполь-
ной печатью: рабочие летом 1885 г. сочувственно встрети-
ли поезд с политическими ссыльными на железнодорож-
ной станции. Хотя жандармы не допустили рабочих к ва-
гонам, поезд проводило много детей и подростков, выра-
жавших настроение старших48.
В конце 80-х —начале 90-х годов все более сильным
становилось стремление рабочих орехово-зуевских фабрик
к объединению в борьбе с капиталом. Здесь периодически
возникали рабочие кружки, ставившие целью организацию
новых стачечных выступлений. В июне 1889 г. владимир-
ский губернатор докладывал министру внутренних дел о
сильном волнении среди рабочих морозовских предприя-
тий в Никольском. Сходки рабочих собирались у рабочих
200
Гаврилы Прохорова и Петра Мейерсона, якобы действо-
вавших «под влиянием неизвестного приезжавшего ш>
железной дороге лица, сходившего с поезда только на
время остановки оного на станции Орехово-Зуево». «Под-
стрекавшие» своих товарищей «начать буйство» были
арестованы полицией и отправлены «для водворения на
места их жительства» 49.
Брожение среди орехово-зуевских рабочих продолжа-
лось. Начальник Владимирского губернского жандармско-
го управления 28 сентября 1889 г. снова докладывает о
появлении среди фабричных рабочих «подстрекателей»,
которые, по его предположению, приезжали из Москвы и
Богородска. Он даже сообщает о полученном им ложном
известии о том, что в Никольское «приезжал с целью воз-
буждения рабочих серпуховской мещанин Василий Вол-
ков» 50. (Как известно, Волков с осени 1886 г. был в ссылке
в Вологодской губ., где 17 мая 1887 г. скончался.) Вскоре
местные власти установили, что кружком, возникшим в
Орехове-Зуеве во второй половине 1889 г., руководил ра-
бочий А. Д. Петров, которому удалось наладить связи с
соседней Богородско-Глуховской мануфактурой. Участни-
ки кружка намечали провести совместное стачечное вы-
ступление крупнейших предприятий всего района. Одна-
ко деятельность кружка заглохла благодаря «стараниям»
и объединенным усилиям администраций предприятий и
местных властей. Его руководители были уволены с рабо-
ты, а затем и высланы из Орехова-Зуева51.
Логика движения, повседневная жизнь и борьба все
настоятельнее подталкивали сознательных рабочих к мыс-
ли о необходимости консолидации сил пролетариата для
борьбы против капитала, для защиты своих все более ясно
осознаваемых классовых интересов. Н. Е. Федосеев, в на-
чале 90-х годов XIX в. начавший работу среди пролета-
риев Орехова-Зуева, так характеризовал их устремления
в одном из писем Н. К. Михайловскому: «Зачастую на
фабриках организуются кружки (без руководителей ин-
теллигентов), достаются книги, выписываются газеты,
происходят дебаты, ведется агитация, устраиваются сно-
шения с рабочими других фабричных районов и деревня-
ми». На таких сходках, где зачитывались революционные*
прокламации и решались важные вопросы, по его свиде-
тельству, собиралось до 200 человек. Федосеев подчерки-
вал, что рабочие «сами обращаются к нам с настоятель-
ными просьбами указать источники для решения тех или
201
других интересующих их вопросов, требуют ответов на
возникающие у них насущные вопросы» 52.
Деятельность самого Н. Е. Федосеева в Орехове-Зуеве,
сумевшего направить кружок, организованный там
В. В. Кривошеей, в марксистское русло, была весьма пло-
дотворной. Знаменательны его выступления среди рабочих
30 и 31 августа 1892 г. Составленная им программа дейст-
вий не только разъясняла лозунг/ «Пролетарии всех стран,
соединяйтесь!», но и с марксистских позиций определяла
дальнейшие задачи пролетариата. Беседы с передовыми
орехово-зуевскими рабочими Федосеев продолжал и в
тюрьме. Даже в письмах из ссылки оставшимся на воле
товарищам он продолжал руководить рабочими кружками
в Орехове-Зуеве. Все это бесспорные свидетельства того
огромного значения, которое придавал один из первых вы-
дающихся российских марксистов практической работе в
пролетарских массах крупнейшего промышленного центра
России. Не случайно В. И. Ленин именно в это время
пытался лично встретиться с Н. Е. Федосеевым и специ-
ально для этого приезжал во Владимир. К сожалению,
непредвиденные обстоятельства воспрепятствовали этой
встрече (Федосеева все еще содержали под арестом)53.
Орехово-Зуево привлекало пристальное внимание
В. И. Лепина. Он посетил этот фабричный центр в сен-
тябре 1895 г., встречался здесь с членами местных социал-
демократических групп, обсуждал с ними вопрос о под-
держке готовящегося сборника «Работник» 54. Характери-
зуя положение в Орехове-Зуеве, В. И. Ленин писал после
этой поездки: «Раскол народа на рабочих и буржуа — са-
мый резкий. Рабочие настроены поэтому довольно оппози-
ционно, но после бывшего там недавно погрома осталось
так мало публики и вся на примете до того, что сношения
очень трудны» 55.
Особая роль в организации рабочего движения в Оре-
хове-Зуеве в начале XX в. принадлежала посланцу
В. И. Ленина, выдающемуся рабочему-революционеру
И. В. Бабушкину. В этом текстильном подмосковном рай-
оне (Орехово-Зуево, Иваново-Вознесенск и др.) он являл-
ся агентом ленинской газеты «Искра». Ему удалось соз-
вать здесь партийную организацию, в которую входили
рабочие Орехова-Зуева и Богородска56. Регулярные кор-
респонденции в газету о положении рабочих Иваново-Воз-
несенска, Шуи, Орехова-Зуева, Богородска, опубликован-
ные в 1901 г., оказывали на рабочие массы большое рево-
202
люционизирующее воздействие. В корреспонденциях
Бабушкина отражались также и итоги проделанной за ко-
роткий срок большой работы. Так, в заметке, опублико-
ванной «Искрой» в октябре 1901 г. (№ 9); И. В. Бабушкин
сообщал из Орехова-Зуева, что газета здесь «широко рас-
пространяется», что она «у нас читается нарасхват,
и сколько доставлено, все находится в ходу. Благодаря ей
чувствуется сильный подъем у рабочих». Самые живые
отклики рабочих вызвала Обуховская оборона, сведения о
которой благодаря «Искре» дошли и до Орехова-Зуева57.
Именно в это время даже у рабочих, еще сохранявших
какие-то иллюзии возможности улучшения своего положе-
ния с помощью царских чиновников, в их жалобах фаб-
ричной инспекции звучали вполне определенные мотивы,
наглядно свидетельствующие, что память о Морозовской
стачке сохранилась в их сердцах. Так, рабочие прядиль-
ной фабрики Никольской мануфактуры заявляли в 1901 г.:
«Со всех сторон обижают, как тут не обидно; поневоле
придется вспомнить 1884 год (бесспорно, речь идет о
1885 годе. — Авт.). Вы думаете, это шутка; нет, это вый-
дет на деле» 58.
Арест И. В. Бабушкина и ряда активных членов соци-
ал-демократической организации в конце 1901 г., а также
ужесточение режима полицейской охраны на фабриках и
в рабочих казармах Орехова-Зуева не могли не оказать
отрицательное воздействие на общее развитие рабочего
движения, и в частности стачечной борьбы. Попытки пред-
ставителя «Северного рабочего союза» М. А. Багае-
ва восстановить пролетарские кружки в Орехове-Зуеве
сразу не увенчались успехом, а затем были прерваны его
арестом. Но уже в 1904 г. работа большевиков в Орехово-
Зуевском районе была поставлена прочно. Они действова-
ли под руководством Московского комитета РСДРП и
обеспечили широкое влияние на пролетарские массы59.
Кровавое воскресенье (9 января 1905 г.), всколыхнув-
шее всю Россию, вызвало массовое стачечное движение во
всех важнейших промышленных центрах. Орехово-зуев-
ские рабочие также не остались в стороне. 14 января то-
варищ прокурора Владимирского окружного суда докла-
дывал начальству, что рабочие Никольской мануфактуры
имеют связь с московскими организациями, что па собра-
ниях небольших групп рабочих обсуждалось настоящее
положение дел. Однако они, по его мнению, пе располага-
ли еще силами для организации забастовки. Прокурор
203
Владимирского окружного суда 15 января шлет в Москов-
скую судебную палату успокоительные сведения: «По
предположениям губернатора и начальника жандармского
управления, возможно, что в указанных фабричных рай-
онах никаких серьезных осложнений не произойдет. В осо-
бенности уверенность в благоприятном исходе напряжен-
ного состояния этих дней сильна в отношении Орехова,
так как завтра туда прибывает Савва Морозов для руко-
водительства рабочими при выборе старост, причем власти
справедливо рассчитывают на то, что его присутствие,
ввиду уважения и доверия, которым он пользуется среди
фабричных, явится залогом их успокоения»60. Однако
благодушие местных властей оказалось необоснованным.
Московский комитет РСДРП готовил в Орехове-Зуеве
стачку’ По сведениям начальника Владимирского губерн-
ского жандармского управления, «главным образом об-
суждаются среди рабочих вопросы о 8-часовом рабочем
дне, введении старост, повышении заработной платы на
20%, причем эти требования возникли па основании по-
лученных газетных сведений из Москвы, где некоторые
фабрики удовлетворили требования забастовавших рабо-
чих»61. Уже 20 января начались волнения, а затем и
стачка па фабриках Товарищества мануфактур В. Морозо-
ва. Рабочие требовали вежливого обращения, повышения
заработной платы, увольнения нескольких представителей
фабричной администрации, введения института старост.
25 января рабочие встали к станкам, но переговоры с
фабричной инспекцией и администрацией фабрики про-
должались. Несмотря па такое «примирение», войска, ра-
нее введенные в Орехово-Зуево, были оставлены «для под-
держания порядка» 62. Они являлись главным и весомым
фактором, обеспечивающим «стабильность» обстановки.
В начале февраля воинские подразделения были выведены
из Орехова, но спокойствие, достигнутое чрезвычайными
мерами, было обманчивым. Орехово-зуевские большевики
выпускают прокламацию, в которой наряду с экономиче-
скими требованиями (повышение заработной платы, отме-
на сверхурочных работ) провозглашалось требование 8-ча-
сового рабочего дня, прекращения работ 1 Мая и др.
В прокламации говорилось: «Нам нужна политическая
свобода, чтобы легче жилось и думалось. Мирно нам ни-
чего не дадут, нужно взять силой: права не дают, их бе-
рут. Организуйтесь в грозную боевую армию, выходите на
улицу с красными флагами и криками: Долой самодер-
204
жавие! Да здравствует свободная Россия! Да здравствует
социал-демократия!» На окраинах Орехова-Зуева (на
кладбище, в лесу и т. д.) происходили сходки рабочих.
Жандармский офицер в телеграмме начальнику губерн-
ского жандармского управления И февраля сообщает:
«Сегодня Никольском повсюду сходки; завтра предполо-
жено забастовать». Действительно, первые требования ра-
бочих главной конторе Товарищества мануфактуры С. Мо-
розова были предъявлены 12 февраля, а всеобщая стачка,
захватившая не только это предприятие, но и соседнее —
Товарищество мануфактуры В. Морозова, началась уже
после вызова войск — 14 февраля. Первыми забастовали
рабочие Никольской мануфактуры Саввы Морозова, затем
к ним примкнули рабочие другого морозовского предприя-
тия, а также чугунолитейного завода Гопнера. Рабочие с
самого начала проявили высокую сознательность и дисци-
плинированность. Из наиболее выдержанных товарищей
они даже организовали свою охрану порядка. Тем не ме-
нее уже 16 февраля для «охраны порядка» прибыли два
батальона солдат, вызванных из Владимира, и сотня каза-
ков из Москвы63.
Рабочие вели себя настолько организованно, что гу-
бернские власти не решались провести аресты «зачинщи-
ков» и «главарей». Они добивались вызова новых воин-
ских подразделений. 21 февраля в Орехове-Зуеве появи-
лись дополнительно две сотни 1-го Донского полка,
эскадрон драгун и еще один батальон пехоты. В ответ на
эти меры рабочие установили в казармах и около них свои
сторожевые посты. В ночь на 24 февраля при аресте ра-
бочих-активистов казаки и солдаты получили серьезный
отпор. По сигналу колокола поднялось все рабочее насе-
ление. Из окон казармы и из собравшейся толпы в них
полетели камни и палки. Несмотря на стычки, в городе
происходили массовые сходки рабочих. На одной из них
25 февраля была принята резолюция рабочих Никольской
мануфактуры, наглядно свидетельствующая о том, что
экономическая по своим истокам стачка уже перерастает
в политическую. Наряду с 8-часовым рабочим днем заба-
стовщики выдвинули требование минимума заработной
платы, устанавливаемого законом, неприкосновенности
личности и жилища, свободы стачек, союзов и собраний,
свободы печати, слова, совести. В целях осуществления
этих требований предлагался «немедленный созыв Учре-
дительного собрания на основании прямого, равного, тай-
205
ного и всеобщего избирательного права». Тем временем
происходят спровоцированные полицией новые столкнове-
ния рабочих с солдатами. Используя усердно ими разду-
ваемое так называемое нападение рабочих на войска, ме-
стные власти стягивают в Орехово-Зуево дополнительные
наряды казаков и полиции64.
Социал-демократы и передовые рабочие развернули
усиленную агитацию среди солдат. В фабричных казар-
мах укрепляются рабочие пикеты. Местные власти не
очень полагались на солдат, а между казаками и рабочи-
ми все чаще возникали столкновения. Дальнейшее разви-
тие событий должно было идти в русле перевода всеобщей
стачки в вооруженное восстание. Однако такое решение
было бы преждевременным. Восстание только в Орехове-
Зуеве не могло иметь успеха. При концентрации больших
воинских сил даже стихийная вспышка могла вызвать
лишь бессмысленные жертвы. Еще не созрели условия для
вооруженного восстания в Москве и Петербурге, которые
должны были бы дать сигнал к таким выступлениям. По-
этому 7 марта Московский комитет РСДРП выпустил
прокламацию, в которой, обращаясь к рабочим Николь-
ской мануфактуры, призвал их «прекратить стачку и
встать па работу». Прокламация заканчивалась словами:
«Верьте, товарищи, что скоро настанет время, когда мы
снова поднимемся со всей Россией. И прахом полетят
тогда теперешние порядки, мешающие нам жить и свобод-
но бороться за лучшее будущее. Да здравствует всеобщее
народное восстание! Да здравствует Учредительное собра-
ние! Долой самодержавие!» Выполняя постановление Мос-
ковского комитета, 9 марта орехово-зуевские рабочие пре-
кратили забастовку65.
Стачка в Орехове-Зуеве была заметным явлением об-
щероссийского рабочего движения, явившимся прямым
откликом на расстрел рабочих 9 января 1905 г. Она стала
важным и далеко не завершающим этапом революционной
борьбы орехово-зуевских пролетариев в 1905—1907 гг. Ра-
бочие Никольской мануфактуры приняли участие во Все-
российской политической стачке, присоединившись к пей
8 октября. Во время стачки здесь снова произошли столк-
новения с полицией. Именно в октябрьские дни 1905 г.
в Орехове-Зуеве возник первый Совет рабочих депутатов.
В конце 1905 г. стачечная борьба в Орехове-Зуеве, как и
в предшествующие месяцы, проходила под руководством
большевиков. Так, 10 ноября па собрании рабочих-депута-
206
тов Орехова-Зуева были выработаны требования, состоя-
щие из 95 пунктов. Их предваряли слова: «Российская
социал-демократическая рабочая партия»; «Пролетарии
всех стран, соединяйтесь!» 66 Получив отказ в удовлетво-
рении этих требований, рабочие Никольской мануфактуры
11 ноября объявили стачку, которая приняла затяжной
характер. По призыву Московского комитета РСДРП
22 ноября к стачке присоединяются рабочие фабрик То-
варищества мануфактур В. Морозова. Происходят столк-
новения с полицией и казаками, 27 ноября состоялись
гражданские похороны агитатора и дружинника П. Чере-
пенина, убитого казаками, превратившиеся во внушитель-
ную демонстрацию с участием нескольких десятков тысяч
человек. Демонстрацию охраняли вооруженные рабочие.
Царские власти не решились на вмешательство. Но в ночь
на 1 декабря целый воинский отряд (две роты Малорос-
сийского полка, сотня донских казаков, полсотни астра-
ханских казаков и 35 городовых) осадил казарму № 30,
«за чугункой», в которой жили рабочие Товарищества
Никольской мануфактуры С. Морозова и где проходили
заседания социал-демократической организации, печата-
лись прокламации, собиралась рабочая дружина67. Полто-
ра часа казаки и солдаты обстреливали казарму, а затем
начали ее штурмовать. Ворвавшись в казарму, казаки и
солдаты стали избивать всех находившихся в каморках
(детей, женщин, стариков). Рабочие и здесь оказали ре-
шительное сопротивление, заставившее отступить карате-
лей. Среди рабочих были убитые (в том числе 9-летний
мальчик) и тяжело раненные, многие были легко ранены.
Стычки продолжались и днем 1 декабря. Рабочие выдви-
нули решительное требование вывести из Орехова-Зуева
казаков. Это требование было удовлетворено после прибы-
тия в Орехово-Зуево новых воинских подразделений. Сюда
было направлено значительное количество войск, включая
даже артиллерию. Орехово-Зуево наводняется войсками,
усиленные разъезды и патрули ведут «охрану» фабрик.
В результате орехово-зуевские пролетарии не смогли под-
держать московских рабочих в дни Декабрьского воору-
женного восстания местным активным выступлением, но
направили им в помощь свою боевую дружину68.
В период спада революции 1905—1907 гг. орехово-зу-
евские текстильщики принимали активное участие в
арьергардных боях российского пролетариата. Они не
только защищались, но и стремились принять участие во
207
всеобщей стачке текстильщиков Центрального промыш-
ленного района, намеченной на лето 1907 г., готовившейся
в соответствии с решением Второй конференции рабочих-
текстильщиков и проходившей под руководством больше-
виков В. П. Ногина, А. В. Шестакова, Е. А. Дунаева
и др. Однако в условиях жесточайшего террора больше-
вики не смогли обеспечить одновременного и всеобщего
выступления текстильщиков Центра страны69. Тем не ме-
нее В. И. Ленин при анализе стачечной борьбы пролета-
риата региона дал этому выступлению высокую оценку,
рассматривая его в качестве крупнейшего залога «воз-
можного в близком будущем революционного подъема...»70.
Орехово-зуевские рабочие в труднейших условиях ре-
акции сохранили верность революционному знамени. По-
казательно при этом, что здесь, как и по всей Владимир-
ской губ., даже при выборах в III Государственную думу
(1907 г.) уполномоченными на выборах оказались по пре-
имуществу большевики или рабочие, разделявшие их по-
литические позиции. Такое же положение было и в 1912 г.
при выборах в IV Государственную думу71.
В годы первой мировой войны (в 1915—1916 гг.) оре-
хово-зуевская большевистская организация была совер-
шенно обескровлена многочисленными арестами, в резуль-
тате которых была парализована и связь с Москвой. По-
этому при выборах первого Совета рабочих депутатов
Орехова-Зуева, избранного сразу же после Февральской
буржуазно-демократической революции, кадетам удалось
провести в него своих ставленников72. Первый Совет ра-
бочих депутатов, хотя и избирался по цехам на предприя-
тиях города, вынес даже решение о доверии буржуазному
Временному правительству и принял лозунг «война до по-
бедного конца». В большинстве своем он состоял из слу-
жащих, инженеров и чиновников, не пользующихся по-
пулярностью у рабочих, и фактически бездействовал. Уже
19 марта состоялись перевыборы членов Совета и выборы
фабричных комитетов на всех предприятиях города. Совет
теперь состоял исключительно из рабочих73. Положение
столь быстро изменилось потому, что в первой половине
марта в Орехово-Зуево стали съезжаться активные участ-
ники революционного движения, освобожденные из тюрем
и ссылок. Исполнительное бюро Орехово-Зуевского Совета
действовало теперь в тесном контакте с районным комите-
том РСДРП (б), проводило с ним совместные заседания,
принимало общие решения и общими усилиями проводило
208
их в жизнь. 30 апреля собрание рабочих Орехова-Зуева
направило приветственную телеграмму В. И. Лепину. Ру-
ководимый большевиками Совет рабочих и солдатских
депутатов предложил начальнику станции Орехово не при-
нимать для отправки грузы с фабрик Товариществ
Саввы и Викулы Морозовых без разрешения рабочих кон-
трольных комиссий. В начале мая состоялось новое со-
брание рабочих Орехова-Зуева, которое приняло решение
установить контроль над всеми фабриками, складами и
конторами. Рабочие снова направили приветствие В. И. Ле-
нину 74.
