Автор: Туган-Барановский М.И. Солнцев С.И. Билимович А.Д.
Теги: экономические науки в целом политическая экономия история экономической мысли экономика история
ISBN: 978-5-02-037022-7
Год: 2009
Текст
Российская Экономическая Мысль
С.И. Солнцев
М.И. Туган-Барановский
А.Д. Билимович
СОЦИАЛЬНАЯ
ТЕОРИЯ
РАСПРЕДЕЛЕНИЯ
НАУКА
С.И. Солнцев
М.И. Туган-Барановский
А.Д. Билимович
СОЦИАЛЬНАЯ
ТЕОРИЯ
РАСПРЕДЕЛЕНИЯ
ISBN 978-5-02-037022-7
9 785020 370227 >
НАУКА
!Ская Экономическая Мысль
МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ
УНИВЕРСИТЕТ им. М.В. ЛОМОНОСОВА
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ
ЦЕНТР ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК
РОССИЙСКАЯ
АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ
ЭКОНОМИКИ
С.И. Солнцев
М.И. Туган-Барановский
А.Д. Билимович
СОЦИАЛЬНАЯ
ТЕОРИЯ
РАСПРЕДЕЛЕНИЯ
Под редакцией
доктора экономических наук, профессора
М.Г. ПОКИДЧЕНКО,
кандидата экономических наук, доцента
Е.Н. КААМЫЧКОВОЙ
МОСКВА НАУКА 2009
УДК 330(091)
ББК 65.02
С 60
Издание осуществлено при финансовой поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ)
проект № 08-02-16012д
РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ
Серия основана в 1998 г.
Редакционная коллегия серии:
Ю.М. ОСИПОВ
(председатель коллегии, главный редактор,
руководитель авторского коллектива),
В.С. АВТОНОМОВ, В.П. КОЛЕСОВ (зам. председателя коллегии),
С.П. МАКАРОВ, Д.Н. ПЛАТОНОВ,
М.Г. ПОКИДЧЕНКО (зам. главного редактора),
А.А. ПОРОХОВСКИЙ, В.Т. РЯЗАНОВ, А.З. СЕЛЕЗНЕВ,
Л.Д. ШИРОКОРАД, А.Г. ХУДОКОРМОВ
Составитель М.Г. ПОКИДЧЕНКО
Солнцев С.И., Туган-Барановский М.И., Билимович А.Д.
Социальная теория распределения / С.И. Солнцев, М.И. Туган-
Барановский, А.Д. Билимович ; под ред. М.Г. Покидченко,
Е.Н. Калмычковой. - М. : Наука, 2009. - 436 с. - (Российская экономи-
ческая мысль). - ISBN 978-5-02-037022-7 (в пер.).
Книга посвящена дискуссии, возникшей среди ведущих экономистов России в начале
XX в. по поводу «социальной теории распределения» М.И. Туган-Барановского, возбу-
дившей большой интерес как в российской, так и в зарубежной экономической науке,
поскольку она имела не только теоретическое, но и практическое значение в связи с раз-
работкой/«рабочего законодательства». В книге представлены работы С.И. Солнцева,
стоявшего на позициях «критического марксизма», М.И. Туган-Барановского, выступав-
шего в данном случае с позиций институционализма, и А.Д. Билимовича - представителя
маржинализма в российской экономической науке. Помимо позиций самих авторов в их
работах дан широкий обзор экономических теорий по данной проблеме.
Для историков-экономистов и всех, интересующихся проблемами определения доходов.
По сети «Академкнига»
ISBN 978-5-02-037022-7 © Российская академия наук и издательство
«Наука», серия «Российская экономическая
мысль» (разработка, оформление),
1998 (год основания), 2009
© Редакционно-издательское оформление.
Издательство «Наука», 2009
«СОЦИАЛЬНЫЙ ВОПРОС»
И «СОЦИАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ»
Предлагаемая читателю книга посвящена теоретической дис-
куссии, разгоревшейся между российскими экономистами в нача-
ле XX в. по проблемам теории распределения. Эта дискуссия в
мировой экономической науке не окончена и до настоящего вре-
мени. Поводом для нее послужила так называемая «социальная
теория распределения» одного из крупнейших российских эконо-
мистов начала XX в. М.И. Туган-Барановского, который уже с
1905 г. высказывал в своих работах отдельные положения по
этой проблеме, а в 1913 г. окончательно оформил свои взгляды в
книге «Социальная теория распределения», вышедшей в этом же
году и в России, и в Германии. Благодаря публикации за рубежом
«Социальная теория распределения» М.И. Туган-Барановского
сразу же получила известность не только в российской, но и в ми-
ровой экономической науке, где тоже вызвала дискуссию.
В предлагаемой читателю книге приводятся отклики на сочи-
нение М.И. Туган-Барановского двух видных российских эконо-
мистов начала XX в. - С.И. Солнцева «Заработная плата как про-
блема распределения» и А.Д. Билимовича «Социальная теория
распределения». Из иностранных авторов можно отметить пуб-
ликации одного из лидеров австрийской школы Ойгена Бем-Ба-
верка «Власть или экономический закон?» (1914) и представите-
ля социально-правовой школы Рудольфа Штольцмана «Социаль-
ная теория распределения и стоимости» (1918)1. Современный
немецкий историк экономической мысли X. Янсен пишет, что из-
вестность и влияние М.И. Туган-Барановского в экономической
науке Германии начала XX в. в сравнении с другими иностранны-
ми экономистами были сопоставимы с известностью и влиянием
А. Маршалла2. Конечно, в первую очередь речь шла о теории
1 Boehm-Bawerk. Е. Macht oder oekonomisches Gesetz? // Zeitschrift fuer
Volkswirtschaft, Sozialpolitik und Verwaltung. 1914. N 23; Stolzmann R. Die soziale
Theorie der Verteilung und der Wertes // Jahrbuecher Nationaloekonomie und
Statistik. 1918. N 110.
2 Janssen H. Russische Oekonomen in Deutschland (1910-1933). Marburg, 2004.
3
экономических циклов Туган-Барановского, но на втором месте
была его «социальная теория распределения», которая упомина-
лась как минимум до середины XX в. в крупнейших работах по
истории экономических учений (в частности, в работе Й. Шумпе-
тера и др.).
Сам Туган-Барановский объяснял появление этой теории
двумя причинами. Одна из них - неудовлетворительность теоре-
тического обоснования проблемы распределения в современных
ему направлениях экономической науки: «...нет никакой обще-
принятой теории заработной платы, - писал он, - и в этой облас-
ти экономической теории царит самый беспринципный эклек-
тизм»3 (об этом будет сказано ниже). Вторая причина - потреб-
ность в теоретической основе начавшей развиваться в это время
социальной государственной политики. «Этот переворот в обла-
сти социальной политики нуждается в изменении теории, - писал
Туган-Барановский в заключении своей работы. - Вышеизло-
женная социальная теория распределения пытается обосновать
правильность новой практики и вместе с тем пытается доказать,
что эта практика гармонизирует с реальными силами, обусловли-
вающими распадение общественного продукта на доход рабочих
и нерабочих классов»4.
Что же это за переворот в области социальной политики, о
котором писал Туган-Барановский? Обратимся к работе другого
российского экономиста И.И. Иванюкова «Основные положения
теории экономической политики от Адама Смита до настоящего
времени», сторонника исторической школы, влияние которой в
российской экономической науке начало расти с 60-х годов
XIX в. Во введении к книге И.И. Иванюков писал, что «ход сов-
ременной истории европейских народов выдвинул на первый
план, как злобу дня, жизненные вопросы чисто социального
свойства. Как следствие этого: много ученых и сравнительно
большая часть образованной публики обращают в настоящее
время свое внимание на изучение явлений социальной жизни. Со-
циальные вопросы стали предметом обсуждения прессы, парла-
ментов, ученых обществ, конгрессов»5. Причиной этого явления,
по мнению И.И. Иванюкова, «послужил разлад между социаль-
ной действительностью XIX столетия и гуманными идеалами,
осуществление которых было задачей Французской революции.
3 Настоящее издание. С. 300.
4 Там же. С. 374.
5 Иванюков И.И. Основные положения теории экономической политики от
Адама Смита до настоящего времени. СПб., 1904. С. 8.
4
Французская революция уничтожила все юридические привиле-
гии и декретировала равенство людей перед законом, свободу
личности, труда и собственности... Чудными ожиданиями жило
человечество. Казалосц, наступила новая эра жизни: эра благосо-
стояния, свободы и гармонии интересов. И какое глубокое разо-
чарование принес XIX век! Анализ причин несбывшихся надежд
показал, что законодательство Французской революции соответ-
ствовало как нельзя более интересам обогатившегося и образо-
ванного среднего сословия - представителя движимого капита-
ла, - сломившего, после вековой борьбы, поземельную аристо-
кратию. Действительность скоро показала, что безграничная
свобода промышленности, труда, собственности, новая полити-
ческая организация государства составляют прямой интерес
представителей капитала и крайне неблагоприятны для предста-
вителей труда»6. Причем, как замечает далее И.И. Иванюков, «в
области распределения темные стороны системы свободной кон-
куренции заявляют о себе особенно ярко»7. Поэтому, заключает
И.И. Иванюков, в настоящее время «западная культура находит-
ся в состоянии кризиса и ищет новые основы социальной
жизни»8.
В области экономической науки идеи, закрепленные Фран-
цузской революцией, высказывала со второй половины XVIII в.
достаточно широко классическая политическая экономия (фи-
зиократы, А. Смит). В свою очередь «учения А. Смита, Мальтуса
и Рикардо, - отмечает Иванюков, - породили в теории экономи-
ческой политики школу «неограниченной свободы конку-
ренции», называющейся также «Манчестерской», вследствие
образования в Манчестере лиги для агитации к устранению из за-
конодательства последних остатков ограничения свободы про-
мышленности и торговли. Организация народного хозяйства, ос-
нованная на свободной конкуренции индивидуальных интересов,
представляется этой школе идеалом, заключительным моментом
экономического развития человечества»9. В действительности
же, подчеркивает Иванюков, «невмешательство государства в
хозяйственные отношения общества... составляет интерес круп-
ной буржуазии, как представительницы капитала: оно есть услу-
га, оказываемая государством капиталу за счет труда»10. Эконо-
мическая свобода есть свобода сильного подавлять слабого.
6 Там же. С. 1-2.
7 Там же. С. 53.
8 Там же. С. 9. .
9 Там же. С. 33.
10 Там же. С. 37. ' ' - • ........
5
Критика идей о невмешательстве государства в начале XIX в.
стала появляться и в рядах самой классической политэкономии
(социалисты-утописты, Сисмонди и его последователи), а в 40-е
годы XIX в. в экономической науке зародилась альтернативная
школа - историческая (или реалистическая), которая выступала
за активное государственное регулирование народного хозяйст-
ва, прежде всего в области социальных отношений. Особенно ак-
тивно вопросы государственного регулирования социальных от-
ношений начала ставить новая историческая, или этическая,
школа во главе с Г. Шмоллером. Представители этой школы
инициировали создание в Германии в октябре 1872 г. «Союза со-
циальной политики» с целью «социального просвещения общест-
венного мнения, указания правительству пути ближайшей соци-
альной реформы», о которой в своей речи на открытии «Союза»
говорил Г. Шмоллер: «Надо сейчас же перейти in meduam rem*, к
самым важным проектам реформ, каковы, например, стачки ра-
бочих, промышленные союзы (профсоюзы. - М.П.), фабричное
законодательство, жилищный вопрос, с тем чтобы добиться в них
практических результатов»11.
По мнению Иванюкова, к концу XIX в. наличие так называе-
мого «социального вопроса» вынуждены были признать даже са-
мые консервативные круги как в экономической науке, так и в
сфере общественного мнения. «Новое время провозгласило, что
труд есть обязанность и высшая задача человека; политическая
экономия доказала, что он есть важнейший фактор в создании
ценностей, - творец национального богатства. Таким образом,
новое время, в идее, воздает труду почет, возводит его на пьеде-
стал; в действительности те классы общества, исполняющие са-
мое большое количество труда, и притом самого тяжелого, зани-
мают низшую ступень в общественной лестнице, - противоречие
между социальными идеалами и практикой, указанное еще Сен-
Симоном в известной «Parabole politique»**. Это противоречие
хозяйственного развития, составляющее характеристическую
черту современного социального строя, есть причина многих
важных явлений общественной жизни. Прежде всего в нем за-
ключается корень так называемого «социального вопроса»12.
«Сходство общих условий экономического порядка в европейских
государствах и Соединенных Штатах Америки имеет результа-
* По сути.
11 Цит. по: Иванюков И.И. Указ. соч. С. 134.
** Политическая парабола.
'2 Иванюков И.И. Указ. соч. С. 81.
6
том, что от Стокгольма до Неаполя и от Берлина до Чикаго со-
циальные вопросы стали предметом живейшего обсуждения,
предметом страхов и упований в литературе, парламентах, обще-
ственных собраниях и среди государственных людей»’3.
В качестве конкретного примера И.И. Иванюков завершил
свою книгу главой, посвященной берлинской конференции по ра-
бочему вопросу, проведенной в 1890 г. на самом высоком уровне.
На ней присутствовали представители Германии, Франции, Анг-
лии, Австро-Венгрии, Италии, Испании, Португалии, Швейца-
рии, Бельгии, Голландии, Дании, Швеции и Норвегии. На берлин-
ской конференции была сделана первая попытка создания
международного рабочего законодательства. Как видим, пред-
ставителей России там не было. Как писал российский министр
финансов С.Ю. Витте еще в декабре 1895 г.: «В нашей промыш-
ленности преобладает патриархальный склад отношений между
хозяином и рабочим. ...Когда в основе таких отношений лежит
закон нравственный и христианские чувства, тогда не приходится
прибегать к применению писанного закона и принуждению»13 14.
И лишь в июне 1897 г. с большими трудностями в России был
принят закон, ограничивающий продолжительность рабочего
дня 11,5 часами, и понемногу стали формироваться другие «соци-
альные» законопроекты. (Правда, следует вспомнить, что неко-
торые крохи социального законодательства, касающиеся жен-
ского и детского труда и др., начали появляться в России с 1882 г.)
Как же обстояло дело с «социальным вопросом» и его госу-
дарственным регулированием в России во время выхода работы
М.И. Туган-Барановского. Обратимся к двухтомнику «Народно-
хозяйственная политика», подготовленному группой российских
экономистов и юристов в 1914 г. В этой работе в сферу народно-
хозяйственной политики включались следующие проблемы:
сельскохозяйственная политика и аграрный вопрос, кустарные
промыслы, фабрично-заводская промышленность и фабрично-
заводское законодательство, горная промышленность, рабочий
вопрос, борьба с бедностью, вопросы кооперации, колонизация и
переселение, пути сообщений и средства сношений, торговля.
Интересны приведенные во «Введении» мнения известных уче-
ных о конечной цели экономической политики. Ряд зарубежных
и российских ученых, в частности Струве и Туган-Барановский,
считали таковой высшие идеалы нравственности. «Туган-Бара-
13 Там же. С. 148.
14 Цит. по: Корелин А., Степанов С. С.Ю. Витте - финансист, политик, дипло-
мат. М., 1998. С. 50.
7
новский считает, что только философское учение о нравственно-
сти (этика) может дать экономической политике руководящие
начала и что основным началом политики должна сделаться
мысль о бесконечной ценности человеческой личности. Общест-
венным идеалом, по Туган-Барановскому, является для нас такой
строй жизни, при котором каждая личность получает полную
свободу для осуществления своих высших целей»15.
Другая группа искала цель народнохозяйственной политики в
самой экономике. Так, австрийский экономист Филиппович увя-
зывал в качестве цели «наиболее богатое, разнообразное и проч-
ное снабжение хозяйственными благами всех членов общества с
наименьшей затратой труда»16. В то же время известный немец-
кий экономист Зомбарт считал такой целью поддержку тех
групп населения, которые являются носителями экономического
прогресса.
Одно из первых мест (по объему) занимает в работе «Народ-
нохозяйственная политика» раздел «Рабочий вопрос». О нем ска-
зано следующее: «Рабочий вопрос является самым важным воп-
росом общественной жизни XIX и XX вв., так как затрагивает ин-
тересы десятков миллионов трудящегося населения... Рабочий
вопрос есть вопрос о неудовлетворительном положении рабоче-
го класса и о способах его улучшения... При продаже своей рабо-
чей силы рабочий всегда оказывается слабейшей стороной.
Он не имеет накопленных средств, которые позволили бы ему
отложить сделку, если предлагается слишком низкое вознаграж-
дение... Рабочий, понуждаемый нуждой и голодом, вынужден со-
глашаться на те условия, которые ему предлагает предпринима-
тель... Таким образом, рабочие, несмотря на юридическую сво-
боду, провозглашенную во всех современных законодательствах,
оказываются в важнейшем вопросе своей жизни - в установле-
нии величины дохода - в весьма подчиненном положении»17.
Далее авторы раздела указывают на другие негативные сто-
роны положения рабочих: увольнение по произволу хозяина;
большая продолжительность рабочего дня, а также ночной труд;
условия труда; производственный травматизм (особенно тяжело
все это сказывалось на работающих женщинах и детях); жилищ-
ные условия рабочих; зависимость от фабрикантов в предметах
потребления (фабричные лавки). «Совокупность всех тех тем-
ных сторон жизни и труда рабочих, которые мы описали выше, -
15 Народнохозяйственная политика. М., 1914. Ч. I. С. 2.
16 Там же.
17 Там же. С. 133-134.
8
подводят итоги авторы, - и составляют содержание современно-
го рабочего вопроса»18.
В этом разделе подробно рассматриваются направления госу-
дарственной политики по этому вопросу, которая сводится к раз-
работке и введению законодательства по проблемам охраны тру-
да, в том числе малолетних и женщин; форм рабочего договора;
форм оплаты труда; нормирования рабочего времени; помощи в
случае утраты работоспособности; страхования от безработицы,
и, наконец, наибольшее внимание уделяется организации и функ-
ционированию профессиональных союзов.
Таково было содержание «социального вопроса» в конце
XIX - начале XX в. в наиболее развитых странах мира. Россия в
решении этих проблем отставала от передовых стран Запада.
«Социальный вопрос» решался в России в тот период больше в
теоретической, чем в практической плоскости, так как в отличие
от политической системы экономическая наука в России уже
достигла в это время мирового уровня и творческие дискуссии,
проходившие в ней, иногда оказывали влияние на мировую эко-
номическую мысль. В частности, речь идет о дискуссии, развер-
нувшейся вокруг ^социальной теории распределения» видного
российского ученого М.И. Туган-Барановского.
В данной книге помимо работы самого М.И. Туган-Баранов-
ского приводятся два отклика на ней - С.И. Солнцева и А.Д. Би-
лимовича. Биографические сведения об этих видных российских
экономистах даются в разделе «Комментарии», но несколько
слов о них следует сказать и здесь, поскольку они находились на
разных теоретических позициях.
»М.И. Туган-Барановский в 1890-е годы был марксистом;
правда, марксистом не ортодоксальным, а творческим,^восприни-
мавшем новые идеи, появляющиеся в современной ему филосо-
фии и экономической науке. На рубеже XIX и XX вв. различие
взглядов так называемых «критических» марксистов (в России с
легкой руки Ленина именуемых «легальными») и марксистов
«ортодоксальных» во всем мире начало усиливаться. «Критиче-
ские» марксисты шли в своем творчестве все дальше от исходной
теории, а «ортодоксальные» марксисты называли их за это реви-
зионистами и ренегатами. )В начале XX в. трое крупнейших тео-
ретиков «критического» марксизма России - Туган-Барановский,
Струве и Булгаков - окончательно покинули его ряды и перешли
на другие теоретические позиции. Теории Струве и Булгакова
начала XX в. можно охарактеризовать как варианты институци-
18 Там же. С. 142.
9
онализма, а вот взгляды Туган-Барановского трудно отнести к
какому-либо определенному теоретическому направлению
(такие универсальные ученые редко, но встречаются в истории
экономической науки - например Й. Шумпетер). В частности, Ту-
ган-Барановский оставался социалистом (но не марксистского
толка), пытался соединить теоретические элементы классиче-
ской политэкономии и маржинализма, а его «социальная теория
распределения» имела отчетливый привкус нарождающегося ин-
ституционализма.
С.И. Солнцев и А.Д. Билимович имели другие взгляды.
С.И. Солнцев был марксистом. Здесь надо отметить, что в одной
из предыдущих книг данной серии, во вступительной статье к
сборнику «Историки экономической мысли России» С.И. Солн-
цев был отнесен мною к институционалистскому направлению19.
Я опирался при этом на работу «История русской экономической
мысли» под редакцией А.И. Пашкова, где С.И. Солнцев тракту-
ется как «крупнейший представитель социального направле- .
ния»20. Более близкое знакомство с проблемой, за что я приношу
свою благодарность Л.Д. Широкораду, изменило мою оценку
творчества С.И. Солнцева. Что же касается отнесения
С.И. Солнцева к «представителям социального направления», то
здесь возможно следующее объяснение: С.И. Солнцев был марк-
систом, но марксистом широко образованным, использовавшим в
своих работах современную ему мировую экономическую лите-
ратуру, естественно не только марксистскую. Творческий марк-
сизм начала XX в. отличался от догматического «государствен-
ного» марксизма 50-60-х годов, когда создавалась «История рус-
ской экономической мысли», по критериям которого С.Й. Солн-
цев марксистом не считался.
А.Д. Билимович был видным представителем маржинализма
в России, главой «киевской школы» после Д.И. Пихно. «Теорети-
ческую концепцию Билимовича по ее законченности и логиче-
ской отточенности можно сравнивать с лучшими образцами
западноевропейских теоретических исследований», - писал не-
мецкий историк экономической мысли Х.Ю. Серафим21. Тем не
менее А.Д. Билимович не замыкался в исследованиях абстракций
19 Покидченко М.Г. Российская экономически мысль и ее историки // Историки
экономической мысли России. В.В. Святловский. М.И. Туган-Барановский.
В.Я. Железнов. М., 2003. С. 11-12.
20 История русской экономической мысли / Под ред. А.И. Пашкова. М., 1966.
Т. 3. Ч. 1. С. 159.
21 Seraphim H.-J. Versuch einer Systematisierung der russischen Nationaloekonomie //
Archiv Fuer Sozialwissenschaft und Sozialpolitik. 1927. Bd. 57. S. 216.
10
маржиналистской теории, он писал и по практическим пробле-
мам российского народного хозяйства, а также живо, корректно
и доброжелательно откликался на публикации представителей
других направлений экономической науки (в частности, можно
вспомнить его теоретическую дискуссию со Струве, выступав-
шим с позиций институционализма в журнале «Экономический
вестник» в годы эмиграции).
Помимо позиций этих двух оппонентов М.И. Туган-Баранов-
ского во всех трех публикуемых в данной книге работах (особен-
но в фундаментальной работе С.И. Солнцева) приводится много
других экономических теорий распределения, благодаря чему
«социальная теория распределения» Туган-Барановского пред-
стает перед нами в общем контексте как прошлых, так и совре-
менных ему исследований в этой области.
Работа М.И. Туган-Барановского, переиздаваемая в данной
книге, была опубликована в 1913 г., причем одновременно в Гер-
мании и России. В России она вышла в Петербурге в периодиче-
ском издании «Известия С.-Петербургского Политехнического
института Императора Петра Великого», где Туган-Барановский
преподавал, а затем и отдельной книгой. Однако взгляды Туган-
Ъарановского по данной проблеме формировались постепенно.
Он обращался к этой теме уже в 1905 г. в книге «Теоретические
основы марксизма», в отдельных разделах своего учебника «Ос-
новы политической экономии» (1909) и в статье «Социальная
теория распределения» (1910), так что отклики на его «социаль-
ную теорию распределения» начались еще до 1913 г., в частно-
сти, одним из таких откликов была книга С.И. Солнцева, опубли-
кованная в 1911 г.
В чем же вкратце заключалась «социальная теория распреде-
ления» Туган-Барановского? В целом в своем экономичес-
ком учении он пытался, как уже было сказано, осуществить син-
тез различных теоретических и методологических направлений.
В частности, еще в начале 1890-х годов им делается попытка до-
полнить трудовую теорию стоимости теорией предельной полез-
ности. В то же время он утверждает, что теория распределения
не связана с теорией стоимости (ценности). «Все попытки, - пи-
шет он в публикуемой ниже работе, - развить теорию распреде-
ления - как специальный случай общей теории ценности, долж-
ны потерпеть крушение, потому что проблема распределения
по своей внутренней природе не является проблемой ценно-
СТИ»22. *
22 Настоящее издание. С. 303.
11
Туган-Барановский считает, что эта идея не очень явно при-
сутствовала в экономической мысли еще со времен Аристотеля
и, в частности, приводит высказывание Рикардо о том, что про-
порции деления общественного продукта между классами «не
связаны с учением о ценности». Добавим, что эту же мысль раз-
вивал Дж.С. Милль, утверждая, что «законы и условия производ-
ства богатств имеют характер истин, свойственных естествен-
ным наукам», а «...распределение богатства зависит от законов и
обычаев общества. Правила, которые определяют распределе-
ние богатства, таковы, какими их делают мнения и желания пра-
вящей части общества, и весьма различны в разные века в раз-
ных странах»23. Правда, Милль уточняет, что «общество может
подчинить распределение богатства любым правилам, какие оно
считает наилучшими; но какие практические результаты проис-
текут из действий этих правил - это должно быть открыто, по-
добно любым другим физическим или отвлеченным истинам»24.
Интересно, что и Солнцев, в целом позиционируя себя как марк-
сист, указывает на неопределенность позиции Маркса в вопросах
распределения и двойственность трактования их25.
Подводя некоторые промежуточные итоги, можно сказать
следующее. В выделенных Туган-Барановским направлениях
экономической науки - марксизме и маржинализме - оценка ро-
ли социального фактора в экономике различна. Маржинализм,
объявив предметом своего изучения только «чистую» экономи-
ку, выносит все ее социальные аспекты за рамки исследования.
В то же время маржиналисты трактуют многие явления, кото-
рые Туган-Барановский объявляет не экономическими, а соци-
альными и даже социально-политическими, как экономические
и, более того, чисто рыночные. Такова, например, позиция Били-
мовича. (Следовательно, здесь присутствует еще и терминологи-
ческая путаница, на что, кстати, указывает Солнцев, справедли-
во утверждая, что нельзя противопоставлять «экономическое» и
«социальное». Тем не менее в ряде экономических теорий это
противопоставление существует.)
Классическая политэкономия, методологическим и теорети-
ческим продолжением которой является марксизм, социальные
проблемы в экономике поднимала в первую очередь, когда речь
шла об отношениях между классами, но все-таки на первом мес-
те у «классиков» и у Маркса стояла экономическая теория, ядром
23 Милль Дж.С. Основы политической экономии. М., 1980. Т. 1. С. 337, 338.
24 Там же. С. 339.
25 Настоящее издание. С. 38. .
12
которой была теория стоимости, а социальная проблематика
была, скорее, неким соусом к теоретическому блюду.
Однако история экономической мысли знает примеры, когда
проблема, бывшая для одной теоретической школы второстепен-
ной, у представителей другого направления становилась централь-
ной. Можно привести следующий пример - и у «классиков», и у
Маркса цена является производной от стоимости. Еще Смит указы-
вал, что цена может колебаться вокруг стоимости под влиянием
спроса и предложения, но самостоятельной проблемой это явление
не считалось. И только на втором этапе «маржиналистской рево-
люции» неоклассики поставили цену и ее зависимость от измене-
ний спроса и предложения во главу угла своей теории. То же самое
произошло и с теорией распределения. У «классиков» и у Маркса
доходы зависят прежде всего от стоимости и уже во вторую оче-
редь на них влияют такие факторы, как социально-политические
возможности каждого класса. (У маржиналистов доходы являются
исключительно ценами факторов производства, а различные фор-
мы социально-политического влияния на них трактуются как про-
явление монопольного ценообразования.) Напротив, в «социаль-
ной теории распределения» Туган-Барановского величина доходов
определяется только социально-политическими факторами.
Ключевое положение в «социальной теории распределения»
Туган-Барановского заключается в том, что «методологически на-
ука не в праве рассматривать продавца одного из товаров как бо-
лее сильного или более слабого в социальном отношении, чем
продавца другого товара. Ввиду этого в основе теории цены лежит
предпосылка социального равенства участников меновых ак-
тов»26. «Другое дело феномены распределения, - утверждает он, -
... участники актов распределения не только не равны в социаль-
ном отношении, но именно в этом неравенстве и состоит сущность
самого феномена распределения»27. (Сходную идею высказал еще
в 1900 г. в своих статьях в журнале «Жизнь» П.Б. Струве. Он пред-
лагал различать «хозяйственные отношения», т.е. отношения
хозяйствующего субъекта с материальным миром, «междухозяй-
ственные отношения», вытекающие из «сосуществования и взаи-
модействия социально равных между собой хозяйств», и «социаль-
ные», вытекающие «из социального неравенства находящихся во
взаимодействии хозяйствующих людей». Правда, в других аспек-
тах теории Струве и Туган-Барановского расходятся28.
26 Там же. С. 310.
27 Там же. ->
28 Там же. С. 195.
13
Итак, Туган-Барановский приходит к выводу, что «процесс
распределения социального продукта между различными обще-
ственными классами, которые внутренне связаны в процессе ка-
питалистического хозяйства, не представляет собой простого ме-
нового процесса, но есть сложный результат борьбы социальных
классов за увеличение принадлежащей им доли общественного
продукта, борьбы, в которой силы борющихся сторон в высшей
степени неравны»29.
Таким образом, Туган-Барановский и Струве противопоставля-
ют «экономические» и «социальные» отношения как отношения
«равенства» и «неравенства», трактуя экономические отношения
только как рынок свободной конкуренции. Ради стройности сво-
их теорий они игнорируют явления монополии, т.е. экономиче-
ского неравенства, которые в начале XX в. были уже достаточно
наглядны. Правда, маржиналистская теория их тоже пока в ос-
новном игнорировала, но в целом ряде работ этого времени, в
большей степени пока прикладного характера, проблема моно-
полизации рынка уже поднималась.
Появлялись и теоретические работы по этой проблеме. В ча-
стности, можно вспомнить работу Р. Гильфердинга «Финансовый
капитал», вышедшую в 1910 г. и наверняка известную Струве и
Туган-Барановскому. Гильфердинг аргументированно писал о
растущей монополизации современного ему рынка и указывал,
что главное отличие частных предприятий и монополистических
объединений «основывается на различном положении их на рын-
ке, на том, господствуют ли они над ценами или, наоборот, це-
ны - над ними. ... сокращение продукции, необходимое во время
кризиса, падет своей тяжестью на аутсайдеров, и не будет
необходимости снижать цены до уровня цены производства
картелям»30.
Следовательно, налицо те самые отношения неравенства, ко-
торые, по мнению Струве и Туган-Барановского, присущи толь-
ко «социальным» отношениям. В то же время и относительно
доходов применимы экономические, рыночные понятия, на что
указывает А.Д. Билимович: «Когда говорят, что рабочие союзы
увеличивают мощь рабочего класса и благодаря этому заработ-
ная плата подымается, то прежде всего здесь дело идет о чисто
экономической разнице между положением людей, продающих
свою рабочую силу при системе конкуренции, и положением
29 Там же. С. 335.
30 Цит. по: Мировая экономическая мысль сквозь призму веков. М., 2005. Т. II.
С. 669.
14
группы, создавшей для себя частичную или полную монополию
на рынке труда»31.
Такое же игнорирование реальности присутствует у Туган-
Барановского по проблеме государственного регулирования эко-
номики. Снова для противопоставления цен и доходов он утвер-
ждает, что «если заработная плата определяется законом цен,
воздействие на ее высоту посредством социального законода-
тельства должно считаться неосуществимым. ... И тем не менее
государство уже начало действовать в направлении регулирова-
ния заработной платы... Ведь никто не думает повышать или по-
нижать товарные цены путем законодательных актов»32.
