і; •:••,

шшшж

1

ш т Шсі
Шг.л»;
•✓.••-.і.-

Ш,
..СІЇ

С

л

:

Европы по эпохамъ и странамъ въ средніе віка и ЇВ0Є время.
йзд. подъ ред. Н. И. Карцева и И. В. Л у ч ш и й ,
; e f j / i

Л.

П.

КАРеАВИНЪ.

ОНАШЕСТВО
\

въ Средніе ВЪка.

Ивданіе Дкц. Общ. „Брокгаувъ-Ефронъ“.

С. -ПЕТЕРБУР Г Ъ.

te ls.

ГЛАВА І.
Пачала монашества.
1. Монашество — историческая форма осуществденія аскетическаго
идеала. Въ основі же этого идеала лежить дуалистическое мірочувствованіе и,
ьь боліє развитомь виді его, — міропопиманіе. Если существуете тоте или
иной видь, та пли иная степень дуализма, хотя бы въ противопоставленіп
добра и зла, духа и тіл а, попытка доставить торжество тому, что признается
цінньїмь, необходимо приводите къ аскезі. Въ зтомъ смислі всякое самоупражненіе, духовное самовоспитаніе, достигаемое путемъ воздержанія оте
ряда своихъ желаній или путемъ устремленія къ добру (благодаря чему многія
жеданія отпадаюта сами собой) уже будете аскезою. И н іт е принцшиальной
разницы между духовной борьбою со своими „гріхами“ (прямой въ первомъ
случаі, косвенной во второмъ) и самобичеваніемь, какія бы дикія формы оно
ни принимало. Разница въ силі борьбы признаваемаго положительнымъ съ
і'ім ь, что признается отрнцательнымъ, въ ожесточенности ея и во внішнихь
ея проявлешяхъ, т.-е. въ средствахъ борьбы. Чімь. интенсивніе дуалистическое
мірочувствованіе, ч ім ь сильніе ощущается сила зла, т ін ь ярче проявленія
аскезы. Наоборота, „прирожденная святость“ , благодать увлеченія добромъ,
при которой преодолініе зла является не главною цілью, а слідствіемь,
вторичнымъ эффектомъ, ділаюте излишними крайній формы аскезы, легкою
борьбу со зломъ, но не устраняюта аскезы, потому что для этого надо было бы
стереть само различіе между добромъ и зломъ.
Въ христіанскомь ученій даны основы дуализма и аскетизма. Ихъ нельзя
выкинуть изъ священныхъ киигъ, не разрушивъ содержащагося въ нихъ
ученія. Юноша спрашивалъ у Христа, чтб ділать, чтобы быть совершеннымъ,
и получилъ отвіта: „Если хочешь быть совершеннымъ, иди, продай все, чім ь
обладаешь, и раздай полученное бідньгмь... И приди, и слідуй за мной!“
Всякій — прибавилъ Христосъ,— кто оставите ради имени Моего домъ, брать­
е в сестеръ, отца, мать, жену или дітей, или поля свои, получите за это
сторицею и будете обладать жизнью вічной“ . Трудно богатому войти въ Царствіе Божіе и высокъ поставленный Христомъ, осуществляемый Имъ и Его
вірним и учениками идеалъ. „Лучше не жениться“ ,-толковали слова Іисуса
апостолы „Не в с і вміщають этоте завіте,— отвічаль Онъ имъ,— по т і, кому
дано вмістить его, есть скопцы, такъ и рожденные скопцами чревомъ матери
своей И есть скопцы, оскопленные людьми. И есть скопцы, оскопивше себя
Гами ради царотвГнебеснаго. Кто можете вмістить, да вмістите“ . Осуще-

ствлялся ли пдеалъ Хрпстовъ „скопцами отъ рожденія“ , легко и свободно,
въ силу самопропзвольнаго внутренняго стремленія къ добру, или же „оско­
пившими себя“ — ц Єной страданій и борьбы, онъ предполагалъ различеніе добра
и зла, былъ дуалпстпченъ, требовалъ отверженія зла— былъ (пассивно пли
активно) аскетиченъ. Понимая высоту своего идеала, Спаситель не требовалъ
отъ вс Єх ь полнаго его соблюденія, снисходя и прощая. Но и неполное осушествленіе идеала было дуализмомъ, предполагая сознательное стремленіе
къ нему, аскетизмомъ, требуя отказа отъ зла. ВсЬхъ жег кто чувствовалъ въ
себе силы, достаточный для того, чтобы поднять бремя неудобоноспмое, Хрпстосъ звалъ къ совершенству, къ высшему, что доступно было человеку— къ
„следованно за Нпмъ“ , и следовательно, къ отреченію отъ міра— къ высшей
степени аскезы или къ собственно аскетизму.
Но исчерпывалось ли содержите новаго учепія аскетизмомъ?—НЄть,
потому что совершенный долженъ былъ „следовать за Хрпстомъ“ , а это понятіе
шире аскезы, выходя за пределы победы надъ собой и духовнаго едпиепія
съ Вогомъ. Истинный ученнкъ Христа становился „апостоломъ благовЄстія
Царства Божьяго“ . Задача индивидуальнаго спасепія соединялась съ задачами
соціально-религіозньїми. Но все апостолами быть не могли. Нп Христосъ, нп уче­
ники Его къ этому всехъ и не звали, насаждая болЄе умеренный, болЄе прпмирпмый съ міромь идеалъ. Апостолы даже ревниво и подозрительно относились
къ самозваннымъ ученикамъ Спасителя, и самому Павлу пришлось выдержать
нелегкую борьбу съ Двенадцатью. Подъ вліяніемв апостоловъ п ихъ преемниковъ въ хрисгсанскихъ общпнахъ Спріи и Палестины, Малой Азіи, Греціи
и Запада расцветалъ умеренный ндеалъ христіанской жизни, пдеалъ умЄрен~
иаго подражанія Христу, совмЄщавшій основные моральные заветы Евангелія
съ жизнью въ міру, съ обладашемъ имуществомъ и съ семьею. Росла христіанская литература, п все труднее становилось понять мысль Христа такъ, какъ
поняли ее первые ученики Его. Идеалъ апостольства заволакивался новымъ
идеаломъ, вступавшимъ въ сочетаніе съ идеалами, взросшими на почве язы­
чества, и становившимся традицюннымъ. Благодать учительства, евангелнзаціи
стала достояшемъ немногнхъ сравнительно „харпзматиковъ“ . БлаговЄстіе огра­
ничивалось территоріально, соединялось съ относительною оседлостью, и место
апостоловъ заступалъ возникающей клиръ. Стремящійся къ совершенству уже
не пилъ спасительную воду у ея истока, искалъ п находилъ ответы на своп
запросы въ пониманіи христіанства, вьгросшемъ въ оседлыхъ христіансісихь
общпнахъ, незаметно для себя самого толковалъ ученіе Іисуса сообразно со
своими настроеніями- и воззрЄніями.
Греко-римскій міри апостольскаго н после - апостольскаго времени
мечталъ о спасеній души, расколовъ единство космоса, принявъ одну его
половину и отвергая другую. Новоплатоновцы стремились къ невидимому
Благу, преодолевая зло чувствеинаго міра; хотЄли отъ плоти подняться къ
Божеству, вырабатывая формы аскезы и утверждая дуалистическое міропонимаше. Аналогичные дуалистически - аскетическіе моменты иаходнмъ мы и у
повопиеагорейцевъ и стоиковъ. 1удаизмъ, поддаваясь эллинистическими влія-

шямъ п продолжая свое развптіе, лодошелъ къ тому же. Назареи избегали
всего „нечистого“ , отдавали себя Богу, творя „великій обіть“ ; вино не каса­
лось пхъ усть и желізо—пхъ длннныхъ волось. Терапевты удалялись отъ міра
въ свои „монастыри“ , предаваясь тамъ чтепію свопхъ священныхъ книгъ и
созерцанію. Ессен приносили „страшную клятву“ —чтили Бога, исполняли Его
заповідн, жили «м істі, отказываясь отъ лпчиаго имущества и постясь. Везді
всплываегь дуалпстпческп-аскетпческЩ пдеалъ— порывъ къ Богу и жажда
спасенія. И не только пдеалъ, а и формы его осуществленія уже подготовлены
долгимъ развнтіемь. Монашескія общежнтія встрічаемь мы у терапевтовъ,
ессеевъ и служителей Серагшса. Одинокіе аскеты выходятъ изъ среды новоплатоновцевъ.
Стремящіеся къ совершенству прежде всего останавливались на прпвычномъ для нпхъ пдеа.тй аскезы, думая не о другихъ, а о своей душі. Они
искали въ христіанстві того, что уже жило въ нпхъ самихъ. Огпенными буквами
были написаны для нпхъ призывы Христа къ самоотречений, п сіяніе этихъ
буквъ затемняло или представляло въ иномъ с в іт і соціально-религіозное содержаніе христіапства, переставшого быть ученіемь немиогихъ и понимаемаго
иначе, ч'Ьмъ прежде. И гд і моглп найти они идею апостольства, которую клпръ
старался сділать исключительно свопмъ достояніемь и которую толковалъ
иначе, ч'Ьмъ прежде толковали ее сами апостолы? Сочетаиіе апостольской
МИССІН съ аскезою стало какъ-то трудно осуществимымъ. Крайнее развитіе
одной исключало другую. Пресвитеру, пли дьякону, или епископу, посвящавшимъ своп силы, заботамъ о жпзни общины, матеріальньїмь и культовымъ
задачамъ, трудно было развить анергію аскезы. Съ другой стороны, аскетъ,
озабоченный своею судьбой, не склоненъ былъ думать о блюкнихъ. Христосъ
призывалъ къ самоотречение. Онъ говорплъ, что не было „среди рожденныхъ
женщинами“ человіка, выше Іоанна Крестителя, а 1оаннъ былъ суровый
аскетъ, истязавшій свою плоть одеждою пзъ верблюлсьей шерсти, питавшійся
акридами и дпкпмъ медомъ. 1оаннъ „не пплъ п не Ьлъ“ . Христосъ звалъ
идти за Собою, а Самъ Онъ удалялся въ пустыню, постился сорокъ дней,
избралъ себі плотскія страданія. И въ Ветхомъ З а в іт і Моисей, Илья и
Елисей удалялись въ пещеры, и собирались около нпхъ „сыновья пророковъ“ .
Правда, апостолъ Павелъ не звалъ въ пустыню, но и онъ, какъ всі, склонялся
къ той же формі аскетизма, предписывая такъ пользоваться благами міра,
чтобы это не походило на пользованіе ими. Такъ въ христіанскомь ученій
находили не только аскетическій пдеалъ, дійствптєльно присущій ему, но п
ту форму этого идеала, которая соотвітствовала вкусамъ и стремлешямъ
эпохи. Такъ въ ндеалі совершенства выпадалъ элемента апостольской мпссіи,
что было облегчено развитіемь христіапства. Уміренному идеалу противопо­
ставлялся уже не идеалъ аскета-апостола, а идеалъ аскета-одиночки, спасагощаго только себя и видівшаго въ этой задачі суть ученія Христа и настоя­
щее подражаніе Ему.
2. Рано появились аскеты. Въ конці І в ік а въ римской общині ніко-

торые христіане добровольно воздерживались отъ брака или отъ супружескпхъ
сношеній. Игнатій Антіохійскій увЄщаль всЄхь, кто можетъ, хранить въ несть
тіл а Господня д Євство. По свидетельству современных! писателей, много
женщинъ и мужчинъ сохраняло цЄломудріе оть дітства до глубокой старости.
Орнгенъ снитаетъ отличительными чертами пстппнаго христіапина безбрачіе,
отказъ отъ собственности, воздержаніе отъ мяса и вина, посты, и самъ живетъ
самоотверженным! аскетомъ. Отцы церкви старательно противопоставляют! хрпстіанских! аскетовъ языческимъ, но они не въ силахъ затушевать тожествен­
ность стремленШ техъ и другихъ. Аскеты уже пользуются особенным! уваженіемь въ церкви. Въ храмахъ они занимают! мЄсто рядомъ съ пресвитерами,
вдвигаясь между клиромъ и міряними. В мЄ стЄ съ пророками, апостолами и
мучениками аскеты причисляются къ столпамъ церкви, напоминают! светлую
толпу девственников!, изображенную автором! Апокалипсиса. Приходится
уже сталкиваться и съ ихъ подымающимся самосознашемъ, указывать имъ
на опасность л неуместность гордыни.
Трудно провести линію, отделяющую аскетовъ отъ релпиозныхъ міряй!,
но кое-где аскеты обособляются въ особыя группы: въ общежптія (аскетерін)
или въ бродячія товарищества. Таїсіє уже дальше отъ міра, но все еще въ
немъ. Другіе были решительнее, покпдая свою семью и родину и удаляясь
въ пустыню. „Кто блаженъ?“ — спрашпвалъ Оригепъ и отвЄчаль: „Тотъ, кто
уходить отъ міра, чтобы всего себя предать Господу“ . Воодушевленный ’уве­
щаньями отцовъ церкви девственницы замыкались отъ міра, образуя общежитія; мужчины бежали въ пустыню, следуя за Христомъ и Іоанномь Крестптелемъ. Епископъ Іерусалима Нарцисъ провелъ много лЄт ь въ дикой пустыне
вызвавъ сочувственное удивленіе своихъ современников!. Росту пустынно­
жительства способствовали и преслЄдованія хрпстіань. При Деціи (250__
" о1 гг.), ВалеріанЄ (257— 258 гг.) и позже при Дициніи (315 или 319 г )
много египетских! христіань бежало въ пустыню и горы. Много изъ нихъ

0ТЬ ГОЛОДа и жажды> от* болезней пли дпкихъ зверей. Проходила гроза,
и беглецы возвращались, но не все. Иные такъ и оставались въ полюбившемся
уединенш небольшими ли группами, одинокими ли анахоретами.
0__
“У0™ ™ — кодыбель монашества. Павелъ Є ивскій бЄжаль
оть преслЄдованія Деція въ горы биваиды, оставивъ свое соседствующее съ
пустынею поместье. Онъ избралъ себе жилищемъ пещеру, открытую сверху
т
Ъ
Х
Е
Р
Т
О
Л

Ш Щ« 0 ш

Г С

л

фЛНШ

навсегла остя тг ’ В°ДУ раЛЪ онъ въ быощемъ нзъ скалы источнике.' Онъ
гаяніе въ постоянно" ШеГ* ПУСТЬШ,Ь> превратив! временное и случайное по- .
ствТ пни К о н ™
І ЛІ п
е- Ег° не ^ МЬСТИЛ0 даже торжество христіансвоей пешппГ Г
»Основатель и царь монашеской жизни“ умеръ въ
Х т Г м о ™ лГ У

СТаРЦ6МЪ ВЪ 347 Г‘ Л ьвы ,-рассказы вает! легенда,-

в Х ш и н с Г 1 н Г в ™ ! ТШеЛЬНИКУ' ПаВ6ЛЪ °ЛуЧаЙН0 пРіобР*л* известность,
источника ОКОЛО Аинп
уШЛ° П ^МеРЛ0 въ безвестности. Они селились около
или подъ оишытым! Т
ПалЬМЫ въ пещеРахъ или заброшеппыхъ могилахъ,
ПОД! открытым! небом! въ жалкихъ шалашахъ. Они приносили сплетен^

пыя плп въ часы досуга корзины или дыновки въ сосЄд н ія селенія, и выма­
ливали ихъ на х.тЬбъ и соль. И пустыня превращалась въ садъ Господень,
расцветала, какъ лилія. Анахореты какъ бы говорили Христу: „Смотри, мы
все оставили п последовали за Тобой!“ . „Ступайте въ виваиду!“ — восклицалъ позже 1оанпъ Златоустъ.— „Вы найдете таыъ пустыню прекраснее рая,
тысячи хоровъ аигеловъ въ чєловЄчєскомь образе, ц Єльія племена мучениковъ,
целыя толпы девъ. Тамъ увидите вы скованнымъ адскаго тирана и побЄдоносиымъ п славнымъ Христа“ .
Анахореты разсЄялпсь по пустынямъ Египта, не только по 0иваидЄ,
а и по Нижнему Египту: по горамъ, окаймляющимъ долину Нила, въ пустыняхъ скитской (теперь Вадп плп Натрунъ,— на западе отъ дельты Нила) и
нптрійской (по соседству съ первой). Въ III — ГГ вв. становятся заметными
анахореты на Спнайскомъ полуострове, куда они проппкли изъ Египта, въ
Спріп, восточной Киликіи, около Антіохіп — въ получающей имя сирійской
01гвапды халкндской пустыне, въ Палестине около Іордана и въ другихъ
местахъ Востока. Едпнообразія жизни не было. Одни, какъ Павелъ ОивскШ,
порывали всякое сношеніе съ міромв. Другіе, какъ знаменитая Таисъ, замуро­
вывались на всю жизнь, получая пищу п питье черезъ маленькое проделанное
для этого отверстіе (инклузы), третьи сковывали себя цепями такъ, что могли
ходить только въ согнутомъ положеній. Въ У в. въ северной Спріп развивается
своеобразная форма отшельничества—жизнь на высокой колонне (столпни­
чество). Но всехъ объединяло покаянное настроеніе и борьба съ плотью во
имя спасенія души и единенія съ Богомъ. Это лее связывало анахоретовъ
пустынь съ болЄе близкими къ міру аскетами. П ослЄдніє жили около городовъ или въ самихъ городахъ, по-двое, по-трое вм ЄстЄ, не вполне отказываясь
даже отъ имущества (сарабаиты), или бродили съ места на мЄсто (гироваги),
даже основывали новыя христіанскія общины, какъ бы продолжая деятель­
ность апостоловъ. Некоторые ограничивали свое блужданіе одною пустынею
(боски), питаясь травами и кореньями, какъ звЄри. Но главнымъ слоемъ, съ
которымъ связана дальнейшая исторія монашества все же оставались относи­
тельно осЄдлнє анахореты пустынь. Остальные виды монашества исчезли въ
дальнейшемъ его развитіи.
Съ самаго начала на ряду съ совершенно одинокими анахоретами были
и гнЄзда ихъ; и, чЄмь больше распространялось бегство отъ міра въ пустыню,
тЄ м ь больше становилось такихъ гн Є з д ь . НезамЄтент> и неуловимъ поэтому
переходъ отъ чистаго анахоретства къ общелсительнымъ формамъ монашества,
и т о л ь к о предавав связываетъ первыя объединешя анахоретовъ съ именемъ
Антонія Егилетскаго. Рано лишившись родителей, онъ увлеченъ былъ волною
аскетизма. Услышапныя имъ въ церкви слова Христа, обращенный къ юноше,
были для пего призывомъ къ жизни анахорета: дитя своего века, онъ чуждъ
былъ пониманія ихъ въ смысле призыва къ апостольской деятельности.
Антоній сначала началъ жизнь пустынника подъ руководствомъ стараго анахо­
рета, потомъ перебрался въ горную пустыню' на празомъ берегу Нила, посе­
лившись въ развалинахъ оставленной крепости. Друзья приносили ему пищу.

Медленно росла слава Антонія, привлекая къ нему жаждавшихъ совета духовнаго мірянь и подражателей, селившихся около. Въ началі ІУ в ік а „вся
окрестная пустыня уже была заселена монахами“ , понастроившими себ і
хижины пли избравшими жилищами свопмп пещеры. Антоній быль пхъ
„ощомъ“ . Въ 311 году онъ покинулъ свое уединеніе, чтобы ободрить прес-лідуемыхъ Максиминомъ александрШскпхъ монаховъ. Онъ вернулся назадъ, но
не надолго. Въ поискахъ уединенія Антоній поселился на пустынной горі около
Краснаго моря. Но „отецъ“ не оставилъ свопхъ дітей, время отъ времени
посіщ ая пхъ, ободряя и наставляя, радуясь преуспіянію маленькаго поселка.
Добровольно сплотились около Антонія ученикп, охотно подчшшвшпсь
руководству его пли указанныхъ нмъ старыхъ испытанныхъ братьевъ. Мы еще
далеки отъ монастырскаго общежитія, но объединеше анахоретовъ уже соверптлось. Ученики и преемники Антонія планомірно продолжали работу велпкаго пустынника, создавая колоній еремитовъ — „лавры“ . Но слідуеть за м і­
тить, что позднія преданія связали съ пменемъ плп вліяніемь Антонія и
многія самостоятельно вознпкшія лавры. Намъ извістньї нікоторьія пзъ ,,еремиторіевь“ въ Нижнемъ Египті. У каждаго пустынника была своя „келья“ .
Днем* каждый работалъ для того, чтобы добыть себі пропитаніе и одежду.*
Съ девяти часовъ онъ начиналъ въ своей кельі п ініє псалмовъ. Въ субботу
п воскресенье в с і собирались въ маленькой церкви. Одпнъ пзъ анахоретовъпресвитеровъ совершалъ євхаристію и проповідьпзаль. Испытанные пустын­
ники могли оставлять свою колонію и удаляться въ кельп, находящіяся на такомъ
разстояши Другъ отъ друга, что спасающіеся въ иихъ не моглп видіть и слышать
другъ друга. Но по субботамъ и воскресеньямъ п они собирались въ общую
церковку. Въ подобныхъ колошяхъ, даже въ скитской пустьші, г д і сильиіе
выдвигалось уединеніе, уже ясно проступаєш, общежительный момента. И въ
тс же время оні не чужды нікоторой связи съ міромь. Пустыннпки сбываюта
Г * « '» ™ . ™
о ™ ° Т 1Я- 3 a i W m “ ЕЕ11Ъ и 1,1р!ше!
пооітитвлеа
даже выстроено особое поміщепіе—гостиница. Число анахоретовъ, живущихъ
въ такихъ лаврахъ въ нитрійской пустьіні, доходило въ ІУ в і к і до 5.000 чел. •
число „учениковъ Антонія“ опреділяли въ 6.000.
• л ™ “ ”’ Ере* ЕШ C M i№ ’ «Щ® д» привяіія амъ христіанства бита аскеS jZ b
M
O

в а б е р и т н и а - °*м °
ч ® .а
П о т Г Г т °т ъ ’
ет0 р аго Е™
’
іш и ш ега
H
a
m
e
L
™
скоро иришелъ г а мысля о создавія

объединены не тол.вГлТ1Я’ °Ъ Еоторо,,'ь
ваісгіі монахи были бы
fe пГошью c o Z r * Ч Р Г СОЖЕте“ ™ а. но н общностью служелія Богу.

^ о Г д Г ж 2 м„7 х Г Г ,,его , , е Е № Пахо>,и » * * ■ »
стырь S ™
° Г з 2 8 г )Ч Рв Г с Г ““ ДЄПТРІ- ВИМКЪ Eep“ ft ™ апоявилось и девять другихъ свели m ^
Реличенщмъ притока учениковъ
верь Фау). Немног/ L . ’ тт д
0т0рш ъ пеРБОе мйсто занялъ Вафуа (теМонахи Пахомія птл
ЗЖ6 ах0М1Й основалъ и два женскихъ монастыря.
Они о ^ ш ^ и с ь отт В СЬ Т Л1,0ЧИХЪ Прежде всег0 с о о б р а зн о ю одеждою,
отказывались ота всякой личной собственности. Жизнь ихъ протекала

б ъ мо.лптвахъ п труді: плетеныхъ работахъ, садоводстві и огородничестві,
поздніе— еще въ земледіліп и ремесленныхъ работахъ. Развптіе хозяйственной
длительности общежитій привело далее къ некоторой дифференціаціи труда
внутри ихъ, п одно изъ жнтШ Пахомія называетъ нільш рядъ монаховъ, посвятнвшнхъ себя определенному роду деятельности: 7 кузпецовъ, 15 сапожни­
ков!., 50 землед’Ьльдевъ и т. д. Но трудъ не являлся самоцелью, онъ разематрнвался, какъ служеиіе Богу, и долженъ былъ сопровождаться молитвами и
молчаніемь. Принятые въ число братьевъ только послі нікоторато искуса и
наставленій, даваемыхъ опытными, „истинными“ монахами, становились полно­
правными членами общежптія. Монахи каждой „лавры“ д іл и л и с ь на декурін.
Для каждыхъ двадцати монаховъ отводилось особенное здапіе,-въ которомъ
они н жили подъ надзоромъ и руководствомъ „домоправителя“ (оікіаков), прп
чемъ ділепіе это совпадало съ діленіемь монаховъ по роду занятій. Въ общемъ
домі у каждаго была своя келья, дверп которой для облегченія надзора, всегда
должны были быть открытыми. Трп - четыре дома составляли трибу, каждая
изъ которыхъ по очереди въ течете неділя несла на себі работы, касающіяся
всего монастыря, завідуя кухней, церковью и пр. Утромъ и вечеромъ в с і
собирались на общую молптву; по субботамъ и воскресеньлмъ— на лптургію.
Трп раза въ неділю „старшіе“ наставляли братьевъ въ в і р і и монашеской
жизни, разъясняли пхъ недоумінія. „Старшіе“ же руководили и чтеніемь
братьевъ, указывая пмъ, какія книги слідуеть брать изъ монастырской бпбліотекп, отвічая на возпикавшіе по поводу этого чтенія вопросы. Такпмъ образомъ, релпгіозная жизнь брата определялась извістною одинаковою для вс'Ьхъ
формою боліє, ч ім ь въ лаврахъ нптрійской или скитской пустынь, илп въ
монастыряхъ Антонія. Этпмъ былъ положенъ преділь личной религіозной
пниціативі, и желающій спастись, вступая въ монастырь Пахомія, прпзнавалъ
извістньїй идеалъ жпзпи и, подчинял ему свою волю, могъ проявлять свое
религіозное воодушевленіе только въ рамкахъ, данныхъ запечатлінною въ
уставі традидіей. Можетъ-быть, благодаря этому до пзвістной степени и
ограничивался релпгіозньїй порывъ, но зато традиціонная форма жизни, устра­
няя возможный иидпвпдуальиыя отклоненія, гЬмъ боліє вліяла на среднюю
массу вступающпхъ, воспитывала ихъ и не позволяла отступать назадъ.
Отдільньїя общежптія не теряли связи другъ съ другомъ. Дважды въ
годъ в с і монахи должны были собираться въ главномъ монастирі, аббату или
„отцу“ котораго были подчинены м істнне аббаты. И связь была гЬмъ сильніе,
что она не была только религіозиою. Все сработанное монахами доставлялось
чрезъ посредство містпьіхь аббатовъ въ Вафуа, г д і главный экономъ распред'Ьлялъ все доставленное между отдельными монастырями сообразно пхъ
нуждамъ, излишекъ же отправлялъ на продажу въ сосідніе города, даже въ
Александрію. И понятно, что, несмотря на все стрем.леиіе Пахомія огородить
монастырь отъ міра, связь между тім ь и другпмъ съ течетемъ времени только
кріп л а и развивалась.
Такъ подъ неограниченною властью главнаго аббата жила кріп кая и
единая организація, обезпечивавшая личное спасеніе определенными формами

труда и молитвы, протекавших* подъ строгим* и бдительным* надзоромъ, и
въ то же время обезпечпвавшая свое существованіе продуманною органпзаціей
монашескаго труда н связью своею съ экономическою жизнью страны. Трудъ—
неверный источникъ существованія одиноких* анахоретов* и лавръ— сталъ
основою жизни органпзаціи Бахомія. Спасете дупт на собственный страх*
замінилось спасеніемь ея въ определенных* формахъ монастырской ж и зн и ,
созданныхъ сознательно п обдуманно. Ж изни одинокаго пустынника была
противопоставлена жизнь монаха. И въ то же время монахи, когда-то покпнувшіе мір*, вновь подошли къ нему, звали мірять въ свою гостиницу (ксенодохій), приходили къ мірянамь, продавая свои товары. Монастырь Бахомія
становится важным* религюзно-сощальнымъ факторомъ: біжавшіе отъ міра
вновь начинаютъ служить ему, можетъ-быть, и сами не замечая этого.
Еще ближе монашество къ т р у въ монастыряхъ, связанныхъ съ именемъ
Василія Велпкаго (ум. 379 г.). ВасилШ былъ въ Египтй и Сиріи н, вдохно­
вленный приміром* тамошнихъ монаховъ, роздалъ, вернувшись на родину (въ
Еаппадокію), все свое имущество бйднымъ и удалился въ понтійскую пустыню
(недалеко отъ Ееокесаріи). Около него собрались анахореты, и „обновился
ликъ всего Еонта“ . ВасилШ покинулъ пустыню для епископата въ Кесарін,
но онъ не оставилъ любпмаго своего идеала, выражсннаго имъ въ двухъ уставахъ монашеской жизни. Бо этимъ уставамъ, василіанскіе монахи ведуть жпзнь
отречешя, бедности и ціломудрія въ строгомъ послушаніп своему настоятелю
и въ смнреніи. Молитва и трудъ наполняюсь ихъ день, братская любовь ихъ
объединяетъ. Сообща молятся они, сообща ід ят* и спять: особыя кельи почти
оставлены. ВстулающШ въ монастырь проводить некоторое время послушннкомъ, благодаря чему постепенно входить въ монастырскую жизнь, й только
послі этого становится „мэлосхимникомъ“ , т.-е. обыкновеннымъ монахомъ.
Еще сильніе, ч ім ь у Бахомія, выдвинуто значеніе труда (земледілія и
ремесла). Монахи Василія стремятся не только къ созерцательной жизни,
хотя принятіемь великой схимы и связанной съ этимъ уединенною -замкнутою
жизнью открывается путь и къ пей, но и къ діятельности „апостольской“ .
Они принимаюсь на себя заботы о бідньїхь и больиыхъ, чему способствуетъ
близость василіанскихь монастырей къ ссЬнамъ города. „Мы принимаемъ
сироть, чтобы, по приміру Іова, сділаться отцами ихъ; т іх * же, у которыхъ
есть родители, мы принимаем* только, когда ихъ приведусь сами родители
Должно воспитывать дітей во всяческом* благочестіи, как* дітей братства“
Благодаря этой воспитательской діятельности монастыря, ему открывается
широкій путь воздійствія на мір* и распространенія аскетическая идеала
Но миссш василіанскаго монастыря еще шире. Желагощіе преуспіть в* в і в і
міряне могугь временно пребывать въ монастарі. Точно также и монахи
могуть покидать его на время, посіщать родныхъ, неся въ мір* св ісь
Христов*. Так* у Василія вогдійствіе на мір* становится необходимым* элементом* монашеской жизни, и аскеза вновь робко сочетается с* мТсс ею,
напоминающей апостольскую.
’
РмомотрЙны* формы аскезы п о т н и с ь не всі. срезу. Древніе в с е г о -

воздержанная жизнь въ міру разнообразная по степенямъ своей строгости,
г. анахоретство. Б/Ьсколько позже появляются, съ одной стороны, аскетеріи
въ міру, съ другой—лавры и монастыри. Но ни т і, нп другіе не витісняють
тгрежнихъ формъ. п развптіе анахоретства продолжается на ряду съ расцвітомь
общежптельиыхъ формъ монашества, частью вырастая на почві самихъ лавръ
пли монастырей. Выло бы неправильно устанавливать историческую преемствен­
ность формъ монашества и аскезы, считая лавру развптымъ анахоретствомъ,
и монастырь развитою лаврою. В сі формы аскезы вытекаютъ изъ однороднаго
понпманія идеала христіанскаго совершенства, а то, что иногда лавра— сово­
купность анахоретовъ— образуется въ результаті случайнаго сосідства пустышшковъ плп сплочєпія пхъ около пзвістнаго своею святостью аскета,
является моментомъ внішнимь и случайными Не изъ стремленія лучше осу­
ществить ндеалъ анахорета вытекала мысль о созданіи лавры п гЬмъ боліє
монастыря, отлпчавшагося отъ первой преобладашемъ общежительпаго начала,
а изъ иного пред ставленій объ этомъ пдеалі, изъ созпанія трудности его
осуществленія для одинокаго пустынника, изъ желанія обезпечить спасеніе
души могучею помощью традицюнпыхъ формъ и соединить достиженіе личной
святости съ осуществленіемь завітовь Христа, предписывавшаго не только
аскезу, - но и взаимную любовь (понимаемую чаще всего, какъ любовь
между монахами) и помощь всім ь, нуждающимся въ помощи. Идея
монашескаго общежитія только пользуется естественно возникающими груп­
пами анахоретовъ. Въ волнующейся м ассі аскетовъ мало-по-малу всплывають боліє прочныя и долговічння организаціи, обязанныя своимъ существованіемь сознательной работі такихъ пустынниковъ, какъ Пахомій или
Василій Великій. Поздніе имъ будетъ принадлежать первенствующее лололсеніе, но къ нему приводить медленное и неуловимое въ частностяхъ своихъ
развитіе.

ГЛАВА И.
Западное монашество до Бенедикта.
1. Не лрерывавппя общенія съ церквами Востока церкви Запада воспитываготь то же лонималіе христіанскаго идеала и столь же легко поддаются
аскетическішь тенденціямь епохи. Уже въ половині Ш в ік а пріобрітаготь
все большее значеніе аскетическія требованія. Ревностные христіане и христіанки, отрекшись отъ имущества и брачныхъ узъ, по-двое, по-трое живуть въ
городахъ, образуя знакомыя намъ аскетеріи, — „solum aut prim um genua
monachorum“ Италіи, по внраженію бл. Іеронима. Повьппеніе религіозности
понимается, какъ аскеза. Галльскій магната Павлинъ Ноланскій отказывается
отъ своихъ богатствъ, братски живетъ со своею женою п переселяется въ
Италіго къ могилі св. Феликса. Сділавшись епископомъ, онъ не перестаетъ
покровительствовать монашеству и аскетизму. Все прочніе укореняется обычай

при вступленіп въ ряды клпра порывать плотскія спошенія со своею ЖЄНОІІ,
п соборъ въ Зльвпрі (306 г.) угрожаетъ нарушителямъ этого обычая лпшешемъ сана. Даже среди простыхъ мірянь распространяется „духовный бракъ“ .
Д ів и дають обіта безбрачія, посвящая себя Христу. Знатная римлянка
Азелла, съ 12 л іта „заключпвъ себя въ т і снопы одной комнаты, услаждается
шпрокпмъ пространствомъ рая“ . Она постится, носить грубую тунику, терзаю­
щую юное тіло.- „Никогда не появлялась она въ публичныхъ м істахь, не
говорила съ мужчинами. Почти невольно поспішала она къ преддверію мучени­
чества“ . Другія въ храмі торжественно приносять свой обіть и полупають
особое покрывало, приличествующее невістамь Христовымъ (Virgin.es у еіаіае).
„Много вдовъ и д івь живуть вм істі, зарабатывая себі пищу тканьемъ. Во
главі пхъ стоять наиболее почтенный и опытиыя въ нравственномъ воспптапіи
и образованіп духовномъ“ . Мало-по-малу устанавливается правило ненарушимости обїта дівства, особенно для торжественно произнесшихъ его уігётев теїаіае.
Знатная римская матрона Марцелла, потерявъ мужа черезъ семь м іс я цевъ послі свадьбы, ріш пла вести религіозную жизнь. Богатый, но уже старый
магната тщетно добивался ея руки. „Иногда и молодые умирають рано“ , прислалъ опъ сказать ей, намекая на смерть ея мужа. „Молодые иногда умирають
рано, отвічала она,— но старикъ не проживета долго“ . Избравъ себ і у д іломъ „вдовство Христово“ , Марцелла отказалась ота роскошныхъ одеждъ,
„отвергла золото вплоть до нпчтожпаго кольца“ . Боясь искушеній, она не
ВЪ бЄСІДЬІ наедині даже съ клириками и монахами, окружнвъ себя
—
бы—
Г ^ Л0МУДР ™
д*— > не посіщ ая дома замужШ е ш Г п
“
ВВД
ТОГ0’ ™
Постясь, молясь, читая
Ошцевиое Ш еаш е, живо интересовалась Марцелла ділами ц е р и и ™о-

р е? сГ “ “ д Г Г р и м ї СВ°Є МЬШІЄ- И m,,І0T,,O было восто'шое
СТВО*’ и

н е с !™ »

« “И“ » ™ » считалось еще иодоврнтельиьшъ ВОБШЄ-

Иа Западі аскетическія тенденцій пвежпр т,™™
строгости жизни ревностпыхъ христіань въ а^
ПР0ЯВЙЛИСЬ ВЪ большей
и аскетическихъ требовашяхъ пнеп'г янтгао Р спространеши идеала д івства

Форм„# * и з Г : “
1 ? еГ р “ г
аскетовъ или аскетокъ около города или

: “ рГвру- ра—
Р

являются общежитія

ріевв черезъ отдельны* группы „ семьи, в е д у с я
ВТЕЪ аскете‘
какъ группа Марцеллы или семья Павлы вп о™ **!!?
Р Й °°раЗТ> жизни’
переселившейся въ Виелеемъ, пезамітень пепйтпА Ш ВМЬстЬ съ 1еРСнимомъ
намъ. Съ другой стороны, были и люди тхптг ^ КЪ 0бь1кновеннымъ МІРЯ_
Востокъ, какъ Іеронимь, Руфинъ и Обі М е л я п 0ГЬ міра’ б іж авшіе на
Но наснольво здісь Завадь с а м о с С е Я Г ' ° ' с" ови" а™1« т а » монастыри,
ч а і вліянія родины монашества — Востока' сг 3аТЬ Трудно'
всякомъ слудо неразличимости съ западною аскетическою 'струей* °ЧЄПІ> рано И сплелись

Впднійшіе отцы церкви распространяли идеи аскетизма. „Богь хочетъ,
чтобы вт. насъ было Его подобіе, чтобы были мы святы, какъ святъ Онъ самъ“ .
„II что будетъ съ гЬмъ, кто отдаетъ па поруганіе члены Христовы и превращаетъ домъ Духа Святого въ домъ порока?“ Первою ступенью святости
является дівство отъ рожденія, второю—дівство on. второго рожденія, т.-е.
отъ крещспія, третьего—моногамія, „когда послі одного брака отказываются
отх влеченій пола“ . По и единый бракъ какъ-то не вяжется съ аскетпческимъ
пастроешемъ эпохп. Правда, самъ Тертулліапь, счптавшШ второй бракъ
впдомъ блуда (species stu p ri), не решается вполне осудить брачныя узы.
Однако, п онъ, п Августпнъ, п Кппріаігь, п другіе быотся въ заколдованномъ
кругу.— Чувство пхъ осуждаетъ всякое плотское влечете и общеніе, но и
Хрнстосъ, и апостолы прпзнавалп бракъ благомъ. Отцы церкви г о т о в ы
признать бракъ уступкою человеческой слабости: „лучше жеппться, чім ь
впутренпо сгорать“ ; по, вопреки своему чувству, они д о л ж н ы признать
благословляемый церковью п Хрпстомъ плотскій союзъ благомъ. И поэтому
неясны и противоречивы пхъ мнЄи ія . Зато тім в единодушніе п определеннее
они въ восхваленії! девства. „Хвалю женитьбу, хвалю замужество, но потому,
что рождаютъ миЄ д і в ь . И зъ шиповъ достаю я розу, изъ земли— золото, изъ
раковпны— жемчужину“ . „Я охотно сказалъ бы,— пишетъ 1еронпмъ,— что
Богь можетъ все, п, однако, не можетъ Онъ возродить падшую діву. Онъ можетъ освободить отъ наказанія, но не можетъ возродить попорченной“ . Страдашямъ брака, „когда пухнетъ чрево, движется младенецъ, растерзывая тіло“ ,
противопоставляется слава девства. Въ будущей жизни д Євствєннпць ожидаетъ особая честь: „звізда отличается отъ звезды сіяніемь свопмъ, такъ и
воскресеніе мертвыхъ“ . Девы должны гордиться Матерью Божьей— непорочною
девственницей. По духу, и девы— матери Христа. Или: Хрнстосъ, сынъ
ДЄ в н ,— женпхъ п краса пхъ. Но есть девы язычницы. И, принижая пхъ славу,
отцы церкви стараются показать, что есть прнпципіальное различіе между
ціломудріемь языческимъ и ціломудріель христіаяскпмь: дЄвство дорого не
само по себе, а т Єм ь , что оно посвящено Богу. Однако, не эта мысль, а аске­
тическое чувство влечеть къ прославленно ціломудрія.
Трудно соблюсти непорочность. „Врагъ нашъ— дьяволъ. Онъ спішить
похитить людей изъ церкви Христовой“'. Съ нпмъ надо бороться: недаромъ
сказалъ Спаситель, что прпнесъ Онъ на землю не миръ, а мечъ. „Храните,
девы, храните то, ч ім ь начали быть; храните то, ч ім ь будете!“ Не надо
посещать брачныя пиршества, „присутствовать прп той свободі распущенныхъ
річей, который не слідуеть, нельзя произносить“ . Не должно спдіть на
нпрахъ, во время которыхъ разгорается голодъ любострастія, п невіста одуше­
вляется къ терпінію сладострастія, женнхъ— къ его дерзости“ . „Вино п
гопость—двойной пожаръ сладострастія“ . Д івам ь слідуеть избегать общенія
даже съ женщинами, потому что оні узке отравлепы вожделініеьгь. „Будь ци­
кадою ночей!“ — „Ц віть д ів и — самъ Хрнстосъ“ . Но мало презріть плоть.
Надо презріть и богатства, какъ презпраемъ мы мірь. „Не напоспте рапъ
ушамъ своимъ, не прпвішпвайте къ нпмъ сереть, не возлагайте озкерелШ и

золотыхъ ціпей на шею. Пусть ноги ваши будуть свободны огь^золотыхъ
поміхь, волосы не накрашены, глаза взороыъ своими достойны Бога . Скром­
ность и бедность— достояніе пстпнныхъ праведниковъ.
2. И в м іс ті съ увіщаніямп святителей несется чаругощШ в'Ьтеръ съ
пустынь Востока, появляются на Зал ад* анахореты Египта, доходять разсказы
к легенды о нихъ. Въ 335 году въ Трирі появился авторъ „Житія св. Антонія“
Аеанасій Великій. Онъ быль и въ Римі, гд і в м іс ті со своими спутниками
авторитетно распространяли идеи восточнаго монашества. Теплый пріють въ
аскетически-настроенныхъ римскихъ кругахъ нашли еп. Антіохін Павелъ,
еп. Констанціи (на К ипрі) Епифаній, прибывппй съ нпмъ в м іс т і бл. Іеронимъ и другіе. Подъ вліяніемь пхъ разсказовъ п примера часть релпгіозно
настроенныхъ людей устремилась на Востокъ, часть старалась на З ап ад і
насадить восточное монашество. Августинъ разсказываетъ, какъ онъ и его
другъ Алиній познакомились съ жизнью египетскпхъ анахоретовъ. Къ увлечен­
ному чтешемъ посланій ап. Павла Августину зашелъ его знакомый Понтищанъ.
Радостно замітивь, что Августинъ и Алипій все боліє увлекаются христіанскою жизнью, Понтищанъ сталъ имъ разсказывать о „египетскомъ м онахі
Антонів, имя котораго ярче другихъ сіяло среди именъ рабовъ Твоихъ“ . Уди­
вленные слушатели узнали о „толпахъ монаховъ и о плодородныхъ пустыняхъ“ .
Самъ Понтищанъ познакомился съ жизнью восточныхъ пустынниковъ совер­
шенно случайно. Въ бытность императора въ Трирі онъ в м іс т і съ товари­
щами отправился погулять за стіньї города. Двое изъ нихъ забрели въ ка­
кой-то домъ и нашли тамъ на столі книгу, содержащую житіє св. Антонія.
Одинъ изъ нихъ сталъ читать ее и, пораженный, увлекся открывшимся передъ
нимъ новымъ міромь настолько, что ріш или оставить императорскую службу
и служить одному Христу. „Я оторвали себя, сказали онъ товарищу, отъ
нашихъ надеждъ и рішили служить Богу. Съ этого часа я остаюсь зд ісь (въ
етомъ домі жили какіе-то „рабы Божій“ ). Если теб і тяжело подражать м н і,
не думай, по крайней м ір і, м ні міш ать“ . Но товарищи присоединился къ
нему, и, несмотря на уговоры друзей, оба покинули міри.
Часто съ жизнью и идеалами восточнаго пустынножительства знакомить
случай. Но мало-по-малу пропаганда становится все планомірніе. Іеронимь,
Руфинъ и Сульпищй Северъ сділали доступными обаяніе восточныхъ пустынь
широкими кругами Запада. Служившій Богу и спасавшій себя въ Сирийской
впваиді Іеронимь разсказывалъ и писали о томъ, какъ „въ обширной пустьш і,
сожженной лучами солнца“ , ему мерещились соблазны римской жизни какъ
мысленно, а, можетъ-быть, и галлюцинируя, вмішивался онъ въ „хоры д ів и “ .
„Уста блідніли ота постом, а душа бурлим немалими и , хладном® т і л і ,
в пред® чоловіком®, уже р а в іе лоложмлшо ему времени мертвым® и , плоти
своей кипіли один пожарища сладострастие“ . Руфииъ самъ былъ въ Е п т т і
и сообщал® заи атаваю щ ія внимаиіе легевдарвыя с в ід ів ія объ египетский®
Ї —

“

оъ Действительностью и СульшщШ север®.
Н0ВИЯ ‘ШНГИ’ НаЧмжеии’ » » » и л и рассказам® объ анахоретал®, считающих® веиозволительш® роскошью все, крем і воды и х л іб а.

