Дмитрий Соколов-Митрич
ВРАГИ
НАРОДА
от чиновников
ДО ОЛИГАРХОВ
ЖУРНАЛИСТСКОЕ
РАССЛЕДОВАНИЕ
Дмитрий Соколов-Митрич
Москва
«Яуза»
20 0 7
Соколов-Митрич Д.
Враги народа: от чиновников до олигархов. —
М.: Издатель Быстров, 2007. — 288 с. — (Жур-
налистское расследование).
Эта книга не обвинительное заключение и юридической си-
лы не имеет. Скорее к счастью, чем к сожалению. Прошли те
времена, когда врагов народа назначали росчерком пера, и сре-
ди них мог оказаться кто угодно. Сегодня ситуация прямо про-
тивоположная: народ очень хорошо знает своих врагов, но
оформить это знание юридически желающих мало.
Специальный корреспондент газеты «Известия» Дмитрий
Соколов-Митрич — не судья, не прокурор и даже не следова-
тель. Его репортажи о нехороших людях России, собранные за
несколько лет плотных поездок по стране, уже сделали свое де-
ло, появившись на страницах ведущих национальных изданий.
Они заставили кое-кого из врагов народа напрячься, покряхтеть
на ковре у начальства, провести несколько бессонных ночей,
сменить место работы, некоторых даже сесть на скамью подсу-
димых, а кого-то, надеемся, крепко задуматься о смысле жизни.
Предисловие
ЗАСРАНЦЫ НЕ ДРЕМЛЮТ
Народу в России всегда было кого назвать вра-
гом. Иногда по делу, иногда почем зря. Были време-
на, когда враги народа называли врагами народа сам
народ. 70 лет назад от рук врагов народа погиб мой
прадед Виктор Серебров. Враги народа назвали его
врагом народа и расстреляли без суда и следствия.
Сегодня врагов у народа вроде как нет. Зато есть
«объективные процессы».
«Объективные процессы» только за один 2005 год
сделали Россию меньше на 735 тысяч человек. Это
целый город Ижевск. Половина города Екатеринбур-
га. Два города Женева. Шесть городов Берн.
Из-за «объективных процессов» с каждым днем
население России уменьшается еще на 100 человек.
За последние 10 лет нас стало меньше на 9 миллио-
нов. Это страна Болгария. Страна Австрия. Две Нор-
вегии. 33 Исландии.
В силу «объективных процессов» в 2005 году в
России от наркотиков умерли 100 тысяч человек.
Это на 30 тысяч больше, чем в 2004 году, и еще на
35 тысяч больше, чем в 2003-м.
По причинам, связанным с «объективными про-
цессами», 46 тысяч россиян покончили жизнь само-
убийством; 40 тысяч погибли на транспорте; 36 тысяч
отравились некачественным алкоголем; 35 тысяч
убиты преступниками. В одном только 2005 году.
Из-за «объективных процессов» по продолжи-
тельности жизни мужчин Россия скатилась на 13 6-е
место в мире, по продолжительности жизни жен-
5
щин — на 91-е, До пенсионного возраста не дожива-
ет треть трудоспособного населения страны.
Верить в объективные процессы сегодня может
только тот, кто выезжает за пределы своего большо-
го города только на курорты.
Последние десять лет я езжу по России и разгова-
риваю с людьми. Я уже давно не верю в «объектив-
ные процессы».
Враги народа — это не евреи, не американцы, не
коммунисты, не мусульмане, не китайцы и не мар-
сиане. Враги народа — это засранцы.
Любопытно — мой компьютер подчеркнул слово
«засранцы». Он не знает такого слова. Засранцы уме-
ют маскироваться.
Иногда враги народа называются так, как им по-
ложено называться: преступники, террористы, экс-
тремисты, бандиты, коррупционеры, наркоторгов-
цы, нелегальные мигранты, незаконные предприни-
матели, олигархи, сектанты, шарлатаны.
Но иногда они называются красиво: народные из-
бранники, государевы люди, блюстители правопо-
рядка, защитники Родины, совесть нации, правоза-
щитники, звезды журналистики.
«Объективные процессы» — это они. За сотнями
тысяч погибших от наркотиков стоят тысячи тех,
кто торгует героином и крышует наркобизнес. За
сотнями тысяч погибших в ДТП стоят тысячи тех,
кто ворует на строительстве дорог. За сотнями тысяч
повесившихся стоят сотни тех, кто принимает дест-
руктивные для страны решения.
Враги народа есть везде: от кремлевских палат до
тюремных камер. Враги народа чаще всего даже не
догадываются, что они — враги народа. Не льстите
себе — может быть, и вы враг народа. Мне самому не
раз приходилось ловить себя на том, что я веду себя,
как самый настоящий засранец. Главное — вовремя
остановиться.
За те десять лет, что я ездил по России, врагов на-
рода меньше не стало. Но репортажей про них хва-
тило на три полноценных книги.
6
Первая имеет подзаголовок «Эксплуататоры».
В ней речь пойдет о чиновниках, политиках, работ-
никах правоохранительных органов, олигархах и
недобросовестных предпринимателях. Вторая кни-
га будет называться «Агрессоры». Ее героями станут
террористы, экстремисты, сектанты, псевдоправо-
защитники, желтые журналисты, нелегальные ми-
гранты, наркоторговцы и просто уголовники. Третья
книга будет посвящена всего-навсего дуракам, кото-
рые тем не менее бывают не менее опасны, чем экс-
плуататоры и агрессоры: это алкоголики, наркома-
ны, завистники, лентяи, маньяки и фанатики.
Разумеется, это далеко не полный список врагов
народа. Это просто те из них, с кем мне довелось
столкнуться лично.
Я им не судья и не прокурор. Я просто считаю, что
народ должен знать своих врагов в лицо. А главное —
не забывать, что это лицо может оказаться твоим
собственным.
1. БОЛЬШИЕ ЧИНОВНИКИ
ВРАЖЬЯ СУЩНОСТЬ
По данным Федеральной службы государст-
венной статистики, чиновников в сегодняшней Рос-
сии 1 миллион 314 тысяч человек. Не считая армии и
силовых структур. В 1991 году во всем СССР их было
в 4 раза меньше.
Эта цифра растет с каждым годом. Скоро их ста-
нет больше в 5 раз.
Чиновниками в России заняты тысячи бывших
детских садов и школ, сотни музеев, поликлиник, до-
мов быта, домов пионеров, домов учителей, домов
офицеров — и многих других зданий, где должны
жить, работать, учиться и отдыхать приносящие
пользу люди.
В этих зданиях десятилетиями не делали ремонт.
Не было денег. Как только туда въехали чиновники,
деньги сразу появлялись. Даже в самые трудные вре-
мена.
Абсолютное большинство чиновников ничего не
производят. Они раскладывают свой бумажный
пасьянс и озабочены лишь одной целью — чтобы
этот пасьянс сходился. Что происходит в реальной
действительности — их интересует в последнюю
очередь.
В России нет ни одного чиновника, который бы
определял эффективность работы чиновников. Нет
даже критериев оценки этого показателя. Нет систе-
мы ответственности за неэффективную работу чи-
новников или хотя бы системы поощрения за эф-
фективную.
8
Во всем мире чиновники — далеко не лучшая
часть общества. Даже в самых развитых государст-
вах планеты бюрократия не очень расторопна и в -
меру коррумпирована. Но ни в одной развитой стра-
не, к числу которых государство Россия смеет себя
относить, эта масса а) не является столь огромной и
б) практически не задумывается о своей полезности.
Все те чудовищные цифры, которые приведены’
мною в предисловии к этой книге, озвучены кем-то
из больших российских чиновников.
О том, что в стране в 2005 году от наркотиков
погибли 100 тысяч человек и что это на 30 тысяч
больше, чем в году предыдущем, сказал генерал-
полковник Владимир Зубрин — замдиректора со-
рокатысячной армии чиновников под названием
Федеральная служба по контролю за наркотиками
(ФСКН). После этого он не повесился, не уволился,
не назвал себя врагом народа и даже не ушел в за-
пой.
О том, что в минувшем году Россия потеряла
735 тысяч человек, из них 46 тысяч покончили с со-
бой, недрогнувшим голосом заявил министр здраво-
охранения и социального развития Михаил Зурабов.
Сказав это, он не извинился за плохую работу, не
предложил почтить минутой молчания жертв его
политики, не рыдал и не рвал на себе волосы и даже
не покраснел. Он лишь пообещал, что попытается
снизить детскую смертность с 11 до 3,4 промилле, и
даже не объяснил слушателям, что это такое.
Мне приходилось видеть много больших чинов-
ников. В большинстве своем они очень милые люди.
Среди больших чиновников есть совсем чуть-чуть
таких, кто ведает, что творит. Кто сознательно, под
влиянием государства-конкурента (коммерческим
или моральным — не важно) ведет в России разру-
шительную политику. Но такие все-таки есть.
Гораздо больше среди больших чиновников тех,
кто искренне любит Россию и считает, что делает
стране хорошо. Эти большие чиновники просто ис-
9
кренне полагают, что хорошо стране от их действий
будет когда-нибудь потом (обязательно будет!), а им
от страны должно быть хорошо уже сейчас. Они ис-
кренне не понимают, почему даже у начальника де-
партамента может не быть кабинета размером с
несколько среднестатистических квартир средне-
статистического россиянина. Они искренне не по-
нимают, как может большой чиновник передвигать-
ся по городу без «баклажана» на хребте своего «Мер-
седеса». Они уверены, что без отдельно стоящего
здания их структура — не структура. И наконец, раз
от титанического труда большого чиновника стране
когда-нибудь обязательно будет кайф, то он имеет
полное моральное право формировать себе заначку
на посошок — будь то битком набитая тумбочка де-
нег или активы, которые будут рожать тумбочки де-
нег не только самому большому чиновнику, но и его
потомству.
Наконец, самая многочисленная разновидность
больших чиновников — это те, для кого власть про-
сто инструмент достижения целей. Этап собствен-
ного продвижения. Нельзя сказать, что такие люди
любят Россию или не любят Россию. Им на нее про-
сто наплевать. Таким большим чиновникам не нуж-
ны большие кабинеты. Они готовы сидеть хоть в
кремлевском клозете, лишь бы иметь право прини-
мать те решения, которые им нужны.
Я сейчас скажу ужасную вещь.
Мне кажется, что именно такие большие чинов-
ники могут сделать Россию развитой страной.
Именно такие большие чиновники сделали раз-
витыми странами другие развитые страны — США,
Великобританию, Германию, Швецию.
Именно такие большие чиновники умеют быть
эффективными. Умеют ставить задачи и достигать
их. Надо лишь сделать так, чтобы им было выгодно
ставить такие свои задачи, которые совпадали бы с
задачами государства.
10
Не надо строить иллюзий и добиваться от боль-
ших чиновников чистоты рук и помыслов. В той сис-
теме, в какой существует нынешнее поколение боль-
ших российских чиновников, быть чистым челове-
ком — значит быть идиотом. А «Идиот» — это другая
книжка. Наша книжка про засранцев.
13 сентября 2002 года. Москва,
Каширское шоссе, бывший дом № 4:
МОСКВИЧИ ПРИШЛИ
НА МИТИНГ СКОРБИ, А СКОРБИ НЕТ
В пятницу, 13 сентября, на месте взорванного
ровно 3 года назад дома на Каширском шоссе собра-
лись родственники погибших и жители окрестных
домов. Остальные граждане великой страны, под-
вергшейся агрессии террористов, дату проигнори-
ровали. На пустыре, оставшемся от дома № 4, не бы-
ло ни федеральных чиновников, ни городских, ни
политиков первой и даже средней величины — всех
тех, кто на протяжении предыдущей недели спешил
выразить соболезнование американскому народу в
связи с годовщиной атаки на Всемирный торговый
центр. Мы, как всегда, предпочли боль далекую, нью-
йоркскую, своей трагедии — той, за которую надо
отвечать перед близкими. «Так нельзя», — говорили
собравшиеся. Говорили не в микрофон, потому что
микрофонов не было, и даже не друг другу, а шепо-
том, про себя.
После Великой Отечественной полвека было
прожито под лозунгом «Никто не забыт и ничто не
забыто». У новой России память оказалась короче.
Склероз — это когда ничего не болит.
С раннего утра все подъезды к дому были пере-
крыты милицией. Изредка кто-то из проезжающих
мимо пытался дать траурный гудок — его останавли-
вали и штрафовали за нарушение ПДД.
На месте взорванного дома собралось человек
двести. Было много детей. Это потому, что в этот день
полностью освободили от уроков учеников школы
11
номер 543, расположенной рядом. Если бы не они,
митинг по численности напоминал бы собрание
жильцов окрестных домов по какому-нибудь быто-
вому поводу — например, строительству детской
площадки.
Пришла делегация из префектуры и управы. Люди
тут же собрались в круг, ожидая каких-то слов. Чи-
новники возложили венки и тут же удалились. Отой-
дя в сторону, префект южного округа Петр Бирюков
выступил для журналистов: «В прошлом году около
23 миллионов рублей было направлено на оказание
помощи, в том числе на благоустройство жилых до-
мов, расположенных рядом. В этом году уже освое-
но 18 миллионов, всем заявителям оказывается по-
мощь».
Какая-то женщина подвела к плотному кольцу
журналистов старика, передвигающегося на опо-
рах. На груди у старика висела бумажка, на ней коря-
выми буквами было написано: «Меня зовут Пого-
рельцев Михаил Никонорович, живу в Ульяновске.
В доме на Каширском шоссе погиб мой сын Михаил,
я остался один, компенсация в 30 тысяч рублей дав-
но кончилась, жить не на что. Не хочу побираться,
прошу государство помочь». Удовлетворив журнали-
стов, префект развернулся и ушел, не услышав окри-
ков Погорельцева. Минут через пять он настиг его в
другом месте. «Сейчас мы запишем ваши координа-
ты и обязательно поможем», — пообещал Бирюков и
ушел, предоставив Погорельцеву общаться с Анто-
ниной Твердиковой из управления соцзащиты. Та,
кажется, была не в восторге от неожиданной аудиен-
ции: «Я вам ничего никогда не обещала. Все, что по-
лагается по закону, вы получили. Больше ничем по-
мочь не могу».
Тем временем у памятника люди ставили свечки,
которые бесплатно раздавали представители пра-
вославной церкви. Многие устанавливали фото-
графии или бумажки с именами и фамилиями по-
12
гибших родственников. Булат Адигамов, у которого
здесь погибли сын и дочь, собирал подписи.
— Я сам из Белгорода, но сюда приехал, чтобы об-
ратиться к властям с просьбой помочь поставить
здесь большой памятник со всеми фамилиями и
фотографиями. Как в Нью-Йорке. Я решил это сде-
лать позавчера, когда увидел как там, в Америке, от-
мечают эту трагедию. И сравнил с тем, что у нас.
Я вчера специально купил все газеты и телевизор це-
лый день смотрел. В газетах либо маленькие замет-
ки, либо вообще ни строчки, а по телевизору — ко-
ротенькие сюжеты. Зато про Нью-Йорк уже неделю
каждый день часами крутят.
— Я помню вашу квартиру, — сказал Булату стоя-
щий рядом человек в форме эмчеэсовца. На груди у
него был бейджик: Анатолий Кухнюк, замначальника
Центрального регионального поисково-спасатель-
ного отряда. — Мы ее одной из первых разгребли.
Там пятеро молодых людей было. Все из Белгорода.
Говорят, в тот день они собрались на вечеринку и ре-
шили остаться ночевать.
Адигамов только молча кивал головой.
— Скажите, а правда, что кого-то могли пропус-
тить? — спросила Людмила Козлова из Тулы. — У ме-
ня здесь сын погиб с невестой, оба глухонемые были.
Я в какой-то газете читала, что кого-то не заметили и
могли вместе с мусором на свалку отвезти. Если
правда, скажите, где эта свалка, я туда пойду.
Анатолий, ругая на чем свет стоит прессу, как смог
разубедил ее. Вокруг него постепенно собиралась
толпа родственников. Они чувствовали в эмчеэсов-
це реальное сочувствие, и он в это утро заменил им
всех представителей государства, которые должны
были прийти, но не пришли. Когда Анатолий ушел,
Людмила Козлова вдруг засуетилась: «Ой, я же забы-
ла ему спасибо сказать. Надо будет письмо написать.
Адреса не знаю! Люди, кто запомнил его рабочий
адрес, он у него был написан на бейджике». Подска-
зал проходящий мимо чиновник
13
— Улица Веселая. Дом 33.
И хихикнул. Действительно, смешной адрес.
17 августа 2004 года. Москва.
Проектируемый проезд № 6132:
В РОССИИ ПОЯВИЛАСЬ
УЛИЦА АХМАТА КАДЫРОВА,
НО ЖИТЬ НА НЕЙ НИКТО
НЕ ХОЧЕТ
О том, что в Москве появится улица имени
Ахмата Кадырова, страна узнала внезапно. Торже-
ственное открытие улицы и мемориальной доски
бывшему вдохновителю чеченского сепаратизма,
примкнувшего впоследствии к федеральным силам,
производились в авральном порядке. Решение о на-
звании улицы было принято вопреки законодатель-
ству Москвы. По закону в столице нашей Родины
нельзя называть улицы в честь людей, со дня смер-
ти которых прошло менее десяти лет. Это противо-
речие в мэрии объяснили честно: «Улица Кадырова
появляется на карте Южного Бутова по личной
просьбе Владимира Владимировича Путина».
В тот же день я отправился в самый южный район
Москвы. К тому, что проектируемый проезд № 6132
получит чеченское название, местные жители отне-
слись по-разному. Большинство — негативно. Мно-
гие — индифферентно. Но никто из опрошенных
мною не готов был это решение приветствовать.
Причина такого недовольства — не в нелюбви к че-
ченской нации. Просто москвичам очень не понра-
вилось, что президент России, который постоянно
говорит о диктатуре закона, считает возможным на-
рушать этот закон, чтобы угодить одной из нацио-
нальностей в ущерб другим.
Единственным исключением из всеобщего не-
одобрения оказались ингуши, «крышующие» мест-
ных маршрутчиков-азербайджанцев. Но обо всем по
порядку.
14
«Кадыров — хороший человек.
А кто такой генерал Скобелев —
не помню»
Пока улица Ахмата Кадырова — это 700 мет-
ров асфальта между конечной станцией бутовской
ветки легкого метро «Бунинская аллея» и началом
улицы адмирала Лазарева.
— Прогнозируемое число жителей здесь — око-
ло трех тысяч человек, — доложил заместитель гла-
вы управы «Южное Бутово» Анатолий Петрин. — Ре-
альное количество заселившихся пока равно нулю:
из запланированных на улице Кадырова девяти жи-
лых домов сданы только три. Еще столько же уже
строится.
В голосе Петрина звучал энтузиазм. На своем
«Фольксвагене» от «Бунинской аллеи» он провез ме-
ня вдоль всей улицы Кадырова, постаравшись пред-
ставить ее в максимально выгодном свете.
— Лично мне Ахмат Кадыров очень симпатичен, и
я уверен, что жители нашего района того же мне-
ния, — рассуждал чиновник. — Вот здесь в понедель-
ник состоится торжественное открытие его мемо-
риальной доски. Видите, улицу уже перегородили,
готовиться будут к торжеству. Может, даже Путин
приедет. Это же все по его распоряжению.
— А что на этой доске будет написано? — поинте-
ресовался я.
Чтобы ответить на этот вопрос, Анатолий Василь-
евич связался с кем-то по мобильному телефону. Вы-
слушав собеседника, развел руками,-
— Могу сказать только, что доска будет сделана из
чистого мрамора. В нашем районе она будет уже
третья. Первые две были установлены генералу Ско-
белеву и экономисту Витте. Кроме того, у нас стоит
бюст адмирала Ушакова и памятный камень в честь
50-летия Победы. Я здесь уже 12 лет работаю и сам
участвовал в открытии всех этих памятников, — не
без гордости произнес чиновник.
— А кто такой генерал Скобелев? — чистосердеч-
но поинтересовался я.
15
Анатолий Васильевич крепко задумался,-
— Витте, знаю, выдающийся политический дея-
тель, кажется, даже министр экономики при Нико-
лае Первом. А Скобелев... Если честно, не помню.
У нас тут много названий, посвященных военным.
Мы — район южный, а на юге России всегда велось
много войн. Поэтому много улиц района носят име-
на их героев. Ушаков, Лазарев, Руднев, Кадыров. Ули-
ца Кадырова, кстати, самая южная в Москве. Вон за
тем забором — уже Подмосковье.
Скобелев, Лазарев, Руднев, Кадыров...
В порядке самообразования я зашел в местную
библиотеку и узнал все о героях, чьими именами на-
званы улицы, с которыми граничит улица Кадырова.
Михаил Дмитриевич Скобелев (1843—1882).
Русский военачальник, герой войны на Балканах, за
всю свою жизнь не проиграл ни одного сражения.
Родился в семье офицера, окончил Академию Ген-
штаба. Во время Русско-турецкой войны 1877—1878
годов командовал Кавказской казачьей бригадой во
время 2-го штурма Плевны в июле 1877 года и от-
дельным отрядом при овладении Ловечем в августе
1877-го. Командуя 1б-й пехотной дивизией, участво-
вал в блокаде Плевны и зимнем переходе через Бал-
каны, сыграв решающую роль в сражении под Шей-
ново. В феврале 1878-го занял Сан-Стефано под
Стамбулом. В 1878—1880 годах командовал корпу-
сом. В 1880—1881 годах руководил второй Ахалте-
кинской экспедицией, во время которой была за-
воевана Туркмения. В 1882-м, находясь в Париже,
выступил в защиту балканских народов, против аг-
рессивной политики Германии и Австро-Венгрии,
что вызвало международный скандал. Был отозван
императором Александром III и вскоре внезапно
умер при странных обстоятельствах. Успешные дей-
ствия Скобелева создали ему большую популярность
в Болгарии, где его именем были названы улицы,
площади и парки во многих городах.
16
В столице России его именем назвали улицу спус-
тя 120 лет после смерти.
Михаил Петрович Лазарев (1788—1851). Ро-
дился во Владимирской губернии. Морскую службу
начал с детских лет. 15-летним юношей как один из
лучших гардемаринов был послан в Англию для со-
вершенствования в морском деле. В 1813—1816 го-
дах участвовал в кругосветном плавании на судне
«Суворов» из Кронштадта к берегам Аляски и обрат-
но. В 1819—1821 годах в чине лейтенанта вместе с
капитаном 2-го ранга Федором Беллинсгаузеном на
шлюпах «Восток» и «Мирный» участвовал в научной
экспедиции к берегам Антарктиды. В 1822—1824 го-
дах в качестве начальника экспедиции совершил
кругосветное плавание на фрегате «Крейсер». В ок-
тябре 1827 года участвовал в знаменитом Наварин-
ском сражении с турками, будучи командиром фре-
гата «Азов». За храбрость и находчивость, проявлен-
ные в этом бою, Лазареву было присвоено звание
контр-адмирала, а «Азов» удостоился высшей на-
грады — права нести кормовой Георгиевский флаг.
В 1833 году Лазарев был назначен командующим
Черноморским флотом и оставался в этой должно-
сти до самой смерти. Учениками Лазарева с гордо-
стью называли себя адмиралы Нахимов и Корнилов.
Улица имени адмирала Лазарева появилась в Мо-
скве спустя 150 лет после его смерти.
Всеволод Федорович Руднев (1855—1913).
Выходец из дворян Тульской губернии. В 1876 году
окончил морское училище в Петербурге. В 1900 году
был назначен помощником командира военного
порта в Порт-Артуре. В 1901-м получил звание капи-
тана 1-го ранга, а еще год спустя назначен команди-
ром крейсера «Варяг». 27 января (9 февраля по ново-
му стилю) 1904 года крейсер «Варяг» и канонерская
лодка «Кореец» вступили на рейде корейского порта
Чемульпо в неравный бой с японской эскадрой.
В этом сражении русские моряки во главе с Рудне-
вым потопили вражеский миноносец и серьезно по-
вредили два крейсера. «Варяг» израсходовал почти
17
весь боеприпас и получил значительные поврежде-
ния. После этого Руднев принял решение затопить
крейсер, чтобы он не достался врагу. В этом бою ко-
мандир «Варяга» был ранен, контужен, но корабль
покинул последним, как и подобает капитану. За
подвиг в бою у Чемульпо Руднев был награжден ор-
деном Святого Георгия 4-й степени и получил зва-
ние флигель-адъютанта. Его назначили командиром
эскадренного броненосца «Андрей Первозванный»
и 14-го флотского экипажа. Во время революции
1905—1907 годов Руднев, отказавшийся принять ре-
прессивные меры против революционных матро-
сов, был уволен в отставку в чине контр-адмирала,
будто бы по болезни. После этого уехал в Тульскую
губернию и поселился в деревне Мышенки, где спус-
тя несколько лет и скончался.
Улица имени адмирала Руднева появилась в Моск-
ве спустя 90 лет после его смерти.
Ахмат-Хаджи Кадыров (1951—2004). Родился в
Караганде Казахской ССР, куда во время сталинской
депортации 1944 года было выселено подавляющее
большинство чеченцев и ингушей, обвиненных в по-
собничестве гитлеровской Германии. На родину вме-
сте с семьей вернулся в 1957 году. В 1968 году окон-
чил курсы комбайнеров, два года работал в рисо-
водческом совхозе «Новогрозненский», еще десять
лет — в строительных организациях в Нечернозе-
мье и Сибири. В 1980 году поступил в медресе Мир-
Араб в Бухаре, позже окончил курс в Исламском уни-
верситете в Ташкенте. С 1986 по 1988 год был замес-
тителем имама в Гудермесской соборной мечети.
В 1989 году Кадыров основал в селении Курчалой
первый на Северном Кавказе Исламский институт.
В течение года был его ректором, а в 1990—1991 го-
дах учился на шариатском факультете Амманского
исламского университета в Иордании. Во время пер-
вой чеченской кампании (1994—1996) Кадыров вое-
вал на стороне боевиков, являясь одним из ближай-
ших сподвижников Джохара Дудаева. В 1995 году из-
бран верховным муфтием Чечни. Именно Кадыров
18
объявил России джихад. Раскол в отношениях с Мас-
хадовым и другими лидерами сепаратистов наме-
тился у него лишь три года спустя, когда по инициа-
тиве Кадырова в Грозном проходил Конгресс му-
сульман Северного Кавказа. Его участники осудили
ваххабизм и обвинили Масхадова в косвенной
поддержке ваххабитов. После вторжения в августе
1999 года отрядов Басаева и Хаттаба в Дагестан Ка-
дыров заявил, что вместе со своими сторонниками
выступит против сепаратистов с оружием в руках.
В результате Масхадов объявил его «врагом чечен-
ского народа, подлежащим уничтожению». 11 июня
2000 года президент России Владимир Путин назна-
чил Кадырова временным главой администрации Че-
ченской Республики. Через полгода он стал постоян-
ным главой администрации, а 5 октября 2003 года
был избран президентом Чечни. Погиб 9 мая 2004
года на грозненском стадионе «Динамо» в результате
теракта. Посмертно Кадырову присвоено звание Ге-
роя России.
Улица имени Ахмата Кадырова появилась в Моск-
ве через 3 месяца после его смерти.
«Хотите кровавое месиво в Бутово?»
«Ах вы, козлы черные!» — донеслось вдруг с ко-
нечной остановки маршруток. Она располагается
как раз там, где улица Кадырова образует угол с ули-
цей адмирала Лазарева. Затем последовали звуки
ударов, звон битого стекла, раздались крики на не-
понятном языке. Приблизившись к месту событий, я
увидел, что возмутителями спокойствия оказались
четверо велобайкеров, лет двадцати от роду. В руках
они держали обломанные черенки от лопат. У одно-
го из парней была поранена рука. Чуть поодаль стоя-
ла «Газель» с разбитыми стеклами, а рядом с ней —
плотный мужчина кавказской наружности, весьма
эмоционально общающийся с кем-то по мобильно-
му телефону.
19
— Это он, козел жирный, в меня камнем запус-
тил, — указывая на кавказца и постукивая черенком
по толстому колесу своего велосипеда, объяснил
мне парень, представившийся Сергеем Новико-
вым. — Смотри, «крышу» вызывает. Хотите снять
классный репортаж? Кровавое месиво в Бутово.
— У нас тут все маршруты «азеры» захватили, —
сделав хитрый пируэт на заднем колесе, подхватил
тему Алексей Кириллов. — Один только 293-й мар-
шрут русским остался. Но он на другую конечную
приходит. А у нас здесь еще пару месяцев назад 165-й
тоже русские водили, но их выперли. Мы здесь все
время тусуемся и все знаем.
По словам велосипедистов, «Газель», которую
они только что лишили всех стекол, стоит здесь уже
месяц:
— Она не на ходу, «азеры» в ней спят иногда. Мы
подошли типа просто посидеть. А они нас отгонять
стали. Мы обиделись. А дальше... Дальше ты видел.
— Улица Велосипедная, вот как, — ответил Алек-
сей Кириллов на мой вопрос, как бы он назвал эту
улицу, будь на то его воля. — И красиво, и по делу. Мы
уже года три управу просим сделать нам площадку
для тренировок — не реагируют. А под Кадырова —
пожалуйста. Пусть ставят свою мемориальную доску.
Мы все равно ее выворотим, вот увидишь.
— Не наш Кадыров герой, не наш, — подключи-
лись к разговору люди с автобусной остановки. Ма-
рия Яковлевна Саратова с Южнобутовской улицы
говорила об этом без всякой ненависти. — Да, там, в
Чечне, он герой. Там бы и делали ему улицу. А здесь
зачем? Он же не Муслим Магомаев.
— Я сам работаю в управе. — Сосед Марии Яков-
левны по лавочке свое имя назвать отказался, объ-
яснив это тем, что рабочим местом пока еще доро-
жит. — Знаю, что за последний месяц Лужкову триж-
ды присылали разные варианты названия этой
улицы, и все три он завернул. Для чего? Чтобы теперь
заселить ее чеченцами?
20
— Я не против чеченцев и не против Кадырова, но
почему их нужно ставить в привилегированное по-
ложение к остальным, — высказался Виталий Моро-
зов, сантехник с улицы Лазарева. — Закон один для
всех — чеченцев, нечеченцев, живых и мертвых. Раз
закон говорит: «можно называть улицу через десять
лет», значит через десять лет. У меня сын в Чечне слу-
жил, я по его рассказам понял, что привилегии их
очень развращают. Ты им руку подал — они уже счи-
тают, что ты сдался. А тут фактически всему чечен-
скому народу показали, что русские все стерпят. Не-
бось, если бы в Грозном назвали улицу именем ге-
нерала Ермолова, сейчас бы уже еще одна война
началась. А с нами — все можно.
Неожиданно возле остановки резко затормозила
зеленая «девятка». Затем — серая «восьмерка». Это
приехала обещанная «крыша». Всего пять человек.
Кавказской национальности. Из первой машины
выскочили двое и побежали за велобайкерами, вто-
рая — с визгом рванула с места прямо на только что
засеянный рабочими газон. Спасаясь от расправы,
велосипедисты что было силы нажали на педали и
вскоре скрылись в близлежащем лесу.
«Крыша» оказалась ингушской. По крайней мере,
люди, которые сидели в автомобилях, назвали себя
ингушами.
— Кто эти были, не знаете? — грозно поинтересо-
вались они, не выходя из машины.
— Не знаем, — почему-то соврал я.
Чтобы как-то утешить ингушей, я сообщил им но-
вость про улицу Кадырова. Пригласил на открытие
мемориальной доски.
— Это хорошо. Это очень хорошо, — сказали ин-
гуши. — Обязательно придем.
Впрочем, думали они сейчас явно не об этом.
— Ничего, Салман, мы их все равно поймаем! —
резюмировал один из «крышующих». — Тогда им все
понравится. И улица Кадырова понравится, и все ос-
тальное. Поехали!
21
Февраль 2001 года. Город Омск
и его окрестности:
ПРЕЗИДЕНТ ПУТИН ОЧЕНЬ
ГРАМОТНО СХОДИЛ В НАРОД
Традиция хождения российской власти в рос-
сийский народ столь же неистребима, как и вечная
надежда маленького человечка «достучаться до ца-
ря». Это своеобразная правовая система, где вместо
прав человека главенствует последнее из прав, на ко-
торое может претендовать человек, — право на ми-
лость. Но с приходом рыночной системы, в которой
власть снимает с себя большинство отеческих обя-
занностей, и в этом праве человеку отказано. Миф о
добром царе и славном народе остался уделом по-
литтехнологов, которые еще пытаются слепить из
него хоть какой-то политический спектакль. Ровно
неделю назад такое шоу страна наблюдала в Омске,
где президент братался с народом. «Мне это просто
нравится, — сказал под занавес Владимир Владими-
рович Путин. — Люди относятся ко мне очень тепло,
и я отвечаю им тем же». Спустя неделю, когда цирк
сгорел, а клоуны разбежались, я решил наведаться в
Омскую область и посмотреть на брошенные деко-
рации.
Жизнь после царя
Напомним краткое содержание пьесы «Путин в
народе»: вокзал — поселок Лузино — кульминацион-
ный момент: президент отобедал у простого кресть-
янина Виктора Трофимовича Попова — посещение
Омского музея изобразительных искусств — про-
смотр от начала до конца спектакля в местном худо-
жественном театре — аэропорт.
Были повороты сюжета как бы незапланирован-
ные: по дороге на Лузино, проезжая мост через Ир-
тыш, президент остановил кортеж, вышел из маши-
ны, прошел полмоста пешком и зашел в часовенку
памяти жертв сталинских репрессий. Там он погово-
22
рил со случайно оказавшимися в часовне прихожа-
нами и поставил свечку.
Спустя неделю примерно в то же самое время су-
ток я попытался оказаться случайным прихожани-
ном этой самой часовни. Не получилось. Дверь была
закрыта, на ней не было даже ручки. Я было подумал,
что кто-то отвинтил ее как дражайшую реликвию,
пока не простыли отпечатки пальцев президента, но
завсегдатаи скверика уверили меня, что ручки на
двери нету давно, а саму часовню открывают только
по торжественным случаям.
В самом городе декорации за неделю почти не
поменялись: центральные улицы все такие же чис-
тые (снегопада с тех пор еще не было), огромные до-
рожные щиты с изображением президента на фоне
омских городских пейзажей («Омичи — россияне»,
на всякий случай написано на одном из них) уби-
рать пока не решаются. Проблемы только с реакци-
ей публики. Пресса откликнулась на визит весьма
неоднозначно. Цитирую заголовки: «Спектакль для
президента», «Вот Путин пролетел и ага!», «Путин в
Омске хлопнул самогонки», «И меня два красивых
охранника повезли из Сибири в Сибирь»... Репорта-
жи все как один кончались примерно так,- «Зачем
президент приехал, мы, омичи, так и не поняли». Да-
лее СМИ разделились во мнениях: одни пришли к
выводу, что Путин добрый, поэтому он просто прие-
хал пообщаться с омским народом — лучшим наро-
дом в России. Другие издания были настроены менее
благодушно. Одна из газет даже предположила, что
истинная цель высочайшего визита — прощупать
почву на предмет открытия в Омской области круп-
нейшего в мире могильника ядерных отходов.
Читаю статью «Вот Путин пролетел и ага!»: «Пар-
кет в актовом зале был так навощен, что в нем, как в
озере, отражались синие ряды гимназистов в мунди-
рах со светлыми пуговицами и зажженные среди дня
люстры. В зале стоял легкий гул. Он сразу оборвался.
Позванивая шпорами, в зал вошел невысокий пол-
ковник со светлыми выпуклыми глазами. Он остано-
23
вился и в упор посмотрел на нас...» Читаю, и чувст-
вую — что-то не то. Оказывается, это Паустовский,
детские воспоминания о приезде в гимназию Нико-
лая Второго. Читаю дальше: «На следующее утро ба-
бушка спросила меня: «Ты опять поедешь в го-
род?..» — «Еду. Будет репетиция встречи царя». — «За-
болей лучше и не ходи, — посоветовала бабушка. —
Придумали глупство! Неужели у царя нет другого де-
ла, чем красоваться перед людьми?»
Трофимыча достали
Дверь в дом Поповых, порог которого недавно
переступил президент, открыла жена Виктора Анна
Марковна. Взгляд у нее был напряженный: «На рабо-
те он, на свинокомбинате».
Судя по интонации, Анна Марковна жаждала со
мной пообщаться чуть менее, чем с президентом Пу-
тиным.
Виктор Трофимович на свинокомбинате дейст-
вительно имел место быть.
— А у вас, это, разрешение есть? — первым делом
спросил Попов, неуверенно поздоровавшись. Он
был в телогрейке, ушанке, с лицом бесхитростным,
но сосредоточенным. — Вчера телевизионщики из
Омска приезжали, так у них разрешение было от Бо-
роны.
Бороной Владимиром Даниловичем оказался
председатель сельсовета.
Трофимыч ушел за проходную и сгинул. Я поехал
к Бороне.
В здании заводоуправления, где находится сель-
совет, нас тормознул охранник и узнав, по какому
мы поводу, сурово помотал головой:
— Начальство распорядилось никого к Поповым
не пускать. Сегодня будет пресс-конференция, там
они все расскажут.
— Какая пресс-конференция? Я прилетел за три
тысячи километров, хочу живого общения.
— Живого нельзя.
24
На мое счастье, мимо проходил Борона. Разго-
вор мы продолжили в его кабинете, под портретом
В.И. Ленина.
— Устали они, понимаете. От журналистов нет от-
боя. Они не отказывали, но тут одна омская газета
написала, что якобы телочку, которую президент за
ухом почесал, и вообще всю их скотину — это мы им
дали на время, чтобы президенту показать. После
этого решили журналистов больше не пускать.
Плюнув на все запреты, я просто снова вызвал
Трофимыча на проходную и взыскующе посмотрел
в его честные глаза. Раздатчик кормоцеха, скромный
и неутомимый труженик, не смог отказать.
— Только давайте по-честному, ладно? А то пише-
те ерунду какую-то. С чего все вдруг решили, что мы
его самогонкой поили. Не было такого. Водку мы пи-
ли, три бутылки было, но он только пригубил не-
сколько раз и все.
Попов, честный до наивности работяга, всего до-
бился своим горбом: и дом построил, и хозяйство
поднял. Когда он пытался лукавить, лицо его выдава-
ло. Когда же он рассказывал про президента, с лицом
было все в порядке. Так что, скорее всего, говорит он
чистую правду.
— Мы сами узнали о том, что он именно к нам
придет, минут за сорок Что приедет в село — это все
давно знали. Ельцин в 1996 году тоже сюда приезжал.
В тот день, когда Путин приехал, утром три дома оп-
ределили на выбор, в том числе и наш, сказали: го-
товьтесь, к кому-нибудь из вас обязательно зайдет.
А за сорок минут уже приехали к нам и сказали: жди-
те. Мы чуть с ума не сошли. Жена, когда пошла его
встречать, разрыдалась от страха. И когда провожа-
ла, разрыдалась. Но уже не от страха. Понравился он
нам. За эти час сорок как будто родным Стал. С ним
официант был, начал ему прислуживать, но он его
отослал: «Саша, ты свободен». Внучкам нашим сам
мясо нарезал. А когда уехал, мы сели уже сами по се-
бе, это событие праздновать. Тут же родственники
пришли, знакомые. И буквально через час пошли
25
журналисты. И с тех пор — один за другим. Вчера с
омского телевидения сам замдиректора приезжал на
джипе разрешения добиваться. Кассету привезли с
видеозаписью.
Таки удалось мне добиться аудиенции и у Анны
Марковны.
— Мне теперь все говорят: «Что ж ты не попроси-
ла, чтоб он дал твоему сыну квартиру побольше?»
А мы не хотели ничего просить. Чего надо, мы свои-
ми руками добились и добьемся. Я всю жизнь на же-
лезной дороге проработала: и тогда не бедствовала,
и сейчас живу неплохо. По советским временам не
тоскую, разве что молодость была. А к нам он прие-
хал отдохнуть, пообщаться, вот мы и пообщались.
У меня до сих пор такое светлое чувство в душе. Мне
иногда кажется, что это все сон был. Если бы не кас-
сета, которую нам подарили, я бы уже, наверное, и
не верила.
Анна Марковна долго не хотела показывать «пре-
зидентскую» телочку («Не дам больше скотину
вспышкой пугать!»). Но уступила. Телочку зовут Звез-
дочка. Рядом с ней бычок Шалун. Кроме них, у Попо-
вых три коровы, одна свиноматка и до хрена поро-
сят. После работы муж еще 8 часов работает на под-
ворье.
— А Звездочку мы родственникам отдадим. Они
из Казахстана приехали, им хозяйство поднимать
надо. Может, счастье им принесет.
И немножко интеллигенции
Художественный музей имени Врубеля и Ака-
демический театр драмы находятся друг напротив
друга. Музей — крупнейшее и старейшее художест-
венное собрание Сибири. В его истории Путин не
первый гость столь высокого ранга. В 1996 году здесь
побывал все тот же Ельцин, по этому поводу даже ме-
мориальную дощечку повесили. А ровно веком рань-
ше во время ознакомительного тура по России в гу-
бернаторском доме, где теперь располагается фили-
26
ал музея, побывал Николай Второй. По этому поводу
на нем недавно тоже повесили таблички. Но как раз
в тот момент, когда мне директор музея Борис Кони-
ков рассказывал об этом, ему доложили, что таблич-
ки сегодня среди бела дня сперли. Обидно было
вдвойне от того, что именно сегодня власти таки
сподобились очистить крышу здания от снега и со-
сулек (на основном здании это сделали к приезду
Путина). Это известие так огорчило Бориса Алексан-
дровича, что он в разговоре со мной никак не мог
прийти в себя, все время отвлекался: «Вот... Венециа-
нов, «Крестьянский мальчик». Эта картина президен-
ту больше всего понравилась. Нет, вру. Когда он был
в реставрационной, там была «Крестьянская девоч-
ка» Галкина — она ему больше понравилась».
У смотрительниц президент породил примерно
те же эмоции, что и у Анны Марковны, с той лишь
разницей, что музейщики невольно сравнивали этот
визит с ельцинским. В тот раз президентская охрана
оставила после себя самые неблагоприятные впе-
чатления, двое из охранников были даже пьяны.
Сейчас же, по словам смотрительниц, все было пре-
дельно корректно.
Но как в прошлый, так и в этот раз визит высокой
особы не принес никаких дивидендов, если не счи-
тать 100 тысяч рублей, выделенных областной ад-
министрацией на прихорашивание. Одних перего-
ревших лампочек заменили 400 штук. А нужно музею
3 миллиона. 20 процентов выставочных площадей
на ремонте с 1987 года. Даже авангардисты, кото-
рых обожает полпред Драчевский, томятся в храни-
лище.
— А нам от Путина только ковровые дорожки ос-
тались, — улыбается директор театра Борис Мезд-
рич. — Губернатор решил их не забирать. Но глав-
ное, что подарил нам президент, — это право счи-
таться первым театром в России, чей спектакль наш
президент просмотрел от начала до конца.
Пьеса Майкла Фрейна «Театр», которая понрави-
лась Путину, имела посещаемость 96 процентов. Те-
27
перь билетов на нее не достать (при такой популяр-
ности газеты никак не запомнят автора — уже и
Майклом Фреем обозвали и Мэтлом Фрейном). Сю-
жет построен на принципе «театр в театре». На сце-
не актеры играют некую пьесу под названием «Лю-
бовь и сардины», причем в первом акте зрители ви-
дят ее со стороны сцены, во втором — из-за кулис, а в
третьем разворачивается некая фантасмагория, в
которой актеры уже сами не понимают, где игра, а
где жизнь. Актриса Татьяна Филоненко говорит, что
пьеса очень смешна и трагична одновременно.
Президент, говорит Татьяна, смеялся от души. Тать-
яна играла в спектакле Белинду — это уже немоло-
дая и опытная актриса, которая «все сечет и все про
всех знает». Интересно, как бы она оценила игру
президента в спектакле, который для него написали.
Сентябрь 2000 года. Средний Урал.
Екатеринбург — Челябинск:
ПОЛПРЕД ПРЕЗИДЕНТА ПЕТР ЛАТЫШЕВ
НАЧАЛ СТРОИТЕЛЬСТВО ВЕРТИКАЛИ
ВЛАСТИ СО ШТУРМА
ЕКАТЕРИНБУРГСКОГО
ДВОРЦА ПИОНЕРОВ
Весной 2000 года президент России Владимир
Владимирович Путин решил строить вертикаль вла-
сти. Прорабами стройки он назначил семерых чи-
новников, которых назвал своими полномочными
представителями. 13 мая, сразу после своей инаугу-
рации он подписал Указ о введении должностей
полпредов в семи федеральных округах, на которые
была разделена территория страны. Эти семеро чи-
новников, шестеро из которых были выходцами из
силовых структур, должны были стать механизмом
по закручиванию гаек, и они им стали. Мне удалось
понаблюдать с близкого расстояния за работой двух
из них — Петра Латышева (Уральский федеральный
округ) и Сергея Кириенко (Приволжский федераль-
ный округ).
28
Полномочный представитель президента Петр
Латышев на страницах уральской прессы сразу по-
лучил краткое обозначение — ППП. Эта звуковая
комбинация, похожая на рокот некоего военного
механизма — скорее танка, чем вертолета, — очень
хорошо отражает характер и образ действия нового
чиновника. Петр Латышев родился на Украине, в
Хмельницкой области, но начал милицейскую карь-
еру на Урале. Дослужился до главы Пермского ГУВД,
потом командовал милицией Краснодарского края.
Последняя должность — замминистра внутренних
дел России. Известен тем, что боролся с коррупцией
в Новороссийском порту, в Санкт-Петербурге, воз-
главлял оперативный штаб по Чечне. В Екатеринбур-
ге пока прославился лишь как претендент на очень
красивое здание Дома детского творчества (бывше-
го Дома пионеров).
Место действия: Уральский федеральный округ,
«опорный край державы», включает Свердловскую,
Челябинскую, Курганскую, Тюменскую области, Хан-
ты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные ок-
руга. Три региона из шести — это серьезные доноры.
Богатейший край с очень бедным населением.
Время действия: одни сутки с правом доступа
всюду, куда бы ни ступила нога полпреда.
Повестка
Этого дня пришлось ждать неделю. Петр Ми-
хайлович был неуловим даже для своей пресс-служ-
бы. Тюмень — Москва — Челябинск, снова Москва —
Екатеринбург, снова Челябинск — вот маршрут, ко-
f торый полпред прошел за одну неделю. Наконец в
; одно прекрасное утро в редакции раздался звонок:
«Петр Михайлович дал добро. Охранник в курсе.
- Зовут Виталий Александрович. Высокий блондин с
усами».
В челябинском аэропорту я был к обеду того же
дня. На летном поле скучал самолет авиакомпании
«Россия». Высокопоставленный пассажир прилетел
29
накануне. На остаток дня в повестке значились уча-
стие в церемонии награждения новыми квартира-
ми семей погибших и раненных в Чечне, посещение
семьи одного из погибших офицеров и три интер-
вью — два местному телевидению и радио, одно
нам. В нашем распоряжении была и первая полови-
на следующего дня: прием граждан и выезд в Екате-
ринбург.
14.00 15-00. Квартиры посмертно
Латышева я застал в зале заседаний городской
администрации. Он сидел в президиуме, а зал был
заполнен людьми в погонах и без. Последних было
меньше, их и награждали. Ордера выдали 19 семь-
ям из 33, чьи родственники погибли или были ране-
ны 2 июля этого года в Аргуне. Еще 80 человек «по-
ощрили разными формами поощрения».
Петр Михайлович, разумеется, выступил. В каж-
дом его слове звучало: «Не я, но пославший меня».
Начал он так: «То, что здесь происходит, это знак то-
го, что государство...» А закончил так «Мужества вам,
терпения, воли, благополучия. Государство всегда
поможет. Так решил президент».
Из зала полпред вышел в сопровождении троих
охранников. Я представился тому, который с усами,
но тут вышел небольшой конфуз. Оказывается, на
днях «Известия» об этом самом охраннике неприят-
но написали. Во время совещания в Тюмени о еди-
ном информационном пространстве некий работ-
ник ФСО стал объяснять журналистам, что можно
снимать и спрашивать, а что нельзя. Пресса в долгу
не осталась. Так оказывается, что это он, Виталий
Александрович, и есть. С ним еще двое. Пока я думал,
кто из нас должен извиняться, Латышев протянул
мне руку, и уже через пять минут мы ехали в пол-
предском кортеже из четырех машин. По перекры-
той дороге. Лишь гаишники в стойке «смирно», как
версты полосаты, и лица с открытыми от удивления
ртами в прижавшихся к обочине машинах.
30
16.00 17.30. Чвакуш
От мэрии до летного городка я насчитал 13 га-
ишников. ЧВАКУШ пишется именно большими бук-
вами, потому что это — Челябинское военное авиа-
ционное командное училище штурманов. Хрущевки,
многие в аварийном состоянии. Полпредская «Воль-
во» остановилась возле обычного подъезда, выхо-
дить пришлось в грязь. На четвертом этаже дверь от-
крыла Полина Даниловна, мать командира роты
спецназа Буйнакской бригады майора Сергея Моло-
дова, награжденного звездой Героя России посмерт-
но. Тут же разрыдалась.
— Здравствуйте, Полина Даниловна, — сказал Ла-
тышев. — Владимир Владимирович Путин, наш пре-
зидент, лично поручил мне встретиться с вами. Он
очень серьезно занялся этой проблемой — помощи
со стороны государства сотрудникам правоохрани-
тельных органов, которые погибли при исполнении
служебного долга. И вот я здесь.
Полпред говорил, как на машинке печатал. Он
всегда так говорит. Полина Даниловна говорит по-
другому-
— Муж умер два с половиной года назад. Вот те-
перь детенка моего уже 7 месяцев как нет. Как жить, я
не знаю! Как я его уговаривала не идти в Чечню —
нет, не послушал.
— Очень высокое чувство долга. — Это Петр Ми-
хайлович.
— Да, он говорил: «Если не я, то кто же?» О нем ста-
тья была в «Боевом братстве», «Негромкий спецназо-
вец» называется. Квашнин наградил именным пис-
толетом. Теперь Герой мой детенок. Только где он?!
— России за последнее столетие очень много при-
шлось пережить... — сказал полпред.
— А, это конечно.
— Кризис социалистической системы... сопрово-
ждался... большими жертвами. — После каждого сло-
ва Латышев как будто притормаживал. — И в первую
очередь... пострадали люди ответственные. Ваш сын
был именно таким человеком...
31
— Только бы не напрасно! — вздохнула мать.
— ...И вас хотелось бы поддержать... Все-таки утра-
та тяжелая... Мы с вами познакомились, я у вас побы-
вал, мы сейчас сфотографируемся. (Сфотографиро-
вались.) И вот Валерий Михайлович Третьяков... мой
федеральный инспектор в Челябинской области...
Он всегда вам поможет. Это не единовременная по-
мощь, Владимир Владимирович все это ставит на сис-
темную основу. Я на память о нашей встрече хочу по-
дарить вам вот такой самоварчик.
Это был обычный тульский самовар. Почему са-
мовар?
— Кульдяева знаете, Олега Владимировича? По-
эта? Вот тут его песня есть «Шестая рота». Это про де-
тенка моего. — Полина Дмитриевна открыла книгу
«Шаг в бессмертие» с автографом Путина.
Латышев прочитал: «Мы покидаем грешный мир./
На небе ждет нас командир./ На небе ждет Маркелов-
батя,/ Друзья, десантники и братья».
Полина Даниловна вдруг занервничала, засуети-
лась: «Помяните, помяните детенка моего. Оксана,
неси быстрее. Не уходите!»
Пришлось выпить два раза «по 10 грамм». Чтобы
не выпить лишнего, второй тост назвали третьим —
за всех, кто не вернулся. Самой хозяйке спиртного
нельзя, поэтому она пила воздух из рюмки.
18.00 22.00. Разговоры. Отбой
Выносливости полпреду, оказалось, не зани-
мать. К третьей смене журналистов он был работо-
способен, как телефон спецсвязи.
Петр Михайлович обычно дает интервью столь-
ко, сколько влезет в журналиста. Но говорить с
ним — мука. Ни тени юмора, ни словечка вправо, ни
словечка влево. Люди, знавшие его по работе' в МВД,
говорят, что это с ним недавно, не освоился еще в
должности. Будучи милиционером, он знал, где мож-
но красное словечко вставить, где крепкое, а где и
кулаком по столу. Теперь же его язык — как свинцом
налитой. Я не рискну приводить даже выдержки из
нашего разговора: читатель уснет, так ничего и не
поняв. Только краткое содержание.
Главный вопрос, который я задал полпреду: «А за-
чем вообще нужны генерал-губернаторы, если в ка-
ждом регионе и так несколько десятков федераль-
ных структур, которые нужно лишь как следует фи-
нансировать и контролировать?» Петр Михайлович
ответил, что именно для. этого контроля они и созда-
ны, а финансирование серьезно изменится с Нового
года. А дело задумано большое — укреплять верти-
каль власти.
По сложности свой округ полпред сравнил с Юж-
ным. Урал — это лежбище регионов-доноров со все-
ми вытекающими отсюда последствиями. В Ямало-
Ненецком и Ханты-Мансийском округах добываю-
щие компании не хотят заниматься геолого-разве-
дочной деятельностью и работают на истощение
природных ресурсов — надо активизировать Мин-
природы. В Свердловской области правит бал кри-
минал. Регион занимает первое место в России по
преступности. Это уже не говоря об известном всей
стране приведении местного законодательства в со-
ответствие с федеральным и едином информацион-
ном пространстве.
Первый удар Петр Латышев намерен нанести
именно по Свердловской области. К губернатору
Росселю у полпреда очень много вопросов. Напри-
мер, как так получилось, что областное правительст-
во возглавляет не губернатор, а рабочая лошадка по
фамилии Воробьев? А сам Эдуард Эргартович фак-
тически выполняет представительские функции.
И сидит не на 16-м этаже здания администрации,
как когда-то Борис Николаевич, а на другом берегу
Исети, в своей легендарной резиденции. Другой во-
прос — на каких законных основаниях региональ-
ное управление Мингосимущества делегировало
свои полномочия администрации области, и как она
ими воспользовалась? Наконец, что за странный ор-
ган такой у Росселя — Совет безопасности, в кото-
рый входят руководители всех региональных сило-
2 Враги народа..
55
вых ведомств? Этот последний, кстати, после назна-
чения полпреда дал трещину: силовики от Росселя
побежали.
Спокойной ночи Латышеву я пожелал уже в один-
надцатом часу вечера. Мы с фотокорреспондентом
сели в такси и тут же были остановлены нарядом
ГАИ. За что — не поняли. Но не успел гаишник объяс-
ниться с таксистом, как взвыла сирена, блюстители
порядка попрыгали в машину и унеслись изобра-
жать верстовые столбы. Полпред поехал спать в пре-
зидентскую резиденцию.
10.00—15.00. Пойдем к Хаттабу!
Чуть не забыл. Во вчерашнем интервью Латы-
шев очень много говорил о восстановлении доверия
народа к власти. Это такое поручение президента. В
рамках его выполнения и был назначен прием насе-
ления. Первый за сто дней полпредства. Оповещали
о нем по местному телевидению. Сначала Латышев
сказал: «Всех приму». Но когда оказалось, что звон-
ков больше сотни, записали только 18 граждан и еще
от 30 человек жалобы приняли в письменном виде.
Тем не менее к 10 утра первый этаж администрации
области был запружен народом. Сверх обещанных
двух часов полпреду пришлось работать еще три, и
он это сделал с демонстративным героизмом, заста-
вив томиться в ожидании не кого-нибудь, а губерна-
тора Петра Сумина.
Первая посетительница — мать военнослужаще-
го, пострадавшего в армии от дедовщины. Но ее мы
пропустим, потому что по сравнению со следующим
этот случай еще ничего. А следующая — Валентина
Михайловна, переселенка из Узбекистана. Русская.
Уехала, когда в ее городке началась военная опера-
ция против экстремистов, дом продать не успела.
У Валентины Михайловны 11 детей, и все приемные.
Она их собирает, как некоторые старушки кошек и
собак. Из них восемь несовершеннолетних и два ин-
валида. На свои деньги она им сделала четыре опера-
34
ции. «Живем все вместе в разбитом бараке. Рядом с
нами пенсионер дядя Вася спит. А по нему крысы
ползают. Ему тоже помочь надо. Я обратилась в по-
селковый совет, а Новоселов мне сказал: «Где была,
туда и езжай. Набрала детей, теперь расхлебывай».
Дальше — Шлестова Галина Ивановна, ее дом ока-
зался посреди строительной площадки, а строите-
лям на это наплевать. Но о ней мы тоже не будем, по-
тому что по сравнению с Амамбаевыми это еще тер-
пимо. Амамбаевы — это две старушки, одна молодая
старушка, другая старая. У них была двухкомнатная
квартира, теперь нету, потому что их обманули при
размене. Потом квартиру трижды перепродали. Суд
тянется с 1996 года, последнее заседание было в ап-
реле. «За нее я ведь всю жизнь работал, — плачет ста-
рая старушка Амамбаева, — я ведь заводской бабуш-
ка, советский бабушка». .
— Вот Валерий Михайлович, — полпред указал на
федерального инспектора, — он будет это дело кон-
тролировать.
— Так они же футболить будут.
— Это не тот случай. Владимир Владимирович
лично поручил нам разбираться во всех подобных
делах. Мы этого не оставим. Я поручу это заместите-
лю генпрокурора по Уральскому округу. Мы с ним
каждый день встречаемся.
— Дай бог, дай бог, — забормотали старушки, ухо-
дя, — здоровья вам, Петр Михайлович. Все бы с нами
так. Как в сказке!
А что может сделать прокурор, даже федерально-
го округа, если квартиру у старушек отобрали юри-
дически грамотно? Ничего не может сделать.
У башкирки Юмагужиной такое сложное имя-от-
чество, что она предложила звать ее просто Галина
Захаровна. Она вытряхнула перед полпредом гору
железнодорожных билетов до Москвы и обратно.
Всего — 340 билетов. В Москву она ездит судиться.
Началось все с того, что в школе, где она работала, ее
назначили ответственной за столовую. Она отне-
слась к делу серьезно и стала воевать с поварами, ко-
35
торые в чай подсыпают соду, а в масло добавляют
глицерин. А когда из школы ее вышибли, стала ис-
кать правду по всем фронтам. Юмагужина — право-
славная, и это ей придает сил. Но закончился ее раз-
говор с полпредом так: «Если и вы не поможете, я к
Хаттабу пойду».
Пришли ходоки из вчерашнего ЧВАКУШа. Пред-
ставители разваливающегося дома. Латышев и здесь
пообещал помочь. Когда ходоки ушли, Третьяков
сказал: «Петр Михайлович, там половина домов в
таком состоянии». «Будем разбираться», — ответил
полпред.
Я спустился вниз. Народу не убавилось. К лифту
без очереди ковылял увешанный орденами ветеран.
За его спиной люди переругались. Одни кричали:
«Мы с утра стоим!», другие: «Как вам не стыдно!»
На этом наши сутки кончились. На следующий
день, уже в Екатеринбурге, я пришел на интервью с
первым замом Латышева Владиславом Тумановым —
в отсутствие полпреда он выполняет роль федераль-
ного инспектора по Свердловской области. Встреча
была назначена на 10 часов, я просидел до двенадца-
ти — и так и не был принят. Что уж там говорить про
обычных людей. При мне секретарша Наталья разго-
варивала с охраной: «Вчера тут лишние люди оказа-
лись, так что пускайте только по пропускам». Потом
она разговаривала с другой секретаршей, тоже На-
тальей: «Сегодня опять звонят: «А можно...» Я говорю:
«Нельзя!!!» Хватит мне вчерашнего дня».
А спустя еще три дня я позвонил в Челябинск и
спросил, кому удалось помочь. Мне ответили: «Пока
только одной женщине. За ней закрепили конкрет-
ного бизнесмена».
Интересно, хватит ли на всех бизнесменов?
ППП, ДДТ и тайный советник
ДДТ — это Дом детского творчества. Бывший
Дом пионеров. Слава и позор ППП. В тот памятный
вечер, когда мы беседовали, полпред сказал, что кон-
36
фликт вокруг ДДТ исчерпан: пионерам вместо четы-
рех избушек, которые предлагали вначале, предос-
тавлено помещение в новом здании площадью 10 ты-
сяч квадратных метров — это даже больше, чем у
них сегодня. «Почему нельзя было сразу решить
этот вопрос таким образом? — недоумевал пол-
пред. — Мы сейчас уже задаем себе вопрос — случай-
ны ли были эти маневры, или это чей-то замысел?»
Чей-то — это, конечно, губернатора Свердлов-
ской области Эдуарда Росселя.
Я навестил Дом детского творчества, но следов
умиротворения там не нашел. В комнате Пушкина
продолжают дежурить родители, которые клянутся
покинуть ДДТ только в виде трупов. А замдиректора
Любовь Аркадьевна Субботина говорит вот что: «Мы,
конечно, понимаем, что нас отсюда все равно выту-
рят. Но новым зданием недовольны. Его еще год на-
до достраивать, нужны 60 миллионов рублей, а где
гарантии, что нас не выселят раньше? К тому же сей-
час мы в центре, а будем на окраине, детям неудобно
добираться. А главное — это старина, здесь сами сте-
ны воспитывают, здесь Александр Демьяненко зани-
мался, Шурика помните?»
Здание действительно шикарное, хоть и требует
ремонта. Настоящий дворец, которому уже 200 лет.
Анфилады комнат. Несколько пристроек, парк, кото-
рый, возможно, тоже отойдет президенту. Прогули-
ваясь по широченным коридорам, я представлял се-
бе роскошь, которая здесь будет. Тем сильнее было
мое удивление, когда я побывал в нынешнем поме-
щении полпредства.
Оно занимает пятый этаж в здании Госкомимуще-
ства на площади рядом с «членом КПСС» — так здесь
называют небоскреб областной администрации. Ев-
роремонт, современное оборудование, просторные
помещения. Штат — 30 человек. Я спросил человека
из ближайшего окружения полпреда, который со-
гласился быть моим тайным советником: «Зачем вам
Дом пионеров? Вам и здесь вроде бы неплохо». Он
ответил: «Да, неплохо, но это вопрос статуса. Пол-
37
предство — это дом президента. Если Путин приедет
сюда, ему придется работать на одном этаже в
скромном здании Госкомимущества. А Россель бу-
дет сидеть в своей шикарной резиденции, которая,
кстати, когда-то была Домом учителя. Это непра-
вильно».
Еще два тайных советника
В Екатеринбурге здание мэрии серого цвета, а
областная администрация — белого. Поэтому их
называют белым и серым домом. Во враждующих
лагерях мне удалось склонить к откровенности еще
двух близких к мэру Чернецкому и губернатору Рос-
селю людей. Вот что, например, сказали в «сером
доме».
— История с Домом пионеров — удачный пиа-
ровский ход губернатора. Он ведь не случайно вы-
брал именно это здание. Были и другие варианты,
связанные с перемещением некоторых структур ре-
гиональной власти, стоял вопрос о новом здании
Промстройбанка. Это было бы и дешевле, и справед-
ливее. Но с помощью Дома пионеров Россель решил
убить сразу трех зайцев: выполнить указ президен-
та за счет федеральной, а не своей собственности,
скомпрометировать в зародыше все будущие рефор-
мы полпреда и, наконец, стравить Латышева с мэром,
поскольку расхлебывать всю эту кашу с Домом дет-
ского творчества пришлось прежде всего ему. Но си-
туация вышла из-под контроля, я думаю, что област-
ники теперь и сами напуганы тем, что наделали.
Особенно после того, как Латышев публично поста-
вил вопрос, так ли уж нужна Росселю его резиден-
ция.
Пока Латышев дистанцируется от местных вла-
стей. За сто дней не было ни одного рабочего кон-
такта ни с мэром Чернецким, ни с губернатором
Росселем. Хотя ситуация зачастую этого требовала.
Он даже команду себе набрал, в основном из людей
неместных, и семья его, насколько я знаю, переез-
38
жать из Москвы сюда пока не собирается. С другой
стороны, как только полпредство обрастет местны-
ми связями, оно скурвится и не будет выполнять
свои функции. Это тоже плохо. Тут важно соблюсти
грань.
Сейчас область живет, как в песне Александра Но-
викова: «Мы металл и камень плавим,/ мы себя й го-
род славим,/ но про то, что мы оставим,/ пусть другие
пропоют». Режим Росселя держится на использова-
нии федеральных силовых структур в интересах оп-
ределенных криминально-коммерческих кругов. Пер-
вый удар Латышева пришелся по Совбезу. Сейчас он
создает структуру по управлению госсобственностью.
Я думаю, губернаторская вольница заканчивается.
Тайный советник из «белого дома» разговаривал
со мной со снисходительной улыбкой:
— Не зря нам, конечно, мента прислали, но мне
кажется, Латышев недооценивает Росселя. Власть у
того, у кого деньги. У Росселя они есть, у Латышева
нет. Вот приехал патриарх. Полпред всех разбросал,
прошел первый с ним здороваться. Ну и что? Когда
мы все приехали в Верхотурье, все матушки прями-
ком к Воробьеву, председателю правительства: «Здрав-
ствуйте, Алексей Петрович!» Латышева даже не заме-
тили. Потому что у Воробьева есть деньги, а у Латы-
шева один президент на языке. То же и с силовыми
структурами. Ушел прокурор из нашего Совбеза и
тут же с инсультом в больницу попал — я думаю, это
не случайно. Если Латышев будет платить им одну
зарплату, будь за ним хоть десять президентов, они
все равно вернутся к нам, потому что кушать хотят.
На Латышева Россель очень рассчитывает как на
лоббиста. У нас миллиард рублей невозвращенного
НДС, огромные долги оборонке — вот где нужна его
помощь. Пока же он только вредит. Если не захочет у
нас прописаться, его роль будет сведена к нулю. Сей-
час к полпреду бросились все, кому не досталось
росселевского пирога. Но когда станет ясно, что ни-
какого пирога у Латышева нет, он останется один.
39
Кузнец, который нам нужен
Под занавес — шаг в сторону.
Вечер этого безумного дня, проведенного в рос-
селевско-чернецко-латышевско-пионерском омуте,
закончился для меня в тихой кузнице Владимира
Кривушина. Друзья в гости привели. После всего, что
пришлось услышать днем, кузница действительно
казалась тихой.
Первую половину своей жизни Кривушин зани-
мался ерундой, вторую — искусством. Просто бро-
сил все и поехал по Союзу учиться ремеслам. Кузнеч-
ному искусству научился в Таллине, вернулся, при-
строился к Екатеринбургскому художественному
фонду, начал работать и зарабатывать. Первый оча-
жок сделал из кирпичей, все, что имеет теперь, —
плод своих рук. На заказ приходится делать всякое,
но постепенно Кривушин прививает клиентуре вкус
к нестандартному. Многие из тех, кто раньше зака-
зывал розочки на ограду, теперь хотят оригиналь-
ную кованую мебель. Изящный трон весом 15 кило-
граммов, к примеру, покупают по цене от 5 тысяч
рублей. А один клиент так разошелся, что заказал се-
бе массивную кровать с возможностью регулиро-
вать угол наклона лежака. Зачем — непонятно. Из
любви к искусству, наверное.