Стремясь построить логически стройную теорию, Туган-Ба-
рановский игнорирует здесь даже практику современной ему рос-
сийской экономики, в которой существовали так называемые
«указные», т.е. осуществляемые по государственному указу, це-
ны, на что обращает внимание Билимович. Обобщая этот аспект
своей критики теории Туган-Барановского и Струве, он указыва-
ет, что «если “социальные” условия противополагать “экономи-
ческим” и понимать под ними те общественные отношения, кото-
рые вовсе не носят экономического характера... каковы, напри-
мер, политический и правовой строй общества, нехозяйственная
деятельность общественной власти, культурный уровень населе-
ния, религиозные, национальные и другие неэкономические вли-
яния, - то не подлежит сомнению, что все эти условия весьма
сильно влияют на оплату различных хозяйственных факторов.
И благодаря росту финансового хозяйства, благодаря усиливаю-
щемуся вмешательству государственной власти в частную хозяй-
ственную деятельность, благодаря, наконец, развитию рабочих
союзов и кооперативного движения, а, с другой стороны, объеди-
нению целых отраслей промышленности, торговли, транспорта и
кредита в руках монопольных организаций - все эти неэкономи-
ческие социальные влияния сказываются на хозяйственной жиз-
ни теперь несравненно сильнее, нежели еще очень недавно. С ка-
ждым годом сила их растет»33. (Здесь следует обратить внимание
на то, что Билимович, будучи маржиналистом, выгодно отличал-
ся от многих маржиналистов своего времени, имевших предме-
том своего исследования «чистую» экономику, в которой, по их
мнению, действовали исключительно законы «совершенной кон-
куренции».)
31 Настоящее издание. С. 397. ' ’ ’
32 Там же. С. 373. ••
33 Там же. С. 400. ? ’
15
В итоге возникает двойственное впечатление от «социальной
теории распределения» Туган-Барановского. С одной стороны, в
ней очевидны методологические и теоретические «натяжки», ко-
гда ради стройности теории игнорируются реальные экономиче-
ские явления. С другой стороны, в своей трактовке «социальных»
отношений Туган-Барановский не одинок. Его взгляды отчасти
перекликаются со взглядами С. Сисмонди, Дж.С. Милля, К. Роб-
бертуса, Е. Дюринга, Р. Штольцмана, А. Шеффле, В. Лексиса,
Э. Бернштейна, П. Струве и ряда других экономистов, приводи-
мыми в публикуемых ниже работах34. Активное формирование в
первой трети XX в. институционалистского направления миро-
вой экономической науки означало наличие в это время большо-
го интереса к социальным сторонам хозяйственной деятельно-
сти. Поэтому «социальная теория распределения» Туган-Бара-
новского получила в начале XX в. известность не только в Рос-
сии, но и за рубежом. С ней соглашались или не соглашались, но
она была, как говорится, «на слуху» до середины XX в. Помимо
теоретического аспекта это было связано с актуальностью самой
проблемы. Практика мирового капиталистического хозяйства
требовала формирования как нового «социального» законода-
тельства (прежде всего применительно к отношениям на рынке
труда), так и законодательства антимонопольного. Становление
такого законодательства (сопровождаемое бурными дискуссия-
ми) как раз и приходилось на период с конца XIX по середину
XX в.
М.Г. Покидченко
34 Интересна приведенная в работе А.Д. Билимовича «теория общественности»
П. Георгиевского, опубликованная в 1896 г. Здесь, очевидно, впервые в эконо-
мической науке была выдвинута концепция общественного блага, к которой
уже в XX в. приходят Э. Линдаль (1919), А. Пигу (1920), Р. Коуз (1960) и др.
С.И. Солнцев
ЗАРАБОТНАЯ ПЛАТА
КАК ПРОБЛЕМА РАСПРЕДЕЛЕНИЯ
(избранное)*
Санкт-Петербург, 1911.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Первоначальной задачей настоящей работы была идея - све-
сти в нечто целое (и по возможности стройное) учение о заработ-
ной плате, развитое теоретическими представителями социализ-
ма, и выяснить на учении о заработной плате ту роль и влияние,
которые имела социалистическая школа в развитии экономиче-
ской научной мысли. Автор был уверен, что с начала и до конца
ему придется иметь дело с пресловутой теорией средств сущест-
вования1 *, хотя и не в такой наивно грубой ее формулировке, как
обыкновенно понимают в господствующей экономической науке
знаменитый в свое время «закон Лассаля»2*.
Два важных обстоятельства заставили, однако, автора ради-
кальнейшим образом изменить его первоначальное намерение.
Во-первых, по мере углубления в разработку проблемы выясни-
лось, что в школе Маркса3*, в которой сосредоточилась преиму-
щественно теория научного социализма, центром экономическо-
го учения о заработной плате является отнюдь не теория средств
существования, что последняя по существу своему даже чужда
всей экономической системе Маркса. Наоборот, пришлось убе-
диться в том, что в проблеме заработной платы научную мысль
социализма, начиная с наиболее ранних его представителей в Ан-
глии, занимала более всего идея заработной платы как проблема
отношений, как учение о доле рабочих в общественном доходе,
являющейся в результате раздела его между классами. При этом
обнаружилось, что концепция заработной платы, как доли рабо-
чих, имеет весьма серьезное теоретическое значение в учении о
распределении. А между тем до сих пор в политической эконо-
мии почти совершенно не было сделано попыток выделить из об-
щего учения о заработной плате эту интересную проблему.
Во-вторых, обстоятельством, глубоко отразившимся на заду-
манном плане работы, было появление в недавнее время новой
«социальной» теории распределения, которая явилась важным
поворотным пунктом в развитии учения о распределении. Под
влиянием идей этой новой теории, представителями которой яв-
ляются в Германии Штолъцман3', а у нас проф. М.И. Туган-Бара-
19
новский5*, автор пришел к ясному сознанию о неудовлетвори-
тельности традиционной постановки проблемы распределения
вообще и необходимости разработки самостоятельного учения о
заработной плате, как распределительной категории, в иной
совершенно постановке, чем это делалось в политической эконо-
мии, начиная от Адама Смита6* и до наших дней. В данном слу-
чае не было необходимости создавать какие бы то ни было «но-
вые» теории или искать новых путей и новых истин. В гениаль-
ных творениях Рикардо1* и первых английских социалистов до
Рикардо (V. ХоллД. в теоретических трудах социалистической
ветви рикардианской школы, особенно в работах В. Томпсона?*,
Джона Грэях0*, Ходжскина11*, Прудона^* и сен-симонистов13* Тю-
нена1'1*. Родбертуса16*, Г. Джорджа16*, а больше всего и полнее
всего - в трех томах «Капитала» Маркса накопилось достаточно
теоретического материала для того, чтобы хотя в самых общих
чертах могла бы быть обрисована и представлена если и не закон-
ченная теория заработной платы как доли рабочих в обществен-
ном доходе, то по крайней мере первые зачатки таковой теории.
Много трудностей для себя видел автор в том, чтобы устано-
вить теоретическую основу для разграничения распределитель-
ной проблемы заработной платы, как таковой, как проблемы sui
generis*, от меновой и производственной. Дело в том, что необхо-
димо было разобраться в существующем смешении этих трех
проблем, неизменно повторяющемся в экономической науке со
времен А. Смита. Для решения этой нелегкой задачи представ-
лялось неизбежным подвергнуть критическому пересмотру важ-
нейшие из существующих постановок проблемы распределения,
равно как и традиционное учение о принципах раздела, а вместе
с этим представить и самый ход исторического развития идеи
распределения в политической экономии вообще. В этом случае
автору казалось целесообразным останавливаться лишь на наи-
более типичном и общем, а всякие детали, по возможности, от-
брасывать или сокращать.
Конечно, самому автору трудно судить, насколько удалось
ему выделить распределительную проблему из того хаоса теоре-
тических взаимно переплетающихся конструкций, которые
нередко представляют собой традиционные учения о доходе,
обыкновенно сливаемые и отождествляемые (совершенно не-
правильно) с теорией распределения.
Намеченная задача очень обширна, но автор и не ставил своей
целью исчерпать вопрос. Ему хотелось наметить лишь самые В
В своем роде.
20
общие пункты, т.е. только поставить вопрос. В итоге задача све-
лась к общему очерку того учения, в котором следует, по крайне-
му убеждению автора, развивать распределительную проблему
заработной платы.
Возможно, что теоретическое содержание этого учения све-
лось к слишком скудным данным. Возможно, что и самый круг
теоретических вопросов о доле рабочих в общественном доходе
можно было бы развить в действительности много шире, ярче и
богаче по своим идеям, чем то, что представлено автором. Воз-
можно, что, например, статика заработной платы, как распре-
делительной проблемы, - состоящая в установлении законов за-
висимости доли рабочих от основных элементов производствен-
ного процесса, - необходимо потребует дальнейшего развития.
Сознание возможной широты задачи не могло, однако, оста-
новить автора и удержать его от предлагаемой попытки, ибо из
двух несовместимых в одной работе задач - или дать общую схе-
му намечающейся проблемы в новой постановке и выяснить ее
отношение к господствующим учениям, или дать полную разра-
ботку, но лишь некоторых деталей проблемы - автор предпочел
первую. Это казалось ему более целесообразным: когда дело
идет о неудовлетворительности традиционных учений и о вытес-
нении их новыми идеями, то лучше обострять вопрос и выстав-
лять общие положения, не углубляясь в детали, чем давать одни
детали, оторванные от целого.
Что же касается вопроса о динамике доли рабочих в общест-
венном доходе и, в частности, - закона падения доли рабочих с
развитием капитализма17*, то в этом отношении автор старался
собрать по возможности однородный статистический материал
по движению доли рабочих в национальном доходе. К сожале-
нию, современная статистика еще не успела стать на широкую
социальную основу. Она не отрешилась еще до сих пор, как из-
вестно, от индивидуалистической постановки. И поэтому налич-
ные статистические данные дают крайне скудный материал для
разрешения поставленной проблемы. Сколько-нибудь годный
материал можно найти только в странах с подоходным обложе-
нием, как Англия и некоторые государства Германской империи;
но его почти нет во Франции и Соединенных Штатах. Вот поче-
му автору пришлось, при полном сознании недостаточности, об-
ратиться преимущественно к немецким и английским источни-
кам и мало иметь дело с французской и американской статисти-
кой доходов.
Самый же метод учета движения распределения доходов по
данным подоходной статистики автору представлялся настолько
21
важным для правильного решения вопроса о долях общественно-
го дохода и их движении, а господствующие методы, особенно в
немецкой литературе, оказались настолько ненаучными и непри-
годными для решения коренных вопросов распределения, что ав-
тор решил выделить вопрос о методах определения кривой рас-
пределения в особую главу. Установление правильного, с точки
зрения автора, метода дало возможность проследить действи-
тельную тенденцию развития распределения в наиболее капита-
листически развитых странах и в этом найти новое подтвержде-
ние правильности закона падения доли рабочих с общественным
прогрессом - закона наиболее важного и значительного в рас-
пределительной проблеме заработной платы.
План и в значительной степени разработка предлагаемой те-
мы сложились главным образом во время заграничной команди-
ровки и занятий в библиотеках Берлина, Дрездена и Лондона.
Возможностью заграничных занятий автор всецело обязан Юри-
дическому Факультету С.-Петербургского Университета, за что
и приносит здесь глубокую признательность последнему.
Автор
. С.-Петербург
Июнь 1911
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ЗАРАБОТНАЯ ПЛАТА И РАСПРЕДЕЛЕНИЕ
I
Наша задача - затронуть и развить такую сторону в учении о
заработной плате, которая до сих пор меньше всего подвергалась
научной разработке. До последнего времени заработная плата
изучалась главным образом со стороны ее происхождения, обра-
зования форм в ее развитии и особенно со стороны установления
высоты среднего ее уровня. Во всех этих случаях заработная пла-
та изучалась, как плата за наемный труд индивидуального рабо-
чего, как плата per capita*, не только без отношения ее ко всему
общественному производству, как к целому, но и без отношения
ее к массе общественного дохода. Анализ экономических иссле-
дований в данном случае обыкновенно шел от частного к общему.
Основой для наблюдения бралось частное отдельное предпри-
ятие; рассматривались обыкновенно условия найма индивидуаль-
ных рабочих, изучались различные формы выплаты заработных
плат, устанавливались пределы колебаний последних и условия,
влиявшие на изменение абсолютного уровня их, в зависимости от
рынка, спроса и предложения, потребностей и привычек рабоче-
го, рыночных цен на предметы потребления, общей экономиче-
ской конъюнктуры, организованности и силы сторон и т.д. Инди-
видуальные наблюдения обобщались, под них подводились более
общие положения; результаты наблюдения частного предпри-
ятия переносились на все общественное хозяйство в целом и,
таким образом, выводились «законы» индивидуальной заработ-
ной платы per capita среднего рабочего. Путем такого индивидуа-
листического метода экономисты приходили постепенно к уста-
новлению то закона фонда заработной платы18*, то закону мини-
мума средств существования или железного закона заработной
На одного человека (букв. - на голову).
23
платы19*, то закону экономии высокой и низкой заработной пла-
ты, то закону предельного рабочего и т.д. Все эти законы и тео-
рии имели, однако, дело, во-первых, лишь с индивидуальной зара-
ботной платой per capita и, во-вторых, проблемы распределения,
как таковой, они совершенно не касались. В самом деле, ни воп-
рос об источниках заработной платы, ни вопрос о возникновении
и образовании заработной платы, как цены рабочей силы, ни во-
прос о высоте индивидуальной заработной платы и о причинах,
устанавливающих ее средний уровень, - ни один из этих вопросов
еще ничего не говорит о распределении, чтобы ни разумелось
под последним. Все подобные вопросы трактуют о заработной
плате главным образом, как о производственной или меновой ка-
тегории. Далеко не случайно проф. М.И. Туган-Барановский
группирует все существующие теории заработной платы в две ос-
новных группы: 1) теорию заработной платы, как цены товара -
рабочей силы и 2) теорию заработной платы, как цены рабочей
силы - средств производства1. Теории заработной платы, как
теории распределения, между этими теориями заработной платы
нет. Если даже оставить в стороне распределительный момент в
понятии заработной платы, то все-таки придется признать, что
среди экономистов нет согласия и относительно того, изучать ли
заработную плату как меновую категорию, т.е. как явление це-
ны, или же на первом плане отводить место заработной плате
как производственной категории, т.е. как явлению ценности во-
обще. Характеризуя современное состояние учений о заработной
плате, проф. Л. Бернгард20* с правом замечает: «О правильном
развитии учения о заработной плате в XIX столетии не может
быть речи уже по одному тому, что среди политико-экономов нет
согласия даже в том, какую проблему должна ставить себе тео-
рия заработной платы2. Историческая школа21* при этом совер-
шенно отказывалась от какого-либо конструирования теории за-
работной платы, надеясь предварительно собрать в достаточном
объеме и в достаточных деталях материалы для такого теорети-
ческого конструирования, что, по мнению Бернгарда, являлось
несомненной ошибкой3. Те же направления, по которым совер-
шалась в Германии сама разработка этих деталей, показывают,
как современная экономическая мысль далека от проблемы рас-
1 Туган-Барановский М.И. Основы политической экономии. СПб., 1909. С. 537
и след, (первое издание).
2Bernhard L. Der Arbeitslohn. Die Entwicklung der deutschen Volkswirtschaftslehre
im neunzehnten Jahrhundert. Erster Theil. Gustav Schmoller zur siebenzigsten
Wiederkehr seines Geburtstages, 24 Juni 1908. Leipzig, 1908. S. 1, XI.
2 Bernhard I.. Op. cit. S. 11, XI.
24
пределения в изучении заработной платы: эти детали сводились
к изучению вопроса об отношении заработной платы к издерж-
кам производства; о влиянии заработной платы на положение
промышленности и развитие производства; о влиянии роста зара-
ботной платы на товарные цены и предпринимательскую при-
быль; о связи высокой заработной платы с промышленными бан-
кротствами и безработицей; о влиянии роста заработной платы
на производительность и интенсивность труда и т.д., - словом, все
сводилось главным образом к вопросу о роли и значении измене-
ний заработной платы в производстве4; при этом имелось в виду
любое индивидуальное производство, или по крайней мере лю-
бое из большинства индивидуальных производств, как наиболее
типичное, или среднее, но отнюдь не общественное производст-
во, как целое.
И между тем, несмотря на то, что в своих исследованиях о за-
работной плате экономисты говорили о чем угодно, только не о
распределении, это не мешало авторам экономических систем
помещать результаты всех своих исследований по вопросу зара-
ботной платы в отделе распределения. Такова традиция господ-
ствующей экономической науки - говорить в отделе распределе-
ния обо всем, что только касается учения о доходе и видах его,
нимало не заботясь и не задумываясь о том, насколько относится
к проблеме распределения то, о чем идет у них речь. «Современ-
ная политическая экономия, - говорит М.И. Туган-Баранов-
ский, - даже и не сознает того методологического вопроса, кото-
рый заключается в проблеме распределения. Отдел распределе-
ния фигурирует во всех трактатах, но что такое распределение,
над этим экономисты обычно не задумываются. Поскольку же
этот вопрос ставится, он получает совершенно неправильное ре-
шение»5.
Не подлежит сомнению, что будем ли мы изучать явление за-
работной платы как явление обмена или как явление производст-
ва, или как явление распределения, во всех этих случаях мы имеем
дело с одним и тем же единым и нераздельным экономическим
явлением, но в одном случае будем изучать одну сторону явления,
в другом другую; в одном случае будем иметь дело с одними мо-
ментами, в другом с другими, подобно тому, как ботаник одно и
то же растение может изучать и в поперечном разрезе, и в про-
дольном и в том, и другом случае получать совершенно различ-
ена. S. 10-11.
5 Туган-Барановский М.И. Основы политической экономии. Второе перерабо-
танное издание. СПб., 1911. С. 353.
25
ные картины. Но та или иная постановка вопроса меняет харак-
тер проблемы. Изучение заработной платы с точки зрения рас-
пределения обязывает логически к принятию определенной, со-
ответствующей постановки.
В настоящее время уже достаточно ясно сознается многооб-
разность сторон в проблеме дохода и заработной платы, в част-
ности, сложность этой проблемы и необходимость расчленения
ее в смысле приурочения к тому или иному отделу политической
экономии. «Все учение о доходе, - говорит, например, проф. Ваг-
нер22* - должно рассматриваться... с двоякой точки зрения: во-
первых, с точки зрения производства благ в народном хозяйстве
и, во-вторых, с точки зрения их распределения в последнем»6.
Равным образом, по отношению к заработной плате, Эйлен-
бург22* находит, что заработная плата - не единая проблема, а за-
ключает в себе множество проблем, каждая из которых требует
особого вида исследования, и что одним методом и сразу всех их
разрешить нельзя. «Заработная плата, - говорит он, - представ-
ляет: а) для ее получателя доход от продукта труда, и вместе с
тем, Ь) для общества, для массы народа - это часть национально-
го дохода; с) для лица же, уплачивающего заработную плату, она
представляет часть издержек производства, находящую свое вы-
ражение в цене товара. Уже этим дан ряд проблем»7. Почти в
одинаковом смысле высказывается и Цвидинек фон Зюден-
горст24*. «Заработная плата, - говорит он, - есть и фонд, и в то
же время издержки производства. И поэтому проблему заработ-
ной платы приходится рассматривать с двоякой точки зрения: с
одной стороны, как проблему дохода, с другой - как проблему
производства»8. И тот, и другой автор, однако, далеки от того,
чтобы провести в учении о заработной плате разграничение ме-
жду проблемой производства и проблемой распределения. В ре-
зультате - неопределенность постановки проблемы, которая
отзывается весьма неблагоприятно на развитии всякой теорети-
ческой проблемы.
Что касается учения о других видах общественного дохода
(прибыли, проценте, земельной ренте), то в традиционной эконо-
мике мы находим такую же недостаточно определенную поста-
новку вопроса, как и в проблеме заработной платы. Так же как и
6 Wagner Ad. Grundlegung der Politischen Oekonomie. Dritte Auflage. Erster Theil.
Erster Halbband. Leipzig, 1892. S. 399.
7 Eulenburg Fr. Zur Frage der Lohnermittelung. Eine methodologisch kritische
Untersuchung. Jena, 1899. S. 2.
^Zwiedinek von Siidenhorst G. Lohnpolitik und Lohntheorie mit besonder.
Beriicksichtigung des Minimallohnes. Leipzig, 1900. Einleitung. S. 11.
26
в вопросе о заработной плате здесь обычно идет речь о происхо-
ждении, развитии и образовании той или иной ветви дохода, о вы-
соте или среднем уровне этих ветвей, о факторах, устанавливаю-
щих их высоту, и т.д., но ни слова почти не говорится о распреде-
лении этих видов дохода как социальных долей. Так же как и в
учении о заработной плате традиционная экономика трактует ис-
ключительно об индивидуальной плате per capita, так и в учении
о прибыли, проценте и земельной ренте она имеет дело с прибы-
лью и процентом на 100, с земельной рентой на единицу земель-
ной площади, но не с массой прибылей и рент и их долями в об-
щей массе общественного дохода, в его целом.
Такая постановка вопроса постепенно приводила к сглажива-
нию самостоятельного характера проблемы распределения, как
проблемы sui generis, и незаметному, но неизбежному слиянию
вопросов распределения с учением производства и обмена. В сущ-
ности, при изложенной выше постановке вопроса, проблеме рас-
пределения не оставалось места в системе экономической науки.
Какая необходимость была в выделения учения о распределении
дохода в особую проблему для Лера25*, который подобно Герма-
ну26*, Митгофу, Бела-Фелъдесу и многим другим сводит сущ-
ность явлений распределения к теории образования цен9; или
Шумпетеру22*, согласно которому теория дохода является лишь
важнейшим случаем применения теории цены, т.е. закона движе-
ния цен10; равным образом, и проф. Шмоллер2** в своем
«Grundriss» рассматривает вопросы распределения вместе с явле-
ниями товарного обмена11. Даже проф. Вагнер, который более
других близок к правильному пониманию проблемы распределе-
ния, сводит определение высоты классовых долей к законам об-
разования цен, находя, что «учение об обмене и особенно учение
о цене стоят в теснейшей связи с учением о распределении, в
особенности с учением об относительном распределении, так как
сама цена и распределение произведенного продукта находятся в
хозяйственной жизни в таком же тесном взаимодействии12.
9 Lehr J. Die Grundbegriffe der Nationalokonomie. Zur Einfiihrung in das Studium der
Staatswissenschaften. Zweite Auflage, herausg. von Dr. Max von Heckel. Leipzig,
1901. S. 17. Cp. Mithoff. Die volkswirtschaftliche Vertheilung. Schonberg’s
Handbuch. В. I. Tubingen, 1896. S. 659 u.a.
10 Schumpeter J. Das Wesen und der Hauptinhalt der theoretischen Nationalokonomie.
Leipzig, 1908. S. 316.
11 Schmoller G. Grundriss der Allgemeinen Volkswirfschaftslehre. Drittes Buch. Zweiter
Teil. Leipzig, 1904.
12 Wagner Ad. Theoretische Sozialokonomik. Erste Abtheilung. Leipzig, 1907. S. 216,
287-288.
27
С другой стороны, представители австрийской школы пре-
дельной полезности29* сближают теорию распределения с уче-
нием ценности, хотя в сущности за объяснением последней они
точно так же обращаются к явлениям рынка, к рыночному об-
мену, товарным ценам. В своих «Grundsatze der [Allgemeinen]
Volkswirtschaftslehre» Карл Менгер30* поступает наиболее после-
довательно, когда вопрос об образовании различных видов
дохода разбирает в главе о ценности, считая этот вопрос лишь
частью общей теории ценности и окончательно упраздняя про-
блему распределения, как самостоятельную экономическую
проблему13. У Бём-Баверка31* точно так же закон определения
цен и лежащий в основе его закон ценности стоит на первом
плане, когда он разрешает проблему распределения14. То же са-
мое игнорирование проблемы распределения, как самостоя-
тельной проблемы sui generis, мы находим и у большинства
представителей англо-американской школы32*. Для виднейшего
из современных американских экономистов, проф. Иж.Б. Клар-
ка33*, «теория ценности и теория распределения этой ценности
между производительными группами - одна и та же теория»15.
Так же и проф. Сиджвик33* в своих «Principles» рассматривает
распределение в общем отделе, вместе с учением об обмене16.
Нет самостоятельной проблемы распределения, существую-
щей независимо от проблемы ценности и обмена, и для профес-
сора Маршалла33*, который посвящает шестую книгу в
«Principles» вопросу о «Ценности или распределении и обмене»17.
И Маршалл, и Сиджвик смотрят на различные виды дохода лишь
как на важнейшие случаи ценности и цены. «Даже в том случае, -
замечает по этому поводу проф. Николъсон36*, - если бы зависи-
мость распределения от обмена была еще теснее, чем это есть на
самом деле, еще нет никакого основания к тому, что следует из-
бегать логического разграничения между проблемой обмена и
распределения»18.
Какие же основания для логического разграничения пробле-
мы распределения от других смежных проблем? Целесообразно
13 Menger С. Grundsatze der Volkswirtschaftslehre. Wien, 1871. Vol. 3. § 3.
14 Bohm-Bawerk O. Capital und Capitalzins. II B. Innsbruck, 1900. S. 97. Cp.
Schumpeter J. Bemerkungen uber das Zurechnungsproblem, Zeitschrift fur Volksw.,
Sozialp. etc. XVIII. B. 1909. S. 116.
15 Clark J.В. The Distribution of Wealth. N.Y., 1899. P. 24.
16 Sidgwick G. Distribution and Exchange (The Principles of Political Economy). Book II.
L„ 1901.
17 Marshall A. Principles of Economics. Vol. I. L., 1898. P. 571 et al. (Book VI: Value,
or Distribution and Exchange).
18 Nicholson J,S. Principles of Political Economy. Vol. I—III, 1893-1901. P. 229.
28
ли в методологическом отношении выделять распределение в са-
мостоятельную проблему? В чем специфическая сущность пос-
ледней? Все эти вопросы не находят себе удовлетворительного
разрешения в современной экономике. Мало того, необходи-
мость и неотложность их разрешения даже не всеми сознается.
Большинство экономистов довольствуется формальным приня-
тием классического разделения политической экономии, устано-
вленного еще со времени Сэ37* и Джемса Милля3**; но с тех пор
это разделение так и не подвергалось методологическому углуб-
лению или пересмотру. Уже одно отождествление учения о дохо-
де с теорией распределения, по наивной традиции сохранившееся
в экономической науке до сих пор, с достаточной убедительно-
стью свидетельствует о неудовлетворительности постановки
проблемы распределения.
Неопределенность постановки вопроса и недостаточная раз-
граниченность соприкасающихся и родственных проблем в уче-
нии о доходе не могла не отозваться неблагоприятно на развитии
учения как о доходе вообще, так и об отдельных видах его, и в
том числе на учении о заработной плате, особенно в смысле рас-
пределительной проблемы. И чтобы последняя получила воз-
можность к правильному развитию, необходимо было бы преж-
де всего установить основу для разграничения категорий распре-
деления от меновых и производственных. II
II
Благодаря методологической неустановленности пробле-
мы распределения, в политической экономии самый термин «рас-
пределение» употребляется в различных значениях. Экономи-
сты, не останавливающиеся много на выяснении тех терминов и
понятий, с которыми им приходится иметь дело в экономической
науке, в проблеме распределения считаются лишь с тем, что в
ней идет речь о распределении дохода. Отсюда - простой вывод,
что, следовательно, распределение есть учение о доходе. Под по-
нятие распределения, таким образом, традиционная экономика
относит одинаково и учение о происхождении и образовании до-
ходов в их различных видах, и учете об установлении среднего
уровня доходов per capita. Производственный момент и меновой
здесь соединяются вместе и образуют как бы неразрывные части
учения о распределении. Мало того, самый распределительный
(дистрибутивный) процесс нередко смешивается на языке эконо-
мистов с процессом меновым, или с таким, посредством которо-
го блага переходят от одного лица к другому, или точнее - от не-
29
посредственного производителя к их последнему потребителю.
Такого рода понимание и употребление термина «дистрибутив-
ный» свойственно особенно англичанам, которые нередко назы-
вают дистрибутивными явления транспорта, обращения и обме-
на. Так, напр., у Джона Коммонса39* мы находим в «The
Distribution of Wealth»* деление промышленности на различные
виды и в том числе «дистрибутивную» или распределительную и
мануфактурную, причем к первому виду Коммонс относит же-
лезные дороги, телеграф, телефон, водопроводы, и проч.* 19 Рав-
ным образом, у Лойсона самодеятельное население делится на
земледельческое, мануфактурное, «распределительное» и проч.,
причем под «распределительным» разумеется транспортная и
торговая деятельность20. Здесь мы видим непосредственное сме-
шивание меновых моментов хозяйственной деятельности с распре-
делительными и полное отождествление первых с последними.
С другой стороны, можно заметить среди экономистов стре-
мление понимать под распределением самый факт, в силу кото-
рого хозяйствующий субъект присваивает хозяйственные блага в
личное владение или собственность. В этом случае хозяйствен-
ный момент распределительного явления переходит больше в чи-
сто правовой момент и распределение здесь свободно заменяется
понятием «присвоения». Вполне сознательным сторонником и
представителем такого толкования понятия распределения явля-
ется Курсейлъ Сенейлъ21. Долгое время, говорит Курсейлъ
Сенейлъ^*, понимали и теперь еще продолжают понимать под
словом «распределение» тот отдел науки, который исследует за-
коны, по которым каждое лицо получает в собственность извест-
ную часть общественного богатства. Этому отделу Курсейлъ Се-
нейлъ находит более подходящим название «присвоения» (appro-
priation), так как, по его мнению, о распределении могла бы быть
речь лишь тогда, когда налицо имеется распределитель, который
делит общественное богатство между хозяйствующими субъек-
тами или по своей собственной воле, или согласно определен-
ным, заранее установленным планам. В термине «распределе-
ние» Курсейлъ Сенейлъ видит хозяйственный акт, обдуманный и
подготовленный волей хозяйствующего субъекта, чего на самом
деле, по его мнению, в процессе хозяйственного раздела нет.
* «Распределение богатства».
19 Commons J.R. The Distribution of Wealth. N.Y.; L., Macmillan and C°., 1905.
P. 40-41, 254.
20 Lawson IV'.R. British Economics in 1904. Edinbourg; London, 1904. P. 65, 68.
21 Seneuil C. Distribution. Nouveau dictionnaire d’economie Politique. Paris, 1896, pub-
lie sous le Direction de M. Leon Say. Tome premier. P. 712-713.
30
На этом основании Курсейлъ Сенейлъ решительно отвергает
этот термин в экономической науке, остававшийся здесь неиз-
менным со времен Тюрго41*, Сэ и Д.С. Милля42*, и находит более
целесообразным и более соответствующим сущности распреде-
лительного явления понятие присвоения22.
Такое низведение хозяйственной категории, каковой являет-
ся распределение, к чисто правовому моменту присвоения, как
нам кажется, совершенно затемняет общественно-хозяйствен-
ную природу и сущность распределительных явлений. Между
тем, исходя из идеи присвоения, выдвинутой на место понятия
распределения, в политической экономии нередко понимают под
распределением и проблемой распределения вопросы о способах
присвоения или поступления хозяйственных благ в собственность
хозяйственных субъектов. Так поступает, например, Франк Фет-
тер42*, различающий два вида распределения: персональное и
функциональное; функциональное распределение, по его опреде-
лению, есть вменение (attribution) или отнесение ценности по ад-
ресу агентов или классов в производстве, рассматриваемых без-
лично, в качестве производительных факторов (труда, земли и
«машин»); персональное же распределение - это выяснение спо-
собов, или путей (ways), по которым доход распадается между
членами общества23. Напротив, проф. Генри Сиджвик, соединяя
распределение и обмен в одно неразрывное целое, под «распре-
делением и обменом» понимает исследование не о материальных
процессах, в силу которых блага переходят с места на место, рав-
ным образом, и не о правовых актах, в силу которых блага пере-
ходят из собственности одного лица в собственность другого, а
лишь о различных пропорциях, в каких промышленный продукт
распадается на доли между различными экономическими класса-
ми, которые кооперируют в производстве этого продукта, или,
иначе говоря, - отношениях, в которых различные виды богатст-
ва обмениваются друг на друга24. Казалось бы после этого, что
для Сиджвика проблема распределения есть проблема отноше-
ний. Между тем Сиджвик всю проблему распределения ставит на
основу теории ценности и обмена, а распределительные катего-
рии (заработную плату, прибыль, земельную ренту) отождеств-
ляет с категориями обмена - ценами, выплачиваемыми за опре-
деленные услуги того или иного вида. «Каждая доля, - говорит
22 Seneuil С. Op. cit. Р. 712.
23 Fetter F. The Principles of Economics with applications to practical problems. N.Y.
The Century C°, 1910. Second edition. P. 402.
