МАЙКЛ ЛЛЕВЕЛЛИН СМИТ
АФИНЫ
ИСТОРИЯ ГОРОДА
МАЙКЛ ЛЛЕВЕЛЛИН СМИТ
АФИНЫ
ИСТОРИЯ ГОРОДА
МАЙКЛ ЛЛЕВЕЛЛИН СМИТ
АФИНЫ
ИСТОРИЯ ГОРОДА
ЭксмС
Москва
МИДГАРД
Санкт-Петербург
2008 ’
УДК 94(495)(036)
ББК 63.3(4Гре-2Афины)
ЛИ
Michael Llewellyn Smith
ATHENS: A CULTURAL AND LITERARY HISTORY
© Michael Llewellyn Smith, 2004
© Roderick Beaton, foreword, 2004
Перевод с английского И. Летберга
Оформление серии А. Саукова
Ллевеллин Смит М.
Л И Афины: история города/ Майкл Ллевеллин Смит; [пер.
И. Летберга]. — М.: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2008. —
352 с.: ил. — (Биографии великих городов).
ISBN 978-5-699-31209-2
На нашей планете найдется не много городов, способных соперничать
с Афинами древностью.
Построенный Тесеем по воле богини Афины, этот город видел наше-
ствие персов и суд над Сократом, славил Перикла и изгонял Фукидида,
объединял Грецию и становился зачинщиком раздоров, восхвалял поэтов и
философов — и подвергал их осмеянию. Позднее этот город видел маке-
донцев, римлян и галлов, сопротивлялся Османской империи, принимал
лорда Байрона и других знаменитостей и в конце концов стал столицей
независимой Греции.
Приятных прогулок по городу Акрополя и Парфенона, городу Пе-
рикла и Фемистокла, Платона и Аристотеля, Ипсиланти и Каподистрии,
Вангелиса и Демиса Руссоса!
УДК 94(495)(036)
ББК 63.3(4Гре-2Афины)
ISBN 978-5-699-31209-2
© И. Летберг, перевод, 2008
© ООО «Издательство «Мидгард»,
издание на русском языке, 2008
© ООО «Издательство «Эксмо», оформление, 2008
Вступление
Среди множества других городов Афины знамениты
своей древней историей. Колыбель древнейшей цивилиза-
ции Европы, сияющий мрамор статуй Акрополя, вызвав-
ших у Эдварда Аира изумленный возглас: «Бедный ста-
рый жалкий Рим меркнет рядом с такой величественной
красотой!» Но, несмотря на все великолепие руин в цент-
ре города, Афины не являются древним городом в том
смысле, в каком выступают таковыми Рим, Стамбул (Кон-
стантинополь) или даже второй город Греции — Фесса-
лоники. Те всегда были большими городами, с момента
своего основания, более двух тысяч лет назад. Иначе сло-
жилась история Афин.
После принятия христианства в IV веке, закрытия те-
атров и философских школ столетием позже, после дли-
тельного периода нестабильности в раннем Средневековье,
к XII веку Афины сжались до размеров чуть больше круп-
ной деревни. Когда в 1809 году сюда приехал Байрон, что-
бы восхититься гречанкой и посвятить ей стихотворение,
у подножия Акрополя проживали едва ли 12 000 человек.
Спустя несколько лет многие из их домов были разрушены
во время войны за независимость Греции 1821—1827 годов.
Когда первый король приехал из Баварии, чтобы занять
6
Родерик Битон
трон, и столицу новой, освобожденной Греции было реше-
но устроить в Афинах, оказалось очень трудно подыскать
неразрушенное здание, чтобы поселить в нем короля на
время постройки дворца (сейчас там размещается парла-
мент Греции).
В 1830-х годах современный город возводили на почти-
тельном расстоянии от античных руин. Нечасто в Афинах
можно взглянуть с высоты современного здания на раско-
панную археологами часть города и представить, как люди
жили тысячи лет назад. Не возникает того ощущения
«многослойное™», какое испытываешь, глядя, например,
на древнеримский Форум, когда над тобой нависают церк-
ви эпохи Возрождения, или спускаясь в огромные подзем-
ные цистерны в центре Стамбула. Единственное место, где
могло бы возникнуть подобное чувство, — это Акрополь,
но вклад в строительство города византийцев, каталонских
наемников, флорентийских герцогов и турок был полно-
стью уничтожен в XIX веке.
Поэтому Афины, будучи очень древними (более полу-
тора тысяч лет), являются одновременно довольно моло-
дым городом (не больше 180 лет). Единственным исклю-
чением стали византийские церкви, сохранением которых
городские власти весьма озабочены. Храмы очень малы,
потому что во времена их постройки не хватало места, и все
они — настоящие жемчужины архитектуры. Прочие же
здания были снесены вслед за поздними постройками на
Акрополе.
Конечно, невозможно представить себе Афины без Ак-
рополя в центре. Долгие годы приезжие и многие местные
жители в отчаянии поднимали взгляды сквозь сеть трол-
лейбусных проводов и телевизионных антенн туда, где над
шумом уличного движения и желто-коричневой дымкой
выхлопных газов возвышались колонны Парфенона, по-
Иступление
7
пирая современный город. Хуже всего, пожалуй, было в
1970—1980-х годах. С тех пор муниципалитет добился
больших успехов в борьбе с загрязнением воздуха и в со-
хранении старых зданий, благоустройстве общественных
территорий и создании пешеходных зон.
Постепенно после 2000 года были закрыты для про-
езда автомобилей главные, прилегающие к Акрополю
улицы. Красиво вымощенная и благоустроенная дорога
ведет теперь к подножию Священной скалы, где храмы
стоят в тишине и покое (иногда, впрочем, нарушаемых
ревом какого-нибудь мотоцикла). Здания на этой улице,
прежде запущенные и покрытые пылью и копотью авто-
мобильных выхлопов так, что на них и взгляду было не
задержаться, оказались вдруг красивыми виллами в нео-
классическом стиле. После долгих лет запустения они
преобразились благодаря искусным мастерам и совре-
менным технологиям покраски и подсветки. Теперь уже
можно представить, что Афины в XIX столетии недаром
считались роскошным, перспективным и даже простор-
ным городом.
Из последних преобразований в центре Афин, пожалуй,
самым значительным явилось открытие метро в 2000 году.
Постройка метро связала старые и новые Афины не толь-
ко в пространстве, но и во времени. Хотя афинское метро
не слишком обширное и поезда в нем ходят не слишком бы-
стро, это все же прекрасный способ путешествовать по го-
роду. Не только потому, что станции красиво отделаны, со-
держатся в порядке и удобно расположены (хотя и много-
людны), но и потому, что на многих из них устроены
маленькие музеи. Здесь выставлены археологические на-
ходки, сделанные при строительстве. Глядя на глиняные
трубы древнего водопровода, отпечатанные на дороге сле-
ды повозок и даже открытый саркофаг, — правда, без
8
Родерик Битон
«владельца», — чувствуешь себя как никогда причастным
к повседневной жизни Древней Греции.
Именно это живое дыхание Афин отображает в своей
книге Майкл Ллевеллин Смит. Пожалуй, никто не смог бы
сделать это лучше него. Будучи историком, Майкл Лле-
веллин Смит жил в Греции, путешествовал по стране и на-
писал о ней несколько книг. Он прекрасно владеет грече-
ским языком и хорошо знает современную греческую ли-
тературу. Вдобавок он знает Грецию «изнутри», так как в
конце 1990-х годов на протяжении трех лет служил послом
Великобритании в Афинах. Перед вами наиболее надеж-
ное пособие для путешественника, оживляющее краски, го-
лоса и даже запахи современного города, удобный путево-
дитель по современной истории, написанный тем, кто, как
дипломат, имел отношение к ее созданию.
Как хорошо известно автору и как он показывает в этой
книге, повседневная жизнь Афин неотделима от полити-
ки. Каждую пятницу в степенную жизнь улиц у британ-
ского посольства врывается яркий базар, а с ничем не при-
мечательного перекрестка неожиданно может открыться
поразительный вид на храмы Акрополя, словно парящие
в вышине. И несмотря на смог, там все еще порой можно
увидеть знаменитый лиловый закат, который, как и сотни
лет назад, помогает поэтам обрести вдохновение.
Профессор Родерик Битон.
Кингс-колледж, Лондон
Майкл Ллевеллин Смит
АФИНЫ:
история города

От автора
Где общепризнанным считается утвержде-
ние, что за гостеприимство страны можно отпла-
тить только благодарностью всем ее жителям,
там ни один путешественник не избегнет обви-
нения в пристрастности или неблагодарности.
Достопочтенный Фредерик Норт Дуглас.
Опыт о чертах сходства между древними
и современными греками (1813)
Большую часть этой книги я написал, находясь в Британ-
ской школе в Афинах, почтенном и дружном заведении,
послужившем домом не одному поколению студентов. Я вы-
ражаю признательность ее директору Джеймсу Уитли,
библиотекарю Пенни Уилсон-Гарганас и коллективу шко-
лы, а также директорам и сотрудникам Афинской библио-
теки Геннадия, Греческого литературного и историческо-
го архива (ELIA), Национального исторического музея и
музея Бенаки.
Неоценимую помощь мне оказали также Роберт Мак-
дональд, Родерик Битон, Каллиопа Контозоглу и Елена
Ялури. Чем я обязан другим афинским писателям и исто-
рикам, видно из текста книги. Особо выражаю благодар-
ность Робину Барберу, который до недавнего времени яв-
12
Афины: история города
лялся редактором афинского выпуска «Блю гайд» (от него
я узнал о Джорджо и Андреа де Кирико), Елене Бастеа,
Костасу Бирису и Александру Папагеоргиу-Венетасу.
Я обнаружил «Эпта Имэрес» («Семь дней»), еженедель-
ное приложение к «Кафимэрини» («Ежедневник»), где
часто печатают материалы по истории и культуре Афин и
окрестностей. Частью этих материалов я воспользовался,
и пусть благодарность за это от меня примут Аристидес
Алафузос и Марта Дертили.
Эта книга — не путеводитель, поэтому приехавшему в
Афины таковой понадобится. Я советую «Блю гайд» и
«Раф гайд». Тем, кто любит ходить пешком, будет полез-
на книга Дэвида Раппа «Прогулки по Афинам» или кни-
га Дианы Шугарт «Афины с окрестностями». Они, как и
другие книги, указаны в списке литературы.
Каждый, кто пишет об Афинах, идет по стопам таких
знаменитых писателей и путешественников прошлого, как
Фукидид, Павсаний, Байрон, Шатобриан, Генри Миллер,
и менее известных, среди которых я хотел бы отметить Эд-
мона Абу, Джорджа Финлея, Димитрия Камбуроглу,
Элен Босанке, Уильяма Миллера, Джорджа Хортона,
Рекса Уорнера, Лизу Микели, Кевина Эндрюса, Эдмун-
да Кили. У каждого из них были свои Афины. Греческие
писатели и художники представляют Афины в стихах и
прозе, на картинах и фотографиях. Часто их работы боль-
ше рассказывают о самих авторах, чем о городе. И оста-
ется еще много углов видения, под которыми стоит взгля-
нуть на город и его жителей.
Существует обширная литература об Афинах, особен-
но античных. Мой список литературы выборочен и вклю-
чает главным образом книги на английском языке, минуя
работы таких специалистов в классической греческой ис-
тории, как Камбуроглу, Кидониатес, Бенизелос и так да-
От автора
13
лее. В последнее время растет число интересных книг по
истории площадей, улиц, окрестностей, книг, посвященных
разным периодам истории «старых Афин». Многие из них
печатаются при поддержке городского муниципалитета.
Из журналов, посвящавших за последнее время выпуски
Афинам, я с интересом прочитал «I Lexi» № 166 за но-
ябрь—декабрь 2001 года (по-гречески) и «Highlight» № 6
за сентябрь 2003 года (двуязычное издание).
Эта книга о современном городе, который родился в на-
чале 30-х годов XIX века, после войны за независимость.
Древний город существует в пределах современного и со-
ставляет очень важную его часть, как физически, так и мен-
тально влияя на общество, политику и экономику Афин.
Именно поэтому Афины были выбраны столицей нового
греческого государства. Насколько присутствие старого
города важно в городе современном, настолько оно важно
и на страницах этой книги. То же касается Афин эпохи ви-
зантийцев, франков и османов; из-за разрушительного
действия времени и действий правительств XIX века по
очищению города от элементов, нарушающих эллинский
стиль, этих периодов я коснусь вскользь.
За точку отсчета я принял прибытие в Афины молодо-
го баварского принца Отто (короля Оттона), который и
принял решение сделать город столицей новой, независи-
мой Греции. Это позволило мне проследить развитие го-
рода с данного поворотного момента и взглянуть на руи-
ны классических Афин, подобно королю Оттону и его со-
ветникам, которые видели эти руины неотъемлемой частью
городской структуры, символом древности и обновленно-
го самосознания греческого народа.
Я благодарю моих афинских друзей, и в особенности
Пола и Ариану Конделисов, Тима и Тину Каллен, Джор-
джа и Кейти Дэвид, Костаса Петропулоса и Анфи Док-
14
Афины: история города
сиадес, Питера и Алину Харитатос, Костаса и Каллиопу
Митропулос, Христоса Псалтиса, Дори Скура и господи-
на Феофаниса. Джон Литэм скончался, когда я уже закан-
чивал книгу, и я посвящаю свое сочинение его памяти. По-
лагаю, оно бы ему понравилось. Он много помогал мне сво-
ими замечаниями.
Майкл Ллевеллин Смит
Чайлдри. Ноябрь 2003 года
Введение
Афины расположены на 37°58’20” северной
широты и 23°43’9’’восточной долготы на равнине
Аттики, омываемой реками Кефис — единствен-
ной в Аттике рекой, которая не пересыхает ле-
том, — и Илисс. На севере и северо-западе равни-
ну огибают горы Парнеф, среди них возвышается
вершина Эгалеос. На юге и юго-западе равнины
находятся горы Брилесс (или Пентиликон) и Ги-
метт. На юге и юго-западе расположен Саров-
ский залив. В центре долины находится горная об-
ласть, сейчас называемая Турко-Вуни, вытянутая
с северо-востока на юг и разделяющая долины
Кефиса и Илисса. Ее южная вершина Ликавитос
(гора Святого Георгия) резко возвышается к во-
стоку от Афин. Последние отделены широкой
низиной от отвесных скал Акрополя с Ареопагом
и от ряда гор на западе, включая холм Филопаппа
или Мусейон, Пникс и гору Нимф, спускающих-
ся к морю пологими лесистыми склонами.
Бедекер. Греция: Книга для
путешественников (1909)
В центре равнины Аттики, окаймленной кольцом гор и
спускающейся к морю на юго-западе, возвышается на
500 футов над уровнем моря скала из известняка.
16
Афины: история города
Это и есть Акрополь. Сейчас он окружен современны-
ми Афинами, так что с большинства точек обзора выгля-
дит фоном за белесыми городскими постройками. В былые
времена, с V века до н. э. и до конца XIX века, он стоял
одиноко среди серого горного массива, зеленых и корич-
невых полей, оливковых рощ — огромная цитадель с воз-
вышающимися над равниной храмами и золотистыми ко-
лоннами.
Именно Акрополь — причина возникновения Афин в
данном месте, это нить, связующая древние и современ-
ные Афины. В различные периоды истории Афин су-
ществовало две тенденции. Античная проявлялась вол-
нообразно, зародившись в глухой древности и достигнув
зрелости во времена законодателя Солона, тиранов Писи-
страта и Гиппия, демократического реформатора Клисфе-
на — в VI веке, расцветала в V веке, во времена успеш-
ного сопротивления персидскому завоеванию, строитель-
ства Парфенона и других великих памятников Акрополя,
расцвета философии и искусства в правление Перикла.
Кульгурное развитие города продолжалось в IV веке, пока
в борьбе против превосходящих сил Македонии не была
потеряна независимость. Потом, после тяжелой осады и
кровавого штурма, Афины были взяты римским полковод-
цем Суллой и попали под власть Рима. Город продолжал
оставаться колыбелью культуры, например, Цицерон
учился в Афинах, что только прибавило ему славы в гла-
зах других философов. Афины пережили возрождение под
властью проэллинского императора Адриана, украсивше-
го город.
Античная традиция сошла на нет в момент, когда язы-
ческая философия и олимпийские боги уступили дорогу но-
вой религии, христианству, и Афины превратились в про-
винциальный, ничем не примечательный город Византий-
о Акрополь
Q Ликзвитос
0 холм Филопаппа
Q Агора
0 Национальные сады
О Первое кладбище
Q Педион Ареос (Марсово поле)
0 холмСтрефи
О Ареопаг
ф Пинке
ф пл. Конституции
Ф пл. Согласия (Омоюгя)
Ф пл. Колона»,
ф пл. Дексамени
ф пл. Клзфмонос
ф ллКотзиас
ф пл. Монастираки
ф пл. Колокотроии
ф парк Элефтерия
ф театр Герода Аттика
ф Панзфинийский стадион
ф театр Диониса
ф Башня ветров
ф памятник Лисикрату
Ф храм Зевса Олимпийского
ф Керзмикос
ф храм Гефеста
ф памятник Филопаппу
ф арка Адриана
ф Собор Большая Митрополия ф университет
ф Малая Митрополия
ф церковь Св. Апостолов
ф церковь Св. Феодора
ф церковь Капникареи
ф Крытый рынок
ф Национальным археологический музеи
ф Музей Византии
ф Национальный исторический музей
ф Музеи Бенаки
ф англ. церк. Се. Павла
ф католический собор
Qf часовня Св. Сипы
ф русс. церк. Сн. Никодима
ф мечеть Цистараки
ф> Политехнический университет ф Музеи города Афины
ф Библиотека Геннадия
ф Британская юкола
ф Американская школа
ф Французская школа
ф Немецкая школа
ф Национальная библиотека
ф академия
Ф муниципалитет
ф парламент
ф Заплейон
ф Мусой Камолспяупоса
ф Музей Лалауниса
ф Еврейский музей
ф Военный музеи
ф Музей кикладского искусства
ф Музей греческого народного искусства
(Ji Музей греческой народной музыки
ф Национальная галерея
ф Нумизматический музой
ф Музей Вениэелоса
18
Афины: история города
ской империи. Одной великой вехой стал указ императо-
ра Феодосия о закрытии и разрушении языческих храмов,
а другой — указ императора Юстиниана о закрытии афин-
ских философских школ в 529 году до н. э.
Древние Афины, особенно Афины V века до н. э., ин-
тересовали европейцев больше всего, так что, приезжая в
Афины, те уже не в состоянии были замечать что-либо еще.
Причина в том, что европейские образование, культура,
законы, философия, искусство и литература обязаны сво-
им происхождением Афинам V—IV веков до н. э. Одна-
ко есть и другие Афины, столица современной Греции, го-
род, который мы видим сегодня. Афины стали столицей в
1834 году. Большая часть этой книги повествует о перио-
де, начавшемся с этой даты. Современный город может
произвести отталкивающее впечатление массами бетона и
цемента, дымом, шумом и гудками машин. Но он также
привлекает. У него своя культура, свое очарование, лите-
ратурные образы, заслуженные граждане и гости и, нако-
нец, свои драматические, порой трагические страницы ис-
тории. История современного города не волнообразна, а,
скорее, напоминает кривую роста населения и увеличения
размеров, что налагает тяжкое бремя на архитекторов и
горожан. А будущего не предсказать никому.
Между древностью и современностью
Еще существуют Афины, лежащие между древностью
и современностью. После столетий владычества Византий-
ской империи, когда были построены удивительные хра-
мы и монастыри, город попал в руки европейцев. После
взятия крестоносцами Константинополя в 1204 году Афи-
ны достались франкским сеньорам, позже герцогам Афин-
ским, де ла Рошам и де Бриеннам, за ними пришли ката-

20
Афины: история города
донские и флорентийские правители. Никто из них не ос-
тавил заметного материального или культурного следа, за
исключением башни на Акрополе, воздвигнутой флорен-
тийцами. Она была запечатлена на ранних фотографиях, а
затем в 1874 году разрушена в процессе расчистки Свя-
щенной скалы от неэллинских строений. Я не буду подроб-
но останавливаться на этом периоде, потому что собира-
юсь писать, насколько возможно, о том, что сохранилось
до сегодняшнего дня, а от франков не осталось почти ни-
чего. До нас дошло немного больше материальных свиде-
тельств османского периода, который начался в 1456 году,
например несколько общественных и религиозных зданий
и остатки турецкого города.
На потяжении византийского и османского периодов
Афины оставались довольно маленьким и политически вто-
ростепенным городом в сравнении с тем значением, кото-
рое имели во времена античности и имеют сейчас. Именно
поэтому западные туристы столь мало внимания уделяют
«промежуточным» векам. Гораздо больший интерес вызы-
вает античный город, чему способствует и расположение Ак-
рополя и нескольких древних памятников вокруг него.
Джон Эддингтон Саймондс, британский писатель и эс-
тет, побывавший в Афинах в 1870-х годах, — яркий при-
мер подобного взгляда на город. Вот что он писал:
В противоположность Риму Афины оставляют в па-
мяти простое и неизгладимое впечатление. Здесь нет
конфликта между язычеством и христианством, нет эл-
линских статуй, освященных христианами и названных
именами их святых, нет смешения классических, сред-
невековых и ренессансных традиций. Рим, верный ис-
торическому призванию, вмещает в своих развалинах
все времена, верования и народы. Его жизнь никогда
Введение
21
не застывала, но подвергалась множеству трансформа-
ций, следы которых видны до сих пор. Афины, как и
история Греции, изолированы в своего рода самодо-
статочном состоянии. Они — часть прошлого, суще-
ствующая посейчас, потому что дух их не умирает,
потому что красота вечна. А удивительнее всего в этом
городе то, что если современный город — всего лишь
ничтожный плод текущего столетия, то памятники гре-
ческого искусства лучшего периода сохранили свое
совершенство, и как бы ни громоздились более поздние
постройки, наше внимание поглощено Афинами Пе-
рикла. Между нами и IV столетием нет никакой пре-
грады. Издалека Акрополь виден таким же, каким он
представлялся спартанским стражникам с бастионов
Декелей. Природа вокруг неизменна. Все века, отде-
ляющие нас от эпохи Адриана, пусты, не заполнены па-
мятными деяниями, как бы этого ни хотелось Афинам,
и Акрополь стоит под солнцем с непокрытой головой...
В Афинах нет ничего настолько выдающегося, что
могло бы отвлечь от созерцания памятников славного
прошлого.
Таким образом, вычеркивается вся история византий-
ских, франкских и османских Афин, война за независи-
мость и современный город.
Мы (и это «мы» включает в себя греков) постараемся
расширить подобный, несколько узкий взгляд. Афины
были выбраны столицей греческого государства (хотя не-
которые считали, что этого делать не стоит) из-за их слав-
ного прошлого, из-за символического значения Акрополя
и его памятников. И первым стремлением новых правите-
лей было очистить Акрополь от любых следов пребывания
гурок, вернуть ему вид V века до н. э.
22
Афины: история города
Однако с тех пор, как здесь побывал Саймондс, про-
шло немало времени. Греки вернули себе византийское
прошлое и включили его в историю города. Теперь город
выглядит не «ничтожным плодом», но сложным современ-
ным творением, в котором перемешались красота и урод-
ство. Теперь он тоже претендует на свою часть внимания.
Древний город, Акрополь, территория вокруг храма
Зевса Олимпийского, памятники Адриана, Агора и мно-
гие сохранившиеся статуи с 1834 года стали для жителей
Афин проблемой. Как за ними следить, как хранить, как
представлять, как связать их с современным городом? Эти
вопросы до сих пор актуальны для горожан и строителей.
Большие споры вызывают планы по строительству музея
Новый Акрополь, чтобы выставить там скульптуры, сня-
тые с Парфенона (так называемые мраморы Элгина —
термин, который греки очень не любят). И это только один
из примеров.
В этой книге я пишу о современном городе и его исто-
рии, охватывающей главным образом период с 1834 года.
Но античный город присутствует всегда, и я включил его
в ткань повествования, как современные жители Афин
включают его в видение современного города.
Глава первая
Рынки, киоски, ямы в земле,
звук и свет
Славлю Афины
зимней порою,
живой картины
дивлюсь игрою:
пальм пышных кроны,
мрамора пенье,
гвоздик цветенье,
листвы зеленой.
Взлет легкокрылых
ласточек милых
в потоках света...
О город чудный,
в сердце поэта
ты — вечно юный!1
Костис Паламас.
Прелесть Афин
Каждую пятницу рано утром фургоны и грузовики, на-
груженные товаром, съезжаются по улице Ксенократа в
1 Перевод В. Мартынова.
24
Афины: история города
район Колонаки, на южном склоне горы Ликавитос, и
торговцы ставят свои прилавки. Это «лаики» — народный
уличный рынок, от слова «лаос» — народ. Он собирается
каждую неделю в определенный день в каждом квартале
Афин. Тут наиболее ярко видна повседневная жизнь горо-
да, ее порядки: взаимоотношения соседей, приветливые го-
лоса продавцов, предлагающих свои товары, неторопливая
череда покупателей с тележками и корзинками. За кажу-
щимся беспорядком рынка скрывается хорошо отрегулиро-
ванный механизм. У каждого жителя Афин есть под боком
свой рынок. У меня был рынок Колонаки, потому что я жил
в этом районе в разные годы, с 1960 по 2000-й.
Прилавки не особенно отличаются друг от друга сво-
им содержимым. С западного края, со стороны Акропо-
ля, возле таверны Филиппу и каменной таблички в
честь бывшего премьер-министра Панагиотиса Канне -
лопулоса, на прилавках развешана дорогая одежда:
джинсы, блузки, белье, темные и светлые силуэты, са-
мые разные размеры. Здесь же продаются дешевые
пластиковые изделия — в киосках на тротуаре, прямо у
лестниц, ведущих вниз, к посольству Великобритании, и
вверх, к фуникулеру, на котором можно подняться на
гору Ликавитос.
Потом идут прилавки с сушеными травами и пряностя-
ми, всевозможными травами с горных склонов для зава-
ривания настоев, местный шалфей — «фаскомило», ясе-
нец и мята. Они продаются в обычных пучках и в чистых
пластиковых пакетах с ярлычками. Здесь же — мешки с
сушеными бобами и разными бобовыми. Яичные прилав-
ки, где яйца в укладках и корзинках разложены по катего-
риям и снабжены пояснениями. Яйца высшей категории
называются «я мора» — «для младенцев». Почему мла-
Рынки, киоски, ямы в земле, звук и свет
25
денец по-гречески называется «моро», греки объяснить не
в состоянии1.
Эти прилавки выглядят довольно аскетично по срав-
нению с тем буйством красок и запахов, которым окру-
жены прилавки с овощами и фруктами. В зависимости от
сезона здесь отыщутся красные твердые яблоки из Эдес-
сы, с севера, желто-коричневые, золотые, зеленые ябло-
ки, груши, сливы, круглый розовый виноград с Крита,
гроздья кишмиша с северного Пелопоннеса. Зимой и
весной — очень сочные апельсины с Крита и Лаконики,
па некоторых еще держатся зеленые листики. Здесь и
грейпфруты, и всевозможные мандарины, танжерины и
клементины. Продавцы пишут мелками на дощечках
пены и подписывают: «прекрасные яблоки», «нежные»,
невероятно сладкие». Когда торговля затихает, можно
понаблюдать, как они протирают яблоки. На овощных
прилавках разложены бобы, чеснок, рокет-салат, цветная
и обычная капуста, брокколи, свекла, недавно появивши-
еся плоды киви, помидоры, круглые и продолговатые, ла-
। ук, блестящие баклажаны и перцы, зеленые, желтые или
красные сезонные овощи. Великое изобилие петрушки,
мяты и другой зелени. У прилавка с оливками больше два-
дцати больших кувшинов, полных плодами разных сортов:
( ладковатых, горьких, твердых, мягких и сочных, зеле-
ных, черных, темно-коричневых, привезенных из Кала-
ма гы, Агриниона, Пелиона, Крита и Амфиссы.
Рыбные прилавки идут с восточного края рынка. Боль-
шая часть рыбы свежая, не мороженая. Рыба подписана
11 мческими названиями, которые трудно сопоставить с анг-
1 I 1одразумевается созвучие с англ, moron — дебил, иди-
• и . — Здесь и далее примеч. перев.
26
Афины: история города
лийскими, если только у вас под рукой нет книги Алана
Дэвидсона «Средиземноморская рыба». Здесь представле-
ны морской окунь, морской лещ, барабулька, лосось, кам-
бала, макрель и снетки. Рядом находятся прилавки с расса-
дой и пластиковыми хозяйственными принадлежностями.
Рынок разворачивается медленно, постепенно, с первы-
ми утренними птицами. К одиннадцати часам торговля уже
в полном разгаре. Среди покупателей — местные жите-
ли, домохозяйки, отставные генералы и послы, офисные
служащие, профессора с женами, филиппинские повара,
поденные и постоянные слуги. Женщины толкают большие
тележки, заполняя их бобами, картофелем, апельсинами и
помидорами на всю ближайшую неделю. К часу дня толпа
редеет, и продавцы начинают снижать цены. Все, кто хо-
тел затовариться на неделю, побывали здесь рано утром.
Рыночные продавцы, которые завтра будут торговать
на рынке уже в другом районе, организованы в професси-
ональную гильдию, и избранный гильдией комитет обес-
печивает социальные права продавцов. Рынок работает по
лицензии муниципалитета, за ним присматривает особая
рыночная полиция. В Афинах несколько таких гильдий.
Главы гильдий организуют работу рынка, распределяют
места для прилавков, потому что некоторые места выгод-
нее других. Продавцов проверяют, чтобы не слишком сби-
вали магазинные цены. Все это для постороннего глаза
невидимо, но превращает рынок в эффективный отлажен-
ный механизм. Хотя товары первой необходимости про-
давать на таких рынках не очень удобно, однако по пятни-
цам на площади Дексамени, недалеко от рынка Колона-
ки, работает рынок товаров для детей.
Местные рынки создают неповторимую атмосферу че-
ловеческого общения, особенно если сравнивать их с боль-
шим центральным мясным и рыбным рынком, рынком
Рынки, киоски, ямы в земле, звук и свет
27
фруктов и овощей, расположенными ниже, или дешевым и
приветливым китайским рынком за площадью Омония
(Согласия). А еще существуют киоски, или «перипте-
ра», — другая неотъемлемая черта афинской жизни. Ки-
оск всегда рядом, в нем можно найти разнообразные по-
вседневные мелочи: сигареты, шоколад, воду в бутылках,
гелефонные карточки, газеты и журналы, пачки печенья,
зажигалки и газ для них, спички, а также разные услуги,
вроде телефона, и так далее. В годы, когда курило боль-
шинство населения (а многие греки курят до сих пор),
можно было дать продавцу в киоске свою зажигалку, и он
заправлял ее газом. Киоски бывают разными, от самого
простого, похожего на большой ящик, до павильонов, уве-
шанных и уставленных всевозможными товарами. В ниж-
ней части улицы Афины есть киоск, предлагающий ши-
рокий выбор поясов и кожаных ремней. Пояс с клеймом
Армани или Кельвина Кляйна стоит 6—7 евро. Там же
продают электронные товары, дешевые часы и поддель-
ные духи с экзотическими названиями, шутливые и не-
сколько непристойные сувениры. Такие киоски, лицензи-
рованные, охраняемые, расположенные в удобных местах,
предоставляют инвалидам войны, и в них можно неплохо
подзаработать.
Таковы некоторые поверхностные стороны афинской
жизни. Если есть время погулять по улицам, эта жизнь
обернется для вас своеобразным театром. Но ходить по из-
рытым и разрушенным тротуарам не всегда удобно, да и
не везде они встречаются. На ужасное состояние афинских
мостовых граждане и приезжие жалуются с XIX века, а с
недавнего времени тротуары сплошь заняты припаркован-
ными машинами. Тем не менее на улицах растут шелкови-
ца, виданга и апельсиновые деревья, и их аромат разлива-
ется повсюду в апреле, в пору цветения. Прогулки по го-
28
Афины: история города
роду оставляют смешанное чувства восторга и раздраже-
ния от неудобств.
Сидя в уличном кафе, приятно наблюдать за сценами
повседневной жизни с ее колоритными персонажами: вот
бегает пронырливый бойкий цыганенок, торгующий от-
крытками, а вот старик продает лотерейные билеты, нани-
занные на высокий шест, несет их как хоругвь на религи-
озном празднике.
Жизнь улицы
У афинян, чья повседневная жизнь проходит в преде-
лах одного района, есть свои излюбленные кафе, булочные,
кабачки и магазины, площади с киосками, свои кинотеат-
ры (обычно это летние, открытые кинозалы) и своя излюб-
ленная дорога к центру города. Афины — город районов,
не слишком различающихся по обустройству или архитек-
туре, но в каждом из них царят традиции, ментальность и
местный колорит жителей или мигрантов, живущих здесь.
Афины — это город иммигрантов.
Журналист Антонис Каркаяннис, проживающий непо-
далеку от центра, между Акрополем и площадью Консти-
туции, каждое воскресенье пишет статьи на злободневные
темы в газете «Кафимэрини». Его день начинается ровно
в 5:30 утра с громких возмущенных голосов и чадящего му-
ниципального мусоровоза. Чтобы добраться до мусорных
баков по узкой улице, мусоровозу часто приходится сдви-
гать незаконно припаркованные автомобили. Грузовик
распихивает их по тротуарам, а его водитель каждое дви-
жение сопровождает радостным возгласом. Для Афин
остро стоит проблема сбора и размещения отходов. Каж-
дую неделю пресса пестрит статьями о необходимости от-
ведения новых мест под мусор вдобавок к ужасной свалке
Рынки, киоски, ямы в земле, звук и свет
29
в пригороде Ано Лиосия. Европейская комиссия по отхо-
дам регулярно штрафует Грецию.
Район Каркаянниса — это традиционная Анафиотика,
здесь маленькие домики ютятся на северо-восточном скло-
не Акрополя за старым кварталом Плака, ближе к центру
города. Мимо площади Конституции Антонис проходит
улицу Гиперида, которую в этом году перекапывали пять
раз, и рытвины на ней остались до сих пор, спускается по
улице Вулис или Никис, останавливается на углу Вулис пе-
рекинуться сплетнями с другом, спешащим на стоянку: кто
приехал и уехал, какие дома сдаются и продаются, — вся-
кие пустяковые, но интересные мелочи. Он проходит пе-
рекресток Вулис с улицей Адмирала Никодимоса, где в
часы пик сливаются два потока, потому что Вулис — един-
ственный путь в Плаку, а Никодимос — единственный
путь обратно. Именно здесь, где встречаются два потока,
находится его любимая узерия «Евгения», где подают ме-
стную водку узо и мезедес. И Вулис, и Никис — улицы
узкие, все тротуары и проезжая часть загромождены при-
паркованными машинами. Он знает нескольких несчаст-
ных автовладельцев, которые встают в 4:30 утра, чтобы
отыскать свободное местечко для парковки в этом райо-
не. Говорят, что торговую улицу Аполлона, пересекающую
Вулис и Никис, скоро сделают пешеходной. Площадь
Конституции собираются переделать к Олимпийским иг-
рам — третий раз за последние 15 лет. Идущая от площади
Конституции к Монастираки улица Эрму (Гермеса) мог-
ла бы стать гордостью района, она пешеходная и прекрас-
но освещается ночью, но, увы, так и не стала. Начало ули-
цы превратили в одну большую парковку, рынок подделок
и расписных китайских и африканских безделушек. Это из-
любленное место нищих музыкантов и шарманщиков.
Л еще вся эта территория стала обиталищем бездомных со-
30
Афины: история города
бак, для которых в греческом языке существует слово а дес-
пота — бесхозные. Каркаяннис опасается, что их унич-
тожат при наведении порядка в ходе подготовки города к
олимпиаде.
Это странное соседство. Большинство людей живут за
пределами центра города (хотя в последнее время появи-
лись признаки возвращения горожан в центр). Но неза-
висимо от того, в центре живут люди или в пригороде, их
жизнь проходит среди местных магазинов, кафе, таверн и
уличных рынков. А бездомные собаки — такая же при-
мечательная черта центра, как и пригородов, даже такого
развитого, как Кифиссия. Дворняги безобидны, они лежат
на тротуарах или на маленьких треугольниках газонов,
только иногда создают помехи движению, когда пытают-
ся перейти оживленную улицу. Их судьба стала предме-
том яростных споров между горожанами, призывающими
очистить от собак улицы, и теми, кто считает животных
неотъемлемой частью Афин. Компромиссом могла бы
стать стерилизация. Автомобили, собаки, мусорные бач-
ки, уличные торговцы, развороченные тротуары — вот
картина сегодняшней жизни афинской улицы.
Лучше всего посетить Афины зимой, впрочем, весна
или осень тоже подойдут, но ни в коем случае не приез-
жайте сюда в жаркий летний сезон с июня по август, хотя
Афины в августе пустеют, потому что большинство мест-
ных жителей уезжают в отпуск к морю или в горы. Гулять
по городу лучше всего в воскресенье, а еще лучше — в ка-
кой-либо из национальных праздников. На улицах в эти
дни довольно пустынно, особенно по большим праздникам,
когда жители оставляют свои дома и три четверти миллио-
на машин выезжают из города. Возвращаясь после празд-
ников, они создают километровые пробки на шоссе от
Коринфа до Афин.
Рынки, киоски, ямы в земле, звук и свет
31
Развлечения и бизнес
Афины — столица, сердце Греции, центр эллинского
мира, эллинской культуры и искусства. Это тигель, пере-
плавляющий тысячи греческих иммигрантов, а в последнее
время сюда приезжают иммигранты и из-за пределов эл-
линской ойкумены. Здесь царит суета, какой нет в других
городах Греции. Как пишет Эдмунд Кили, «почти все гре-
ки к югу от Салоник уверены, что тому, кто собирается за-
пяться бизнесом, культурой, политикой или просто хочет
развеяться и развлечься, надо ехать в Афины».
Бизнесменов здесь легион. Афиняне всегда были тор-
говцами, остаются ими и сейчас. Город пропитан деловым
духом. Вся его структура располагает к этому. Известно,
что купить запчасти для автомобиля можно в нижнем го-
роде, около Священной дороги — широкой, шумной и со-
временной улицы, названной так по имени древнего пути
из Афин в Элевсин. А ткани, галантерею, пуговицы, пряж-
ки и застежки можно приобрести на улицах Стадиу, Мо-
пастираки и на улице Афины. Светильники, мебель и ма-
шины покупают на широких улицах, ведущих из Афин на
( (‘вер или к морю. Каждому товару — свое место.
Преобладают малые предприятия, а поскольку афиня-
не предпочитают полностью контролировать дело и дер-
жать все в своих руках, безликому менеджменту здесь
предпочитают семейный бизнес и родственные связи. Де-
ловой дух заметнее в нижней части района площади (Эмо-
ция, где в рабочее время можно увидеть тысячи служащих
в рубашках с длинными рукавами, несущихся в бесчислен-
ные конторы и магазины, расположенные на здешних ули-
цах и в стоа — портиках. Фондовая биржа, что находится
неподалеку, на улице Софокла, за последнее время превра-
32
Афины: история города
тилась в центр общения, став практически национальной
достопримечательностью. В Афинах видишь все больше
молодых людей в красных подтяжках, не отрывающих уха
от мобильного телефона. Успех приходит в счастливые
годы и уходит в годы неудач.
Хотите развлечься? О, тут Афины не уступят европей-
ским столицам. В конце 1980-х годов музыкальную эст-
раду возле посольства США перестроили в «Мегарон
Мусикис», современный концертный зал. Это детище
Христоса Ламбракиса, миллионера, известного медиамаг-
ната и, кроме того, автора либретто к опере о Елене Тро-
янской. Новую сцену и зал построили под землей. Удач-
ным было решение Фонда Онассиса возвести культурный
комплекс на Сингру-авеню, в нем ставят камерные оперы.
Летом во время Афинского фестиваля в театре Герода под
Акрополем можно послушать концерты оркестров, оперу,
увидеть балет и античную греческую драму. Старожилы,
помня былые времена, когда здесь в 1950—1960-е годы
блистали такие звезды, как Каллас, Митропулос, Караян
и Марго Фонтейн, сокрушаются, что театр переживает
далеко не лучшие дни.
Что касается греческой музыки, выбор варьируется от
разновидностей песен ребетико, берущих свое начало в
наркопритонах Пирея, до приглаженных вариаций на тему
музыки Микиса Теодоракиса («Грек Зорба») и Маноса
Хадзидакиса («Никогда по воскресеньям»), а также их
последователей, композиторов академической школы, об-
рабатывавших мотивы греческих народных танцев и песен.
В греческой народной песне стихи простые, они рассказы-
вают о боли расставания, ностальгии (кстати, греческое
слово), о любви и утратах. Среди лучших можно назвать
песни Теодоракиса на слова нобелевского лауреата Геор-
госа Сефериса («Эпифания») и Яниса Рицоса («Эпита-
Рынки, киоски, ямы в земле, звук и свет
33
<|)ия») или песню Хадзидакиса на слова Пиранделло «Се-
годня ночью мы будем импровизировать» — это незабы-
ваемо. В какой еще стране песни на слова нобелевских ла-
уреатов занимают первые места в хит-парадах?
Еще можно отыскать кабачок, где слышна музыка ре-
бстико под аккомпанемент бузуки в традициях таких ве-
ликих певцов, как Вамвакарис и Дзидзанис, и исполните-
лей, едва различимых сквозь табачный дым, но эта музы-
ка прошла долгий путь от своего рождения у пристаней
11ирея, Фессалоник и полуострова Малая Азия. Более
притязательное новое поколение собирается поблизости от
(Священной дороги и на улицах Сингру и Посейдона по-
слушать новых звезд, таких как Елени Арванитаки. Афин-
ские сатирические шансонье тоже все еще популярны.
Альбомы Дионисиса Савопулоса, певца-комментатора, по
словам Дианы Шугарт, — «история послевоенной Гре-
ции». Во всех заведениях, где играет народная музыка,
обычный напиток — виски; уровень децибел варьируется
< >т некомфортного до непереносимого, а время работы (как
правило, от полуночи до пяти утра) — тяжелое испыта-
ние для пожилых посетителей.
И пожилые и молодые с особым удовольствием смот-
I шт вестерны, триллеры или романтические фильмы на ки-
ноплощадках под открытым небом.
Культура кафе
Самые популярные виды спорта — футбол и баскетбол.
( ре ди крупных магнатов модно иметь собственную коман-
ду. Футбольные клубы «Панатинаикос» и «Олимпиакос»,
лидирующие в чемпионате Греции, неоднократно брали
Кубок и известны в Европе. Основатель «Панатинаи-
кос» — магнат из критской семьи Вардинояннисов, пре-
34
Афины: история города
успевающий судовладелец, нефтяной барон и медиамагнат.
Вторым клубом владеет Сократес Коккалис, мультимил-
лионер, владелец телекоммуникационного холдинга «Ин-
траком». «Панатинаикос» — старейший клуб, основан в
1908 году в Афинах, его родной стадион находится на
Александрам авеню. «Олимпиакос» основан в 1925 году
и родом из Пирея. В названии третьего клуба отразалась
история Греции XX века, это «АЕК», «Союз атлетов-
константинопольцев», основанный в 1924 году иммигран-
тами из Константинополя. Стадион этой команды находит-
ся в заброшенном квартале Новой Филадельфии. Ее эм-
блема — двуглавый византийский орел, а флаг — черный
и желтый, цвета Византии.
Помимо спорта, любимыми способами времяпрепро-
вождения афинян остаются посещения кафе и кабачков и
экдроми — прогулки на машинах по выходным. (По мере
улучшения уровня жизни для уик-эндов горожане все чаще
выбирают коттеджи на берегу моря.) Кафе есть на каж-
дой площади. Площадь Колонаки вполне подходит для
того, чтобы зайти в кафе. Здесь можно хорошо и недоро-
го поесть. Выбор довольно велик, от традиционной тавер-
ны, которую можно найти в любом районе, до затейливо-
го ресторанчика в итальянском стиле в маленьком парке за
больницей Евангелисмос или рыбных ресторанов, обыч-
но называемых «Турколимано» или «Пассалимани», рас-
положенных на берегу Пирея. Теперь это место называ-
ют Микролимано — маленькая гавань. Трапезу невоз-
можно представить без компании, пареа, и застольной
беседы, положительные эмоции не принято сдерживать,
напротив, чувства следует бурно выражать. Быстрое пи-
тание пришло сюда в 1970-х годах в форме пиццерий и
«Макдональдсов», иммигранты также внесли свой нема-
лый вклад в греческую кухню. Вина Аттики стали лучше
Рынки, киоски, ямы в земле, звук и свет
35
(попробуйте, например, «Семели»), хотя в винной карте
вы скорее найдете прекрасные вина с севера Пелопонне-
са. Можете также купить знаменитое вино в бутылках или
четвертьлитровых фляжках, но уже не так легко отыскать
в тавернах смолистые деревянные бочонки, из которых
официант наливает рецину в кружки.
Если вы интересуетесь политикой, вам в Афинах самое
место. К тому же это центр греческого языка. Греческий
будет сопровождать вас всюду — в газетах, на заборах, на
светящихся рекламных вывесках и, конечно, в разговорах
и песнях. Греческий язык настолько древний, что его сло-
ва вызывают многослойные ассоциации, они вошли в наш
язык своими частями, корнями, целыми фразами. Грече-
ский язык легко поглощает и адаптирует английские сло-
ва, как ранее адаптировал арабские, славянские, турецкие
и французские. Удивительным неологизмом стало назва-
ние точек быстрого питания — «фастфудадика». Между
некоторыми английскими и греческими звуками нет пря-
мого соответствия. У греков нет таких звуков, как «ш» или
«ч», поэтому они не могут различить «шип» и «чип» —
для них в обоих словах слышится один и тот же согласный.
В греческом языке имя «Джордж» и слово «черч» (church,
церковь) будут писаться одинаково и произноситься как
«дзордз».
История о яме
В Афинах очень много ям и пустырей. Ямы на тротуа-
рах, пустыри между домами, «временно» отданные под
парковки, составляют общую картину города. В начале
1980-х годов за зданием Военного музея на проспекте
Василиссис Софиас, в одном из лучших районов централь-
ных Афин, была выкопана огромная яма размером с сам
36
Афины: история города
музей. В 1990-х годах там все еще был котлован, в яме
появилась своя экосистема, с флорой и фауной, на скло-
нах этого рукотворного оврага даже выросли деревца.
Как и любая история, где затрагиваются права на соб-
ственность и крутятся большие суммы денег, история этой
ямы непроста. Она началась в конце 1970-х годов, когда
молодой и крайне либеральный министр по имени Стефа-
нос Манос стал проводить экологическую политику. Со-
кратив эту длинную и запутанную историю, скажем, что
правительство тогда решило выделить как можно больше
земли к югу от проспекта, возле духовной школы братьев
Ризари, и разбить там парк. Чиновники вели сложные пе-
реговоры с различными землевладельцами, включая Ри-
зари и министерство обороны. Проект включал приобре-
тение и снос хозяйственной постройки устрашающего вида,
которая служила не то временным жилищем, не то источ-
ником дополнительного заработка для старших офицеров.
Премьер-министр Константин Караманлис, без пяти ми-
нут президент, пожелал, чтобы на этом месте был постро-
ен музей. Большинство греков сочли эту идею абсурдной.
Тем временем Маноса перевели на другую должность. Его
преемник распорядился выкопать на этом месте котлован
под музей.
В октябре 1981 года Партия новой демократии Кара-
манлиса потерпела поражение на выборах, кресло занял
Андреас Папандреу (Всегреческое социалистическое дви-
жение ПАСОК). Новый министр окружающей среды,
искусный политик по имени Антонис Трицис, выступил
против проекта музея, а яма в земле так и осталась. Ма-
нос предсказал тогда, что еще пять лет она никуда не де-
нется.
В 1989 году партия ПАСОК проиграла выборы, и к
власти опять пришли «новые демократы» во главе с вете-
Рынки, киоски, ямы в земле, звук и свет
37
раном критской кампании Костасом Мицотакисом. Сно-
ва заняв министерское кресло, Манос провел тендер на по-
стройку гаража на месте котлована. Трицис, уже мэр
Афин, заявил Маносу, что постройка гаражей — дело му-
ниципалитета, а не правительства. Яма осталась на месте.
В начале 1990-х я прогуливался по улице Ризари и видел
(‘с. Я решил, что она там навечно.
Однако история ямы имеет свой финал. Котлован ста-
ли закрывать помостом весной 2003 года. Сверху нависал
кран. Вокруг, озабоченно осматриваясь, ходили люди в
касках. Проект строительства гаража на 660 машин при-
нес свои плоды. Как и многие другие проекты, он был за-
вершен в 2004 году, к олимпиаде.
Яма просуществовала 23 года — солидный возраст для
приличной ямы. Этот рассказ иллюстрирует сложность
долгосрочных проектов (метро, аэропорта, Нового Акро-
поля): министры и мэры меняются и уходят, а долгострой
остается. История показывает совершеннейшую непово-
I > отлив ость Афин в решении некоторых вопросов. Но даже
когда одна проблема уже решена, то всегда еще найдется
другая, реальная либо символическая яма.
Рост современного города
Афины росли неравномерно. Город, где жил Байрон, в
1811 году насчитывал около 10 000 жителей. К 1840 году
их было уже 26 000 человек, учитывая приезд двора и чи-
новников, рост бюрократии и армии и наплыв рабочих, ис-
кавших в новой столице хороший заработок. Спустя 50 лет,
ко времени Олимпийских игр 1896 года, население уже со-
ставляло 120—130 тысяч человек, включая 50 000 в Пи-
рее. Следующий скачок роста населения произошел меж-
ду двумя мировыми войнами, когда в Грецию прибыли бе-
38
Афины: история города
женцы из Малой Азии и Фракии. Это случилось во вре-
мя катастрофы в Малой Азии в 1922 году, численность бе-
женцев достигла полутора миллионов человек. Город раз-
росся вширь, чтобы дать им временное пристанище, и в
1920-х годах обзавелся новыми пригородами. К началу
Второй мировой войны население Афин вместе с Пиреем
насчитывало 800 000 человек.
Следующий демографический пик наступил в 1950—
1960-х годах, обусловив целый ряд причин для разруше-
ния неоклассических Афин и постройки современных бе-
тонных джунглей. К тому же город постоянно испытывал
нагрузки от наплыва мигрантов из опустошенной граж-
данской войной сельской местности. Будущий премьер-
министр и президент, а тогда министр общественных ра-
бот Константин Караманлис предоставил событиям идти
своим чередом. В то время он, как и большинство афи-
нян, считал решение социальных и экономических про-
блем куда более важным, чем охрана окружающей среды
и исторических памятников, которыми в ту пору почти не
занимались. Афинское общество изыскало собственные
методы решения проблемы жилья, названные словами
антипарохи и афтерета — в примерном переводе
«взаимные услуги» и «нелегальные постройки». Нача-
лось никем не контролируемое строительное безумие. На
первое время это спасло ситуацию, проблемы же перена-
селения, автомобильных пробок, загруженности комму-
никаций и озеленения оставляли на потом, планируя ре-
шать их в неопределенном будущем. В результате были
разрушены дома, имеющие историческую ценность, и на-
рушена городская планировка — проблема, которую афи-
няне не смогут разрешить долгие годы. Но с другой сторо-
ны, это была быстрая и действенная реакция на нехватку
жилья.
Рынки, киоски, ямы в земле, звук и свет
39
Миграция и преступность
Афины XIX века — город внутренней миграции, в ко-
торую были вовлечены греки из провинции и островов и
албанцы, искавшие работу на стройках, а также в бюро-
кратических структурах. Большую часть иностранных им-
мигрантов составляли турки.
Сегодня город становится меккой для иммигрантов из
самых далеких государств, где велик уровень социальной
напряженности: курдов, бангладешцев, пакистанцев, ин-
дийцев, арабов, поляков, китайцев, африканцев, филип-
пинцев. Они сосредоточены в районе площади Кумунду-
ру и Омония. В последние годы можно увидеть очереди
бангладешцев, стоящих за документами в консульство. Но
больше всего албанцев, которые теперь не только в Афи-
нах, но и в каждом греческом городе, деревне, на каждой
стройке и сезонных работах. Традиционно искусные ка-
менщики, они оказались незаменимыми при любом строи-
тельстве. Иммигранты, отличающиеся по цвету кожи, бо-
лее озабочены видом на жительство, чем албанцы, кото-
рые запросто могут затеряться среди местных жителей.
Перед Олимпийскими играми 2004 года город настолько
нуждался в рабочих руках, что ввели значительные послаб-
ления при приеме на работу, но люди боятся, что после игр
льготный режим отменят.
До наплыва иммигрантов северные пригороды считались
престижными. Там строили богатые частные дома с бассей-
нами, большими участками, надежно защищенными высо-
кими заборами. Такие пригороды, как Марусей и Кифис-
сия, развивались в американском стиле, с гипермаркетами
и фастфудом. Но в Афинах все более остро встает пробле-
ма безопасности. Трудно отделить правду от вымысла от-
40
Афины: история города
носительно ситуации в этом районе, но все сходятся на том,
что в последнее время уровень безопасности имущества и
даже жизни резко снизился. Еще в XVIII веке путеше-
ственники писали об исключительной честности греков.
Например, могу свидетельствовать на основании личного
опыта, что в 1960-х годах можно было оставить незапертым
автомобиль или даже дом без малейшего опасения. Деревен-
ские представления о чести и честности прижились в горо-
де. (Тем не менее в XIX веке выходцы из деревни, отстаи-
вая свои представления о чести, убивали и устраивали вен-
детты.) Теперь мафиози из России и Восточной Европы
привезли наркотики и проституцию, а с ними пришли и дру-
гие формы преступности. Газеты сообщают о перестрелках
албанских бандитов с полицией в районе Кипсели. Люди
защищают свои дома. Пожилые дамы, привыкшие спокойно
гулять по улицам, вынуждены сидеть дома после наступле-
ния темноты. Охранные фирмы предлагают бизнесменам
услуги телохранителей и установку сигнализаций. Точной
статистики нет, но бытует мнение, что в возросшей преступ-
ности виноваты главным образом албанцы.
Вопрос о безопасности политических деятелей также
становится все более актуальным. Именно в Афинах был
убит премьер-министр Теодор Делияннис. Он был заре-
зан в 1905 году, после закрытия игорных домов, разорив-
шимся картежником. Было несколько неудачных покуше-
ний на жизнь Венизелоса, великого премьер-министра пер-
вой половины XX века. Но убийства и насилие чаще всего
случались в трудные времена Первой мировой войны, ког-
да страна разделилась на роялистов и венизелистов. Поэт,
философ и политик Ион Драгумис, чье стихотворение по-
мещено в конце этой книги, был убит в 1920 году за поли-
тические взгляды. Во время фашистского правления уро-
вень насилия еще более возрос.
Рынки, киоски, ямы в земле, звук и свет
41
Андреас Папандреу, соединивший в себе черты совре-
менного американского и традиционного греческого поли-
тика, став в 1981 году премьер-министром, ввел в обык-
новение эскорт, сопровождавший его из северных приго-
родов в офис в парламенте. А его предшественник Георгос
Раллис остался в памяти афинян простым человеком, ко-
торого они могли встретить на улице идущим пешком из
дома на работу. Нынешний премьер Костас Симитис, ис-
ключительно компетентный и порядочный, но склонный к
скучнейшим политическим выступлениям, совершает свое
четвертьмильное путешествие от квартиры на северной
стороне площади Колонаки до резиденции премьер-мини-
стра в Мегарон Максиму на улице Герода Аттика на ма-
шине со скромным сопровождением.
Стремление обезопасить себя, окружив эскортом, —
не просто привычка или прихоть. У греческих политиков
и бизнесменов была серьезная причина заботиться о сво-
ей безопасности — угроза, исходившая от террористи-
ческой «Группы 17», названной так в память 17 ноября
1973 года, когда студенты Афинского политехнического
университета восстали против режима «черных полков-
ников». Террористы за 20 лет организовали 25 убийств,
одной из жертв стал британский военный атташе Стивен
( ондерс. В декабре 2003 года главные участники этой
группы были приговорены судом к пожизненному заклю-
чению.
По переписи 1991 года Аттика насчитывала 3,5 милли-
она жителей, это больше 34% населения всей Греции. Если
брать в расчет прирост населения и нелегальных иммигран-
тов, то сегодня численность населения города должна быть
около четырех миллионов. При этом Афины остаются од-
ним из самых безопасных городов Европы. Однако рас-
тущий национальный состав афинского общества, рост тер-
42
Афины: история города
роризма во всем мире, криминал и наркотики заставляют
честных афинян с грустью вспоминать старые добрые вре-
мена, которым уже никогда не суждено вернуться.
Жара и свет
Шотландский историк античности Джордж Финлей,
проживший в Афинах много лет, 6 октября 1869 года от-
мечал в своем дневнике, что через два часа после того, как
он вернулся в Афины после летнего отсутствия, разразился
жестокий ураган невиданной силы. Дворцу и университе-
ту был нанесен урон, выбито множество стекол.
Во дворе напротив монетного двора и британской
дипломатической миссии [которая в то время находи-
лась на площади Клафмонос] лежали сотни мертвых
воробьев, погибших во время бури. Люди ходили с
фонарями и собирали птиц. Кто-то собрал около двух-
сот воробьев. Во дворике дипломатической миссии
нашли почти 150 штук.
Дневники и письма Финлея воскрешают в памяти ста-
рые Афины. Вдохновленный примером Байрона, он приехал
в Грецию впервые в 1823 году, чтобы принять участие в вой-
не за независимость. Финлей поселился в Афинах в 1829 го-
ду и жил там до самой смерти в 1875 году. Его похоронили
на афинском протестантском кладбище, на могиле возвыша-
ется его мраморный бюст. Памятник заброшен, мрамор
раскрошился, железная ограда погнута. Прекрасная библио-
тека Финлея досталась афинской Британской школе, там же
хранится архив с дневнами и письмами.
Явление, описанное Финлеем, возможно, уникально,
даже учитывая, что погода в Афинах не всегда столь бе-
Рынки, киоски, ямы в земле, звук и свет
43
зукоризненно по-летнему ясная, как представляется тури-
стам. Воздух бывает тяжелым и душным, и тогда над го-
родом повисает желтоватое облако пыли, которое висит,
пока его не унесет резкий ветер. Тогда краски меняются,
становятся видны отдаленные горы и острова, легко раз-
личить колонны Парфенона на древней скале. Иногда
чашу Аттики накрывает коричневатой завесой пыли, днев-
ной свет меркнет, и тогда потоками низвергается дождь,
разбавленный песком египетских пустынь. Он оставляет
на машинах, заполняющих тротуары, бурые кляксы.
Дождь здесь случается нечасто, и выпадение осад-
ков — всегда событие драматическое. Дорожки на горе
Ликавитос превращаются в ручьи, затопляющие подходы
к домам, расположенным в нижней части. В последнее
время погода часто удивляла. Летний сезон 2001 года был
сухим с апреля по октябрь, в то время как в сезон 2002 года
дождь над Аттикой шел почти ежедневно с августа по сен-
тябрь. Пыль, «сестра грязи», для Афин привычнее самой
грязи, а ясное небо и четкие очертания гор привычнее, чем
низкие облака. Но эта пыль ничто по сравнению с тем, что
в XIX веке выпадало на долю каждого приезжавшего в
Афины в повозке из Пирея.
Ясный свет, четкие очертания. Сейчас это клише харак-
теризует Афины и Аттику, и специфический свет упоми-
нают не только люди искусства, но и многие туристы. Об
этом свете можно собрать целый раздел литературы. На-
пример, Эдмунд Уилсон писал о послевоенных Афинах:
«В Афинах нужно учиться воспринимать все в понятиях
света». А Генри Миллер в 1941 году отзывался о Священ-
ной дороге из Афин в Элевсин так:
Здесь все говорит, как говорило и столетия назад,
об освещении, ослепительном, радостном. Свет приоб-
44
Афины: история города
ретает запредельные свойства — это не только свет
Средиземноморья, это нечто большее, что-то непости-
жимое, что-то священное. Здесь свет проникает в
душу, отворяет настежь сердце, оставляет его обнажен-
ным, открытым, отвлеченным в метафизическом бла-
женстве, которое делает ясным непознанное. Никако-
му анализу не подвержен этот свет, его нервные им-
пульсы исцеляют и одновременно сводят с ума.
Это говорит больше о самом Миллере, чем о свете Ат-
тики. Но кое-что его зоркий глаз подметил верно. Поэт Ге-
оргос Сеферис, друг Миллера, отмечал «однотонность
провинциальных английских городов. Думаю, единствен-
ное, что отличает англичан от нас (в темпераменте, архи-
тектуре, языке) — это свет».
Аттика и Афины всегда были знамениты своим клима-
том и особенностями освещения. Но я думаю, что замеча-
ние Миллера о силе света и его воздействии на душу —
сравнительно ново. Это эстетическое веяние зародилось в
XX веке и сразу вошло в моду. Древние писатели чаще
упоминали прохладу и зелень афинских рощ, чем сухую,
жаркую атмосферу и резкий полуденный контраст солнца
и тени. Художники-акварелисты XVIII и XIX веков, та-
кие как Фрэнсис Пенроуз, первый директор Британской
школы Афин, скорее смягчали, чем обостряли контрасты.
Шатобриан, описывая Акрополь, упоминал «ослепитель-
ный свет», но этим и ограничился. Байрона больше инте-
ресовали особенности климата, бодрящий ветер и море, в
котором он каждый день плавал. Джон Эддингтон Сай-
мондс в 1870-х годах отмечал, что особенным качеством
афинского пейзажа является свет: «Не богатство и возвы-
шенность романтического очарования, не величие горных
очертаний, но светлая красота, безмятежная открытость
Рынки, киоски, ямы в земле, звук и свет
45
небес». Свет представлялся как аспект гармонии и равно-
весия пейзажа. Ко времени Генри Миллера и художника
Ника Хадзикириакос-Гикаса (Гика) свет стал восприни-
маться острее, в соответствии с эстетикой XX века.
Один из основоположников этой традиции — писатель-
романтик Периклес Яннопулос относится к тем интел-
лектуалам, которые пытались найти новые эстетические
ценности Греции на рубеже XIX и XX веков. В своей книге
«Греческая линия» (1904) он попытался определить осо-
бенности греческого пейзажа, мышления и света. Яннопу-
лос оказал влияние на многих модернистов и причислен к
пантеону великих в авторитетном издании «Третий глаз»,
основанном в 1930-х годах небольшой группой художни-
ков и писателей, среди которых были Гика и архитектор
Димитрий Пикионис. Яннопулос сошел с ума и покончил
жизнь самоубийством, направив лошадь в море возле
Элевсина.
Пожалуй, необычнее всего афинский свет представля-
ется на закате солнца, когда склон Гиметта из голубова-
то-серого становится фиолетово-розовым и будто плывет
в атмосфере. Первым это заметил неафинянин, поэт Пин-
дар, в V веке до н. э. описавший данное явление словом
«иостефанос» — буквально «с лиловым венцом». «Пре-
красные, фиалковенчанные, воспетые Афины, оплот Эл-
лады, город священный», — писал он. Это не поэтичес-
кий вымысел, так было на самом деле. Это та самая «ли-
ловая кровь», о которой говорит поэт Костис Паламас.
Несмотря на рассуждения об эрозии и гибели лесов,
климат и растительность с древних времен, по всей види-
мости, не особенно изменились. Этого не скажешь о самом
городе. Даже за краткое время моего пребывания в обли-
ке Афин произошли грандиозные изменения, что уж и го-
ворить о жизни и привычках афинян: строительство мет-
46
Афины: история города
ро, все еще новенького и блестящего, строительство нового
аэропорта в самом сердце Аттической долины (для этого
пришлось срезать макушку холма и перенести на другое
место византийскую церковь), создание пешеходных зон в
центре города, постепенное улучшение сообщения между
разными частями города и приготовления к Олимпийским
играм. В 2003 году казалось, что весь город превратился в
одну грандиозную стройку, везде строили и ремонтировали
дома, а все музеи закрылись на ремонт и реконструкцию.
Глазами жителей
Именно жители оживляют город, и именно им он при-
надлежит, хотя, когда читаешь записки некоторых евро-
пейских путешественников, так не кажется. Многие при-
езжали полюбоваться красотами Греции, но не замечали
афинян. Однако куда же от них денешься? Население
Афин насчитывает несколько миллионов человек. Еще пу-
тешествующие по Древней Греции считали своим долгом
прокомментировать нравы и привычки афинян, а также
греков вообще, прославляя их или проклиная. Одним из
ранних примеров могут служить слова святого Павла:
«Афиняне! по всему вижу я, как вы особенно набожны...»
Достаточно почитать британский «Спектэйтор» или еже-
дневные газеты, освещающие какой-либо случай с учас-
тием греков, чтобы понять, что национальные стереотипы
живы до сих пор.
Отважная леди Этель Смит, композитор, ученица Брам-
са, подруга Вирджинии Вулф и автор редко исполняемой
оперы «Предатели», совершила в 1925 году вместе со сво-
ей племянницей Элизабет Уильямсон то, что она назвала
«пробежкой по Греции на трех ногах». «Три ноги» взялись
из того, что рвущуюся на подвиги юную компаньонку стар-
Рынки, киоски, ямы в земле, звук и свет
47
шая была вынуждена непрестанно укрощать, и два скаку-
на столь разного темперамента никак не могли объединить-
ся в одной упряжке. Леди Этель упоминает «непроходя-
щий шок от красоты, пронзающий как удар тока, и воздух,
столь отравленный ею, что стоило глазам и легким единож-
ды воспринять ее, как становилось ясно, что именно она и
является главной действующей силой эволюции греческо-
го чуда».
Обладающая достаточно широкими взглядами, но кате-
горичная леди Смит была склонна скорее порицать греков,
чем хвалить. Вопреки ожиданиям, что этот народ покажет-
ся ей мудрым, но малосимпатичным, они с племянницей
нашли и городских и сельских греков добрыми, обходитель-
ными и «превосходно преумножившимися». С другой сто-
роны, ей оказалось сложнее иметь дело с греками, чем, на-
пример, с южными итальянцами. Критике подверглись и
бесконечные дороги, и избыток электрических лампочек,
выключателей и ванных комнат в таких местах, куда, по
мнению путешественниц, власти не потрудились провести не
только электричество, но и воду. Леди Смит корила греков
за постоянное пустое времяпрепровождение, за то, что они
непрерывно теребят четки, «истинные причины чего кроют-
ся в праздности и суетливом характере».
Столетие спустя Фредерику Норту Дугласу его совре-
менник-афинянин показался гиперболизированной копи-
ей древних греков. «Живой, страстный и искренний, он при
этом щеголяет меткостью замечаний, а его непостоянство
и жадность до новостей стали легендой. “Ти кинурио?” —
Какие новости? — так же часто слышно на улицах
Афин, как в былые времена до ушей святого Павла и Де-
мосфена доносилось на древнегреческом “Ти кайнон?”—
“Что нового?”». По мнению Эдмунда Кили со временем
афиняне не слишком изменились. Он пишет о «противо-
48
Афины: история города
речивом характере современного афинянина: очень эгоцент-
ричен, обаятелен (и мужчины, и женщины), заносчив
(каждый считает себя достаточно умным, чтобы быть во-
ротилой бизнеса или премьер-министром), так же деяте-
лен, как житель любого большого города, но вместе с тем
исполнен чувства гордости за свой дом, как любой дере-
венский житель, и почти так же консервативен». Далее
Кили пишет: «Этому афинянину не очень-то важны обще-
ственное признание и заслуги перед обществом, и в поли-
тических вопросах он крайне циничен» — и, возвращаясь
к началу, вновь вопрошает: «Каков же афинянин?» Од-
нако среди горожан из общества сохранения окружающей
среды и культурного наследия «Эллиники Этериа» мож-
но встретить людей, совершенно не укладывающихся в
такое обобщенное восприятие.
Обобщение — излюбленный прием писателя, но грань
между честной констатацией и пристрастным изложени-
ем очень тонка. Теккерей пересек эту грань, когда писал о
«грязных проходимцах, оборванных жуликах, которые три
часа до обеда трясутся над засаленными картами, сканда-
лят и кричат, вооружены до зубов, но боятся драки». Марк
Твен объявлял современных ему греков «узурпаторами и
фальсификаторами репутации предков, если верить тому,
что о них говорят», и тут же продолжал: «...а я склоняюсь
к тому, что это правда».
Теккерей, который ненавидел все десять лет, потрачен-
ные на классическое образование, и время, проведенное в
школе Чартерхаус, старался смыть налет романтизма в
пику Байрону, более наблюдательному свидетелю, чем он
сам: «Что значат голубые холмы Аттики, серебристый
покой залива в Пирее, вересковые высоты Пентели и эти
скалы, увенчанные дорическими колоннами Пантеона и
Рынки, киоски, ямы в земле, звук и свет
49
тонкими ионическими стволами Эрехтейона, для челове-
ка, который не выспался из-за того, что его искусали кло-
пы?» Остроумно подмечено.
Марк Твен и Акрополь
У Марка Твена от поездки по Греции остались впечат-
ления более приятные. Он посетил Афины в 1867 году, во
время развлекательного круиза в Европу и Палестину на
пароходе «Квакер Сити». Это путешествие положило на-
чало путешествиям американцев в Европу с культурно-по-
знавательными целями. Поездка обходилась туристам в
1.25 доллара за день на взрослого человека, кроме того, им
советовали иметь запас по 5 долларов золотом на челове-
ка из расчета на каждый день, проведенный на берегу.
(Чтобы получить представление о сегодняшних расходах,
эти цифры следует умножить на число от 5 до 10.) Зна-
менитости, которых ожидали на борту, в последний момент
о сказались от путешествия, и компанию Марку Твену со-
ставляли главным образом профессора, священники, док-
гора и овдовевшие дамы — это был круиз компании «Суон
Хелленик» без заказа услуг экскурсоводов. Твен распла-
тился за поездку, послав несколько путевых заметок в ка-
лифорнийское издание «Дейли альта», по 20 долларов за
каждую. Его больше интересовали собратья-туристы и ме-
стные жители, чем древние руины. Но в Афинах он не стал
описывать картину богатства, разнообразия и причудли-
ности жизни улиц, как, например, поступил в Константи-
нополе. Во всяком случае, Афины показались писателю по-
домашнему более привлекательными, рациональными, на-
конец, более «европейскими», чем типично восточный
I Константинополь.
50
Афины: история города
Когда «Квакер Сити» причалил в гавани Пирея и аме-
риканцы уже вовсю разглядывали Афины в подзорные
трубы, рассуждая, где какой памятник, начальство порта
запретило высадку. Действовал одиннадцатидневный ка-
рантин. Карантин в XIX веке был делом нешуточным, хотя
на борту комфортабельного судна проходил далеко не столь
тягостным образом, как в убогих приморских кварталах.
Твен и три его спутника решили покинуть корабль. Ночью,
когда луну скрыли облака, они тайком проскользнули на
берег и прошли через Пирей в Афины, перебудив по до-
роге всех собак. Они выбрались на какую-то сухую, све-
жевспаханную землю, миновали виноградники, обрывая по
пути сочные ягоды. Наконец поодаль проявились загадоч-
ные розоватые очертания. Авантюристы продолжали путь
по широкой белой дороге, миновали каменный акведук,
поднялись на скалистый гребень и вдруг вышли к Акро-
полю. Они не смогли ни пройти в ворота, ни перелезть че-
рез стену, пришлось кричать, пока не проснулись четверо
греков-стражников. «Мы стали шуметь и возмущаться у
ворот, — писал Твен, — и они, получив от нас взятку, от-
крыли ворота»1.
Так произошла встреча с Акрополем. Твен и его друзья
...ступили на плиты чистейшего белого мрамора, ис-
тертые множеством ног. Омытые лунным светом, пе-
ред нами предстали самые благородные из когда-либо
виденных нами руин — Пропилеи (главный вход в Ак-
рополь), маленький храм Минервы (храм Афины
Ники), храм Геркулеса (Эрехтейон) и величественный
Парфенон (эти названия мы почерпнули от греческо-
го гида, которому казалось, что семидесяти туристам
1 Здесь и далее перевод И. Гуровой и Р. Облонской.
Рынки, киоски, ямы в земле, звук и свет
51
большего знать незачем). Все они сложены из бело-
снежного пентеликонского мрамора (добытого на горе
Пентели, в нескольких милях севернее Афин), но от
времени он приобрел розоватый оттенок. Однако там,
где излом еще свеж, мрамор сверкает белизной, точно
первосортный рафинад. Шесть кариатид, шесть мра-
морных женщин в ниспадающих мягкими складками
одеяниях, поддерживают портик храма Геркулеса, но
другие храмы окружены массивными дорическими и
ионическими колоннами, чьи каннелюры и капители
еще не совсем утратили былую красоту, хотя над ними
и пронеслись века и они претерпели не одну осаду...
Большинство величавых колонн Парфенона еще сто-
ят, но кровли нет. Двести пятьдесят лет тому назад он
был в полной сохранности, но артиллерийский снаряд
попал в расположенный поблизости венецианский по-
роховой погреб, и взрывом храм был разрушен и ли-
шен кровли. Я мало что помню о Парфеноне. Несколь-
ко фактов и цифр, которые я привел здесь ради людей
с плохой памятью, взяты мною из путеводителя.
Писатель осматривал Парфенон поспешно, и это про-
явилось в небрежности подачи фактов: снаряд, попавший
в пороховой погреб, был венецианским, а сам погреб — ту-
рецким. А как в лунном свете можно было увидеть розо-
ватый цвет? Однако традиции жанра требовали указания
деталей, которых автор, возможно, и не видел.
Повсюду во множестве белели статуи богов и бо-
гинь на мраморных постаментах — одни без рук, дру-
гие без ног, третьи без головы, но в лунном свете все
они казались скорбными и пугающе живыми! Со всех
сторон они обступали незваного полночного гостя, гля-
52
Афины: история города
дели на него каменными очами из самых неожиданных
уголков и ниш, всматривались в него из-за груды об-
ломков в пустынных переходах, преграждали ему путь
к сердцу форума и, безрукие, властно указывали ему
выход из святилища; в лишенный кровли храм с небес
заглядывала луна и косые черные тени колонн ложи-
лись на усыпанный обломками пол и разбитые статуи...
Мы вышли на заросшую травой, усеянную облом-
ками площадь за Парфеноном. Всякий раз, как в тра-
ве внезапно забелеет каменное лицо и уставится на нас
неживой взор каменных глаз, мы вздрагивали. Каза-
лось, мы попали в мир призраков и вот-вот из мрака
выступят афинские герои, жившие двадцать веков на-
зад, и проскользнут в древний храм, который им так
хорошо знаком и которым они так гордились.
Полная луна поднялась уже высоко в безоблачном
небе. Незаметно мы подошли к высокому зубчатому
краю цитадели, заглянули вниз — и обмерли! Что за
зрелище! Афины в лунном свете!.. Город раскинулся
по равнине у наших ног и был виден весь, как будто мы
глядели на него с воздушного шара. Мы не могли раз-
личить улиц, но каждый дом, каждое окно, каждая
льнущая к стене виноградная лоза, каждый выступ
были ясно, отчетливо видны, словно средь бела дня; и
при этом ни ослепительного блеска, ни сверкания, ни-
чего крикливого, ничто не режет глаз, — безмолвный
город, весь облитый нежнейшим лунным светом, был
словно живое существо, погруженное в мирный сон.
В дальнем конце — небольшой храм, его стройные ко-
лонны и богато украшенный фасад так и сияли, и от него
нельзя было оторвать глаз; ближе к нам, посреди об-
ширного сада, белеют стены королевского дворца, сад
весь озарен янтарными огнями, но в ослепительном
Рынки, киоски, ямы в земле, звук и свет
53
лунном сиянии его золотой убор меркнет, и огни его
мягко мерцают среди зеленого моря листвы, словно
бледные звезды Млечного Пути. Над нами вздыма-
ются к небу полуразрушенные, но все еще величествен-
ные колонны, у наших ног — дремлющий город, вда-
ли серебрится море. В целом свете не сыщешь карти-
ны прекрасней!
Правда или вымысел? Некоторые детали указаны невер-
но, но романтическое описание в подробностях показывает
нам Акрополь, еще не разобранный на части археологами и
дельцами от культуры, не превращенный в музей.
Акрополь по сей день остается сердцем туристических
экскурсий в Афинах. На страницах этой книги мы встре-
тимся со множеством людей, посетивших Афины, узнаем
их впечатления, поговорим о чувстве узнавания и сопри-
частности, чего обычно не испытывают греки. Именно эти
переживания толкают гостей города к рассуждениям о Гре-
ции и греках. Первый граф Литтон, малоизвестный поэт
и дипломат XIX века, дослужился до высокого звания
вице-короля Индии и умер в 1891 году в Париже, за сво-
им столом в британском посольстве. Будучи типичным
представителем своего поколения, Литтон превозносил мо-
гущество духа Эллады, а став молодым дипломатом на
службе в Афинах, он столкнулся с жестокой реальностью,
когда Греция постоянно старалась сорвать планы великих
держав, разработанные теми в их великой мудрости. Вот
что Литтон писал в своем стихотворении «Афины» (1865):
Да, здесь Эллады сердце догорело,
И прошлое огнем взметнулось в небо.
Полет возвышенного духа скрыл
Остывший пепел, пыль веков осела.
54
Афины: история города
Не в Греции, в краях иных, далеких
Эллады свет живет.
Так солнце, озарив начало дня,
Скрывается за дальним горизонтом.
Над древними камнями, в вышине,
Гипериона утро жаворонок славит,
А в лунном свете слышны переливы —
Гиметтский соловей!
Яснее не скажешь. Свет Эллады вместе со скульпту-
рами Парфенона и неосязаемыми проявлениями духа Гре-
ции переместился в Британский музей, Лувр, школьные
классы и загородные особняки, где озаренные светом мо-
гут воспринять послание из прошлого. Соловей и жаворо-
нок никуда не улетели от своих древних рощ и камней, как
и жители Греции, хотя они вовсе не попали в рамки кар-
тины. Многие путешественники вовсе их не замечают,
делая исключение лишь для тех, кто уже умер. Когда бей
Мистры спросил Шатобриана, зачем тот путешествует,
если он не купец и не врач, Шатобриан ответил, что путе-
шествует, чтобы получше узнать и изучить разных людей,
особенно греков, которые умерли. Это очень рассмешило
бея. Он ответил, что раз Шатобриан находится в турец-
ких землях, ему следует учить турецкий.
Байрон был исключением, он очень много рассуждал о
греках. Узнав о них все, что только смог, их обычаи, язык,
литературу, он видел в них личности, а не типажи. Из всех
приезжих лишь он один нашел ключ к греческому сердцу.
Глава вторая
Ностальгия и ретроспектива.
Впечатления сорока пяти лет
Афины наших отцов уже определенно при-
надлежат прошлому.
Йоргос Теотокас (1957)
Это место я, пожалуй, предпочту всему, что
видел.
Байрон. Из письма к матери
от 20 июля 1810 г.
Впервые я побывал в Афинах в 1957 году шестикласс-
ником. Нас было трое, путешествующих по Греции на ме-
стных автобусах с рюкзаками и спальными мешками. Мы
остановились в дешевой гостинице на улице Сина, откуда
открывался вид на Акрополь. Для нас, получавших клас-
сическое образование, главный интерес представляли ру-
ины, гораздо меньше нас интересовали местные жители.
Не мы первые так относились к путешествию по этой древ-
ней стране.
Вернулся я в Афины в 1962 году и провел около года в
домике на углу улиц Плутарха и Аристиппа. Это место на
южном склоне горы Ликавитос находилось у самой верх-
56
Афины: история города
ней границы города, дальше дома уступали место кустар-
нику, кактусам и соснам. Ликавитос — коническая гора,
вздымающаяся в небо над Колонаки, видная с Акрополя
и из центра Афин. Улица Аристиппа была немощеной.
Большинство домов на ней представляли собой одноэтаж-
ные постройки цвета охры с черепичными крышами и зем-
ляными площадками во дворе. Высокие многоэтажные
дома, поликатикия по-гречески, до верха горы тогда еще
не добрались.
В некоторых дворах держали цыплят и одну-двух коз.
Ранним утром всех будили крики петухов. И все это распо-
лагалось в полумиле или в пятнадцати минутах хода от цен-
тра Афин. Повсюду бродили кошки. Оставшись днем дома,
можно было услышать хриплые, беспорядочные крики ста-
рьевщика, палиациса, продавца йогурта и других уличных
торговцев. (В конце XIX века, если верить консулу США
Джорджу Хортону, они расхваливали свои товары на гре-
ческом, турецком и итальянском языках. «Ни в одном дру-
гом городе мира не сыщется таких разнообразных, таких
душераздирающих, таких вокально выразительных уличных
воплей».) Днем в окошках мелькали пожилые греки в пи-
жамах или ночных рубашках, они ложились вздремнуть в
сиесту или вообще просыпались после нее, либо поливали у
себя на балконах цветы в горшках. В летнюю жару многие
отправлялись спать на плоскую крышу.
Когда я жил на улице Аристиппа, в каких-нибудь де-
сяти или двадцати ярдах от дома через гору Ликавитос на-
чали прокладывать туннель по проекту Национального ко-
митета по туризму, чтобы провести фуникулерную дорогу
и доставлять туристов на вершину горы, где предполага-
лось построить кафе. Я довольно мрачно воспринял это
вторжение нового времени, особенно после того как кам-
нями от неудачного взрыва усеяло всю округу, а один ка-