Владимир Кривушин не завидует ни Латышеву, ни
Росселю, ни Чернецкому. «Бедные люди, — говорит
кузнец. — Не умеют ничего делать и вынуждены из
кожи вон лезть, чтобы этого никто не заметил».
Когда Владимир Кривушин начинал карьеру куз-
неца, ему было 42. Всем, кто застрял во власти, он со-
ветует следовать его примеру.
Октябрь 2000 года.
Нижний Новгород — Киров:
ПОЛПРЕД ПРЕЗИДЕНТА СЕРГЕЙ КИРИЕНКО
ВЫПИЛ ВОДКИ И УЗНАЛ ВОЕННУЮ ТАЙНУ
— Вот кабинет Сергея Владиленовича. — Со-
трудник аппарата полпреда распахнул передо мной
легкую офисную дверь. — Вот стол заседаний, плаз-
40
менная панель, комната отдыха. Туалета у шефа сво-
его нет, ходит в общий. На столе вот Библия, Коран и
композиция под названием «Инновация». А это кар-
та округа.
Регионов в Приволжском федеральном округе,
как республик в СССР, — 15. Простыми эти террито-
рии не назовешь: 85% российского машинострое-
ния, 60% авиастроения, 50% нефтехимии и еще 7 на-
циональных образований — эта ноша легла на хруп-
кие плечи одного из самых молодых политиков
России. На два дня я получил возможность следовать
за ним в любом направлении.
Встреча с пристрастием
Восемь утра. К скромному «Як-40» нижегород-
ской авиакомпании подъезжает «Мерседес» с номе-
ром ААА. Из «Мерседеса» выходит Кириецко. В само-
лете его уже ждет заместитель по силовому блоку Ва-
лентин Степанков (бывший, если помните, генпро-
курор), охрана и несколько мелких чиновников из
аппарата. Самолет отличается от обычного только
тем, что для полпреда и его зама оборудован специ-
альный столик с креслами друг против друга. Да еще
надписи «Не курить» почему-то продублированы на
арабском.
Дверь к пилотам зеркальная, полпред в ней отра-
жается. Вот он работает над бумагами, вот он отка-
зывается от завтрака, вот ему приносят кофе и вазу с
фруктами. А вот Степанков общается с кем-то по мо-
бильному во время посадки, и стюардесса его не ру-
гает.
Киров встретил нас в 9.30 большой обнаженной
женщиной, выложенной мозаикой на фасаде аэро-
порта «Победилово». Под ней полпреду салютует вся
озябшая вятская элита. Сойдя с трапа, гость делает
приветственное заявление: «Здесь, на Вятской земле,
нет ни нефти, ни газа, зато велик человеческий по-
тенциал. — Сергей Владиленович подумал и попра-
вился: — Вятская земля людьми богата!» «Да, — под-
41
хватил губернатор Сергеенков, — мы у вас самые се-
верные и должны быть на особом счету».
Кириенко прилетел сюда не просто полпредом, а
полпредом-благодетелем. Накануне он дал людям
тепло. Еще несколько дней назад замерзал весь го-
род, а губернатор с мэром, которые давно грызут
друг друга по любому поводу, вместо того чтобы ре-
шать проблему, стали публично выяснять, кто из них
виноват. И тут вмешался Кириенко, собрал заинтере-
сованные стороны, устроил мозговую атаку, и выход
был найден: «Реструктурировать долг энергетикам
под гарантии Сбербанка».
Здесь, в аэропорту, губернатор Владимир Нило-
вич Сергеенков заключил полпреда в свои цепкие
объятия и не выпускал все двое суток. На фоне высо-
кого гостя он сделал очередной выпад против мэра.
Мэр стоял в сторонке и еле сдерживал эмоции.
Киров и Китай
— Вы почему мое место заняли? Я начальник
Налоговой инспекции. — Эти страшные слова я ус-
лышал, дожидаясь в губернаторском зале заседаний
пункта первого сегодняшней программы. Пункт на-
зывался: «Встреча с руководителями федеральных
ведомств, областной и городской администрации».
В своих речах губернатор Сергеенков всегда сле-
дует одному и тому же интонационному рисунку. На-
чинает он скромно и неуверенно, потом голос его
крепчает, но когда остается каких-нибудь полтона
до «Ура!» или «Долой!», Владимир Нилович берет се-
бя в руки, опускается с небес на землю, начинает
вальяжно шутить, потом смолкает.
Скромно и неуверенно губернатор начал гово-
рить о том, что в России наконец-то начался про-
цесс собирания территорий. Крепчающим голо-
сом — про «народ-государственник» и «губернатора-
народника», которые и вместе, и по отдельности не
подведут. Почти «Долой!» прозвучало опять-таки в
адрес мэра, а шутка досталась невинной барышне из
зала: «Вот тут одна барышня из журналистского кор-
42
пуса улыбается. Да, барышня, будем бороться за еди-
ную Россию, будем! На земле есть только две точки
на букву «К», лидирующие по темпам прироста, —
это Китай и Киров. К нам даже ревизоры не любят
ездить. Говорят: «У вас не воруют».
О каком приросте в городе Кирове говорил Сер-
геенков, никто так и не понял. Вечером журналисты
из пула Кириенко долго обсуждали этот вопрос в
гостиничном ресторане и все-таки вынуждены были
признать: «Губернатор сморозил глупость».
Кириенко говорил много, время от времени по-
глядывая на бумажку. На ней были записаны тезисы.
Судя по выступлению, примерно следующие: 1. Ин-
ститут полпредства — это машина для инвентариза-
ции страны. 2. Назначаемых губернаторов не будет
категорически. 3. В Мордовию невозможно привез-
ти водку со стороны: такого быть не должно. 4. На-
логовые нормы нужно' сделать одинаковыми для
всех регионов, будь то Вятка или Татарстан. 5. Надо
вернуться к политике кадрового резерва. Когда мне
на согласование присылают одну кандидатуру —
это не кадровая политика. 6. Прошу вас вниматель-
нее относиться ко всем родственникам погибших в
Чечне.
И напоследок опять о том, что вятская земля
людьми богата.
Под этим лозунгом вообще прошел весь визит
полпреда в Киров. Он повторял его на каждом пере-
крестке. Это, конечно, от большой любви к людям,
но еще от того, что Кировской области особо хва-
статься нечем. По уровню жизни этот регион зани-
мает одиннадцатое место в округе, средний доход
населения — 1100 рублей. Это если на цифрах, а
живьем все это Кириенко увидел по дороге в село с
жутким названием Марадыково.
Вместо обеда
В этот день Кириенко решил пожертвовать
обедом. И правильно сделал, потому что после еды
ездить по кировским дорогам — это все равно что
43
засунуть себе в желудок блендер и нажать на «пуск».
Ехали мы в разных транспортных средствах, но ос-
мелюсь предположить, что все 70 километров пол-
пред либо общался с соседями по «Газели», либо
смотрел в окно. Поскольку работать с бумагами на
кировских дорогах нет никакой возможности. А раз
так, то видел он то же самое, что и я.
Деревни за окном имели названия-фамилии: Сер-
геевы, Орловы, Соколовы. Когда-то здесь селились
выходцы из Новгородского княжества и архангель-
ских земель — люди настолько лихие, что их и мест-
ные финно-угорские племена боялись, и бывшие од-
ноплеменники из русских земель за своих не счита-
ли.
Теперь от Сергеевых и Орловых остались лишь без-
зубые старики и покосившиеся избы. Молодые —
только гибэдэдэшники, которые всю дорогу отдава-
ли полпреду честь, и чем дальше, тем больше их по-
сты были похожи на собачьи будки.
А Марадыково — это склад химоружия. Полдня
своего времени полпред решил потратить на него
по весомой причине: на Приволжский округ прихо-
дится две трети всех российских запасов химору-
жия, и два крупных склада находятся именно в Ки-
ровской области. В 1997 году Россия подписала
Международную конвенцию о запрещении хими-
ческого оружия, и до 2009 года здесь должен быть
уничтожен весь боезапас. Но уничтожить химору-
жие — это не пистон из кармана выкинуть. Вот уже
несколько лет вокруг Марадыкова идет борьба. Во-
енные предлагают строить здесь завод по утилиза-
ции, но против экологи и общественность. И есть
отчего: метод мониторинга окружающей среды не
разработан, не решен вопрос с отселением людей из
опасной зоны. А кроме того, химоружие — это такая'
дрянь, что при уничтожении 7 тысяч тонн получает-
ся 29 тысяч тонн отходов, которые нужно либо захо-
ронить здесь, а общественность очень против, либо
увезти в какой-нибудь другой регион, но там скорее
44
всего будет своя общественность. Между тем еще не-
сколько лет. и весь марадыковский груз придется
уничтожать в аварийном режиме — это природе бу-
дет уже совсем неприятно. Одна из причин прово-
лочек в том, что Москва, Киров и прочие заинтере-
сованные стороны просто не знали, как им скоор-
динировать свои усилия. Но вот теперь приехал
Кириенко, и усилия будут скоординированы.
Но на военной базе нас с Сергеем Владиленови-
чем разлучили. Ему можно было узнавать военные
тайны, а мне — нет. Мне можно было смотреть толь-
ко на солдатский храм Ильи Пророка, на урны, сде-
ланные из снарядов, и на плакат «Реформа — это не-
уклонное повышение роли воинских уставов». Дой-
дя до казармы, я все же изумился по-настоящему,
потому что казарма была без преувеличения класса
«люкс». Новая мебель из натурального дерева, теле-
визоры с пультами, микроволновые печи, капремонт.
Сначала я подумал, что это к приезду полпреда, но
оказалось — хуже. Все эти удовольствия от щедрот
федеральной программы «Уничтожение химиче-
ского оружия Российской Федерации»: в этом году
ее бюджет 500 миллионов рублей, в следующем —
3 миллиарда. То есть к самой программе никаких
претензий — она неукоснительно выполняется. Не-
понятно только, почему так хорошо финансируется
армия, которая уничтожает свое оружие, и так пло-
хо — которая поддерживает его в боеготовности.
А вот еще, кстати, и гостиница справа по ходу нашей
делегации. «Здесь живут члены международных ин-
спекций, которые проверяют, как боезапас уничто-
жается», — с плохо имитируемой гордостью сказал
мне один из командиров части.
Сергей Владиленович на секретных объектах
очень задержался. Чтобы не было скучно, я посмот-
рел документальный фильм о жизни воинской час-
ти. Вот солдаты в противогазах истребляют аварий-
ный запас зарина. А вот уничтожаются пороховые
заряды. Делается это так- один человек разрезает за-
ряд резаком, а другой высыпает порох в ящик На-
45
полненный ящик относят на специальную площадку
и высыпают на землю. Каждая новая кучка — на оди-
наковом расстоянии от предыдущей, между ними —
пороховая дорожка. А потом за несколько секунд
огонь все слизывает. Взрыва нет, но столб дыма под-
нимается высоко. Его местные жители боятся как
черт ладана. Они думают, что их травят, а разубеж-
дать их в этом никто не пытается.
Это самое равнодушие к общественности стало
главным тезисом выступления насытившегося во-
енной тайной полпреда. «Я не понимаю, почему
нельзя допустить журналистов и общественность
на площадку, где сжигается порох. Там поместится
половина поселка. Пусть придут и посмотрят, что
это абсолютно безвредно. А за уничтожением ава-
рийного запаса нужно установить общественный
контроль. Пусть кировчане сформируют и при-
шлют делегацию, которая будет наблюдать. Причем,
если им покажется, что делается что-то не так, надо
дать им право остановить работы. Мы приедем, про-
верим, если они ошиблись — работы будут продол-
жены».
Пока Кириенко все это говорил, директор феде-
ральной программы генерал-лейтенант Валерий Ка-
нашин очень нервничал. Было видно, что он в целом,
конечно, согласен, но чего-то не понимает. Во время
наступившей паузы он не сдержался и решил уточ-
нить:
— То есть, к примеру, Людмила Дмитриевна будет
иметь право останавливать работы? — Канашин
бросил недоумевающий взгляд в зал, где на первом
ряду сидела ярко выраженная представительница
общественности.
Над Людмилой Дмитриевной Жуковой, замести-
телем руководителя Кировского филиала Всерос-
сийского общества охраны природы, несколько ми-
нут назад смеялись. Она демонстрировала вопию-
щую некомпетентность в вопросах уничтожения
химоружия.
46
— А почему нет? — ответил Кириенко.
Генерал-лейтенант хотел что-то сказать, но во-
время сдержался.
Старушки и отруби
Следующим пунктом в программе значилось:
«Встреча с жителями Марадыкова». На окраине по-
селка полпредский кортеж уперся в железнодорож-
5 ный переезд. Чтобы не терять времени, встречу с лю-
бопытным народом решили провести прямо здесь,
благо неподалеку собралась кучка настоящих стару-
шек В качестве тамады выступил губернатор:
— Ну что, бабульки, хорошо вам живется? Я тут ва-
шему поселку недавно диспансеризацию назначал,
. прошли ее?
— Ноги у нас болят, товарищ губернатор, а дис-
пансеризаторы ваши говорят, что это хроническое
и терпеть надо.
— Лекарства-то получаете бесплатные? Я тут не-
давно распорядился...
' —Бесплатные? Нет, мы все 100 процентов пла-
; тим. Бесплатно нам никто ничего не дает.
— Как не дает? Вот у нас тут глава района. Почему
не даете?
— Владимир Нилыч, я вам потом объясню.
— Я завтра с Зурабовым встречаюсь, начальником
1 пенсионного фонда, я поговорю с ним на эту тему, —
* вступил в разговор Кириенко. — А вы мне скажите:
может, чего еще надо?
— Отруби у нас дорогие, скот кормить не можем.
, В городе руль шейсят, а здесь на четыре рубля до-
, роже.
— Завтра же распоряжусь прислать вам вагон от-
рубей по кировской цене, — опять губернатор. — Да-
дим, все дадим.
— Надо вас в болото... — обрадовались старуш-
ки, — на ягоды сводить. Вот вы с нами поговорили,
нам вроде как и лучше стало.
47
Поезд ушел, шлагбаум открылся, все попрыгали в
машины и уехали.
Старушки и бабки
История со старушками имела продолжение
на следующий день. Обещанная встреча Кириенко с
Зурабовым должна была пройти в городском пан-
сионате для ветеранов. Мы-туда приехали, а Зурабова
нет: уехал и просил передать, что ждет в админист-
рации. «А, ну тогда поедем туда», — сказал полпред и
направился было к машине. «Но люди же ждали», —
остановил его губернатор. «Да, вы правы, — согла-
сился полпред. — Люди ждали, пойдемте».
Пансионат для ветеранов — это трехэтажное
здание, на обшарпанных стенах которого еще уга-
дывается розовый цвет. Директор и замдиректора
пансионата как-то не в меру даже для такого визита
нервничали. И, как оказалось позже, было из-за чего.
В этом году Пенсионный фонд выделил на обуст-
ройство российских домов престарелых сотни
миллионов рублей. Татарстану, например, досталось
43 миллиона, Кировской области — 44. Этому кон-
кретному пансионату — 16. На днях глава Пенсион-
ного фонда был в Казани, и там он увидел, как эти
деньги потрачены. А здесь — не увидел. Поэтому раз-
гневался и уехал снимать своего наместника. Пол-
пред пока этого не знал, но ему тут тоже не понрави-
лось: коридоры темные и дурно пахнут, мяса в тарел-
ках у старушек не видно, лица несчастные.
— Плохо живем. Надоело, — сказали ему старушки.
— Надоело жить, наверное, — добрым голосом пе-
респросил директор пансионата. — Так у нас тепли-
ца есть, можно там поработать.
— Нам-то ничего, — у этих старушек по сравне-
нию со вчерашними в глазах был страх. — Вот вы бы
медсестрам зарплату прибавили. А то уходят они от
нас.
В администрации встреча Кириенко с Зурабо-
вым длилась больше часа. Выяснилось, что 16 мил-
48
лионов пошли на строительство реабилитационно-
го центра для инвалидов. «Вы поймите, он нам очень
нужен», — бил себя в грудь губернатор. Кириенко не
спорил, что нужен. Но 16 миллионов на строитель-
ство, естественно, не хватило, и теперь область име-
ет один недостроенный дом и один в отвратитель-
ном состоянии. На обратном пути в самолете мы с
полпредом беседовали на эту тему подробнее, и вот
что он сказал: «Это стремление каждый новый рубль
вкладывать в новое строительство известно. Люби-
мое дело строителей — осваивать нулевой цикл,
очень прибыльный, а потом — хоть потоп. Именно
Ьпоэтому в стране масса недостроенных объектов.
Мы будем очень серьезно разбираться».
s Но своего начальника пенсионного фонда гу-
бернатор все же отстоял. Ограничились дежурным
разносом. А на вопрос о вчерашних старушках, ко-
торым были обещаны бесплатные лекарства, Кири-
енко ответил мне в самолете так- «Нет, постойте. Во-
прос с лекарствами можно решить и на уровне мест-
ной власти. Я обещал поговорить с Зурабовым на
темы социального обеспечения в целом».
Бог... владеет...
' Так получилось, что визит в Киров прошел под
покровом Русской православной церкви. Сйачала
орденами и медалями были награждены четыре вы-
соких сана, в том числе владыко Вятский Хрисанф и
Костромской — Александр. Потом полпред отужи-
нал в Трифоно-Вятском монастыре. Переночевал,
, правда, в гостинице, но уже ранним утром был в пра-
вославной гимназии, посетил строительство храма,
испил водицы из святого источника при монастыре
и там же провел совещание на тему «Взаимодействие
: государства с общественными и религиозными ор-
ганизациями в вопросах воспитания детей». По ре-
зультатам совещания все стороны назвали друг друга
«соработниками». Я спросил у Сергея Владиленови-
ча: «Православие — это новое поручение президен-
49
та?» Он ответил: «Нет, совпадение. На прошлой неде-
ле, например, у нас был семинар по исламу».
Особого религиозного рвения при этом полпред
действительно не проявил. В Успенском соборе,
правда, поставил свечку, но креститься не стал. Свеч-
ка — о чудо! — пошатнулась и упала бы, если б пол-
пред ее не подхватил. Но знамение не подействова-
ло. Сергей Владиленович поставил свечку на место и
снова не перекрестился.
Зато в гимназии он увидел то, что не каждому да-
но увидеть. Духовник гимназии отец Сергий расска-
зал полпреду историю. После того как это здание
вернули церкви («А вот соседний дом не хотят пере-
давать, Сергей Владиленович»), буквально через пол-
года на стене стали проступать слова: «Бог... владе-
ет...» «По всей видимости, это часть надписи, которая
была здесь еще до революции, — признался священ-
ник, — но ведь это чудо, что только теперь, когда нам
его вернули, эти буквы появились вновь. Вот они, ви-
дите? Если стену намочить, они будут видны лучше,
но и так проступают, правда?»
Я, признаться, ничего не увидел, а полпред увидел.
Видимо, первая власть все же ближе к богу, чем чет-
вертая.
Не плачьте, менеджеры
У входа в кировский ТЮЗ полпреда встречали
маршем «Прощание славянки». В фойе джаз-банд иг-
рал «Let my people go». Зал был забит битком, в пер-
вых рядах сидели лауреаты конкурса «Золотой кад-
ровый резерв России», их Кириенко должен был по-
здравлять с победой. «А мы могли бы служить в
разведке, мы могли бы играть в кино!» — играла по-
пулярная песня, когда полпред вошел в зал.
Награждаемых было 22. Им тут же на сцене неко-
торые местные и даже московские бизнесмены пред-
лагали хорошую работу. Поднимать Россию при-
зывали депутаты Госдумы и даже замминистра обра-
зования Елена Чепурных. Полпред говорил о страш-
50
ном кадровом голоде, который царит по всей России
вплоть до Кремля, и опять о том, что Вятка людьми
своими богата. «Поколение Кириенко» слушало ше-
фа, раскрыв рты, а когда под занавес заиграла песня
«Машины времени» «Не стоит прогибаться под из-
менчивый мир», мамы победителей заплакали.
Последним пунктом кировской программы пол-
преда было участие в заседании экспертно-консуль-
тационного совета предпринимателей округа. От-
крыл встречу снова губернатор: «Мы за малый и
средний бизнес, который дает хорошие результаты».
Предприниматели жаловались на госрэкет, отсутст-
вие кредитов, нехватку образованных кадров и про-
чие известные болячки. Полпред пообещал оказы-
вать всяческое содействие инициативам бизнесме-
нов: «Но я хочу, чтобы вы поняли: организовать свою
деятельность вы должны сами, государство не будет
этим заниматься. Схема работы такая: ваши инициа-
тивы — моя поддержка. Вот, например, хорошая
инициатива — «Книга фиксирования проверок». Я с
, удовольствием ставлю под ней свою подпись (под-
писывается, бурные аплодисменты). Она обязатель-
на для всех проверяющих. Это действует. Мне рас-
сказывали в других регионах, что проверяющие, на-
ткнувшись на эту книгу, просто разворачиваются и
уходят».
Бизнесмены подарили полпреду декоративный
самовар (точно такой же, какой Латышев подарил на
днях матери погибшего в Чечне сына) и настоящее
ружье. Но потом все испортили, зачитав дурацкую
грамоту о том, что «вы таперича надежда и опора на-
ша... А мы собрались туг думу думати, как просить вас
и как кланяться». Кириенко хмурился.
Сцена последняя — посошок в аэропорту. ВИП-зал,
набитый всеми, кто мелькал перед полпредом в эти
два дня. Полпред поднимает рюмку с водкой и про-
износит тост: «За руководителей». Потом Кириенко
еще в самолете раздавил полпузыря. А я почему-то
думал, он вообще не пьет.
Реальное отступление
Анекдот, который рассказывают в администра-
ции Нижегородской области: «Поднимается недавно
депутат Госдумы Крашенинников по лестнице пол-
предства. Навстречу ему нижегородский губернатор
Петрович (Скляров). «Вот, — говорит, — от началь-
ника иду. Ничего вроде, не ругается».
Самое смешное, что так оно и было. Так оно и есть.
Кириенко — едва ли не единственный из полпредов,
у кого в столице округа действительно схвачено ес-
ли не все, то многое. Под его контролем одна теле-
компания, три газеты и еще несколько СМИ завяза-
ны на дружественные структуры рекламными бюд-
жетами. Два банка. Крупнейшие нижегородские
олигархи, причем один из них, глава «Нижновэнер-
го» Алексей Санников, — соратник открытый: он
член областного координационного совета СПС. На
условиях анонимности очень многие влиятельные
люди говорят, что именно «Нижновэнерго» оплачи-
вает ремонт полпредства и обеспечивает настоящие
зарплаты работникам аппарата. Но мы, конечно, ни
за что в это не поверим. Мало ли кто чего говорит.
Жилищной проблемы, как у Латышева в Екате-
ринбурге, здесь не было и быть не могло, губернатор
без боя сдал один из трех корпусов своей админист-
рации и поступить иначе не мог. В руках Кириен-
ко — исход ближайших выборов. И губернатор Скля-
ров, и мэр Лебедев имеют примерно одинаковые
шансы, но работают в одном и том же электораль-
ном поле. На кого поставит Кириенко, тот и выигра-
ет. Впрочем, скорее всего, Кириенко официально
поддерживать не будет никого. Есть менее явные ры-
чаги влияния — через то же «Нижновэнерго». Вот,
например, на прошлой неделе один из районов
Нижнего остался без тепла. За неуплату, конечно. Но,
в отличие от Кирова, полпред не бросился на по-
мощь. Неделю люди мерзли, и только когда город-
ской прокурор пригрозил энергетикам уголовным
делом, тепло дали. Еще несколько таких отключе-
ний, и рейтинг мэра упадет к ногам Кириенко. В ка-
52
бинетах нижегородского Кремля поговаривают, что
Петрович (так здесь называют губернатора) все-та-
ки удобнее для полпреда: он будет сговорчивее во
многих вопросах.
75 200 рублей
В общественной приемной полномочного
представителя работает девушка Яна. Студентка 4-го
курса Академии госслужбы, красавица и перспектив-
ная До часу7 дня учится, а потом бежит сюда и сидит
на телефоне, решает проблемы старушек. Впрочем,
недавно ее повысили, теперь она участвует в работе
j аналитического отдела
* Надо признать, что общественные приемные у
‘ Кириенко организованы очень неплохо. Яна — одна
« из 13 волонтеров, которые здесь работают. Плюс пя-
С теро практикантов. «Яна, — спрашиваю я, — зачем вы
j < сюда ходите’ Здесь же денег не платят, морока одна».
» А она говорит. «Я пыталась найти работу сама — бес-
полезно. А здесь чувствуются перспективы».
I Ее начальник — старый друг Кириенко, еще по
) комсомолу и по Сормовскому заводу. Андриянычев
Сергей Николаевич. Когда-то в командировки вме-
‘ сте ездили, в одном номере жили, а теперь вот перед
\ докладом у шефа страх берет. Но шеф доволен. За
три месяца — 1500 обращений, из них 300 — живь-
ем Очень много, конечно, склочников и сутяжни-
. ков. Есть такие, кто хочет подстраховаться — чтобы
' повлиять на решение суда. Но больше сотни человек
\ получили здесь реальную помощь, а 20 случаев стали
1 показательными, о них трубили во многих СМИ. На-
; пример, про женщину и гаишника Гаишник, скажем
так, неправильно себя повел на дороге, женщина об-
ратилась сюда Андриянычев отправил в ГИБДД бу-
магу — через несколько дней приходит майор служ-
бы внутренней безопасности и отчитывается: все
улажено. Женщина потом позвонила и сказала, сме-
1 ясь, что они под ее дверью три дня дежурили, изви-
53
нялись, умоляли, и ей было так приятно, что она их
простила.
А аналитическая группа, в которой работает Яна,
готовит для полпреда информацию по обращениям
граждан из того региона, куда он направляется. Вот,
например, что было написано в записке по Киров-
ской области-. 45 обращений, большинство — по за-
долженностям зарплаты. Командировочные расхо-
ды сельским учителям не выплачиваются 4 года.
В общей сложности — 75 200 рублей.
А теперь давайте посчитаем. Полпредовский са-
молет туда-сюда, десять машин на два дня, несколько
десятков командированных из Москвы на совеща-
ния с полпредом чиновников, аренда помещений,
проживание...
Итого — не менее той суммы, которую задолжал
бюджет кировчанам.
За один день своей работы Сергей Кириенко не
решил ни одной проблемы.
А если бы он не поехал в Киров, а отдал бы деньги,
которые потратил на поездку, бюджетникам, одной
проблемой в Кировской области было бы меньше.
На следующий день полпред поехал в Самару.
А через день — в Оренбург.
Вертикаль власти — удовольствие дорогое.
2. НЕБОЛЬШИЕ ЧИНОВНИКИ
ВРАЖЬЯ СУЩНОСТЬ
Этот раздел книги можно было бы назвать «Ма-
Яенькие чиновники». Речь пойдет вроде как о них.
Но дело в том, что в России нет маленьких чиновни-
ков, которые бы сами называли себя маленькими чи-
новниками. Поэтому не будем их обижать и назовем
их «небольшими».
В отличие от плохих больших чиновников, среди
плохих небольших чиновников гораздо больше соз-
нательных подонков. По той простой причине, что
плоды дел своих у них на виду, и оправдать себя в та-
кой ситуации не просто. Будучи на самом верху вла-
сти, человеку легче не ведать, что он творит. Тешить
себя иллюзией, что от одной его подписи страна не
перевернется и люди не пострадают. Ну что с того,
что реструктуризировали угольную отрасль под на-
жимом Европейского банка реконструкции и разви-
тия? Это же в интересах России. Нам за это кредит
дали. Нам за это сказали, что уважать больше будут.
Да и шахтерам теперь не надо будет изнурять себя
мучительным трудом. А что через пару лет в бывших
угольных регионах в десятки раз упала рождаемость,
увеличилось число наркоманов и проституток —
так я тут ни при чем. Это от распущенности нравов.
С этим пусть церковь борется, семья и школа.
Чиновник небольшой так просто разделаться со
своей совестью не в состоянии. Он за свои честно
украденные тысячи долларов сполна платит душев-
ным спокойствием. Увел деньги, которые предназна-
чались на мазут для котельной, — гляди, как по твоей
55
милости замерзает город. Крышуешь наркоторгов-
цев — любуйся, как в твоем дворе скалываются дети.
Лоббируешь интересы кавказских диаспор — думай
теперь, что ответить собственному сыну, который
спрашивает, почему молодые джигиты на улице не
дают ему прохода.
Вынести такие внутренние противоречия челове-
ческая совесть не в состоянии. Поэтому совесть при-
нимает единственное возможное в этой ситуации
решение — самоустраниться. После этого человек
становится подонком.
Чиновник большой крайне редко позволяет себе
откровенную грубость в адрес конкретного предста-
вителя народа. В этом нет необходимости. Доступ к
большому чиновнику ограничен, а прорвавшимся
всегда есть возможность сказать нечто обнадежи-
вающее. Большой чиновник Василий Васильевич
пупкин творит большое зло очень опосредованно,
поэтому обвинить в чем-то его лично очень непро-
сто. Небольшой чиновник Василий Васильевич пуп-
кин творит зло гораздо меньшее, но оно очевидно, и
прямые осуждения ближних следуют одно за другим.
Объясняться со всеми нет ни времени, ни желания,
поэтому очень скоро небольшой чиновник начина-
ет своих обвинителей посылать на три буквы, под-
вергать репрессиям местного масштаба, а зло тво-
рить уже без всякой маскировки, исходя лишь из со-
ображений собственной выгоды.
Утверждение собственной значимости и влияния з
небольшой чиновник, как правило, воспринимает
как дело государственной важности. «Меня боятся — j
за державу не обидно» — это не поддающееся логике ;
утверждение для большинства российских неболь- J
ших чиновников стало символом веры. А чтобы боя-
лись — надо наводить страх. А наводить страх закон-
ными методами не получается. Такая разновидность '
патриотизма является для многих небольших чи-, 1
новников оправданием их преступных действий.
Бей своих — спасай Россию.	»
56
Еще одна разновидность плохих небольших чи-
новников — сильно пьющие небольшие чиновники.
Это вовсе не означает, что большие чиновники не
пьют. Просто на большой высоте чиновнику-алкого-
лику труднее. Если только его алкоголизм не в инте-
I ресах большинства политической и экономической
|. элиты (вспомним 90-е годы), его очень быстро сме-
I тут менее пьющие претенденты на кресло. А чинов-
, ник небольшой может пить очень долго и сидеть в
своем кресле очень прочно. По той простой причи-
не, что давление снизу на его кресло не столь велико.
| Каждый конкретный небольшой чиновник тво-
। рит зла в сотни раз меньше, чем один большой. Но в
массе своей небольшие чиновники — это страшная
j сила, которая творит гораздо больше зла, чем весь
, Кремль и его окрестности.
s' Февраль 2002 года. Ярославская область:
ПЕНСИОНЕРАМ ГОРОДА РЫБИНСКА
• СПИЛИЛИ ЗУБЫ, А ПОСТАВИТЬ НОВЫЕ
ЗАБЫЛИ
«Нам нужен мир, молчите, пушки./ Зубным вра-
чам — большой «Салам»./ А инвалидам и старушкам/
Дадим по новым по зубам», — эта медицинская шут-
t ка эпохи застоя реализовалась на все сто в железно-
дорожной поликлинике города Рыбинска. Руково-
‘ дство Северной железной дороги решило сделать
. своим пенсионерам приятное — бесплатно вставить
I' зубы. Благое начинание кончилось тем, что старики
i с заточенными под коронки зубами уже четвертый
. месяц воют от боли. Сюжет классический, хотели
как лучше — получилось как всегда Но чтобы на-
j столько как всегда...
( В коридорах Рыбинской железнодорожной поли-
г клиники толпились старушки Наш фотокорреспон-
 дент дал залп вспышкой. Старушки бросились по ка-
бинетам, но через пять секунд разочарованные вы-
ходили обратно; «Мы думали, это лампочка вызова
мигнула».	v
57
Разговаривая со мной, главврач Алексей Ветерков
каждый раз, когда хотел улыбнуться, осекался и
стыдливо прятал улыбку — зубы у него в порядке, но
последнее время ему приходится этого стыдиться.
— Подставили нас. По полной программе. Слава
богу, хоть старики все понимают и зла не держат. Но
все равно дурацкая история. В сентябре наш бухгал-
тер приехала из Ярославля, из врачебно-медицин-
ской службы. Приехала довольная: «Дорога выделила
150 тысяч на зубы старикам. Сказали, можете уже на-
чинать работу — пока делайте за свой счет, а деньги
вышлем». Народ повалил валом. На тот момент в кас-
се стоматологического отделения было 20 тысяч
рублей. На эти деньги сделали зубы 15 пенсионерам.
А перевода из Ярославля нет. Звоним, спрашиваем:
«Почему?» Отвечают: «Не беспокойтесь, деньги будут
перечислены. Главное — привлечь как можно боль-
ше пенсионеров, чтобы освоить больше средств».
Мы рассверлили и обточили зубы еще 28 старикам.
А денег опять нет. И вот с октября месяца эта волын-
ка тянется. Звоню, пишу, умоляю, ругаюсь — каждый
раз ответ один: «Потерпите чуть-чуть, деньги будут».
Под Новый год обрадовали: «Выслали, ждите со дня
на день». И опять пусто. Звоним — говорят, что по-
слали на старый расчетный счет, не знали, что он
поменялся, поэтому деньги вернулись обратно. Мы
тем временем заработали еще 12 тысяч и это все то-
же пустили на стариков. Стоматологи даже зарплату
себе задержали — до сих пор за декабрь не получили.
В общем, удалось нам сократить число страдальцев
до восьми человек, но большее не в наших силах. Мы
готовы, раз такое дело, и бесплатно поработать —
все-таки*клятву Гиппократа давали. Но ведь зубы из
воздуха не слепишь, нужны материалы.
— Вы не представляете, что чувствует человек с
недоделанными зубами, — вступил в разговор про-
тезист Александр Касаткин. — Есть можно лишь мяг-
кие продукты и строго при температуре 36 градусов.
Иначе — острая боль. На улице рот нужно прикры-
вать шарфом, чтобы холодный воздух не попал в ро-
58
товую полость. Меня самого все это время терзает
чувство вины — ведь это я затачивал им зубы. Хоть
иди и после работы милостыню проси на коронки.
— А никто из богатеньких не попытался помочь?
— Да у нас немного богатеньких. Город-то бед-
ный.
— Ну не настолько же. Сколько там нужно на эти
восемь человек?
— Тысяч десять. О долгах, в которые мы влезли, я
уж не говорю.
— В Рыбинске 200 тысяч человек живет. Это по 5
копеек на человека.
— Понимаете, — вздохнул главврач, — эта исто-
рия с зубами — ужас, конечно. Но вовсе не ужас-
ужас-ужас. Она просто яркая, поэтому вы ее и заме-
тили. От зубной боли люди страдают, но не умирают.
Я вам другое скажу. Вы знаете, сколько дней в году у
нас в больнице по документам загружено койко-ме-
сто? 518 дней! А знаете почему? Потому что нас вы-
нудили сократить их число с 60 до 15, а болеть люди
реже не стали. Поэтому по документам мы койки со-
кратили, а на самом деле они стоят, больные на них
лежат, и мы их лечим. И все равно очередь. Вот мы
тут сидим, а в эту минуту наверняка очередному пен-
сионеру отказали в госпитализации. Умрет он после
этого или нет — вы об этом не узнаете и в газете не
напишете. Это я к тому, что помощь в нашем городе
нужна стольким людям, что никаких богатеньких не
хватит.
По адресам беззубых стариков бороздим Ры-
бинск. Проспект Батова. Лидия Ивановна Соловьева.
74 года. Одинока. Пенсия 780 рублей. 11 октября ей
заточили под коронки два зуба, все остальные вы-
драли под мост. С тех пор ест одну манную кашу.
— Лучше бы выдрали все, а то эти два царапаются,
десны все в крови уже, — шамкает Лидия Иванов-
на. — Но ничего. Живу. Давно уже.
Улица Левина. Нина Васильевна Бабанова, 65 лет,
43 из них проработала монтером пути.
59
— Опоздали вы. Я позавчера пошла в городскую
поликлинику и на свои деньги вставила. 800 рублей
отдала. Сил больше не было. Два месяца моченый
хлеб с чаем ела — сначала только зубы болели, а по-
том и желудок стало прихватывать. А как чего-ни-
будь другого попробую — аж вся в струнку вытягива-
юсь. Я бы еще потерпела, но у меня операция скоро,
как же я без зубов на операционный стол лягу?
В Ярославле во врачебно-санитарной службе Се-
верной железной дороги встречаю в коридоре глав-
ного бухгалтера Игоря Куликова — того самого, ко-
торый в сентябре сказал бухгалтеру из рыбинской
больницы про 150 тысяч рублей. Куликов — моло-
дой человек лет 30 с крепкими зубами. Запинаясь, он
начинает ссылаться на смету коллективного догово-
ра, на систему, при которой они не могут предопла-
чивать работу стоматологов, про то, что в этом году у
дороги были финансовые проблемы. Я пишу на дик-
тофон, а сам не слушаю. Смотрю на лицо. Вижу, что
бухгалтер Куликов сам себе не верит.
Все-таки не прав был Виктор Степанович Черно-
мырдин. Если получается как всегда, значит, просто
никто не хочет, чтобы было как лучше.
Декабрь 2000 года.
Владивосток — Артем — Кавалерово:
СЕРГЕЙ ШОЙГУ ПРИЛЕТЕЛ В ПРИМОРЬЕ
УЧИТЬ МЕСТНЫХ ЧИНОВНИКОВ
ЧИНИТЬ УНИТАЗЫ
Одной «холодной точкой» на территории При-
морья стало меньше — героическими усилиями ком-
мунальщиков к теплу подключены 16 домов поселка
Угловое Артемовского района. Остается еще сто
шестиподъездных пятиэтажек в Арсеньевском, Ка-
валеровском и Хасанском районах. Это примерно
36 тысяч жителей. Местные власти поклялись главе
МЧС Сергею Шойгу, который побывал на минувшей
неделе в Приморском крае, вернуть тепло к 15 декаб-
ря. Однако в лучшем случае это удастся сделать к Но-
60
вому году, в этом я убедился, побывав в местах бедст-
вий. И еще мне стало ясно, что энергетический кри-
зис разразился не из-за финансовых проблем, как
утверждают местные власти. А если кто-то использо-
вал его в своей политической игре, то и это вторич-
но. К чрезвычайной ситуации привела цепная реак-
ция безответственности — от федеральных властей,
которых никто не лишал права контролировать хо-
зяйственную деятельность на местах, до самих за-
мерзающих, которые готовы дойти до скотского су-
ществования, ожидая, когда придет дядя с сильной
рукой и все за них сделает. Одиннадцать чиновни-
ков, против которых краевая прокуратура возбудила
уголовные дела, виноваты не больше, чем все осталь-
ные. Заморозки в головах — это старинная россий-
ская болезнь, которую не вылечить никаким финан-
* Жированием. А самое страшное в том, что никто не
i 'знает ответа на главный вопрос — что делать даль-
гше? Ведь эта зима не последняя.
I?
П
Буржуйки и буржуи
Рабочий поселок с неприятным названием Уг-
ловое находится в пятидесяти километрах от Влади-
востока — крупнейшего на Дальнем Востоке центра
3^цивилизации. По шоссе мимо него мчатся «Лендро-
1^веры», в десяти километрах от него взлетают совре-
I менные аэробусы. Здесь работает мобильник.
Г' А тем временем Татьяна Петровна Сай подклады-
вает дрова в печку-буржуйку и смотрит, как я наби-
раю номер.
— Алло, это ЖЭУ? Скажите, правда, что сегодня в
дом № 39 корпус 2 по 1-й Рабочей улице дали ото-
пление?
— Правда.
Батареи ледяные. На термометре 12 градусов. Это
‘ благодаря буржуйке. Ее Татьяна Петровна поставила
четыре года назад, муж-сварщик сконструировал.
Свободного места нет, поэтому она стоит прямо по-
среди кухни: уродливо, но тепло. Топить приходится
61
два раза в день — утром и вечером. За сутки уходит
два мешка дров. Машина такого топлива стоит 800
рублей. Это не по карману, поэтому семья Сай тащит
в дом любую деревяшку, какая плохо лежит на улице.
Буржуйка у местных умельцев стоит 1200 рублей.
Налажено производство более дешевых средств спа-
сения. Например, прибор под названием «загогули-
на»: берется кусок асбоцементной трубы длиной
сантиметров сорок, на него наматывается нихромо-
вая спираль, и все это дело включается в розетку. Це-
на — 120 рублей, в несколько раз меньше, чем самый
дешевый обогреватель в магазине. У кого нет денег- и
на это, использует электроплитки и электродуховки
с открытой нараспашку дверцей. Электричество
раньше отключали несколько раз в день, но как толь-
ко поднялась буча — перестали.
Счетчики в подъездах вертятся как бешеные. Мет-
ры жилплощади становятся обузой, потому что чем
больше метров, тем больше нужно источников теп-
ла. Особенно плохо тем, кто на первом этаже: под
ними холодный подвал. У семидесятилетней Зины
Луниной в ее трехкомнатной квартире на первом
этаже 4 градуса, обогревателей нет: купить не на что.
«Я сижу в комнате, которая на солнечной стороне, и
греюсь. Там градусов семь будет, — говорит Зина
Константиновна. — С радостью бы обменялась на
однокомнатную без доплаты, но переезд мне не под
силу».
В этот день в Угловое приехал Шойгу. Министр
навестил нескольких старушек, ужаснулся, увидев
мальчика, греющегося о керосинку, и поехал на ко-
тельную. Там он узнал удивительную вещь: топлива
достаточно, котельная в порядке, теплотрассы функ-
ционируют. «В чем же дело?» — «Мы не заключили
договора с муниципалитетом», — ответил ему замди-
ректора котельной. «Почему?» Замдиректора вздох-
нул: «Не сложилось».
История оказалась воистину гоголевской — Иван
Иваныч поссорился с Иваном Никифоровичем. Ко-
тельная поселка Угловое — частная собственность
62
(о чем, кстати, ее владельцы не преминули уведо-
мить и самого Шойгу, прежде чем пустить на терри-
торию). Разлад между мэром Артема (теперь уже
бывшим) Александром Терентьевым и директором
котельной начался с того, что они не смогли сой-
тись в цене на тепло. Обидевшись, Терентьев решил
насолить супостату и построить новую котельную —
свою. Строительство началось летом, однако не хва-
тило того, чего не хватает всегда, — времени и денег.
Когда наступила зима — случилось то, что случи-
лось.
1	— Вы сами-то небось живете в теплой кварти-
j ре, — сказал Шойгу заместителю директора котель-
i ной.
s—Да какое там! Я сам живу здесь же. У меня дома
з; семь градусов.
| i У министра не было слов. Непосредственные ви-
/ новники чрезвычайной ситуации — мэр и директор
;' котельной'— на встречу с Шойгу не явились. А при-
:' сутствующий вице-губернатор Толстошеин себя ви-
новным не чувствовал, хотя именно краевая админи-
V страция должна в таких случаях брать на себя роль
С посредника и приводить стороны к компромиссу.
।. Вместо этого он тут же перед жителями 1-й Рабочей
: улицы пожелал в ближайшее время видеть Терентье-
| - ва в тюрьме. Жители предложение поддержали: Те-
t рентьева здесь никогда не любили.
‘ До вчерашнего дня все были уверены, что против
; бывшего мэра возбудят уголовное дело: Сергей Шой-
;• гу, вице-губернатор Константин Толстошеин и ми-
* лицейские чины несколько раз публично заявляли,
что он должен ответить по всей строгости. Но в спи-
ске стрелочников, который озвучила краевая проку-
- ратура, мэра не оказалось — под суд пойдут его за-
меститель и начальник отдела жизнеобеспечения.
Из Углового министерский кортеж помчался в
краевую администрацию на расширенное совеща-
ние, которое началось со скандала. Сначала на пер-
вом этаже, а потом перед входом в зал заседаний
произошло серьезное противостояние прессы и
службы охраны администрации края. Наздратенков-
ское секьюрити, руководитель которого предста-
вился как «дед Пехто», даже под напором сотрудника
пресс-службы МЧС не хотело пропускать в здание
журналистов. Начальник охраны сказал, что ему пле-
вать на закон о печати — у него инструкции. Журна-
листы прорвали первый кордон, оказалось, что под-
ступы к совещанию тоже охраняют. Я почувствовал
чью-то сильную руку на своем подбородке, потом
кто-то пытался прищемить меня дверью. В конце
концов я все же оказался в зале заседаний.
Совещалось человек пятьдесят. Во главе стола
восседали Шойгу и Наздратенко. Сначала доложил
Толстошеин. По его данным, в крае сегодня живут
без тепла жители 116 домов. «Ответственность за это
полностью лежит на главах местных администра-
ций, — грозно сказал вице-губернатор. — Все разго-
воры о нехватке топлива — ерунда. Только благодаря
тому, что за дело взялись краевые власти, тепло в до-
ма начало поступать. Что же касается большой энер-
гетики...» И тут краевые власти предъявили Шойгу
счет на 412 миллионов рублей, но их пыл остудил
замминистра экономики России Андрей Петров, ко-
торого Шойгу предусмотрительно прихватил с со-
бой. Он заглянул в свои расчеты и сказал, что при-
знает лишь 12 процентов этой суммы.
Потом выступал замгубернатора по топливно- •
энергетическому комплексу Виктор Чепик. Он долго
рассказывал о долгах Москвы и других проблемах
края, которые никак не возволяют чиновникам во-
время начинать отопительный сезон. Шойгу слушал-
слушал, а потом сказал: «Про федеральную власть вы
все рассказали. Теперь расскажите про себя. Любой
на вашем месте должен был запереть этих двух... не
буду произность нужного слова... в комнате и не да-
вать ни пить, ни есть, пока они не придут к компро-
миссу. Случись такое в моем ведомстве — собствен-
ными руками бы задушил...»
Такой вот правовой выход из кризиса предложил
чиновник из первой десятки.	*
64
«..Ладно, скажите, когда проблема будет решена и
чем вам помочь?» — закончил Шойгу. «Я вижу два вы-
хода, — ответил Чепик. — Дополнительное фикси-
рование или разблокировать государственный ре-
зерв». — «Что касается резерва, то тут вы и так погу-
ляли будь здоров», — вздохнул глава МЧС.
Потом министр допросил глав местных админи-
страций. Хасанский район представил заместитель.
«А где глава?» — спросил Шойгу. «В командиров-
ке», — ответил заместитель. «Куда он поехал?» — «Не
знаю. Но я могу все за него рассказать». — «А может,
он умер у вас?! — вспылил глава МЧС. — Слушайте,
кончайте дурака валять. Вы же взрослый человек,
* замглавы администрации. Если вы не можете выпол-
? нить даже минимум своих обязанностей — обеспе-
чить дома теплом, то что вы вообще тут делаете?
У вас дома унитаз случайно не барахлит, нет?!» Блед-
ный замглавы заверил министра, что с унитазом у
него дома все в порядке. «...А то вы, если что, мне зво-
ните в Москву. Я приеду, починю?... Товарищ гене-
рал, — Шойгу обратился к начальнику краевого
УВД, — срочно выясните, куда уехал глава района».
В конце заседания генерал доложил: «По нашим
данным, глава Хасанского района вчера пересек
российско-китайскую границу».
Барин приехал
На следующий день Шойгу вылетел в самый
дальний из мерзнущих районов — Кавалеровский.
Вокруг вертолетной площадки недалеко от Владиво-
стока плотным кольцом стояли особняки в рублево-
успенском стиле. Из каждой трубы шел аккуратный
, дымок. Местные журналисты на вопрос, чье это,
< шутливо прикладывали палец к губам и говорили:
«Т-с-с-с!»
Кавалерово — это пятьсот километров от Влади-
востока, полтора часа лету. Там замерзают три по-
селка — Рудный, Хрустальный и Фабричный. В са-
мом Кавалерове дали тепло несколько дней назад.
3 Враги парода
65
Смысл существования этих населенных пунктов ко-
гда-то был очевиден — здесь работал Хрустальнев-
ский ордена Трудового Красного Знамени горно-
обогатительный комбинат, который добывал олово.
На нем имели работу 7 тысяч человек. Теперь здесь
работают 300 человек, это результат деятельности
хозяина комбината — фирмы «Экология». Осталь-
ные либо воруют лес, либо собирают шишку. Лес —
для избранных, а шишка — для всех. За килограмм
кедровых орехов закупщики из Китая дают 23 рубля.
Из 5—6 мешков шишек получается мешок чистого
продукта. Добычей шишки занимаются мужчины.
А женщины орехи перебирают. Перебрала кило-
грамм орехов — получай 7 рублей.
Но шишка — сезонная работа. Зимой люди живут
на то, что заработали летом, а если не хватает — ко-
пают железо на разоренной фабрике. Именно ко-
пают, потому что на поверхности уже ничего не ле-
жит. Даже с памятника павшим сняты и орден, и все
буковки. Вчера на совещании губернатор края Евге-
ний Наздратенко сказал Сергею Шойгу, что людей
отсюда надо просто эвакуировать. Но для этого нуж-
ны деньги. Есть еще выход — привлечь в Кавалерово
инвестиции. Этим делом в краевой администрации
занимается специальный отдел, но безуспешно. На-
здратенко считает, что виной тому не отдел, а феде-
ральная власть, которая не заинтересована созда-
вать в крае благоприятный инвестиционный климат.
Короче, прилетает в Кавалерово Шойгу К нему
тут же сквозь милицейский кордон прорывается
толпа. Отчество помнят все, имя — не очень «Кужу-
гетович, у нас на вас вся надежда, вы нам поможе-
те?» — «А вы думаете, я для чего прилетел. Решать во-
просы гинекологии, что ли?»
В этот день министр был настроен отнюдь не по-
пулистски.
— Дай нам денег, мы уедем отсюда, — вспылил
один мужик.
Шойгу тоже вспылил:
66
— Говорят же тебе: я приехал сюда по теплу. Я что
тебе — министр финансов?
— Вы же барин, а не я, — опешил мужик.
— Вон женщина и то понимает, а ты развел тут ба-
зар.
В каждом поселке Шойгу перекрывали дорогу пи-
кеты. Он остановился раз, остановился два, а третий
пикет проигнорировал, иначе пришлось бы только
и делать, что радовать своей внешностью народ. Не
помог даже плакат «Остановитесь, мы замерзаем!» и
дружное скандирование: «Ломовцева под суд!!!». Ло-
мовцев — это глава района.
В этот день министр посетил три котельные, три
школы, детсад, дом престарелых и несколько квар-
тир. Первая котельная работала, но отапливала толь-
ко один дом.
— А почему остальные не подключены? — спро-
сил Шойгу Ломовцева.
— Теплотрассы нужно в порядок приводить, а у
меня людей 16 человек. Больше нету. Я им зарплату
уже 11 месяцев не плачу. Нечем.
Другие котельные разозлили Шойгу еще больше.
Одну только начали разогревать, причем дровами, а
на третьей еще конь не валялся. Там он увидел мужи-
ков, которые напоминали антиалкогольные карика-
туры из журнала «Крокодил».
— А где же мазут? — спросил министр у главы рай-
она.
— На подходе.
— Что ж ты мне вчера врал, что все в порядке.
Выходя из котельной, министр чуть не выбил ка-
меру из рук оператора НТВ: «Ты что снимаешь, как я
матерюсь!»
— Эй, Валера, а мы же тебе высылали кредит в
полтора миллиона. Где он? — вполголоса спросил
Ломовцева вице-губернатор по вопросам ЖКХ Вик-
тор Чепик.
— Да он не дошел!
Другой высокопоставленный чиновник несколь-
ко раз подкатывал ко мне в этот день с просьбой:
67
«Спросите его, пришлют ли они денег. Пусть он ска-
жет прямо в камеру. Чтобы потом не отвертелся». —
«Да потом, — говорю, — пресс-конференция будет».
Учителя поселка Хрустальный пригласили мини-
стра к себе в школу — в «градообразующее предпри-
ятие». Так и сказали, причем без тени иронии. Там
Сергей Шойгу, дыша паром, обратился к народу:
— Народ! Я скажу, что нужно делать. — Все приго-
товились услышать что-нибудь приятное. — Нужно
вам выгнать на улицу всех мужиков, и пусть они по-
могут запустить отопление. У меня есть люди, целый
полк МЧС, его можно сюда перебросить, но он в Ха-
баровске, это восемьсот с лишним километров. Вы
думаете, это будет правильно? Учителя, у вас же есть
трудовик. Ну, пусть он соберет 15—20 парней, они
все равно уже два месяца не учатся. Вы же замерзае-
те, не кто-нибудь.
Люди были разочарованы:
— Как это? Мы, что ли, довели район до такого?
Вон Ломовцев, рожа бесстыжая, это сделал, пусть от-
вечает! И Толстошеин!
Бледный Ломовцев молчал. А вице-губернатор,
именем которого в Приморье почему-то народ на-
зывает каждую вторую бензозаправку, произнес речь:
— Давайте раз и навсегда прекратим вот эти раз-
говоры, что Толстошеин виной всему. Я не вылезаю
из командировок. Но я отвечаю за большую энерге-
тику, а вы вот, вместо того чтобы других ругать, взяли
бы и помогли. Ломовцева, между прочим, вы сами
выбрали.
— Мы не о том...
— А я о том.
В общем, пришлось-таки Шойгу вызывать полк
МЧС.
Барин уехал
А я решил задержаться. Зашел в кабинет к Ло-
мовцеву. Его состояние было близко к депрессии.
Сначала говорить не хотел, а потом благодарил, что
68
выслушали. «Иначе, — говорит, — я бы в больницу
попал с приступом».
— Моя вина, — сказал Ломовцев, — только в том,
что я не объявил голодовку, когда стало ясно, что бу-
дет срыв отопительного сезона. А ясно было еще в
мае. Все это время мы писали письма — и тому же
Толстошеину, и полпреду, и президенту. Ноль внима-
ния. Первое совещание краевая администрация со-
брала в начале октября — когда уже надо было де-
лать пробные пуски. Решили создавать топливный
фонд. Полтора миллиона из него мы получили толь-
ко через месяц. А первый мазут появился у нас толь-
ко во второй половине ноября. Вот и все.
— Вы пообещали Шойгу затопить до 15 декабря.
Это реально?
— Нет, конечно.
— Опять соврали?
— Да с ним попробуй поспорь. Шойгу оставляет
здесь своего зама. Когда он начнет здесь со мной ра-
ботать, сам поймет, что все не так просто.
Люди остались
Вечером того же дня Шойгу давал во Владиво-
стоке пресс-конференцию. Журналистка из газеты
«Народные вести» задала вопрос: «Когда вы были в
этом году на Сахалине, помните, я вас звала в Примо-
рье, предупреждала, что мы будем замерзать. А вы
мне ответили: «Вот выбрали себе Наздратенко, так
вам и надо».
— «Так вам и надо» я не говорил.
— Но у меня есть диктофонная запись.
— Следующий вопрос, — ответил Шойгу.
А я в это время еще раз заехал в Рудный. Без Шой-
гу этот поселок выглядел мрачнее. Не было толпы,
бегающей за красной эмчеэсовской курткой. Передо
мной, как мертвые, лежали несколько пятиэтажек,
возле подъездов поленницы, а в квартирах пахло де-
ревенскими избами.
69
Здесь буржуйки у каждого второго, а у некоторых
даже стационарные печи. Дымоход выводится в вен-
тиляционную шахту, поэтому над пятиэтажками
поднимаются густые столбы дыма.
По сравнению со здешними условиями поселок
Угловое — это Голливуд. В Рудном и холоднее, и бед-
нее. У Натальи Осадчей комната уже превратилась в
часть подъезда, живет она с мужем в кухне площадью
5,5 метра. И спят здесь, и едят, и все остальное. Мыть-
ся ходят к знакомым, которые живут в деревенском
доме. У Натальи в комнате разморожены батареи.
Разморожены — это значит, что в них осталась вода,
она замерзла, увеличилась в объеме и сокрушила ме-
талл. И еще это значит, что теперь придется менять
радиаторы. Таких квартир здесь абсолютное боль-
шинство. Единицам удалось спасти радиаторы. Во-
обще этой зимой в Приморье не батареи греют лю-
дей, а люди батареи.
Я им сказал, что можно было просто взять газо-
вый ключ и слить из радиаторов воду. Для многих
это было открытием, а некоторые сказали: «Мы вы-
зывали сантехников, а они не пришли». Мысль о том,
что это можно сделать и без сантехников, в головах
этих людей не приживается.
Часть поселка вообще без воды. В таких домах у
людей в квартирах стоят параши. Одна старушка
живет... в ванной, потому что это самое маленькое
помещение, этот островок жизни легче обогревать.
Многие бросают свои дома и переселяются на лет-
ние дачи. Ставят там буржуйки, утепляют, возвраща-
ются к первобытному образу жизни. Квартиры в пя-
тиэтажках не стоят вообще ничего. Последний раз
одна семья, уезжая, предлагала «двушку» за 500 руб-
лей. Никто не взял.
— Ничего, Русь все равно жива. Мы, как тараканы,
нас ничем не выведешь, — говорит Виктор Тарасов,
по прозвищу дед Тарас.
Меня слова деда Тараса не ободрили. Они не озна-
чают, что Русь жива. Они означают, что ко всему че-
ловек, подлец, привыкает.
70
Июль 1999 года. Республика Мордовия,
город Инсар и его окрестности:
МОРДОВСКИЕ ВЛАСТИ УСТРОИЛИ
В РЕСПУБЛИКЕ ПРОДРАЗВЕРСТКУ
По определению Большой советской энцикло-
педии, продразверстка — это «заготовка сельхозпро-
дуктов, которая заключается в обязательной сдаче
крестьянами государству по твердым ценам всех из-
лишков хлеба и других продуктов». Продразверст-
ка — это из глубокого прошлого. Нам это не грозит.
Я тоже так думал. Но вот в редакцию пришло пись-
мо — как будто с опозданием на 80 лет. Жительница
мордовского города Инсар пишет, что республика
уже второй год живет по законам военного комму-
низма. Развалив местные колхозы и совхозы, власти
запустили руку в последний островок благополучия
местных жителей — приусадебные хозяйства и об-
ложили их продуктовой повинностью. Я не поверил
и решил убедиться лично.
«Приехал за картошкой, как партизан»
Инсарский район — семнадцать с половиной
тысяч человек. Русские вперемешку с мордвой. За все
время командировки — ни капли воды из крана.
Здесь ее просто нет. Жара 35 градусов.
Автор письма Наталья Семеновна Горкина встре-
тила меня с видом человека, в чем-то провинившего-
ся: «А может, я зря вам написала? Может, это нор-
мально?»
От признаков «нормальности» происходящего го-
лова идет кругом. Передовица в районке: «Более
1600 килограммов молока сдала государству за че-
тыре месяца Раиса Андреевна Агеева из Новлея... Зна-
чит, быть еще большему результату». Сдала государ-
ству — это значит отдала по цене более чем в два
раза меньшей, чем предлагают коммерческие закуп-
щики. Представьте себе, что вас приглашают на ра-
боту с зарплатой 500 долларов, а государство вам это
делать запрещает и силком держит в государствен-
71
ной конторе на окладе в 200 долларов. И при этом
говорит: «Значит — быть еще большему результату!»
На железнодорожной станции соседнего райцен-
тра Кадошкино наблюдаю, как вооруженные мили-
ционеры гоняют по платформе старушку, которая
пыталась продать пассажирам ведро картошки, и та
чувствует себя вполне преступницей.
— Мы как-то и не заметили, как это началось, —
рассказывает Горкина. — Просто раньше сдавать
продукты государству было можно, а потом вдруг
сдавать их стало не можно, а обязательно. Нас ли-
шили выбора, кому продукцию продавать. Закупщи-
ков, которые готовы заплатить за нее больше — пол-
но, но только в Мордовию их не пускают. А если кто
поедет в соседние регионы сам — последуют ре-
прессии.
На рынке города Инсара тишина. Полная. Мясо,
молоко, картошку и прочие дары огородов прода-
вать на рынке запрещено. Формально — из сообра-
жений санитарии. А за их утаивание теперь карают-,
не сдал по осени центнер картошки с человека по
девяносто копеек за килограмм (когда на рынке бе-
рут по два рубля) — не будет тебе зарплаты по основ-
ному месту работы. Не сливаешь в закрома Мордо-
вии ежедневно десять литров молока с коровы по
рубль восемьдесят (на рынке три рубля) — твоим
старикам не дадут пенсию. А продашь на сторону
бычка — будешь уволен.
Все выезды из района в сторону Пензы патрули-
руют не хуже, чем государственную границу. Расска-
зывает саранский коммерсант Игорь Митрошин, у
которого в селе Нижние Вязеры живет мать:
— В прошлом году она попросила меня продать
выращенную своим горбом картошку. Приехал но-
чью, как партизан, грузили вдвоем, попросить по-
мочь соседей боялись — чтобы властям не сдали.
И вывозить урожай пришлось затемно, по лесным и
проселочным дорогам.
Молоко люди ходят продавать по домам тоже тай-
ком, как наркотики.
72
' А что делать «бескоровникам»? Где им взять моло-
ко для продналога?
Вдохните глубже. «Бескоровники» от сдачи моло-
ка не освобождаются. Они должны купить молоко на
свои деньги и все равно сдавать его властям. А поку-
пать молоко у соседей нельзя. Значит — надо поку-
пать или за пределами республики, или в магазине.
А молоко киснет. То есть впрок не напасешься. Зна-
чит, надо ездить в Пензенскую область ежедневно.
Или тратить ползарплаты на молоко фабричного
производства. Разумеется, «бескоровники» все-таки
покупают молоко у соседей. Те из жалости им прода-
ют. Но это постоянный риск стать преступником. Та-
кое вот стимулирование экономического роста.
«Зарплата у нас жидкая, но крепкая»
Большевики по сравнению с мордовскими чи-
новниками, это пионеры. Большевики догадались
только забирать у людей продукты по законам воен-
ного времени. А мордовские чиновники додумались
не только забирать, но и продавать продукты по
приказу. Помимо обычного подоходного и необыч-
ного продовольственного налога, жители Мордовии
выполняют еще одну повинность — потребитель-
скую.
Власти республики разработали и ввели в дейст-
вие систему сбыта нужных товаров по правильным
ценам. Каждый районный шишка обязан распро-
странить среди своих подчиненных определенный
набор продуктов. Любым путем. Не можешь — зна-
чит плохой ты начальник Со всеми вытекающими.
На свою и без того худосочную зарплату жители
Мордовии не имеют права покупать то, что они хо-
тят. Они должны покупать только то, что им скажут.
По списку, разосланному по всем районам. Водку с
«Мордовспирта» (совладелец — президент респуб-
лики Николай Меркушкин), масло с инсарского мас-
лозавода. Плюс то, что добыто властями в битвах за
взаимозачеты. Выглядит это так зять Натальи Горки-
73
ной, который работает в районной больнице, полу-
чает от начальства приказ — пойти в такой-то (и
только такой-то) магазин, купить там две бутылки
водки, принести чек, и только после этого он полу-
чает очередную зарплату. Причем и этот остаток
зарплаты выдается не дензнаками, а в виде разреше-
ния прийти все в тот же магазин и отовариться на
остальную сумму. В другом магазине — нельзя. Иначе
не получишь следующей зарплаты.
По какому-то странному совпадению «в том са-
мом магазине» почти никогда не бывает недорогих
насущных товаров (крупы, консервы, срль-сахар-
спички), зато вдоволь той же водки, пива и прочих
аксессуаров. «Зарплата у нас жидкая, но крепкая», —
шутят пьяные мордвины.
После такого своеобразного получения жалова-
нья в городе тут же начинается судорожный обмен
излишками. Огненную водку санитарки продают па-
циентам, учителя — родителям, милиционеры —
преступникам. Рабочее место жителя Инсара давно
уже стало не только местом исполнения своих обя-
занностей, но и местом торговли.
«Не сдадите мясо — закрою школу
и больницу!»
Мордовское село Шадым — ближайшее к Пен-
зенской области, поэтому самое непокорное. Недав-
но директор местной школы Тамара Петровна
Жданкина осмелилась продать бычка заезжим ком-
мерсантам — каким-то чудом сумевшим просочить-
ся в республику через все кордоны. Тамара Петровна
была тут же уволена «по собственному желанию».
С начала года в Инсар уже доложили о двадцати
сданных в Пензу головах из села Шадым. Недавно
неразумный населенный пункт приезжал воспиты-
вать сам районный глава Николай Фанакин. Аргу-
менты предъявил такие: «Закрою школу и больни-
цу!», «отменю автобус!», «отберу землю!». Тамара Пет-
ровна рассказывает об этом, и я вдруг понимаю, что
74
ее обидел не смысл этих слов, а сила звука. «То ли де-
ло Меркушкин, президент наш, — плачет Тамара
Петровна. — Он с народом знаешь, как разговарива-
ет? Он не орет с народом».
Президент Меркушкин — это человек, который
всю эту систему курирует и вдохновляет. Но он хо-
роший. Потому что не кричит.
А насчет школы, больницы и даже земли Фанакин
не просто так ляпнул. Очень даже может ликвидиро-
вать. Взять, например, землю. Формально каждый
житель Шадыма — акционер развалившегося пять
лет назад колхоза и имеет право на восемь гектаров.
Но акции хранятся в сельсовете, а оттуда прямая до-
рога в фанакинский сейф — и пиши пропало. Су-
диться с администрацией района в районном же су-
де никто не пойдет: это и бесполезно, и как-то не
принято. Выход один — тихий саботаж и с редкими
вкраплениями бунта. Пользуясь случаем, жители Ша-
дыма попросили опубликовать в моем репортаже их
официальное обращение к пензенскому губернато-
ру: «Просим принять нас в состав Пензенской облас-
ти. Мы даже не против продразверстки! Только с
кормами помогите. А то отбирать отбирают, а помо-
гать не помогают».
Замечательные люди живут в республике Мордо-
вии. Идеальные подданные. Господин губернатор,
берите, не пожалеете.
«Инвестиции нам не нужны.
Они всю экономику разрушат»
На следующий день я решил сыграть с инсар-
ской администрацией в Остапа Бендера. Стучать по
столу кулаком и требовать объяснений — толку ма-
ло. А вот прийти в обличье доброго ревизора — это
можно. Дескать, ехал на паровозе в командировку в
Саранск, но соседи по купе рассказали столько инте-
ресного про местный опыт, что душа не выдержала,
решил выскочить и посмотреть своими глазами. Это
же уникальный выход из экономического кризиса!
75
Самообеспечение региона! Я тут поговорил с мест-
ными — они просто счастливы!
Все-таки лесть — страшная сила. Убедился в оче-
редной раз.