24 Sidgwick H. The Principles of Political Economy. L., 1901. Third Edition. Book II:
Distribution and Exchange. P. 12.
31
он, - представляет цену, выплаченную обществом за определен-
ную услугу или пользу, оказанную реципиентом»25. Это показы-
вает, что даже понятие «доли» Сиджвик не представляет себе за
«отношение», если считает ее некоторой «ценой» за услуги или
полезности. Если заработная плата или прибыль суть некоторые
доли, или отношения, то они не могут быть ни ценой, ни ценно-
стью, поскольку идет речь о распределении. Если распредели-
тельные категории суть отношения, то производственные и
меновые стороны распределительных явлений, как явлений
общественно-хозяйственного порядка, должны оставаться без
внимания.
Методологическая невыясненность понятия распределения в
значительной степени объясняется, как нам кажется, тем обсто-
ятельством, что в распределительной проблеме смешиваются два
важных момента: индивидуальный и социальный. Конструкция
понятия распределения и постановка проблемы распределения
решительным образом зависит от того, кладется ли в основу пер-
вый момент или второй.
Нельзя отрицать, что экономическая жизнь в общем есть со-
вокупность отдельных индивидуальных поступков и действий из-
вестного сорта. На первый взгляд кажется поэтому, что центром
и исходным пунктом хозяйственной жизни является лицо, инди-
видуум. Всякое же хозяйственное явление, отсюда, представляет-
ся по существу индивидуалистичным. Но по мере развития эконо-
мических знаний, по мере углубления экономического исследова-
ния, научная мысль удалялась от индивидуума и от явлений,
лежащих на поверхности жизни, строя экономические абстрак-
ции и устанавливая такие хозяйственные категории, которые
лежат глубоко от поверхностного слоя реальной, будничной, от-
крытой для обывательского глаза жизни. В таких абстракциях
индивидуалистический момент хозяйственных явлений постепен-
но исчезал; наоборот, социальный момент выдвигался все резче
и резче. Такова, например, хозяйственная категория обществен-
ного класса, классовых отношений, которая в сущности далека
от конкретной действительности и уже совершенно чужда инди-
видуалистических элементов.
Как происходил процесс этого постепенного перехода к соци-
альной основе хозяйственных явлений, можно видеть на разви-
тии именно хозяйственной категории распределения. Экономи-
ческая мысль здесь начинается с понятия индивидуального распре-
деления, переходя постепенно к более абстрактному понятию -
25 Ibid. Р. 175.
32
социальному распределению. В первом доминирует индивидуаль-
ный момент, личность, конкретные формы. Во втором - все ин-
дивидуальное, личное, частно-хозяйственное отсутствует, преоб-
ладает абстракция и социальный момент, классовое отношение.
И пока не было сделано этой необходимой в научном отношении
абстракции с категорией распределения, конструкция этого по-
нятия и самой проблемы распределения отличалась логической
неопределенностью, неустойчивостью, внутренними противоре-
чиями в самой постановке вопроса.
Пока распределение конструировалось индивидуалистиче-
ски, вся проблема могла сводиться лишь к вопросу о внешних
формах, в каких выражаются на поверхности хозяйственной жиз-
ни, в конкретной действительности, более глубокие хозяйствен-
ные процессы общественного раздела. Индивидуалистические
теории распределения имели дело, главным образом, со способа-
ми перехода производимых ценностей к отдельным членам
общественного хозяйства - к хозяйствующим индивидам, или с
механизмом раздела продукта между отдельными хозяйствую-
щими субъектами. Эти теории индивидуального распределения
выдвигали не проблему раздела общественного дохода, а собст-
венно проблему образования и передвижения дохода, с того момен-
та, когда доход начинает только что проявляться в виде общест-
венной ценности, и вплоть до того момента, когда он превраща-
ется в предметы индивидуального потребления. В капиталисти-
ческом меновом хозяйстве такая реализация дохода и образова-
ние его в предметы индивидуального потребления совершается в
виде образования цен. «Распределительный» процесс в этом
смысле, в глазах индивидуалистических распределительных тео-
рий, и был процессом образования цен. Для Дитцеля^*, напри-
мер, «jeder Tauschakt ist ein Verteilungsphanomen»*-26. Но, с другой
стороны, всякое образование дохода есть образование ценности,
а образование ценности - есть хозяйственный момент производ-
ства. С другой стороны, равным образом, образование дохода - в
смысле установления средних рыночных цен - процесс исключи-
тельно меновой. В чем состоял «распределительный» характер
проблемы, оставалось, таким образом, загадкой.
При таком понимании «распределительного» процесса не
могло возникнуть вопроса о долях дохода, так как в рыночных
сделках, по характеру своему индивидуалистических, вопрос ста-
вится всякий раз на самую конкретную почву: каждый из контр-
«Каждый акт обмена есть феномен распределения».
26 Dietzel Н. Theoretische Sozialokonomik. Erster Band. Leipzig, 1895. S. 158.
2. Солнцев С.И.
33
агентов меновой сделки заботится и интересуется только высо-
той цены, ее абсолютным уровнем. Когда рабочий предлагает на
рынке труда, на рабочей бирже, свою рабочую силу, он не может
иметь никакого представления об отношении полученной им за-
работной платы к общей производственной выручке. Проблема
рынка, менового оборота - не проблема отношений, а проблема
среднего уровня цен, абсолютного размера цен. Отсюда харак-
терной чертой теории образования дохода и механизма «распре-
делительного» процесса является вопрос об установлении или за-
конах установления средних уровней отдельных видов дохода.
Единственное теоретическое обобщение в данном случае, кото-
рое возможно здесь, это - сведение общего размера заработной
платы к среднему уровню ее на голову среднего в стране рабоче-
го, уровня прибыли - к размеру средней прибыли со 100 единиц
капитала и уровня земельной ренты - на единицу земельной
площади.
При таком понимании самый объект распределительного
процесса в смысле индивидуального распределения, если иметь
дело с суммой даже всех индивидуальных доходов страны, сло-
женных вместе, отнюдь не совпадает с понятием общественного
дохода в стране, как народно-производственной категории; рас-
пределение в данном случае имеет дело с производным видом об-
щественного дохода, а не первоначальным доходом, а последний,
как известно, всегда меньше первого.
Таким образом, характерные черты учения о доходе, в смыс-
ле индивидуального распределения, таковы: а) распределитель-
ный процесс рассматривается в смысле способов и видов образо-
вания индивидуальных доходов и переходов их в руки хозяйству-
ющих индивидуальных субъектов; Ь) объектом этого учения
является не первоначальный, а производный доход; с) явления
этого подлежащего изучению распределительного процесса тес-
но связаны с явлениями цены и ценности; d) преобладающий ме-
тод изучения здесь - индивидуалистический, т.е. в основе его ле-
жат наблюдения индивидуальных сделок рыночного обмена и ин-
дивидуальных отношений в производстве, а не производственный
процесс в его целом, в его абстракции.
Почти все без исключения представители господствующей
экономической школы, индивидуалистической по методу своему
и по характеру трактования проблем, употребляют понятие рас-
пределения в изложенном только что значении индивидуального
распределения. И историческая школа, и школа А. Смита, и ав-
стрийская школа предельной полезности, и англо-американская
школа Кларка и Маршалла, несмотря на значительное различие
34
между собою, все имеют дело исключительно с распределением
в первом смысле. Не удивительно, что распределительная проб-
лема у них теряет свой самостоятельный характер проблемы sui
generis и сливается с учением производства или обмена, с теори-
ей цены или ценности, смотря по складу и направлению той или
иной школы. И хотя учение о доходе у наименее логически пос-
ледовательных представителей экономической науки еще изла-
гается в особом отделе, носящем название распределения, но это
выделение носит характер чисто формальной самостоятельно-
сти. В учении о доходе в индивидуалистическом смысле, по суще-
ству, нет ничего, что говорило бы о разделе общественного дохо-
да в его целом на составные доли. И нельзя не согласиться с
проф. Эдвином Кэннаном^*, когда такое традиционное тракто-
вание распределения, в смысле перехода и образования индиви-
дуальных доходов, он называет псведораспределением21. Вместо
того, чтобы говорить о разделе всего общественного дохода ме-
жду общественными классами, как результате общественного
производственного процесса в его целом, и устанавливать зако-
ны этого раздела на доли, традиционная экономика имеет дело
исключительно с заработной платой per capita, земельной рентой
с единицы площади, с прибылью со 100. Формула общественного
раздела - общественный доход равен всей сумме заработных плат
в стране + всей массе прибыли и земельной ренты - в изложении
индивидуалистических теорий принимает вид совершенно непра-
вильной формулы: общественный доход равен средней заработной
плате per capita + средней прибыли, полученной со 100 + средней
земельной ренте с 1 акра. Такое трактование проблемы распреде-
ления иначе нельзя назвать как действительно теорией псевдорас-
пределения. «Относительное или пропорциональное количество
всей массы заработных плат, прибыли и ренты, что, - говорит
проф. Э. Кэннан, - составляет логический предмет распределения,
еще дальше от заработной платы per capita, прибыли на 100 и зе-
мельной ренты с 1 акра, чем их абсолютные количества27 28.
Проф. Э. Кэннан впервые определенно заговорил о непра-
вильности и ненаучности постановки проблемы распределения
как общественно-хозяйственной категории. Но и задолго еще до
него эта ненормальность постановки отмечалась многими эконо-
мистами различных направлений. Мы уже видели, что представи-
тели австрийской школы предпочли отказаться лучше от само-
27 Саппап Е. A History of the Theories of Production and Distribution in english poli-
tical Economy from 1776 to 1848. Second edition. L., 1903. S. 183-266 (Chaptel VII).
28 Ibid. S. 230.
2*
35
стоятельного отдела о распределении, чем развивать под таким
названием учение псевдораспределения. Равным образом, у Мар-
кса, в его трех томах «Капитала», представляющих собою под-
робнейший анализ хозяйственных процессов капиталистического
общества, нет самостоятельного отдела, который бы трактовал о
распределении. Процесс образования дохода в глазах Маркса оз-
начал процесс образования ценности. Образование и происхож-
дение прибыли и земельной ренты, по Марксу, не что иное, как
образование и происхождение прибавочной ценности, лишь ви-
доизмененной, модифицированной явлениями рынка, конкурен-
ции. Еще в самых ранних своих экономических работах, когда
еще и терминология, и во многих случаях и постановка вопроса
носила у Маркса весьма заметный отпечаток влияния либераль-
но-классической школы, господствовавшей в политической
экономии того времени, Маркс ставил себе вопрос: «является ли
распределение самостоятельной сферой, наряду и отдельно от
производства?»29. Отвечая на этот вопрос, Маркс находил, что
производство и распределение - лишь различные формы одного
и того же явления; процент и прибыль, например, являются в од-
ном случае определенными формами распределения, в другом -
они являются формой капитала как производственного агента; с
одной стороны, это - способы распределения (Distributionswesen),
с другой - это в то же время способы воспроизводства капитала
(Reproductionswesen des Kapitals). То же самое и по отношению к
земельной ренте: с одной стороны, она является наиболее разви-
той формой распределения, при посредстве которой земельные
собственники участвуют в продукте общественного производст-
ва; с другой стороны, вкладываемая в землю, она является аген-
том производства30. Отсюда Маркс приходит к выводу, что «ус-
ловия и способы распределения являются лишь обратной сторо-
ной агентов производства. Индивид, который в форме наемного
труда участвует в производстве, в форме заработной платы уча-
ствует в результатах производства. Расчленение распределения
полностью определяется расчленением производства. Распреде-
ление само есть результат производства, не только по предмету -
что распределяться могут только результаты производства, но
также и по форме - что определенный вид участия в производст-
ве определяет специальную форму распределения...»31. «Резуль-
29 Marx К. Zur Kritik der Politischen Oekonomie. Herausg. von Karl Kautsky. Zweite,
vermehrte Neuausgabe. Stuttgart, 1907. S. XXVII (Einleitung zu einer Kritik der poli-
tischen Okonomie) (первое изд. в 1857 г.).
30 Ibid. S. XXVIII.
31 Ibid. S. XXVIII-XXIX. . °
36
тат, к которому мы приходим, - заключает Маркс главу об “об-
щем отношении производства к распределению, обмену и по-
треблению”, - не тот, что производство, распределение, обмен и
потребление идентичны, но что все это представляет собою от-
дельные члены одной тотальности, различия внутри одного и то-
го же единства»32. Но все эти «формы распределения, условия и
способы распределения», о которых говорит здесь Маркс, в «Ка-
питале» окончательно сливаются с условиями, формами и спосо-
бами производства и обмена, с учением об образовании цены и
ценности, и в анализе товарного хозяйства у Маркса не оказалось
проблемы распределения, как проблемы sui generis. Мы еще бу-
дем иметь случай подробнее говорить о причинах такого отноше-
ния Маркса к вопросам распределения. Заметим лишь здесь, что
Марксу, однако, не была чужда идея социального распределения,
как увидим ниже; она проведена им в «Капитале» весьма опреде-
ленным образом и развита независимо от приурочения этой идеи
к определенному самостоятельному отделу исследования ее. Уже
в цитированном «Einleitung zu einer Kritik der politischen
Oeconomie»* * Маркс нередко говорит о распределении, как об «от-
ношении», хотя это понятие и не имеет еще у него здесь роли
социального отношения33. Но в дальнейших своих трудах, и в осо-
бенности в «Капитале», Маркс развил эту идею с такой полно-
той, какой не дал по этому вопросу никто из экономистов. Свои
идеи о социальном распределении, как проблеме отношений,
Маркс развивал, однако, не в особом специально посвященном
данному предмету отделе, а в связи с учением о разных видах об-
щественного дохода и с изложением учения об общих тенденци-
ях капиталистического развития, причем центром внимания
32 Ibid. S. XXXIV.
* «К критике политической экономии».
33 Маркс здесь говорит: «Die Distribution bestimmt das Verhaltnis, worin der einzelne
teilnimmt an dieser Product»** (Marx K. Op. Sit. S. XX). «Die Distribution bestimmt
das Verhaltnis (das Quantum), worin die Produkte an das Individuum fallen; der
Austausch bestimmt die Produkte, worin das Individuum den ihm durch die
Distribution zugewiesenen Antheil verlangt»*** (S. XXI). Но иначе уже звучит
фраза: «Die Distribution als das von der Gesellschaft, der Austansch als das von den
Individuen ausgehende Moment bestimmt ist»**** (S. XX).
** «Распределение определяет соотношение, в соответствии с которым инди-
виды участвуют в этом продукте».
«Распределение определяет соотношение (количество), в котором продук-
ты приходятся на индивидума, обмен определяет продукт, который индиви-
дум желает получить в соответствии со своей долей, полученной при рас-
пределении».
**** „
«Распределение определяет исходный момент для положения человека в
обществе и обмене».
37
Маркса были вопросы производства par excellence*. Благодаря соци-
алистическим утопистам и романтикам, мечтавшим о пересозда-
нии всего общественно-хозяйственного порядка путем справед-
ливого распределения, в роде, например, Евгения Дюринга46*,
идея распределения была настолько дискредитирована в глазах
Маркса и современных ему представителей научного социализ-
ма, что о попытках выделения этой проблемы в самостоятель-
ную проблему sui generis, с их стороны не могло быть и речи. От-
сюда вытекала та неопределенность позиции Маркса в вопросах
распределения и та двойственность трактования их, какая замет-
но проглядывает у Маркса в отношении к распределительной
проблеме, поскольку имеет в виду вопрос о формулировке и по-
становке последней* 34. Как бы то ни было, несомненно то, что
Маркс не признавал самостоятельной проблемы распределения,
как проблемы sui generis, а между тем, говоря о развитии основ-
ных тенденций капитализма, дал богатейшее по своему содер-
жанию изложение этой проблемы. Вслед за Марксом и Фрид-
рих Энгельс47* проблему распределения понимал в смысле
способов, механизма распределения ценностей, - способов, оп-
ределяющихся непосредственно условиями и отношениями про-
изводства35.
Отмеченное отношение представителей научного социализ-
ма к вопросам распределения надолго удержало от развития по-
нятие о распределении как категории отношения. Под влиянием
* По преимуществу.
34 В этом отношении характерны замечания П.Б. Струве4^* о взглядах Маркса
по вопросам распределения. В одной из интереснейших статей, посвященных
пересмотру важнейших проблем и положений политической экономии,
П.Б. Струве говорит о Марксе-. «Маркс различал двоякого рода “распределе-
ние”. Одно совпадает или тождественно с производственными отношениями,
другое же есть не что иное, как образование доходов на основе данных про-
изводственных отношений, т.е. в капиталистическом обществе - процесс
экономической лимитации или распределение в процессе обмена. В этом про-
цессе Маркс особенно выдвигает момент “индивидуального потребления”,
. но, конечно, распределение на основе данных социальных отношений по су-
,, ществу шире рамок “индивидуального потребления”, которое есть лишь от-
дел распределения, совершающегося на основе данных производственных
, отношений» (Струве П.Б. К критике некоторых основных проблем и поло-
жений политической экономии. «Жизнь», 1900. Кн. III. С. 370). Переводя на
; простой язык эту мысль П.Б. Струве, это значит, что Маркс различал рас-
пределение в смысле отношений, как категорию социальную, от распределе-
ния в смысле происхождения и образования цен, как категории меновой и
производственной.
35 Engels F. Herm Eugen Duhring’s Umwalzung der Wissenschaft. Dritte durchgese-
hene und vermehrte Auflage. Stuttgart, 1894. S. 153.
38
школы Маркса идея о том, что нет самостоятельной проблемы
распределения как проблемы sui generis, получало постепенно
широкое распространение36.
III
Совершенно иначе ставится проблема, если в основу распре-
деления кладется социальный момент и распределительная кате-
гория строится как социальная категория. Здесь распределение
36 В Россси, почти одновременно с началом возникновения теоретического мар-
ксизма на Западе, шло движение экономической мысли в вопросе о распреде-
лении, почти тождественное с только что отмеченным. Выразителем этого
движения можно считать проф. И.И. Кауфмана49*, который в своем первом
(еще студенческом) труде «Теория колебания цен» (1866) находит в каждом
частном хозяйстве только три силы: силу производственную, покупательную
и потребительную, ничего не говоря о распределительной. В распределении
же автор видит лишь иначе выраженные явления обмена: «Обмен только
другим словом выражает распределение всего произведенного», «меновое на-
чало есть то начало, которое выражает закон распределения». (Кауфман
И.И. Теория колебания цен. Исследование, удостоенное Советом Император-
ского Харьковского Университета в декабре 1866 г. золотой медали. Харь-
ков. В университетской типографии, 1867. Оттиски из «Протоколов заседа-
ний Совета Императ. Харьковского университета». 1867. С. 150, 180, 182).
Автор идет еще дальше в том же направлении. Если в литературе науки,
говорит он, мы иногда находим такое резкое различение между обменом и
распределением, что им отводятся даже два различных отдела в системе, то
трудно найти этому какое-либо другое объяснение, кроме того, что до сих
пор в систему хозяйственной науки интегральною частью входило учение о
торговле, в смысле отдельной отрасли промышленности, где излагались та-
кие специально-технические сведения, касающиеся этой отрасли, что созда-
валось представление о различии между ценой и доходом. Последнего, по
мнению И.И. Кауфмана, на самом деле нет; «если между ценой и доходом
есть разница, то она заключается в том, что доход лица есть цена вещи. На
этом основании возможно различение, которое имеет только научное объяс-
нение, а не научную необходимость» (Там же. С. 189). «Обмен представляет-
ся в непрерывном и безостановочном обращении благ, движение которых
уподобляли тому течению, которым кровь разносится ко всем частям тела...
В формуле распределения нам представляется это обращение как бы в своем
поперечном разрезе. Имея перед глазами эту формулу, нам не нужно уже на-
блюдать рынок. Сущность обращения, во все моменты одинаковая, отпечат-
лелась на фотографическом снимке, который представляет формула распре-
деления... Нам не нужно уже добиваться того, чтобы знать, каким образом
люди определяют долю участия каждого из них в производстве, чтобы сооб-
разно с этим получить эквивалент. Мы изучаем самый эквивалент и по нему
Уже судим о пропорциональности и равномерности в обмене» (Там же.
С. 189). Трудно ярче выразить мысль о том, что распределение, понимаемое
в индивидуалистическом смысле, совершенно сливается по своему содержа-
нию с явлениями производства и обмена.
39
является социальным распределением, и вопрос идет уже не о
способах и механизме перехода созданного продукта к участни-
кам в дележе, а о самом разделе его и о долях раздела. Объектом
этого раздела в данном случае является не индивидуальный до-
ход, вырученный в каждом отдельном предприятии, и не сумма
этих индивидуальных доходов, а общественный доход в его пер-
воначальном виде, т.е. доход первого порядка. Исходная точка
зрения при данной постановке проблемы - социальная: общест-
венный процесс народного производства берется в его целом, а
общественный доход - как масса всех вновь созданных за извест-
ный период хозяйственной деятельности ценностей, которые
разлагаются на части по числу социальных классов, на которые
распадается капиталистическое общество. Центральным пунк-
том здесь является проблема отношений: речь идет не о средних
размерах per capita, или на 100, или на единицу площади, а о доле-
вых отношениях, о социальных долях всей массы общественного
дохода. Эта проблема отношений исследует прежде всего вопрос
о принципах раздела общественного дохода на доли между соци-
альными классами; отыскивает законы, устанавливающие отно-
шение долей как к общей массе дохода, так и между собою, и, на-
конец, устанавливает основные тенденции изменения отношений
долей в их историческом развитии, в движении общественного
хозяйства, в общественном прогрессе.
В частности, каждая в отдельности из этой общей проблемы
социального распределения, например, проблема заработной
платы, как проблема социального распределения, проблема
прибыли, земельной ренты, - является, в своей сущности, точно
так же проблемой отношений. В данном случае принципы, на
основе которых происходит социальный раздел на доли и их
развитие, представляются общими для всех долей общественно-
го дохода; каждая же из частичных проблем социального рас-
пределения (например проблема заработной платы) исследует
лишь законы развития каждой из долей раздела и зависимость
их в целой системе хозяйства. Проблема вся, однако, упрощает-
ся в своем наиболее абстрактном виде, когда весь обществен-
ный доход представляется состоящим из двух основных частей:
части, идущей классу наемных рабочих, и части, остающейся на
долю капитала в широком смысле слова, т.е. заработанного и
незаработанного дохода. Проблема сводится в этом случае к
проблеме двух долей: доли рабочих и доли класса капиталистов.
Но так как принципы раздела одинаковы для обеих долей и
так как изменение и развитие одной доли вызывает определен-
ное изменение и развитие другой доли, то проблема социаль-
40
ного распределения сводится в сущности к одной общей
проблеме37.
Таковой является проблема заработной платы как учение о
доле рабочего класса в общественном доходе, и это на том осно-
вании, что при капиталистическом хозяйстве вся масса вновь со-
зданной общественной ценности сосредоточивается в руках капи-
талистов-предпринимателей, как представителей класса органи-
зующего и руководящего всем общественным производством; та
прибавочная ценность или прибыль, получение которой является
руководящим и двигательным импульсом всего капиталистиче-
ского хозяйства, составляет остаток от всей массы созданной об-
ществом ценности, получаемый за вычетом всех издержек произ-
водства, в капиталистическом смысле этого слова, в том числе,
следовательно, и за уплатой заработной платы. Из двух состав-
ных частей общественного дохода последняя, т.е. заработная
плата, является, таким образом, наиболее важной и основной, в
смысле определения относительного размера долей.
Исторический prius заработной платы, как доли рабочих в
массе общественного дохода, вытекает из исторической природы
заработной платы и значения ее в системе общественного произ-
водства. Заработная плата в процессе общественного воспроиз-
водства идет без остатка на средства рабочего потребления.
Рабочий не накопляет, поскольку он именно рабочий. В этом
смысле можно сказать, что заработная плата - это необходимый
фонд рабочего существования, идущий на восстановление и не-
обходимый рост физических, интеллектуальных и моральных
сил рабочего. Откуда бы ни выплачивалась заработная плата,
она является тем необходимым, без чего не мыслимо воспроиз-
водство общества. Обеспечение и восстановление сил рабочего
класса, хотя бы в масштабе последнего хозяйственного года, яв-
ляется conditio sine qua non* * правильности и прочности хозяйст-
венного развития, хозяйственной жизни. Заработная плата по-
этому - важнейшая часть общественного дохода; это - необходи-
мая доля его. В этом смысле заработную плату можно назвать
определяющей долей. В современном капиталистическом хозяй-
стве в долю капиталистического класса входит не только доля
37 «Теория распределения, - говорит проф. Кларк, - может иметь определен-
ную полноту и без непосредственного вычисления всех долей, на которые
распадается социальный доход. Если даны четыре участника и доли трех из-
вестны, то вовсе не требуется особой теории для определения четвертой до-
ли» (Clark J.B. Possibility of a scientific Law of Wages // Publications of the
* American Economic Association. 1889. Vol. IV. P. 41).
Непременное условие.
41
потребительного фонда, но в значительной степени и доля, иду-
щая в накопление. Последняя играет даже доминирующую роль,
так как к ней устремлена цель всего капиталистического произ-
водства. Поэтому колебания доли капитала не могут существен-
но отражаться на основной цели хозяйства - воспроизводстве об-
щественной жизни. Доля же рабочего - это необходимый его по-
требительный фонд. В целях возможности воспроизводства он
должен быть воспроизведен прежде всего.
На такую определяющую роль заработной платы, как доли
общественного дохода, указывал и Рикардо, и Родбертус, и
Маркс. «Понизится ли прибыль вследствие возрастания произ-
водства и вызванного этим расширения спроса, или нет», - гово-
рит Рикардо в главе «Влияние накопления на прибыль и про-
цент», - зависит исключительно от роста заработной платы, а
повышение последней, за исключением ограниченного периода, за-
висит в свою очередь от легкости производства предметов пищи
и всего необходимого для рабочего»38. В понимании Рикардо, го-
ворит Маркс, заработная плата и прибавочная ценность «стоят
не только в обратном отношении друг к другу, но определяющий
момент, das Prius, принадлежит движению заработной платы. По-
вышение или падение последней производит обратное движение
на стороне прибыли (прибавочной ценности). Заработная плата
растет или падает не потому, что падает или повышается при-
быль (прибавочная ценность), а наоборот; потому растет или па-
дает прибавочная ценность (прибыль), что падает или растет за-
работная плата. Прибавочный продукт, который собственно
нужно было бы называть прибавочной ценностью, являющейся в
остатке, после того как рабочий класс получил свою долю из сво-
его собственного годового производства, образует субстанцию,
которая составляет источник существования класса капитали-
стов39. «Увеличение или уменьшение прибавочной ценности, -
говорит Маркс в “Капитале”, - всегда есть следствие и никогда
не является причиной соответственного уменьшения или увели-
чения ценности рабочей силы»40.
В проблеме распределения, в собственном смысле, проблема
заработной платы имеет, следовательно, особенно важное значе-
ние, при принятии предпосылки абстракции раздела обществен-
38 Ricardo D. On the Principles of Political Economy and Taxation. Second edition. L.,
John Murray, 1819. Ch. XIX. P. 363.
39 Marx K. Theorien liber den Mehrwert. Zweiter Band, Erster Theil. Herausgegeben
von Karl Kautsky. Stuttgart, 1905. S. 140.
40 Marx К. Das Kapital. Kritik der politischen Oekonomie. Hamburg, 1872. В. 1. Buch
1. S. 451/542 (Zweite Verbesserte Auflage).
42
ного дохода на две основные доли и предпосылки, определяющей
роли заработной платы. При наличности этих предпосылок уче-
ние о доле рабочих дает решение всей проблемы социального
распределения, указывая линию движения не только доли рабо-
чих, но и доли капиталистов, и, таким образом, определяя всю ли-
нию социального распределения. ч >
, • » ; } .8
.. . IV ' .
Проблема социального распределения вообще, в силу своей
постановки вопроса, требует наличности некоторых общих пред-
посылок, на почве которых возможно трактование подлежащих
к разрешению данной проблемы вопросов. Прежде всего, так как
основной вопрос касается здесь раздела общественного продукта
не между отдельными хозяйствующими индивидуумами, а соци-
альными классами, составляющими общественное единство и яв-
ляющимися основными агентами общественного производства,
проблема социального распределения приводит к предпосылке
идеи классов, классового расчленения. Как известно, идея эта в
экономической науке стала складываться и развиваться еще в са-
мый начальный период появления буржуазно-капиталистическо-
го общества, связанного с появлением мануфактурного и особен-
но машинного производства, с образованием свободного класса
наемных рабочих и более или менее полным распадением фео-
дально-абсолютического общественного строя. В зачаточном, но
уже определенном виде эта идея классов проглядывает у физио-
кратов и Адама Смита, более резко выражена у Рикардо, осо-
бенно плодотворно развивается у ранних английских социали-
стов, в экономическом своем мировоззрении исходивших из Ри-
кардианских основ, и, проходя через французских социалистов,
складывается в более развитый вид у немецких социалистов шко-
лы Маркса (Лассаль, Маркс, Фр. Энгельс, Каутский50*).
Идея классов, далее, которая в социалистической теории вы-
ливалась в идею классовой борьбы, неизбежно вела к установле-
нию некоторых общих основ-принципов, на почве которых мог-
ла разыгрываться эта борьба классов и происходить раздел об-
щественного продукта на социальные доли (идея эгоизма, проти-
воположность и столкновение интересов, идея социально-орга-
нического подбора и проч.). Теория социального распределения
превращалась здесь из чисто экономической в более широкую
социальную проблему, имеющую дело с «движущими силами»
общественного прогресса, с основными тенденциями развития
43
общественных классов. Последнее не могло вести к тому, чтобы
проблема социального раздела теряла характер самостоятельной
экономической проблемы. Это означало лишь, что в основе этой
проблемы лежат общие социологические предпосылки, выведен-
ные дедуктивно, при помощи научной абстракции, которые мо-
гут лишь освещать нам путь к исследованию экономических
законов установления и развития социальных долей или отно-
шений.
При таком непосредственном соприкосновении проблемы со-
циального распределения с более широкой социологической про-
блемой общественного развития вообще для экономистов созда-
ется некоторая опасность оторваться от экономической области,
отказаться от экономического анализа при исследовании проблемы
социального распределения, что грозило бы экономисту-иссле-
дователю остаться без основы, без почвы под ногами. Несомнен-
но, всякая экономическая проблема есть, по своему основному
характеру, социологическая проблема, так как развитие хозяйст-
венной структуры жизни служит основой общественного разви-
тия; но такой социальный характер вопросов распределения сам
по себе еще не должен приводить экономистов к отказу от эко-
номического анализа, ибо всякая экономическая проблема долж-
на быть обоснована экономически, т.е. на данных общественно-
хозяйственной жизни.
Учение о доле рабочих в общественном доходе, как проблема
отношений, как проблема социального распределения, - учение,
развитое целым рядом исследователей, начиная от Рикардо и ан-
глийских социалистов первой четверти XIX в. и кончая Родбер-
тусом и Марксом, раскрывает возможность дать чисто экономи-
ческую основу явлениям социального распределения, что в
корне разрушает существующее в экономической науке мнение,
согласно которому учение о социальном разделе подлежит веде-
нию индуктивной социологии и что категория распределения в
нашем толковании, как категория социального распределения,
не подлежит ведению экономической науки41: «Трудность анали-
за современной хозяйственной жизни так называемого капита-
41 Такого взгляда держится, например, В. Дмитриев51* (см. его: «Система»
г. Туган-Барановского // Русская Мысль, 1909, ноябрь. С. 109 и 110); Э. Берн-
штейн52* в «Очерках из истории и теории социализма» («проблема заработ-
ной платы есть социологическая проблема, которую никто не сумеет объяс-
нить чисто экономически»). Русский перевод - СПб., 1902. С. 94; П.Б. Струве в
своей уже вышецитированной статье «К критике некоторых основных проблем
и положений политической экономии» (Жизнь. III и IV, 1990), а также в статье
«Экономическая система М.И. Туган-Барановского» (Русская Мысль, 1910/1).