58
Афины: история города
мень разбил стекло в моем жилище. В другой раз очень
нервный сосед-американец, выведенный из себя шумом
бурильных установок в одиннадцать часов вечера, взобрал-
ся на крышу своего дома и дважды выстрелил холостыми
из пистолета в рабочих. Меня тогда вызывали в греческий
суд как свидетеля. Как заметила еще Этель Смит, от шума
в Афинах никуда не деться.
Большинство людей склонны помнить прекрасное
прошлое, старое доброе время, что было до поры, как де-
ла пошли плохо. Эксцентричный англо-ирландский уче-
ный Дж. П. Магаффи писал в 1884 году:
Когда в Греции появятся железные дороги, сотни
людей увидят красоты и памятники и порадуются, что
их страна наконец стала доступнее для путешествий...
подлинное очарование уйдет в прошлое. Больше не бу-
дет поездок верхом на заре через апельсиновые и ли-
монные сады, где на земле лежат спелые плоды... Боль-
ше не будет зрелища пылающего востока за седым се-
ребром покрытых росою лугов, не будет заросших
травами склонов, где розовые цветки ветреницы, еще
во власти ночных грез, силятся поднять свои головки
и раскрыть глаза, встречая солнце... больше не встре-
тить змею и черепаху, орла и грифа, всех тех, кто насе-
ляет сейчас эти безлюдные южные места.
Возразить нечего.
«Старые Афины»
Афиняне любят вспоминать о «старых Афинах». Суще-
ствует целая категория ностальгических песен: «Встреча в
Афинах», «Афины и снова Афины», «Лондон, Париж,
Ностальгия и ретроспектива
59
Афины», исполняемых замечательной Софией Вембо,
«Афины в ночи», «Афинское танго», «Прекрасные Афи-
ны» и знаменитые «Афины» — песня Маноса Хадзида-
киса на слова Ника Гацоса. Во время карнавала в тавер-
нах Плаки можно услышать, как люди хором, от всей души
поют эту песню.
Писатель Фанасис Петсалис-Диомедис уловил это на-
строение, когда в 1964 году описывал свое детство конца
XIX века:
Я родился в Афинах, когда Афины насчитывали
150 000 жителей. Лошади таскали трамваи по улице
Стадиу, сворачивали на площадь Конституции и
ползли в гору по улице Филэллинон. В полдень мо-
лочник проводил своих коз и доил их перед дверью
нашего дома. Поздним вечером на углу улицы появ-
лялся человек с длинным шестом, вставал под газо-
вым фонарем и одним-двумя ловкими движениями
зажигал газ, который светил бледным сине-зеленым
огнем в гаснущем оранжевом свете уходящего дня...
Когда я родился, пастухи из окрестных деревень,
помахивая хворостинами, пасли индюков и индюшек
перед дворцом и на улице Гермеса. Никакого кино не
было. Только что появились первые автомобили...
В то время Афины утопали в грязи зимой и были за-
сыпаны пылью летом. При малейшем дуновении ветра
пыль поднималась тучами, и нередко Афины стояли в
короне из пыли. На закате эта пыль становилась золо-
тисто-красной и мало-помалу, по мере того как заходи-
ло солнце, принимала классический лиловый цвет. Это
был апофеоз города — так называемая лиловая корона...
Я родился в Афинах в то время, когда каждый знал
каждого как самого себя — и это не преувеличение, ибо
60
Афины: история города
кто же знает самого себя? Где бы вы ни шли, где бы
ни проходили, каждый был вам знаком, так что вы при-
ветствовали его, приподнимали перед ним шляпу, ос-
танавливались перемолвиться словечком, как в малень-
ком провинциальном городке.
Я, должно быть, выгляжу в глазах современных
афинян доисторическим созданием, пришельцем из па-
леолита.
Тем, кто предается ностальгии по старому городу, при-
водят в пример оборотную сторону тогдашней жизни. Ведь
тогда существовали и суровые, бедные Афины пригородов
и «живописные» жилые кварталы, воспетые Эммануилом
Роидисом, автором скандального романа «Папесса Иоан-
на» (1866) и сборника статей «Прогулки по Афинам»,
опубликованного в 1890-х годах. Роидис критиковал от-
крытые сточные ямы, запахи, антисанитарию, пыль и мяс-
ников, держащих прилавки прямо на тротуарах, так что
прохожим приходилось протискиваться между кровавыми
овечьими тушами. Контраст между яркими фасадами ма-
газинов и кафе и скудным их содержимым составлял сущ-
ность потемкинской деревни, которую представляли собой
Афины при подготовке к Олимпийским играм 1896 года.
Обе картины были реальны — живописное очарование и
бедность и грязь.
Оглядываясь назад, можно смело признать, что пери-
од с конца XIX века до начала Первой мировой войны
носил налет очарования. Эллен Босанке, жена директора
Британской школы в Афинах того времени, писала:
Город апельсиновых деревьев и фиалковых клумб,
новеньких беломраморных домов за очень старыми
темными соснами, частных садиков, скромно окружав-
Ностальгия и ретроспектива
61
ших центральную пальму. Улицы города, изрытые зим-
ними потоками, каждую весну терпеливо восстанавли-
вались заново. Вверх и вниз по улицам изредка проез-
жал шумный трамвай, который тащили четверо или
пятеро маленьких, жилистых лошадей. В погожие дни
лошади были белые; красными, синими и оранжевы-
ми они бывали в дождь, когда краска смывалась с их
попон. Были повозки плебейские, с полотняным вер-
хом, белым, как простыня, а кроме них — патрициан-
ские ландо, которые медленно тянули крупные британ-
ские лошади. Были и торговцы с осликами, на которых
они навьючивали свои короба с окошками. Попадались
мальчишки-чистильщики обуви, одетые в серые хлоп-
чатобумажные рубахи, и люди, катившие тачки с по-
сыпанными кунжутом рулетиками, продавцы йогурта
с блестящими кувшинами холодного, кислого овечьего
творога. Был и поезд, который трясся, пыхтел и свис-
тел от Кифиссии, приезжал и останавливался под че-
тырьмя почти библейскими пальмами. Еще были голу-
бизна и серебро королевских ливрей, накрахмаленные
фустанеллы1 и украшенные красными кисточками бо-
тинки конной гвардии. Была залитая солнцем цент-
ральная площадь с семейными празднествами, которые
собирались вокруг маленьких железных столиков, —
дети в нелепых карнавальных костюмах и праздничный
верблюд, который на углу, у винной лавки, внезапно
распадался на двоих мучимых жаждой мужчин. Были
крестьяне, бродившие вокруг города в ярких албанских
одеждах, и фермеры в раскрашенных телегах, был и
современный театр, построенный и опекаемый королем,
1 Фустанелла — широкая юбка, часть греческого мужско-
го национального костюма.
62
Афины: история города
и маленькие забавные театры под открытым небом,
опекаемые всяким, кто мог потратить драхму. Плетель-
щики с Кипра, растягивавшие на ступенях солнечных
лестниц гостиницы свои сети, и мастера-родосцы, ко-
торые появлялись каждую весну с тюками украшений
и фаянса. Были утренние сцены охоты на лис, когда
ловкие афиняне на прекрасных лошадях выезжали к
Кефессии на охоту с пахучей приманкой. Были, нако-
нец, политические кризисы, когда каждая голова на
площади скрывалась за газетой, и многолюдные дни
выборов с эмблемами конкурирующих партий вместо
знамен.
Так выглядела поверхность жизни, раскрашенная
торжествами свадеб, похорон и крещений, освящени-
ем воды и заботой об огне на Пасху. Церковные цере-
монии и придворные балы следовали друг за другом,
словно быстрый перезвон маленьких спешащих часов.
А потом все вдруг изменилось...
«Все изменилось» после убийства греческого короля и
начала европейской войны. Золотой век закончился.
Я испытываю ностальгию по началу 1960-х годов, хотя
Афины, конечно, были более привлекательны в период,
описанный госпожой Босанке. Однако люди в любые пе-
риоды истории вспоминают о прошлом с сожалением и гру-
стью. Еще в 1839 году граф Карнарвон грустил о погиб-
шем Востоке, когда писал, что освобождение от турок пло-
хо сказалось на внешнем облике Афин:
Плоские крыши, величественные минареты, кипа-
рисы и хохлатые пальмы — все, что сколько-нибудь
несло восточный колорит, ушло вместе с былыми по-
велителями. Абсолютно невыразительные дома на со-
Ностальгия и ретроспектива
63
временный немецкий манер сменили живописный ази-
атский беспорядок старого города.
Это новое, в свою очередь, превратилось в старое и
ненужное. К примеру, дом бывшего премьер-министром
в XIX веке Харилая Трикуписа на углу улиц Академиас
и Мавромихали, где Трикупис вместе со своей сестрой
принимал посетителей, просителей, студентов и членов
общественных организаций с их петициями. Его снесли в
1936 году. Старое здание британского посольства, извес-
тное как дом Амвросия Раллиса, на площади Клафмонос
также пошло под снос. Церкви тоже исчезли. Маленькая
церковь Пророка Елисея в Монастириаки, где в хоре пел
писатель Александр Пападиамантис, пока жил в Афи-
нах, разрушена во время мировой войны. Один из учени-
ков Пападиамантиса, отец Филотеос, настаивал, чтобы
греческие знаменитости подали петицию в министерство
образования, в святейший синод и в археологическую ас-
социацию, — пусть на месте старой капеллы построят
новую; удивительно (или «было бы удивительно где
угодно, но только не здесь»), что эти стремления не на-
шли отклика ни в министерских, ни в археологических, ни
в религиозных кругах. Комментарий «было бы удиви-
тельно где угодно, только не здесь» взят из эссе Дзисси-
ма Лоренцатоса, посвященного Пападиамантису. Он от-
ражает особый, афинский фатализм, с которым все, про-
исходящее в Греции, воспринимается как результат
чьих-то зловещих происков.
Однако утрата этих и многих других домов XIX века
стала лишь следствием мании разрушения и нового строи-
тельства, охватившей афинских землевладельцев в 1950-х
и 1960-х годах. В 1963-м, когда я уезжал, работа сконцент-
рировалась на постройке фуникулера, и было уже ясно, что
64
Афины: история города
скоро улица скроется под асфальтом, а старые дома будут
снесены и уступят место новым блочным зданиям.
Примерно в то же время, когда Афины впервые вреза-
лась в мою память, писатель Иоргос Теотокас, заслужен-
ный представитель «поколения тридцатых», писал о ста-
рых Афинах и опасался за их будущее. Теотокас, и не он
один, считал выбор Афин столицей греческого государства
исторической ошибкой. Он признавал, что, планируя кро-
шечную столицу Оттона и Георга, трудно было предвидеть
будущее. Для Теотокаса конец старым Афинам пришел в
1920-х годах. Тогда поток беженцев из Турции и Малой
Азии, спасавшихся от бедствий 1922 года, и напор эконо-
мического развития взломали старую структуру столицы:
«Город быстро принял новый вид, необустроенный, бес-
порядочный и динамичный». Это было время, когда заро-
дилась тоска по «старым добрым временам», когда жур-
налы и популярные певцы с тоской вспоминали дворцовые
приемы с их винами, горшочки с базиликом на окне и про-
чие идиллические черты милого прошлого, исчезавшие
одна за другой.
Вторая череда перемен, намного мощнее первой, при-
шла после окончания гражданской войны, с наступлением
нового мирного периода. Она нахлынула подобно взрыв-
ной волне, будто у государства созрели новые силы, кото-
рые, взорвавшись, распространяются во все стороны.
Те, кто планируют город, растянули его во все сто-
роны, шили, латали, копали дороги, перекладывали
тротуары то шире, то уже, меняли облик площадей,
потом раздумывали и возвращали старый, чтобы, мо-
жет быть, вскоре поменять вновь. Короче говоря, все
пребывали в состоянии лихорадочной активности. Мы
никогда не могли понять, что же будет дальше, какую
Ностальгия и ретроспектива
65
генеральную линию выберут. Власти и не трудились
объяснять нам — у них не было на это времени. Со-
здавалось впечатление, будто они стремятся схватить
за рога бешеного быка.
В 1957 году Теотокас писал, что «Афины наших отцов
уже определенно принадлежат прошлому». Их накрыл со-
бой огромный новый город, недостроенный, бесформен-
ный, но подвижный. В «Большие Афины» объединились
и Пирей, и отдельно стоявшие окрестные деревушки, со
своими нефтекомбинатами, судоверфями, новыми про-
мышленными производствами, широкими шоссе, протя-
женными взлетными полосами для самолетов. Все это
видел Теотокас, и это было лишь начало: городу предсто-
яло расти и развиваться. Теотокас предвидел, что лишь за
одно поколение население Афин вырастет с миллиона вось-
мисот тысяч человек до двух миллионов и далее, к трем
миллионам, что по всей равнинной Аттике развернутся
работы, разовьется промышленность, возникнут аэродро-
мы, а город протянется от своего родного предгорья до
Элевсина в одну сторону и до Варкизы в другую, как буд-
то новоявленный средиземноморский Лос-Анджелес.
Как символ происходящих событий Теотокас упоминает
маленькую церковь Святого Феодора, жемчужину визан-
тийской архитектуры на углу улиц Еврипида и Аристида,
у площади Клафмонос. Современный город поглотил ста-
рый храм, окружив его бетонными офисными многоэтаж-
ками. Не только церковь Святого Феодора утонула среди
них — крошечная церковь Святого Духа на улице Мит-
рополеос была буквально втиснута в угол жилого дома, и
даже церковь Капникареи, защищенная до некоторой сте-
пени своим расположением на перекрестке улиц Гермеса
и Капникареи, оказалась напротив офисных зданий.

Ностальгия и ретроспектива
67
Сумятицу строительного бума 1950—1960-х годов опи-
сал Патрик Ли Фермор:
Разрушительно-строительная лихорадка взяла
афинян за глотку. Улицы зияют прорехами, как пос-
ле бомбежки, рушатся стены, в воздухе клубится
пыль, а грохот отбойных молотков стал лейтмотивом
города, заменив крики маленьких сов. Ржавая щети-
на железобетонных конструкций застит горизонт.
Новые гостиницы вырастают из камня, как людоед-
ская пасть. Афины непрерывно меняются.
К 1967 году, году моего возвращения в Афины, пред-
сказания Теотокаса стали сбываться. Одно- и двухэтаж-
ных старых домов становилось все меньше, оставшиеся
оказались затерянными между новыми, сверкающими
блочными гигантами. Строительный бум 1960-х был в раз-
гаре, поскольку домовладельцы старались решить жилищ-
ные проблемы своих семей по системе антипарохи. Геор-
гос Превелакис, специалист по городскому планированию,
хорошо описал эту систему в своей книге «Афины. Урба-
низм, культура и политика» (2000). Антипарохи — про-
дукт изобретательности афинян в условиях послевоенного
безденежья, он основан на соблюдении баланса интересов
трех сторон: землевладельца, застройщика и покупателя.
Застройщик заключает с землевладельцем контракт на по-
стройку на его земле многоэтажного дома. При этом вла-
делец получает часть квартир, а остальное — застройщик
(обычное соотношение для таких сделок — 30% земле-
владельцу и 70% застройщику). Строительство финанси-
руется покупателями новых квартир, которые вносят пла-
ту по частям (по-гречески «досис», как «дозы» в медици-
не), пока идут строительные работы. Таким образом,
68
Афины: история города
афинские скверы заполнились многоэтажками, а старые
неоклассические и довоенные дома были снесены.
Тогда мы жили по другую сторону Ликавитоса, на ши-
рокой окружной улице Сарандапиху, опоясывающей гору
под самым кольцом сосен. Мы арендовали часть старого
дома у владельца, одобрявшего порядки, введенные пра-
вительством военной хунты: полковником Пападопулосом,
бригадным генералом Паттакосом и полковником Мака-
резосом.
Взгляды нашего хозяина были типичны для людей его
социального положения. Хотя сейчас многие подзабыли,
на первых порах отвратительный режим «черных полков-
ников» находил поддержку, хотя и не в политических кру-
гах и не среди либеральной интеллигенции. Только посте-
пенно народ осознавал, насколько режим неэффективен и
тяжел. Через две-три двери по улице от нас жил канадский
журналист Роберт Макдональд, недавно принятый на ра-
боту в Би-би-си. Макдональд не очень хорошо знал гре-
ческий, поэтому он давал мне работу по переводу неко-
торых документов. Это позволяло мне увидеть «изнанку»
режима. Диссиденты подсовывали под дверь сообщения
о случаях арестов и пыток. Макдональд принимал таин-
ственные телефонные звонки. Воскресенье 13 декабря мы
провели вместе, слушая самодельный приемник друга, ловя
отрывочные военные сводки о том, как молодой король
Константин пытался организовать контрудар против пол-
ковников. Он не преуспел в этом и бежал из Греции сна-
чала в Рим, потом в Лондон.
Хотя в то время мы еще не могли этого оценить, за фаса-
дом режима «черных полковников» происходили глубокие
перемены в греческом обществе. Перемены затронули и
сами Афины. Не последним из них было послабление вы-
сотного регламента и возведение тяжеловесного, цвета буй-
Ностальгия и ретроспектива
69
воловой кожи здания Военного музея, заслонившего вид
на Фалерон и на море из окон британского посольства.
Режим «черных полковников» пал с позором после
того, как они предприняли неудачную попытку захвата
Кипра в 1974 году, что привело к турецкой оккупации се-
верной части острова. Июльский день, в который Констан-
тин Караманлис вернулся из Парижа, чтобы возглавить
правительство, стал историческим моментом истории
Афин, наряду с освобождением от нацистов в 1944 году и
прибытием короля Оттона в 1834-м, когда Афины стали
столицей нового греческого государства. Примечательно,
что возвращение Караманлиса засвидетельствовал буду-
щий премьер-министр Великобритании Тони Блэр, ока-
завшийся в Греции на студенческих каникулах. Он расска-
зывал, как, проезжая по Афинам, можно было слушать об-
надеживающие новости по радио ежеминутно, с каждого
балкона, из каждой квартиры. Этот день ознаменовал пе-
риод восстановления, примирения и политического разви-
тия, за что греки должны быть благодарны Караманлису.
Начало 1980-х годов, когда мы вернулись в Афины,
было временем радикальных политических перемен. Тог-
да Караманлис оставил пост премьер-министра и вступил
в должность президента Греческой республики, после того
как в 1974 году народным голосованием было утвержде-
но упразднение королевской власти. В октябре на выбо-
рах одержали уверенную победу Андреас Папандреу и его
Всегреческое социалистическое движение (ПАСОК), и
начался двадцатилетний период правления этой партии.
Товарищ по партии и приверженец Папандреу Костас Си-
митис находится сейчас у власти, хотя ко времени выхода
этой книги он вполне может уступить консервативной
Партии новой демократии под руководством другого Па-
пандреу (племянника).
70
Афины: история города
За последние двадцать лет XX века город стал значи-
тельно удобнее для жизни. А прежде над городом и всей
Аттической котловиной часто висело облако пыли (не-
фос), которое образовывалось в условиях температурной
инверсии. В то время мы жили в довольно зеленом север-
ном пригороде Кифиссии. В «пыльные дни», добираясь в
город на работу на автомобиле, я видел желтоватое обла-
ко, висящее передо мной: единожды в него въехав, ви-
деть его перестаешь, зато начинаешь чувствовать пыль в
горле и в носу. В такие дни в больницах чаще умирали от
заболеваний дыхательных путей.
Автомобильная проблема
Причины загрязнения города — промышленные от-
ходы и выхлопы автомобилей. С 1960-х годов число ав-
томобилей неумолимо росло. Сейчас в Аттике уже почти
2 миллиона автовладельцев. Их число в Афинах увели-
чивается в последнее десятилетие на 6% в год, и почти с
той же скоростью растет регистрация новых автомоби-
лей — почти 10 000 ежемесячно. Автомобильный парк
стареет, средний возраст автомобиля достигает 11,2 года,
в то время как в Европейском Союзе он равен 7 годам.
Более трети машин ездит без каталитических конверте-
ров — это самый высокий процент в Евросоюзе. Ди-
зельные машины под запретом. Это имело смысл в 1980-х,
но теперь, когда в обращение введены новые, чистые мо-
дификации дизельных двигателей, запрет выглядит со-
вершенно неоправданным.
Люди говорят, что автомобиль душит Афины. С одной
стороны, это величайшая радость афинской семьи, а с дру-
гой — большая головная боль для защитников природы.
Мэр и глава министерства окружающей среды принадле-
Ностальгия и ретроспектива
71
жат к противоположным политическим лагерям, но оба —
и Антонис Трицис, и Стефан Манос — возлагают надеж-
ды на запрет движения транспорта по главным улицам.
Плака превратилась из обветшалого района шумных ноч-
ных клубов в красивый квартал, где, по мере реставрации,
дом за домом приобретают неоклассическую элегантность.
Но неукротимый греческий дух даже запретные для авто-
мобилей территории заполнил старыми грузовиками, мо-
тоциклами и скутерами. Афины — поле битвы, где води-
тель борется за свое право проезда с попытками сковать
его пешеходными зонами и парковочными метрами. Ста-
рания городских властей узаконить парковочные места на
тротуарах в Колонаки были сведены на нет властями стра-
ны, так что теперь тротуары заставлены бесполезными ме-
таллическими коробками с эмблемой фирмы «Сименс».
В 1990-х годах, когда мы снова приехали жить в Афи-
ны, воздух стал чище. Улучшения удалось добиться с по-
мощью целого ряда мер. Вначале власти ввели так назы-
ваемую систему «чет-нечет» — мона-зига по-гречески.
Машинам позволялось въезжать во внутреннее «кольцо»
города через день, в зависимости от того, на четную или
нечетную цифру оканчивались ее номера. Правила каждый
день объявлялись в газетах. Эта мера принесла временное
облегчение, но непредвиденным последствием оказались
пробки за пределами «кольца», да и афиняне в любом слу-
чае вскоре преодолели бы это ограничение, приобретая вто-
рую машину. В силе правило осталось, но его просто пе-
рестали соблюдать. Более действенными оказались усилия
Маноса, направленные на то, чтобы водители приобрета-
ли каталитические конвертеры для уменьшения выхлопов.
В1990 году были введены экономические стимулы для по-
желавших утилизировать старую машину и купить новую,
с конвертером. Это привело к беспрецедентному обновле-
72
Афины: история города
нию автомобильного парка. Около 400 000 автомашин
были заменены новыми моделями.
Не меньше, чем выхлопными газами, автомобили до-
саждают уже самим своим присутствием. Согласно под-
счетам, больше половины поверхности тротуаров постоян-
но занято припаркованными машинами. Они стоят по обе
стороны улиц, да еще на тротуарах, причем внешний ряд
преграждает выезд внутреннему, что постоянно служит по-
водом для конфликтов. Рев моторов, шорох и визг шин по
асфальту невыносимы. Город продолжает строить улицы,
и они тут же заполняются автомобилями.
За последнее время наиболее значительный вклад в уре-
гулирование городского движения дали постройка метро
и проект, позволивший связать между собой главные ис-
торические памятники. Оба проекта имеют долгую исто-
рию планирования и обсуждения. Метро удачно сплани-
ровано, имеет хорошее архитектурное решение, кроме того,
при его строительстве были вскрыты неизвестные ранее ис-
торические слои. Чтобы это увидеть, достаточно спустить-
ся в подземку на центральной станции «Синтагма», на пло-
щади Конституции, и осмотреть витрину, где представлен
вид старинного города (и не забудьте о скелете за стеклом).
Метро облегчило жизнь покупателям, туристам и тем, кто
много ездит по городу; остается понять, как в перспекти-
ве метро поможет решить автомобильный вопрос.
Давняя мечта о соединении исторических мест пешеход-
ными дорожками и парками получила поддержку во вре-
мя подготовки к Олимпийским играм 2004 года. Реали-
зовывается этот проект медленно, и к 2004 году будет
сделано далеко не все. Удачная без сомнения идея ставит
новые вопросы, например, что будет с транспортом, потес-
ненным пешеходными зонами. Кто захочет составить
представление, может прогуляться по широкой пешеход-
Ностальгия и ретроспектива
73
ной улице Дионисия Ареопагита, по южному склону Ак-
рополя, а затем подойти к самому Акрополю, воображая,
какой шум и какие автомобильные пробки были еще недав-
но на этой, теперь такой спокойной улице. Дизайнеры
выложили ее разнообразными узорами из каменных пли-
ток. Со стороны Акрополя улица засажена оливами, роз-
марином и декоративными кустарниками.
Защитникам мест отдыха в современном городе прихо-
дится непрестанно вести упорную борьбу, но центр Афин
сегодня намного зеленее, чем 25 лет назад.
Вид с горы Ликавитос
Пожалуй, лучшая панорама на город целиком откры-
вается с вершины горы Ликавитос. Улицы Аристиппа и
Динократа переходят в петляющую, идущую вверх тро-
пинку, окаймленную густыми зарослями кактусов (амери-
канская агава, многолетнее растение, ввезенное из Мек-
сики). Их кожистые, зеленые с молочным налетом листья
заканчиваются шипами. Судя по брошенным под кустами
презервативам, эти места по ночам облюбовывают пароч-
ки. На полпути находится кафе, на вершине — приличный
ресторан. Тропинка забирает круто вверх и через пятнад-
цать минут подъема в хорошем темпе приводит к часовне
Святого Георгия. Дальше к северу в горе высечен театр под
открытым небом.
На юго-западе взору открывается остров Эгина с пи-
рамидальной горой, в каких-нибудь двенадцати милях от
Пирея. Это красивый остров с оживленными береговыми
кварталами главного города, который не виден от Афин —
он обращен в сторону Метаны и Арголиды. В античные
времена Афины и Эгина были соперниками, и Перикл на-
зывал остров бельмом на глазу Пирея. Во время войны за
74
Афины: история города
независимость Эгина на короткое время стала столицей но-
вого греческого государства. Сейчас афиняне проводят там
выходные на дачах, еще остров служит удобным местом
для прогулок — туда можно добраться за четверть часа.
Слева, с северо-востока, направо, на северо-запад, го-
ризонт застилают огромная спина Гиметта, выдающаяся в
море, старый аэропорт и залив Глифада. Затем идут скоп-
ления домов, тянущихся к Фалерону и Пирею, белесая
масса с проблесками зеленого, из которой глаз постепен-
но начинает вычленять отдельные детали и здания. В цент-
ре — Акрополь и Плака у его подножия, справа — гора
Эгалео, еще дальше справа — гора Парнас.
Отсюда можно сверяться с географической картой го-
рода и Аттики. Большая скала Акрополя, прочно утвер-
дившаяся в центре города, первоначально была цитаделью,
защищавшей местных жителей, обитавших на Аттической
равнине. Это одна из гор, которые тянутся через равнину
к юго-западу, образуя длинный, прерывистый известня-
ковый гребень. Известняк покоится на известковой гли-
не, он иссечен разломами, через которые в северо-запад-
ном направлении текут ручьи. Гора с дополнительными ук-
реплениями в форме стен с северной, южной и западной
сторон была почти неприступной. По мере того как раз-
растался город у подножья Акрополя, стали использовать
следующую линию обороны, естественные препятствия
равнины: Гиметт с юга, Пентели с северо-востока, Пар-
нас с севера и море с юго-запада. Цитадель находилась на
удобном расстоянии от моря — достаточно далеко, чтобы
заметить случайных налетчиков, и достаточно близко, что-
бы в классическую эпоху связать Афины и Пирей в одну
социально-экономическую единицу. Удобные естествен-
ные гавани Пирея и его мыс были необходимы как для раз-
вития экономики Афин, так и для афинской военной ма-
Ностальгия и ретроспектива
75
шины, ориентированной прежде всего на военно-морской
флот.
Кости и суставы античного города — Акрополь, храм
Зевса Олимпийского, стадион — проступают сквозь со-
временный, в некотором роде индустриальный городской
пейзаж. С такой высоты движение и голоса улиц кажутся
далекими и приглушенными. Можно увидеть, как новый
город вырос вокруг старой сердцевины, и оценить стара-
ния архитекторов защитить и сохранить памятники, едва
не поглощенные послевоенной волной многоэтажек.
Хоть Ликавитос и возвышается над Афинами, главен-
ствует над городом именно Акрополь. Художник и писа-
тель Осберт Ланкастер, который служил пресс-атташе в
британской дипломатической миссии в конце Второй ми-
ровой войны, так описывал вид с Акрополя в тяжелую
зиму 1944 года, необычайно драматический период исто-
рии города:
Больше недели героические британские парашюти-
сты удерживали вершину в условиях непрекращаю-
щихся атак и только накануне, благодаря подоспевше-
му подкреплению, смогли расширить плацдарм до края
Агоры. Над нами небеса, которые можно скорее уви-
деть на пейзажах Дербишира работы Пайпера, чем на
плакатах, расписывающих средиземноморские красо-
ты. Ниже целый разросшийся город протянулся по
Аттической равнине к подножьям Пентели и Парна-
са. Бурление обычной афинской жизни — лязг трам-
ваев, крики уличных торговцев и птицы во дворах, все,
что здесь слышно в обычные времена, что выделяется
из общего фона и существует как бы отдельно, — все
стихло. Царствующая здесь тишина только подчерки-
вается постоянным пулеметным огнем вдоль улиц сразу
76
Афины: история города
под нами и отдаленными взрывами со стороны Патис-
сии, где пролетарии взрывают дома, чтобы построить
баррикады через улицы, и этим особенным звуком —
то ли свистом, то ли звуком рвущейся ткани, — кото-
рый производит снаряд, когда летит прямо над голо-
вой. Где-то у площади Омония горит группа домов —
скорее всего, склад горючего, судя по высокому стол-
бу дыма, маслянисто-черного на фоне далеких белых
вершин. За Тесейоном минометные снаряды с моно-
тонной регулярностью бьют в угловой дом у трамвай-
ной остановки и в воздухе клубятся желтовато-белые
облака, плотные и круглые. Они зависают минут на
пять, затем тают. На самом Акрополе группа воин-
ственных жандармов с показным безразличием слоня-
ется у нижнего входа. Возле стены Фемистокла груда
стреляных гильз обозначает место, где еще недавно
стоял пулемет. Пустой музей с остатками штукатурки
на стенах превратился в скопище военного хлама. Надо
всем возвышается Парфенон, его четкие очертания
ничуть не размыты баррикадами, в спешке сооружен-
ными из кусков его колонн и ящиков, ритм его жизни
не зависит от ракет и минометного огня.
Вечная величественность Акрополя очевидна и не-
сомненна...
Эта величественность, без сомнения, защищала город.
Позже мы увидим, как британские и греческие войска ока-
зались втянуты в злосчастное противостояние.
Глава третья
Воцарение короля Оттона.
Как сложится судьба Акрополя?
В настоящее время Акрополь является наи-
более сложным археологическим объектом Гре-
ции. Он был микенской крепостью, древним
комплексом храмов, частично, но не полностью
превратился в монументальный ансамбль, запо-
ведник греческого и римского искусства, укреп-
ленный город, турецкий замок, поле битвы и
ископаемый скелет. Можно разобрать следы
каждого из этих периодов, но ни один из них не
воссоздать совершенно. Даже в нынешнем сво-
ем состоянии Акрополь завораживает, его клас-
сические строения выглядят лучшими творени-
ями человеческими.
Питер Леви. Замечания к «Описанию
Эллады» Павсания
Новая жизнь Афин как современной европейской сто-
лицы началась в 1834 году.
Из огня войны за независимость Греция вышла малень-
ким, бедным, но формально независимым государством с
границами, зафиксированными сильнейшими державами
I Европы: Великобританией, Францией и Россией. Она
78
Афины: история города
включала в себя Пелопоннес, ряд островов и Аттику, но
на севере граница шла по линии между Артой на западе и
Волосским заливом на востоке. Первого президента неза-
висимого государства убили в предполагаемой столице,
Навплионе. На смену ему европейские государства избра-
ли Отто, семнадцатилетнего сына короля Людвига Бавар-
ского, большого почитателя Эллады.
Над Навплионом, изящным приморским городком на
Аргосском заливе, нависала мощная крепость. Отто вы-
садился там 6 февраля 1833 года. Он был высоким, серь-
езным и даже бесстрастным молодым человеком, согласив-
шимся на эту миссию по воле отца. Вскоре пошли слухи,
что он упрям, щепетилен в мелочах и настороженно отно-
сится ко всяким демократическим идеям, вроде конститу-
ции или парламента. Однако это было неизбежно. В то
время в свободной Греции преобладали анархистские на-
строения, и принца пригласили стать гарантом стабильно-
сти, суверенитета и прогрессивных интересов великих дер-
жав. До его прибытия управление государством осуществ-
лялось баварским регентством, состоявшим из трех
человек.
За время войны Навплион сделался генератором ради-
кальных националистических идей. Это было место, хоро-
шо подходившее для короля, где только что оперившийся
двор мог бы пробовать свои крылышки, но для столицы се-
рьезного европейского государства городок не подходил.
Споры о том, где быть новой столице, начались еще до при-
бытия Отто.
Кто-то предлагал Афины, памятуя о славном прошлом
города, другие высказывались в пользу Коринфа, удачно
расположенного на перешейке. Предлагались Аргос, Три-
полис, лежащий в центре Пелопоннеса, Сира, Мегары,
Пирей. Некоторые даже предлагали не делать постоянной
Воцарение короля Оттона
79
столицы, пусть столичные функции попеременно выпол-
няют ряд греческих городов, пока столица не вернется в
Константинополь, когда второй Рим вновь станет грече-
ским. Последняя концепция высказывалась сторонника-
ми «великой идеи» (по-гречески «Мегали Идэа»), сводив-
шейся к тому, что греки, оставшиеся на землях Оттоман-
ской империи, должны вернуться в Грецию. В пользу всех
городов-кандидатов приводились доводы из времен антич-
ной истории и опыта последней войны. Однако преимуще-
ства Афин оказались неоспоримыми как в плане древних
традиций, так и по климату и расположению.
Выбор пал на Афины, хотя в начале 1830-х годов го-
род находился в жалком состоянии. Прежде чем сделать
их столицей, юный Отто несколько раз наведывался сюда,
чтобы осмотреть памятники старины и подыскать для себя
подходящий дом. В августе 1834 года он вместе с реген-
тами, министрами и прочей свитой верхом посетил Акро-
поль. Сидя на троне в Парфеноне, рядом с мечетью, ко-
торую турки выстроили внутри храма, окруженный следа-
ми войны и оккупации, король слушал немецкого
архитектора Аео фон Кленце, прибывшего в Афины, что-
бы нарисовать план будущего города. По-немецки Клен-
це пригласил короля взглянуть на «символ вашего славного
правления» — и тем положил начало раскопкам на Акро-
поле. Он пообещал, что будут удалены все следы варвар-
ства, а остатки славного прошлого восстановлены «как
твердая основа для славного настоящего и будущего».
Кленце предложил королю начать реставрацию Парфе-
нона с освящения первой восстановленной мраморной ка-
пители. Этот торжественный момент считается рубежом,
с которого научная археология стала служить греческому
народу. Другой немец, Людвиг Росс, был утвержден в ка-
честве первого директора только что основанной археоло-
80
Афины: история города
гической службы. Акрополь и Парфенон осознавались как
символы столицы новой нации. Их древние камни связы-
вали воедино древнюю и современную Грецию, служили
основой национального самосознания, заключали в себе
«дух нации». Сегодня, спустя 170 лет, храм все еще рес-
таврируют.
Проезжая через Пропилеи, ворота в Акрополь, Отто
видел совсем не то, что видим мы сейчас. Сегодня Акро-
поль — это голая каменная поверхность с несколькими по-
луразрушенными памятниками, большинство из которых
относится к V веку до н. э., эпохе Перикла и «афинского
чуда». Пройдя через Пропилеи, вы увидите, как над го-
ловой справа вырисовывается Парфенон, а чуть левее, на-
против северной стены, — Эрехтейон. Маленький храм
Афины Ники проглядывает справа над ступенями, веду-
щими от Пропилей. Музей Акрополя, где собраны наход-
ки из раскопов XIX века, прячется за Парфеноном, он спе-
циально построен так низко, чтобы не нарушать панора-
мы античных руин.
Поскольку обширная программа реконструкции антич-
ных памятников основана в значительной степени на до-
гадках, мы никогда не увидим, как же на самом деле выгля-
дел Акрополь в V веке до н. э. или в другой период своей
истории. Но никто не догадывается, что это реконструк-
ция, хотя в раннеоттоманский период один баварский ар-
хитектор предлагал проект полного восстановления Акро-
поля, в неоклассическом стиле, с дворцами и парками. Ар-
хитекторы и археологи времени обретения Грецией
независимости с трудом выработали общую концепцию,
каким же они хотят видеть Акрополь. Архитекторы реши-
ли, что Акрополь должен быть тесно связан со временем
Перикла и очищен от позднейших наслоений. Где только
возможно, следовало проводить реставрацию с использо-

82
Афины: история города
ванием: оригинальных материалов, как в храме Афины
Ники. ‘Современный камень и металл использовали там,
где без них было не обойтись.
Краткая история Акрополя
Во времена первых человеческих поселений Акрополь
был од новременно и городом, и крепостью, местом скоп-
ления домишек и примитивных деревянных капищ. По-
том он станет микенским крепостью-дворцом, следы стен
и укреплений которого датируются концом XIII века до
н. э. Постепенно люди переселялись на склоны, и со вре-
менем Акрополь сделался священным местом, где строи-
ли храмы, и убежищем на случай опасности. В какой-то
момент, вероятно в конце бронзового века, разрозненные
деревушки и фермы были объединены в единое государ-
ство. Афиняне этот процесс связывают с легендарным
царем Тесеем. С того момента Афины и Аттика стали
единым целым. Множественность в происхождении го-
рода передается множественным числом в его названии
(Афинэ по-гречески).
Политическая структура города развивалась от монархии
к олигархии и тирании, пока не достигла вершины — демо-
кратии. Стадии развития связаны с именами великих зако-
нодателей, в частности с Солоном, политические и эконо-
мические реформы которого в 590-х годах обеспечили ус-
пех политической системы, и Клисфеном, чьи реформы в
конце VI века до н. э. создали сплоченное демократическое
государство, способное противостоять мощи Персии. Это
был очень большой город-государство — около тысячи
квадратных миль. Среди его преимуществ, помимо колос-
сальных размеров, можно назвать естественную защиту из
кольца гор и моря и серебряные копи в Лаврионе.
Воцарение короля Оттона
83
В 490 году до н. э. персидский царь Дарий послал вой-
ска, чтобы покорить Афины, чинившие беспокойство его
владениям в Малой Азии. Афинская пехота выступила к
Марафону, на восточном побережье Аттики, где высади-
лись персидские войска, и нанесла им сокрушительное по-
ражение, хотя и сама понесла большие потери. Эту битву
Джон Стюарт Милль называл более важной для Греции,
чем для английской истории была битва при Гастингсе.
Персы на кораблях прошли вокруг оконечности Аттики к
Фалерону, надеясь захватить беззащитные Афины, из
которых ушли войска. Но афинские гоплиты быстрым мар-
шем успели опередить врага. План персов провалился, и
они ретировались.
Через 10 лет, в 480 году до н. э., они вернулись с го-
раздо большими силами под командованием наследника
Дария, царя Ксеркса. Обогнув с фланга маленький отряд
отважных спартанцев и союзных сил, удерживавший про-
ход в Фермопилах, персидские войска по восточному по-
бережью Греции подошли к Афинам. По совету стратега
Фемистокла афиняне решили, оставив город, отступить в
Трезену и Саламин и довериться своим кораблям — «де-
ревянным стенам», как, по легенде, изрек Дельфийский
оракул. На Акрополе остались только старики и больные.
Армия Ксеркса приступом взяла Акрополь, разрушила из-
вестняковые храмы и предшественник Парфенона, кото-
рый был уже к тому времени построен. Это темная веха в
истории города. Но тактика Фемистокла оправдалась. Он
навязал персидскому флоту сражение в заливе Саламин и
разгромил персов. Афины были спасены.
Затем последовал период культурного расцвета Афин,
когда Перикл претворил в жизнь программу великого строи-
тельства, давшую городу Парфенон (храм девственной бо-
гини Афины, построенный в 447—432 годах до н. э.), Про-
84
Афины: история города
пилеи (храм-ворота, 437—432), храм Афины Ники, так-
же известной как Ника Бескрылая, и, наконец, Эрехтей-
он (храм Эрихтония). Эти постройки существуют до сих
пор, хотя храм Афины Ники пришлось освобождать от
фортификационных укреплений и восстанавливать. Имен-
но эта эпоха виделась планировщикам и реставраторам
XIX столетия.
Плутарх из Херонеи, что в Беотии, греческий биограф
и историк, живший в начале II века н. э., оставил захваты-
вающее описание общественных работ на стройках времен
Перикла. Он знал, о чем писал, потому что учился в Афи-
нах. Он писал, что масштабное строительство афинян весь-
ма радовало и восхищало весь греческий мир, но в то же
время оно стало причиной недоразумений и клеветы. Враги
Перикла обвинили его в использовании средств союзни-
ков, которые должны были пойти на превентивные и обо-
ронные меры в случае войны с Персией, для украшения
города: «мы позлащаем свой город и украшаем его куми-
рами и храмами, стоящими тысячу талантов, как бы гор-
деливую женщину драгоценными каменьями»1.
Перикл яростно отвергал эти обвинения. Афины помо-
гают союзникам, за что те платят полновесным золотом, и
не их дело, на что афиняне его потратят. Средства долж-
ны тратиться на украшение города, тем самым давая ра-
боту его жителям. Плутарх писал:
Перикл, желая, чтобы рабочий народ, в войне не
употребляемый, не был лишен участия в выдаче денег
от общественной казны, однако не получал бы их в без-
действии и праздности, завел великое строение и дела,
требующие многих искусств и долгого времени, дабы
1 Здесь и далее перевод С. Дестуниса.
Воцарение короля Оттона
85
остающиеся в городе граждане — не менее тех, кто
служил на кораблях, стерег крепости и ратоборство-
вал, — имели случаи пользоваться общественными
деньгами и участвовали в них. Потребные вещества
были: камни, медь, золото, слоновая кость, эбен, ки-
парис; были и ремесленники, обрабатывающие все это:
плотники, столяры, ковачи, каменщики, красильщики,
мастера золотых дел, ваятели, живописцы, маляры, зо-
лотошвеи, токари; везущие и отправляющие: на море
купцы, мореходы, кормчие, а на твердой земле тележ-
ники, содержатели лошадей, извозчики, веревочники,
ткачи, кожевники, исправители дорог, рудокопы. Каж-
дое искусство, подобно полководцу, имело как бы соб-
ственное свое войско, состоящее из всего простого и
рабочего народа, который сделался орудием и телом к
произведению дела. Таким образом, все это занятие во
всяком возрасте, во всякое состояние разливали оби-
лие и достаток...
Уже возвышались эти здания — величиною знаме-
нитые, видом и красотою неподражаемые, ибо худож-
ники соревновались между собою превзойти друг друга
изяществом искусства. Всего более должно удивлять-
ся скорости их сооружения. Хотя, казалось, для совер-
шения каждого из них едва довольно будет нескольких
поколений и веков, однако они были кончены в прав-
ление одного человека...
Тем более должно удивляться зданиям Перикло-
вым, которые в короткое время созданы были надол-
го. По красоте своей каждое из них тогда уже было
древним, по прочности же и ныне еще ново, как бы
только теперь было кончено. Они всегда цветут неко-
торой свежестью, которая сохраняет их вид неприкос-
новенным от руки времени, как бы имели в себе вечно
86
Афины: история города
юный дух, несостарившуюся душу... Надо всеми сими
строениями главным надзирателем был Фидий, хотя в
деле употребляемы были великие зодчие и искусные
художники...
Во времена Плутарха все постройки находились, оче-
видно, в отличном состоянии. Сейчас большая их часть,
относящаяся к «золотому периоду», утрачена: погибла
инкрустированная золотом и слоновой костью статуя
Афины работы Фидия, стоявшая внутри Парфенона, и
высокая бронзовая статуя Афины Промахос, также ра-
боты Фидия, которая встречала перед храмом всех, кто
входил в Акрополь. Известно, что мореплаватели, под-
ходившие к Пирею со стороны мыса Суний, могли ви-
деть солнечные лучи, блестевшие на конце копья и навер-
шии шлема статуи (Павсаний запечатлел этот факт в
описании Греции II века н. э.). За долгие века алтари,
гробницы и скульптурное убранство исчезли или подверг-
лись переделке.
Павсаний свидетельствует, что ко времени правления
императора Адриана Акрополь стал роскошным, ярким
музеем греческой религии и истории под открытым небом.
Современный турист, увидавший аскетичную эстетику се-
годняшнего Акрополя, может быть разочарован, хотя, к
примеру, рассказ Марка Твена о лесе призрачных статуй
свидетельствует о романтическом восприятии в его время.
Тогда во множестве изготавливали статуи как историче-
ских лиц, так и богов, главным образом Афины. Власть
была представлена только фигурой самого Адриана. А ря-
дом с храмами, гробницами и статуями существовала кар-
тинная галерея.
С упадком античного мира перемены не закончились.
Статуи, включая афинскую бронзу, вывезли в Византию.
Воцарение короля Оттона 87
Здания и скульптгуры были разграблены. Золото и слоно-
вую кость содрал и, а сам мрамор растащили на строитель-
ный материал. Языческие храмы стали христианскими церк-
вями. Парфенон,, вероятно в VI столетии, превратили в
собор Пресвятой Афинской Богоматери. Несмотря на раз-
ногласия между греческой и латинской церквями, собор,
по свидетельствам современников, оставался христианским
храмом и священ ной усыпальницей, пока в 1456 году ос-
маны не захватили Афины, а через два года не заняли Ак-
рополь. Тогда П арфенон превратился в мечеть, которая,
по словам турецкого путешественника конца XVII века
Эвлийи Челеби, была прекрасным храмом. В Эрехтейоне
разместился гарем.
Акрополь, который достался Отто и его преемникам,
служил в своей традиционной роли военной крепости и
франкам, и туркам. Именно поэтому он взорвался, когда
в XVII столетии его атаковали венецианцы: их снаряд раз-
нес турецкий пороховой склад в Парфеноне, нанеся Ак-
рополю непоправимый ущерб. Снова Акрополь стал объ-
ектом жестокой схватки во время войны за независимость
греков. В 1834 году повсюду были видны свидетельства
недавней войны к турецкой оккупации, обломки и разру-
шения и низенькие турецкие дома, облепившие поверх-
ность Акрополя вокруг античных памятников. Их и саму
мечеть в Парфеноне можно увидеть на рисунках и фото-
графиях XVIII и начала XIX века. Помимо этих пережит-
ков турецкого правления на западном краю Акрополя стоя-
ла Франкская башня, воздвигнутая флорентийскими пра-
вителями Афин И XV веке. Она также присутствует на
ранних фотографиях. Руины прекрасного маленького хра-
ма Афины Ники, который турки разрушили в 1686 году,
чтобы установите артиллерийские орудия, все еще погре-
бены под бастионом.
88
Афины: история города
Раскопки и реставрация
Если и были какие-то разногласия относительно даль-
нейшей судьбы архитектурного комплекса Акрополя, то
первые археологи вновь созданного государства это тща-
тельно скрывали. Следуя распоряжениям Кленце, бавар-
ский гарнизон, размещенный на месте турецкого, покинул
Акрополь, и археологи решительно принялись расчищать,
восстанавливать и раскапывать. Работы затянулись на де-
сятилетия, поскольку материал был богатым, а средств не
хватало.
Росс, немецкий архитектор Шауберт и его датский кол-
лега Христиан Хансен в конце 1830-х годов бережно вос-
становили маленький храм Афины Ники. Археологи об-
ращали внимание на руины как на поверхности, так и на
оказавшиеся под землей. Самой важной находкой был ряд
мужских и женских скульптур, откопанных возле Парфе-
нона в 1880-х годах. Сейчас их можно увидеть в музее Ак-
рополя. Они уцелели благодаря тому, что персидские за-
хватчики, опустошая Акрополь в 480 году до н. э., свалили
их и сбросили в колодцы. Снос Франкской башни Генри-
хом Шлиманом, раскопавшим Трою, в 1875 году взволно-
вал академическую общественность. Историк Э. А. Фри-
ман посчитал это вандализмом, а античник Магаффи одоб-
рял. Башня успела стать привычной деталью пейзажа, и
многие после ее сноса стали призывать сохранить другие,
неклассические, архитектурные памятники и исторические
традиции.
Несмотря на имевшиеся расхождения между гречески-
ми и иностранными специалистами относительно програм-
мы по расчистке, реставрации и раскопкам, в целом все со-
глашались признать наследие античной Греции за основу
Воцарение короля Оттона
89
построения нового греческого государства. Процессы, ана-
логичные археологическим раскопкам, параллельно проис-
ходили и в греческом языке. Просвещенные «отцы нации»
создали также архаизованный язык, основанный на древ-
них формах, — кафаривуса. Первые 30—40 лет уникаль-
ным национальным достоянием был только древнегрече-
ский язык. Только в конце века греческие ученые смогли
использовать для формирования национальной идентично-
сти античный материал из византийских источников, воз-
родили народные песни и обычаи греческого народа.
К концу XIX века Акрополь выглядел приблизитель-
но так же, как сейчас, «ископаемым скелетом», расчищен-
ным на голой скале. Мраморные скульптуры и фрагмен-
ты выставлены в музее Акрополя, весь комплекс огорожен
и защищен как священное место и как туристическая дос-
топримечательность. Но на фотографиях XIX и начала
XX века можно увидеть, что окружающее пространство
изрыто и пусто, а до 1880-х годов южную сторону окру-
жал отвал грунта, вынутого из раскопов. Наступало вре-
мя новой интеграции Акрополя в современный город —
время ландшафтной архитектуры.
Глава четвертая
Ландшафтная архитектура
Акрополя
Едва она на место встала,
Утихли птицы, смолк прибой.
На камень сел Иктин устало,
«Перикл, — Аспазия сказала, —
Зенит искусства пред тобой!»1
Герман Мелвилл. Последняя плита
Теперь на вершине Акрополя появилось не-
что, если не настоящее, то безупречное, что для
многих гораздо важнее, — памятник, никогда в
истории не существовавший.
Кевин Эндрюс. Афины
Тема Акрополя проходит через всю историю Афин с
древнейших времен и до наших дней. Лучший вид на этот
знаменитый памятник античности открывается, пожалуй,
с холма Филопаппа, юго-западнее Акрополя. С этой воз-
вышенности, где стоит памятник римскому консулу Фи-
лопаппу, можно увидеть Парфенон, нависающий над хра-
мом Ники Бескрылой, а слева — Пропилеи. Под Парфе -
1 Перевод Д. Закса.
Ландшафтная архитектура Акрополя
91
ноном и южной стеной виден фасад театра Герода Аттика
с арками. Именно этот ракурс являют зрителям в столь лю-
бимом ими музыкально-световом шоу. Есть, правда, не-
большая разница: днем — строгие цвета мрамора, ночью
Парфенон и другие здания подсвечиваются не только бе-
лым, но и огненно-красным, что символизирует вторже-
ние персов и падение цитадели в 480 году до н. э. Идея с
подсветкой Акрополя далеко не нова. Источники XIX ве-
ка свидетельствуют об удивительных фейерверках и бен-
гальских огнях во время праздников.
Прогулка к бельведеру Филопаппа приведет к широ-
кой, выложенной плиткой дорожке со скамейками и мес-
тами для отдыха, которая петляет между соснами и зарос-
лями кустов. В этом спокойном пейзаже ощущается веч-
ное дыхание природы. Это шедевр архитектора и учителя
Димитриса Пикиониса.
Пикионис — один из малоизвестных мастеров грече-
ского искусства XX века. Он родился в 1887 году в Пи-
рее, в семье выходцев с Хиоса, бежавших с острова в
1822 году, во время истребления хиосцев турками. Еще
ребенком он изучал знаменитые пейзажи Пирея, Афин и
Аттики. В Афинском политехническом он учился у
Джорджо де Кирико и был им отмечен. Затем учился в
Мюнхене и Париже, в Грецию вернулся в 1912 году. На-
чав с модернизма в живописи, позже он развивал в архи-
тектуре эстетику, отражавшую национальные традиции,
сохранившиеся в искусстве островов Греции. После него
осталось немного зданий, но он стал одним из тех практи-
ков, которые оказали мощное моральное и эстетическое
влияние на своих учеников. В 1930-х годах он был среди
создателей прогрессивного журнала «Третий глаз».
Пикионис был сдержан и проницателен, всегда видел
под внешней оболочкой вещей их суть, всегда учитывал от-
92
Афины: история города
ношение между зданием и рельефом. Константин Кара-
манлис поручил ему отделку Акрополя. Пикионис всю
жизнь занимался этой работой, соединяя с национальной
греческой традицией гармоничные законы японской архи-
тектуры. При мощении дорожек и смотровых площадок он
избегал четырехугольных и прямолинейных форм и ис-
пользовал фигурную плитку, все это несколько напоминает
дзен-буддистские сады при храмах. Вряд ли гуляющие по
этим дорожкам люди осознают, что все здесь искусно рас-
планировал Пикионис.
Пикионис принял и продолжил традиции тех, кто впер-
вые в XIX веке начал проводить археологические раскопки
в Афинах. Серьезной проблемой для археологов остава-
лось безобразное нагромождение запутанных стен и рвов.
Наиболее ценные раскопы отдавали музеям. Если место
было открытым, в летнюю жару там было пыльно и жар-
ко. С другой стороны, если участок был засажен деревья-
ми, их кроны искажали вид археологического ландшафта.
Ученые стали избирательно высаживать кустарники и от-
дельные деревья, которые давали бы тень, не нарушая при
этом перспективы античной застройки. Еще в 1832 году в
комментариях к новому плану города два его создателя —
Стаматий Клеантис и Эдуард Шауберт — доказывали,
что склоны Акрополя следует засадить деревьями, кото-
рые смогут выживать в засушливых условиях, оставив ал-
леи для прогулок. Два года спустя Людвиг Росс издал
приказ, согласно которому каждую осень места завершен-
ных раскопок должны были засаживать группами деревь-
ев, «чтобы эта часть древнего города не выглядела пусты-
рем, но и не казалась сплошным лесом». Росс полагал, что
таким образом в Афинах появится парк, где можно изу-
чать священные руины древности и любоваться красотой
природы.
Ландшафтная архитектура Акрополя
93
Таким образом, идея избирательных посадок существо-
вала уже давно. Идею Пикиониса осуждал художник Ца-
рухис, критиковавший манию все озеленять растениями,
якобы изначально росшими на афинских холмах. Он счи-
тал, что нереально и неправильно пытаться воссоздавать
облик древнего города. Никто не знает, как тот на самом
деле выглядел. Он принимал древние руины в том виде, в
каком они сохранились, и считал несерьезными попытки
облагородить их зелеными насаждениями и цветами, под-
черкивать топографию руин и таким образом повышать
привлекательность для туристов. Украшением Акрополя
были сами памятники.
Откровенные рассказы и восторги
именитых путешественников
Сегодня Акрополь для греков не только цитадель, но и
Священная скала — «Иерос врахос». Здесь сочетается
материальное, духовное и эстетическое. Акропольский
холм всегда был сакрален, как для греков периода архаи-
ки и античности, для которых олимпийские боги были аб-
солютно реальны, так и для современных греков и иност-
ранцев.
Предметом интереса путешественников эта скала ста-
ла с незапамятных времен, а с XIX века превратилась в ме-
сго настоящего паломничества. Все старались здесь побы-
вать, и многие оставили свои впечатления. Шатобриан,
Ламартин, Флобер, Теккерей, Твен, Мелвилл, Фрейд,
Вирджиния Вулф, Арнольд Беннетт, писатель Роберт
Байрон, Ле Корбюзье, Ивлин Во и сотни других. Неко-
юрые будто глядят из-за плеча читателя, когда тот срав-
нивает свои впечатления со всем, что читал. Одни ударя-
лись в поэзию, другие, как Сирил Коннолли, — в слезы.
94
Афины: история города
Лучше всего во время первого посещения попытаться по-
лучить собственное впечатление, независимое от мнений
восторженных путешественников прошлого.
Одним из крайних проявлений восторга от созерцания
древнего памятника стало чувство религиозного экстаза.
Француз Эрнест Ренан, знаменитый автор «Жизни Иису-
са», посетил Афины в 1865 году. Он был поражен силь-
нейшим в своей жизни переживанием и не остался безмолв-
ным. Позже он описывал прохладный, пронизывающий
бриз, налетающий издалека. «Есть место, где существует
совершенство. Это место одно-единственное, и оно здесь.
Я в жизни не мог себе представить ничего подобного. То,
что я созерцал, было Идеалом, кристаллизовавшимся из
пентеликонского мрамора, — не меньше». Ренан увидел
в Акрополе образец вечной красоты, выходящей за огра-
ничивающие рамки культур и народов, «сияние святости».
Часы, проведенные им на Священной скале, были часами
молитвы. Позже Ренан заявил, что откопал среди старых
бумаг путевые заметки, содержащие то, что он назвал мо-
литвой на Акрополе: «Молитва, сложенная мною на Ак-
рополе, после того как мне явилась его совершенная кра-
сота». На деле оказалось, что молитва была написана че-
рез некоторое время после этого события. Получилась
неприятная история, но тем не менее в силе воздействия
Акрополя сомневаться не приходится.
Некоторые посетители пытаются сразу же прочувство-
вать эту силу. В своем дневнике Герман Мелвилл записал
7 февраля 1857 года: «Завтра готовлюсь к посещению Ак-
рополя», будто о духовном упражнении, которое требует
определенной сосредоточенности. На следующий день он
сообщает: «Акрополь — мраморные блоки, как глыбы
уэнхемского льда или огромные куски парафина. Парфе-
нон встает перед человеком, как крест Константина.
Ландшафтная архитектура Акрополя
95
Странный контраст шероховатой скалы и отполированных
камней храма. В Стерлингшире искусство и природа друг
другу соответствуют. Здесь по-другому, граница меж ними
не заметна, они слиты воедино, и разрушение выглядит как
расколотый снежный ком».
Мелвилл позже попытался выразить свои впечатления
в стихах, сравнивая Парфенон с Крестом и раскрывая та-
ким образом переполнявшие его чувства:
Далекий,
Согретый солнцем, белый, легкий,
Как облако, взираешь ты
На озаренный дол.
Тебе прибавил красоты
Столетний ореол1.
Последние строки этого стихотворения о Парфеноне
передают ощущение внезапно наступившей тишины —
даже птицы затихли, и смолк прибой, — когда на место
была опущена последняя храмовая плита. Не все посети-
тели Акрополя восторгаются придуманной картиной, их
гораздо больше впечатляет то, что можно увидеть самим.
20 января 1811 года лорд Байрон в письме к другу Френ-
сису Ходжсону прятал свою радость в шутливом сравне-
нии: «Я живу в капуцинском монастыре: передо мной
Гиметт, позади — Акрополь, справа от меня храм Юпи-
тера, спереди — стадион, город — слева. Эх, сэр, вот так
положеньице! Вот и виды! Не то что в Лондоне или даже
в Мэншн-хаусе!»
Когда гречанка спросила Бернарда Шоу, как тот нахо-
дит Акрополь, он ответил: «Как погнутый зонтик». Поэт
1 Перевод Д. Закса.
96
Афины: история города
Георгос Сеферис, рассказавший эту историю, считал, что
либо Шоу просто ничего не воспринимал за пределами Со-
единенного Королевства, либо гречанка действовала ему
на нервы.
Писатели старательно пытались передать цвет скалы и
Парфенона. Марк Твен при лунном свете сравнивал ци-
тадель с розовым «первосортным рафинадом». Вирджи-
ния Вулф перебирала свою литературную палитру в поис-
ках верных красок: сливочно-белый, охристо-желтый, пе-
пельно-блеклый. Ивлин Во сравнивал Парфенон по цвету
с сыром стилтон. Куда более метко, во всяком случае по
моему мнению, Г. В. Мортон сравнил его цвет с цветом
пенки на девонширских сливках. За последние сто лет в ре-
зультате регулярных чисток цвет камня изменился, пото-
му что очевидцы XIX века постоянно упоминали о крас-
новатом оттенке камня, да и ранние фотографии указыва-
ют на различие в цвете. К примеру, Чарльз Такермен,
ожидавший в 1870-х годах увидеть белизну и сияние, об-
наружил «унылый красновато-коричневый цвет, испещ-
ренный прожилками и пятнами, образованными воздей-
ствием стихий», а многие из колонн — почерневшими от
дыма. Конечно, все эти цвета, которые доносят до нас
писатели, совсем не похожи на те, что видели древние гре-
ки. «Его красота — это красота природы, красота пре-
красного материала в лучащемся свете. За исключением
некоторых деталей, это нельзя назвать рукотворным ис-
кусством, поскольку труды художников уже давно погиб-
ли от времени, раскрошились и рассыпались. Но большин-
ство людей предпочитает искусству природу», — писал
Роджер Хинкс с некоторым вызовом.
Лучше всех уловил гармонию скал, храмов и дикой при-
роды, рожденную беспорядком камней, Мелвилл:

98
Афины: история города
Не красок теплые цвета,
Но бледных линий чистота.
Изящность очертаний горных,
Как облик храмов рукотворных1.
Много было сказано как греками, так и гостями Афин
об Акрополе и о впечатлениях от него, еще больше напи-
сали ученые, пытаясь объяснить столь различное воспри-
ятие древней цитадели и сравнивая отношение европейцев
к колониальному прошлому страны, а также взгляды гре-
ков касательно осознания себя как нации сегодня.
Воспоминания Фрейда
Среди теоретиков эпохи постмодернизма, занимавших-
ся этой проблемой, выделяется необычным подходом эссе
Зигмунда Фрейда «Расстройство памяти на Акрополе»,
написанное и опубликованное в 1936 году как открытое
письмо Ромену Роллану по случаю семидесятилетия по-
следнего. В этом письме Фрейд заявляет, что ему послед-
ние несколько лет не дают покоя воспоминания 1904 года,
и анализирует произошедший с ним следующий случай.
Фрейд и его младший брат каждый год нередко проводи-
ли выходные в конце августа или начале сентября в Риме
или где-нибудь еще в Италии, либо на Средиземном море.
В том году они решили съездить на несколько дней через
Триест на Корфу. В Триесте знакомые стали их отгова-
ривать ехать на Корфу в такое время года, а вместо этого
предложили поехать в Афины. Судно компании «Ллойд»
отправлялось в тот же день.
1 Перевод Д. Закса.
Ландшафтная архитектура Акрополя
99
Фрейд рассказывает: «Визит привел нас обоих в подав-
ленное состояние духа. Мы обсудили предложенный план
и сошлись на том, что он неудобен и ничего, кроме труд-
ностей, не принесет». Поездку в Афины они обсуждали не-
решительно и без особого удовольствия, но как только от-
крылась билетная касса, они, против всяких ожиданий, без
малейших колебаний купили билеты до Афин, не вдаваясь
в причины принятия такого решения.
Все это наводит на мысль, что Акрополь на Фрейда
впечатления не произвел, — но нет! Вот ключевое место
его рассказа:
Когда наконец днем я поднялся на Акрополь и раз-
глядывал окружающий пейзаж, мне вдруг пришла в го-
лову удивительная мысль: «Значит, все, изучаемое в
школе, вправду существует!» То есть внутреннее «я»,
сделавшее это наблюдение, оказалось гораздо сильнее,
чем обычно, будучи отделенным от другого «я», кото-
рое осознавало это замечание. Оба внутренних «я»
были потрясены, но совершенно разными фактами.
Первое отреагировало классически, поверив под влия-
нием эмпирического наблюдения в реальность того, что
раньше казалось сомнительным. Как если бы кто-ни-
будь, гуляя по берегу озера Лох-Несс и увидев вдруг
очертания знаменитого чудовища, был бы вынужден
признать: «Значит, вправду существует морской змей,
в которого мы никогда не верили!» Второе внутреннее
«я» испытало жестокое потрясение, потому что даже
не допускало мысли, что можно сомневаться в суще-
ствовании Афин, Акрополя и природы вокруг. Оно
всего лишь ожидало выражения восторга или удоволь-
ствия.
100
Афины: история города
Заметьте, что Фрейда не интересует Акрополь сам по
себе, статья посвящена его собственной реакции на восприя-
тие Акрополя. Далее он довольно подробно разбирает ре-
акцию своего внутреннего «я». (Может ли это быть на са-
мом деле? Вправду ли я вижу Акрополь? Ага, вот об этом
нам в школе и рассказывали.) Затем он заключает, что
главные действующие силы — почтительность и чувство
вины, которые сыновья испытывают, путешествуя дальше
своего отца как в прямом, так и в переносном смысле. По-
тому-то в Триесте им и была неприятна мысль о поездке в
Афины.
Фрейд не единственный, кому Афины столь странным
образом показались знакомыми. Роберт Байрон испытал
здесь ощущение нереальности, как будто он стал жертвой
обмана. Художник Чарльз Рикеттс нашел город «почти
знакомым, словно уже бывал здесь когда-то, в другой жиз-
ни. Так смутно бывают знакомы вещи, которые раньше ви-
дел во сне». История Фрейда с трудом выдерживает весь
тот груз анализа, который он взвалил на нее, пытаясь
объяснить свои побуждения и мысли более чем через три-
дцать лет после пережитого случая. Но вышеописанный
эпизод показывает, что, когда Фрейд захотел объяснить
то таинственное, что вплелось в наши детские, школьные
впечатления, вспомнив которые мы начинаем задаваться
вопросом: «Возможно ли это? Вправду ли я здесь?», он
обратился к Акрополю как к первоисточнику европейской
культуры.
«Ужасная бомба»
Глядя на Парфенон издали, легко заметить, что линия
крыши нарушена и некоторые колонны без ордера. Зда-
ние сильно повреждено. Ближе становится видно, что
Ландшафтная архитектура Акрополя
101
скульптуры, которые должны находиться на фронтоне и в
местах, называемых метопами1, отсутствуют.
Главная причина этих разрушений — соперничество
Венеции и Османской империи в отношении Афин.
В 1683 году началось турецкое вторжение в Европу.
Именно тогда турецкая армия, осаждавшая Вену, была
разбита объединенной польско-австрийской армией под
командованием короля Польши Яна Собеского. Эта ис-
торическая битва завершила контрнаступление европей-
цев, ставшее предвестником долгого упадка османского
могущества. На острие этого контрнаступления находи-
лась Венеция, имевшая в восточном Средиземноморье
свои политические и коммерческие интересы.
Командовал венецианскими и совместными антитурец-
кими силами Франческо Морозини. К1687 году эти силы
окружили весь Пелопоннес, захватили Мистру и Мальва-
зию и вышли к Негропонту на острове Эвбея в Эгейском
море. Однако кампания затянулась, гарнизон Негропон-
та был силен, его численность превышала 5000 человек.
На военном совете Морозини предложил идти на Афины,
а Негропонт взять в следующем году. 21 сентября 1687 го-
да его силы достигли Пирея.
Перед угрозой мощной венецианской армии турки ос-
тавили город, лепившийся вокруг Акрополя, и укрепились
на самом Акрополе. Войско венецианцев встало лагерем в
большой оливковой роще к западу от города. Там им по-
стоянно досаждали турецкие стрелки, подъезжавшие к
лагерю верхом. Морозини через своего посланника, немец-
кого графа Кенигсмарка, предложил туркам сдаться, что-
1 Метопа — плита со скульптурными изображениями. Че-
редуясь с триглифами (прямоугольными плитами с тремя вер-
тикальными желобками), образует фриз дорического ордера.
102
Афины: история города
бы избежать тягот и ужасов долгой осады. Турки ответи-
ли отказом.
По поводу случившегося дальше существуют различ-
ные точки зрения. Очевидец, майор Собевольский, кото-
рый в то время служил лейтенантом в знаменитых венеци-
анских частях, пишет, что 22 сентября его люди начали ус-
танавливать батареи на позиции и пытались подвести мины
под Акрополь, что, из-за твердости скальных пород, им
не удалось. В это время перешедший из крепости дезер-
тир рассказал, что весь порох и припасы турки сложили в
храме Минервы (то есть в Парфеноне) и что они отказы-
ваются сдаваться, будучи уверенными, что христиане не
станут разрушать храм.
Услышав об этом, приказали нацелить на храм не-
сколько мортир, но бомбы не могли зажечь храм — от-
части потому, что его крыша имела наклон и была по-
крыта мрамором, вследствие чего хорошо его защища-
ла. Однако лейтенант из Люнебурга отдал приказ
забрасывать бомбы внутрь храма, что и было сделано.
Одна из бомб пробила насквозь крышу и угодила пря-
мо в турецкий пороховой склад. К великому ужасу
турок посередине храма снаряд разорвался, и все за-
сыпало камнем.
Лейтенант из Люнебурга — «ein liineburgischer Leut-
nant». Траектория полета снаряда, который должен раз-
рушить Парфенон, изображена на нескольких рисунках,
выполненных инженером венецианской армии.
С точки зрения командующего отрядом Собевольско-
го было абсолютно правильно бомбардировать Парфенон,
ведь союзники знали о находящемся там пороховом скла-
де. При обстреле Акрополя не брали в расчет историче-
Ландшафтная архитектура Акрополя
103
ское и культурное значение разрушаемых зданий. Венеци-
анцы должны были как можно скорее взять крепость, а
значит, любое здание на Акрополе становилось боевой
целью.
Сам Морозини, докладывая в Венецию об этих собы-
тиях, сделал основной упор на то, что его посланник Ке-
нигсмарк подвергся нападению. Он писал, что бомбарди-
ровка Акрополя была затруднена особенностями мест-
ности, но вечером 26 сентября удачным попаданием
(«fortunate colpo») был взорван пороховой погреб. Через
неделю в другом докладе Морозини сообщил, что «ужас-
ная бомба» разнесла сам Парфенон и убила более трехсот
человек, чьи тела уже начали разлагаться.
Кенигсмарк записей не оставил, зато Анна Экерхельм,
фрейлина графини Кенигсмарк, 18 октября писала своему
брату в Швецию:
Эта крепость расположена на горе, и ее захватить
чрезвычайно трудно (так говорят), потому что невоз-
можно подвести мины. В какое отчаяние повергла его
превосходительство необходимость разрушить пре-
красный храм, который существует уже три тысячеле-
тия и называется храмом Минервы! Однако напрасно:
ядра выполнили свою работу настолько точно, что храм
никогда уже не будет восстановлен. Через восемь дней,
видя, что сераскир1 к ним на помощь не идет, турки
подняли белый флаг.
Анна Экерхельм была права. Парфенону нанесли не-
поправимый урон. Венецианцы позволили туркам уйти
на корабли, стоявшие в шести милях от Пирея, и взять с
1 Сераскир — главнокомандующий османской армии.
104
Афины: история города
собой столько имущества, сколько смогут унести. Мно-
гие бросали поклажу по пути, другие были убиты маро-
дерами.
Взятие венецианцами Афин привело к обычной в то
время перестройке храмов под нужды другой религии.
Шведы превратили изящную мечеть в лютеранскую цер-
ковь, еще две мечети были отданы католикам. Однако
разрушенный Парфенон никому не был нужен, потому
что венецианцы заняли Акрополь всего на шесть меся-
цев, а потом решили покинуть город по стратегическим
соображениям. Турки вернулись, но Парфенон было уже
не восстановить.
Символ классической эпохи
Акрополь уже не царит над городом, как это было до
XIX столетия. Посреди моря современных зданий он не
выделяется, как раньше, меж горных отрогов и оливковых
рощ. Порой автомобильный смог размывает линии колонн
настолько, что издали кажется, будто скала плывет в дым-
ке. Тем не менее, помимо Ликавитоса, Акрополь остает-
ся доминирующим элементом афинского городского пей-
зажа. Архитекторы XIX столетия соотносили с ним пла-
ны городской застройки. Кажется, он повсюду следует за
вами. Посмотрев по направлению улицы Афины или Эола,
вы непременно увидите детали древней твердыни.
Хорошо смотреть на Акрополь из окна высокого зда-
ния, выходящего на запад, отсюда этот комплекс выглядит
символом единства прошлого и настоящего Афин. В этом
смысле очень удачно расположено министерство иностран-
ных дел Греции, а обычные люди могут любоваться пре-
красными видами с крыш и балконов Колонаки, Метса или
Панграти.
Ландшафтная архитектура Акрополя
105
Иностранцы, даже если они никогда не были в Афинах,
воспринимают Акрополь как символ Греции. Для них он
выражает историю и культуру Древней Греции, давшей
миру демократию, пропорции классического искусства и
великую жажду свободы, помогавшую грекам выстоять в
годы опустошительных войн и тяжелых испытаний. Кари-
катуристы, рисуя Грецию, изображают именно колонны
Парфенона, не важно, будет ли плакат посвящен мужеству
греков во времена сопротивления нацистской оккупации
или тюрьме, построенной военной хунтой.
Для греков ряд ассоциаций, вызываемых Акрополем и
Парфеноном, намного шире. Глядя на Акрополь, они пред-
ставляют не только Древнюю Грецию и духовное наследие
той эпохи, но также и непрерывность греческой культуры,
истории, все то, что столь дорого душе каждого грека. Ес-
тественно, Парфенон становится главным визуальным сим-
волом, без которого не обходятся производители сувениров
и товаров для туристов. Эта скала стоит с первых веков гре-
ческой истории. Акрополь был завоеван, пережил оккупа-
цию, осаду, разорение, его храмы использовали различным
образом, а памятники разрушали, — и все-таки он вновь
царит над городом. О том, что античная чистота Акрополя
была достигнута при участии государства — демонтаж
Франкской башни и других чужеродных элементов, напо-
минающих об иноземной оккупации, — большинство гре-
ков, вероятно, не подозревают. В XIX веке основной упор
был сделан на то, чтобы Грецию воспринимали как европей-
ское государство, чьи истоки уходят непосредственно в клас-
сический период античности.
Священный статус Акрополя требует от посетителей со-
ответствующего отношения. Вандализм сурово осуждает-
ся. Большинство хулиганов, спустивших штаны перед
древнегреческим монументом, были отправлены под суд.
106
Афины: история города
Не одобряется и появление в неподходящей одежде. Пре-
красные фотографии балерины Никольской, на которых
обнаженная женщина в экстазе танцует перед колоннами
Парфенона, представляют собой границу дозволенного.
Попытки использовать театр Герода Аттика для обычных
показов моды вызвали возмущение и споры о допустимо-
сти подобных показов в таком месте.
Мысль о том, что эти камни священны, утвердилась
сравнительно недавно. Не только турки опустошали эти
руины. И греки, и иностранцы в былые времена рассмат-
ривали их как полезный источник строительного материа-
ла и известняка. Пока государство не установило над Ак-
рополем свой контроль, все приходящие, особенно ино-
странцы, распоряжались этим местом как им вздумается.
В 1830-Х годах группа британских гардемаринов выламы-
вала детали недавно откопанных статуй. Еще в 1875 году
Магаффи пришел в ярость, застав молодого грека упраж-
нявшимся в стрельбе из пистолета под театром Диониса.
Целью тот избрал кусок обтесанного мрамора. Когда стра-
жа так и не пришла, Магаффи с товарищем принялись бро-
сать камни в «жалкого варвара» и выгнали его из театра.
Мраморы Элгина
В свете современного отношения к Акрополю как к свя-
щенному месту становится ясно, почему вывоз лордом Эл-
гином скульптур из Парфенона в Великобританию вызы-
вает яростные дебаты. Все-таки это статуи Парфенона,
признанные прекраснейшими образцами греческого клас-
сического искусства. Греки считают, что чужеземец,
пользуясь полномочиями посланника, получил разрешение
у турецких властей на похищение их самых ценных произ-
ведений искусства.
Ландшафтная архитектура Акрополя
107
Томас Брюс, седьмой граф Элгин, был в 1799 году на-
значен британским послом при османском правительстве
в Константинополе. Это был самый разгар увлечения ев-
ропейцами наследием античности. Покровительствуя От-
томанской Порте и используя ее против Франции, Вели-
кобритания наделяла своих консулов в Стамбуле огромной
властью, и Элгин получил от правительства фирман, офи-
циальное разрешение вывозить с Парфенона «отдельные
каменные фрагменты, содержащие надписи или скульпту-
ры», выкапывать их из земли, а также зарисовывать. Этим
документом помощники Элгина в Афинах воспользовались
в полной мере.
Полномочия, которые давал фирман, неоднозначны,
как и все, что связано со скульптурами Парфенона. Дале-
ко не ясно, было ли разрешено Элгину отбивать от фриза
целые части и метопы, или он должен был ограничиться
сбором частей, уже отвалившихся в результате венециан-
ского обстрела. Как бы то ни было, группа Элгина под ру-
ководством итальянского художника Люзьери применила
108
Афины: история города
силу, отпилив от фриза пластины, чтобы отделить понра-
вившиеся части. Они сняли большую часть внутреннего
фриза Парфенона, скульптуры с треугольных фронтонов
и пятнадцать так называемых метоп, отдельных сцен с на-
ружной части. «Мраморы» были упакованы и отправле-
ны в Англию, там выкуплены правительством и помеще-
ны в Британский музей, где и остаются по сей день (их
можно увидеть в галерее Дювина). Любой житель или
гость Лондона, собирающийся посмотреть на Акрополь,
должен увидеть эти камни, не важно — до поездки в
Афины или после.
Вокруг скульптур Парфенона, история которых под-
робно рассказана Уильямом Сент-Клером в книге «Лорд
Элгин и мрамор», шли оживленные споры, похоже, не-
утихшие и по сей день. Как бы поступили в этой ситуации
Байрон, греческий поэт Кавафис и Мелина Меркури?
Противоречивы и данные о времени вывоза камней. Сви-
детели этих событий, среди которых был путешественник
Эдвард Дэниел Кларк, уже тогда понимали, что про-
изошло нечто значительное. Современники (и позднее
Шатобриан) не считали важным событием вывоз древ-
негреческих руин. После взрыва Парфенона в 1687 году
расхищение стало обычным делом в Греции, и особенно в
Афинах. Это подтверждают ученые, посланники и обыч-
ные люди, которые своими глазами видели быстрое раз-
рушение древних сооружений. О неприкосновенности и
защите памятников никто не думал. Грабеж порождали
не эстетическое чувство и не чувство национальной не-
приязни, а непробиваемая османская бюрократия. Одна-
ко «оптовая экспроприация» Элгина была первой, следо-
вательно, оказалась всеми порицаемой. Кларк, Эдуард
Додуэлл и прочие говорили, что распиливание памятни-
ков — шаг на пути, который может завести далеко. Не-
Ландшафтная архитектура Акрополя
109
сколько лет спустя Байрон использовал всю силу своего
таланта, чтобы заявить о вандализме Элгина.
Как оказалось, Элгин спас вывезенные мраморы от эро-
зии, вызванной загрязнением воздуха, которой подверг-
лись остальные скульптуры афинского Парфенона. Это
легко увидеть, если сравнить рельефы в Британском му-
зее и в музее Акрополя. С этой точки зрения Элгин при-
нес Парфенону пользу. Но эта польза никакого отношения
не имеет к вопросу о том, где мраморы должны находить-
ся сейчас, хотя никто не может доказать, что их следует
вернуть в храм.
Апелляция к закону выглядит неубедительной. Британ-
ский музей представляет твердые правовые обоснования,
хотя кое-кто и пытается их оспорить. Греческое правитель-
ство, что бы ни обсуждалось в частном порядке, не имеет
законных оснований требовать возврата коллекции. Прав-
да, говорят, что Британский музей может сохранять за со-
бой право собственности на коллекцию, даже если передаст
ее в Афины для устройства постоянной выставки. Аргу-
менты, касающиеся хранения, малоубедительны и несуще-
ственны. Когда-то считалось, что надзор за скульптурами
в Британском музее лучше, чем могут обеспечить греки.
Однако этот довод отпал, когда выяснилось, что в 1930-х
годах рельефы по рекомендации Дювина были вычищены
абразивным материалом с целью их отбелить. В результате
обработки часть поверхности мрамора потеряла патину,
«налет старины» (напомним вдобавок, что исходная повер-
хность была раскрашенной). Но сейчас, во всяком случае,
программа реставрации Парфенона стала настоящим ис-
кусством, и следят за ее выполнением греческие археоло-
ги, знающие свои здания и скульптурное наследие лучше
кого бы то ни было. Если мраморы когда-нибудь вернут-
ся в Грецию, им обеспечат хороший уход.
110
Афины: история города
Итак, мы имеем непреодолимое противоречие. С точ-
ки зрения греков, эти мраморы, как часть античного насле-
дия, принадлежат Парфенону и, следовательно, должны
вернуться в храмовый комплекс и музей Акрополя, где зда-
ния и скульптуры составляют единую эстетическую ком-
позицию. .
С точки зрения англичан, Британский музей владеет
этими скульптурами на законных основаниях, и потому они
должны оставаться частью величайшей мировой коллек-
ции, где ученые могут изучать их, а посетители — любо-
ваться ими в окружении всей экспозиции музея. Также
Британский музей опасается, что возвращение скульптур
может стать опасным прецедентом, который способен при-
вести к распадению постоянных коллекций.
Если согласиться с этими аргументами, то верно «пра-
во нашедшего». Британский музей владеет скульптурами
и не собирается их возвращать, если его не принудит к тому
правительство. Правительство не станет этого делать без
серьезных политических причин. Сейчас такого не пред-
видится. Хотя Комитет по реституции скульптур Акропо-
ля провел бурную и настойчивую кампанию и получил под-
держку нескольких влиятельных голосов из академиче-
ского мира, греческое правительство никогда не пойдет на
длительную ссору с Великобританией. В результате оста-
нется только груда бумаг — заявления многих министров
культуры, начиная с пламенной Мелины Меркури и закан-
чивая Евангелом Венизелосом, тогда как премьер-мини-
стры и министры иностранных дел обсуждают более важ-
ные дела, например цены на оливковое масло или кипрский
вопрос. Хоть и не стоит зарекаться, но возвращение скульп-
тур Парфенона в Афины выглядит сегодня столь же не-
сбыточным, как и в прошлом.
Глава пятая
Агора и классический город
Взгляни, пока мы не сошли с горы,
На запад — но поближе: на брегу
Эгейском виден град; в нем воздух чист,
Прекрасны зданья, почва же легка.
Афины! Око Греции, искусств
И красноречья матерь! Сколь умов
Там родилось, не то нашло приют
В самих Афинах иль невдалеке!1
Дж. Мильтон. Возвращенный рай.
IV, 237-243
Место нельзя назвать городом, а обитателей
его — горожанами, если нет в нем архивов, гим-
назии, театра, агоры и запаса воды в колодцах.
Павсаний. Описание Эллады. X, 4, 1
На нижней части склона холма Ареопаг, неподалеку от
хорошо сохранившегося дорического храма Гефеста, кото-
рый, как считают, раньше был Тесейоном, храмом Тесея,
стоит камень с выбитой на нем надписью V века до н. э.:
«Се граница Агоры». Греческие предметы материальной
1 Перевод С. Александровского.
112
Афины: история города
культуры нередко оснащались такими очаровательными
«этикетками». Если вы читаете надпись на горшке: «Я гор-
шок того-то и того-то», скорее всего, это назначение горш-
ка, а не имя владельца.
Как нетрудно догадаться по надписи на камне, он обо-
значает границу древней Агоры — места народных собра-
ний и рыночной площади, окруженной с юга Акрополем и
Ареопагом, с востока — кварталом Плака, с севера —
железной дорогой Афины—Пирей и блошиным рынком
и с запада — территорией Тесейона (хотя название хра-
ма и изменилось, но даже станция подземки хранит имя
Тесея). Здесь находилось сердце античного города. Пред-
ставление об Агоре целиком можно получить, если под-
няться по дороге к Акрополю над Плакой. Прекрасны
виды Агоры, если смотреть в сторону Акрополя, от окре-
стностей храма Гефеста, особенно во время цветения де-
ревьев и кустарников.
Агора представляет собой пример драматического со-
существования старого и нового в Афинах. Это кусочек го-
рода XIX века, именно тогда строилась большая ее часть.
Однако раньше она была торговым и гражданским серд-
цем античного города. Как же следует поступить? Сносить
дома и начинать раскопки? Отдать главенство современ-
ному городу и оставить прошлое погребенным, как сдела-
ли с большей частью Плаки? Может, раскопать ее, най-
ти, что следует, поместить находки в музеи, а затем пере-
строить здания? Несмотря на редкие голоса несогласных,
значение Древней Греции в национальном самосознании
столь велико, что становится понятна необходимость рас-
копок на этой территории.
Агора, Акрополь, возвышающийся над ней, и окрест-
ности, включая район Керамик, — вот места города, оли-
цетворяющие «чудо» Афин V—IV веков до н. э. Распо-
Агора и классический город
ИЗ
ложение этого чуда — извечный вопрос. В какой-то мо-
мент в конце бронзового века, на рубеже тысячелетия, раз-
розненные селенья Аттики, объединившись, образовали
город-государство Афины. Сами афиняне связывают этот
процесс с легендарным царем Тесеем, поэтому надпись на
арке Адриана гласит: «Это город Тесея...» В начале V века
до н. э. в Афинах были развиты демократические инсти-
туты и существовало просвещенное, патриотически настро-
енное гражданское общество. Затем, примерно через сто-
летие после греко-персидских войн, словно вдохновленный
какой-то таинственной силой, в Афинах, со взрослым муж-
ским населением около 50 000 и общим населением, ве-
роятно, 300 000 человек, произошел прорыв в области ли-
тературы, театра, историографии, философии, искусства,
скульптуры и архитектуры. Удивительно, что все это со-
четалось с имперской идеологией Перикла, неравноправ-
ным положением женщин, рабовладением и чрезвычайной
жестокостью по отношению к врагам и предавшим союз-
никам.
Рассматривать это явление можно, изучая влияние
афинских философов, писателей, архитекторов, скульп-
торов и других служителей искусства на современный
мир. Эсхил, Софокл и Еврипид, создатели трагической
драмы, до сих пор в бесчисленных вариациях представле-
ны на сцене. Чтобы в полной мере ощутить рождение тра-
гедии, можно посмотреть «Агамемнона» или «Царя Эди-
па» в театре Герода Аттика или в Эпидавре, где их дает
греческая труппа в переводе на современный греческий
язык, или в Британском национальном театре под управле-
нием Питера Холла. Огромное значение для современной
философии по-прежнему имеет учение Сократа и его по-
следователя Платона. Фукидид, о котором в этой книге
много сказано, и Геродот остаются отцами истории. Be-
114
Афины: история города
лико влияние Фидия, скульптора и создателя проекта
Парфенона, и архитектора Иктина на неоклассическую
архитектуру Возрождения и более поздних времен. Даже
афинские гончары, в афинской литературе не увековечен-
ные, до сих пор определяют западные вкусы, и влияние их
с веками не убывает.
Не все эти люди были афинянами. Геродот, к примеру,
прибыл из Галикарнаса в Малой Азии. Но лучшие свои
творения они создали в Афинах. Можно попытаться
объяснить чудо тем, что Афины были бурлящим котлом,
торговым центром, местом, где талантливые люди могли
себя проявить.
Общественная жизнь, религиозные обряды, социаль-
но значимые события и театр — все это находило отраже-
ние здесь, в пределах полумили от Акрополя, хотя терри-
тория Афин по сравнению с другими греческими города-
ми казалась просто огромной — около тысячи квадратных
миль. Город являлся ключевой точкой, для защиты кото-
рого Фемистокл на серебро, добытое рабами на копях
Лавриона, вблизи оконечности Аттического полуострова,
построил новый флот. Если обойти центр старого города,
можно своими глазами увидеть места событий повседнев-
ной жизни афинян — религиозных обрядов в храмах Ак-
рополя, пьес Еврипида в театре Диониса под южной сте-
ной Акрополя (этот театр построили только в IV веке, так
что пьесы Эсхила и Софокла на самом деле играли в бо-
лее раннем и более примитивном театре), похоронной речи
Перикла с трибуны на площади, публичных похорон у
кладбища Керамика, воинственных речей Фукидида пе-
ред городским собранием на холме Пникс, к западу от
Акрополя. Активная политическая, экономическая и ин-
теллектуальная жизнь афинян — собрания, торговля и
пиры — проходили главным образом на Агоре.
Агора и классический город
115
Сердце города
Слово «агора» обозначает место, где люди встречают-
ся и разговаривают, оно подразумевает рыночную пло-
щадь, поскольку в раннеклассическом периоде были рас-
пространены организованные рынки. Открытая площад-
ка у северного подножья Акрополя стала считаться Агорой
в VI веке до н. э. Место было хорошее, с удобными под-
ступами со стороны материковой Аттики и со стороны га-
вани Пирея. Его пересекал Панафинейский путь, мощеная
дорога, по которой проходили процессии людей и животных
во время ежегодных Панафинейских игр, изображенных
(хотя некоторые искусствоведы это отрицают) на фризе
Парфенона, что хранится в Британском музее. Террито-
рия рынка считалась священной и отделялась от остального
города камнями, один из которых сохранился до наших
дней. По мере того как эта территория развивалась, ее ок-
ружали протяженные здания, колоннады и портики, вклю-
чая портик Аттала Пергамского, построенный во II веке до
н. э. и восстановленный во всем своем великолепии аме-
риканцами в 1950-х годах.
Продавцы, менялы и крестьяне приходили на Агору,
чтобы заключить сделки и продать свой товар с лотков и
прилавков, а позже магазинов. Агора становилась центром
гражданской жизни древнего города. Это было место поли-
тических собраний, религиозных празднеств, театра, музыки
и соревнований атлетов. Там осталось немало следов граж-
данских и религиозных построек последующих времен.
Здесь, под открытым небом, афинские граждане — а
это были взрослые мужчины — собирались для прогулок,
общения, торговли и даже голосования. Здесь они могли
встречать чужеземцев и смотреть их товар. Выход на ме-
116
Афины: история города
стный рынок был важен для греков из других городов, же-
лавших поддерживать с Афинами политические и коммер-
ческие отношения, запрет на ведение здесь торговли являл-
ся очень жесткой санкцией. Незадолго до того, как раз-
разилась великая война со Спартой, в Афинах был издан
указ, запрещавший всем гражданам Мегар пользоваться
афинскими гаванями и рынками за то, что те распахали
часть не принадлежавшей им священной земли и давали
убежище беглым афинским рабам. Этот запрет стал одной
из непосредственных причин войны.
Жизнь Агоры хорошо проиллюстрирована в буклетах,
изданных Американской школой классических наук в
Афинах. Один из них, «Сократ на Агоре», рассказывает
о том, как великий философ второй половины V века до
н. э., чтобы привлечь слушателей, захаживал на Агору. По
свидетельству его ученика Ксенофона, он вставал порань-
ше, чтобы отыскать человека, с которым можно было бы
обсуждать философские вопросы. Он спорил и разговари-
вал с кем угодно, используя для сравнения примеры из
ремесла плетельщиков сандалий, кожевенников, кузнецов
и других ремесленников, встречавшихся на Агоре. Чаще
всего его можно было найти среди толпы. Здесь он жил и
умер, приговоренный к смерти за воспитание в юношестве
непочтительности к богам. Отправиться в изгнание он от-
казался. Он спровоцировал судей, заявив, что прокормить
его, наказанного, обойдется государству дороже, чем пре-
дать смерти, которой требовало обвинение. Прочитав опи-
сание этого процесса, сделанное Платоном, можно свои-
ми глазами взглянуть на остатки тюрьмы на Агоре, где Со-
крат провел свои последние дни.
В ходе раскопок на Агоре были найдены тысячи кера-
мических фрагментов. Горшки легко разбивались, но их ос-
колки из практически вечной обожженой глины сохрани-

118
Афины: история города
лись. Общечеловеческая тяга к оставлению имен или ос-
мысленных надписей на горшках, стенах или бумаге часто
придает таким осколкам историческую ценность. Особенно
интересны так называемые острака (черепки) — кусоч-
ки, на которых горожане выцарапывали имена во время де-
мократической процедуры остракизма, позволявшей изго-
нять неугодных личностей. На Агоре и в районе Керамик
их было найдено более 10 000, а в колодце на северной сто-
роне Акрополя было обнаружено 190 штук, содержавших
имя Фемистокла, спасителя Афин от персидского вторже-
ния 480 года до н. э. Все они были написаны лишь несколь-
кими людьми, вероятно организаторами голосования.
По условиям вопросы, связанные с остракизмом, реша-
лись раз в году на афинском собрании, где горожане ре-
шали, следует ли изгонять конкретную личность. Если
большинство голосовало в пользу изгнания, то вскоре афи-
няне формально голосовали на Агоре, выцарапывая имя на
черепке, называвшемся остракон. Если голосовало до-
статочное число участников — не меньше 6000, — голо-
са подсчитывались, и тот, чье имя встречалось чаще, дол-
жен был в течение десяти дней покинуть территорию Афин
на 10 лет. Однако он сохранял свое гражданство, имуще-
ство и право им распоряжаться и мог, находясь в изгнании,
получать от государства свои доходы.
Так, остракизму были подвергнуты некоторые из самых
знаменитых политических деятелей, к примеру отец Пе-
рикла Ксантипп в 484 году до н. э. и великий Фемистокл.
Еще этот процесс упомянут в историческом анекдоте, рас-
сказанном Плутархом. Во время голосования по остракиз-
му на Агоре неграмотный крестьянин попросил стоявше-
го рядом написать на черепке имя Аристида. Этот сосед
оказался самим Аристидом, носившим прозвание Спра-
ведливый. Удивленный такой просьбой, Аристид спросил
Агора и классический город
119
крестьянина, чем Аристид так навредил ему. «Да ни-
чем, — ответил крестьянин. — Я его и знать-то не знаю,
только надоело все время слышать о нем: “Он справедлив
во всем”». Аристид ничего не сказал, написал свое имя и
вернул табличку. Когда объявили результаты голосования,
он был изгнан.
Еще одним человеком, прославившимся своей речью на
Агоре перед афинянами, был святой Павел. Он прибыл в
Афины в 54 году после своего не долгого пребывания в се-
верной Греции, где он был враждебно встречен евреями
синагоги в Фессалониках. Павел был поражен, найдя
Афины целиком ввергнутыми в идолопоклонничество.
Тогда он пустился в споры с евреями в синагоге и на Аго-
ре с каждым, кто хотел с ним говорить. Его спор с афиня-
нами дает интересный портрет афинян того времени и ха-
рактеризует обычаи спора в I веке н. э.:
Некоторые из эпикурейских и стоических филосо-
фов стали спорить с ним; и одни говорили: «что хочет
сказать этот суеслов?», а другие: «кажется, он пропо-
ведует о чужих божествах», потому что он благовество-
вал им Иисуса и воскресение.
И, взяв его, привели в ареопаг и говорили: можем
ли мы знать, что это за новое учение, проповедуемое
тобою?
Ибо что-то странное ты влагаешь в уши наши. По-
сему хотим знать, что это такое?
Афиняне же все и живущие у них чужеземцы ни в
чем охотнее не занимались, как выслушивая и разго-
варивая о чем-нибудь новом.
И, став Павел среди ареопага, сказал: «Афиняне!
по всему вижу я, что как вы особенно набожны. Ибо,
проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жерт-
120
Афины: история города
венник, на котором написано “неведомому Богу”. Его-
то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам.
Бог, сотворивший мир и все, что в нем, Он, будучи
Господом неба и земли, не в рукотворенных храмах жи-
вет и не требует служения рук человеческих, как име-
ющий в чем-либо нужду, Сам давая всему жизнь и ды-
хание и все»1.
Холм Марса, который Павел избрал себе трибуной,
скорее всего, был Ареопагом, прямо напротив входа в Ак-
рополь. Об этом событии напоминает бронзовая таблич-
ка. Рассказ о воскресении из мертвых, бывший в основе
проповеди, произвел неоднозначное действие: кто-то по-
смеялся, а кто-то пожелал прийти послушать снова. Па-
вел ставил себе целью обратить афинян в христианство.
Сократ убеждал слушателей, что жизнь следует исследо-
вать, основываясь на том принципе, что неисследованная
жизнь недостойна живущего.
Павлу удалось обратить в свою веру нескольких чело-
век,, включая Дионисия Ареопагита и женщину по имени
Дамарис, так что широкая, ныне пешеходная улица Дио-
нисия Ареопагита к югу от Акрополя напоминает о пер-
вых шагах святого Павла на пути обращения Афин в хри-
стианство.
Раскопки на Агоре
Столь выдающиеся памятники, как Парфенон, храм Ге-
феста и храм Зевса Олимпийского, не могли исчезнуть.
Другое дело — Агора, в большей степени неизвестная, не-
жели знаменитая. Греческие ученые знали, что она скры-
1 Деян 17:18-25.
Агора и классический город
121
та под землей, но хотели хотя бы приблизительно выяс-
нить, где именно ее искать. Во второй половине XIX века
греческие и иностранные археологи взялись за поиски на-
меков на расположение площади в античных текстах и про-
извели пробные раскопки. Ее следы были обнаружены в
1890-х годах во время работ по прокладке железной до-
роги Пирей—Афины—Кифиссия, в северной ее части.
Эти события легли в основу сюжета короткого запомина-
ющегося рассказа Александра Пападиамантиса о музы-
канте, который по ночам играет на среднеазиатской флей-
те в недостроенном железнодорожном тоннеле, обращаясь
к утраченному наследию Востока, в то время как днем
строители прорубаются сквозь слои археологического на-
следия города.
Но настоящий археологический приступ Агоры начал-
ся в 1931 году силами Американской школы классических
наук и фондом Джона Д. Рокфеллера, организовавшим еже-
годные кампании. Раскопки были масштабные, интенсив-
ные и так хорошо оплачивались, что на других раскопах
могли о таком только мечтать. Место определили американ-
цы. После провозглашения Афин столицей в 1834 году на
этом месте началось, по словам Гомера Томпсона, дирек-
тора проекта, «лихорадочное строительство», так что к
1931 году территория сплошь была застроена. Землю экс-
проприировали и снесли около 400 домов. Затем за рабо-
ту взялась американская команда. В результате, сегодня
там находится археологический парк с фрагментами зда-
ний, фундаментами, мрамором, камнем и зелеными дере-
вьями. Там находится церковь Всех Святых постройки
XI века — единственное сохранившееся от византийских
времен здание.
Цена была высока, если подумать о разрушении жилой
части города. Среди пожалевших об этом был Осберт Лан-
122
Афины: история города
кастер, называвший результаты раскопок «унылыми сле-
дами бомбежки». Другого мнения придерживался историк
Афин XIX и XX веков Костас Бирис. Но Ланкастер пи-
сал сразу после войны, до того, как этот участок был рас-
планирован, а Бирис — после того, как увидел конечный
результат.
К 1950-м годам раскопки в основном завершились, ос-
тавалось убрать еще несколько современных домов и улиц.
И Гомер Томпсон пригласил американского ландшафтного
дизайнера Ральфа И. Гризуолда именно в то время, что-
бы он увидел это место в разгар летнего засушливого се-
зона, когда оно имело самый унылый и безрадостный вид.
Гризуолд предложил озеленять Агору в соответствии с ее
описаниями у античных авторов. На этой основе он соста-
вил план, включавший только те деревья, которые были
упомянуты у древних: дуб, платан, лавр, олива, белый то-
поль и мирт. Рядом, на склонах, он посадил местные виды,
избегая экзотики. («Этой политики было очень трудно
придерживаться, когда разные выдающиеся личности на-
чали приносить в дар экзотические растения», — вспоми-
нает Гризуолд.) Использовались субтропические расте-
ния: багрянник, тамариск, олеандр, авраамово дерево,
миндаль, акация, сосна, кедр, кипарис, крушина, церци-
диум, розмарин, вереск, лаванда, конский чеснок, утесник,
клематис, жимолость, щитовка и плющ. Также он посадил
дикие цветы, собранные в разных частях Греции, —
столько, сколько смог найти, — чтобы дать представле-
ние о нетронутой, дикой природе.
Король Павел посадил возле алтаря Зевса дуб, а коро-
лева Фредерика — благородный лавр. Свой вклад внесли
бойскауты (олеандры), герлгайды (кусты лавра), Коми-
тет по ландшафту Греции и Общество афинских старожи-
лов (оливы, лавр, фиговые и гранатовые деревья), мини-

124
Афины: история города
стерство сельского хозяйства, школы и частные лица. 1 ра-
наты и мирт посадили вокруг храма Гефеста, где в раско-
пах нашли остатки растений, сохранившиеся с древности.
Завершил работу запуск системы орошения.
Позже Гризуолд писал, что если бы он приехал не ле-
том, он не смог бы провести озеленение так успешно. По
каждому вопросу он советовался с археологической служ-
бой и, обучая своих работников необычным для них мето-
дам, на каждом шагу менял свои указания. Он писал:
Я стремился с помощью растительности дополнить
археологические структуры, а не соперничать с ними.
Каждое растение сажалось так, чтобы помочь посети-
телю увидеть и прочувствовать древности. Так же ус-
траивались современные дорожки и лестницы, которые
необходимы, чтобы тысячи ученых и туристов, прихо-
дящих на Агору каждый день, могли добраться до па-
мятников.
Десять лет назад Гризуолд вернулся, чтобы подправить
чрезмерно разросшиеся кустарники. Сейчас парк Агора
выглядит прекрасно. Это наглядный пример педантично-
го и чуткого подхода американских археологов и ландшафт-
ных дизайнеров, продолживших традиции Росса и Пики-
ониса.
Афины под римским владычеством
Многое из того, что дошло до нас из древних Афин, от-
носится к тем столетиям, когда политический центр антич-
ного мира передвинулся из Афин сперва в Македонию
Филиппа и Александра, затем в города, становившиеся
столицами завоеванных Александром империй, и наконец
Агора и классический город
125
в Рим. Античный Панафинейский стадион и памятник
Лисикрату были построены, а театр Диониса существен-
но перестроен во второй половине IV века до н. э. Атталь -
ский портик, восстановленный американцами на восточном
краю Агоры, был построен по распоряжению царя Атта-
ла Пергамского в 150 году до н. э. В апреле 2003 года его
посетили главы государств Евросоюза, обсуждавшие рас-
ширение своей организации.
Потеря независимости после подчинения Афин и других
греческих городов Филиппу и Александру, а позже —
Риму сопровождалась снижением творческой активности.
Однако город продолжал расти, а под влиянием образован-
ных римлян украшался, уже как часть Римской империи.
В146 году до н. э. Греция стала римским протекторатом.
Афины продолжали пользоваться всевозможными приви-
легиями и ограниченным суверенитетом. Но положение го-
рода было ненадежно. Кровавой вехой истории стало прав-
ление в Афинах будущего римского диктатора и безжалост-
ного военачальника Луция Корнелия Суллы, с родинкой на
лице в виде ягоды тутовника. Афины вскоре оказались впу-
' анными в войну Рима с его жесточайшим врагом, стоявшим
на пути римской экспансии на восток — Митридатом Пон-
' чйским. Митридат, как писал А. Э. Хаусмен, был хитрым
царем, нечувствительным к ядам, потому что принимал их
в малых дозах, и «умер старым». Захватив власть над боль-
шей частью Малой Азии, он в 88 году до н. э. вторгся в
Грецию, воспользовавшись поддержкой городов, недоволь-
ных римскими законами и налогами.
Тиран по имени Аристион оборонял Афины от имени
Митридата и выступал против легионов Суллы. Осада го-
рода и захват его римлянами стали черным пятном в исто-
рии. Согласно Плутарху, Сулла был в страшном гневе, его
сжигало желание подчинить город, он испытывал нечто
126
Афины: история города
вроде ревности к его былой славе. Он впал в бешенство.
Для починки своих осадных машин он вырубил все дере-
вья в Академии Платона и Ликее Аристотеля (они нахо-
дились за пределами городских стен). Сулла разграбил
греческие святыни, чтобы заплатить своим войскам. Афи-
няне держались, собирая траву на Акрополе и разваривая
в пищу собственную кожаную обувь. Когда Аристион, на-
конец, послал двоих или троих человек вести переговоры
о мире, они, вместо того чтобы выполнить поручение, ра-
зозлили Суллу новыми упоминаниями о Тесее и войнах с
Персией. Сулла велел им убираться вместе со своими рос-
сказнями. «Римляне послали меня в Афины не историю
учить, а подчинить мятежников!»
Первого марта 86 года до н. э. стена была проломлена
и взят нижний город. Тогда Сулла позволил своим солда-
там устроить резню и страшное кровопролитие. Плутарх
писал, что число погибших подсчитывали, измеряя пло-
щадь земли, окрашенной кровью. Даже после падения
основного города тиран еще какое-то время держался на
Акрополе, пока засуха не вынудила его капитулировать.
Сразу, как только он сдался, небеса раскрылись и Акро-
поль омылся водой.
Возрождение города началось, когда он обрел призна-
ние как культурный центр и фактически стал независимым.
Афины превратились в рощу для размышлений. Богатые
образованные римляне приезжали сюда изучать культуру
греков. Они говорили на греческом языке и читали грече-
скую литературу. Они увозили с собой на память о Гре-
ции мраморные и бронзовые сувениры, став в определен-
ном смысле предшественниками лорда Элгина. В Афинах
совершенствовали свое образование Цицерон и Гораций.
Аттик, богатый и образованный корреспондент Цицеро-
на, жил здесь на протяжении нескольких лет. После того
Агора и классический город
127
как в 27 году до н. э. Греция формально превратилась в
римскую провинцию, Афины сохраняли особое положение.
На римских правителей и императоров Афины оказы-
вали особое влияние. Марк Антоний любил этот город и
осыпал его подарками. Афины импонировали его необыч-
ному характеру своими зрелищами, играми атлетов, теат-
ральными и религиозными мистериями. Величайшим це-
нителем и благодетелем Афин был император Адриан
(117—138), путешественник, родившийся в Испании, ко-
торый, как говорят, говорил по-гречески лучше, чем на
латыни. Именно при Адриане был завершен храм Зевса
Олимпийского, строительство которого начали во време-
на тирана Писистрата, более семисот лет назад. Ниже су-
ществовавшего тогда города Адриан возвел новый, пост-
роил в Афинах бани, колоннады, статуи, библиотеку и во-
допровод, которые стали носить его имя. Последние
раскопки, сделанные при строительстве метро, показали,
насколько мощным был комплекс римских бань. Именно
во времена Адриана стараниями его друга Герода Аттика
Афины обрели великолепный стадион и театр. Пожалуй,
этот период был вершиной материального благополучия и
процветания.
С вторжениями северных народов пришли темные вре-
мена. В 267 году н. э. воинственное готское племя геру-
лов прошло по Греции, вторглось в город и захватило Аго-
ру. Это стало началом конца Древней Греции.
Глава шестая
Афинские кладбища
и погребальные обычаи
Для великого человека весь мир — гробница.
Из надгробной речи Перикла.
Фукидид. Книга вторая
Керамик, район гончаров, является также территорией
древнего кладбища. Оно расположено к западу от Агоры.
Часть античного кладбища занимает раскоп германских ар-
хеологов. Первое кладбище — самое интересное из воз-
никших после восстановления независимости Афин. Оба
кладбища содержат самые трогательные образцы искус-
ства той эпохи.
По древнему афинскому обычаю мертвых хоронили за
пределами городских стен. Павших на войне обычно хо-
ронили там, где они погибли, но в начале V века до н. э.
мертвых стали привозить домой и устраивать им государ-
ственные похороны на общем кладбище за городскими
стенами, в Керамике.
Историк Фукидид, описывая зиму 431/30 года до н. э.,
конец первого года войны со Спартой, рассказывает, как
афиняне проводили публичные похороны первых жертв
войны:
Афинские кладбища и погребальные обычаи
129
Той же зимой афиняне совершили по обычаю пред-
ков от имени города торжественную церемонию погре-
бения воинов, погибших в первый год войны. Останки
павших за три дня до погребения по обычаю выстав-
ляются в разбитом для этого шатре, и всякий прино-
сит своему близкому дар, какой пожелает. При погре-
бении останки везут на повозках в кипарисовых гро-
бах — на каждую филу по одному гробу с останками
погибших из этой филы. Несут еще одно покрытое
ковром пустое ложе для пропавших без вести, тела ко-
торых после битвы нельзя было найти и предать погре-
бению. Любой из граждан и чужеземцев имеет право
присоединиться к похоронной процессии. Участвуют в
погребальной церемонии также и женщины, оплакивая
на могиле своих близких. Павших хоронят в гробнице
полиса, находившейся в красивейшем предместье го-
рода. Здесь афиняне всегда хоронят погибших в бою,
за единственным исключением павших при Марафоне,
которым был воздвигнут могильный курган на самом
поле битвы как дань их величайшей доблести1.
Так афиняне создали прецедент могилы неизвестного
солдата. Описанное Фукидидом было прелюдией к зна-
менитой надгробной речи Перикла, произнесенной с вы-
сокой трибуны над общей могилой.
Не всегда похороны были так хорошо организованы.
При строительстве станции метро в Керамике (которая в
конце концов так и не была построена) бульдозер вскрыл
массовое захоронение, которое содержало останки прибли-
зительно ста пятидесяти мужчин, женщин и детей, сбро-
шенных кое-как в одну большую яму. Эксперты датиро-
1 Здесь и далее перевод Г. Стратановского.
130
Афины: история города
вали останки промежутком между 430 и 420 годами до
н. э., временем начала войны между Афинами и Спартой.
В своем рассказе об этой войне Фукидид упоминает чуму,
разразившуюся в Афинах в 430—429 годах до н. э., ког-
да население Аттики теснилось в городе, а спартанская ар-
мия опустошала долину:
Враги находились всего лишь несколько дней в Ат-
тике, когда в Афинах появились первые признаки зараз-
ной болезни, которая, как говорят, уже раньше вспыхи-
вала во многих местах... Но никогда еще чума не пора-
жала так молниеносно и с такой силой и на людской
памяти нигде не уносила столь много человеческих жиз-
ней... Это постигшее афинян бедствие отягчалось еще
наплывом беженцев из всей страны, и особенно страда-
ли от болезни вновь прибывшие. Жилищ не хватало: ле-
том приходилось жить в душных временных лачугах,
отчего люди умирали в полном беспорядке. Умирающие
лежали друг на друге, где их заставала гибель, или ва-
лялись на улицах и у колодцев, полумертвые от жажды.
Сами святилища вместе с храмовыми участками, где бе-
женцы искали приют, были полны трупов, люди умира-
ли и там. Сломленные несчастьем, люди, не зная, что им
делать, теряли уважение к божеским и человеческим за-
конам. Прежние погребальные обычаи теперь совершен-
но не соблюдались: каждый хоронил своего близкого как
мог. Иные при этом даже доходили до бесстыдства, за
неимением средств (так как им уже раньше приходилось
хоронить многих родственников): так, некоторые скла-
дывали покойников на чужие костры и поджигали их,
прежде чем люди, поставившие костры, успевали подой-
ти; другие же наваливали принесенные с собой тела по-
верх уже горевших костров, а сами уходили.
Афинские кладбища и погребальные обычаи
131
Можно не сомневаться, что массовое захоронение, ко-
торое вскрыл бульдозер, как раз и относится к тому вре-
мени, когда свирепствовала чума.
Но чума была причиной нарушения не только устояв-
шихся похоронных обычаев. Фукидид, который сам болел
чумой, но выжил, рассказывает, что на следование обыча-
ям влияло моральное состояние горожан. Видя, как чума
стирает все социальные различия, знатность и богатство
утрачивают смысл, люди старались жить одним днем, ра-
страчивая деньги и получая столько удовольствий, сколь-
ко могли.
Керамик
Несмотря на царящий вокруг шум жилых кварталов
Афин и проходящую рядом железную дорогу Пирей—
Кифиссия, Керамик остается приятным и спокойным ме-
стом. Прямо через район протекает ручей Эридан. В сен-
тябре он пересыхает, но его русло можно проследить по
ярко-оранжевым цветам ороксилума и розовым цветам
олеандра на мрачном фоне стен церкви Святой Троицы.
Ручей течет под Священными воротами, через которые
идет Священная дорога в Элевсин.
Священная^дорога существует и по сей день. Сейчас она
называется «Иера О дос» и проходит через несколько ин-
тереснейших мест Афин и пригородов. Генри Миллер со-
вершил путешествие на Элевсин и был поражен обилием
солнечного света, наполнившего всю округу. «Нельзя ез-
дить по Священной дороге на автомобиле — это святотат-
ство, — писал он. — Нужно ходить, ходить, как ходили
люди древности, и позволять свету заполнять все свое су-
щество». Интересно, прошел ли Миллер весь путь? Во
всяком случае, с тех пор вторжение цемента и шума еде-
132
Афины: история города
лало прогулки гораздо менее привлекательными. Писа-
тельница Лизи Каллигас, однако, 19 сентября 1994 года
бесстрашно проделала весь этот путь пешком, а через год,
на машине, в обоих направлениях и затем записала свои
впечатления в иллюстрированной и познавательной книж-
ке «Священная дорога», вышедшей с фотографиями, а так-
же сняла фильм.
Сегодня Керамик — район, отстроенный заново. Люд-
виг Росс писал, что в 1832 году с холма Святой Троицы
(Айя Триада) он выглядел, как скопление камней, бесфор-
менный, мрачный, серо-зеленый пыльный пустырь. Тог-
да это место находилось довольно далеко от современно-
го города. Постепенно вырастали новые дома. Древние ру-
ины лежали, скрытые песком, на глубине нескольких
футов. В конце XIX столетия здесь находилось газовое хо-
зяйство, работали маленькие заводики, мыловаренный и по
обжигу керамики, разрабатывали песчаные карьеры, здесь
же и просеивали песок.
В 1860-х годах Греческое археологическое общество
начало проводить здесь раскопки и исследования, чтобы
защитить этот район от застройки, неотвратимо напол-
завшей со стороны улицы Пирея. Это были времена,
когда никто не знал точно, где следует искать античное
кладбище. Ключом стало обнаружение могильной стелы
в 1863 году. Постепенно от песка очистили всю террито-
рию. В 1913 году шефство над этим местом приняло Не-
мецкое археологическое общество, около полувека оно
проводило систематические исследования. Муниципаль-
ные раскопки добавили новые детали к картине, выстро-
енной немецкими и греческими археологами.
Теперь здесь находится обширная «улица гробниц» и
маленький музей. С каждой стороны «улицы гробниц»
расположены памятники IV века до н. э., от простых ко-
Афинские кладбища и погребальные обычаи
133
лонн, стел до скульптурных рельефов и даже маленьких
храмов и мавзолеев. Один из самых интересных — памят-
ник Дексилею, двадцатилетнему воину, убитому в бою под
Коринфом в 394 году до н. э. На памятнике изображен
Дексилей верхом, пронзающий врага копьем. Это изобра-
жение выглядит как прототип иконографического святого
Георгия, побеждающего дракона. Но этот памятник —
реплика, равно как и другие, которые можно увидеть под
открытым небом. Оригиналы находятся в музее, который
стал хранилищем предметов греческого погребального ис-
кусства.
Как видно на рельефах в музеях (например, в Нацио-
нальном археологическом музее), умерших стремились
изображать среди живых членов семьи. Они спокойны, ве-
личественны и более загадочны по сравнению с изображе-
ниями на афинских надгробиях XX века, гораздо менее
выразительными. Надпись на грубо отесанной стеле рядом
с изображением женщины по имени Амфарита с ребенком
на руках, держащим птицу, гласит:
Держу здесь мертвого ребенка моей дочери. Когда
мы при жизни любовались лучами солнца, я держала
ее на коленях, вот и теперь, когда мы обе мертвы, я
вместе с ней.
Эти надгробные стелы хранят тайну, которой проника-
ешься постепенно, и даже длительный осмотр не может ни-
чего прояснить. Что они хотели сказать нам, оставшиеся в
живых родственники этой Амфариты, этой Гегесо и про-
чих? Это не портреты, это эпизоды, по всей видимости, ти-
пичные, из повседневной жизни, выполненные по заказу
родственников грубым мастеровым, скромным Фидием
своего времени. Поэт Элитис писал о них:

Афинские кладбища и погребальные обычаи
135
С этого момента уже не важно стало, ночь ли, утро
ли. Всегда здесь был дом, семья, любимые, те нити, что
продолжают связывать наши сердца. Вот девочка, сто-
ящая со смиренным видом, вторая открывает шкатул-
ку с драгоценностями. Первая хочет предложить под-
руге зеркало, но медлит, будто чувствует его бесполез-
ность. Или старик, который думает, что достигнет цели
первым, но — там уже маленький мальчик, который
ищет, где бы прилечь — как бы это выражалось на се-
годняшнем языке? И собака, нюхающая край одеж-
ды... Все это послания, скажете вы, послания на язы-
ке скульптора, если не что-то большее, дающее нам
возможность в самой сдержанной манере сделать на-
бросок нашей жажды вечности.
ТИМАРИСТ И КРИТО, КТЕСИЛАЙ И
ФЕАНО, ГЕГЕСО, АМИНОКЛЕЯ, МНЕСО-
РЕТА, МИННО — как загадочно! Заглавные бук-
вы на камне — и все! Никаких пояснений, эти следы
уводят нас в прошлое и оставляют нас там. В слепящем
свете смерти они создают покой сумрака... Кора так
молода и прекрасна... Невозможно! Наверняка она и
сейчас где-то расчесывает свои волосы.
В музее есть экспозиция, показывающая, что клали
мертвым в могилу. Детям клали их игрушки: глиняную ло-
шадку, везущую на колесиках четыре винных кувшина,
клюющую птичку с геометрическим узором. Именно бла-
годаря долговечности глины мы можем получить представ-
ление о быте древних греков и их помыслах. Большинство
из этих изделий плохого качества, как и большинство про-
изведений прикладного искусства в любую эпоху. Неко-
торые восхищают, например красный фигурный кувшин,
изображающий женщину, сидящую за прялкой, и напро-
136
Афины: история города
тив нее мужчину с полуобнаженным торсом, держащего за
передние лапы зайца с длинными свисающими ушами. На
другой стороне кувшина эти же мужчина и женщина изоб-
ражены в объятиях друг друга.
Сегодня, как и во времена античности, греки воплоща-
ют горе и скорбь не только в изображениях и памятниках,
но и в похоронных и траурных ритуалах. В книге Маргарет
Алексиу «Ритуальное оплакивание в греческой традиции»
(1974) исследуется преемственность и изменения в этом
ритуале. Время от времени афинские правители считали
нужным издавать законы, направленные против излишней
пышности и дороговизны погребальных построек и церемо-
ний оплакивания. В VI веке до н. э. Солон запрещал риту-
альное оплакивание и чрезмерные затраты на похороны.
Спустя века Цицерон сообщал, что в связи с чрезмерной ве-
личиной гробниц Керамика запрещается строить гробницу
больше, чем десять человек мргут построить за три дня, и
запрещается отделка гробниц штукатуркой. Но временами
мертвых и их усыпальницы снова призывали на службу
живым, подобно тому как камни памятников классического
периода использовались при строительстве византийской
церкви, а потом для строительства дома XIX века. Когда в
338 году до н. э. укрепляли городские стены, оратор Ликург
говорил: «Сама земля отдавала свое дерево, потому что
мертвые отдавали свои гробы ради живых. Работали все:
одни строили укрепления, другие копали рвы и траншеи.
Словом, никто в городе не предавался праздности».
Похоронные обряды
В православной церкви погребальные службы намного
непосредственнее, часто торжественнее и проникновен-
нее, чем в англиканской и даже чем во многих обрядах ка-
Афинские кладбища и погребальные обычаи
137
толической церкви. Для греков покойник — не важно,
крестьянин это или горожанин — тоже принимает учас-
тие в ритуале. Мир обрядов афинян, связанных со смер-
тью, описан греко-американским антропологом Нени
Панургия в подробной и интересной книге «Осколки
смерти, притчи идентичности», где рассказ переходит от
описания гроба и мертвеца к процессу похорон, к отраже-
нию взаимоотношений с покойным родственников и дру-
зей. Так через отношение к мертвому раскрываются чис-
то афинские особенности.
Панургия пишет в основном об отдельных случаях,
имевших место в обычных афинских семьях, однако не сто-
ит забывать и о социальном аспекте погребальных ритуа-
лов. Иногда похороны становятся национальным событи-
ем либо служат для афинян способом выражения обще-
ственной воли. Яркий пример, взятый из древности, —
надгробная речь Перикла, в которой, по мнению Фукиди-
да, он, пользуясь случаем, восхвалял афинский образ жиз-
ни, рассуждая об Афинах как о примере для других госу-
дарств в вопросах демократии, примере всеобщего равен-
ства перед законом и равных возможностей каждому
проявить свои дарования:
Терпимые в отношениях между собой, в обществен-
ной жизни не нарушаем законов, главным образом из
уважения к ним, и повинуемся властям и законам, в осо-
бенности защищающим обижаемых, а также законам
неписаным, нарушение которых все считают постыдным.
Веками эта речь продолжает находить отклик в серд-
цах афинян и вдохновляет на подвиги. Государственный
деятель Элефтерий Венизелос перевел ее наряду с други-
ми текстами Фукидида на современный греческий.
138
Афины: история города
В современных Афинах можно вспомнить по крайней
мере три случая, когда похоронная процессия вывела го-
рожан на улицы, потому что умерший был знаковой фигу-
рой для своего времени. В феврале 1943 года умер вели-
чайший греческий поэт Костис Паламас, автор короткого
стихотворения, помещенного в начале этой книги, и олим-
пийского гимна, который исполняется на каждых Олим-
пийских играх. Романист Йорг Теотокас позже напишет
об ужасных военных годах, разделивших греков с грека-
ми, афинян и крестьян, и о том, как похороны Паламаса
разрядили атмосферу и подняли дух Афин в общем могу-
чем порыве единения и веры. Смерть Паламаса оказалась
самым ярким символом национального сопротивления и
воли к свободе.
Паламас умер ночью, с 22 на 23 февраля 1943 года. Тео-
токас, поэт Ангел Сикелианос, писатель Стратис Мири-
вилис, критик Георгос Кацимбалис и Иоанна Цацос при-
шли в его дом на Плаке, чтобы попрощаться с ним, лежа-
щим в черных одеждах на диване, усыпанном цветами
миндаля. Покойный выглядел маленьким, меньше, чем
был при жизни. «Посмотрите, какое безмятежное у него
лицо», — сказал Миривилис. По комнате были расстав-
лены зажженные свечи, другого освещения не было. Они
ощутили, что со смертью этого человека закончился полу-
вековой период истории Греции.
Похороны Паламаса дали возможность народу выплес-
нуть наполнявшие его чувства. Люди толпились в церкви
Первого кладбища, где проводил службу архиепископ Да-
маскин. Толпа заполнила все дорожки кладбища на под-
ступах к могиле. Сикелианос положил руку на гроб и, хоть
был болен, прочитал сочиненное ночью стихотворение па-
мяти Паламаса. Затем Сикелианос уступил место орато-
рам. Теотокасу казалось, что все происходило будто во сне.
Афинские кладбища и погребальные обычаи
139
Актриса Марика Котопули, когда до нее дошла очередь,
произнесла: «Сикелианос хоронит Паламаса!» В самом
деле, если и можно было назвать преемника Паламаса, как
народного поэта, то это был именно Сикелианос.
Кацимбалис бросил в могилу горсть земли. Затем слу-
чилось странное. Сначала Кацимбалис, затем вся толпа,
сперва нерешительно, потом в полный голос запели гре-
ческий национальный гимн — призыв к свободе, напи-
санный в XIX веке поэтом Дионисием Соломосом. Похо-
роны помогли людям выразить чувства, которые в другое
время выражать не удавалось. Иоанна Цацос закончила
запись в своем дневнике за тот день словами: «Мы сво-
бодны».
В другой раз это произошло во время военной дикта-
туры 1967—1974 годов. 1 ноября 1968 года умер великий
ветеран греческой политики Георгос Папандреу. Перед
тем как похоронить на Первом кладбище, его тело внесли
в Малый собор. Папандреу был премьер-министром в
1944 году, во время освобождения Греции. Это был убе-
ленный сединами лидер центристской оппозиции прави-
тельству Караманлиса начала 1960-х годов, автор несколь-
ких самых волнующих политических речей. Он был нитью,
тянущейся к венизелистскому прошлому, его карьера на-
чиналась на заре века. Он олицетворял то, что во времена
диктатуры запрещалось: свободу слова, свободу полити-
ческих взглядов, уважение к прогрессивным ценностям.
Его похороны тоже стали поводом для выражения чувств
и чаяний народа. Корреспондент Би-би-си Роберт Мак-
дональд, который вел репортаж со ступеней собора в ка-
нун похорон, вспоминал, как кто-то подошел к нему и ска-
зал, что этот репортаж многих побудил выйти из дома и
прийти на похороны. По разным оценкам, там собрались
от четверти миллиона до миллиона человек.
140
Афины: история города
Потом, 20 сентября 1971 года, умер Георгос Сеферис.
Лауреат Нобелевской премии по литературе, он выражал
дух греческого героизма. За два года до этого он с неохо-
той прервал молчание, выступив с осуждением военного
режима, исключительно враждебного тем идеалам, за
которые «наш мир» боролся во время последней войны,
предсказывая для страны неминуемую трагедию. Стихи
этого поэта звучали как голос совести нации. Смерть Се-
фериса была встречена с радостью теми, кто, по мрачно-
му прогнозу поэта, жил, чтобы утонуть в «грязной стоя-
чей воде».
Сеферис для греческого народа означал нечто большее,
чем просто личность, и это стало ясно на его похоронах.
Служба проходила в переполненной народом церкви Пре-
ображения на краю Плаки, возле того дома на улице Ки-
дафинеон, где жил сам Сеферис, его сестра Иоанна и ее
муж Константин Цацос. Потом катафалк с его телом со-
вершил долгий длинный путь по улице Кидафинеон и по
Амалиас-авеню к кладбищу. Толпы людей вышли на ули-
цы и перекрыли движение. Как и на похоронах Паламаса,
здесь властвовала музыка. Сначала нестройно, затем ме-
лодию подхватили, и вот народ, в основном молодежь, за-
пел знаменитую «Эпифанию» на музыку Теодоракиса. Эта
проникновенная поэма о любви выразила в тот день нос-
тальгию по свободе, которую олицетворял для всех поэт.
Первое кладбище
В Афинах много кладбищ. Самое знаменитое и самое
интересное из них — Первое кладбище, прохладный, те-
нистый парк в районе Мете, недалеко от Панафинейского
стадиона. Самые лучшие, самые великие из греков, а так-
же члены старых афинских семей похоронены здесь.
Афинские кладбища и погребальные обычаи
141
Атмосфера Первого кладбища не сильно отличается
от той, что царит в Керамике. Первое кладбище было со-
здано в XIX веке и долгое время находилось за предела-
ми современного города. Теперь это зеленое убежище
посреди каменных кварталов, место, где кошки, собаки и
птицы чувствуют себя как дома, где в кипарисах гнездят-
ся горлицы, а зеленые кроны оттеняют мрамор надгро-
бий. Снуют юркие воробьи, склевывая пшеничную кутью
под названием коллива, которую в тарелках оставляют на
могилах родственники по святым дням. Прогулка по
кладбищу Афин наполнена тайной, тиха и познавательна.
Если нет похорон, на кладбище обычно лишь несколько
женщин, бредущих по аллейкам к могилам своих род-
ственников, вероятно, несущих цветы, да еще несколько
работников, присматривающих за могилами. Большин-
ство могил ухожены, хотя есть и несколько запущенных и
заросших травой.
На кладбище наиболее полно представлены греческие
скульптуры XIX—XX веков, включая известную каждо-
му афинянину «Спящую девочку». (В действительности
существуют две «Спящих девочки» работы Г. Галепы и
И. Вицариса на могилах Софии Афентаки (1876) и Марии
Делиянни (1883) соответственно.) Здесь находятся семей-
ные усыпальницы таких знаменитых фамилий, как Раллис,
Песмадзоглу, Негрепонтис и других. Преобладает стиль
XIX века, маленькая часовня с табличкой: «Семья (ико-
гения) таких-то и таких-то», либо рельефы, в классической
манере изображающие дев со склоненными головами. Не-
которые умершие увековечены в бюстах, герои войны за
независимость генералы Колокотронис и Макрияннис
изображены в национальных костюмах. Бюсты генералов
XX века выполнены грубее, они в современной форме и с
медалями. (Мастерские по работе с мрамором, где можно
142
Афины: история города
заказать бюст, расположены тут же, у кладбища, возле
цветочных прилавков.) Некоторые скульптуры XIX века
поражают своим реализмом, например фигура матери, ко-
торая возвышается над могилой семейства Георгулас.
Здесь можно прочитать большую часть истории Афин,
разглядывая гробницы героев войны, политиков, худож-
ников, артистов, президентов и премьер-министров (но не
королей, королев, принцев и принцесс, которые похороне-
ны в имении королевского семейства в Тати, у подножия
Парнефа). На гробнице, где похоронен Макрияннис, кро-
ме надписи «Иоаннис Макрияннис (1797—1864)», есть
еще слова: «Без сожаления и боли за Отечество и веру.
Для веры нет наций».
Неграмотный Макрияннис из центральной Греции был
борцом-патриотом, который командовал партизанским от-
рядом и много раз был жестоко ранен в самых тяжелых
боях войны за независимость. Уже в зрелом возрасте он
сам научился писать, чтобы оставить воспоминания об этих
героических событиях, когда народ сражался, во-первых,
за свободу от турецкого владычества, и во-вторых, чтобы
создать собственное государство и правительство. Мему-
ары Макриянниса — одно из первых произведений димо-
тической1 литературы. Они были напечатаны спустя мно-
го десятилетий после его смерти, в 1907 году, и приняты
за канон греческой литературы поэтом Сеферисом, кото-
рый видел в них «незамутненный источник жизни», во-
площавший народные греческие традиции, духовное здоро-
вье народа, некую сущность эллинизма. Копию этих мему-
аров во время войны Сеферис послал полковнику Вудхаузу,
командующему союзными силами в Греции, подписав свое
послание: «Моему ученому другу Монти от моего негра -
1 Димотика — современная форма новогреческого языка.
Афинские кладбища и погребальные обычаи
143
мотного учителя греческого». Вудхауз заметил, что к этим
словам добавить нечего.
Есть на семейной усыпальнице Макрияннисов и такая
надпись: «Кицос Мальтезос (1922—1944). Убит в борь-
бе за Грецию 1 февраля 1944 года». Кицос Мальтезос,
последний потомок Макриянниса, был блестящим во всех
отношениях молодым человеком. Он вступил в движение
сопротивления и был убит за связь с коммунистами. Его
застрелили перед статуей Байрона, на углу Амалиас-аве-
ню за девять месяцев до освобождения Афин.
Когда в 1884 году писатель Димитрий Викелас пришел
на Первое кладбище, он почувствовал там какие-то неуло-
вимые перемены к худшему, недостаток заботы о могилах
и окружающей их зелени. Это было время, когда кладби-
ще расширяли, чтобы обеспечить нужды растущего горо-
144
Афины: история города
да, и Викелас объяснил свои предчувствия этими измене-
ниями. Викелас, глядя на кладбище, понимал, что оно мо-
жет стать пантеоном, что настанет день, когда сюда при-
дут тысячи афинян. Но лишь улыбку вызывали у него
«древности», которые создавались явно христианами в
подражание работам предков. Там изображались сцены
прощания, на которых люди в современной одежде копи-
ровали жесты со стел Керамики, да еще надписи на древ-
негреческом с ошибками или, хуже того, на плохом фран-
цузском, напоминая о дамах из Колонаки, в чьих салонах
общение происходит на французском с «колонакским»
выговором. Но Викелас нашел также немало простых и за-
поминающихся памятников и надписей. Особенно он от-
метил несколько строк, поразивших его сильнее, чем все
псевдоклассические эпитафии. Он не догадывался, что они
написаны его другом, поэтом Георгосом Дросинисом, тоже
большим ценителем этого кладбища. Они были написаны
в память о девочке, умершей прежде своего отца, который
позже воссоединился с ней в общей семейной могиле:
У цветка остался стебель, и у стебля есть цветок, —
Вот и дочь не одинока, и отец не одинок.
По-семейному, как дома, бок о бок с родным прилечь, —
Разлученные Хароном, снова встретились в земле.
Харон — это символ смерти, персонаж древнегрече-
ских мифов, перевозящий умершего через реку Стикс.
В современном фольклоре он борется с человеком за душу.
У входа на кладбище, олицетворяя совсем другую ду-
ховную атмосферу, расположены могилы афинских архи-
епископов, в том числе Дамаскина и нескольких круп-
номасштабных политических фигур новейшей истории,
включая Мелину Меркури и Андреаса Папандреу. Очень
Афинские кладбища и погребальные обычаи
145
характерно для Андреаса, что его могила хоть и выглядит
скромно на первый взгляд, но занимает больше места, чем
многие другие. На его погребальной церемонии в соборе
жарким летом 1996 года я присутствовал вместе с пред-
ставителем английского правительства Джоном Селвином
Гаммером и Джоном Прескоттом, представляющим его
опору — лейбористскую партию. Это было важное госу-
дарственное событие, но такого общественного резонанса,
как смерть отца Андреаса Папандреу, оно не получило.
Сказалась поздняя женитьба Андреаса на стюардессе
Мими. Пришли попрощаться с телом сын Георг, его свод-
ный брат — тоже Георг, когда-то исполненный сыновней
гордости, а затем попрекавший Андреаса за то, что тот ни-
когда его не любил.
У входа на кладбище, возле конторы, вывешен список
мест, свободных для приобретения или аренды. Семья
арендует участок у афинского муниципалитета и ежегод-
но платит взнос. Если все члены семьи умирают или ста-
новятся неспособны оплачивать участок, он возвращается
городу и снова выставляется на продажу.
Могилы для богатых. Только несколько из них (29 в
1972 году), как в случае с могилой Макриянниса, город
освободил от уплаты в знак признания заслуг. Греческое
законодательство не допускает кремации, запрещенной
православной церковью (хотя существуют признаки того,
что в этом вопросе она вскоре пойдет на уступки), поэто-
му сильно сказывается недостаток места. Обычно через
три года после похорон останки выкапываются и возвра-
щаются семье, затем перезахораниваются в семейной мо-
гиле или в общем оссуарии. Три года — срок недолгий, а
известняк порой препятствует разложению. Если от кос-
тей исходит сладкий запах, это считается признаком свя-
тости.
146
Афины: история города
Протестантское кладбище
На краю Первого кладбища растянулось большое про-
тестантское кладбище Афин. Его в начале XX века пе-
ревели сюда с первоначального места на углу парка Заппей-
он, напротив дороги на стадион. Для британских, немецких
и американских посетителей там есть несколько любопыт-
ных находок. Помимо знаменитых в истории Афин XIX ве-
ка фамилий, я встретил могилы Т. X. Уайта, автора три-
логии о короле Артуре «Король былого и грядущего», со-
здателя документальных фильмов Хамфри Дженнингса
(1907—1950), умершего в Поросе («Смерть есть завеса,
что живыми зовется жизнью, и во сне она подъемлется»),
и историка Кембриджского университета А. X. М. Джон-
са (1904—1970), умершего в море, за пределами Афин.
Самая известная могила протестантского кладбища —
могила Джорджа Финлея. Железная ограда вокруг сло-
мана и погнута, мрамор раскрошился, а постамент под его
бюстом треснул, и видны следы починки. Финлей пребы-
вает в ожидании нового проэллинского шотландца, кото-
рый починил бы его памятник.
Глава седьмая
Византийцы, франки, каталонцы
и флорентийцы
Средь жалких останков Расписного порти-
ка отираются овцы.
Михаил Хониатп, епископ Афинский.
Коней, XII в.
Где же здесь, среди асфальта и бетона, искать Визан-
тию? Где замки франкских герцогов Афинских, виллы
флорентийцев, поместья каталонцев, где все те, правившие
Афинами в Средние века? Античный город доминирует
над Афинами и входит в состав современного мегаполиса.
Византийский же лежит ниже в виде уцелевших церквей
в центре и монастырей по окраинам. А франки, каталон-
цы и флорентийцы исчезли, словно бы их и не было вовсе.
Захват афинской Агоры герулами в 267 году ознаме-
новал пришествие новой угрозы с севера. Аларих, вождь
готов, в 396 году захватил город, но пощадил Акрополь.
Последний сыграл свою традиционную роль оборонитель-
ного укрепления, городского убежища. Как раз в это вре-
мя, после обращения Константина и основания им на Бос-
форе столицы — Константинополя, империя раскололась
на западную и восточную части и началось обращение
148
Афины: история города
Афин от язычества к христианству, которому отчаянно со-
противлялись консервативные силы.
Среди тех, кто обучался в Афинах, были Цицерон,
Гораций, Брут. На закате римского права, в период, на-
званный Второй Софистикой, Афины стали центром фи-
лософской науки, возродив свою былую репутацию. Уче-
ным казалось, будто время вернулось на столетия назад.
Среди них были Лонгин, Либаний, святой Григорий Бо-
гослов (Назианзин) и два императора: стоик Марк Ав-
релий и приезжий язычник Юлиан, прозванный Отступ-
ником. У Либания, приехавшего учиться из Антиохии, о
городе того времени сложилось дурное впечатление. Об-
щественная мораль деградировала, в отношении некото-
рых учителей софистики допускались хулиганские вы-
ходки, ученики соревновались в жестоких выходках в от-
ношении новичков, не стесняясь применять силу. «Пусть
сгинет проклятый корабел, привезший меня сюда», —
написал один из учеников, сравнивая город с обгорелой
шкурой жертвенного животного, по виду которой кто-то
пытается понять, как же оно выглядело раньше. Филосо-
фия умерла, оставив после себя лишь шелуху от таких зна-
менитых институтов, как Академия и Ликей. «В Афинах
кроме имени не осталось ничего возвышенного. Сегодня
честь города поддерживают только пасечники». Атмо-
сфера напоминала университетский день розыгрышей.
С победой христианства, которое стало официальной
религией римского государства, судьба старых философ-
ских школ Афин была решена. Последние искры сопро-
тивления языческих Афин наступающей волне христианства
разгорелись в период недолгого и неудачного правления им-
ператора Юлиана Отступника (361—363). Он вышел на
историческую сцену убежденным христианином, но в
афинских школах нашел свою истинную веру и, воссев на
Византийцы, франки, каталонцы и флорентийцы
149
престол, вернулся к язычеству. «Vicisti, Galilaee, — про-
изнес он на смертном ложе. — Ты победил, Галилеянин».
Может быть, эта история и выдумана, но зато верно от-
ражает произошедшее. Древние боги, герои, духи приро-
ды, царившие на просторах Греции, были приспособлены
к новой религии, кого-то она поглотила, а некоторые из них
живы до сих пор.
В конце IV — начале V века император Феодосий ря-
дом указов постановил снести языческие храмы. Вскоре
решили, что Парфенон лучше переделать, чем сносить, так
он превратился в собор Пресвятой Афинской Богомате-
ри. Некоторые считали это шагом к открытию в античном
святилище храма Божественной Премудрости, а символи-
ка и атрибутика Божественной Премудрости ближе к бо-
гине Афине, чем Дева Мария. Отделанную золотом и сло-
новой костью статую Афины работы Фидия перевезли в
Константинополь, где она затерялась. Великий храм остал-
ся посвященным Деве Марии, пока в 1456 году и католи-
ки, и православные не отступили перед османским наше-
ствием.
В 529 году император Юстиниан завершил закрытие
философских школ, начатое Феодосием. Это был по-
следний удар по древнему языческому миру олимпийских
богов и старой афинской системе обучения. Город пре-
вратился в провинциальное захолустье на периферии Ви-
зантийской империи, управляемой из Константинополя.
В VI—VII веках нашествие славянских племен практи-
чески отрезало Афины и другие греческие города от серд-
ца империи, Константинополя. Так, Афины стали одним
из провинциальных городов той великой страны, что ког-
да-то называлась Элладой. Теперь по своему статусу и
размеру Фивы считались более значимым городом. Афи-
ны были центром довольно маленького епископата, более
150
Афины: история города
крупные располагались в Фессалониках и Коринфе.
В VIII веке Ирина, девушка из Афин, была избрана им-
ператором Константином V в жены для его сына Льва.
В 769 году она прибыла из Афин в Константинополь и
оказалась в роли фактической правительницы империи.
Тогда Афинам был предоставлен статус метрополии.
Следы Византии
Начинать осмотр византийского наследия лучше всего
с Соборной площади. На западной стороне площади сто-
ит памятник Дамаскину, который был архиепископом
Афинским во время Второй мировой войны и, с согласия
Черчилля, регентом Греции в сложный период после ее ос-
вобождения. Он служил в возвышающемся здесь соборе
в октябре 1944 года благодарственный молебен Святой
Деве за освобождение страны от немцев. Сам собор — по-
стройка середины XIX века, большой и вместительный, но
без пристроек. За собором, в южной части площади, на-
ходится гораздо меньшая по размерам византийская цер-
ковь, которую называют Маленький собор, а еще — цер-
ковь Горгоэпикоос, или Святого Элефтерия. Соседство с
величественным собором подавляет, так что этот храм пло-
хо подходит, чтобы подчеркнуть величие останков патри-
арха Григория V, покоящихся здесь.
Однако церковь Горгоэпикоос явно выигрывает в изя-
ществе архитектурного решения и изысканности декора.
Здание построено в смешанном стиле. Во времена Ви-
зантийской империи разбирали дохристианские святыни
и использовали старые камни. На западном фасаде Ма-
ленького собора можно увидеть множество мраморных
животных, птиц, знаки зодиака и другие декоративные
мотивы.
Византийцы, франки, каталонцы и флорентийцы
151
Церкви — наиболее заметная часть наследия Визан-
тийской империи. Все остальное собрано в коллекции
Музея Византии: фрагменты скульптур, обработанные
камни, прекрасные иконы, одеяния, металлические и рас-
писанные изделия. Все афинские церкви — и старые и
новые — выдержаны в византийском духе, за исключени-
ем протестантской церкви на улице Филэллинон и рим-
ского католического собора Святого Дионисия на Пане-
пистимиу. Таким образом, наследие Византии играет важ-
ную роль в архитектуре города, его облике.
Византийские кесари были великими строителями церк-
вей. В империи очень большое место занимала религия,
можно сказать, государство держалось на вере. Импе-
раторы и их супруги соревновались в величественности
возведенных ими церквей. Но Афины после закрытия фи-
лософских школ превратились в маленький городок в пре-
делах крепостных стен Акрополя. Афины не блистали ве-
ликими храмами, грандиозные соборы украшали централь-
ные города империи, как, например, собор Святой Софии
в Константинополе или церкви в Фессалониках, втором
городе империи. В Афинах же множество небольших и
самых разнообразных приходских церквей и часовен, их
можно найти в старом городе — в основном в районе
Плака. В близлежащих деревнях тоже были свои церкви.
Много интересных построек находится в монастырях за
пределами города — в Дафни по дороге к Элевсину и
Кесариани у подножья Гиметта.
В 2003 году монастырь Дафни, окруженный высокой
неприступной стеной, наряду со многими афинскими му-
зеями был закрыт для проведения реставрационных работ.
К тому времени, как появится эта книга, его уже должны
будут открыть. Он удачно расположен в долине между
холмами по главной дороге из Афин к Элевсину и на Пе-
152
Афины: история города
лопоннес. Сейчас по этой дороге проходит основной транс-
портный поток и по выходным здесь пробки. Неподалеку
от монастыря со стороны Афин находится прекрасный бо-
танический сад, в который приезжие обычно не загляды-
вают. Когда-то поблизости проходил ежегодный Даф-
нийский фестиваль вина, который очень любили туристы
1950-х и 1960-х годов. Среди дафнийских мозаик на сво-
де главной церкви можно видеть внушающее трепет изо-
бражение Христа Пантократора (Вседержителя). Осберт
Ланкастер назвал его самым убедительным и внушающим
благоговение из всех византийских Вседержителей, а ар-
хиепископ Кентерберийский доктор Роуэн Уильямс был
так им поражен, что сложил стихи. Здание церкви доволь-
но старое и датируется V или VI веком, тогда как боль-
шинство построек относится к концу XI века. Во времена
франкского господства в Афинах Отто де ла Рош отдал мо-
настырь цистерцианцам, и здесь похоронены Отто и Валь-
тер де Бриенны. Православная церковь вернула их остан-
ки только в середине XV века.
Монастырь Кесариани представляет собой ансамбль
зданий XI века, они гармонично вписались в лесистое уще-
лье Гиметта. Хотя монастырь и находится в каких-нибудь
двадцати минутах пути от центра Афин, он окружен роща-
ми и журчащими ручьями. Здесь, на дворе у колодца, за-
тененного высокими платанами, я когда-то пробовал олив-
ковое масло из тех уголков Греции, где, как считается, оно
наилучшее — это Каламата и Мани, гора Пелион, Ам-
фисса с ее огромными серебристыми оливковыми рощами,
западный Крит и сама Аттика. Гиметт, кроме Кесариани,
привлекателен еще и другими монастырями. Все они на-
званы в честь различных святых Иоаннов: здание обители
Иоанна Богослова XIII века под Папагосом, постройки
монастыря Иоанна Охотника XII века под Айя-Параске-

154
Афины: история города
ви и высоко на горе в районе Кареас с XI века существует
обитель Иоанна Предтечи. В этих местах очень приятно
наблюдать контраст между ансамблем монастыря, серыми
скалами и черной, будто кит, спиной Гиметта, изрытой ка-
меноломнями и увенчанной радарами. Из трех гор, окру-
жающих город, Гиметт к нему ближе всего, и его присут-
ствие постоянно ощущается в Афинах.
В самом городе византийские церкви сконцентрирова-
ны в старой части, и их легко можно обойти пешком во
время прогулки по Плаке и окрестностям. Красивее всего
удобно расположенная с восточной стороны Агоры цер-
ковь Святых Апостолов с ее необычными архитектурны-
ми формами, а также церковь Капникарея посреди пере-
крестка, на улице Гермеса.
Хотя большинство византийских церквей затерялось
среди построенных недавно многоэтажек, вид этих храмов
будто говорит, что если история почти забыта, то вера все
еще жива. В жизни афинян они занимают важное место,
хотя это лишь небольшая часть, сохранившаяся в тяжелый
период после провозглашения независимости, когда церкви
приходили в запустение, разрушались и из их камней воз-
водили другие здания. В церквях сейчас, как правило, есть
прихожане. Они зажигают свечи, озаряющие полутемный
интерьер, прикладываются к иконам, молятся за недужных
родственников. Там можно видеть удобные ящички для за-
казывающих молебен и листочки бумаги, чтобы вписывать
в них имена.
Православная церковь
Подавляющее большинство афинян — больше четы-
рех миллионов — православные, и церквей требуется
много. В густонаселенных пригородах это обычно про-
Византийцы, франки, каталонцы и флорентийцы
155
сторные, современные постройки. Их возводили главным
образом из бетона, нарушая византийский стиль. Им не-
достает изящества формы и благородства материалов
старых византийских церквей с их неровной черепицей на
крышах, кладкой с выступами и вкраплениями античных
мраморных плит.
Обычно в церквях проводят обряды венчания, креще-
ния (с полным погружением), отпевания по великим цер-
ковным праздникам, особенно на Пасху. Всю Святую
Седьмицу в церкви много верующих. На Страстную пят-
ницу улицы заполняются похоронной процессией с увитым
гирляндами гробом Христа, то же происходит на Страст-
ную субботу, когда кульминационный момент богослуже-
ния — слова священника: «Христос воскрес!» Прихо-
жане зажигают свечи одну от другой, выходят на улицу,
расходятся по домам, неся огонек свечи, чтобы осенить
крестным знамением дверь своего дома, а после разговеть-
ся и съесть особый суп с овечьими потрохами, майерицу,
перед тем как лечь спать. На следующий день сады тех,
кто остался в Афинах, а не вернулся в свои деревни, на-
полняются дымом и запахом баранины с пряностями, жа-
рящейся на вертелах. Мясо замачивают рано утром так,
чтобы к обеду оно промариновалось. Перед Пасхой мяс-
ники оживленно торгуют бараньими тушами. За городом,
в Фили, у подножья Парнефа, можно увидеть загоны с не-
счастными овцами, которых мясники, одну за другой, ре-
жут к Пасхе.
Святой Павел назвал древних афинян особенно набож-
ными. Почти все греки соблюдают внешние каноны пра-
вославной веры. Они крестятся, венчаются в церкви (до
1980-х годов это был единственный способ регистрации
законного брака) и ходят в церковь на Пасху. Они воспи-
таны в этой вере, это важная часть их национального со-
156
Афины: история города
знания. Недавно церковь погрязла в спорах с правитель-
ством, будет ли новый вид идентификационной карты ос-
корблять религиозные чувства человека. Лидеры церкви
не видят ничего странного в том, что большинство греков
считают себя православными. Даже общественные деяте-
ли, занимающие посты в правозащитных организациях и
выступающие за свободу прав личности, не скрывают сво-
ей приверженности православной вере. Они соблюдают
православные обряды и остаются верны православной вере
на протяжении всей жизни.
«Великие руины»
Править Афинами было нелегко. В 915 году афиняне
до смерти забили камнями высокопоставленного византий-
ского чиновника на Акрополе. В 1040—1041 годах они
приняли участие в греко-сербском мятеже, который был
вызван действиями излишне прямолинейного чиновника,
отвечающего за благотворительные фонды, известного под
именем Иоанн Сиротокормилец. Он был братом импера-
тора Михаила. Восстание было подавлено властью того
самого Харальда Сурового, что расстался с жизнью в бою
у Стэмфорд-Бриджа.
Лучшее описание Афин византийского периода вышло
из-под пера Михаила Хониата, последнего городского епис-
копа, выходца из Малой Азии, который был назначен епис-
копом в 1180 году. Он писал о своей миссии как о ссылке в
край варваров и безбожников, деградация которых состав-
ляет такой контраст с былой славой, что может войти в по-
говорку: «О град Афины, бывший оплотом мудрости, до
каких глубин презрения к искусству опустился ты!»
Епископ упрекает свою паству за неудержимую непоч-
тительную болтовню во время молитвы, шарканье ногами
Византийцы, франки, каталонцы и флорентийцы
157
по полу собора в Парфеноне («этом прекрасном небесном
доме») и блуждание помыслов. Епископ Михаил писал,
что за время жизни в Афинах он сам превратился в варва-
ра. Чтобы выучить афинский диалект, ему потребовалось
три года. Земля Аттики та же, что и прежде: чарующая, с
умеренным климатом, богатая плодами и медом. Акрополь
все тот же. Но люди стали грубы и невежественны, удел
священника тяжек, равнина Марафона зерна не родит,
Элевсин и вся Аттика разоряются эгинскими пиратами, а
печальнее всего видеть, как Афины погрязли в дикости и
обираются ордами чиновников и сборщиков податей —
они ежегодно сваливаются на город, подобно нашествию
жаб, насланному Господом на Египет. «Сборщики пода-
тей так пристально осматривают нашу скудную землю, что
от них не укрывается даже след блохи. Сочтен каждый
волос на наших головах, листья в виноградниках и садах».
Больше всего критиковал Михаил Хониат имперского
наместника Претора, который управлял краем хуже, чем
Ксеркс или тридцать тиранов, разоряя город содержани-
ем многочисленной свиты, опустошая городские закрома,
изводя запасы зерна.
Теперь в Афинах убого и бедно, в особенности кре-
стьянская утварь. Великий город превратился в вели-
кие руины. Замерли мехи — нет среди нас больше куз-
нецов, нет медников, нет ковщиков ножей.
Нельзя смотреть на Афины без слез. Город не по-
терял своей древней славы, но у Афин отняли саму
форму, сущность и привычный облик. Повсюду вид-
ны обнаженные и разбитые стены, дома, разрушенные
до основания; места, где они стояли, распаханы. Вре-
мя и его ужасный союзник, зависть, обошлись с Афи-
нами по-варварски, даже хуже персов... Средь жалких
158
Афины: история города
останков Расписного портика пасутся овцы... Умира-
ющие жалеют тех, кто остается жить.
Михаил Хониат ездил в столицу просить о снижении
податей и о своей отставке. Главным его утешением было
славное, лучащееся святилище Парфенона, переделанное
под собор, где перед иконой Девы с Младенцем как звез-
ды горели лампады.
Кто-то, возможно, предпочел бы археологические сви-
детельства, подтверждающие или опровергающие эту
крайне мрачную картину. Как и другим редким разрознен-
ным письменным источникам того времени, свидетельству
Хониата придается большое значение. В жалобах епископа
присутствует большая доля условности. Если он ездил в
Константинополь с просьбами о снижении налогового бре-
мени для своей паствы, он был заинтересован в сгущении
мрачных красок. Он использовал контраст между славным
прошлым и печальным будущим как выразительный дип-
ломатический прием. В1154 году арабский географ Эдрис -
си описывал Афины как город с большим населением, ок-
руженный садами и нивами. По размерам город, скорее
всего, не слишком изменился с позднеримских времен,
только обветшалые древние памятники растащили на мра-
мор, да новые и не новые византийские церкви тянули
ввысь свои черепичные купола.
Франки идут
Это было время враждующих имперских чиновников,
провинциальных военачальников и коварных хищников,
угрожающих с запада (французов, венецианцев и прочих).
Михаил защищал Афины от греческого разбойника, разо-
Византийцы, франки, каталонцы и флорентийцы
159
ригеля Аргоса и Навплиона, Леона Згуроса, который в
1203 году вошел в Аттику и разорил нижний город, но Ак-
рополь взять не сумел. Годом позже, во время четвертого
крестового похода, Константинополь был захвачен и раз-
граблен французскими и венецианскими католиками. Это
преступление православная церковь католикам впослед-
ствии так и не простила. После взятия Константинополя
влияние католической церкви распространилось на боль-
шую часть Балканского полуострова. Грецию терзали
враждующие между собой бароны. В 1205 году Афины и
Фивы достались Отто де ла Рошу, бургундскому рыца-
рю. Епископ Михаил оставил Афины и уехал на остров
Кея. Парфенон стал католическим собором. Франки
пришли.
Больше двухсот лет находился город под властью этих
западных разбойников: герцогов Бургундских, затем ка-
талонцев и наконец герцогов Флорентийских, власть пе-
реходила от благородных рыцарей к отряду грубой солдат-
ни, а от них к банкирам.
Герцогство Афинское времен Боккаччо и Шекспира
было овеяно романтическим ореолом. Прежде всего, это
было время рыцарских подвигов, соколиной охоты, пиров,
турниров, состязаний лучников, танцев. В шекспировской
пьесе «Сон в летнюю ночь» этот период истории кажется
призрачным и фантастичным, будто сотканным из легкой
паутинки. Для греков же это было, скорее, нарушением
хода их истории. Следов этого времени не осталось, как ма-
териальных (за исключением Франкской башни, постро-
енной флорентийцами), так и этнографических — в обы-
чаях и языке. История этого герцогства осталась лишь за-
меткой на полях книги истории славных завоеваний и
великих династий, правивших полуостровом.
160
Афины: история города
Большую часть времени столицей герцогства Афинско-
го оставались Фивы. Отто имел титул «гранд-сеньор», его
преемник Ги стал герцогом. При дворе пользовались фран-
цузским языком. Законодательная система основывалась
на нормах Королевства Иерусалимского, кодексе, учреж-
денном в Святой Земле первыми крестоносцами. Вопро-
сы, касающиеся исключительно греков, регулировались
церковными чинами по византийским законам. Хотя от
греков не требовали, чтобы они оставили свои обычаи и
традиции, их священники подчинялись католическим, сме-
стившим их с епископств, выгнавших из домов и оспари-
вавших у них монастырские владения.
От бургундской династии де ла Рошей, под властью
которых Афины процветали, герцогство перешло к фран-
цузскому рыцарю Вальтеру де Бриенну. Правление Бри-
енна привело к кровопролитию и закончилось одним из
самых жестоких для французского рыцарства пораже-
ний, когда тысяча рыцарей была атакована и перебита ка-
талонскими наемниками на болоте, у беотийской реки
Кефис. В 1311 году правление перешло к Великой ката-
лонской компании, чьи наемники захватили вдов фран-
цузских рыцарей вместе с владениями их мужей. Через
каких-нибудь 70 лет герцогство от каталонцев перешло к
семейству флорентийских банкиров Аччьяджуоли, кото-
рых Гиббон описал как «плебеев во Флоренции, могуще-
ственных в Неаполе и повелевающих в Греции». Может,
и был плебеем Нерио Аччьяджуоли, но у него был свой
особенный стиль. Украв с ворот Парфенона серебряные
пластины, чтобы оплатить выкуп, на смертном одре он
раскаялся и завещал своих племенных лошадей и весь го-
род Афины, собственно, Парфенону, собору Пресвятой
Афинской Богоматери.
Византийцы, франки, каталонцы и флорентийцы 161
Путешественник Чириако Анконский в 1436 году со-
ставил отчет о пребывании в Афинах, где подробно опи-
сал состояние Парфенона, храма Гефеста (которого он на-
зывал Марсом), храма Зевса Олимпийского, Башни вет-
ров и акведука Адриана. Конечно, все это было включено
в описание его маршрута. К середине XV века энергия
флорентийских правителей иссякла, а на подходе была аг-
рессивная, полная сил Османская империя. Афинам сно-
ва предстояло сменить хозяев.
Глава восьмая
Турецкий город
Оставим магию имен и прочие ассоциации,
перечислять которые здесь было бы скучно и
бессмысленно, расположение Афин многое рас-
скажет тому, чьи глаза открыты для созерцания
природы и искусства1.
Байрон. Комментарии ко второй песне
поэмы «Паломничество Чайльд-Гарольда»
Через три года после падения Константинополя, в
1453 году, столица Византийской империи перемести-
лась в Афины. По рассказу летописца Дуки, прежде чем
город взяли турки, афинянам пришлось питаться травой,
корнями и желудями.
Осенью 1458 года султан Мехмет II Завоеватель объ-
ехал Пелопоннес, проверяя свои новые владения, и по Ко-
ринфскому перешейку вернулся в Афины. Греческий ис-
торик Критобол описал его исключительно с положитель-
ной стороны, говоря, что он любил Афины и их чудеса, был
наслышан о мудрости, доблести, славе и добродетели древ-
1 Перевод В. Девика.
Турецкий город
163
них греков. Султан приехал попутешествовать и узнать об
условиях жизни греков и их крепостях. Особенно он был по-
ражен Акрополем и пытался представить, как храм выгля-
дел в древности. Летописец называет его последователем эл-
линских традиций, мудрецом и великим царем, который ува-
жал афинян за славу предков и всячески их отличал.
Вообще говоря, его рассказ похож на правду — первое
время турецкого владычества было временем возрождения
Афин. Запустение и разорение наступило позже.
Сегодня, поднявшись на Акрополь, вы не найдете ни
следа османского прошлого — до тех пор, пока не прой-
дете по северным склонам Плаки. Сам Акрополь был ме-
стом, где квартировал турецкий гарнизон, и до самого кон-
ца турецкой оккупации среди античных руин ютились де-
сятки гарнизонных построек. Эти здания можно увидеть
на изображениях, сделанных путешественниками XVIII и
XIX веков, к примеру на картинах Эдварда Додуэлла, ос-
тавившего яркое описание своей встречи с дисдаром, во-
енным комендантом Акрополя, проверявшим иностранцев.
Додуэлл рассказывает о том, как благодаря своей склон-
ности к рисованию он смог пронаблюдать и использовать
пресловутое суеверие и невежественность турок, что на
взгляд автора свидетельствует о неоспоримом превосход-
стве западной цивилизации.
Додуэлл заключил с дисдаром, «человеком сомнитель-
ной честности и ненасытной жадности», соглашение о бес-
препятственном доступе на Акрополь в любое время за не-
большую предварительную плату и бакшиш в 80 пиастров
по завершении работ. Он проводил время за созданием за-
рисовок и картин, обед ему приносили на Акрополь. Ху-
дожник свел дружбу с детьми турецких солдат. Однако
дисдар в ожидании денег был нетерпелив.
164
Афины: история города
Корыстолюбивый турок уже неоднократно прояв-
лял свое недовольство, как вдруг забавные обстоятель-
ства надолго избавили нас от его домогательств. Од-
нажды я был занят запечатлением Парфенона при по-
мощи моей камеры обскуры. В это время дисдар,
удивленный видом нового приспособления, с каким-то
капризным беспокойством стал допытываться, какое
еще колдовство я решил учинить с этой необычной ма-
шиной. Я попытался объяснить ему, вставив чистый
лист и дав ему поглядеть в камеру. Как только он уви-
дел отображенный на бумаге храм со всеми его крас-
ками и линиями, он тут же решил, что я совершил ка-
кое-то волшебное действо. Его любопытство сменилось
тревогой, и, дергая себя за черную бороду, он забор-
мотал слова: «Алла, машалла». Осторожно, с недове-
рием, он снова заглянул в камеру. В этот момент слу-
чилось так, что один из его солдат проходил перед
объективом, и удивленный дисдар увидел его идущим
по листу бумаги. Он возмутился, назвал меня свинь-
ей, дьяволом и Бонапартом и сказал, что, если мне
нужно, я могу забрать храм и всю крепость до камеш-
ка, но заколдовывать в мою коробку своих солдат он
никогда не позволит. Когда я понял, что его возмуще-
ние беспочвенно, я сменил тон и сказал ему, что, если
он не оставит меня в покое, я посажу в коробку его, и
тогда ему будет очень нелегко оттуда выбраться.
Больше у Додуэлла не было проблем с дисдаром.
Во время оккупации завоеватели относились к Афинам
как к одному из многих городов, не представляющему осо-
бой стратегической важности. Хоть султана Мехмета и на-
зывали эллином в душе, большинство турок не испытывали
ни интереса, ни уважения к античным, равно как и к
Турецкий город
165
христианским памятникам. Однако ж не турки в этом от-
ношении были первыми. За время турецкого правления,
помимо разрушения Парфенона, который турки преврати-
ли в пороховой склад, прекрасный маленький храм Ники
был уничтожен, будучи переделанным в бастион, а храм
Августа с восточной стороны Акрополя был снесен и пе-
ределан в караулку.
Конечно, турки использовали Акрополь, исходя из его
первоначального назначения, то есть как крепость, поэто-
му он и подвергался обстрелу венецианцев. Да и позже, во
время войны за независимость, он был объектом борьбы
между греками и турками. Но, помимо всего прочего, Ак-
рополь был местом для прогулок. Прямо под Эрехтейоном,
нацеленные непосредственно на город, стояли две пушки,
выстрелом из которых турки ежегодно оповещали о нача-
ле праздника байрам. Товарищ Байрона, Джон Кэм Хоб-
хауз наблюдал за турчанками, гуляющими на крепостном
валу и вслушивающимися в городской гомон, доносящий-
ся снизу.
Кроме жилых домов, на Акрополе находились турец-
кие общественные и религиозные постройки. Парфенон из
церкви был превращен в мечеть, сияние его благодати опи-
сал в 1667 году турецкий путешественник Эвлийя Челе-
би. После взрыва 1687 года новая мечеть была построена
прямо в центре Парфенона, ее купол и минарет хорошо
видны на картинах Стюарта, Реветта, Додуэлла, Хансе-
на и других. Греки, после обретения независимости, при-
ложили массу усилий на удаление из Акрополя следов
османского владычества и снесли их.
Археологические раскопки и строительство новых до-
мов повлияли, как и в Акрополе, на исчезновение большей
части северных районов турецкого города с его торговы-
ми, административными и религиозными постройками.
166
Афины: история города
Например, раскопки на Агоре уничтожили последние сле-
ды турецкого присутствия в этом районе вместе с самыми
крупными домами XIX века. В Плаке остались некоторые
общественные здания (бани, мечеть Цистараки возле Мо-
настираки) и особая атмосфера узких, кривых торговых
улочек.
Старый турецкий город тянулся к северу от Акрополя
до самых позднеримских стен. В 1787 году турки построи-
ли новую стену, которая заключила в свои пределы город
и часть предместий. Это было во время тирании Хаджи
Али Телохранителя (Хасеки), правителя Афин, бывшего
в фаворе у султана. Его правление, сопровождавшееся же-
стокими поборами и подавлением недовольств, длилось
24 года. Через новую стену в город вели семь ворот. Сте-
ны и ворота использовались в основном в коммерческих
целях, помогая контролировать ввозимые в город на про-
дажу товары и собирать за них пошлину. Сам город делил-
ся на административные сектора и округа, соответствовав-
шие приходам, где греки сами улаживали свои дела с по-
мощью милиции — миллет. Об этом свидетельствуют
многочисленные путешественники, в том числе и Байрон.
Путешественники и писатели
Трудно представить, чтобы за период оккупации, пре-
вышающий 400 лет, жизнь города протекала без драма-
тических моментов. Греческих источников сохранилось
мало. Османскими архивами греческие историки вплоть до
последних лет пренебрегали, а в списках приоритетов ту-
рецких историков Афины занимают далеко нс первое ме-
сто. Некоторые предположения сформировались на основе
записей путешественников из Европы, которых интересо-
вали древности, топография, сведения военного характе-
Турецкий город
167
ра и дипломатические, а изредка, к счастью, социологичес-
кие аспекты. Во многом их оценки сходились: праздные,
богатые и алчные турки, правящие городом, и угнетенные,
деморализованные греки, разительно отличающиеся от
своих славных предков; несравненная красота памятников;
тяготы и опасности пути.
О раннетурецком периоде сведения разрозненны, но
путешественников становилось все больше, и к XVIII веку
приезжими иностранцами уже была составлена подробная
картина. Очень меткое наблюдение было сделано Ричар-
дом Чандлером, побывавшим в Афинах в 1765 году:
Афины — город, впечатляющий как своими раз-
мерами, так и количеством населения. Он кишит
разбойниками, аллеи его охраняются, а в 1676 году
городские ворота обязательно закрывали после захо-
да солнца. Сейчас их снова открыли, но не все, а но-
чью город патрулирует турецкая стража. Убогие
дома понатыканы беспорядочно, перед многими из
них большой двор. По обеим сторонам улиц тянутся
необычайно белые стены, отражающие солнечный
свет. Улицы совершенно перепутаны — с древних
времен не осталось ни порядка, ни искусства. Вода
доставляется сюда по каналам с горы Гиметт, да на
базаре есть большой колодец. У турок есть несколь-
ко мечетей и общественных бань. У греков — муж-
ские и женские монастыри, множество церквей, где
регулярно проходят службы, а кроме того — много-
численные часовни, отчасти разрушенные либо со-
стоящие из одних лишь стен, посещаемые лишь раз в
году, в день святого, которому они посвящены. В та-
ких случаях там вывешивают изображение святого, а
по окончании праздника снимают.
168
Афины: история города
Помимо сохранившихся памятников древности, го-
род полон каменных обломков. Они повсюду: в колод-
цах, на улицах, в стенах, домах и церквях. Там видны
колонны, покалеченные статуи, пьедесталы с различ-
ными надписями. Почти все это ушло в землю...
Акрополь ныне стал крепостью... Гарнизон его
состоит из нескольких турок, осевших здесь вместе с
семьями. Неся службу, они еженощно выходят в го-
род. От их домов просматриваются город, долина и
залив, но жизнь на такой высоте несет в себе столько
неудобств, что те, кто имеет такую возможность,
предпочитают в свободное от дежурства время жить
внизу. На горе нет пригодной для питья воды, и ее
ежедневно привозят в глиняных кувшинах. Взор на-
блюдателя останавливается на мраморных руинах,
перемежающихся убогими домиками с плоскими
крышами, на затерявшихся среди мусора горьких
воспоминаниях о благородном народе...
Чандлер принадлежал к Обществу дилетантов, объеди-
нявшему высокородных коллекционеров и интеллектуалов.
Свое путешествие он предпринял, чтобы узнать о состоя-
нии памятников древности. Он не только восторгался при
виде местных достопримечательностей, как другие путе-
шественники XIX века, но и охотно описывал неудобства,
характерные для путешествия в то время, такие как клопы
и блохи. Несколько поднятых им тем были непременны-
ми для всех путевых заметок. Однажды Башня ветров
(комбинация водяных и солнечных часов работы Андро-
ника Кирриста) повернулась к ханаке — месту для бого-
служений, принадлежащему ордену дервишей. Чандлер
тогда наблюдал религиозный обряд, окончившийся удиви-
тельным танцем дервишей. Потом наступило время тру-
Турецкий город
169
бок и кофе. Описанный процесс занял свое место среди
туристических достопримечательностей.
Так же свободно Чандлер рассуждал о характерах гре-
ков и турок, об отношениях между ними, о положении жен-
щин, о народных поверьях и обычаях. Он находил, что
большинство афинских турок вежливы, общительны и
любезны в гораздо большей степени, чем обычно принято
у этого «высокомерного народа»: «Находясь в относитель-
но равных условиях со своими товарищами-афинянами,
принимая участие в их повседневной жизни, они приобре-
ли в какой-то степени греческий характер». Он замечал в
них чувство «врожденного превосходства», суровое бла-
городство, пунктуальность, честность в делах, предвзя-
тость и скупость. С другой стороны, на греков он смотрел
как на потомков древних афинян — живых, сметливых,
ловких и хитрых. Архонты — восемь или десять правящих
фамилий — «теперь не более, чем просто имена, разве что
носят высокие меховые шапки и одеваются лучше, чем низ-
ший класс». Они были хозяевами лавок, торговцами или
сборщиками налогов. Как облеченные властью турки, так
и ловкие греки пренебрегали скотоводством и земледели-
ем, оставив это на долю албанцев, которые «были заняты
тяжелыми работами, пока светит солнце, от зари и пока не
падали от усталости». Колесо совершило свой оборот. Те-
перь в любой греческой деревне есть группа албанских
иммигрантов, приехавших в начале 1990-х годов. Одни
заняты на сезонных работах, другие — в строительстве,
и все они работают, «пока светит солнце, от зари и пока
не падают от усталости».
Картина, нарисованная Чандлером и другими путеше-
ственниками более позднего времени, показывает нам мел-
кий, захолустный греческий городок в Османской импе-
рии, в стороне от больших событий и больших денег. На-
170
Афины: история города
селение города в позднеосманский период составляло око-
ло 12 000 человек. Количество греков (христиан) превы-
шало число турок (мусульман) примерно в 4 раза. Еще в
городе и в деревнях присутствовали хоть и в меньшинстве,
но вполне заметном албанцы. Описывая изнурительное
правление Хаджи Али в конце XIX века, афинянин Па-
нагис Скузес упоминает мусульманских цыган, работавших
кузнецами, и чернокожих эфиопов, которые плели цинов-
ки и вязали веники.
Город насчитывал 36 приходов, названных нижними
округами, но церквей и часовен было гораздо больше, по-
тому что, как сообщал Чандлер, в Греции существовало
множество часовен, посвященных определенным святым,
и их открывали только в день этого святого. Церкви игра-
ли важную роль оплотов социальной защиты, давая убе-
жище бездомным и нищим, которые размещались в ма-
леньких клетушках в окружающих церкви садах.
Больше всего привлекал приезжих базар неподалеку от
Агоры и библиотеки Адриана. Рядом находились осман-
ские судебные палаты, резиденция правителя и медресе.
Действующие рынки — работающие каждый день, раз в
неделю или только в сезон — располагались перед одной
из мечетей. Работали хамамы (бани), кафе и лавки. В од-
них и тех же кварталах вперемежку стояли мусульманские
мечети и христианские церкви, турецкие дома и греческие.
К концу османского правления серьезные путешествен-
ники уже помещали афинские памятники на свою интел-
лектуальную карту Европы. Наиболее заметными из них
были Джеймс Стюарт и Николас Реветт, приехавшие в
Грецию в 1751 году. Как и Чандлер, они прибыли по по-
ручению Общества дилетантов. Их целью были поиск и
оценка уцелевших памятников древности для британско-
го общества аристократов, знатоков, архитекторов и ху-
Турецкий город
171
дожников, которые начали проявлять все больший инте-
рес к Греции. Стюарт и Реветт сделали подробнейшие за-
рисовки афинских памятников, не только передав их струк-
туру, но и достоверно воспроизведя царившую на тот момент
мешанину античности и наслоений позднейших веков, вро-
де Парфенона с мечетью и памятник Лисикрату (известный
тогда как фонарь Демосфена), поставленный в капуцинском
монастыре. Значение книги Стюарта и Реветта «Афинские
древности», изданной в трех частях в 1754—1794 годах,
было огромным. Влияние греческой архитектуры можно
увидеть в Эдинбурге и по всей Великобритании. Открытие
для Европы эталонов и сюжетов греческого искусства по
силе своего воздействия могло сравниться только с выстав-
кой скульптур Парфенона, вывезенных лордом Элгином.
Шатобриан и Байрон
Кроме Стюарта и Реветта, чьи путевые наблюдения
оказали огромное влияние на человеческие умы, среди по-
сетивших османские Афины были Шатобриан и Байрон.
Описание Афин, вышедшее из-под их пера, позволило ев-
ропейскому читателю составить гораздо более полное
представление об этом городе, пробудило политический
интерес к положению Греции и судьбе ее культурного на-
следия.
Шатобриан прибыл в Грецию в 1806 году. К Афинам
он подъехал по Элевсинской дороге. Для нас он оставил
описание перспективы города, открывающейся по мере
того, как путешественник продвигается по долине между
холмами возле Дафни:
Первое, что поразило взгляд, — это цитадель, оза-
ренная лучами восходящего солнца. Акрополь открыл-
172
Афины: история города
ся по другую сторону долины, справа, на фоне горы Ги-
метт, и казалось, что он ее подпирает. Крепость явля-
ла взору нагромождение капителей Пропилей, колонн
Парфенона и Эрехтейона, стен с амбразурами, застав-
ленных пушками, готических христианских развалин и
мусульманских лачуг...
У подножья Акрополя раскинулись Афины: их
плоские крыши, перемежающиеся минаретами, кипа-
рисы, развалины, отдельно стоящие колонны, плоские
крыши мечетей — в солнечных лучах все это произ-
водило приятное впечатление. Но если бы кто-нибудь
и распознал в этих руинах Афины, то понял бы и по об-
щему виду городской архитектуры, и по состоянию
памятников, что в этом городе больше не живут наслед-
ники славы Марафона.
Мы шли к этому городку, численность населения
которого не дотягивала даже до парижского предмес-
тья, но слава которого равнялась славе всей Римской
империи.
С такими возвышенными мыслями (потому что он все-
гда хорошо просчитывал эффект, произведенный на чита-
теля) Шатобриан проследовал через долину и оливковую
рощу к Афинам. Здесь его принял и проинструктировал
мсье Фовель, французский консул, которого буквально
каждый путешественник того времени упоминал в своих
путевых записках как коллекционера древностей и гида для
других коллекционеров. Шатобриан пишет, что, когда они
гуляли по базару, «каждый встречный приветствовал
Фовеля и каждый интересовался, кто я таков».
Хотя часть сведений для заметок получена Шатобри-
аном из вторых рук или выдумана, я думаю, по отношению
к рассказам об Афинах это не так. Они превосходны. Он
Турецкий город
173
отмстил, что первое, что удивляет посетителя, — это чу-
десный цвет афинских памятников, цвет спелых колосьев
или осенних листьев, который ясное небо и яркое солнце
Греции придают паросскому и пентеликонскому мрамору,
в противовес черным и зеленоватым тонам на пропитан-
ных дождями и дымом зданиях севера Европы. Затем
Шатобриан упоминает о гармонии и простоте пропорций,
дает верную оценку размеров памятников и сообщает об
их использовании.
Чтобы описать вид, открывающийся с Акрополя,
Шатобриан взобрался на минарет мечети, построенной в
Парфеноне, и сел на поломанной части фриза.
Теперь можете вообразить все это пространство,
местами голое или покрытое пожелтевшим вереском,
местами занятое рощами оливковых деревьев, квадра-
тами ячменных полей и рядами виноградников. Вот
видны стволы колонн, фрагменты руин, древних и со-
174
Афины: история города
временных, торчащих посреди участков возделанной
земли, добела высохшие стены и заборы поперек по-
лей. Представьте албанских женщин, бредущих через
эти поля к колодцам, чтобы набрать воды или пости-
рать одежду туркам; уходящих и возвращающихся в
город крестьян с осликами на поводу или поклажей
продуктов на собственной спине. И все эти горы с кра-
сивыми названиями, острова и не менее знаменитые
моря залиты ярким светом. С Акрополя мне видно, как
солнце поднимается между двумя вершинами Гимет-
та. В небе парят вороны, которые гнездятся вокруг
цитадели, но над ней никогда не летают. Их блестящие
черные крылья отливают матово-розовым в первых
солнечных лучах. Столбы голубоватого дымка поднима-
ются из тени, лежащей на склонах Гиметта, отмечая
места, где стоят пасеки. Афины, Акрополь и руины
Парфенона окрашиваются в нежный тон цветков пер-
сика. Скульптуры Фидия, подсвеченные сбоку золотым
лучом, оживают, будто мрамор приходит в движение,
когда фигуры рельефов отбрасывают тени. Море и
Пирей вдалеке купаются в белом свете, а цитадель Ко-
ринфа, отражая сияние нового дня, светится на западе
горизонта, как огненная скала с пурпурными тенями.
Этот замечательный вид, конечно, наводил на мысли о
существующей пропасти между униженным рабским по-
ложением нынешних греков и величием древности. Ша-
тобриану оставалось утешаться тем, что все преходяще.
Так же и он, подобно древним грекам, населявшим эту ци-
тадель, уйдет в небытие в свое время. Эти мрачные мысли
не помешали ему унести с Парфенона кусок мрамора.
Впоследствии он так поступал с каждым памятником, ко-
торый удавалось посетить.
Турецкий город
175
Через три года за Шатобрианом последовал Байрон,
еще никому не известный молодой человек, ищущий сво-
боды и любовных приключений. Он приехал со своим дру-
гом Джоном Кэмом Хобхаузом, имевшим об Афинах по-
следних лет турецкой оккупации вполне сложившееся мне-
ние. Для Хобхауза было привычным делом обойти вокруг
стен города Хаджи Али Хасеки и подсчитать, что на это
требуется 47 минут. В современном Псирри на улице Фек-
лы можно найти место, где ранее располагался дом вдовы
британского консула Феодоры Макри. Там в 1809 году
впервые остановились Байрон и Хобхауз. Дом легко было
узнать по флагштоку, на котором развевался британский
флаг. Во дворе росло с полдюжины лимонных деревьев, с
которых собирали плоды. Здесь Байрон флиртовал с тре-
мя несовершеннолетними дочерьми, старшая из которых,
Тереза, стала Афинянкой в его стихотворении:
Афинянка! возврати
Другу сердце и покой
Иль оставь навек с собой1.
Романтика тускнеет, когда сталкивается с реальностью,
а из достоверных источников известно, что мать Терезы
пыталась подсунуть ее Байрону. Пройдут годы, и Тереза
станет афинской достопримечательностью. Не один побы-
вавший в Греции европеец рассказывал, как был ей пред-
ставлен, к тому времени солидной женщине, уже ничем не
напоминающей Афинянку.
В первый свой приезд Байрон не задержался надолго.
Он поехал исследовать Пелопоннес, посетил Смирну и
Троаду, переплыл Геллеспонт, подражая Леандру, извест-
1 Перевод Л. Мея.
176
Афины: история города
ному атлетическими подвигами. Вернувшись в Афины,
Хобхауз уехал домой, а Байрон поселился в капуцинском
монастыре, в Плаке. Это было излюбленное место останов-
ки путешественников в городе, в котором не было гостиниц.
Католические миссионеры радовались обществу и, конеч-
но, дополнительному доходу. Здесь Байрон провел зиму в
компании «многих англичан» за «балами и всяческими ду-
рачествами с афинскими женщинами». Ему нравилось, как
он писал Хобхаузу, жить в монастыре, здесь как нельзя луч-
ше — очень удобно и ни в коей мере не одиноко. «У нас с
утра до ночи сплошной разгул... Интриги цветут пышным
цветом: пожилая женщина, мать Терезы, оказалась настоль-
ко глупа, что решила, будто я хочу жениться на ее дочери.
У меня есть развлечения и получше». Каждый день Байрон
скакал к Пирею, чтобы час проплавать в море.
Кроме развлечений в монастыре, Байрон занимался са-
мообразованием и наблюдал за афинским обществом. Сво-
ей матери он писал 14 января 1811 года: «Здесь я встре-
чаю и общаюсь с французами, итальянцами, немцами, дат-
чанами, греками, турками, американцами и так далее. Не
забывая своих корней, я могу судить об обычаях других
стран. Там, где я вижу превосходство Англии (насчет ко-
торого во многих вопросах мы заблуждаемся), я доволен,
там, где обнаруживаются ее недостатки, я просвещаюсь».
Байрон обобщил свои впечатления об Афинах в замет-
ках о положении дел в Греции, которые написал в начале
1811 года и использовал во второй песне поэмы «Палом-
ничество Чайльд-Гарольда», в одночасье сделавшей его
знаменитым. Древними памятниками он не особенно ин-
тересовался (хотя разграбление, произведенное Элгином,
вызвало у него отвращение). Яркие впечатления от Гре-
ции, ее климата, народного характера, политики и древно-
стей Байрон выразил так:
Турецкий город
177
Оставим магию имен и прочие ассоциации, перечис-
лять которые здесь было бы скучно и бессмысленно, рас-
положение Афин многое расскажет тому, чьи глаза от-
крыты для созерцания природы и искусства. Климат, во
всяком случае, мне показался вечной весной. За восемь
месяцев не было дня, чтобы я не провел нескольких ча-
сов верхом; дожди крайне редки, снега на равнине не
бывает, а облачный день — большая редкость... Афи-
ны, говорит знаменитый топограф, пока что самый изыс-
канный город в Греции. Может это и верно в отноше-
нии Греции, но не в отношении греков. Иоаннина в Эпи-
ре известна тем, что ее жители превосходят прочих в
воспитании, обходительности, образованности и речи.
Афиняне отличаются своей хитростью, и в низших со-
словиях не зря ходит поговорка, уравнивающая их с ев-
реями из Салоник и турками из Негропонта.
Одна из городских зарисовок, оставленных Байроном,
описывает маленькое, пребывающее в постоянных дебатах
общество самоуверенных иностранцев, пренебрежительно
отзывающихся о греках. «Среди различных иностранцев,
осевших в Афинах, будь то французы, итальянцы, немцы
или граждане Рагузы, не существовало разницы во мне-
ниях относительно греческого характера, хотя по любому
другому вопросу тут же возникали язвительные споры».
Артистичный и цивилизованный Фовель, проживший в
Афинах тридцать лет, заявлял, что греки не заслуживают
освобождения, и обосновывал это их «национальной и лич-
ной развращенностью». Французский купец заявлял, что
они такой же сброд, какими были во времена Фемисток-
ла. Байрон возражал против подобных оценок, доказывая,
что «вина» греков обусловлена их положением и незави-
симость вылечит их.
178
Афины: история города
«Они неблагодарны! Чудовищно, отвратительно
неблагодарны!» Но во имя Немезиды, за что они долж-
ны быть благодарны? Где хоть один человек, который
заботится о греках ради самих греков? Им следует бла-
годарить турок за рабство, франков за нарушенные обе-
щания и лживые советы. Они должны благодарить ху-
дожника, который запечатлевает их руины, и антиква-
ра, который их вывозит, путешественника, янычары
которого их бьют, и писаку, оскорбляющего их в сво-
их дневниках! Вот список их обязанностей перед ино-
странцами.
Через несколько недель в записи, помеченной: «Фран-
цисканский монастырь, 23 января 1811 года», Байрон идет
в своих рассуждениях еще дальше:
Рассуждать, как греки, о восстановлении их изна-
чального превосходства смешно... Но уже не видно
особых препятствий, кроме апатии иностранцев, что-
бы они получили подходящий зависимый статус или
даже вовсе стали свободным государством с хорошей
гарантией собственной независимости. Однако придет-
ся оговориться, что, если это мнение высказать вслух,
найдется немало хорошо информированных людей,
которые усомнятся в его практичности.
Свободное государство — именно в это превратилась
Греция в ходе войны за независимость. Но Байрону не
суждено было этого увидеть. Поэт навсегда покинул Афи-
ны в мае 1811 года. Его возвращение в Грецию через Ке-
фалонию в 1823-м закончилось в Миссолонги в апреле
1824 года смертью от лихорадки, личные доктора Байро-
на убили его, постоянно, почти до самой смерти пуская ему
Турецкий город
179
кровь. В Афинах в честь Байрона назвали улицу в Плаке,
захудалый приход у подножия Гиметта и футбольную ко-
манду. Еще в Афинском университете раньше была став-
ка Байроновского профессора английского языка.
Г реки против турок
Когда Байрон умирал в Миссолонги от лихорадки, Афи-
ны стали одним из главных очагов войны между греками и
турками. Вскоре после начала войны в марте 1821 года гре-
ческие повстанцы осадили Акрополь, но осада была снята
в июле турецким командиром Омером Врионисом, люди
которого нанесли грекам жестокое поражение, оттеснив их
на равнину во время вылазки или «греческой охоты». Пос-
ле того, как в ноябре Омер отступил, попытки греков взять
Акрополь успехом не увенчались. Укрепления доказали
свою мощь. Греки пытались брать цитадель штурмом с
юго-западной стороны, подводили мины, проводили ар-
тиллерийские обстрелы. Наконец голод и недостаток воды
в июне 1822 года заставили турок сдаться, и то лишь пос-
ле того, как грекам удалось испортить воду в колодце в
южной части Акрополя.
После сдачи турецкого гарнизона на почетных услови-
ях половину пленных турок перебили. В той жестокой вой-
не подобный случай был не последним. Уцелевших эвакуи-
ровали на иностранных транспортных судах. Взятием Ак-
рополя руководил отставной капитан Одиссей Андруцос,
командующий греческими силами в Восточном Румели.
Но потом было доказано его сотрудничество с турками, и
капитан оказался заточенным в Франкской башне, где про-
вел в цепях несколько месяцев, а затем был убит — его
сбросили с башни на бастион Бескрылой Ники. Его исто-
рию рассказал Дэвид Брюэр в книге о войне за независи-
180 Афины: история города
мость «Пламя свободы» (2001). Так закончилась история
об Одиссее.
В 1826 году Миссолонги взяли турки. К этому време-
ни греки закрепились на Пелопоннесе и в Афинах. В июне
1826 года турецкие силы под командованием Рашид-паши
заняли кварталы Патиссии и снова вошли на Акрополь.
Макрияннис был в греческом гарнизоне и сыграл важную
роль в обороне. В своих мемуарах он описывает эти собы-
тия. Один из самых ярких сюжетов — его ссора и после-
дующее примирение с Гуросом, командиром гарнизона, а
затем смерть Гуроса. По мнению автора, причиной ссоры
была песня, которую он как-то вечером слишком громко
пел, и из-за этого Гурос стал ругаться.
Попытки греков отбить Акрополь были ярким примером
стратегических ошибок и недоразумений, вызванных несо-
гласованностью действий греческих командиров и командо-
вания: Кохрана и Черча, Гордона и Карескакиса. Куль-
минация настала 6 мая 1827 года, когда греки шли в атаку
через равнину от самого Фалерона. Во время контратаки
Рашид перебил полторы из двух с половиной тысяч чело-
век. Тогда греки, в свою очередь, решили договориться о
почетной капитуляции. 5 июня 1827 года греческий гарни-
зон отступил от Акрополя. Так греки воевали за свою не-
зависимость, и афинский Акрополь стал последним пятач-
ком греческой земли, оккупированной турками.
События войны подтвердили и символическое значение
Афин, и стратегическое значение Акрополя. Макрияннис
писал, что у того, кто удерживал Франкскую башню и
склады, в руках была вся цитадель. А еще события, про-
изошедшие в Афинах, ярко иллюстрировали жестокость
этой войны. Для раненых почти не было надежды: «вши
оспаривали власть у червей». Жертвам отрезали головы и
выставляли как доказательство их гибели. Это была борьба
Турецкий город
181
не на жизнь, а на смерть, даже Макрияннис, хорошо по-
нимавший значение памятников для греческого народа,
был готов взорвать себя, турок и Парфенон вдребезги, если
это был единственный способ избежать позорного пора-
жения.
Таким образом, перед греками встал выбор, предпола-
гавший два варианта развития событий. Выбравшие пер-
вый настаивали, что Афины должны стать столицей и стра-
тегическим центром нового государства. Предпочитавшие
второй вариант возражали, аргументируя тем, что вряд ли
афинские древности перенесут новые штурмы и приступы,
а если сделать Афины столицей, то вполне можно ожидать
новой осады города.
Глава девятая
Возрождение Афин
Сюда переехал двор, эта страна прекрасна,
климат превосходен, правительство назначено,
пароходы ходят, весь мир едет сюда, и многое
еще здесь предстоит сделать.
Дж. Л. Стивенс. Происшествия по пути
в Российскую и Турецкую империи (1839)
Я раздобыл карту, на которой были отмече-
ны скверы, фонтаны, театры, общественные
сады и площадь Оттона. Но существовали они
лишь на бумаге, жалким развалинам похвалить-
ся было нечем.
У. М. Теккерей. Путешествие
от Корнхилла до Большого Каира (1845)
В османские времена храм Гефеста в западной части
Агоры был переоборудован в часовню Святого Георгия.
Здесь похоронены иностранцы — протестанты, которым не
посчастливилось умереть в Афинах. Именно здесь 13 де-
кабря 1834 года афинская аристократия официально при-
ветствовала нового короля — Оттона Баварского. Он при-
был в сопровождении своих советников, чтобы принять во
Возрождение Афин
183
владение Афины и сделать их столицей нового, независи-
мого Греческого Королевства.
Афины с трудом подходили под определение города,
скорее, это был глухой провинциальный городок, растянув-
шийся на склоне к северу от Акрополя. Город все еще был
окружен стеной, построенной в 1780-х годах правителем-
тираном Хаджи Али Хасекисом. За годы войны Афины
дважды переходили из рук в руки, выдерживали осаду. Те
дома, что не растащили на камень, были разрушены в ходе
артиллерийских обстрелов и пожаров. Оливковые рощи,
занимавшие большой участок между Афинами и морем, в
1830-х годах были уничтожены пожарами.
Когда в ноябре 1830 года в Афины приехал Бенджа-
мин Дизраэли, он не нашел ни одного дома с целой кры-
шей. В окнах не было стекол. Археолог Людвиг Росс, при-
ехав в Афины в 1832 году, увидел, что гавань Пирея пус-
тует. Только дюжина деревянных турецких домиков да
греческие погонщики мулов были признаками какой-то
жизни. Домов в привычном смысле не было вообще. (Де-
вять лет спустя Ганс Христиан Андерсен насчитал здесь
120 домов.) В качестве транспорта по накатанной колее
между Афинами и Пиреем ходили двуколки. Первая че-
тырехколесная повозка появилась в 1834 году. Француз-
ский поэт Альфонс Ламартин, подобно Шатобриану не
склонный к пустым сентиментальностям, нарисовал мрач-
ную картину «унылой, печальной, черной, иссохшей, за-
брошенной» земли Аттики, с безнадежностью говорящей
художнику и поэту: «C’est fini»1. Это было в 1832 году.
Примерно в то же время путешественник Кристофер
Вордсворт, племянник поэта, будущий епископ Линкольн-
1 Все кончено (фр.).
184
Афины: история города
ский и директор школы в Харроу, в своей книге 1837 года
«Афины и Аттика. Записки о моей жизни в сердце Гре-
ции» подтверждает картину запустения:
Сейчас город Афины лежит в развалинах. Улицы
почти пусты, все дома в округе лишены крыш. От церк-
вей остались одни стены, кучи камней и известки. Служ-
бы проходят только в одной церкви. Несколько новых
деревянных домов, одна-две более или менее крепкие
постройки и два ряда дощатых сараев, образующих ба-
зар, — вот и все здания, какими могут похвалиться се-
годняшние Афины. Все-таки очень медленно оправля-
ются они от последствий последней войны.
Среди этого запустения величие уцелевших древних
зданий выглядит еще более удивительно, а их спасение
кажется еще чудеснее. Едва ли в Афинах отыщется та-
кое совершенное здание, как храм Тесея (теперь изве-
стный как храм Гефеста). Среди тех строений, что уже
давно стали руинами, разрушений меньше.
Несмотря на запустение, практичные греки уже нача-
ли заново заселять Афины. Вордсворт замечает, что во
всей Греции это самое безопасное место. Чего нельзя ска-
зать про Аттику, где знаменитый Капитан Вассос со сво-
ими разбойниками запросто избавлял путешественников и
крестьян от денег и ценностей. С 1830 года стали возвра-
щаться беженцы с Эгины и заново отстраивать свои дома.
Пришла уверенность, что именно Афины, а не Коринф и
не какой-либо другой город станут столицей нового госу-
дарства.
Фактически же Афины тогда были все еще оккупиро-
ваны турками, хотя освобожденная территория тянулась к
Возрождение Афин
185
югу от Фермопил. Центром города был базар, турецкий
рынок. Вордсворт писал:
Базар, афинский рынок, представляет собой длин-
ную улицу, единственную сохранившую хоть какое-то
значение. Тротуаров на ней нет, посередине — промо-
ина, по которой в холодную погоду обильно течет вода.
Дома обычно соединяются между собой посредством
досок и штукатурки. Оглядев улицу, вы найдете все
товары, которыми теперь богат афинский рынок. Бо-
чонки с черной икрой, карманные зеркальца в красных
картонных футлярах, лук, табак, сложенный коричне-
выми кучками, черные оливки, фиги, нанизанные на
пруток, рис, курительные трубки с янтарными мунд-
штуками и коричневыми глиняными чашечками, искус-
но украшенные трости, пистолеты, отделанные сереб-
ром, кинжалы, ремни, жилеты с вышивкой... Здесь нет
ни книг, ни ламп, ни окон, ни экипажей, ни газет, ни
почты. О письмах, которые несколько дней идут сюда
из Навплиона, сообщается при всех громкими крика-
ми на улице. Если адресат не отзывается, их предают
огню.
Описание Вордсворта вполне подходит для какого-
нибудь сегодняшнего провинциального рынка, такого как
Хания, Арта или Иоаннина, в то время как современный
овощной рынок на улице Пирей сейчас выглядит совер-
шенно по-другому, хотя столь же экзотичен и изобилен
товарами.
Вордсворт замечает, что его первый приезд в Афины в
1832 году совпал с концом эпохи, и выражает по этому по-
воду легкую грусть:
186
Афины: история города
На рыночном помосте все еще высится муэдзин,
призывая мусульман к молитве в положенный час.
В воротах Акрополя еще дремлют несколько турок или
дымят своими трубками, облокотившись на пушку,
которых немало появилось здесь с тех времен, когда на
стенах шли бои. Афинский крестьянин, ведя своего на-
груженного мула с Гиметта в город через восточные
ворота, еще бросает малую часть тимьяна и хвороста,
которыми нагружен его мул, мусульманину, стерегуще-
му ворота, как плату за вход в город. А несколько дней
тому назад пушка на Акрополе стреляла, возвещая
окончание турецкого рамазана — последнего праздно-
вавшегося в Афинах.
Призванный греками король прибыл, чтобы принять
власть над Афинами. 1 апреля 1833 года отряд из 300 ба-
варских солдат вошел в город, а 12 апреля, в страстную
пятницу, турецкий гарнизон ушел из Акрополя, уступив
место баварцам, которые дали в Парфеноне обед послед-
нему турецкому губернатору. Священная скала была ос-
вобождена.
Среди иностранцев, которые уже жили в Афинах, были
Джордж Финлей, купивший в 1828 году в городе дом, два
американских миссионера, Кинг и Хилл, Вордсворт, Люд-
виг Росс, архитектор Шауберт и несколько других путе-
шественников и художников. Гостиница была всего одна,
основанная итальянцем, поклонником Эллады, и его же-
ной из Австрии, причем оба они были одноглазыми. Жизнь
протекала беззаботно, греки, турки и иностранцы после
войны жили в согласии. Греческие старейшины образовы-
вали местное правительство. Епископ Греческий делал все,
чтобы унять враждебные настроения.
Возрождение Афин
187
Столица короля Оттона
Первый визит в Аттику Оттон нанес в мае 1833 года,
чтобы посмотреть на древние достопримечательности и по-
дыскать место для будущей резиденции. Он сошел на бе-
рег и в Дафни, довольно далеко от города, был встречен
делегацией. В оливковой роще его приветствовала огром-
ная толпа. В том году Оттон приезжал еще трижды, вы-
бирая место для дворца. В начале осени он прибыл по мо-
рю, а из Пирея прискакал верхом. В Пирее короля встре-
чала делегация, вручившая ему сову и оливковую ветвь, что
символизировало Афины. (Через 3 года при встрече его
будущей жены Амалии ей тоже вручили живую сову.) Он
въехал в город через ворота Адриана, украшенные гирлян-
дами и словами: «Это Афины, град Тесея и Адриана, а ны-
не Оттона». На арке ворот есть две надписи, сделанные в
разное время. С западной стороны: «Это Афины, бывший
град Тесея». И с восточной: «А это град Адриана, а не
Тесея».
В октябре 1834 года греческое правительство в Навпли-
оне выпустило историческое постановление, согласно ко-
торому с 13 декабря король изволит переместить свою ре-
зиденцию из Навплиона в Афины, там же будут королев-
ская резиденция и столица государства. В назначенный
день Оттон приехал из Пирея в часовню Святого Георгия,
расположенную в храме Гефеста. Торжественно пели «Те
Deum». Один из аристократов зачитал послание. Затем
Оттон проследовал к дому Контоставла, на месте которо-
го сейчас стоит здание старого парламента. Этот дом по-
служил королю временной резиденцией на период возве-
дения положенного ему по статусу дворца. Там он прожил