— А знаете почему счастливы? — клюнул Фана-
кин. — Потому что мы не ноем, как другие, мы моби-
лизовали все ресурсы и до десяти ночи на работе си-
дим.
Действительности соответствует только послед-
нее. У инсарских чиновников головной боли хоть
отбавляй. Так что ноют они очень даже. Только про
себя или друг с дружкой. Фанакин пожаловался мне,
что существует одиннадцать нормативов, по кото-
рым местная администрация обязана отчитываться
перед президентом республики. Они прописаны
прямо в законе о бюджете Мордовии. За каждый
норматив — оценка. За выполнение нормы по моло-
ку — 20 баллов, за скот и птицу — 15 баллов, за живые
деньги — 10, столько же за сахарную свеклу, горо-
шек, сою и коноплю, за картофель — 5. Нужно на-
брать 100 баллов, тогда район получает дотации в
полной мере. Если же план выполняется менее чем
на 80 процентов, то дотации району7 (и зарплаты чи-
новникам) выплачиваются по минимуму.
Сбыт тоже оценивается. Реализация водки — 10 бал-
лов. Остальные продукты входят в список по мере
необходимости. Задолжал бюджету маслозавод —
срочно всех гонят покушать масло, чтобы тому было
чем заплатить налоги. Выплывут откуда-нибудь бар-
терные презервативы — все как один пойдут поку-
пать презервативы.
Через пару часов общения Фанакин уже не сомне-
вался, что я свой, и согласился отправить меня с
продотрядом в село Кочетовка. По молоку. Мы вы-
ехали уже затемно — к вечерней дойке. Но оказа-
лось, что в селе уже поработали несколько молоко-
возов и половина дворов уже раскулачены. В районе
работает несколько десятков продотрядов. Конку-
ренты. За каждый литр собранного молока сборщи-
ки получают пять копеек летом и три зимой. В месяц ,
76
выходит по тысяче рублей на рыло — деньги на селе
не самые маленькие. И никакого презрения такие
мытари со стороны народа не испытывают. Коче-
товка — село послушное, к продотрядовской моло-
ковозке народ с ведрами выбегает сам — как будто
мусор выбрасывать. Срабатывает старое доброе «да-
ешь!»
Это называется «новыми межбюджетными от-
ношениями». На самом деле, это хорошо забытые
экономические инструменты военного коммуниз-
ма. Только в послереволюционные годы это было
оправдано всеобщей разрухой и совершалось по
приказу из Москвы. А сегодняшняя мордовская прод-
разверстка делается тайком от федерального прави-
тельства и является следствием неумения руково-
дства республики жить в условиях рыночной эконо-
мики.
Если власть не знает, как привлечь инвестора и
собрать налоги, она действует по принципу «всем
оставаться на своих местах!». Продукцию сдавать
только своим. Покупать только то, что свои скажут.
- Революция продолжается! Какой к черту рынок, если
в том же Инсарском районе из семнадцати колхозов
всерьез работает только один. А кто виноват? А пере-
стройка виновата, кто же еще? Мы не виноваты. Мы
управляем как умеем. Нас по-другому не научили.
Отдать крестьянам их паи? Пусть продадут землю то-
му, кто сможет ее обрабатывать? Да вы что? Они тут
наобрабатывают! Они же управляют еще хуже нас!
Откуда знаем? А мы тут все знаем лучше всех, потому
что мы — начальство.
С точки зрения временщика — резонно. Но хва-
тит этой нищенской стабильности лет на пять, не
больше. Потом с приусадебными хозяйствами слу-
чится то же самое, что с колхозами. Это здесь уже
проходили 80 лет назад. Но никакой исторический
опыт не переубедит начальника финансового отде-
ла района Александра Синичкина, который сомне-
вается, а нужны ли вообще Мордовии инвестиции.
— Предположим, кто-нибудь построит в сосед-
нем Кадошкинском районе мясопереработку, — го-
ворит Синичкин. — И что? Он же все мясо в Инсаре
скупит. А чем нам перед начальством расплачи-
ваться?
— А вы привлеките инвестора, чтобы он в вашем
районе тоже переработку наладил, — подсказываю
Синичкину гениальную мысль. — Не мяса, а, напри-
мер, овощей.
Синичкин задумывается, а потом отвечает еще
более гениально:
— Нельзя. Если каждый в своем районе что хочет
строить начнет, это мы всю экономику региона раз-
валим.
«Ножки Меркушкина » далеко пойдут
В городе Москве есть три магазина под неори-
гинальным названием «Ножки Меркушкина». Моск-
вичи их уважают за низкие цены, но мало кто знает,
как добываются эти дары отечественного произво-
дителя. Московское правительство, которое является
заказчиком плодов продразверстки, говорит, что то-
же не знает. В этом незнании меня заверили сразу в
двух городских управлениях — по работе с региона-
ми и плодоовощного хозяйства. Когда я рассказал
им про мордовскую продразверстку — не поверили.
Между тем в Саранске меня так же упорно заверя-
ли, что «новые межбюджетные отношения» установ-
лены именно для того, чтобы централизованно сбы-
вать продукцию в Москву. И что в столице об этом
знают. В этом году одной только картошки из Мор-
довии в Москву прибудет 9300 тонн.
По словам саранских журналистов, которые по-
сле прошлогоднего покушения на главного редак-
тора местной газеты «Столица С» Стаса Холопова
больше говорят, чем пишут, схема мордовско-мос-
ковской дружбы проста. Столица нашей Родины пе-
речисляет зимой деньги за будущие поставки в Фонд
развития села Республики Мордовия. По зимним же«
78
(то есть более высоким) ценам. В принципе, этих де-
нег вполне хватило бы для того, чтобы закупать у
крестьян продукцию по нормальным ценам и даже
развивать сельское хозяйство. Но до весны половина
этих денег из фонда утекает — под предлогом все-
возможного «финансирования развития села». Ког-
да же приходит время грузить продукцию, средств
остается совсем мало, и властям приходится адми-
нистративными мерами принуждать людей сдавать
продукцию с дохлых приусадебных соток по зани-
женным ценам. То есть прибегать к банальной прод-
разверстке.
План Бендера сработал на все сто. Глава Писар-
ского района Фанакин, по всей видимости, доложил
начальству о моем визите. Когда верстался номер,
президент Мордовии Николай Меркушкин в своем
выступлении по радио сказал, что на днях приезжал
в республику очень хороший журналист из Москвы,
во всем как следует разобрался и в ближайшее время
выйдет на эту тему грамотный репортаж.
Когда номер вышел в свет, весь тираж с грамот-
ным репортажем в Мордовии не поступил в продажу.
Публикация распространялась самиздатовскими
методами.
28 июля 1999 года. Город Воронеж:
ДЕПУТАТ ПОШЕЛ НА МЭРА
С МОЛОТКОМ И ЗУБИЛОМ
На минувшей неделе в столице «красного поя-
са» случился самый настоящий путч. Пользуясь от-
сутствием в городе и властей и руководителей си-
ловых структур, депутат муниципиального совета
Василий Кочергин в сопровождении вооруженных
бойцов взломал кабинет мэра Александра Цапина и
провозгласил себя городским главой. Только после
двухчасовых переговоров с силовиками путчист пе-
редумал. Для жителей Воронежской области это шоу
на несколько дней заслонило собой передачу «Ан-
шлаг! Аншлаг!».
79
Драка за к[)есю
Очевидное невероятно. Утром 28 июля у подъ-
езда горадминистрации остановился микроавтобус
«Газель» с московскими номерами. Его уже поджидал
джип ISUZU с номерами... кувейтскими (ну, не успел
депутат оформить покупку, год уже ездит). Из него
вышел лидер «непримиримой оппозиции» воронеж-
ского совета Василий Кочергин с ближайшим спод-
вижником Олегом Бергом — человеком, имеющим,
кроме депутатского мандата, множество фирм в Во-
ронеже и миллионные долги перед бюджетом. Удо-
стоверившись, что мэр Цапин действительно уехал
на расширенную коллегию УВД в Острогожск, заго-
ворщики подали знак сидящим в автобусе, оттуда тут
же выбежали девять молодчиков в черных беретах и
камуфляже цвета «грязный снег», вооруженные пис-
толетами Макарова и карабинами «Сайга». Они от-
теснили охрану и провели депутата Кочергина в ца-
пинскую приемную.
Руководитель аппарата мэрии Евгений Жуков пе-
ресказывает случившееся, как анекдот. Только сме-
яться легко сейчас, а во время штурма мэрии смеять-
ся никому не хотелось. Если бы кому-то из охраны
мэрии пришло в голову выполнить свои обязанно-
сти и оказать сопротивление неопознанному воо-
руженному формированию, в здании началась бы
перестрелка. Единственным, кто попытался воспро-
тивиться путчисту, оказалась секретарша мэра Алла
Борисовна Бондарева. Но в качестве оружия она
имела лишь свое большое тело.
— Когда я спустился с третьего этажа на второй, у
них уже вовсю начались «физические контакты», —
рассказывает Евгений Жуков. — Кочергин грубо от-
талкивал ее, но Аллу Борисовну не так-то просто от-
толкнуть. Я, естественно, присоединился к ней, и мы
начали барахтаться втроем. Но у Кочергина вес что-
то около 110 килограммов, поэтому уже через не-
сколько минут дубовая дверь не выдержала и мы все
втроем вломились в кабйнет. Извлечь оттуда Васи-
лия Григорьевича было уже невозможно. У входа,
кстати, он оставил сумочку с молотком и зубилом.
80
Видимо, готов был на все, чтобы прилипнуть задни-
цей к вожделенному креслу.
Воцарившись в кабинете, путчист начал назва-
нивать по сотовому своим покровителям. Адресатов
он потом сам начал перечислять в беседе со мной,
но вовремя опомнился: «губернатор Шабанов, кто-
то из Генпрокуратуры, МВД, а больше я вам ничего не
скажу».
Еще немного, и на место происшествия прибыл
бы воронежский ОМОН со всеми вытекающими из
обоих конфликтующих сторон последствиями. Но,
слава богу, спецназовцы (так называл свою группу
поддержки Кочергин) вовремя почувствовали, что
их подставили, и сложили оружие. На допросах в
прокуратуре захватчики признались, что они —
всего лишь сотрудники хозяйственного управления
ГУВД Москвы. Рядовые водители автотранспорта мо-
сковской милиции. А сюда йх послали в распоряже-
ние Кочергина подкалымить. Сказали, что для охра-
ны. То, что командировка обернется вооруженным
переворотом, они и не думали. Областной прокурор
Александр Фролов сказал мне, что этих ребят, скорее
всего, отпустят.
— А вот тому, кто двинул отряд на Воронеж, грозят
серьезные неприятности, — нахмурил брови проку-
рор. — Здесь уже побывали люди из Управления соб-
ственной безопасности МВД, имя виновного уста-
новлено, но пока не разглашается.
Впрочем, в местную прессу уже просочилась фа-
милия генерал-майора милиции Незенко. За ком-
ментариями я обратился к главе пресс-службы ГУВД
Москвы Владимиру Вершкову.
— Поход на Воронеж — частная инициатива са-
мих водителей, — ответил представитель ГУВД. —
Они будут уволены. Насчет того, что якобы все это
кто-то организовал, мы данными не располагаем.
Кочергин тоже не выдает своих покровителей в
московском ГУВД, а визит незваных гостей коммен-
тирует так: «А что? Я просто обратился за помощью в
милицию. Как обычный гражданин. У нас в стране
81
каждый имеет право на защиту людей в погонах. По-
чему они приехали из Москвы? А потому что в Воро-
неже все люди в погонах куплены».
Совмещай и властвуй
Вроде бы все- ясно как день. Кочергина поса-
дить, остальным сделать выводы. Но не так все про-
сто. Несостоявшемуся перевороту в Воронеже пред-
шествовали события, которые теперь довели ситуа-
цию до полного абсурда.
Здешний новояз с недавних пор богат словом «со-
вмещенцы». Это люди, которые в одном кармане
штанов держат мандат депутата горсовета, а в дру-
гом —- корочку муниципального чиновника. По за-
кону не имеют права, но право на это дал сам же мэр
города Цапин. В 1997 году он потерпел поражение
на губернаторских выборах, но, сохранив за собой
пост главы муниципального совета, пропихнул но-
вый Устав города, по которому мэра избирал не на-
род, а депутаты. Туда же мэр вписал возможность со-
вмещать депутатские полномочия и муниципальные
должности. Так удобнее — со своими всегда проще
договориться. Никто и не возражал, потому что в
«совмещенцы» метили все.
Однако повезло лишь семерым. Кто-то стерпел, а
кто-то страшно обиделся. Последние во главе с быв-
шим главой Центрального района города Василием
Кочергиным ушли в непримиримую оппозицию.
Пик непримиримости пришелся на 20 апреля, когда
«кочергинцам» удалось набрать большинство голо-
сов и вынести решение — лишить «совмещенцев» де-
путатских полномочий. После чего усеченным со-
ставом они избрали нового мэра — Кочергина.
Опасная игра с законом, которую позволил себе Ца-
пин, в итоге ударила по нему самому.
28 апреля «мэр номер два» выносит постановле-
ние: «Для осуществления полномочий главы местно-
го самоуправления города Воронежа обязываю ап-
парат администрации города вскрыть кабинет главы
82
города, а в случае отказа соответствующих сотруд-
ников в открытии кабинета пригласить для выпол-
нения этой работы слесаря из любой организации».
С бумажкой этой Василия Григорьевича «соответ-
ствующие сотрудники», ясное дело, послали куда по-
дальше. Апрельский тезис опротестовала областная
прокуратура, а сам муниципальный совет принял по
проблеме «совмещенцев» решение о переходном пе-
риоде до следующих выборов — дескать, до этого
срока совмещать можно, а потом исправимся. Но ре-
шение это было принято с участием самих «совме-
щенцев», поэтому кочергинцы, которые вроде как
лишили их полномочий, это решение не признают.
Осознав, что ситуация заходит в тупик, двое оппо-
зиционеров на .прошлой неделе покинули лагерь
Кочергина, и совет наконец смог возобновить нор-
мальную законотворческую работу. Еще немного —
и двоевластию пришел бы конец. Тут-то Кочергин и
решил пойти ва-банк.
«Пусть теперь доказывают,
что я не мэр»
Прокуратура-таки возбудила уголовное дело
по статье 330 (самоуправство). Прокурор области
Александр Фролов настроен решительно: дело рас-
следовать в течение месяца, одна неявка Кочерги-
на на допрос — арест. Депутатская неприкосновен-
ность в Воронеже распространяется только на ад-
министративные правонарушения, так что вождю
воронежской революции светит до пяти лет. Но Ко-
чергин спокоен, в разговоре со мной он изложил
свою стратегию: «Мне этот процесс выгоден. Пусть
они теперь доказывают, что я не мэр».
Доказать это действительно будет трудно. Вер-
ховный суд, следуя букве закона, возвратит дело на
доследование. Исчерпать инцидент можно будет
лишь полузаконными мерами.
Жителям Воронежа вся эта история уже порядком
осточертела. Они были бы рады, если бы кому-ни-
83
будь из бодающихся поскорей упал кирпич на голо-
ву. По принципу «хуже не будет» большинство вяло
поддерживают действующего мэра Цапина, так что
легкое беззаконие в отношении Кочергина про-
стится. Простят Цапину и растрату внебюджетных
фондов, которую обнаружила недавно областная
прокуратура. Каждый третий рубль ушел на премии,
бассейны, массажи, банкеты и пикники для сотруд-
ников администрации. За год прокутили два с поло-
виной миллиона рублей. Такая власть теперь называ-
ется «лучшим из зол».
Но властолюбцев жизнь ничему не учит. Скоро в
Воронеже губернаторские выборы, и действующий
губернатор Шабанов уже начал атаку на областную
думу с той же целью — заменить всенародные выбо-
ры голосованием депутатов. Пока расклад не в его
пользу, но уговорить депутатов, как показывает прак-
тика власти городской, дело не трудное. А что будет
потом — не важно. Это ж потом.
Ноябрь 2002 года. Калининградская область:
НА ТАМОЖНЕ НЕ МОГУТ
ИДЕНТИФИЦИРОВАТЬ КРОЛИКА
Кроме янтаря, подержанных иномарок и бал-
тийских морепродуктов, Калининградская область,
оказывается, производит треть всего российского
меха. И на то, какое решение будет принято на сам-
мите ЕС в Брюсселе 11 ноября, калининградским ме-
ховщикам наплевать. Они и без того уже почти пол-
ностью переориентировались на западного покупа-
теля. Потому что с Россией и без визового режима
работать невозможно. В чиновничьих головах на
каждого кролика — по десять тараканов.
Как грязи
Лупоглазый «Мерседес» по уши в грязи гребет
от голубой норки к чернобурой лисице, от лисицы к
золотистому хорю, от хоря к песцу вуалевому. Это
84
директор агрофирмы «Прозоровская» Дмитрий Со-
ловей на пару с председателем совета директоров
Гарри МариевичехМ Зафрен-Харифом осматривает
забой. Дорогу перебегает какая-то тень.
— Опять норка утекла, — скрипит зубами Соло-
вей.
Норка — самый стремный контингент: кусает ху-
же собаки и склонна к побегу. Лиса спокойнее. Среди
5000-го поголовья есть даже одна ручная.
— Уже три года как приручила, — хвастается зве-
ровод Светлана Овчинникова. — В прошлом году ее
ровесниц забивали, а эту я не дала.
Светлана возит между рядами тележку с кор-
мом — ледяной жидкой кашицей — и голой рукой
раздает его зверям. Руку приходится отогревать ка-
ждые 5 минут. За эту работу Светлана получает 3 ты-
сячи.
— При советской власти звероводы зарабатыва-
ли по 600—800 рублей, — вздохнул Гарри Марие-
вич. — Я сам, когда был здесь директором, 2000 зара-
батывал. Плюс подарки. Машины дарили!
Мы сели в «Мерседес» и поплыли по грязной жи-
же в цех выделки. Вскоре опять остановились — на
этот раз дорогу пересекла команда ловцов. В руках у
них была клетка-ловушка, в ней томилась та самая
убежавшая норка, еще одну несли, держа за хвост.
— В трубу залезла, — буркнули ловчихи, — выку-
ривать пришлось.
В выделочном цехе мы ощутили всю бренность
земной красоты. Лисы, которые только что сверкали
своей шикарной шерстью, в течение трех мину г ста-
новились ободранной тушкой. За 9 рублей 70 копеек
выделыцики производили процедуру, название ко-
торой встревожило нашего фотокорреспондента.
— Мы коллеги, — сказали ему выделыцики.
— Почему? — не понял фотокорреспондент.
— Мы тоже занимаемся съемкой. Завтра будем хо-
ря снимать. А сегодня лису снимаем. Дай посмотреть
аппаратуру.
85
Чем мы хуже китайцев?
— Таких зверохозяйств, как «Прозоровская», в
Калининградской области шесть штук, — начал
Зафрен-Хариф, когда мы добрались до его кабинета.
Он выдержал паузу. — До вас не дошло? Шесть хо-
зяйств — это треть всей российской пушнины. Вы
понимаете, что в этом случае представляет собой це-
лое? Обломки отрасли.
— А вы почему не рухнули?
— У нас очень выгодное географическое положе-
ние. Рядом корма — это дешевая балтийская рыба и
отходы мясной переработки из Европы. Идеальные
климатические условия — норка любит влажность и
не любит сильного холода. И рынок сбыта под ру-
кой — Европа.
— А Россия вас чем не устраивает?
— Россия потребляет 9 миллионов шкурок в год.
Это треть мирового спроса. Огромный рынок. При
этом собственное производство ежегодно падает на
10—15 процентов. Продать продукцию невозможно.
Наш производитель поставлен в неравные условия
по отношению к зарубежному. Мы платим 20 про-
центов НДС, а они даже 5 процентов пошлины на
ввоз не платят, обходятся взяткой таможенникам.
Они получают фору в 15—20 процентов. И выходит,
что нам выгоднее продать свою пушнину на евро-
пейских ярмарках, а европейцы купленную у нас же
• норку везут обратно к нам. И продают дешевле, чем
‘ могли бы продавать ее мы сами. Это я еще про китай-
цев не сказал. Китайцы — они хуже тараканов. Своим
дешевым мехом уже убили все наше пушное произ-
водство на Дальнем Востоке и в Сибири. И, если ни-
чего не изменится, наша область будет давать не
треть, а 9/10 российской пушнины.
Про кролика
Между третьей и четвертой дозами чая Заф-
рен-Хариф начал рассказывать анекдоты из своей
деловой практики. Анекдот первый — про кролика.
86
— Мы тут решили немного расшириться, запус-
тить проект по переработке. Одна европейская фир-
ма дает нам живого кролика, мы его сюда везем,
здесь забиваем, выделываем, возвращаем ей шкурки
и получаем за это деньги. По закону для этого не на-
до платить пошлину, нужно просто ввезти и вывезти
кроликов в одном и том же количестве. Но только
собрались везти первую партию — таможня против.
Что такое? «Мы, — говорит таможня, — не можем
идентифицировать кролика. У нас нет по кроликам
специалиста. Вдруг вы ввезете кролика какого-ни-
будь паршивого, подставного, а вывезете хорошего,
ценного». Мы чуть пополам не сложились от удивле-
ния: «Да в области нет ни одного производственного
кролика. Откуда нам взять более ценных?» А они:
«Справки наводить — не наша компетенция. Этим
следственные органы занимаются». Намек поняли.
Решили попробовать по старинке: задекларировали
ввоз не по 5 долларов за голову, как хотели, а по 20
центов. Освободились средства сами понимаете для
чего. Специалист после этого таможне, естественно,
не понадобился. Но тему сразу просекли перевозчи-
ки. Стали воровать кроликов сотнями, а когда мы им
предъявляли недостачу, они: «Ай-ай-ай! Массовый
побег. Виноваты. Готовы возместить. Сколько там по
документам? 20 центов? Пожалуйста, получите». Так
и накрылся наш кролик.
— Против меня тут три дела возбудили, — подхва-
тил тему Соловей. — По недополучению валюты с
Хельсинкской пушной ярмарки. Одно дело на 14 дол-
ларов, другие два — по 26. Это суммы, которые Нью-
Йоркский банк взял с нас за перевод средств. Тамож-
ня говорит: «Вы должны были уговорить банкиров
выставить счет на эту сумму, а потом, когда верне-
тесь в Россию, его оплатить». Я отвечаю: «Гражданин
начальник, я похож на идиота?» А он мне: «Не знаю».
Соловей отхлебнул еще чаю, поперхнулся, про-
кашлялся и продолжил:
— Зато если я везу на эту ярмарку товар и декла-
рирую его на 10, 50, 100 тысяч меньше, чем потом с
него получу, то остаток смело могу оставлять за ру-
бежом. Это пожалуйста.
— Так вы бы с этого и начинали. Значит, жить-то
можно!
— Жить-то можно. Но хочется уже жить как люди.
А не как кролики.
11 сентября 2002 года. Москва,
Пушкинская площадь:
ВЛАДЕЛЬЦЫ ЯПОНОМАРОК ОТДАДУТ
ПРАВИТЕЛЬСТВУ ПРАВЫЙ РУЛЬ ТОЛЬКО
ПОСЛЕ ТОГО, КАК ПРАВИТЕЛЬСТВО
ОТДАСТ ЯПОНЦАМ КУРИЛЫ
Во вторник в Москве на Пушкинской площади
на внеочередную сходку собрались активисты сто-
личного клуба любителей езды с правым рулем.
Здесь они решили обсудить заявление министра
промышленности, науки и технологий Ильи Клеба-
нова, сделанное накануне во Владивостоке. Защит-
ник интересов отечественного автопрома прогово-
рился о введении постепенного запрета в России ав-
томобилей с правым рулем. В городе, где даже мили-
ция ездит на таких автомобилях, вслед министру
лишь покрутили пальцем у виска. А вот немногие
владельцы праворульных машин в Москве встрево-
жились не на шутку.
Несмотря на то что объявление о сборе висело на
сайте всего один вечер, под сенью Пушкина собра-
лось несколько сот человек. Некоторые оделись в
желтые майки с надписью «Наше дело правое! Наш
руль — правый». У всех на груди были приколоты
бейджики с именем, фамилией, кличкой и маркой
эксплуатйруемого автомобиля.
— Ну вот, хоть есть о чем поговорить, — улыбнул-
ся Анатолий Крестьянский по кличке Тед. — А то
обычно у нас две темы — кто как отдохнул и как фа-
ры правильно отрегулировать. Я иногда завидую лю-
бителям «Нив» или «Волг» — вот они часами могут
разговаривать, кто где встал и как что чинил.
88
— Насчет отдыха — это я понял. А фары тут при
чем?
— У праворульных машин фары светят немного
| неправильно. Слепят встречных. Это единствен-
I ное, к чему придираются на техосмотре. Но отрегу-
I лировать их можно элементарно. Самый простой
I способ — на левой фаре правый уголок скотчем за-
клеить.
— А при обгоне?
— Только когда обгоняешь грузовик. Но и это все
фигня. Просто отстаешь чуть-чуть, чтобы обзор от-
крылся, а потом ускоряешься и обгоняешь. Это лиш-
ний повод соблюдать дистанцию.
Тед работает экспертом в отделе работы с про-
блемными активами МДМ-банка. Поверх бейджика у
него приколот маленький значок ФСБ. В этом ведом-
стве он работал, когда жил во Владивостоке. Уйдя в
отставку, купил две «япошки» и с женой, дитем и по-
. пугаем пересек всю страну без единой поломки.
— В Москве машин с правым рулем полпроцен-
та, — завел деловой разговор Алексей Чарыков (Ча-
рыч). — Это около 13 тысяч. И это число растет.
Я знаю одну фирму, она одна ежемесячно продает
150 автомобилей, а конкурентов у нее около десяти.
Клебанов говорит о компенсации за перестановку
руля — эта операция стоит от 1500 долларов. Ну Мо-
сква еще потянет такие расходы. А Сибирь? А Даль-
ний Восток? Я могу подсказать единственный спо-
соб сделать Россию полностью леворульной: отсечь
всю территорию за Уралом.
— Нет, Сибирь и Дальний Восток — это исклю-
чено, — махнул рукой Петр Васильев (профессор
Шнобель). — Туда они не сунутся. Пытались уже —
дело кончалось настоящим бунтом. А вот на Евро-
пейской территории России — это они могут по-
пробовать.
— Пусть пробуют, — усмехнулся Михаил Климо-
вицкий (МК). — Я зарегистрирую машину в Екате-
ринбурге, а ездить буду в Москве.
89
Время от времени разговор сползал на излюблен-
ную тему — о том, какая хорошая праворульная
японская машина. Примеры сыпались один за дру-
гим. Рекламная пауза грозила затянуться до беско-
нечности.
— Стоп. Вы мне объясните главное — для вас на
правом руле что, свет клином сошелся? Или в том,
чтобы сидеть справа, есть какой-то дополнительный
кайф?
— Дополнительного кайфа нет, — ответил за всех
Павел Руденский (Циник). — Праворульные маши-
ны — лучшие по соотношению цены и качества. Ес-
ли бы лучшие машины были фиолетового цвета, мы
были бы клубом любителей езды на фиолетовых ма-
шинах. А егце... Хорошая машина — это ведь не рос-
кошь и даже не средство передвижения. Хорошая
машина — это воспитатель. Она может очень легко и
быстро вылечить наше русское раздолбайство. Там
все предусмотрено. Нельзя включить скорость, не
нажав на тормоз. Нельзя завести машину, если она не
стоит на нейтралке. Нельзя закрыть дверь, если ты
забыл выключить габариты. Это воспитывает. В та-
кой машине становишься совсем другим человеком.
Я не понимаю, на что рассчитывают лоббисты от на-
шего автопрома? Что мы пересядем на «десятки*? Да
я скорее на велосипеде буду ездить. Единственное,
на кого они могут воздействовать, — это прослойка
колеблющихся. Те, кто уже собрался было сесть за
правый руль, теперь могут передумать.
Далее снова последовала рекламная пауза. Не до-
жидаясь ее конца, я удалился. Вдогонку мне все же
успели всучить такой анекдот.
— Какие бывают поломки у машины с правым
рулем? Поломка первая — бензин кончился. Полом-
ка вторая — колесо спустило. Поломка третья — на-
доела машина, новую куплю. Единственный шанс у
нашего автопрома — это ждать третьей поломки и
предлагать машины, лучшие, чем японские. Все, мож-
но смеяться.
90
Январь 2006 года. Калужская область:
ВЛАСТИ ГОРОДА БОРОВСКА
 ОБЪЯВИЛИ ВОЙНУ ПРОТОПОПУ
АВВАКУМУ И КОЗЬМЕ ПРУТКОВУ
Владимир Овчинников из Боровска Калужской
области прославился тем, что начал рисовать прямо
на стенах домов. И всего за несколько лет город стал
одним из самых привлекательных туристических
мест Центральной России. И вдруг в горадминист-
рации решили, что «параллельный город» Овчинни-
кова подлежит уничтожению. Отчего случился кон-
фликт между искусством рисовать и искусством
управлять, попытался выяснить корреспондент «Из-
вестий».
1«Я фигею, дорогая редакция...
...На моем доме по адресу ул. Коммунистиче-
ская, 1 гражданин В.А. Овчинников нарисовал вели-
кого полководца Дмитрия Донского. Оно, конечно,
красиво, но у меня теперь серьезная проблема. Если
раньше я могла спокойно сушить белье на балконе,
то теперь это совершенно невозможно. Ну, сами по-
думайте, как я могу вывешивать свои трусы, когда
под ними нарисован герой земли русской?! Прошу
закрасить Донского под моим балконом и дать мне
спокойно жить». Анонимное письмо примерно та-
кого содержания было как-то озвучено на планер-
ке в администрации города редактором местной га-
зеты.
— Я, когда об этом узнал, то сильно удивился, —
рассказал мне Овчинников. — Во-первых, на доме 1
по ул. Коммунистической нарисован не Дмитрий
Донской, а другой герой Куликовской битвы, Миха-
ил Бренок. Причем под картиной его имя, на вся-
кий случай, крупными буквами написано. Во-вто-
рых, над ним проживает не женщина, а мужчина. А в-
третьих, в этом доме вообще нет ни одного недо-
вольного моими картинами человека. Дело в том,
что когда я их рисовал, то за счет спонсора сделал
всем жителям водостоки на окнах. Администрация
города во время ремонта фасада это сделать забыла.
Это начало одного из эпизодов в той войне, кото-
рые художнику Овчинникову приходится вести ра-
ди искусства. Продолжение следует. А пока — автора.
«Как поживает твой скот, приятель?»
Владимир из уральских казаков. Родился в Ду-
шанбе. Его отец Александр работал водителем при
военном штабе. Возил начальство и высокопостав-
ленных гостей — даже Буденного, например, и даже
Ворошилова. За несколько месяцев до рождения Во-
лоди его отца арестовали вместе со всем штабом.
Александру повезло: дали всего 10 лет. «По подозре-
нию в содействии марксистско-троцкистской груп-
пировке». В 1956 году, отсидев свой срок от звонка
до звонка, плюс еще 8 лет вольного поселения, Алек-
сандр поселился в Боровске, на 101-м километре,
недалеко от реки Страдаловки.
— Рисовать я начал лишь в 1998 году, — рассказы-
вает Овчинников. — До этого полжизни строил тру-
бы и маяки, еще полжизни занимался экономикой
строительства. Объездил всю Россию, но самые яр-
кие впечатления вынес из Монголии. Я там год в ко-
мандировке был. Очень красивая страна, очень доб-
рые люди. Тактичные и вежливые. Любят животных.
Знаете, как дословно переводится монгольское «здра-
сте»? «Как поживает твой скот, приятель?» И только
потом они спрашивают: «Здоров ли ты сам?»
Году в 1996-м городская жизнь Овчинникову на-
доела, и он перебрался в Боровск, в дом отца. Привел
его в порядок: усилием инженерной мысли в доме
появилась собственная канализация и система ис-
пользования дождевой воды. То, что накапало за ле-
то и осень, семье Овчинникова хватает на всю зиму.
И здесь, в Боровске, бывшему строителю труб и мая-
ков вдруг нестерпимо захотелось рисовать.
— Как только отходишь от городской суеты, к
тебе само приходит то, что ты не успел за свою
92
жизнь, — говорит Владимир. — И если только ты не
конченый лентяй и не запойный алкоголик, то не
можешь этого не реализовать. Сначала я просто ри-
совал дома. В 2000 году у меня даже состоялась пер-
сональная выставка в местной галерее. А на улицу с
палитрой осмелился выйти в 2002-м. Идея была не
моя. Я вообще редко что-то придумываю сам, но лег-
ко подхватываю все ценное, что пролетает мимо. Ри-
совать на улице мне предложил мой приятель Вяче-
слав Черников, тоже художник. «Я, — говорит, — был
как-то в Прибалтике и видел, что там многие так де-
лают». И в меня эта мысль запала. Сначала я хотел де-
лать это вместе со Славой, но он не решился: все-та-
ки дело рискованное. Вдруг чего не то нарисуешь —
позор на весь город, заклюют. Если бы не жена, я бы,
наверное, тоже не осмелился.
— А что жена?
— Собственно говоря, это наш совместный про-
ект. Ее четверостишия на каждой моей картине. За
подписью «Э.Ч.». Эльвира Частикова. Самый лучший
в России поэт и самая умная и красивая женщина. По
крайней мере, я так считаю. Иногда тексты рождают-
ся благодаря картинам, иногда картины благодаря
текстам, но так или иначе — они дополняют друг
друга. В общем, первый опыт оказался удачным, а
дальше я уже не мог остановиться. Всю зиму рисую
эскизы, а летом иду на улицу. Сейчас в Боровске уже
100 моих картин под открытым небом. По одной
картине на 150 человек.
Ни хера, ни свастики
— Мое первое уличное «полотно» называлось
«Плачущее небо под ногами». Очень нравится мне
эта песня Шевчука. Люди встретили картину на ура,
хотя ничего особенного в ней не было. Просто мок-
рая улица в перспективе, дождь, машины, пешеходы.
Тогда у меня и возник первый конфликт с властью.
Вот, почитайте. Только сначала примите пол-литра,
иначе не поймете.
93
«Главе администрации г. Боровска Егереву А.И.
Отдел архитектуры и градостроительства ставит
Вас в известность, что уличное оформление по ху-
дожественной раскраске фасадов зданий нарушает
охрану ценной исторической среды сложившейся
застройки города Боровска, так как для благоустрой-
ства и украшения улиц города следует учесть метод
комплексной реконструкции, предусматривая и
проводя одновременно работы по реставрации зда-
ний, имеющих архитектурную и культурную цен-
ность, по реконструкции, модернизации и капи-
тальному строительству существующих зданий, не
нарушая традиционный характер среды и благоуст-
ройства территории с учетом безопасности движе-
ния во избежание визуально-обманчивого восприя-
тия уличного проезда. Архитектор Р.Г Нестеренко».
— На трезвую голову понятно только то, что если
выпить пол-литра в одно рыло и сесть за руль, то
можно нечаянно въехать в вашу картину, поскольку
она очень реалистично нарисована.
— Это «въехать в картину» уже стало предметом
мифотворчества. Сначала один журналист написал,
что власти опасаются, как бы водители на полном
ходу не въезжали в живопись. Потом другой журна-
лист, прочитав то, что написал первый, где-то упо-
мянул, что кто-то уже в живопись въехал. А третий
решил не мелочиться, и написал, что въезжают каж-
дый божий день. Вернее, ночь. Я подумал, подумал и
в «Плачущем небе» нарисовал на переднем плане за-
бор. На всякий случай. А то вдруг еще действительно
кто-то въедет.
— А вы что, прямо вот так вышли на улицу и нико-
го не спросясь начали рисовать?
— Ну нет, я человек законопослушный. Я пришел
к тогдашнему мэру Александру Егереву и спросил
разрешения. Александр Иванович оказался нормаль-
ным человеком и разрешил. Попросил только эски-
зы ему показывать, а то мало ли что. Но фактически
он мою свободу творчества ни в чем не ограничивал.
Поначалу даже 1000 рублей дал на кисти и водо-
94
эмульсионную краску. Потом кисти и краски стали
покупать спонсоры, а мэр, увидев, что проект поль-
зуется интересом у туристов и журналистов, стал да-
вать распоряжения, чтобы те стены, которые мне
нужны для картин, как следует штукатурили. И на
глупые письма главного архитектора внимания не
обращал. Разногласие с Александром Ивановичем
случилось лишь один раз, и то несерьезное. Я тогда
решил нарисовать на здании суда протопопа Авва-
кума.
— А почему именно на здании суда? И почему
именно Аввакума?
— Он здесь сидел в тюрьме. Причем впечатления
от пребывания в Боровске у него остались не самые
лучшие. Известно его высказывание: «Не пошто в
персы идти пещи огненные искать. Но Бог дал дома
Вавилон, в Боровске пещь халдейская». Эта надпись
теперь рядом с моим Аввакумом и красуется. А на
правом фланге стены суда я нарисовал боярыню Мо-
розову с сестрой Урусовой в глубоком колодце.
— А зачем они туда залезли?
— Их туда спустили и голодом заморили. В те вре-
мена кровавые казни были не в моде.
— А почему на здании суда?
— Да просто потому, что стена очень ровная. Это
единственная картина, которую я начал рисовать на
свой страх и риск. Рисую день, рисую два, смотрю —
какие-то люди в штатском стали рядом бродить.
Один подходит и робко так спрашивает, есть ли у ме-
ня разрешение. «Нет, — говорю, — а надо?» — «А как
же, — осмелел человек в штатском. — Это же здание
суда. На нем даже «ум, честь и совесть» нельзя напи-
сать, не то что рисовать протопопа Аввакума». И по-
вели меня к председателю суда. Тот стал обзванивать
свое начальство, чтобы узнать, как к этому инциден-
ту относиться. Полдня звонил, наконец где-то высо-
ко попался какой-то нормальный человек, который
сказал: «Да пусть рисует, что хочет. Вот так и полу-
чился у меня протопоп Аввакум.
95
— А часто вам приходится на своих картинах за-
крашивать всякие херы со свастиками? Народ ведь у
нас тоже творческий. Страсть как любит чего-ни-
будь подрисовать.
— Вы не поверите — ни разу. Я, честно говоря, да-
же не ожидал. Когда начинал, был уверен, что при-
дется каждую неделю закрашивать всякие безобра-
зия. Но время показало — не хотят люди портить
мои картины и все тут. Не знаю почему. Сила искус-
ства, наверное. Хотя в последнее время на некото-
рых появились следы помидоров. Но это не народ.
Люди у нас помидоры на живопись тратить не будут.
Я знаю, кто это.
«Моя фишка стала работать»
С тех пор, как Овчинников начал рисовать, в
Боровске появилось 100 настенных картин (сам ху-
дожник называет их фресками). Девочка, идущая по
трубе газопровода, старушка с ведром возле водо-
сточной трубы, голый мальчик, который стучится в
запертую дверь, мужик с гигантским огурцом в ру-
ках, старичок в окошке, читающий газету «Таймс»,
Циолковский, сидящий на скамейке, протопоп Авва-
кум, призывающий покаяться всех мимоидущих, —
все они жители «параллельного» Боровска. Их мож-
но встретить в самых неожиданных местах. По Бо-
ровску интересно ходить: ты чувствуешь, что город
тебя любит, и хочется любить его в ответ.
Поначалу местная газета «Боровские известия»
писала об эксперименте с восторгом. Туристы нача-
ли приезжать автобусами. Однажды приехали на
экскурсию работники администрации президента.
Сначала бродили по городу самостоятельно, а потом
насели на директора местной гостиницы Вячеслава
Иванюшко, чтобы тот выдал им художника для экс-
курсии. Директор гостиницы, конечно, выдал. А по-
том еще и попросил нарисовать на его гостинице
мемориальную доску «Здесь останавливался Козьма
Прутков».
96
— Почему Козьма Прутков, мы-до сих пор не по-
нимаем, — смеется Иванюшко, — но эта фишка стала
работать.
Через год Иванюшко сделал в гостинице ремонт и
купил себе новую «Тойоту RAV4».
Первый раунд: 1:0 в пользу мэра
В конце прошлого года мэр Боровска Егерев
Александр Иванович пошел на повышение и на его
место пришел бывший начальник городской пожар-
ной части Сергей Зеленое. С Сергеем Михайловичем
у Овчинникова раньше тоже были нормальные от-
ношения. Будучи еще огнеборцем, Зеленое даже раз-
решил ему нарисовать на своем здании картину «По-
жар в Боровске». Но как только стал мэром, отноше-
ния не заладились сразу.
— Он пришел ко мне в первый же день и говорит,-
«Ну, давай». Мол, мы теперь-весь город разрисуем, —
рассказал мне Зеленов. — Я ему отвечаю: «Владимир
Александрович, подожди, дай осмотреться. У меня
ведь еще даже костюма с галстуком нет».
Сергей Михайлович купил костюм, осмотрелся и
понял, что просто так рисовать на стенах не поло-
жено. Нужно сначала получить от художника эскиз,
собрать совет по культуре, пригласить на него спе-
циалистов из областных министерств образования,
культуры и спорта, и только если этот совет утвердит
картины и места их размещения, он, мэр, разрешит
художнику выплескивать свои творческие замыслы
на стены. Но только под строгим наблюдением глав-
ного архитектора, дабы не испортить исторический
иоблик.
й Надо сказать, что исторический облик Боровска
^испортить весьма непросто. Он и так очень сильно
испорчен. И это волнует художника Овчинникова не
меньше, чем главного архитектора.
Когда-то Боровск был один из самых сильных
центров старообрядчества в России. Сегодня о старо-
обрядческом прошлом Боровска напоминает лишь
Покровский собор, в котором до сих пор располага-
4 Враги народа
97
ется автоколонна № 1364. В городе собор называют
Покров на керосине.
— Сколько я здесь живу, столько у меня сердце
кровью обливается, — говорит Овчинников. Вот я
и попытался что-то сделать. Для начала взял и нари-
совал в самом центре города диптих: слева — Лужков
на фоне возрожденного храма Христа Спасителя, а
справа — калужский губернатор Анатолий Артамо-
нов на фоне боровской автоколонны.
С этого момента противостояние мэра и худож-
ника перешло в активную фазу. В местной газете
появилась статья под названием «Есть ли у художни-
ка чувство меры?». Овчинникова обвинили в том, что
у него головокружение от успехов, что его картины
могут вызвать в городе массовые волнения и что не-
гоже рисовать губернатора и мэра Москвы в непо-
средственной близости от помойки. Впрочем, дали
слово и защитникам Овчинникова. Защитники на-
писали так: «Не вина художника в том, что некото-
рые его картины находятся рядом с помойкой, а ви-
на властей, что помоек в городе гораздо больше, чем
скамеек».
Уже через несколько дней вместо Лужкова и Арта-
монова на стене появился аккуратный оранжевый
квадрат. На вопросы журналистов, кто это сделал,
мэр ответил, что скорее всего вандалы. В ответ Ов-
чинников восстановил небольшую часть картины и
пририсовал руку неизвестного вандала, крепко сжи-
мающую малярный валик.
Второй раунд. Поровну
Вдохновленный победой, глава администра-
ции решил расчистить от искусства дом № 1 по ули-
це Коммунистической. Он находится прямо напро-
тив оранжевого квадрата. На этом доме Овчинников
нарисовал монументальное произведение «Глобус
Боровска», несколько фресок на исторические темы,
а также жительницу дома Анну Михайловну, которая
идет с ведром за водой.
98
— В один прекрасный день меня вызывают в ад-
министрацию и сообщают, что мэр выписал штраф
1000 рублей за то, что я самовольно расписал фасад
здания, — излагает Овчинников. — Я платить штраф
отказался и подал в районный суд. В заявлении ука-
зал, что роспись мне разрешил бывший мэр Егерев.
Слава богу, он письменно это подтвердил.
Суд (тот самый, на котором нарисован протопоп
Аввакум) принял решение штраф отменить и рисун-
ки не трогать. Второй раунд закончился в пользу ис-
кусства.
Но на этом история вражды не закончилась. На-
падки на Овчинникова перешли из правового поля
в психологическое. В местной газете одно за дру-
гим стали появляться обвинения в адрес художника.
Уроженец Боровска адмирал Синявин, оказывается,
нарисован на канализационной станции — и это
очень плохо. Наполеон, изображенный на бывшем
здании милиции, оскорбляет патриотические чувст-
ва жителей («он бы еще Гитлера нарисовал»). Голый
мальчик, который стучится в закрытую дверь (по за-
мыслу Овчинникова — образ будущего), оскорбляет
чувства верующих. А некоторые дома после того, как
на них появились фрески, по мнению администра-
ции, стали выглядеть так, будто они падают.
Но война эта — на бумаге. В реальности Овчинни-
ков продолжает рисовать, а кто-то его картины за-
крашивает.
— Зеленое мне прямо сказал: «Я с тобой судиться
больше не буду. Я просто поручу хулиганам, и они
твои картины будут уничтожать».
Бой продолжается. Победивших нет
— Сергей Михайлович, я за два дня опросил в го-
роде около 30 человек и не нашел ни одного, кому
бы не нравились картины Овчинникова... — Это я
спрашиваю у мэра.
— Значит, вам просто не повезло. Мне постоянно
звонят разъяренные жители, и я не могу к ним не
прислушиваться. Понимаете, мне очень нравятся
99
многие картины Овчинникова. Но он хочет, чтобы я
полюбил все его работы и чтобы все в городе их по-
любили. А так нельзя. Искусство не нужно навязы-
вать.
— Но ведь людям нравится. Туристы едут.
— Что туристы едут — это хорошо. Но это не зна-
чит, что закон можно нарушать. Представьте себе,
что в Москве тот же Шилов стал рисовать на Крем-
левской стене, и никто ему не указ.
Я представил и ужаснулся.
— Владимир Александрович, — спросил я у Ов-
чинникова. — Может, вы правда перемудрили? Мо-
жет, все-таки согласитесь предстать перед худсове-
том?
— Знаете, Дима, я вам отвечу так. В нашем городе
есть кинотеатр «Родина*. На нем — мозаика. Вот вы
спросите любого боровчанина, что на ней изобра-
жено. Ни один не вспомнит. Потому что эта мозаика
утверждалась худсоветом. Получилась профессио-
нальная посредственность. А мои картины знают и
помнят все. Потому что я рисую их от души, а не для
худсовета. Зачем уничтожать картины, которые
приезжают смотреть люди? Наоборот, надо разви-
вать эту идею. Наладить производство сувениров, от-
крыть хорошие кафе и гостиницы, организовать ка-
тание на лошадях — и получится из Боровска нор-
мальный туристический центр.
— С точки зрения коммерции все правильно. Но с
точки зрения закона...
— Да дело тут не в законе... Если следовать закону,
то в Боровске половину заборов сносить надо, пото-
му что они не соответствуют градостроительным
нормам. Не хотел говорить, но, видимо, придется.
Есть у меня в Боровске один недоброжелатель по
творческой линии — очень известный в Калужской
области художник Такой местный Церетели. Он сей-
час лежит в больнице, поэтому не буду называть его
фамилию. Хороший портретист, рисует всю калуж-
скую элиту, член совета по культуре при губернато-
ре, но очень самолюбив. Когда про меня стали пи-
сать в федеральных СМИ, его стала душить жаба.
100
Этот недоброжелатель и давит на мэра. А тот вынуж-
ден прислушиваться, потому что знает: губернатор
к этому художнику неравнодушен. А неравнодушен
он вот почему: здесь же, в Боровске, живет отец вице-
премьера России Александра Жукова — Дмитрий
Анатольевич Жуков. От тоже человек творческий,
только не рисует, а пишет книги о жизни замеча-
тельных людей. И вот этот художник задружился с
папой Жукова, и получился серьезный ресурс влия-
ния на калужские власти. И этот ресурс используется
для сведения счетов с братьями по цеху. Такое вот
высокое искусство.
— Художники — страшные люди. Я это всегда
знал. А вы не расстраивайтесь. Вы радуйтесь. Худож-
ник должен быть гоним. Это вам такое легкое гоне-
ние, для творческого возбуждения. Вашим предше-
ственникам приходилось гораздо хуже.
— Да я уже думал об этом. Было бы гораздо хуже,
если бы они меня взяли на работу и стали бы платить
зарплату. Вот тут я бы точно кончился.
Сергей Зеленое версию с недоброжелателем ре-
шительно отверг и, прежде чем говорить об Овчин-
никове, очень глубоко и продолжительно вздохнул,-
— Честно говоря, меня эта история изрядно уто-
мила. Понимаете, в чем разница между мною и им?
Он человек творческий и ни за что ответственности
не несет. А я должен думать о 15 тысячах жителей го-
рода. Город наш, к сожалению, дотационный. Боль-
шая часть бюджета складывается из тех денег, кото-
рые мы получаем из области. Распоряжается этими
деньгами губернатор. Не знаю, как бы поступил на
моем месте Овчинников, но я не считаю себя вправе
кусать руку, которая кормит даже не меня, а всех жи-
телей Боровска.
— Но ведь идея города-галереи, если ее грамотно
реализовать, может кормить их не хуже губернатора.
— Может, вы и правы. Но ее еще надо грамотно
реализовать. А люди есть просят уже сейчас...
Все, кто бывает в Боровске, удивляются: почему
здесь нет железной дороги? Оказывается, вот поче-
му. Когда ее строили, местные купцы скинулись и да-
101
ли кому следует большую взятку. Чтобы дорога про-
шла мимо. Чтобы ничего не надо было менять.
История про художника Овчинникова очень по-
хожа на историю про железную дорогу, правда?
20-й век. Ненецкий автономный округ,
мыс Канин нос, поселок Шойна:
ЧИНОВНИКИ ДЕЛАЛИ СКАЗКУ БЫЛЬЮ,
А ПОЛУЧИЛАСЬ ПУСТЫНЯ В ТУНДРЕ
Одна восьмая миллиметра — это средний диа-
метр песчинки. Величина постоянная во всех пус-
тынях планеты, будь то Каракумы, Сахара или пески,
которые один за одним накрывают собой дома по-
селка Шойна Ненецкого автономного округа. Шой-
нинская пустыня — самая северная в мире. Она захва-
тила пространство на несколько десятков километ-
ров вдоль побережья Белого моря на полуострове
Канин за полярным кругом. Наступление песка на
вечную мерзлоту началось здесь в тридцатые годы
после того, как рыбаки колхоза «Северный полюс»
тралами уничтожили в районе Шойны раститель-
ный покров морского дна. Ставший свободным пе-
сок море выкатывает на берег тысячами тонн, а ве-
тер во время отливов разносит по тундре. За 70 лет
никто не попытался решить эту проблему. За преде-
лами Ненецкого автономного округа и Архангель-
ской области о шойнинской трагедии практически
никому не известно. Мне удалось побывать на месте
экологического бедствия.
Белое море, желтое море
Шойну уже видно минут за 20 до посадки: тон-
кая песчаная полоска берега вдруг уходит в материк.
Еще минута полета — и кажется, что под тобой пле-
щутся два моря: слева обычное, синее, справа — жел-
тое. Бьются друг о друга волнами и не могут переме-
шаться. Дома — как консервные банки, занесенные
прибоем. Из элементов романтики только маяк и бе-
лый шар метеостанции.
102.
«Ан-2» из Архангельска летает в Шойну четыре
раза в месяц. Из Нарьян-Мара — три. Каждый само-
лет для Шойны — это праздник. На песке летного по-
ля собирается полпоселка. Приходят даже те, кто ни-
кого не провожает и не встречает. Для местных жи-
телей самолет — это символ веры, что земля круглая,
что где-то есть Москва и 450 человек, которые живут
здесь — это еще не все население планеты.
Аэропорт — по пояс занесенная песком избушка,
в которой есть кабинет директора и зал ожидания.
Директора зовут Саша Пестов. Он уже три года со-
всем не пьет, а раньше пил крепко. Когда в Архан-
гельске объявляли, что из-за плохих метеоусловий
Шойна не принимает, кто-нибудь из пассажиров
звонил Сашкиным соседям, чтобы его растолкали и
дотащили до рабочего места. После этого погода в
Шойне сразу налаживалась. Саша Пестов не бросил
пить, даже когда к нему в форточку по ночам стали
залетать вертолеты. Закодировался он лишь после
того, как от него ушла жена. С тех пор он женился
второй раз, открыл магазин одежды и стал жадным.
В поселке сразу вспомнили, что когда-то Пестов нес
военную службу в Эфиопии и дали ему неприятную
кличку Эфиоп.
— В армии меня больше всего поразили окрест-
ности Суэцкого канала, — любит вспоминать Эфи-
оп. — Там тоже пески, точно такие, как у нас. Но по-
чему-то ничего не заносит: дома стоят во весь рост,
дороги чистые. Я так и не понял почему.
Самолет чувствует себя в Шойне неуютно. Быстро
высадил одних пассажиров, забрал других, подпрыг-
нул и улетел.
Привет из СССР
У председателя сельсовета Володи Коткина в
кладовой можно найти много интересного. Напри-
мер, газету «Нарьяна вындер» («Красный тундро-
вик») от 25 мая 1979 года, заметка «Так здесь начина-
лась жизнь...»:
103
Эпиграф: «Что-то снова море неспокойно,/ Подо-
шли осенние шторма,/ На песке моя родная Шойна/
Крепко понаставила дома». «Здесь, на полуострове
Канине, веками царило безмолвие снегов. Таков он,
Север. А Белое море хранило в себе большие запасы
рыбы, морского зверя. И в двадцатых годах нашего
века сюда по сезонам стали приезжать мужики из
поморской столицы Мезени. Жили они в избушке, в
местечке Торна: рыбачили, охотились, увозили в Ме-
зень камбалу, навагу, треску, белуху, морских тюле-
ней, песцов, лисиц. Место было богатое, и мужики
решили переселиться сюда совсем. В 1926 году в
Торну приехали несколько семей Коткиных, Сахаро-
вых и Козьминых. Сначала все жили в одном домике,
постепенно появились новые избушки. Рыбу и пуш-
нину на оленях увозили в Несь и там сдавали. Закупа-
ли продукты на год, получали почту и возвращались
обратно. Одной из остановок из Торны в Несь было
местечно у реки Шойны. Так и появился поселок
Шойна. В 1935 году здесь построили консервный за-
вод. Выловленную навагу, камбалу, сайку и даже ку-
ропатку перерабатывали на консервы и отправляли
на ботах в Архангельск, в Мезень. Очевидцы расска-
зывали, что иногда у пристани в Шойне под загрузку
и разгрузку собиралось до 70 ботов. Посмотришь с
берега: мачты, мачты... Уже тогда поселок стали на-
зывать вторым Мурманском».
— Володя, ну и где завод? Где мачты, мачты?
— Завод смыло в море еще в 1941 году. Во время
шторма. А последний корабль продали в начале 90-х.
Потом еще какое-то время принимали рыбу частные
закупщики, но в 2001-м прекратилось и это. Сейчас в
поселке около 100 рабочих мест и все бюджетные.
Одних кочегаров 16 человек, благо одной котельной
на весь поселок нет. В школе своя кочегарка, в адми-
нистрации своя, в клубе своя, в магазине, и на каж-
дую положено по 4 кочегара. А так работа у нас од-
на — это море и тундра. В море ловят рыбу для собст-
венных нужд, собирают гусиные и чаячьи яйца, бьют
птицу. В тундре — собирают морошку для норвегов.
В прошлом году они ее по 200 рублей за килограмм
104
принимали и многие заработали бешеные деньги —
тысяч по 100—200. Два раза в год тут олени мигриру-
ют — с мыса Канин нос в Мезенские леса и обратно.
Олени ненецкие, но ненцы не жадные и дают нашим
ребятам заготовить мяса. Так что жизнь не шикар-
ная; йо сытная. Поэтому даже когда нашим жителям
предлагали квартиры на материке, соглашались не-
многие.
Глава администрации? Владимир Коткин долго
ищет ключ от замка в местное общежитие. Не нашел.
Пришлось ломать. На двери пожелтевшая бумажка:
«Российская академия наук. Институт экологиче-
ских проблем Севера». Ученые приезжали сюда в
прошлом году изучать бабочек и по рассеянности
ключ с собой увезли. За стеной — сосед Вова Зезигов
по кличке Зырян. Лет 10 назад он вышел из тюрьмы,
где просидел 14 лет за то, что убил топором своего
отца. Володя не просыхает всю жизнь, вертолеты к
нему в форточку залетает пачками, ночами он орет
что-то на инопланетном языке и бьется головой об
стену. Но на самом деле Зырян труслив и абсолютно
безопасен. Его стабильно раз в месяц бьют собутыль-
ники. Он исправно несет службу кочегаром. И даже
если Зырян идет вам навстречу и вопит, что щас всех
поубивает на х..., пугаться не надо.- шагов за десять до
вас он обязательно замолчит, вежливо поздоровает-
ся, пройдет еще шагов десять и лишь потом продол-
жит свою грустную песню.
— Шойну подкосили последние десять лет. —
Прежде чем войти в комнату, Володя Коткин вытря-
хивает из ботинок столько песка, сколько хватило
бы на жирный детский куличик. — Нас признали зо-
ной экологического бедствия, вроде как собрались
всех выселить, и поэтому денег сюда ни копейки не
вкладывали, даже на работы по расчистке песка. Но
выселить не получилось: люди не захотели уезжать.
Пару лет назад решили, что никакого экологическо-
го бедствия тут нет, потому что пески всегда насту-
пают по вине самого человека, и вроде как решили о
Шойне опять вспомнить. Мне говорят,- составь смету,
что нужно, сколько нужно. Но здесь я ничего не могу
105
подсчитать: связи нет, какие на материке цены — по-
нятия не имею. Поэтому из четырех месяцев, что я у
власти, два уже провел в Нарьян-Маре. Моя стратегия
такова: песок — это следствие. Надо устранить при-
чину — поднять экономику поселка. Снова органи-
зовать производство рыбы, и тогда будут деньги и на
расчистку песка. Даже по самым смелым подсчетам,
инвестиций нужно не больше 10 миллионов рублей.
Когда я сказал, что столько стоит средний забор
вокруг подмосковной дачи где-нибудь на Николи-
ной горе, Володя секунд на десять завис мозгами.
Тень Кобо Абэ. Назад в яму
Коткин не похож на обычного местного жите-
ля. Если бы его прямо в том виде, в каком он ходит по
поселку, переместить в Москву, ни один милиционер
не догадался бы, что он приезжий. Володя родился в
Шойне, но потом лет на 20 уехал. Выучился на ме-
теоролога, работал в разных регионах России — и
по специальности, и нет, а два года назад вернулся
сюда. Почему — он объяснил мне вечером, когда мы
стояли на берегу:
— Видишь на горизонте песчаные сопки? Сейчас
солнце до них дойдет, покатится по кромке, пока-
тится, оттолкнется и опять пойдет вверх. Вот ради
этой картинки я и вернулся. Только ради нее.
В Шойне летом не заходит солнце. От этого но-
чью весь поселок полон длинных теней. Хозяин те-
ни может быть метров за сто. Тень видно, а челове-
ка нет.
— Когда я снова попал сюда, сначала испытал
шок, — продолжает Володя. — Песок меня не удивил,
он здесь был еще до моего рождения, но что стало с
людьми! С тех пор, как в 82-м году здесь появилось
телевидение, у них исчез последний здоровый повод
собираться вместе — ходить в кино. Такое ощуще-
ние, что песок не только на земле, но и между людь-
ми. До каждого надо докапываться. Каждый — сам по
себе. Не люди, а какие-то песчинки. Что можно с та-
кими вырастить? На песке ничего не растет. Я пото-
106
му и в председатели сельсовета решил избраться,
чтобы попытаться сделать из этих людей почву.
Про людей и песок Володя не сам придумал. Это
из книги японского писателя Кобо Абэ «Женщина в
песках». Ее подарили Володе энтомологи, которые
ключ с собой увезли.
«Поскольку на земле всегда существует ветер и
потоки воды, образование песков неизбежно. Пото-
ки воды и воздуха создают турбуленцию. Наимень-
шая длина волны турбуленции эквивалентна диа-
метру песчинок в пустыне — одной восьмой милли-
метра. Благодаря этой особенности из почвы
извлекается только песок.. И до тех пор пока будут
дуть ветры, течь реки, катить свои волны моря, из
земли будут извлекаться все новые и новые массы
песка. Песок не знает отдыха. Незаметно, но упорно
он захватывает и разрушает землю... Песок не имеет
собственной формы, кроме диаметра в одну вось-
мую миллиметра... Но ничто не может противосто-
ять этой сокрушающей силе... А может быть, как раз
отсутствие формы и есть высшее проявление силы...»
Герой романа — школьный учитель из Токио Ни-
ки Дзюмпэй. Возраст: 31 год. Рост: 1 м 58 см. Вес: 54
кг. Волосы: редкие, зачесаны назад. Слегка косит. Ув-
лекается энтомологией. Во время отпуска Ники по-
ехал на побережье изучать особенности поведения
шпанской мушки, пропал без вести и был признан
умершим.
На самом деле Ники Дзюмпэй оказался пленни-
ком жителей прибрежной деревушки, которая уто-
пает в песках. Местные жители только тем и занима-
ются, что отгребают песок от своих домов. Они это
делают уже так давно, что их жилища погрузились в
глубокие ямы, выбраться из которых можно только
при помощи веревочной лестницы. На вопрос, поче-
му они не уезжают отсюда, вместо ответа они пока-
зывают на плакат: «Будь верен духу любви к родине».
Вместе с тем власти не признают пески стихийным
бедствием и не возмещают жителям убытков. Собст-
венных сил бороться с песком им уже не хватает, по-
этому любого приезжего они стараются всеми прав-
107
дами и неправдами заманить в одну из таких ям.
Когда Ники понимает, что в ловушке, уже слишком
поздно. Для того, чтобы не остаться без воды, ему
приходится взяться за лопату. Спустя несколько лет
тяжелейшей психологической ломки он обнаружи-
вает в своей яме спущенную сверху7 веревочную ле-
стницу. Ники поднимается по ней, но потом спуска-
ется назад в яму к своему дому. Он приходит к выво-
ду, что там его свобода.
Володе Коткину, который имел возможность сбе-
жать из Шойны, но решил вернуться, книга очень
понравилась.
— Вот только насчет работы лопатой — это япо-
нец явно нафантазировал. Тут любой вам скажет: ло-
патой против песка воевать бессмысленно. Можете
сами попробовать.
В Шойне люди выработали по отношению к пес-
ку свою тактику борьбы. Раз песок не обращает вни-
мания на людей, то надо не обращать внимания на
песок. Самое смешное, что чаще всего эта тактика
оправдывается. Ветер начинает дуть в другую сторо-
ну, и песок от дома отступает. Или обходит его сто-
роной. Над жилищем двоюродного брата Володи —
Юры Коткина — еще месяц назад нависал трехмет-
ровый песчаный сугроб. Одна песчаная буря — и суг-
роб почему-то вырос уже перед следующим домом.
А вот узлу связи не повезло. Его без Шойгу уже не
спасти. Директор узла Виталий Сопочкин лазает на
рабочее место через чердак Но когда осенью нач-
нутся ветра, избушке с двумя приемными тарелками
каюк.
— Какое-то время аппаратура еще поработает в
автоматическом режиме, но первая же поломка, и по-
селок останется без телевидения. А может, оно и к
лучшему. Будем чаще встречаться.
Фатализм, свойственный русскому менталитету, у
жителей Шойны достигает фантастических масшта-
бов. В поселке несколько десятков домов уже еле
сдерживают натиск песка, желтой массой засыпаны
межоконные пространства, а люди в этих домах жи-
вут и спокойно спят. Единственная предосторож-
108
ность, которую они используют, — на ночь не запи-
рают дверь. Потому что утром ее можно уже не от-
крыть.
Дом бывшего директора детсада Светланы Копы-
риной — крайний в сторону моря — тоже уже не
спасти. Что с ним будет завтра — ясно через несколь-
ко шагов на запад, к морю. Дорога идет в гору. Мы
поднимаемся на бархан. Сначала кое-где попадают-
ся торчащие из песка уголки крыш, а потом...
— Вот здесь дом Козьминых стоял, — тычет паль-
цем в песок Светлана. — А здесь двухэтажный дом, в
котором строители маяка жили. А вон там, ближе к
морю полностью засыпало два хранилища рыбы.
На днях в Шойну прислали новый бульдозер. Ста-
рый окончательно сломался два года назад. Но един-
ственный в поселке бульдозерист Саня Андреев с
тех пор устроился в магазин кочегаром и решил
там остаться. Возвращаться на бульдозер не хочет,
хотя предлагают ему там в два раза больше, чем он
зарабатывает сейчас. Саня не пьет. В Шойну приехал
17 лет назад из города Балашова Саратовской облас-
ти вместе с геологической экспедицией и решил ос-
таться. Саня вообще человек, который всегда решает
остаться.
— Бесполезная работа, — вздыхает Саня. — И не-
благодарная. Что толку отгребать песок — его выво-
зить куда-то надо, а у нас самосвала и погрузчика
нет. Неделю откапываешь дом, десять раз починишь-
ся, а началась пыльная буря, и за два дня его снова за-
мело. Разгребать тут песок — это все равно что на
этом бульдозере в Москву ехать.
— Ломоносов вон пешком дошел.
— Ну, тогда времена другие были. Губернатор ок-
руга Бутов тут приезжал как-то и в том же духе гово-
рил: типа вы, лентяи, работать не хотите, с песком
справиться не можете. Вот, я вам саженцы привез,
они пески остановят. Посадил саженцы вон на той
сопке и улетел. Ему, видать, не сказали, что в Заполя-
рье деревья даже без песка не растут, а уж с песком
тем более. Кстати, с 79-го года та сопка приблизи-
109
лась к нам на километр. Осталось примерно столь-
ко же.
Сопка — это огромный бархан метров сто в высо-
ту. Из-за него выглядывают еще три таких же. Перед
ними, как последний страж, стоит маяк.
Тень Экзюпери. Пять тире и одна точка
Алексей Широков очень похож на Радуева, ко-
гда тот был уже без бороды и в очках. Темные очки
Алексей надевает всегда, когда идет на маяк. Иногда
даже кажется, что у Алексея есть кавказский акцент,
но это потому, что он немного заикается.
Широковы — единственные в Шойне, кто не бо-
ится высоты. В тундре к высоте негде привыкнуть.
Выше 50 метров шойнинского маяка поднимается
лишь самолет и зонд с передатчиком, который каж-
дый день в 14 часов выпускают в небо метеорологи.
Вон он, кстати, полетел. С его высоты уже, наверное,
видно тот жертвенный ненецкий камень километ-
рах в 10 отсюда, который в 30-е годы военные свер-
нули со своего места, когда строили запасной аэро-
дром. Аэродром так и не понадобился, а ненцы уве-
рены, что пески начали наступать на Шойну именно
с того момента. Зонд поднимается выше. Оттуда уже
видать деревню Кия, которая находится в 30 кило-
метрах отсюда. В ней живут сто человек, из них по-
ловина с диагнозом шизофрения. Полвека назад
этой болезнью заболела одна местная женщина по
фамилии Латышева. Женщина была красива, и по-
этому у нее появилось обильное потомство.