44
лизма, - говорит П.Б. Струве, - заключается именно в том, что
здесь, в силу особенностей хозяйственного строя, последний сли-
вается с социальным строем в одну, по-видимому, неразъедини-
мую для научного взора сеть взаимоотношений, в совершенно
пестрое сплетение хозяйственных, междухозяйственных и соци-
альных категорий»42; Из этой трудности автор выходит путем
полного отказа от возможности установления каких-либо абст-
рактных положений о социальном распределении, о каких-либо
законах последнего43, по мнению П.Б. Струве, «экономической
теории распределения быть не может»44.
Нельзя удивляться тому, что та или иная экономическая про-
блема носит ярко выраженный социальный характер. Это необ-
ходимо должно быть уже по одному тому, что экономические
явления по своему характеру социальны. В индивидуальных по-
ступках и отдельных хозяйственных столкновениях одного
хозяйствующего субъекта с другим общая социальная связь
хозяйственных проявлений и зависимость последних от всей со-
вокупной хозяйственной системы может быть выражена в неко-
торых случаях слабо; в других случаях общественно-хозяйствен-
ный характер выражен более резко; но особенно ясно выплывает
наружу социальный характер и социальная основа хозяйствен-
ных явлений там, где речь идет о процессах и отношениях хозяйст-
венного производства в его целом, как, например в разбираемой
проблеме социального распределения, где конкретно-индивиду-
альный (частно-хозяйственный) костюм общественно-хозяйст-
венных явлений стирается и социальное тело проявляется осо-
бенно заметно.
Но такой общественный характер хозяйственных категорий
не может, однако, служить препятствием для конструирования
экономической теории и установления экономических законов,
хотя бы речь шла о таких категориях, социальный характер ко-
торых выражен очень резко. Конкретно нельзя, разумеется, на-
блюдать хозяйственное явление в его чистом виде хозяйственной
категории. Нельзя представить себе конкретно хозяйственную
сторону явления оторванной от других сторон социальной при-
роды. Но в данном случае на помощь экономисту-исследователю
приходит целый ряд выработанных социальной наукой методо-
логических приемов: изучаемое явление гипотетически упроща-
42 Струве П.Б. К критике некоторых основных проблем... // Русская Мысль, III.
С. 265-266.
43 Там же. С. 269.
44 Струве П.Б. Экономическая система М.И. Туган-Барановского // Русская
Мысль, 1910, январь. С. 120.
45
ется, лишаясь того сложного вида, в котором оно наблюдается;
умышленно забывается, или игнорируется (абстрагируется), на-
личность других сторон изучаемого объекта, кроме взятой хо-
зяйственной; очищенное в методологическом смысле от посто-
ронних не экономических элементов изучаемое явление подвер-
гается дальнейшему анализу как в статическом отношении, так и
динамическом; т.е. исследуется зависимость данной хозяйственной
категории от основных элементов всей системы хозяйственных
категорий, составной частью которой оно является; устанавлива-
ется правильность (закономерность), некоторое постоянство
этой зависимости, сохраняющееся при наличности ряда всевоз-
можных комбинаций; отыскивается простейшая формула, кото-
рая бы выразила найденную зависимость проще всего и понятней
всего (статический «закон»); подобному же анализу подвергается
изучаемое явление, взятое в движении: для последнего тем же пу-
тем отыскивается простейшая формула движения (динамический
«закон»).
Все эти приемы вполне применимы к изучению явлений рас-
пределения, как категории отношений, как социальных долей.
Весь вопрос лишь в том, в какую систему хозяйственных катего-
рий нужно поставить явления распределения; с какими важней-
шими из этих хозяйственных категорий, как элементов системы,
устанавливать зависимость; что положить в основу изменения яв-
ления в его движении. Но так или иначе, все это можно сделать,
не выходя из пределов хозяйственной области. Что же касается
тех общих социальных основ, с которыми так непосредственно
связана данная для изучения хозяйственная категория (распреде-
лительное явление), - таковыми может быть, например, идея
борьбы классов, взаимоотношение социальных сил и проч., - то
все подобные «социальные» моменты могут лишь играть роль
руководящую, освещая и направляя путь исследования. Самое же
исследование остается чисто «экономическим».
Мы можем теперь придти к общему выводу о наиболее харак-
терных чертах проблемы распределения в социальном смысле,
в отличие от проблемы индивидуального распределения или
псевдораспределения: таковыми чертами являются: во-1) то, что
в проблеме социального распределения может иметь место толь-
ко социальная точка зрения, при которой общественное произ-
водство представляется как единый совокупный общественный
процесс в его целом; во-2) что объектом раздела, подлежащего
исследованию, является весь общественный доход как целое, в
виде первоначального общественного дохода; в в-3), что сама по-
становка проблемы социального распределения ведет к идее
46
классов и классовых отношений, в связи с принятием определен-
ных социологических предпосылок, на основе которых разыгры-
вается классовая борьба и устанавливаются доли общественного
дохода; и в-4), наконец, что социальный характер проблемы не
препятствует ей оставаться экономической проблемой sui generis
и приводить к установлению экономических законов социально-
го распределения.
Ввиду отмеченных черт, характеризующих проблему соци-
ального распределения, последняя приобретает для нас особен-
ное значение и интерес. Учение о социальных долях, или отноше-
ниях, приводит нас не только к разрешению вопроса об общем
характере и направлении движения долей общественного дохода,
но и раскрывает характер отношений между классами. Разверты-
вающаяся перед нами кривая социального распределения рас-
крывает нам в то же самое время общую картину развития отно-
шений классового общества, рисует направление общего хода
развития современного капитализма. Экономическая проблема
распределения в данном случае превращается в проблему соци-
альную, давая ответ или по крайней мере бросая луч на освеще-
ние так называемого «социального вопроса». «Невольно, - гово-
рит Борегар, - делаешь сравнение положения рабочего класса с
положением других классов общества. Естественно подымаются
здесь вопросы о тенденциях будущего, и теория заработной пла-
ты логически получает всю широту своего развития, и те, кто ее
изучает, естественным образом становятся перед лицом важней-
ших элементов социального вопроса»45.
Закон развития отношений между долями общественного до-
хода должен сказать свое решительное слово на характер разви-
тия и направления общественных классов: растет ли с развитием
капитализма социальное неравенство; расширяется ли и углубля-
ется социальная пропасть между классом наемных рабочих и
классом капиталистов? или, наоборот, социальные противоре-
чия, так резко выдвинувшиеся в бурный период роста крупных
машин, постепенно сглаживаются, притупляясь по мере дальней-
шего капиталистического развития?
Вместе с ответом на эти вопросы учение о социальных долях
может раскрыть и действительную картину социального положе-
ния рабочих в общем ходе капиталистического хозяйства. В нау-
ке настоящего времени все более и более приходят к сознанию
необходимости - измерять положение рабочих классов не абсо-
45 Beauregard. Essai sur la theorie du Salaire. La main-d’oeuvre et son prix. Paris, 1887.
P. 167-168.
47
лютно, взятых оторванно от положения других классов, за один
и тот же рассматриваемый период или момент времени, а лишь в
смысле сравнительного сопоставления, в смысле отношений и
изменения этих отношений. Общий масштаб жизни постоянно
изменяется, и нельзя поэтому измерять положение рабочих те-
перь и 50 лет тому назад по одному и тому же масштабу. Эта про-
стая истина обыкновенно всегда забывалась, несмотря на то, что
ее определенно высказывали еще в очень давние времена, когда
социальные отношения не так резко давали себя чувствовать
своим антагонизмом. Так, например, еще Лотц53* писал: «При
всяком исследовании о сущности богатства никогда не следует
выпускать из внимания высокой важности пункт, а именно - что
богатство и бедность, рассматриваемые по своей природе ап
sich, всегда суть только относительные понятия...»46. Рабоче-
го, - говорит также Шербюлъе3^, - делает счастливым или несча-
стным не столько абсолютное потребление, сколько относитель-
ное. Что в том рабочему, если он в данный момент может приоб-
рести продукты, раньше ему недоступные, но если расстояние,
отделяющее его от капиталистов, еще более увеличилось, если
социальное положение его стало еще более отсталым и низким
чем прежде. Ценность наших наслаждений вообще относитель-
на47. Еще определеннее настаивает на необходимости оперирова-
ния понятием «относительного» современник Шербюлъе, Вин-
кельблех-Марло55*, который в своей «Системе мировой экономи-
ки» замечает: «...О самом понятии бедности господствует мно-
жество разнообразных мнений, что объясняется существованием
двух различных понятий бедности: бедности в абсолютном смыс-
ле и относительном... Все люди, не имеющие необходимых
средств для восстановления полной рабочей силы, т.е. физиче-
ских необходимых потребностей, находятся в абсолютной бед-
ности или нищете; последняя, однако, может иметь различные
степени... Совершенно иное с относительной бедностью-, она не
остается неизменной, как абсолютная бедность, как естественно
устанавливаемая величина; но, как понятия тепла и холода, пред-
ставляет собою результат сравнения. Кто находится выше абсо-
лютной бедности, в сравнении с стоящими ниже его, богат, а в
сравнении с стоящим выше его - беден-, и таким образом, от де-
46 Lotz I. F. Eusebius. Handbuch der Staatswirtschaftslehre. Erster Band. Erlangen,
1821. S. 73.
47 Цитировано no Benard’y. De 1’influence des lois sur le repartition des richesses.
Paris, 1874. P. 25-26. Ср. у Маркса: «Unsere Bediirfnisse und Gentisse entspringen
aus der Gesellschaft... Weil die gesellschaftlicher Natur sind, sind sie relativer Natur»
(Lohnarbeit und Kapital. Neu herausg. von Karl Kautsky. Berlin, 1907. S. 29).
48
маркационной линии, разграничивающей абсолютную и относи-
тельную бедность, идут две лестницы - одна лестница богатст-
ва, ведущая по бесчисленным ступеням вверх, в неопределенную
высоту, и лестница бедности, которая спускается немногими сту-
пенями к голодной смерти»48. Развитие понятия относительной
или социальной бедности и сведение проблемы труда к проблеме
отношений заметно вообще у всех социалистических представи-
телей, главным образом у Родбертуса, Лассаля, Маркса, Каут-
ского, которые эту идею относительной или социальной бедно-
сти возвели в принцип, хотя и не всюду выдержанный, исходя из
которого они подходили к освещению социального вопроса и вы-
яснению исторических тенденций развития классовых отноше-
ний. «Понятия бедности и богатства, - говорит Лассаль в своем
полемическом труде» «Труд и Капитал», направленном против
Шульце-Делича, относительны и выражают лишь отношения к
доходу производства за известный данный период времени»49.
«Положение классов по отношению друг к другу, - говорит
Маркс, - обусловливается больше пропорциональной заработ-
ной платой, чем абсолютной массой заработной платы»50. Наи-
более полно развивает Маркс значение метода отношений в дан-
ном вопросе об определении изменений в положении того или
другого общественного класса в своей брошюре «Lohnarbeit und
Kapital», составленной из статей, писанных еще в 1849 г. «Nene
Rheinische Zeitung»: «Как бы ни вырос маленький дом в вышину с
развитием цивилизации, - говорит здесь, между прочим, Маркс, -
если соседний дворец растет в вышину в одинаковой или даже
еще в большей степени, обитатель относительно маленького до-
ма будет чувствовать себя в своей клетке еще более неудовлетво-
ренным, более недовольным, более придавленным»51.
Метод отношений в приложении к изучению положения об-
щественных классов признается в настоящее время за единствен-
но научный в данном случае не одними лишь представителями
социалистических учений. Раньше других среди современных
48 Mario К. (Carl Georg Winkelblech). Untersuchungen fiber die Organisation der Arbeit
Oder System der Weltokonomie. Kassel, 1850. Historischer Theil. S. 345.
49 Las sale’s F. Reden und Schriften. Neue Gesammt-Ausgabe. Herausg / Von ed.
Bernstein. Berlin, 1893. Dritter Band. S. 205.
50 Mars K. Theorien fiber den Mehrwert. Zweiter Band. Erster Theil. Herausgegeben von
Karl Kautsky. Stuttgart, 1905. S. 141 (В этом же месте Маркс рассматривает за-
работную плату, как социальное отношение). Ср. также стр. 357 и 358, где
Маркс особенно резко подчеркивает важность относительных сопоставлений
между классами.
51 Marx К. Lohnarbeit und Kapital. Herausgegeben von Karl Kautsky. Berlin, 1907.
S. 29. См. также C. 31 и 32.
49
экономистов этот метод выставили и стали им пользоваться, как
мы увидим ниже, в Америке. «Прогресс нашей науки, - говорит
Генри Мур51*, - состоял в окончательном закреплении положе-
ния, что изучение предельных отношений гораздо важнее изуче-
ния абсолютных количеств»52.
«Неравенство распределения, по своей истинной природе,
есть вопрос отношений...», - говорит один из видных американ-
ских статистиков-методологов, Уоткинс, в своей блестящей ста-
тье «О методах измерения концентрации богатства»53. Наилуч-
ший способ измерения богатства, говорит тот же автор в другой
статье, посвященной тому же вопросу, есть способ представления
относительных количеств; «человеческие понятия о «среднем»
или «высшем» экономическом классе - понятия, конечно, отно-
сительные»; «происходит ли рост крупных имуществ, можно ис-
следовать различным путем и подходить к этому вопросу различ-
ным способом; мы можем сказать, что человек богат, если он об-
ладает собственностью в 100 раз выше, чем средняя собствен-
ность на голову его соотечественников, и что он очень богат, ес-
ли его собственность больше средней в 1000 раз. Согласно тако-
му определению, если на голову богатство составляет 500 долла-
ров, то богатым будет тот, кто, например, имеет 50 000 долл. Но
если богатство на голову всего 1000 долл., то чтобы называться
богатым, надо иметь не 50 000 долл., а 100 00054.
Такой метод автор и называет методом отношений. Пользу-
ясь последним, американские статистики-экономисты разработа-
ли вопрос о тенденциях распределения с ростом капитализма с
гораздо большей научностью, чем это сделано, например, в Гер-
мании. Приведем, наконец, мнение по затронутому предмету
Карвера53*, который в своей статье «Machinery and the Laborers»
говорит: «Недовольство рабочих классов может расти, несмотря
на рост уровня в физическом комфорте, если рабочие видят, что
они все'дальше и дальше остаются позади других классов, или -
иначе говоря - что другие классы более быстро идут вперед, чем
они»55. В данном случае характерны также замечания, высказы-
52 Нету L. Moore. The variability of Wages (Politica Science Quarterly. March 1907. ,
Vol. XXII. N 1. P. 62).
53 Watkins G.P. Comment an the Method of measuring concentration of Wealth
(American Statistical Association. New Series. December 1905. N 72. P. 353.
54 Watkins G.P. An interpretation of certain Statistical Evidence of concentration of
Wealth. (American statist. Assaciation. New Series. Vol. XI. N 81. P. 28). С методом
этого автора мы еще будем иметь случай встретиться в дальнейшем.
55 Carver T.N. Quarterly Journal of Economics. 1908. Vol. XXII. P. 211. «This discon-
tent, - продолжает здесь автор, - is not likely to be allayed by demonstrating to
50
ваемые проф. Эдвином Кэннаном в статье «The division of
Income». «Богатство или бедность всего общества, в его целом, -
говорит проф. Кэннан, - зависит, как объяснял А. Смит в своем
«Inquiry», от годового продукта per head населения. Сравнитель-
ное же богатство отдельных индивидуумов и семей внутри данно-
го общества зависит от пропорций, в каких весь общественный
продукт или доход (для самосодержащего себя общества эти по-
нятия - синонимы (!)) распределяется среди членов общества»56.
Отмечаемый здесь метод отношений является единственно
научным в вопросе о положении того или иного класса. Послед-
ний вопрос не разрешается абсолютными количествами. Как бы
высоко ни передвинулся вверх абсолютный уровень рабочих
бюджетов или - иначе лишь выражаясь - рабочих доходов, т.е.
заработной платы, о действительном изменении положения ра-
бочих в обществе, т.е. изменении социального положения, такое
абсолютное изменение заработной платы нам ничего не скажет.
Нельзя изучать положения одного общественного класса ото-
рванно от положения других классов и оторванно от изменений,
происходящих в общей картине общественного развития. Вот по-
чему учение о социальных долях или теория социального распре-
деления, как проблема отношений, в состоянии дать действитель-
ное, более близкое к истинному положению вещей, разрешение
социального вопроса, в смысле установления действительных
тенденций в развитии общественных классов с ростом прогресса
в капиталистическом обществе. В этом заключается высокое со-
циальное значение проблемы распределения как экономической
проблемы, взятой в отмеченной постановке и при изложенном
освещении.
Таким образом, наша проблема заработной платы, как проб-
лема социального распределения, может быть формулирована в
следующем виде: это есть учение о доле рабочих в общественном
доходе', задача такого учения сводится к установлению принци-
them that they are several stages farther removed from physical want than their fathers
and grandfathers were, so long as they belargely into the benefits of advancing civi-
lization than they themselves аге» (P. 211). В данном случае характерную басню
о муле рассказывает Михаил Флершгейм (Michael Fliirscheim) в выдержавшем
несколько изданий памфлет «Rent, Interest and Wages; or the real Reanings of the
Land Question. Private rent the mother of Interest, the cause of commercial depres-
sions and social misery» (Third edition. L., 1890. P. 13). «мул был недоволен пи-
щей, получаемой от хозяина; когда же хозяин стал утешать его тем, что его
предок ел гораздо худшую пищу и был доволен, мул ответил: о да, это прав-
да, но вы ведь хорошо знаете, что мой предок был осел...».
56 СеппааЕ. The division of Income//The Quarterly Journal of Economics. 1905. May.
P. 341.
51
пов и законов, определяющих как относительный размер доли
рабочего класса, так и относительное движение ее с ростом капи-
талистического хозяйства. Мы видели, что в такой формулиров-
ке проблема заработной платы является центральной и основной
проблемой социального распределения, особенно при абстрак-
ции, допускающей сведение всей массы общественного дохода к
двум основным составляющим его видам: доли капиталистов
(прибавочная ценность) и доли рабочих (заработная плата).
Таким образом, не только постановка вопроса, но и самое содер-
жание проблемы заработной платы, как учения о доле рабочих,
приводит нас в непосредственное соприкосновение с проблемой
распределения вообще. Как развивалась последняя в политиче-
ской экономии, каковы принципы и объект социального распре-
деления, с этим мы познакомимся в дальнейшем. Начнем с воп-
роса об объекте раздела.
ГЛАВА ВТОРАЯ
СОЦИАЛЬНЫЙ ДИВИДЕНД
КАК ОБЪЕКТ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ
Спорный пункт в учении о распределении начинается уже с
вопроса о том, что подлежит в общественном хозяйстве разделу.
Очевидно, неправильное или неопределенное представление о
предмете раздела должно вызывать неопределенную или невер-
ную теорию распределения. А ответ на вопрос о том, quod dis-
tribuendum esf, будет различен в зависимости уже от того, подхо-
дить ли к вопросу с точки зрения индивидуалистической поста-
новки или социальной.
В целях нашей задачи мы оставляем индивидуалистическую
постановку вопроса в стороне. Нам важно выяснить вопрос о
предмете, подлежащем разделу, исходя из точки зрения пробле-
мы отношений, т.е. имея в виду следующие предпосылки: 1) об-
щественное хозяйство рассматривается в его целом, как единый
общественно-хозяйственный процесс; 2) раздел совершается
только между основными классами общества, являющимися пер-
выми и непосредственными претендентами на долю в произве-
денных общественных ценностях; 3) в расчет принимается толь-
ко капиталистическое общественное хозяйство в его наиболее
типичных формах, и 4) общественно-хозяйственный процесс бе-
рется не только в его целом, но и в законченном виде, т.е. в такой
момент, когда полностью завершился весь хозяйственный цикл,
начиная с момента производства и кончая тем моментом, когда
все произведенное реализовано без остатка; такой момент - по
Марксу - момент простого воспроизводства, по Кларку - момент
статического состояния. Последняя предпосылка важна потому,
что процесс расширенного воспроизводства, где ценностей про-
изводится больше, чем потребляется их в течение того же са-
мого цикла времени, и где реализация накопленных ценностей
откладывается на неопределенное будущее, затемняет понима-
Что должно быть распределено.
53
ние происходящих в общественном хозяйстве важнейших и ос-
новных его процессов.
«Производство и распределение - говорит проф. Э. Кэннан -
в политической экономии всегда означает производство и рас-
пределение богатства»1 2. Воспользоваться, однако, понятием «бо-
гатство» для определения объекта, подлежащего разделу между
классами, нет никакой возможности, так как само понятие богат-
ства слишком неопределенно: под ним можно разуметь и капи-
тал, и доход, и ценность от прошлого труда, и вновь созданные
ценности. Для установления понятия объекта распределения не-
обходим более детальный анализ.
Прежде всего необходимо выяснить, все ли подлежит обще-
ственному разделу, что производится обществом в течение дан-
ного производственного цикла; в частности - подлежит ли обще-
ственному распределению между классами весь созданный в
результате производственного периода общественный продукт,
или же распределяется только общественный доход?
В экономической науке до сих пор мало интересовались точ-
ным выяснением данного вопроса. Большинство экономистов
склонны были, как мы увидим, соединять объект раздела с поня-
тием всего продукта: и А. Смит, и Рикардо, и позднейшие писа-
тели-экономисты самых различных школ и направлений (напри-
мер, Джемс К. Смиту все время говорят о продукте, когда иссле-
дуют проблему распределения. У классиков, однако, понятие об-
щественного продукта, как известно, совпадало с понятием
общественного дохода, так как продукт, или цену его они раскла-
дывали только на заработную плату, прибыль и земельную рен-
ту. Случайным образом, говоря о разделе продукта на доли, клас-
сики в действительности имели дело, следовательно, с общест-
венным доходом, представленным в его трех основных видах.
Когда выяснилось недоразумение и когда стали точнее разли-
чать понятия общественного дохода и общественного продукта,
экономистам приходилось делать уже определенный выбор меж-
ду тем и другим пониманием, когда они хотели установить объ-
ект раздела. В этом отношении, насколько мы можем судить,
преобладающее мнение склоняется в сторону всего обществен-
ного продукта, как предмета, якобы подлежащего разделу меж-
ду общественными классами. «Слабой стороной экономической
теории о распределении национального дивиденда, или общего
1 Саппап Е. A History of the Theories of Production and Distribution in english politi-
cal Economy from 1776 to 1848. L., 1903. Second edition.
2 Smith J.C. The Distribution of the Produce. L., 1892. 1 .
54
дохода страны является, - говорит Сидней Уэбб59* - то обстоя-
тельство, что эти теории игнорируют обыкновенно вопрос о рас-
пределении средств производства. Невозможно дать полной тео-
рии ренты, процента, прибыли и заработной платы без предвари-
тельного постулирования экономически нормального распреде-
ления труда, капитала и знаний в стране»3. Уэбб прав, поскольку
дело касается лишь игнорирования важного элемента в общест-
венном производстве - средств производства; но не прав, когда
напрасно осложняет проблему распределения вопросом о «рас-
пределении средств производства». Последние не являются пред-
метом общественного раздела между классами. Это явствует из
анализа общественного производственного процесса. Как извест-
но, капиталистическое общество приступает к производству с не-
которой определенной массой средств производства, явившихся в
результате прошлого труда. Представляя собою общественный
капитал, эти средства производства остаются от прошлого про-
изводственного периода и являются необходимым обществен-
ным фондом дальнейшего производства. Восстановление этого
фонда к концу производственного периода, в виде тех же средств
производства, является необходимым условием для правильного
и спокойного функционирования хозяйственной жизни общест-
ва. Чтобы иметь уверенность в прочности существования, без ко-
торой немыслим никакой общественный прогресс, общество
должно себя обеспечить возможностью производить в новом пе-
риоде по крайней мере в прежнем масштабе.
Итак, в каждом данном периоде производства общество об-
ладает наличностью готовых средств производства, которые хо-
тя и издерживаются полностью в процессе производства, но в
конце хозяйственного периода восстанавливаются в своем преж-
нем виде и ценности. В валовом общественном продукте эти
средства производства не являются вновь созданной ценностью.
Но в таком случае, как ценности, созданные в прошлом и пере-
жившие весь хозяйственный цикл, они пережили уже и свой ос-
новной распределительный акт. Бывши в руках определенного
класса (капиталистов, владельцев средств производства) в начале
хозяйственного периода, средства производства, восстановленные
к концу периода, остаются в руках того же общественного класса,
как и раньше. Класс, который владел ими, получает их себе об-
ратно на основании старого титула прежних владельцев или собст-
венников, к которым возвращается лишь то, что они затратили,
3 Webb Sidney and Beatrice. Problems of modem Industry. New Edition. L., 1902.
Vol. V: The National Dividend and its Distribution by S.W. P. 209-228.
55
что они вложили, чем они и ранее владели. Конечно, созданные
в известном хозяйственном периоде средства производства посту-
пают на рынок, где они реализуются, т.е. получают печать обще-
ственных ценностей. Верно также и то, что на рынке, в данном
случае, в ценности средств производства реализуются одновре-
менно и вновь созданные при производстве средств производства
(машин) ценности. Получается, таким образом, такое непосред-
ственное впечатление, что и средства производства, о которых
идет речь, подвергаются какому-то процессу распределения цен-
ностей.
Но на самом деле это не совсем так. Во-первых, процесс ры-
ночной реализации еще не есть общественно-распределительный
процесс. Это два различных экономических момента. Если, на-
пример, на бирже лицо А покупает у В известное количество
промышленных акций, то перед нами не распределение вновь со-
зданных ценностей, а простое перемещение одних и тех же хозяй-
ственных благ из кармана одного в карман другого. Во-вторых,
покупателями средств производства, в процессе рыночной реали-
зации, являются лишь представители одного класса - капитали-
стов. Хотя в цену сельскохозяйственной машины, или ткацкой
машины, или парохода, несомненно, входит часть и вновь создан-
ной ценности (в виде прибыли, земельной ренты, заработной
платы), но, при нашей предпосылке простого воспроизводства,
т.е. когда все произведенные машины по своей ценности равны \
ценности затраченных машин во время производственного про-
цесса, вся сумма прибавочной ценности реализуется в обмене
средств производства на средства потребления, т.е. эта вновь со-
зданная ценность реализуется лишь при участии других классов.
Класс капиталистов участвует в этой реализации лишь отчасти,
главная же масса покупателей средств потребления идет от клас-
са рабочих. Если в отделе средств производства капиталистами
производится машин и других средств на 400 млн руб., из которых
половина идет на собственное производство, а другая половина,
т.е. на 200 млн руб., размещается между производителями средств
потребления, то в обмен на эту сумму средств производства идут
средства потребления (на 200 млн), которые и покрывают собою
сумму прибавочной ценности, созданную в первом отделе. Следо-
вательно, когда реализуются на рынке созданные средства произ-
водства (машины), то они лишь размещаются в пределах класса
капиталистов, между капиталистами. Более широкому распреде-
лению подвергается лишь созданная в отделе производства
средств производства прибавочная ценность, которая, как мы ви-
дели, реализуется лишь в обмене на средства потребления.
56
Мы приходим к выводу, что средства производства в совре-
менном хозяйстве, при наших предпосылках, хотя и выносятся на
рынок для реализации, но остаются в руках того же обществен-
ного класса, кому они принадлежали в начальный момент произ-
водства; они не являются предметом дележа между классами; они
не являются предметом борьбы за долю между общественными
классами; некогда вновь созданные и распределенные, в новом
общественном производстве они переходят к своему непосредст-
венному владельцу - капиталистическому классу - без притяза-
ний на них со стороны других классов. «В общественном хозяйст-
ве, - говорит Маркс, - в любой данный момент, мы находим
одновременное существование определенного постоянного капи-
тала во всех областях производства, хотя и неравномерно распре-
деленного; существование его предполагается необходимым, как
необходимое условие производства; он принадлежит производст-
ву раз навсегда и непременно подлежит возврату, подобно тому
как семя возвращается почве4.
Таким образом, в вопросе о распределении приходится точно
разграничивать предмет раздела от продукта производства.
Предметом последнего являются не только предметы непосред-
ственного потребления, но в средства производства, поскольку
они расходуются в производственном процессе; в то время как
разделу эти средства производства не подлежат и остаются вне
общественного распределения. Тот же проф. Кэннан, который,
как мы видели, считает производство и распределение одинаково
производством и распределением «богатства», при ближайшем
установлении объекта раздела приходит к следующему выводу:
«Распределение богатства, - говорит он, - есть распределение до-
хода, а не капитала нации; не капитал, а доход распределяется на
заработную плату, прибыль и ренту5. В таком же смысле выска-
зывается и проф. Кларк. «К распределению, - говорит он в “The
Distribution of Wealth”, - поступает the whole annual gains of society,
т.е. вся сумма заработных плат, общая масса прибыли и процен-
та»6. «Распределение всего текущего потока предметов непо-
средственного потребления, - говорит проф. Кларк в другом ме-
сте, в статье, вызванной полемикой с Бём-Баверком, - вот что
занимает мир и что вызвало на свет экономистов, и что является
не только вполне правильным, но и крайне необходимым пред-
4 Marx К. Theorien liber den Mehrwert. Erster Band. Stuttgart. 1905. S. 182.
Herausgegeben von Karl Kautsky.
5 Cannon E. A History of the Theories of Production etc. 1903. P. 18.
6 Clark J.В. The Distribution of Wealth. N.Y., 1899. P. 2.
57
метом самостоятельного исследования»7. Правда, капитал, как
средство производства, точно так же подлежит дальнейшему раз-
делу и неравномерному размещению между различными отдела-
ми и ветвями общественного производства. Но это размещение
носить характер уже частичного раздела, индивидуального рас-
пределения между индивидуальными собственниками средств
производства. Этот последний раздел есть индивидуальное рас-
пределение второго порядка, в отличие от социального первона-
чального распределения в собственном смысле, и совершается по
иным законам, чем последнее.
Итак, средства производства, или «постоянный капитал» ос-
таются за пределами социального хозяйственного распределе-
ния. Все же, что остается за вычетом из валового произведенно-
го продукта средств производства, представит вновь созданный
обществом продукт, который является чистым общественным
доходом. «Чистый» он потому, что общество начало свой произ-
водственный цикл лишь с одними средствами производства, к
концу же его, хотя и израсходовало эти средства производства в
процессе трудовой деятельности, но полностью восстановило их
в новом продукте, в который вошли, кроме того, и вновь создан-
ные элементы, составляющие общественный доход. Последний,
как вновь созданный продукт, и является предметом непосредст-
венного раздела. Следуя за Марксом, весь общественный вало-
вой продукт можно представить в виде формулы:
С + V + М = валовой продукт,
где С - средства производства и сырой материал, вместе со вся-
кого рода вспомогательными материалами, V - заработная плата
и М - прибавочная ценность, поступающая капиталистам-пред-
принимателям вообще. Чистый общественный доход, подлежа-
щий общественному разделу, представится здесь в виде суммы
V + М, где одно слагаемое идет рабочему классу, а другое - капи-
талистам. Эта сумма и составляешь социальный, или в приложе-
нии к данной определенной стране, - национальный дивиденд,
распределительный фонд общества вообще или каждой данной
страны в частности.
Итак, мы находим, что социальный дивиденд, или то, что под-
лежит в общественном хозяйстве разделу, есть чистый обществен-
ный доход, являющийся в результате общественного производст-
ва в виде вновь созданных и предназначенных к потреблению об-
7 Clark J.B. Ueber das Wesen des Kapitales (Zeitschrift fur Volksw, Sozialpol. und
Verwaltung. 1907. Band XVI. S. 435). (Пер. Schumpeter).