Возрождение Афин
189
до 1837 года. Следом за королем в Афины прибыли трое
регентов, двор, дипломатические представительства ино-
странных держав, министерства и Святейший Синод. В это
время значительно подорожала аренда зданий. Афины рож-
дались как политическая и экономическая столица.
Остро встала проблема застройки. Планируя переезд в
Афины, чиновники составили список зданий для прави-
тельственных и официальных ведомств. Список содержал
73 пункта. Большинство зданий были небольшими — от
одной до четырех комнат. Некоторым требовалось боль-
ше. Понятно, что удобно расположить министерства, суды,
тюрьмы и все, что положено иметь столице, просто не по-
лучилось. Чиновникам пришлось обходиться тем, что им
досталось, пока строились подходящие здания, иногда с
большой задержкой. Министерства переезжали с места на
место. Все носило временный характер.
Такие, казалось бы, полезные здания, турецкие мече-
ти и медресе, которые можно было переоборудовать под
суды, располагались в северной части Акрополя, признан-
ной правительством зоной археологических раскопок. Там
нельзя было ни строить новые здания, ни использовать
старые. Потом внезапно правительство решило использо-
вать под суды развалины четырех христианских церквей.
Ради экономии времени нанимали греческих архитекторов,
хотя считалось, что они работают недостаточно хорошо.
Проектирование новой столицы
Афины начала правления короля Оттона были удиви-
тельным местом, где как в гигантском котле развивались,
менялись, разрушались и создавались как материальные,
так и идеологические ценности. Выбор Афин столицей
Греции вызвал в городе строительный бум и рост цен на
190
Афины: история города
жилье. Местных жителей, в особенности греков, недавно
приехавших из-за границы, бесцеремонно выставляли на
улицу, чтобы освободить помещения для общественных
ведомств. Владельцы немногих хорошо обустроенных до-
мов, такие как семья Негрепонтис, уступившая свой дом
британскому министру, поступили мудро. Дом недолго
прослужил Британской миссии, зато стоит до сих пор, кра-
суясь отметинами от пуль, полученными во время граждан-
ской войны.
Британский министр Доукинс и его коллеги из Фран-
ции, Австрии и России имели в этом маленьком досужем
обществе огромный вес. Они были в центре политической
жизни, вокруг них плели интриги соперничающие партии.
По разным причинам они стремились получить влияние на
короля и его советников, склонить их к своей точке зрения,
в то время как Оттон, стремясь освободиться от опеки,
придерживался позиции агрессивного национализма. По-
степенно, под давлением постоянной критики иностранцев,
особенно британцев, Оттон, его советники и интеллекту-
альные лидеры Греции занялись формированием совре-
менного греческого общества и возведением подходящей
столицы.
Оттон, его отец Людвиг и другие баварцы, приехавшие
сюда, были европейскими реформаторами, вдохновленны-
ми культурой Древней Греции. В античной древности они
искали способ вновь сделать Грецию великой. Они распо-
рядились навести порядок в языке, образовании, обще-
ственном устройстве и сохранить окружающую среду но-
вого государства. Модель для проектирования новых го-
родов, предложенная в Спарте, Патрасе и других местах,
представляла собой прямоугольную сетку с широкими ули-
цами и площадями. Это было современно, и в то же время
согласовывалось с древнегреческими традициями. Одна-
Возрождение Афин
191
ко с Афинами, новой столицей, все было гораздо сложнее.
Город должен был стать удобной столицей, куда, помимо
всего прочего, следовало органично вписать древние руи-
ны. Первыми проектировщиками, взявшимися за эту труд-
ную задачу, были грек и немец, Стаматий Клеантис и Эду-
ард Шауберт.
Клеантис и Шауберт встретились в Берлине, в Архи-
тектурной академии, где им преподавал приверженец нео-
классического стиля Карл Фридрих Шинкель, который
тоже принял участие в проектировании Афин. Клеантис
был греком, родился в Македонии, образование получал
в Бухаресте, Лейпциге и Берлине. Шауберт был силез-
ским немцем из Бреслау (Вроцлав в современной Поль-
ше). Оба выпускника-архитектора отправились в тур по
Греции из Рима. В 1830 году они прибыли на Эгину и были
представлены президенту Каподистрии. «Таким счастли-
вым образом, — пишет Элени Бастеа, специалист по ис-
тории создания современных Афин, — они стали первы-
ми гражданскими архитекторами нового государства».
И вот архитекторы принялись изучать город и окрестнос-
ти, используя ранние труды топографа полковника Лика.
В мае 1832 года, перед тем как вынести официальное
решение о переносе столицы в Афины, временное прави-
тельство поручило Клеантису и Шауберту создать проект
Афин, «в соответствии со славой и блеском этого города и
приемлемый для нашего века». В декабре 1832 года они
представили правительству свои предложения, которые
были одобрены королевским указом. В подготовленном про-
екте содержалось описание города на тот момент. Населе-
ние Афин составляло около 6000 человек, вдоволь воды,
узкие изогнугые улицы не более тринадцати футов шири-
ной, дома, главным образом разрушенные, и 115 церквей,
из которых только 30 признаны неаварийными. В качестве
192
Афины: история города
рабочей гипотезы было принято, что в случае переноса сто-
лицы в Афины следует планировать город на 35 000—
40 000 жителей и предусмотреть возможность его дальней-
шего расширения.
С точки зрения планировки казалось перспективным ис-
пользовать плато к северу от Акрополя: много места, здо-
ровый воздух, удобный доступ для будущего строительства
и условия для дренажа и канализации. Продвижение горо-
да на север позволяло оставить незастроенным древний го-
род Тесея и Адриана и провести там археологические изыс-
кания. Клеантис и Шауберт предлагали снести старые дома
и лачуги на северном склоне Акрополя, в районах Плака и
Агора, «освобождая древности от наслоений», чтобы пред-
ставить их во всей красоте. Живописную византийскую цер-
ковь решили оставить «для контраста» (в то время визан-
тийские памятники не особенно ценились). Территорию
вокруг древних памятников предлагалось благоустроить,
высадить деревья и создать своеобразный музей под откры-
тым небом. Идея археологического парка возникла уже при
разработке самого первого плана возрождения Афин.
Лучше всего оценивать первые шаги по устройству го-
рода, глядя с Акрополя в сторону севера, на Плаку и быв-
ший турецкий город на северном плато, где предстояло по-
строить современный город, со всем, что подобает столи-
це: дворцом, садами и прочим. План включал основные
черты ныне существующего города с учетом топографиче-
ских особенностей. Улицы надлежало строить широкими,
дома окружать зелеными насаждениями. Предусматрива-
лось строительство дворца для министерств, зданий монет-
ного двора, сената и парламента, библиотеки, создание бо-
танического сада и, конечно, возведение собора. Этот про-
ект учитывал интересы и коммерции, и культуры. Он был
разумным, прогрессивным и несколько идеалистическим.
Возрождение Афин
193
Целый год проект изучал, работал над критическими за-
мечаниями и дополнениями знаменитый архитектор Лео
фон Кленце, который приехал в Грецию в июле 1834 года
по распоряжению короля Людвига, отца Оттона. В неко-
торых местах Кленце переделал план Клеантиса—Шау-
берта, но сохранил основные черты свободного треуголь-
ника вокруг Акрополя (на карте смотрящего на север). Его
вершина сейчас находится на площади Омония, тогда на-
зывавшейся площадью Оттона. Так первоначальный план
определил очертания нового города, несмотря на все изме-
нения и преобразования, произошедшие в течение после-
дующих лет.
Однако одно дело спланировать на бумаге, другое —
воплотить в камне. Реализация проекта зависела от пра-
вительства, бесконечных споров греческих и баварских ин-
женеров между собой, собственников, на чьей земле соби-
рались строить, и общественности, чьи интересы выражала
пресса. Слабость правительства и нестабильность мешала
принятию окончательных решений. Постоянно вносились
изменения и уточнения. В некоторых случаях непоследо-
вательность оказывалась спасительной. Например, неко-
торые византийские церкви, отданные под снос, в конеч-
ном итоге были спасены (хотя многие все же уничтожили).
Горожане, имевшие свои собственные интересы, также
вносили вклад в продвижение проекта. Некоторые изме-
нения вводились законодательно, другие проводились не-
законно. Так, вошло в практику строительство «внепла-
новых» домов в надежде на последующую легализацию.
Постепенно новая столица обретала свой облик. Еще
многие годы жизнь в городе была стесненной и суровой,
как на передовой. Дороги оставались немощеными, в вет-
реные летние дни пыль от них поднималась тучами, а зи-
мой колеса вязли по оси в грязи. Дамы, отправляясь на
194
Афины: история города
вечерние балы, вынуждены были ехать на ослах или идти
в больших турецких ботах, чтобы совсем не увязнуть. В се-
зон дождей распространялась лихорадка, от которой умер-
ли многие известные баварцы и греки. Нормы права и за-
конодательство были весьма несовершенны, собственники
запросто могли обнаружить, что их имущество реквизиро-
вано для общественных нужд.
В 1844 году Теккерей пришел к выводу, что превраще-
ние этого города в королевскую столицу — настоящий фарс.
Но многие восторгались такой смелой идеей. В 1841 году в
город приехал Ганс Христиан Андерсен и провел здесь чу-
десный месяц, общаясь в узком кругу с Хансеном, докто-
ром Ульрихом, Россом, датским консулом Траверсом и
придворным священником Лютом. Дорога к Афинам че-
рез оливковые рощи теперь превратилась в прекрасное
шоссе и уже не напоминала то болото, через которое он
пробирался раньше. («Было очень грязно, но это, без со-
мнения, была классическая грязь».) Появились француз-
ские и немецкие газеты, кафе не хуже, чем в Берлине или
Вене. Он присутствовал на представлении итальянской
оперы — одно действие из «Белисарио» и одно из «Се-
вильского цирюльника»:
Представьте себе город, построенный в спешке, как
большой рынок. Этот рынок в разгар базарного дня и
есть новые Афины.
Хансен сказал ему, что здесь на самом деле нет ремес-
ленников, только крестьяне, солдаты и бандиты, которые,
случайно взяв в руки молоток, не долго думая подаются в
кузнецы или каменщики. Датский писатель учил студен-
тов рисовать, и те устраивали замечательные состязания в
рисовании и владении иностранными языками. Единствен-
Возрождение Афин
195
ное, что отравляло Андерсену удовольствие от пребыва-
ния в Афинах — это его давние проблемы со здоровьем.
Одной из причин напряженности в обществе стала но-
вая наука археология. Проэллински настроенные баварцы
и почитающие предков греки считали археологию дей-
ственным инструментом не только для открытия наследия
Эллады европейцам, но еще и для восстановления поли-
тического и культурного самосознания современного гре-
ческого государства. И прежде всего их внимание было
приковано к Акрополю. Возвращение цитадели антично-
го облика и использование древнего храмового комплекса
для возрождения национального самосознания началось
еще прежде, чем Афины были объявлены столицей.
Положение Акрополя воспринимали как минимум дво-
яко. С одной стороны, Акрополь — центр новой европей-
ской столицы, которую необходимо привести в порядок,
восстановить и украсить, с другой — символ возрождения
эллинизма, который нужно освятить и очистить от инозем-
ных элементов. О первом мечтали архитекторы-романти-
ки, ко второму стремились националисты, а в ходе есте-
ственного развития событий это место стало отчасти свя-
щенным храмом, отчасти туристическим объектом. Было
еще третье мнение о предназначении Акрополя. Многие
видели его мультикультурным музеем, где будут сохране-
ны классические руины, христианские реликвии, флорен-
тийская башня и турецкая мечеть, они призывали просто
не отдавать Акрополь планировщикам и археологам, чей
узкий интерес ограничивался античностью.
Первый подход пытался воплотить Карл Фридрих
Шинкель, учитель Клеантиса и Шауберта. Его пригласил
старший брат Оттона, кронпринц Максимилиан, чтобы пе-
ределать Акрополь в королевский дворец. Такая прихоть
сейчас кажется странной, а тогда план Шинкеля был про-
196
Афины: история города
сто дерзок. Он предложил проект дворца с длинной колон-
надой к югу от Парфенона и ипподромом с другой сторо-
ны, между Парфеноном и Эрехтейоном. Еще были сады,
колоннады и огромная статуя Афины. Все объединялось
в колоссальный архитектурный ансамбль. Этот почти те-
атральный проект на многочисленных репродукциях укра-
шал стены гостиниц. Шинкель никогда не был в Греции,
так что в некоторой нереальности этого плана нет ничего
удивительного. Схема требовала доработки в соответствии
с практическими условиями, она не предусматривала во-
доснабжения и не учитывала необходимость земляных ра-
бот при строительстве. Кленце, который знал особеннос-
ти местного грунта, назвал проект «волшебным сном ве-
ликого архитектора в летнюю ночь».
План Шинкеля так и не был реализован. Король Люд-
виг, еще державший бразды в своих руках, решил, что на
первом месте должны стоять древние Памятники, и на Ак-
рополе строить ничего нельзя. Когда зимой 1835/36 года
он приехал в Афины, они вместе с Оттоном выбрали мес-
то для королевского дворца, но не там, где предлагали Ша-
уберт и Клеантис, а там, где он стоит сейчас, у площади
Конституции, с видом на Акрополь, разрушенный храм
Зевса Олимпийского и гору Ликавитос. Архитектором
был назначен немец Фридрих фон Гертнер.
Плака
В центре города находился район, теперь известный под
названием Плака, с узкими петляющими улочками, стары-
ми церквями, римскими и турецкими памятниками. Тог-
да, как и теперь, он был самым живописным в городе. По
плану городского развития, разработанному Кленце, Пла-
ка превратилась в «старый город» с извилистыми переул-
Возрождение Афин
197
ками и старинными домами в глубине двориков. Согласно
проекту большая часть района была сохранена, и это при-
влекало: многие ценители старины, и среди них генерал
Черч и Джордж Финлей, построили здесь себе дома.
Изначально Плака была небольшой площадью возле
памятника Лисикрату, на перекрестке улиц Триподон, Ад-
риана и Кидафинеон. Это место отмечает каменная пли-
та — плана. Территория, которую называют Плакой сей-
час, тянется к северу и востоку от Акрополя до границы
Агоры на западе, площади Монастираки на севере и ули-
це Филэллинон на востоке. До начала XX века эта часть
города называлась Аликокко и соответствовала османско-
му административному делению города. После провозгла-
шения независимости Греции район сохранил определен-
ный турецкий колорит: так базары, появившиеся в послед-
ние периоды турецкого владычества, просуществовали
здесь вплоть до большого пожара 1884 года. Пожар, сгу-
бивший наземные постройки, позволил начать раскопки
Библиотеки Адриана и Агоры и передвинуть городской
торговый центр на север, к улице Афины.
Плака до сих пор считается лучшим кварталом для про-
гулок горожан и туристов, интересующихся историей го-
рода, а теперь гулять здесь стало еще приятнее, чем не-
сколько лет назад. Это единственный район Афин, где на
площади в несколько сотен квадратных ярдов сконцент-
рированы здания и памятники всех эпох городской исто-
рии: классического периода (памятник Лисикрату), рим-
ские (Римская Агора, Библиотека Адриана и Башня вет-
ров), турецкие (мечеть Фетийе и мечеть Цистараки на
площади Монастираки). Здесь же расположены много-
численные византийские церкви различных периодов, ста-
рые постройки рядовых горожан и неоклассические особ-
няки XIX—XX веков. В Плаке улицы и площади изоби-
198
Афины: история города
луют кафе и тавернами, маленькими музеями народного
искусства, музыкальных инструментов, керамики и древ-
ностей. Большинство музеев разместилось в прекрасных
старинных домах. Кварталы ниже по склону, в особенности
улица Адриана, отданы на откуп туристам. Первые этажи
добротных солидных старинных домов представляют собой
сплошь витрины магазинов: золотые и серебряные ювелир-
ные изделия, непристойные открытки, изображающие са-
тиров с огромными фаллосами, книги о половой жизни древ-
них греков, календари с кошками и котятами, реплики древ-
негреческой керамики. Но чтобы оценить богатство Плаки,
стоит прогуляться по этому району с хорошей книжкой,
например с «Прогулками по Афинам» Дэвида Раппа или
«Плакой» Джима Антониу, если ее переиздадут.
Самые экзотичные и интересные лавочки и торговцы
расположились еще ниже по склону, почти у границы
Плаки. Сразу над площадью Монастираки, напротив за-
падной стороны Библиотеки Адриана, африканцы-
лоточники продают темные очки всех мыслимых форм,
благовония, безделушки и яркие футляры для мобильных
телефонов. За Библиотекой вы можете выгодно приоб-
рести для своего дома плетеные стулья или дешевый пле-
теный чемодан, который может запросто развалиться на
пристани в Патрасе. На улице Пандросу в прежние вре-
мена можно было за несколько драхм купить кожаные
сандалии, или туфли, либо пару высоких черных крит-
ских ботинок вашего размера. На улице Гефеста, как
можно предположить по ее названию, должны прода-
ваться различные металлические изделия, но сейчас ее
переполняют главным образом армейские товары и бусы
всех цветов. На площади Абиссинии, за улицей Гефеста,
издавна находится блошиный рынок, пик его расцвета
пришелся на 1960-е годы, когда каждый день освобож-
Возрождение Афин
199
дались дома, обреченные на слом. Далее к востоку, на
маленьких улочках между собором и Акрополем, распо-
ложены церковные лавки, где священники покупают себе
одеяние и церковную утварь, а туристы — репродукции
старых византийских икон, причем гораздо лучшего ка-
чества, чем те, что продаются в туристических магазинах.
Анафиотика
Квартал Анафиотика расположен выше по склону и на-
ходится над старым городом, с его шумом и базарным го-
моном, так высоко, как только возможно для жилого квар-
тала. Глядя со смотровой площадки вниз, на Акрополь,
можно различить группу белых домов, приютившихся на
северо-восточном склоне, у почти вертикальной скальной
стены. Это — один из самых восхитительных уголков ста-
рого города.
Название Анафи носит островок, расположенный в не-
скольких милях восточнее Санторини в Кикладах. Жите-
ли Киклад и особенно Анафи были искусными строителя-
ми. В правление короля Оттона, во время строительного
бума, их направляли в Афины на постройку королевского
дворца и другие общественные работы. Они жили на са-
мом северо-восточном краю города. Когда план строитель-
ства города утвердили и цены на «плановое» жилье вырос-
ли, анафиоты стали искать себе другие квартиры. Говорят,
что крутые склоны Акрополя напоминали им родные Кик-
лады. Первыми выше линии застройки поставили свои
дома два человека, сославшись на народный обычай, по ко-
торому дом, незаконно построенный и покрытый крышей
за ночь, после рассвета сносить уже нельзя.
Согласно первоначальному плану Клеантиса—Шау-
берта, северные склоны Акрополя до линии застройки ос-
200
Афины: история города
тавлялись для позднейших раскопок. Однако у государства
не хватило денег на полномасштабные археологические ра-
боты и сил противостоять мощному давлению со стороны
застройщиков. Кое-где между улицами Адриана и Гефе-
ста раскопки были проведены. За пределами этих немно-
гочисленных участков государство разрешило строитель-
ство на условии, что если участок потребуется для раско-
пок в течение двадцати лет, то возведенный дом должен
быть снесен за счет владельца. Так под постоянной угро-
зой сноса домов и выселения жителей вырос в 1860-е годы
район Анафиотика. То же самое можно сказать и про весь
район Плака. В конце концов для раскопок была выделе-
на Только территория Агоры, но надежды заполучить до-
ступ к спрятанным под грунтом античным руинам не по-
кидали археологов до самого конца XX столетия.
Анафиотика выросла между двумя церквями — Свя-
того Георгия-на-скале и Святого Симеона, которые пере-
селенцы с Анафи обнаружили на склоне и привели в по-
рядок. Между ними было построено около сотни скром-
ных домов из цемента и беленого камня, вписанных в
скалистый рельеф местности. Водопровод и канализация
к домам не подводились. Туалеты и кухни были вынесе-
ны во двор. Расширяя жизненное пространство, ограни-
ченное пределами дома, люди с Анафи используют под
свой быт узкие улочки. Они, будто гастарбайтеры, вклю-
ченные в жизнь города, но остающиеся маргиналами, жи-
вут в своем собственном квартале, который в глазах рес-
пектабельной публики выглядит неприличным пятном на
фоне Акрополя. Об их ненадежном положении, о натя-
нутых отношениях с городскими властями и археологиче-
скими службами рассказала Роксана Кафтанзоглу в кни-
ге «В тени Акрополя», основанной на взятом ею в конце
1990-х годов интервью.
Возрождение Афин
201
Квартал Анафиотика стал бедным этническим поселе-
нием в пределах самого священного для новой нации мес-
та — Акрополя. Он возник как вызов идеям о природе и
надлежащем развитии этого места, вопреки стремлению ар-
хеологов и архитекторов создать здесь единый священный
комплекс, защищенный от влияния повседневности и обы-
денности. Поначалу вход на Акрополь охраняли патрули
стражников, как это делали, хотя и преследуя другие цели,
в османские времена. Территорию вокруг Акрополя над-
лежало очистить от признаков повседневной жизни. Овцы,
пасущиеся под Акрополем, которых можно увидеть на ста-
рых фотографиях, были редким исключением.
Социологи рассматривают это явление, выражаясь их
языком, как «дисциплинарную практику в дискурсе совре-
менности», как пресечение вторжения реальной жизни в
порядок воссоздания искусственного эллинистического
мира. Первые планировщики города собирались сносить
лачуги и хижины к северу от Акрополя, которые им меша-
ли. Согласно концепции археологического парка, которая
пришла на смену плану Росса, эту территорию следовало
облагородить, используя законы ландшафтного дизайна,
и засадить деревьями. Лишь одну византийскую церковь
предполагалось оставить на своем месте. До конца XX ве-
ка большинство знаменитых литераторов и археологов от-
носились к Анафиотике негативно. Интеллектуальная эли-
та призывала правительство снести поселение и очистить
склоны Акрополя для проведения археологических работ.
Еще в 1897 году Димитрий Викелас писал, что остат-
ки старого турецкого города и более поздние постройки на
склонах портят вид Акрополя, но уверял читателя, что они
уже обречены и уже утверждены планы по очистке скло-
нов от этих убогих и некрасивых зданий. Но квартал ка-
ким-то образом уцелел. Кикладский поселок просущество-
202
Афины: история города
вал до Первой мировой войны, а потом состав его жите-
лей начал меняться, но они по-прежнему отчаянно защи-
щали свои дома и противостояли попыткам властей лишить
их жилья. В конце 1970-х годов квартал все еще планиро-
валось снести. В конце концов решением городского со-
вета большая часть домов была сохранена и снесли только
несколько в середине поселка, чтобы проложить дорогу
вокруг Акрополя.
Анафиотика не устраивала архитекторов не только тем,
что портила вид Акрополя, но и тем, что это поселение
было новым («в старом городе ничего не строить») и не-
законным. Пока в 1960-х годах кто-то не восхитился на-
родным стилем архитектуры этих домов и ее пластично-
стью, городские архитекторы говорили только о захлам-
ленности и запущенности квартала, о дурном запахе и плохой
воде, а археологи — о необходимости сноса квартала и на-
чале раскопок. Жители сумели избавиться от планиров-
щиков (по крайней мере, некоторые — в 1970-х годах часть
домов выкупили), и теперь Анафиотика стала одной из жи-
вописных частей старых Афин, которую горожане стремят-
ся сохранить. Фотографы снимают герань и гвоздику,
пышно цветущие в старых жестянках, кошек, несущихся
через крошечные дворики или греющихся на стенах, —
мимолетное очарование прошлого.
Площадь Конституции
Площадь Конституции (Синтагма) по первоначальным
планам предполагалось сделать центром жизни современ-
ного города. Именно здесь собирались люди, чтобы услы-
шать о войнах, государственных переворотах, здесь начи-
нались мятежи и демонстрации, здесь политические лиде-
ры обращались к народу.
Возрождение Афин
203
На северной стороне площади стоит монументальный
отель «Гран Бретань». Это здание еще до того, как стало
отелем, было одной из афинских достопримечательностей,
а перед Олимпийскими играми 2004 года его подновили.
Неоновыми вывесками освещена западная сторона площа-
ди, где улица Гермеса уходит к Монастираки. На восточ-
ной стороне находится Королевский дворец, первый ка-
мень которого закладывали оба короля в 1835 году. В том
же году Оттон женился на Амалии, дочери великого гер-
цога Ольденбургского. В 1930-х годах дворец преврати-
ли в здание парламента, каковым оно и остается по сей
день. Позже перед ним установили мемориал воинской
славы (1929—1930). Он расположен прямо перед запад-
ным фасадом и выполнен в виде стены, где перечислены
воинские подвиги Греции. Скульптура в виде склоненно-
го обнаженного тела вызывает противоречивые чувства.
На страже стоят два эвзона1 в традиционных юбках, гет-
рах и башмаках. Время от времени караул сменяется, мед-
ленно печатая шаг.
Несмотря на то что Королевский дворец постоянно под-
вергается нападкам как заезжих, так и местных критиков,
это здание — внушительный (возможно, чересчур внуши-
тельный) символ власти, вначале монархической, а затем
демократической. На островке в центре площади находят-
ся вход в метро, замощенная мрамором площадка, дере-
вья и скамейки. На Рождество городские власти устанав-
ливают здесь огромное рождественское дерево. Повсюду
видны столики уличных кафе, площадь заполнена турис-
тами, офисными работниками, голубями и бездомными со-
баками.
1 Эвзон — пехотинец Национальной греческой гвардии.
Эвзоны несут почетный караул в национальной одежде.
204
Афины: история города
В августе 1843 года самодержавный король с короле-
вой переехали в свой дворец. Не прошло и месяца, как на
площади перед дворцом произошло вооруженное восста-
ние. Одним из его лидеров-вдохновителей стал генерал
Макрияннис, разочарованный в короле и его баварцах.
Мятежные солдаты требовали принятия конституции и
выборного национального собрания. Это был первый, но
далеко не последний переворот в Афинах, где в течение
170 лет политика вершилась на городских улицах.
Оттон в трогательном письме отцу, королю Людвигу,
описывает, как он противостоял целому гарнизону пехо-
ты и конницы, маршировавшему по площади с криками:
«Да здравствует конституция!» К восставшим присоеди-
нилась артиллерия, пушку подкатили к главным дворцо-
вым воротам. Король вел переговоры с лидерами мятежа
с балкона. Под дулами пушек он был вынужден уступить
их бескомпромиссным требованиям. Король был унижен,
его вынудили появиться на балконе с теми, кого ему на-
значили в новые министры.
По мнению Оттона, люди, которые стояли перед двор-
цом, приветствуя короля и новых министров, играли роль
статистов. Движущей силой мятежа были армейские офи-
Возрождение Афин
205
церы. Уступки, на которые пошел Оттон, надеясь отыг-
раться позже, были недостаточны. Двадцать лет спустя,
перед лицом нового восстания он вынужден был отречься
от престола и покинуть страну.
Политика силы
Бурное правление Оттона предвосхитило почти всю ис-
торию современных Афин: строительство, рост, финансо-
вый кризис, вооруженное восстание, морскую блокаду и
иноземную оккупацию. Блокаду осуществлял в 1850 году
непопулярный британский посол по имени сэр Томас Уайз
по указаниям Пальмерстона, чтобы наказать греков за пре-
небрежение интересами Великобритании. Самым суще-
ственным было требование компенсации португальскому
консулу, гражданину Великобритании, мальтийскому ев-
рею по происхождению, дону Пасифико, чей дом был
разгромлен толпой антисемитов на Пасху 1847 года. Тогда
полиция, опасаясь нежелательных инцидентов в связи с при-
ездом в Афины из Франции Ротшильда, запретила тради-
ционное сожжение чучела Иуды, и толпа отыгралась на
доне Пасифико. Поскольку греческое правительство не
смогло оперативно ответить на требования Уайза, адмирал
Паркер и британский Средиземноморский флот захвати-
ли греческий флот и блокировали Пирей. Результатом был
резкий взлет популярности короля Оттона.
Во время Крымской войны британцы (снова Уайз) и
французы пошли еще дальше. Встречая наступающие рос-
сийские войска, турки набирали войска в Европе. При ак-
тивной поддержке Оттона Греция постаралась воспользо-
ваться этой ситуацией и вывести вооруженные отряды на
границу с Турцией, в Фессалию и Эпир. Для Великобри-
тании и Франции это было уже чересчур. С мая 1854-го

Возрождение Афин
207
по февраль 1857 года их войска заняли Пирей. От Греции
потребовали декларации ее нейтралитета. После того как
прошел первый шок, стали известны случаи братания меж-
ду греческими и оккупационными солдатами, что указыва-
ло на равенство в отношениях между греками и великими
державами. Греция приобретала вид «игрушечного королев-
ства», как позже писал Э. Ф. Бенсон. Офицеры оккупа-
ционной армии приглашались на королевские балы, где
королева Амалия танцевала с седовласым французским
адмиралом и английским полковником.
На самом деле британские офицеры скорее были попу-
лярнее при дворе, нежели в британской дипломатической
миссии. Известен случай, когда офицеры 91-го пехотного
полка, расквартированные в Пирее, отказались пригласить
сотрудников миссии на ланч по случаю охоты в горах, ре-
шив, будто Уайз ими пренебрегает. Какая буря бушевала
в элегантных чайных чашках XIX века!
Когда несчастный Оттон бежал, греки решили искать
нового короля, пока европейцы не сделали это за них.
«Панч» писал:
Трон Греции, трон Греции,
Сбежал с него король.
Хоть редко трон сдают внаем,
Непросто будет сесть на нем.
Но кому сесть, нашли англичане, и кандидатуру нового
претендента на престол одобрили великие державы: принц
Зондерберг-Глюксберг, второй сын Христиана, короля
Датского и брат Александры, жены Эдуарда VII. Вилли
взошел на трон Греции как Георг I Эллинский в октябре
1863 года. Он долго и успешно правил Грецией, пока его
жизнь не оборвала пуля убийцы в Фессалониках в 1913 году.
Глава десятая
Столица
Наследный принц, рожденный для пурпура,
поверг нас в слезы, когда он по-гречески назвал
наши дорогие Афины «столицей свободной ча-
сти греческого мира».
Профессор Спиридон Ламброс.
Речь наследного принца.
«Гестия» от 15 января 1895 г.
Правом считаться столицей современного европей-
ского государства Афины обязаны трем общественным
зданиям: университету, академии и Национальной биб-
лиотеке, выходящим фасадами на улицу Панепистимиу
(Университетскую), а обратной стороной — на улицу
Академиас (Академическую). Среди других обществен-
ных зданий такого же значения — здание старого парла-
мента на улице Стадиу, новый парламент, он же бывший
Королевский дворец на углу площади Конституции, и
собор.
Афины стали столицей, политическим центром нацио-
нального государства, основанного на западных идеалах,
и помимо этого город считался наследником Древней Гре-
ции. Акрополь выражал эту преемственность в мраморе,
Столица
209
новый греческий язык — в слове, а афинские здания — в
архитектурных формах.
Большинство жителей Афин — приезжие. В начале
1830-х годов население города насчитывало около
10 000 человек. Каждые 20 лет оно удваивалось и в се-
редине 1890-х достигло более 120 000, так что корен-
ные афиняне и их дети составляли в нем лишь третью
или четвертую часть.
Население делилось на группы. Были коренные афиня-
не. Была небольшая, но влиятельная группа баварцев, при-
ехавших с королем, включавшая на какое-то время армию
баварских наемников. Был целый класс влиятельных гре-
ков из провинции, которых привел в Афины политический
или деловой интерес или которые приезжали служить при
дворе. Была интеллектуальная греческая диаспора, при-
влеченная идеей нового королевства, пытавшаяся найти
себе в нем место — так называемые гетерохтонные, став-
шие объектом возмущенных нападок со стороны авто-
хтонных, коренных греков. Была небольшая колония ино-
странцев, поначалу состоявшая из ветеранов войны, Фин-
лей, Черч и другие, итальянец — хозяин гостиницы, датские
архитекторы и немецкие академики, например Росс. Поз-
же к ним присоединились ученые из различных иностран-
ных археологических школ. Еще были греки, приехавшие в
столицу учиться и искать работу. Каждая из этих групп
вносила в общество новой столицы свой вклад. Должно
быть, все это выглядело как приграничный город с боль-
шими претензиями на цивилизованность.
Университет
Все три здания на улице Панепистимиу воплощали на-
циональную идеологию и представляли новую столицу как
210
Афины: история города
центр просвещения и образования. Древние Афины были
школой Эллады. Новым Афинам, чтобы вернуть прежние
позиции, нужны были школы и соответствующие учреж-
дения. Баварцы стали посредниками между греками и ос-
тальной Европой, они же утвердили афиноцентрическую
национальную идеологию.
Великий триптих закончили только к концу XIX века.
Первым построили и первым начал функционировать уни-
верситет. Известный вначале как Национальный Каподи-
стрийский университет, он был основан в 1837 году и сна-
чала (1837—1841) находился в Плаке, на северном скло-
не Акрополя, в здании Венецианского дома, расширенного
Клеантисом. Сейчас там музей, в основном посвященный
истории самого здания, а также коллекция старинного вра-
чебного оборудования, собранная медицинским факульте-
том. Современные корпуса университета, построенные
датчанином Кристианом Хансеном, были завершены в
1842 году.
Кого же выпускал университет, его четыре факульте-
та — теологический, философский, юридический и меди-
цинский? Образованных безработных. Источники об
Афинах XIX века пестрят упоминаниями о толпах студен-
тов и бывших студентов юридического факультета, кичив-
шихся тем, что они станут политиками. Анонимный автор
книжки «Военная жизнь в Афинах» (1870), приехавший
из турецких земель, чтобы вступить в славную греческую
армию (и дать крайне искаженное описание действи-
тельности), в 1850-х годах проводил время в компании
афинских студентов. По его утверждению, их было от 3,5
до 4 тысяч, около десятой части всего населения. Автор
описывает студенческую жизнь, большая часть которой
проходила на раскопках, повествуя о том, как студентов из
разных краев Греции объединяли Афины и университет.
Столица
211
В 1855 году французский автор Эдмон Абу язвитель-
но замечал: «В первые годы после основания университе-
та вся молодежь учила законы. Когда суды были полно-
стью укомплектованы, они взялись за медицину. Теперь
страна, помимо армии офицеров, располагает армией су-
дей и юристов, а также целой армией врачей». В конце
XIX столетия французский монархист Шарль Моррас
упоминал о двух тысячах студентов философии, юриспу-
денции и медицины, каждый из которых надеялся посту-
пить на государственную службу или стать депутатом
парламента, так что «адвокатов, священников и врачей
было столько, что на всем Востоке не сыскать им такого
количества нуждающихся в причащении, юридической
или врачебной помощи». Он опасался, что, если государ-
ство всех их примет на работу и будет платить, играя роль
воспитателя и няньки, это приведет к катастрофе. Но и в
конце XX века государство все еще кормит с ложечки
своих граждан.
Легко смеяться над жаждой знаний. Однако универси-
тет и институты позволили сформировать чувство соб-
ственного достоинства у афинян и по всей Греции, заста-
вили окружающий мир уважать молодое государство. За
границу ехали работать афинские учителя, посланные в об-
ласти, не охваченные эллинистическим влиянием, в том
числе в удаленные территории Малой Азии.
Чем же занимались эти люди в то время? Ответ пыта-
ется дать автор «Военной жизни в Греции». Герой, от чьего
имени ведется повествование, привлеченный красивыми
обещаниями независимого греческого королевства, приез-
жает в Афины, чтобы записаться в кавалерию. После не-
скольких неудач он, в ожидании назначения, решает по-
лучше узнать столицу. Его постоянный защитник и совет-
чик Барба Николос советует ему:
212
Афины: история города
Тут вот что нужно делать... Утром нужно пойти к
молочной лавке напротив, напиться молока, потом до
обеда перебивайся в кафе «Любимая Греция» («Ореа
Эллас») среди друзей и газет — туда приходят луч-
шие люди. Обедать возвращайся сюда, а вечером при-
ходи в «Патисию», в «Колонны», «Пафсилипос», в
«Пещеру нимф», в «Огурец» или куда захочешь.
Здесь есть где погулять. Можешь пройтись до Пирея
или Мунихийских бань, а может, как-нибудь прогуля-
ешься и до Кифиссии...
В середине прошлого столетия в Афинах не было недо-
статка ни в кафе, ни в газетах.
Государственные символы
Вскоре после основания университета появилась акаде-
мия, устроенная по западноевропейским моделям, в осно-
ве которых, в свою очередь, лежит Академия Платона.
Здание построил датчанин Теофиль Хансен, брат Хрис-
тиана. Строительство было завершено в 1859 году, позднее
его перестроил Эрнст Циллер. Триптих дополнила Наци-
ональная библиотека, еще одно творение Теофиля Хансе-
на, построенная в 1887—1891 годах. Инициатива ее созда-
ния принадлежит «народному благодетелю», кефалонцу
Панагису Валлианису. Памятник ему стоит перед библио-
текой, между двумя изогнутыми мраморными лестницами,
ведущими к парадному входу. Из-за переполненности и
недостаточного финансирования Национальная библиоте-
ка получила скандальную репутацию, хотя в последнее
время появились планы по ее реконструкции.
Три этих здания с неоклассическими фасадами являют
собой превосходный вид, даже несмотря на оживленное

