ВВЕДЕНИЕ
1.  Начало войны в Алжире
2.  Алжирская война и французское общество
3.  Международный аспект алжирской войны
Глава 2. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ 13 МАЯ 1958 г. И ЛИКВИДАЦИЯ РЕЖИМА ЧЕТВЕРТОЙ РЕСПУБЛИКИ
2. Путч 13 мая 1958 г
1.  Рождение Пятой республики и поворот в алжирской политике правительства
2.  Раскол «коалиции 13 мая» и подготовка антиголлистского выступления
3.  Январский мятеж
1. Заговор в армии
2. Апрельский военный путч в Алжире
Глава 5. КРАХ ОАС
2.  Время иллюзий
3.  Окончание войны в Алжире и разгром ОАС
ПРИЛОЖЕНИЯ
БИБЛИОГРАФИЯ
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Оглавление
Текст
                    АКАДЕМИЯ НАУК СССР
Ордена Трудового Красного Знамени
Институт мировой экономики и международных отношений
ППЧеркасов
АГОНИЯ ИМПЕРИИ
ПОЛИТИЧЕСКИЕ КРИЗИСЫ, ВОЕННО-КОЛОНИАЛИСТСКИЕ ПУТЧИ И ЗАГОВОРЫ ВО ФРАНЦИИ В ПЕРИОД АЛЖИРСКОЙ ВОИНЫ 1954-1962 гг
О
Издательство «Наука»
Москва 1979



Монография посвящена бурным, драматическим событиям, происходившим во Франции с середины 50-х до середины 60-х годов. Автор раскрывает взаимосвязь подъема ультраправых сил во Франции в 50-х годах и их краха в начале 60-х годов с распадом французской колониальной империи, рассказывает о свержении Четвертой республики в мае 1958 г., о «неделе баррикад» в Алжире, о генеральском путче и «парижском заговоре», о кровавой деятельности ОАС. В книге показывается героическая борьба демократических сил Франции против угрозы неофашизма. Ответственный редактор доктор исторических наук Ю. И. РУБИНСКИЙ Петр Петрович Черкасов АГОНИЯ ИМПЕРИИ (Политические кризисы, военно-колониалистские путчи и заговоры во Франции в период алжирской войны (1954—1962 гг.) Утверждено к печати Ордена Трудового Красного Знамени Институтом мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР Редактор издательства Н. Л. Петрова. Художник А. А. Кущенко Художественный редактор H. Н. Власик Технические редакторы В. Д. Прилепская, Т. А. Прусакова Корректор М. М. Баранова ИБ № 15543 Сдано в набор 5.04.79. Подписано к печати 29.08.79. Т-11494. Формат 84X108732 Бумага типографская № 2. Гарнитура литературная. Печать высокая. Усл. печ. л. 14,7. Уч.-изд. л. 15,7. Тираж 7000 экз. Тип. зак. 4535. Цена 95 коп. Издательство «Наука». 117864 ГСП-7, Москва, В-485, Профсоюзная ул., 90 2-я типография издательства «Наука». 121099, Москва, Г-99, Шубинский пер., 10 Ч 10603 2— БЗ—92—4—78 0504000001) 042(02)—79 (g) Издательство «Наука», 1979 Г,
ВВЕДЕНИЕ В новейшей истории Франции 50-е годы явились переломным этапом, в ходе которого произошли принципиально важные изменения в ее экономической и социально-политической структурах. Изменилась сама политическая физиономия буржуазного общества. В основе этого процесса находились глубинные сдвиги, происходившие в недрах французского капитализма. Две мировые войны, затяжной экономический кризис 30-х годов, подъем национально-освободительного движения и сужение сферы господства капитала существенно ослабили внутренние и внешние позиции монополистической буржуазии Франции, заставив ее перейти на путь форсированного промышленного развития. Крупные социальные потрясения в мире после 1917 г., обусловившие значительное ослабление мирового, в том числе и французского, капитализма, убедили монополистические круги Франции в необходимости радикальной переориентации их экономической системы. Исторический опыт показал всю уязвимость преимущественного упора на развитие кредитно-финансовой сферы, длительное время характерного для французского капитализма. Сравнительная слабость промышленных монополий во многом была причиной серьезного отставания Франции от ведущих капиталистических государств. Вскоре после окончания второй мировой войны французские монополии начали структурную реорганизацию и модернизацию экономики. Львиная доля инвестиций направлялась прежде всего на развитие промышленности, особенно ее перспективных отраслей. Реорганизация экономики происходила на фоне затяжного социально-политического кризиса французского общества, характерной чертой которого было разложение традиз
ционных буржуазно-парламентских институтов. Рост концентрации и централизации капиталистической собственности, ускорившийся в 50-х годах, нанес тяжелый удар по многомиллионной мелкобуржуазной массе, долгое время занимавшей прочные позиции в сфере промышленного и сельскохозяйственного производства. Прямым социальным последствием экономической реконструкции во Франции явилось разорение мелкого крестьянства и ремесленничества. Только за 1955— 1963 гг. число самостоятельных крестьянских хозяйств во французской деревне уменьшилось на 17%: с 2 млн. 286 тыс. до 1 млн. 900 тыс. В 1906 г. к категории ремесленников во Франции принадлежало 53% всего самодеятельного населения; в 1938 г.— уже 33, в 1954 г.—19, а в 1966 г.— лишь 14% Размывание мелкобуржуазных слоев города и деревни имело следствием радикализацию значительной их части на крайне правом фланге французского политического спектра. Выразителем интересов и настроений разоряющейся мелкобуржуазной массы в середине 50-х годов стал реакционный «Союз защиты торговцев и ремесленников» (ЮДКА), возглавлявшийся П. Пужадом. ЮДКА составил крупнейшую фракцию крайне правой оппозиции режиму Четвертой республики. Глубинные процессы в экономическом развитии, обусловившие высокую степень классовых конфликтов, не могли пройти безболезненно и для крупной буржуазии. Перестройка традиционной структуры капитала неоднозначно и в неодинаковой степени сказалась на интересах различных отрядов буржуазии, породила в ее среде определенные разногласия относительно содержания и путей дальнейшего развития французского капитализма. На формирование современного французского государственно-монополистического капитализма (ГМК) глубокий отпечаток наложил распад колониальной империи, перенесенный Францией в особо тяжелой, болезненной форме. Многочисленные французские владения, над которыми в буквальном смысле никогда не заходило солнце, на 1 Франция. (Экономика и политика стран современного капитализма) /Отв. ред. Ю. И. Рубинский. М., 1973, с. 209, 212. 4
протяжении столетий служили опорой величия Франции и непроизводительным источником обогащения ее буржуазии. Трудно переоценить значение для Франции ее обширной колониальной империи. Долгое время колонии практически полностью покрывали нужды метрополии по основным видам продовольствия, минерального и растительного сырья. После первой и особенно второй мировых войн колонии стали главным объектом французских инвестиций. Если в 1914 г. колониальные капиталовложения Франции составляли всего 8% от общей суммы экспортируемых капиталов, а в 1936 г.—38%, то к 1958 г. они возросли до 70% 2. Колониальные владения занимали одно из первых мест во французской внешней торговле. В 1946 г. их доля в импорте Франции составляла 22%, а в экспорте — 33 %3. По подсчетам французских экономистов, в середине 50-х годов прибыль, получаемая французской буржуазией от эксплуатации колоний, составляла ежегодно 100—120 млрд. фр. Эта прибыль примерно в 2,5 раза превышала колониальные инвестиции 4. Значение империи для метрополии далеко не исчерпывалось чисто экономическими показателями. Империя долгое время являлась важнейшим средством поддержания международного престижа французской буржуазной республики. В годы первой мировой войны колонии поставили Франции более 800 тыс. солдат5. Не однажды престиж и «величие» Франции подкреплялись жизнями тысяч и тысяч солдат, рекрутированных в ее владениях. После сокрушительного поражения 1940 г. именно колониальные владения стали тем плацдармом, с которого антигерманская фракция французской буржуазии, ориентировавшаяся на де Голля, начала борьбу за освобождение страны. После окончания войны, когда Франция вступила в полосу глубокого социально-экономического кризиса, колониальные владения оценивались правящими кругами важнейшим и чуть ли не единственным 2 См.: Гаврилюк В. В. Распад французской колониальной империи. М., 1962, с. 36. 3 Франция и ее владения. М., 1948, с. 84—85. 4 См.: Гаврилюк В. В. Указ, соч., с. 159. 5 Attain, М. Encyclopédie pratique illustrée des colonies françaises. Paris, 1931, t. 1, p. 2. 5
s тех условиях средством компенсации хронической внутренней слабости Четвертой республики. Одним словом, значение колониальной империи для французской буржуазии всегда было первостепенным и ни с чем не сравнимым. Именно поэтому буржуазия Франции постоянно и ревниво следила за целостностью и неприкосновенностью своей колониальной империи. Однако не в ее силах было остановить постоянно нараставшее стремление зависимых народов к национальной самостоятельности. Великая Октябрьская социалистическая революция вызвала мощный подъем национально-освободительного движения народов колоний, развернувшегося с особой силой после второй мировой войны. Затрещали по всем швам еще вчера казавшиеся вечными и незыблемыми колониальные империи Англии, Франции, Голландии и других держав. Уже в 1941 г. Франция была вынуждена признать независимость Сирии и Ливана. В 1954 г. в результате почти восьмилетней войны добились самостоятельности и международного признания Вьетнам, Лаос и Камбоджа (Кампучия). В 1956 г. Франция предоставила независимость Марокко и Тунису. Спустя четыре года добились политической самостоятельности 13 африканских владений Франции. В результате территория французских колониальных владений уже за первые 15 послевоенных лет сократилась с 12 млн. км2 до 2,3 млн., а численность проживавшего на ней населения — соответственно с 70 млн. человек до 11,6 млн.6 На протяжении многих десятилетий поколения французов воспитывались на «подвигах героев колониальной эпопеи». К эксплуатации колоний в той или иной форме были причастны довольно широкие слои населения Франции. В отдельных владениях существовали значительные европейские поселения (Северная Африка, Мадагаскар, Новая Каледония и др.). Всего в начале 50-х годов во владениях Франции проживало около 2,5 млн. французских граждан, большей частью выходцев из метрополии 7. Они занимали господствующие позиции во всех сферах общественно-экономической жизни замор- 6 Гаврилюк В. В. Указ, соч., с. 3. 7 Подсчитано по: Annuaire statistique de la France 1952, Paris, 1953, p. 338. 6
иких территорий. Уже к началу XX в. оформилась и получила широкое распространение колониалистская идеология, исповедуемая не только французскими поселенцами колониальных владений, но и довольно широким слоем населения метрополии, прямо или косвенно связанным с эксплуатацией колоний. Распад империи вызвал панические настроения в этих кругах, терявших все преимущества, которыми они пользовались на протяжении поколений. Именно они составили основную, наиболее сильную и последовательную в своих требованиях и действиях фракцию колониалистского «лобби». Крупные монополии, многочисленные французские поселенцы и рантье в метрополии, связанные с получением прибылей в колониях, оказывали мощное давление на правительство, требуя от него подавления национально-освободительного движения. Вторым социальным компонентом колониалистского «лобби» во Франции являлась армия, прежде всего ее колониальные части, всем смыслом своего существования неразрывно связанные с военно-административными методами управления владениями. Поражения в Индокитае, Марокко, Тунисе и Алжире резко усилили антиправительственные настроения в кругах генералитета и офицерства, винивших во всех неудачах «прогнивший режим партий» и выступавших за установление «сильной власти». Кризисная ситуация, складывавшаяся во Франции с начала 50-х годов, была использована потерпевшим в годы второй мировой войны сокрушительное поражение и дышавшим на ладан французским фашизмом. Идейные наследники Петэна, Дорио, Деа и других французских «фюреров» увидели возможность реванша на волне недовольства разорявшихся мелкобуржуазных слоев и колониалистских ультра немощной политикой беспрерывно сменявших друг друга правительств Четвертой республики. В 50-х годах сформировался блок остатков французских фашистов с ультраколониалистами и реакционной военщиной. Развитие глубоких социально-экономических противоречий внутри французского общества выдвинуло в середине 50-х годов на первый план алжирскую проблему. Война в Алжире, начавшаяся в ноябре 1954 г., явилась тем катализатором, который ускорил процесс возрожде7
ния и укрепления правоэкстремистских сил, перешедших вскоре в открытое наступление против демократии и республики во Франции. За период алжирской войны (1954—1962 гг:) Франция пережила более десяти открытых схваток с реакцией. В ходе одной из них погибла Четвертая республика. По сведениям французских исследователей, событиям 13 мая 1958 г. предшествовало по меньшей мере 13 заговоров правых экстремистов. За четыре неполных года (1955—1958) пало шесть правительств. Если к этому добавить около 30 попыток покушения на основателя Пятой республики генерала Шарля де Голля, то станет очевидной та степень напряжения, которой характеризовались годы войны в Алжире для французского общества. 1954—1962 годы, пришедшиеся на последнюю в истории Франции колониальную войну, были агонией ее колониальной империи. С окончанием алжирской войны была перевернута последняя страница обширной летописи французской колониальной политики. Эти годы явились поворотными не только для внешней политики Франции, но и для всей внутриполитической жизни страны. Сокрушительное поражение, которое понесли правоэкстремистские силы, сопровождалось подъемом демократического движения, охватившего самые широкие массы французского народа. Цель настоящей книги — попытаться проследить истоки и причины активизации правоэкстремистских сил во Франции (В середине 50-х годов, показать тесную взаимосвязь между оживлением крайне правых группировок и колониальной войной в Алжире, выявить причины поражения ультра. Проблемы, исследуемые в монографии, уже нашли определенное освещение в советской историко-политической литературе8. Однако фактическая история профашистских, военно-колониалистских путчей и заговоров, сотрясавших Францию на протяжении восьми лет И’сказавшихся на нынешней расстановке сил в Пятой республике, до сих пор осталась неисследованной. Накопленные к настоящему времени материалы, прежде всего документального характера (публикации секретных архивов ОАС, стенограммы судебных процессов над уча- 8 См. библиографию. 8
стникамй путчей и заговоров, мемуарная литература), а также определенная историческая дистанция делают возможным и оправданным восполнение имеющихся пробелов. События последних лет убедительно свидетельствуют о том, что опасность -со стороны профашистских сил не снята с повестки дня. Подъем неонацизма в Западной Германии и Италии, диктатура Пиночета в Чили, разгул антикоммунистической истерии в Аргентине... В 1975 г. стало известно о существовании тайного неофашистского «черного интернационала»— международной организации нацистов, ставящих своей целью ни много ни мало свержение существующих правительств в странах Западной Европы и создание единого наднационального фашистского государства. По официальным данным, в середине 70-х годов в ФРГ действовало более 100 неофашистских организаций и групп; во Франции, по сведениям газеты «Юманите», за период с 1944 по 1972 г. существовало 107 организаций такого рода 9. В связи с этим материалы настоящей книги дают представление о формах и методах подрывной деятельности правых экстремистов. К этому можно добавить, что разгромленные в начале 60-х годов французские правые ультра превратились в международных политических гангстеров, находящихся на услужении реакционных империалистических кругов. Они принимают самое активное участие в деятельности «черного интернационала». Их следы можно обнаружить повсюду, где реакция нуждается в опытных «специалистах» по «тайной войне» и террору. Автор выражает признательность товарищам по Отде^ лу международных отношений ИМЭМО АН СССР и официальным рецензентам — доктору экономических наук В. И. Кузнецову, доктору исторических наук С. С. Салычеву, кандидату исторических наук А. Л. Семенову за высказанные замечания и рекомендации, оказавшие большую помощь при подготовке книги. Автор благодарен покойному Альберту Захаровичу Манфреду, одобрившему замысел книги и давшему ряд ценных советов. 9 Известия, 1975, 17 янв.; Правда, 1975, 27 янв.
Глава первая ВОЙНА В АЛЖИРЕ И ОБОСТРЕНИЕ ВНУТРЕННИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ ВО ФРАНЦИИ (1954—1958 гг.) 1. Начало войны в Алжире Алжир принадлежал к числу старых французских владений. Еще в 1807 г. Наполеон Бонапарт направил в Алжир военную экспедицию офицера Бутена в целях обследования побережья страны. Однако более срочные и важные заботы отвлекли внимание «императора французов» от Алжира. Спустя 23 года войска Карла X, последнего монарха режима Реставрации, буквально накануне Июльской революции 1830 г. осуществили захват г. Алжира и оккупировали страну. В 1834 г. Алжир был превращен в генерал-губернаторство и с тех пор находился под французским колониальным управлением \ За сто с лишним лет колонизации французский капитализм пустил глубокие корни в Алжире. Огромные участки земли в наиболее плодородных районах отбирались у коренного арабо-берберского населения и передавались устремившимся в Алжир многочисленным искателям легкой наживы, спекулянтам, разорившимся фермерам, авантюристам всех мастей 1 2. Впоследствии их станут называть «pieds-noirs» («черноногими») за то, что в отличие от алжирцев французские поселенцы носили кожаную обувь. Европейская колонизация развивалась довольно быстрыми темпами. Если до 30-х годов XIX в. в Алжире не было ни одного европейца, то уже в 1886 г. их насчитывалось 321 тыс. человек, а в 1954 г.—1042 тыс. чело1 См.: История Франции: В 3-х т. М., 1973, т. 2, с. 218; Ланда Р. Г. Борьба алжирского народа против европейской колонизации (1830—1918). М„ 1976. 2 Лишь за 40 лет (1877—1917 гг.) в руки французских колонистов было передано 55% всех зарегистрированных в Алжире земель (см.: Франция и ее владения. М., 1948, с. 505). Ю
век (из которых собственно французов — 983 100 человек). Численность коренного населения составляла на 31 декабря 1954 г. 8484 тыс. человек3. Таким образом, французы составляли десятую часть всего населения Алжира. Однако в руках этого меньшинства находились все ключевые позиции в экономике и общественно-политической жизни Алжира. Судьба страны целиком и полностью находилась в руках аграрно-промышленного капитала (горнорудная промышленность метрополии и «местные» аграрные монополии) и стоящей на страже его интересов колониальной администрации. Лучшие земли были сосредоточены в руках шести французских монополий: «Компани Альжерьен» (100 тыс. га), «Компани Женевуаз» (15 тыс. га), «Ле Ферм Франсез де Тюнизи» (6300 га), «Компани Агриколь Оранез» (3650 га), «Сосьетэ Агриколь Альжерьен» (1236 га), «Трапп де Стауэли» (1300 га) 4. Крупнейшими земельными собственниками, или, как их называли, «сеньорами», Алжира были Анри Боржо — «винный король», совладелец 19 компаний, Жорж Блашетт — президент и совладелец 12 компаний, Лоран Скьяффино — совладелец 6 компаний и банков. 80% плантаций, принадлежавших французам, превышали 100 га, в то время как у арабов 80% плантаций не достигали 100 га 5. На одно арабское хозяйство приходилось в среднем 11,6 га, а на хозяйство «черноногого»—123,7 га. Из 19 440 тракторов, имевшихся в народном хозяйстве Алжира, лишь 500 принадлежали земледельцам-арабам 6. Подобное неравноправие царило и в других сферах жизни. Индивидуальный годовой доход на душу населения в 1952 г. составлял для «черноногого» — 450 тыс. фр., а для араба всего 16 тыс. фр.7 Эксплуатация Алжира приносила огромные прибыли монополиям. 37 наиболее крупных французских компаний, действовавших в Ал3 Savary A. Nationalisme algérien et grandeur française. Paris, 1960, P. 4, 7. 4 Les origines de la guerre d’Algérie/R. Aron, F. Lavagne, J. Feller, Y. Garnier-Rizet. Paris, 1962, p. 232. 6 Ibid., p. 214—215. 6 Favrod Ch.-H. La révolution algérienne. Paris, 1959, p. 123. 7 Schaeffer R. Révolution en Algérie. Paris, 1956, p. 223; Favrod Ch,-H. Op. cit., p. 122. 11
жире, получили следующие прибыли (в млн. фр.): 1947 г,—810; 1948 г,—2147; 1949 г,—2791; 1950 г.—3206; 1951 г,—4813; 1952 г,—6113; 1953 г,—8186; 1954 г.—9976. Итого, за 8 лет —38 069 >млн. фр., т. е. более чем по миллиарду франков чистой прибыли8. Всю глубину социального неравенства, царившего в Алжире накануне революции, показывает даже официальная французская статистика. В то время как доля европейцев среди интеллигенции Алжира составляла в середине 50-х годов 92,7%, доля арабов — всего только 7,3%. Европейцы составляли 78,7% служащих администрации и торговли, а арабы — только 21,3%. Характерно, что из 2500 чиновников генерал-губернаторства арабов насчитывалось лишь 183 человека. Тяжелым было положение арабов, занятых в промышленности. Над ними постоянно тяготела угроза безработицы. Из 147 200 человек, не имевших работы в 1954 г., 133 100 (90,4%) приходилось на рабочих-арабов 9 10 11. Более 300 тыс. алжирцев отправились в поисках работы во Францию. На 8,5 млн. коренного населения Алжира в 1954 г. имелось всего 99 врачей-арабов, 161 адвокат, 41 нотариус, 17 депутатов, 44 фармацевта, 5 хирургов, 185 учителей, 1 инженер-химик, 2 радиоинженера, 18 инженеров текстильной промышленности На крайне низком уровне находилось в Алжире социальное обеспечение. Взять хотя бы здравоохранение с хронической нехваткой кадров всех уровней и специальностей. Во Франции, например, в 1954 г. один врач приходился на 1091 человека, а в Алжире — на 5137 жителей; один дантист во Франции — на 3199 человек, а в Алжире — на 19 434; один фармацевт соответственно — на 2454 и на 14 553 жителя “. В 1954/55 учебном году лишь 15,4% арабских детей было охвачено системой начального образования *2. В то время как в европейских семьях каждый третий ребенок ходил в лицей, у арабов — лишь один из 175. Около 2 млн. арабских детей вообще не посещали школу13. 8 Загладин В. В. Алжирская проблема. М., 1957, с. 27. 9 Savary A. Op. cit., р. 17; Favrod Ch.-H. Op. cit., p. 126. 10 Favrod Ch.-H. Op. cit., p. 126. 11 Les origines de la guerre d’Algérie, p. 205. 12 Savary A. Op. cit., p. 19. 13 Ferniot J. De Gaulle et le 13 mai. Paris, 1965, p. 13. 12
Таким образом, в сфере социально-экономической жизни коренные жители Алжира находились в неравноправном положении по сравнению с европейскими пришельцами, составлявшими лишь десятую часть общего населения, но сосредоточившими в своих руках всю полноту экономической и политической власти. Управление Алжиром осуществлялось на основе особого статута, принятого Национальным собранием Франции 20 сентября 1947 г.14 Высшая административная власть в Алжире принадлежала генерал-губернатору, назначаемому французским правительством и ответственному перед ним. По всей территории Алжира действовали законы метрополии. В административном отношении Алжир делился на три департамента (Алжир, Константина и Оран). При генерал-губернаторе действовала так называемая Алжирская ассамблея, избираемая в составе 120 человек от двух избирательных курий — французской и арабской. Здесь также существовало неравенство. К первой курии принадлежали 500 тыс. французских граждан, имевших право голоса, и 60 тыс. избирателей из местного населения, имевших «заслуги» перед Францией (офицеры и унтер-офицеры армии, служащие администрации, феодальная знать, кавалеры французских орденов и медалей, ветераны двух мировых войн). Первая курия располагала в ассамблее 60 мандатами. Вторая курия, представлявшая все остальное почти 9-миллионное арабо-берберское население, располагала также 60 мандатами. Полномочия Алжирской ассамблеи были весьма иллюзорными. Она могла решать все вопросы лишь при согласии генерал-губернатора, который располагал правом вето на любые решения ассамблеи. Совет министров Франции имел право досрочного роспуска Алжирской ассамблеи. Обе курии избирали по 15 депутатов каждая в Национальное собрание Франции. Таким образом, 10 млн. населения Алжира были представлены во французском парламенте всего лишь 30 депутатами, в то время как 42 млн. населения метрополии представляли там же 544 депутата. При распространении на Алжир системы представительства, существовавшей в метрополии, он должен 14 См. об этом: Ланда Р. Г. Национально-освободительное движение в Алжире (1939—1962 гг.). М., 1962. 13
был располагать в Национальном собрании 125 депутатскими мандатами 15. В этом проявилось еще одно из бесчисленного множества других неравенств и ущемлений прав Алжира. Та незначительная автономия, которой Алжир пользовался в области юстиции, образования и внутренней торговли, никоим образом не меняла его общей и полной зависимости от французских колониальных властей. Совершенно очевидно, что существование таких разительных контрастов не могло быть вечным. Политический, экономический и социальный гнет вызывал растущее сопротивление со стороны коренного населения Алжира. Это сопротивление не затухало с тех нор, как войска Карла X летом 1830 г. вторглись на алжирскую землю. Первое восстание против французских захватчиков, во главе которого встал Абд-аль-Кадер, продолжалось 15 лет (1832—1847 гг.). Могучим толчком для развития национально-освободительного движения в Алжире, как и во всех странах Востока, явилась Великая Октябрьская социалистическая революция в России 16. В 20-х годах происходит консолидация национальных буржуазных и мелкобуржуазных сил, требовавших проведения в Алжире реформ. В 1924 г. была образована Коммунистическая партия Алжира, которая в то время была единственной партией, защищавшей интересы алжирского рабочего класса и народных масс в целом. Первоначально она являлась алжирской секцией ФКП, а с 1934 г. стала действовать самостоятельно. В октябре 1936 г. состоялся учредительный съезд Коммунистической партии Алжира 17. Уже тогда в программе компартии содержалось требование национальной независимости, прекращения колонизации и вывода французских войск из страны. Новый этап в развитии национально-освободительного движения в Алжире начался после окончания второй мировой войны. В Алжире, как и во Франции, усилилось демократическое движение, окрепли прогрессивные организации коренного населения. В мае 1945 г. на востоке 15 Favrod Ch.-H. Op. cit, p. 105—106. 16 Ланда P. Г. Подъем антиколониального движения в Алжире в 1918—1931 гг. М., 1977. 17 Бухали Ларби. Октябрьская социалистическая революция и национальное движение в Алжире. М., 1957, с. 22. 14
страны вспыхнуло стихийное восстание, показавшее решимость возросшей части населения бороться за полное национальное освобождение. Восстание было подавлено с крайней жестокостью. В 1946 г. возникло «Движение за триумф демократических свобод» (МТЛД) во главе с Мессали Хаджем. Ферхат Аббас создает «Демократический союз алжирского манифеста» (ЮДМА). В мае 1951 г. МТЛД, ЮДМА и Ассоциация улемов объединяются в «Общий фронт за защиту и уважение свободы», выступивший с требованием предоставления Алжиру автономии. Однако разнородность этого объединения, различия целей его участников предопределили вскоре его распад. Наиболее решительные сторонники национальной независимости Алжира из руководства мессалистского МТЛД в марте 1954 г. порвали с этой партией и в конце апреля создали самостоятельный «Революционный комитет за единство и действие» (РКЕД), начавший подготовку вооруженного восстания против колониального гнета 18. Деятельность РКЕД опиралась на массовое антиколониальное движение, не затихавшее в Алжире со времени стихийного восстания в Сетифе (департамент Константина) в мае 1945 г., когда от рук колониальных карателей погибло свыше 40 тыс. алжирцев. Во главе РКЕД встали Дидуш, Бен Булаид, Бен Мхиди, Рабах Битат, Бен Белла, Аит Ахмед, Хидер, Будиаф, Крим Белькасем. 25 июля 1954 г. в г. Алжире состоялось секретное заседание руководства РКЕД, на котором было принято решение готовить вооруженное восстание. Для руководства восстанием была избрана «директория» в составе шести человек, которая должна была разработать план выступления и определить его дату 19. Территория Алжира была разбита на шесть зон («вилай»), внутри которых формировались повстанческие отряды для ведения партизанской войны. 10 октября 1954 г. в кафе «Эль Камаль» в одном из районов г. Алжира — Баб-эль-Уэд состоялось совещание «шестерки», на котором была определена дата восста18 Courrière У. La guerre d’Algérie. Paris, 1968. T. 1. Les fils de la Toussaint, p. 77. • 19 Courrière Y, Op. cit., t. 1, p. 159—164. 15
ния — 0 часов 1 ноября 1954 г.20 Об этом решении была информирована часть руководства РКЕД, вынужденная скрываться в Египте,— Бен Белла, Хидер, Аит Ахмед. Они, в свою очередь, ставят в известность об этом президента Египта Насера и руководителей ряда других арабских государств 21. Накануне восстания было принято решение учредить политический орган алжирской революции — Фронт национального освобождения, внутри которого объединить все национальные движения Алжира. «Союз всех живых сил народа,— писал впоследствии один из бывших руководителей ФНО, Ферхат Аббас,— представлялся первым залогом успеха восстания» 22. Надо сказать, что часть буржуазных националистов до определенного времени пыталась мирным путем добиться от Франции автономии Алжира, не ставя даже вопроса о его полной независимости. 30 августа 1954 г. лидер буржуазного «Демократического союза алжирского манифеста» Ферхат Аббас встретился с главой французского правительства И. Мендес-Франсом и министром внутренних дел Ф. Миттераном и предупредил их об опасности взрыва в Алжире, если французские власти будут продолжать отказывать ему в предоставлении определенной автономии. Однако руководители Четвертой республики ничем не обнадежили Аббаса и стоявшие за ним буржуазно-националистические круги, склонные к компромиссу 23. 8 октября того же года Ф. Аббас вновь предупреждал Париж, что «Алжир встревожен и разрыв очень быстро мог бы стать окончательным» 24. Вторичное предупреждение также не произвело впечатления в правящих сферах Четвертой республики. 23 октября министр внутренних дел Ф. Миттеран получил секретное донесение из алжирской столицы, в котором говорилось: «Мы, несомненно, находимся накануне восстания в Алжире..» 25 На этот раз правительство всерьез обеспокоилось. 1 ноября в Алжир в дополнение 20 Abbas F. Guerre et révolution d’Algérie. Paris, 1962. T. 1. La nuit coloniale, p. 218—219. 21 Lebjaoui M. Vérités sur la révolution algérienne. Paris, 1970, p. 12. 22 Abbas F. Op. cit, p. 218. 23 Молчанов H. H. Четвертая республика. M., 1963, с. 425. 24 Lacouture J. Cinq hommes et la France. Paris, 1964, p. 38. 25 Цит. no- Tournoux J.-R. Secrets d’Etat. Paris, 1960, t. 1. p. 97. 16
к размещенному там 50-тысячному французскому корпусу направляются три батальона парашютистов, 600 республиканских гвардейцев и 300 солдат мобильной жандармерии 26. В ночь с 31 октября па 1 ноября 1954 г. в горном массиве Орес в восточной части департамента Константина и в ряде других районов Алжира отряды РКЕД атаковали гарнизоны, комендатуры и посты французской армии. 1 ноября по всей территории страны распространилась прокламация «Новая хартия алжирского народа». В ней излагались цели революции: национальная независимость, создание демократического алжирского государства, уважение всех основных свобод без различия рас и вероисповеданий27. Прокламация завершалась призывом: «Алжирец! Мы приглашаем тебя поразмыслить над нашей хартией. Твой долг—-присоединиться к ней для спасения нашей страны и завоевания ее свободы» 28. 1 ноября 1954 г. стало началом алжирской революции. «Являясь логическим продолжением борьбы, которая велась со времен * далекого прошлого...,— говорил секретарь ЦК Алжирской Коммунистической партии Башир Хафи Али,—современная алжирская революция качественно отличается от предшествовавшей борьбы тем, что стоит выше в политическом и военном отношении. Это не бунт и не восстание одной провинции, одной области или части населения. Алжирская революция — дело всего народа и развертывается на всей территории Алжира»29. > Буржуазная пропаганда с самого начала попыталась представить алжирскую революцию как мятеж кучки религиозных фанатиков, оторванных от массы алжирского народа. При этом она не жалела черной краски, живописуя «зверства» повстанцев. Мотивы этой тактики были очевидны уже тогда — исказить подлинный национальный и социально-классовый характер алжирской революции. Особый акцент буржуазная пропаганда делала на «трагедии» европейского населения Алжира, которому, по ее утверждениям, грозило уничтожение. Руководство 26 Beyssade P. La guerre d’Algérie 1954—1962. Paris, 1968, p. 39. 27 La révolution algérienne par les textes. Documents du FLN présen tés par André Mandouze. Paris, 1961, p. 159. 28 Ibid., p. 161. 29 Проблемы мира и социализма, 1959, № 5, с. 51. 17
ФИО решительно отвергало подобные домыслы. В программном документе алжирской революции («Платформе») подчеркивалось: «Алжирская революция не имеет целью «сбросить в море» алжирцев европейского происхождения; она стремится разрушить бесчеловечное колониальное ярмо. Алжирская революция не является ни гражданской войной, ни войной религиозной. Алжирская революция призвана завоевать национальную независимость для того, чтобы учредить демократическую и социальную республику, гарантирующую действительное равенство между всеми гражданами одной и той же родины без всякой дискриминации» 30. «Алжирский народ,— отмечал в свою очередь орган ФИО,— хочет освободиться от колониализма, но это освобождение может быть достигнуто только революционной перспективой, означающей ликвидацию пережитков феодализма и разрушение всех экономических колониальных структур»31. Борьба алжирского народа за свое освобождение являлась составной частью национально-освободительного движения. Именно поэтому она опиралась на широкую интернациональную поддержку всех молодых освободившихся государств, прежде всего государств Северной Африки. В этом, несомненно, заключалась одна из причин победы алжирской революции. «1954 год,— отмечал Первый секретарь АКП Ларби Бухали,— был отмечен важными событиями: укреплением национальной независимости Египта в результате изгнания английских империалистов, Женевской конференцией, закрепившей победу Демократической Республики Вьетнам, признанием национальных чаяний тунисского народа и расширением освободительной борьбы марокканского народа. Эти события в свою очередь побуждали алжирский народ пойти по тому же пути, что он и сделал 1 ноября 1954 г.» 32 «Алжир,— подчеркивал член руководства ФИО М. Язид,— имеет африканское призвание. Его борьба — это борьба всех народов континента. Борьба алжирского народа за свою независимость является составной частью неодолимого потока африканского освободительного движения» 33. 30 La révolution algérienne par les textes, p. 23. 81 El-Moudjahid, 1957, 15 nov. 32 Бухали Ларби. Указ, соч., с. 38—39. 33 La révolution algérienne par les textes, p. 56. 18
Иначе оценивало алжирскую революцию французское правительство. Для него события в Алжире представлялись исключительно внутрифранцузским конфликтом на том основании, что формально Алжир представлял собой три департамента, входящие во Французский Союз. Именно под этим углом зрения все сменявшие друг друга правительства Четвертой республики предпочитали рассматривать алжирскую проблему. С самого начала была избрана тактика вооруженного подавления восстания. 1 ноября 1954 г. министерство внутренних дел Франции опубликовало коммюнике следующего содержания: «В течение последней ночи в Алжире имели место несколько террористических акций. Они совершены отдельными личностями и мелкими изолированными группами. Генерал-губернатор Алжира и министр внутренних дел приняли немедленные меры с помощью имеющихся в их распоряжении сил полиции» 34. Спустя неделю министр внутренних дел, выступая по радио, недвусмысленно подчеркнул: «Алжир—это Франция, которая не признает у себя никакой иной власти, кроме собственной» 35 36 *. В таких же тонах было выдержано и выступление 12 ноября в Национальном собрании председателя совета министров Франции Пьера Мендес-Франса. «Департаменты Алжира,— говорил он,— составляют часть республики; они являются французскими с давних пор. Их население, которое пользуется французским гражданством и представлено в парламенте, дало доказательство своей привязанности к Франции... Никогда во Франции ни один парламент и ни одно правительство не отступят от этого основополагающего принципа...» 38 Обладание Алжиром имело для капиталистической Франции первостепенное политическое, экономическое и военно-стратегическое значение. Оно повышало вес Франции в системе империалистических блоков и союзов, компенсируя наряду с другими французскими владениями хроническую внутреннюю слабость Четвертой республики. Алжир был крупнейшим французским колониальным рынком. На его долю приходилось в середине 50-х годов более половины французского экспорта в зону 34 Les origines de la guerre d’Algérie, p. 320. 35 Ibid., p. 321. 36 Journal officiel de la République Française. Débats parlementaires. Assemblée Nationale, 12 novembre 1954, p. 4961. 19
франка и треть импорта оттуда 37. Особую ценность для французских монополий представляли обнаруженные в 50-х годах в Сахаре нефть и газ 38. Обладая сахарской нефтью, Франция, согласно официальным данным Комиссии по энергетике, не только обеспечила бы все свои энергетические потребности, но и могла бы ежегодно экспортировать примерно 17 млн. т сырой нефти, что приносило бы ей ежегодную прибыль в 270 млн. долл. Размеры общей ежегодной экономии от использования сахарской нефти оценивались французскими специалистами в 500 млн. долл.39 Сахарская нефть считалась в экономических кругах Парижа действенным средством ликвидации хронического дефицита платежного баланса, возросшего с 835 млн. долл, в 1956 г. до 1411 млн. долл, в 1957 г. В Париже уже лелеяли мечты превращения Франции в великую нефтяную державу. «Франция,— писал в своей книге один из руководителей социалистической партии, государственный секретарь по иностранным делам в правительстве Ги Молле А. Савари,— могла бы попытаться вступить в открытую борьбу с нефтяными гигантами» 40. Не менее важным для правящих кругов Франции Алжир считался и в военно-стратегическом отношении. Его географическое положение, наличие на его территории многочисленных военных и военно-морских баз Франции, в частности крупнейшей базы Мерс-эль-Кебир, превращало Алжир в важнейший бастион французского колониализма в Африке и стратегический плацдарм в Средиземноморье. «Алжир представляет для нас стратегический интерес первостепенного значения,— отмечал известный буржуазный политолог того времени профессор Б. Лавернь.— Точно так же как для Англии необходимо иметь Гибралтар, для нас важно удержать Бизерту, Оран и Мерс-эль-Кебир» 41. Почти полтора века французской колонизации Алжира не могли не отразиться на сознании, психологии и на- 87 Statistique mensuelle du commerce éxterieur de la France. Paris, 1959, p. 21. 88 Запасы сахарской нефти оценивались в то время в 2 млрд, т., а газа — в 1000 млрд. м3. 89 Savary А. Ор. cit., р. 76. 40 Ibid., р. 84. 41 Lavergne В. Problèmes africains. Afrique Noire-Algérie-Affaire de Suez. Paris, 1957, p. 118. 20
строениях большого числа французов, как алжирских, так и проживавших в метрополии. Многие десятилетия поколениям французов с детских лет внушалось, что Алжир столь же неотъемлемая часть Франции, как Бретань или Корсика, Нормандия или Прованс. Все это в сочетании с довольно значительным, почти миллионным, французским населением Алжира, пустившим там глубокие корни и кровно заинтересованным в сохранении существующего положения вещей, обеспечивающего ему полный контроль над страной и ее богатствами, крайне осложняло алжирскую проблему. Алжирские французы в своей массе были настроены шовинистически. Не случайно Алжир являлся прибежищем самых реакционных сил Франции—'фашистов, вчерашних вишистов. Алжирские ультра, покровительствуемые крупными земельными магнатами и другими «сеньорами», постоянно оказывали ощутимое давление на правительство в Париже, которое ориентировалось на них в своей алжирской политике. Все эти факторы определили глубину и затяжной характер, который приняла алжирская война, ставшая на протяжении семи с лишним лет не только важной международной, но и центральной внутриполитической проблемой Франции. На начальном этапе алжирской войны французское командование избрало тактику неотступного преследования отрядов только что созданной Армии национального освобождения Алжира (АНО) в целях их выявления и уничтожения. Однако она не увенчалась успехом. Хорошее знание местности, тесный контакт с населением и всяческая помощь с его стороны позволили АНО не только выстоять, но и взять инициативу в свои руки. Всенародный характер алжирской революции проявился и в том, что численность АНО, составлявшая в ноябре 1954 г. всего 3 тыс. человек, уже к августу 1955 г. возросла до 20 гыс. Численность французских войск на всем протяжении войны всегда значительно превышала АНО. Уже в первые дни восстания 3 тыс. алжирских патриотов противостояла 50-тысячная французская армия. К маю 1955 г. ее численность возросла до 100 тыс. человек, а летом того же года превысила 150 тыс.42 Вооружение французской /2 El-Moudjahid, 1958, 1 nov.; Потемкин Ю. В. Алжирский народ в борьбе за независимость. М., 1962, с. 21. 21
армии и ее оснащение также стояло на несравненно более высоком уровне. Необходимо добавить к этому богатый, хотя и печальный, опыт многолетних боевых действий в Индокитае. Тем не менее широкое использование артиллерии, танков, авиации и военно-морского флота не принесло успеха французскому военному командованию. В Алжире, как до этого в Индокитае, оно столкнулось с принципиально новым типом войны — партизанской, всенародной. Широкая поддержка коренного населения позволила Армии национального освобождения уже к апрелю 1956 г. взять под свой контроль треть всей территории Алжира. Французские войска никогда не чувствовали себя хозяевами положения в сельской местности. До определенного времени им удавалось контролировать лишь города и близлежащие районы. Уже в 1956 г. французское военное командование было вынуждено признать провал тактики «прочесывания» и перейти к тактике «шахматного расположения» на территории Алжира стратегических постов. Эта тактика призвана была, по мысли ее авторов, сковать активность АНО. Однако на практике она привела к рассеиванию огромной французской армии по обширной территории и ограничению ее мобильности. Отряды АНО без особого труда проходили сквозь слабые французские заслоны, базируясь в лесных горных районах. 12 ноября 1954 г., в день, когда были осуществлены первые воздушные бомбардировки в районе Ореса, в Бурбонском дворце начались парламентские дебаты по алжирскому вопросу. Представители правительства твердо и недвусмысленно заявили о решимости подавить вооруженное восстание в Алжире. Одновременно было подчеркнуто, что речь идет исключительно о «внутреннем конфликте», что означало недопущение какого-либо международного вмешательства или посредничества в алжирском вопросе. «Не может быть колебаний,— заявил глава правительства П. Мендес-Франс,— когда речь идет о защите внутреннего мира нации, единства и целостности республики. Алжирские департаменты являются частью французской Республики. Они уже давно самым бесспорным образом французские... Разделение между ними и метрополией немыслимо. Это должно быть ясно раз и навсегда как в метрополии, так и за границей... 22
Некоторые депутаты сравнивают французскую политику в Алжире и в Тунисе. Я утверждаю, что нет ничего более ошибочного и более угрожающего, чем это сравнение»43. Ему вторил министр внутренних дел: «Единственные возможные переговоры — это война... Алжир — это франция»44. В первые дни войны, в атмосфере поголовного шовинистического угара, охватившего большинство буржуазных и реформистских политических партий и деятелей, лишь Французская коммунистическая партия открыто выступила с осуждением политики правительства и потребовала «положить конец колониальному режиму в Алжире»45. 8 ноября 1954 г. было опубликовано заявление Политбюро ФКП, в котором давалась оценка событиям в Алжире. «Отрицая существование в Алжире политических проблем национального характера, — говорилось в заявлении, — упорно отстаивая, под прикрытием термина «три французских департамента», сохранение колониального режима, правительство поворачивается спиной к алжирской реальности, прежде всего к всенародному желанию жить свободно и управлять демократически своими собственными делами»46. ФКП осудила репрессивные меры, принятые правительством в Алжире и призвала трудящихся Франции проявить действенную солидарность с народом Алжира. Депутат- коммунист Р. Балланже 12 ноября в Национальном собрании предложил начать немедленные переговоры с подлинными представителями алжирского народа в целях мирного и справедливого решения алжирской проблемы 47. Однако предложения ФКП были отвергнуты, и правительство получило от парламента свободу рук для «восстановления порядка» в Алжире. В ноябре 1954 г. были закрыты все печатные органы Алжирской компартии; было распущено французскими властями «Движение за триумф демократических сво43 В это время под давлением вооруженной борьбы народа Туниса французское правительство вынуждено было начать переговоры о предоставлении Тунису внутренней автономии (Journal officiel..., Débats... Assemblée Nationale, 13 novembre 1954, p. 4961). 44 Ibid., p. 4968. 45 L’Humanité, 1954, 13 nov. 46 Histoire du Parti communiste français (manuel). Paris, 1964, p. 573. 47 Journal officiel... Débats... Assemblée Nationale, 13 novembre 1954, p. 4955. 23
бод», руководители которого 22 декабря были арестова* ны. В январе 1955 г. было осуществлено прочесывание горного массива Орес, в котором приняло участие 5 тыс. солдат и офицеров, поддержанных танками и авиацией48. Война в Алжире вступила в затяжную стадию, растянувшуюся на семь долгих лет49. 2. Алжирская война и французское общество Начиная военные действия в Алжире, правительство Мендес-Франса вряд ли полагало, что эта война, затянувшаяся вопреки всем ожиданиям на долгие годы, станет роковой не только для него, но и для всего режима Четвертой республики. «Наша страна расколота надвое. Алжирские события пробили трагическую брешь в нашем национальном сообществе» 50. Эти слова, принадлежавшие парижскому кардиналу Фельтэну, весьма точно определяют значение, которое война в Алжире имела для всей политической жизни Франции второй половины 50-х годов. Не было ни одной сферы социально-экономической и политической‘жизни страны, которая не испытала бы губительного воздействия и последствий алжирской войны. Усиление нестабильности и общая деградация буржуазно-парламентского режима Четвертой республики, резкая активизация правых и ультраправых сил, крайнее обострение экономического положения и международно48 Favrod Ch.-H. Op. cit., p. 221. 49 Об истории алжирской войны см.: Генчев H. Н. Алжирската на- ционална революция 1954—1962. Ист. очерк. София, 1967; Ballance Е. О’. The Algerian Insurrection 1954—1962. London, 1967; Belkherroubi A. La naissance et la reconnaissance de la République algérienne. Bruxelles, 1972; Beyssade P. Op. cit.; Baron R. Carnets politiques de la guerre d’Algérie. Paris, 1965; Clark M. K. Algeria in Turmoil. A History of Rebellion. New York, 1959; Courrière Y, La guerre d’Algérie. Paris. T. 1. Les fils de la Toussaint, 1968; T, 2. Les temps des léopards, 1969; T. 3. L’heure des colonels, 1970; T. 4. Les feux du désespoir, 1971; Matthews T. War in Algeria: Bacground for Crisis. New York, 1961; Gillespie J. Algeria: Rebellion and Revolution. London, 1960; Paillat C. Dossier secret de l’Algérie 13 mai (1958—28 avril 1964. Paris, 1962; Salan R. Mémoires. Fin d’un Empire. Paris. T. 3. Algérie française (1er novembre 1954—6 juin 1958). 1972; T. 4. L’Algérie de Gaulle et moi (7 juin 1958—10 juin 1960). 1974. 50 Цит. no: Grosser A. La IV-e République et sa politique extérieure. Paris, 1961, p. 185. 24
политическая изоляция Франции — таковы .лишь некоторые и самые общие последствия алжирской войны. Чем более углублялся и обострялся алжирский конфликт, тем более запутанной и противоречивой становилась политика сменявших друг друга правительств. «Позиции партий и правительств перед лицом этих драм, неумолимо требовавших своего решения, были различными,— отмечал в 1956 г. французский буржуазный социолог Ш. Моразэ,— крайне правые выступают за старые формы контроля над территориями с помощью земледельцев, ремесленников и военных. Правый центр защищает английский путь развития капитализма с его гибкостью, недостаточной, однако, чтобы быть единственным средством решения.-Крайне левые охотно используют в этих условиях свою идеологию. Левый центр колеблется между чисто идеологической позицией и защитой интересов французских мелких буржуа-поселенцев и их администрации. Силы центра выбирают либо смешанную программу либо ради достижения власти занимают одну из этих позиций» 51. Глубокие разногласия между политическими партиями по алжирской проблеме, обострявшиеся по мере того, как желанное «умиротворение» становилось все более проблематичным, а экономическое и международное положение Франции все более сложным, были одной из основных причин правительственной нестабильности. С ноября 1954 г. по июнь 1958 г., т. е. менее чем за четыре года, в отеле «Матиньон», резиденции главы французского правительства, сменилось шесть председателей совета министров. 5 февраля 1955 г. подал в отставку кабинет Мендес- Франса. Одйа из главных причин его падения — алжирская проблема. Близкая к ультра правая партия «независимых и крестьян» выступила с резкой критикой правительства за его политику в Северной Африке. «Независимые» при поддержке правых радикалов обвинили Мендес-Франса в недостаточной твердости. Они считали, что восстание в Алжире было вызвано уступками Мендес-Франса в Тунисе, выражавшимися лишь в вынужденных с французской стороны переговорах о предоставлении Тунису ограниченной внутренней автономии» 52. 5J Morazé Ch. Les français et la République. Paris, 1956, p. 176. 52 См.: Колчанов H. H. Указ, соч., с. 438. 25
23 февраля 1955 г. было сформировано правительство Э. Фора. В своем выступлении в Национальном собрании новый глава правительства заявил, что Алжир «составляет с метрополией единое целое, которое ничто не может подорвать»53. 1 апреля 1955 г. правительство представило в парламент законопроект о введении в Алжире чрезвычайного положения, что означало на практике: осуществление террора без законодательных ограничений, введение жесткой цензуры, передачу судебных полномочий над гражданскими лицами военным трибуналам, введение смертной казни и т. д. Под давлением правых и центра Национальное собрание утвердило законопроект. В Алжир незадолго до своей отставки Мендес-Франс назначил в качестве нового генерал-губернатора Жака Сустеля, известного голлиста, слывшего прежде антифашистом и человеком относительно левых убеждений. Именно последнее обстоятельство и привлекло к нему Мендес-Франса. Глава правительства надеялся, что левая репутация привлечет к новому генерал-губернатору симпатии общественного мнения и облегчит выполнение его миссии. Иначе реагировали на назначение Сустеля алжирские ультра. . «Его назначение в Алжир, — писал .один из их лидеров, — вызвало там серьезные опасения. Он, бесспорно, был мало подготовлен к этой трудной задаче и к тому же питал определенные иллюзии относительно алжирских реальностей ... Я думал, что наш долг заключался в том, чтобы информировать его объективно»54. Однако опасения ультра, равно как и выбор Мендес- Франса, оказались ошибочными. Сустель 1955 г. — это уже не прежний антифашист, известный ученый-этнограф и археолог 30-х годов. Приобщившись в годы войны к активной политической деятельности, став руководителем секретных служб правительства де Голля, Сустель коренным образом пересмотрел свои взгляды и в 50-х годах являл собой законченный тип правого деятеля и убежденного колониалиста. 63 Journal officiel... Débats... Assemblée Nationale, 23 février 1955, p. 866. 54 Lavie L. Le drame algérien ou la dernière chance de la France. Alger, 1956, p. 43. 26
По прибытии в Алжир Сустель совершил инспекционную поездку по его территории и пришел к выводу, что успеху восстания способствовал ряд обстоятельств, которые он сформулировал следующим образом: нищета коренного населения, объясняемая «трудным климатом, плохими землями и отсталыми методами обработки почвы»; малочисленность кадров администрации; неповоротливость крупных воинских частей в борьбе с партизанами; «вред репрессий» против всех националистов; отсутствие у местных властей «широких полномочий» для борьбы с повстанцами 55. С самого начала Сустель взял жесткий курс на «умиротворение». В одной и? первых инструкций нового генерал-губернатора говорилось: «Войскам предоставляется полная свобода действий против мятежников. Всякий мятежник, захваченный с оружием в руках, должен быть уничтожен... Акцент должен делаться на военные действия»56. Именно по предложению и настоянию Су- стеля правительство и парламент ввели в Алжире чрезвычайное положение, означавшее по существу предоставление генерал-губернатору неограниченных полномочий. Сустель постепенно устранил из состава своего кабинета всех недостаточно твердых сторонников «силового» решения конфликта. Он добился значительного увеличения французской армии в Алжире. В то же время Сустель добился увеличения кредитов на экономические нужды Алжира, выступил за массовое привлечение алжирцев на службу в колониальную администрацию, приступил к формированию верных французским властям вооруженных отрядов из числа «лояльных алжирцев». В демагогических целях он освободил весной 1955 г. арестованных ранее руководителей МТЛД и ЮДМА. Однако все эти меры ни к чему не привели. Увеличение кредитов на нужды экономики было слишком незначительным, чтобы ликвидировать нищету и безработицу. Не нашлось и достаточного числа коллаборационистов, желающих воевать против своего народа 57. 55 Soustelle J. Aimée et souffrante Algérie. Paris, 1956, p. 24—29. 56 Courriere Y. Op. cit., t. 2, p. 113. 87 Ланда P. Г. Алжир сбрасывает оковы. M., 1961,' с. 56—57. 27
1 июня 1955 г. Сустель выдвинул план так называемой «интеграции» Алжира, который начал реализовываться с сентября того же года. При этом он заявлял о намерении «эффективно применить статут 1947 г.» Правительство Ф®ра одобрило инициативу генерал-губернатора. «Наша цель,— заявил Э. Фор,— достичь полной интеграции» 58. Идея Сустеля предполагала полное слияние администраций Алжира и Франции, ликвидацию всех специфически «алжирских» органов власти, а также спустя некоторое время (т. е. после подавления восстания) — уравнение в избирательных правах алжирцев и европейцев при ограничении числа депутатов от Алжира во французском парламенте. Осуществление этого плана означало бы окончательный отказ алжирцев от права на самоопределение и их насильственное офранцуживание59 60. Оправдывая совершенно очевидный неоколониалистский характер своего плана, Сустель писал: «Интеграция — не ассимиляция; этническая, языковая, религиозная самобытность Алжира должна и будет уважаться, но она не должна препятствовать ему в том, чтобы стать подлинно французской провинцией в административном, экономическом н политическом отношениях»в0. Еще более определенно выразил существо «интеграции» один из лидеров алжирских ультра, Л. Лави. «Это значит,— писал он,— что Алжир есть и останется неотъемлемой частью национальной территории, управляемой французским правительством» 61. Поддерживая в целом деятельность Сустеля, «черноногие» вместе с тем высказывали решительное недовольство теми, на их взгляд, «либеральными» положениями, которые содержались в экономических и социально-политических разделах его плана «интеграции». Более всего их беспокоила возможность уравнивания в правах алжирцев с европейцами. Выражали они недовольство и перспективой утраты «самобытности» Алжира, т. е., иначе говоря, сложившейся автономной системы своих привилегий, не существовавших в метрополии. 58 Цит. по: Courrière Y. Op. cit., t. 2, p. 196. 59 Ланда P. Г. Национально-освободительное движение в Алжире, с. 192. 60 Soustelle J. Op. cit, p. 109. 61 Lavie L. Op. cit., p. 62. 28
Вторая половина 1955 г. была отмечена расширением фронта освободительной борьбы алжирского народа. 26 сентября 61 депутат Алжирской ассамблеи потребовал предоставления независимости, решительно осудив «интеграцию». Один из видных деятелей Алжира, Фер- хат Аббас, объявил о своем присоединении к ФНО. 1 ноября 1955 г., в годовщину восстания, состоялась всеобщая забастовка всего арабского населения Алжира, проходившая под антиинтеграционистскими лозунгами. С декабря 1955 г. значительно активизировалась деятельность АНО в алжирской столице. В политических кругах Парижа не было единства относительно проекта Сустеля. Острые разногласия обнаружились в октябре в Национальном собрании при обсуждении положения в Алжире. Часть партий, составлявших правительственную каолицию, выступила с планом «федерации» Алжира. Сам глава правительства Э. Фор также высказал сомнения относительно успеха «интеграции». Резкой и глубоко аргументированной критике идея «интеграции» Алжира была подвергнута со стороны ФКП. 11 октября 1955 г. в Национальном собрании по этому вопросу выступил Жак Дюкло. «Формула интеграции,— заявил он,— является грубым маневром, имеющим целью обмануть алжирцев. Эта формула отнюдь не предполагает повышение там заработной платы до уровня, существующего во Франции, так как крупные сеньоры колонизации непримиримо враждебны этому. Речь не идет и об уравнивании мусульманских детей с французскими в плане образования. Тем более речь не идет о том, чтобы обеспечить алжирцам законодательное представительство соответственно их численности, согласно которой в Национальном собрании должно быть представлено более 100 депутатов от Алжира...»62 «...Необходимо,— продолжал Ж. Дюкло,— начать переговоры с алжирским народом, точно так же как их вели с народом Туниса и как намерены это сделать в отношении Марокко. Нужно покончить с ложным лозунгом «Алжир — это Франция!»; нужно признать существование алжирской национальной проблемы и прекратить оспаривать право алжирского 62 Duclos J. La France et l’Algérie. Discours prononcé à l’Assemblée Nationale le 11 octobre 1955 (Supplément au N 514 de «France • nouvelle»). Paris, 1955, p. 11. 29
народа самостоятельно вести собственные дела... Только путь переговоров соответствует подлинным интересам Франции»63. Парламентская фракция ФКП внесла в Национальное собрание законопроект по алжирской проблеме, который предусматривал: «прекращение военных действий и репрессивных акций, отмену чрезвычайного положения, освобождение политических заключенных и отмену мер, запрещающих деятельность политических партий, отзыв посланных туда воинских контингентов, открытие переговоров с подлинными представителями алжирского народа» 64. Однако правые и центр при поддержке радикалов и социалистов совместными силами провалили этот законопроект. Лишь незначительным большинством голосов (308 против 264) Национальное собрание одобрило план «интеграции». Это нельзя было назвать победой, учитывая приближавшиеся парламентские выборы и отсутствие единства по алжирской проблеме внутри самого правительства. К этому времени основательно испортились личные отношения председателя совета министров Фора со строптивым и излишне самостоятельным генерал-губернатором Алжира. Их вражда принимает столь острый характер, что правительство вынуждено направить в Алжир «информационную миссию» в составе Ж. Дюамеля, П. Де- манжа и А. Тома — помощников Э. Фора. Официально им поручена задача «установить более тесную связь между председателем совета министров и генерал-губернатором Сустелем»65. 2 декабря 1955 г. разгневанный Сустель посылает Фору угрожающую телеграмму, в которой предупреждает главу правительства, что не примет миссию. Это явилось последней каплей, переполнившей еле сдерживаемое негодование Фора. Участь Сустеля предрешена — вскоре он покинет Алжир. Конец 1955 г. характеризовался высоким накалом политической борьбы во Франции, невиданной со времен Народного фронта. В стране развернулась предвыборная кампания 66. В центре ее находилась алжирская пробле63 Duclos J. La France et l’Algérie, p. 22. 64 Ibid., p. 25. 65 Courrière Y. Op. cit., t. 2, p. 237—238. 66 Ход предвыборной борьбы и итоги выборов 2 января 1956 г. подробно рассмотрены в монографиях: Молчанов H. Н. Указ, соч., 30
ма. «В 1955—1956 гг. Алжир имел несравненно большее значение, чем Индокитай в 1951 г.»67 Конфигурация политических сил, выступавших за мир в Алжире, существенно изменилась. Теперь за мирное решение конфликта выступили левые радикалы во главе с Мендес-Франсом, возглавляемый Ф. Миттераном «Демократический и социалистический союз сопротивления» (ЮДСР), многие социалисты. Однако левые партии Республиканского фронта, требуя установления мира, так и не осмелились отказаться от лозунга «Алжир — это франция». Только ФКП предлагала ясную и реальную программу мира. Она требовала «немедленного вывода из Северной Африки всех карательных войск, эффективных переговоров с подлинными представителями Алжира... прекращения досрочного призыва в армию новых контингентов»68. Ряд прогрессивных требований и обещаний выдвинула социалистическая партия (СФИО), что, впрочем, не помешало Ги Молле после получения инвеституры предать их забвению. В одной из своих предвыборных речей лидер социалистов назвал войну в Алжире «глупой и безысходной» в9. Результаты выборов 2 января 1956 г. показали резко усилившуюся тягу избирателей к демократическим преобразованиям. Левые и левоцентристские партии Республиканского фронта получили по сравнению с предыдущими выборами 1951 г. дополнительно 1995 тыс. голосов, в то время как правые партии потерпели сокрушительное поражение. Первые завоевали 336 депутатских мандатов в Национальном собрании, вторые — всего 241 мандат70. Этот успех был достигнут во многом благодаря ФКП, собравшей 5,45 млн. голосов (150 депутатских мандатов) 71. Формирование правительства было поручено лидеру СФИО Ги Молле, отказавшемуся включить в него пред- c. 440—449; Рубинский Ю. И. За колоннами Бурбонского дворца. (Кризис буржуазного парламентаризма во Франции после второй мировой войны). М., 1967, с. 149—153. 67 Les élections du 2 janvier 1956. Paris, 1956, p. 27. 68 L’Humanité, 1956, 20 déc. 69 Цит. по: Рубинский Ю. И. Указ, соч., с. 150. 70 L’Année politique, 1956. Paris, 1957, p. 487. .71 Ibid. 31
ставителей ФКП. В правительство, сформированное 31 января, вошли 16 социалистов, 13 радикалов и 2 социальных республиканца. В тот же день Ги Молле выступил в Национальном собрании с правительственной декларацией, значительная часть которой была посвящена алжирской проблеме. В ней содержалось обещание достигнуть мира в Алжире. Ги Молле изложил в самом Общем виде свой алжирский «триптих»: прекращение огня, выборы, обсуждение будущего статуса Алжира. В декларации говорилось: «Сохранить и реформировать нерасторжимый союз между Алжиром и метрополией... и в то же время признать и уважать алжирскую индивидуальность, осуществить полное политическое равенство всех жителей Алжира»72. Однако в правительственной декларации ни слова не говорилось о том, каким образом правительство думает решить эти задачи. Правые встретили заявление Ги Молле в штыки. П. Рейно в своем выступлении дал резкую критику намерений правительства в Алжире и заявил о невозможности мирного урегулирования алжирской проблемы, высказавшись за ее «силовое» решение73. Тем не менее правительство Ги Мол ее при поддержке коммунистов, других левых и центристских партий получило инвеституру. Война в Алжире день ото дня становилась все более непопулярной во Франции. И сентября 1955 г. 400 солдат контингента (так во Франции называют армейские подразделения, укомплектованные призывниками, в отличие от кадровых профессиональных частей, например, парашютистов), направляемых в Алжир, отказались туда ехать 74. Это было начало принявшей впоследствии широкие масштабы тактики «отказа» от участия в войне. 29 сентября того же года около 200 солдат, собравшись у церкви Сен-Северэн, распространили листовку, в которой говорилось: «Наша совесть говорит нам, что эта война, которую мы ведем против наших братьев-мусульман, противоречит принципам французской конституции, праву народов на самоопределение, на все ценности цивилизации, которыми наша страна гордится» 75. Из 60 тыс. при72 Journal officiel... Débats... Assemblée Nationale, 31 janvier 1956, p. 134. 73 Ibid., p. 141. 74 Молчанов H. H. Указ, соч., с. 440. 75 Цит. по: Duclos J. La France et l’Algérie, p. 20. 32
зывников 40 тыс. человек высказались против войны в Алжире и отказались в ней участвовать 7в. В стане ультраправых правительственная декларация Ги Молле, в которой содержались сформулированные в самом общем виде пожелания достижения мира в Алжире, вызвала приступ ярости. Сразу же после ее опубликования «черноногие» снарядили в Париж делегацию Алжирской ассамблеи во главе с ее бывшим председателем, одним из лидеров ультра, Р. Лакьером. При встрече с новым главой правительства Лакьер от имени алжирских французов выразил негативное отношение к тону и содержанию правительственной декларации, решительно возразив против самой идеи каких-либо переговоров с ФИО, который он охарактеризовал как «кучку террористов и агитаторов» 76 77. Но главные испытания ждали Ги Молле впереди. 31 января 1956 г. в связи с истечением полномочий Сус- теля глава правительства объявил о своем намерении назначить на его пост, который отныне в соответствии с новыми веяниями назывался министр-резидент в Алжире, генерала Жоржа Катру, великого канцлера ордена Почетного легиона, имевшего репутацию либерально-прогрессивного деятеля. Это известие вызвало бурную реакцию у крайне правых. Депутат-пужадист А. Пела заявил с трибуны Национального собрания, что Катру—это «символ отказа» от Алжира. Реакция европейского Алжира была еще более сильной. После опубликования заявления генерала Катру, в котором он отверг «интеграцию» и объявил о своем намерении «уважать алжирскую индивидуальность» 78, 20 шовинистических организаций ветеранов колониальных войн, объединившихся в «Алжирский комитет общественного спасения», предъявили Ги Молле ультимативное требование отказаться от тех положений правительственной декларации, в которых содержится отступление от прежней линии. Одновременно они потребовали замены Катру более приемлемой для них кандидатурой 79. Многочисленные организации ультра в Алжире приняли решение не допустить объявленного приезда главы правительства и министра-резидента. 76 Проблемы мира и социализма, 1959, № 6, с. 52. 77 Revue politique et parlementaire, 1956, mars, p. 318—319. 78 Le Monde, 1956, 4 fév. 79 Revue politique et parlementaire, 1956, mars, p. 324, 327. 2 П. ГТ. Черкасов 33
Мэр г. Алжира Жак Шевалье позвонил Ги Молле и попытался отговорить его от назначенной на 6 февраля поездки в Алжир. «Я не хочу, чтобы председатель совета министров и великий канцлер ордена Почетного легиона были растерзаны толпой»,—сказал он80. Префект г. Алжира, со своей стороны, сообщил Ги Молле, что он не гарантирует его безопасности, если глава правительства приедет с генералом Катру. При этом он даже пригрозил отставкой. Были приняты чрезвычайные меры предосторожности. Из метрополии в алжирскую столицу были вызваны дополнительно 10 рот республиканской безопасности. Ответственность за поддержание порядка была возложена на самого главнокомандующего французскими войсками в Алжире генерала А. Лорийо 81. В конечном счете Ги Молле решил отправиться в Алжир один. Генерал Катру должен был прибыть туда спустя несколько дней— 10 февраля. По случайному совпадению день приезда Ги Молле в Алжир совпал с 22-й годовщиной попытки фашистского путча полковника де ля Рокка. «Я прибыл сюда дтя того, чтобы получше узнать нужды и чаяния всех»,— заявил Ги Молле на аэродроме г. Алжира 82. В городе председателя совета министров встретил град тухлых яиц и гнилых помидоров. Ультра организовали пятитысячную антиправительственную демонстрацию. Напуганный размахом этих действий, Ги Молле капитулировал. 9 февраля он заявил по алжирскому радио, что «Франция не покинет Алжир» и будет «сражаться за него» 83. В этот же день он позвонил президенту республики и информировал его о своем решении заменить генерала Катру другой кандидатурой. «Генерал Катру уходит в отставку исключительно по причине враждебного отношения к нему ветеранов и всех избранных депутатов от Алжира, включая Жака Шевалье, представляющего либеральное течение», — говорил Ги Молле президенту Коти 84. На пост министра-резидента в Алжире был назначен давний приятель Ги Молле социалист Робер Лакост. 80 Ferniot J. Op. cit., p. 34. 31 Ibid., p. 34. 82 Le Monde, 1956, 7 fév. 83 Цит. по: Ланда P. Г. Национально-освободительное движение в Алжире, с. 196. 84 Tournoux J.-R. Ор. cit., р. НО, 34