Через час прикрепленный к зонду передатчик,
достигнув тропопаузы, сообщит метеорологам, что
температура —50, влажность 70 процентов, давле-
ние 60 миллибар, преобладающий ветер западный.
Это значит, что феноменальная для этих мест жа-
ра — уже неделю столбик термометра не опускается
ниже +30 — сохранится. С высоты 40 километров на-
верняка видно Москву. В Москве сидит депутат Гос-
думы от Ненецкого автономного округа Артур Чи-
но
лингаров. Ему на днях директор шойнинской метео-
станции Сергей Широкий и 15 его сотрудников на-
писали жалобу. После общероссийского повышения
зарплаты бюджетникам на 30 процентов власти ок-
руга урезали свою долю в северных надбавках и по-
низили метеорологам коэффициент с 2 до 1,5. Ар-
тур Чилингаров перед выборами обещал Сергею
Широкому решить эту проблему в течение одного
дня. Избрался. Решает до сих пор. На письмо не отве-
чает.
По винтовой лестнице маяка идти страшно. Про-
ржавевшие ступеньки местами похожи на сито. Но
еще страшнее стоять на круговом балконе маяка. Пе-
рила уже хрустят и крошатся. А Алексей и его сын
Марк не боятся даже на них опираться. Единствен-
ное, с чем пока нет проблем у Широковых, — это
лампы. Их удается менять, как положено, через каж-
дые 300 часов работы. Алексей поправляет над све-
товой линзой ведерко, подвешенное к потолку, что-
бы вода не капала, вкручивает лампу, и лампа честно
мигает. В ночное время ее свет виден за 24 морские
мили. Впрочем, теперь уже не по всем направлени-
ям. Некоторые стекла кабины маяка потрескались от
мороза, и их пришлось заменить фанерой.
«Тяжкое у меня ремесло, — вздохнул фонар-
щик. — Когда-то это имело смысл...» — «А потом уго-
вор переменился?» — спросил Маленький принц.
«Уговор не менялся, — сказал фонарщик — В том-то
и беда! Моя планета год от года вращается все быст-
рее, а уговор остается прежний».
— Суда давно уже пользуются спутниковой нави-
гацией, — вздохнул Алексей, похожий на Радуева. —
Наш маяк — скорее психологический. Он нужен для
спокойствия. Даже в Европе, где умеют деньги эко-
номить, маяки не закрывают.
«Маяки — святыни морей. Они принадлежат всем
и неприкосновенны, как полпреды держав», — как
бы в подтверждение этим словам гласил плакат на
стене. Этот плакат нарисовал еще дед Алексея, когда
в 1958 году его перевели сюда на службу с терско-
111
орловского маяка, расположенного на Кольском по-
луострове. Широковы — потомственные маячники с
1936 года. Сейчас на шоинском маяке вместе с Алек-
сеем работают его отец, мать и жена. Зимой — круг-
лосуточно, по 8 часов каждый. Летом достаточно
просто приходить сюда три раза в день — в 8,13и16
часов — проверять радиосообщения и заряжать ак-
кумуляторные батареи. Летом работает лишь радио-
маяк. Посылает через все горло Белого моря сигнал
на две буквы: «ШН». Шойна. Пять тире и одна точка.
— А Марк будет маячником?
— Да! — воскликнул десятилетний Марк.
— Нет, — вздохнул сорокалетний Алексей. — Все-
таки это вымирающее дело. Посмотрите на эти акку-
муляторные батареи. Они уже на третий срок экс-
плуатации пошли, как наши губернаторы. Раньше на
14 суток без подзарядки хватало, а теперь каждый
день заряжать приходится. А у гидрографической
службы Северного флота позиция по маякам такая:
пока работают — пусть работают. А как сломаются —
там посмотрим. Но, скорее всего, смотреть не будут.
Недавно сломался маяк Святой Чешский в Баренце-
вом море — его закрыли.
«Может быть, этот человек и нелеп, — подумал
Маленький принц. — Но он не так нелеп, как король,
честолюбец, делец и пьяница. В его работе все-таки
есть смысл... Это по-настоящему полезно, потому
что красиво».
Тень Ибсена. Песня Сольвейг
и самое страшное кладбище в мире
На второй день жизни в Шойне у фотографа
«Газеты» заскрипел объектив. На третий в фотокаме-
ре стали западать створки. Летом здесь в воздухе по-
переменно царствуют песок (если ветер) и гнус (ес-
ли штиль). На нашу долю выпал гнус. Но от песка это
не спасает.
Песок чем-то похож на фотопленку. На нем отпе-
чатываются мельчайшие явления действительности.
112
Легкое дуновение ветра рисует на песке такую кар-
тину, которой позавидовал бы Кандинский. Скло-
нившаяся травинка, качаясь на ветру, чертит вокруг
себя линии, которые и не снились классикам кубиз-
ма. Преподавателем Академии изобразительных ис-
кусств полезно было бы отправлять своих студентов
в Шойну учиться рисовать.
А продюсеры фильмов ужасов могли бы снимать
самые страшные сцены своих картин на шойнин-
ском кладбище. Если бы самим духу хватило.
Вообще «шойна» в переводе с ненецкого перево-
дится как «место захоронения». Там, где сейчас стоят
дома, у ненцев когда-то были могилы, а там, где те-
перь могилы, у ненцев когда-то стояли юрты. Это
многое объясняет.
Старое шойнинское кладбище сначала заносило
песком. Лет 20 назад над поверхностью песка торча-
ли лишь крыши крестов. Стали хоронить на новом
уровне. Потом вдруг почему-то песок стал уходить.
Новые могилы обнажились до гробов. Сюда стали
совершать набеги стаи песцов. Теперь кладбище —
это город открытых гробов, разбросанных костей и
поверженных крестов. Все порядочные люди в
Шойне уже давно перенесли отсюда могилы своих
родственников на новое кладбище в тундру. Оста-
лись лишь могилы-сироты. Описать этот ужас невоз-
можно. Вкус этого ужаса можно почувствовать в ил-
люстрациях художника Саввы Бродского к пьесе
«Пер Понт».
«Зима пройдет и весна промелькнет./ Увянут все
цветы, снегом их заметет./ И ты ко мне вернешься,
мне сердце говорит./ Тебе верна останусь, тобой
лишь буду жить».
В Шойне есть один дом, который почему-то не за-
носит песком. В нем живет Евдокия Максимовна Не-
чаева. Ей 86 лет. Это самый ухоженный и чистый дом
во всем поселке. Недавно Евдокия Максимовна сама
сделала ремонт. В этом доме тикают настенные ча-
сы. Евдокия Максимовна ждет мужа с войны.
113
Свидетельство о браке сохранился так, как будто
было выписано вчера. Серия ЖЦ, номер 020424:
«Мануйлов Алексей Афанрьевич, 25 лет и Нечаева
Евдокия Максимовна, 18 лет, вступили в брак 5 / I /
1937 года, о чем в книге записей актов граждского
состояния произведена запись под номером 1».
— Он у меня из Котласа, его в нашу школу учите-
лем по распределению перевели, — вспоминает Ев-
докия Максимовна. — А я в той же школе поваром ра-
ботала. Учителей-то в армию не брали, а в мае 41-го
вдруг призвали сразу пять человек. Он, когда уходил,
так мне сказал: «Мы с тобой сошлись, чтобы и после
смерти друг другу не изменять». Я свое слово держу.
«Здравствуйте, дорогие мои Дуся, Риточка и Дина!
Шлю Вам горячий поцелуй. Телеграмму получил, ею
очень рад. Принесли во время ночи, разбудили и
вручили. Из дома получил посылку с табаком. В два-
дцатых числах июля пришли еще телеграмму. Креп-
ко, крепко целую. Низкий поклон мамаше Анне Ва-
сильевне. Твой Леша. Ритин и Динин папа».
— Это его последнее письмо, — Евдокия Макси-
мовна сворачивает и убирает в шкатулку желтый
треугольничек. — Они вдвоем с другим учителем в
армию уходили, он вернулся контуженный, говорит,
что под Москвой пошли в бой вместе, а вернулся он
один. Туг же прежние кавалеры набежали. Говорят:
«Чего ты мучаешься? Вся жизнь впереди! Вася да Ва-
ся, десяток в запасе». Но я им так сказала: «Не знаю,
жив ли, нет ли, и знать не хочу. Все равно дождусь —
не на этом свете, так на том». Алеша мой, правда,
коммунистом был и в Бога не верил, но если он по-
гиб геройски, надеюсь, Господь его простит.
Тени исчезли в полдень
Единственное оживление в Шойне случилось
на пятый день нашего там пребывания. Вернее, ночь.
На оголившемся во время отлива берегу собра-
лось человек 15 мужиков. В середине кучки стоял Во-
лодя Коткин и энергично жестикулировал руками.
114
— Я буду резать, я! — донеслось из толпы.
Это был ответ на вопрос, кто будет резать сети, ес-
ли вдруг мезенские мужики, которые сегодня при-
шли сюда на нескольких катерах, не поймут слов и
продолжат ловить рыбу на шойнинской террито-
рии. Начали они сюда захаживать еще года три на-
зад, но прежний шойнинский глава Владимир Ильич
Пятибратов смотрел на это спокойно, и к такому не-
противлению привыкло все население поселка. Во-
лодя Коткин надумал переломить эту дурную тради-
цию, и похоже, он настроен решительно.
Этот конфликт хозяйствующих субъектов, как во-
дится, имеет под собой серьезный политический ас-
пект. В Шойне почти все родственники Здесь так и
говорят: «Куда ни плюнь, обязательно в родственни-
ка попадешь». Но при этом население поселка издав-
на как-то интуитивно делится на два клана— Нечае-
вых и Коткиных. Исторически Коткины пришли с
Великого Новгорода, Нечаевы — с Дона. К сопер-
ничеству этих двух тейпов все давно привыкли.
При прежнем главе фактически всем рулил местный
предприниматель, бывший глава Рыбкоопа Василий
Иванович Нечаев. Мезенские мужики поставляли по
приемлемым ценам в его магазин продукты, а он ис-
пользовал свое влияние в коридоре власти (в сельсо-
вете он всего один), и проблем с ловлей рыбы у ме-
зенских не было. Теперь коалиция Владимира Ильи-'
ча и Василия Ивановича в пролете. И моментально
смена политической власти на берегу повлекла за
собой изменения в экономике на море. Ничего не
напоминает?
Первый катер стоял прямо в шойнинской бухте,
но на нем оказался лишь паренек-салага. Взрослые
умчались к первому шару (так здесь называют ручьи
и протоки) тралить камбалу. Там их и настигли.
Володя приготовил сразу четыре козыря: пер-
вый — у мезенских нет лицензий на вылов, второй —
нет допуска в погранзону, третий — у начальника
Рыбоохраны Ненецкого округа фамилия Коткин, и
115
наконец, главный, морально-этический козырь: «Ес-
ли мы к вам в Мезень сунемся, нас там просто убьют.
Почему же мы вас сюда должны пускать?»
Володя говорил, как Путин — спокойно, но реши-
тельно. Срываются на истерику обычно те, кто чувст-
вует свою слабость. Разговор между мезенскими и
шойнинскими смотрелся не хуже переговоров на
высшем уровне между двумя смертельно конкури-
рующими структурами, будь то финансово-про-
мышленные группы, преступные группировки или
мировые державы. Только разговор шел не о нефти,
алюминии или героине, а о камбале, наваге, нельме и
пеляди.
— Да, и передай своим, чтобы о морошке даже не
думали! Скажи, что она не уродилась. Высохла. Вет-
ром выдуло. Понял?
Александр с похожей на Володину фамилией Кош-
кин понял. Но не совсем.
— Добро. Только тогда передай своим ненцам, что
когда олени с Канина на зиму придут в мезенские ле-
са, это будет их последняя зима. Наши мужики уже
пулеметы готовят.
— А про оленей с ненцами и разговаривайте. Они
люди мирные, но малые народы у нас государство
почему-то защищать любит.
На том и расстались. Мезенские уже до полудня
следующего дня смотали удочки. Василий Иванович
напился. У остальных шойнинских мужиков в глазах
появился какой-то огонек. Они как будто проснулись.
Стали недобро посматривать на Саньку Андреева,
бульдозериста. Думаю, скоро силком затащат его на
агрегат. А там, глядишь, посадят какого-нибудь заез-
жего депутата в яму и заставят песок отгребать.
Хотя вряд ли.
Одна восьмая — это еще и Россия. Пока еще одна
восьмая планеты, а не миллиметра.
3.	политики
ВРАЖЬЯ СУЩНОСТЬ
Политики — это те, кто играют другими людь-
ми в очень жестокие игры и думают о судьбах этих
людей в последнюю очередь.
Бывают такие политики, которые играют своей
жизнью и даже жертвуют ею ради других, но таких
очень мало.
В отличие от больших чиновников, любимая игра
политиков — не пасьянс, а шахматы. Только вместо
фигур в этой игре живые люди, причем очень часто
одна битая фигура вмещает в себя тысячи и даже
миллионы человек.
И если политик выиграл партию, это вовсе не
означает, что выиграли ее те фигуры, которыми он
играл.
Политика — это война, в которой каждый поли-
тик сам за себя. С другими политиками он готов вре-
менно дружить лишь для достижения собственных
целей.
Политика — это еще и бизнес. Большинство по-
литических сил с удовольствием получают за свою
активность деньги от тех структур, которым эта ак-
тивность выгодна. Больше денег — больше активно-
сти, меньше денег — меньше активности. Структу-
ры-заказчики могут быть как коммерческие, так и
государственные, причем во втором случае не всегда
речь идет о собственном государстве.
Политики одинаковы во всех странах мира. Раз-
нятся лишь политические системы. Некоторые стра-
ны научились, сохраняя контроль над политикой
117
страны, создавать гражданам иллюзию свободы по-
литического выбора. Как правило, сфера политики в
этих странах подчинена интересам крупного бизне-
са. А крупный бизнес не заинтересован в нестабиль-
ности. Таким образом в обществе устанавливается
система сдержек и противовесов.
Россия все 90-е годы была зоной свободной охо-
ты различных политических сил. Заложниками
этой игры стали миллионы человек. Сотни тысяч за-
платили за чьи-то политические интересы своими
жизнями, миллионы — сломанными судьбами.
К сожалению, сфера политики плохо поддается
юридическому воздействию. Если какого-нибудь по-
литика и настигает справедливое возмездие, то лишь
потому, что он оказался на пути у другого полити-
ка — более сильного.
В последние 6 лет в российскую политику при-
шла монополия одной силы. Политиков как таковых
больше нет. Политики, по сути, превратились в чи-
новников. Но быть политиками в душе они не пере-
стали.
Как-то раз я ехал с одним политиком в машине.
На пути стоял город Тверь. «Заедем?» — спросил я.
Политик улыбнулся: «Я не настолько люблю Рос-
сию».
Август 2000 года. Черное море —
Баренцево море:
ГИБЕЛЬ «КУРСКА» НЕ ИСПОРТИЛА
ОТДЫХ ПОЛИТИКАМ
Мы с фотографом Костиком Завражиным прие-
хали в Видяево в понедельник, вместе со 103 родст-
венниками. Они прилетели в Мурманск спецрейсом.
В них еще жива надежда. Целую неделю мы видели,
как эта надежда умирает. Мы чувствовали, что не
имеем права находиться рядом, но и уехать не мог-
ли. Первые несколько дней нас ненавидели и родст-
венники, и моряки, и просто жители поселка. За то,
что их горе — это не наше горе. На второй день про-
118
фессионализм уступил место настоящей скорби и
мы стали своими.
А неделей раньше мы с другим фотографом, Ана-
толием Белясовым, были в Сочи. Делали репортаж о
том, как во время трагедии в Баренцевом море про-
водят время первые лица государства. Там мы свои-
ми себя так и не почувствовали.
В те дни многие говорили: «А почему люди долж-
ны бросить все и уезжать с южного побережья на
северное? Чем они там помогут? Только мешать бу-
дут!»
В Видяево им было делать нечего — это верно.
Но — прервать отдых и вернуться в Москву. Или —
собрать соратников по партии или ведомству и
пойти в монастырь (мечеть, синагогу), чтобы помо-
литься о душах новопреставленных воинов россий-
ских. На худой конец — порыдать перед телекаме-
рой. Политики, отдыхающие в Сочи, этого не сде-
лали. Они просто отдыхали. Балдели на пляже и
улыбались перед журналистами, то есть нами. Лю-
бить Россию — это работа. В отпуске любить Россию
не обязательно.
Черное море
Оказавшись в санатории «Сочи», где отдыхают
депутаты Госдумы и члены Совета Федерации, мы с
Анатолием долго плутали по виноградным аллеям.
Потом увидели чудесный дворец золотого цвета. Дво-
рец был очень красивый. «Наверное, здесь и живут
слуги народа», — подумал я. Но портье сказал нам,
что это корпус класса «люкс», а депутаты живут в
обычном корпусе под названием «Приморский».
Десятиэтажный «Приморский» стоял в ста метрах
от моря. Из него можно выйти прямо на пляж Мы
поднялись на 5-й этаж и зашли в комнату № 550.
Дверь открыл лидер аграрной группы Николай Ха-
ритонов. Он был в носках и шортах.
Николай Михайлович оказался очень любезным
человеком. Сначала он предложил водочки «Сибир-
119
ская» (у него в холодильнике было две бутылки). Мы
вежливо отказались, но он не обиделся, а угостил со-
ком, фруктами, арбузом и кофе. Мы сели на балконе
с видом на море, а Николай Михайлович объяснил
нам, что это за корабль плавает чуть правее депутат-
ского пляжа:
— Он охраняет президентскую резиденцию «Бо-
чаров ручей» и, наверное, портит экологию. И нам, и
президенту. Ведь туалеты на кораблях имеют прямой
выход в море, а там служит как минимум человек
пять.
Николай Михайлович приехал сюда 3 августа на
20 дней. Здесь он уже третий раз, а за границей не от-
дыхал ни разу, потому что патриот. Номер у него
приятный. Прихожая со шкафом-купе, гостиная с
кондиционером и спальня. Окна — стеклопакеты, на
полу — мягкое такое ковровое покрытие. Николай
Михайлович любит закрывать окна, чтобы не было
слышно морского шума, и включать кондиционер,
чтобы было прохладно. Он не скрывает, что отдых
на море не для него, а в этом году еще и в спину всту-
пило, когда играл в волейбол, так что отпуск насмар-
ку. Он сказал, что в октябре поедет на две недели на
Алтай, в Белокуриху, там отдохнет по-настоящему и
подлечится радоновыми ваннами. А в Сочи Харито-
нов приехал только ради жены Нины, дочери Мари-
ны и внучек Нины и Ксюши. Кстати, дочь и внучки
живут в отдельном номере. Я спросил у депутата, во
сколько обошлась ему эта путевка, и он честно отве-
тил: «Тысяч пять рублей. Путевка-то депутатская, с
большой скидкой».
С представителем народа Николаем Михайлови-
чем мы провели целый день, и нам это очень понра-
вилось. Анатолий играл с ним в бильярд за 14 рублей
50 копеек в час. Первую партию выиграл, а потом две
проиграл. Пропуская шар, Николай Михайлович го-
ворил: «Эх, тяжело в деревне быть красивым». А если
забивал, то приговаривал: «За хлеб и воду спасибо
советскому народу». А потом ему сообщили, что на
проходной его ждет человек от другого Харитоно-
120
ва — заместителя мэра Сочи, они тут сдружились.
Охрана не пропускала курьера, поэтому пришлось
нашему Харитонову идти через весь санаторий са-
мому. Пришел Николай Михайлович с корзиной
фруктов и несколькими бутылками вина. Это был
подарок от однофамильца.
Кормят депутатов 5 раз в день. Кроме полдника в
17.00, есть еще кефир в 21.00. Когда мы вместе с де-
путатом сидели в столовой, там было очень душно.
За столиком справа потел губернатор Брянской об-
ласти Юрий Лодкин из 548-й комнаты, чуть даль-
ше — президент Республики Марий Эл Вячеслав
Кислицын из 509-й. «Такие большие люди, — поду-
мал я, — а мучаются от жары, как простые смертные».
Мне даже жалко их стало. Я попытался было утешить
губернатора Лодкина, но он наотрез отказался уте-
шаться: «Вы все переврете!» Злой губернатор Лодкин
и грубый.
Ботик Путина
А Путин, наш президент, в этот день общался с
учеными. Он пригласил в Сочи делегацию академи-
ков, чтобы обсудить с ними проблемы российской
науки. О трагедии в Баренцевом море уже было из-
вестно, но разговор с учеными состоялся не в траур-
ном зале, а на президентской прогулочной яхте
«Кавказ» и начался не с минуты молчания, а с обоз-
ревания красот сочинского побережья. Морская
прогулка началась в 16.45, закончилась в 17.30. А в
17.40 мы с Анатолием уже были на палубе «Кавказа».
Работа у нас такая — проникать туда, куда нельзя.
Рецептик потом расскажу. Это на самом деле очень
просто.
Капитан 3-го ранга Александр свою фамилию
нам не назвал, но зато рассказал многое другое.
Пристань, где швартуется его корабль, — это часть
№2159-А Федеральной пограничной службы. А яхта
«Кавказ» — это бывший боевой поисково-стороже-
вой корабль, переоборудованный под президент-
121
ские нужды. Еще два таких же корабля стоят рядом —
они сопровождали яхту во время прогулки. Сегодня
один из них сменит того, что дежурит у «Бочарова
ручья». Капитан Александр сказал, что если вдруг ка-
кой-нибудь подводной лодке вздумается взять курс
на президентский пляж, то ее засекут еще в 50 кило-
метрах от берега. О том, что будет с тем, кто осме-
лится приблизиться к Путину по водной поверхно-
сти, мы даже и спрашивать не стали.
Палуба «Кавказа» лакированная, покрыта ковра-
ми, хотя ворс и поменьше, чем в номере депутата Ха-
ритонова. Капитан привел нас на корму. Там стояли
кресла и шезлонги. Показал, где сидели академики
Велихов и Примаков, секретарь Совбеза Иванов, ви-
це-премьер Клебанов. «А вот здесь, — Александр
ткнул пальцем в красное кресло, — сидел Владимир
Владимирович». Я тут же сел на него и почувствовал,
что кресло еще не остыло. У меня захватило дух. Груз
ответственности, который несет на себе президент,
еще давил на это место.
Капитан не скрыл от нас, что, сойдя с палубы ко-
рабля, Путин сел в восьмиместный катерок на под-
водных крыльях и отправился под конвоем в «Боча-
ров ручей». А все остальные по суше поехали в гости-
ничный комплекс «Дагомыс». 
XXI этаж — XXI век
Надо ли говорить, что через 40 минут мы с Ана-
толием уже были в кабинете гендиректора оздоро-
вительного комплекса «Дагомыс».
Гендиректора зовут Константин Свиридов. Он нас
ошарашил. Он сказал, что в России восторжествова-
ла демократия. Константин Сергеевич даже назвал
точное время и место — 15 августа, около полудня,
на бывшей даче Сталина — ныне пансионат «Зеле-
ная роща». Было это так. Новому кремлевскому зав-
хозу Владимиру Кожину, сменившему на этом месте
Пал Палыча Бородина, показывали сталинскую дачу.
Осмотрев музейную часть, Владимир Игоревич за-
122
хотел пройти в номера. Дверь в один из них была
Приоткрыта, и он привычным жестом шагнул через
Дорог. Там стояла какая-то женщина. Она гневно по-
смотрела на кремлевского гостя, сказала: «Не поня-
ла!» — и захлопнула перед его носом дверь. Наглую
туристку следовало бы примерно наказать, но ди-
ректор дачи только развел руками: «Демократия,
Владимир Игоревич. Частная собственность. Имеют
право».
А в самом «Дагомысе» и того хлеще. Недавно мест-
ные армяне купили участок земли по ту сторону за-
бора гостиничного комплекса. Построили там шаш-
лычную и какими-то неправдами добились от город-
ских властей разрешения забор на президентскую
территорию сломать. И сломали. Все сначала дума-
ли — ну, сейчас покатятся дерзкие армянские голо-
вы. Ведь прорубить дыру на территорию, где отды-
хает кремлевское начальство, — это все равно что
сломать часть Кремлевской стены. Но не тут-то бы-
ло. Милиция директора гостиницы отшивает, а вы-
сокие московские гости прямого влияния на город-
ские власти не имеют, на то есть суд. Демократия по-
тому что.
Мы пообещали упомянуть в своем сочинении про
беды «Дагомыса». В ответ на эту любезность нас сво-
зили на XXI этаж — это самый секретный этаж гос-
тиницы, сюда еще не ступала нога журналиста. Лиф-
ты отсюда имеют лишь две остановки: на 1 -м этаже и
в ресторане «Сатурн», где принимают пищу высоко-
поставленные постояльцы.
В списке горничной мы нашли четыре августей-
шие фамилии: Кожин — номер 2107, Иванов — 2108,
Клебанов — 2102, Примаков — 2112. Первые три но-
мера — это двухэтажные апартаменты. У Клебанова с
Ивановым трехкомнатные, у Кожина — четырехком-
натные, потому что он приехал с семьей — женой
Аллой и пятнадцатилетним сыном Игорем. Прима-
кову же выделили скромный номер класса «люкс»,
состоящий из гостиной и спальни. Нам продемонст-
рировали аналогичный. Признаться, во время по-
123
следней командировки в Ярославль я жил почти в та-
ком же.
— Вот отсюда только что уехал Иванов, — пропе-
ла горничная Ольга, — даже прибрать еще не успели.
На столе мы увидели легкий гастрономический
мусор, все остальное в апартаментах было в порядке.
Видно, аккуратный человек Иванов. Стулья напоми-
нали те, за которыми охотился Остап Бендер, а ков-
ровое покрытие с таким длинным ворсом, что хоть
косой коси. Впрочем, ступеньки на второй этаж бы-
ли изрядно потерты, ну да чего уж там.
В момент нашего пребывания на XXI этаже из вы-
сокопоставленных гостей здесь находился лишь
Примаков. Охранник у него оказался очень добрым
улыбчивым парнем. Мы попросили его сообщить Ев-
гению Максимовичу, что хотим поговорить с ним о
солнце, воздухе и воде. Охранник сказал: «Стойте
здесь, в коридоре. Когда мы будем проходить мимо, я
вас ему представлю, а дальше уже зависит от него».
И вот Примаков вышел из своего номера. Мы уже го-
товы были заломить бейсболки, но вице-спикер над-
менно прошагал мимо. Охранник шел за ним, раз-
водя безнадежно руками. Через пару минут он вер-
нулся и передал слова академика: «Я приехал сюда
работать, а не отдыхать».
В Черном море плаваем, Баренцево в уме
Мы решили удостовериться в словах академика
и уже с утра загорали на спецпляже. Но прежде чем
рассказать, что мы там увидели, я выполню обеща-
ние и открою рецепт проникновения на спецобъек-
ты, куда простым смертным вход заказан.
У любой охраны, а особенно у охраны очень важ-
ных персон, есть одна маленькая слабость. Они бо-
ятся тех, кого охраняют. И тех, кто дружит с теми, ко-
го они охраняют. Обидеть человека, близкого к телу
охраняемого, — главная опасность для телохраните-
ля. На этом мы и сыграли. Когда мы шли к Харитоно-
ву, Анатолий сказал мне: «Веди себя на КПП так, буд-
124
то ты с ним вместе двадцать урожаев собрал». И так
везде вплоть до спецпляжа. Когда мы поравнялись с
надписью «Техническая зона, купание запрещено»,
,нас спросили: «Вам сюда можно?» Мы посмотрели на
охрану угрожающе и в то же время иронично: «Неу-
жели вы думаете, что если бы нам было нельзя, мы
бы сюда пошли?!» Этого хватило. Представив на ми-
нуточку вместо себя чеченских террористов, мы ста-
|ли сильно переживать за всех, кого здесь увидели.
Спецпляж — это 200 метров в длину и метров сто
в ширину. С одной стороны он огорожен дамбой, с
другой — красной ленточкой. Возле самого прибоя
стоит большой овальный стол, окруженный стулья-
ми и шезлонгами. На столе — фрукты и вода. Когда к
восьми часам утра на пляж приехали на микроавто-
бусе академики и уселись за стол, молодая офици-
антка стала предлагать им мороженое.
Мы долго всматривались в умные лица, но Прима-
кова не видели. Его не было ни в 8 часов, ни в полде-
вятого. «Не обманул Максимыч, — шепнул мне Ана-
толий. — Действительно работать приехал». Но в
следующую минуту мы убедились в обратном. Мы
увидели Примакова, выходящего из пучины мор-
ской, опираясь на руку охранника. Как он оказался в
море — загадка. Пропустить его приход мы никак не
могли. Неужели обогнул вплавь длинную дамбу?
— Итак, мы погорели на работе! — донеслось из-
за стола. Это сказал Примаков. Все засмеялись.
Потом они много говорили о финансировании
науки, о каком-то вчерашнем документальном филь-
ме про ЦК, Примаков хвалил морей погоду. Не гово-
рили только о лодке «Курск».
Баренцево море
После того, как мы стали своими в Видяево,
очень трудно было возвращаться в Мурманск. Вот
таксисты спрашивают, не нужно ли нам в Северо-
морск. За гарантированный проезд через КПП —
второй счетчик. Вот уличный музыкант голосом Вы-
125
соцкого гоняет «Спасите наши души!». Вот зарабаты-
вают себе очки два немецких журналиста: выступая
по НТВ, они врут на весь мир, что, кроме них и пред-
ставителей государственного телевидения, на встре-
че родственников экипажа «Курска» с Владимиром
Путиным никого из журналистов не было. А вот уже
наши журналисты наперебой говорят, что вместе с
«Курском» утонули Путин, армия, совесть нации. По-
бывав там, в эпицентре трагедии, мы можем согла-
ситься только с последним. С совестью нации в эти
дни действительно были большие проблемы.
В Видяево мы попали самым естественным пу-
тем — официально, с разрешения начальника штаба
Северного флота адмирала Моцака. Почему-то мало
кому из журналистов пришло в голову такое простое
решение их проблемы, большинство искало какие-
то шпионские пути. В мурманском аэропорту, отку-
да мы должны были отправиться в гарнизон вместе
с прилетевшими родственниками, нас посадили в
микроавтобус. На заднем сиденье, плотно закрыв-
шись занавеской, сидела француженка из «Нувель
обсерватер». .На КПП ее прикрыл капитан 2-го ранга,
ответственный за встречу родственников, но уже че-
рез час пребывания в Видяеве француженку замели
фээсбэшники. Пробашляла она или не пробашляла,
не знаю. Хочется верить, что капитан сделал это из
бескорыстной любви к женщинам.
Еще вместе с нами ехали несколько молодых мо-
ряков и три человека, похожие на родственников.
Две женщины и один мужчина. Сомневаться в их
причастности к трагедии заставляло лишь одно об-
стоятельство: они улыбались. А когда нам пришлось
толкать забарахливший автобус, женщины даже
смеялись и радовались, как колхозницы в советских
фильмах, возвращающиеся с битвы за урожай. «Вы
из Комитета солдатских матерей?» — спросил я. «Нет,
мы родственники».
Вечером того же дня я познакомился с военными
психологами из Санкт-Петербургской военно-меди-
цинской академии. Профессор Вячеслав Шамрей,
126
который работал с родными погибших на «Комсо-
мольце», сказал мне, что эта искренняя улыбка на
лице убитого горем человека, называется «неосоз-
нанной психологической защитой». В самолете, на
котором родственники летели в Мурманск, был дя-
дечка, который, войдя в салон, радовался как ребе-
нок: «Ну вот, хоть в самолете полетаю. А то сижу всю
жизнь в своем Серпуховском районе, света белого не
вижу!» Это значит, что дядечке было очень плохо.
— К Рузлеву Саше едем... Старшему мичману... 24
года, второй отсек, — после слова «отсек» женщины
зарыдали. Это слово здесь подсознательно как будто
что-то ОТСЕКает. — А это отец его, он здесь живет,
тоже подводник, всю жизнь проплавал. Как зовут?
Владимир Николаевич. Только вы его не спрашивай-
те ни о чем, пожалуйста.
(Романтики, педанты, фанатики
Женщины едут из города Сасово Рязанской об-
ласти. Услышав знакомое слово, к ним оборачивает-
ся молодой лейтенант: «Я тоже из Рязани». Но уже че-
рез несколько минут разговор земляков принимает
другой оборот. Славе, так зовут молодого человека,
приходится обороняться от потока жестоких обви-
нений. Женщины успокаиваются лишь минут через
тридцать и даже извиняются. Судя по всему, на них
подействовали не столько слова Славы, сколько его
лицо. На нем можно было прочитать все признаки
|незаслуженно оскорбленного достоинства офице-
ра — дергающийся подбородок, напряженные ску-
wbi, горящие глаза.
Слава — настоящий подводник. Романтик, педант,
фанатик. Бледный лицом и волосом. Одетый с иго-
лочки — несмотря на то, что новую форму в срок
уже давно не выдают. У него в казарме над крова-
тью — строчки: «Пусть корабли не умирают нико-
гда,/ а лишь меняют облик свой./ Но в превращеньи
забирают/ привязанность сердец с собой». Ему тоже
24 года, как и погибшему Рузлеву. Высшее военно-
127
морское училище в Питере он окончил с отличием,
у него было право выбора — и он сознательно при-
шел именно в этот гарнизон, где зарплата 1200 руб-
лей, полярная ночь и беспредельное равнодушие за-
щищаемой страны. Пока он был в училище, его в ли-
цо и на страницах газет называли иждивенцем.
А после того, как утонул «Курск», Славу называют
убийцей. Хватит ли Славе сил, чтобы прослужить Ро-
дине хотя бы до 30 лет, — не уверен.
— В этот поход пошли лучшие. Я тоже рвался на
«Курск», но меня не взяли... — Он не договорил, пото-
му что его подозвали товарищи. Он возвращается и
уже не отвечает на вопросы. — Извините, но гово-
рить с вами я не имею права. У нас таких, как вы, на-
зывают шакалами.
Бухта благополучия
У Дома офицеров уже ждала толпа — те, кто до-
брался до Видяева своим ходом раньше. Ими уже бы-
ла полностью заселена скромная местная гостини-
ца. Из сотни вновь прибывших 7 5 человек размести-
ли у себя в квартирах жители гарнизона, остальных
повезли на госпитальное судно «Свирь», пришварто-
вавшееся в бухте Ара-губа, на том самом месте, где
стояла лодка «Курск». Ара-губа в переводе с финно-
угорского означает «бухта благополучия».
Там же, на «Свири», поселились сотрудники Цен-
тра медицины катастроф, мурманской «Скорой по-
мощи» и семеро военных психологов. Всего же в Ви-
дяеве психологов было столько, что на каждого при-
ходилось семеро родственников, а родственников
собралось около 400. Это было в восьмом часу вече-
ра, и очень многие уже слышали заявление Моцака о
том, что все погибли. Начгарнизона Дубовой как мог
утешал людей: «Не говорил начштаба ничего подоб-
ного. Только что пресс-служба дала опровержение».
Люди готовы были сойти с ума от непонимания.
На ужин в «Свири» почти никто не пошел, все со-
брались в кают-компании, чтобы посмотреть ново-
128
сти на ОРТ. Другие каналы на судне не ловились.
Ольга Троян из Питера, у которой в пятом отсеке ос-
тался 29-летний брат Олег, старший мичман, разго-
варивала со стариком Майнагашевым. У Майнагаше-
ва погиб внук, срочник, за несколько дней до дембе-
ля. «Я буду здесь до тех пор, пока мне его не дадут —
живого или мертвого, — сказал Ольге старик. — Как я
приеду к бабке без внука? Что я ей скажу? Буду ждать.
Месяц, два — сколько надо».
Стрелки в телевизоре показали 21.00. Через не-
сколько минут надежда умерла. Командующий фло-
том Попов наконец сделал свое честное заявление.
Как только телевизор сменил тему и начал про выбо-
ры в Чечне, все медленно встали и ушли. Как-то так
просто встали и ушли, как будто фильм интересный
посмотрели. Только Ольга Троян сидела со своей до-
черью. Долго сидела и ни на что не реагировала. Оч-
нулась только тогда, когда телевизор снова сказал
5 ’ слово «погибший». Но на этот раз речь шла о том,
5 что опознан последний погибший от взрыва в пере-
1 < ходе на Пушкинской площади.
, С этой минуты отец Аристарх, священник гарни-
| зонной церкви Святителя Николая, стал молиться не
2 во спасение, а за упокой.
> В 3 ночи на «Свирь» приехали еще 26 родственни-
ков из Севастополя. Они уже всё знали.
День Путина
Утром 22-го по громкой связи корабля гоняли
траурную песню в исполнении начальника химиче-
ской защиты Вячеслава Константинова. Запись была
плохая, слов и даже голоса нельзя было разобрать,
но все равно многие плакали. В кают-компании ста-
ли появляться люди с поминальными стопками.
Владимир Коровяков и Иветта Смогтий, муж и жена,
рассказали мне, что о гибели «Курска» узнали по ра-
дио. Их Андрей служил на подлодке «Нижний Новго-
род», но вроде бы он недавно говорил, что его куда-
5 Враги народа
129
то перевели. Позвонили его жене Любе и узнали, что
на «Курск» и что он в 3-м отсеке.
Это было второе плавание Андрея — ему 24 года
и он только в прошлом году закончил учиться. Стать
подводником решил, наслушавшись рассказов дяди,
тоже подводника, у которого — роковое совпаде-
ние — в 89-м году на «Комсомольце» погиб друг. Вла-
димир, отец Андрея, тоже военный — майор в от-
ставке, служил 25 лет на Северном Кавказе. В 1992-м
был сокращен. Ни квартиры, ни прописки, ни даже
прошлого — военный городок, где он служил, те-
перь разрушен. Вся надежда была на сына. Теперь
нет надежды.
В этот день все ждали Путина. Хотя никто Путина
не обещал, но все почему-то все равно его ждали.
В Видяеве царила какая-то мистическая уверен-
ность, что он не может сегодня не приехать. Вернув-
шийся с утренней литургии отец Аристарх сказал
мне, что да, приедет и даже с патриархом. И что его,
отца Аристарха, просят перед встречей поговорить
с людьми, а то они разнесут президента на куски. Бы-
ли отменены молебны на 14 и 18 часов, время шло, а
президента все не было. После обеда приехали вице-
премьер Клебанов с главкомом ВМФ Куроедовым. На
скромной белой «Волге» — чтобы не раздражать лю-
дей. Их сопровождали мурманский губернатор и не-
сколько адмиралов. Клебанов был бледен как смерть,
кое-как пролепетал, что спасательные работы никто
не отменял, что всех достанем, что врут все телека-
налы, кроме РТР, и пошел совещаться на второй
этаж. Куроедов и сопровождавшие его адмиралы за-
держались. Им приходилось прижимать к мундиру
то одну, то другую рыдающую женщину.
Пока шло совещание, на площади перед Домом
офицеров появилась депутат Госдумы с очень умест-
ными именем и фамилией — Вера Лекарева. Вера
Александровна попыталась направить эмоции в
нужное русло и предложила джентльменский набор
депутатских услуг: создать комиссию по контролю
за всем, что происходит вокруг подлодки, и напра-
во
вить — не помню куда — депутатский запрос. Родст-
венники долго не могли понять, о чем идет речь, а
только выплескивали свои эмоции: «Их надо спа-
сать! Они там! Мы видим их во сне! Они подают нам
знаки!» Потом одно за другим стали появляться тре-
бования, с которыми депутата делегировали на вто-
рой этаж к совещающимся: отменить траур, поднять
лодку, передавать новости из Баренцева моря каж-
дые полчаса и в круглосуточном режиме, чтобы но-
чью не было страшно. Депутат возвращалась с од-
ним и тем же ответом — сейчас они придут в зал и
все вопросы решат. Мужчины в этом процессе не
участвовали, они депутату не верили: «Приехала за-
рабатывать политический капитал!»
Наконец высокопоставленные гости спустились в
зал. На вопросы отвечал в основном Куроедов, Кле-
банов проронил всего несколько слов. Но ненависть
в зале накапливалась почёму-то именно в его адрес.
Одна женщина несколько раз пыталась прорваться
к вице-премьеру, кричала, что задушит. У меня нет
сомнений, что если бы не своевременные действия
психологов, высокопоставленные гости пострадали
бы физически. К середине встречи их называли
«сволочами» каждые пять минут. От Клебанова с Ку-
роедовым хотели только одного — чуда. Сделать так,
чтобы лодка сама всплыла и на ней все были живы.
Все доводы, почему невозможно проникнуть в 7-й и
8-й отсеки, почему нельзя сегодня же поднять лодку,
почему нельзя хотя бы в течение недели достать тру-
пы, убитый горем рассудок отказывался восприни-
мать.
«Скажите, кто решил, что все на лодке погибли?
Фамилия, звание, должность! Мы подадим на него в
суд за убийство наших сыновей!» — кричал один из
отцов. Он же знает из вчерашних новостей, что фа-
милия этого человека — Попов, что он командую-
щий Северным флотом и один из немногих, кто на-
шел в себе мужество сказать людям правду. Но чтобы
понять этих людей, надо слушать только их эмоции.
Когда человеку больно, нет места логике. Куроедов
131
пытался ее искать, поэтому зал заводился все больше
и больше. «Скажите нам правду, есть там еще кто жи-
вой или нет?!» — взревел зал. «А вы командующему
флотом не поверили?» — «Нет!!!» — «Тогда я вам отве-
чу так: я до сих пор верю, что мой отец, который
умер в 1991 году, жив».
Клебанов уехал. В машине его откачивали. После
пяти часов в Доме офицеров появились работники
ФСО со спаниелем, и у крыльца начали собираться
люди. Постепенно собрался весь поселок. К восьми
часам, когда показался президентский кортеж, фэ-
эсошники успели сдружиться с толпой и по мере
возможности выполняли функции сестер милосер-
дия. Кортеж проследовал мимо толпы. Пошел дождь.
Еще почти час люди ждали под дождем. Многие не
выдерживали и уходили: «Бессовестный человек! На-
до было тогда приезжать, когда он был в Сочи. А те-
перь он нам не нужен».
Путин приехал в 21.15. Он вышел из микроавто-
буса с тонированными стеклами вместе с женой ко-
мандира экипажа Геннадия Лячина. Оказывается,
этот час он провел у нее.
От толпы президента встретил старик, один из
тех немногих родственников, которые пытались
спиртным заглушить свое горе. Охрана, от которой
он нервно отмахнулся, не посмела его задержать.
«Как хотелось познакомиться с хорошим челове-
ком», — отчаянно улыбнулся старик. Путин явно сму-
тился. Он только кивал головой и не мог ничего от-
ветить.
Когда толпа пронесла меня мимо охраны в зал,
Путин уже был на сцене. Он сидел за столом, покры-
тым красным сукном. Потом к нему присоединились
секретарь Совбеза Сергей Иванов, главком Куроедов
и еще один адмирал — кажется, Попов. За три часа (а
не шесть, как доложила кремлевская пресс-служба)
они не проронили ни слова. Ответы на все вопросы
брал на себя Путин.
Немецкие журналисты, которые выступали по
НТВ, имели полное право утверждать, что на этот
132
раз с Путиным говорили далеко не как с отцом род-
ным. Для сравнения немецкие журналисты вспоми-
нали победоносные выступления президента пред-
выборной поры. Если бы они присутствовали на
встрече народа с Клебановым и Куроедовым, они бы
поняли, что разговор зала с Путиным на самом деле
прошел в «теплой, дружеской» обстановке. Люди
спрашивали о том же, но, в отличие от своих пред-
шественников на сцене Дома офицеров, президент
не шел против эмоций. Он терпеливо отвечал на все
вопросы, даже самые нелепые, даже когда они по-
вторялись по третьему и четвертому разу. Охранни-
ки покорно носили из зала записки, и только один
раз, когда одна женщина завелась, один из них по-
пытался силой усадить ее в кресло, за что тут же по-
лучил публичный нагоняй от президента. На многие
вопросы Путин отвечал: «Я об этом не знал». Или:
«Я понятия не имею, но специалисты, которым я до-
веряю, считают, что...» Сначала такие формулировки
вызывали в зале ропот: ведь этот человек обещал от-
вечать за все. Но потом люди стали реагировать так:
«По крайней мере, не врет».
Предельно честным был ответ Путина на вопрос,
почему тянули с иностранной помощью:
— Мы рассчитывали на собственные спасатель-
ные средства. Но они не сработали. Развалились все
средства. Нету ни шиша! Вот и все.
Шок, который испытали при этом родственники
в зале, не позволил им задать следующий вопрос, ло-
гично вытекающий из такого ответа,- «Господин пре-
зидент, вы признаете банкротство Вооруженных
Сил России?»
Психологи, с которыми я этим вечером снова
разговорился, посчитали выступление Путина очень
грамотным. «Людей подкупила искренность — это
во-первых, — сказал профессор Шамрей. — А во-вто-
рых, главный удар взяли на себя Клебанов с Куроедо-
вым. Я не знаю, было ли это запланировано, но если
бы встречи поменялись местами, могло бы быть и
по-другому».
133
Еще сыграло свою роль то, что президент прие-
хал не с пустыми руками, а с мешком материальных
компенсаций.
— Я сегодня говорил с женой • техника лодки
«Курск», — сказал Путин. — Она рассказала, что всю
жизнь они с мужем откладывали деньги на учебу сы-
на. Только потому здесь и работали. И я решил: и ей,
и каждой семье экипажа выдать зарплату их мужей
за десять лет вперед из расчета среднего офицерско-
го содержания — 3 тысячи рублей в месяц.
— Сколько?!! — взревел зал.
Через несколько минут президент России узнал,
что реальный доход моряков-подводников гораздо
меньше, нежели ему докладывают подчиненные.
Поскольку военные пайковые не выдаются несколь-
ко лет. Во всем Видяево долгов по ним теперь не
имеют только члены экипажа «Курска». Посмертно.
Их семьям пайковые вернули только на днях.
— Семьям погибших, — продолжал президент, —
будут предоставлены квартиры или дома в централь-
ной части России. Я уже дал распоряжение на 48 се-
мей. Это будет справедливо.
Разговор о компенсациях отвлек людей от беды.
Все стали внимательно слушать. Только подвыпив-
ший старик, который встречал президента, время от
времени вскакивал с места и кричал: «Непонятный
разговор!» Но на него шикали. Некоторые вопросы
были даже откровенно меркантильными. Родствен-
ники, которые были друг с другом в плохих отноше-
ниях, просили не одну квартиру, а две. Их президент
корректно остудил: «Мы не можем на основании
этой трагедии расселить весь гарнизон».
— О живых надо было думать! — взорвалась одна
из женщин в зале. — Вы что, люди! Какие деньги, лю-
ди! Мы забыли о наших мальчиках! Мне не нужна
квартира, мне нужен мой брат!
Люди очнулись: «Владимир Владимирович, вы
что, доверяете своим подчиненным?! Они же вам
врут! Они специально убили наших мужчин, чтобы
134
скрыть следы своего преступления!» Такой разго-
вор шел еще долго, президент терпеливо выслуши-
вал, потом сказал: «Я верю академику Спасскому.
Он говорит, что все погибли. Есть люди, которые не
хотят слушать специалистов. Потому что сердце не
дает».
Разговор закончился без малого в полночь, и по-
следним вопросом был: «На Филиппинах же плов-
цы жемчуга ныряют на 60 метров и глубже, неуже-
ли нельзя было их привлечь к спасательным рабо-
там?!»
День Путина был кульминацией трагедии в Ви-
дяеве. Это был кризис. Уже вечером людям стало лег-
че. Психологи мне сказали, что в ночь на 23-е спа-
ли все.
Призрак «Курска»'
Утром по громкой связи родственников при-
гласили на экскурсию на подлодку «Воронеж». Эта
лодка один в один — «Курск». Экскурсию провел лич-
но заместитель командующего флотом по воспита-
тельной работе Александр Дьяконов. Родных прове-
ли по всем отсекам, с первого по девятый. Они поси-
дели в спасательной камере, в которой не удалось
спастись экипажу (возможно, ее заклинило от удара
о грунт), они посидели каждый на том месте, где нес
службу их родственник, они вылезли из злополучно-
го люка девятого отсека, узнали, как работает меха-
низм выравнивания давления и почему не так про-
сто покинуть подлодку на глубине 100 метров.
«Воронеж» они называли «Курском». Лодка, кото-
рая по размерам равна многоподъездному девяти-
этажному дому, поразила людей. В ней есть сауна,
бассейн, циркулярный душ, большая кают-компания
с рыбками и попугайчиками. Покинув «Воронеж»,
Мария Яковлевна Байгарина попросила у меня лис-
ток бумаги из блокнота и написала для музея под-
лодки:
135
«Убедились, что работают на лодках умные, влюб-
ленные в свою работу люди, романтики.
Храни вас Бог, родные.
Желаю вам быть здоровыми, обласканными солн-
цем и правительством.
Мать своего сыночка Байгарина Мурата, капитана
3-го ранга, который с 1-го класса мечтал о море.
И оно его не отпустило от себя».
Эта неделя — страстная, поистине самая страш-
ная, потому что страна не была готова подписаться
под этими словами.
На последнюю пресс-конференцию, которую я
застал в Мурманске, пресс-секретарь Владимир На-
вроцкий привел капитана 2-го ранга, офицера шта-
ба Северного флота Владимира Гелетина. У него на
«Курске» остался сын, капитан-лейтенант Борис Ге-
летин. А незадолго до этого у Бориса Гелетина умер
двухлетний сын, внук Владимира Ивановича. Офи-
цер пришел к журналистам по своей инициативе. Он
всю неделю провел в Баренцевом море, участвовал в
спасательных работах. Он сказал, что готов покля-
сться памятью сына, что было сделано все возмож-
ное. Он говорил об этом долго, с трудом сдерживая
слезы. В ответ от журналистов он услышал гневное:
«Скажите, почему телевизионщикам не обеспечили
картинку с места события!» «Не знаю...» — отчаянно
улыбнулся Владимир Гелетин.
Упокой, Господи, души рабов твоих и спаси нас,
грешных.
1991—1996 годы, город Грозный.
2004 год, город Волгоград:
РУССКИЕ БЕЖЕНЦЫ ИЗ ГРОЗНОГО
ТРЕБУЮТ УРАВНЯТЬ ИХ В ПРАВАХ
С ЧЕЧЕНЦАМИ
Инициативная группа бывших русских жите-
лей Грозного направила президенту России Вла-
димиру Путину открытое письмо с требованием
официально признать факт массовых этнических
136
чисток в Чечне в период с 1991 по 1994 год. Под
«русскими» авторы письма имеют в виду всех быв-
ших жителей Чечни нечеченской национальности.
Авторы обращения называют режим Дудаева фаши-
стским, обвиняют российские власти в попытке
скрыть факт геноцида, а также требуют уравнять
русских в правах с чеченцами при выплате компен-
саций за утраченное в Чечне жилье и имущество.
Подписавшиеся отмечают предвзятую позицию Ев-
ропейского суда по правам человека, который охот-
но принимает иски от этнических чеченцев и не за-
мечает факт геноцида в отношении жителей Чечни
других национальностей.
«Русские, не уезжайте: нам нужны рабы»
— Это было в мае 1993-го. К нам в квартиру
вломился сосед Сахрутдин с автоматом. Прошелся
бесцеремонно по комнатам и говорит: «Это остав-
ляйте, это оставляйте и вот это оставляйте. Осталь-
ное забирайте. Даю вам трое суток на сборы». Спо-
рить было бессмысленно. Мы были далеко не пер-
выми, кого вот так выгоняли, а скорее одними из
последних. Проблемы начались еще в 1990 году, то-
гда в почтовых ящиках появились первые «письма
счастья» — анонимные угрозы с требованием уби-
раться по-хорошему. В 1991-м стали среди бела дня
исчезать русские девчонки. Потом на улицах стали
избивать русских парней, затем их стали убивать.
В 1992-м начали выгонять из квартир тех, кто побо-
гаче. Потом добрались до середняков. В 1993-м жить
было уже невыносимо. Моего сына Дмитрия группа
чеченцев среди бела дня избила так, что когда он
пришел домой, это был комок крови и грязи. Они пе-
ребили ему слуховой нерв, с тех пор он не слышит.
Единственное, что нас еще держало, — мы надеялись
продать квартиру. Но даже за бесценок покупать ее
никто не хотел. На стенах домов тогда самой попу-
лярной была надпись: «Не покупайте квартиры у Ма-
137
ши, они все равно будут наши». Еще полгода — и са-
мым популярным чеченским лозунгом станет: «Рус-
ские, не уезжайте: нам нужны рабы». Слава богу, к
тому времени мы успели свалить.
Нина Васильевна Баранова — коренная житель-
ница Чечни, ее предки из терских казаков. В Гроз-
ном работала технологом на швейной фабрике, ее
муж Геннадий — водителем в Нефтегазодобываю-
щем управлении (НГДУ). Жили по адресу Старопро-
мысловский район, городок Нефтемайск, дом 17,
квартира 9- Это была огромная четырехкомнатная
двухуровневая квартира. Сейчас Нина Васильевна с
мужем, сыном, снохой и внуком живут на птичьих
правах в общежитской комнате площадью 11,5 кв.м.
Сосед за шкафом торгует наркотиками. Государство
считает, что оно свой долг перед Барановыми вы-
полнило. Почему — об этом позже.
«Самые хорошие из чеченцев говорили:
«Убирайтесь по-хорошему»
— Через три дня после прихода Сахрутдина мы
уже загружали контейнер, — продолжает Нина. —
И не могли понять: чего это Сахрутдин так внима-
тельно наблюдает за этим процессом. Слышу — со-
седка-чеченка Хава мне кричит: «Нина, зайди на се-
кунду, мне помощь нужна». Если бы я к ней не пошла,
меня бы уже 12 лет как не было на свете. «Вон ви-
дишь хлебовозка стоит? — сказала мне Хава. — Вам
осталось жить несколько часов. Как только вы поки-
нете город, они вас убьют, а вещи заберут». Я тут же к
сестре, у нее знакомый чеченец был в селе Перво-
майском, Саид, который тогда уже стал дудаевцем,
но еще не совсем совесть потерял. Он со своими ре-
бятами проводил нас эскортом до границы с Осети-
ей. Хлебовозка тоже не отставала. Когда Сахрутдин и
его команда поняли, что им ничего не светит, то со
злости дали очередь по кузову. Мы еще потом не-
сколько лет на простреленных кроватях спали.
138
— А почему Саид не сказал Сахрутдину, чтобы ос-
тавил вас в покое и дал вам спокойно жить в Гроз-
ном?
— Да вы что?! Об этом тогда и речи не могло быть.
Самые хорошие из тех чеченцев, которые разгулива-
ли с оружием в руках, говорили: «Убирайтесь по-хо-
рошему». Плохие ничего не говорили, они просто
убивали, насиловали или угоняли в рабство. А с ору-
жием разгуливала треть мужчин республики. Еще
треть молча их поддерживала. Остальные сочувство-
вали нам, это были в основном городские чеченцы,
но что они могли поделать, если даже старейшины
сидели на лавочках и улыбались, когда видели, как
русские уезжают.
Барановы считают, что им страшно повезло.
И вспоминают тех, кому повезло не очень:
— Помнишь, Ген, заместителя начальника теле-
фонной станции, Аня ее звали? Когда я приехала в
Грозный за Димкиным аттестатом и увидела ее, то
впала в истерику. Она была в одном халате, а руки —
голое мясо. К Ней ночью чеченцы вломились в квар-
тиру, ее загнали в угол, ребенку кляп в рот засунули и
стали все из дома выносить. У нее сдали нервы, она
стала на них кидаться, так они ей все руки искромса-
ли. А она, когда меня увидела, даже плакать от удив-
ления перестала. Оказывается, Сахрутдин всем ска-
зал, что убил нас и в землю закопал. Соврал, чтобы
авторитет свой не потерять. А в квартире нашей уже
продавали наркотики.
— Да, если бы не Хава, нам бы хана, — покачал го-
ловой Гена. — Помнишь учительницу, которая на-
против нас жила? Она вот так и пропала без вести.
А вещи ее потом какой-то чеченец с машины прода-
вал. Потом эти, Тижапкины, Крачевские, а наверху,
как их? Поповы. А главный инженер НГДУ, мои роди-
тели с его семьей дружили, помнишь? Его жена те-
перь в рабстве. Потом эта, завуч в десятой школе,
Климова — их вообще прямо в доме всех убили, от-
ца, мать и двух дочерей. Кровищи было море. А де-
вочку с последнего этажа как изнасиловали! Ей 12 лет
139
было. Три дня искали, потом нашли, но она уже сума-
сшедшая была.
Я попросил больше не продолжать. Уже и так бы-
ло ясно, что Барановым повезло.
Теперь то же самое языком цифр. По данным пе-
реписи 1989 года, в Чечено-Ингушской Республике
проживали 1 миллион 270 тысяч человек Из них че-
ченцев — 734 тысячи, ингушей — 164 тысячи, рус-
ских — 294 тысячи, армян — 15 тысяч, украинцев —
13 тысяч, многочисленными также были диаспоры
евреев и греков. Общая численность невайнахского
населения составляла 370 тысяч, проживали эти лю-
ди в основном в городах. На сегодняшний день из
них в республике остались единицы — старики, же-
ны чеченцев и рабы. Большинство наблюдателей
сходятся на том, что до начала войны в Чечне погиб-
ли 20 тысяч человек и 250 тысяч покинули респуб-
лику, спасаясь от этнических чисток. Эта крупномас-
штабная гуманитарная катастрофа была не замечена
ни российской общественностью, ни западными на-
блюдателями.
Военные нам говорили:
«Раз вы до сих пор в Грозном,
значит, вы тоже чеченцы»
«У меня все хорошо и с каждым днем становит-
ся лучше и лучше» — такой психотерапевтический
плакат висит над столом Лидии Наумовой, председа-
теля «Комитета Надежды». Это региональная право-
защитная организация, занимающаяся проблемами
беженцев — не только русских и не только из Чечни.
Наумова сама из коренных терских казаков, жив-
ших в Чечне с 19-го века. Ее предки из станицы Ро-
мановской. В 20-е годы по всему Кавказу прокати-
лось расказачивание, русских из Романовской высе-
лили, многих убили. Делалось это злодеяние руками
«красных чеченцев», но этот исторический факт, в
отличие от сталинской депортации, основательно
забыт. «Красных чеченцев» заселили в освободив-
шиеся от терских казаков дома, а станицу переиме-
140
новали в Закан-юрт. В Закан-юрте родился Джохар
Дудаев. Именно этот факт биографии Лидии Федо-
ровны помог ей вызволить мужа в 199б-м, когда он
был уже одной ногой в рабстве. После этого они уеха-
ли. О прошлом Наумова не хочет вспоминать.
— Я вам лучше про Баранову дорасскажу. Знаете,
сколько положено компенсации тем, кто покинул
Чечню до войны? Ноль. Не было никаких чисток.
Нам все приснилось. 10 тысяч «русских чеченцев»,
проживающих в Волгоградской области, дружно
увидели один и тот же сон. Короче, Барановым уда-
лось выбить статус вынужденного переселенца и
встать в льготную очередь на квартиру, но потом
они его потеряли. Случилось это так: в Управлении
федеральной миграционной службы им предложи-
ли ссуду — миллион триста рублей. С возвратом. До
деноминации и дефолта это было 200 с небольшим
долларов. Барановы согласились: как раз надо было
зимнюю одежду детям покупать. А потом им прихо-
дит уведомление, что эти 200 долларов, оказывается,
были им даны на покупку квартиры, а стало быть,
они свое уже получили и их вычеркивают из очере-
ди и лишают статуса вынужденного переселенца.
Это не фантастика. Вот вам документы. Таких исто-
рий только в Волгоградской области сотни.
— А почему вы в Страсбургский суд не обращае-
тесь, как это сделали чеченцы, потерявшие жилье в
результате военных действий?
— Дело в том, что Россия подписала конвенцию,
по которой признала над собой юрисдикцию этого
суда в 1998 году. А практически все русские покину-
ли Чечню до этого срока. Конечно, при благосклон-
ном отношении европейцев к нашей проблеме эту
загвоздку можно было бы обойти — на том основа-
нии, что наши права продолжали нарушаться и после
1998 года. Но Страсбургский суд ведет себя странно:
принимает иски от чеченцев, даже не обращая вни-
мания на то, что они еще не прошли все судебные
инстанции в России, а к нашей проблеме относится
чисто формально.
141
В кабинет заходит дедушка в чистой одежде, но от
него плохо пахнет. Это потому, что он уже много лет
живет без водопровода. Его фамилия Зеленое. Они с
женой в Чечне дотянули до 1996-го, потому что ста-
рики. В Грозном у них был двухэтажный дом. В Рос-
сии Зеленову выплатили 120 тысяч рублей, которых
хватило лишь на халупу в удаленном Быковском
районе Волгоградской области.
— Это уже другая история, — продолжает Наумо-
ва. — Те, кто безвозвратно покинул республику после
12 декабря 1994 года, право на компенсацию имеют.
На основании 510-го постановления правительства
от 30 апреля 1997 года. За жилье — из расчета 18 кв.м
на человека, но не более 120 тысяч рублей, при усло-
вии, что они выписываются из Чечни и отказывают-
ся от прав собственности на имевшуюся у них там
недвижимость. В 1997-м в Волгограде на эти деньги
еще можно было что-то купить, но получать их люди
стали не сразу. В постановлении был идиотский
пункт, согласно которому надо было зарегистриро-
ваться в органах Федеральной миграционной служ-
бы до 23 ноября 1996 года — то есть за полгода до
принятия самого постановления. Пока «Мемориал»
дошел до Верховного суда и добился отмены этого
пункта, случился дефолт. Реально деньги начали пла-
тить лишь в 1999 году. Тогда в Волгограде на 120 ты-
сяч уже можно было купить лишь 14 кв.м. Сегодня
здесь даже самая убитая комната стоит 150 тысяч. Да,
чуть не забыла. Еще нам полагается компенсация за
потерю имущества — по 5 тысяч рублей на человека.
В кабинет зашла маленькая тихая женщина, кото-
рую можно было принять за девочку, если бы не
морщины. Она свою фамилию просила не называть.
Она все время чего-то боится.
— А вот постановление правительства № 404 от
4 июля 2003 года, — продолжила Наумова. — Оно ка-
сается тех пострадавших от чеченского конфликта,
кто возвращается в Чечню на ПМЖ. Им полагается
300 тысяч за потерю жилья и 50 тысяч на человека за
142
потерю имущества. Естественно, ни в том, ни в дру-
гом документе ничего не говорится о национально-
сти, но на практике получается, что первое поста-
новление — только для русских, а второе — только
для чеченцев. Потому что русский, если он приедет в
Чечню, может не дожить до утра. А чеченец, даже ес-
ли он не собирается возвращаться в республику, за-
просто может приехать в Грозный, получить ком-
пенсацию и вернуться в Россию.
— Надя, вы ненавидите чеченцев? — спросил я у
девочки с морщинами. Она дотянула в Грозном до
1999 года, у нее там убили мужа, теперь она живет в
общежитии с двумя детьми.
— Нет, — ответила Надя. — Знаете почему? Потому
что еще больше я ненавижу русских. Я считаю, что
наша трагедия — это история предательства. Снача-
ла нас предали русские политики, которые привели
к власти Дудаева. Потом нас предали русские право-
защитники и журналисты, которые не замечали, что
нас убивают. Потом нас предали русские военные,
которые говорили: «Раз вы до сих пор в Грозном,
значит, вы тоже чеченцы». А потом нас предали род-
ственники, которые не пускали нас в свои квартиры.
Среди чеченцев было очень много подонков, но тех,
кто помогал нам спастись от своих же соплеменни-
ков, в Чечне было больше, чем в России.
Надя не плачет. Ее мелко трясет. В приемной слы-
шен крик. Это пришла женщина, которую в Грозном
на глазах ее мужа насиловали по очереди трое бое-
виков, а потом на ее глазах забили до смерти ее мужа.
У нее истерика, потому что она увидела в приемной
чеченцев. Эта женщина не может видеть чеченцев.
Таких тоже много. Чеченцы продержались в прием-
ной недолго. Они молча встали и ушли. Стоят на
крыльце и нервно курят.
«Молчание овец»
Жертвами этнических чисток в Чечне стали
даже те русские, которые относились к чеченцам не
143
просто с симпатией, а кто искренне любил этот на-
род. Ростислав Подунов — известный диссидент, ко-
торый в советское время отсидел срок за то, что осу-
дил депортацию чеченцев. До девяностых годов был
в Чечне уважаемым человеком. Его стихотворением
«Мусульманка», написанным в 70-е годы, восхища-
ются миллионы мусульман по всей России. Что ста-
ло с Подуновым в 90-е — можно догадаться по его
стихотворению «Молчание овец»: «Свои овчарни за-
щищая/ (Увы, закон войны таков),/ Организуйтесь,
овцы, в стаи,/ Идите, овцы, на волков».
Еще один русский, которого не спасло то, что он
полностью посвятил себя чеченской культуре, —
Александр Петров. В Чечне был известен как Анди
Хашумов. Под этим псевдонимом он с 1975 года тан-
цевал и даже солировал в культовом для чеченцев
танцевальном ансамбле «Вайнах». Александр поте-
рял в Грозном мать, сам еле-еле дотянул до 1999 го-
да, когда перед второй чеченской войной в город
снова нахлынули боевики.
— От своих коллег по ансамблю я за все эти годы
ни одного оскорбительного слова не услышал, —
вспоминает Петров. — Но в 1999-м они мне сказали:
«Извини, Анди, но мы уже ничего не можем гаранти-
ровать». В последнее время им приходилось просто
кольцом вокруг меня ходить: все думали, что это рус-
ского пленника ведут. И все равно не обходилось без
конфликтов.
В Волгограде Александр получил свои 125 тысяч
рублей, снимает комнату в коммуналке на окраине
города, работает грузчиком на рынке, но уверен, что
еще сможет подняться.
— Знаете, что я понял за эти годы в Чечне? — улы-
бается Саша. Он очень много улыбается. — Это миф,
что если русского довести до крайности, то он пока-
жет всем кузькину мать. Я понял, что терпение рус-
ских безгранично и никакой кузькиной матери не
будет.
144
«Может, русские недостаточно
громко кричали?»
— Мы виноваты перед русскими беженцами из
Чечни, — говорит Лидия Графова. Это уже Москва.
Лидия Ивановна — председатель Форума переселен-
ческих организаций, одной из старейших россий-
ских правозащитных организаций. Графова зани-
мается беженцами с 1990 года, и сегодня в ее орга-
низации 200 региональных филиалов в 43 регионах
страны. — Мы — это в целом правозащитное движе-
ние. Именно с нашей подачи общественное состра-
дание замкнулось только на чеченцах. Это, навер-
ное, заскок демократии — поддерживать меньшин-
ство даже ценой дискриминации большинства.
Лидия Ивановна буквально выдавливает из себя
каждое слово. Видно, что покаяние ей дается нелег-
ко, а значит, оно настоящее.