Прпвлекалъ геропзмъ пустыннпковъ, отрекшихся отъ міра и бросившихся
навстречу опасностями въ надежде на одного только Бога. Страшна пустыня.
Тамъ живуть дикіе, невиданные звЄри; тамъ готовы всякаго растерзать сви­
репые драконы, достигающее 15 локтей въ длину. Одинъ взглядъ ихъ
убиваетъ человека. Трудна жизнь пустынника, страшны голодная смерть и
дикіе звЄри, но еще ужаснее искушенья.
К ъ одному анахорету пришла какая-то женщина и попросила у него
пріюта на ночь. Пустыпнпкъ согласился, забывъ о хитрости дьявола. Онъ
понялъ это слпшкомъ поздно, когда уже поддался ея соблазнамъ п обнялъ ее.
Пршпелпца „тонкою т Єпью “ съ дпкпмъ воемъ исчезла изъ рукъ его, а черти,
которыхъ въ пустыне множество, стали пздЄваться надъ легкомысленнымъ
отшельнпкомъ: „О, ты, возпосившШся до небесъ, какъ низко ты паль, до самаго
ад а!“ Отшельнпкъ могъ еще спастись, начавъ снова трудную жизнь лишеній
п самоотреченія. В мЄсто этого опъ отчаялся, вернулся въ городъ и предался
„всяческому безстидству“ . Отчаянье въ своемъ спасеній губить человека,
твердость и святое упорство венчаются победою. Одинъ грешнпкъ, раскаявшись
въ свопхъ грехахъ, бежали въ пустыню. Но демоны не легко упускають свою
жертву. Безсильные поколебать его рЄпіеніе, они трп ночи подъ рядъ нещадно
били его. Новый анахоретъ былъ твердъ, предпочитая смерть жизни во гре­
хахъ. И демоны отступили отъ него съ воемъ: „Ты победилъ, ты победили!“
Святой чєловЄ к ь можетъ не бояться ничего. Отъ голода его спасаетъ
Богь, пошлающій хлЄбь святыми пустынниками, какъ некогда Онъ питали
пророка Илью. Демоны надъ святыми не властны. ЗвЄри покорны его волЄ.
Пустынники руками ловятъ змЄй п драконовъ. Одинъ ужасный драконь на­
гнали страхи на все седеніе. Жители ооратплись за помощью къ анахорету,
и тоти словомъ своими убили опаснаго звЄря. В сЄ сбежались, изумленные
чудомъ, но еще боясь даже трупа дракона, отъ котораго шла страшная вонь,
всегда сопровождающая демоновъ. Только по приказанію ободрившаго ихъ
анахорета, поселяне засыпали дракона пескомъ.
Къ пустыннику Аммону часто заходили разбойники. „И, такъ какъ часто
терпели онъ отъ нихъ обиды, пошелъ онъ въ пустыню и привели оттуда съ собою
двухъ громадныхъ драконовъ, и велЄли ими оставаться у порога своего монастыря
и охранять входи въ него“ ., Спльны святые люди, но ими необходимо смирепіе.
Это доказывается примерами погубленный, -гордынею анахоретовъ и наставле­
ньями святишь египетскнхъ аббатовъ. Аббать одного монастыря посылали съ
хлебомъ къ отшельнику, живущему вне монастыря, двухъ мальчиковъ. Однажды,
возвращаясь, встретили они змЄя.. Мальчики не испугались, а схватили его
и завернули въ одежду, съ торжествомъ принесли въ монастырь. ВсЄ хвалили
твердую веру мальчиковъ, только аббатъ понялъ опасность ихъ ранней гор­
дыни и приказали обоихъ вьісЄч ь , чтобы не приписывали они своей в е р е
дела Божьи.
Подобные разсказы, характерпзовавшіе идеалы пустынножительства,
пл Є нялн воображеніе современников^. Къ героизму анахоретовъ, къ титани­
ческой борьбе съ дьяволомъ рвался аскетическн-настроенный духъ. И ну-

стыня казалась обетованною землей. „О, пустыня, благоухающая весенпимп
цветами Христа! О, пустыня, родившая камни, изъ которыхъ въ Апокалипсисе
построенъ градъ велпкаго царя! О, пустыня, доверчиво радующаяся Господу!
З дЄ сь можно, освободясь отъ бременп тЄ.ла, взлететь къ чистому сіянію эопра1‘.
Но, увлекая чувство своими легендами и разсказами, т Є же зитузіастьі восточнаго монашества знакомили съ правилами его жизни: они перевели на латпнскШ языкъ уставы Пахомія и Васплія Велпкаго.
3.
Результатомъ восточнаго вліянія было усиленіе па Западе аскетиче
ский) теченія. Приверженцы анахоретства п монашества Востока радостно
смотрели на раоцвЄть западныхъ монашескпхъ общежптій, на стремленіе въ
Египетъ или Палестину, гдЄ возникали общежнтія западныхъ монаховъ и
монахинь (таковы были два основанныхъ 1еронпмомъ и Павлою въ В пєлєємЄ
монастыря, мужской и женскШ). По они стремились къ большему: къ устраненію аскетеріевв п замЄнЄ пхъ монастырями. И зд Є сь нмъ пришлось на­
толкнуться на серьезное сопротпвленіе.
Во время пребывашя Іеронима въ Риме прп папе ДамазЄ (382—385 г.)
Гельвидій, „новый Герострата1', оспарпвалъ д Євство Маріп после рождеиія
Христа, Этимъ подрывался одинъ изъ главныхъ аргумеитовъ стороннпковъ
монашества. И самъ Гельвидій выступалъ противъ прптязаній монаховъ на
особое положеніе въ церкви. Около того же времени суровый аскетъ Іовппіаігь
вмЄ стЄ со своими приверженцами началъ борьбу съ излишествами аскезы.
Благодаря проповЄдямь „хрпстіанскаго Эппкура“ многіе покинули безбрачную
жизнь. Іовиніанв возставалъ протпвъ чрезмЄрнаго поста: отказъ отъ пищи
не болЄе угоденъ Богу, чемъ вкушеніе ея съ благодарностью; все создано
на потребу человека,-и самъ Хрпстосъ прпнималъ участіе въ брачномъ ппре.
Постясь, христіане подражаютъ язычникамъ—жрецамъ Кпбелы и Изпды.
> тверждая непорочность Девы Марій после рождеиія Спасителя, они отри­
цаю т^ истинность тЄ.ла Христова. И девъ, и вдовъ, и замужнпхъ ожпдаетъ
на небесахъ одинаковая награда. Несколько умЄреішЄе въ своихъ нападкахъ
былъ галльскій пресвитеръ Вигпланцій. Но и онъ боролся съ излишествами
аскезы и недоброжелательно смотрелъ на ростъ монашества, Вигпланцій
затрагивалъ чрезвычайно важный пункта о вн Єцєвковности м ттятол-™ «

какъ 1еронимъ и АмвросШ, и добились осуждепія
противниковъ при деятельномъ сочувствіи большинства видныхъ іерарховв.

Епископы осповываютъ монастыри и содійствують ихъ процвітанію.
Амвросій создаетъ около Милана монастырь, во главі котораго стоить пресвптеръ. Появляются монастыри въ Кремоні, Болоиьі, Равенні, около Павіи,
въ Неаполі, Террачнні, въ Кампаній н Сициліп. На ю гі Италін селятся
василіанскіе монахи. Августппъ прилагаетъ большія усилія къ орґапизаціп
африканских';, зкенскихъ монастырей и вводить въ среді свопхъ клприковъ
подобный монашескому образъ ж и зн и . Такой зке прототнпъ каноникатовъ по­
является въ Верчеллахъ благодаря старашямъ епископа Евсевія. Кажется,
что завітная мечта Іероннма. близка къ осуществленію. „Много,—шипеть
онъ, — монастырей, д ів ь ; безчисленпо количество монаховъ, п участившееся
служеиіе Богу, прежде бывшее безчестіемь, становится славою“ . Движете не
ограничивается Италіей. Въ ГУ—У вік ах ь монастыри появляются въ Галліи,
въ половині У в ік а они ліпятся на южномъ склоні Юры; нісколько позже
распространяются по Ирлаидіи и Англіп; оттуда перебрасываются въ Шот­
ландію. Быстро растуть монастыри п въ далекой Германій и въ Испаніи, гд і
уже въ ІУ в і к і съ ними борется містньїй клиръ. •
На Западі не было такихъ пустьшь, какъ египетская виваида, обрабо­
тать которую были безсильны человіческія руки. А между гймъ стремленіе
къ анахоретству и общежптіямь пустыни не всіх ь заставляло покидать родину
и искать спасенія па Востокі. Жаждущіе пустыннолсительства уходили въ
л іс а или горы, заселяли безлюдные острова Тпрренскаго моря или поберезкья
Далмаціи. Но такія западный „пустынп“ быстро и легко поддавались труду
монаховъ, превращаясь благодаря ихъ самоотверженной рабогй въ цвітущія
міста, раскрывая природное свое плодородіе. Съ другой стороны, эти „пу­
стыни“ близке лезкали къ населеннымъ центрамъ, чім ь окраины виваиды,
были меньше размірамп, п поэтому скоріе вступали въ общеніе съ міромь.
Н а Западі было немыслимо долгое обособленное существованіе монастырскаго
общезкитія, и особенности страны всегда ділалп трудъ пустынника продуктивнымъ. Благодаря всему этому на Западі трудно было удерзкаться крайнимъ
формамъ обособленія отъ міра, какъ бы ни былъ спленъ аскетическШ порывъ.
И вніш нія условія, а не „практическШ духъ Запада“ —величина для историка
неуловимая — опреділялп судьбы западнаго монашества, преобладаніе въ
немъ формъ жизни, подобныхъ василіанской. Лавры Пахомія или монастыри
Василія Великаго, особенно послідніе, тоже близки были къ міру, но эта
близость вытекала изъ сознательнаго стремленія ихъ основателей, а не явля­
лась незавнсимымъ отъ воли монаховъ слідствіемь географическихъ и соціальныхъ условій. Къ этому присоединились и виутреннія особенности монашества
Запада. Н а Востокі развитіе формъ аскетической жизни было свободнымъ
и самодовліющимь процессомъ. Н а Западі теоретики и онтузіастьі аскезы
сознательно стремились воспользоваться містивши аскетическими течепіями
для насажденія монашества восточпаго типа. Ускоряя естественный процессъ,
они нетерпіливо пытались сломить косность христіанскаго общества, бросались
въ литературную полемику со своими противниками, готовы были мечтать о
монахизаціи всего міра. Въ силу этого р ізч е всплыло разлпчіе христіанскаго

и хрнстіанско-аскетнческаго идеаловъ, п возникавшее въ буряхъ борьбы запад­
ное монашество, этою самою борьбою связывалось съ клиромъ п міромв. Но
это приближеше къ міру только сильная тенденція, на ряду съ которой существо­
вали и другія. Характерный черты западнаго монашества только определялись,
• л первые моменты его существованія во многомъ аналогичны восточному. Условія жизни и незамітння для современниковъ особенности западнаго аскетизма
лишь медленно обнаруживаются въ его постепенно нарастающихъ пндивидуальныхъ чертахъ.
4.
Въ первой четверти IV в ік а мы находимъ въ Вероні затворниц
(инклузу) Тевтерію пли Туску. Другая римская затворница того же IV в ік а
провела въ молчаніи 25 лізь. Много инклузовъ было въ Галліи, и среди нихъ
12-літній мальчикъ Анатолій. Нерідко затворничество пли анахоретство
являлось исходнымъ моментомъ монашескаго обіцежитія. Существуютъ неко­
торые намеки на существованіе бродячаго монашества. По свидетельству
Августина, „подъ монашеской одеждою по провинціямь блуждаетъ много
лицеміровв, никуда не посланныхъ, нигде не останавливающихся, нигде не
садящихся“ . Они обманываюгь народъ, требуя „оплаты мнимой святости“ .
Къ такнмъ „гировагамъ“ можетъ быть причисленъ и известный уже намъ
Іовиніанв вм есй со своими „министрами“ . До извістной степени въ связи
съ этимъ видомъ монашества стояли такъ называемые циркумцелліоньг, выродившіеся въ секту п доставившіе много хлопотъ африканской церкви. На За­
паде церковь раніе, чім в на Востокі, выступила съ 'энергичными мірами,
направленными къ устраненіго этнхъ отрицательныхъ или подозрительныхъ
видовъ монашества, и постаралась огородить его отъ міра. Арльскіе соборы
443 и 452 гг. и ТурскШ 461 г. запретили возвращеніе мбнаховъ въ м ірв;
Ваннскій соборъ 465 г. запретилъ монахамъ передвиженія безъ епископскаго
дозволенія.
Возникновеніе монастырей въ большинстве случаевъ ускользаетъ отъ
нашего наблюденія, но общія черты всплываютъ въ единичныхъ, доступныхъ
изученію, процессахъ.
Сынъ римскаго военнаго трибуна Мартинъ, еще отрокомъ, получая свое
образованіе въ Навій, сділался оглашеннымъ (катехуменомъ), мечталъ о
пустыне и жизни анахорета, но мечта осуществилась позже. Отъ 15 до 20 л іт ь
Мартинъ служилъ въ войскі, 18 л іта принялъ крещеиіе и, оставивъ воєнную
службу, преследуемый на родині аріанами, изгнанный ими изъ Милана
біжаль на островъ Галлинарію (Isola d ’Albenga), около Генуи. Здісь з м іс т і

норицапія со стороны

другпхъ епископовъ за свое „презрінное лицо, за грязную одежду и пеиодстрпженные волосы“ . Въ дикой иустып’Ь между Луарою и обрамлявшими правый
ея берегъ скалами основалъ онъ новый и наиболее известный монастырь (Majus
monasterium — Marmoutier). „Місто было такъ скрыто и удалено* что Мартпнъ могъ не желать уедпненія пустыни“ . Ыо для пего Мармутье служилъ
лишь временнымъ ирпб'йжищемъ II МІСТОМЬ отдохновенія отъ пастырскихъ
заботь. Мыслью благочестпваго епископа было основать строгій монастырь.
Собравшіеся около него 80 ученпковъ велп крайне суровую жизнь, отка­
завшись отъ имущества и живя милостынею пзъ доходовъ церкви. Жилищами
ихъ были пещеры или деревянныя хижины. Какъ егппетскіе пустынники,
сходились они вм істі только на общую молитву и поздній и скудный вечерній
обідь. Какъ 1оаннъ Креститель, одівались они въ одежды изъ верблюжьяго
волоса. Воліє старые молилпсь и неслп на себі церковпыя службы! боліє
молодые переписывали священный кппги. До глубокой старости насаждалъ
Мартпнъ монашество въ Галліи, основывая все новые и новые монастыри.
2.000 монаховъ провожали его тіло въ могилу, около которой скоро начали
совершаться чудеса.
Къ знатному роду сіверной Францій прпнадлежадъ св. Гоноратъ. Его
не привлекала политическая діятельность плп спокойная жизнь крупнаго
магната, не привлекала и литература—гордость галльской знати У віка.
Рано началъ онъ думать о святомъ одиночестві. Чтобы развлечь сына н про­
гнать несоотвітствующія положеній) магната мечты, отець отправилъ Гонората
вм істі съ его братомъ Венанщемъ путешествовать. Но Гоноратъ обманудъ
ожиданія отца, склонпвъ къ религіозной жпзни п брата. Оба роздали свои
деньги біднш іь и начали, подъ руководствомъ старца отшельника Капразія,
аскетическую жизнь на одномъ изъ островковъ около Марселя. Увлеченные
разсказами объ отшельникахъ Востока, они отправились туда. Но вернулся
одинъ Гоноратъ: ВенанцШ по дорогі умеръ. Гоноратъ избралъ для служенія
Богу одинъ изъ дерпнскихъ островковъ—Леринъ (теперь St. Honorât), противъ Каннъ. Вся эта группа острововъ (самымъ большпмъ былъ Леро, теперь
St. Marguerite; окружность Лерина равняется 3 кплометрамъ), покрытая боло­
тами и лісами, кишащая зміямп, была еще не заселена. Здісь на Лерпні
Гоноратъ м іст і съ примкнувшими къ нему аскетами началъ жизнь египетскихъ
анахоретовъ (400—410 гг.). И, несмотря на постоянные туманы, на опасности одинокой жизни среди лісовь, болотъ и змій, стремленіе къ аскезі было
такъ велико, что число учениковъ-пустынниковъ быстро возрастало.
Свободно сложившаяся, заселившая Леринъ, а за нимъ Леро и другів
острова, группа напоминала строемъ жизни своей египетскія лавры. Братья
жили въ отдЬлышхъ „кельяхъ“ , собираясь вм ісгі на богослуженія и, можегьбыть, на обідь. Рядомъ съ этою, осівшею на Лерині „лаврою“ , въ другихъ
частяхъ его и на Леро жили уедшшвшіеся монахи-анахореты. Во главі всіхь
стоялъ самъ Гоноратъ, еще до основаиія своего монастыря принявший санъ
пресвитера, и его устпыми указапіямн направлялась жизнь братства и ана­
хоретовъ. Не писаный уставь, а обычай опреділяль постъ и молптвы, пісно2

п ін ія п чтенія Священнаго Писанія. Источникоми существованія были труди.
Монахп довили рыбу изготовленными ихи же руками сітями; обрабатывали
землю, с ія хліби и воздЬлывая виногради. И мало-по-малу измінялся прежній
дикій види Леринскихн островови.
Лерпнн превратился ви центри южно-галльской аскезы. Изи него вышло
много епископовн. На него опиралось семинелагіанство. Уже одно это указываети на нікоторую духовную культуру леринскихи монаховъ. Но она, эта
культура, свойственна не только монастырю св. Гонората. Указаній на нее
мы ловпмп и ви извістіяхн о другихп монастырскихн общежптіяхп эпохи
(напр., ви томи же Мармутье). Цілью „монастырской науки“ было чтепіе и
пзученіе Священнаго Писанія и душеспасительныхи книги, особенно житій
святыхи и пустынниковп. Но она выходила далеко за эти дреділш, не отли­
чаясь різко отн духовной культуры магнатови эпохи. Это обиясняется соціальнымп составоми монастырей. Боліє всего и р ан іе всего увлекались аскетпзмоми Востока образованные слои общества, а они, в м іс т і си тіми, были
и магнатскими. Только образованному магнату или клирику, культура котораго ота магнатской не отличалась, были доступны блестящія и пламенный
произведенія Іеронима и Августина, сочиненія Руфина и Сульпиція Севера.
Аристократія же ран іе всего явилась діятельною силой западнаго хрпстіанства. Не мудрено, что и аскетизми р ан іе всего захватываешь магнатскіе круги
или, во всякомп случаі, круги, задітне магнатской культурой. Болылинство
извістніїхи нами основателей монастырей были людьми знатными и образованными- Трудно опреділить сощальный и культурный состави монастырей, но
мы знаемн, что среди монахови Мармутье „было много знатныхн людей“ ;
что аббаты Лерина, занимавшие епископскія каеедры, обладали достаточными
образованіеми, чтобы вести богословскіе споры и наслаждаться духовными
общешеми си блестящими представителями галло-римской культуры. Отличи­
тельною чертой монастырей ІТ —V и слідующихн вікови можно считать
аристократпзмп ихи состава и, во всякомп случаі, если не численное, то
моральное преобладаніе выспшхи классови общества. А в м іс т і си магнатами
проникала ви монастыри и духовная культура эпохи, по существу аристокра­
тическая. Укоренялись традиціонние навыки п пріемьі преподаванія, традищонныя содержаніе и форма его. Іероними не моги забыть красота Цицерона
даже поди,палящими солнцеми СирШской Оиванды, и кто старался забыть его,
Т
ПГ
СЄ * е невольно поддавался его стилю и его литературными завітами,
ривыюшй ВИ щру кн тонкостями стиля, вжившійся ви міри римской миеоогш и традицш римской литературы магната, пе мота забыть ихи и ви
н

«

, Г

“

' Т ШШ0!Ъ т р е в 0 д ъ Бяб:“ И'

МТЄТИЧЄСКІЯ

в а^ Г
вшывающвив вдъ провзведевЬшв А в г у с т а . Такь оъ е а ш н ъ
начали своихи западное монашество воспринимаета и хранита духовную

роваГ у д Г Г 11^
воаосы в в о т жев*

Г ““ *

бПГП 0Є “

°Ш т ео ’фистіапвзв-

Ч "“ 0М гаКЬ' *

1удеВ

5. Монастыре возинвадв вез,*, в в і заввсввоств другь огь друга созда-

ваемые общпмъ аскетпческпмъ течепіемь. Естественно, что не было и едино­
образной органпзадін монашеской жпзпп. Все находилось еще въ двпженіп,
въ процессі становленій. Обнаружилась лишь общая и сильная тенденція
ко. воспронзведешю на Заладі формъ восточнаго монашества. Но различны; .
были источники, пзъ которыхъ почерпались св ід ін ія о формахъ совершенной
жизни, осуществлеиныхъ восточными пустыпнпкамп, и различно преломлялся
идеалъ Востока въ умі. многочпсленныхъ основателей монастырей, въ не­
равной м ір і преобразовывался пмп. „Мы видимъ передъ собою,— говорплъ
Кассіань,— почти столько же образовъ жизни, сколько монастырей и келій“ .
Въ однихъ общежитіяхь, какъ въ Лерпні, довольствовались подражаніемь
жизни егппетскнхъ еремнтовъ въ общей формі, подъ руководствомъ сначала
Гонората, потомъ обычая, и, впдпмо, не испытывали нужды въ пи.саномъ
уставі. Въ другихъ клали въ основу жпзпп уставъ Пахомія, переведенный
1еронимомъ, плп видопзм'Ьпениый Руфпномъ уставъ Васплія Великаго. Иногда
руководились сразу обоими уставами, или часть монаховъ даннаго. общежитія
слідовала предписашямъ Пахомія, другая— Василія. Создавались и новые
уставы. Такъ въ жеискихъ монастыряхъ былъ распространенъ „Уставъ Авгу­
стина“ , собственно говоря, изложенный имъ въ письмі къ монахинямъ мысли
о монастырской жизни. Рядомъ съ этпмъ „Правпломъ“ стояло Правило Цезарія Арльскаго, сочетавшаго постановлепія Васплія Великаго съ положеніямп
Августина, и другіе.
Такое состояніе монашества боліє всего должно было затрагивать и
волновать его приверженцевъ и пдеологовъ. Для того, чтобы монашество могло
занять въ христіанскомь обществі и церкви то місто, которое они ему гото­
вили, было необходимо извістное единообразіе монашеской жизни, призна­
ваемый всіми основы ея. Нужно было извістншгь образомъ примирить и со­
четать часто противорічившіе одни другимъ идеалы анахоретства и монашескаго общежитія. И не все создавшееся на Востокі подходило къ климату и
условіямь жизни Запада. Чувствовалась потребность въ кодификаціи монастырскихъ уставовъ. И первую попытку въ этомъ направленій сділаль Кассіань
(род. около 360 г.). Онъ хорошо зналъ Востокъ: Палестину, гд і провелъ
нікоторое время въ одномъ виелеемскомъ мопастьірі, и Нижній Египегъ, съ
жизнью монаховъ котор аго ознакомился въ течете своихъ семилітнихь
странствій по немъ. Пребьпзаніе же въ Константинополі и дружба съ Іоанномь
Златоустомъ позволили Кассіану ближе узнать и василіанское монашество.
К ассіань— одушевленный идеологъ монашества. „Ц іль исповіданія—
Царство Вожіе; назначеніе же наше— чистота сердца, безъ которой никто не
можетъ достигнуть этой ц іл и “ . Въ двухъ своихъ сочиненіяхь Кассіань излагаетъ все, „касающееся внішнихь обязанностей человіка и установленій
общежительнаго“ , и (въ другомъ) „касающееся жизни (аізсір ііп ат) впутренняго человіка, совершенства сердца, жизни и учепія анахоретовъ“ . Мопашескій идеалъ рисовался Кассіапу въ чертахъ восточнаго пустынножительства.
Но, придавая значепіе м і стіш мъ условіямь—климату и общественной жизни,
онъ старался должнымъ образомъ видоизмінить осповы монашества, приспо2*

собить его къ Западу. Такъ, описавъ одежду египетскихъ монаховъ, Кассіань
замічаеть: „Мы должны соблюдать лншь то, что допускается положешемъ
(situs) міста пли провинціи“ . Носить одну тунику не позволяетъ суровая
зима, другія же особенности одежды анахоретовъ не послужать поученію
мірянь, а вызовутъ только сміхь. Примыкая къ идеалу египетскихъ лавръ,
Кассіань выдвигаетъ еремитскую сторону монашества. Монахи должны рабо­
тать въ отдФльныхъ кельяхъ. Но Кассіань противъ излшпествъ аскезы, противъ веригъ, мішающихь работать п вселяющихъ гордыню, противъ чрезмірнаго поста. Точніш регламентируя монашескую жизнь, онъ введеніемь утренп
доводить число суточныхъ моленій до семи, и— опять смягченіе египетскихъ
нравовъ—вместо одной вечерней ідьі вводить д в і ід н въ день (p ran d iu m п
еоепа). Монастырь огораживается отъ міра, но въ немъ особенное значеніе
придается труду, по услов1ямъ Запада долженствующему приблизить его къ
обществу, и выходъ изъ общежитие еще открыть для желающаго: HiTb такъ
называемой stabilitas loci.
•Какъ даюпця полную и детальную картину жизни монашества, какъ
приспособляюпця близкШ BciMb восточный идеалъ къ услов1ямъ Запада, сочин е т я Kacciana даютъ теоретическое завершеше западному монашеству въ
первый першдъ его существоватя. Они д4лаются настольною книгою средне­
векового монаха, читаемою во многихъ монастыряхъ во время об'йда братьевъ,рекомендуемою самимъ Бенедиктомъ. Но они были безсильны устранить
MHOroyciaBie, не конкретизируя въ ясной и краткой фор Mi мысли ихъ автора,
слишкомъ громоздил и обширная, чтобы стать уставомъ. ^Правда, другь
K acciana ёп. лшнскШ ЕвхерШ составилъ краткое извлечете изъ его сочиненЩ,
гакъ называемый „Уставъ KacciaHa“ , который и получилъ HiKOTOpoe распространен!е и оказалъ вл!яше на друие уставы. Но для того, чтобы добиться
безращфльнаго господства, мало было уважаемаго и прекраснаго „Правила“ ;
нужна была еще власть, способная провести его п р и зн атя всбми общежиТ1ями. Единственной такою универсального властью было папство а оно
отдало предпочтете уставу Бенедикта, Но отъ этого не умалилось’зн ачете
труда Касиана, впервые въ ясной и логичной фopмi изложившая принципы
монашества, Уставъ Бенедикта ограничивался только самыми общими положеН1ями, и для того, чтобы углубиться въ монашескШ идеалъ, для того, чтобы
должнымъ образомъ понять самый бенедиктинскШ уставъ, необходимо было
обращаться къ сочинешямъ KacciaHa.

ГЛАВА III.
Бепедиктъ и его уставъ.
1. О жизни „отца западнаго монашества“ мы осведомлены .очень плохо.
Его біографв папа Григорій Великій посвятилъ свой трудъ больше чудесамъ,
чім ь жизни святого. Венедикта родился въ концЬ У века (традиція считаета
годомъ его рожденія 480) въ Нурсіи (теперь Норчья), около Сполето, въ знат­
ной семье, которую лреданіе ставить въ связь со славнымъ римскимъ родомъ
Аниціевь. Въ школахъ Рима святой получилъ обычное для того времени
литературно-риторическое образованіе, блестящихъ представителей котораго
вид Єл ь У в ік ь. Н о скоро Венедикта „презріль научныя занятія“ : „зная
незнающШ и мудро неученый“ , бежалъ онъ ота .соблазновъ міра, особенно
ярко проявлявшихся въ такомъ городе, какъ Римъ, въ Абруццы, въ Эффиде
(теперь Альфидена), а оттуда въ дикую местность около рЄчки Тевдоне—
Субъяко. Поселившись въ пещере, началъ онъ жизнь покаянія по образцу
египетскихъ анахоретовъ. Его первыми шагами руководилъ какой-то монахъ
Романъ. Онъ же доставлялъ новому пустыннику скудную пищу, которую
Бенедикта • подымалъ на веревке въ свою недоступную пещеру. Три года
прошли въ борьбе съ дьяволомъ и искушеніями плоти. Венедикта открыли
окрестные пастухи, и слава о новомъ отшельнике распространилась настолько,
что монахи сосЄдняго монастырыса Виковаро выбрали его преемникомъ
своему умершему настоятелю. Но скоро оказалось, что суровый идеадъ Бене­
дикта не мирился съ привычками его паствы. Легенда разсказываета, что
монахи даже пытались умертвить своего настоятеля, отравивъ вино, приго­
товленное для совершенія евхаристіи. Но ота знаменія креста, совершеннаго
Бенедиктомъ, раскололась деревянная чаша и обнаружилось злое дЄло монаховъ. Отечески упрекнувъ ихъ, локинулъ Венедикта Виковаро и вернулся въ
свою уединенную пещеру, но уже не обр'Ьлъ прежняго одиночества.
. Около Венедикта стали собираться ученики, и въ Субъяко возникъ
новый монастырь. Часть монаховъ проходила аскетическую школу подъ руководствомь самого Бенедикта, остальныхъ онъ разбилъ на небольшія подчиненныя поставленнымъ имъ „отцамъ“ группы, по 12 человікь въ каждой. Съ
теченіемь времени число зтихъ группъ достигло 12. Кроні молитвы и труда,
монахи силою обстоятельствъ были принуждены взять на себя обязанности
воспитателей и учителей дітей окрестной знати, что напоминаета нісколько
обычаи монастырей Василія Великаго.
Но расцвіта Субъяко вызвалъ недовольство и интриги сосідняго свя-

щенника Флоренція, н Бенедикта съ нисколькими учениками покпнулъ свой
монастырь. Онъ нашелъ себі новое місто въ Кампаній, на половині дороги
между Рпмомъ и Неаполемъ, въ Монте - Кассино (529 г . ? ) — полуразвалившемся, когда-то укрінленномь городкі. РимскШ патрицій Тертуллъ подарплъ Бенедикту земли, и начало новому монастырю было положено. Святой
разрушилъ старый храми Аполлона, подтверждая діломи начатую имъ про­
повідь противъ языческой в ір и окрестнаго населеній, и на м іс т і его заложили
свой монастырь съ маленькой церковью въ честь „начальника и патрона
монашества“ Іоаняа Крестителя, и съ ораторіемь, посвященными св. Мартппу
Турскому. Сначала монахи жили въ'старой башні развалившейся кріпостцьі,
но мало-по-малу. отстроился большой монастырь, обнесенный высокими с т і­
нами. Монте - Кассино сталъ центромъ окружающей містности, и не только
центромъ релипознымъ. Его высшая стінн были въ эту бурную .эпоху надежною
защитой; и за ними скрывались отъ меча готовъ или грековъ. Еще при жизни
Бенедикта неподалеку возникъ и второй монастырь—Террачина. Въ МонтеКасспно святой и умеръ, здісь.же онъ напнсалъ свой уставъ, играющШ такую
крупную роль въ исторін западнаго монашества.
■ -2. Какъ Кассханъ, Бенедикта • создавали свой уставъ на основі уже
существовавшихъ въ его время правилъ и описаній монастырской жизни, въ
томи числі и на основі сочиненій самого Кассіана. Монашеская жизнь —7
истинное служеніе Богу. Такъ выражаете- Бенедикте мысль эпохи. „Богъ удо­
стоили принять насъ въ число дітей своихъ, и не слідуєте огорчать Его
дурными ділами нашими. Всегда слідуєте повиноваться Ему такъ, чтобы не
лнщилъ онъ насъ—р аз гнів энный Отець дітей своихъ— наслідства и, чтобы
страшный владыка, разгніванньїй злыми ділами нашими—не предалъ Онъ
насъ, негодні йшихъ рабовъ своихъ, не пожелавшихъ слідовать за Ними къ
славі, вічной к а р і“ . „Время встать оте сна“ . „По благости своей указываете
намъ Господь дорогу жизни“ . „Придите, д іти ; выслушайте меня! Научу я
васъ страху Божьему. Вігите, пока есть еще въ васъ огонь жизни, чтобы не
объяли васъ мракъ смерти“ . Что же надо ділать? „Если хочешь обладать
истинною и вічною жизнью,— сказали Христосъ,— удали языки твой отъ зла,
и уста твои да не говорять коварнаго“ . Въ чертоги Господень войдете тота,
кто не запятнанъ порокомъ, кто творите справедливое, говорите истину въ
сердці своемъ и не несете коварства на язьікі своемъ, кто не. д і лаете зла
ближнему своему и, отвергнувъ дьявола, приліпляется ко Христу.
Братство стремящихся къ Богу представляется Бенедикту въ ви ді
вОеннаго отряда sehola. „Должны мы учредить отряди божественной службы“ —„Constituenda est ergo a liobis dominici sehola servitii“ . Поэтому и діятельность
монаха выражается словоігь „m ilitare“ — „служить“ ; и уставъ не что иное,
какъ „Тех, sub qua m ilitare vis“ "—закони, ненарушимый и непреложный, какъ
непреложенъ закони воинской дисциплины.. „Святой уставъ“ содержите' все
нужное для воина Господня; это— „уставъ-наставникъ“ ; И само ,',пбслушаніе“ —
дисциплина монастыря— и неограниченная власть аббата- превращаюте
братство въ воинство Христово..
.
;

По разпому можно было понять прнзывъ на „путь къ чертогу Господню“ ;
по разному его п понимали. Въ общей своей формі христіанскій идеалъ, при­
нимаемый Бенедпктомъ, примпрнмъ п съ жизнью въ міру, и съ пещерой анахо­
рета. Ыо Бенедпктъ думаегь не о мірянахь, а о монахахъ, оставнвшихъ мірь
въ стремленіи къ спасению и отгородившихся отъ міра суровыми обітами и
высокими стінами. И, конечно, не гпровагп и сарабаиты могли подать лучшій
прпмірь совершенной жпзни, а киновиты и анахореты. Анахорети ведетъ въ
пустьші „одиночную борьбу съ пороками плотп“ , полагаясь только на номощь
Божію и отказываясь отъ содійствія братьевъ. Такая борьба требуетъ исклю­
чительной силы и опытности. По мнінію Бенедикта, на нее можегь рішиться
только тогь, кто выучился борьбі съ дьяволомъ въ монастирі, кто „хорошо
снаряженъ къ бою“ . Поэтому-то наиболіе желательной и пригодною формою
(fortissim üni genus) является монастырское общежитіе—„genus monaehorum
monasteriale militans sub régula vel abbate“ . Такъ получаетъ ясное выражеше
мысль, руководившая первыми основателями лавръ и монастырей.
Но и для монастырскаго общелштія Бенедиктъ ограничиваетъ- свою
задачу изложешемъ только самыхъ необходимыхъ положеній— „началомъ обращенія“ (initium conversationis). Совершенство жизни (perfectio conversationis) предоставляется личнымъ усиліямь желающаго достичь его монаха.
Такому ревнителю окажетъ помощь всякая страница Священнаго Писанія,
любая книга Святыхъ Отцовъ. Онъ можетъ обратиться за наставленіями къ
жипямъ отцовъ, къ уставу св. Василія, къ сочиненіямь Кассіана. Уставъ
Бенедикта предназначается для большинства, для среднихъ людей,' ставя себі
цілью воспитаніе ихъ въ дуті монашескаго идеала. „Ты, стремящійся къ
небесному отечеству,— говорить Бенедиктъ, заканчивая уставъ, своему уче­
нику,— исполни сначала съ помощью Христа, этотъ малійш й начальный
уставъ. И тогда только при нокровиТелнстві Божьемъ достигнешь ты большаго, чім ь то, что мы изложили выше, самыхъ вершинъ добродітелей“ .
Монахъ отдается Богу. Онъ оставляетъ мірь, „чуждаясь діль его“ .
И уставъ Венедикта старается обособить монастырь отъ міра боліє, чімь
уставы Василія и Кассіана, Монахъ безъ разрішенія аббата не можетъ
видіться' даже со своими родителями; дозволеніе аббата требуется и для
письменныхъ сношеній съ ними. Если монаху что-нибудь пришлють иди при­
несуть, онъ не можетъ прикоснуться къ этому, не спросивъ аббата, и долженъ
поступить такъ, какъ тотъ ему укажетъ. Любовно и смиренно встрічаюіь
братья гостя, но никто, кромі аббата и того, кому онъ прикажетъ, не иміеть
права общаться или разговаривать съ гостемъ. „Если же встрітнтся съ нимъ
пли увйдитъ его, то, смиренно привітствовавь его и испросивъ благословенія,
пусть идеи, дальше, сказавъ, что не позволено ему говорить съ гостемъ“ .
Разумеется, безусловно необходима личная бідность:- „съ корнемъ
должно вырвать изъ монастыря порокъ обладатя чімь-нибудь“ .- „Нельзя
обладать даже собственнымъ своимъ тіломь или своими желаніями, по слідуегь во всемъ необходимомъ надіяться па отца монастыря“ . В м істі съ
бідностью и цілОмудріемь монаху необходимо еще соблюдать, молчаніе. „Въ

Писаній сказано: „Во многоглаголаніи не избежишь гр іх а“ ; и въ другомъ
м іс т і: „Смерть п жизнь въ рукахъ языка“ . „Говорить и учить приличествуетъ
паставнику, ученику надлежитъ молчать и слушать“ . И не только безпощадно
изгоняются праздная болтовня и веселия шутки, но и простой разговоръ разрішается лишь въ случаяхъ крайней необходимости.
Принявший обычные въ то время монашескіе обітьі, обязанный навсегда
остаться въ избранномъ имъ монастирі (stabilitas loci), отміченньїй тонзу­
рою, монахъ отдается Богу, стремится къ Нему и къ любви къ Нему. Изъ этой
любви вытекаютъ в с і добрыя діла, „Прежде всего надо любить Бога в сім ь
сердцемъ своимъ, всей душою, всего мыслью своей, потомъ— ближняго, какъ
самого себя“ . Вступившій въ монастырь принадлежитъ не себі, а Богу.
Поэтому и принесете въ монастырь ребенка называется жертвою (oblatio).
Но монахъ тім ь и отличается отъ анахорета, что спасается, не полагаясь на
свои личныя силы: онъ — „рядовой воинъ“ . Какъ и какими средствами онъ
можетъ достичь своей ц і ли, объ этомъ знають уставь и аббатъ, которыми
монахъ и обязанъ полнымъ ловиновеніемь.
Среди предписаній устава, помимо молитвъ, постовъ и другихъ, вн іш . нихъ средствъ, особое місто занимаетъ смиреніе. „Всякій смиряющій себя
возвысится“ . „Поэтому, братья, если мы хотимъ достичь вершинъ высочайшаго
смиренія и быстро достигнуть того небеснаго возвьппенія, къ которому восхо­
дить смирешемъ земной жизни, мы должны для дійствій напгахъ воздвигнуть
ту лісшицу, которая явилась во сн і Іакову и на которой виділись ему нисходящіе и восходящіе ангелы“ . Двінадцать ступеней у этой лістницн—
двінадцать степеней смиренія. Монахъ не долженъ забывать о страхі Божьемъ и о предписаніяхь Господнихъ, исполнете которыхъ даетъ человіку жизнь
вічную, нарушеніе—низвергаегь въ геенну. Монахъ ходить передъ Богомъ
и отвращается отъ собмвенныхъ своихъ желанШ, особенно же отъ похотей
плоти. Это первая ступень. Выше (вторая ступень) возводить человіка пол­
ный отказъ отъ собственной воли, исполненія слова Господня: „Я пришелъ
исполнить не Мою волю, а волю Пославшаго Меня“ . Но и здісь еще опасно
проявленіе собственныхъ желанШ. Поэтому лучше (третья ступень) изъ любви
къ Богу со всімь послушашемъ подчиниться старшему, подражая въ этомъ
Христу, о которомъ апостолъ говорить: „Сталъ Онъ послупшымъ Отцу своему
до самой смерти“ . И ц ін н іе всего (четвертая ступень) повяновеніе старшему
во всемъ, даже если это сопряжено со страданіемь. „Кто претерпитъ до конца,
спасень будете“ . Но не внішнее подчиненіе нужно; монахъ долженъ (пятая
ступень) въ смиренной исповіди открывать аббату в с і свои злые помыслы,
чім ь достигается истинное повиновеніе. действительно смиренный (ш естая
ступень) доволенъ всімь, считая себя недостойными рабомъ, ставя себя
(седьмая щупень) ниже другихъ не на словахъ только, а на д і л і : въ мысляхъ
Истинно смиренный долженъ (восьмая ступень) ділать лишь то, что
предписывается уставомъ и приміромь старшихъ, соблюдая (девятая ступень)
молчаше, не сміясь (десятая ступень), довольствуясь, какъ мудрый ( о д а н а дцатая ступень), немногими словами. Если все это д о п н у т о , человікь всхо-

дип. на последнюю двенадцатую ступень л Єстницьі, внЄшнє выражая свое
смпреніе въ наклоненной голове п опущенныхъ въ землю взорах». „Взойдя же
на все эти ступени смиренія, мопахъ быстро достегнєть любви къ Богу, той
совершенной любви, которая пзгоияетъ страх». Благодаря ей, онъ безъ всякаго труда, какъ бы по природе (паідігаШег), по привычке, не изъ страха
передъ гееппою, а изъ любви къ Богу и вслЄдствіє доброй привычки п наелажденія добродетелью станегь соблюдать все то, что прежде соблюдалъ не безъ
ужаса“ .
Итакъ, отказомъ отъ собственной воли и емнреніемь превращается
монахъ въ вопна Хрпстова. Вся жизнь п деятельность его протекаютъ въ
рамкахъ, установленныхъ правпломъ, нодъ неусыпиымъ надзоромъ аббата.
Монахъ можетъ и долженъ молиться, но главная часть молитвъ до мелочей
определена уставомъ, какъ опредЄлень пмъ п характеръ индивидуалышхъ
релппозныхъ упражнений монаха. „Краткою и чистою должна быть молитва,
разве только пропстекаетъ она изъ чувства вдохновленія Божественною бла­
годатью. Въ монастыре лее вообще да будетъ кратка молитва, и по знаку,
данному пріором», пусть все подымаются вмЄстЄ“ . Монахъ можетъ и долженъ
работать и читать, но то п другое подчинено бдительному надзору старшихъ.
Индивидуальная работа стеснена до крайнпхъ пределов»: полагаться на свои
силы ‘можетъ только испытанный, прошедшій монастырскую школу анахорета.
Въ примкновеніп къ выработанному уже идеалу монашества Бенедикта ста­
рается отнять у монаха его личность, и вложить въ его душу новое содержи­
т е , выраженное въ уставе. Изыскиваются всяческіе способы борьбы съ лич­
ностью, средства победы над» нею, превращенія братства въ однородную
массу, монаха—въ рядового вопна. Действительность, разумеется, далеко
отходила ота этого идеала, и, чЄмь далее, тЬмъ болЄе.
Венедикта шелъ къ осуществимому. Онъ хогЬлъ дать своимъ уставомъ
необходимый, по воззрЄніям» эпохи, минимум» требованій, предъявляемых»
монаху, предоставляя дальнейшее самоусовершенствованіе личным» усиліям»,
но въ то же время не ослабляя и не пршшясая самого идеала. Умеренность
требованій отличает» весь уставь, возьмем» ли мы постановленій о постах»
или постановленія, касающіяся оделсды. „Все,— замечает» один» видный протестажгскій историк»,—показываешь ясный взгляд» человека, стремящагося
къ достижимому“ . Бенедикта видит» задачу монастыря въ переработке вновь
вступающих» въ истинных» монахов». Онъ не требует» отъ всЄх» одинаковаго
совершенства, сообразуясь съ различіем» характеров» и сил», но ведешь всЄх»
къ одному исключающему индивидуальныя отклопенія идеалу. Монастырь
не только братство, а и школа, воспитывающая воинов» Христовых». Эта идея
воспитательской миссіи монастыря сказывается п въ системе кар» за про­
ступки. Непокорнаго монаха сначала увещеваешь декан», и только после двукратнаго безплоднаго увещанія виновный исключается изъ участія въ общей
ЄдЄ и въ общей молитвЄ. В» болЄе серьезных» случаях» онъ лишается права
всякаго общенія съ другими монахами. За этими карами следуешь шблесное
паказаніе. За пимъ—общая молитва за впновнаго и, въ случае крайней зако-

ренілости, нсключеніе изъ монастыря. Желательный составь монастыря обезпечнвается инстптутомъ новндіата. Новиція прннныаютъ вь монахи лишь
послі основательнаго исіштанія. По истечении года онъ приносить торжествен­
ные обітьі ціломудрія, бідности, повнновенія аббату и оседлости (stabilitas
loci).- Только послі этого становится новидШ полноправными монахомъ, хотя и занимая посліднее місто въ братстві и обязанный особыми
почтеніемь къ старшими по времени пребьіванія въ монастирі.
Монашескій идеалъ можно было осуществлять и въ формі лавры, и въ
формі монастыря; даже избирая послідшою, можно было различными обра80мъ конструировать отношєнія монаховъ другъ къ другу, смотря по тому,
чему отдать предпочтение: общежительному или индивидуальному моменту.
Изъ совокупности воззріній Бенедикта ясно, какую форму онъ долженъ были
предпочесть. Онъ сильніе, чім и Кассіань, выдвигаетъ общежительный момента,
приближаясь, такими образомъ, къ Василію Великому, хотя и боліє, чім и
Василій, обособляя монастырь ота міра и стісняя общеніе монаховъ другъ
съ другомъ. Общежитіе лучше согласовалось съ цілям и Венедикта, съ его
идеею монастыря—истинной христіанской семьи. Воспитательная миссія мо­
настыря легче могла быть выполнена при содійствіи аббату со стороны старшихъ, боліє опытныхъ братьевъ, находящихся поди его контролемъ и руководимыхъ Пмъ. Огораживая монастырь отъ міра, Венедикта старался пре­
вратить его въ самодовліющую хозяйственную единицу. Трудъ монаховъ
долженъ были не только быть частью ихъ религіозно-нравственной жизни, но
и обезнечивать существовапіе монастыря. А это лучше всего достигалось
организаций труда, немыслимой безъ извістнаго общенія. Оно предполагается
и кухнею братьевъ, и ихъ хозяйственными работами и постройками: мельни­
цами, огородами, пашней и т. д. Да, наконецъ, уже сами факта сожительства
многихъ за одною стіной долженъ были создать ту или иную форму общежйтія.
Весь вопроси заключается лишь въ томъ, какъ примирить общеніе съ идущею
изъ еремитизма тенденціей къ уединеніїо, какъ, создавая общежитіе, предотвра­
тить опасный послідствія общенія— разсіяніе сознанія и, слідовательно,
поміху внутреннему самоусовершенствованію каждаго.
Монахи спять въ общей спальні. У всякаго свое скромное ложе въ
общемъ дормиторіи, въ которомъ до у т р а . горить зажженная свіча. «Спять
монахи въ одеждй, „чтобы всегда быть наготові и по данному знаку безъ промедлешя встать“ и идти на зовъ аббата. Зимою, ота 1 ноября до Пасхи, в с і
встають „въ восьмомъ часу ночи“ (около 7 часовъ). Въ остальное время сну
уділяется меньше времени, и „послі небольшого промежутка, необходимаго
братьями для того, чтобы удовлетворить требования ихъ тіл а, они выходятъ
на утреню“ , совершаемую при первыхъ признакахъ разсвіта. Еще р ан іе
уо^ени братья исполняют „ночные часы“ , боліє краткіе літомь, боліє долгіе
въ- воскресные дни и зимою, но одинаково состоящіе въ чтеиіи псалмовъ,
Священнаго Писанія и молитвы Господней. Слідующія шесть общихъ моленій
падають' на утреню; первый,, третій,- шестой (около полудня), девятый часы,
на вечерю м комплеторій, послі котораго. безусловно запрещаются всякіе

разговоры. Такимъ образомъ, выполняется слово пророка: „Семь р азъ в ъ день
возславплъ я Тебя“ . Когда монахп услышать звопъ колокола, призывающаго
ихъ иа молитву, они должны, „оставнвъ все, что бы ни было у нихъ въ рукахъ,
съ величайшею поспешностью идти“ въ церковь, но въ то же время соблюдать
известное благодіпіе и не обнаруживать недостойной ихъ суеты.
Общими молптвамп и двумя (во время поста однимъ) обідами ділится на
части трудовой день монаха. Отъ Пасхи до 1 октября онъ работаетъ оть 6 до 10
часовъ, прерывая трудъ только моленіемь „третьяго часа“ (около 9 часовъ);
отъ 10— 12 „предается чтенію“ . „Послі шестого часа (около 12) пусть мо­
нахи отдыхаютъ на ложі своемъ, или же, если кто захочетъ читать, пусть читаетъ, но такъ, чтобы не безпокоить другого“ . Отдыхъ продоллсается до 3-хъ
часовъ дня. Затімь до вечери (часовъ около шести) вновь продолжается работа.
Посліобіденное время опять посвящено чтенію. Зимою распреділеніе дня
нісколько міпяется, при чемъ больше времени отводится чтенію. „Въ дни
четыредесятницы в с і должны взять изъ библіотеки по кодексу и читать его
по порядку п ціликомь. Выдавать эти кодексы слідуеть въ началі четыредесятнпцы“ . Во время чтєнія „старшій“ обходить братьевъ и наблюдаеть за
тімь, чтобы они читали и не подмінили данной имъ книги какой-нибудь
другой.
• Во главі монастыря стоить пожизненный аббатъ. Его избираютъ про­
стынь большинствомъ в сі братья, но избраніе „достойнійшаго“ обезпечено
контролемъ епископа, утверзкдающаго избраніе. Въ помощь себі аббатъ можеть
назначать препознта или пріора, или же старшихъ (seniores, decani), каждому
изъ которыхъ поручено наблюдете надъ десятью монахами. Аббатъ не ограпиченъ въ своей власти, одинаково управляя и братьями, и назначенными имъ
„старшими“ , келаремъ, экономомъ и другими должностными лицами. Въважныхъ
случаяхъ онъ можеть совйтоваться съ братьями или только со „старшими1“
но ихъ мнініемь воля его не связана: онъ подчиненъ только- уставу. Замести­
тель Христа въ монастирі, снисходительный отець и строгій пастырь, аббатъ
управляетъ всім ь: и хозяйственной, и духовной жизнью монастыря. Онъ—единственный представитель монастыря въ т р у .
' ■■•
Монастырь, двери котораго поручены охране испытаннаго назначаемаго
аббатомъ старца, огоролсенъ отъ виіпшяго міра. Но общеніе съ міромь вполне
не пресічено. Въ монастырь приходять гости, хотя бы 'они были мїрянами.
ТЄ м ь меніе загра-жденъ входъ родственникамъ монаховъ, н едва ли аббатъ
часто пользуется своимъ правомъ не разрешать свиданій съ ними. Въ мона­
стырь приносять міряне своихъ дЄтєй (oblati) — будущихъ монаховъ, а
иногда ■просто •отдаютъ ихъ монахамъ на воспитаиіе. И, чЄмь больше-слава
•даннаго - монастыря, т Ємь -чалмі приходять въ пего релййозные люди. Въ
•годину же бЄдствій монастырь 'служить мЄ стомь временнагО убіжнща. В мЄс т і
съ ростомъ бенедиктинскаго’ ордена все ближе становится къ нему духовен­
ство. Помимо - воли и -мысли своего основателя монастырь служить не только
ц Єлямь •индивидуальнаго спасёнГя, но и является очагомъ хрисйанства для
міра. И не одного хрнстіанства,-■а и культуры^ Выше я каоался причинъ

сохраненія духовной культуры поздней нмперіп въ монастыряхъ. Эти же
причины воздействовали и на бенедиктинство. Культурное значеніе его
еще увеличилось, когда въ число членовъ сезгьи Бенедикта вошли мона­
стыри, основанные сенаторомъ Кассіодоромь, крупнымъ нредставптелемъ рим­
ской образованности, не забывшинъ ее ради служенія Богу п попытавшимся
сохранить ее въ основанномъ шгь общежптіи. Конечно, въ монастирі образо­
ванность римская кастрировалась, объемъ ея уменьшался и предпочтете, отда­
ваемое христіанскимь поэтамъ и писателямъ, отражалось на ея качестве. Но
и въ такомъ виді она обладала высокою культурною ценностью, и недалеко
было то время, когда в м іс ті съ угасатемъ свЄтской культуры, монастыри
одни будуть хранить культурную традицію.
3. Уставъ Бенедикта безспорно лучшее рЄпіеніе той проблемы, которую
поставило монашеству его развитіе и къ которой иодходнлъ Кассіань. Бенедиктъ суміль соединить идеалы Востока съ особенностями западной жпзнп и
культуры, далъ основаній „монастырского служенія“ , счастливо избЄжавт>,
съ одной стороны, неосуществимого, съ другой— приниженім идеала. Уставъ
Бенедикта родн4е Западу, чЄмь василіанскій, близкій къ нему по духу и
частностями Краткость является выгодою по сравнению съ классическими
трудами Кассіана, а полнота, достигаемая, несмотря на сжатость изложенія,
далеко оставляетъ за собою другіе распространенные на Западе уставы. Въ
Средней Италіи уставъ Бенедикта былъ единственнымь, останавливающпмъ
на себе впиманіе, и качества его обезпечивалп ему быстрый усп4хъ. Они же
частью объясняютъ быстрое распространеніе его на с4верЄ Италіи и по
всей Западной Европе. Но только частью, потому что немалую роль сыграло
и то, что уставъ Бенедикта приняло подъ свое покровительство папство, свя­
завшее судьбу свою съ франкскою монархіей и франкской церковью. Мы не
знаемъ, съ самаго ли начала уставъ Бенедикта былъ введень въ основанныхъ
написавшимъ біографію Бенедикта папою Григоріемь Великимъ монастыряхъ
ИМ '

П0СЛ^ РазРУшен*я Моьте-Кассино лангобардами
Г° "0Dai" ЄГО 6 І Ш т въ Ринъ л поселились около Латерава.

