/
Автор: Лугинин А.А.
Теги: история демократия марксизм история нижнего новгорода социал-демократия подполье
Год: 1980
Текст
ЗКП1(С14)
Л83
Лугинин А. А.
Л 83 Нижегородское подполье.— Горький: Волго-Вят-
ское кн. изд-во, 1980.— 128 с., ил.
Судьба первых нижегородских марксистов — в центре внимания ав-
тора этой книги. Он использует редкие свидетельства и документы,
раскрывающие прочные связи В. И. Ленина с нижегородским социал-
демократическим подпольем в конце прошлого века.
„ 10203—006
Л -------------1280
М140(03)—80
ЗКП1 (С14)
© Волго-Вятское книжное издательство, 1980.
СЛОВО К ЧИТАТЕЛЮ
Уважаемый читатель! Эта книга — ие монография, претендую-
щая па всестороннее раскрытие темы, на окончательные выводы.
Хотя по образованию я историк, но по характеру своей работы —
журналист. Поэтому меня увлекла задача рассказать именно о жур-
налистском поиске, связанном с судьбами отважных революционе-
ров-нижегородцев, испытавших на себе в конце прошлого и начале
нашего века влияние совершенно исключительной по своим дарова-
ниям личности Владимира Ильича Ульянова. Спустя годы он станет
признанным теоретиком и вождем созданной им партии.
А 80—85 лет назад в Нижний Новгород приезжал молодой
марксист, прошедший школу научного социализма в нелегальных
кружках Казани, Самары, а потом Петербурга Он ходил по улицам
и площадям нашего города, смотрел с Откоса в заволжские дали,
любовался башнями древнего кремля. Он приезжал, чтобы встре-
титься с единомышленниками, обсудить с ними конкретные задачи
революционной борьбы.
Нет в живых участников этих встреч. Некоторые оставили о том
времени короткие воспоминания. А как хотелось бы узнать все
подробно. Иногда удается найти бесценные свидетельства, про-
сматривая старые «дела» в архивах. Иногда у нынешних потомков
тех революционеров обнаруживается в забытых папках непримет-
ная записка, по-новому раскрывающая старые факты. А фотографии?
Случается, что в альбомах с застежками хранятся фотографии по-
чти столетней давности, а их нынешний владелец и понятия не име-
ет, кто запечатлен на потускневших снимках. Как винить его за это?
1;му иной раз и невдомек, что кто-то из близких родственников хо-
рошо знал Владимира Ильича, слушал его выступления с реферата-
ми против народников, читал гектографированные издания его пер-
вых работ,— в доме не было принято хвалиться какими-то старыми
он. lyraMii. Но ведь миновала целая жизнь. Как прошла она, чему
оы ia посвящена? Меня интересуют такие люди: они были первыми,
’ кого начиналась партия. Их были единицы. Мужественных, нашед-
ших смысл жизни в борьбе, издалека увидевших зарю дня сегодняш-
нем о п поверивших в нее. Эту веру укрепил в них Ленин.
3
Впервые о приездах Владимира Ильича в Нижний написали
в своих воспоминаниях Сергей Иванович Мицкевич и Александр
Иванович Пискунов./Напечатаны эти воспоминания были в «Мате-
риалах по истории революционного движения», четыре тома которых
изданы под редакцией В. Т. Илларионова в начале 20-х годов. Вик-
тор Трофимович рассказывал мне, как появились на свет «Матери-
алы». Через несколько месяцев после Октябрьской революции он
увидел в Сормове, как мальчишки швыряли с заборов пачки каких-
то обгорелых бумаг. Огромные кипы валялись и на улице. Поднял
он несколько листков, а это — донесения в охранное отделение
о подпольных марксистских кружках, о Первомае 1902 года, о бар-
рикадах пятого года... Оказывается, сормовичи разгромили контору
пристава, а все бумаги из шкафов выкинули и подожгли.
Виктор Трофимович, работавший в ту пору заведующим инфор-
мационным отделом Сормовского Совета рабочих депутатов, сразу
же понял, что на его глазах могут быть уничтожены ценные доку-
менты, имеющие прямое отношение к революционному движению.
Оставшиеся бумаги были собраны. Не раз перечитывал он их, и пе-
ред глазами вставали картины революционной борьбы. Перейдя на
работу в редакцию ««Нижегородской коммуны», Илларионов напи-
сал «Революционную хронику сормовских рабочих», показал ее ста-
рым членам партии и предложил дополнить своими воспоминания-
ми. Так сложился первый том, который был срочно отпечатан в ти-
пографии Реввоенсовета Республики.
А потом Илларионов затеял переписку со старыми подпольщи-
ками — непосредственными участниками революционных событий.
Во многом благодаря настойчивости молодого журналиста были со-
браны воспоминания почти 90 ветеранов революционного движения
в Нижнем Новгороде, Сормове, Канавине, городах губернии. Среди
них такие видные партийные работники, как Н. А. Семашко, С. М.
Кузнецов, П. М. Лебедев-Керженцев, М. Н. Лядов, А. И. Таганов и
другие. Листая «Материалы», мы слышим живые голоса участников
первых марксистских кружков, маевок, баррикадных боев...
Несколько лет назад в музее «Кабинет В. И. Ленина в Крем-
ле» я увидел эти четыре тома па полке в личной библиотеке Влади-
мира Ильича: их прислал ему Илларионов, и Ленин оставил книги
у себя, надеясь, видимо, вернуться к ним...
Интересно отметить, что к 10-летию Октября примерно такую
же работу, как Илларионов, проделала в Подольске известная ре-
волюционерка наша землячка Софья Павловна Невзорова-Шестер-
нина. Она собрала воспоминания участников революционного дви-
жения и выпустила сборник, названный «Годы борьбы в Подоль-
ском уезде». В предисловии к сборнику Софья Павловна написала:
4
«Длинен, тяжел и разнообразен был путь борьбы творцов ре-
волюции. Под гнетом капиталистического и царского режима, среди
грохота и шума фабрик и заводов, в душных казармах нарожда-
лись сначала единичные борцы, затем появлялись отдельные групп-
ки, из которых постепенно выковывалась крепкая организация для
борьбы с существующим режимом.
Этот сборник должен напомнить всем и особенно нашей молодой
смене, с какими трудностями и тяжелыми потерями в течение мно-
гих лет пришлось вырывать власть из рук буржуазии и ее наемни-
ков. Революционная рабочая и крестьянская молодежь должна знать,
какую суровую школу арестов, обысков и тюрем пришлось пройти
до победных дней Великого Октября».
Когда я работал над книгой «Нижегородское подполье», то во
многом руководствовался этими пожеланиями С. П. Невзоровой —
одной из тех, кто стоял у истоков нашей Нижегородской-Горьковской
партийной организации. Здесь рассказано всего о нескольких актив-
ных работниках социал-демократического подполья в Нижнем Нов-
городе. Но до сих пор о них мало что было известно. Перед вами
результат многолетних поисков журналиста. Однако с выходом
этой книги работа не прекращается. Нижегородское революционное
подполье вырастило славную когорту творцов революции, которые
через трудности и потери пришли к победе Великого Октября. Как
боролись эти люди, о чем мечтали, к чему стремились? Об этом хо-
чется знать. И потому поиск продолжается.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Кто же это-Кулябко?
Тетрадь 3. П. Невзоровой. Подсказал генераль-
ный каталог. Пакет из Кингисеппа. Рекоменда-
ция Г. М. Кржижановского. «Приезжал в Ниж-
ний Владимир Ильич». Еще одно свидетельство!
По заданию Екатеринославского комитета. Депу-
тат Петроградского Совета.
Бывая в Горьковском историко-архитектурном музее-
заповеднике, я особенно внимательно рассматриваю до-
кументы и фотографии в экспозиции, отражающей на-
чало социал-демократического движения в Нижнем Нов-
городе. Помещается она в маленькой комнате, на треть-
ем этаже. До недавнего времени здесь была выставлена
обыкновенная ученическая тетрадь, в которой известная
революционерка Зинаида Павловна Невзорова-Кржижа-
новская записала весной 1941 года свои воспоминания
о социал-демократической, работе в Нижнем в 90-е годы
прошлого века. Эта рукопись для местных историков
представляет чрезвычайную ценность, так как в ней рас-
сказывается о приезде в Нижний Новгород летом 1894
года молодого марксиста Владимира Ильича Ульянова.
Сообщая о встрече нижегородских социал-демократов
с Владимиром Ильичем, состоявшейся в комнате выслан-
ной из Петербурга Анны Егоровны Кутушевой, Зинаида
Павловна писала: «На этом собрании присутствовали
Кугушева, П. Н. Скворцов, А. С. Розанов, Кулябко и я»1
(выделено мной. — А. Л.).
Поскольку перед фамилией Кулябко никаких инициа-
лов нет, некоторые исследователи предположили, что
Невзорова имеет в виду известную революционерку
Прасковью Ивановну Кулябко (подпольные клички —
Инсарова, Мышь). Это предположение затем перешло
6
в убеждение, и в ряде научных публикаций (в том числе
и в изданных в 1961 году «Очерках истории Горьковской
организации КПСС», часть первая, с. 45) утверждается
как факт2.
Такой же точки зрения — об участии П. И. Кулябко
в социал-демократической работе в Нижнем в 1894 го-
ду— придерживались и составители именного указателя
в книге воспоминаний Михаила Александровича Сильви-
на «Ленин в период зарождения партии», изданной уже
после смерти автора Институтом истории партии при Ле-
нинградском обкоме КПСС в 1958 году (см. с. 322—323)3.
Правда, дело осложнялось тем, что в первом томе
«Воспоминаний о Владимире Ильиче Ленине», изданном
Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС в 1956
году, опубликовано такое сообщение Прасковьи Иванов-
ны Кулябко: «В конце осени 1902 года Владимир Ильич
приезжал в Женеву и выступал с рефератом. Тогда
я в первый раз слышала его выступление и тогда же по-
знакомилась с ним лично» (выделено мной.—А. Л.)4.
На основании этого местными историками был сде-
лан вывод, что 3. П. Невзорова допустила неточность, да
и мудрено вроде бы не ошибиться, вспоминая участников
встречи, проходившей 45 лет назад. С той поры фамилия
Кулябко в приведенном выше перечне больше не упоми-
налась. Иногда вместо нее ставили «и др.».
Несколько лет назад, знакомясь в Центральном пар-
тийном архиве ИМЛ при ЦК КПСС с автобиографией
Зинаиды Павловны Невзоровой, написанной в 1929 году,
вновь нахожу упоминание о Кулябко. Перечисляя тех,
кто летом 1894 года входил в Нижегородскую социал-
демократическую организацию, Зинаида Павловна пи-
шет: «...Розанов А. С., Румянцев П. П. и его жена, Сквор-
цов П. Н., Кулябко, рабочие Яков Пятибратов, Миша
Громов, типогр.: Белявский, Лукомский и др.»5.
Вот это интересно! Значит, 3. П. Невзорова и раньше
писала о Кулябко. Известно, как ответственно относи-
лась она к воспоминаниям. Если что-то не помнила, так
и писала: «Не помню точно, в конце ли мая, а скорее
в начале июня... Был ли кто-нибудь из рабочих — не
помню, кажется, никого не было». А тут такая настойчи-
вая убежденность, что Кулябко был (или была).
Наконец попадает в руки журнал «Творчество» № 7—
10 за 1920 год, где опубликована статья 3. П. Невзоро-
вой «Наброски воспоминаний о «Союзе борьбы за осво-
Зинаида Павловна
Невзорова
бождение рабочего класса». И вновь совершенно четко
говорится: «Во главе Нижегородской группы (социал-де-
мократов.— А. Л.) стояли д-р А. С. Розанов, статистики
П. Румянцев и Кулябко, группа рабочих с крупных заво-
дов и типографий — все горячая и преданная моло-
дежь»6.
Кто же это — Кулябко? Похоже, что мужчина: стати-
стик. Сомнения могли разрешить только документы.
И вот я в государственном архиве Горьковской обла-
сти. Листаю пухлые папки — дела Нижегородского гу-
бернского жандармского управления. Первая ласточ-
ка— донесение: 19 января 1894 года из Орла прибыл
в Нижний Новгород на Варварскую улицу в дом Уткина
Юрий Павлович Кулябко. За ним учрежден особый над-
зор полиции7.
Неужели удача? Но как убедиться, что это как раз
и есть тот, кто вместе с Розановым и Румянцевым стоял
«во главе Нижегородской группы»?
8
Александр
Семенович
Розанов
(1893).
Снимок публи-
куется впервые
Полиция внимательно следит за каждым переездом
10. П. Кулябко и доносит в жандармское управление:
переехал на Полевую, на Больничную, в Тихий переулок,
на Петропавловскую, на Студеную... Ага, вот еще сооб-
щение: Кулябко работает статистиком в земской управе.
Помните, и Невзорова писала: статистик. Совпадает.
А вот интересный документ. Нижегородский полиц-
мейстер в ноябре 1894 года дает характеристику 10. П.
Кулябко на запрос Екатеринославского жандармского
управления:
«Кулябко живет в семействе служащего в канцелярии
г-на Нижегородского Губернатора — коллежского секре-
таря Фульгентия Адамова Зарубского, состоящем из сы-
на его, чиновника почтово-телеграфного ведомства, Вла-
димира, 22 лет, и нескольких взрослых дочерей; в семей-
стве этом Кулябко выдается за учителя; знакомство Ку-
лябко имеет из молодых обоего пола людей, причем зна-
ком и с состоящею под надзором же полиции Точис-
9
Петр Петрович
Румянцев
скою... Кулябко— хорошего поведения, трезвый, без вы-
дающихся особенностей неодобрительного свойства, за-
нимается статистикою в губернской земской управе...»8.
Гм... Полицмейстер положительно характеризует Ку-
лябко. Неужели не замечены связи с другими представи-
телями революционного подполья, кроме Марии Людви-
говны Точисской, стоявшей в ту пору на позициях либе-
рального народничества?
Прошло немало времени, прежде чем удалось полу-
чить ответ на этот вопрос в Москве — в Центральном
государственном архиве Октябрьской революции: среди
многих других дел департамента полиции на глаза по-
пались донесения присланных в Нижний летом
и осенью 1894 года филеров Московской охранки о еже-
дневных наблюдениях за поднадзорными. Ба, да вот
и строки о Юрии Павловиче Кулябко. С кем же он об-
щается? С А. С. Розановым, П. Н. Скворцовым, А. Е.
Кугушевой. Вот характерное донесение шпиков (от 18 ав-
густа 1894 года):
«В 2 часа Кугушева пришла к себе домой (в гостини-
цу Никанорова.—А. Л.) с незнакомой наблюдению ба-
10
Михаил Георгиевич
Григорьев
рышпей, туда же в 4 часа пришел Юрий Кулябко и за
ним Ал. Розанов с двумя свертками; через некоторое
время сюда же пришел и Евг. Ив. Пименов, живущий
в д. 24 по Мартыновской ул. Несколько спустя Кутушева
вышла из своей квартиры вместе с неизвестной барыш-
ней и Юр. Кулябко, при котором находился принесен-
ный Ал. Розановым сверток, на Ошарской пл. с ними
простился Кулябко и пошел в д. Вишневского, по Боль-
ничной ул., к себе домой»9.
Еще интересные документы жандармского управле-
ния — справки «о знакомствах». Юрий Павлович записан
среди знакомых М. Г. Григорьева и П. П. Румянцева,
братьев Анатолия и Василия Ванеевых.
Вот теперь, очевидно, можно сделать вывод о том, что
Юрий Павлович Кулябко, высланный в Нижний из Орла
в январе 1894 года, быстро установил связи с нижегород-
скими социал-демократами, особенно с П. И. Скворцо-
вым, А. С. Розановым и П. П. Румянцевым. Летом он
знакомится с высланной из Твери А. Е. Кутушевой, при-
нимает участие в нелегальных собраниях, которые прохо-
11
дили в ее комнате в гостинице Никанорова. Значит, Ку-
лябко действительно вполне мог участвовать и в той
встрече с Лениным, о которой вспоминала Невзорова.
О чем еще удалось узнать из жандармских докумен-
тов? О том, что Кулябко в 1890 году был исключен из
Ново-Александрийского института сельского хозяйства
и лесоводства «за участие в беспорядках», а через два
года у него во время обыска найдены нелегальные изда-
ния. Юрия Павловича выслали под особый надзор поли-
ции в Нижний. Когда пришло решение по его делу, он
четыре месяца отсидел в Нижегородском остроге, а 21
июля 1895 года был выслан под гласный надзор полиции
в город, выбранный им самим, — в Екатеринослав. Вот,
в основном, и все, что удалось узнать.
А как сложилась дальнейшая жизнь Юрия Павлови-
ча? Сошел он с революционного пути или остался ему
верен? Долгие поиски в архивах, библиотеках зашли
в тупик. Не за что было даже ухватиться.
Однажды в Ленинской библиотеке в Москве я решил
«на всякий случай» заглянуть в генеральный системати-
ческий каталог: а вдруг Юрий Павлович что-нибудь на-
писал и издал? И представьте — удача! Ю. Кулябко
выпустил в 1931 году в Ленинграде три книги: «В наступ-
ление на методическом фронте», «Разве ты не побе-
дишь? Первые шаги перестройки Ленинградской пионер-
ской организации» и «Балансы. Повесть для детей сред-
него и старшего возраста». Тематика, пожалуй, несколько
необычна, если учесть, что Юрию Павловичу в ту пору
минуло 63 года. Пожалуй, это все же какой-то другой
Ю. Кулябко.
Вот и еще одна книга «Экономист совхоза» — изда-
но Лениздатом в 1968 году. Автор — Кулябко Юрий
Юрьевич. А вдруг это сын или внук? Жив ли он, здоров,
не уехал ли куда? Тогда уж и совсем следов не найти.
Звоню в Ленинград, в издательство. «Да, — гово-
рят, — книга наша, автор живет в городе Кингисеппе.
Вот его адрес».
Ответ пришел не скоро, но уже первые его строки за-
ставили учащенно забиться сердце: «Вам, действитель-
но, повезло: все четыре книжки мои, а я старший сын
Юрия Павловича и Прасковьи Ивановны Кулябко, про-
фессиональных революционеров, большевиков». Оказы-
вается, Юрий Павлович и Прасковья Ивановна были му-
жем и женой!
12
На мои вопросы о родителях Юрий Юрьевич ответил:
«К огорчению историков и следопытов, все они — зачина-
тели нашей партии — были настолько скромны, что
трудно найти что-то написанное о себе ими собственно-
ручно, а писать о них в то время было некому, кроме жан-
дармских чиновников. И в нашей семье как-то не прида-
валось значения личным заслугам, да (по понятным в то
время соображениям) и родители наши мало рассказыва-
ли нам о себе».
Несколько месяцев длилась моя переписка с Юрием
Юрьевичем и его братом Евгением Юрьевичем, оба они
старались помочь мне в уточнении фактов, событий.
«...Нашли совместно, — пишет Юрий Юрьевич, — кое-
какие ветхие бумаги, пережившие блокаду, поэтому кое-
что об отце я могу Вам сообщить достоверно. Беда в том,
что все они, старые большевики ленинской закалки, чрез-
вычайно скромны, то, что мы считаем подвигом, для
пих — незаметные будни; о себе они говорят в послед-
нюю очередь. Иногда, читая их воспоминания, думаешь:
а что же ты-то делал в революции? Ты ведь пишешь все
о других».
«Ветхие бумаги», присланные для ознакомления, оше-
ломили меня. Трепетно брал я их в руки, вчитываясь в
строки, и перед глазами вставал отважный революцио-
нер, прошедший суровую жизнь, в которой были голод-
ное детство, поиски заработка, чтобы прокормить себя,
приобщение к марксизму, подпольная работа, обыски,
аресты, одиночка Нижегородского острога, десять лет
гласного надзора полиции... Впрочем, я пересказываю
биографию Юрия Павловича. Тогда надо уж все по по-
рядку.
Вот я держу в руках пачку листов, исписанных чет-
ким почерком и озаглавленных «Автобиография Кулябко
Юрия Павловича (составлена в декабре 1925 года по ве-
домственной схеме ФКУ НКФ СССР, где Кулябко 10. П.
состоял в ФКУ по ревизии Октябрьской ж. д. старшим
контролером)». К этой рукописи еще не раз обратятся
историки, обогащаясь фактами революционного движе-
ния в конце XIX—начале XX века. Но сейчас я хочу
познакомить вас с первой страницей. Итак, Юрий Пав-
лович Кулябко пишет:
«Родился я 2/15 декабря 1868 года в г. Пензе, в семье
мелкопоместного потомственного дворянина Саратов-
ской губ., бывшего в период проведения крестьянской ре-
13
формы мировым посредником, Павла Андреевича Куляб-
ко, имевшего в этой губернии триста десятый земли, за-
ложенной в банке. Семья его состояла из жены и десяти
человек детей, из которых я родился последним.
Мне было три года, когда отец умер, оставив семье
крайне задолженное имение; старшие из семьи учились
в городах, получая от матери средства на свое содержа-
ние, мы же, младшие, жили с матерью в деревне, круг-
лую зиму питаясь редькой с квасом; ежегодно в имение
приезжал судебный пристав, описывал и опечатывал иму-
щество за неплатеж процентов по долгам... После этого
мать куда-то уезжала выпутываться и, длительное вре-
мя спустя, арест с описанного имущества снимался и мы
вновь тянули канительную жизнь. Когда старшие из
семьи, подрастая, стали содержать себя в школах сами,
матери удалось, наконец, поместить в школы и младших
детей. Это был конец семидесятых и начало восьмидеся-
тых годов прошлого столетия, когда учащаяся молодежь
высших и средних учебных заведений шла сначала
«в народ», а потом перешла к террору; дань этому тече-
нию отдали и некоторые из старших членов нашей семьи;
в конце 70-х годов были арестованы два старших брата,
а в начале 80-х годов — две сестры, из которых одна по-
шла в Сибирь, а другая лишилась рассудка в Петропав-
ловской крепости, а выпущенная на поруки матери умер-
ла в психиатрической лечебнице, не приходя в сознание».
Вот обстановка, в которой рос и воспитывался Юрий
Павлович. До 14 лет, как и все младшие в семье, он обу-
чался дома: недоставало средств на школу (имение бы-
ло перезаложено, а затем и продано по суду «с молот-
ка»). Ему все же удалось закончить Саратовское реаль-
ное училище, зарабатывая на жизнь уроками в богатых
семьях, а затем поступить в сельскохозяйственный ин-
ститут в Новой Александрии (Люблинской губернии).
Именно в студенческую пору Кулябко приобщился
к марксизму, входил в кружок, где кропотливо изучал
«Капитал» Карла Маркса, был избран в библиотечный
комитет.
Весной 1890 года его исключили из института за уча-
стие в «студенческих беспорядках» и выслали в Сара-
тов. Два года отбывал Кулябко воинскую повинность.
А с апреля 1892 года стал служить конторщиком на Ор-
лово-Грязской железной дороге, потом статистиком в Ор-
ловском губернском земстве.
14
Здесь, в Орле, он включился в работу группы маркси-
стов, в которую входили Г. Н. Мандельштам, П. П.
и Ю. П. Румянцевы, Н. В. Андреев. Юрию Павловичу
поручается установление связей с рабочими канатных
фабрик, с той же целью он выезжал в Брянск на Маль-
цевские заводы. Когда из Москвы (через Мандельшта-
ма) был получен транспорт нелегальной литературы, Ку-
лябко хранит его у себя.
В конце июля 1893 года на его квартиру с обыском
нагрянули жандармы. Улов был богатый.
С удовольствием перечисляли они в протоколе: «пе-
чатная брошюра «Первое Мая 1891 г., четыре речи ра-
бочих, произнесенные на тайпом собрании в Петербур-
ге», женевское издание 1892 г., с предисловием Плеха-
нова, революционного содержания, копия этой брошюры;
литографированная брошюра «Международный рабочий
конгресс в Париже»; рукопись «Рабочее движение в Ан-
глии», в которой приведены отзывы по рабочему делу
Лаврова; списки книг, среди коих помещены издания ре-
волюционного характера, и разная переписка с другими
городами...»10.
Пока велось следствие по этому делу, Юрия Павло-
вича высылают под особый надзор полиции в Нижний
Новгород.
В папках, заведенных почти сто лет назад царскими
жандармами, удалось обнаружить лишь отрывочные све-
дения о связях Кулябко с нижегородскими марксистами.
В то же время нижегородский полицмейстер князь Вол-
конский уверяет, что «Кулябко — хорошего поведения,
трезвый, без выдающихся особенностей неодобритель-
ного свойства». А вот Зинаида Павловна Невзорова
в 1920 году написала, что Кулябко вместе с Розановым
и Румянцевым в 1894 году стоял во главе нижегород-
ской группы социал-демократов. В чем же заключалась
его нелегальная работа? Где узнать? Не осталось в
живых никого из участников тех событий...
И вдруг на мой стол из пакета, присланного из Ле-
нинграда Евгением Юрьевичем Кулябко, попадает ве-
сточка — отзвук того далекого времени.
Вот подлинное письмо соратника Ленина Глеба Мак-
симилиановича Кржижановского, направленное Ю. П.
Кулябко 7 января 1932 года:
«Юрий Павлович! Спешу тебя уведомить, что соответ-
ствующее удостоверение направлено мной в общество
15
старых большевиков. Ты напрасно трудился с нижего-
родским описанием. Мы с женой отчетливо помним нашу
совместную с тобой работу и рады быть тебе полезными.
Приятно было слышать от тебя, что и дальнейший твой
жизненный путь был в стиле наших юных дней... В ян-
варскую поездку в Ленинград (на сессию Академии) по-
стараюсь повидаться с тобой лично. А пока крепко жму
руку. Приветствую. Г. Кржижановский».
На этом же листке приписка, сделанная рукой 3. П.
Невзоровой-Кржижановской: «Очень рады были полу-
чить весточку от старых товарищей. Жму руки и шлю
большой привет и Вам и Мышке».
Я читаю это письмо, и мне тоже радостно, что даль-
нейший жизненный путь Юрия Павловича «был в стиле»
его юных лет.
В 1932 году Кулябко решил вступить в общество ста-
рых большевиков и обратился к некоторым товарищам
своей революционной юности с просьбой подтвердить
его участие в нелегальной работе. К счастью, эти отзывы
сохранились. И сейчас мы можем узнать, в чем заключа-
лась конкретная деятельность марксиста Кулябко.
Вот что пишет об этом Глеб Максимилианович Кржи-
жановский: «Настоящим подтверждаю, что т. Юрий Пав-
лович Кулябко лично мне был известен по подпольной
соц. демокр. работе в Нижнем Новгороде в 1894 году. Он
входил в нашу группу, в которой тогда находились, кро-
ме меня с моей женой — 3. П. Невзоровой, — П. П. Ру-
мянцев, Розанов, Григорьев и целый ряд рабочих-ниже-
городцев. Был добросовестным боевым товарищем, имел
непосредственную связь с рабочими кружками, помогал
в издательстве нелегальной литературы и принимал уча-
стие в работе тогдашнего нижегородского центра. После
отъезда из Нижнего (в 1895 г.) я потерял с ним личные
связи и справку должен ограничить лишь этим нижего-
родским периодом».
К этому отзыву присоединилась и Зинаида Павловна
Невзорова-Кржижановская: «Подтверждаю все, изло-
женное выше, и удостоверяю, что лично знала Юрия
Павловича и работала вместе с ним в Нижегородской
организации. Он был одним из основных тогдашних ра-
ботников группы, как пропагандист, автор летучек и как
организатор».
Как же формировался марксист Юрий Павлович Ку-
лябко? Снова обратимся к его «Автобиографии».
16
Глеб
Максимилианович
Кржижановский
«по окончании курса реального училища, — пишет
Кулябко, — пытался попасть в Харьковский технологиче-
ский институт, но, не попав в конкурс, поступил в инсти-
тут сельского хозяйства и лесоводства в Новой Александ-
рии, Любл. губ., осенью 1889 года; здесь в первый раз
в студенческой среде пришлось столкнуться с группой
сторонников учения Маркса (Ваковский, Борзенко, Дья-
ков, Газдаиов, Эйранов, Немцов и др.). Однако разразив-
шиеся по всей России студенческие «беспорядки» дока-
тились и до нашего института; после дружно организо-
ванной и проведенной в институте сходки, с побитием
офицера, приведшего роту солдат, мы были этапным по-
рядком отправлены откуда приехали.
По прибытии в Саратов, я призван был на военную
службу и поступил вольноопределяющимся 1-го разряда,
где пробыл в качестве рядового Балашовского резервно-
го пехотного батальона с 1 января 1890 г. по 25-е ноября
1891 г. Живя на своей квартире, а не в казармах, я по-
прежнему сталкивался с интеллигенцией, причем среди
нее стали уже появляться и противники народнической
идеологии, проводившие идеи социализма; здесь я при-
. *
} 4; ЬШГОр-ОДСК г
: ГОрОДская ;
Ни&гшотеш-
jrj ff
^Л/ </ S^.
Письмо Г. M. Кржижановского Ю. П. Кулябко от 7 января
1932 г. Публикуется впервые
Зинаида Павловна
Невзорова-
Кржижановская.
Один из последних
снимков (1945—1946 гг.).
Публикуется впервые
мкнул к кружку, изучавшему Маркса по I т. «Капитала»;
в кружке принимал участие высланный из Петербурга за
участие в рабочей демонстрации по поводу смерти Н. В.
Шелгунова — студент соц. дем. П. П. Румянцев и его же-
на того же направления...
Мое марксистское миропонимание сложилось твердо
только после встречи и близкой дружбы в Орле с глубо-
ко развитым, сильно начитанным, в высшей степени рас-
полагающим к себе Григорием Мандельштамом (брат
Лядова-Мандельштама). Здесь, в Орле, Г. Н. Мандель-
штам, П. П. Румянцев, Ю. П. Румянцева и Н. Андреев
составили, можно сказать, не кружок c.-д., который вел
бы какую-либо практическую организованно работу в
рабочей среде, а группу единомышленников-марксистов,
причем только Мандельштам, как видно ученик Рязано-
ва, знал предмет всесторонне и являлся нашим учителем;
особенно много давали нам бои, которые давал Мандель-
штам от времени до времени в значительном количестве
20
бывшим в Орле старым революционерам-народникам;
здесь были М. А. Натансон, Гедеоновский, Сотников, Мо-
жеев, Севастьянов, Пешехонов и мн. др. Нужно было
поражаться, как умело разбивал Мандельштам пункт за
пунктом все положения оппонентов, причем крайне де-
ликатный и чуткий к личности его единомышленников,
был резок в выводах относительно противников.