Под руководством большевиков в Орехове-Зуеве был
создан большой красногвардейский отряд в составе 500
человек, 300 из них находились на казарменном положе-
нии. Вскоре стал большевистским и 21-й полк, расквар-
тированный в Орехове-Зуеве. Видную роль в орехово-
зуевской партийной организации в это время играл кад-
ровый рабочий, член партии с 1905 г. В. А. Барышников.
Под его руководством, в частности, велась интенсивная
работа по созданию отрядов Красной гвардии. Выступая
накануне Великой Октябрьской социалистической револю-
ции па заседании Орехово-Зуевского Совета рабочих де-
путатов, под аплодисменты делегатов он говорил: «Мос-
ковский Совет решил выступить одновременно с проле-
тариатом Петрограда, и даже если буржуазия не выступит
первой, то пролетариат должен выступить» 75.
В дни Великого Октября рабочие Орехова-Зуева не
только обеспечили установление местной власти Советов,
по и направили в помощь пролетарской Москве красно-
гвардейский отряд (100 человек), который принял уча-
стие в сражениях на улицах Москвы с контрреволюцион-
ными силами полковника Рябцева76.
Орехово-зуевские текстильщики достойно завершили
свой революционный путь борьбы против самодержавия и
власти капитала. Дети и внуки участников Морозовской
стачки встали в ряды активных борцов за победу первой
в мире социалистической революции.
14 Заказ № 466
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В пореформенные годы в царской России наблюдался
бурный процесс становления в важнейших промышлен-
ных центрах страны (Петербург, Москва, Иваново-Возпе-
сенск, Орехово-Зуево, Харьков, Днепропетровск и др.)
крупного фабрично-заводского производства. Важнейшей
составной частью этого процесса являлось неуклонное на-
растание численности индустриального пролетариата, со-
ставлявшего ядро рабочего класса. Тем самым создава-
лась и расширялась объективная основа для возникнове-
ния и развития широкого и самостоятельного пролетар-
ского движения в стране. В. И. Ленин указывал, что
«совместная работа сотен и тысяч рабочих сама собой
приучает рабочих к совместному обсуждению своих нужд,
к совместному действию, наглядно показывая одинако-
вость положения и интересов всей массы рабочих» 1.
Морозовская стачка в одном из крупнейших промыш-
ленных центров России — Орехове-Зуеве, состоявшаяся в
январе 1885 г., является знаменательной вехой в истории
страны последних десятилетий XIX в. По сравнению с
предшествующими стачечными выступлениями российско-
го пролетариата она имела большой общественно-полити-
ческий резонанс. Особая ее значимость в том, что она
ознаменовала начало новейшей истории рабочего движе-
ния в России. Именно с нее в стране начинается разви-
тие массового рабочего движения со все более присущим
ему наступательным характером. При всей стихийности
выступлений рабочих в стачечной борьбе наблюдалось
постепенное нарастание элементов организованности,
крепла классовая сознательность пролетариев.
С особой силой стачка всколыхнула рабочих Цен-
трального промышленного района, которые до этого вре-
мени значительно слабее участвовали в общероссийском
рабочем движении по сравнению с пролетариями Петер-
бурга и столичной губернии.
Морозовская стачка готовилась и направлялась узким
кругом передовых сознательных рабочих (П. Л. Моисеен-
ко, Л. И. Иванов, В. С. Волков и др.). Самоотверженная
деятельность этих, по словам В. И. Ленина, «совершенно
210
единичных, не сплоченных никакой организацией, социа-
листов» 2 объединила достаточно широкие слои пролета-
риев. Практика показала, что главным препятствием в
борьбе с капиталистами, в борьбе за улучшение положе-
ния трудящихся является самодержавный строй. Стачка
явилась средством воспитания широких пролетарских
масс, способствовала утверждению у них идеи единства
рабочего класса. Символом этой общей тенденции было
красное знамя, поднятое Василием Волковым во время
стачки. М. И. Калинин в связи с 38-й годовщиной Моро-
зовской стачки отмечал: «И вот тогда эта мысль, что глав-
ным препятствием к улучшению положения рабочего
класса служит самодержавие, царский режим, открыто
перед всеми рабочими стала»3. Однако это еще не озна-
чало, что уже в то время у орехово-зуевских рабочих
оформилось полное сознание «непримиримой противопо-
ложности их интересов всему современному политическо-
му и общественному строю», которое В. И. Ленин опреде-
ляет как сознание социал-демократическое4. Слияние
социализма с рабочим движением, подготовленное всей
предшествующей революционной борьбой пролетариата,
неуклонно усиливавшейся после Морозовской стачки, на-
чалось лишь в результате деятельности ленинского Петер-
бургского «Союза борьбы за освобождение рабочего клас-
са», открывшего первую страницу в истории массового
социал-демократического движения в России.
Подчеркивая роль рабочих-вожаков — организаторов
Морозовской стачки, нельзя пе отметить, что пролетариат
начинает выдвигать из своей среды незаурядных людей и
талантливых организаторов. А. С. Серафимович, хорошо
знавший II. А. Моисеенко по совместной ссылке, писал
о нем следующее: «Он был сын своего класса, и все чер-
ты, которые выковывают в пролетарии тяжкая жизнь и
беспощадная борьба, в нем выступали отчетливо и резко.
Та особенная сметка, практичность, которая так харак-
терна для рабочего, пронизывали всю его революционную
деятельность...» Серафимович высоко оценивает подвиг
одного из зачинателей пролетарского революционного дви-
жения в России. Характеризуя его работу в Орехове-Зуе-
ве, он отмечал: «Раскачать эту непроглядную тьму стоило
неимоверных усилий. Ведь собираться-то рабочие могли
только в грязных, вонючих фабричных нужниках, тайком,
оглядываясь. И там молодой Моисеенко растолковывал
им самые простые, азбучные истины: что они должны
14*
211
добиваться возможности жить не собачьей, звериной, а
мало-мальски человечьей жизнью. И с нечеловеческими
усилиями надо было не дать организованной стачке пре-
вратиться в стихийный бунт разрушения» 5.
Выдающееся значение выступления орехово-зуевских
рабочих заключалось в том, что объективно оно выражало
интересы всего российского пролетариата, интересы всего
класса, что оно было важным фактором, оказавшим воз-
действие на общественно-политическую жизнь страны.
Массовые стачечные выступления пролетариата в цар-
ской России приобретали особое значение вследствие от-
сутствия в стране политических свобод и элементарных
гражданских прав у трудящихся. На эту сторону дела
В. И. Ленин обращал внимание накануне первой миро-
вой войны. Тем более основательны эти указания для по-
следних десятилетий XIX в. Он писал, что «нигде в Евро-
пе стачки в XX веке не имели, не имеют и не могут иметь
такого значения, как в России... Потому, что во всей Евро-
пе давно абсолютно закончен период демократических
глубоких преобразований, а в России на очереди стоят —
в историческом значении этого слова — именно такие
преобразования.
Отсюда — общенародный характер экономических, а
еще более неэкономических, стачек в России» 6.
Морозовская стачка являлась предвестником того сов-
сем уже недалекого времени, когда российский пролета-
риат, руководимый революционной социал-демократией,
утвердился в качестве гегемона освободительного движе-
ния в России. Организованность и упорство рабочих, на-
стойчиво добивавшихся улучшения своего каторжного
положения, оказали огромное воздействие па различные
слои общества в пореформенной России, испугали бур-
жуазную общественность. Для правящих верхов и гос-
подствующих классов становится совершенно очевидной
безотлагательная необходимость изменения существую-
щего, совершенно устаревшего законодательства о фаб-
рично-заводском труде, устранения на фабриках и заводах
самых вопиющих проявлений бесправия рабочих, сохра-
нившихся еще со времен крепостничества. «Эта громад-
ная стачка, — писал В. И. Ленин, — произвела очень
сильное впечатление на правительство, которое увидало,
что рабочие, когда они действуют вместе, представляют
опасную силу, особенно когда масса совместно действую-
щих рабочих выставляет прямо свои требования».
212
В. И. Ленин подчеркивал, что изданный в 1886 г. закон
о штрафах явился прямым следствием выступлений ра-
бочих, которых испугалось правительство. Рабочие, ука-
зывал он, должны благодарить за облегчение своего по-
ложения не начальство, а своих же товарищей, которые
добивались и добились устранений безобразных притес-
нений 7.
Морозовская стачка является знаменательной вехой
российского рабочего движения также и потому, что она
находится у истоков тех славных революционных тради-
ций, которыми столь богата героическая история рабочего
класса пашей страны. Заложенные в пореформенные де-
сятилетия, они развивались и множились рабочим клас-
сом России, боровшимся под руководством марксистской
партии нового типа, созданной и выпестованной В. И. Ле-
ниным.
Основоположники научного коммунизма подчеркива-
ли, что «теория становится материальной силой, как толь-
ко она овладевает массами» 8. Российское рабочее движе-
ние дает наглядный пример того, как революционная
теория, овладевавшая массами, все более широкими их
слоями, давала неисчерпаемый стимул развитию движе-
ния, как бы обеспечивая этим авангардное положение
российского рабочего класса в международном рабочем
движении. Важными переломными моментами здесь бес-
спорно были деятельность руководимого В. И. Лениным
Петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего
класса», начавшего в 1895 г. широкую социал-демократи-
ческую агитацию среди пролетарских масс; затем созда-
ние партии нового типа на II съезде РСДРП в 1903 г.;
борьба пролетарских масс в годы первой революции в Рос-
сии 1905—1907 гг., когда рабочий класс утвердился в ка-
честве гегемона освободительного движения в стране и
твердо занял авангардные позиции в международном ра-
бочем движении.
Орехово-зуевские рабочие, будучи одним из боевых
отрядов российского пролетариата, не только не утрачи-
вали сложившихся у них революционных традиций на но-
вых исторических рубежах жизни пародов СССР, но еще
более их развивали, множили и совершенствовали. В дни
Великого Октября и после победы социалистической ре-
волюции они решительно поддерживали линию больше-
вистской партии, шли в авангарде пролетарских масс в
деле защиты завоеваний социалистической революции в
213
годы гражданской войны, самоотверженно трудились на
фронтах социалистического строительства. Новое поколе-
ние орехово-зуевских рабочих — потомки и преемники
участников Морозовской стачки 1885 г. — высоко держат
красное знамя борьбы за коммунизм, поднятое их пред-
шественниками.
Ныне в Орехове-Зуеве живут и работают десятки ты-
сяч советских текстильщиков, которые принципиально от-
личаются от задавленных эксплуатацией п постоянной
нуждой рабов капиталистической фабрики. Для них ха-
рактерны совершенно иной культурно-образовательный
уровень, иные условия труда и жизни, иное положение
в обществе, которое не только обеспечило благосостояние
людей труда, но и создало условия для всестороннего раз-
вития личности каждого члена коллектива. Они живут в
общенародном государстве, социальную основу которого со-
ставляет рабочий класс, являющийся его ведущей силой.
Они трудятся на реконструированном хлопчатобумажном
комбинате им. К. С. Николаевой. О плодотворных резуль-
татах их свободного творческого труда свидетельствуют
высокие награды (Красное знамя Государственного Коми-
тета Обороны в 1942 г., Орден Трудового Красного Знаме-
ни в 1944 г., орден Лепина в 1947 г. и др.)9, которыми
Родина отметила их многотысячный коллектив.
Город Орехово-Зуево 23 декабря 1970 г. за успехи в
выполнении нятилетпего плана, за революционные заслуги
рабочих награжден орденом Октябрьской Революции.
В орденоносном городе текстильщиков пе только помнят,
но и глубоко чтут революционный подвиг зачинателей
массовой стачечной борьбы. Выражением благодарности
новых поколений текстильщиков являются орехово-зуев-
ские мемориалы — «Борцам Революции» во Дворе Стачки,
где захоронены П. А. Моисеенко и Л. И. Иванов, и памят-
ник В. С. Волкову. Самое же главное заключается в вер-
ности революционным традициям, заложенным пионера-
ми организованного рабочего движения в России — руко-
водителями стачек 1885 г. Ежегодно 19 января, в день
Морозовской стачки, в Орехове-Зуеве проводится городской
праздник революционных и трудовых традиций ,0. Герои
революционных боев с самодержавием и против власти
капитала, ударники первых пятилеток, герои Великой
Отечественной войны, ударники коммунистического тру-
да--вот те высокие образцы, на примере которых воспи-
тываются новые поколения одного из отрядов рабочего
214
класса нашей страны — класса борца и созидателя, кото-
рый и в наши дни идет в авангарде международного ра-
бочего движения.
Обращение к героическому революционному прошлому
орехово-зуевских рабочих наглядно свидетельствует о том,
каким «важным инструментом воспитания гражданствен-
ности, советского патриотизма, интернационализма было
и остается воспитание историей» и. Жизнь и борьба участ-
ников Морозовской стачки продолжают служить великому
делу рабочего класса — делу коммунистического строи-
тельства.
ПРИЛОЖЕНИЯ
Заметки П. А. Моисеенко
«Каково живется рабочему на фабрике Морозова» 1884 г. *
Чтобы показать наглядно, каково живется на фабрике Моро-
зова рабочему, приведу факт из жизни ткача, начну с самого по-
ступления его на фабрику.
На фабрику принимают два раза в день: утром в 6 часов и
вечером в 7 часов. Принимает директор фабрики, который выдает
два № — один жестяной с №, другой бумажный с таким же но-
мером и обозначением рабочего, т. е. ткача или кого-либо другого.
Здесь же и на паспорте подписывает тот же №. Затем с этими но-
мерами идешь в другую ясе рядом контору, где у тебя принимают
билет с № (номером) — выдают денежную тетрадь, в которой за-
ставляют расписаться, а если неграмотен, то попроси за себя кого-
либо. На другой день в 9 (часов), а если определился утром, то в
тот же день утром идешь в больницу к доктору на освидетельст-
вование, где и просидишь до 12 или до 1 часа. В три (часа) идешь
в третью, так называемую Никольскую контору к хожалому, хло-
потать, чтобы назначил квартиру, т. е. № каморки, если ты семей-
ный, а холостой, то в артель. После этого идешь к главному масте-
ру, который на бумажном № пишет № станков, тогда идешь к
младшему мастеру в тот этаж, в который [получил] назначение, и
он уже подводит к станкам. Вот тут-то и начинается адская рабо-
та; работа производится сменная, по 6 час. в смену. Сработал если
кусок миткаля или другой материал, то обязательно вызывают к
браку. Если нашли близну в вершок или четверть, да кое-что дру-
гое, или захват нитки, то пишут штраф 20—30 коп. Это положи-
тельно ни за что, ни про что; чтобы сработать кусок чисто, то
надо следить за одним станком, или чтобы пустить основы лучше-
го качества, а то на каждой четверти рвутся, где же тут углядеть,
чтобы не пропустить; да и цену надо положить вдвое существую-
щей, ну тогда можно будет сработать.
Этот штраф я иначе не могу назвать как грабежом, просто-на-
просто отнимают у тебя то, что тобою заработано непосильным
трудом.
Ставши на работу, идешь выправлять харчевую книжку, ко-
торую выдают в конторе, и главный приказчик по этой части над-
писывает, на сколько тебе можно отпустить, тут же ты и записы-
ваешь, какого товару тебе и сколько надо. Все это пишут на от-
* ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 138, л. 161. Подлинник.
Рукопись (Публикуется впервые).
216
дельных счетах, которые опять неси подписать тому же приказ-
чику. Когда эти мытарства пройдешь — то иди в лавку, где тебе
и выдают, что там записано, и посылают тебя от одного к другому.
Выписка харчей производится два раза в месяц. Пишут за
товар что вздумают. Да вот наглядный пример: есть тут еще фаб-
рика Зимина, где работает народ до 700—800 человек, и по показа-
нию приказчика, т. е. это в тайне держут, лавка приносит чистого
барыша 20, 30 тыс. в год. А у Морозова всех рабочих до 10 тысяч.
Вот где и остаются денежки рабочих. Брать не принуждают из
хозяйской лавки, но если ты взял на воле что-либо много, а в
лавке мало, тогда с тебя нарочно вычитают за квартиру. Так что
же это, если не принуждение?!
Заработок ткачей средний 10 рублей. При такой дороговизне
всего, что необходимо для первого употребления, [заработок] не-
завиден, почти что с голодом пополам живут. А сколько лишений!
Сколько горя выносит этот люд на своих плечах. Увы! Он этого
не сознает, да ему об этом и некогда думать. Осталось что от хар-
чей, купит какую ни то одежонку, а не то пропьет все догола и
пойдет, побираясь дорогой, и застонет родная земля. Да и действи-
тельно застонет, да как-то уже совсем глухо, хрипло так, что и не
слышно становится таким людям, которые не сталкиваются с этой
жизнью. Чтобы понять, надо самому пожить этой жизнью.
Список
высланных из Орехова-Зуева рабочих Никольской мануфактуры — участников
Морозовской стачки в январе 1885 г. *
№ п/п Фамилия, имя, отчество Профессия Место жительства
деревня, село, го- род волость Уезд
Московская губерния
1. Агапов Липат ватерщик д. Дорхово Дорховская Богородский
2. Александров Никита 3. Александров Петр сновальщик холстовщик (запасной рядо- вой) д. Калитино Ямкинская » »
4. Алексеев Алексей ткач д. Иринина Карповская »
5. Алексеев Алексей » д. Заборье Высотская Серпуховский
6. Алексеев Василий 7. Алексеев Григорий плисорез таскальщик (запасной рядо- вой) с. Иринино Островская Подольский Богородский
8. Алексеев Иван 9. Алексеев Иван ткач » д. Нажец г. Верея Зуевская » Верейский
10. Алексеев Павел отбельщик с. Арташево Карповская Богородский
И. Алексеев Петр J2. Алексеев Федор опальщик ткач (запасной рядовой) с. Бочевино Усмерская Бронницкий Волоколамский
13. Андреев Василий (Куро- кин-Васягин) ** » с. Софьино Софьинская Бронницкий
14. Андреев Дмитрий присучалыцик с. Петровская слобода Осеевская Богородский
15. Андреев Матвей ткач д. Вертячева Чулковская Бронницкий
16. Андреев Семен ткач (неработающий) д. Демидова Васильевская Богородский
17. Антипов Григорий прису чальщик д. Никитина Митинская Дмитровский
219
18. Антонов Василий ткач д. Никитина Тимоновская Дмитровский
19. Антонов Дмитрий 20. Афанасьев Семен » (неработающий) плисорез д. Токареве Карповская Выхинская Богородский Московский
21. Васильев Василий 22. Васильев Данила ткач (неработающий) ткач д. Часовни Васильевская Новинская Богородский »
23. Васильев Егор плисорез с. Иринино Островская Подольский
24. Васильев Иван 25. Васильев Иван присучалыцик ткацкий смотритель г. Богородск д. Косяково Спасская Богородский Бронницкий
26. Васильев Иван 27. Васильев Илья ткач плисорез г. Павловский посад с. Иринино Островская Богородский Подольский
28. Васильев Михаил ткач д. Зевалово Мещерская Коломенский
29. Васильев Спиридон 30. Васильев Степан запарщик (запасной рядовой) плисорез с. Иринино Островская Подольский Подольский
31. Васильев Степан расчетчик д. Шепелей Митинская Дмитровский
32. Васильев Федор ткач д. Кравцева Семеновская Серпуховский
33. Викулов Степан » д. Жимвы Акатьевская Коломенский
34. Гаврилов Степан присучалыцик д. Малаково Карповская Богородский
35. Герасимов Павел ровничний д. Тимохино Шаловская »
36. Григорьев Василий ткач д. Глатаева Хатунская Серпуховский
37. Григорьев Ефим » (неработающий) » » »
38. Григорьев Захар ткацкий смотритель д. Степаньково Ильинская Дмитровский
39. Григорьев Иван присучалыцик д. Сеньково Софьинская Бронницкий
40. Григорьев Мартын 41. Григорьев Петр подъемщик (запасной рядо- вой) набойщик д. Короткая Запонорская Серпуховский Богородский
42. Дмитриев Алексей прядильщик с. Никольское Пехорская Московский
43. Дмитриев Василий ткач с. Покровы Добрятников- Подольский
44. Дмитриев Иван опалыцик с. Ворсино ская Ворсинская »
* ЦГИА г. Москвы, ф. 342. оп. 6. д. 116, л. 4—10 (Списки обработаны по алфавиту и губерниям нами. — Авт.).