" г
^ л о вЛГ “ ™
° Я “ Р“ ™
моїает“ Р™ - Еще большее значеше иміло то, что папа, начинав съ Григорія Велика™, съ ш а п , сочиСТВШ М Ъ отнеслись К Ъ ділу Бенеликтя и ттлггегггтг „ „ „
.
J
шества вт липе,,* тал
У
Д а й поняли организацію западнаго мона­
шества въ смысле распространенш бенедиктинскаго устава Тага же смотпЄла

S S S S 5 » ==

Любимый ученикъ Бенедикта св Маввт гятгт.
орденская традиція, въ годъ смерти своего
сообщаета намъ Уп0РнаЯ
где и основалъ на Луаре бенедиктин ий У
отправился во Францію,
G-lanfeuil). Уставъ Бенедикта во x i
МОНастыРь (St. Maur sur Loire,
нибудь другими или ложился въ о с н о Г н о ^ Т п Г С04етался СЪ какИМИ'
подвергаясь измЄнєніямь и т«т<та« У новыхъ правилъ монашеской жизни,
его предшественниковъ. Существенней^’ ТаК0Ва бШа 0бщая судьба ВСІ5ЖЬ
, что онъ распространялся шире и

быстр І»0 ДруїІІХЬ ВЪ ЧИСТОМЪ СВОбЫЪ ВИДІ. Соборъ 670 Г. ВЪ Оїеііі ГОВОТЖТЪ,
касаясь монашества, только объ уставі Бенедикта; соборъ 813 г. въ Еталоні
свпдітєльствуетъ своими актами о его почти безраздільномв господстві.
Медленнее проникалъ бенедиктинскШ уставъ въ їїспанію, гд і ему иришлось
бороться за преобладаніе съ иопулярнымъ містиьімь уставомъ св. Фруктуоза
(около 660 г.). Въ Германій распространеніе бенедпктннцевъ, хотя и на­
чавшееся нісколько позже, чім ь во Францій, привело къ такому же ихъ
преобладанію уже къ концу У Ш в ік а. Но здісь мы сталкиваемся съ миссіонерскою діятельностью англШскихъ и иро-скоттскпхъ монаховъ, среди которыхъ бенедпктпнство утвердилось благодаря посланной Григоріемь Великимъ
ми ссіп Августина. Это приводить насъ къ вопросу о роли англЩскихъ миссіонеровъ въ псторіи западнаго монашества.

ГЛАВА IV.
Англійскіе мпссіоперьі и распространеніе бенедпктннства.
1. Мартинъ ТурскШ не былъ только основателемъ монастырей. Съ насаждешемъ личной аскезы онъ сочеталъ энергичную и широкую миссіонерскую
діятельность — борьбу съ язычествомъ и распространеніе аскетически-понятаго христіанства. И этотъ мпссіонерскій духъ жилъ послі него въ монашестві сіверо-западной Галліи. Галльскіе монахи переправлялись въ Британію,
распространяя тамъ хрнстіанство и призывая къ монашеской аскезі, а
примкнувшіе къ нимъ полуроманпзованные бриты занесли хрнстіанство и
въ Ирландію улсе въ конці ГУ в ік а . Западная Британія (Уэльсъ) и їїрландія—
первые и напболіе значительные очаги англійскаго христіанства, и отсюда,
главными образомъ изь'Ирлаидіи, пропаганда ндетъ даліе: на сіверь Англіи,
въ Шотландію и на острова вплоть до Исландіи. Ирландія же лоддерживаетъ
своими миссіонерами быстро слабнущую британскую церковь.
МонашескШ характери первыхъ миссій онреділиль характери британ­
ской и ирландской церквей, неразрывно сплели ихъ исторію съ исторіей
монашества. М'Ьстныя условія оказали на нихъ не меньшее вліяніе. Монахимиссншеры находили, особенно въ Ирландіи, только одно твердое основаніе
въ текучей соціальной жизни, только одну базу—роди или клани. Въ роді и
осідали они, отъ главы рода получая земли для постройки монастыря. Такими
образомъ, между монастыремъ и кланомъ съ самаго лее начала устанавливалась
т існ ая связь, и даже санъ аббата часто передавался по наслідству въ лреділахи главенствующей, одарившей монастырь, семьп. Становившійся во главі
своего монастыря и его посадокъ аббатъ, в м іс т і съ тіми становился и во
гл аві всей христіанской жизни даннаго клана. Естественно, что, какъ правило,
онъ былъ и епископомъ. Еписколъ и аббатъ для прландцевъ н брптовъ явля­
лись почти синонимами, и даже римскаго папу называли римскими аббатомъ.
Такъ создалась своеобразная монашеская церковь или, в ір н іе , создались

своеобразный монашескія дерквп, не связанный другь съ другомъ,- незавнсикыя одна отъ другой, такъ же, какъ клани независимъ отъ другого клана.
Еще въ Британія ко времени прихода римскихъ. мдссіонеровь наблюдается
некоторое объединете отдільньїхь церквей; въ Ирландіи же ихъ обособлен­
ность держится значительно дольше.
Монашество становится въ центрі хрнстіанской жизни, и монастырь
не убіжшце спасающихся, а органъ христіанизацін массъ; монахъ не только
аскетъ, а н мпссіонери или аностолъ. Въ полномъ соотвітствіи съ исключительнымъ господствомъ монашества и идеалъ христіанскій понимается аске­
тически, способствуя появленію и расцвіту анахоретства. Ирландскіе монахи—
сосредоточенные знтузіастн отречеиія отъ міра, пламенные пустынники и
самоотверженные мнссіонерн. Тысячи ихъ гибнуть въ пламени ихъ лее мопагстырей, сжигаемыхъ сіверннми варварами, или въ пучині морской во время
свопхъ дальнихъ странствій. Но на місто погибшихъ приходять новые и без­
трепетно возобповляютъ трудную и долгую работу. Однако, сжигаемые аскети­
ческими порывомъ ирландцы не отвернулись отъ галло-римской культуры.
У нихъ не было того ужаса передъ язычествомъ римскихъ писателей, который
сквозить въ каждой строкі безеильныхъ побороть его отщепенцевъ римской
культуры, увлеченныхъ христіанствомь. Ирландцами внутренне чужда греко­
римская миеологія; она не кажется имъ опасною, какъ не кажется опасными
увлеченіе пронизанной ею римской литературой. И въ монастыряхъ Апгліи,
Ирландіи, а потомъ и Шотландія, находить себ і надежный пріють римская
образованность. Въ нихъ прилежно изучаютъ греческій языки, читають и
переписываютъ латинскихъ прозаиковъ и поэтовъ, преподаютъ ариеметику и
„музыку*. По своему культурному уровню ирландская церковь IV— V III вік о вь
занимаешь первое місто въ Европі, храня посліднее достояніе античности.
Ирландскіе монахи преподаютъ въ монастырскихъ школахъ континента. Безко­
нечная вереница переселяющихся н а материки иро-скоттовъ готовить „каролингскій ренессансъ“ .
Въ Ирландіи вырабатывается свой особенный типъ монашеской жизни,
своеобразная индивидуализація монашеейаго идеала. „Венеднктъ Ирландіи“ —
аббатъ Клонарда Финніань (X I в .) въ своемъ уставі выражаетъ общШ духъ
монашества своей страны. Чрезъ посредство аббата Бангора Комгелла и
Колумбы ирландскіе идеалы долучають широкое распространеніе. Этому спо­
собствовала подвижность иро-скоттскихъ монаховъ, ихъ жадное исканіє пу­
стыни. Они „искали пустыни въ океан і“ и, добираясь въ своихъ поискахъ
до Исландш, переходя на континента, разносили хриспанство, преломленное
ихъ аскетическими идеаломъ, и культуру, принятую ими. (М д у я въ своемъ
„обыча-Ь странствовашя“ Христу, иро-скотты устремлялись въ дишя м'Ьста
Зап ада и, сталкиваясь съ услов1ями его жизни, превращались не въ одинокихъ
—

0 Чемъ “ в4™ 0, а въ основателей монастырскихъ культурныхъ

6Г5 та1°О нъМп о к ? ТаКИХЪ ” СТраПНИКОВЪ“ быль св. Колумбию, (около 5 4 0 гг.). Они покинули свою семью и еділалея монахомъ славнаго Бангора

руководима™ тогда св. Комгелломъ. Колумбанъ — типичный ирландецъ: бур­
ный аскетъ и въ то нее время образованнійшій монахъ своего времени. Онъ
зналъ Виргилія и Горація, можетъ-быть, Овидія и Ювенала, зналъ Сенеку,
не говоря уже о Васпліп Велпкомъ, Іеронпмі и Кассіапі. Онъ и самъ причастенъ былъ къ литературному творчеству. Колумбаиа не удовлетворяла
тихая жизнь Бангора: онъ хотйлъ „странствовать за Христа“ — „pro Cristo
peregrin a ri“ . И Комгеллъ благословплъ его въ путь в м іс т і съ 12-ю товарищами,
какъ когда-то Христосъ блуждалъ по міру съ 12-ю учениками. Помолившись
в м іс т і со своими братьями п получпвъ отъ своего аббата поцілуй міра, Ко­
лумбанъ покппулъ Вангоръ н отправился со своими спутниками въ Шотландію,
откуда перебрался во Францію. Въ 575 г. высадился онъ на берегахъ Соммы
и вскорі за этимъ основалъ свой первый монастырь (Анегрей) въ пустынныхъ
Вогёзахъ. Уже одпнъ впішній впдъ прландцевъ — ихъ суровая шерстяная
одежда, пхъ тонзура—останавливалъ на себі вниманіе, настрапвая на ожиданіе
исключительной святости. „Въ нихъ была такая сила братской любви и такое териініе, такое стремленіе къ кротости и дружественности, что нельзя было СОМНІваться: Богъ жилъ среди нихъ“ . За первымъ монастыремъ, при содійствіп
покровительствовавшаго Колумбану короля бургундскаго Гунтрамна, возникаеть второй (Luxoviurn, Luxeuil), за вторымъ— третій (Fontaines), и число
монаховъ Колумбаиа доходить до 600 человікь. Каждый монастырь нодчиненъ
особому настоятелю (praepositus), верховное же руководство всіми Колумбанъ
оставилъ за собой, по очереди живя въ своихъ монастыряхъ или удаляясь на
время въ уединенную лісную глушь для одпнокаго созерцанія и молитвъ.
Съ болыппмъ релпгшзнымъ одушевленіемь Колумбанъ соединялъ исключитель­
ную в ір у въ истинность своихъ идеаловъ, нетерпимость къ чуждымъ ему обычаямъ и нелселанье сдерживать свое возмущеніе уклоненіями отъ христіанской
морали. Въ горячей борьбі съ містньшь духовенствомъ онъ отстаивалъ ирландскіе обычаи, несдержанно и різко нападалъ на безнравственность бургундской
королевы Брунгпльды. Это поссорило его и съ містньшь клиромъ, И СЪ МІСТНОЮ
властью. Колумбанъ возобновилъ свое скитальчество, бродилъ съ м іста на
місто, пока въ Италіи лангобардскій король Агилульфъ не подарилъ ему землю
и полуразвалившуюся базилику св. Петра на склоні лигурШскихъ Апеннинъ,
на дорогі между Пьяченцой и Генуей, въ 40 кил. отъ первой. Здісь поднялся
знаменитый Боббіо—посліднее діло умершаго въ 615 г. Колумбаиа.
Главного цілью своей Колумбанъ считалъ насажденіе истинно-христіанской монашеской жизни, основанной на смиреніи и братской любви, по ирланд­
скому образцу. Съ этой стороны и интересенъ его уставъ. Онъ не оригиналенъ,
восходя частью къ уставамъ Васнлія Великаго въ переработкі Руфина,
частью къ уставамъ Пахомія и Кассіана, частью (и напболіе значи­
тельного) къ Колумбі и Финніапу. Уставъ Колумбана кратокъ—всего девять
главъ— и неполонъ, не касаясь, напримірь, такого валенаго вопроса, какъ
права и обязанности аббата. Положеній его отъ общихъ идеаловъ
дностп
(„Нагота и презрініе имущества — первая степень совершенства монаха ),
ціломудрія и смиренія до повиновенія старшимъ („Слідуеть считать ослушни

комъ того, кто, услышавъ слово лриказанія, подымется не сразу“ ) и псалмо­
дій—не блещутъ новизною. Но обращаете на себя вниманіе безусловность
идеала и энерпя его вираженій, обезпечнвшія успіхь колумбановскаго
правила. Неполнота устава скоро заставила даже Луксёй и Воббіо сочетать
его съ побідно-шествующпмь бенедпктинскимъ, а потомъ и совсіми зам інить
его посл4днпмъ.
Но не въ уставі и популярности его, показательной для радикализма
аскетическнхъ пдеаловъ эпохи, заключается значеніе Колумбана въ исторіи
монашества, а въ выдвинутомъ имъ, какъ и другими меніе извістньїми англійскими миссіонерами, моменті духовной культуры и способствующемъ распространенію монашества знтузіазмі основанныхъ имъ общежптШ. Воббіо сділался
однимъ изъ значнтельнійшихь центровъ духовной культуры, сосредоточившейся
въ монастыряхъ. Его библіотека обогатила своими рукописями бпбліотекп
Іурина, Милана и другихъ городовъ Сіверной Италіи. Луксёй боліє вьіділяется,
какъ одднъ изъ цейтровъ теченій, стремящихся къ усиленію монашеской
аскезы н распространенію въ монастыряхъ единообразно строгой жизни.
Преемники Колумбана— аббаты Луксёя основали цільїй рядъ новыхъ мона­
стырей новаго строгаго типа, какъ Ребэ (635 г.), знаменитое Корбн (6 5 7 г.),
Ремиремонъ, Солнньякъ (635 г.) и многіе другіе. Монахи Колумбана ожи­
вляли падающія общежитія (наприміри, въ окрестностяхъ Вуржа), и духъ
Колумбана—духъ ирландскаго монашества сод'Ьйствовалъ дальнійшему раз­
витие монашества западнаго, высоко вознося его идеалъ и помогая его
объединешю.
3. Ирландскіе и англійскіе монахи не только оживляли и распростра­
няли монашество на континенті. Они же в м іс т і съ папствомъ и франкскимп
юсударями и церковью боліє всего содійствовали успіхами устава БенедиктаПрибыпе въ Англію посланнаго Григоріемь Великимъ Августина организовало
англійскую церковь и поставило ее въ непосредственную связь съ Римомъ.
Самъ Августинъ, его товарищи и прибывппе позже ему на помощь римскіе
монахи основали въ Англія ц іл и й рядъ бенедиктинскихъ монастырей. Авгу­
стинъ положилъ начало монастырю св. Петра въ своей епископской резиден­
цій Кентербюри. З а этимъ монастыремъ послідовали Вирмута (6 7 4 г .),
Ярр°У (682 г.) и другіе. Съ юга Ирландіи началось постепенное преодолініе
и самой ирландской церкви, своеобразная оргаяизація которой мало-по-малу
уступала формамъ римской организаціи, уже р а и іе завоевавшей Англію.
Новое поколініе ирландскихъ и англійскихь миссйшеровъ уже было такъ или
иначе затронуто уставомъ Бенедикта, и прежняя бурная анергія и уваженіе
къ далекому великому Риму соединились съ пропагандой бенедиктинскаго
устава, Въ VI в і к і въ Германій можно указать лишь на одинъ случай побідьг
бенедиктинства. Въ VII в і к і господствующее положеніе принадлежите уставу
Луксея. П ослі діятельпости англійскихи миссіонерови Пирмина, Вилибальда,
ЄГ° ШТУРМа’ ** Т Ш В> бенеДиктинство въ Германій тор1ЗД ‘ ПйР“ НЪ захватываетъ своею діятельностью Баварію, часта
Швейцарія, Эльзасъ. По его слідами идете Вилибальдъ. Любимый ученика

Бонифація Штурмъ послі одинокой жизни анахорета основываетъ, по указаніямь учителя, знаменитую Фульду (744 г.), образцомъ для которой служили
бенедиктинскіе монастыри Италіи. Уже въ 751 году Фульда была изъята изъ
в ід ін ія м істиаго епископа и, подчиненная непосредственно папі, насчитывала
боліє 400 моиаховъ, высылая мнссіоиеровь, привлекая къ себі своею славной
школою— разсадникомъ образованности. Достаточно указать на то, что одинъ
изъ учен'ййпшхъ людей IX в ік а Рабанъ Мавръ былъ аббатомъ Фульды.
Къ началу IX в ік а уставъ Бенедикта прочно утверждается везд і: въ
Италіи, Францій п Германій; слабіє онъ держптся въ Испаніи и Англіи, но н
тамъ уже близокъ къ н о б ід і. Его успіхь, какъ я старался показать, объяс­
няется прежде всего его внутренними достоинствами: полнотою, умільїмь п
сжатымъ выражешемъ монашескаго идеала, позволяющею приспособляться
къ р азл и ч и ш ь условіямь гибкостью. Но не меньшую роль въ распространеніи
его пграютъ и другій, вніш нія обстоятельства. Родиной бенедиктннскаго
устава была Италія. Тамъ у него не было соперниковъ, а, напротивъ, нашелся
могущественный союзникъ въ лиц і папства, своиыъ авторитетомъ открывшаго
ему путь за Альпы. Папское сочувствіе на ряду съ внутренними достоинствами
устава опреділяло поведеніе соборовъ и містной ієрархій, въ церковныхъ
д іл ахь, руководившей світскою властью. Соборы и въ Германій, и во Францій
(744, 745, 802 гг.) проводили бенедиктинскШ уставъ, видя- въ немъ средство
къ организаціи монашества и къ удержавлю его на желанной вьісоті аскети­
ческой жизни. Наконецъ, англійскіе миссіонерьі подготовили почву (что облег­
чалось связью идеи организаціи монашества съ мыслью-о введеній образцоваго
устава), а по.томъ и прямо содійствовали распространенно бенедиктинства.
Д вісти л іт ь спустя послі смерти Бенедикта, его уставъ почти выгйснилъ
другіе, проникнувъ даже въ Палестину. Въ дівственньгхь лісахь, на горахъ,
н а берегу озеръ п р ік ь появились монастыри, иногда насчитьшающіе по сто
и боліє моиаховъ. Упорный трудъ монаховъ превращалъ „пустыни“ въ возділанныя земли, подымалъ новь. Еще не остывшШ пылъ миссіонеровь все раздвигалъ п р ед іл н христіанскаго народа, воздвигая новыя церкви и новые
монастыри. Приютившаяся за монастырскими стінами духовная культура
начинала приносить первые плоды. Варварство смело пышную листву римской
культуры, но корни ея оставались живы н, орошенные религіозньшь порывомъ,
взлед'Ьянные безвістньши монахами, начинаютъ уже давать первые побігп
не средневікового варварства, а средневіковой культуры.
Такой роста монашества показываете л силу аскетическаго момента въ
ристіанстві эпохи, п силу сочувствующихъ аскетизму слоевъ. Никто уже не
омнівался, что монашество— совершеннійшая форма служенія христіанскому
Іогу. Голоса противниковъ, еще звучавшіе прп бл. Іеронимі, замолкли. И папа,
духовенство, и міряне наперерывъ поддерживали монашество. За какихъибудь 50 л іт а (737— 738 гг.) въ Ваваріи было основано около 30 монастыей при явномъ и эпергичномъ покровнтельстві самихъ герцогові Карлъ ВелиШ, пожинавшій плоды предшествующа™ развитія, одарялъ монастыри, преращалъ ихъ, покровительствуя монастырскимъ школамъ, въ умственные
з
Монащество въ Средніе ВЪка.

центры, заботился о дальнійшеми расцространеніи устава Бенедикта. Магнаты
дарили монастырями земли— селенія н пустоши; бездетные завещ али имъ
свое имущество, в ір я въ чудотворную силу монашескихъ молитвъ; многіе
отдавали въ монастыри на воспитаніе своихъ дітей. И монастыри превра­
щались въ крупныхъ землевладільцеви, могущпхъ поспорить своими богат­
ствами п вліяніемь со світскими магнатами. За хребтомъ монастыря стреми­
лись укрыться гонимые п безпризорные, отдавали свою землю и получали
взамінь спокойное пожизненное пользованіе ею и надежду на спасеніе души.
Уйдя оть міра, монастыри возвращались въ него, и міри приходили къ ними,
одівая нхъ въ свои одежды. Світи світили во тьмі, п тьма обнимала его...

ГЛАВА У.
„Обмірщеніе“ монашества и его „реформы“.
1.

П ятый и шестой в ік а были золотыми временемъ монашества. То

аскетическШ порывъ творили чудеса и праздновали блестящія побідьі. Но
долго на такой висоті аскеза держаться не могла, и, главными образомъ,
аскеза въ фор махи общежития. АскетическШ идеали были противоестественъ
и индивидуально, и соціально. Они предполагали тяжелую борьбу си самими
собою и си міроми, удававшуюся не всім и и не всегда. Когда формы мона­
шества еще не сложились, неосуществимость его идеала обнаруживалась меніе. Н а поверхности, только и поддающейся наблюденію историка, замітньї
лишь ентузіасти аскезы, создававшее строгія общежитія, суровые или проду­
манные уставы. Слабые, отставппе на полпути и вернувшеєся назади пли не
пошедшее дальше, остались ви безвістности, и о нихъ доходять до насъ лишь
рідкія и разсіянньея извістія, ви р о д і разсказа о сееившемся благодаря
усердными приношешямъ мірянь галльскоми инклузі. Первыми борцами за
монашескую идею и монашескую жизнь приходилось йм іть діло си отрица­
тельными отношеніеми къ ними е л ія т є л ь н н х и слоевъ общества ее цересви, жить
и спасаться среди лісови и болотъ. Много гибло, много отставало, но борьба
разжигала увлеченіе идеаломи, привлекала новыя силы и новыхъ героевъ.
Когда побіда была достигнута, положеніе измінилось. В м іс т і си распространеніеми аскетическаго идеала, си признашемъ его совершеннійшими видомъ
христіанской жизни, увеличился притоки ви монастыри— зпидемія б ігства
отъ міра. Она захватывала всіхи, даже леодей по существу їси монашесісой
жизни негодныхъ. Не всякій, надівавш ій рясу, моги носить ее и сберечь въ
монотонной обстановкі и жизни монастыря охватившій его искренній, но часто
недолгій и непрочный, порывъ. Бенедиктъ предвиділи это. Оттого они и разсматривалъ монастырь, какъ школу, оттого и вводили годи испыташя (новищ атъ). Но года было мало, и монастырь моги ассимилировать устремляющШся.
въ него люди только при извістннхи условіяхи. Только при наличности ихъ они
моги превращать аскетическШ порывъ въ монотонное и гипнотизирующее своею

монотонностью служеніе Богу. Для успешности воспитательской деятельности
монастыря требовалось, чтобы притокъ подлежащей ассимпляціи массы не
превышалъ извЄстнаго предела. Для успеха монашества нужно было, чтобы
ростъ количества увлекающихся пмъ находился въ нЄкоторомь соотвЄтствіп съ
ростомъ числа пспытанныхъ аскетовъ. А отого какъ разъ п не было, и не могло
быть въ силу популярности аскезы. Положеніе еще ухудшалось тЄм ь , что
на ряду съ злементамп пластичными въ монастыри вступали и насильственно
въ нихъ заточаемые люди и руководящееся не религіозньїми или главнымъ
образомъ не релипознымп мотивами.
Итакъ, уснехъ монашескаго двюкенія уже самъ по себе долженъ былъ
ирпнпзить высоту и ослабить напряженность ранняго монашества. Къ тому
же и монастыря пзм Є няли свой облпкъ п характеръ. Первымъ монахамъ при­
ходилось тяжелымъ и самоотверженнымъ трудомъ отстаивать свое существованіе, врЬзаться съ тоиоромъ въ рукахъ въ д Євствєшіьій лЄ с ь , осушать болото,
подымать новь, оберегаться отъ дикихъ зверей. Н а окраннахъ христіанскаго
міра имъ приходилось выдерживать натпскъ языческпхъ варваровъ и шагъ
за шагомъ нести далее колеблющійся свЄт ь христіанства. Теперь сочувствіе
міра обогатило монастыри. Князья сумели оцЄ нить ихъ хозяйственную, колони­
заторскую роль п старались воспользоваться ими для подъема культуры своихъ
земель, по возможности облегчая первые шаги монаховъ. Теперь, даже если
монастырь основывался въ совершенно дикой местности, въ распоряженіп
у него находилось достаточное количество сервовъ ’ и свободныхъ, жадно
бросающихся на отдаваемый на выгодныхъ условіяхь прекарія или бепефнція
участки земли. Поучительно посмотреть, во что превратилось д Єтищє Колумбана Боббіо уже въ IX в ЄкЄ.
2.
Громадпыя влод Єн ія Боббіо въ долине Треббіп— лучшій пример
крупнаго землевладельческого хозяйства эпохи. Въ центре находится самъ
монастырь съ 36 строеніями и значительными, находящимися въ непосредственномъ его управленій землями (te rra indominicata, S alland), полями,
лугами, лесами, пашнями и виноградниками. Его пашня приносить въ годъ
до 2100 модіевь пшена, л Є с ь кормить около 5500 свиней, луга дають до
1600 возовъ оЄна, оливковыя плантацій— до 2800 фунтовъ масла. И въ
IX вЄкЄ сами монахи уже не работаютъ, ограничиваясь надзоромъ за барщпннымъ трудомъ сидящпхъ на остальныхъ земляхъ монастыря свободныхъ и
зависимыхъ людей и за трудомъ сервовъ. Но это еще не всЄ влидЄнія мона­
стыря. Другія его земли разделены на участки (манзы), тянущіе къ мелкнмъ
центрамъ (capellae), подчиненяымъ главному. Эти участки обрабатываются
или свободными (либелларіи), или зависимыми (массаріп) людьми. И отъ
300 своихъ либелларіевь Боббіо лолучаеть въ годъ около 2200 модіевь пше­
ницы, 300 амфоръ вина; отъ 350 массаріевь— 1400 модіевь пшеницы и 500
амфоръ вина. Кроме того и либелларіи и массаріи обязаны доставлять
монастырю „подарки“ (х еш а): овецъ, сыръ, куръ, яйца, маленькія денежный
суммы, и помогать своимъ трудомъ въ обработке земли, находящейся въ
пепосредственномъ распоряженіи монастыря. Если подвести итогъ доходамъ

Боббіо за годъ, мы получимъ, считая и то, что потребляется населешемъ
наділові (манзъ), около 14.000 модіеві пшеницы, 2.000 амфоръ вина, 1.000 во­
зові сіна, 3000 фунтові масла, около 900 „подарковъ“ , 220 солпдовъ день­
гами и, кромі того,, еще другія не поддающаяся учету поступленія. Для своей
„господской земли“ монастырь располагал! в і годі 4000— 5000 рабочими
днями либелларіеві и массаріеві, не считая труда сервовъ.
Боббіо вовсе не самый значительный монастырь эпохи. Въ немъ было
только 650 манзъ. Въ „Св. Жермені на поляхъ“ (S t. 'Germain des P rés) нхъ
было въ первой четверти IX в ік а около 3000, главными образомъ, въ рукахъ
колоновъ. Въ Прюмі въ эпоху Карла В еликая отъ трехъ главныхъ центровъ
(Prüm, St. Goar н M ünstereifel) зависіло 119 „курій“ (curie, fisci), у многихъ нзъ которыхъ были еще свои „господскіе участки“ (m ansi in dom inicati).
Подъ наблюденіемь аббата приказчики (m ajores, villici) руководили слож­
ным! хозяйством! монастыря. Число манзъ доходило до 1753, но сюда слідуеть
еще присоединить 80 бенефищевъ п 340 „господскихъ земель“ . Все это давало
въ годъ около 6000 модіевь пшеницы (не считая остаю щ аяся на манзахъ),
4000 міри вина, 1500 солидовъ деньгами, боліє 2000 „подарковъ“ и питало
1800 свиней. Количество рабочихъ д н е й . доходило до 7000. Неудивительно,
что St. Gallen, располагавпгій 4000 гуфъ, считался по сравненію съ другими
„pauperior visu et angustior“ . Въ самомъ маленькомъ м онастирі было не м еніе
200—300 гуфъ, въ среднем!— 1000— 2000, въ большом!— отъ 3000— 8000 гуфъ.
Такія хозяйства требовали и немалых! забота. Нужно было содійствовать ихъ организации, помогая тому, что слагалось само собой; приводить въ
соохвітствіе съ потребностями доходы, или скоріе, наоборот!, — потребности
съ доходами. В езді нуженъ былъ хозяйскій глазъ. Въ томъ же Боббіо роль
замістителя аббата, настоятеля (praepositus) — аббата к р у п н ая монастыря
этой эпохи почти не жилъ въ своемъ оббатстві, занятый церковными и поли­
тическими ділами — сводилась почти ціликом ! къ хозяйственным! заботамъ.
Подъ его руководством! различными отраслями монасты рская хозяйства и
жизни завідьш али другів монахи: келарь, экономь, огородникъ (o rto lan u s),
садоводъ (custos pom orum ) и т. д. Монахи были подчинены декану и его
помощникам!. Особыя лица (изъ монаховъ лее) завідьш али сбором! мило­
стыни, пріемомь я с т е й и паломниковъ, библіотекой, архивом! и т. д. Разум іется,
не в с і монастыри достигали такого хозяйственная процвітанія, но почти в с і
шли къ этому. Призывы къ „довольству трудами рукъ СВОИХ!“ въ болыпинств і случаевъ забывались. Необходимости въ труді монаховъ не было: хозяй­
ство монастыря и безъ ихъ участія было полною чашей. Экономическая еволю­
ція поставила монастыри въ совершенно новое положеніє, при •котором! тр-удъ
монаховъ могъ быть свободным! и легкимъ, мота сділаться т о л ь к о релипознымъ упражненіем! или совершенно отсутствовать. И м ір! СО В С ІХ ! СТО­
РО Н ! вторгался въ аббатство, которое само, какъ Боббіо, устраивало п а
своихъ земляхъ ярмарки. Государство возлагало на него заботы о мостахъ и
дорогахъ въ преділахь е я земель. Паломники и гости, останавливавшіеся
въ монастирі, говорили о м ірі и сами были частью постоянно бігуїцей черезъ

монастырь мірскол золны. Аббатъ зкплъ при дворі государя и меніе всего
былъ запять релпгіозпою жизнью своего монастыря. Къ тому лее часто аббатомъ бывалъ членъ білаго духовенства пли далее мірянинь, заинтересованный
только вкономическимъ преуспіяяіемь своего монастыря. Со времени Карла
Мартелла во гл ав і монастырей, далее леенекпхъ, появляются люди, вознагралсдаемые аббатствами за своп военныя заслуги, — аббаты -граф ы (аЬЬасот ^ е£0- Неудивительно, что в м іс т і сь пронпкновеніемь въ монастырь „заточпиковъ“ — преленпхъ сепьёровъ пли князей проникали въ него и партійним
страсти. Аббатство забывало свое релпгіозное пазначеніе и, обуреваемое или
раздираемое партійною страстью, вступало въ міри въ качестві не только
крупного землевладйльца, но п политической' силы.
3.
У влечете аскезою шпрокпхъ слоевъ общества, проводя въ монасты
случайныхъ и невольныхъ монаховъ, ставило передъ нпмъ неосуществимую за­
дачу асспмпляціп чуждыхъ по существу монашеству, но подавляющихъ своею
численностью элементовъ. Съ другой стороны, экономическое развитіе мона­
стырей, вызванное и естественными слідствіями труда первыхъ монаховъ,
и популярностью монашескаго идеала, и колонизаціонной политикой госуда­
рей, измінпло ихъ обликъ, превратпвъ ихъ въ земельныхъ магнатовъ, а, слідовательно, п въ соціально-политпческую силу. Политическія отношенія эпохи
увлекали монастыри, и не могли, какъ мы виділи, ихъ не увлекать. Все это
лишало монастырь его ассимилирующей силы, ослабляя плодовитость аскетическаго идеала п давая перевісь средней сірой м ассі людей, не холодныхъ
и не горячихъ. И такой, становившійся частью міра, монастырь міру упо­
доблялся. Еще во время Карла Велпкаго мы узнаемъ объ охоті монаховъ на
дикихъ звірей, о ихъ веселыхъ празднествахъ н ппрушкахъ. Поздніе, когда
франкское государство распалось, когда норманны, венгры и сарацины совер­
шали свои набіги, можно найти еще боліє яркіе примірьі „обмірщенія“ .
Въ реймскомъ діоцезі въ X в і к і монахи носили шитыя золотомъ шапочки.
„Они стремятся къ дорогимъ туникамъ. Ихъ они стягиваютъ на бедрахъ и,
распустивъ рукава и волнующіяся складки, обтянувъ и выпятивъ задницы,
сзади больше похожи на блудныхъ дівокь, ч ім ь на монаховъ“ . У турскихъ
монаховъ сапоги „блестятъ, какъ стекло“ . Н ерідко какой-нибудь графъаббатъ селился около монастыря, иногда даже въ немъ самомъ, и вокругъ
развертывалась пышная жизнь маленькаго двора. Кельи отводились семейнымъ людямъ. Монахи женились, прокармливая монастырскими доходами
своихъ д ітей и родственниковъ. П ін іє псалмовъ, если не умолкало, то заглу­
шалось шумомъ оружія или ткацкаго станка, приводимаго въ двюкеніе
женщинами.
Но подобный явленія, описываемыя моралистами эпохи и, во всякомъ
случай, источниками односторонними, не были уже столь распространенными.
Большинство монастырей дерзкалось на уровні золотой середины. У ставь въ
пихъ исполнялся, и исполнение его было привычнымъ момеитомъ повседневной
жизни. Дійствительно, думали не о буквальномъ его соблюденіи,- пе объ уси­
леній, а объ ослабленій строгости его требовашй, и въ самой Фульді вино

замінило прежнюю „tenuis cervisia“ . Но смягченіе жпзнп не уничтожало ея
релнгіозной ц ін н о с т е . По сравнепію съ нравами світскаго общества, даже
сильно обшрщенные монастыри обладали ею, и только чувство аскетовъ ц
идеалистовъ возмущалось падешемъ монашества. Не въ вошющихъ отклоненіяхь отъ идеала—суть обшрщенія. Эти отклоненія не столь часты и не столь
різки, особенно если исходить изъ воззріній эпохи, а въ сильномъ пониженні
средпяго уровня жизни въ монастирі, неизбіжнаго при соприкосновении
его съ міромь, при возвращеній его въ мірь. Релипозный подъемъ можетъ
дать исключительный расцвіта, и, чім ь сильніе его вліяніе, т ім ь скоріе
онъ спадетъ. Такова судьба раняяго монашества, таковы неизбіжньгя и однообразныя судьбы всіхь реформъ его. Шръ знаетъ только средпій идеалъ, и
нсторія жестоко сміется надъ знтузіастамп идеи.
4.
Обмірщается всякое діло человіческое. Но, если въ м ассі монастыри
обмірщались, не изсякали и носители строгаго идеала. Во все время существоіан ія монашества зам ітяи обі тенденцій. Монахи Внковаро хотіли отравить
Бенедикта: ихъ монастырь „обмірщился“ . И такихъ обмірщенньїхь общежитій
было много въ эпоху „отца монашества“ , только внимапіе источнпковъ и
историковъ сосредоточено не на нихъ, а на представителяхъ строгаго идеала.
Въ посліди ихъ улавливаются нити развитія. И Венедикта можно съ пзвістной
точки зрінія считать „реформаторомъ“ , возродителемъ монашества, какъ
такими же слідуеть считать Кассіана, ирландскихъ монаховъ, Колумбана и
Вонифащя. Въ томъ же ряду стоять и „реформаторы“ IX— XI віковь. И ихъ
какъ-то неловко называть реформаторами и объяснять ихъ діятельность
реакціей противъ обмірщенія монашества, потому что не излишества обмірщенія создаютъ ихъ, а крайній аскетическій идеалъ не мирится съ золотою
серединой и не мирился бы съ нею даже при отсутствіи отрицательпыхъ
явленій. Исходпый пункта движеній, создающихъ новые монастыри, которые
потомъ становятся центрами рефюрмы старыхъ, не въ протесті противъ обмір­
щенія посліднихь, а въ лодьемі аскетизма, въ стремленіи къ собственному
спасенію путемъ крайняго самоотреченія, въ мечтахъ объ уединеніи анахорета.
Благодаря успіхамь аскетизма, извістньїй идеалъ монашества, извістньїй
образь этого монашества жилъ и въ среді білаго духовенства, и среди знати,
д у д а р е й . Білое духовенство, частью тоже подвергшееся обмірщенію, въ
лиці ієрархій своей, надзирало • за жизнью всей церкви и монашества,
старалось удержать ее на извістной морально - религіозной высотЬ. Ему
въ эпоху распада власти приходилось сталкиваться съ отрицательными
явлешями, съ уклоненіями ота средняго уровня и во имя своей идеи
церкви и монашества бороться съ этими уклоненіями, стремясь къ
^
ЄМу: Пом* СТНЬ1е соб°Ры на каждомъ шагу встрічались съ песоотвітствіемь между своими идеалами и дійствительностью, и всім и м ірами старались его устранить. Рядомъ съ іерархіей стояла государд Г х о в е ^ т а я Т ’ ЦЄНТраЛЬНаЯ И М* стная’ 0па
солидарна съ идеалами
п ія ш Г їГ
і УЖЄ ПрИНЯЛа Участіе въ жизни церкви, осуществляя
аны духовенства. Въ этой-то среді духовной и світской ієрархій хранится

мопашескій пдеалъ. Она одна способпа выйти за пределы иптересовъ даннаго
монастыря п даннаго містечка, понимая универсальность монашескаго идеала.
Его она п стремится удержать отъ пониженія мірами сверху— соборными
постаиовлепіямп и капитуляріями, мірами снизу— поисками опоры себі въ
самоми мопашестві, въ yдiлiвш иxъ центрахъ строгой ж и зн и , въ вознпкающпхъ новыхъ монастыряхъ, въ отд'Ьльныхъ славныхъ аскетахъ.
Первыя планомірння попытки реформы монашества относятся къ зпохі
каролингскаго ренессанса, ренессанса не меніе религіознаго, чгЬмъ культуриаго и политическаго. Оні совпадаютъ внутренне и внішне съ распространепіеми бенедпктнпскаго устава. Рядомъ міри Карлъ Великій стремится къ
релпгіозно-нравственному подъему клира и монашества, угрожая крупными
штрафами за нарушеніе ціломудрія, пытаясь пресічь бродячесть монаховъ,
запрещая духовными лицами держать охотничьпхъ собаки и соколовъ, желая
искоренить воинскій духи въ аббатахъ п положить предільї увеличенію ими
собственности своихъ аббатствъ. Карлъ посылаетъ монаховъ въ Монте-Касспно — въ школу бенедиктинской жизни (АхенскШ капитулярШ 802 г.). Пиипнъ въ Италіп принпмаетъ ряди подобиыхъ лее міри. Церковные соборы
поддерживаютъ государей; в ір н іе , хотятъ того же. Стремленіе къ организаціи
и реформі монашества продоллеается и при Людовикі Благочестивомъ. На
этотъ рази правящія сферы находять діятельнаго помощника въ Бенедикті
Аньянскомъ.
Бенедпктъ (род. въ 750 г.), принадлежавшій къ графскому роду и проведшій юность при дворі Пилина, 23-хъ літи вступили монахомъ въ бургундскШ монастырь св. Стефана, аббатомъ которого и еділалея въ 779 году.
Но аскетичесгай йдеалъ Бенедикта оказался неосуществимымъ въ этомъ монастыргЬ и, влекомый своимъ аскетическими порывомъ, они оставили его для
новаго, основаннаго ими ви Аньяні (на с ів е р і отъ Нарбонны). Фанатики
аскезы, отказывавпйй себі во всякой радости, въ питьі и пш ці, Бенедиктъ
ввели строгую жизнь и въ своемъ монастирі, скоро обратившемъ на
себя внимаше впдныхъ представителей церкви. Такой вліятельннй єпископи,
какъ Теодульфъ ОрлеанскШ, призвали монаховъ Аньяна реформировать мона­
стырь Св. Месмпна; герцоги Вильгельмъ АквитанскШ заселили аньянекпми
монахами одинъ изъ монастырей Лангедока. Даже Сенъ-Дени было поста­
влено поди надзоръ Бенедикта. Они сами, лично паьістньїй Людовику Благо­
честивому, стали казаться реформаторами удобными человікоми. Бенедикта
призвали на франкфуртскій собори 794 года, занимавшийся вопросомъ о монаш естві. Бенедиктъ же принимали діятельное участіе ви имперскомъ Ахепскомъ соборі 817 г., слившими въ одинъ „монастырскШ капитулярШ“ (СаріШІаге топазГіеш п) идеи предшествовавшаго законодательства съ личными
идеями самого Бенедикта, уже увлеченного навязанною ему пзвні реформа­
торской діятельностью. Осповною мыслью ахенскаго капитулярія было едино­
образное и строгое соблюдете всіми монастырями устава Бенедикта НурсШскаго, комментироваппаго, видоизміпепнаго и дополпеннаго на соборі. Въ
ц іляхи боліє легкаго проведения реформы, многія постановленій бенедиктин-

скаго устава (одежда, шпца, отношеніе къ своему тілу и дпсциплигга) былп
смягчены, но зато другія, какъ „безсловесний трудъ“ , развиты п усилены.
Несмотря на старанія Людовика н Бенедикта, реформа далеко не разошлась,
ограничась только югомъ н гого-западомъ Францій; для успеха ея не было
еще достаточная количества опорныхъ пунктовъ въ самомъ монашестві : къ
тому же и многіе нзъ новыхъ монастырей вскорі уподобились прежнпмъ. Но
лишено, однако, значенія, что реформированъ быль монастырь Св. Савипа,
около Пуатье, откуда реформированный бенедиктннскШ уставъ былъ пере­
несень въ Отёнъ, а изъ Отёна въ Жиньи и Бомъ (Baume les M essieurs), т.-е.
въ колыбель 'клюнизма.

ГЛАВА VI.
Итальянскіе ереаштм.