— Вот на этом самом диване в 93-м сидели рус-
ские из Грозного. Они рассказывали, как каких-то
старушек чеченцы душили шнуром от утюга, мне это
особенно запомнилось. Но рассказывали как-то спо-
койно, без надрыва. А мы тогда занимались армяна-
ми из Баку. Когда я этих армян увидела, я почувство-
вала, что это самые несчастные люди на свете. А с
русскими я этого почему-то не почувствовала. Не
знаю, может, недостаточно громко кричали? А по-
том пошел вал беженцев-чеченцев. И я должна при-
знаться — мы искренне считали, что должны отда-
вать предпочтение им перед русскими. Потому что
чувствовали перед ними историческую вину за де-
портацию. Большинство правозащитников до сих
пор придерживаются этого мнения. Лично у меня
постепенно чувство вины перед русскими перевеси-
ло. Я была в Чечне 8 раз, и с каждой поездкой мне
становилось за них все больнее. Окончательно меня
сразила одна старушка с безумными глазами, кото-
рая сидела на табуретке посреди улицы. Когда она
увидела меня, то достала из-за пазухи чайную ложеч-
ку из синего стекла и с гордостью сказала: «Моя!» Это
все, что у нее осталось.
145
Декабрь 2000 года. Республика
Кабардино-Балкария, город Нальчик:
ЕДИНАЯ РОССИЯ» РЕШИЛА ПОТУШИТЬ
КАВКАЗ ПЕСНЯМИ И ПЛЯСКАМИ
Молодежное отделение партии «Единая Рос-
сия» приступило к реализации грандиозной идеи —
марафона дружбы. Вот уже вторую неделю караван
из артистов — местных и всероссийских — колесит
по Северному Кавказу и силой искусства убеждает
жителей южных республик жить дружно. В партии
«Единая Россия» решили, что пожар, который вспых-
нул в результате преступных и безответственных
действий политиков (в том числе и нынешних чле-
нов партии власти), можно потушить песнями и пля-
сками. Я присоединился к каравану, чтобы посмот-
реть, как это у них получится.
Новые позитивные
Граница Карачаево-Черкесии и Кабардино-
Балкарии. На горной дороге два «Икаруса» и эскорт в
исполнении ГИБДД. «КамАЗы» с гуманитаркой прие-
дут позже. В «Икарусах» — ответственный за мара-
фон Александр Школьник и сорок молодых арти-
стов. Председателя молодежного «Единства» Алек-
сандры Буратаевой нет — она на несколько дней
рванула в Москву забрать 200 коробок гуманитар-
ной помощи, которые решила пожертвовать сто-
личная школа «Самсон». Нет и обещанного в про-
граммке Дмитрия Харатьяна. На вопрос, почему, ме-
неджеры марафона отвечают по-разному, но все
почему-то краснеют. Из звезд границу Кабардино-
Балкарии пересекли лишь группа «Штар» («Э-э-то
красное платье для че-его ты надела...») и поэт-пе-
сенник Александр Шаганов, который пишет для
«Любэ», «Иванушек интернешнл», но на этот раз ре-
шил сам заработать и выступить в качестве певца
своих песен. Остальные пассажиры двух автобу-
146
сов — звезды регионального масштаба. От каждого
региона Южного округа — по звезде.
Что же касается гибэдэдэшников, то до сих пор
всех командиров сопровождения каравана почему-
то как на подбор звали Сашами. Хотя среди них уже
были двое русских, адыг и карачаевец. Теперь вот ка-
бардинец. Но он, слава богу, оказался Славой.
Кабардино-Балкария в тумане. Самолеты не лета-
ют, Эльбруса не видно.
Утро. Стучусь в двери, из-за которых доносится
музыка. Калмык Цеден Конаев, адыг Вячеслав Евтых,
кабардинец Султан Хажироков с братом Бесланом и
русская девочка Ежевика смотрят клип. Сначала я ду-
мал, что это по телевизору, но, оказывается, по видео
и поет не кто-нибудь, а присутствующий здесь Сул-
тан со своей группой «Ураган». Песня такая: «Там да-
леко, там да-далеко, где-е. плачет луна. Там далеко,
там да-далеко, где-е ты не одна». Как выяснилось поз-
же, этот клип они ставят в любую свободную минуту
и коллективно смотрят его как в первый раз, сопро-
вождая просмотр самозабвенным подпеванием и
подтанцовыванием.
— Мы самые известные в Кабардино-Балкарии, —
гордо говорит Беслан.
Передо мной незнакомый и потому пугающий со-
циальный тип — новые позитивные. 10—15 лет на-
зад такие выходили из-под палки комсомола. Теперь
их позитивизм черпается из массмедиа. Отличие
этих «комсомольцев» от прежних лишь в том, что они
кажутся более естественными. Наверное, это все-та-
ки прогресс.
«Кавказ, чурки, мололи что...»
Три часа дня. Всех повезли в Музыкальный те-
атр на концерт. На сцене театра новые позитивные
хором поют гимн марафона дружбы, припев такой:
«Сыновья большой страны, только вместе мы силь-
ны». Вариация на тему: «Дети разных народов, мы
147
мечтою о мире живем». В перерыве Слава Евтых,
который умеет говорить голосом Винни-Пуха из
мультфильма, время от времени этим голосом мате-
рится. Все смеются и радуются. Странные типажи, я
таких еще не встречал.
«Возьми мою руку в свою. Забудь об обидах своих.
Я рядом с тобой стою. Мы дети одной земли», — спе-
ли сестры Шахназаровы. Потом скучно, долго и по
бумажке выступал мэр Нальчика. Под конец его ста-
ли освистывать. Затем Тельман Ибрагимов из Даге-
стана спел песню «Бай-бай». Красавец Тельман про-
извел на женскую часть публики неизгладимое впе-
чатление.
— Он и моя Ежевика — от них всю дорогу публика
просто с ума сходит, — говорила мне мать и продю-
сер Ежевики, рядом с которой я сидел. — В Ростове
после концерта автобус раскачивали, кричали: «Еже-
вику! Ежевику!» Но когда нас приглашали участво-
вать, я сразу сказала: «Она поедет только со мной».
Здесь все-таки Кавказ, чурки, мало ли что.
Шоу продолжалось^ Психологически оно было
выстроено довольно грамотно. «Я счастлив предста-
вить вам своего друга из Ингушетии Алаудина Эс-
мурзиева», — сказал Тельман. Алаудин, в свою оче-
редь, был счастлив назвать другом чеченца Хусейна
Рахаева, который разбросал по залу свои календари-
ки. Все друзья. Все поют. От лезгинки до хип-хопа,
хотя большая часть программы была выдержана в
духе российской попсы. Я сидел в первом ряду. Мне
было очень громко.
— Наша страна всегда была единой и сильной
только потому, что ее красили люди разных нацио-
нальностей, помогая друг другу в трудную минуту, —
провозгласил Александр Школьник. — Мы в моло-
дежном «Единстве» решили объединиться, чтобы
помочь детям, ставшим по вине взрослых жертвами
национальных конфликтов. Кстати, сегодня в нашей
программе участвуют те самые дети, которым мы
спешим на помощь. Встречайте.
148
«Я не Володя, я Ваха. Володя —
это Путин»
В программке, которая изобиловала опечатка-
ми, этот номер назывался «Чечернский ансамбль ан-
ца «Даймохк». «Даймохк» — это значит «земля отцов»,
«отчизна». Ансамбль — ровесник войны. Детям, кото-
рые в нем танцуют, сейчас по 10— 12 лет.
Режиссер шоу потом рассказал мне, как перед их
выходом он, сдерживая чеченских детей, рвущихся
на сцену, ласково приговаривал: «Потерпите, зайцы,
потерпите». Мальчики посмотрели на него сурово,
один из них сказал: «Мы вам не зайцы!» — «А кто?» —
спросил режиссер. «Волки», — ответил мальчик.
«У нас в языке «заяц» — очень обидное слово, —
объяснила режиссеру мать этого мальчика. — Это
все равно что сказать «щенок». Заяц — это значит
трус». — «Как же тогда их можно ласково назы-
вать?» — «Цыпленком можно. Цыпленок — он про-
сто маленький. Впрочем, наших детей цыплятами
гоже уже не назовешь», — вздохнула женщина.
Цыплята выскочили на сцену. Я сидел в третьем
ряду, и меня просто вдавило в кресло. Если бы им,
танцующим, можно было закрыть лица масками или
черными полосками, как в телевизоре, это был бы
просто превосходный горский танец. Но лица чечен-
ских детей делали этот танец действительно страш-
ным. Представьте себе двенадцатилетних ребят в чер-
ных джигитках, у которых в глазах такая злость, что
кажется, будь у них не бутафорские кинжалы, а на-
стоящие «калашниковы», они расстреляли бы зал.
И девочки в красных, как кровь, платьях, взгляд кото-
рых полон решимости. Когда они кричали «Орса!!!», у
меня по коже бегали мурашки. Это был танец мести.
Маленькое отступление.
На следующий день я приехал в гостиницу «Нарт».
Это единственное место, где «Даймохк» время от вре-
мени может репетировать. Во всей Чечне нет ни одно-
го целого зала. Ребята как раз возвращались с ужина.
Толпа детей пыталась штурмовать лифты, но художе-
ственный руководитель Рамзан Ахмадов пускал в
149
лифты только девочек. «Мальчики должны быть все-
гда в форме, так что пусть пешочком», — сказал он
мне, пока мы ехали в лифте на одиннадцатый этаж.
Выходя из лифта, мы увидели выбегающих с лест-
ничной площадки детей: «Мы быстрее!» — кричали
они по-чеченски. Громче всех кричал Ваха Арсха-
нов. То есть Володя. По документам Ваха — Володя,
мама у него украинка, а бабушка — вообще русская,
но когда его называют по документам, он сердится:
«Я не Владимир, я Ваха. Владимир — это Путин».
— Вы видели их глаза, когда они танцуют? — Рам-
зан Ахмадов угадывает мои мысли. — Меня спраши-
вают, как я их этому учу, а я их вовсе не учу. Это само
из них идет, и не остановишь. Я иногда боюсь за их
психику. Мы однажды ехали через какой-то блок-
пост и вот ей, — Рамзан показывает на свою «дочь»
Зелимат, — стало плохо. Медицинскую помощь мог
оказать только военный врач. Но когда я ее понес на
блокпост, она впала в истерику. Я ей шепчу,- «Залина,
успокойся, все в порядке, это доктор», а она кричит:
«Нет, это русский, он меня убьет». Я просто растерял-
ся, не знал, что делать. Вот сейчас в Германию поедем
через Москву, они ее посмотрят, может, что-то изме-
нится. А то ведь Москва для них — это только Путин
и больше ничего.
Рядом со мной сидит Хусейн Ахмадов, самый мо-
лодой танцор труппы. Ему восемь лет, но он все ни-
как не может закончить первый класс: то одна война,
то другая. Хусейн вертит в руках какую-то бумажную
фигурку. Хусейн внимательно нас слушает, забывает
о бумажке в руках и начинает машинально ее рвать
на мелкие кусочки. Потом спохватывается, но уже
поздно.
— А что это было, Хусейн?
— Птичка мира. Журналист из Японии подарил.
Хочу «Хеннесси»!
После танца цыплят и волков публика в зале си-
дела пораженная. В течение следующих номеров
150
люди стали один за другим уходить. Даже группа
«Штар» не спасла положение. К тому времени, когда
- пели финальную песню «Мы едины», зал уже ополо-
. винился.
Вечером мы с Александром Школьником и ре-
жиссером шоу Сергеем Грушевским пили коньяк
«Эльбрус» и думали о причинах провала. Школьника
вдруг осенило:
— У них же пост начался! Ураза! Е-мое, как же я
' раньше не догадался. Все учли, а про это забыли.
В Черкесске еще не было поста, там с публикой все
было в порядке. А за эти дни он начался. Когда он ус-
пел начаться-то? Эй, Грушевский, когда у них Рама-
дан?
Грушевский (задумчиво):
— Какая дрянь этот кабардинский коньяк. И кара-
чаевский был дрянь. Еще одна республика — и я за-
буду, какой вкус у «Хеннесси». Ненавижу Северный
. Кавказ.
< Сентябрь 2004 года. Москва и окрестности:
ПОЛИТИКИ ВЫПУСТИЛИ ЛЬГОТНИКАМ
ПАР ИЗ МОЗГОВ, А ЧИНОВНИКИ -
ДЕНЬГИ ИЗ КОШЕЛЬКОВ
Правительство решило заменить льготы де-
нежными выплатами. Так будет лучше для экономи-
ки, но хуже для людей. Власти при помощи СМИ дол-
го пытались убедить граждан в обратном, но безус-
пешно. Накануне голосования в Госдуме по этому
закону на Москву двинулись марши протеста льгот-
ников, организованные профсоюзами. Большинст-
во марширующих искренне верят, что протест на-
стоящий и может иметь какие-то последствия. Боль-
шинство экспертов уверены, что это всего лишь
процедура выпускания пара, в которой профсоюзы
выполняют роль подрядчиков властей. Сеанс массо-
вой психотерапии. Если протеста не избежать, то
нужно его самим организовать и возглавить, но в до-
пустимых пределах.
151
«Поработать лет пять, защититься
и свалить на Запад»
Ожидается, что в центре столицы соберутся
около 3000 человек, недовольных грядущей рефор-
мой. Накануне на Москву двинулись колонны инва-
лидов-чернобыльцев и ученых Российской акаде-
мии наук. Расстояние из Санкт-Петербурга и Росто-
ва-на-Дону до столицы чернобыльцы преодолели
за сутки. Научные работники оказались менее про-
ворными и добирались из подмосковного. Пущино
три дня.
Ученые остановились на ночлег в лесочке за три
километра до Климовска. В березняке притаились
пять туристических палаток советского пошива.
Ученые в белых халатах (фирменная экипировка ак-
ции) сидели вокруг костра, фотографировались фо-
тоаппаратом «Зоркий», ели из походных котелков
макароны с мясным бульоном и обсуждали, что по-
сле чего нельзя — вино после пива или пиво после
вина.
Ясность внесли милиционеры, которых прислали
из Подольского РОВД охранять ночной покой про-
тестующих: «Вино на пиво — диво. Пиво на вино...» —
Лейтенант запнулся. Все-таки интеллигентные лю-
ди, мало ли что.
Старший научный сотрудник Института биоло-
гии и физиологии микроорганизмов РАН кандидат
наук Владимир Нестеренко разговорился после
третьего глотка:
— В следующем году я пива себе позволить уже не
смогу. Пока за квартиру, коммунальные услуги, теле-
фон и проезд в электричках я плачу за вычетом пя-
тидесяти процентов. Езжу на рынок в Серпухов, за-
купаюсь на месяц и как-то живу. Зарплата у меня две
с половиной тысячи рублей. И это еще много, я все-
таки тридцать два года в институте проработал.
А средняя зарплата у нас полторы тысячи.
Владимир Федорович засмеялся. Он много смеет-
ся, выглядит абсолютно счастливым человеком.
152
В Пущино вообще все ученые делятся на тех, кто
уже смеется, и тех, кто готовит чемоданы. Смеются
те, кому за сорок, а готовят чемоданы те, кому еще
нет тридцати.
— Молодежи в Пущино много, — говорит Максим
Шелудченко. У костра он заодно празднует защиту
диссертации. — Но у всех молодых планы на буду-
щее примерно одинаковы: поработать здесь лет
пять, защититься и свалить на Запад. В нашем инсти-
туте, например, нет ни одного человека в возрасте от
30 до 40 лет. Я приехал сюда с Камчатки, для меня это
была мечта. А теперь я уже нашел работу в Германии.
Можно сказать, последние недели дорабатываю.
— А чего тогда протестуешь?
— Да так, попросили подменить. Из Пущино вы-
шло человек 25, а потом народ как-то рассосался.
— Скажи по секрету, а вот те, кто постарше, чем
они там занимаются за полторы тысячи?
— Ну, наукой. Иногда даже статьи публикуют. Но,
если честно, всерьез что-то делают только те, кто
умеет получать гранты — из РФФИ или зарубежных
фондов. Без грантов можно жить только в Институ-
те белка и Институте теоретической и экспери-
ментальной биофизики. Там можно зарабатывать
300—400 долларов в месяц. Имея грант, можно полу-
чать до 500 долларов. На Западе предлагают от 3 до
10 тысяч.
«Постановка ложных целей»
Услышав слово «гранты», встрепенулся науч-
:.ный сотрудник Института фундаментальных про-
4 блем биологии кандидат наук Владимир Зайцев:
— Гранты — это, конечно, хорошо, но вот лично
мое мнение; системой грантов нами очень легко
управляют из-за рубежа. Это же целая система —
. управление наукой конкурирующего государства.
Например, постановка ложных целей. Представьте
‘себе, ученый на голом энтузиазме занимается серь-
1 езной темой, которая в будущем может вывести его
i
153
страну в какой-то области в мировые лидеры. Надо
его как-то остановить. Ему дают хороший грант, дол-
ларов 500 в месяц, под какую-нибудь пустую тему,
чтобы отвлечь от главного. Он на это соглашается,
потому что хочет кушать. В результате из-за каких-то
несчастных 500 долларов в месяц Россия в будущем
потеряет миллионы. Это сплошь и рядом.
Когда Бендукидзе был худым
Из палатки вылез еще один кандидат биологи-
ческих наук — Сергей Юров. Он тоже был настроен
пошутить.
— Вот бы Каху Бендукидзе в эту палатку пригла-
сить!
— Почему Бендукидзе?
— Как почему? Он же у нас лаборантом работал в
80-е годы. Старшим. Я очень хорошо его помню. Ху-
дой еще был. Но умный. Наукой он занимался мало,
но ему все время поручали семинары проводить на
темы политической обстановки в мире. Потом в
Москву перевели. А когда разрешили кооперативы,
он стал производить и продавать биотехнологиче-
ские препараты для диагностики, на этом и сделал
стартовый капитал. Вот бы он теперь посмеялся, ко-
гда б увидел, как мы какие-то несчастные льготы вы-
биваем.
— Да разве в льготах дело?! — Заместитель предсе-
дателя профсоюза Академии наук Анатолий Миро-
нов направил разговор в политически верное рус-
ло: — Этот весь шум вокруг льгот — лишь отвлекаю-
щий маневр от главного. Законопроект, против ко-
торого мы протестуем, вносит поправки в двести
разных законов. По сути, сейчас втихаря правитель-
ство меняет всю социальную политику государства.
Вот, посмотрите.
Миронов дал мне почитать документ, который
называется «Требования марша протеста на Москву
против намерения правительства совершить госу-
дарственный переворот». Кроме сохранения льгот
154
там были требования довести объем финансирова-
ния науки в 2005 году до 2,35 процента, то есть до 68
миллиардов рублей, разрешить научным организа-
циям заниматься коммерческой деятельностью и
ввести для них льготу на имущественный и земель-
ный налог.
— А теперь вот сюда посмотрите, — Миронов по-
казал график, похожий на схему звездного неба.
Вместо звезд на нем были точки с названиями веду-
щих стран мира. — Это из статистического сборни-
ка «Наука! России в цифрах». Ось абсцисс — затраты
на науку. Ось ординат — уровень жизни. Чем больше
страна тратит на науку, тем выше в ней уровень жиз-
ни. — Россия на этом графике была в углу, возле са-
мого нуля.
На следующее утро на центральной площади го-
рода Климовска собралось человек 20 участников
марша и примерно столько же зрителей, в основном
пенсионеров. «Друзья, мы пришли из Пущино, — от-
крыла митинг представитель профсоюза работни-
ков РАН Елена Ильясова. — Мы у вас уже второй раз.
Не подумайте, что мы ходим в Москву выбивать бла-
га только себе. Мы за всех стараемся. Нас вчера по
НТВ показывали». Через 20 минут участники марша
погрузились в красный «Икарус» и поехали митин-
говать в Подольск. Кто-то забыл плакат «Не будет на
Руси науки — на четвереньки встанут внуки». Но по-
том за ним вернулись. Этот плакат я видел в Пущино
еще два года назад во время примерно такого же
марша. Спустя год стипендии студентам, аспирантам
и докторантам немного повысили. Потом все как-то
стихло.
«Что-то не то они кричат»
В четверг в Москве на Театральной площади
митинг протеста против отмены льгот таки состоял-
ся. К ученым из подмосковного Пущино присоеди-
нились инвалиды-чернобыльцы из регионов Рос-
сии, многочисленные политики и просто москвичи.
155
Перед Музеем Ленина собралось около двух тысяч
человек. Пошумели и разошлись.
После утреннего ливня на Театральной площади
сильно парило. Чтобы бороться с духотой, люди по-
купали патриотические газеты и использовали их
как вееры. Руины гостиницы «Москва», которую не-
давно разрушили и теперь заново строят, придавали
происходящему элемент боевой романтики. За еще
не демонтированными двумя этажами открывался
вид на ненавистную для митингующих Госдуму.
— Победили фашистов, победим и единаши-
стов! — кричал со сцены депутат Госдумы Олег Смо-
лин. — Долой «Единую Россию»! Долой «Единую Рос-
сию»! — начала скандировать толпа.
— Что-то не то они кричат, — нахмурился парень
в очереди перед металлодетектором.
На парне была майка с надписью на спине «Я рус-
ский. Слава России». Приблизившись к рамке, он на
всякий случай надел на спину рюкзак. Рядом стоял
парень в майке с серпом и молотом и надписью «Ко-
си и забивай».
Из метро вышла колонна из нескольких сотен
человек под синими флагами Союза «Чернобыль».
Тремя часами ранее их колонну из 17 автобусов ос-
тановили на ДПС при въезде в Москву с Симферо-
польского шоссе, сказали, что сейчас дадут сопрово-
ждение, но все никак не давали и не давали. Через два
часа ожидания чернобыльцы подружились с гаиш-
никами, и те признались им, что в Москву на авто-
бусах их не пустят под любым предлогом. Таков
приказ. Пришлось пугать флагами пассажиров мет-
ро. У чернобыльца со станции Узловая Тульской об-
ласти Юрия Можова в руках плакат: «Отмена льгот =
устойчивый спрос на ритуальные услуги». «Я не ут-
рирую, — говорит Можов. — Я вот только что из
больницы вышел, меня кладут в нее раз в году и ме-
сяц бесплатно лечат. Я инвалид 2-й группы и без
этой госпитализации загнусь через два года. Не будь
у меня льготы, это лечение стоило бы мне 11 тысяч
рублей. Плюс я имею бесплатные лекарства, 50 про-
156
центов скидки на квартплату и коммунальные услу-
ги, раз в году получаю бесплатную санаторную пу-
тевку с билетом на поезд и вообще не плачу за обще-
ственный транспорт. А по новому закону я вместо
всего этого буду получать 450 рублей в месяц. И мне
пытаются доказать, что это равноценный обмен!»
«Вам, баранам,
на мясокомбинате будет лучше»
Тут у памятника Жукову началась какая-то зава-
руха. Милиционеры пытались заставить одного ста-
ричка убрать плакат «Путина — в Лефортово!». Ста-
ричок упирался. На помощь ему подоспели крепкие
ребята с монархическими флагами, закрепленными
на телескопических удочках, чтобы было повыше.
Плакат отстояли. Впрочем, через пять минут стари-
чок почему-то убрал его уже без всякого принужде-
ния.
— Мы приехали из Калининграда на автобусах,
чтобы привезти вам свое выступление, — на сцену
вышел представитель калининградских чернобыль-
цев Михаил Ройзман. — Что на нас такого глупого
написано, что с нами обращаются как с маленькими
дурачками?! Ну что вы упираетесь, говорят нам, ведь
вам, баранам, на мясокомбинате будет лучше. Но мы
не бараны! Бараны не мы.
Жара над площадью сгустилась еще больше.
В толпе появились девочки, продающие «Пепси-ко-
лу» и «Айс-ти» по 15 рублей.
— О чем задумался, телепузик? — подколол рядо-
вого сержант милиции из оцепления.
— О Палестине, — ответил «телепузик». Сержант
вздрогнул.
«Телепузик» пояснил:
— Я вот когда по телевизору вижу, как арабы в Па-
лестине протестуют, я их боюсь. А этих нет. Арабы —
они все больше руками работают и ногами. Камни
бросают. А наши пиздоболят только и все. Вот ду-
маю, почему так?
157
— Вы готовы к акции гражданского неповинове-
ния?!! — раздалось с трибуны.
— Готовы!!! — рявкнула толпа.
— Слово предоставляется следующему оратору, —
пробубнил в ответ ведущий.
На сцену вышла беременная девушка из движения
«Социалистическое сопротивление». На голове у де-
вушки была косынка, звали ее Маша Курзина, и ска-
зала она то, что думала:
— Ваш враг не Дума. Ваш враг — представители
крупного капитала. Депутаты примут те законы, ко-
торые будут им выгодны, — иначе не бывает. В на-
шей стране за 15 лет сложилась новая буржуазия, и,
похоже, она не выучила урок 1917 года. Эти люди по-
нимают только язык финансовых потерь. Что им
этот митинг за милицейской оградой, устроенный
для спуска пара и галочки профсоюзных чиновни-
ков? Надо провести по всей стране предупредитель-
ную забастовку, чтобы они ощутили наш гнев на сво-
их доходах.
После выступления Маши Курзиной раздались
жидкие аплодисменты. Люди в толпе о чем-то заду-
мались, а когда о чем-то думаешь, аплодировать по-
лучается плохо.
Когда ведущий уже был готов объявить митинг за-
крытым, вся толпа вдруг перетекла на левую полови-
ну площади. Там появился Владимир Жириновский с
котлетой денег. Он сказал, что сейчас раздаст всем
желающим свою зарплату, и действительно принял-
ся раздавать. На площади, к ужасу Маши Курзиной,
начали торжествовать законы получения прибыли.
Митингующие активно продирались сквозь обле-
пивших депутата журналистов. В одни руки достава-
лось по две-три сторублевые купюры. Некоторые
пытались пристыдить обогатившихся предателей.
— Да мало же дает! — виновато оправдывались
предатели.
На третьей минуте «поля чудес» в Жириновского
все-таки полетели пустые пластиковые бутылки.
Зонтцки охранников не помогли. Тогда с обидчика-
158
ми Жириновского принялись выяснять отношения
какие-то крепкие парни, которые еще за минуту до
этого казались простыми мирными гражданами.
Безрезультатно. Метание бутылок в Жириновского
прекратилось, только когда он пробился к своему
«Мерседесу»: портить машину никто не осмелился..
Изрядно помятый и испачканный Жириновский
скрылся за дверью авто. Но на митингующих, похо-
же, нисколько не обиделся.
Даже ручкой на прощание помахал.
15 июня 2002 года. Москва, Охотный ряд:
ДЕПУТАТЫ ЗАПРЕТИЛИ ПОСТОРОННИМ
БУХАТЬ В ГОСДУМЕ
Утренний визит в буфет оказался для многих
работников Госдумы неожиданным. На первом, пя-
том и двенадцатом этажах прекратили разливать
водку. Случилось это после того, как непьющий де-
путат от фракции СПС Андрей Вульф предложил за-
претить распитие крепких напитков в здании парла-
мента. Его поддержали спикер Геннадий Селезнев и
лидер фракции ЛДПР Владимир Жириновский. Ко-
митет по регламенту еще не успел ответить на про-
токольное поручение, но негласное распоряжение,
к	J .A^^TaSife-Sa.
по всей видимости, уже сработало.
; Я сижу в кабинете Вульфа и наблюдаю художест-
венное полотно. На нем изображен медицинский
.кабинет и три человека. Первый — Василий Ивано-
вич Шандыбин в жалком виде. Он одет в больнич-
ную пижаму и смотрит преданными глазами на Ека-
терину Лахову. Лидер «Женщин России» в халате
1 медсестры гордо держит двумя пальцами презерва-
тив. Некто третий с рыжими волосами сидит на сту-
сле спиной, но лица его не разглядеть. На полу зачем-
то валяется какое-то оружие и боеприпасы.
— Полотно кисти Алексея Митрофанова, — пояс-
нил Вульф. — Называется «Екатерина Лахова вручает
презерватив Василию Шандыбину».
159
— Андрей Юрьевич, первый вопрос в тему. Вы уве-
рены, что это нарисовано на трезвую голову?
— Со свечкой не стоял. Но думаю, просто бурный
полет фантазии. Вы еще не ходили на первый этаж?
Говорят, сегодня тихо. Наверное, все заперлись по
кабинетам. А обычно после 19 часов картина ужас-
ная. Мне тут довелось три дня подряд поздно ухо-
дить с работы, и я был в шоке. В буфетах просто ка-
кой-то дешевый вокзальный кабак. Много пьяных, с
красными мордами, бутылки звенят, крики,-визги,
мат-перемат.
— Неужели депутаты?
— Большинство депутатов, если и склонны к алко-
голизму, то предаются этой склонности в своих ка-
бинетах. Я говорю о людях, которых в кулуарах на-
зывают думскими бомжами. Это особый контин-
гент. Какие-то деклассированные элементы, непо-
нятно каким образом в думе оказавшиеся. Рехнув-
шиеся правозащитники, деградировавшие журнали-
сты, какая-то седьмая вода на киселе политической
тусовки. Они завсегдатаи всех думских выпиваний.
Вы бы их видели — девочке одной вечером просто
небезопасно в буфете появляться. Неопрятные, гряз-
ные, вечно пьяные. Они приходят на открытые кон-
ференции и пытаются скандалить.
— Андрей Юрьевич, вам можно возразить так: это
же ваш народ. Довели его до нищеты, а теперь нос
воротите. Нечего-нечего. Пусть бродят, пусть выпи-
вают. Чтобы депутаты не забывали, чьи интересы за-
щищают.
— Я не знаю, кто кого довел до нищеты, но бед-
ность может быть и трезвой. Не уверен, что так вы-
глядит весь наш народ, но вот о парламенте эти
субъекты создают превратное впечатление — у на-
ших гостей, иностранцев, региональных делегаций,
школьников, наконец. Даже если у нас страна вся
спилась, это не значит, что должен уходить в запой и
парламент. Хотя я подозреваю, что некоторые пуб-
личные высказывания и законодательные инициа-
тивы осуществлялись явно не по трезвянке.
160
— После вашего предложения Дума еще не раско-
лолась по алкогольному признаку?
— Решение будет принимать комитет по регла-
менту. Но если бы по этому вопросу проводилось го-
лосование, меня безусловно поддержали бы все жен-
щины-парламентарии. Думаю, «за» были бы СПС и
«Яблоко» — в наших фракциях люди слабопьющие и
не водку. Что касается остальных, тут я не уверен.
— А правду говорят, что в барах продают коньяк в
кофейных чашечках?
— Я тоже слышал об этом. Идите проверьте.
Вместе со знакомым помощником депутата мы
спустились в буфет на первом этаже. Обычный дум-
ский прием — коньяк вместо кофе — на этот раз не
прокатил. Буфетчица сделала лицо типа «сами пони-
маете».
— Мы теперь в розлив йе продаем, — сказала бу-
фетчица. — Хотите — покупайте целую бутылку, а
стаканчики я вам дам. На здоровье.
4.	СОТРУДНИКИ
ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ
ОРГАНОВ
ВРАЖЬЯ СУЩНОСТЬ
В подчинении МВД находится около 1,5 мил-
лиона человек. Это больше, чем в Вооруженных си-
лах, численность которых составляет 1,1 миллиона
человек. Плюс 55 тысяч прокурорских работников.
На протяжении последних лет эта цифра неуклонно
росла. В целом количество милиционеров и проку-
рорских работников в России уже вдвое превышает
их число во всем бывшем СССР.
В сопоставимых с Москвой по территории и на-
селению Лондоне, Нью-Йорке или Токио за поряд-
ком следят по 30—40 тысяч полицейских. Числен-
ность же московской милиции превышает 150 тысяч
человек.
Государственное финансирование по статье
«Безопасность и правоохранительная деятельность»
ежегодно увеличивается на 25%. В 2005 году Россия
потратила на милицию и спецслужбы 388,3 милли-
арда рублей. Несмотря на это, уровень преступно-
сти, а также показатели милицейской коррупции
также неуклонно растут.
Для специалистов по криминалистике в этом нет
ничего удивительного. Преступность всегда растет
вместе с увеличением работников правоохрани-
тельных органов. Причина проста: милиционеры
сами в этой преступности заинтересованы. Не будет
преступности — не будет надобности в милиционе-
рах — не будет финансирования. Потому что при
162
нынешнем положении милиции платят не за спо-
койствие на улицах, а за раскрываемость. Чтобы рас-
крыть рекордное количество преступлений, эти
преступления должны быть. И они должны быть лег-
ко раскрываемыми. Милиционерам преступники
нужны как воздух — а если их нет, то их назначают.
В итоге «мусарни» уже давно превратились в цеха по
производству показателей. Как следствие — в России
отсидел в тюрьме уже каждый четвертый взрослый
мужчина.
Кроме преступности, милиционерам нужны
деньги. Государственная зарплата мала, и ожидать ее
существенного повышения в ближайшее время не
приходится: при такой численности правоохрани-
тельных органов этого не достичь никаким увеличе-
нием финансирования. Приходится, как в том анек-
доте, получить дубинку и крутиться как хочешь. Ми-
лиционеры давно справились с организованной
преступностью в стране и успешно подменили ее
собою. Крышевание коммерческих (в том числе и
нелегальных) структур, вымогательство денег за за-
крытие сфабрикованных уголовных дел, заказные
уголовные дела, наемные убийства, сотрудничество
с рейдерами, покровительство наркоторговле — все
это дает работникам милиции неплохой дополни-
тельный заработок.
«Знаете, как я бы искоренил преступность в на-
шем районе? Я бы поджег здание РУВД с четырех уг-
лов и сделал бы так, чтобы никто не выбежал». Эту
фразу я услышал в одном райцентре не очень дале-
ко от Москвы. Угадайте, кто мне ее сказал? Работ-
ник ФСБ из этого же района. А знаете почему он это
сказал? Потому что ему до смерти надоело разраба-
тывать совместные антинаркотические операции
против местного табора. Все они заканчивались про-
валом: менты сливали цыганам информацию на
раз-два.
Прошли те времена, когда милиционер мог на все
эти обвинения ответить: «А что мне делать? Мне се-
мью кормить надо!» В милиции остались считаные
163
единицы тех, кто приходил честно служить, а ока-
зался перед выбором: или быть скотом и жить, или
быть человеком и голодать. Сегодня молодой па-
рень, который идет работать в милицию, не может
не отдавать себе отчет, чем ему придется зарабаты-
вать.
Я знал нескольких честных милиционеров. Они
постоянно мотались в Чечню. Потому что как только
они начинали бороться с преступностью, у них тут
же возникали проблемы с начальством. Про них
коллеги так и говорили: «Испугался и уехал в Чечню».
Стоит ли удивляться, что уровень доверия граж-
дан к милиции стремительно приближается к нулю.
В 2004 году социологи из Аналитического центра
Юрия Левады по заказу Фонда «Общественный вер-
дикт» провели несколько масштабных всероссий-
ских исследований. Результаты ошеломили даже
конченых скептиков.
Лишь 1,5% россиян считают, что проблемы безза-
кония со стороны правоохранительных органов в
нашей стране не существует. Более 80% опрошен-
ных называют эту проблему «очень серьезной» или
«довольно серьезной».
Больше 70% опрошенных на вопрос «Можете ли
вы или ваши близкие пострадать от произвола пра-
воохранительных органов?» ответили фаталистиче-
ским «это вполне может произойти». Противопо-
ложный ответ — «это совершенно исключено» — от-
чеканили лишь 3% респондентов.
77% медперсонала бригад «Скорой помощи», 87%
врачей травмопунктов приходилось оказывать ме-
дицинскую помощь пациентам, пострадавшим от
действий людей в синей форме.
Обращаться за помощью в государственные ох-
ранительные структуры (суд, прокуратуру) не станут
60% россиян — они уверены, что там защиты не най-
дут. А на более общий вопрос — «Можно ли в России
законными методами восстановить свои права, на-
рушенные судом?» — «нет» ответили 70% участников
исследования.
164
Парадокс в том, что милиция и сама недовольна
существующим положением вещей. Все-таки чувст-
вовать себя сукой никому не приятно. Правоохрани-
тельной сфере требуется коренная реформа. Но ре-
формировать себя самому еще никому не удавалось.
Это только барон Мюнхгаузен смог вытащить сам
себя за волосы из болота. Милиционер для этого не
годится. У него и задница толще, и волосы бобриком.
Иногда мне кажется, что нашу милицию спасут
только массовые народные погромы. Дай бог, чтобы
я ошибался и мой сын когда-нибудь пошел бы рабо-
тать в милицию.
Июнь 1999 года. Татарстан, город Казань:
ВЕРХОВНЫЙ СУДЬЯ РЕСПУБЛИКИ
ЗАСУНУЛ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕГО
В МУСОРНЫЙ БАК
Беспрецедентное разбирательство состоя-
лось в Верховном суде Татарстана. Квалификацион-
ная коллегия судей решала судьбу члена Верховно-
го суда Анатолия Матвеева. В конце мая одиннадца-
тилетний подросток привел в действие сигнализа-
цию принадлежащего судье «Понтиака» стоимостью
40 тысяч долларов, пнув его ногой по колесу и на-
рисовав пальцем на дверце букву «л». Судья поймал
школьника, отнес на помойку и засунул в мусор-
ный бак.
Пальчиком по «Понтиаку»
У судьи Матвеева есть любовница. Она живет в
том же доме, что и мальчик, которому пришлось по-
бывать на дне мусорного бака. Судья Матвеев к своей
любовнице регулярно приезжает. Отношения с ме-
стной детворой у него не ладились давно. Свой ми-
ни-вэн «Понтиак» (иногда его подменял «Шевроле-
Блейзер» и «Ауди-80») судья Матвеев всегда сладост-
растно ставил на самое козырное место во дворе —
прямо за футбольными воротами дворовой площад-
165
ки. Со всеми вылетающими из этих ворот последст-
виями. Судья часто выбегал на улицу и громко ругал-
ся, но поймать с поличным никого не мог.
Володя Егошин обидел высокопоставленный
«Понтиак» накануне Дня защиты детей. В тот день
пацаны просто рассматривали крутую иномарку.
Отчего сработала сигнализация — мнения впослед-
ствии разделились. Судья Матвеев утверждает, что
его машина громко кричала потому, что ее корябали
гвоздем, дети говорят, что всего лишь рисовали на
ней пальчиком, а потом ударили ногой по колесу.
Когда «Понтиак» завыл, дети разбежались, но одного
из них — мальчика по имени Равиль, судья Матвеев
запомнил в лицо и на следующий день поймал его за
руку. После психологического нажима средней тя-
жести мальчик согласился сотрудничать со «следст-
вием». «Завтра я заеду сюда, и ты мне покажешь, кто
это сделал», — приказал судья.
Завербованный Равиль был так запуган, что, про-
ведя с Володей Егошиным весь следующий день вме-
сте, так и не предупредил его о грядущей опасности.
Появление судьи напоминало сцену в Гефсиманском
саду. «Этот?» — спросил у Равиля судья Матвеев.
Мальчик робко кивнул.
Голгофой для Володи Егошина стала ближайшая
помойка. Расстояние до мусорных баков примерно
сто метров. Первые пять шагов Матвеев нес обидчи-
ка, держа его руками за горло. Потом — обхватив
шею стальным зажимом так, что мальчик даже не
мог кричать. «Ты протер мою машину, а я протру то-
бой помойку. Я вас всех заставлю ее вылизывать», —
слышали бегущие сзади дети.
Как назло, в этот момент во дворе не было ни од-
ного взрослого-, восьмой час вечера — телевизион-
ный прайм-тайм, «Угадай мелодию» и все такое. Пе-
ред контейнером с мусором судья поставил Володю
на землю ногами и преподал ему краткий урок: «Эта
машина стоит десятерых таких, как ты».
Сначала он предложил «осужденному» самому за-
лезть в контейнер. .Когда же тот отказался, Матвеев
166
взял его одной рукой за штанину, другой за горло и
бросил в бак на копчик. Не нужно быть врачом, что-
бы знать, к каким последствиям мог привести такой
удар, если бы в тот момент там оказалось что-нибудь
твердое... Во время экзекуции судья уронил в мусор
барсетку. Достав ее, он ткнул пальцем в мальчишку и
сказал: «Ты весь в дерьме, от тебя парашей пахнет».
Этой фразой обычно завершается лагерная рас-
права. Из уст вершителя правосудия она прозвучала
особенно красноречиво. Но Володя Егошин в тот
момент думал не об этом. Социологи находят много
общего в законах, которые действуют на зоне и во
дворе. Дети — народ жестокий. Уже через неделю по-
страдавший боялся выходить на улицу, а из всех дру-
зей с ним продолжает общаться только один.
Мент судье не товарищ
Судья Матвеев специализируется по уголов-
ным делам первой инстанции — связанным, как пра-
вило, с высшей мерой наказания. Среди коллег име-
ет репутацию человека сурового, но справедливого
до маниакальности. Имидж Робин Г\да он завоевал
благодаря странной для его профессии непримири-
мости к милицейскому сословию. «Вэвэшников» он
засуживает с особым пристрастием.
Нелюбовь к ментам Матвеев имеет в силу своей
биографии. «Поработали бы вы с мое в Магадане», —
отвечает он на вопрос, откуда у него такой богатый
автопарк, а также многочисленные квартиры с евро- ’
ремонтами. Получив в Казани юридическое образо-
вание, он рванул на север зарабатывать деньги. Мно-
го лет вкалывал на рыболовецком судне, попутно за-
нимаясь автомобильным бизнесом, а потом — три
года оттрубил районным судьей. Семь лет назад вер-
нулся в Казань — и сразу в верховные судьи.
Красные кокарды отвечают судье Матвееву такой
же горячей любовью. Почувствовав, что кресло под
недругом закачалось, они организовали слив ком-
промата в местные средства массовой информации.
167
Так, по крайней мере, считает верховный судья Ана-
толий Харьков, представленный мне Матвеевым в
качестве человека, который разделяет его позицию
полностью (сам же он отбрыкался от встречи, ска-
зав, что надолго уезжает на дачу). Видимо, не без уча-
стия милиционеров в газетах появилась и еще более
странная история, в которой Матвеев тоже сыграл
роль не только судьи, но и следователя.
В 1996 году дверь одной из матвеевских квартир
какой-то милый человек стал регулярно вымазывать,
извините, дерьмом. Наконец судье удалось обнару-
жить в подозрительной близости от квартиры двух
подростков, которые тут же оказались в актовом зале
Приволжского РУВД. После нескольких часов не-
контролируемого общения с Матвеевым Тимур Са-
мигулин и Сергей Степанов написали чистосердеч-
ное признание и тут же стали главными героями уго-
ловного дела.
Родители ребят в ту ночь обзванивали морги и
больницы и только к утру узнали, что с их детьми и
где они находятся. Сергея и Тимура продержали за
решеткой неделю — до тех пор, пока... дверь судьи
опять не загадили. За неприличным занятием была
задержана... женщина. По ее словам, этим грязным
делом она решила заняться на почве ревности.
Ребят отпустили «с легким причинением вреда
здоровью». Уголовное дело в отношении женщины-
ревнивицы почему-то прекратили «за незначитель-
ностью ущерба», а в действиях судьи не обнаружили
состава преступления. Поскольку, во-первых, он ду-
мал, что схватил преступников, во-вторых, нанес им
повреждения в момент задержания, а в-третьих, сде-
лал это неумышленно. У родителей не хватило сме-
лости это опровергать.
Ваша честь подсудимый
Но у Володьки Егошина папка не промах. Иго-
ря Егошина еще с советских времен половина Каза-
ни знает. Заведовал продовольственной базой. Те-
168
перь занимается оптовой торговлей и, хоть ездит
пока всего лишь на «девятке», имеет в городе автори-
тет, достаточный для того, чтобы к нему подходили
другие уважаемые люди с предложением «спалить к
чертовой матери этот «Понтиак» — и все дела».
Но Игорь уже вошел в правовое поле и пока из не-
го выходить не намерен. Не то чтобы ему там понра-
вилось («будь он не судья, я бы просто засунул его в
тот же бак и в расчете»), а судейская неприкосновен-
ность не позволяет. В общем, папка задействовал все
свои связи и добился того, что дело Матвеева стали
рассматривать на коллегии Верховного суда Татар-
стана.
На заседании Матвеев держался вызывающе, юри-
дическая процедура превратилась в разборку по по-
нятиям. На вопрос, «почему вы не уладили конфликт
с родителями или не подали в суд», ответил, что в
этом районе живут люди бедные, с которых взять не-
чего (услышав этот ответ, заместитель председателя
коллегии схватился за голову), но, если бы он знал, с
кем имеет дело, то, конечно, поступил бы иначе. Для
журналистов судья выразился еще яснее: «Я-то уж
знаю нашу судебную систему: тяжбы годами тянутся,
потом еще ждать исполнения судебного решения.
Вот и решил сам пацана повоспитывать... Я же не как
судья действовал, а как гражданин, имуществу кото-
рого нанесен вред».
Нормально, да? «Новый русский», приближенный
к криминальным кругам, которому стоит только
щелкнуть пальцем, и судейский мини-вэн сожгут так
искусно, что никто не подкопается, ищет правды под
сенью закона. А слуга этого закона и сам живет, и
других судит по понятиям.
Одна проблема. Чем больше Егошин погружается
в правовое поле, тем хуже его же сыну: для него те-
перь любая огласка — лишнее напоминание о том,
что он «мальчик из мусорного бака». Володя уже вто-
рой месяц страдает бессонницей и просит отца пе-
реехать в другой город, чтобы он ходил в такую шко-
лу, где о его прошлом никто не знает.
169
Лишение судейских полномочий — наказание
серьезное. Судья, отстраненный от должности, теря-
ет не только работу, но и стаж, и пенсию. Жизнь на-
чинается с нуля. Не говоря уже о том, что за всем
этим может последовать уголовное дело. Тем не ме-
нее председатель Верховного суда Геннадий Бара-
нов и в зале заседаний, и по местному телевидению,
и в разговоре со мной заявил, что считает необходи-
мым лишить Матвеева судейского статуса.
Но коллегия своего коллегу в обиду не дала. Лишь
вынесла предупреждение о недопустимости подоб-
ных действий. Матвеев пообещал, что больше не бу-
дет. На том и разошлись.
Журналистка, которая ехала после заседания на
егошинской «девятке», боялась, что он врежется в
столб. На Игоре лица не было. Только и смог выда-
вить из себя, что будет подавать апелляцию в Вер-
ховный суд России. Насколько хватит у человека
терпения, чтобы забить на правовое поле и обра-
титься к понятиям — бог весть.
Сентябрь 2003 года, город Екатеринбург:
МАЙОР МИЛИЦИИ НАЗИР
БАЛАБЕК-ОГЛЫ САЛИМОВ
ЗА ВСЕ РАСПЛАЧИВАЛСЯ ГЕРОИНОМ
В Екатеринбурге разгорелся серьезный скан-
дал. Запахло очередным делом оборотней. В про-
грамме «Подлинник», выходящей на Областном те-
левидении (ОТВ), была показана исповедь бывшей
наркоманки Эли Штроб. Эльвира рассказала о том,
как она в течение 5 лет работала за героин на на-
чальника отдела по борьбе с незаконным оборотом
наркотиков РУВД Чкаловского района Назира Бала-
бек-оглы Салимова. Эту передачу увидели жители
всего Уральского федерального округа. Результат —
окружное Управление МВД начало проверку прозву-
чавших в программе фактов, а городское УВД, не до-
жидаясь результатов проверки, возбудило против ав-
тора программы Андрея Санникова уголовное дело.
170
Эля Штроб живет в Екатеринбурге, ей 28 лет, из
них 12 она просидела на игле. Начала употреблять
наркотики в ФРГ, работала наркокурьером по дос-
тавке кокаина из Голландии. Первый срок отсидела
в Германии, второй — в Нижнем Тагиле. С марта
2003 года находится на лечении в реабилитацион-
ном центре фонда «Город без наркотиков». Несмот-
ря на столь бурное прошлое, Эльвира находится в
здравом уме и трезвой памяти — я неоднократно ви-
делся с ней и имел возможность убедиться в этом
лично. Историю своих отношений с высокопостав-
ленным свердловским милиционером она решила
предать огласке, чтобы отрезать себе все пути назад.
Опасаясь за свою жизнь, Эля Штроб записала пока-
зания на камеру. Один из экземпляров видеокассеты
хранится у автора. После реабилитации Эля Штроб
намерена исчезнуть из Екатеринбурга и начать но-
вую жизнь.
— Эля, расскажи про Родину. Что она за че-
ловек?
— Да как сказать? Таня Родина — ее и подругой
вроде не назовешь. Она непредсказуемая... Ну, нарко-
манка, которая давно колется. У которой ничего нет.
Сама не способна ни на что — ни что-то сделать, ни
даже подумать. Я ее года с 95-го знаю, а в 98-м, когда
я освободилась, оказалось, что она стала подрабаты-
вать уличной проституцией на углу Щорса—Белин-
ского. В то время одна фитюля (0,1 грамма герои-
на. —Д. С.-М.) стоила 100 рублей. И клиент тоже 100
рублей стоил. Как-то раз в выходной клиентов не
было, и она говорит: «Поехали ко мне, только снача-
ла в одно место заедем, там можно взять». И привезла
меня в Чкаловское РУВД. Я когда увидела, офигела:
«Ты чего меня в мусарню-то?!» А она мне отвечает,-
«У меня тут клиент, он со мной порошком рассчиты-
вается, я сейчас, быстренько, в такси посиди». Ну,
клиент так клиент. Она забежала, минут через 20 вы-
ходит с героином. Поехали к ней, я тогда уже серьез-
но начала колоться. И она стала меня уговаривать
работать на милицию. Она знала, что, пока я сидела,
171
мой сосед хотел младшую сестру подсадить на иглу.
Мне мама на свидании сказала, я ему тогда письмо
написала: «Выйду, мне пофиг, я тебя посажу». Таня,
когда об этом узнала, говорит: «Поехали в Чкалов-
ский, там обсудишь». Что обсудишь — я тогда не по-
няла. Поняла потом, когда приехали и зашли к Сали-
мову в 32-й кабинет.
— Салимов — это кто?
— Начальник ОБНОНа Чкаловского РУВД. Назир
Салимов. Майор. Когда мы зашли, его в кабинете не
было. Были ребята-оперативники Вольфсон, Кара-
бак, прикомандированные пэпээсники, Карбышев,
которого потом уволили за то, что употреблял нар-
котики. Родина куда-то ушла, возвращается — хи-хи,
ха-ха, героина дали. Ну, мы пошли с ней в туалете
укололись...
— В туалете РУВД?
— Ну да. Укололись, пришли обратно в кабинет.
Заходит Салимов: «О, привет, кто такая? Я слышал, у
тебя сосед сестру хотел подсадить? Может, закроем
его?» — «Да влегкую закроем». — «Давай, закупишься.
Мы тебе деньги дадим, ты поедешь к нему на стрелку,
мы за тобой следить будем. Когда он тебе героин пе-
редаст, мы его и задержим. Работай на меня, с герои-
ном проблем не будет». Короче, убедил. Ну и все. На
следующий день я закупилась. Это было на «Верто-
лете», на афганской стоянке. Там напротив есть
центр, где автомобили делают, он там работал, этот
парень. Пехтышев Алексей. Сидит сейчас. Короче,
принимают его с 32 граммами, для того времени это
был большой вес. Салимов давай меня всячески убла-
жать, лишь бы не ушла. Новый человек, в районе ни-
кто не знает, знакомься да знакомься, сдавай точки.
Героина в тот день нормально дал. Перед закупкой
грамм получила и после закупки пять граммов.
— Надолго хватило?
— На двоих с Родиной дня на два-три. На четвер-
тый день Таня: «Пошли опять к нему. Там по ушам
172
можно проехать, наврать, что есть закупка, уколемся,
потом найдем, где закупиться». Ну пошли. Назир ра-
достно встретил нас. «Назир, — говорим, — кума-
рит». Он сразу нам насыпал. В то время он сам насы-
пал. Потом у него, видимо, начались проблемы, ко-
миссии какие-то из Москвы приезжали, и он уже
побаивался. За него опера стали насыпать. А первое
время — только сам. И не только нам.
— А кому еще?
— Ну, я знаю человек 15, которые у него в разное
время работали.
— Назови.
— Паламарчук Татьяна, Ширягина Наталья, Ива-
новы Алексей и Вера, Болотова Светлана... Сейчас...
Забыла фамилию... На букву М... Паламарчук Татьяны
брат, короче... Потом Дягилев Сергей, Дергачев Сер-
гей, Самигулины Альбина и Ирина — две сестры. Ес-
ли подумать, вспомню больше. Многие теперь сидят.
Назир обещал, что им-дадут условно, они на него ра-
ботали, а их потом сажали по полной. Меня он слиш-
ком близко подпустил, я знала о его жизни столько,
что просто так он уже не мог от меня избавиться.
— Он со всеми вами расплачивался герои-
ном?
— Конечно. У него в кабинете постоянно тусова-
лось человек семь наркоманов, и все за что-то полу-
чали героин. Один уезжает на закупку, двоих берут
понятыми...
— Так у него и понятые были наркоманы?
— Конечно. Мы же и были. При выдаче денег на
закупку, при проведении исследования приобретен-
ного наркотика...
— И за все он с вами расплачивался герои-
ном?
— Конечно, за все. Я, к примеру, сегодня закупа-
юсь... Плюс двое понятых. Я, допустим, получаю
173
грамм, понятые по полграмма, а остальные, кто не
ездил, а просто сидел в кабинете Салимова на под-
хвате, — те получали по 0,2—0,3 грамма. Закупки
ведь бывали и до 2 часов ночи, и до трех, и до пяти
утра... Остальные будут всю ночь сидеть, закроются в
кабинете и сидят, ждут, когда с закупки приедут.
— Подожди, подожди. Ночи напролет у на-
чальника отдела по борьбе с незаконным обо-
ротом наркотиков полный кабинет наркома-
нов?
— Раньше было так. Работали не работали — полу-
чали героин все. Шли на закупку те, у кого реальнее,
быстрее, удобнее.
— А где кололись?
— Кто домой уходил, кто в подъезде, кто в Чкалов-
ском РУВД, бывало, и в кабинете кололись...
— У Салимова в кабинете?
— До тех пор, пока одна девчонка не отъехала...
Иванова Вера...
— Что значит «отъехала»?
— От передозировки... Но не в смысле, что умер-
ла... Как это объяснить... Просто сильно много упот-
ребила, посинела, впала в такое спящее состояние,
но «Скорую» не пришлось вызывать. Водой облива-
ли, по щекам били... Салимов тогда... Это было как
раз в день его рождения... (смеется). Он просто в шо-
ке был. «Да, — говорит, — вы мне днюху устроили».
Мы ее на заднем дворе водили туда-сюда, снегом
терли...
— На заднем дворе в Чкаловском РУВД?
— Да, где машины стоят с мигалками. Некоторые
наркоманы прямо в отделении ночевали. Ну вот, до-
пустим, был такой Дягилев — он постоянно ночевал
в Чкаловском. Там Ленинская комната есть. Он до-
мой не ходил, зачем ему домой? В 12, в два часа ночи
расходимся, а утром полдевятого Салимов уже на ра-
174
боте. Дягилев самый первый к нему подойдет и полу-
чит дозу. Он там жил, в этой Ленинской, и кололись в
этой комнате сколько раз. Комната большая такая, и
стоят сиденья, сиденья. Там пэпээсников с утра со-
бирают, как это у них называется, развод, что ли. И в
кабинете до тех пор, пока Салимов не стал осторож-
ничать, можно было, если только быстро — опера
сидят, чего-нибудь пишут или в компьютер играют, а
мы в другом углу замутим и уколемся. У кого вен уже
нет, так они долго тыкаются и уходят из кабинета.
Это в порядке вещей было.
— А Салимов как себя вел? Насколько я по-
нимаю, Родина к нему не просто так ездила.
Он был ее клиентом?
— Не совсем так. Спустя уже полгода, когда Шрее-
ра поставили начальником Чкаловского РУВД (сего-
дня полковник Михаил Шреер возглавляет крими-
нальную милицию Екатеринбурга. — Д. С. -АД), к не-
му стал приезжать его старший брат. Таня, когда его
увидела, говорит: «А знаешь, как я вообще с Салимо-
вым-то познакомилась? Вот этот был мой клиент, —
и показывает на старшего брата Шреера, — он снял
меня на улице Щорса, мы поехали в Чкаловский, он
заехал, взял героин и в кабинете это самое... В каби-
нете сексом занимались».
— Еще раз. Брат...
— Брат Шреера...
— Снял Родину...
— На Щорса...
— Привез в Чкаловский, в кабинет к Салимо-
ву?
— В кабинет к Шрееру, просто героин брал у Са-
лимова...
— Поразительные вещи ты рассказываешь...
— Ну, такое же часто было... Потом я то же самое
от многих девчонок узнала, которые работали про-
175
ститутками на Щорса... Например, Клячкова Наталья
приезжала к Шрееру прямо в кабинет обслуживать
его, и Шреер посылал ее к Назиру брать героин.
И Назир знал, за что он ей дает героин.
— А бывали случаи, когда чкаловские под-
брасывали героин?
— Я сама присутствовала при этом. И сама участ-
вовала в таких закупках.
— Тебе известны случаи, когда вымогались
деньги с человека за то, чтобы дело закрыть?
— При мне был случай с цыганами, когда Назиру
не понравилось, что они предложили деньги не ему,
а начальнику следствия. Поэтому он просто принци-
пиально этих цыган посадил и денег не взял.
— Аты официально числилась его агентом?
— Да, у меня был свой псевдоним. Маша. Агент
Маша.
— Существует специальное положение, по
которому на содержание агентов перечисля-
ются деньги. Ты их получала?
— Нет, мы только расписывались. Назир, допус-
тим, загонит нас в кабинет, потом подходит кто-ни-
будь из оперов, принесет бумажки со списком аген-
тов, я там всегда Машей расписывалась, но бывало,
что и не только Машей, а еще за кого-то, почерк из-
меняла... Обычно каждый из нас расписывался за
трех человек. Всего по документам получалось чело-
век 50. Деньги по этим ведомостям мы никогда не
получали, но если надо было на сигареты там или на
такси, Салимов никогда не отказывал.
— Это продолжалось с 1998 по 2003 год?
— Да, до марта месяца. Пятого марта меня задер-
жали во второй половине дня. Пятого марта утром я
последний раз брала у Салимова героин.
176
— Какого возраста у него были наркоманы?
— Самой младшей было 18 лет. Самая старшая —
Таня Родина, ей сейчас уже 32. Она сначала как-то
еще работала, а потом Назир ее держал чисто из-за
того, что бумаги писала, всякие документы по след-
ствию...
— Она фактически несла обязанности секре-
таря, что ли?
— Да мы все в этом участвовали. Вот приезжаем с
закупки, пишем объяснение, протоколы допроса и
все остальное. По идее это все должен писать опера-
тивник или следователь...
— А в Чкаловском это делали наркоманы.
— В ОБНОНе да, писали мы. Пишем, расписыва-
емся. На пустых бланках часто расписывались. Быва-
ло, Игорь Карабак, оперативник, принесет нам мно-
го пустых бумажек, и мы расписываемся. За понятых
расписывались много. Чтобы, если это им потом по-
надобится, нас не искать. Возьмут бумажку, заполнят,
и все. За то, что прибирались в кабинетах, получали
героин. За то, что в магазин сходим, по мелочи вся-
кое — принеси, подай. За то, что машину помоем. За
все Салимов героином расплачивался. Ремонт у него
в квартире делали. В юго-западном районе у него
квартира была, на улице Чкалова. Там еще милиция
есть на улице Бардина, вот прямо за милицией.
— Салимов вообще показался тебе обеспе-
ченным человеком?
— Да. Практически все в Чкаловском отделе и из
городняка ребята к нему приезжали. Бензин, канце-
лярские принадлежности, ксерокс заправлять, кар-
точки в телефоны следователям и операм — все это
Салимов оплачивал.
— А какая у него зарплата?
— Чуть меньше шести тысяч рублей. Я не знаю,
как с такой зарплатой можно жить, а живет он на
177
широкую ногу. Я вот, допустим, боюсь Назира. К не-
му заходит, к примеру, Шреер, и такое чувство, что
Назир начальник, а не Шреер. Назир ему скажет — и
тот сделает. И не только Шреер, но и Глазырин (под-
полковник милиции Александр Глазырин до осени
2002 года возглавлял городской УБНОН, сейчас —
начальник городского отделения милиции Чкалов-
ского района. — Д. С. -МД и даже ребята из Управле-
ния собственной безопасности. Такое чувство, что
он ничего не боится.
— Скажи, кто конкретно из чкаловских знал,
что с вами расплачиваются героином?
— Да все знали! И что мы колемся в туалете, все
знали. Постоянно шприцы валялись. Там было два
туалета: один для прокуратуры, но его открыли со-
всем недавно, другой для РУВД, Вот там для нас было
удобней — и места побольше, и закрыться можно
было изнутри. А то мы как запремся вместе в туалете
женском на 2-м этаже — и парни, и девки, тогда слу-
жащие ходят и ворчат: «Чего вы тут опять колетесь?»
Однажды я там Таню Родину уколола, и она села
прямо там на стульчике у двери. Я из кабинки слышу
звук такой — «бум». Укололась, шприц выкинула, вы-
хожу и вижу такую картину: Родина упала со стула,
половина тела в туалете, а половина — в коридоре
Чкаловского... Думали, что все, кирдык Тане. Уж у ме-
ня такой опыт в этих откачиваниях, и то не могла
ничего сделать. Я операм кричу: «Помогите!» Они
ложку притащили, челюсти ей разжимали, чтобы
язык не запал, последний зуб сломали. Выжила, ко-
роче...
Назир САЛИМОВ, начальник ОБНОНа Чка-
ловского РУВД города Екатеринбурга:
— Все это чушь собачья. Я готов прокомментиро-
вать каждое слово на этой кассете с фактами в руках.
Если все знали, что в Чкаловском РУВД кололись
наркоманы, что мешало ФСБ или прокуратуре взять
меня с поличным? Не говоря уже о том, что псевдо-
178
ним у Эльвиры был вовсе не Маша. Потом она гово-
рит, что на день рождения Салимова шел снег, а день
рождения у меня в середине мая.
— Передо мной местная газета «Новый реги-
он» от 17 мая 2001 года. Здесь написано, что в
Екатеринбурге аномальная погода— темпера-
тура упала до -4, выпал снег, посевная под уг-
розой срыва.
— Пусть они скажут конкретную дату Тогда и по-
говорим.
— Говорят, губернатор по телевидению на-
звал вас наркомайором? Вы как-то отреагиро-
вали?
— Да, он назвал меня наркомайором. Двадцатого
августа в программе «Минувший день». Я не реагиро-
вал на это, потому что считаю это бесполезным.
Я обратился в суд по другому поводу — что по городу
распространяются листовки с моей фотографией и
подписью «Лицо наркомафии» В этом принимает
участие местная епархия Мне непонятно, зачем им
вмешиваться в политику
— По факту злоупотреблений сотрудниками
Чкаловского РУВД в мае этого года возбуждено
уголовное дело. Вас вызывали на допрос?
— Вызывали один раз в качестве свидетеля. Я уве-
рен, что выиграю это дело.
— У вас сейчас какая должность в Чкалов-
ском РУВД?
— Та же. Я возглавляю ОБНОН.
| Борис ТИМОНИЧЕНКО, начальник УВД го-
? рода Екатеринбурга:
— Что касается Салимова, сотрудника ОБНОНа
«Чкаловского РУВД, то с момента усиления борьбы
«с незаконным оборотом наркотиков он активно
| включился в работу, результаты его подразделения
одни из лучших не только в городе, но и в области.
179
По показаниям наркоманки Эли Штроб, озвученным
в передаче «Подлинник», на данный момент назна-
чена и проводится служебная проверка, так как мы
реагируем и проверяем любой сигнал, даже понимая
его ложность. И по части ее показаний проверки уже
закончены, и можно сказать, что эти «факты» вы-
мышлены и лживы. Проверку проводит и прокурату-
ра, и я думаю, что они дадут свои заключения. У нас
уже были факты, когда наркоманов побоями и угро-
зами вынуждали клеветать на сотрудников милиции.
Отец Владимир ЗАЙЦЕВ, заместитель архи-
епископа Екатеринбургского и Верхотурского
Викентия:
— По той информации, которой я обладаю, Сали-
мов — один из покровителей наркоторговцев в Ека-
теринбурге. Я слышу о его двусмысленной деятель-
ности на протяжении последних двух лет. Крупные
цыганские кланы, торгующие наркотиками, чувству-
ют себя на его территории вольготно. Известно ог-
ромное количество случаев, когда наркоторговцев
отпускали благодаря вмешательству Салимова. Лис-
товки «Лицо наркомафии» с изображением этого че-
ловека расклеивала организация «За духовность и
нравственность», которая существует с ведома и по
благословению нашей епархии, принимал в этом
участие и наш миссионерский отдел. Я вынужден
констатировать, что наша городская милиция в том
виде, в каком она существует, еще немного — и ста-
нет мафиозной группировкой. Я говорю об этом
прямо и самим милицейским начальникам. А возра-
жения типа того, что милиция хоть что-то делает, из-
вините, не принимаются. Она не должна хоть что-то
делать, она должна делать все, чтобы мы жили в безо-
пасном городе, свободном от наркотиков.
Татьяна МЕРЗЛЯКОВА, уполномоченный по
правам человека Свердловской области:
— Эта кассета произвела в нашем ведомстве воз-
мущение. Я считаю, этот случай надо рассматривать
как вопрос сопоставимости цели и средств. Майор
180
Салимов числился среди первых в УБНОНе. Но ка-
кой ценой? Использовать молодых людей, оплачи-
вая их услуги наркотиками, на мой взгляд, в высшей
степени безнравственно, и даже самая высокая и
благородная цель не может служить оправданием.
К сожалению, такая практика существует, хотя вслух
не озвучивается никем, и, конечно, надо не только в
отношении Салимова, но и в отношении этой прак-
тики ставить точку. Когда суд вынесет решение, я, как
уполномоченный по правам человека, должна буду
ставить вопрос об этом в адрес нашего ГУВД и про-
куратуры.
Группа программ содействия УФСБ Сверд-
ловской области:
Управление ФСБ России по Свердловской облас-
ти курирует «проблему вокруг Салимова». По словам
начальника группы программ содействия Сергея
Кузнецова, здесь «изучают материалы». Проблема су-
ществует, признают чекисты. И отрабатывают от-
дельные поручения по этому делу прокуратуры об-
ласти. «Преступник Салимов или нет — решит суд, —
сказал «Известиям» Сергей Кузнецов. — В любом слу-
чае, никаких иных интересов наша служба в этом
случае не преследует».