Инцидент с Катру показал решительную враждебность ультра каким-либо реформаторским веяниям £ алжирской политике правительства, а его разрешение наглядно показало слабость и непоследовательность нового председателя совета министров. Европейский Алжир встретил министра-резидента настороженно, почти враждебно. Для ультра Лакост представлялся во всех отношениях сомнительным человеком: участник Сопротивления, социалист, профсоюзный деятель, а может быть, и масон? Однако, как и в предшествующем случае, опасения были напрасными. Его программа предусматривала прежде всего «подавление мятежа», а затем проведение «необходимых реформ». Более четко и образно Лакост сформулировал ее уже в первый день своего пребывания в Алжире. «Вот мой план,— зая- вил он руководителю отдела печати своего кабинета М. Горлэну,— 30% армии, 30% политических реформ, 30% полиции и 10% информации, которая даст знать всему миру, чего мы хотим, а также сообщит о результатах, которых мы добьемся. Итак, за работу» 85. По выражению одного из французских историков, «Лакост твердо решил стать Клемансо алжирской войны»86. Первое, с чего начал свою деятельность новый министр-резидент,— это добился увеличения численности французских войск в Алжире до 350 тыс. уже в 1956 г. Именно при нем начинает широко практиковаться смертная казнь для алжирских патриотов. В своей политике «умиротворения» Лакост зашел столь далеко, что это вызывало тревогу даже у его ближайших сотрудников. Спустя несколько месяцев после назначения Лакоста в Алжир директор его кабинета, старый либерал Шарль Фраппар демонстративно подал в отставку. «Господин министр,— заявил он своему шефу,— я не могу оставаться с Вами. Я ухожу, поскольку Вы «сустеллизируе- тесь»» 87. Тактика тотального террора достигла апогея в 1957 г., когда по инициативе нового главнокомандующего генерала Р. Салана, поддержанной министром-резидентом, началось так называемое «сражение за г. Алжир». В это время в алжирской столице активно и эффективно дейст- 85 Courrière Y. Op. cit., t. 2, p. 283. 86 Ibid. 87 Ibid.,’p. 281. 2 35
вовали отряды АНО, общей численностью 5 тыс. человек. Ответственность за «восстановление порядка» в г. Алжире была возложена на бригадного генерала Ж. Массю, командира 10-й парашютно-десантной дивизии, только что вернувшейся из Египта, где она участвовала в Суэцкой операции. В карательных акциях приняло участие 5 парашютно-десантных полков, 10 эскадронов полиции и жандармерии. Военное командование привлекло к участию в операции добровольцев из числа ультра, вооружив их. Численность добровольцев составляла 7500 человек88. Был создан смешанный военно-гражданский штаб под председательством Массю, собиравшийся на ежедневные совещания. Операции по «очистке» города проводились фактически против всего арабского населения. Особую жестокость каратели проявили 27 января 1957 г., когда по призыву ФНО была объявлена восьмидневная забастовка. Генерал Сал ан приказал «всеми силами сорвать эту акцию»89. Тем не менее 27 января большинство торговых предприятий, принадлежащих арабам, были закрыты. «Я даю приказ,— вспоминает бывший главнокомандующий в своих мемуарах,— заставить открыть их, даже если потребуется применить силу»90. Он лично присутствовал при том, как парашютисты под дулами автоматов заставили хозяина бакалейной лавки начать работу. Одновременно со взрослыми бастовали и дети. Из 35 тыс. школьников-арабов лишь 70 человек пошли в этот день на занятия. По приказу Салана парашютисты врывались в дома и буквально под ружьем отводили детей в школы. Это делалось под предлогом их «защиты от террористов ФНО». «Результат был блестящий,— с гордостью пишет в мемуарах генерал Салан,— 28 февраля школы приняли 30 тыс. учеников из 35 тыс.»91. «Сражение за город Алжир» продолжалось несколько месяцев. За это время в результате карательных акций погибли тысячи ни в чем не повинных алжирцев из числа коренного населения. Ценой тотального террора и большой крови карателям удалось стабилизировать положение. Именно в это время у алжирских ультра появляются но88 Trinquier R. Le coup d’Etat du 13 mai. Paris, 1962, p. 34. 89 Sedan R. Op. cit., t. 3, p. L51. 00 Ibid. 01 Ibid., p. 152. 36
вЫе кумиры — генерал Жак Массю и полковник Ив Годар, руководивший карательными действиями. Тем не менее положение французской армии было далеко не блестящим. Несмотря на постоянное увеличение численности войск (370 тыс.— в январе 1957 г., 382 тыс. — в июле и 425 тыс.— в октябре 1957 г.) 92 и оснащение ее новыми видами вооружений, «Салан, — по словам французского историка И. Курьера,— не имел средств вести наступательную войну. Армия была слишком неповоротлива».93 Деятельность отрядов АНО была столь широкой и активной по всей территории Алжира, что почти полумиллионной французской армии едва хватало на осуществление оккупационных функций. В то время как война приняла хронически затяжной характер, экономическое положение Франции становилось все более угрожающим. Кривая платежного баланса непрерывно ползла вверх. Запасы иностранных девиз уменьшились только за один 1956 г. на 175 млрд. фр.94 Война в Алжире ежедневно обходилась Франции в 1 млрд. фр. в 1956 г., а в 1957 г.— уже около 2 млрд. фр. в день 95. Общие расходы на войну только за три первых года (1955— 1957) превысили 1400 млрд. фр. (индокитайская война, длившаяся восемь лет, обошлась французской казне в 2000 млрд. фр.)96. Доля государственных финансов в бюджете Алжира возросла с 53% в 1952 г. до 80% в 1956 г.97, что было вызвано резко возросшими расходами колониальной администрации. Война заставила Францию держать под ружьем армию в 1200 тыс. человек (6% самодеятельного населения). Именно это объясняло острую нехватку рабочей силы и рост военных расходов. В 1956 г. они возросли по сравнению с предыдущим на 30%. Закупка военных материалов за границей лишь в 1956 г. увеличила дефицит внешнеторгового баланса Франции на 20% 98. 92 Ibid., р. 212, 215. 93 Courrière У. Op. cit., t. 3, p. 160. 94 Lavergne В. Op. cit., p. 50. 95 Courrière Y. Op. cit., t 3, p. 160. 96 Schneider B. La Veme République et l’Algérie. Documents et confrontations. Paris, 1959, p. 18. 97 Ланда P. Г. Национально-освободительное движение в Алжире, с. 221. 98 Fajon Е. Les mesures financières du gouvernement et la lutte pour les revendications et la paix en Algérie. Paris, 1957, p. 16. 37
Все это определяло высокий накал политической борьбы по алжирской проблеме. В позициях основных политических партий в середине 1956 г. происходят определенные сдвиги. Усиливаются межпартийные и внутрипартийные разногласия по Алжиру. Единственной партией, последовательно и недвусмысленно отстаивавшей независимость Алжира, была Французская коммунистическая партия. На противоположном политическом полюсе находились «независимые» и пужадисты, требовавшие «разгрома мятежа» и не допускавшие даже малейших уступок повстанцам. В подавляющем большинстве буржуазных и реформистских партий начиная с 1956 г. шли ожесточенные споры о направлении алжирской политики. Алжир явился тем камнем преткновения, о который раскололась старейшая буржуазная партия Франции — радикальная. На 52-м съезде в Лионе, открывшемся 14 октября 1956 г., А. Морис и другие «диссиденты» заявили о выходе из партии и о намерении образовать новую радикал-социалистскую партию. А. Морис и его сторонники осудили «капитулянтство» Мендес-Франса, выражавшееся в том, что он начал склоняться к признанию независимости Алжира, и высказались за вооруженную ликвидацию «мятежа»99. Раскол наметился и в клерикальной партии «Народно-республиканское движение» (МРП), где в противовес интеграционистской линии Ж. Видо начала проявляться либеральная тенденция, представленная М. Фулю-Эспе- раэром. Клерикальные «либералы» высказывались за проведение ряда политических реформ в Алжире и достижение мирного компромисса с ФНО. Внутри СФИО отчетливо обнаружились три фракции по алжирскому вопросу. Фракция Молле — Лакоста выступала за экономические и социальные реформы в Алжире после его «умиротворения». Фракция Деффера настаивала на немедленных политических реформах по примеру реформ, проводимых в других заморских территориях. Наконец, группа, возглавляемая будущими основателями Автономной социалистической партии — Депре и Вердье, настаивала на открытии прямых переговоров с ФНО о предоставлении Алжиру политической независимости 10°. 99 Barale J. La IVeme République et la guerre. Paris, 1961, p. 30. 100 Ibid., p. 30—31 38
Съезд СФИО, состоявшийся в июле 1956 г., принял резолюцию, согласно которой Алжиру предполагалось предоставить «широкую автономию управления, гарантированную внутренними институтами и располагающую исполнительной и законодательной властью» 101. Предложения СФИО поддержал Мендес-Франс, а также съезд радикалов, открывшийся 14 октября 1956 г. в Лионе. В июле же схожую с социалистической резолюцию принял съезд клерикальной партии МРП. Причину подобных сдвигов буржуазный социолог профессор Б. Лавернь усматривал «в полном провале политики военной оккупации, осуществлявшейся более года Сустелем и Лако- стом». «...Алжир настолько мало умиротворен,— добавлял схн,— что нужно держать там более 400 тыс. солдат для того, чтобы арабское население не восстало все целиком» 102. Перед лицом этих неутешительных реальностей правительство Ги Молле вынуждено было предпринять попытку осуществить некоторые из либеральных обещаний, содержавшихся в правительственной декларации. Прежде всего оно попыталось установить предварительные контакты с руководством ФНО. «Лакост ничего не понимает,— говорил в беседе с представителом ФНО М. Леб- жауи мэр г. Алжира Ж- Шевалье,— но многие министры уже признали, что нет иного выхода, кроме переговоров» 103. Первая неофициальная встреча представителей двух сторон состоялась 12 апреля 1956 г. в Каире. С французской стороны в ней участвовал М. Бегарра, советник республики, член руководства оранской организации СФИО; со стороны ФНО — Мохаммед Хидер 104. В июле и сентябре 1956 г. состоялись новые переговоры в Белграде и Риме 105. Однако вскоре они были прерваны после захвата французской разведкой 22 октября 1956 г. марокканского самолета, на борту которого находился Бен Белла и несколько других руководителей ФНО 106. Срыву перегово101 Lavergne В. Op. cit., 33. 102 Ibid., p. 34. 103 Lebjaoui M. Op. cit., p. 67. 104 Schneider B. Op. cit., p. 9. 105 Le Monde, 1956, 28—29 oct. 106 Подробное описание этой пиратской акции содержится V мемуарах генерала Салана: Salan R. Op cit., t. 3, p. 38. 39
ров способствовала и непримиримая позиция французской стороны в отношении права алжирского народа на независимость. Правительство предприняло также попытку осуществить ряд реформ в Алжире, но здесь оно натолкнулось на решительное сопротивление ультра. Реформистские планы Молле — Лакоста предусматривали кое-какие меры социально-экономического характера: введение пособий престарелым, оказание материальной помощи малоземельным феллахам в выкупе земли у латифундистов и т. д. Радикально изменилось отношение ультра и к Ла- косту. Пока министр-резидент проводил политику террора, особенно в период «сражения за город Алжир», они всячески поддерживали его. На улицах Лакоста встречали аплодисментами и приветственными возгласами. Но едва стоило министру после окончания карательных операций в столице заговорить о реформах, он немедленно превратился для «черноногих» в «предателя». Особую ярость ультра вызвало намерение правительства разработать нойый избирательный закон для Алжира (так называемый «общий закон»— loi-cadre), по которому вместо двух избирательных курий — европейской и арабской — предполагалось учредить одну, смешанную. В самом правительстве давно уже не было согласия по алжирской проблеме. Часть министров — П. Мендес- Франс, Ф. Миттеран, А. Савари и др. — выступали за политическое решение проблемы; другие — Р. Лакост, М. Лежен, М. Буржес-Монури—настаивали на «силовом» решении. Эти разногласия еще в мае 1956 г. привели к отставке П. Мендес-Франса. Обострение экономического положения в стране в связи с алжирской войной окончательно подорвало позиции правительства Ги Молле. Оно подвергалось резкой критике как слева, так и справа. 21 мая 1957 г. правительство Ги Молле пало. Это означало и серьезный удар по всему Републиканскому фронту. 12 июня правительство сформировал и получил инвеституру радикал М. Буржес-Монури, давний и лояльный сотрудник Ги Молле, занимавший в предыдущем кабинете пост министра национальной обороны 107. Для видимо- 107 Journal officiel... Débats.., Assemblée Nationale, 12 juin 1957, p. 2683. 40
сти и главным образом для успокоения значительной части социалистов, выступавших за политическое решение алжирской проблемы, Буржес-Монури объявил о верности алжирскому «триптиху» Ги Молле. Однако укрепившие свои позиции в правительстве правые на деле повели еще более жесткий курс в Алжире. Переходное правительство Буржес-Монури продержалось всего два с половиной месяца. 30 сентября 1957 г. при обсуждении в Национальном собрании представленного Лакостом проекта «общего закона» для Алжира правительство получило меньшинство голосов. Этот законопроект, по принципиально различным причинам, вызвал резкую критику как со стороны правых, так и со стороны левых партий. Правые, ориентируясь на настроения «черноногих», решительно не желавших поступаться своими привилегиями в Алжире, осудили законопроект за «чрезмерные», по их мнению, уступки коренному населению. «Черноногие» внимательно следили за действиями Р. Лакоста. Когда он посылал генерального секретаря своего кабинета П. Шоссада в Париж для консультаций с главой правительства, то всегда до него в отеле Ма- тиньон уже побывал либо А. де Сериньи, либо кто-то другой из лидеров ультра. «Черноногие » активно действовали и в кулуарах Бурбонского дворца, восстанавливая депутатов против всяких проектов реформ в Алжире. В Национальном собрании ультра действовали заодно с лидером социальных республиканцев Ж. Сустелем и находили поддержку у М. Дебре, Ж. Шабан-Дельмаса и других голлистов, начавших к тому времени подготовку возвращения к власти генерала де Голля. Иными соображениями руководствовались коммунисты, которые также отказались поддержать проект «общего закона». Их мотивы были детально изложены в выступлении Жака Дюкло 25 сентября. «...Представленный нам проект,— говорил Дюкло с трибуны Национального собрания,— в действительности разработан без всякого участия алжирцев и представляет собой всего лишь дарованный статут... Этот проект, в котором не содержится признания права алжирского народа на независимость, постулирует не мирное решение проблемы, а, напротив, предполагает продолжение войны» 108. С другой стороны, 108 Duclos J. Paix en Algérie! (Intervention à l’Assemblée Nationale le 25 septembre 1957 et réponses aux ministres). Paris, 1957, p. 2—3. 41
как подчеркнул Дюкло, сам факт появления на свет данного проекта «общего закона» служит свидетельством тупика, в который завёло Францию продолжение войны. «Мы можем лишь осудить текст, который предполагает продолжение политики колониального захвата и содержит отрицание права народов на независимость»,—сказал в заключение Ж. Дюкло 109. Итак, четвертое со времени начала алжирской войны правительство Франции ушло в отставку. Это означало одновременно и конец Республиканского фронта. Очередной правительственный кризис затянулся на 36 дней, в течение которых страна не имела правительства. Вначале попытались призвать Ги Молле, затем Р. Плевена, наконец, А. Пинэ, который не получил инвеституры. Попытка поручить формирование правительства одному из лидеров клерикальной МРП, Р. Шуману, также не имела успеха ио. В конечном счете пост председателя совета министров был предложен радикалу Феликсу Гайяру, входившему в состав свергнутого кабинета. В день получения инвеституры, 6 ноября 1957 г., новому главе правительства исполнилось 38 лет. В сформированном им кабинете преобладали представители почти всех буржуазных и реформистских партий, что означало окончательную ликвидацию результатов выборов 2 января 1956 г. Бывший премьер М. Буржес-Монури получил в новом правительстве портфель министра внутренних дел. Министерство обороны было доверено голлисту Ж- Шабан-Дельма- су. Р. Лакост по-прежнему оставался в Алжире, что означало намерение нового главы правительства проводить прежнюю линию в алжирском вопросе. В правительственной декларации 6 ноября 1957 г. Ф. Гайяр заявил о намерении добиться политического решения проблемы и подтвердил свою приверженность проекту «общего закона», доработка которого была поручена Р. Лакосту 1И. Ультра с негодованием встретили заявление Гайяра. Федерация мэров округов г. Алжира направила в сенат письмо, в котором говорилось, что «европейцы и мусульмане единодушно отвергают сам принцип «общего зако- 109 Dados J. Paix en Algérie, p. 29. 110 См.: Молчанов H. H. Указ, соч., с. 523—524; Рубинский Ю. И. Указ, соч., с. 188—189. 111 Journal officiel... Débats... Assemblée Nationale, 6 novembre 1957, p. 4631. 42
на»» 112. «Черноногие» мэры особенно резко выступили против идеи единой избирательной курии и потребовали вернуться к сустелевской идее «интеграции» Алжира с Францией. Ультра назначили на 11 ноября 1957 г. демонстрацию протеста против политики Гайяра — Лакоста. 29 ноября 1957 г. на рассмотрение Национального собрания был представлен второй проект «общего закона», в котором правительство учло требования ультра. В преамбуле к законопроекту говорилось, что «выборы (в Алжире.— 77. 7.) могут состояться лишь спустя три месяца после восстановления спокойствия, а создание федеративных органов может начаться по прошествии двух лет». Это была явная уступка «черноногим». Согласно «общему закону», Алжир продолжал считаться частью Франции и был представлен во французском парламенте. В то же время Алжир получал ряд уступок в духе федеральной автономии: единая избирательная курия, разделение страны на пять территорий: Оран, Шелиф, Алжир, Кабилия, Константина, каждая из которых имела бы свою исполнительную власть. За территориями признавалось право через два года после окончания войны объединиться в федерацию и создать федеральные органы власти113. Законопроект был принят Национальным собранием 269 голосами против 200 114. Однако торжествовать победу у правительства Гайяра не было никаких оснований. Ультра не примирились с поражением. В борьбе против «общего закона» объединились все реакционные и колониалистские элементы французской буржуазии, стремившиеся сохранить свое господство в Алжире в прежней абсолютной форме. Именно с ноября 1957 г. активизировалась их деятельность по ликвидации ненавистного им парламентского режима Четвертой республики, неспособного, по их мнению, подавить вооруженную борьбу алжирского народа. Правительство Гайяра продержалось всего пять с половиной месяцев и в апреле 1958 г. вынуждено было подать в отставку ввиду своей полной неспособности решить алжирскую проблему и весь комплекс связанных с ней экономических и внешнеполитических вопросов. 112 Courrierе Y. Op. cit, t. 3, p. 128. 113 Le Monde, 1957, 19—20 nov. 114 Journal officiel... Débats... Assemblée Nationale, 29 novembre 1957, p. 5095. 43
3. Международный аспект алжирской войны Руководители Четвертой республики с самого начала попытались представить войну в Алжире как сугубо внутренний конфликт, решение которого целиком и полностью относится к сфере компетенции исключительно французского правительства. Однако подлинный характер алжирской революции, представлявшей собой закономерный результат длительной борьбы народа Алжира за национальное освобождение и являвшейся составной частью развернувшегося после окончания второй мировой войны национально-освободительного движения угнетенных народов, сразу же стал очевиден. Борьба алжирского народа за свое освобождение велась в тесной связи с борьбой народов Туниса, Марокко, Египта и других арабских стран. Их обьединяло стремление к независимости и национальному суверенитету. У них был общий враг — французский и английский колониализм. Поэтому всесторонняя взаимопомощь народов арабских стран в их совместной борьбе стала важным средством успешного ведения этой борьбы. С самого начала алжирской революции она получила поддержку со стороны прежде всего арабских стран, добившихся к тому времени национальной независимости. 28 марта 1955 г. Политическая комиссия Арабской Лиги поддержала протест Саудовской Аравии в Организации Объединенных Наций в связи с карательными действиями французских колониальных властей в Алжире. 21 апреля того же года Бандунгская конференция стран Азии и Африки обратилась с призывом к правительству Франции незамедлительно найти политическое решение алжирской проблемы 115 116. Известна та помощь, которую с самого начала оказывало ФНО Алжира правительство Египта во главе с Гамалем Абдель Насером. 30 сентября 1955 г. группа афро-азиатских стран потребовала обсудить алжирскую проблему на ближайшей сессии Генеральной Ассамблеи ООН118. Французское правительство немедленно обратилось за поддержкой к своим союзникам по НАТО с тем, чтобы не допустить вынесения алжирской проблемы на обсуж- 115 Favrod Ch.-H. Op. cit., p. 222. 116 Жансон К. и Ф. Алжир вне закона. Пер. с фр. М., 1957, с. 236. 44
дение ООН. Тем не менее Генеральная Ассамблея большинством голосов (28 против 27 при 5 воздержавшихся) принимает решение о включении алжирского вопроса в повестку дня сессии 117. Французская делегация во главе с министром иностранных дел А. Пинэ в полном составе покинула заседание Генеральной Ассамблеи в знак протеста против «вмешательства» ООН во «внутренние дела» Франции118. , Растущий международный авторитет Фронта национального освобождения Алжира проявился и в факте открытия в конце 1955 г. в Нью-Йорке Информационного бюро ФНО при ООН 119 120. Таким образом, вопреки усилиям французского правительства проблема Алжира с самого начала вышла на международную арену. С этого времени и до окончания войны в 1962 г. алжирская проблема стала одной из главнейших забот для французской дипломатии. Все ее действия, в каком бы направлении они ни осуществлялись (политика в НАТО, а с 1957 г. и в ЕЭС, отношения с социалистическими и развивающимися (прежде всего арабскими) странами, позиция в ООН и т. д.), вынуждены были постоянно учитывать алжирский фактор. Война в Алжире, требовавшая все более значительных финансовых средств, пагубно отражалась на самостоятельности французской внешней политики, которая и без того после окончания второй мировой войны в значительной степени была утрачена. Вынужденная обращаться за материальной и моральной поддержкой к своим союзникам по Североатлантическому блоку, прежде всего к США, Франция попадала во все более зависимое положение от последних. США с самого начала поддержали колониальную политику Франции в Алжире, хотя и не были во всем согласны с методами, используемыми ею 12°. В основе этого лежала пресловутая «атлантическая солидарность». 117 Молчанов H. Н. Указ, соч., с. 439. 118 Там же. 119 Courrière У. Op. cit., t. 3, p. 493. 120 О франко-американских отношениях в связи с алжирской войной см.: Колосков И. А. Внешняя политика современной Франции. М., 1964, с. 255—258; Салычева Л. А. США и Франция. Проблемы империалистического союза в 1945—1958 гг. М., 1970, с. 204— 240. 45
К началу 50-х годов внимание и интерес США к Ближнему Востоку и Северной Африке заметно возросли. «Это было связано,— пишет H. Н. Иноземцев,— с утратой колонизаторами весьма важных позиций на Дальнем Востоке, в Южной и Юго-Восточной Азии, а также с бурным подъемом национально-освободительного движения в самом этом районе» 121. Основой политики США на Ближнем и Среднем Востоке в эти годы становится подавление национально-освободительного движения. Соединенные Штаты «безвозмездно» предоставляли Франции военную помощь, требуя от нее взамен безусловной поддержки американской политики в отношении Советского Союза, других социалистических стран, а также молодых освободившихся государств. В то же время у правящих кругов США были далеко идущие собственные интересы, связанные с их намерением взять в свои руки контроль над Алжиром и всей Северной Африкой122. Внутри американских правящих кругов не было единства в отношении действий Франции в Алжире. Часть их опасалась негативных для США и всего империалистического лагеря в целом последствий неуступчивости Франции в Алжире. Сенатор-демократ Дж. Кенеди, будущий президент США, говорил 2 июня 1957 г.: «Алжир перестал быть исключительно французской проблемой»123. Еще более определенно он высказался в июле того же года в сенате. «Если Франция и весь Запад,— говорил он,— хотят сохранить свое влияние в Северной Африке... тогда первой мерой, которую надлежит осуществить, должно стать предоставление Алжиру независимости... Если это будет сделано, то тогда Французская Северная Африка еще сможет просуществовать. В противном случае от нее останется в этом районе одно лишь воспоминание и доказательство прискорбного поражения»124. По мере обострения алжирской проблемы антивоенная фракция в руководящих сферах США стала приобретать преобладающее влияние, 121 Иноземцев H. Н. Внешняя политика США в эпоху империализма М., 1960, с. 635—636. 122 Это обнаружилось еще в ходе второй мировой войны (см.: Севостьянов Г. Н., Уткин А. И. США и Франция в годы войны 1939— 19'45. Из истории взаимоотношений. М., 19’7'4, с. 178). 123 Цит. по: Favrod Ch.-H. Op. cit., p. 226. 124 Kennedy J F. The Strategy of Peace. New York, 1960, p. 73. 46
что объяснялось ростом опасений Вашингтона, как бы Алжир не осложнил позиции Запада по более важным, с его точки зрения, международным проблемам. Но до поры до времени американская дипломатия внешне поддерживала действия Франции в Алжире. Взамен Соединенные Штаты получили полное согласие Франции на перевооружение Западной Германии и прием ФРГ в НАТО, а также сЬоанцузское содействие в отклонении советских предложений об урегулировании германской проблемы и осуществлении мер по разоружению. С алжирской войной непосредственно было связано участие Франции в Суэцкой авантюре в конце октября 1956 г.125 Открытая военная интервенция Израиля, Франции и Англии против Египта, развязанная в ответ на национализацию правительством Насера 26 июля 1956 г. Суэцкого канала, вызвала всеобщее возмущение мировой общественности. Протест Советского Союза, выраженный в заявлении 5 ноября 126, в котором говорилось о решимости СССР применить все силы для прекращения агрессии и восстановлении мира, неодобрительная реакция США, героическое сопротивление египетской армии у Порт-Саида вынудили агрессоров отступить. Пустившись в Суэцкую авантюру, правительство Ги Молле надеялось, кроме всего прочего, «нанести удар ФНО Алжира» 127. Поражение Египта означало бы серьезное осложнение позиций Фронта национального освобождения, получавшего помощь от правительства Насера. Вместо ожидаемых от Суэцкой кампании преимуществ французское правительство имело новые неприятности. Провал агрессии против Египта, провозглашение в марте 1956 г. независимости Марокко и Туниса, военные успехи Армии национального освобождения существенно укрепили внутренние и международные позиции ФНО Алжира, ослабив соответственно позиции Франции. Усилились атаки на Францию в Организации Объединенных Наций, где французская дипломатия все еще пыталась представить алжирскую проблему как сугубо внутреннюю. Постоянный представитель Франции в ООН Эрве 125 См. по этому вопросу: Колосков И. А. Указ, соч., с. 222—229; Молчанов H. Н. Указ, соч., с. 467—486. 126 Правда, 19'5'6, 5 нояб. 127 Beyssade P. Ор. cit, р. 74. 47
Альфан провозглашал с трибуны, что «Алжир — это Франция с 1834 г., точно так же как Бретань — с 1491, Эльзас — с 1648, Корсика — с 1769, Савойя — с 1860 г.» 128. Однако подобные приемы французской дипломатии уже не имели никакого успеха. Еще 20 октября 1956 г. 15 афро-азиатских стран обвинили Францию в ООН в проведении в Алжире политики геноцида. «В Алжире,— заявлял с трибуны ООН представитель ФНО,— — единственным источником права стала сила... 10-мил- лионный народ требует справедливости. 10 миллионов алжирцев подвергаются эксплуатации и суду со стороны европейского меньшинства. Эти арабы не могут ни изучать свой язык и историю, ни защищать свою цивилизацию... Франция закрыла перед ними двери надежды... Долг Объединенных Наций вмешаться в алжирский вопрос для того, чтобы положить конец конфликту, угрожающему самому существованию маленького народа. Этот конфликт рискует не только распространиться на всю Северную Африку, но и представить угрозу делу мира»129. 6 января 1957 г. министр иностранных дел Франции Кристиан Пино пригрозил, что Франция может временно выйти из Организации Объединенных Наций, если ООН будет обсуждать алжирский вопрос на Генеральной Ассамблее 13°. 4 февраля того же года на заседании Генеральной Ассамблеи он вновь подчеркнул, что Франция никогда не признавала и не признает компетенции ООН в алжирском вопросе. «Только Франция,— заявил К. Пино,— имеет право в ранках своей конституции принять решение относительно политического строя, который она желает ввести в Алжире» 131. С резкой критикой французской политики в Алжире с трибуны ООН выступили представители Сирии, Бирмы, Марокко, Афганистана, Туниса, Ливии, Саудовской Аравии, Индонезии, Египта, Йемена, Греции, Пакистана, СССР, Румынии, Польши, Югославии, Чехословакии и Болгарии. Представитель США К. Лодж, поддержав 128 La révolution algérienne par les textes, p. 141—142. 129 Ibid., p. 142—143. 130 Beyssade P, Op. cit., p. 75. 131 Организация Объединенных Наций. Официальные отчеты Генеральной Ассамблеи. Одиннадцатая сессия. Первый Комитет. 12 ноября 1956 г.— 28 февраля 1957 г. Нью-Йорк, 1957, с. 101. 48
Францию, тем не менее рекомендовал искать политическое решение конфликта и призвал ООН содействовать мирному урегулированию алжирской проблемы 132. Это был первый многозначительный намек госдепартамента в адрес французской дипломатии. Голосование проекта, представленного 18 государствами, содержавшего осуждение действий Франции в Алжире и призывавшего к мирному решению вопроса, показало растущую изоляцию французского правительства. 13 февраля 1957 г. за эту резолюцию проголосовали 37 государств, против — 27 и воздержались 13 государств 133. США и их союзники по НАТО при голосовании поддержали Францию. В то же время в США продолжали усиливаться антифранцузские настроения. Сенатор Дж. Кеннеди потребовал 2 июля 1957 г. от правительства Соединенных Штатов прекращения поддержки французской политики в Алжире и призвал президента Д. Эйзенхауэра содействовать достижению Алжиром независимости 13‘. Крайне обострились отношения Франции с молодыми освободившимися странами. 15 апреля, в разгар «сражения за город Алжир», группа афро-азиатских государств обвинила Францию в проведении там жестоких массовых репрессий, а 18 июля 21 развивающаяся страна вновь предложила включить в повестку дня очередной сессии Генеральной Ассамблеи ООН алжирский вопрос135. На этот раз Франция согласилась с этим предложением, хотя и заявила, что считает конфликт в Алжире «внутренним». Подобная тактика объяснялась намерением Франции попытаться изменить международное общественное мнение в свою пользу. Для этого правительство М. Буржес-Монури, а затем Ф. Гайяра развернуло активную работу по подготовке к сессии. В Алжир были посланы многочисленные эмиссары для сбора нужных материалов. Проводилась соответствующая «работа» среди арабов-коллаборационистов, представители которых прибыли в Нью-Йорк в составе французской делегации. В результате этой деятельности был подготовлен объемистый доклад, с изложением 132 Там же, с. 144. 133 Там же, с. 229. 134 Beyssade Р. Ор. cit., р. 75. 135 Ibid. 49
которого на сессии Генеральной Ассамблеи выступил «сам» министр-резидент в Алжире Р. Лакост. Французский представитель не жалел красок, живописуя «зверства» ФНО и «преданность» арабского населения Франции. Однако все эти приемы ни к чему не привели. Генеральная Ассамблея вновь высказалась за мирное решение проблемы и осудила продолжение войны. 1958 г. начался для Четвертой республики серией военных и дипломатических неудач, сопровождавшихся резким обострением внутриполитической обстановки. Еще в середине 1957 г. французское военное командование разработало очередной план разгрома Армии национального освобождения. На этот раз главнокомандующий генерал Р. Салан задумал отрезать АНО от ее баз снабжения, расположенных в Тунисе и Марокко. Для этой цели вдоль алжиро-марокканской и алжиротунисской границы были поставлены многочисленные заслоны из нескольких рядов проволочных заграждений шириной от 6 до 30 м, по которым был пропущен электрический ток. Через каждые 3—4 км находился крупный военный пост; было установлено круглосуточное патрулирование 600-километровой линии с использованием танков и авиации 136. Все это тяжеловесное и дорогостоящее сооружение претенциозно, с явным намеком на «линию Мажино», было названо «линией Мориса» (по имени министра национальной обороны в правительстве Буржес-Монури). «Линия Мориса» начала функционировать с 12 сентября 1957 г. Однако ее неэффективность обнаружилась гораздо ранее, чем это случилось с ее известной предшественницей в 1940 г. Армия национального освобождения сумела прорвать французские заслоны и практически беспрепятственно получала боеприпасы и другое необходимое снаряжение В то же самое время «линия Мориса» превратилась в очаг постоянных вооруженных конфликтов между Францией, с одной стороны, и Тунисом и Марокко — с другой. С 12 сентября 1957 г. по 8 февраля 1958 г. только на алжиро-тунисской границе имело место 30 вооруженных инцидентов 137. И января 1958 г. во время одного из таких столкновений в районе деревни Сакиет-Сиди-Юсеф француз136 См.: Потемкин Ю. В. Указ, соч., с. 38. 137 Beyssade P. Ор. cit., р. 77. 50
ский патруль потерял 14 человек убитыми и 4 взятыми в плен. Французская разведка доносила, что в этом районе якобы сосредоточены значительные запасы вооружения АНО. 29 января совет министров под председательством Ф. Гайяра принял предложение военного командования в Алжире о проведении военной карательной операции на территории суверенного государства Тунис. 8 февраля 1958 г. по приказу командующего ВВС в Алжире генерала Э. Жуо группа бомбардировщиков Б-26, истребителей-бомбардировщиков «Корсар» и истребителей «Мистраль» совершила воздушный налет на тунисскую деревню Сакиет-Сиди-Юсеф. В результате этой акции погибло 70 тунисских крестьян и 80 человек получили ранения. Среди жертв этой преступной бомбардировки было 20 детей 138. Преступление французской военщины вызвало бурную реакцию во всем мире. По требованию правительства Туниса был созван Совет Безопасности ООН, заседание которого должно было открыться 18 февраля. При содействии США и Англии правительству Гайяра удалось добиться отсрочки заседания. Американская и английская дипломатии предложили Франции и Тунису свои «добрые услуги» для урегулирования конфликта и уже 17 февраля получили их согласие. Миссия «добрых услуг» была доверена американскому дипломату Р. Мэрфи, ведавшему в государственном департаменте североафриканскими делами, и представителю Форин оффис Г. Били. Посредническая деятельность Мэрфи — Били продолжалась почти два месяца. За это время они многократно вели переговоры в столицах двух государств. Президент Туниса X. Бургиба предложил Ф. Гайяру связать франко-тунисский конфликт с алжирской проблемой. «Сакиет является результатом войны в Алжире»,— говорил он Мэрфи и Били139. Однако французское правительство решительно отказалось от того, чтобы в решении алжирской проблемы принимали участие «посторонние», т. е. США и Англия. Когда же Ф. Гайяр под давлением США начал высказывать идеи создания в Северной Африке так называемого Средиземноморского 138 Ibid. 139 Lacouture J. Op. cit., p. 174.
пакта с участием США и Англии, на манер Багдадского пакта 140, он был подвергнут резкой критике со стороны правонационалистических кругов. Лидер социальных республиканцев, бывший генерал-губернатор Алжира Ж. Сустель кричал с трибуны Национального собрания: «Готовится полная ликвидация наших позиций в Северной Африке... Я принял решение не отступать больше ни на шаг. Франция исчерпала лимит уступок. Отныне она должна сказать «нет» унижениям и капитуляциям» 141. С осуждением «капитулянтской» линии Гайяра, принявшего услуги американо-английской миссии, выступили другие правые лидеры — Р. Дюше, А. Пинэ, Ж. Бидо, А. Морис. 15 апреля 1958 г. созванное по требованию правых Национальное собрание 321 голосом против 255 провалило правительство Ф. Гайяра142. Падение правительства с ликованием было встречено в европейских кругах Алжира и было оценено ими как «отказ от продолжения политики сдачи Алжира»143. В это время росла оппозиция войне среди общественности Франции, возмущенной жестокой акцией в Сакиет- Сиди-Юсеф. 18 апреля 1958 г. 174 деятеля науки и высшего образования направили письмо президенту республики Р. Коти с требованием публично осудить это злодеяние. 27 апреля за немедленный мир в Алжире высказались 17 студенческих федераций Франции. 3 мая с осуждением действий военщины выступили 123 представителя лионской общественности. Церковь, обеспокоенная будущим католицизма в Алжире и во всей Северной Африке, также выразила свое недовольство жестким курсом правительства 144. С резкой критикой алжирской политики правительства весной 1958 г. выступали такие центральные печатные органы Франции, как «Юманите», «Монд», «Экспресс», «Франс обсерватёр» и др. Власти привлекли даже к ответственности директора журнала 140 Молчанов H. Н. Указ, соч., с. 534. 141 Courrière У. Op. cit., t. 3, p. 265—266. 142 Journal officiel... Débats... Assemblée Natlionale, 16 avril 1958, p. 2154. 143 Courrière Y. Op. cit., t. 3, p. 269. 144 О позиции католической церкви в ходе алжирской войны см.: Houart P. L’Attitude de l’eglise dans la guerre d’Algérie (1954— 1960). Bruxelles, 1960. 52
«Экспресс» за «попытку деморализации армии», выражавшуюся в осуждении ее действий в Алжире и Тунисе 145. С призывом прекратить войну и предоставить Алжиру независимость обратилась к правительству Франции Конференция независимых стран Африки, собравшаяся 20 апреля в Аккре, и Конференция по объединению Арабского Магриба, состоявшаяся в конце апреля 1958 г. в Танжере146. А в это время прогнившая и обессиленная Четвертая республика доживала свои последние дни. Правительственный кризис, разразившийся с уходом кабинета Гай- яра, на глазах перерастал в глубокий и необратимый кризис всей буржуазно-парламентской системы Четвертой республики. Маразм государственных институтов и деградация буржуазного парламентаризма достигли такой степени, что даже незначительное внутреннее или внешнее потрясение могло в любой момент вызвать летальный исход. Такой толчок последовал 13 мая 1958 г. из Алжира. 145 Beyssade P. Ор. cit., р. 79—80. 146 Favrod Ch,-H. Op. cit., p. 185—186, 187.
Глава вторая ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ 13 МАЯ 1958 г. И ЛИКВИДАЦИЯ РЕЖИМА ЧЕТВЕРТОЙ РЕСПУБЛИКИ 1. Созревание антиреспубликанского заговора Крах буржуазно-парламентской системы Четвертой республики на тринадцатом году ее существования 1 был определен комплексом причин и факторов2. В целом он явился показателем слабости французской буржуазии и выражением глубоких внутренних изменений в характере французского империализма3. Старый государственный механизм оказался недееспособным перед новыми проблемами, вставшими перед Францией в начале 50-х годов. Одним из важнейших факторов, определивших преждевременную кончину Четвертой республики, несомнен1 Конституция Четвертой республики, принятая 27 октября 1946 г., вступила в силу с 16 января 1947 г. и действовала формально до 28 сентября 1958 г. Ее анализ дан в работе: Крутоголов М. А. Государственный строй современной Франции. (Четвертая республика). М., 1958. 2 История Четвертой республики подробно исследована советскими авторами. См.: Борисов Ю. В. Новейшая история Франции 1917— 1964. М, 1966, гл VIII—IX; История Франции: В 3-х т. М., 1973, т. 3, гл. 7, 8, 9; Молчанов H. Н. Четвертая республика М., 1963; Проблемы экономики и политики Франции после второй мировой войны. М, 1962, гл. X, XI; Кубинский Ю. И. За колоннами Бурбон- ского дворца (Кризис буржуазного парламентаризма во Франции после второй мировой войны). М., 1967. 3 Об изменениях в развитии французского капитализма к концу 50-х годов см.: Глухарев Л. И. Воздействие «Общего рынка» на экономику Франции. М., 1971; Гончаров А. Н. Тресты Франции в «Малой Европе». М., 1966; Кузнецов В И Франция: экономика государственно-монополистического капитализма. М., 1963; Покровский А. И. Практика против теории. Новые явления во французской экономике и идейная борьба. М., 1965; Проблемы экономики и политики Франции после второй мировой войны, гл. I—IV; Франция. М., 1973, гл. I—IV; Черников Г. П. Экономика Франции. М., 1959; Он же. Финансовая олигархия Франции. М., 1966. 54
но, явились затяжные и неудачные колониальные войны —в Индокитае (1946—1954 гг.) и Алжире (1954— 1962 гг.). Эти войны крайне пагубно отражались на экономике, внутриполитическом положении и внешней политике Франции, на всем моральном духе французского буржуазного общества. «С 1947 по 1958 г. под квазиперманентным влиянием военной обстановки постепенно деформировались институты Четвертой республики, ослаблялся государственный режим, а гражданская власть теряла контроль над вооруженными силами»,— отмечал французский правовед Ж. Бараль4. Колониальные войны являлись важнейшим фактором распыления, децентрализации политической власти во Франции. Еще в начале индокитайской войны получила развитие практика делегирования, т. е. передачи полномочий в области национальной обороны председателем совета министров министру обороны. Эта практика была официально оформлена декретом от 27 июля 1948 г., согласно которому глава правительства, сняв с себя всю ответственность за обеспечение обороны страны, передал свои прерогативы военному министру5. Последующим постановлением от 16 сентября 1948 г. вмешательство главы государства в эту важнейшую сферу государственной политики было сведено к минимуму, а министр обороны получил право самостоятельного принятия всех* решений, затрагивающих военные вопросы6. Следствием проведения подобной линии явилось значительное возрастание политической роли армии и ее представителей: министра обороны, начальника генерального штаба, командования на местах. Военные хорошо усвоили простую истину — кабинеты приходят и уходят, а война продолжается... Попытка П. Мендес-Франса, взявшего на себя функции и министра национальной обороны на заключительной фазе индокитайской войны, продолжения не имела, равно как и успеха. Армия уже почувствовала свою силу и вкус к бесконтрольности. В январе 1955 г. в обстановке начавшейся войны в Алжире П. Мендес-Франс вынуж4 Barale J. La IVeme République et la guerre Paris, 1961, p. 40. 5 Journal officiel de la République Française. Lois et décrets. Décret N 48. 1286 du 27 juillet 1948, p. 7554. 6 Journal officiel... Lois et décrets. Décret N 48.1420 du 16 septembre 1948, p. 9170. 55
Ден был передать свои военные прерогативы военному министерству, которое было разделено на министерство национальной обороны и министерство вооруженных сил7. Так же поступил и Ги Молле, делегировавший свои военные полномочия министру национальной обороны и вооруженных сил М. Буржес-Монури8. Практика делегирования осуществлялась вплоть до падения Четвертой республики и была отменена генералом де Голлем сразу же после его прихода к власти. Другим следствием делегирования явилась деформация самой военной структуры. В условиях воййы, проходившей вдали от непосредственного контроля центральной военной власти, значительно возрастала военно-политическая самостоятельность командования на местах. Главнокомандующие французскими войсками (в Индокитае, а затем в Алжире) были практически бесконтрольны в своей деятельности, во всяком случае от министерства обороны и генерального штаба. Нередко представитель армии совмещал свой военный пост с функциями правительственного эмиссара (например, адмирал Тьерри д’Аржанлье, генералы Валлюи и Эли в Индокитае, генерал Салан в Алжире). Не меньшей автономией располагали представители других звеньев военной иерархии — командующие военными округами, командиры корпусов, дивизий, полков. Один йз руководителей СФИО, А. Савари, отмечал в своей книге, что в ходе алжирской войны «армия... прониклась сознанием своей мощи, расширением своей ответственности в связи с жертвами, который она принесла, и в связи со слабостью правительств, намерения которых всегда казались ей сомнительными, иногда угрожающими, а их власть — не более чем словесной»9. Возросшее политическое значение армии наглядно было продемонстрировано серией путчей и заговоров, сотрясавших Францию на протяжении второй половины 50-х — начала 60-х годов. 7 Journal officiel... Lois et décrets. Décret N 55.125. Décret N 55.127 du 29 janvier 1955, p. 1115, 1116. 8 Journal officiel... Lois et décrets. Décret N 56.172 du 7 février 1956, p. 1574. 9 Savary A. Nationalisme algérien et grandeur française. Paris, 1960, p. IV. 56
Обстановка перманентного состояния войны, в котором Франция пребывала с 1946 г., пагубно отразилась на определенных конституцией прерогативах Национального собрания. При всем его значении в Четвертой республике оно имело мало возможностей активно вмешиваться в военные вопросы. Парадоксально, но факт — парламент мог без особого труда свалить то или иное правительство (что он с успехом и делал), но был беспомощен перед алжирскими ультра и армией. Именно война являлась основным фактором крайней нестабильности правительства. Лишь за первые три с половиной года алжирской войны (ноябрь 1954 — май 1958 гг.) в Париже сменилось шесть правительств. Всего же за 12-летнюю историю Четвертой республики имело место 18 министерских кризисов, значительная часть которых связана с войнами в Индокитае и Алжире10. За этот же период произошло 13 индивидуальных отставок министров: из них семь были вызваны непосредственно индокитайской и алжирской войнами, а остальные шесть — косвенно связаны с проблемами колониальной политики11. Хроническая правительственная неустойчивость свидетельствовала о глубокой пропасти, существовавшей между общественным мнением и государственными институтами. Важнейшей причиной правительственной нестабильности, несомненно, являлось сознательное отстранение с 1947 г. от участия в решении насущных проблем страны Французской коммунистической партии. Руководящие верхушки буржуазных и реформистских партий пытались делать вид, что ФКП не существует, как не существует 5 млн. избирателей, постоянно отдававших свои голоса представителям коммунистов на всех выборах. Подобный подход не мог не отразиться на функционировании самого буржуазного государственного механизма, дававшего перебои всякий раз, когда делалась попытка обойти, проигнорировать мнение ФКП и стоявшей за ней широкой массы избирателей. А именно этот путь избрали буржуазно-реформистские лидеры, сменявшие друг друга у руля власти Четвертой республи10 Barale J. Op. cit., p. 291. 11 Ibid., p. 257. 57
ки на протяжении 12 лет ее существования. В конечном итоге проведение подобной тактики, имевшей целью изолировать ФКП, загнать ее в своего рода «политическое гетто», в условиях подъема правоэкстремистских сил привело страну в конституционный тупик. У крупного буржуазного социолога академика А. Зигфрида были все основания констатировать, что Четвертая республика «в 1958 г. уже не была республикой 1947 г.» 12 Французские авторы по-разному датируют истоки кризиса 1958 г., но все они сходятся в одном: к началу путча 13 мая 1958 г. государственная власть была абсолютно недееспособной. «Капитуляция гражданской власти в Алжире предшествовала 13 мая»,— подчеркивал Р. Арон13. «Устранение гражданской власти и деградация государственного режима предшествовали алжирской войне,— отмечал Ж. Бараль.— В действительности, и то и другое началось со вступления в силу конституции 1946 г., которое почти точно совпало с началом войны в Индокитае»14. На протяжении всей недолговечной истории Четвертой республики конституция 1946 г. служила постоянной мишенью для ожесточенных нападок со стороны буржуазных группировок, как ультраправых, так и правоцентристских. Дело в том, что конституция 1946 г. была по своему духу и содержанию одной из самых демократичных в политической истории Франции. Это было прямым результатом энергичной и согласованной деятельности левых партий, всех демократических сил в первый послевоенный период, когда шла подготовка конституции. Она отразила значительно возросший уровень демократизации французского общества, повышение роли прогрессивных сил и широких масс трудящихся, сыгравших решающую роль в освобождении Франции от фашизма. Именно этот демократический дух конституции 1946 г. более всего не устраивал реакцию, начавшую нападки на основной документ с момента его принятия. Постепенно, по нарастающей эти нападки вылились в развер12 Siegfrid A. De la IVe'me à la V®me République. République au jour du jour. Paris, 1958, p. 8. 13 Aron R. Immuable et changeante. De la IVeme à la Veme République. Paris, 1959, p. 184. 14 Barale J. Op. cit., p. 4. 58
нутое наступление на конституцию. С 1946 по 1958 г. в парламент было внесено 99 предложений о пересмотре конституции, из которых 37—«умеренными», 18—МРП, 12—голлистами15. Характерно, что подавляющая часть этих предложений была направлена на ограничение «всевластия» парламента (законодательной власти) и расширение полномочий правительства и всех его органов и служб (исполнительной власти). Иными словами, речь шла о том, чтобы избавить правительственный аппарат от контроля со стороны общественного мнения. Особенно яростным нападкам конституция 1946 г. подвергалась со стороны алжирских ультра. В послании шовинистических организаций Алжира председателю совета' министров М. Буржес-Монури, направленном в сентябре 1957 г., прямо говорилось: «Мы требуем немедленного пересмотра конституции» 16. В обстановке прогрессирующего загнивания буржуазно-парламентского строя Четвертой республики и раскола рабочего класса, осуществленного по вине правосоциалистических лидеров СФИО, ультраправые силы значительно укрепили свои позиции и готовились дать бой республике и демократии. Начиная с 1956 г. в стране начинается подготовка антиреспубликанского заговора. В обширной французской литературе, посвященной государственному перевороту 13 мая 1958 г.17, нет единой точки зрения на истоки, генезис и режиссеров майского кризиса. Оценки тех или иных авторов находятся в прямой зависимости от их идейно-партийной принадлежности. Точка зрения алжирских ультра, настаивавших на «стихийном» характере майского путча и возлагавших всю ответственность на де Голля и его сторонников, отражена в работах А. де Сериньи, А. Па- жо, полковника Р. Тренкье и др18. Голлистская версия излагается прежде всего самим де Голлем, его окруже15 Рубинский Ю. И. Пятая республика. (Политическая борьба во Франции в 1958—1963 гг.). М., 1964, с. 152. 16 Courrière Y. La guerre d’Algérie. Paris, 1970. T. 3. L’heure des colonels, p 126. 17 См. библиографию. 18 Sérigrty A de La Révolution du 13 mai. Paris, 1959; Pajaud H. La Révolution d’Alger. Paris, 1958; Trinquier R. Le coup d’Etat du 13 mai. Paris, 1962 59
нием и симпатизирующими ему авторами 19. Имеются и исследования объективистского характера20. Французские журналисты М. и С. Бромберже, изучавшие события 13 мая по горячим следам, пришли к выводу, что майскому путчу предшествовало по меньшей мере 13 заговоров 2i. Большинство авторов сходятся на том, что 13 мая — результат не одного заговора, имеющего один источник, а более или менее случайное слияние нескольких заговоров, готовившихся различными политическими силами и группами. Изучение короткой, но богатой событиями истории Четвертой республики, а также хода алжирской войны позволяет полностью согласиться с Ю. И. Рубинским, указывающим на нескольких организаторов майского путча — алжирских ультра и их организации, правых в метрополии, в том числе голлистов, армию22. Лагерь крайне правой реакции во Франции второй половины 50-х годов включал в себя большое число полулегальных, а часто и подпольных националистических и террористических организаций, объединявших правоэкстремистские круги в метрополии и Алжире. Наиболее старой из них являлось «Движение Молодая нация», которое активно действовало в Парижско'м районе. Численность его достигала 600 человек. Основанное в 1949 г. братьями Сидо— Жаком, Франсуа, Пьером и Анри, сыновьями одного из помощников Дарнана, казненного патриотами в период Сопротивления, движение, открыто декларировавшее свой фашистский характер, отличалось ярым антипарламентаризмом, ксенофобией и антисемитизмом. Его эмблемой был кельтский крест в голубом круге, заимствованный впоследствии ОАС 23. В метрополии действовала глубоко законспирированная ультранационалистическая, политико-религиоз19 Gaulle Ch. de. Mémoires d’Espoir. Le Renouveau 1958—1962. Paris, 1970; Murville M. Couve de. Une politique étrangère 1958—1969, Paris, 1971; Lacouture J. De Gaulle. Paris. 1969; Terrenoire L. De Gaulle et l’Algérie. Paris, 1964. 20 Favrod Ch.-H. La révolution algérienne. Paris, 1959; Courrière Y. Op. cit., t. 3; Viansso,n-Ponté P. Histoire de la République Gaullienne. Paris, 1970. T. 1. La fin d’une époque. 21 Bromberger M. et S. Les 13 complots du 13 mai. Paris, 1959. 22 Рубинский Ю. И. Пятая республика, с. 32—66. 23 Le Monde, 1958, 17 mai; Ibid., 1960, 29 jan. 60
ная организация «Ситэ католик», рекрутировавшая свои кадры в офицерской среде. Перечень правоэкстремистских организаций метрополии дополняли: «Революционная патриотическая партия» (ППР), основанная Ж.-Б. Биаджи в 1957 г., «Французская фаланга», созданная в 1956 г. неким Ш. Гасто с претензией на сходство с партией испанского диктатора Франко, «Фронт национального действия». Общая численность этих группировок составляла примерно 2 тыс. человек, однако их подрывная деятельность причиняла немало беспокойства «службам порядка» Четвертой республики. Значительную силу представляли в середине 50-х годов многочисленные организации ветеранов колониальных войн, игравшие заметную роль в политической и общественной жизни Франции. С мнением этих организаций, в руководстве которых часто находились известные политические и военные деятели, вынуждены были считаться все правительства Французской Республики. В конце 1955 г. Р. Мартель основал объединение «Французский союз Северной Африки» (ЮФНА), идеологическим фундаментом которого служила немудреная формула «Бог, Природа, Семья, Родина». За короткое время его численность превысила 15 тыс. человек. Подрывная деятельность объединения приняла столь широкие масштабы, что Р. Лакост вынужден был 5 июля 1956 г. запретить его. Заместитель Мартеля Креспэн после роспуска ЮФНА и временного ухода в тень шефа объявил о создании «Комитетов французского возрождения» (СРФ), которые продолжали подрывную деятельность. Внушительную силу представляла «Организация сопротивления французского Алжира» (ОРАФ), основанная бывшим чемпионом мира по плаванию Рене Ковачем. Организация состояла в основном из алжирских пужадистов. Среди ее руководителей будущие вожди путчистов — Ж- Ортиз, Б. Лефевр и др. Большим весом в Алжире и метрополии пользовалась «Ассоциация ветеранов Французского Союза» (АСЮФ). Ее почетными президентами были последовательно армейский генерал Р. Салан и армейский генерал авиации М.-Л. Шассэн. Пост генерального секретаря АСЮФ занимал известный лидер ультра Ив Жиньяк, бывший старший сержант в Индокитае. АСЮФ насчи61
тывала 30 тыс. активных членов, а в ее картотеке числились 88 тыс. ветеранов. Значительная часть активистов АСЮФ находились на действительной службе в армии. Организация имела большие фонды и субсидировалась министерством обороны. В Алжире активно действовали и другие, более мелкие, шовинистические организации. Можно определенно утверждать, что организациями подобного рода было так или иначе охвачено все мужское европейское население Алжира. Показателем настроений алжирских ультра и одновременно свидетельством их готовности пойти на крайние меры ради достижения своих целей может служить так называемое «дело о базуке». 15 ноября 1956 г. в Алжир в качестве нового главнокомандующего прибыл назначенный Ги Молле армейский генерал Рауль Салан, сменивший на этом посту генерала Лорийо. Назначение Салана было встречено в европейских кругах Алжира с открытым недовольством. За Сала- ном в глазах «черноногих» прочно укрепилась репутация «торговца французскими владениями». Дело в том, что генерал Салан был главнокомандующим французскими войсками в Индокитае на завершающем этапе войны, проигранной Францией. Вызывали сомнения и родственные связи нового главнокомандующего (мадам Салан приходилась сестрой П. Мендес-Франсу, бывшему главе правительства, к которому ультра испытывали патологическую злобу). Так или иначе, но новый главнокомандующий начал свою деятельность в обстановке недоверия и враждебности. 16 января 1957 г. генерал Салан, как обычно, работал в своем кабинете. Рабочий стол и кресло главнокомандующего стояли напротив большого окна, выходящего на площадь Исли. После обеда Салан принял генерала Лота, своего заместителя, и начальника штаба генерала Дюлака. В 18 часов адъютант Салана капитан Ферранди сообщил шефу, что его срочно вызывает министр-резидент Р. Лакост. Ровно в 18 часов 40 минут Салан вышел из кабинета и направился к Лакосту. В 19 часов министр и главнокомандующий услышали сильный грохот. Через некоторое время в кабинет вошел испуганный секретарь Лакоста и, обратившись к Салану, сказал: «Это у Вас. 62
Майор Родье смертельно ранен»24. Салан поспешил на место происшествия и обнаружил свой кабинет полностью разрушенным. Главнокомандующий тотчас же вызвал начальника 2-го бюро подполковника Шакена и приказал начать расследование. Через несколько дней Шакен, обобщив информацию, собранную у осведомителей, представил Салану докладную записку о настроениях и слухах в среде «черноногих активистов» и армейских офицеров, находившихся под наблюдением службы безопасности. «Вы, как и Мендес-Франс,— человек, который продал Индокитай... Хо Ши Мину. Вы виноваты в сдаче Дьенбьенфу. Теперь Вы приехали в Алжир для того, чтобы продать его Фронту национального освобождения»,— так резюмировал настроение ультра начальник разведотдела25. Вскоре полиция напала на след террористов, которые немедленно были арестованы. Террористическую группу из шести человек возглавлял небезызвестный пужадист Рене Ковач, лидер «Организации сопротивления французского Алжира». Были арестованы, но затем выпущены на свободу и другие видные «активисты» — Ж. Ортиз, Р. Мартель, доктор Пере. Террористы показали, что на террасе дома № 6 по улице Женеро-Морисе ими были установлены две базуки (противотанковые ружья), выстрел из которых был осуществлен посредством электрического взрывателя. По их данным, в момент выстрела Салан должен был находиться у себя в кабинете, и вероятность его убийства была стопроцентная. Организаторы покушения и стоявшие за их спиной круги считали в то время Салана излишне мягким и стремились путем его физического устранения продвинуть своего кандидата. В этом качестве назывался, в частности, генерал Коньи. Салану потребовался не один год, чтобы завоевать симпатии ультра. Его «репутация» была восстановлена телько в ходе путча 13 мая. Расследование «дела о базуке» благодаря мощному закулисному вмешательству было затянуто, а вскоре и совсем прекращено. Однако сам факт покушения свиде- 24 Salan R. Mémoires. Fin d’un Empire. Paris, 1972, t. 3. Algérie française (1er novembre 19*54—6 juin 1958), p. 92 25 Ibid., p. 94. 63
тельствовал о готовности алжирских ультра к решительным действиям. Вторая нить заговора тянулась в армейские круги. Начиная с 1956 г. растущую активность проявляла подпольная организация «Большое О», действовавшая главным образом в армии. Одним из ее шефов, законспирированным под псевдонимом «Большой А», являлся армейский генерал запаса П. Шеррьер, бывший главнокомандующий в Алжире. Уроженец Корсики, Шеррьер считал себя потомственным и непреклонным бонапартистом (его прадед служил в гвардии Наполеона) и люто ненавидел парламентский строй. Его крайне правые убеждения мешали ему найти взаимопонимание не только с главой правительства Э. Фором, но даже с генерал-губернатором Ж. Сустелем. Другим руководителем организации был тоже отставной армейский генерал авиации М.-Л. Шассэн (псевдоним «Большой Б»), занимавший пост командующего ПВО НАТО в Центральной Европе. Его политические взгляды трудно определить из-за их эклектичности. Бывший друг Сент-Экзюпери, человек крайне правых убеждений, Шассэн увлекался маоизмом (он автор нескольких книг о Мао Цзедуне) и писал научно-фантастические романы. Третье главное действующее лицо, скрытое под кличкой «Большой В»,— доктор Ф. Мартэн, убежден ный монархист, бывший кагуляр и помощник маршала Петэна. Наконец, четвертый основной персонаж — известный уже Ив Жиньяк, руководитель «Ассоциации ветеранов Французского Союза». В нелегальной организации он имел кличку «Маленький а». Шеррьер, Шассэн, Мартэн и Жиньяк составляли так называемый «президиум», более известный как «Большое О». Организация располагала широко разветвленной сетью в армии и контролировала, в частности, объединения выпускников военных училищ Сен-Сира, Сомюра, Сен-Мексана, Версаля 26. «Неокагуляры,— отмечал французский историограф 13 мая Ж. Ферньо,— остаются верными своим духовным отцам: они хотят, как Салазар, Петэн и Муссолини, основать свое государство на трех принципах — семья, корпорация, родина»27. 26 Ferniot J. De Gaulle et le 13 mai. Paris, 1965, p. 60—63. 27 Ibid., p. 63. 64
С января 1957 г. «Большое О» начинает практическую подготовку антиреспубликанского заговора. Заговорщикам была обещана помощь со стороны генерала Р. Микеля, командующего 5-м военным округом с центром в Тулузе. В этот округ ©ходили 12 департаментов Юго-Западной Франции. Именно в 5-м военном округе были сосредоточены все парашютно-десантные части французской армии в метрополии. Генерал Микель — бывший ученик генерала Шеррьера в «Эколь милитэр», давний приятель генерала Шассэна. Правда, он оговаривает, что поддержит их заговор лишь в случае больших шансов на успех. Заговор «Большого О» предусматривал организацию вооруженного восстания в Алжире и одновременно в метрополии. Детонатором мятежа в алжирской столице должны были стать ультра из «Комитетов французского возрождения», руководимые владельцем виноградных плантаций Р. Мартелем, а также военизированные отряды территориального ополчения общей численностью свыше 20 тыс. человек, во главе которых стоял старый колониальный вояка, убежденный бонапартист полковник Ж. Томазо, широко известный в европейских кругах Алжира под кличкой «Кожаный нос» (Томазо лишился носа в одном из боев и носил повязку из черной кожи). Именно по настоянию генерала Шеррьера полковник Томазо был поставлен во главе созданных в 1955 г. частей территориальной обороны, призванных выполнять полицейско-карательные функции в Алжире. Мартель и Томазо должны были захватить здание министерства по делам Алжира (бывшее генерал-губернаторство) и обеспечить контроль над алжирской столицей, куда для руководства мятежом прибывает бывший главнокомандующий генерал Шеррьер. Дальнейший сценарий мятежа выглядел следующим образом. В метрополии генерал Шассэн захватывает префектуру Сент-Этьена, где сосредоточиваются боевые группы мятежников, и создает «Комитет общественного спасения». Затем он захватывает Лион и объявляет по радио о целях восстания. Генерал Шеррьер направляет из Алжира в метрополию парашютно-десантные части для «восстановления порядка». Парашютисты движутся на Париж, где вооруженные отряды Жиньяка, составленные из «ветеранов» АСЮФ, захватывают все стратегиче- 3 П. П. Черкасов 65
ски важные пункты. После захвата столицы там учреждается военно-политическая директория вместо свергнутого правительства. Директория обеспечивает всю политическую власть в стране от двух до пяти лет, затем передает ее авторитарному правительству28. Обеспечение связи между Парижем и Алжиром в ходе подготовки и проведения операции было возложено на доверенного человека Мартеля Пьера Жоли. Семена заговора, посеянного «Большим О» в армейских кругах, попали на хорошо подготовленную почву. Части французской армии, воевавшие в Алжире, уже давно были пропитаны антиреспубликанизмом и шовинизмом. Особо этим отличались парашютно-десантные войска. Учрежденные в качестве самостоятельного рода войск в 1955 г., napà предназначались специально для ведения «противоповстанческих войн» типа индокитайской и алжирской. Парашютисты применяли особые, «специфические» методы борьбы с повстанцами и отличались крайней жестокостью. Особенно «славилась» этим 10-я парашютно-десантная дивизия, созданная в ноябре 1955 г. из различных «ударных» подразделений, вернувшихся из Индокитая. Дивизия, состоявшая из шести полков и одной артгруппы общей численностью 9500 человек, была размещена в г. Алжире и его окрестностях 29. Именно 10-я дивизия и стала постоянным очагом смуты и антиправительственных заговоров. Первый заговор такого рода возник в конце 1956 г. Во главе его стоял заместитель командира дивизии бригадный генерал Жак Фор. Пятидесятилетний генерал был широко известен не только в армии. Знаменитый спортсмен — альпинист и лыжник, Фор семь раз завоевывал титул чемпиона Франции по горному слалому. В годы войны Фор вначале поддерживал Петэна и лишь в 1943 г. присоединился к «Сражающейся Франции» и окончил войну командиром парашютно-разведывательного полка. В 1954 г. он был назначен начальником военного училища Сен-Мексан. Именно тогда служба безопасности впервые обратила на него внимание. Генерал открыто проповедовал с кафедры идею свержения парламентского строя и установления во 28 Ferniot J. Op. cit., p. 63—64. 29 Beyssade P. La guerre d’Algérie 1954—1962. Paris, 1968, p. 67. 66
Франции военной диктатуры. Среди его курсантов находился будущий пужадист и вожак алжирских ультра Ж.-М. Ле Пен. В 1956 г. генерал Фор получил назначение в 10-ю дивизию пара. Прибыв в Алжир, он сразу же окунулся в атмосферу брожения и недовольства правительством. Фор установил тесные связи с Р. Мартелем (резидентом «Большого О» в Алжире) и Р. Ковачем. Нетерпеливый генерал не желает ждать «подходящего» момента, как ему советует Мартель, и решает действовать самостоятельно. 24 декабря 1956 г., накануне Рождества, Фор явился в префектуру полиции г. Алжира на прием к Полю Тетжену, генеральному секретарю префектуры. Уединившись с Тетженом, он стал излагать ему свою точку зрения на ситуацию в Алжире, представлявшуюся генералу «угрожающей» для интересов Франции. «Проанализировав проблему,— заявил он удивленному префекту,— я считаю, что только путем установления военной власти можно сохранить французский Алжир». «Необходимо перейти к действиям до Нового года,— продолжал Фор.— У нас есть неделя. Мы не сможем взять власть, не будучи уверены в поддержке полиции...» 30 Видя сочувственную реакцию Тетжена, генерал Фор раскрывает ему подробный план заговора, в котором, по его словам, участвуют генералы Салан, Франдон, де Ма- рикур и Дюлак. Предусматривается изоляция министра- резидента Р. Лакоста во время рождественских каникул и арест его ближайших сотрудников, в том числе префекта полиции С. Баре. После этой операции Салан и Франдон выступают по радио с декларацией о переходе всей гражданской и военной власти в Алжире к армии. Порядок в городе обеспечивается территориальными подразделениями ультра. Выслушав Фора, Тетжен выразил свое согласие с основными положениями плана заговора и попросил двое суток для обдумывания деталей. Министр-резидент в это время находился в Париже и должен был вернуться только 27 декабря. Тетжен встречается с генеральным секретарем министерства по делам Алжира Шоссадом и обсуждает соз30 Courrière Y. La guerre d’Algérie. Paris, 1969. T. 2. Les temps des léopards, p. 432. 3 67
давшуюся ситуацию. Они принимают решение обо всем поставить в известность военную службу безопасности. Тетжен одновременно направляет письменный рапорт, префекту Баре. Затем он устанавливает в своем кабинете магнитофон. 26 декабря в 15 часов 30 минут он нажимает клавиш записи перед тем, как к нему входит генерал Фор. Беседа продолжалась 1 час 15 минут. Тетжен попросил Фора вновь изложить весь его план, что тот охотно делает. «А теперь я должен изложить Вам другие детали»,— добавляет Фор. Переворот начинает осуществлять в ночь с 29 на 30 декабря генерал Франдон, командующий ВВС. В 1 час ночи части под командованием генерала Фора занимают радио и телефонную станции. Затем при содействии штатских ультра производится арест представителей гражданской администрации. Фор берет на себя арест своего начальника, генерала Мансо-Демио, командира 10-й дивизии. Тетжен должен лично арестовать руководство алжирской «Сюртэ» и взять под свой контроль службу безопасности. После захвата здания генерал-губернаторства генерал Франдон принимает на себя функции министра-резидента. На вопрос Тетжена, какова позиция Салана, Фор отвечает: «Он еще не в курсе, но перед свершившимся фактом он встанет на нашу сторону» 31. Затем он намекает на то, что его планы поддерживают «некоторые политические руководители в метрополии» 32. На этом встреча заканчивается. Тетжен вновь заверяет Фора в своей поддержке. Тетжен понимает, что дело принимает слишком опасный поворот. На следующий день он ставит обо всем в известность вернувшегося Лакоста, и министр немедленно направляет его в Париж для доклада председателю совета министров Ги Молле и министру обороны М. Буржес- Монури. Утром 28 декабря Тетжен излагает Буржес-Монури суть дела и передает магнитную ленту с записью своего разговора с Фором. На глазах изумленного Тетжена министр обороны кладет катушку с лентой в свой стол и, заперев его, обещает «намылить голову Фору». Затем он прощается с Тетженом. 31 Courrière У. Op. cit., t. 2, p. 433—434. 32 Ibid., p. 436. 68
Ошарашенный Тетжен направляется затем к Ги Молле, который в свою очередь заявляет ему: «Серьезно не само по себе дело Фора, а состояние духа армии» 33. Дальнейшее развитие «дела Фора» больше смахивает на бездарную комедию в детективном жанре. Вызванный к министру национальной обороны, генерал Фор получает лишь внушение «за длинный язык». Министр даже не удосужился прослушать магнитную пленку, передав ее своим помощникам. Что касается Фора, то он получил от министра разрешение на краткосрочный отпуск и прямо из министерства отправился на железнодорожный вокзал. Вскоре после ухода Фора в кабинет министра буквально ворвались его сотрудники, прослушавшие пленку. «Господин министр,— заявили они.— Это гораздо более серьезно, чем можно было думать. Это заговор». Только после этого Буржес-Монури прослушивает запись и вызывает начальника военной службы безопасности: «Ради бога! Пусть немедленно найдут мне Фора». Наряд военной жандармерии буквально снял Фора с подножки поезда, отправлявшегося в Ангулем. Через несколько минут Фор вновь оказался на улице Сен-Доминик, в кабинете Буржес-Монури, где министр рассказал Фору о его записанном на магнитофон разговоре с Тетженом. После короткого объяснения министр даже позволил Фору воспользоваться своим телефоном для того, чтобы сообщить его «друзьям» в Париже о провале. «Я у министра,— говорит Фор.— Он все знает. Тетжен — предатель. Мой разговор с ним был записан...»34. Служба подслушивания министерства обороны пришла в замешательство. Подобных разговоров из кабинета самого министра ей еще не приходилось слышать. Еще большее замешательство у посвященных в дело вызвали санкции, принятые в отношении генерала Фора. Заговорщик отделался легким испугом: он был отстранен от должности и получил 30 суток строгого ареста в крепости. Уже через две недели о «заговоре Фора» забыли. Пример с «делом Фора» как нельзя лучше свидетельствует о разложении институтов Четвертой республики до такой степени, что они уже были не способны обеспечивать не только ее нормальную жизнедеятельность, 33 Ibid., р. 437. 34 Ibid., р. 438. 69