58
щественных ценностей. Этим, однако, еще не разрешается окон-
чательно понятие социального дивиденда. Является еще вопрос,
имеющий для распределительной проблемы существенное значе-
ние: относить ли к социальному дивиденду блага только конкрет-
ные, блага, подлежащие точному учету и измерению; или же сю-
да относятся кроме того и отвлеченные, абстрактные ценности и
всякого рода полезности, которые не могут быть сведены к опре-
деленному числовому выражению, к конкретным величинам.
В общественном хозяйстве, бесспорно, существует много таких
«услуг» и «полезностей», которые являются достоянием хозяйству-
ющих субъектов и которые входят в обиход жизненной деятельно-
сти и потребностей индивидов, но не могут быть даже с приближе-
нием выражены конкретным образом. Таковы, например, полезно-
сти, которые получают жители благоустроенных городов от
различных санитарных и гигиенических мероприятий. Можно без
труда учесть стоимость расходов, затраченных на проведение их в
осуществление; но нет возможности учесть, в каком размере поль-
зуются жители данного города результатами этих затрат, как вели-
ки доставляемые этими мероприятиями «полезности». Таковы «по-
лезности», получаемые населением от проведения дорог, театров,
бульваров, культурных учреждений, учебных заведений и проч.
Учесть эти полезности, выразить их в определенных конкретных
величинах нет никакой возможности. Положительные же «выго-
ды» от этих учреждений, сооружений и всяких подобных меропри-
ятий вне всяких сомнений, - как для общества в целом, так и, в ча-
стности, для отдельных индивидов. Спрашивается: понимать ли под
национальным дивидендом только материальные блага или отно-
сить к нему не только материальный доход, но и всякого рода не-
материальные услуги и полезности, которыми пользовалось обще-
ство за известный хозяйственный период?
В решении данного вопроса мы видим в политической эконо-
мии два течения: одно - индивидуалистическое по преимуществу,
другое - строго социальное. Первое относит к социальному
дивиденду - вместе и материальные, и нематериальные блага, кон-
кретные услуги и всяческие полезности, которые являются дос-
тоянием общества, хотя бы последние и не имели для себя число-
вого выражения и были вообще неизмеримы. Экономисты, при-
держивающиеся первого, индивидуалистического направления в
данном вопросе, исходят главным образом из того, что нацио-
нальный (или социальный) доход они считают просто суммой, со-
ставленной из отдельных индивидуальных доходов, и поэтому все
признаки и особенности индивидуального понятия дохода они пе-
реносят на понятие социального дохода. Типичным выразителем
59
такого понимания является проф. Вагнер. Под имуществом, бо-
гатством, доходом, - говорит проф. Вагнер, - нужно понимать не
только «материальное», но и «нематериальное»; далее под «хо-
зяйственными благами следует понимать не только веществен-
ные блага (Sachgiiter), но и вместе с тем «личные услуги», а
также и «отношения лиц и вещей», и в особенности также «по-
лезности» (Nutzgewahrungen), доставляемые общественными уч-
реждениями8. Понятно, продолжает проф. Вагнер, что при учете
многих личных «услуг» и «отношений», как публичного характе-
ра, так и иного вида, исключена всякая возможность переведения
этих услуг в форму меновых или денежных ценностей. Возьмем,
например, систему путей сообщения. Какую громадную выгоду
приносят последние как для всей страны, так и для отдельных лиц!
Но учесть эту выгоду на деньги невозможно, измерить ее нельзя.
Если представить себе две страны, в одной из которой ведется ка-
зенное железнодорожное хозяйство по принципу издержек произ-
водства, а в другой - оно находится в руках частного предпринима-
тельства и ведется по принципу наиболее выгодной эксплуатации
и обогащения, то, ceateris paribus*, вторая сторона обладала бы, по
реальному учету, большим доходом, чем первая, хотя она была бы
отнюдь не богаче первой, а, скорее, наоборот: народные потреб-
ности оставались бы в ней менее удовлетворенными, чем в первом
случае; для всего народа во втором случае изменяется лишь карти-
на перемещения доходов из одних карманов в другие9.
Весьма близок к проф. Вагнеру Маршалл. Подобно Фише-
ру60*, доходом он считает употребление или использование богат-
ства, в каких бы видах и формах оно ни выражалось, и независи-
мо от тех дальнейших целей, ради осуществления которых проис-
ходит это использование, утилизация. Сюда включается, таким
образом, по мнению Маршалла, блага, которые лицо получает
от собственного пианино и т.п.
«Социальный доход может быть учтен путем складывания
доходов отдельных индивидов в обществе. ...Каждая вещь, кото-
рая производится в ходе года, каждая услуга, оказанная одним ли-
цом другому, каждая новая полезность - является частью нацио-
нального дохода»10. Такими определениями социального дохода
8 Wagner A. Zur Methodik der Statistik des Volkseinkommens und Volksvermogens.
Mit besonderer Beriicksichtigung der Steuerstatistik. Ausgearbeitetes erweitertes
Referat in der Sitzung der Intemacionalen Statistischen Instituts, 1903. (Zeitschrift des
koniglich preussishen Statist. Bureaus, 24. Jahrgang. Il Abtheil, Berlin, 1904. S. 44).
* При прочих равных условиях.
9 Ibid. S. 46.
10 Marshall A. Principles of Economics. L., 1898. Foorth edition. Vol. 1. P. 149. 150.
60
проф. Маршалл почти повторяет Вагнера. При дальнейшем, од-
нако, и более детальном анализе национального дивиденда, в
целях учета его, проф. Маршалл допускает значительные огра-
ничения и расходится уже с Вагнером. При учете национального
дохода, подлежащего распределению, лучше всего, говорит он,
следовать общей практике и не причислять в виде части нацио-
нального дохода или дивиденда то, что вообще не считается ча-
стью дохода индивида: услуги, оказываемые самому себе, а так-
же такие услуги, которые индивид оказывает даром, например,
членам своей семьи или друзьям; выгоды, которые данное лицо
получает от пользования собственными личными благами или
публичной собственностью, вроде, например, свободных от
пошлин мостов, - все это не причисляется к части национально-
го дивиденда11.
Второе направление, противоположное первому индивидуа-
листическому, совершенно отбрасывает понятие услуг и немате-
риальных полезностей и имеет дело лишь непосредственно с
производством материальных благ и их распределением. Это на-
правление исходит в своем теоретическом построении понятия со-
циального дивиденда не от хозяйствующего субъекта, не от инди-
видуума, а от общества; оно принимает во внимание не индивиду-
альное хозяйство, а общественное производство в его целом; оно
не собирает индивидуальных признаков отдельных хозяйств, что-
бы по ним составить представление о целом, а делает наоборот: из
анализа всего общественно-хозяйственного организма, как цело-
го, приходит к уяснению характерных признаков отдельных эле-
ментов - частных хозяйств, входящих в состав целого. Современ-
ное общество, говорит проф. Кларк, создает свое богатство коопе-
ративно, соединенными усилиями своих различных членов; такое
коллективное производство представляет собою гигантскую син-
тетическую операцию, где каждое лицо может вкладывать части-
цу в одно общее целое, что является доходом всего общества. Рас-
пределение же этой огромной массы, коллективно созданной, про-
должает проф. Кларк, является лишь результатом социальной ор-
ганизации производства, представляя элемент второго порядка12.
Имея в виду лишь материальное производство13, представители
11 Ibid. Р. 599.
12 Clark J.В. Essentials of Economic theory as applied to modern Problems of Industry
and public Policy. N.Y., 1907. P. 60.
13 Во «Введении к Критике политической экономии» Маркс, начиная главу о
«производстве вообще», говорит: Der vorliegende Gegenstand ist zunachst die
materielle Probuction» (Karl M. Zur Kritik der polit. Oeconom. Herausg von
K. Kautsky. Zweite Ausg. Stuttgart, 1907. S. XIII).
61
социального направления разумеют как под общественным бо-
гатством, так и под валовым продуктом и социальным дивиден-
дом лишь материальные ценности, непосредственно созданные
в производственном процессе, находящие свое выражение в оп-
ределенных, измеряемых величинах, безразлично, будут ли пос-
ледними деньги, рабочее время или что-нибудь другое.
Услуги и неподвергающиеся измерению полезности и воз-
можности их в данном случае не потому не принимаются в расчет
и отбрасываются, что их невозможно учесть; но делается это
потому, что все эти различные услуги и полезности являются об-
разованием второго порядка, являясь и возникая на основе уже
произведенного и распределенного первичного продукта, как ре-
зультат обмена, перемещения и утилизации реальных ценностей,
уже существующих и уже учтенных. Где выгоды, которые собст-
венник пианино получает от своей собственности в виде постоян-
ных, может быть, все нарастающих музыкальных наслаждений
(не поддающихся измерению «полезностей»), не имеют никакого
непосредственного отношения к сумме социального дохода как к
сумме непосредственно произведенных обществом ценностей.
Социальное направление является, отсюда, строго реалистиче-
ским при учете и определении социального дивиденда и придержи-
вается «реального» метода учета, состоящего в регистрировании
всех чистых реальных доходов основных ветвей общественного
производства, состоящих из общей суммы всей национальной за-
работной платы, плюс всей национальной прибавочной ценно-
сти, во всех ее различных видах. К представителям данного на-
правления принадлежат Родбертус, Рёсслер61*, Маркс, Р. Мей-
ер62*; равно как близки к нему классики в лице Л. Смита и Рикар-
до, а также Рюмелин63*, Шаль, Каморжинскийы', Феллънер и
многие другие.
В том или ином определении понятия социального дивиденда
решающим моментом является различие основных точек зрения,
из которых исходят исследователи. Индивидуалистическое на-
правление строго стоит на индивидуалистической точке зрения,
при которой центральным пунктом является индивидуальное ча-
стное хозяйство, каждая отдельная хозяйствующая личность. На-
против, социальное направление придерживается при исследова-
нии экономических явлений социального метода и исходить из
анализа всего общественного производства в его целом. Разли-
чие этих двух точек зрения, или методов исследования, приводит
к весьма различным результатам. С общественно-хозяйственной
точки зрения общественный доход есть сумма общественной
ценности, вновь созданной в общественно-трудовом процессе
62
за данный хозяйственный период. С этой точки зрения индиви-
дуальный доход врача, чиновника, держателя ценных бумаг, при-
носящих проценты, не будут составлять частей национального
дохода, так как эти доходы отдельных индивидуумов представля-
ют собою лишь перемещенные доходы, перенесенные от одного
лица к другому; они отнюдь не являются вновь созданными в об-
щественном хозяйстве новыми ценностями. С точки же зрения
индивидуалистического метода, по которому национальный до-
ход равен сумме индивидуальных доходов, все эти доходы врача,
рентьера и т.п. будут частью национального дивиденда, так как
они являются действительно новыми ценностями, притекающи-
ми извне, с известной периодичностью, в их частное хозяйство.
Итак, одно и то же экономическое явление с одной точки зрения
является частью национального дивиденда, с другой - нет. При
этом, при индивидуалистическом толковании национального
(социального) дохода, в последнем необходимо должны повто-
ряться несколько раз одни и те же количества. Представим себе,
например, крупного домовладельца, имеющего управляющего на
определенном жалованьи; представим себе далее, что последний
держит лакея, кучера и повара и, наконец, домашнего врача.
В этом случае мы имеем такую цепь доходов всех этих частных
хозяйств: доходы врача, лакея, повара и кучера источником сво-
им имеют доходы управляющего, являясь расходами последнего
и составляя лишь часть его доходов; в свою очередь доходы уп-
равляющего являются частью доходов домовладельца; наконец,
доходы домовладельца точно так же являются частью доходов
частных лиц квартиронанимателей; если последние точно так же
живут на доходы, не имеющие своим непосредственным источни-
ком непосредственное участие в общественно-производственном
процессе, то вся изложенная группа доходов, начиная с повара и
кончая квартиронанимателями, относится к производным дохо-
дам, не является новой ценностью, создаваемой в общественном
хозяйстве, и представляет собой лишь перемещенные, на том или
другом основании, доходы от одних лиц к другим. И если к сумме
национального дохода относить каждый доход всех этих групп в
отдельности (доход повара, врача, лакея, кучера, домовладельца
и квартирантов), то неизбежно приходится одни и те же суммы
учитывать по нескольку раз.
В вышеприведенном случае мы сталкиваемся с вопросом о
делении доходов на первоначальные и производные, или доходы
«первого порядка», как доходы групп или лиц, непосредственно
участвующих в общественном «материальном» производстве и
представляющие собою вновь созданную в общественном хозяй-
63
стве сумму ценности, и доходы «второго порядка», т.е. доходы
уже созданные и лишь перемещенные от одних к другим. Это де-
ление доходов на первоначальный и производный необходимо
иметь в виду - при учете национального дивиденда во избежание
повторений. Сообразно этому делению, необходимо различать
два вида раздела социального дивиденда: один раздел - первона-
чальный, основной, представляющий собою раздел вновь создан-
ной в производстве ценности, раздел, совершающийся между ос-
новными классами общества, и другой - производный, происхо-
дящий между отдельными лицами. После того как обществен-
ный доход первоначально распределится между классами, начи-
нается процесс распределения второго порядка. В любой данный
момент в современном капиталистическом обществе существует
множество таких групп и лиц, которые имеют источником своего
существования уже первоначально размещенный доход: таково
государство и разные общинные организации, живущие преиму-
щественно на счет обложения первоначального дохода: чиновни-
ки, духовенство, войско, адвокаты, врачи и т.д. Все эти лица,
группы, союзы, учреждения живут на счет уже получивших
доход непосредственно из производственного фонда (вновь соз-
данных ценностей), при посредстве целой сети всевозможных пе-
ремещений между индивидуальными доходами. Этот последний
доход «второго порядка» и распределение его происходит глав-
ным образом на почве обмена услуг «нематериального» свойства
на материальные ценности. Такой «производный» доход не при-
бавляет, разумеется, ничего нового в общую массу произведен-
ного «первоначального» общественного дохода и в социальный
дивиденд не входит.
Деление общественного или национального дохода на перво-
начальный и производный очень старого происхождения. Мит-
гоф находит, что в более старой экономике различие между тем
и другим видом имело во много раз более важное значение, чем
в новейшее время. Он ставит это различие в связь с отношением
к понятию хозяйственного блага и производительности. Так, фи-
зиократы считали за первоначальный доход лишь доход, получа-
емый земледельцем и землевладельцем14.
Равным образом А. Смит делил «весь годовой доход» обще-
ства на первоначальный и производный, находя, что лишь
первый равен в своей сумме всему общественному «продукту»;
первоначальный доход он сводил к заработной плате производи-
14 Mithoff Th. Die vokswirtschaftschaftliche Vertheilung. Schonberg’s Hanbduch der
Politischen Okonomie. Vierte Auflage. Tubingen, 1896. Erster Band. S. 648.
64
тельного труда, рент с земли и прибыли с капитала; производный
же - ко всякого рода иному доходу, состоящему из жалований,
пенсий, вообще доходу от непроизводительного труда, который
имеет источником своим первоначальный доход15 16. Это деление
А. Смита было заимствовано немецкими учеными и последова-
телями А. Смита. Его развивают Шторх65*, Вебер66* и КрауС66'1*,
хотя у первых двух оно приобретает несколько своеобразный
смысл: под первоначальным доходом они разумеют тот доход,
который получает каждый из трех классов в виде эквивалента за
долю содействия в производстве17; производный же - это, по их
мнению, та часть первоначального, которую каждый класс пус-
кает в обращение в обмен с другими классами; доход, являющий-
ся в результате этого обмена, и будет производным. Если, гово-
рит Шторх, первоначальный доход является в силу соглашений
между предпринимателем и собственниками производительных
сил, то производный доход есть результат соглашений между
предпринимателями и потребителями18. То же почти говорит и
Weber: первоначальное распределение - это такое, которое про-
исходит между всеми производителями и рабочими, между реаль-
ными участниками производства; производное же распределение
совершается благодаря циркуляции обмена19. Равным образом
Рау68*, в своих «Grundsatze der Volkswirtschaftslehre» говорит:
«Доход производительных классов называется первоначаль-
ным. Те же классы, которые создают себе доход только услуга-
ми или ссудой средств потребления, извлекают производный
доход»20.
Более точное понятие первоначального и производного дохо-
да могло быть дано лишь после того, как было разъяснено заблу-
ждение классиков, отождествлявших общественный продукт с
общественным доходом. Последнее полнее всего было сделано
Марксом21. Маркс выяснил, что вновь созданная в результате
производственного периода общественная ценность и составит
общественный доход; последний будет в то же время и первона-
i5Smitn A. An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations. L.:
Routledge’s edition, 1776. Chap. VI. P. 40.
16Kraus Ch.I. Staatswirtschaft, посмертное издание Hans’a von Auerwald’a.
1808-1811. 1-5 Th. T. I. S.26.
17Storch H. Handbuch der National-Wirtschaftslehre. 1819-1820. Hamburg. Bd. 1-3.
S. 176, 177, 178.
18Ibid. S. 267.
10 Weber F.B. Von dem Wirtschaften der Bauern und uber die new Cultur oder Oco-
nomic.
20 Rail K. Grundsatze der Volkswirtschaftslehre. 1860. § 25.
21 Marx K. Das Kapital. Il Band. Hamberg, 1885. S. 435. u.a.
3. Солнцев С.И.
65
чальным общественным доходом. Если же из общей суммы всех
индивидуальных доходов вычесть этот первоначальный доход, то
мы получим то, что можно назвать производным доходом.
II
Рассматривая процесс производства в его целом, мы находи-
ли для выражения социального дивиденда и валового обществен-
ного продукта формулу С + (V + М), эквивалентную всему обще-
ственному продукту, где (V + М) будет социальным дивидендом,
а С - средствами производства. V и М здесь являются частями
национального дивиденда, идущими соответственно рабочим и
капиталистам. Индивидуалистическая экономика, считающая ха-
рактерной чертой национального дивиденда его цель быть по-
требительным фондом для населения, с недоумением останавли-
вается на том случае (типичном для капиталистического хозяйст-
ва), когда не вся сумма V + М идет на нужды потребления, но
некоторая часть ее (из элемента М, или части капиталистов)
вкладывается в машины и идет вообще на увеличение производ-
ственного капитала. Обозначим эту часть, идущую на увеличе-
ние капитала, через х. Спрашивается: будет ли национальным ди-
видендом величина V + М или же только V + М - х!
Этот вопрос получил значение особенно после того, когда
Германом, Шмоллером, Гутом, Робертом Мейером, Л.И. Пет-
ражицким6** и др. был окончательно установлен признак потре-
бительного назначения, характеризующий понятие обществен-
ного дохода или, в нашем смысле, социального дивиденда. Если в
содержание понятия социального дивиденда входит лишь вновь
созданная сумма ценности, служащая фондом национального по-
требления (которое совершается без уменьшения основного на-
ционального (социального) имущества), то, с общепринятой точ-
ки зрения, ценностная величина, идущая не на цели потребления,
а на накопление или на увеличение средств производства, не мо-
жет входить составной частью в национальный (социальный) ди-
виденд. Но, с другой стороны, эта ценностная величина - часть
вновь созданной ценности, и, как таковая, казалось бы, она не-
пременно входит в состав социального дивиденда. Если же эту
часть не считать принадлежащей к социальному дивиденду, то
какова ее роль и место в общественном воспроизводстве? Гос-
подствующее мнение склонно, по-видимому, часть вновь создан-
ной ценности, идущей в фонд накопления, а не на потребитель-
ный фонд, не относить к национальному дивиденду. Но является
непонятным тогда, каким же образом могут оставаться вне об-
66
щественного раздела значительные части вновь создаваемых
ценностей. Представлялось необходимым разрешить все эти со-
мнения.
В последнее время наиболее интересовались этим вопросом в
американской экономической литературе. Так, Дэвенпорт10* в
книге, посвященной проблеме, «Ценность и распределение»
(1908) приводит такой пример: предположим, фермер истратил в
течение хозяйственного года 500 ф.ст. на собственное содержа-
ние и столько же, т.е. другие 500 ф.ст. вложил в постройки, зем-
ледельческие орудия и т.п., увеличив этим свой земледельческий
капитал. Итак, что же в данном случае будет доходом фермера:
500 ф.ст. или 1000 ф.ст.?22 По мнению проф. Кэннана, доход во-
обще распадается на две части: 1) предметы потреблении и
2) увеличение капитала23: доход фермера, в случае, приведенном
Дэвенпортом, представлялся бы, по его взгляду, в размере
1000 ф.ст., а не 500 ф.ст. Всякое годовое увеличение ценности, по
мнению проф. Кэннана в любом хозяйственном предприятии,
при остающемся неизменным основном капитале, составит часть
годового дохода, и дело не меняется от того, пойдет ли эта часть
на потребительный фонд, в капитал или в тот или иной вид сбе-
режения24.
Иначе смотрит на затронутый вопрос Дэвенпорт. Вообще
проблему фонда, поступающего к распределению, Дэвенпорт
считает основной проблемой распределения. При решении этой
проблемы автор выдвигает на первый план идею потребительно-
го фонда. По его взгляду, потребление является конечной целью
производства, а получение, в виде дохода, благ, готовых к по-
треблению, представляет конечный смысл производственно-рас-
пределительного процесса25. Не всякий, однако, продукт произ-
водства вплетается в распределительный процесс. Существует
много видов такой производительной деятельности (productivity),
результаты которого не могут вызывать, или по крайней мере не
вызывают, никаких претензий, соревнования и борьбы среди ко-
оперирующих производительных факторов26. Такова, например,
по мысли автора, та масса труда, которая затрачивается в каж-
22 Davenport H.J. Value and Distribution. A critical and constructive Study. Chicago; L.,
1908. P. 554.
23 Cannan E. What is Capital? // Economic Journal. 1897. Bd. VI. P. 284.
24 Cannan E. Elementary Political Economy. Oxford University Press, 2 nd. Edition,
1897. P. 59.
25 Davenport J. Op. cit. P. 554.
26 Davenport J. Op. cit. P. 558.
3*
67
дом почти частном хозяйстве со стороны хозяйки дома, а также
масса домашних услуг и т.п. Результаты этого труда остаются за
пределами распределительного фонда. Характерным признаком
в данном случае для социального дивиденда автор считает печать
рынка. Прежде чем данный предмет может войти в виде состав-
ной части в распределительный социальный фонд, в социальный
«distribuendum», он должен пройти через горнило рынка; одной
потенциальной возможности сделаться предметом рыночного
оборота еще не достаточно для данной цели. Отсюда Дэвенпорт
считает социальным дивидендом дивиденд, состоящий только из
продуктов, готовых для потребления, причем включающий в се-
бя не все из того, что производится для потребления, но лишь та-
кие предметы, которые входят в распределительный процесс и
обладают рыночным характером27. С этой точки зрения, соци-
альный дивиденд представляется Дэвенпорту много меньшим,
чем сумма индивидуальных доходов.
Исходя из всех этих рассуждений, в приведенном примере с
фермером, Дэвенпорт считает доход последнего не в 1000 ф.ст.,
но лишь в 500 ф.ст. В этом случае Дэвенпорт совершенно соли-
дарен с проф. Ирвингом Фишером2^, который держится такого
же мнения. В своей книге «Природа капитала и дохода» Фишер
довольно близок к учению Маршалла. Автор старается здесь
резко отграничить понятия капитала и дохода. Ради этих целей
он устанавливает важное, по его представлению, разграничение
понятий фонда (stock) богатства и притока его (flow или stream).
Первое понятие означает известную наличность богатства в лю-
бой данный момент, например, наличность хлебных запасов в
полдень 1 января. Второе понятие, напротив, показывает извест-
ное поступление, приток богатств в течение данного периода
времени29. Помимо необходимости различать эти два понятия бо-
гатства проф. Фишер считает важным для точного установления
понятий дохода и капитала различать еще другие признаки.
Большое значение, именно, он придает тому, что капитал есть
богатство, а доход - услуги, получаемые от богатства (service of
wealth): «Фонд богатства, - говорит он, - существующий в дан-
ный момент времени, называется капиталом', а приток услуг в
течение известного периода времени - доходом30. Обитаемый
дом, существующий в данный, взятый нами момент, представля-
27 Ibid. Р. 559.
28 Fisher I. The Nature of Capital and Income. N.Y., 1906.
29 Ibid. P. 52.
30 Ibidem.
68
ет собой капитал; но тот уют, который доставляет этот дом, или
та денежная рента, которую он приносит, будет доходом. Же-
лезные дороги в стране - капитал; их услуги по перевозке, или
дивиденды, получаемые от эксплуатации транспорта, - доход, ко-
торый дают эти дороги. «Различие между капиталом и доходом
аналогично с различием между desirabiliy и satisfactions (желани-
ем и удовлетворением)31. При всем этом проф. Фишер считает
доход состоящим из абстрактных услуг, в отличие от конкрет-
ного богатства капитала. «Доход общества есть сумма всего
притока услуг, от всех средств производства, которым обладает
общество, в то время как индивидуальный доход есть сумма ус-
луг, доставляемых индивидууму его собственностью»32. Зарабо-
танный доход (earned income), и еще не реализованный, проф.
Фишер отличает от уже реализованного дохода или дохода в соб-
ственном смысле. Смешивание этих двух понятий он считает наи-
более всего распространенным в экономической науке33. Харак-
терную и основную черту дохода в собственном смысле проф.
Фишер видит в том, что он - желанный результат, получаемый
от того или иного вида богатства, и ради которого богатство
только и представляет ценность. Та часть дохода, которая идет
на увеличение капитала, по мысли Фишера, еще не является же-
лательным результатом34; она представляет собою «заработан-
ный доход», но еще не реализованный; она лишь потенциальный,
но не действительный, реальный доход. Увеличение капитала,
таким образом, как полагает проф. Фишер, происходит лишь на
счет дохода вообще; чистый же доход общества или индивидуума
состоит всецело из потребляемых благ.
Чтобы иллюстрировать свои положения о различии между
обычным пониманием явлений дохода и тем, который развивает
автор, Фишер прибегает к следующему примеру35. Положим, го-
ворит он, три брата получили наследство и каждому досталось по
10 000 ф.ст., причем каждый из братьев различно использует
свое богатство, или капитал. Старший брат вкладывает свой ка-
питал в пожизненную ренту, дающую ему по 500 ф.ст. ежегодно;
средний отдал свои деньги в рост, в целях удвоения их через 14 с
небольшим лет (по 5%), чтобы получать с этого времени пожиз-
ненную ренту в 1000 ф.ст. в год. Третий брат оказался в высшей
степени расточительным: на свой капитал он приобрел аннуитет,
31 Ibid. Р. 101.
32 Ibidem.
33 Ibid. Р. 247.
34 Ibid. Р. 249. '
35 Ibid. Р. 249-252.
69
дающий ему по 2000 ф.ст. ежегодно, но в течение лишь 6 после-
довательных лет. Если анализировать каждый из доходов, полу-
чаемых братьями от одинакового капитала, то получается, по
Фишеру, следующая картина доходов. Первый брат из
10 000 ф.ст. ежегодно получает по 500 ф.ст.; капитал его остает-
ся из года в год без изменения; обычное определение дохода в
данном случае совпадает с тем, какого придерживается и автор.
Но сложнее обстоит дело с доходом второго брата. Последний в
течение первых 14 лет совершенно не пользуется своим капита-
лом, и, с точки зрения проф. Фишера, совершенно никакого до-
хода за это время не получает. Между тем как с обычно приня-
той точки зрения среди экономистов капитал ежегодно приносит
его владельцу доход, хотя бы последний и не потреблялся, а по-
ступал в сбережение, увеличивая общую сумму капитала (10 000);
в течение первого года доход этот, с обычной точки зрения, бу-
дет равен 500, в течение второго - 525, третьего - 551 и т.д.; и
лишь после 14 лет, когда капитал удвоится и вкладчик станет по-
лучать на руки по 1000 ф. ст. ежегодной ренты, этот доход сдела-
ется таковым и с точки зрения Фишера. По мнению Фишера,
ложное понимание явлений дохода отзывается и на практике, на-
пример, налогового обложения. Если предположить, что доходы
облагаются по 10 ф. ст. со 100, то с обычной точки зрения, при-
меняемой и на практике, с первого же года будет взиматься
налог в 50 ф. ст., который будет ежегодно увеличиваться по ме-
ре увеличения вложенного капитала путем приращения процен-
тов. С точки же зрения Фишера, подоходное обложение в разби-
раемом случае должно начаться лишь по истечении 14 лет, когда
вкладчик будет получать действительный доход. Фишер свой
анализ выражает в табл. 1.
Еще сложнее представляется анализ доходов третьего брата,
решившего использовать свой капитал полностью в течение
6 лет. С точки зрения Фишера, доходом его будет те 2000 ф.ст.,
которые приносит ему его капитал, хотя бы последний и направ-
лялся по пути быстрого исчезновения; с точки же зрения обыч-
ного понимания, доходом его будет лишь сумма обычных про-
центов с капитала. Все это Фишер показывает в табл. 2.
Правилен ли, однако, анализ понятия дохода, согласно уче-
нию проф. Фишера!
Мы указывали уже на непригодность индивидуалистического
метода при выяснении понятия социального дивиденда. С точки
зрения общественно-хозяйственной, ни доход первого брата в
примере Фишера, ни доходы двух других братьев не являются ча-
стями (социального) национального дивиденда, так как переход
70
Таблица 1. Доход второго брата (в ф.ст.)*
’ ' s ч / ' Капитал Так назы- ваемый доход Обычно практик, подох, обложение (с 100 = 10) Действи- тельный Доход Обложе- ние дей- ствитель- ного до- хода (с 100= 10)
Вначале ?,: 10 000 — — — —
Первый год ? ; 10 500 500 50,00 nil. nil.
Второй год 11 025 525 52,50 » »
Третий год 11 576 551 55,10 » »
Четвертый год 12 155 579 57,90 » »
Пятый год 12 763 608 60,80 » »
Шестой год 13 401 638 63,80 » »
Седьмой год 14 071 670 67,00 » »
Восьмой год 14 775 704 70,40 » »
Девятый год 15 513 738 73,80 » »
Десятый год 16 289 776 77,60 » »
Одиннадцатый год 17 103 816 81,60 » »
Двенадцатый год 17 959 856 85,60 » »
Тринадцатый год 18 856 897 89,70 » »
Четырнадцатый год 19 799 943 94,30 » »
141/5 год 20 000 1000 100,00 » »
После 141 /5 года 20 000 1000 100,00 1000 100
* Fisher I. Op. cit. Р. 251.
Таблица 2. Доход третьего брата (в ф.ст.)*
Капитал Так назы- ваемый доход Обычно практик, подох, обложение (с 100= 10) Действи- тельный доход Обложе- ние дей- ствитель- ного до- хода (с 100= 10)
В начале 10 000 — — — —
Первый год 8 500 500 50,00 2000 200
Второй год 6 930 425 42,50 2000 200
Третий год 5 270 340 34,00 2000 200
Четвертый год 3 530 260 26,00 2000 200
Пятый год 1 710 180 18,00 2000 200
Шестой год nil. 90 9,00 1800 180
После этого nil. nil. nil. nil. nil.
Fisher I. Op. cit. Р. 252.
71
наследственного имущества есть лишь простое перемещение
ценности, отнюдь не создание новой ценности для общества как
целого. На этом основании, анализ понятия дохода, даваемый
проф. Фишером в применении к социальному дивиденду, мы
должны разбирать не на частных примерах, приводимых Фише-
ром из области частнохозяйственных отношений, но применить
этот анализ ко всему общественному хозяйству в его целом.
Лишь последний анализ может нам облегчить понимание обще-
ственно-хозяйственных процессов и способствовать выяснению
поставленного вопроса.
Для изображения производственно-распределительного про-
цесса народного хозяйства удобнее всего воспользоваться схемой
К. Маркса, по которой общественно-хозяйственный процесс
представляется в трехчленном составе, в виде трех основных
отделов: I отдел - производство средств производства, II отдел -
производство средств потребления рабочего класса и III отдел -
производство средств потребления капиталистов. Возьмем пред-
варительно случай простого воспроизводства (схема № 1).