Сергей БЕЛЯК, адвокат, вице-президент
Фонда развития современных политических
и избирательных технологий «Практика»:
— В действиях Салимова целый букет, преступле-
ний. Превышение служебных полномочий, хране-
ние и распространение наркотиков, причем все это
' совершалось неоднократно, группой лиц и с исполь-
зованием служебного положения. Все это тянет на
огромный срок — больше 10 лет точно. Конечно, ес-
ли бы обо всем этом знали адвокаты тех, кого сажал
Салимов, их дела разлетелись бы в суде с треском.
Хотя в Уголовном кодексе ничего не говорится о
том, может ли наркоман быть понятым, но, по сло-
вам Эльвиры, они расписывались в ведомости как
агенты и получали оплату в виде доз героина. То есть
181
они являлись лицами, заинтересованными в исходе
уголовного дела. Не говоря уже о том, что они распи-
сывались заранее на бланках.
— А откуда вообще у милиционеров нарко-
тики? Изъятый героин ведь уничтожается.
— Его можно уничтожить фиктивно. Акт об унич-
тожении подписывают понятые, с которыми, как мы
видим, нет проблем.
— Когда я смотрел эту кассету, то попытался
поставить себя на место Салимова и в чем-то
попытался его понять. Согласитесь, у каждого
милиционера есть арсенал незаконных воз-
можностей, применение которых с благими
намерениями негласно разрешено. Я могу по-
нять обноновца, который подкидывает грамм
героина барыге, только что смывшему на его
глазах килограмм наркотиков в унитаз. Мож-
но понять и Салимова: правоохранительным
органам нужны для контрольных закупок нар-
команы, нужна крепкая агентурная база. Ну
какая разница, как с ними расплачиваться—
деньгами или героином, если они все равно на
эти деньги купят героин?
— Оправдывать такие вещи нельзя. Таким обра-
зом вы полагаетесь не на закон, который худо-бедно,
но блюдет целая государственная система, а на со-
весть конкретного опера или следователя. А это сла-
бая гарантия. Вот вы опубликовали этот материал, а
они возьмут и с чистой совестью подбросят вам нар-
котики. И оправдают для себя это тем, что вы им ме-
шаете работать, после ваших статей проверки и все
такое. Надо просто реально бороться с наркомани-
ей, а не создавать иллюзию этой борьбы.
— Назир Салимов по официальной отчетно-
сти первый борец с наркотиками в Екатерин- <
бурге. За 5 лет он «принял» более 100 килограм-
мов.
182
— Неудивительно. По всей видимости, он просто
четко понимает, как функционирует наркобизнес и
хорошо знает в нем свое место. Такие люди, как пра-
вило, и добиваются высоких показателей.
— Поясните?
— Механизм борьбы с наркоторговлей выглядит
очень просто. Начальник подразделения по борьбе с
наркоторговлей выбирает нескольких торговцев и
говорит им: «Вы будете торговать, я разрешаю. Но за
то, что я вас крышую, вы сливайте мне информацию
на других дилеров». И они сдают ему своих конку-
рентов. Растут показатели у милиционера, растут до-
ходы у его наркодилеров, растет дань, которую они
ему платят. И это не российское изобретение, такая
практика существует во всем мире. В Колумбии, Ве-
несуэле, Таиланде любой наркокартель имеет людей,
которые работают осведомителями на спецслужбы.
На то же ФБР и ЦРУ. Осведомители сливают опера-
тивную информацию на конкурентов, за это им да-
ется право существовать.
— Такой взаимный симбиоз, взаимный
контроль.
— Симбиоз — да. Но не контроль. ФБР, ЦРУ, Сали-
мов — они думают, что таким, пусть грязным, мето-
дом они удерживают наркоторговлю в каких-то рам-
ках. На самом деле это иллюзия. Наркомафия обма-
нывает их на каждом шагу. В 1997 году, например,
был такой случай: в России задержали 200 кг кокаи-
на из Венесуэлы, который транспортировали под
видом консервированных ананасов. Оперативная
информация в ФСБ пришла из Интерпола, туда — из
ЦРУ. В ЦРУ она, вне всякого сомнения, попала от ос-
ведомителя одного из венесуэльских картелей. Пар-
тию задержали, поймали, но тем временем еще боль-
шая партия дошла до адресата. Этот «симбиоз» лишь
позволяет имитировать борьбу с наркоторговлей.
Фактически же оборот наркобизнеса от этого не
уменьшается, и это понимают все компетентные в
этом вопросе люди. Но не все об этом говорят.
183
Полгода спустя:
НАРКОМАЙОР НАЗИР БАЛАБЕК-ОГЛЫ
САЛИМОВ ПОПАЛСЯ НА ВЗЯТКЕ
ОТ НАРКОТОРГОВЦА
Громкий скандал разразился в Екатеринбурге.
В результате блестящей операции Свердловского
УФСБ 5 февраля задержан с поличным при получе-
нии взятки от наркоторговца майор милиции Назир
Балабек-оглы Салимов. Этот человек 5 лет занимал
должность начальника ОБНОНа Чкаловского рай-
она Екатеринбурга, а в последние полгода пошел на
повышение, став старшим оперуполномоченным
ГУВД города. Уголовное дело против Назира Сали-
мова грозит потерей лица всему городскому мили-
цейскому руководству. Местные газеты не раз назы-
вали этого человека одним из покровителей нарко-
торговли в городе, но до сих пор местные стражи
порядка отвергали все обвинения и выступили в за-
щиту своего коллеги. Три месяца назад начальник
ГУВД города Борис Тимониченко назвал факты,
опубликованные в «Известиях», домыслом и прово-
кацией. Время все расставило по своим местам.
После ареста «одного из самых лучших» борцов с
наркоторговлей я вновь связался с начальником го-
родского УВД.
— Мы шокированы, — признался Борис Тимони-
ченко. — Это даже не пятно, а большой комок грязи в
лицо сотрудникам всего ГУВД. Среди моих коллег
мнение на этот счет такое: если выяснится, что На-
зир действительно совершил это преступление, то
наказание должно быть самым суровым.
Начальник криминальной милиции города Миха-
ил Шреер после ареста Салимова созвал пресс-кон-
ференцию, на которой обещал провести в рядах
ГУВД серьезную проверку. При этом полковник от-
метил: «Я не могу сказать, что Салимов плохой со-
трудник. Никаких претензий по службе к нему не
было. Он ни разу не нарушал существующих догово-
ренностей. Если его вина будет доказана, я буду вы-
нужден признать, что ошибался».
184
Фраза о договоренностях с Михаилом Шреером,
которых не нарушал Назир Салимов, особенно пове-
селила город Екатеринбург. Михаил Шреер возгла-
вил криминальную милицию Екатеринбурга срав-
нительно недавно, а до этого он был начальником
того самого Чкаловского РОВД, где работал Сали-
мов. В летнем скандале, когда бывшая наркоманка
Элеонора Штроб публично рассказала, как она рабо-
тала агентом Назира, Михаилу Шрееру тоже было
отведено весьма заметное место.
Источник в спецслужбах, пожелавший остаться
неизвестным, сообщил мне, что операция по задер-
жанию Шалимова разрабатывалась и готовилась в те-
чение нескольких дней. Задержали его в 3 часа ночи
в момент, когда он с 200 тысячами рублей выходил
из дома адвоката наркоторговца. Ольга Искандерян
передала эту сумму Назиру Салимову за прекраще-
ние уголовного дела в отношении цыгана Болотова
по кличке Заика.
На следующий день суд Верх-Исетского района
постановил избрать мерой пресечения для Салимо-
ва содержание под стражей. После оглашения этого
решения майор милиции зарыдал. В настоящий мо-
мент он находится в следственном изоляторе Управ-
ления ФСБ. Прокурор Верх-Исетского района возбу-
дил против него уголовное дело по статье 290, части
4 УК РФ «Получение взятки». Бывшему начальнику
Чкаловского ОБНОН грозит от 7 до 12 лет тюрьмы с
конфискацией имущества.
Еще 10 месяцев спустя:
ОБОРОТЕНЬ В ПОГОНАХ НАЗИР
БАЛАБЕК-ОГЛЫ САЛИМОВ ПРИГОВОРЕН
К 4,5 ГОДА ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ
6 декабря в Свердловском областном суде со-
стоялось оглашение приговора по делу скандально
Известного милиционера-взяточника Назира Сали-
мова. Согласно решению судьи, обвиняемый полу-
чил 4,5 года лишения свободы с отбыванием наказа-
185
ния в колонии общего режима. Приговор был вы-
несен по статье 159 части 3 «Мошенничество с
использованием должностных полномочий». Кроме
того, Салимова лишили звания майора милиции. На-
помним, экс-начальника отдела по борьбе с неза-
конным оборотом наркотиков Чкаловского РУВД
Екатеринбурга Назира Салимова арестовали 4 фев-
раля 2004 года. На момент задержания он состоял в
штате городского УВД. В обмен на 200 тысяч рублей
Салимов пообещал посодействовать в закрытии де-
ла подозреваемого в наркоторговле цыгана Болото-
ва по кличке Заика. Деньги Салимову принесла адво-
кат Болотова Ольга Искандерян. После передачи
взятки Салимов был задержан. Ему' было предъявле-
но обвинение по статье 290, части 4 УК РФ «Получе-
ние взятки».'Обычно совершенное милиционером
преступление карается лишением свободы на срок
от семи до двенадцати лет с конфискацией имущест-
ва. Гособвинение требовало наказать взяточника де-
вятью годами лишения свободы. Однако судья Сер-
гей Бажуков переквалифицировал обвинительную
статью на мошенничество с использованием долж-
ностных полномочий и сократил срок наказания
для Салимова ровно в два раза. Аргументировал свое
решение он тем, что подсудимый взял деньги за за-
крытие уголовного дела, которое и без того было бы
закрыто, а значит — смошенничал. По логике судьи
получается, что если милиционер берет деньги за то,
чтобы закрыть дело по-настоящему, то это есть чест-
ный бизнес. А значит — Салимов сел в тюрьму не за
то, что получил взятку, а за то, что нечестно получил
взятку. Вот если бы честно — это другое дело. По
мнению руководителя небезызвестного екатерин-
бургского фонда «Город без наркотиков» Евгения
Ройзмана, такой гуманный приговор стал результа-
том усилий азербайджанской и цыганской диаспор
города. Тому есть косвенные подтверждения. Сразу
после ареста Назира Салимова в Екатеринбурге со-
стоялась пресс-конференция руководителей азер-
байджанской диаспоры. На ней председатель Сверд-
186
ловской общественной организации «Азербайджан»
Асад Муртузович Кулиев заявил, что для защиты Са-
Димова наняты квалифицированные адвокаты, кото-
рые сделают все, чтобы дело Салимова развалить.
— Кроме того, на днях мы получили в центре пен-
сионного обеспечения ГУВД Свердловской области
официальную информацию о том, что Назир Сали-
мов получает пенсию по увольнению из органов в
размере 3700 рублей ежемесячно. Как он может по-
лучать пенсию, если будучи оперуполномоченным
УВД города был пойман на взятке, за что сейчас си-
дит. Это просто какая-то фантастика. Будем разби-
раться.
Сентябрь 2003 года, Москва:
НАРКОПОЛИЦЕЙСКИЕ ТРЕНИРУЮТСЯ
НА КОШКАХ
Руководство России решило усилить борьбу с
наркоторговцами. Для этого было создано еще одно
правоохранительное ведомство общей численно-
стью 40 тысяч человек под названием «Госнаркокон-
троль — Государственный комитет по контролю за
оборотом наркотиков». Возглавил новую структуру
бывший полномочный представитель президента в
Северо-Западном округе Виктор Черкесов, а боль-
шую часть личного состава Госнаркоконтроля со-
ставили бывшие сотрудники упраздненной Налого-
вой полиции. У налоговиков методы работы свои,
особенные. Благодаря этим самым методам Госнар-
коконтроль тут же получил обидное прозвище Гос-
комдура. И способствовала этому первая же гром-
кая операция нового ведомства, жертвой которой
стали не наркоторговцы и даже не наркоманы, а ве-
теринары.
Ветеринары всего мира используют при опера-
циях в качестве наркоза препарат под названием
кетамин. И Россия не исключение. Но в России нев-
’нимательные чиновники забыли внести кетамин в
список разрешенных для ветеринарии препаратов.
187
Бдительные наркополицейские это заметили и ре-
шили, что ветеринары, которые используют нераз-
решенное наркотическое вещество, — это первей-
шие злодеи наркотического фронта. Против шесте-
рых медиков были заведены уголовные дела. И хотя
руководство Минсельхозпрода официально призна-
лось в том, что не включило кетамин в список разре-
шенных ветеринарных препаратов по упущению,
начальник Управления Госнаркоконтроля по Моск-
ве Василий Сорокин заявил, что все шесть дел о вете-
ринарах-наркосбытчиках будут доведены до суда,
поскольку закон обратной силы не имеет. Первым,
чье дело на днях было передано в Кузьминский суд
города Москвы, оказался ветврач государственно-
го предприятия «Инженерный центр-полигон» Кон-
стантин Садоведов. Человеку, который три года сто-
ял на пути героиновых караванов на таджикско-аф-
ганской границе, на полном серьезе вменяется сбыт
наркотического вещества кошке.
Вот цитата из серьезной бумажки — обвинитель-
ного заключения, подписанного следователем Гос-
наркоконтроля капитаном М.Е. Андриановой, утвер-
жденного прокурором Юго-Восточного админист-
ративного округа Б.Ф. Кравцовым и принятого к
рассмотрению федеральным судьей А.П. Севрюко-
вым:
«Садоведов Константин Павлович совершил... по-
кушение на незаконный сбыт психотропных ве-
ществ. А именно: 22.10.2003 года, примерно в 13 ча-
сов он (Садоведов К.П.), находясь по адресу: г. Моск-
ва, 3-я Институтская ул., д. 17, кв. 121, совершил
умышленные действия, непосредственно направ-
ленные на совершение преступления — набрал из
одного из привезенных с собой флаконов с надпи-
сью «Ketamine»... в одноразовый шприц и хотел
ввести инъекцию кошке, однако свои действия до
конца не довел по независящим от него обстоя-
тельствам, так как его действия были пресечены со-
трудниками Управления Госнаркоконтроля России
по г. Москве. Таким образом, он (Садоведов К.П.) со-
188
вершил преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 30, ч.
2 ст. 228 УК РФ».
— Мы бы тоже посмеялись вместе с вами, — адво-
кат Борис Севастьянов долго дожидался, пока я спра-
вился со своими эмоциями, — если бы за эту статью
моему подзащитному не грозило от 5 до 10 лет само-
го настоящего лишения свободы. Мы только что вер-
нулись с предварительных слушаний, и там нам дали
понять, что все по-взрослому Это уголовное дело
больше чем просто уголовное дело. Речь идет о ре-
путации новой структуры — Госнаркоконтроля. Его
первая серьезная операция не может быть проваль-
ной, хотя фактически она уже превратилась в фарс.
Похоже, дана установка на обвинительный приго-
вор. Судья нам прямо сказал: «Соглашайтесь на осо-
бый порядок». То есть условный срок при призна-
нии подсудимым своей вины. Но судимость, тем бо-
лее за торговлю наркотиками, — это пожизненное
клеймо. Почему мой подзащитный должен ломать
себе жизнь только потому, что Минсельхоз забыл
вписать в какую-то бумажку одно слово? И если свою
ошибку признало это Министерство, то почему ее не
может признать Госнаркоконтроль?
Сам подсудимый только чудом находится под
подпиской. Обычно по такой статье назначается
содержание под стражей. Константину 29 лет. У него
типичная биография человека, который вошел в
эту жизнь с твердым намерением служить Родине.
В 2000-м он закончил военный факультет Москов-
ской государственной академии ветеринарной ме-
дицины и биотехнологии имени К.И. Скрябина. По
собственному желанию был направлен на таджик-
ско-афганскую границу, на должность кинолога в
Пянджский погранотряд, где к 2003 году дослужился
до начальника ветеринарно-санитарной службы в
звании капитана ФСБ. Имеет личную благодарность
президента России за образцовое выполнение слу-
жебных обязанностей. Рапорт об увольнении и уход
в обычные ветеринары стал необходимой жертвой
189
семье: на зарплату военного прокормить себя, жену
и ребенка невозможно.
— В Таджикистане мы задерживали примерно
5 тонн героина в год. — Константин показал мне
свой военный фотоальбом. На каждой третьей фото-
графии горит героин. Костры раза в два выше, чем
стоящий рядом Константин. — Я думаю, весь мос-
ковский Госнаркоконтроль еще долго не выловит
столько героина, сколько я его сжег. А если и выло-
вит, то не такой ценой. Там ведь приходилось и в
боевых действиях участвовать, и друзей хоронить.
Я был в шоке, когда они меня задерживали. Знаете,
что они сказали? «Мы, — говорят, — вас уже три меся-
ца разрабатываем. И наружную слежку вели, и досье
полное составили, даже в Таджикистан запрос посы-
лали. Но все никак поймать не могли, поэтому вот
пришлось инсценировать вызов ветеринара на дом».
Адвокат Севастьянов наконец смог улыбнуться:
— Представляете? Три взрослых силовика во гла-
ве с майором полиции три месяца получают зарпла-
ту, работают в поте лица, чтобы в московской фауне
одной кошкой-наркоманкой стало меньше. Фанта-
стика!
— Они вас хоть не с пристрастием задержива-
ли? — спросил я у Константина.
— Нет, очень даже культурно. Да тут в обвинитель-
ном заключении все написано. Почитайте.
«В кухню с кошкой на руках вошел ее хозяин, ко-
торый по указанию Садоведова К.П. положил ее на
стол... После того, как они вдвоем зафиксировали
кошку на столе, ветеринар хотел сделать ей инъек-
цию, но в этот момент мужчина его остановил и
предъявил служебное удостоверение сотрудника
Госнаркоконтроля на имя майора полиции Курыле-
ва М.Л., сказав, что проводится оперативный экспе-
римент. Ему была предъявлена находившаяся в кух-
не видеокамера, после чего были приглашены по-
нятые».
— Я им говорю: «Я что, должен был делать опера-
цию без наркоза?» — «Да». — «Так это тоже статья.
190
Жестокое обращение с животными». — «Значит, с
другим наркозом». — «Другой наркоз — это слабо-
действующий рометар. Его придется вводить кошке
в таких количествах, что ее рвать будет. Этот кета-
мин во всех ветеринарных справочниках рекомен-
дуется. А распоряжение правительства Москвы чита-
ли?» — «Нет». — «Там есть такая глава. «Кастрация ко-
тов» называется. Она обязывает нас использовать
кетамин». — «Мы этого ничего не знаем. Мы не вете-
ринары. Мы Госнаркоконтроль». Вот и весь разговор.
— Как кошку-то звали?
— Не знаю. Они ее потом в подъезд отпустили.
Обычная такая трехцветная кошка лет трех от роду.
Небось поймали на улице, хотя кошка чистая была.
Постирали, наверное. Да и квартира, скорее всего,
была конспиративной.
В результате сложной оперативно-следственной
работы «Столичной» удалось разыскать в доме 17 по
3-й Институтской улице кошку, подпадающую под
словесный портрет Садоведова. Зовут ее Надя, хо-
зяйки нет, но животное постоянно обитает при дет-
ском саде № 168. Характер ласковый, всеядна, само-
чувствие — нормальное. Если кто увидит кошку-нар-
команку просьба срочно изолировать ее от детей и
задержать ее по ст. 228 ч. 1 для дачи показаний в суде.
Декабрь 2005 года. Республика Удмуртия,
город Ижевск:
ПРОКУРАТУРА НЕ МОЖЕТ СМИРИТЬСЯ
С ТЕМ, ЧТО ЧЕЛОВЕК ПОГИБ САМ
ПО СЕБЕ
Громкие уголовные дела против школьных
преподавателей в минувшем году породили в России
миф об учителях-садистах и учителях-убийцах.
Приговоры по этим делам еще только предстоит вы-
нести судам, но репутация многих педагогов, да и
система образования в целом уже подмочена. В ре-
зультате спровоцирован отток кадров из школ, в ко-
торых и без того работать некому. Особую катего-
191
рию школьных преступлений составляют случаи ги-
бели учеников на уроках физкультуры. Последним в
этом печальном списке стал физрук школы № 9 го-
рода Ижевска Алексей Соколов. 19 сентября на его
уроке умер от сердечного приступа ученик 10-го
класса Иван Быданов, самому учителю предъявлено
обвинение в причинении смерти по неосторожно-
сти в результате ненадлежащего исполнения своих
профессиональных обязанностей. Кто он — пре-
ступник или стрелочник? Ответ на этот вопрос в
Ижевске очевиден для всех, кроме работников про-
куратуры.
«Мне даже в голову не могло прийти,
что он меня ослушается»
Антон и Иван Быдановы — братья-близнецы.
Антон родился здоровым, Иван — с пороком сердца.
Врачи сразу сказали, что он не жилец, но родители
набрались мужества и выходили ребенка. Когда Ива-
ну исполнилось 7 лет, медики сказали, что если ему
не сделать операцию сейчас, то в 20 лет его придет-
ся водить под руки: слабое сердце не справится со
взрослым организмом. Операция прошла успешно:
межжелудочковую перегородку восстановили. Ос-
талась проблема с недостаточностью аортального
клапана. Врачи сказали, что, когда Ивану исполнится
17 лет, можно будет поставить искусственный кла-
пан, а до тех пор жить можно, но осторожно.
В 2000 году Ивану дали инвалидность, но потом
почему-то сняли. Родители считают, что государство
решило сэкономить на пенсионном обеспечении.
Если бы инвалидность у него была, он был бы полно-
стью освобожден от физкультуры. А так — был обя-
зан ходить на уроки, но занимался по облегченной
программе, без сдачи нормативов. Таковы правила,
установленные законом.
— В тот день 10-й А класс сдавал стометровку, —
рассказывает обвиняемый Алексей Соколов. —
Я знал, что Иван от нее освобожден. На прошлом
192
уроке, когда его класс сдавал кросс, я запретил ему
бежать дистанцию. Точно так же я поступил и на
этот раз. У Ивана даже пары для забега не было, он
сидел в стороне и смотрел, как бегают другие. На-
сколько я знаю, такое положение он переживал бо-
лезненно. Да и не только он. У нас почти в каждом
классе есть по два-три ученика, которые занимаются
физкультурой по облегченной программе. Такая за-
бота о физическом здоровье ребенка часто обора-
чивается проблемами с психикой — особенно у
мальчиков. На занятиях они фактически оказывают-
ся в положении неполноценных детей второго сор-
та. Одноклассники подтрунивают над ними: «А ты
чего не бежишь? Слабо?» Учителя физкультуры бо-
рются с такой дискриминацией, как могут, но за все-
ми не уследишь. В итоге такое положение провоци-
рует мальчишек на бунт против правил: «Мне нельзя
бежать, но я все равно побегу. Я докажу, что я мужчи-
на». С педагогической точки зрения, правильнее бы-
ло бы объединить таких детей в спецгруппу и зани-
маться с ними отдельно. Но на дополнительные ча-
сы физкультуры школам не выделяют денег, да и
поместить в расписание такой урок крайне сложно:
ведь все дети из разных классов.
В тот день вести урок Алексею Соколову помога-
ли два студента-практиканта Ижевского государст-
венного технического университета — Алексей
Огородников и Рустам Габдулханов. Во время сдачи
норматива один студент стоял на старте, другой на
финише, а учитель физкультуры — посередине дис-
танции. Учитель давал команду к бегу, один студент
следил за правильностью старта, другой — регист-
рировал финиш. Как потом выяснила прокуратура,
такое расположение руководителей урока соответ-
ствовало инструкции.
Во время сдачи стометровки на урок пришел де-
журный по школе, ученик того же класса Коля Мез-
рин и тоже решил сдать норматив. Пары ему не на-
шлось, и тогда он предложил бежать с ним Ивану.
Трагическим совпадением оказалось то обстоятель-
7 Враги народа
193
ство, что студент на старте не знал, кому можно бе-'
жать, кому нельзя, а учитель физкультуры принял
Ивана Быданова за его брата Антона и дал команду к
старту.
— Они похожи как две капли воды, — качает голо-
вой Алексей. — К тому же для меня этот класс был но-
вым, я вел в нем всего третий урок. Оба брата были в
спортивных костюмах — правда, как потом выясни-
лось, разного цвета. Но мне даже в голову не могло
прийти, что парень с пороком сердца меня ослуша-
ется и встанет на дистанцию. Никогда себе этого не
прощу.
Иван финишировал первым. Это был последний
забег в его жизни. Возвращаясь на исходную пози-
цию, он схватился за сердце и упал. Когда приехала
«Скорая», Иван был уже мертв.
«Я казнить его не могу.
Но и простить его не могу»
Алексей Соколов не похож на учителя физкуль-
туры. Если его переодеть в обычный костюм с гал-
стуком, он скорее будет похож на учителя какой-ни-
будь более мирной дисциплины. Все ученики и учи-
теля говорят, что Соколов — человек добрый. Для
учителя физкультуры — даже слишком.
— Когда мы узнали, что Алексея Васильевича бу-
дут судить, мы собрались и всем классом написали
письмо в его защиту, — рассказывает ученик 10-го
класса Антон Букин. — То, что случилось с Иваном, —
ужасная трагедия, и мы скорбим по нему, но считаем,
что физрук не виноват.
— Ваня был классным парнем и настоящим дру-
гом, — рассказывает Игорь Кириллов, один из бли-
жайших друзей покойного. — Он не любил, когда
ему напоминали о его здоровье, и не мог смириться
с тем, что болен. Он хотел быть как все и не вина учи-
теля, что на том уроке он решил бежать стометровку.
Иван Быданов всю жизнь тянулся за здоровым
братом. Они были похожи как две капли воды не
194
только лицом, но и телосложением. Антон серьезно
занимался греко-римской борьбой в детско-юноше-
ской спортивной школе «Ижсталь». Иван тоже ходил
на занятия, но, как утверждает тренер, к поединкам
не допускался. Занимался только общеразвивающи-
ми упражнениями и качался в тренажерном зале.
Кроме того, каждое утро оба брата бегали вокруг
школы. Антон пять кругов, Иван — три. Это видели
все. Учителя говорят, что в семье Быданова был сво-
его рода культ Александра Васильевича Суворова. Он
тоже родился больным ребенком, а дорос до генера-
лиссимуса, завоевал пол-Европы. Впрочем, сам отец
Ивана Александр Быданов это отрицает.
— Мы разумные родители и понимали, что чело-
веку в положении Ивана можно, а чего нельзя, — го-
ворит Александр Быданов. — Есть понятие циклич-
ных и нецикличных нагрузок Грамотные занятия на
тренажерах и спокойный бег — это вполне допусти-
мо для нормального развития ребенка даже с таким
сердцем, какое было у Ивана. Борьба и спринтер-
ский бег — гораздо более серьезные нагрузки.
Черный котенок Тимоша появился в квартире Бы-
дановых через несколько дней после похорон. «Нам
остался в черной рамке траурный портрет. Все, ка-
залось бы, как прежде, только Вани нет. Девятна-
дцать — в этой цифре траурная суть. В этот день
ушел наш Ваня в свой последний путь». После смер-
ти сына у отца два утешения — сочинять стихи и гла-
дить котенка Тимошу.
Александр Быданов закончил тот же спортивный
факультет Удмуртского университета, что и учитель
Алексей Соколов. Сам шесть лет проработал трене-
ром по греко-римской борьбе, за шесть лет воспитал
чемпиона России и нескольких мастеров спорта. Ко-
гда родились дети, пришлось уйти в бизнес.
— Как профессионал я Соколова понимаю, —
вздыхает Быданов-отец. — Ни один тренер не за-
страхован от подобного случая. Я могу прямо ска-
зать: если бы он был напрямую виноват в смерти
моего сына, мне бы никакого официального суда не
195
потребовалось. А так... Я казнить его не могу, но и
простить не могу. Все-таки, как ни крути, в тот мо-
мент он отвечал за жизнь ребенка, и он не уследил.
Я долго думал, какую позицию занять по отношению
к следствию. В итоге я решил занять нейтральный
путь: пусть правосудие свершается своим чередом.
Как будет, так и будет.
На похоронах Ивана присутствовала вся школа.
Играла скрипка. Священник говорил речь о том, что
не надо искать виноватых. Все плакали. На поминках
отец Ивана подошел к Соколову и спросил: «Ты-то
сам чувствуешь свою вину?» — «Чувствую», — честно
ответил Соколов. Александр кивнул и молча отошел
в сторону.
Перед похоронами родители долго искали кре-
стик Ивана и не могли найти. Купили новый. После
похорон Антон нашел крестик брата в его спортив-
ном костюме. Теперь он носит на шее два крестика.
«Учитель виноват лишь в том,
что не приковал ученика наручниками
к скамейке»
В республиканской прокуратуре дело о смерти
Ивана Быданова расследует отдел по особо важным
делам. Позиция начальника отдела Дмитрия Матуш-
кина жесткая, но не кровожадная:
— Мы понимаем, что ситуация здесь неоднознач-
ная, — сказал он в беседе с корреспондентом «Извес-
тий», — но побочные обстоятельства дела не отменя-
ют буквы закона. Именно учитель отвечает за жизнь
и здоровье ребенка на своем уроке. Мы руководству-
емся результатами проверки специальной комис-
сии Министерства образования республики, кото-
рая пришла к выводу: Соколов не выполнил своих
обязанностей. Он должен был проследить за боль-
ным учеником, чтобы тот не оказался на старте. Он
этого не сделал. Кроме того, Соколов допустил от-
клонение от инструкции и организовал забег на сто
метров не по одному человеку, а по двое, чем прив-
нес в сдачу норматива дух соревновательности, а
196
следовательно — дополнительную физическую на-
грузку. Наконец, судмедэкспертиза установила, что
остановка сердца была вызвана чрезмерным физи-
ческим напряжением. Все это дает нам основания
обвинить Алексея Соколова в совершении преступ-
ления по статье 109 в ее 2-й части — «Причинение
смерти по неосторожности вследствие ненадлежа-
щего исполнения своих профессиональных обязан-
ностей». Максимальное наказание по этой статье —
три года лишения свободы, но суд, как правило, дает
условный срок.
— Это древняя логика прокуратуры: если есть
труп — должен быть виновный, — прокомментиро-
вал обвинение корреспонденту «Известий» адвокат
Алексея Соколова Валерий Новичков. — Мой подза-
щитный запретил Ивану Быданову сдавать норма-
тив. Он выполнил свои обязанности. Что он мог еще
сделать? Повторять об этом каждые полминуты? Или
приковать ученика наручниками к скамейке? Но то-
гда его бы судили за истязание.
— Вы все это ведете к смягчению наказания или к
полному оправданию?
— В юриспруденции есть понятие казуса, то есть
фактора случайности. Оно предполагает отсутст-
вие чьей-либо вины. То, что случилось с Иваном на
уроке физкультуры, могло с ним случиться в любой
момент. Например, когда он бежал к остановке, что-
бы успеть на автобус. Или в трудовом лагере. Вот
справка из детской поликлиники, данная ему за год
до смерти. Она свидетельствует о том, что у Ивана
нет противопоказаний для поездки в детский трудо-
вой лагерь в Краснодарский край. Я думаю, главврач
этой поликлиники уже пачку' свечей в церкви поста-
вил за то, что сердечный приступ у Ивана не случил-
ся год назад, в том самом трудовом лагере во время
игры в догонялки. И если теперь Соколова признают
виновным, этот главврач больше не подпишет ни од-
ного подобного документа. От греха подальше. Да и
директор школы сто раз подумает прежде, чем такой
отдых детям организовать. Пусть ребенок лучше в
197
свои каникулы подышит грязным воздухом города
Ижевска. А то не дай бог, что случится, окажешься
крайним.
«У нас проблемы не с медикаментами.
У нас проблемы с родителями»
До смерти Ивана фельдшер Елена Мерзлякова
обслуживала две школы. Теперь — только 9-ю. Но по-
казатели детского здоровья от этого к лучшему не
изменились.
— В 2004 году число абсолютно здоровых детей в
нашей школе составляло 4,4 процента, — рассказы-
вает Елена Анатольевна. — В этом году этот показа-
тель снизился до 2,5 процента. Всего 21 человек из
855. Для сравнения: в 2001 году таких детей было
128. Хронически больных сегодня у нас 254 ученика.
В основном заболевания желудка. На втором мес-
те — вегетососудистая дистония, проблемы со зре-
нием, дефекты осанки. Школа № 9 не исключение
среди других школ города Ижевска. Да и город
Ижевск от других городов России мало отличается.
Я работаю школьным медиком 18 лет. Раньше ситуа-
ция была обратно пропорциональной: хронически
больных детей были единицы.
— Система медицинского обслуживания с тех пор
как-то изменилась?
— Да в общем-то нет. Так же, как раньше, раз в
год — полный медосмотр. Регулярное дежурство
фельдшера. В последнее время недостатка в медика-
ментах нет. По некоторым направлениям наши
возможности даже увеличились. В поликлинике, к
которой мы приписаны, появилось оборудование,
которого раньше не было. Я скажу честно: главные
проблемы у нас не с медикаментами, а с родителями.
Очень многие не выполняют рекомендации врачей.
Кому-то некогда: работают на трех работах, чтобы
прокормить свои семьи. А многие, скажем прямо, са-
ми ведут очень нездоровый образ жизни. Обстанов-
198
ка в таких семьях очень нервозная, дети недоедают,
рано приобщаются к вредным привычкам.
— За минувшие полгода я подписала 15 направле-
ний к психотерапевту, — продолжает печальную ста-
тистику психолог школы № 9 Елена Ефремова. —
Иногда мне становится страшно за наших детей.
Взрослая жизнь беспощадно вторгается в их мир.
Первоклашки вынуждены думать о том, откуда в их
4 семье завтра появятся деньги на пропитание, как по-
мирить папу и маму — о худшем я уже и не буду гово-
рить. А иногда приходят плакаться родители: ребе-
нок заболел компьютерной зависимостью, из дома
стали пропадать деньги.
«Я не вижу в жизни никакой перспективы. Слиш-
ком много в этой жизни такого, от чего зависит моя
жизнь. Я не могу в этом разобраться. Я чувствую себя
песчинкой, которая несется неизвестно куда».
Это из сочинения на тему «Кем я хочу быть?» од-
ной из лучших десятиклассниц школы № 9. Фами-
лию директор школы Тамара Кузнецова просила не
называть. Перед нашей встречей она провела бес-
сонную ночь: накануне прокуратура предъявила
Алексею Соколову обвинения, и Тамара Ивановна
начиталась статей об этом в местной прессе.
— Если даже ему назначат условное наказание,
его отстранят от преподавания, а это значит, что в
нашей школе больше не будет учителя физкульту-
ры, — говорит директор. — Соколов один из послед-
них молодых энтузиастов. В большинстве школ уже
давно физкультуру преподают или женщины, или
мужчины предпенсионного возраста. Сами посуди-
те: ставка учителя физкультуры по 1 -й категории —
2400 рублей. Это при 18 часах в неделю. Алексей ра-
ботает на две ставки, преподает 36 часов в неделю,
плюс ведет спортивные секции. Всего у него получа-
ется 6 тысяч рублей. Кто захочет работать за эти
деньги с утра до вечера, да при этом еще и подвер-
гаться риску оказаться на скамье подсудимых?!
— Врачи и преподаватели не имеют над ребенком
такой юридической власти, которую имеют родите-
199
ли, зато ответственности несут гораздо больше, —
продолжает завуч школы Светлана Боровикова. —
В итоге учителя оказываются крайними в ответе за
все те болезни, которыми болеет общество. И без то-
го неблагодарная работа теперь стала еще более на-
благодарной. Разве учителя виноваты в том, что у со-
временных детей плохое здоровье? Разве они снизи-
ли в стране уровень жизни и лишили морального
облика многих родителей? Разве их вина в том, что у
детей стала слабая психика?
— Мы теперь боимся лишний раз сказать хулига-
ну, что он поступает неправильно, — снова вступает
в разговор директор Тамара Кузнецова. — А вдруг он
потом что-нибудь с собой сделает, и виноват ока-
жется учитель. Теперь мы сначала ругаем ученика, а
потом долго гладим его по головке, да еще конфету
дадим на дорожку. Дети это быстро просекают и на-
чинают пользоваться своим положением. А это уже
не воспитание. Потакать нерадивому ученику — вы-
ше достоинства настоящего учителя. А если завтра
этот подросток сделает что-то уже не с собой, а с
другим человеком? Как мы будем смотреть друг дру-
гу в глаза? Это ведь будут плоды нашего воспитания.
У начальника Управления образования Ижевска
Валерия Шляфера грустные глаза.
— Скажу честно: у меня нет четкого представле-
ния, как решать впредь подобные ситуации, — гово-
рит Шляфер. — Думаю, что нет ее и у большинства
моих коллег в других городах. Я знаю, что я должен
делать по закону, и я это делаю. Является ли эта так-
тика правильной? Не уверен. Поэтому у меня не под-
нимается рука обвинить в смерти мальчика учителя
физкультуры. Если мы пойдем по этому пути, мы
добьемся лишь того, что педагоги будут лишь фор-
мально выполнять свои обязанности. Мы потеряем
школу как то учреждение, в котором появляются на
свет личности, и для следующего поколения препо-
давателей фильм «Доживем до понедельника» будет
непонятен.
200	,	'
14 апреля 2002 года, Москва:
МОСКОВСКИХ МИЛИЦИОНЕРОВ УЧАТ
БЫТЬ ДЯДЯМИ СТЕПАМИ,
А У НИХ НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ
Руководство столичного ГУВД взялось исправ-
лять нравы своих сотрудников. Каждый понедель-
ник теперь начинается для милиционеров с лекций
в актовых залах, где в течение получаса замы по вос-
питательной работе, ветераны МВД и даже профес-
сора-криминологи учат их правильному общению с
гражданами. Процесс роста милицейской вежливо-
сти корреспондент «Известий» наблюдал в УВД Цен-
трального округа столицы...
В 9-15 в актовом зале здания на Большой Полянке
собралось человек сто. Если не знать, где находишь-
ся, публику можно принять за обычных студентов.
Лица все больше молодые, одежда — штатская. Но
начальник пресс-группы Елена Перфилова заверила,
что передо мной почти весь руководящий состав
УВД Центрального округа и что ниже лейтенанта
здесь нет никого, а есть и майоры с полковниками.
— Все вы знаете о существовании приказа МВД
номер 170, — начал полковник Михаил Федотов, от-
ветственный за воспитательную работу. Он взял со
стола небольшой красочный плакат и показал пуб-
лике. — Мы специально издали выдержки из него,
чтобы их развесили во всех отделениях милиции.
Вот что должен делать сотрудник милиции. Соглас-
но этому приказу: «Уважать человеческое достоинст-
во граждан, поддерживать и защищать права чело-
века и гражданина, руководствоваться принципом,
закрепленным в Присяге: «Служа закону — служу на-
роду». Действовать при выполнении должностных
обязанностей и общении с гражданами при всей
строгости и решительности законно, безупречно,
справедливо. Быть в общении доброжелательным,
стремиться завоевать расположение и доверие граж-
дан, добиваться взаимопонимания, воздерживаться
от ненужной резкости. Постоянно работать над по-
вышением своего уровня духовной культуры...»
20 Г
— Я хочу добавить, — взял слово заместитель на-
чальника УВД Центрального округа по личному со-
ставу полковник Игорь Павливкер. — Имейте в виду,
что по результатам этих лекций каждый подпишет
справку; В ней будет написано, что я, такой-то, пре-
дупрежден о недопустимости проявления грубости,
хамства, унижения и оскорбления человеческого
достоинства граждан при осуществлении мной опе-
ративно-служебной деятельности. Чтобы потом ни-
кто не говорил, что не был в курсе.
— Ни в коем случае нельзя указывать гражданину
на несущественность его обращения, — продолжил
Федотов. — У нас это часто бывает. Подходит к мили-
ционеру человек, а тот ему: «Да чего ты ко мне при-
шел? Сам, что ли, разобраться не можешь?» Это недо-
пустимо. Более того, даже если человек ведет себя по
отношению к вам неправильно, нельзя отвечать в
том же духе. Тактичность необходима даже по отно-
шению к преступнику. Если он нарушает закон —
действуйте, как предписано. Но ни в коем случае не
подключайте эмоции. Чтобы у человека сложилось
правильное впечатление — не вы лично требуете от
него пройти в отделение, а закон и народ, которому
мы служим, того требует. Я вот тут задумался: а для
чего мы созданы вообще? И понял,- для народа. А сей-
час слово предоставляется Виктору Ивановичу Ди-
неке. Он доктор юридических наук, профессор Ака-
демии управления МВД.
Выступление профессора стало кульминацией
тридцатиминутки. Молчаливые и непробиваемые до
сих пор слушатели стали внимать, а иногда даже
улыбаться.
— Я хочу задаться другим вопросом: не как долж-
но быть, а почему мы имеем то, что имеем. Почему за
последние 15 лет у нас наблюдается верный рост та-
ких нарушений закона со стороны сотрудников, ко-
торые не обусловлены корыстными побуждениями,
а именно психологической неуравновешенностью?
Почему милиционеры хамят? Еще в XIX веке Иван
Тарасов, один из лучших юристов и криминалистов
202
того времени, на этот вопрос отвечал примерно так.
Сотрудник российской полиции вынужден испыты-
вать на себе огромное административное давление
высшего начальства, и эта власть чаще всего приме-
няется по отношению к нему неграмотно и неадек-
ватно. Это провоцирует сотрудника на то, чтобы в
такой же манере обращаться с гражданами. С тех
пор мало что изменилось. Все дело в правовом поле,
в котором находятся сами сотрудники. А это право-
вое поле создают руководители среднего и высшего
звена, то есть мы с вами. Поэтому если вы думаете,
что раз не заняты на территории, а работаете в ка-
бинете, то вас не касается наш сегодняшний разго-
вор, то напрасно вы так думаете. Это первое. Второе.
То, что называется хамством по отношению к граж-
данам, часто возникает даже тогда, когда вроде бы
никто никому не нагрубил. Типичный пример: со-
трудник видит на улице нарушителя правопорядка.
Вежливо сопровождает его в отделение для разбира-
тельства. Вежливо оставляет его дежурному и ухо-
дит. Дежурный через какое-то время направляет его
к сотруднику отделения. Задержанный приходит к
нему, а тот понятия не имеет, что этот задержанный
совершил. Сотрудник спрашивает у дежурного. Де-
журный или не помнит, или не знал даже. Все начи-
нают нервничать, вести себя неадекватно. Вот и по-
лучается неправомерное задержание и грубое обра-
щение. Жалоба в прокуратуру.
Тут я еле-еле сдержался, чтобы самому не попро-
сить слова. Дело в том, что на днях мой знакомый
оказался точно в такой же ситуации. Час продержа-
ли в обезьяннике, а потом стали у него же интересо-
ваться, а чего это он в обезьяннике делает. «Откуда я
знаю, может, тебя задержали, когда ты траву ку-
рил?!» — кричал ему дежурный. «Да нет, товарищ ми-
лиционер, я всего лишь возле Кремлевской стены
помочился». Я, наверное, так энергично улыбнулся,
что невольно хихикнул, и человек десять из зала по-
203
смотрели на меня так серьезно, будто я злостно на-
рушил приказ номер 170.
— В нас по-прежнему жива привычка к насилию,
о которой писал еще Короленко в письме Луначар-
скому, — продолжал профессор. — «Советская власть
разрешила частное насилие во всех формах. И част-
ное насилие стало по сути всеобщим делом». Этот
стереотип поведения жив не только в милиции, но и
в ЖЭКах, больницах, среди журналистов...
Некоторые из зала опять обернулись в мою сто-
рону.
—... Да и обычные граждане по отношению друг к
другу грешат тем же. И тут я хотел бы остановиться
еще на одной проблеме. Разграничение ответствен-
ности милиции и общества. Возьмем, к примеру,
американский штат Айова. Договор местной поли-
ции с властями штата. Кстати, по этому договору ра-
ботник отдела по борьбе с наркотиками получает 78
тысяч долларов в год. — Профессору пришлось вы-
держать паузу, по залу прокатилась волна оживле-
ния. — Но еще больше поражает в этом договоре
один пункт: «Преступность является внутренней бо-
лезнью общества, за лечение которой полиция от-
ветственности не несет». Во как. Корректно, но не-
двусмысленно обществу дают понять, что оно тоже в
ответе за правопорядок. Мы — блюстители правопо-
рядка, но вы, товарищи американцы, уж будьте лю-
безны блюсти нравы. У нас же винить милицию за
разгул преступности стало уже хорошим тоном. Это
я к чему говорю. К тому, что наши сотрудники —
часть общества и болеют они теми же болезнями,
что и все остальные. Но если человек на улице .отве-
чает только за себя, то мы — представители закона,
власти, поэтому с нашей стороны такие йыходки
воспринимаются особенно болезненно. В связи с
этим я хочу привести в пример еще один пункт из
документа, которым руководствуется полиция штата
Айова: «Гражданин, которому полицейский сделал
замечание или по отношению к которому он приме-
нил меру наказания, должен уходить с чувством
204
удовлетворения и благодарности». Спасибо за вни-
мание. Тема следующей лекции «Денежное довольст-
вие».
На выходе из Управления в киоске продавали су-
венирные фуражки полицейских разных стран —
от Америки до Йемена. В основном все непримет-
ных, черных или серых тонов. Только наша мили-
цейская фуражка с кокардой выделяется ярким окра-
сом. Я попросил одного из штатных психологов УВД
провести психологический анализ полицейских го-
ловных уборов.
— Конечно, наш отличается повышенной тревож-
ностью. Сигнал, который посылает эта фуражка ок-
ружающим, примерно таков: «Осторожно, мили-
ционер». Может быть, с этого и начинается непони-
мание.
5.	КАПИТАЛИСТЫ
ВРАЖЬЯ СУЩНОСТЬ
«...И еще говорю вам: удобнее верблюду пройти
сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Цар-
ство Небесное...» (Евангелие от Матфея, гл. 19).
От крупных российских капиталистов уже давно
никто не требует стремиться попасть в Царство Не-
бесное. Хватило бы с них и того, чтобы они не были
врагами народу и самим себе.
Такие есть. Таких много. Есть среди богатых даже
такие экземпляры, которые сквозь ушко пройдут. Но
речь не о них. Речь о тех представителях нашей эко-
номической элиты, кого народ считает своими вра-
гами. И чаще всего — обоснованно считает.
Даже самые циничные кровососы, если только
они умные кровососы, не заинтересованы в полном
истощении населения. Народ для них — такой же ре-
сурс, как нефть, газ и древесина. Только идиот выру-
бает весь лес сегодня. Умный эксплуататор будет ру-
бить лес постепенно, засевая вырубленные террито-
рии, чтобы через 10—20 лет рубить его снова.
С представителей нашей экономической элиты
хватило бы и того, чтобы они относились к людям,
как к деревьям. Не занимались бы деструктивным
бизнесом, думали бы хоть немного о том, что завтра
в «этой стране» тоже должен быть потребитель, ина-
че бизнесу хана. Но слишком многие из нашей эли-
ты относятся к людям не как к деревьям, а как к лоси-
ному дерьму. Что говорит даже не столько о мораль-
ных качествах наших капиталистов, сколько об
умственных. Когда человек становится сливками об-
206
щества, очень часто это не лучшим образом сказыва-
ется на его сером веществе.
Народ по этому поводу думает так: «В любые слив-
ки никогда не поздно добавить яду».
И элита это чувствует. В последнее время в России
стало модно говорить о том, что наш недоделанный
народ слишком завистлив и маниакально не любит
богатых. Не уважает экономическую элиту. За Ходор-
ковского, сука, не заступается. Однако никому из тех,
кто так говорит, даже в голову не приходит, что лю-
бовь надо заслужить. Какая барышня полюбит жло-
ба, который держит ее в черном теле, является домой
с куршевельских попоек только для того, чтобы по-
жрать и потрахаться, бьет ее почем зря, а потом еще
и орет: «Ты почему меня не любишь, шлюха?!»
В 2005 году Москва, по данным журнала «Форбс»,
стала вторым городом в мире'по количеству долла-
ровых миллиардеров. В российской столице их 25
человек. Всего же в списке российских предприни-
мателей, чье состояние перевалило за миллиард,
значатся 33 имени. Это на шесть человек больше,
чем в предыдущем году.
Народ по этому поводу говорит так: «Полный дом
бл...ей, а жрать нечего».
И элита это чувствует. Утечка капитала из России
в том же 2005 году достигла рекордного уровня с
1997 года. Всего за последние четыре года из страны
было вывезено 100 миллиардов долларов. По мне-
нию экспертов, это является свидетельством «враж-
дебного» инвестиционного климата в стране. Все
так. За исключением одного. В экономике нет ци-
клонов и антициклонов. Инвестиционный климат
создают люди. И не только те представители элиты,
которые сидят в правительстве, но и те, что накачали
своим баблом офшоры. А как написано в том же
Евангелии, «где сокровище ваше, там и сердце ваше».
Очень мудрая книга.
Большинство этих людей не чувствуют на себе
никакой социальной ответственности. Их враждеб-
ный инвестиционный климат вполне устраивает.
Они привыкли относиться к «стране» как к грязному
207
цеху7 для зарабатывания денег. Они не хотят риско-
вать и напрягаться. Они уже расслабились. Они уже
там. Их здесь еще интересует человеческая древеси-
на, но заботиться о ее воспроизводстве им уже не
нужно. Они точно знают, что в этом лесу скоро будет
пожар, и приглядываются к делянкам в других лес-
ных массивах. Успеют ли?
Ноябрь 2004 года, Ханты-Мансийский
автономный округ, город Нефтеюганск:
ЖИТЕЛИ СТОЛИЦЫ ЮКОСА НЕ ЖЕЛАЮТ
ЗАСТУПАТЬСЯ ЗА ХОДОРКОВСКОГО
О том, что государство воюет с ЮКОСом, знает
вся страна: фронтовые сводки уже год занимают
верхние строчки рейтинга новостей. Само слово
ЮКОС давно переросло значение своей аббревиату-
ры (Юганскнефтегаз-КубышевОргСинтез) и стало
символом: для одних — свежего воздуха демократии
и свободного бизнеса, для других — превышения
олигархами своих социальных функций и полномо-
чий. Между тем любая крупная бизнес-структура —
это прежде всего работающие в ней люди. В ЮКОСе,
по информации Российского союза промышленни-
ков и предпринимателей, работают 175 тысяч чело-
век. Вместе с их семьями, это около полумиллиона.
А если же прибавить все предприятия, которые на-
прямую зависят от ЮКОСа, получится огромная
масса людей. Пожелай эти люди встать на защиту
опального олигарха, с ними пришлось бы считаться
любой власти. Почему подданные империи Ходор-
ковского безмолвствуют? Ответ на этот вопрос я по-
пытался найти в столице империи ЮКОС, городе
ч Нефтеюганске.
Ходорковского зовут Алексеем
С 1 ноября в Нефтеюганск можно попасть толь-
ко через соседний Сургут. Аэропорт города закрыт в
связи с падением спроса на авиабилеты. Плакат «Нам
208
ЮКОС строить и жить помогает» на здании аэрово-
кзала теперь читает только сторож аэропорта.
От Сургута до столицы ЮКОСа ехать 50 километ-
ров. На всех встречных заправках цена за литр бен-
зина почти на два рубля больше, чем в Москве, и на
три, чем в Подмосковье. Дороговизна бензина в Хан-
ты-Мансийском автономном округе, который стоит
на нефти, объясняется тем, что в регионе нет нефте-
переработки. Чтобы попасть из скважины на заправ-
ку, топливу приходится сбегать на «материк» и вер-
нуться обратно.
Первое впечатление о городе приятное: упакован-
ные снегом улицы выглядят чисто, машины перед
пешеходными переходами послушно останавлива-
ются, обычные хрущевские пятиэтажки, выкрашен-
ные в яркие цвета, выглядят по-европейски аккурат-
но, на улицах много света, на каждом втором фонар-
ном столбе горит пирамидка ЮКОСа: пирамидка —
ромашка — пирамидка — звезда — пирамидка — са-
лют — пирамидка — ромашка и так далее.
В Нефтеюганске живет 96 тысяч человек. Все они
приехали сюда в последние 37 лет — это возраст го-
рода. Судя по обитателям доски почета «Юганскнеф-
тегаза», по национальному составу преобладают
русские, татары, башкиры и азербайджанцы.
— Но здесь национальность не имеет того значе-
ния, которое она имеет в других регионах, — гово-
рит ведущий специалист отдела по связям с общест-
венностью Алексей Радочинский. — Нефть размыва-
ет все различия, в том числе и национальные. Здесь
человек чувствует себя прежде всего нефтяником, а
уже потом русским или татарином.
Алексея трудно назвать Радочинским. Его все на-
зывают Ходорковским. Ему сейчас 31 год и, если
взять фотографию Михаила Борисовича десятилет-
ней давности, то он будет похож на него, как Элек-
троник на Сыроежкина. Когда Алексей приехал в
Нефтеюганск из своего родного Кургана и устроил-
ся учителем истории в школу, на него оглядыва-
лись на улице. Когда он стал вести на местном теле-
209
видении передачу «Черное золото Сибири», город
вздрогнул. Сначала пошли слухи, что МБХ прислал
на стажировку своего родственника. Когда узнали,
что родственных отношений у Алексея с Ходорков-
ским нет, стали думать, что олигарх растит себе
двойника на случай проблем с законом. Шутки шут-
ками, но Алексей и сам не исключает, что родись он
лет на 10 лет пораньше, у работников Генпрокурату-
ры неизбежно возник бы вопрос, а того ли они судят.
— Правда, по характеру они совершенно раз-
ные, — говорит начальник Радочинского Ирина
Крикун. — Михаил Борисович — он как ртуть: мо-
бильный, энергичный, фантастически работоспо-
собный и умеющий интуитивно угадывать правиль-
ное решение. Алексей — он более вдумчивый, что ли.
Прежде чем что-то сделать, очень долго анализиру-
ет. Но бегает тоже быстро. Особенно если придать
ускорение.
Радочинский, как никто другой в этом городе,
ощущает на себе отношение людей к Ходорковско-
му. Усмешки, которыми провожают его взгляды про-
хожих, становятся все напряженней.
«По всем законам бизнеса мы уже должны
увольнять людей»
На здании центрального офиса «Юганскнеф-
тегаза» висит табличка — «Осторожно! Лавиноопас-
ная крыша». Серьезные последствия от ареста Хо-
дорковского под этой крышей ощутили во второй
половине минувшего лета. Но с тех пор положение
«ЮНГ» уже приблизилось к критическому.
— Мы подошли к тому моменту, когда по всем за-
конам бизнеса уже пора временно увольнять лю-
дей, — говорит директор по развитию производства
Юрий Левин. — Конечно, мы будем тянуть до по-
следнего, но наши возможности не безграничны.
Мы уже сейчас можем встать в любой момент — из-
за какой-нибудь ерунды. Вот кончится графитовая
смазка, и у нас будет выбор: либо нарушать техноло-
210
гию, либо останавливать все 150 ремонтных бригад.
Закупить новую смазку не на что. С 25 августа мы си-
дим без денег. Счета заморожены. Все, что на них
приходит, идет на налоги и зарплату. Из 14 буровых
бригад работает лишь одна. От нас ушли почти все
иностранные партнеры-. «Шлюмберже», «Халибер-
тон», «Петроальянс». Остались лишь те сервисные
компании, руководителей которых по старой совет-
ской традиции можно уговорить «войти в положе-
ние». Но и они уже берут кредиты, чтобы оставаться
на плаву — в сущности, чтобы кредитовать нас. В ок-
тябре на «Юганскнефтегазе» впервые упала добыча
нефти — правда, пока лишь со 145 тысяч тонн в су-
тки до 144,5 тысячи тонн, но это уже очень тревож-
ный сигнал. Если бы мне кто-нибудь год назад ска-
зал, что мы когда-нибудь заведем папку «Остановка
производства», я бы его убил. А сейчас это реаль-
ность. Даже если завтра в Москве как-то выберутся
из проблемы ЮКОСа и разморозят нам счета, потре-
буется год напряженной работы, чтобы вернуть
«Юганскнефтегаз» в прежнее состояние.
Юрий Левин — типичный птенец гнезда Ходор-
ковского. В Нефтеюганск попал по распределению в
1983 году-, тогда за место здесь, на передовой нефтя-
ной отрасли, студенты дрались. Начинал простым
оператором, но во второй половине девяностых рез-
ко пошел вверх по служебной лестнице, поскольку
отвечал всем четырем требованиям ЮКОСа к пер-
соналу: молодой, перспективный, злой, талантли-
вый. После стажировки в Москве его вернули сюда в
2001 году уже в качестве заместителя гендиректора.
Левин считает, что Ходорковский создал великолеп-
ную систему мобильного менеджмента, способную
решить любую задачу в любом месте и на любом
производстве.
— Но в последнее время мне приходится работать
не менеджером, а клерком, только успеваю на запро-
сы отвечать. — Юрий Алексеевич включил проектор,
на экране высветился график под названием «Дина-
мика запросов со стороны внешних организаций в
211
ОАО «ЮНГ». Если в январе их было 36, то в октябре —
101. Большинство из них — от органов природо-
пользования, на втором месте — Министерство по
налогам и сборам, затем МВД и органы прокурату-
ры. — Иногда складывается ощущение, что мы — ка-
кая-то Атлантида, которую только что открыли и те-
перь все нами интересуются.
— Причем большинство вопросов — на грани ра-
зумного, — подхватил разговор директор по регио-
нальной политике Сергей Буров. — Представьте, что
вас кто-нибудь спрашивает, сколько коробков спи-
чек вы купили шесть лет назад в магазине № 28. Вы
будете долго смеяться, а нам приходится всерьез от-
вечать. Я помню, как в советские времена я строил
себе дачу. Приходилось каждый чек сохранять, что-
бы потом можно было отчитаться, где какую доску
купил, и доказать, что ничего не украл. Похоже, эти
времена возвращаются.
Впрочем, пока кризис «ЮНГ» в полной мере ощу-
тили лишь в смежных сервисных организациях: в
них задержка зарплаты перевалила уже за третий ме-
сяц. Работники самого «Юганскнефтегаза» пока по-
лучают деньги вовремя. У служащих центрального
офиса список неудобств исчерпывается отключени-
ем Интернета и выхода на межгород для всех ниже
начальников отдела, а также ликвидацией корпора- ;
тивного тарифа мобильной связи. Теперь каждый i
оплачивает свой сотовый сам. О положении работ- :
ников московского офиса ЮКОСа можно судить по
бесплодным попыткам командированных обитате-
лей гостиницы «Рассвет» атаковать стоящий в холле
банкомат.
— Ситуация в городе пока под контролем, — вме-
сто мэра Виктора Ткачева, который почему-то очень
часто находится за.пределами региона, ситуацию в
городе охарактеризовал председатель городской ду-
мы Рашид Тагиров. — Я оцениваю наш запас прочно-
сти — около двух месяцев. Потом могут начаться
волнения. Напряженность уже ощущается: задержка
зарплаты в сервисных компаниях ЮКОСа привела к
212
падению в городе спроса на товары и услуги. Даже
те, кто получает зарплату вовремя, теперь предпочи-
тает на всякий случай затянуть пояса и экономить.
Бюджет города пока спасает то, что год назад мы
считали большим несчастьем — перераспределение
собранных налогов в пользу Ханты-Мансийского
округа и федерального бюджета. С тех пор мы счита-
емся дотационным городом, но именно эти дотации
сейчас держат нас на плаву. По сути, мы сегодня дер-
жимся за счет общих средств округа.
Но даже при всех напрягах расходная часть бюд-
жета Нефтеюганска — около трех миллиардов руб-
лей. Это почти на миллиард больше, чем, к примеру,
бюджет города Твери, население которого превы-
шает Нефтеюганск в пять раз. Вместе с тем даже до
реформы межбюджетных отношений, когда все неф-
тяные города Ханты-Мансийского' автономного ок-
руга (Сургут, Нижневартовск, Когалым) были доно-
рами, столица ЮКОСа оставалась дотационной.
В деле оптимизации налогов эта компания преуспе-
ла больше других.
«Ходорковский— это холодная сила
денег»
Южносургутское месторождение. Бригада № 8
ремонтников сервисной компании ООО «РУСРС».
Внешне это выглядит так: посреди заснеженного бо-
лота два вагончика с надписью ЮКОС, у одной из
скважин стоит машина с вышкой, по стропилам ко-
торой из-под земли извлекаются трубы. Вокруг вид-
ны еще несколько десятков скважин. Выглядят они
совершенно несексуально: просто из-под земли вы-
ныривает и снова ныряет в землю железная труба, на
трубе — кран. Красные трубы — холодные. Это на-
гнетательные скважины. По ним под землю подается
вода, чтобы поднимать нефть в верхние пласты. Си-
ние трубы — теплые. В них расположенный под зем-
лей насос качает нефть с глубины 2,5 километра.
Традиционные нефтяные вышки — это уже вчераш-
213
ний день нефтедобычи, их продолжают изображать
на всяких буклетах исключительно для красоты.
Идет подземный ремонт нагнетательной скважи-
ны. Три человека на ледяном ветру с помощью спе-
циального оборудования извлекают из нее трубы.
Пока наш фотограф снимает этот процесс, его си-
ний пуховик покрывается черной нефтяной кра-
пинкой. У рабочих нефтью не залиты только лица.
Начальника бригады Вахида Белосарова мы за-
стали в вагончике. Он свое уже отпахал, в нефтянке с
1976 года. Несмотря на то что Белосаров сидит в те-
пле, вид у него нерадостный. И не только потому, что
два месяца не платят зарплату.
— По большому счет}'- нам все равно, кому дос-
танется ЮКОС, — говорит Вахид, не стесняясь при-
сутствия работников идеологического фронта из
«ЮНГ». — Лишь бы скорее ситуация как-то разреши-
лась. Лично к Ходорковскому мы никогда особой
.любви не испытывали. За что нам его любить? Мы
когда-то по пояс в грязи поднимали эту нефть, рабо-
тали на износ, а пришел Ходорковский, и нас, ре-
монтников, даже не спрашивая нашего согласия,
выделили в отдельную фирму, лишили всех льгот,
связанных со стажем работы, в том числе и права по-
мощи при переселении на материк Мы теперь по от-
ношению к ЮКОСу никто. От меня требуют сдать да-
же удостоверение ветерана. Какая после этого любовь.
— Это называется оптимизация производства.
— Я не разбираюсь в экономике, но я разбираюсь
в справедливости, — вмешивается в разговор стар-
ший мастер Рафаиль Сабитов. — И я не понимаю, по-
чему законы бизнеса должны им противоречить.
Можно было поверить в эту оптимизацию, если бы
рядом с нами не было города Сургута. Там зарплаты у
нефтяников в два-три раза больше. Я недавно смот-
рел одну передачу по сургутскому телевидению и
чуть не упал со стула. Звонит в прямой эфир помбур
(помощник бурильщика. — Д. С. -М.) и задает лидеру
профсоюза вопрос: «До каких пор мы будем полу-
чать эти несчастные 40—50 тысяч рублей в месяц?
214
Сколько можно это терпеть?» Мне хотелось позво-
нить и сказать: «Ребята, а вы знаете, сколько у нас
помбуры получают? Максимум 18 тысяч!»
— Пятнадцать лет назад на зарплату и отпускные
можно было съездить в отпуск семье из трех чело-
век — В вагончик зашел Василий Сагорин. Обеден-
ный перерыв. — А сейчас только на билет в один ко-
•- нец хватит. Я сам вахтовик, живу в Нижнекамске, сю-
i да езжу уже 19 лет. До 1997 года мы бесплатно летали
на самолетах. Теперь за свои ездим на поезде в плац-
; картных вагонах. Это тоже оптимизация.
‘	— Но ведь ездите же, никто не заставляет.
— Да, вы правы. Ходорковский платит столько, за
сколько люди готовы работать. Ни больше и ни
меньше. В том же Сургуте, если сейчас снизить всем
зарплаты в два-три раза, люди тоже будут работать.
Куда ты денешься с подводной лодки? Тут, на севере,
у рабочей силы нет выбора. Просто Владимир Богда-
нов, который возглавляет «Сургутнефтегаз», считает,
что если ты зарабатываешь огромные бабки, то вро-
де как и людям надо платить по-человечески, а не по
законам рынка. Вон арабские шейхи, и то со своим
народом делятся сверхприбылями, за это их и бого-
творят. А Ходорковский — это не человек, а холод-
ная сила денег. Даже когда он демонстрирует челове-
ческие чувства — это расчет, и ничего больше. Пом-
нишь, Вахид, как во время кризиса он призывал нас
«поддержать родную организацию» и добровольно
написать заявления о временном снижении зарпла-
ты на 30 процентов? Написали, и что? До сих пор эти
30 процентов не восстановлены. Короче, Ходорков-
ский — это высокотехнологичная машина, зараба-
тывающая деньги. Быть таким — это его право, толь-
ко тогда и на нашу любовь не надо рассчитывать.
«Шапка-валенки— страшный человек»
Нефтеюганск состоит из 16 микрорайонов. То
место, с которого город начинался, называется мик-
рорайон 2-а. Он состоит из нагромождения не-
215
скольких десятков домов, которые здесь называют
балки (с ударением на последнем слоге). Балок —
это убогая хижина, обшитая рубероидом. Ее стены
состоят из двух слоев вагонки; пространство между
которыми засыпано опилками. Со временем опилки
сыреют, проседают и стены оказываются пустыми.
Даже если топить эти дома не переставая, в них все
равно будет холодно. Тем, кто живет в балках, завиду-
ют те, кто живут в железных вагончиках. Их от 30-
градусного мороза отделяет лишь слой ржавого ме-
талла. Летом он нагревается так, что люди предпочи-
тают спать на улице. Микрорайон 2-а находится в са-
мом центре города. Люди здесь живут десятилетия-
ми. Каждая предвыборная кампания начинается с
того, что сюда приезжают все кандидаты и обещают ~
расселить эти дома в два счета. После выборов все об |
этом забывают.	1
— Мы бы давно уже сами нормально отстроились, |
но нам не разрешают, — говорит Александр Щеглов |
с улицы Культурной. Он родился и вырос в железном
вагончике. — И квартиры не дают, и строиться не по-
зволяют. Говорят: «К 2007 году ваша проблема может
быть решена. Не хотите ждать — покупайте по ипо-
теке». А как я куплю по ипотеке, если у меня зарплата
со всеми северными 12 тысяч рублей. Да еще при том,
что я вырабатываю полторы нормы, а так бы еще
меньше было. А цены на жилье здесь такие же, как в j
Петербурге.
В одном из таких балков живет самая старая жи-
тельница Нефтеюганска — Агрофина Печникова. Ей
70 лет, здесь она с 1963 года, и помнит еще те време-
на, когда на месте города был охотничий поселок
Усть-Балыкский.
— Сюда мы приехали из Татарии, — вспоминает |
Агрофина Алексеевна. — Сначала жили в военных ]
палатках без отопления, потом поселили в вагончи- ;
ки, некоторые так в них и остались, некоторые сами -
построили вот эти балки. Муж работал в экспедиции.