** Подсудимый на процессе 7—8 февраля 1886 г. во Владимирском суде.
Продолжение
№ - п/п Фамилия, имя. отчество Профессия Место жительства
ПеРеВН^одеЛ0-Г0‘ волость уезд
45. Дмитриев Иван ткач г. Павловский Богородский посад 46. Дмитриев Иуда » д. Ровенская Дорховская » 47. Дмитриев Мартын » д. Шувай Беззубовская » 48. Евдокимов Ефрем » д. Ладыгина Федосьинская Коломенский 49. Евдокимова Наталья ткачиха (солдатская дочь) Богородский 50. Евстигнеев Иван прядильщик с. Корочатово Корочатовская Можайский 51. Евстратова Наталья ткачиха (солдатка) Богородский 52. Егоров Василий съемщик д. Чечевилово Усмерская Бронницкий 53. Егоров Михаил ткач (неработающий) Акатьевская Коломенский 54. Егоров Павел точильщик (отставной рядо- Бронницкий вой) 55. Егоров Петр ткач с. Фряновская Аксеновская Бронницкий слобода 56. Егорова Аграфена ватерщица д. Высокова Моревская Рузский 57. Егорова Анна Ивановна ленточница (солдатка) Бронницкий 58. Ерастов Иван ткач с. Воскресен- Рождествен- ское ская 59. Ефимов Григорий ставелыцик с. Дорхово Дорховская Богородский 60. Ефремов Петр плисорез с. Котельниково Выхинская Московский 61. Иванов Александр сновальщик с. Бессоново Усмерская Бронницкий 62. Иванов Александр ткач д. Бараново » 63. Иванов Александр » (отставной унтер-офицер) » 64. Иванов Василий плисорез д. Чагино Выхинская Московский 65. Иванов Григорий » (запасной рядовой) »
66. Иванов Егор 67. Иванов Зиновий ткач красильщик (отставной вой) рядо- г. Коломна Коломенский Бронницкий
68. Иванов Иван ткач д. Баранове Усмеровская »
69. Иванов Леонтий валяльщик с. Никитино Дорховская Богородский
70. Иванов Никита смазывальщик д. Малинино Зуевская »
71. Иванов Потап присучальщик г. Бронницы Бронницкий
72. Иванов Роман красильщик с. Дорхово Дорховская Богородский
73. Иванов Семен плисорез (запасной рядовой) д. Локтев© Дмитровский
74. Иванов Степан размерял ыцик Вохринская Бронницкий
75. Иванов Федор ткач д. Осевино Усмерская »
76. Иванов Яков » д. Зворново Хатунская Серпуховский
77. Игнатов Дмитрий трепальщик д. Борисово Загорновская Бронницкий
78. Игнатьев Никифор став елыцик д. Коровская Запонорская Богородский
79. Иларионов Василий ткач (запасной унтер-офицер) Бронницкий
80. Ильин Арефий набивальщик (запасной вой) рядо- с. Фряновская Богородский
81. Ильин Григорий прядильщик Аксеновская »
слобода
82. Ильин Константин сновальщик д. Грибанове Игнатьевская »
83. Исаев Федот трепальщик (отставной вой) рядо- »
84. Казмин Григорий ткач д. Селиваниха Дорховская Богородский
85. Кирсанов Василий смазывальщик д. Мальково » »
86. Кузнецов Андрей Иванович ткач г. Богородск »
87. Куприянов Григорий плисорез с. Котельники Выхинская Московский
88. Лаврентьев Егор сновальщик г. Бронницы Бронницкий
89. Леонов Сергей он а л ыцик д. Высоково Моревская Рузский
90. Леонтьев Кирилл присучальщик д. Антоново Карповская Богородский
91. Лукьянов Сергей плисорез д. Псово Конаевская Можайский
92. Лукьянова Ирина банкоорошница с. Никольское Пехорская Московский
93. Луппов Никанор ткач с. Крюково Бавыкинская Серпуховский
94. Максимов Николай плисорез с. Котельники Выхинская Московский
Продолжение
№ П/П Фамилия, имя, отчество Профессия Место жительства
деревня, село,го- род волость уезд
95. Максимов Прохор прядильщик д. Аксенове Глазовская Можайский
96. Матвеев Иван 97. Митрофанов Ульян 98. Михайлов Андрей 99. Михайлов Андрей 100. Михайлов Егор 101. Михайлов Трофим 102. Никитин Сидор 103. Никитин Фома 104. Никифоров Ефим 105. Никифоров Филат 106. Николаев Иван 107. Николаев Митрофан 108. Осипов Иван 109. Павлов Алексей ткач д. Рыбинок точильщик (запасной рядовой) ткач д. Нефедово » с. Семпдворье барабанщик д. Ревенки ткач д. Родионово таскальщик д. Носырево подавальщик д, Мещево ткач с. Алешино запарщик д. Настасьино плисорез с. Ириппно □пальщик г Богородск проверялыцик с. Городищи глянцовщик (запасной рядо- Мурминская Высотская Самбуловская Дорховская Самбуловская Буньковская Дорховская Алешпнская Подчерковская Островская Сандыревская Волоколамский Богородский Серпуховский Верейский Богородский Верейский Богородский » Бронницкий Дмитровский Подольский Богородский Коломенский Бронпицкий
110. Парфенов Алексей 111. Петров Алексей плисорез глянцовщик (запасной вой) ткач » точильщик ткач (солдатский сын) набойщик ткач рядо- Подольский Бронницкий
112. Петров Иван ИЗ. Петров Степан 114. Поликарпов Владимир 115. Пышкин Иван Васильевич 116. Романов Федор 117. Рухов Василий c. Карпово г. Богородск с. Дубровичи г. Богородск д. Пыхи но Карповская Орешковская Озерецкая Богородский » Рузский Богородский Богородский Дмитровский
118. Савостьянов Ефим
119. Семенов Егор
120. Семенов Константин
121. Семенов Николай
122. Семенов Сергей
123. Семенов Степан
124. Семенов Федор
125. Семенов Яков
126. Сергеев Ефим
127. Сергеев Кирилл
128. Смирнов Василий
Прокофьевич
129. Степанов Лнтип
ьо 130. Степанов Иван
** 131. Степанов Иван
132. Степанов Сергей
133. Степанов Сергей
134. Степанов Федор
135. Терентьев Алексей
136. Терентьев Федот
137. Тимофеев Иван
138. Тимофеев Василий
139. Тимофеева Анна
140. Титов Алексей
141. Титов Степан
142. Тифанов Назар
красильщик д. Лисовино Корочатовская Можайский
ткач д. Поданки Судниковская Верейский
ставельщик с. Фряновская Аксеновская Богородский
слобода
опальщик д. Высоково Моревская Рузский
ткач д. Батисова Беззубовская Богородский
крахмальщик (запасной рядо- »
вой)
ставелыцик с. Корочатово Корочатовская Можайский
ткач с. Костино Озерецкая Дмитровский
» с. Фряновская Аксеновская Богородский
слобода
» д. Баринова Шаловская »
» (солдатский сын) Коломенский
» д. Подпорино Орешковская Рузский
подкидывалыцик д. Бобашено Корочатовская Можайский
ткач (запасной рядовой) Дмитровский
присучалыцик Ивановская Богородский
» д. Плосни Осеевская Рузский
плисорез д. Паровина Корочатовская Можайский
голандровщик с. Бочевино Усмерская Бронницкий
трепальщик (запасной рядо- Богородский
вой)
ткач » » Бронницкий
плисорез с. Чагино Выхинская Московский
мотальщица с. Бочевино Усмерская Бронницкий
ткач д. Большое Теренинская Московский
Камнево
точильщик д. Фипиковка Финиковская Рузский
таскальщик (запасной рядо- Богородский
вой)
Продолжение
224
№ п/п Фамилия, имя. отчество Профессия Место жительства
деревня, село, го- род ВОЛОСТЬ уезд
143. Устинов Григорий 144. Федоров Василий 145. Федоров Егор 146. Федоров Иван 147. Федоров Нестор 148. Филатов Петр 149. Филиппов Алексей 150. Филиппов Андрей 151. Филиппов Яков 152. Фирстов Иван 153. Фомин Михаил 154. Фролов Терентий 155. Яковлев Дмитрий 156. Яковлев Карп 157. Яковлев Козьма 158. Яковлев Роман 159. Яковлев Самсон 160. Яковлев Филипп размерял ыцик барабанщик ткач сновальщик точильщик ткач присучальщик ткач пш ил ыцик ткач прядильщик ткач (неработающий) » (отставной рядовой) прядильщик » ткач ставелыцик ткач (отставной рядовой) д. Мореново д. Братово д. Панкратове г. Богородск с. Дубрович г. Бронницы г. Москва д. Лучнево д. Аблонино д. Евсюнино д. Елизаветино г. Богородск д. Крутимы д. Соняк д. Большие Дворы Середников- ская Весинская Буньковская Орешковская Ивановская Дорховская » Ольговская Пехорская Корочатовская Буньковская Волоколамский Бронницкий Богородский » Рузский Бронницкий Богородский » » Дмитровский Коломенский Серпуховский Богородский Московский Можайский Богородский Бронницкий
Владимирская губерния
161. 162. Абрамов Василий Абрамов Сергей плисорез ткацкий смотритель д. Беливая д. Карандаше- во Завалинская Стопинская Покровский Владимирский
15 Заказ № 466
163. Алексеев Василий
164. Алексеев Евдоким
165. Алексеев Степан
166. Алырин Федор
Трофимович
167. Андреев Василий
168. Андреев Дмитрий
169. Андреев Егор
170. Андреев Егор
171. Андреев Иван
172. Андреев Иван
173. Андреев Трофим
174. Анисимов Анисим
175. Анисимов Емельян
to 176. Антонов Василий
сл 177. Артемов Максим
178. Афанасьев Козьма
179. Васильев Александр
180. Васильев Василий
181. Васильев Василий
182. Васильев Гавриил
183. Васильев Данила
184. Васильев Ермил
185. Васильев Иван
186. Васильев Иван
187. Васильев Ларион
188. Васильев Петр
189. Васильев Федор
190. Васильев Федор
ткач
» (запасной рядовой)
ткач (неработающий)
плисорез
колоти л ьщик
плисорез
глянцовщик
клеймелыцик
ворсовщик
ткач (неработающий)
присучалыцик
ставелыцик
барабанщик
холстовщик
ткач
прядильщик
шуровщик
прядильщик
плисорез
ткач
» (запасной ефрейтор)
»
плисорез
с. Никульское Никульская Юрьевский
д. Лисов Хмельниковская Переяславский
с. Гусевскпп за- вод Баташевых Гусевская Меленковский
Владимирский
с. Гусевский за- вод Баташевых Гусевская Меленковский
с. Зиновьево Завалинская Покровский
с. Драчево Драчевская Меленковский
д. Кривцово Спасская Юрьевский
с. Драчево Драчевская Меленковский
с. Ельтесуново Чековская Владимирский
д. Григорьево Хмельников- Переяславский
д. Хреново ская Муромский Владимирский
Уидольская »
д. Новодурово Черсевская Меленковский
с. Дубровки Даниловская Судогодский
г. Покров Покровский
г. Ковров Ковровский
с. Анцыферово Тереховская Владимирский
с. Клинское Ильинская Юрьевский
д. Спасская Березников- Судогодский
д. Новая ская Завалинская Покровский
д. Новоселки Емелевская Юрьевский
с. Константи- ново Заколинская Меленковский
г. Ковров Ковровский
с. Беречино Завалинская Покровский
с. Кузнецы Кузнецовская Владимирский
Продолжение
№ _ п/п Фамилия, имя. отчество Профессия Место жительства
деревня, село, го- род волость уезд
191. Васильев Яков ткач д. Сафоповка Липинская Покровский
192. Володин Козьма » д. Выселки Михайловская Владимирский
193. Воробьев Алексей » с. Гусевский за- Гусевская Мелепковский
Иванович вод Баташевых
194. Вязов Василий » д. Лучинская Ставровская Владимирский
Михайлович
195. Гаврилов Иван . подкидывалыцик г. Александров Александров- ский
ео 196. Галактионов Матвей ткач (запасной рядовой) Владимирский
сь 197 Герасимова Марья ватерщица с. Лобны Тирибровская Александров- ский
198. Голубев Ефим Степанович ткач с. Горкпно Горкппская Юрьевский
199. Гольмик Антон Никитович сторож (отставной рядовой) Переяславский
200. Грационов Григорий ткач г. Меленки Меленковский
Григорьевич
201. Григорьев Дмитрий » г. Покров Покровский
202. Григорьев Иван » (запасной рядовой) »
203. Григорьев Козьма промывальщик г. Киржач »
204. Григорьев Лев ткач (неработающий) Переяславский
205. Григорьев Леонтий ставелыцик д. Зопково Есипловская Юрьевский
206. Григорьев Семен » г. Киржач Покровский
207. Гусев Михаил Макарович ткач д. Струково Ставровская Владимирский
208. Дмитриев Василий » д. Авдотьино Стопинская »
209. Дмитриев Ефим » с. Горкпно Горкипская Юрьевский
210. Дмитриев Иван » с. Ксучер Смоленовская Переяславский
211. Дмитриев Иван с. Горкино Горкинская Юрьевский
212. Дмитриев Михаил отбельщик (запасной рядовой) Переяславский
213. Дмитриев Сергей ставелыцик д. Бумна Спасская Юрьевский
214. Дмитриев Федор набойщик с. Котышево Ковардпцкая Муромский
215. Евстигнеев Михаил ткач с. Лавси Лавсипская Меленковский
216. Егоров Иван » (неработающий) Юрьевский
217. Егоров Матвей ткач (неработающий) »
218. Егоров Максим плисорез д. Володина Завалпнская Покровский
219. Егоров Николай прядильщик с. Гусевский за- Гусевская Меленковский
вод Баташевых
220. Егоров Сергей ткач (неработающий) Юрьевский
221. Егоров Тимофей возчик пряжи с. Семеновское Семеновская Шуйский
222. Емельянова Екатерина ленточница д. Ратилова Семеновская Юрьевский
223. Ефимов Иван плисорез д. Журавлиха Завалинская Покровский
224. Ефимов Иван д. Новая » »
225. Ефимов Иван ткач с. Рысловское Осиповская Юрьевский
226. Ефимов Николай сандальщик д. Озерцы Семеновская »
227. Иванов Алексей ткач (неработающий) с. Гусевский за- Гусевская Меленковский
вод Баташевых
228. Иванов Андрей присучальщик » » »
229. Иванов Андрей подкидыватель торфа с. Драчево Драчевская Меленковский
230. Иванов Афанасий промывальщик д. Корелкина Дроговская »
231. Иванов Василий красильщик д. Петру шен- Спасская Юрьевский
232. Иванов Григорий » ская д. Головина Хмельпиков- Переяславский
233. Иванов Дмитрий ткач (неработающий) ская Владимирский
234. Иванов Ефим ставелыцик д. Пильпы Короваевская Покровский
235. Иванов Иван ткач с. Лучипское Першинская Юрьевский
236. Иванов Илья плисорез д. Рамматчипа Маручинская Судогодский
237. Иванов Илья прядильщик с. Фитипьино Коробовщин- Покровский
ская
Продолжение
№ пдх Фамилия, имя. отчество Профессия деревня, село, го- род Место жительства волость уезд
238. Иванов Илья ставелыцик д. Головина Хмельников- ская Переяславский
239. Иванов Михаил ткач с. Фряновское Ильинская Юрьевский
240. Иванов Павел 241. Иванов Петр плисорез шуровщик (запасной рядовой) д. Пильны Короваевская Покровский Меленковский
242. Иванов Семен 243. Иванов Сергей ткач глянцовщик (запасной рядо- вой) присучалыцик д. Голованово Хмельников- ская Переяславский Юрьевский
244. Иванов Степан с. Гусевский за- вод Баташевых Гусевская Меленковский
245. Иванов Федор плисорез д. Летова Короваевская Покровский
246. Иванов Федор 247. Иванов Филипп 248. Иванова Екатерина присучалыцик ткач (неработающий) ткачиха (солдатка) с. Клин Петровская Юрьевский Владимирский Юрьевский
249. Иванова Ефросинья мотальщица д. Головина Хмельников- ская Переяславский
250. Игнатов Егор ткач с. Гусевский за- вод Баташевых Гусевская Меленковский
251. Иларионов Василий ватерщик с. Константи- ново Заколинская
252. Ильин Афанасий ткач д. Толстикова Давыдовская »
253. Ильин Егор плисорез д. Новая Завалинская Покровский
254. Исаев Игнатий ткач с. Лавси Лавсинская Меленковский
255. Исаев Ларион надиралыцик (отставной ун- тер-офицер) Суздальский
256. Козлов Михаил Степанович 257. Козмин Федор ткач (запасной рядовой) » (неработающий) с. Лактурский Ягодинская Меленковскии Суздальский
258. Кондратьев Семен подкидывалыцик Судогодский
259. Костин Николаи Петрович ткач с. Досчато-Же- лезницкий за- Досчато-Же- лезницкая Меленковскии
260. Кузмин Степан 261. Лаврентьев Григорий » (неработающий) вод д. Бельтеевка Андреевская Александров- ский Владимирский
262. Максимов Андриан » с. Бородино Бородинская Суздальский
263. Максимов Иван 264. Матвеев Сергей » » (запасной рядовой) с. Лазарское Семеновская Юрьевский Александров- ский
265. Михайлов Иван подметальщик с. Бережки Глумовская Юрьевский)
266. Михайлов Иван 267. Михайлов Илья ткач надиралыцик (запасной рядо- вой) д. Яковлево Ставровская Владимирский Юрьевский
268. Михайлов Степан ткач с. Даниловское Ильинская »
269. Михайлов Федор д. Борковская Филипповская Покровский
270. Назаров Иван д. Новоселки Ильинская Юрьевский
271. Никитин Дмитрий плисорез д. Беливая Завалинская Покровский
272. Никитин Иван присучальщик д. Щедрина Семьинская Юрьевский
273. Никитин Козьма смотритель красильной д. Романки Впшняковская Переяславский
274. Никитин Михаил плисорез д. Беливая Завалинская Покровский
275. Никитин Павел д. Беречева » >
276. Никитина Татьяна ткачиха с. Гусевский за- вод Баташевых Гусевская Меленковскии
277. Никифоров Дмитрий плисорез д. Ольгутина Завалинская Покровский
278. Никифоров Михаил пуховщик д. Рождествино Териховская Судогодский
Продолжение
Место жительства
№ А п п Фамилия, имя, отчество Профессия деревня, село, го- род волость уезд
279. Николаев Василий 280. Николаев Петр 281. Николаев Филипп 282. Осипов Иван 283. Павлова Наталья 284. Петров Алексей g 285. Петров Василий <=> 286. Петров Гавриил 287. Петров Григорий 288. Петров Захар 289. Петров Иван 290. Петров Макар ткач плисорез ткач плисорез (запасной рядовой) ткачиха (солдатка) ткач » » » (запасной рядовой) » (запасной рядовой) д. Авдотьина с. Ильинское с. Ивановское- Ухтомское с. Пустоши с. Подубок с. Лазарское с. Терехово с. Досчато-Же- лезницкий за- Коробовщин- ская Ильинская Батовская Ягодинская Завалинская Семьинская Тереховская Досчато-Же- лезницкая Покровский Юрьевский Александров * ский Переяславский Муромский Судогодский Покровский Юрьевский Меленковский Покровский Владимирский Меленковский
291. Петров Максим 292. Петров Тимофей 293. Пискун Василий Никитич 294. Прохоров Семен 295. Пушкин Алексей Афанасьевич 296. Семенов Алексей плисорез ткач » прядильщик ткач ставельщик вод с. Завалино с. Ундалево с. Гусевский за- вод Баташевых д. Колетово с. Гусевский за- вод Баташевых д. Григорьево Завалинская Ундальская Гусевская Яневская Гусевская Хмельников- ская Покровский Владимирский Меленковский Суздальский Меленковский Переяславский
297. Семенова Акулина
298. Семенова Марфа
299. Сергеев Андрей
300. Сидоров Афанасий
301. Силантьев Кондид
302. Соколов Игнатий Кузьмич
303. Степанов Степан
304. Терентьева Авдотья
305. Тимофеев Алексей
306. Тимофеев Максим
307. Тихонова Олимпиада
308. Трофимов Дмитрий
309. Трофимов Никита
310. Трофимов Осип
311. Уварова Аксинья
312. Фадеев Иван
313. Фадеев Степан
314. Федоров Алексей
315. Федоров Алексей
316. Федоров Василий
317. Федоров Викула
318. Федоров Иопа
319. Федоров Николай
320. Федоров Тихон
321. Федоров Яков
322. Федотов Панкрат
323. Федотов Спиридон
324. Федотова Наталья
красильщица
ватерщица
плисорез
голандровщик
ткач (запасной рядовой)
» (запасной рядовой)
» (запасной рядовой)
ленточница
присучальщик
смазывальщик
мотальщица
плисорез
»
»
банкоброшница
ткач
»
плисорез
сновальщик
ткач (запасной рядовой)
таскальщик
ткач (отставной рядовой)
ставелыцик (солдатский сын)
присучальщик
ткач
»
чернорабочий
ткачиха
д. Лактурский
завод
>
с. Завалино
д. Губинская
с. Константи-
ново
с. Клин
с. Анцыферово
с. Лавси
д. Новая
»
с. Троицы
д. Ротилова
д. Батищево
д. Петрыкино
д. Летова
д. Корнево
д. Моролово
д. Перлубово
с. Лавси
д. Молякова
с. Лавси
с. Солдатья
Ягодинская
»
Завалинская
Кудыкинская
Заколинская