Схема № 1 (простое воспроизводство)
I. 200 с + 100 v + 100 т = 400
, II. 150 с + 50 v + 50 т = 200 1 Реализованный доход
< Ш. 100 с + 50 v + 50 m = 200 J (потребительный фонд)
1±Ш. 400 с + 200 v + 200m = 800 '
Нереализованный доход (потенциально- ,
потребительный фонд), социальный дивиденд
В самом нижнем ряду данной схемы (I—III) представлены ре-
зультаты распределительного процесса общественного произ-
водства. Этот ряд выражает общий суммарный итог, во-первых,
того, сколько израсходовало общество в производственном про-
цессе на «средства производства» (машины, инструменты, зда-
ния, сырой и вспомогательный материал и т.п.); во-вторых, того,
сколько за вычетом этих «издержек производства» оставалось в
виде чистого общественного дохода, который распределился ме-
жду двумя общественными классами рабочих и капиталистов; эта
последняя сумма (200 v + 200 т) и есть социальный дивиденд,
объект, подлежащий разделу. Данный социальный дивиденд, как
конечный результат производственно-распределительного про-
цесса, не является еще, однако, потребленным фондом для обще-
ства, взятого в целом. Он выражает собственно лишь известную
сумму общественной ценности, которая может быть употреблена
на предмет потребления и предназначена для последней цели, но
72
не непременно полностью: в руках общества она может в значи-
тельной своей части быть употреблена и на другие цели, напри-
мер на цели накопления, увеличения капитала и т.п,, что обыкно-
венно мы и видим в капиталистическом хозяйстве. Мы можем
сказать поэтому, что в нашем смысле социальный дивиденд есть
лишь потенциально-потребительный фонд, или общественный
доход, нереализованный еще на цели потребления. Не реализо-
ванным является он лишь как доход; но как общественная цен-
ность, социальный дивиденд реализован путем рыночного обме-
на, подобно всякой ценности, находящей на общественном рынке
свою социализацию. Это значит, что социальный дивиденд явля-
ется нереализованным доходом лишь в общественном, но не в
рыночно-капиталистическом смысле. Не реализован он лишь в
том смысле, что не превращен в готовые, конечные продукты,
годные для непосредственного потребления.
Продолжая дальше свой анализ социального дивиденда, мы
найдем, что одна часть социального дивиденда, идущая в виде за-
работной платы рабочему классу (в нашей схеме 200 V), расходу-
ется на предметы потребления во время самого процесса произ-
водства и реализуется в этом потреблении без остатка, так как
известно, что рабочий класс не делает накоплений, а живет все-
цело на то, что получает на свою долю из созданного им дивиден-
да. Следовательно, по отношению к рабочему классу часть диви-
денда, идущая в виде заработной платы, будет представлять
собой реализованный доход, в каком бы смысле этого слова мы
ни понимали его. Это означает, что сумма рабочего дохода, или
заработной платы, полученной рабочими в течение всего произ-
водственного периода, должна быть полностью реализована и
покрыта ценностью предметов потребления рабочих. Общест-
венное хозяйство не может выбрасывать на рынок количество
продуктов рабочего потребления с большей ценностью, чем сум-
ма общей заработной платы, так как иначе часть продуктов ра-
бочего потребления останется нереализованной и не будет иметь
никакой ценности. Для сохранения же в своем потребительном
виде, в виде запаса, эти продукты не годятся, как большинство
предметов потребления вообще. Таким образом, доход рабочих,
в виде известной ценности, воплощенной в заработной плате, в
общественном производстве необходимо соответствует ценности
произведенных во II подразделе предметов рабочего потребле-
ния. Это значит, что ценность средств существования рабочих
должна соответствовать ценности заработной платы и наоборот.
Только в этом последнем смысле и имеет здесь место известная
формула средств существования, которую Маркс всячески огра-
73
ждал от неправильного понимания его в Рикардовско-Родберту-
совском смысле. Этот закон соответствия заработной платы цен-
ности средств существования ничего большего не означает, как
только то, что рабочие не имеют накоплений и что их доход в об-
щественном производстве идет полностью на предметы потреб-
ления рабочих, создаваемых в нашей схеме в подразделе II.
«Деньги, уплачиваемые капиталистами рабочему за употребле-
ние рабочей силы, в действительности, представляют, - говорит
К. Маркс, - всеобщую эквивалентную форму необходимых
средств существования рабочего. Постольку и переменный капи-
тал материально заключается в средствах существования36.
Итак, нижний ряд схемы № 1 означает общий итог элементов
общественного производства, полученный в конечном результа-
те производственно-распределительного процесса: в этом итоге
мы находим 400 с, полностью израсходованных, истраченных к
концу производственного периода и (200 v + 200 т) - сумму, ос-
тавшуюся в виде социального дивиденда, как нереализованного в
общественном смысле дохода, как потенщально-потребительно-
го фонда.
Наоборот, последний направо - вертикальный ряд в нашей
схеме - показывает общий итог произведенных в каждом подраз-
деле ценностей, как результат исключительно производственно-
менового процесса (400 + 200 + 200 = 800). Здесь мы находим, во-
первых, вновь произведенными 400 ценностных единиц средств
производства, которые являются собственно не «вновь» произве-
денными, но лишь восстановленными без изменения на место
истраченных во время производства, к концу производственного
периода; во-вторых, сумму (200 + 200), которая является реализо-
ванным общественным доходом, или потребительным общест-
венным. фондом. Первые 200 в этой сумме представляют собой
потребительный фонд рабочих и вторые 200 - потребительный
фонд капиталистов. В нашем случае, так как мы брали случай
простого воспроизводства, потребительный фонд вполне совпа-
дает с суммой социального дивиденда. Если бы, впрочем, мы име-
ли перед собой случай производства в расширенном размере, то
потребительный фонд рабочих и в этом последнем случае необ-
ходимо совпадал бы с общей суммой всей заработной платы; но
часть дивиденда, идущая капиталистам, уже не будет соответство-
вать потребительному фонду этого класса: она может быть много
больше последнего фонда и может быть вложена не в предметы
36 Marx К. Das Kapital. Kritik der politischen Oekonomie. Zweiter Band. Hamburg,
1885. Buch. II. S. 143.
74
потребления, а в капитал или средства производства. Чтобы ви-
деть, как происходит в таком случае размещение производствен-
ных элементов, возьмем схему № 2, представляющую случай
производства в расширенных размерах.
Схема № 2 (производство в расширенных размерах)
I. 250 с + 125 и + 125 т = 500
...... . II. 100 с + 50 v + 50 т = 200 1 Потребительный фонд
Ш- 50 с + 25 г + 25 m = 100 J (реализованный доход)
1±Ш. 400 с + 200 v + 200 т = 800
Социальный дивиденд, нереализованный
доход (потенциально-потребительный фонд)
В этой схеме мы имеем социальный дивиденд такой же вели-
чины, как и в первом случае, в схеме № 1. Но здесь социальный
дивиденд уже не совпадает с потребительным фондом (реали-
зованным доходом): первый равен (200 v + 200 m), второй =
= (200 + 100). Часть социального фонда, идущая рабочим, соглас-
но вышеизложенному, должна, однако, строго соответствовать
потребительному рабочему фонду; мы в данном случае находим
поэтому, что 200 v полностью покрывается ценностью предме-
тов потребления рабочих, созданных во II подразделе (200).
Но часть дивиденда, достающаяся капиталистам, на 100 ценност-
ных единиц превышает размер потребительного фонда капита-
листов. Очевидно, эти 100 единиц капиталисты реализовали не в
предметах потребления (реализация же, разумеется, необходима
во всяком случае, ибо всюду предполагается, что спрос во всех
частях производства равен предложению). Реализацию этих 100
единиц мы находим в продуктах средств производства I подразде-
ла. Это означает, что капиталисты пожелали вложить часть сво-
его дохода, полученного в результате раздела, в производство
средств производства, т.е. на увеличение производственного ка-
питала, которого теперь вместо 400 единиц произведено на 500.
Пока общественный продукт в своей ценности не увеличился.
Но, несомненно, что увеличение капитала предназначено для по-
лучения большей ценности и вообще для более выгодной реали-
зации в будущем.
Следующий хозяйственный период должен начаться уже с
повышенным составом капитала. Во всяком случае, капиталист-
предприниматель может рассчитывать на то, что вложенная в
машины ценность будет полностью восстановлена в том или
ином виде. Но одними этими расчетами он не удовлетворяется:
вместе с этим он рассчитывает также на то, что при капитале
75
большей ценности можно извлечь, во-первых, большее количе-
ство ценности продуктов при одной и той же рабочей силе вслед-
ствие увеличения производительности труда; во-вторых, он рас-
считывает и на изменение в благоприятную для себя сторону
нормы прибавочной ценности, т.е. относительного увеличения
прибавочной ценности, извлекаемой из рабочей силы, или повы-
шения степени эксплуатации рабочего. Если оправдывается пос-
ледний расчет капиталистов, то доля рабочих в социальном диви-
денде падает, доля же капиталистов соответственно увеличивает-
ся; причем падение доли рабочих будет иметь место и тогда даже,
когда заработная плата (и индивидуально, и в общей сумме) абсо-
лютно возрастет. В этом направлении будет развиваться общест-
венное производство или в ином - это, конечно, вопрос факта.
Заметим лишь, что всякое иное, кроме отмеченного, направле-
ние производства в расширенных размерах не имело бы под
собой достаточных экономических оснований для предпринима-
телей-капиталистов. Ниже мы увидим, что и в действительности,
поскольку можно судить по небогатому материалу экономиче-
ской статистики разных стран, общественное современное хозяй-
ство, по мере повышения органического состава капитала (т.е.
относительно более быстрого роста постоянного капитала -
средств производства - сравнительно с ростом общей суммы
заработной платы), скорее идет по направлению увеличения нор-
мы прибавочной ценности и относительного падения доли рабо-
чих в социальном дивиденде, чем наоборот. Схематически этот
ход общественного производства, в случае простого воспроиз-
водства, выразится в наших схемах в виде схемы № 3.
Схема № 3
I. 2605 */12 с + 1147/12 о + 125 т= 500 . j ;
> II. 1147/12 с + 505/12 0 + 50 т = 220 1 Потребительный фонд
. Ш. 125 с + 55 ц + 60 m = 240 J (реализованный доход)
I± III. 500 с + 220 ц + 240 m = 960 '
Социальный дивиденд, нереализованный доход
(потенциально-потребительный фонд)
В приведенной схеме повысился органический состав капитала
22 25
с 11 до 11 Заработная плата возросла на 10%. Норма прибавоч-
т
ной ценности, или отношение со 100% увеличилась до 109%.
76
Доля рабочих в общественном доходе, которая прежде составляла
50% последнего, теперь понизилась до 47,8%, в то время как
доля капиталистов соответственно возросла (с 60% до 52,2%).
Норма прибыли осталась без изменения (33*/з%).
Приведенное схематическое изображение общественного
процесса производства в его двух основных стадиях (без накопле-
ния и при накоплении) дает нам возможность ответить на сомне-
ния, выставленные в англо-американской литературе относи-
тельно того, составляет ли часть дохода, идущая на увеличение
капитала, реальный элемент социального дивиденда.
Двоякое деление дохода, которое мы видели у проф. Ирвина
Фишера, не случайно. Это деление (на доход earned - заработан-
ный37, но еще не потребленный, и доход в собственном смысле)
соответствует, в приложении ко всему общественному производ-
ству в его целом, нашим понятиям о нереализованном общест-
венном доходе и потребительном фонде. Но Дэвенпорт и Фишер
полагают, что «заработанный», но не-реализованный доход не
является еще социальным дивидендом, так как он может еще и не
пойти на цели потребления. Мы находим из своих схем, что во
всех случаях общественного производства социальным дивиден-
дом является именно только потенциально-потребительный
общественный доход. Мы находим, далее, что понятие реализо-
ванного дохода, или дохода в собственном смысле в теории Дэве-
порта и Фишера приложимо и совпадает с социальным дивиден-
дом в нашем смысле лишь в случае простого воспроизводства.
Наконец, нельзя не отметить и того, что как ни далеки американ-
ские экономисты от мысли о простом и расширенном воспроиз-
водстве как двух различных сторонах одного и того же общест-
венного производственного процесса, но их требование о необхо-
димости сведения понятия социального дивиденда к такому
моменту, когда производство достигает своей конечной цели -
законченного потребления, носит в себе глубокий смысл.
Сведение производственного процесса к его конечному мо-
менту означает не что иное, как выражение его в форме просто-
го воспроизводства. В понимании внутренней связи между раз-
личными элементами общественного производства изображение
последнего в форме простого воспроизводства играет весьма
важную роль. Различные стороны и отношения между производ-
37 Понятие «earned income» в приводимом случае взято Фишером весьма неудач-
но. Оно имеет свой известный смысл лишь там, где оно противополагается
«незаработанному» (unearned) доходу. Последнего же в данном случае нет.
77
ственными элементами могут быть яснее поняты только тогда,
когда общественный процесс закончен, когда он представлен в
виде осуществленной цели общественного производства, когда
его конечная цель уже достигнута. Нельзя оспаривать того несо-
мненного факта, что в капиталистическом хозяйстве основным,
главным двигающим мотивом и ближайшей целью является ка-
питалистическое накопление, которое отодвигает общественные
цели потребления на последний план. «Накопляйте, накопляйте.
В этом закон и пророки!» Но, с другой стороны, капиталистиче-
ское производство является лишь исторической формой общест-
венного хозяйства, в котором общественные цели всегда остают-
ся и сохраняются в силе. И если в общественном хозяйстве чисто
капиталистические цели и мотивы приводят к таким результа-
там, которые сильно расходятся с общественными интересами и
целями, то хозяйство начинает переживать момент серьезного и
глубокого потрясения, которое отражается и на самом ходе капи-
талистического производства; последнее приходит в расстрой-
ство и автоматически должно прекращать свой ход к безгранич-
ному накоплению, в котором оно не сообразовывалось с возмож-
ностью реализации создаваемых и накапливаемых богатств, с
реальной силой народного потребления. В последнем факте, ни
одним из экономистов не оспариваемом, обнаруживается, как нам
кажется, несомненная тенденция, существующая в капиталистиче-
ском хозяйстве, к сохранению равновесия между развитием произ-
водительных сил населения и ростом народного потребления,
равновесия, нарушение которого не может долго продолжаться и
выражается в ряде потрясений, переживаемых общественным хо-
зяйством. В абстракции это равновесие есть то состояние, в кото-
ром находится хозяйство в случае простого воспроизводства.
«...Если даже совершается накопление, простое воспроизводство
всегда, - говорит Маркс, - представляет часть последнего; следо-
вательно, его можно рассматривать обособленно, оно - реальный
факт накопления»38. И «поскольку простое воспроизводство со-
ставляет часть, притом самую значительную часть, и всякого годо-
вого воспроизводства в расширенном масштабе, этот мотив - лич-
ное потребление - остается, выступая в сопровождении мотива и в
противоположность мотиву обогащения, как такового. В действи-
тельности дело представляется запутаннее, потому что дольщики
(partners) в добыче - в прибавочной ценности капиталиста - высту-
пают как независимые от последнего потребители»39.
38 Marx К. Das Kapital. Hamburg, 1885. Buch II. S. 380.
39 Ibid. S. 407.
78
Мы допускаем, что простое воспроизводство и для капитали-
стического хозяйства составляет тот центральный пункт, к кото-
рому тяготеет капиталистическое производство как к состоянию
равновесия. Это состояние равновесия является, конечно, лишь
in abstracto, как необходимая методологическая предпосылка в
целях понимания сложных явлений хозяйства, находящегося в
постоянном движении, - предпосылка, опирающаяся, однако, на
реальные факты, на действительную основу хозяйственной орга-
низации. Эту идею состояния равновесия, как важный момент во
всяком движении, проводят экономисты самых различных напра-
влений. Эту идею мы находим, между прочим, не только у Мар-
кса, но и у Кларка40, Лексиса41^*, Шумпетера42,
В состоянии равновесия хозяйственной системы современно-
го производства социальный дивиденд, как лишь потенциально-
потребительный общественный фонд, сливается с понятием ре-
ально потребительного фонда, как потребленного без остатка
дохода. Народное «богатство» и народное потребление в этом
случае развиваются в полном соответствии, не допускающем или
делающем невозможным на долгое время развитие первого в
ущерб последнему.
Представляя предмет, подлежащий разделу между классами,
в виде v + т, мы следуем в данном случае Марксу, сводившему
трехчленную формулу классиков (прибыль + земельная рента +
+ заработная плата) к более абстрактной двучленной формуле:
заработная плата + прибавочная ценность. Такую абстракцию
можно видеть у Родбертуса, разлагавшего общественный доход
(«общественный продукт», по его выражению) на два основных
элемента: заработную плату и ренту вообще, а также и у Рикар-
до, исключавшего при исследовании отношений труда и капита-
ла элемент земельной ренты. Еще до Рикардо ту же идею двух-
членной формулы, в виде идеи заработанного и незаработанного
дохода, развивали, как мы увидим ниже, ранние английские соци-
алисты, например Чарльз Холл и др.
В новейшее время такую же двучленную формулу дохода
вместо прежней триады выдвигает, ради методологических
целей, проф. Кларк. Для «естественного» или «статического»
40 Clark J.В. Essentials of Economic Theory. N.Y., 1907. P. 132, 133. (Идея статисти-
ческого или естественного состояния).
41 Lexis W. Allgemeine Volkswirtschaftslehre. Berlin. 1910. S. 140. Лексис говорит
здесь о «стационарном» хозяйстве.
42 Schumpeter J. Das Wesen und der Hauptinhalt der theoretischen Nationalokonomie.
Leipzig, 1908. Teil II (Das Problem des statischen Gleichgewichtes). S. 117 u.a.
79
состояния общества, в каком, по мнению Кларка, только и мож-
но понять законы распределения, существует лишь доход в двух
видах: как процент и как заработная плата. Если бы общество,
говорит Кларк, не переживало никаких изменений и пертурба-
ций, если бы конкуренция была абсолютно свободна и если бы
труд и капитал были настолько подвижны, что малейшее побуж-
дение давало бы им полную возможность свободного перехода из
одной ветви в другую, то в предприятиях не было бы никакой
прибыли, а труд и капитал создавали бы и получали полный со-
циальный доход43. Прибыль же может быть и не быть44. В стати-
ке Кларк видит только два закона распределения: закон процен-
та и закон заработной платы45. Земельной ренты, как особой ка-
тегории, для Кларка не существует, так как землю, как фактор
производства, он не различает от капитала, идентифицируя эти
понятия.
Идея сведения общественного дохода к двум основным эле-
ментам его является одним из важных завоеваний в экономиче-
ской науке. Что начали в этом отношении ранние английские со-
циалисты, а за ними классики-рикардианцы, то довершили Кларк
и Маркс, идя совершенно разными путями. Эта абстракция ведет
к более ясному исследованию сложнейшей экономической проб-
лемы взаимоотношений труда и капитала и открывает путь для
установления экономических законов распределения. Но прежде
чем этот путь был намечен, идея распределения прошла целый
ряд ступеней в своем развитии, пока не вылилась в конце концов
в идею отношений. Как развивалась идея распределения в поли-
тической экономии, мы увидим в нижеследующем.
43 Clark J.B. Essentials of Economic Theory as applied to modem Problems of Industry
and public Policy. N.Y., 1907. P. 16ГП-
44 Ibid. P. 85, 87. ' •
45 Ibid. P. 90. 1 '-o- ‘ . - ’ 1 ;
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
РАЗВИТИЕ ИДЕИ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ
В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
I
Идеи индивидуалистического и социального распределения яв-
ляются двумя основными мотивами, проходящими через всю исто-
рию развития учения о распределении в политической экономии.
Преобладающим мотивом, излюбленным в господствующей эко-
номике и переходящим по традиции из поколения в поколение, яв-
ляется при этом идея индивидуалистического распределения.
Последняя как нельзя лучше соответствовала индивидуалистиче-
скому характеру господствующих экономических школ. Но в
настоящий момент научное банкротство этой идеи является уже
совершившимся фактом. В отдел распределения индивидуалисти-
ческая идея распределения закралась по недоразумению и рано
или поздно должна будет уступить позицию более научной 'теории.
Путь, по которому шло развитие идеи распределения, весьма
длинный и долгий. Можно отметить четыре основных момента в
развитии идеи распределения в политической экономии: первый
момент, связанный с именем А. Смита и характеризующийся
развитием идеи псевдораспределения, - идеи, которая перешла
через А. Смита в послесмитовскую экономику и утвердилась в
ней, оставаясь здесь и до нашего времени; второй момент хара-
ктеризуется появлением идеи социального распределения у ран-
них английских социалистов и отчасти у Рикардо и развитием
этой идеи у позднейших социалистов, особенно в школе Маркса-,
третий момент совпадает с временем полной утраты самостоя-
тельного характера проблемы распределения в политической
экономии - утраты, выразившейся в полнейшем слиянии вопро-
сов распределения с учением о производстве и обмене; и, нако-
нец, четвертый момент характеризуется ревизией учения о рас-
пределении, предпринятой так называемой социальной теорией
распределения, которая в лучшем своем виде свелась к призыву
назад - к социалистам и отчасти - Рикардо.
81
Первые научные шаги экономической мысли были сделаны
вне каких бы то ни было вопросов распределения1. Экономиче-
ские писатели эпохи меркантилизма, заложившие первые камни
в здании экономической науки, были заняты исключительно во-
просами рынка, внешней торговли, денег. Их занимали главным
образом вопросы об абсолютной величине национального дохо-
да, об «умножении богатств» страны, о причинах роста нацио-
нального богатства. Как распределялось в стране народное
богатство, - этот вопрос их мало интересовал. Непосредственно
занимавшим их внимание предметом был не баланс распределе-
ния, а денежный и торговый балансы. «Их интересовала тогда, -
говорить Дитцелъ, - лишь высота общественного продукта, а не
доли в нем хозяйствующих субъектов»2.
Отношение экономистов к вопросам распределения начина-
ет, однако, изменяться со второй половины XVIII столетия, когда
развитие капитализма разломило старые формы общественного
хозяйства и привело к промышленной революции, расколов об-
щество на антагонистические классы и вызвав среди низших
классов населения потрясающую нищету, особенно среди кресть-
янства (как, например, во Франции). С этого времени начинает
возрастать внимание к распределению, и в физиократической ли-
тературе вопросы распределения впервые находят себе место.
В данном случае, однако, не могло быть еще и речи о теоре-
тической проблеме распределения: вначале учение о распределе-
нии у физиократов74* непосредственно было связано с конкрет-
ными, практическими вопросами - с распределением налоговой
1 Зарождение идеи распределения в отличие от идеи обмена может быть отне-
сено к глубокой древности. 77.5. Струве находит первые зачатки учения о рас-
пределении еще у Аристотеля72*, Гоббса73*, Учение Аристотеля было, по
мнению П.Б. Струве, тем источником, из которого выросла самая форма эко-
номического учета о распределении. «Аристотель, как известно, различает, -
говорить П.Б. Струве, - общую и особенную справедливость и в пределах по-
следней - справедливость распределяющую (распределительную) и справед-
ливость уравнивающую (уравнительную). Первую он относит к общественно-
му целому, которое распределяет почести или материальные блага между сво-
ими членами; вторая относится к общению граждан между собою и в частно-
сти к добровольному экономическому общению их друг с другом, или обмену.
Таким образом, распределение, как таковое, как деление, и получение благ в
процессе обмена резко отгруппировывается Аристотелем одно от другого, то-
гда как Гоббс... смешивает их воедино» (Струве П.Б. Номинализм и реализм
в политической экономии (О некоторых основных философских мотивах в
развитии экономического мышления) // Известия СПб. Политехнического
Института. СПб., 1908. Т. X. Вып. 1. С. 9/10).
2 Dietzel Н. Theoretische Socialokonomik. Erster Band. Einleitung. Leipzig, 1895. S. 130.
82
тяжести населения. Во Франции, где капитализм на пути своего
развития встретил особенно сильное противодействие со сторо-
ны феодально-абсолютического порядка, непомерное налоговое
обложение и неравномерность его не могли не обратить на себя
внимание писателей-экономистов той эпохи. Еще предшествен-
ники физиократов, Вобан75* и Буагилъбер76*, выступали с резкой
критикой налоговой системы и говорили о пауперизме крестьян и
более справедливом распределении налоговой тяжести3. Позднее
о том же писали и Кенэ'1'1*, и Мирабо™*, и Тюрго, исследуя с осо-
бым вниманием вопрос, как распределяется тяжесть тех или иных
податей и налогов между различными социально-хозяйственными
классами, причем в данном случае им невольно приходилось вхо-
дить в самое непосредственное соприкосновение с вопросами о вы-
соте земельной ренты, прибыли, заработной платы и о влиянии на
эту высоту различных условий. Таким путем идея налогового рас-
пределения служила для физиократов тем мостом, по которому в
теоретическую экономию входила более общая проблема распре-
деления, в смысле распределения богатства в обществе. Из фис-
кальной проблема распределения постепенно и незаметно пре-
вращалась в социальную. «Учение о распределении, - говорит
Дитцелъ, - у физиократов все было пропитано «социальным воп-
росом» того времени, именно - проблемой поднятия крестьянских
масс... Если до сих пор было господствующим трактование соци-
альной материи с точки зрения учения о производстве и обмене, то
теперь интерес к явлениям распределения стал выдвигаться все
более и более и делаться центральным пунктом исследования»4.
Дитцелъ прав, однако, лишь отчасти. Действительно, инте-
рес к распределению как теоретической проблеме стал расти со
времени физиократов и особенно Тюрго', но все же основным
предметом и центральным пунктом исследования, как у Тюрго,
так и тем более у других физиократов, были не вопросы распре-
деления, а производство и воспроизводство5. Значение Тюрго как
3 См., напр.: Vauban S. La dime Royale. Bibliotheque. Nationale. Collection des
meilleurs auteurs anciens et modemes. Paris, 1875 (впервые - 1707). P. 11, 77, 162,
163 etal.
4 DietzelH. Theoretische Socialdkonomik. Leipzig, 1895. S. 131.
5 Анонимный автор «The essential Principles of the Wealth of Nations, illustrated, in
opposition to Some false doctrine of Dr. Adam Smith, and others», London, 1797, ко-
торого Маркс считает единственно значительным представителем физиокра-
тической доктрины в Англии, а книгу его - превосходным изложением физио-
кратизма, - говорит про физиократов: «увеличение дохода интересует эконо-
мистов только косвенно... Предмет их исследования есть производство и вос-
производство дохода» (Op. cit. Р. 18) (ср. Marx К. Theorien fiber den Mehrwert.
Stuttgart, 1905. В. 1. С. 69).
83
экономиста лежит главным образом в учении о капитале, приба-
вочном продукте, ценности, т.е. вопросах производства по преи-
муществу, а не распределения.
В учении физиократов, между тем, были несомненно налицо
многие из элементов, на почве которых уже могла бы развиться
проблема распределения, даже в ее социальном смысле. Таковым
элементом прежде всего была идея классов, впервые определен-
но выдвинутая физиократами. Основной вопрос в учении о рас-
пределении - вопрос о том, как распадается общественный доход
между общественными классами. Вполне понятно отсюда, если
учение это появляется и развивается одновременно с развитием
классовой дифференциации общества. В эпоху меркантилизма79*
эта дифференциация выражена слабо. Классов, в собственном
смысле этого понятия, как оно прилагается в капиталистическом
обществе, еще нет. Общество меркантилистической эпохи носит
еще резко выраженный характер сословности. Экономическая
жизнь легко подчиняется здесь централизованному государствен-
ному регулированию. Экономическая проблема распределения
общественного дохода отсутствует. Но по мере развития классо-
вой дифференциации вырастает интерес и к явлениям распреде-
ления. В данном случае эпоха физиократов находится в особо
благоприятных условиях. Кенэ и Тюрго впервые развивают идею
трех классов, на которые распадается современное им общество.
Сначала эту идею высказывает Кенэ и в своей статье «Analyse du
tableau economique», относящейся к 1766 г.6, и почти одновремен-
но ту же идею развивает Тюрго в своих «Reflexions»7. Эта идея
трех классов (производительного или земледельческого, бес-
плодного или мануфактурно-промышленного и класса собствен-
ников) не отличается у физиократов ни стройностью, ни опреде-
ленностью, ни классификационной логичностью построения.
Но как бы то ни было, она уже сама по себе была близка к идее
трех долей и не могла не повлечь за собой представления о рас-
пределении общественного продукта (дохода) между классами
общества. Этому, наконец, могла способствовать и та обществен-
ная точка зрения в применении к изучению хозяйственных явле-
ний, которую обнаруживает, например, Кенэ и в своих гениаль-
ных «экономических таблицах», схематически представляющих
все сложные и разнообразные процессы народнохозяйственной
6 Quesnay F. Ouvres economiques et philosophiques. Publiees avec une introduction et
des notes par Auguste Oncken, prof. d’Economie politique a I’uniersite de Berne.
Frankfurt a/M. - Paris, 1888, стр. 308, 309.
7 Turgot M. Reflexions sur la formation et la distribution des richesses. MD
CCLXXXVIII. §§ VIII, XV. P. 20, 14.
84
жизни в виде единого общественного процесса производства и
воспроизводства, в его целом и законченном.
Теоретическое развитие идеи распределения у физиократов,
однако, чрезвычайно бедно. Картина общественного воспроиз-
водства в его целом, о которой говорит нам Кенэ, еще не знако-
мит нас ни с характером раздела общественного продукта между
классами, ни с принципами этого раздела, ни с размером его до-
лей, ни с их отношениями друг к другу. Равным образом почти
все учение Тюрго о доходе и распределении его сводится к вопро-
су о способах извлечения дохода в различные периоды хозяйст-
венного развития и ничего не говорит о распределении в собст-
венном смысле8. Под распределением физиократы понимали
лишь форму перехода произведенных продуктов в руки потреби-
телей в процессе общественного воспроизводства. Их интересо-
вала исключительно внешняя сторона перехода произведенных
одним классом продуктов в обмен на продукты другого класса.
В вопросах распределения их внимание занимал главным образом
процесс размещения и обмена производимых богатств вместе с
способами извлечения или присвоения дохода9. Тюрго, говорит
проф. Кэннан, интересовал лишь вопрос о том, каким способом
или в какой форме распадается продукт между теми, кто его по-
лучает; Тюрго не старался показать ни того, в какой пропорции
распределяется продукт между классами, ни того, каковы усло-
вия, устанавливающие эти пропорции10. Что действительно фи-
зиократы вопросы распределения сводили к проблеме обмена,
показывает, между прочим, ценное замечание уже упомянутого
нами английского анонимного писателя-экономиста, примыкав-
шего к учению физиократов, который говорит в своем аноним-
ном сочинении «Важнейшие основы богатства народов»: «Когда
дело идет о производстве дохода, нелогично смешивать с ним его
распределение, к которому нужно отнести все торговые дела»11.
Если, таким образом, физиократы, в лице Тюрго и выдвину-
ли впервые вопросы распределения в экономической науке, то во
всяком случае это учение о распределении не имело у них боль-
шого теоретического значения; оно не вылилось у них в пробле-
му с самостоятельным характером и сливалось по своему содер-
8 Turgot М. Op. cit. §§ XIX-XXVIII. Р. 24-35.
9 Саппап Е. Distribution // Dictonary of Political Economy / Ed. by R.H. Inglis
Palgrave. L., 1894. Vol. 1.
10 Саппап E. A History of the Theories of Production and Distribution... L., 1903.
P. 184.
11 The essential Principles of the Wealth of Nations, illustrated, in opposition to Some
false doctrines of. Dr. Adam Smith, and others. L., 1797. P. 22.
85
жанию с учением об обмене и меновых сделках; оно носило, та-
ким образом, еще не резко выраженный характер учения о псев-
дораспределении, какой принимает проблема распределения не-
много позднее, особенно после А. Смита, когда эта проблема
выделяется в проблему sui generis, занимая в экономической тео-
рии особый отдел распределения, совершенно не соответствую-
щий, однако, своему названию.
Поставленные физиократом Тюрго вопросы о распределе-
нии Адам Смит развивает в том же направлении. Идея трех
классов, которую мы находим у физиократов, получает у
А. Смита более определенное и более соответствующее дейст-
вительности содержание (класс землевладельцев, рабочий
класс и класс капиталистов). Ближе, чем физиократы, подходит
А. Смит и к идее трех долей. Отдельные ветви дохода (заработ-
ная плата, прибыль, земельная рента) получают у него более
развитый вид.