...Уже с этого времени сначала вместе с упомянутым
мною Н. Андреевым мы ищем приложения своих сил
в подходящей среде для проведения с.-д. работы; мы за-
вязываем связи с гимназистами.., но этого мало, нам
нужна рабочая среда; Орел имеет канатные фабрики; по
практике народников мы ходим по окраинным тракти-
рам, присаживаемся к тем или иным столикам, где есть
рабочие, пьем чай, в необходимых случаях пиво, водку,
и, в конце концов, наталкиваемся на лиц, которые заинте-
ресовываются нашими беседами; через две-три встречи
двое из рабочих не прочь получить соответствующие бро-
шюрки; в условленном месте, уже не в трактире и не на
квартирах, а на улице передаем им книги — это «Речь
Петра Алексеева» и, кажется, Дикштейна «Кто чем жи-
вет». Через некоторое время нам удается завязать сно-
шение с одним железнодорожным машинистом, у кото-
рого имеются знакомые рабочие на Брянском заводе
в г. Брянске, едем уже с Румянцевым и устанавливаем
связь с заводскими рабочими. Однако это начало наше
скоро оборвалось, хотя мы уже получили из Москвы зна-
чительный тюк литературы. В одну темную ночь у меня,
жившего на квартире у Румянцева, жандармы произво-
дят обыск, и связь с рабочими приостанавливается.
Через некоторое время Румянцевы уезжают в Н. Нов-
город, у Мандельштама, находившегося под надзором,
кончается срок, и он, как впоследствии я узнал, попадает
в Екатеринослав, где деятельно занимается революцион-
ной работой. Я решил также переменить город и выехал
под предварительный надзор в Н. Новгород; здесь примк-
нул к работавшей уже группе с.-д. в составе Румянцева,
Розанова, Григорьева; впоследствии приехал Кржижа-
новский, Невзорова 3. П. Кроме работы в рабочих круж-
ках* нами были изданы на гектографе лекции по поли-
* В автобиографии, написанной в 1932 году, Юрий Павлович
уточняет, что был пропагандистом, занимался «с кружком рабо-
чих завода Курбатова на квартире одного из них — Громова и через
него же с рабочими завода Шмидт».
21
тической экономии, печатание происходило в каникуляр-
ное время в школе, где, кажется, занималась Невзорова.
Здесь встречались с Сильвиным, Вигдорчиком, приезжав-
шими на каникулы; там же были Барамзин, Романов, но
эти последние в контакте с нами не состояли, так как
последний стоял не на точке зрения революционного
марксизма, а понимал его в трактовке Михайловского,
Николая — она и т. п. Здесь же был в то время П. Н.
Скворцов, и вел ли он работу в это время с рабочими не-
известно, слывя у нас за отчаянного конспиратора, хотя
мы знали, что некоторые известные нам рабочие знают
о его существовании; он в это время усиленно работал
над какой-то статьей, извлекая материал из балансов
и счетов банков и государственной росписи».
Я умышленно прерываю в этом месте цитирование
«Автобиографии» Кулябко. Прежде всего пора уже сде-
лать некоторые выводы. Теперь, мне кажется, можно оп-
ределенно утверждать, что и в 1920, и в 1929, и в 1941
годах Зинаида Павловна писала именно об Юрии Пав-
ловиче Кулябко. И чтобы не оставалось больше ни ма-
лейших сомнений — а вдруг все же имелась в виду Прас-
ковья Ивановна Кулябко?— следует заметить, во-пер-
вых, что в 1894 году Прасковья Ивановна носила еще де-
вичью фамилию Ельшина (лишь десять лет спустя вый-
дет она замуж за Юрия Павловича). Во-вторых, как
видно из автобиографии П. И. Кулябко, хранящейся
в Институте истории партии Ленинградского обкома
КПСС, в 1894 году Прасковья Ивановна жила в Самаре
и, более того, находилась под арестом11.
Итак, в 1894—1895 гг. в Нижнем Новгороде жил Юрий
Павлович Кулябко, руководил рабочими кружками, из-
давал нелегальную литературу. Значит, это он участво-
вал в той встрече с Владимиром Ильичем Ульяновым,
проходившей в комнате Кугушевой, о которой писала Зи-
наида Павловна Невзорова. К сожалению, в ряде изда-
ний, в том числе и в первом томе «Биохроники Владими-
ра Ильича Ленина», этот приезд Ленина в Н. Новгород
не отражен, т. к. считается недостаточно доказанным.
В частности, ставится под сомнение утверждение 3. П.
Невзоровой о том, что Владимир Ильич «приехал в Ниж-
ний, проездом из Питера в Самару»12.
Вот теперь я хочу вновь обратиться к «Автобиогра-
фии» 10. П. Кулябко, чтобы приковать ваше внимание
к последующим нескольким фразам, никак не выделен-
22
ным автором (хотя бы абзацем) и расположенным сразу
же за предыдущей его фразой в самом низу 26-й и нача-
ле 27-й страниц рукописи. Значение факта, который со-
общается Юрием Павловичем Кулябко, огромно не толь-
ко для истории Нижегородской-Горьковской партийной
организации, но и всей партии. Кулябко пишет:
«Приезжал в Нижний Владимир Ильич, объезжая го-
рода, причем, видимо, старался повидаться со всеми с.-д.,
стоящими на практической работе, и посетил также меня
в сопровождении Румянцева; расспросив о работе, он
между прочим завел речь о новом произведении Плеха-
нова «Развитие монистического взгляда на историю»,
выходящим под псевдонимом Бельтова; давая оценку
этого труда, он сказал, что он имеет историческое значе-
ние в развитии идей материализма».
Вот так находка! Несомненно, это еще одно убеди-
тельное свидетельство приезда В. И. Ленина в Н. Нов-
город летом 1894 года (наряду с воспоминаниями 3. П.
Невзоровой-Кржижановской, С. П. Невзоровой-Шестер-
ниной, А. А. Рукавишниковой-Березиной, Н. А. Рукавиш-
никовой-Усковой, а самое главное — наряду с письмом
Владимира Ильича, адресованным в Швейцарию
Л. Ф. Миловидовой, от 21 июля 1894 года).
Правда, Юрий Павлович не указывает даты приезда
Ленина в Нижний. Попробуем сами ее установить.
А в помощники приходится привлечь нижегородского по-
лицмейстера и жандармов. От них нам известно, что Ку-
лябко прибыл в И. Новгород 19 января 1894 года, а уехал
оттуда 21 июля 1895 года. Они же свидетельствуют, что
четыре последних месяца из этих полутора лет он поме-
щался в тюрьме’3. Следовательно, на свободе Кулябко
находился с 19 января 1894 года до середины апреля
1895 года.
Как известно, Владимир Ильич приезжал в Нижний
в 1894 году зимой — в январе и выступал перед местны-
ми марксистами с рефератом о книге В. П. Воронцова
«Судьбы капитализма в России». Но было это 10 (или
11) января, а Кулябко, согласно полицейским донесени-
ям, прибыл в город только через восемь дней. Значит,
в воспоминаниях Юрия Павловича речь идет не об этом
зимнем приезде Владимира Ильича.
Обратимся к «Биохронике Владимира Ильича Лени-
на». С 12 января по 14 июня 1894 года Владимир Ильич
живет в Петербурге, а затем на лето (до 27 августа)
23
выезжает к своим родным, которые сияли дачу недале-
ко от Москвы, близ станции Люблино Курской же-
лезной дороги. В эти летние месяцы он часто бывает
в Москве и предпринимает поездку в Горки (Владимир-
ской губернии) в связи с нелегальным изданием работы
«Что такое «друзья народа» и как они воюют против со-
циал-демократов?». Несомненно, встреча с нижегородца-
ми могла быть также только в это время (вторая поло-
вина июня — июль — первая половина августа), так как
27 августа 1894 года Владимир Ильич вернулся в Петер-
бург, откуда 24 апреля 1895 года выехал в Москву, а за-
тем отправился за границу. В пользу этого вывода сви-
детельствует и тот факт, что Анна Егоровна Кугушева,
у которой состоялась одна из встреч Владимира Ильича
с нижегородцами (в том числе и с Кулябко), находилась
в Н. Новгороде, как утверждает полиция, с 8 июня по 20
августа.
Итак, вторая половина июня — июль — первая поло-
вина августа. Поскольку у нас есть и более точный ори-
ентир (21 июля Владимир Ильич написал в Н. Новгороде
письмо Л. Ф. Миловидовой в Лозанну) и пояснение 3. П.
Невзоровой («он провел там* две ночи всего»)14, можно
утверждать, что В. И. Ульянов находился в нашем го-
роде 20—22 июля 1894 года. Значит, в один из этих дней
Владимир Ильич вместе с П. П. Румянцевым побывал
у 10. П. Кулябко, который в то время жил на Больнич-
ной улице в доме Вишневского**.
Попробуем разобраться, что нового узнали мы о Ле-
нине из «Автобиографии» Юрия Павловича. Прежде
всего, что «приезжал в Нижний Владимир Ильич, объ-
езжая города». Это очень существенно! Дело в том, что
до сих пор летние месяцы 1894 года в биографии В. И.
Ленина выглядят почти каникулами после напряженного
труда — создания работы «Что такое «друзья народа»
и как они воюют против социал-демократов?». Бывает он
в Москве у С. И. Мицкевича, выезжает в Горки Влади-
мирской губернии к А. А. Ганшину... А Кулябко уточня-
ет: приезжал в Нижний, объезжая города! К сожалению,
Юрий Павлович не развивает эту мысль, и мы не знаем,
* Речь идет о квартире Голубцовых, где останавливался
В. И. Лепин в этот приезд в Н. Новгород (ныне — ул. Лядова, 47).
** Этот двухэтажный деревянный дом под номером 31, внешне
мало чем отличавшийся от своих соседей — домов № 33 и 35, не
сохранился.
24
какие города объезжал Владимир Ильич, но можем сме-
ло предположить, что летом 1894 года Ленин ведет пла-
номерную, активную работу по сплочению сил социал-
демократов. Кстати говоря, та же мысль («объезжая го-
рода») содержится и в известных воспоминаниях 3. П.
Невзоровой, она писала, что Владимир Ильич «приехал
в Нижний, проездом из Питера в Самару».
Далее мы узнали от Кулябко цель поездок Владими-
ра Ильича: «объезжая города... видимо, старался пови-
даться со всеми c.-д., стоящими на практической рабо-
те». Следовательно, его интересовали пропаганда марк-
систского учения среди рабочих, переход к широкой по-
литической агитации посредством прокламаций, установ-
ление прочных связей социал-демократов разных горо-
дов. Именно об этом говорил Владимир Ильич на собра-
нии, проходившем в квартире сестер Рукавишниковых.
И закончилось оно, как пишет А. А. Рукавишникова-Бе-
резина, решением — «послать делегатов по Волге (в Са-
мару, Саратов) с предложением везде перейти на работу
политического характера»15.
Юрий Павлович в своей автобиографии свидетельст-
вует и о том, что Владимир Ильич «посетил также меня
в сопровождении Румянцева». Чем мог Кулябко заинте-
ресовать Владимира Ильича? Думается, что ответ на этот
вопрос содержится в приведенном выше отзыве Г. М.
Кржижановского о деятельности Юрия Павловича в ни-
жегородском социал-демократическом подполье: «...имел
непосредственную связь с рабочими кружками, помогал
в издательстве нелегальной литературы и принимал уча-
стие в работе тогдашнего нижегородского центра». К то-
му же и Зинаида Павловна, как вы помните, добавила:
«Он был одним из основных тогдашних работников груп-
пы, как пропагандист, автор летучек (т. е. проклама-
ций. — А. Л.) и как организатор». Такая личность не мог-
ла не привлечь внимания Владимира Ильича.
До обидного скупо, сообщает Юрий Павлович о раз-
говоре с Владимиром Ильичем: «расспросив о работе, он
между прочим завел речь о новом произведении Плеха-
нова «Развитие монистического взгляда на историю», вы-
ходящем под псевдонимом Бельтова». Можно только
предположить, что речь, видимо, шла о борьбе с автори-
тетной в Нижнем группой либеральных народников. Вла-
димир Ильич, только что закончивший работу над тремя
выпусками «Друзей народа», не мог не высказать своих
25
взглядов по этой теме, а также упомянул и книгу Г. В.
Плеханова.
Не ошибся ли Юрий Павлович, утверждая, что Вла-
димир Ильич говорил о новой работе Плеханова? Из-
вестно, что книга эта появилась позднее. Как же мог
Владимир Ильич летом 1894 года говорить о книге,
которая еще не вышла из печати? Не основание ли это
для того, чтобы писать еще об одном приезде Ленина
в наш город в 1895 году?
Плеханов написал свой труд «К вопросу о развитии
монистического взгляда на историю» еще в первой поло-
вине 1894 года и основные положения его неоднократно
излагал в среде русской социал-демократической эмигра-
ции. Наиболее вероятно, что именно из-за границы Влади-
мир Ильич получил сведения о новой работе Плеханова
и о том, что она легально печатается в России. Поэтому,
видимо, Кулябко пишет: «... он между прочим завел речь
о новом произведении Плеханова «Развитие монистиче-
ского взгляда на историю», выходящем (выделено
мной. — А. Л.) под псевдонимом Бельтова». Следователь-
но, разговор шел о еще не вышедшем из печати произве-
дении. И такой разговор мог состояться в конце июля
1894 года.
Теперь мы знаем о революционной деятельности
Юрия Павловича Кулябко в Нижнем Новгороде. Чита-
тель вправе спросить: а как дальше сложилась его
жизнь?
В Екатеринославе Юрий Павлович сразу же включа-
ется в социал-демократическую работу. Большую пользу
принес опыт гектографирования, полученный в Н, Нов-
городе. И здесь продолжается печатание прокламаций.
Кулябко хранил нелегальную литературу, предоставлял
свою квартиру для явок, организовывал денежные сборы
для нужд Екатеринославского комитета. В апреле 1900
года он подвергся обыску, а весной 1901 года его аресто-
вали.
Сохранились прекрасные отзывы ветеранов партии
В. А. Шелгунова, Е. Н. Адамович, М. Г. Цхакая, Е. И.
Андреевой о подпольной работе Ю. П. Кулябко в Екате-
ринославе.
Вот что, например, пишет член партии с 1898 года
Е. И. Андреева: «Знаю тов. Кулябко Юрия Павловича
в продолжение многих лет. Знаю, что в 1896—97 гг. он
был членом с.-д. группы в гор. Екатеринославе, руково-
26
Юрий Павлович
Кулябко (1920 г.).
Снимок публикуется
впервые
дитель рабочих кружков. Позднее, по заданию «Союза
борьбы», а после I съезда — Екатеринославского коми-
тета, работал по линии культурно-просветительной рабо-
ты, где проводил линию комитета».
Член партии с 1898 года Е. Н. Адамович дополняет:
«Он помогал организации деньгами, личным участи-
ем: писанием прокламаций, дачей квартиры и т. п. Мно-
го работал по созданию культ-просветительных рабочих
организаций (библиотека, «Книга» и др.).
В дальнейшем на такой же революционной работе
знаю т. Ю. П. Кулябко и в Петербурге в 1905—1909 гг.,
как большевика, в дальнейшем, при Советской власти,
несомненно продолжавшим ту же работу па пользу про-
летарской революции и Компартии.
Всегда знала Ю. П., как преданного искреннего рево-
люционера-большевика, пользовавшегося большим авто-
ритетом и любовью тов. рабочих, как, например, В. А.
Шелгупова, моего общего с ним приятеля».
27
Как только закончился 10-летний гласный надзор
в Екатеринославе, Кулябко в марте 1905 года уезжает
в Петербург, активно участвует в подпольной работе,
особенно в годы первой русской революции. Жизнь ос-
ложнялась тем, что жена — Прасковья Ивановна Куляб-
ко — находилась на нелегальном положении, т. к. по ека-
теринославскому делу была осуждена на четыре года
ссылки в Восточную Сибирь. К тому же в 1907 и 1908 го-
дах родились дети, а вскоре у Прасковьи Ивановны на-
чался туберкулез легких. Врачи категорически запретили
ей жить в Петербурге, но выехать куда-либо не было воз-
можности из-за отсутствия средств. И все же оба выпол-
няли различные партийные поручения.
Юрий Павлович участвовал в Февральской и Ок-
тябрьской революциях. После Октября 1917 года он ра-
ботал заместителем губпродкомиссара, членом коллегии
Петрогубкоммуны, а потом ревизором губсельтреста,
старшим контролером Народного комиссариата финан-
сов СССР по Октябрьской железной дороге, в облземуп-
равлении, участвовал в организации первых совхозов на
ленинградской земле.
Умер Юрий Павлович в январе 1942 года в блокад-
ном Ленинграде.
Это был скромный рядовой революции, который впер-
вые встретился с Лениным в Нижнем и ощутил на себе
огромное влияние ленинского гения, озарившего миллио-
нам людей путь борьбы и побед.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Егоровна, княжна Кугушева
В донесениях шпиков... фак-ты истории. «Княги-
ня Матрена». Первый арест в ноябре 1893 года.
Постояльцы «Никанорыча». Княжна исчезла на
три дня. Встреча с Владимиром Ильичем. Пись-
мо в Лозанну. Первый социал-демократический
кружок в Твери. Среди искровцев Казани. Сви-
детельство из «Записок старого петербуржца».
Семейный альбом Валентины Кугушевой.
ПОЛИЦИИ
в Цент-
револю-
что
Я просматриваю описи дел департамента
(третье делопроизводство), которые хранятся
ральном государственном архиве Октябрьской
ции (ЦГАОР). А потом отмечаю в своей тетради,
нужно выписать из хранения. Дело «О дочери чиновника
Нине Алексеевой Рукавишниковой» — надо. «О крестья-
нине Михаиле Иванове Самылине», «О мещанине Иване
Васильеве Цветкове», «О дочери священника Ольге Пет-
ровой Иваницкой» — я выписываю с понятным исследо-
вателям возбуждением, предвкушая встречу с участника-
ми нижегородского социал-демократического подполья,
с теми, кто прокладывал первые тропки в рабочие мас-
сы, неся нижегородским пролетариям знания революци-
онной теории — марксизма.
Каждый раз испытываю непередаваемое волнение, от-
крывая папку с очередным «делом». Вот жандарм в сво-
ем донесении переписывает подлинное (!) письмо Зинаи-
ды Павловны Невзоровой. И мне кажется, я слышу ее
голос, ее чуть заметный нижегородский выговор.
А вот уже мне ясно представляется, как шпик, до-
ждавшись конца службы в земской управе, идет следом
за Александром Семеновичем Розановым, внимательно
разглядывая каждого, с кем тот останавливается. А сам
лихорадочно прячется за спины прохожих, за газету, под
зонтом... Я держу в руках клочок бумаги, из которого
29
узнаю, что 29 июля 1894 года «Розанов ходил в дом Сус-
лова в кв. IO. А. Рукавишниковой, оттуда домой в дом
Никанорова. Розанов виделся с неизвестным молодым
человеком, который проведен в дом Никанорова, па углу
Покров ки»1.
Л другой шпик, уже в суровую зимнюю пору, весь
вечер таится за сугробами катка на Черном пруде и ос-
тавляет для истории свой донос, в котором запечатлел
встречу на катке 3. П. Невзоровой, Г. М. Кржижановско-
го, П. П. Румянцева, В. А. Ванеева, М. А. Сильвина и не-
известного человека2.
Еще дела: «О сыне чиновника Флегонте Иванове
Пискунове», «О княжне Анне Георгиевой Кутушевой».
Стоп! О какой княжне? О Кутушевой писала Зинаида
Павловна Невзорова. Но там речь шла о встрече ниже-
городских марксистов с Владимиром Ильичем Ульяно-
вым летом 1894 года. При чем тут княжна?
Ба, да еще и князь: «О князе Георгии Георгиеве Ку-
тушеве». Мало этого! Еще: «О князе Иване Георгиеве
Кутушеве». Что за наваждение! Жандармы, охранка,
полиция внимательно следят за княжеским семейством...
Об Анне Кутушевой горьковчане впервые узнали все
из той же ученической тетради, в которой Зинаида Пав-
ловна Невзорова записала свои воспоминания о неле-
гальной работе в Нижнем в 1894 году. Узнали, прямо
скажем, не так уж много: «Собрание для знакомства
его (Владимира Ильича Ульянова. — А. Л.) с нашей ор-
ганизацией было в комнате Анны Егоровны Кутушевой,
бывшей слушательницы Надеждинских курсов в Пите-
ре* и за какую-то провинность оттуда высланной (кажет-
ся, по студенческому делу)»3. Вот, собственно, и все. Учи-
лась в Питере, выслана «за какую-то провинность», в ее
комнате Владимир Ильич встретился с нижегородскими
марксистами.
Участвовала ли Кутушева в работе нижегородской
группы социал-демократов или только предоставила свою
комнату? Почему жандармы называют ее княжной? Что
за студенческое дело было в Петербурге? Какова даль-
нейшая судьба (княжны?) Кутушевой? Эти вопросы
* Более точное название: Надеждинские родовспомогательные
курсы.
30
Гостиница Никаноро-
ва, где летом 1894 г.
В. И. Ленин встречал-
ся с нижегородскими
марксистами в комна-
те А. Е. Кугушевой
возникают у каждого, кто читает и перечитывает воспо-
минания 3. П. Невзоровой.
В нашей краеведческой литературе никаких новых
сведений о жизни А. Е. Кугушевой почерпнуть не уда-
лось, хотя в первой части «Очерков истории Горьковской
организации КПСС» есть существенное уточнение: «бы-
ла тесно связана с социал-демократическими деятелями
Москвы и Петербурга»4, а в примечаниях указывается,
что Анна Егоровна — сестра Г. Е. Кугушева, студента
Петербургского технологического института, участвовав-
шего вместе с Ванеевым, Сильвиным и др. в марксист-
ском кружке5.
Вместе с Сильвиным? Вот она—-ниточка: известно,
что Михаил Александрович Сильвии почти все лето 1894
года провел в Нижнем Новгороде. Может, у него есть
что-нибудь о Кугушевой? Жандармы-то свидетельствуют,
что Кугушева находилась в Нижнем и доставила им мас-
31
су хлопот. Давайте-ка заглянем в книгу воспоминаний
Сильвина «Ленин в период зарождения партии». Увы.
О Кугушевой там ни слова. Странно, но факт... Только
в одном месте, рассказывая о первом нелегальном изда-
нии в Петербурге первого выпуска ленинской работы
«Что такое «друзья народа» и как они воюют против
социал-демократов?», Сильвин упоминает среди студен-
тов-технологов, принимавших участие в «технике» (гек-
тографировании), Егора (Георгия) Кугушева6. А где
же Анна Егоровна?
Еще одна ниточка — воспоминания видного револю-
ционера Михаила Александровича Багаева «Моя жизнь»,
изданные в 1949 году в г. Иванове. В 1894 году он вел
подпольную работу в железнодорожном депо станции
Нижний Новгород. Что же вспоминает Багаев? «У Роза-
нова, — пишет он, — я встречал марксистов-интеллиген-
тов — Скворцова П. Н., Кутушеву А. Е., Якубовскую,
Невзорову 3. П. и других»7. Марксистов-интеллигентов!
Это уже определенная, четкая характеристика.
И все же наиболее подробные данные о Кугушевой,
о ее деятельности в Н. Новгороде были впервые приве-
дены ленинградским историком Г. С. Жуйковым в статье
«Новые материалы о работе В. И. Ленина «Что такое
«друзья народа» и как они воюют против социал-демо-
кратов?». Эта статья опубликована в журнале «История
СССР» № 2 за 1961 год. Находки Г. С. Жуйкова в Цент-
ральном государственном историческом архиве Москвы
по-новому осветили события лета 1894 года в Нижнем.
Разумеется, и мне пришлось засесть в архивы. И тоже
удалось обнаружить в фондах Нижегородского губерн-
ского жандармского управления (НГЖУ) и департамен-
та полиции немало документов, освещающих активную
революционную деятельность Анны Егоровны (Георгиев-
ны) Кугушевой.
Действительно, Егоровна, как ее часто называли
близкие, была княжна. Отец происходил из старинного,
ио уже обнищавшего княжеского рода, был агрономом,
а в последнее время служил старшим контролером
в Тверской казенной палате. ДАать — Матрена Федоров-
на — была из крестьян. После смерти мужа осталась она
в бедности, с четырьмя детьми (старшей дочери Марии
было 10 лет, а младшему сыну Ивану— 1 год). И приш-
лось «княгине Матрене» много потрудиться, чтобы про-
кормить семью (казенная палата положила пенсию все-
32
го 12 рублей), воспитать дочерей и сыновей достойными
людьми. Выла опа рукодельницей, вязала скатерти, сал-
фетки, вышивала полотенца, приучала и детей к труду.
Дочери и сыновья подрастали, получали образование,
и Матрена Федоровна понемногу училась вместе с ними.
Доброй души женщина, отзывчивая, чуткая, наделенная
от природы умом, прожившая нелегкую жизнь, она, как
говорили знавшие ее люди, «была для своих детей не
только заботливой матерью, по и товарищем, полностью
разделяющим их убеждения». Все ее четверо детей (две
княжны и два князя) активно участвовали в революци-
онном движении, в пропаганде марксизма среди рабочих
и учащейся молодежи. Матрена Федоровна хранила у се-
бя на квартире нелегальную литературу, чем могла, по-
могала «политически неблагонадежным лицам». Не слу-
чайно и сама она была занесена в списки лиц, за которы-
ми осуществлялось негласное наблюдение. Немало тя-
желых испытаний выпало ей в жизни: ранняя смерть
мужа и старшей дочери, обыски на квартире в связи
с арестами детей, неприязнь соседей и многое другое.
Княжна Анна Кугушева родилась в 1869 году. Учи-
лась в Твери в гимназии, но закончить не смогла «по до-
машним обстоятельствам». В 1891 году поехала в Петер-
бург, где поступила па акушерские курсы, которые за-
кончила. Но главным для Кугушевой в эту пору стано-
вится знакомство с членами социал-демократической
группы Бруснева Леонидом и Германом Красиными, Пет-
ром Румянцевым, приобщение к марксизму, участие
в создании нелегального кружка женщин-работниц, хотя
политические взгляды ее в то время еще окончательно
не сложились.
Когда в Петербурге начались аресты брусневцев, Ку-
гушева уехала в Тверь. Здесь она включилась в изда-
тельскую деятельность подпольной группы Барыбина.
Цели группы были довольно туманные: объединение в од-
ну организацию народников, анархистов, марксистов, ли-
бералов...*. Из этого ничего серьезного не получилось.
Но Кугушеву привлекла возможность использования гек-
тографа для издания марксистской литературы. Она пе-
* Как отмечалось па втором съезде РСДРП, «муж и жена
Барыбины затеяли издание гектографированного журнала «Союз»
с очень нелепой и курьезной программой. Предполагалось объеди-
нить все революционные и оппозиционные течения для борьбы с са-
модержавием»8.
2 А. Лугинин
33
реписывала от руки для гектографирования такие ра-
боты, как «Изложение теории Маркса» Г. Девилля, «Речь
Лаврова по поводу смерти С. Ковалевской», «Русский
рабочий в революционном движении» Г. В. Плеханова
и другие.
Как установили затем жандармы, брошюры, изданные
в Твери, распространялись в Петербурге и Москве.
В сентябре 1893 года Кутушева вернулась в Петер-
бург и вместе с подругой Любовью Федоровной Милови-
довой (Петровой) сияла комнату в квартире преподава-
теля 10-й мужской гимназии Дмитрия Николаевича Куд-
рявского. О Миловидовой и Кудрявском мы еще расска-
жем позже, а сейчас самое время обратиться к донесению
петербургского градоначальника в департамент полиции,
где сообщается, что Кутушева «23 сего ноября по требо-
ванию С.-Петербургского губернского жандармского уп-
равления подвергнута обыску и 2'5 числа заключена под
стражу в дом предварительного заключения. При не-
гласном наблюдении за княжной Кутушевой, имевшимся
за ней в минувшем и настоящем годах (!), выяснены сно-
шения ее с известными Департаменту полиции литерато-
ром Михайловским... Германом Красиным, Марией Чет-
верговой, Любовью Якубовской...»9.
В это время проходят обыски и аресты в Твери. Жан-
дармы нагрянули на квартиру Матрены Федоровны
Кутушевой. Вот что свидетельствуют они по этому
поводу: «... в квартире вдовы чиновника княгини Ку-
тушевой, дети коей, Анна — акушерка и Егор — студент
С.-Петербургского технологического института, находи-
лись в сношениях с Барыбиными и др., найдена связка,
в которой оказались 5 экземпляров брошюры № 2 «Со-
юза» и 9 экземпляров издания того же кружка «Капи-
тал» К. Маркса... Независимо сего, отобрана переписка
между собой Анны и Егора Кутушевых, указывающая на
принадлежность их к тайным кружкам молодежи и изу-
чение ими вопросов революционного движения»10.
Вся группа Барыбина была арестована, в том числе
и сестры Кутушевы: Анна—в Петербурге, Мария—в Мо-
скве; к Егору нагрянули с обыском, по ничего сущест-
венного обнаружить не удалось.
После ареста Анны Егор писал матери в Тверь: «От-
несись, пожалуйста, ко всему поспокойнее. На этой не-
деле у Анюты был произведен тщательный обыск, при-
чем ничего предосудительного не найдено. Причиною
34
обыска ii ареста Анюты послужили письма, которые она
писала мне и на которые я ей отвечал, когда она уехала
и 11етербург, а я еще учился в 7 классе. Дернуло же нас
сохранять эту переписку — 4 письма моих да 7 штук ее,—
ног и весь багаж обвинения. Но в эти письма мы ухит-
рились втиснуть не только то, что читали запрещенного,
по и что думали. ...Я чувствую в себе избыток сил и энер-
гии и глубоко убежден, что подобные обстоятельства ни-
коим образом не сломят мою натуру. Что же касается
Анюты, то и за нее тебе бояться нечего, и в пей пропасть
сил и энергии, и она вынесет все это на своих плечах,
не погнувшись под тяжестью ноши»11.
Два с половиной месяца отсидела Анна Егоровна
в Петербургском доме предварительного заключения,
а 9 февраля 1894 года была выслана в Тверь под особый
надзор полиции (до окончания следствия)*.
Осенью 1893 года в Петербурге во многом определи-
лись политические взгляды, симпатии Кугушевой. Хотя
среди ее знакомых был один из столпов либерального
народничества писатель IT. К. Михайловский, но этой
осенью она познакомилась и с членами марксистского
«кружка технологов» Дмитрием Кудрявским, сестрами
Зинаидой и Софьей Невзоровыми, которые оказали на
нее огромное влияние. К этому же кружку примыкали
и ее брат Егор и старый знакомый Герман Красин.