1.
При лосліднпхь Меровингахъ обнаруживаются первые признаки ре
гіознаго подъема, вызваннаго вліяніями Италіи и ирландскихъ монаховъ,
обостреннаго внутренними неурядицами, подъема, подготовившаго каролингскій
ренессансъ. Но идеи реформы церкви и въ частности монашества не получили
осуществленія ни при Меровингахъ, ни при Каролингахъ, померкнувъ при
первыхъ же преемникахъ Карла Великаго. Власть и церковь были безсильны
что-нибудь сделать посреди всеобщей разрухи, постоянныхъ войнъ и варварскихъ набіговь.
Н а сіверо-западі франкскаго государства грабили даны. Въ 841 г.
опп сожгли Руанъ; долины Луары и Сены лежали передъ ними беззащитного
добычей, Нижняя Алвнташя была ц і лыо ихъ набіговь. Опустошая все, про­
ходили пхъ толпы по Фрисландіи, Голландія п Фландрія п владін іям ь бритовъ на сіверо-западі Францій. Н а юго-западі падали подъ ихъ напоромт.
сгЬны Бордо. Они разрушали Перигё и не разъ подымались вплоть до самаго
Парижа. Въ Сициліи прочно засіли сарацины, устремляясь оттуда н а Кор­
сику и Сардинію, опустошая провансальское и итальянское побережья. Сара­
цины посягали на самый Римъ (841 и 846 гг.),.выжигали Дофинэ и Провансъ,
взбирались на Альпы, переходили Монъ-Сенисъ и, занявъ западные проходы
Альпъ, держали въ трепеті Пьемонтъ и Монферратъ, подстерегали идущпхъ
къ „дому апостоловъ пилигримовъ. Между т ім ь съ Востока надвинулись
„новые Гогь и Магогъ“ мадьяры, приводившіе въ ужасъ своею кровожад­
ностью и сіверную Италію, и долину Рейна, и ниніш ню ю Францію. Одни
варвары СМІИЯЛН другихъ; и пылали деревянный стЬны укріп леніш хь городовъ, рушились монастьірскія постройки, и монахи с о ' своими реликвіямп
біж алп въ кріпкіе замки.
Во всей нмперіи лежали невозділапньгми поля, стояли, заростая лісом ь,
руины когда-то цвітущихь монастырей. „И церкви были безъ крышъ и частью
разрушены, и среди сгЬпъ поднялись віковьія деревья и закрыли входъ“ -

Ві> церквахъ впли себ'Ь гп ізд а птицы п выбирали логовища голодные волки.
В с і попытки обезсиленной феодализующими процессами власти отразить враговъ приводили лшпь къ новымъ угнетешямъ и безъ того изстрадавшагося
иаселенія. Въ 858 г. Карлъ Лысый обращается га денежной помощью къ
еппскопамъ, аббатамъ и знати. Черезъ два года— новая подать въ 3000 фунтовъ серебра. За нею слідуета еще— въ 5000 ф., и натуральный повинности,
и еще въ 4000 ф., и т. д. А в м іс т і съ этимъ некому уже было обуздать феодальныхъ хтцнпковъ, „не умівшпхь щадить пола, возраста н бідности“ .
Въ эту эпоху пала даже помощь б'Ьднымъ со стороны церкви п монастырей;
н соборы, епископы п капптуляріи тщетно призываютъ церковь къ одной
изъ ея задачъ.
Не будемъ преувеличивать біідствій и преуменьшать упругости соціальной жизни, умеющей безконечное число разъ возобновлять прерванное движе­
ние. Внутреннія неурядицы и набіги варваровъ не могли уничтожить всего,
и отчаянныя войны современниковъ, какъ и всякія войны, заставляють пред­
полагать больше, ч ім ь за ними скрывается на самомъ д іл і. Но великая
разруха все же заставляла отчаиваться въ земныхъ силахъ и ждать сиасенія
не отъ нихъ, а отъ силъ небесныхъ. Воспринятое христіапство учило во всемъ
вйдіть • всемогущую руку Всевышняго и объяснять бідствія, какъ кару за
великіе гріхи. Нельзя было быть ув'Ьреннымъ за цілость своего имущества,
за свою жизнь, мірь „преходилъ“ , п оставалась одна надежда приліпиться къ
„непреходящему“ , спасти свою душу. А эта надежда казалась осуществимой
только въ признанной совершеннійшего формою христіанской жизни аскезі.
Не такъ много монастырей погибло, — больше уціліло, и на ряду съ уц ілівшимп продолжали появляться новые, выносимые аскетической волной, благопріятствуемой тяжелыми условіями жизни. Аскетизмъ вновь расцвітаеть
везд і: оть прпрейнскихъ странъ до горъ и лісовь Южной Италіп; трепетная
мысль о судьбі своей души рветъ непрочным узы соціальной жизни, ведетъ
опять въ неприступную пещеру или въ дівственньгіі л'Ьсъ.
2.
Въ Италіи, особенно на гогі, не забывались традицій восточнаг
еремитизма. Армянскій анахорета Симеонъ покинулъ святыя м іста и пере-,
селился въ Италіго. В езді толпы народа окружали этого неслыханнаго аскета,
па своемъ осликі странствовавшаго по Италіи. В ість о творимыхъ имъ чудесахъ неслась передъ нимъ, пилигримы примыкали къ нему. Симеонъ былъ
въ Р им і, откуда черезъ Пизу п Лукку пробрался въ Сівернуго Италіго. Черезъ
Верчеллы и Турпнъ и черезъ долину Сузы достигъ онъ Францій, молплся у тіл а
апостола Іакова въ Испаніи, былъ въ Англіи п кончилъ жизнь въ мантуанскомъ
монастирі. Въ Великую Пятницу, вспоминая Христа," пплъ Симеонъ уксусъ
и въ печали и въ слезахъ бодрствовалъ до Великаго Воскресенья. Доминнкъ
пзъ Фолиньо (умеръ въ 1031 г.) жиль анахоретомъ въ пещері. По настояшю
тосканскаго маркграфа, онъ основалъ монастырь. Спасителя (S t. Salvator in
S candrilia), но въ поискахъ уединенія оставилъ его и предался аскезі п созерцаніго на полуразвалившейся баш ні. Однако, снова ему пришлось уступить зову
міра. Кампанская и сполетская знать принудили его 'основать ц іл и й рядъ

монастырей. Спмеонъ и Доминпкъ отнюдь не рідкое явленіе: въ Италіп X—XI. вв. много анахоретовъ. Имъ не приходится пользоваться долгнмъ покоемъ
въ своемъ уединенш. Около нпхъ собираются ученики, знать побуждаешь пхъ
основывать общежитія. Анахореты бігуть отъ міра, скрываются, но мірь на­
ходить ихъ везде. Часто они и сами не ограничиваются только сиасешемъ
своей души, проповідуй и борясь съ язычествомъ. Среди нихъ, вероятно, есть
люди всякнхъ классовъ общества, но только вышедпйе изъ относительно образованныхъ слоевъ выдвигаются на первое місто, обращаютъ на себя впиманіе
аскетически настроенной знати и могутъ съ ея помощью положить начало
жпзнеспособнымъ общежипямъ. Руководство аскетическимъ движеніемь понрежнему находится въ рукахъ высшихъ классовъ общества.
Въ 952 году въ герцогской семье Онести, въ Равенне родился святой
Ромуальдъ. Желая замолить сорокадневнымъ покаяніемь гр'Ьхъ отца, убившаго
на поединкі своего родственника, двадцатилетий Ромуальдъ удалился въ мона­
стырь св. Аполлинарія (S a n t’Apollinare in Classe). З д Є сь , охваченный атмосфе­
рою монашеской жизни, уже съ раннихъ лЄт ь задетый тоской по уедииенію,
онъ р-Ьптадъ навсегда покинуть мірь. Три года провелъ святой въ монастырь
Аполлинарія, но, наконецъ, неудовлетворенный, покинулъ его и присоединился
къ известному своею святой жизнью отшельнику Марину. Однообразно протекала
пхъ общая жизнь, заполненная безконечньшъ распЬвашемъ псалмовъ. Скоро
слухи о новомъ аскеті дошли до императора Оттона III, настоявшаго на
томъ, чтобы Ромуальдъ сталъ во главі локипутаго имъ монастыря: императоръ
надеялся, воспользоваться святымъ для реформы монастырей. Водворить желае­
мую строгость жизни въ монастыре Св. Аполлинарія Ромуальдъ не могъ.
Онъ борол'я со своими монахами, реформировалъ другіе монастыри, оеновывалъ новые, бродя по Италіи, но мечталъ объ уединеніи. Въ- 999 году
овято
сложилъ съ себя санъ аббата и съ н і сколькими учениками
поселился въ равеннскихъ б о л о т а х ъ -в ъ ПереЬ. Этимъ блужданія Роимъ S w
К0НЧИЛИСЬ- Шчдо
и вічно безпокойный, пугающЩ своилъ бледнымъ, „зеленымъ“ лицомъ, отталкивающій своею резкостью и крайней
негживчивостью характера, онъ въ 1012 году основалъ на одной и з ъ 1 о р ъ
—

(ВЪ Т° СКан'Ь) ”ПУСТЫНЮ“ Камальдоли. Въ основу новаго общежитія

™ н ~ ы м УГ Г БеНеДИКТа’ СОбЛЮДаЄ1ШЙ В° ВСЄЙ его
П Х ш Г Т л Г Г Т " “ " ’
ч е м и т ш м о » . Братья жиля

воі ю д ш ш б<—

пр

—

■

•.читали

ср J r z ™
£ Г £ £ Е Г S T ’f ольшею
»
Подобная же о б щ е ж н ^ Г я
»
О
т
­
было основано сн. Н илот,, лропсхожденів б о л ь т н н с т ™
в " “г ^
встречали дарственны » nptem . Знать навала а»».»
В д4 еремиты
ряда новыть монаховъ. М ^ о - н о - н ^ Х Г я „ Г “ 0
Ю }пт
еремвтсааго общежитія, ононнатольно Т л о ж и в ш С Т ^ T
Т на” »

„У ставі Радульфа“ (1080 г.) и ярче всего отраженный въ сочиненіяхь
Петра Дамьяин.
3.
Несовместимы служеніе Христу и жизнь въ міру, и требуется в
напряж ете воли, чтобы избежать сітей коварнаго врага. Есть одинъ только
путь епасепія— отречься оть себя и следовать за Хрпстомъ, возложивъ на себя
„сладкое иго Господне“ . Спастись можно, но для этого надо быть „безтрепетиымъ воптелемъ“ , „евпухомъ, оскопившимъ себя самого ради царства небеснаго“ . „Постояннымъ размышлешемъ надо вызывать передъ глазами ужасаюЩІЙ образъ грядущаго суда“ . И, какъ ни хороша монастырская жизнь, она
недостаточна п кажется распущенною по сравненію съ жизнью еремпта.
Истинный вопяъ Христовъ біжить въ келыо. Однако, и здісь ожидаютъ его
нскушенія, съ которыми— это говорилъ еще Венедикта— не справиться единич­
ными успліями. Для успіха борьбы нуженъ накопленный віками опыта,
закрепленный въ н п сатяхъ святыхъ отцовъ, въ житіяхь древнихъ пустынниковъ. Отшелышкъ хочета молиться, а передъ нимъ встають образы міра, и
тщетны усилія прогнать ихъ: „какъ неотвязныя мухи, они неизбежно возвра­
щаются назадъ“ . Только продуманпыя „установлен^“ могута облегчить тяже­
лую дорогу къ спасенно.
Еремита отрекается ота міра. „Не можета монахъ въ кошелькі своемъ
носить Христа“ . „Отказавшись ота міра, собственностью своею избрали мы
Бога“ . Но принципъ общежитія требовалъ нікотораго смягченія идеала абсо­
лютной бедности: чтобы служить Богу, надо было обладать источниками существованія, чтобы быть еремитомъ, надо было не зависеть ота труда рукъ
своихъ. И съ этимъ еремитизмъ считается, такъ же, какъ считался Бенедикта.
Принципъ безусловной бедности ум іряется; чтобы предоставить еремптамъ
возможность спасаться, вводится особый классъ монаетырскихъ рабочихъ
конверзовъ. Постепенно ихъ подводята подъ' монашескую дисциплину, пре­
вращ ая въ монаховъ второго ранга. А благодаря этому, в ъ 'монашестві нахо­
дять себе выходъ п убіжпще боліє демократическхе классы населенія: соціаль­
ний составь монастырей расширяется, хотя и путемъ внутренняя классо­
вого разслоенія.
„Покой, безмолвіе и поста“ — главныя ц іл и еремита. „Обязанность
священника — совершать таинства, доктора — проповідьшать; обязанность
еремита — покоиться въ пості и молчанш“ . „Сиди въ кельі своей, говорить
Дамьяни, удерживай языкъ и живота свои, и спасешься“ . Въ личномъ спа­
сеній— весь смыслъ существованія еремиторія, всіми способами стараю щ аяся
отграничиться ота міра, хотя и безсильная достигнуть этого. ЕремиторШ представляета собою совокупность келій съ центромъ въ ви ді церкви пли ораторія;
опъ, такимъ образомъ, какъ бы’ возрождаета восточныя лавры. Вся экономи­
ческая жизнь еремиторія въ идеалі не касается келейниковъ. для нея суще­
ствуют^ находящееся подъ надзоромъ аббата и подведенпые подъ монашескую
дисциплину конверзы. Въ кельяхъ братья живуть по одному или по-двое. Въ
посліднемь случае одинъ всегда предстоять, а другой ему повинуется. Но и
въ случае совместной жизни въ одной кельі двоихъ не долженъ нарушаться

обіть молчанія. Разговаривать, и то въ чрезвычайно ограниченныхъ р азм ірахъ, разрешается лпшь молодымъ, неопытныыъ еще братьямъ. Свои кельи
еремиты оставляють только для совместной молитвы въ церкви, сопровождае­
мой проповедью аббата, покаяшемъ „пустынниковъ“ въ свопхъ гр іх а х ь и
тугь же надагаёмымъ аббатомъ взыскашемъ. Это—требуемый уставомъ Вене­
дикта^ такъ называемый „соборъ проступковъ“ (саріШ ш п с и ір а г и т ). Колоколъ даетъ братьямъ знать, когда нужно сходиться въ церковь. Но уже при
Дамьяни избегали собираться въ нее во время праздниковъ на н е д іл і, пере­
нося ихъ на воскресенья и предоставляя церковную службу и облегченіе
поста только тЄм ь монахамъ, „которые пребывали около церкви“ , а по уставу
камальдолійцевв во время двухъ большихъ годовыхъ лостовъ только д в а четыре брата приходили пзъ келій въ церковь служить, остальные же не поки­
дали своего заточеній. Общеніе братьевъ другъ съ другомъ по возможности
ограничивалось, сводясь къ редкимъ и краткимъ вечернимъ беседамъ, и лишь
аббатъ объединялъ собою отшельнпковъ, да близость строєній создавала
видимость общежитія.
Подъ недреманнымъ окомъ аббата каждый еремитъ стремился къ спасенно
со ственными усиліями. Но уставъ создавали, единообразпыя, до мелочей раз­
работанный, формы этого спасенія. Въ каждой отдельной „п у сти н і“ слага­
лись застывппя и незыблемыя, но тЬмъ не меніе быстро разбиваемыя втор­
гающейся извні жизнью, формы религіозной жизни и Д'Ьятельности. Регламен­
тировалось решительно все: одежда, количество пищи, для чего въ каждой
кельи были весы, съ помощью которыхъ отшельникъ могъ ділить на части
полагающуюся ему порцію х л іб а и воды, количество необходимыхъ псалмодій
и т. д. Даже добровольный аскетическія упражненія выливались въ традиціонныя, предусмотренный уставомъ формы. Все было направлено къ опиті пілп.__

, онъ никогда не могъ исполнить
лнилъ“ даже двенадцать.^ Еремиторін

разнили, правда, чпсто-внішне, идею локаянія. Въ эту эпоху, налагая покаяніе, считали его годами п даже столітіями, въ соотвітствіи съ чім ь и пндульгепціи давались въ тйхъ же разм ірахь. По подсчету, приведенному у Дамьяни,
3000 плетей равняются одному году покаянія, а п ін іє десяти псалмовъ даетъ .
время для ианесеиія себ і 1000 ударовъ. Въ псалтнри 150 псалмовъ, и, следо­
вательно, „ п ін іє“ одной псалтпрп равняется покаянію на пять літь. „С лідуетъ, что, кто съ дисциплиною споетъ 20 псалтирей, тотъ можетъ быть увіреннымъ, что совершилъ покаяніе на сто л іт а “ . Доминикъ Веригоносецъ, какъ
мы знаемъ, могь совершить въ однп сутки покаяніе на 60 літа.
Еремитпзмъ X— XI віковь ярче всего выражаета подъемъ аскетическаго
пониманія христіанства, пониманія, переходящаго въ спортивное изувірство
п занесшаго въ индексъ святыхъ такого фанатика, какъ Доминикъ Веригоно­
сецъ. Идея спасенія души п вызванный ею бігство ота міра и безпощадная
борьба со своею плотыо въ одинокой кельі лежали въ основі еремитизма п
часто исчерпывали содержите жизни еремнта. Въ лучшихъ случаяхъ на этой
почві вырастали и боліє мягкіе мистическіе моменты, покрываемые терминомъ
„созерцаніе“ , но они были рідкимь достоятемъ немногпхъ исключительно
одаренныхъ людей. Еремиторій пытался обособиться ота міра, но ему это было
еще трудніе, ч ім ь первымъ пустынникамъ и монахамъ Запада. Онъ возникалъ
на основі аскетическихъ настроєній міра, обязанный ему п своимъ идеаломъ,
п своимъ существоватемъ. И мірь никогда не порывалъ связи со своимъ дітищемъ. Рядомъ съ пустыней выстраивались гостиницы для посітителей. Отдільные славные еремнты, какъ Ромуальдъ, Нилъ и Дамьяни, призывались на
помощь въ борьбі за христіанское діло п церковью и шромъ. Да и сами
аббаты, иногда в м іс т і со в сім ь своимъ ерємнторіемь, вмішивались, какъ осно­
ватель ордена валломброзанцевъ Джьованни Гвальберто, въ сутолоку жизни, въ
распри мірянь съ епископомъ, заподозрінньшь (иногда несправедливо) въ
спмоніи, поощряли и вызывали насильственный дійствія. Идея реформы мона­
шества не руководила біглецами ота міра, озабоченными лишь личной своей
судьбой. Э та' идея сильніе чувствовалась іерархіей церкви, пытавшейся не^
разъ осуществить ее на помістньїхь и общихъ соборахъ, вырабатывающей
основы монашества вплоть до Латеранскаго собора 1215 г. и даліе, властью
и знатью. Но и знать, п власть, п церковь, искали опоры въ 'монастыряхъ,
вовлекая ихъ въ борьбу за ихъ же идеалъ, вселяя въ нпхъ идею реформы,
• насильственно облекая пустынника Петра Дамьяни мантіей кардинала. И, .ко­
нечно, съ развитіемь монастыря, вводившимъ его въ гущу міра, и сами монахи
превращались въ энергичныхъ діятелей реформы. „Основатель итальянскаго
еремитизма“ Ромуальдъ „хотіль весь мірь присоединить къ монашескому
' чину“ . Но эта сторона сильніе выразилась во французскихъ и лотарингскомъ
движеніяхь, начавшихся р а н іе итальянскаго и пріобрЬтшихь большее вліяніе
н извістпость подъ именемъ клюнлзма.

ГЛАВА УП.
Клювівское движеніе.
1. Реформа Венедикта Аньянскаго довольно прочно удержалась въ мо­
настыре св. Савина, около Пуатье. И когда при Карле Лыеомъ графъ Бодплопъ
пожелалъ возстановнть основанное еще королевою Врунгяльдою аббатство
св. Мартина, около Тура, онъ обратился за помощью въ монастырь св. Савппа,
и отсюда въ Туръ переселилось 18 монаховъ. При покровительстве окружаю­
щей знати монастырь св. Мартина отстроился, подпялъ нисколько въ духе
идей Венедикта понизившуюся строгость своей жизни и развернулъ широкую
деятельность призр^тя бедныхъ и паломниковъ.
Какъ мы знаемъ, Венедиктъ стремился къ единообразной монастырской
жизни въ духе несколько видоизмененная» бенедиктинская» устава. Основнымъ
пунктомъ программы было отсутеттае у монаховъ личной собственности, про­
водимое строго и последовательно. Общее же имущество— имущество мона­
стыря—должно было служить не только обезпеченно жизни общежиия, но
и его сощальнымъ задачамъ, главнымъ образомъ, благотворению и призрешю
нуждающихся въ помощи. Венедиктъ старался сплотить монаховъ въ одннъ
организмъ, обновляя мысль Бенедикта НурсШскаго о монашеской семье. Мояахъ долженъ отказаться отъ всякаго личнаго желан1я, какъ онъ отказался
огь личной собственности. „Монахи не могутъ владеть не только своимъ
теломъ, но и своего волей. Обо всемъ заботится аббатъ, начиная огь пищи п
одежды, и кончая духовной жизнью своихъ дЄтєй“ . НЄть ничего необходи­
мее для монаха, чЄмь послушаніе. Для того же, чтобы достигнуть
его и нужнаго для религіозной жизни, сосредоточенія сознанія, слЄдуетъ соблюдать полное молчаніе. И монахи Венедикта хвалились тЄмь, что
въ ихъ монастыре дарить глубокая тишина. ПозднЄє, уже у клютйцевъ-, выра­
ботался даже особый языкъ знаковъ. Чтобы удержать монастырь на желаемой
высоте, аббатъ нуждается въ ничЄмь не ограничиваемой власти, и онъ обладаетъ ею, наблюдая, чтобы братья исполняли свои обязанности: молчалп,
трудились, читали установленное число псалмовъ, чему придавалось особен­
ное значеніе; напряженно вглядывались въ образы Христа п Богоматери.
Монастыри Бенедикта Аньянскаго казались и клиру и религшзнымъ
магнатамъ идеаломъ монашескаго общежитія. Поэтому въ д Єломь ряде новыхъ
монастырей основатели ихъ предписывали соблюдете устава Венедикта
обыкновенно указывая на тогь или иной известный монастырь, какъ. на
обрадець для основываемаго ими, или же отмечая отдЄльння, по ихъ мнЄнію
наиболее цениыя черты такого идеальнаго монастыря. Такими ново-бенедиктинскими монастырями были основанные богатымъ и знатпымъ мшяниномъ
Й 0Г
Жга1ИК " Б0МЪ ‘' і ' " “ “ 1ев Меюіе™ ) : »6» Окою Макона Съ « х ъ
корь, как» сам» Вернон» сділался аббатом» Бом» и Жиньн, в л а с н і* нонаго

аббатства, уже выд*лпвшагося строгостью своей жизни и привлекшаго вниманіе религіозной знати, стали быстро увеличиваться. Между прочимъ, вт.
910 году основапъ былъ и новый маленькій монастырь на подаренной Бернону
герцогомъ Гильомомъ вплл* Клюни. Еще р ан іе „аббата Жиньи“ былъ
освобожденъ отъ подчиненія местной церковной власти и поставленъ подъ
непосредственное покровительство папы, что вполн* согласовалось съ уже
обнаружившейся теидеіщіей эпохи. Но въ пред*лахъ своего аббатства Бернону
приходилось вести упорную борьбу съ партіей не желавшихъ примириться съ
гЬмъ строгпмъ направлешемъ, какое хот*лъ придать жизни своихъ монастырей
Бернонъ, монаховъ. „Къ чему, говорили они, принуждаготъ насъ къ соблюдение
этого, а не другого устава. Въ одномъ монастирі; живуть такъ, въ другомъ
иначе, и не ворчать, и не спорять другъ съ другомъ, какъ предппсываетъ
святой Венедикта (Нурсійскій). Этота обманщикъ (Бернонъ) требуетъ. бтъ
насъ соблюденія разныхъ суевірій!“ Борьба уміреннаго и строгаго (аньянскаго) направленій привела даже къ временному расколу аббатства. При
преемник* Вернона, Одой* (924), Жиньи, Бомъ и некоторые другіе обо­
собились подъ главенствомъ своего аббата Бидона; Клюни, Деоль и Масса
остались вірними законному аббату.
Сынъ изв'Ьстнаго свопмъ знаніемь античной литературы и права, равно
какъ и своею религіозностью, Аббона Одонъ (род. въ 878—879 гг.) началъ
свое образованіе подъ руководствомъ одного священника. Юность онъ провелъ
при двор* герцога аквнтанскаго Вильгельма. Но скоро всплыли религіозньїя
влеченія, чему способствовала и близость такого религіознаго центра, какъ
Туръ, гд* у могилы св. Мартина самъ Одонъ исцілплся отъ мучительныхъ
головзыхъ болей. Одонъ сталь клирикомъ. Вицеграфъ Тура Фудьконъ предоставилъ ему церковь св. Мартина п около нея келью. Онъ лее доставлялъ сред­
ства къ жизни быстро пріобрітшему изв*стность своею святою жизнью Одону.
Къ новому клирику приходили за совітами міряне; попадавшіе въ Туръ магнаты
сп*шили посітить - его. Но Одонъ не ограничивался аскезою и изучешемъ
религіозной литературы, ради чего *здилъ даже въ Парижъ. Онъ жаждалъ
бол*е полнаго отреченія ота міра, замкнувшись въ своей .кель*,. стараясь
соблюдать уетавъ Бенедикта, подвергая плоть свою изнурвтельнымъ постамъ,
бодрствуя и борясь съ демонами. Понемногу созр*ло въ немъ рішеніе еділаться монахомъ, и въ 908 пли 909 году онъ постучался въ двери аббат­
ства Бомъ.
ВоспитавшШ себя на аскетической литератур*, изучивший Григорія
Великаго и Августина, Одонъ со всею енергією своей натуры выступилъ, щ у­
лившись аббатомъ, въ защиту своихъ аскетическпхъ идеаловъ, неустанно
стремясь къ Обновленій) жизни своего аббатства, різкими, иногда грубыми
проповідями стараясь воздійствовать на мірь. „О, если бы могъ я вс*хъ
женщинъ этой области, лежащихъ въ плотскихъ узахъ, вырвать изъ втихъ узъ
и пріобрість для вічнаго блага 1“ „Если такъ велика вина въ брачномъ соитіп,
что изъ-за нея одной должно быть наказаннымъ дитя, какова эта вина въ
лрелюбодіяніи 1“ Таковы основныя мысли его проповідей. Въ нападкахъ своихъ

Одопъ не щадили никого, даже знати, съ которою были связанъ прежнею своею
жизнью и новою деятельностью аббата. „Не природа, а честолюбіе,— говарнналъ онъ,— создаетъ мірскую знать“ . Но это не демократически!, а религіозный мотивы Гріхи человечества чудовищны. Оттого п прекратились на зем лі
чудеса, что люди погрязли въ преступлешяхы Но близокъ часъ, когда стануть
творить чудеса предтечи антихриста. Надо спасаться, пока еще не поздно.
И съ самыхъ первыхъ шаговъ своихъ Одонъ занять не только мыслью о себе,
но и мечтою объ обновлети церкви и міра. Надо, — говорить онъ, — поднять
падающую церковь. Изъ нея исчезла прежняя дисциплина. Въ ней много пресвитеровъ, предающихся мірскнмь наслаждешямъ ( а что для аскета не „мірское наслажденіе“ ?) и ради нихъ забывающпхъ о БогЬ. Міряне же своею
жизнью и уклонешемъ отъ налагаемыхъ церковью наказаній, еще хуже клира.
Но главною мыслью этого „могильщика“ (такъ называли Одона за постоянно
опущенные въ землю глаза) было, конечно, „возрожденіе“ монастырей. До
сихъ поръ идея монастырской реформы жила, главнымъ образомъ, въ среде
білаго духовенства, изъ рядовъ котораго вышелъ самъ Одонъ, и знати, только
привлекая къ себе на службу отдЄльн ьіх ь аскетовъ, какъ Бенедикта Аньяискаго. У самнхъ аскетовъ определенной программы и яснаго представленія
о положеній церкви не было. Въ связи съ этимъ понятно, какое значеніе пм Єло
появленіе Одона во главі Клюни, растущаго при очевидномъ с.очувствіи и
помощи знати, поставленнаго подъ покровительство папъ, дававшее ему завид­
ную независимость. Въ 931 году папа Іоаннь XI подтвердилъ прнвплегіп
аббатства. Среди нихъ особенное місто принадлежить данному Одону р а з р ішенію принимать подъ свою власть другіе монастыри съ цілью ихъ реформи­
ровать п позволенію монахамъ, въ случаі несогласія ихъ аббата бороться съ
личного собственностью, пребывать въ Клюни вплоть до реформы ихъ собственнаго монастыря. Папа шелъ даже д ал іе этого, освобождая монаховъ общежптій, не принявшихъ устава (не „reguläres“ ), отъ повиновенія своимъ
аббатами. Подобныя же привилегіи Одонъ испросилъ и -для другого своего
монастыря Деоль.
Религіозно-аскетическія настроенія знати нашли теперь желанный вы­
ходы Графы Макона и Невера, вицеграфъ Ліона, королевсгай домъ Бургундія
одаряють Клюни землями и передаш ь въ руки Одона другіе монастыри.
Реформируется основанное Хлодвигомъ аббатство Ромэнмутье, вступающее
благодаря этому въ тісную связь съ Клюни. В слідь за нимъ при участіп того
же Одона реформируются и уподобляются Клюни мпогіе монастыри Аквитаніп
и Сіверной Францій. Посіщавшій Римъ по ділами аббатства и изъ желанія
приблизиться къ „дому апостоловъ“ , Одонъ пріобрітаеть некоторое значеніе
и вліяніе въ самой Италіи. деятельность его и его преемниковъ сливается съ ту­
земными итальянскимъ теченіемь. Одону содійствують и папы, и „ділающійся
покровителемъ монастырей“ Альберихъ: вновь отстраиваются старыя аббатства
Рима, заполняясь „уставными монахами“ (monachi reguläres). Ученики Одона
Балдуини становится аббатомъ монастыря св. Павла ви Рим і. Н а Авентнні
подымается монастырь св. М аріи-главная квартира клюнійскихи аббатовъ

въ Р пмЄ, реформируется аббатство св. Андрея и т. д. Можетъ быть, не безъ
вліянія Одона п, во всякомъ случае, въ связи съ руководимымъ имъ двпжепіемв возстанавливается и расцвітаеть Субъяко; делаются, попытки обновить
падающую Фарфу, позднее перенимающую кліонійскіе обычаи. Вліяніе самого
Одона, задавая Сіверную Италію (перешедшій въ руки клюшйцевъ павійскій
монастырь св. Петра), простирается п въ беневентское княжество. Подъ его
руководствомъ само Монте-Кассино „возвращается къ правилу уставнаго
ордена“ .
. .
Когда Одонъ умеръ (942 г.), дальнейшая судьбы п значеніе Клюни уже
определились. Клюни стояло подъ непосредствеинымъ покровительствомъ папы,
независимое отъ містнаго духовенства, оцененное палство.мъ и стремящимися
къ реформе церковными слоями. Суровый образъ жизни новаго аббатства: стро­
гость и посдушаніе во внутренней жизни, благотворительность и гостеприимство
во виЬ, обезпечивалъ ему почти всеобщее сочувствіе; даже мЄ стно-церковные слои
иногда относились къ нему болЄе, чЄмь благожелательно. Въ то же время стремленію къ Клюпп соответствовало стремленіе самого Клюни распространиться и рас­
пространить взлелеянную его вторымъ аббатомъ реформу монашества. Наме­
тились и пределы вліянія— Франція и Италія. Они потомъ ■расширились, захватпвъ Германію и Испанію. Но такой быстрый успехъ нельзя объяснять
исторіею самого Клюни п знергіей Одона. Онъ былъ возможенъ только благо­
даря сильнымъ мЄстньімь теченіямь, ндущимъ Клюни навстречу. Мы знаемті,
что они были въ Италіи, хотя и принесли свои плоды несколько позже. Но
они были и въ другихъ местахъ.
•
2.
Одновременно съ деятельностью Одона и вн Є зависимости отъ нея
замечается религіозньїй подъемъ въ Нижней Лотарингія. Такъ же, кань во
Францій и Италіи, онъ носить рЄзко выраженный аскетическШ характеръ и
такъ же прежде всего проявляется въ среде знати. „ЗнатнЄйшій сикамбръ“
Герардъ покинулъ блестящее пололсеше при дворе намюрскаго графа и свой
мечъ ради уединенпыхъ молитвъ и постовъ въ своемъ помЄ стьЄ Бронь
(В г о ^ е ). Ранее 9 2 3 г. зд Єс ь возникъ обогащенный привезенными Герардомъ
изъ парижскаго С. Дени реликвіями монастырь. Самъ его основатель все еще
мечталъ объ одиночестве и потому, передавъ управленіе пріобрЄтшимь из­
вестность Бронь пріору, добровольно заточилъ себя въ кєльЄ около церкви.
Но отсюда его извлекла религіозная ревность лотарингскаго герцога. Помимо
собственной воли Герардъ превратился въ реформатора лотарингскихъ и
фландрскихъ монастырей, чему энергично содействовали знать п духовенство.
Во взволнованной политической борьбою Верхней Лотарингія вмЄстЄ
съ сознаніемь непрочности земныхъ благъ, сознаніемь, на каждомъ шагу подтверждаемымъ действительностью, обнаруживается тяга отъ міра. Клирики н
міряне жадно шцутъ уединепія, духовнаго мира и блаженства, достигаемаго
отрицаніемь себя и созерцаніемь. Одни скрываются въ леса и пустыни, дру­
гів бродять съ места на місто въ поискахъ желаннаго монастыря; третьи
сплачиваются въ свободные, быстро распадающіеся, но еще быстрее вознпкающіе союзы спасающихся или шцущихъ спасенія. Среди ыншихъ изъ этихъ
Монашество въ Средніе В іка.

4

отвергагощихъ шръ въ той пли иной формі всп л ы вать мысли о реформЬ
монастырей п церкви.
Въ Тулі архщцаконъ Эйнольдъ забылъ свои, знаній и оставилъ свое
имущество, чтобы замкнуться въ тісной кельі. О немъ заботился самъ едпсконъ. Эйнольдъ быль не одинъ. Другіе предавались еще боліє суровой аскезі.
Среди нихъ выдвигается Іоаннь изъ Вандьера—прежде принадлежавшей ко­
ролю виллы, расположенной въ тульскомъ и метцскомъ діоцезахь. 1оаинъ
учился въ Метці и въ монастьірі св. Михаила на Мозелі, но безъ особениыхъ,
какъ сознавался потомъ самъ, успіховь. Юность его была тяжела: ему
пришлось послі смерти отца принять на себя заботы о пом істьі и братьяхъ.
Но въ то же время Іоанну удалось вступить въ близкія отношенія съ вліятельными духовными и світскими лицами. Эти связи и опреділили дальнійшую
его жизнь.. Онъ возобновилъ свои занятья подъ руководствомъ ученаго тульскаго діакона и в м іс ті со своими сестрами предался одушевленному чтение
священныхъ книгь. Какъ аббату-мірянину монастыря св. Петра въ М етці,
Іоанну пришлось вступить въ тісное соприкосновеніе съ духовенствомъ н
монашествомъ. Увлекшись аскезою, онъ сталъ искать соотвітствующаго своему
идеалу монастыря. Іоаннь посітиль Монте-Кассино, Монте-Гаргано и неаполи­
танское аббатство Спасителя (S. Salvatore). Вернувшись на родину, онъ
пспытывалъ вліянія извістнаго уже намъ Эйнольда, анахорета Гумберта п,
наконецъ, самъ удалился въ пустыню. Вскорі мы встрічаемь его въ группі
единомышленниковъ, увлеченныхъ его разсказами о монастыряхъ Италіи.
Не находя себі поддержки въ окрестныхъ еписдопахъ, они уже думали отпра­
виться въ Италію и основать тамъ свой монастырь, какъ случай отдалъ имъ
(933 г.) оставленное біжавшими отъ венгровъ монахами п растерявшее свои
владінія аббатство Горцію. Изъ Горціи, первымъ аббатомъ которой былъ
Эйнольдъ, вторымъ Іоаннь, боліє строгая монашеская жизнь распространилась
и по другимъ монастырямъ Верхней Лотарингіи.
.Характерною чертою всего разсматриваемаго движенія является его
самопроизвольное проявленіе сразу во многихъ, часто не связанныхъ другь
съ другомъ центрахъ: Клюни, Флёри (въ рейнскомъ діоцезі) и реформы, проведенныя шотландскими монахами во Францій (Metz, Laon), монастыри Ге­
рарда и Горція въ Лотарингіи, аналогичныя попытки въ Германій (Рейхенау,
трирскій монастырь св. Петра, многочисленные анахореты и клюнійскія аббат­
ства), Брабанті, итальянскія и въ частности ломбардскія теченія. В езді основ­
ною причиною является лодъемъ религіозности и аскетизма. Но въ иныхъ случаяхъ онъ приводить только къ появленію анахоретовъ и возникповенію монасты­
рей, не задающихся иною цілью, кромі спасенія души своихъ сочленовъ; въ другихъ съ аскетически-монашескимъ теченіемь довольно рано сплетается идея
реформы монашества вообще, даже чаянія реформы церкви. Въ однихъ случаяхъ, какъ въ Нижней Лотарингіи и Средней Италіи, движеніе оформливается вполні самопроизвольно и создаетъ самостоятельный центръ; въ другихъ оно рано поддается вліянію сосіднихь или боліє энергичпыхъ центрові,
какъ въ остальной части Италіи или Верхней Лотарингія, г д і рано обнару-

жпвается косвенное вліяніе ішонпзма; Въ дальнійшемь развитіи периферія
отдільньїхь центровъ движепія все боліє сближаются, сильнів проявляется
взапмодійствіе, иногда, какъ въ Германій, въ монастырскомъ движеніи конца
XI віка, исходящемъ изъ Гнрсау (Вюртембергъ), „установленій“ котораго
раззнты на появі клюшйскихъ, создавая иллюзію переноса движепія,извні.
Въ смутной формі п неясныхъ очертаніяхь всплываетъ обновленное монаше­
ство. Нанболіе значительный центръ его—Клюни, п клюнизмъ первый ділаеть
попытку сознательная) сплоченія монастырей, объединешя монашества.
3.
Клюни съ самаго начала стояло близко къ папству, п не только по
тому, что, изъятое изъ в ід ін ія ы'Ьстныхъ церковпыхъ властей, находилось
подъ покровительствомъ Рима, но и въ силу постряпныхъ связей съ Римомъ,
лоддерживаемыхъ чуть ли не ежегодными прііздами въ него КЛГОНІЙСІШХЬ
аббатовъ. Это поставило клюшйцевъ въ связь съ самымъ центромъ церковной
жизнп, равно какъ п близость ихъ къ германскимъ императораыъ. Четвертый
аббатъ Клюни Майолъ былъ однимъ изъ вліятельнійшихь лицъ при императорскомъ дворі. Оттонъ, говорять, думалъ о томъ, чтобы подчинить ему НІМЄЦкіе п итальянскіе монастыри. Въ такихъ широкихъ размірахь мысль Оттона
была, неосуществима, но въ реформі многихъ монастырей Майолъ принималъ
діятельное участіе. Еще, вліятельніе былъ его преемникъ Одилонъ, при которомъ п французская королевская власть въ лиці Роберта поддается вліянію
монашества, оттісняющаго білое духовенство даже прц дворахъ мелкихъ госу­
дарей. Везді на ряду съ клпромъ поднимается монашество, сбросившее въ
значительной части своей узы містнаго епископата, тянувшее къ крупльшъ
и вліятельнямь аббатствамъ. Уже Сильвестръ П : заявлялъ аббату Клюни:
„Пока сильно наше положенье, ваше преуспіяніе не потерпить никакого
ущерба“ . Его преемники еще боліє слили интересы церкви съ интересами
монашества. Монашество обращалось къ Риму, какъ къ естественному покро­
вителю въ борьбі за свою самостоятельность съ містньшь клиромъ,, и этимъ
способствовало росту самосознашя папства. А Римъ, взращивавший идеи ре­
формы церкви и своего примата, все боліє понималъ, что его опора въ монахахъ. Монашество казалось потиннымъ носителемъ христіанскаго идеала. Такъ
думали папы, такъ думалъ Генрихъ П и такъ же думали отдільнне предста­
вители містнаго клира, видівшіе въ Одидоні святого п мудреца^ „архангела
монаховъ“ . Монахи были людьми дня. Ихъ можно было встрітить повсюду:
и во главі реформаторскихъ напинаній, и въ политпческихъ дідахь государей.
Естественнымъ путемъ выдвинулись и росли отдільнне центры мона­
шества. Росло и Клюни. Но до Одилона въ его расширении не было опреділеннаго плана, строгой руководящей мысли, хотя тенденція къ централизацш
уже обнаружилась и вызывала протесты отд'Ьдышхъ монастырей- Одилонъ
планомірно добивается объединешя подъ властью Клюни всіхь его посадокъ.
Онъ подводить подъ свою власть многіе монастыри во Францій и Германій,
не смущаясь встрічаемнмь сопротпвденіемь п упорно стремясь къ своей цілії.
Когда Одилонъ былъ избрать аббатомъ, отъ Клюни зависіло только 37. мона­
стырей. Одилонъ (ум. въ 1048 г.) довелъ ихъ число до 65. При его преемник!)
4*

Г угоні (ум. 1109 г.) „конгрегація“ Клюни приняла свой окончательный видъ,
охвативъ около 200 монастырей, некоторые изъ которыхъ сами были довольно
значительными центрами (такт., St. G-erald стоялъ во главі 65 монастырей,
La Charité sur Loire— 52 и т. д.). Аббата Клюни надзиралъ за подчиненными
ему монастырями, за соблюдешемъ въ нихъ устава; утверждалъ избираемыхъ
ими аббатовъ, иазначалъ или утверждалъ поставляемыхъ аббатами пріоровь.
їїо в е ц іи
приносили обітне ему самому и должны были проводить первые три
года своей монашеской жизни въ Клюни. При П етрі Достопочтеииомъ (1122—
1156 гг.) конгрегація достигла наиболыпаго расцвіта: ея монастыри появи­
лись на Востокі—въ долині Іосафатской, на горі Таборъ,— и разсіялпсь по
всей Западной Европі. Одновременно приняли окончательную форму и „клюнійскія установленія“ .
Только Клюни удалось создать такую большую и кріпкую организацію.
Рядомъ съ нимъ осталось существовать много мелкихъ містньххь центровъ,
и параллельно съ дійствіемь объединяющихъ тенденцій замічаю тея обратный
процессъ дробленія крупныхъ образованШ и непрестанное появленіе все новыхъ монастырей. Ростъ Клюни, нашедшій себі впраженіе и во внЬшнемъ
блескі его монастырей, въ импульсахъ данныхъ имъ ередневіковой архитектурі, сопровождался ростомъ его В Л І Я Н І Я въ церкви, и понятно,
какое значеніе для папской политики иміло появленіе подобной организаціи, вліяніе которой распространялось далеко за преділн непосред­
ственно входящихъ въ нее монастырей. Не-меныпимъ значешемъ для церкви
и папства обладало и все монашеское движете эпохи, и, тЬмъ не меніе, не
слідуеть преувеличивать этого значеній. .
4.
Монашество способствовало росту папской идеи. Въ Римъ стекались
монахи и аббаты, твердо вір у я въ спасительную для души силу святого палом­
ничества, посіщенія „дома апостоловъ“ и папскихъ отпущешй. Озабоченные
мыслью о своемъ спасеній, Монахи вірили въ великую власть вязать я р а з р ішать, переданную Христомъ своему намістнику. Папа для нихъ былъ главою
всей церкви, ріш енія котораго обязательны для в сіх ь и не подлежать критикі. И индивидуальный интересъ каж дая монастыря, каждой конгрегація
подводилъ реальный фундамента подъ эти идеи. Римъ оказывался самою на­
дежною опорой въ борьбі съ містивши силами. И поэтому защита непогрішимости папскаго декрета была в м іс ті съ тім ь защитою собственная мона­
стыря. Естественно, что въ борьбі за свободу и идею папства, сочувствіе
монашества быЛо на его стороні. Клюнійцьі радостно привітствовали попытки
императоровъ обновить само папство, не задумываясь надъ антиноміей пап­
ства и имперіи. Монашеству въ ціломь была чужда Та дилемма, которую по­
ставши» Григорій VII, и не всегда на стороні великаго папы были симпатій
клюнизма, для котораго благо церкви и папа— покровитель монашества, были
важ ніє теоретическая спора, а вмішательство императоровъ въ выборы понтификовъ не нарушало идеи п ап ская верховенства. Папство росло, опираясь
на клюнизмъ и поддерживаемое имъ, но не клюнШскимъ мопахомъ былъ

Гильдебрандъ. Отдельные монахи и аббаты примыкали къ нему и становились
въ первые ряды бойцовъ, но не монашество въ ціломь.
Практическая программа папства: борьба съ симонією и браками духо­
венства, опиралась на полное сочувствіе клюпизма,.на совокупность настроєній
и идей, стоягцпхъ въ близкомъ родстві со всімь монашескими двпжепіемь,
по родилась опа не въ среді монашества. Оно только помогло ея проведенію,
поддержавъ начпнанія церкви во Францій и давъ папству такихъ энергичныхъ
союзниковъ, какъ Петръ Дамьяни и Джьованни Гвальберто въ Италіи. Не
монахи вырабатываютъ планъ борьоы и формулируюсь ея задачи. Еппскопъ
тульскій Брунонъ занялъ папскій лрестолъ подъ именемъ Льва IX. Душа пап­
ской политики, Гнльдебраидтъ (можетъ-быть прежній римскій монахъ) выработалъ свое міровоззрініе, изучая каноническое право на Нпжнемъ Рейні,
гд і знатоки его сосредоточивались въ Вормсі п Льєжі. Нижняя Лотарингія
п Италія дали теоретиковъ папской идеи и наиболіе энергичныхъ борцовъ
за обповленіе церкви, при чемъ руководство двилсепіемь принадлеясало білому
духовенству, монашество же только питало и поддерживало его.
5.
Въ основі разсмотрінньїхь нами движеній X—XI віковь лежало т
же аскетически-христіанское мірочувствовапіе, которое создало раннее мона­
шество. И точно такъ лее неодинакова была строгость идеала въ различныхъ
развітвленіяхь двпженія, съ одной стороны, переходя въ эксцессы пустынно­
жительства, съ другой—ограничиваясь довольно уміренньїми формами. Но
существенными отличіями X—XI віковь отъ эпохи началъ монашества были
положєніе аскетической идеи въ христіанскомь міровоззрініи и условія ея
осуществдешя. Новымъ еремитамъ и новымъ монахами не приходилось бо­
роться за свое лониманіе христіанства, потому что оно было общепризнанными.
Они съ первыхъ лее шаговъ могли расчитывать на сочувствіе всіхь религіозно настроенныхъ людей, церкви, папства и світской власти. Имъ не при­
ходилось создавать новыя формы жизни. Достаточно было примкнуть къ традшцоннымъ, никогда не умиравшими. Такими формами были, съ одной сто­
роны еремиторій - лавра, съ другой— бенедиктинскій монастырь. Поэтому и
формально движете X—XI віковь не было чімь-то новымъ.
Но все лее двилееніе, занимающее насъ, не представляетъ собою повторенія предшествующихъ фазъ монашества, являясь опреділенньшь моментомъ
въ его развитіи, осуществляя то, что толька намічалось раніе. Идея единства
монашества жила уже въ эпоху Кассіана и Бенедикта. Медленно она осу­
ществлялась въ формі распространенія единообразнаго устава, роста сознанія
единства монашества и возникновенія быстро распадающихся группъ мона­
стырей, Благодаря условіямь жизни монашества мысль о его единстві раніе
появилась у представителей церкви и власти, и отъ нихъ исходили попытки
ее осуществить, приведшія къ реформі Бенедикта Аньянскаго, а черезъ него
къ клюпійскому движеніго, уже ясно сознавшему свою, задачу и пришедшему
къ первой значительной конгрегація. Но время посліднихь попытокъ вн щняго объединешя монашества совпало съ возрожденіемь мЬстныхъ аскетиче
скихъ теченій, прпмыкавшихъ къ містннмь уже традицюннымъ формами и по

втому не поддававшихся обезличенно въ процессі обьеДиненія. Зато сама идея
единства монашества къ X II віку выросла и укоренилась, п внутреннее его
единство в ъ . лротивопоставленіи білому духовенству стало неоспоримыыъ II
значительнымъ по своимъ общецерковнъшъ послідствшмъ фактомъ.
Уже въ эпоху возникновения западнаго-монашества ему трудно было
уйти отъ міра, И попытки создать еремиторіи, въ строгомъ см ислі этого сло­
ва, всегда приводили къ неудачі. Монашество быстро и неудержимо стано­
вилось влемеНтомъ церкви, общества и государства, элементомъ существеннымъ и даже необходимыми Неоднократно указывалось на экономическую п
культурную его діятельность, Еще разительніе политическая роль крупныхъ
аббатствъ. Аббаты засідали въ совітахь государей, вліяли на судьбы страны
ке меніе, чім ь -на судьбы церкви, въ собор ахъ которой принимали участіе.
И монастыри X—XI віковв, возникавппе въ обстановку постояннаго сопрпкосновенія монашества;- церкви' и міра, не успівь отстроиться, улсе вступали
въ водоворотъ политической и соціальной жизни окружающаго ихъ общества,
облекаясь его соціальною структурой и занимая місто, отведенное монашеству
предшествующимъ развитіемь. Не такова была мысль большинства изхооснователей новыхъ монастырей, но сила обстоятельствъ п традицій была сильніе
пхъ, заставляя еще больше входить въ шръ, ч ім ь это ділали ихъ предше­
ственники. Не мудрено, что при всеобщемъ признаній монашества совершенНійшего формою христіанской жизни съ одной стороны, п при неизбіншомь
взаимодійствіи съ церковью и міромь съ другой, идеи монашескія смішиваются съ идеями чисто-церковными, съ- идеями обновленій церкви и міра.
Понятно благодаря этому же, почему иногда кажется, что монашество стоить
на гребні новой волны; почему многіе аскеты, какъ Нилъ, Ромуальдъ и
Дамьяни играютъ такую - крупную церковную и политическую роль; почему
кзюшйская конгрегація является такою прочною. опорою папства и такою
сощально-политическою силой.