Все это дает повод Тауссигу30* относить начало истории рас-
пределения в политической экономии лишь к Адаму Смиту.
«История некоторых частей экономики, - говорит Тауссиг, -
нисходит назад в далекое прошлое, но теоретическое исследова-
ние о причинах распределения при условиях современной про-
мышленности - вопрос очень недавнего времени; он не идет на-
зад дальше, чем вторая половина 18 столетия и начинается собст-
венно с Адама Смита12. Что же это за распределение, о котором
учить А. Смит?
Нельзя, конечно, относиться строго к писателям смитовской
эпохи. Политическая экономия тогда еще не сложилась в сколь-
ко-нибудь стройную систему. Раздел политической экономии на
четыре отдела (производство, обмен, распределение и потребле-
ние) еще не определился. При таких условиях заслугой А. Смита
было бы уже одно то, если бы он определенно выдвинул вопро-
сы распределения как самостоятельную проблему, если бы даже
определенно заговорил о распределении. Само понятие distribu-
tion до А. Смита неоднократно употреблялась физиократами, но
без того, чтобы вкладывалась в это понятие определенная проб-
лема, обнимающая сложный комплекс явлений и отношений.
На этот счет у А. Смита мы находим очень немногое. Это понятие,
как таковое, у него собственно еще отсутствует. В оглавлении
первой книги «Wealth of Nations» А. Смит, действительно, обе-
щает нам исследовать вопрос «о порядке, в котором продукт тру-
да естественно распределяется между различными классами на-
12 Taussig J.W. Wages and Capital. L.; N.Y., 1896. P. 124.
86
рода»13. Но содержание 1-й книги далеко не соответствует обе-
щанному в оглавлении14. Вместо того, чтобы исследовать отно-
шения, в которых общественный доход распадается между тремя
классами общества, и условия, определяющие эти отношения
(«пропорции»), А. Смит обращается к исследованию условий,
которые определяют абсолютную величину заработной платы
per capita, абсолютный размер прибыли, приходящейся на 100
единиц капитала, и размер земельной ренты с 1 акра земли15.
Вместо истинной теории распределения, А. Смит дает, по выра-
жению Э. Кэннана, теорию псевдораспределения. Говоря о раз-
деле общественного продукта на заработную плату, прибыль и
ренту, А. Смит имеет в виду, несомненно, всю массу заработных
плат, прибыли и земельной ренты, получаемых из общественно-
го дохода общественными классами. Между тем при ближайшем
анализе ветвей дохода А. Смит трактует в своей 1-й книге «Бо-
гатства Народов» о заработной плате per capita, прибыли со 100,
земельной ренте с акра. Вопросы распределения А. Смит сводит
к вопросу индивидуального распределения, который по своему
содержанию, как мы говорили выше, является скорее проблемой
обмена и ничего не говорит нам о разделе общественного дохода
на доли между классами. Проблема распределения, в конце кон-
цов, сводится у А. Смита к теории цены и к денежному обраще-
нию. Распределение превращается у него в вопросы об образова-
нии дохода, а последние - в вопросы образования цен. Самая идея
трех долей у А. Смита превращается в идею трех составных эле-
ментов цены16 - идею, по существу, неверную, так как цена това-
ров далеко еще не исчерпывается одним доходом и его видами, а
установление размеров среднего уровня этих трех элементов
подчиняется у него закону спроса и предложения. Отсюда зако-
ны «распределения» превращаются у А. Смита в законы мено-
вых сделок, товарного обмена. А. Смит, говорит Маркс, смеши-
вал «Distribution» товаров в «Interchange» их; а смешивая эти два
процесса, он не мог понять, что обмен товаров А и Б, пропорци-
онально содержащемуся в них рабочему времени, нисколько не
нарушается отношениями, в которых производители этих двух
товаров распределяют между собою ценность последних; отно-
шение долей ценности, заключенных в товарах А и Б, может из-
13 Smith A. An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations. L.; N.Y.,
1776. Book I. P. 3.
14 См. подробно: Cannan E. A History of the Theories... P. 186. ;•
15 Ср. Kannan E. Distribution // Dictionary of Political Economy. Vol. I.
16 Smith A. Op. cit. Chap. VI. P. 36A2.
87
меняться как угодно, но от этого отношение между ценностью
товара А и товара В не изменится17. «Последняя часть первой
книги А. Смита, - говорит Кэннан, - есть собственно теория це-
ны. Последние четыре главы этой книги трактуют о заработной
плате, прибыли и земельной ренте не потому, что это части об-
щественного продукта, но потому, что они части цены това-
ров»18. Сливая понятие раздела дохода с понятием установления
цен отдельных видов доходов (заработной платы, земельной рен-
ты и прибыли), А. Смит не ставит себе вопроса и о том, справед-
лива или нет господствующая система распределения и к чему
она приводит классовое общество. Основной принцип жизни, по
его представлению, - личный интерес; а закон спроса и предло-
жения, вместе с конкуренцией, обладает достаточной силой при-
вести столкновения личных интересов к правильному и гармони-
ческому развитию, к обеспечению «естественного порядка» об-
щежития народов.
А. Смиту не удалось поставить проблему распределения на
правильную основу: во-первых, он не достаточно ясно представ-
лял себе объект, подлежащий разделу, сливая понятие общест-
венного продукта с общественным доходом, а цены товаров
сводя к заработной плате, цене и прибыли; во-вторых, все, что
имеется у А. Смита о распределении дохода, носит определенно
выраженный индивидуалистический характер и имеет дело, ско-
рее, с вопросами образования дохода и установлением абсолют-
ной высоты или вернее - среднего уровня отдельных видов инди-
видуальных доходов на голову и на единицу капитала, чем с воп-
росами действительного распределения в собственном смысле.
С полным правом, поэтому, мы можем назвать, вместе с Кэнна-
ном учение о распределении, развитое А. Смитом, учением о
псевдораспределении.
Послесмитовская экономика характеризуется появлением
новой полосы в учении о распределении, бросившей новый луч
света на проблему распределения, который открывал совершен-
но новый путь ее развития. Последовавшие после А. Смита глу-
бокие изменения в промышленной жизни, вызванные введением
машин и развитием крупного машинного производства, повлекли
за собой радикальные изменения и в области теоретической по-
литической экономии, и в частности - в постановке вопроса рас-
17 Marx К. Theorien fiber den Mehrwert. Aus dem nachgelassenen Manuskript «Zur
Kritik der Politischen Oekonomie». Herausg. von Karl Kautsky. Stuttgart, 1905.
Erster Band. S. 132.
18 Саппап E. A History of the Theories... P. 230-231.
88
пределения. Это была эпоха, революционизировавшая промыш-
ленную жизнь не менее, чем эпоха промышленной революции
XVII-XVIII вв. Рост крупного капитализма, связанный с полным
разорением домашней мелкой промышленности и выбрасывани-
ем на рынок, за ненадобностью, громадной массы рабочих рук,
вытесняемых машиной, способствовал снова обострению «соци-
ального вопроса». Центр тяжести последнего переносится теперь
лишь с крестьянства на промышленный пролетариат. Вместе с
этим проблема распределения снова привлекает к себе внимание
экономистов, становясь, однако, уже на новую почву. Идея клас-
сов, заложенная физиократатами и А. Смитом, теперь углубля-
ется. Трудовой принцип, революционизируя экономическую
мысль, проводится с большей последовательностью и глубиной.
Экономические исследования ставятся на более широкую соци-
альную основу. Идея трех долей начинает выдвигаться как идея
«социальных отношений»; а общественное хозяйство рассматри-
ваться не как механическая совокупность частных хозяйствен-
ных единиц, сдерживаемых в состоянии равновесия и социальной
гармонии какими-то таинственными естественными силами и ес-
тественными законами, а как единый процесс совокупного обще-
ственного производства, как система сложных производственных
отношений, развивающихся на почве борьбы классов. На место
смитовской индивидуалистической теории псевдораспределения
теперь впервые появляются попытки построения и развития на-
учной теории распределения в собственном смысле. Попытки
эти исходят впервые от социалистов. Идею долей как проблему
отношений затрагивают впервые Годвин31* - отчасти, но глав-
ным образом - Чарльз Холл (см. ниже). Но учение ранних соци-
алистов остается вне общего течения господствующей экономи-
ческой мысли. Их учение воскресает много позднее, после долгих
лет забвения. После Холла идею долей развивает Рикардо, и
лишь с этого момента она делается предметом обсуждения.
В новую промышленную эпоху Давид Рикардо явился выра-
зителем крупного капитализма и новых течений хозяйственной
жизни. Он первый строит социальную теорию экономической
науки, в противовес индивидуалистическому учению смитовской
школы, развивая идею трудового принципа и указывая социаль-
но-научный метод изучения хозяйственных явлений. Но построение
это не получает у Рикардо необходимой стройности и строгой
выдержанности. Социальная точка зрения у Рикардо перемежа-
ется с индивидуалистическими течениями; нередко новые тече-
ния переплетаются со старыми; новые принципы заполняются
старым содержанием; правильно начатая новая идея, в дальней-
89
шем своем развитии, часто пропадает, заменяясь осколками ста-
рых индивидуалистических учений. В большинстве случаев но-
вые идеи, новый метод у Рикардо лишь были намечаемы, но не
нашли своего развития.
Учение Рикардо, во всяком случае, явилось поворотным пун-
ктом в развитии учения о распределении. Выставленные им но-
вые принципы находят, с одной стороны, свое продолжение и
развитие в руках представителей социализма, который в эконо-
мической науке послесмитовской эпохи начитает играть все
более и более серьезную роль; с другой стороны, они перемежа-
ются со старой индивидуалистической теорией, выросшей на
почве классического мировоззрения и входят в центральное рус-
ло господствующей экономики в виде второй смешанной ветви, в
которой индивидуалистический принцип играет уже доминирую-
щую роль и которая, по мере дальнейшего своего развития, все
дальше и дальше уходит от рикардианских идей и принципов, те-
ряя их постепенно, освобождаясь от них и переходя всецело к ин-
дивидуалистическому методу смитовской школы в виде уже
третьей индивидуалистической ветви.
Итак, после Смита мы находим следующие три главные вет-
ви в развитии учения о распределении: 1) ветвь социалистиче-
скую, идущую от ранних английских социалистов и Рикардо, но
очищенную от индивидуалистических тенденций и развиваемую
позднейшими представителями социалистических школ, от анг-
лийских и французских утопистов и реформистов и вплоть до на-
учного социализма Маркса - Энгельса', 2) ветвь смешанную, иду-
щую от Рикардо и развитую рикардианцами индивидуалистиче-
ской школы, ветвь - с преобладающим индивидуалистическим
направлением; и 3) ветвь строго индивидуалистическую, оконча-
тельно порвавшую с основами рикардианства или окончательно
растерявшую социальные элементы рикардианского учения.
Первая из этих трех ветвей, по которым вообще пошла поли-
тическая экономия новой послесмитовской эпохи, именно социа-
листическая ветвь, долгое время не имела никакого заметного
влияния на развитие господствующей экономической мысли
вообще и учения о распределении, в частности. Главное русло
экономической теории шло - и идет и до сих пор - по индивидуа-
листическому пути смитовской школы, особенно в разработке
проблемы распределения. Псевдораспределение является суще-
ственнейшим содержанием последней. «Исследование о распре-
делении, - говорит Э. Кэннан, - в период 1776-1848 было более
ненаучно и логически не стройно, чем трактованье о производст-
ве... Учение о причинах, устанавливающих распределение всего
90
дохода между тремя долями - заработной платой, прибылью и
рентой, было так смутно, так не ясно представлено и понято, что
вместо изложения обстоятельств, которые производят измене-
ния в пропорциях, в которых весь данный доход распределяется
между тремя долями, мы находим изложение обстоятельств, пре-
тендующих определить абсолютные величины заработной пла-
ты на голову рабочего, норму прибыли на 100 капитала и абсо-
лютную величину земельной ренты с 1 акра. Трудно представить
себе что-нибудь более неудовлетворительное, чем это учение»19 20.
Такое учение, между тем, прочно укрепилось в политической
экономии, особенно с того времени, как Джемс Милль в Англии
и за ним Сэ во Франции установили прочно удержавшееся и до
сих пор деление политической экономии на четыре отдела: уче-
ние о производстве, обмене, распределении и потреблении.
С этого момента вошло в традицию экономистов относить в от-
дел распределения все, что только можно сказать о доходе и его
отдельных видах: заработной плате, прибыли и земельной ренте,
сливая вместе вопросы распределения с вопросами производства
и обмена и ни мало не стараясь провести разграничение между
последними и первыми. Благодаря этому учение о распределении
после классиков мало подвинулось вперед. «После классиков, -
говорит Залъц*1*, - их преемники не могли сколько-нибудь под-
винуть вперед и развить учение о распределении и ничего не вне-
сли сюда со времени Рикардо»7®.
Среди вопросов, выдвинутых в послесмитовской политиче-
ской экономии, можно отметить, однако, один пункт, занявший
видное место в учении о распределении этой эпохи. Это вопрос о
том, соответствует ли создавшийся порядок распределения в ка-
питалистическом хозяйстве принципам справедливости, или -
как гласит наиболее обычная формулировка - получает ли каж-
дый то, что он производит. Вопрос о неравномерности распреде-
ления был выдвинут еще в незапамятные времена, но в новую
эпоху их выдвигают главным образом социалисты Годвин, Холл,
Томпсон и др., и господствующая экономическая школа так или
иначе должна была дать на него ответ. Адам Смит, хотя и не за-
крывал глаза на истинный характер происхождения прибавочного
продукта (ренты) и на то, что среди общества есть классы, кото-
рые «пожинают то, чего не сеяли», но видел в законе спроса и
предложения фактор, достаточно гарантирующий естественный
19 Саппап Е. A History of Theories... Р. 382.
20 Saiz A. Beitrage zur Geschichte und Kritik der Lohntheorie. Stuttgart; Berlin, 1905.
S. 48.
91
порядок вещей, - и вопроса о лучшем распределении для него не
существовало. Но когда, с развитием крупного машинного про-
изводства, на поверхность общественной жизни выплыла яркая
картина неравномерного распределения, нарастания богатств с
одной стороны и нищеты с другой, то ответа на затронутый воп-
рос надо было искать уже более определенного. Этот ответ по-
спешили вынести гармонисты школы Сэ и Бастиа^3*. Их ответ
сводился к принципу услуг и социальной гармонии. Каждый по-
лучает по размеру оказываемых услуг (в виде труда, земли и
капитала), а последний устанавливает «свободная игра конкурен-
ции», рынок. В жизни происходит постоянный обмен услуг меж-
ду трудом, капиталом и землей; последние являются важнейши-
ми тремя производительными факторами общественно-хозяйст-
венной жизни и, по естественным законам обмена, получают
лишь то, что вкладывают, вносят в производство. Этим школа
гармонистов вносила в теорию распределения идею физического
вменения, которая оставалась долгое время в такой непосредст-
венной, грубой и наивной форме, будучи пережитком естествен-
но-философской доктрины физиократической метафизики. Этот
грубый принцип физического «вменения» в учении школы пре-
дельной полезности принял более утонченный вид так называе-
мого Zurechnungstheorie*. Здесь он не оставался таким наивным,
как он вылился в теории услуг, но и в более обоснованном (моти-
вированном) виде у Визера он удержал за собой все недостатки
метафизичности. (Более подробно об этом мы еще будем иметь
речь в особой главе.)
В общем нельзя не согласиться, что классическая экономия
дала немного в теоретическом отношении по вопросам распреде-
ления. Новые глубокие идеи Рикардо попали здесь не на благо-
приятную почву и оставались бесплодными для главного русла
экономической науки. Последняя шла по стопам ультра-индиви-
дуалистической школы А. Смита, по своему переработав
некоторые принципы рикардианского учения. Типичным пред-
ставителем такой переработки может быть назван Д.С. Милль,
явившийся выразителем классического понимания проблемы
распределения и имевший наиболее сильное влияние на все пос-
ледующее развитие экономической мысли, особенно в области
учения о распределении. Будучи учеником Рикардо, Д.С. Милль
затушевал, однако, все глубокое и сильное, что дано было Рикар-
до в учении о распределении; проблема отношений или долей,
выставленная у Рикардо, не оставила на «Principles» Д.С. Милля
* Теория вменения.
92
никакого сколько-нибудь заметного следа. В вопросах распреде-
ления Д.С. Миллъ пошел скорее за А. Смитом, чем за Рикардо.
В своих «Principles of Political Economy» Д.С. Миллъ постарал-
ся, прежде всего, разграничить отделы производства (Book I),
распределения (Book II) и обмена (Book III). Но это разграниче-
ние не выдержано Миллем не только по содержанию, но и по
форме21. Не выдержана также идея Милля о принципиальном
разграничении законов производства и законов распределения.
Первые Миллъ хотел представить независимыми от воли людей,
как законы природы; вторые же, напротив, он считал делом
человеческих учреждений. Но считая основным предметом ис-
следования не причины происхождения, а результаты действия
тех правил, согласно которым распределяет общество свои про-
дукты, Миллъ полагает, что эти результаты так же мало произ-
вольны и по своему характеру так же близки к физическим зако-
нам, как и законы производства22. Этим Миллъ лишает всякого
содержания собственное разграничение. «Люди, - говорит он, -
могут руководить своими действиями, но не результатами своих
собственных действий»23. Если законы распределения по своим
последствиям не отличаются от законов производства, то в чем
же тогда видит Миллъ особенность проблемы распределения?
Книга II «Priciples» не оставляет никакого сомнения в том,
что под распределением Миллъ меньше всего понимал проблему
отношений. Содержание учения о распределении сводится у него,
во-первых, к изучению вопросов частной собственности и раз-
личных прав перехода и владения собственностью (I и II главы);
во-вторых, к описанию различных форм и способов извлечения
доходов от земли, в связи с различными формами землевладения
и земледелия (глава V-Х); в-третьих, наконец, - к вопросу об об-
разовании и происхождении различных видов дохода: заработной
платы, земельной ренты и прибыли (XI-XVI гл. Миллъ не забы-
вает при этом и идеи классов, и трехчленной формулы А. Смита
(гл. III); но идея классов сводится у него к идее трех факторов
производства - труду, земли и капитала, - а идея трех долей со-
вершенно исчезает. Общий закон распределения богатства, по
21 Последняя глава (XXVI) отдела, трактующего об обмене, у Милля посвяще-
на распределению. Начиная отдел об обмене с вопроса о ценности, Милль на-
ходит, однако, что из двух отделов политической экономии - производства
богатства и распределения его - исследование вопросов ценности имеет отно-
шение только к последнему (См. Mill J.S. Principles of Political Economy with
some of their Applications to social Philosophy. L., 1848. P. 456—460).
22 Ibid. P. 144.
23 Ibidem.
93
Д.С. Миллю, - закон конкуренции (Competition) и, в частности, за-
кон спроса и предложения. Этот закон остается в силе и в хозяй-
стве без товарного обмена, где, однако, формы распределения
остаются те же, что и в меновом хозяйстве: прибыль, заработная
плата, земельная рента. Говоря о последних, Милль останавлива-
ется исключительно на вопросе об условиях установления сред-
него уровня заработной платы per capita, нормы прибыли и про-
цента, абсолютного размера земельной ренты на единицу площа-
ди; при этом он принимает и разделяет и идею фонда, и закон
Мальтуса84*, и принцип воздержания Сениора85*. Нечего и гово-
рить, что объект раздела Д.С. Милль представляет себе так же
смутно, как и А. Смит и Рикардо: всюду он говорит о продукте
производства, отождествляя его с доходом и разлагая цену продук-
та на заработную плату, прибыль и ренту. Еще менее приходит-
ся ожидать, что Милль абстрагировал из дохода понятие приба-
вочной ценности: последнее как и у Рикардо, всюду сливается у
него с понятием прибыли. Коренной и главный раздел общест-
венного дохода на две существенные части (заработанный или
трудовой доход и незаработанный или нетрудовой), остается,
благодаря этому, недоступным для понимания Милля. Словом, у
Милля мы видим все черты учения о распределении в смысле ин-
дивидуального распределения, в индивидуалистической постанове
вопроса. При такой постановке, как мы видели, больше логиче-
ских оснований говорить о заработной плате, прибыли и земель-
ной ренте не в особом отделе распределения, а в непосредственной
связи с вопросами ценности и цены. Крупная заслуга Милля, одна-
ко, в том, что он первый определенно разграничил вопросы стати-
ки и динамики в теории хозяйства и дал в IV книге опыт блестяще-
го изложения условий развития общественного прогресса.
Со второй половины XIX в. центр экономической мысли пе-
редвигается от английских и французских экономистов к немец-
ко-исторической школе. Последняя еще более, чем Д.С. Милль
идет по индивидуалистическому пути в учении о распределении.
Этому способствует особенно то обстоятельство, что историче-
ская школа окончательно устраняет дедуктивно-абстрактный
. метод классиков, отказываясь от задачи широких обобщений и
выведения более или менее общих законов народнохозяйствен-
ной жизни. Идея классового расчленения, представление о на-
роднохозяйственном производственном процессе как целом,
здесь уже окончательно исчезает. На место общественного хо-
зяйства как исходного пункта исследования выдвигается индиви-
дуальное хозяйство. Само народное хозяйство представляется не
более как простой суммой индивидуальных хозяйств. Отдел рас-
94
пределения в большинстве случаев, однако, еще сохраняется. Но
индивидуалистическая в нем точка зрения и связь с вопросом об-
разования цен делается еще заметнее, выступает еще ярче, чем у
классиков. Рошер-1'" еще различает проблему долей, но считает
эти вопросы представляющими менее всего интересную сторону
в народном хозяйстве24 25 26. Для него эта сторона - скорее вопрос ин-
дуктивной статистики. Рошер не закрывает глаз и на факт борь-
бы классов; не отрицает факта и растущей концентрации капита-
лов и обострения классовых противоположностей; в данном слу-
чае он выдвигает лишь требование известной границы в нараста-
нии пропасти между классами в целях соблюдения некоторой
гармонии между низшим, средним и высшим классами. Но все
эти вопросы теоретического значения в глазах Рошера не имеют.
Посвящая 4-ю книгу своих «Grundlagen der Nationalokonomie» уче-
нию о «распределении хозяйственных благ», Рошер сводит воп-
росы распределения к учению об образовании отдельных видов
дохода и установлению среднего уровня индивидуальной зара-
ботной платы per capita, прибыли на 100 и т.д. Последнее учение
носит характер учения об образовании цен; установление зара-
ботной платы, например, он сводит к закону спроса и предложе-
ния, следуя в данном случае за Д.С. Миллем. Словом, мы не нахо-
дим ни одной новой черты в изложении учения о распределении
сравнительно с манерой классиков: та же неправильность поста-
новки, то же отсутствие учения о распределении в собственном
смысле, та же знакомая нам теория псевдораспределения.
Весьма близок в данном случае к Д.С. Миллю и Рошеру дру-
гой видный представитель исторической школы; ученик Роше-
ра-МанголъдпР'1*. В его «Grundriss der Volks wirtschaftslehre»25 точ-
но так же отдел распределения выделен особо (Viertes Buch), при-
чем учение о ценности отнесено, однако, не к обмену (как у
Д.С. Милля), а к отделу производства. И у Мангольдта отдел
распределения превращается в учение о доходе и его видах, а по-
следнее - в проблему образования отдельных ветвей дохода и
установления абсолютных размеров их. Следуя за Рошером,
Мангольдт отводит место и вопросу «о взаимоотношениях раз-
личных видов дохода»26, но заявляет при этом, что «существен-
ным для каждого класса остается, однако, всегда абсолютная вы-
Roscher W. System der Volkswirtschaft. Erster Band. Grundlagen der
Nationalokonomie. 24. Auflage - von Robert Pbhlmann. Stuttgart; Berlin, 1906.
S. 449.
25 Mangoldt H. Grundriss der Volkswirtschaftslehre. Einleitung fur Vorlesungen an
Hochschulen und fur das Privatstudium. Stuttgart, 1863.
26 Ibid. §§ 128-133.
95
сота его дохода, а не относительная, т.е. не отношение последне-
го ко всей массе хозяйственной выручки и к доходу другого уча-
ствующего в производстве класса27. Разбирая же отношения, в
которых «чистый продукт национального производства» распа-
дается на различные ветви дохода, и многоразличные вариации
этих отношений под влиянием действия различных фактов, Ман-
голъдт имеет дело больше с отношениями между нормой зара-
ботной платы и земельной ренты, между нормой прибыли и про-
цента, чем с отношениями долей общественных классов в общей
массе народного дохода; проблема долей или отношений, в смыс-
ле социального распределения, в данном случае у него отсут-
ствует.
Равным образом для Германа, Лера, Шмоллера, Шенберга^*,
Митгофа и, в значительной степени, - Вагнера учение о распре-
делении есть учение об образовании цен, как мы уже видели от-
части выше. В проблеме распределения, говорит проф. Шмоллер,
«дело идет о раскрытии причин, благодаря которым по адресу
отдельного, индивидуального хозяйства поступает большее или
меньшее количество благ из процесса хозяйственной цирку-
ляции»28.
«Относительное распределение, - говорит проф. Вагнер, -
т.е. определение высоты классовых долей - заработной платы и
прибыли - в системе свободной конкуренции есть результат
борьбы на правовой почве свободы личности и частной собствен-
ности на материальные средства производства, землю и капи-
тал, - борьбы, которая находит свое разрешение в договорном
соглашении, особенно когда речь идет о заработной плате. В сво-
ем содержании договорное соглашение это регулируется двумя
законами образования цен: законом спроса и предложения и за-
коном издержек производства», с некоторыми лишь модифика-
циями в сторону развития организации рабочих, союзов предпри-
нимателей и пр.29 В другом месте проф. Вагнер говорит: «учение
об обмене, и специально - учение о цене стоит в теснейшей свя-
зи и взаимоотношении с учением о распределении, в особенности
относительном, так как сама цена в хозяйственной жизни и рас-
пределение производственного продукта или образование дохода
находятся в таком же взаимодействии»30.
27 Ibid. S. 153.
28 Schmoller G. Grundriss der Allgemeinen Volkswirtschaftslehre. Zweier Theil.
Leipzig, 1904. S. 21.
29 Wagner Ad. Theoretische Sozialokonomik. Erste Abtheilung. Leipzig, 1907. S. 287,
288.
30 Ibid. S. 216.
96
Проблема отношений пропадала тем безвозвратнее для пред-
ставителей исторической школы, что для них объектом раздела
являлось уже не определенное количество «первоначального»
общественного дохода, как это еще проскальзывало иногда у
классиков, но в экономическом смысле менее всего точное поня-
тие «благ, услуг и полезностей», не приводимых к одному знаме-
нателю31. Экклектизм, отсутствие обобщений, предпочтительно
описательный характер исследования - все это не могла способ-
ствовать развитию учения о распределении в руках исторической
школы. «Всякое распределение благ, - говорит проф. Шмол-
лер, - покоится, наряду с индивидуальной деятельностью, на об-
щественных учреждениях;... оно всегда имеет причины не только
хозяйственные, но вместе с тем и общественные, политические и
пр.; в эпоху развитого рыночного обращения оно находится под
влиянием правовых институтов, обычаев и морали, как и само
образование цен и явления рынка32. Процесс распределения до-
хода, - продолжает Шмоллер, - у всех высших культур покоится
на двух группах причин, определяющих, с одной стороны, рабо-
чий доход, с другой - имущественную ренту; причины эти всегда
лежат, с одной стороны, в хозяйственных отношениях рынка, по-
требностях, силе (Grossen), и с другой стороны - в определенных
институциях»33.
Такое низведение вопросов экономики в область государст-
венно-правовых и бытовых отношений у представителей истори-
ческой школы тесно связано, кроме того, с этической постанов-
кой исследования экономических проблем. Для Вагнера, напри-
мер, вопрос о доходе с точки зрения распределения является не
только теоретическим дополнением учения о доходе с точки зре-
ния производства, но и вместе с тем выяснением долженствую-
щего быть, выяснением той отправной цели, которой должно
следовать распределение34. Процессы производства и распреде-
ления, согласно Вагнеру, находятся всегда во взаимодействии.
Вагнер считает необходимым поэтому принципиальное выясне-
ние вопроса о том, необходимо ли или допустимо ли существование
неравенства индивидуальных доходов и в какой степени, и - да-
лее - должно ли и в какой степени вызывать такое образование
отношений дохода, которое покоится на современных началах
31 Schmoller G. Grundris. 1900. II. Th. S. 21. ; -t
32 Ibid. S. 422. ...
33 Ibid. S. 426. Этот мотив повторяется у Шмоллера по нескольку раз, нередко
на одной и той же странице.
34 Wagner Ad. Grundlegung der Politischen Oekonomie. ErsterTheil. Zweiter Halbband.
Leipzig, 1893. S. 668.
4. Солнцев С.И.
97
права, с одной стороны, и на системе свободной конкуренции, с
другой, противодействие особенно со стороны государства и из-
менение его путем правовых реформ и главным образом реформ
в сфере частноправовых отношений (в праве собственности и до-
говора); наконец, какова цель, к которой должно стремиться рас-
пределение народного дохода35. При этом Вагнер отмечает три
основных принципа, руководящих при разделе долей: потребно-
сти (каждому по его разумным потребностям), услуги (каждому
по его услугам) и социальное положение (каждому по его соци-
альному положению)36.
Такое смешивание исторической школой хозяйственного мо-
мента с правовым, политическим и этическим окончательно
затемняло истинный характер явлений распределения. Социаль-
ный характер явлений, как отношений, как долей в обществен-
ном доходе здесь совершенно уже исчезал, а экономическое объ-
яснение хозяйственно-распределительных категорий принимало
вид эклектических объяснений, взятых из разных областей
жизни.
. <h ‘ ....: л " , >' - • ??
** ' ; II ' !
Теория псевдораспределения, как она сложилась у классиков
и у представителей немецко-исторической школы, не могла на-
долго удовлетворять запросы научно-экономической мысли. Су-
ществование такой проблемы, которая претендовала на самосто-
ятельность и на особый отдел в системе, а между тем содержани-
ем самостоятельным никаким не обладала, не могло не казаться
нелогичным. А это именно и было с проблемой распределения у
историков и классиков. Нужно было искать выхода из того тупи-
ка, в котором очутилась проблема распределения. Необходимо
было ожидать реакции против установившихся традиций в изло-
жении учения о распределении, которое сводилось к учению о
доходе и соединяло в себе все различные стороны этой пробле-
мы (производственную, меновую, потребительную), но меньше
всего - распределительную.
Реакцией против исторической школы и той системы эконо-
мической науки, как она сложилась в последней, явилась авст-
рийско-психологическая школа предельной полезности, распро-
странившая свое влияние далеко за пределы Австрии и нашед-
шая себе особо благоприятную почву в Америке и Англии.
35 Wagner Ad. Op. cit. S. 668.
36 Ibid. S. 673.
98
Как известно, австрийская школа начала с критики методоло-
гических приемов, укрепившихся в традиционной экономике и осо-
бенно у историков. Эта методологическая ревизия не могла не кос-
нуться и теории распределения, особенно в смысле ее постановки.
В данном вопросе австрийская школа внесла серьезное изменение.
Можно было ожидать, что это изменение пойдет по двум направле-
ниям: или пересмотру подвергнется самое содержание учения о
распределении, вольется в него новое понимание и новая постанов-
ка проблемы; или же толкование явлений распределения останется
старым, но оно по крайней мере будет пересмотрено с формальной
стороны, сольется с другими отделами, а существованию самостоя-
тельного отдела распределения будет положен конец.