Интересно отметить, что высланная в Тверь под осо-
бый надзор княжна Кугушева довольно часто проводила
время весной 1894 года в Москве у своей старшей сестры
Марии. Об этом можно судить по переписке с братом
Егором. 30 марта он направил ей письмо из Петербурга
в Москву, а 31 марта она написала ему из Москвы о сво-
ем решении: «...в Нижний укачу на лето»12. В другом
письме, посланном из Москвы 13 мая, она сообщает:
«Очень возможно, что поеду в Тверь к матери... К Марии
тоже то и дело снуют**, без всякого толку, заниматься
только мешают, это меня тяготит»13.
Письма позволяют сделать вывод, что Анна Кугушева
вскоре после высылки в Тверь переехала в Москву и по-
* Только через год «дело» будет завершено, и А. Кугушевой
будет определено 6 месяцев тюрьмы и два года гласного надзора
полиции.
** М. Е. Кугушева также находилась под особым надзором,
и потому полиция не выпускала ее из поля зрения.
2* 35
тому «проходное свидетельство» на выезд в Н. Новгород
получила 1 июля 1894 года от А4осковского охранного
отделения (а не из Твери). К сожалению, не удалось
пока выяснить московские знакомства Кугушевых.
Почему же она выбрала Нижний?
Думается, что на это решение повлияли контакты
с нижегородцами. Весной 1894 года через Москву воз-
вращались из Петербурга в Нижний и, наверное, встре-
чались с Кугушевой Зинаида Невзорова и Любовь Яку-
бовская, а они реально представляли, как развертывает-
ся социал-демократическая работа на заводах Нижнего,
Сормова и Канавииа. Кроме того, о жизни нижегородской
интеллигенции Кугушева могла узнать от учителя Б.-Ко-
зинской сельской школы, представителя либерального
народничества Николая Алексеевича Скворцова, близко-
го знакомого (а позднее — мужа) ее сестры Марии.
Скворцов часто бывал в Москве, где, видимо, снабжался
нелегальной литературой, скорее всего народнического
толка. Как отмечалось в одном из полицейских докумен-
тов, «...Скворцов намеревался посвятить себя занятию
с рабочими для поднятия интеллектуальной жизни наро-
да, признавая эту работу самою существенною по ны-
иешнему времени»*14.
Анна Егоровна сама (или по чьей-то рекомендации)
выбрала для летнего жительства Нижний Новгород
и 3 июня выехала из Москвы. В Нижнем она появилась
8 июня и сразу же поселилась во флигеле гостиницы Ни-
канорова на углу Большой и Малой Покровских улиц
(ныне улиц Свердлова и Воробьева). Попутно замечу, что
многие социал-демократы, высылаемые в Н. Новгород,
в разное время жили именно в этой гостинице (хотя бы-
ло ведь немало других!). Постояльцами «у Никанорыча»
были П. Н. Скворцов, ДА. Г. Григорьев, А. С. Розанов;
здесь иногда снимали комнату для проведения собраний,
для встреч с приезжими члены «кружка А. А. Кузнецо-
ва». Почему этой гостинице отдавалось предпочтение, так
пока и неясно.
Потратив пять (!) дней на поездку из Москвы в Ниж-
ний, «у Никанорыча» поселилась и Анна Кугушева. Ко-
* В конце 1894 года Н. А. Скворцов преподавал в воскресной
школе для рабочих, для чего каждое воскресенье приезжал из
Б. Козина в Н. Новгород. Женившись на М. Е. Кугушевой, уехал
в Херсон, а после смерти жены вернулся в Н. Новгород, сотрудни-
чал в «Нижегородском листке», был близок с А. М. Горьким.
36
Ф. шгель гостиницы
Никанорова
вечно, неплохо бы узнать, где она была эти пять дней —
в Петербурге, в Твери или еще где-то? Но кто же теперь
об этом расскажет?
В 1894 году нижегородские марксисты значительно
Усилили свою работу на заводах Нижнего, Канавина
и Сормова, в типографиях, среди учащейся молодежи.
Следует отметить, что и в рабочих кружках, созданных
народовольцами, возрастает интерес к марксизму. Нема-
ло членов (и даже руководителей!) этих кружков воль-
ются вскоре в социал-демократическое движение (Н. В.
Романов, М. И. Самылин, П. А. Заломов, А. К. Петров
и многие другие). С ростом кружков увеличивается по-
требность в марксистской литературе; ее нелегально при-
возят из-за границы, из других городов, но и этого не
хватает. Тогда в кружках начинается освоение гектогра-
фирования — одного из наиболее доступных способов пе-
репечатки нелегальных изданий.
11с могу удержаться, чтобы не привести такое «авто-
37
«isseiwciw
дашшт
П0МЦ1И.
Я« . у , Д^юсвтсодош.
/> ..,&>»«»« X’ /'''- /
•- х'/Х"
Ьа»хш} Шдадажсда^ Г0«даш^
4&П> »«ta»w «к ДшдаажсяЛ gt»wsii«
»Хй удатдадаш» чтя зд дажШ«* «£.««« рдаш»
«и«кж» даалсдаж й«|ад>-джййдавдаюся»*» Jtsj»>s«
»йж» л*я.*вв«е» р»^?**^#»»**1*
да sassy и даАа фИ₽жтжаагь ^дадаь, ида»да
stpUg0ws> дада ЖЖ К £ 8 I Ж «адаада яда
wsU ж а« сва«« <да еда.-дм &« яда^да да-
«асаду веда ««даывда. давжа.и«жда. фдаМ й,
Ъг>н ияр дачяв-а, Двагц . i - << й»да4за<
дазш1а- да j%<ia рвведа^<mr« «о«я»й<«» s»s
йаявеяяят «и р-лйочик'^ гдаяап. аг йшйв$, дада
as«»s«au 8<>ервдаг«да. гвжтвг?афи> ч. а»зюят«® м.
sSpsaeais дадава^й «рвшюдая чахл?' р»£«чда ввй
rw, Ы*Нда Ж- В»адтр&. 8ймквмъ«1В»»^
tvgo.vSi.y Ш»»Ж, М»а.хна, Оммрк, 1:арАТвйВ?
ж ₽»Ш»ж* я» Д»«у »«tai?«s уже, 8|да»^
itpr^eiaaisxaiiMe рйввда®$|!икы« райотхе жр;жкя, 8р«-
да.адапе тает<> в«й1й.'п."яск>>вратй»»ак{« дав.
Срада з~ах-ь «ружаивъ ммашп да «ы«» тажжж «
в««4»одамаста BiS'W4a««>tjs В ,«»з»8* дж» МЛ"»!-;
суссуж русежахг ^еда-гъ, аа катсувжя, чаед? ар»‘-:
сжиъ, мргаж 4ы »ы.-й »«««»»» »»«»««««в '»ргавж»»«
ааз(<!да |ss«‘i‘{ax>. “руваг.
ЕЬжучлемми дадаН дамдада., чгв дааа-
МЖД», Шлгвдая »K«prU ве»а®вь едааяг-дежо-
датвзз. ж «еда s awrasa ст в р&йинвхь, дййедастг
«егьяа у«мШк« »t> сяые.:1> с^жаз»ч«»1я яо««К'>. ®а«»
8e‘">- > wnjsm «да в,. gfeessb. вуд»9.««, ta« »
ая?& aesosta-, гмуветвемжк» садцмж^минм^ nwm,
s-(. Aspfcs» w ?es|!^r* эд» чиеао are варезе да яь ^пж*ж%>
Яоагервд^ estt#. «gn, ses$Iм-ь-двмехраткчвееахъ грувда. -jmpeess *ъ »»•.
<mU КШ ti*<,>««sawssx-b *>«яцв»5ь e& ? до 40 aerates, другая ®»
rpyttas Чй'вжжл* «> «чюегь seetatri» »wo.»« 20 epraK«ee»&smr» р»в«-
***»> Вввйк » «ммйт гвусдК Зуда-Sa, «йй» as «дата* вжяяк-
»« oSyx* крувявй ф^бвяви, ««еду {Мкбаяижя к««₽»а «в eeataes. «ы а»,
етавько дйятвждаи «г₽аж».«ж»да, <!?« »« я*а»«вр<ж1> дажвыи» tn. ”5уду-
»«««?> sosisse задать jKBJt»4«siB вденйта paftoasss гуужйк дв Й0О
5«a?frt**> йожаджв «ег«, «а ©«^««жвяъ э«««?с?ч ййажвгв^адакол
гу^вдага, й|йй«.»й» tsm» вадетс» ввели yeatass, « ву« гвяь «|й
учавгГй даже «%е?к«8 фдйрмаей M»«etmystde йз>в М
,йЛйе?«»!: о5|»*т*»гь яа йййя йя««ад!ё ©армая?,, раб«ям» «?,»«««
ужго <!;<гймвувп> «с».§уж> кассу, а К!«»ъу »ь кв ем». ss«at> 8йа»И »>“
уабл’таь geiio<wiihi»epiHi% ,д»в»«гяв »«> »ее»& аеяукяМ '
гвдд х» KO's waasto.
ЙЙ1, жаявжеяявг: Д»я*р«ам1Ш>. йвлвсДа сздтлвм, двлгоиь уяйхв-
Й»п> Ж» ^евйсхсддгсдсс'Свй ДМ CKS;iUi в-
Д8ф<‘кк»у>. Гса«?!мы>вс<> Щг»8л«
Ге«« р я W* Лей» tut а и г в
Мл»14?ов«»»дев«ь
Письмо директора генерального штаба департамента полиции
нижегородскому губернатору от 10 ноября 1894 г.
ритетное» (.) свпдеюльсгво усиления марксистской рабо-
ты в Нижнем в это время, как тревожное послание депар-
тамент полиции нижегородскому губернатору от 10 но-
ября 1894 года. «Из имеющихся в Департаменте поли-
ции сведении усматривается, что за последнее время ре-
волюционная пропаганда социал-демократического ха-
рактера, найдя для своего распространения благодар-
ную почву в среде фабричных рабочих, начинает приоб-
ретать внутри империи серьезное значение и по своей си-
ле едва ли не превышает пропаганду всех остальных ре-
волюционных фракций... Получаемые сведения указыва-
ют, что пропаганда, благодаря энергии вожаков социал-
демократов и восприимчивости рабочих, действует весь-
ма успешно в смысле привлечения новых членов...
В Нижнем Новгороде одна из социал-демократических
групп возросла в течение всего нескольких месяцев с 7 до
40 человек, друi ая же группа числила в своем составе
около 20 организованных рабочих. Вообще в названном
городе будто бы пет ни одной сколько-нибудь крупной
фабрики, между рабочими которой не велась бы настоль-
ко деятельная пропаганда, что по некоторым данным
к будущей весне можно ожидать увеличения членов ра-
оочих групп до 200 человек. Независимо сего на Сормов-
ском заводе Нижегородской губернии пропаганда также
ведется весьма успешно...»’5.
Приехав в Нижний, Кугушева сразу же (через 3. П.
Невзорову и Л. Г. Якубовскую) вошла в социал-демокра-
тическое подполье. Надо отметить, что в ту пору в гости-
нице Никанорова снимал комнату и один из руководите-
лей марксистской группы Александр Семенович Розанов.
В «делах» жандармерии и полиции не удалось обнару-
жить документов, отражающих жизнь Анны Егоровны
в Нижнем в первое время: видимо, на княжну не хвата-
ло сил (шпиков), хотя для нее был определен особый
надзор полиции. И вдруг жандармы ахнули, получив до-
несение о том, что Кугушева отсутствовала в гостинице
ночью в воскресенье 26 июня, «оставив свою квартиру
запертою»’6. В понедельник 27 июня из жандармского
управления последовало предписание нижегородскому
полицмейстеру о приглашении княжны Кугушевой
в НГ/КУ «завтра, во вторник 28 сего июня к 11 часам ут-
ра». Но приглашать было некого: Кугушева в понедель-
ник в гостинице не появилась. Лишь во вторник пристав
1-й части смог доложить: «...княжна Кугушева прибыла
40
сего 28 июня»1'. На следующий день она была вызвана
в жандармское управление и держала себя, видимо, весь-
ма дерзко, отказывалась давать какие-либо объяснения.
Поскольку Айна Егоровна пошла на явное нарушение
режима особого надзора, видимо, это могло быть вызва-
но только чрезвычайными обстоятельствами, скорее все-
го связанными с отъездом из II. Новгорода. Любая встре-
ча в Нижнем могла состояться и в гостинице и в другом
месте.
Итак, двое суток — с 26 по 28 июня. За это время она
смогла бы съездить, пожалуй, до Москвы (12 часов по
железной дороге в один конец). Во Владимир, Иваново-
Вознесенск? В Тверь за двое суток не уложилась бы...
Через неделю Анна Егоровна отправила в Лозанну
письмо, адресованное своей подруге Л. Ф. Миловидовой:*
«Почему, Любушка, не пишешь? И я удерживалась до
сей поры писать. После предварилки больно паскудно
жилось. Теперь вся эта гадость прошла. Мне тут по ду-
ше. А главное за мной тут никто не следит, занимаюсь
я чем хочу и сколько влезет. Принялась за Маркса. Хо-
чу за границу да надо погодить... Дело вот меня задер-
живает. Кончится, год отсижу, а там вольная птица»18.
Письмо это жандармы перлюстрировали, и вскоре из
департамента полиции пришел нагоняй начальнику
НГЖУ за то, что Кугушева «занимается чем хочет и ни-
кто за ней не следит». Для слежки за Кугушевой были
выделены прибывшие из Москвы филеры, с конца июля
она становится одним из главных объектов наблюдений.
Правда, начальник жандармского управления пожало-
вался в департамент полиции на отсутствие рвения
к службе у некоторых полицейских чинов:
«...чипы н агенты вверенного мне управления начали в
последнее время замечать, что в квартирах проживающих
в г. Нижнем лиц, отданных под особый надзор полиции,
а равно и состоящих под гласным надзором, т. е. в квар-
тирах таких личностей, с которыми полиция вправе не це-
ремониться особенно и к которым должна и может яв-
ляться часто и во всякое время, устраиваются по вечерам
нередко многочисленные сборища поднадзорных глас-
ных, негласных и лиц негласно наблюдаемых, что пред-
ставляет, в том нет никакого сомнения, следствие непо-
* Л. Ф. Миловидова в самом конце 1893 года уехала за грани-
цу— в Швейцарию. С ней вел переписку брат Кугушевой Егор.
41
ннМанйя чипами общей полиции их обязанностей отно-
сительно лиц, состоящих под надзором особым и глас-
ным...
По получении предписания за № 4849 я пригласил
к себе полицейских чиновников, которым был поручен
надзор за Кугушевой, и познакомил их на словах с той
частью предписания, которая указывала на слабость про-
изводимого' за нею, Кугушевой, надзора. После этого
я мог без сомнения ожидать, что в будущем, если не за
всеми гласными, то по крайней мере за нею, надзор бу-
дет производиться' и рациональнее и строже; но вскоре
оказалось, что все осталось по-прежнему и что княжна
Кугушева уверилась в бездействии чинов полиции до то-
го, что даже решилась квартиру свою обратить в место
сходок лиц неблагонадежных в политическом отношении,
и, быть может, готовящихся предпринять что-нибудь не-
ладное. Не далее, как 16 августа у нее происходило мно-
голюдное собрание, в котором, как усмотрели мои аген-
ты, между прочими принимали участие гласные поднад-
зорные Романов и Розанов, негласные: Смышляев и Че-
кин, наблюдаемая по распоряжению департамента
Зинаида Невзорова и наблюдаемые по моему распоря-
жению: София Невзорова, дворянки сестры Вера и Ека-
терина Холодные и дочери статского советника сестры
Минодора и Любовь Якубовские. Что собственно проис-
ходило на этой сходке — мне неизвестно, и я знаю толь-
ко то, что в данное время городская полиция с целью из-
бежать объяснений со мной хлопочет лишь о том, чтобы
добиться переезда Кугушевой из Нижнего в какой-нибудь
другой город»19.
Жандармы точно установили, что самым близким
человеком в Н. Новгороде у Кугушевой была Зинаида
Павловна Невзорова. В «Дневнике наблюдений в Ниж-
нем Новгороде» агенты Московской охранки зафиксиро-
вали многие (хотя, разумеется, не все!) встречи Кугуше-
вой и Невзоровой. Вот некоторые донесения:
«28 июля. На Полевой улице был встречен Скворцов
с Анной Кугушевой и проведен в квартиру Романова, по
выходе оттуда простились. Анна Кугушева проведена
в д. Нечаева, в кв. Невзорова, по Кизеветерской ул., отту-
да вышла с барышней Невзоровой, на Печерке прости-
лась: Невзорова возвратилась домой, а та утеряна.
31 июля. Кугушева с тетрадью ходила к Фрелиху
и в д. Нечаева по Кизеветерской улице, вышла оттуда
42
с барышней Невзоровой, последняя пошла в Мариинский
приют, а Кугушева утеряна. В 6 ч. вечера они обе при-
шли в д. Никанорова и оттуда проведены в оперный яр-
марочный театр.
6 августа. Кугушева ходила на Кизеветерскую ул.
в д. Нечаева, где живет Невзорова.
8 августа. Вечером Анна Кугушева была у 3. П. Не-
взоровой, потом с тремя барышнями гуляла на Откосе,
где и были оставлены.наблюдением.
12 августа. Кугушева была встречена с неизвестным
господином в Петропавловском саду, на углу Кизеветер-
ской ул. разошлись: первая отправилась в д. Нечаева
к Невзоровой, а неизвестный был утеряй, но вскоре воз-
вратился к д. Нечаева, поджидая Кугушеву»20.
Чем же была занята в это лето Зинаида Павловна
Невзорова? В автобиографии, написанной в 1929 году,
она сообщала, что после возвращения из Петербурга
«тотчас же вступила в уже существовавшую тогда Ниж.
с.-д. организацию, занималась в нелег. раб. кружках, пе-
чатала брошюры, листки и пр.»21.
Шпики внимательно следили за ней, жандармы пере-
хватывали и перлюстрировали всю переписку, и все же,
получив уроки конспирации в Петербурге у Владимира
Ильича, Невзорова не раз ловко проводила агентов ох-
ранки. Наиболее удачно это получилось с размещением
Владимира Ильича во время приезда в Нижний в июле
1894 года в пустующей квартире сестры Ольги (по мужу
Голубцовой)*. Незаметно для шпиков удалось провести
и собрание в комнате у Анны Кугушевой, в котором при-
нял участие Ульянов. И позже, когда «Старик» уехал, в
квартире Ольги занялись гектографированием. Навер-
ное, жандармы что-то подозревали, но ничего не обнару-
жили.
Сегодня, познакомившись с документами департа-
мента полиции, мы знаем, что жандармы, действительно,
подозревали. Вот департамент направляет в Нижего-
родское жандармское управление копию письма без
подписи, опущенного в почтовый вагон поезда Кинеш-
ма — Новки 18 июля 1894 года и адресованного Невзоро-
вой: «Посылаю Вам подробный рецепт самодельного
гектографа»22. Департамент полиции «ввиду сего обстоя-
тельства, указывающего на намерение Невзоровой за-
* Ныне дом № 47 по улице Лядова.
43
пяться гектографированием и распространением каких-то
недозволенных изданий» предложил усилить наблюдение
за ее деятельностью. Лишь в начале сентября из Нижне-
го ушло донесение о том, что Зинаида Павловна «на
днях ходила по разным нижегородским лавкам и разы-
скивала желатин, нужный для гектографа, ио такового
нигде не нашла»23. Жандармы были довольны таким ис-
ходом дела, а сестры Невзоровы тем временем вместе
с Рукавишниковыми, Кулябко и (позднее) Кржижанов-
ским приступили к гектографированию.
Из других нижегородских знакомых Кугушевой сле-
дует выделить Александра Семеновича Розанова, ее со-
седа в гостинице Никанорова. Он, несомненно, играл вы-
дающуюся роль в развитии социал-демократического
движения в Нижнем Новгороде в то время, т. к. одновре-
менно входил в марксистскую группу Скворцова — Гри-
горьева и группу Кузнецова, а также поддерживал связи
и с народовольческим кружком Романова. После отъезда
Григорьева в Самару, а Кузнецова за границу Розанов
фактически возглавил и ту и другую группы, стремясь
сплотить идейно и организационно разрозненные сил!ы
нижегородских социал-демократов. Он был тесно связан
о рабочими Курбатовского и Сормовского заводов, же-
лезнодорожного депо и типографий, добывал нелегаль-
ную литературу из Петербурга, Москвы, из-за границы.
Одна из встреч нижегородцев с Владимиром Ильичем
состоялась в то лето в комнате Анны Кугушевой* 20 или
21 июля 1894 года. Кроме хозяйки на собрании были
3. П. Невзорова, А. С. Розанов, Ю. П. Кулябко, П. Н.
Скворцов. Разговор, несомненно, шел о самом насущ-
ном— об идейных боях с народниками и о развертыва-
нии широкой политической агитации среди рабочих, в том
числе путем издания листовок. С возражениями против
массовой агитации выступил лишь Скворцов, сторонник
только одного метода распространения идей Маркса —
пропаганды в кружках. Все остальное, по его мнению,
было «вульгаризацией марксизма».
В ходе этой встречи обсуждались, конечно, и другие
вопросы, которые чрезвычайно волновали в то время
Владимира Ильича и нашли свое отражение в его пись-
ме, адресованном Л. Ф. Миловидовой. Письмо посчаст-
ливилось обнаружить в одном из московских архивов ле-
* В мезонине флигеля гостиницы Никанорова,
44
нинградскому ученому Г. С. Жуйкову: оно было перлю-
стрировано жандармами. Датировано письмо 21 июля
1894 года и отправлено в Швейцарию из Нижнего Новго-
рода 25 июля в одном конверте с письмом А. Е. Кугуше-
вой. В конце письма Анна Егоровна приписала: «Да, Зи-
наида Павловна вам обоим шлет по поклону. С ней ча-
сто вижусь, она больно хороший человек. Посылаю пись-
мо по поручению У.»24
Жандармы смогли легко установить, кто такой «У»,
так как в этом же конверте лежало письмо Л. Ф. Мило-
видовой от Владимира Ильича Ульянова. В Полном соб-
рании сочинений В. И. Ленина это письмо опубликовано
в 46-м томе:
«Получил Жилищный»* и засел. Дело в том, что Вы
бросили сие дело неоконченным. Когда взяли читать «бе-
ловые» тетрадки, оказалась куча ошибок (и чертежи, как
я убедился, сильно путали). Наши общие знакомые ото-
звались, по прочтении, что работа совсем плоха. При-
шлось поэтому, как она мне ни чертовски надоела, сесть
за пересмотр. В результате из беловых тетрадок получи-
лись черновые.
Не пришлете ли мне... Энгельса**, с послесловием 1894
года. Прислать можно так же. Адрес тот же примерно до
15 августа, а потом зимний.
Вы не выделили вполне в своем письме немцев от
Немца. Отсутствие «теоретического интереса» у первых
мне понятно (хотя прискорбно), но неужели можно это
сказать и про второго? Ведь раз излагается известное
понимание вопроса, нельзя уклоняться от разбора. Мне,
правда, довелось недавно видеть неспособность даже по-
нять, что это за вопрос и в чем его важность, но не хо-
чется верить, чтобы этого можно ждать и там»25.
Только отправитель' и адресат могли бы точно ска-
зать, о чем идет речь в письме: в целях конспирации оно
зашифровано. Теперь же исследователи пытаются разо-
браться, о чем писал Владимир Ильич. Об этом мы по-
говорим в следующей главе, а сейчас вернемся в Нижний
Новгород в жаркий августовский день 1894 года. И адрес
у нас есть точный — угол Большой и Малой Покровских
улиц, гостиница Антона Никанорова.
* Имеется в виду работа Ф. Энгельса «К жилищному вопросу».
** В машинописной копии пропуск. Предполагается, что речь
идет о работе Ф. Энгельса «О социальном вопросе в России».
45
Впрочем предоставим слово «свидетелю событий» —
жандармскому шпику унтер-офицеру Лютину:
«Сегодняшнего числа я сидел в гостинице Никаноро-
ва за чтением газеты и случайно встретил, что почтальон
Нижегородской почтовой конторы принес письмо на имя
Анны Кугушевой с заграничными двумя марками, на ко-
торых значится 20 PF и одноглавый орел, на чтенпеле
значится JENA и конверт RUSSND*. Далее следует пол-
ный адрес на русском языке и конверт, величины в ’Д ли-
ста, немного был разорван, что можно было разобрать,
что в конверте не что иное, как журнал, напечатанный па
русском языке»26.
В тот же день— 11 августа 1894 года — начальник
Нижегородского жандармского управления генерал-май-
ор Познанский уже так «живописует» об этом событии
в департамент полиции:
«Агент находился в общей зале той гостиницы, в ко-
торой занимает номер княжна Кугушева, и сидя за сто-
лами, разговаривал с близко знакомым ему буфетчиком.
Вдруг в ту залу взошел почтальон, и, вынув из сумки сво-
ей письмо, передал оное буфетчику, сказав: «Отдайте Ва-
шей княжне». Так как агент знал адресат, то он незамет-
но для буфетчика взглянул на письмо и заметил на кон-
верте... штемпель «JENA», а через небольшой прорыв,
образовавшийся от дальней дброги (от трения), усмот-
рел, что внутри конверта находится не писанный, ио пе-
чатный и притом русскими буквами листок»27.
Не правда ли, интересная картина получается: нахо-
дящаяся под особым надзором полиции княжна Анна Ку-
гушева переписывается с проживающей в Швейцарии
Любовью Миловидовой, исчезает на три дня в неизвест-
ном направлении, а потом проводит в своей квартире
многолюдные собрания и получает из Германии издания
на русском языке. Кто же пишет ей из Германии? Жан-
дармы узнали об этом в конце августа, перлюстрируя
письмо Кугушевой, направленное в Иену Дмитрию Нико-
лаевичу Кудрявскому. Кто такой Кудрявский? Навели
справки и узнали: сверхштатный преподаватель петер-
бургской гимназии, командированный в Германию мини-
стерством просвещения.
И мы можем вспомнить, что меньше года назад —
осенью 1893 года Кугушева и Миловидова снимали ком*
* Сохраняется написание подлинника.
46
Леонид Борисович
Красин
нату у Кудрявского. Но их объединяла не только квар-
тира, а и общность взглядов: девушки вели занятия в не-
легальном кружке с работницами галошной фабрики,
Кудрявский вместе с Сильвиным и Ванеевым был про-
пагандистом среди рабочих Балтийского завода.
Пожалуй, здесь следует сообщить и о фактах, которые
удалось почерпнуть в толстенных «делах» Нижегородско-
го жандармского управления; Любовь Миловидова дваж-
ды была в Нижнем Новгороде — в июле 1891 года
и в январе 1892 года28. Она приезжала, чтобы видеться!
с высланным сюда из столицы Леонидом Красиным.
Здесь Миловидова знакомится с местными марксистами
П. Н. Скворцовым, М. Г. Григорьевым, И. П. Гольдеибер-
гом, встречается с П. П. Румянцевым, сестрами Якубов-
скими и другими. В конце 1892 года она ездила вместе
с Анной Кугушевой в Москву па свидание к арестован-
ному Леониду Красину. В 1894 году из Лозанны Милови-
дова ведет переписку с Германом Красиным (Петербург),
47
Герман Борисович
Красин.
Снимок публикуется
впервые
Егором Кугушевым* (Тверь) и Анной Кугушевой
(Н. Новгород).
А вот о чем пишет Кугушева в Йену в своем послед-
нем письме из Н. Новгорода.
«На днях еду в Тверь, дорогие лапутеицы, сожалею—
зачем не в Лапуту, полетела бы к вам, сломя голову,
да видно все пути-дороженьки для меня туда пока заго-
рожены, надо выждать время... Не хотела отсюда ехать
* Е. Е. Кутушев рвался за границу, но, видимо, у «князя» нс
было достаточных средств и потому приходилось зарабатывать па
поездку. К тому же он никак не мог решить, куда отправиться —
в Швейцарию или Германию, а на путешествие в обе страны денег
тем более нс хватало. «...Из Мюнхена,— пишет он сестре в Н. Нов-
город 13 августа 1894 г.,— еще нет ответа, со дня на день жду.
Сравню то и другое, тогда окончательно решу. А пока сердце ле-
жит к Цюриху, там свобода слова и мысли...»29.
Лишь через год—в начале мая 1895 года (одновременно
с В. И. Лениным) он выехал в Швейцарию, где встречался
с Г. В. Плехановым, П. Б. Аксельродом и другими членами группы
«Освобождение труда».
48
в Тверь, жилось здесь хорошо, я и думала оставаться до
водворения меня в предварилку; уж и планов три короба
настроила... Не думайте, что я ною или буду ныть по это-
му случаю: «Ничего подобного мы не имеем права ду-
мать...» Тверь меня теперь не пугает, с книгами и там
возиться можно... Подробности опишу из Твери... 3. П.
Невзорова шлет вам поклон»30.
20 августа Анна Егоровна Кугушева уехала из Ниж-
него Новгорода. Шпики московской охранки, «осуществ-
лявшие наблюдение» в Нижнем, записали: «В 4 часа
Кугушева с незнакомой барышней на извозчике отправи-
лась на вокзал и в 5 часов вечера выехала в Москву,
а с вокзала за барышней повели наблюдение местные фи-
леры и жандармы»31. В тот же вечер начальник нижего-
родских жандармов генерал Познанский с облегчением
доносил в департамент полиции: «А. Е. Кугушева выбы-
ла в Тверь. Багаж же свой отправила до Москвы. Прово-
жала Кутушеву до вокзала железной дороги Зинаида
Павловна Невзорова»32.
Бывала ли позднее Кугушева в Нижнем Новгороде —
неизвестно. По крайней мере никаких упоминаний об
этом ни жандармы, ни полиция не оставили.
В этом доме па Кизеветерской улице (ныне ул. Фрунзе, 16) снима-
ла квартиру семья Невзоровых
49
Вот, пожалуй, в основном и все, что удалось выяснить
о княжне Кугушевой, ее пребывании в Нижнем летом
1894 года. Можно бы поставить на этом точку. Но никак
не могу. В который раз просматриваю своп выписки из
архивных дел, и хочется представить, как же выглядела
Анна Егоровна. Тверские жандармы составили «Прото-
кол примет»: «Размер роста — 2 аршина 4 вершка... Впе-
чатление, производимое наружностью, — интеллигентное.
Цвет волос — темно-русый. Глаза — темно-карие... Гово-
рит тихо... Ходит быстро... Особых примет нет»33.