Монашество возникло въ стороні отъ церкви и міра. Оно смішалось съ
ними еще до X віка и, обновленное релипознымъ подъемомъ IX—X віковь,
осталось въ церкви и въ мірі, ставь рйдомъ съ духовёнствомъ и соперничая
съ нимъ. Но эта неизбіжная связь съ міромь, какъ и прежде, не .позволяла
самому строгому монастырю, самому воодушевленному общежитіго долго удер­
жаться на первоначальной висоті, вело къ такому лее обмірщенію его, какое
испытали всі монастыри до него и Какое испытаютъ всі послідующіе. И аскетическів идеалы отдідьннхь лиць часто не'могли удовлетвориться окрестными
монастырями: 9итузіастамь аскезы и Камальдоли, и Клюни казались недоста­
точно. строгими. И воть, непрерывно держится длинный рядъ анахоретовъ,
при благонріятньпь условіяхь создагощихъ еремиторіи, возникаютъ все новые
и-новые Монастыри, возниКаютъ не какъ протеста нротивъ обмірщенія уже
существующихъ, а какъ вьграженіе того радикализма, который является душою
всякой аскезы. Съ этой точки зріцій -можно разематривать и многіе монастыри
интересующей: насъ эпохи, какъ валломброзанскіе, появившійся съ 1037 г.,
и картузіанскіе, начало которыыъ пололсилъ св.' Брунонъ КёльнскШ основа*

ніе>гь колоній пустынниковъ La Chartreuse п которые въ XII в і к і распро­
странились по Германій, Францій п Италіи. Но показательнее новые ордены
XII в ік а : Фонтевро (F o n tev rau lf 1100 г.), развившій своеобразную форму
см'Ьшанныхъ (мужскихъ и женскихъ) монастырей, граммонтенцы (1174 г.)—
наиболее яркіе представители еремитизма въ Средней Европе, особенно же
цистерщанцы.

ГЛАВА VIB.
Цистерщанцы.
1. Основателемъ цистерціанскаго ордена былъ св. Роберта (ум. 1110 г.),
принадлежавший къ знатному роду Шампани, 15 л іта вступившій въ бепедиктинскій орденъ п въ своемъ стремлении къ буквальному соблюденію устава
смінившій одинъ на другой многіе монастыри Шампани и Бургундія. Избран­
ный аббатомъ монастыря Moutier la Celle, онъ добился разрішенія удалиться
съ семью монахами въ ліси около .Пангра, въ Молесмъ (Molesme, Molêmes)
съ тіми, чтобы вести тамъ жизнь еремитовъ (1075 г.). Но и этота быстро
разросшійся еремиторій обманулъ ожиданія п надежды ; самоотверженныхъ
аскетовъ. Въ общежитіи різко противостали друга другу уміренное и строгое
направленія. У представителей второго, къ которыми принадлежали, конечно;
и сами Роберта, послі неудачной попытки ввести въ Молесмі желанный имъ
образъ лшзни, созріла мысль основать новое общежитіе. Епископъ и папскій
легата разріпшли это, и Роберта, второй разъ сложивъ съ себя санъ аббата,
во главі четырнадцати братьевъ направился въ „пустыню, называемую
Цистерщемъ (Cistercium )“ . Цистерцій или Сито (Çiteaux), окруженное боло­
тами, находилось на окраині Бургундія. Здісь „новые воины. Христовы" вы­
строили себі маленькую посвященную Богоматери часовенку и нісколько
хнжинъ (1098 г.). Благодаря тяжелому труду, облегченному помощью окрест­
ной знати, выросъ „новый монастырь" (novum monasterium). Ліси падаль
нодъ ударами монашескихъ топоровъ, уступая місто пашнямъ и строеніямь,
населяясь подаренными герцогомъ скотомъ. Но Сито быль нанесень тяжелый
ударъ. Монастырь принужденъ- былъ расстаться съ Робертомъ, волею папы
вернувшимся въ Молесмъ, монахи котораго, видя, что симпатій всіхь перепосятся на новую „пустыню" пхъ лрежняго аббата, призвали его назадъ.
Во главі Сито сталь, вірний ученики Роберта Альберихъ (1099 г.), поло­
жившій начало установленіямь Сито, отличившій своихъ монаховъ ота друг
гихъ членовъ бенедиктинской; семьи більши' .цвітомь одежды- и поставившій
монастырь поди покровительство Рима. Его преемники, получивппй образовапіе въ школахъ Ирландіи п Парижа и примкнувшій къ Роберту еще въ Мо­
лесмі, англичанинъ Стефани Гарднцгъ (въ .1109 г.)- уміли удержать на
прежней висоті жизнь молодого .монастыря. Можета быть, Стефани пошелъ

даже даліе своего предшественника, стремясь къ бедности самого культа,
допуская только железные кресты, деревянные подсвечники и льняныя одежды
священника, оставляя серебро лишь для чаши п дарохранительницы.
Строгость жизни Сито поражала и пугала современниковъ. Одежда мопаховъ отличалась крайнего простотой: цистерщанцы не хотіли знать отступленій отъ устава Венедикта. Узкая, довольно короткая льняная тупика безъ
рукавовъ и съ капгошономъ, открытые, напоминающіе сандалій башмаки и
грубые чулки составляли весь нарядъ брата. Мясо, рыба, молочные продукты
и даже більїй хлібь были изгнаны. Вино же, если п употреблялось, то въ
самомъ ограннченномъ р а зм ір і: „пить его не подобаетъ монаху“ . Столь огра­
ничивался овощами, масломъ, солыо и водой съ хлібомь. Фли по уставу Бене­
дикта два раза въ день: около.полудня и въ 5— 6 часовъ; зимою и постомъ—
одинъ разъ: въ 2—3 часа или при закате солнца. Отдільннхь келій у монаховъ не было: спали въ общей комнаті, освіщаемой одинокою свічей, на
соломенныхъ матрасахъ, положенныхъ на доски, подъ покровомъ плаща. Спали
въ одежді, даже не распуская пояса, всегда готовые подняться и идти въ
капеллу по знаку аббата. „Сонъ-—потеря времени“ ,— говаривалъ св. Бернардъ,—и не лучшія лп средства „отсіченія вожделіній плоти“ — бодрствованіе и постъ?
День проходилъ по уставу Бенедикта: молитва и трудъ. Н а первую въ
общей сложности уходило около шести часовъ въ сутки, остальное время за
вычетомъ недолгаго сна посвящалось труду. На утреннемъ капитулі каждому
монаху указывались его дневныя задачи. Трудъ прежде всего, какъ предписываетъ Бенедиктъ, быль трудомъ физическимъ. Его было много особенно въ періодь
С08данія монастыря, когда приходилось рубить и расчищать л іс ь , отстраивать
монастырь, налаживать земледільческое хозяйство и т. д. Иногда монахамъ
некогда было даже присутствовать на м ессі: въ страдную пору для нея не
•хватало времени, и она опускалась. Бшграфъ св. Бернарда разсказываетъ
намъ эппзодъ изъ его жизни, чрезвычайно характерный для отнощенія цистерціанцевь къ труду. Бернардъ былъ слабосиленъ. Ему и поручали поэтому ра­
боты, не требовавшія особеннаго напряженія: уходъ за огородомъ, рубку
дровъ, чистку монастырскихъ поміщеній п т. п. Однажды собственная не­
способность извлекла у святого слезы: онъ не ум іль жать, и аббатъ Стефанъ,
сжалившись, лриказалъ ему отдохнуть. Верный долгу монашеская) послушаяія, Бернардъ повиновался, но, огорченный своею безполезностыо и безси-ліемь послужить своему монастырю въ горячую страдную пору, обратился
съ молитвою къ Богу, прося научить его жать. Господь услышалъ молитву,
н съ т іх ь поръ Бернардъ сділался однимъ изъ лучшихъ жнецовъ, наивно п
•умиленно гордясь этимъ Божьимъ даромъ.

На ряду съ физическимъ трудомъ стоялъ умственный, интенсивность ко­
торая) увеличивалась въ боліє свободное зимнее время: літомь монахъ не
успіваль посвятить ему боліє двухъ часовъ въ сутки, зимою онъ могъ зани­
маться имъ боліє пяти. Умственный трудъ состоялъ въ чтеніи Священная)
Писанія и другихъ релипозныхъ кпигь, въ перепискі ихъ. При Стефані (ни-

Ц иотерщ днцы .

57.

когда, впрочемъ, не отдичавшіеся особенного ученостью) цистерщанцы даже
произвели общими уснліями подъ руководствомъ своего аббата рецензію Свя-.
щеннаго Ппсанія, свіривв его тексте по лучшимъ, доступнымъ имъ кодексам!..
Благодаря труду усердныхъ монаховъ въ Сито, а потомъ и въ другихъ основанныхъ пмъ монастыряхъ, составплись обширныя библіотеки.
Строгость жизни Сито стяжала ему сочувствіе многихъ. Но она же и
отпугивала другпхъ. До 1112 г. увеличеніе монастыря шло медленно, а между
тЪмъ болезни производили свое безжалостное опустошеніе, и только что воз-.
нпкшее аббатство грозило погибнуть. Стефану оставалось надіяться лишь на
Бога, п въ 1112 г. въ Спто вступили со своими товарищами Бернардъ. Въ сл і­
ду юще.чъ же 1113 году Сито уже моги основать новый монастырь въ шалонскомъ єпископстві, которому дали многозначительное названіе „Твердости“
(F irm itas, La F e rte ). Въ 1114 году основано Понтиньи (Pontigny, Ponti-.
uiacum ), въ 1115 году— Клерво (въ лангрскомъ єпископстві) и Моримондъ.
Въ 1134 году въ годъ смерти Стефана Сито уже насчитывало около 80
общежптій.
'
Въ 1111 году, когда Сито, казалось, было на дорогі къ медленному
вымирашю, Бернардъ со своими товарищами готовился въ „Шатильоні на
С ені“ къ тяжелой жизни цистерціанскаго монаха. Недалеко отъ церковки
святого Ворля жилъ они съ увлеченными имъ своими братьями и товарищами
привлекая все новыхъ членовъ въ свое общежптіе — „ставъ стражилищемъ
для матерей и юныхъ женъ“ . Только двое, напуганные слухами о строгости
Сито, „вернулись въ мхръ“ , остальные въ числі тридцати вступили въ мона­
стырь въ а п р іл і 1112 года. Аскеза и одушевленіе юнаго Бернарда уже въ
1115 году поставили его во главі двінадцати другихъ монаховъ, отправленныхъ Стефаномъ для основанія новаго цистерціанскаго монастыря. Въ долині
Обы (Aubes), на лівомь берегу ея, въ лощині, опоясанной тихими лісами,
Бернардъ заложилъ Клерво (Clairvaux). Братья означили місто своего клад­
бища, поставили алтарь, наскоро сколотили себі шалаши и принялись за
медленное діло созданія монастыря, посвященнаго Св. Д ів і. Скромны были
начала новаго аббатства: они не позволяли еще предугадывать его будущаго
великоліпія. Маленькая четыреугольная капелла съ тремя алтарями, деревяннымъ крестомъ. п бідного утварью, лишенная украшеній и скудно освіщаемая узкими окнами илп лампой, являлась центромъ. Рядомъ съ него братья
построили двухъэтажный домъ, въ нижнемъ зтаж і котораго находились сто­
ловая и кухня, въ верхнемъ—общая спальня, въ которой стояли отгорожен­
ный другъ отъ друга досками и образующія, такимъ образомъ, подобія гробовъ кровати братьевъ. Передъ входомъ въ спальню были отділенн д ві маленькія кельи. Одна, надъ лістницей, въ которой нельзя было ходить иначе,
какъ согнувшись, была предназначена Бернардомъ для себя, другая побольше
и поудобніе—для гостей. Если сюда присоединить еще нісколько зданій,
не оставившихъ слідовв въ источникахъ, передъ нами встанете весь „старый
монастырь“ Клерво.
.
.
.
-

Тяжелы были первые годы его: постъ и изнуряющая работа, недостатокъ
средствъ и милостыни, вызываемый неустроенностью и малоизвйстностыо по­
ваго аббатства. Около десяти літа, медленно улучшаясь, продолжалась такая
жизнь. Но зато со второго десятилітія ХН віка, процвітаніе Клерво быстрыми
шагами пошло впередъ, опережаемое только славою его аббата. Однако, еще
раніе, съ 1117 года начались посадки Клерво, вызываемый необходимостью
бороться со сдишкомъ быстрымь притоком, вступающихъ въ монастырь.
Къ 1118 году цистерціалскіе монастыри уже были разсЬяны по всей Францій,
и передъ братьями всплылъ вопросъ объ общей организацш новаго ордена,
связь между многочисленными аббатствами котораго не ослабіла, несмотря
на быстрый ихъ роста. Аббаты четырехъ первыхъ и главныхъ монастырей
(La Ferte, Pontigny, Clairvaux и Morimond), подъ руководствомъ аббата
Сито Стефана, составили свою знаменитую „Хартію любви (C harta caritatis).
Переживавшій въ это время подъ управленіемь „учителя старцевъ“ Петра
Достопочтеннаго свой по елі дній расцвіта клюнизмъ тоже представлялъ собою соединеніе многихъ монастырей—обширную конгрегацію. Это достигалось благо­
даря почти абсолютной власти аббата Клюни. Въ цистерціанетві сильніе выраженъ принципі децентрализаціи. Аббату Сито были непосредственно подчинены
только'основанные, самимъ Сито монастыри, исключая при етомъ четыре глав­
ныхъ. Остальныя общежитія разбивались на группы, тянувшія къ главнымъ монастырямъ. Верховная.власть находилась въ рукахъ общаго собора, на который
собирались по возможности в с і аббаты и который протекалъ: подъ предсідательствомъ „великаго аббата“ — настоятеля Сито. Соборъ выслушивалъ до­
клады этого „всеобщаго отца“ (p ater universalis) и визитаторовъ ордена и
мота въ случаі, если будета достигнуто единогласное рішеніе, смістить самого
аббата Сито. Рядомъ съ соборомъ высшею инстанціею являются четыре глав­
ныхъ аббата, наблюдагощіе, каждый въ отдільности, за жизнью своей группы
п в с і вм істі подъ предсідательствомь аббата Сито за жизнью всего ордена.
ПозДніе путемъ привлеченія новыхъ лиць они превращаются въ коллегию
25 дефиниторовъ. Функцій, съ одной стороны, собора, а съ другой '„че­
тырехъ“ вм істі съ аббатомъ Сито не могута считаться строго разграничен­
ными. Но и при той относительно несовершенной формі, въ какую вылилась
цистерціанская организація, ясно, какія преимущества въ смислі возмож­
ности едийообразія жизни въ ордені ею достигаются. Недаромъ I V ' ЛатеранскШ соборъ (1215 г.) предписалъ обпце соборы всім ь орденамъ,' указав?»
имъ, какъ на образець, на цистерціанскую организаціго,
Благодаря такой организаціи, ієрархія ордена могла лучше, ч ім ь одинъ
Человікь, удерживать его на желаемой висоті, слідить за еще разъ пройозглашеннымъ въ „Хартій любви“ соблюдетемъ бенедиктинскаго устава
,’,въ его первоначальной чистоті“ , и въ то же время легче, ч ім ь при личломъ режимі, устранялась возможность колєбаній и уклоненій ота первоначальныхъ задачъ. Но съ теченіемь времени, соблгоденіе устава. Бенедикта
должно было встрітиться съ обычными въ исторіи монашества.затруднепіямн.
Нищета п необсзпеченность первыхъ л іта сміпились быстрымъ ростомъ мона-

сты рская домена. Этогь роста типиченъ для всего монашества, но лучше
пзвістеиь въ при міненій къ цистерціанству. Я позволю себі здісь нїсколько
остановиться на нсторін домена Клерво.
. . . . . . .
.:
. 2. Осйвъ въ долині Обы, цистерщанцы могли располагать лишь неболь­
шими пространствомъ съ діаметромь въ нисколько льё: земли вокругъ нахо­
дились не только во владініи окрестныхъ сеньёровъ, рука которыхъ не оску­
девала въ д аретяхъ, но въ значительной степени были уже розданы этими
лее самыми сеньёрамп различными духовными собственниками, среди которыхъ
находилось и клюнШское аббатство. Къ пріоратами и многочисленными окрест^
нымъ церквами тянуло містное населеніе, и положеніе Клерво на первыхъ
порахъ не могло быть блестящими. Т і ми не меніе, домени его роси. Графи
Труа Гюгъ, виконта Дижона п другіе магнаты пришли на помощь новому мона^
стырю. Они дарили ему луга п пахотныя земли, право пользованія л і соми для
скота и построекъ, для ловли дичи и т. д., право ловли рыбы ви р і к і и пр.
Иные аббаты и епископы отказывались ота. своихъ правъ въ пользу Клерво.
Наконецъ, росту посадки Бернарда содействовали п средше и низпгіе классы
паселенія — горожане, ремесленники, колоны и .сервы, или, какъ говорили
тогда, „люди т іл а “ . Уясе въ 1135 году владінія Клерво были, значительны*,
въ 1145 году нельзя было по размерами аббатства судить о .его скромныхъ
началахъ: луга, л іс а и воды, пашни и виноградники раскинулись далеко во­
кругъ разросшагося п съ 1135 года лерестроеннаго и расш иренная монастыря.
Но слідуета отмітить, что въ число владіній Клерво и вообще цистерціансішхи монастырей въ отличхе ота другихъ орденовъ не входили приходскія
церкви деревни, колоны и сервы. Цистерщанцы не хотіли уподобляться клюнійцами и другими монахами, аббаты которыхъ стояли наривні си крупными
сеньёрами страны. Устави цистерціанцеви запрещали ими принимать ренты
или „цензы“ . Десятина должна идти ви пользу епископа, ..священника, церкви
или світскаго сеньёра, но не въ пользу монастыря. Дослідній можета. освобо­
диться ота уплаты ея, но не можета ее взимать. Владіющіе доменомъ монахи
должны жить, обрабатывая его трудбми собственныхъ своихъ руки. Таковъ
были духи устава Бенедикта, а цистерщанцы хотіли его соблюдать. Они не
желали чтобы ихъ земли обрабатывались колонами и сервами, но не отрицаніе
идеи серважа, а идеалъ. трудолюбивим монаха, ж ивущ ая только трудомъ
руки своихъ, руководили ими. Между гім н роста домена опережали роста
монаховъ, его раскинутость еділала невозможными примиреше релипозной
жизни монастыря съ обработкою монахами еврпхъ земель. И, не желая идти
по пути, .приведшему къ обмірщенію предшествующее монашество, цистер­
щанцы пришли: къ новой формі- ортанизаціи экономической жизни монастыря.Р азм іри домена Клерво требовали его хозяйственная дроблешя. Эта
потребность привела къ возникновеніго шести главныхи центровъ „грани (дгапдіае), среди которыхъ первое місто, принадлежало .„ г р а н т аббатства^
(єгап щ а аЬЬаІіае). . Но грангія не пріорати, с т а р а я типа— хозяйственный
центри, ни которомъ жила часть монаховъ, руководившая экономической жизнью
данной группы .земель:п наблюдавшая за.трудомъ обрабатывающая его под-

невольнаго населенія. Такіе пріорати запрещались цистерціансішмь уставомъ,
ревниво охранявшнмъ единство монашеской семьи. По внешнему виду своему
грангія, пожалуй, напоминала монастырь: въ ней была своя капелла, свои
зданія съ общими спальней, столовою, кухней п пр. Но только жили въ гр ангін
конверзы, монахи же могли пребывать въ ней лишь временно.
Это было единственнымъ діленіемь земель аббатства. Цистерціанцьі
не знали разлишя „господской“ и „господствующей“ земель — terrae dominiea
et dominicata, какъ не знали колоновъ и сервовъ. Картина получается такая,
точно аббатство, расширившись территоріально и умножившись численно бла­
годаря притоку конверзовъ, раздробилось и сгруппировалось вновь около
шести центровъ. Въ главномъ остались по преимуществу монахи, въ остальпыхъ
жили конверзы. Несмотря на даленіє населенія монастыря на два слоя (монаховъ и конверзовъ), прияципъ единой семьи сохранялся, п связь центровъ
другь съ другомъ не терялась. Аббатъ былъ отцомъ и братомъ не только для
монаховъ, но п для конверзовъ. Неограниченный господинъ, онъ въ важныхъ
случаяхъ советуется со старшими, а иногда дазке со всіми монахами (но не
съ конверзами). Несмотря на свое положеше и санъ, онъ трудится такъ же, какъ
н остальные монахи, и особый его столъ служить не ему самому, а принимаемымъ имъ гостямъ. Аббатъ назначаеть заміщающаго его во время отсут­
ствия и руководящаго подъ его наблюдешемъ жизнью братьевъ и хозяйствомъ
домена пріора. Аббатъ же назначаеть и стоящаго спеціально во гл аві хозяйственной жизни монастыря келаря.
Труду придается большое значеніе въ жизни цистерщанскаго монастыря.
Но, если въ первые тяжелые годы необходимость заставляла иногда предпо­
читать трудъ главному занятію монаха-т-молитві, правиломъ это быть не
могло. Релипозныя задачи ставили преділн интенсивности монашескаго труда,
н главная часть обработки домена падала не на монаховъ, а на крнверзовъ,
п только страдная лора иногда временно стирала в с і различія. Н а конверзахъ
же, населявшихъ отділешшя отъ монастыря грангіи, лежали ремесленныя
занятая: мы знаемъ конверзовъ каменщиковъ, ткачей, кузнецовъ, булочниковъ н т. д.
Конверзы не были изобрітеніемь цистерціанцевь. Они появились р ан іе
всего у еремитовъ. Смыслъ первоначальнаго института ясень—дать возмож­
ность братьямъ исполнять свое религіозное служеніе. И уже еремиш подвели
конверзовъ подъ монастырскую дисциплину. Аналогичный тенденцій руково­
дили цистерщанцами. Только существованіе класса конверзовъ позволяло су­
ществовать монастырю и монахамъ, отказавшимся отъ труда колоновъ и сервовъ, существовать и выполнять свою религіозную задачу, не покидая, по
крайней м ір і, надолго своего монастыря. Но конверзы были не только работ­
никами. Вступая въ монастырь, они произносили обіть ціломудрія, и уставъ
запрещалъ имъ говорить съ женщинами. Какъ и монахъ, конверзъ былъ обя^
занъ повииовешемъ своему аббату. Въ опреділеннне дни онъ долженъ былъ
щисутствовать на мессі, подвергать себя „дисциплині“ , читать опреділенішя
и ц . аждое воскресенье у конверзовъ былъ свой капитулъ, на которомъ

Ц истерщ лнцы .

61

они выслушивали увіщаніе—рЄчь аббата. Конверзы носять бороду, почему
и называются „бородатыми братьями“ (&аЬгсз или с о п у є іьі ЬагЬай), но
одежда нхъ напоминаетъ одежду монаха, такъ же, какъ пшца и весь строй
жизни. И все же между конверзомъ и монахомъ лежить непереходимая грань.
Бившій сервъ или вольноотпущенникъ, человЄкь необразованный, онъ долженъ
быль разстаться съ мечтами о семейной жизни, подчиниться монашеской
дисциплин'];, но безъ надежды когда-либо сделаться монахомъ. Читать онъ
не умйлъ, п уставъ запрещалъ ему раскрывать книгу. Онъ долженъ былъ вы­
учить наизусть четыре молитвы, и этимъ, да еще увіщаніями аббата, ограни­
чивалось все его релпгіозное образованіе. Цистерціанець считалъ себя благодЬтелемъ конверза. „У тебя не было,— говорить ему святой Бернардъ,—ни
чулокъ, ни башмаковъ, ты ходилъ полуголымъ, холодъ и голодъ мучили тебя.
Ты прибйжалъ къ намъ, л мольбы твои открыли тебе двери аббатства. Нпщнмъ, Христа ради приняли мы тебя. И съ тЬхъ поръ у тебя—точно ты
равенъ ученымъ и самымъ знатнымъ, находящимся въ нашей сред'Ь, — есть, и
пища, и одежда, и все, что надо“ . Понятно, это иногда было лучше, ч'Ьмъ
прежняя жизнь конверза— сравнеше Бернарда убедительно — и, въ такомъ
случае, потомокъ бургундскйхъ герцоговъ аббатъ Клерво, пожалуй, былъ
п правь.
Едва ли цистерщанцами руководила мысль о несовместимости монашескаго
сана съ собственностью на людей; къ тому же колоны были людьми свободными, а
цистерщалцы отказались и отъ иихъ. Института конверзовъ объясняется
стремленіемь монаховъ сохранить единство монашеской семьи. Не мєнЄє лице­
мерно, чЄмь оправдывалось владеніе монаховъ людьми и богатствами, защи­
щалась идея братства монаховъ и конверзовъ. Цистерціанцьі были искренни,
считая себя благодетелями; въ полномъ сознаніи своей правоты превращали
они конверзовъ въ безправныхъ монаховъ, потому что ни они, ни кто другой
не сомневался въ ценности монашеской жизни, хотя бы обеты произносились
чєловЄкомь и вопреки его собственному желанно. А, съ другой стороны, было
бы упрощешемъ предполагать, что въ конверзы толкала только соціальная
необходимость. На ряду съ нею действовав не мєнЄє сильный, чЄмь она,
релипозный подъемъ— аскетическія стремленія тЄхь слоевъ общества, которымъ были недоступны монастыри. И грань между монахами и конверзами,въ конце концовъ, проводить тота же аристократизмъ монашества, который
до конца ХП века является отличительной его чертой. Благодаря ему и только
частью благодаря практическимъ соображеніямь, конверзы занимаюта въ
монастырской сємьЄ положеніе пасынковъ. Въ оргаяизащи цистерщанскаго
монастыря повторяются смягченными и лишенными своей Остроты соціальнім
противорЄчія міра, скудно лрикрытыя идеею единой семьи.

П

й ж

* . «ьив« да™.

замкнуться т своем* служенш, но нл желізная воля мягкаго ш с ш ю Бер­
нарда, н і организадія
Г

с

^

: Г

Вв—

на то* высот* н
н с к » устава, которую они И ,д о славили въ

своихъ озлобленныхь спорахъ съ клгонійдамц. И не только обогащеніе мона­
стырей влекло ихъ къ обмірщенію, а вся совокупность условШ пхъ возникно­
вения п жизни предначертываяа ихъ будущее. Зерно было испорчено въ самый
момента своего произрастанія, и идеалъ. Венедикта лопрежнему оказывался
датскою, наивной мечтой, рассеивающейся, какъ дыми, съ наступдещемъ зре­
лости.. Зачатое въ міру, цистерціанство не могло уйти.изъ міра. Его аббаты
стали рядомъ.со.славными аббатами 1-Слюнитакъ лее, какъ они, если не бол'Ье,
вмешивались въ церковную и политическую ясизнь. Бернардъ руководили собо­
рами, боролся со лжеученіемь Абеляра и съ. ересью катаровъ, проповедывалъ
крестовый походъ,- указывалъ міру п. церкви,.кто изъ двухъ избранныхъ папъ
истинный наместникъ Христовъ, и писалъ наставленія п ап і.

ГЛАВА . IX.
Канони каты.

1.
Къ концу XII и началу ХПІ века сложилось въ главныхъ чертахъ своих
монашество стараго типа, занявъ определенное мЄ сто въ міру и церкви п
определил, свою физіономію. Единства и даже единообразія въ немъ не было.
Рядомъ съ клюнизмомъ стояло затмевавшее его цистерціанство, особое мЄсто
принадлежало еремитизму; наконецъ, нрежніе бенедиктинцы представляли
большое разнообразіе формъ жизни. Разнообразіе типовъ монашества было
неоспоримымъ и не подлежащими, не могущими подлежать измЄнєнію фактомъ.
Самъ.св. Бернардъ, одушевленный и часто нетерпимый защитники цистерціанства, не отвергали и другихъ монашескихъ орденовъ. „Міри,— писалъ онъ,—
полони монахами“ . Монастырь — высшая форма христіанской жизни, „градъ
прибежища“ одинаково и для слабыхъ, и для избранныхъ. души. Для первыхъ
онъ необходима чтобы ОНИ могли избежать разейянныхъ въ міру искушеній,
для вторыхъ — чтобы выполнить возложенную на нихъ свыше МИССІЮ. Въ мо- настыре только и возможно полное развитее залолсенныхъ въ человека Богомъ
талантовъ. „Царственная жизнь“ ожидаета за стенами его „рыцарей Христо­
в ы х ^ , которые уже самими актомъ вступленія въ него — „вторыми крещешемъ , почти обезпечиваютъ себе царство небесное. Но какая форма монаше­
ства, тако ордени лучше? В сЄ необходимы, но не все качественно одинаковы.
Анахоретство. (vita eremitica), конечно, высоко и достойно, но оно,
п о в т о р я т Бернардъ мысль Бенедикта,-опасно; опасно особенно для женщшъ. Въ лесу живета волкъ. И если ты, овечка, одинокою проникаешь въ
2 “ ІС9; ЗНачигь тьі хочешь стать добычею волка“ . „Есть изобиліе въ пустыне,
,й н ь в ъ лесу и молчаніе въ уединеніи. Но бЄда въ томи, что никто тамъ тебя не
2

Г ° Нв
же не страшны упреки, рЄренно приблиается искуситель, и ірЄхи совершается свободнее“ . Но трудна пусТшшая

жизнь и для мужчины. Сколько опасностей! Какая нечеловеческая осмотри­
тельность необходима, чтобы не попасть въ разбросанныя везде сЄти хитраго
врага!
„Чтобы жпть, пополняя свое призваніе, каждый долженъ идти туда,
куда ему укажетъ Господь“ , но въ общемъ предпочтительнее жизнь монастырг
ская, устраняющая опасности анахоретства, обезпечивающая спасете. Однако,
среди орденовъ есть известная ієрархія, соответствующая строгости ихъ
жизни, п для аббата Клерво цистерціашщ выше клюшйцевъ, такъ какъ строже
и буквальнеє послЄднихь соблюдаютъ общій бенедиктинскій уставъ. Но ^
клюшйцы, и картузіанцн, и другіе ордена имЄють право на существованіе.
Б олЄє легкія требованія соотвЄтствують болЄе слабымъ людямъ, и лучше хо­
рошо соблюдать кліонійскій уставъ, чЄмь плохо дистерціанскій. Бернардъ не
щадплъ свопми нападками клюшйцевъ, но указывалъ при этомъ не на несо­
вершенства ихъ устава, а на несоблюденіе его ими, на отступленія ихъ отъ
собственнаго же идеала. Установнвъ и прииявъ ієрархію орденовъ, следовало
признать, что переходъ въ болЄе строгій орденъ долженъ быть допущень. Въ
етомъ случае покинуть свой монастырь — то же самое, что еще разъ покинуть
мірь, п, препятствуя этому, отымаютъ у монаха возможность дальнЄйшаго
усовершенствованія.
Такъ идея монашества приводить къ идее ієрархій орденовъ. И это. не
личный взглядъ Бернарда, а распространенное воззрЄніе, выражающееся въ
отношении массъ и самой церкви къ разнымъ орденамъ. Порядокъ членовъ
іерархическаго ряда видоизменяется в£ соотвЄтствіи съ временными условіями
и личными симпатіями, но сама идея ієрархій остается неизменной. Соборными
постановленіями и мерами папства внЄшне объединялось монашество, и въ
•тёхъ и въ другихъ находилъ себе выражеше обще-монашескій идеалъ. Соборныя постановленія часто не различали между отдельными орденами, регулируя
жизнь монаховъ вообще. Сильными нивелиругощимъ и объединягощимъ моментомъ было проведете обязательности общихъ соборовъ аббатовъ всякаго ор­
дена по образцу организации цистерціанцевь, въ XII вЄкЄ п о своему обще­
церковному значєнію замЄнивпшхь клюшйцевъ. Таїсіє общіе соборы прєдписалъ уже Иннокентий III своимъ обращеннымъ къ Субьяко, но потомъ распространеннымъ на всю церковь декретомъ. Окончательно же они были проведены
постановдетемъ IV Латеранскаго собора (1215 г.). „Впредь въ каждой церков­
ной прови н ти каждое т ц є х л Є т і є доллшы созываться общіе соборы всякаго
ранее ихъ не созывавшего ордена. На эти соборы должны являться все
аббаты, а отъ тЄх ь монастырей, гдЄ аббатовъ нЄть , пріорн. Никто изъ нихъ
не можетъ брать съ собою болЄе шести лошадей и восьми ч є л о в Є к ь . Въ на­
чале дЄйствія этого новаго установленій на каждый такой общій со оръ должно
приглашать двухъ цистерціанскихь аббатовъ, потому что такія со р а т я уже
давно существуют у цистерціанцевь. Эти два цистерціанца набирають двухъ
изъ прпс^ствующихъ и вместе съ ними председательствують. ПримЄромь для
»сего д о л ™ оГужить цистерціанскіе ооборж, > »
—
—
? “ ї
руководствоваться при вопросе о реформе ордена, соблюдеши устава п т. д.

Все постановленное всіми п подтвержденное четырьмя председателями должно
соблюдаться. На каждомъ общемъ соборі назначается также місто для с л ідующаго. В сі присутствующіе должны жить сообща (in vita com m uni), хотя
бы л во многихъ поміщешяхі, п разлагать расходы между собой. Также они
должны избрать пригодныхъ лиць, которыя бы нменеыъ папы визитировали и
реформировали в с і мужскіе п женскіе монастыри провинции и указывали епи­
скопу на негодныхъ, лодлежащихъ низложенію, настоятелей. Сверхъ того, каж­
дый епископъ долженъ стремиться къ улучщенію жизни въ подчиненныхъ ему
фмонастаряхъ“ .
•
. .
2.
Мы уже знаемъ, какую крупную роль монашество играло въ церкви
опиравшейся въ своей реформаторской деятельности на клюнизмъ, искавшей
защита отъ схизмы въ лоні цистерціанцевь, избиравшей монаховъ въ паиы
и слушавшейся увіщаній св. Бернарда.. Можетъ быть, м еніе ярка, но не меніе,
если не боліє значительна, роль монашества въ містньххь церквахъ. Видное
місто занимаегь оно въ соціально# п политической жизни. Но, можетъ быть,
важніє вліяніе не самого монашества, а выражаемаго имъ аскетическаго
идеала, утвердившаго свое господство и въ церкви и въ релипозномъ міровоззрініи общества.
■ Въ самой церкви это зам ітн іе всего выразилось въ распространены
института „уставныхъ канбниковъ“ (canonici regulares). Рано проявилось
стре'мленіе навязать наслідникамь апостоловъ — клирикамъ апостольскую или
подобную апостольской жизнь. Поэтому первые же шаги монашества на З ап ад і
сопровождались появленіемь общежитій. клириковъ (каноникатовъ). Распро­
страненно ихъ содійствоваль Евсевій Верчельскій; б л . . Августинъ жилъ в м істі со своими клириками, создавъ, такимъ образомъ, общежитіе, подобное
монашескому, но отличное отъ него помимо деталей соединешемъ монашескоподобной жизни съ извістною миссіею— миссіей клира. Тогда дальнійшее
развитіе каноникатовъ пріостановилось, и только въ VIH в і к і епископъ метцскій Хродегангь в м іс т і со своими современниками страсбургскимъ епископомъ Геддономъ, Мальдавеемъ Вердёнскимъ и другими, вновь противопостагвилъ жизни клира по канонамъ (v ita canonica) общую жизнь клириковъ по
уставу (vita regularis) или то, что въ дальнійшемь я обозначаю терминомъ каноникатъ.
По уставу, составленному Хродегангомъ н представляющему переработку
бенедиктинскаго, каноники живуть въ осо.бомъ поміщеній (claiistrum ), куда
закрыть всякій доступъ мірянамь и особенно жешцинамъ. Клирики спять въ
общей спальні, вперемежку старые съ молодыми, ід я т ь въ .общемъ рефекторіи,
подчиняются общей дисциллині, по очереди завідуй хозяйственными нуждами
общежитія и совершая церковный службы въ томъ соборі, при которомъ со­
стоять каноникатъ. Вступая въ каноникатъ, клирикъ приносить въ даръ
Церкви свое недвижимое имущество, но, при .желаніи, сохраняетъ право пожизненнаго пользования имъ; имущество же движимое остается въ его рукахъ.
Въ его пользу идуть и доходы отъ совершаемыхъ имъ требъ и службъ.

К анониклты .

65

Еще въ У Ш в'Ьк'Ь канонпкаты стали распространяться. КапитулярЩ
817 года сд’Ьлалъ пхъ обязательною формою жизни для франкскаго клира
собориыхъ церквей, впдопзм'Ьнпвъ уставъ Хродеганга. Но, несмотря на это,
особеннаго распространена канонпкаты не получили, н въ значительномъ колнчеств'Ь держались очень недолго. Лпшь всл’Ьдъ за монашескнмъ движешемъ
X вгЬка наступнлъ чередъ ихъ расцвета, еще бол’йе уподобившаго ихъ мона­
шеству. ЛатеранскШ соборъ 1059 года предписали: „Клпрпкп, въ послушанш
нашему предшественнику (т.-е. Стефану X; соборъ созванъ при Никола'Ь II),
хранящее ц'Ьломудр1е, должны сообща спать н 1>сть, им'Ьть обнце доходы н
вести апостольскую жизнь“ .— Строже выраженъ аскетпческШ ндеалъ (и, по­
нятно, что соборъ отвергь уставъ Хродеганга) и сильнее подчеркнута близость
клира къ апостолами.
ЛатеранскШ соборъ выражалъ лишь взгляды эпохи, и не столько. его
постановленіеми, сколько самостоятельными аскетическими теченіеми былп
вызваны къ жизни возникшіе во второй половині XI в ік а и позже каноникаты.
Еще р ан іе (до конца IX в ік а ) изъ сочпненШ Августина были скомпилированъ
уставъ, такъ называемый уставъ Августина. На этомъ „капоническомъ нлп
„божественномъ“ правилі и пытались строить апостольскую жизнь клириковъ.
Прежніе уставы не удовлетворяли. По выраженно енископовъ Латеранскаю
собора, „они годились для матросовъ, а не для канонпковъ, подходили только
для жизни циклоповъ“ . Но движете пошло даліе наміреній собора, Въ 1066 г.
каноники Камбрэ, за которыми послідовалп п другів, торжественно прине
ели три монашескихъ обіта бідности,. ціломудрія и послушанія, о яза
лнсь исполнять уставъ Августпна и этпмъ положили начало с) ществованпо
„уставныхъ каиониковъ“ (canonici reguläres), названных^ такъ въ отличіе
охъ „ш рею ш , канонпковъ“ (canonici oaecularee), торжественный, оИтовъ
не прИНОСИВШИХЪ.
.
„„„„„„ поем
Уставъ Августина, по имени котораго и принявши его каноники назы­
ваются августинцами, предполагаем полный отказъ о м личной .собственности.
Получаемые каноникомъ доходы п приношенія должны быть обращаемы на
общую пользу и утаеніе подарка разсматрнвается, какъ воровство. Каноники
получаюм о м своихъ старшпхъ платье, а если кто-нибудь жалуется на то,
что ему дали худшее, чім ь другимъ, ему слідуєм указать, сколько онъ теряем
изъ внутренней одежды сердца, препираясь изъ-за одіянія плоти. Не ™ ь е м ъ
своимъ должны обращать на себя вниманіе братья, а своими нравами. Единство

смотріться братья, какъ въ зерна
вленія вженед4 = ъ е г о —

уд р

в03Л10блеипые братья, любите
нтоби е»нн.Р0брИ н . жить

и mrfab единую душу н единое сердце ВЪ ГОСПОД*“ ,
в р а ™ любовь друп, КЪ д р угу-аак он ъ
друга за гр іх и , по д іл а м это смиренно п сердечно, безъ ненависти. „ В сякій ,
Монашество въ Средніе В іка.

ненавпдящій брата своего — человікоубійца“ . Смнреніе же слідуеть хранить
не меніе, чімь душевную чистоту, любовь н послушаніе. „Что пользы раздать
свое имущество бідньшь и стать нищимъ, если бідная душа, презрівь богат­
ства, становится еще горделивіе, чім ь была прежде, обладая ими?“
Съ конца XI в ік а августинскіе каноникаты пріобрітають все большее
и большее значеше и распространеніе. Первоначально не замітно определен­
ной и формальной связи между отдельными общежптіями. Наиболіе процвітающія и пріобрітшія известность ділаются образцами для остальныхъ. Изъ
ихъ среды берутся отдельные каноники для насажденія такой же формы жизни
въ другпхъ містахь. Благодаря этому, мало-по-малу образовываются группы
каноникатовъ, объединяемый съ основавшимъ ихъ общежитіемь обычаемъ взанмиътхъ молитвъ другъ за друга и общею редакцією устава. Такія группы,
хотя и дишенныя прочной организаціи, получаютъ найменованіе кбнгрегацій.
3.
Р аніе Латеранскаго собора 1059 г. появились „к а н о н и к и к о н г р е г а ц і и л а т е р а н с к а г о С п а с и т е л я “ (canonici reguläres S. Salvatoris Lateranensis). Н овъ у с т а в н ы й канониковъ они превратились лишь
послі торжественнаго принесенія своихъ обетовъ на томъ же Латеранскомъ
соборі. Эти каноники явились образцомъ для многихъ итальянскихъ и в н іитальянскихъ клириковъ, жаждавшихъ апостольской жизни. Еще р ан іе воз­
никла к о н г р е г а ц і я св. Р у ф а , основанная четырьмя авиньонскими
клириками около містной церкви этого святого. Въ 30-хъ годахъ XII в ік а
она обнимала боліє 30 аббатствъ и 80 пріоратові распространившись по
Францій, Испанш и Португалія. Конгрегація св. Руфа дала церкви двухъ
паль — Анастасія IV (ум. въ 1154 г.) и АдріанаІУ (ум. въ 1159 г.).
„ Изъ французскихъ конгрегацій наиболіе извістна основанная Гильомомъ
изъ Шампо к о н г р е г а ц і я с в. В и к т о р а . Гильомъ (род. въ 1070 г.) пріобріль извістность своею преподавательскою деятельностью при парижскомъ со­
борі Богоматери, архидіакономь котораго онъ былъ. Утомленный борьбою со
своимъ ученикомъ Абеляромъ, Гильомъ удалился за стін н города, надіясь тамъ
найти желанное уединеніе (1108 г.). Но за нимъ послідовали ученики, и Гильомъ
принялся за обновленіе полуразвалившагося монастыря св. Виктора (cella
vêtus), расположеннаго на правомъ берегу Сены, недалеко отъ горы Св. Же­
невьевы. Населивъ его своими учениками, превращенными имъ въ уставныхъ
канониковъ, Гильомъ вм істі съ этимъ, не будучи въ состояши „скрыть с в ітильникъ подъ спудомъ“ , возобновилъ и свою преподавательскую деятельность.
Новый каноникатъ сталь учебнымъ центромъ. Въ немъ выросла ц іл а я бого­
словская школа, во главі которой послі Гильома стояли Гюгъ (Hugues de S aint
Victor) и Ришаръ. Школа св. Виктора стала центромъ и опорою богословскаго
мистицизма XII віка, сливающаго традиціонное ученіе съ августиновскимъ
и платоновскимъ и превращеннаго въ стройную систему Гюгомъ и особенно
Ришаромъ.
Уставомъ канониката св. Виктора, основавшаго и преобразовавшаго
(прямо или косвенно) цілий рядъ каноникатовъ Францій (среди нихъ и
Св. Женевьеву), протянувшаго нити своего вліянія въ Германію и даже Ирлан-

дію, быль августинскій, который внкторшщы развили постановленіями бенедиктппскаго. Послідпее стояло въ связи съ снльнійшимь, чімь въ другихъ
капоникатахъ, вліяніемь монашескаго идеала. Викторинцевь отличаета стро­
гость ихъ жизни: обязательность физическаго труда, запрещеніе мясной пищи,
долгія ночныя службы. Во время этихъ службъ во избіжаніе того, чтобы когонпбудь изъ канонпковъ не обуялъ сонъ, одинъ изъ нихъ время ота времени
проходилъ съ книгою на голові межъ ихъ рядами, а остальные должны были
склоняться передъ нимъ. Если кто-нпбудь, одолеваемый дремотой, не ділаль
отого, книга возлагалась ему на голову, п онъ продолжалъ обходъ.
Появились капопики п на Востокі. Въ 1114- году іерусалимскій патріархь Арнульфъ ввелъ среди клирпковъ Гроба Господня „апостольскую
жизнь“ . Утвержденные въ 1122 г. папоюКалликстомъ П, „В р а т ь я к р е с т о ­
н о с ц ы Г р о б а Г о с п о д н я в ъ І е р у с а л и м і “ (F ratres cruciferi dominici sepulcri Hierosolymitani) или, какъ кратко ихъ называли, сепулькринцы, уже
въ 1144 году обладалп въ Палестині 7 домами. Послі взятія Іерусалима сараци­
нами (1187 г.) они переселились въ Птолемапду, а когда и она была потеряна
христіанами (1291 г.), распространились по Италіи, Германій, Францій, Испаніп и П ольті. Къ .первоначальной ндеі канониката у нихъ присоединились
заботы о паломникахъ въ Св. Землі, которымъ они оказывали гостепріимство,
о больныхъ и нищихъ, для чего сепулькринцы основывали „госпитали“ — термпнъ, въ средніе в ік а обозначавший больницу и страннопршмный домъ вмісті.
Подобное же сочетаніе канониката съ благотворительными задачами мы
паходпмъ у „ г о с п и т а л и т о в ъ С в. Д у х а “ . Сынъ графа Монпелье Гильома YII Ги сплотилъ около себя группу лиць, вм істі съ нимъ готовыхъ посвятить
себя уходу за больными, и даль новымъ каноникамъ уставъ, выработанный на
основі „установленій“ раніе возпикшаго ордена іоаннитовь. Въ 1198 году,
когда во Францій діло Ги улсе окріпло, Иннокентій ІП утвердилъ „орденъ
госпиталитовъ Св. Духа“ , а въ 1204 году передалъ Ги госпиталь при одной
римской церкви, посвященной Д ів і Марій (S. Spirito in Sassia). Отсюда, какъ
изъ центра, дома госпиталитовъ, ихъ появившійся нісколько поздніе воспита­
тельный и рабочія заведеній, распространились по Италіп и другимъ странамъ,
въ которыхъ они встрічались съ теченіемь, идущимъ изъ Монпелье. Роста ордена
привелъ при п ап і Гоноріи III къ его распаду на д ві группы: около Сассіи—
центра для Италіи, Англіи, Венгріи и частью Германій—и около Монпелье—для
Францій и другихъ странъ. Въ 1291 году въ ордені насчитывалось не меніе
99 домовъ, изъ нихъ 60 въ Италіи, 25 во Францій, 5 въ Испаніи, 7 въ Германій.
Еаноникаты существенно отличаются ота монашества. Ихъ возникновение
и расцвіта, несомвінно, вызываются распространеніемь и ростомъ аскетическаго настроєній и идеаловъ, лелсащихъ въ основі всіхь монастырскихъ двпженій. Но, создавая каноникаты, аскетическая идея реализовалась въ н і­
сколько иной среді. У клирпковъ была своя миссія, не могущая быть устра­
ненною идеей спасенія собственной души. Клирики были наслідниками апостоловъ, и перестать быть ими не могли. Аскетическая идея только ясніє вы­
двигала, что ученикъ Христовъ, наслідовавшій данную Имъ апостоламъ власть