Петровская
Ставровская
Лавсинская
Завалинская
»
Дубровская
Семьипская
Ставровская
Андреевская
Короваевская
Стопинская
Кичербинская
Махринская
Лавсинская
Ставровская
Лавсинская
Драчевская
Судогодский
Покровский
»
Меленковский
Покровский
Меленковский
»
Юрьевский
Владимирский
Меленковский
Покровский
Юрьевский
Владимирский
Александров-
ский
Покровский
Владимирский
Суздальский
»
»
Покровский
Александров-
ский
Меленковский
Владимирский
Меленковский
»
Продолжение
Место жительства
Кв п/п Фамилия, имя, отчество Профессия деревня, село, го- род волость уезд
325. Филиппов Сергей плисорез д. Новая Завалинская Покровский
326. Фирсов Никита 327. Фролов Алексей ткач (запасной рядовой) с. Гусевский за- вод Баташевых Гусевская Судогодский Меленковский
328. Фролов Михаил » с. Лавси Лавсипская »
329. Щевлев Козьма шуровщик с. Дрогово Дроговская »
Герасимович
330. Яковлев Алексей ткач д. Аксеново , Цыкульская в
кэ 331. Яковлев Василий ставельщик д. Дровосек Кудыкинская Покровский
й 332. Яковлев Ефим накатчик с. Степаньково Воронцовская »
333. Яковлев Константин ставельщик д. Дровосек Кудыкинская в
334. Яковлев Николай прядильщик г. Киржач »
335. Яковлева Татьяна ткачиха с. Гусевский за- вод Баташевых Гусевская Меленковский
Костромская губерния
336. Алексеев Алексей глянцовщик Д. Аксентьево Макатовская Юрьевецкий
337. Егорова Пелагея ткачиха » » »
Нижнегородская губерния
338. Герасимов Иван плисорез с. Николаевка Николаевская Ардатовский
339. Давыдов Петр возчик пряжи с. Иваново Ивановская в
340. Поликарпов Яков ставельщик г. Ардатов »
Тульская губерния
341. Алексеев Самуил ткач с. Драково Ясеневская Одоевский
342. Андреев Михаил » д. Беды Урусовская Веневский
343. Андреев Сидор с. Краспое Куребипская »
344. Васильев Михаил » с. Барыково Косяевская »
345. Власов Александр барабанщик с. Тютьково
346. Гаврилов Игнат ткач с. Беззубово » »
347. Герасимова Варвара красильщица (солдатка) Каширский
348. Григорьев Александр присучалыцик с. Серебряные Серебряно- Веневский
349. Григорьев Борис пруды прудская
ткач с. Яковлевское Узуновская
350. Григорьев Михей пакатчик » » »
351. Давыдов Александр ткач с. Коровинское Костомаров- Крапивнин-
to ская ский
со 352. Дмитриев Евдоким » с. Алексеево Алексеевская Чернений
353. Дмитриев Сергей » д. Салина Липецкая Каширский
354. Егоров Иларион прядильщик с. Подхожен- ское Подхоженская Веневский
355. Елизаров Алексей 356. Ефремов Егор плисорез (запасной унтер- офицер)
ткач с. Бехово Каликинская Алексинский
357. Ефремов Иван »
358. Иванов Дмитрий плисорез (запасной рядовой) Веневский
359. Ивапов Евсей ткач с. Тютьково Косяевская »
360. Иванов Ефрем возровничный с. Бровкино Спасс-Журав- Каширский
361. Иванов Иван ленская
кузнец (отставной рядовой) »
362. Иванов Павел ткач д. Петровские »
363. Иванов Степан выселки
сторож г. Адьев Адьевский
364. Иванов Степан .' ~> ткач с. Красное Куребинская Веневский
Продолжение
Место жительства
№ п/п Фамилия, имя. отчество Профессия деревня, село,го- род волость уезд
365. Иванов Федор 366. Иванов Федор присучальщик промывальщик (отставной ря- довой) прядильщик у кл адыв альщик ткач » стригальщик прядильщик ткач плисорез ткачиха плисорез сторож точильщик (отставной рядо- вой) крахмальщик ткач голандровщик ткач ворсовщик д. Александ- ровка Спасская » Каширский
367. Иванов Федор 368. Ильин Семен 369. Казмин Иван 370. Калинин Иван 371. Константинов Павел 372. Михайлов Михаил 373. Пафнутьев Севастьян 374. Петров Кирилл 375. Сергеев Дмитрий 376. Терентьева Авдотья 377. Тимофеев Василий 378. Федоров Егор 379. Федоров Ефим 380. Федоров Илья 381. Федоров Петр 382. Федоров Сергей 383. Филиппов Иван 384. Яковлев Григорий с. Дранево д. Семачевка д. Андреевская с. Глебово г. Белев с. Дроково с. Вы с ленки с. Урусово д. Прудские выселки д. Яковлево д. Беззубово с. Шишлово с. Красное » д. Яковлевская с. Подхожено Ясеневская Ивановская Ямско-Слобод- ская Богатищенская Ясеневская Ростовецкая Урусовская Курабинская Узунекая Косяевская Урусовская Куребинская » » Спасская Подхоженская Одоевский Епифанский Каширский » Белевский Одоевский Каширский Веневский » » » » Каширский Веневский » » » »
Тверская губерния
385. Антипов Степан промывальщик с. Тимофеевка Тимофеевская Ржевский
386. Гаврилов Матвей красильщик д. Новая Нагорская Калязинский
387. Иванов Владимир ткач с. Нагорье »
388. Иванов Дмитрий прядильщик д. Вордуны Рясниковская Старецкий
389. Казмин Егор съемщик д. Горлово Краснохолм- ская Зубцовский
390. Казмин Тимофей ткач »
391. Николаев Тимофей 392. Степанов Василий 393. Трофимов Арсений плисорез накатчик (запасной рядовой) промывальщик (запасной ря- довой) с. Репелово Репеловская Корчевский Калязинский Зубцовский
394. Трофимов Федор 395. Яковлев Павел красильщик ткач (запасной рядовой) д. Жеребцово Щеколдинская » Козловский
396. Яковлев Тимофей ткацкий смотритель с. Логиново Логиновская Тверской
Калужская губерния
397. Васильев Василий присучалыцик г. Медынь Медынский
398. Галактионов Василий ткач (неработающий) д. Голухино Бабаевская Калужский
399. Егоров Григорий прядильщик » »
400. Ефимов Василий ткач д. Шугалково Кузовская Медынский
401. Иванов Василий » г. Медынь »
402. Ильин Михаил » »
403. Ипатов Яков » д. Ерафинка Рождествен- ская Боровский
404. Карпов Егор прядильщик д. Голухино Бабаевская Калужский
405. Лаврентьев Николай ткач д. Черная Марьинская Малоярослав-
Локни ский
406. Николаев Иван литейщик с. Песочинский Песочинская Перемышль-
завод ский
407. Сергеев Павел ткач (неработающий) Рождествен- ская Боровский
408. Федоров Егор г. Медынь Медынский
Продолжение
№ п/п Фамилия, имя, отчество Профессия Место жительства
деревня, село, го-1 волость род 1 уезд
Рязанская губерния
409. Акинфьев Кирьян таскальщик д. Трегубово Сенницкая Зарайский!
410. Александров Николай присучальщик с. Романово Колесников- ская Касимовский
411. Алексеев Артем крахмальщик с. Кувшиново Каринская Зарайский
412. Андреев Алексей присучальщик с. Ловец Ловецкая »
413. Андриянов Иван ваточник д. Гамырипо Волынская Рязанский
414. Антонов Никита плисорез с. Лесище Новопанская Михайловский
to & 415. Аристархов Тимофей ткач д. Нагино Рыбинская Рязанский
416. Артемова Агафья проборщица с. Кувшиново Каринская Зарайский
417. Артемьев Никифор присучальщик д. Путово Починковская Егорьевский
418. Васильев Александр 419. Васильев Артем 420. Васильев Иван ткач » (запасной рядовой) » д. Кунаково г. Рязань Луховиченская Зарайский Рязанский
421. Васильев Осип чесальщик д. Карандаево Новопанская Михайловский
422. Васильев Степан красильщик с. Константи- ново Кузьминская Рязанский
423. Васильев Степан 424. Викторов Николай холстовщик ткач (неработающий) с. Колениц г. Касимов Столпянская Пронский Касимовский
425. Владимиров Андрей крутильщик с. Илебники Занинская »
426. Владимиров Федор укладчик с. Илебники » »
427. Григорьев Степан холодильщик д. Зворково Старовская Егорьевский
428. Гурьев Ефрем ткач с. Луховичи Луховиченская Зарайский
429. Демьянов Петр » с. Вышгород Болотневская Рязанский
430. Дмитриев Егор » с. Семеновское Семеновская Егорьевский
431. Дмитриев Иван 432. Евдокимов Абрам » (неработающий) » с. Давыдово Давыдовская Раненбургский Касимовский
433. Евдокимов Иван » (неработающий) Булыгинская Зарайский
434. Евстигнеев Василий прядильщик д. Ново-По- Куплиянская Егорьевский
кровка
435. Евстигнеев Сергей присучальщик д. Покровка »
436. Егоров Ефим крутильщик д. Лучинская Столпянская Пронский
437. Егоров Иван » с. Колениц » »
438. Еюров Петр красильщик с. Ухорово Ухорская Рязанский
439. Иванов Ефим ткач д. Болдино Помнинская Егорьевский
440. Иванов Иван д. Волосутипа Горская »
441. Иванов Иван » с. Домнино Мурминская Рязанский
442. Иванов Иван » д. Серково Митенская Михайловский
443. Иванов Иван холстовщик д. Карандаево Новопанская »
444. Иванов Кирилл ставелыцик с. Ухорское Ухорская Спасский
445. Иванов Козьма сушильщик д. Обойцево Шатрищенская Спасский
446. Иванов Михаил съемщик д. Курьяны Лузгаринская Егорьевский
447. Иванов Михаил ткач с. Поляна Луховиченская Зарайский
448. Иванов Никита » слобода д. Серкова Митенская Михайловский
449. Иванов Петр присучальщик д. Пронино Бахматевская Рязанский
450. Иванов Петр ткач с. Тонинское Екимовская »
451. Иванов Петр шнуровщик д. Курьяны Лузгаринская Егорьевский
452. Иванов Степан смазывалыцик д. Курбянская » »
453. Иванов Тимофей ткач с. Тонинское Екимовская Рязанский
454. Иванов Яков присучальщик д. Пронино Бахматевская »
455. Исаев Нестор красильщик с. Максеево Максеевская Зарайский
456. Исаев Николай присучальщик д. Ивановская Семеновская Егорьевский
457. Казмин Иван красильщик (запасной рядовой) Рязанский
458. Кириллов Матвей ткач г. Рязань
459. Кириллова Дарья ленточница с. Желчино Бахметевская Рязанский
460. Кирьянова Наталья ткачиха д. Трегубова Сенницкая Зарайский
461. Кондратьев Петр колотил ыцик д. Митино Селивановская Егорьевский
№
п/л Фамилия, имя, отчество
Профессия
462. Кондратьев Финоген
463. Константинов Захар
464. Ларионов Филипп
465. Лукьянов Клим
466. Максимов Иван
467. Максимов Федор
468. Михайлов Андрей
gg 469. Михайлов Павел
470. Михайлов Павел 1
471. Михайлов Федор
472. Михайлова Анна
473. Назаров Иван
474. Назаров Семен
475. Никитин Василий
476. Никитин Зот
477. Никифоров Корней
478. Никифоров Федор
479. Николаев Александр
480. Николаев Гавриил
481. Николаев Иван
482. Николаев Иван
483. Николаев Максим
484. Николаев Осип
колотил ыцик
чернорабочий
ткач
присучальщик
ткацкий смотритель
промывальщик
шпилыцик
прядильщик
ставельщик
присучальщик
красильщица
красильщик
ткач
холстовщик
прядильщик
ткач
» (солдатский сын)
набивальщик
ткач (запасной рядовой)
смазывалыцик
ткач
присучальщик
Продолжение
Место жительства
деревня, село, го- род волость уезд
Д. Митино Селивановская Егорьевский
с. Соболево Шатрищевская Спасский
с. Степанов- Першинская »
ское с. Селезневка Гавриловская »
д. Выкопанки Луховицкая Зарайский
с. Месницы Новопанская Михайловский
д. Куприяниха Лузгаринская Егорьевский
д. Дубровичи Шумошская Рязанский
д. Куприяниха Лузгаринская Егорьевский
с. Мащены Бахматевская Рязанский
с. Ухорово Ухорская Спасский
с. Гладково Глебовская Михайловский
д. Митина Семеновская Егорьевский
д. Малодино Куплиянская »
д. Больчаково Сынтульская Касимовский
с. Тынинское Екимовская Рязанский
с. Железниц- Белыничевская Зарайский
кий завод д. Ваграмово д. Пронино Бахматевская Рязанский »
с. Нечаеве Нечаевская Егорьевский »
д. Божелова Никольская Ряжский
д. Пронино Бахматевская Рязанский
485. Павлов Василий 486. Павлов Михаил 487. Павлов Петр 488. Петров Василий 489. Петров Егор 490. Петров Елизар 491. Петров Михаил 492. Петров Михаил 493. Петров Павел 494. Петров Сергей смазывальщик колотильщик ткач стригальщик присучальщик ткацкий смотритель прядильщик шуровщик прядильщик возчик пряжи (запасной рядо- вой) присучальщик сушильщица накатчик чернорабочий с. Кирицы д. Божелова д. Юрасово д. Спасские выселки с. Сынтула с. Озерицы г. Егорьевск д. Мащены г. Егорьевск Кирицкая Булыгинская Бахматевская Полообъянская Сыптульская Полянская Бахматевская Спасский Зарайский Рязанский [ Михайловский Касимовский Зарайский Егорьевский Рязанский Егорьевский Спасский
to 495. Петров Сергей 496. Петрова Марфа 497. Пименов Никита 498. Прокофьев Михаил г. Егорьевск с. Токареве с. Мокеево с. Константи- Токаревская Мокеевская Кузьминская Егорьевский Михайловский Зарайский Рязанский
co 499. Родионов Архип 500. Савельев Иван 501. Семенов Антон 502. Семенов Лука 503. Сидоров Андрей 504. Степанов Алексей 505. Степанов Андрей 506. Степанов Федор 507. Тимофеев Василий 508. Тимофеев Иван 509. Тимофеев Родион 510. Тимофеев Федосий 511. Трофимов Иван 512. Ульянов Алексей 513. Федоров Анисим 514. Федотов Евдоким гкач красильщик накатчик ткач » сортировщик ставелыцик ткач прядильщик » набивщик ткач присучальщик накатчик ново д. Касимово с. Сынтула д. Лошаково д. Сомнина д. Ивановская с. Коленицы г. Сапожков с. Комарове д. Сорыбьево » » с. Дубровичи д. Титове с. Кузьминское с. Собчиково с. Покровское Сенницкая Сынтульская Макеевская Чернобаевская Семеновская Столпянская Остроуховская Луховицкая » » Шумошская Рыбницкая Кузьминская Троицкая Булыгинская Зарайский Касимовский Зарайский Пронский Егорьевский Пронский Сапожковский Михайловский Зарайский » » Рязанский » » Спасский Зарайский
Продолжение
Место жительства
№ п/п Фамилия, имя. отчество Профессия деревня, село, го- род волость уезд
515. 516. 517. 518. 519. 520. 521. S 522. Федотов Козьма Федотова Василиса Феоктистов Демьян Ферапонтов Григорий Филиппов Никита Филиппова Матрена Филипьев Григорий Финогенов Федор прядильщик ткачиха ткач чернорабочий ткач крутильщица ткач » д. Агрызлова с. Свечи с. Вышгород с. Горяйново д. Желчино д. Большие хлеба д. Березина Нечаевская Мокеевская Болотневская Большесель- ская Рыбницкая Бахматевская Окуньковская Раненская Егорьевский Михайловский Рязанский Пронский Рязанский » Михайловский Зарайский
Тамбовская губерния
523. Авдеев Матвей таскальщик с. Ермишский Ермишская Темниковский
524. 525. Антонов Филипп Архипов Яков шуровщик (неработающий) крахмальщик завод » г. Кадом » Кадомский
526. Васильев Василий по дки дыв ал ыцик с. Мердушский завод » Темниковский
527. Васильев Иван точильщик с. Ермишский завод » »
528. Васильев Иван укладчик » » »
529. 530. Евстигнеев Филипп Егоров Архип ткач крахмальщик с. Гладково г. Кадом Гладковская Елатьмовский Кадомский
531. Захаров Федор точильщик с. Ермишский Ермишская Темниковский
завод
16 Заказ № 466
532. Иванов Андрей
533. Иванов Емельян
534. Иванов Степан
535. Леонтьев Никифор
536. Леонтьев Федор
537. Михайлов Федот
538. Никитин Егор
539. Осипов Андрей
540. Осипов Иван
541. Петров Иван
542. Петров Марк
543. Семенов Алексей
544. Семенова Анна
545. Степанов Иван
546. Степанов Григорий
547. Федоров Вародат
548. Филиппов Федор
549. Яковлев Павел
550. Аверьянов Фома
551. Алексеев Андрей
552. Алексеев Роман
553. Алексеева Анна
554. Васильев Иван
трепальщик
ткач » »
чернорабочий » »
ткач (неработающий) » »
» » »
подкидывалыцик » »
шуровщик » »
ворсовщик д. Набежки Бедищевская
концовщик с. Ермишский завод Ермишская
сортировщик » »
холстовщик д. Набежки Бедищевская
варщик с. Ермишский Ермишская
банкоброшница завод » »
шуровщик с. Мердушский завод »
кубовщик с. Ермишский завод »
шпилыцик с. Мердушский завод
барабанщик ткач (запасной рядовой) с. Ермишский завод >
Смоленская губерния присучальщик (запасной унтер-офицер)
ткач г. Вязьма
сортировщик д. Юрьево Леонтьевская
ткачиха с. Мурино Никитинская
присучальщик с. Коровинское Безобразовская
Елатьмовский
Темниковский
»
»
»
»
»
»
>
»
»
»
Козловский
Сычевский
Вяземский
»
Сычевский
Юхновский
Продолжение
Место жительства
№ ~ п/п Фамилия, имя. отчество Профессия деревня, село, го- род волость уезд
555. Васильев Иван 556. Васильев Кондрат 557. Васильев Лука 558. Гордеев Алексей 559. Григорьев Василий 560. Григорьев Дмитрии 561. Григорьев Федор 562. Дмитриев Афанасий К 563. Дмитриев Василий 10 564. Егоров Анисим 565. Егорова Агафья 566. Ермолаев Тимофей 567. Ефимов Осип ткач весовщик подмастерье шл их1 овал ыцик вальянщик трепальщик ткач тазовщик ставельщик ткач банкоброшница шляпочник шляпочник (запасной рядо- вой) плисорез ткачиха присучалыцик ткацкий смотритель присучалыцик красильщик ткач ткачиха смазывальщик д. Борщенки д. Чулово д. Ладыгино д. Петрыкино с. Лппец д. Лучпково д. Мартьяново с. Запруды » д. Шапкпно д. Крюково д. Соскино Успенская Острицкая Ново-Покров- ская Спасская Липецкая Михайловская Вырубовская Глппковская » Петровская Успенская Безобразовская Вяземский Гжатский » Сычевский Гжатский » Вяземский Юхновский Гжатский
568. Ефимов Трофим 569. Ефимова Дарья 570. Иванов Александр 571. Иванов Алексей 572. Иванов Николай 573. Иванов Тихон 574. Иванов Федор 575. Иванова Марья 576. Карпов Павел _ _ д. Курово » д. Куприянова д. Красная д. Куприянова д. Дурово с. Мурино с. Глинки с. Вырубово Воронцовская » Царево-Займе- щевская Дятловская Царев о-Займе- щевская Глинковская Никитинская Глинковская Вырубовская » » Вяземский Гжатскпй Вяземский Гжатский Сычевский Гжатский »
_ 577. Карпова Марья
578. Кирилов Алексей
579. Козмин Яков
580. Лукин Иван
581. Михайлова Вера
582. Моисеев Иван
583. Никифорова Анна
584. Никонов Арсений
585. Осипов Иван
586. Павлов Василий
587. Павлов Дмитрий
588. Петров Василий
589. Петров Иван
590. Прокофьев Петр
591. Романов Алексей
g 592. Семенов Михаил
593. Семенов Федор
594. Сергеев Тимофей
595. Степанов Алексей
596. Степанов Григорий
597. Степанов Илья
598. Трофимов Ефим
599. Федоров Иван
600. Федоров Михаил
601. Федоров Нестор
602. Филиппов Иван
603. Яковлев Козьма
банкоброшница
ткач
отжимщик
прядильщик
мотальщица
колотил ыцик
ткачиха
красильщик
холстовщик
размерял ыцик
красильщик
колотильщик
присучальщик
глянцовщик
присучальщик
ткач
столяр
ткач (неработающий)
присучальщик
»
ставелыцик
присучальщик
ткач (неработающий)
шорник
присучальщик
ставелыцик
ткач
д. Васильево
с. Юрково
д. Рачиново
д. Ладыгино
д. Криново
д. Первотино
д. Юрково
д. Ольговая
д. Николаевка
д. Череповец
д. Афанасьево
д. Лычнеково
д. Сухолетово
д. Жуково
д. Юрково
д. Петрыкино
д. Драчева
д. Семово
д. Самотово
д. Семово
д. Обухово
д. Соскино
д. Прудищи
д. Горбунове
д. Тарасовка
» »
Леонтьевская Вяземский
Петровская Гжатский
Ново-Покров- ская »
Успенская Вяземский
Васильевская Сычевский
Леонтьевская Вяземский
Острпцкая Гжатский
Мокринская »
Соколено-Субо- тинская Сычевский
Богоявленская »
Мальцовская »
Субботинская Гжатский
»
Леонтьевская Вяземский
Баскаковская Сычевский
Воронцовская Гжатский »