но даже минимальную безопасность. Весьма характерно, что спустя всего несколько дней после раскрытия заговора Фора специальным правительственным указом гражданские власти г. Алжира передали весь контроль над полицией в руки командования все той же 10-й дивизии пара. Префект Баре и генеральный секретарь префектуры полиции Тетжен были практически отстранены от своих обязанностей, а их функции перешли к полковнику 10-й дивизии И. Годару. Третье звено созревавшего антиреспубликанского заговора включало в себя правые буржуазные партии, действовавшие как легально, так и нелегально. Активную роль в подготовке свержения Четвертой республики сыграли четыре известных политических деятеля, наиболее яростно пропагандировавших лозунг «французского Алжира»: генеральный секретарь правой партии «независимых и крестьян» Р. Дюше, лидер правых радикалов А. Морис, почетный председатель клерикальной партии МРП Ж. Бидо и один из руководителей голлистской партии социальных республиканцев — Ж. Сустель. Эти деятели, открыто проповедовавшие с трибуны парламента необходимость радикального пересмотра конституции 1946 г., имели каждый свою законспирированную сеть в Алжире и опирались на поддержку «своих» «черноногих». Особую активность по развитию контактов в Алжире в целях подготовки государственного переворота проявлял бывший генерал-губернатор Ж. Сустель, возглавлявший в первой половине 50-х годов голлистскую партию Объединение французского народа (РПФ). Для непосредственной подготовки переворота Сустель создал в начале 1956 г. «Союз за спасение и обновление французского Алжира» (ЮСРАФ). Для большей представительности Сустель пригласил в его руководство четырех бывших генерал-губернаторов Алжира: Ж. Ле Бо, М. Вьолетта, М.-Э. Нежлена, Р. Леонара, а также видных политиков и военных: Ж. Бидо, А. Мориса, Р. Шумана, М. Дебре, Ж. Дюамеля, Ж. Фоккара А. Франсуа-Понсе, А. де Сериньи, генерала Кёнига и др. За этим представительным фасадом Сустель развил бурную закулисную деятельность, используя как широкую сеть бывших агентов возглавлявшейся им в годы войны деголлевской разведки БСРА («Центральное бюро осведомления и действия»), так и связи с алжир70
скими ультра, установленные им во время пребывания в Алжире. Люди Сустеля прочно укрепились в многочисленных объединениях ветеранов. «Партия социальных республиканцев была надстройкой над машиной, невидимым и тайным мотором которой был ЮСРАФ,— отмечал прогрессивный публицист М. Муйо.— Сустель одновременно стоял на капитанском мостике политической партии и тайной сети: первая безобидно «гарцевала» на поверхности у всех на глазах, другая — продвигалась под землей» 35. Конечная цель Сустеля и всей голлистской ветви заговора заключалась в том, чтобы обеспечить возвращение к власти генерала де Голля, заявившего 2 июля 1955 г. о своем отходе от всякой политической деятельности. Вторым организационным центром заговора голлистов являлась группа М. Дебре и М. Блок-Маскара36. Они действовали внутри Государственного совета— высшего административного суда республики, докладчиками которого являлись. После избрания Дебре в Совет республики — вторую палату парламента он развернул там кампанию обличения правительства в неспособности справиться со стоящими перед страной проблемами. Дебре открыто пропагандировал необходимость введения во Франции системы президентского типа. «Нужно искать и организовать власть вне парламента,— писал он в нашумевшем в свое время памфлете.— Это — основное соображение, которое должно стать правилом нового режима» 37. Не ограничиваясь публичными обличениями Четвертой республики, Дебре активно действовал, по примеру Сустеля, и за кулисами. Через адвоката Ж.-Б. Биаджи, лидера правоэкстремистской ППР, он установил контакты с алжирскими ультра. «Доверенное лицо и стержень многих деголлевских акций, М. Дебре монтировал политический механизм, который должен был вернуть стране недостающий ее голове высший авторитет. Смысл его обвинительных речей непонятен толпе, но они имеют широкий отклик среди высшей администрации. Дебре завоевывает на свою сторону директоров, префектов, 35 Mouillaud М, La Trustification du 13 mai au 28 septembre. Paris, 1958, p. 53. 36 См.: Кубинский Ю. И. Пятая республика, с. 54—57. 37 Debré М. Ces princes qui nous gouvernent. Paris, 1957, p. 173. 71
генералов, начальников управлений. Это было бы невозможно, если бы вся администрация — от вершины иерархической лестницы до низших кадров — не находилась в состоянии расхождения с режимом»,— писали в своей книге о предыстории 13 мая буржуазные журналисты М. и С. Бромберже38. В то время как Сустель вербовал сторонников в Алжире, а Дебре — среди высшей администрации, их коллега по партии социальных республиканцев Ж. Ша- бан-Дельмас обеспечивал голлистам позиции в армейских кругах. Для этого у него были идеальные возможности, так как в правительстве Гайяра он получил портфель министра национальной обороны. Шабан- Дельмас, которому в 1958 г. было всего 40 лет, проделал головокружительную карьеру. Начав с должности финансового инспектора, он уже в 1940 г. присоединился к де Голлю, который назначил его своим военным представителем в оккупированной Франции. В 27 лет Шабан- Дельмас получает звание бригадного генерала (невиданный случай со времени Наполеона Бонапарта), а в 31 год избирается в парламент от голлистской партии РПФ, став одновременно мэром г. Бордо. В 37 лет он — министр общественных работ и, наконец, в 39 — министр национальной обороны. «Цель Шабана,— пишет французский историк И. Курьер,—... используя болезнь армии, привести к власти генерала де Голля. Министр обороны не считал, что он участвует в заговоре против системы, к которой принадлежит. Он никогда не скрывал, что использовал все посты, которые ему предоставлялись, прежде всего для того, чтобы содействовать возвращению генерала де Голля» 39. В декабре 1957 г. Шабан-Дельмас создает личную осведомительную сеть в Алжире. Для руководства ею он направляет в алжирскую столицу «в командировку» группу сотрудников своей канцелярии: Л. Дельбека, технического советника министерства обороны, майора- парашютиста Ж- Пуже и лидера молодежной организации социальных республиканцев Ги Рибо, тесно связанного с Ж--Б. Биаджи. «Шабан-Дельмас,— отмечают 38 Bromberger М. et S. Op. cit., p. 66—67. 39 Courrière Y. Op. cit., t. 3, p. 282—283. 72
М. и С. Бромберже,— стремился направить подготовлявшийся путч в голлистское русло» 40. «Антенна» министра обороны развернула активную деятельность, установив тесные связи с различными организациями ультра. На вилле некой мадам Симон Нувион в Эль-Биаре открывается «политический салон», где постоянно бывают А. де Сериньи, командующий ВВС генерал Э. Жуо и другие видные деятели. «Салон» вызывает пристальный интерес со стороны службы безопасности, которая в одном из докладов министру-резиденту называет его «подлинным штабом голлистского заговора» 41. Люди Шабана устанавливают связь с полковником Томазо, командующим территориальными подразделениями, О. Арнулем, лидером местного союза ветеранов, Ортизом, Мартелем, Лефевром и другими вожаками ультра. Правда, многие из них отрицательно относятся к кандидатуре де Голля как будущего главы правительства, предпочитая генерала Шеррьера. Дельбек еще в самом начале 1958 г. обсуждает с лидерами ультра планы создания «комитетов общественного спасения» для руководства вооруженным выступлением. В апреле 1958 г. Шабан-Дельмас прибывает в Алжир и лично проверяет деятельность своей «антенны». При встрече с ним министр Лакост замечает ему в шутливой форме: «Я-то хорошо знаю, что все готовится у вас» 42. Таким образом, к весне 1958 г. в Алжире соперничали и боролись за влияние на армию и ультра по меньшей мере два основных заговорщических центра — «Большое О» и голлисты. Каждый из них претендовал на единоличное руководство готовившимся вооруженным выступлением. 15 марта 1958 г. была предпринята попытка примирения этих двух соперничавших центров. В этот день в помещении ЮСРАФ в Париже состоялась встреча Сус- теля с представителем алжирских ультра издателем газеты «Эко д’ Альже» виконтом А. де Сериньи. В обмен на поддержку кандидатуры де Голля де Сериньи потребовал надежных гарантий поддержки лозунга «интеграции» и исключения всякой возможности предоставления алжирскому народу права на самоопределение. «Вы 40 Bromberger M. et S. Op. cit., p. 43. 41 Courrière У. Op. cit., t. 3, p. 287. 42 Ibid., p. 292. 73
знаете,— говорил Сустелю де Сериньи,— что общественное мнение в Алжире (европейцы.— П. Ч.) плохо подготовлено к возвращению генерала де Голля. Это обстоятельство я готов по мере моих сил изменить. Я готов пустить в ход все, чтобы облегчить его приход к власти. Однако... мне хотелось бы, чтобы в течение ближайших дней вы обратились к генералу с целью добиться от него, если это возможно, уточнений по различным пунктам и по вопросу о методах прихода его к власти в легальных формах» 43. 28 марта Сустель информировал де Сериньи о том, что генерал де Голль «сочувственно» относится к интересам алжирских французов, хотя и не разделяет полностью идеи «интеграции». Позднее, в апреле 1959 г., де Голль признается депутату П. Лаффону: «Почему я никогда не произносил слово «интеграция»? Прежде всего потому, что мне его хотели навязать»44. Де Голль всегда знал, чего хотел, но не в его правилах было связывать себя какими-то предварительными обещаниями. Даже его ближайшее окружение никогда не было информировано о его подлинных намерениях. «Генерал явно не возражал против того, чтобы различные, подчас просто враждебные друг другу политические течения связывали с ним свои надежды. Неопределенность, скрытность, тайна, окружавшие подлинные намерения генерала, служили для него важнейшим тактическим средством подготовки возвращения к власти»45. Де Сериньи пришлось удовлетвориться уклончивым ответом «пожилого господина из Коломбэ». Во всяком случае он и его сообщники были уверены, что, поставив де Голля во главе правительства, они сумеют держать генерала под контролем. Однако значительная часть алжирских заговорщиков отказались поддержать кандидатуру де Голля, сомневаясь в его намерениях и не веря в возможность управлять генералом. После 15 апреля, когда с падением правительства Гайяра Франция оказалась в затяжном правительственном кризисе, заговор против республики вступил в свою активную фазу. В то время пока Сустель, Бидо, Морис и 43 Sérigny A. de. Op. cit., p. 8. 44 Цит. no: Courrière У. Op. cit., t. 3, p. 508, 45 Молчанов H. H. Генерал де Голль. M., 1972, с. 331. 74
Дюше действовали в кулуарах Национального собрания, ультра в Алжире заканчивали последние приготовления к путчу. 2. Путч 13 мая 1958 г. 26 апреля в столице Алжира состоялась 30-тысячная демонстрация ультра, организованная так называемым «Комитетом бдительности». Колонны «черноногих», предводительствуемые Лефевром, Арнулем, Лагайярдом и Дельбеком, дефилировали по улицам города под лозунгами: «Долой правительство!» «Армию к власти!» «Долой систему!». У Монумента павшим за французский Алжир состоялся митинг ультра46. Дельбек пытался бросить в толпу призыв «Де Голля к власти!», но его пока мало кто поддерживал. Организаторы демонстрации заручились содействием командира полка парашютистов полковника П. Мейера на случай, если власти попытаются разогнать ее. Пособничество военных было совершенно очевидным. Р. Лакост позднее признается: «26 апреля ответственные военные дали мне понять, что они более не считают возможным обеспечивать порядок» 47. Демонстрация 26 апреля, по признанию самих ее организаторов, являлась генеральной репетицией событий 13 мая, своеобразным смотром сил ультра. После 26 апреля обстановка в Алжире обострялась с каждым днем, 2 мая с тунисской границы в предместье г. Алжира был вызван 3-й парашютно-десантный полк, командир которого полковник Р. Тренкье слыл антиголлистом. Голлисты, в свою очередь, рассчитывали на парашютистов полковника М. Бижара, известного в армии под кличкой «человек-тигр». Бижар был известен также как «человек» Шабан-Дельмаса. 5 мая в г. Алжире проездом находились принц и принцесса Бонапарт, путешествовавшие по стране. Старый бонапартист полковник Томазо заказал в этот день мессу по случаю годовщины смерти императора Наполеона I. После окончания службы он доверительно сообщил принцу, что в Алжире готовится путч, и предложил 46 Pajaud H. Ор. cit., р. 21—22. 47 Ferniot J. Ор. cit., р. 196. 75
праправнуку императора возглавить выступление. «Я всем сердцем с вами, но это невозможно»,— ответил принц Наполеон. 8 мая на обеде, устроенном в честь принца и принцессы виконтом де Сериньи, «Кожаный нос» вновь пытался выдвинуть кандидатуру Бонапарта, но даже готовые на все ультра понимали всю абсурдность этого предложения. Бонапарт категорически отказался от предложения Томазо и поддержал кандидатуру де Голля как будущего главы правительства 48. Голлисты также ускоряют подготовку заговора. 8 мая Дельбек и майор Пуже прибывают в Париж, где встречаются с заместителем начальника генерального штаба генералом А. Пети, старым голлистом. Генерал заверил их в полной готовности. Затем заговорщики обсудили возможность нейтрализации ФКП. «Нужно предусмотреть превентивные военные меры в случае коммунистического путча в Париже»,— говорил Дельбек49. 10 и 12 мая Дельбек и Пуже вели переговоры с полковником А. Грибиусом, командиром 2-й танковой группы, дислоцированной в районе Рамбуйе. Грибиус дал им заверения в своей поддержке 50. А. де Сериньи в это время встречается с де Голлем, который сообщает ему, что возглавит правительство только «законным путем», т. е. через получение инвеституры. Обеспокоенные возросшей активностью голлистов, резиденты «Большого О» в Алжире (Томазо, Мартель, Креспэн, Лефевр и Лагайярд) собираются 11 мая на совещание, где обсуждают план действий. Мартель и Томазо направляют своему шефу генералу Шеррьеру шифрованную телеграмму: «Высылайте товар», что означало сигнал к немедленному прибытию в Алжир 5i. Однако на следующий день становится известно, что «Большой А», который должен был «реставрировать бонапартизм», в\последний момент заколебался и продолжал выжидать52. Голлисты, сами того не подозревая, еще до начала событий оказались в выигрышном положении. 48 Ferniot J. Op. cit.Jp. 200. 49 Ibid., p. 241. / 50 Beyssade P. Op. cit, p. 131. 51 Ferniot J. Op. cit, p. 238. 52 Beyssade P. OpZ cit, p. 131. 76
В Париже тем временем продолжалась возня вокруг министерских портфелей, начавшаяся 15 апреля. После провала кандидатур Ж. Бидо и Р. Плевена президент Коти поручил формирование правительства одному из лидеров МРП, П. Пфлимлену. Министерская чехарда вызывала раздражение в кругах французской армии в Алжире, где росли «опасения в забвении правительством алжирской проблемы»53. 9 мая главнокомандующий генерал Р. Салан направляет президенту республики и начальнику генерального штаба угрожающее письмо с выражением недовольства армии алжирской политикой правительства. Он предупреждает против «опасных» последствий «оставления» Алжира. «Французская армия,— пишет Салан,— единодушно восприняла бы оставление этого народного достояния (Алжира.— 77. Ч.) как тяжкое оскорбление. Трудно даже представить степень ее отчаянной реакции» 54. Когда 12 мая в г. Алжир прибывает представитель П. Пфлим- лена с информацией о положении в метрополии и в целях зондажа настроений в армии, генерал Салан заявляет ему: «Пфлимлен не может рассчитывать здесь на поддержку ни населения, ни армии» 55. Именно в это время французское военное командование в Алжире приступает к разработке плана собственного антиправительственного выступлеА1ия. Он получил кодовое название «Возрождение»56. Ответственным за его разработку назначается полковник Дюкасс, заместитель генерала Массю. Заговорщики пытались через А. де Сериньи уговорить министра-резидента Лакоста открыто выступить с требованием создания в Париже правительства «общественного спасения» во главе с де Голлем. После некоторых колебаний Лакост, опасаясь осуждения со стороны своей партии (СФИО), отказался подписать требуемое воззвание. В этот же день, 10 мая, он предусмотрительно покинул территорию Алжира. С его отъездом Алжир остался без законной гражданской власти. Ультра перешли в открытое наступление. 53 Satan R. Op. cit, t. 3, p. 283. 64 Ibid., p. 285. 55 Ibid., p. 289. 66 Ibid., p. 289—290; Trinquier R. Op. cit., p. 180—182; Ferniot J. Op. cit., p. 399. 77
10 мая французская печать сообщила о расстреле трех французских солдат, захваченных в плен Армией национального освобождения Алжира, виновных в расправах над мирным населением. Все европейские националистические движения Алжира призвали «черноногих» организовать демонстрацию протеста, назначив ее на 16 часов 13 мая 1958 г. В этот же день в Национальном собрании должно было состояться голосование по инвеституре сформированного с большим трудом правительства П. Пфлимлена, заручившегося поддержкой СФИО, МРП, радикалов и ЮДСР. Утренние алжирские газеты опубликовали 13 мая обращение «Комитета бдительности», гласившее: «Начиная с 13 часов забастовка должна строго осуществляться всеми административными, торговыми и промышленными предприятиями, ресторанами и кафе...»57. К полудню город будто вымер. Магазины, кафе, рестораны и другие общественные предприятия закрылись. Их хозяева предусмотрительно опустили на витрины железные шторы. Ректор Алжирского университета отдал распоряжение закрыть все двери факультетов. Прекратилось движение городского транспорта. Повсюду устанавливались громкоговорители, из которых раздавались непрерывные призывы к продолжению забастовки. Первыми на улицу вышла группа из 60 лицеистов, скандировавших: «Аль-же-ри фран-сез». Колонна направилась на Форум — центральную площадь города, к Монументу павшим. В то же время другая группа молодежи, идущая под трехцветным национальным флагом, выкрикивала: «Да здравствует де Голль!»58 В 15 часов 30 минут происходят первые инциденты. Демонстранты разбивают витрины американского культурного центра на улице Мишле. Другая группа, руководимая мэром г. Алжира Ж. Шевалье, учиняет разгром редакции газеты «Журналь д’Альже». В это время молодой человек с худым лицом и бородкой францисканца, одетый в леопардовый комбинезон лейтенанта парашютно-десантных войск, забирается на балюстраду университета и бросает в толпу: «Сегодня или никогда!». Это — Пь.ер Лагайярд, предсе57 Цит по: Pajaud H. Ор. cit., р. 26—27. 58 Le Monde, 1958, 15—16 mai. 78
датель Союза алжирских студентов, один из руководителей путча. В 16 часов 30 минут толпа, предводительствуемая Лагайярдом и четырьмя его вооруженными телохранителями, заполняет Форум и окружает Монумент павшим. Забравшись на цоколь памятника, Ла- гайярд с автоматом в руке обращается к толпе: «Ради сохранения французского Алжира мы должны идти до конца... Подлинные убийцы трех французских солдат в Тунисе не мятежники. Это французские интеллигенты и политиканы, которые всегда поддерживали дело убийц». «...Любые решения,— продолжал он,— принятые не правительством общественного спасения, будут недействительны. Народ подчинится только такому правительству, которое осуществит объединение всех народов Французского Союза... Готовы ли вы сражаться за французский Алжир?» В ответ раздается рев толпы59. Громкоговорители мятежников подогревают демонстрантов, непрерывно повторяя: «Алжир может быть продан с минуты на минуту». Около 18 .часов появляются первые призывы к штурму генерал-губернаторства (Летнего дворца, резиденции министра Лакоста). Майор Пуже, добившийся приема у Салана, задает ему вопрос: «Мой генерал, если толпа атакует общественные здания, отдадите ли Вы приказ стрелять?» Главнокомандующий поднимает голову и с изумлением смотрит на майора: «О чем вы говорите, Пуже?». Мятежники получили зеленый свет. Около 19 часов у здания генерал-губернаторства останавливается черный автомобиль, из которого выходят генерал Салан, командующий ВВС генерал Э. Жуо, командующий ВМС адмирал Обуано, командир армейского корпуса генерал Ж. Аллар, префект полиции С. Баре и командир 10-й дивизии пара генерал Ж. Мас- сю. Они молча возлагают венок к Монументу павшим и покидают площадь. Число демонстрантов достигает 50 тыс. человек. А. де Сериньи на следующий день объявит в своей газете, что их было 100 тыс. Лагайярд, полностью овладевший толпой, призывает ее к штурму Летнего дворца. Ультра плотной стеной окружают здание, охраняемое несколькими десятками мо59 Ferniot J. Op. cit., p. 26; Courrière Y. Op. cit., t. 3, p. 312. 79
бильных жандармов и республиканских гвардейцев. Те пытаются отогнать мятежников гранатами со слезоточивым газом, но это лишь еще более разъяряет толпу. В этот момент на Форум прибывают полковники Бижар и Тренкье во главе отряда парашютистов. «Леопарды» молча взирают на стычку ультра с охраной, не проявляя никакого желания оказать помощь последним. В то время как у дверей Летнего дворца происходит столкновение, помощник Лакоста П. Шоссад звонит из осажденного министерства в Париж сбежавшему министру, который в это время находится у бывшего премьера .Ф. Гайяра. «Здесь путч,— сообщает Шоссад.— Стекла разбиты. В генерал-губернаторстве блокированы женщины. Повсюду парашютисты и толпа. Можно ли стрелять, господин министр?» Лакост смотрит на Гайяра, который слушает Шоссада по параллельной трубке. Тот отрицательно качает головой, и Лакост отвечает: «Нет, Шоссад. Об этом не может быть и речи» 60. Министр внутренних дел ушедшего в отставку правительства М. Буржес-Монури также запрещает использовать оружие. В 19 часов 15 минут Лагайярд с группой вооруженных мятежников, в числе которых мяйор и несколько лейтенантов-парашютистов, врываются в здание министерства. Вслед за ними в Летний дворец ринулись тысячи демонстрантов, которые устроили там настоящй погром. Из разбитых окон министерства полетели бумаги и пишущие машинки. Вскоре на место происшествия прибывают генералы Аллар и Массю. Толпа скандирует: «Да здравствует Массю!», «Армию к власти!». Парашютисты Массю, оттеснив демонстрантов, берут в кольцо Летний дворец, и генерал проходит в кабинет министра, где уже обосновался Лагайярд со своими сообщниками. «Почему Вы в форме?—говорит Массю студенческому лидеру.— Вы же в конце концов штатский». Один из мятежников обращается к генералу, показывая на окно: «Мой генерал, им нужно что-нибудь сказать. Крикните: «Французский Алжир» 61. Массю растерялся. Ему предлагали встать во главе путча. Однако генерал привык к субординации. Существует ведь Салан. В это вре60 Courrière Y. Op. cit., t. 3, p. 317. 61 Le Monde, 1958, 15 mai; Courrière Y. Op. cit., t. 3, p. 318—319. 80
мя главнокомандующий прибывает в Летний дворец, и Массю докладывает ему о происходящем. Салан выходит -на балкон и пытается обратиться к толпе Но едва он появляется, как толпа оглашается криками: «Торговец! Франкмасон! Салан — Индокитай! Нет — Дьен- бьенфу! Долой Салана! Да здравствует Массю!». Бледный, как полотно, Салан возвращается в кабинет62. Массю выходит на балкон и пытается успокоить мятежников: «Армия всем сердцем с вами,— кричит он в микрофон.— Оставайтесь спокойными и дисциплинированными. Этим вы послужите делу французского Алжира. Мы будем вместе с вами ожидать из Парижа желаемых новостей» 63, Салан и оставшиеся сотрудники канцелярии Лакос- та звонят в Париж Ф. Гайяру. Они настаивают на необходимости передачи всей гражданской и военной власти в Алжире Салану и Массю. Одновременно Салан связывается с начальником генерального штаба Эли и сообщает, что «население требует любой ценой сформировать правительство общественного спасения» 64. Лагайярд, полностью оттеснивший Дельбека и других голлистов от руководства выступлением «черноногих», убеждает Массю немедленно сформировать «Комитет общественного спасения». «Но кто войдет в этот комитет?»— спрашивает Массю.— «Те, кого Вы видите в этой комнате»,— отвечает Лагайярд. Массю берет карандаш, бумагу и записывает фамилии и номера удостоверений личности присутствующих мятежников. В основном это люди Лагайярда и Мартеля. Массю добавляет к этому списку полковников Тренкье, Дюкасса, Томазо и некоторых других. Затем он вновь выходит на балкон и объявляет о создании «Комитета общественного спасения» под своим председательством65. В 21 час 45 минут Ф. Гайяр телеграфирует в Алжир, что на заседании межминистерского совета, заменяющего отсутствующее правительство, принято решение о предоставлении главнокомандующему генералу Салану чрезвычайных полномочий «впредь до нового приказа»66. 62 Salan R. Op. cit., t. 3, p. 293; Courrière Y. Op. cit., t. 3, p. 320. 63 Le Figaro, 1958, 15 mai. 64 Salan R. Op. cit., t. 3, p. 294. 65 Courrière Y. Op. cit., t. 3, p. 322—323. 66 Salan R. Op. cit., t. 3, p. 295. 81
«Комитет общественного спасения» (КОС) в это время завершает редактирование телеграммы в адрес президента республики. Массю в очередной раз появляется на балконе Летнего дворца и зачитывает телеграмму президенту республики: «Сообщаем Вам о создании военногражданского Комитета общественного спасения города Алжира во главе с генералом Массю, учрежденного в связи с серьезностью создавшейся ситуации и с целью избежать кровопролития. Этот Комитет требует создания в Париже правительства общественного* спасения, единственно способного сохранить Алжир в качестве составной части Франции» 67. Затем выступил Р. Мартель, который сказал: «То, к чему мы стремились три года, свершается. Но борьба не окончена. Будьте бдительны. Не расходитесь по домам» 68. От имени военных выступил полковник Тренкье, заявивший: «Нужно, чтобы вы оставались на Форуме всю ночь. Мы нуждаемся в вашей поддержке». Впоследствии Тренкье признается в своих мемуарах: «Наши позиции были непрочными. Без толпы мы ничего собой не представляли и ничего не могли предпринять» 69. По толпе ультра проносится слух, что с минуты на минуту ожидается приезд Ж. Сустеля. Многие даже спешат на аэродром «Мэзон-Бланш» встречать бывшего генерал-губернатора. Однако «любимец» «черноногих» находится в это время под наблюдением полиции. Правительственным указом ему запрещено покидать территорию метрополии. Голлисты, оттесненные Лагайярдом в первый день от руководства путчем ультра, пытаются овладеть инициативой. Л. Дельбек действует в штабе Салана, с которым у него плохие отношения. Салану известно, что Дельбек, будучи в кабинете Шабан-Дельмаса, добивался его замены в Алжире на более приемлемую для голлистов кандидатуру. Тем не менее Дельбек употребляет все усилия для того, чтобы убедить Салана в том, что только де Голль способен разрешить возникший кризис. Главнокомандующий плохо поддается уговорам Дельбека. В этом его поддерживает генерал Аллар, тоже не симпатизирующий голлистам. 67 Le Figaro, 1958, 15 mai. 68 Ferniot J. Op. cit., p. 30. 69 Trinquier R. Op. cit., p. 111. 82
Майору Пуже, действовавшему в штабе генерала Массю, удается добиться большего. Массю соглашается выступить перед толпой ультра как «представитель Жака Сустеля» и стоявшего за ним де Голля. Дело в том, что Массю и де Голля связывало многолетнее знакомство. Массю глубоко уважал лидера «Сражающейся Франции» и неоднократно заверял его в своей безусловной поддержке70. Позиции голлистов в кругах армии в Алжире укрепились с прибытием туда поздно вечером 13 мая заместителя начальника генерального штаба дивизионного генерала А. Пети, заявившего о необходимости обращения мятежников к де Голлю с призывом взять власть. В телеграмме, направленной из восставшего Алжира начальнику генерального штаба П. Эли, он также высказал убеждение, что только создание правительства во главе с де Голлем способно успокоить мятежников71. Генерал Пети буквально заставляет Салана подписать составленное им заранее обращение к президенту республики Р. Коти с требованием сформировать под председательством де Голля правительство «общественного спасения». Массю, со своей стороны, от имени алжирского КОС пишет текст обращения к де Голлю. Сопровождаемый Дельбеком и Пуже, генерал Массю выходит на балкон генерал-губернаторства и, обращаясь к мятежникам, сообщает: «От имени Комитета общественного спасения я направляю телеграмму генералу де Голлю». Толпа отвечает криками: «Армию к власти!», «Да 70 Выпускник Сен-Сира майор Массю был в числе тех немногих военных, кто первыми присоединились к де Голлю в 1940 г. В 1944 г. он — подполковник знаменитой 2-й бронетанковой дивизии генерала Леклерка. Массю поддерживал связи с де Голлем и после ухода генерала в отставку с поста главы Временного правительства. Одна из их встреч состоялась в 1952 г. в Нигере, когда де Голль совершал путешествие по Африке. Тогда Массю говорил ему: «Мой генерал, для меня Вы всегда — генерал де Голль 40-го года. Если в моих силах будет однажды помочь Вам, я немедленно это сделаю». Спустя девять лет он скажет: «Я думаю, что немного помог ему (де Голлю.— 77. Ч.) в мае 1958 года» (цит. по: Sérigny A. de. Un Procès. Interrogatoires, dépositions, réquisitoires, plaidoiries, extraits de la sténographie et pièces authentiques du procès «des Barricades». Paris, 1961, p. 108). Еще через 10 лет, в дни майских событий 1968 г. во Франции, де Голль вновь заручился поддержкой Массю, командовавшего тогда французскими войсками в Западной Германии. 71 Courrière У, Ор. cit, р. 331. 83
здравствует де Голль!»72. Голлисты не скрывают радости. Отныне благодаря вмешательству армии в лице генералов Салака и Массю путч направляется в голлистское русло. В то время как телетайпы непрерывно приносят в Париж все новые и новые сообщения о развертывании путча в Алжире, в правящих сферах французской столицы наблюдалась настоящая паника. Занятые почти месяц исключительно закулисными интригами по поводу того, кому возглавить очередное правительство, ведущие политические деятели были застигнуты врасплох. В Елисейском дворце и отеле Матиньон шли непрерывные совещания с обсуждением различных правительственных вариантов. В 15 часов один из лидеров МРП, П. Пфлимлен, зачитал с трибуны Национального собрания декларацию только что сколоченного наспех правительства, куда были приглашены социалисты, «независимые», радикалы73. Теперь предстояло голосование, которое затянулось до глубокой ночи. Один из главных режиссеров путча—Ж. Шабан- Дельмас. По получении известий из Алжира он направился на улицу Сен-Доминик, в министерство национальной обороны, где еще не сдал дела ввиду отсутствия нового правительства. Туда ему позвонил один из заговорщиков, потребовавший от Шабана отдать соответствующий приказ армии. Шабан-Дельмас не решается. «Я более не министр,— говорит он,— и не могу отдавать никаких приказов»74. По имевшимся у него к этому времени сведениям, деятельность «антенны» Дельбека была парализована Лагайярдом, а военное командование в Алжире не выказывало желания призывать де Голля. Министр пребывал в пессимистическом расположении духа. На рассвете 14 мая правительство Пфлимлена получило наконец инвеституру 274 голосами против 129 при 137 воздержавшихся и 42 не участвовавших в голосовании 75. Это стало возможным благодаря позиции, занятой 72 Le Monde, 1958, 15 mai. 73 Journal officiel de la République Française. Débats parlementaires. Assemblée Nationale, 13 mai 1958, p. 2253—2255. 74 Ferniot J. Op. cit., p. 278—279. 75 Journal officiel... Débats... Assemblée Nationale, 14 mai 1958, p. 2295—2296. 84
ФКП. Депутаты-коммунисты, будучи несогласными ни с составом нового правительства, ни с его программой, тем не менее перед лицом военно-фашистского путча приняли решение не проваливать его. «Любые усилия правительства в защиту республики, ее институтов и свобод могут рассчитывать на полную поддержку рабочего класса и народных масс»,— отмечалось в заявлении Политбюро ФКП 76. Известие об инвеституре правительства Пфлимлена вызвало у мятежников в Алжире приступ ярости. КОС собрался на совещание и обсудил план действий наследующий день. «Сегодня ничего еще не кончено,— говорил полковник Тренкье Дюкассу.— Многое сделано, но настоящая партия будет сыграна завтра»77. Первый день показал, что к путчу присоединилось только четыре полка 10-й дивизии. «... Армия не последовала за начавшимся движением»,— с сожалением констатировал командир 6-го полка «леопардов»78. В разгар путча его организаторы узнали, что кто-то из гражданской администрации вызвал в г. Алжир танковую дивизию. Среди путчистов начался переполох: они стали наспех строить противотанковые заслоны. Лишь вмешательство Массю, договорившегося с командиром танкистов, предотвратило угрозу. «Парашютисты,— пишет в своих воспоминаниях полковник Тренкье,—>в действительности никогда не были популярны в армии, которая им жестоко завидовала. Одни (без «черноногих».— П, Ч.) мы никогда не смогли бы увлечь за собой французскую армию»79. Салан, освистанный вечером толпой, больше не рискует появляться публично. Популярный среди ультра полковник Томазо пытается «примирить» их с главнокомандующим. Он кричит, обращаясь к толпе мятежников: «Своей победой вы обязаны армии и ее главнокомандующему генералу Салану. Генерал Салан подвергался сильнейшему нажиму со стороны правительства, потребовавшего запретить вашу демонстрацию. Он ответил Парижу, что не может запретить ее прежде всего потому, что армия думает так же, как вы...»80 76 L’Humanité, 1958, 20 mai. 77 Trinquier R. Op. cit., p. 149. 78 Ibid., p. 111. 79 Ibid., p. 112. 80 Le Figaro, 1958, 15 mai. 85
Рано утром Салан подписывает текст коммюнике, из вещавшего армию и население о переходе к главноко мандующему всей военной и гражданской власти на тер ритории Алжира. Характерно, что коммюнике признава ло КОС г. Алжира в качестве полномочного представите ля «воли франко-мусульманского населения»81. В 8 часов 30 минут 14 мая «Радио Алжира» распространило призыв КОС ко всем офицерам запаса и территориальным ополченцам явиться н полной экипировке с оружием в штаб КОС. С утра по приказу Массю парашютисты заняли все стратегически важные точки города. В полдень состоялась новая 10-тысячая демонстрация ультра на Форуме82. Мятежники заняли выжидательную позицию, твердо дав понять, что не признают правительство Пфлимлена. Все сотрудники сбежавшего министра- резидента отстраняются от выполнения своих функций. Полицейская власть в городе полностью переходит к полковнику Годару, назначенному директором алжирской «Сюртэ женераль». Законная гражданская администрация перестает функционировать. На созванной пресс-конференции Дельбек, неожиданно превратившийся в личного представителя генерала Салана, объявляет, что КОС никогда не признает правительства Пфлимлена. ! В Париже в этот день поднимают голову сообщники алжирских путчистов. На Елисейских полях происходит многотысячная демонстрация ультра, организованная Жиньяком и Биаджи. Она проходит под антиреспубли- канскими лозунгами83. В то время как правительство Пфлимлена продолжает заниматься дележом портфелей, общественность Франции сразу же после получения известий из Алжира начинает мобилизацию сил для отпора путчистам. В авангарде, как всегда, шли коммунисты. 14 мая Политбюро ФКП распространило призыв «ко всем федерациям, секциям и ячейкам партии устанавливать необходимые контакты с-организациями социалистической партии и всеми республиканскими партиями и группировками с целью начать совместные действия рабочих и антифашистских сил для того, чтобы заставить мятежных генералов уважать 81 Salan R. Op. cit., t. 3, p. 298. 82 Le Monde, 1958, 15 mai. 83 Ibid. 86
-законность»84. Председатель парламентской фракции ФКП в Национальном собрании Ж- Дюкло направил в этот день письмо руководителю парламентской группы 2ФИО Дейксону с предложением организовать единство действий двух партий в борьбе с путчем 85. С осуждением путча выступили партии и группировки левого центра. По предложению Ф. Миттерана был создан постоянный орган из представителей левоцентристских организаций для наблюдения за развитием ситуации в Алжире. Этот орган был представлен Ф. Миттераном (ЮДСР), Э. Фором (Объединение левых республиканцев— РЖР), Э. Даладье (радикал-социалисты) и В. Бади (левые демократы) 86. Иной была реакция правых и ультраправых партий и объединений на события в Алжире. Парламентская группа «независимых и крестьян» приняла резолюцию, требовавшую роспуска Национального собрания, избранного 2 января 1956 г., проведения избирательной реформы и новых выборов 87. Цель этого предложения не оставляла никаких сомнений в попытке «независимых» ликвидировать неблагоприятное для них и других правых соотношение сил в Национальном собрании, сложившееся в результате выборов 1956 г. Лидеры других правых партий— Ж. Бидо, Р. Дюше и А. Морис — в совместной декларации потребовали «доверия» к армии, продолжения алжирской войны до «победного конца» и создания правительства «национального единства и спасения». Али- дер ультраправой ППР Ж.-Б. Биаджи направил КОС Алжира открытую телеграмму солидарности: «Мы свами до окончательного триумфа священного дела французского Алжира»88. Социальные республиканцы в первый же день путча объявили, что «только арбитраж генерала де Голля способен восстановить авторитет государства и национальное единство» 89. В среду 14 мая генерал де Голль рано утром прибыл из Коломбэ-ле-дез-Эглиз в отель «Лаперуз», на улицу Сольферино в Париже, где размещался его личный сек- 84 L’Humanité, 1958, 14 mai. 85 Ibid. 86 Le Monde, 1958, 15 mai. 87 Ibid. 88 Ibid. 89 Ibid. 87
ретариат. Сотрудники генерала О. Гишар и Ж- Фокка? информировали его о последних событиях. Де Голль нь чем не выдавал своего волнения. В это время позвониЛ Шабан-Дельмас и приветствовал шефа: «Ваш час приближается, мой генерал». «Нет, нет, никто не хочет меня»,— ответил де Голль90. Затем он, как всегда по средам, принимал посетителей, число которых с этого дня будет непрерывно возрастать. После своего вынужденного ухода в тень в 1955 г. де Голль ни минуты не сомневался в том, что он вернется к власти. Из своего уединения он время от времени пускал ядовитые стрелы в адрес «политиканов» Четвертой республики, резко критикуя их внутреннюю, внешнюю и колониальную политику. «Вы увидите,— говорил он в 1957 г. Ж.-Р. Турну,— что режим потеряет также Сахару. Он потерял Индокитай, Тунис, Марокко. Он утратит и Алжир. Система лишится также Эльзаса, Лотарингии, Корсики, Бретани. Нам останется одна Овернь, да и то потому лишь, что она никому не нужна»91. После сокрушительного поражения на выборах 1956 г. созданной им партии РПФ де Голль принял решение не связывать себя более принадлежностью к какой-либо партии. Вынесенные им уроки укрепили его в убеждении, что он должен быть «человеком нации», а не партии. Неизбежный крах Четвертой республики был для него очевиден. Моральная и политическая дискредитация большинства буржуазных партий и их лидеров делали, на его взгляд, неизбежным обращение Франции к «человеку 18 июня» 92. А пока его сторонники с энтузиазмом исподволь готовили возвращение де Голля, сам «пожилой господин из Коломбэ» всячески давал понять, что это возвращение может быть только результатом свободного волеизъявления общественного мнения. Будучи прекрасно осведомленным о неблаговидной деятельности своего окружения, де Голль делал все, чтобы его имя не связывалось с этой деятельностью. Прекрасно зная о подготовке путча 13 90 Ferniot J. Op. cit., p. 303. 91 Tournoux J.-R. Secrets d’Etat. Paris, 1960, t. 1, p. 177. 92 18 июня 1940 г. призывом генерала де Голля по лондонскому радио было положено начало движению «Свободная Франция», продолжившему борьбу с фашистской Германией после капитуляции Третьей республики (см.: Голль Ш. де. Военные мемуары. М., 1957, т. 1, с. 331). 88
мая и той возможности, которая ему предоставлялась, он тем не менее решительно отвергал все предложения открыто возглавить выступление. Франция, ввергнутая в кризис, должна была сама (хотя и не без помощи его соратников) вспомнить о единственном человеке, способном спасти ее. В ночь с 14 на 15 мая генерал Шеррьер («Большой А») наконец набрался решимости действовать. В сопровождении генерала Шассэна он появился в Лионе, в штабе командующего военным округом генерала М. Деку- ра, убежденного голлиста, посвященного в планы Ша- бан-Дельмаса. Шеррьер был представлен удивленному Декуру в качестве «руководителя восстания» в Алжире и потребовал оказать ему помощь в переправке чёрез Средиземное море93. Получив отказ, Шеррьер вскоре самостоятельно добрался до г. Алжира, но там никто даже не обратил внимания на вчерашнего кандидата в Бонапарты. 15 мая ситуация в алжирской столице существенно изменилась. Дельбек и его люди усиливают нажим на Салана. К нему прибывает Ж. Фоккар, ближайший сотрудник де Голля, который прямо ставит вопрос: «Согласны ли генералы на кандидатуру де Голля?» «Нужно идти дальше,— настаивает Дельбек перед Саланом.— Если Вы торжественно обратитесь к де Голлю, он нарушит соблюдаемое им молчание» 94. В 10 часов утра созывается КОС, в котором уже 34 члена. Дельбек избирается его вице-председателем, т. е. заместителем Массю. В этот же день на Форуме по призыву КОС собирается 100-тысячная толпа «черноногих». Это сборище, по замыслу Массю и Дельбека, должно было «одобрить» два акта — «примирение» ультра с Саланом и обращение последнего к де Голлю. Салан выходит на балкон Летнего дворца в сопровождении группы членов КОС и произносит краткую речь, которую он завершает словами: «Прежде всего знайте, что я с вами. Да здравствует французский Алжир!» Обернувшись, он видит вопросительный взгляд Дельбека. «Да здравствует де Голль!»— кричит в микрофон главнокомандующий, и его голос то93 Le Monde, 1958, 21 mai; Ferniot J. Op. cit., p. 308. 94 Courrière У. Op. cit., t. 3, p. 342. 89
нет в воплях толпы, скандирующей: «Да здравствует армия!», «Салан!», «Де Голль!»95. С этой минуты путч приобретает совершенно определенное направление; проясняется и цель мятежников — свержение правительства Пфлимлена и создание правительства «общественного спасения» во главе с де Голлем. В 18 часов секретариат де Голля приглашает журналистов на улицу Сольферино, и его сотрудники передают представителям печати следующее коммюнике, составленное лично генералом: «Деградация государства неизбежно влечет за собой отчуждение ассоциированных народов, волнения в действующей армии, национальный раскол, утрату независимости. В течение 12 лет Франция старается разрешить проблемы, непосильные для режима партий; она на пути к катастрофе. Однажды, в тяжелый час, страна доверилась мне с тем, чтобы я повел ее к спасению. Сегодня, перед лицом новых испытаний, страна должна знать, что я готов принять на себя полномочия Республики»96. По словам французского историка, заявление де Голля «было последним ударом по агонизирующей Четвертой республике» 97. Вмешательство де Голля вызвало настоящий переполох в правящих сферах. В то время как Ги Молле согласился занять предложенный ему Пфлим- леном пост заместителя премьера, лидер «независимых» А. Пинэ не только отказался от такого же предложения, но стал требовать ухода Пфлимлена и его замены де Голлем. 16 мая правые экстремисты взорвали виллу Пфлимлена в Биаррице, а вечером этого же дня члены «Молодой нации» устроили антиправительственную демонстрацию на Елисейских полях. В эти драматические дни, когда правительство проявляло абсолютную беспомощность, а буржуазно-реформистские 'партии демонстрировали нерешительность и колебания, только ФКП решительной настойчиво разоблачала действия путчистов и их сообщников в Париже, требуя принятия немедленных и радикальных мер по подавлению путча. В заявлении Политбюро ФКП от 15 мая выражались требования к правительству: поставить вне 95 Le Figaro, 1958, 16 mai; Satan R. Op. cit., t. 3, p. 310—311. 96 Le Monde, 1958, 16 mai. 97 Courrière Y. Op. cit., t. 3, p. 344. 90
закона Массю и других руководителей путча; арестовать всех их сообщников в Париже, прежде всего Ж Сустеля; распустить все фашистские и полувоенные группировки; провести чистку армии и полиции; уважать и гарантировать демократические свободы98 99. Со своей стороны Всеобщая конфедерация труда (ВКТ) обратилась с призывом о единстве действий к профсоюзному объединению Форс увриер и Французской конфедерации христианских трудящихся (ФКХТ). Однако виновники раскола рабочего класса из правого руководства СФИО и не помышляли о единстве действий с коммунистами. В это время они были заняты другим — выторговыванием министерских портфелей и соответствующими парламентскими комбинациями. В республиканский фронт борьбы с путчистами вошли многочисленные демократические организации Франции, опубликовавшие 15 мая совместный призыв к «бдительности и защите демократических институтов» ". Несмотря на запрещение партийного руководства, профсоюзы, контролируемые СФИО и МРП, в ряде случаев шли на контакты и совместные действия с ВКТ. В результате 20 мая по призыву ВКТ бастовали более 150 тыс. металлургов на 600 заводах и более 100 тыс. рабочих строительной, химической, текстильной и других отраслей промышленности 10°. Повсюду создавались «комитеты бдительности», в которые вошли представители различных партий и профсоюзов. Число их на заводах, фабриках, в городских кварталах исчислялось тысячами. Только за один день 21 мая «комитеты бдительности» были созданы в 28 департаментах страны 101. В заявлении профсоюзного объединения Форс увриер от 16 мая решительно осуждался мятеж и говорилось, что «профсоюзы будут защищать всеми средствами де98 L’Humanité, 1958, 15 mai. 99 Под призывом стояли подписи: Лиги прав человека, Международной лиги против антисемитизма, Движения против расизма, Национального профсоюза учителей, Комитета Одэна, Ассоциации в защиту юридических институтов, Национального союза студентов, Комитета антифашистской бдительности сопротивления, Комитета сопротивления против фашизма и Организации ветеранов французского экспедиционного корпуса на Дальнем Востоке (Le Monde, 1958, 16 mai). 100 L’Humanité, 1958, 21 mai. 101 Ibid., 22 mai. 91
мократические свободы и будут сопротивляться всякой попытке установления личной власти» 102. Здесь имелся и недвусмысленный намек на планы де Голля. БюроФорс увриер подчеркнуло, что оно «уполномочено принять все меры в зависимости от ситуации, включая всеобщую забастовку, если защита демократических свобод этого потребует»103. Со своей стороны ФКХТ заявила, что «демократические институты несовместимы со всяким режимом личной власти». Председатель конфедерации посетил вечером 16 мая П. Пф!лимлена и информировал его о позиции католических профсоюзов 104. Под давлением трудящихся и рядовых членов буржуазно-реформистских партий 23 мая был создан Национальный комитет республиканской защиты из представителей СФИО, МРП, партии радикалов, ЮДСР и других более мелких объединений 105 106. Центральным событием 17 мая явилось прибытие в г. Алжир Ж. Сустеля, которому удалось, обманув бдительность полиции, переправиться на спортивном самолете в Швейцарию и оттуда в Алжир10в. Салан был в панике. Он менее всего желал появления бывшего генерал-губернатора в бурлящем страстями Алжире. Встретив его в аэропорту «Мэзон-Бланш», главнокомандующий пытался убедить Сустеля сохранять инкогнито. «Вы не можете сейчас появиться на Форуме,— говорил Салан.— Ваше пребывание здесь должно остаться в тайне до отставки Пфлимлена». Однако Сустель был уже опознан служащими аэропорта, и слухи о его прибытии немедленно распространились по городу. В 16 часов Салан звонит Пфлимлену и узнает, что ситуация в Париже остается неопределенной. Тем временем «черноногие» окружают штаб главнокомандующего и требуют показать им Сустеля. Обращаясь к Салану, Сустель говорит: «Я думаю, мой генерал, что главное сейчас — определить здесь мою роль... Я мог бы, например, взять на себя гражданские функции». Именно этого Салан более всего опасался — дележа власти с Сустелем. «Мне представля102 Le Monde, 4958, 17 mai. 103 Ibid. 104 Ibid. 105 Ibid., 24 mai. 106 Ibid., 18—19 mai. 92
ется это невозможным,— категоричным тоном отвечает генерал.— Я осуществляю здесь все полномочия и не намерен отказываться от них даже частично»107 108. Сустель понял, что настаивать сейчас бесполезно. Затем они вместе выходят на балкон, чтобы успокоить возбуждение толпы. Обращаясь к ней, Сустель говорит: «Я с вами. Прежде всего я хочу воздать должное нашей замечательной алжирской армии, ее командованию — генералу Салану и генералу Массю...» *08. Цель своей миссии в Алжире Сустель впоследствии сформулировал следующим образом: «Я считал, что необходимо действовать быстро, если мы хотели избежать коммунистической или прогрессистской попытки в метрополии»109. Иными словами, Сустель стремился закрепить итоги 13 мая по всему Алжиру прежде, чем левые силы мобилизуются для отпора мятежникам. 18 мая Сустель разрабатывает собственный план дальнейшего развития путча. Он предлагает создать КОС общеалжирского значения. Его предложение принимается руководителями мятежа, и 23 мая путчисты объявляют об учреждении «Комитета общественного спасения Алжира и Сахары» в составе 43 членов от КОС г. Алжира и 23 членов от остальных алжирских городов. ЦК КОС направляет в Париж телеграмму с требованием сформировать правительство «общественного спасения» 110 111. 17 мая печать публикует открытое письмо маршала А. Жюэна алжирской секции ветеранов французского экспедиционного корпуса, в котором говорилось: «Прошу передать всем вашим товарищам, что я всем сердцем с ними- в этот серьезный момент, переживаемый нами. Лично я не имею более никакой веры в добрые слова наших руководителей. В течении последних лет они не переставали вести нас под откос унижений и капитуляций...» На следующий день маршал Жюэн посетил президента республики и объявил ему, что армия солидарна с мятежниками и что единственный выход состоит в обращении к де Голлю. Национальное собрание и Совет республики в этот день утверждают законопроект о введении чрезвы107 Courrière У. Op. cit., t. 3, p. 349—350. 108 Pajaud H. Op. cit., p. 103. 109 Soustelle J. L’Espérance trahie (1958—1961). Paris, 1962, p. 39. 119 Le Figaro, 1958, 24—25 mai. 111 Ferniot J. Op. cit., p. 355. 93
чайного положения по всей территории Алжира 112. В знак солидарности с мятежниками начальник генерального штаба генерал П. Эли уходит в отставку с занимаемого поста. Министерская перетасовка в кабинете Пфли- млена продолжается. Теперь уже не только «независимые», но и влиятельная фракция в МРП во главе с Ж. Видо требуют ухода Пфлимлена. 19 мая де Голль, прибывший в Париж, вновь заявил журналистам, что готов «вернуть государству его авторитет и восстановить национальное доверие к нему» 113. Заявление де Голля внесло новую сумятицу в правящие сферы. «Независимые» усиливают -нажим на Пфлимлена и требуют его отставки. Пфлимлен, со своей стороны, пытается добиться от Национального собрания нового одобрения возглавляемого им правительства и его политики в Алжире. 21 мая 473 голосами против 93 Национальное собрание подтверждает «специальные полномочия» правительства в Алжире i14. В этот же день почетный председатель МРП Ж. Видо открыто высказывается в пользу де Голля. Теперь ведется усиленная обработка лидера СФИО Ги Молле, от позиции которого в решающей степени будет зависеть судьба кабинета Пфлимлена. Сустель, в свою очередь, развивает бурную деятельность в пользу де Голля в Алжире. «Сердце этого великого француза,— заявляет он на Форуме,— бьется в унисон с сердцами всех французов Алжира» 115. В результате усилий Сустеля, Дельбека и Массю стрелка политического барометра в Алжире все более определенно указывает на де Голля. «Черноногие» повсюду кричат «Де Голля к власти!» Вскоре после полудня 22 мая у ворот имения де Голля «Ла Буассери» в Коломбэ-ле-дез-Эглиз остановилась легковая автомашина, из которой вышел пожилой человек в шляпе с неширокими полями. Это — Антуан Пинэ, лидер партии «независимых и крестьян», бывший председатель совета министров, о котором де Голль в свое 112 В Национальном собрании он был одобрен 462 голосами против 112, а в Совете республики — 211 против 94 (Le Monde, 1958, 18—19 mai). 113 Gaulle Ch. de. Op. cit., p. 26—27. 114 Le Figaro, 1958, 22 mai. 115 Le Monde, 1958, 21 mai. 94
время сказал: «Я спасал Францию не для того, чтобы отдать ее какому-то Пинэ». Но прежние распри на время забыты.Пинэ заинтересован в де Голле; генерал, в свою очередь, знает о стараниях Пинэ в его пользу. Пинэ уполномочен лидерами буржуазных партий выяснить намерения де Голля и его оценку событий. «Я никогда не был человеком государственных переворотов. Для этого я слишком стар»,— успокаивает генерал де Голль своего гостя. На просьбу лидера «независимых» о посредничестве между Парижем и Алжиром генерал отвечает: «У меня нет для этого никакой власти» — и затем добавляет: «Бедный Пфлимлен, я понимаю его заботы и не знаю, что предпринял бы на его месте» 116. Де Голль дает понять своему гостю, что он может вмешаться в возникший кризис только в случае предоставления ему возможности сформировать правительство. Иными словами, он «рекомендует» Пфлимлену покинуть отель «Матиньон». По возвращении в Париж Пинэ встречается с главой правительства и советует ему лично встретиться с де Голлем. Он информирует о результатах встречи также президента республики 117. Пфлимлен пытается маневрировать, стремясь удержаться на поверхности, но возможностей для этого у него с каждым днем становится все меньше. 23 мая он принимает решение о необходимости реформы конституции. Первое обсуждение проекта назначается на 27 мая. Однако ему уже не суждено состояться. 24 мая 12 самолетов французских ВВС, базировавшихся в районе Клермон-Феррана, поднявшись без приказа в воздух, образовали фигуру Лотарингского креста (эмблемы возглавлявшегося де Голлем в годы войны движения «Сражающаяся Франция»). Подобная форма демонстрации настроения армии приобрела в майские дни широкое распространение. В этот же день генерал Массю дал интервью корреспонденту английской «Ивнинг ньюс», в котором заявил: «Дни правительства Пфлимлена сочтены... Не позднее, чем через неделю, мы добьемся изменений, необходимых для спасения не только Алжира, но и Франции. Мы имеем средства убеждения для того, 116 Цит. по: Ferniot J. Op. cit., p. 386—388. 117 Ibid., p. 389; Le Figaro, 1958, 24—25 mai; Le Monde, 1958, 24 mai. . 95
чтобы прекратить комедию и обеспечить приход к власти генерала де Голля»1*8. На следующий день последовали новые угрозы военных, на этот раз со стороны главнокомандующего в Алжире генерала Салана. В письме, направленном министру обороны, Салан заявлял: «Никакое возвращение к прошлому больше невозможно» Пфлимлен продолжал подвергаться массированной «обработке» буквально со всех сторон. Один из самых «впечатляющих» ударов последовал 24 мая из... Корсики, где также вспыхнул мятеж. 13 мая, в день путча в Алжире, на Корсике были созданы две группы по подготовке выступления на острове: одну возглавлял двоюродный брат де Голля Анри Майо, другую — некий Амбруаз Фьеши. 20 мая обе группы слились и установили контакт с алжирскими мятежниками. Главным организатором путча на Корсике был Ж. Су- стель, действовавший через своего представителя Паскаля Арриги, депутата Национального.собрания от группы правых радикалов. По признанию самого Арриги, путч на Корсике должен был сорвать всякую возможность «примирения» между Алжиром и Парижем 12°. 22 мая генерал Салан выдал предписание за № 00380, гласившее: «Генерал Салан приказывает гражданской миссии (далее следовал перечень фамилий.— 77. ¥.) отбыть в Кальви (Корсика). Цель — специальная миссия. Дата возвращения — окончание операции» *21. В полночь 23 мая руководитель «специальной миссии» П. Арриги, после инструктажа у генерала Массю, вылетел со своими спутниками на военном самолете в направлении Корсики. В 5 часов 15 минут 24 мая они приземлились на аэродроме Сен-Катрин в Кальви, где их встретил командир парашютно-десантного батальона капитан И. Маитеи. Прямо на аэродроме они обсудили план действий. Капитан сообщил, что вечером планируется организовать антиправительственные демонстрации в Аяччо (А. Майо) и Бастии (О. Ренуцци). Демонстранты должны быть поддержаны парашютистами. Путчисты заручились содействием полковника Прижана, командира артполка ПВО. 118 Цит. по: Le Monde, 25—26 mai, 1958. »» Salan R. Op. cit., t. 3, p. 338—339. 120 Arrighi P. La Corse, atout décisif. Paris, 1958, p. 84. 121 Ferniot J. Op. cit., p. 395. 96
В полдень 24 мая Арриги в сопровождении батальона парашютистов Мантеи прибывает в г. Аяччо, где объявляет о создании КОС Корсики *22. В 18 часов 10 тыс. демонстрантов собираются перед зданием префектуры Аяччо. Испуганный префект едва успевает сообщить министру внутренних дел Ж. Моку о демонстрации, как толпа захватывает префектуру. Здесь обосновывается КОС во главе с Майо и Серафини, бывшим депутатом от голлистской партии РПФ. После захвата столицы департамента Арриги с парашютистами направляется в Бастию. В 2 часа ночи 25 мая Арриги и вооруженные автоматами ветераны Индокитая захватывают тамошнюю префектуру и военный арсенал. К утру путчисты полностью контролировали положение на острове. Арриги провозглашал перед корсиканскими мятежниками: «Национальное единство должно быть достигнуто вокруг генерала де Голля» *23. Утром 26 мая в Аяччо прибыл представитель КОС Алжира полковник Томазо. Известие о путче на Корсике вызвало в политических кругах Парижа настоящую панику. Все повторяли брошенную кем-то фразу: «Вчера Алжир, сегодня Корсика, завтра Париж». Появились слухи о десанте парашютистов в Парижском районе. 26 мая де Голль, решив форсировать события, пригласил к себе <в «Ла Буассери» префекта департамента Верхняя Марна М. Дьеболя и попросил его немедленно передать Пфлимлену о его желании встретиться с ним. Генерал предложил и место встречи — Сен-Клу t2‘. В 16 часов префект был уже в отеле «Матиньон», где беседовал с Пфлимленом и Ги Молле. Лидер социалистов склоняется в пользу встречи с де Голлем и рекомендует Пфлимлену ехать в Сен-Клу. Глава правительства с неохотой соглашается; он прекрасно знает, что де Голль поставит ультиматум, и потому не испытывает никакого энтузиазма. Встреча была обставлена с соблюдением всех мер предосторожностей. О ней никто не должен знать. Встретившись с де Голлем, Пфлимлен предложил обсудить создавшуюся ситуацию и заодно поинтересо- 122 Le Monde, 1958, 27 mai. 123 Courrière У. Op. cit., t. 3, p. 357. 124 Gaulle Ch. de. Op. cit., p. 28. Д П. Л. Черкасов 97
вался мнением генерала относительно корсиканских событий. Он просит де Голля публично осудить путч на Корсике. «Я предпочитал бы восстановить порядок, не- желй осуждать беспорядок»;—отвечает де Голль и дает понять, что обратится к армии с призывом к дисциплине лишь после того, как будет облечен властью125 126. Пфлимлен отказывается обсуждать эту возможность, и встреча закайчивается безрезультатно. «Я возвращаюсь к себе убежденный, что Пьер Пфлимлен в самом скором времени сделает все же тот выбор, на который я ему указал этой ночью»,— пишет де Голль в своих мемуарах 12в. Пфлимлен действительно через два дня вынужден будет уйти. У де Голля были веские основания для подобной уверенности. 27 мая полковник Дюкасс положил на стол генерала Салана папку с многозначительным названием «Операция Возрождение». План «Возрождение» объединил обе соперничавшие ветви заговора — голлистскую и «Большого О». Первая была представлена Ж. Сустелем и двумя заместителями начальника генерального штаба генералами А. Пети и Г. де Бофором; вторая — командующим 5-м военным округом генералом Микелем, разочаровавшимся в возможностях генерала Шеррьера. Операция «Возрождение» предусматривала высадку в Парижском районе двух полков парашютистов во главе с полковником Кусто и Мулье. Безопасность десанта должна была обеспечить танковая группа полковника Грибиуса. Поддержанные полубригадой парашютистов полковника Шато-Жобера и другими соединениями 5-го военного округа, путчисты, предводительствуемые генералом Массю, занимают Париж с двух направлений — через Сен-Дени и Сен-Клу. Полковники Шато-Жобер и де Вилье захватывают Эйфелеву башню и контролируют оттуда движение на основных магистралях города. Генерал Микель захватывает Дворец инвалидов (генеральный штаб), а подразделения Кусто и Мулье занимают министерства внутренних дел, иностранных дел, радио- и телевизионный центры, Бурбонский дворец. «Наша цель была,— признавался впоследствии полков125 Ferniot J. Op. cit., p. 433. 126 Gaulle Ch. de. Op. cit., p. 29. 98
ник Тренкье,— поджечь Бурбонский дворец» f27. Заговорщики предусмотрели возможность забастовки транспортных рабочих и подготовили необходимое количество военногтранспортных средств. -Конечная цель заговорщиков — создание правительства «общественного спасения». Генерал Салан говорит в мемуарах, что во главе этого правительства предполагалось поставить де Голля 127 128. 28 мая Салан направляет в Париж своих представителей — генерала Дюлака, полковников авиации Ла- бардери и Делашенля и майора Мушонне. Генерал Дюлак встречается с де Голлем и раскрывает перед ним содержание операции «Возрождение». Он просит его одобрить акцию и возглавить ее. «У меня нет желания появляться из армейского обоза,— отвечает де Голль.— Я хочу остаться арбитром. Для меня предпочтительнее прийти к власти законно, через сформирование правительства» 129 130. Де Голль был хорошо информирован через своих людей о плане «Возрождение» еще в ходе его подготовки. Когда она была завершена, де Голль принял решение действовать превентивно. Накануне прибытия эмиссара Салана он поручил начальнику своего секретариата полковнику де Бонневалю сделать заявление для печати: «Я начал вчера процесс по необходимому урегулированию (кризиса.— П. Ч.) в целях создания республиканского правительства, способного обеспечить единство и независимость страны. Я рассчитываю, что этот процесс будет продолжаться и что страна обретет свое спокойствие и достоинство... В этих условиях всякое действие, с чьей бы стороны оно ни исходило и которое могло бы поставить под сомнение общественный порядок, рискует иметь серьезные последствия. Я, со своей стороны, не мог бы одобрить его. Я ожидаю от сухопутных, морских и военно-воздушных сил, находящихся в Алжире, что они сохранят дисциплину» 13°. В создавшейся ситуации новое заявление де Голля имело целью указать на единственно оставшийся для правящих кругов 127 Trinquier R. Op. cit., p. 182. 128 Satan R. Op. cit., t. 3, p. 289. 129 Ibid., p. 352. 130 Цит. no: Gaulle Ch. de. Op. cit., p. 29. 4 99
выход из тупика — поручить формирование правительства и доверить судьбу нации «человеку 18-го июня». В это время ФКП предприняла очередную попытку объединить силы всех демократов. 27 мая ФКП и ВКТ обратились с призывом к трудящимся провести 28 мая всеобщую забастовку и демонстрацию протеста против замыслов реакции *’*. На следующий день по улицам Парижа — от площади Нации к площади Республики — прошла 500-тысячная колонна трудящихся под лозунгом «Фашизм не пройдет!». Наряду с коммунистами в колоннах демонстрантов шли Мендес-Франс, Миттеран и другие лидеры левоцентристских партий и группировок 131 132. Парламентская группа СФИО приняла в этот день резолюцию 112 голосами против 3, в которой подчеркивалось, что социалисты «ни в коем случае не присоединятся к кандидатурё генерала де Голля...»133. Однако партийное руководство думало иначе. Ги Молле окончательно отказался поддерживать Пфлимлена и перешел на сторону де Голля. «Этот человек не из наших, но он считается с нами. Это не республиканец по происхождению, но он знает, что Франция — республиканская и демократическая страна»,— оправдывался позднее Ги Молле на конференции СФИО134. Сам Пфлимлен уже 28 мая посетил президента и вручил ему заявление об отставке. В этот момент совершенно неожиданное для Четвертой республики значение приобрел президент Коти, за которым конституция 1946 г. оставляла исключительно декоративно-представительские функции. В обстановке всеобщего хаоса, растерянности и безвластия взоры всех устремились в доселе никого не интересовавший Елисейский дворец. Престарелый президент Р. Коти оказался в центре всеобщего внимания. Юридически именно он должен был назвать фаворита. 28 мая президент Коти пригласил в Елисейский дворец председателей обеих палат парламента — М. Ле Троке и Г. Моннервиля, а также Ги Молле, П. А. Тетже- 131 Histoire du Parti communiste français (manuel). Paris, 1964, p. 655; L’Humanité, 1958, 27 mai. 132 L’Humanité, 1958, 29 mai. 133 Le Monde, 1958, 29 mai. 134 Ferniot J. Op. cit., p. 473. 100
на и А. Пинэ — для обсуждения возможности обращения к де Голлю. Заместитель начальника генштаба генерал Гру де Бофор, ответственный за осуществление операции «Возрождение» в Париже, буквально не отходил в эти дни от президента, убеждая его в необходимости обращения к де Голлю. Он не гнушался даже шантажом и раскрыл президенту план «Возрождение». «Если власти не примут необходимого решения,— говорил он,— то «Возрождение» будет осуществлено 30 мая». Он дал 76-летнему президенту всего несколько часов на обдумывание. Старик провел бессонную ночь. Все его попытки успокоить страну ни к чему не привели. Оставалось последнее средство. Утром 29 мая он составил текст своего обращения к парламенту, который был зачитан в полдень. «Перед угрозой для родины и республики,— говорилось в обращении,— я решил обратиться к самому знаменитому из французов, к тому, кто в самые трудные часы нашей истории стал нашим руководителем с тем, чтобы отвоевать свободу, и который, объединив вокруг себя нацию, отказался от диктатуры ради установления республики» 135. Вечером того же дня де Голль впервые входит в Елисейский дворец, где у входа его встречает президент республики. В 22 часа секретариат де Голля распространяет коммюнике следующего содержания: «Я имел честь встретиться с господином Рене Коти. По просьбе президента республики я указал ему, в каких условиях я мог бы взять на себя руководство правительством в этот решающий для судеб страны момент... Чрезвычайная угроза национальному единству требует восстановления порядка в государстве и установления общественной власти на высоту ее задач» 136. Утром 30 мая де Голль принимает лидеров социалистов Ги Молле, Ориоля, Дейксона, которые накануне добились отмены резолюции парламентской группы СФИО. За поддержку своей кандидатуры де Голль предлагает Ги Молле и другим руководителям СФИО министерские портфели. Ги Молле становится одним из 135 Le Figaro, 1958, 30 mai. 136 Ferniot J. Op. cit., p. 468—469. 101
четырех государственных министров (т. е. вице-премьеров). Вознагражден и лидер «независимых» А. Пинэ, получивший портфель министра финансов. К всеобщему удивлению главный организатор 13 мая Ж. Сустель, считавшийся ближайшим сотрудником генерала, получил скромный пост министра информации. В воскресенье 1 июня де Голль, сопровождаемый своими министрами, впервые после 1946 г. вошел в зал заседаний Национального собрания. Зачитав правительственную декларацию, где говорилось о необходимости «восстановить порядок в государстве и возродить единство нации», новый председатель совета министров покинул Бурбонский дворец, не дожидаясь результатов голосования 137. Впрочем, он мог уже предвидеть его общий итог. Против голосовали коммунисты, часть социалистов и левые радикалы — всего 224 депутата. Правительство получило инвеституру 329 голосами 138. По возвращении из Национального собрания в отель «Лаперуз», где он всегда останавливался, де Голль, положив руку на плечо портье, который много лет прислуживал ему, сказал: «Альбер, я выиграл». 3 июня, когда мадам де Голль и полковник де Бонневаль упаковывали чемоданы для поездки нового главы правительства в Алжир, на улицу Сольферино прибыл Дельбек. «Браво, Дельбек,— сказал де Голль, пожимая ему руку.—Вы хорошо сыграли». Затем после короткой паузы он добавил: «Впрочем, признайте, что я также играл хорошо» 139. , В последний момент кое-кто из армейских заговорщиков стал испытывать сомнения в том, что де Голль будет достаточно послушным орудием в их руках. Салан в своих мемуарах пишет, что в то время, когда де Голль готовился к получению инвеституры, в г. Алжир тайно прибыл командующий 5-м военным округом генерал Микель, один из главных действующих лиц в операции «Возрождение». Встретившись с Саланом, Микель настаивал, чтобы операция была начата независимо от того, что де Голль назначен главой правительства. «Операция 137 Journal officiel... Débats... Assemblée Nationale, 2 juin 1958, p. 2576. 138 Ibid., p. 2592—2593. 139 Цит. no: Ferniot J. Op. cit., p. 480, 484. 102
«Возрождение»,— говорил Микель,— должна показать, что алжирская армия (французская.— П. Ч.), которая дала возможность генералу вернуться к власти, хочет быть представлена и не желает оставаться забытой в момент, когда в Париже должны быть приняты важные решения относительно алжирской провинции» 14°. Салан, поддержанный Жуо, Дюлаком и Алларом, отказался дать свою санкцию на осуществление операции «Возрождение», считая, что де Голль не рискнет не считаться с мнением военщины. Генералы и полковники, опьяненные успехом 13 мая, полагали, что у них достаточно сил для того, чтобы держать де Голля под своим контролем. Однако страница 13 мая была уже перевернута. С июня 1958 г. начинается новая глава в истории Франции, получившей пятую в своей биографии буржуазнодемократическую конституцию, давшую соответствующее имя и новой республике. “° Salan R. Op. cit., t. 3, p. 363.