Но много ли дает такой «словесный портрет»... Хочет-
ся увидеть лицо, глаза отважной подпольщицы. Узнать,
как дальше жила она, чему посвятила жизнь, довелось
ли еще встречаться с Владимиром Ильичем... Только где
же через 80 лет найти хотя бы одну фотокарточку, какие-
то дополнительные сведения? Может, живы родственни-
ки, но как их разыскать? Для этого во что бы то ни стало
необходимо узнать о дальнейшей биографии Анны Его-
ровны. Вновь — архивы, и прежде всего ЦГАОР. Фонды
департамента полиции... Одновременно изучение литера-
туры по истории местных партийных организаций.
И, представьте, удача. Поскольку Кугушева уехала из
Н. Новгорода в Тверь, решил посмотреть «Очерки исто-
рии Калининской организации КПСС» и в первой же
главе «Возникновение социал-демократической организа-
ции» читаю:
«Первый социал-демократический кружок в Твери был
создан А. Г. Кугушевой... Вернувшись в Тверь из ссылки
(из Н. Новгорода.—А. Л.), Кугушева установила в 1894
году связь с рабочими и организовала кружок, участники
которого читали «Манифест Коммунистической партии»
К- Маркса и Ф. Энгельса и другую нелегальную литера-
туру. Занятия проходили в комнате Анны Георгиевны...
или на квартире рабочих в Красной слободе»34.
Теперь для меня не может быть никаких сомнений
в том, что общение с нижегородскими социал-демокра-
тами, встреча с Владимиром Ильичем, знакомство с его
работой «Что такое «друзья парода» и как они воюют
против социал-демократов?» окончательно утвердили
Кугушеву на позициях марксизма. И после этого в Твери
деятельная «княжна» организует рабочий кружок, про-
пагандирует идеи научного коммунизма. Она продолжает
поддерживать связи с нижегородцами. 11 сентября 1894
года Анна Егоровна пишет 3. П. Невзоровой: «Жду
50
с большим нетерпением Софью Павловну (старшую се-
стру Зинаиды Павловны, также входившую в Петербур-
ге в марксистский «кружок технологов», которым руково-
дил В. И. Ленин.—Л. Л.), ничего, если она денек здесь
поскучает. Тут есть одна барышня, знакомая Ильича из
Самары*. К сожалению, хоть и хорошая его знакомая, но
с ним ничего общего не имеющая»35.
В марте 1895 года стало известно «высочайшее пове-
ление» по ее делу: шесть месяцев тюрьмы и два года
гласного надзора полиции. Отсидев полгода в тюрьме,
Кугушева, как удалось позднее выяснить жандармам,
вновь организовала кружок «для проведения среди рабо-
чих социал-демократических идей как устной пропаган-
дой, так и посредством подпольных изданий». В создании
кружка участвовал ее младший брат Иван. Видимо, при
помощи марксистов Петербурга, Москвы и Нижнего Ан-
не Егоровне удалось собрать неплохую библиотечку не-
легальных изданий, т. к. весной 1896 года она смогла от-
править небольшой транспорт марксистской литературы
в Вышний Волочок учителю А. Мельницкому, который
организовал кружок из местных рабочих36.
Признаюсь, радостно было мне читать доклад Твер-
ского комитета РСДРП, с которым представитель коми-
тета выступил 24 июля 1903 года на II съезде партии.
В нем есть строки и о революционной деятельности Анны
Егоровны Кугушевой, а также ее сестры Марии и брать-
ев Егора и Ивана. Поскольку Владимир Ильич хорошо
знал Егора и Анну Кутушевых, думается, что он с инте-
ресом услышал на съезде об их работе по пропаганде
марксизма в Твери, Москве37.
Когда весной 1897 года закончился срок гласного над-
зора, Кугушева решила переехать из Твери в И. Новго-
род (видимо, она продолжала переписываться с нижего-
родцами, так как узнала от них о вакансии на место
заведующей общежитием, устроенным обществом воспо-
моществования учителям и учительницам для детей сель-
ских учителей). Жандармы проведали о намерении Анны
Егоровны переехать в Нижний из ее письма, посланного
в Москву брату Егору, только что вернувшемуся из
Швейцарии. Директор департамента полиции наложил
* М. П. Голубева-Яснева, разделявшая в ту пору народоволь-
ческие взгляды (с 1903 г. она — член партии большевиков), нахо-
дилась в Твери в ссылке в 1893—1894 годах.
51
резолюцию: «Этого не следует допускать. Уведомить пол-
ковника Евецкого*»38.
Пришлось остаться в Твери. Но с 1898 года Кугушева
несколько раз ездила в Казань, побывала и в Москве —
у своего брата Егора, а также у Ульяновых. Вот что пи-
сала Анна Ильинична Ульянова находящейся в Бельгии
Марии Ильиничне 8 марта 1899 года: «Сказочку твою
мне было очень приятно получить; радуюсь твоим успе-
хам во французском языке: ты перевела ее премило,
и слог очень хорош, особенно для первого перевода.
Я сделала несколько небольших поправок, и мамочка пе-
реписывает ее теперь. Ан. Ег.** хотела попытать прист-
роить ее в «Курьер»39. Видимо, Кугушева рассчитывала на
содействие литератора Николая Алексеевича Скворцова,
мужа ее сестры Марии.
В Твери вокруг Анны Егоровны объединился кружок
учащейся молодежи, его участники использовали для
связи с рабочими только что открытую на фабрике Мо-
розовых воскресную школу для рабочих. А через год Ку-
гушева снова «привлечена к дознанию», отдана под осо-
бый надзор полиции. В августе 1900 года ездила в Сама-
ру, где встречалась с П. П. Румянцевым и другими марк-
систами, узнала о пребывании здесь Владимира Ильича
перед отъездом за границу, о его планах издания га-
зеты...
В феврале 1901 года Анна Егоровна переезжает в Ка-
зань и выходит замуж за выпускника физико-математи-
ческого факультета университета Петра Александровича
Казанского, давнего знакомого по Твери40. Здесь, в Ка-
зани, она поддерживает связи с марксистами, входит
в среду искровцев. Г. М. Кржижановский сообщает в ре-
дакцию «Искры» (В. И. Ленину) в марте 1902 года: «Ка-
зань заказала 600 майских—установлена связь только
с одной нашей старой знакомой»41. (Историки Казани
пришли к выводу, что речь идет об А. Е. Кугушевой —
старой знакомой Г. М. и 3. П. Кржижановских, Владими-
ра Ильича и Надежды Константиновны). Через год по-
следовало новое «высочайшее повеление» о подчинении
А. Г. Казанской (урожденной княжны Кугушевой) над-
* Нового начальника Нижегородского губернского жандарм-
ского управления, бывшего начальника Охранного отделения.
** Исследователи считают, что речь несомненно идет об Анне
Егоровне Кугушевой,
52
зору полиции на три года «за социал-демократическую
пропаганду среди фабричных рабочих в городе Твери».
Вскоре родилась дочь Софья... А летом 1903 года семья
Казанских переехала в Томск, куда Петра Александрови-
ча перевели в технологический институт.
Интересно, а где же в это время находились братья
Егор и Иван?
Вернувшись из-за границы в мае 1897 года, Егор Ку-
гушев поступает па работу в Московскую губернскую
земскую управу. Он переводит с немецкого языка приве-
зенную с собой нелегально марксистскую литературу и
отсылает переводы друзьям по Петербургу, сосланным
в Сольвычегодск42. В Москве он ведет занятия с группой
рабочих. Летом 1898 года во время занятия кружка его
арестовывают, а дома при обыске находят прокламацию
«Ко всем петербургским рабочим», изданную «Союзом
борьбы за освобождение рабочего класса»43. Он сидел
в тюрьме до октября, а затем был выслан в Тверь под
особый надзор полиции. В ожидании приговора Кугушев
вместе с высланным из Петербурга членом ленинского
«Союза борьбы» слесарем Путиловского завода Б. И. Зи-
новьевым выпускает несколько прокламаций, им самим
написанных, и, по существу, возглавляет все социал-де-
мократические кружки Твери. В этой работе участвуют
также Анна и Иван Кугушевы.
В мае 1899 года Егора Кугушева сослали на четыре
года в Вятскую губернию. А в это время в письме из си-
бирской ссылки Владимир Ильич просит родных пере-
слать князю Егору Егоровичу Кутушеву экземпляр книги
«Развитие капитализма в России»44. Видимо, эта книга
была прислана в Тверь, так как вскоре Анна Егоровна
с восторгом писала о ней Софье Павловне Невзоровой-
Шестерниной45.
1 мая 1902 года в Твери был создан комитет РСДРП,
в который вошел Иван Кугушев46. Комитет заявил о сво-
ей полной поддержке редакции «Искры».
Вот какая удивительная княжеская семья жила в Тве-
ри, внося вместе с передовыми рабочими и представите-
лями революционной интеллигенции немалый вклад
в создание социал-демократической организации. Навер-
ное, в Калининском краеведческом музее есть фотогра-
фии членов этой семьи. Звоню в Калинин. Оттуда сооб-
щают, что в музее есть только портрет И. Е. Кугушева.
А как же Анна Егоровна? Советуют связаться с област-
53
Липа Егоровна
Кугушева (1910 г.).
Снимок публикуется
впервые
иым архивом. В архиве обрадовали: есть. Правда, не
очень высокого качества: репродукции с репродукций.
А родных Кугушевой в Калинине нет, так как в послед-
ние годы жила она, кажется, в Ленинграде. Впрочем,
в Калинине живет Виктор Иванович Карташев, который
воспитывался в семье Кутушевых.
С волнением писал я Виктору Ивановичу: подумать
только, он знал всю эту семью, его взяла на воспитание
Матрена Федоровна, когда ее дети уже стали взрослыми.
Он знает их дальнейшие судьбы. Я перечислил в письме
десятка три вопросов, на которые хотел бы получить от-
веты в первую очередь.
Долго не было никаких известий из Калинина. А по-
том пришло письмо, из которого я узнал, что Виктор Ива-
нович умер год назад. Писала его вдова — Анна Ев-
стафьевна. Ответить на мои вопросы ей было трудно, так
как с Кутушевыми опа познакомилась «только в 1911 го-
ду», когда ее старшая сестра вышла замуж за Ивана Его-
ровича. С 1915 по 1917 год Анна Евстафьевна жила
в Петрограде у Анны Егоровны и училась вместе с ее до-
черью Соней В гимназии. П. А. Казанский в то время был
И
профессором горного института. «Как я слышала позднее
от Анны Георгиевны, — пишет Карташева, — они с Ан-
ной Ильиничной Ульяновой были подругами, но послед-
нее время виделись редко, потому что жили одна в Ле-
нинграде, другая — в Москве. Анна Георгиевна встреча-
лась и с Владимиром Ильичем Лениным».
Естественно, мне захотелось уточнить, а что же Кар-
ташевой известно о встречах Айны Егоровны с Владими-
ром Ильичем. Через несколько месяцев пришел ответ:
«Очень плохо себя чувствую, из дома никуда не выхожу.
Помочь Вам могу очень мало. В Смольном у Ленина Ан-
на Егоровна была точно, но вот по какому вопросу —
я вспомнить не могу. А знаем мы от нее. Она несколько
лет на лето приезжала со своими внуками в деревню
к моим родителям и кое-что нам рассказывала».
Совершенно неожиданно информацию об Анне Его-
ровне удалось обнаружить в книге Льва Успенского «За-
писки старого петербуржца». Автор воспоминаний был
дружен с художником Александром Васильевичем Бого-
любским, зятем Анны Егоровны. Меня особенно заинте-
ресовал один эпизод, рассказанный Боголюбским писа-
тел ю:
Кугушевы: Матрена Федоровна, Иван Егорович, Егор Егорович, же-
на Ивана Егоровича, Анна Егоровна. Снимок публикуется впервые
об
Анна Егоровна Казанская (Кугушева) с дочерью Соней и сыном
Сашей (1910 г.). Снимок публикуется впервые
«Было это 4 апреля 1917 года. Егоровна попросила
зятя пойти с ней за покупками. Они уже завернули за
угол Широкой, как Егоровна воскликнула:
— Анечка, милая, вот неожиданность!
— Егоровна, дорогая.
Женщина, с которой они столкнулись, была помоложе
Егоровны, среднего роста.
Художник Боголюбский по собственному опыту пред-
видел, что сейчас произойдет: начнутся поцелуи, шумный
обмен новостями. Поэтому он отошел в сторону и занял-
ся зарисовками.
Наконец до него донеслось:
— Так, милочка, что же получается? Живем рядом
почти. Анечка, родная, да заходите в любое время, запро-
сто. И Петя будет так рад, и я.
— Егоровна, дорогая, прямо не знаю. В ближайшие
дни никак. У нас ведь такая радость. Ведь Володя при-
ехал вчера.
— Ну что вы говорите? Поздравляю, от души позд-
равляю. Ну тогда потом, когда все успокоится...
Отойдя па полквартала, немногословный Боголюбский
спросил мимоходом:
— Знакомая?
— Да, конечно, еще с пятого года помню*. Правда,
встречались мы редко.
— Кто-то к ним приехал? Из Сибири?
— Да пет, это Володя, ее брат, Ульянов-Ленин, из-
вестнейший социал-демократ. Из эмиграции...»47.
Л. В. Успенский быстро откликнулся на мое письмо,
по, к сожалению, судьба Казанских-Боголюбских времен
войны и в послевоенные годы ему неизвестна. Он прислал
мне подготовленную для второго издания «Записок ста-
рого петербуржца» новую главу «Семья Боголюбских»,
в которой с большой симпатией пишет о «Егоровне» (так
в доме звали ее даже внуки), о се доброте, душевной от-
зывчивости, удивительной простоте. «Егоровну», — заме-
чает Лев Васильевич, — можно было принять за кого
угодно, но только не за «бывшую княжну».
Много времени спустя мне удалось встретиться в Мо-
скве с внучкой Анны Егоровны Софьей Александровной
* Видимо, А. В. Боголюбский нс совсем точно расслышал (или
запомнил) этот год, так как А. Е. Кугушева знакома с А. И. Улья-
новой с 90-х годов,
57
Анна Егоровна Казанская (Кугушева) с сыном Александром Петро-
вичем. Одни из ее последних снимков. Публикуется впервые
Белоусовой, которая рассказала, что бабушка умерла
в Ленинграде в 1936 году, а Боголюбские погибли в бло-
каду от голода.
В январе 1980 года я побывал в Ленинграде у Вар-
вары Лукиничны Платоновой, жены Александра Петро-
вича Казанского. Новые, «живые» штрихи добавила она
к портрету Анны Егоровны, новые факты из ее жизни.
Удалось также наладить переписку с сыном Егора
Егоровича Кугушева, проживающим в Хабаровске, —
Борисом Егоровичем. Он сообщил, что после окончания
вятской ссылки отец вместе с семьей в 1909 году эмигри-
ровал в Харбин, где работал директором Русско-Азиат-
ского банка и немалую долю своего жалованья отдавал
на революционную работу, на материальную поддержку
русских революционеров-эмигрантов. После Октябрь-
ской революции Кугушев вернулся в Россию, в Петро-
град, но долго не мог получить работу, т. к. подвергался
гонениям со стороны меньшевиков из-за своего княже-
ского титула. Помог ему старый товарищ по революци-
онному подполью Леонид Борисович Красин: он взял его
на работу к себе — во Внешторг. Вместе с Красиным Ку-
58
гушев отправился в командировку в Лондон, ио вскоре
умер там от разрыва сердца.
Особенный интерес представляет такое сообщение Бо-
риса Егоровича: «Я слышал от матери, что когда отец на-
ходился в ссылке в Вятке, он часто переписывался с Иль-
ичем, посылая ему статистические данные, по Вятской
губернии. Эти сведения Ильичу были нужны, когда он ра-
ботал над книгой «Развитие капитализма в России».
Вот теперь понятно, почему Владимир Ильич из си-
бирской ссылки просил родных переслать эту книгу Е. Е.
Кугушеву. Думаю, что в 1897—1898 годах Егор Егорович
также направлял в Шушенское статистические сборники
из Твери, которые Владимир Ильич использовал в своем
капитальном труде.
Сейчас у меня уже немало писем от родственников
и знакомых Кугушевых-Казанских, в каждом из них со-
держатся крупицы сведений о революционной работе этой
славной семьи.
М. И. Лебедев из г. Владимира встречался с Анной
Егоровной в 1931 году. Он вспоминает о том, что она
рассказывала: «...Когда Владимир Ильич сидел в тюрь-
ме, они вместе с Марией Ильиничной носили передачу
ему». Такой факт в принципе мог быть, но он требует
документальных уточнений. Владимир Ильич находился
в тюрьме с 9 декабря 1895 года по 14 февраля 1897 года.
А Кугушева в это время состояла под гласным надзором
полиции в Твери. Правда, мы помним, как она в Нижнем
исчезла из-под надзора полиции на три дня. Может,
в Твери было так же?..
Среди писем хранится у меня и весточка от работаю-
щего па Чукотке внука Ивана Егоровича. Очень полезная
встреча состоялась в Москве с его матерью. Валентиной
Николаевной Кугушевой, подарившей мне фотографии из
семейного альбома. Волнуясь, всматривался я в лица лю-
дей, которых ни разу не видел, но которые стали мне до-
роги. А сегодня такую возможность получили и вы, чита-
тель.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Издавались ли в Нижнем
«Друзья народа»?
М. А. Сильвин: «Мы стали осаждать Владими-
ра Ильича неотступными просьбами ответить
Михайловскому». Когда же издан первый вы-
пуск? Нижегородцы гектографируют. Обыск
у сестер Иваницких. Номер семнадцатый. «Ка-
никулы» Анатолия Ванеева. «...Это не питер-
ское, а нижегородское издание».
Предположение о том, что ленинская работа «Что та-
кое «друзья народа» и как они воюют против социал-де-
мократов?» (по крайней мере одна из ее частей — «выпу-
сков») издавалась нелегально в Нижнем Новгороде,
впервые высказал в печати в 1963 году историк, литера-
тор и исследователь Роман Тимофеевич Пересветов. К та-
кому выводу он пришел в своей книге «Поиски бесцен-
ного наследия», опираясь иа анализ письма Владимира
Ильича от 21 июля 1894 года, сделанный известным со-
ветским источниковедом, исследователем истории неле-
гальных изданий ленинской книги Еленой Петровной
Подъяпольской’.
Это предположение было поддержано нами в статье
«В. И. Ленин у нижегородцев летом 1894 г.», опублико-
ванной в газете «Горьковский рабочий» (1974 г.), и в пу-
теводителе «По ленинским местам города Горького»
(1975 г.), а затем горьковским исследователем Николаем
Алексеевичем Забурдаевым в его книге «Анатолий Ва-
неев», вышедшей в серии «Нижегородцы-революционеры»
(1978 г.)2.
Свое отношение к этому вопросу определил также
один из местных историков — доцент Горьковского уни-
верситета Кирилл Петрович Маслов3. В статье «Изучая
материалы о Ленине...», опубликованной в «Горьковской
правде» (1976 г.), и в книге «В. И. Ленин и создание Ни-
60
жегородской организации большевиков. 1893—1903», вы-
шедшей в 1979 году, он категорически отрицает даже
правомерность постановки такого вопроса — об издании
нижегородскими марксистами «Друзей народа». Более
того, «даже если и удастся обнаружить в наших архивах
или в многочисленных, сносимых ныне старых домах ле-
нинскую работу, — пишет он, — это будет лишь замеча-
тельным подтверждением известного факта, что книгу
«Что такое «друзья парода» и как они воюют против со-
циал-демократов?» хорошо знали нижегородские марк-
систы. Не больше»4.
Давайте обратимся к событиям конца 1893 года и на-
чала 1894-го. Вот что вспоминает об этом времени Миха-
ил Александрович Сильвин:
«С конца 1893 года в народнических журналах, осо-
бенно же в «Русском богатстве» появились одна за дру-
гой статьи разных авторов и больше всего Михайловско-
го — против марксизма и марксистов, статьи, в которых
в извращенном виде излагались наши теоретические
предпосылки и политические выводы из них. Михайлов-
ский, цитируя письма к нему марксистов, преподносил чи-
тателям «субъективно» надерганные строки из этих писем
с соответственными критическими комментариями. Ему
вторили на разные лады другие сотрудники «Русского
богатства».
Все мы были глубоко возмущены этими статьями, тем
более, что Михайловский был писатель талантливый, ав-
торитетный, окруженный ореолом традиций «Отечествен-
ных записок», известный в интеллигентских кругах свои-
ми связями с народовольцами и преследованиями, кото-
рым ои за них подвергался. Мы стали осаждать Владими-
ра Ильича неотступными просьбами ответить Михайлов-
скому: «Напишите же что-нибудь, Владимир Ильич, имен-
но вы должны написать». Он и сам склонен был начать
именно с Михайловского, писателя проницательного и ум-
ного, которому он не мог простить солидарности с народ-
ническими бреднями Воронцова (одного из столпов либе-
рального народничества, автора книги «Судьбы капита-
лизма в России». — А. Л.).
Мы продолжали настаивать, чтобы Владимир Ильич
выступил против народников, и обещали приложить все
усилия к размножению его работы хотя бы на гектогра-
фе, чтобы она проникла по возможности шире за пределы
нашего небольшого кружка. Владимир Ильич засел за
G1
Михаил
Александрович
Сильвин (90-е годи).
Снимок публикуется
впервые
работу, и весной 1894 года были готовы «Друзья народа».
Работал он быстро: «Михайловский» (первая часть —
«выпуск» книги. — А. Л.) был окончен уже в марте»5.
Автор исследования «К истории нелегальных изданий
книги В. И. Ленина «Что такое «друзья народа» и как они
воюют против социал-демократов?» Е. П. Подъяпольская
осторожно уточняет, что первый выпуск был закончен, ве-
роятно, «в начале апреля»6.
Как только рукопись была готова, члены «кружка тех-
нологов», как и обещали, приложили все усилия к раз-
множению работы. «Технику печатания первого изда-
ния, — пишет Сильвин, — организовал Радченко. Кто
именно печатал, я не знаю. Отпечатанные на гектографе
листы приносились к нам на квартиру пачками по мере
изготовления, и мы с Ванеевым собирали и брошюровали
их, а затем Ванеев относил все это в технологический ин-
ститут, откуда наши товарищи технологи пускали их
в обращение... С работой всегда надо было спешить, что-
бы не попасться»7.
62
Когда же был издан первый выпуск работы? Михаил
Александрович Сильвин вспоминает: «В начале апреля
1894 года первый выпуск был пущен в публику одновре-
менно в Петербурге и в Москве»8. Сергей Иванович Миц-
кевич указывает: «в апреле или в мае 1894 г.»9. К тому
же и Зинаида Павловна Невзорова, которая в мае 1894
года вернулась из Петербурга в Нижний, утверждает:
«Ленинские тетрадки «Что такое «друзья народа» были
к тому времени нами уж, конечно, проштудированы и ис-
пользованы еще в Питере»10.
Более того, на первом выпуске стоит дата его изда-
ния: «Апрель 1894»1'. Так же, как на известном «Издании
провинциальной группы социал-демократов» (первом из-
дании третьего выпуска) стоит дата выхода в свет: «Сен-
тябрь 1894»12, хотя этот выпуск (без «Приложений») был
готов в рукописи еще в первой половине июня13. Так же,
как в конце послесловия второго издания первого выпу-
ска указана дата этого издания: «Июль 1894»14.
Приходится подробно об этом говорить, потому что,
несмотря па очевидные факты и свидетельства современ-
ников, в работе «К истории нелегальных изданий книги
В. И. Ленина...» делается вывод, что первое издание пер-
вого выпуска вышло в июне 1894 года15. Одним из глав-
ных аргументов является анализ послесловия к первому
изданию «От издателей», где, в частности, отмечается:
«Крайний недостаток времени помешал своевремен-
ному выходу этой статьи, между тем как медлить далее
мы не считаем возможным: мы и так опоздали па 2 меся-
ца. Вот почему мы решаемся выпустить пока разбор «кри-
тики» г. Н. Михайловского, не дожидаясь окончания пе-
чатания всей статьи»16.
Е. П. Подъяпольская обращает особое внимание на
слова «мы и так опоздали па 2 месяца» и пишет: «О ка-
ком опоздании на 2 месяца шла речь? Если сопоставить
эту фразу с датой написания 1 выпуска «Апрель 1894»,
то слова «опоздали на 2 месяца» становятся понятными:
1 выпуск, написанный в апреле, «опоздал па 2 месяца»,
т. е. он вышел в июне»17.
На наш взгляд, слова «опоздали иа 2 месяца» можно
объяснить иначе, исходя из содержания первого выпуска,
а он, как известно, имеет подзаголовок: «Ответ на статьи
«Русского богатства» против марксистов». По существу
своему первый выпуск содержит критику антимарксист-
ских положений, изложенных авторитетнейшим в России
63
теоретиком либерального народничества Н. К. Михайлов-
ским в статьях под рубрикой «Литература и жизнь»
в журнале «Русское богатство» (№ 10 за 1893 г. и № 1
и 2 за 1894 г.). Последний номер журнала, в котором за-
капчивается статья Михайловского, вышел в феврале
1894 года. И только с опозданием — через два месяца,
т. е. в апреле, марксисты смогли дать ответ на статьи
«Русского богатства».
Перечитайте еще раз слова послесловия «От издате-
лей» и вы почувствуете накал борьбы: в октябре 1893 г.
Михайловский объявляет в № 10 «Русского богатства»
о предстоящей «полемике против «наших так называемых
марксистов пли социал-демократов», затем журнал пуб-
ликует целую серию статей против марксизма в № 11
и 12 — «Вопросы экономического развития России» С. Н.
Южакова, в № 12 — еще одну статью «По поводу куль-
турных одиночек» С. II. Кривенко и, наконец, в № 1 и 2 за
1894 год — статью И. К- Михайловского. Месяц за меся-
цем народники методически вели клеветническую «ата-
ку» на марксизм, пользуясь тем, что марксисты не могли
дать отпор в легальной печати: самодержавие запреща-
ло пропаганду и защиту революционного учения в журна-
лах и газетах, за это карали. И вполне понятно то нетер-
пение, с которым члены «кружка технологов» осаждали
Владимира Ильича неотступными просьбами, чтобы он
«ответил Михайловскому». И понятно, почему Владимир
Ильич «работал быстро» и уже в марте закончил руко-
пись первого выпуска. «Техники» под руководством Сте-
пана Ивановича Радченко подготовили все для гектогра-
фирования. И вот уже 50 экземпляров первого выпуска
готовы! Спешили, чтобы как можно быстрее выступить
в защиту марксизма от нападок «друзей народа», хотя
«и так опоздали на 2 месяца». Спешили, чтобы не по-
пасться. И как оказалось, спешили не напрасно: в конце
апреля в Петербурге начались массовые аресты среди
народовольцев (было посажено в тюрьмы около 200 чело-
век) .
В пользу нашего вывода о том, что первое издание
первого выпуска было осуществлено в апреле, а не в ию-
не, свидетельствует и тот факт, что Анатолий Александ-
рович Ванеев, который вместе с Сильвиным в их комнате
(в доме № 3 на Троицком проспекте) брошюровал гекто-
графированные листы, в последнюю неделю апреля рас-
считался с хозяйкой, простился с товарищем и переехал
64
Владимир Ильич Ульянов (Лепин). 1897 г,
л. <\ < & ••-. р->л.и-•:'• ' -.:'Л ' ^^
; и. <ч,$л --1>-п^ v4 ^-''' ? : '"'z ;>'Ь-<. < 4 '^^. •'• >л '’У Ц •.? v\<jvt>
i^»4 и^еч- .лч §,н |>6j'ep.; | эр> г >^&Х•ме!н»1>сс^»«>/€н*«ЬА
-u^^SiS^Ci, Х>*«А л»»<Шли ,«Ufee »UAO.^ ^i^i-
«I Slg$4*C«4£ fe£<<" ^C\.sU“ *? &<MM% < «IV . '‘?л 6 H* 's
^СЛ1^(Мл-<с ^:4-и«й„ №•,!. ИГлоК ,-u - йй® УЙМ^Л^» ’^'; i ЛлУ.-Лм . . -л(й £|5-«*й.*<-<.J
• ' .:•. '1 • •?Л й -• Й-* : < *' ' ' '
• <Ж;&Ч. '|ЦжЧV*^c^£l < л^-«
.че.,4 ♦«£^,е^1^^мС.л a«^imUk>4 м 4e-t^vu е^„слалом-**. ыАмулл
^Л^мЛ^^.ймл *4 4^е{Д.лл ht «(д; _ч<^ ^^..^-^aessess^^.Л е»«»^и»4кМ« ‘^'
Л71^«ианл-!'< Gsis,. »4UM»»4a|iai««w,4ftfe ^СчйС>ч^..а<?лл-й- « f «mJSK. о-и. -^.^с,-
:<в4е^.^илчы О wo^, vt^t.ov. эЛ-ех^г41*11 Л
< алллъы. л.1 сл«и.с.л их«.е,л->9 Ч< гл 'че.Лл^'и-х»,
‘.яЦ.а^.ъили, Л1 1,^ V 6flt-’ ^Сг-йл-Л о ^е,г.,л^ Э<Я«гг« MvyAj-
^гл. .о-h. 2хК1й.>.«<.1.с('л,Л0 O4.-.CV ^ллег.^ 4г»«<кЖл^«яйс** л^хАлло-^лллх.г-^г-»-®—
^«гййав « ^<*<.£4^0» •{Гуг.г ллц к«л»»с хЭ «vVU^ip о-4л»«« ЬА
плз Ле^ей^вМриемХ ^О«<.<А 4гоС| л л с»е ». ьг V." ^««^1°?’ °
Из автобиографии 10. П. Кулябко, написанной в декабре
1925 г.
Юрий Павлович Кулябко
(1896 г.)
Анна Егоровна Кугушева, Леонид Борисович Красин, Любовь
Федоровна Миловидова (90-е годы)
На этом снимке, сделанном М. II. Дмитриевым в конце 90-х годов, виден
слева дом на Большой Печерской улице, в котором в июле 1894 года
три дня жил В. И. Ульянов (в квартире Голубцовых)
Третий выпуск работы 13. И.
Ленина «Что такое «друзья
народа» и как они воюют
против социал-демократов?»
Кутушевы: Апиа Егоровна, Матрена Федоровна, Иван Егорович (начало
900-х годов).
Снимок публикуемся впервые
Егор Егорович Кугушев (на-
чало 90-х годов).
Снимок публикуется впервые
Мария Егоровна Кугушева
с сыном Глебом.