вязать п разрешать,, долженъ „следовать за Христомъ“ п въ своей жизни.
Благодаря же той формі, которую пріобріло понпманіе христіанства, „слідованіе за Христомъ“ отожествилось съ жизнью монаха. V ita monastica была
вм істі съ тім ь и .vita apostolica, потому что и апостолы „слідовали за Хрпстомъ“ . Ппзанскій архієпископи Федерпго Висконти (X III в ік а ) объяснялъ, что
значить „слідовать за Христомъ“ . „Тота слідуета за Христомъ, кто не только
отказывается отъ всего и оставляета все — это, чнтаемъ мы, ділали многіе
философы, напрпмірь, Діогень и Сократъ — но и, какъ совершеииый, подражаегь Господу въ желаніп своемъ оставить все. А это самое совершенное. И та­
кого називають апостоломъ, потому что его Господь повелъ не только по тр о п і,
правды (per semitas equitatis), какъ говорится въ псалмі IV, но и по тропі
справедливости (iustitie), какъ говорится въ XXII псалм і“ . И выраженная
почтенными архпластыремъ мысль руководила, какъ . мы виділи, всім ь аскетпческимъ движеніемь.
Канонпкаты представляють собою результата сліянія идеи монашества
съ идеею миссіи клира. Сфера дійствія послідняго:. божественная слулсба,
забота о душі пасомыхъ (cura anim arnm ) п необходимое для нея и познанія
Бога изученіе Священнаго Ппсанія, осталась тою же. Поэтому-то ■каноникаты
такъ легко п сочетали свою судьбу съ развитіемь богословія, что наблюдается,
•напрнмірь, у викториндевъ. Монастырь тоже игралъ опреділенную соціальную
роль, и не только въ силу фактически сложившихся обстоятельствъ, по и въ
силу самой идеи своей. Любовь (caritas) должна была отзываться на страдапія
міра, и, какъ бы ни удалялся ота него монастырь, онъ не могъ и не хотіли
закрыть свои двери для паломяиковъ, его рука не могла оскудіть въ даяніяхь.
А ч ім ь ближе стоялъ онъ къ міру, тім ь сильніе и полніе развивалась эта
сторона его діятельности. Аналогизируясь монастырю, канониката не могь
оставить въ стороні п этой его задачи. Но у клириковъ было существенное въ
данной связи преимущество: пхъ пребы вате въ центрі міра и ихъ относительная^удобоподвижность. Монастырь долженъ былъ ожидать приходящихъ къ
нему недужныхъ, бідннхь и паломниковъ. Каноники, какъ госпиталиты, могли
пойти имъ навстрічу. И поэтому не случайно, что благотворительный н бого­
угодный заведеній XII— XIII віковь возникаюта въ большинстві случаевъ
въ связи съ каноникатами, сочетавшими созерцательную и діятельную жизнь,
возстановившими забытое родство Мареы и Марій. Иногда даже задача канониковъ спеціализируется, какъ у основанныхъ въ конці ХП в ік а триннтаріевв („Ордени Святійшей Троицы для освобожденія плінньїхь“ ), у сепулькринокъ (женская вітвь сепулькринцевъ), принимающнхъ подъ свое покро­
вительство найденышей и больныхъ дітей и т. д. У утвержденныхъ въ 1216 г
и распространившихся по всей средней Европі бельгійскихь братьевъ-крестоносцевъ (F ratres ordinis canonici S. Crucis или Ordo fratru m eruciferorum )
ціль ордена ближе къ основными задачамъ канониката: братья работали надъ
обращеніемь еретиковъ альбигойцевъ.
4.
Но, если тринитаріи, госпиталиты, братья - крестоносцы сочетали
монашескую жизнь, со спеціальною и иногда весьма ограниченного діятель-

ностыо, заставлявшею- пхъ заоывать о лежащей на нпхъ миссін клириковъ,
премонстранцы придали особенное зпаченіе именно ей.
Второй сыпъ графа Герпберта (въ Вестфаліи) Норбертъ, по распростра­
ненному среди знати того времени обычаю, былъ предназначенъ къ духовному
званію. Посвященный въ субдіаконьї, онъ получплъ каноникатъ св. Виктора
въ Ксантені, по это не помішало ему жпть при дворі Генриха У. Въ 114-1 г.
въ сопровождены одного только слуги іх ал ь онъ на веселое сборище молодежи,
когда внезапно передъ ппмъ ударила въ землю молнія. Испуганная лошадь
сбросила Норберта, долго безъ чувствъ пролежавшаго на землі. Но ударъ
молніп былъ для пего тім ь же, чімь когда-то для Савла было неожиданное
впдіпіе. Потрясенный Норбертъ рішплся вести жизнь, достойную клирика,'
и посвятить себя проповіднической діятельности. Прпнявъ санъ священника,
опъ темою первой же своей проповідп въ Ксантені нзбралъ суету всего
земного— мысль, которая его боліє уже не покидала. Но Норбертъ думалъ не­
только о своей личной судьбі и о своей пастві. Онъ пытался реформировать
лснзнь окружающаго клира, въ чемъ и натолкнулся на сопротивленіе клириковъ, не остановившихся передъ жалобою папскому легату на новаго пропо­
відника, проповідующаго „незванымъ“ , носящаго монашеское одіяпіе п не
отказавшагося отъ собственности, не ставшаго монахомъ. Тогда Норбертъ
оставплъ Ксантенъ и свой капонпкать, распродалъ свое имущество и, раздавъ,
по завіту Христа, все вырученное отъ продажи нищимъ, оставилъ себі только
сосуды, необходимые для совершены евхаристіи, мула для путешествія и ма­
ленькую сумму денегъ. Отъ самого папы получилъ онъ „тіззіо сапопіса“ —
право проповідьівать, гд і пожелаетъ. Лишенный пристанища странникъ, си­
рый п босой, броднлъ онъ, проповідуй, съ міста на місто. Двое его спутниковъ
умерли, но къ „апостолу“ скоро присоединились другіе, среди нихъ капелланъ
епископа Камбрэ Ггогъ.
Между тім ь отношеніе къ Норберту перемінилось, п епископъ Лапа
предложилъ ему реформировать одинъ лапскій каноникатъ. Однако, здісь уснлія Норберта не привели ни къ чему, и онъ избралъ себі для жизни долину
въ лісу недалеко отъ Реймса, на которой стояли развалины оставленной церкви.
Въ этой долині, разсказываетъ легенда, Норбертъ виділь во сн і толпу одітыхъ въ більш одежды монаховъ, со свічами, крестами и пініемь псалмовъ
обходившихъ въ процессіи церковь. Норбертъ счелъ этотъ сонь за внраженіе
І ’осподней воли, и назвалъ „указанное ему Богомъ місто“ Ргаешопзітаїзші
(предуказаннымъ, Ргётогг(:гё). Ланскіе каноники уступили ему развалипы
церкви, епископъ ланскій постройлъ маленькій монастырь (1122 г.), и вм істі
съ 13 товарищами Норбертъ началъ „каноническую жизнь“ по августинскому
уставу, который онъ дополнилъ постановленіями, заимствованными имъ у
другихъ канониковъ, главнымъ образомъ, у викторинцевъ. Несмотря на стро­
гость жизни молодого, еще неокріпшаго общежитія, притокъ въ пего новыхь
членовъ все увеличивался. Знатные юноши жаждали „білаго одіянья и съ
такою ревностью исполняли предпнсанія устава, что нуждались боліє въ узді,
чімь въ шпорахъ. Но, основавъ образцовый каноникатъ, Норбертъ не оста-

вплъ н своей проповеднической деятельности. Не оіраничиваясь призывомъ
каноннковъ къ лучшей жизни и народа къ покаянію, онъ выступалъ въ Антвер­
пене протпвъ популярнаго еретика - проповедника Танкхельма (1124 г.) п
возвращалъ заблудшихъ овецъ въ лоно церкви. В мЄ стЄ съ Вернардомъ Клервосскимъ Норбертъ деятельно боролся съ Абеляромъ и его лжеученіями.
Самъ святой Бернардъ поддавался очарованій новаго апостола, уста котор аго
казались ему небесныыъ источникомъ и въ пророческій даръ котораго опъ
склоненъ былъ верить. Еще сильнее было вліяніе Норберта на другихъ современниковъ, смЄло сопоставлявшихъ его съ клервосск^мъ аббатомъ. „Со вре­
мени апостоловъ,— говорить одинъ изъ нихъ,— не было болЄе плодоноснаго
апостолата“ .
Въ 1126 году избранный магдебургскимъ епископомъ, Норбертъ прпнужденъ былъ покинуть Премонтре. Онъ оставилъ свонхъ учениковъ, завещавъ
имъ блюсти единеніе, не сходить съ дороги послушанія, подражать бедности
и цЄломудріго Христа, не вмешиваться въ суетныя мірскія дела и не оставлять
монастыря безъ крайней необходимости: „рыба можетъ жить только въ водЄ“ .
Норбертъ могъ не бояться: его дЄло находилось въ твердыхъ рукахъ его же уче­
ника Гюга, и распространеніе ордена началось (частью при содЄ йствіи самого
сдЄлавшагося могущественнымъ княземъ церкви Норберта) еще при лсизни его
основателя. Въ 1126 г. у премонстранцевъ было 9 общежитій, ЗО лЄть спустя
после основания ордена— 100, а въ 1230 г.— болЄе 1000, среди которыхъ многія
паходились во Францій, Англіи, Италіи (Тоди), на Пиренейскомъ полуострове
и въ Венгріи. Въ 1136— 1145 гг. появились три премонстранскихъ общежитія
въ Святой З ємлЄ. Организація ордена напоминала цистерціанскуго. З а исклгоченіемь Премонтре и двухъ другихъ общежитій всЄ остальныя группировались
въ лодчиненныя циркаторамъ „циркаріи“ . Во главе ордена стояли его „первый
отець“ — аббатъ Премонтре, вмЄ стЄ съ тремя другими „отцами ордена“ , визитировавшій всЄ дома его. Высшую власть съ аббатомъ и „отцами“ раздЄляль
общій соборъ. Такъ же, какъ у цистерціанцевь, у премонстранцевъ существо­
вало д Є лєиіє на конверзовъ и собственно премонстранцевъ, въ свою очередь,
делившихся на священниковъ (canonici) и клириковъ (clerici).
Вполне уподобясь монашескому ордену, премонстранцы не забыли своей
миссіи и идеаловъ Норберта. Ихъ усилія прежде всего были направлены на
насажденіе и реформу канонической жизни, на реформу бЄлаго духовенства
вообще. Но на ряду съ этимъ стояла и пастырская деятельность— энергичное
осуществленіе миссіи клира и оживлённая проповедническая деятельность,
имеющая въ виду уже не только клиръ, а и мірянь. Премонстранцы болЄе дру­
гихъ канониковъ соответствовали видамъ и намереніямь стремившейся къ возд Єйствію на мірь церкви, какъ каноники вообще были пригоднее и удобнее
дл я этой цЄли, чЄмь монахи. И не только желаніемь поднять и удержать на
должной высоте „канониковъ Августина“ руководилась церковь, объединяя ихъ,
предписывая всЄиь контрегаціямь общіе годовые соборы, а и хорошо понятыми
своими основными задачами. Консолидація монашества и торжество каноникатовъ въ среде бЄлаго духовенства казались руководящимъ кругамъ церкви за-

вершеніемь ея зданія. Церковь располагала теперь и людьми, ведущими совер­
шенный образъ жизни, п могучими орудіями воздійствія на мірі, направляемымп твердою рукою папства. Она могла спокойно и уверенно запретить на
латеранскомъ соборі 1215 г. создаше н о в ы х ъ орденовъ: старыхъ было до­
статочно п имп, думалось, аскетическій идеалъ былъ выраженъ во всіхь возт
можныхъ своихъ пндпвидуализащяхъ. Произнося это запрещеніе, церковь руко­
водилась совершенно определенными опасеніями, зловіщими признаками религіознаго разногласія, по она не впділа его причинъ, стоящихъ въ ближайшей
связи съ расцветомъ монастырской жизни въ XII в ЄкЄ.

ГЛАВА X.
Рьіцарскіе ордена.
1. Аскетическій идеалъ оказывалъ вліяніе не только на церковные слои.
Онъ воздействовалъ и на мірять, п отъ сліянія его съ идеаломъ рыцарства
получилась своеобразная форма — рьіцарскіе ордена. Не будучи еще аскетическимъ п не сливаясь еще съ монашескимъ, рьщарскій идеалъ былъ уже идеа­
ломъ христіанскимь. Рыцари — cil que Damedieu servent de loïal euer entier—
были, по мысли идеологовъ, защитниками слабыхъ и безоружныхъ, вдовъ п
сироть, защитниками христіанства противъ неверныхъ и еретпковъ. Стать рыцаремъ значило „поклясться ни шагу не отступать передъ неверными“ — Mieux
vaurais être mors que coars appelés“ . Іуда Маккавей однажды во главі сотни
встретился съ двухтысячнымъ врагомъ и не убоялся, надіясь на Бога—
„fiance que Dex И aidera“ . Миссія защиты паломниковъ въ Святую Землю,
помощи тім ь изъ нихъ, которые, больные или біднне, въ ней нуждались, за­
щиты Гроба Господня отъ невірньххь вытекала, такимъ образомъ, изъ идеала
христіанскаго рыцарства. Благодаря господству аскетическаго міросозерцанія,
она сочеталась съ принесеніемь монашескихъ обітовь, и такъ возникли рыцарскіе ордена. Въ XI в. въ Святой Землі появились іоаннитьі. Въ началі ХП в.
тамъ возникли храмовники (тацшперы). Въ XII же в і к і создалось много рыцарскихъ орденовъ, среди нихъ тевтонскій и испанскіе Калатрава и Алькантара.
Тогда же каноники св. 9лигія, соединясь съ появившимся еще въ 1161 году
рыцарскимъ орденомъ Св. Іакова, составили Ordo militaris crucigerorura
(1171 года).
.
Р щ ар ск іе ордена не были містннмь палестинскимъ явлехпемъ. При
связяхъ Святой Земли съ Западомъ движеніе должно было передаться въ
Европу, и въ ней, особенно въ классической страні рыцарства,—во Францій
оно почерпало свои силы. Н а Западі же христіанское рыцарство получило
теоретическое обоснованіе и создался уставъ одного изъ значительнійшихь
рыцарскихъ орденовъ — храмовниковъ.

Раніе, чімь Іерусалимь быль завоевапъ крестоносцами, въ немъ существовалъ „госпиталь“ (hospitale hierosotyraitanum), разросшійся в м іс т і съ
торжествомъ хрпстіанства въ Святой Землі. Стоявшій во главі этого госпиталя
Герардъ положилъ начало братству, первый уставъ котораго былъ составленъ
уже его преемнпкомъ п утвержденъ папами Иннокентіемь И, Евгеніемь III и
Луціемь Ш . Уставъ этотъ съ течешемъ времени пополнялся и изміпялся,
ирпнявъ окончательный свой впдъ лишь къ началу XIY віка. Первоначальною
задачею братства была помощь больнымъ п паломникамъ, почему братья п
назывались госпиталитами, п защита паломниковъ отъ разбойниковъ п невірныхъ, что рано выдвинуло боевой, рьщарскій элементъ ордена. Особенно
славился іерусалпмскій госпиталь, расположенный прямо противъ Гроба Гос­
подня, но вс.тЬдъ за нимъ появились госпитали п въ другихъ городахъ Востока.
Долгое время забота о больныхъ п паломнпкахъ стояла на первомъ м іс т і.
Бідньїе назывались „господами“ ; сами себяіоанпитьі называли ихъ „слугами“ .
Милостыня, собранная за день, приносилась вечеромъ въ комнату, гд і нахо­
дились призріваемне п складывалась передъ ними. Вечеромъ лее сенешаль
дома обходилъ больныхъ въ сопроводивши священниковъ братства и прнглашалъ „господь бідншхь“ помолиться за орденъ, его покровителей и за в с іх ь
хрнстіань. Но мало-по-малу борьба съ невірними все боліє выдвигала воин­
скую ціль ордена, а благодаря этому росло значеніе рыцарскаго элемента:
заботу о больныхъ стали предоставлять отодвинутымъ на второе місто братьямъ,
спеціально посвящавшимъ себя ей. Въ 1259 году папа утвердилъ сложившееся
діленіе ордена на три слоя: на рыцарей, священниковъ и братьевъ-госпиталптовъ. Въ связи съ расширешемъ военныхъ задачъ ордена у него появились
замки и обширныя владінія, превратнвшіяся въ своего рода орденское госу­
дарство, павшее вслідь за внтісненіемь христіань изъ Святой Земли (1291 г.),
когда остатки госпиталитовъ перебрались на Кипръ. Здісь они вновь усили­
лись, пріобріли Родосъ и создали новое островное государство, долгое время
бывшее оплотомъ христіанства на Востокі. Посліднимь прибіжищемь тіснимыхъ турками госпиталитовъ была подаренная имъ въ 1530 году Карломъ Y
Іальта, что повело за собою наименованіе ордена мальтШскимъ.
Орденъ включалъ въ себя членовъ разныхъ націй и соотвітственно имъ
д лился на восемь „языковъ“ : Провансъ, Овернь, Франція, Италія, Арагонъ,
Англія, Германія и Кастилія. Каждая нація - „языкъ“ - распадалась на
X ™
^чиненные^^прюрамъ и, въ свою очередь, подраздЬленные на визитіфуемне главнымъ прюромъ округа. Высшая власть въ ордені была поділена
я в д у ш д а ь И СОб°РОШь И ВЪ Палестив* и. потомъ, на Кипрі орденъ

W o ™ ДЛЯ ЦЄРКВИ> “
b НаСТ0ЯЩею
a p S
templi équités і е т і ї Г Г *
. ? ДЄНа— ■
тампліеровь (F ratres militiae
P , quites templi, pauperes eommilitones templi Salomonis). Въ 1119 году

нисколько французовъ, руководимые Гюгомъ (Hugues de Payns) и Годфруа
(G odefroid de Saint-Om er), рішились защищать паломниковъ отъ нападенія
сарациновъ и разбойниковъ, очищать дороги и охранять цистерны. Іерусалимскій король предоставилъ имъ жилище сначала въ своемъ дворці, потомъ въ
расположенномт) на м іс т і стараго Соломонова храма домі канониковъ. Передъ
лщомъ іерусалимскаго патріарха принесли они торжественный обіть „въ послушаніи, ціломудріи и бідности сражать“ враговъ Христовыхъ. Но орденъ
увеличивался очепь медленно, и Гюгь принужденъ былъ искать помощи во
Францій, гд і его ожидало полпое сочувствіе общества — самъ графъ Шампапп
1'югъ вошелъ въ число членовъ ордена,—церкви п, что, можетъ быть, не меніе
важно, святого Бернарда. Бернардъ въ особомъ сочпненіп попытался оправдать
существованіе рыцарскпхъ орденовъ, прпмирпвъ воинскую діятельность со
служешемъ Богу.
„ Н іт ь такого закона,—ппсалъ Бернардъ,— который бы запрещалъ хрпстіанпну поднимать мечъ. Евангеліе предппсываетъ вопнамъ сдержанность и
справедливость, но оно не говорить имъ: „Бросьте орудие п откажитесь отъ
воинскаго д іл а !“ Евангеліе запрещаете несправедливую войну, особенно
между христіанами. „Было бы запрещено убивать и язычниковъ, если бы
какимъ-нибудь другпмъ образомъ молено было помішать пхъ вторженіямь п
отнять у нпхъ возможность прптіснять вірюнхь. Но НЬШІ лучше ихъ избивать,
чтобы мечъ не висіль надъ головою справедливыхъ и чтобы зло не прельщало
несправедливыхъ. Н іт ь для избравшихъ себі воинскую жизнь задачи благородніе, ч ім ь р аз сіять этихъ жаждущихъ войны язычниковъ, отбросить этихъ
служителей скверны, мечтающихъ отнять у хрпетіань сокрытыя въ Іерусалимі
сокровища, осквернить святыя м іста и захватить въ наслідіе святилище Бога.
О, да извлекуть д іти вірьі оба меча противъ враговъ !“ Такъ рыцарство оправ­
дано. Самъ Христосъ, „вооружившейся не мечомъ, а бичемъ, чтобы изгнать
изъ храма продавцовъ“ — прообразъ поселившихся на м іс т і Соломонова
храма тампліеровь.
Появилось новое рыцарство— воинство Божье (m ilitia Dei). Ему не
нужны ясенственные наряды нірского рыцарства. Три качества необходимы
настоящему воину: острое зрініе, чтобы не напали на него врасплохъ, быстрота
и готовность къ бою. И тамплієри не носять длинныхъ волосъ, чтобы свободно
глядіть и впередъ, и наэадъ (afin q u ’ils puissent ordonéement esguarder devant
et d errière). „Они покрыты пылью, темны ихъ панцырь и шлемъ. Ни серебро,
ни золото не украшаютъ ихъ скромнаго вооруженія. Не п грі въ кости и не
празднымъ забавамъ посвящены досуги храмовниковъ“ . Новое рыцарство „за­
перло двери свонхъ домовъ для мимовъ, маговъ и скомороховъ; оно презпраетъ
игры, страшится охоты“ . „Рідкіе часы досуга посвящаются починкі одежды
н орулсія“ . Молитвы наполняютъ день, п „взрывы см іха“ смінились святымъ
піпіем ь псалмовъ.
’
.
Такіе воины— истинные воители Христовы—могугъ сражаться за діло
Господне. Пусть убивають они враговъ или гибнуть сами. Имъ нечего бояться.
Славно протерпіть смерть за Христа и не преступно убивать другихъ за Него.

Христовъ рыцарь убнваетъ безгрішно и умираете со спокойною совестью. Уми­
рая, онъ трудится для себя, убивая, — для Христа. Недаромъ носить онъ
мечъ. Служитель Бога, онъ — каратель злыхъ и спаситель добрыхъ. Убивая
злого, онъ—не человікоубійца, а „злоубійца“ (таїіеісіа). Онъ мститель, служащ1й Христу, и защитникъ христіанскаго рода. „Великое счастье умереть въ
Богі, счастливее тотъ, кто умираетъ за Бога!“
Подобными соображеньями оправдывался немыслимый и внутренне про­
тиворечивый идеалъ „рыцаря Христова“ . Его внутренняя противоречивость
была недоступна современникамъ, обнарулсившимъ своимъ непонимашемъ ея
глубокое чутье реальности. Церковь могла утверзкдать свое существованіе
т о л ь к о силою, и отказаться отъ нея, значило отказаться огь торзкества христіанства, уступить, съ одной стороны, язычникамъ, съ которыми боролись
рьщарскіе ордена, съ другой — еретикамъ, которыхъ сжигали инквизиторы.
Чтобы выполнять свою миссію п вести къ религіозно-нравственному совершен­
ству мірь въ эту эпоху крови и желіза, нужна была и „железная лоза“ .
Князья церкви и ея богословы, близкіе къ самому источнику христіанства—
его священнымъ книгамъ, понимали необходимость борьбы, и искуснымъ сопоставленіемь текстовъ Ветхаго и Новаго ЗавЄтовь съ полною убедительностью
доказывали себе и другимъ примиримость ея съ учешемъ Христа. И не трудно
было опровергнуть утвержденіе еретиковъ, что Христосъ запретилъ убивать.
Еретики ссылались на известный текстъ Матвея V, 21: „Слышали, что сказано
древнимъ: не убій, а кто убьетъ, подлежать суду. Я же говорю, что всякій на­
прасно гневающШся на брата своего, подлежать суду“ . Если принять воззрЄніе
еретиковъ, слідуєте допустить, что Христосъ отмЄниль тотъ самый законъ,
исполнить который, по собственнымъ лее Его словамъ, Онъ пришелъ. Ближай­
шее раземотрініе текстаразрушаете недоумініе.—Древнимъ было сказано: „Не
убій“ только въ применена къ обыкновеннымъ людямъ; властямъ же было
сказано: „Не позволяйте жить преступникамъ“ . Фарисеи же, „лукаво излагая
законъ“ , говорили, что запрещено только физическое убійство, а „убивать духъ
не запрещено никому“ . Христосъ только подтвердилъ настоящій смыслъ закона,
запрещающій обыкновеннымъ людямъ всякое убійство: и физическое, и духов­
ное, молчаливо одобривъ убійство, совершаемое властями. Итакъ, образованные
представители церкви не виділи и не чувствовали противорічія между убійствомъ и учешемъ Христа. Что же касается мірянь, то, выроеппе въ нравахъ
своего віка, они (за исюночешемъ уклоняющихся въ ересь) могли почувство­
вать это противорічіе еще меніе. Зато они любили христіанство и свою цер­
ковь, и верные сыны ея съ болью въ сердце смотрели на ея унижете язычни­
ками, понимая, что только мечъ можете защитить діло Господне.
Воинство Христово должно обладать двумя признаками: служеніемь свя­
той ціли — учаспемъ въ святой войні, будете ли это война съ язычниками
или съ еретиками (последнюю задачу ставили себі возникшіе въ н ачалі X III в.
по образцу тамлліеровь въ Лангедокі рыцари Іисуса Христа — M ilitia Iesu
Otastx и д р у г , подобный имъ организащи), и монашеско-подобною жизнью,
дящей себе ВБфажеше въ трехъ торжественныхъ обітахь. Разумеется,

какъ и въ самомъ моиашестві, въ рыцарскихъ орденахъ дійствительность
весьма существенно расходилась съ идеаломъ. Составь тампліеровь заставлялъ
желать лучшаго. Попеки Гюга во Францій увінчались нисколько двусмысленнымъ успіхомь.— Число члеиовъ ордена увеличилось значительно: Гюгъ вер­
нулся въ Палестину съ 300 новыми рыцарями, но въ числі пхъ было много
„престушшковъ, нечестпвцевъ, хпщниковъ, святотатцевъ, убійць, клятвопреступнпковъ н прелюбодіевь“ . Указьшающій на это св. Бернардъ радуется
тому, что, такпмъ образомъ, Франція освободилась отъ нежелательныхъ элементовъ, а сила христіань на Востокі возрасла. Бернардъ даже славить чудо
Хрпста, вновь превратпвшаго Савловъ въ Павловъ. Но моральный уровень
ордена отъ этого долженъ быль понизиться. По самому существу своему рыцарскіе ордена еще спльпіе монашества подлежали вліяніго обмірщающихь
процессовъ, и едппствепнымъ, пожалуй, оправдашемъ ихъ существованія явля­
лась священная война. Она была, собственно говоря, вторымъ моментомъ ихъ
существованія, смінившпмь діятельность, всеціло посвященную заботамъ о
паломнпкахъ и больныхъ въ Святой Землі. И храмовники заняли не меніе
блестящее положепіе, чім ь іоапнптьі. Внутренпо разслоившись на капеллановъ, составляющпхъ ядро ордена рыцарей и „служащихъ братьевъ“ (fratres
servientes, frères sergents), набпраемыхъ изъ городского сословія, они превра­
тились въ орденъ - государство, сначала въ Палестині, потомъ на Кплрі. Но
въ отлпчіе отъ гоеппталптовъ тамплієри гораздо сильніе распространились по
Европі, особенно по Францій.
Когда Востокъ быль христіанами потерянъ, рыцарствующимъ орденамъ
пришлось приспособляться къ новымъ условіямь. Борьба съ невірними должна
была отойти на второй планъ, вновь уступая місто задачамъ каритатпвнымъ,
даже у госпиталитовъ, забывшихъ орденъ-армію ради ордена - государства,
И только окраинные ордена: испанскіе Алькантара п Калатрава, и особенно
тевтонскій, съ 1237 г. вклґочившій въ себя и ливонскихъ рыцарей (меченосцевъ), боліє сохранили свой первоначальный характеръ. Тевтонскій орденъ
(орденъ госпиталитовъ Св. Марій) возникъ позлее іоаннитовь и тампліеровь и
организовался подъ ихъ несомнінпьшь вліяніемь (1189 г.), хотя' и отличался
своимъ національними и боліє демократическимъ составомъ. Въ 1198 г. онъ
прочно осіль въ Германій. Цистерціанскій монахъ, безуспішно распрострапявшій христіанство среди пруссовъ, и герцоги Мазовіи Конрадъ пригласили
тевтоновъ къ себ і на помощь, и съ 1230— 1260 гг. послідніе подчинили Прус­
сію, христіанизуя и германизуя ее. Что же касается орденовъ, осівшихь въ
центрі культурныхъ странъ, ихъ положеніе было очень далеко отъ прежняго.
Вновь выдвинувшаяся каритативная ціль часто прикрывала собою финансовыя операцій и, во всякомъ случаі, легко совміщалась съ быстрымъ ростомъ
богатствъ ордена и далекого отъ его идеаловъ жизнью. Это особенно ярко вы­
разилось въ исторін ордена тампліеровь, превратившаяся въ могуществен й
шуго финансовую силу эпохи, въ неумолимая кредитора ясударей. ыцарн
оставили Востокъ, измінпвь христіанскому ділу п предавшись дененснымъ
операціями 0 б іт и бідности п ціломудрія сділалпсь пустыми формулами, не

прикрывавшими моральнаго упадка ордена. Въ Германій „дома храмовникові.“
сделались синонимами домовъ разврата; англійскіе юноши боялись поцелуя
храмовника; французскія поговорки говорили: „пить, какъ храмовнпкъ“ , „гор­
дость храмовника“ . Храмовники обмірщилпсь, но орденъ неповиненъ въ возведенныхь на него усердными инквизиторами обвинешяхъ въ чудовшщшхъ
ересяхъ. Уничтоженіе тамшперовъ въ 1312 г. Филнппомъ IV было актомъ грубой
силы, вызваннымъ централизащоннымп стремленіями и финансовыми вождєлЄиіїглтп королевской власти, но значеніе рыцарскпхъ орденовъ для релпгіознаго
сознашя эпохи было уже утрачено ими и безъ этого. Жестокія репрессии, можетъ
быть, даже пробуждали въ иныхъ слояхъ последнее сочувствіе къ когда-то
славнымъ тамплієрамъ. Одна французская легенда (правда, есть и другій, для.
тамшперовъ неблагопріятння) разсказываетъ, что въ одномъ мЄ стєчкЄ въ П п ри неяхъ, где показывали семь головъ „мучениковъ-храмовниковъ“ , въ годовщину
уничтожения ордена появлялся ночью на кладбище рыцарь, закутанный въ.
белый плащъ съ краснымъ крестомъ н три раза восклицалъ: „Кто защитить
Св. Храмъ? Кто освободить Гробницу Господню?“ И пробуждались семь головъ,
и отвечали на каждый возгласъ: „Никто, никто!—Храмъ разрушенъ!“
Въ развитіи идеала рыцарскпхъ орденовъ и ихъ самихъ, и въ н'Ькоторыхъ
сторонахъ жизни мірянь, на которыхъ я остановлюсь нюке въ другой связи,
отразилось вліяніе аскетйческаго пониманія христіанства. Но какъ разъ, когда
внешнее проявленіе аскетйческаго идеала и въ частности ростъ монашества
достигають наиболыпаго развитія, когда дальнійшій ростъ орденовъ признается
излишнимъ въ авторитетныхъ постановленіяхь латеранскаго собора, съ полною
ясностью обнаруясивается и съ неожиданного силою проявляется иное понпманіе Евангелія. Оно находить себе вьіраженіе и въ нйкоторыхъ чертахъ лсизпи
стараго монашества, п въ потрясающихъ церковь еретическихъ движеніяхь,
и въ появлеши ншценствующихъ орденовъ. Съ половины XII в ік а въ религіозной жизни Западной Европы должны быть отмечены два момента: активное
участіе въ ней среднихъ и низшихъ классовъ населенія и новое попиманіе
христіанства.

/

ГЛАВА. XI.

Новое повилан1в христианства и Францискански орденъ.
1.
Релипозная жизнь массъ — одна изъ трудн’Ьйшихъ проблемъ исторш.
Непосредственно она почти намъ не дана, и приходится заключать къ ней отъ
возд’Ьйшйя на массы культурныхъ слоевъ, главнымъ образомъ, клира и мона­
шества (отъ причины къ сл’Ьдствш) и отъ идеологш и деятельности релипозныхъ новаторовъ, поддерясиваемыхъ массами и выражающихъ ихъ смутныя
чаяшя въ•уловимомъ виде (оть следств!я къ причине).

Хрнстіанизація массъ совершалась медленно л шла почти не ноддаюгцпмися наблюденію путями. Она достигалась прежде всего воздійствіемь
церкви на мфъ, и, чймъ боліє развивалась церковь, гЬмъ сильнее и планом ір п іе становилось ея воздійствіе въ самомъ шнрокомъ смысл'Ь этого слова.
Только поздпіе ішквпзнціонньїе акты позволяють угадывать значеніе какогонибудь клирика для окрестнаго населенія, медленно накопляемый результата
об щепія п случайныхъ бесЬдъ съ нпмъ. Трудно оцінить роль монастыря, связь
котораго съ шромъ не только не терялась, но еще росла и кріпла вм істі съ
прнблнжешемъ монастыря къ міру и міра къ монастырю. Жпзнь моиаховъ н
релнпозныхъ клирпковъ часто превращалась въ настоящую „проповідь прпміромь“ , бесідьі съ ними не забывались и понимались лучше, чімь слова
проповідп. Вліяиія проповіди вообще преувеличивать не слідуета. До конца
XII в ік а количество проповідннковь - клприковъ было ограничено; проповідь,
какъ правило, находилась въ рукахъ еппскоповъ, которые „вслідствіе многихъ
занятій, тЬлесныхъ недуговъ или но другими причинами“ часто пренебрегали
ею. Только IV Латеранскій соборъ постарался поставить церковную проповідь
на боліє шнрокія оспованія. Съ другой стороны, роста релнгіозной ученостп
и ея малодоступный для шпрокпхъ слоевъ характеръ отнимали у проповідп
ея силу и дійственность. Въ этомъ отношеніп интересны дошедшіе до насъ
сборники проповідей. До IX в ік а они почти исключительно состоять изъ распреділениьіхи по днями года (главными образомъ, воскресеньямъ п праздни­
ками) проповідей знаменитыхъ отцовъ церквп: Августина, Амвросія, Григорія
Великаго п т. д. Въ XII в і к і орпгннальиыхъ проповідей боліє, п оні отли­
чаются доступностью и моральными характеромъ. Но почти одновременно
появляются проповідп, насыщенным богословскою ученостью, хитроумною сим­
воликою п мелочной экзегетикой текстовъ. Досліднеє знаменуета несомнінное
удаленіе проповідп ота народа, который не моги услідить за символикою про­
повідника, оцінить его аллегоріп п почуять за этимологическими разысканіями религіозное воодушевление, часто искреннее п сильное. Но, къ счастью,
новая проповідь не витіснила старой, меніе блестящей, но боліє дійственпой.
Таково вліяніе клира. Но независимо отъ него бродячіе аскеты IX—XII в іковъ сознательно стремились къ воздійствію на массы. Среди нихъ можно отмітпть св. Норберта и его премолстранцевъ, обновляющихъ проповідническую д ія тельность клира, Ламберта Заику (Lam bert le Bègue), Мориса изъСголлл и мно­
гихъ другихъ. Одинъ пресвитеръ парижскаго діоцеза Фулькъ „греміль въ Галліи
словомъ проповіди, какъ н і кая сверкающая молнія..., мощный духомъ, порицалъ
пороки хрнстіань, небрежность и дурное поведете прелатовъ. Онъ не щадплъ
ничьей чести и многихъ отъ дурной жизни прп8валъ на дорогу спасенія .. И
Нллъ, и Ромуальдъ, и Петръ Дамьянп въ Италіп, клюнійскіе аббаты и Вернардъ
КлервосскШ во Францій обращались къ толпі со своими пламенными словами;
и если часто нхъ проповідп были мало или вовсе непонятны, ихъ о лпнъ п
религіозное одушевленіе расплавляли ледяным сердца, 5 лее воспріявшіе хри
стіанскія настроенія и крохи христіанскаго учепія паломники длинною, непре­
рывною чредою шли.по дорогамъ, останавливались въ селахъ и городахъ, подо-

грівая н углубляя релпгіозность массъ. Ваганты, среди которыхъ были и
бродяше студенты, и скоморохи, и біглне монахи, и клирики разносили не
только насмішки надъ клпромъ и грубоватые стишки, воспівающіе веселую
и безпутную жизнь, — они пілп и стихъ объ Алексій, человікі Божьемъ, рас­
пространяли невідомо гді воспринятые ими релипозные образы и идеи.
Развивая свою догму и ділая недоступного массами проповідь клира,
церковь вовлекала массы въ свои интересы. Миланский архієпископи Ариберто
опирался въ своей діятельности на народи. Патарія — движете, сплет­
шее церковную борьбу противъ симоніи и „николаптской ереси“ (браковъ
духовенства) си борьбою соціальной и политической, взволновала массы —
„патареновъ“ , т.-е. „рвань“ , „сволочь“ . Въ массахъ и даже въ низшихъ слояхъ общества находило себі союзниковъ руководимое безтрепетною рукою
Гильдебрандта папство. Дикіе инстинкты темныхъ людей возбуждали во Фло­
ренції! Джьованни Гвальберто и его валломброзанцы, во имя евангельскаго
идеала требуя у епископа - симоніака отказа отъ сана. Везді, гд і церкви п
монашеству приходилось вести борьбу, они искали союзника въ массахъ, бросая
въ нпхъ свои идеи-лозунги движенія. Въ XI в і к і идея реформнрованнаго
клира, противопоставляемая дійствительности, оправдывалась Евангеліеми. Въ
противовіси богатому епископу выдвигали біднаго апостола, обмірщенному
клирику указывали на зав іти Христа ученикамъ быть странниками и нищими.
Евангельскій текстъ подтверждалъ каждую мысль защитниковъ невістьі Хри­
стовой, и тексты говорили боліє, чім ь вкладывали въ нихъ, понимались слу­
шателями иначе, чім ь проповідникомь. Въ XII в ік і, можетъ быть, на первомъ
м іс т і стояла идея крестоваго похода, не прекращавшая, впрочемъ, роста идей
предшествующаго періода. Она принесла съ собою много другихъ идей, вступавшихъ въ соединеше со старыми, много аргументовъ и положеній, почерпнутыхъ въ Евангеліи. И, когда спала надеясда на успіхь христіанскаго діла,
остался тотъ релипозный подъемъ, который былъ вызванъ пропагандою крестовыхъ походовъ и сопутствующими ей теченіями, остались т і идеи, который
выражались во время этой пропаганды.
Слова церкви иначе понимались ею самого, иначе массами. То, что для
церкви было главнымъ, для массъ отступало на второй планъ, наоборогь, второ­
степенное для церкви, выдвигалось ими на первое місто; понимаемое лишь
въ связи всего церковнаго міросозерцанія, понималось, какъ что-то самоцінное, становясь самоціль». Монахъ говорилъ, что онъ слідуеть за Христомъ,
и понималъ это въ духі аскетической традицій. Слушатель могъ принять призывъ къ подражанию Христу и иначе, боліє буквально и непосредственно.
Монахъ или клирикъ уміли толковать Священное Писаніе и доказать тожество
своей жизни съ жизнью Христа; мірянинь могъ этого и не понять, и, чім ь
ближе подходилъ онъ къ Священному Писані», переводы котораго уже появи­
лись, т ін ь реальніе и сильніе было его пониманіе Христа. Каноникъ утверждалъ, что онъ ведетъ апостольскую жизнь, и церковь все настойчивіе прово­
дила параллель между клириками и апостолами; но апостольская жизнь могла
пониматься различно: или въ смислі, данномъ церковной традиціей, или же про-

сто по прямому смыслу т іх ь текстовъ, которые приводились проповідниками.
Массы впервые близко подошли къ Евангелію, не обладая традищонными сред­
ствами его пониманія п толковашя. А, между тім ь, понятія подражанія Христу,
необходимости апостольской жизни клира, апостольства, какъ вершины христіаиской жизни, сделались боевыми лозунгами обновлявшейся церкви. Къ тому же
передъ глазами массъ были п конкретный воплощенія буквально понятаго
христіанскаго пдеала. К ім ь, какъ не апостоломъ, какъ не истиннымъ ученикомъ
Христа, долженъ былъ казаться какой-нибудь Норбертъ или же основатель
Фонтевро Робертъ д ’Арбриссель? Р азві не апостольскую жизнь велъ ншцій
страпствующій проповідники или анахоретъ, еще не осівшій въ пустіш і?
Ы) жды н іть, что новый идеалъ иногда приходилъ въ столкновеніе съ ученіемь церкви. Сама же она запутывала мірянь въ свои внутренняя разногласія,
п отъ нападокъ на отвергаемыхъ самою церковью клириковъ не трудно было
перейти къ нападкамъ на клпръ вообще.
Тотъ же моральный евангельскій пдеалъ, не скинувшій своей традиціонпой оболочки въ монашестві и церкви, но живой въ нпхъ и видимый массамъ.
не обладающимъ традиционными навыками пониманія, конкретніе выражался
п въ еретическихъ движеніяхь эпохи. Арнольдъ Врешьянскій мечталъ объ
обновленій церкви п клира, о возвращения ея къ чистоті апостольскихъ временъ, а клириковъ — къ апостольской жизни. Его. разметанные властною рукой
церкви по Ломбардія, ученики послі смерти учителя жили, какъ апостолы и
силою обстоятельствъ были принуждены апостольскою жизнью своею оправды­
вать самовольное вторженіе въ сферу дійствія церкви: совершеніе таинства
исповіди. Катары, с і я возродившееся манихейство, внішнимь обдикомъ своимъ напоминали апостоловъ, воспроизводили ихъ жизнь: какъ истинные уче­
ники Христовы, бродили они, лишенные крова и имущества, и проповідьгвали.
У еретиковъ было единственное средство оправдать свою „незваную пропо­
в ід ь “ , совершеніе таинствъ безъ посвященія— апостольская жизнь. Понимая
это, они еще боліє клира основывали свого проповідь на Евангеліи, оправды­
вали каждое слово свое евангельскимъ текстомъ, переводили и распространяли
Священное Писаше. И вліяніе еретиковъ было настолько значительно, что
катары могли образовать цілую церковь и нікоторое время мечтать о п об іді
надъ Римомъ — „апокалиптической блудницей“ .
Массы приблизились къ Евангелію, и услышали призывъ Христа слідо­
вая» за Нимъ и проповідшвать благовістіе Царствія Божія, призывая всіхь
къ покаяніго. Простые міряне— Вальдъ и ученики его попытались достичь соб­
ственная) сласеш я апостольскою жизнью и, соблюдая предписаше Христа,
распространять Его ученіе, призывать мірянь къ покаянію во гріхахь и къ
боліє праведной ясизни. Церковь отвергла вальденсовъ, что не пресікло ихъ
діятельности, пріобрітающей оттінокь борьбы съ клиромъ, такъ же, какъ не
предотвратило появленія другихъ аналогичныхъ теченій. Въ то время, какъ
катары избивались „воинствомъ Христовымъ“ , а отброшенные въ стань еретпковъ вальденсы героически боролись за свое существованіе, въ Умбрш, въ

маленькомъ городні Ассизи началъ свою апостольскую жизнь п проповідь
покаянія св. Францискъ.
2.
Обычный религіозпня настроенія н влеченія, незамітно выросши, за
хватили Франциска, сына богатаго ассизскаго купца, баловня и „царя“ весе­
лой молодежи его родного городка. Полный еще увлекавшими его прежде обра­
зами и идеалами рыцарской эпопеи, захогйдъ онъ сділаться „глащатаемъ великаго царя“, сталь безустанно искать пстпннаго пути, предначертапнаго
Вогомъ. Францискъ не сразу нашелъ этотъ путь, п первые моменты его обращенія ничімь не отличаются отъ обычной релпгіозности эпохи, превосходя ее
только глубиною и силою чувства. Но на первыхъ же порахъ сказываются
мощное мистическое вдеченіе къ Богу п Христу, жажда страданія п самоуничпженія, лучше всего выражающаяся въ стремлении къ нищей жизни. Въ высо­
кой степени присущій Франциску даръ состраданія заставляетъ его задумы­
ваться не только надъ своимъ личнымъ спасеніемь, но и мечтать о спасеній
другпхъ. И на готовую уже почву падають услышанныя святымъ въ церкви п
разъясненныя ему священникомъ слова наставленія Христа ученпкамъ: завіть
полной нищеты, скитальчества и проповіди покаянія. Францискъ не подумалъ
о трудности, можетъ быть, невыполнимости „совіта Христова“ , не зналъ его
традиціоннаго толкованія. Буквально вьшолнилъ онъ слова Учителя — бросилъ
въ сторону дорожный посохъ и, отказавшись отъ всего, сталъ призывать людей
къ покаянію: сділался апостоломъ.
Около Франциска мало-по-малу собрались ученики. Слезы жалости или
трезвое негодованіе горожанина и злобныя насмішки неспокойной совісти вы­
зывала пхъ жизнь, но зато велико было ихъ религіозное воодушевленіе. Не
было у нихъ крова, потому что нельзя считать жилшцеыъ жалкую хижипу въ
Рпвоторто, сміненную ими на такую же около оставленной капеллы Св. Марій
(S anta Maria degli Angeli или P ortiuncula). Одежда не защищала ихъ отъ
стужи, но „божественный огонь“ , сжигавшій ихъ сердце, заставлялъ забывать
о холоді. Почти в с і были люди неученые, но искреннее стремленіе исполнять велініе Бога источало медъ изъ ихъ устъ. Францискъ съ учениками избрали для
себя апостольскую жизнь и апостольскую діятельность, приміромь своимъ и
простыми, неучеными словами призывая в сіх ь къ покаянію. Первые фран­
цисканцы или, какъ скоро назвалъ ихъ самъ Францискъ, „братья меньшіе“ __
минориты бродили по-двое по городамъ п селамъ, добывая себі пропитаній
трудомъ рукъ своихъ: то помогая въ полевыхъ работахь крестьянамъ, то нося
воду по городу, или, если не было работы, милостынею. Минориты призывали
мірянь къ покаянію: увіщевали и проповідьівали. Они изнуряли свое тіло пом­
етами и веригами, молились и предавались созерцанію въ уединенныхъ м істахъ. Ни малійшаго поползновепія гордыни, ни тін и протеста противъ обмірщеннаго клира. Минориты были вірними дітьми „святой римской церкви“ ,
прилежно поейщавшими храмы, съ наивною вірой исповйдывавшими своп
гріхи священнику, съ почтеніемь цілующими его руки, державшая тіло Хри­
стово. Лежавшій въ основі братства идеалъ не отступалъ ота традиціопнаго,
идея апостольства была только элемептомъ въ религіозпомь міровоззрініи в ір -

нійш ихь сьшовъ церкви, боявшихся даже мыслью выказать неуваженіе къ
ней пли разойтись съ ея учешемъ. Религіозное одушевленіе и мистическія настроенія олсивляли для нихъ каждый уголокъ храма, наполняли глубокимъ
смысломъ калсдый момента культа. При первыхъ же признакахъ роста своего
братства, Францискъ отправился со своими учениками въ Рпмъ п смиренно
нспросилъ у папы Иннокентія III разрішеніе жить по Евангелію п проповідььвать нокаяніе (1210 г.). Папа разрішидь п то, и другое, и ставшее подъ по­
кровительство церкви братство стало быстро увеличиваться.
Францискъ разсылалъ своихъ учениковъ по Италіп, бродилъ по ней п
самъ. Но спаивавшая братство любовь требовала общенія. И одинъ - два раза
въ годъ в с і собирались около маленькой подаренной Франциску капеллы, по­
священной Св. Марій и известной подъ именемъ Порціункулн. Здісь братья
могли повидаться другъ съ другоыъ и съ Францискомъ, въ слезахъ радости
забыть о перенесенпыхъ за Хрпста обндахъ п лишешяхъ. Здісь они беседовали
о Б огі, о святыхъ и сзоей жизни, выраженной Францискомъ въ недошедшемъ
до пасъ краткомъ, составленномъ, главнымъ образомъ, изъ текстовъ Евангелія,
уставі. Сообща, подъ руководствомъ „простого человека“ , Франциска, увеличпвалп и совершенствовали они этота уставъ: „принимали свои святыя- установленія“ . А затім ь вновь раздавались и вновь начинали апостольскія странствія. Во время этнхъ скитаній мало-по-малу завязывались связи братьевъ съ
містиьшь населешемъ, становились знакомыми и привычными дороги, возни­
кали привьгчныя убежища — „пустыньки“ — около городовъ и населенныхъ
м іста. Въ такихъ „пустынькахъ“ проводилп минориты ночи, подкрепляя свои
силы краткимъ сномъ, предаваясь молптвамъ и созерцанію; днемъ же покидали
пхъ для сбора милостыни и проповіди. И эти „еремиторіи“ рідко пустовали.
Понемногу они превращались въ заселенные братьями центры містной пропа­
ганды, являясь зловіщимь признакомъ начинающейся осідлости, т.-е. отрицанія первичнаго идеала. Когда братство разрослось, и возникла потребность
въ его органнзаціи, вся область, по которой скитались францисканцы (а съ
20-хъ годовъ X III в ік а они проникають на Востокъ, въ Германію, потомъ во
Францію и Испаніго), естественнымъ путемъ разбилась на провинціи—на бо­
л іє мелкія области, въ которыхъ бродили братья, подчиненные данному провпнціальному министру. Въ этихъ провинціяхь возннкппе раніе еремиторіи пре­
вратились въ постоянным общежитія братьевъ. Количество такихъ общежитій
постоянно увеличивалось. Они стали появляться и внутри городовъ, соотвітствуя близости францисканцевъ къ міру. Діятельно покровительствуемое цер­
ковью, въ 1223 году офиціально утвердившею его уставъ, братство прибли­
жалось къ обычному тину монашескаго ордена, отличаясь отъ него отсутствіемь
земельныхъ богатствъ, близостью общежитій къ міру и чрезвычайного подвиж­
ностью братьевъ.