Глава третья «НЕДЕЛЯ БАРРИКАД» В Г. АЛЖИР (январь 1960 г.) 1. Рождение Пятой республики и поворот в алжирской политике правительства Период с июня 1958 г. до января 1959 г. был поворотным в истории послевоенной Франции. Именно в это время происходило монтирование государственного механизма Пятой республики и юридическое оформление нового (политического режима во Франции 4. Наследие, оставленное де Голлю Четвертой республикой, являло печальное зрелище. «Хроническое падение стоимости франка, паралич торговли, истощение нашего кредита, короче, растущая угроза финансового банкротства и экономического краха», — так характеризовал де Голль экономическое положение страны накануне своего возвращения к власти1 2. Решительное недовольство вызывала у него и внешняя политика Четвертой республики, проводившаяся под лозунгом «атлантической солидарности». Эта «солидарность», по его мнению, имела для Франции лишь негативные последствия, так как привела к ограничению самостоятельности французской внешней политики, падению международного престижа Франции, ее подчинению «англосаксонской гегемонии»3. Многие критические замечания де Голля в адрес Четвертой республики были справедливыми. Замечания правильно указывали на ее недуги, но в то же время способ, который предложил де Голль для их излечения,— ликвидация «режима партий» и установление ав1 Этот период детально проанализирован в монографии: Рубин- ский Ю. И. Пятая республика. (Политическая борьба во Франции в 1958—1963 гг.). М., 1964; См. также: История Франции: в 3-х т. М,1973. Т. 3. 2 Gaulle Ch. de. Mémoires d’Espoir. Le Renouveau 1958—1962. Paris, 1970, p. 13. 3 Ibid., p. 15. 104
торитарной власти — был не чем иным, как попыткой разрешить назревшие противоречия «сверху», не дожидаясь соответствующей инициативы «снизу». Де Голль пришел к власти с четко сформулированной программой действий, которой он последовательно придерживался в течение всего своего 11-летнего пребывания у власти. Эта программа предусматривала, по его словам, решение таких проблем, как «жизненная проблема деколонизации, осуществление экономической и социальной трансформации нашей страны в соответствии с требованиями эпохи науки и техники, восстановление независимости нашей политики и нашей обороны», строительство «европейской Европы» во главе с Францией и, наконец, поднятие авторитета и престижа Франции в мире, особенно в развивающихся странах Азии, Африки и Латинской Америки4. Выполнение этой программы ставилось де Голлем в прямую зависимость от повышения руководящей роли государственной власти во всей жизни страны. Он подчеркивает в своих мемуарах, что в 1958 г. у него было твердое желание «восстановить государство одновремЁен- но в его авторитете и национальном доверии»5. Это стремление непосредственно отразилось в новой конституции, разработка которой была поручена группе специалистов во главе с давним соратником генерала, министром юстиции Мишелем Дебре, искушенным во всех тонкостях функционирования государственной машины. 11 июля 1958 г. был создан Конституционный консультативный комитет в составе 39 парламентариев под председательством П. Рейно. После обсуждения правительством 19 августа конституционный проект был передан в Государственный Совет, а затем представлен на национальный плебисцит, состоявшийся 28 сентября 1958 г. В референдуме о новой конституции приняло участие рекордное за всю историю выборов во Франции число избирателей (84,9%). 79,25% голосовавших (31066 тыс. человек) сказали «да» новой конституции; «нет» — 20,75% (5419 тыс. человек)6. 4 Ibid., р. 23. 5 Ibid., р. 27. 6 L’Année politique, 1958. Paris, 1959, p. 591. 105
Главной отличительной особенностью конституции 1958 г.7 являлось радикальное изменение 'соотношения между законодательной (парламент) и исполнительной (президент, правительство) властью в пользу последней. Де Голль признает в мемуарах, что при составлении конституции он стремился максимально расширить прерогативы президента, от которого должно «исходить всякое важное решение... вся власть»8. Он не скрывает также, что для упрочения своего режима он постоянно стремился ограничить полномочия Национального собрания. Но, поскольку в силу давних и прочных традиций оно все же продолжало играть значительную роль в политической жизни страны, де Голлю было необходимо иметь там постоянное большинство. «Для того чтобы иметь большинство, — пишет де Голль, — необходимо мажоритарное голосование»9. Он открыто пошел на введение мажоритарной системы, «отклонив пропорциональное представительство, столь милое соперничеству партий...» 10 11 Уже на следующий день после проведения референдума соратники де Голля (М. Дебре, Ж- Сустель, Ж. Шабан-Дельмас, Р. Фрэ и др.) провели совещание в целях создания новой голлистской политической партии. 1 октября было объявлено об учреждении Союза за новую республику (ЮНР), в которую вошли: «Национальный центр социальных республиканцев» (Ж. Шабан- Дельмас и Р. Фрэ), сустелевский ЮСРАФ, «Республиканская конвенция», созданная в 1958 г. из ветеранов войны и бывших членов РПФ, и ряд более мелких объединений и. Вторым шагом в создании нового политического режима явились выборы в Национальное собрание, состоявшиеся в конце ноября 1958 г. Благодаря введению новой избирательной системы (одноименное мажоритарное го7 Constitution et ordonnances portant lois organiques relatives à la Communauté. Paris, 1959. Анализ конституции 1958 г. дается в работе: Крутоголов М. А. Государственный строй Франции по конституции 1958 г. М., 1960. 8 Gaulle Ch. de. Mémoires d’Espoir, p. 35. 9 Ibid., p. 38. 10 Ibid. 11 Первый съезд ЮНР состоялся 13—14 ноября 1959 г. в Бордо. Подробно о партии ЮНР см.: Фадеева T. М. Стратегия буржуазного реформизма в современной Франции. М., 1975. 106
лосование в два тура), расколу левых, демократических сил, а также в обстановке шантажа гражданской войной на выборах 23—30 ноября наибольшего успеха добился голлистский ЮНР, получивший 5,2 млн. голосов (28,1%). 2,8 млн. голосов (15,4%) получила другая крупная правая партия «независимых и крестьян». СФИО и МРП в целом сохранили свои позиции (соответственно—13,8 и 7,3%). Серьезный урон понесла ФКП, потерявшая 1,6 млн. голосов по сравнению с предыдущими выборами. Она получила 20,5% голосов 12. В результате партии правительственной коалиции (ЮНР, «независимые», социалисты, радикалы и католики) получили значительный перевес в Национальном собрании. Один лишь ЮНР приобрел 198 депутатских мандатов. Внутри самой правящей коалиции соотношение сил также было в пользу правых партий, что во многом и предопределило постепенный выход из нее левоцентристских сил. Третьим шагом, завершившим монтаж политического механизма Пятой республики, стали президентские выборы 21 декабря 1958 г. По конституции 1958 г. президент республики превращался из чисто декоративной в центральную политическую фигуру, становился стержнем всего механизма нового режима. Сохранив право назначения ответственного перед парламентом правительства, президент мог по своему усмотрению распускать Национальное собрание и назначать новые выборы: ст. 16 конституции давала ему право в чрезвычайных обстоятельствах брать на себя всю полноту власти в государстве. Президент являлся верховным главнокомандующим вооруженными силами. Главе правительства, который отныне назывался премьер-министр (а не председатель совета министров, как прежде), фактически отводилась роль распорядителя при президенте и одновременно—«козла отпущения» в случае каких- либо серьезных неприятностей с оппозицией и общественным мнением 13. 12 L’Etablissements de la Cinquième République. Le Référendum de septembre et les élections de novembre 1958. Paris, 1960, p. 245; L’Année politique, 1958, p. 145. 13 Avril P. Le régime politique de la Veme République. Paris, 1964, p. 272—275. 107
В отличие от конституций Третьей и Четвертой республик, согласно которым президент избирался на совместном заседании двух палат парламента, де Голль первоначально ввел избрание главы государства особой коллегией выборщиков в составе 76 тыс. человек: депутатов, сенаторов, мэров, генеральных и муниципальных советников 14. ' На выборах 21 декабря де Голль намного опередил двух своих соперников и, получив 78% голосов, стал первым президентом' учрежденной им Пятой республики. 8 января 1959 г. он торжественно вошел в Елисейский дворец. Встречавший его у входа бывший президент Р. Коти приветствовал де Голля словами: «Первый из французов становится теперь первым во Франции»15. Переходный этап от Четвертой к Пятой республике окончательно завершился. В течение всех семи месяцев, прошедших со времени возвращения де Голля к власти в июне 1958 г., его главнейшей и первоочередной заботой наряду с реформой государственных институтов являлся Алжир. Подход де Голля к алжирской проблеме был самым непосредственным образом связан с его общей концепцией отношений с многочисленными французскими владениями. Поэтому здесь необходимо хотя бы кратко на ней остановиться. Взгляды де Голля на имперскую политику Франции претерпели со времени второй мировой войны существенную эволюцию. Для де Голля 40-х годов сохранение колониальной империи являлось важнейшим средством сохранения за Францией ранга великой державы16. Именно поэтому, занимая пост главы ФКНО, а затем Временного правительства, генерал всеми силами стремился остановить начавшийся в годы войны процесс национального пробуждения народов французских владений. Однако уже в тот период де Голль не мог не видеть 14 По реформе 1962 г. президент стал избираться всеобщим прямым голосованием. 15 Цит. по: Gaulle Ch. de. Mémoires d’Espoir, p. 39. 16 Еще в 1942 г. де Голль говорил, что после капитуляции Франции, повлекшей за собой «страшные испытания», «французская нация поняла, что существует один фактор, особенно важный для ее будущего и совершенно необходимый для ее величия. Этот фактор — Французская империя» (Голль Ш. де. Военные мемуары. М., 1960, т. 2, с. 814). 108
всей мощи поднимавшегося вала и не сделать соответствующих выводов. Именно опасением утратить империю были проникнуты известные решения Браззавильской конференции 1944 г. и декларация Временного правительства Франции от 24 марта 1945 г., провозгласившие цель— создать из бывших колоний и владений Франции так называемый Французский Союз, внутри которого эти владения получили бы внутреннюю «автономию», которая должна была заменить народам этих владений и колоний национальную независимость17. Главная цель этой политики состояла в том, чтобы, предоставив колониям в силу обстоятельств более либеральный статус, удержать их в сфере французского господства. Именно этой цели и служил торжественно провозглашенный в конституции 1946 г. Французский Союз, просуществовавший до конца 50-х годов. Однако надежды подменить независимость «автономией» не оправдались. Национально-освободительное движение, развернувшееся после второй мировой войны, неумолимо размывало устои колониальных империй. Еще в годы войны добились независимости Сирия и Ливан, бывшие владения Франции. В ходе индокитайской войны (1946—1954 гг.) завоевали свою независимость народы Вьетнама, Камбоджи (Кампучии) и Лаоса. В результате вооруженной борьбы в 1956 г. получили свободу Марокко и Тунис. Для реалистически мыслящего человека, каким был де Голль, становилось все более очевидным, что окончательный крах колониализма неизбежен. Но де Голль — человек своего класса. Примириться <с неизбежностью краха колониализма ни в коей мере не означало для него окончательно отказаться ют колониального «наследства». Являясь выразителем передовых по тому времени тенденций французской буржуазной политической мысли, де Голль видел только один путь сохранения влияния и позиций Франции в ее владениях — отказ от прежних военно-административных методов их эксплуатации и переход к более современной, утонченно неоколониалистской стратегии. А это предполагало прежде всего признание независимости или права на самоопределение народов этих владений. 17 Тексты документов см.: Gaulle Ch. de. Mémoires de guerre. Paris, 1959. T. 3. Le Salut 1944—1946, p. 458—460. 109
«Взяв на себя руководство Францией,— пишет де Голль в своих последних мемуарах,— я был твердо убежден в необходимости освободить ее от обязанностей, отныне не эквивалентных (получаемым преимуществам.— 77. 7.), которые ей навязывала ее империя»18. Имея перед собой печальный опыт Индокитая и Алжира, де Голль решил избежать его повторения во французских африканских владениях, где росли и крепли настроения в пользу полного национального освобождения. По конституции 1958 г. скомпрометированный Французский Союз был заменен Французским Сообществом, а заморские владения получили право в ходе референдума 28 сентября определить свою дальнейшую судьбу — остаться в Сообществе или получить полную независимость. В результате воздействия комплекса факторов, в том числе экономического шантажа, 12 заморских территорий 19 приняли новую конституцию Пятой республики и избрали статус государств —* членов Сообщества. Единственным исключением явилась Гвинея, 97% избирателей которой высказались за национальную независимость. Спустя два года, в 1960 г. 12 африканских государств провозгласили свою независимость, оставаясь в рамках Французского Сообщества. Де Голль отмечает в мемуарах, что пойти на предоставление независимости африканским владениям было нелегко «для человека моего возраста и формации», воспитанного на «подвигах» Бижо, Бразза, Думера, Гал- лиени, Лиотэ и других «героев» французской колониальной истории. «Каким же моральным испытанием,— пишет де Голль,— было для меня отказаться от нашей власти, свернуть наши знамена, закрыть большую книгу нашей истории»20. Тем не менее основным правилом генерала всегда было—«видеть мир таким, как он есть», а реальности диктовали необходимость превентивной деколонизации; в противном случае Франция рисковала полностью и окончательно утратить свои позиции в бывших владениях. Де Голль был убежден, что действует во имя подлинных интересов Франции. 18 Gaulle Ch. de. Mémoires d’Espoir, p. 41. 19 Сенегал, Судан, Берег Слоновой Кости, Дагомея,' Нигер, Мавритания, Верхняя Вольта, Конго, Габон, Убанги-Шари, Чад и Мадагаскар. 20 Gaulle Ch. de Mémoires d’Espoir, p. 41, 42. 110
Один из важных мотивов деколонизации, проводившейся правительством де Голля, был, несомненно, связан с его политикой противодействия «гегемонии‘Сверхдержав». У де Голля были далеко идущие намерения в отношении развивающихся стран, лидером и «защитником» которых от «посягательств сверхдержав» он пытался сделать Францию. Ближайший сотрудник де Голля, министр иностранных дел Морис Кув де Мюрвиль отмечал в своих воспоминаниях: «В мире, в котором колониальная эпоха ушла в прошлое и где только подлинная независимость всех наций могла составить противовес мощи сверхдержав,— таково было ее (Франции.— П.Ч.) ясное призвание»21. Провозгласив принцип независимости' в качестве основы внешней политики Франции, де Голль не мог не признать и за другими права на такую же независимость. Этот тезис проходит лейтмотивом и в воспоминаниях самого де Голля, и в мемуарах его соратников. Общий подход де Голля к вопросам взаимоотношений с французскими владениями распространялся им в целом и на Алжир. «По моему убеждению,— пишет он в мемуарах,— не было иного выхода, кроме предоставления Алжиру права на самоопределение»22. Тем не менее слово «самоопределение» он впервые произнес только в сентябре 1959 г. На предыдущих страницах уже много говорилось о той роли и том значении, которые Алжир и алжирская проблема имели для буржуазной Франции. «В нашей национальной жизни,— отмечает де Голль,— Алжир представлял важность, совершенно несравнимую со значением всех других наших владений»23. В своей алжирской политике руководитель Пятой республики вынужден был постоянно считаться с тремя важными факторами: позицией армии, интеграционистскими настроениями миллионного французского населения Алжира и наличием мощного «алжирского лобби» в основных буржуазных партиях, в том числе и в ЮНР. Армия, «черноногие» и их союзники в метрополии, совершившие государственный переворот 13 мая, не хотели и 21 Murville М. Couve de. Une politique étrangère 1958—1969. Paris, 1971, -p. 24. 22 Gaulle Ch. de. Mémoires d’Espoir, p. 44. 28 Ibid. 111
слышать о каких-либо изменениях статуса Алжира, считавшегося частью территории Франции. Сделав ставку на де Голля, мятежники надеялись с его помощью не только нанести уда-р по демократии в метрополии, но и решить наконец алжирскую проблему. «Армия,— пишет де Голль,— многого ожидала от моего возвращения к власти, особенно в высших кругах генералитета... Она верила, что восстановление национальной власти дало бы ей время и средства победить и обескуражило бы противника» Иными словами, военщина надеялась, что генерал де Голль осуществит реализацию лозунга «французского Алжира». С первых дней пребывания на посту главы правительства, а затем государства де Голль подвергался усиленному нажиму как со стороны армии и «черноногих», так и со стороны сустелевской фракции внутри ЮНР, в который вступили многие руководители путча 13 мая, даже такие известные своей сдержанностью в отношении генерала, как полковник Томазо. Они всеми силами пытались внушить де Голлю идею интеграции, требуя, чтобы он открыто провозгласил ее как основу своей алжирской политики. Генерал скептически относился к изобретению Сустеля, считая его абсолютно нереальным. «Прежде всего я исключил из области возможного всякую идею ассимиляции мусульман внутри французского народа»,— вспоминал он впоследствии24 25. Сделав решительный выбор в пользу самоопределения Алжира, де Голль вовсе не имел в виду перспективу его разрыва с Францией. Он стремился к тому, чтобы все 10-миллионное население Алжира «само» высказалось за сохранение формально независимого Алжира в рамках Французского Сообщества. Генерал смотрел в будущее и хотел обеспечить за Францией преобладающее военно-политическое, экономическое и культурное влияние в Алжире. Генерал де Голль внимательно следил за развитием конфликта в Алжире с самого его начала. Еще в 1956 г. один из сотрудников де Голля, Гастон Палевский, установил через австрийского журналиста Артура Розенберга конфиденциальные контакты с нелегальным руководи24 Ibid., р. 48. 25 Ibid., р. 49. 112
телем федерации ФНО в метрополии адвокатом Бумедже- лем. После каждой встречи Г. Палевский направлял письменный отчет в секретариат де Голля на имя начальника канцелярии О. Гишара* Бумеджель, в свою очередь, находился в постоянной связи с Ф. Аббасом, с которым регулярно встречался в Берне. Шла подготовка к организации непосредственной встречи де Голля с одним из руководителей ФНО, но она была сорвана Суэцким кризисом2в. После некоторой паузы ФНО вновь решил воспользоваться услугами А. Розенберга, 30 лет прожившего в Париже и имевшего там широкие связи в политических кругах, для выяснения позиции де Голля в алжирском вопросе. Встреча состоялась в одну из апрельских сред 1958 г. в отеле «Лаперуз», в парижской резиденции де Голля. Перед тем как Розенберг вошел в кабинет генерала, адъютант де Голля полковник де Бонневаль предупредил журналиста о нежелательности публикации содержания беседы. В самом начале встречи де Голль дал понять, что хорошо информирован о связях Розенберга с руководителями алжирских повстанцев. Затем Розенберг в течение 25 минут рассказывал генералу о содержании своих встреч с Аббасом, Бумеджелем и другими руководителями ФНО, считавшими, что только путем переговоров можно достичь компромисса в Алжире. «Ваши наблюдения, господин Розенберг, полностью соответствуют моим сведениям. Благодарю вас»,— резюмировал де Голль. Розенберг, думая, что встреча окончена, собирается откланяться, но в это время генерал, как бы для самого себя, произносит: «Разумеется, Алжир будет независимым...» Розенберг не верит своим ушам. «Но,— продолжает де Голль,— необходимо знать, что понимать под независимостью. Было бы предпочтительнее говорить о сотрудничестве и об ассоциации с Алжиром... Французы очень суровы к алжирцам» 27. Это было ровно за три недели до путча 13 мая. Итак, можно сделать вывод, что де Голль вернулся к власти с твердым убеждением в необходимости предоставления Алжиру права на самоопределение. Естествен- 26 Lebjaoui М. Vérités sur la révolution algérienne. Paris, 1970, p. 144—(145. 27 Courrière Y. La guerre d’Algérie. Paris, 1970. T. 3. L’heure des colonels, p. 262. 113
но, раскрывать свои планы в момент, когда страсти, вызванные путчем 13 мая, еще не улеглись, а вчерашние мятежники продолжали оставаться хозяевами положения, де Голль первое время не мог. Позднее он признавался Франсуа Гогелю: «Если бы в июне 1958 г. я сказал, что намереваюсь предоставить Алжиру независимость, я был бы свергнут в тот же самый день и ничего не смог бы с этим поделать. Но я всегда знал, чего хотел»28. Главной задачей де Голля после прихода к власти было успокоить разгоревшиеся страсти и овладеть положением. Для этого он сразу же после утверждения полномочий его правительства направляется в поездку по Алжиру. 4 июня де Голль в сопровождении министров — Л. Жакино, П. Гийома и М. Л ежена, а также начальника генштаба генерала П. Эли прибыл в аэропорт «Мэзон- Бланш», где его встречали генерал Салан и другие представители военной администрации. На всем пути следования в алжирскую столицу де Голля встречали толпы «черноногих», выкрикивавших лозунг «Французский Алжир!». Руководители ультра организовали подлинную психологическую кампанию, имевшую целью «внушить» новому главе правительства соответствующие мысли. В 15 часов де Голль принимает в Летнем дворце депутацию «Комитета общественного спасения». Генерал Массю от имени КОС зачитал требования «черноногих» и особо подчеркнул главное из них — «осуществление интеграции всех жителей Алжира во французскую нацию» 29. В 19 часов де Голль выступает с балкона генерал-губернаторства перед 100-тысячной толпой «черноногих». «Я вас понял!—говорит глава правительства.— Я знаю, что здесь произошло. Я вижу, что вы хотите сделать. Я вижу, что дорога, которую вы открыли в Алжире, это — дорога обновления и братства. Я говорю — обнов- ления во всех отношениях... в том числе и наших институтов» 30. Затем де Голль остановился на роли армии: 28 Цит. по: Ferro M. De Gaulle et l’Amérique. Une amitié tumultueuse. Paris, 1973, p-. 358. 29 Salan R. Mémoires. Fin d’un Empire. Paris, 1972. T. 3, Algérie française (1er novembre 19'54—6 juin 1958), p. 373. 30 L’Année politique, 1958, p. 544. 114
«Французская армия, сплоченная, пламенная, дисциплинированная, подчиняющаяся приказам своих командиров, испытанная в стольких обстоятельствах, осуществила здесь нужное дело взаимопонимания и умиротворения. Французская армия... остается гарантом родившегося здесь движения. Она сумела овладеть бурным потоком и использовать его энергию. Я воздаю ей должное, выражаю свое доверие и рассчитываю на нее и сегодня и завтра»31. Несмотря на весь комплиментарный характер речи де Голля, в ней ни слова не говорилось ни об интеграции, ни о «французском Алжире». Лишь один раз в Мостаганеме 7 июня де Голль в первый и последний раз произнесет слова «французский Алжир» 32. После г. Алжира де Голль посещает Константину, Бон, Оран, Мостаганем. Во время этой поездки он обь- являет о назначении Ж. Сустеля министром информации. Ультра не скрывают своего недовольства; они надеялись, что их лидер получит более значительный пост в новом правительстве. Сразу после возвращения в Париж де Голль назначает генерала Салана генеральным делегатом правительства в Алжире. За ним оставляется также пост главнокомандующего. Время радикальных решений и перемен еще не настало; вначале нужно окончательно погасить очаг майского путча. Именно поэтому де Голль осыпает мятежных генералов звездами и новыми должностями. Массю получает третью звезду дивизионного генерала и назначается 16 июня префектом «Большого Алжира», т. е. столицы и ее окрестностей; генерал А. Зеллер, уволенный Четвертой республикой в запас, вновь занимает пост начальника штаба сухопутных вооруженных сил33. «После отъезда де Голля,— вспоминает Салан,— мы все верили, что были поняты, что отныне судьба Алжира связана с судьбой матери-родины» 34. Ровно через месяц, в начале июля де Голль вновь прибывает в Алжир. На этот раз его сопровождает Ги Молле. В ходе этой поездки поведение главы правительства заметно меняется. Де Голль отказывается принять депутацию КОС Алжира и в короткой речи по радио 31 Ibid. 32 Courrière У. Op. cit., t. 3, p. 373. 33 Viansson-Pônté P. Histoire de la République Gaullienne. Paris, 1970. T. 1. La fin d’une époque, p.. 505. 34 Salan R. Op. cit., t. 3, p. 396. 115
объявляет о предстоящем создании в Алжире единой избирательной курии (той самой, которую безуспешно пытался учредить Р. Лакост) и предоставлении права голосования женщинам-мусульманкам 33. 27—29 августа де Голль в третий раз посещает Алжир. Цель его поездки — проверка хода подготовки к референдуму об утверждении новой конституции. Ответственным за подготовку назначается генерал Салан, который мобилизует для этой цели все наличные силы армии, полиции, территориального ополчения, КОС, объединений ветеранов и других шовинистических организаций. «Я обращаюсь к армии с призывом любой ценой выиграть «сражение за референдум»,— вспоминает Салан в мемуарах»зв. В результате комплекса пропагандистско-устрашительных мероприятий 96% алжирцев, принявших участие в голосовании, одобрили конституцию Пятой республики. Правая печать немедленно сделала из этого вывод об «искреннем» стремлении всего населения Алжира навсегда остаться под французским суверенитетом. Правобуржуазная «Фигаро» поместила в те дни статью под многозначительным заголовком — «Алжир проголосовал «нет» ФНО». 2 октября де Голль вновь прибыл в Алжир и сообщил удивленному Салану о своем намерении перевести его в Париж, где для него учреждалась специальная, доселе не существовавшая должность генерального инспектора национальной обороны. Одновременно ближайший помощник Салана генерал Э. Жуо также узнает о переводе в метрополию. Салан и его окружение констатируют резкое изменение характера и тона выступлений де Голля по алжирскому вопросу. «Я не слышу больше от него призыва: «Да здравствует французский Алжир!», зато постоянно слышу: «Да здравствует Алжир и да здравствует Франция!»» 35 36 37,— пишет Салан. Укрепив свои позиции, добившись принятия новой конституции, де Голль приступил к реформированию внутренней и внешней политики Франции. Главнейшим вопросом для него в то время, безусловно, являлась алжирская проблема. Устранение из Алжира наиболее го35 Viansson-Ponté P. Op. cit., t. 1, p. 506. 36 Sedan R. Mémoires. Fin d’un Empire. Paris, 1974. T. 4. L’Algérie de Gaulle et moi (7 juin 1958—10 juin, 1960), p. 81. 37 Ibid., p. 136. 116
рячих и потому опасных сторонников «интеграции», полагавших, что правительство в Париже должно выполнять их требования, было первым практическим шагом в новой алжирской политике де Голля. Пра(вительство отдало 14 октября 1958 г. приказ всем военнослужащим в Алжире немедленно покинуть «комитеты общественного спасения». Военно-колониалистские круги были не на шутку встревожены таким неожиданным для них поворотом. В октябре 1958 г. в Алжире начинают распространяться листовки антиправительственного содержания. Именно в это время происходит раскол в алжирском КОС, из которого выходят военные во главе с Массю и большинство голлистов. Лагайярд, Мартель и Ортиз призывают «черноногих» к всеобщей забастовке. Салан убеждает руководителей ультра отказаться от намеченных акций. «Не устраивать же дважды 13 мая на протяжении пяти месяцев»,— говорит он руководителям КОС 38. Салан хочет думать, что все новые веяния — лишь результат случайного стечения обстоятельств, что де Голль не посмеет обмануть возлагавшихся на него путчистами надежд. Однако поворот в алжирской политике действительно происходил. 3 октября 1958 г., выступая в Константине, де Голль призвал к прекращению «абсурдной борьбы» и обещал провести широкие социально-экономические реформы в Алжире, получившие название «плана Константины» 39. Его общее содержание сводилось к принятию в Алжире целого ряда мер политического, социально-экономического и культурно-просветительного характера, которые должны были существенно улучшить положение коренного населения страны, а в конечном итоге — обеспечить «тесную солидарность Алжира с Францией», т. е. сохранение Алжира под французским контролем. Эту же цель преследовало предложение де Голля о «мире храбрых», сделанное на пресс-конференции 23 октября 1958 г. «Те, кто открыл огонь (т. е. ФНО Алжира.— П. Ч.),— заявил де Голль,— должны его прекратить и вернуться к своим семьям и к своей работе»40. 38 Ibid., р. 148. 39 См.: L’Année politique, 1958, p. 561—562. Анализ «плана Константины» дается в монографии: Колосков И. А. Внешняя политика современной Франции. М., 1964, с. 246—248. 40 Le Monde, 1958, 25 oct. 117
Призыв к миру, больше смахивавшему на капитуляцию без каких-либо политических гарантий для ФИО, мог иметь лишь один -ответ с его стороны — отрицательный. Поэтому определяющим для положения в Алжире и после 1958 г. продолжала оставаться вооруженная борьба. Еще весной 1958 г. было объявлено о создании «запретной зоны» между «линией Мориса» и тунисской границей общей площадью более 10 ты-с. км2. На основании этого распоряжения около 360 тыс. алжирцев были выселены из «запретного» района и переселены в так называемые «центры перегруппировки». В декабре 1958 г. армейский генерал авиации М. Шалль сменил генерала Салана на посту главнокомандующего в Алжире. По сложившейся традиции новый главнокомандующий привез в своем портфеле собственный план военных действий, казавшийся его автору (впрочем, как и всем предыдущим) единственно правильным и обнадеживающим. «План Шалля» предусматривал усиление блокады тунисской и марокканской границ, захват опорных зон АНО и ее разгром. «Проблема состоит в том,— говорил новый главнокомандующий,— чтобы искать повстанцев там, где они есть... Я отправляю в горы резервы, чтобы уничтожить повстанческую структуру, а за ними отряды командос займутся остальным и продолжат борьбу вплоть до ликвидации противника» 41. Перед отъездом в Алжир Шалль на приеме у де Голля излагает свой «личный» план ведения войны. Он -предложил сделать террор и карательные акции основой военных действий и пытался оговорить себе право личного выбора генералов и офицеров, направляемых в Алжир. «Шалль!—говорит глава правительства,— генералу де Голлю не ставят условий!» Тем не менее он подписывает дезидераты Шалля. Правда, спустя три месяца они таинственно исчезнут из сейфа главнокомандующего42. Французское командование разработало и осуществило в течение 1959 г. три военные операции под кодовыми названиями «Корона», «Бинокль» и «Искра». К операции «Бинокль», имевшей целью восстановить контроль над Кабилией, утраченный еще в начальный пери41 Цит. по: Потемкин Ю. В. Алжирский народ в борьбе за независимость. М., 1962, с. 39. 42 Courrière У. Op. cit., t. 3, p. 454. 118
од восстания, было 'привлечено 30 тыс. солдат и офицеров, авиация, артиллерия и саперные подразделения. Она длилась почти четыре месяца (с июля до ноября 1959 г.) и не привела к ожидаемым результатам. Еще в ходе ее осуществления генерал Шалль признавал: «Операция «Бинокль» очень трудна; противник неуловим, он быстро рассеивается». Ответственный за операцию «Корона» генерал Ф. Гамбьез впоследствии также признавал: «Население им (повстанцам.— П. Ч) помогает, и в этих условиях год или десять лет прочесывания не дадут никаких результатов»43. В целом военные действия второй половины 1958 и всего 1959 г. были для французской армии столь же неудачными, как и в предыдущие годы. Данное обстоятельство являлось одним из важных факторов, определявших эволюцию алжирской политики де Голля, в которой все более определенно вырисовывалась тенденция к мирному разрешению конфликта. Как уже отмечалось, в декабре 1958 г. были произведены важные перемещения во французской администрации в Алжире. Генерал Салан лишился обоих постов и, получив в утешение Военную медаль, переместился в один из кабинетов парижского Дворца инвалидов, откуда имел возможность любоваться прекрасным видом на мост Александра III, самый красивый мост Парижа. На пост генерального делегата был назначен протеже Ж. Помпиду и М. Дебре 44-летний Поль Делуврие, крупный финансовый чиновник, имевший репутацию опытного экономиста. Именно ему было поручено реализовать «план Константины». 28 января 1959 г. генерал Салан получил должность военного губернатора Парижа. Он развивает бурную деятельность по пропаганде идеи «французского Алжира». Выступая в националистическом «Республиканском кружке» накануне годовщины 13 мая, он говорит в присутствии многочисленных корреспондентов: «Мы не должны проиграть войну в Алжире. Армия никогда не позволит оставить эти департаменты, так как Франция без них перестала бы быть Францией...»44. В личной беседе с де Голлем Салан говорит: «Вы не принимаете никакого 43 La Nouvelle Critique, 1961, jan. 44 Salan R. Op. cit., t. 4, p. 213—214. 119
политического решения», что вызывает недовольство европейцев в Алжире, опасающихся за свою судьбу45. Позиция Салана отражала настроения определенной части генералитета, а также алжирских ультра. Назревал раскол коалиции, образовавшейся в ходе майских событий; военно-фашиствующая фракция организаторов 13 мая все более открыто ставила вопрос о применении «санкций» в отношении обманувшего ее надежды де Голля. «Де Голль нас предал,— говорили еще 16 октября 1958 г. Лагайярд, Мартель и Ортиз, призывая к всеобщей забастовке в г. Алжире.— Нельзя больше ждать. Необходимо действовать и показать ему (де Голлю.— П. Ч.), что мы собой представляем»46. Однако взрыв произошел позднее, спустя 14 месяцев. Итак, трезвый анализ положения: постепенное осознание невозможности военной победы в Алжире, непосильное бремя расходов на войну, растущая морально-политическая изоляция Франции на международной арене, враждебность широкой французской общественности продолжению войны, а также стремление ликвидировать очаг постоянной смуты в Алжире, представлявшей серьезную угрозу режиму,— все это привело де Голля к выводу о необходимости поисков мирного решения затянувшегося конфликта. К этому его подталкивали и интересы крупного французского капитала, переходившего с устаревших колониалистских на современные неоколониалистские методы эксплуатации бывших колоний, а также взявшего курс на развитие западноевропейской экономической интеграции. 26 августа 1959 г. президент де Голль на заседании совета министров впервые открыто поставил вопрос о праве алжирцев на самоопределение47. 16 сентября того же года де Голль выступил по радио и телевидению с речью, в которой во всеуслышание заявил о своем решении предоставить населению Алжира право самостоятельно выбрать свою судьбу. «На основании учета всех данных: алжирских, национальных и международных,— заявил президент,—я считаю необходимым провозгласить 45 Salan R. Op. cit., t. 4, p. 2'14. 46 Courrière У. Op. cit., t. 3, p. 413. 47 Молчанов H. H. Генерал де Голль. M., 1972, с. 378—379. 120
с сегодняшнего дня курс на самоопределение»48. «Кровавая алжирская проблема,— сказал он далее,— должна быть решена путем свободного выбора»49. Впервые за 130 лет французского господства в Алжире глава государства высказывал подобные мысли; уже поэтому речь 16 сентября немедленно получила глубокий отзвук по всей стране и за ее рубежами. Прогрессивные силы положительно оценили сдвиг в алжирской политике правительства. Генеральный секретарь ФКП Морис Торез писал по этому поводу в «Юманите»: «В политике наших властей произошло, во всяком случае на словах, важное изменение. Констатируя в целом провал умиротворения, генерал де Голль признал право алжирского народа на самоопределение... Главное заключается в его согласии с тем, что Алжир — это не Франция, поскольку алжирский народ может и должен сам определить собственное будущее»50. В лагере реакции речь де Голля 16 сентября вызвала буквально аллергический приступ. В этот же день вице-председатель Национального собрания Франции, один из лидеров ультра, Ш. Буалем, демонстративно сорвал с себя орден командора Почетного легиона и швырнул его на стол председателя Национального собрания Ж. Ша- бан-Дельмаса, ближайшего соратника генерала де Голля. 50 депутатов с крайне правых скамей покинули зал заседаний с криками* «Измена!». В Париже и г. Алжире состоялись манифестации, организованные националистическими организациями51. «После 16 сентября,— говорил впоследствии на судебном «процессе баррикад» один из обвиняемых, полковник Ж. Гард, бывший начальник 5-го бюро («психологическая война») штаба генерала Массю,— в г. Алжире наблюдалось много завихрений. Было много разговоров. Люди собирались в группы. В метрополии — та же обстановка... Речь 16 сентября наделала большого шума» 52. 48 Gaulle Ch. de. Discours et messages. Paris, 1970 T. 3. Avec le Renouveau. 1958—1962, p. 117. 49 Ibid. 50 L’Humanité, 1959, 27 oct. 51 Bromberger M. et S., Elgey G., Chauvel J.-F. Barricades et colonels. 27 janvier 1960. Paris, 1960, p. 37. 52 Цит. no: Sérigny A. de. Un Procès. Interrogatoires dépositions, réquisitoires, plaidoiries, extraits de la sténographie et pièces authentiques du procès «des Barricades». Paris, 1961, p. 67. 121
2. Раскол «коалиции 13 мая» и подготовка антиголлистского выступления Теперь можно совершенно определенно сказать, что именно 16 сентября коалиция, совершившая 13 мая 1958 г. переворот (алжирские ультра, реакционный генералитет, голлисты), дала первую и глубокую трещину, предрешившую вскоре ее окончательный раскол. Резкие разногласия вспыхнули и в самой голлистской партии ЮНР, внутри которой против нового курса де Голля в алжирском вопросе выступила фракция, возглавляемая Ж. Сустелем, тогдашним министром-делегатом при премьер-министре М. Дебре. «Конечно,— сетовал впоследствии Сустель,— де Голль, как и любой гражданин, имел право до 1958 г. думать, что нужно уйти из Алжира. Но если он так думал в то время, когда Алжир призвал его к власти, он не имел права скрывать этого от нас, своих тогдашних товарищей... Он должен был сказать нам: «Не рассчитывайте на меня в защите французского Алжира. Я не верю в это».— Тогда, я думаю, мы могли бы обойтись без него в нашем эксперименте. Он же предпочел прийти к власти в маске»53. Вскоре после 16 сентября начальник генерального штаба вооруженных сил Франции генерал П. Эли направил президенту секретный доклад, в котором говорилось о враждебном отношении армии к политике самоопределения 54. Все свидетельствовало о том, что страна вновь находится накануне политического кризиса. Крайне правая оппозиция в парламенте и армии начинает активную подготовку свержения правительства Дебре и устранения де Голля с поста главы государства. Операцию по «законному», парламентскому захвату власти возглавили лидеры шовинистических групп и организаций: депутаты Ж. Видо, Ж.-Б. Биаджи, Р. Дюше, А. де Сериньи, А. де Лакост-Лареймонди, Ф. Валантэн и др. Оппозиция выдвинула и своего кандидата на пост президента республики. Им должен был стать начальник штаба сухопутных вооруженных сил армейский генерал А. Зеллер. Генерал Зеллер имел репутацию непреклон- 53 Soustelle J. L’Espérance trahie (1958—1961). Paris, 1962, p. 250. 54 Bromberger M. et S., Elgey G., Chauvet J.-F. Op. cit., p. 58, 122
його сторонника «французского Алжира», причем настолько твердолобого, что еще в 1956 г. его вынуждены были отправить на пенсию. Находясь не у дел, Зеллер сотрудничает <в еженедельнике «Каррефур», со страниц которого на протяжении двух лет подвергает резкой критике «капитулянтскую» линию Четвертой республики в Алжире. После 13 мая де Голль назначает его на должность начальника штаба сухопутных вооруженных сил. Зеллер развивает активную деятельность в пользу «силового» решения алжирской проблемы; его деятельность выходит далеко за пределы чисто военной компетенции. Зеллер поддерживает самые тесные отношения с военным губернатором Парижа генералом Р. Саланом и начальником штаба ВВС Э. Жуо. Сразу же после 16 сентября триумвират генералов принимает решение об устранении де Голля и устанавливает контакт с правой парламентской оппозицией, а также с алжирскими ультра. Операция по захвату власти, условно названная «Вероника» (по имени французской тактической ракеты, испытываемой в то время в Сахаре), назначается на 15 октября 1959 г., когда в Национальном собрании должны были открыться дебаты по алжирскому вопросу55. Заговорщики заранее распределили министерские портфели. В политических кругах Парижа почти открыто циркулировали списки будущего кабинета. Пост премьера предназначался старому политикану Ж. Видо,, во главе министерств должны были встать А. Морис, Р. Дюше, П. Арриги, А. де Лакост-Лареймонди, Г. Рибо и.другие реакционеры. Секретарь парламентской фракции ЮНР Л. Нейвирт получает сообщение, что из Орана в Париж направлены два террориста с целью убить его и некоторых других деятелей голлистской партии 56. Обстановка накаляется до предела. Внезапно генерал Зеллер, готовящийся занять Елисейский дворец, узнает, что с 1 октября 1959 г. его вновь увольняют в отставку. Службе безопасности становятся известны бонапартистские планы начальника штаба сухопутных сил67. Заговорщики в смятении. Они в спешке за- 55 Ibid., р. 50. 56 Ibid., р. 61. 57 Ibid., р. 49. 123
вершают подготовку операции, общий план которой заключается в следующем: 15 октября Национальное собрание отклоняет политику самоопределения и вынуждает правительство Дебре подать в отставку; президент де Голль обвиняется в нарушении конституции, в той части ее, где говорится о территориальной целостности государ* ства, а армия выдвигает генерала Зеллера в качестве нового главы государства. Накануне 15 октября девять депутатов ЮНР (Биад- жи, Арриги, полковник Томазо и др.) объявляют о своем выходе из партии. Однако с самого начала заговорщики терпят неудачу; примеру девяти никто не последовал. Армия также соблюдает дисциплину. «Мы были преданы армией»,— заявит Арриги58. «Генерал Зеллер, выбитый из седла своей отставкой,— отмечали авторы книги о «неделе баррикад»,— отказался перейти Рубикон, так как он не являлся более представителем законности»59. В назначенный час 15 октября 1959 г. начало свою работу Национальное собрание, которое 441 голосом против 23 приняло резолюцию, одобрявшую политику главы государства60. Таким образом, заговор реакции в Париже потерпел неудачу. «Октябрьский политический кризис, едва замеченный широкими массами и затронувший в основном правящую верхушку,— отмечает советский историк Ю. И. Рубинский,— был первым из серии тяжелых политических потрясений, пережитых Пятой республикой в связи с войной в Алжире»61. После октября центром деятельности антидеголлевского подполья становится г. Алжир, где открыто действовали многочисленные шовинистические организации, начавшие готовить новый антиправительственный заговор. «Через три месяца здесь кое- что произойдет»,— заявил лидер «Французского национального фронта» (ФНФ) Ж. Ортиз западногерманскому журналисту У. Кемпскому, посетившему Алжир осенью 1959 г.62 Ортиз выразил надежду, что «при определенных обстоятельствах он (Ортиз.— П. Ч.) мог бы получить помощь людьми и оружием из некоторых европейских стран». Ортиз уточнил, что под «определенными обстоя58 Bromberger М. et S., Elgey G., Chauvel J.-F. Op.-cit., p. 63. 59 Ibid., p. 67. 60 Ibid., p. 64. 61 Рубинский Ю. И. Указ, соч., с. 205. 62 Le Monde, 1960, 30 jan. 124
тельствами» ô« подразумевает «отделение (Алжира.— 77. Ч.) или гражданскую войну»63. Лагерь крайне правой реакции во Франции конца 50-х годов, наряду с «законными» партиями и группировками, такими, как «независимые и крестьяне», «единство республики» и т. д., пополнился вновь созданными накануне и после 13 мая полулегальными, а часто и подпольными националистическими й террористическими организациями, объединявшими правоэкстремистские круги в Алжире и метрополии. В июле 1957 г. в г. Алжире был образован «Национальный фронт ветеранов». Его создателем являлся бывший пужадист, избранный в парламент от крайне правой партии «независимых», Ж.-М. Ле Пен, которого 21 мая 1958 г. выслали из г. Алжира за «слишком активную» деятельность вместе с его сообщником Демарке. Организация Ле Пена особенно активно действовала в армейских кругах64. «Движение Национальное восстановление», возглавляемое Оливье де Ру, было известно организацией уличных беспорядков и спровоцированных столкновений. В майские дни 1958 г. в г. Алжире владелец виноградных плантаций Р. Мартель основал «Народное движение 13 мая» (МП-13), в которое вошли члены и активисты «комитетов общественного спасения», созданных во время майского путча 1958 г. «Мартель,— писал один французский журналист,— это мистический католик, о котором противники иронически говорят, что он воображает себя новой Жанной д’Арк, посланной богом на землю освободить гроб Господен»65. Мартель заявлял, что алжирская политика де Голля направляется сионистами и масонами. Главный тезис МП-13 гласил, что руководители Пятой республики «свернули революцию 13 мая с ее естественного пути»66. 6 февраля 1959 г. по инициативе Ф. Сидо и Ф. Ферро была создана «Националистическая партия», которая была запрещена правительством уже на шестой день своего существования. 63 Ibid. 64 Ibid., 29 jan. 65 Faucher J.-A. Les barricades d’Alger. Janvier 1960. Paris, 1960, p. 12—13; Le Monde, 1960, 29 jan. 66 Le Monde, 1960, 29 jan. 125
Значительную силу представляла шовинистическая «Всеобщая ассоциация студентов Алжира», возглавлявшаяся в конце 1959 г. студентом медицинского факультета, бывшим пужадистом, объявившим себя впоследствии национал-социалистом, Ж.-Ж. Сюзини, ближайшим советником признанного вожака алжирских ультра Ж. Ортиза. Владелец кафе «Форум», где на протяжении многих лет собирались «активисты» движения за «французский Алжир», был известен полиции как организатор и участник многих террористических акций, в том числе «дела о базуке» (покушение на главнокомандующего французскими войсками в Алжире генерала Р. Салана 16 января 1957 г.). Ж. Ортиз неоднократно привлекался к ответственности за незаконное хранение оружия и взрывчатки. 13 мая Ортиз был одним из главных действующих лиц путча; он играл важную роль в «Комитете общественного спасения». «Это — Пужад из Баб-эль-Уэда»,— сказал о нем его помощник Ж.-Ж. Сюзини67 68. 4 ноября 1959 г. Ортиз создал «Французский национальный фронт» (ФНФ), который объединил в своих рядах несколько шовинистических организаций г. Алжира6S. Накануне январских событий Ортиз похвалялся:«Мы собрали 2225 бойцов в декабре прошлого года и в настоящий момент рассчитываем на 13 500 человек, организованных по кварталам наподобие городской полиции»69 70. Скандальной известностью пользовалось в г. Алжире «Движение за установление корпоративного порядка», возглавлявшееся доктором Б. Лефевром. Убежденный монархист, сторонник возведения на французский престол герцога Анжуйского, доктор Лефевр исповедовал нацио- нал-католицизм и откровенно восхищался режимом Салазара в Португалии. Он полагал, что именно буржуазный парламентаризм — источник всех бед Франции, и призывал к его окончательной ликвидации ”. «Доктор Лефевр, которому политика не дает возможности заниматься своими больными,— отмечал в журнале «Экспресс» встречавшийся с ним журналист У. Кемпский,— открыто заяв67 Faucher J.-A. Op. cit., p. 8. 68 Le Monde, 1960, 4 fév.; L’Express, Numéro spécial, 1960, N 450, 28 jan., p. 12. 69 Le Monde, 1960, 4 fév. 70 Faucher J.-A. Op. cit., p. 16—17. 126
ляет о том, что многие ультра старательно скрывают: «В сотрудничестве с армией,— говорит он,— мы придем к власти, как только де Голль начнет политические переговоры с феллахами, после чего мы захватим власть в Париже. Мы создадим корпоративное государство... которое будет основано на нашей христианской религии» 71. 7 января 1960 г. бывшие члены алжирского КОС Шам- бил и Парашини создали движение «SOS — Алжир», поставившее своей целью сорвать политику самоопределения, провозглашенную де Голлем. В числе организаций подобного рода были: «Присутствие и защита», «Генеральная ассоциация студентов и лицеистов колледжей Алжира», «Объединение за французский Алжир» (РАФ), «Королевский союз», «Ассоциация избранных от Алжира и Сахары», «Организация сопротивления за французский Алжир» (ОРАФ), «Христианско-мусульманский союз Алжира и Сахары» и другие более мелкие группировки. Все существовавшие в тот период в Алжире шовинистические организации были объединены в «Комитет согласия национальных движений» 72. После провала операции «Вероника» в Париже алжирские ультра активизировали подготовку собственного выступления, которое первоначально намечалось на апрель 1960 г.73 Впоследствии организаторы «недели баррикад» и сочувствующие им публицисты будут отрицать тот факт, что в январяе 1960 г. имел место заговор. Ответственность за происшедшие события они будут перекладывать на правительство. «Заговор подготовлен секретными службами»,— заявлял П. Пужад и его сторонники 74. Что можно сказать по этому поводу? Решив объявить курс на самоопределение Алжира, де Голль реально себе представлял все последствия этого шага. Зная о настроениях алжирских французов, а также определенных армейских кругов, де Голль не мог не предположить возможность их открытого вооруженного выступления с целью воспрепятствовать проведению политики самоопределения. Он пишет в своих воспоминаниях: «В нача- 71 L’Express, Numéro spécial, 1960, N 450, 28 jan., p. 13. 72 Le Monde, 1960, 6 fév. 73 По другим сведениям, в апреле должно было состояться выступление офицеров-националистов (Faucher J.-A. Op. cit., p. 110). 74 Bromberger M. et S., Elgey G„ Chauvel J.-F. Op. cit., p. 84. 127
ле 1960 г. ...на алжирском горизонте появляются тучи, предвещавшие грозу»75. В этих условиях в интересах президента республики было если не предотвратить вспышку, то хотя бы ослабить ее, побудив заговорщиков выступить прежде, чем они соберут достаточно сил. Есть все основания полагать, что специальные службы располагали сведениями о готовившемся заговоре. Генеральный делегат правительства П. Делуврие трижды предлагал де Голлю арестовать Ортиза и Мартеля, но президент отказывал в этом. «Мой дорогой!—отвечал де Голль.— Представьте себе, Ортиз — против Франции. Но это же смешно. Арестом Вы можете лишь придать этим людям значение и создать им паблисити» 76. Характерно, что, когда министр вооруженных сил П. Гийома находился в сентябре 1959 г. с инспекцией в Алжире, он советовал генералу Массю: «Соглашайтесь на Вашу замену. В Алжире скоро произойдут вещи, которые Вам не понравятся»77. Правительство явно желало устранить из Алжира генерала, который мог бы стать знаменосцем восстания. О готовящемся выступлении свидетельствовали и упоминавшиеся выше заявления Ортиза У. Кемпскому. Как стало известно после январского мятежа, Ортиз закупил в Бельгии в конце 1959 г. 2500 пистолетов78. Цель организаторов мятежа состояла в том, чтобы добиться ухода де Голля с поста главы государства и свержения правительства Дебре с последующим сформированием правительства из решительных сторонников «французского Алжира». Часть руководителей ультра (доктор Лефевр и др.) стремились к полной замене Пятой республики режимом салазаровского типа; другие думали даже об отделении Алжира от Франции и создании самостоятельного государства, управляемого белым меньшинством на манер ЮАР 79. Как уже говорилось, вооруженное выступление ультра первоначально планировалось на апрель 1960 г. Однако непредвиденные обстоятельства вынудили их начать это выступление на два месяца раньше. 75 Gaulle Ch. de. Mémoires d’Espoir, p. 83. 76 Bromberger M. et S., Elgey G., Chauvel J.-F. Op. cit., p. 84. 77 Ibid., p. 24. 78 Ibid., p. 112. 79 L’Express, Numéro spécial, 1960, N 450, 28 jan., p. 13. 128
3. Январский мятеж 12 января 1960 г. капитан Отешо, ответственный за связь с прессой в штабе командира армейского корпуса и суперпрефекта г. Алжира генерала Ж. Массю, доложил ему о настойчивых просьбах западногерманского журналиста У. Кемпского организовать его встречу с Массю. Шеф службы репортажа мюнхенской газеты «Зюддейче цейтунг» интересовался мнением генерала Массю о перспективах решения алжирской .проблемы. Неприязнь генерала к журналистам была общеизвестна, и он уже неоднократно отказывал им во встречах. «Я уже сказал нет,—ответил Массю капитану.— У меня нет желания встречаться с журналистами, и я не собираюсь делать исключения для немца»80. Капитан Отешо осторожно намекнул Массю, что на Кэ д’Орсэ очень заинтересованы в этой встрече, надеясь косвенно повлиять на позицию правительства ФРГ по алжирской проблеме в благожелательном для Франции направлении. Тем he менее потребовалось вмешательство главнокомандующего французскими войсками в Алжире генерала М. Шалля, прежде чем Массю согласился принять западногерманского журналиста. Встреча состоялась утром 15 января. Вначале беседа касалась вопросов второй мировой войны. Генерал и его собеседник — в прошлом немецкий парашютист-десантник— поделились воспоминаниями о критской операции, поговорили о талантах Кессельринга. Затем разговор перешел на алжирские проблемы. Массю неожиданно резко высказался по поводу алжирской политики де Голля. «Мы (армия.— П. Ч.) не понимаем более его политики»,— заявил он81. «Наше самое большое разочарование состоит в том, — подчеркнул Массю, — что генерал де Голль стал левым»82. Массю с горечью констатировал, что, сделав 13 мая 1958 г. ставку на де Голля, «армия совершила ошибку». Оправдание состоит в том, что «он был единственным человеком в нашем распоряжении»88. На вопрос Кемпского, способна ли армия навязать правительству свои концепции, генерал Массю ответил: 80 Paillai С. Dossier secret de l’Algérie. 13 mai 1968—28 avril 1961. Paris, 1962, p. 339. 81 Süddeutsche Zeitung, 1960, 18 jan. 82 Ibid. 88 Ibid. 5 П. П. Черкасов 129
«У армии есть сила. Она не проявляла ее до сих пор, но в определенных обстоятельствах армия установила бы свою власть» 84. В заключение 45-минутной беседы генерал сказал журналисту: «Теперь Вы знаете, что я думаю. Единственно, о чем я Вас прошу, так это не писать, будто я фашист»85. Спустя 48 часов после описанной встречи в кабинете Массю раздался телефонный звонок. Взволнованным голосом главнокомандующий говорит Массю: «Невероятная шумиха. Кемпский только что послал сообщение о вашей встрече. Нужно, .чтобы Вы его немедленно опровергли». «Что же я должен опровергать? — отвечает Массю.— Прежде мне необходимо иметь текст». Шалль напоминает о выпадах против де Голля, содержащихся в интервью Массю. «Это Вы мне его навязали»,— рез* ко говорит Массю и бросает трубку86. Поздним вечером 18 января премьер-министр М. Дебре получает текст интервью и, не решаясь потревожить сон президента, связывается по телефону с генеральным делегатом правительства в Алжире П. Делуврие, потребовав от него выяснения всех деталей. «Мне нужно немедленно опровержение»,— требует премьер87. Связавшись затем с Шаллем, Дебре задает ему вопрос: «Верите ли Вы, что Массю мог сказать все это?»88 Главнокомандующий, хорошо понимая, чего от него ждет премьер- министр, ответил, что журналист, без сомнения, неверно интерпретировал слова Массю. Тем не менее Шалль счел необходимым отметить, что основные положения текста соответствуют действительности, так как позиция Массю по алжирской политике де Голля достаточно широко известна. «Массю должен завтра прибыть в Париж,— сказал в заключение Дебре.— Я Вам пошлю формальный приказ рано утром» 89. В ночь с 18 на 19 января, когда президент де Голль спокойно спал в своей резиденции в Елисейском дворце, работники генерального штаба усердно трудились над 84 Süddeutsche Zeitung, I960, 18 jan. 85 Le Figaro, 1960, 22 jan.; Bromberger M. et S., Elgey G., Chau- vel J.-F. Op. cit., p. 35. 86 Paillat C. Op. cit., p. 341. 87 Faucher J.-A. Op. cit., p. 64. 88 Ibid. 89 Ibid. 130
составлением текста коммюнике, дезавуирующего интервью Массю. В коммюнике министерства вооруженных сил, распространенном на следующий день «по просьбе» генерала Массю, опровергалась значительная часть его высказываний. «Говоря о недуге армии,— подчеркивалось в документе,— он (генерал Массю.— П. Ч.) не претендовал на то, чтобы быть ее рупором» 90. Утром 20 января генерал Массю, прибывший в Париж, был принят министром вооруженных сил П. Гийома. Он признал, что, действительно, долго беседовал с Кемпским по просьбе генерала Шалля, но что его высказывания были неправильно поняты журналистом и извращены при публикации интервью. Наряду с Массю в Париж были вызваны все высшие должностные лица французской гражданской и военной администрации Алжира: генеральный делегат П. Делу- врие, главнокомандующий М. Шалль, командиры армейских корпусов, дислоцированных в Оране и Константине, генералы Гамбьез и Олье. Президент де Голль назначил на 22 января совещание по алжирской проблеме, на котором должны были быть подведены итоги борьбы с ФИО в 1959 г. и обсуждено положение в Алжире. Накануне стало известно, что генерал Массю не получил приглашения участвовать в совещании. «Это означало,— сказал Массю,— что я уже был устранен из Алжира» 91. В 10 часов утра 22 января в Елисейский дворец прибыли: премьер-министр М. Дебре, министр иностранных дел М. Кув де Мюрвиль, генеральный делегат П. Делув- рие, начальник штаба ВВС генерал Э. Жуо, генералы Шалль, Гамбьез, Олье и др. Открывая совещание, де Голль в решительных выражениях подтвердил свое намерение следовать «политике 16 сентября». В ходе совещания Жуо открыто высказался против этой политики, заявив, что она противоречит интересам Франции 92. Это предрешило карьеру начальника штаба ВВС. Вскоре армейский генерал авиации Э. Жуо был отстранен от должности и отправлен на пенсию. 90 Le Figaro, 1960, 21 jan. 91 Цит. по: Sérigny A. de. Op. cit., p. 108. 92 Le Procès d’Edmond Jouhaud. Compte rendu sténographique. Paris, 1962, p. 24. 5 131
Де Голль заявил также о своем решении отозвать генерала Массю из Алжира и поставил вопрос о его дальнейшей судьбе. Генерал Шалль, ссылаясь на рост беспорядков, возникших в г. Алжире в связи с отъездом Массю, пытался добиться у де Голля «прощения» генерала. «Я только что подал рапорт об отставке генералу Эли,— сказал главнокомандующий.— Без Массю я не имею более средств обеспечить порядок в Алжире». «В чем дело!—прогремел голос де Голля.— У Вас—'армия, полиция. Вы имеете мою поддержку. Что же касается Ваших смутьянов, то они — всего лишь стопятидесятипроцентные южане. Они ничего не сделают, если Вы им запретите что-либо делать. Я даю Вам генерала Кре- пэна. Он заменит Массю. Его назначение уже подписано. Это человек, на которого можно положиться. Авторитет государства не позволяет допустить возвращения Массю в Алжир» ”. Все же Шаллю удается добиться для Массю назначения на новый пост в метрополии 93 94 95, а также убедить де Голля дать ему аудиенцию. «Бедный старик, ничего нельзя было сделать, но все же мы добились кое-чего от генерала»,— сказал Шалль по возвращении из Елисейского дворца Массю, весь день просидевшему в кабинете военного министра в ожидании новостей ”. 23 января генерал Массю был принят де Голлем. Президент поначалу подчеркнуто официален, несмотря на давнее (с мая 1941 г.) знакомство: «Итак, Массю, я прошу Вас не покидать армию. Я дам Вам хороший пост». Массю: «Я Вас прошу не о хорошей должности. Речь идет не о моей персоне, а о французском Алжире. А оставите ли Вы меня на службе или нет, мне все равно». Де Голль: «Мой бедный Массю, но не от Вас же зависит, останется ли Алжир французским. Это зависит от алжирцев. И от тех глупостей, которые совершаются в этот момент». Массю: «Мой генерал, Вы не понимаете алжирской проблемы». Де Голль: «Массю! Генерал де Голль и президент республики приказывает Вам замолчать. Это мое дело — понимать себя, но не Ваше. 93 Bromberger М. et S., Elgey G., Chauvet J.-F. Op. cit., p. 153. 94 Генерал Массю был назначен военным губернатором Меца (Dictionnaire de la Politique Française, publié sous la direction de Henry Coston. Paris, 1967, p. 676). 95 Sérigny A. de. Op. cit., p. 108. 132
Вы же только и делаете, что критикуете». В заключение аудиенции президент с сожалением сказал: «Мой бедный Массю, Вы безнадежны» 96. По возвращении из Елисейского дворца Массю звонит в г. Алжир начальнику своего штаба полковнику А. Аргу и говорит ему: «Де Голль ничего не понял»97. Эти слова с быстротой молнии распространились в кругах алжирских ультра, послужив ihm в какой-то мере сигналом к действиям. Правобуржуазная «Фигаро», отмечая крайне снисходительное отношение властей к «делу Массю», писала в те дни: «Правительство явно хочет свести инцидент к минимуму» 98. В действительности публичная реакция правительства ни в коей мере не соответствовала его подлинному отношению к инциденту с генералом Массю. Об этом говорит хотя бы такой пример: когда на совещании 36 префектов, состоявшемся 21 января у министра внутренних дел П. Шатенэ, один из них спросил у министра, что он думает о создавшейся ситуации, Шатенэ ответил: «Мы, мой дорогой префект, находимся в ситуации 12 мая (1958 г.— П. ¥.]. Мы вновь переживаем ночь с 12 на 13 мая»99. Такая оценка ситуации больше соответствовала действительному положению вещей, а также подлинному отношению правительства к развертывавшимся событиям. Для более полного представления о всем значении инцидента с Массю необходимо учитывать то огромное влияние, которым он пользовался в европейских кругах Алжира, а также тот факт, что Массю выражал отнюдь не личную точку зрения относительно алжирской политики главы государства. «Заявления генерала Массю,— отмечала в те дни парижская «Фигаро»,— соответствуют направлению мыслей армии в Алжире, руководители которой чувствуют теперь, как никогда, что они обмануты Шарлем де Голлем, после того как они одержали победу над Четвертой республикой» 10°. «Благодаря немецкому журналисту, беседовавшему с генералом Массю,— 06 Цит. по: Bromberger М. et S., Elgey G., Chauvel J.-F. Op. cit., p. 175. 07 Paillat C. Op. cit., p. 347. 08 Le Figaro, 1960, 21 jan. 00 Faucher J.-A. Op. cit., p. 83. 100 Le Figaro, 1960, 22 jan. 133
подчеркивал журнал «Экспресс»,— президент республики получил информацию о состоянии духа армии» 101. Сам У. Кемпский, выступая 29 января 1960 г. по лондонскому телевидению, выразил мнение, что Массю хотел «дать предупреждение де Голлю» 102. Во всяком случае, каковы бы ни были истинные мотивы генерала Массю, его выступление послужило сигналом для развязывания в г. Алжире давно зревшего мятежа, подготовленного ультраколониалистскими кругами. Выступление было намечено на тот период, когда все политическое и военное руководство в Алжире было вызвано на совещание в Париж, но из-за ряда технических трудностей, а также возникших разногласий среди лидеров ультра оно было несколько отсрочено103. Главная роль в мятеже отводилась «отрядам территориальной обороны»— военизированным подразделениям милицейского типа, созданным в конце 1955 г. для борьбы с «террором» ФНО. Они рекрутировались из мужчин до 45- летнего возраста, не мобилизованных в армию, и объединялись в батальоны по территориальному принципу. В обязанность этих подразделений входило несение патрульной службы и оказание помощи полиции и органам безопасности. Общая численность «отрядов территориальной обороны» по всему Алжиру составляла к началу 1960 г. примерно 120 тыс. человек; в г. Алжире — 25 тыс., из которых 3 тыс. были вооружены 104. В командном отношении они подчинялись штабу армейского корпуса, дислоцированного в г. Алжире. До 1959 г. в территориальные подразделения допускались только европейцы, но затем стали делать исключения и для арабов. Солдаты этих подразделений были одеты в форму хаки, носили пилотки и солдатские шинели; они были вооружены винтовками, автоматическими пистолетами и револьверами. Территориальные подразделения распределялись по родам войск: пехотные (несение патрульной службы в городах, осмотр транспорта, охрана концентрационных лагерей, вокзалов и складов); моторизованные (приписан101 L’Express, I960, N 449, 21 jan., p. 11. 102 Le Monde, 1960, 30 jan. 103 L’Express. Numéro spécial, 1960, N 450, 28 jan., p. 11—13. 104 Faucher J.-A. Op. cit., p. 128. 134
ные к регулярным танковым частям), участвовавшие в танковых вылазках против армии ФНО; морские, составленные из бывших моряков, подчинявшиеся военно-морскому командованию и несшие охрану портов и доков. Вооружением, имевшимся в распоряжении территориальных войск в г. Алжире, можно было укомплектовать два полка. Незадолго до январских событий президент де Голль приказал разоружить (моторизованные части территориальных войск, однако его приказ не был выполнен, а вся документация на личный состав этих частей и их вооружение таинственно исчезла 105 106. Командующим «отрядами территориальной обороны» в январе 1960 г. был майор запаса, кадровый разведчик Виктор Сапэн-Линьер, бывший резидент французской контрразведки на Ближнем Востоке 10в. После инцидента с Массю ситуация в г. Алжире резко обострилась. Уже 18 января мэры 1-го и 4-го округов— Лоффредо и Плейбер заявили, что они выходят из голлистской партии ЮНР «в знак несогласия с нынешней политикой партии в отношении Алжира» 107. На следующий день федерация мэров городов Алжира, объединявшая 78 коммун, заявила о «воле народа Алжира остаться французским». «Если будет нужно,— подчеркивалось в заявлении,—он подтвердит это с оружием в руках» 108. 19 января IV американский флот получил приказ сосредоточиться в районе Барселоны с тем, чтобы оказать помощь правительству де Голля, блокировав возможную высадку французской алжирской армии в метрополию 109 110. 21 января алжирские ультра связались с маршалом Жюэном, генералами Зеллером, Саланом и Жуо, чтобы выяснить их намерения в случае мятежа в Алжире. Маршал Жюэн ответил, что он «готов вмешаться в случае катастрофы» ио. Зеллер после провала плана «Вероника» еще не пришел в себя и хочет выждать. Салан также занял выжидательную позицию. Начальник штаба ВВС Жуо настроен более воинственно, но его актив105 Le Monde, 1960, 31 jan.— I fév.; Faucher J.-A. Op. cit., p. 128. 106 Faucher J.-A. Op. cit., p. 128. 107 Le Monde, 1960, 20 jan. 108 Ibid. 109 Ibid. 110 Bromberger M. et S., Elgey G., Chauvel J.-F. Op. cit., p. 139. 135
ность лимитирована тем, что он, так же как и военный губернатор Парижа Салан, находится под пристальным наблюдением службы безопасности 1П. В этот же день мэтр Тиксье-Виньянкур, бывший защитник на процессе маршала Петэна, «адвокат всех вчерашних и завтрашних активистов», публично заявляет в кулуарах Дворца юстиции, что еще до конца недели де Голль покинет Елисейский дворец. Одновременно пронесся слух, что при новом правительстве Тиксье-Виньянкур получит пост генерального прокурора. Адвокат ультра не опровергает этот слух и многозначительно молчит111 112. 22 января «Христианско-мусульманский союз Алжира и Сахары», возглавляемый Ж. Бидо, распространяет обращение с призывом «защищать французский Алжир всеми средствами» 113. В тот же день в Доме студентов в г. Алжире собрались 2 тыс. активистов «Французского национального фронта», перед которыми выступил Ж.-Ж. Сюзини, призвавший алжирских французов потребовать возвращения генерала Массю. «Если это будет нужно,— заявил Сюзини,— мы найдем Массю и в Париже» 114. «Лимит кончился,— прокричал с трибуны лидер ФНФ Ж. Ортиз.— Настало время действовать» 115. А в Париже тем временем военное министерство отдало приказ о приведении в состояние повышенной боеготовности танковых частей в Рамбуйе, Сен-Жермен ан Лай, а также танковых дивизий, дислоцированных в ФРГ 116. Одновременно Ж. Бидо было вручено правительственное постановление, запрещающее ему посещать территорию Алжира впредь до особого разрешения. Вечером 23 января в г. Алжире начинаются студенческие демонстрации под антидеголлевскими лозунгами. В 21 час генеральная делегация распространяет сообщение о встрече П. Делуврие с представителями алжирских «активистов» и о достигнутой договоренности способствовать порядку. Одновременно стала известна ин111 Bromberger M. et S., Elgey G., Chauvet J.-F. Op. cit., p. 139. 112 Ibid., p. 115. 113 Le Figaro, 1960, 25 jan. 114 Faucher J.-A. Op. cit., p. 99. 115 Ibid., p. 100. 116 Bromberger M. et S., Etgey G., Chauvet J.-F. Op. cit., p. 147—148. 136
струкция главнокомандующего генерала Шалля войскам о поддержании порядка 117. В то самое время, когда, уставший от свалившихся на него забот, генеральный делегат Делуврие забылся коротким сном, в одном из баров в центре города происходила встреча двух соперничавших между собой вожаков алжирских ультра — Ж. Ортиза и П. Лагайярда. Высокий, худой, с выдающейся нижней челюстью, подчеркиваемой худосочной белесой бородкой, и спущенными на лоб волосами, маленькими светлыми глазками и сверлящим взглядом, П. Лагайярд уже давно не новичок в европейских кругах Алжира. Впервые на него обратили внимание в полдень 13 мая 1958 г., когда он в форме лейтенанта-парашютиста стоял на цоколе Монумента павшим за французский Алжир в центре алжирской столицы и руководил действиями студенческой толпы, штурмовавшей резиденцию министра Лакоста. С этого времени он становится важной фигурой в кругах ультра г. Алжира, которые избирают его своим депутатом в Национальное собрание Франции. Лагайярд резко выступил против «политики 16 сентября», охарактеризовав ее как измену. В конце сентября 1959 г. он устроил пресс-конференцию в отеле «Святой Георг», на которой произнес угрожающую речь, завершившуюся фразой: «Третья республика родилась в Седане; в Седане же она и погибла. Четвертая республика родилась и умерла в Алжире. Пятая — тоже родилась в Алжире...»118 В начале декабря того же года службе безопасности стало известно другое заявление Лагайярда: «Режиму нужно помочь пасть. Этот последний удар ему нанесут алжирцы; армия с нами, и она не будет мешать нам действовать, так как она думает так же, как и мы. Она хочет устранить де Голля» 119. По сведениям полиции, Лагайярд уже в декабре 1959 г. приступил к непосредственной подготовке мятежа. Лагайярд и Ортиз были врагами. Дело дошло до того, что мадам Ортиз публично влепила ему пощечину. После этого инцидента авторитет бывшего лидера алжирских студентов заметно упал. После избрания в Национальное 117 Le Monde, 1960, 26 jan. 118 Ibid., 30 jan. 119 Sérigny A. de. Op. cit., p. 272. 137
собрание Ортизу удалось вместо Лагайярда провести на должность председателя «Всеобщей ассоциации студентов Алжира» своего ставленника Ж.-Ж. Сюзини. 22 января 1960 г. Лагайярда не пустили даже в Дом студентов, где заседало руководство ФНФ, под тем предлогом, что он, мол, не является его членом. «Лагайярд — хороший малый,— говорили о нем студенты-ультра,— но он слишком заболтался с тех пор, как стал депутатом» 120. И тем не менее у Лагайярда было еще достаточно влияния, чтобы Ортиз мог пренебречь им. К тому же, Ортизу стало известно, что Лагайярд готовит самостоятельное выступление. Поэтому он и пригласил его обсудить план совместных действий вечером 23 января. Лагайярд с самого начала отказался подчиниться Ортизу. Шеф ФНФ настаивает: «Ты должен понять, что командую я... У тебя нет войск. Твои студенты тоже со мной на этот раз...»121 Лагайярд высказывается за параллельные действия: «Мы окружим себя кольцом баррикад и будем ждать развития событий» 122. Сюзини, также присутствовавший на встрече, стоит за наступательный характер операции. «Революционное движение,— говорит он,— должно всегда быть наступательным. Необходимо занять Форум (центральная площадь г. Алжира.— П. Ч.), даже если для этого придется прибегнуть к силе, и заставить 100 тыс. алжирцев присоединиться к нам» 123. Однако Ортиз больше склоняется к выжидательной тактике. «Нет,— возражает он Сюзини,— нужно сосредоточиться в укрепленном лагере, призвать алжирцев (европейских.— П. Ч.) присоединиться к нам, и, когда нас будет 100 тыс., Форум, генерал-губернаторство и де Голль падут сами»124. Сюзини сомнительно пожимает плечами. В конечном счете Ортиз и Лагайярд договорились, что будут действовать параллельно, каждый своими силами. Лагайярд строит баррикады вокруг университета, а Ортиз занимает здание Кредитного общества и близлежащее пространство, где он также возводит кольцевые баррикады. Свидетели позднее утверждали, что вечером 23 января на крышу здания, где наутро Ор120 Sérigny A. de Op. cit., p. 103. 121 Bromberger M. et S., Elgey G., Chauvet J.-F. Op. cit., p. 188. 122 Faucher L-A. Op. cit., p. 120. 123 Ibid. 124 Ibid. 138
тиз разместил свой штаб, были подняты два ручных пулемета 125. Лидеры ультра приняли решение продолжать забастовку, которую по их приказу 23 января объявили владельцы магазинов и предприятий г. Алжира. На рассвете 24 января ректор Алжирского университета Капдеком звонит по телефону генеральному делегату П. Делуврие и сообщает, что вооруженные молодые люди занимают здания факультетов. Он сообщает также, что четыре человека, одетые в леопардовые комбинезоны парашютистов, не позволили ему войти в университет. Генеральный делегат немедленно отдает приказ командованию мобильной жандармерии, отрядам республиканской безопасности, парашютистам Иностранного легиона и морской пехоте занять все стратегические пункты г. Алжира 126. Рано утром по городу распространяются листовки, в которых говорится: «Французы Алжира! Генерал Массю, последний человек 13 мая, последний гарант французского Алжира и интеграции, осмеян и устранен. Де Голль хочет иметь свободные руки для того , чтобы продать Алжир, как он продал Черную Африку... Настал час подняться на борьбу и положить конец предательству. Собирайтесь в 11 часов на плато Глиер, где вы покажите вашу решимость!» 127. Листовки были подписаны «Комитетом согласия ветеранов войны», «Федерацией территориальных подразделений» и «Комитетом согласия национальных движений». Уже в 9 часов в густонаселенном европейском квартале Баб-Эль-Уэд одетые в форму территориальные ополченцы обходят дома и призывают население двигаться к центру города. В 11 часов перед мэрией Баб-Эль-Уэда собирается вооруженная толпа из 300 человек, которую возглавляет мэр Лоф- фредо. Вскоре толпа увеличивается до 2 тыс. человек. По улицам разъезжает автомобиль с установленным на нем громкоговорителем, из которого раздаются призывы не поддаваться на увещевания официальной пропаганды и двигаться к Форуму128. в 11 часов 30 минут вокруг здания университета собирается многочисленная толпа с трехцветными флагами, на которых изображены трибук125 Ibid. 126 Viansson-Ponté Р. Op. cit., t. 1, p. 255. 127 Le Figaro, 1960, 18 fév. 128 Le Monde, 1960, 26 jan. 139