Снимок публикуется впервые
Анатолий Александрович
Ванеев (1894 г.)
Александр Семенович
Розанов
Сестры Иваницкие: Ольга Петровна и Мария Петровпа (90-е годы).
Снимок публикуется впервые
Антон Феликсович Войткевич
Нижегородский острог
Любовь Георгиевна Якубовская.
Снимок публикуется впервые
Александр Семенович Розанов (второй слева) и Михаил Георгиевич Гри-
горьев (крайний справа) в архангельской ссылке.
Снимок публикуется впервые
Мартын Николаевич Лядов
(Мандельштам)
Василий Александрович Ванеев
Михаил Александрович Багаев
Нина Алексеевна Рукавишникова (1896 г.)
В этом доме — в квартире М. Г. Григорьева — осенью 1891 года собрал-
ся первый марксистский рабочий кружок /чыпе дом № 230 по ул. Горь-
кого)'
Яков Степанович Пятибра-
тов
Михаил Иванович Самылии
I
Петр Андреевич Заломов
кдешекр*тж'пе«*ж Ра»ачаж Церг.л
жшм
Нижегородскихь Рабочихъ
гя iK«i> '. : •. 1.и
Я
ад
Брошюра «Речи нижегородских рабочих» была издана за
границей
Фрагмент мемориала «В. И. Лепин и нижегородские марксисты.
Скульптор Л. Кулакова
жить на Обуховский завод в квартиру управляющего,
чтобы готовить его сына во второй класс реального учи-
лища18. Кроме того, до середины мая он сдавал свои эк-
замены в институте, а затем вместе с семьей управляю-
щего отправился на дачу в Териоки, в 70 верстах от Пе-
тербурга. Сильвин же на летние каникулы уезжает
в Нижний19.
Следовательно, ни Ванеева, ни Сильвина в июне
в Петербурге уже не было, значит, совместно заниматься
изданием первого выпуска «Друзей народа» в своей ком-
нате дома № 3 на Троицком проспекте они могли только
в апреле 1894 года.
Еще до своего отъезда из Петербурга (14 июня
1894 г.) Владимир Ильич закончил второй и третий вы-
пуски «Друзей народа». И, естественно, вопрос об изда-
нии всей работы (всех трех выпусков) обсуждался в
«кружке технологов» не раз. Интерес к первому выпуску
был огромный: 50 экземпляров, отпечатанных па гекто-
графе, быстро разошлись. Конечно, этого было мало. Ио
начавшиеся в Петербурге массовые аресты среди народо-
вольцев приостановили работу по осуществлению еще од-
ного издания первого выпуска.
К тому же один из членов «кружка технологов» Алек-
сей Ганшин, узнав от своих московских друзей — братьев
Масленниковых, что им удалось приобрести типограф-
ский шрифт, предложил отпечатать в Москве всю работу
целиком.
Как вспоминает Сильвин, «Владимир Ильич не был
доволен малым тиражом нашего первого издания. Он
сознавал, что такая крупная и важная работа должна
иметь массу читателей, и писал в расчете именно на ши-
рокое распространение своего произведения. Он надеял-
ся, что в Москве через Ганшина — Масленникова дело
> удастся поставить не столь примитивно и размножить
«Друзей народа» не на первобытном гектографе, а более
культурно и в надлежащем масштабе, при помощи типо-
графского станка, так как предполагалось устройство не-
большой тайной типографии»20.
Как же развивались события дальше? Владимир Иль-
ич 14 июня выехал из Петербурга, как стало известно
в охранном отделении, в Самару. И поскольку он нахо-
дился под негласным надзором полиции, петербургский
градоначальник уведомил Самарское жандармское уп-
равление о выезде В. И. Ульянова. В Самаре, его долго
4 А. Лугиннн
65
ждали, объявили розыск и, наконец, 2 сентября сообщи-
ли в Петербург о неприбытии поднадзорного. Встел воп-
рос о'дальнейшем розыске В. И. Ульянова, по его сразу
же обнаружили в столице, т. к. еще 27 августа Владимир
Ильич возвратился в Петербург.
Эти данные привел в своей статье «Новые сведения
о пребывании В. И. Лепина в Подмосковье летом 1894 г.»
московский историк В. И. Кольцов21. Дезориентировав
охранное отделение, Владимир Ильич смог уехать к род-
ным в Подмосковье и жить без надзора полиции. «Стара-
ясь освободиться от полицейского контроля своей дея-
тельности в Подмосковье, — пишет автор статьи, — он
(В. И. Ульянов.— А. Л.) предусмотрительно использо-
вал все возможности, делавшие неизвестным его место-
пребывание летом 1894 г.»*.
Это очень важно! Владимир Ильич жил без разреше-
ния московского губернатора, без прописки, т. е. неле-
гально. В результате он мог беспрепятственно ездить
в Москву и другие города. А жил Владимир Ильич у сво-
их родных не в Кузьминках, как считалось раньше, а на
даче Чиликиной «Вешки» близ станции Люблино Москов-
ско-Курской железной дороги. Очень удобным было то,
что недалеко находилась станция. И Владимир Ильич ча-
сто ездил в Москву, и к нему приезжали С. И. Мицкевич,
А. А. Ганшин, П. П. Маслов и другие.
Закончив работу над рукописью «Друзей парода»,
Владимир Ильич дал ее для прочтения Мицкевичу, а за-
тем рукопись первого выпуска («Михайловский») вручил
на квартире Мицкевича Ганшину — для издания.
Шло время, а дело с тайной типографией* в Москве
ие налаживалось. Доставший шрифт рабочий испугался
ревизии своей типографии и забрал его обратно. Тогда
Ганшин решил ехать за шрифтом в Юрьев-Польский,
где был знакомый наборщик. По и там договориться пи
о чем ие удалось...
Прошло уже два месяца после издания первых 50
«тетрадок» первого выпуска, а дальше дело не двига-
лось. Не в характере Владимира Ильча было «сидеть
у моря, ждать погоды». Он устанавливает связь с Анато-
лием Ванеевым и договаривается о втором издании пер-
* Интересно, что и 3. П. Невзорова-Кржижановская запомни-
ла, что Владимир Ильич приехал тем летом в Нижний «проездом
из Питера в Самару»22,
66
вого выпуска, для которого пишет новое послесловие
«К предлагаемому изданию». В нем, в частности, есть
такие слова, обращенные к местным группам социал-де-
мократов: «...мы обращаемся ко всем единомышленни-
кам автора предлагаемой брошюры с предложением со-
действовать всеми средствами (особенно, конечно, пере
изданием) возможно более широкому распространению
как предлагаемого сочинения, так и всех вообще орга-
нов марксистской пропаганды»23.
Думается, что именно в это время, т. е. в первой поло-
вине июля, Владимир Ильич еще раз обсуждает с гова-
рищамн возможности издания «Друзей народа» в дру-
гих городах. И Ванеев и Мицкевич вполне определенно
могли назвать Нижний Новгород. И основания для этого
были серьезные. В ту пору в Нижнем действовало нема-
ло подпольных кружков — и социал-демокрагическпх,
и народовольческих, располагавших несколькими гекто-
графами. Одним пз кружков молодежи, главным обра-
зом студенческой, тяготевшей к марксизму, руководил
Александр Африкантович Кузнецов24. Он ездил в 1893 го-
;у за границу, встречался там с руководителями группы
«Освобождение труда» Г. В. Плехановым и П..Б. Аксель-
родом, привез багаж с нелегальной литературой, приоб-
рел гектограф и в садовой беседке вместе с товарищами
по реальному училищу печатал «Манифест Коммунисти-
ческой партии» К- Маркса и Ф. Энгельса, брошюру Шни-
целя «Рабочие союзы, их польза и значение для рабоче-
го движения». Причем «тиражи» изданий значительно
превышали собственные потребности: и «Манифест»
и «Рабочие союзы» были напечатаны по 40 экземпляров.
Известно, что 15 экземпляров «Манифеста» были отправ-
лены нижегородцами в Москву, 5 — в Харьков и 5
в Томск.
Кроме того, гектографирование проводилось па квар-
тирах портнихи Анисьи Сучковой и бестужевской кур-
систки Марии Распоповой25.
Предпринимались попытки наладить работу подполь-
ной типографии, для чего добывался шрифт и передавал-
ся инженеру Григорию Михайловичу Круковскому. Дета-
ли типографского оборудования хранились на заводе гар-
ного масла в Канавпне, где он работал, были зарыты
в яме20. Но из-за внезапного ареста Григория Михайло-
вича весной 1894 года пустить.типографию-.так и не-уда-
лось. - ........--
4*
67
В кружке народовольцев был свой гектограф27, кото-
рый иногда использовался, видимо, и марксистами из
кружка Михаила Георгиевича Григорьева, а позднее —
Александра Семеновича Розанова, так как некоторые ра-
бочие «из интереса» ходили и в тот, и в другой кружок
(М. А. Багаев, М. И. Самылин, А. К. Петров), да и сам
руководитель группы народовольцев — статистик из гу-
бернского земства Николай Васильевич Романов вскоре
прочно встает на позиции марксизма.
Таким образом, летом 1894 года социал-демократы
в Нижнем Новгороде располагали по крайней мере тре-
мя-четырьмя гектографами. А самое главное, здесь нахо-
дились знакомые Владимиру Ильичу сестры Невзоровы,
А. С. Розанов, П. П. Румянцев — люди энергичные, на-
дежные. Хочу напомнить, что с августа гектографирова-
нием займутся 3. П. Невзорова, Г. М. Кржижановский,
10. П. Кулябко, сестры Рукавишниковы.
20 июля Владимир Ильич приехал в Нижний. Провел
здесь две встречи с нижегородскими марксистами (од-
ну — в комнате А. Е. Кугушевой, другую — на квартире
сестер Рукавишниковых). Встречался и отдельно с 3. П.
Невзоровой, А. С. Розановым, П. П. Румянцевым, Ю. П.
Кулябко. Поскольку рукописи второго и третьего выпу-
сков «Друзей народа» привез с собой, знакомил с ними
нижегородцев. В своих беседах Владимир Ильич говорил
о необходимости перехода от кружковой работы к широ-
кой агитации, к изданию прокламаций, распространению
среди рабочих нелегальной марксистской литературы, об
установлении прочных связей с социал-демократами из
других городов.
Конечно, обсуждался вопрос и о возможности издания
«Друзей народа» в Нижнем. Наиболее вероятно, что, учи-
тывая достаточно широкие связи нижегородских маркси-
стов с рабочими, Владимир Ильич предложил для гекто-
графирования не второй выпуск, в котором подвергались
критике «политико-экономические теории» либеральных
народников, а третий, где не только критикуются их эко-
номические взгляды, политическая программа и тактика,
но и раскрывается историческая миссия рабочего класса
в борьбе против самодержавия и капитализма, в органи-
зации «социалистической рабочей партии»28.
Уверен, что нижегородцы горячо поддержали предло-
жение об издании третьего выпуска. К сожалению, в сво-
их воспоминаниях, написанных через 25—30—40 лет, они
68
। гмры Рукавишниковы:
Анна Алексеевна
н Нина Алексеевна
не называют эту работу. Но винить их трудно. Прав
10. Ю. Кулябко (сын известных революционеров Юрия
Павловича и Прасковьи Ивановны Кулябко): «Беда
в том, что все они, старые большевики ленинской закал-
ки, чрезвычайно скромны, то, что мы считаем подвигом,
для них—незаметные будин, о себе они говорят в послед-
нюю очередь».
Так о чем же вспоминает в своей краткой автобиогра-
фии в 1929 году Зинаида Павловна Невзорова-Кржижа-
новская? О том, что после возвращения из Петербурга
«тотчас же вступила в уже существовавшую тогда Нпж.
с.-д. организацию, занималась в нелег. раб. кружках, пе-
чатала брошюры (выделено мной. — А. Л.), листки и пр.».
И младшая сестра Августа Павловна Невзорова-Лозов-
ская сообщала в автобиографии: «В 1894 году принима-
ла участие в тайной типографии в Н. Новгороде и всякого
рода услуги по распространению литературы»29. А помни-
те, как Г. М. Кржижановский пишет о Ю. П. Кулябко:
69
В этом доме (№ 47 по ул. Лядова) в квартире Голубцовых социал-
демократы гектографировали листовки
«...помогал в издательстве нелегальной литературы и при-
нимал участие в работе тогдашнего Нижегородского
центра»? И сам Юрий Павлович припоминает: «Кроме
работы в рабочих кружках нами были изданы на гекто-
графе лекции по политической экономии, печатание про-
исходило в каникулярное время в школе, где, кажется,
занималась Невзорова». (Вот, кстати, называется шце
одно место, приспособленное для гектографирования. —
А. Л.).
Еще одно свидетельство издательской деятельности
осенью 1894 года — показания бывшего реалиста, члена
«кружка Кузнецова» Петра Марышева на допросе в ав-
густе 1896 года. После того, как Марышев не поступил
в техническое училище в Москве, он в сентябре 1894 года
вернулся в Нижний Новгород. «Юдин предложил мне за-
няться гектографированием отрывка какой-то брошюры,
полученной им от Александра Розанова. Потом я узнал,
что инициатива этого предложения исходила от самого
Розанова...»
Гектографировали они па квартире Сучковой, по от--
тиски получились плохие30.
70
Теперь хотел бы обратить внимание читателя на про-
токолы обысков, проведенных 7 и 9 сентября 1896 года
в комнате, которую снимали в доме Розина на Полевой
улице сестры Мария и Ольга Иваницкие вместе с Мари-
ей Урусовой и Агриппиной Щегольковой. Дело в том, что
за несколько дней до обыска сюда был доставлен короб
с нелегальной литературой от сестер Рукавишниковых.
В нем находились немалые запасы изданного за послед-
ние годы, были и печатные брошюры и рукописи. Кроме
того, гектографированием занималась в этой комнате вся
«девичья коммуна». Так что жандармы получили богатый
улов.
На мой взгляд, историкам следовало бы внимательно
изучить эти протоколы обысков: они дают основания для
глубоких выводов. Судите сами. Из печатной продукции
здесь были популярные в те годы книги: «Кто че?л живет»
Дикштейна (с предисловием Г. В. Плеханова), «Царь-
голод», а также брошюра В. И. Ленина «Объяснение за-
кона о штрафах», изданная в 1895 году. Несомненный ин-
терес представляют и рукописи.
Вот описание одной из них: «Тетрадь, сшитая из поч-
товой бумаги, в 20 полулистов, представляющая собой
рукопись без заглавия, начинающуюся словами: «Обще-
ственный строй, в котором мы живем и который тяжелым
гнетом...» и оканчивается словами «Этот вопрос я поста-
раюсь осветить по мере уменья и сил в последующем
письме». В рукописи этой, написанной в народовольче-
ском духе, автор ее, разбирая условия борьбы рабочих за
улучшение своего положения, приходит к выводу, что
«рабочий класс должен заявить требования политической
свободы», которая должна заключаться «в признании
законности объединения всех рабочих». Глава II этой ру-
кописи озаглавлена «Откуда и как произошел русский
рабочий класс...», в которой автор объясняет, что рабо-
чий класс появился вследствие крестьянского раззоре-
ния»31.
Оставим на совести ротмистра его оценку этой рабо-
ты, как написанной «в народовольческом духе». И сразу
же поясним, что рукопись представляет собой два пись-
ма, присланные в 1895 году из Сольвычегодской ссылки
Николаем Евграфовичем Федосеевым в Нижегородскую
губернию полесовщику из деревни Оранки Андрею Анд-
реевичу Андреевскому (бывшему рабочему Морозовской
фабрики во Владимире). Естественно, возникает вопрос,
71
каким образом письма Федосеева, адресованные Андреев-
скому, оказались у нижегородских марксистов? Видимо,
он поддерживал с ними связи? Надо сказать, что при
обыске у Андреевского в июне 1895 года были изъяты
подлинники, а также и копии писем Федосеева, прислан-
ные, очевидно, для распространения среди рабочих. Вот
такая рукописная копия и обнаружена в Нижнем у се-
стер Иваницких.
Позволю себе рассказать и о следующей рукописи,
обозначенной в протоколе под № 17: «Тетрадь листового
формата, в 88 полулистов линованной писчей бумаги,
представляющая собой рукопись без заглавия, начинаю-
щуюся со II главы, заключающую в себе критический
разбор статьи «В. В.» под заглавием «Судьбы капита-
лизма в России». Рукопись начинается словами: «Преж-
де, чем рассмотреть, как третирует г. В. В. русские эко-
номические отношения» и оканчивается словами «И раз-
вращающая его фикциями перспектив»32.
Дочитываю эти строки в протоколе обыска, а в памя-
ти возникает страница в конце первого тома Полного со-
брания сочинений В. И. Ленина, где перечисляются не-
разысканные работы Владимира Ильича, в том числе
и та, в которой он критикует книгу В. В. (одного из стол-
пов народничества В. П. Воронцова) «Судьбы капитал
лизма в России». Все ясно. Владимир Ильич в январе
1894 года приезжал в Нижний, выступил с рефератом по
этой книге, а рукопись оставил нижегородским маркси-
стам. Они ее стали изучать в кружках, и рукопись оста-
лась у Рукавишниковых, потом попала к Иваницким...
Да, по где же она сейчас?
В 1896 году рукопись в качестве вещественного дока-
зательства была направлена в Московскую судебную па-
лату. Пришлось поехать в Центральный государствен-
ный исторический архив Москвы (ЦГИАМ), обратиться
к фонду Московской судебной палаты. Вот несколько
томов, составляющих «Дело о преступных кружках, ор-
ганизованных среди фабричных и заводских рабочих ку-
печескими сыновьями Александом Розановым, Александ-
ром Кузнецовым и учителем народных училищ Николаем
Васильевичем Романовым». С волнением ищу протоколы
анализов отобранной литературы. Есть «мой» № 17.
Здесь даже уточняются последние слова рукописи: «и
развращающая его фикциями фальшивых (!) перспек-
тив». Сильно сказано! Только где же сама рукопись?
72
В описи вещественных доказательств она названа,
а здесь ее не видно. Работники архива поясняют: «Часть
вещественных доказательств передана в архив Октябрь-
ской революции, часть уничтожена». Неужели и эта ру-
копись уничтожена?
Продолжаю изучать «дело». И в четвертом томе на-
тыкаюсь на показания Павла Николаевича Скворцова от
13 ноября 1896 года: «Предъявленная мне рукопись под
№ 17 на 88 полулистах, начинающаяся словами: «Преж-
де, чем рассмотреть, как третирует г. В. В. русские эко-
номические отношения...», написана мною еще в Казани,
когда я там жил в 1889 г., для помещения в «Юридиче-
ском вестнике». Статья эта пс была принята, т. к. книжка
В. В. «Судь.б’ы капитализма в России»; критический
очерк которой представляет упомянутая рукопись, вышла
в 1881 г., и статья моя представляла слишком позднюю
критику упомянутого сочинения. Рукопись эту я давал
для прочтения многим моим знакомым, в том числе, на-
сколько помню, и Розанову, и кажется ему последнему33».
Вот оно что — так это рукопись Скворцова, с основ-
ными положениями которой Павел Николаевич знакомил
Владимира Ильича в один из приездов его в Нижний! По-
чему-то припомнилось описание Леонидом Красиным
того, как Скворцов даже в летнюю жару прятал эту ру-
копись под рубахой на груди («...квартира у него где-то
на чердаке, не очень надежная, рукопись может сгореть
или быть украденной, например, на цигарки, и тогда ему
пришлось бы начинать всю работу сначала, а между тем
это почти единственный его ресурс на предстоящую зи-
му34», а в «Юридическом вестнике» критический очерк
так и не был опубликован.
Вспомнилось мне и то, как четко Михаил Георгиевич
Григорьев определил отличие реферата Владимира Ильи-
ча по той же книге Воронцова от «критического очерка»
Скворцова: «Более тонкий подход к тому же вопросу
о судьбах русского капитализма, к которому подходил
и П. II. Скворцов, (резкая определенность в постановке
и разрешении вопросов и обширная эрудиция произвели
громадное впечатление, и никого средн присутствующих
не нашлось смелого для возражений»35.
А теперь, читатель, давайте вернемся к протоколам
обысков у сестер Иваницдих, Урусовой и Щегольковой.
Большую часть изъятой :у них. нелегальной литературы
составляли гектографированные издания. Были закончен-
73
пые работы: две тетради — брошюра Шиппеля «Рабочие
союзы, их польза и значение для рабочего движения»
(помните, печатались в беседке летом 1894 года?), гек-
тографированный «Устав кассы», брош'юра Каутского
«Нищета философии», статья, состоящая из глав «Чем
создается богатство общества», «Источники прибыли ка-
питалистов и причина бедствий рабочего класса» (кон-
цовка статьи: «Если бы все работники всего Сормова
были объединены в союзы и действовали бы дружно, то
каждая такая стачка была бы непременно выиграна»).
Все остальное представляло собой незавершенные гек-
тографические издания или их отдельные части. Вот пе-
речень: 25 гектографированных оттисков страниц 9, 10,
11 и 12 рукописи о разделении труда; 22 оттиска первых
четырех страниц брошюры «Царь-голод»;| 26 оттисков
страниц 13, 14, 15 и 16; глава II «Ценность товаров».
Под номером 19 записано: «20 полулистов писчей бумаги,
сложенной пополам, на которых гектографским способом
отпечатаны в разбивку отдельные страницы рукописи ио
рабочему вопросу». И еще — 22 гектографированные
страницы... Еще 177 полулистов...36.
Хочу привести несколько строк из заключения проку-
рора по этому «делу». Николай Киселев обвиняется
в том, что «посещал Розанова и по его поручению пере-
дал знакомому для переписки гектографическими черни-
лами рукопись». У Любови Якубовской при обыске обна-
ружена «брошюра по рабочему вопросу»37.
Как видите, здесь нигде нет названия работы «Что та-
кое «друзья народа...», но разве нельзя предположить,
что полулисты писчей бумаги, сложенной пополам, на ко-
торых гектографическим способом отпечатаны в разбив-
ку отдельные страницы рукописи по рабочему вопросу, —
это часть третьего выпуска «Друзей народа»? И, у Лю-
бови Якубовской могла оказаться ленинская работа без
обложки, а потому обозначенная жандармами как «бро-
шюра по рабочему вопросу».
В своей книге «В. И. Ленин и создание Нижегород-
ской организации большевиков» К. П. Маслов в качестве
одного из главных аргументов против предположения
об издании «Друзей народа» в Нижнем приводит тот
факт, что при арестах нижегородских социал-демократов
в 1895 и 1896 годах ленинской работы не было обнаруже-
но. Но разве не парадоксально, что и в Петербурге, где,
по подсчетам Е. П. Подъяпольской, находилось в общей
74
сложности Около 450 (!) экземпляров всех трех выпусков
ленинской работы, при массовых арестах в 1895—1896 го-
дах и в последующее время пе обнаружено ни одного
экземпляра?
Только в Москве в декабре 1894 года у С. И. Мицке-
вича и у Л. И. Биронт и в июне 1895 года у А. А. Ганшина
жандармы изъяли по одному экземпляру третьего выпу-
ска «Друзей народа» издания «провинциальной группы
социал-демократов». И знаете, что представляли собой
эти экземпляры? Несброшюрованные полулисты писчей
бумаги в желтой обложке38.
Надо сказать, что и в наше время (каких-то 20 лет
назад) ленинградскому ученому Г. С. Жуйкову удалось
обнаружить два экземпляра третьего выпуска: один —
в архиве Г. В. Плеханова в Ленинграде (без первых ли-
стов), другой — в ЦГИАМ (без обложки, без заглавия,
без подписи). Известно, что два экземпляра первого
и третьего выпусков были приобретены в 1923 и 1936 го-
дах за границей у хранителей социал-демократического
архива меньшевиков Вязьмеиского и Николаевского
(причем па одном из этих экземпляров имелись редакци-
онные поправки на полях, сделанные Владимиром Ильи-
чем). В последнее время обнаружен также не гектогра-
фированный, а рукописный экземпляр третьего выпуска,
состоящий из шести тетрадей. По до сих пор, к сожале-
нию, так и по разыскан второй выпуск ленинской рабо-
ты. Думается, что находки еще возможны, в том числе
и нашего, нижегородского издания.
Высказывается также предположение о подготовке
заграничного издания «Друзей народа». Но это, скорее
всего, могло быть летом 1895 года, когда Владимир Иль-
ич ездил в Швейцарию, Францию и Германию, встречался
с Г. В. Плехановым и П. Б. Аксельродом и передал под-
готовленный для печати, отредактированный экземпляр
работы (именно этот экземпляр сотрудниками ИМЛ
в 1936 году приобретен у Николаевского за границей).
Некоторые исследователи (и прежде всего Г. С. Жуй-
ков) считают, что в ленинском письме, написанном 21 ию-
ля 1894 года в Нижнем Новгороде, речь идет об осуще-
ствлении заграничного издания.
Помните это письмо? Апиа Егоровна Кугушева вло-
жила его в свой конверт, адресованный в Лозанну Любо-
ви Федоровне Миловидовой, и «по поручению У» отпра-
вила его 25 июля, т. е. уже после отъезда Владимира Иль-
75
ича из Нижнего. Видимо, Миловидова была лишь пере-
даточным звеном в этой переписке и вряд ли могла ор-
ганизовать издание «Друзей народа». Истинный адресат
пока неизвестен, но Кугушева шлет по поклону от Зи-
наиды Павловны Невзоровой «вам обоим», т. е. второй —
мужчина, который хорошо знает и Кутушеву, и Невзоро-
ву, и Владимира Ильича (скорее всего по Петербургу).
Более того, Владимир Ильич уже писал ему до этого, так
как сообщает: «Прислать можно так же. Адрес тот же
примерно до 15 августа, а потом зимний».
Попытка Р. Т. Пересветова, основывавшегося на этом
письме (и главным образом на фразе: «... Вы бросили сие
дело неоконченным»), ставить вопрос о нижегородском
издании «Друзей народа», осуществлявшемся до приезда
Владимира Ильича в Нижний, нам кажется неубеди-
тельной. Ни Миловидова, которая с декабря 1893 года
находилась за границей, да и никто из нижегородцев не
мог осуществить гектографирование ленинской работы
в мае или июне, так как рукопись находилась у Влади-
мира Ильича. Лишь после его приезда в Нижний 20—22
июля нижегородцы могли переписать текст выпуска или
перепечатать его на машинке. Наиболее вероятно, что
гектографирование могло проходить в конце августа —
сентябре и в нем принял участие приехавший на кани-
кулы из Петербурга Анатолий Ванеев.
Выпустив в июле второе издание первого выпуска
«Друзей народа» с присланным Владимиром Ильичем
послесловием «К предлагаемому изданию», Ванеев оста-
вался в столице, подготавливая новое издание первого
выпуска и ожидая возвращения Владимира Ильича.
25 августа он пишет родным письмо, но в нем ни слова
не говорится о поездке в Нижний. Через день, 27 авгу-
ста в Петербург вернулся Владимир Ильич, и Ванеев по-
сле встречи с ним выезжает в Нижний.
Что могло повлиять на такое решение? Прежде всего
Владимир Ильич, видимо, рассказал о том, что группа
Ганшина в Горках Владимирской губернии изготовила
автокопиист и наладила печатание первого и второго вы-
пусков. Вероятно, Владимир Ильич рассказал и о своей
поездке в Нижний, о встречах и о желании нижегород-
цев издать третий выпуск. Вот такое сообщение могло
изменить планы Ванеева.
С кем же общается Анатолий Ванеев в Нижнем? По
итогам наблюдений московских филеров департамент
76
полиции получил сообщение о том, что летом 1894 года
находящийся под негласным надзором Василий Ванеев
«держался осторожно и уединенно» и лишь с приездом
на каникулярное время в Н. Новгород его брата студен-
та Петербургского технологического института Анатолия
Ванеева было замечено, что они поддерживали сношения
с бывшими студентами Александром Розановым и Юри-
ем Кулябко, Анною Рукавишниковою и Верой и Екате-
риной Холодными39.
Обратите внимание: Анатолий Ванеев общается в ос-
новном с теми, кто встречался с Владимиром Ильичем
(Розанов, Кулябко, Рукавишникова) и, видимо, это как
раз те, кто взял на себя труд по изданию третьего выпу-
ска «Друзей народа». Хочу целиком поддержать вывод,
который делает в своей книге «Анатолий Ванеев» Н. А.
Забурдаев: «Несомненно, что усиление выпуска отпе-
чатанных на гектографе листков, листовок и брошюр
в Нижнем летом и осенью 1894 года явилось результатом
приезда сюда в то лето Владимира Ильича Ленина, а по-
том и А. А. Ванеева...»40. Интересным и убедительным
является высказанное Н. А. Забурдаевым предположение
о том, что нижегородцы вместе с А. А. Ванеевым печа-
тали те «полулисты» третьего выпуска, которые затем
составили знаменитое «Издание провинциальной группы
социал-демократов». Эти разрозненные «полулисты» бы-
ли доставлены в Петербург сестрой Ванеева Александрой
(она позднее вспоминала, что возила какие-то листы из
Нижнего) и студентом-технологом Александром Неврае-
вым.
А теперь давайте посмотрим, что пишет об этом изда-
нии Михаил Александрович Сильвин. «После короткого
визита в Нижний в конце августа Ванеев вернулся в се-
редине сентября в Петербург и занялся здесь печатанием
третьего (а если третьим считать московское издание
Ганшина — Масленникова, то это будет четвертое) изда-
ния, датированного сентябрем 1894 года с пометкой:
«Издание провинциальной группы социал-демократов».
Пометка эта была сделана не столько по соображениям
конспирации, сколько для того, чтобы побудить провин-
циальные группы повторять издание, не стесняясь фор-
мальными соображениями об авторском праве, о том, ко-
му принадлежит право воспроизведения и т. п.
Я приехал в Петербург в конце сентября, остановил-
ся у Ванеева и принял участие в сборке и брошюровке
77
книги, которые здесь производились. Где происходило
само печатание, я не знаю и, понятно, об этом неспраппн
вал. Владимир Ильич нередко заходил к нам и нашу ком-
нату (па Садовой улице дом 49), жде_жили мы с Ванее-
вым осенью 1894 года и где производилась нами сборка
и брошюровка готовых экземпляров. Владимир Ильич
интересовался ходом работы и поторапливал нас, опаса-
ясь какой-нибудь случайности, которая могла бы испор-
тить все дело. Именно в это время убедился он в рево-
люционном рвении и твердой воле А. Ванеева, организо-
вавшего все предприятие и проводившего его настойчиво,
спокойно и умело, с большой конспиративной выдерж-
кой»41.