Фомищевская Вяземский
Гудаевская Гжатский
Фомищевская Вяземский
Новосельская » Гжатский
Безобразовская Юхновский
Соколено-Субо- тинская Сычевский
Мосоловская Гжатский
Безобразовская Юхновский
244
Сведения
о подсудимых руководителях и активных участниках Морозовской стачки 1885 г. *
I. Судебный процесс Владимирского окружного суда 7—8 февраля 1886 г.
над «зачинщиками» стачки на Никольской мануфактуре (без присяжных заседателей)
№ П/11 Фамилия, имя, отчество Год рожде- ния Грамот- ность Профессия Место жительства
деревня, село, город уезд губерния
1. Мосеенок (Моисеенко) 1852 грам. ткач д. Обыденная Сычевский Смоленская Петр Анисимович 2. Волков Василий Сергеевич 1859 » » г. Серпухов Серпуховский Московская 3. Васильев Леонтий 1858 » » с. Анцыферово Владимирский Владимирская Васильевич 4. Васильев (Борисов) 1866 » » с. Лихинь » » Максим Васильевич 5. Данилов (Помосков) 1866 » » с. Ермишский Темниковский Тамбовская Михаил Данилович завод 6. Елизаров Феофан Егорович 1860 неграм. » д. Кученево Зарайский Рязанская 7. Зубрилин Венедикт 1853 грам. » с. Коровино Богородский Московская Зиновьевич 8. Капранов Иван Егорович 1857 » » д. Лиховидово Каширский Тульская 9. Козлов Михаил Денисович 1861 » » д. Обухово Вяземский „ Смоленская 10. Козлов Федор Леонтьевич 1848 неграм. » д. Корпусы Богородский Московская И. Кузнецов Павел Семенович 1854 » » д. Сивково Можайский » 12. Курокин (Васягин) 1853 » » с. Софьино Бронницкий » Василий Андреевич 13. Никифоров Иван^ 1860 грам. » г. Павловский Богородский » Дмитриевич Посад 14. Спиридонов Ефим 1860 неграм. » с. Кумино Юрьевский Владимирская
Дмитриевич
15. Титов Филат Тимофеевич 1858 » с. Анцыферово Владимирский >
16. Холконов Герасим Сергеевич 1861 грам. д. Кривоногово Можайский Московская
17. Хотков (Хадков) Алексей Антонович 1848 неграм. » д. Злобино Алексинский Тульская
18. Чугунов Филипп Григорьевич 1862 грам. д. Федяево Александров- ский Владимирская
19. Шелухин Федор Авдеевич 20. Яковлев Тимофей Сергеевич 1858 1848 » неграм. » прядильщик д. Болдино г. Владимир Егорьевский Рязанская
II. Судебный процесс Владимирского окружного суда 23—27 мая 1886 г.
с присяжными заседателями по делу «о грабеже и разбое», нападении на военную стражу во время стачки *
1. Мосеенок (Моисеенко) 1852 1859 грам. » ткач д. Обыденная г. Серпухов Сычевский Серпуховский Смоленская Московская
Петр Анисимович
2. Волков Василий Сергеевич
ю & 3. Богданов Николай Иванович 1853 неграм. прядильщик г. Нижний Новгород
4. Волков Константин Васильевич 1845 грам. смотритель мотальной д. Прутков© Подольский
5. Володин Павел Алексеевич 1860 неграм. промывальщик д. Якимовка Михайловский Рязанская
6. Дмитриев Петр Дмитриевич 7. Евстифеев Николай Иванович 1867 1859 грам. чернорабочий ткач д. Запрудня г. Муром Гжатский Смоленская Владимирская
8. Забелин Михаил Васильевич 1865 неграм. плотник д. Филино Судогодский Владимирская
9. Загрядский Кирилл Васильевич 1857 грам. ткацкий смотритель с. Дроково Одоевский Тульская
10. Копылов Григорий Тимофеевич 1855 » красильщик с. Дедново Зарайский Рязанская
* Составлено по материалам протоколов следствий по делу арестованных рабочих (ЦГИА г. Москвы, ф. 131. оп. 41.
д. 138—150).
Продолжение
№ л о/п Фамилия, имя. отчество Год рожде- ния Грамот- ность Профессия Место жительства
деревня, село, го- род уезд губерния
11. Коробкин (Селедкин) Алексей Петрович 1867 » ткач с. Пустоши Судогодский Владимирская
12. Курбатов Ермолаи Иванович 1853 неграм. столяр д. Мальчино Юрьевский Владимирская
13. Лифанов Федор Захарович 1820 грам. сторож д. Михейково » »
ю ft 14. Мартяхина Меланья Гавриловна 1851 неграм. ткачиха д. Малое Зуево Могилевский Могилевская
15. Мелихов Алексей Флегонтович 1861 грам. ткач д. Жуково Тарусский Калужская
16. Марков Иван Маркович 1867 неграм. плисорез д. Кривцово Юрьевский Владимирская
17. Мясиков Никита Никанорович 1858 ткач д. Дровяники Гжатский Смоленская
18. Овчинников Константин Парфенович 1862 грам. сапожник г. Павловский посад Московская
19. Овчинников Никита Парфенович 1856 ткач »
20. Петров Кирилл Петрович 1859 неграм. ткач с. Краски Юрьевский Владимирская
21. Петров Матвей Петрович 1866 » присучальщик с. Мощенки Рязанский Рязанская
22. Поворов Игнатий Степанович 1864 грам. ткач с. Сноведский завод Ардатовский Нижегородская
23. Семенов Андриан Никифорович 1866 » » с. Зуево Богородский Московская
24. Семенов Антон Семенович 1856 неграм. колотилыцик д. Лошаково Зарайский Рязанская
25. Скворцов Ефрем Иванович 1867 грам. шпоруточник д. Давидкино Гжатский Смоленская
26. Сундатов Семен Никанорович 1861 неграм. ткач д. Кутилово Юрьев ецкий Костромская
27. Тихомирова Лукерья Феоктистовна 1865 ткачиха д. Дмитриево Ковровский Владимирская
28. Устинов Макар Сергеевич 1865 грам. чернорабочий д. Голицыне Ряжский Рязанская
29. Федотов Евдоким Федотович 1867 деграм. » д.' Бутырки Зарайский »
30. Чирьев Гаврила Нефедович 1848 грам. плисорез с. Аринское Подольский Московская
31. Чулков Петр Иванович 1862 неграм. ткач д. Высоково Дмитровский
III. Судебный процесс Покровского мирового суда 20 октября 1887 г. о «буйстве» во время Морозовской стачки
1. Вагина Пелагея Васильевна 2. Хазова Прасковья Алексеевна 1860 неграм. ткачиха с. Гусевский Меленковский Владимирская завод 1857 > » д. Михалков о Епифанский Тульская
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Введение (с. 1—10)
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 38, с. 168—169.
2 История Коммунистической партии Советского Союза. В 6-ти
томах (далее — История КПСС), т. 1. М., 1964, с. 9.
3 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 6, с. 348.
4 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 1, с. 301.
5 Рабочий класс России от зарождения до начала XX в. М.,
1983, с. 203.
6 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 2, с. 448.
7 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 4, с. 294—296.
8 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 22, с. 72.
9 Московские ведомости, 1886, 29 мая.
10 Плеханов Г. В. Соч., т. II. М.—Пг., 1923, с. 391.
11 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 2, с. 22.
12 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч,, т. 9, с. 250.
13 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 2, с. 25.
14 Ленин В. И, Поли. собр. соч., т. 2, с. 270.
15 Сильвин М. А. Лепин в период зарождения партии. Воспоми-
нания. Л., 1958, с. 90.
10 Шестернин С. П. Пережитое. Из истории рабочего и револю-
циоппого движения. 1880—1900 гг. Под ред. и с предисл. О. А. Ва-
ренцовой и М. А. Багаева. Иваново, 1940, с. 88, 125—126, 211.
17 [Шестернин С. П.] Десятилетие Морозовской стачки. Женева,
1897, с. 1-17.
18 Искра. Выл. II. Л., 1926.
19 Батурин Н. Очерки истории рабочего движения 70—80-х го-
дов. Харьков, 1923; Морозовская стачка 1885 г. Материалы по ис-
тории рабочего движения. Под ред. А. Лозовского (с предисл.
В. И. Невского). М., 1925; Морозовская стачка. 1885—1935. Сборник
статей, документов и воспоминаний. С предисл. А. М. Панкратовой.
М., 1935; Толоконский И. Я. Орехово-Зуевская стачка 1885 г. М.,
1956; Трофимов А. С. Рабочее движение и распространение марк-
сизма в России (1883—1894 гг.). М., 1958; Пробуждение. К 100-ле-
тию Морозовской стачки. 1885—1985. М., 1984.
20 Моисеенко П. А. Воспоминания старого революционера. М:,
1966, с. 280.
Глава I (с. 11-72)
1 Иоксимович Ч. М. Мануфактурная промышленность в прош-
лом и настоящем, т. I. М., 1915, с. 1—4.
2 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 3, с. 542.
3 Шишмарев Д. Краткий очерк промышленности в районе Ни-
жегородской и Шуйско-Ивановской железных дорог. СПб., 1892,,
с. 16. i
4 Мешалин И, В. Текстильная промышленность крестьян Мо-‘
сковской губернии в XVIII и первой половине XIX в. М.—Л.,
1950, с. 229—231.
в Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 726.
248
6 Мельников П. И. (А. Печерский). Очерки поповщины.—
Собр. соч., т. 7. М., 1976, с. 409; Пругавин В. С. Промыслы Влади-
мирской губернии, вып. IV. М., 1882, с. 63.
7 Проворихина А. С. Московское старообрядчество. — В кн.:
Москва в ее прошлом и настоящем, вып. XII. М., 1916, с. 51.
8 Макаров В. Старообрядческая Москва. — В кн.: Москва. М.,
1915, с. 181.
9 Никольский Н. М. История русской церкви. 3-е изд. М., 1983,
с. 319—320.
10 Торговое и промышленное дело Рябушинских. М., 1913,
с. 16.
11 Титов А. А. Дневные дозорные записи о московских расколь-
никах, ч. 3. М., 1892, с. 78.
12 Никольский Н. М. Указ, соч., с. 219.
13 Ру стик О. (Е. Звягинцев). Старообрядческое Преображен-
ское кладбище (Как накоплялись капиталы в Москве). — Борьба
классов. № 7—8. М., 1934, с. 70—79.
14 Отдел письменных источников Государственного историчес-
кого музея (ОПИ ГИМ), ф. 470 (П. Г. Любомирова), on. 1, д. 131,
л. 42.
15 Журнал мануфактур и торговли, ч. II. СПб., 1854, с. 224—226;
Ливанов Ф. В. Раскольники и острожники. СПб., 1868, с. 445.
16 ЦГИА СССР, ф. 18, оп. 15, д. 945, л. 52—59; Шишмарев Д. И.
Указ, соч., с. 13—15.
17 Мешали и И. В. Указ, соч., с. 234.
18 Шульце-Ге в ерииц Г. Крупное производство в России (Мос-
ковско-Владимирская хлопчатобумажная промышленность). М.,
1899, с. 34-36.
19 Журнал Министерства внутренних дел, ч. 28. Спб., 1849,
с. 509—511.
20 Журнал мануфактур и торговли, ч. II. Спб., 1854, с. 203—223.
21 Там же, с. 216.
22 Там жр, с. 204.
23 Там же, с. 205—206.
24 ПГАОР СССР, ф. 7952, оп. 8, д. 207, л. 1—3.
25 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 6, д. 172, л. 10.
26 ЦГЙА г. Москвы, ф. 342 (Товарищество Никольской ману-
фактуры «Саввы Морозова сып и К°»), оп. 5, д. 70, л. 2—5.
27 Мануфактура и фабрики торгового дома под фирмой «Савва
Морозов с сыновьями». М., 1870, с. 27—29.
28 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 8, д. 56, л. 5—12.
29 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 5, д. 30, л. 21—24.
30 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 8, д. 1169—1170, л. 21—27.
31 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 5, д. 27, л. 1-2, 17—21.
32 Маслеников Н. Я. К вопросу о развитии фабричной промыш-
ленности в России. — В кп.: Записки Русского географического об-
щества, т. VI. Спб., 1889, Приложение, с. 7.
33 Орлов П. А. Указатель фабрик и заводов Европейской Рос-
сии и Царства Польского. Спб., 1887, с. VIII.
34 ЦГИА СССР, ф. 20, оп. 12, д. 280, л. 17-19.
35 ЦГИА СССР, ф. 20, оп. 12, д. 274, л. 40.
38 Рабочий класс России от зарождения до начала XX в., с. 160.
37 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 5, д. 27, л. 1—21.
38 Морозовская стачка. 1885—1935. Сб. ст. и док. М., 1935, с. 6.
39 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 8, д. 325, л. 10-11,
249
40 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 8, д. 1169, л. 84.
41 ЦГИА г. Москвы, ф. 357 (Морозовы), on. 1, д. 11, л. 53; д.29,
л. 81; Соловьева А. М. Прибыли крупной промышленной буржуа*
зии в акционерных обществах России в конце XIX — начале XX ве-
ка. — История СССР, 1984, № 3, с. 47.
42 Шишмарев Д. И. Указ, соч., с. 25.
43 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 6, д. 152, л. 152.
44 Владимирские губернские ведомости, 1888, 18 ноября.
45 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 5, д. 41, л. 1.
46 Рабочий класс России от зарождения до начала XX в., с. 220.
47 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 8, д. 22, л. 2—15.
48 Пругавин В. С. Указ, соч., с. 85.
49 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 628.
50 Рабочий класс России от зарождения до начала XX в., с. 191.
51 Ленин В. И. Полп. собр. соч., т. 3, с. 520.
52 Пругавин В, С, Указ, соч., с. 62—63; Пругавин А. С. Раскол
и сектантство в русской народной жизни. М., 1905, с. 31—32.
53 Кабанов П. И., Ерман Р. К. Морозовская стачка 1885 года.
М., 1963, с. 15.
54 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 3, с. 429—430.
55 ЦГАОР СССР, ф. 7952, оп. 8, д. 210, л. 4.
56 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 143, л. 68.
57 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 6, д. 116, л. 4—10.
58 ЦГАОР СССР, ф. 7952, оп. 8, д. 210, л. 4.
59 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 444.
60 ЦГИА СССР, ф. 20, оп. 12, д. 280, л. 14-19.
61 Песков П. А. Отчет Владимирского фабричного инспектора
за 1885 г. Спб., 1886, с. 18.
62 Кабанов П. 11., Ерман Р. К. Указ, соч., с. 23.
63 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 3, с. 548.
64 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1. М., 1952,
с. 201.
65 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 406.
66 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 444.
67 Толоконский Н. И. Орехово-Зуевская стачка 1885. М., 1956,
с. 34.
68 Там же, с. 34.
69 Рашин А. Г. Формирование промышленного пролетариата в
России. М., 1940, с. 204.
70 Песков П. А. Указ, соч., с. 18.
71 Там же.
72 Пругавин В. С. Указ, соч., с. 40.
73 Там же.
74 Мурашко Л, Морозовская стачка (К пятидесятилетию).
1885—1935. М., 1935, с. 41—42.
75 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, on. 1, д. 940, л. 66.
76 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 656.
77 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 2, с. 91—92.
78 Кабанов П. И., Ерман Р. К. Указ, соч., с. 18.
79 Пругавин В. С. Указ, соч., с. 38.
80 Левинсон-Нечаева М. Н. Положение и быт рабочих текстиль-
ной промышленности Московской губернии во второй половине
XIX века (Материалы экспедиции 1949 г. в г. Орехово-Зуево).—
В кн.: Историко-бытовые экспедиции, 1949—1950. М., 1953, с. 157—
158.
250
ЦГИА г. Москвы, ф. 342, on. 1, д. 5239, л. 10, 17.
82 Сборник статистических сведений по Московской губ.: Отдел
санитарной статистики, т. IV, ч. 1. М., 1890, с. 292.
83 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 2, с. 257.
84 Русская мысль, 1882, № 5, с. 81.
85 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 149,
151, 254-255.
86 Трофимов А. С. Пролетариат России и его борьба против ца-
ризма. 1861—1904 гг. М., 1979, с. 94.
87 См. Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 23, с. 127.
88 Красавченко Н. П. Экономическое положение и борьба рабо-
чих-текстильщиков Владимирской губ. в 1880—1894 годах. Канд,
дис. М., 1955, с. 260.
89 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, он. 5, д. 69, л. 36.
90 Песков П. А. Фабричный быт Владимирской губернии. Спб.,
1884, с. 37.