_ .

Первичное братство (до начала двадцатыхъ годовъ) ыло новымъ явле
ніемь въ церкви, аналогичнымъ отвергнутымъ раніе Рпмомъ еретическиыъ
организаціямь, въ частности и особенно вальденсамъ. ъ основ его л
ппой идеалъ жизни, чемъ тотъ, который лежалъ въ основі монашества, иное,

боліє буквальное пониманіе Евангелія.- И монахи подражали Христу, и кано­
ники считали себя преемниками апостоловъ. Но каноники были клириками,
наследниками апостоловъ по сану своему, и, когда они старались воспроизвести
жизнь апостоловъ, они превращались въ клириковъ - монаховъ. Минориты пе
были клириками, и, тімь не меніє, избрали сеоі апостольскую деятельность,
какъ избрали ее себі раніе міряне— катары и вальденсы. Минориты тоже подра­
жали Христу и апостолами, воспроизводя ихъ жизнь, но поняли онп ее пе
традиціонно, какъ каноники, а по новому, такъ же, какъ вальденсы. Ученики
Христа долженъ быть ншцъ, и Францпскъ отказался отъ всіхи компромиссовт.
п формальныхъ обходовъ, которыхъ никогда не отвергало монашество. Апостолъ
долженъ быть скитальцемъ, п Францпскъ отвергъ принципи монастырской
жизни и посылали своихъ учениковъ бродить по міру, сами бродя, какъ дослід­
ній изъ нихъ. Но, несмотря на разногласія съ клиромъ въ пониманіи апостольскаго идеала, францисканство въ оппозиции къ нему не стояло никогда. Нп
самъ Францискъ, нп его ученики не отвергали самаго грізшнаго священника,
они и не думали о томи, чтобы самовольно посягнуть на совершеніе хотя бы
нікоторнхь таинствъ, какъ арнольдисты или въ еще большей м ір і катары.
По словами Франциска, минориты были посланы Вогомъ въ помощь клиру и,
какъ истинные „меныше братья“ , должны были во всеми подчиняться ему.
Смиренное пренлоненіе переди всякими клирикомъ вытекало изъ совокупности
ихъ релииозныхъ убіжденій п настроєній, изъ внутренней ортодоксальности
всего движенія, отсутствіе которой у вальденсовъ опреділило еретическій ха­
рактери церкви Вальда. Смиреніе и ортодоксальность францисканцевъ исключаютъ возможность расхожденія ихъ съ ученіемь церкви или мысль о томи,
что и клирики должны вести настоящую апостольскую жизнь. Минориты не
осуждаютъ клира не потому, чтобы ихъ учете было не продумано (подобнаго
рода непродуманность можетъ быть замітна въ первыхъ фазахъ вальденскаго движенія), а потому, что съ самаго начала понимаютъ призывъ Христа,
какъ „совіть“ Его, нп для кого не обязательный, не какъ единственную форму
жизни, а какъ развитіе ея религіозности, открывающее путь къ совершенству.
Они просто хотіли сами исполнить „совіть“ Христа, обращенный ко всіми,
кто считали себя въ силахъ его исполнить. И въ чистоті пониманія этого
идеала эпохи — причина успіховь францисканскаго движенія въ міру и въ
церкви, потому что и церковь виділа всю пользу существования въ ней людей
такъ же понимающихъ и исполняющихъ Евангеліе, какъ еретики, и сочувство­
вала этому въ лиці лучшихъ своихъ представителей. Церковь оцінила морально-религіозньїй идеалъ Франциска, увидівь въ немъ высшее пониманіе
христіанства; и церковь же уміла сполна использовать в с і выгодный для нея
стороны новаго ордена.
3.
Но и францисканское братство подверглось общему для всего монаше
ства процессу обмірщенія, сопровождаемому процессомъ приближенья къ обыч­
ному типу монашескаго ордена. Мы уже виділи, что увеличеніе и успіхи дітищ а
Франциска привели къ началами стоящей въ коренномъ противорічіи съ первич­
ными идеалами ордена осідлости. Съ другой стороны, ростъ ордена поставили на

очередь вопросъ объ^ его организаціи, разреш енный по традиціонному образцу
сочетанія власти соборовъ съ властью провинціальїшхь п гёнеральнаго мпнпстровъ при полномъ преобладапіп п о с л Є д н я г о . Распространеніе миноритовъ
з а , пределами Нталіп сделало фактически невозможной прежнюю структуру
собора, > ж е самъ Францпскъ не могъ знать всйхъ своихъ братьевъ, напоми­
ная с е б е самому маленькую черную курицу, которая мечется, будучи не въ
сплахъ собрать п прикрыть своими крыльями многочисленлыхъ разбегаю ­
щ ихся цыплятъ. Н е только ежегодно, но п разъ въ три года не могли все
братья собираться около Порщункуды, и благодаря этому утрачпвалъ всякій
смысдъ и въ силу случайности своего состава делался невозможнымъ прежнШ
общ ііі соооръ. МЄсто его занпмаютъ соборы новаго тппа, на которыхъ первен­
ствующ ее положеніе заппмаетъ ієрархія ордена, разъ въ три года собираю­
щ аяся ОКОЛО ПорЦІуіІКульї. Простые ЛСе браТЬЯ МОГУ'ГЬ Присутствовать л т п п т . въ
возникшнхъ па ряду съ преобразоваш емъ общаго местныхъ, провипщальныхъ
соборахъ. Такимъ образомъ, единство ордена разбилось пли, лучше, видоизме­
нилось, превратясь въ единство его ієрархій, усилившейся насчетъ массы
братьевъ.

Изменился п составъ ордена. В мЄстЄ с ъ ростомъ его популярности на­
хлынуло много лиць, еще не разечитавшихъ своихъ силъ, лицъ, для которыхъ
жизнь минорита была тяжела. Верные завЄтамь учителя, францисканцы и
самъ Францпскъ не могли ассимилировать быстро увеличивающейся массы
братьевъ, тЄмь болЄе, что посты мпнистровъ были заняты въ значительной
части людьми новыми. Результатомъ этого было понпженіе строгости жизни въ
ордене, вызываемое среднею массою братьевъ, готовой на всякія послабленій
п не понимавшей нхъ непримиримости съ идеаломъ Франциска, который и въ
смягченномъ виде казался новымъ н строгимъ. Мысль Франциска воспринима­
лась и понималась не до конца и, во всякомъ случае, иначе, чЄмь понималъ ее
онъ самъ. Поэтому возможпымъ было торжество въ ордене теченія, иначе нонявшаго мпноритскШ идеалъ, чЄмь Францпскъ. А такое течете существовало.
Въ орденъ вступали люди образованные, клирики. Они искренно увлекались
новымъ идеаломъ, предпосылки котораго, какъ показано выше, были въ самой
церкви, но они органически не могли понять его иначе, чЄмь въ рамкахъ тра­
дицій. Зато лучше, чЄмь Францискъ, понимали они ту пользу; какую орденъ
могъ принести церкви, еще угрожаемой ересью. Чтобы спасти церковь, надо
было бороться съ катарами и вальденсами, надо было удерживать своею про­
поведью въ лоні церкви колеблющихся христіань. И для того, и для другого
необходимо было образованіе, и съ тЄхь поръ, какъ минориты утвердились въ
Б олоньЄ. и Париже, нельзя было дозволять проповЄдьівать такимъ неучамъ,
какъ Францискъ. „Божій дурачекъ“ не понималъ этого. Ему казалось, что
достаточно верить въ Бога, достаточно съ вЄрою громко прочитать псаломъ,
чтобы проповЄдь принесла свои плоды. Францискъ по свойству своей релпгіозпости стремился къ моральному воздействие на массы и не в и д Є л ь н} жды
выходить за пределы одобренной папою Иннокентіемь III „проповеди новая
нія“ , устраивать ученые диспуты. ВЄРа для него была дЄломь сердца, а не

ділом® ума, п, относясь съ полнымъ уваженіем® къ богословамъ п ученым®
братьяыъ, онъ думал®, что ученость можетъ принести пользу лишь тогда, когда
сопровождается пламенною вірою сердца. Ученость, къ которой стремятся во
пмя самолюбія пли ради ея самой, казалась ему опаснейшим® соблазномъ,
безполезнымъ для брата минорита п его миссіи. Подооныя убіждєнія святого
могли вызвать только улыбку сожалйшя у его ученыхъ противниковъ. Убідпть
нлъ святой не могъ, какъ и самъ не могъ поддаться ихъ убіжденіямь. Ученымъ
братьямъ было совершенно ясно, что для успіха проповіди нужна была уче­
ность.-Для учености-же необходимы были школы, для школъ— относительная
осідлость п некоторый смягченія устава. И партія „ученыхъ“ была сильнее
Франциска и его „товарищей“ . Сильнее, потому что опиралась на обнаружившіяся тенденцій къ осідлости и смягченію устава, на непониманіе истинныхъ идей Франциска большинством!., на естественное нежеланіе большинства
уступить первенство доминиканцамъ, полшнавшимъ плоды своихъ ученыхъ
занятій и ученыхъ проповідей. Она были сильніе и потому, что на ея стороні
было сочувствіе „матери ордена“ — церкви.
Понятно, что при таких® условіях® еще при жизни Франциска его орденъ
замітно измінился, приблизившись къ традицюннымъ организаціям®. Самъ
святой, чувствуя свое безсиліє, отказался отъ руководительства пмъ, предоставивъ все министрамъ и низведя себя на положеніе простого брата, хотя факти­
чески и обладавшаго большим® авторитетомъ. Приміром® своей жизни ста­
рался подійствовать Францискъ на забывшШ свое святое призваніе орденъ.
В м істі съ близкими учениками онъ соблюдалъ уставъ во всей его строгости,
н вновь переживало себя въ разросшемся ордені первичное братство. Но на­
дежды Франциска на великую силу приміра были наивны. Орденъ, руководи­
мый искусною рукою чтившихъ Франциска, но не слідовавшихь его приміру
„ученыхъ“ , шелъ своею новою дорогой. Ближайше ученики Франциска жались
около своего учителя, послі смерти— около старійшихь и авторитетпййшихъ
его братьевъ, собирали слова, сказанный серафическимъ отцомъ, легенды о
нем®; растили негодованіе на новыхъ братьевъ, но оставались относительно
незначительной и медленно пополняющейся, хотя и полной знтузіазма, группой.
Отношенія между ними и руководящими слоями все обострялись. Но въ ордені
существовали и другія противорічія. Сильно было течете къ ослабленій)
устава, встрічавшее сопротйвленіе не только со стороны вірньїхь учеников®
Франциска — „ревнителей“ или „зилотовъ“ , но и со стороны „ученыхъ“
'(ІШегаїл), совсімь не желавшихъ идти въ смягченін устава даліе преділов®
требуемаго ихъ идеаломъ. Наконец®, въ демократическом® по составу своему
ордені всплыло противбрічіе между клириками и мірянамн, временно при
генеральном® мйнистрі И льі захватившими власть, по потом® подавленными
первыми.
Многіе за в іти Франциска были забыты. Несмотря на прямое его запрещеніе, орденъ получил® папскія привилегіи. Вопреки волі святого уставъ был®
подвергнуть толкование со стороны ближайшаго друга его папы Григорія IX.
Идеал® бідносте подвергся ограниченіямь. Земельных® владіпій у .фрапцис-

капцевъ, действительно, не появилось, но движимое имущество ордена, хотя
офпщалыго и признанное нмуществомъ церкви, приняло значительные раз­
меры; доходы братьевъ, прикрытые именемъ милостыни, возрасли; появились
удобные каменные дома въ городахъ и гордый готическій храмъ поднялся на
окраине Ассизи. Въ пдєЄ братья были нпщпмп, потому что собственникомъ
всего пхъ имущества считалась римская церковь. Попрежнему они были апо­
столами, но проповедь уже давно разрешалась не всЄмь, а только тЄмь, кого
прпзнавалъ для этого пригоднымъ мннпстръ. Попрежнему братья бродили, но
уже въ огранпченлыхъ пределахъ и подъ бдительнымъ надзоромъ орденскихъ
властей. Случайные пріютьі братьевъ - странниковъ превратились въ постояппыя общезкптія. То, что прежде было существомъ, въ значительной степени
стало внешностью, прикрывающею близкШ къ традпціонному орденъ.
Новыя условія зкизни въ ордене резко отличались отъ прелснихъ, но, вопорвыхъ, н теперь, песмотря на вліяніе старыхъ монашескихъ традицій, онъ
отличался отъ старыхъ орденовъ, а, во-вторыхъ, измЄнєнія казались вызван­
ными необходимостью и только для знтузіастовв францисканскаго идеала' ка­
зались отступленіями отъ него. Ни массы, ни большинство братьевъ не видЄлп
протпворЄчія между новымъ и старымъ; уклоненія зке огь идеала казались
легко устранимыми. И когда после долгой борьбы между „учеными“ или „обсервантами“ , названными такъ за борьбу съ тенденціями къ излишнему облегче­
нно устава, тЄ ми, которые стояли за такія облегченія (ІахаТОгев) и зилотами,
между мірянами п клириками, генеральный министръ Бонавентура, „второй
основатель ордена“ , искусно сочеталъ программу „ученыхъ“ съ относительною
строгостью жпзни, орденъ казался окончательно организованными п окрЄпшпмь.

ГЛАВА ХП.

Успехи поваго пошшапія хрнстіапства и дояшепкапскій орденъ.
1. Условія, обезпечивавпгія усігізхь францисканства, сказались не-только
н а распространеніи примыкавшихъ къ тому лее идеалу еретическихъ теченіяхь
епохи. Тенденцій, вьізвавшія францисканство, обнаружились и въ еремитизмЄ
X III века. Почти одновременно съ Францискомъ на оЄверЄ Италіи началъ
вести жизнь покаянія бывшШ скоморохъ (д'оеиіаіюг) Джьянбуоно. В мЄстЄ съ
учениками своими онъ поселился въ „пустыне“ , не уступая суровостью своей
„дисциплины“ аскетамъ XI века. Но „пустыня“ его находилась рядомъ съ
городомъ; братья сами ходили за сборомъ іш л о стыни, воздействовали своими
проповедями и увещаніями на мірянь. В оздЄйствіє на міри—призывъ къ. покаянію и даже борьба съ еретиками— было существенною стороной деятельности
Джьянбуоно, а его учениковъ— „джьянбонитовъ“ часто смешивали съ фран­
цисканцами. Подобныя же теченія проявились и въ другнхъ еремиторіяхь: у
.сильвестривщевъ, на которыхъ, кажется, оказали вліяніе минориты (первый

лгонасшрь сильвестршщевъ на Монте - Ф а т , около Фабріано былъ осно.ань
ВЪ 1231 году. Въ 1247 году конгрегація ихъ, включавшая ко времени смерти
Сильвестра къ 1267 году боліє 11 общежитий, была утверждена Иннокентіеігь ГГ), у появившихся сначала въ Испаніи (при Иннокентіи I I I ) , а потомъ
пронпкшпхъ во Францію п Англію „кающихся братьевъ Христа ( й ^ г е в
вассай), во }шогочпслендыхъ независимыхъ другъ отъ друга еремиторіяхв
Тосканы и т. д.
Общему теченіго поддались н кармелиты. Во второй половині X II в ік а
крестоносецъ Бертольдъ съ десятью товарищами поселился на го р і Кармель,
что подало впослідствіп поводъ къ легенді объ основаній ордена лспвшпмъ
па ней въ пещері лророкомъ Ильей. Около „пещеры Ильи“ еремпты Бертольда
выстроили посвященную Богоматерп капеллу п, принявъ отъ іерусалпмскаго патріарха Альберта составленный по образцу василіанскаго уставъ, были
утверждены, какъ орденъ, папою Гоноріемь III въ 1226 году. Неудачи хрпстіань на Востокі принудили кармелитовъ передвинуться на Западъ: сначала
наКппръ, потомъ въ Сициліго, Францію и Англію. Провозглашенный ими съ
самаго начала принцшгь бідности и вліяніе прим іра п успйховъ ынноритовъ
н доминикалцевъ заставили н кармелитовъ войти въ число нищенствующихъ
орденовъ (1245 г.), въ томъ см ислі термина „нищенствующій“ , въ какомъ
онъ употреблялся къ половині X III в ік а .
Идея новой жизни, новое пониманіе евангельскаго идеала отразились п
на судьбі женскпхъ монастырей, къ этому времени подъ вліяніемь роста монашескаго идеала все боліє и боліє обособлявшихся отъ міра. Ученица Фран­
циска, „его дочь и цвіточеюь“ св. К лара оставила свою знатную семью и р і ­
шила жить, какъ Францискъ. Проповідьівать и скитаться нп она, пи прпсоедпнившіяся къ ней не могли, потому что и то, и другое шло въ разр'Ьзъ съ воззрініями эпохи и существовало только у еретиковъ, да и у нихъ не достигло
замітнаго развитія. Клариссамъ оставался только одинъ способъ воздійствія
на мірь — столь ц іним ая Францискомъ проповідь приміромв. Но, если фран­
цисканцы, несмотря на нивеллирующее вліяніе традицій, могли сохранить свое
лицо и занять въ ряду другихъ орденовъ совершенно особое місто, клариссы
съ первыхъ же шаговъ своихъ должны были пойти па уступки традицій по
пути приближения къ обьгчнымъ женскимъ монастырямъ, преобразовываемымъ
въ это время въ духі наивозможнаго обособленія отъ міра. Этотъ процессъ
облегчился тЬмъ, что первый же монастырекъ клариссъ, расположенный на
склоні ассизскаго холма, Санъ-Дамьяно, вызвали отвітн н я теченія въ другихъ
м істахь Италіи, теченія, не всегда связанныя съ Кларою или Францискомъ,
а часто съ папою Григоріемь IX или только со смутными стремленіемь къ боліє
совершенной жизни. Понятно, что при такихъ условіяхь значительная часть
новыхъ общежитій отличалась отъ женскихъ монастырей стараго типа только по
имени. Идеалъ бідности долженъ былъ мириться съ осідлостьго, съ владініем ь
монастыремъ, а иногда и съ собственностью на него. Даже въ строгихъ монастыряхъ, какъ Санъ-Дамьяно, или флорентійскій монастырь, руководимый
сестрою Клары Агнесою, или пражское общежитіе, во гл а в і котораго стояла

Агнеса Пражская, о р г а н і з а ц і я
сбора милостыни, для него вво­
дятся особые елемозинаріи, приводила къ экономической обезпеченности
монастыря, а эта организация была необходима въ. силу принципа
безусловной обособленности огь міра. ФраицисканскШ идеалъ старались
осуществить за стінами монастыря, за которыми могли проявиться только
любовь, смпреніе, мистическое стремленіе къ Богу — все, что не требуегь
общенія съ міромь. Но и эти черты жизни в м іс ті съ упорнымъ желаніемь
соблюсти возможную бедность удержались лишь въ пемногихъ строгихъ общежнпяхъ. Остальяыя же такъ и не поднялись надъ уровнемъ обыкновенна«),
только, можетъ быть, боліє строгаго монастыря. Впрочемъ, нісколько отрывочныхъ указаній говорять о какпхъ-то „минореткахъ“ на с ів ер і Италіп и во Фран­
цій, который бродили по городамъ, собирали милостыню п какъ будто стояли
въ какомъ-то отношеніп къ миноритамъ. Но ихъ было немного, существовали
o u i недолго, встрітивь вполні отрицательное отношеніе со стороны церкви,
и возникновеніе ихъ намъ нензвістно.
2. Апостольская діятельность францисканцевъ довольно рано направи­
лась и противъ еретиковъ. Борьба съ еретиками была, несомнінпо, выгодною
для церкви. Это понималъ папа Иннокентій III, принимая- въ лоно церкви
группу раскаявшихся французскихъ вальденсовъ, которые во главі съ Дурандомъ де Оска, продолжая вести апостольскую жизнь, съ благословенія Рима
ріш или посвятить себя ділу обращенія въ католичество своихъ бывшихъ
единовірцевь. Они получили названіе „католическихъ бідняковь“ (Раирегез
Catholici) и черезъ нісколько л іть усилились еще группою итальянскихъ
вальденсовъ, руководимыхъ Бернардомъ Примомъ и составлявшнхъ само стояттельную организацію. Но проповідь „католическихъ бідняковь“ не привела
къ блестящимъ результатамъ. Еретическое прошлое лежало на нпхъ несмываемымъ пятномъ, давая удобный поводъ къ оппозиціи со стороны видівшаго въ
нихъ своихъ конкурентовъ клира. Да и сама задача — обращеніе еретиковъ
(вальденсовъ) — не была благодарною: вальденсы въ эту пору уже слишкомъ
р ізко для того, чтобы возможно было примиреніе съ Рпмомъ, противопоста­
вляли себя католической церкви. И, тім ь не меніе, появленіе „католическихъ
бідняковь“ весьма цінно для уразумінія того, какъ понимала церковь свои
задачи и насколько она цінила практическую пользу существованія въ ней
людей, ведущихъ апостольскую жизнь. Еще показательніе въ этомъ отношеніп
доминнканскій орденъ.
Въ конці X II и началі ХНІ віковь еретики, главнымъ образомъ, катары
и вальденсы вели ожесточенную борьбу съ церковью. Они, особенно первые,
начали богословскую и философскую полемику съ догмами церкви, и эта поле­
мика пользовалась больнгамъ успіхомь, потому что еретики, обращаясь къ
массамъ, искусно популяризировали догму и въ подтвержденіе своихъ мніній
ссылались на приводимые на містньїхь языкахъ тексты Священнаго Писанія.
Но, не довольствуясь этимъ, еретики сосредоточивали свою пропаганду около
новаго евангельскаго идеала, противопоставляя свою апостольскую жизнь жизни
обмірщеннаго съ точки зр ін ія строгаго понимапія Евангелія клира. Сложна

совокупность нрлшжь, создавших* уоиіи* ергаш ескии, дввкешямъ, по главГ ш сюднгась къ указанным* сейчас* двум* сторонам* діятвльностн „дітей
аш зш яста“ Со временп начал* шюнизла новшнеше релнпозностн масс*
выражалось во только в* ереси н не главным* образом* в* не», а п в* ряді,
явпженШ въ самой церкви, движеній, постепенно захвативш ие п низппе
классы общества. Съ половины ХП в ік а апостольскШ идеалъ все боліє и
боліє начинаешь проявляться и въ ортодоксальный, течешяхъ: въ діятельностн бродячихъ проповідниковь - аскетовъ, въ премонстранстві и францисканстві. Нельзя забывать и того, что вальденсы прожили первые свои годы
въ лоні церкви и лишь силою обстоятельствъ принуждены были порвать съ
нею и лротивъ собственной воли перейти въ станъ еретиковъ.
Въ первой четверти ХНІ в ік а Римъ уже могъ противопоставлять не­
щадно гонимой пмъ ереси тйхъ, кто осуществлялъ моральный идеалъ эпохи въ
самой церкви, выдвинуть противъ адостодовъ катаровъ и вальденсовъ апостоловъ премонстранцевъ, католическихъ б'Ьдняковъ и францисканцевъ. Но
богословская борьба съ еретиками еще не отличалась должными планомірностью и анергією. Епископы, каноники и монахи проповйдывалп противъ
еретиковъ, но ихъ слова не отличались необходимою убідительностью: народъ
сочувствовалъ еретикамъ, в м іс ті съ ними отворачиваясь огь богатыхъ преемниковъ апостоловъ. „Епископы — собиратели сокровищь, думающіе только о
томъ, какъ разбогагйть и увеличить свои владінія.. Монахи и каноники, не
обладая личною собственностью, сообща владі ютъ благами міра“ . Слова слу­
жителей церкви не могли дійствовать съ убідительностью словъ еретика, со­
гласующего проповідуемнй имъ идеалъ со своею жизнью. Каноники писали
трактаты, опровергающіе бісовскія лжеученія, составляли руководства для
защитниковъ церкви, но нужнаго кадра этихъ защитниковъ у нихъ не было;
идейная борьба не отличалась организованностью, а кровавыя усмиренія, самая
возможность которыхъ зави сіла отъ сложныхъ полнтическихъ отношеній, не
приводили къ желаннымъ результатами Новые ншценствующіе ордена, за
исключеніемь малочисленной группы католическихъ бідняковь, не считали
главною своею задачею борьбу съ ересью, ограничиваясь случайнымъ и непланомірнюгь опроверженіемь ея ученій. А, между тім ь, по уелрвіямь мо­
мента, идейная борьба съ врагами церкви могла разсчитывать на успіхт, лишь
въ томъ случаі, если она. будетъ вестись людьми апостольской жизни. Это
нонялъ долучившій хорошее богословское образованіе. испанскій каноникъ
Домининъ (род. 1170 г.).
. Въ н ач ал і X III в ік а в м іс т і • со своимъ епископомъ, папскими легатами
и двенадцатью аббатами цистерціанскаго ордена Доминикъ обсуждалъ въ
Л ангедокі м ір и борьбы съ альбигойцами. Онъ думалъ, что для усийха ДІла
церкви необходимо усилить енергію и экстенсивность проповіди и. соединить
ее съ апостольскою жизнью. Проповідники должны отказаться отъ ■большой
свиты и внішняго блеска своей миссіи; по приміру апостоловъ должны они
скитаться съ м іста на місто и воздействовать на альбигойцевъ не только продовідью, но . и апостольскимъ образомъ жизни. Доминикъ не ртридалъ и ДРУ'

гпхъ способовъ борьбы: истребленія закоренелыми еретнковъ п деятельности
дерковныхъ судплпщъ, еще не переродившихся въ инквизпцюнныя, но уже
посылавшими на костеръ враговъ церкви. Новый орденъ, мысль о которомъ
зрЬла въ умі Доминика, долженъ былъ стать новымъ могущественными орудіемь борьбы на ряду съ уже испытанными. Члены его противопоставлялись
въ уме основателя проповідниками - альбпгойцамъ, какъ проповЄдникп като­
лической истины, словомъ, примеромъ и молитвою побЄждагощіе противников*.
Необходпмыя для достиженія личной святости молитва, созерданіе и аскеза,
приспособленная къ задачамъ борьбы, скитальчество и бедность должны быть
соединены съ глубокими и католическими знаніемь.
Два тулузекпхъ горожанина были первыми учениками Доминика. Къ
ними примкнуло еще четверо. Архієпископи Тулузы и стоявшій во главе крестопоснаго воинства, боровшогося съ еретиками, графи Симонъ де Монфоръ
оказали святому эпергпчное содЄйствіє. Осенью 1215 года Доминики появился
на Латеранскомъ соборе, надеясь получить отъ папы утверждение своего ор­
дена. Еще ранее принявший поди свое покровительство католическихъ бЄдняковъ, Иииокентій III одобрили плани Доминика, но, согласно съ постановленіеми собора, запретпвшпмъ основаніе новыхъ орденовъ, предложили святому
принять одпнъ изъ утвержденными уже уставовъ. Вернувшись въ Тулузу, До­
миники, вмЄ стЄ съ товарищами своими, решили положить ви основаніе своего
ордена устави Августина, дополненный некоторыми постановленіями премонстранскаго, п, такими образомъ, сумели создать форму жизни, удобную для
осуществленія намеченными ими задачи. Въ тоМъ же 1216 году орденъ былъ
утвержденъ папою Гоноріеми III.
Доминиканцы ближе стояли къ традиционными монашескими формами
жизни, чЄ ми минориты. Уже въ 1216 году Доминики основали свой первый
монастырь, за которыми последовали другіе. Въ этомъ первомъ монастыре
(около Тулузы), служившемъ образцомъ для последующими, у каждаго брата
была своя келья, чЄми обезпечивалась возможность научными занятій. Жизнь
не отличалась существенно отъ жизни августннцезъ или премонстранцевъ, и
доминиканцы были такими же „уставными канониками“ . Но в и . соотвЄ тс т в іи
си нланоми Доминика и отчасти поди вліяніеми фращисканства въ.1220 году
на общемъ соборе ви Волоньі было провозглашено отреченіе отъ всякой
собственности, и орденъ вошели въ число нищенствугощихъ. Однако, въ виду
особенными задачи ордена бедность не могла быть доведена до такими пределовъ, какъ у ранними миноритовъ. Для борьбы съ еретиками и за догму церкви
требовались знанія. Для пріобрЄтенія знаній — обученіе братьевъ, немыслимое
безъ относительной ос Є д л о с т и , безъ библіотеки, трудно осуществимое безъ от
дельными келій, предполагавшими большой и благоустроенный монастырь,
хотя бы и расположенный въ центре города, Идеалъ добровольной нищеты п
скитальчества приспособляется къ целями ордена, смягчаясь, съ одно сто
роны, пріобретая значеніе орудія борьбы, си другой. Отсутстше безусловной
оседлости (stabilitas loci) и бродячесть способствовали расширетю сферы
деятельности ордена и необходимой для этого свободе передвижешя домини-

канскпгь проповідникові Отсутствие личной и общей (въ посліднемь случай,
только формальное) собственности придавало ордену удобоподвижность и со­
средоточенность его на одной діли — заботі о душ і блпжнпхъ (сига animaгиш). Точно также цілямь доминнканцевъ соотвітствовали и внесенныя ими
въ жизнь канонпковъ пзміненія. Отсутствіе предписаній о необходимости физическаго труда позволяло посвятить боліє времени обученію братьевъ, аскеза
и молчаніе содійствовалн внутренней иодготовкі проповідника. Существованіе
.монастырей, лишь формально прпмпримое съ идеаломъ абсолютной бідности,
сділало возможнымъ систематическое обученіе братьевъ и организацію пре­
подаванія. Поздніе въ каждомъ доминиканскомъ монастирі было свое S t u d i u m
particulare, для завершеній же образования служили введенный съ 1248 года
studia generalia въ Монпельі для Прованса, Болоньі для Италіи, К ельні для
Германій и Оксфорді для Англія. Это ділало ненужного посылку доминиканцевъ
въ университеты и возможнымъ желательное направленіе преподаванія. Организадія самого преподаванія была завершена общимъ соборомъ 1259 года, на
которомъ присутствовали такія світила доминиканской науки, какъ Альберта
Великій и его ученикъ 0ома АквинскШ. Курсъ обученія, имівшаго главною
цілью подготовку проповідниковь, былъ разсчитанъ на 6— 8 л іт а . Первые
два года посвящались философіи, вторые два — основному богословію, цер­
ковной исторіи и праву. Послідніе два — углубленному изученію богословія,
руководствомъ для чего служила Summa theologica 0омы Аквинскаго. Наиболіе
способные ученики по окончаніи этого шестилітняго курса ділались лекто­
рами (lectores), а черезъ семь л іт а магистратами (m agistri stu d en tiu m ).
Черезъ тринадцать л іта, пройдя степень баккалавра, они могли стать маги­
страми богословія (m agistri theologiae) — высший санъ ордена, рядомъ съ которымъ стоить санъ „общаго проповідника“ (praedieator generalis), полу­
чаемый послі успішной двадцатипятилітней проповіднической деятельности.
Въ первой четверга ХПІ в ік а окончательно сложилась и организація
ордена, развивавшаяся — что объясняется составомъ ордена — боліє плано­
мірно и спокойно, ч ім ь миноритская. Подчиненные пріорамь монастыри
объединялись въ находящаяся подъ властью провинціаловь провиндіи. Во гл аві
ордена стоялъ избираемый провинщалами и особыми избирателями (по два
на провинціго) пожизненный генеральный магпстръ (m agister generalis),
власть котораго была ограничена ежегоднымъ (позже каждые два года) генеральнымъ соборомъ, при чемъ законодательная инидіатива собора была ум іряема необходимостью для дійственноста той или иной м ір и принятія ея
послідовательно тремя со’борами (inchoatio, approbatio, confirm atio). Составь
ордена не вполні однороденъ: на ряду съ бр атьями-клириками существовали
еще братья-міряне. И это, естественно сложившееся и у францисканцевъ, д іл еніе обезпечивало діленіе функцій внутри ордена и, слідовательно, возможность
для клирикоръ, возложившихъ в с і матеріальний заботы на мірянь, всеціло
отдаться своей ученой и проповіднической діятельности.

ГЛАВА X III,

Церковь п нпщеиствугощіе ордена. Судьба апостольскаго идеала.
1. Нпщенствующіе ордена (францисканцы, доминиканцы и слитые въ
одинъ орденъ папскою буллою 1255 года августинцы - еремиты, включившіе
въ себя тосканскпхъ еремптовъ, длсьянбонитовъ и католических! біднякові),
возникшіе подъ вліяніемі новаго попиманія хрнстіанскаго идеала, сыграли
важную роль въ псторіп церкви. Эти ордена доказывали самимъ фактомъ сво­
его существовапія, что въ римской церкви можно вести апостольскую жизпь,
можно даже мірянамі (особенно у францисканцеві и еремитовъ). Они были
демократичнее прежних! орденовъ, идя этимъ навстречу релийознымъ по­
требностям) широкпхъ слоевъ общества, все бол іє хрнстіанпзуемаго. Мораль­
ному пдеалу єретикові католиками былъ противопоставленъ тотъ же мораль­
ный идеалъ, выгодно отлпчающійся о т і перваго тізгь, что церковь его при­
знала п взяла подъ свое покровительство, т і м , что онъ не требовалъ ОТЪ СВО­
ИХ! последователей разрыва съ прочно укоренившимися традиціями культа и
догмы. Основными моментами этого идеала были апостольская жизнь, выра­
жающаяся, главны м о б р а зо м , въ строгомъ понимании бедности, и апостоль­
ская деятельность — воздійствіе на м ір і приміром!, словом увіщанія и
борьбою съ ересью и безнравственностью.
Францнсканство с в о и м поним аніем бідности наиболее далеко отъ тра­
диція, п оно же, благодаря особенностям! личности его основателя, сильнее
прочпхъ впитало мпстпческія настроенія эпохи, воплотпвппяся въ обликі „серафическаго отца“ и выраженныя въ многочнсленныхъ твореніяхь „серафическаго доктора“ Бонавентуры Августинство сочетало новые идеалы съ традищей
еремитизма, торжествующей у кармедитовъ. Наконецъ, доминиканство приблп
лгается къ типу строгихъ каноникатовъ, сливая особенности викторинцевъ и
премонстранцевъ п другими своими сторонами примыкая къ францискап
ству. Эти основныя, изначальныя особенности четырехъ нищенствующих
орденовъ не сгладились вполне и позже. В с і они поддались ассимиліщу
вліянію стары х! пдеаловъ, сказывающихся все сильн е съ ПРПТ
На
лицъ, который не могли вполне проникнуться м1Р°воззР4 “
^ ^ а^ П
и. увлеченныя, но не переделанным и м , приносили ^ ^ Т л ш е й Ш ^
иныя привычки. Особенное значеніе п м іл і притом к
п увлеченной
словски-обр азованныхъ, поддерживаемых!

а п другь на друга,

повымъ, но понимающей это новое ^ СТ^ ° ^ е пошгли ИДеалъ бідностн. Подъ
•В сл ід! за миноритами доминиканцы тр
поставлепньгхъ эпохою и церв л ія н іем соперничества съ дом™
ковыо задачъ францисканцы Развв
подняли научное образована и 3
Оо.мі Аквинскому БопавентурУ) увл

Щ
.

пр0повЄднпческую деятельность,
ого въ ордені, противопоставив!
борьбою съ ересью. И минориты, и

доминиканцы в м іс ті съ настроеніями эпохи обусловили характери апосточьекой деятельности августпнцевъ и повлияли на кармелитовъ. Съ другой сто­
роны, необходимость въ органпзаціи могла быть удовлетворена лишь обычными
формами, выработанными долгнмъ развитіемь черезъ клюнизмъ и цистерціанство и признанными со стороны соборовъ. Особенности организации отдільныхъ орденовъ не застилають общей нмъ всім ь традиціонной основы, все
равно дана ли она основателемъ ордена, какъ у доминиканцевъ, папою, какъ у
августинцевъ, пли асе создана долгимъ и болізненннмь процессомъ развитая,
какъ въ ордені Франциска. Немыслиыость жизни большого раскпнувшагося
ордена одними доброхотными даяніями безъ заботы о завтрашнемъ д н і привела
къ весьма значительной орденской собственности, замаскированной убідительнынъ для того времени различеніемь собственности и владінія. Необходимость
постоянныхъ пристаншцъ для многочисленныхъ братьевъ п планомірнаго ру­
ководства ими создала монастыри нищенствующихъ орденовъ; у доминпканцевъ же и августинцевъ (не говоря уже о кармелитахъ) общежитія были не­
обходимы и появились съ самаго начала.
Во в сіх ь этихъ изміненіяхь важную роль играло отношеніе новыхъ ор­
деновъ къ церкви. Римъ понималъ цінность существованія нищенствующихъ
орденовъ, какъ носителей новаго идеала въ лоні церкви. Но курія, знавшая
монастырскую жизнь п понимавшая людей лучше какого-нибудь Франциска,
понимала, что въ ордені должно существовать единство, должна быть органнзащя.- Поэтому она сочувственно относилась къ консолидаціи францисканскаго
ордена, хотя эта консолпдація и не вполні соотвітствовала наміреніям ь Фран­
ц и скам и зд ісь • не было злого умысла, лукавства или пренебрежительнаго
отношенія къ святому. П апа Григорій IX умилялся передъ бідностью и самоотреченіемь, но, преклоняясь передъ идеаломъ, онъ ум іль примирить его съ
требованшми жизни. Тамъ, г д і чуткая совість Франциска, трепеща, угадывала
изміну „Владьгчиці Бідности“ , папа Григорій виділи только уступку необхо­
димости, неизбіжную, но устранимую чімь-нибудь въ роді различенія соб­
ственности и вл ад ін ія и потому даже не нарушающую идеала. Идеею консо­
лидаціи монашества, которая одна только и могла сділать возможнымъ должный
и необходимый надзоръ церкви за нимъ, руководилась курія, осторожно, но
твердо объединяя многочисленныхъ тосканекихъеремитовъ, а потомъ въ 1256 г.
слпвъ ихъ съ джьянбонитами и католическими бідняками.
Но ншценствующіе ордена обладали не только показательнымъ значеніемь, были не только доказательствомъ возможности апостольской жизни вну­
три церкви. Доминиканцы всл ід ь за католическими бідняками съ ожесточеніемь бросились н а „хищныхъ волковъ“ , опустошающихъ вертоградъ Госпо­
день,— н а еретиковъ, превратясь въ „божьихъ собакъ“ (D om ini— canes). За
ними потянулись францисканцы и даже августинцы. Борьба съ ересью сділалась существенной стороною апостольской діятельности новыхъ орденовъ,
покрываемой терминомъ c u ra anim arum . „Забота о душахъ“ , конечно, шире
борьбы съ ересью, и цільго новыхъ монаховъ было вообще воздійствіе на
нравственность массъ, распространеніе среди нихъ правильныхъ представлені

о хрнстаанской жизни и осиовъ хриспанскаго учейя. Эта пастырская деятель­
ность была неразрывно связана съ совершешемъ нищенствующими клириками
таинства исповеди, а отсюда вытекало п совершеше другихъ таинствъ, при­
водящее пнщепствующ1е ордена къ многочисленнымъ конфликтамъ съ клиромъ.
Ни сами нищенству юнце ордена, ни Римъ отнюдь не сводили все къ борьбе
съ еретиками, хотя п придавали ей важное значенье: доминиканцы и фран­
цисканцы захватили въ свои руки принявшую въ 30-хъ годахъ ХШ века окон­
чательный свой впдъ инквпзицно. Изъ всего этого ясно, какъ должна была
относиться и относилась церковь къ развитию пастырской деятельности, образовашя и научной работы въ нищенствующихъ орденахъ. Отношеше церкви
ясно всплываетъ въ длпнномъ ряде прпвплегШ повьшъ орденамъ, будетъ ли
это охрана миноритовъ и домпнпканцевъ отъ притесненШ ревниваго къ своимъ
доходамъ и вл1янйо белаго духовенства, пли защита монаховъ - профессоровъ
парижскаго университета отъ кастовыхъ притязаний местной ученой коллегш.
Со времени клюнизма папство опиралось на монашество, почерпая въ
его вл 1янш силы для борьбы за обновлете церкви. Связь монашества п пап­
ства, еще неоформленная въ XI веке, постепенно крепла и прюбр-Ьтала все
более ясны я формы, къ чему сознательно стремилось само папство, видя въ
монахахъ противовесъ белому духовенству. Съ этой точки з р е т я смотрела
кур1я и на новые ордена, темь более, что они обладали очевидными преиму­
ществами передъ старыми. Помимо популярности нищенствующихъ монаховъ,
отсутствье оседлости п ггринципъ бедности, препятствовавппе скопление владен!й и территорьальной ограниченности, придавали нищенствующимъ ордепамъ большую удобоподвнжность, позволяли имъ скорее проникать въ жизнь
и ея запутанныя отношенья. Благодаря демократичности своего состава они
ближе стояли къ коммунамъ п массамъ, пригоднее были для руководства свя
занными съ коммунальной жизнью политическими отношешями и народными
движешями. Благодаря тому же они чрезвычайно облегчали церкви релипозно.
моральную ея мпссйо въ нпзпшхъ слояхъ общества. После смерти ранциска,
несмотря н а определенно выраженное имъ и Доминикомъ нежелаше,
п доминиканцы становятся епископами и папскими легатами, на я
гаготся ответственныя дипломатичесшя и финансовым поручен1 ,
ваго одобрешя папы они иногда становятся во
нищенствуюпце монахи попадаются везде.
Р
е Дують и СОВершають
нлощадяхъ или въ своихъ громадныхъ ц е р к в а х ъ ^ П™ Г с ^ т ы х ъ О н и таинства, отбивая паству у ы* стнаг0 ^
3Т^ маюгь посты епископовъ, на>,инквизиторы еретическаго лжеучешя - О
ются н& папскШ престолы Они
деваютъ красную шапку кардинала п под
тетахъ Европы.
й е становятся профессорами въ виднейш
У
приблизили понимаше
2. Все нищенствующее ордена Д°в ст1)ОГОсть своей жизни — обм1рсвоего идеала къ традшцонному п смягчи
у фр& с к а н с т в а , первичный
Щплись. Особенно вто было чувствит
и основатель котораго не
пдеалъ котораго быль наиболее строгъ и ч
> Р капмелиты, ближе стояли
а д л ъ идти на, коннрош оен. А вгустиш » й » б о * > каршш.

къ традпціонному монашеству. Доминиканцы, подойдя къ идеалу эпохи съ
практической точки зрінія, сознательно ослабили его и приспособили къ свонмъ цілями. Поэтому нп у нпхъ, нп у августинцевъ обмірщеніе не было такъ
залітно п не могло быть столь болізненньїми, какъ у мпиоритовъ. Во францпсканстві же сначала группа ближ айш ие учениковъ Франциска, потомъ
смінпвшіе ее „ревнители“ стремились къ сохраненію первоначальнаго образа
жизни, къ понпманію устава въ духі святого. Везспльные направить ордени
по желаемой пми дорогі, не осміливаясь громко протестовать протпвъ толкованія устава папами, они пассивно сопротивлялись господами положенія, ста­
раясь приміроми своими вдіять на остальныхъ братьевъ. Онп собирали и за­
писывали воспоминанія о Францискі, на примірахи, взятыхъ пзъ его жизни,
и его собственными словами старались показать истинность п обаятельность
его идеала. Развивая литературу ордена, творя легенду, жила эта группа „зилотовъ“ , негодуя на „конвентуаловъ“ и обмірщенньїхи братьевъ
на отступниковъ, хотя л сама она постепенно удалилась отъ жизнп первыхъ времени
францпскаиства, какъ в с і минориты, переходя къ осідлостп, увлекаясь наукою.
Различіе по существу превращалось въ различіе идеала. Зилоты не держались
в с і вм іс ті. Можно намітить нісколько группъ ихъ: въ Умбріи п Тоскані, ви
М аркі Анконской и въ П ровансі. Но общеиіе между этими группами, прини­
мающими имя „ спириту ал овъ“ , поддерживалось и сознаніе единства ошцаго
идеала не терялось. Когда со вступленіемь на поста генеральнаго министра
Бонавентуры окончательно возобладали конвентуалы, смістиви зплотскаго ге­
неральнаго министра Іоанна Пармскаго, отношенія партій еще боліє обостри­
лись, отчасти въ силу крушешя посліднихи надеждъ спиритуаловъ на возр
жденіе ордена, отчасти благодаря •эволюцш идей въ ихъ группі. Эта эволюц
тісно связана съ р а с п р о с т р а н е н н а въ ихъ среді іоахимизма _ течешя, св
заннаго съ сочиненіями калабрійскаго аббата Іоахима дель Фьоре, а еще и
я іе съ сочиненіями, ложно ему приписанными. Іоахимнзмь пытался начертат
бчдущія судьбы человічества, толкуя и сопоставляя священные тексты. Уст
новнвъ см іну царства Бога - Отца царствомъ Б ога-С ы на, онъ о п № »
ступленія царства Б о га-Д у х а, напряженно ловя признаки его приближен
и пытаясь намітить его начальный годъ. Аналогизируя будущее прошлому,
ожидалъ второго Мессію, противопоставлялъ духовенству прошлаго ДУ*0'
венство будуш.аг°, смутно намекая на какой-то орденъ, который преобразует^
мгръ "И спирнтуалы - „іоахитьг“ готовы были видіть во Францискі новаго
Христа, въ его ордені — предсказанный великими ясновидцемъ - аббатом^,
въ его ученій — истинное пониманіе Евангелія. Лихорадочно олсидая лряш0'
ствія Антихриста, гонимые за еретическія мысли церковью, они виділи вЪ
этихъ гонешяхъ ясныя указанія на приближеніе царства Духа и гЬмъ кр ій 40
держались за свои идеи, тім ь різче отрицали современный имъ орденъ. СпирП'
т у а л а м ъ казалось, что они и есть настоящій, предсказапный Іоахимомь орДев1’’
что паденіе захватившихъ власть конвентуаловъ неизбіжпо и близко.
Спиритуалщ южной Франщи сплачивались около имени горячаго зашит
вика евангельской бідности Оливи (кон. XIII в.). Но самъ Оливи былъ УМ'Ь'

реннЕе питавшейся его сочинешями и возведшей его въ святые грушш, пе
ч} жДОІІ стремленія отделиться отъ ордена. Вторымъ центромъ движенія была
Марка Анконская, гдЕ нослЕ долгой борьбы п преслЕдованШ руководимая Либератомъ п Анджело Кларено, группа спиритуаловъ выдЕлилась изъ ордена,
превратясь въ „бЕдныхъ еремитовъ Целестина“ , по имени сочувственно отнесшагося къ вЕрнымъ ученпкамъ Франциска папы Целестина V. Изъ среды этихъ
спиритуаловъ вышло такъ называемое обсервантское движеніе, приведшее въ
началЕ XY вЕка къ созданію самостоятельной вЕтви ордена. Но сама идея
отдЕленія реформпроваппыхъ монастырей исходила изъ третьей группы сппрптуаловъ, находившихся въ ТосканЕ и СЕверпой Италіп, вождемъ которыхъ былъ
Убертипо да Казале.
Если отвлечься отъ еретическихъ элементовъ спиритуальскаго движенія,
его можно разсматривать, какъ вьграженіе стремленія къ строгому пониманію
апостольскаго идеала. Но этотъ же идеалъ паходилъ себЕ исходъ и въ движепіяхь внЕ францпсканскаго ордена. Непринятый, пармскими миноритами въ
орденъ, Сегарелли началъ на собственный страхъ вести апостольскую жизнь,
осиовалъ въ '1260 году „орденъ апостоловъ“ , лишенный какой бы то ни было
организаціп. Братья посвящали себя „заботЕ о душЕ“ ближнихъ (сига апішаru m ), проповЕдуя на улицахъ и площадяхъ, и жители Пармы давали имъ
больше мпдостынп, чЕмъ мпнорптамъ. Церковь, подозрительно относившаяся
ко всякимъ новшествамъ, уничтожила орденъ въ 1285 году, и самъ Сегарелли
былъ сожженъ (1300 г.). Но остатки братства собралъ около себя брать Дольчино. Теперь въ двгокеніп выразились и іоахимистскія идеи, и соціальний чаянія массъ; идеи апостольства и обновленій христіанства сочетались съ револгощоннымъ настроеніемь п нравственной распущенностью. Движеніе не пріобрЕло особеннаго распространенія, и въ 1307 году Дольчпно взошелъ на ко­
стерь. Подобныя же группы бродячихъ, живущихъ подаяніемь Христа ради и
гордящихся соблюдешемъ Евангелія людей существовали во Францій, ПровансЕ и Германій. Частью они стоять въ связи съ францисканскими сниритуалами и преслЕдуготся церковью подъ пменемъ бегардовъ п бегиновъ.
Часть такихъ организацій была признана и церковью. Но онЕ принадле­
жать болЕе позднему времени. Сюда слЕдуетъ причислить нЕкоторыя группы
іеронимитовь: такъ называемыхъ „БЕдныхъ еремитовъ св. Іеронима л. етра
Пизанскаго (ум. въ 1345 г. F ra tre s mendicantes ordinis S. Ніегоппш) и
іезуатовь. Іезуатн, позже называемые также „апостольскими
° '
Іеронима“ н (за выд4лку анкера) P ad ri deU'Acquarrta, быки о б » ш н о н о -

и » появлением, сьенскому кущу
и начавшему со своим
тоспиталяхъ п проповЕдывали покаяше. И
образомъ, удоду за бош я“ 5 “ ^

потомъ замЕненнаго августинсклмъ.