214
Афины: история города
движение на улице Панепистимиу. Этот архитектурный
ансамбль символизирует принадлежность нового грече-
ского государства к европейской цивилизации. Фасады до-
мов украшены фризами, внешние дворы — скульптурами.
Перед академией стоят памятники Платону и Сократу.
Здесь же, перед университетом, — памятники Коресу,
ученому-просветителю, и Каподистрии, первому прези-
денту греческого государства. А монумент Григорию V,
патриарху, лишенному власти и убитому в разгар войны
греков за независимость, олицетворяет всех жертв, пост-
радавших за народ и православную веру. (Не будем иро-
низировать по поводу призывов церковных иерархов ос-
тавить кесарю кесарево, революция этого не одобряла.)
Иностранные просветители представлены здесь стату-
ей Гладстона работы Георгоса Виталиса, она была установ-
лена в 1886 году. В Афинах много упоминаний об иност-
ранцах: статуи Байрона и Каннинга, сотни названных в
честь иноземцев улиц. На университетской территории
площадью в несколько ярдов можно отыскать улицу Гам-
бетты, улицу Гладстона, площадь Каннинга и улицу Эд-
варда Лоу. (Эдвард Лоу — прогреческий англо-ирланд-
ский дипломат, который занимал должность председателя
Международного финансового комитета, регулировавшего
финансовые вопросы Греции в конце XIX века. Он же-
нился на гречанке, сестре злополучного генерала Хадзиа-
нестиса, командовавшего греческими силами в Малой
Азии в 1922 году, верившего, что его ноги стеклянные, и
казненного вместе с пятью политиками как виновного в по-
ражении в Малой Азии.) Две из трех параллельных улиц,
соединяющих площадь Конституции с площадью Согла-
сия, носили имена Рузвельта и Черчилля, но позже были
переименованы в Академиас (Академическую) и Стадиу
(Стадионную), так же как и сама Панепистимиу (Универ-
Столица
215
ситетская) — улица, прежде названная в честь Элефтерия
Венизелоса. Но Гладстон оказался единственным ино-
странцем, памятник которому стоит перед университетом.
Причиной тому — его огромные заслуги перед грече-
ской культурой. Он был верным почитателем Гомера и его
страстным исследователем. Гладстон активно поддержи-
вал православную церковь и был спешно отправлен домой,
на родину, за целование руки греческого епископа во вре-
мя службы на Ионических островах в 1850-х годах. Он
осуждал вмешательство в дела другой страны, когда Паль-
мерстон запугивал Грецию после инцидента с доном Па-
сифико. В 1881 году Гладстон помог сохранить для Гре-
ции плодородные земли Фессалии. Он писал памфлеты о
положении в Греции, о Гомере и православии под заголов-
216
Афины: история города
ками от «Эллинский фактор в восточном вопросе» до
«Препарируя Гектора». Резко критиковал османские вла-
сти, обвиняя турок в истреблении болгар в 1880-х годах
(«Мешок и обоз»). Он сочувствовал проблемам молодо-
го, еще не сформировавшегося государства, которое евро-
пейские державы приговорили к нейтралитету. По его
мнению, «эта относительная свобода — лишь подготовка
к освобождению настолько абсолютному, насколько это
вообще возможно».
Если немного отойти от этого архитектурного трипти-
ха, быть может с книгой Дэвида Раппа «Прогулки по
Афинам» в руках, можно увидеть многие из тех зданий
XIX века, без которых невозможно представить Афины
современной столицей. В какой-нибудь сотне ярдов от ака-
демии, на углу улицы Гомера находится главное здание
Археологического общества, снискавшего славу тем, что
поставило археологию на службу государственной идее и
народу. На площади Клафмонос, напротив университета,
стоит дом 1830-х годов. Это одна из первых резиденций
короля Оттона, теперь здесь находится Музей Афин, где
выставлены картины и мебель периода баварского правле-
ния. С южной стороны площади, вдоль улицы Стадиу,
между площадями Клафмонос и Конституции, находится
старое здание парламента, ныне Национальный историче-
ский музей.
Здание старого парламента — наглядный пример не-
гативных результатов поспешных решений в Афинах.
В 1843 году, когда Оттон был вынужден принять консти-
туцию, только что образованное национальное собрание,
ожидая, пока для его нужд построят подходящее здание,
работало сначала в каком-то доме, потом в университете.
Здание парламента было заложено в 1858 году, а завер-
шено только в 1871-м. Его план был разработан француз-
Столица
217
ским архитектором Франсуа Буланже, который эффект-
но ввел в проект две палаты для сената и законодательно-
го собрания. Однако после смены власти на престол взо-
шел Георг, конституцию пересмотрели, сенат распустили,
а план здания пришлось менять.
В результате построили тяжелое, непропорциональное
здание. Перед ним — причудливая конная статуя Феодо-
ра Колокотрониса, героя войны за независимость. У вос-
точной стены стоит стройная бронзовая фигура Харилая
Трикуписа, который занимал пост премьер-министра Гре-
ции в 80-х и начале 90-х годов XIX века, в переломный
период истории модернизации и европеизации страны.
В вопросах политики, экономики, литературы и философии
Трикупис был гладстонианцем, но твердости ему не хва-
тало. Служа своей стране изо всех сил, он потерял здоро-
вье и в 1895 году после поражения на выборах покинул
Грецию. Большая его заслуга в том, что с помощью осо-
бенно жестких полицейских мер он навел порядок в Псир-
ри, районе иммигрантов, мелких мастерских, бандитов и
рэкетиров.
Трикупис умер в Южной Франции, во время Олим-
пийских игр 1896 года, которые, как он считал, было рис-
кованно проводить, когда страна так нуждалась в деньгах.
А вот памятник его удачливому оппоненту, политику-по-
пулисту Теодору Делияннису. Он установлен с другой сто-
роны здания старого парламента. Хоть Делияннис и был
старше Трикуписа, он пережил его почти на десять лет.
В 1904 году его заколол картежник, недовольный тем, что
правительство Делиянниса закрыло игровые салоны.
Формой правления нового государства оставалась мо-
нархия (когда приняли конституцию, форму правления на-
звали «королевской демократией»), а центром власти стал
новый массивный Королевский дворец. Многие считали,
218
Афины: история города
что его построили гораздо более просторным, чем следо-
вало, а денег на строительство потрачено гораздо больше,
чем страна могла себе позволить. Финансовую систему
олицетворял Национальный банк Греции, наиболее важное
банковское учреждение XIX века и самый крупный коммер-
ческий банк страны сегодня. В 1850-х и в 1860-х годах банк
приобрел для своих нужд два неоклассических здания: особ-
няк Домназу и отель «Англия» — выше по склону на пло-
щади Кодзияс. Там находились главные конторы. На про-
тивоположной стороне этой площади в 1870 году возвели
ратушу. Самое интересное, что там есть, — это коллекция
кукол, изображающих всех мэров Афин.
Соборы и церкви
Новой столице нужен был, кроме всего прочего, кафед-
ральный собор. Один из первых законов греческого госу-
дарства провозглашал прекращение зависимости греческой
православной церкви от экуменического патриархата Кон-
стантинополя и основание автокефальной церкви Греции.
(В 2003 году оба института все еще продолжали бороться
за сферу влияния.) Новой греческой церкви требовался со-
бор, соответствующий статусу национального храма, достой-
ный архиепископа Афинского и всея Греции. Как мы уже
знаем, те многочисленные византийские церкви, которые со-
хранились в Афинах, первоначально строились для неболь-
ших приходов и размеры имели скромные. Ни одна из них
в соборы не годилась. К1840 году, когда уже была постро-
ена новая протестантская церковь, люди забеспокоились.
Генерал Макрияннис назвал церковь Святой Ирины, кото-
рая временно использовалась в качестве собора, хижиной и
раскритиковал короля Оттона, мол, тот занимался своим
дворцом, а храм для народа не построил.
Столица
219
Это было несколько несправедливо. Нужно было еще
подобрать подходящее место для строительства и разра-
ботать проект оформления собора. Городской совет убе-
дительно настаивал на строительстве в пределах старого го-
рода, другим вариантом было более отдаленное и уеди-
ненное место возле университета. Первый камень был
официально заложен королем на Рождество 1842 года.
Путь от начала до завершения был долгим. Первоначаль-
ный план был выполнен Теофилем Хансеном. В 1846 году
Отто объявил о конкурсе на изменение и доработку про-
екта исходя из греко-византийских архитектурных тради-
ций. Победил проект Зезоса, но к моменту его смерти в
1857 году строительство закончено не было. Наконец в
1862 году собор Благовещения по проекту Буланже был
официально закончен. Эклектический храм оказался боль-
ше похож на искаженные очертания Вестминстера, чем на
Святую Софию. Но, как отмечает Елени Бастеа, не так
важны отличия от византийских образцов, как значение и
вместительность. Это большой, удобный собор, символи-
зирующий духовное единство народа и греческую незави-
симость.
Для иностранцев тоже требовалось построить храмы.
Еще в 1836 году британский резидент Брейсбридж сооб-
щал, что возле реки Илисс устроено протестантское клад-
бище — на месте часовни Святого Георгия (Тесейона),
где протестантов хоронили при турках. Его основали со-
вместно британское, датское, голландское, баварское,
прусское и шведское правительства. Кладбище оставалось
на этом месте вплоть до начала XX века, потом его пере-
несли к афинскому Первому кладбищу, подальше от цент-
ра города. Английская диаспора купила землю под проте-
стантскую церковь. Британский министр Эдмунд Лайонс,
Джордж Финлей и новоприбывший капеллан Генри Ливе,
220
Афины: история города
представляющий Британское и международное библейское
общество, образовали комитет по управлению и стали соби-
рать пожертвования с британского правительства и частных
лиц. Первый камень был заложен в 1838 году, церковь
построили там, где сейчас проходит улица Филэллинон.
Архитектор Генри Экланд оформил ее в готическом сти-
ле, проект правили археолог Кокерелл и архитектор Хри-
стиан Хансен. (Надо заметить, что в Афинах мало зданий,
спроектированных одним человеком.)
Англиканская епископальная церковь Святого Павла,
оставаясь живым сердцем миссии, радует слушателей му-
зыкой одного из немногих в Афинах органов. (Можно еще
упомянуть о чудесном новом инструменте в концертном
зале «Мегарон».) Церковь стала музеем истории взаимо-
действия британцев и других протестантов с Афинами. Ее
цветные витражи напоминают об убийцах Дилесси; есть
табличка, отмечающая место, где замуровано в стену серд-
це Фрэнка Гастингса, друга греков, и недавно установлена
табличка в память о бригадире Стивене Сондерсе. Упомя-
нуты и менее известные имена: сын Генри Айвса со своей
женой, убитые в Эвбее крестьянами в 1854 году, малоиз-
вестный композитор Клемент Харрис, ученик Брамса,
вступивший добровольцем в греческое ополчение во вре-
мя войны против Турции в 1897 году и погибший у Пяти
Ключей (Пенте Пигадия), в Эпире.
Римская католическая община была другой. Если гре-
ческих протестантов почти не было (и старания протестант-
ских миссионеров в Греции были обречены на провал), то
сообщество греческих католиков было весьма внушитель-
ным и концентрировалось на Кикладах, главным образом
на Наксосе и Сиросе, где был католический архиепископ.
Афинские католики молились вначале в церкви, устроен-
ной в пределах турецкого теке, у Римской Агоры. В на-
Столица
221
чале 1850-х годов это было запрещено, потому что на этом
месте планировались раскопки, и тогда приход решил по-
строить свой собственный собор. Они выбрали то место на
улице Панепистимиу, где предполагалось строить право-
славный собор. Был учрежден комитет, включавший фран-
цузского, австрийского и баварского послов, и эта органи-
зация начала сбор средств. Дело продвигалось медленно.
Заложили собор в 1853 году, а завершили строительство
только в 1887-м в соотвествии с проектом Лисандра Каф-
танзоглу, который упростил и унифицировал изначальный
план, выполненный Кленце.
Архитекторы и спонсоры
Превращение Афин в столицу хорошо описано в книге
Бастеа «Создание современных Афин», вышедшей в
2000 году. Наряду со строительством общественных
зданий быстро увеличивалось количество частных домов,
как монументальных, так и скромных, в соответствии с
запросами растущего европейского города, с потребнос-
тями его населения, как греков, так и иностранцев. Город
развивался, непрерывно шел диалог между правительст-
вом и людьми, финансирующими строительство, архи-
текторами и инженерами, которые разрабатывали и во-
площали проекты, и обществом. В этом процессе роль
спонсоров была не менее важна, чем роль проектировщи-
ков и архитекторов, определяющих облик города и зданий.
Архитекторы и проектировщики, как мы уже знаем,
учились в Западной Европе, преимущественно в Герма-
нии и Скандинавии. Не было школы, традициям которой
они могли бы следовать, когда греческое общество потре-
бовало подобающих форм в архитектуре. Именно поэто-
му греческие архитекторы первого поколения не могли на-
222
Афины: история города
бираться опыта, получая образование в родной стране.
Клеантис был македонским греком, но они с Шаубертом,
прежде чем создать первый план города, учились в Бер-
лине — постигали неоклассицизм у Шинкеля. Братья
Христиан и Теофиль Хансены, спроектировавшие здания
университета и академии, были датчанами и учились в
Королевской академии изящных искусств в Копенгагене.
Гертнер (Королевский дворец) и Циллер (дом Шлима-
на, Илионский Мелафрон, Кадетская школа, Немецкий
археологический институт и множество общественных и
частных домов) были немцами. Буланже (собор и здание
старого парламента) был французом, Кафтанзоглу (Поли-
технический университет) был греком, но учился в Италии,
Калкос (ратуша) родился в Греции, но учился в Мюнхе-
не. Множество людей создавали десятки зданий, чтобы
сделать Афины великим городом. Эти люди закладывали
традиции и методы проектирования и строительства, ко-
торые используются и поныне такими мастерами, как
Пикионис и Константин Доксиадес, создатель течения под
названием ойкистика, или экистика.
Список домов, воздвигнутых благодаря пожертвовани-
ям, включает почти все известные общественные здания
Афин: университет, Национальная библиотека (братья
Валлианос), академия (барон Симон Синае), больница
Евангелисмос (Андреас Сингрос), Национальный поли-
техникум Метсовии (Георгос Аверов), Евельпидонская
кадетская школа (Аверов), Заппейон (Евангелий Зап-
пас), Панафинейский стадион (Аверов) и многие другие.
Обычно крупными спонсорами были греки, рожденные
где-нибудь в отдаленных греческих провинциях, попытав-
шие счастья в крупных городах Средиземноморья, зара-
ботавшие больше денег, чем могли потратить, и решившие
помочь родной стране. Аверов был родом из деревни Мет-
Столица
223
сово, в красивейших Влашских горах, в Эпире. В Египте
он стал хлопковым королем. Барон Синае был очень бо-
гатым банкиром из Вены. Андреас Сингрос — из Кон-
стантинополя. Заппас, проведя полную приключений
юность и поучаствовав в войне за независимость, сделал
капитал в Румынии. Они были состоятельными людьми,
и один из них, Сингрос, оставил мемуары, описывающие
его отношения с деятелями, принимавшими участие в по-
литической жизни Греции. К 1870-м годам, когда Афи-
ны уже утвердились в роли столицы и центра эллинизма,
состоятельные греки-патриоты охотно вкладывали день-
ги в афинские проекты, в то же время поддерживая гре-
ческие общины в Египте, Турции, Румынии и по всему
свету. Афины не стали бы Афинами без помощи этих лю-
дей, готовых более, чем правительство, довести до конца
широкомасштабные проекты. Традиция жива до сих пор
в форме благотворительных пожертвований таких крупных
воротил финансового мира, как Онассис, Ниахрос и Фонд
Левентиса.
От Оттона до Георга I
Афины приобрели столичный вид во время правления
короля Оттона. Отречение Оттона и коронация Георга I
не были отмечены перерывом в развитии города. Однако
Георгу суждено было править полвека, а за это время с
Афинами произошло многое. Он был более искушенным
политиком, чем его преемник. К советам греческих поли-
тиков он прислушивался внимательнее и избежал ошибок
баварца, не оставившего наследника. Георг имел связи с
множеством европейских монархий. В начале своего прав-
ления он съездил в Россию и вернулся оттуда с невестой
Ольгой, дочерью великого князя Константина. Их брак
224
Афины: история города
подарил наследников. Родились Константин, кронпринц
и князь Спартанский, Георг, неудачно женившийся на
принцессе Марии Бонапарт, ставший высочайшим послан-
ником великих держав на Крите, и Андрей, женившийся
на очаровательной, но эксцентричной Элис и ставший от-
цом герцога Эдинбургского. Королевских детей крестили
по православному обряду. Будущее династии было обес-
печено.
В правление Георга Афины утвердили свой статус идео-
логического и политического центра греческого государ-
ства, политической доминанты Греции. Здесь работало
правительство и находился двор. В Афинах разместились
дипломатический корпус, пресса, банки, армейское коман-
дование, центр патриаршества и развивающиеся обще-
ственные институты, все это обеспечивало занятость на-
селения. Однако положение этого центра было непрочно,
а контроль над остальной территорией страны периодиче-
ски ослабевал из-за действий местных правителей и бан-
дитов. Хотя в распоряжении правительства была армия и
гренадеры, силовые методы воздействия не приносили ус-
пеха. Постепенно централизованную власть удалось укре-
пить, сочетая силовые методы и патронаж. Удачным ре-
шением оказалось вовлечение местных влиятельных лиц в
афинское привилегированное общество. Это было достиг-
нуто, и великие фамилии прославленных борцов за неза-
висимость во втором и третьем поколении стали звучать
среди имен министров, послов и судей.
Статус столицы способствовал также и экономическо-
му превосходству. Сразу после установления независи-
мости Афины еще не были естественным центром ком-
мерции, перекрестком торговых путей. Греция — страна
побережий и островов, связанных морем друг с другом и
с великими портами Средиземноморья, а также горных
Столица
225
городков и поселений, многие из которых являются прак-
тически анклавами. Афины производили довольно мало
продукции. Порт Пирей, от которого война за независи-
мость оставила только горстку лачуг, начал было восста-
навливаться в качестве афинской базы импорта товаров,
но его на десятилетия опередил остров Сирое в Кикла-
дах, который в середине XIX века стал центром грече-
ского судоходства и торговли. Пирей догнал его только в
конце XX века.
Усилиями правительства была проложена сеть дорог, и
Афины смогли стать метрополией, концентрируя у себя то-
вары не только из Аттики, но практически со всей Греции.
Модернизация схемы Трикуписа включала постройку же-
лезных дорог, гаваней и Коринфского канала, который от-
крылся в 1893 году. Это был переломный момент в раз-
витии современной греческой экономики — несмотря
даже на то, что эксперимент Трикуписа окончился нацио-
нальным банкротством и дефолтом Греции.
В конце XIX века проводимая Трикуписом волна из-
менений совпала с культурным расцветом. Символом «по-
коления 1880-х» стал молодой человек по имени Костис
Паламас — талантливый поэт, слуга народа (он много лет
служил секретарем Афинского университета), он сумел
затронуть струну греческого самосознания выбором вол-
новавших его тем и мощью таланта. Как и многие писате-
ли того времени, избравшие активную гражданскую пози-
цию, он приветствовал демотическое движение. В ответ на
засилье архаизмов официально утвержденного языка в
сфере бизнеса и образования он вместе со своими друзья-
ми призывал сделать греческий язык ближе к повседнев-
ной жизни людей, доказывая, что основное предназначе-
ние языка — выражать чувства в стихах и прозе. Памят-
ник ему возвышается перед Культурным центром города
226
Афины: история города
Афины на улице Академиас. Лицо поэта украшают вну-
шительные усы, он задумчиво подпирает рукой голову.
Великие литераторы рождаются в Греции, похоже, с пе-
риодичностью в пятьдесят лет. Следующее поколение при-
шло в 1930-е годы: Теотокас, Сеферис и модернисты. По-
чти все, кто внес свой вклад в литературу Афин в 1880-х
годах, восхищались Трикуписом. Группа молодых людей,
обсуждающих проблемы развития Греции и вопросы на-
циональной самобытности, собралась вокруг профессора
Николаоса Полициса, отца науки о греческом фольклоре.
Фольклор занимал важное место в обсуждениях, так как
являлся свидетельством культурных корней народа, свя-
зующим звеном между античностью и современностью.
Не все выдающиеся деятели культуры и литературы
были афинянами. Янис Психарис, крайний приверженец
димотического языка и автор путевых записок «Мое пу-
тешествие» (1888), был профессором во Франции, а
Александр Паллис, переводчик Евангелия на димотику —
членом торговой диаспоры в Великобритании. Но Афины
являлись ареной литературных и культурных дебатов, го-
родом литературных кафе, малотиражных журналов и из-
дательств. В это открытое общество попасть со стороны
было несложно как бизнесменам и финансистам, таким как
Сингрос, который приехал поселиться в Афины, так и ин-
теллектуалам, таким как Эммануил Роидис, автор сати-
рического романа «Папесса Иоанна», или Димитрий Вике-
лае, автор бестселлера о войне за независимость «Лукис Ла-
рас». Оба они родились в Сиросе.
Сердце эллинизма
Нужно отметить, что в начале правления Георга Афи-
ны были не просто столицей маленького европейского го-
Столица
227
сударства, но фактически политическим и культурным
сердцем эллинизма, грезившем занять место Константи-
нополя. Афины были политической колыбелью «великой
идеи» об объединении греческого населения Османской
империи. Эта концепция, впервые озвученная в 1844 го-
ду премьер-министром Колеттисом, стала генеральной
линией греческой политики с того момента и до начала
1920-х годов. Из этого логически вытекала мысль о при-
соединении некоторых областей к греческому государству.
Центром для этого объединения должны были стать
Афины.
Об Афинах как о сердце эллинизма начинают говорить
только с 1860-х годов. Историки упоминают различные
события, подтвердившие этот статус. Самым существен-
ным была репатриация останков патриарха Григория V в
1871 году, через пятьдесят лет после его смерти в разгар
греческой революции. После повешения изувеченное тело
патриарха было брошено в Босфор. Его нашли и в конце
концов вывезли для захоронения в Эдессу. В1871 году гре-
ческое государство чувствовало себя уже настолько уве-
ренно, что потребовало выдать останки. Переговоры с
I 1ортой были долгими и трудными. Турки, опасаясь вспы-
шек возмущения среди греческого населения, были вынуж-
дены позволить перевезти тело мертвого патриарха через
Босфор, оговорив все условия.
Во время возвращения останков патриарха в Афины
прибыл посол США Чарльз Такерман. Он рассказал о
торжественной процессии, на протяжении двух часов дви-
гавшейся от железнодорожной станции до собора. Гроб со-
провождали король и королева. Останки были с должным
почтением захоронены. Теперь могилу Григория V мож-
но увидеть в соборе напротив раки, где хранятся кости
афинского святого XVI века Филофея. Собор Благовеще-
228
Афины: история города
ния стал достойным местом упокоения «этнарха», остав-
шегося в памяти греков народным вождем.
В светской жизни Афины укрепили свой статус в ре-
зультате учреждения Олимпийских игр в 1896 году. При
подготовке к играм кронпринц Константин во время тор-
жественной речи со слезами на глазах назвал Афины «сто-
лицей свободной части греческого мира». Несомненно,
Константин имел в виду, что когда-нибудь этот город ста-
нет столицей всех эллинов, включая греков, порабощенных
в османских владениях. Это заявление отождествило ко-
ролевскую власть с «великой идеей» и утвердило роль Афин.
Но между надеждами греков и суровой реальностью была
огромная пропасть.
Культурный туризм
Афины короля Георга привлекали огромное число ту-
ристов, в большинстве своем людей состоятельных. Об
этом можно судить по большому спросу на «Справочни-
ки для путешествующих по Греции» Бедекера и Мюррея.
В этом путеводителе, рассчитанном на западных турис-
тов, были перечислены достопримечательности и дава-
лись ценные сведения, как лучше путешествовать по
стране и откуда лучше всего любоваться видами Афин и
Аттики. Ясно, что в основном туристов интересовали
древности, но помимо этого справочники давали инфор-
мацию о различных видах охоты на птиц и прочих развле-
чениях для богатых путешественников.
В 1870-х годах чаще всего путешествовали в одиночку
или семьями. Групповой туризм только начинал разви-
ваться и в 1880—1890 годах был связан с именем Томаса
Кука. Путешествовать на кораблях придумали французы
в 1890-х годах. Их croisiures des savants (познавательные
Столица
229
круизы) предусматривали остановки в Дельфах, Делосе
и Афинах и посещение лекций известных ученых, таких
как директор Французской школы в Афинах. Они стали
предтечами Британского эллинского клуба путешествий,
который, в свою очередь, был предшественником амери-
канских круизов «Суон Хелленик».
Хотя, как упоминал Байрон, иностранцы относились к
грекам пренебрежительно, целой группе специалистов
были необходимы поездки в Афины и Грецию. Это архео-
логи и исследователи эллинизма. Греция и Афины для них
были непаханым полем. Когда греческое государство ут-
вердилось в праве распоряжаться своей землей, иностран-
цы вроде Элгина, Шатобриана и многих других больше не
могли с легкостью присваивать древности, хотя и продол-
жали этим заниматься, незаконно приобретая их у «чер-
ных» археологов и антикваров. Развитие археологии и
научного подхода к изучению древнегреческой культуры
на основе материальных объектов повлекло желание науч-
ной общественности обосноваться в Афинах. Интересно,
что первыми в этой области стали французы, открывшие
в 1846 году Французскую школу. За ними последовали
немцы, основавшие Археологический институт, и амери-
канцы с их Школой классических наук, а также британ-
цы, открывшие свою школу в 1886 году. Прочие пришли
позже.
Открытие этих школ свидетельствует о наступлении пе-
ремен. Дни путешественников-любителей и похитителей
древностей закончились. Теперь археологам нужно было
получать разрешение на проведение работ у правительства.
I 1ервое соглашение о раскопках древней Олимпии между
I рецией и немцами, достигнутое в 1870-х годах, содержало
•шпрет на вывоз найденных произведений искусства и дру-
гих предметов.
230
Афины: история города
Эти школы стали важной составляющей интеллектуаль-
ной жизни Афин и продолжают оставаться таковыми и
сейчас. Потенциально они являются мощной силой для от-
стаивания интересов Греции и эллинизма во внешнем мире.
Они также спасли от застройки центральную часть горо-
да. Британская и Американская школы — островки зеле-
ни и спокойствия, Немецкий институт — изящное нео-
классическое здание работы Циллера.
В конце XIX века Афины уже принимали туристов в
комфортабельных гостиницах, таких как «Гран Бретань».
Путеводитель Бедекера и Мюррея свидетельствует, что
путешествие в то время еще было частной инициативой и
туристы самостоятельно договаривались с переводчиком
или гидом, которого можно было отыскать при крупных го-
стиницах. Позднее, в начале XX века, просвещенные пу-
тешественники будут просить короля туризма, владельца
многих туристических агентств господина Джолмана со-
ставить для них индивидуальный маршрут. Джолман, по-
хоже, умел предугадывать непредсказуемые желания своих
клиентов, поэтому Вирджиния Вулф, Г. Д. Ф. Китто и
многие другие очень его хвалили.
Из окрестностей столицы гостей больше всего привле-
кал Марафон, экскурсии отправлялись туда каждый день.
Путешественники, проезжая по сельской местности, огля-
дывали поле знаменитой битвы с томиком Геродота в ру-
ках, посещали мемориал афинских воинов. Туристам по-
казывали Суний, Дафнийский монастырь и Элевсин. Но
даже во время таких экскурсий жизнь путешественников
на дороге подвергалась опасности, и в неспокойные вре-
мена к греческим властям, как правило, обращались с
просьбами выделить жандармов для сопровождения экс-
курсии. Катастрофа произошла в 1870 году, когда группа
британских и итальянских туристов отправилась на экскур-
Столица	231
сию в Марафон. На обратном пути им повстречалась бан-
да разбойников, которая захватила их в плен в надежде на
выкуп. Несколько дней, пока шли переговоры, их перево-
зили по Аттике, а затем возле деревни Дилесси убили.
Этот случай вызвал скандал. Он показал всю слабость гре-
ческой власти, выставив на публичное обозрение те сторо-
ны жизни, которые греки предпочитали скрывать.
Но ко времени Олимпийских игр 1896 года в Афинах
и Аттике царили мир и порядок — основы цивилизован-
ной жизни. Игры подтвердили значение Афин не только
в окружающем мире, но прежде всего в глазах самих гре-
ков, которые обрели наконец уверенность в том, что Гре-
ция достигла уровня европейской цивилизации.
Глава одиннадцатая
Афины олимпийские
Аромат афинской земли — ощущение свя-
зи, преемственности между старым и новым —
непередаваемое поэтическое очарование от
осознания себя наследником прошлого, последо-
вателем великих героев былых времен, самого
духа спорта. Такое случается впервые, но этот
первый раз столь велик, что на века останется
память о славе афинской команды 1896 года.
Эллери Кларк, участник команды США,
победитель в прыжках в высоту и в длину.
Воспоминания об Афинах. Двадцать лет на
поле и дорожке (1911)
Если с Ликавитоса посмотреть на юг, на море, можно
заметить большое здание из белого мрамора, выделяюще-
еся на фоне темно-зеленых сосен холма Ардитт. Это Па-
нафинейский стадион, который неизменно ассоциируется
с возрождением Олимпийских игр. Он расположен напро-
тив юго-восточной оконечности садов Заппейона и Пре-
зидентского дворца, в конце улицы Герода Аттика. В не-
скольких сотнях ярдов от него находится храм Зевса
Олимпийского. На широкой дорожке, соединяющей ста-
дион и улицу, обычно толпятся группы туристов, рядом на
Афины олимпийские
233
стоянке припаркованы их автобусы. Тут же стоит статуя
викторианского джентльмена весьма сурового вида.
Со времен античности и до прошлого века здесь проте-
кала речка Илисс. Поколениям школьников она известна
благодаря выдержке из диалога Платона «Федр». В на-
чале XIX века от нее осталась только канава. Бедекер ут-
верждает, что это был «ручеек чуть шире, чем человече-
ский шаг». Летом он пересыхал полностью, но иногда пре-
вращался в поток. К Олимпийским играм 1896 года через
его русло был построен дополнительный временный мост,
чтобы большие потоки людей могли каждый день беспре-
пятственно проходить к стадиону.
В нашем романтическом представлении, сформирован-
ном Платоном, Илисс — идиллический ручей, окружен-
ный зеленью, где нимфа Орифия, дочь Эрихтония, соби-
рала полевые цветы, когда Борей, бог северного ветра, по-
хитил ее и унес. Сократ с учениками отдыхали на траве у
этого ручья под сенью деревьев, слушая пение цикад, на-
слаждаясь прохладой морского бриза и рассуждая о фи-
лософии. Современные исследователи, говоря об этом эпи-
зоде, утверждают, что даже во времена античности эта реч-
ка не была полноводной. Но Илисс и не претендует на это.
В любом случае, романтика пропала, потому что Илисса
уже нет. В 1950-х годах русло скрылось под бетонным
основанием нового города, поверх него проложили авеню
Короля Константина, и с тех пор стадиону не хватает не-
которой доли очарования.
С тротуара авеню Короля Константина посмотрите на-
право, там вы увидите сердце стадиона — величественное
|дание, построенное между двух холмов. Холмы соедине-
ны с южной стороны насыпью, которая плавно огибает до-
рожки и амфитеатр. Открытая северная сторона выходит
на улицу. Дорожки окружены рядами мраморных сидений.
234
Афины: история города
Напротив, в конце улицы Герода Аттика, стоит знамени-
тая современная скульптура, изображающая метателя дис-
ка, но не в классической позе «Дискобола», а, вероятно, в
тот момент, когда он отпускает диск, занеся его над голо-
вой. В 1896 году в этом месте была воздвигнута большая
ротонда с панорамой осады Парижа 1870 года. Этот по-
пулярный павильон вскоре был вытеснен новой формой
искусства — кинематографом.
Мрачная фигура XIX века возле входа на стадион —
мраморный памятник Георгосу Аверову, греческому хлоп-
ковому магнату из Метсова, который сколотил состояние
в Александрии и стал одним из крупнейших в Греции спон-
соров, жертвовавшим солидные суммы на общественные
нужды. Именно Аверов оплатил большую часть расходов
по восстановлению и отделке мрамором Панафинейского
стадиона, без которого вряд ли было возможно провести
в Афинах Олимпийские игры. Статуя была торжественно
открыта в канун начала первых возрожденных Олимпий-
ских игр.
Сегодня, стоя на стадионе, трудно сказать, античная ли
это постройка или она относится к XIX веку. Фактически
это современная реконструкция на месте старого афинского
стадиона, где проходили Панафинейские игры. Он был по-
строен в IV веке до н. э., в эпоху Ликурга, а до этого игры
проходили, по всей видимости, на Агоре. Во II веке н. э.
Герод Аттик, пожертвовавший еще больше, чем Аверов,
отделал стадион пентеликонским мрамором. Кроме того,
Герод Аттик выделял средства на постройку театра, на-
званного его именем, — арену под южной стеной Акро-
поля, где происходили главные события ежегодного афин-
ского фестиваля. Герод Аттик стал богачом случайно —
его отец нашел клад, закопанный в его владении в Кифис-
сии. С упадком Афин языческие спортивные праздники
Афины олимпийские
235
прекратились, стадион разобрали, мрамор с него растащи-
ли на другие постройки, а место заросло травой.
Новые планировщики и строители Афин нашли не-
много уцелевших фрагментов древнего сооружения. Они
обнаружили между холмами Ардитта естественный ам-
фитеатр с покрытой травой площадкой. Однако им было
известно, что настоящий стадион лежит под землей. Это
место, так подходящее для пикников и праздничных
ганцев, в 1870 году начали использовать для спортивных
состязаний. Греческий патриот из Румынии по имени
Евангелий Заппас, ветеран войны за независимость, вы-
делил деньги на постройку выставочного зала, где прохо-
дили выставки, посвященные промышленности, сельско-
му хозяйству и «олимпийскому» спорту. Так появился
выставочный зал «Заппейон». Окружающий парк посте-
пенно наполнился скульптурами, изображающими героев
греческой литературы и политических деятелей.
В то время, в конце 1890-х годов, парк Заппейон был
еще довольно новым и не сформировался окончательно.
1 Тозднее выставочный зал окружил покров зеленых поса-
док. Генри Миллер писал в «Колоссе Марусей», что Зап-
нейон 1939 года останется для него не просто парком, ка-
кие он видел раньше, но «квинтэссенцией парка». Первый
раз он приехал в Афины ночью, во время жары и был по-
ражен пылью, духотой, бедностью и нищетой человече-
ской. Также писателя очень удивила вода, стоявшая по-
всюду в стаканчиках между тихими, степенными пароч-
ками. Миллер был заворожен колдовством летней ночи и
картиной святой невинности греков. В промежутке меж-
ду войнами Заппейон был местом, где няньки прогуливались
< детишками состоятельных господ. Позже там появились
громкоговорители Греческого радио и телевидения. Я при-
шел туда 13 декабря 1967 года, когда король Константин
236
Афины: история города
начал борьбу против военного режима, и обнаружил, что
вход перекрыт солдатами.
Но это все — в далеком будущем. В 1860-х годах ко-
роль Георг решает провести раскопки стадиона на свои
средства. Археологические работы проводил немецкий
архитектор Эрнст Циллер, создавший для Афин множе-
ство замечательных зданий, таких как Кадетская школа,
Королевский театр, дворец кронпринца (теперь дворец
президента республики). В результате работ Циллера к
1870 году миру открылись очертания и структура древ-
него стадиона, и мысль о его реконструкции перестала
быть фантастической. Планы возрождения Олимпий-
ских игр получили поддержку.
Возрождение олимпиады
Барон Пьер де Кубертен был французским реформа-
тором в области образования и поклонником спорта, при-
несшим из Великобритании и США идею честной игры и
любительских соревнований. Он привил мировому сооб-
ществу блестящую концепцию международных, в конеч-
ном итоге всемирных спортивных состязаний. В 1894 году
он организовал в Париже международный конгресс, где
высказал свои идеи. Кубертен использовал древние тра-
диции и символику Олимпийских игр, но за основу он брал
соревнования по преобладающим в XIX веке видам спорта
в их современном виде. Парижский конгресс постановил
проводить Олимпийские игры каждые четыре года, пере-
нося их из одного города в другой.
Кубертен хотел провести олимпиаду в Париже, приуро-
чив ее к Всемирной выставке 1900 года. Место для про-
ведения игр 1896 года оставалось вакантным, если только
была возможность подготовить игры к этому сроку. Часть
Афины олимпийские
237
делегатов конгресса предложили в качестве места прове-
дения Лондон, но это предложение не нашло поддержки
и не было одобрено самим Кубертеном. Венгрия хотела
провести игры у себя. Ноу Кубертена была другая мысль,
и подсказал ее живший в Париже грек, ученый-медиевист
Димитрий Викелас.
Работая в пароходном агентстве своего дяди в Лондо-
не, Викелас добился больших успехов. Из-за нервной бо-
лезни жены Калиопы ему пришлось переехать в Париж,
где ее поместили в клинику, а он занялся научной и обще-
ственной деятельностью, переводя Шекспира, публикуя
памфлеты о роли Греции в мире, но он часто приезжал в
Афины. В 1879 году он написал роман «Лукис Ларас» о
войне за независимость, ставший классическим, его до сих
пор изучают в греческих школах.
Викелас хотел сделать Грецию понятной для немцев,
британцев и французов, а грекам объяснить менталитет
этих народов. Неудивительно, что Викелас оказался иде-
альной кандидатурой для того, чтобы представлять Грецию
па конгрессе Кубертена. Викелас не увлекался спортом,
поэтому с явной неохотой согласился на должность пред-
ставителя недавно созданной Всеэллинской гимнастичес-
кой ассоциации, которая представляла саму Грецию. Он
пе только прибыл на конгресс, но и оказался председате-
лем подкомитета, занимавшегося идеей олимпиады и со-
гласованием с Кубертеном предложения о проведении пер-
вых игр в Афинах. Это предложение конгресс поддержал
с энтузиазмом, и Викеласа выбрали первым президентом
Международного олимпийского комитета (МОК).
Викелас предложил кандидатуру Афин по собственной
инициативе. Оставалось еще согласовать проект с грече-
ским правительством и властями Афин. Честь проведения
первой возрожденной олимпиады была высока, и неизвест-
238
Афины: история города
но, на какой стадии решилась судьба этого грандиозного
предприятия. Греческое правительство со строгим Трику-
писом во главе не было настолько прозорливым, чтобы
взяться реализовывать столь разорительное мероприятие,
не будучи уверенным в своей выгоде. Деньги были нуж-
ны правительству как никогда. Торговля виноградом —
основа экспорта Греции — в начале 1890-х годов пережи-
вала кризис, и в 1893 году Трикупис был вынужден объ-
явить парламенту о банкротстве страны. Неудивительно,
что он отказал в какой бы то ни было правительственной
поддержке олимпийского предприятия. Самое большее,
что он мог пообещать представителям Кубертена, — это
доброжелательное невмешательство.
В глазах греческой прессы и большей части общества
греческое правительство выглядело недальновидным. Об-
щественное мнение полагало, что Греции оказана большая
честь. Викелас говорил, что с того момента, как встал воп-
рос о проведении игр в Афинах, отказаться от этого было
уже просто невозможно. Ту же позицию занял кронпринц,
верный сторонник олимпийской идеи. Они с Викеласом
доказывали, что, хотя возможности у Афин меньше, чем
у многих европейских городов, Греция всех превосходит
благодаря солнечному небу Аттики и гостеприимству жи-
телей, — так и оказалось, хотя погода в апреле 1896 года
стояла необыкновенно плохая.
Кронпринц послал своего представителя в Александ-
рию, чтобы привлечь к проекту мецената Аверова. Аве-
ров согласился. Он поддержал план молодого архитекто-
ра Анастасия Метаксаса по перестройке стадиона и спон-
сировал этот проект. Метаксас оправдал надежды. Позже
он спроектировал дом, где сейчас находится музей Бена-
ки, и дом на улице Лукиана, ставший резиденцией пре-
Афины олимпийские
239
мьер-министра Венизелоса, а после его смерти выкуплен-
ный британским правительством и превращенный в зда-
ние британского посольства.
Конечно, необходимым условием для успешного прове-
дения игр был современный стадион. Одетый в античный
мрамор стадион отлично подходил для атлетов, журналис-
тов и зрителей, придавая играм особый колорит. В 1896 го-
ду, после первого этапа работы Метаксаса, стадион выгля-
дел примерно так же, как и сейчас. Однако, чтобы завер-
шить облицовку мрамором, не хватало ни времени, ни денег,
и мрамор установили только до первого горизонтального
прохода. Выше находились деревянные скамейки, выкра-
шенные белым. Зрители могли расположиться еще выше,
над уровнем сидений, на поросшем травой холме.
Придумано было идеально, но исполнение оказалось
недостаточно технично. Закругление дорожки получилось
слишком резким, бегунам на средние дистанции, особен-
но на 400 метров, приходилось замедлять бег на поворо-
те. Критиковали также туфовое покрытие дорожки, по
мнению экспертов, слишком мягкое. Но, как предсказы-
вал Константин, дружеская атмосфера с лихвой компен-
сировала эти неудобства.
Панафинейский стадион стал основной ареной олимпиа-
ды 1896 года, тогда как в 2004 году соревнования были
рассеяны по всему городу. Фехтование проходило в зале
«Заппейон», стрельба — в специально построенном но-
вом комплексе в Каллифее, велогонки — в новом велодро-
ме в Фалероне. Соревнования по плаванию проводили на
море, в гавани Зея, откуда сегодня катера на подводных
крыльях отчаливают к островам Саровского залива. Ма-
рафонский забег стартовал в Марафоне и финишировал на
стадионе.
240
Афины: история города
Американский триумф
В марте—апреле 1896 года в Афинах сошлись коман-
ды со всех берегов Атлантики и из многих стран Европы:
Венгрии, Франции, Германии, Швеции, Италии и Вели-
кобритании (правда, в небольшом количестве). Самое дол-
гое и полное приключений путешествие совершила амери-
канская команда, в которую входили атлеты из Принстон-
ского университета и Бостонского атлетического клуба
(многие его члены были из Гарварда). Прибыв, они уви-
дели город в огне спортивной лихорадки: на каждой пло-
щади, на каждом пустыре соревновались дети; торговцы
разносили все, от напитков и закусок до новостей о резуль-
татах соревнований по вечерам. Американцы покорили
сердца афинян своей открытостью, дружелюбными мане-
рами и странными воинственными кличами «эрей, эрей,
эрей» (ура, ура, ура), которыми они подбадривали друг
друга и которые так впечатлили короля, что он просил их
повторить.
Первый день олимпиады был встречен самым большим
за всю историю греческого государства количеством наро-
да, пришедшим на стадион на церемонию открытия. Муж-
чины были в темных костюмах и шляпах, дамы — в длин-
ных платьях и шляпках. Очевидцы описывали различные
дамские наряды, прически, дрожание вееров посреди мно-
готысячной массы зрителей, блистающих униформой и
плюмажами офицеров, реющие по ветру разноцветные
флаги, живой полукруг безбилетных зрителей, занявших
склоны холма вокруг стадиона. За порядком следили в
основном военные, их яркая униформа виднелась повсю-
ду. В этот день мир услышал «Олимпийский гимн» Па-
Афины олимпийские
241
ламаса, символ олимпийского движения, его исполняли
среди развевающихся перед входом на стадион флагов
стран - участниц.
Первым спортивным событием возрожденной олимпиа-
ды стал забег на 100 метров, который выиграли американ-
цы. Это явилось предзнаменованием предстоящих событий.
Американская команда сохраняла первенство на дорожке и
на поле. Джеймс Коннолли, впоследствии известный автор
рассказов о морских путешествиях, получил первую золо-
тую медаль за тройной прыжок. За ним шел Роберт Гар-
ретт из Принстона, впоследствии известный банкир и кол-
лекционер восточных манускриптов. Он победил в мета-
нии диска сильнейших греческих спортсменов. Говорят,
что Гарретт сконструировал диск, как он считал, по древ-
негреческим моделям, но решил, что метать его слишком
тяжело, и оставил эту затею. Однако накануне соревнова-
ний он подобрал на стадионе греческий диск и несколько
раз метнул его без всяких затруднений. Тогда он решил
участвовать в соревнованиях и одержал блистательную
победу. Счастливый диск до сих пор можно увидеть в
Принстонском университете.
Времена первых Олимпийских игр 1896 года были эпо-
хой торжества спорта и честных соревнований, и не толь-
ко по свидетельству авторов, ностальгирующих по ушед-
шим временам, но и по словам таких атлетов, как Роберт
Гарретт и Эллери Кларк. Кларк говорит о «привилегии»
быть у истоков олимпиады, которой он удостоился. Боль-
шинство британских спортсменов не воспользовались этой
привилегией. Как и некоторые другие европейские люби-
тели все взвешивать и оценивать, англичане упустили мо-
мент, решив, что олимпиада нуждается в спортсменах
больше, чем они в олимпиаде.

Афины олимпийские
243
Марафон
Все очевидцы указывали на очень высокий уровень
спортивной подготовки греков. Поначалу хозяева были
весьма огорчены тем, что греческие атлеты не смогли за-
воевать медалей. Однако все встало на свои места в день
марафонского забега. Это была идея друга Кубертена,
французского антиквара Мишеля Бреаля, учредившего
серебряный кубок за победу в забеге от Марафона до Афин
в память о событиях 490 года до н. э.
Как и во всей истории Древнего мира, в фактах, каса-
ющихся этой легенды, разобраться непросто. Геродот упо-
минает о битве, когда греки и их отважные союзники пла-
тейцы разгромили превосходящие силы персов. В гречес-
ком войске был бегун Филиппид (или Фидиппид),
который пробежал от Афин до Спарты, чтобы привести на
помощь спартанцев. Считается, что путь приблизительно
в 245 километров (153 мили) он проделал за 48 часов. Со-
временный «Спартатлон» зафиксировал для того же
расстояния рекордное время пробега — 20 часов 25 ми-
нут, — которого достиг греческий бегун Янис Курос в
1984 году. Историки, писавшие после Геродота, расска-
зывали о том, что Филиппид или Фидиппид бежал от поля
сражения до рыночной площади в Афинах, чтобы оповес-
тить горожан о победе. Прибежав, он сказал: «Мы побе-
дили», — и испустил дух. Это, скорее всего, легенда. Но
по другой версии, более популярной, афинские воины ус-
пешно добираются после победы на Марафонской равни-
не до города, опережая персов, плывущих на кораблях
вокруг Сунийского мыса, чтобы захватить Афины, остав-
шиеся без защиты войска. Афиняне возвращаются вовре-
244
Афины: история города
мя, встают между городом и Фалероном. Увидев их, пер-
сы разворачивают корабли и уходят восвояси.
Неважно, бежал ли на самом деле Фидиппид, или шла
маршем афинская пехота, современным марафоном стал
забег от Марафона до Афин, от места битвы до стадиона,
на расстояние примерно в 26 миль. Маршрут начинается
на уровне моря и поднимается на южный склон горы Пен-
тели, а затем спускается через Амбелокипи прямо в город.
Бег на длинные дистанции среди атлетов Европы и
Америки был развит, однако известно, что не многие уча-
стники афинского марафона смогли дойти до финиша.
Греки, однако, смогли пробежать дистанцию до конца —
среди них было двое победителей. Одним из попавших в
группу финалистов был фермер по имени Спиридон Луис.
Вокруг его забега 10 апреля много легенд, но очень прав-
доподобным кажется, что, остановившись на одном из про-
межуточных пунктов, он выпил стакан вина. Луис взял
уверенный темп, который не смогли выдержать два пре-
дыдущих лидера: Лермюзье из Франции и Флэк из Ав-
стралии. Он бежал уверенно и опередил всех.
В то время не было средств связи, чтобы сообщать но-
вости о ходе пробега или бегунах. Лишь за несколько ми-
нут до финиша над стадионом поднялся гул голосов, сооб-
щавший, что лидирует австралиец, за ним идет Луис.
Вскоре у входа на стадион появилась маленькая фигурка
в белом (хотя Джорджо де Кирико вспоминает об этом
человеке, как о будто бы одетом во все черное) и спокой-
но вышла на финишную прямую, где атлета сопровожда-
ли кронпринц и его брат. Весь стадион зашумел, привет-
ствуя победителя. Мужчины подбрасывали в воздух шля-
пы. Даже невозмутимый король Георг помахал своей
шляпой. Луис победил во имя Греции, его победа стала
легендой. На финальном параде он шел, одетый в тради-
Афины олимпийские
245
ционную греческую юбку — фустанеллу. Больше он не
бегал, но на склоне жизни, бодрый для своих 60 лет, он
появился в Берлине, на церемонии открытия олимпиады
1936 года, во главе греческой команды. Греческому наро-
/1,у его победа доставила много радости и сгладила все не-
удачи.
В Афинах ежегодно проходит марафон, хотя и не такой
знаменитый, как в Лондоне, Нью-Йорке или Бостоне.
Однако для олимпиады 2004 года он стал главным собы-
тием, и снова огромные толпы встречали на древнем ста-
дионе победителей забега. Десять миллионов человек на-
деялись обрести нового национального героя — такого,
каким был Луис.
С 1896 ДО 2004 года
Над немощеными улицами Афин 1890-х годов тучами
клубилась пыль. И сейчас тротуары есть не везде, а там,
где есть, они нередко изрыты и небезопасны. От нижних
кварталов Афин шел отвратительный смрад, о некоторых
улицах Роидис писал, что это открытая канализация, мяс-
ники вывешивали возле лавок окровавленные туши, кото-
рые пачкали прохожих. Офицеры в эффектной форме на-
полняли улицы, разговаривали в кафе о грубом вмешатель-
стве в дела Греции великих держав, не позволяющих
Криту воссоединиться с родной страной, по-имперски рас-
суждали о необходимости бить турок.
Иностранцев же это все не особенно заботило, так же
как нищета и насилие, царившие в районах, где жили при-
езжие из сельской местности и где к концу столетия нача-
лись вспышки убийств и серии тяжких преступлений.
()лимпиада 1896 года не состоялась бы, если бы город не
( мог вместить иностранных гостей и обеспечить им удобства
246
Афины: история города
на подобающем уровне. В справочнике Бедекера 1894 го-
да указывалось, что путешественники, останавливающи-
еся в Афинах, могут найти здесь все удобства — не хуже,
чем в Неаполе или Палермо. Греки рассматривали олим-
пиаду как попытку показать, что Афины принадлежат к
цивилизованным городам, а греки — к цивилизованным
европейским народам. Они доказывали сами себе, что эта
попытка удалась, на страницах специального издания под
названием «Греция во время Олимпийских игр 1896 года»,
которое выпускалось газетой «Акрополь». Известные дея-
тели образования, литературы, политики, некоторые ино-
странцы — все подчеркивали тот факт, что олимпиада —
событие мирового масштаба и оно прошло в дружеской
атмосфере, а порядок ничем не был нарушен.
Кроме марафона, стрельбы из лука и нескольких офи-
циальных мероприятий, на Панафинейском стадионе в
2004 году больше ничего не проводили. Он устарел с тех-
нической точки зрения. Центром олимпиады 2004 года
был спортивный комплекс в Марусей, северном пригороде
между Афинами и Кифиссией, известный своими гонча-
рами. Здесь в 1980-е годы по проекту испанского архи-
тектора Сантьяго Калатравы был построен новый стадион
с крышей из стали и стекла. Здесь появился пресс-центр.
Неподалеку, на склоне горы Парнас, примостилась Олим-
пийская деревня. Соревнования, не требующие дорожки
и поля, проводились по всей Аттике, в специально пост-
роенных для этого спортивных комплексах: центре конного
спорта в Макропуло, в восточной Аттике, многоцелевом
комплексе в Фалероне, пристани для яхт в Айос-Космас,
возле Глифады, центре тяжелой атлетики в Никее (грече-
ские атлеты лидируют в этом виде спорта на международ-
ных соревнованиях), и вызывающем споры гребном центре
в Схиниасе, построенном на заболоченной пустоши, у пес-
Афины олимпийские	247
чаных берегов, недалеко от места Марафонской битвы. В
августе 2003 года, во время соревнований по гребле, орга-
низаторы не смогли учесть плохую погоду. С северо-вос-
тока подул сильный мелътеми, и две лодки затонули.
Оставалось молиться, чтобы ничего хуже этого происше-
ствия на олимпиаде 2004 года не случилось.
В течение двух недель августа 2004 года Афины были
домом для знаменитых спортсменов всего мира, спортив-
ных чиновников МОК и огромного числа болельщиков.
Обычно август для Афин — время, когда город пустеет и
по улицам можно свободно проехать. Для гостей города это
самый лучший месяц, чтобы приехать в Афины и занимать-
ся своим делом.
С точки зрения афинян, занимающихся подготовкой к
олимпиаде, единовременный ущерб, который понесли до-
стопримечательности города в связи с ее проведением,
меньше того, который наносится памятникам в повседнев-
ной жизни. Мнение спорное, как и всё, что связано с олим-
пиадой. Основной принцип, принятый правительством и
оргкомитетом, гласит, что все построенные объекты долж-
ны гармонично дополнять облик города. Критики утверж-
дают, что эта договоренность нарушена — объекты были
построены на заповедных болотах Марафона. Чтобы рас-
судить, кто прав, потребуется время. Но, во всяком слу-
чае, основная инфраструктура города улучшилась, через
Аттику проложили кольцевую дорогу, привели в порядок
берег Фалерона, проложили трамвайные пути от центра до
I лифады и из города в аэропорт.
А пока Олимпийские игры дают хороший повод пораз-
мышлять о том, насколько это мероприятие нужно, на-
сколько хорошо организаторы способны его провести, о
затратах и скандалах, связанных с приобретением земли и
строительством. Некоторые из этих вопросов напомина-
248
Афины: история города
ют дебаты 1896 года. Правительство представляет олим-
пиаду как национальный проект, требующий согласования
на национальном уровне. Большинство греков (даже в
большей степени, чем Викелас в 1896 году) видит в этом
проекте вызов, который нельзя не принять. Благодаря
олимпиаде Афины воспринимаются Европой как прекрас-
ный город, хранящий сокровища мировой цивилизации и,
кроме этого, способный организовать масштабное событие.
Неужели в 2004 году Афины или Греция еще должны это
доказывать? Но большинство жителей Греции считают,
что Олимпийские игры, как и в 1896 году, являются в ка-
ком-то смысле проверкой греческого государства на зре-
лость и компетентность.
«Великая идея»
Зрелость и компетентность страны, которые, казалось,
смогла доказать олимпиада-1896, через год были грубо рас-
топтаны.
Породил «великую идею» греческий национализм. Когда
Афины заявляли о себе как о европейской столице, группа
греческих офицеров начала бойкотировать решения своего
правительства, провозглашая себя единственным гарантом
честной национальной политики. В1894 году были разгром-
лены офисы газеты «Акрополь» за ее либеральные, непат-
риотичные взгляды. Через несколько недель группа офице-
ров основала тайное Национальное общество. В его задачи
входили давление на правое крыло в правительстве и война
против турок. В апреле 1897 года греческая армия под ко-
мандованием кронпринца Константина атаковала турок в
Фессалии. Она была разгромлена и в беспорядке бежала.
Эти события явились отражением развернувшейся в Афи-
нах борьбы политических и военных сил.
Афины олимпийские
249
В начале апреля 1897 года стало ясно, что война не за
горами. Стивен Крейн, автор отличной книги «Красный
знак отваги», который написал ее, не имея никакого воен-
ного опыта, приехал в Афины, чтобы увидеть войну свои-
ми глазами. Он стал свидетелем высокого патриотического
духа готовых к войне греков. Сотни молодых людей запи-
сывались добровольцами в армию. На улицах охваченные
энтузиазмом толпы приветствовали армию, добровольцев
и политиков, охваченных военной лихорадкой. Крейн и сам
оказался заражен этой лихорадкой. Он описывал эту кам-
панию не как войну короля или парламента, но как войну
народную.
Когда Крейн вернулся с фронта вместе с греческими
поисками, позорно бежавшими из Фессалии, настроение
полностью переменилось. Как только первые слухи о по-
ражении достигли столицы, народ вышел на улицы. Надо
было найти виновных в случившимся, и ими не могли стать
греческие солдаты. Это должны быть их некомпетентные
вожди нации, и в первую очередь королевское семейство, ко-
торые, как говорил Крейну разочарованный солдат, даже и
। ie греки вовсе, а чужеземцы. 28—29 апреля 1897 года центр
города стал опасным — тысячи людей толпились на ули-
цах, многие греки, приехавшие издалека на помощь роди-
не, жаждали пойти в добровольцы и все еще ждали зачис-
ления в армию. В заливе Фалерон встали на якорь иност-
ранные корабли. Британский посол известил короля, что
английский корабль «Найл» готов принять на борт его
вместе с семейством в случае необходимости.
Уильям Миллер, свидетель описываемых событий, от-
мечал, что в то время в Афинах не думали ни о чем, кроме
как о войне и ее последствиях. Площадь Конституции упо-
добилась древней Агоре. Люди всех слоев общества соби-
рались перед дворцом, чтобы обсудить слухи, приветство-
250 Афины: история города
вать отправку солдат, обсудить газеты, выразить свои чув-
ства. Когда появлялся мальчишка с новым выпуском га-
зеты и выкрикивал заголовок, к нему сразу же кидалась
толпа. Когда приходили новости с фронта, из гостиниц на
улицу высыпали все, включая администрацию.
Поражение, нанесенное турками, стало национальным
горем и имело для греческого государства тяжелые мате-
риальные последствия. Но королевское семейство выдер-
жало бурю и тяжелый период формирования националь-
ного самоосознания, за которым последовало националь-
ное возрождение.
Глава двенадцатая
Война и беженцы
Рождение Новой Греции пришлось не на
1832 год, а на 1922-й, и беженцы были ее но-
вой кровью.
Спирос Маркезинис
Холод, снег, голод.
Иоанна Цаирс. 25 ноября 1941 г.
Гуди находится с восточной стороны города, между оте-
дем «Хилтон» и горой Гиметт. В начале XX века это ме-
। то занимали военные бараки и тренировочные плацы.
Здесь в августе 1909 года, устав от пораженческой поли-
шки правительства и преследуя свои интересы, группа
молодых офицеров, сторонников «Национального союза»
t овершила государственный переворот. Они не представ-
анли, чего хотят добиться, но точно знали, что пора дей-
। гвовать. В течение многих месяцев они контролировали
in с действия правительства, власть которого стала номи-
нальной. Затем возглавить страну пригласили критского
революционного лидера Элефтерия Венизелоса. Так на-
чалось национальное возрождение.
252
Афины: история города
Спустя 13 лет в Гуди произошел еще один эпизод, ко-
торый закончился трагически. После поражения греческой
армии в Малой Азии в 1922 году группа офицеров подго-
товила еще один переворот и, учредив революционное пра-
вительство, привлекла к суду пятерых политиков и одного
генерала, которых объявили ответственными за поражение
и хаос. Приговор был жестоким. 28 ноября 1922 года все
шестеро были расстреляны на парадном плацу Гуди. Этот
акт необходимой жестокости повлиял на целое поколение
политиков. Принц Андрей, генерал-лейтенант греческой
армии в Малой Азии, тоже был привлечен к суду, но из-
бежал казни и бежал из Греции на британском военном ко-
рабле.
Афины военные
Во время хаоса первых двух десятилетий XX века
Афины оставались все тем же городом с населением, вы-
росшим с 217 820 человек в 1910 году до 292 991 чело-
века в 1921-м. Премьер-министр Венизелос провел ра-
дикальную финансовую реформу, преобразовал силовые
структуры, подправил конституцию и реорганизовал Бал-
канский союз, в результате чего Турция потеряла в Бал-
канских войнах 1912—1913 годов свои европейские про-
винции. Таким образом, население Греции и ее террито-
рия удвоились.
Как и в 1897 году, город пережил все, без чего не об-
ходится ни одно объявление войны: мобилизацию, рекви-
зирование моторного транспорта, повозок и животных, ра-
достные демонстрации после сообщений об успехах на
фронте. Ценой побед стало убийство короля Георга на пя-
тидесятом году его царствования. Убийство совершил су-
масшедший в Фессалониках, только что занятых греческой
Нойна и беженцы	253
армией. Во время похорон короля в марте 1913 года люди
вышли на улицы, а за места на балконах и у окон по пути
следования похоронного кортежа брали немалые деньги.
Эти последние годы перед началом Первой мировой
войны можно считать концом целой эпохи, как сказала Эл-
лен Босанке в своем плаче по умирающим Афинам. В Ам-
Ьелокипи, Панграти и Кипсели еще оставались огороды и
виноградники, хотя даже эти отдаленные районы уже на-
чали застраиваться. (Конечно, теперь это центральные
районы.) Но развитие транспорта и связи навсегда изме-
нило жизнь, наступили новые времена. В газетах писали о
грохочущих и лязгающих трамваях, которые теперь дви-
гались на электрической тяге, о том, что молочные тележ-
ки повсеместно вытесняют прежних молочников, которые
гоняли свое стадо коз от квартала к кварталу и доили по
мере надобности. Теперь можно было по телефону зака-
зать молоко и другие продукты на дом.
К началу Первой мировой войны греки оказались раз-
делены на венизелистов, стремящихся к союзу с государ-
< твами Антанты, и роялистов, предпочитающих твердый
нейтралитет, чтобы не выказывать своих симпатий Гер-
мании. Для Афин это означало два сумбурных года, ког-
да в городе доминировали сначала венизелисты, потом
роялисты, затем венизелисты посадили в Фессалониках
временное правительство и опять заняли столицу, опира-
•1<1э на помощь Франции и Великобритании. Одновре-
менно оба союзника обстреляли и заняли столицу роялис-
тов. Иностранные дипломатические миссии и здания ар-
хеологических школ превратились в центры собраний
интеллигенции, о чем, в частности, свидетельствуют ме-
муары Комптона Маккензи.
Наконец, Венизелос втянул Грецию в войну на сторо-
не Антанты, и греческая армия приняла участие в кампа-
254
Афины: история города
нии, развернувшейся в Македонии против болгар и нем-
цев. Война закончилась победой Греции. Наградой стало
разрешение Большой четверки на мирной конференции в
Париже оккупировать Смирну и окружающие ее террито-
рии в Малой Азии, где был большой процент греческого
населения. Война продолжалась с 1919 по 1922 год. Гре-
ческая армия, сначала подчинявшаяся Венизелосу, по-
том — правительству роялистов, пыталась удержать Ма-
лую Азию в условиях экономического давления и отсут-
ствия помощи союзников.
В августе 1922 года турецкая армия под командовани-
ем националиста Кемаля Ататюрка атаковала греческие
силы, укрепившиеся в Малой Азии, быстро прорвала
фронт и обратила греческих солдат в бегство. Турки отбили
Смирну, современный Измир. Гражданское население
города бежало вслед за армией и морем покидало страну.
Турки заняли Смирну и сожгли до основания. Сотни ты-
сяч греков бежали из Малой Азии, успев взять с собой
только то, что смогли унести в руках. Весь следующий год
беженцы покидали территории в Малой Азии и восточной
Фракии, где преобладало греческое население. Их обме-
няли на более чем 300 000 мусульман, живших в Греции.
Обмен происходил в рамках Лозаннской конвенции, ко-
торая была принята в январе 1923 года. После победы
Турции такая новая форма урегулирования вопросов о
национальных меньшинствах позволила решить проблему
в отношениях между государствами. Всего в Грецию пе-
реселилось около полутора миллионов беженцев, это рав-
нялось приблизительно трети уже проживавшего в Греции
населения, которое достигало, по данным 1928 года, по-
чти пяти миллионов. Большая часть беженцев следовала
через Пирей. По данным чиновников, в 1921 году прибы-
Наина и беженцы
255
ли 292 991 человек, а в 1926 году — 642 000. В течение
двадцатых годов через Пирей прошли около миллиона че-
ловек.
Проблема беженцев
Ганс Моргентау, назначенный президентом комиссии
по поселению беженцев, утвержденной Лигой Наций в
1923 году в Греции, рассказывал о выгрузке беженцев с
корабля в Фессалониках:
...семь тысяч человек столпились на корабле, рас-
считанном при нормальной загрузке на две тысячи...
набитые, как сельди в бочке. Скрученная, скорченная
масса человеческой тоски. Они четыре дня пробыли в
море. Им не хватало места, чтобы лечь поспать, нече-
го было есть, не было возможности сходить в туалет.
Эти четыре дня и ночи многие из них простояли на
открытой палубе под осенним дождем и холодным ноч-
ным ветром, под жарким полуденным солнцем. Они
сошли на берег, оборванные, голодные, грязные, вши-
вые, с пустыми глазами, источающие ужасный запах
человеческих экскрементов, сломленные отчаянием.
Беженцы просто опустошили Афины. Большая часть
<и нла временно размещена в больших городах — Афинах,
I lnpee, Фессалониках, хотя в конечном итоге как можно
Польше беженцев постарались разместить на севере Гре-
ции. Чтобы заселить греками Македонию, были построе-
ны новые деревни. Прибывших из Пирея в Афины сели-
аи в палатках вокруг колонн храма Зевса Олимпийского,
и пакгаузах, школах, университетских зданиях, даже в те-
256
Афины: история города
атрах — по семье на каждую комнату. Беженцы сами себе
строили хижины из досок и бочек на любом пятачке, ко-
торый находили, на пустырях и окраинах города. Многие
молодые люди были убиты, многие отправлены в «трудо-
вые батальоны», в глубь Анатолии. Появился переизбы-
ток женщин и недостаток мужчин.
Главной проблемой стало выживание. Далеко не все пе-
режили первую зиму 1922/23 года. После первоначальной
неразберихи, нищеты и смерти беженцы постепенно приспо-
сабливались к новым условиям, находили собственные спо-
собы выжить перед лицом враждебности, которую местные
жители питали к ним, считая чужаками. Греческий историк
Георгос Маврогордатос считает, что положение беженца в
условиях греческого послевоенного общества определяли три
параметра: экономическое отчуждение, ухудшение социаль-
ной мобильности, утрата социального статуса и связанные
с ней сегрегация и дискриминация.
Поначалу жизнь носила непредсказуемый характер.
Улицы Афин обрели новый вид и звучание, когда на них
появились оборванцы в азиатской одежде. Они волочили
тележки, пытались продать какие-то ошметки, говорили на
режущим слух афинянина диалекте греческого языка или
вовсе не говорили по-гречески, потому что многие бежен-
цы-христиане были туркоязычными. Моргентау рассказы-
вает, что те десятки тысяч, которым повезло меньше, рас-
положились на голых склонах холмов вокруг Афин, откры-
тых холодным ветрам приближающейся зимы. Они
ютились в палатках, соединенных между собой холщовы-
ми мешками, или в хижинах, устроенных из пятигаллон-
ных керосиновых бочек. Обувь делали из старых автомо-
бильных покрышек, посуду — из консервных банок.
Греческая община Малой Азии разделилась надвое:
следы одних потерялись навсегда, а другие старались объ-