вы — ФНФ. В окружении вооруженных телохранителей появляется Лагайярд в форме лейтенанта-парашютиста. Толпа кричит: «Де Голля на виселицу! Да здравствует Массю!». В отдельных местах демонстрантам удается прорвать кордоны полиции и приблизиться к Монументу павшим 129 130 131. Генеральный делегат Делуврие по радио призывает население к спокойствию. «Ответственные за эту демонстрацию,— говорит он,— совершают трагическую ошибку. Я заклинаю их не допустить кровопролития. Власть и армия выполнят свой долг» 1S9. К 12 часам число демонстрантов увеличивается до 9—10 тыс. Они пробивают второе кольцо полицейских кордонов. Над их головами знамена ФНФ и эмблема «Молодой нации»—кельтский крест. Опасаясь, как бы число демонстрантов не уменьшилось в связи с обеденным временем, руководители ультра призывают своих сторонников держаться и не ослаблять натиска. «Оставайтесь на площади, ожидайте ваших товарищей, которые движутся параллельными улицами. Сегодня вы мобилизованы для защиты французского Алжира»,— вещал громкоговоритель, установленный в одном из домов по улице Мишле 13‘. В полдень штаб мятежников сообщил, что генерал Шалль пригласил к себе на переговоры лидера ФНФ Ж. Ортиза. Официальные власти немедленно поспешили опровергнуть это сообщение. Однако впоследствии на судебном процессе факт встречи и ее содержание стали нз- вестны благодаря показаниям капитана Филиппи из штаба армейского корпуса г. Алжира. Филиппи показал, что в 11 часов 45 минут 24 января он был вызван к начальнику штаба корпуса полковнику А. Аргу, который передал ему приказ генерала Шалля направиться в распоряжение штаба Ортиза на бульвар Лаферьер, разыскать лидера ФНФ и убедить его прибыть к главнокомандующему. В 12 часов 30 минут Филиппи был уже в стане мятежников. Будучи давним знакомым Ортиза, Филиппи сумел проникнуть к нему и через 40 минут вместе с ним на военной машине прибыл в штаб Шалля. Главнокомандующий принял Ортиза. 129 Faucher J.-A. Op. cit., p. 131. 130 Le Monde, I960, 26 jan. 131 Ibid. 140
Беседа была недолгой 1зг. Шалль поинтересовался, какие намерения у Ортиза и не думает ли он штурмовать генеральную делегацию? Ортиз уклонился от прямого ответа, сославшись на то, что он не может отвечать за действия толпы. Тем не менее Шалль просит повлиять на демонстрантов и не оккупировать Форум. Взамен он обещает дать приказ жандармерии не применять силу1”. Остальные детали этой беседы остались неизвестными. Однако есть некоторые основания полагать, что между Шаллем и Ортизом было заключено своего рода соглашение о модус вивенди: главнокомандующий, не приняв никаких сколько-нибудь действенных мер в отношении мятежников, фактически поощрял их на дальнейшие действия. Кто знает, может быть, он дал какие-либо авансы главарю мятежников в случае, если их акция примет достаточно широкие масштабы? Во всяком случае обращает на себя внимание та поистине маниакальная настойчивость, с которой Ортиз стремился увеличить число демонстрантов до 100 тыс., повторяя как заклинание одну и ту же фразу: «Когда нас будет 100 тыс., армия встанет на нашу сторону» 13‘. Впоследствии на вопрос о его беседе с Шаллем Ортиз ответит: «Я позавтракал с генералом Шаллем, и он дал мне зеленый свет» *3’. По возвращении Ортиза из штаба генерала Шалля мятежники создают «руководящий комитет демонстрации». В него вошли: Ортиз, президент ФНФ; доктор Ме- нэнго; Арнуль, лидер «Комитета согласия ветеранов»; доктор Пере (ФНФ); Сюзини; Сегюэн; Лопэнто, христианский демократ из окружения Ж. Бидо; Шамбил, лидер «SOS — Алжир»; Зентар, муниципальный советник г. Дл- жира; капитан Филиппи (!); полковник Гард138. Сразу же после оформления руководящего органа мятежников доктор Пере отдает приказ членам ФНФ «заставить все население выйти на улицы». В 14 часов 45 минут с балкона одного из зданий выступает президент комитета вдов, алжирской войны, которая говорит: «Настал час революции. Париж нас пре- 132 133 134 135 136 132 Sérigny A. de. Op. cit, p. 249—250. 133 Sérigny A. de. Op. cit., p. 250—251; Paillai C. Op. cit., p. 348. 134 L’Express, Numéro spécial, 1960, N 450, 28 jan., p. 11. 135 Bromberger M. et S., Elgey G., Chauvel J.-F. Op. cit., p. 211. 136 Le Monde, 1960, 26 jan. 141
дал... Нужно сделать все, чтобы к 16 часам нас было 100 тыс...»137 К 15 часам 30 минутам силам безопасности удается остановить наступление демонстрантов, рвавшихся к зданию радио и телевидения, и плотным кольцом окружить дом. Через час число демонстрантов достигает примерно 20 тыс. человек. Это была максимальная цифра, которой Ортизу и его сообщникам удалось достичь. Только теперь штаб армейского корпуса распространяет заявление, гласящее, что армия не поддерживает демонстрантов. Чувствуя, что они лишаются поддержки армии, руководители мятежников обращаются к населению с призывом начать всеобщую городскую забастовку. Одновременно Ортиз предпринимает максимум усилий для овладения центральной площадью столицы—' Форумом, где находятся генеральная делегация и Монумент павшим, имеющие важное символическое значение. Именно взятие Форума 13 мая 1958 г. предрешило судьбу Четвертой республики. В то самое время, когда Ортиз направляет колонны демонстрантов на Форум, начальника мобильной жандармерии г. Алжира полковника Дебросса срочно вызывает к телефону комендант северной зоны столицы генерал Кост: «Дебросс, Вам надлежит заставить демонстрантов, которые находятся на плато Глиер и бульваре Лаферьер, остановиться. Я Вас прошу провести эту операцию спокойно, хладнокровно, но вместе с тем решительно. Демонстрация слишком затянулась, и пора ее прекратить. Вас поддержат два полка парашютистов»138. В 17 часов 54 минуты полковник Дебросс начал операцию. На плато Глиер в это время находилось уже около 6 тыс. человек. Дебросс отдал своим людям приказ не стрелять, а гранаты со слезоточивым газом использовать лишь в самых исключительных случаях. Объясняя впоследствии на суде свои действия, Дебросс, выступавший там свидетелем, сказал, что, как показывает опыт, от применения гранат больше всего «плачет» сама полиция. К тому же, у его людей не было в тот момент противогазов 139. Когда подразделение мобильной жандармерии вошло в соприкосновение с передними шеренгами демон- 137 Faucher J.-A. Op. cit., p. 139. 138 Sérigny A. de. Op. cit., p. 202—£03. 439 Ibid., p. 204. 142
странтов, достигшими Монумента павшим, раздались выстрелы из пистолетов и автоматные очереди. Одновременно заработал ручной пулемет, установленный на крыше здания, где обосновался Ортиз со своим штабом. Часы показывали 18 часов 05 минут. Перестрелка продолжалась в течение 40 минут. С той и другой стороны слышались крики и стоны раненых. Позднее возникнет целая дискуссия относительно того, кто сделал первый выстрел. Мятежники по понятным причинам полностью отрицали свой приоритет. Свидетели рассказывали, что стрельбу начала небольшая группа провокаторов, находившихся в стороне от двух противоборствующих лагерей. Жандармы, со своей стороны, рассказывали, что им стреляли в спину, но за ними никого не было видно140. Пытаясь отбросить мятежников, мобильные жандармы понесли значительные потери. Обещанная помощь со стороны 1-го парашютно-десантного полка появилась лишь после того, как перестрелка стала затихать. «Вам потребовалось 45 минут для того, чтобы преодолеть 400 метров»,— заявил в ярости Дебросс командиру парашютистов полковнику Дюфуру141. На судебном процессе выяснилось, что в течение всей перестрелки парашютисты находились в 500 м от поля боя и не думали вмешиваться. Более того, идя на помощь Деброссу, полковник Дюфур мирно беседовал с мятежниками, в том числе и с Ортизом, у которого он спросил, что происходит142. «Леопарды» не скрывали своего недовольства возложенной на них функцией и не имели никакого намерения стрелять в мятежников. Подобная позиция легко объяснима, если вспомнить, что 1-й парашютно-десантный полк входил в известную 10-ю «алжирскую» дивизию, комплектовавшуюся главным образом из жителей г. Алжира. В каждой роте насчитывалось от 20 до 50 уроженцев города 143. Легко представить, что личный состав дивизии был мало расположен штурмовать баррикады, за которыми солдаты могли встретить своего отца или брата. Кроме того, необходимо учитывать всю степень «понимания» и симпатии в отношении действий мятежников, име140 Faucher J.-A. Op. cit., p. 149—'150. 141 Sérigny A. de. Op. cit., p. 212. 142 Ibid., p. 228—229 143 Le Monde, 1960, 3 fév. 143
ющиеся у командного состава французской алжирской армии. Примечательно, что после перестрелки главнокомандующий Шалль устроил разнос генералу Косту, пославшему Дебросса на Форум, и отстранил его от занимаемой должности144. Командиру полка «малиновых беретов» полковнику Бруаза, прибывшему к Шаллю с протестом в связи с перестрелкой, главнокомандующий ответил: «Не говорите мне об этом. Я думаю также, и даже хуже, чем вы»145. А на судебном процессе над организаторами «недели баррикад» генерал Шалль вообще отказался даже признать их вину. «Я не думаю,— заявил он в своем свидетельском выступлении,— чтобы эти люди были мятежниками» 146. Приходится ли после всего этого удивляться, что Ортиз, Лагайярд и их сообщники в течение семи дней могли действовать практически безнаказанно. В результате вооруженного столкновения сил безопасности с мятежниками 24 января, по официальным данным, 20 человек было убито и 143 человека ранено. Потери мятежников составили соответственно 6 и 20 человек; жандармерии— 14 (из них 2 офицера) и 123 человека 147. Непосредственным итогом этого столкновения явилось резкое обострение обстановки в городе, где в 19 часов 53 минуты было введено осадное положение. В 20 часов по радио выступил генерал Шалль. «Мятеж против французской армии не будет иметь успеха,— заявил он.— Порядок будет восстановлен. С согласия генерального делегата правительства я ввожу в городе осадное положение. Всякое скопление людей в количестве более трех человек запрещается»148. Ультра по-свому отреагировали на действия властей. Уже в 20 часов 03 минуты лидер «Народного движения 13 мая» Р. Мартель в телефонограмме, переданной в агентство Франс Пресс, заявил: «Мы будем держаться до конца»149. А спустя 13 минут Ортиз заявил полковнику Дюфуру: «Мы хотим создания правительства национального спасения и не желаем больше разговари- 144 Sérigny A. de. Ор. cit., р. 245. 145 Ibid., р. 244. 146 Ibid., р. 296. 147 Le Monde, 1960, 2 fév. 148 Le Figaro, 1960, 26 jan. 149 Le Monde, 1960, 26 jan. 144
батЬ с генеральной делегацией»150. В это же самое время мятежники разоружили на улице Исли 30 жандармов. В 21 час по всей территории Алжира вводится цензура на йсю исходящую информацию, а в 22 часа 30 минут генеральный делегат Делуврие выступает по алжирскому радио с призывом к спокойствию и порядку. Он говорит о «патриотизме, который вовлек на путь трагической ошибки»151. В то время как алжирская столица вползает в новый политический кризис, руководство Фронта национального освобождения Алжира отдает распоряжение своим сторонникам держаться в стороне от конфликта между французскими властями и ультра 152. Известия о событиях в Алжире застают президента де Голля в его загородной резиденции Коломбэ-ле-дез- Эглиз, откуда он возвращается в Париж. Премьер-министр М. Дебре, в свою очередь, прерывает поездку по Бретани и прибывает в отель «Матиньон», куда срочно вызываются министр внутренних дел П. Шатенэ, министр вооруженных сил П. Гийома и начальник генерального штаба П. Эли. В 0 часов 10 минут 25 января Дебре едет в Елисейский дворец, где де Голль передает ему текст своего обращения к нации153. Выступление ультра вызвало немедленную и сильную реакцию во Франции, сразу же расколов ее на две неравные части. Подавляющее большинство французского общественного мнения с самого начала решительно осудило очередную вылазку крайне правой реакции. «Эти события,— писал в «Юманите» Вальдек Роше,— вновь показывают, что алжирская война стала главным источником, питающим фашизм. Настало время покончить с этой несправедливой войной... Настало время покончить со снисходительностью властей в отношении фашистских заговорщиков» 154. Профсоюзная .федерация Форс увриер призвала федерации Алжира «не присоединяться к движению за всеобщую забастовку (объявленную ультра в г. Алжире.— 77. ¥.), направленную против республи150 Ibid. 151 Le Figaro, 1960, 26 jan. 152 L’Humanité, 1960, 1 fév. 153 Le Monde, 1960, 26 jan. 154 L’Humanité, I960, 25 jan. 145
ки»166. В поддержку политики самоопределения Алжира высказались: руководство СФИО, голлистской партии ЮНР и клерикальной МРП. С мятежниками солидаризировалась лишь незначительная кучка крайне правых. Их настроения отчетливо выражались в телеграмме, направленной 24 января президенту де Голлю депутатом Национального собрания П. Баттести, исключенным из ЮНР в октябре 1959 г.: «Мы с теми,— говорилось в телеграмме,— кто на баррикадах. У них есть мужество защищать свой идеал... Да здравствует французский Алжир!» 155 156. Международное общественное мнение выступило в своем подавляющем большинстве против мятежников, призывая одновременно правительство де Голля покончить с алжирской войной. «Алжирские экстремисты,— заявил 26 января генеральный секретарь социал-демократической партии Италии Дж. Сарагат,— угрожают интересам Франции и всех свободных народов»157. «Дальнейшее продолжение алжирской войны,— отмечала «Нью-Йорк тайме»,— рискует подорвать режим президента де Голля»158. Итальянская «Паэзе» констатировала: «Де Голль должен теперь играть открытыми картами и без уловок, потому что Алжир превратился для Франции в проблему, которую она должна радикально решить для того, чтобы преодолеть свою международную изоляцию и предотвратить неминуемый крах своих финансов»159. Либеральная лондонская «Гардиан», со своей стороны, подчеркивала, что «мятеж предоставляет де Голлю случай путем применения силы исключить наконец из французской политики подрывные элементы мая 1958 г.»160 Известие о мятеже в Алжире вызвало серьезную озабоченность и в кругах НАТО, опасавшихся его негативных последствий для этого империалистического блока. Отражением озабоченности явилось заявление главнокомандующего вооруженными силами НАТО в Европе американского генерала Норстэда, сделанное 28 января 1960 г. «Общие интересы всех участников НАТО,— зая155 Le Monde, 1960, 26 jan. 156 Ibid. 157 Ibid., 27 jan. 158 The New York Times, 1960, 26 Jan. 159 II Paese, 1960, 25 genn. 160 The Guardian, 1960, 26 jan. 146
вил Норстэд,— требуют поисков выхода из сложившейся в Алжире ситуации. Положение в Алжире, представляющее серьезную проблему для важного члена Атлантического союза (т. е. Франции.— /7. ¥.), не может не интересовать весь блок в целом»161. 25 января положение в г. Алжире стало более определенным. Мятежники действовали двумя основными группами: Лагайярд со своими сторонниками забаррикадировался в здании университета; Ортиз обосновался в здании алжирского Кредитного общества, куда было свезено огромное число гранат и пластиковых бомб. Вокруг университета и Кредитного общества возводятся кольцевые баррикады, за которыми находятся примерно 5 тыс. человек, в том числе 1200 вооруженных162. Мятежникам противостоят подразделения мобильной жандармерии и отрядов республиканской безопасности. Регулярные части, хотя и находятся на стороне властей, избегают столкновений с мятежниками. Один из французских историков писал в связи с этим: «Возникло своеобразное равновесие, когда армия ничего не предпринимает, а инсургенты не делают ничего лишнего. Именно это равновесие создало в метрополии впечатление, будто власть-в г. Алжире беспомощна и может быть поколеблена, как 13 мая»163. При всей спорности данной оценки, особенно в части поведения мятежников, в тот момент складывалось сильное впечатление от многозначительного молчания армии. Хотя военное командование и выступило на словах с осуждением акции Ортиза — Лагайярда, оно решительно ничего не предпринимало для ее пресечения. Во время тайного визита в Алжир премьера Дебре в ночь с 25 на 26 января полковник Бруаза прямо заявил ему: «Неужели призвание президента республики состоит в том, чтобы заставлять французов стрелять друг в друга? Лично я никогда не выполню приказа взять штурмом баррикады» 164. С подобными заявлениями выступали и другие представители военного командования. Дебре невольно стал свидетелем одной сцены, которая лучше десятка официальных сводок рисовала подлинное отношение армии к мятежникам. В 4 часа утра премьер-министр 161 Le Monde, 1960, 30 jan. 162 Le Figaro, I960, 26 jan.; Le Monde, 1960, 26 jan. 163 Paillat C. Op. cit., p. 250. *64 Ibid. 147
осматривал баррикады и увидел, как прямо на его глазах один из мятежников свободно пронес через кордоны правительственных войск в свой лагерь большую банку с горячим кофе; при этом он обменялся рукопожатием с парашютистом, охранявшим подступы к баррикадам. Возмущенный Дебре спросил у сопровождавших его генералов и офицеров: «Что это такое? Как вы допускаете это безобразие?» И в ответ услышал нагло вызывающее: «Холодно, господин премьер-министр, и к тому же ночь. Не надо им мешать»1’5. Резюмируя создавшуюся ситуацию, парижская газета «Эко» отмечала: «Армия превратилась в первую и самую мощную партию во Франции» Есть все основания полагать, что, если бы мятеж принял более широкие масштабы, армия в Алжире примкнула бы к нему. Однако число мятежников и демонстрантов так и не превысило 20—25 тыс. человек, что и побудило реакционный генералитет воздержаться на этот раз от выступления, отсрочив его на более удобный случай. 25 января правительство принимает наконец первые меры по борьбе с мятежом. В 4 часа 05 минут утра по радио распространя'ется послание президента республики с призывом к мятежникам «вернуться к национальному порядку» «Мятеж, только что развязанный в Алжире,— говорил де Голль,— наносит тяжелый удар по Франции... В том, что касается меня лично, я выполню мой долг» В 15 часов в Елисейском дворце открывается экстренное заседание совета министров. В правительстве нет единства в отношении возможного выхода из создавшегося конфликта. Часть министров (Сустель, Корню-Жантий и др.) решительно высказывались против применения силы в отношении мятежников и даже поставили вопрос об отказе от политики самоопределения, провозглашенной президентом 16 сентября 1959 г. Особенно яростно настаивал на этом бывший генерал-губернатор Алжира, кумир алжирских ультра Ж. Сустель. Страсти накалились настолько, что во время заседания президент отдал приказ службе безопасности арестовать министра Сустеля по вы- «•« Eutoge A., Moulinier A. L’Envers des barricades. Vingt mois d’insurrection à Alger. Paris, 1960, p. 112—113. Les Echos, 1960, 26 jan. 1,7 Le Monde, 1960, 26 jan. Ibid. 148
ходе из дворца, но затем отменил его189. Подводя итог острой дискуссии, де Голль заявил: «Итак, военные — против политики генерала де Голля. Военные власти города Алжира проявляют себя очень слабо или не проявляют совсем. Моя политика не изменится. Восстание должно быть подавлено. Безнаказанности не должно быть места. Если Шалль не решится действовать, его нужно будет заменить»169 170. Было принято решение направить ночью в г. Алжир премьер-министра Дебре для изучения обстановки на месте, с тем чтобы на следующий день он проинформировал совет министров. В итоговом коммюнике о заседании, опубликованном в печати, говорилось: «Президент республики и правительство полны решимости и впредь проводить алжирскую политику в том виде, в каком она была определена, и добиться в кратчайшие сроки восстановления общественного порядка в г. Алжире»171. А в алжирской столице тем временем продолжают кипеть страсти. Ортиз с балкона Кредитного общества заявил в ответ на послание президента: «Мы сложим оружие только в том случае, если генерал де Голль откажется от политики самоопределения»172. Поздно вечером 25 января на помощь правительственным войскам прибывают 14-й и 9-й полки 25-й парашютно-десантной дивизии, дислоцированной в г. Константине. Вновь прибывшие парашютисты заняли подступы к университету. Действия мятежников г. Алжира были немедленно поддержаны их единомышленниками в Оране, Константине и Боне, где 25 января состоялись демонстрации под лозунгами: «Армию к власти!» и «Освободите Массю!». В Константине по призыву шовинистических организаций была объявлена забастовка торговцев и лавочников, а в Оране в центре города была возведена баррикада. Командир оранского армейского корпуса генерал Ф. Гам- бьез ввел в город войска и привел их в состояние боевой готовности 17Э. 26 января началось в г. Алжире с распространения в О часов 30 минут обращения мятежников к «алжирским французам всех вероисповеданий». «Весь мир смотрит на 169 Paillai С. Op. cit., р. 351—352. 170 Ibid. 171 Le Monde, 1960, 27 jan. 172 Le Figaro, 1960, 27 jan. U3 Le Monde, 1960, 26 jan.; Le Figaro, 1960, 27 jan. 149
нас,— претенциозно говорилось в обращении.— Настал момент, когда нужно понять, что алжирцы всех вероисповеданий единодушны в своем желании быть французами и видеть Алжир составной частью французской территории без всякого двусмысленного толкования»174. В 8 часов Ортиз заявляет публично: «Сегодняшний день должен стать решающим». Час спустя штаб мятежников распространяет приказ о приведении всех наличных сил в состояние боеготовности. Одновременно все гражданское население призывается «почтить память погибших 24 января» у памятника Жанне д’Арк на плато Глиер175. К И часам там собирается 10-тысячная толпа, над которой висит вертолет ВВС. Парашютисты, окружившие демонстрантов, молча смотрят на них. Муниципальный совет Большого Алжира призывает население оказать мятежникам помощь продовольствием и медикаментами. Около полудня Ортиз в сопровождении полковника Гарда прибывает в резиденцию Лагайярда, где подписывает с ним протокол о совместных действиях 176. В полдень толпа демонстрантов на глазах у жандармов сооружает баррикаду в пяти метрах от префектуры полиции. Жандармы лишь уговаривают их оставить проезд для автомашин 177. После обеда состоялись похороны мятежников, погибших в результате вооруженного столкновения с силами безопасности. У Монумента павшим состоялась многотысячная демонстрация в поддержку мятежников. Забастовка, объявленная еще 23 января, продолжается. В результате в городе начинает ощущаться нехватка продовольствия. К вечеру силы порядка получают подкрепление— 21 грузовик с парашютистами и полицейскими, которые занимают бульвары Лелюш и Карно 178. Мятежники со своей стороны принимают меры по укреплению дисциплины в своих рядах. В 22 часа 30 минут Лагайярд объявляет по радио, что вводит в своем лагере смертную казнь и тюремное заключение для предателей и нарушителей дисциплины 179. 174 Le Monde, 1960, 27 jan. 175 Ibid. 176 Faucher J.-A. Op. cit., p. 206—207. 177 Le Monde, 1960, 27 jan. 178 Le Figaro, 1960, 28 jan. 179 Sérigny A. de. Op. cit., p. 274. 150
Политическая жизнь в Париже 26 января характеризовалась лихорадочным ожиданием каких-то больших событий. Усиленно поговаривали о возможной отставке по меньшей мере семи министров. Дебре пытается склонить де Голля к компромиссу с алжирскими мятежниками. Он предлагает отказаться от курса на самоопределение для того, чтобы удержать армию от выступления на стороне мятежников. Президент решительно отклоняет текст речи, подготовленный Дебре, и повелительно говорит: «Я сказал самоопределение, и я не отступлю». «Тогда я больше не ваш человек,— отвечает премьер-министр.— Замените меня». Де Голль: «Вы будете рассуждать позже. А сейчас выполняйте то, что я приказал. Настал час, когда нужно бороться». Дебре под диктовку де Голля пишет новый текст своего выступления по радио, которое он должен сделать в 14 часов 180. В этот же день де Голля посещает его старый друг маршал Жюэн. Между ними происходит резкое объяснение. Маршал настаивает на пересмотре всей алжирской политики и оправдывает действия мятежников, требуя от де Голля уступок их лозунгам. «Как бы то ни было,— твердо отвечает генерал,— я не могу уступить и не уступлю мятежникам» 181. В министерстве обороны и генеральном штабе генералы и офицеры гадают, что может предпринять в создавшейся ситуации де Голль: отказаться от «политики 16 сентября» или вновь уйти в отставку и укрыться в Колом- бэ. Военный министр П. Гийома информирует об этих настроениях некоторых членов правительства, на что следует ироническая реплика министра иностранных дел М. Кув де Мюрвиля: «Существует и третье решение для генерала де Голля, о котором Ваши офицеры не думают,— это подавление мятежа»182. Панические настроения охватывают даже ближайшее окружение президента. Начальник личного штаба де Голля генерал де Бофор объявляет о своей отставке. П. Гийома уныло жалуется Ж. де Курселю, начальнику канцелярии президента: «Я стал бесполезен. Армия меня больше не слушает» 183. В создавшейся обстановке один лишь де Голль сохранял олимпийское спокойствие. 180 Faucher J.-A. Op. cit., p. 207. 181 Bromberger M. et S., Elgey G., Chauvel J.-F. Op. cit., p. 295. 182 Faucher J.-A. Op. cit., p. 207. 183 Bromberger M. et S., Elgey G., Chauuel J.-F. Op. cit., p. 298—299. 151
В парламенте подняли голову и резко активизировались крайне правые. Группа «Единство республики», объединяющая в Национальном собрании депутатов от Алжира, в открытом письме парламенту призвала поддержать мятежников, называя их «патриотами, борющимися не на жизнь, а на смерть за священное дело» 184. Депутат Ж.-М. Ле Пен, один из вожаков ультра, распространил 26 января в Латинском квартале листовку, в которой призывал «патриотов из Латинского квартала, студентов и лицеистов объявить 27 января всеобщую забастовку в знак траура по студентам, павшим за Францию и французский Алжир»185. «Национальный союз студентов Франции» (ЮНЕФ) в специальном обращении выразил свою «абсолютную оппозицию этой забастовке» 186. Вечером 26 января в Париж прибыли 11 парламентариев от Алжира, которые устроили в Бурбонском дворце пресс-конференцию, заявив, что они «готовы умереть за то, чтобы остаться французами»187. В Бурбонском дворце к ним присоединились другие депутаты из крайне правых группировок 188. Однако действия крайне правой реакции в метрополии не были поддержаны ни большинством политических партий, ни тем более массами трудящихся. Политбюро ФКП в заявлении от 26 января подчеркивало, что «единственно возможной позицией в отношении ультра было бы поставить их вне закона раз и навсегда... а также разоружить и распустить их организации как в Алжире, так и во Франции. Интересы Франции и ее народа,— отмечалось в заявлении,— требуют незамедлительно покончить с войной, длящейся уже пять лет и принесшей стране столько несчастий» 189. Свое осуждение мятежников выразило руководство СФИО, заявившее о «поддержке всеми демократами й социалистами действий президента республики по восста184 Le Monde, 1960, 27 jan. 185 Ibid., 28 jan. 188 Ibid. 187 Faucher J.-A. Op. cit., p. 225—226. <88 Среди них: П. Арриги, полковник Баттести, Ж.-М. Ле Пен, де Лакост-Лареймонди, Э. Дени, Ф. Вайр-он, Ж. Байло, Р. Дюше, Ф. де Вильнёв, М. Жаке, П. де Монтескиу, полковник Томазо, Ж.-Л. Тиксье-Виньянкур, Ж. Дид, Ж.-М. Демарке, Ж. Изорни. 189 L’Humanité, I960, 27 jan. 152
новлению республиканского порядка» 19°. В заявлении Национального бюро МРП содержалось «согласие с политикой, определенной генералом де Голлем 16 сентября и одобренной парламентом,— политикой, которая отвечает воле подавляющего большинства страны» 190 191. Бюро Французской конфедерации христианских трудящихся (ФКХТ) также резко осудило действия мятежников и призвало правительство «заставить всех и повсюду уважать волю нации» 192. В г. Алжире ночь с 26 на 27 января прошла без инцидентов. В лагере мятежников — порядок и дисциплина. В рядах правительственных войск наблюдается некоторая расслабленность. Солдаты позволяют населению почти беспрепятственно общаться с мятежниками. Город уже три дня не убирается и завален грязью и мусором. Магазины закрыты, но рынки торгуют. В 15 часов Лагайярд и Ортиз на военном автомобиле прибывают в штаб армейского корпуса, где ведут переговоры с шестью полковниками о возможности «примирения» и прекращения мятежа на почетных для мятежников условиях. Однако непомерно наглые требования Лагайярда и Ортиза делают невозможным достижение согласия 193. Генеральный делегат Делуврие продолжает призывать по радио прекратить мятеж и «избежать раскола между г. Алжиром и метрополией» 194. В это самое время в Париже созывается очередное экстренное заседание совета министров для принятия чрезвычайных мер в отношении мятежников. Разногласия в правительстве по-прежнему носят острый характер. Ряд членов кабинета: Сустель, Гийома, Жискар д’Эстен, Трибуле и Корню-Жантий, высказываются против применения силы. Другие: Кув де Мюрвиль и Жокс, настаивают на решительных мерах для «поддержания авторитета государства» 195. Лишь на пятый день мятежа правительство под мощным давлением демократических сил начало полицейско- судебные акции против правых ультра в метрополии. На 190 Le Monde, 1960, 27 jan. 191 Ibid. 192 Ibid. 193 Bromberger M. et S., Elgey G., Chauvel J.-F. Op. cit., p. 334. 194 Faucher J.-A. Op. cit., p. 245—246. 195 Le Monde, 1960, 28 jan, 153
основании ст. 87 Уголовного кодекса, под которую подпадают действия, имеющие целью «ликвидировать или свергнуть правительство вооруженным путем», судебные органы выдали 80 ордеров на арест крайне правых «активистов». Служба безопасности провела серию обысков в Париже на квартирах функционеров правоэкстремистских организаций: МП-13, «Молодая нация», «Национальный фронт ветеранов», «Националистическая партия» и др.196 Соответствующие полицейские акции были проведены также в Бордо, Лионе, Тулузе, Марселе, Лилле, Монпелье, Руане, Ренне, Реймсе, Антере. При этом в ряде случаев были обнаружены партии оружия, заготовленного правыми экстремистами. В 7 часов 30 минут утра наряд полиции из 20 человек прибыл на квартиру депутата Ле Пена, который допустил к себе полицейских лишь после трехчасовых переговоров через дверь. Полиция провела обыски на квартире генерала Шассэна, экс-президента МП-13, депутата П. Арриги и одного из лидеров «Объединения за французский Алжир» (РАФ), П. Андре 197. В авангарде демократических сил, требовавших покончить с мятежом алжирских ультра, шла Французская коммунистическая партия. 28 января Политбюро' ФКП опубликовало призыв «к французскому народу о единстве действий против алжирских мятежников, за проведение в жизнь самоопределения». «Перед реальностью угрозы, в которую фашизм вовлекает Францию,— говорилось в призыве,— Политбюро Французской коммунистической партии считает необходимым сделать все возможное для объединения республиканских сил страны» 198. ФКП предложила всем демократическим партиям и организациям немедленно объединиться для отпора алжирским мятежникам и их сторонникам в метрополии. Одновременно Генеральный секретарь ФКП Морис Торез обратился с письмом к руководству СФИО, Автономной социалистической партии, Союзу социалистических левых сил (ЮДСР), партии радикалов и радикал-социалистов, профсоюзным объединениям — ВКТ, ФКХТ, Форс увриер, Федерации работников просвещения (ФЕН), Националь- 196 Le Figaro, 1960, 29 jan. 197 Ibid. 198 La résolution du B. P. du PCF du 28 janvier 1960.—Cahiers du communisme, 1960, N 2. 154
пому профсоюзу учителей (СНИ), к Лиге по правам человека о проведении совместных действий против фашистской угрозы 19Э. Надо сказать, что тогдашнее правое руководство СФИО заняло непоследовательную позицию; оно даже не ответило на письмо М. Тореза. Осуждая мятежников, руководство социалистической партии предпочитало единству действий демократических партий одностороннее сотрудничество с правительством. При этом оно допускало антикоммунистические выпады. Один из руководителей тогдашней СФИО, Г. Деффер, писал в марсельской газете «Провансаль», что «алжирские мятежники играют на руку ФНО и коммунистам» 199 20°. Лишь перед лицом всенародной поддержки призыва ФКП об организации всеобщей забастовки руководители СФИО и профсоюзного объединения Форс увриер призвали своих членов участвовать в предложенной коммунистами забастовке протеста 201. «Дорога к миру ( в Алжире.— П. Ч.),— отмечала в те дни демократическая газета «Либерасьон»,— пролегает через полный и окончательный разгром постоянно тлеющего заговора» 202. Всю опасность возникшей угрозы признавали даже правобуржуазные партии и органы печати. «Теперь,— писала «Фигаро»,— речь идет не о защите французского Алжира, а о попытке реванша со стороны определенных политических элементов, обманутых, по их мнению, 13 мая, когда они должны были прийти к власти. Для них французский Алжир — всего лишь ширма, за которой они стремятся добиться не только падения де Голля, но и всего режима, который все же еще сохраняет у нас демократию»203. Наряду с объединением демократических сил происходила группировка и буржуазных партий, заявивших о своей лояльности правительству,— ЮНР, МРП, партии радикалов и др. Был создан Комитет в поддержку генерала де Голля, объединивший представителей государственных властей на местах и часть общественности. Комитет объявил, что на 29 января он получил телеграммы с выра199 L’Humanité, I960, 28 jan. 200 Le Provençal, 1960, 28 jan. 201 Le Monde, 1960, 30 jan. 202 La Libération, 1960, 29 jan. 203 Le Figaro, 1960, 29 jan. 155
жением доверия и поддержки президента от 942 мэров и муниципальных советников 204. С открытой поддержкой мятежников вместе с группой «Единство республики» выступил лишь правый «Национальный совет независимых и крестьян», объединявший в то время 119 депутатов Национального собрания, 94 сенатора и около 80 генеральных секретарей федераций. Его генеральный секретарь Роже Дюше опубликовал заявление, в котором, солидаризируясь с Ортизом и Ла- гайярдом, «предупреждал правительство против всякой политики экивоков и слабости в отношении ФНО» 2°5. Днем 28 января в г. Алжире состоялись похороны жандармов, убитых в перестрелке с мятежниками. На церемонии присутствовало 1200 человек, в основном военные. Мятежники тем временем прилагали усилия для укрепления своих позиций. Их штаб распространил приказ всем жителям города продолжать «неограниченную забастовку». Муниципальный совет г. Алжира объявил сбор пожертвований в помощь «священному национальному движению». Только за одни сутки было собрано 20 млн. фр.206 Вечером 28 января, как и во все предыдущие дни, толпа алжирских французов собралась перед зданием Кредитного общества, чтобы получить от Ортиза очередную дозу пропагандистской зарядки. Пропев «Марсельезу», толпа расходится по домам. Как обычно, пара и полиция ничего не предпринимают, чтобы помешать этим ежевечерним сходкам. На баррикадах можно видеть транспаранты с лозунгом: «Да здравствует Массю!», явно адресованным армии. Власти по-прежнему ограничиваются призывами прекратить забастовку и разобрать баррикады, которые, впрочем, остаются без последствий. Зато в Мостаганеме, близ г. Орана, полиция в этот день открыла огонь по демонстрации арабов, требовавших предоставления работы и прекращения забастовки европейским населением. Демонстранты шли с лозунгами: «Да здравствует де Голль!» «Да здравствует армия!». В результате расстрела, по официальным данным было 26 раненых 207. Полиция оправдала свои действия тем, что демонстранты якобы несли эмблемы ФНО. 204 Le Monde, 1960, 30 jan. 205 Ibid. 208 Ibid., 29 jan. 207 Le Figaro, 1960, 29 jan. 156
Следующий день, 2Ô января, характеризовался ростом нерешительности гражданской и военной администрации в г. Алжире. Дело дошло до того, что генеральный делегат и главнокомандующий войсками покинули город и обосновались на базе ВВС в Регайе, в 25 км от столицы. Мятежники, захватившие городской муниципалитет, создали из муниципальных советников дополнительный «руководящий комитет» в поддержку мятежа. В 14 часов 30 минут генеральный директор службы безопасности полковник И. Годар начинает переговоры с Лагайярдом, который диктует ему условия как равная сторона. Не получив удовлетворительного ответа, Лагайярд отбывает в расположение своего отряда 208. Из Парижа в Регайю, где обосновались Делуврие и Шалль, прибывает начальник генерального штаба П. Эли, посланный де Голлем добиться от армии более четкой позиции в отношении мятежников. Командиры армейских корпусов Константины и Орана генералы Олье и Гамбьез заверяют Эли в своей безусловной верности присяге и правительству. Командование алжирского армейского корпуса занимает неопределенную позицию и уклоняется от прямого ответа на вопрос, могут ли баррикады быть взяты штурмом. Лишь офицеры ВВС высказываются за ликвидацию баррикад, обещая это осуществить за несколько часов. Однако генерал Шалль решительно возражает против применения силы 209. В 20 часов по французскому радио и телевидению выступает президент де Голль, подтвердивший свое намерение неуклонно проводить политику самоопределения. «Самоопределение,— говорит де Голль,— единственная политика, которая была бы достойна Франции. Это единственно возможный выход. Именно поэтому она была определена президентом республики, решена правительством, одобрена парламентом и принята французской нацией». Обращаясь к алжирским французам, де Голль сказал: «Я заклинаю вас вернуться к порядку»210. Президент появился на экранах телевизоров в форме бригадного генерала, что свидетельствовало о важности 208 Sérigny A. de. Op. cit., p. 276; Faucher J.-A. Op. cit., p. 302. 209 Faucher J.-A. Op. cit., p. 281. 210 Citations du président de Gaulle. Choisies et présentées par Jean Lacouture. Paris, 1968, p. 95. 157
переживаемого момента. «Я обращаюсь к армии,— го ворит президент республики,— замечательные усилия которой обеспечивают нам путь к победе в Алжире, но некоторые элементы которой пытаются думать, что эта война — их война, а не война Франции, и что они имеют право проводить политику, которая не является политикой Франции. Я говорю всем нашим солдатам: ваша миссия не допускает каких-либо экивоков и интерпретаций. Ни один солдат не должен даже пассивно присое-' диняться к путчу. Общественный порядок должен быть восстановлен. Да здравствует республика! Да здравствует Франция!»211 На мятежных баррикадах выступление президента республики было встречено яростными криками: «Де Голля на виселицу!»212. Однако время работало против мятежников. Надежды на поддержку в метрополии бесследно испарились. Армия в Алжире так и не присоединилась к мятежу, хотя и не проявляла должной твердости. Численность мятежников не позволяла им перейти в наступление. В конечном счете кольцевые баррикады, призванные стать отправным пунктом «победоносного» наступательного движения, превратились в гетто для Ортиза, Лагайярда и их сообщников. Уже в полдень 30 января, осознав безнадежность своего предприятия, Ортиз объявил, что в понедельник, 1 февраля, забастовка должна прекратиться. «Мы приняли это решение,— заявил представитель Ортиза адвокат Менэнго,— исходя из интересов населения, а также по экономическим соображениям. Но я вас призываю приходить к нам (на баррикады.— П. Ч.) столь часто, как вы это сможете»213. Таким образом, мятежники решили продолжать отсиживаться за баррикадами. В 14 часов парашютисты 25-й дивизии плотным кольцом окружили укрепленный лагерь Лагайярда, а спустя 15 минут командир 10-й парашютно-десантной дивизии генерал Грасьё издал приказ о мобилизации всего военного персонала территориальных войск г. Алжира. Все военнообязанные должны были явиться к 16 часам в расположения штабов своих батальонов. Военные коменданты зон получили категорический приказ 211 Citations du président de Gaulle, p. 96. 212 Faucher J.-A. Op. cit., p. 288. 213 Le Monde, 1960, 31 jan.— 1 fév. 158
взять под свое прямое командование территориальные подразделения214. Таким образом, мятежники лишались мощной опоры и важнейшего союзника, и теперь их баррикады оставались без достаточного прикрытия. В 16 часов командир алжирского армейского корпуса генерал Крепэн по радио призвал население «немедленно возобновить работу». Ортиз лихорадочно убеждает алжирцев поддержать мятежников. «Ваше присутствие все решит»,— кричит он по усилителю 215. Чувствуя приближение конца, Ортиз и Лагайярд стремятся связать судьбу толпы со своей в надежде, что армия не станет стрелять. В ответ на ультиматум военного командования, переданный Лагайярду в 14 часов, депутат-ультра отвергает его, о чем объявляет по радио. Среди мятежников растет напряжение; в лагере Лагайярда зарегистрирована попытка к самоубийству. В городе вводится комендантский час. В 22 часа муниципальный совет Большого Алжира большинством голосов принимает резолюцию, в которой говорится: «Совет заявляет о своем уважении республиканского порядка и доверии к армии и ее командованию...»216 В резолюции подчеркивается стремление избежать кровопролития. Ночью Лагайярд приказал установить на террасе одного из университетских зданий телескопы, которые издали можно было легко принять за безоткатные противотанковые пушки 217. Утро 31 января начинается с распространения подстрекательских листовок. На улице Исли вспыхивает перестрелка, в результате которой четыре человека были тяжело ранены. В Пчасов 05 минут от взрыва мощной мины, подложенной в расположение правительственных войск, погибают три парашютиста и сам террорист; 20 человек получают ранения. В полдень представитель Ортиза опровергает слухи о готовящейся капитуляции мятежников. «Ничего подобного в действительности нет,— заявил он.— Мы будем здесь до конца»218. Директор алжирской «Сюртэ» полковник Годар получает категорический приказ прекратить всякие пе- 214 Ibid. 215 Ibid., 2 fév. 216 Ibid. 217 Bromberger M. et S., Elgey G., Chauvet J-A. Op. cit., p. 424. 218 Faucher J.-A. Op. cit., p. 321. 159
реговоры и контакты с мятежниками. На помощь силам порядка прибывает моторизованная колонна 13-й полубригады Иностранного легиона, занявшая подступы к центру города. Во второй половине дня происходят столкновения демонстрантов, пытавшихся пробиться к Монументу павшим, с жандармами и парашютистами. Начиная с 18 часов наблюдаются случаи ухода с баррикад территориальных ополченцев. Всего за вечер 31 января лагерь мятежников покинули 177 ополченцев территориальных подразделений 219. Военное командование выпустило приказ, гласящий, что с 16 часов 1 февраля территориальные ополченцы обязаны приступить к выполнению своих обязанностей. Одновременно генерал Крепэн распорядился отключить электричество в лагере мятежников. «Эта ночь будет решающей»,— сказал Лагайярд своему другу Форзи 22°. К полуночи мятежники были окончательно изолированы на своих кольцевых баррикадах. Они, как и правительство, с тревогой ожидали наступления 1 февраля, когда во Франции должна была начаться всеобщая забастовка протеста против алжирского мятежа, идея которой была выдвинута Французской коммунистической партией и одобрена всеми демократическими партиями и профсоюзами. Под давлением масс правительство принимает практические меры по изоляции сообщников мятежников в метрополии. 30 и 31 января было арестовано еще восемь деятелей из крайне правых организаций. Премьер-министр Дебре вызвал к себе маршала Жюэ- на и военного губернатора Парижа генерала Салана, известных своими симпйтиями к алжирским ультра, и «посоветовал» им воздерживаться от всяких публичных выступлений до ликвидации мятежа. Генерал Салан был к тому же проинформирован, что в скором времени он должен будет покинуть армию и выйти в отставку221. На рассвете 1 февраля из дома № 6 по улице Шарля Пеги осторожно вышел массивный человек в сером пальто и фетровой шляпе, с большим чемоданом в руке. Не привлекая к себе внимания, он затерялся в узких улочках алжирской столицы. Через 10 минут в этот дом 219 Le Monde, 1960, 2 fév. 220 Faucher J.* A. Op. cit., p. 327. 221 Brotnberger M. et S., Elgey G., Chauvet J,-F. Op. cit., p. 417, 160
прибыл отряд парашютистов во главе с полковником Дюфуром, имевшим приказ арестовать Ж- Ортиза, президента «Французского национального фронта», главное действующее лицо январского мятежа. Однако было уже поздно. Ортиз бесследно исчез. В скором времени он объявится в Мадриде, где ему будет покровительствовать родственник испанского диктатора Серрано Суньер. После бегства своего вожака мятежники, занимавшие здание Кредитного общества, без единого выстрела сдались правительственным войскам. Лагайярд повел себя иначе. Еще с вечера 31 января он начал переговоры на командном пункте полковника Дюфура, на бульваре Лаферьер. Переговоры продолжались всю ночь и первую половину дня 1 февраля. Со стороны властей их вели генералы Крепэн, Грасьё, Афруйу, полковник Мейер и другие военные руководители. Лагайярд выдвинул наглые требования: амнистия всем мятежникам, предоставление им права покинуть баррикады с оружием в руках, организация церемонии возложения венков в память жертв перестрелки 24 января с участием генерального делегата Делуврие и представителей мятежников, использование отрядов Лагайярда в боевых действиях против Армии национального освобождения Алжира 222 223.Тем не менее власти сочли возможным согласиться на ряд требований мятежников. Перед тем как подписать условия капитуляции, Лагайярд уничтожил всю имевшуюся у него документацию, прежде всего фамилии, телефоны и адреса офицеров французской армии, с которыми он имел связь 225. В полдень Лагайярд, одетый в комбинезон, берет лейтенанта парашютно-десантных войск, с оружием выходит из-за баррикад в сопровождении Демарке и шести вооруженных телохранителей; он подходит к офицерам пара, одетым в такую же форму. Вслед за Лагай- ярдом выходят оставшиеся с ним 650 мятежников и, выстроившись в длинную колонну, при оружии и в сопровождении парашютистов направляются к бульвару Бодэн, где их сажают на грузовики. Сам Лагайярд занимает место в джипе полковника Дюфура. Колонна 222 Paillai С. Op. cit., р. 357—358; Le Monde, 1960, 2 fév. 223 Faucher J.-A. Op. cit., p. 338. 6 П. П. Черкесов 161
капитулировавших мятежников направляется в пригород г. Алжира — Зеральду, где находится штаб 1-го полка Иностранного легиона. По просочившимся в печать сведениям, легионеры встретили мятежников криками: «Долой де Голля!», «Да здравствует французский Алжир!» 224. Из доставленных в Зеральду 650 мятежников лишь около 100 человек изъявили желание участвовать в боевых действиях против алжирских патриотов. Остальные были распущены по домам 225. В 13 часов 45 минут радио объявило о сдаче Лагай- ярда военным властям и о занятии войсками лагеря исчезнувшего Ортиза. Вскоре было объявлено о возвращении в г. Алжир П. Делуврие и генерала М. Шалля. В течение второй половины дня обстановка в городе полностью нормализовалась. В то время, когда власти еще вели переговоры с Ла- гайярдом, по всей территории Франции прошла мощная одночасовая забастовка, в которой приняло участие более 10 млн. человек. Французы сказали свое решительное «нет» планам заговорщиков и потребовали от правительства принятия радикальных мер по пресечению их преступной деятельности 226. Совет министров, собравшийся в 15 часов, проанализировал сложившуюся ситуацию и принял решение о созыве чрезвычайной сессии Национального собрания и сената. Правительство запросило у парламента дополнительных полномочий сроком на один год для «восстановления порядка и законности», согласно ст. 38 конституции Пятой республики 227. 2 февраля 1960 г. Национальное собрание 441 голосом «за» при 75, голосовавших «против», и 16 воздержавшихся одобрило дополнительные полномочия правительству228. На следующий день сенат 225 голосами против 49 также одобрил законопроект 229. Депутаты 224 Le Monde, 1960, 7—8 fév. 225 Ibid., 4 fév. 226 Ibid., 2 fév. 227 Constitution et ordonnances portant lois organiques relatives à la Communauté, p. 14. 228 Journal officiel de la République Française. Débats parlementaires. Assemblée Nationale Séance du 2 février, 1960, 6 fév., p. 147—148. 229 Journal officiel de la République Française. Débats parlementaires, Sénat. Séance du 3 février, 1960, 4 fév., p. 43—44. 162
й сенаторы-коммунисты голосовали против, считая, чтб законопроект противоречит подлинной демократии и служит лишь еще большему усилению режима личной власти. Выступая в сенате, Жак Дюкло говорил по этому поводу: «Алжирские мятежники — Лагайярд, Ортиз и их сообщники — готовили свой переворот долгое время. Правительству это было хорошо известно, и тем не менее оно ничего не предприняло для того, чтобы помешать им... Ни одно правительство во Франции не располагало такой властью, как нынешнее, и тем не менее оно просит новых полномочий, хотя не сумело использовать и имеющиеся для того, чтобы обеспечить общественный порядок от покушений на него со стороны фашистских заговорщиков» 23°. Получив от парламента запрашиваемые полномочия, президент де Голль осуществил 5 февраля 1960 г. реорганизацию правительства, из которого были устранены или перемещены скомпрометированные в ходе «недели баррикад» министры. П. Мессмер заменил П. Гийома на посту министра вооруженных сил. Гийома занял пост министра-делегата при премьер-министре по атомным вопросам. Вместо Р. Фрэ на пост министра информации был назначен Л. Терренуар. Окончательно потеряли свои министерские портфели Ж. Сустель и Б. Корню-Жантий 231. Были переведены в метрополию генералы и офицеры, проявившие в ходе событий нелояльность по отношению к правительству. Среди них — генералы Фор, Мирамбо, Грасьё, начальник штаба армейского корпуса полковник Аргу, полковники Бруаза, Гард, Годар и Др.232 4 февраля генеральный делегат Делуврие подписал постановление о роспуске шести шовинистическо-экстремистских организаций: ФНФ, «Студенческое националистическое движение», «Присутствие и защита», МП-13, «Движение за установление корпоративного порядка» и «Комитет согласия национальных движений». Одновременно были выданы ордера на арест руководи¬ ло Ibid., р. 29. 231 Journal officiel de la République Française. Lois et décrets, 1960, 6 fév., p. 1126. 232 Le Monde, I960, 6fév.; Courrière Y. La guerre d’Algérie. Paris, ' 1971. T. 4. Les feux du désespoir, p. 18. 6’ 163
телей этих организаций и лиц, активно действовавших в ходе январского мятежа 233. 5 февраля совет министров принял решение направить в Алжир для восстановления порядка министра юстиции Э. Мишле, министра внутренних дел П. Шатена и министра вооруженных сил П. Мессмера. Непосредственным результатом этой миссии явилась реорганизация территориальных подразделений 234, поставленных под прямой и строгий контроль военного командования. Были приняты меры по перестройке деятельности гражданской и военной администраций 235. Из Алжира был устранен генеральный директор службы безопасности полковник И. Годар. К суду военного трибунала были привлечены 15 человек236; четыре преступника, которым удалось скрыться, судились заочно (Ж. Ортиз, Р. Мартель, Ж. Ме- нэнго, Ж. Лакьер). Во время подготовки процесса трем обвиняемым (П. Лагайярду, М. Ронда и Ж.-Ж. Сюзи- ни) удалось, не без ведома полиции, бежать в Испанию, где они соединились с Ортизом. Уже поэтому судебный процесс над организаторами «недели баррикад», открывшийся в парижском Дворце правосудия 3 ноября 1960 г., не мог приниматься всерьез. Власти явно стремились свести к минимуму морально-политические издержки, понесенные режимом в ходе январского мятежа. К тому же, крайне правая оппозиция служила козырной картой правящих кругов в их игре против демократических сил. Сохранение этой карты было до поры до времени выгодно как оправдание для усиления полномочий исполнительной власти. Подсудимые и их покровители прекрасно понимали ситуацию и всячески стремились превратить суд в трибуну для пропаганды своих идей. Мятеж рисовался ими как результат «всенародного импульса», а не заговора. Защита, кроме того, постоянно делала намеки на 233 Le Monde, 1960, 6 fév. 234 Командующий территориальными подразделениями В. Сапэн- Линьер был арестован и заключен в тюрьму. 235 Le Monde, 1960, 7—8 fév. 236 О. Ар нуль, Ж--М. Демарке, Ф. Фераль, Ж. Гард, О. Журде, П. Лагайярд, Б. Лефевр, П. Мишо, Ж.-К. Пере, М. Рамбер, М. Ронда, Ж.-М. Санн, В. Сапэн-Линьер, Ж.-Ж. Сюзинн, А. де Сериньи. 164
причастность де Голля, Дебре и других видных деятелей Пятой республики к заговору 13 мая 1958 г. Отвергнув попытки обвиняемых и защиты представить мятеж как «всенародную» спонтанную реакцию на уход Массю и связанные с этим опасения алжирских французов «быть оставленными на произвол судьбы», государственный обвинитель генерал Гардон сказал: «Не подлежит никакому сомнению, что на баррикадах были мятежники, которые, будучи практически хозяевами города Алжира, намеревались захватить власть после завоевания города» 237. Таким образом, их действия, по мнению обвинения, полностью подпадают под ст. 82 Уголовного кодекса о попытке насильственного свержения правительства. И тем не менее лишь в одном случае (Ортиза) суд удовлетворил требование обвинения (смертная казнь); приговор не мог быть осуществлен из-за отсутствия обвиняемого. Во всех остальных случаях суд значительно смягчил меру наказания 238. Спустив на тормозах «неделю баррикад», правительство надеялось на какое-то примирение с ультра, которое дало бы ему возможность заняться важными внешнеполитическими проблемами, стоявшими в тот период перед Францией. Принимая вечером 1 февраля западногерманского министра, президент де Голль сказал ему: «Итак, господин министр, мы только что пережили несколько беспокойную неделю. А теперь обратимся к проблемам Европы» 239. Однако никакого компромисса на деле не получилось. Ультра и не помышляли о нем. Уже на пятый день после поражения на стенах г. Алжира появились листовки, в которых говорилось: «Патриоты! Выше головы! Не может быть места отчаянию. Укрепляйте свою решимость. Наша борьба не окончена... 240 А спустя всего лишь 14 месяцев после «недели баррикад» Алжир стал очагом нового путча, подготовленного и развязанного реакционной военщиной и поддержанного французскими ультра. 237 Sérigny A. de. Op. cit., p. 270. 238 П. Лагайярд —10 лет (заочно), Ж. Менэнго —7 (заочно), Р. Мартель—-5 (заочно), М. Ронда—3 года, Ж.-Ж. Сюзини — 2 (условно). Остальные обвиняемые были оправданы (Sérigny А. de. Op. cit., p. 442). 239 Brotnberger M. et S., Elgey G., Chauvel J.-F. Op. cit., p. 444. 240 Le Monde, 1960, 7—8 fév.
Глава четвертая ПРОВАЛ ГЕНЕРАЛЬСКОГО ПУТЧА И «ПАРИЖСКОГО ЗАГОВОРА» (апрель 1961 г.) 1. Заговор в армии «Неделя баррикад» укрепила де Голля в убеждении как можно скорее решить наболевшую алжирскую проблему. Этого требовали интересы Франции, ее внешняя политика, экономика и финансы, в полной мере испытавшие губительное воздействие войны; этого требовали, наконец, интересы голлизма, утвердившегося у власти после 1958 г. До тех пор пока продолжалась алжирская война, продолжал тлеть и постоянно давал о себе знать очаг смуты и антиправительственного брожения ультраправых, представлявший в тот период серьезную угрозу для еще неокрепшей Пятой республики. Надежды на военное решение вопроса в пользу Франции таяли буквально на глазах. С начала 1960 г. стратегическая инициатива полностью и окончательно перешла к Армии национального освобождения Алжира, которая активизировала свои действия не только вдоль тунисской и марокканской границ, в районах Сиди-Бель-Аббес, Маскара и Тлемсен, но и в считавшихся до сих пор «благополучными» департаментах Оран, Константина и даже Алжир. Попытка французского командования вернуть утраченную инициативу летом 1960 г. (операция «Цикада») успеха не имела1. Ответственность за неудачи была возложена на генерала Шалля, которого президент де Голль решил устранить из Алжира еще в ходе «недели баррикад». В глазах хозяина Елисейского дворца он вышел из этого дела «верным, но опасным». 5 марта 1960 г. де Голль объявил Шаллю о его новом назначении. «Я решил,— 1 Потемкин Ю. В. Алжирский народ в борьбе за независимость. М., 4962, с. 40—44. 166
сказал он генералу при личной встрече,— чтобы Вы заняли пост главнокомандующего войсками НАТО в Центральной Европе»2. Шалль пытался убедить де Голля оставить его в Алжире, однако президент не имел привычки менять своих решений. «Это решено. Вы уедете в апреле»,— завершил беседу де Голль. 23 апреля 1960 г. генерал Шалль, сдав дела генералу Крепэну, отправился в почетную ссылку в Фонтенбло, где располагалась штаб-квартира центральноевропейской зоны НАТО. За четыре недолгих месяца своего пребывания на этом посту Шалль воочию убедился, что никем и ничем не командует; подчиненные ему национальные подразделения стран — участниц НАТО на деле были ответственны исключительно перед своими правительствами. Генерал прекрасно понял истинные мотивы решения президента, предусмотрительно убравшего его из Алжира, где в это время собирались новые тучи. К тому же, день ото дня портились личные отношения Шалля с де Голлем; они избегали встречаться друг с другом даже на официальных приемах. Международная ситуация также толкала де Голля на ускорение решения алжирской проблемы. Теперь даже союзники Франции по НАТО и ЕЭС все более открыто высказывали раздражение по поводу ее «дорогостоящего упрямства» в Алжире. Они, правда, еще поддерживали ее в ООН, но делали это все менее охотно. Возросшая изоляция Франции наглядно была продемонстрирована на зимней сессии Генеральной Ассамблеи ООН 1960 г. Представители 24 государств Азии и Африки внесли проект резолюции, осуждавшей продолжение войны в Алжире и требовавшей предоставления народу Алжира полной независимости. За эту резолюцию, поддержанную социалистическими, нейтральными и неприсоединившимися государствами, проголосовало 47 стран, против—20 при 28 воздержавшихся3. В ходе дискуссии по проекту резолюции представитель 2 По тогдашней натовской «разнарядке» этот пост должен был занять французский генерал (Courrière Y. La guerre d’Algérie. Paris, 1971. T. 4. Les feux du désespoir, p. 20). 3 Организация Объединенных Наций. Официальные отчеты Генеральной Ассамблеи. Первая часть Пятнадцатой сессии. Первый комитет. 21 сентября—19 декабря 1960. Нью-Йорк, 1960, с. 351— 352, 167
США ясно дал понять, что его правительство будет голосовать против главным образом из тех соображений, «чтобы не мешать усилиям генерала де Голля» достичь мирного урегулирования алжирской проблемы4. Это был очевидный сигнал, который в Париже не могли не принять к сведению. Еще 14 февраля 1960 г., вскоре после «баррикад», был создан Комитет по алжирским делам под председательством президента де Голля. Это означало, что отныне де Голль непосредственно брал в свои руки все руководство алжирской политикой 5. 3 марта того же года президент отправился в очередную инспекционную поездку по Алжиру, в ходе которой он наряду с призывами о необходимости «закончить умиротворение» и «отобрать оружие у мятежников» (ФНО. — П. Ч.) впервые произнес слова «алжирский Алжир» 6. Спустя три месяца, 14 июня, выступая по национальному радио, президент не без грусти констатировал, что всесильное время «меняет условия нашей заморской политики и ведет нас к необходимости покончить с колонизацией...». «Самоопределение алжирцев,— продолжал он,— единственно* возможный выход из этой сложной и мучительной драмы» 7. Адресуясь к руководителям ФНО, де Голль заявил: «Мы ожидаем их у себя с тем, чтобы совместно найти почетный конец продолжающимся сражениям» 8. Инициатива де Голля была с интересом встречена Временным правительством Алжирской республики (ВПАР), которое 20 июня дало согласие направить своих представителей во Францию для соответствующих контактов. 25—29 июня в местечке Мелюн, близ Парижа, представители ВПАР вели переговоры с генеральным секретарем по алжирским делам Р. Морисом и генералом де Гастинэ9. Однако эти переговоры завершились неудачей в связи с отказом французских пред4 Courrière У. Op. cit., t. 4, p. 216. 5 Viansson-Ponte P. Histoire de la République Gaullienne. Paris, 1970. T. 1. La fin d’une époque, p. 523. 6 Le Monde, 1960, 5 mars; 9 mars. 7 Gaulle Ch. de. Discours et messages. Paris, 1970, v. 3, p. 228. 8 Ibid., p. 229. 9 Gaulle Ch. de. Mémoires d’Espoir. La Renouveau 1958—1962. Paris, 1970, p. 94—95. 168
ставителей согласиться на официальное признание ВПАР и освободить содержавшихся в заключении руководителей ФНО во главе с Бен Беллой 10. Первая неудача в ведении переговоров с ВПАР показала де Голлю, что алжирские руководители не пойдут ни на какие уступки в том, что касается провозглашения независимости Алжира; они были готовы вести борьбу до победного конца. После четырехмесячных раздумий де Голль принимает решение сделать еще один шаг навстречу мирному разрешению конфликта. 4 ноября он выступает по радио и телевидению с речью, посвященной алжирской проблеме, в которой говорит: «Взяв на себя вновь руководство Францией, я решил от ее имени следовать по пути, который отныне ведет .не к Алжиру, управляемому французской метрополией, а к алжирскому Алжиру.... эмансипированному... имеющему свое собственное правительство, свои институты и свои законы»11. Де Голль обещал оказать Алжиру «мощную и братскую помощь», если он выберет тесный союз с Францией. 16 ноября 1960 г. представитель Елисейского дворца объявил о предстоящем в самом начале будущего года референдуме о самоопределении Алжира. А спустя неделю де Голль произвел замену не оправдавшего надежд генерального делегата П. Делуврие, которому вменялся в вину фактический провал «плана Константины», на мало кому известного префекта департамента Верхняя Гаронна Жана Морэна 12. Вскоре последовала и очередная перетряска высшего командования в Алжире. Вместо генерала Крепэ- на, получившего назначение командующим французскими войсками в ФРГ, главнокомандующим в Алжире был назначен генерал Ф. Гамбьез. Генерал Олье был переведен из Алжира, где он командовал Оранским армейским корпусом, на место начальника генерального штаба Эли, ушедшего в отставку. 10 Шилов В. С. Политические партии и внешняя политика Франции 01958—1969). М., 1977, с. 45. 11 Gaulle Ch. de. Mémoires d’Espoir, p. 96. 12 Ж. Морэн, как и его предшественник, был «человеком» М. Дебре и давним соратником самого де Голля (Viansson-Ponté P. Op. cit., t. 1, p. 530). 169
Главной проблемой для де Голля в декабре 1960 г.- начале января 1961 г. было обеспечение победы на референдуме о самоопределении Алжира. Именно в это время ультраправые силы предпринимают попытку объединиться и сорвать новый алжирский курс главы государства. Их перегруппировка началась сразу же после провала январского путча в Алжире; она происходила одновременно на двух флангах — «штатском» и военном. Первый включал в себя представителей легальных партий правого и ультраправого толка, а также анти- голлистское подполье. Наряду с лидерами «независимых»: Дюше, Андре, Валантэном, Ириссу, правых радикалов: Морисом, Буржес-Монури, католиков: Бидо, депутатов парламента от «черноногих»: Буалемом, Марсэ, Лориолем он включил в себя сустелевскую фракцию ЮНР, отколовшуюся от партии после исключения из ЮНР 25 апреля 1960 г. Ж. Сустеля. Организационное оформление этой правой оппозиции де Голлю произошло 17 июня 1960 г. на совещании в Венсеннском лесу, где отныне будут проходить так называемые «вен- сеннские коллоквиумы», объединявшие наиболее ярых сторонников «французского Алжира»13. 3 июля была создана секция «Национального фронта за французский Алжир», руководимая вице-председателем Национального собрания Ш. Буалемом. Одновременно происходила перегруппировка сил и у алжирских ультра, которые, оправившись от январского поражения, активизируют с октября 1960 г. свою подрывную деятельность. Она направляется вновь созданной организацией ультра — «Фронтом французского Алжира» (ФАФ), включившей в себя остатки разгромленных в январе мятежников. ФАФ устанавливает тесные контакты с офицерами 10-й и 25-й парашютных дивизий. Полковники Дюфур (1-й парашютный полк Иностранного легиона), Массело и Леконт (18-й и 14-й парашютно-истребительные полки) обещают лидерам ФАФ свою поддержку в случае нового выступления, которое приурочивается к объявленному на 9 декабря 1960 г. приезду в Алжир президента де Голля. 13 См.: Рубинский Ю. И. Пятая республика. (Политическая борьба во Франции в 1958—1963 гг.). М., 1964, с. 214. 170
8 декабря по улицам г. Алжира были разбросаны десятки тысяч листовок ФАФ с призывом к «черноногим» начать всеобщую забастовку. «Жизнь столицы должна остановиться,— говорилось в листовках.— Запрещается всем гражданским автомобилям движение по городу. Запрещается открытие магазинов под угрозой их разгрома. На предприятиях должны быть сформированы забастовочные комитеты. С наступлением утра население должно продемонстрировать в центре города свое негодование и свое презрение к визиту, который генерал де Голль осмелился нанести в Алжир»14. Утро 9 декабря начинается с провокационных столкновений «ударных» групп ФАФ, «Молодой нации», сторонников Лагайярда и бывших территориальных ополченцев с полицией и жандармерией. По плану заговорщиков предусматривалось, что в тот момент, когда силы безопасности начнут схватку с ультра, на помощь последним придут парашютисты Дюфура, Массело и Леконта. Затем восстание должно распространиться на весь Алжир, а потом и метрополию. Конечная цель — устранение де Голля и ликвидация Пятой республики. Директор алжирской «Сюртэ» Жак Обер тоже готовился к 9 декабря. Накануне приезда де Голля он дал приказ арестовать в превентивном порядке руководителей ФАФ — Коно и Заттара. На рассвете он сосредоточил значительные силы мобильной жандармерии вокруг Летнего дворца и в других стратегически важных пунктах города, охраняемых танками. Благодаря принятым мерам столкновения с ультра не приняли желаемых для них широких масштабов. 10 декабря де Голль в сопровождении Ж. Морэна и генерала Крепэна показывается на улицах г. Алжира, где его встречают истерические крики «черноногих»: «Долой де Голля!», «Французский Алжир!». Морэн и Крепэн с опаской поглядывают на президента, но он сохраняет полное спокойствие. «Все эти крики и вопли ничего не значат,— говорит он своим спутникам.— Решительность, ясность и здравый смысл — вот к чему мы должны стремиться, а не к лозунгам и формулам, вышедшим из моды»15. Вопреки предупреждениям своей 14 Courrière У. Op. cit., t. 4, p. 176. 15 Ibid. 171
охраны де Голль выходит к беснующейся толпе, чем приводит ее в полное замешательство. Арабское население приветствует генерала возгласами: «Алжирский Алжир!» и «Да здравствует генерал де Голль!». В 11 часов 10 декабря ФАФ пытается начать штурм Летнего дворца. С помощью дубинок и гранат со слезоточивым газом силам порядка удается рассеять отряды ультра. За полчаса схватки на подступах к генеральной делегации остаются десятки раненых. Власти вызывают на помощь полк парашютистов Массело. Полковник к удивлению и ярости «черноногих» не обнаруживает никаких признаков вчерашней воинственности и послушно выполняет приказы генерала Кре- пэна. Надежды ультра на 1-й полк Иностранного легиона также оказываются несостоятельными. Его командир полковник Дюфур накануне приезда де Голля внезапно улетел в Париж. Во второй половине дня 11 декабря в г. Алжире начинается контрдемонстрация арабского населения под лозунгами ФИО. Вновь вспыхивает потасовка, продолжавшаяся до позднего вечера. Слышна спорадическая перестрелка. Войска получают приказ стрелять. В итоге кровавых столкновений убито 16 человек, в том числе 10 арабов, 5 «черноногих» и 1 офицер полиции 1в. 12 декабря созывается совещание оставшихся на свободе руководителей ФАФ, на котором присутствовали также генерал Жуо, полковники Леконт, Ленуар, Массело и капитан Сержан. На призыв «штатских» ультра, поддержанный отставным генералом Жуо, немедленно начать военный путч и захватить де Голля, полковники выражают серьезные сомнения, ссылаясь на значительные силы верных правительству частей. Одна лишь мобильная жандармерия располагала в городе 14 танковыми ротами. «Мы не можем импровизировать,— говорит полковник Массело.— Необходима подготовка». Кроме того, по мнению полковников, для успеха путча нужен «престижный лидер», вроде Массю. Кандидатура Жуо вызывала у полковников-парашютистов серьезные сомнения: во-первых, он мало известен в мет-* рополии 'и к тому же — авиатор. В конечном счете было принято решение дать отбой и начать тщательную подго- 16 Courrièie Y. Op. cit., t. 4, p. 201. 172
товку нового путча 17. С этого времени центр заговора перемещается в армейскую среду. Характернейшей чертой политической жизни Франции на всем протяжении 50-х и в начале 60-х годов было значительное возрастание в ней роли и влияния армии, которая превратилась в одну из самых мощных групп давления в структуре власти французской буржуазной республики18. Важнейшими факторами, определившими это обстоятельство, были небывалая милитаризация экономики и крайняя политическая нестабильность во Франции на всем протяжении существования Четвертой республики. Франция — единственная из крупных капиталистических держав, которая не переставала воевать в течение 23 лет (1939—1962 гг.). Сочетание гонки вооружений в рамках НАТО с бременем заморских авантюр привело не только к неуклонному разбуханию военных расходов, но и росту французских вооруженных сил: если в 1950 г. они насчитывали 242 тыс. человек, то в 1961 г.—уже 1 100 тыс. По удельному весу армии в самодеятельном населении Франция заняла в конце 50-х годов первое место среди стран — участниц НАТО, а по доле военных расходов в национальном доходе — второе после США 19. В то же время ни огромная численность и новейшее вооружение, ни щедрые ассигнования 20 не спасали французскую армию от поражений, которые она терпела сначала в Индокитае, а затем и в Алжире. В ходе индокитайской и особенно алжирской войн перед армией ставились уже не только чисто военные, 17 Ibid., р. 202—204. 18 Fauvet J., Planchais J. La Fronde des généraux. Paris, 1961; Fur- niss E. S. De Caulle and the French Army. A Crisis in Civil-military Relations. New York, 1964; Girarder R. La crise militaire française 1945—1962. Aspects sociologiques et idéologiques. Paris, 1964; Gorce P.-M. de la. La République et son armée. Paris, 1963; Leu- tin P. L’Algérie des colonels. Paris, 1958; Planchais J. La malaise de l’armée. Paris, 1958; Idem. Une histoire politique de l’armée de Gaulle à de Gaulle 1940—1967. Paris, 1967. 19 Рубинский Ю. И. Указ, соч., с. 34; Le Monde, 1961, 25 avr. 20 Военные ассигнования на войну в Индокитае составили более 3 тыс. млрд. фр. Ассигнования на войну в Алжире только за три года (1955—1957 гг.) составили 1195 млрд. фр. (Salan R. Mémoires. Fin d’un Empire. Paris, 1972. T. 3. Algérie française (1er novembre 1954—6 juin 1958), p. 412). 173
но и политические задачи, проистекавшие из характера этих войн. Армия стала в широких масштабах осуществлять полицейско-карательные, идеологические, административные, хозяйственные и другие функции, выходящие за пределы ее традиционной компетенции. Существенно расширяется ее самостоятельность в принятии политических решений. Армия как институт проникается сознанием своего возросшего значения и ответственности перед государством, которым управляют нестабильные правительства, (погрязшие в политических и финансовых махинациях. Ее недовольство правительством тем более растет, что в военных неудачах она склонна винить именно правительство за недостаточное внимание к ее нуждам и потребностям. «В Индокитае начался духовный кризис армии... этот ужасающий раскол между властью и армией, между нацией и армией. В Алжире этот раскол углубился»,— говорил позднее на судебном процессе Салана полковник Ж. Томазо, старый колониальный вояка21. Далеко не случайным является тот факт, что оппозиционные, антидемократические настроения охватили прежде всего и главным образом колониальные войска французской армии. Именно генералитет этих войск (Салан, Жуо, Зеллер, Аллар, Массю, Гарди и др.) принял самое активное участие в многочисленных антиреспубликанских заговорах. Ликвидация колониальной системы поставила бы под вопрос само существование многочисленной офицерской и унтер-офицерской касты. Напротив, увековечение колониального господства в Алжире и других владениях Франции давало бы этой касте гарантию сохранения ее социальных привилегий. Надежды на продолжение карьеры в метрополии для подавляющей массы офицерства обычных родов войск (особенно колониальной пехоты h парашютно-десантных частей) в условиях быст-? рой эволюции технических средств ведения современной войны и вызванной ею реорганизации армии были крайне слабыми. Именно этим и объяснялась та настойчивость, с •которой офицерство и генералитет цеплялись за сохранение традиционных военно-административных, методов эксплуатации французских колоний. 21 Le Procès du général Raoul Salan. Sténographie complète des audiences, réquisitoire, plaidoiries, verdict. Paris, 1962, p. 328. 174
Удержание Алжира в связи с этим верхушка армии считала своего рода «делом чести», во имя которого можно и даже нужно было пойти на ликвидацию ненавистного парламентского режима, что и было совершено в мае 1958 г. Поворот в алжирской политике де Голля, происшедший 16 сентября 1959 г., буквально потряс военно-колониалистские круги, считавшие де Голля своим заложником и должником. Именно в 1959 г. в армии зреет новый заговор, на этот раз направленный против политики и лично де Голля. В это время в среде офицерства в Париже возникает строго законспирированная группа из 50 человек, именовавшая себя «Армия — Нация». Она устанавливает тесные связи с крайне реакционным католическим объединением «Ситэ католик». Заручившись поддержкой сообщников в Лионе и Алжире, «Армия — Нация» в январе 1960 г. начинает борьбу с правительством де Голля. В армейских кругах широко циркулируют письма и листовки, составленные подпольной группою В одном из таких писем резко критиковалась алжирская политика правительства и подчеркивалось, что «против этой незаконной, антиконституционной политики восстание не только законно, но оно является священным долгом» 22. Недовольство алжирской политикой де Голля охватывает круги высшего генералитета. 5 марта 1960 г., в день, когда де Голль впервые произнес слова «Алжирская республика», генерал М. Шалль, будущий руководитель апрельского путча, записал в свой дневник: «Начиная с этого момента я серьезно задумываюсь о смысле моего пребывания в армии» 23. Другой руководитель путчистов, армейский генерал А. Зеллер, бывший начальник штаба сухопутных вооруженных сил Франции, скажет перед военным трибуналом: «Если вы попросите резюмировать глубокие причины моих действий (в апреле 1961 г.—17. Ч.)> я отвечу, что они проистекали единственно из желания сохранить Алжир под французским суверенитетом» 24. По мере того как алжирская политика правительства де Голля эволюционировала в направлении предоставле- 22 Fauvet J., Planchais J. Op. cit., p. 75. 23 Démaret P., Plume C. Objectif de Gaulle. Paris, 1973, p. 31. 24 Le Procès des généraux Challe et Zeller. Textes complèts des débats, réquisitoires, plaidoires, annexes. Paris, 1961, p. 49—50. 175