91 Каталог книг и периодических изданий библиотеки при фаб-
риках Товарищества мануфактуры «Саввы Морозова сын и К0».
Владимир, 1888, с. 1—12.
92 Пругавин В. С. Указ, соч., с. 40—41.
93 Толоконский II. И. Указ, соч., с. 13.
94 Рабочее движение в России в XIX веке, т. Ill, ч. 1, с. 153.
95 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 1, с. 301.
96 Ленин В. И. Полп. собр. соч., т. 4, с. 185.
97 Т олоконский II. И. Указ, соч., с. 19.
98 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 150.
99 ЦГИА г. Москвы, ф. 143, on. 1, д. 34, л. 16.
100 Морозовская стачка. 1885—1935, с. 38.
101 Мурашко Л. Указ, соч., с. 57.
102 Бирюков Н. Первый гром. М., 1967, с. 213.
103 ЦГИА г. Москвы, ф. 357, on. 1, д. 12, л. 21.
104 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, on. 1, д. 2665, л. 7.
105 Там же, л. 8.
106 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, on. 1, д. 752, л. 9—10.
107 Там же, л. 12.
108 Там же, л. 21.
109 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, on. 1, д. 2665, л. И.
1,0 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, on. 1, д. 752, л. 25.
1,1 Там же, л. 27.
112 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, on. 1, д. 2665, л. 26.
113 Рабочее движение в России в XIX в., т. III, ч. 1, с. 722.
114 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 5, д. 42, л. 4. , J
115 Багаев М. А. Моя жизнь. Воспоминания ивановца больше-
вика-подпольщика. Иваново, 1949, с. 144.
116 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, on. 1, д. 5162, л. 5—6.
117 ЦГИА г. Москвы, ф. 341, on. 1, т. 2, д. 2559, л. 17—19.
1,8 Парадизов П. К истории русской фабрики. — История про-
летариата СССР. М., 1933, № 1—2 (13—14), с. 228—230.
119 Песков П. А. Указ, соч., с. 91.
120 Неделя, 1886, 22 июня, № 25, с. 853.
121 Толоконский Н. И. Указ, соч., с. 21.
122 Неделя 1886, 22 июня, № 25, с. 853.
123 Толоконский Н. И. Указ, соч., с. 38.
124 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, on. 1, д. 5240, л. 1.
125 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, on. 1, д. 5242, л. 1—2.
251
126 Толоконский Н. И. Указ, соч., с. 39.
127 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, on. 1, д. 5242, л. 3.
128 Левинсон-Нечаева М. II. Указ, соч., с. 158.
129 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, on. 1, д. 5242, л. 5—13.
130 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, on. 1, д. 751, л. 22.
131 Левинсон-Нечаева М. Н. Указ, соч., с. 158—159.
132 ЦГИА г. Москвы, ф. 357, on. 1, д. 12, л. 27.
133 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 5, д. 69, л. 9.
134 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 8, д. 325, л. 1—6.
135 Кабанов П. И., Ерман Р. К. Указ, соч., с. 20.
136 Морозовская стачка. 1885—1935, с. 39.
137 ЦГАОР СССР, ф. 7952, оп. 8, д. 210, л. 5.
138 Там же, л. И.
139 Толоконский II, И. Указ, соч., с. 25.
140 ЦГИА г. Москвы, ф. 357, on. 1, д. 12, л. 20.
141 Песков П, А, Указ, соч., с. 17.
142 Шестернин С. П. Пережитое, с. 186.
143 См.: Ленин В. И, Поли. собр. соч., т. 23, с. 431.
144 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 2, с. 531.
145 Толоконский И, И, Указ, соч., с. 31.
146 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 7, д. 26, л. 22—24.
147 Левинсон-Нечаева М. Н. Указ, соч., с. 159.
148 Толоконский: Н. И, Указ, соч., с. 31.
149 Колотушка (орган Орехово-Зуевского укома РКП(б)), 1923,
18 января, с. 3.
150 Московские ведомости, 1886, 23 июня.
151 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 435.
152 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, on. 1, д. 751, л. 7—55.
153 Толоконский Н. И. Указ, соч., с. 27.
154 Морозовская стачка 7—13 (19—25) января 1885 года. М.,
1923, с. 48.
165 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 143, л. 142.
166 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 147.
157 Там же, с. 139—140.
158 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 141, л. 171.
159 Пругавин В. С, Указ, соч., с. 39—41.
160 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 141, д. 138, л. 161.
161 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 208.
162 ЦГИА г. Москвы, ф, 342, оп. 8, д. 1175, л. 13—14.
163 Ленин В, И. Поли. собр. соч., т. 2, с. 20—21.
164 Там же, с. 59.
165 Пругавин В. С, Указ, соч., с. 39—40.
166 Толоконский И. И. Указ, соч., с. 41.
167 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 8, д. 325, л. 7—8.
168 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 147.
109 Искра, вып. II. Л., 1926, с. 12.
170 Пругавин В. С. Указ, соч., с. 36—37.
171 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 8, д. 245, л. 2.
172 Кирьянов Ю. И. Жизненный уровень рабочих России (конец
XIX—начало XX в.). М., 1979, с. 243.
173 Левинсон-Печаева М. Н. Указ, соч., с. 160.
174 Шестернин С, П, Пережитое, с. 213.
175 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 8, д. 462, л. 3.
176 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, on. 1, д. 5162, л. 17.
177 Искра, вып. II. Л., 1926, с. 10.
252
178 Левинсон-Нечаева М. Н. Указ. соч., с. 162.
179 Ефетов М. Город на Клязьме. М., 1941, с. 12.
180 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 8, д. 462, л. 2.
181 Неделя, 1886, 22 июня, № 25, с. 854.
182 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 2, с. 265.
183 Пругавин В. С. Указ, соч., с. 41.
184 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 2, с. 238.
Глава II (с. 73-150)
1 Ленин В. И. Полп. собр. соч., т. 2, с. 22.
2 Панкратова А. М., Соколов В. М. Предшественница Морозов-
ской стачки. — Исторический архив, 1951, № 7, с. 134.
3 Каторга и ссылка, 1929, № 10(59), с. 45.
4 Исторический архив, 1951, № 7, с. 171.
5 Там же.
° Кабанов П. И., Ерман Р. К. Морозовская стачка 1885 года. М.,
1963, с. 30.
7 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 6, с. 403.
8 Исторический архив, 1951, № 7, с. 128.
9 Шестернин С. П. Пережитое, с. 212.
10 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 1. М., 1952,
с. 610.
11 Кабанов П. И., Ерман Р. К. Указ, соч., с. 33.
12 Там же.
13 Рабочее движение в России в XIX веке, т. I, ч. 2. М., 1950,
с. 413—414.
14 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 3, д. 3, л. 3—4.
15 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 2, с. 21.
16 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 2, с. 179,
180, 647.
17 Кабанов II. И., Ерман Р. К. Указ, соч., с. 36.
18 Пролетарская революция, 1924, № 1(24), с. 7.
19 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 34, с. 217.
20 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 3, с. 548; т. 2, с. 91.
21 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 139, л. 2.
22 Моисеенко П. А. Воспоминания старого революционера. М.,
1966, с. 70.
23 Там же.
24 Толоконский Н. И, Указ, соч., с. 46—47.
25 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, on. 1, д. 2376, л. 9—18.
26 Кабанов П. И., Ерман Р. К. Указ, соч., с. 47—48.
27 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, on. 1, д. 2376, л. 45-54, 57.
28 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 241.
29 Соколов О. Д. На заре рабочего движения России. М., 1978,
с. 84, 86.
30 Там же.
31 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 15.
32 В начале пути: Воспоминания петербургских рабочих,
1872—1897. Л., 1975; Багаев М. А. Моя жизнь: Воспоминания Ива-
новна большевика-подпольщика. Иваново, 1949, и др.
33 Моисеенко П. А, Указ, соч., с. 235.
34 Моисеенко П. А. Революционное движение среди рабочих
Петербурга. 1875—1886 гг. — Летопись революции. Харьков, 1923,
№ 5, с. 112.
253
35 Плеханов Г. В. Соч., т. III. М.—Пг., 1923, с. 161.
36 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 18.
37 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 2, с. 188—
189.
38 Фигнер В. II. Запечатленный труд. Воспоминания в 2-х то-
мах, т. 1. М., 1964, с. 144.
39 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 2, с. 47.
40 Летопись революции, 1923, № 5, с. 14.
41 См.: Ленин В. И. Полп. собр. соч., т. 4, с. 377.
42 Рабочий класс России от зарождения до начала XX в., с. 270.
43 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 2, с. 309—
310.
44 Там ясе, с. 317-318.
45 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 43.
46 Там же, с. 46—47.
47 Там же, с. 48; Вестник Европы. Снб., 1871, № 5, с. 231—243.
48 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 206.
49 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 52, 66.
50 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 3, с. 174—175.
51 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, он. 41, д. 138, л. 136.
52 Моисеенко II. А. Указ, соч., с. 68.
53 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 206—
207.
54 Серафимович А. С. Собр. соч., т. 6. М., 1959, с. 296.
55 Московские ведомости, 1886, 28 мая.
56 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, он. 41, д. 148, л. 70.
57 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, он. 41, д. 138, л. 78; Рабочее движе-
ние в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 138—139.
58 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 74.
59 Моисеенко П. А. Морозовская стачка (далее — Путь к Ок-
тябрю). — Путь к Октябрю, вып. 2. М., 1923, с. 45.
60 Морозовская стачка. 1885 г. М., 1925, с. 47.
61 Там же.
62 Пролетарская революция, 1924, № 1(24), с. 67—69.
63 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 6, с. 133.
64 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 192.
65 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 138, л. 166.
66 Ленин В. И, Поли. собр. соч., т. I, с. 295.
67 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 6, с. 180.
68 Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. М.,
1956, т. I, с. 358.
69 Фатеев П. С. Первые российские марксисты. М., 1983, с. 136—
141.
70 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 148, л. 16.
71 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 69—70.
72 Морозовская стачка. 1885—1935. М., 1935, с. 65.
73 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 72—73.
74 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 148, л. 23—24.
75 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 193.
76 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 71.
77 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 138, л. 131.
78 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 192.
79 Путь к Октябрю, вып. 2, с. 46.
80 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 74.
81 Там же, с. 74.
254
82 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 195.
83 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 148, л. 94.
84 Там же, л. 68.
85 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 75—76.
86 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 196,
224.
87 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 2, с. 328—
329.
88 Моисеенко П. Л. Указ, соч., с. 77.
89 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 211.
250.
90 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 77—78.
91 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 138, л. 168.
92 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 140, л. 44.
93 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 139, л. 8—9.
91 Морозовская стачка. 1885—1935. М., 1935, с. 66.
95 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 140, л. 167.
96 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 139, л. 44.
97 Там же, л. 8—9.
98 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 79—80.
99 Шестернин С. П. Пережитое, с. 168.
100 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 148, л. 70.
101 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 139, л. 28.
102 Там же, д. 141, л. 7.
103 Московские ведомости, 1886, 27 мая.
104 Рабочее движение в России в XIX веке, т. II, ч. 2, с. 170;
Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 80.
105 Морозовская стачка. 1885 г., с. 22—26.
106 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 82.
107 Левинсон-Нечаева М. Н. Указ, соч., с. 169.
108 Виноградов. Личные впечатления свидетеля Морозовской
стачки 18<85 г. — В сб.: Путь к Октябрю, вып. 2. М., 1923, с. 35.
109 Трофимов А. С. Пролетариат России и его борьба против
царизма. 1861—1904. М., 1979, с. 124—125.
110 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 81.
111 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 124.
112 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 83.
113 Трофимов А. С. Указ, соч., с. 94.
114 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 125.
115 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 2, с. 23.
116 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 254.
117 Морозовская стачка. 1885 г., с. 46.
118 Кантор Р. Морозовская стачка 1885 года. — Архив истории
труда в России, кн. 2. Пг., 1921, с. 48.
119 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 126—
127.
120 Кудрина П. Еще о Петре Анисимовиче Моисеенко (по ар-
хивным документам). — Красная летопись, № 1(10). Л., 1924,
с. 248-251.
121 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 141, л. 41.
122 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 139, л. 34.
123 Летопись революции. Харьков, 1923, № 5, с. 120.
124 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 128—
129.
125 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 149, л. 12.
255
126 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 132—
134.
127 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 4, с. 285.
128 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 142, л. 164.
129 Морозовская стачка. 1885 г., с. 43—44.
130 Ленин В. И. Полп. собр. соч., т. 30, с. 314.
131 Морозовская стачка. 1885 г., с. 51.
132 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 179.
133 Там же, с. 135, 234.
134 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 85.
135 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 149, л. 16.
136 Толоконский Н. И. Указ, соч., с. 80.
137 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 140, л. 13.
138 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 86—87; Рабочее движение в
России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 275.
139 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 88—89.
140 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 141, л. 56.
141 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 89—90.
142 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 140, л. 13—15.
143 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 235.
144 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 4, с. 313.
145 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 143.
146 Валк С. В. К истории Морозовской стачки 1885 г. — Сбор-
ник материалов и статей, вып. I. Пг., 1921, с. 87.
147 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 134.
148 Кабанов П. И., Ерман Р. К. Указ, соч., с. 71.
149 Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XIX в. М., 1973,
с. 47.
150 Рабочее движение в России в XIX веко, т. III, ч. 1,
с. 181—182.
151 Шестернин С. П. Пережитое, с. 32—33.
182 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 153,
155.
153 Там же, с. 154, 184.
154 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 92.
165 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 138, л. 119.
156 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 93—96.
157 Там же, с. 96, 99—101.
158 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 188—
189.
169 Красавченко Н. П. Экономическое положение и борьба ра-
бочих-текстильщиков Владимирской губернии, с. 302.
160 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 142, с. 1.
161 Новое время, 1885, 25 января.
182 Колотушка (орган Орехово-Зуевского Укома РКП (б)), 1923,
18 января, с. 3.
163 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 244—
246, 278—281; Красавченко Н. П. Указ, соч., с. 302.
164 Город на Клязьме. Книга о славных революционных, бое-
вых и трудовых традициях трудящихся Орехова-Зуева. М., 1977,
с. 64-67.
165 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 184—
186.
168 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 6, д. 116, л. 2—5.
167 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 30.
256
168 Пролетарская революция, 1924, № 1(24), с. 70—71.
169 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 148, л. 9—15.
170 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 138, л. 12, 109, 161, 168;
д. 148, л. 16, 18, 20-21, 23-24, 26-28; д. 151, л. 1-10.
171 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 151, л. 4—5.
172 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 148, л. 71—72.
173 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 150, л. 70—71.
174 Калинин М. И. 38-летний юбилей Морозовской стачки. — Из-
бранные произведения в 4-х томах, т. 1. М., 1960, с. 361.
Глава III (с. 151—184)
1 Трофимов А. Рабочее движение в России. 1861—1894 гг. Мл
1957, с. 143—151.
2 Лаверычев В. Я. Царизм и рабочий вопрос в России. 1861—
1917 гг. М., 1972, с. 65—66.
3 Московские ведомости, 1885, И января.
4 Голос Москвы, 1885, 11(23) января.
5 Голос Москвы, 1885, 17(29) января.
° Толоконский II. И. Орехово-Зуевская стачка 1885 г. М., 1956,
с. 109—110.
7 Московские ведомости, 1885, 19 января.
8 Толоконский II. И. Указ, соч., с. 97—100.
9 Шестернин С. П. Пережитое. Иваново, 1940, с. 227.
10 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 143, л. 184—185.
11 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 145, л. 2.
12 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 17, д. 74, л. 49.
13 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 144, л. 99-101, 110—111;
д. 145, л. 79—80, 137-140, 181—187.
14 Шестернин С. П. Пережитое, с. 226—227; ЦГИА г. Москвы,
ф. 131, оп. 41, д. 146, л. 33, 95.
15 Моисеенко П. А. Воспоминания старого революционера. М.,
1966, с. 114.
16 Подлящук Павел. Основа. М., 1970, с. 67—68.
17 Балабанов М. Очерки по истории рабочего класса в России,
ч. II. Киев, 1924, с. 220.
18 Кабанов П. И., Ерман Р. К. Морозовская стачка 1885 года.
М., 1963, с. 83—84; ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 145, л. 17.
19 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 42, д. 146, л. 53—54.
20 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 117.
21 Шестернин С. П. Пережитое, с. 228.
22 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 2, с. 24.
23 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 282.
24 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 148, л. 116.
25 Там же, л. 119, 125.
26 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 42, д. 147, л. 1, 3, 4, 5, И, 12.
27 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 148, л. 132, 133—138, 140;
оп. 42, л. 14—15.
28 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 285—
287; Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 118—119.
29 Плеханов Г. В. Соч., 3-е изд., т. II. М., 1923, с. 391—392.
30 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 2, с. 24.
31 Моисеенко П. А. Указ, соч., с. 111—113.
32 Московские ведомости, 1886, 29 мая.
17 Заказ № 466
257
33 Московские ведомости, 1885, 11 и 19 января; 1886, 29 мая.
34 Московские ведомости, 1886, 29 мая.
35 Ленин В. И. Поля. собр. соч., т. 2, с. 25.
36 Вестник Европы, 1886, кн. 7, с. 373, 375.
37 Там же, с. 377—378.
38 Новое время, 1886, 31 мая.
39 Русская мысль, 1886, № 6, с. 163—168.
40 Русская мысль, 1886, № 7, с. 189.
41 Кабанов П. И., Ерман Р. К. Указ, соч., с. 82—83.
42 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 146, л. 32.
43 Муравьев В. А, История Морозовской стачки. — Морозовская
стачка. 1885—1935. — Сб. док. и матер. М., 1935, с. 60.
44 ЦГЛО|Р СССР, ф. ДП-VI, 1885, д. 5, л. 138.
45 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 233.
46 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 149, л. 138.
47 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 140, л. 148.
48 Толоконский Н. И. Рабочее движение в России и Морозов-
ская стачка. — Морозовская стачка. 1885—1935, с. 30; Каба-
нов П. И., Ерман Р. К. Указ, соч., с. 78—79.
49 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 2, с. 23.
50 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 717.
51 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 146, л. 3.
52 Ленин В. И. Полп. собр. соч., т. 4, с. 284.
53 Парадизов П. Рабочий вопрос в России в начале 70-х годов
XIX в. — История пролетариата СССР. Сб. 10. М., 1932, с. 51 —
53.
54 Лаверычев В. Я. Указ, соч., с. 25—32.
55 Педеля, 1871, 2(24) ноября, стб. 572.
56 Янжул И. И. Фабричный быт Московской губернии. СПб.,
1884, с. 44, 83, 88, 91. •
57 Русский курьер, 1880, 22 октября.
58 Русский курьер, 1882, 3, 4 июля, и др.
59 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 5, с. 74—75.
60 Русские ведомости, 1885, 10 января.
61 Русский курьер, 1885, И января.
62 Московские ведомости, 1885, 13 февраля.
63 Русь, 1885, 19 января, с. 19.
64 Голос Москвы, 1885, 9(21) января.
65 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 2, с. 106—107.
66 ЦГАОР СССР, ф. ДП-П, 1885 г., д. 34, ч. 1, л. 1—2.
67 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 703—
704.
68 ЦГАОР СССР, ф. ДП-Ш, 1885 г., д. 65, л. 1. А. С. Трофимов
датирует это постановление 29 января. Видимо, указывается время
его появления в московских газетах (Трофимов А. Указ, соч.,
с. 147).
69 Трофимов А. Указ, соч., с. 147—148.
70 ЦГАОР СССР, ф. ДП-Ш, 1885 г., д. 250, л. 15-16.
71 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 717.
72 Деятельность Государственного совета за время царствова-
пйя государя императора Александра Александровича. 1 марта
1881 г.— 20 октября 1894 г. СПб., 1895. с. 84—85.
73 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III- ч. 1, с. 572.
74 Лаверычев В. Я. Указ, соч., с. 66—67.
75 Янжул И. И, Из воспоминаний и переписки фабричного ин-
258
спектора первого призыва. — Материалы для истории русского ра-
бочего вопроса и фабричного законодательства. СПб., 1907, с. 68—69.
76 Лаверычев В. Я. Указ, соч., с. 68—69.
77 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 23, с. 430.
78 Русский курьер, 1886, 23 июня.