258
Афины: история города
единиться со своими товарищами на земле Греции. Ста-
рый дворец на площади Конституции превратился в управ-
ление по делам беженцев и центр раздачи хлеба. Там вы-
вешивались списки имен потерянных родственников. Ли-
деры сообществ беженцев договорились с греческими
властями, министерством сельского хозяйства и министер-
ством социального обеспечения о предоставлении нужда-
ющимся палаток, домов, хозяйственных принадлежностей,
а впоследствии — школ и церквей. Они стремились орга-
низовать общины из семей образованных, работящих пе-
реселенцев.
Благодаря гуманитарной помощи Лиги Наций, городские
беженцы постепенно обзаводились постоянным жильем.
Большинство не смогли найти или построить себе дом, и пра-
вительство строило целые районы между Пиреем и Афи-
нами и повсюду, где только удавалось организовать строи-
тельство. Так появились кварталы Коккиния, Кесариани,
Новая Иония, Новая Смирна, Виронас. Дома были рассчи-
таны на одну-две семьи, удобства были минимальны, но
позволяли жить сносно. Слово «новый» в названии района
обычно предшествует названию города или деревни, из ко-
торой бежали жители этого района. Наряду с этими боль-
шими поселениями, уже ставшими частью больших Афин,
по всей Аттике от Анависсо и Фокеи на побережье возле
Суния до Рафины и Элевсина разбросаны мелкие поселки,
где обосновались беженцы из Каппадокии и Вифинии.
Только спустя много лет после окончания Второй ми-
ровой войны кварталы беженцев подключили к городской
канализации. Сорванные с насиженных мест, брошенные,
выросшие в атмосфере неприятия и враждебности, бежен-
цы выработали свои правила выживания, культивируя в
своей среде память о прежнем доме в Малой Азии, сохра-
няя отличия от греков, среди которых они теперь живут.
Война и беженцы
259
Они продолжают осознавать себя беженцами, «пр ос фи ~
гес», жителями Малой Азии. Гордясь своим особым ста-
тусом изгнанников, они обустраивают свои дома, окапы-
вают фундамент во избежание потопа в период осенних
дождей, поддерживают чистоту на улицах, белят стены,
выращивают в жестянках цветы — все как на Кикладских
островах. В годы депрессии жизнь была очень тяжела, но
мужчины работали на заводах Пирея, продавцами на ули-
цах или строителями, молодые женщины — на фабриках
и в швейных мастерских, в качестве прислуги.
Идентичность и перемены.
Иерания и Кесариани
В начале 1970-х годов, через 50 лет после катастрофы
в Малой Азии, молодой антрополог из Оксфорда Рене
Хиршон приехала в Иеранию, являвшуюся частью райо-
на Коккиния, возле Пирея. Там она жила и общалась с се-
мьями беженцев. Она обнаружила, что сообщества сохра-
нили свою индивидуальность и не утратили национальное
самосознание. Она описывает, как выглядит землячество
беженцев:
В противоположность засилью бетонных коробок,
кубов из мрамора и стекла, душащих город, здесь стро-
ят низкие домики с черепичными крышами и стенами,
красят их светлой краской с оттенками голубого, охры,
зеленого и розового. У ворот и стен цветут жасмин и
жимолость. На деревянных балконах выстроились горш-
ки с геранью и сладким базиликом. Улицы чистые, тро-
туары размечены свежими белыми линиями.
По утрам хозяйки возвращаются из местной пекар-
ни, нагруженные свежим хлебом, развешивают во дво-
260
Афины: история города
рах постиранное белье, проветривают простыни на ве-
ревках, натянутых между фонарными столбами. По
будним дням все внезапно оживает, когда женщины с
мусорными ведрами бегут к тележке мусорщика, кото-
рый важно шествует по главной улице, позванивая в ко-
локольчик. Проходя по улице ближе к вечеру, можно
полюбоваться на людей, которые сидят на тротуаре с
чашечками кофе, беседуя друг с другом и прерывая рас-
сказ, чтобы обменяться приветствиями.
Вскоре Хиршон обнаружила, что такое положительное
первоначальное впечатление от этих чистеньких, ярких жи-
лищ и дружеской атмосферы вскоре сменяют некоторые
вопросы. Натянутые между столбами простыни и дети, иг-
рающие на улицах, — признаки высокой плотности насе-
ления. Оказывается, большая часть домов разделена меж-
ду несколькими семьями, и им трудно найти взаимопони-
мание в условиях конфликта поколений. Дороги разбиты
транспортом. Резкий запах и шум насоса обнаруживают,
что домашняя выгребная яма обслуживается частным ас-
сенизатором. Однако дружелюбие и гостеприимство жи-
телей искренни, а это признаки сплоченности и гордых
людей, сумевших адаптироваться и сохранивших память,
свои национальные особенности, — сумевших создать
свою жизнь заново.
Сегодня различия не так заметны, экономический про-
гресс стирает разницу между кварталами. Из бывших
кварталов беженцев наиболее привлекателен район Кеса-
риани, расположенный в десяти минутах езды на автобусе
от авеню Василиссис Софиас. Магазины здесь рассчита-
ны на уровень доходов среднего и рабочего класса. В райо-
не преобладает рабочий колорит, как можно заключить из
газет, вывешенных в витринах киосков, по политическим
Война и беженцы
261
надписям и плакатам. Но среди булочных, овощных и ба-
калейных лавок, лавочек с безделушками и дешевых ма-
газинов мелькают вывески банков и магазинов модной
дамской одежды. С 1920-х годов осталось только несколь-
ко одноэтажных домов беженцев, затесавшихся среди
пяти- и шестиэтажных многоквартирных зданий. Вокруг
площади Анагенисис (Возрождения), главной площади
района, оставлены самые красивые, двухэтажные дома.
Большинство из них превратились в кафе или рыбные рес-
тораны. Уходящая вдаль главная улица залита ярким солн-
цем, она теряется в нежной дымке и сливается с серо-го-
лубым голым склоном горы.
Если несколько минут идти от автобусной остановки в
гору, можно увидеть большое кладбище с рядами белых,
ухоженных мраморных надгробий среди сосен. К некото-
рым из них прикреплены фотографии. Здесь нет такого
скульптурного великолепия, как на Первом кладбище, но
оно хранит память людей, родители и деды которых были
оторваны от своих корней. Когда я был там в последний
раз, на солнышке, возле входа, лежали три рыжих соба-
ки. У дверей похоронной конторы виднелось объявление
местной администрации: «Захоронение на три года. Свя-
зывайтесь с инспектором заблаговременно, до истечения
этого срока». На кладбище тихо, только повсюду видны
обычные атрибуты: дамы в черном и мужчины в костюмах
над могилами родственников зажигают лампады, обновля-
ют цветы, кладбищенские работники пропалывают траву
под кипарисами и чинят поврежденные могилы. Через
каждые несколько ярдов здесь поставлены колонки, что-
бы можно было полить цветы и тропинки в жаркие летние
месяцы. Через дорогу, у монастыря Святого Иоанна Бо-
гослова, вдоль длинного газона, усаженного соснами, стоят
ряды ульев.
262
Афины: история города
Получасовая прогулка от кладбища в гору приводит вас
к знаменитому монастырю Кесариани, одному из самых
очаровательных мест в Афинах. Этот монастырь находится
достаточно высоко, чтобы сюда не долетали шум и пыль
города, отсюда открывается прекрасный вид на город и
Акрополь. Здесь можно представить себе платоновский
Илисс, исток которого был неподалеку, или соловьиную
рощу Софокла. Сады, питомник саженцев и покрытые ле-
сом холмы, где так хорошо гулять, находятся в пятнадца-
ти минутах от центра Афин.
Облик Афин в межвоенный период
«Не многие города изменились больше, чем новые
Афины», — писал в 1928 году историк Уильям Миллер.
Он жил в период реформ конца XIX века, в эпоху конных
трамваев. Причиной перемен он считал наплыв беженцев,
рост населения и появление автомобилей. Но кажется, что
послевоенные Афины с их пятью тысячами машин были
просто раем для пешеходов. Миллер так не считал. Он
вспоминал, как в 1832 году сэру Палтенею Малькольму,
командиру британского флота, стоявшего у Мальты, при-
шлось довольствоваться двуколкой, чтобы привезти стро-
ительные материалы к дому, который он строил в деревне
Патиссия (этот дом сохранился, сейчас там размещен хос-
пис). Первые четырехколесные повозки появились два
года спустя. Первый автомобиль в городе появился на
рубеже столетия. К началу войны 1914 года насчитывалось
226 авто. Первыми водителями были принцы. Александр,
вскоре ставший королем и печально окончивший свои дни,
убитый собственной ручной обезьяной, любил погонять на
автомобиле.
Война и беженцы
263
К концу 1920-х годов в центре города стало шумно: рев
клаксонов, грохот электрических трамваев, — повсюду
возникали транспортные пробки. В центре города, застро-
енного невысокими особняками с садами, выросли первые
многоквартирные дома. Миллер отметил несколько боль-
ших многоквартирных домов с одним общим входом. Для
Афин это было новшеством.
К этому времени переместились центры городской жиз-
ни. Во времена короля Оттона считалось престижным
жить на улице Адриана в районе Плака, а главным торго-
вым центром была улица Гермеса. По улице Гермеса при-
езжие попадали в Афины из Пирея. В расположенном на
ней здании заседал государственный совет, на этой улице
обслуживали клиентов первые торговцы безделушками,
первый европейский портной и парикмахеры. Знаменитое
кафе «Ореа Эллас» («Любимая Греция») на углу улиц
Эола и Гермеса было центром распространения слухов, об-
щественной жизни и политической агитации.
К концу столетия улица Гермеса уступила первенство
другим, соединяющим площади Конституции и Согласия.
Кафе «Захаратос» («Сладкий») на углу площади Консти-
туции приняло эстафету у «Любимой Греции». Улица Ста-
диу, прежде занятая учебными зданиями, врачами, про-
фессорами, адвокатами и не имевшая магазинов, теперь
стала средоточием торговли и банков. Старые Королевские
конюшни между Панепистимиу и Стадиу стали ненужны-
ми и в период между войнами были перестроены в дело-
вой квартал.
Ожила авеню Вассилис София с красивыми неоклас-
сическими зданиями. В конце XIX века вырос престиж-
ный район Колонаки. По мере того как город расширял-
ся, многие стремились жить за его пределами, приезжая на
264
Афины: история города
работу из Кифиссии, Марусей, нового «города-сада» Пси-
хико или из Старого Фалерона и Глифады.
В 1890-х годах, перед олимпиадой, возникло множе-
ство атлетических клубов. Появились новые увлечения.
В 1923 году возле Глифады и Айос-Космас устроили но-
вое поле для гольфа, в 1925 году в Фалероне, в конце
авеню Сингру, — беговую дорожку. Общества любите-
лей леса (филодасикос) придумывали схемы, по которым
озеленялись Ликавет, Филопапп, окрестности Акрополя
и холмы за стадионом.
Растущее население нуждалось в большем количестве
воды. В Афинах мало пиродных источников воды, ключи
есть на Акрополе, да еще несколько в других местах. Им-
ператор Адриан, помимо прочих благодеяний, обеспечил
Афины водой, проведя акведук от источников у горы
Парнас. Водопровод заканчивался у западного края Ли-
кавитоса цистернами (дексамени), давшими имя бли-
жайшей площади. В 1830-х годах местная администра-
ция их починила. К 1880-м годам стало ясно, что требу-
ется более радикальное решение, и чиновники Трикуписа
рассматривали разные варианты, вплоть до подведения
воды из озера Стимфалия на Пелопоннесе. Только в
1925 году был подписан контракт с американской компа-
нией на сооружение плотины и создание водохранилища
в холмах у Марафона. Оттуда по водопроводу через тун-
нель вода подавалась в Афины. Этим источником до сих
пор пользуется четырехмиллионный город, но помимо
того используют воду, поступающую из источников, рас-
положенных северо-западнее Дельф. Во времена Мил-
лера вода казалась дорогим удовольствием. Теперь недо-
статка в ней нет.
Питьевой воды сейчас тоже хватает. В XIX веке ее в
бочках везли от родников Марусей, Кифиссии и Кесари-
Война и беженцы
265
ани. Спиридон Луис, победитель марафонского забега,
приобрел разрешение поставлять в Афины воду из Марус-
ей. Сегодня в любом киоске продают пластиковые бутыл-
ки с охлажденной водой.
В период между мировыми войнами афинские улицы
патрулировались британской полицией. Иностранные мис-
сии имеют долгую историю. Это был один из способов гре-
ческого правительства установить свою власть и поддер-
живать связь с западными странами. Правительство Ве-
низелоса придавало им большое значение перед Первой
мировой войной, пригласив французских специалистов ре-
формировать армию, британских — обучать личный со-
став флота и итальянских — тренировать жандармерию.
Британская полицейская миссия из трех человек была при-
глашена Венизелосом в 1918 году «с целью обучения ме-
тодам лондонской полиции». Англичане решили, что обу-
ченная ими полиция способна заменить жандармерию в
пяти основных городах Греции.
Согласно Миллеру, новая городская полиция в цент-
ральных Афинах была введена в январе 1925 года.
В регулировании дорожного движения стали замет-
ны улучшения: частные автомобили парковались на
своих местах, станции техобслуживания были реорга-
низованы, в моторных омнибусах появились объявле-
ния о плате за проезд и максимальном числе пассажи-
ров, их салоны регулярно чистились и обеззараживались.
«Раскуривать и свистать» запрещалось классическим
объявлением, содержавшим два устаревших инфи-
нитива. Первое время горожане собирались группами
и восхищались тем, как полицейский управляет движе-
нием. Ловкость, справедливость, вежливость, точ-
ность, только в крайнем случае — проявление силы.
266
Афины: история города
И главное достоинство греческих полицейских — их
аполитичность. Люди верили полицейским, потому что
они провозглашали один закон для всех. Люди знали,
что полицейский, сэр Фредерик Холлидей, не делает
исключений ни для кого. Это явственно было показа-
но во время выборов 1926 года, когда полиция поддер-
живала порядок.
Политическая нестабильность
Большинство политических, общественных и экономи-
ческих событий периода между двумя мировыми войнами
не обошло стороной Афины. Сразу после поражения в Ма-
лой Азии король Константин бежал и в следующем году
умер в Палермо. Его наследник Георг вскоре также бежал,
и тогда была провозглашена республика. Перед правитель-
ством новой республики встали проблемы приема и рассе-
ления беженцев, силы страны были рассеяны между поли-
тическими фракциями, истощены враждой между венизе-
листами и популистами. Это был период переворотов и
контрпереворотов, диктаторов Пангалоса и Кондилиса, о
которых вскоре все позабыли и чей политический курс
смогли прекратить на ранней стадии.
В 1935 году маятник качнулся назад, в Грецию прибыл
король Георг. Вскоре демократические институты были
ликвидированы, и бывший роялист, офицер и закорене-
лый политический интриган Иоаннис Метаксас возглавил
правительство страны, фактически он стал диктатором.
Панафинейский стадион стал местом собраний молодых,
пышущих здоровьем националистов. Греческий вариант
фашизма был особенно тяжел для ушедших в подполье ме-
стных коммунистов. Их лидеры были схвачены и заклю-
чены в тюрьму в крепости Навплиона, маленького при-
Война и беженцы
267
морского городка, где сам Метаксас в 1890-х годах, еще
будучи молодым, служил офицером.
Когда в период депрессии 1930-х годов ухудшились
экономические условия, кварталы беженцев стали местом
активной работы коммунистической партии Греции. Од-
ной из причин было то, что расселение проходило медлен-
но, не по полной программе. Даже после Второй мировой
войны несколько тысяч беженцев все еще жили в сараях и
трущобах. Поначалу беженцы видели в Венизелосе свое-
го единственного защитника от окружающей их жестоко-
сти и несправедливости. Прошло время, основные пробле-
мы экономики и социальной интеграции оставались нере-
шенными, и многие прониклись симпатией к коммунистам.
Результаты выборов показывают различия в политических
симпатиях буржуазного центра вокруг Колонаки и окра-
инных бастионов венизелизма, где в начале 1930-х годов
коммунисты были очень влиятельны. При диктатуре Ме-
таксаса, загнавшего коммунистов в подполье, их влияние
стало скрытым. Но вскоре, когда началась война, оно об-
рело важное значение.
Немецкая оккупация и голод
В апреле 1940 года итальянские войска оккупировали
Албанию. 28 октября итальянский посол предъявил Ме-
таксасу ультиматум, в котором было требование в течение
трех часов позволить Италии занять стратегические пози-
ции на территории Греции. Метаксас ответил «нет». Этот
отказ каждый год отмечается как День «Охи» — день,
когда Греция сказала «нет». И снова Афины провожали
солдат, отбывающих на албанский фронт, оплакивали по-
гибших, праздновали победы в боях против итальянских
войск. Но 6 апреля 1941 года немцы, не дождавшись ус-
268
Афины: история города
пехов итальянской кампании против 1 реции, начали втор-
жение. Немецкие силы вошли в северную Грецию из Юго-
славии. Всего семь недель потребовалось им, чтобы вытес-
нить силы союзников, заставить их отступить и открыть
путь в Грецию.
В воскресенье 27 мая 1941 года, когда армия нацистов
наступала на Афины, афинские немцы укрылись в Немец-
ком археологическом институте. Взглянув на Акрополь,
они увидели флаг рейха, развевающийся с бельведера во-
сточного угла крепости. Появились немецкие военные.
Этот флаг был сброшен с Акрополя в ходе героической
операции молодым Манолисом Глезисом ночью 31 мая.
Снова вывешенный нацистскими оккупантами, он прови-
сел до 12 октября 1944 года, пока немцы не отступили на
север, за несколько часов до того, как силы союзников,
ударив с Патраса, освободили город. Как и всегда, Акро-
поль использовался как символ страны, и потому именно
здесь вывешивали флаг, возвещавший всем, порабощен
или свободен город и народ.
Экономика Греции и особенно Афин зависела от импор-
та продовольствия. Прекращение импорта, нехватка тяг-
ловых животных, тракторов, фуража, семян и удобрений
вызвали голод, который еще более обострился в резуль-
тате грубого вмешательства оккупационных властей. Круп-
ные города страдали больше, чем деревни, где достать еду
было легче. Хуже всего пришлось Афинам и Пирею, осо-
бенно кварталам беженцев. Очень быстро закончились
основные запасы продуктов. Хлеб, рис, масло и сахар вы-
делялись пайками. Деньги обесценились.
Повезло тем, у кого было золото — единственный под-
ходящий для обмена товар. Прочие были вынуждены го-
лодать. На улицах выросли очереди. Горючего тоже не
хватало, транспорт не работал, люди ходили пешком. По-
Война и беженцы
269
скольку заводы были реквизированы и работали на рейх,
все больше и больше людей оставались без работы.
Зима 1941/42 года выдалась необычно холодной, сви-
репствовал голод. Официальные пайки предусматривали
только 350 калорий в день на человека в среднем. Водя-
нистый бобовый суп в центрах общественного питания до-
бавлял еще 140 калорий. Если случайно удавалось добыть
хлеба, овощей и фруктов на рынке, всего в день получа-
лось не больше 800 калорий, в то время как для выжива-
ния требуется не меньше 2000. Смерть стала обычным де-
лом, люди привыкли к ней. Считается, что за год, с начала
октября 1941 года, умерли 40 000 человек.
В книге «В гитлеровской Греции» (1993) дается хро-
ника, очень напоминающая рассказ Фукидида о чуме в
V веке до н. э.:
Отчаявшись добыть денег, шли на улицы продавать
свои вещи. В доках Пирея набережные заполняла толпа
безработных мужчин... Уличные продавцы предлага-
ли куски лепешек из муки рожкового дерева, выглядев-
шие как отбросы, фиги, прочие фрукты, спички, сига-
реты, старую одежду. На тротуарах лежали нищие.
Посреди площади Согласия, растянув в тепле венти-
ляционных решеток метро подстилки, лежали люди
всех возрастов, протягивая к прохожим руки... Для
многих единственным способом выжить остался сбор
травы и сорняков за городом. Их варили, когда могли
добыть топливо, и ели без масла. Но эта трава почти
не насыщала... Дети копались в мусорных ящиках, ис-
кали объедки или ждали у служебных входов больших
гостиниц. Другие роились у дверей ресторанов. Неко-
торые немецкие офицеры издевались над мальчишка-
ми, бросая им с балконов объедки и наблюдая, как они
270
Афины: история города
за эти объедки дерутся... Несмотря на то, что посто-
янное недоедание истощает тело, подтачивает здоро-
вье и лишает сил, работающим семьям не остается ино-
го выбора, чтобы выжить, кроме как ходить на рабо-
ту, что бы ни случилось... Дерево и уголь стали очень
дороги, порою их вообще невозможно достать, поэто-
му дома не отапливаются и люди становятся жертвами
простуд, гриппа и туберкулеза. После нескольких не-
дель недоедания люди быстро слабеют. От недостат-
ка витаминов появляются опухоли и нарывы на руках
и ногах. Если их не лечить, они распространяются на
лицо и все тело. К началу 1942 года эти симптомы
встречаются у половины семей в бедных кварталах.
Последняя стадия перед смертью — состояние фи-
зического и умственного истощения. Это точка, когда
организм полностью ослабевает, он уже не способен
вернуться к жизни.
Сильнейшее впечатление производят дневники очевид-
цев этого периода холода и голода. «Холод, снег, голод, —
пишет в своем дневнике Иоанна Цацос 25 ноября 1941 го-
да. — Что будет с голодными детьми?» Она описывает
свое возвращение в последний день года из конторы до-
мой, на улицу Кидафинеон:
Я шла домой сквозь ледяную ночь. Стояла кромеш-
ная тьма. То здесь, то там слышалось что-то вроде пла-
ча, вроде жалобных стонов. Мне представлялись кост-
лявые руки, тянущиеся ко мне, просящие того, что я со-
вершенно не могла им дать. Ни малейшей надежды не
было на этом пути. Везде побеждают немцы. Этот го-
лод — просто массовое истребление народа, он убивает
нас всех.
Война и беженцы
271
Иоанна Цацос была сестрой поэта Георгоса Сефериса
и женой Константина Цацоса, друга и товарища Сефери-
са, позже ставшего президентом Греции, после того как
Константин Караманлис вернулся в 1974 году из изгнания,
чтобы возглавить правительство. Он стал героем студен-
тов, когда объявил праздником 28 октября — день, ког-
да Греция сказала итальянцам «нет». Под покровитель-
ством архиепископа Дамаскина он работал, раздавая хлеб
детям и семьям казненных и заключенных. За смелость, с
которой он оказывал сопротивление оккупационным вла-
стям и защищал от уничтожения еврейскую общину, ар-
хиепископ прославился как герой войны.
Супругам Цацос повезло, потому что у них были вещи,
которые они могли продать и обменять на еду. Они про-
дали детский велосипед за один золотой фунт, купили жи-
листых бобов и желтого турецкого гороха. Но когда этот
запас кончился, положение все еще оставалось тяжелым.
Их дневники рассказывают, как от голода умирали люди,
гибла лучшая молодежь, казненная немцами за хранение
оружия и взрывчатки, за саботаж на заводах, за органи-
зацию побега на Средний Восток британских офицеров,
отставших от своих, они пишут об отчаянии вдов и мате-
рей, приходивших к ним за утешением. В то время их дом
стал местом сбора друзей, которые обсуждали войну, со-
противление, способы восстановления страны, когда этот
кошмар закончится. Караманлис был среди них.
Голод по-разному действовал на людей. Больше всего
страдали взрослые люди старше сорока лет, особенно муж-
чины, наверно потому, что в первую очередь они всю име-
ющуюся еду отдавали детям. Война плодила вдов и сирот.
Поскольку зимой 1941 года смерть была очень частым яв-
лением, похороны проводились в беспорядке, напоминая
о временах описанной Фукидидом афинской чумы; афи-
272
Афины: история города
няне хоронили своих мертвецов, как могли, в смерзшейся
земле в общих могилах на кладбищах. Многим семьям не
хватало средств или сил, чтобы похоронить родственника
как подобает. Голод притуплял чувства. Кто-то становился
раздражительным или безразличным. Другие, как во вре-
мя чумы, пытались забыться в поисках удовольствий.
Освобождение
Освобождение пришло в октябре 1944 года. Немецкая
армия отступила, оставив за собой политический хаос. Гре-
ческое правительство во главе с Георгосом Папандреу вер-
нулось из изгнания вместе с британской армией. Афиняне
высыпали на улицы, пьяные от радости. Греческий флаг
вновь поднялся над Акрополем под взглядами тысяч афи-
нян, в том числе и Иоанны Цацос. В этот момент повсю-
ду царило счастье. Спустя полтора года Сеферис описал в
дневнике события, последовавшие за освобождением от
кошмара войны и оккупации. Он смотрел, как в Археоло-
гическом музее откапывали статуи, зарытые для сохран-
ности. Статуи, еще перепачканные в земле, расположен-
ные в беспорядке; рука какого-то огромного бога; обнажен-
ная женщина, у которой видна только «улыбка ее ягодиц».
«Это был хор воскресших, второе пришествие, наполняв-
шее нас безумной радостью».
Но радость была омрачена конфронтацией между со-
юзными силами и коммунистами, а также кровавыми со-
бытиями Декемврианы, декабря 1944 года. Смотреть на
место этих событий лучше всего с площади Колонаки, где
находится посольство Великобритании, все еще пользую-
щейся в Греции огромным влиянием.
Глава тринадцатая
Ликавитос, Колонаки,
британское посольство
Первый большой розовый дом слева.
Объяснение сэру Рексу Липеру,
британскому послу в Греции, как найти
британское посольство, когда он спросил
дорогу на въезде в Афины после их
освобождения в октябре 1944 г.
Если смотреть с горы Ликавитос в направлении моря и
Фалерона, Колонаки будет перед вами как на ладони.
Почти до конца правления короля Георга это был по-
росший кустарником склон, на котором паслись овцы.
Первые фотографы середины XIX века запечатлели с Ак-
рополя вид голого склона, по которому петляет тропинка,
до самого Королевского дворца. В конце XIX века здесь
вырос квартал, растянувшись от северной стороны авеню
Василиссис Софиас до Ликавитоса. Британская и Амери-
канская школы, которые теперь заслоняет больница Еван-
гелисмос и окружают многоэтажки, были построены в
1880-х годах на пустыре. Поначалу некоторые студенты
жаловались на удаленность от центра города. Даже на ру-
беже столетий в Колонаки еще оставались пустыри.
274
Афины: история города
В 1880-х годах на нижних склонах Ликавитоса произо-
шел абсурдный «дипломатический инцидент». Артур Ни-
колсон, молодой, подающий надежды дипломат, был на-
правлен из Константинополя в Афины на временную ра-
боту в британскую миссию. Николсон не знал греческого
языка. Работая в миссии на должности первого секрета-
ря, он заскучал на службе, устав от жизни дипломата и од-
нообразной конторской работы. К экономической полити-
ке Трикуписа он относился критически, что не добавляло
ему популярности.
Однажды Николсон пошел прогуляться под соснами на
склоне Ликавитоса. К нему обратился жандарм по имени
Кальпузос, чьей обязанностью было следить, чтобы гуля-
ющие не портили сосен, туша об них сигареты. Он схва-
тил дипломата за руку и ударил по плечу дубинкой. Как
рассказывает сын Николсона Гарольд, его отец на демо-
тике объяснил жандарму, что он представитель Велико-
британии (однако Гарольд упоминал, что его отец не знал
греческого). Жандарм снова с силой ударил его по шее.
После безуспешного вмешательства двух греческих про-
хожих, которые пытались узнать имя и номерной знак
жандарма, Николсон получил третий удар и ретировался.
Жандарм кидал в убегающего камнями.
Личность дипломата должна быть неприкосновенна.
Николсон пожаловался премьер-министру Трикупису. Че-
рез несколько часов провинившийся жандарм под конвоем
был доставлен в миссию и опознан. Греческое правитель-
ство принесло официальные извинения. Король прислал
своего адъютанта с выражением сожаления. Николсон на-
стаивал, чтобы жандарма уволили. Инцидент был исчер-
пан, и Николсон уже был готов забыть о нем.
Но тут, к несчастью, немецкий министр предложил по-
требовать публичного искупления. Николсон необдуман-
Ликавитос, Колонаки, британское посольство
275
но согласился. Он потребовал, чтобы Кальпузос был уво-
лен публично и всей жандармерии была бы объявлена при-
чина. Но в опубликованном приказе дело было представ-
лено так, будто вина за случившееся лежала на Николсо-
не. Тут Николсон, по словам его сына, потерял терпение.
Он потребовал, чтобы греческое правительство издало
новый приказ, который был бы зачитан перед жандарме-
рией на площади Конституции, после чего оркестр сыграл
бы британский национальный гимн в присутствии британ-
ского консула. Греческий кабинет министров в конце кон-
цов согласился и на это.
Это происшествие показывает, насколько неравными
были дипломатические отношения между Грецией и Ве-
ликобританией. Инцидент разозлил прессу и парламент.
Николсона стыдили. Поэт-сатирик Сурис написал пьесу,
высмеивающую британскую гордыню. Через несколько
месяцев Кальпузос совершил убийство и был признан бе-
зумным. Во время нападения он, как выяснилось, страдал
от воспаления мозга. Но Николсон уже уехал из Афин. Его
назначили послом в Россию и постоянным помощником
секретаря в министерстве иностранных дел Великобрита-
нии. Его прекрасно воспитанный сын после нескольких
попыток послужить на дипломатическом поприще стал
хорошим писателем. Этот эпизод, описанный им в 1930 го-
ду, показывает, как развращает человека власть. Сегодня
британские дипломаты такого себе позволить не могут.
На склоне холма
Череда улучшений, затронувших Афины, не миновала
и Ликавитос. В 1880-х годах архитектор Эрнст Циллер
разработал план по превращению Ликавитоса в место отды-
ха под названием «Воздушный санаторий». Через 20 лет в
276
Афины: история города
своей последней работе Димитрий Викелас предлагает пре-
вратить гору в мемориальный парк, посвященный героям
войны за независимость, убрать часовню Святого Георгия
и поставить на вершине большой храм-музей. К счастью,
ни один из этих проектов не получил дальнейшего разви-
тия. Беленькая часовня да сине-белый греческий флаг, раз-
вевающийся на вершине среди зеленых сосен — что еще
нужно? В 1920-х годах кто-то предложил провести желез-
ную дорогу из района университета, с туннелем под ска-
лой, через Ликавитос, к его вершине. Этот план тоже не
воплотился. Фуникулер, который работает сейчас, постро-
ен в I960 -х годах. Он не портит вида горы.
Ликавитос всегда хорошо смотрится, но особенно хо-
рош он на Пасху. Когда священник в полночь выходит из
часовни на вершину горы возвестить, что Христос воскрес,
и молящиеся зажигают друг у друга свечи, передавая пла-
мя, снизу видно, как по склону растекаются крохотные
огоньки — это люди расходятся со службы по домам.
Улицы, тянущиеся на север, в гору, названы именами
греческих авторов: Плутарха (там находится британское
посольство), Лукиана, Геродота. Круче по склону ровные
улицы переходят в лестницы. Поперечные улицы, идущие
с запада на восток — Аристиппа, Клеомена, Динократа,
Ксенократа, — названы в честь древних философов, ар-
хитектора и скульптора. На улице Ксенократа, через до-
рогу от таверны Филиппа, есть простая каменная таблич-
ка в память о Панайотисе Каннеллопулосе (1902—1986),
жившем в доме номер 15 с 1952 года и до конца жизни.
Каннеллопулос был самым выдающимся, самым доб-
рым жителем Колонаки, ученым, писателем, политиком,
человеком, который, без сомнения, улучшал мир вокруг
себя. Он родился в Патрасе, но переехал в Афины и на-
Ликавитос, Колонаки, британское посольство
277
писал об этом городе превосходную книгу. Подобно мно-
гим греческим общественным деятелям, он принадлежал
к династии политиков. Его дядя, блестящий политик-кон-
серватор, казнен в сентябре 1922 года в числе тех, на кого
была возложена вина за поражение в Малой Азии. По
линии жены Каннеллопулос был родственником Констан-
тина Караманлиса. Казалось, он постоянно учился, прой-
дя путь от блестящего молодого человека, участника сопро-
тивления и члена греческого правительства в изгнании до
ветерана греческой политики. Он был премьер-министром,
и 21 апреля 1967 года ночью его взяли под стражу, во время
переворота «черных полковников». Рано утром британ-
ский посол позвонил своему коммерческому атташе и от-
правил его разузнать, где содержат Каннеллопулоса, что-
бы вызволить его. Именно тогда я и встретился с ним. Он
находился под домашним арестом в своей квартире, на ули-
це Ксенократа. Позже, в 1980 году, он появился в британ-
ском посольстве на торжественном обеде в честь Гарольда
Макмиллана и двух ветеранов событий декабря 1944 года.
До самого конца жизни Каннеллопулос ходил обедать в
таверну Филиппа «Бочонки», которая расположена всего
в нескольких ярдах от его дома.
В ста пятидесяти ярдах дальше по улице находится ма-
ленькая площадь Дексамени («Цистерны»), место рас-
положения адриановских резервуаров. На площади есть
детская площадка, маленькое кафе под открытым небом
среди деревьев и скромный рынок, который работает по
пятницам.
Площадь Дексамени связана с именем поэта, лауреата
Нобелевской премии Одиссея Элитиса, который здесь
жил. Его бронзовая статуя стоит на площади. Существу-
ет также снимок, на котором на этой площади сфотогра-
278
Афины: история города
фированы известные писатели Александр Пападиаман-
тис и Павел Нирванас. Дексамени в то время была практи-
чески пустырем. Пападиамантису, приехавшему с острова
Скиафос, было нелегко в большом городе. Он постоянно
упрекал Нирванаса, что они слишком привлекают к себе
внимание. Официальные события литературного мира
ничего для него не значили. С литературного вечера, уст-
роенного в его честь, он ушел домой с другом-бакалей-
щиком и попросил жену принести ему чашку ромашково-
го чая.
Иными словами, Пападиамантис жил в Афинах, но не
жил Афинами. Почти все греческие писатели в то или
иное время жили в Афинах, но не все приняли их и не все
были ими приняты. У некоторых, а то и у большинства из
них была другая страна, о которой они грустили, куда
возвращались в реальности или в мечтах. Для Сефериса
это была его родина — деревня Скала у моря, возле
Смирны, в Малой Азии. Для Пападиамантиса — остров
Скиафос, где он жил и который описал в рассказах. Для
Казандзакиса это Крит. Для Викеласа такого определен-
ного места не было, и уж, во всяком случае, это был не
Сирое, где он родился, скорее, он любил просто путеше-
ствие без определенной цели. Это самый яркий образ —
путешествие по железной дороге, где путешественник,
сидя спиной к паровозу, видит только места, мимо кото-
рых уже проехал.
Но есть авторы, которые и сами были частью Афин.
Это те, кто занял свое место в литературе, политике, жиз-
ни литературных кафе: поэт Паламас, эссеист Эммануил
Роидис, историк Афин Димитрий Камбуроглу, поэт Ге-
оргос Дросинис, романист Иоргос Теотокас. Из иностран-
цев это Генри Миллер и Кевин Эндрюс, тоже житель
Колонаки.
Ликавитос, Колонаки, британское посольство
279
Площадь Колонаки
Площадь Колонаки, дословно «Маленькая Колонна»,
дала название всему району. Здесь можно посидеть в са-
мых лучших кафе Афин, смакуя кофе или вино, послушать
болтовню золотой молодежи и рассуждения зрелых афи-
нян. (Самое лучшее кафе, «Старая Византия», где смель-
чаки могли заказать настоящий турецкий кальян, давно
ушло в прошлое.) Киоски на площади пестрят всеми ви-
дами газет и журналов, греческих и иностранных. В цент-
ре площади вымощены дорожки, поставлены скамеечки
под деревьями багряника, там можно посидеть в тени, у
фонтана, только необходимо следить, чтобы над вцми не
было голубей. На улицах можно заметить специфическую
греческую черту — вплавленные в асфальт бутылочные
крышки. Их бросали водители, купившие бутылки у раз-
носчиков из ближайших кафе.
Отсюда вы за две минуты дойдете до чудесного Музея
Бенаки и Музея кикладского искусства Гуландриса. За-
рубежный мир здесь представляет британское посольство,
главный генератор изучения английского языка в Греции.
Оно находится с нижней стороны площади. В середине
1990-х годов считалось, что информационные технологии
вытесняют книги, и было решено закрыть прекрасную биб-
лиотеку посольства, но бурные протесты библиофилов по-
зволили отменить это решение.
У площади Колонаки и в ее окрестностях живет необы-
чайно много знаменитостей, политиков, отставных послов
и адмиралов, людей, преуспевших в бизнесе, журналистике
и науке. Здесь проживают действующие послы и находятся
многие иностранные дипломатические миссии. Британское
посольство и резиденция посла находятся в пяти минутах
280
Афины: история города
ходьбы от площади. Резиденция представляет собой изящ-
ное здание в неоклассическом стиле. В служебной части
посольства находится архив — угрюмое бетонное здание,
построенное в суровый послевоенный период, образец но-
вой архитектуры. Оно высится над маленькой церковью
Святого Николая, построенной в XIX веке в византийском
стиле.
Посольство в осаде
История британского посольства показывает, как уч-
реждение приспосабливается к переменам в городе, его
росту и развитию. Когда Афины провозгласили столицей,
двор и дипломатический корпус приехали из Навплиона,
британский министр Докинс временно поселился в доме,
принадлежавшем семье Негрепонтис, который одиноко
стоял к северо-западу от Акрополя, в месте, известном как
Метаксургио («Шелковая мануфактура»). Докинс снял
этот дом за 6300 золотых драхм 2— это больше, чем пла-
тил король за свой первый, временный дворец. Удивитель-
но, что дом стоит до сих пор, красивый, но запущенный,
гордясь отметинами от пуль, оставшихся с гражданской
войны. Позднее, проведя некоторое время в районе Пла-
ка, британцы переехали в здание постройки XIX века на
площади Клафмонос. Этот дом построен Клеантисом и
назван домом Амвросия Раллиса в честь его первого вла-
дельца.
Дом Раллиса был удобно расположен в центре города,
недалеко от ансамбля трех неоклассических зданий.
В 1853 году его разрушило землетрясение. В 1899 году,
когда британское правительство окончательно выкупило
его, он уже вернул былое великолепие и до 1920-х годов
был для всех воплощением Великобритании. Много лет
Ликавитос, Колонаки, британское посольство
281
это здание являлось центром британской дипломатиче-
ской активности в Греции, а значит, центром взаимоот-
ношений властей Греции и Великобритании, центром
власти. Комптон Маккензи описывал эту миссию, как он
ее увидел, приехав в начале Первой мировой войны для
ведения разведывательной деятельности:
Британская миссия в Афинах обратила на себя мое
внимание тем, что выглядела так, как и должна выгля-
деть иностранная дипломатическая миссия. Я не мог бы
представить себе резиденции, более подходящей сво-
ему назначению. Первое впечатление возникло, когда
я отвернулся от слепящей белизны улицы Стадиу и
застыл в экипаже перед домом мягкой расцветки, вы-
глядывающим из большого сада, затененного темны-
ми соснами и перистой листвой перечных деревьев...
Когда я пишу эти строки, мои воспоминания полны
запахом теплого камня, смешанным с ароматным ды-
ханием сосен, острым запахом пыли и пропотевшей
кожи лошадиной упряжи. Смит, носильщик посоль-
ства, спешит по широкой лестнице от парадных дверей,
чтобы помочь мне с сумками... И наконец — холл, за-
полненный людьми в светлых выходных костюмах хо-
рошего покроя, выходящих из разных дверей, порха-
ющих, как бабочки у брезентовых мешков, грудой сва-
ленных на мраморном полу.
К 1920-м годам у площади Клафмонос начали появ-
ляться банки, и вокруг посольства выросли многоэтажки.
В любом случае, для того времени оно уже было слишком
мало. Министерство иностранных дел стало искать новое
здание, проверило множество мест, включая Мегарон
Максиму, где сейчас расположен офис премьер-министра
282
Афины: история города
и нынешнее здание итальянского посольства. Британцы
даже купили землю в Психико, решив построить новое
здание вдали от центра. Наконец они прекратили поиски
и решили расширить и улучшить дом Раллиса.
На этом месте в нашей истории появляется леди англо-
греческого происхождения по имени Елена Шилицци.
Молодая женщина, взволнованная победами Греции в
Балканских войнах, приезжает в 1912 году в Лондон и
встречает там овдовевшего премьер-министра Элефтерия
Венизелоса. Это было знакомство, которое переросло в
любовь только через 10 лет.
Венизелос уехал из Греции сразу, как только потерял
власть, в ноябре 1920 года, и на следующий год женился
на Елене; они жили в лондонском доме своих друзей
лорда и леди Кросфилд, в Хайгейте. Вернувшись в Гре-
цию, чтобы опять заняться политикой, когда, после по-
ражения в Малой Азии, ветры переменились, он взял с
собой жену.
Елена была богата. В 1928 году она купила у Нацио-
нального банка Греции землю для постройки дома. Мес-
то было очень красивым, оно располагалось невысоко на
склоне Ликавита, оттуда открывался вид на гору Гиметт
и на море. Архитектором был выбран уже пожилой Ана-
стасий Метаксас, который к олимпиаде 1896 года переобо-
рудовал Панафинейский стадион. Он создал импозантное
здание, по всем оценкам, очень удачное. Елена позже пи-
сала, что ей хотелось маленький домик, но «они» доказы-
вали ей, что дом должен быть большим, чтобы там могли
собираться друзья и сторонники Венизелоса. Греческая по-
литика велась именно так.
Венизелос умер 18 марта 1936 года. Его тело поездом
было доставлено в Бриндизи, а затем кораблем на родной
Крит, где его и похоронили. Вернувшись с Крита в Афи-
Ликавитос, Колонаки, британское посольство
283
ны, чтобы устроить личные дела, Елена обнаружила, что
весь двор дома засыпан цветами в память мужа. Через не-
сколько месяцев она предложила продать дом британско-
му правительству за 50 000 фунтов стерлингов. После не-
долгого совещания между министром сэром Сидни Уотер-
лоу и управлением общественных работ предложение было
принято. Теперь британцы располагали идеальным местом
в сердце Колонаки.
В скором времени, в октябре 1944 года, когда союзные
силы освободили Афины, это здание оказалось в центре
политической истории. Греческое правительство Георго-
са Папандреу въехало в Афины вслед за министром-ре-
зидентом по средиземноморским вопросам и послом Ве-
ликобритании Рексом Липером. Липер сопровождал ко-
роля, когда тот уже находился в изгнании, так что это был
его первый визит в посольство. Позже он вспоминал, что
посольство ему описали как «первый большой розовый дом
слева». Дом был бледно-цикламенового цвета. Липер про-
шел мимо швейцарских охранников, которые сменили аме-
риканцев, вступивших в войну во время немецкой оккупа-
ции. Через несколько минут над крышей взлетел англий-
ский флаг. Нижний этаж посольства был весь до потолка
завален мебелью.
Греция находилась в состоянии, близком к гражданской
войне. В начале декабря начались боевые столкновения
между коммунистами и британскими силами под командо-
ванием генерала Скоби. Британцы удерживали центр го-
рода, коммунисты контролировали окраины. Британское
посольство превратилось в штаб-квартиру легитимистов,
поддерживавших Папандреу в борьбе против коммунис-
тов. Липер перевел в здание всех сотрудников посольства.
В течение следующих пяти недель в посольстве ночевали
полсотни человек. Условия были суровыми. Не было теп-
284
Афины: история города
ла, света, воды для мытья. Макмиллан отмечал, что они,
к счастью, успели наполнить все ванны.
По словам посла, расположение посольства не было
рассчитано на оборону — большое здание на возвышен-
ности, к тому же розовое, да еще с развевающимся бри-
танским флагом. Открытым оно оставалось только с од-
ной стороны — со стороны авеню Кифиссии (авеню Вас-
силис Софиас), но главные спальни, столовая и кабинет
посла все выходили окнами на ту сторону, и передвигать-
ся здесь приходилось с осторожностью. Со стороны бед-
ных кварталов здание постоянно обстреливали, пули били
в стены, как мячики. Госпожа Липер, жена посла, распо-
ряжалась, как хозяйка большой гостиницы, раздавая пер-
соналу армейское печенье, тушенку и колбасный фарш.
Черчилль следил за происходящим из Лондона. Он
проявлял к Греции особый интерес еще с 1890-х годов,
когда высказывал сочувствие угнетенным критянам. Его
указания Скоби были бескомпромиссными: мятеж следу-
ет подавить силой. Не оспаривая этого, Макмиллан дока-
зывал, что мира можно добиться, воспользовавшись авто-
ритетом архиепископа Афинского Дамаскина, сделав его
регентом. Речь тем не менее шла о монархии — король
Георг II должен был вернуть власть в стране, после голо-
сования или без него. Почти весь греческий политический
мир считал, что сначала нужно провести голосование, и
только король, поддерживаемый Черчиллем, был не согла-
сен. Сам Черчилль описывал архиепископа как «омерзи-
тельного священника, пережиток Средневековья».
В канун Рождества Черчилль вместе с Энтони Иденом,
министром иностранных дел, прибыл в Афины. Он хотел
посмотреть на все сам, встретиться с архиепископом и с
премьер-министром Папандреу. Его прибытие давало на-
дежду примирить афинян с анклавом британцев в Коло-

286
Афины: история города
наки. Он удивлялся, что афиняне кричали, как дети, ста-
раясь разглядеть с балконов Черчилля, когда тот проезжал
по улице или выходил из здания посольства.
Черчилль был в своем репертуаре. Он остановился в ка-
бинете посла, прямо на линии огня, и там принимал чинов-
ников и архиепископа, которому перед этим дал столь не-
лестную оценку. В письме к своей жене он описывал «весь-
ма драматичную» конференцию у греческого министра
иностранных дел: «Все эти изможденные лица вокруг сто-
ла и архиепископ в своей огромной шапке, которая делает
его, наверное, на семь футов выше». Возле посольства он
дал конференцию весьма скептически настроенной англий-
ской и американской прессе. В здании было очень холодно.
Фоном к четкой политической линии Черчилля стал слы-
шимый в комнате шум боев, шедших на Филопаппском
холме и в Ирооне — районе, расположенном к югу от пло-
щади Согласия и к северо-западу от Акрополя.
Черчилль вернулся в Лондон 29 декабря. Он добился
того, чтобы воюющие стороны начали переговоры. Король
Георг II издал прокламацию, где утверждал архиепископа
на посту регента и соглашался провести голосование по
вопросу существования монархии. Коммунисты сложили
оружие.
Восстановление города после войны
Последствия немецкой оккупации были тяжелыми.
Длительное недоедание подорвало здоровье людей, сви-
репствовали болезни: конъюнктивит, трахома, чесотка,
туберкулез, а в сельской местности — малярия. Это от-
мечали работники Красного Креста. Восстановление в
послевоенные годы шло медленно, несмотря на масштаб-
ную помощь США и ООН. Американские товары проч-
Ликавитос, Колонаки, британское посольство
287
но вошли в сферу греческой экономики, даже в удален-
ных сельских районах. Жестянки с калифорнийскими
кальмарами были обычными для сельских магазинов
даже в 1960-х годах.
Весной и летом 1945 года американский писатель Эд-
мунд Уилсон предпринял поездку в Великобританю,
Италию и Грецию, собирая материал для «Нью-Иорке-
ра». Репортажи и впечатления от поездки он собрал в
книгу с тенденциозным названием «Европа не по Беде-
керу» (1947). Уилсон прибыл в аэропорт Элевсина аме-
риканским военным транспортом и въехал в Афины по
Священной дороге, глядя, как по мере приближения вы-
растает Акрополь над низкими афинскими крышами:
«удивительный, драматический, священный, и в то же
время призрачный». Он остановился в иссеченном пуля-
ми отеле «Гран Бретань». (Это неудивительно: отель на-
ходился в гуще политических событий. В декабре 1944 го-
да демонстрация возле отеля переросла в конфронтацию
между коммунистами и британскими войсками.) Служи-
тели гостиницы были неловки, напуганы и угрюмы. Но
город, в отличие от Рима, был
...чистый, с хорошо подметенными улицами, малень-
кими домиками, белыми, светло-серыми или желтыми,
почти без всяких украшений в средиземноморском сти-
ле, скорее, классического вида. Среди них несколько
античных памятников, какие можно встретить в любой
точке западного мира. Постепенно понимаешь, что они
настоящие, что в архитектуре римляне в большой сте-
пени подражали грекам, и представляешь, каким огруб-
ляющим и омертвляющим было это подражание. Сам
Парфенон, Эрехтейон, храм Ники Бескрылой сохра-
няют живописность, яркость, изящество, каких я не
288
Афины: история города
встречал нигде прежде. Они не выглядят скелетами
ушедших веков, эти памятники все еще облагоражива-
ют мир своим сиянием — мир кубических домов и ма-
газинов, который выглядел бы без них бледным и скуд-
ным, лишенным индивидуальности.
Уилсон удивленно заметил, что американские солдаты
предпочитают Грецию Италии. Греки тише и не так теат-
ральны. Здесь меньше нищих и проституток. По сравне-
нию с городами Италии, Афины выглядят упорядоченны-
ми, будничными и новыми, улицы здесь монотонны и бо-
лее заурядны. По сравнению с Италией, Греция была
«страной, где вообще ни у кого ничего не было». В Ита-
лии продолжали производить и продавать предметы рос-
коши: полосатые галстуки, розовые комбинации, кружев-
ные бюстгальтеры, духи, сласти, печенье. В Афинах ни-
чего этого не было. Женщины надевали скучные дешевые
платья и не красились. Мужчины не носили галстуков.
Лучшее, что можно было найти в самых дорогих рестора-
нах, это филе рыбы, тушеные томаты, бутылка рецины и
ломтик папайи. Зато афиняне во время отступления нем-
цев уберегли свою электростанцию, и по ночам город вы-
глядел жизнерадостно, «мерцая среди холмов под чистым
летним небом».
Несмотря на отчуждение, быстро налаживалась куль-
турная жизнь. Для прозападного, утонченного литератур-
ного сообщества Колонаки, Марусей и Кифиссии это был
период самых тесных культурных отношений между
Грецией и Великобританией. Целое созвездие авторов со-
бралось вокруг британского посольства. Возглавлял их ис-
торик, специалист по Византии Стивен Рэнсимен, описав-
ший послевоенные Афины в нескольких ярких письмах
своей матери. Там был Патрик Ли Фермор, писатель Рекс
Ликавитос, Колонаки, британское посольство
289
Уорнер, переводивший Фукидида. Эти люди были друзь-
ями Георгоса Сефериса, Георгоса Кацимбалиса (героя
книги «Колосс из Марусей» Генри Миллера) и Гики, же-
натого на бывшей супруге Рекса Уорнера Барбаре. Одно
время самым уважаемым афинским журналом был « Анг-
ло-элленик ревью», издаваемый Георгосом Кацимбали-
сом. В нем впервые публиковались некоторые произведе-
ния Сефериса. Здесь также были те, чьи имена ассоции-
руются с золотым веком, — поэты Джон Леманн и
Бернард Спенсер. Эдмунд Кили вспоминает о литератур-
ной атмосфере до- и послевоенных Афин в своей книге
«Создавая рай» (1999), где рассказывает о дружбе с Мил-
лером, Дарреллом, Сеферисом и Кацимбалисом. Позднее
город и окрестности продолжали притягивать самые свет-
лые литературные звезды в мир британского посольства.
Вот некоторые из них: Роберт Лидделл, Френсис Кинг,
Джон Фаулз и Барри Ансуорт.
Пятидесятые и шестидесятые годы, время восстанов-
ления после гражданской войны, складывались очень удач-
но для иностранцев в Афинах. Их фунты и доллары были
в цене. Жизнь была дешевой, а страна прекрасной. Част-
ные автомобили еще не разрушили привычный облик
Афин. Можно было легко заработать на жизнь, обучая анг-
лийскому языку, даже не имея квалификации. Спрос на
уроки английского среди преуспевающих афинских семей
казался неутолимым. Можно было преподавать в британ-
ском посольстве, или в греческой фронтистерии (назва-
ние частного института, придуманное Аристофаном), или
частным порядком, индивидуально. Платили хорошо. Это
вполне стоило того, чтобы прождать все утро возле бюро
регистрации иностранцев для продления или получения
вида на жительство («розовый листок» нужен был, чтобы
иметь право менять иностранную валюту на драхмы). Для
290
Афины: история города
тех, у кого не было ни денег, ни работы, всегда оставалась
возможность сдать кровь. За один раз платили 400 драхм,
примерно 5 фунтов стерлингов. Это было хорошее время
для учителей и для проходимцев, для гениев, художников
и писателей.
Смена коней на переправе
После войны стало очевидно, что посольству требует-
ся более просторное помещение. В 1950-х годах построи-
ли бетонный архив. Его надежность была проверена во
время нескольких крупных демонстраций по поводу кипр-
ского вопроса. Исключая Кипр, где колониальные силы
представляли интересы Великобритании, в конце 1940-х
годов большое влияние в Греции получили Соединенные
Штаты с их доктриной Трумэна.
Последствия этой смены коней на переправе ощущают-
ся до сих пор. По крайней мере, помня о соучастии США
в преступлении режима «черных полковников», террори-
стическая «Группа 17» видела в Соединенных Штатах
главную действующую силу, эксплуатирующую полити-
ческую зависимость Греции. Главными объектами поку-
шений стали американские чиновники. Во всех слоях гре-
ческого населения усилились антиамериканские настрое-
ния, как результат политически зависимого положения
страны. Американского президента называли планетар -
хом, повелителем планеты. Посольство США, современ-
ное здание работы Вальтера Гропиуса на Василиссис Со-
фиас, стало привычным местом демонстраций, организу-
емых коммунистической партией. Сцены насилия под
стенами посольства США стали привычными темами те-
лерепортажей. На самом деле греческое правительство
быстро осознало смену мировых приоритетов и придержи-
Ликавитос, Колонаки, британское посольство	291
валось политики доброго согласия с Америкой. Об этом
свидетельствовало положение советников, которое зани-
мали послы США, постоянно находившиеся при министре
иностранных дел.
Антиамериканские демонстрации заставили вспомнить
о событиях в британском посольстве. В марте 1999 года
прошел ряд антинатовских выступлений с протестами про-
тив бомбардировки Сербии и Косова. Наряду с США
главными виновниками выставлялись Великобритания и
Тони Блэр. В это время послом был я. Когда демонстра-
ция шла по авеню Василиссис Софиас к американскому
посольству, группа активистов, явно подготовившись за-
ранее, бросилась, расталкивая полицию, по улице Лукиа-
на к главным воротам британской резиденции. Полиция
расступилась. Нападающие принялись карабкаться на ог-
раждение, избивая храбрых охранников посольства, кото-
рые оказывали им сопротивление, и колотили в блестящее
зеркало тяжелых бронзовых дверей. Попав внутрь, они
пришли в неистовство, снесли портрет королевы, ломали
мебель и пятнали красной краской дорогие обои холла.
Служащий посольства, критянин Леонидас, встал перед
погромщиками и напомнил им, что это дом великого Ве-
низелоса, часть греческого наследия, равно как и британ-
ского. Позор, если они разрушат его. Только после этого
демонстранты ушли.
Глава четырнадцатая
Город сегодня
Послевоенному цементному городу придает
легкость что-то невидимое, рожденное из моря
и воздуха, скрытая жизнь землячеств, хранящих
следы деревенской жизни, влившейся в этом
столетии в Афины с миллионами прибывших из
своих провинций и дальних стран в поисках луч-
шей доли.
Эдмунд Кили. Создавая рай (1999)
В 2002 году группа греческих архитекторов создала для
Международной архитектурной биеннале в Венеции порт-
рет Афин. Они назвали свою работу «Афины-2002. Аб-
солютный реализм». Работа выразила мысли сегодняшне-
го поколения архитекторов и специалистов по планирова-
нию о своем городе.
Точка зрения художников заключалась в том, что ста-
рые принципы архитектуры и городского планирования
ушли в прошлое. Афины сформировались вопреки прави-
лам и традициям европейской цивилизации (происходив-
шим, как ни странно, из тех же Афин), город имел соб-
ственный ритм, очертания, идеи, выраженные во множе-
Город сегодня
293
стве красивых понятий: цезура и интервал, дезинтеграция,
инверсия, мгновенность и избыточность, пустоты, зазоры,
неполнота и диспропорция. Ближайшее будущее Афин они
видели в соответствии со стандартами столицы развиваю-
щегося^ европейского государства. (Группа студентов из
Нью-Йорка, побывавшая в Афинах летом 2003 года, за-
явила, что Афины гораздо больше похожи на Стамбул, чем
на Барселону или Рим.) Некоторые из архитекторов ре-
шили, что такое пренебрежение к разумному планирова-
нию, какое показали афиняне в своей бессистемной рабо-
те, любопытно. Они даже согласились, что такой подход
к строительству единственно верный.
Давайте переведем отвлеченные слова в конкретные при-
меры. «Цезура» видится в отделении археологических па-
мятников или парков от торговой части города. В отличие
от Рима или Парижа, исторические слои Афин не интегри-
рованы в современный город, а отрезаны от него. Туристы
становятся «добровольными пленниками центра города,
закрытого для автомобильного движения». В отличие от
Рима и Парижа, где соборы и церкви являются гордостью
города и частью его исторического облика, в Афинах малень-
кие византийские часовни и церкви задавлены и окружены
стеклом и бетоном ткани современного города. Маленькая
часовня Святой Силы (Айя Динами) на улице Гермеса при-
лепилась на углу многоэтажного делового центра, и это толь-
ко один из наиболее удивительных примеров того, как ар-
хитекторы попытались свести старое и новое, церковь и
офисы. Они просто сосуществуют. Причина этого проста.
Эти церкви строились, когда Афины были маленьким тор-
говым городком, которому хватало маленьких церквей.
В ходе развития больших европейских городов в Средние
века и эпоху Возрождения такого периода не было.
294
Афины: история города
Пространство личное и общественное
Молодые архитекторы видели в Афинах город, где не
уделяется внимание разделению пространства на личное и
общественное. Внешние стены домов усеяны пристройка-
ми, балконами, антеннами и кондиционерами. Магазины
на больших улицах, ведущих в Афины с побережья — аве-
ню Сингру и Вулиагменис, — увенчаны огромными пане-
лями с рекламой машин, сигарет и спиртного. Вечером па-
вильоны озаряются светом огней. Пустые участки земли
под автострадами заняты палаточными городками цыган,
присутствие которых на правах беженцев было разрешено
в 1923 году, и бывшими жителями Ано Лиосии, живущи-
ми здесь в палатках после страшного землетрясения 1999 го-
да. Центральные площади оккупированы собаками. Тро-
туары приспособлены под магазины, как на улицах Афи-
ны или Солона, самых широких и самых неудобных для
пешеходов в центре Афин.
Незавершенность городского пейзажа — скелеты до-
мов в районах застройки, стальные штыри, торчащие из
скульптур и из крыш недостроенных зданий, — это явле-
ние распространено по всей Греции. Человеку чужда на-
вязчивость больших улиц, таких как та же Сингру или
Пиреос, проникающие повсюду современные застройки и
коммерческие районы, несущие суету подземных перехо-
дов и мостов.
Все это верно, но только до определенного момента.
Афины — это современный, часто мрачный эквивалент
живописного Константинополя или Каира XIX века.
Греческая столица — непаханное поле для архитектурных
теорий и красивых слов. По мнению архитекторов, идея
здания, вписанного в окружающий город, ушла в прошлое.
жммм
296
Афины: история города
Если афиняне всегда славились своей способностью коло-
низировать и гуманизировать окружающую среду, то здесь
налицо неоправданное отвержение общественных интере-
сов. Якобы раз мы не можем противостоять прогрессу, то
придется его встраивать в новую архитектуру XXI века.
Архитекторы ссылаются на особенности Афин, отли-
чающие город от Парижа, Рима, Праги, Мадрида или
других больших городов Европы. Самые крупные здания
Афин являются руинами V—IV веков до н. э. Есть не-
сколько прекрасных византийских церквей и обществен-
ных зданий в неоклассическом стиле, в частности: акаде-
мия, университет и Национальная библиотека, здания
XIX—XX веков, хотя из-за разрушений в 1950—1960-х
годах их меньше, чем могло быть, хорошие образчики со-
временной архитектуры, от американского посольства
работы Гропиуса до отеля «Хилтон» (хотя оба эти при-
мера спорные). Однако в архитектуре не прослеживается
непрерывная история развития города, последовательно
отражающая все исторические стили. История Афин
была разорвана, и новая ее часть началась в 1834 году; в
этом временном разрыве не было создано традиций пост-
ройки общественных зданий, не было и общественных
ресурсов для создания великого города. Архитекторы
XIX века совершили смелую попытку. Их последователи
в XX веке были ошеломлены нахлынувшим потоком со-
бытий. Приток беженцев в 1920-х годах привел к необ-
ходимости строительства удобного дешевого жилья.
Массовое переселение в город в послевоенный период —
к тотальному разрушению привычного облика города, где
новое строительство было практически невозможно. Гре-
ки могут стенать, заявлять, что город переполнен и уп-
равлять им тяжело. Но Афины — это Афины, а не Рим,
и с этим следует считаться.
Город сегодня
297
Трущобы и пригороды
Как мы видим, развитие Афин шло скачкообразно. Для
послевоенной истории города характерны бурный рост,
благоустройство и застройка пригородов.
Первый скачок связан с именем Константина Караман-
лиса, министра общественных работ, а с 1955 года — пре-
мьер-министра. Стабилизация греческой валюты и окон-
чание гражданской войны привели к мощному притоку
людей в Афины. Люди бежали от опасностей и нищеты
сельской жизни, и им нужна была работа. Те, кто мог себе
это позволить, использовали строительный бум, создав
систему антипарохи. Остальные строили себе нелегаль-
ное жилье, называемое афтерета. И те и другие пользо-
вались «дырами» в законах о строительстве.
Наиболее очевидным признаком беспорядочного строи-
тельства было разрастание жилых кварталов вширь и
вверх, дома поднимались на склоны холмов, окружающих
долину. Очертания города менялись непрерывно. Это про-
исходило повсюду, от Гиметта до Эгалео. Приезжие и без-
домные строились, как могли, и ожидали легализации зад-
ним числом. Можно было видеть, как идет этот процесс у
границ города и даже в их пределах, в районах, где рань-
ше строительство было запрещено, например на Турецких
холмах (Турковуния).
В результате событий 1950-х и 1960-х годов изрядная
часть города не соответствовала городскому плану разви-
тия. Землю разбивали на мелкие участки и продавали ее,
якобы для сельскохозяйственных целей, по низкой цене.
Под застройку ее продать было нельзя, потому что в пла-
не развития застройка в этих районах была запрещена. По-
купатель строил на этом месте дом или хижину за ночь и
298
Афины: история города
таким образом избегал бульдозеров, разрушавших неле-
гальные постройки. Это объясняет огромное количество
скелетов недостроя в окрестностях Афин, зияющих бетон-
ными проемами, ощетинившихся стальной арматурой.
Однажды построенные, дома вместе с их хозяевами всту-
пали в долгий процесс адаптации, переговоров, интеграции
и наконец легализации. Поскольку они были нелегальны-
ми, им постоянно грозил снос. Тогдашние политики и чи-
новники не были заинтересованы в существовании трущоб,
но сносить их они тоже не хотели. Поэтому постепенно к
ним подводили различные коммуникации: воду, электри-
чество, канализацию, создавали автобусные маршруты. За-
ботясь о нелегалах, чиновники приобретали политическое
влияние. Обычно нелегальными постройками начинали за-
ниматься перед выборами. Снос — крайнюю меру — за-
меняли штрафами. Еще летом 2003 года, в преддверии
выборов, готовился закон о предоставлении нелегальным
поселенцам определенного времени для того, чтобы уре-
гулировать свои отношения с государством.
Такова игра, в которую играют правительство, чинов-
ники и народ. Похоже, существующее положение дел всех
устраивает. Таким образом удается избежать обществен-
ного строительства, обеспечивая каждого крышей над го-
ловой, в то время как некоторые делают на этом неплохие
деньги. К тому же это мощный инструмент политическо-
го давления и социального контроля. На первый взгляд, эта
система работает, но ценой постройки тысяч уродливых ла-
чуг, разбросанных по склонам холмов вокруг Афин, и эко-
логических проблем, связанных с потопами, возникающи-
ми из-за потоков воды со склонов.
Параллельно постоянному расширению города, строи-
тельству новых районов, самые привлекательные из при-
городов, такие как Кифиссия, Марусей, Филофеи и Пси-
Город сегодня
299
хико, подвергались переделке для богатого контингента
жильцов, заполнялись шикарными домами с бассейнами,
воротами, охраной. Элитная застройка продвигалась даль-
ше и дальше на север. Постепенно центр деловой актив-
ности также переместился в Марусей. В Марусей и Ки-
фиссии, которые раньше считались тихими пригородами,
строились торговые центры, кафе быстрого питания. То же
самое творилось на прибрежной полосе, под Фалероном.
Архитекторы называют это расширением периферии. Не-
которые предсказывали гибель центра города, но этого не
произошло, скорее, имеет место обратный процесс. Мно-
гим архитекторам не нравятся богатые, замкнутые в себе
районы частных домов, считается, что они противоречат
идее единства общества. Однако это признак свободы
выбора. В то же время сохраняются землячества, хотя их
становится меньше и они более открыты. А богатые бур-
жуазные пригороды создают свою сферу общения. Так что
технополис или мегаполис пока не построен.
Наследство полковников
Переломный момент в послевоенных Афинах наступил
во время военной диктатуры 1967—1974 годов. До 1967 го-
да, пока будущая проблема — все возрастающее исполь-
зование частного автотранспорта — еще только смутно
вырисовывалась, в городе еще можно было жить, и мно-
гие, как профессор Георгос Превелакис, описывали этот
период как почти райский. В основном жизнь города кон-
центрировалась на небольшом участке вокруг центра.
Здесь были театры, правительственные учреждения, бан-
ки, кафе и рестораны, коммерческие предприятия. Все рас-
полагалось близко, можно было дойти пешком или быстро
доехать на автобусе. И жители центра, и обитатели окра-
300
Афины: история города
ин могли за полчаса добраться до работы на автобусе (или
все чаще — в том-то и беда — на машине). Дорога из
Афин к морю, в Фалерон, Глифаду или Вулиагмени зани-
мала один час. Рай, да и только, но семена распада уже
были посеяны.
Население становилось обеспеченней, вырастал спрос
на товары, автомобиль стал символом благополучия и ос-
новным средством для поездок за город. Система антипа-
рохи уже уничтожила множество старых домов, заменив
их рядами многоэтажек, из-за чего плотность населения в
центре города выросла чудовищно. Увеличились и нагруз-
ки на транспорт. Получился замкнутый круг: пытаясь ре-
шить проблему передвижения по городу, люди покупали
автомобили, чем только усугубляли проблему.
Негативные тенденции получили дальнейшее развитие
при режиме «черных полковников», которые ухудшили по-
ложение, утвердив высотный регламент.
Два здания олицетворяют режим полковников. Пер-
вое — пергаментного цвета Военный музей, который на-
ходится прямо через дорогу от британского посольства, на
авеню Василиссис Софиас. Это массивное, приземистое
здание, где скудно представлены экспонаты, относящие-
ся к войне за независимость, и собраны привлекательные
картины Фалин Флоры-Каравии, посвященные балкан-
ским войнам и войне в Малой Азии.
Второе здание связано с восстанием молодежи против
диктатуры — это Афинский политехникум. Это прекрас-
ное неоклассическое здание работы Лисандра Кафтанзог-
лу расположено к северу от площади Согласия, на улице
Патисион (28 октября). Учебное заведение было основано
по завещанию Николаса Стурнараса, еще одного благотво-
рителя из Метсова (отсюда название «Национальный Мет-
совский политехникум»). Этот политехникум стал ареной
Город сегодня
301
столкновения жесткого режима полковников и студенче-
ского сопротивления. В ноябре 1973 года студенты заняли
здание и потребовали отставки военного правительства, по-
весив на балконе большой плакат «НЕТ ХУНТЕ». Ночью
с 16 на 17 ноября во двор политехникума вломились танки,
полиция и армия подавили восстание ценой жизни несколь-
ких человек. Таким образом, день 17 ноября превратился
в символ сопротивления угнетенных, поэтому террористы
«Группы 17» выбрали себе такое название.
Вперед, в будущее
В правление Караманлиса началось восстановление
Греции после режима полковников, страна вошла в Евро-
союз, который грекам казался подобным спасательному
плоту в неспокойных, изменчивых политических водах
Юго-Восточной Европы. В период после 1974 года неко-
торые просвещенные министры вели борьбу с загрязнени-
ем воздуха, внеплановым строительством, безудержным
ростом численности автомобилей — и временами одержи-
вали победу. Теперь хочется надеяться на то, что уровень
общественного сознания будет расти не только среди ак-
тивистов «Эллиники Этерия». Также есть надежда, что
бетонные многоэтажки довоенного и послевоенного вре-
мени признают отслужившими свой срок и в течение бли-
жайших десятилетий заменят.
Сейчас город одержим лихорадкой подготовки к Олим-
пийским играм 2004 года. Появляются запоздалые ново-
введения, ограждающие жителей от пыли и грязи строек.
Над городом высятся сотни угловатых кранов. Дома за-
крыты сетками или изображениями фасадов, за которыми
ведется их очистка. За пластиковыми ограждениями идет
восстановление площадей, музеи закрыты для посетителей.
302
Афины: история города
Греки испытывают терпение МОК, срывая все сроки. Они
уверенно заявляют, что все будет готово вовремя, хотя
крыша для стадиона, придуманная Калатравой, — инже-
нерное новшество, и никто не сможет назвать конкретных
сроков сдачи строительства, если что-нибудь пойдет не так.
Но перемены в Афинах заметны не только в олимпий-
ских приготовлениях. Используя подготовку к олимпиаде
как повод, закладывают новую инфраструктуру. Нацио-
нальную трассу, идущую от Афин на север, связали коль-
цевой дорогой с шоссе, ведущим на Пелопоннес. Каждые
несколько месяцев открывают новый участок кольцевой
дороги, что вызывает как облегчение движения, так и пу-
таницу. Новый трамвай соединит центр города с Пиреем,
Фалероном и яхтенной пристанью в Айяс Космас. Новая
пригородная железнодорожная ветка свяжет Афины с ря-
дом соседних областей.
Министр культуры Евангелий Венизелос, могучий че-
ловек с неисчерпаемой энергией, говорит, что Олимпий-
ские игры развернут Афины к морю. Он имеет в виду, что
для отдыха и досуга будет оборудована прибрежная часть
между Фалероном и Пиреем, включая устье реки Илисс.
Кроме того, для гостей города задумана специальная про-
грамма унификации археологических объектов, которую
учредило министерство культуры. В ее рамках объедини-
ли множество проектов с целью связать основные архео-
логические памятники и создать в центре Афин единый ар-
хеологический парк. Если теоретики «Абсолютного реа-
лизма» чем-то и смущены, то как раз этим проектом,
расценивая его как попытку масштабного вторжения в со-
циальное пространство города ради приезжих иностранцев
и разного рода зевак. (Другие критики спрашивают, при
чем здесь иностранцы, если этот проект причиняет неудоб-
ство местным жителям.)
Город сегодня
303
Одна из главных идей в рамках унификации предпола-
гает последовательно связать все объекты одним маршру-
том, начиная с Панафинейского стадиона, на запад, к храму
Зевса Олимпийского, к окрестностям Акрополя, дальше,
через Агору, к кладбищу Керамик. Первая стадия проек-
та, где нужно было сделать пешеходной улицу Дионисия
Ареопагита к югу от Акрополя, завершена. Южный под-
ход к Акрополю преобразился, освободившись от машин.
На пейзаже это сказалось очень хорошо, хотя некоторые
туристы жалуются на булыжную мостовую. Следующий
этап — освобождение от машин улицы Василиссас Оль-
гас, между стадионом и храмом Зевса — будет завершен
к моменту появления этой книги. Если у министерства хва-
тит терпения завершить весь проект, центр Афин преоб-
разится и осуществится мечта Росса и Кленце, градострои-
телей прошлого.
В преддверии олимпиады в рамках унификации осуще-
ствляются и другие проекты. Вымыты фасады многих глав-
ных зданий в центре Афин, убраны рекламные щиты, пла-
каты, неоновые вывески, надстройки. Хозяев частных до-
мов понадобилось убеждать в необходимости этих работ.
Построены четыре новых подземных автомобильных пар-
ковки, в том числе и та, что заполнила знаменитую яму за
Военным музеем. Четыре главные площади города —
Синтагма, Омония, Монастираки и Кумундуру (также из-
вестная как площадь Свободы) — реконструированы и
значительно похорошели.
Как и ожидалось, некоторые из этих проектов вызвали
бурю. Был объявлен открытый конкурс. Победители про-
екта площади Омония — приверженцы строгого постмо-
дернистского стиля и бетонных конструкций — привели
афинян в ужас. Муниципалитет успешно изменил проект
к великой досаде архитекторов. Чиновник, отвечающий за
304
Афины: история города
проведение унификациям, публично заявил, что идея от-
крытого конкурса была ошибкой, за которую теперь при-
ходится расплачиваться жителям Афин. Многие крити-
ковали результаты конкурса. Проект площади Монасти-
раки тоже подвергся пересмотру, поскольку археологи
настаивали на более мягкой, чем предлагали дизайнеры,
цветовой гамме для мозаичной отделки.
Все эти примеры доказывают, как трудно сделать что-
нибудь в Афинах, особенно если это требует согласования.
Но изменения есть. Даже новый музей Акрополя — ре-
зультат долгого и сложного проектирования, для которо-
го потребовалось решение самых сложных вопросов от ар-
хеологической консервации до международной полити-
ки, — выглядит так, будто он всегда был здесь.
Современная постройка работы Бернарда Чуми и Ми-
хаила Фотиадеса, где выставлены археологические наход-
ки, вырастает в южной части Акрополя. Архитекторам не-
просто было определиться с обликом здания, который со-
ответствовал бы скульптурам Парфенона или мраморам
Элгина так, чтобы здание при этом не доминировало над
Парфеноном и Акрополем (в этом обвиняли огромный
отель «Хилтон», построенный в 1950-х годах). И снова
проект, победивший на международном конкурсе, вызвал
споры. Обсуждали планировку и археологические аспек-
ты, некоторые считали, что для него неправильно выбра-
но место. Обилие экспонатов поставило проектировщиков
в тупик, и музей был перепроектирован. Все проходило с
многочисленными задержками, последняя из которых была
вызвана решением государственного совета. Но иначе и
быть не могло.
Но даже когда (или если) музей Акрополя будет пост-
роен, в его сердце будет пустота, потому что большая часть
скульптур Парфенона находится в Британском музее.
Город сегодня
305
Хотя не многие афиняне так считают, но еще меньше со-
гласны с мыслью, что их и не нужно возвращать. Возвра-
щение мраморных скульптур вполне возможно, по край-
ней мере на словах. Но пока никто не предложил помощи
в осуществлении этого проекта, который сначала требует
договоренности с Британским музеем, отказывающимся
вернуть скульптуры.
Эта незаполненность музея символизирует важный ас-
пект жизни города и судьбу его древностей — часть его
наследия, будучи изъятой, включена в духовную и худо-
жественную жизнь человечества. В этом смысле наследие
Афин всегда будет частью мирового наследия. Но город
Афины, с его самобытностью и повседневной жизнью, —
больше чем просто наследие минувших эпох.
Адаптация города к нуждам его жителей и посетителей
продолжается и не закончится никогда, постоянно реша-
ется проблема сосуществования древнего и нового. Хоро-
шим примером было строительство метро. Метро — вещь
очень удобная, значительно разгружающая уличное дви-
жение, но, кроме того, его строительство вскрыло новые
пласты древнего города. Открытие метро в 2000 году
предваряли многолетние изыскания и строительство, ве-
дущееся очень осторожно из-за подземных культурных
слоев. Пришлось провести срочные раскопки на местах
будущих станций и вентиляционных шахт, соблюдая тре-
бования археологической службы. Наверное, это были
самые крупные раскопки в современном городе за послед-
нее время, их площадь насчитывала 16 акров, и проведе-
ны они были в сжатые сроки.
Помимо облегчения жизни торговцам и перевозчикам,
результатом появления метро стало удачное решение по-
местить несколько археологических выставок на станциях
306
Афины: история города
метро. Пока афиняне спешат по своим делам, приезжий
может на них полюбоваться. На площади Конституции
представлен срез античного города, система водопровода
из терракотовых труб, коллекция найденных предметов:
игрушек, деталей ткацких станков и прочего. Вдоль одной
стены — увеличенные фотографии города XIX века, изоб-
ражающие широкие полупустые бульвары, конные трам-
ваи, людей в шляпах, а на заднем фоне — скалистый, без
сосен, склон Ликавитоса. Теперь приезжий в ходе подзем-
ной экскурсии может сравнить со всем этим свои впечат-
ления, полученные от прогулок по городу.
Некоторые из лучших находок, обнаруженных при
строительстве метро, выставлены в Музее кикладского
искусства Гуландриса. Посмотрев небольшую выставку
«Город под городом» и ее каталоги, можно проследить
топографию античного города. Небольшая выставка от-
копанных вещей (500 экспонатов из 30 000 объектов)
рассказывает об истории Афин за 25 столетий: повсе-
дневная жизнь, дороги, строительство, водопровод, гон-
чарное ремесло, похоронные обряды, скульптура, обще-
ственная жизнь и религия, — короче говоря, дает пред-
ставление о жизни и смерти древних греков. Не секрет,
что большая часть предметов найдена в захоронениях.
В детских захоронениях находят глиняных птичек, кук-
лы, погремушки. Могилы собак доказывают, что афиня-
не любили домашних животных.
Подготовка к олимпиаде еще продолжается. Мигает и
переливается огнями улица Трипод, ведущая от Агоры к
театру Дионисия; на этой улице некогда было много памят-
ников, посвященных победам на ежегодных театральных
фестивалях древних Афин. Один из них чудесным обра-
зом сохранился и украшает сегодня район Плака. Это па-
мятник Лисикрату, который символизирует традиции ан-
Город сегодня
307
тичности в современном мире. Монумент изображает по-
беду некого Лисикрата около 334 года до н. э.; сохранил-
ся он благодаря тому, что стоял в монастыре капуцинов, по-
строенном в 1669 году. Известный как «Фонарь Демо-
сфена», он был предметом описаний и зарисовок многих
западных путешественников. Байрон упоминал его в сво-
их записях, когда жил в 1810—1811 годах у монахов-капу-
цинов. В 1826 году, во время турецкой оккупации, мона-
стырь сгорел, но позднее с помощью французов «Фонарь»
восстановили. Сегодня он, помещенный в сердце Плаки,
является символом классического изящества и гармонии,
напоминая, что, если не проявлять постоянной заботы о
сохранении наследия былого, можно самим уничтожить и
разрушить собственное прошлое.