ния Алжиру независимости, фронда генералов становилась все более откровенной и вызывающей. 11 ноября I960 г. маршал Жюэн отказался участвовать в торжественной церемонии по случаю годовщины перемирия 1918 г. 28 декабря того же года в открытом письме к президенту республики, с которым его связывала пятидесятилетняя дружба, маршал Жюэн, впервые обращаясь к де Голлю на «вы», резко осудил его алжирскую политику и идею референдума о самоопределении Алжира, который решил провести президент республики,25. 4 января 1961 г., за четыре дня до референдума, в печати появляется обращение 16 генералов запаса к французам с призывом голосовать «нет» на референдуме. В их числе мы находим и будущих участников апрельского путча. 8 января 1961 г. 20,7 млн. избирателей (из 27,2 млн.) приняли участие в референдуме: «да» самоопределению сказали 75,2% голосовавших; «нет»—24,7% 26. Таким образом, значительным большинством голосов политика самоотределения Алжира, объявленная де Голлем, получила одобрение. Непосредственным результатом референдума явились новые неофициальные контакты представителей Франции и ВПАР Алжира. 20 февраля и 5 марта в Швейцарии состоялись встречи Жоржа Помпиду и Брюно де Лёсса с представителями ВПАР А. Бумеджелем и Т. Бу- ларуфом. Алжирские представители дали согласие на предложение де Голля начать на территории Франции официальные переговоры о прекращении огня в Алжире27. 30 марта французское правительство и ВПАР объявили об открытии 7 апреля в г. Эвиане франко-алжирских переговоров. 11 апреля на пресс-конференции президент де Голль подтвердил намерение Франции признать независимый и суверенный Алжир после благополучного завершения переговоров. Армейские заговорщики в спешке завершают подготовку выступления с тем, чтобы не допустить соглашения на Эвианских переговорах. К руководству готовящимся путчем они предполагают привлечь М. Шалля, 25 Gaulle Ch. de. Mémoires d’Espoir, p. 98. 26 L’Année politique, 1961. 27 Gaulle Ch. de. Mémoires d’Espoir, p. 105. 176
одного из самых известных генералов французской армии. Шалль давно уже обдумывал свою линию действий; он с самого начала не принял новой алжирской политики главы государства. В ходе «недели баррикад» он не решился стать на сторону мятежников. Как опытный военачальник, ,он понимал, что затея «штатских» не имеет шансов на успех. Все свои надежды он возлагал на армию в Алжире и «сочувствовавших» ей военных в метрополии. Однако неожиданный перевод из Алжира в Фонтенбло спутал карты генерала. После объявления де Голлем референдума о самоопределении Алжира Шалль решает действовать. 30 декабря 1960 г., т. е. за несколько дней до референдума, он подает рапорт об отставке с поста главнокомандующего центральноевропейской зоной НАТО. Это явилось подлинной сенсацией, тем более что генерал откровенно указывал на причину своей отставки — несогласие с алжирской и всей внешней политикой президента де Голля 28. Во время встречи с премьер-министром М. Дебре он заявил ему: «Политика правительства ведет Алжир, а затем и Францию к катастрофе». Одновременно он высказал премьер-министру свои критические замечания относительно атлантической и . европейской политики Пятой республики. «Пусть Франция откажется от атомной бомбы и согласится на атлантическую интеграцию; взамен Соединенные Штаты помогут ей сохранить Алжир»,— заявил он, покидая отель «Матиньон», резиденцию М. Дебре29. 1 марта 1961 г. 56-летний генерал Шалль получает формальное согласие президента республики и выходит в преждевременную отставку. Одев штатский костюм, Шалль окунается в политическую жизнь, став постоянным участником «венсеннских коллоквиумов». Здесь он встречает своего предшественника на посту в Фонтенбло генерала Валлюи. Шалль сразу же оказывается в центре внимания заговорщиков, которым он нужен как знамя в борьбе с де Голлем. Отставной генерал подвергает28 Courrière У. Op. cit., t. 4, p. 255. 29 Démaret P., Plume C. Op. cit., p. 86; Fauvet J., Planchais J. Op. cit., p. 46. 177
ся усиленным обхаживаниям со стороны экс-полковнй- ка Аргу. Бывший начальник штаба Массю, А. Аргу стал к тому времени подлинным мозговым центром заговора. Выпускник Политехнической школы участник второй мировой войны Аргу долгое время прослужил в Алжире под командованием Массю. После «недели баррикад» Аргу, вставший на сторону ультра, был привлечен к суду военного трибунала, но оправдан. Весной 1961 г. он дезертирует из армии и, перейдя на нелегальное положение, целиком отдается подготовке нового путча в Алжире. К руководству путчем он стремится привлечь Шал- ля. «Франция еще имеет в руках все козыри. Нельзя их бросать,,— убеждает Шалля Аргу. После Эвиана все будет кончено... Идите с нами. Многие военные готовы. Мы покажем, что Алжир можно умиротворить...» 30 Под многими военными, готовыми выступить, о которых говорил Аргу, подразумевались прежде всего . генералы Жуо, Зеллер и Салан. Для уроженца Орана Э. Жуо лозунг «французский Алжир» имел особый смысл. Будучи не согласным с алжирской (Политикой де Голля, армейский генерал авиации Э. Жуо в октябре 1960 г. выходит в отставку и поселяется в г. Алжире, где возглавляет картонажное общество МАПИ. Одновременно он является почетным президентом «Национального объединения французских выходцев из Северной Африки», одной из многочисленных шовинистических .организаций. Жуо развивает активную нелегальную деятельность по подготовке нового антиправительственного путча. Его главным сообщником был тоже отставной армейский генерал А. Зеллер. Перед выходом в отставку он добивается разрешения посетить Алжир под предлогом прощания ç войсками. Там он демонстративно в полном одиночестве возлагает венок к Монументу павшим с надписью: «Армейский генерал Зеллер павшим за французский Алжир». В январе 1961 г. он подписывается под «манифестом генералов», призывающим сказать «нет» самоопределению Алжира на референдуме. Служба . безопасности берет его под свое наблюдение, оказавшееся, впрочем, не эффективным. 30 Le Procès des généraux Challe et Zeller, p. 39. 178
Четвертым главным действующим лицом в заговоре генералов был Р. Салан, старый колониальный вояка, занимавший посты главнокомандующего французскими войсками в Индокитае и Алжире. Выйдя в отставку в июне 1960 г., Салан получает разрешение поселиться, согласно его просьбе, в Алжире, но уже спустя месяц его высылают оттуда за антиправительственную деятельность 31. Оказавшись в Париже под надзором полиции, Салан строит планы побега, который ему удается осуществить 30 октября, когда он в сопровождении своего адъютанта капитана Ж. Ферранди переходит испанскую границу и обосновывается в Мадриде. Там он устанавливает контакты с организаторами «недели баррикад» — Лагайярдом, Сюзини, Лефевром и др. 24 марта Шалля посетил в Лионе бывший начальник его штаба полковник Жорж де Буассье (кузен Алена де Буассье, зятя де Голля), посвященный в заговор. Полковник также убеждает своего бывшего шефа дать согласие на руководство путчем. По его сведениям, армия в Алжире беспрекословно последует за бывшим главнокомандующим. Через два дня генерала посещают прибывший из Алжира Жуо, а затем Зеллер. В то время пока будущие руководители путча обсуждают положение в Алжире, его непосредственные организаторы и исполнители заняты практической подготовкой выступления. 8 апреля 1961 г. в одном из многочисленных кабинетов «Эколь милитэр» собралась группа военных: генералы Ванюксем и Фор, полковники Бруаза, Аргу и Годар, капитан Сержан, лейтенант Дегельдр. Было принято решение готовить путч одновременно и в метрополии 32. -11 апреля на пресс-конференции президент де Голль заявил, что Франция не будет препятствовать образованию независимого алжирского государства, «суверенного внутри и вовне». Для Шалля вопрос решен. На следующий день он встречается с Жуо, Зеллером, а также с генералами Фо- ром и Гарди. «Генералы Зеллер, Жуо и я, — говорил впоследствии Шалль перед военным трибуналом,— назначили дату выступления на 20 апреля. Жуо вылетел 31 Azeau H. Révolte militaire. Alger, 22 avril 1961. Paris, 1961, p. 1'14. 32 Démaret P., Plume C. Op. cit., p. 87. 179
в Алжир встречать нас»33. О принятом решении первым был информирован генерал Ванюксем, заместитель командующего французскими войсками в Западной Германии, который должен был направить в Париж две моторизованные бригады. Заговорщики поставили в известность относительно своих планов Жоржа Бидо, старого политикана, бывшего министра в ряде правительств Четвертой республики, претендовавшего на важный пост в случае успеха путча. 16 апреля Жуо встречается с бывшим вишистом генералом П.-М. Биго34, командующим 5-м округом ВВС в Алжире, и тот направляет своего представителя майора Шютца в Париж. 20 апреля рано утром Шютц прибывает в Париж и направляется на бульвар Виктор, где находится штаб ВВС. Там у заговорщиков имеется сообщник— генерал Ж.-Л. Нико, временно исполнявший в тот период обязанности начальника штаба французских ВВС35. Нико отдает приказ начальнику военно-воздушной базы в Креле подготовить к полету двухмоторный самолет. В этот же день в кабинете полковника Ш. Лашеруа в «Э'коль милитэр» полковники И. Годар и А. Аргу заканчивали последнюю редакцию декларации Шалля, которую он должен был зачитать в день путча. Сам хозяин кабинета, признанный специалист по «тайной войне», с 16 апреля нелегально находился в Алжире, где он на месте готовил путч. 18 часов 45 минут 20 апреля с взлетной полосы военно-воздушной базы в Креле поднялся двухмоторный «Нор-2501» и взял курс на Алжир. На борту находились всего три пассажира: Шалль, Зеллер и полковник Бруа- за, переодетые в штатское. Спустя несколько часов самолет приземлился на аэродроме Блида, где его ожидал полковник Ж. Робэн в сопровождении группы парашютистов Иностранного легиона. Он отправил двух генералов и полковника на виллу Тагарэн близ алжирской столицы. 33 Le Procès des généraux Challe et Zeller, p. 40. 34 Le Procès d’Edmond Jouhaud. Compte rendu sténographique. Paris, 1962, p. 33. 35 Cottaz M. Les Procès du putsch d’Alger et du complot de Paris. Paris, 1962, p. 20; Fauvet J., Planchais J. Op. cit., p. 88. 180
В этот же день в Алжир прибыли и другие руководители путча: генерал П. Гарди, бывший генеральный инспектор Иностранного легиона, и уже известные нам А. Аргу и И. Годар 8в. Захват г. Алжира возлагался на отряд десантников полковника Робэна и 1-й парашютно-десантный полк Иностранного легиона, входивший в 10-ю парашютно- десантную дивизию, дислоцированную в районе Зераль- ды. 1-й полк пара активно участвовал во многих колониальных войнах и экспедициях, в том числе в Индокитае, Алжире и Суэцкой авантюре. В момент путча командир полка полковник Гюиро находился в отпуске и полком временно командовал майор Эли Денуа де Сен-Марк, ветеран колониальных войск, убежденный сторонник «французского Алжира». На него и возложили руководители путча все свои надежды. 2. Апрельский военный путч в Алжире Всякий заговор, а тем более такой, в который вовлечены десятки и сотни людей, всегда рискует быть раскрытым. Можно определенно утверждать, что для де Голля и его правительства путч не был неожиданностью во всех отношениях. Сама обстановка, существовавшая в Алжире и метрополии после 13 мая 1958 г., не давала никаких оснований для спокойствия. Грозовые разряды недовольства алжирской политикой правительства де Голля постоянно могли вызвать новый кризис. Откровенная оппозиция части армии также свидетельствовала о шаткости голлистского режима. Однако были и более конкретные признаки надвигающихся событий. В среду 19 апреля в г. Алжире появляются две прокламации, содержание которых весьма красноречиво. Первая прокламация принадлежала перу Р. Мартеля. В ней содержался откровенный призыв к восстанию — «организуйтесь, объединяйтесь, вооружайтесь!». Мартель призывал алжирских французов вступать в шовинистические террористические организации. «Эди организации, — говорилось в прокламации, — действуя в тесной связи с Мадридом и нашим шефом генералом 86 Beyssade P. La guerre d’Algérie 1954—1962. Paris, 1968, p. 213; Fauvet J., Planchais J. Op. cit., p. 86—90. 181
Саланом, направляют борьбу за освобождение родины. Оппозиция организуется, объединяется, становится все более сильной». О Салане в ней было сказано*: «Он один— наш подлинный руководитель!»37 Вторая листовка принадлежала «Секретной вооруженной организации» (ОАС). Призывая солдат, офицеров и полицию к неповиновению голлистским властям, листовка заканчивалась словами: «Будьте готовы примкнуть к национальной армии в час восстания»38. Премьер-министр Дебре 19 апреля получил сведения о том, что имеются «признаки операции, еще не определенной, инициаторами которой могли быть некоторые элементы в армии»39. Вечером 21 апреля появились конкретные сведения о планах путча. В этот день некий лейтенант Савари из гарнизона Тизи-Узу, посвященный в заговор и отказавшийся в нем участвовать, раскрыл его своему шефу генералу Симону, коменданту восточной зоны г. Алжира. У военной службы безопасности были и другие сведения о готовящемся ночью путче. Обо всем было доложено в Париж и генеральному делегату Ж. Морэну. В 20 часов 30 минут Морэн вызывает к себе префекта полиции и директора «Сюртэ женераль» и обсуждает план возможных действий. Принимается решение взять под наблюдение основные подходы к городу и усилить охрану общественных зданий 40. И только. Подобную небрежность нельзя объяснитъ иначе, как недооценкой создавшейся ситуации. В Париже, видимо, не склонны были всерьез проанализировать полученные сведения. Если бы о планах путча была своевременно и широко оповещена общественность страны и были приняты эффективные меры по их пресечению, тогда, думается, его инициаторы не решились бы начать свою акцию. Но ничего подобного не произошло, и спустя несколько часов судьба Франции была вновь, в который уже раз за короткий период времени, брошена на весы истории. 37 Fauvet J., Planchais J. Op. cit., p. 79—80. 38 Ibid., p. 80—81. 39 Journal officiel de la République Française. Débats parlementaires. Assemblée Nationale. Séance du mardi 25 avril 1961, 1961, 26 avr., p. 510. 40 Le Procès des généraux Challe et Zeller, p. 88; Fauvet J.f Planchais J. Op. cit., p. 103—104. 182
В 23 часа 30 минут, когда генеральный делегат Морэн беседует в Летнем дворце с прибывшим в Алжир министром транспорта и общественных работ Робером Бюроном, в его кабинете раздается телефонный звонок. Префект полиции сообщает генеральному делегату о том, что из гарнизона Тизи-Узу дезертировала группа солдат во главе с капитаном. Через 15 минут новая информация о замеченном сосредоточении и движении войск в 20 км от г. Алжира. Путчисты, выдавая себя за правительственные войска, занимали, согласно приказу Морэна, общественные здания. Это позволило им к 2 часам ночи без единого выстрела подойти к резиденции генерального делегата — Летнему дворцу41. Главнокомандующий французскими войсками в Алжире генерал Ф. Гамбьез после безуспешных попыток связаться с командованием 1-го парашютно-десантного полка садится в автомобиль и вместе с бригадным генералом Сент-Иллье, командиром 10-й дивизии, в которую входит полк, направляется навстречу двигающимся путчистам. Вскоре они наталкиваются на колонну грузовиков. Генералы преграждают им дорогу. Из ближайшего грузовика выскакивает лейтенант-пара и кричит: «Вы разве не в курсе?—Прибыли Шалль и Зеллер!». — А Вы их видели?—спрашивает Гамбьез. — Не я,, другие. — Я Вас сажаю под арест»,— резюмирует диалог главнокомандующий. В ответ лейтенант возвращается в грузовик, приказывает шоферу трогаться, и генеральский джип оказывается на обочине дороги. Гамбьез устремляется вслед за колонной 42. Он настигает ее у ворот Летнего дворца. Генерал обращается к жандармам, охраняющим резиденцию Морэна: «Это мятежники. Выполняйте свой долг». Однако жандармы не двигаются. Лишь кое-кто из них берется за автомат. Тот же лейтенант предупреждает генерала: «Вы провоцируете ’кровопролитие». Пара выскакивают из машин и берут автоматы наизготовку. Гамбьез заслоняет собой вход во дворец, но дюжие парашютисты отбрасывают в сторону маленького генерала, врываются в здание и требуют выдачи генерального делегата. 41 Le Procès des généraux Challe et Zeller, p. 89. 42 Fauvet J., Planchais J. Op. cit., p. 106—107. 183
Морэн в это время, запершись в одном из кабинетов, звонит по телефону спецсвязи в Париж, а затем в Оран и Константину командирам армейских корпусов генералам де Пуйи и Гуро и информирует их о происходящем. Вскоре, однако, связь была прервана, а ворвавшиеся в кабинет путчисты захватывают генерального делегата 43. Другая группа путчистов в это время устремляется в квартал Пелиссье, где размещался штаб генерала Везинэ, командира столичного армейского корпуса. Преодолев слабое сопротивление охраны, парашютисты, возглавляемые капитаном Борелем, врываются в кабинет Везинэ, разоружают и обыскивают его. Прикладом карабина легионер разбивает портрет президента де Голля, висевший на стене. Командир корпуса под конвоем путчистов покидает свою резиденцию. После захвата Летнего дворца и штаба алжирского корпуса мятежники направляются в «Форт императора», где размещается оперативный штаб. Они его занимают также без единого выстрела. Последним из высших военных руководителей голлистской администрации в г. Алжире оставался вице-адмирал Кёрвилль, командующий французскими ВМС в Средиземном море. Его твердые голлистские убеждения были хорошо известны руководителям путча. На виллу адмирала в Эль-Биар был послан усиленный отряд парашютистов. Кёрвилль узнал о путче в 3 часа утра. Примерно в это же время из Парижа ему звонил начальник генерального штаба генерал Олье, который сказал, что рассчитывает на него. Едва адмирал повесил трубку, как в дом ворвались путчисты. Пока мадам Кёрвилль вела с ними переговоры, адмирал успел скрыться в саду. Обыскав весь дом и не найдя адмирала, «леопарды» уходят. Кёрвилль, переодевшись в штатское, поспешил в адмиралтейство, еще не захваченное путчистами. Оттуда он отдает соответствующие распоряжения, объявив, что как старший берет на себя временное командование всеми французскими войсками в Алжире. Тем временем полковник Годар блокирует танками адмиралтейство, и командующему военно-морскими си43 Le Procès des généraux Challe et Zeller, p. 90. 184
лами приходится на сторожевом катере бежать в Оран 44. Остается полиция. Годар, бывший директор алжирской «Сюртэ», осуществляет молниеносную операцию по захвату здания центрального комиссариата и арестовывает комиссара Фашо. В операции приняла участие группа оасовцев, которая вынесла со складов комиссариата несколько сотен автоматов и карабинов 45. Ранним утром оасовцы захватывают тюрьму и освобождают 70 заключенных — террористов из различных ультра- шовинистических организаций 46. Первое время успех как будто сопутствовал путчистам. Уже к 4 часам утра столица Алжира полностью под их контролем. Объясняя причину этого успеха, Шалль скажет позднее военному трибуйалу: «Если мы захватили город Алжир практически без единого выстрела за полтора часа, то это потому, что нам повсюду открывали двери»47. Путчисты постоянно чувствовали моральную поддержку как со стороны основной массы «черноногих», так и со стороны отдельных воинских частей. Пятница 21 апреля в Париже заканчивалась, как обычно. Парижане, утомленные трудовой неделей, строили, каждый в меру своих возможностей, планы на выходные дни. Газетные полосы не предвещали никаких чрезвычайных событий. Центральное место в них отводилось официальному визиту в Париж президента Сенегала Леопольда Сенгора. В этот вечер он в сопровождении президента Французской Республики генерала де Голля присутствовал в «Комеди Франсэз» на представлении трагедии «Британикус». Ни генерал, ни его спутник, сидя в президентской ложе, не подозревали, что лишь случайность избавила их от верной смерти. В этот день в ложу президента должна была быть заложена мина. Но в самый последний момент из-за технических трудностей организаторы покушения вынуждены были отменить намеченную акцию48. Де Голль и президент 44 Fauvet J., Planchais J. Op. cit., p. 114—115. 45 Ibid., p. 116. 46 L’Organisation armée secrète. (Documents choisis et chronologie établie par М.-Th. Lancelot). Paris, 1963, t. 1, p. 13. 47 Le Procès des généraux Challe et Zeller, p. 55. 48 Démaret P., Plume C. Op. cit., p. 88; Azeau H. Op. cit., p. 103. 185
Сенгор благополучно возвращаются в свои резиденции. Премьер-министр М. Дебре в это время уже спит в своей постели в отеле «Матиньон». Рано утром он должен ехать в Шербург. В 2 часа 10 минут утра 22 апреля в квартире де Голля в Елисейском дворце раздается телефонный звонок. Начальник личной канцелярии президента Жоффруа де Курсель, узнав в чем дело, решается разбудить генерала, едва погрузившегося в сон. Дело действительно чрезвычайной важности. Премьер-министр Дебре, десять минут назад сам поднятый с постели, сообщил президенту, что в Алжире начался мятеж и столица перешла в руки мятежников, которыми руководит отставной генерал М. Шалль. Остальные подробности пока неизвестны. Уже через 20 минут после звонка Дебре генерал де Голль принимает решение: в Алжир срочно направляются министр по делам Алжира Луи Жокс и начальник генерального штаба генерал Олье. Их задача — ознакомление с ситуацией и налаживание контактов с верными правительству должностными лицами в Оране, Константине и других городах Алжира. Иными словами, эмиссары де Голля должны воспрепятствовать Шаллю установить контроль над всем Алжиром. Суперпрефекты девяти округов получают приказы поднять по тревоге все полицейские силы. Начальник штаба ВМС адмирал Кабанье, прибывший к де Голлю, получает распоряжение привести в боевую готовность французский флот в Тулоне и ждать приказа к отплытию в Алжир 49. В 6 часов 20 минут утра, когда большинство парижан досматривали свои сны, появляется первое официальное сообщение о путче: «Недисциплинированность некоторых командиров и подчиненных им войск привела к тому, что этим утром в г. Алжире гражданские и военные власти были поставлены перед невозможностью осуществлять свои функции. Положение в остальных районах Алжира остается стабильным. Правительство приняло этой ночью необходимые меры, о которых будет сообщено к в течение дня» 50. Столица просыпается, как обычно, спокойно, в полном неведении относительно происшедших событий. Только 49 L’Express, Numéro spécial, 1961, N 515, 27 avr., p. 6—7, 50 Le Monde, 1961 ? 23—24 avr. 186
Усиленные наряды полиции и жандармерии на улицах говорят внимательному наблюдателю о том, что происходит нечто необычное. Начав путч в ночь с пятницы на субботу, его организаторы рассчитывали на то, что большинство учреждений и предприятий в выходные дни закрыты и левым демократическим партиям и профсоюзам будет трудно организовать их для отпора мятежникам. К тому же, утренние газеты не успеют сообщить читателям о событиях в Алжире. Все это должно было, по замыслам путчистов, внести хаос и панику в ряды их противников. Однако уже с первых шагов мятежные генералы допустили целый ряд существенных промахов. Во-первых, их действия осуществлялись в основном в столице Алжира. В других крупных городах путчисты не проявляли соответствующей активности. Из-за этого они вскоре оказались в изоляции. Второй крупной ошибкой руководителей путча явилось то, что они не взяли под контроль государственное радио, которое продолжало свои передачи из Парижа. Так, население Алжира было информировано о путче по радио метрополии в 6 часов 20 минут утра, а по радио мятежников — лишь в 8 часов 30 минут. В дальнейшем алжирское население будет постоянно получать информацию из Парижа через транзисторные приемники. Третий важный просчет Шалля и его сообщников состоял в игнорировании их объективных союзников из числа «штатских» ультра, которые рвались к активному участию в путче, но постоянно, за малым исключением, получали отпор. «У офицеров своего рода аллергия по отношению к зародившемуся движению ОАС, которая ориентируется на генерала Салана»,— отмечают французские исследователи П. Демарэ и К. Плюм 51. Шалль постоянно подчеркивал чисто военный характер путча. В 8 часов 45 минут 22 апреля радиостанция путчистов передала заявление генерала Шалля: «Офицеры, унтер- офицеры, жандармы, матросы, солдаты и летчики. Я прибыл в Алжир вместе с генералами Зеллером и Жуо и в согласии с генералом Саланом для того, чтобы выполнить наш долг — спасти Алжир. Правительство намерено оставить Алжир 'мятежникам (ФИО.— П. Ч.). Хотите 51 Démaret P., Plume С. Op. cit., р. 89. 187
ли вы, чтобы Мерс эль-Кебир или город Алжир стали бы завтра советскими базами?... Командование оставляет за собой право распространить свои действия на метрополию и восстановить конституционный и республиканский порядок, серьезно подорванный правительством, незаконность которого стала очевидной в глазах нации»52. Последняя фраза из декларации Шалля раскрывала подлинные цели путча, далеко выходившие за рамки «спасения Алжира». Речь шла о прямой попытке покушения на республику и демократию. Это сразу же предопределило крайнюю враждебность общественного мнения действиям путчистов. Впоследствии Шалль будет избегать политических заявлений, а на суде отстаивать версию об «аполитичности» развязанного им путча. Но это уже никого не сможет убедить, тем более что вся деятельность путчистов наглядно раскрывала их далеко идущие политические планы. Цель путчистов состояла не только в удержании Алжира под французским суверенитетом, но и в свержении правительства де Голля. Мятежные генералы надеялись повторить 13 мая с лучшим для себя результатом. При этом речь никоим образом не шла о возвращении к парламентскому режиму Четвертой республики, к которому организаторы путча испытывали органическое отвращение и падению которого они в немалой степени содействовали в 1958 г. Основополагающим в мировоззрении авторов апрельского путча наряду с колониалистскими убеждениями был воинствующий антикоммунизм. Для них и во Франции и в Алжире существовал один главный противник — коммунизм, с которым необходимо вести непримиримую войну. Развязав путч, генералы всячески подчеркивали его антикоммунистическую направленность Видный американский обозреватель Джозеф Олсоп писал в те дни: «Вне всякого сомнения, генерал Шалль и его сообщники надеялись на помощь американцев, играя антикоммунистической картой» 53. В беседе с генералом де Пуйи, которого он пытался склонить на свою сторону, Шалль говорил, что «когда он работал в НАТО, то знал, что все союзники были встре52 Le Figaro, 1961, 24 avr. 53 The New York Herald Tribune, 1961, 26 Apr. 188
вожены коммунистическим внедрением в Северную Африку, и он думал, что этому не дадут совершиться»54. Утром 22 апреля путчисты создают военный трибунал для суда над лицами, виновными за «сдачу Алжира и Сахары», иначе говоря, над всеми теми, кто противился продолжению колониальной войны и выступал за предоставление коренному населению Алжира национальной независимости55 56. Обосновавшись в столице, триумвират генералов пытается установить контакты с командованием частей и подразделений, дислоцированных в провинциальных городах Алжира, прежде всего в Константине и Оране. К командиру константинского армейского корпуса генералу Гуро направляется полковник Аргу, который добивается от него согласия направить в г. Алжир 1-й кавалерийский полк Иностранного легиона под командованием своего давнего приятеля полковника Шарля де ля Шапелля. Гуро выражает сочувствие путчистам, но колеблется занять решительную позицию5<i. Иначе повел себя командир оранского корпуса. Маркиз Анри де Пуйи всегда слыл в армии легитимистом. После 13 мая он безоговорочно поддержал де Голля и оставался верен ему. Будучи товарищем Шалля по выпуску из Сен-Сира, де Пуйи не был столь чувствителен к его престижу. Получив известия о событиях в столице, генерал сразу же занял отрицательную позицию в отношении мятежников. Не имея достаточных сил для наступления на Алжир, де Пуйи избрал оборонительную тактику, приведя все наличные силы в состояние боевой готовности. «Черноногое» население Орана, получив известия о путче в г. Алжире, открыто демонстрирует свои симпатии к путчистам. Повсюду появляются национальные флаги. Выходит из подполья ОАС. На улицах идет открытая вербовка добровольцев —। «маки» на помощь путчистам. Среди старших военных командиров, однако, преобладают единодушие и поддержка действий своего командующего. Попытка эмиссара Шалля, бывшего инспектора 54 Из показаний генерала де Пуйи в военном трибунале (Le Procès des généraux Challe et Zeller, p. 121). 55 Beyssade P. Op. cit., p. 214. 56 Azeau H. Op. cit., p. 147. 189
Иностранного легиона генерала Гарди возбудить легионеров, штаб которых находился в 83 км от Орана, потерпела неудачу57. Этим же утром, в 9 часов 26 минут, в Оран прибывают посланцы де Голля — генерал Олье и министр по делам Алжира Жокс. Вскоре к ним присоединяется бежавший на катере из г. Алжира вице-адмирал Кёрвилль. Итоги первого дня были для Шалля неопределенными. С одной стороны, он стал хозяином положения в алжирской столице. Его поддержали 10-я и 25-я парашютно-десантные дивизии, 13-я полубригада и 1-й сахарский эскадрон Иностранного легиона, 2-й и 5-й пехотные полки Иностранного легиона, отдельные подразделения 213-го полка морской пехоты58. Однако части ВВС отказались последовать примеру своего командующего — генерала Виго, перешедшего в ряды мятежников. Флот также был враждебен путчу и поддержал адмирала Кёр- вилля. Гуро, хотя и заявил о своей 'поддержке путча, постоянно колебался. На корпус в Оране рассчитывать не приходилось. В самой алжирской столице ситуация продолжала оставаться сложной. Хотя город находился в руках путчистов, казармы частей, отказавшихся присоединиться к ним, не были блокированы. Никаких действий по созданию обороны города на случай наступления правительственных войск не было предпринято. А время неумолимо бежало вперед. «Наше предприятие должно было увенчаться успехом в течение 48 часов,—‘говорил впоследствии Шалль,— иначе оно было бы обречено»59. Ближайшей и важнейшей задачей для Шалля и его сообщников было в тот момент заставить Оран и Константину присоединиться к Алжиру. Большие надежды Шалль, Жуо и Зеллер возлагали на Париж, где ожидались важные события, которые могли коренным образом изменить ситуацию в их пользу. Утром 22 апреля парижская префектура полиции осуществила удачную операцию, истинное значение которой стало понятным спустя некоторое время. Прибыв на авеню Клебер с ордером на арест капитана француз57 Fauvet J., Planchais J. Op. cit., p. 134. 58 Le Monde, 1961, 24 avr. 59 Le Procès des généraux Challe et Zeller, p. 61. 190
ской армии Филиппа де Сен-Реми из министерства по делам ветеранов войны и не обнаружив его дома, оперативная группа полиции устремилась на авеню Ньель, где проживал приятель де Сен-Реми майор Ф. Блео, сын ви- шистского статс-секретаря по морским делам. Там к своему удивлению полицейские обнаружили, помимо разыскиваемого капитана, еще несколько военных, в числе которых оказался их «старый знакомый» дивизионный генерал Ж. Фор. Командуя с 1959 г. 27-й альпийской дивизией, генерал Фор сближается с вождем алжирских ультра Ортизом и во время «недели баррикад» открыто выступает в поддержку ультра. Переведенный в феврале 1960 г. в Париж без всякого нового назначения, Фор отдает себя подготовке нового заговора, и в середине апреля 1961 г. назначается Шаллем руководителем путча в метрополии. Об этом полиция узнает из бумаг, захваченных во время обыска. Одновременно с Фором, Сен-Реми и Блео были арестованы полковник Р. Водрэй, майоры П. Мушонне, Ф. Азай и Р. Казатти, префект Ж. Леже, директор Кредитного общества М. Ле Конт, доктор А.— П. Катала и др. Несколько позднее был арестован некий Бернар Сабуре, в машине которого был найден зашифрованный список участников заговора и план захвата Парижа. В «парижском заговоре» оказались замешаны более 130 человек60. К руководству заговором были причастны полковник Годар и капитан Сержан, участвовавшие в секретном заседании в «Эколь милитэр» 8 апреля 1961 г. Из найденных бумаг и показаний арестованных стало известно, что в Париже действовала хорошо законспирированная организация, возглавляемая генералом Фором. Организация состояла из трех отделов. Первый отдел занимался вербовкой сообщников из представителей крайне правых кругов и бывших военных. Он должен был также обеспечить подчинение приказам Фора частей парижского гарнизона. Второй отдел добывал сведения о надежности или ненадежности тех или иных офицеров в целях их возможного использования или нейтрализации. В задачу третьего отдела входила психоло- 60 К суду были привлечены 22 человека (Le Monde, 1961, 24 avr.; Beyssade P. Op. cit., p. 215; Fauvet J., Planchais J. Op. cit., p. 151 — 155). 191
гическая и идеологическая обработка населения. В этом отделе работали специалисты с опытом Индокитая и Алжира. Незадолго до апрельского путча были составлены и отпечатаны 2 тыс. листовок с призывом к армии выступить в поддержку мятежников el. Парижские заговорщики имели сообщников во французских войсках в ФРГ в лице заместителя командующего генерала Ванюксема и командира 5-й танковой бригады генерала Грибиуса. В операции по захвату Парижа должны были принять участие 501-й танковый полк, дислоцированный в Рамбуйе, и 2-й орлеанский гусарский (мотомеханизированный) полк61 62. Захват Парижа планировалось осуществить с трех направлений концентрическими ударами. Первая колонна, двигавшаяся из Осерра через Венсеннский лес, площадь Нации и Аустерлицкий мост, должна была захватить парижскую префектуру полиции. Вторая колонна (501-й танковый полк) шла через Булонский лес и площадь Звезды и имела целью блокировать Елисейские поля. Третья, действуя со стороны бульвара Монпарнас, должна была захватить Бурбонский дворец — резиденцию Национального собрания и отель «Ма- тиньон»— резиденцию главы правительства. Точные места встречи путчистов и их дальнейшие действия после захвата правительственных учреждений должны были быть уточнены полковником Годаром в субботу 22 апреля 63. Большое беспокойство у руководителей «парижского заговора» вызывала ФКП; ее сила и влияние на трудящихся французской столицы были им хорошо известны. На суде один из заговорщиков, Б. Сабуре, говорил, что руководством ему было поручено организовать возможный «отпор коммунистическому движению» после совершения переворота, т. е., иначе говоря, парализовать с помощью военизированных отрядов ультра единственную мощную и организованную силу — ФКП, способную воспрепятствовать планам путчистов 64. 61 Cottaz М. Op. cit., р. 211—212; Fauvet J., Planchais J. Op. cit., p. 155. 62 Fauvet J., Planchais J. Op. cit., p. 154. 63 Ibid. 64 Cottaz M. Op, cit., p. 232. 192
В полдень 22 апреля премьер-министр Дебре созвал всех военных и полицейских руководителей, ответственных за поддержание порядка. Никому тогда и в голову не могло прийти, что в штабе по борьбе с путчем до самого его поражения заседал и пользовался полным доверием премьер-министра сообщник путчистов генерал авиации Нико, замещавший своего шефа генерала Стелена, находившегося в командировке на Мадагаскаре на столь важном в тот момент посту начальника штаба ВВС. В царившей панике только президент де Голль сохранял присущее ему хладнокровие. На заседании совета министров, созванном в 17 часов, он спокойно заявил: «В этом деле, господа, важно прежде всего то, что оно не серьезно»65. Де Голль хорошо знал людей, возглавивших путч, и был невысокого мнения об их смелости и способности действовать. В ответ на предупреждение, что генерал Шалль во главе парашютистов вот-вот будет в Париже, он отвечал: «Да, если бы это был Фидель Кастро. Но не Щалль»66. Де Голль приглашает в Елисейский дворец американского посла Гэвина и просит его сделать запрос в Вашингтон о возможной помощи против мятежников со стороны американского VI флота в Средиземном море. Вскоре де Голль получает телеграмму Дж. Кеннеди с выражением поддержки67. Известие о путче генералов в Алжире всколыхнуло всю страну. Генеральный секретарь ФКП Морис Торез обратился с письмом к руководству СФИО, Обьединен- ной социалистической партии (ОСП), партии радикалов, католической МРП, демократическим профсоюзам, Движению сторонников мира и другим организациям с призывом к единству действий в борьбе против генеральского путча. Политбюро ФКП публикует заявление, в котором говорится: «Коммунистическая партия призывает рабочий класс и все демократические силы к немедленному отпору и объединенным действиям во всех формах против вдохновителей и авторов переворота в Алжире» 68. ФКП давно говорила об угрозе со стороны ультраправых сил. Еще в начале апреля она предуп- 65 Fauvet J., Planchais J. Op. cit., p. 157. 66 Цит. по: Молчанов H. H. Генерал де Голль. M., 1972, с. 395. 67 Azeau H. Op. cit, p 157. 68 L’Humanité, 1961, 23 avr. 7 П. П. Черкасов 193
реждала, что, в то время как горстка «активистов» пользуется снисходительностью властей и расширяет свои террористические акции, «правительство принимает меры против сторонников мира» 69. Требуя решительных действий против путчистов, ФКП 22 апреля предупреждала трудящихся, что они «должны рассчитывать прежде всего на свои собственные усилия» 70. В результате настойчивости ФКП уже 22 апреля создается Координационный комитет левых демократических сил в составе представителей компартии, СФИО, ОСП, партии радикалов, левых голлистов, демократических профсоюзных объединений, который собирается на первое совещание в 15 часов 30 минут 71. Крупнейшие профсоюзы и партии выступают с решительной критикой действий путчистов. В КТ: «Только самый широкий союз трудящихся и демократов способен нанести решительное поражение военным мятежникам и ультра. Это поражение расчистит дорогу к переговорам и миру в Алжире, к свободе и демократии» 72. ФКХТ «просит правительство действовать самым решительным образом» 73. Форс увриер: «...защита республиканских институтов — очевидный и настоятельный долг населения» 74. Союз за новую республику (ЮНР) призвал население «оказывать полную поддержку генералу де Голлю и правительству в защите государственной власти и республиканской законности» 75. Федерация клерикальной партии МРП департамента Сена: «Активисты МРП ...заверяют президента республики в своей постоянной верности демократическим институтам и выражают свою полную поддержку действий правительства против подрывных элементов» 76. Бюро СФИО: «Перед лицом новой и серьезной угрозы, создаваемой военным путчем, все республиканцы-де- 69 L’Humanité, 1961, 4 avr. 70 Cahiers du communisme, 1961, N 5, p 1065. 71 Le Monde, 1961, 23—24 avr. 72 Ibid. 73 Ibid. 74 Ibid. 75 Ibid. 76 Le Figaro, 1961, 24 avr. 194
MôKpâTbî должПЫ сплбФйтьСЯ й проявлять бдительность» 77. «ОСП считает, что народный отпор путчу должен быть единым, мощным и немедленным» 78. Уже первая реакция общественного мнения во Франции на известия о путче показала полную моральную изоляцию мятежников. Одновременно были похоронены их надежды на разброд и панику в демократическом лагере. Даже правые буржуазные партии, например МРП, отказали им в поддержке. После раскрытия «парижского заговора» надеяться на помощь из метрополии путчистам более не приходилось. Оставалось форсировать события в Алжире. Центральным событием следующего дня путча, 23 апреля, явилось прибытие в столицу Алжира генерала Салана. Как уже отмечалось, с конца октября 1960 г. он обосновался в Мадриде, где, по его словам, «ожидал момента, когда можно будет вернуться в Алжир и возобновить там борьбу против ФИО» 79, Напутствуя Салана на аэродроме ранним воскресным утром, его покровитель Серрано Суньер, предоставивший в распоряжение Салана самолет, тем не менее сказал генералу: «Ваше дело проиграно. Вашим генералам в Алжире не хватает энергии. Они до сих пор не расстреляли ни Морэна, ни Гамбьеза. Франко никогда бы не поколебался» 80. Самолет Салана приземлился на военном аэродроме «Мэзон Бланш» в 10 часов утра. Вместе с ним прибыли Ж.-Ж. Сюзини, бывший лидер алжирских студентов, активный участник «недели баррикад», ставший главным политическим советником генерала, и капитан Ферран- ди, адъютант Салана. «С его прибытием (Салана.—17. 7.),— отмечает французский исследователь алжирской войны П. Бейссад,— мятеж перестает быть чисто военным мероприятием; начинается его политизация» 81. Трудно согласиться с авто* ром в том, что апрельский путч был исключительно военной акцией (факты, приведенные выше, опровергают это 77 Ibid. 78 Le Monde, 1961, 23—24 avr. 79 Le Procès du général Raoul Salan, p. 80. 80 Démaret P., Plume C. Op. cit., p. 91. 81 Beyssade P. Op. cit., p. 215. T 195
мнение); с французским историком, однако, можно согласиться в том, что приезд Салана еще более углубил политический характер путча генералов. Среди четырех главных действующих лиц апрельского путча Салан имел наибольшие политические амбиции. Ни Шалль, который лишь в самое последнее время «приобщился» к высокой политике, ни темх более Жуо и Зеллер, интеллектуального уровня которых лишь хватало на управление подчиненными им войсками, не могли сравниться по честолюбию и стремлению к власти с Раулем Саланом, давно, еще с памятного 13 мая, вынашивавшего собственные политические планы. Французские исследователи Ж. Фовэ и Ж. Планше склонны даже думать о наличии в апреле 1961 г. «двух параллельных заговоров, впоследствии совпавших: одного чисто военного— заговора Шалля, другого более политического — Салана» 82. Автор не располагает сколько-нибудь достоверными данными, позволяющими полностью согласиться с данной версией. Но в целом она представляется правдоподобной. Во всяком случае наличие тесных связей Салана с политическими кругами алжирских ультра, чьим неоспоримым лидером он являлся в 1961 г., уже тогда было широко известно. Можно сказать, что в апрельском заговоре Салан непосредственно представлял интересы именно «черноногих» ультра. Вся его деятельность в ходе путча и позднее, когда он встал во главе «Секретной вооруженной организации», подтверждает это. «Черноногие» восторженно приветствовали своего кумира. С его приездом в Алжир они связывали надежды на более широкое приобщение к участию в руководстве путчем. Триумвират генералов встретил своего сообщника внешне учтиво, но без восторга. Что касается Шалля, то он никогда не питал особых симпатий к своему предшественнику на посту главнокомандующего в Алжире. Впоследствии, когда его спросят: «Были ли Вы довольны приездом Салана?», Шалль ничего не ответит на это83. Едва сойдя с трапа самолета, Салан направляется в генеральную делегацию и занимает кабинет Морэна. В 82 Fauvet J., Planchais J. Op. cit., p. 178. 83 Ibid. 196
этот же день он составляет свой гражданский кабинет в составе Сюзини, Ферранди, Ашара и Мари. Там вскоре собирается значительное число «штатских», которые создают в различных кварталах г. Алжира свои командные пункты. Из кабинета генерального делегата Салан рассылает свои директивы и указания. После разгрома путча в архиве генеральной делегации будет обнаружен документ, подписанный Саланом, о назначении некоего Карабэна на должность префекта в Тизи-Узу84. В этот же день квартет генералов распределяет между собой обязанности: Шалль — командование вооруженными силами путчистов с присвоением ему ранга «главнокомандующий»; Жуо — организация снабжения и перевозок, а также ответственный за пропаганду; Зеллер— экономические и финансовые вопросы; Салан — гражданская администрация и связь с населением 85. На оперативных совещаниях в штабе путчистов Салан постоянно требует привлекать к широкому участию в путче гражданских ультра. «Я настаивал на мобилизации двух батальонов территориальных войск и призыве восьми возрастных групп»,— признал Салан на суде86. В воскресенье в столицу Алжира прибывают еще три полка мятежников. Оставив один полк в своем распоряжении, Шалль два других (14-й и 18-й) направляет в Оран для оказания давления на генерала де Пуйи. Последний в это время эвакуируется из города и со штабом отходит в Тлемсен. Части 10-й парашютно-десантной дивизии прибывают в Константину, где генерал Гуро никак не выберет, на чью сторону встать. Туда направляется генерал Зеллер с задачей добиться открытого присоединения Гуро к путчистам. Еще в субботу в Константину прибыли эмиссары де Голля министр Жокс и генерал Олье. Накануне их приезда Гуро в очередной раз изменил свою позицию и приказал подготовить приказ войскам корпуса о верности правительству. Однако в последний момент он воздержался от его распространения. Пребывание деголлевских посланцев в Константине было недолгим. Шалль отдает 84 Le Procès du général Raoul Salan, p. 87. 85 Le Procès des généraux Challe et Zeller, p. 13. 86 Le Procès du général Raoul Salan, p. 81. 197
приказ об аресте Жокса и Олье. Однако командующий 8-м округом ВВС дивизионный генерал М. Фурке отказался выполнить его и даже предоставил Жоксу и Олье «Каравеллу», на которой они благополучно вернулись в Париж. Поведение Фурке во время путча не будет забыто в Елисейском дворце, и спустя несколько лет генерал займет высший пост во французской военной иерархии — начальника генерального штаба. В 15 часов 30 минут 23 апреля в Константину во главе отряда парашютистов прибывает генерал Зеллер. Он решительно проходит в кабинет Гуро. Из-за закрытой двери слышны возбужденные голоса. «Я не вел долгих дискуссий с генералом Гуро,— показывал на суде Зеллер.— Я дал ему 15 минут на размышление, и по истечении их Гуро поставил свою подпись»87. Документ, подготовленный заранее, гласил: «Генерал Гуро, командир армейского корпуса в Константине, присоединяется со всеми частями своего корпуса к генералу Шаллю»88. Это был несомненный моральный успех путчистов. А в Париже воскресный день начался взрывами пластиковых бомб. В 3 часа утра взрыв в аэропорту Орли — убит 1 человек. В 7 часов новый взрыв на Лионском вокзале, затем на Ауст^рлицком вокзале. В итоге— 17 раненых89. Радио также сообщает невеселые новости из Алжира. Шалль контролирует большую часть алжирской территории. Генерал Салан прибывает в Алжир. Вернувшиеся из поездки в очаг путча Жокс и Олье докладывают о серьезности ситуации. В Елисейском дворце и отеле «Матиньон» идут непрерывные совещания, где обсуждаются возможные меры по обороне метрополии и столицы. Центральной проблемой для высшего политического и военного руководства страны является вопрос о применении огня. После долгих споров и сомнений премьер-министр Дебре отдает войскам приказ открыть огонь на суше и в воздухе в случае продвижения путчистов. Принимаются экстренные меры по усилению охраны Елисейского дворца. Из Тулона прибывают 70 морских пехотинцев, специально отобранных для охраны президента де Голля. 87 Le Procès des généraux Challe et Zeller, p. 57. 88 Ibid. 89 Le Monde, 1961, 23—24 avr. 198
Сообщник путчистов генерал Нико под разными предлогами отговаривает Дебре от отправки в Алжир соединений ВВС90. Получив в 21 час указание премьер- министра подготовить письменный приказ частям ВВС открыть огонь по мятежникам в случае их продвижения в метрополию, Нико саботирует его выполнение до 23 часов 30 минут, когда наконец приносит его на просмотр Дебре. Однако и после этого генерал тянет время и, нарушая директиву, направляет приказ по инстанциям только в 4 часа 24 минуты 24 апреля 91. Было объявлено, что в 20 часов с обращением к нации по радио и телевидению выступит президент республики генерал де Голль. В Алжире повсюду были включены десятки тысяч телевизоров и транзисторов, вокруг которых собрались сотни тысяч людей. В указанное время генерал де Голль появился на телеэкранах, одетый в военную форму. Резко осудив путч, он заявил: «Во имя Франции я приказываю использовать все средства, я подчеркиваю — все средства, чтобы преградить дорогу этим людям... Я запрещаю любому французу, прежде всего любому солдату, выполнять их приказы... Француженки, французы, помогите мне!» 92. Речь де Голля, выдержанная в спокойной и решительной манере, произвела большое впечатление в рядах мятежников, которым внушали веру в справедливость и неизбежную победу их акции. Особенно она задела солдат контингента (так во Франции называют призывников, отбывающих воинскую повинность, в отличие от кадровых военных). Уже утром следующего дня к назначенному мятежниками командиру армейского корпуса г. Алжира генералу А. Пети явилась делегация солдат и от их имени заявила о неодобрении путча и нежелании в нем участвовать. Брожение наблюдалось и в казармах 9-го зуавекого полка, отказавшегося подчиняться приказам Шалля 93. Большую работу в частях мятежников в это время развернули коммунисты, разъяснявшие рядовым участникам путча истинные цели его организаторов. На суде Шалль признавал: «В воскресенье вечером, когда ситуа90 Fauvet J.t Planchais J. Op. cit., p. 187—189. 91 Ibid., p. 200—201. 92 Le Figaro, 1961, 25 avr. 93 Fauvet J.t Planchais J. Op. cit., p. 185. 199
ция заметно изменилась в нашу пользу, я был предупрежден, что на базах ВВС, а затем и в других частях среди солдат работают коммунистические ячейки... Выступление главы государства еще более усилило сомнения колеблющихся» 94. Вечером во французской столице распространились слухи о предстоящем ночью десанте путчистов в целях захвата Парижа. Эти слухи достигли апогея после выступления в 23 часа 45 минут по радио и телевидению премьер-министр Дебре. «Многочисленные достоверные сведения дают правительству основания полагать, что авторы переворота в Алжире предусматривают проведение акции по высадке в метрополии, прежде всего в Парижском районе. Самолеты готовы к выброске или высадке парашютистов на различных аэродромах. Цель акции —захват власти. Я заверяю французов, прежде всего жителей Парижского района в том, что правительство приняло необходимые меры для того, чтобы воспрепятствовать этому. Войскам отдан приказ всеми средствами, подчеркиваю, всеми средствами помешать этой акции. Правительство уверено, что все население, которое доверяет генералу де Голлю, не только осудит всем сердцем эту авантюру, но всеми силами поможет защитить нацию. На всех аэродромах Парижского района начиная с полуночи запрещаются взлеты и посадки самолетов. Как только вы услышите сирены, следуйте пешком или в автомобилях на аэродромы и убеждайте обманутых солдат в их тяжелой ошибке»95. Впоследствии на суде Шалль и Зеллер категорически отрицали намерение направить десант парашютистов для захвата Парижа. Их мотивы поняты — не отягощать своей вины дополнительным грузом. И тем не менее вопрос о десанте отнюдь не так прост, как может показаться на первый взгляд. Изучение фактического положения дел у мятежников, каковым оно было к исходу 23 апреля, а также материалов судебного процесса наряду с выяснением общих намерений Шалля и его сообщников позволяет усомниться в возможности и целесообразности высадки в Париже. 94 Le Procès des généraux Challe et Zeller, p. 41—42. 95 Le Monde, 1961, 23—24 avr. 200
К началу путча в распоряжении Шалля имелось 50 самолетов «Нор-2500», способных к транспортировке 35 человек с полной экипировкой каждый. Из этих 50 военно-транспортных самолетов пригодных к полету было 45 96. Кроме того, путчисты могли рассчитывать на самолеты гражданских авиакомпаний «Эр-Франс» и «Эр-Аль- жери»; всего — 35 пассажирских самолетов 97. В целом на этих 80 самолетах можно было транспортировать не более 3 тыс. человек. «Быть может, 2 тыс. парашютистов, опустившись на Париж в 1958 г., и добились бы успеха,— говорил на судебном процессе Шалля — Зеллера свидетель полковник П. Губар, заместитель коменданта южной зоны г. Алжира,— но в 1961 г. это отдает детективным романом»98 99. Совершить захват Парижа столь малыми силами, действительно, было практически невозможно. Генеральный штаб и военный кабинет президента де Голля, обсудив возможность высадки десанта в метрополию, пришли к выводу, что для обеспечения успеха в нем должны были бы участвовать по меньшей мере 20 тыс. человек, которых Шаллю не на чем было транспортировать. «Следовательно,— констатировали военные эксперты,— маловероятно, что атака на Париж была бы осуществлена только путем десанта. Для обеспечения успеха необходима поддержка войск в метрополии» ". После раскрытия «парижского заговора» такой поддержки ждать было трудно. Имевшиеся в наличии путчистов средства авиации были ненадежны из-за открытой оппозиции большинства частей ВВС мятежу. Утром 24 апреля генерал Биго, командующий 5-м округом ВВС, доложил Шаллю, что у него нет больше ни экипажей, ни самолетов, а его штаб опустел. Офицеры и солдаты-авиаторы отказывались выполнять приказы своего командующего. В районе Регайи летчики 23-го вертолетного полка во главе со своим командиром публично высказались за верность республике. После митинга 35 тяжелых вертолетов взлетели в направлении Батны, где находился штаб генерала 96 Le Procès des généraux Challe et Zeller, p. 140. 97 Le Monde, 1961, 25 avr. 98 Le Procès des généraux Challe et Zeller, p. 110. 99 L’Express, Numéro spécial, 1961, N 515, 27 avr., p. 7. 201
Фурке, назначенного вскоре командующим 5-м округом ВВС вместо Биго 10°. Генерал де Пуйи, встретившийся 24 ,апреля с Шал- лем, задал ему вопрос о высадке в метрополии. «Высадка в метрополии?—ответил Шалль.—'Это никогда не стояло в повестке дня, и у меня никогда не было таких намерений. Моя задача — продержаться три месяца. Я изменю ситуацию (в Алжире.— 77. Ч.) и создам психологический шок в метрополии». Де Пуйи выражает сомнение в том, что Шалль продержится три месяца. «Удушение начнется очень быстро»,— говорит он своему бывшему однокашнику. На это Шалль отвечает: «Не забывай, что я занимал пост в НАТО. Все союзники опасаются коммунистического проникновения в Северную Африку, и они не оставят меня. В любом случае теперь за моей спиноц— стена» 100 101. В этом диалоге имеется место, которое вполне раскрывает действительные планы руководителей путча. После провала заговора генерала Фора в Париже, который должен был действовать одновременно с путчистами в Алжире, тактика Шалля состояла в том, чтобы, укрепившись в Алжире, создать в'метрополии состояние «психологического шока» и вынудить правительство уйти в отставку. Иначе говоря, предстояло повторение так хорошо удавшегося путча 13 мая 1958 г. Но, как это часто бывает в истории, попытка тех или иных деятелей заставить ее сделать повторный круг, как правило, оборачивается фарсом. Так получилось в конечном счете и с «квартетом» французских мятежных генералов. Что касается десанта в Париж, то, если даже и допустить, что Шалль вначале предусматривал эту акцию, технических возможностей для ее осуществления он не имел. Правительству же, быть может, было даже выгодно использовать шантаж десантом путчистов в своих целях, в частности, для расширения прерогатив исполнительной власти. Призывая парижан двигаться в случае высадки мятежников на аэродромы, правительство пыталось выбить инициативу из рук левых партий и профсоюзов и не допустить организации трудящихся. «Тол100 Fauvet J., Planchais J. Op. cit., p. 222. 101 Ibid., p. 213. 202
па» же должна была действовать по прямому указанию правительства. Так или иначе, но уже на следующий день президент де Голль ввел в действие ст. 16 конституции, которая предоставляла ему неограниченные права. Этот шаг преследовал двоякую цель: с одной стороны, мобилизовать все средства для отпора путчистам; с другой— объединить силы, выступающие против путча, вокруг личности главы государства, не дав или во всяком случае затруднив соответствующие инициативы левых партий и профсоюзов. В воскресенье 23 апреля префект парижской полиции М. Папон публикует сообщение, в котором говорится: «Все манифестации, собрания и демонстрации строго запрещаются» 102. Отсутствие инициативы и моральная изоляция организаторов путча, проявившиеся уже 23 апреля, превратились на следующий день в подлинное топтание на месте. Ранним утром штаб мятежников распространяет приказ «главнокомандующего» Шалля, в котором говорится: «Отныне вооруженные силы Алжира интенсифицируют борьбу против мятежа (имеется в виду ФИО.— П. Ч.). Я призываю вас к огромному усилию, которое должно привести нас к быстрому миру» 103. В 8 часов 45 минут появляется новое сообщение мятежников о положении во Франции: «В то время как на всей территории Алжира царят спокойствие и доверие, Париж минувшей ночью был охвачен беспорядками и растерянностью»104. В ответ на обвинения в организации в Париже взрывов пластиковых бомб путчисты, не моргнув глазом, объявили в своем заявлении, что взрывы организовали «коммунистическая партия, ФИО и правительство» 105. Однако, несмотря на бодрые заявления и внешний оптимизм, предназначенные для общественного мнения, в штабе путчистов — иные настроения. Ожидавшегося присоединения к путчу всей армии, размещенной в Алжире, не произошло. Гуро был единственным, да к тому же не очень надежным приобретением. «Командиры других территориальных соединений,— констатировал 102 Le Monde, 1961, 25 avr. 103 Ibid. 104 Ibid. 105 Ibid. 203
Шалль,— выжидают в полном бездействии, наблюдая, кто выигрывает» 106. Утром в штаб путчистов звонит некий капитан и сообщает, что «офицеры, унтер-офицеры и солдаты части аэродромного обслуживания в Буфарике (близ алжирской столицы.— П. Ч.) сохраняют , верность генералу де Голлю»107. В казармах проходят митинги в пользу главы государства. Вечером того же дня в казармах зуавского полка, расквартированного в г. Алжире, солдаты также устраивают митинг в поддержку правительства, а прибывшего заставить их присоединиться к путчу капитана-парашютиста они прогоняют. В 20 часов 30 минут к воротам казармы зуавского полка прибывает грузовик с вооруженными «леопардами», но они наталкиваются на баррикаду, сооруженную из тяжелых грузовиков, за которой солдаты выражают свою решимость защищаться. Парашютисты поворачивают обратно 108. В штабе путча нет действительного единодушия. Шалль — сторонник военной акции без привлечения «штатских». Салан и Жуо, напротив, настаивают на их широком привлечении и общей политизации движения. При этом они не скрывают собственных амбициозных планов. Шалль публикует заявление, в котором говорит, что путч имеет целью прежде всего разгром ФНО и «умиротворение» Алжира. Он отвергает обвинения в политическом характере путча и подчеркивает, что «ни один из военных руководителей не имеет личных политических амбиций, так же как и армия в целом» 109 *. Заявление вызвало недовольство Салана. На вечернем совещании штаба он оказывает давление на Шалля, убеждая его организовать первую массовую демонстрацию европейского населения алжирской столицы в поддержку путча. Вечером толпы «черноногих» по призыву радио мятежников устремляются на Форум — центральную площадь г. Алжира, где происходит демонстрация их единения с военными путчистами ио. 106 Le Procès des généraux Challe et Zeller, p. 42. 107 Le Monde, 1961, 27 avr. 108 Ibid. 109 Ibid., 26 avr. 1,0 Ibid., 27 avr. 204
В этот день сообщники путчистов предпринимают провокационные вылазки в метрополии. В поддержку мятежников выступила ультраправая огранизация «Сопротивление за демократию и свободу» (РДЛ). В ее заявлении подчеркивалось, что РДЛ «действует в тесной связи со штабом Алжира в защиту демократии и свободы в рамках конституции против личной диктатуры (де Голля.— П. ¥.), поддерживаемой Народным фронтом, тунисским ФНО, Москвой, Лондоном и Вашингтоном» 1И. Это абсурдное заявление завершалось прямыми угрозами в адрес демократических сил: «В ответ на шантаж коммунистических, профсоюзных и других левых антинациональных сил РДЛ ответит всеми средствами, эффективность которых уже продемонстрирована. Все центры метрополии могут быть парализованы в 24 часа» 111 112 113. Однако жалкие угрозы ультра буквально потонули в мощном движении протеста против алжирских путчистов и их сообщников в метрополии, развернувшемся по всей стране 24 апреля. В этот день по призыву ФКП и других левых партий и профсоюзов свыше 12 млн. человек—-рабочих и служащих — объявили всеобщую забастовку. Она сопровождалась, несмотря на запреты властей, массовыми митингами и демонстрациями по всей стране. Это была самая крупная в послевоенной истории Франции всеобщая политическая забастовка. В одном только Париже в кампанию протеста было вовлечено около 3 млн. человек. Повсюду можно было слышать: «Пара на виселицы!» из. Выступление широких народных масс в метрополии оказало глубокое воздействие на мятежный Алжир, где после 24 апреля наблюдаются уныние и рост панических настроений. У корреспондента лондонской «Таймс» в Париже Э. Бера были все основания сказать в своей книге «Алжирская проблема», что в условиях пассивности и нерешительности, охвативших в те дни высшую французскую администрацию, «де Голль в действительности был спасен на сей раз профсоюзами, в том числе 111 Ibid., 25 avr. 1,2 Ibid. 113 Fauvet Planchais J. Op. cit., p. 223. 205
руководимой коммунистами Всеобщей конфедерацией труда...»114 Перед фактом расширения активности и организованности народных масс, руководимых демократическими силами, правительство де Голля заметно усилило борьбу с путчистами. По стране были произведены аресты ультраправых активистов: в Лионе — 40 человек, Марселе — 20; Гренобле — 5, Сент-Этьене — 5, Бордо — 3 человека и т. д.115 Под руководством правительства начинают формироваться военизированные «группы гражданской обороны и поддержки генерала де Голля», составленные в большинстве из членов правящей голлистской партии ЮНР. Усиливается оборона столицы, куда вводятся танки. Командующий ПВО страны генерал Л. Дельфино, бывший летчик авиационного полка «Нормандия— Неман», разработал и принял меры по охране воздушного пространства Парижа. А в квартале Риньо, в Алжире, где размещался штаб путчистов, уныние все возрастает. «Вечером 24-го,— отмечал Шалль,— несмотря на энтузиазм населения города Алжира, я начинаю чувствовать, что наша акция пошла на спад» 116. «Энтузиазм толпы на Форуме,— признавал другой руководитель путчистов — генерал Салан,— не рассеял моих сомнений»117. Единственной успешной акцией мятежников за минувший день, если ее можно считать таковой, был арест генерала де Пуйи, отказавшегося примкнуть к путчу. Во вторник, 25-го становится ясно, что наступает развязка. Правительство под давлением демократических сил принимает экстренные меры по ликвидации путча. В Париж вводится 16-я пехотная дивизия генерала Гастинэ. В Оффенбурге по приказу командующего французскими войсками в Западной Германии генерала Крепэна арестован полковник Дюфур, один из главных сообщников алжирских путчистов 118. Утром появляется официальное сообщение министерства вооруженных сил: «Правительство вызвало из Германии в Париж войска и танковые части для пресечения возможных действий со 114 Behr Ed. The Algerian Problem. London, 1962, p. 188. 115 Le Monde, 1961, 25 avr. 116 Le Procès des généraux Challe et Zeller, p. 42. 117 Le Procès du général Raoul Salan, p. 81. 118 Le Monde, 1961, 28 avr. 206
стороны мятежных Элементов. Население восточных районов Франции не должно беспокоиться фактом передвижения этих войск» 119. В 7 часов 15 минут становится известен приказ военно- го министра П. Мессмера, накануне вернувшегося из Марокко (где он присутствовал на церемонии перенесения праха маршала Лиотэ), о назначении генерала Фурке командующим 5-м округом ВВС вместо генерала Виго. В послании французским войскам в Алжире военный министр призвал их «проявлять верность законному правительству и выполнять только его приказы». «Транспортная авиация и авиация ПВО должны прибыть на территорию метрополии при любом благоприятном случае с соблюдением правил обычных воздушных полетов» 12°. Со своей стороны генерал Фурке требует от частей ВВС: «Ни один приказ мятежного командования не должен выполняться» 121. После появления этих приказов парашютисты в Алжире попытались захватить аэродромы и не дать возможности самолетам совершить взлет. Для этого они в ряде случаев перегораживали взлетные полосы грузовиками и тракторами. И тем не менее, рискуя жизнью, летчики выполняли приказ. В течение 24 апреля, т. е. еще до директивы Мессмера, аэродромы Алжира покинули 14 военных самолетов: 25-го — 44 самолета. Таким образом, 2/3 транспортной авиации и значительная часть истребительной перебазировались на южное побережье Франции 122. Для путчистов это было и большим моральным уроном. В 18 часов французская средиземноморская эскадра под командованием вице-адмирала Бартелеми в составе авианосца «Арроманш», эсминцев «Провансаль», «Баск», «Бретон», «Аженэ» и «Бурдоннэ» покинула Тулон и взяла курс на Алжир. Несколько позднее к ней присоединился крейсер «Кольбер» 123. Путчисты предпринимают в этот день последнюю попытку изменить ситуацию в свою пользу. Рано утром Шалль направляет в Мерс-эль-Кебир (база французских 119 Ibid. 120 Le Figaro, 1961, 26 avr. 121 Ibid. 122 Fauvet J., Planchais J. Op. cit., p. 230—231. 123 Le Monde, 1961, 26, 27 avr. 207
ВМС), где находился вице-адмирал Кёрвилль, отряд парашютистов на 14 грузовиках во главе с полковником Леконтом. Цель операции — захват базы, имеющей для путчистов важное стратегическое значение, и арест адмирала Кёрвилля, возглавившего оппозицию путчу в Алжире. Командующий средиземноморским флотом, находившийся на борту легкого крейсера «Мэйе-Брезе», дал приказ открыть огонь, едва колонна путчистов в 9 часов 15 минут появилась у ворот базы. Огонь открыл и крейсер «Жорж-Лейге», также стоявший на рейде Мерс-эль- Кебира. После нескольких выстрелов колонна парашютистов рассеялась и поспешно ретировалась124. В 11 часов 30 минут адмирал Кёрвилль покинул борт крейсера и вернулся на базу. В тот же день в 16 часов премьер Дебре заявил в Национальном собрании: «Флот стрелял с целью помешать вступлению мятежников в Мерс-эль-Кебир. Так будет повсюду в Алжире и метрополии, где авторы переворота попытаются проявить свои амбиции»125. После неудачной попытки захватить Мерс-эль-Кебир путчисты решают эвакуироваться из расположенного поблизости Орана. В полдень город покидают генерал Гарди и полковник Аргу, а час спустя — последние отряды путчистов. Вслед за ними в Оран входят верные правительству части 12-й пехотной дивизии под командованием генерала Перрота. В Константине генерал Гуро, поняв, что дела путчистов оборачиваются плохо, вновь меняет позицию. В 14 часов он подписывает новый приказ, в котором говорится: «Я считаю, что долг всех, и особенно вооруженных сил, состоит в том, чтобы объединиться под законной властью главы государства»126. Но уже слишком поздно. Еще вечером 24 апреля президент де Голль направляет гневную телеграмму Гуро: «Ваша позиция неприемлема. Дисциплина и честь неразделимы. Каковы бы ни были трудности, Вы должны решительно отказаться 124 L’Express, 1961, N 515, 27 avr.; Le Figaro, 1961, 26 avr. 125 Journal officiel... Débats... Assemblée Nationale, 26 avr. 1961, p. 511. 126 Fauvet J., Planchais J. Op. cit., p. 235. 208
выполнять приказы незаконной власти»127. Поавйтель- ство не оценило запоздалого шага командира констан- тинского армейского корпуса и назначило на его место одного из его заместителей — генерала Айере, хорошо показавшего себя в эти дни. Позднее он, как и генерал Фурке, займет пост начальника французского генерального штаба и станет ближайшим сотрудником президента де Голля. А в алжирской столице тем временем усиливались панические настроения. В штабе Шалля уже нет и следов недавнего энтузиазма. В его приемной собрались генералы Биго, Пети, Мантре и Леннюйё. Они прибыли сюда, чтобы склонить Шалля прекратить борьбу. Их поддерживает друг и ближайший помощник «главнокомандующего» полковник Ж.де Буассье. Но Шалль и сам понимает, что дело проиграно. Почувствовав колебания Шалля, Салан и Жуо направляют к нему Сюзини, решительного и ловкого демагога. Сюзини рисует генералу радужные картины будущего. Шалль обещает ему продолжать борьбу, но стоит «идеологу» движения выйти из кабинета, как Шалля вновь охватывает пессимизм128. «В полдень я понимаю, что дело проиграно, — скажет он на суде. — Я собираю офицеров, спокойствие и зрелость которых мне известна, и направляю в Париж полковника де Буассье с миссией передать правительству, что я готов предстать перед ним. Я развиваю свою оценку положения Жуо, Салану и Зеллеру. Затем я собираю командиров частей, размещенных в столице, и объявляю им о своем решении»129. Салан, Жуо, а также полковники Бруаза, Гард, Годар и де ля Шапелль настаивают на продолжении путча. Салан говорит, что, если путч потерпел поражение как акция военных, он должен быть продолжен «штатскими», т.е. алжирскими ультра. Он требует вооружить «черноногих» добровольцев за счет разоружения частей, отказавшихся присоединиться к путчу130. «Ни за какую цену я не мог стать сообщником генерала де Голля в убийстве французского Алжира и его сдаче врагу», — говорил на судебном процессе Салан 131. 127 Ibid., р. 220—221. 128 Démaret P., Plume С. Op. cit., р. 91—92. 129 Le Procès des généraux Challe et Zeller, p. 42. 130 Le Procès du général Raoul Salan, p. 88—89. 131 Ibid., p. 82. 209
Однако Шалль ужё Принял решение. «Партия Проиграна потому, что она была плохо начата», — говорит он своим сообщникам132. Он садится за стол и составляет письмо президенту де Голлю. Зеллер поддерживает per шение Шалля. Генералы пытаются еще что-то предпринять. 25 апреля в 21 час Жуо отдает приказ о мобилизации «черноногих» в территориальные ополчения. Однако время упущено. Танковые части мобильной жандармерии и подразделения контингента начинают постепенно занимать город, медленно продвигаясь к центру 133. В 23 часа 30 минут на аэродроме Парсэй-Мелэй близ г. Тура совершил посадку военный самолет, на борту которого находился посланец Шалля. Полковник де Буас- сье передал письмо, адресованное генералу де Голлю, в руки префекта департамента Индра и Луара Жюльену. Тот передал его содержание по телефону в Париж134. В 23 часа радио мятежников призывает население г. Алжира на Форум. Уже через несколько минут туда устремляются толпы «черноногих», многие из которых вооружены. Повсюду слышны крики: «Французский Алжир!», «Де Голля на виселицу!», «Да здравствует Салан!» На балконе генеральной делегации появляются четыре темных силуэта^ которые, поприветствовав толпу, скрываются в помещение. Это руководители путча — Шалль, Салан, Жуо и Зеллер. «Черноногие» и мятежники в последний раз увидели своих лидеров. К полуночи толпа рассеивается. В 23 часа 28 минут тот же женский голос, которой призывал население на Форум, зачитал следующее сообщение: «Говорит Франс-V. Наши передачи возобновляются. Мы просим население вернуться в свои дома». Затем зачитываются директивы генерала де Голля135. Правительственные войска заняли здание радиостанции. В 0 часов 45 минут 26 апреля парижское радио передало сообщение министра информации: «Экс-генерал Шалль 132 Fauvet J., Planchais J. Op. cit., p. 237. 133 Le Figaro, 1961, 27 avr. 134 Le Monde, 1961, 27 avr. 135 Fauvet J., Planchais J. Op. cit, p. 242—243. 210
сообщил правительству о своем намерении отдаться в руки правосудия»136. В это самое время Шалль, Салан и Жуо, натянув зеленые береты Иностранного легиона, садятся в грузовик 1-го парашютно-десантного полка. С ними вместе намеревается уехать их свита из 40 человек. Однако сопровождавший генералов лейтенант заявляет им: «Слишком много людей. Я забираю только военных. Остальные пусть выбираются сами». Полковник Годар уныло говорит вездесущим журналистам: «Мне остается только пустить себе пулю в лоб»137. Но это временная депрессия. Пройдет совсем немного времени и Алжир и Франция вновь услышат о злодеяниях бывшего полковника, который станет одним из руководителей ОАС. По дороге в Зеральду, где находился штаб 1-го полка пара, Салан и Жуо исчезают. На прощание Шалль передал Жуо 300 тыс. фр. на финансирование подрывных операций138. Переночевав у легионеров, Шалль утром на специальном военном самолете был доставлен в Париж и заключен в тюрьму «Сантэ». 6 мая к нему присоединился экс-генерал Зеллер, также сдавшийся властям. В 5 часов 30 минут в Париже будет получена телеграмма: «Генерал-губернаторство свободно. Законность восстановлена»139. Так бесславно закончился военный путч, подготовленный реакционной военщиной в союзе с колониалистскими кругами. В своем заявлении от 26 апреля ЦК ФКП справедливо подчеркивал, что «провал военно-фашистского путча — это победа народа Франции»140. Именно миллионы простых французов, руководимых левыми демократическими партиями и профсоюзами, сыграли решающую роль в разгроме путчистов. Об этом, правда другими словами, говорили на суде даже руководители мятежа. Шалль, например, в своем выступлении на процессе прямо признал, что с самого начала он столкнулся с безразличием и враждебностью не только гражданского населения, но даже в армии, как «среди молодых» сол136 Le Monde, 1961, 27 avr. 137 Ibid.; Fauvet J., Planchais J. Op. Cit., p. 243. 138 Courrière У. Op. cit., t. 4, p. 360. 139 Démaret P., Plume C. Op. cit., p. 92. 140 L’Humanité, 1961, 26 avr. 211
дат, так и «в среде командного состава» 141. «Вторая причина нашего поражения,— продолжал Шалль,— и это была большая неожиданность для меня, состояла в том, что в войсках, оказывается, были развитые и организованные коммунистические ячейки; казалось, что они были всюду...» 142« Полная моральная изоляция, оторванность и враждебность планов мятежников национальным интересам французского народа сковали их инициативу и предопределили в конечном счете их поражение. Одним из важнейших последствий апрельского путча была полная морально-политическая дискредитация военщины. «Армия,— говорил на судебном процессе бывший главнокомандующий французскими войсками в Алжире генерал Ф. Гамбьез,— вышла разбитой из этого дела... Она потеряла доверие гражданской власти, а быть может, и доверие всей нации»143. С другой стороны, разгром путча генералов явился свидетельством мощи и влияния прогрессивных, демократических сил, глубины и силы республиканских, демократических традиций французского народа. «Кризис миновал, теперь необходимо устранить причины, которые его вызвали»,— заявил после заседания совета министров 26 апреля 1961 г. министр информации Луи Терренуар 144. 141 Le Procès des généraux Challe et Zeller, p. 43. 142 Ibid. 143 Ibid., p. 82. Военный трибунал приговорил к смертной казне (заочно) генералов Р. Салана, Э. Жуо, П. Гарди, полковников А. Аргу, Ж. Бруаза, Ж. Гарда, И. Годара, Ш. Лашеруа. Генералы М. Шалль, А. Зеллер и П.-М. Б иго получили 15 лет; генерал Ж.-Л. Нико— 12 лет; генерал М.-М. Гуро и полковник Ш. де ля Шапелль — 7 лет; майор Д. де Сен-Марк—10 лет; полковники Массело и Леконт — 8 лет; полковник Ж. Робэн — 6 лет; генерал А. Пети—5 лет. 34 человека были осуждены условно (Ibid.). 144 Le Figaro, 1961, 27 avr.