79 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 758—
767.
80 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 2, с. 269—270.
81 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 760—
761.
82 Русские ведомости, 1887, 13 мая.
83 Русский курьер, 1886, 6 августа.
84 Русская мысль, 1886, К® 8, с. 206—207.
85 Вестник Европы, 1886, кн. 10, с. 797, 807.
86 Лаверычев В. Я. Указ, соч., с. 72.
87 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 2, с. 285.
88 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 762—
764.
89 Московские ведомости, 1885, 1 апреля.
90 Русское обозрение, 1893, т. 20, апрель, с. 1087.
91 Государственный архив Смоленской области, ф. 121, on. 1,
д. 827, л. 33.
92 руССкое обозрение, 1893, т. 20, апрель, с. 1087.
93 Балабанов М. Указ, соч., с. 290.
94 Государственный архив Смоленской области, ф. 121, on. 1,
д. 828, л. 8, 25—26.
95 Воспоминания И. И. Янжула о пережитом и виденном
(1864—1909 гг.). — Русская старина, 1910, т. 142, апрель—май-
июнь, с. 95.
96 Государственный архив Смоленской области, ф. 121, on. 1,
д. 828, л. 47—52; д. 328, л. 1.
97 Русская старина, 1910, т. 142, апрель—май—июнь, с. 95,
97-98.
98 Русское дело, 1887, 5 декабря.
99 Дневник академика В. П. Безобразова. — Русская старина,
1913, т. 154, май, с. 273.
100 Там же, с. 276.
101 ЦГАОР СССР, ф. ДП-П, 1885 г., д. 34, ч. 5.
102 Наблюдения и соображения В. П. Безобразова относительно
действия новых фабричных узаконений. СПб., 1888, с. 4—6, 118—
119, 121, 126—127.
103 Балабанов М. Указ, соч., с. 290—291.
104 Русская старина, 1910, т. 142, апрель—май—июнь, с. 98.
105 Балабанов М. Указ, соч., с. 291.
100 ЦГАОР СССР, ф. ДП-П, 1885 г., д. 34, ч. 5, с. 241—242.
107 Балабанов М. Борьба фабрикантов против охраны труда.
Пересмотр закона 3 июня 1886 года. — Труд в России. Сб. 11—12.
Пг., 1924, с. 128—129.
108 Лаверычев В. Я. Указ, соч., с. 83.
109 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 9, д. 112, л. 35—36.
110 Там же, л. 6—7, 26.
111 Материалы к изучению рабочего вопроса. По официальным
данным. Составлены в Министерстве финансов отделом промыш-
ленности. Март 1905 г. СПб., 1905, с. 7.
112 Лаверычев В. Я. Указ, соч., с. 88.
17*
259
из ЦГИА СССР, ф. 40, on. 1, д. 41, л. 127—133.
1,4 Наказ чинам фабричной инспекции. СПб., 1894, с. 1.
1,5 ЦГАОР СССР, ф. ДП-VI, 1896, д. 17, ч. 2.
Глава IV (с. 185-209)
1 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 9, с. 250.
2 Подсчитано по: Рабочий класс России от зарождения до на-
чала XX века. М., 1983, с. 296.
3 Кабанов П. И., Ерман Р. К. Морозовская стачка 1885 года.
М., 1963, с. 96.
4 Трофимов А. Рабочее движение в России. 1861—1894 гг. М.,
1957, с. 147.
5 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 303—
305; Кабанов П. И., Ерман Р. К, Указ, соч., с. 78.
6 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 771.
7 Там же, с. 305—312.
8 Трофимов А. Указ, соч., с. 145—147.
9 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 321,
771—772.
'• Там же, с. 316-3*7, 345.
11 Там же, с. 330—И1.
12 Там же, с. 343—344.
13 Там же, с. 336—339.
14 Там же, с. 341—342.
15 Трофимов А. Указ, соч., с. 143—144.
16 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 319—
327
’ ‘7 Там же, с. 332, 335, 337, 342-343, 346-350, 773-775.
18 Там же, с. 772—773.
19 Там же, с. 351—367, 774—775.
20 Трофимов А. Указ, соч., с. 149.
21 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 399—
404, 777.
22 История рабочего класса России. 1861—1900. М., 1972, с. 142.
23 Трофимов А. Указ, соч., с. 152.
24 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 406—
409, 778-783.
26 Там же, с. 572, 783-791.
26 Там же, с. 482—484.
27 Там же, с. 538-539, 547—558.
28 Трофимов А. Указ, соч., с. 154.
29 Кабанов П. И., Ерман Р, К, Указ, соч., с. 97.
30 Трофимов А. Указ, соч., с. 154—155.
31 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 624—
637.
32 Шестернин С. П. Пережитое. Из истории рабочего и револю-
ционного движения. 1880—1900 гг. Иваново, 1940, с. 39—40.
33 ЦГИА г. Москвы, ф. 131, оп. 41, д. 145, л. 42, 79.
34 Шестернин С. П. Пережитое, с. 42, 211.
35 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 637—
639.
36 Кабанов П. И., Ерман Р. К. Указ, соч., с. 98.
37 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 639—
640.
260
зд Там же, с. 649.
39 История рабочего класса России. 1861—1900 гг., с. 145—149.
40 Там же, с. 172-176.
41 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 183.
42 Калинин М. И. Избранные произведения, т. 1. М., 1960, с. 364.
43 Муравьев В. Л. История Морозовской стачки. — Морозовская
стачка. 1885—1935. М., 1935, с. 60.
44 Там же, с. 95—98.
45 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 774;
Морозовская стачка. 1885—1935, с. 99—100.
46 ЦГИА г. Москвы, ф. 342, оп. 8, д. 1003, л. 3—11.
47 Кабанов П. И., Ерман Р. К. Указ, соч., с. 99—100.
48 Листок Народной Воли, 1886, № 3.
49 Рабочее движение в России в XIX веке, т. III, ч. 1, с. 693—
694.
50 Там же, т. III, ч. 1, с. 694—695.
G1 Кабанов 11. И., Ерман Р. К, Указ, соч., с. 100—101.
52 Федосеев 11. Е. Статьи и письма. М., 1958, с. 271.
53 Подробнее: Шестернин С. П. Указ, соч., с. 70—81.
54 Город на Клязьме. Книга о славных революционных, бое-
вых и трудовых традициях трудящихся Орехова-Зуева. М., 1977,
с. 28.
55 Ленин В. И. Полп. собр. соч., т. 46, с. 9.
66 Багаев М. А. Моя жизнь. Иваново, 1949, с. 144.
57 Воспоминания Ивана Васильевича Бабушкина. М., 1951,
с. 191.
58 О рабочем движении и социал-демократической работе во
Владимирской губернии в 900-х годах, вып. II. Владимир, 1925,
с. 28.
59 Багаев М. А. Указ, соч., с. 144—145, 150—157; О рабочем дви-
жении и социал-демократической работе во Владимирской губер-
нии в 900-х годах, вып. II, с. 52.
00 Труды Владимирского губернского научного общества по
изучению местного края, вып. I. Владимир, 1921, с. 4—6.
01 О рабочем движении и социал-демократической работе во
Владимирской губернии в 900-х годах, вып. II, с. 52—53.
62 Труды Владимирского губернского научного общества по
изучению местного края, вып. 1, с. 22—26.
63 О рабочем движении и социал-демократической работе во
Владимирской губернии в 900-х годах, вып. II, с. 54—59; Труды
Владимирского губернского научного общества по изучению мест-
ного края, вып. I, с. 28—29.
64 О рабочем движении и социал-демократической работе во
Владимирской губернии в 900-х годах, вып. II, с. 61—69.
65 Там же, с. 71—74.
66 Костомаров Г. Московский совет в 1905 году. М., 1955, с. 198;
О рабочем движении и социал-демократической работе во Влади-
мирской губернии в 900-х годах, вып. II, с. 142.
67 1905 год в Москве. М., 1955, с. 232.
68 О рабочем движении и социал-демократической работе во
Владимирской губернии в 900-х годах, вып. II, с. 119—125.
69 Рабочий класс России. 1907 — февраль 1917 гг. М., 1982,
с. 131—132,
70 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 16, с. 51.
261
71 Самойлов Ф. Н. По следам минувшего. М., 1954, с. 164—165,
206-207.
72 См.: Петраков М. М. Орехово-Зуевская Красная Гвардия.—
За власть Советов. Сб. М., 1957, с. 400—401.
73 Великая Октябрьская социалистическая революция. Хроника
событий, т. 1. М., 1957, с. 121, 241.
74 Там же, с. 427, 625, 655, 677.
75 История КПСС, т. 3, кн. 1. М., 1967, с. 279; кн. 2. М., 1968,
с. 179.
70 Петраков М. М. Указ, соч., с. 402—409.
Заключение (с. 210—215)
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 2, с. 91—92.
2 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 9, с. 250.
3 Калинин М. И. Избранные произведения, т. 1. М., 1960, с. 362.
4 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 6, с. 30.
5 Серафимович А. С. Собр. соч., т. 6. М., 1959, с. 272, 296.
G Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 22, с. 353.
7 См.: Ленин В. И. Поля. собр. соч., т. 2, с. 23 -25.
8 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 422.
9 Город па Клязьме. М., 1977, с. 116, 121.
10 Там же, с. 227.
11 Правда, 1985, 23 марта.
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Абакумов П. Е. 111
Абраменков М. И. 140
Абрамов В. А. 224
Абрамов С. А. 224
Авдеев М. А. 240
Аверьянов Ф. 241
Агапов Л. 218
Акимова В. 81
Акинфьев К. 236
Аксаков И. С. 167
Александр II 44, 75, 79, 86, 89
Александр III 114, 116, 126, 134,
142, 148, 168, 182
Александров В. А. 84
Александров Н. А. 218
Александров Н. 236
Александров П. 218
Александрова Е. 81
Алексеев А. А. 232
Алексеев А. А. 241
Алексеев А. 218
Алексеев А. 235
Алексеев В. А. 225
Алексеев В. 218
Алексеев Г. 218
Алексеев Е. 225
Алексеев И. 218
Алексеев И 218
Алексеев П. А. 85, 91
Алексеев П. 218
Алексеев Р. 241
Алексеев С. А. 233
Алексеев С. 225
Алексеев Ф. 218
Алексеева А. 241
Алексеева М. 51
Алырин Ф. Т. 225
Андреев А. А. 49
Андреев А. 236
Андреев В. А. 225
Андреев В. еле. Курокин-
Васягин
Андреев Д. А. 225
Андреев Д. 218
Андреев Е. А. 75, 225
Андреев Е. 225
Андреев И. 225
Андреев М. А. 233
Андреев М. 218
Андреев С. А. 233
Андреев С. 218
Андреев Т. 225
Андреева П. 66
Андриянов И. 236
Анисимов А. 225
Анисимов Г. А. 92, 103, 139, 141
Анисимов Е. А. 225
Анисимов П. см. Моисеенко П. А.
Анисимова М. А. 140
Анофриев Т. Д. 49
Антипов Г. 218
Антипов С. А. 235
Антоний (архиерей) 52
Антонов В. А. 219
Антонов В. 225
Антонов Д. 219
Антонов Н. 236
Антонов Ф. 240
Аппельберг О. Э. 89
Аристархов Т. 236
Артемов В. А. 49
Артемов М. 225
Артемова А. 236
Артемьев Е. 73, 74
Артемьев Н. 236
Архипов П. А. 81
Архипов Я. 240
Афанасьев К. 225
Афанасьев С. 219
Афанасьева У. см. Морозова У. А.
Бабушкин II. В. 70, 202, 203, 261
Багаев М. А. 51, 83, 203, 248, 251,
253, 261
Бажановы 50
Баконин И. 79
Балабанов М. С. 257, 259
Балясова М. И. 68
Барышников В. А. 209
Батурин Я. Н. 248
Бахрушин Н. Н. 176
Безобразов В. П. 178, 179, 259
Белинский В. Г. ИЗ
Беловодский А. А. 78
Берви-Флеровский В. В. 88, 98
Бескровный Л. Г. 250
Бирюков Н. 3. 251
Благоев Д. Н. 157
Богданов Н. И. 245
Борисов М. см. Васильев М. В.
Булкины 70
Бун И. И. 188
Бунге Н. X. 171
Бутюгин К. И. 193
Быков Е. 102
Вагина П. В. 100, 107, 111, 146, 247
Валк С. Н. 256
Варенцова О. А. 248
Васильев А. А. 225
Васильев А. 236
Васильев В. 56
Васильев В. 219
Васильев В. В. 225
Васильев В. В. 240
263
Васильев В. 235
Васильев Г. В. 225
Васильев Д. 219
Васильев Д. 225
Васильев Е. В. 225
Васильев Е. 219
Васильев И. И. 219
Васильев И. И. 225
Васильев И. И. 242
Васильев И. 236
Васильев И. 240
Васильев И. 241
Васильев К. 242
Васильев Л. В. 99, 244
Васильев Л. 225
Васильев Л. 242
Васильев М. В. 99, 219
Васильев (Борисов) М. В. 107, 244
Васильев М. 233
Васильев Н. В. 50
Васильев П. А. 106, 108, 143
Васильев П. 225
Васильев С. В. 106
Васильев С. 219
Васильев С. 219
Васильев С. 219
Васильев С. 236
Васильев С. см. Морозов С. В.
Васильев Ф. 219
Васильев Ф. 225
Васильев Я. 226
Васильева А. 66
Васильева С. 81
Васпгин В. см. Курокин В. А.
Викторов II. 236
Викулов С. В. 219
Виноградов И. Д. 56
Виноградов П. 111, 255
Виноградова Л. С. 42, 100
Витте С. Ю. 167
Владимиров А. 236
Владимиров Ф. В. 236
Власов А. 233
Волков (Сергеев) В. С. 4, 6, 7, 64,
82, 92—95, 97, 99—105, 107—109,
111, 114, 115, 119, 121, 124, 128—
130, 132—134, 147—149, 153, 154,
157—159, 196, 201, 210, 211, 214,
216, 244, 245
Волков К. В. 245
Волкова А. П. 93, 100
Володин П. А. 146, 245
Вольфберг 191
Воробьев А. 226
Вроцкий В. А. см. Навроц-
кий А. А.
Вышнеградский И. А. 171, 176, 178,
180, 181
Вязов В. М. 226
Гаврилов И. 43
Гаврилов И. Г. 145
Гаврилов И. 226
Гаврилов И. 233
Гаврилов М. 235
Гаврилов Н. Г. 69
Гаврилов С. Г. 219
Галактионов В. 235
Галактионов М. 81, 226
Галочкина П. С. 111
Гаранин И. К. 106
Гвоздарев Д. 83
Герасимов И. 232
Герасимов П. 219
Герасимова В 233
Герасимова IVf. Г. 100, 226
Гилль Р. Р. 186
Голицын В. М. 196
Голубев Е. С. 226
Гольмик А. Н. 226
Гомалсев Д. П. 101, 120
Горбуновы 14
Гордеев А. 242
Грационов Г. 226
Григорьев Г. А. 233
Григорьев Б. Г. 233
Григорьев В. Г. 242
Григорьев В. 219
Григорьев Д. Г. 242
Григорьев Д. 226
Григорьев Е. 219
Григорьев 3. 219
Григорьев И. Г. 226
Григорьев И. 219
Григорьев К. 226
Григорьев Л. Г. 226
Григорьев М. Г. 219
Григорьев М. 233
Григорьев П. 219
Григорьев С. Г. 236
Григорьев С. 226
Григорьев Ф. 242
Гунсон Ю. П. 176
Гулин М. С. 194
Гурвич И. А. 89
Гурьев Е. 236
Гусев М. М. 226
Гучков И. Е. 176
Гучковы 14, 82
Давыдов А. 233
Давыдов П. 232
Данилов (Помосков) М. Д. 94, 99,
108, 147, 244
Демьянов II. Д. 236
Детинов Ф. А. 176
Дианов М. И. 28, 64, 98, 106, 110,
111, 143
Дмитриев А. 219
Дмитриев А. 242
Дмитриев В. Д. 242
Дмитриев В. 219
Дмитриев Е. 226
Дмитриев И. 219
Дмитриев И. 220
Дмитриев И. 220
Дмитриев И. 227
Дмитриев М. 220
Дмитриев П. Д. 245
Дмитриев С. 233
Добржинский А. Ф. 142, 147
Добролюбов Н. А. ИЗ
Долгоруков В. А. 121, 168
Дороднов И. С. 196
Дунаев Е. А. 208
Евдокимов А. 237
Евдокимов Е. 220
Евдокимов И. 237
Евдокимова Н. Е. 100, 220
Евстигнеев В. 237
Евстигнеев И. 220
Евстигнеев М. 227
Евстифеев Н. И. 245
Евстратова Н. 220
Егоров А. 240
Егоров Г. 235
Егоров Е. 237
264
Егоров И. 233
Егоров М. 227
Егоров Н. 227
Егоров П. 220
Егоров С. 227
Егоров Т. 227
Егорова А. И. 100, 200
Егорова А. 242
Егорова П. 232
Екатерина II И
Елизаров А. 233
Елизаров Ф. Е. 42, 99, 108, 244
Емельянова Е. Е. 100, 227
Ерастов И. 220
Ерман Р. К. 79, 250, 252, 253, 256,
258, 260, 201
Ермолаев Е. 194
Ермолаев Т. 242
Ефетов М. 253
Ефимов В. 235
Ефимов Г. Е. 220
Ефимов И. 227
Ефимов Н. 227
Ефимов О. 242
Ефимов Т. 195
Ефимова Д. 242
Ефремов А. 50, 51
Ефремов Е. 233
Ефремов И. 233
Ефремов П. 220
Желябов А. И. 79, 83
Жеребцов 17
Забелин М. В. 245
Загрядский К. В. 245
Залогин И. В. 190
Захаров (Каширин) 11
Захаров Ф. 240
Звягинцев Е. А. (Рустик О.) 16,
249
Зибер Н. И. 88
Зимины 82, 90, 92, 186, 217
Зубков А. 191
Зубрилин В. 3. 99, 130, 244
Зуев Е. Ф. 38
Иванов А. II. 242
Иванов А. 241
Иванов В. 227
Иванов В. 235
Иванов Г. 220
Иванов Д. И. 227
Иванов Д. 235
Иванов Е. 221
Иванов Е. 241
Иванов И. 43
Иванов И. 227
Иванов И. 237
Иванов (Абраменков) Л. II. 4, 9.
81, 82, 86, 89, 91, 92, 94, 95, 102-
105, 139, 141, 147, 149, 210, 214
Иванов Л. 221
Иванов М. 228
Иванов М. 237
Иванов Н. 237
Иванов И. 242
Иванов О. 57
Иванов О. ел*. Моисеенко П. А.