Действительно, Ванеев обладал «большой конспира-
тивной выдержкой» и даже своему близкому товарищу
Михаилу Сильвину не счел необходимым раскрывать ни
в апреле, ни в сентябре, где и как гектографировались
«полулисты».
Таким образом, подводя итог сказанному здесь, хочу
подчеркнуть, что нижегородские социал-демократы не
только познакомились с работой «Что такое «друзья па-
рода» и как они воюют против социал-демократов?», по
и гектографировали ее третий выпуск.
Я давно собирался написать статью об участии ни-
жегородцев в издании «Друзей народа». Особенно вооду-
шевила меня книга Р. Т. Пересветова «Поиски бесцен-
ного наследия» — талантливая работа неутомимого ис-
следователя-энтузиаста. В пей я нашел интересный за-
хватывающий материал о кропотливых поисках ленин-
ских рукописей и документов. Захотелось встретиться
с автором, обсудить некоторые вопросы. Ио из аннота-
ции узнал, что второе издание книги предпринимается
уже после его смерти. Попробовал найти родных, чтобы
узнать об архиве Романа Тимофеевича. Через какое-то
время удалось получить адрес сестры Пересветова Евге-
нии Тимофеевны.
Ее маленькая комнатка в старой московской квартире
хранит намять о брате, на стенах его портреты, на полках
его- книги-, статьи. Мы неторопливо беседуем о работах
Романа Тимофеевича, рассматриваем неопубликованные
статьи,- некоторые письма из его архива, как вдруг Ев-
гения Тимофеевна спрашивает, слышал ли я что-нибудь
о письме Николаевского Пересветову. Какого Николаев-
ского? Того самого, у которого в 1936 году приобрели эк-
78
земпляр первого и третьего выпуска «Друзей парода»
с ленинской правкой. Только в последнее время он пе-
реехал в США.
Николаевский прочитал первое издание книги Пере-
светова и прислал Роману Тимофеевичу письмо. Помнит-
ся, говорят Евгения Тимофеевна, в нем было что-то о ни-
жегородцах. Давайте посмотрим. И мы посмотрели..
Вот что писал Б. И. Николаевский Р. Т. Пересветову
в январе 1965 года:
«Аксельрод мне говорил, что Ленин привез только
один комплект «Друзей»,— и оставил его у Аксельро-
да,— что позднее, он, Аксельрод, посылал этот комплект
Плеханову, который по прочтении вернул. Этот комп-
лект был полон — три выпуска, но он был единственный,
который был привезен Лениным..
Плеханов второго экземпляра «Друзей» не имел. Те-
перь видно, что в архиве Плеханова найден выпуск тре-
тий «Друзей»*, но это не питерское, а нижегородское из-
дание, которого за границу попал ряд экземпляров (не-
давно я нашел еще один в архиве одного из стариков-
народников) ».
Представьте мое состояние: я держу в руках письмо
человека, который своими глазами видел нижегородское
издание «Друзей народа» и недавно (!) нашел еще один
экземпляр. Какое же оно — нижегородское издание: раз-
мер, шрифт, обложка, время издания, откуда видно, что
оно нижегородское? Нет ли еще чего-нибудь в письме об
этом? Вот еще несколько строк: «Это издание не имеет
ничего общего пн с изданием «Провинциальных маркси-
стов», пи с изданием черниговским. Я не имею всей лите-
ратуры источниковедческого характера об изданиях
«Друзей», но комментарии к V изданию сочинений Лени-
на о нижегородском издании ие упоминают».
Надо срочно написать Николаевскому, попросить хо-
тя бы фотокопии нескольких страниц этого издания. Но
Евгения Тимофеевна грустно качает головой: он умер по-
чти в то же время, что и Роман Тимофеевич. Вот и ни-
точка оборвалась. Хотя осталось утверждение: нижего-
родское издание ленинской работы было, надо его ис-
кать.
* Об этой находке Г. С. Жуйкова упоминается в книге «По-
иски бесценного наследия».
P. S. Мы все время говорили о гектографированных
«полулистах», а ведь нижегородцы могли осуществить
и типографское издание.
Во-первых, в марксистских кружках занималось не-
мало типографских рабочих (И. М. Любимцев-Тимофеев,
Н. С. Лукомский, Я. Е. Степанов, Г. В. Владимиров,
С. Н. Кузнецов, младший брат Михаила Сильвина —
Владимир и другие). Причем некоторые из них присут-
ствовали на встрече с Владимиром Ильичем, проходив-
шей на квартире Рукавишниковых летом 1894 года.
И разговор шел, как вспоминает Анна Алексеевна Рука-
вишникова-Березина, о работе «среди рабочих на заво-
дах и типографиях Нижнего Новгорода и Сормова»42.
Во-вторых, здесь создавался существенный запас
шрифта, о чем можно судить по такому факту, что
М. Н. Лядов, как сообщает С. И. Мицкевич, в конце лета
1894 года «ездил в Нижний и привез оттуда около пуда
шрифта»43.
Своп свидетельства об этой работе оставил в виде до-
несений агент охранки, переброшенный из Самары
в Нижний и служивший в типографии Жукова,— некто
Царевский. К нижегородским социал-демдкратам он
втерся через Любимцева-Тимофеева и Беляевского. В ап-
реле 1894 года он доносит: «Любимцев возбуждал во-
прос о необходимости иметь местную подпольную типо-
графию, для которой рекомендовал кражу шрифта из ти-
пографии»44. Значит, эта работа по накоплению шрифта
велась. Известно воспоминание А. Е. Сучковой, где она
пишет: «Недостаток литературы все время ставил на оче-
редь вопрос об открытии типографии. Печатание лито-
графским путем на гектографе не удовлетворяло. На гек-
тографе печатали Казарин, Марышев, Кузнецов и неко-
торые типографы. Понемногу собирали шрифт, хранить
его пришлось вне квартиры»45. (К сожалению, Анисья
Емельяновна не завершила свой рассказ на эту тему —
о создании типографии).
Но вот любопытное донесение того же агента охранки
Царевского, относящееся к апрелю 1896 года. Уезжая
на несколько дней из Нижнего, И. М. Любимцев-Тимо-
феев попросил Царевского взять па хранение несколько
брошюр. В охранном отделении составили их описание:
«Брошюрка печатная, форм. 4x3 в, на 80 стр., в ро-
зовой обложке, под заглавием «Рабочий день»... Она, по
заявлению сотрудника, специалиста в типографском де-
80
ле, изготовлялась ручным способом, без станка, посред-
ством щетки...
Брошюрка иод заглавием «Ткачи» — драма в пяти
действиях Герхарда Гауптмана», такого же формата и
таким же способом напечатана, как и предыдущая, на
94 стр. в зеленой обложке.
Брошюра того же формата, в синей обложке, на
16 стр., под заглавием «Варлен перед судом исправитель-
ной полиции» В. Засулич, издание Русского социал-де-
мократического союза в Женеве, 1890 г.»46.
Ясно, что это самодельные перепечатки. По где они
сделаны, как? Может, их привезли (из Москвы, Петер-
бурга? Были ли именно такие издания?)? А может,
это продукция нижегородцев?
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Сестры Иваницкие
и Антон Войткевич
У телефона академик Е. Н. Мишустин. «Де-
вичья коммуна». Арест в Твери. Буря на Тун-
ском озере. Докладывает помощник пристава
Кевдин. Варя Заломова поступает в гимназию.
В первом номере «Искры». «Летучие агенты».
1 мая 1903 года в Марьиной роще. «С флагом
шел Войткевич». «Красная звезда» остановилась
в Саратове.
»
Не знаю, обратили ли вы внимание на то, как много
среди нижегородских (да и не только нижегородских)
социал-демократов сестер и братьев. На самом деле: се-
стры Зинаида, Софья и Августа Невзоровы п их брат
Павел, братья Анатолий и Василий Ванеевы, сестры Ан-
на и Нина Рукавишниковы, сестры Ольга и Екатерина
Чачины (вторая больше известна по фамилии мужа —
Пискунова), братья Александр, Михаил и Василий За-
мошниковы, братья Яков и Вениамин Свердловы...
К этому списку можно добавить и сестер Марию и
Ольгу Иваницких. Первые сведения о них я нашел в уже
известной тетрадке Зинаиды Павловны Невзоровой:
«В том же 1896 г. была разгромлена жандармами и Ни-
жегородская организация с. д.... Приходилось начинать
все заново и понемногу, осторожно склеивать и сплачи-
вать уцелевшую рабочую молодежь, остатки интеллиген-
ции, организовывать кружки, восстанавливать связи с за-
водами. В этот период, пожалуй, главную роль играл
Петр Заломов, молодой еще парень, медлительный и ос-
торожный, но фанатически преданный делу рабочего
класса... Из старой интеллигенции не осталось никого.
Появились новые силы — сестры Иваницкие (Мария и
Ольга), очень славные девушки, целиком преданные делу
революции...»1. Вот как высоко отозвалась о сестрах Зи-
наида Павловна.
82
Их роль в пропаганде марксизма среди нижегород-
ских и сормовских рабочих была существенна и потому
отмечается и в воспоминаниях Петра Андреевича Зало-
мова, Софьи Павловны Невзоровой. По в краеведческой
литературе об Иваницких всего лишь несколько упоми-
наний. Где же узнать о них подробнее? Разумеется, в ар-
хивах. Жандармы и полиция вновь «обогатили» пас от-
дельными сведениями. Хотелось знать больше. Из библио-
графического справочника «Нижегородское окружение
А. М. Горького» удалось выяснить некоторые биографи-
ческие данные об Ольге Петровне. Выйдя замуж за Ан-
тона Феликсовича Войткевича, она в 1905 году участво-
вала в революционной борьбе в Москве. После 1917 года
работала в культурно-просветительных учреждениях.
Умерла в 1946 году.
А где. же узнать о Марии Петровне Иваницкой? Мо-
жет, кто-нибудь из родных остался? Только где их ис-
кать? Решил начать с Войткевичей. Антон Феликсович
был профессором. Пожалуй, у его родственников мог
быть телефон. Я выписал десятка два номеров телефонов
Войткевичей в Москве и стал методически их обзвани-
вать. Ответы разочаровывали. Генеральный системати-
ческий каталог Государственной библиотеки имени Ле-
пина в Москве также был изучен с целью поиска Ива-
ницких и Войткевича. Следов сестер — никаких. А у Войт-
кевича, оказалось, издано несколько учебников по мик-
робиологии. На всякий случай выписываю: «Курс мик-
робиологии'. Под редакцией профессора А. Ф. Войткевп-
ча. Сельхозгиз, 1940, издание третье». Кто же там авто-
ры? Е. И. Мишустин, К. И. Рудаков, Е. В. Рунов... Мо-
жет, они чего знают? Да только их-то где искать? Хотя,
позвольте, есть академик Мишустин. Он, наверное, яв-
ляется одним из авторов учебника.
— Откуда? Из Горького?—переспросил Евгений Ни-
колаевич.— Очень рад. Что вас интересует?., Антона Фе-
ликсовича я прекрасно знаю. И все его труды. Ольга
Петровна — превосходный человек. А вот детей у них
нет. Мария Петровна? Не имел чести. Нс знал. Родные?
Леля была из Минска или Киева. У нее остались и фо-
тографии, и бумаги. Как полностью звать? Может, и Оль-
га. Фамилия тоже Войткевич. Но ведь это было двадцать
лет назад... Советую еще позвонить Вере Владимировне
Леонович. У нес тоже могут быть фотографии и какие-
либо материалы...
83
Леонович довольно быстро прислала две фотографии,
несколько страничек отпечатанных на машинке воспо-
минаний Антона Феликсовича о подпольной работе, при-
гласительный билет на 70-летие Войткевича, которое
в январе 1946 года отмечала сельскохозяйственная ака-
демия имени Тимирязева, статью из стенгазеты о Войт-
кевиче (ее автор — бывшая заведующая кафедрой мик-
робиологии Горьковского мединститута Елена Федоров-
на Березова), а также некролог, подписанный видными
учеными страны. Удалось также уточнить, что «Леля» —
это Елена Ивановна Войткевич, племянница Антона Фе-
ликсовича, живет в Киеве.
Киевская милиция быстро сообщила мне адрес Еле-
ны Ивановны, и я с волнением отправил ей первое пись-
мо. Потом второе. Потом третье... Может, она^заболела?
Звоню коллегам на киевское телевидение, чтобы сходи-
ли, проведали. Сходили. Отвечают: жива, здорова, хотя
застать ее не удалось.
Пришлось обращаться к единственному моему знако-
мому в Киеве — научному сотруднику Института языко-
знания Академии наук Украины Ивану Алексеевичу Вар-
ченко. Много раз пытался он, отзывчивая душа, увидеть-
ся с Еленой Ивановной, но встретиться им не довелось.
Уже по своей инициативе Иван Алексеевич подключил
к поиску работников горкома партии, милиции, общест-
ва охраны памятников истории и культуры, редакции га-
зеты «Вечерний Киев»... В результате он нашел млад-
шего брата Елены Ивановны — Юрия Ивановича, а сама
она, как выяснилось, гостила в Вильнюсе у племянника.
Оставалось ждать. И опа вернулась, но вскоре заболе-
ла. Затем выздоровела. Тогда я решил отправиться в Ки-
ев. Но встречи не состоялось, так как накануне Елена
Ивановна срочно выехала в Вильнюс...
Нужно было запастись терпением, чтобы довести дело
до конца. Прошло еще немало времени, прежде чем я по-
лучил бандероль с фотографиями Иваницких и неопуб-
ликованными воспоминаниями Войткевича. Я позвонил
в Вильнюс и поблагодарил Елену Ивановну за прислан-
ное.
— У дяди еще была рукопись о встречах с Владими-
ром Ильичем, — сообщила мне Елена Ивановна.
— Это, очевидно, та статья, которая была опублико-
вана в «Правде» в 1927 году?
— Я не читала статью в «Правде», а воспоминания
84
перечитывала не раз. Антон Феликсович очень подробно
описывает каждую встречу с Владимиром Ильичем,
о чем они говорили...
— Так где же эта рукопись, Елена Ивановна?
— Что-то я ее не вижу последнее время. Уж ие по-
терялась ли она в связи с моими переездами? Право, не
пойму, куда она подевалась. Но если я найду, то вам при-
шлю.
В ходе последующих телефонных переговоров ничего
утешительного я не услышал: рукопись где-то затеря-
лась... В ту пору я работал над очерком о Марии Петров-
не Иваницкой для сборника «Солдаты ленинской гвар-
дии» п очень рассчитывал получить от Елены Ивановны
какие-нибудь дополнительные, неизвестные до того све-
дения. Конечно, жандармы и полиция вооружили меня
фактами революционной деятельности, но очень многого
они не знали. И, к сожалению, не знаем пока и мы. В ча-
стности, меня очень интересует, встречалась ли Мария
Петровна с Владимиром Ильичем. Я убежден, что встре-
чалась, но, строго говоря, документов, подтверждающих
это, пока не обнаружено. Судите сами, прав я или пет.
В июле 1899 года М. П,- Иваницкая была арестована
(во второй раз!) в И. Новгороде и отправлена в тверскую
тюрьму, а через полгода возвращена в нижегородские
арестантские роты. В это время, вскоре после сибирской
ссылки, в Нижний приезжал Владимир Ильич. Он встре-
чался с А. И. Пискуновым, виделся с Василием Ване-
евым, делился с ним своими планами издания за грани-
цей газеты и затем уехал в город, выбранный им для жи-
тельства,— Псков.
Проходит месяц, и, как свидетельствует полиция,
«содержавшаяся во 2-м корпусе Нижегородской тюрьмы
М. П. Иваницкая 25 марта 1900 г. освобождена с под-
чинением ее особому надзору полиции в избранном ею
месте жительства — городе Пскове»2. Может, это просто
совпадение? Но в фондах департамента полиции хранят-
ся такие сведения, полученные при наблюдении за Васи-
лием Ванеевым с 1 января по 1 июля 1900 г.: «В марте
месяце текущего года ежедневно (!) посещал Марию
Иваницкую, которая, по освобождении из-под стражи,
оставалась временно в Н. Новгороде впредь до ее высыл-
ки в г. Псков»3.
Сопоставим эти два свидетельства полиции с извест-
ным нам фактом встречи В. А. Ванеева с Владимиром
85
Ильичем в конце февраля 1900 года, их беседы о пред-
полагавшемся II съезде партии, об издании газеты, о не-
обходимости подбора корреспондентов и разъездных
агентов «Искры». Легко допустить, что разговор мог пой-
ти о конкретных людях и Ванеев вполне мог назвать
в числе самых близких Марию Иваницкую (Ольга в это
время была за границей). Видимо, Ванеев вскоре под-
сказал ей и «избранное место жительства» — Псков.
И 15 апреля вечерним поездом Мария Петровна выехала
туда4. Владимир Ильич находился там еще месяц. Из-
вестно, что он был тесно связан со статистиками из гу-
бернского земства и даже принял участие в разработке
программы широкого оценочно-статистического обследо-
вания развития крестьянских хозяйств, промыслов и кус-
тарной промышленности Псковской губернии. С местной
интеллигенцией он встречался на квартирах Л. Н. Рад-
ченко и В. А. Оболенского, виделся в городской общест-
венной библиотеке. Это был круг знакомств и М. П. Ива-
ницкой. Кроме того, наверное, опа получила через Ва-
неева явку. Скорее всего, к П. И. Лепешинскому*. Так
или иначе, ио за этот месяц жизни в Пскове Мария Пет-
ровна определенно не раз виделась и беседовала с Вла-
димиром Ильичем.
В конце мая Владимир Ильич уезжает из Пскова,
8 июня он встретится с нижегородскими социал-демокра-
тами на квартире Невзоровых, затем побывает в Уфе
у Н. К. Крупской, а в середине июля отправится за гра-
ницу. Иваницкая тоже покинула Псков, навестила род-
ных в Нижнем и нелегально перебралась через границу.
Где она была, с кем встречалась и чем занималась —
пока неизвестно. Только через год она также нелегально
возвращается в Россию с транспортом литературы. В ап-
реле 1902 года жандармы выследили ее в Туле, и Мария
Петровна в третий раз попала в тюрьму...
* После сибирской ссылки П. И. Лепешинский направился
в Псков «по вызову Владимира Ильича». Ему уже была приго-
товлена работа в статистическом бюро земской управы, по глав-
ное— он должен был стать агентом будущей «Искры» и осущест-
влять на практике конспиративную связь заграницы (редакции
«Искры») с Петербургом и некоторыми другими городами5. В даль-
нейшем часть материалов для «Искры» из И. Новгорода направ-
лялась через Лепешинского. А осенью 1900 года из Пскова была
отправлена в Нижний посылка для М. П. Иваницкой, скрывшейся
из-под надзора полиции6.
86
Сестры Иваницкие: Ольга Петровна и Мария Петровна
Впрочем я, пожалуй, забегаю вперед, а надо бы, на-
верное, обо всем рассказать по порядку.
У Иваницких была большая (по нынешним представ-
лениям) семья: три дочери и сын. Отец имел сан свя-
щенника, хотя и работал учителем. Умер он довольно
рано, и семье пришлось трудно: не хватало пенсии, мать
стала учительствовать во Вдовьем доме.
Первая дочь Мария родилась в мае 1877 года, а Оль-
га— ровно через два года — в мае 1879-го. После окон-
чания епархиального училища Мария работала учитель-
ницей в Сормове, затем статистиком на Всероссийской
промышленной выставке и в губернской земской управе.
Еще в годы учебы она посещала кружок, которым руко-
водил Михаил Георгиевич Григорьев, открывала для се-
бя марксистское учение. По ее стопам пошла и Ольга.
В 1896 году в мезонине дома И. И. Розина на улице
Полевой поселилась «девичья коммуна»: сестры Мария
и Ольга Иваницкие, их подруга тоже учительница Мария
Урусова и приехавшая из Перми гимназистка Агриппина
Щеголькова. Самой старшей из них была Мария Урусо-
ва (20 лет), самой младшей — Ольга (17 лет). Ночью
7 сентября жандармы произвели у них обыск и обнаружи-
ли целый склад нелегальной литературы: печатные бро-
87
шюры, рукописи, отдельные гектографические страницы.
Здесь, в мезонине, где условия жизни были самые спар-
танские (никаких кроватей, никакой мебели, спали де-
вушки прямо иа полу), все лежало на виду: короб, на-
битый нелегальной литературой, жестяной лист с загну-
тыми краями со следами гектографской массы, два
пузырька анилиновых чернил, тряпка, вымазанная таки-
ми же чернилами, 14 букв из бывшего в употреблении
шрифта...7. Пачки гектографированных листов девушки
пытались выбросить в окно, по все эти бумаги были об-
наружены. Маша Урусова во время обыска пыталась
проглотить пригласительный билет на Всероссийскую
выставку, так как на нем стоял номер и обозначена фа-
милия владельца (жандармы могли узнать, с кем де-
вушки были связаны). Ей удалось уничтожить верхнюю
часть билета, где были написаны помер и фамилия.
Под утро их увезли в тюрьму, где они находились два
месяца. Держались девушки на допросах мужественно,
никого не называли. «Об отобранных при обыске ве-
щах,— говорится в материалах Московской судебной па-
88
латы,— Урусова показала, что нашла их в овраге неда-
леко от Вдовьего дома, Иваницкая Мария дала такие же
объяснения, но при тех же обстоятельствах вещи найде-
ны ею. Ольга Иваницкая и Щеголькова показали, что
никаких вещей и запрещенных изданий в квартире не
видели»8. Они крепко стояли па своем, хотя ио агентур-
ным сведениям жандармам было известно, что короб
с литературой принесен с квартиры сестер Рукавишнико-
вых. Твердость девушек хотелось бы особенно подчерк-
нуть, так как, судя по материалам Московской судебной
палаты, изощренной методикой допросов жандармам
удалось «вызвать на откровенность» немало интеллиген-
тов-пропагандистов и участников нелегальных кружков
(А. Кузнецов, И. Марышев, В. Юдин, В. Говердовский
и др.), а также и рабочих (А. Третьяков, А. Колин,
Н. Лукомский и др.).
После тюрьмы Иваницкие год находились под осо-
бым надзором полиции, пока велось следствие, а затем
«были подчинены гласному надзору на один год». Не-
смотря на этот надзор, девушки с головой ушли в неле-
гальную работу. Опасаясь слежки, они осторожно пыта-
лись восстановить связи с оставшимися на свободе
социал-демократами, с рабочими кружками. Но очень бы-
стро почувствовали, как повлияли на нелегальную рабо-
ту массовые аресты летом 1896 года (в тюрьмы тогда
попало около 80 человек). Интеллигенты замкнулись в се-
бе, испуганно озирались при встречах. Рабочие испод-
лобья встречали каждую попытку откровенного разгово-
ра, давая понять, что им известно о предательстве неко-
торых «студентов», выдавших участников своих кружков.
Лишь к весне 1897 года, когда из Петербурга приеха-
ли Зинаида Павловна и Софья Павловна Невзоровы, вы-
сланные под надзор полиции в связи с делом о «Союзе
борьбы за освобождение рабочего класса», началось воз-
рождение организации. Через Василия Ванеева устано-
вили связь с Петром Заломовым, а потом и другими кур-
батовцами. В качестве пропагандиста привлекли Васи-
лия Десницкого. На работу в Сормово предложили пе-
рейти Михаилу Громову, чтобы выявить настроения
сормовичей.
Вспоминая это время, Петр Заломов писал: «Сестры
Невзоровы объяснили нам, как надо строить организа-
цию, чтобы она не сделалась легкой добычей жандармов,
как это было в 1896 году... Эта система и была приме-
89
Василий Алексеевич
Десницкий
пена мною, когда я перешел па Сормовский завод с за-
вода Доброва п Набгольц. Так же организовал в Сор-
мове кружок Григорий Иванович Гарипов... В соедине-
нии с настоящими революционными марксистами, каки-
ми были сестры Невзоровы, мы почувствовали себя боль-
шой силой. Я тогда еще не знал, что они были членами
первого ленинского петербургского кружка, не знал о де-
ятельности Ленина, но, сопоставляя их с другими интел-
лигентами, пришел к заключению, что они и есть те са-
мые лучшие из интеллигенции, о которых говорил
Маркс... Сестры Невзоровы оказали большое влияние не
только на рабочих, ио и на интеллигенцию, па сестер
Иваницких, на Василия Алексеевича Деснпцкого (Строе-
ва), который работал с нами после их отъезда»9.
В городе собираться было опасно. Шпики следили за
квартирами поднадзорных. Тогда Григорий Козин пред-
ложил летом выезжать с самоваром на природу. Опреде-
лили и место — Моховые горы. Добирались обычно иа
лодках — в разное время из разных мест.
90
Особенно памятно собрание, которое состоялось в се-
редине лета 1897 года. Было оно людное: и рабочие со-
брались, и интеллигенты. Развели костер, пили чай из
большого закопченного чайника. О многом тогда погово-
рили: и о малочисленности кружков, о нехватке нелегаль-
ной литературы, о необходимости расширения связей
с сормовичами, о рабочем движении за границей и о мно-
гом другом. Такое открытое общение с единомышленни-
ками доставляло огромную радость, придавало уверен-
ности.
Для возрождения организации нужны были новые,
молодые силы людей образованных, энергичных. Встре-
чаясь с некоторыми своими подругами по Мариинскому
институту, которые теперь работали учительницами, Ма-
рия Иваницкая осторожно выясняла их взгляды на
жизнь.
Невзоровы предложили поискать какую-нибудь ле-
гальную форму для собраний учителей. Тогда решили,
что следует направить усилия на создание общества вза-
имного воспомоществования.
Удалось провести несколько встреч. Одна из них со-
стоялась в деревне Щербинки, в десяти верстах от Ниж-
него. 23 ноября 1897 года на квартире учителя Фокина
за праздничным столом «по случаю именин» хозяина со-
брались Зинаида Павловна Невзорова (Софья Павлов-
на отсиживала свой срок в тюрьме), Мария и Ольга Ива-
ницкие, Василий Ванеев, только что вышедшая из тюрь-
мы Нина Рукавишникова, сотрудник «Нижегородского
листка» Николай Ашешов, учительницы Вера Холодная,
Юлия Ерикалова, Анна Овчинникова, библиотекарь Кон-
стантин Дерунов, Михаил Владимирский и появившийся
недавно в Нижнем Антон Войткевпч.
В декабре 1897 года два больших собрания социал-
демократов состоялись в квартире выпущенного из тюрь-
мы перед отъездом в архангельскую ссылку Александра
Семеновича Розанова. В них участвовало более двадца-
ти человек, в том числе 3. П. Невзорова, Мария и Ольга
Иваницкие, Н. А. Рукавишникова, Н. В. Романов, Л. Е.
Якубовская, В. А. Ванеев, А. В. Панов, А. И. Бронин,
А. Е. Сучкова. Обсуждались дела местной организации,
вопросы расширения связей с рабочими.
Нижегородцы поддерживали связи с социал-демокра-
тами других городов, обменивались нелегальной литера-
турой. В фондах департамента полиции удалось обнару-
91
жить некоторые отрывочные сведения о переписке Марии
Иваницкой с марксистами Казани, Москвы, о пересылке
казанцам нелегальной литературы. Вот одно из донесе-
ний начальника Нижегородского жандармского управ-
ления в департамент полиции от 25 октября 1897 года:
«...В настоящее время получено мною требование началь-
ника Московского ГЖУ о допросе Марии Иваницкой
в качестве свидетельницы по делу привлеченного в Мос-
кве... студента Джона Генриха (Ивана Карлова) Гиб-
сон, из показания которого видно, что Мария Иваницкая
передавала Гибсону список нелегальных изданий, кото-
рые были отобраны у нее, Иваницкой, по обыску в И. Нов-
городе»10.
Помните этот список? Мы уже обращали па него вни-
мание в третьей главе. Интересно, в связи с чем же он
привлек внимание Джона Генриха Гибсона?..
Когда весной 1898 года в Минске состоялся I съезд,
провозгласивший создание Российской социал-демокра-
тической рабочей партии, нижегородцы получили от сво-
его земляка, участника съезда Натана Вигдорчика не-
сколько экземпляров изданного от имени съезда «Мани-
феста РСДРП». Один экземпляр «Манифеста» Мария
Иваницкая передаст в августе студенту Казанского уни-
верситета Сергею Потехину.
Пройдет всего несколько месяцев, и этот листок ля-
жет на стол начальника Казанского жандармского уп-
равления. «Манифест» обнаружат при обыске у рабоче-
го Алафузовской фабрики Рябинина, который назовет
Потехина, а студент вспомнит Марию Иваницкую. Из
Казани поступит запрос об Иваницкой в Нижегородское
жандармское управление, но она в это время будет уже
за границей11. Как только закончился срок гласного над-
зора, Мария Петровна в декабре. 1898 года уехала в Гер-
манию.
Социал-демократы в Германии жили легально, от-
крыто проводили собрания. Иваницкая побывала на не-
скольких таких собраниях и лекциях в Берлине, надеясь
пополнить своп теоретические знания. Поначалу с тру-
дом понимала немецкую речь, а потом дело пошло луч-
ше. Несколько раз на собраниях видела Вильгельма
Либкнехта.
В конце мая 1899 года она вернулась в Нижний. Дес-
ницкий сразу же попросил съездить в Тверь. По заказу
москвичей там изготовлялся печатный станок. Но по Мо-
92
скве прокатилась волна арестов, и москвичи согласились
отдать станок нижегородцам. Мария Петровна получила
явку к рабочему вагоностроительного завода Борису
Зиновьеву.
В Твери удалось встретиться с Анной Егоровной Ку-
гушевой (несколько лет назад они познакомились в Ниж-
нем). Побывала и у Зиновьева. В Тверь он был выслан
по делу о Петербургском «Союзе борьбы», вел нелегаль-
ную работу вместе с Ульяновым, нижегородцами Ване-
евым, Сильвиным, Невзоровыми.
Ее арестовали вместе с Зиновьевым и его женой, хо-
тя она и убеждала, что зашла в дом случайно. К аресту
отнеслась спокойно, а вот когда был найден станок, рас-
строилась.
Из Твери ее отпустили, но /Мария Петровна понимала,
что сейчас жандармы листают старые дела и займутся
сбором улик против нес. Через две недели — в ночь на
11 мая — на квартиру Иваницких в Нижнем нагрянула
полиция. Как отмечалось в донесении в департамент по-
лиции, Иваницкие долго не отпирали, хотя сидели за
столом и пили чай. При обыске были найдены записная
книжка и письма Марии Иваницкой от разных лиц, а
также записка «О рабочем вопросе на Западе»12.