Глава пятая КРАХ ОАС 1. Создание «Секретной вооруженной организации» 26 апреля в 11 часов утра в самом центре алжирской столицы раздался мощный взрыв. На следующий день последовал новый. Напуганные жители вскоре получили разъяснение происшедшего. На стенах домов появились листовки следующего содержания: «Мы только что потерпели поражение. Но оно произошло не по нашей вине, а по вине некоторых военных руководителей, которые не смогли использовать имевшиеся возможности. Это поражение не может быть признано окончательным. Мы вынуждены уйти в подполье, но наща борьба против предательства наших правителей и их сеидов будет продолжаться. Мы укрепим наши силы и ужесточим борьбу. Мы должны создать психоз страха у всех голлистских сеидов в Алжире. Они не встретят у нас никакой жалости к себе. Там, где мы сможем их уничтожить, мы это сделаем без жалости»4. Листовки были подписаны тремя буквами — ОАС, смысл которых в то время был понятен лишь очень немногим. «Это было начало подполья, начало мрачного и упорного сопротивления, руководимого горсткой людей и поддерживаемого всеми алжирскими французами. В течение года оно будет сотрясать колоссального противника, которому мы с гордостью противостояли», — запишет позднее в своей книге один из создателей и руководителей ОАС, Жан-Жак Сюзини2. Однако подлинное начало ОАС датируется не апрелем, а двумя месяцами раньше. 1 L’Organisation armée secrète (Documents choisis et chonologie établie par М.-Th. Lancelot). Paris, 1963, t. 2, p. 7. 2 Susini J.-J. Histoire de 1’0. A. S. Paris, 1963, t. 1, p. 42—43. 213
Мадрид, январь 1961 г. Здесь под покровительством родственника диктатора Франко Серрано Суньера обосновались почти все лидеры алжирских ультра, которым удалось в период подготовки «процесса баррикад» скрыться: Лагайярд, Демарке, Пере, Ронда, Сюзини, Лефевр, Ортиз, Аргу. В конце 1960 г. к ним присоединяется Салан, бежавший из-под надзора парижской полиции. На одной из встреч с Ж. -Ж. Сюзини П. Лагайярд высказывает мысль о необходимости создания новой подпольной организации, призванной объединить алжирских ультра после январского поражения. Сюзини выражает согласие. «Но как мы ее назовем?—спрашивает он. —Я предлагаю, например, «Секретная армия», как в период Сопротивления». «Я за то, — говорит Лагайярд, — чтобы в названии фигурировало слово «организация», ну хотя бы — «Подпольная» или «Вооруженная организация»». В конечном счете они пришли к согласию; новое объединение будет называться «Секретная вооруженная организация» (Organisation armée secrète), сокращенно OAC 3. Поздно ночью 11 февраля 1961 г. в квартире адъютанта Салана капитана Ферранди раздается звонок. Капитан не без удивления видит перед собой Ж--Ж. Сюзини. Бывший лидер алжирских студентов взволнован. Капитан приглашает неожиданного гостя пройти в комнату и терпеливо выслушивает длинную и страстную речь Сюзини о необходимости объединения всех сторонников «французского Алжира» в единую «революционную» организацию. Сюзини говорит, что ядро этой организации уже создано. Есть у нее и название — «Секретная вооруженная организация». «Я уже отдал приказ верным людям украсить стены Алжира этими тремя буквами»,— завершил свою речь Сюзини4. На следующее утро Ферранди доложил о содержании ночной беседы своему шеф!у. Салан скептически отнесся к известию о создании новой подпольной организации. «Бедные алжирцы,— с улыбкой заметил он,— они уже состоят в ЮСРАФ, ФАФ, ФНФ. С этой ОАС они никогда не добьются успеха. Но в конце концов если это им нравится и дает возможность дожидаться лучшего, то почему бы и не дать им такой возможности»5. 3 Démaret P., Plume С. Objectif de Gaulle. Paris, 1973, p. 74. 4 Ferrandi J. 600 jours avec Salan et l’OAS. Paris, 1969, p. 104. 6 Ibid., p. 105. 214
Первые известия о действиях ОАС, получёнйЫе уЖё в феврале, также не изменили позиции Салана. Он по- прежнему продолжал считать ее создание несерьезным мероприятием и делал ставку на военный путч. Сообщение об аресте террористической группы капитана Суэтра, которая не успела осуществить ни одной акции, еще более усилило сомнения Салана6. Пока Салан определял свое отношение к ОАС, ее создатели— Лагайярд и Сюзини — развернули бурную деятельность по формированию своей подпольной сети в Алжире, куда во второй половине марта были направлены четыре эмиссара. Используя старые связи, посланцы из Мадрида установили контакты с нужными людьми, и в результате к середине апреля численность ОАС возросла до 300 человек. (В момент создания в организации состояло не более десяти человек, включая руководителей.) 7 Первые весенние дни принесли в Мадрид новые сообщения о деятельности «Секретной вооруженной организации». 28 февраля во время телефонного разговора мадам Салан сообщила мужу из г. Алжира, что только что группа молодых людей исписала стены их виллы тремя непонятными буквами — ОАС. 4 марта в столице Алжира распространяются антиправительственные листовки, подписанные ОАС. 19 марта мэр г. Эвиана, где должны начаться франко-алжирские переговоры, К- Блан получает от ОАС угрожающее письмо, заканчивающееся словами: «Да здравствует французский Алжир!». 21 марта происходит взрыв в здании банка Ротшильда в Париже. Любопытно, что тогдашний генеральный директор банка Жорж Помпиду вел в это время в Швейцарии переговоры с представителями Временного правительства Алжирской республики. В конце марта учащаются взрывы пластиковых бомб в городах Алжир, Оран, Орлеанвиль. При взрыве в Эвиане погиб мэр города социалист Камиль Блан. И все же до действительно дееспособной организации ОАС было еще далеко по многим причинам. Отсутствовала не только широкая политическая программа, но да6 L’Organisation armée secrète. Paris, 1963, t. 1, p. 2. 1 Buchard R. Organisation armée secrète. Paris, 1963, t. 1, p. 11—12; Nicol A. La bataille de l’OAS. Paris, 1962, p. 27. 215
же конкретные планы на ближайшее будущее. Не было сильного и авторитетного руководства; структура организации оставалась неопределенной. Наконец, вплоть до лета 1961 г. ОАС не имела сколько-нибудь ощутимой массовой опоры. В целом в апреле 1961 г. ОАС представляла собой одну из многих подпольных организаций с ограниченным числом членов, организационно неоформленную, руководимую из Мадрида группой соперничавших между собой лидеров. К тому же, она не пользовалась на первых порах поддержкой ни в массе европейских поселенцев, ни у алжирской верхушки. Реакция в это время делала ставку не на узкую законспирированную организацию, а на подготовку широкого военного выступления по типу путча 13 мая. Февраль — конец апреля 1961 г. был для ОАС периодом «эмбрионального» развития. ОАС организуется и ожидает своего часа. Этот час настал 26 апреля 1961 г. Провал апрельского путча дал стимул укреплению ОАС. Дышавшая на ладан организация, вобрав в себя остатки разгромленных и ушедших в подполье мятежников, получила новую жизнь. После апрельских событий ОАС полностью меняет свое лицо. В ней начинает доминировать военный элемент, привнесший с собой отсутствовавшую доселе организованность. Уже в мае мадридское руководство ОАС (Лагайярд, Аргу и др.) было вынуждено констатировать, что организация вышла из-под его контроля. У руля встали новые люди: генерал Гарди, полковники Гард и Годар, лейтенант Дегельдр, доктор Пере. Укрепил свои позиции и Сюзини, прилетевший в Алжир в дни военного путча. Они образовали Верховный комитет ОАС и установили контакты с Саланом и Жуо, скрывавшимися в Митидже. Верховный комитет превратился в подлинный штаб секретной организации. Члены комитета были строго законспирированы. Они проживали недалеко друг от друга и регулярно встречались для обсуждения планов действий. «Мои друзья,— пишет в «Истории ОАС» Ж.-Ж. Сюзини,—-приучили себя к строгой подпольной дисциплине, никуда не выходили, проводили свои встречи и осуществляли связь с тысячью предосторожностей» 8. 8 Susini J.-J. Op. cit., t. 1, p. 84. 216
Внешность самого Сюзини являла собой образец законченного заговорщика из старых романов. Из блондина он превратился в брюнета, изменил прическу, отпустил усы. Очки с зелеными стеклами дополнили его новый облик. Сюзини появлялся на улице то в офицерской форме, то в сутане священника. «Требуемый эффект был достигнут,— с удовлетворением отмечает он в своей книге.— Я ходил по улицам, часто встречая друзей из университета, их родителей, и они не узнавали меня» 9. В скором времени Сюзини превратился в главного «теоретика» секретной организации. Поэтому политические взгляды 28-летнего руководителя отдела политических и психологических действий ОАС представляют отнюдь не только биографический интерес. Авторы книги «Фронда генералов» Ж- Фовэ и Ж. Планше пишут о Сюзини: «Этот алжирец корсиканского происхождения... открыто подавал себя таким, каким он был,— активистом и фашистом... Это не ловкач и не человек действия, а доктринер. Он вбил себе в голову намерение примирить два политических течения, сотрясающие современный мир,— движение за социальное освобождение и национальный фактор. Синтез, к которому он стремился, уже давно известен и имеет свое название и историю. Сюзини на пороге нового открытия национал-социализма» 10. На многих страницах своей объемной книги «История ОАС» Сюзини пытается отмести обвинения в фашистском содержании политической платформы ОАС. Он продпочитает термин «революционный», забыв, видимо, что Гитлер и Муссолини тоже не упускали случая поговорить о «революционном» духе и характере национал- социализма. Но о политической платформе ОАС еще будет сказано особо. На первых порах руководство делами ОАС было коллективным и осуществлялось Верховным комитетом. Однако вскоре между членами комитета обнаружились серьезные разногласия по различным вопросам стратегии и тактики ОАС. «Штатские» руководители (Сюзини, Пере) настаивали, в частности, на том, что все силы организации должны быть направлены на «завоевание толпы, на прев9 Ibid., р. 49. 10 Fauvet J., Planchais J. La Fronde des généraux. Paris, 1961, p. 176—177. 217
ращение аморфной и разобщенной массы в революционную армию», в то время как «полковники» (Годар, Гард и др.) считали основной задачей подготовку нового военного путча и. Военные требовали также установления в организации принципа единоначалия. «Годар,— отмечал в своем дневнике капитан Ферранди,— хочет видеть на всех командных постах только военных. Сюзини и Пере с горячностью защищают позиции штатских. Этот спор между штатскими и военными, по-моему, опасно подрывает и без того непрочное единство штаба организации»11 12. Необходимость придания ОАС большей авторитетности, в свою очередь, требовала политического руководителя, обладавшего бесспорным влиянием в европейских кругах Алжира и известностью в метрополии. Такой фигурой в то время мог быть только отставной армейский генерал Рауль Салан, один из главных организаторов и участников путчей 13 мая 1958 г. и апрельского 1961 г., кумир «черноногих» Алжира. В письме членам штаба ОАС полковник Годар в июне 1961 г. писал по поводу Салана: «...его присутствие в Алжире было бы символично... Массы населения (европейского.— П. Ч.) не поняли бы того факта, что он не является патроном ОАС, а наши противники не преминули бы это подчеркнуть и использовать против нас» 13. Еще задолго до апрельского выступления руководители ОАС пытались заручиться поддержкой Салана. Однако, как уже отмечалось, генерал не принял всерьез намерений «мадридской группы». Предложение возглавить ОАС было повторено Салану сразу же после подавления путча. На протяжении полутора месяцев между г. Алжиром и Митиджей, где скрывался Салан, велись переговоры. Они завершились в середине июня. В письме к Ферранди и Годару, датированном 16 июня, Салан информирует их о своем решении встать во главе ОАС. «Я согласился и, верный своему слову, нахожусь в ваших рядах»,— писал он14. С этого времени Салан становится «главнокомандующим» «Секретной вооруженной организации». 11 Susini J.-J. Op. cit., t. 1, p. 79. 12 Ferrandi J. Op. cit., p. 164—165. 13 Susini J.- J. Op. cit., t. 1, p. 137. 14 Цит. no: OAS parle. Collection «Archives ». Paris, 1964, p. 31. 218
3 сентября 1961 г. Салан направил во все отделения ОАС свою первую директиву. В ней, помимо требования укрепления единства, определялась четкая организационная структура ОАС. В разработке этой структуры активное участие принял полковник Годар, бывший шеф службы безопасности в Алжире. При создании структуры ОАС ее авторы использовали опыт подпольных организаций Сопротивления, ФНО Алжира и сионистской террористической организации Иргун цвай леуми. Верховный комитет, или штаб ОАС, возглавляемый Саланом (заместитель — генерал Жуо), состоял из трех отделов: организационно-массового (полковник Гард), оперативно-разведывательного (Годар, Пере, Дегельдр), политических и психологических действий (Сюзини) 15. В функции первого отдела входило устройство конспиративных квартир, сбор средств, изготовление фальшивых документов, подготовка отрядов «самообороны» и т. д. Задача оперативно-разведывательного отдела состояла прежде всего в сборе информации о Фронте национального освобождения и планах французского правительства в алжирском вопросе. Для этой цели вся территория Алжира была разбита на сектора и подсектора, в которых собирались соответствующие сведения. ОАС всюду имела своих осведомителей — среди европейского и арабского населения, в администрации и армии, где полковник Годар, два года возглавлявший контрразведку в Алжире, имел особенно много своих людей. «Со временем,— пишет Сюзини,— наша разведка все больше ориентировалась на контршпионаж, нежели на обычное собирание информации» 16. Помимо разведывательных функций, отдел полковника Годара занимался активной террористической деятельностью. В его распоряжении имелась специальная группа (так называемая «командос Дельта»), составленная в основном из дезертиров Иностранного легиона и уголовного элемента. Она возглавлялась 36-летним бывшим лейтенантом 1-го парашютного полка Иност - 15 Morland, Barangé, Martinez. Histoire de l’Organisation .de l’Armée secrète. Paris, 1964, p. 256—257; Buchard R. Op. cit., t. 1, p. 143; Susini J.-J. Op. cit., t. 1, p. 79—81; Ferrandi J. Op. cit., p. 189. 16 Susini J.-J. Op. cit., t. 1, p. 172. 219
ранного легиона Роже Дегельдром, ветераном Дьенбь- енфу, активным участником апрельского путча 1961 г. Третий отдел занимался разработкой политических документов ОАС и вел пропаганду среди населения Алжира, Франции, а также во французской армии. Вообще пропаганда была поставлена ОАС на широкую ногу. Ею издавались два ежемесячных журнала: «Аппель де ля Франс» («Призыв Франции») тиражом 75 тыс. экземпляров и «Ле Сентюрион» («Центурионы»)—журнал, предназначенный для офицеров французской армии, выходивший 30-тысячным тиражом17. Регулярно печатались «информационные бюллетени ОАС» и большое число пропагандистских брошюр и листовок. Типография ОАС была настолько хорошо законспирирована, что так и не была обнаружена на всем протяжении существования организации. С августа 1961 г. ОАС вела постоянные пиратские радиопередачи. Директива от 2 сентября учреждала должность генерального делегата ОАС в метрополии, где организация существовала с конца июня месяца (ОАС/Метро). На эту должность был назначен генерал Ванюксем, а после его ареста 9 сентября —капитан П. Сержан, заместителем — лейтенант Д. Годе18. База ОАС в метрополии была по понятным причинам несравненно менее широкой, нежели в Алжире, но сама организация была в значительной мере более политизирована. Свои кадры она черпала главным образом в крайне правых группировках, жаждавших активного действия и добавивших к «алжирской страсти» своих собратьев агрессивный антикоммунизм и фашистскую идеологию. Одна из главных функций ОАС в метрополии состояла в том, чтобы препятствовать переброскам сил порядка в Алжир для борьбы с ОАС. Организация была хорошо законспирирована. При переписке было приказано обращаться друг к другу только по подпольным кличкам, которые получили все руководители и активисты. Так, Салан фигурировал в документах ОАС как «Солей», «Элефан» или «Франсис»; Сюзини — «Жанетт», «Жанин», «И4», «Р19»: Жуо «Компаньон», «Солей-бис»; Дегельдр — «Дельта» и т. д. Все контакты 17 Nicol A. Op. cit., р. 72. 18 Morland, Barangé, Martinez. Op. cit., p. 273, 571—574. 220
с членами штаба ОАС осуществлялись через посредников. На Салана практически не было прямого выхода. Кадровый состав ОАС составил к осени 1961 г. примерно 4 тыс. человек. Забегая вперед, отметим, что эта цифра никогда не была превышена, что опровергает попытки ее руководителей представить ОАС как организацию «всего европейского населения Алжира и части мусульман» 19. Кто же поддерживал «Секретную вооруженную организацию?» На кого она опиралась в своей деятельности? Один из самых близких Салану лиц, его адъютант капитан Ферранди, ответил на этот вопрос следующим образом: «Черноногие составляют в конечном счете наш единственный и последний козырь»20. В период алжирской войны термин «черноногие» приобрел политическое звучание как последний резерв колониализма. Всеми своими корнями, идеологией и интересами «черноногие» были спаяны с колониализмом. Ревниво оберегая свои привилегии в Алжире, «черно- ногие» с тревогой наблюдали за эволюцией алжирской политики правительства де Голля, которая постепенно, но неуклонно приближалась к признанию независимости Алжира. Всеми путями пытались они воспрепятствовать этой эволюции, объединяясь в различные шовинистические организации, вся политическая программа которых сводилась к лозунгу «Французский Алжир!», активно участвуя во всех мятежах и заговорах против республики. После поражения апрельского путча генералов, в обстановке, когда на политическом горизонте появились контуры будущего франко-алжирского соглашения, «черноногие» обратили свои последние надежды на «Секретную вооруженную организацию», связав себя с нею неразрывными узами. Руководители ОАС имели все основания всерьез рассчитывать на активное содействие «черноногих» при подготовке вооруженного восстания в Алжире. Один из оасовских историографов писал в своей книге: «ОАС в городе Алжире вполне могла рассчитывать на формирование примерно 10 полнокровных батальонов» 21. 19 Susini J.-J. Op. cit, t. 1, p. 93; Le Procès d’Edmond Jouhaud. Comp te rendu sténographique. Paris, 1962, p. 36. 20 Ferrandi J. Op. cit., p. 134. 21 Nicol A. Op. cit., p. 116. 221
В руководстве ОАС «черноногйе» были представлены уроженцами г. Алжира — Ж.-Ж. Сюзини и доктором Ж.-К. Пере. Вторым социальным компонентом, входившим в ОАС, были колониалистские круги армии, всем смыслом своего существования, соображениями карьеры связанные с сохранением у Франции ее колониальных владений. Все без исключения военные руководители ОАС — это генералы и офицеры колониальных войск. Возьмем несколько имен: / Рауль Салан 43 года прослужил в колониальных частях французской армии, где прошел путь от лейтенанта 5-го полка колониальной пехоты до армейского генерала, главнокомандующего французскими войсками в Алжире. Его заместитель по ОАС армейский генерал авиации Эдмон Жуо, или, как его называли за оранское происхождение, «черноногий генерал», до 1960 г. командовал 5-м округом ВВС в Алжире. Генерал Поль Гарди — ветеран колониальных кампаний в Леванте и Марокко, бывший генеральный инспектор Иностранного легиона. Полковник Ив Годар 5 лет провел в Индокитае, где во главе 11-го парашютного батальона участвовал в боевых действиях против вьетнамских патриотов. В течение двух лет (1958—1960) являлся руководителем службы безопасности в Алжире. Биографии других оасовцев из среды военных столь же тесно связаны со службой в колониях. Значительный процент в кадрах ОАС составляли различные деклассированные элементы; дезертиры-военные, бывшие легионеры с сомнительным прошлым, уголовники, укрывающиеся от правосудия, уцелевшие нацисты французского и немецкого происхождения. Именно они составляли костяк печально известной многочисленными террористическими актами «командос Дельта». Как всякая политическая организация ОАС должна была иметь собственную программу. Необходимо отметить, что оасовские боссы предпочитали не раскрывать свои карты, справедливо опасаясь соответствующей реакции общественности. Те же документы, которые предназначались либо для оглашения, либо для «истории», умалчивали о истинных целях ОАС. Первые программные документы «Секретной вооруженной организации» относятся к лету 1961 г.— так на222
зываемая «платформа», составленная Гарди. Уже в то время ОАС без обиняков заявляла: «Мы не академическая оппозиция»22. В директиве ОАС от 20 октября 1961 г. подчеркивалось: «Сопротивление (так шефы ОАС предпочитали именовать свою организацию.— П. Ч.) является не политическим движением, а «биологическим» взрывом нации без каких-либо политических амбиций»23. Подобные заявления имели целью замаскировать подлинный характер «Секретной вооруженной организации»— организации фашистско-колониалистской, антинародной <и откровенно антикоммунистической. Вожди ОАС по понятным причинам тщательно скрывали свои истинные цели, которые были бесконечно далеки от какого-либо сходства с демократией. Во Франции, где фашизм никогда не имел глубоких корней и где демократические, революционные традиции, напротив, всегда были сильны, открытое провозглашение нацистских идей было делом бесперспективным. Оасовские лидеры понимали это и не упускали случая опровергнуть обвинения в фашизме. В упоминавшейся уже директиве штаб ОАС вменял своим отделениям на местах «добиваться, чтобы Сопротивление предстало в метрополии и за границей в своем подлинном свете, а не как фашистское движение»24. Известный реакционер и колониалист, исключенный за свои махровые взгляды из голлистской партии ЮНР и примкнувший впоследствии к ОАС, Жак Сустель в своей книге «Преданная надежда» также пытается доказать, что обвинение ОАС в фашизме «это — пропагандистское утверждение», которое «ни в коей мере не соответствует действительности»25. Во всех открытых документах и публичных высказываниях оасовских вождей настойчиво проводилась мысль о том, что цели ОАС ограничиваются сохранением Алжира под французским суверенитетом. Внешне оно как будто бы так и выглядело. ОАС возникла на алжирской почве; она борется против ФИО, критикует алжирскую политику де Голля, на- 22 OAS parle, р. 41. 23 Ibid., р. 108. 24 Ibid. 25 Soustelle J. L’Espérance trahie (1958—1961). Paris, 1962, p. 317. 223
правленную на достижение компромисса с ВПАР, но не посягает на основы республики. Принятие последнего на веру как раз и было бы глубоким заблуждением. Борьба за французский Алжир и борьба против республики были неразрывно связаны для ОАС в единое целое. Противодействуя алжирской политике правительства де Голля, ОАС рассчитывала путем срыва франко-алжир ских переговоров в Эвиане добиться ухода де Голля и падения Пятой республики. В секретной инструкции штаба ОАСот 20 октября 1961 г., озаглавленной «Ситуация и план действий», рассматривались три возможных варианта ликвидации Пятой республики: военный путч, устранение де Голля или свержение его правительства парламентом. По поводу первого варианта в инструкции говорилось: «Риск большой, а шансов мало. Такой путь вызвал бы единодушный или почти единодушный протест со стороны армии, профсоюзов и парламентариев. Апрельское выступление показало все слабости подобной операции...»26 Устранение де Голля (убийство, несчастный случай, естественная смерть или’добровольная отставка) представлялось авторам инструкции весьма желательным, хотя и не единственным средством реализации намеченных целей. Тем не менее возможность убийства президента всегда предусматривалась ОАС. Наконец, по поводу третьего варианта в инструкции отмечалось, что «свержение голлистского режима Парламентом зависит в сложившейся обстановке от выполнения главного обещания де Голля — решения алжирского вопроса. Если переговоры (в Эвиане.— П. Ч.),— подчеркивалось в документе,— будут безрезультатными, то падение де Голля неизбежно. В противном случае он укрепляет свою власть»27. Практический вывод, вытекавший из рассмотрения перечисленных трех вариантов, был следующий: «любыми средствами помешать успешному ходу переговоров... добиться свержения системы»28. Таким образом, алжирская проблема была тем слабым звеном, потянув за которое, ОАС рассчитывала достигнуть осуществления более широких задач. 26 OAS parle, р. 106. 27 Ibid., р. 106—107. 28 Ibid., р. 107. 224
О необходимости переоценки республиканских ценностей говорилось и в других документах ОАС. Небезызвестный капитан Сержан, руководитель ОАС/Метро, откровенно признал в' интервью кельнскому еженедельнику «Нейе Иллюстрирте», что главная задача ОАС заключается в коренном пересмотре всей французской внутренней политики»29. Разумеется,-ОАС боролась против Пятой республики отнюдь не за возрождение Четвертой, к которой оасов- ские боссы испытывали органическое отвращение за «слабость» ее буржуазно-демократических институтов. В руководстве-ОАС не было единства по вопросу будущего конституционного устройства Франции. После разгрома ОАС, когда стала известна часть ее архивов, были обнаружены два конституционных проекта30. Первый проект был выдержан в духе конституции 1958 г. Его стиль и дух дают основание предполагать, что он мог быть составлен одним из авторов этой конституции (например, Ж. Сустелем). В этом документе подчеркивалось, что «дело, совершенное с мая до октября 1958 г. (т. е. от путча 13 мая до одобрения новой конституции на референдуме 28 сентября.— П. ¥.), это доброе дело, которое должно быть продолжено»31. В другом месте говорится, что «речь идет не о том, чтобы заменить конституцию 1958 г., а лишь пересмотреть ее...»32 33 В проекте предлагалось ограничить как права президента, так и прерогативы парламента и соответственно расширить -полномочия главы правительства. Второй проект, который, кстати, имел значительно больше сторонников в ОАС, был по своему'содержанию более авторитарным. Он назывался «Хартия политической и -конституционной ориентации» и провозглашал свое «предпочтение президентскому режиму» 3;. По по29 Die Neue Illustrierte, 1962, 24 jan. 30 Необходимо отметить, что многие документы, в том числе и упомянутые конституционные проекты, были добровольно переданы оставшимися на свободе оасовцами для опубликования. Мотивы этих действий очевидны — попытаться реабилитировать ОАС перед историей. Отсюда — необходимость критического к ним отношения. 31 OAS parle, р. 144. 32 Ibid., р. 145. 33 Ibid., р. 154. 8 П. П. Черкасов 225
воду прерогатив президента в хартии отмечалось, что «необходимо расширить их во всех областях, где вмешательство президента республики еще не предусмотрено»34. Члены правительства должны быть ответственны исключительно перед президентом. Для привлечения на свою сторону рабочих .'авторы хартии включили в нее требование национализации крупных предприятий. На тех же предприятиях, которые остаются в частном секторе, «трудящиеся должны быть приобщены к разделу прибылей, а их участие в капиталах должно поощряться»35. Что касается Алжира, то он, естественно, рассматривался в хартии как французская провинция. Характерно, что по второму проекту «должны быть распущены все марксистские партии, как бы они ни назывались»36. Деятельность остальных партий допускалась, хотя и контролировалась. Вообще антикоммунизм наряду с ультраколониализмом составлял одну из главнейших черт «Секретной вооруженной организации». ОАС нарочито демонстративно одевала на себя'доспехи антикоммунизма. В письме к Ги Молле от 4 февраля 1962 г. капитан Сержан, отвечая ;на обвинения лидера СФИО в фашизме ОАС, писал: «ОАС борется за то, чтобы защитить Францию, Европу .и весь свободный мир от коммунистической угрозы, от советизации Алжира в случае прихода к власти там ФИО. ...Всеобщая угроза исходит из двух источников—ФНО в Алжире и коммунистической партии в метрополии»37. Тот же Сержан в упоминавшемся интервью западногерманскому журналу подчеркивал, что «движение ОАС направлено также против коммунистов»38. Не является случайным поэтому тот факт, что большая часть террористических актов ОАС в метрополии была совершена против коммунистов. Несмотря на старания руководства ОАС замаскировать профашистский характер своей организации, вся ее практическая деятельность, отмеченная кровью и жизня34 OAS parle, р. 154. 35 Ibid., р. 156. 36 Ibid. 37 Ibid., p. 192. 38 Die Nette Illustrierte, 1962, 24 jan. 226
ми многих сотен алжирцев и французов — коммунистов и голлистов, социалистов и клерикалов, говорит сама за себя. К характеристике кровавой деятельности ОАС мы и переходим. 2. Время иллюзий В недолгой истории ОАС можно четко проследить четыре этапа, каждый из которых отмечен определенными особенностями и спецификой: I (февраль — август 1961 .’г.)—рождение и оформление ОАС; II (сентябрь — декабрь 1961 г.)—«время иллюзий» для ОАС; III (январь — март 1962 г.)—«эскалация насилия», борьба за срыв Эвианских соглашений; , IV (апрель — июль 1962 г.)—поражение ОАС. На всех четырех этапах в тактике ОАС постоянно присутствовали два основных вида деятельности — террор и пропаганда. Начальный период деятельности ОАС уже был освещен выше .и поэтому обратимся сразу ко второму этапу. Осень 1961 г. действительно была для ОАС периодом расцвета, временем надежд. Организация обрела наконец какую-то видимость единства и сплоченности. Власть Салана и его штаба уже никем всерьез не оспаривалась. «Мадридская группа» Лагайярда—Аргу, лишенная опоры, отказалась на время от гегемонистских претензий и вынуждена была признать в ноябре 1961 г. власть Салана39. Подавляющее большинство европейского населения крупных городов Алжира’оказывало организации помощь и содействие. ОАС с успехом провела ряд массовых антиправительственных демонстраций в Алжире: «день кастрюль» 23 сентября, «день знамен» 25 сентября, «день уличных заторов» 28 сентября. 5 августа в 13 часов 15 минут была внезапно прервана обычная передача алжирской радиостанции «Франс-V». Голос неизвестного диктора объявил: «Говорит радио французского Алжира! ОАС решила прервать передачу голлистского радио. Сейчас с вами будет гово- 89 L’Organisation armée secrète, t. 1, p. 16. 8* 227
рить уполномоченный армейского генерала Салана генеральный'инспектор Иностранного легиона генерал Гарди». В течение 10 минут Гарди пропагандировал идею «французского Алжира», нападая на правительство де Голля, и закончил свою речь призывом к населению поддержать деятельность ОАС. «Сплоченные в ОАС,— говорил он,—мы будем бороться, и я убежден в том, что мы победим»40. Речь Гарди была записана на пленку, и сам генерал в это время спокойно слушал радиопередачу в своей конспиративной квартире в компании Дегельдра. Это была первая пиратская радиопередача ОАС. С этого времени они станут постоянным фактором в политической жизни европейского Алжира. Стремясь мобилизовать алжирских «черноногих» на борьбу, ОАС издала 29 июня 1961 г. специальный приказ, запрещающий всем европейцам выезжать в отпуска за пределы своих городов. Вот текст этого беспрецедентного по своей наглости документа: «ОАС — III Зона — Штаб. ОАС напоминает в последний раз, что она запрещает всем жителям Алжира покидать его территорию на период летних отпусков, за исключением серьезных случаев по состоянию здоровья. ОАС будет располагать полным списком всех тех, кто нарушит этот приказ, и квартиры «отпускников» после соответствующего расследования будут пластикированы. Те, у кого есть уважительные причины, должны будут объяснить их в записке, прочно прикрепленной к двери своего жилища. Недопустимо, чтобы, в то время как одни оставались здесь и боролись за спасение Алжира, другие прохлаждались...»41 Надо сказать, что запрет возымел свое действие. «Черноногие» опасались нарушать приказы ОАС. За короткий срок «Секретная вооруженная организация» ввергла Алжир в обстановку страха и террора. Обывателю внушалось, что оказание помощи ОАС — его свя40 Buchard R. Op. cit., t. 1, p. 147—148; OAS parle, p. 52—53. 41 L’Organisation armée secrète, t. 2, p. 8. 228
щенный долг, за невыполнение которого его ожидает неизбежное наказание. В конце сентября ОАС распространила повсюду в Алжире обращение к населению, в котором говорилось: «Вы должны содействовать сотням подпольных специалистов, которые всеми средствами ведут борьбу за французский Алжир... Все те, кто даже невольно окажется виновным в аресте патриота, ответят за это своим имуществом, а предатели поплатятся жизнью»42. Для подкрепления серьезности своих угроз ОАС регулярно вывешивала списки репрессированных ею лиц, отказавшихся выполнить свой «долг», а также фамилии людей, приговоренных ОАС к смертной казни. Все это не могло не влиять на настроение и поведение европейского населения Алжира, которое помогало^ оа- совцам *и укрывало их, затрудняя тем самым борьбу с ОАС. Правительство, обеспокоенное ростом опасности со стороны ОАС, а также перед лицом решительных требований демократических сил покончить с преступной деятельностью организации начало с ней борьбу. Полицейские силы в Алжире были дополнены специальными бригадами анти-ОАС, составленными частично из добровольцев. Однако борьба с ОАС велась первое время вяло- и не приносила эффективных результатов. Можно даже сказать, что силы порядка находились не в наступательной^ а в оборонительной позиции. И это не было удивительно, учитывая насыщенность военно-административного ап* парата в Алжире оасовскими осведомителями. От них ОАС узнавала имена полицейских и военных руководителей, проявлявших активность в борьбе с оасовским подпольем, запугивала, а в ряде случаев и уничтожала их. От рук оасовских террористов пали полицейские комиссары Гавури, Уамри, Гольденберг, Жубер, майор Перрэ и др.43 20 ноября 1961 г. от взрыва бомбы, заложенной ОАС, погиб генеральный секретарь алжирской федерации СФИО Вильям Леви. Это вызвало столь широкое негодование французской общественности, что Сал ан в письме к Ги Молле пытался снять ответственность за убийство Леви с ОАС. 42 OAS parle, р. 114. 43 L’Organisation armée secrète, t. 1, p. 21—22, 33. 229
Всеми средствами ОАС пыталась внушить общественности мысль о своем могуществе, вызвать «паралич страха» как у обывателя, так и у властей. Именно с этой целью ОАС летом — осенью 1961 г. провели широкую и массированную кампанию террора. Франция и Алжир в это время буквально сотрясались от взрывов пластиковых бомб. Впечатление от тактики устрашения, практиковавшейся ОАС, усиливалось апатией властей, явно не желавших принимать радикальные меры против оасов- ских террористов. Созданные частично из добровольцев, бригады анти-ОАС оказались плохо подготовленными для борьбы с профессионалами Годара и Дегельдра; они несли ощутимые потери, и в ряде случаев правительство вынуждено было расформировывать или эвакуировать их из «опасных» зон, оставляя таким образом поле сражения за ОАС 44. Большое впечатление произвела успешная операция, осуществленная специальной группой Сер- жана, организовавшей бегство из тюрьмы «Фрэнэ» полковника Водрэя и капитана де Сен-Реми, осужденных за участие в «парижском заговоре»45. Нерешительность правительственных органов в борьбе против оасовского подполья в значительной степени объяснялась тем, что речь шла о «своих», о вчерашних союзниках, активно содействовавших свержению Четвертой и установлению Пятой республики. Разойдясь с ультра из-за алжирской проблемы, голлисты до определенного времени объективно были заинтересованы в наличии крайне правой оппозиции (разумеется, достаточно ослабленной), на фоне которой политика правительства (в первую очередь по проблеме Алжира) выглядела в выгодном свете. Оппозиция справа нужна была де Голлю для противостояния левым силам, прежде всего ФКП. ОАС, как и другие ультраправые организации, представляла интересы одной из многочисленных фракций господствующего класса буржуазной Франции. Именно этими обстоятельствами и объяснялось явное нежелание правительства принять радикальные меры в отношении ОАС, хотя оно располагало всеми возможностями для этого. В глазах общественности «Секретная вооруженная организация» выглядела наступающей стороной, а влас- 44 Buchard R. Organisation armée secrète. Paris, 1963, t. 2, p. 29. 45 Morland, Barangé, Martinez. Op. cit., p. 310. 230
ти — обороняющейся. Здесь возникает важный вопрос, требующий специального рассмотрения. ОАС могла осуществлять столь широкую деятельность, только располагая значительными финансовыми средствами. Денежные фонды ОАС пополнялись из различных источников. Первоначально организация финансировалась верхушкой «черноногих» — крупными земельными собственниками и финансовыми тузами Алжира. Но вскоре они постарались переложить это бремя на плечи рядовых европейцев-алжирцев. Вторым важным источником получения средств являлись дотации французских промышленно-финансовых кругов. Их мотивы достаточно ясно определил в своем выступлении на суде организатор многочисленных покушений на президента де Голля подполковник Ж.-М. Бастьен-Тьери. «Определенные промышленные и банковские круги,— заявил он,—знают, что нынешний режим непрочен. Они успешно вели свои дела последовательно при трех и даже четырех республиках и желают застраховаться на будущее. Именно поэтому те же самые промышленники и банкиры, которые финансируют правительство и партии, стоящие у власти, финансируют также, хотя и в меньшей степени, Сопротивление (ОАС.— П. Ч.). Часть наших фондов составлена именно из этого источника»46. От дальнейших уточнений Бастьен-Тьери категорически отказался. Секретная директива ОАС от 9 июля 1961 г. устанавливала новый порядок сбора фондов — «добровольные» пожертвования населения. В каждый район Алжира и метрополии (подсектор) назначался специальный комендант по сбору взносов у активистов и сочувствующих ОАС. Размер взноса зависел от доходов того или1 иного лица, но в любом случае не ниже 1 тыс. -ст. фр. в 'месяц47. В директиве отмечалось, что «активисты и сочувствующие могут при желании оказать ОАС поддержку в размерах, превышающих» зафиксированную сумму48. Фактически речь шла о беззастенчивом обложении населения незаконным налогом. Учитывая ту обстановку мас46 Le Procès de l’attentat du Petit-Clamart. Compte rendu sténographi- que. Paris, 1963, t. 1, p, 261—262. 47 Susini J.-J. Op. cit., t. 1, p. 177. 48 Ibid., p. 179. 231
сового террора, которую ОАС создала в Алжире, нетрудно догадаться, что грозило лицам, уклонившимся от уплаты «взносов». Вымогательство ОАС не знало границ. Коммерсант и рабочий, хозяин кафе и служащий одинаково подвергались вымогательству со стороны ОАС. Объектом шантажа стала даже известная французская киноактриса Брижит Бардо, которая в ноябре 1961 г. получила письмо с требованием уплаты в фонд ОАС 50 тыс. новых франков. «...Немедленно по получении настоящего письма,— говорилось в нем,— Вы должны быть готовы вручить деньги любому, кто явится к Вам по поручению Жана Франса» 49. Письмо, подписанное начальником финансового отдела ОАС Ж. Ленуаром (псевдоним), заканчивалось недвусмысленной угрозой: «Невыполнение данного распоряжения влечет за собой принятие мер со стороны групп особого назначения ОАС»50. Четвертым источником пополнения денежных фондов ОАС стали... государственные и частные банки. По официальным подсчетам, ОАС похитила из банков и касс 4 млрд. ст. фр.51 О размерах расходов ОАС говорит хотя бы такой факт, что один лишь Сюзини, который постоянно сетовал на недостаточность выделяемых ему сумм, только за 3 месяца (май — июль 1961 г.), по его собственным словам, израсходовал «на общее дело» 6,5 млн. фр.52 Как уже отмечалось,- успешная деятельность ОАС была бы невозможной, если бы секретная организация не пользовалась поддержкой определенных кругов в Алжире и метрополии. Она имела фактическое представительство в Национальном собрании в лице участников пресловутых «венсеннских коллоквиумов» во главе с Сусте- лем, Бидо, Дюше, Валантэном, сплотившихся в парламенте под вывеской «национальной перегруппировки борьбы за единство республики». Рупорами ОАС в печати стали крайне правая газета «Паризьен либере», еженедельник «Каррефур» и некоторые другие издания. 49 Это письмо Б. Бардо переслала для опубликования в журнал «Экспресс» (L’Express, 1961, N 546 bis, 30 nov., p. 8). 50 Ibid. 61 Le Procès du général Raoul S al an. Paris, 1962, p. 401. В одном лишь «Банк де л’Альжери» оасовцы «экспроприировали» 2225 млн. фр. (Le Procès d’Edmond Jouhaud, p. 96). 52 Susini J.-J. Op. cit., t. 1, p. 181. 232
ОАС пользовалась сочувствием и поддержкой у зарубежных профашистских организаций. В личных инструкциях Салана генералу Гарди от 9 августа 1961 г. говорилось по этому поводу: «За границей я установил личные связи с симпатизирующими нам правительствами и кругами. Португалия остается весьма благосклонной к нашему делу. В Испании, где руководители государства и правительства в течение последних месяцев держались в отношении нас сдержанно, я отмечаю явный поворот в нашу пользу. В Италии руководители правых партий продолжают очень сочувственно относиться к нашей деятельности»53. В 1961 г. ОАС через посредство так называемой «миссии Мариньи» установила контакты в США с «Обществом Джона Бэрча» и другими правоэкстремистскими и расистскими организациями, а также и с определенными кругами американской армии в целях получения от них материальной помощи. Руководители ОАС пытались даже завязать контакты в руководящих политических сферах Вашингтона, стремясь подать свою организацию в качестве реальной альтернативы «антиамериканскому и антиатлантическому» режиму де Голля. 9 мая 1961 г. ОАС направила письмо видному сенатору-демократу Г. Хэмфри, в котором заверяла демократическую администрацию США, что руководство «Секретной вооруженной организации» сохраняет безусловную верность «идеалам Атлантического союза». Подобные же послания, составленные генералом Гарди, получили и в штаб- квартире НАТО в Версале54. В пиратской радиопередаче 19 ноября 1961 г. Салан говорил, явно адресуясь к кругам НАТО: «Французский Алжир необходим Европе и свободному миру. Именно в этом смысле западные союзники и должны понять деятельность ОАС»55. Однако Хэмфри и другие деятели США и НАТО,, получившие письма от ОАС, резко отмежевались от «Секретной вооруженной организации», заявив публично,, что весь характер ее деятельности «несовместим с духом, атлантического единства»56. 53 OAS parle, р. 37. 54 Morland, Barangê, Martinez. Op. cit., p. 458. 55 Laroche F. Salan devant l’opinion. Paris, 1963, p. 103. 56 Morland, Barangê, Martinez. Op. cit., p. 458. 235
Первые неудачи добиться признания за рубежом не обескуражили оасовских боссов. В конце 1961 г. они предпринимают попытку обратиться к самому президенту Соединенных Штатов Джону Кеннеди. Салан решился на этот шаг после того, как американское телевидение прислало в ноябре 1961 г. своего корреспондента в Алжир, который взял у «главнокомандующего» интервью, переданное затем в одной из телепередач в США. Кроме того, у него были сведения, полученные через генерального консула США в г. Алжире У. Портера, будто государственный секретарь Д. Раск проявляет повышенный интерес к событиям в Алжире и деятельности ОАС. Дело дошло до того, что МИД Франции заявил решительный протест американскому посольству в Париже и генеральному консульству в г. Алжире по поводу контактов американской стороны с ОАС. Тем не менее эти контакты продолжались, однако они были переведены на менее официальный уровень. В конце декабря Салан и Сюзини через посредство Дегель- дра имели встречу с полковником Брауном, руководителем резидентуры ЦРУ во Франции. Браун, женатый на «черноногой», хорошо «понимал» алжирских ультра. «Мы знаем,— заявил он на встрече,— что если Франция уйдет из Алжира, то ее здесь заменят русские». По мнению американского разведчика, единственно возможным выходом в перспективе скорого окончания войны является «создание своего рода франко-мусульманской республики, которая временно или даже окончательно будет отделена от Франции. ...Америка может вам помочь,— продолжал полковник.— В чем вы нуждаетесь?» Салан затребовал помощи в оснащении оружием, боеприпасами и амуницией 50-тысячной армии. «Мы готовы предоставить вам все это,— ответил Браун.— Но совершенно очевидно, что мы ставим условие... преференциальный режим для американской торговли в независимом Алжире. Мы просим также предоставить нам возможность разместить в Сахаре военные базы для межконтинентальных ракет»57. Салан принял все эти условия, а 12 декабря Сюзини составил от его имени письмо президенту США Дж. Кеннеди, которое было получено адресатом уже на следующий день. «В традиции наших двух 57 Démaret P., Plume С. Op. cit., р. 98—99. 234
народов,— писал Салан,— обращаться друг к другу в трудные моменты». Далее шеф ОАС излагал /президенту мотивы, побудившие его встать во главе организации и начать борьбу с де Голлем,— «спасение Алжира» и ликвидация «диктатуры меньшинства». «Мы не имеем,— продолжал он,— иной цели, кроме восстановления республики во всех ее правах, нормализации ее национальной и социальной жизни, а также возобновления совместных (с США.— П. Ч.) действий в области обороны, требующей интеграции атлантических сил. В рамках этой борьбы,— подчеркивал Салан,— только присутствие американских баз на французской территории, и особенно в Алжире, может составить средство сдерживания, в которых Европа и Африка испытывают острую потребность». Письмо заканчивалось словами: «Господин президент, я хотел довести до Вашего сведения призыв человека, вся жизнь которого была посвящена защите наших общих ценностей»58. Пока в Вашингтоне всесторонне изучали письмо шефа ОАС, Браун обсуждал с ее представителями детали доставки американского вооружения из Португалии на побережье Алжира. Обращение Салана довольно долго анализировалось Кеннеди и его советниками. Посол США в Париже Гэвин, проинформированный о его содержании, решительно высказался против всяких контактов с ОАС, которая, по его мнению, не имела никаких шансов победить де Голля. Гражданские советники Кеннеди, всегда конфликтовавшие с Пентагоном, высказавшимся за оказание помощи ОАС, поддержали точку зрения Гэвина. В конечном счете было принято решение прекратить контакты с ОАС, о чем было направлено распоряжение полковнику Брауну. А 5 июля 1962 г. государственный департамент США впервые опубликовал заявление, в котором выражалось резкое осуждение деятельности ОАС59. Таким образом, попытки руководства ОАС заручиться поддержкой в Вашингтоне потерпели провал. Тем не менее осенью 1961 г. ОАС переживала пору расцвета. И поэтому никто во Франции не счел пустым 58 Ibid., р. 99—101. 59 L’Organisation armée secrète, t. 1, p. 67. 235
бахвальством публичное заявление Салана 9 октября о том, что до конца года он будет располагать «стотысячной вооруженной и дисциплинированной армией»60. Однако с началом нового, 1962 г. ситуация начинает быстро меняться. Террор ОАС, достигший апогея в ноябре-декабре 1961 г. и возымевший свое действие в Алжире, оказался малоэффективным в метрополии, где под лозунгом антифашизма объединились все левые силы во главе с ФКП61. Коммунисты давали решительный отпор оасовским террористам. О их мужестве говорили сами оасовцы. Капитан Кюрюче, руководитель оперативного отдела ОАС в метрополии, признал впоследствии на допросе: «...Мы не могли не испытывать некоторой симпатии к этим молодым мужественным людям, которые защищали свои помещения (принадлежащие ФКП.— П. Ч.) одними кулаками»62. 19 декабря 1961 г. по призыву профсоюзов, ФКП и других демократических организаций по всей Франции был проведен Национальный день борьбы против фашизма. 11 млн. трудящихся устроили в этот день кратковременные забастовки. Несмотря на запрещение министра внутренних дел, в Париже и других городах Франции состоялись массовые демонстрации. Полиция разогнала демонстрацию в Париже, в результате чего свыше ста человек получили ранения. ОАС, воспользовавшись благоприятной обстановкой, попыталась перейти в контрнаступление. Она совершила ряд покушений на видных деятелей компартии, профсоюзов, движения сторонников мира, деятелей буржуазных партий, требовавших покончить с фашиствующими ультра. , По призыву ФКП, Объединенной социалистической партии, Национального союза студентов и левых профсоюзов 4 февраля 1962 г. началась Национальная неделя борьбы против ОАС. 8 февраля в Париже была проведена мирная демонстрация, которая вновь была разогнана 60 Ferrandi J. Op. cit., p. 206. 61 См.: Варфоломеева Р. С. Борьба Французской коммунистической партии за мир, демократию, социализм 1945—1970 гг. М., 1972, с g] 95 €2 OAS parle, р. 219. 236
полицией, применившей оружие. На этот раз погибло восемь демонстрантов, из них — семь коммунистов. Действия властей вызвали мощный взрыв возмущения общественности. 13 февраля 1962 г. миллион французов пришли к кладбищу Пер-Лашез проводить погибших и потребовать прекращения войны в Алжире. Встревоженное широким подъемом демократического движения, правительство вынуждено было изменить свою тактику. С целью успокоить общественное мнение оно рассекретило содержание франко-алжирских встреч, а 7 марта начало новый, завершающий тур теперь уже открытых переговоров в Эвиане. Исчерпав надежды спустить на тормозах оасовское движение, правительство, не проявлявшее до сих пор активности в борьбе с ОАС, начало наконец действительную борьбу против «Секретной вооруженной организации». Была проведена чистка армии и полиции, в результате которой было отстранено от командования и уволено 200 армейских офицеров и 115 военнослужащих отрядов республиканской безопасности, известных своими симпатиями к ОАС63. Наряду с «официальной» борьбой против ОАС с конца 1961 г. правительство поощряет создание различных добровольческих, часто полунелегальных антиоасов- ских ударных групп. К концу 1961 г. на этом фронте действовали: Комитет защиты республики (СДР), Защита французской республики (ДРФ), Секции анти-ОАС (CAO), Республиканская организация безопасности (ОРС). Группа действия и сопротивления (ГАР), Подпольная организация контингента (ОСС) и др. В начале 1962 г. все эти группы объединились в Национальный совет защиты республики, провозгласивший своей целью «нанесение поражения ОАС»64. В новой обстановке развернувшегося наступления на ОАС и в преддверии окончания войны в Алжире «Секретная вооруженная организация», в свою очередь, меняет тактику. На вооружение берется тактика тотального террора и подготовка нового военного путча. Директива № 5 от 1 февраля 1962 г., подписанная Саланом, гласила: «Февраль будет решающим месяцем 63 Démaret P.t Plume С. Op. cit., p. 104. *4 L’Organisation armée secrète, t. 1, p. 17. 237
в достижении соглашения между французским Правительством и ВПАР... В этой перспективе февраль должен бесспорно доказать всему миру, что ничего в Алжире не может быть осуществлено без нас и тем более против нас...»’5 Директива предписывала всем организациям ОАС в Алжире «парализовать и довести до беспомощности административную машину, создавая повсюду обстановку подлинного террора против гражданских и военных властей, а также в отношении всех противников, французского Алжира»”. Наряду с террором Салан приказал организовывать, регулярные забастовки всех слоев населения, нарушать связь Алжира с метрополией, похищать всю ведомственную корреспонденцию, грабить банки и т. д. В своих инструкциях Салан подчеркивал, что дает «зеленый свет всем акциям, каковыми бы они ни были» ”. Незадолго до подписания Эвианских соглашений Салан приказал готовить вооруженное восстание одновременно в Алжире и Франции. «Объявленная дата прекращения огня,— писал он в инструкции № 29 от 23 февраля,— будет выбрана как примерная дата начала новой фазы борьбы»65 66 67 68 69. В инструкции указывалось на необходимость немедленного «создания повстанческих зон в деревнях на основе сводных воинских подразделений и отрядов маки» ”. Для руководства вооруженным восстанием в метрополии главнокомандующий ОАС назначил генерала Шалля, побег которого из тюрьмы «Тюлль» готовился в это время спецгруппой ОАС. «Вся организация (в метрополии.— 77. Ч.) должна беспрекословно выполнять его, (Шалля.—П. Ч.) приказы»,— подчеркивал Салан 70 71. «Выбор даты восстания в метрополии,—■ писал Салан,— зависит от развития ситуации в Алжире. Но в любом случае метрополия должна действовать и координировать свои действия с открытым выступлением в Алжире» 65 OAS parle, р. 179. 66 Ibid. 67 Ferrandi J. Op. cit., p. 255. 68 OAS parle, p. 173. 69 Ibid., p. 177. 70 Ibid., p. 178. 71 Ibid., p. 230. 238
Подготавливая путч в Алжире, ОАС развернула широкую пропагандистскую кампанию. В течение февраля она неоднократно обращалась в листовках и по радио к полицейским и молодежи, к офицерам армии и флота с призывами бойкотировать распоряжения правительства и вступать в ряды ОАС. Так, в обращении к молодым французам ОАС, льстя самолюбию молодежи, утверждала, что «Франция должна принадлежать «нам молодым», а не «старикам», правящим ею в настоящее время. «Организуемся и будем готовы, когда настанет день, заменить гнусного старика (де Голля.— 77. Ч.), который ведет Францию к гибели»,— гласил призыв к молодежи72. В считанные дни ОАС превратила города Алжира в места кровопролитных боев. Только за один январь там было убито 555 человек и ранено 990 человек73. Накануне подписания Эвианских соглашений о прекращении огня в Алжире ОАС начинает практиковать тактику коллективных убийств по профессиям — чиновников, учителей, врачей и т. д. Так, 15 марта 1962 г. вооруженный до зубов оасовец, проникнув в помещение Центра социального действия в г. Алжире (мусульманская общественная организация молодежи), заставил под дулом автомата выйти во двор шесть человек из оглашенного им списка и там расстрелял их74. Та же участь постигла 18 марта шестерых алжирских фармацевтов. Французский журналист Р. Бюшар, побывавший в февральские дни в столице Алжира, рисует в своей книге такую типичную для тех дней картину: Улица Мишле в самом центре Алжира. 10 часов утра. По тротуару медленно прогуливается, разглядывая прохожих, молодой человек лет двадцати европейского происхождения. Вот он увидел араба и быстро направился за ним. Приблизившись к нему вплотную, оасовец вынул из-под рубашки пистолет и выстрелил в араба, который тут же замертво упал на тротуар. Убийца прячет оружие и направляется к новой жертве. На протяжении 200 м он убйвает еще пятерых арабов и спокойно удаляется, не встретив никакого отпора со стороны про72 Ibid., р. 162. « Ibid. 74 Le Procès du général Raoul Salan, p. 134. 23?