Иванов П. 118
Иваной П. 228
Иванов П. 233
Иванов П. 237
Иванов Р. 221
Иванов С. 221
Иванов С. 228
Иванов С. 237
Иванов С. 241
Иванов Т. 237
Иванов Т. 242
Иванов Ф. 221
Иванов Ф. 228
Иванов Ф. 234
Иванов Ф. 242
Иванов Я. 237
Иванов Я. 55
Иванова Е. И. 100, 228
Иванова Е. 57
И ванова М. 242
Игнатов Д. 221
Игнатов Е. 228
Игнатов Н. 221
Игнатьева Е. 75
ИЛарионов В. 221
Иларионов В. 228
Ильин А. 228
Ильин Г. 221
Ильин Е. 228
Ильин К. 221
Ильин М. 235
Ильин С. 234
Ильина Е. И. 57
Иоксимович Ч. М. 248
Ипатов Я. 235
Исаев И. 228
Исаев Л. 229
Исаев И. 237
Исаев Ф. 221
Кабанов П. И. 79, 250, 252, 253,
256—258, 260, 261
Казмин Г. 221
Казмин Е. 235
Казмин И. 237
Казмин Т. 235
Калинин И. Л. 50, 234
Калинин М. И. 150, 199, 211, 257,
261, 262
Калужский Г. 26
Кантор Р. 255
Капранов И. Е. 45, 99, 244
Карпов Е. 235
Карпов П. 242
Карпова М. 243
Катков М. Н. 5, 121, 151, 158, 159,
160
Кирилов А. 243
Кириллов М. 237
Кириллова Д. 237
Кирсанов В. 221
Кирьянов Ю. И. 252
Кирьянова И. 237
Киттары М. Я. 24, 32
Кпоп Л. 18, 19
Кобордо Б. К. 127
Ковалев К. К. 146
Кожевников И. В. 91
Козлов М. Д. 99, 108, 244
Козлов М. С. 229
Козлов Ф. Л. 64, 66, 99, 100, 102,
244
Козмин Ф. 229
Козмин Я. 243
Колобков Д. И. 190
Комелсвы 41
Комиссарова А. В. 111
Кондратьев П. 237
Кондратьев С. 229
265
Кондратьев Ф. 238
Коновкин Н. П. 105, 147
Кононов Ф. 13
Константинов 3. 238
Константинов П. 234
Коншин Н. Н. 191
Кониев Я. О. 89
Копопев И. П. 176
Копылов Г. Т. 245
Коренев Е. П. 89
Коробкин (Селедкин) А. П. 246
Короленко В. Г. 89
Корс Э. К. 191
Костенкннова В. 51
Костин Н. П. 229
Костомаров Г. Д. 88, 261
Красавченко Н. П. 251
Крендельщиков 196
Крестовников Г. А. 24, 176
Крестовников Н. К. 176
Кривошея В. В. 202
Кудрина П. 255
Кузмин С. 229
Кузнецов А. И. 221
Кузнецов П. С. 99, 108, 244
Кузнецовы 14
Кузьмин П. 62
Кузяков В. К. 49
Куприянов Г. 221
Курбатов Е. И. 246
Курокин (Восягип) В. А. 99, 102,
218, 244
Лабутина А. Т. 111
Лаверычев В. Я. 257—259
Лаврентьев Г. 229 ,
Лаврентьев Е. 221
Лаврентьев II. 235
Лаврентьева А. Л. 140
Ланин II. П. 166
Лапин К. К. 50
Ларионов (Баканчев) М. 106
Ларионов Ф. 238
Левинсон-Нечаева М. Н. 250, 252,
253 255
Ленин В. И. 3, 4, 6, 7, 13, 31, 34,
37, 40, 43, 45, 46, 61, 65, 73, 75,
77/80, 85, 90, 95, 114, 124, 125,
134, 155, 158, 163, 164, 166, 167,
172, 173, 175, 184, 199, 202, 208—
213, 248, 250, 251, 253—262
Леонов С. 221
Леонтьев К. 221
Леонтьев Н. 241
Леонтьев Ф. 241
Лепешкин С. С. 100
Ливанов Ф. В. 249
Листратова Е. 81
Лифанов Ф. 3. 130, 246
Логовский А. Ф. 89, 98
Лозовский С. А. 248
Лотарев М. П. 110, 115
Лукин И. 243
Лукьянов К. 238
Лукьянов С. 221
Лукьянова И. 49, 100, 221
Луппов Н. 221
Любомиров П. Г. 249
Лядышев В. С. 41
Макаров В. 249
Максимов И. 229
Максимов И. 238
Максимов Н. 221
Максимов П. 222
Максимов Ф. 238
Максимова Е. М. 81
Максимова П. 66
Малсвский-Малевич А. Ю. 190
Малукова А. 62, 145
Малютин П. П. 19
Марков И. М. 246
Маркс К. 14, 31, 37, 39, 88, 90,
248—253, 260, 262
Мартяхина М. Г. 100, 111, 246
Маслеников Н. Я. 249
Масловы 70
Матвеев И. 222
Матвеев С. 229
Махов Н. М. 83
Медведевы 182
Мейерсоп П. 201
Мелихов А. Ф. 246
Мельников П. И. (А. Печерский)
249
Меркулов П. 69
Мешалин И. В. 18, 248, 249
Миронов К. 42
Митрофанов У. 222
Михайлов А. Д. 79
Михайлов А. 222
Михайлов Д. 43, 107
Михайлов Е. 222
Михайлов И. 51
Михайлов II. 229
Михайлов М. 234
Михайлов П. 238
Михайлов С. 229
Михайлов Т. 222
Михайлов Ф. 102
Михайлов Ф. 229
Михайлов Ф. 241
Михайлова А. М. 238
Михайлова В. 243
Михайловский Н. К. 201
Моисеев И. 243
Моисеенко Е. С. 82, 83, 89, 100
Моисеенко П. А. (Иванов О.,
Мосеенок, Щербаков, Филип-
пов Я. В.) 4, 6—9, 65, 80—109,
111—114, 117, 119, 121, 123, 124,
127, 129—132, 139—142, 146—149,
153, 154, 157—159, 196, 210, 211,
214, 244, 245, 248, 253—257
Моргунов С. В. 191
Морозов А. А. 20, 21
Морозов А. С. 15, 21
Морозов В. Е. 21, 51, 52, 112, 154,
155, 204
Морозов В. 3. 21
Морозов Д. А. 21
Морозов Д. И. 177
Морозов Е. С. 15, 17, 21
Морозов 3. С. 15, 17, 21, 186
Морозов И. 3. 21
Морозов И. С. 15, 21, 22
Морозов С. В. (Савва «Первый»)
12—21, 45, 90
Морозов С. Т. 21, 24, 28, 49, 204
Морозов С. Т. 21
Морозов Т. С. 9, 15, 19, 21—24, 27—
30, 33, 36—40, 43, 48—50, 52,
55—59, 62, 63—65, 68, 69, 71, 74—
79, 90, 96, 97, 101, 106, 112—114,
117, 120—122, 125—128, 132, 134,
135, 137, 140, 142, 144, 147, 151,
155, 156, 161, 162, 176—178, 194,
216, 217
Морозова М. Ф. 19, 23, 28, 29, 52
266
Морозовы 6, 8, 9, 12, 14, 16, 19—21,
23, 26, 28—33, 38, 40, 41, 46—48,
51, 52, 58, 62, 65, 77, 80, 152, 162,
163, 186, 187
Мосеенок П. А. см. Моисеен-
ко П. А.
Муравьев В. А. 258, 261
Муравьев Н. В. 114, 131, 136, 156,
157
Мурашко Л. 250, 251
Мясиков Н. II. 246
Навроцкий А. А. (Вроцкий А.) 88,
97
Назаров А. А. 24, 126
Назаров И. 229
Назаров С. А. 28, 109, 118
Назаров С. 238
Найденов Н. А. 171
Невский В. И. 248
Некрасов Н. А. 113
Несытой И. Е. 20
Никитин В. 238
Никитин Д. 229
Никитин Е. 241
Никитин 3. 238
Никитин И. 229
Никитин К. 229
Никитин М. 229
Никитин П. 229
Никитин С. 222
Никитин Ф. 222
Никитина Т. 229
Никифоров Д. 229
Никифоров Е. 222
Никифоров И. Д. 99, 102, 244
Никифоров К. 238
Никифоров М. Н. 42
Никифоров М. 229
Никифоров Ф. 238
Никифорова А. 243
Николаев А. 238
Николаев В. 195
Николаев Г. 238
Николаев И. 235
Николаев И. 238
Николаев М. 238
Николаев О. 238
Николаев П. 230
Николаев Т. 235
Николаев Ф. 230
Николаева К. С. 214
Никольский Н. М. 15, 16, 249
Никонов А. 243
Ногин В. П. 208
Обнорский В. П. 4. 83, 86
Овчинников К. П. 246
Овчинников Н. П. 246
Орлов П. А. 24, 249
Осинский В. А. 83
Осипов А. 241
Осипов И. 243
Осипов С. 145
Павлов А. 222
Павлов В. 243
Павлов Д. 243
Павлов К. 190
Павлов М. 239
Павлов П. 239
Павлова Н. 230
Панкратова А. М. 26, 170, 253
Пантелеев В. Ф. 50
Пантелеев Ф. Ф. 24
Парадизов П. В. 251, 258
Парфенов А. 222
Пафнутьев С. 234
Перовская С. Л, 83
Песков П. А. 38, 43, 54, 60, 250,
251
Петраков М. М. 261, 262
Петров А. Д. 201
Петров А. 2з0
Петров В. П. 230
Петров В. 243
Петров Г. 51
Петров Г. 81
Петров Г. 230
Петров Е. 239
Петров 3. 230
Петров И. 230
Петров И. 243
Петров К. П. 246
Петров К. 234
Петров М. П. 247
Петров М. 230
Петров М. 241
Петров П. 239
Петров С. 239
Петров Т. 230
Петрова М. П. 239
Псчаткин К. П. 192
Пименов И. 239
Писарев Д. И. ИЗ
Пискун В. II. 230
Платонова А. П. см. Волкова А. П.
Плевало Ф. Н. 148, 153, 161
Плеве В. К. 168, 172, 179, 180
Плеханов Г. В. 5, 6, 83, 84, 95, 157,
248, 254, 257
Победоносцев К. П. 121, 152, 171
Поворов И. С. 247
Подлящук П. И. 257
Поликарпов В. 222
Поликарпов Я. 232
Поляков А. Я. 187
Помогаев К. 195
Помосков М Д. см. Данилов М. Д.
Попов М. Р. 83 '
Пресняков А. К. 83 ;
Проворихина А. С. 249
Прокофьев Г. 51
Прокофьев М. 239
Протопопов А. А. 133
Прохоров Г. 201
Прохоров С. 230
Пругавин А. С. 250
Пругавин В. С. 41, 44, 64, 66, 67,
249, 253
Прусаков М. М. 108 ।
Пуховы 70
Пушкин А. А. 102, 103, 230 ’ ; | "
Пушкин А. С. ИЗ !
Пфейфер 191 ’ -
Пышков И. В. 222
Радищев А. Н. 87
Разоренов Н. 191
Разумов М. 115
Рахмановы 14, 19
Рашин А. Г. 250
Ригг Д. 73
Робинсон Д. Ф. 63
Родионов А. 239
Рождественский А. 190
Романов А. 243
Романов Ф. 222
267
Романцев И. 50
Романцев П. 50
Рухов В. 222
Рюмин Н. А. 16
Рюмины 12
Рябов П. И. 50, 182, 195
Рябушинские 14, 249
Рябцев 209
Савельев И. 239
Савостьянов Е. 223
Сазонова Е. С. еле. Моисеенко Е. С.
Самойлов И. 56
Самойлов Ф. Н. 83, 261
Сатин Г. С. 51
Селиверстов И. 145
Сельдяков С. Д. 50
Семенов А. С. 247
Семенов А. Н. 247
Семенов А. 230
Семенов А. 239
Семенов А. 241
Семенов Е. 223
Семенов К. 145
Семенов К. 223
Семенов Л. 239
Семенов Н. 223
Семенов М. 243
Семенов С. 223
Семенов Ф. 243
Семенов Я. 223
Семенова А. 231
Семенова А. 241
Семенова М. С. 231
Серафимович А. С. 211, 254, 262
Сергеев А. С. 231
Сергеев А. Л. 176
Сергеев В. см. Волков В. С.
Сергеев Г. 55
Сергеев Д. 234
Сергеев Е. 223
Сергеев К. 223
Сергеев П. 235
Сергеев Т. 243
Сериков М. Й. 93
Сидоров А. С. 231
Сидоров А. 239
Сидорова Д. 81
Силантьев К. С. 146, 231
Силантьев П. К. 146
Силантьева М. М. 111, 146
Сильвин М. А. 6, 248
Симонов Ф. И. 19
Симонин 181
СипЯгин Д. С. 175. 182
Скворцов Е. И. 247
Скворцов И. И. 187
Смирнов А. В. 92. 99, 141
Смирнов А. С. 186, 187
Смирнов В. П. 223
Смирнов И. Т. 91
Соколов В. М. 253
Соколов И. К. 231
Соколов О. Д. 253
Соколов П. К. 110
Сокольский М. И. 10
Солдатенков К. Ф. 24
Солдатенковы 19
Соловьев С. М. 88
Соловьева А. М. 10, 249
Спиридонов Е. Д. 99, 108, 244
Степанов А. С. 239
Степанов А. 223
Степанов А. 243
Степанов в. 235
Степанов Г. 241
Степанов И. 241
Степанов И. 243
Степанов С. 223
Степанов С. 231
Степанов Ф. 223
Степанов Ф. 239
Строков А. 93
Сувиров И. И. 191
Судиенко И. М. 114—116, 118, 119,
125, 128, 129, 131—135, 137—139
142, 143, 162
Сундатов С. Н. 247
Сутугин А. А. 36, 58
Сысоева В. 81
Терентьев А. 223
Терентьев С. А. 8
Терентьев Ф. 223
Терентьева А. Т. 234
Терентьева А. 231
Тимирязев В. И. 182
Тимофеев А. Т. 231
Тимофеев В. Т. 223
Тимофеев В. 234
Тимофеев И. 223
Тимофеев К. 56
Тимофеев М. 231
Тимофеев Ф. 239
Тимофеева А. Т. 100, 223
Тимошин А. П. 193
Титов А. А. 249
Титов А. 223
Титов С. Т. 223
Титов Ф. Т. 42, 47, 99, 108, 245
Тифанов Н. 223
Тихомирова Л. Ф. 100, 107, 111, 247
Тихонова О. Т. 231
Товарков П. С. 129, 131, 136, 156
Толоконский Н. И. 248, 250—253,
256—258
Толстой Д. А. 113, 114, 126, 135,
138, 139, 167, 168, 180
Толстой Л; Н. 18
Трофимов А. С. 187, 194, 248, 255,
257, 258, 260
Трофимов А. 235
Трофимов Д. 231
Трофимов Е. 243
Трофимов И. 239
Трофимов Н. 231
Трофимов О. 231
Трофимов Ф. 235
Трофимов 104
Уварова А. 231
Удалов И. В. 146
Ульянов А. 239
Успенский Г- И. 88
Устинов Г. 224
Устинов М. С. 146, 247
Фадеев И. 231
Фаминцын С. С. 114, 136, 147, 200
Фатеев П. С. 254
Федоров А. 231
Федоров А. 239
Федоров В. 224
Федоров В. 241
Федоров Е. 224
Федоров И. 243
Федоров М. 243
Федоров Н. 224
268
Федоров П. 234
Федоров G. 234
Федоров Т. 231
Федоров Я. 231
Федосеев Н. Е. 201, 202, 261
Федотов Е. Ф. 247
Федотов Е. 239
Федотов К. 240
Федотов П. 231
Федотов G. 231
Федотова В. 240
Федотова Н. 231
Феоктистов Д. 240
Ферапонтов Г. 240
Фигнер В. Н. 85, 254
Филатов П. 224
Фирсов И. 224
Фирсов Н. 232
Филиппов А. 51
Филиппов А, 224
Филиппов И. 243
Филиппов Н. 240
Филиппов П. В. 79
Филиппов G. Ф. 232
Филиппов Ф. Ф. 241
Филиппов Я. В. см. Моисеен-
ко П. А.
Филиппов Я. 224
Филиппова М. Ф. 240
Филипьев Г. 240
Финогенов Ф. 240
Фомин М. 224
Фомин П. И. 93
Фролов А. 232
Фролов М. Ф. 232
Фролов Т. 224
Хазова П. А. 100, 110, 111, 146,
247
Халтурин С. Н. 4, 83, 85, 86, 87,
104
Хапков А. см. Хотков А. А.
Хлудов А. 19
Хлудова В. А. 20
Хлудовы 166
Холконов Г. G. 99, 108, 245
Холщевников Н. И. 155
Хотков (Хапков) А. А. 99, 108, 245
Цыганов А. С. 107
Цыганов Ф. 195
Чернышевский Н. Г. 84
Чирьев Г. Н. 247
Чугунов Ф. Г. 99, 107, 245
Чугунов Ф. 102
Чулков П. И. 247
Шарапов G. Ф. 177
Шау В. В. 86, 91, 104
Шебалдин Ю. Н. 8
Шелапутины 14
Шелгунов Н. В. 83, 88
Шелухин Ф. А. 99, 100, 108, 114,
128—130, 132, 134, 245
Шестаков А. В. 208
Шестернин G. П. 7, 60, 69, 109, 137,
196, 248, 252, 253, 255, 256, 257,
260, 261
Шишмарев Д. 13, 48, 250
Шорин А. И. 64, 98, 101, 110, 115,
116, 156, 162
Штанниковы 70
Штикрос 19
Штырник И. 194
Шубинский Н. П. 154, 155, 161
Шульце-Геверниц Г. 19, 249
Щевлев К. Г. 232
Щербаков А. Я. 190
Щербаков М. Н. 191
Щербаков М. П. 196
Щербаков П. см. Моисеенко П. А.
Щукин Н. И. 176
Энгельс Ф. 2, 41, 71, 248—253, 260,
262
Юдичев В. Д. 10
Яковлев А. 232
Яковлев В. 232
Яковлев Г. 234
Яковлев Д. 224
Яковлев Е. 232
Яковлев И. 194
Яковлев И. Я. 69
Яковлев К. 224
Яковлев К. 243
Яковлев Н. 232
Яковлев П. 235
Яковлев П. 241
Яковлев Р. 224
Яковлев Т. С. 99, 115, 129, 245
Яковлев Т. 235
Яковлев Ф. 224
Яковлева Т. 232
Якунчиков В. И. 19
Ян Ж ул И. И. 165, 177—179, 258, 259
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение................................................. 1
Глава I. Рабочие морозовских фабрик в 60—80-х годах XIX в. 11
Морозовский фабричный комбинат — цитадель крупного
российского капитала...................................—
Численность и состав рабочих па морозовских фабриках 31
Тяжелые условия труда и быта рабочих..................45
Глава II. В борьбе за рабочее дело...................73
Выступления рабочих Никольской мануфактуры до 1885 г. —
Накопление революционных традиций и роль передовых
рабочих в организации Морозовской стачки .... 80
Подготовка стачки.................................94
Начало стачки....................................106
Решающий этап борьбы.............................121
Завершение стачки. Расправа царских властей . 134
Глава III. Общественно-политическое значение Морозовской
стачки..................................................151
Царский суд пад стачечниками и буржуазное обществен-
ное мнение ........................................ —
Влияние Морозовской стачки па развитие законодатель-
ства о фабрично-заводском труде в России.........164
Глава IV. Развитие революционной борьбы российского про-
летариата ..............................................185
Забастовочное движение после Морозовской стачки . . —
Орехово-зуевские рабочие на пути к Великому Октябрю 200
Заключение....................................... 210
Приложения....................................... 216
Источники и литература........................... 248
Указатель имен . . ... 263
Лаверычев В. Я., Соловьева А. М.
Л13 Боевой почин российского пролетариата: К ЮО-ле-
тию Морозовской стачки 1885 г. — М.: Мысль, 1985. —
270 с., 16 л. ил.
В пер.: 1 р. 60 к.
В книге показано одно из первых массовых выступлений проле-
тариата в России — Морозовская стачка 1885 г., значение которой
исключительно высоко оцепил В. И. Ленин. Подготовленная передо-
выми рабочими-революционерами по главе с П. А. Моисеенко, стач-
ка оказала большое влияние на рост классового самосознания рос-
сийского пролетариата, на развитие всего рабочего движения в
России.
Для широкого круга читателей.
„ 0505020000-064
004(01)-85 78 85
ББК 63.3(2)51
9(C) 16
Владимир Яковлевич Лаверычев
Аида Михаиловна Соловьева
БОЕВОЙ
ПОЧИН
РОССИЙСКОГО
ПРОЛЕТАРИАТА
К 100-лстию Морозовской стачки 1885 г.
Заведующий редакцией В. G. Антонов
Редактор Г. И. Пылаева
Младший редактор Ю. В. Сокортова
Оформление художника В. П. Григорьева
Художественный редактор А. Б. Николаевский
Технический редактор Л. П. Гришина
Корректор И. В. Равич-Щербо
ИБ Кв 2697
Сдано в набор 12.10.84. Подписано в печать 10.04.85. А 03964. Формг
84хЮ87зг. Бумага книж.-журн. Обыкн.-нов. гарн. Высокая печать. Ус
печ. л. 15.96 с вкл. Усл. кр.-отт. 21,42. Уч.-изд. л. 18,12 с вкл. Тира
25 000 экз. Заказ К» 466. Цена 1 р. 60 к.
Издательство «Мысль». 117071, Москва. Ленинский пр., 15.
Московская типография № И Союзполиграфпрома при Государственно
комитете СССР по делам издательств, полипрафии и книжной торговл!
Москва. 113105, Нагатинская, 1.