Подъемных кранов тогда не было, когда приезжали
баржи с цементом, их разгружали вручную. В 39 лет
216
мужа парализовало, в 40 он умер. Я проработала в
«Юганскнефти» до 65 лет, потом сократили, уже при
Ходорковском. Они тогда всех старше 50 сбрасыва-
ли. По-моему, единственный, кому удалось удержать-
ся, был Шапка-Валенки. Остальные расползлись и
замолчали.
— Шапка-Валенки?
— Ну, Анфир Фазаутдинов. Его все знают. Страш-
ный человек. Кличка у него такая — Шапка-Валенки.
Это потому, что он маленького роста и когда надева-
ет шапку и валенки, то между ними почти ничего не
остается.
Анфир Шапка-Валенки — очень упрямый чело-
век. Это, наверное, единственный человек в России,
которому удалось победить ЮКОС (Путин может
стать вторым). Когда Анфира сократили, он выучил
наизусть две страницы из «Трудового кодекса» и в
поединке с адвокатами ЮКОСа восстановился на ра-
боте через суд. Ему до сих пор платят зарплату, но до
работы не допускают. Правда, без последствий для
Анфира эта борьба не прошла. С тех пор он постоян-
но с кем-то судится и все время пребывает в разъез-
дах по инстанциям: то в Ханты-Мансийске, то в Мо-
скве. Застать его дома не удалось.
Рядом с калиткой Агрофины Алексеевны стоит
бочка из-под топлива. В таких бочках местные жите-
ли хранят воду. Почему-то все они с надписью «Лук-
ойл». Время от времени в поселок приезжает водо-
воз. Один раз присосаться к водовозу стоит 50 руб-
1 лей. Если машины долго нет, люди идут за водой поч-
н ти за километр, в микрорайон №11. Там жизнь чуть-
’ чуть комфортнее, но гораздо вреднее. Микрорайон
№ 11 состоит из фенольных домов. Из них людей
переселяют более активно, но возникает другая про-
блема: переезжая в новые дома, хитрые жители сда-
ют квартиры в фенольных бараках переселенцам из
Средней Азии и Закавказья. В итоге фенольные рай-
оны становятся наиболее криминогенным местом в
городе. Одно время здесь процветала наркоторгов-
ля, но в последнее время этого зла стало меньше. Гла-
217
ва местного УВД Николай Цибулько по образованию
не силовик, а метеоролог. Может быть, поэтому он
вовремя почувствовал изменение в социальном кли-
мате города и предпринял ряд решительных мер. Те-
перь наркоторговля отступила в поселок Гидрона-
мыв (Гидра), расположенный километрах в 30 от
Нефтеюганска. Это крупнейшая перевалочная база
наркотиков в Ханты-Мансийском округе. Отсюда
они поступают в крупнейшие города региона. Вооб-
ще проблема наркомании — бич северных нефтя-
ных регионов. Денег тут у людей много, а делать в
свободное от работы время нечего.
«Ходорковский слишком поздно понял,
что любой скотовод должен быть
немножко земледельцем»
В Нефтеюганске есть развлекательный центр
«Империя». Крупнейший в Зауралье. Общая пло-
щадь — пять квадратных километров, количество
посадочных мест во всех заведениях центра — три
тысячи. В «Империи» мы сидим и беседуем с челове-
ком, который просил не называть своего имени.
Этот человек работает в топ-менеджменте «ЮНГ»,
но иллюзий насчет своих работодателей не питает.
— Когда Ходорковский впервые приехал в Неф-
теюганск, он заявил, что денег в город вкладывать не
будет. Его дело добывать нефть и платить налоги. Из
этой фразы тут же родился слух, что при ЮКОСе
Нефтеюганск станет вахтовым поселком. Город ох-
ватила паника. Цены на недвижимость упали, люди
стали продавать квартиры за копейки и уезжать. По-
том, году в 1997-м, было падение цен на нефть, по-
нижение зарплат. Накануне ареста Ходорковского
вроде все стабилизировалось и улеглось, но его все
равно здесь не жаловали. В лучшем случае, относи-
лись как к неизбежному злу. Неизбежному, но ста-
бильному. Иногда стабильное зло лучше, чем не-
предсказуемое добро.
На сцене «Империи» разыгрался стриптиз. Остав-
шись топлес, барышня нависла со сцены над толпой.
218
Какой-то разгоряченный зритель засунул ей в труси-
ки три тысячных купюры. Когда стриптиз закончил-
ся, разгоряченный зритель вернулся за столик к
друзьям — неподалеку7 от нашего. Друзья пили вто-
рую бутылку «Хеннесси» на троих. «Ты чего, охре-
нел?! — возмутились его друзья. — Зачем так много
дал?!» — «Да ладно, — ответил любитель стриптиза, —
я что, не нефтяник, что ли?!»
— Очень характерный случай, — прокомменти-
ровал мой собеседник. — Только вот голову даю на
отсечение — это сургутские. Их здесь, в «Империи»,
вообще процентов восемьдесят. У нефтеюганских
столько денег нет.
В качестве подтверждения слов моего собеседни-
ка раздался мощный рев толпы в ответ на призыв
диджея: «Ты слышишь меня, Сургут?!» И раза в три
слабее после крика: «Нефтеюганск, это твоя «Импе-
рия»!»
— На месте Путина я бы не сажал Ходорковского,
а назначил бы его премьер-министром, — продол-
жил топ-менеджер. — Эту вертикаль власти, которую
уже пять лет как рожают, он выстроил бы рекордны-
ми темпами. Знаете, какая в ЮКОСе вертикаль вла-
сти? Абсолютная монархия. Причем эта вертикаль
не просто тупо репрессивная, она умеет добиваться
от своих подданных и покорности, и активности.
Вообще любопытно, что самые активные поборни-
ки либеральных ценностей в мире — это владельцы
крупного капитала, которые свой бизнес как раз
предпочитают выстраивать по законам империи.
Империя «Майкрософт», империя «Проктер энд
Гэмбл», империя «Макдоналдс». Ходорковский из то-
го же ряда. Только он сделал одну ошибку: забыл, что
нефть, в отличие от программного обеспечения и
гамбургеров, железно связана с конкретной терри-
торией. И с этой территорией надо считаться. Он
это понял, но слишком поздно. Кстати, благодаря
скромному хозяину этого заведения.
— А кто это?
219
— Владимир Семенов. Он и Ходорковский — это
два абсолютно противоположных типа предприни-
мателей. Семенов, конечно, не миллиардер, но по
местным меркам тоже тот еще олигарх. Начал на за-
ре перестройки с видеосалона, потом купил два гру-
зовика, стал заниматься перевозками. Теперь у него
800 единиц техники, бензоколонки, гостиница, рес-
тораны, вот этот развлекательный центр, в нефтя-
ном бизнесе он один из крупнейших партнеров
«Юганскнефтегаза». Но при всем при этом Семенов
по складу характера какой-то... земледелец, что ли.
Он весь здесь, в этом городе. Он вообще не выводит
деньги в офшор, игнорирует предложения о расши-
рении бизнеса до всероссийских масштабов, все
вложения делает здесь, кормит всех пенсионеров го-
рода, устраивает для малоимущих & «Империи» бес-
платные вечера. В Нефтеюганске Семенов культовая
фигура. Если бы его арестовали, тут случился бы ре-
альный бунт. А Ходорковский — он всегда был не
земледельцем, а скотоводом. Для него главное — его
дело, все остальное — только питательная среда для
этого дела. Именно после знакомства с Семеновым
Ходорковский понял, что быть хоть немного земле-
дельцем все-таки выгодно. Он кое-что даже успел
сделать: построил спорткомплекс «Олимп», учредил
«ЮКОС-классы». Я уверен, что, когда он писал свое
покаянное письмо, он думал о Семенове.
«Егце немного президентской власти»
— Начинаем церемонию открытия фестиваля
«Новая цивилизация»! Сегодня в нашу школу съеха-
лись 26 ЮКОС-классов из 12 городов. — Голос ди-
ректора школы номер один Нефтеюганска Ирины
Славинской дрогнул. — Извините меня, я волнуюсь.
Потому что трудные времена. Но мы выстоим!
ЮКОС-классы — это стратегический проект ком-
пании. Система подготовки кадров по японскому об-
разцу — начиная со школьной скамьи. В Нефтеюган-
ске и ближайших поселках района учиться в ЮКОС-
220	'
классах действительно престижно. Это не только
больший объем знаний и жизненная перспектива,
но еще и особая идеология: типа мы — энергичные
люди в свободном жизненном пространстве.
Дальше пошли выступления ЮКОС-классов в
жанре капустника.
— Мы стали идеалом, — заявил со сцены один
ЮКОС-класс. — Нам трудно, но мы справляемся.
— Все мы дети ЮКОС-класса. ЮКОС — нам те-
перь отец, — продекламировали их коллеги из дру-
гой школы.
— Тебе повезло, ты не такой, как все, ты работаешь
в ЮКОСе, — перепели Шнура ученики из поселка
Пойково.
— Крошка-брат ко мне пришел, и спросила кроха:
«ЮКОС — это хорошо или это плохо?» — начали
участники фестиваля из Пыть-Яха. И закончили:
«Крошка-брат в постель пошел, и решила кроха:
«ЮКОС — это хорошо. А не ЮКОС — плохо».
Под занавес школьный танцевальный коллектив
задвинул на сцене «Хава Нагилу», после чего был
объявлен перерыв. Подхожу к активисту ЮКОС-дви-
жения Андрею Смирных и спрашиваю:
— Какой ты хотел бы видеть Россию лет через де-
сять? Чего ей не хватает?
— Ей не хватает более сильной президентской
власти.
— Не понял. Еще более сильной?!
— Ну да.
к	21 декабря 2004 года, город Тверь:
>	САМУЮ БОЛЬШУЮ НЕФТЯНУЮ
|	ИМПЕРИЮ РОССИИ КУПИЛА ФИРМА,
L	ЗАРЕГИСТРИРОВАННАЯ РЯДОМ
J	СО СКУПЩИКАМИ КРАДЕНОГО
История с продажей за долги активов ЮКОСа
окончательно превратилась из трагедии в фарс. Вла-
сти России продали пятую часть нефти в стране кон-
торе «Байкалфинансгруп», которую с таким же успе-
221
хом можно было бы назвать «Рога и копыта». В итоге
девять с половиной миллиардов долларов заплатит в
бюджет фирма, у которой нет даже офиса, а место
регистрации популярно только у тверских алкого-
ликов и цыган.
«Какой такой «Байкал»?
Эту газировку уже давно не продают»
Улица Новоторжская, дом 126 — это самый
центр Твери. Дом, где зарегистрирована фирма
«Байкалфинансгруп», образует угол с улицей Трех-
святской — местным Арбатом. Трехсвятскую уже лет
20 как оккупировали цыгане семейного клана Оглы.
Все 20 лет они здесь занимаются скупкой краденого.
Милиция с ними уже смирилась, скинхеды — еще
нет. На одном из соседних с 126 зданием свастика и
полная отчаяния надпись: «Цыган — в космос!»
— Что у вас там случилось? — занервничала цы-
ганка Мария. — С вечера воскресенья ко мне люди
пристают. Все про какой-то Байкал спрашивают.
При чем тут Байкал? Эту газировку уже давно не вы-
пускают.
На первом этаже здания — гастроном «Волга»,
винный магазин «Дионис» и кафетерий «Лондон».
Название кафетерий унаследовал от одноименной
гостиницы. До революции отель «Лондон» и ресто-
ран «Лондон» занимали все три этажа особняка и
считались самым фешенебельным местом в Твери.
Сегодня одноименный кафетерий — насмешка над
былым величием этого дома. Некоторые федераль-
ные СМИ предположили, что «Лондон» — излюблен-
ное место посиделок сотрудников «Байкалфинанс-
груп». Когда мы рассказали об этом обслуживающему
персоналу кафетерия, они долдю смеялись. «Лон-
дон» — классическая рюмочная советского типа.
Пьют стоя, закусывают бутербродами с селедкой по
7 рублей. Самый популярный коктейль называется
«100», второй по популярности — «50». Для гурманов
спецпредложение — коктейль «75».
222
В отличие от ближайших конкурентов — кафе
«Пингвин» и бара «Реанимация», — «Лондон» имеет
репутацию заведения культурного. Его типичный
клиент — пожилой, спивающийся представитель ин-
теллигенции. Впрочем, в понедельник нам удалось
застать двух людей крепкой наружности, которые
пили за День чекиста.
Вход в здание не охраняется. Весь второй этаж за-
нимают магазины и лавки: магазин «Ткани», мебель-
ный салон «Калинка», «Шторы и жалюзи». Арендная
плата за комнату площадью 18 метров вместе со все-
ми коммунальными платежами — 7 тысяч рублей в
месяц. Это цена полуметра офисной площади сред-
него уровня в Москве. Приковывает внимание стрел-
ка, указывающая на офис Российского государствен-
ного гуманитарного университета. Стрелки приво-
дят к комнатам 18 и 19. Обе закрыты, хотя время уже
рабочее. Звоним по указанным телефонам. «Что же
это такое? — чуть не плачет в ответ голос в трубке. —
Только отстали от нас с проверками, и опять какие-
то вопросы. Мы не то что к «Байкалфинансгруп», мы
и к ЮКОСу никакого отношения не имеем и ничего
от него не получали, кроме геморроя. Оставьте нас в
покое, пожалуйста. Мы хорошие!»
«Я на озеро Байкал никогда больше
не поеду!»
На третьем этаже — скромный вахтер, который
никакого сопротивления посетителям не оказывает.
По всем вопросам рекомендует обращаться в комна-
ту 55 с надписью ООО «Парма».
— А мы что? Мы ничего! — Бухгалтер этой фирмы
Светлана Суслова, узнав, почему я здесь, испуганно
хлопает глазами. О том, что в этом полуразвалив-
шемся здании живет фирма, купившая пятую часть
всей российской нефти, она еще не знает.
— Наша фирма здесь — это типа ЖЭУ, только ча-
стная, — говорит Светлана. — Мы отвечаем только за
жилищно-коммунальное состояние здания. Водо-
провод, унитазы, провода, уборка помещений и
223
больше ничего. Здание, кстати, в ужасном состоя-
нии — его износ составляет 55%. У всех 18 арендато-
ров в этом здании с нами заключены договора. Если
бы здесь была эта «Байкалфинансгруп», я бы о ней
точно знала. И если она такая богатая, попросила бы
миллиончик на ремонт...
Чуть позже соседи Светланы по этажу нашептали
нам, что девушки из «Пармы» подрабатывают секре-
тарями у тех фирм, которые имеют в здании юриди-
ческий адрес, но физически в нем не присутствуют.
Работа эта заключается в том, чтобы сортировать
присланную этим фирмам почту и переправлять по
другому адресу. Возвращаемся в «Парму», допраши-
ваем девушек с пристрастием, но, судя по испуган-
ным лицам, они не врут: «Да, бывает, что приходят
письма фирмам, которые здесь не арендуют поме-
щения. Но среди адресатов «Байкалфинансгруп» не
попадалась никогда. У меня хорошая память».
Светлана советует сходить в дом 10 по той же Но-
воторжской улице. Там расположен Комитет по ох-
ране памятников историко-культурного наследия
Тверской области. Говорит, что они являются собст-
венниками этого здания. Но в комитете меня обла-
мывают: «Никакие мы не собственники! — Замдирек-
тора Татьяна Егорова, похоже, на грани нервного
срыва. — Мы лишь балансодержатели. Собственника
у этого здания просто нет. Памятники культурного
наследия нельзя приватизировать. Да если бы и мож-
но было, никто бы не захотел. Там даже чтобы гвоздь
вбить, нужно кучу разрешений добыть. Но всех арен-
даторов мы знаем. Ни о каком «Байкале» до сего-
дняшнего дня не слышали, а после — всю жизнь
вздрагивать будем. За сегодняшний день уже просто
достали этим «Байкалом». Я, во всяком случае, на это
озеро, наверное, никогда не поеду.
«Это Березовский. Точно Березовский»
Возвращаюсь на третий этаж. Приглядываюсь к
вывескам на дверях. В отличие от этажа второго,
здесь все арендаторы почему-то так или иначе связа-
224
ны с геологией: НПИЦ «Геоэкология», Агентство ис-
следования скважин, «Поморнефтегеофизика», жур-
нал «Каротажник».
— Это все осколки ВНИИГИК, который занимал
это здание с 60-х по 90-е годы прошлого века, — рас-
сказала нам Валентина Земляная. Она старожил в
этом здании, работает здесь с 1980 года. Несмотря
на свой почтенный возраст, занимает пост директо-
ра НПИЦ «Геоэкология» и неплохо справляется. —
ВНИИГИК — структура Научно-производственного
объединения «Союзпромгеофизика». Эта организа-
ция занималась во всем СССР геофизическими ис-
следованиями нефтяных скважин. «Байкалфинан-
сгруп»? Была здесь такая. Нет, вру. Была здесь «Бай-
калстрой». Году в 1989-м, кажется. У меня туда одна
работница хорошая ушла. А потом эта фирма на
площадь Капашвара переехала и, кажется, закрылась.
Что? Купила ЮКОС? Это Березовский. Точно, Бере-
зовский.
Я подумал, что Земляная имеет в виду Бориса Аб-
рамовича, а оказывается — Николая Степановича.
У этого Березовского, в отличие от того, не так мно-
го добра, но тоже хватает-. Агентство исследования
скважин, журнал «Каротажник» и часть акций «По-
морнефтегеофизики». У Николая Степановича реак-
ция на события вокруг дома 126 по Новоторжской
улице уже перешла из стадии депрессии в стадию ис-
теричную. Услышав мой вопрос, Николай Степано-
вич расхохотался как ребенок,- «Я уже про эту фирму
слышу сегодня раз в тридцатый! Последний раз — от
работников налоговой инспекции. Они сами сюда
приходили, тоже ее искали и только руками разво-
дили от удивления. Не знаю, может, у себя в бумагах
найдут. Я купил? Правда? Ой, как хорошо!
«Учись, придурок, а то так и будешь всю
жизнь наркотиками торговать»
Мне удалось дозвониться до начальника нало-
говой инспекции города Николая Морозова. Он ад-
ресовал меня в областное управление. Замначальни-
8 Враги народа...
225
ка областной налоговой инспекции Владимир Феду-
лов был предельно краток: «Ничего не знаю. Сами
сейчас выясняем. Без комментариев». — «А налог со
сделки эта фирма заплатит?» — «Этот вопрос требует
специального изучения», — обтекаемо ответил Фе-
дулов. И повесил трубку.
Последний шанс — визит в НПП «ГЕРС». Это са-
мый крупный осколок ВНИИГИК, офис этого пред-
приятия находится на улице Чайковского. Дирек-
тора нет — в выходные вдруг ушел в отпуск. Один
заместитель уехал в Москву. Второй, Владимир Лебе-
дев, слава богу, на месте. Но и он только разводит ру-
ками.
— В понедельник по городу пошли слухи, что
один из ваших акционеров — «Сургутнефтегаз». На-
прашиваются выводы.
— Нас перепутали с «Тверьнефтепродуктом». Они
в соседнем здании. А у нас «Сургутнефтегаз» — лишь
один из заказчиков. Но «Тверьнефтепродукт» уж точ-
но никакого отношения к этому зданию не имеет. Не
мучайте людей.
Снова еду на Новоторжскую. Контрольный об-
ход. Исследую каждый метр здания — тщетно. Вни-
мательно оглядываю фасад. О! Объявление на водо-
сточной трубе: «Юридическое управление «Алексан-
дров-холдинг»... Регистрация предприятий, готовые
фирмы... Работа с долгами. Недорого, быстро». Зво-
ню. Регистрация ЗАО — 4 тысячи, ОАО — чуть подо-
роже. Срок — 5 дней. Из документов нужна только
ксерокопия паспорта гендиректора и паспортные
данные владельцев. «Байкалфинансгруп»?» — на том
конце провода пауза. «Первый раз слышим».
Когда я объяснил цыганке Марии, что все журна-
листы Москвы ищут в этом здании фирму, которая
купила пятую часть российской нефти, и объяснил
примерную схему, как она это сделала, Мария схва-
тилась за голову: «Говорю я своему сыну — учись,
придурок, в университете, а то так и будешь всю
жизнь наркотиками торговать». А он не слушает.
Пойду расскажу, как настоящие люди дела делают.
226
Июнь 2004 года, республика Коми, Инта:
ГОРОД ШАХТЕРОВ СТАЛ ГОРОДОМ
ТАКСИСТОВ, ТОЛЬКО ВОЗИТЬ НЕКОГО
В России стало одной горячей шахтерской
точкой больше. Не успели завершиться акции про-
теста горняков Ростовской области, Хакасии и При-
морья, требовавших выплат задолженности по зар-
плате, как бессрочную голодовку начали бывшие
шахтеры города Инта, что в Республике Коми. На
двух из четырех шахт объединения «Интауголь» —
«Западной-бис» и «Капитальной» — запущен про-
цесс ликвидации предприятий. На улице без средств
к существованию уже оказались 1375 интинцев, а к
концу года эта цифра может достигнуть 2000 чело-
век. Углекопы не против ликвидации шахт, но требу-
ют, чтобы это происходило цивилизованными ме-
тодами. Руководство ОАО «Интауголь», которое се-,
годня контролируется ОАО «Северсталь», уволило
шахтеров, не обеспечив выплаты долгов по зарпла-
те, не выдав выходного пособия. А государство, в
свою очередь, тянет с положенным переселением
шахтеров на «материк». Абсурд ситуации, в которой
оказались интинцы, в том, что они не имеют права
устроиться на другую работу. Как только они это сде-
лают, они лишатся права на переселение.
«Ну, здравствуй, быдло!»
Клеть с шахтерами несется вниз по стволу 140
метров. Выходишь из клети и идешь пешком два с
половиной километра по штреку. Со сводов льет во-
да, уже через километр спецовка становится влаж-
ной. Жуткий сквозняк: система вентиляции гонит по
шахте холодный воздух со скоростью 8—10 метров в
секунду. Когда два с половиной километра заканчи-
ваются, садишься на подвесную жердочку канатной
дороги и, поджав ноги до ушей, едешь вниз еще ки-
лометра полтора. Без движения на сквозняке тело
коченеет. Там, где кончается канатка, кто-то написал
на стене мелом: «Ну, здравствуй, быдло».
227
Над нами 300 метров земной коры.
В лаве, где идет забой, вместо сквозняка — черная
пыль, грохот угледобывающего комбайна, лязг кон-
вейера с углем и постоянный страх поскользнуться
и угодить рукой, ногой, а то и всем телом в какой-
нибудь механизм. Здесь шахтеры вкалывают каж-
дый день по 6 часов. За это им платят 6000 рублей в
месяц.
Так обстоит дело на шахте «Интинская» — ее и
еще одну, «Восточную», пока закрывать не собира-
ются. Но шахтеры своему счастью не рады. Они зна-
ют: пройдет два-три месяца — и их старинные дру-
зья с «Капитальной» и «Западной-бис» будут «чис-
тить» их квартиры, а дети старинных друзей начнут
грабить на улице их детей. Тогда друзьям придется
бить морду и сдавать их за грабеж в милицию. Впро-
чем, грабежом дело может не ограничиться, да и
милиции в Инте будет поменьше, чем уволенных
горняков. Шахтерам с «Интинской» и «Восточной»
просто страшно. Бывшим шахтерам «Западной-бис»
и «Капитальной» — еще страшнее, особенно «Запад-
ной-бис». На «Капитальной» сокращения прошли в
начале июня, и люди еще не успели прочувствовать,
что, собственно, с ними произошло. А «западенцы»
сидят без денег уже четвертый месяц. Именно они и
начали голодовку. Первые трое голодающих — Сер-
гей Калашников, Андрей Никитин и Ильгиз Фахрет-
динов.
«Нас начали увольнять еще с февраля, — расска-
зывает Фахретдинов. — Обещали в течение 10 дней
после увольнения выплатить все задолженности,
зарплату за шесть месяцев вперед, а у кого достаточ-
но стажа — в течение двух-трех лет предоставить
квартиру в Центральной России и средства на пере-
езд. Мы с Андреем молодые, нам квартира не светит,
поэтому мы сразу стали искать работу. Нашли в Вор-
куте, тоже на шахтах. Туда пять часов на поезде, но
что делать, жить как-то надо. Вернулись в Инту за
обещанными деньгами, чтобы снять жилье в Ворку-
те. А нам говорят: «Денег нет». Будут, говорят, через
228
две недели. Ждем. Нету. Опять обещают через две не-
дели. Опять нету. А у нас семьи, у меня ребенок, у Ан-
дрея двое, мы, естественно, все больше влезаем в
долги, уже и билет до Воркуты купить не на что, а де-
нег все нет. Работу теряем, находим другую — на же-
лезной дороге, станция Сивая Маска, это в трех ча-
сах отсюда. Но там нужно 700 рублей, чтобы медко-
миссию пройти. А где их взять?»
Сереге Калашникову — еще хуже.
Он выработал стаж, дающий право на переселе-
ние за государственный счет в Центральную Рос-
сию. В этом его счастье, и в этом же ужас. Дело в том,
что действующий закон о Северах дает Сереге право
на жилье на «материке» только в том случае, если с
момента ликвидации предприятия до предоставле-
ния квартиры он не устроится ни на какую другую
работу. Год, два, а может, и три ему придется сидеть
без постоянной работы и ждать, когда государство
найдет средства на его переселение. «Пока мы впяте-
ром живем на зарплату жены, но ее хватает только на
еду, — рассказывает Серега. — Что дальше?! Я умею
работать. Но я никогда не сталкивался с тем, что мне
вообще отказывают в праве на труд. И в таком поло-
жении в Инте оказалось больше тысячи человек.
Я хочу сказать — не знаю кому, но громко: не прижи-
майте нас к стенке, это может плохо кончиться».
— У нас было право на труд, а теперь у нас право
на труп, — пробует пошутить Ильгиз. Никто не сме-
ется. Чтобы понять, насколько это не смешно, нуж-
но, наверное, увидеть страшный сон. Например, та-
кой. Вас и еще 2000 человек увольняют с работы, вы-
ходного пособия не платят, работать не разрешают,
да и негде. Все это происходит в городе с населени-
ем 40 тысяч человек и экономикой, полностью завя-
занной на угледобыче. Кроме шахт здесь есть только
бюджетники, органы власти, работники ЖКХ и мел-
кий бизнес. Вы перестаете ходить в магазин, платить
за квартиру. У вас жена и дети, которые хотят есть.
Огорода нет — кругом вечная мерзлота. Собствен-
ных денег, чтобы уехать в другой город, — ноль. За-
229
нять уже не у кого. А вон еще директор, сука, идет,
улыбается. Задушил бы собственными руками. А по-
чему «бы»? Звонит будильник. Слава богу, это не со
мной.
«Непросто плыть в соляной кислоте»
Гендиректор ОАО «Интауголь» Вадим Ларин —
молодой высококлассный менеджер. Он работал в
США и Европе в нефтяной отрасли, металлургии,
авиации. В Инте ни для кого не секрет, что он став-
ленник «Северстали». Ларин — человек новой фор-
мации, он действует по новым принципам, главный
из которых — не предпринимать никаких дейст-
вий, которые не увеличивают прибыль предприя-
тия. Он первым из всех интинских угольных «гене-
ралов» отменил прием шахтеров по личным вопро-
сам. Потому что считает: в бизнесе цифры говорят
точнее людей.
— Шахты, — говорит мне Ларин, — закрываются
по очень простой причине — они убыточны. Ко-
тельные и ГРЭС переходят с угля на газ, спрос с каж-
дым годом падает, и чтобы его удовлетворить, нам
теперь не нужны четыре шахты, достаточно двух.
Вторая причина — себестоимость угля на ликвиди-
руемых шахтах стала запредельно высокой. Чтобы
разрабатывать новые лавы, нужны такие вложения,
которых дальнейшая добыча не окупит. Государство
угольную промышленность не дотирует. Так что вы-
бор у нас простой: работать либо ради прибыли и
платить зарплату, либо ради людей, но зарплату' не
платить. Понятно, что наше решение вызывает массу
социальных проблем, но альтернативы нет никакой.
— А почему не получается произвести ликвида-
цию цивилизованно: вот вам трудовая книжка, вот
деньги, вот квартиры на «материке», до свидания?
— Проблема в том, что «Интауголь» — государст-
венная компания. Контрольный пакет акций нахо-
дится в федеральной собственности. И поэтому ме-
ханизм ликвидации здесь сложный и долгий. Чтобы
230
государственные средства на социальные выплаты
пришли из бюджета, они должны быть утверждены
Минфином. Для этого необходим целый ряд подпи-
сей под технико-экономическим обоснованием на
разработку7 проекта ликвидации — в том числе под-
пись мэра Инты Владимира Шахтина. А он несколь-
ко месяцев отказывался это сделать. Согласился
только 7 июня — после личного вмешательства пол-
преда президента в Северо-Западном федеральном
округе Ильи Клебанова. Из-за этого мы не смогли за-
кончить все процедуры с Минфином во втором
квартале, и теперь шахтеры вряд ли получат деньги
раньше июля-августа.
— Почему нельзя было сделать все это, не закры-
вая шахт, а людей увольнять лишь тогда, когда будут
деньги?
— Я повторяю: шахты убыточны. Мы не можем ра-
ботать себе в убыток.
У менеджера Ларина накануне моего визита по-
бывал следователь прокуратуры. По поводу задерж-
ки выплат. Навестил он и мэра Инты Шахтина. По
тому же поводу. Мне пришлось заверять Владимира
Ильича, что наши визиты никак не связаны. Шахтин
мне поверил.
— Ларин говорит, что в сложившейся ситуации
виноваты вы. ~
— Я просто единственный, кто серьезно отнесся к
своей подписи. Сначала я пытался спасти шахты, по-
том — хотя бы людей.
— А что, шахты можно спасти?
— Я считаю, что можно. Еще в конце прошлого
года это можно было сделать с минимальными за-
тратами. Но с тех пор, по распоряжению Ларина,
оборудование с «Капитальной» и «Западной-бис»
было переброшено на другие шахты либо продано
на металлолом. Теперь, чтобы спасти эти шахты, в
них нужно инвестировать около миллиарда рублей.
Но это все равно почти в девять раз меньше, чем
нужно на их закрытие, — если считать, что вместе с
каждым шахтером придется переселять на материк
231
еще троих бюджетников, которые окажутся без ра-
боты. Мое предложение отвергли. Тогда я выдвинул
простое требование: хорошо, ликвидируйте, но день-
ги вперед. Почему шахтеры должны несколько меся-
цев ждать расчета? Это противоречит трудовому за-
конодательству. А если нас опять обманут, то край-
ним окажусь я. И тогда жители Инты придут ко мне и
скажут... Да ничего они не скажут, а просто проломят
голову, и все. Город уже сейчас расколот на два лаге-
ря, а если не будет изменений к лучшему, здесь нач-
нется гражданская война, и не факт, что все, кто ее
сейчас развязывают, успеют убежать.
— В конце концов вы подписали необходимые
для ликвидации бумаги. Значит, получили какие-то
гарантии?
— Я получил честное слово полпреда президента
в Северо-Западном федеральном округе Ильи Клеба-
нова, сказанное в присутствии главы Республики Ко-
ми. Но на самом деле мне просто выкрутили руки.
Непросто плыть в соляной кислоте. Если бы я и даль-
ше стал упорствовать, они просто нашли бы способ
обойтись без моей подписи. Они ведь и ликвидацию
начинать не имели права: когда Ларин подписывал
это решение, он даже гендиректором еще не был, он
исполнял обязанности по доверенности.
— Вы говорите: они. Это кто? Ларин?
— Ларин — человек «Северстали». Он был офи-
циально рекомендован этой компанией. А вообще
проблема «Интаугля» в том, что это государственная
компания, которой уже давно распоряжается част-
ный капитал. Причем все время разный. В прошлом
году — один. В этом — другой. Кто будет распоря-
жаться в следующем, не знаю.
«Россия— это тоже такая большая
Инта. Все серьезные люди живут
в ней одной ногой»
Последние два года истории ОАО «Интауголь»
действительно связаны с двумя крупными финансо-
во-промышленными структурами — Сибирской
232
угольной энергетической компанией (СУЭК) и «Се-
версталь-Ресурсом». Вот как описывает появление в
Инте сибиряков депутат местного Законодательно-
го собрания Михаил Зыков: «Прилетает «Як-40» с
надписью «СУЭК» на борту7. Оттуда выходит прези-
дент республики Владимир Торлопов и еще какой-то
молодой человек. Президент знакомит: «Вот нашел
вам инвестора, президент СУЭКа Олег Мисевра,
прошу любить и жаловать». Потом СУЭК покупает
25 процентов акций «Интаугля», обещает в будущем
выкупить остальные. Четыре месяца они тут работа-
ли, а точнее — просто покупали по агентскому дого-
вору интинский уголь. Причем цена была снижена с
рыночных 370 рублей за тонну до 260 рублей.
— Мы с директором «Интаугля» Павловым не раз
писали об этом республиканским властям, — расска-
зал мне бывший замдиректора «Интаугля» по эконо-
мике Андрей Ситкарев. — Только бесполезно. Власти
были на стороне СУЭКа. Возможно, они надеялись
на то, что эта компания станет долгосрочным инве-
стором. Но в итоге государственная компания «Ин-
тауголь» потеряла около 80 миллионов рублей, шах-
теры получили огромную задержку по зарплате, а
СУЭК в июле прошлого года просто не стала продле-
вать договор на поставку угля и исчезла. Потом была
прокурорская проверка, но она ничего не обнару-
жила: хозяйствующие субъекты имеют право сами
устанавливать те цены, какие считают нужными.
— Что же касается «Северстали», — продолжил
рассказ Ситкарев, — то эта компания пришла в Рес-
публику Коми только из-за воркутинского угля.
«Воркутауголь» добывает коксующиеся угли, кото-
рые применяются в металлургии — это стратегиче-
ская потребность «Северстали». Интинские же
энергетические угли, которые используются в ТЭЦ и
ГРЭС, они получили как бы в довесок. Но получи-
ли — это не значит купили. В ОАО «Интауголь» про-
сто появился подконтрольный «Северстали» дирек-
тор — Ларин. Одновременно между президентом
Республики Коми Владимиром Торлоповым и генди-
233
ректором «Северстали» Алексеем Мордашовым был
заключен протокол о намерениях. Согласно этому
протоколу «Северсталь» бралась за изучение эконо-
мической ситуации в Инте и обещала до 1 января
2004 года не закрывать шахты. Насколько я пони-
маю, было еще некое джентльменское соглашение,
по которому «Северсталь» должна в перспективе вы-
купить ОАО «Интауголь». Но пока их реальные дело-
вые отношения сводятся к тому, что структура «Се-
верстали» Торговый дом «Северный Кузбасс» закупа-
ет для дальнейшей перепродажи 92 процента Ин-
тинского угля. По какой цене — коммерческая тайна.
При этом на счета «Интаугля» доходы не поступают,
и соответственно городской бюджет не получает с
предприятия ни копейки налогов. Официальная
версия — потому, что счета компании арестованы за
долги. Впрочем, текущую зарплату на еще незакры-
тых шахтах горняки пока получают исправно.
— Как no-вашему, что дальше будет с Интой?
— Будущее просчитать несложно. «Восточная»
может приносить прибыль в лучшем случае три года.
«Интинская» станет нерентабельной еще раньше.
Далее потребуются вложения, на которые «Север-
сталь» вряд ли пойдет. Угольная промышлённость
заведомо убыточная. В условиях, когда государство
отказывается ее дотировать, извлекать из нее при-
быль можно только набегами. Что и происходит в
последние десять лет по всей стране. Отсюда и Хака-
сия, отсюда и Ростов, отсюда и Инта. А если уйдет
«Северсталь», то найти для Инты собственника будет
практически невозможно. И это будет уже реальная
катастрофа. Я должен признать, что наш город ожи-
дает участь города мертвых.
— А зачем государству дотировать заведомо убы-
точную отрасль?
— Дело в том, что львиная доля энергосистемы
России по-прежнему работает на угле — от этого ни-
куда не деться. В. оставшихся шахтах России уголь
кончится лет через десять. Что будет дальше — чи-
новников не интересует. Они живут по принципу:
234
«На мой век хватит». Россия — это тоже такая, знаете
ли, большая Инта, и серьезные люди в ней давно жи-
вут только одной ногой. Другая — где-нибудь на за-
пасном аэродроме за границей.
Р. S. Когда-то на «Капитальной» работал шахтер
Игорь Карпов. Недавно он защитил диплом в ворку-
тинском филиале Санкт-Петербургского горного
института. Тема — «Как сделать «Капитальную» рен-
табельной». Оказывается, рецепт очень прост. Про-
давать уголь напрямую без посредников и постав-
лять оборудование по реальной цене, без завышения
смет. При таком раскладе шахта смогла бы работать
еще 25 лет. Игорь надеется, что когда-нибудь его рас-
четы пригодятся. Наивный.
Май 2004 года. Московская область,
Одинцовский район:
ОБИТАТЕЛЕЙ РУБЛЕВКИ ПУГАЮТ,
А ИМ НЕ СТРАШНО
В Подмосковье набирает обороты скандал
вокруг строительства элитного жилья в одном из
самых престижных мест области — на Николиной
Горе. В результате многолетнего бодания между но-
воселами-нуворишами и коренными жителями по-
селка последние смогли заручиться поддержкой за-
местителя руководителя администрации президента
Игоря Сечина. На днях он передал в Министерство
природных ресурсов их обращение к Владимиру Пу-
тину, содержащее жалобу на незаконную распрода-
жу заповедных земель и вырубку реликтовых сосен.
С аналогичным обращением к президенту обрати-
лась и группа деятелей науки и искусства, чьи дачи
находятся по соседству с особняками новых русс-
ких. Министерство природных ресурсов начало ком-
плексную проверку использования земель лесного
фонда в Московской области. Побывав на месте со-
бытий, я убедился в том, что сами новые русские
этим обстоятельством ничуть не обеспокоены.
235
Сосны и дубы
Обращение к президенту простых смертных с
Рублевки написала простая женщина Ольга Алек-
сандровна Николаева, жительница поселка Сосны
Одинцовского района, председатель местного сове-
та ветеранов войны и труда. Она же собрала под ним
подписи трехсот своих соседей. В избирательный
штаб президента обращение передала Нина Викто-
ровна Кревельская, тоже жительница поселка Со-
сны. Она полковник милиции в отставке и препода-
ватель Академии госслужбы при президенте. Впро-
чем, по сравнению с теми, на кого составлена жало-
ба, Нина Викторовна тоже не более чем простая
женщина. Поселок Сосны находится на Николиной
Горе, и хотя живут здесь около тысячи человек, по-
селка Сосны этого нет ни на одной карте Подмоско-
вья. С 1934 года и до недавнего времени здесь обитал
исключительно обслуживающий персонал одно-
именного пансионата, ранее принадлежавшего хо-
зяйственному управлению Совмина СССР, а теперь —
Управлению делами президента. В «Соснах» отдыха-
ли высшие советские чиновники и главы союзных
республик. В те времена они очень любили прогу-
ляться по так называемому Масловскому лесу. Когда-
то в этом лесу запросто помещалась 15-километро-
вая лыжня. Теперь Масловский лес — это сплошной
парад ВИП-особняков и заборов, за которыми с тру-
дом проглядывают небольшие вкрапления выжив-
ших сосен.
— Я не знаю, понимают ли эти люди, что они тво-
рят, — возмущается Ольга Александровна Николае-
ва. — Они, наверное, думают так «Ну, вырублю я на
своем участке половину деревьев. Но ведь половина
останется — я сам в этом заинтересован. А потом
еще нарастет». Не нарастет! Любой эколог вам ска-
жет, что строить в сосновом лесу такие дворцы —
это все равно что артерии человеку перекрывать. Из-
меняется структура грунтовых вод, и сосны начина-
ют погибать. Уже сейчас на Рублевке рекламные
236
стенды стоят: «Лечим деревья». А чего их лечить, если
они больны неизлечимо. Это людей лечить надо.
— Я квартиру здесь купила недавно, — вступает в
разговор Нина Викторовна Кревельская. — Продала
«трешку» в Москве и купила «двушку» в Соснах. Ду-
мала, буду жить среди культурных людей. Какое там!
Вы видели, какие здесь, на Николиной Горе, дороги?
Убитые! А мост через Москву-реку, с которого Ель-
цин нетрезвый когда-то бултыхнулся? Того гляди
рухнет вслед за первым президентом. Мне это напо-
минает городские подъезды в Москве. Лестница за-
гажена, в лифте вонь, лампочки разбиты, зато в каж-
дой второй квартире — евроремонт.
Нина Викторовна, Ольга Александровна и еще
300 подписантов — это в основном люди, не рабо-
тающие в пансионате «Сосны» и потому не боящие-
ся идти на конфликт с его администрацией. Осталь-
ные 700 жителей поселка ставят свою подпись под
протестом только мысленно. Впрочем, по некото-
рым пунктам письма президенту протестовать уже
бессмысленно.
Конец Масловского леса
Переход из ХОЗУ Совмина в УД президента в
девяностых годах пансионат «Сосны» пережил с ми-
нимальными потерями: один из его корпусов ото-
шел к Республике Саха (Якутия) и стал санаторием
«Бэс Чагда». Главные потери были впереди. Под руко-
водством тогдашнего управляющего делами прези-
дента Павла Павловича Бородина началось посте-
пенное сбрасывание пансионатом «лишних» гекта-
ров под строительство элитной недвижимости.
Подпись и воля руководителя Управления делами
президента подменяла собой и Земельный кодекс
(ст. 8), и Лесной (ст. 63), и постановление правитель-
ства (№ 1200).
— Согласно закону перевод земель из лесных в
нелесные возможен только на основании решения
правительства России, — пояснил мне эксперт лес-
237
ной программы «Гринпис» Михаил Крейндлин. —
Кроме того, эта процедура обязательно должна со-
провождаться экологической экспертизой. Тем бо-
лее если речь идет о водоохранной зоне и лесах пер-
вой группы, к которым относятся все леса Подмос-
ковья.
Между тем на протяжении 90-х годов Маслов-
ский лес таял на глазах, а на его месте постепенно
вырастали коттеджные поселки: «Коттон Вэй», «Юви-
плюс», «Корабельные сосны», «Сосновый бор». Коль-
цо вокруг «Сосен» сжималось, забор вокруг пансио-
ната становился все выше, только теперь огоражива-
ли его не изнутри, а снаружи.
— Нас постепенно загнали в какой-то каменный
мешок, — говорит Валентина Васильевна Кружкова,
ветеран войны и труда. — Нас лишили леса, в кото-
ром мы всегда гуляли, нас отсекли от берега Моск-
вы-реки, нам блокировали дорогу в соседние дерев-
ни. Чтобы сходить на кладбище, теперь приходится
делать крюк в несколько километров. Мы чувствуем
себя как индейцы в резервации! Как именно проис-
ходило разорение Масловского леса, хорошо видно
на примере коттеджного поселка «Коттон Вэй». Вот
лишь несколько документов.
Документ первый. Подписанный 5 сентября 1997
года Павлом Бородиным генеральный договор о со-
вместной деятельности и партнерстве между оздо-
ровительным комплексом «Сосны» и ЗАО «Коттон
Вэй». Согласно договору, «Коттон Вэй» инвестировал
в строительство номерного фонда повышенной
комфортности ОК «Сосны» 165 миллиардов еще не-
деноминированных рублей, а пансионат обеспе-
чивал инвестору землеотвод из своей территории
75 гектаров.
Документ второй. В тот же день заместитель под-
московного губернатора Николай Гаранькин дает на
эту сделку добро: «Учитывая, что настоящий участок
находится на территории комплекса, который не
входит в состав земель лесного фонда, решения пра-
вительства РФ не требуется (о правомочности такой
238
формулировки см. выше комментарий эксперта
«Гринпис» Михаила Крейндлина). Согласие Управ-
ления делами президента РФ (П.П. Бородин) имеет-
ся. В соответствии с вышеизложенным администра-
ция Московской области считает возможным офор-
мить испрашиваемый участок и предоставить его
ЗАО «Коттон Вэй» для индивидуального жилищного
строительства в установленном порядке».
Документ третий. Во исполнение решения пра-
вительства области глава Одинцовского района
А.Г. Гладышев подписывает постановление о выделе-
нии ЗАО «Коттон Вэй» земельного участка под строи-
тельство коттеджей. Правда, в этом документе фигу-
рирует уже не 75, а 75,98 га. Лишний гектар всплыва-
ет в 2000 году, когда тот же Гладышев подписывает
постановление об изъятии у ЗАО «Коттон Вэй» с со-
гласия землепользователя 0,90 га' и предоставлении
их для индивидуального строительства в собствен-
ность бесплатно шести физическим лицам, в том чис-
ле Букаеву Геннадию Ивановичу (до марта 2004 го-
да — министр России по налогам и сборам). В фев-
рале 2001 года прокуратура Московской области по
ходатайству директора пансионата «Сосны» Нико-
лаева возбуждает уголовное дело по факту незакон-
ной порубки деревьев ЗАО «Коттон Вэй». Николаев
просит взыскать с этой фирмы недоплаченные по
договору 3 миллиона долларов. В этом же месяце
письмо президенту пишет заместитель председателя
думского комитета по экологии Анатолий Трешне-
виков. Он указывает, что фирма «Коттон Вэй» при-
надлежит некоему Э. Костоеву и зарегистрирована в
деревне Резанка Борисоглебского района Ярослав-
ской области. В ходе прокурорской проверки встает
вопрос о правомерности выделения земель на Ни-
колиной Горе Управделами президента. УБЭП ГУВД
Московской области устанавливает, что участки вы-
делялись без какой-либо платы в бюджет Одинцов-
ского района, деньги перечислялись на внебюд-
жетный счет и использовались по усмотрению его
главы.
239
Документ последний. Письмо-благодарность
управделами президента Павла Бородина в адрес
Генпрокуратуры: «ЗАО «Коттон Вэй» в доброволь-
ном порядке возвратило 3 миллиона долларов долга.
Просим дальнейшую проверку по указанным вопро-
сам не проводить».
«Им просто надо нас расстрелять»
В 2000 году пансионат «Сосны» стал подразде-
лением структуры Управделами президента под на-
званием Федеральное государственное унитарное
предприятие (ФГУП) «Рублево-Успенский лечебно-
оздоровительный комплекс». Примерно в это же
время лесные ресурсы пансионата окончательно ис-
сякли, и строительство элитного жилья перекину-
лось на территорию самого поселка, в котором жил
обслуживающий персонал «Сосен». К настоящему
времени в нем построено уже три многоэтажных
дома, а всего их запланировано возвести десять, в
связи с чем число обитателей Николиной Горы долж-
но увеличиться на 2120 человек. Строительство ве-
дет смоленская фирма «Дорогобужхимстрой». Обла-
стная природоохранная прокуратура уже выносила
предписание о приостановке работ из-за отсутствия
у фирмы экологической лицензии, но строительст-
во продолжается. Уже снесена одна из двух имев-
шихся в поселке детских площадок. К тому же новый
жилой фонд сажают на старые коммуникации, кото-
рые не ремонтировались 50 лет.
Эта стройка стала главной темой обращения к
президенту представителей российской науки и
культуры, живущих в соседнем с «Соснами» ДСК «РА-
НИС» («Работники науки и искусства») — именно с
этого «РАНИСа» и началась история Николиной Го-
ры как престижного дачного места. Под документом
стоят подписи музыкантов Юрия Башмета и Нико-
лая Петрова, академиков Дмитрия Львова и Алексея
Воробьева, профессора Сергея Капицы и киноре-
жиссера Никиты Михалкова. В начале 90-х послед-
240
ний снимал здесь фильм «Утомленные солнцем». Ус-
пел вовремя, ведь сегодня натура была бы уже совсем
иной.
— Небо и земля, — так ответила на вопрос, что из-
менилось здесь за последние десять лет, член прав-
ления ДСК «РАНИС» Ольга Лихолетова. — Наши но-
। вые соседи нисколько не считаются с традициями
этих мест и не желают к ним адаптироваться. Им
нужны казино, рестораны и дешевая рабочая сила из
Средней Азии. Криминогенная ситуация ухудшается
с каждым годом. Все гастарбайтеры тут у нас тусуют-
ся, по выходным они занимают весь берег Москвы-
реки.
— А почему вам не нравится строительство в по-
селке Сосны? Это же не ваша территория.
— А вы спросите у пианиста Николая Петрова. Он
как раз живет на 3-й просеке.
3-я просека — это дорога, по которой на стройку
в Сосны ездят «КамАЗы» со стройматериалами.
— Круглые сутки ездят. Спать невозможно, репе-
тировать невозможно, — пожаловался мне всемирно
известный пианист. — Николина Гора из райского
места превратилась в какой-то проходной двор. Нам
негде гулять, у нас при помощи искусных махина-
ций отобрали рощу для прогулок площадью два гек-
тара, которая всегда принадлежала «РАНИСу». Мы
столкнулись с глобальной коррупцией. На тебя
смотрят в упор и черное называют белым. Наши
сосны в суде называют кустарником. Мы показываем
фотографии: «Вот, смотрите, это сосны». А судья
смотрит на нас и, не краснея, отвечает: «Какие же это
сосны? Это кустарник». Чистая уголовщина. Я видел
своими глазами, как в леса приезжают «купленные»
лесники и разбрасывают по деревьям из сумок жу-
ков-короедов. Буквально вслед за ними едет прове-
рочная комиссия и кричит: «О, да тут все деревья ко-
роедами поражены! Надо вырубать!» Погублено все,
что выращивалось в течение столетий. Не послед-
нюю роль во всем этом играет губернатор Громов —
241
я видел его подпись на письме Фонда Людмилы Зы-
киной, где он отдает более ста гектаров земли под
строительство на территории между Усовом и 2-м
Успенским шоссе. А теперь они решили строить в
Соснах многоэтажки. Николина Гора и так перегру-
жена людьми до предела. Еще немного — и впору бу-
дет присваивать ей статус города.
Академик РАМН Алексей Воробьев в беседе с кор-
респондентом ГАЗЕТЫ тоже едва сдерживал эмоции:
— Это были великокняжеские земли, которые ни-
кто и никогда не трогал. Там проходила старая Смо-
ленская дорога, я еще видел пни от берез, которые
высадили после отхода Наполеона. А курганы, кото-
рые идут вдоль берега Москвы-реки? Все, что здесь
теперь происходит, останется на совести власти и
тех, кто огромными деньгами эту власть соблазняет.
Эти люди не знают, чего еще купить! Им надо просто
взять и всех жителей Николиной Горы расстрелять.
Только тогда, наверное, они будут довольны.
«Не надо ковырять в пупке!»
Передо мной — один из сотен шлагбаумов, ко-
торыми теперь нашинкована Рублевка. За шлагбау-
мом табличка — коттеджный поселок «Сосновый
бор». Это последнее отпочкование от пансионата
«Сосны» — землеотвод был оформлен пять лет назад.
Предложение о покупке здешних особняков можно
найти в любом издании, посвященном недвижимо-
сти. Не выходя из машины, звоню по одному из ука-
занных телефонов.
— Могу предложить вам прекрасный кирпичный
дом площадью 540 квадратных метров и участком
30 соток. — Агент фирмы «Кирсанова Realty» Анато-
лий Балашов был любезен так, как только может
быть любезен человек, желающий заключить с вами
сделку на 2,9 миллиона долларов. — Дом построен
по проекту известного архитектора Юрия Григоряна.
Четыре санузла, гараж, бассейн. Сосед слева — владе-
242
лец двух заводов, у соседа справа совместное с бель-
гийцами предприятие по производству солода. Все
коммуникации подключены к готовой инфраструк-
туре поселка «Сосны».
Всего в «Сосновом бору» 195 домов. Дома почти
все куплены, этот продается лишь потому, что его
владельцы переезжают в другое место. Они выросли
из этого дома. Решили купить побольше.
Для прояснения ситуации охрана у шлагбаума
соединила меня с «заместителем директора». Ди-
ректора чего — не сказали. Ни охранники, ни сама
заместитель. Записала телефон, пообещала проин-
формировать о моем визите начальство. Через два
часа мне перезвонила сама директор. Представи-
лась Кариной Сергеевной Микоэлян. На вопрос, что
именно она возглавляет, ответила': «Управляющую
компанию». — «Управляющую чем?» Пауза. «Молодой
человек, вы, наверное, что-то напутали. Это террито-
рия Управделами президента». — «Я просто хочу уз-
нать, территория Управделами президента стала ча-
стной собственностью?» Карина Сергеевна улыбну-
лась, я услышал это по телефону: «Молодой человек,
я еще раз вам говорю: вы перепутали. Вы имеете дело
с Управлением делами президента. Письмо ветера-
нов и деятелей культуры — это по поводу «Коттон
Вэя», вот им и занимайтесь. Не надо на пустом месте
ковырять в пупке, чтобы чего вдруг не отвалилось».
Короткие гудки.
Я долго думал, что может отвалиться, если ковы-
рять в пупке, но так ничего и не придумал. Поэтому
решил, что бояться мне нечего.
206 30-78
Это телефон горячей линии Управления дела-
ми президента. По нему пресс-секретарь руководи-
теля Управделами Виктор Хреков предложил зво-
нить всем, кто сталкивается с проблемами, созда-
243
ваемыми людьми и организациями, выдающими
себя за структуры Управления делами президента.
— Виктор Анатольевич, что такое управляющая
компания, директором которой является Карина
Микоэлян?
— Понятия не имею. Никаких управляющих ком-
паний в структуре Управделами президента нет.
О Карине Микоэлян первый раз слышу. Для того что-
бы бороться с такими сыновьями и дочерьми лейте-
нанта Шмидта, которых много расплодилось в 90-е
годы, мы и организовали эту горячую линию.
— Как вы можете прокомментировать обращение
к президенту жителей поселка Сосны и «РАНИС»?
— О строительстве высотных домов в поселке Со-
сны я ничего не слышал. Могу лишь сказать, что если
что-то и строится, то в соответствии с законодатель-
ством. Что же касается беспокойства местных жите-
лей и дачников по поводу перегруженности Николи-
ной Горы, то мы полностью его разделяем. Мы также
в курсе, что системы обеспечения многих наших
объектов перегружены из-за того, что к ним подклю-
чились многие коттеджные поселки, построенные в
девяностые годы на Рублево-Успенском шоссе. Это
наша беда. Могу сказать совершенно точно, что в по-
следние четыре года ни одного участка земли Управ-
ления делами президента продано не было. Но до
назначения руководителем Управделами президен-
та Владимира Кожина в 2000 году действительно
очень много земельных участков были потеряны
при крайне странных обстоятельствах. И Николина
Гора — далеко не единственный случай. Мы сейчас
внимательно изучаем историю приватизации на-
шей собственности, в том числе и договоры долго-
срочной аренды. Это одно из приоритетных направ-
лений нашей деятельности. В прошлом году Управ-
делами уже удалось вернуть себе санаторий «Русь» в
Сочи, и эта работа будет продолжаться.
— Значит ли это, что в один прекрасный день вла-
дельцев недавно отстроенных на Николиной Горе
244
особняков могут попросить освободить террито-
рию?
— Мы живем в правовом государстве. Все вопросы
будут решать соответствующие органы.
С тех пор прошло два года. Особняки стоят. Стро-
ятся новые. Ничего не изменилось.
Февраль 2004 года, Москва:
НА УЛИЦАХ СТОЛИЦЫ ПОЯВИЛИСЬ
БАРРИКАДЫ ИЗ ИНОМАРОК
'f Читатель Сергей Меркулов из Северного адми-
/нистративного округа столицы сообщает: «Вчера
s ровно час ехал по Тверской от Кремля до площади
' Маяковского. Пробка неожиданно закончилась воз-
• ле фирменного магазина одежды «Эскада» (Тверская,
’ 28). Возле входа в магазин шли съемки какого-то
i рекламного ролика, и прямо на проезжей части вто-
1 рым рядом небрежно припарковались четыре кру-
, тые иномарки. Стоило им проехать метров 20 и они
.могли встать на парковочное место, не загораживая
проезд. Но им надо было именно здесь. В результате
’ йз-за хамства оборзевших от безнаказанности нуво-
ришей десятки тысяч людей томились в пробке.
) Я хотел выйти и набить этим уродам морду, но их ох-
«раняли такие мордовороты, что желание пропало».
J Беспредел при парковке — эта проблема действи-
тельно становится в Москве все актуальней. Все
^больше людей внаглую оставляют свою машину там,
• Где им нравится, во втором и даже третьем ряду от
1 рбочины, включают аварийку и уходят по своим де-
^пам. Первыми моду на такую парковку ввели счаст-
j Пивые обладатели проблесковых маячков и спецно-
меров. Логика проста: если мне позволено ездить как
j угодно, то и останавливаться я могу как угодно.
JJ Острее всего проблему наглых парковок ощуща-
’ jot самые послушные участники дорожного движе-
s ния — водители троллейбусов. Не имея возможно-
> сти оторваться от проводов и объехать неправильно
^Припаркованный автомобиль, они вынуждены часа-
245
ми ждать, когда оборзевшее создание соизволит вер-
нуться. Ежедневно парковочный беспредел стано-
вится причиной того, что на голом месте в Москве
возникают десятки пробок.
Однажды я договорился с руководством 4-го
троллейбусного парка и в час пик сделал вместе с во-
дителем троллейбуса «Б» кружок по Садовому коль-
цу. Эта езда напомнила мне корриду. Вы сейчас пой-
мете почему.
«Хочешь, чтобы я тебе голову проломил?»
Ни yandex, ни rambler, ни google, ни aport поня-
тия не имеют, кто такой Щепетильников. Знают
только, что его именем назван 4-й троллейбусный
парк в Москве на улице Лесной. Не нужен Щепетиль-
ников рунету. Щепетильников нужен только Евге-
нию Холодцеву, начальнику троллейбусного мар-
шрута «Б черный» (по внешней стороне Садового
кольца), «Б красный» (по внутренней) и № 10 (по
обеим).
— Петр Щепетильников — это герой первой рус-
ской революции 1905—1907 годов, соратник Лени-
на. Его в Сибирь сослали, а он оттуда босиком в Аме-
рику бежал. Ему в нашем депо памятник стоит. Мы
его на свои деньги поставили, когда перестройка на-
чалась.
Евгений Романович сидит в диспетчерском ва-
гончике на остановке «Курский вокзал». Здесь води-
тели троллейбусов, идущих по Садовому кольцу, от-
мечаются после каждого круга. Холодцев еще пом-
нит те времена, когда троллейбусы ходили с
интервалом в минуту, а норма прохождения одного
круга была 1 час 05 минут. Сейчас на каждый из трех
маршрутов в день выходит по 16 машин, а в выход-
ные — по 8. Рекорды по времени прохождения одно-
го круга бьются каждый месяц. Последний рекорд —
6 часов.
— Проблема одна, — сжимает зубы старый комму-
нист Холодцев, — это обнаглевшие вконец водители
246
крутых машин. Паркуются, где хотят, включают ава-
рийку и уходят. А иногда и не включают. Да и уходят
не всегда. Просто сидят в салоне, газету читают и ни
с места. Плевать хотели на весь белый свет.
— И что должен в таких ситуациях делать води-
тель?
— А ничего. Записать номер машины и стоять
ждать. Конечно, если водитель готов оплатить ущерб
из собственного кармана, то вперед. Но никто поче-
му-то не хочет. У нас и по часу стоят, и по два, и по
три.
— Номер машины потом в ГИБДД отправляете?
— Какое ГИБДД?! ГИБДД само их боится. Пишем
так, для порядка. Чтобы, если потом пассажиры на-
жалуются начальству, мы могли отчитаться.
— А я бы специальный приборчик изобрел. Типа
указки. Подъезжаешь к этому уроду, дотрагиваешься
ею до кузова автомобиля и даешь ему разряд элек-
тричества.
— 600 вольт? Думайте, что говорите.
— Ну, зачем 600. Можно через преобразователь.
Чтобы его не убило и даже не покалечило, а только
чтобы пощекотало. Ну, и чтоб электрику всю выру-
било. Вместо штрафа.
— Нельзя. Понимаете, люди по-разному реагиру-
ют на ток. Есть труднопоражаемые, есть легко пора-
жаемые. Я вот, например, труднопоражаемый. Пом-
ню, в детстве полез на чердак за дедушкиным авто-
матом. Дед у меня бендеровцем был. Подскользнулся
и схватился за провод 220 вольт. Я должен был сго-
реть, а мне даже пальцев не оторвало. Потом еще
очень много зависит от случайностей. Вот, напри-
мер, если женщину в юбке бьет током, у нее больше
шансов выжить, чем у женщины в брюках. Потому
что в юбке шаг уже, а чем шире дуга между ногами в
момент удара, тем больше сила поражения.
— Это все хорошо. Но что-то же надо делать.
— Вот года три назад ко мне сюда тоже инспектор
приезжала из главка, увидела, как у меня тут прямо
под носом «Мерседес» проезд загородил, и давай на
247
меня: «Чего ты их не гоняешь?» — «Попробуйте», —
говорю. Она попробовала.
— Жива?
— Слава богу. Подошла, постучала в одно стекло, в
другое — ноль внимания. А когда попробовала сту-
чать сильней — вышли двое в кожанках, один при-
поднял край куртки, показал ей пистолет и спросил,-
«Хочешь, чтобы я тебе голову проломил?» Она отве-
тила, что не хочет, и больше мне глупых вопросов не
задавала.
«А у меня колодки заклинило,
вот и стою»
Володя Прималюк водит троллейбус 15 лет.
Раньше он водил троллейбус в родном Кривом Роге,
последние 1,5 года — в Москве. Рабочей силы из
стран СНГ на московском рогатом транспорте с каж-
дым днем все больше. Москвичей, желающих за 7—
12 тысяч рублей с риском для кошелька, а иногда и
для жизни пробивать себе в столичных пробках до-
рогу, все меньше.
Езда на троллейбусе по Москве напоминает Воло-
де корриду. Рогатый троллейбус — это бык. Преграж-
дающие ему дорогу припаркованные машины — то-
реадоры. Вместо красной тряпки у них — аварийка.
Но, в отличие от корриды, быкуют на московских
дорогах тореадоры, а бычки-троллейбусы спокой-
ны, как слоны. Володя Прималюк знает, что атака в
любом случае закончится не в его пользу.
— Если пытаться объехать — рога отлетят. Если
что-то объяснять — можно самому по рогам схлопо-
тать. Если боднуть — ой, лучше об этом не думать.
Это мы уже проходили.
Реальная история про водителя троллейбуса из
Мариуполя, который чудом остался жив. Работал му-
жик в городе Москве, своим семерым детям на хлеб
зарабатывал. В один прекрасный ‘день стоял его
троллейбус на остановке. Не успел мужик сказать:
«Осторожно, двери закрываются», как на него нале-
248
тел тореадор на «Ауди-8» и смял себе всю бочину.
Сам налетел. Но тореадор почему-то не понял, что
он сам налетел. Тореадор вышел из «Ауди», сказал
мужику из Мариуполя, что тот попал, что он сам его
найдет, и скрылся с места происшествия, не дожида-
ясь гаишников. Мужик запаниковал, стал упраши-
вать начальство, чтобы его срочно уволили, отпра-
вили в Мариуполь и уничтожили все следы его суще-
ствования в столице. Так и сделали. Только мужик
уехал — пришли тореадоры. Смелый Евгений Рома-
нович развел руками: «Знать не знаю никакого тако-
го мужика, он у нас не работает, а троллейбус был ре-
зервный». Но все непросто. Тореадоры проникли в
общежитие депо, нашли друзей того мужика, два-три
приема наступательной распальцовки, и через два
дня они уже топтали землю Украины и втирали не-
счастному мужику про включенный счетчик. Спасла
мариупольского бычка случайность. В Москве на
том же Садовом кольце работала одна хорошая тет-
ка. А ее нежно любил директор одного мариуполь-
ского завода,- Этот директор по совместительству
был главным местным мафиози. Через день залет-
ные москвичи уже на собственном теле ощутили,
кто в Мариуполе хозяин. На том и разошлись.
Но так бывает не всегда. В прошлом году один
троллейбусный парк заплатил 400 000 рублей ущер-
ба. Теперь все троллейбусы столицы застрахованы
от гражданской ответственности. Максимальная
сумма ущерба — 3000 долларов. Но как это скажется
в разборках московских на дорогах, пока неясно.
— Вот и первый. — Перед нами стоял белый мик-
роавтобус «Fiat» с надписью «Ессо» на борту и номе-
ром У464УА77. Володя сделал би-би, полыхал фара-
ми, еще побибикал, еще попыхал — бесполезно. Бе-
лый микроавтобус имел в своем чреве водителя, но
водитель делал вид, что за спиной у него ничего не
происходит. Володя вышел из кабины. Володя довел
до противника всю необходимую информацию. Тот
оказался относительно скромен, ему не хватило на-
глости просто послать человека. Поэтому тореадор
249
соврал, что у него заклинило колодки и он не может
сдвинуться с места ни на сантиметр.
— Каждый второй так говорит, — засмеялся Воло-
дя. — Либо делает вид, что спит беспробудным сном.
Ну что ж, будем ждать.
Но наш смелый фотограф Анатолий Белясов
ждать не захотел. Он обошел «Fiat» спереди и стал
фотографировать крутого тореадора на фоне стоя-
щего за ним кроткого бычка. После одного вопроса
и одного ответа колодки воскресли и поверженный
враг испуганно прижался к обочине.
— Вот это место возле «Атриума» — наша голов-
ная боль, — говорит, разгоняя своего рогатого, При-
малюк. Особенно по выходным. Паркуются здесь
просто по-вражески. Под торговым комплексом —
огромная парковка, плати сто рублей и стой, никому
не мешая. Так нет — им надо показать, что они кру-
тые. А крутые не платят. Даже сто рублей.
На «Fiat» мы потратили лишних 10 минут. На сле-
дующей же остановке это сказалось. Пассажиры
влезли в салон озлобленные и сразу стали наезжать
на водителя. Услышав в ответ украинский акцент,
кто-то даже «ж., хохляцкой» обозвал.
— Я уже внимания не обращаю, — машет рукой
Прималюк. — В пробке люди нервные становятся.
Я сам всегда был спокоен, как удав, а тут в Москве за
полтора года просто каким-то психопатом стал.
«Эх, иду на отрыв»
Синяя «девятка» Н644ОУ99. Синяя «Газель»
К271ВН97. Черный «BMW Х5» В961НН97. Серая «Ау-
ди-8» Е004ВК97. Это список тореадоров только на
участке от Курского вокзала до Бульварного кольца.
Единственный участок Садового, где нет ни одной
лишней машины, — это парковка Управления ГИБДД
по Московской области. Вот на подступах к Проспек-
ту Мира дорогу перегородил оранжевый мусоро-
сборщик А399КХ97. Вот на Зубовском прямо перед
нами мужик остановил свой сиреневый «Фольксва-
250
ген-Пассат» О886ТТ99, хлопнул дверью и ушел. При-
личный мужик вроде, интеллигентный.
— Многие просто не понимают, что загоражива-
ют проезд, — Володя старается быть невозмути-
мым, — люди же все больше под ноги смотрят. Эх,
иду на отрыв.