хожих, которые стараются не замечать происходящего 75. Ширится террор и в метрополии. За неполный месяц, с 15 января по 11 февраля, во Франции было совер-- шено 107 террористических актов, из них — 75 в Парижском районе. Объектами террора были политические и партийные деятели самых различных взглядов и направлений. За весь период своей деятельности ОАС «пластикировала» 194 партийных активиста (среди них — 38 депутатов Национального собрания и 9 сенаторов), в том числе 59 голлистов, 11 социалистов, 4 радикалов, 91 коммуниста и т. д. В разное время ОАС совершила покушения на сотрудников газет и журналов, по тем или иным причинам не угодивших ей своими публикациями, в том числе 7 покушений на сотрудников «Монд», 5 — «Фигаро», 4 —• «Экспресс», 5 — «Франс-Суар» и т. д.76 Однако, несмотря на свирепый террор и широкую пропаганду, шефы ОАС чувствовали, что почва под их ногами начинает уходить. Переговоры в Эвиане близились к завершению, общественное мнение во Франции было резко враждебно ОАС, правительство усилило репрессии против организации. В руководстве ОАС вновь вспыхивают постоянно тлевшие противоречия. Внешне они выглядели как разногласия между ее военными и штатскими руководителями, с разных позиций оценивавших обстановку. Эти разногласия обнаружились, в частности, на совещании штаба ОАС, состоявшемся в феврале в Эль-Биаре. На совещании присутствовали Гард, Водрэй, Ашар, Де- гельдр. Салан был представлен Сюзини. В то время как Сюзини настаивал на широком вовлечении в борьбу широких масс европейского населения, а также на налаживании сотрудничества между двумя алжирскими общинами — европейской и арабско-мусульманской, военные предлагали сконцентрировать внимание исключительно на армии и возражали против сотрудничества с мусульманской общиной. Едва полковник Гард заговорил об армии, Сюзини прервал его: 75 Buchard R. Op. cit., t. 2, p. 148. 76 L’Organisation armée secrète, t. 2, p. 76—87. 240
«Армия всем орточертела. Она уже руководила нами трижды — 13 мая, 24 января и 22 апреля (даты военных путчей.— П, 7.). Она развенчает себя и на этот раз. Отныне мы рассчитываем только на наши собственные силы. Мы не верим больше в добровольное выступление армии, но мы заставим ее выступить. Это часть нашего плана. Нужно понимать, что революционная война, это не окопная война»77. Совещание окончилось безрезультатно. Гард и другие военные отказались поддержать план Сюзини. «Я отмежевываюсь от вашего мероприятия»,— заявил Гард Сюзини в конце заседания 78. В дальнейшем разногласия в руководстве ОАС усиливались по мере того, как она терпела провал за провалом. 3. Окончание войны в Алжире и разгром ОАС Эвианские соглашения от 18 марта 1962 г. 7%. положившие конец 8-летней кровавой войне и означавшие окончание 130-летнего колониального господства Франции в Алжире, перевернули последнюю страницу и в короткой, но кровавой истории «Секретной вооруженной организации». Основная задача ОАС в период, последовавший за подписанием Эвианских соглашений, состояла в том„ чтобы попытаться сорвать их осуществление, что повлекло бы за собой возобновление войны. Руководители ОАС готовы были пойти даже на отрыв Алжира от метрополии и на провозглашение самостоятельной «независимой французской республики Алжир» 80. Срыв Эвианских соглашений осуществлялся по нескольким направлениям. Прежде всего ОАС предприняла попытку спровоцировать арабское население на антифранцузские выступления и нарушить тем самым распоряжение ФИО о соблюдении спокойствия. Для 77 Buchard R. Op. cit., t. 2, p. 126. 78 Ibid, t. 2, p. 132. 79 Анализ Эвианских соглашений дан в работе: Кирей Н. И. Алжир, и Франция 1962—1971. (Проблемы экономических и политических отношений). М., 1973. Из работ французских авторов представляет интерес книга: Moureaux S Les Accords d’Evian et l’avenir delà révolution algérienne. Paris, 1962. 80 Ferrandi J. Op. cit., p. 254. l/g9 П. П. Черкасов 24>
этого ОАС использовала все виды провокаций: обстрел из минометов арабских кварталов г. Алжира, убийство девяти арабов в больнице Бо-Фрезье (3 апреля), взрывы автомашин, специально размещенных в местах скопления людей (2 мая), серию убийств арабских женщин (7 мая) и т. д. Вторым направлением деятельности ОАС в этот период становятся провокационные нападения на военнослужащих французской армии. Эти провокации часто выливались в кровопролитные бои между оасовскими террористами и регулярными войсками. Так, в одном из боев в алжирском квартале Баб-эль-Уэд 23 марта было убито с обеих сторон 35 и ранено 150 человек (потери правительственных войск составили соответственно É5 и 70 человек) 81. Устраивая подобные провокации, их организаторы, как ни странно, рассчитывали на то, чтобы «подтолкнуть армию принять решение», т. е. присоединиться к ОАС и выступить совместно против правительства. Третье направление тактики ОАС состояло в попытке создания очагов восстания, так называемых «территориальных зон» в провинции, где ОАС могла бы провозгласить создание «французской республики Алжир». 27 марта руководство ОАС санкционировало проведение операции по «освобождению» территории в горном районе Уарсени. При содействии управления железных дорог г. Алжира был сформирован и отправлен в Уарсени специальный состав с несколькими сотнями вооруженных оасовцев, к которым присоединились дезертиры- легионеры, уголовники и часть парашютистов с военно- воздушной базы в Блиде. Командовал операцией полковник Ж. Гард82. После первых кратковременных успехов новоявленные маки были вскоре блокированы регулярными частями французской армии и понесли большие потери. За одни только сутки (30 марта) было убито 44 оасовца, в том числе 7 офицеров. К 8 апреля очаг оасовского выступления в Уарсени был подавлен. Оставшиеся в живых партизаны» были арестованы. Один из руководителей операции, майор Базен, был убит. Капитан Ферранди ** Morland, Barangé, Martinez. Op, cit., p. 410. «2 Ibid., p. 416—417. 242
записал в, своем дневнике по поводу .провала операции: «Организация потеряла в этой операции самую значительную часть своих военных кадров»83. После поражения в Уарсени Салан поручает Ферранди начать переговоры с морскими транспортными компаниями о перебазировании своего штаба в Португалию. Французское правительство, всерьез обеспокоенное активизацией действий ОАС по срыву Эвианских соглашений, отдало распоряжение армии и специальным службам покончить наконец с «Секретной вооруженной организацией». Конец марта и апрель принесли первые крупные успехи в борьбе против ОАС. 25 марта, производя обыск в одном из домов Орана в поисках подпольного радиопередатчика, полиция обнаружила в одной из квартир группу людей, предъявивших сомнительные документы. Проверка обнаружила среди задержанных заместителя и преемника Салана. шефа оранской организации ОАС генерала Жуо8*. В, начале апреля полиция напала на след неуловимого Дегельдра, которому неоднократно удавалось уходить от преследования благодаря имевшемуся у него удостоверению полицейского комиссара. От двух арестованных легионеров из «командос Дельта» полиция узнала фамилию, указанную в удостоверении Дегельдра, а также адрес на бульваре Телемли в алжирской столице, по которому он часто заходил. 7 апреля Дегельдр был схвачен там при выходе из квартиры “. 4 мая в центре Парижа был арестован один из руководителей ОАС/Ме- тро — Андре Каналь. Среди захваченных у него документов имелся приказ Салана главному интенданту ОАС Горелю о передаче 200 млн. фр. (старых) в распоряжение Ж. Бидо ". 20 апреля настал черед самого «главнокомандующего» ОАС — Рауля Салана, который уже все подготовил» для бегства в Португалию. Ферранди зафрахтовал для этой цели небольшое судно — углевоз, раздобыл фальшивые документы, в которых Салан значился Луи Каррьером, администратором, проживающим в 18-м округе: 89 Ferrandi J. Op. cit., p. 281. 84 Le Procès d’Edmond Jouhaud, p. 97. 85 Morland, Barangé, Martinez. Op. cit., p. 423. 88 Ibid., p. 424. 9* 245
Парижа. Предусмотрительный генерал перевел на свой -счет за границу 50 млн. фр. Все было готово. В самый разгар сборов связной сообщил Ферранди о прибытии из Парижа эмиссара с документами большой важности. ‘Ферранди принял его. Эмиссар Лавансо потребовал лич- .ной встречи с Саланом для передачи ему важного письма. На следующий день, 20 апреля, в полдень Салан ^принял Лавансо в небольшой комнате на первом этаже в доме по улице Дефонтэн. Документы, предъявленные Лавансо, не заинтересовали генерала, а несвязная речь нежданного посетителя насторожила его. Уже через пять минут Салан решает прервать аудиенцию. В это время Ферранди замечает фигуры жандармов, окружающих дом, и устремляется к своему шефу. Почуявший недоброе, Лавансо бросается к окну и кричит: «Сюда, он здесь!» Салан и Ферранди пытаются воспользоваться запасным выходом, но он оказывается блокированным. Делать нечего: генерал и его адъютант поднимают руки и сдаются жандармам 87. Арест Салана имел серьезные последствия для «Секретной вооруженной организации». Всегда существовавшие между ее руководителями разногласия разгорелись *с новой силой, тем более что преемником Салана в случае его ареста был назначен еще 1 апреля не кто-либо из членов штаба ОАС, а Жорж Бидо. Бидо встал во главе учрежденного Саланом «Национального совета сопротивления» (НСС), который должен был продолжить дело «Секретной вооруженной организации» в случае ее разгрома. Объектом острых разногласий в руководстве ОАС .после ареста Салана стал вопрос о дальнейшей тактике организации. В то время как одни.члены штаба (Сю- зини, Гард и др.) склонялись к переговорам с ФНО, другие—руководители оранской организации (Гарди и Годар)— выступали за тактику «выжженной земли» или, как они сами говорили, за то, чтобы «оставить Алжир таким, каким он был до нашего прихода» в начале XIX в. Эти расхождения в известной мере были продолжением старых противоречий между «штатскими» и военными кругами ОАС. Если первые, представлявшие интересы «черноногих», заинтересованных в том, чтобы •*7 Ferrandi L Ор. cit., р. 283—287. 244
остаться в Алжире, настаивали на соглашении с ФНО, вторые, которым терять уже было нечего, были одержимы идеей мести. А наиболее недальновидные из них (Гарди) надеялись даже удержаться на захваченных позициях 88. В то время как Гарди и его сообщники окопались в Оране, группа Сюзини вступила в переговоры с ФНО. Раскрывая смысл этих переговоров своим сообщникам, Сюзини говорил, что в новой ситуации единственный способ удержаться в Алжире — это выторговать у ФНО уступки и «заставить алжирцев считаться с нами как с достойными партнерами». «Мы добьемся своего собственного Эвиана»,— сказал Сюзини 89. Переговоры завершились подписанием 17 июня соглашения, по которому ОАС признавала независимость Алжира и обязывалась прекратить террористическую деятельность в обмен на предоставление «черноногим» гарантий в продолжении их дальнейшего пребывания в Алжире90. Однако соглашение просуществовало недолго. Оранские оасовцы и примкнувшие к ним остатки других оа- совских групп, осуществляя тактику «выжженной земли». продолжая террор, сея смерть и разрушения, вынуждали европейцев покидать насиженные места из опасения мести со стороны арабов. Эта тактика получила поддержку эмигрантского руководства НСС, которое в одной из директив указывало: «Всюду, где территория не может быть удержана, всеми способами поощрять европейцев покидать ее и осуществлять тактику выжженной земли» 91. А между тем в последнем бастйоне ОАС — Оране — царило уныние и безнадежность. Журналист Р. Бюшар, сумевший пробраться в город и добиться приема у генерала Гарди, так описывает свою встречу с ним: « На вилле генерала царит тягостная атмосфера. Чувствуется поражение. Мне даже кажется, что здесь готовятся к бегству... 88 С апреля 1962 г. оранские оасовцы были фактическими хозяевами города, устранив всю голлистскую администрацию. 89 Nicol A. Op. cit, р. 189. 90 См. подробно: Carreras F. L’Accord FLN-OAS. Des négociations secrètes au cessez-le-feu. Paris, 1967. 81 OAS parle, p. 272. 245
Экс-генерал Гарди в салоне. Но разве это он —этот изможденный старик с впалым, сморщенным лицом, находящийся, по-видимому, на грани нервной депрессии? ...Гарди смотрит на меня. Он, без сомнения, видит мое изумление. Экс-генерал вот-вот разрыдается. Входит человек. Он протягивает Гарди бумаги. Генерал встает, читает, обхватывает голову руками. Слышится стон. У меня такое впечатление, будто я присутствую на тяжелом фильме. — Я все потерял,— говорит Гарди.— Только что приговорен к смерти Дегельдр. Моя дочь была его любовницей. У нее несколько дней назад родился от него ребенок. Она пыталась покончить с собой. У моей жены рак; она обречена. Муж моей дочери в тюрьме. Мне же остается только сдохнуть под развалинами этого города. Лейтенант берет меня за руку и выводит из комнаты. Генерал даже не поднимает головы. ...Теперь я знаю, что это конец» ”. Отчаявшись получить обещанную поддержку от частей Иностранного легиона, Гарди вступает в переговоры с генералом Катцем, командующим войсками Оранского сектора, о эвакуации ОАС и получает согласие последнего. 5 июля 1962 г. остатки Оранских оасовцев во главе с Гарди покидают город и на рыболовном судне направляются к берегам Испании. Так потерпела крах последняя опора ОАС в Алжире. Судьба организации была предрешена. Началась ее агония, продлившаяся примерно полгода. Решающая роль в разгроме ОАС, безусловно, принадлежала широким народным массам Алжира и Франции. В Алжире, как уже неоднократно отмечалось, ОАС опиралась лишь на «черноногих», в то время как подавляющая масса коренного населения страны враждебно относилась к оасовским погромщикам и активно поддерживала ФНО. Твердая решимость алжирского народа идти по пути национальной независимости была продемонстрирована на референдуме 1 июля 1962 г. о самоопределении Алжира, в котором приняли участие 6 017 680 алжирцев. 09,72% принявших участие в голосовании высказались за независимый путь развития и только 16 478 человек (остатки «черноногих» и коллаборационисты) проголосо- ^Büchard R. Op. cit., t 2, p. 11—13. 244
вали против”. Для ОАС это означало полный крах иллю* зий удержаться в Алжире. Во Франции, где массовая опора ОАС всегда была крайне незначительной, мощное общественное движение сыграло двойную роль в ее разгроме. С одной стороны, широкое участие в антиоасовском движении всех республиканских партий и течений — от левых до центристских — создало вокруг «Секретной организации» атмосферу моральной изоляции, предопределившую во многом ее провалы. Во-вторых, небывалый со времен Народного фронта размах демократического движения в стране вынудил правительство ускорить прекращение войны в Алжире и принять решительные меры против ОАС. Убедительным свидетельством политического краха ультра явились результаты референдума об одобрении Эвиан- ских соглашений, проведенного во Франции 8 апреля 1962 г. 90,6% голосовавших (17 508 607 человек) сказали «да» прекращению войны и только 9,3% (1 795 061 человек) высказались против Эвианских соглашений’4. Окончание восьмилетней войны в Алжире имело важное, значение для Франции, ее внутреннего положения и внешней политики — значение, которое президент де Голль определил кратко, но емко: «У Франции отныне свободные руки»’5. Именно после 1962 г. начинается новый этап внешней политики Пятой республики, в которой отчетливо проявляется тенденция к международной разрядке и сотрудничеству с социалистическими, а также развивающимися странами. Но вернемся к ОАС. Сразу после проведения 1 июля 1962 г. референдума о самоопределении Алжира остававшиеся на его территории последние руководители «Секретной вооруженной организации» и активисты-оа- совцы, смешавшись с массой «черноногих», покинули в первых числах июля многострадальную землю Алжира. Часть из них выехала во Францию, где ушла в подполье, другая — рассеялась по странам Западной Европы и Латинской Америки. После эвакуации из Алжира уцелевшие руководители ОАС предприняли попытку объединить свои силы для •3 Viansson-Ponté P. Histoire de la République Gaullienne. Paris, 197Ôr T. 1. La fin d’une époque, p. 478. Ibid., p. 552. •5 Цит. no: Passeron A. De Gaulle parle 1962—1966. Paris, 1966, p. 361. 247
дальнейшей борьбы с де Голлем. На руководство остатками ОАС претендовал так называемый «Национальный совет сопротивления», возглавлявшийся старым политиканом Ж. Бидо. Впервые идея НСС была выдвинута в сентябре 1961 г. полковником Аргу и Лефевром — лидерами «мадридской группы». Тогда Салан скептически отнесся к этой мысли, не без основания усмотрев в ней попытку оспорить его руководящую роль в ОАС. «Некоторые безумцы, — писал он 23 ноября 1961 г. одному из своих корреспондентов, — решили создать НСС для того, чтобы поставить Салана под опеку»96. «Мадридцы» первоначально делали ставку на Ж. Бидо, но бывший министр открыто поддержал Салана. Однако спустя несколько месяцев идея НСС показалась шефу ОАС привлекательной. Речь шла о том, чтобы под вывеской НСС замаскировать кровавую деятельность О,АС и попытаться придать организации оттенок респектабельности и даже «законности». «Национальный совет сопротивления» должен был явиться своеобразной альтернативой голлистскому правительству. К' руководству НСС Салан думал привлечь известных в прошлом политических деятелей — Ж. Бидо и Ж. Сустеля. Peopiанизация ОАС началась еще в марте 1962 г. 13 марта Салан объявляет о создании «Национального совета сопротивления в Алжире» (НССА), а 1 апреля — «Национального совета сопротивления в метрополии» (НССМ). Эти решения претенциозно обосновывались Саланом необходимостью «восстановления суверенитета французского народа в границах, определенных конституцией 1958 г.» Салан объявил ни много ни мало о том, что отныне мандат президента республики недействителен и переходит к нему и возглавляемой им организации 97. 1 апреля 1962 г. Салан выпускает «Директиву № 32/ОАС/106», в которой говорится: «Генерал Жуо только что арестован. Он должен был стать моим естественным преемником в случае моего исчезновения. В результате происшедших событий я объявляю о назначении Жоржа Бидо моим заместителем во главе ОАС» 9\ •• Morland, Barangé, Martinez. Op. cit., p. 435. 97 OAS parle, p. 267. 98 Ibid. 246
За четыре дня до своего ареста, 16 апреля, Салан направил директиву руководству ОАС в метрополии следующего содержания: «Я намерен распустить ОАС/Метро со всеми ее секциями и отделениями. Это решение считается действительным с момента направления инструкции. Все наличные силы ОАС должны перейти в распоряжение НСС. Те, кто не выполнит этого распоряжения, исключаются из нашего движения» ". Когда де Голль сообщил о проведении референдума об одобрении Эвианских соглашений, новоиспеченный председатель HOC распространил листовку, объявившую референдум «незаконным». Сам Бидо еще в начале марта под предлогом участия в похоронах бежал из Парижа в Швейцарию. Реорганизация ОАС и арест Салана были использованы «мадридской группой» для захвата руководства в свои руки. Еще в марте Лефевр, пытаясь скомпрометировать Бидо, распространил сообщение, будто тот является «масоном 18-го градуса». Подобным же «обвинениям» неожиданно подвергся и Ж. Сустель, намеревавшийся занять второе по значению место в ОАС/НСС. Бывший генерал-губернатор Алжира был обвинен, кроме того, в сионизме (за его прежнюю близость к семье Ротшильдов) и симпатиях к Израилю ( Сустель одно время возглавлял общество дружбы «Франция—Израиль»). Однако возможности «мадридской группы» были ограниченными, особенно после того, как испанские власти по требованию французского правительства интернировали «мадридцев» на Канарских островах. Единственный, кому удалось оттуда бежать, был полковник Аргу, присоединившийся весной 1962 г. к Бидо. В мае 1^962 г. в Риме был образован Исполнительный комитет НСС под председательством Ж. Бидо. Ж. Сустель возглавил в нем отдел «внешних связей», а А. Аргу стал руководителем всех наличных сил ОАС/Метро. С этого времени ОАС превращается в «военный» механизм НСС. Уже в мае ОАС вновь дает о себе знать. Во время судебного процесса генерала Салана все члены Верховного военного трибунала получили от ОАС угрожающие письма следующего содержания: «Мы делаем вам преду- 99 Morland. Barangé, Martinez. Op. cit., p. 443. 10 П. П. Черкасов 249
преждение. Если генерал Салан будет приговорен к смертной казни, вы заплатите за это своей жизнью. У нас не будет никакой жалости к вам; вы будете убиты, как собака. Советуем осознать всю важность вашей ответственности. Если погибнет Салан, погибнете и вы. Мы — всюду» 10°. Не без «помощи» ОАС покончил самоубийством 30 июня 1962 г. председатель Верховного военного трибунала, Главный военный судья Франции генерал Лармина. После Эвиана и проведения референдума о самоопределении Алжира, когда старый лозунг «французского Алжира» был окончательно выброшен на свалку, тактика НСС/ОАС изменилась. Созданное Бидо информационно-пропагандистское агентство НСС «Франс-Пресс-Аксь- он» определило цели организации следующим образом: «Свержение голлистского режима и приход к власти правительства общественного спасения»100 101. Эта установка предусматривала сочетание трех различных, но тесно взаимосвязанных направлении действий —объединение всех остатков ОАС и других ультраправых групп вокруг НСС; налаживание тесного сотрудничества с правыми политическими партиями в целях «законного» свержения правительства де Голля; физическое устранение президента республики. Именно на этих трех направлениях и сосредоточили руководители НСС/ОАС свою деятельность. Реализация первой задачи — объединение сил разгромленных ультра оказалась далеко не простым делом. Здесь НСС столкнулся с рядом трудностей. Во-первых, уже к середине 1962 г. 85% «активистов» ОАС были выловлены и обезврежены 102. Это обстоятельство не могло не лимитировать активность НСС в метрополии. Во-вторых, несмотря на настойчивые попытки НСС объединить все наличные силы, у крайне правых преобладали после понесенного поражения разброд и шатания. К тому же «мадридская группа», пополнившаяся после «исхода» европейцев из Алжира генералом Гарди, полковниками 100 Le Procès du général Raoul Salan, p. 190. 101 L’Organisation armée secrète, t. 1, p. 85. 102 Ha 1 декабря 1962 г. в тюремном заключении находились 560 оасовцев-активистов, из которых 111 — кадровых военных (OAS parle, р. 310). 250
Гардом, Водрэем, Дюфуром, Шато-Жобером и остатками «командос. Дельта», вновь заявила о своих претензиях на руководство НСС. 21 сентября 1962 г. Гард, Шато- Жобер и Лефевр публикуют «Призыв к французам-националистам» об .объединении всех сил вокруг только что созданного ими «Французского движения контрреволюционной борьбы» (МКР), «Мадридцы» устанавливают контакт с проживавшим в Испании бывшим штандартенфюрером СС Отто Скорцени, который сводит их с международными неофашистскими кругами103. Мадрид давно. уже превратился в подлинную Мекку всех фашистских и неофашистских партий и групп Западной Европы. Теперь к ним добавились, и их французские «собратья». Много времени отнимали у «наследников» Салана поиски остатков финансовых фондов ОАС. Так, бесследно исчез с крупной суммой (1200 млн. ст. фр.) Ж.-Ж. Сюзини, отказавшийся передать имевшиеся у него средства в распоряжение НСС. Его поисками занимались около 200 человек, из ОАС и службы, безопасности. Впоследствии, после, амнистии стало, известно, что Сюзини вместе с полковником Вруаза 20 июля 1962 г. высадился нелегально на побережье Италии, и обосновался в Анконе, где занимался написанием «Истории ОАС», которую через третьих лиц опубликовал во Франции в 1963 г.104 Положение самих лидеров НСС было далеко не блестящим. Их открытая и тайная деятельность на территории соседних с Францией стран вызывала растущее раздражение правительства Пятой республики, которое неоднократно делало соответствующие демарши в Риме, Бонне, Брюсселе, Берне, Лондоне и других западноевропейских столицах. В результате Бидо и Сустель были вынуждены постоянно менять свое местопребывание, кочуя. из одной страны в другую, что не могло, не сказываться на делах НСС. Так, в результате вмешательства итальянских властей было сорвано готовившееся на вторую половину августа 1962 г. совещание руководства НСС/ОАС, где должны были присутствовать Бидо, Сустель, Аргу и Годар..Правда, НСС удалось установить тесный контакт с лидерами итальянских неофашистов — Анфюзо и Мичелини, обещавших свою помощь 105. 103 Morland, Barangé, Martinez. Op. cit., p. 523—525. 104 Démaret P., Plume C. Op. cit., p. 343. 105 Morland, Barangé, Martinez. Op. cit., p. 518. 10* 251
Постоянные скитания Бидо, Сустеля и Аргу по странам Западной Европы скоро надоели «парижанам», которые 4 сентября 1962 г. объявили о создании независимого «Национального совета сопротивления (внутреннего)» (НССв) в противовес эмигрантскому НСС. Создатели НССв отказались признавать власть Бидо — Сустеля — Аргу. Таким образом, вместо желаемого объединения налицо были распри и свары. Острые разногласия на время поутихли осенью 1962 г., когда в объявленном де Голлем плане референдума о прямых выборах президента республики ультраправые усмотрели удобный повод для совместного анти- голлистского выступления. Референдум был назначен на 28 октября 1962 г. 29 сентября по инициативе Аргу в Милане созывается совещание бывших шефов ОАС. НСС представлен Аргу и капитаном Кюрюче; Мадрид—бывшим генеральным интендантом ОАС Горелем. Прислал своего представителя и НССвл Цель миланской встречи — объединить силы ультра в преддверии референдума во Франции. Аргу изложил план совместного с правыми партиями выступления на референдуме против де Голля. Одновременно готовилось убийство президента. В случае его успеха переходную власть должен был возглавить правый радикал Гастон Моннервиль, многолетний председатель сената1М. 10—11 октября состоялась новая секретная встреча в Италии. Аргу изложил подробный план действий, состоявший в следующем: председатель сената Г. Моннервиль накануне референдума объявляет о его незаконности и созывает Конституционный совет, который, в свою очередь, отстраняет президента; Ж. Бидо в это время возвращается в Париж и возглавляет Временное правительство; под предлогом защиты сената вооруженные отряды Аргу окружают Люксембургский дворец и занимают все подступы к нему. Таким образом НСС и его шеф обеспечивают свое «участие» в ликвидации Пятой республики и установлении нового режима, в котором Бидо, Сустель и Аргу намеревались занять видное положение. Как видим, весь замысел был рассчитан на соответствующее решение Конституционного совета. 106 Morland, Barangé, Martinez. Op. cit., p. 525—526. 252
Намерение де Голля пересмотреть конституцию в плане еще большего усиления президентской власти (на что и было направлено его предложение о прямых выборах президента) вызвало резко отрицательную реакцию большинства политических партий Франции107. 5 октября Национальное собрание 280 голосами из 480 приняло резолюцию порицания правительству Ж. Помпиду, которое вынуждено было уйти в отставку. На следующий день президент де Голль объявил о роспуске парламента и проведении новых выборов после запланированного референдума. 9 октября, выступая на заседании бюро сената, Г. Моннервиль резко осудил действия президента и объявил о своей готовности возглавить объединенную оппозицию де Голлю108. В создавшейся ситуации, когда руководителям ультра показалось, что победа не за горами, НСС, Мадрид и НССв дали указания своим группам прекратить до окончания выборов все террористические акции. Избиратели не должны иметь никаких поводов для недовольства правыми и ультра. Все силы общественного мнения должны быть мобилизованы исключительно против «нарушителя конституции»— генерала де Голля. Все идет как будто по плану. 10 октября в Государственный совет — высший орган административной юстиции — внесено предложение о незаконности референдума. 15 октября Аргу направляет в отделения НСС/ОАС «политические директивы», определяющие поведение ультра в ходе референдума и выборов. В директивах подчеркивалась необходимость «поддерживать и способствовать победе на выборах кандидатов, известных прежде своей привязанностью к французскому Алжиру и симпатиями к организации (ОАС.— П. 4.)»i09. Однако оасовцы не могли уже существовать без ставшего для них привычным насилия и террора. Не смогли отказаться они от этой тактики и накануне референдума и выборов. В сентябре 1962 г. была раскрыта сеть ОАС 107 Подробно о референдуме и ноябрьских выборах 1962 г. см: Ру- бинский Ю. И. Пятая республика. (Политическая борьба во Франции в 1958—1963 гг.). М., 1964, с. 330—348. 108 По конституции председатель сената считается вторым по значению лицом в государстве. iQ*Morland, Barangê, Martinez. Op. cit., p. 529. 253
в Бельгии, после чего послы Бельгии и Италии получили угрожающие письма НСС, ставшие широко известными. 19 октября произошел вооруженный инцидент в Тулузе, в результате которого трое полицейских получили ранения, а один раненый оасовец застрелился. Бидо и Аргу вновь предупредили своих людей о необходимости соблюдения спокойствия на период подготовки и проведения выборов. Поистине «медвежью услугу» оказывали НСС/ОАС и их единомышленники за границей. Известный американский нацист Линкольн Рокуэлл, выступая в Монреале, громогласно заявил: «Де Голль — предатель и грязная крыса. Моя организация («Общество Джона Бэрча».— П. Ч.) готова помочь ОАС убить президента Французской Республики»110. Заявления подобного рода, подчеркивая подлинное лицо НСС/ОАС, не могли не компрометировать ее в то время, когда организация пыталась казаться респектабельной. 25 октября Г. Моннервиль вновь выступил с заявлением о незаконности референдума. НССв активизирует зондаж в политических кругах Парижа. Одновременно идет усиленная психологическая обработка членов Конституционного совета, от решения которого во многом зависит исход возникшего кризиса. 28 октября 61,7% голосовавших избирателей ответили «да» проекту конституционной реформы. «Нет» сказали 38,2% участвовавших в голосовании111. Таким образом, несмотря на значительную потерю голосов по сравнению с первым референдумом 28 сентября 1958 г. (79,25%), президент де Голль тем не менее одержал победу. В создавшейся ситуации Г. Моннервиль заколебался; он не ожидал столь высокого процента «да». 3 ноября он созывает Конституционный совет, который после четырехдневных заседаний объявил о своей некомпетентности решить вопрос о проведенном референдуме. Де Голль выиграл очередную партию. В НСС/ОАС усиливаются уныние и отчаяние. 11 — 13 ноября в Лиссабоне созывается объединительный съезд» всех оасовских групп, на который прибыли Бидо, Сустель, Аргу, Гарди, Годар, Гард, Дюфур и Водрэй. 110 Morland, Barangé, Martinez. Op. cit., p. 530. 111 Le Référendum d’octobre et les élections de novembre 1962. Paris, 1965, p. 59—60. 254
Лефевр и Шато-Жобер отказались принять приглашение. Они осудили всякие контакты с «политиканами» и высказались исключительно за террористическую и подрывную формы борьбы. Генерал Гарди и «полковники» согласились признать власть руководства НСС и передали в его распоряжение 200 млн. ст. фр. из фондов оранской организации ОАС 112 113\ За это «лояльные мадридцы» получили два поста в руководящих органах НСС: Гарди—заместителя председателя, Дюфур — заместителя начальника штаба (Аргу). Надежды НСС на парламентские выборы оказались еще менее обоснованными. В итоге ноябрьских выборов традиционные крайне правые практически полностью исчезли из состава Haциoнàльнoгo собрания. Большого успеха добились демократические силы: ФКП увеличила свое представительство в 4 раза; общее число левых депутатов возросло до 150 человек.. С другой стороны, выборы принесли значительный успех голлистской партии ЮНР, поглотившей основную массу избирателей «независимых и крестьян» и значительную часть МРП. ЮНР получила 229 депутатских мандатов (против 169 до выборов) из. Позиции голлистов в парламенте были усилены расколом «независимых и крестьян» и присоединением к ЮНР вновь образованной группировки «независимых республиканцев» в составе 36 депутатов во главе с В. Жискар д‘Эстэном, получившим в новом правительстве Ж. Помпиду важный портфель министра экономики и финансов 114. Таким образом, попытка буржуазно-центристских партий Четвертой республики и временно блокировавшихся с ними ультраправых из НСС/ОАС дать решительный бой де Голлю потерпела сокрушительный провал. Мадридский МКР (Шато-Жобер) подверг резкой критике «ошибки» НСС, «связавшегося с политиканами». «Движение контрреволюционной борьбы», создан- 112 По некоторым сведениям, в распоряжении Гарди имелось 1,5 млрд, ст. фр., похищенных в банках Орана (Morland, Barangé, Martinez. Op. cit., p. 534). 113 Le Référendum d’octobre et les élections de novembre 1962. 114 Colliard J.-C. Les Républicains indépendants de Valery Giscard d’Estaing. Paris, 1972, p. 39—43. 255
ное 21 сентября 1962 г., на заимствованной у Петэна формуле «Труд — Семья — Родина», к которой Шато- Жобер добавил «Религия», попыталось после ноябрьских выборов начать активные подрывные действия на территории Франции, но уже в январе 1963 г. его сеть, действовавшая в Тулузе, была раскрыта и обезврежена, после чего МКР приказал долго жить. К концу 1962 г. финансовое положение НСС резко ухудшилось. Промышленно-банковские круги, дававшие «на всякий случай» подачки ОАС, вскоре прекратили оказание помощи как «безнадежно убыточной». Один из резидентов НСС во Франции, капитан Сержан, сообщал руководству 17 декабря 1962 г.: «Мы дошли до точки, и теперь необходимо срочно искать деньги» И5. Единственным средством поправить финансовое положение для НСС оставался возврат к практиковавшемуся ОАС грабежу и «рэкету»—вымогательству денег. НСС/ОАС окончательно вырождается в заурядную гангстерскую шайку. Его руководители, число которых прогрессивно редеет, еще пытаются утешать себя болезненными иллюзиями государственного переворота, но сами уже не верят в осуществимость этих планов. Все оставшиеся силы НСС/ОАС бросает на террор. Цель номер один—президент де Голль. По последним подсчетам французских исследователей, за время пребывания де Голля у власти крайне правые подготовили и частично осуществили 30 покушений на его жизнь И6. Попытки физического устранения генерала де Голля имели целью предотвратить «оставление» Алжира и в конечном счете ликвидировать режим Пятой республики, державшийся, по мнению организаторов террористических актов, исключительно на личности ее основателя. Кроме маньяков и террористов-одиночек, действовавших на свой страх и риск по тем или иным, часто личным, мотивам, можно указать на две основные организации, поставившие своей целью уничтожить генерала де Гол: ля,— ОАС и так называемый «Старый штаб армии». Поскольку об ОАС уже много говорилось выше, необходимо остановиться на второй нелегальной организации. 115 Morland, Barangé, Martinez. Op. cit., p. 550. 116 Démaret P., Plume C. Op. cit., p. 9—10. 256
«Старый штаб армии» возник в 1956 г. в среде высшего офицерства, (придерживавшегося крайне правых политических взглядов. Среди основателей этой организации было немало голлистов, например генерал А. Зеллер. «Старый штаб армии» принимал самое активное участие в подготовке свержения Четвертой республики. После 13 мая некоторые из его членов получили высокие назначения. Новый курс де Голля в Алжире определил переход «Старого штаба армии» в оппозицию главе государства. Это произошло в ходе «недели баррикад». После провала генеральского путча 1961 г.; когда армия в целом поддержала де Голля, а шансов на «спасение» Алжира оставалось все меньше и меньше, руководители организации приняли решение убить президента республики. Характерно, что в составе так называемого «Комитета двенадцати», осуществлявшего руководство всей деятельностью «Старого штаба армии», имелись бывшие голлисты, ставшие после января 1960 г. заклятыми врагами де Голля, а также представители партии «независимых» и правых радикалов. О возможностях организации говорит уже тот факт, что в составе «Комитета двенадцати» находился один из высших руководителей французской контрразведки ДСТ («Управление территориального надзора»). Руководитель террористической группы «Старого штаба армии» подполковник ВВС Ж.-М. Бастьен-Тьери, организовавший два широко известных покушения на де Голля — 8 сентября 1961 г. в местечке Пон-сюр-Сен и 21 августа 1962 г. в парижском пригороде Пти-Кламар, тесно кооперировал с ОАС и НСС. 3 июля 1962 г. «Военный трибунал НСС» вынес «смертный приговор» президенту Франции. Решение этого самозванного органа правосудия» обосновывалось необходимостью «покончить с фашистским (!), технократическим и голлистско-марксистским (!) режимом», установленным де Голлем во Франции 117. Надо сказать, что судьба была благосклонна к Шарлю де Голлю. Из всех пережитых покушений он выходил целым и невредимым. В конечном счете после многочисленных провалов организаторы покушений вынуждены были отказаться от своих планов. Последняя зарегистрированная попытка покушения была предпринята в Па117 Morland, Barangé, Martinez. Op. cit., p. 519—520. 257
риже 1 июля 1966 г., когда президент Франции возвращался из ставшего историческим визита в Советский Союз. Но это уже не было делом рук ОАС. «Секретная вооруженная организация» и ее наследник «Национальный совет сопротивления» к тому времени приказали долго жить. Окончательный удар по НСС/ОАС был нанесен в начале 1963 г. Он вошел в секретную историю Пятой республики под названием «Дело полковника Аргу». В начале 1963 г. лидер НСС Жорж Видо пытается вновь привлечь внимание «международной общественности» к себе и возглавляемой им организации, ряды которой к тому времени изрядно поредели. Он дает непрерывные интервью иностранным журналистам, посещает/различные страны Запада. 15 января 1963 г. Видо выступает даже по лондонскому Би-Би-Си. Однако руководители НСС уже взяты под контроль спецслужб Пятой республики, которые внимательно следят за всеми их перемещениями и связями. Готовится завершающий удар в целях окончательной ликвидации НСС. Руководство французской военной контрразведки выбирает наиболее сильное и потому опасное звено НСС — экс-полковника Аргу. Досье на полковника Антуана Аргу в «Сюртэ Жене- раль» завели еще в январе 1960 г., когда начальник штаба армейского корпуса г. Алжира едва -не перешел на сторону мятежников. После «баррикад» Аргу был снят с должности и переведен в метрополию без нового назначения. Через некоторое время он получил пост второго заместителя военного губернатора Меца (генерала .Массю), который занимал до апрельского путча 1961 г., в котором Аргу принял самое активное участие. Военный трибунал приговорил Аргу к смертной казни (заочно). Вывший полковник скрылся в Испанию, где вскоре опубликовал 100-тысячным тиражом брошюру под названием «Призыв к Франции», в которой утверждал, что события в Алжире это — «один из эпизодов современной религиозной войны между мировым коммунизмом и свободным миром». Новоявленный теоретик определил и «важнейшие национальные задачи», стоящие перед его страной,— победа в Алжире и «борьба против марксизма» в самой Франции н*. 118 Morland, Bar ange, Martinez. Op. cit., p. 266* , . __ 258
22 февраля 1962 г. Аргу удается бежать с Канарских островов^ куда франкистские власти вынуждены были интернировать французских путчистов, и переправиться в Италйк), а затем в ФРГ. Поскольку его преступление официально носило политический характер, то по сложившейся традиции итальянские и западногерманские власти Не выдали Аргу французскому правосудию, хотя и с раздражением следили за бурной деятельностью, которую развернул на их территории энергичный полковник. Поскольку «законный» путь возвращения государственного преступника был закрыт, французская военная контрразведка разработала план похищения Аргу. 25 февраля 1963 г. полковник Аргу вылетел из Рима в Мюнхен, где у него должна была состояться важная встречу с одним из своих сотрудников. По прибытии в Мюнхен Аргу остановился в отеле «Эден Вольф» по паспорту Шарля-Луи де Синеля, инженера, проживающего в г. Пессак (департамент Жиронда). На всякий случай у него были заготовлены еще два паспорта — бельгийский и испанский. В чемодане полковника 5 млн. фр. во французских, западногерманских и итальянских купюрах. Устроившись в номере, Аргу спустился в ресторан, где встретился со своим человеком. Затем, договорившись о завтрашней встрече, он направился в свой номер. Часы показывали 23 часа 30 минут. Взяв ключ у портье, Аргу направился к лифту. В это время к нему подошли двое Высоких плотных мужчин лет 40 и, предъявив удостоверения баварской полиции, предложили Аргу следовать за ними. Лишь у самых дверей автомобиля Аргу почуял неладное, но «полицейские» втолкнули его в салон, и машина рванула вперед. Аргу попытался кричать, но агенты заткнули ему рот. На окраине Мюнхена похитители со своей жертвой пересели в другую машину с номером французской армии. «Теперь можете кричать свободно,— заявил шеф группы,— мы не рискуем более иметь неприятности с германской полицией». Действительно, машина беспрепятственно проследовала через западногерманские пограничные посты, и утром 26 февраля Аргу был водворен в камеру на улице Архиепископства, что по соседству со знаменитым Нотр- Дам 119. На судебном процессе Аргу твердо придерживал119 L’Affaire Argoud. Paris, 1964, p. 38—39. 259
ся тактики молчания, сделав одно заявление: «Я юридически отсутствую, поскольку нахожусь во Франции насильственно». Однако ни поведение подсудимого, ни демарши правительства ФРГ не повлияли на решение суда, приговорившего Антуана Аргу сразу по шести статьям Уголовного кодекса Французской Республики к пожизненному заключению 120. Арест Аргу нанес сильнейший удар по НСС. Бидо вскоре был вынужден покинуть территорию Италии, затем Западной Германии и, получив отказ правительства Португалии предоставить ему политическое убежище, 5 апреля 19*63 г. выехал в Бразилию, дав подписку о прекращении всякой политической деятельности. Одновременно испанские власти по настоянию французского правительства выслали из страны экс-генерала Гарди, проживавшего с тех пор и до самой своей смерти в автомобильной 'катастрофе в 1975 г. в Аргентине121. В один день с Аргу был арестован швейцарскими властями его заместитель капитан Кюрюче. После удачного побега на пути в Бразилию, куда его выслали, Кюрюче был вторично арестован в Дакаре и выдан французским властям. Руководство уже не существующим НСС взял на себя капитан Сержан, переименовавший его в «Национальный совет революции» 122. Правда, новоиспеченному шефу мифического НСР приходилось постоянно метаться между Бельгией и ФРГ, непрерывно меняя фамилии. Ему было не до активной деятельности. Экс-полковник Шато-Жо- бер, создатель МКР, занимался в основном грабежом, выродившись в заурядного уголовника. Сустель и Сюзини, пытавшиеся, как уже говорилось, организовать в 1964 г. убийство де Голля, вынуждены были сложить оружие и признать свое поражение. «Черноногим», составлявшим социально-массовую опору ОАС/НСС, вынужденным покинуть после Эвиана насиженную землю Алжира, не оставалось ничего иного, как примириться в конечном счете с реальностью и постепенно ассимилироваться среди населения Прованса, где им определил проживать президент де Голль. 120 L’Affaire Argoud. Paris, 1964, p. 2211. 121 Le Monde, 1975, 29 oct. 122 Dictionnaire de la Politique Française, publié sous la direction de Henry Coston. Paris, 1967, p. 766. 260
Всплеск ультраправых во Франции, во многом вызванный колониальной войной в Алжире и продолжавшийся семь-восемь лет, сошел на нет тотчас же после окончания войны в 1962 г. После триумфальных для де Голля и его партии выборов в ноябре 1962 г. глава государства мог чувствовать себя достаточно прочно, чтобы позволить себе помиловать часть оасовцев. К тому же, президент всегда стремился максимально деполитизиро- вать преступления ОАС, объясняя их «заблуждениями» и «трагическими ошибками» «упрямцев и идеалистов», что во многом объяснялось нежеланием портить отношения с правыми, на которых он опирался в трудные минуты 123. Первая амнистия была объявлена уже 21 декабря 1964 г. для 173 оасовцев, отбывавших заключение124. Вторая, полная амнистия была проведена в июне- июле 1968 г., когда страна еще не оправилась от майских потрясений, в ходе которых президент республики вынужден был даже искать защиты в штабе генерала Ж. Массю в ФРГ, обещавшего двинуть в Париж танки, если положение не нормализуется. 15 июня 1968 г. были помилованы генерал Салан и 10 других руководителей ОАС, а 27 июня — еще 9 оасовских шефов. Тогда же было разрешено вернуться во Францию Ж. Бидо, Ж. Сусте- лю, Ж.-Ж.Сюзини, полковнику Лашеруа и другим вожакам французских ультра 125. Амнистия ОАС была своего рода платой за решительную поддержку армией и правыми де Голля в дни майских событий 1968 г. «Де Голль продолжает выплачивать свои долги»,— отмечала в те дни газета «Комба». Тысяча французов и алжирцев, павших от рук оасовских террористов, и свыше трех тысяч, получивших тяжелые ранения 126, были преданы забвению одновременно с «прощением» ОАС. Так или иначе, но страница ОАС была окончательно закрыта. Долгие годы путчей и антиреспубликанских заговоров, лихорадивших страну, ушли в прошлое. 123 Из многих десятков оасовских террористов, виновных в гибели более чем тысячи человек, лишь четыре заплатили своей жизнью— А. Довекар, К. Пьег, Р. Дегельдр и Ж-M. Бастьен-Тьери (Le Monde, 1976, 29 juill.). 124 L’Humanité, 1964, 22 déc. 125 Poperen J. L’Unité de la Gauche 1965—1972. Paris, 1975, p. 162. 126 По другим сведениям, только на 19 апреля 1962 г. от рук ОАС погибло 1622 человека и получили ранения 5048 человек (Le Procès du général Raoul Salan, p. 97, 128—129). 261
Провал планов правоэкстремистских сил во Франции объяснялся прежде всего их враждебностью интересам широких масс французского народа, который- окружил заговорщиков непреодолимой стеной отчуждения и ненависти. Как бы хорошо ни работала голлистская служила безопасности, не ей принадлежит историческая заслуга в разгроме путчистов и заговорщиков, стремившихся навязать свободолюбивой Франции свою ультрареакционную идеологию. Сражение выиграли миллионы простых французов, показавших на заводах, фабриках, в стенах университетов и улицах французских городов свою солидарность и решимость отстоять завоеванные демократические свободы.
ПРИЛОЖЕНИЯ Приложение 1 ШОВИНИСТИЧЕСКИЕ И ПРАВОЭКСТРЕМИСТСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ, ДЕЙСТВОВАВШИЕ ВО ФРАНЦИИ И АЛЖИРЕ В 1954—1964 гг. Движение Молодая нация Союз защиты торговцев и ремесленников (ЮДКА) Французский союз Северной Африки (ЮФНА) Союз за спасение и обновление французского Алжира (ЮСРАФ) Комитеты французского возрождения (СРФ) Организация сопротивления французского Алжира (ОРАФ) Ассоциация ветеранов Французского Союза (АСЮФ) Большое О Старый штаб армии Ситэ католик Французская фаланга Фронт национального действия Революционная патриотическая партия (ППР) Национальный фронт ветеранов Комитет общественного спасения Алжира и Сахары Народное движение 13 мая (МП-13) Движение Национальное восстановление Ассоциация избранных от Алжира и Сахары Националистическая партия Всеобщая ассоциация студентов Алжира Движение за установление корпоративного порядка Присутствие и защита Объединение за французский Алжир (РАФ) Королевский союз основано в 1949 г. 1953 г. конец 1955 г. начало 1956 г. июль 1956 г. 1956 г. 1956 г. 1956 г. 1956 г. 1956 г. 1956 г. 1956 г. 1957 г. июль 1957 г. май 1958 г. май 1958 г. 1958 г. 1958 г. февраль 1959 г. 1959 г. 1959 г. 1959 г. 1959 г. 263
Христианско-мусульманский союз Алжира и Сахары Французский национальный фронт (ФНФ) Армия — Нация SOS — Алжир Фронт французского Алжира (ФАФ) Секретная вооруженная организация (ОАС) Сопротивление за демократию и свободу (РДЛ) Национальный совет сопротивления (НСС) Национальный совет сопротивления (внутренний) НССв Французское движение контрреволюционной борьбы (МКР) Национальный совет революции (НСР) Приложение 2 ВОЕННЫЕ ПУТЧИ И ЗАГОВОРЫ В 1956—1962 гг. Заговор генерала Фора «Дело о базуке»—покушение ультра на генерала Салана, главнокомандующего французскими войсками в Алжире Военный путч в Алжире Мятеж на Корсике «Операция Возрождение» — неосуществленный план высадки мятежников в метрополию в целях захвата власти «Операция Вероника»—сорвавшийся план устранения де Голля и захвата власти «Неделя баррикад» в г. Алжир Неудачная попытка мятежа в г. Алжир во время пребывания там президента де Голля Путч генералов в Алжире Раскрытие «парижского заговора» Деятельность ОАС 1959 г. ноябрь 1959 г. конец 1959 г. январь 1960 г. октябрь 1960 г. февраль 1961 г. 1961 г. апрель 1962 г. сентябрь 1962 г. сентябрь 1962 г. март 1964 г. декабрь 1956 г. 16 января 1957 г. 13 мая 1958 г. 24 мая 1958 г. 30 мая 1958 г. 15 октября 1959 г. 24 января — 1 февраля 1960 г. 9—12 декабря 1960 г. 22—26 апреля 1961 г. 22 апреля 1961 г. февраль 1961— июль 1962 г. 264
Покушение на президента де Голля в Пон- сюр-Сен НСС/ОАС выносит «смертный приговор» президенту де Голлю Новое покушение на генерала де Голля в Пти- Кламаре 9 попыток покушения на де Голля Попытка «легального» устранения де Голля во время предвыборной кампании 8 сентября 1961 г. 3 июля 1962 г. 21 августа 1962 г. август — ноябрь 1962 г. октябрь-ноябрь 1962 г.
БИБЛИОГРАФИЯ ДОКУМЕНТЫ ФРАНЦУЗСКОЙ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ Parti communiste français. XIVе Congrès national. La Havre. 18—21 juillet 1956; Rapports, interventions et documents. Paris, 1956. XV-e Congrès du Parti communiste français. Ivry, 24—28 juin 1959. Rapports, interventions et documents. Paris, 1959. XVI-e Congrès du Parti communiste français. Saint-Denis, 11—14 mai 1961: Rapports, interventions et documents. Paris, 1961. Duclos J. La France et l’Algérie. Discours prononcé à l’Assemblée Nationale le 11 octobre (Supplément au N 514 de «France nouvelle»). Paris, 1955. Duclos J. Paix en Algérie! (Intervention à l’Assemblée Nationale le 25 septembre 1957 et réponses aux ministres). Paris, 1957. Fajon E. Les mesures financières du gouvernement et la lutte pour les revendications et la paix en Algérie. Paris, 1957. Histoire du Parti communiste français (manuel). Paris, 1964. Торез M. Избр. статьи и речи 1950—1964. М., 1966. ИСТОЧНИКИ Официальные документы, архивные публикации, стенограммы судебных процессов Организация Объединенных Наций. Официальные отчеты Генеральной Ассамблеи. Одиннадцатая сессия. Первый Комитет. 12 ноября 1956—28 февраля 1'957 г. Нью-Йорк, 1957. Организация Объединенных Наций. Официальные отчеты Генеральной Ассамблеи. Тринадцатая сессия. Первый Комитет. 16 сентября— 13 декабря 1958 г. Нью-Йорк, 1958. Организация Объединенных Наций. Официальные отчеты Генеральной Ассамблеи. Первая часть Пятнадцатой сессии. 21 сентября— 19 декабря 1960 г. Нью-Йорк, I960. Организация Объединенных Наций. Официальные отчеты Генеральной Ассамблеи. Шестнадцатая сессия. 20 сентября 1961 г.— 19 февраля 1962 г. Нью-Йорк, 1962. L’Affaire Argoud. Paris, 1964. Aspects véritables de la rébellion algérienne. Ministère de l’Algérie. Cabinet du Ministre. Paris, 1958. Constitution et ordonnances portant lois organiques relatives à la Communauté. Paris, 1959. 266
Journal officiel de la République Française. Débats parlementaires. Assemblée Nationale — Conseil de la République — Sénat Paris, 1954—1963. Journal officiel de la République Française. Lois et décrets. Paris, 1948—1963. OAS parle. Collection «Archives». Paris, 1964. L’Organisation armée secrète: (Documents choisis et chronologie établie par M.—Th. Lancelot). Paris, 1963, T. 1—2. Le Procès de l’attentat du Petit-Clamart. Compte rendu sténographi- que. Paris, 1963, T. 1—2. Le Procès d’Edmond Jouhaüd. Compte rendu sténographique. Paris, 1962. . : . ' . Le Procès du général Raoul Salan. Sténographie complète des audiences, réquisitoire, plaidoiries, verdict. Paris, 1962. Le Procès des généraux Challe et Zeller. Textes cdmplèts des débats réqûisitoirés/plaidôines; annexes. Paris, 1961. La Révolution algérienne par les textes. Documents du FLN présentés par André Mandouze. Paris, 1961. Sérigny A. de. Un Procès. Interrogatoires, dépositions, -réquisitoires, plaidoiries, extraits de la sténographie et pièces authentiques du procès «des Barricades»^ Paris, 1961. Справочные издания Международный ежегодник. Политика и экономика. М., 1958— 1964. Франция и ее владения. Мч 1948. . Attain M. Encyclopédie pratique illustrée des colonies françaises. Pa- , ris, 1931. T. 1. . : L’Année politique. Revue chronologique des principaux faits politiques, économiques èf sociaux de la France. Paris, 1954—1963. Annuaire statistique de là France 1952*. Paris, 1953. Dictionnaire de la Politique Française, publié sous la direction de Henry Costori.-Paris, 1967. - « Les élections du 2 janvier 1956. Paris, 1956. L’Etablissements de-la Cinquième République. Le Référendum de septembre et les élections de novembre 1958. Paris, 1960. Le Référendum d’octobre et les élections de novembre 1962. Paris, 1965. Citations du président de Gaulle. Choisies et présentées par-Jean La- couture. Paris, 1968. Gaulle Ch. de. Discours et messages. Paris. T. 3. Avec le Renouveau. 1958—1962. 1970; T. 4. Vejs le Terme. 1963—1969. Paris, 1970; 1971. „ Passer on A. De Gaulle parle 1962—1966. Paris, 1966. Statistique mensuelle du commerce éxterieure de là France. Paris, 1959. ... 267
Мемуары Голль Ш. де. Военные мемуары. М., 1957, 1960. Т. 1,2. Abbas F. Guerre et révolution d’Algérie. Paris, 1962. T. 1. La nuit coloniale. Ferrandi J. 600 jours avec Salan et l’OAS. Paris, 1969. Gaulle Ch. de. Mémoires de guerre. Paris, 1959. T. 3. Le Salut 1944— 1946. Gaulle Ch. de. Mémoires d’Espoir. Le Renouveau 1958—1962. Paris, 1970. Lebjaoui M. Vérités sur la révolution algérienne. Paris, 1970. Muraille M. Couve de. Une politique étrangère 1958—1969. Paris, 1971. Salan R. Mémoires. Fin d’un Empire. Paris. T. 1. Le sens d’un engagement (juin 1899 — septembre 1946), 1970; T. 2. Le Viêt-minh mon adversaire (octobre 1946—octobre 1954), 1971; T. 3. Algérie française (1er novembre 1954 — 6 juin 1958), 1972; T. 4. L’Algérie de Gaulle et moi (7 juin 1958— 10 juin 1960), 1974. Sergent P. Je ne regrette rien. La poignante histoire des légionnaires-parachutistes du 1-er REP. Paris, 1972. Susini J.-J. Histoire de l’OAS. Paris, 1963. T. 1—2. Trinquier R. Le coup d’Etat du 13 mai. Paris, 1962. Периодическая печать Правда. Проблемы мира и социализма. L’Aurore. Cahiers du communisme. Le Combat. Les Echos. L’Express. Le Figaro. France nouvelle. France-Soir. The Guardian. L’Humanité. La Libération. Le Monde. Él-Moudjahid. La Nation. Die Neue Illustrierte. The New York Times. The New York Herald Tribune. La Nouvelle Critique. Revue politique et parlementaire. Süddeutsche Zeitung. ЛИТЕРАТУРА Аваков P. M. Французский монополистический капитал в Северной Африке. М., 1958. Беттельхейм Ш. Экономика Франции после второй мировой войны. М., 1956. Борисов Ю. В. Новейшая история Франции 1917—1964. М., 1966. Борьба Французской коммунистической партии за единство левых сил (1958—1967 гг.). М., 1968. Бухали Ларби. Октябрьская социалистическая революция и национальное движение в Алжире. М., 1957. Варфоломеева P. С. Борьба Французской коммунистической партии за мир, демократию, социализм 1945—1970 гг. М., 1972. Гаврилюк В. В. Распад французской колониальной империи. М., 1962. 268
Глухарев Л. И. Воздействие «Общего рынка» на экономику Франции. М., 1971. Гончаров А. Н. Тресты Франции в «Малой Европе». М., 1966. Гукасян-Гандзакеци Л. Г. Французский империализм в Африке. М., 1962. Жансон К. и Ф. Алжир вне закона. Пер. с фр. М., 1957. Загладин В. В. Алжирская проблема. М., 1957. Иноземцев H. И. Внешняя политика США в эпоху империализма. М., 1960. История Франции: В 3-х т. М., 1973. Т. 2—3. Кирей И. И. Алжир и Франция 1962—1971. (Проблемы экономических и политических отношений). М., 1973. Колосков И. А. Внешняя политика современной Франции. М., 1964. Колосков И. А. Внешняя политика Пятой республики. Эволюция основных направлений и тенденций 1958—1972. М., 1976. Крутоголов М. А. Государственный строй современной Франции. (Четвертая республика). М., 1958. Крутоголов М. А. Государственный строй Франции по конституции 1958 г. М., 1960. Кузнецов В. И. Франция: экономика государственно-монополистического капитализма. М., 1963. Ланда Р. Г. Алжир сбрасывает оковы. М., 1961. Ланда Р. Г. Национально-освободительное движение в Алжире (1939—1962 гг.). М., 1962. Ланда Р. Г. Борьба алжирского народа против европейской колонизации (1830—1918). М., 1976. Ланда Р. Г. Подъем антиколониального движения в Алжире в 1918—1931 гг. М., 1977. Макаренкова Е. И. Французская социалистическая партия в годы IV республики. М., 1973. Манфред И. А. Париж — Бонн. Франко-западногерманские отношения во внешней политике Пятой республики. 1958—1968. М., 1970. Молчанов H. Н. Четвертая республика. М., 1963. Молчанов H. Н. Генерал де Голль. М., 1972. Покровский А. И. Практика против теории. Новые явления во французской экономике и идейная борьба. М., 1965. Потемкин Ю. В. Алжирский народ в борьбе за независимость. М., 1962. Проблемы экономики и политики Франции после второй мировой войны. М., 1962. Распад французской колониальной империи в Африке. М., 1965. Рубинский Ю. И. Пятая республика. (Политическая борьба во Франции в 1958—1963 гг.). М., 1964. Рубинский Ю. И. За колоннами Бурбонского дворца. (Кризис буржуазного парламентаризма во Франции после второй мировой войны). М., 1967. Салычева Л. А. США и Франция. Проблемы империалистического союза в 1945—'1958 гг. М., 1970. Севостьянов Г. И., Уткин А. И. США и Франция в годы войны 1939—1945. Из истории взаимоотношений. М., 1974. Скорое Г. Е. Французский империализм в Западной Африке. М., 1956. 269
Фадеева T. М. Стратегия буржуазного реформизма в современной Франции. М., 1975. Феньо Бела. ОАС. Пер. с венг. М., 1962. Франция: (Экономика и политика стран современного капитализма)/Отв. ред. Ю. И. Рубинский. М., 1973. Харланов Ю. Тайна двух крестов. М., 1962. Черкасов П. П. Франция и Индокитай 1945—1975. (Эволюция французской политики в Индокитае). М.,.1976. Черников Г. П. Экономика Франции. М., 1959. Черников Г. П. Финансовая олигархия Франции. М., 1966. Шилов В. С. Политические партии и внешняя политика Франции (1958—1969). М., 1977. Щировский Ю. В. Борьба Французской коммунистической партии против войны в Алжире.’М., 1962. Генчев H. Н. Алжирската национаЛна революция 1954—1962: Ист. очерк. София, 1967. Aron R. La Tragédie algérienne. Paris, 1957. r Aron R. Immuable et changeante. De la IVeme a la Vem® République. Paris, 1959. . Ar right P. La Corse, atout décisif. Paris, 195g, Avril P. Le régime politique de la V®m® République. Parisr 1964. Azedu. H. Révolte militaire. Alger, 22 avril 1961. Parts, 4961. - Ballance E. O’. The Algerian Insurrection 1954»—1962. London, 1967. Barale J. La IVeme République et la guerre. Paris/196h / ~ ~ ~ Belkherroubt A. La naissance et la reconnaissance’ de* hr République algérienne. Bruxelles, 1972. *’ * ' Behr Ed. the Algerian Problem. London, 1962. Beyssade P. La guerre d’Algérie 1954—1962. Paris;* 1968. Bromberger M. et S. Les 13 complots du 13 mai.’Paris, 1*959. Brotnberger M. et S., Elgey G., Chauvel -J.-JF. Barricader et colonels. 24 janvier 1960. Paris, 1960. < B'uchard R. Organisation armée secrète. Paris, 1963. T. 1—2. Buron P. Carnets politiques de la guerre d’Algérie. Paris,* 1965. Carreras F. L’Accord FLN-OAS. Des négociations secrètes au cessez- le-feu. Paris, 1967. ” - Caviglioli F., Pontaut J.-M. La Grande cible. 1961—1964: les secrets de 1’0AS. Paris, 1972. Clark M. K. Algeria in Turmoil. A History of Rebellion. New York, 1959. Colliard J.-C. Les Républicains indépendants de "Valery Giscard d’Estaing. Paris, 1972. Cottaz M. Les Procès du putsch d’Alger et du complot de Paris. Pa* ris, 1962. * ” * ’ Courrière У. La guerre d’Algérie. Paris. T. 1. Les fils de la Toussaint; 1968; T. 2. Les temps des léopards, 1969; T. 3. L’heure des colonels, 1970; T. 4. Les feux du désespoir, 1971. Cros V. Le temps de la violence/Paris, 1971. ■ r, Debré M. Ces princes qui nous gouvernent. Paris, 1957/ Delarue L. Avec les paras du 1-er REP et du 2-e RPI: Paris, 1961. Démaret P.,'Plume C. Objectif de Gaulle. Paris, 1973.* Dubois A.-L., Sergent P. Le Malentendu algérien 12 ans après... Paris, 1974. Duquesne J. L’Algérie ou la guerre des mythes. Paris, 1958. Egretaud M. Réalité de la nation algérienne. Paris, 1961. 270
Euloge A., Moulinier A. L’Envers des barricades. Vingt mois d’insurrection à Alger. Paris, 1960. Fauvet J., Planchais J. La Fronde des généraux. Paris, 1961. Favrod Ch.-H. La révolution algérienne. Paris, 1959. Ferniot J. De Gaulle et le 13 mai. Paris, 1965. Ferro M. De Gaulle et l’Amérique. Une amitié tumultueuse. Paris, 1973. Figueras A. Salan Raoul, ex-général. Paris, 1965. Furniss E. S. De Gaulle and the French Army. A Crisis in Civil-military Relations. New York, 1964. Gillespie J. Algeria. Rebellion and Revolution. London, 1960. Girarder R. La crise militaire française. 1945—1962. Aspects sociologiques et idéologiques. Paris, 1964. Gorce P.-M. de la. La République et son armée.-Paris,' 1963. ’ Grosser A. La IV-e République et sa politique extérieure. Paris, 1961. Houart P. L’Attitude de l’eglise dans la guerre d’Algérie (1954— 1960). Bruxelles, 1960. Kennedy J. F. The Strategy of Peace. New York, 1960. Lacouture J. Cinq hommes et la France. Paris, 1961. / Lacouture J. De Gaulle. Paris, 1969. Laroche F. Salan devant l’opinion. Paris, 1963. Lavergne B. Problèmes africains. Afrique Noire-Algérie-Affaire de Suez. Paris, 1957. Lavie L. Le drame algérien ou la dernière chance de la France. Alger, 1956. Leutin P. L’Algérie des colonels. Paris, 1958. Mathews T. War in Algeria: Bacground for Crisis. New York, 1961. Menard O. D. The Army and Fifth Republic. Lincoln, 1967. Mitterand F. Le coup d’Etat permanent. Paris, 1964. Mollet G. 13 mai 1958— 13 mai 1962. Paris, 1962. Morazé Ch. Les français et la République. Paris, 1956. Morland, Barangé, Martinez. Histoire de'l’Organisation de l’Armée secrète. Paris, 1964. Mouillaud M. La mistification du 13 mai au 28 septembre. Paris, 1958. Moureaux S. Les Accords d’Evian et l’avenir de la révolution algérienne. Paris, 1962. Nicol A. La bataille de l’OAS. Paris, 1962. Les origines de la guerre d’Algérie/R. Aron, F. Lavagne, J. Feller, Y. Garnier-Rizet/. Paris, 1962. Paillat C. Dossier secret de l’Algérie 13 mai 1958—28 avril 1961. Paris, 1962. Pajaud H. La Révolution d’Alger. Paris, 1958. Planchais J. La malaise de l’armée. Paris, 1958. Planchais J. Une histoire politique de l’armée de Gaulle à de Gaulle 1940—1967. Paris, 1967. Poperen J. L’Unité de la Gauche 1965—1972. Paris, 1975. Présense de Jean Bastien-Thiry. Paris, 1966. La Question algérienne. Par Jean Dresch, Charles-André Julien, Henri Marrou, Alfred Sauvy, Pierre Stible. Paris, 1958. Savary A. Nationalisme algérien et grandeur française. Paris, 1960. Schaeffer R. Révolution en Algérie. Paris, 1956. Schneider B. La Ve République et l’Algérie. Documents et confrontations. Paris, 1959. Sérigny A. de. La Révolution du 13 mai. Paris, 1959. 271
Siegfrid A. De la IVeme à la Veme République. République au jour du jour. Paris, 1958. Soustelle J. Aimée et souffrante Algérie. Paris, 1956. Soustelle J. Le drame algérien et la décadence française. Réponse à R. Aron. Paris, 1957. Soustelle J. L’Espérance trahie (1958—1961). Paris, 1962. Sulzberger C. L. The test: de Caulle and Algeria. New York, 1962. Ter renoire L. De Gaulle et l’Agérie. Paris, 1964. Thomas M.-R. Sahara et Communauté/Avant-propos de J. Soustelle. Paris, 1960. Tournoux J.-R. Secrets d’Etat. Paris, 1960. T. 1. Viansson-Ponté P. Histoire de la République Gaullienne. Paris. T. 1. La fin d’une époque, 1970; T. 2. Le Temps des orphelins, 1971.
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН Аббас Ф. 15, 16, 29, 113 Авриль П. 107 Азай Ф., майор 191 Азо А. 179, 1'85, 189, 193 Айере, генерал 209 Александр III, император 119 Аллар Ж., генерал 79, 80, 82, 103, 174 Аллен М. 5 Альфан Э. 47 Андре П. 154, 170 Анфюзо 251 Аргу А., полковник 133, 140, 1163, 178—181, 208, 212, 214, 216, 227, 248, 249, 251—255, 258—260 Аржанлье Т. де, адмирал 56 Арк Ж. де 125, 150 Арнуль О. 73, 75, 141, 164 Арон Р. 11, 58 Арриги П. 96, 97, 123, 124, 152, 1154 Афруйу, генерал 161 Ахмед А. 15, 16 Ашар 197, 240 Бади В. 87 Базен, майор 242 Байло Ж. 152 Балланже Р. 23 Бараль Ж. 38, 55, 57, 58 Баранже 219, 220, 230, 233, 242, 243, 248, 249, 251, 253, 255— 258 Бардо Б. 232 Баре С., префект 67, 68, 70, 79 Бартелеми, адмирал 207 Бастьен-Тьери Ж-M., подполковник 231, 257, 261 Баттести П., полковник 146, 152 Бегарра М. 39 Бейсад П. 17, 24, 47—50, 53, 66, 76, 181, 189, 191, 195 Белькасем К. 15 Белькеруби А. 24 Бен Белла А. 15, 16, 39, 169 Бен Булаид 15 Бер Э. 205, 206 Биаджи Ж.-Б. 61, 71, 72, 86, 87, 122, 124 Биго П.-М., генерал 180, 190, 201, 202, 207, 209, 212 Бидо Ж. 38, 52, 70, 74, 77, 87, 94, 122, 123, 136, 141, 170, 180, 232, 243, 244, 248-^252, 254, 258, 260, 261 Бижар М., полковник 75, 80 Бижо ПО Билли Г. 51 Битат Р. 15 Блан К. 215 Блашетт Ж. Г1 Блео, майор 191' Блок-Маскар М. 71 Бонневаль де, полковник 99, 102, 113 Борель, капитан 184 Боржо А. 11 Борисов Ю. В. 54 Бофор Г. де, генерал 98, 101, 151 Браз ПО Браун, полковник 234, 235 Бромберже М. и С. 60, 72, 73, 121, 122, 127, 128, 130, 132, 133, 135, 136, 138, 141, 1'51, 153, '159, 160, 165 Бруаза Ж., полковник 144, 147, 1163, 179, 180, 209, 212, 251 Буалем Ш. 170 Буаль Ш. 121 Буассье А. де 179 Буассье Ж. де, полковник 179, 209, 210 Будиаф 15 Буларуф Т. 176 Бумеджель А. 112, ИЗ, 176 Буржес-Монури М. 41, 42, 49, 50, 56, 59, 68, 69, 80, 170 Бутен 10 Бухали Ларби 18 273
Бэлланс Э. О. 24 Бюрон Р. 24, 183 Бюшар Р. 215, 228, 230, 239— 241, 245, 246 Вайрон Ф. 152 Валантэн Ф. 122, 170, 232 Валлюи, генерал 56, 177 Ванюисем, генерал 179, 180, 192, 220 Варфоломеева P. С. 236 Везинэ, генерал 184 Вердье 38 Виансон-Понте П. 60, 1115, 116, 1139, 168, 169, 247 Вилье де, полковник 98 Вильнёв Ф. де 152 Водрэй Р., полковник 191, 230, 240, 251, 254 Вьолетт М., генерал 70 Гаврилюк В. В. 5, 6 Гавури Р. 229 Гайяр Ф. 42, 43, 49, 51—53, 72, 74, 80, 81 Галлиени Ш0 Гамбьез Ф., генерал 119, 131, 1149, 157, 169, 183, 195, 212 Гард Ж., полковник 121, 141, 1150, 163, 164, 209, 212, 216, 218, 219, 240—242, 244, 251, 254 Гарди П., генерал 174, 181, 190, 208, 212, 216, 222, 223, 228, 233, 244—246, 250, 254, 255, 260 Гард он, генерал 165 Гарнье-Ризе И. 11 Гастинэ де, генерал ï<68, 206 Гасто Ш. 61 Генчев H. Н. 24 Гийома П. 114, 128, 131, 145, 151, 153, 163 Гитлер А. 217 Гишар О. 88, М3 Глухарев Л. И. 54 Гогель Ф. 114 Годар И., полковник 37, 70, 86, 157, 159, 163, 164, 179—-181, 184, 185, 191, 192, 209, 2И, 212, 216, 218, 219, 230, 244, 251, 254 Годо Д., лейтенант 220 Голль Ш. де 5, 8, 26, 41, 56, 59, 274 60, 64, 71—78, 83, 84, 87—90, 92—106, 108—121, 123—125, <127—140, 145, 146, 148, 149, .151, 153, 155--И58, 162, 163, 165, 166—172, 175—177, 179, 1181, Г84—>186, 188—190, 193, 494, 197—201, 203—206, 208— 210, 221, 223, 224, 229, 230, 233, 235, 239, 247—250, 252— 257, 260, 261 Гольденберг 229 Гончаров А. Н. 54 Горель 243, 252 Горлэн М. 35 Горе П.-М. де ля 173 Грасьё, генерал 158, 161, 163 Грибиус А., генерал 76, 98, 192 Гроссер А. 24 Губар П., полковник 201 Гуро М.-М., генерал 184, 189, , 197, 198, 203, 208, 212 Годин 193, 235 Гюиро, полковник 181 Даладье Э. 87 Дарнан 60 Деа 7 Дебре М. 41, 70—72, 105, 106, /1119, 122, 124, 128, 130, 131, 145, 147—149, 151, 160, 165, 169, 177, 182, 186, 193, 198, 199., 208 Дебросс, полковник 142—-144 Дегельдр Р., лейтенант 179, 216, 219, 220, 230, 234, 240, 243, 246, 261 Дейксон 87, 101 Декур М., генерал 89 Делашенль, полковник 99 Делуврие П. 119, 128, 130, 131, 136, 137, 139, 140, 145, 153, (157, 161-^163, 169 Дельбек Л. 72, 73, 75, 76, 81— 84, 86, 89, 94, 102 Дельфино Л., генерал 206 Деманж П. 30 Демаре П. 175, 177, 179 185, 187, 195, 209, 211, 214, 234, 237, 251, 256 Демарке Ж.-М. 152, 161, 164,214 Дени Э. 152 Депре 38 Деффер Г. 38, 155 Дид Ж. 152
Дидуш 15 Довекар 261 Дорио 7 Думер МО Дьеболь М., префект 97 Дюамель Ж. 30, 70 Дюкасс, • полковник 77, 81, 85, 98 Дюкло Ж. 29, 32, 41, 42, 87, 163 Дюлак, генерал 62, 67, 99, 103 Дюфур, полковник 143, 144, 161, 1170—172, 206, 251, 254, 255 Дюше Р. 70, 75, 87, 122, 123, 152, 1156, Г70, 232 Жаке М. (52 / ЖАкино Л. Г14' Жансон К. 44 ' Жансон Ф. 44 Жилеспи Ж. 24, Жиньяк’Й., старший сержант 61, 64, 65, 86 Жирарде Р. 173 Жискар д’Эстэн В. 153, 255 Жаке Л. 153, 186, 190, 197, 198 Жоли П. 66 Жубер 229 Жуо Э., генерал 51, 73, 79, 103, (116, 123, 131, 135, 172, 174, 178, 179, 187, 190, 196, 197, 204, 209—212, 216,' 219, 220, 222, 243, 248 Журде О. 164 Жюльен, .префект 210 Жюэн А., маршал 93, 135, 151, 1160, 176 Загладин В. В. 12 Заттар 17'1 Зёллер А., генерал 115, 122—124, 135, 174, 175, 178—180, 183, 187, 190, 196—198, 200, 201, 209—212, 257 Зентар 141 Зигфрид А. 58 Изорни Ж. 152 Иноземцев H. Н. 46 Ирмосу 170 Кадер-Абд-аль 14 Кабанье, адмирал 186 Казатти Р„ майор 191 Каналь А. 243 Капдеком 139 Карабэн, префект 197 Карл X, король 1'0, 14 Каррера Ф. 245 Катала А. 191 Кастро Ф. 193 Катру Ж., генерал 33—35 Катц, генерал 246 Кемпский У. 124, 126, 128—131, 11-34" Кеннеди Дж.< 46, 49, 193, 234, 235 Кессельринг, генерал-фельдмаршал 129 Кёниг, генерал 70 Кёр-виль Г., адмирал 184, 190, 208 Кирей Н. И. 241 Кларк М.-К. 24 Клемансо 35 Ковач Р. 61, 63, 67 Колосков И. А. 45, 47, 117 Кольяр Ж.-К. 255 Коно 171 Коньи, генерал 63 Корню-Жантий Б. 148, 153, 163 Кост, генерал 142, 144 Коти Р. 34, 52, 77, 83, 89, 90, 93, 97, 114, 1-15, 118, 120, 163, 167, 168, 171, 177 Котта М. 180, 192 Крепэн, генерал 132, 159—161, 169, 171, 172, 206 Креопэн 61, 76 Крутоголов М. А. 54, 106 Кузнецов В. И. 9, 54 Курсель Ж. де 151, 186 Курьер И. 15, 24, 27, 30, 35, 37, 43, 45, 52, 59, 60, 67—69, 72— 74, 79—81, 83, 89, 90, 93, 97, Г13, 115, 118, 120, 167, 168, 171, 172, 177, 211; Кусто, полковник '98 Кюрюче, капитан 236, 252, 260 Лабардери, полковник 99 Лавансо 244 Лавань Г1 Лавернь Б. 20, 37, 39 Лави Л. 26, 28 Лагайярд П. 75, 76, 78—82, 84, 417, 120, 137, 138, 140, 144, 147, 150, 153, 156—165, 171, 179, 214—216, 227 275
Лакост P. 34, 35, 38, 39, 41—43, <50, 61, 62, 67, 68, 73, 75, 77, 79—81, 116, 137 Лакост-Лареймонди A. де 122, il23, 152 Лакутюр Ж. 1*6, 51, 60 Лакьер Ж. 164 Лакьер Р. 33 Ланда Р. Г. 10, 13, 14, 27, 28, 35, 37 Лармина, генерал 250 Ларош Ф. 233 Лаффон П. 74 Лашеруа Ш., полковник 180, 212, 261 Лебжауи М. 16, 39, 113 Ле Бо Ж., генерал 70 Леви В. 229 Леже Ж-, префект 191 Лежен М. 1114 Леклерк, генерал 83 Ле Конт М. 191 Леконт, полковник 170—172, 208, 212 Леннюйё, генерал 209 Ленуар Ж. 232 Ленуар, полковник 172 Леонар Р., генерал 70 Ле Пен Ж.-М. 67, 125, 152, 154 Ле Троке М. 100 Лефевр Б. 61, 73. 75. 76, 126, 1128, 1*64, 1*79, 214, 248, 249, 251, 255 Лесс Б. де 176 Лётэн 11. 173 Лиотэ, маршал 1'10 Лодж К. 48 Лопэнто 141 Лорййо А., генерал 34, 62 Лориоль 170 Лот, генерал 62 Лоффредо 135, 139 Майо А. 96, 97 Мансо-Демио, генерал 68 Мантеи И., капитан 96, 97 Мантре, генерал 209 Манфред А. 3. 9 Мао Цзедун 64 Мари 197 Марикур де, генерал 67 Марсэ 170 Мартель Р. 61, 63, 65—67, 73,76, 81, 125, 128, 144, 164, 165, 181 276 Мартинэ 219, 220, 230, 233, 242, 243, 248, 249, 251, 253, 255— 258 Мартэн Ф. 64 Массело, полковник 170—172, 212 Массю Ж-, генерал 36, 37, 77, 79—81, 83—86, 89, 91, 94—96, 98, 144, 115, 117, 121, 128— 436, 139, 140, 149, 156, 165, 172, 474, 178, 258, 261 Мейер П., полковник 75, Г61 Мендес-Франс П. 16, 19, 22, 24— 26, 31, 38, 39, 55, 62, 63, 100 Менэнго Ж. 141, 158, 164, 165 Мессмер П: 163, 164, 207 Микель Р., генерал 65, 98, 102, 103 Мирамбо, генерал 163 Миттеран Ф. 16, 31, 87, 100 Мичелини 251 Мишле Э. 164 Мишо А. 164 Мок Ж. 97 Молле Ги 20, 34—34, 38, 39, 41, 42, 47, 56, 62, 68, 69, 90, 94, 97, 100, 101, 115, 226, 229 Молчанов H. Н. 16, 25, 30, 32, 42, 45, 47, 52, 54, 74, 120, 193 Моннервиль Г. 252—254 Монтескиу П. де 152 Моразэ Ш. 25 Морис А. 38, 50, 52, 70, 74, 87, 148, 170 Морис Р. 168 Морлан 249, 220, 230, 233, 242, 243, 248, 249, 251, 253, 255, 256—258 Морэн Ж., префект 169, 171, 182, 183, 195, 196 Муйо М. 74 Мулинье А. 148 Мулье 98 Муро С. 241 Муссолини Б. 64, 217 Мушонне, майор 99, 191 Мхиди Б. 15 Мэрфи Р. 51 Мэтьюз Т. 24 Мюрвиль М. Кув де 60, 111, 151, 4'53 Наполеон I, император 10, 64, 72,
Наполеон Бонапарт, принц 75, 76 Насер Г.-А. 16, 44, 47 Нежлен М.-Э., генерал 70 Николь А. 215, 220, 221, 245 Нико Ж.-Л., генерал 180, Г93, 4199, 212 Норстэд, генерал 146, 147 Нувион С. 73 Обер Ж. 171 Обуяно, адмирал 79 Олсоп Д. 188 Олье, генерал 131, 157, 169, 184, 1186, 19*0, 197, 198 Ориоль 101 Ортиз Ж. 61, 63, 73, 1И 7, 120, 424, 126, 128, 136—138, 140— 144, 147, 149, 150, 153, 156, 158, 159, 161, 163, 164, 214 Отешо, капитан 129 Пажо А. 59, 75,78, 93 Палевский Г. 112, 113 Папон М., префект 203 Парашини 127 Пассерон А. 247 Пела А. 33 Пере Ж.-К. 63, 141, 164, 214, 216—219, 222 Перрота, генерал 208 Перрэ, майор 229 Пети А., генерал 76, 83, 98, 4'99, 209, 212 Петэн Ф., маршал 7, 64, 66, 136, 256 Пино К- 48 Пиночет 9 Пинэ А. 42, 45, 52, 90, 94, 95, 101, 102 Планше Ж. 173, 175, 177, 180— 483, 185, 190—192, 193, 196, 499, 202 , 205, 207, 208, 210, 244 , 247 Шевен Р. 42, 77 Плейбер 135 Плюм К. 175, 177, 179, 185, 187, 195, 209, 211, 214, 234, 237, 251, 256 "Покровский А. И. 54 Помпиду Ж. 119, 176, 215, 253, 255 Попрэн Ж. 261 Портер У. 234 Потемкин Ю. В. 21, 50, 118, 166 Прижан, полковник 96 Пужад П. 4, 126, 127 Пуже Ж», майор 72, 76, 79, 83 Пуйи А. де, генерал 184, 188, 189 Пфлимлен П. 7/, 78, 84—86, 90, 92, 94—98, 100 Пьет К. 26 В Пэйа К. 24, 129, 130, 133, 141, 447, 148, 161 Рамбер М. 164 Раск Д. 234 Рейно П. 32, 105 Ренуцци О. 96 Рибо Ги 72, 123 Робэн Ж-, полковник 180, 181, 212 Родье, майор 63 Розенберг А. 112, 113 Рокк де ля, полковник 34 Рокуэл Л. 254 Ронда М. 164, 165, 214 Ротшильд 215, 249 Роше В. 145 Ру О. де 125 Рубинский Ю. И. 4, 31, 42, 54, <59, 60, 74, 104, 124, 170, 173, 253 Сабуре Б. 191, 192 Савари А., лейтенант 14, 12, 20, 56, 182 Салазар 64, 126 Салан Р., генерал 24, 35, 36, 39, 50, 56, 64—63, 67, 68, 77, 79— 86, 89, 90, 92, 93, 96, 98, 99, 102, 103, 114—120, 123, 126, 1135, 136, 160, 173, 1'74, 178, 479, 182, 187, 195—198, 204, 206, 209—242, 244—216, 248— 222, 227, 229, 233—235, 237— 240, 243, 244, 248—250, 261 Салычев С. С. 9 Салычева Л. А. 45 Санн Ж.-М. 1164 Сапэн-Линьер В., майор 135, 164 Сарагат Д. 146 Севостьянов Г. Н. 46 Сегюэн 144 Семенов А. Л. 9 Сенгор Л. 185, 186 Сен-(Марк Д. де, майор 181, 212 Сен-Реми Ф. де, капитан 194, 230 277
Сент-Иллье 183 Сент-Экзюпери А. де 64 Серафини 97 Сержан П., капитан 172, 179, 191, 225, 226, 230, 256, 260 Сериньи А. де 41, 59, 70, 73, 74, 76, 77, 79, 83, 122, 131, 132, 137, 141—144, 150, 157, 164, 165 Сидо А. 60 Сидо Ж. 60 Сидо П. 60 Сидо Ф. 60, 125 Симон, генерал 182 Скорцени О. 2511 Скьяффино Л. 11 Стелен, генерал 193 Суньер С. 161, L95, 214 Сустель Ж. 26—30, 33, 39, 41, 52, 64, 70-73, 82, 83, 91—94, 96, 98, 102, 106, 112, 115, 122, 148, 153, 163, ■ 170, 223, 225, 232, 248, 249, 251, 252, 254, 260, 261 Суэтр, капитан 215 Сюзини Ж.-Ж. - 126, 136, 138, 141, 164, 165, 179, 197, 209, 213—222, 231, 232, 234, 240, 241, 244, 245, 251, 260, 261 Терренуар Л. 60, 163, 212 Тетжен П. А. 67—70 Тиксье-Виньянкур Ж.-Л. 136, 152 Тома А. 30 Томазо Ж., полковник 65, 73, 75, 76, 81, 85, 97, 112, 124, 152, 174 Торез М. 121, 154, 155, 193 Тренкье Р., полковник 36, 59, 75, 7?', 80, 81, 82, 85, 99 Трибуле 153 Турну Ж.-Р. 16, 34 Уамри 229 Уар П. 52 Уткин А. И. 46 Фавро Ш.-А. Н, 12, 14, 24, 44, 46, 53, 60 Фадеева T. М. 106 Фажон Э. 37 Фашо 185 Феллер Ж. П, 34 Фельтэн, кардинал 24 Фераль Ф. 164 Фернис Е. С. 173 Ферньо Ж. 12, 64, 66, 75—77, 79, 82, 84, 88, 93, 95, 96, 98, 101, 102 Ферранди Ж., капитан 62, 179, 195, 197, 214, 218, 221, 236, 238, 241—244 Ферро М. 114 Ферро Ф. 125 Филиппи, капитан 140, 141 Фовэ Ж. 173, 175, 177, 180— 184, 190—193, 196, 199, 202, 205, 207, 208, 210, 211, 217 Фоккар Ж. 70, 88, 89 Фор Ж., генерал 66—70, 163, 479, 191 Фор Э. 26, 28—30, 64, 87 Форзи 160 Фоше Ж.-А. 125—127, 130, 133— 136, 138, 140, 142, 143, 150— 1153, 157—161 Франко 61, 195, 214 Франс Ж- 232 Франсуа-Понсе, А. 70 Фраппар Ш. 35 Фрэ Р. 106, 163 Фулю-Эспераэр М. 38 Фурке М., генерал 209 Фьеши А. 96 Шабан-Дельмас Ж. 41, 42, 72, 73, 715, 82, 84, 88, 89, 106, 121 Шакен, подполковник 62 Шалль М., генерал 118, 119, 129—132, 137, 140, 141, 144, Л 49,- 157, 162, 166, 167, 175— 180, 183, 185—190, 193, 196— 204, 206, 207, 209—212, 238 Шамбйл 127, 141 Шапелль Ш. дё ля, полковник 499, 209, 212 ’ Шассэн М.-Л., генерал 61, 64, 65, 89, 154 Шатенэ П. 133, 145, 164 Шато-Жобер, полковник 98, 251, 255, 256, 260 Шевалье Ж. 34, 39/78 Шеррьер П., генерал 64, 65, 73, 89, 98 Шеффер Р. 11 Шилов В. С. 169 Шнейдер Б. 37, 39 278
Шовель Ж.-Ф. 121, 127, 128, 130, 132, 133, 135, 136, 138, 141, 151, 153, 159, 160, 165 Шоссад П. 41, 67, 80 Шуман Р. 42, 70 Шютц, майор 180 Хадж М. 15 Хафи Башир Али 17 Хидер М. 15, 16, 39 Хо Ши Мин 63 Хэмфри Г. 233 Черников Г. П. 54 Эйзенхауэр Д. 49 Эли П., генерал 56, 81, 83, 94, 114, 122, 145, 157, 169 Элож А. 148 Эльжей Г. 121, 127, 128, 132, 133, 135, 136, 138, 141, 151, 153, 159, 160, 165 Язид М. 18
ОГЛАВЛЕНИЕ ВВЕДЕНИЕ . . . . 3 Глава первая ВОЙНА В АЛЖИРЕ И ОБОСТРЕНИЕ ВНУТРЕННИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ ВО ФРАНЦИИ (1954—1958 гг.) . 10 1. Начало войны в Алжире 10 2. Алжирская война и французское общество 24 3. Международный аспект алжирской войны .... 44 Глава вторая ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ 13 МАЯ 1958 г. И ЛИКВИДАЦИЯ РЕЖИМА ЧЕТВЕРТОЙ РЕСПУБЛИКИ 54 1. Созревание антиреспубликанского заговора .... 54 2. Путч 13 мая 1958 г 75 Глава третья «НЕДЕЛЯ БАРРИКАД» В Г. АЛЖИР (январь 1960 г.) 104 1. Рождение Пятой республики и поворот в алжирской политике правительства 104 2. Раскол «коалиции 13 мая» и подготовка антиголлист- ского выступления 122 3. Январский мятеж 129 Глава четвертая ПРОВАЛ ГЕНЕРАЛЬСКОГО ПУТЧА И «ПАРИЖСКО¬ ГО ЗАГОВОРА» (апрель 1961 г.) 166 1. Заговор в армии 166 2. Апрельский военный путч в Алжире 181 Глава пятая КРАХ ОАС 213 1. Создание «Секретной вооруженной организации* . . 213 2. Время иллюзий 227 3. Окончание войны в Алжире и разгром ОАС .... 241 ПРИЛОЖЕНИЯ 263 БИБЛИОГРАФИЯ 266 УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН . ... . 273