^

^

ceta, главным
,ттт,пРФпянштгась не только
“ орден^вылв утвержден* напою
В“

Но радикальное понимание Евангелія п ндеалъ апостольства все же не
пріобріли такого вліянія и значенія, какъ въ конці XII н н ачал і X III вікові.
Среди нищенствующих! орденовъ только во францисканскомъ существовала
залітная радикальная партія, вызвавшая длительный раскол! въ ордені п,
въ конці концовъ, приведшая къ его распаду на конвентуаловъ и обсервантовъ. Что же касается вні-францисканскихь движеній, то ни еретическія, ни
ортодоксальныя никогда не могли достичь значенія и распространенности еретпковъ первой половины XIII в ік а или нищенствующих! орденовъ. Фратичеллы, подъ которыми въ источниках! чаще всего разумеются міряне-еретики,
стоящіе въ генетической связи со сппрптуалами, апостолпки н др. существовалп
недолго и вліяніе пхъ, какъ и вліяніе іеронимитов!, было ограничено. Причини
этого обнарулспть не трудно.
Прежде всего нищенствующее монахи въ большинстві своемъ считали
себя послідователями апостолов! н думали, что строзке ихъ соблюдать Евангеліе нельзя. И если на нашъ взглядъ тотъ фактъ, что собственником! имущества
была церковь, а братья имъ только пользовались, кажется схоластическим! п
чпсто-внішним! прикрыттемъ реальнаго обмірщенія, доминиканцы и минорпты
этого не думали. П апа 1оаннъ XXII въ 1323 году объявил! орденъ миноритовъ
собственником! его имущества, признавъ „противорічащею разуму“ мысль о
томъ, что орденъ до сихъ поръ не в л а д іл ! имуществом!, и, отвергнув! воззрініе
СВОИХ! предшественников!, какъ выдуманное и вніш нее. В м І С Т І С ! ЭТИМ!
папа призналъ. ересью утвержденіе, что Хрпстосъ и апостолы не обладали нп
общею, ни личною собственностью. И этотъ шагъ Іоанпа XXII — торжество
здраваго смысла и ясное вы р аж ете фактическаго положенія вещ ей — встрітилъ въ ордені горячую 0ПП03ИЦІЮ, которая исходила не только изъ практиче­
ских! соображеній (ріш ен іе Іоанна ослабляло связь ордена съ куріей п, слідовательно, покровительство послідней первому), но изъ убіжденности минори­
товъ въ своемъ апостольстві, въ своей нищ еті, убіжденности, Ставшей вдругь
невозможною. Въ ордені наступил! тяжелый кризисъ: часть миноритовъ во
гл ав і съ генеральным! министром! искала покровительства у императора И
сочувствія у общества. Она наш ла и то и другое, что показательно для отношенія общества къ францисканскому идеалу. Орденъ какъ бы забылъ вірность
своего основателя Риму и разбилъ свое единство. Онъ вм іш ался благодаря
этому въ церковно-политическую распрю, и францисканскШ папа былъ противо
поставлень п а п і законному. Только въ XV* в і к і была отмінена булла Іоан­
н а XXII, но тогда же орденъ выдЬлилъ обсервантовъ. Защ ита францисканцами
своего идеала, столь тяж елая для нихъ по своимъ. послідствіямь, требовавшая
большой ріш им ости и самоотверженія, бросаетъ св іт ь на жизненность ихь
у біж ден ія въ своей евангеличности, несмотря на очень далеко идущее факти­
ческое Обмірщеніе.
Точно также и общество виділо различіе между новыми и старыми орДе'
нами настолько ясно, что, чувствуя преимущества первыхъ, могло не задумы­
ваться надъ противорічіемь идеала и факта, предоставляя ото лишь наибол е
чуткимъ своимъ элементам!. В ідь, въ конці концовъ, и поддерзкиваемые имне

раторомъ сплритуалы были далеки отъ идеала Франциска, а это не мішало
нмъ считать себя истинными его выразителями. Отсутствіе въ обществ^ той
остроты чутья апостольскаго идеала, которая отличаетъ начало XIII віка, позволяетъ придти къ боліє удобному и удовлетворяющему широкіе слои идеалу
возможно святой жизни въ міру, конкретно — къ религіозньшь организаціямь
мірянь.

ГЛАВА XIV.

Релпгіозньія органпзаціи мірянь.
1.
Извістная органпзація религіозной жизни мірянь существовала
всегда. Обособленіе клира не уничтожило связи ихъ съ церковью. Съ торжествомъ христіанства и распростраиеніемь его каждый храмъ объединялъ около
себя пзвістпую группу мірянь, которые поддерживали и одаряли его, заботясь
объ украшеніяхь и должномъ благоліпіи культа и не желая уступить первен­
ство храмамъ другихъ приходовъ. Міряне даннаго прихода были связаны другъ
съ другомъ началомъ матеріальной и религіозной взаимопомощи; они прово­
жали въ могилу тіло умершаго сочлена, заботились о его похоронахъ, молились
за его душу; они часто шли навстрічу религіозньшь влеченіямь кого-нибудь
изъ своей среды, давая ему деньги на постройку еремиторія и т. д. На почві
заботы объ обезпеченіи себі достойнаго погребенія и заупокойныхъ молитвъ
образовывались многочисленный братства или же редипозный элементь проникалъ въ ассоціаціи экономическаго характера. Иногда братство возникало
въ связи съ постройкою какого-нибудь богоугоднаго заведенія, „госпиталя“ .
Такимъ образомъ, ассощатпвный момента искони сочетался съ релнгіозною
жизнью, создавъ соціально-религіозньге навыки и подготовивъ почву для возникновенія релипозныхъ организацій мірянь. Въ этой связи слідуета разсма^
тривать тота роста релипозныхъ организацій мірянь XII—XIII віковь, кото­
рый объясняется отличающимъ эту эпоху религіозньшь подъемомъ. Стремленіе
къ спасенію души не могло быть вполні удовлетворено ростомъ монастырей и
появлешемъ новыхъ орденовъ, потому что и то и другое предполагало отрицапіе міра. А не всякій могъ разорвать семейныя и общественный узы, отка­
заться отъ привычнаго строя жизни, уйти ота міра и ота гріха. Жадно мечтая
о своемъ спасеній, мірянинь искалъ выхода, и средній человікь мота найти его
только въ такой формі жизни, которая бы позволяла ему не оставлять міра
и семьи.
Съ другой стороны, естественно, что религіозньш организацій- мірянь
развивались въ связи съ наиболее популярными въ данный момента религіозными теченіями, все равно еретическими или ортодоксальными. Еретики и
релнпозные новаторы сами шли къ міру п притягивали его къ себі. Монастыри
являлись естественньшъ р е л и г і о з н ь ш ь центромъ для окрестная населешя;
Моиашеепо въ Средніе ВЬва.

они втягивали въ себя мірянь, со времени демократизацій монашескаго идеала
вбирали въ виді конверзовъ и низшіе классы. Святые часто были организа­
торами релнгіозной жизни мірянь. Въ XII—XIII вік ах ь, да и pairie, пропо­
відники и еретики не только зовуть въ свою секту, въ свои орденъ или брат­
ство, но, снисходя къ слабости человіческой, указываюсь мірянамь на боліє
скромную задачу — на возможно праведную жизнь въ міру, отвічая, такимъ
образомъ, на тайныя мысли сампхъ мірянь. И чім ь выше релипозный подъемъ,
ч ім ь шире распространяется идея апостольской жизни и стремленіе церкви
планомірно воздійствовать на мірь, тім ь значительніе расцвіть мірскихь
организацій, удовлетворяющихь религіозння потребности т іх ь, кто ne можетъ
сділаться апостоломъ или монахомъ.
Въ половині ХП в ік а верхній Рейнъ и сіверь Францій были свндітелями появленія многочисленныхъ религшзныхъ братствъ мірянь, возникающпхъ независимо .другъ отъ друга и ставящпхъ себі цілью сообща испол­
нять требованія культа или обезпечпть себі къ старости тихую п религіозную
жизнь въ добровольномъ, но не полномъ удаленіи отъ міра. Въ Льєж і (11 тО
1177 гг.), Тирлемоні, Валансьені, Дуэ, Генті, Антверпені, Брюсселі, Страс6vpri появляются дома „бегинокъ“ — зараоатывающихъ себі пропитаніе своимъ скромнымъ трудомъ и религіозно живущихъ женщинъ. Въ Льєжі Ламбертъ
Заика (Lam bert le Bègue) объединилъ около себя нікоторое количество вдовъ
и сироть, питая ихъ „крошками со стола богатыхъ“ , убіждая ихъ „идти доро­
гою мира“ . Оні молились, читали религіозння книги, ухаживали за больными
и умирающими и молились на ихъ могплахъ. Возникли подобный же организаціи
называемыхъ бегардами мужчинъ, представлявшія. собою благочестивыя брат­
ства ремесленниковъ, подчиненныя избираемымъ всіми братьями министрамъ.
Бегарды не были монахами или священниками; они остались горожанами. Впослідствіи бегарды и бегинки слились частью съ францисканскими терціаріямн,
частью съ еретиками.
Въ Оверни около 1183 года міряне, по указатям ъ клира, сплотились въ
ціляхь защиты соціальнаго міра отъ феодальныхъ разбойниковъ въ конгрега­
цію „капуциновъ“ . Благочестивая жизнь, запрещеніе ложныхъ клятвъ, игръ.
посіщенія тавернъ и роскоши нарядовъ и однообразная скромная одежда
отличали эту новую ассоціацію, дійствительно способствовавшую соціальному
миру и вызвавшую къ жизни другія аналогичная.
Проповідь Бернарда Клервосскаго въ М илані и одновременный съ нею
релипозный подъемъ привели къ возникновенію въ половині XII в ік а тань
называемыхъ гумиліатовь. Это были рішившіеся вести боліє религіозную
жизнь міряне. Экономическая взаимопомощь шла рядомъ съ взаимопомощью
релнгіозной, выражавшейся въ молитвахъ за умершихъ, въ сопровожденіи ихъ
трупа въ могилу и въ еженедільннхь общихъ собрашяхъ, на которыхъ братья
увіщали другь друга, произнося проповіди морально-религіознаго характераГумиліатн не отказывались ни отъ семьи, ни отъ привычной жизни, внося .въ
нее только большую религіозность, стараясь воздерживаться отъ клятвы (одно
время совершенно не допуская ее), надівая скромную одежду. Наиболіб релн-

позныо пзъ гумиліатовх, распространившихся пзъ Милана по Сіверной Италіп,
образовали общежитія (конецъ XII в ік а ), достигшія благодаря развившемуся
въ нпхъ сукиоділію п сочувствію церкви и общества значительного экономичет
скаго преусиіянія п превратившіяся во второй и первый гумнліатскіе ордена.
Въ началі XIII в ік а не утратившій еще внутренней связи другь съ другомъ
первый (отлпчавшійся преобладаніемь клприковъ, каноническою жизнью),второй и третій (первый по времени возникновенія) ордена гумиліатовх были,
признаны, какъ единая конгрегація, церковью и получили отъ нея организацію.
по образцу цпстерціанской.
Вліяніе еретпковъ на массы выразилось въ появленіи подобныхъ же ор-:
ганизацШ мірянь — „вірующихь“ , какъ называли ихъ въ отличіе отъ сампхъ
еретиковъ. Катары устраивали маленькія общежптія для женщинъ, въ противов іс ь чему Доминнкъ основалъ свой первый женскій монастырь (РгоиШе).
Еретички жили въ такихъ домахъ подъ наблюдетемъ катаровъ, поддерживая
свое существованіе ихъ помощью и трудомъ. Но и простые вірующіе міряне,
не покидая міра и семьи, сплачивались около катаровъ, ожидая отъ еретиковъ
„утіш енія“ , спасающаго передъ смертью ихъ душу или переводящаго ихъ въ
саму секту. Но определенной организаціп у катарскихъ „в'йрующихъ“ не было:
они объединялись только визитирующими ихъ еретиками. Моральный идеалъ
катаровъ былъ осуществпмъ только при полномъ разрн ві съ міромь. Какъ бы
ни приведешь былъ мірянинь, онъ долженъ былъ погибнуть, если не получить
„посвященія“ въ еретики („утіш енія“ — сопзоіаіпеїгЬит). И, какъ бы онъ
ни грішпль, „утішеніе“ можетъ очистить и. спасти его. Поэтому для катаровъ
положеніе „вірующаго“ иміло лишь относительную, п р а к т и ч е с к у ю цін ность: „вірующій“ скоріе и легче, чімх простой мірянинь могъ получить
„утіш еніе“ , сділаться „совершеннымъ“ и спастись; дідаясь „вірующимь“ ,
мірянинь гарантировалъ себі присутствіе въ нужную минуту могущаго его
спасти катара. Если же „вірующій“ умнралъ безъ „утішенія“ , онъ все равно
погибалъ; добрыя его д іл а не обладали никакой ціпностью. Такимъ образомъ,
организуя мірянь, катары не отвічали на ихъ потребность въ среднемъ моральномъ идеалі, ставя ихъ въ положеніе людей, пассивно , ожидающихъ спасенія,
или оставляя, ихъ въ прежнемъ положеній, потому что н средній мірянинькатоликъ могъ ожидать спасенія лишь отъ таинственной власти священника,
отпускающаго его гріхи въ посліднія минуты его жизни.
Напротивъ, вся діятельность вальденсовъ была направлена на улучшеніе
морально-религіозной жизни мірянь. Вальденсы учили молиться, учили жить
по-христіански, не покидая міра; исповіднвали своихъ „вірующихь , наста­
вляли ихъ въ жизни и в і р і. Вальденскіе „вірующіе“ объединялись около вальденскихь „школь“ или „госпиціевь“ -о б щ еж и тій еретиковъ, явлотшихсш цен­
тр амп ихъ пропаганды. Въ Италіи одно время (во второмъ десятил л и
в.)
существовали даже конгрегаціи живущихъ своимъ трудомъ вадьденскихъ „в
ругогцихъ“ . Этими конгрегаціями руководили сами еретики.
2.
Такъ въ конці XII и началі ХІН віковь въ разпыхъ містахь незави­
симо другь отъ друга возникаю т релипозныя оргаппзацш мірянь изъ сред-

нпхі н низших! классов! общества. Естественно, что и деятельность нищен­
ствующих! орденові, особенно боліє демократичных! францисканцеві, приво­
дила н і т ім і же результатам!, что и проповідь вальденсові. И у миноритов!
были свои „вірующіе“ . И з! них! многіе спрашивали у братьев! или самого
Франциска, к ак і спастись, к ак і жить в і міру. Францисканцы могли подать
только О Д И Н ! со віті — исполнять предпнсанія Евангелія и для того, чтобы
лучше достичь этого, — помогать д р у п другу. Форма братства, в і которой
легче всего осуществлялась такая взаимопомощь и которая естественно выте­
кала и з! нея, была привычна. Т ак і возникли организаціи „терціаріеві“ или,
к а к і их! первоначально называли, „кающихся братьеві“ . В і 1221 году Францпскъ и папа Григорій IX дали им і впослідствіи подвергшійся нзміненіямь
и дополненіямі уставі. Черты жизни терціаріеві напоминаюсь жизнь гумиліатскихь терціаріеві и других! организацій міряні эпохи; лишь второстепен­
ные моменты выдаюсь францисканское вліяніе. Молитвы (по крайней м ір і,
частое чтєніє Отче н аш і) п посіщеніе храма, соблюденіе церковных! постові
п исполненіе требованій культа, помощь братства своим! сочленам! п бідньїмі,
отказ! оті не вызываемых! необходимостью К Л Я Т В ! и военной службы, вообще
скромная н религіозная жизнь характеризуют! каждое терціарское братство.
Р а з і В ! м ісяць терціаріи собираются в і церковь и по окончаніи мессы вы­
слушивают! там і проповідь какого-нибудь монаха (чаще всего, конечно,
францисканца). Они ежегодно выбираюсь себі должностных! лиці, ділаюсь
взносы в ! общую кассу, навіщаюсь больных! братьев! или сестерї, заботятся
о похоронах! умершаго сочлена п читаюсь молитвы за сп асете его души.
Мало-по-малу с і распространением! терціарскихі организацій о н і изіемлются
папством! И З ! - П 0 Д ! контроля епископской власти И ставятся П О Д ! прямое и
офнціальное руководство францисканскаго ордена. Одновременно папство
рядом! м ір і защищает! их! ось давленій косо смотрівшихі на уклоненіе
терціаріеві оть своих! гражданских! обязанностей коммуні.
Позже, ч ім ! минориты, принимаюсь участіе в і созданіи организацій
міряні доминиканцы. Сначала они вовлекаюсь вь сферу своего вліянія брат­
ства, создавшіяся для борьбы с і ересью (Милицію Іисуса Христа) и основы­
ваюсь новыя, им! аналогичный (Милицію бл. Д ів н ). Потом! около этих!
аристократических! по своему составу ассоціацій они организуюсь терціаріеві
по образцу францисканских! и, наконець, обособляюсь посліднихі в і отдільныя братства. В сі доминиканскія организаціи мірянь отличаются характер­
ным! для „ордена братьевь-проповідникові“ ббевымь характером!. В і уставы
братстві проникають предписанія всячески бороться с і ересыо и всіми си­
лами защищать права и привплегіи церкви ось посягательств! коммуні. Кь
концу XIII в ік а эти новыя задачи, навязываемый терціаріямь, появляются п
во францисканских! оргаиизаціяхі.
Н ікоторня терціарскія братства присоединяюсь кь общим! всім ь релипознымь организащямь міряні чертам! еще и другія, боліє спеціальний.
Такі, возникает! отого братстві на основі совмістнаго чествованія л культа
Д іви Марій. Это типично для многих! доотяиканскихі организацій, но пе

только для ппхъ. Культа Дівьі Марій довольно рано вызвалъ цілий рядъ
братствъ, славословящие Ее (Laudesi), частью подпавшие потомъ подъ
вліяніе доминиканцевъ, въ одномъ случае и подъ францисканское вліяпіе 1).
Внешнею особенностью такихъ братствъ являлись совершаемый ими торжественныя процессіи II распеваемые братьями гимны (laudes) въ честь Богома­
тери. Еще своеобразнее появившійся въ салишь конці XIII в ік а братства
бичующихся (флагеллантовъ)— остатокъ большого флагеллантскаго движенія
.1260 года. Въ нпхъ выступаетъ элемента еремитскаго покаянія— самобичеваніе.
3.
Братства мірянь входять въ исторію монашества,- потому что пре
ставляють собою форму ослабленной аскезы. Они отражагота своими ' идеалами
т і пли нпыя стороны религіозной жизни эпохи, сближаясь со старыми орде­
нами, какъ терціаріп, возннкавшіе подъ кровомъ нЬкоторыхъ монастырей, съ
францисканцами пли доминиканцами, съ еремнтами. Иногда въ нпхъ боліє
другпхъ выражается какая-нибудь одна сторона вірованій или культа эпохи,
иногда они ставята себі какую-нибудь практическую, иногда довольно ограни­
ченную ціль, какъ, напримірь, ассоціаціи для борьбы съ содоміей. Но общпмъ
для вс’Ьхъ братствъ является стремленіе къ организованной религіозной жпзнп
въ міру, умеренный релипозно-моральный пдеалъ. Ассоціативннй момента
находить себі объяснеше въ условіяхь соціальиой жизни эпохи и въ соціально-,
религіозной традицій. Уміренность же идеала объясняется релипознымъ состояніемь массъ. Когда хрпстіанство глубоко проникло въ массы и взволновало
пхъ, потребность въ религіозной жизни уже не могла удовлетвориться монаше­
скими и нищенствующими орденами: она захватила боліє умеренные по
своему релпгіозному настроєній) слои. Но этимъ слоямъ уже было недостаточно
обычнаго отношенія ихъ къ монастьгрямъ и церквамъ, имъ хотілось чего-то
средняго между жизнью обыкновеннаго религіознаго мірянина и жизнью мо­
наха. Массы уже сами безъ имлульсовъ извні находили удовлетворягощій ихъ
исходъ въ созданіи братствъ, когда сюда присоединилось воздійствіе еретиковъ, орденовъ п церкви, выдвпгавшихъ умеренный идеалъ и все боліє созна­
тельно приглашавшихъ релпгіозньїхь міряпь основывать братства. Въ конці
XIII в ік а одинъ пизанскій архіепископь обращался къ своей пастві со сле­
дующими словами. „Какъ пріятно должно быть купцамъ, что пхъ товарищъ
бл. Францискъ былъ купцомъ! Какъ могута они надіяться на спасете, обла­
дая такимъ ходатаемъ-купцомъ передъ Господомъ! Однако, хотя наши купцы
и любята это місто (т.-е. монастырь мннорнтовъ) и чтята братьевъ, ихъ можно
упрекнуть въ небрежности, потому что біднне и меньшіе, видимо, опережаюта
ихъ на пути въ царствіе небесное. Вы, відь, знаете, что носильщики тяжестей
составили братство около Св. Лючіп де Рикукко (впрочемъ, теперь въ него
вошло много богатыхъ), виноторговцы — около Св. Іоанна Крестителя, булоч­
ники— около Св. Марка, у Кальчисанскпхъ ворота... Столько времени наши*)

*) Изъ одного такого флоронпйскаго братства (Societas laudantium В. Virginis)
вышли основапныо семью богатыми горожанами (1233 —1240 г.) и утвержденные Алоксандроыъ IV (1255 г.) сервнты (Ordo SorrorumB. Mariae lirginis).

купцы не позаботились основать братство въ честь ихъ товарища св. Фран­
циска такт», чтобы разъ въ годъ сходились бы они сюда и, выслушавъ мессу,
получали бы благословенный хл*бъ, утвердпвъ взаимную любовь и другія хо­
рошій установленія, какія обыкновенно постановляють братства этого рода.
Тогда бы прилежно и уверенно могли они съ помощью бл. Франциска преда­
ваться своей торговле. Поэтому увЄщаемь мы въ ГосподЄ купцовъ нашпхъ
сделать то, что забыли они сделать до спхъ цоръ“ . Апостольская деятельность
шпцепствующнхъ монаховъ способствовала распространенно н безъ нея начавшихъ распространяться братствъ. Умеренный пдеалъ лолучплъ определен­
ную самоценность, а благодаря этому несколько потускнЄль крайній, апостольскій и новыя, радпкальныя теченія не могли достичь такого успеха, какой
вылалъ на долю еретиковь и первыхъ нищенствующихъ орденовъ.

З а к л ю ч е н і е .
Въ эпоху своего возникновенія монашество было результатомъ аскетпческаго поннманія хрпстіанства и формою жизни релипозныхъ людей, занявпшхъ особое положеніе на ряду съ клпромъ и міряними въ потерявшпхъ пер­
вичную однородность своего состава христіанскихь общинахъ и потомъ въ
церкви. Озабоченные собственнымъ своимъ спасешемъ, западные аскеты, темъ
не мєнЄє, энергично выступили за свое пониманіе христіанства, и после не­
которой борьбы, благодаря росту аскетическихъ настроєній и идеаловъ, сумели
добиться его прнзнанія и насадить на Западе формы жизни, аналогичпыя
восточному монашеству. Церковь и общество, главнымъ образомъ, высппе его
классы' приняли аскетическій идеалъ, какъ высшую форму христіанства, и
деятельно стали содействовать его осуществлений — распространенно и орга­
низации монашества. Въ среде самого монашества стремленіе къ замЄнЄ едино­
образною формою жизни многихъ формъ, сложившихся исторически и часто
стоявшихъ въ некоторомъ противорЄчіи съ основными задачами аскезы, при­
вело къ обобщающимъ трудамъ Кассіана и къ уставу Венедикта. Церковь, и
положила въ основу своей преобразующей и организующей монашество дея­
тельности уетавъ Бенедикта, надеясь добиться его безраздЄльнаго господства
и думая, что этимъ будуть достигнуты ея цЄли.
Но въ то. же время успехи аскетическаго идеала, внутренпее экономиче­
ское развитіе монастырей, связь ихъ съ міромь и некоторый другія, мєнЄє су­
щественный обстоятельства вызывали ослабленіе монастырской дисциплины
и паденіе напряженности аскезы — „обмірщеніе монашества“ . Видя это, цер­
ковь стремилась удержать монастыри на прежней высоте, что практически
совпадало съ ея заботами объ оргаиизаціи монашества, но все чаще облекалось
идеею реформы. Усилія церкви и светской власти, осуществлявшей ея намЄрб-

пія, ие прпводилп къ длптельнымъ п прочнымъ результатами, пока усиленный
соціальними п полптпческимп неурядицами роста аскетизма не проявился въ
новомъ р асц віті крайнихъ формъ аскезы. Сочетаніе идеи реформы съ спльнымъ монашескимъ течетемъ обновило значительную часть монашества, создавъ первую влиятельную копгрегацію — клюнійскую и вызвавъ къ жизни
цйлый рядъ мелкихъ. Но монашеское движеніе X—XI віковь не было повтореніемь боліє ранннхъ движеній. Оно было тісніе^ ч'Ьмъ прежде, связано съ
общецерковною, политическою и общественною жизнью. Монашество въ церкви
становится рядомъ съ бйлымъ духовенствомъ, подводя новый кріпкій фунда­
мента подъ зданіе панства, громко заявившаго свои притязанія на универсаль­
ное господство. Съ другой стороны, идея объединешя всего монашества, пдея
одного вселенского монашеского ордена оказалась неосуществленной п неосу­
ществимой: вмйстй съ распространеніемь кдюнійской конгрегаціи появлялись
все повыл, и місто клюшйцевъ грозили занять цпстерціанцьі. Идея единаго монашескаго ордена, не успівв достичь полной ясности своего вираженій, превра­
тилась въ идею единого монашества, представлепнаго іерархпческтгь рядомъ
орденовъ, замкнуть который постарался ІУ Латеранскій соборъ.
Къ этому времени торжество аскетпческаго идеала выразилось въ расту­
щей монахизаціц церкви и міра. Клирики попытались соединить свою апостоль­
скую миссію съ монашескою жизнью, основывая многочисленные каноникаты.
Релпгюзпые міряне создавали мопашеско-подобныя конгрегаціи, преслідующія
благотворительныя ціли. Рыцари сплачивались въ рыцарсше ордена— полублаготворительпыя, полувоенный органпзаціп. Между тймъ вліяніе церкви на мірв пріобщало къ боліє углубленному
понимание хрпстіанства все боліє шпрокіе слои общества. И это пониманіе
становилось нісколько ннымъ. Съ одной стороны, каноники уже сочетали
апостольскую миссію съ жизнью самоотреченія. И эта послідняя все чаще
называлась апостольскою, и сама церковь въ борьбі за свое обновленіе звала
къ апостольскнмъ временамъ. Съ другой стороны, религіозно настроенный
массы буквальніе, чім ь церковь, понимали идею апостольства. Еретики, будучи
міряними, избирали себі апостольскія жизнь и діятельность, а взращенное
самого лее церковью раздраженіе на обмірщенннй клиръ оправдывало появленіе
апостоловь-мірянь. Сама церковь признала новое пониманіе идеи апостоль­
ства, утвердивъ ншценствующіе ордена ц способствуя ихъ росту. Нищенствующіе ордена, боліє демократичные и по сфері своего вліянія, и по состав},
явились новою формою монашества, сосуществовавшею со старой. Они испы­
тали на себі вліяніе послідней и приблизились къ ней, во многихъ отношешяхъ
уподобясь обычнымъ орденамъ. Въ чистомъ виді они держались недолго и
скоро вошли въ р ан іе слож ивш ая іерархическій рядъ, занявъ въ немъ
первое по строгости своей ЖИЗНИ МІСТО.
■
Въ конці XIII в ік а идея апостольства теряета свое значеше п цінность
•
. . ’ л п іл м г г
п гЬ с т т А Я Т .П Л Л .Т П
ТТАШ ЛШ
, Это
объясняется тімь,
что _______
подъ «вліяніемь
діятельности
церкви,
и монаховъ, главнымъ образомъ, ппщенствующихъ, среди массъ

выражение въ релипозныхъ организаціяхь мірянь и отвлекшій вниманіе массъ
огъ радикальныхъ формъ христіапской жизни.
Вступивъ въ монашескую семью, нищенствующее ордена явились новымъ
могучимъ орудіемь церкви, боліє универсальнымъ, чімь прежніе ордена, боліє
связанншгь съ папствомъ и послушнымъ его волі, глубже проникающимъ въ
жизнь. Благодаря нищенствующимъ орденамъ папство располагало необыкно­
венно удобными орудіями воздійствія на мірь и независимостью оть містньїхь
сидъ. Но оно было уже занято не столько религіозньши, сколько политическими
задачами, и новыя его орудія обветшали прежде, чімь были использованы.
Когда же въ эпоху реформацій папство вернулось къ своей религіозной миссіи,
на сміну нищенствующимъ монахамъ пришли созданные новымъ религіознымъ подъемомъ католичества іезуптьі.
г

ЛИТЕРАТУРА.
Общаго удовлетворитольнаго обзора псторіп монашества ніт*. До известной сте­
пени этотъ пробіл* могутъ заполнить 1) 0. 2 5 с к 1er, Askese und Mönchtum. Frankfurt
а. M. 1897 (2 Aufl. des kritisch. Geschichte von Askese) u краткій очерк*—А. H а r n а c k,
Das Mönchtum, seine Ideale und seine Geschichte, 7 Aufl. 1907. 2) Max Hei mhuch er,
Die Orden und Kongregationen der Katholischen Kirche, 2 Aufl. В. III — I. Paderborn,
1907—1908 (цінно, главным* образом*, подробными, хотя и односторонними указаніями
литературы, по преимуществу католической) и 3) H е 1у о t, Histoire des ordres monas­
tiques, religieux et militaires et des congrégations séculières de l’un et de 1 autre sexe qui
ont été établies jusqu’à présent (1714). Paris, 1714-1719. Новыя яздашя 1721, 1742 и
1838 годов* - сочпненіе, богатое подробностями, но некритическое и католическое. Для
монашеских* одежд* можно указать на G. Pe r u g i n i, Collection complète des costumes de
la cour do Rome et des ordres religieux et de deux sexes, avec un texte exPll®allfJ )
M l’abbe I B E t i e n n e P a s c a l . Paris 1852. Наиболее полное собрашемонашеских*
yctibob* даотъ Н о 1 s t е п і и s-B г о с k і е, Codex regularum monasticarum et canomcarum...
6 tomi in 3 vol Augustae Vindobonensis, 1759. Боліє подробный указанія на литературу
L ÏÏ.
H n i Ä . .. О-».« » Н Ш ! ( E . m e
Ä
testantische Theologie und Kirche, Leipzig 1896 сл.найти у Ir.p. v. Smi tmer, L teratur

S S

Ä

Moel l e r-K a w e г a u, Hauck, Deutschiands
cliel. Ange Marin.
В* псторію ранняго восточнаго монашеств
Д
6то1< i . m. Besse
0. Minim. Vie des Pères des déserts d Orien .
•(
Ch l d i e’. Paris, 1900. GeoО. J. B. Les moines d’Orient anterieurs au
3a_
бенно же—G r ü t z m a c h e r, Pachomtus und das
падное монашество до Бенедикта ^ 3Ра 0Т t g ^е H z e n h о f е г 0. S. В. Die Ent■ Hieronymus und seine Zett Leipmg lM l. yon seinenP 0rsten ^fangen bis zum Auftreten
Wickelung des -alten Monchtoms in
живой очерк* афрпканскаго монашества
des Hl. Benedikt, Wien, 1894. Шщ.ярЦ1» “ » " g
Зпеченіе ВенадЩ» п
даегь І. М. Besse, Les moines de Г А Й ,»
I Z Bede
его устава лучше всего выяснено У
Mönchtums, Berlin, 1892. Для эпохи клюNursia und seiner Regel in der Geschmhte .des
_ s a c k u г E., Die
низма основною книгою является
ll mein(?eschichtl. Wirksamkeit. В. 1—IL Hallo,
Cluniacenser in ihrer kirchlichen un^ ” gQ , Д тарьшп: Schultze, Forschungen zur
1892 и 1894, которое полезно Д°“олна , . Kluniazensische und lothringische KlosterGeschichte des Klosterreform ш 10 Iah ■ • xbe slècl0) SOn influence religieuse et
reform. Halle 1883и F. Cu c h e r a t ^Cl y ^
^„зует*нисколько боліє позднюю
politique. 4 ed. Autun 1886. Живо п хор ^ ^
^
i m Ho для самаго дисторэпоху Va c a n d a r d , Vie de S. о
кратКому очерку— Leopol d I an a use
,
ціанскаго ордена нужно обратиться
(сдеціально по вопросу о конверзах*)
Der Cisterzienserorden. Hist, akizze. о

къ Eb. Hoffmann 0. Cist. Das Konverseninstitut des Cisterzienserordens in seinem
Ursprung nnd seiner organisation, Freiburg (Schweiz) 1905. См. также I. J a g e r , Kloster­
leben in Mittelalter, ein Kulturbild aus der Glanzperiode des Cisterzienserordens. Würz­
burg, 1903. P r u t z , Die Ritterorden, 1908. Литература о тампліерахь критически разсмотріна и указана въ статні G. Sal vemi ni , L’abolizione dell’ordine dei templari въ его
Studi storici,Firenze, 1901. L. Zanoni, Gli Umiliati nei loro rapporti con l’eresia, l’industria délia lana ed і comuni nei secoli XII e XIII, Milano, 1911.
Движенія, подготовлявшія нищенствующее ордена, частью затронуты у Wa l t e r ,
Die ersten Wanderprediger Frankreichs В. I—H, Leipzig 1906, Lea, Histoire de l’Inquisition
(русскій переводь въ изданіи Брокгауза-Ефрона) и въ сочиненіяхь, лосвященныхъ ереси
(F. Toc со, L’Eresia nei Medio Evo, Firenze 1884; С omb a, Storia délia Riforma и др.).
Псторія францпсканскаго ордена полnie всего изложена въ ішигі С. А. К от л я р е вскаго, ФранцисканскШ орденъ и римская курія въ XIII и ХІУ вікахь, Москва, 1901,
но боліє детальное ознакомленіе съ вопросомъ возможно лишь черезъ классическое сочиненіе К. Mül l e г, Die Anfänge des Minoritenordens und der Bussbruderschaflen и статьи
F. E hr l e, Die Spiritualen въ Archiv f. Litteratur-und Kirchengeschichte des Mittelalters,
II, 1886, UI, 1887. Наиболее популярная біографія Франциска—P. Sa ba t i e r , Vie do
S. François d’Assize (есть плохой русскій переводь; см. также В. И. Г е р ь е, Св. Францискъ, апостолъ любви п нищеты. СПБ. 1909). Для.доминпканства основныя точки зрініл
установлены D en і fie въ его статьяхъ въ Archiv f. Litteratur-und Kirchengesch. MA. См.
также A. D a n z a s, Etudes sur les temps primitif de l’ordre de S. Dominique, 1-е sérié,
Poitier 1873,2-е eerie, Poitier 18S5; P. M. Rings, 0. P. Das Werk des hl. Dominicus, Düllmen 1910. Біографія Доминика, написаниал J. Gui r a ud, напечатана въ серій »Les
Saints» (Paris, Lecoffre). ОбщШ обзоръ религіозной жизни XII —XIII в. можно найти у
Я. Hefele.Die Beitelorden und das religiöse Volksleben Ober-und Mittelitaliens im XIII
Jahrhundert, Leipzig, 1910 и въ мопхъ печатаемыхъ «Очеркахъ религіозной жизни Италіи
въ XU—XIII вікахь».

ОГЛАВЛЕНИЕ.

ГЛАВА I.
Начала монашества.
Стр.

1. Дуалистическая и аскетическая стороны христіапства. Крайній и уме­
ренный хрпстіанскій аскетпзмъ. Идеалъ апостольства, и его угасаніе вмЄстЄ ,съ
распрострапешемъ хрпстіанства. Аскетическіе моменты въ язычестве, Ростъ
аскетпческаго пониманія хрпстіанства . . • . •
....................... • • •
2. Первые аскеты въ міру и аскетеріп. БЄгство въ пустыню. Павелъ
0ПВСКІІ1. Пустыни Нижняго Египта, Синайскаго полуострова, Аравія и Малой Азіи.
Формы пустынножительства и первый «гнезда» анахоретовъ. Антонш Великій и
его «лавры». Лавры Нижняго Египта. Пахомій и основанный пмъ общежитія. Мо­
настыри Василія Великаго. Взаимоотпошеніе разлпчпыхъ формъ монашества . .

. .

1

3

ГЛАВА II.
Западное монашество до Бенедикта.

1. Аскетнческіл настроєній на Западе. Первые аскеты и «дЄвьі». Аскетеріп.
° ТВи

«ренеш» ввсада» его

Западный<пустьшп*Пи^хараетвръ зава,наго «онангества в», свази с> гвографиаМ артвгаВ В * * * “
Й Г в с ™ .У а С Г в в 'Э Ь с фори воиашаетва.
чпненія и пхъ значепіо
.......... _

ЛеРПВ1

9
12

14
16
І8

ГЛАВА Щ.

Бенвдиктъ и его уставь.

..... 21

!. ’»•*.
22

ні. его.

д

а д

и

т е

устава и его раснространені. .. . .: . ;.. 28

Англійскіе миссюнеры и распространено бенедиктинства.
1. Галльскіе мпссіонерьі въ Брптаніп п Ирландіп. МонашескШ характеръ
миссіи и брптанско-прландскихъ цсрквой. Ирландскіе мпссіонерьі на континенті.
2. Колумбанъ. Его монастыри п уставъ . . .
. . . . . . . .
3. Торжество бенедпктпнскаго устава въ Англін. Новое поколЬніе англійскихъ миссюнеровъ, распространяющпхъ его. Распространеніе бенедиктинскаго
устава и причины этого. Місто аскетизма въ релипозномъ міровоззрініи и обще­
ственной жизни...................................................................................... ' ................

Г ЛАВ А У.
„Обм1рщешен монашества и его

„реформы“.

1. Мнимое и дЬйствптельное обм1рщеше монашества. Причины посл’Ьдняго .
2. В ладея п хозяйство Боббю. Пpпыipы другпхъ значительныхъ мона­
стырей
. . . . .
...
......................................
3. Монашество и общество., Эксцессы обм1 рщетя (мнимое обм!рщеше). . .
4. Смыслъ реформаторскихъ движений. Отношешо къ peфopмi духовенства,
свйтской власти и самого монашества. Дiятeльнocть Каролинговъ. Беноднктъ
Аньянсшй. сМонастырскШ капптулярШ» ..............................................................

ГЛАВ А У1.
Итальянсше еремиты.
1. Состояше общества при преемнпкахъ Карла Великаго и усплеше аскетическаго течешя .
.......................................................................................
2 . Итальянсше анахореты. Симеонъ. Домпникъ пзъ Фолиньо. Ромуальдъ.
Еремиторш въ Италш
.
.
...............................
3. Идеалы «пустынножительства» п строй еремитор1я. Еремиторш и ьпръ .

ГЛАВА УИ.
Клюшйское движен(е.
1 . Монастыри Бенедикта Аньянскаго. Ихъ строй, значеше и распростране­
но. Жиньи, Бомъ, Клюни. Беряонъ. Одонъ и его стремлешя. Привилегш, данный
Клюни. Вл1яше Одоиа во Франщи и Италш. Дредблы в:пяшя Клюни и причины
его усийховь . . .
. ; . ..................... ...
..................... •. .
.
2. Реформы въ Нижней Лотарннгш (Герардъ Бронь); въ Верхней Лотаринпп:
мicтныя аскетичесшя течен1я, Гоаннъ Лотарингсшй и Горщя. Самопроизвольность
вознинновешя движешя во многихъ мйстахъ и различный его проявлешя. Аскотизмъ п идея реформы. Взанмоотнотеше различныхъ центровъ движешя. .Клюни .
3. Связь Клюни съ папствомъ и импер)ей. Монашество въ оцйн^ эпохи.
Роста Клюни п создаше клюшйской коигрегацш . : ......................................
А Монашество, обновлоше папства и идея папскаго верховенства. Мона­
шество и практически задачи папства . . . . . .
. .
.........................
5.
Характеръ монашескихъ движешй X—XI вЪковъ. Аскетизмъ и различный
формы его проявлешя. Движешя X—XI вв. въисторш монашества. Идея единства
монашества. Монашеск1й ндеалъ. Монашество и м!ръ. Необходимость обм!рщешя
кновыхъ попытокъ осуществить аскетичесшй идеалъ. Новые ордена XI —
XII вйковъ .................................................

ОГ Л

А В Л Е II І Е.

ГЛАВА УІП.
Цисте р ж анц ы.

1. Робертъ и основате Сито. Жпзпь въ Сито и отношеше къ нему. Берпардъ и основаше Клерво и другнхъ цистерщанскихъ монастырей. «ХартГя
любви». Цистерщанская конгрегащя.................... ...
. . .................
2 . Домепъ Клерво. Его ростъ ц органпзащя. Гранин. Монахи п конверзы. •
Пропсхождеше, значение и положете конверзовъ. Обипрщете цпстерщанства . .

Стр
55

59

ГЛАВА IX.
К а н о н и к а т ы.
Разнообраз1е типовъ монашества къ началу XIII в. Идеалъ монашества;
идеи его единства и 1 ерархп1 орденовъ. Организующая деятельность церкви . .
2 . Торжество аскетическаго идеала въ церкви—каноникаты. Первый общелшт!я клприковъ. Уставъ Хродеганга Мстцскаго. Каноникаты съ XI въка и ЛатеранскШ соборъ 1059 г. «Уставъ Августина» и его распространеше. «Конгрегацш» . .....................................................................................
. . . .
3. Каноники Латеранскаго Спасителя, св. Руфа. Впкторинцы. Сепулькринцьг.
Госпиталиты св. Духа. Каноникаты и монашество. Каноникаты со спещальными
задачами.........................................
...
. .
.......................
4. Норбертъ Ксантенсюй. Премонтре. Организащя и деятельность премонстранцевъ. Каноникаты, монастыри и церковь........................................... ...
1.

62
64
66
68

ГЛАВА X.
Рьіцарскіе ордена.
Рыцарство. Ркцарскіе ордена. Іоаннптьі. Тамплієри и оправданіе идеала
рыцарскихъ орденовъ св. Бернардомъ. Судьба рыцарскихъ орденовъ. Тевтонскш
орденъ. Уннчтоженіе ордена тамшиеровъ............................................................
ГЛАВА XI.
Новое понимание христіанства и францискансній орденъ.
1 Хоисианнзащя массъ. Роль клира н -монашества, Проповедь.
ироповъдь. Влшшо
отдельныхъ аскотовъ, монаховъ п святыхъ. Политика церкви п
Р
ше церковной пропаганды Х1-Х11 вв. Различное пониман!е христианства цер
понпманія
христіанства.
ковью н м1рянами. Признаки распространены новаго
Еретики ф-

д е0Ііасвіа; Раннее фривдосішжое «ратство. Францискански«

76
80
82

Партій въ немъ. Победа «ученыхъ» братьевъ.................
ГЛАВА XII.
УсггЬхи новаго

пониманія христіанства и доминиианскій орденъ.
85

1. Джьянбониты. Новыя Т0Д ® ° ^ М ^КИ.^Потребносхь въ новый
2. Борьба съ еретиками. Католичесш оъд 0рганпзащя п задачи доми-

оруд!яхъ борьбы съ ересью. Домпнпкапскш ордепъ
пиканцевъ ...........................................................................

У

.................................

ГЛАВА ХІП.
Церковь и нищенствующіе ордена. Судьба апостольскаго идеала.
1. Нищенствующіе ордена. Ихъ общія черты н пндпвпдуальныя особенности.
Ихъ взанмодійствіе. Демонстративное ихъ значеніе для церкви. Борьба съ ересыо,
проповідь н «забота о душахъ». Нищенствующіе ордена и церковь
. . . . .
2 . Приближеніе ншценствующихъ орденовъ къ традиціонному типу и обмірщеніе ихъ. Болізненность этихъ процессовъ во францпскансгві. Расколъ въ ор­
дені Франциска. Конвентуады и спирнтуалы. Сппрптуалы и апостольскій ядеалъ.
Апостолики и другій подобный имъ, признанный церковью организаціи. Фрапциоканскій орденъ и апостольскій идеалъ въ немъ п въ обществі. Угасаніе этого
идеала.....................................................................................................................

Стр.
91

93

ГЛАВА ХІТ.
Релипозныя организаціи мірянь.
1. Организаціи религіозной жизни мірянь. Приходь. Братства. Бегины н
бегарды, «капуцины», гумиліатн, «вірующіе» катаровъ и вальденсовъ.................
2 . «Вірующіе» францисканцевъ. Францисканскіе терціаріи. Прочія терціарскія организаціи. Г . . . . . . . .
. . . .
.
.................
3. Релипозныя организаціи мірянь и монашество. Апостольскій идеалъ и
уміренно релииозный идеалъ

Заключеніе

97
99
10 1

......................................................

102

Литература..................................................................................................

105

I

. ’■'_' .
. 1
|Я Ш § |V
:

■’ \ .

B l

Щ тштшшж

Ш Ш Ш Ш

.-И Г -■.••'-:.'.- г :..'_ ;К:Ч%?.

V Л^ '-:У

Ш Гг.'.-Г

!«§Щ|

ШЩр

Ф0%
ШшхШш

■■ ■■■

ШШ

І"-": -Ч'

■sissiSBa®?

Ш Й
ш Ш

'ш ш ь щ

ІЙ ІІШ Ш й
■Ж
»4W
гіШ Ш ії
шЩи*

Ір ІЙ