Приложение А
Краткий обзор музеев и галерей
За полчаса от площади Конституции можно дойти до
всех главных музеев Афин. Но кто туда пойдет? Пробле-
ма старых музеев, посвященных Древней Греции, таких
как Национальный археологический музей, в том, что в
них собраны древности экспертами-археологами для тех,
кто уже много знает о классическом периоде истории
Греции. Экспозиции многих музеев хоть и богаты по со-
держанию, но неудачно спланированы, перегружены, над-
писи сделаны бестолково. Музей в Греции только недавно
стал местом, где изучают античность и проводят лекции.
Небольшой музей Амфиполя в Македонии представляет
собой пример того, как можно рассказать и представить
тысячелетнюю историю маленького, но значительного
города. В Афинах лучше всех представляет историю эл-
линизма Музей Бенаки. В более узких тематических
рамках хороший пример подает Музей кикладского ис-
кусства.
Афины сами по себе — музей под открытым небом.
И античные руины, и византийские церкви, и улицы, и
площади несут приметы времени в новом независимом го-
сударстве, здесь множество статуй и исторических памят-
310
Афины: история города
ников. Многие из них почти неизвестны. Посетитель за-
просто может пройти мимо них. Поэтому лучшие из них я
описал в разделе «Прогулка по Афинскому скульптурно-
му парку».
Представленный список музеев неполон. Есть еще
различные музеи, посвященные театру, кино, эпиграфи-
ке, филателии, железнодорожному транспорту, посвя-
щенные разным художникам. Они представляют интерес
главным образом для специалистов. Хороший путеводи-
тель по ним — книга Дианы Шугарт «Афины по райо-
нам». Я сказал несколько слов о каждом из интересных
мне музеев и о некоторых из великого множества экспо-
натов, которые мне особенно нравятся, будь то всем зна-
комая вещь или неизвестная жемчужина.
Музей Акрополя
Музей Акрополя, который находится на территории
Акрополя с 1870-х годов, теперь приобретает новое зна-
чение, поскольку задуман «Новый музей Акрополя» для
хранения скульптур Парфенона (мраморов Элгина). Ста-
рый музей Акрополя — приземистое одноэтажное здание,
пристроенное сразу за Парфеноном. В нем хранятся скульп-
туры, найденные на Акрополе с 1834 года, в том числе не-
сколько шедевров: «Скорбящая Афина», «Мосхофор» (не-
сущий тельца), несколько древних скульптурных изобра-
жений дев, найденных во время раскопок 1880-х годов, а
также множество фрагментов скульптур Парфенона, ко-
торые не попали в Британский музей, как, например, часть
конной процессии с северной стены. Новый музей по про-
екту Бернарда Чуми и Михаила Фотиадеса будет стоять
к югу от Акрополя, в южной оконечности пешеходных
Краткий обзор музеев и галерей
311
улиц Дионисия Ареопагита, возле станции метро «Акро-
поль» и внушительного здания работы Уайлера. С этого
места открывается прекрасный вид в сторону юга, на Ак-
рополь и Парфенон, а до входа в Акрополь — 10 минут
пешком. Таким образом, посетитель сможет одновремен-
но видеть и скульптуры, и здание, частью которого они
являются. Или, как выразился один депутат британского
парламента, «если скульптуры когда-нибудь вернут, то
посетители смогут левым глазом видеть фризы, а взглянув
наверх — то место храма, где они должны находиться».
Это, конечно, применительно только к южному фризу.
Сложность в том, что Британский музей вовсе не собира-
ется возвращать скульптуры Парфенона, превращенные
ораторами националистического толка в главную причину
постройки музея, хотя других экспонатов для выставки
тоже немало. Британское правительство тоже не собира-
ется принуждать Британский музей. Стоит ли говорить,
что этот проект вызывает споры в Греции и во всем
мире — и потому, что для постройки музея требуется ос-
вободить землю, и потому, что находки, которые плани-
руют выставлять в этом музее, главным образом датиру-
ются римским и раннехристианским периодами? В прави-
тельстве уверяют, что музей будет завершен к олимпиаде
2004 года.
Обратите внимание на надгробную статую скорбящей
Афины, опирающейся на копье, — эта скульптура вдох-
новила многих создателей таких надгробий, как архаиче-
ские статуи девы (коры); а также обязательно взгляните
на статую человека, несущего на плечах жертвенного те-
ленка («Мосхофорос»). И не забудьте о скульптурах Пар-
фенона в галерее Дювина Британского музея — вне зави-
симости от того, что вы думаете о мраморах Элгина.
312
Афины: история города
Музей Бенаки
Угол улицы Кумбари и авеню Василиссис Софиас,
прямо за площадью Колонаки
Это один из главных музеев Афин, хотя он и частный.
После доработки в 2002 году можно говорить о том, что
он оборудован лучше остальных музеев. Его создал Ан-
тонис Бенаки (1873—1954), отец которого, выходец из
Александрии, играл важную роль в проведении либераль-
ной политики венизелизма, а также собрал огромную кол-
лекцию. Музей был основан в 1930 году в бывшем доме
семьи Бенаки, неоклассическом здании, построенном по
проекту Анастасия Метаксаса. Коллекция охватывает всю
историю эллинизма по столетиям и включает превосход-
ные образцы византийских икон и народного ремесла и ис-
кусства. Так как Бенаки родом из Египта, в музее впечат-
ляют отделы египетского, коптского и раннехристианского
искусства. При нем находится лучший в Греции музейный
магазин, где можно купить реплику серебряного кувшина
или вышивку. Здесь также есть дорогой ресторан с тер-
расой, откуда открывается красивый вид. При музее су-
ществует отдельный исторический архив, где хранятся до-
кументы Элефтерия Венизелоса и хорошая подборка фо-
тографий, в том числе ранние фотографии Афин. Также
отдельно, в бывшем доме Гики на улице Кризоту, находит-
ся галерея Ника Хадзикирьяка-Гикаса.
В музее нужно побывать обязательно, а осмотреть га-
лерею — очень желательно.
Музей Византии и христианства
Авеню Василиссис Софиас, 22
Музей Византии был основан в 1914 году, его времен-
но разместили в здании Афинской академии. В 1930 году
Краткий обзор музеев и галерей
313
его перенесли на виллу Илиссия, в здание в стиле италь-
янского Возрождения в конце Василиссис Софиас, создан-
ное в 1848 году Стаматием Клеантисом для эксцентрич-
ной Софи де Марбуа-Лебрэн, «герцогини де Плезанс».
Эта дама франко-американского происхождения вышла
замуж за одного из генералов Наполеона, развелась с ним
и уехала жить в Грецию как раз в то время, когда она ста-
ла независимым государством. Музей обладает прекрас-
ной коллекцией икон, но на протяжении долгих лет он на-
ходился в состоянии переезда, поэтому большая часть его
коллекций не показывалась. Наконец, были построены
новые помещения под землей, но экспонаты, которые там
выставлены, лишены живого, естественного освещения.
Когда откроют новый музей, эту виллу используют для
временных выставок. Сейчас здесь хранятся и выставля-
ются постоянные коллекции скульптур, икон, тканей, ке-
рамики, фресок, церковных одеяний, миниатюр, а на ниж-
нем этаже расположены макеты трех типов византийских
церквей.
Обратите внимание на двустороннюю икону с Креще-
нием на одной стороне и Одигитрией на другой и двусто-
роннюю икону XIII века со святым Георгием на одной
стороне и двумя святыми на другой. Обе находятся в га-
лерее № 7.
Музей кикладского и древнегреческого искусства
Гуландриса
Колонаки, Неофиту Дука, 4
Лучшая в мире коллекция кикладских женских фигур
белого мрамора. Скульптуры поражают изяществом го-
ловок, слегка изогнутых спин, рук, сложенных на груди.
Сильное впечатление они произвели на таких скульпто-
314
Афины: история города
ров, как Генри Мур и Пикассо. По размеру они очень
различаются. Большинство из них обнаружено в захоро-
нениях бронзового века (третье тысячелетие до н. э.) на
Кикладских островах, их религиозное назначение спор-
но. Музей также располагает превосходным собранием
горшков и амфор классического периода. Витрины мас-
терски оформлены, грамотно подписаны и не слишком
велики. Еще одно здание музея находится в особняке Ста-
фатоса на авеню Василиссис Софиас, прекрасном здании
XIX века, спроектированном Циллером. В нем есть кафе,
где подают легкий ланч. Но не пропустите кикладские
скульптуры.
Музей истории природы Гуландриса
Кифиссия, улица Левида, 13
Этот музей — детище Ангела Гуландриса и его жены
Ники, признанной художницы-флористки. (Никакой
связи с вышеупомянутым Музеем кикладского искусства
Гуландриса.) Он основан в 1964 году. В этом музее бога-
тый гербарий. В Фессалониках Ангел Гуландрис основал
центр изучения заболоченных территорий Греции и Сре-
диземноморья, чтобы помочь сохранить их. В 2000 году
был открыт новый «Гея-центр» для экологических иссле-
дований.
Музей Гунаропулоса
Зографу, Гунаропулу, 6
Дом современного художника Георгоса Гунаропулоса,
который здесь жил и работал с 1932 года и до своей смер-
ти в 1977 году. Таким образом, трое греческих художни-
ков XX века — Гика, Гунаропулос и Царухис — имеют
Краткий обзор музеев и галерей
315
собственные музеи, расположенные в их собственных до-
мах или квартирах.
Еврейский музей
Плака, Ники, 39
Этот музей представляет историю греческих евреев с
момента их поселения в эллинский период в Македонии,
Фессалии, Аттике, на Крите, Самосе, Родосе и во мно-
гих других уголках Греции. (Святой Павел молился в си-
нагогах Коринфа, Фессалоник и Вероя.) Сильно эллини-
зированные общины евреев-романиотов в Иоаннии и
других местах были гораздо меньше общин сефардских
евреев, выселенных с Иберийского полуострова, насе-
лявших Грецию в конце XV столетия. Большая часть се-
фардов жила в Фессалониках, где евреи составляли боль-
шинство в многонациональном населении города. Их
уничтожили во время холокоста. Около 50 000 евреев
вывезли в Освенцим, из них вернулись около 2000.
Древние сообщества романиотов тоже практически ис-
чезли. К концу войны из 80 000 евреев, живших здесь, в
живых осталось около 10 000. Экспозиция музея основа-
на на историях отдельных личностей, рассказывает о ма-
териальной культуре и традициях еврейских общин.
Музей Канеллопулоса
Плака, угол улиц Теории и Пана
Это маленький уютный музей, расположенный в нео-
классическом здании Михаэлиса, в районе Плака. В нем
хранятся древние артефакты, скульптуры, вазы, ювелир-
ные украшения, византийские и поствизантийские иконы
и предметы народного искусства, собранные Павлом и
316
Афины: история города
Александрой Каннеллопулосами и подаренные греческо-
му государству. Во время прогулки по склонам Плаки
здесь приятно сделать остановку.
Музей ювелирного искусства Лалауниса
Кариатидон и Калиспери, 12
Илиас Лалаунис был греческим мастером-ювелиром,
создателем множества изделий из золота и серебра, чер-
павшим идеи из мира природы и мотивов античности и
Византии. Этот интересный музей находится недалеко
от станции метро «Акрополь» и от Нового музея Акро-
поля.
Музей греческого народного искусства
Кидафинеон, 17 и площадь Монастираки
Хотя это здание и находится на краю Плаки, оно
слишком подавляет посетителей музея. Но все-таки не
обойдите его вниманием. Там хранится интересная под-
борка предметов из золота, серебра, других металлов,
дерева, народные костюмы, ткани, вышивка, греческий
театр теней и реконструкция комнаты Митилены, где
стены покрыты росписью художника Теофила Хадзими-
хаила (1868—1934).
Отделение музея находится и на площади Монастира-
ки, где размещена коллекция керамики. Он расположен в
здании мечети Цистараки XVIII века, названной в честь
турецкого правителя. Лучшая часть коллекции — работа
гончаров-беженцев, приехавших в Грецию после разгро-
ма в Малой Азии в 1920-х годах.
Обратите внимание на росписи Теофила.
Краткий обзор музеев и галерей
317
Музей греческой народной музыки
Плака, улица Диогена, 1—3
Этот музей поражает разнообразием музыкальных ин-
струментов — струнных, духовых и ударных — со всей
Греции. Многие из них сейчас существуют только в этом
музее, здесь сохранились некоторые музыкальные тради-
ции. В музее можно услышать небольшие группы с веду-
щим кларнетом, гитарой или лютней (или, для критской
музыки, с изогнутой критской лирой и лютней), играющие
на деревенских свадьбах и фестивалях. Возможность по-
слушать через наушники запись звучания разных инстру-
ментов и их сочетаний оживляет экспозицию.
Музей города Афины
Площадь Клафмонос, Папаригопулу, 7
Этот дом, который в 1837—1843 годах занимали король
Оттон и его невеста Амалия, был создан путем объедине-
ния трех частных домов. Музей основал Ламврос Эфтак-
сиас, правнук первого владельца, поэтому он известен еще
как Музей Вуру-Эфтаксиа. Он воссоздает картину быта
османского периода с большим количеством оригинальной
мебели, обстановкой и картинами XIX века. Сохранилась
комната Амалии.
Национальный археологический музей
Улица Патисион
Это один из самых интересных объектов для тех, кому
небезразлично искусство классической и доклассической
Греции. Это тоже важная часть истории страны. Музей
спроектировал Ланге, переделал Эрнст Циллер, здание
318
Афины: история города
было построено в 1866—1889 годах. Здесь хранится уни-
кальное собрание скульптур, ваз, бронзы и золота со всей
Греции. Годами посетителям приходилось довольствовать-
ся неудобно оформленными, тесными экспозициями с ди-
летантскими надписями на витринах. Однако время идет,
и первые несколько галерей с архаическими курами — фи-
гурами юношей — смотрятся теперь как праздник для
души истинного ценителя. С 2003 года музей закрыли на
переоборудование, так что, когда он откроется к олимпи-
аде, нас ожидает сюрприз.
Обратите внимание на золотые чаши из Вафио, найден-
ные под Спартой, изображающие охоту на быка с сетью,
и другие золотые образцы микенского искусства; архаиче-
ские мраморные фигуры, мужские (куры) и женские
(коры), некоторые из них поражают своей величественно-
стью, безмятежностью и простотой; бронзовую статую
Посейдона V века до н. э., найденную в море, у мыса Ар-
темисий, в Эвбее.
Национальная галерея, музей Александра Судзоса
Василеос Константиноу, 50
Невозможно пройти мимо Национальной галереи, зда-
ния 1960-х годов, напротив отеля «Хилтон», в треуголь-
нике между улицами Василиссис Софиас, Василеос Кон-
стантиноу и Михалакопула. Рекомендую посещение всем,
кто интересуется историей ландшафта и общества Греции.
Много времени этот музей не отнимет, но того, кто ассо-
циирует Грецию только с византийской иконографией,
ждет много сюрпризов. Национальной коллекции потре-
бовалось много времени, чтобы найти дом. В начале 1834 го-
да молодое государство постановило сохранять памятни-
ки искусства и старины и построить здание для постоян-
Краткий обзор музеев и галерей
319
ной национальной коллекции, хотя такой коллекции в тот
момент и не было. Постепенно ее составили из пожертво-
ваний от коллекций Каподистрии, Александра Суцоса,
благотворителя конца XIX века, Аверова и других и по-
местили в Национальном техническом университете. Со-
временная постоянная галерея формировалась в два эта-
па — в 1969 году и в 1976-м, экспозицию открыли снова
в 2000 году, после того как она несколько лет была недо-
ступна для зрителей. Она содержит несколько прекрасных
образцов икон послевизантийской работы, но очень важ-
но то, что коллекция объединяет период с XVIII века до
наших дней. Представлены известные художники Греции:
Никифор Литрас, Гизис, Иаковидес, которому довелось
учить Джорджо де Кирико, Парфенис, Малеас, Гика, Ца-
рухис, Моралис и другие.
Обратите внимание на работы художников начала
XX века и периода между мировыми войнами, особенно
Гику; из работ XIX века — на картину прославленного
Иакова Ризоса (1849—1926) «На террасе» («Афинский
вечер») 1897 года.
Национальный исторический музей
Старое здание парламента, площадь Колонаки
Этот музей — для любителей изучать историю, а не
просто рассматривать витрины; там хранится коллекция
Исторического и этнографического общества Греции, ос-
нованного в 1882 году, чтобы собрать и уберечь нацио-
нальные богатства и документы. Как и Национальная га-
лерея, он поначалу размещался в стенах Технического
университета. С 1960 года ему предоставили солидное
неоклассическое здание старого парламента, где грече-
ский парламент заседал с 1858 по 1934 год и откуда затем
320
Афины: история города
перехал в Старый дворец на площади Конституции. Кол-
лекция освещает развитие Греции с 1453 года и теорети-
чески до наших дней, но на самом деле период после Бал-
канских войн представлен скудно. Лучше представлена
война за независимость на суше и на море, вооружение и
народные костюмы. Оформление традиционное. В музее
есть хороший архив фотографий.
Обратите внимание на чудесную коллекцию резных фи-
гур с греческих кораблей, принимавших участие в войне за
независимость.
Военно-морской музей Греции
Пирей, Акти Фемистоклеус
Экспозиция этого музея охватывает историю греческого
флота с древних времен и до наших дней: и битву у Сала-
мина, и подвиги греческого флота в войне за независи-
мость. Есть также экспозиция на берегу Старого Фале-
рона, где можно увидеть исторический военный корабль
«Аверов», хорошо послуживший во время Балканских
войн, и трирему «Олимпиас», современную реконструк-
цию древней триремы, собранную силами изучающих клас-
сический период энтузиастов из Кембриджа и несколько
лет назад успешно выходившую в море.
Нумизматический музей
Панестимиу, 12
Для любителей монет это настоящее сокровище. Для
остальных он тоже интересен, потому что находится в
Доме Трои (Илиу Мелафрон), здании в стиле Возрож-
дения, построенном Циллером для Генриха Шлимана в
1878—1879 годах.
Краткий обзор музеев и галерей
321
Археологический музей Пирея
Харилая Трикуписа, 38, над Зеей
Сюда удобно забежать в перерыве между паромами.
Особенно интересны мерные сосуды с саламинского рын-
ка и бронзовые якоря древнеафинского флота.
Музей Царухиса
Марусей, улица Плутарха, 28
Здесь жил художник XX века Янис Царухис. В доме
хранится замечательное собрание его работ.
Музей Венизелоса
Парк Свободы, Василиссис Софиас
Музей в верхней части парка содержит подборку фо-
тографий, документов и предметов, связанных с Элефте-
рием Венизелосом. Возле музея находится здание для вре-
менных выставок современного искусства, экологии и так
далее.
Военный музей
Василиссис Софиас
Военный музей построен из блоков желтого гранита,
находится на южной стороне авеню Василиссис Софиас,
возле музея Византии. К югу от него — огромная яма,
теперь превращенная в автомобильную парковку. Воен-
ный музей, как и следовало ожидать, построен во время
правления «черных полковников» (1967—1974). В нем
представлено бессистемное нагромождение экспонатов
из разных периодов греческой истории, от классической
древности до времен корейской войны. Как акт полит-
322
Афины: история города
корректности, представлена экспозиция, посвященная
Кипру. Музей пропитан атмосферой фанатизма, там
много оружия и доспехов. Для широкой публики он не ре-
комендуется. Надписи сделаны по-дилетантски и для ино-
странцев непонятны. Но из этого милитаристского собра-
ния можно выделить хорошие картины, фотографии и экс-
понаты, посвященные войне за независимость. У музея
есть одно важное достоинство — большая коллекция ак-
варелей и пастелей, посвященных балканским войнам и
войне в Малой Азии, нарисованных женщиной по имени
Фалия Флора-Каравия (1871—1960). Это наброски
кампании в Эмин-Ага в феврале 1913 года, госпиталя, ус-
троенного в Филиппиаде, водопоя лошадей, выпечки
хлеба в походе, короля Константина и его свиты и многих
других прекрасно переданных сцен, как будто автор сам
был на войне 1912—1913 и 1921 годов.
Обратите внимание на картины балканских войн и вой-
ны в Малой Азии 1921—1922 годов, выполненные Фалией
Флора - Каравия.
Прогулка по Афинскому скульптурному парку
Афинского скульптурного парка не существует. Но
разбросанные по всему центру города, на тротуарах, пло-
щадях, в парках статуи и скульптуры иллюстрируют исто-
рию Греции начиная с обретения независимости. (Первое
кладбище, описанное отдельно, дает развернутую карти-
ну развития вкусов афинского общества. Еще один скульп-
турный парк находится в саду больницы КАТ, в Кифис-
сии.) Вот самые интересные из статуй и карта их располо-
жения. Прогулка начинается перед университетом,
проходит по улице Стадиу к площади Конституции, потом
вдоль улицы Амалии к парку Заппейон, мимо стадиона,
Американская
школа
Британское
Па'нафинийский
orlj
500
метры
Ардитт
ярды
ТМузей
Византии
церковь
или собор
ПРОГУЛКА
ПО АФИПСКОМУ
СКУЛЬПТУРНОМУ
ПАРКУ
~КОЛОКОТРОНИСА
храм£%' паР*
Зевса ' fyo Заппёйон
•Л ЛпййсКО;гд*
конституции	Ьенаки >
* ' СС^ЛС •
J- . Я^ЗРЛамеНГП **• "Т
музей	ци Ц
Национальная
галерея :
Дарк
эфтерия
« С
англиканская
^церковь
’ Waezra ^Заш&йон»
500
Национальные
сады I
национальная	/ <?: 1
? Ж;-....
j&r~№iueepcurn&m .
^^•Академия '
к ’ *	пп •
' ^^Католический <\ПЛ.
^'&&с6бо&Ъ-~1'' ДеКСАМЕНИ
НЕКОТОРЫЕ СТАТУИ И ПАМЯТНИКИ.
0 Костис Паламас.
Q У. Ггщдстон. Г. Виталис, мрамор, 1886.
0 Ригзс Вопестинлис. Яннис Коссос, мрамор, 1869-1871.
0 Патриарх Григорий V. Г. Витание, мрамор, 1869-1872.
0 Каподистрип. Г. Бонанос.
0 Адамаитий Корее. Г Врутос, мрамор. 1875.
0 Панагис Валлианос. Г. Бонанос, мрамор, 1899-1900.
0 Аполлон. Леонидас Дросос, мрамор, 1860-е.
0 Афина Леонидас Дросос, мрамор, 1860-е.
ф Платон. Леонидас Дросос, мрамор. 1860-е.
ф Сократ. Леонцдэс Дросос, мрамор, 1860-е.
ф Феодор Колокотронис. Лазарь Сохос, бронза. 1904.
ф Хлрилай Трикупис. Фомолупос, мрамор, 1916.
ф Феодор Делняннис. Г Димитриадос, мрамор, 1930
ф Пэмип«« неизасстному солдату. К. Димитриадес, камень, 1932.
ф Байрон. Фалыъвр, мрамор.
ф Братья Заппас. Статуя Епаягвлиса Заппаса работы Анниса Коссоса, мрамор, 1864.
ф «Дискобол». Костас Димитриадес, бронза, 1927.
ф «Лесоруб». Димитрий Филиппотис. мрамор. 1872-75.
ф Георгий Аверов. Г. Врутос, мрамор, 1896.
ф «Бегун». Костас Вароцос, газонная трава, 1958.
ф Ион Драгумис. мемориальный обелиск.
ф Элофтерии Вениэелос. Яннис Паппас, бронза, 1969.
324
Афины: история города
по улице Герода Аттика, потом вдоль улицы Василиссис
Софиас к «Хилтону», еще немного дальше, к памятнику
Иона Драгумиса и статуе Венизелоса в парке Свободы.
Тем, кто хочет увидеть и узнать больше, рекомендую
книжку «Афинские прогулки» Дэвида Раппа.
Некоторые из этих творений сильно пострадали от ван-
далов, много раз их пьедесталы и даже сами статуи покры-
вали рисунками и граффити. Недавно город проделал боль-
шую работу по их очистке, хотя методы очистки вызыва-
ли споры, потому что струя высокого давления портит
мраморную поверхность.
Обычно считается, что чем древнее, тем лучше. Одна-
ко впечатляют и некоторые работы модернистов, напри-
мер «Бегун» Вароцоса перед отелем «Хилтон», многие
бронзовые бюсты древних поэтов и мыслителей, которы-
ми мэр Аврамопулос, предшественник нынешнего мэра,
украсил улицы и площади (например, на тротуаре авеню
Амалии, у входа в Национальные сады и площади Кот-
зиас).
Лучше всего наслаждаться видом древних афинских
скульптур в больших музеях, особенно в Национальном
археологическом музее. Но скульптуру послевизантийско-
го периода лучше смотреть под открытым небом, особен-
но у неоклассического триптиха центральных Афин: На-
циональной библиотеки, университета и академии, а так-
же в Национальных садах, праке Заппейон и на Марсовом
поле (Педион Ареос). На Марсовом поле установлена ог-
ромная конная статуя короля Константина, воплощение
греческих националистических и имперских амбиций пе-
риода 1897—1922 годов.
Начать прогулку можно с площади перед университе-
том или обойдя его, с другой стороны улицы Академиас,
Краткий обзор музеев и галерей
325
где находится Культурный центр города Афины. Перед
ним довольно много статуй очень разного качества испол-
нения. Стоит взглянуть на мраморный памятник поэту
Костису Паламасу, автору Олимпийского гимна. Поэт
изображен сидящим, подпирающим голову левой рукой.
Памятник Гладстону создал Георгос Виталис в 1886 году.
Гладстон посетил Афины только однажды, во время ко-
роткого неудачного пребывания на посту генерал-губерна-
тора британского протектората Ионических островов. Это
было зимой 1858 года, и на Акрополе лежал снег. Глад-
стон встретился с королем и старшими сановниками и снова
отбыл. Он писал: «Впечатления — руины и скульптуры,
для одного дня слишком много». Необычное замечание для
такого невозмутимого путешественника. Греки были пра-
вы, видя в Гладстоне одного из самых великих про эллин-
ски настроенных людей.
Перед тремя зданиями разместились и другие статуи
древних и современных героев, богов, богинь и благотво-
рителей. Перед фасадом университета находится памятник
поэту и революционеру Ригасу Велестинлису и патриарху
Григорию V, убитому турками. По сторонам лестницы сто-
ят фигура Каподистрии (первый президент независимой
Греции) работы Георгоса Бонаноса и статуя Кореса, уче-
ного, чьи труды вдохновили веру греков в свою страну
(скульптор Врутос). Перед двойной лестницей, ведущей
в Национальную библиотеку, расположился ее основатель,
судовладелец Панагис Валлианос. Самые изящные из
скульптур — перед академией, там на колоннах по обе сто-
роны от входа установлены статуи Аполлона и Афины. Ра-
боты Леонидаса Дросиса представлены в холле академии
сидящими фигурами Платона и Сократа, а также статуей
финансиста-благотворителя барона Синаса.
326
Афины: история города
Идем по параллельной улице Стадиу до площади Кон-
ституции. Перед Старым парламентом, ныне Нацио-
нальным историческим музеем, возвышается конная ста-
туя Феодора Колокотрониса, героя войны за независи-
мость. У юго-восточной стороны здания стоит памятник
Харилаю Трикупису, премьер-министру второй полови-
ны XIX века, который возражал против Олимпийских игр
и умер на юге Франции во время их проведения. С другой
стороны здания — его давний оппонент Теодор Делиян-
нис, премьер-министр на момент проведения олимпиады
и во время войны 1897 года, убитый разорившимся кар-
тежником на ступенях парламента в 1905 году.
В верхней части площади Конституции, у западного фа-
сада Королевского дворца, теперь здания парламента, есть
мемориал воинской славы и памятник неизвестному сол-
дату работы Димитриадеса. Сюда приходят посмотреть на
эвзонов, несущих караул. На трех мраморных стенах, ок-
ружающих памятник, записаны все сражения армии нового
греческого государства. Центральная часть площади тоже
заполнена скульптурами.
Идя по восточной стороне авеню Амалии, проходим
мимо бронзовых бюстов, на углу авеню Амалии и Василис -
сис Ольгас, которую предполагается сделать пешеходной.
Здесь, на углу, также есть прекрасная статуя Эллады, ко-
ронующей Байрона венком, выполненная французским ху-
дожником А. Фальгьером по замыслу Шапю.
В парке Заппейон статуй слишком много, чтобы о них
рассказывать. Среди них есть и памятники родственни-
кам Заппы. Если вы пройдете через парк и выйдете с
юго-восточной стороны на улицу Герода Аттика напро-
тив Панафинейского стадиона, то увидите каменные фи-
гуры метателя диска в момент броска и человека, рубяще-
го дерево (скульптура, которая очень нравилась Джор-
Краткий обзор музеев и галерей
327
джо де Кирико). Взглянув на оживленную улицу Ар-
дитт, вы можете увидеть на тротуаре между стадионом и
проезжей частью статую работы Георгоса Врутоса, изоб-
ражающую Георгоса Аверова, финансировавшего вос-
становление стадиона.
Пройдя по улице Герода Аттика за Мегарон Макси-
му, приемную премьер-министра и Президентский дворец
и повернув вправо на Василиссис Софиас, зайдя за Визан-
тийский и Военный музеи, вы вскоре увидите прекрасный
фасад отеля «Хилтон», а перед ним, на островке, разде-
ляющем движение, скульптуру, вызывающую много спо-
ров и известную как «Дромей» («Бегун»). Эта огромная
скульптура Костаса Вароцаса, выкупленная городом, —
один из самых удивительных памятников центральных
Афин. Созданная из живой травы, фигура построена из го-
328
Афины: история города
ризонтальных панелей в форме угловатого бегуна около
тридцати футов ростом, устремленного на юго-восток от
центра и Акрополя. Сначала «Бегун» был установлен на
площади Омония, потом, в 1994 году, перевезен сюда.
Отношение к «Бегуну» у жителей противоречивое, от вос-
хищения до полного неприятия. Многие считают, что он
просто не на своем месте, но где подходящее для него ме-
сто, сказать затруднительно.
Через несколько ярдов дальше к северо-востоку по
улице Василиссис Софиас, на тротуаре возле улицы
Мони Петраки, стоит обелиск, отмечающий место, где
был убит писатель и философ-политик Ион Драгумис
(1878—1920). Скромный памятник рассказывает о тра-
гическом эпизоде греческой истории, на колонне начертан
короткий стих Паламаса. Ион Драгумис был славным
представителем великой семьи политиков и интеллектуа-
лов, сыном премьер-министра Стефана Драгумиса. Он
служил в качестве дипломата в греческих консульствах в
Македонии, Фракии, Болгарии, Константинополе, а в
начале XX века стал министром иностранных дел. Он
развил направление национальной идеи, соединив димо-
тизм с реакцией против западного либерализма. Возмож-
но, это связано с его верой в восточные корни эллинизма,
о чем писали историки того времени Ион Колиопулос и
Фан Веремис. В 1915 году Ион Драгумис вошел в парла-
мент как антивенизелист, а в 1917 бежал на Корсику.
12 августа 1920 года, через два дня после подписания
Севрского договора, Венизелос был ранен двумя недо-
вольными офицерами на Лионском вокзале, когда садил-
ся на поезд в Грецию. Когда эта новость достигла Афин,
венизелисты пришли в ярость. Драгумиса, ехавшего в
Афины из своего дома в Кифиссии, остановили на улице,
вытащили из машины и застрелили.
Краткий обзор музеев и галерей
329
Пенелопа Дельта, урожденная Бенакис, преданная по-
клонница Венизелоса, до этого любившая Драгумиса, сухо
отмечает в своем дневнике 12 августа:
Вчера вечером в Венизелоса на Лионском вокзале
стреляли два грека, офицеры запаса. Говорят, легкое
ранение в плечо, которое не помешает ему выехать че-
рез день или два.
В стране большие беспорядки.
Ночь. Убили Драгумиса.
Венизелосу посчастливилось больше. Он пережил и дру-
гие покушения. Самое драматическое произошло 19 июня
1933 года. Он с женой Еленой и с друзьями Бенаки обе-
дал в своем доме в Кифиссии. Там же была Пенелопа
Дельта. В 10:30 вечера Венизелос и Елена на лимузине
«паккард» поехали в Афины, их секретари следовали сза-
ди на «форде». Когда они проехали Марусей, позади них
выехал на дорогу «кадиллак», откуда открыли стрельбу.
Водителя «форда» убили, машина потеряла управление.
Тогда убийцы сосредоточили огонь на машине Венизело-
са. Они несколько раз ранили Елену в бедра и живот, но
самого Венизелоса пули чудом миновали. Его шофера ра-
нили в голову, он скончался через несколько дней. «Пак-
кард», изрешеченный пулями, можно увидеть в музее Ве-
низелоса в Либеральном клубе на улице Христоу Лада.
Бронзовая статуя Венизелоса в два раза выше его рос-
та работы скульптора Яниса Паппаса установлена на ка-
менном постаменте в парке Элефтериас (Свободы), неда-
леко от Мегарон Мусикис. Если вам повезет, постамент
будет очщен от граффити.
Знакомство с этими памятниками — Драгумису и Ве-
низелосу — завершает нашу прогулку среди монументов.
330
Афины: история города
Ион Драгумис выразил свое впечатление от Афин и соб-
ственные чувства в стихотворении «Жизнь в Афинах и ок-
рестностях», датированном 26 июня 1899 года.
Скучно ли мне
Или не скучно, —
Жизнь убегает дорогою на Патисию.
Думаю я
Или не думаю, —
Солнце встает, и растут камни в горах,
И созревает высоко гиметтский мед,
И молятся священники Пентели.
Жив ли я
Или уже не живу, —
Светит луна, если безоблачно небо,
А козы жуют траву.
В этой деревне, где в изобилии пыли,
Где не добыть воды,
В деревне Афины скучаю,
Думаю и живу.
Приложение Б
Встречающиеся в книге греческие слова
и выражения
Глоссарий — букв, вместилище языка, от слова «глос-
са» — язык, как орган речи и как сама речь, а также обо-
значает камбалу. Я старался пояснять слова в самом тек-
сте книги, но здесь дополнительно объяснены греческие
слова и слова, образованные от греческих.
Адеспота — беспризорные, бесхозные собаки, от кор-
ня деспотис— хозяин, деспот, тиран.
Айя Триада — Святая Троица.
Анафиотика — букв, относящееся к Анафи, поселе-
ния людей из Анафи на северо-восточных склонах Акро-
поля. Анафи — остров в Кикладах, откуда во времена
короля Оттона приехали рабочие на строительство Афин.
Антипарохи — букв, строительство жилья с распре-
делением долей между землевладельцем, застройщиком и
покупателем.
Археолатрея — поклонение предкам.
Афтерета — букв, самовольный, произвольный, неза-
конное строительство жилья.
Афтокефалос — автокефальная церковь Греции.
332
Афины: история города
Афтохфони — автохтоны, рожденные в Греции гре-
ки, в первые годы существования государства дифферен-
цировались от гетерохтонов.— приезжих греков.
Дегзамени — резервуар или цистерна; резервуар в Ко-
лонаки, приемник водопровода Адриана, давший название
площади Дексамени.
Декемвриана, Та Декемвриана — события декабря
1944 года в Афинах, противостояние британской армии и
коммунистов.
Димосион Сима — общая могила в древних Афинах.
Досис — доли покупателя при покупке в рассрочку.
Икогения — семья.
Икуменикос — экуменический, всемирный, вселен-
ский.
Иера Одос — Священная дорога, древний путь из
Афин в Элевсин и современная дорога примерно на том же
месте.
Иерос Врахос — Священная скала, Акрополь.
Кафаревуса — очищенный язык, в отличие от демо-
тики, грамматика и словарный запас строились на основе
древнегреческого.
Керамикос — Керамик, букв, район гончаров,
расш. — древнее кладбище по соседству с районом гон-
чаров.
Колонаки — маленькая колонна (-аки имеет умень-
шительное значение), давшая имя площади Колонаки и
району.
Кора — архаическое скульптурное изображение девы,
найденное на Акрополе.
Курос — кур, архаическое скульптурное изображение
юноши, найденное на Акрополе.
Лаики — народный, например лаики агора — народ-
ный рынок.
Встречающиеся в книге греческие слова и выражения 333
Мегали Идэа — «великая идея», политический про-
ект, появившийся в 1840-х годах, предполагал включение
греков Малой Азии, Южных Балкан и Эгейского побере-
жья в состав греческого государства. Провалился в 1922 го-
ду после разгрома в Малой Азии.
Мегарон Мусикис — главный афинский концерт-
ный зал.
Мезедес — еда, приготовленная маленькими кусочка-
ми, напр. кусочки осминога или кубики сыра и помидоров,
поданные в узерии. Следует отличать от самостоятельно-
го критского блюда «мезедес».
Метаксургийо — шелковая мануфактура, район на ок-
раине Афин.
Митрополис — собор. Улица Митрополеос — улица
Соборная.
Мона-Зига — чет-нечет, система, применявшаяся в
Афинах в 1980-х годах. Согласно ей, в центральную часть
города частные автомобили допускались через день, в за-
висимости от последней цифры номера.
Некротафийо — букв, место для мертвых, кладбище.
Нефос — облако, используется для обозначения тучи
пыли над Афинами.
Омония — согласие, содружество. Площадь Омония
названа в честь Пляс де ля Конкорд в Париже.
«Орея Эллас» — «Любимая Греция», знаменитое ка-
фе XIX века.
Остракон — черепок, напр. осколок глиняной посуды,
от него произошло название «остракизм», демократичес-
кая процедура, в результате которой афинские граждане
время от времени голосовали за изгнание своих лидеров,
записывая на черепках имя того, кто должен быть изгнан.
Панепистимиу — букв, место для всех областей обу-
чения, то есть университет.
334
Афины: история города
Пантократор — Вседержитель, образ Христа, изоб-
раженного в византийских церквях, таких как церковь
Дафнийского монастыря.
Пареа — дружеская компания, обычно в таверне или
поездке за город.
Периптеро — киоск, букв, окруженный (пери-) кры-
льями (птера).
Поликатикия — многоквартирный дом.
Просфигес — беженцы.
Синтагма — конституция, правление.
Турковуно — Турецкая Гора, холмистое образование
к северо-северо-востоку от Ликавитоса.
Узерия — заведение, где подают узо, пиво и закуски.
Узо — анисовая водка.
Фастфудадико — точка быстрого питания, фаст-фуда,
по аналогии, например, с узадико — местом, где пьют узо
и едят мезедес, «маленькие кусочки».
Филодасико — любовь к лесам, от «дасос» — лес.
Фронтистирио — частный коммерческий институт,
используется для подготовки к экзаменам и изучения ино-
странных языков. От древнегреческого названия заведе-
ния Аристофана, которому покровительствовал Сократ.
Эгдроми — выезд за город на выходные.
«Эллиники Этерия» — «Греческое общество», со-
зданное для охраны природы.
Эпитафиос — служба в страстную пятницу и шествие
с похоронными носилками по улицам; название сочинения
Теодоракиса на слова Яниса Рицоса.
Этерохфони — гетерохтоны, греки, рожденные за гра-
ницей, в отличие от автохтонов, рожденных в Греции.
Хронология.
Основные события афинской истории
Ок. 4000 г. до н. э. XIV-XIII вв. до н. э. Ок. 620 г. до н. э. Ок. 594 г. до н. э. Середина VI в. до н. э.	Поселение каменного века на Акрополе. Поселение микенской культуры. Дворец и укрепления на Акрополе. Аристократические законы Дракона. Экономические и политические реформы Солона. Период тиранов: Писистрат и Гиппий. Появление афинской драмы. Возрожде- ние Панафиней. Начало строительства храма Зевса Олимпийского.
Ок. 510 Г. до н. э. 490 г. до н. э.	Конец периода тиранов. Демократиче- ские реформы Клисфена. Вторжение персов в Грецию. Победа афинян при Марафоне. Эсхил.
480 г. до н. э.	Опустошение Афин. Персы занимают Акрополь. Победа афинян над персид- ским флотом у Саламина. Конец персид- ской угрозы. Разрастание Афинской империи (Делосский союз), финансиру- емой «союзниками».
336
Афины: история города
454 Г. ДО Н. Э.	Казна Делосского союза перевозится в Акрополь. Перикл использует эти деньги для общественных работ: Парфенон (447), Эрехтейон, Пропилеи, храм Афины Победоносной. Перикл, Фидий, Геродот, Софокл.
431—404 гг. до н. э.	Пелопоннесская война: Афины против Спарты. Фукидид, Еврипид, Аристо- фан.
430 г. до н. э.	Чума в Афинах. В 429 г. умирает Перикл.
399 г. до н. э. Около 385 Г. до н. э. 338 г. до н. э.	Смерть Сократа. Платон основывает Академию. Греки терпят поражение от Филиппа Македонского при Херонее.
Около 335 г. до н. э. Около 315 г. до н. э.	Аристотель основывает Лицей. Зенон основывает философскую школу стоиков. Занятия в «Расписном портике».
Около 300 г. до н. э. 86 г. до н. э.	Эпикур учит в Афинах философии. Сулла захватывает Афины. Цицерон, Гораций, Брут и другие римские культурные деятели учатся в университе- те и афинских философских школах.
117-138 гг. н. э. 267 Г. 312 Г.	Император Адриан — покровитель Афин. Герод Аттик. Герулы захватывают афинскую Агору. Христианство становится официальной государственной религией Римской им- перии.
Хронология. Основные события афинской истории 337
361-363 ГГ.	Юлиан Отступник, ранее учившийся в Афинах, становится императором и пытается восстановить язычество.
396 г.	Аларих, король вестготов, занимает Афины.
Конец IV в.	Законы Феодосия против язычества. Парфенон становится собором Пресвя- той Афинской Богоматери.
529 г.	Император Юстиниан закрывает фило- софские школы.
580 г. 1018 г.	Славяне занимают Афины. Император Василий Болгаробойца приезжает в Афины.
1040 г.	Харальд Суровый и норвежские наемни- ки в Афинах.
1204 г.	Четвертый крестовый поход. Франкские крестоносцы занимают Константино- поль.
1456 г.	Турки-османы во главе с Омаром зани- мают Афины.
1456-1832 гг. 1687 г.	Период турецкого правления. Войска венецианцев во главе с Моро- зини осаждают и занимают Афины. Парфенон, где был устроен турецкий пороховой склад, взрывается от попада- ния снаряда.
1751-1753 гг.	Джеймс Стюарт и Николас Реветт (авторы «Афинских древностей») посещают Афины.
1801 г.	Лорд Элгин, британский посол в Тур- ции, увозит статуи Парфенона.
1806 г. 1810-1811 гг.	Шатобриан в Афинах. Байрон в Афинах.
338
Афины: история города
1821 г.	Март. Восстание греков на территории Пелопоннеса приводит к войне за неза- висимость от Турции. Апрель. Патриарх Георгий V казнен в Константинополе. Его останки были перенесены в Афины в 1871 году.
1833 г.	Отто, сын короля Людвига Баварского, становится наследственным правителем Греции, гарантии его правления обеспе- чены Великобританией, Францией и Россией. Он высаживается в Навплио-
1834 г.	не, предполагаемой столице государства. Афины провозглашаются столицей Королевства Греция. Король Оттон и двор переезжают в Афины. Создается первый план городского строительства (Клеантис и Шауберт). В план вносит поправки Лео фон Кленце. Основан Афинский университет.
1843 г.	Вооруженный мятеж. Оттона вынужда- ют учредить конституцию и парламент.
1856 г. 1862 г.	Основана Французская школа. Короля вынуждают отречься от престо- ла и покинуть Грецию.
1863 г.	Князь Вильгельм Зон дерберг-Глюке- берг, принц Датский, занимает трон Греции под именем короля Георга I Эллинского.
1874 г.	Основан Германский археологический институт.
1881 г.	Основана Американская школа изучения классики.
1896 г.	В Афинах прошли первые Олимпийские игры современности.
Хронология. Основные события афинской, истории 339
1897 г.
1909 г.
1910 г.
1912-1913 гг.
1913 г.
1916 г.
1919 г.
1922 г.
1923 г.
1924 г.
1935 г.
1936 г.
Греко-турецкая война в Фессалии.
Греция терпит поражение.
Восстание афинского военного гарни-
зона.
Элефтерий Венизелос становится
премьер-министром Греции.
Балканские войны. Греция и ее балкан-
ские союзники выдворяют турок с евро-
пейской части Османской империи.
Территория и население Греции удваи-
ваются.
Георга I убивают в недавно освобожден-
ных Салониках. Королем становится
Константин.
Греция разделяется на роялистов и вени-
зелистов в вопросе вступления в войну.
Англо-французские силы оккупируют
часть Афин. Венизелистская Греция
вступает в Антанту.
Май. Греческие военные силы высажи-
ваются в Смирне в составе союзных сил,
наступающих на Малую Азию.
Август—сентябрь. Греческая армия
отступает из Малой Азии. Греческие
беженцы из Малой Азии прибывают в
Афины и Салоники.
Лозаннская конвенция обеспечивает
принудительный обмен населением
между Грецией и Турцией. Поток
беженцев растет.
Греция провозглашает республику.
Восстановление монархии.
Диктатор Иоаннис Метаксас. Режим
4 августа.
340
Афины: история города
1941 г.	Немецкие войска входят в Грецию, оккупируют Афины. Зимний голод.
1944 г.	Октябрь. Освобождение Афин. Декабрь. Военная конфронтация между греческой Н аро дно - освободительной армией (ЭЛАС) и британскими войска- ми. Черчилль приезжает в Афины. Архиепископ Дамаскин становится регентом.
1946 г.	После плебисцита в Грецию возвращает- ся Георг II.
1946-1949 гг. 1947 г.	Гражданская война. Смерть короля Георга. Королем стано- вится Павел.
1964 г.	Смерть короля Павла. Ему наследует Константин II.
1967 г.	21 апреля. Военный переворот, правле- ние хунты «черных полковников». Попытка короля Константина восстано- вить законную власть терпит неудачу, и он покидает страну.
1973 г.	17 ноября. Жестоко подавлено восстание студентов Афинского политехникума. В память этого события террористиче- ская «Группа 17» взяла свое название.
1974 г.	Президент Кипра Макариос смещен греческим режимом. Турецкие войска оккупировали северный Кипр. Коллапс греческой хунты. В июле Константин Караманлис возвращается из Парижа на должность премьер-министра. В декабре после плебисцита упразднена монархия.
Хронология. Основные события афинской истории 341
1980 г. 1981 г.	Караманлис становится президентом. Андреас Папандреу (ПАСОК — Всегреческое социалистическое движе- ние) становится премьер-министром.
2000 г.	Открывается афинское метро. Британ- ский военный атташе убит «Группой 17».
2001 г.	Недалеко от Спаты открыт новый Афин-
2002 г.	ский аэропорт. Арестованы и отданы под суд члены «Группы 17».
2003 г.	Декабрь. Осуждены члены «Группы 17».
2004 г.	13 августа. Олимпийские игры в Афинах.
Дополнительная литература
About Edmond. Greece and the Greeks of the Present Day.
Edinburgh: Constable, 1855.
Alexiou Margaret. The Ritual Lament in Greek Tradition.
Cambridge: Cambridge University Press, 1974.
American School of Classical Studies at Athens (ASCS):
Princeton. Series of illustrated booklets about the Agora of Athens,
arising from the School’s extensive excavations.
Andersen Hans Christian. Diaries. London: 1990.
Andrews Kevin. Athens Alive. Athens: Hermes Publications,
1979.
Andrews Kevin. Athens. London, New York: Dent, 1967.
Antoniou Jim. Plaka. Athens: Lycabettus Press, 1973.
Athens: Blue Guide / ed. Barber Robin. London: A&C Black,
1999.
Baedeker Karl. Greece: Handbook for Travellers. London,
1894.
Bastea Eleni. The Creation of Modern Athens: Planning the
Myth. Cambridge: Cambridge University Press, 2000.
Beard Mary. The Parthenon. London: Profile Books, 2002.
Beaton Roderick. An Introduction to Modem Greek Literature.
Oxford: Oxford University Press, 1994.
Beaton Roderick. George Seferis: Waiting for the Angel. New
Haven/London: Yale University Press, 2003.
Дополнительная литература
343
Benaki Museum. Athens 1839—1900: a Photographic Record.
Athens: Benaki Museum, 1985. Expanded edn., ed. Fani
Constantinou, 2003.
Biris Kostas E. Ai Athinai apo tou 19ou eis ton 20on Aiona
(Athens from the Nineteenth to the Twentieth Century). Athens:
Melissa, 1966, 1995.
Bosanquet Ellen S. The Tale of Athens. London: Methuen,
1932.
Bosanquet, Mrs. R. C. (the same person). Days in Attica. Lon-
don: Methuen, 1914.
Bouras Haralambos et al. Athinai apo tin Klasiki Epochi eos
Simera (Athens from the Classical Period until Today). Athens,
2000.
Bower Leonard, Bolitho Gordon. Otho I: King of Greece.
London: Selwyn & Blount, 1939.
Brewer David. The Flame of Freedom: the Greek War of Inde-
pendence 1821—1833. London: John Murray, 2001.
Byron George Gordon, Lord. Notes on the State of Greece //
Selected Poems. London: Penguin Books, 1996.
Cainadas Elias, Margaris Nikos S., Theodorakakis, Marios.
Flowers of Athens, a Field Guide. Athens: Patakis, 2000.
Calligas Lizzie. The Sacred Way. Athens: Agra Publications,
1998.
Camp John M. The Archaeology of Athens. New Haven; Lon-
don: Yale University Press, 2001.
Chandler R. Travels in Asia Minor and Greece: or, An Account
of a Tour, made at the Expense of the Society of Dilettanti. London:
Booker & Priestley, 1817.
Chirico Giorgio de. The Memoirs of Giorgio de Chirico. Lon-
don: Peter Owen, 1971.
Clogg Richard. A Concise History of Greece. Cambridge:
Cambridge University Press, 2002.
Constantinou Fani, Kardamitsi-Adamou M. Athina Tote kai
Tora // Athens Then and Now. Athens: Olkos, 2003.
344
Афины: история города
Do div ell Edward. A Classical and Topographical Tour through
Greece in the Years 1801, 1805 and 1806. London: Rodwell &
Martin, 1819.
Drosinis G. Skorpia Phylla tis Zois mou (Scattered Leaves from
my Life). Athens: Society for the Distribution of Useful Books
(SDOV), 1982,1983,1985.
Duckworth H. T. F. Some Pages of Levantine History.
London: Alexander Moring, n.d.
Elytis Odysseus. Funerary Epigrams / / Greece: a Traveler’s
Literary Companion / Ed. Artemis Leontis. San Francisco: Whe-
reabouts Press, 1997.
Finlay Ceorge. The Journals and Letters of George Finlay.
Camberley: Porphyrogenitus, 1995.
Freud Sigmund. A Disturbance of Memory on the Acropolis / /
Complete Psychological Works. London: Hogarth Press, 1964.
Vol. 22.
Carrett Martin. Greece: a Literary Companion. London: John
Murray, 1994.
Greece: A Travelers Literary Companion / ed. Leontis Artemis.
San Francisco: Whereabouts Press, 1997.
Hall Peter. Cities in Civilization: Culture, Innovation and Urban
Order. London: Weidenfeld & Nicolson, 1998.
Haritatos Manos et al. I Athina ton Valkanikon Polemon 1912—
1913 11 The Athens of the Balkan Wars 1912-1913. Athens:
Cultural Centre, Municipality of Athens, and ELIA, 1993.
Hetherington Paul. Byzantine and Medieval Greece: Churches,
Castles and Art. London: John Murray, 1991.
Hinks Roger. The Gymnasium of the Mind: the Journals of
Roger Hinks 1933-1963.
Hirschon Renee. Heirs of the Greek Catastrophe: the Social Life
of Asia Minor Refugees in Piraeus. New York; Oxford: Berghahn
Books, 1998.
Horton Ceorge. Modern Athens. New York: Scribner’s, 1901.
I Stratiotiki Zoi en Elladi (Military Life in Greece) / Ed. Vitti
Mario. Athens: Hestia, 1993.
Дополнительная литература
345
Kaftantzoglou Roxane. Sti Skia tou lerou Vrachou: Topos kai
Mnimi sta Anaphiotika (In the Shadow of the Holy Rock: Place and
Memory in the Anaphiotika / / Athens: Ellinika Grammata, 2001.
Kanellopoulos Panagiotis. Athens. Munich: Knorr & Hirtle
Verlag, 1964.
Kardamit si-Adami M. Otan Ktizotan i Athina: Dimosia Ktiria
XIX Aiona 11 When Athens Was Being Built: Public Buildings
of the XIX Century. Athens: Libro, 1999.
Keeley Edmund. Inventing Paradise: the Greek Journey 1937—
1947. New York: Farrar, Straus & Giroux, 1999.
Koliopoulos John, Veremis Thanos. Greece, the Modern
Sequel: from 1831 to the Present. London: Hurst & Co., 2002.
Korres Manolis. The Stones of the Parthenon. Athens: Melissa,
2000.
Koubis Takis et all. Athens 2002: Absolute Realism // 8th
International Exhibition of Architecture, Venice Biennale 2002.
Athens: Hellenic Ministry of Culture, 2002.
Laborde L.~E. de. Athenes aux XV, XVI et XVII siecles. Pa-
ris: J. Renouard, 1854.
Lancaster Osbert. Classical Landscape with Figures. London:
John Murray, 1947.
Lancaster Osbert. Sailing to Byzantium: an Architectural Com-
panion. London: John Murray, 1969.
Leontis Artemis. Topographies of Hellenism: Mapping the
Homeland. Ithaca, London: Cornell University, 1995.
Llewellyn Smith Michael. Olympics in Athens, 1896. London:
Profile Books, 2004.
Llewellyn Smith Michael. The British Embassy, Athens.
Athens: British Embassy, 1998.
Lorenzatos Zissimos. The Drama of Quality: Selected Essays /
Liadain Sherrard (trans.), Limni: Denise Harvey, 2000; (includes
essays on Papadiamantis and Pikionis).
Lucas F. L., Lucas Prudence. From Olympus to the Styx. Lon-
don: Cassell, 1934.
Lytton, 1st Earl. Athens // After Paradise. London, 1865.
346
Афины: история города
Mackenzie Compton, First Athenian Memories. London: Cas-
sell, 1931.
Mackenzie Molly, Turkish Athens. Reading. Ithaca Press,
1992.
Mahaffy J. P. Greece in 1884 / / The English Illustrated Ma-
gazine. Vol 1.1884.
Mahaffy ], P. Rambles and Studies in Greece. London: Mac-
millan, 1907.
Makriyiannis: the Memoirs of General Makriyiannis 1797—1864 /
Ed. Lidderdale H. A. Oxford: Oxford University Press, 1966.
Matton Lya, Matton Raymond. Athenes et ses monuments du
XVII siecle a nos jours. Athens: Institut Francois d’Athenes, 1963.
Maurras Charles. Anthinea: d’Athenes a Florence. Paris: Felix
Juven, 1913.
Mazoiver Mark. Inside Hitlers Greece: the Experience of Occu-
pation, 1941—1944. New Haven; London: Yale University Press,
1993.
Melville Herman. Collected Poems. Chicago: Packard & Co.,
1947.
Melville Herman. Journals. Evanston & Chicago: Northwestern
University Press, 1989.
Micheli Lisa. Athina se Tonous Elassones // Athens in Minor
Tones. Athens, 1987.
Micheli Lisa. Monastiraki: Athens’s Old Market. Athens: Oce-
anida, 1985.
Micheli Lisa. Plaka. Athens, 1985.
Miller Henry. The Colossus of Maroussi. New York: New
Directions, 1941.
Miller William. Greece. London: Ernest Benn, 1928.
Miller William. Greek Life in Town and Country. London:
George Newnes, 1905.
Miller William. The Early Years of Modern Athens. London:
Anglo-Hellenic League, 1926.
Ministry of Culture and Museum of Cycladic Art. The City
beneath the City: Finds from Excavations for the Metropolitan
Railway of Athens. Athens: Kapon Editions, 2000.
Дополнительная литература
347
Mommsen Theodore. The Venetians in Athens and the De-
struction of the Parthenon in 1687 / / Medieval and Renaissance
Studies. New York, 1959.
Morgenthau Henry. I Was Sent to Athens. New York: Double-
day, 1929.
Murray John. Handbook for Travellers in Greece. London: John
Murray, 1896.
Nestlehutt Mark S. Anglicans in Greece: The Episcopal Mission
and the English Chaplaincy at Athens / / Anglican and Episcopal
History. Vol. LXV. 1996.
Nicolson Harold. Sir Arthur Nicolson, Bart., First Lord Car-
nock: a Study in the Old Diplomacy. London: Constable, 1930.
Panourgia Neni. Fragments of Death, Fables of Identity: An
Athenian Autobiography. Wisconsin: University of Wisconsin
Press, 1995.
Papageorgiou-Venetas Alexander. Athina: ena Orama tou Kla-
sikismou / / Athens: a Vision of Classicism. Athens, 2001.
Papageorgiou-Venetas Alexander. The Ancient Heritage in
Modern Metropolitan Life: Landscaping the Archaeological Sites
of Athens 11 Annales d’Esthetique. Vol 29—30. 1990—1991.
Pausamas. Guide to Greece. London: Penguin, 1971.
Petsalis-Diomedis Thanasis. Deka Tria Chronia / / Thirteen
Years. Athens: Hestia, 1964.
Plato. The Last Days of Socrates. London: Penguin Books,
1954.
Plutarch. Pericles / / The Rise and Fall of Athens / trans. Ian
Scott-Kilvert.
Prevelakis Georges. Athenes: urbanisme, culture et politique.
Paris: L’Harmattan, 2000.
Protestou Errica. Athens: a Guide to Recent Architecture. Lon-
don: Konemann, 1998.
Refugee Greece: Photographs from the Archive of the Centre for
Asia Minor Studies / Ed. Yiannakopoulos Georgios A. Athens, 1992.
Renan Ernest. The Memoirs of Ernest Renan / / Souvenirs
d’enfance et de jeuness / J. Lewis May (ed.). London: Geoffrey
Bles, 1935.
348
Афины: история города
Ricketts Charles. Pages from a Diary in Greece. Edinburgh:
Tragara Press, 1978.
Roessel David. In Byron’s Shadow: Modern Greece in the
English and American Imagination. Oxford: Oxford University
Press, 2002.
Roides Emmanuel. Athinaikoi Peripatoi. Athenian Walks / /
Apanta (Complete Works). Vol. 5. Athens, 1894—1904.
Seferis George. A Poet’s Journal, Days of 1945—1951. Cam-
bridge; Mass.: Harvard University Press, 1951.
Seferis George. On the Greek Style: Selected Essays on
Poetry and Hellenism / Rex Warner & Th. D. Frangopolous
(trans.). New York: Little, Brown, 1966. (Contains essay on
Makriyiannis.)
Shugart Diane. Athens by Neighborhood. Athens: Ellinika
Grammata, 2001.
Sicilianos Demetrios. Old and New Athens. London: Putnam,
1960.
Skoubourdis Artemis. Athens: History, Art, Monuments.
Athens, 1996.
Skouzes Panaghis. Chronikon tis Sklavomenis Athinas //
A Chronicle of Enslaved Athens. Athens, 1948.
Smyth Ethel. A Three-legged Tour in Greece. London: Heine-
mann,1927.
St. Clair William. Lord Elgin and the Marbles. Oxford: Oxford
University Press, 1998.
Stoneman Richard. A Literary Companion to Travel in Greece.
London: Penguin Books, 1984.
Stoneman Richard. Land of Lost Gods: the Search for Classical
Greece. London: Hutchinson, 1987.
Stuart James, Revett Nicholas. The Antiquities of Athens
Measured and Delineated. London: John Murray, 1762—1816.
Symonds John Addington. Athens / / Sketches and Studies in
Italy and Greece. 3rd series. London, 1898.
Thackeray W. M. Notes of a Journey from Cornhill to Grand
Cairo. Heathfield: Cockbird Press, 1991.
Дополнительная литература
349
Theotokas Giorgos. The Funeral of Palamas. «Great Athens»
and its Future // Pneumatiki Poreia (Spiritual Progress). Athens:
Hestia, 1961.
Thucydides. The Peloponnesian War. London: Penguin, 1954.
Tomkinson John L. Athens: the City. Athens: Anagnosis,
2002.
Tomkinson John L. Athens: the Suburbs. Athens: Anagnosis,
2002.
Tomkinson John L. Traveller’s Greece: Memories of an Enchan-
ted Land. Athens: Anagnosis, 2002.
Tsatsos Ioanna. Phylla Katochis (Pages from the Occupation).
Athens: Hestia, 1976.
Tsigakou Fani-Maria. The Rediscovery of Greece: Travellers and
Painters of the Romantic Era. London: Thames & Hudson, 1981.
Twain Mark. The Innocents Abroad. New York; Oxford:
Oxford University Press, 1996.
Vatopoulos Nikos. Facing Athens: the Fagades of a Capital
City. Athens: Potamos, 2003.
Veniselos Helena. A 1’ombre de Veniselos. Paris: Editions
Genin, 1955.
Vikelas Dimitrios. L’Athenes d’aujourd’hui // Apanta (Com-
plete Works). Athens, 1997.
Vikelas Dimitrios. To Nekrotapheio ton Athinon (The Athens
Cemetery) // Apanta (Complete Works). Athens, 1997.
Warner Rex. Views of Attica and its Surroundings. London:
John Lehmann, 1950.
Wilson Edmund. Europe without Baedeker. New York: Doub-
leday, 1967.
Wordsworth Rev. Christopher. Athens and Attica: Journal of
a Residence There. London: John Murray, 1837.
Yalouri Eleana. The Acropolis: Global Fame, Local Claim.
Oxford; New York: Berg, 2001.
Содержание
Р. Битон. Вступление...................................5
От автора..............................................И
Введение..............................................15
Глава первая. Рынки, киоски, ямы в земле, звук и свет.23
Глава вторая. Ностальгия и ретроспектива.
Впечатления сорока пяти лет...................... 55
Глава третья. Воцарение короля Оттона.
Как сложится судьба Акрополя? ................... 77
Глава четвертая. Ландшафтная архитектура Акрополя...90
Глава пятая. Агора и классический город..............111
Глава шестая. Афинские кладбища
и погребальные обычаи............................128
Глава седьмая. Византийцы, франки, каталонцы
и флорентийцы....................................147
Глава восьмая. Турецкий город........................162
Глава девятая. Возрождение Афин......................182
Глава десятая. Столица...............................208
Глава одиннадцатая. Афины олимпийские................232
Содержание	351
Глава двенадцатая. Война и беженцы................251
Глава тринадцатая. Ликавитос, Колонаки,
британское посольство.........................273
Глава четырнадцатая. Город сегодня................292
Приложение А
Краткий обзор музеев и галерей....................309
Приложение Б
Встречающиеся в книге греческие слова и выражения.331
Хронология. Основные события афинской истории.....335
Дополнительная литература.........................342
Майкл Ллевеллин Смит
АФИНЫ:
история города
Ответственный редактор Е. Кривцова
Редактор Е. Федоренко
Выпускающий редактор О. Юрьева
Художественный редактор А. Сауков
Технический редактор Л. Подъячева
Корректоры Е. Николаева, И. Шабранская
ООО «Издательство «Мидгард».
198020, г. Санкт-Петербург, Нарвский пр., д. 18
URL: www.midqardr.ru. E-mail: info@midgardr.spb.ru
ООО «Издательство «Эксмо»
127299, Москва, ул. Клары Цеткин, д. 18/5. Тел. 411-68-86, 956-39-21.
Home раде: www.eksmo.ru E-mail: info@eksmo.ru
Оптовая торговля книгами «Эксмо»:
ООО «ТД «Эксмо». 142700, Московская обл., Ленинский р-н, г. Видное,
Белокаменное ш., д. 1, многоканальный тел. 411 -50-74.
E-mail: reception@eksmo-sale.ru
По вопросам приобретения книг «Эксмо»
зарубежными оптовыми покупателями обращаться в ООО «Дип покет»
E-mail: foreignseller@eksmo-sale.ru
International Sales:
International wholesale customers should contact «Deep Pocket» Pvt. Ltd. for their orders.
foreignseller@eksmo-sale.ru
По вопросам заказа книг корпоративным клиентам,
в том числе в специальном оформлении,
обращаться по тел. 411 -68-59доб. 2115, 2117, 2118.
E-mail: vipzakaz@eksmo.ru
Оптовая торговля бумажно-беловыми
и канцелярскими товарами для школы и офиса «Канц-Эксмо»:
Компания «Канц-Эксмо»: 142702, Московская обл., Ленинский р-н, г. Видное-2,
Белокаменное ш., д. 1, а/я 5. Тел./факс +7 (495) 745-28-87 (многоканальный).
e-mail: kanc@eksmo-sale.ru, сайт: www.kanc-eksmo.ru
Подписано в печать 08.09.2008. Формат 84x108 1/32-
Гарнитура «Академия». Печать офсетная. Бумага тип. Усл. печ. л. 18,48.
Тираж 4100 экз.Заказ 5134.
Отпечатано в ОАО «Можайский полиграфический комбинат».
143200, г. Можайск, ул. Мира, 93.
МАЙКЛ
ЛЛЕВЕЛЛИН
СМИТ
ИСТОРИЯ
ГОРОДА