Подумайте, читатель, какое необходимо было са-
мообладание в то время, когда полицейские грохотали
в дверь, стараясь ее вышибить, а Иваницкие «долго не
отпирали, хотя сидели, пили чай»! Хочу в связи с этим
привести отзыв об Иваницких, данный в «Политическом
обзоре по Нижегородской губернии за 1900 год»:
«Вообще все семейство этих Иваницких, состоящее
кроме матери и трех сестер еще из гимназиста Сергея
Иваницкого, отличается крайне неблагонадежным на-
правлением и полной солидарностью взглядов, что под-
тверждается тем, что из трех сестер две уже формально
скомпрометированы*, а также тем явно покровительст-
венным и одобрительным отношением к поведению доче-
рей, которое резко проглядывало в словах матери как
при производстве следственных действий (обыска, аре-
ста), так и при сношениях ее с жандармским управле-
нием по поводу свиданий с содержащейся в тюрьме се
дочерью, снабжения ее книгами и проч... Она не только
* Департамент полиции имеет в виду арест Марии и Ольги
в 1896 году.
93
Иваницкие: Надежда Матвеевна, ее дочери Мария, Ольга и Аг-
ния (стоит) и сын Сергей (90-е годы). Снимок публикуется впер-
вые
допускает посещение лиц, скомпрометированных, по да-
же лично принимает меры, чтобы в квартиру их во время
этих посещении не проник нескромный взгляд посторон-
него наблюдателя*, в чем ей помогает сын Сергей»13.
Вот теперь я прошу вас посмотреть па фотографию
семьи Иваницких, которую мне прислала Е. И. Войтке-
впч. Она сделана в Н. Новгороде у Дмитриева, пожалуй,
в то же время (конец 90-х годов— начало 900-х). М.ать—
народная учительница Надежда Матвеевна, чувствуется,
женщина решительных действий, авторитет в семье, ря-
дом с пей старшая дочь Мария, ниже Ольга (какие оду-
хотворенные лица!), а выше молодежь — Агния и Сергей.
Все дочери тоже стали учительницами и преподавали
в разное время в Сормове. Мария и Ольга к тому же
вели занятия в нелегальных кружках рабочих (причем
очень доходчиво, интересно, рабочие их любили).
Через два дня— 15 июля — обыск повторился. И хотя
ничего не нашли, Марию Петровну арестовали.
А теперь, уважаемый читатель, мне не терпится при-
вести отрывок из воспоминаний Антона Феликсовича
Войткевича, которые прислала мне из Москвы В. В. Лео-
нович. Я хочу начать не сразу с описания ареста Марии
Петровны, а с того места, где Войткевич рассказывает,
как сестры решили продолжить образование за грани-
цей, поскольку им запрещалось жить в университетских
городах.
Вот что он пишет: «По делу о печатании брошюры
«Царь-голод»** Ольга Петровна получила приговор 2 го-
да гласного полицейского надзора в Н. Новгороде. Так как
учиться можно было только в одном из университетских
городов, т. е. в Москве или Казани, как наиболее близко
расположенных по отношению к Н. Новгороду, то есте-
ственно явилась мысль о поездке в будущем за границу,
когда окончится срок полицейского надзора.
Но для этого необходимо было накопить денег. Поли-
тически неблагонадежные лица находили тогда прибе-
жище иа работе по страховой статистике. Заведующим
статистическим отделением губернской земской управы
был в то время Шмидт, человек радикальных взглядов,
охотно дававший заработок поднадзорным. Страховой
* То есть шпика.
Литон Феликсович имеет в виду гектографирование неле-
гальной литературы в «девичьей коммуне» летом 1896 года.
9о
Антон Феликсович
Войткевич (1905 г.).
Снимок публикуется
впервые
статистикой заведовал Павел Николаевич Скворцов,
марксист, сотрудничавший в свое время в «Самарском
вестнике» (газета марксистского направления) и знако-
мый с Владимиром Ильичем.
Работа оплачивалась почасно по 30 коп. за час. Оль-
га Петровна работала прямо с фанатизмом по 11 часов
в день. Путем такого прямо-таки каторжного труда ей
удалось скопить громадную по тому времени сумму —
300 рублей.
Вместе с ней работала ее старшая сестра Мария Пет-
ровна, но той удалось накопить только 50 рублей. Когда
у обеих сестер окончился срок надзора и имелась воз-
можность получить заграничный паспорт, сестры догово-
рились, что сначала поедет старшая в Берлин, а Ольга
Петровна будет ей высылать деньги, а через год старшая
будет высылать младшей сестре.
К сожалению, данные планы были построены на пе-
ске. Мария Петровна вскоре после возвращения из-за
границы была арестована, и вопрос о поездке за границу
Ольги Петровны повис в воздухе.
96
При аресте Марии Петровны произошел следующий
инцидент. В этот день я с Ольгой Петровной долго гу-
лял. Она возвращалась домой поздно — около 12 часов
ночи, и, подойдя к дому, обратила внимание, что окна
в доме ярко освещены. Решила, что, вероятно, сидят
гости. Жили они всей семьей с матерью (народная учи-
тельница и три сестры с младшим братом — гимнази-
стом) .
Но, войдя в дом, увидала, что гости особого рода —
жандармы и полиция. Производивший обыск элегантный
жандармский ротмистр при входе Ольги Петровны, бряк-
нув шпорами, вскочил со стула и предупредительно по-
дал ей стул. Но получился конфуз. Ольга Петровна стул
отодвинула со словами: «Нс желаю брать стула от жан-
дарма».
Этот эпизод жандармы надолго запомнили. Когда,
два года спустя, я сидел в Нижегородском тюремном
замке и Ольга Петровна просила дать ей со мной свида-
ние на правах «невесты», как тогда обычно практикова-
лось, она получила категорический отказ. При этом ей
напомнили инцидент со стулом, как показатель ее небла-
гонадежности».
Итак, в июле 1899 года Мария Петровна снова попа-
дает в арестантские роты. А затем — пересыльная тюрь-
ма в Москве и наконец тюрьма в Твери. На допросах вы-
яснилось, что жандармов интересует тот «Манифест
РСДРП», который был передан студенту из Казани. Ви-
димо, малодушным оказался студент. Сама того не ве-
дая, Мария попала в «сообщество для преступной пропа-
ганды среди рабочих Алафузовской фабрики». Кроме
того, было еще тверское «дело о тайной типографии»,
о печатном станке, который с таким старанием мастерил
Борис Зиновьев.
В феврале 1900 года Иваницкую вновь доставили
в московскую пересыльную тюрьму. Куда же ее отпра-
вят? Оказалась опять в нижегородской тюрьме. На сви-
дания приходили мама и Сергей, а Ольга в октябре 1899
года уехала за границу (перед этим несколько раз на-
вещала Марию еще в тверской тюрьме).
Хочу вновь предоставить слово непосредственному
свидетелю и участнику тех событий — Антону Феликсо-
вичу Войткевичу:
«В конце 1899 года Ольга Петровна попадает в Бер-
лин почти без знания немецкого языка. Случайно зна-
5 Л. Лугинин 97
комится с бундовцами. Происходит это следующим об-
разом. Поезд приходит в Берлин туманным ноябрьским
утром, около 6 часов утра. С чемоданчиком в руках и
с немецким адресом в кармане она отправляется в город
в поисках адреса. Но за ней увязывается немец. Спаса-
ясь от его преследований, она вбегает в открытую дверь
парадного и стучится в первую попавшуюся квартиру.
Вскоре выходит в шлафроке немец. Узнает в ней рус-
скую и направляет в квартиру в том же подъезде, где жи-
ла приехавшая из России А. ЛА. Яхиина с сестрой. Таким
образом знакомства находятся. На другой день она уже
снимает комнату у жены немецкого рабочего и окунается
в рабочую жизнь*. Знакомится с рабочими, посещает
рабочую школу. Не пропускает пи одного видного поли-
тического собрания, где докладчиками выступают: Ав-
густ Бебель, Вильгельм Либкнехт и другие. Первые ме-
ста всегда заняты русскими, и рабочие, приходящие пос-
ле работы, вынуждены были мириться с этим фактом за-
хвата русскими лучших мест.
С А. М. Яхнпной Ольга Петровна очень скоро подру-
жилась. Из того же кружка она подружилась с Этингер.
Это была живая экспансивная особа лет па 8—10 старше
Ольги Петровны. Но у нее была одна особенность, невы-
годно отражавшаяся на людях, с которыми у нее завя-
зывались дружеские отношения. Она всегда очень нуж-
далась в деньгах и отличалась умением очень быстро их
занимать. Ольге Петровне в этом отношении повезло.
Сразу же через несколько дней все ее фонды перекочева-
ли к Этингер, а их владелица оказалась на мели.
Недостаток средств, недоедание, работа через силу,
жизнь в плохой сырой комнате — все это вызвало очень
скоро плеврит, осложнившийся туберкулезом. Началось
кровохарканье. Товарищи обратили внимание и в марте
1900 года устроили Ольге Петровне поездку в Швейцар-
скую санаторию в горном курорте в Лейзене. Провожали
колонией очень сердечно, с цветами и даже (невероят-
ный факт!) заставили Этингер вернуть долг. Некоторые
думали, что Ольга Петровна уже нс вернется. Но актив-
ный темперамент, видимо, помог справиться с туберку-
лезом. В санатории в это время применялось своеобраз-
ное лечение. Туберкулезных больных закармливали и
* Очевидно, этот адрес дала Мария Петровна, которая здесь
жила в 1898 1899 годах.
98
йри этом оставляли все время' лежать на морозе закутан-
ными в перины.
Но Ольга Петровна радикальным образом нарушила
санаторный режим. С ней поехала в Лейзен подруга,
у которой ни туберкулеза, ни каких-либо других болез-
ней не было, так просто за компанию. И вот обе, то есть
больная и ее спутница, тотчас после утреннего завтрака
каждый день убегают в покрытые снегом горные долины
н, только набегавшись вдоволь, являются к обеду. То же
повторялось и после обеда.
В конце концов за демонстративное нарушение режи-
ма Ольге Петровне предложили освободить санаторию.
Но Ольга Петровна после 10-диевного пребывания в са-
натории уехала уже значительно поправившись. Ее тем-
перамент помог ей предвосхитить новые, тогда еще не-
известные, методы борьбы с туберкулезом. Она спускает-
ся с гор в Ронскую долину, где уже тогда весна была
в полном разгаре. Устраивается возле местечка Клярон
в пансионе у русского эмигранта народовольца Лазарева.
Вечера проходят в беседах с бывшим террористом, в ко-
торых он рассказывает юным слушательницам о герои-
ческих днях «Народной воли», о Желябове, Софье Пе-
ровской, Вере Фигнер. Через месяц туберкулез затихает.
К началу июня я приезжаю в Цюрих, где к этому време-
ни Ольга Петровна уже посещала лекции в универси-
тете.
По совету врача удалось вытащить Ольгу Петровну
на некоторое время в деревню иа Тунское озеро, где мы
устроились в домике у швейцарской крестьянки. Здесь
имел место один эпизод. Однажды мы взяли у кресть-
янки лодку и переехали иа другой берег озера. Озеро
горное, широкое и очень глубокое. Когда собрались
ехать обратно, поднялся ветер. С нами была еще одна
спутница, которая не рискнула ехать в начавшуюся бу-
рю, а лодка была не деревянная, как мы привыкли на
Волге, а железная.
Мы отчалили от берега и направились на другую сто-
рону. Но ветер был встречный и все крепчал. Я сидел на
веслах, Ольга Петровна — на руле. Буря все усилива-
лась, свистал ветер, волны уже хлестали. Несмотря на
все мои усилия, мы далеко не добрались до середины
озера. Наконец лодка уже не шла вперед. Ясно, что на-
до было ехать обратно. Но как повернуть лодку? Боко-
вым валом ее зальет. Пришлось веслами только пра-
5*
99
вить, чтобы лодка стала вразрез волнам. Мы уже играли
роль парусов, и нас несло обратно наискось. Опасность
была большая. Разыгралась настоящая буря. Но Ольга
Петровна только смеялась. В конце концов нас прибило
к берегу, но на расстоянии нескольких километров от
прежнего места. Вернулись домой кружным путем и
только на следующий день при тихой солнечной погоде
пошли за лодкой. Весла оказались целы, и мы вернули
хозяину лодку в полной исправности»...
А тем временем Мария Петровна Иваницкая сидела
во втором корпусе нижегородской тюрьмы*. 25 марта
1900 года она, как известно, была освобождена и местом
жительства избрала Псков. В середине апреля она при-
езжает в этот город, знакомится с П. Н. Лепешинским
и другими социал-демократами и, по всей вероятности,
встречается с Владимиром Ильичем. Видимо, тогда же
решается вопрос о ее поездке за границу. В июле Ива-
ницкая переходит иа нелегальное положение, возвра-
щается на некоторое время в Нижний Новгород. Разу-
меется, жандармы начеку. Начальник жандармского уп-
равления уведомил нижегородского полицмейстера
о том, что «подлежащая водворению в Вологодскую гу-
бернию дочь священника Мария Иваницкая из города
Пскова скрылась». В связи с этим дается команда — не
проследить ее в Н. Новгороде. Полицмейстер дал такое
же распоряжение приставу Макарьевской части15. Одна-
ко несмотря на все старания, полиции не удалось обна-
ружить Марию Петровну.
Надо сказать, что непосредственный надзор за Ива-
ницкими осуществлял помощник пристава Кевдин, кото-
рому они, как мне кажется, просто «морочили голову».
Судите сами, вот некоторые его донесения. 16 мая 1899
года он доносит, что «О. П. Иваницкая выбыла чрез го-
род Рязань (по реке Оке) в город Варшаву, где она
имеет ввиду свидание со своей сестрой Марией». Он да-
же не задумался над необычностью маршрута (через Ря-
зань в Варшаву!). Спустя пять дней Кевдин вынужден
давать поправку: «Она только прокатилась по реке Оке».
В другой раз — 21 октября 1899 года — он сообщает, что
Ольга Петровна «выехала через Москву за границу» (де-
* Об этом аресте М. П. Иваницкой по одному делу с Б. И. Зи-
новьевым сообщалось иа II съезде РСДРП в докладе Тверского ко-
митета14.
100
до так и было), а 5 ноября докладывает, что она возвра-
тилась домой (Ольга Петровна в это время была в Бер-
лине). Через 10 дней он, скрепя сердце, поправляется:
«Одна сестра была принята за другую».
И уточняет (!), что в Нижний приезжала Мария Пет-
ровна16 (но этого не могло быть, так как она с 14 июля
1899 года по 25 марта 1900 года находилась в тюрьме).
Осенью 1900 года Мария Петровна нелегально от-
правляется за границу. Не известно точно, где опа была,
но хотел бы привести одно из сведений полиции, в кото-
ром отмечается, что Ольга Петровна Иваницкая во вто-
рой половине 1900 года поддерживала связь с Ш. М. Ях-
нин (женщиной — зубным врачом), «через которую пере-
сылала за границу деньги скрывшейся сестре Марии»17.
Помните, с кем она познакомилась год назад в Берлине?
Так что, возможно, деньги пересылались в Германию.
Хотя есть сведения и о том, что Мария Петровна неко-
торое время была во Франции.
Ольга Петровна, вернувшись из-за границы, жила
в основном у младшей сестры Агнии, которая была учи-
тельницей в Сормове. Она ведет занятия в нелегальном
кружке сормовских рабочих, близко знакомится с ними,
например, с семьей Заломовых. Вот как вспоминает об
этом Варвара Андреевна Заломова:
«Я решила получить образование хоть за четыре
класса, а потом поступить на акушерские курсы. Как-то
я поговорила с братом (Петром Андреевичем Заломо-
вым.— А. Л.) па эту тему. Он отнесся серьезно и обещал
помочь. Через несколько дней он пришел вечером и ве-
село сказал: «Ну, Варя, все устроил! Вот тебе адрес
учительницы. Иди завтра к пей, она будет готовить тебя
за четыре класса». Так начался новый период в моей
жизни.
Моя учительница, Ольга Петровна Иваницкая, была
молода, стройна, красива и произвела на меня чарующее
впечатление. Мое ученье еще больше сблизило меня
с братом. Брат относился с большим уважением к Ива-
ницкой и охотно слушал мои рассказы о ней. Иваницкая
была членом РСДРП.
Скоро Ольга Петровна передала меня Марии Вяче-
славовне Тихомировой... Под конец я снова попала
к Ольге Петровне...
В 1900 году я выдержала экзамен и поступила в чет-
вертый класс Мариинской гимназии»18.
101
От Василия Ванеева и от сестры Марии Ольга Пет-
ровна узнала о большой подготовительной работе к из-
данию «Искры», которая велась Владимиром Ильичем.
Необходимо было поддержать газету и материально и
корреспонденциями о рабочей жизни. В августе 1900 го-
да в И. Новгороде состоялся суд над 29 сормовскими
рабочими — участниками июльской стачки 1899 года.
Начальник жандармского управления в связи с этим
доносил в департамент полиции: «...Как самый процесс,
так и результат судебного разбирательства о беспоряд-
ках на Сормовском заводе, происходивших в минувшем
году, возбудили большой интерес во всех проживающих
в И. Новгороде лицах, скомпрометированных в смысле
политической благонадежности». Он перечисляет многих
социал-демократов, в том числе А. В. Яровицкого, П. Н.
Скворцова, В. А. Ванеева, А. И. Пискунова, А. И. Лебе-
дева, но особенно обращает внимание иа то обстоятель-
ство, что «все эти лица, известные департаменту поли-
ции, во время заседания палаты находились постоянно
вместе в зале суда, группируясь возле Ольги Иваницкой
и студента Антона Феликсова Войткевича... По объявле-
нии приговора Ольга Иваницкая записала иа листке бу-
маги имена и фамилии всех подсудимых, а также одного
из защитников — помощника присяжного поверенного
г. Муравьева, речь которого, хотя и не заключала
ничего тенденциозного по своему содержанию, но,
по-видимому, его защите эти лица придали особое
значение в смысле благоприятного влияния на последо-
вавший приговор, что выразилось тем, что после объяв-
ления приговора многие из них, выразив аплодисмента-
ми свое одобрение существу приговора, подходили к за-
щитнику г. Муравьеву и пожимали ему руку, выражая
свою благодарность»19.
Этот факт для нас особенно важен, так как коррес-
понденция из Нижнего Новгорода о суде над сормови-
чами и о выпуске социал-демократами листовки по слу-
чаю годовщины стачки была опубликована в первом но-
мере ленинской «Искры». «Как ни старалось царское
правительство осудить невинных,— говорилось в листов-
ке,— как нагло ни врали мерзавец сормовский пристав
и сыщики-свидетели, но даже судьи должны были при-
знать подсудимых невинными и 10 человек приговорили
за разгром к аресту». Корреспондент из Н. Новгорода
пишет, что «прокламация зовет к дружной борьбе с хо-
102
зяевами и правительством и указывает па пример загра-
ничных рабочих, которые давно пользуются политиче-
скими правами»20.
Совершенно очевидно: и Ольга Иваницкая, которая
только что вернулась из Германии, где видела «пример
заграничных рабочих», и вела записи иа суде, и Антон
Войткевич, руководивший нелегальным кружком сормо-
вичей, принимали участие в составлении листовки и наи-
более вероятно, что они были авторами корреспонденции
в первом номере «Искры». Несомненно, Владимир Иль-
ич с удовольствием готовил к печати статью из Нижнего
Новгорода: еще весной оп был обеспокоен Василием там
«экономизма» среди социал-демократов, а уже через пол-
года получает оттуда весть, что марксисты выпустили
прокламацию, которая зовет к политической борьбе.
В ноябре 1900 года, получив заграничный паспорт,
Ольга Петровна едет в Австрию. (Кстати, очень может
быть, корреспонденцию в «Искру» она везла с собой,
а там уже переправила в редакцию). А. Ф. Вонткевич
пишет о ее поездке:
«Ольге Петровне удается попасть за границу, на этот
раз в Вену, где состоялось знакомство с австрийским со-
циал-демократом Адлером.
Весной 1901 г. она возвращается в свой родной город
Н. Новгород, где вскоре начинает подпольную работу.
Меня к этому времени уже там не было, так как весной
1901 г. я был арестован по сормовскому делу и после
3-месячной отсидки выслан под так называемый особый
полицейский надзор. Зимой я жил в Казани. На Рожде-
стве 1901 г. мы встретились. Ольга Петровна приехала
ко мне и рассказала о начале своей пропагандистской
работы в кружке среди сормовских рабочих, которая ед-
ва не закончилась для нее трагически.
Первое кружковое занятие прошло неудачно. Рабочие
слушали рассеянно. Захватить их не удалось. Эта неуда-
ча так подействовала иа нее (она сочла себя непригод-
ной для работы), что в ее глазах дальнейшая жизнь для
нее потеряла смысл... Лучше всего захворать, только бы
кончилось мучительное состояние. И вот морозной вьюж-
ной ночью она бежит на откос, снимает ботинки, и сидит
долго с ногами в снегу в надежде на воспаление легких.
Но вместо воспаления получила только насморк и волею
судеб осталась жива. Следующее занятие уже прошло
удачно и таким образом был пайден смысл жизни».
103
За границей Ольга и Мария находились одновремен-
но, хотя неизвестно, встречались ли они там. Видимо,
вернулись они в Россию тоже почти в одно время. Ольга
была в Нижнем уже 26 апреля 1901 года, а Мария пе-
ребралась через границу нелегально, вновь привезя
транспорт марксистской литературы. 28 июня начальник
Московского охранного отделения сообщал в департа-
мент полиции, что «разъезжающая по разным городам
России под чужой фамилией» М. П. Иваницкая привез-
ла из-за границы «Манифест Коммунистической пар-
тии», листовки и брошюры, изданные в Женеве, листов-
ку «Майские дни в Харькове», издание «Искры»21.
«Разъезжает по разным городам России»,— сообщает
начальник московской охранки, опираясь на донесения
агентов. «Работает по объединению социал-демократи-
ческих организаций на Волге, а затем в Туле»,— напи-
шут позже об этом периоде ее товарищи по партии22. Ви-
димо, М. П. Иваницкая была в 1901 —1902 годах «лету-
чим агентом» «Искры»: объезжала города, доставляла
литературу, налаживала связи с местными организация-
ми.
Документов об этом, к великому сожалению, нет поч-
ти никаких.
В «Политическом обзоре Тульской губернии за 1902
год», составленном начальником тульской жандармерии,
есть такие строки: «...дочь священника Мария Петрова
Иваницкая, прибывшая из-за границы и проживающая
в Туле с 23 сентября по 7 апреля по нелегальному виду
на имя Олимпиады Захаровой Васильевой. Путем наб-
людения было установлено, что она имела здесь сноше-
ния с домашней учительницей Ольгой Александровой
Литкенс, Софьей Луначарской, Иосифом Розиным, рабо-
чим Александром Малевским, Анной Дубровииской, Ев-
гением Александровым Литкенс, Антоном Феликсовым
Войткевичем и Надеждою Дубенской. Прибыла Иваниц-
кая в Тулу с целью пропаганды среди рабочих, почему
она и все поименованные выше лица были обысканы и
привлечены к дознанию в качестве обвиняемых. По обы-
ску у Дубенской, Луначарской и Евгения Литкенс най-
дены преступные издания, у остальных же ничего пре-
досудительного не обнаружено. Дознание по отношению
Иваницкой, Ольги Литкенс, Розина, Малевского, Дуб-
ровинской и Войткевича производством прекращено по
недостаточности улик»23,
104
Здесь, в 'Гуле, в комитет РСДРП входил старый това-
рищ Иваницких по Нижнему А. Ф. Войткевич*, активно
участвовали в нелегальной работе член комитета учи-
тельница С. Н. Луначарская, рабочий оружейного заво-
да А. М. Малевский, статистик Е. А. Литкенс. Тульский
комитет дважды сообщал в редакцию «Искры» об аре-
сте Иваницкой — в декабре 1902 года и январе 1903
года24.
Мария Петровна находилась в тульской тюрьме с 20
апреля по 26 ноября 1902 года. Два раза приезжала на
свидание с ней и Войткевичем Ольга. Сообщения поли-
ции о ее поездках в 1901—1902 годах наводят на мысль,
что сестры Иваницкие выполняли одно и то же зада-
ние— были разъездными агентами «Искры». Судите
сами, вот маршрут поездок Ольги Петровны: Москва,
Тверь, Ярославль, Казань, Тула. Она легка иа подъем,
быстро собирается и едет на несколько дней (помните,
как Кевдин описывал ее вояж по реке Оке?). Между
прочим Кевдин по только осуществлял надзор, но и де-
лал некоторые обобщения. Вот что он писал в марте
1903 года в своем докладе нижегородскому полицмей-
стеру по поводу О. П. Иваницкой: «Ольга Иваницкая
посещает в обществе поднадзорных все общественные
собрания: театры, концерты, лекции и студенческие и
прочие вечеринки, хотя от явных демонстративных дей-
ствий она и воздерживается, но по всем данным наблю-
дения Иваницкая принадлежит к весьма опасным членам
противоправительственного сообщества и, обладая моло-
достью в соединении с весьма красивой наружностью, она
производит опасное влияние на молодежь — воспитан-
ников средне-учебных заведений, которые собираются
в собраниях около Иваницкой толпою. Под гласным над-
зором Ольга Иваницкая вела себя скромно, тихо и пря-
мо изменилась, когда окончился ей срок гласного над-
зора»25.
* А. Ф. Войткевич после освобождения из нижегородского ост-
рога в июле 1901 года был отдан под особый надзор полиции в из-
бранном им месте жительства — селе Егорьевском Васильевского
уезда, куда уехал вместе с женой О. П. Иваницкой, но осенью он
вернулся в Н. Новгород. Войткевич продолжает нелегальную ра-
боту в Сормове и избирается в состав первого Нижегородского ко-
митета РСДРП. Затем его высылают в Казань, Полтаву. 9 февра-
ля 1902 года вместе с женой был арестован в Полтаве за участие
в демонстрации. После освобождения уехал в Тулу.
105
Алексей Максимович
Горький
Выполняя поручение Нижегородского комитета
РСДРП, Ольга Петровна с февраля 1903 года работает
библиотекарем городской Пушкинской бесплатной чи-
тальни26 (на Нижнем базаре); здесь очень удобно на-
значать явки, получать и хранить нелегальную литерату-
ру. Именно в эти годы (1902—1904) Иваницкая часто
встречается с А. М. Горьким, который оказывал огром-
ное революционизирующее влияние на молодежь.
Вот свидетельство А. Ф. Войткевича о маевке 1903
года в Нижнем Новгороде:
«Весной 1903 года нижегородская социал-демократи-
ческая организация решает провести празднование 1 мая.
К вечеру этого дня на окраине города недалеко от Отко-
са собирается массовка. Но только что оратор Н. А. Ано-
сов произнес первые слова: «Товарищи, сегодня мы праз-
днуем день 1-го Мая», как из засады показались отряды
полиции, и вся массовка бросилась наутек. Но жандармы
решили дать генеральный бой. Оцеплен весь город. Кто
пытался проскочить в город с окраины, неизменно попа-
дал в ловушки, в руки стражи, прятавшейся в засаде.
106
Ольга Петровна вместе с группой молодых рабочих
направилась в Марьину рощу. Н. Новгород окружали
овраги, и вот уже темной ночью эта группа спускается
в глубокий овраг. Но за ней погоня — полиция. Рабочие
начинают отстреливаться. У Ольги Петровны уже не
хватает сил. Опа предлагает рабочим ее оставить. Под-
няться иа крутую противоположную сторону оврага она
не в состоянии. Но выстрелы оказали свое действие на
охранителей порядка. Они не решаются спуститься на
дно оврага. Пользуясь этим, вся группа человек в 8—10
добирается до рощи, а оттуда спускается на Мызу на
реке Оке. Заходит в квартиру к знакомому рабочему
и уже только с восходом солнца па лодке возвращается
в город. К этому времени уже открывается базар, и го-
родовые возвращаются из своих засад. Ловить приходя-
щих в город торговок мясом, молоком и овощами уже
не имеет смысла.
Ольга Петровна возвращается домой только после
обедни, когда уже домашние считали се арестованной,
так как весь город полон фантастическими слухами, и ее
мать, вернувшись с утренней обедни из церкви, была по-
ражена, увидев в постели дочь, которую уже считала
пропавшей.
Так счастливо кончилась для Ольги Петровны перво-
майская ночь 1903 года».
Этой зимой (в январе 1903 года) Мария Петровна
Иваницкая была сослана в Вологодскую губернию, а Ан-
тон Феликсович — в Вятскую. Узнав, что Антон Фелик-
сович будет отбывать ссылку в Вятке, Мария Петровна
решила также проситься туда, тем более, что в Вятке
находились и некоторые другие нижегородцы, в том чис-
ле се подруга по Мариинскому институту Мария Вяче-
славовна Тихомирова. В июне она добилась разрешения
выехать к тяжелобольной матери в село Егорьевское
Нижегородской губернии, по, видимо, бывала в Н. Нов-
городе. Так, 24 ноября она участвовала в похоронах
члена комитета РСДРП, талантливого писателя Алексея
Васильевича Яровицкого. Похороны вылились в де-
монстрацию, которая длилась несколько часов при
огромном стечении людей. Здесь были также А. И. Пи-
скунов, О. И. Чачина, Я. М. Свердлов, П. П. Невзоров.
.Прямо из тюрьмы на кладбище была доставлена неве-
ста Яровицкого А. М. Кекпшева, которую затем вновь
отвезли в арестантские роты.
107
Ольга Петровна
Иваницкая.
Один из последних
снимков. Публи-
куется впервые.
В январе 1904 года Мария Петровна получила раз-
решение иа перевод в Вятку и выехала туда. Что каса-
ется Войткевича, то он из ссылки сбежал еще по дороге
и перешел на нелегальное положение. При помощи
А. М. Горького он устраивается на завод С. Т. Морозова
в Кинешме. А затем получает партийное поручение —
отправиться па нелегальную работу в Баку. От Горького
Антон Феликсович получил адрес Л. Б. Красина и па-
роль к нему. В Баку он активно включается в партийную
работу, являясь членом комитета РСДРП (большеви-
ков), но потом, после провала, вынужден вновь скрывать-
ся на фабрике в Кинешме, а в сентябре 1904 года он
уже в Петербурге, введен в состав Петербургского ко-
митета большевиков.
Ольга Петровна Иваницкая вместе с мужем вела пар-
тийную работу в Баку, была организатором и пропаган-
108
дистом среди рабочих в Черном городе. Но весной 1904
года вынуждена скрыться от преследований охранки,
уехала в Нижний Новгород.