На цыпочках, еле-еле, чуть не ковырнув зеркало
«Фольксвагена», мы все же преодолели очередное
препятствие.
— А вот тут я на прошлой неделе ровно три часа
стоял. — Прималюк показывает на участок между Не-
опалимовским и Зубовским. — «Тойота» серая встала,
водитель ушел куда-то. Через час приехали гаишни-
ки, сфотографировали машину и уехали. За мной
еще троллейбусов 30 застряло. Пассажиры собра-
лись, попытались вытолкать «Тойоту» — не толкает-
ся. «А ты чего сидишь, чего не толкаешь», — на меня
стали наезжать. Я им отвечаю: «Да если я каждую ма-
шину толкать буду, я или Шварценеггером стану, или
концы отдам». Заварушка была серьезная. Водила на
самом деле нарисовался уже часа через два, но он
стоял в стороне, подойти боялся, потому что ему
просто шею свернули бы. Еще немного — и пассажи-
ры перевернули бы эту «Тойоту» на фиг, но тут опять
ГИБДД приехало, остановили какой-то погрузчик и
отбуксировали ее в переулок. Водитель сразу туда
побежал.
— Молодцы.
— Молодцы? Они должны были это сразу сделать.
Да гаишники сами порой такое вытворяют. Один раз
встала передо мной машина ДПС. Подхожу — а там
майор сидит. «Объезжай, — говорит, — пролезешь».
«Садитесь, — говорю, — сами и попробуйте».
Тоннель под Таганской площадью. Пробка. Стоим
уже минут пять. Дышать все труднее и труднее. Пас-
сажиры психуют. Когда кажется, что живыми мы от-
сюда уже не выберемся, пробка наконец двигается с
места. Курский вокзал. Ровно два часа. Володя гово-
рит, что бывает хуже.
251
Декабрь 2002 года, Москва:
СЛИВКИ ОБЩЕСТВА ПЕРЕСАЖИВАЮТСЯ
С ВИСКИ НА МОРКОВНЫЙ СОК
Верхи общества, а за ними и средний класс ос-
ваивают новое понятие — фитнес. По-английски
(вернее, по-американски) это значит здоровый об-
раз жизни. Столь чуждый русскому духу, как еще
недавно казалось, modus vivendi проникает в созна-
ние деловой, власть имущей и даже бандитствующей
публики. Новая философия: вместо мускулов — гиб-
кость и гармония.
На смену культу силы (бодибилдингу) приходит
культ здоровья.
Клуб «Фит энд Фан» (здоровье и радость) — один
из самых дорогих и элитных в Москве. Абонемент
на год стоит от 2400 до 3200 долларов. Заведений
такого же уровня в столице четыре: «Ворд-класс»,
«Петровка-Спортс», «Спорт-лайн» и сам «Фит энд
Фан». Одним фасадом «Фит энд Фан» перегоражива-
ет Чистопрудный бульвар, другим выходит на сам
Чистый пруд. Возле парадного подъезда — море
иномарок с «баклажанами» и знаками «А» на лобо-
вом стекле и без.
Сквозь детектор прохожу внутрь. Первое, что
бросается в глаза, — ничего особенного. То есть, ко-
нечно, комфорт, чистота идеальная, охранники раз-
мером со шкаф-купе улыбаются, как младенцы. Но
сознание, испорченное новым русским сервисом,
ждет запретных плодов: чтобы шампанское на входе,
цыгане и барышни топлес и поплес. Этого здесь нет.
Обстановка спартанская, как в «Макдоналдсе». На
втором этаже — стойка, как в хорошей гостинице.
Две девушки-«портье» выдают клиентам белые поло-
тенца и полиэтиленовые тапочки. В них я иду на-
встречу менеджеру Ольге. Я пришел сюда, как потен-
циальный клиент, еще не определившийся с выбо-
ром. Меня будут убеждать.
Мы идем по коридорам клуба: вот джакузи, вот
финская парная, вот турецкая, вот бассейн с про-
тивотоком. В бассейне занимаются аквааэробикой
252
женщины. Ни они, ни мужчины в джакузи не возму-
щаются, что их покой нарушили. Никто понтов не
кидает. Рядом с бассейном бар, в котором можно ос-
тограммиться свежевыжатым морковным соком и
закусить кешью в йогурте. Вот раздевалки Вспоми-
наю раздевалку в бассейне, в который ходил в шко-
ле. Если бы там было немного почище и не хамили
уборщицы, она выглядела бы примерно так же.
Ольга мне что-то объясняет, пересыпая свою речь
незнакомыми мне словами: фитпамп, слайт, сайкла-
эробика. Одной только аэробики 30 видов. Я задаю
самый народный вопрос:
— А кто сюда ходит из... великих?
— Хакамада, — отвечает Ольга (почему-то Хака-
маду сразу называют все, кому я задавал здесь этот
вопрос). — Татьяна Миткова, Ирина Зайцева, Вале-
рий Сюткин...
Журналистов и артистов Ольга называет легко. На
вопрос о бизнесменах, отлучившись на минутку моя
спутница скромно выдает Марка Рудинштейна и
Александра Гольданского. Когда же я спросил о пред-
ставителях властей, Ольга замялась и дипломатично
ответила: «У них же лица не столь узнаваемые, как у
артистов. Иногда вот смотришь телевизор и видишь
кого-то из наших, а здесь вроде обычный человек. Да
и нам, честно говоря, не важно, кто есть кто. Мы
влюблены во всех наших клиентов, не только в звезд.
Для нас каждый клиент звездочка».
Я чуть не расплакался.
Третий этаж, тренажерный зал. Несколько десят-
ков именитых особ пыхтят и потеют. Лиц не узнаю,
но чувствую, что именитые. Прошу Ольгу рассказать,
кто есть кто, но она вежливо отказывается: это же не
музей восковых фигур, а живые люди. Зато с радо-
стью мне рассказывает о самом модном на сегодня
тренажере под условным названием «кузнечик». На
нем можно как бы бегать на лыжах. На «кузнечике» я
увидел человека довольно брутального вида, кото-
рый одновременно разговаривал по мобильному.
«Случайных людей здесь не бывает», — продолжает
253
Ольга. — «А вы справки, что ли, наводите?» — «Нет, ну
что вы, — менеджер занервничала. — Просто чело-
век познается в общении. Пока мы их знакомим с
клубом, вот как вас сейчас (я тут же расплылся в ев-
ропейской улыбке), мы составляем мнение о челове-
ке и решаем, принимать его в клуб или нет».
Впрочем, однажды клуб все же рискнул принять в
свои ряды двух людей с золотыми цепями и складка-
ми на шее. И они исправились. Уже через несколько
месяцев перестали огрызаться на улыбки персонала,
а сейчас, когда прошло уже два года, стали просто
паиньками.
Ольга пообещала представить меня инструкто-
ру международного класса с чистым и светлым име-
нем-фамилией — Вера Заря. В ожидании Зари, кото-
рая вела урок сайклаэробики, я посидел в баре и за
стаканчиком морковного сока почитал «Вестник
клуба». Вот интервью с Сюткиным, вот история ус-
пеха об американце, который сбросил 30 килограм-
мов. А вот публицистическая колонка Веры Зари с
сентенцией, которая мне очень понравилась: «Новая
философия гласит, — пишет Заря. — Никаких супер-
накачанных мускулов. Вместо этого — прямая осан-
ка и плавные, гармоничные движения». Мне показа-
лось, что это немножко имеет отношение и к сто-
личной действительности, которая за'стенами клуба.
Когда Вера пришла, я спросил ее: «Вера, в конце
восьмидесятых я ходил в качалку и помню, что пред-
ставить себе мужика, занимающегося аэробикой, мы
не могли. Те особи, которые в уроках аэробики по
ТВ на заднем плане чего-то такое изображали, вос-
принимались нами как люди неправильной ориен-
тации. Скажите, как вы добились того, что теперь
люди со складками на шее занимаются фитнесом?»
— Первый фитнес-клуб в Москве открылся пять
лет назад, и ходили в него почти одни женщины.
Сейчас мужчин в фитнесе около 30 процентов. И я
бы не сказала, что их привели за руку их жены. Они
приходят сами. Сначала занимаются на силовых
тренажерах, а потом понимают, что здоровье — это
254
не только мускулы. Многие богатые люди устраива-
ют себе небольшие фитнес-центры на дому (напри-
мер, Валерий Леонтьев), приглашают инструкторов,
но все-таки фитнес — это клубное времяпрепровож-
дение. Когда все только начиналось, в них ходили
как на ночные дискотеки. В них тусовались, заводи-
ли знакомства с девушками. Сегодня в клубы прихо-
дят с более практичными целями: поправить здоро-
вье, наладить деловые связи.
Тот же процесс, по словам Веры Зари, происходит
и в регионах, но там он пока еще на «женской» ста-
дии и условия полевые-, вместо гантелей — бутылки с
песком, вместо тренажеров — медицинские жгуты.
В это время в комнате отдыха раздались позыв-
ные «Спокойной ночи, малыши». По другой телепро-
грамме шел интересный сериал, но никто из членов
клуба переключать телевизор не стал. Прихлебывая
морковный сок, я смотрел на Хрюшу со Степашкой и
понимал, что будущее все-таки за последним.
Июль 2005 года, Нижегородская область,
поселок Сеченово:
ОДНОРУКИЙ БАНДИТ ДОВЕЛ МУЖИКА
ДО САМОУБИЙСТВА
Смерть Александра Кичесова из райцентра
Сеченово потрясла всю Нижегородскую область.
49-летний шофер заместителя главы района имел
все, что нужно для безбедной жизни: дом, хорошую
работу, полноценную семью. Александр совсем не
пил и не имел врагов. Его жизнь пошла под откос по-
сле того, как два года назад в селе появились игровые
автоматы. С тех пор он проигрывал одну свою зар-
плату за другой и постепенно влезал в долги. 21 ию-
ня после очередной неудачной попытки отыграться
Александр Кичесов покончил с собой, оставив семье
200 тысяч рублей долга. По мнению экспертов, в
России игроманией страдают уже два миллиона че-
ловек. Но интересы этого деструктивного бизнеса
для российских властей пока дороже.
255
Избушки со стеклопакетами
В Сеченове хочется жить и не умирать. Во мно-
гих избах этого поселка красуются пластиковые ок-
на. Возле каждой третьей избы стоит «Волга». Возле
каждой второй — подержанная иномарка. Самая
плохая машина в поселке — новая «девятка».
Рецепт благосостояния Сеченова прост: здесь на-
ходится газокомпрессорная станция трубопровода
Уренгой—Помары—Ужгород. На ней работают око-
ло тысячи человек. Зарплата — от 10 тысяч рублей и
выше. По субботам весь центр Сеченова превраща-
ется в огромную ярмарку: торговать в этот малень-
кий поселок приезжают со всей южной Нижегород-
чины и из соседних регионов. Сеченовцы платят не
торгуясь.
Стеклопакеты в местных избах устанавливает
предприниматель Сердюк. Только делает он это все
реже и реже. Потому что много играет и проигры-
вает.
— Этот не застрелится, — говорит продавщица
Вера в кафе на автовокзале. — Но ничего, я скоро са-
ма его застрелю. Уже второй месяц окна от него жду.
Старые выломал, а новые не поставил.
В кафе у продавщицы Веры стоят два игровых ав-
томата. За ними сидит человек, которого на следую-
щий день я увидел в форме сотрудника ДПС. На авто-
мате надпись: «За разбитое стекло штраф 2000 руб-
лей». Это актуально.
На автовокзале расположена одна из двух сече-
новских игровых точек. Но предприниматель Сер-
дюк не ходит ни туда, ни сюда. Сердюк играет в дру-
гих городах, чтобы никто из заказчиков не видел.
Пока едет закупать окна в Нижний, все деньги заказ-
чика проиграет и возвращается в Сеченово. Займет и
едет в Нижний снова. Иногда добирается до Нижне-
го, иногда нет.
— Первые автоматы к нам пришли два года на-
зад, — рассказала начальник юридического отдела
администрации района Нина Макалова.
— Что значит пришли? У вас не спросили?
256
— Не спросили. Обе точки принадлежат предпри-
нимателям из Нижнего. От них приезжают какие-то
ребята, забирают выручку и уезжают. Где они платят
налоги и платят ли вообще, мы понятия не имеем.
По закону нашего разрешения им не нужно. Лицен-
зия и договор аренды с владельцем помещения —
этого достаточно.
Когда я пересказал ответ Нины Игоревны вла-
дельцу одного из местных магазинов, он лишь улыб-
нулся.
— Чиновники здесь могут все. Мы это знаем на
собственном опыте. Заставить того же владельца ка-
фе на автовокзале не заключать договор аренды на
размещение этих автоматов — дело пары минут. Од-
но из двух: либо власти с этого что-то имеют, либо
они этих нижегородских просто боятся.
«Лучше бы пил»
— Сначала у нас в поселке появились пятируб-
левые автоматы, — рассказывает вдова Александра
Евгения Кичесова, она работает в доме престаре-
лых. — Бросаешь пятачок — выпадают три цифры.
Однорукие бандиты пришли через полгода. Эти ав-
томаты уже меньше 50 рублей не принимали. Потом
я узнала, что в других районах последовательность
была такой же. Я думаю, это продуманная тактика.
Пятирублевыми автоматами людей втягивают в игру,
а потом им уже и пятидесяти не жалко.
— Тут поговаривают, что Александр и до появле-
ния игровых автоматов увлекался игрой в карты.
— Он родом из деревни Рогожкино, там испокон
веков все играют. Но его увлечение картами нам ни-
когда не вредило. Он играл по выходным и с одними
и теми же знакомыми. У них там то один выиграет,
то другой, деньги ходят по кругу и никуда не девают-
ся. А эти автоматы — просто подлость какая-то. Со-
жрал купюру и все, назад не вернешь. Я забеспокои-
лась, когда стала замечать, что муж какой-то стран-
ный стал. Сидит дома в кресле и ничего не замечает,
как будто что-то вспоминает. Потом вдруг в дом на-
9 Враги народа...
257
чали приходить люди и требовать, чтобы я вернула
какие-то деньги. Оказывается, он занимал и играл.
Тут я, конечно, начала ругаться. Только все без толку.
Я его ругаю, он соглашается, что не прав, но все рав-
но продолжает играть. Потом оказалось, что и сын
этим делом увлекся. Долги стали расти, справиться с
ними было уже невозможно. Тогда мы решили взять
кредит в Сбербанке, 100 тысяч рублей. Рассчитались
с долгами, но через месяц начались те же проблемы.
Сколько сейчас на нас долгов, я не знаю. Кредиторы,
слава богу, пока не идут. Сочувствуют, наверное.
Насчет кредиторов Евгения поскромничала. Они
к ней идут постоянно. В Сеченове у них на каждый
гектар по кредитору. А еще в других селах. Весь посе-
лок знает, что Кичесовы должны не меньше 100 ты-
сяч. Плюс кредит.
Спрашиваю у заведующего сеченовским офисом
Сбербанка Анатолия Журавлева:
— Вы не знали, что он играет, когда кредит давали?
— Откуда? Я в этих залах не бываю. Мне по долж-
ности запрещается играть в азартные игры. Я мимо
этих автоматов чуть ли не бегом бегу, чтобы кто-ни-
будь чего-нибудь не подумал. Документы у Кичесова
были в порядке, поручители тоже. Не было основа-
ний отказать.
— Что теперь будет с его семьей?
— Пока мы их не трогаем, но осенью придется
этот вопрос поставить. Я 30 лет тут директором, и у
меня еще ни разу не было случая невозврата. Не по-
тому, что я такой злой, просто таков порядок Я знаю
Александра с детства. Я был в шоке, когда узнал о са-
моубийстве. Он был всегда спокойным, как удав. Не
пил никогда — уникальный случай в сельской мест-
ности. Но на похороны я к нему не пошел. Не пото-
му, что он самоубийца. Я и в партию не вступал, и в
бога не верю, но не люблю, когда люди такие долги
родственникам оставляют. Некрасиво.
— Лучше бы пил, наверное, — вздыхает близкий
друг Кичесова Володя Шушков. Они вместе работали
водителями в администрации района. — Пьющий
человек выпил и обо всем забыл. А трезвый все про-
258
блемы в себе носит. Не выдержал, наверное, Сашка
такого напряжения.
У Володи после смерти Кичесова тоже проблемы.
Он является поручителем по кредиту. Если родствен-
ники окажутся неплатежеспособными, придется от-
давать ему. Вид у Володи потерянный. Жена ему уже
сказала, что если он будет отдавать деньги за вдову
Кичесова, то пусть и живет с ней.
— Александр для меня был как член семьи, —
вздыхает непосредственный начальник покойного,
заместитель главы района Иван Федосеев. — Он
много лет был моим шофером, мы с ним всю область
объездили. Честно говоря, до сих пор не верю, что
он застрелился из-за проигрыша. Я видел его в по-
следний раз накануне вечером. Он в тот день по-
раньше отпросился — сказал, что ему надо в Талази-
но съездить. Утром должен был прийти в 7.20, как
обычно. Что-то должно было произойти этой но-
чью, кроме проигрыша.
«Против кого дело возбуждать?
Против автомата?»
Восстановить последнюю ночь Александра Ки-
чесова по минутам оказалось нетрудно. Порадовать
его начальника нечем. Все-таки Сашу довел до само-
убийства именно игровой автомат.
— В Талазино он поехал за деньгами, — рассказы-
вает вдова. — Накануне наш сын разбил машину, и
Саша продал ее за восемь тысяч рублей одному му-
жику из этой деревни. Вырученные деньги были его
надеждой отыграться. Я не знала, что это станет по-
следней надеждой.
— Зачем вы ему разрешили на них играть?
— Когда над тобой висит такой большой долг, то
восемь тысяч уже не имеют значения. Гораздо важ-
нее надежда вернуть остальное. Пришел он часов в
шесть утра. Спокойный, как обычно, но молчаливый.
Я его ругать не стала. Он был как глухой. Молча сел в
машину своего начальника, отвез на работу сына,
потом отвез в школу дочь. Когда вернулся, зачем-то
259
пошел в гараж. И вдруг я слышу — удар. Как будто по
железной стенке гаража кто-то со всей дури сталь-
ным прутом саданул. Прибегаю — а там... — дальше
Евгения говорить не смогла. У нее и до этого под-
бородок дрожал, а тут она согнулась до земли и за-
рыдала.
— За две недели до самоубийства Кичесов попро-
сил у соседа охотничье ружье «ИЖ» 16-го калибра, —
зачитал мне материалы дела опер районного ОВД
Александр Мельников. — Сказал, что хочет при-
стрелить свою старую собаку. Сосед дал ружье, а сам
уехал на юг. Сейчас мы против этого соседа админи-
стративное дело возбуждаем. Из этого ружья Киче-
сов и застрелился. Вставил в рот и пальцем ноги на-
жал на курок. Когда мы пришли на место происшест-
вия, у него верхней половины головы просто не
было. Показывать фотографию я вам не буду. А пред-
смертную записку Кичесова — вот, читайте.
«Прощайте, все мои дорогие, — написано на клоч-
ке бумаги. — Извините за причиненные горе и стра-
дания. Папа Саша. Таня, люби маму».
— В Уголовном кодексе, кажется, есть статья
«Доведение до самоубийства». Не хотите возбудить
дело?
— Есть-то она есть. Только доказать ее практиче-
ски невозможно. Против кого возбуждать? Против
автомата? Или его владельца из Нижнего, который в
Сеченове и был-то один раз, когда их ставил? Некого
привлекать!
На похоронах Кичесова было человек 250. Отпе-
вать его не стали, но крест на могиле поставили. Ни
один из приятелей-игроков проводить друга в по-
следний путь не пришел.
— Не хочу, чтобы на меня пальцем показывали, —
сказал Михаил Абрамов.
Михаил — один из самых заядлых сеченовских
игроманов. Работает на газокомпрессорной стан-
ции. Именно он был рядом с Александром в по-
следнюю ночь. Абрамова я обнаружил вечером в иг-
ровом зале бывшего Дома быта. У него был вид смер-
тельно уставшего человека. Михаил играет даже
260
больше, чем играл Александр. По его собственному
признанию, Абрамов уже проиграл тысяч триста.
— В ту ночь мы сначала играли на автовокзале, —
вспоминает Михаил. — Потом пришли сюда. Если
честно, я не помню, сколько он проиграл. Я даже не
помню, сколько я проиграл. Я только помню, что мы
оба ничего не выиграли. И еще я помню, что у него
все время звонил мобильный, и он выходил с ним на
улицу разговаривать. Я сейчас уже думаю — может,
он занял у какого-то серьезного человека и тот его
доставал? Короче, деньги у нас кончились часам к
пяти утра. После Сашки за его автомат сел другой че-
ловек и тут же выиграл 20 тысяч. Сашка молча вышел
из зала, сел в казенную «Волгу» и поехал. Вдруг слы-
шу — визг тормозов. Выхожу и вижу такую картину:
Кичесов от площади до автовокзала разгоняется на
всю катушку, резко тормозит, разворачивается и
прет в другую сторону. Опять разгоняется, опять
тормозит — и так раз десять. Вот это, думаю, Санек,
тебя колбасит. Потом он сорвался и уехал. Домой,
наверное. Больше я его не видел.
«Пока здесь есть игровые автоматы,
я буду играть»
— Михаил, а он хоть что-нибудь выигрывал?
— А как же? И по 20 тысяч, и по сорок. И я тоже.
Только тут такое дело. Все, что ты выигрываешь, ты
сразу проигрываешь. По-другому не бывает. Когда
долго не было выигрыша, начинали ездить по сосед-
ним райцентрам и играть там. Играли ночи напро-
лет. Не высыпались страшно. Иногда бывало, что Фе-
досеев, которого Сашка возил, сам садился за руль, а
Кичесов спал на пассажирском сиденье. Нормально,
да? Начальник подчиненного возит.
Я сел за автомат. Проиграл сотню за минуту.
В чем кайф — не понял. Проиграл еще сотню. В чем
кайф — не понял. Еще сотню проиграл.
— Михаил, объясни мне, в чем кайф? Его же невоз-
можно переиграть. Он запрограммирован на опре-
деленный процент выигрыша.
261
— Ты думаешь, я этого не понимаю? Ты думаешь, я
не понимаю, что я больной человек? Да если бы кто-
нибудь сегодня убрал отсюда все эти автоматы, я бы
ему поляну накрыл. Но пока они здесь — я буду иг-
рать. Я больше двух дней без них не могу. На третий
день у меня начинается мандраж — надо пойти и су-
нуть туда сотню. Не потому, что хочу выиграть, а
просто надо сунуть. Это как рюмку водки с похмелья
выпить.
— Опять не выпало. Тупая машина.
— Вот тут я с тобой не согласен. Мне кажется, этот
автомат читает мои мысли. Стоит только замыслить
какую-то стратегию игры, и он тут же ее полностью
опрокидывает. Я выигрывал только тогда, когда от-
влекался, думал о чем-то своем и просто нажимал на
кнопку.
Я сунул в автомат еще сотню. Уже десятую. Стал
играть по 5-й линии. Решил послушаться совета Ми-
хаила и не думать об игре. Стал просто долбить по
кнопке и думать о всякой фигне. Почему-то вспом-
нилось, что Сеченово назвали в честь академика
Ивана Сеченова. Основателя российской физиоло-
гии. У его родителей здесь было имение. Это мне
вчера в здешнем краеведческом музее рассказали.
Предок этого самого Сеченова — татарин Кабат. Он
шел на Казань вместе с Иваном Грозным. Ему в бою
руку отсекли и с тех пор дали кличку Сеченый. Ха!
Наверное, он был похож на однорукого бандита.
А его умный потомок детей не имел. Зато стал де-
душкой собаки Павлова. Он первым вывел рефлек-
торную природу головного мозга. Опять проиграл
сотню. Еще полтинник остался. Хрен с ним. Играю
по 3-й линии. О чем я? А, Павлов. Он на практике до-
казал теорию Сеченова. Давал собаке еду и включал
лампочку. А потом еду не давал, а только включал
лампочку. А слюна у собаки все равно текла. Безус-
ловный рефлекс. А этот автомат лампочками мигает,
но ничего не дает, а только забирает. Странно, чем
больше отдаешь, тем больше хочется. Интересно, вы-
262
делилась бы слюна у собаки Павлова, если бы акаде-
мик не давал ей еду, а забирал. Вряд ли. Неужели со-
бака умнее человека? Есть. Выиграл. 500 рублей.
— А теперь домой, — сказал мне Михаил. — Быст-
ро! А то морду набью.
Следующие три дня я время от времени отчетливо
слышал в мозгу какой-то стук. Там кто-то бил по кла-
више автомата. Потом стучать перестало.
«Игромания сродни наркомании
или алкоголизму»
Татьяна Клименко, профессор, доктор меди-
цинских наук, руководитель отделения судебно-
психиатрических экспертиз при наркоманиях и
алкоголизме Центра судебной психиатрии имени
Сербского,-
— Игромания (лудомания, гэмблинг) — это тяжелая
форма психического расстройства, по сложности
лечения сопоставимая с наркоманией или алкого-
лизмом. Наркоман получает свою дозу эндорфинов
извне. У страдающих игроманией их вырабатывает
сам организм под воздействием сильнейшего эмо-
ционального переживания. Но основа зависимости
та же. Те, кто зарабатывает деньги на человеческом
азарте, эксплуатируют один из фундаментальных
человеческих инстинктов — инстинкт охотника. Не
случайно подавляющее большинство больных игро-
манией — мужчины. Но самые азартные люди могут
всю жизнь прожить и даже не знать, что они азарт-
ны, если вокруг не будет раздражителей. Чем шире
сеть игровых ловушек, тем больше в нее попадется
людей. И это не просто ловушка для кармана. Мате-
риальный ущерб — лишь малая часть того вреда, ко-
торый наносит себе игроман. Человек, страдающий
гэмблингом, теряет интерес ко всем сторонам своей
жизни, кроме одной. В итоге происходит распад лич-
ности, человек выпадает из социума. Серьезность
этой проблемы в России медики начали осознавать
только сейчас. Ею и в мире стали заниматься совсем
263
недавно. Чтобы вернуть к жизни человека, страдаю-
щего игроманией, нужно полностью' перестраивать
структуру его личности. Его нужно учить получать
тот же самый азарт, но уже в социально приемлемом
русле.
Годовой оборот индустрии игорного бизнеса в
России, по экспертной оценке, превышает $2 млрд.
В стране более 170 тысяч игровых автоматов и более
5 тысяч игровых залов. Получить лицензию на заня-
тие игорным бизнесом в России просто, и стоит она
всего 1300 рублей. С 1 января право сбора налогов
на игорные заведения передано в руки региональ-
ных властей, Налоговый кодекс установил лишь
«вилку» налогов. За игровой стол в казино, кассу то-
тализатора или букмекерской конторы владелец
платит от 25 тысяч до 125 тысяч рублей в месяц, за
игровой автомат — от 1,5 тысячи до 7 тысяч рублей.
Если региональные власти не утвердят точную сум-
му налога, то владельцы платят по минимальной
шкале.
Полностью азартные игры запрещены только в
некоторых исламских государствах. Но в большин-
стве государств мира в отношении игорного бизне-
са действуют серьезные ограничения. В США игор-
ным заведениям разрешено работать на специаль-
ных территориях и только в двух штатах — Кали-
форнии и Неваде. В большинстве европейских стран
можно устанавливать игровые автоматы только на
территории казино. При этом недопустимо их со-
седство с жилыми домами и офисными центрами.
В некоторых странах, например в Испании, казино
разрешено открывать на значительном удалении от
крупных городов. В Париже нет ни одного казино.
В знаменитой европейской столице игорного биз-
неса Монте-Карло закон запрещает местным жите-
лям играть в казино.
Полная вольница игорному бизнесу предоставле-
на лишь в России и еще в некоторых странах даже не
третьего, а скорее четвертого мира. Ни пуха ни пера!
264
Февраль 2006 года, Индия, штат Гоа:
МОСКВИЧКА ОКСАНА ПОНОМАРЕВА
ПОКУПАЛА РАЙ, А ПОПАЛА В АД
25-летний Александр Бурдов погиб, купаясь в
море. По официальной версии индийской стороны,
он утонул. По мнению Оксаны и многочисленных
свидетелей — был убит морским животным. Окса-
на считает, что ей пришлось столкнуться с хорошо
отлаженным механизмом замалчивания подобных
трагедий.
«Какая опасность?
Это же международный курорт!»
Оксана и Саша жили вместе 1,5 года и скоро
должны были пожениться. Он — перспективный ин-
женер-проектировщик. Она — специалист по креди-
тованию крупного столичного банка. Отдыхать они
поехали во второй половине ноября прошлого го-
да. Путевку покупали в турагентстве «Клуб Белена».
Двухнедельный отдых на двоих в отеле «Рамада Ка-
равелла Бич Резорт» (индийские 5 звезд, включены
только завтраки) обошелся им в 3600 долларов.
— В агентстве нас предупредили только о том, что
в Индии опасно пить воду из-под крана, — говорит
Оксана. — А когда мы сами спросили, нужно ли де-
лать какие-нибудь прививки и насколько безопасно
купаться в океане, нам ответили: «Можете купаться
абсолютно спокойно. Там все продумано. Это же ме-
ждународный курорт!» Прилетев в Гоа, мы нашли
представителя нашего туроператора, фирмы «Сан-
райз-тур», и еще раз поинтересовались вопросами
безопасности. Гид окончательно нас убедил, что
опасаться нам нечего. Посоветовал только не выве-
шивать нижнее белье сушиться на балкон. Когда мы
спросили почему, гид ответил, что по индийским
традициям это не приветствуется. На самом деле, как
мы потом узнали, в Гоа есть какие-то насекомые, ко-
торые могут отложить в одежду личинки и потом па-
разитируют на коже человека. Об этом нам рассказа-
ли европейские туристы. Они же нам поведали, что,
265
прежде чем ехать сюда, сделали несколько приви-
вок: без этого им просто не выдали бы медицинскую
страховку.
На третий день отдыха Оксана с Сашей увидели,
как на лужайке, в двух метрах от тропинки, по кото-
рой ходят туристы, индусы забивают палками полу-
тораметровую змею. Было неприятно, но персонал
снова заверил отдыхающих, что такого в отеле не
было уже много лет и вряд ли это еще когда-нибудь
повторится.
Александр Бурдов погиб 22 ноября. Он прыгал на
волнах и вдруг стал резко выбегать из воды. Он па-
дал, вставал и снова бежал. После третьего падения
он уже не смог подняться, но в это время к нему под-
бежали Оксана и еще двое иностранных туристов и
вытащили его на берег.
— У Саши были изрезаны руки и левое бедро, — с
дрожью в голосе говорит Оксана, — а чуть выше пуп-
ка была дыра диаметром с двухрублевую монету. Из
ран текла кровь. Мы пытались звать на помощь, ис-
кали врача, но все безуспешно. Доктора на пляже не
оказалось, не могли его разыскать и в отеле. А служ-
бы спасателей в этом отеле не было вообще. Как мне
стало известно потом, в соседних отелях их тоже не
было. Это обстоятельство возмущало многих тури-
стов из России, но все надеялись, что их это не кос-
нется.
Елена Зданович из Санкт-Петербурга и ее друг
Сергей были свидетелями произошедшего.
— Этот случай так шокировал нас, что мы решили
помочь Оксане и уже после смерти Саши стали со-
бирать свидетельства очевидцев трагедии, — расска-
зывает Елена. — У нас есть показания восьми чело-
век, мы отправили их в российское консульство в
Мумбае, но оставили себе копии. Все они говорят об
одном и том же: Александр погиб от нападения како-
го-то морского животного. Он был в сознании еще
минут двадцать, но его челюсти свело судорогой,
глаза были навыкате, тело покрылось какими-то пят-
нами, он не мог ничего сказать. Одна туристка из
266
Германии, медик по образованию, делала Саше ис-
кусственное дыхание, и я точно помню, что из него
не вытекло ни капли воды.
«В их больницы лучше никогда
не попадать»
Александр скончался по пути в госпиталь. Вез-
ли его не в «Скорой помощи», а в обычном такси, на
заднем сиденье. Оксана ехала вслед за ним на другом
такси, которого пришлось ждать еще минут пятна-
дцать.
— Когда я приехала, машина с моим мужем стояла
у входа в больницу, рядом несколько человек о чем-
то мило разговаривали с таким видом, как будто об-
суждали вчерашний футбольный матч, — рассказы-
вает Оксана. — Один из них подошел ко мне и...
улыбнулся. Такой же улыбкой мне отвечали на мои
просьбы оказать помощь уже мне самой, когда у ме-
ня прихватило сердце. Потом мне объяснили, что
это особенности местного менталитета. Для индусов
гибель человека — это не трагедия, а перерождение
в новое тело, у них даже на похоронах никто не пла-
чет. Отсюда и соответствующий уровень медицин-
ского обслуживания. В их больницы лучше никогда
не попадать — там царит даже не прошлый век, а по-
запрошлый. А в полицейском участке мне сказали,
что если запрос из консульства не придет в течение
трех дней, они имеют право кремировать тело и по-
хоронить его в Индии. Я ничего не путаю, мне пере-
вел эти слова гид. И я поняла, что это как раз тот ва-
риант, который устроит всех. Кроме меня.
Оксана утверждает, что и консульство, и страхо-
вая компания стали активно выполнять свои обязан-
ности лишь после того, как ей удалось надавить на
них при помощи своих связей в Москве. В консуль-
стве и страховой компании утверждают, что выпол-
нили свои обязанности без всякого давления.
— Единственное, чего мне не удалось, — это до-
биться правдивого заключения о смерти, — говорит
267
Оксана. — Я должна была поехать в морг на опозна-
ние и вскрытие, но представитель «Санрайз-тур» ме-
ня туда просто не пустил. Точнее, не согласился взять
с собой, прекрасно понимая, что попасть туда сама я
просто не смогу: я осталась без денег, все наши день-
ги лежали на карточке у Саши. Я спорила с гидом до
последнего, но в конце концов он сказал мне: «Вы ту-
да не поедете!» — развернулся и ушел. В тот же день в
медицинском заключении проявился диагноз «утоп-
ление». Раны на теле медики документально зафик-
сировали, но их происхождение никак не стали объ-
яснять.
«Хоронили Александра в закрытом гробу»
Оставшиеся пять дней тура, которые Оксане
пришлось провести в отеле «Рамада Каравелла Бич
Резорт», она называет адом.
— Я не знаю, как я дожила до конца этого «отды-
ха», — продолжает Оксана. — Ко мне подходили лю-
ди, утешали. В минуты откровений одна девочка из
«Санрайза» (имени не скажу, не хочу ее подставлять)
рассказала мне, что купаться здесь действительно
небезопасно. Она рассказала, как незадолго до гибе-
ли Саши на наш пляж выбросило большую мурену,
индусы били ее палками, но она уползла обратно в
море. На мой вопрос «Почему же вы нас заранее не
предупредили?» девочка честно призналась: «Я чело-
век подневольный^.
Последнее испытание ожидало Оксану уже в Мо-
скве. Труп Александра, который прибыл в цинковом
гробу, должен был быть забальзамирован. К грузу
200 прилагался сертификат индийской ритуальной
компании «Дэнни Майкл Пинто» на русском языке, в
котором утверждалось, что «тело готово к перевозке
без риска разложения». Правильность перевода бы-
ла заверена российским консульством. Тем не менее
труп по прибытии в Москву оказался в ужасающем
состоянии. В морге больницы № 6 города Москвы
268
Оксане сказали, что никакой бальзамации сделано
не было.
— Судмедэксперт и криминалист были шокиро-
ваны тем, что увидели, — говорит Оксана. — По их
словам, тело настолько поддалось гниению, что про-
водить повторное вскрытие, на котором мы настаи-
вали, не имело никакого смысла. Нельзя будет даже
определить, какого происхождения раны на его те-
ле. От повторной экспертизы мы отказались. Хоро-
нили Александра в закрытом гробу.
— Оксана, но ведь судмедэксперты обычно могут
определить причины смерти Даже у тех трупов, ко-
торые несколько дней были в воде и находятся в го-
раздо худшем состоянии.
— Мои знакомые медики мне потом говорили то
же самое. По их мнению, одно из двух: или наши суд-
медэксперты были в сговоре с турфирмой, или ин-
дийские судмедэксперты вкололи в труп Александра
какое-то вещество, которое ускорило процесс раз-
ложения. Я уже не знаю, кому верить. Я уверена толь-
ко в одном: мне пришлось столкнуться с четко отра-
ботанной системой, которая позволяет замалчивать
подобные трагедии. А турфирмы продолжают всеми
правдами и неправдами заманивать туристов на до-
рогие и опасные курорты. И еще я знаю, что была са-
мой счастливой женщиной на свете, а теперь моя
жизнь рухнула. То, что я сейчас чувствую, я не поже-
лаю испытать даже врагу.
«Купаться в таком море можно только
в гидрокостюме»
Российское консульство все же настояло на бо-
лее серьезной — гистологической экспертизе тела
Александра Бурдова. Перед отправкой тела на роди-
ну индийские судмедэксперты взяли на анализ об-
разцы тканей. Результаты будут известны лишь бли-
же к весне. Пока же представители турагентства и ту-
роператора в своих комментариях придерживаются
официальной версии.
269
— Чтобы выдвигать какие-то обвинения в наш ад-
рес, нужно знать наверняка, что же все-таки про-
изошло, — сказала мне замдиректора агентства
«Клуб Белена» Ольга Сенюшкина. - Мы придержи-
ваемся официальной версии. Все остальное — пока
лишь предположения Оксаны Пономаревой.
— Предположим, Александр утонул сам. Но тури-
сты утверждают, что по отелю ползают змеи, в море
водятся опасные животные. Вы не предупреждаете
своих клиентов об этом. Разве этим вы не нарушаете
закон «Об основах туристической деятельности в
Российской Федерации»? Вот, пожалуйста, статья 14:
«Туроператоры и турагенты обязаны предоставить
туристам исчерпывающие сведения об особенно-
стях путешествий, а также об опасностях, с кото-
рыми они могут встретиться при совершении путе-
шествий, и осуществить предупредительные меры,
направленные на обеспечение безопасности тури-
стов».
— Мы не считаем, что в Гоа существует какой-то
серьезный риск для жизни отдыхающих, о котором
имеет смысл специально предупреждать. В Гоа езди-
ла директор нашей фирмы и не видела там никаких
змей и морских животных.
Чтобы внести ясность в этот вопрос, я обратился
за разъяснениями в Институт океанологии РАН. Ока-
залось, что научные данные кардинально отличают-
ся от мнения представителей турбизнеса.
— В прибрежной морской полосе всех тропиче-
ских морей обитает большое количество опасных
для человека животных, — считает заведующий ла-
бораторией экологии прибрежных сообществ Ни-
кита Кучерук. — Многие из них обладают смертель-
ным ядом, от которого нет противоядия. Никто из
них, кроме разве что акул, не нападает первым, но
жертвой этих животных можно оказаться случайно.
Я бы не рискнул купаться в таком море без специаль-
ных перчаток и тапочек, а чтобы совсем себя обезо-
пасить, лучше делать это в гидрокостюме.
270
Никита Кучерук, ознакомившись с показаниями
очевидцев, смог предположить, кто именно нанес
Александру Бурдову смертельный удар.
— С вероятностью в 99 процентов я могу утвер-
ждать, что это был крупный скат-хвостокол. В Ин-
дийском океане размах его крыльев достигает
двух с половиной метров, а на хвосте имеется шип
до 50 сантиметров в длину, которым он в целях са-
мообороны может наносить режущие и колющие
раны. Этот шип ядовит, хотя его яд и несмертелен.
Скаты любят греться на мелководье, зарывшись в пе-
сок, и, скорее всего, Александр нечаянно на него на-
ступил. Я предполагаю, что он погиб от поврежде-
ния жизненно важных внутренних органов, хотя не
исключено, что причиной смерти стала аллергиче-
ская реакция на яд.
С этого экспертного заключения я начал разго-
вор с гендиректором фирмы «Санрайз-тур» Дмитри-
ем Мазуровым:
— Мы опираемся не на научные, а на юридические
заключения, — сказал Дмитрий Мазуров. — Пока они
таковы: Александр Бурдов утонул. Если повторная
гистологическая экспертиза их опровергнет, мы
признаем новые результаты. Мы по-прежнему увере-
ны, что какой-то особой опасности, о которой сле-
довало бы предупреждать туристов, отправляю-
щихся в Гоа, не существует. Это подтверждает много-
летняя практика поездок на этот курорт. Гибель
Александра Бурдова — это первый случай смерти
российского гражданина в Гоа. Вообще первый.
В этом нас заверили руководители ассоциации ин-
дийских турагентств. С ними общался наш предста-
витель, который после этой трагедии специально ез-
дил в Индию. У нас нет причин не верить нашим ин-
дийским коллегам.
Между тем консул-советник российского кон-
сульства в Мумбае Ирина Башкирова располагает на
этот счет другой информацией:
— Передо мной лежит книга регистрации смер-
тей российских туристов на территории нашего
271
консульского округа. Читаю с листа. В 2002 году в
штате Гоа был 1 смертельный случай, заключение
такое: «смерть по естественным причинам». 2003
год — снова 1 случай, гибель от бронхопневмонии.
2004 год — тоже 1, официальная причина — утоп-
ление. 2005 год — 4 смертельных случая: два чело-
века утонули (это вместе с Александром Бурдовым),
1 разбился на мотоцикле и еще 1 девушка умерла в
госпитале, насколько я помню, от передозировки
наркотиков.
— Вы допускаете, что за некоторыми официаль-
ными диагнозами индийской стороны могут быть
другие причины? И еще: в полицейском участке Ок-
сане заявили, что если в трехдневный срок они не
дождутся бумаг из консульства, то имеют законное
право кремировать труп погибшего и захоронить
его в Индии. Возможно ли такое?
— Сказать этого Оксане в полицейском участке
не могли. Она что-то путает. Что же касается диагно-
зов индийских медиков, то мы не можем им не дове-
рять. Мы можем лишь добиваться более серьезной
повторной экспертизы. Что и было сделано. Будем
ждать результатов.
Как минимум одно из двух обвинений Оксаны
Пономаревой подтвердилось. Незаконное сокрытие
от туристов информации о потенциальной опасно-
сти стало устойчивой практикой многих россий-
ских турфирм. Существует ли «хорошо отлаженный
механизм замалчивания подобных трагедий», как
утверждает Оксана, сказать пока трудно. Ответом на
этот вопрос станут результаты повторной эксперти-
зы гибели Александра Бурдова. Впрочем, сама Окса-
на в это не верит. Она уверена, что представитель
«Санрайз-тур» летал в Гоа лишь для того, чтобы «ре-
шить вопросы» с индийскими медиками. Она уве-
рена, что за смерть ее мужа никто не понесет ответ-
ственности, и лишь призывает соотечественников
быть бдительными, чтобы эта трагедия стала по-
следней.
272
Апрель 2004 года, Москва:
ТАРАКАН ПО КЛИЧКЕ ЭНЕРДЖАЙЗЕР
ИЗ МЯСНОЙ НАРЕЗКИ ПОПЫТАЛСЯ
УСТАНОВИТЬ В РОССИИ ДИКТАТУРУ
ЮРИДИЧЕСКОЙ КОНТОРЫ
11 марта в Бабушкинском суде Москвы начина-
ются слушания по делу о московском таракане. За
обнаруженное в мясной нарезке чудовище адвокат
Антон Анатольевич Лелявский хочет взыскать с тор-
говой сети «Азбука вкуса» и Щелковского мясоком-
бината 300 тысяч рублей. Таракана адвокат назвал
Энерджайзером. По мнению Лелявского, жидконо-
гой козявочке должно хватить энергии для того,
чтобы переломить судебную практику и увеличить
чисто символические суммы компенсации мораль-
ного вреда на порядок. А значит — поднять качество
жизни. Адвокат Лелявский считает, что чем дороже
будет стоить таракан в суде, тем меньше их будет в
продуктах и головах.
Из искового заявления потерпевшего:
«01 июля 2003 года я, Лелявский Антон Анатолье-
вич, адвокат Московской коллегии адвокатов «Кня-
зев и партнеры», приобрел в супермаркете «Азбука
вкуса», расположенном по адресу ул. Садовая-Триум-
фальная, д. 22/31, продукт в вакуумной упаковке «Ло-
патка свиная с/к нарезка», весом 0,100 кг, упакован-
ную 30.06.2003 г., на сумму 42 рубля 10 копеек для
личного употребления. Данная нарезка изготовлена
на мясокомбинате «Щелково». Перед вскрытием упа-
ковки я обнаружил внутри таракана... Нарушив мое
право на безопасность товара, ответчики причини-
ли мне моральный вред, выразившийся в нравствен-
ных и физических страданиях, который я оцениваю
в 300 тысяч рублей...»
Антон — молодой человек 25 лет от роду. В разго-
воре со мной делает вид, что до сих пор не может
прийти в себя от нахлынувшего на него в тот момент
ужаса. Почти получается.
273
— Представьте, у вас день рождения, — жалуется
Антон. — Двадцать пять лет, крутой юбилей. На-
строение супер, вы идете на торжественный шопинг,
с наслаждением закупаетесь, приходите домой, гру-
зите холодильник и тут видите такую бяку. Катя, дос-
тань, пожалуйста, бяку из холодильника. •
У адвоката Лелявского есть свой адвокат. Зовут ее
Екатерина Кутузова. Она будет представлять его ин-
тересы в суде и даже получит за это гонорар, кото-
рый намерена взыскать с ответчика в качестве воз-
мещения судебных издержек В выигрышном исходе
дела она не сомневается.
— Более того, в своем иске мы просим взыскать с
ответчиков еще и штраф в федеральный бюджет в
размере цены иска. То есть общая сумма попадания
магазина и завода составит 600 тысяч с копейками.
Катя боится тараканов. Поэтому доставать бяку
приходится все же Антону. Из холодильника появля-
ется покрытый инеем предмет. Отряхнул — вот она,
та самая «Лопатка свиная с/к нарезка». Под полиэти-
леном в углу упаковки притаился вещдок Со дня по-
купки нарезка так и осталась нераспечатанной. Это
принципиальный момент.
— Стоит только в пакете проделать маленькую
дырочку и я уже никогда не докажу, что сам туда та-
ракана не засунул, — пояснил Антон.
Вещдок имел жалкий вид. Брюшко раздавлено,
лапки в сторону. По всему видно, что умер он муче-
нической смертью.
— Катя, а вы уверены, что это таракан, а не какой-
нибудь чистоплотный жук?
— Уверена. Иначе я бы его не боялась.
Немного биологии. Научный сотрудник
кафедры биологической эволюции
биофака МГУ Татьяна Путятина:
— Судя по ноге бегателъного типа и струк-
туре туловища, это таракан. Тараканы — это
насекомое, то есть беспозвоночные, членистоно-
гие, шестиногие животные с плоским, овальным
274
телом, подвижной головой и ротовым отверстием
направленным вниз. Сверху голова прикрыта щит-
ком, глаза большие, длинные, плоские. Органы обо-
няния находятся на длинных усиках. Брюшко при-
крывают кожистые надкрылья. Слышат тарака-
ны при помощи слуховых щетинок на теле, вос-
принимающих звуковые колебания. Таракановые
(Blattodea) — одна из наиболее древних групп насе-
комых. Их ископаемые останки встречаются в
пластах 250—260-миллионнолетней давности.
В древние времена разнообразие тараканов было
гораздо больше. Сейчас большинство видов обита-
ет в тропических странах и лишь немногие из них
сохранились в Европе. На территории России оби-
тает 60 видов тараканов, из которых 8 живут и
размножаются рядом с человеком в отапливаемых
помещениях.
Рыжий цвет исследуемого насекомого и размер
(около 15 мм в длину) говорит о том, что это пру-
сак. В Европу этот вид тараканов попал в эпоху ко-
лонизации из Центральной Африки — Эфиопии и
Судана. А из Европы они попали в Россию. Сейчас в
Москве рыжие тараканы (Blattella germanica) одни
из самых распространенных. Несколько десятиле-
тий назад в Москве процветали черные тараканы,
которые больше рыжего на 5—10 мм, но потом их
вытеснили рыжие. Как и многие насекомые, тара-
каны очень быстро наращивают численность. Они
размножаются круглогодично, откладывая яйца,
из которых выходят внешне похожие на взрослых,
но меньшего размера, бескрылые и с недоразвитой
половой системой тараканы. Через несколько линек
они превращаются во взрослых особей. Таракан не-
прихотлив к месту обитания, для него важно лишь,
чтобы было тепло, поэтому самое эффективное
средство против тараканов — это холод. Таракан
всеяден. Многим школьникам известен способ выве-
дения двоек при помощи прусака. Нежелательную
запись в дневнике обмазывают медом, после чего
выпускают на страницу таракана. За несколько
275
минут он съедает мед вместе с чернилами, остав-
ляя бумагу девственно чистой. Общаются Blatto-
dea, касаясь друг друга усиками и частями тулови-
ща, при этом они выделяют пахучие вещества, пе-
редающие информацию. Тараканы не кусаются,
поскольку укус — это нападение, связанное с риском
погибнуть. А они одиночки (а не социальные насеко-
мые), им нечего защищать, принося себя в жертву.
Но вернемся к исковому заявлению адвоката Ле-
лявского.
— Антон, опишите, пожалуйста, те моральные и
физические страдания, которые причинил вам
Blattella germanica?
— Да чего рассказывать, вот читайте. В исковом
заявлении все написано.
«Если раньше я, Лелявский А.А., покупая продук-
цию в вакуумных упаковках, был уверен в высоком
качестве содержащейся в ней продукции, после при-
обретения вышеуказанной упаковки я вообще не
могу покупать продукцию из мясопродуктов. На
этой почве у меня развилась стойкая бессонница и,
как следствие, повышение артериального давления,
что привело к напряжению в отношениях с родны-
ми и близкими».
— Антон Анатольевич, вы можете, конечно, не
признаваться, но я-то знаю, что никакой бессонни-
цы у вас нет, а дело о таракане — нормальный адво-
катский шантаж. На западе производители боятся
адвокатов больше, чем торгинспекции, и в этом нет
ничего плохого, кроме хорошего. Просто давайте
называть вещи своими именами.
Немного зарубежного опыта:
Жительница Сиднея Трейси Ньютон добилась
от властей крупной денежной компенсации за то,
что в течение шести лет вынуждена была жить в
кишащем тараканами доме. По словам истицы, ее
дом был настолько наводнен тараканами, что
стены буквально шевелились — и это несмотря на
276
то, что за шесть лет с 1992 по 1998 год было сде-
лано 18 дезинфекций. Терпение несчастной женщи-
ны лопнуло, когда одним, прекрасным утром она
проснулась оттого, что ей в ухо залез таракан. Суд
удовлетворил иск госпожи Ньютон к правительст-
ву штата Новый Южный Уэльс и обязал выпла-
тить ей денежную сумму, размер которой не раз-
глашается. Выйдя из здания суда, Трейси сказала
журналистам, что тараканы сломали ее жизнь и
нарушили психику, чего нельзя компенсировать ни-
какими деньгами».
— Денег я, конечно, хочу, — признается Леляв-
ский, — но это не главное. Дело в принципе. Это об-
щественно значимый случай. Если нам удастся выиг-
рать суд и получить по нему реальные деньги — это
будет прецедент, который скажется на качестве жиз-
ни в целом, ну и, конечно, расширит рынок юриди-
ческих услуг. Своему высокому качеству жизни евро-
пейцы и американцы на 90 процентов обязаны дик-
татуре юридической конторы. Там производители
товаров и услуг боятся судебных исков как огня, по-
этому вынуждены маниакально следить за качест-
вом своей продукции. А у нас все, что требуется, —
это откупиться от санэпидемстанции. Триста тысяч,
которых я добиваюсь, — это не только цена моих
личных страданий, но и всех тех возможных тарака-
нов, которые могут появиться в продукции мясоком-
бината «Щелковский», если там не примут серьез-
ных мер к их устранению. А меры там примут только
в том случае, если сумма иска будет реальной, а не
символической. Европейские и американские судьи
это понимают. Наши пока нет.
— А по-доброму вы с ответчиками пытались дого-
вориться?
— Конечно. Вообще мы решили поступать с на-
шим тараканом исключительно по-европейски. Ня
западе большинство подобных дел решаются в досу-
дебном порядке. Мы тоже сначала обратились к от-
ветчикам по-хорошему. Выслали претензии руково-
дству мясокомбината «Щелково» и ООО «Городской
277
супермаркет», так называется фирма, владеющая се-
тью магазинов «Азбука вкуса». От комбината — ни
ответа ни привета. Когда мы позвонили туда сами,
нам ответили, что руководство в курсе, но не считает
нужным отвечать на наше письмо до повестки в суд.
Из «Азбуки вкуса» таки пришел официальный ответ.
Генеральный директор сети господин Коротин отка-
зал нам в наших требованиях, сославшись на то, что
претензии были предъявлены по истечении срока
годности нарезки, а, дескать, Закон о защите прав
потребителей гласит, что покупатель вправе предъя-
вить продавцу или изготовителю требования, свя-
занные с недостатками товара, в течение установ-
ленного на него срока годности.
— Ну и все. Расслабьтесь.
— Еще чего, — вступает в разговор Екатерина Ку-
тузова. — Господин Коротин просто плохо прочитал
закон. В том же законе есть 7-я статья, которая гла-
сит, что потребитель имеет право на то, чтобы товар
был безопасен для жизни и здоровья потребителя.
В случае же, если товар этим требованиям не соот-
ветствует, претензии могут быть предъявлены и по-
сле истечении срока годности.
— А вдруг они принесут заключение эксперта о
том, что ваш таракан вовсе не представляет угрозы
здоровью? Вон, некоторые нации тараканов даже
едят, и ничего. Есть даже такая русская пословица:
«Таракан не муха, не взмутит брюха».
Немного санитарии. Доцент кафедры
тропических и паразитических
болезней Российской академии
последипломного образования
Андрей Беляев:
— Тараканы не являются специфическими пе-
реносчиками какой-либо болезни. Но, будучи всеяд-
ными и имея способность пожирать фекалии и
мокроту, они могут нести на своем теле или в ки-
шечнике разных случайно попавших туда возбуди-
телей, то есть служить механическими перенос-
278
чиками кишечных инфекций. Однако такой путь
передачи малоэффективен, поскольку мала доза
заразного начала. Так что с человеком, который
случайно съест таракана, скорее всего, ничего не
случится. В пищу употребляют тропических та-
раканов, которые достигают 10 сантиметров, ле-
тают и живут на природе, а не в жилых помеще-
ниях. Едят их в жареном или сушеном виде. Насчет
поговорки про таракана и муху слышу впервые. Жи-
вая проглоченная муха может некоторое время пе-
редвигаться в желудке, вызывая тошноту. Ничего
не могу сказать о способностях таракана в этом
отношении.
— Пусть только попробуют предъявить такое
экспертное заключение, — возмутилась Катя. — Я ду-
маю, журналисты его с руками оторвут, чтобы напе-
чатать. Ну, а в суде это заключение можно будет лег-
ко оспорить. Плесень тоже едят, когда она входит в
состав сыра с плесенью. Но если съесть с плесенью
мясо, то, скорее всего, серьезно отравишься. Тара-
канов едят индусы, таиландцы, даже наш начальник
любит иногда полакомиться, но все они едят их соз-
нательно. Им тараканов не подсовывают в нарезку.
Если же Щелковский мясокомбинат изобрел но-
вый продукт, который собирается раскручивать, то
пусть так и напишет на этикетке-. «Мясо с таракана-
ми». Хит сезона. Кто знает, может, сыр с плесенью
также появился после того, каку кого-нибудь протух
пармезан.
— А давайте его как-нибудь назовем! — предло-
жил Антон. — В смысле, таракана. Как-нибудь опти-
мистично, чтобы дело хорошо пошло.
Все крепко задумались.
— Что означает слово «таракан»?
Я позвонил биологу Путятиной:
— Таракан — это чувашское слово, — ответила Та-
ня. — Означает «беглец» или «бегунок».
— Кто у нас лучше всех бегает? — задумался Ан-
тон.
279
— Я знаю кто, — улыбнулась Катя. — Зайчики
Энерджайзер. Когда все другие зайчики уже сдохли,
они продолжают работать, работать, работать. Реше-
но, пусть будет Энерджайзер. А теперь уберите его
скорее обратно в холодильник. А то меня сейчас
вырвет.
— Не понимаю, почему все так боятся тарака-
нов. — Антон покорно отправил нарезку в моро-
зильник. — Лично я не вижу ничего плохого в тара-
канах. Если только меня не заставляют их есть.
Немного литературы и психологии.
Сергей Довлатов:
«И вообще, чем провинились тараканы? Мо-
жет, таракан вас когда-нибудь укусил? Или ос-
корбил ваше национальное достоинство?Ведь нет
же... Таракан безобиден и по-своему элегантен.
В нем есть стремительная пластика маленького
гоночного автомобиля. Таракан не в пример кома-
ру —молчалив. Кто слышал, чтобы таракан повы-
сил голос? Таракан знает свое место и редко поки-
дает кухню. Таракан не пахнет. Наоборот, борцы с
тараканами оскверняют жилище гнусным запахом
химикатов. Мне кажется, всего этого достаточно,
чтобы примириться с тараканами. Полюбить —
это слишком. Но примириться, я думаю, можно.
Я, например, мирюсь. И надеюсь, что это — вза-
имно...»
Психолог психоаналитической терапии
Алена Лазариди:
— Насекомофобия свойственна многим лю-
дям. Она складывается из целого букета других
страхов. Первая — это фобия проникновения. Чело-
век инстинктивно боится всего, что может без
спросу занять место внутри него: заползти, зале-
теть, вонзиться. Второе — боязнь непредсказумо-
го. Человека пугает то, что насекомое живет ка-
кой-то своей недоступной для понимания жизнью,
280
и понять, как оно поступит в ближайшую секунду,
невозможно. Третье — это страх перед множест-
венной силой. Агрессия мелкого множества, даже
сама ее возможность, повергает человека в ужас,
потому что на это множество нельзя воздейство-
вать ни силой, ни убеждением. Наконец, есть мне-
ние, что насекомофобия — это разновидность
страха смерти. Поскольку все мы рано или поздно
окажемся в могиле и поступим в распоряжение
этой мелкой множественной силы, при жизни она
воспринимается как напоминание об этом кошма-
ре. Насекомые — распространенная форма челове-
ческого бредового состояния, и это явление охотно
эксплуатируют создатели психологических трил-
леров. Почему тараканов люди боятся особенно
сильно? Просто из всех насекомых эти у него все
время на виду. Кроме того, появление в твоем доме
таракана, особенно публичное — это всегда поте-
ря лица, упрек в нечистоплотности. Из всего выше-
описанного становится понятным происхожде-
ние выражения «человек с тараканами в голове» —
то есть человек с непредсказуемыми, нечисто-
плотными мыслями, способный доставить непри-
ятности.
Немного конспирации
Между прочим, у мясной промышленности в
этом году большой праздник. Ровно 300 лет назад в
России появилась колбаса. Колбасу в Россию завезли
немцы. Тараканов тоже. Это было во время прусской
войны. Вернувшись оттуда, наши солдаты притащи-
ли этих рыжиков с собой в пожитках. Потому их и
назвали прусаками.
Чтобы поздравить обидчиков адвоката Лелявско-
го с этим праздником, я и позвонил на Щелковский
комбинат и в «Азбуку вкуса». Я сказал им так.- «А да-
вайте сделаем публикацию о происхождении колба-
сы 300 лет спустя? О том, как она теперь рождается
на свет божий? Репортаж от скотобойни до прилав-
281
ка». А что я должен был еще им сказать, чтобы меня
пустили на родину Энерджайзера?
Вы будете смеяться, но директор Щелковского
мясокомбината тоже немец. Зовут Харальд Барт.
Подчиненные зовут его просто: «Господин Барт». Су-
дя по всему, господин Барт опытный управленец с
развитой интуицией, потому что сначала он согла-
сился на мое предложение, но потом что-то почувст-
вовал и передумал.
В ООО «Городской супермаркет» тоже думали
долго, но согласились. Щелковская мясная нарезка
по-прежнему мирно мерзнет на полках «Азбуки вку-
са». По словам продавщицы, в день уходит по 20—30
экземпляров. Правда, тараканов в ней обнаружить
больше не удалось - я внимательно просмотрел
весь товар.
— Мы работаем с несколькими десятками постав-
щиков, — рассказывает директор магазина Дмитрий
Москалев. Одет он в черный костюм с длинными по-
лами пиджака и похож скорее на раскрученного
пианиста, чем на директора продуктового магази-
на. — Наш сегмент рынка — это люди достатка сред-
него и выше среднего. Их предпочтения ориентиро-
ваны на качество, но не по принципу «наше-импорт-
ное». Хотя, конечно, наиболее дорогая продукция —
из-за рубежа. Вот, например, ассортимент дорогих
колбас.
Цены ослепили сознание. 1152 рубля килограмм.
1274 рубля килограмм. 1373 рубля. 1843. 1941 рубль!
1941... Знакомая цифра. Ах, да, Великая Отечествен-
ная, немцы под Москвой. Опять немцы.
— А как все это дело у вас тут хранится?
— Основная масса товара прямо здесь. Мы помно-
гу не заказываем, чтобы товар не портился. В день
уходит примерно 30 килограммов вареных колбас и
30 копченых. Если портится раньше времени — воз-
вращаем поставщику.
— А приходилось разрывать отношения с постав-
щиками? За какое-нибудь злостное хулиганство. На-
пример, таракан в нарезке?
282
Дмитрий напрягся.
— Нет, не приходилось. А почему вы про таракана
спросили?
— Да слышал, что недавно в каком-то супермарке-
те таракана в нарезке нашли. Не в вашем, случайно?
— Нет, не в нашем, — улыбнулся хитрый Дима.
Молодец. Я бы на его месте так же ответил. Только
разговор после этого как-то расклеился. Просьбу по-
казать, как товар хранится в холодильнике, Дмитрий
замял: «Да чего там показывать? Обычные холодиль-
ники. Вы холодильников не видели?»
На прощание мы с фотографом все же не выдер-
жали и купили 100 граммов нарезки — но не за 42
руб. 10 коп., как адвокат Лелявский, а за 1731 рубль.
Резали ее нам прямо с огромной коровьей ноги. Бе-
гательного типа.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Литровый пакет с молоком производства Шад-
ринского молочного комбината (Курганская об-
ласть) купила на днях жительница Челябинска Гали-
на Анищенко, чтобы приготовить еду для грудного
ребенка. В открытом пакете с молоком молодая мать
обнаружила презерватив. Молоко пришлось вылить.
Галина Анищенко разыскала в Челябинске офис по-
ставщика продукции Шадринского молкомбината и
обратилась с жалобой. В дирекции жалобу постра-
давшей выслушали и пообещали принять «вещдок»,
чтобы отправить его в Шадринск, и сказали, что, воз-
можно, по данному факту даже будет проведена спе-
циальная проверка.
Содержание
Предисловие. Засранцы не дремлют.................5
1.	БОЛЬШИЕ ЧИНОВНИКИ
Вражья сущность..................................8
Москвичи пришли на митинг скорби, а скорби нет..11
В России появилась улица Ахмата Кадырова,
но жить на ней никто не хочет...................14
Президент Путин очень грамотно сходил в народ...22
Полпред президента Петр Латышев начал строительство
вертикали власти со штурма екатеринбургского
Дворца пионеров.................................28
Полпред президента Сергей Кириенко выпил водки
и узнал военную тайну...........................40
2.	НЕБОЛЬШИЕ ЧИНОВНИКИ
Вражья сущность...............................  55
Пенсионерам города Рыбинска спилили зубы,
а поставить новые забыли........................57
Сергей Шойгу прилетел в Приморье учить местных
чиновников чинить унитазы.......................60
Мордовские власти-устроили в республике
продразверстку..........:.......................71
Депутат пошел на мэра с молотком и зубилом......79
На таможне не могут идентифицировать кролика....84
Владельцы япономарок отдадут правительству
правый руль только после того, как правительство
отдаст японцам Курилы...........................88
Власти города Боровска объявили войну протопопу
Аввакуму и Козьме Пруткову . . . ........... 91
Чиновники делали сказку былью, а получилась пустыня
в тундре.......................................102
3.	ПОЛИТИКИ
Вражья сущность................................117
Гибель «Курска» не испортила отдых политикам...118
285
Русские беженцы из Грозного требуют уравнять
их в правах с чеченцами	136
< Единая Россия > решила потушить Кавказ
песнями и плясками	146
Политики выпустили льготникам пар из мозгов,
а чиновники — деньги из кошельков	151
Депутаты запретили посторонним бухать в Госдуме	159
4.	СОТРУДНИКИ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ
ОРГАНОВ
Вражья сущность	162
Верховный судья республики засунул несовершеннолетнего
в мусорный бак	165
Майор милиции Назир Балабек-оглы Салимов
за все расплачивался героином	170
Наркомайор Назир Балабек-оглы Салимов попался
на взятке от наркоторговца	184
Оборотень в погонах Назир Балабек-оглы Салимов
приговорен к 4,5 года лишения свободы	185
Наркополицейские тренируются на кошках	187
Прокуратура не может смириться с тем,
что человек погиб сам по себе	191
Московских милиционеров учат быть дядями Степами,
а у них не получается	201
5.	КАПИТАЛИСТЫ
Вражья сущность	206
Жители столицы ЮКОСа не желают заступаться
за Ходорковского	208
Самую большую нефтяную империю России купила фирма,
зарегистрированная рядом со скупщиками краденого 221
Город шахтеров стал городом таксистов
только возить некого	227
Обитателей Рублевки путают а им не страшно	235
На улицах столицы появились баррикады из иномарок 245
Сливки общества пересаживаются с виски
на морковный сок	252
Однорукий бандит довел мужика до самоубийства	255
Москвичка Оксана Пономарева покупала рай,
а попала в ад	265
Таракан по кличке Энерджайзер из мясной нарезки
попытался установить в России диктатуру
юридической конторы	273
Вместо эпилога	284
I Дмитрий Соколов-Митрич
0_______________________
Враги народа — это не евреи, не американцы, не коммунисты,
не мусульмане, не китайцы и не марсиане. Враги народа—это заср@нцы
Иногда враги народа называются так, как им положено называться:
преступники, террористы, экстремисты, бандиты, коррупционеры, нарко-
торговцы, незаконные предприниматели, олигархи, сектанты, шарлатаны.
Но иногда они называются красиво: народные избранники, государевы
люди блюстители правопорядка, защитники Родины, совесть нации,
правозащитники, звезды журналистики.
Специальный корреспондент газеты «Известия» Дмитрий Соколов-
Митрич — не судья, не прокурор и даже не следователь. Его репортажи о
нехороших людях России, собранные за несколько лет плотных поездок по
стране, уже сделали свое дело, появившись на страницах ведущих
национальных изданий. Собранные вместе, эти публикации дают ясный
ответ на вопрос, которым уже много столетий мучаются лучшие умы страны:
«Кто виноват?» Осталось решить: «Что делать?»
ISBN 978-5-9764-0083-2