Как вспоминает В. А. Заломова, этой весной она вме-
сте с Ольгой Петровной ездила на пароходе в Вятку на-
вестить Марию Петровну Иваницкую и Марию Вячесла-
вовну Тихомирову. Жили они там коммуной в пять че-
ловек, организовали переплетную мастерскую, ио под-
польной работы не прекращали, хранили у себя неле-
гальную литературу27.
18 ноября 1904 года М. П. Иваницкая была освобож-
дена из ссылки по «высочайшему манифесту» и возвра-
щается в Нижний. Она сразу же включается в общест-
венную жизнь, в декабре участвует в собрании членов
общества пособия учителям и учительницам во Всесо-
словном клубе, которое проходило довольно бурно и вы-
двинуло требования: свободы слова, учреждения сою-
зов учителей, проведения выборов общенародного Учре-
дительного собрания28. В марте 1905 года Иваницкая
уехала в Петербург: там началась революция!
С этого времени ни А. Ф. Войткевич, ни О. П. Ива-
ницкая больше не вернутся в Нижний Новгород (их
жизнь будет связана со столицами — Петербургом и Мо-
сквой), а М. П. Иваницкая еще приедет сюда после Ок-
тябрьской революции.
Будучи ответственным организатором Выборгского
района, Антон Феликсович шел 9 января 1905 года в ря-
дах демонстрантов. Горький писал об этом: «...там, среди
рабочих, были товарищи нижегородцы, Антон Войткевич,
(большевик, и его жена Иваницкая. Насколько я знаю,
первый красный флаг и первый крик «Долой самодер-
жавие» раздался 9-го января среди толпы выборжцев на
Сампсониевском мосту. С флагом шел Войткевич»29.
Сестры Иваницкие работали ответственными органи-
заторами Петербургского комитета большевиков в Пе-
тербургском и Невском районах. В апреле 1905 года
Войткевич и Ольга Петровна из-за усилившейся слежки
вынуждены были перебраться в Москву, где сразу же
вошли в состав Московского комитета. А Мария. Петров-
на продолжала работу за Невской заставой. Вот свиде-
тельство питерского рабочего-большевика И. В. Попова:
«На смену Льву Львовичу за Невской заставой по-
явилась высокая, тоненькая, как тростиночка, молодая
109
женщина. Звали ее Марией Ивановной*. Нежное круг-
лое лицо, голубые с веселой искоркой глаза, легкие ко-
роткие светлые волосы — все в ней было обаятельно.
С первых же дней она вошла в среду большевиков Нев-
ской заставы, завоевала доверие и стала нашим вожа-
ком. Кто бы мог подумать, что эта интеллигентная жен-
щина, казалось, созданная для другого мира,— смелый
и испытанный боец революционной партии. Ее не сломи-
ли тернистые тропы подполья, тюрьмы, ссылки. Она нес-
ла неистребимый заряд энергии, воли, веры в победу»30.
Другой рабочий с Семянниковского завода, знавший
се как Софью Сергеевну, пишет:
«В жизни большевистской группы семянниковцев, за-
нявших в последующем Петербургском движении пер-
вые ряды, Софья Сергеевна, благодаря своим личным ка-
чествам, играла исключительно важную роль. Чуткая,
отзывчивая и вместе с тем настойчивая и решительная,,
она внушала к себе абсолютное доверие. Особенно пора-
жала нас в Марии Петровне одна черта. Зарабатывая
переводами незначительные гроши, Мария Петровна
охотно делилась с нуждающимися товарищами, испыты-
вая сама нужду в самом необходимом...»31.
В марте 1907 года на собрании большевиков Выборг-
ского района М. П. Иваницкая делала доклад о пр-едсто-
ящем V съезде, о положении в партии и разногласиях
между большевиками и меньшевиками по вопросам, под-
лежащим обсуждению на съезде32.
Жизнь каждого из революционеров была насыщена
тогда яркими и значительными событиями. Один из ру-
ководителей декабрьского вооруженного восстания в Мо-
скве Антон Феликсович Войткевич в марте 1906 года
встречался с Владимиром Ильичем, приехавшим из эми-
грации: на явке у секретаря МК Викторова, па заседании
райкома в Замоскворечье и на расширенном собрании
Московского комитета. Они также виделись неоднократ-
но и в апреле — на IV съезде РСДРП в Стокгольме33.
В декабре 1906 года Войткевпч был арестован и через
полгода, которые он провел в тюрьме, выслан под глас-
ный надзор полиции в Ярославль, но оттуда бежал. Дол-
го скитался, пока не устроился на работу, и всю дальней-
шую жизнь посвятил научным исследованиям в области
сельскохозяйственной бактериологии, микробиологии,
* Это была Мария Петровна Иваницкая,
110
Профессор Антон Феликсович Войткевич с дипломницей. Снимок
публикуется впервые
В последние годы (умер в 1951 году) был профессором
сельскохозяйственной академии имени Тимирязева...
А вот передо мной анкеты, заполненные рукой Марии
Петровны Иваницкой в декабре 1918 года в Нижнем
Новгороде. Последнее упоминание о ней до этого отно-
сится к концу 1907 года. В фонде департамента полиции
сохранилось сообщение об аресте Иваницкой. А как же
складывалась жизнь дальше? Она вышла замуж (види-
мо, в Петербурге). В 1907 году у нее родился сын. Затем
Мария Петровна училась в Московском коммерческом
институте (значит, после Петербурга уехала в Москву).
Вела ли партийную работу? Вот ее ответ на вопрос в ан-
кете: «Приблизительно с 1900 г. работа в РСДРП (с не-
которыми перерывами) в сл. городах: Н. Новгород,
Тверь, Тула, Петроград, Москва, Кинешминский район
Костр. губ.»34. В другой анкете она уточняет: «...после
раскола на правое и левое крыло работала в организа-
циях большевиков»35.
На вопрос: «Перечень должностей, занимаемых в уч-
реждениях за время с марта месяца 1917 года» — отве-
чает: «Секретарь Московского окружного комитета
111
РСДРП (большевиков) и инструктор по кооперации
в Московском уезд, земстве, 2) член Кинешемского (Ко-
стром. г.) районного комитета РСДРП (большевиков)
и инструктор по выборам в волостные и уездные земст-
ва при Кинешемском исполкоме, 3) секретарь профес-
сионального Союза металлистов и член Президиума Со-
вета Рабочего Контроля (г. Подольск, Москов. губ.),
4) заведующая Лысковским уездным Домом-музеем
(Макарьев, у.) и помощник заведующего отделом народ,
обр. в г. Н. Новгороде»36.
С 1 декабря 1918 года Мария Петровна работала за-
ведующей внешкольным отделом городского исполкома.
Как удалось уточнить, в Лыскове она работала с 1 июля.
Еще одно упоминание о ней есть в воспоминаниях
В. А. Заломовой: «В Москве очень плохо было с питани-
ем. Я уехала в Сормово, к матери мужа. В Нижнем как-
то встретилась с Марией Петровной Иваницкой, и она
предложила мне поехать на работу в Лысково, на Вол-
ге, недалеко от Нижнего...»37.
Почти двадцать лет назад до этого Мария Петровна
познакомилась с девочкой из рабочей семьи Варей Зало-
мовой, вместе с сестрой учила ее грамоте, в трудное вре-
мя гражданской войны помогала ей выжить, сохранить
детей, найти свое место...
Известно о том, что с середины мая 1921 года
М. П. Иваницкая, как представитель Главполитпросвета
Наркомпроса, отправилась на пароходе «Красная звез-
да» в агитационно-пропагандистский рейс по голодаю-
щим районам Поволжья. Были остановки в Нижнем,
Самаре, Сызрани. 16 июня пароход подошел к Сарато-
ву. Это была последняя остановка на пути Марии Пет-
ровны Иваницкой: она умерла от холеры.
В газете «Правда» был опубликован некролог, кото-
рый заканчивался словами: «Умер один из лучших сол-
дат рабочей революции. Умер человек, вся жизнь кото-
рого сплошное подвижничество идеалиста-революционе-
ра. Мир праху твоему, светлая личность и дорогой това-
рищ!»38.
Они шли в революцию — братья, сестры... И прокла-
дывали путь в новую жизнь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Первый рабочий марксистский
Дом в конце Острожной улицы. Слесарь Яков
Пятибратов. Стихотворение Михаила Самылина.
Речь-обвинение. Владимир Ильич горячо под-
держивает рабочих. Михаил Громов — гроза
сыщиков. Аресты «не застопорили начатой рабо-
ты». Швея-марксистка. Нижегородцы — надеж-
ная опора.
На углу улиц Свердлова и Воробьева к 100-летию со
дня рождения В. И. Ленина установлена стела в честь
приездов Владимира Ильича в Нижний и встреч его с ни-
жегородцами. На горельефе — обобщенные образы рабо-
чих и интеллигентов-пропагандистов марксистского уче-
ния. Кто здесь? Могут быть Скворцов и Пятибратов,
Кулябко и Невзоровы, Розанов и Кугушева, Рукавиш-
никовы и Самылин... Один из нижегородцев, несомнен-
но, Михаил Георгиевич Григорьев.
Роль его, близкого товарища по Казани Николая Ев-
графовича Федосеева, в распространении марксизма
в Нижнем чрезвычайно велика. Дело в том, что именно
он установил связь с рабочими, стал изучать с ними тео-
рию Маркса и по существу создал один из самых первых
в России рабочих марксистских кружков.
Не так-то просто было интеллигенту наладить кон-
такты с рабочими. «...Устраиваясь мало-помалу в Ниж-
нем,— вспоминал М. Г. Григорьев,— мы с Лалаянцем
в 1890 году подумывали о пропаганде среди фабричных
рабочих и для знакомства с рабочими проектировали хо-
дить по трактирам фабрично-заводского района (близ
Курбатовских заводов). Из этой затеи ничего не вышло,
не вышло ничего серьезного и из пропаганды через Ла-
лаянца среди учащейся молодежи, за отсутствием у него
более тесных и надежных... знакомств»1.
из
Необходимое знакомство состоялось в Нижегород-
ском остроге, когда Григорьев ждал отправки по этапу
в петербургскую тюрьму «Кресты». Он разговорился
с рабочим, высланным из Риги в Нижний, Абрамом Гри-
горьевичем Гуревичем. Условились встретиться, когда
Григорьев вернется из «Крестов». Отсидев свой срок, Ми-
хаил Георгиевич в августе 1891 года вернулся в Нижний
и вскоре выяснил, что Гуревич поступил слесарем на за-
вод Курбатова. При встрече Гуревич назвал Григорьеву
нескольких рабочих Курбатовского завода, которых
можно было вовлечь в нелегальный кружок.
И вскоре — осенью 1891 года — в доме, где снимал
квартиру Григорьев, почти в самом конце Острожной
улицы*, напротив Спасской церкви, собрались рабочие-
курбатовцы. Они-то и составили первый в Нижнем рабо-
чий марксистский кружок. В него вошли: Яков Степано-
вич Пятибратов, Степан Потапович Мухин, Александр
Николаевич Замошников, Николай Кириллович Афанась-
ев, Михаил Михайлович Громов, Михаил Иванович Са-
мылин, Алексей Иванович Парфенов, а также Абрам
Григорьевич Гуревич.
После предварительной беседы, в ходе которой со-
бравшиеся могли освоиться с непривычной обстановкой,
возник живой разговор о классовой розни, о революци-
онной роли рабочего класса, о том, как живут за грани-
цей сознательные рабочие. Особенной любознательно-
стью, как отмечал Григорьев, выделялись Яков Пяти-
братов и Алексей Парфенов, на квартире которого
в дальнейшем проходили занятия кружка. Что привело
их в дом на Острожную? Любознательность, жажда зна-
ний. Позднее Петр Заломов, их товарищ, расскажет об
этом стремлении думающих рабочих вырваться из тяже-
лой, одуряющей обыденности окружающей жизни. Не
найдя успокоения в религии, они много читают, часто
«всей компанией» отправляются на Большую Покров-
ку— в театр... И когда они услышали от Григорьева, что
существующий «порядок» жизни не вечен, его можно из-
менить, за это борются пролетарии всего мира, то всей
душой потянулись к марксизму.
По-разному сложились судьбы рабочих, которые
осенним вечером 1891 года впервые всерьез заговорили
о своей жизни, услышали об учении Маркса.
* Ныне дом № 230 по улице Горького.
114
Яков Пятибратов тянулся к знаниям и старался по-
сетить как можно больше кружков (и у Рукавишнико-
вых, и у Сильвина), индивидуально занимался он и
у Павла Николаевича Скворцова. В свою очередь, полу-
чая знания, он стремился делиться ими с молодыми ра-
бочими. Летом 1892 года создает среди курбатовцев свой
кружок, куда вошли Петр Заломов, Федор Бритов, Афа-
насий Кислов и другие.
В воспоминаниях Заломова есть немало восторжен-
ных строк о первом наставнике — Якове Пятибратове,
который многое делал для распространения марксист-
ской теории не только среди рабочих своего завода, но
и других предприятий, а также типографий. Когда на
повестку дня встал вопрос о широкой агитации, об изда-
нии нелегальных брошюр и листовок, Пятибратов стал
осваивать типографское дело и распространять проклама-
ции (например, в октябре 1894 года — на заводе Добро-
вых и Набгольц).
Летом 1895 года по вызову М. Г. Григорьева, выслан-
ного под надзор полиции в Самару, Яков Степанович пе-
реезжает в этот город вместе с Василием Федоровичем
Шишкиным. Здесь же в типографии работает и еще один
нижегородец — наборщик Павел Васильевич Беляев-
ский. Все они под руководством Григорьева включились
в пропагандистскую работу: нелегальные кружки возни-
кают в железнодорожных мастерских, паровозном депо,
переплетных мастерских, на ряде заводов. Большая под-
готовка к проведению маевки, в которой приняло участие
около тридцати человек, велась в следующем году.
Праздник прошел хорошо и всем понравился, однако
после него ночью ио городу прокатилась волна арестов.
Нижегородцы были отправлены по этапу в Нижний, а
затем получили различные сроки тюрьмы и ссылки.
Я. С. Пятибратова сослали на четыре года в Уфим-
скую губернию. Одно утешало, в Мензелинске образова-
лась целая колония нижегородцев: П. Беляевский,
А. Бронин, И. Любимцев, С. Мухин. Жили дружно.
После ссылки была подпольная работа в Саратове,
издание прокламаций. И снова аресты, ссылка на пять
лет в Туруханский край, возвращение в Саратов, потом
новое жительство — Пермь. Там встретил Февральскую
революцию. После Октября 1917 года работал в Сове-
тах, в наркомате Рабоче-крестьянской инспекции, в ко-
миссии по строительству при Совете труда и обороны.
115
Вот судьба одного из передовых нижегородских ра-
бочих, участника первого марксистского кружка.
Более сложный путь прошел Михаил Иванович Самы-
лин. Ему не исполнилось еще и 15 лет, когда он позна-
комился с Григорьевым. На занятиях марксистского
кружка не все понимал, а беседы народовольцев (А. К.
Петрова, Н. В. Романова) казались доступнее. Так и хо-
дил: то к Григорьеву, то к Романову. А в 1896 году, ког-
да в Нижнем открылась Всероссийская выставка, он во
время массовых арестов угодил в тюрьму. Сидел Самы-
лин в одиночке и пытался писать стихи:
Одинокий, потерянный,
Я здесь в кутузке сижу
И ранее шагом измеренным
Взад и вперед все хожу.
Да за стеной повторяются
Мерные звуки шагов —
То они вглубь удаляются,
То вблизи слышатся вновь.
А из окошка мне слышится
Песнь подгулявших славян.
Пьянство у нас поощряется.
Чтение книг же карается.
Здесь мир иной, я здесь один...2.
А вот что он записал 15 июня: «В тюрьме сижу я тре-
тий день. Бездельничаю. Ловлю по вечерам клопов и
блох (их здесь масса), а день хожу, лежу, сижу. Хоть
бы достать какую-нибудь книгу. Но где? Очень скучно.
Только слышно, как повторяются за дверью шаги горо-
дового. Да доносится песнь подгулявших из соседней го-
стиницы. Да еще голуби воркуют под окном, вероятно,
у них тут гнездо, я слышу писк... Как это, право, нехо-
рошо сидеть одному... Дума неотвязная, думы лежат на
сердце, как живут мои домашние. Мама, вероятно, пла-
чет, братья и сестренка тоже, глядя на нее. Но вот во-
прос: долго ли меня продержат здесь и чем мама будет
жить?»3.
В сентябре 1897 года его отправляют под особый над-
зор полиции в место приписки — село Выксу Ардатовско-
го уезда. А следом летит предписание из жандармского
управления: «...предупреждаю, Ваше высокоблагородие,
что за проживающим в с. Выксе, состоящим под особым
надзором полиции мастеровым Михаилом Ивановичем
Самылиным необходимо иметь самое бдительное наблю-
дение, так как он представляет собой личность весьма
116
серьезную, имеющую обширные связи среди неблагона-
дежных лиц»4.
Вернувшись через несколько лет в Нижний, Самылин
с трудом находит работу, а позднее поступает на Сор-
мовский завод, где работает уже немало его товарищей-
курбатовцев, в том числе Петр Заломов и Михаил Гро-
мов. Михаил Иванович включается в работу социал-де-
мократической группы, а в мае 1902 года участвует в из-
вестной демонстрации, он идет рядом со знаменосцем
Петром Заломовым. Снова — тюрьма. Долгие месяцы за-
ключения. И наконец суд, речи рабочих. Думаю, что
большинству читателей этот суд хорошо известен по ро-
ману М. Горького «Мать». Большую речь произнес на
суде Петр Заломов. А вслед за ним выступает Самылин:
«Работая па Курбатовском заводе, я в 1896 году
узнал, что на заводе существует тайный кружок, жела-
ющий повысить уровень образования рабочих и научить
их заявлять свои экономические требования. Я вошел
в этот кружок. За это я был арестован, просидел в тюрь-
ме 15 месяцев и был выслан. Я был старший в семье. Все
держалось на мне. Во время моего ареста семья бедст-
вовала. Мать питалась поденной работой, а братья и се-
стры ходили по миру. Сидя в тюрьме, я решил, что ин-
тересы фабрикантов защищаются свыше и что рабочие
остаются беззащитны. Я понял, что если за то, что я ис-
кал образования, учения, меня посадили в тюрьму и от-
правили в ссылку, значит мне негде искать защиты. Дол-
го в ссылке я не мог найти работу. Был там небольшой
завод, но на нем работали местные жители. Родствен-
ников там у меня не было, приходилось бедствовать. Вер-
нувшись из ссылки в Нижний Новгород, я поступил
в мелкую кустарную мастерскую, но едва я стал рабо-
тать, за мной стала следить полиция: я был под надзо-
ром, а когда перешел в Сормово, наблюдения полиции
участились. Достаточно было появления какой-нибудь
прокламации, ко мне являлись с обыском, искали и, на-
ходя незапрещснные книги, спрашивали, зачем они мне...
Видя, что правительство относится к интересам рабо-
чих спустя рукава, что внимание правительства можно
обратить только путем сильных событий, выдающихся
из ряда вон, я, прочитав найденные прокламации, пошел
на демонстрацию. Мне хотелось путем именно демонст-
рации обратить внимание правительства на экономиче-
ское положение рабочего класса»5.
117
В листовке Нижегородского комитета РСДРП «Суд
над сормовскими рабочими», выпущенной в ноябре 1902
года, так оцениваются речи сормовичей и весь этот про-
цесс:
«Ожидания обманули правительство, и суд над де-
монстрантами оказался продолжением демонстрации.
Жандармы, сыщики, полиция и в их компании директор
Сормовского завода Мещерский играли на суде жалкую
роль — их уличали и защитники и подсудимые во лжи,
подлости, подкупе и других гадостях. На суде правитель-
ство потерпело нравственное поражение, тем более тя-
желое, что это поражение подымет дух остающихся на
свободе и пробуждает в них желание вести борьбу далее
и далее, пока не настанет день победы над злейшим вра-
гом всего честного и живого — самодержавием»6.
Владимир Ильич внимательно следил за работой Ни-
жегородского комитета по организации политических де-
монстраций, за судебным процессом в Нижнем. Горячо
приветствовал он речи нижегородцев. Они были опуб-
ликованы в «Искре» с его предисловием. В нем Влади-
мир Ильич писал: «Наш долг теперь — приложить все
усилия, чтобы эти речи были прочтены десятками тысяч
русских рабочих. Пример Заломова, Быкова, Самылина,
Михайлова и их товарищей, геройски поддержавших на
суде боевой клич: «Долой самодержавие», воодушевит
весь рабочий класс России для такой же геройской, ре-
шительной борьбы за свободу всего народа, за свободу
неуклонного рабочего движения к светлому социалисти-
ческому будущему»7.
После суда М. И. Самылин был сослан в Енисейскую
губернию, а в 1905 году бежал за границу. Он приехал
в Швейцарию, встретился в Женеве с Владимиром Ильи-
чем и стал работать в экспедиции большевистской га-
зеты «Пролетарий». В конце 1905 года он вернулся
в Россию, включился в партийную работу сначала в Во-
логде, а потом в Нижнем. В годы реакции Самылин ото-
шел от активной политической деятельности, но в 1917
году горячо приветствовал Октябрьскую революцию,
участвовал в работе Советов рабочих депутатов...
Одним из самых молодых участников первого марк-
систского кружка был токарь Михаил Громов (ему тогда
шел шестнадцатый год). Товарищи любили его за весе-
лый характер, за постоянную готовность помочь попав-
шему в беду, за смелость и презрение к врагам. Всей ду-
118
шой ненавидел он самодержавие И эта ненависть толка-
ла его порой на отчаянные поступки.
Помните, с каким восхищением писал о Михаиле Гро-
мове Петр Заломов:
«Сын чернорабочего, токарь Громов вступил в марк-
систскую организацию па заводе Курбатова еще в 1891
году. Это он в семнадцать лет во время ледохода герои-
чески переправился через Оку иа ботникс. Ботник был
раздавлен льдом; сам Громов очутился в ледяной воде;
перепрыгивая с льдины на льдину, он еле-еле выбрался
на берег па Стрелке и, измученный борьбой со стихией,
бежал, напрягая все силы, к дому инженера Канавин-
ского химического завода Круковского, желая спасти его
от жандармов, которые с прокурором и жандармским
полковником требовали спасательную лодку, чтобы пе-
реехать через Оку. Громов опоздал. Он прибежал тогда,
когда инженера уже уводили жандармы, и самому Гро-
мову пришлось спасаться от преследования, от пуль стре-
лявших жандармов. Он избежал ареста, только спрятав-
шись в одном из пустующих ярмарочных помещений.
Это Громов хватал сыщиков на Большой Покровке ночью
за горло, бил их на глазах полиции и скрывался! Это он
среди бела дня спускал сыщиков с Откоса!»8.
Выполняя поручение сестер Невзоровых, Михаил Гро-
мов в 1897 году переходит па работу на Сормовский за-
вод. И с тех пор вся его жизнь была связана с Сормовом.
Здесь он вел нелегальную работу, участвовал в стачках
1899 и 1904 годов. С радостью встретил он Октябрьскую
революцию...
Далекий 1891 год. Первый марксистский рабочий
кружок. О чем думали, мечтали его участники, собира-
ясь на квартире Григорьева? К чему готовили себя?
Марксисты несомненно знали, что путь предстоит тяже-
лый, опасный. И через пять лет почти все они, кто
осенью 1891 года впервые услышал от М. Г. Григорьева
о научном социализме, о необходимости объединения
сил в борьбе с самодержавием, попали в тюрьму: М. И.
Самылин, А. И. Замошников, С. П. Мухин, Н. К. Афа-
насьев, из Самары привезли в Нижегородский острог
М. Г. Григорьева и Я. С. Пятибратова. Они мужествен-
но держали себя на допросах, не поддаваясь на прово-
кации жандармов. Только один из них (Афанасьев) не
выдержал испытаний и дал откровенные показания.
Тюрьма закалила и укрепила молодых марксистов-
119
рабочих в правильности избранного пути, несмотря на
то, что переносить тюремные условия было нелегко. Вот
как вспоминал об этом Александр Замошников:
«Я был арестован прямо в мастерской во время ра-
боты, дорогой был завезен на квартиру, где дом жан-
дармами был выворочен наизнанку, и при большой толпе
любопытных (жителей фабричной слободы) посажен
в темную карету и отвезен в полицейский участок, где
ровно шесть месяцев терпел муки тантала. Крапивная
лихорадка, клопы, тараканы и голод, отсутствие книг
сделали из моего заключения сплошную пытку. Получая
только один обед и никакой помощи со стороны (оче-
видно, старший брат перепугался и боялся что-либо при-
нести), естественно, что через несколько дней я забо-
лел. Сидя по соседству с тов. Любимцевым, через вен-
тиляцию мы уговорились с ним: жандармам никаких
объяснений не давать и отрицать всякие знакомства.
Сидя рядом с Поповым (посаженным в тюрьму, очевидно
по указаниям жандармов), постоянно приходилось чув-
ствовать с его стороны неестественное любопытство, ког-
да наши разговоры касались моментов организационной
работы разных лиц. Лишь только спустя долгое время
мы узнали причины его любопытства и, как бы ни хоте-
лось вспоминать, но не могу обойти молчанием того при-
скорбного факта, что сей тип, будучи в благоприятных
материальных условиях, на нашу просьбу поделиться
хлебом, ловил, завязывал в кошелек мышонка и на
шнурке через форточку преподносил его вместо хлеба.
Только с переводом в верхний этаж (рядом с камерой,
где сидела А. Сучкова) я почувствовал некоторое об-
легчение, ибо Сучкова, поняв весь ужас моего голодного
положения, делилась со мной своими и хлебом и папи-
росами, хотя сама и обладала немного большим, чем я.
На седьмом месяце я попал в башню первого корпу-
са*, где мне удалось «забыть» о голоде и аккуратно по-
лучать и литературу и помощь. Башня была для меня
школой, литература моим воспитателем... Ровно через
18 месяцев двери тюрьмы отворились, и мы дружной
семьей встретились, как близкие родные, в здании поли-
цейского управления, чтобы выслушать свой приговор
и отсюда отправиться в разные концы ссылки под глас-
ный надзор... Я и 8 товарищей: братья Ефимовы, Саха-
* 1-й тюремный корпус — так называемый острог.
120
ров, Сучкова, Березкин и др., отправились в Самару, ко-
торая к тому времени была наводнена ссыльной интелли-
генцией с разных концов России. Пребывание в Самаре
в 98 году ограничивалось только внутренней связью
всех ссыльных без работы вширь.
Аресты 1896 года не застопорили начатой работы, а
оставшиеся в Нижнем товарищи Заломов и немногие
др. энергично повели работу и при встрече по освобож-
дении Заломов говорил мне: «Мы, оставшиеся, чувство-
вали себя как бы виноватыми и в самой работе искали
себе оправдания»9.
Да, аресты «не застопорили начатой работы». Возвра-
щаясь из тюрьмы и ссылки, участники первого маркси-
стского кружка вновь включились в революционную де-
ятельность, заботились о воспитании молодежи. Самым
старшим в кружке был Степан Потапович Мухин (из
тюрьмы оп вышел уже в 48 лет). Конечно, он стал осто-
рожнее и осмотрительнее, но продолжал вести нелегаль-
ную работу. Вот как вспоминает об этом в своей авто-
биографии М. А. Комин-Александровский:
«В 1897—98 гг. работал учеником слесаря на заводе
Зубнипа в Н. Новгороде, где работал мой отец. Мне ча-
сто приходилось работать в качестве подручного у сле-
сарей Мухина и Самылпна, бывших уже в то время со-
циал-демократами. Еще в возрасте 14—15 лет мне от
них удалось многому научиться мыслить...»10.
В этой главе мне хотелось бы также сказать о первой
женщине-работнице, которая стала изучать марксизм
в 1893 году,— о швее Анисье Емельяновне Сучковой.
У нее было тяжелое детство в деревне Вшивка Нижего-
родского уезда, и она вынуждена была уйти в город,
где несколько лет работала прислугой у купца Африкана
Кузнецова. Сын Кузнецова Александр, еще обучаясь
в реальном училище, стал проявлять интерес к марксиз-
му, организовал кружок среди товарищей. На этих за-
нятиях присутствовала иногда и Сучкова. Вскоре она
ушла от купца и поступила в школу кройки и шитья.
В 1893 году по предложению А. Кузнецова для нее была
снята конспиративная квартира, члены кружка приобре-
ли ей швейную машину, и Сучкова занялась шитьем. Но
по вечерам на ее квартире стали проходить занятия
кружка, сюда приходили и рабочие (Я. Пятибратов,
М. Громов, М. Замошников, М. Багаев и другие). У Суч-
ковой проводилось п гектографирование прокламаций,
12!
брошюр («Манифест Коммунистической партии»
К. Маркса и Ф. Энгельса, «Рабочие союзы» М. Шиппе-
ля), она и сама научилась этому.
Выполняя задания кружка, Сучкова бывала на заво-
дах, фабриках, в типографиях; в июле 1895 года ездила
в Рыбинск иа мельницу Голунова, отвозила нелегальную
литературу. Когда Кузнецов был за границей, через Суч-
кову велась переписка с нижегородцами.
Готовясь к маевке 1896 года, Анисья Емельяновна
сшила красный флаг... А потом арест, тюрьма, ссылка.
И — продолжение нелегальной работы.
Первые рабочие-марксисты в Нижнем. Их были еди-
ницы. Но они создавали все новые и новые кружки, в ко-
торые вовлекли молодых рабочих. Нижегородцы, сормо-
вичи, канавиицы вступали на революционный путь.
Огромно значение встреч Ленина с нижегородскими
марксистами, его влияние на них: он помог им в борьбе
с народничеством, а позднее с «экономизмом» в револю-
ционном движении. Владимир Ильич внимательно сле-
дил за работой и горячо поддерживал деятельность Ни-
жегородского комитета по организации политических
демонстраций в начале нашего века.
Надо сказать, что нижегородцы были опорой Лени-
на во многих делах. И в петербургском «Союзе борьбы
за освобождение рабочего класса» (братья Анатолий и
Василий Ванеевы, сестры Зинаида и Софья Невзоровы,
Михаил Сильвии), и в период деятельности «Искры»
(Александр Пискунов, Ольга Чачина, Мария и Ольга
Иваницкие, Михаил Сильвии), и в первой русской рево-
люции, и в долгие годы эмиграции (Николай Семашко,
Михаил Владимирский, Августа Невзорова, Сергей Из-
майлов, Михаил Самылин), и в революционном 1917 году
(Яков Свердлов, Дмитрий Павлов, Иван Чугурин, Ва-
силий Каюров, Николай Свешников), и в начале строи-
тельства Советского государства.
; Багородск *
городская |
отека }