В пересмотре проблемы распределения австрийская школа по-
шла по второму пути: теория псевдораспределения осталась в сво-
ей силе, но она уже трактовалась не в виде самостоятельной проб-
лемы sui generis, а слилась с учением о ценности и цене. Учение о
доходе, образовании его отдельных видов и установлении абсо-
лютного уровня последних - что у историков и классиков состав-
ляло содержание отдела распределения - теперь стало подотделом
теории ценности и учения об образовании цен. Для Шумпетера,
одного из видных представителей нового течения в австрийско-
психологической школе, теория дохода есть важнейший случай
применения теории цен, т.е. закона движения цен37. «Процесс рас-
пределения, - говорит Шумпетер, - в меновом хозяйстве не может
быть представлен без помощи теории цен. Только последняя ведет
нас к теории распределения»38. Равным образом и проф. Кларк
считает центральным пунктом явлений распределения рынок, ры-
ночные сделки, рыночные цены: «Сколько будет доставаться каж-
дой группе рабочих, капиталистов и предпринимателей, которые
приготовили законченный, годный к непосредственному потреб-
лению продукт, например шерстяное платье, - это будет зависеть
от цены, за которую продано платье... Продажа исполняет первый
и наиболее характерный (generic) распределительный акт, кото-
рый находит место в процессе распределения. Она определяет весь
доход того, кто был причастен к производству платья... Что уста-
навливает (tixes) часть дохода всей общей группы, поступающую
каждой составляющей группу подгруппе? Опять-таки - рыночные
сделки (Bargains)»39.
37 Schumpeter J. Das Wesen und der Hauptinhalt der theoretischen Nationalokonomie.
Leipzig, 1908. S. 316.
38 Ibid. S. 343.
39 Clark I.B. Distribution // Dictionary. 1894. Vol. I. P. 600, 601. ,
4*
99
Рыночную основу объяснения распределения дают и осново-
положники австрийской школы Менгер и Визер. Для последних
проблема распределения скорее проблема ценности в узком смыс-
ле. Ценность несет на себе роль не только расценочную, но и рас-
пределительную, так как каждый получает то, что производит.
Доля участия каждого производительного фактора в производстве
продукта тем самым определяет и ту часть, которая подлежит ка-
ждому фактору в разделе этого продукта. Центр проблемы рас-
пределения Менгер и Визер переносят, таким образом, с рыночно-
го мира на проблему ценности: условия же рынка играют здесь, по
их мнению, лишь второстепенную, вспомогательную роль второго
порядка. (Ниже мы подробно рассмотрим принцип «вменения», на
котором австрийская школа строит свою теорию распределения и
при помощи которого она вырабатывает правила раздела, прису-
щие современному хозяйству.) Но, уничтожив характер распреде-
лительной проблемы как проблемы sui generis, австрийская школа
не избавилась, однако, от индивидуалистической постановки воп-
роса. Проблема отношений окончательно исчезла из ее представ-
ления. В сущности учения о распределении оставалась прежняя
постановка вопроса, уже знакомая нам. В конце концов, и в авст-
рийской теории учение о распределении все-таки сводилось к воп-
росу об установлении абсолютного уровня различных видов дохо-
да, а отнюдь не к вопросу об установлении отношений между
долями, с одной стороны, и между общей массой общественного
дохода и той частью его, которая поступала по адресу того или
иного общественного класса, с другой стороны. Да иначе и не мог-
ло быть при индивидуалистическом методе австрийской школы.
И Менгер, и Визер, и Бём-Баверк, и Кларк, с какой бы сложно-
стью, тонкостью и остроумием ни строил каждый из них правила
и законы раздела общественного дохода, ищут разрешения, глав-
ным образом, вопроса об установлении абсолютной высоты сред-
ней- заработной платы, нормы прибыли и процента, уровня
земельной ренты; вопроса о долях, как отношениях, у них собст-
венно нет, как это мы увидим ниже. В «Essentials of Economic
Theory» проф. Кларк определенно заявляет, что задача его - «оп-
ределить нормальный уровень» (Standardrates) заработной платы и
процента и показать, какие основные силы толкают к этой норме
действительный, реально устанавливающийся уровень их; он име-
ет в виду определить лишь «главные и основные силы, толкающие
заработную плату и процент к определенному уровню»40. «Иссле-
40 Clark J.B. Essentials of Economic theory, as applied to modem Problems of Industry
and public Policy. N.Y., 1907. P. 78.
100
дование статических законов распределения, - говорит Кларк, -
имеет дело с вознаграждением за труд, как таковой, и вознаграж-
дением за капитал, как таковой»41. Таких и подобных положений
можно много найти у Кларка, и из них никоим образом нельзя вы-
вести заключение о том, что Кларк имеет в виду проблему отно-
шений, когда говорит о законе заработной платы и законе процен-
та. Вся теория «вменения», которую развивают Визер, Бём-Баверк
и вся школа Кларка, главной задачей ставить определение высоты
ценности, получаемой из продукта каждым участником производ-
ства, но отнюдь не определение отношений частей продукта к це-
лому или долей между собою.
Мы увидим ниже, что эта теория «вменения» у австрийцев
представляет собой лишь в развитом виде более мотивирован-
ную теорию «услуг» школы Сэ. И, таким образом, принцип вме-
нения, если и мог иметь значение для развития теории ценности,
в теории распределения не оказал никаких услуг. Идея раздела
общественного дохода в руках австрийской школы не нашла раз-
вития и не сдвинулась с того тупика, в каком она была поставле-
на еще А. Смитом. За австрийской школой в данном случае
лишь одна заслуга: идея распределения, как она здесь трактова-
лась, т.е. распределения в смысле индивидуалистическом, была
снята как проблема sui generis, слита с идеей производства, цен-
ностью и образованием цен, а отдел распределения, как таковой,
был упразднен. Этим открывался по крайней мере путь к серьез-
ному пересмотру содержания теории распределения, поскольку
последняя хотела сохранить место в политической экономии как
самостоятельной проблемы sui generis. Этим очищалось также
место для развития идеи социального распределения, оставав-
шейся до сих пор в тени и развивавшейся вне главного центра
экономической научной жизни.
Свое отношение к вопросам распределения австрийская
школа, так же как и некоторая разновидность ее - школа Клар-
ка - развивает в учении о «вменении» (Zurechnungstheorie).
В этом учении австрийская школа не анализирует тех или дру-
гих постановок в проблеме распределения. Постановку вопроса
она принимает прежнюю - искать причины установления дохо-
дов рабочих и других классов в их среднем уровне per capita, на
100, на единицу земельной площади etc... Во «вменении» же эта
школа ищет основного принципа, на основе которого происхо-
41 Ibid. Р. 89. То же самое говорит проф. Кларк и в другом своем сочинении «The
Distribution of Wealth»: основная его задача - «раскрыть силы, устанавливаю-
щие уровень трех видов дохода» (N.Y., 1899. Р. 6).
101
дит раздел частей дохода. Поэтому мы рассмотрим эту интерес-
ную попытку австрийцев вместе с вопросом о принципах разде-
ла. (См. гл. пятая).
• 7Г..-Й i 'К. Ш Г -
Сведение теории распределения к теории ценности или к уче-
нию об образовании цен лишало проблему распределения ее са-
мостоятельного характера, отнимая у нее право на самостоятель-
ное существование. Когда представители австрийской школы
уничтожали самостоятельность отдела распределений в полити-
ческой экономии, они поступали вполне логически последова-
тельно. Но вопросы распределения, под напором самой жизни,
упорно стучались в дверь экономической науки, заявляя свое
право на существование как важной и глубокой экономической
проблемы. Эти вопросы не принадлежали к таким, чтобы их
можно было разрешить, упразднив их самостоятельность. И если
индивидуалистическая школа в политической экономии не могла
нащупать правильного содержания данной проблемы, то лишь
потому, что самый метод этой школы никогда не мог привести к
правильной постановке вопроса в данном случае, подобно тому,
как кривое зеркало никогда не в состоянии дать правильного
представления о действительном соотношении линий в предмете,
отражающемся в нем.
А между тем еще в эпоху классиков была сделана попытка
дать учению о распределении направление, совершенно противо-
положное тому, какое оно приняло в традиционной политиче-
ской экономии. Попытка эта исходила от социалистов, но нашла
свое выражение также и у Рикардо, хотя последний и не сумел
провести ее строго выдержанно до конца и дать ей законченный,
продуманный вид. Рикардо, однако, один из первых определенно
намечает теорию распределения, как проблему отношений.
С новой постановкой вопроса Рикардо выступает уже с пер-
вых же строк своих «The Principles of Political Economy and
Taxation». В знаменитом, нередко цитируемом предисловии к сво-
ей книге он начинает непосредственно с вопроса о разделе обще-
ственного продукта, являющегося в результате соединенного
применения труда, машин и капитала, между тремя обществен-
ными классами (собственниками земли, собственниками капита-
ла и рабочими). Определить законы, регулирующие этот раздел
общественного продукта (который Рикардо называет «полным
продуктом земли»), является, по его мнению, основной пробле-
мой политической экономии, тем более сложной, что основной
102
предмет проблемы - «пропорции», в которых продукт будет по-
ступать по адресу каждого класса (под именем ренты, прибыли и
заработной платы), существенно различны на различных ступе-
нях общества42.
«Вы думаете, - спрашивает Рикардо Мальтуса, - политиче-
ская экономия сводится к исследованию о природе и причинах
богатства? Мне кажется, эту науку следовало бы скорее назвать
исследованием о законах, определяющих раздел продукта про-
мышленности между создающими его классами. Нельзя создать
закона относительно количества, но вполне точный можно уста-
новить закон относительно пропорций. Я убеждаюсь с каждым
днем, что первая задача исследования тщетна и обманчива, а по-
следняя представляет истинный предмет науки»43.
Ставя впервые вопрос о «взаимоотношении долей», Рикардо
как бы отвечает на новые социальные отношения, выросшие к
первой четверти XIX в., когда уже определенно обозначились те-
невые стороны «социального вопроса» с появлением машин и с
42 Ricardo D. On the Principles of political Economy, and Taxation. Second edition. L.,
1819. P. Ill—IV (Preface). Вот эти действительно замечательные строки: «The
produce of the earth - all that is derived from its surface by the united application of
labour, machinery, and capital, is divided among three classes of the communiy;
namely, the proprietor of the land, the owner of the Stock or capital necessary for its
cultivation, and the labourers by whose industry it is cultivated. But in different stages
of society, the proportions of the whole produce of the earth which will be allotted to
each of these classes, under the names of rent, profit, and wages, will be essentially
different; depending mainly on the actual fertility of the soil, on the accumulation of
capital and population, an on the skill, ingenuity, and instruments employed in agri-
culture. To determine the laws which regulate this distribution, is the principal prob-
lem in Political Economy: much as the science has been improved by the writings of
Turgot Stuart, Smith, Say. Sismondi, and others, they afford very little satisfactory
information respecting the natural course of rent, profit, and wages» («Продукт
земли - то, что производится с помощью объединенных усилий труда, машин
и капитала, делится между тремя классами, а именно - собственниками зем-
ли, собственниками средств производства или капитала, необходимого для ее
обработки, и работниками, которые эту землю обрабатывают. Но на разных
стадиях развития общества пропорции разделения продукта земли между
классами под названием ренты, прибыли и заработной платы существенно
различаются, будучи зависимыми в основном от плодородия земли, аккумуля-
ции капитала и труда и от мастерства и техники, которая используется в
агрикультуре. Определение законов, которые регулируют это распределе-
ние, - принципиальная проблема политической экономии. Она поднималась в
произведениях Тюрго, Стюарта, Смита, Сисмонди и других, которые дали
очень мало удовлетворительных объяснений естественных причин происхо-
ждения ренты, прибыли и заработной платы»).
43 Letters of David Ricardo to John Ramsay Me Culloch (1816-1823) / Ed. by
J.H. Hollander. Publications of the American Economic Association. 1895. Vol. X.
N 5-6. P. 72.
103
последовавшей за этим массовой безработицей. Подходя к иссле-
дованию вопроса о распределении «продукта» между тремя
классами общества, он обращает свое внимание не на абсолют-
ную сумму продукта, достающегося каждому отдельному клас-
су в виде земельной ренты, прибыли и заработной платы, но
имеет дело с «пропорциями», с отношениями, с общественными
долями, на которые распадается при разделе общественный
продукт. Идея отношений вообще чрезвычайно занимает мысль
Рикардо. Он пишет о ней и в письме к Мальтусу, где говорит:
«Во всяком случае, великие вопросы ренты, заработной платы
и прибыли должны быть объясняемы пропорциями, в каких об-
щественный продукт разделяется между землевладельцами, ка-
питалистами и рабочими, и которые существенно не связаны с
доктриной ценности»44. С этой точки зрения и заработная пла-
та в учении Рикардо является категорией раздела, отношением,
или долей, в которой часть подлежащего разделу общественно-
го продукта выпадает рабочему классу. «Одна из громадных
заслуг Рикардо, - говорит К. Маркс, - что он имел дело с отно-
сительной заработной платой... До сих пор заработная плата
всегда рассматривалась как простая (естественная) категория
(einfach); рабочий рассматривался поэтому как животное. Здесь
же она рассматривается в ее социальном отношении. Положе-
ние классов по отношению друг к другу обусловливается
больше относительной (пропорциональной) заработной платой,
чем абсолютной массой заработной платы45. В английской ли-
тературе эту заслугу Рикардо особенно подчеркивает Э. Кэн-
нан, находя, что вопрос о взаимоотношении долей и об изучении
трех основных видов дохода в их относительных размерах
никем не ставился, если не считать случайных и неполных заме-
чаний46.
К сожалению, нельзя сказать, чтобы попытка Рикардо по-
строить учение о распределении дохода с точки зрения взаимо-
отношения долей отличалась стройностью и выдержанностью.
Выставляя проблему распределения как проблему отношений
Рикардо не дал нигде самостоятельной разработки этой проб-
44 Letters to Malthus. 1887. Р. 175-176.
45 Marx К. Theorien liber den Mehrwerth. В. II. Erster Theil. Stuttart, 1905. S. 141.
46 Cannan E. A History of the Theories of Production and Distribution etc. L., 1893.
P. 339. - В русской литературе проф. В.Я. Железнов считает учение Рикардо
о взаимном отношении между заработной платой наемных рабочих, с одной
стороны, и прибылью и рентой - с другой новой эпохой в теории распределе-
ния. (Железнов В. Главные направления в разработке теории заработной пла-
ты. Киев, 1904. Т. 61).
104
лемы как таковой. По выражение Маркса, он оставался «теоре-
тиком производства par excellence». Исследуя вопросы заработ-
ной платы, земельной ренты и прибыли, Рикардо старался пре-
жде всего остановить свое внимание на вопросах о происхожде-
нии этих видов дохода и образовании средних цен их в меновом
обороте. Заработная плата для Рикардо не только доля рабочих
в общественном доходе, но и цена за труд. И Рикардо ищет ус-
тановления закона заработной платы прежде всего как цены,
как некоторой абсолютной величины, которую в деньгах или в
иных предметах получает средний рабочий. В этих целях Рикар-
до выставляет и идею гравитации, и идею фонда, сближающую
идеи Рикардо до некоторой степени с идеями Мальтуса. Рав-
ным образом, и в вопросах о прибыли Рикардо посвящает свое
внимание больше вопросам о высоте нормы прибыли (т.е. сред-
ней прибыли со 100) и о факторах, устанавливающих и колеб-
лющих эту высоту, чем о доле капиталистов в общественном
доходе.
И тем не менее, говоря о взаимоотношениях различных видов
дохода, Рикардо дает место и вопросу о долях общественного до-
хода. Во многих случаях, когда он говорит о заработной плате,
земельной ренте и прибыли, Рикардо говорит не об абсолютной
величине заработной платы, прибыли и ренты, а об отношениях,
о пропорциях. Но распределительная проблема отношений так
перепутывалась у Рикардо с теорией образования и установле-
ния цен, что нередко трудно разбираться, где говорит Рикардо о
заработной плате или прибыли как доле, и где - как о составной
части цены продукта.
Как теоретик производства по преимуществу, Рикардо сбли-
жает процесс установления того или иного вида дохода с процес-
сом образования товарных цен. Несмотря на торжественное
заявление о новых задачах политической экономии и о новой по-
становке проблемы распределения, Рикардо не удалось развить
последнюю независимо и отдельно от вопросов образования
товарных цен. Новые идеи распределения у него расплылись в
старом учении об установлении средней высоты различных ви-
дов дохода и законов образования их.
Если попытаться выделить учение Рикардо о долях общест-
венного дохода, в виде особой от производства и обмена пробле-
мы распределения, то учение Рикардо может быть сведено к сле-
дующим положениям:
1) чтобы понять характер изменений заработной платы, при-
были и земельной ренты и установить законы движения их в хо-
де развития общественного хозяйства, необходимо иметь дело не
105
с абсолютными размерами заработной платы и ренты, но с их от-
ношениями, пропорциями, долями47;
2) существует строгая внутренняя зависимость между отдель-
ными долями общественного дохода; изменение одних долей не-
избежно влечет за собой изменение других;
3) с общественным прогрессом ценностные доли обществен-
ного дохода (по Рикардо - общественного «продукта»), выпада-
ющие землевладельцам и рабочим растут, в то время как ценно-
стная доля капиталистов падает;
4) с ростом богатства, техники и производительности труда
заработная плата и прибыль, как ценностные доли, изменяются в
обратно пропорциональном отношении: прибыль падает сораз-
мерно повышению заработной платы, - таков «основной закон
раздела продукта труда и капитала между заработной платой и
прибылью»48); исторический prius при этом принадлежит зара-
ботной плате;
5) вследствие падающей производительности земли, расту-
щей трудности добывания пищи и поднятия цен на предметы не-
обходимости и особенно цен на хлеб доля рабочих в продукте,
выраженном в цене или в ценности, растет; но действительная,
реальная доля рабочих вместе с этим уменьшается, в то время
как доля землевладельца возрастает не только как доля цены или * 4 s
47 «В случае увеличения вдвое продукта, рента, заработная плата и прибыль из-
менятся, - говорит Рикардо, - лишь постольку, поскольку изменятся пропор-
ции, в каких этот удвоенный продукт делится между двумя классами,
участвующими в разделе» (Ricardo D. Op. cit. Р. 46). «Если из каждой сотни
произведенных шляп, сюртуков и четвертей хлеба рабочие получали 25, зем-
левладельцы 25, а капиталисты - 50 и если после того, как количество этих
товаров удвоилось, из каждой сотни рабочие получали бы только 22, земле-
владельцы 22, а капиталисты - 56, то я сказал бы в этом случае, что заработ-
ная плата и рента упали, а прибыль повысилась, хотя вследствие обилия
4 товаров количество продуктов, уплачиваемых рабочему и землевладельцу
увеличилось в пропорции 44 : 25». (Ibid. Р. 44). Тут же, немного ранее, Ри-
. кардо говорит: «Благодаря улучшению машин и прогрессу в земледелии,
весь общественный продукт может удвоиться; но если заработная плата,
прибыль и рента тоже удвоятся, то отношение между ними остается без из-
менения и ни о которой нельзя будет сказать, что она относительно измени-
лась. Но если бы заработная плата не участвовала в полной мере в этом уве-
личении, если бы она, вместо того, чтобы удвоиться, возросла на 3/4, а ос-
. тальное увеличение досталось на долю прибыли, то, мне кажется, я был бы
вправе сказать, что рента и заработная плата упали, а прибыль повысилась»
(Ibid. Р. 43).
Ricardo D. Op. cit. Р. ПО, 121, 123, 363 и многие другие; «Нет никакой другой
причины, в каком бы изобилии ни имелся капитал, по которой бы могла па-
s дать прибыль, кроме повышения заработной платы» (Ibid. Р. 368/369).
106
ценности продукта, но и как доля в количестве продукта, т.е. как
потребительная или реальная доля49;
6) в общем, с общественным прогрессом положение рабочих
имеет тенденцию скорее к ухудшению, чем к улучшению: с одной
стороны закон падающей производительности земли вызывает
понижение реальной заработной платы рабочего, хотя и повы-
шает денежную, с другой - введение машин и технический про-
гресс может сопровождаться уменьшением «валового продукта»,
т.е. того фонда, который идет на содержание рабочих, что при-
носит ущерб рабочему классу»50. Это последнее положение
Рикардо сложилось у него много позднее первых изданий
«Principles» и противоречит всему тому, что говорил в них
Рикардо.
Из всех этих положений Рикардо наиболее значительным и
наиболее теоретически сильным является закон обратной зави-
симости между заработной платой в прибылью. Этот закон имел
глубокое влияние на дальнейшее развитее экономической тео-
рии и служит до сих пор предметом спора. Значение этого зако-
на гораздо более серьезно, чем думал Рикардо, так как закон
этот носит широко социальный характер. В данном случае при-
былью» Рикардо называет прибавочную ценность, когда у него
идет речь о долях промышленного дохода общества51. Закон Ри-
49 «Доля землевладельца и доля рабочего... возрастает пропорционально воз-
растанию богатства и трудности добывания пищи... Кроме того... хотя стои-
мость доли рабочего возрастает вследствие высокой цены жизненных припа-
сов, его действительная доля уменьшается. Что же касается доли землевла-
дельца, то возрастает не только ее стоимость, но и ее количество» (Ricardo D.
Op. cit. Р. 112).
50 «Повышение денежной стоимости ренты сопровождается увеличением ее до-
ли в продукте; не только денежная рента землевладельца становится больше,
но и его хлебная рента... Судьба рабочего будет менее счастливой; правда, он
будет получать большую денежную плату, но его хлебная плата сократится...
Ухудшится также и его общее положение, потому что ему труднее будет под-
держивать рыночную норму заработной платы выше ее естественной нор-
мы... Положение рабочего будет вообще ухудшаться, а землевладельца
становиться все лучше и лучше» (Рикардо Д. Op. cit. Р. 98). «Я желал бы до-
казать только, - говорит в другом месте Рикардо, - что изобретение и упот-
ребление машин может сопровождаться уменьшением валового продукта.
Каждый раз как происходит такое уменьшение, оно приносит ущерб рабоче-
му классу, потому что некоторые рабочие лишаются работы и население ста-
новится чрезмерным в сравнении с фондом для содержания» (Principles of
Political Economy and Taxation / Ed. by Gonner. L., 1895. P. 381/382, в главе
«Machinery», которой нет во втором, ранее цитированном издании).
51 Ср. Marx К. Theorien uber den Mehrwert. Stuttgart, 1905, В. II. Th. 1. S. 138. Раз-
бирая здесь учение Рикардо о прибыли, Маркс замечает: «Ich brauche hier
nieht zu wiederholen, daB ftir Profit hier immer zu lesen ist Mehrwert».
107
кардо поэтому мы можем расширить до закона обратной зависи-
мости между заработной платой и прибавочной ценностью.
Вообще говоря, идея двойного раздела общественного дохода
(оплаченный и неоплаченный труд) была весьма близка взглядам
Рикардо. Проф. Карл Диль*9*, один из наиболее пространных
толкователей взглядов Рикардо, находит, например, что из сущ-
ности рикардовских взглядов вытекает с полной очевидностью
положение, что земельная рента есть незаработанный доход, не-
оплаченный труд52. «То понимание, которое было господствую-
щим у А. Смита, сводилось, - говорит Диль, - к тому, что трем
факторам производства соответствуют три ветви дохода; труду -
заработная плата, капиталу - прибыль, земле - земельная рента.
Заслуга Рикардо - в разрушении этого неправильного взгляда и
установлении нового правильного, именно того, что доход, при-
текающий от земли, точно так же разлагается и сводится к зара-
ботной плате и прибыли капиталистов, и что extra-доход, рента
получается только владельцами отдельных участков53.
Идею двойного раздела находит у Рикардо и Маркс. «Если, -
говорит Маркс, - ...другие экономисты, в особенности Рикардо,
исходят из двойного деления (дохода) между капиталистами и на-
емными рабочими, а землевладельца привлекают лишь позднее,
как особое образование второго порядка, то это вполне соответ-
ствует точке зрения капиталистического производства. Прош-
лый и живой труд суть два фактора, на взаимной противополож-
ности которых покоится капиталистическое производство. Капи-
талист и наемный рабочий суть единственные функционеры и
факторы производства, взаимоотношения которых вытекают из
сущности капиталистического производства. Обстоятельства,
при условии которых капиталист принужден в свою очередь вы-
делять в пользу третьих лиц часть уже захваченного ими при де-
леже прибавочного продукта или прибавочной ценности, насту-
пают лишь впоследствии, во второй инстанции. Факт тот, что в
производстве вся ценность продукта (Productwert) [и вместе с тем
вся прибавочная ценность], за вычетом ценностной части, упла-
чиваемой рабочим в виде заработной платы, а также той части,
которая равна ценности постоянного капитала, переходит непо-
средственно из рук рабочих в руки капиталиста. По отношению
к рабочему последний является непосредственным владельцем
всей прибавочной ценности, хотя бы позднее и пришлось ему по-
52 Diehl К. David Ricardo’s Grundegesetze der Volkswirtschaft und Besteuerung. Zw.
Band. Erlauterungen. 1 Th. Leipzig, 1905. 2 Auflage. S. 240.
53 Ibid. S. 204.
108
делиться с капиталистами, ссудившими ему деньги, землевла-
дельцами и проч. Производство, как замечает Джемс Милль, мог-
ло бы беспрепятственно продолжаться, если бы даже частные зе-
млевладельцы исчезли, а место их заступило бы государство.
Они - частные землевладельцы - отнюдь не необходимые произ-
водственные агенты для капиталистического производства, хотя
для последнего и необходимо, чтобы земельная собственность
кому-нибудь принадлежала, например, государству, но лишь бы
только не рабочим.
Это коренящееся в сущности капиталистического способа
производства - в отличие от феодального, античного и проч. -
сведение непосредственно участвующих в производстве классов,
а отсюда - и непосредственных участников в дележе произведен-
ной ценности и того продукта, в котором реализируется эта цен-
ность, к капиталистам и наемным рабочим, и исключение отсю-
да землевладельцев, приходящих лишь post festum, благодаря оп-
ределенным отношениям собственности, не выросшим на почве
капиталистического способа производства, а перенесенным к не-
му из феодального хозяйства,... являются differentia specifica ка-
питалистического производства, адекватным теоретическим вы-
ражением его»54.
Социальное значение рикардовского закона обратной зави-
симости между заработной платой и прибылью (прибавочной
ценностью) вытекает из того, что в этом законе особенно ярко
проявляется экономическая противоположность между капита-
листами и наемными рабочими, представляя собою тот экономи-
ческий базис, на котором зиждется социальная противополож-
ность интересов труда и капитала.
В экономической науке, однако, рикардовский закон проти-
воположности между прибылью (прибавочной ценностью) и за-
работной платой разделяется далеко не всеми. Против этого
закона Рикардо указывают обыкновенно на факты реальной
действительности, где абсолютная заработная плата на голову
рабочего растет при одновременном росте нормы прибыли. Та-
кие аргументы в значительной степени покоятся на недоразуме-
нии, так как в данном случае Рикардо имеет в виду не реальную
заработную плату и не абсолютную, а относительную величину
последней, и говорит он лишь об обратной зависимости между
долями или отношениями55.
54 Marx К. Theorien uber den Mehrwert. Stuttgart, 1905. В. II. Th. 1. S. 292-294.
55 Cp. Saiz A. Beitrage zur Geschiche und Kritik der Lohnfondstheorie. Stuttgart; Berlin,
1905. S. 167. Ср. также Roscher W. System der Volkswirtschaft. Erster Band.
109
Устанавливая правильно общий закон обратной зависимости
между прибылью (прибавочной ценностью) и заработной пла-
той, Рикардо не прав был, однако, в установлении действитель-
ных тенденций изменения отношений между долями обществен-
ных классов вообще, с ростом производительности, с обществен-
ным прогрессом. Он склонен был, как мы видели, утверждать,
что доля заработной платы, как отношение ценностной массы за-
работных плат к ценности общественного дохода, в капиталисти-
ческом хозяйстве, с ростом производительности, растет, а доля
прибыли падает. Мы увидим ниже, что вернее как раз обратная
тенденция, устанавливаемая и развиваемая социалистами и осо-
бенно Марксом. Свой динамический закон падения доли капита-
листов с «прогрессом общества» Рикардо строил единственно на
устанавливаемом им же физическом законе падающей произво-
дительности земли и растущей трудности добывания пищи с рос-
том населения. Из этого естественного закона Рикардо выводил
экономический закон возрастания ценности, а отсюда и цен на
предметы существования рабочих и особенно цен на хлеб, что не-
обходимо вело, по его мнению, к поднятию заработной платы и
вообще доли рабочих. Последнее же, в силу обратной зависимо-
сти между заработной платой и прибылью, приводило Рикардо к
закону падения доли капиталистов.
Вообще Рикардо не удалось правильно установить тенденции
динамического характера в развитии отношения долей. Рикар-
довская «параллельная» теория зависимости роста заработной
платы от роста цен на хлеб встретила среди экономистов реши-
тельный отпор, породив противоположную теорию заработной
платы, так называемую «контрарную», защитником которой в
Германии выступил Дитцелъ56. Современная статистика цен и
заработных плат не подтверждает ни первой, ни второй теории:
между ценой на хлеб и заработной платой нет никакой сколько-
Grundlagen der Nationalokonomie, Stuttgart; Berlin, 1906. S. 449, в примечании,
где Рошер говорит: «Некритического читателя Рикардо часто вводит в боль-
шое затруднение тем, что обыкновенно (хотя отнюдь не везде и не всегда по-
следовательно) под выражением «высшая или низшая заработная плата, вы-
сшая или низшая прибыль на капитал etc. разумеет не абсолютную высоту
этих ветвей дохода, не денежную, не реальную, также и не персональную, но
лишь их относительную высоту по сравнению со всем доходом, а именно - те
доли, какие представляет заработная плата, прибыль etc. в общей массе об-
щественного продукта (дохода?). Но для большей части народнохозяйствен-
ных вопросов это без всякого сомнения менее всего интересная сторона».
56 Dietzel Н. Das Produzenteninteresse, der Arbeiter und die Handelsfreiheit. Ein
: Beitrag Zur Theorie vom Arbeitsmarkt und vom Arbeitslohn. Jena 1903; Dietzel H.
‘ Komzoll und Sozialreform. Berlin, 1901.
110
нибудь определенной зависимости57. С отпадением же положения
о росте заработной платы с ростом цен на предметы первой не-
обходимости отпадает и единственный в сущности аргумент Ри-
кардо о падении доли прибыли с ростом производительности.
Мы увидим ниже, что школа Маркса, с большей логичностью и
более серьезной аргументацией, развивает положение, как раз
обратное тому, что устанавливал Рикардо. К такому же выводу
присоединяются также и многие из экономистов, по своему скла-
ду мыслей весьма далеких от марксизма. «В настоящий момент, -
говорит, например, проф. Э. Кеннан, - с большей определенно-
стью еще нельзя утверждать, но весьма вероятно, что правильно
положение, совершенно противоположное утверждению Рикар-
до, а именно - что рента и заработная плата изменяются в сторо-
ну уменьшения пропорции относительно всего продукта, а при-
быль - в сторону роста»58.
Несмотря на отмеченные недостатки, учение Рикардо о вза-
имоотношении долей общественного дохода и о заработной плате,
как доле в нем рабочих, представляет, в целом, полную большо-
го научного значения попытку дать теорию распределения, неза-
висимо от теории ценности и цены59. Рикардо не выдерживает до
конца свою идею - дать анализ изменения социальных долей с
точки зрения их взаимоотношений; самый анализ его неполный,
не везде правильный; его выводы и «законы», особенно там, где
они касаются динамики хозяйственных явлений, не всегда соот-
ветствуют действительности или полны внутренних противоре-
чий и весьма слабо аргументированы. И тем не менее заслуга
Рикардо в данном вопросе громадна: он указывает верный путь к
изучению явлений распределения общественного дохода и уста-
новлению законов раздела его между социальными классами,
намечая затронутый еще до него социалистом Холлом, впослед-
ствии развитый Родбертусом и Марксом, закон обратной зави-
симости между долей рабочих и долей капиталистов. Зерна исти-
ны, содержащиеся в учении Рикардо, были высказаны еще ранее
социалистами, как мы увидим ниже, и росли по мере развертыва-
57 См., напр.: Diehl К. Komzoll und Sozialreform. Jena, 1901 (полемика с Дитцелем).
58 Саппап Е. A History of the Theories of production and distribution in english politi-
cal Economy from 1776 to 1848. Second Edition. L., 1903. S. 354.
59 «Во всяком случае, - говорит Рикардо в письме к Мак-Куллоху^0*, - великие
вопросы ренты, заработной платы и прибыли должны быть объясняемы
«пропорциями» (отношениями), на которые разделяется весь общественный
продукт между капиталистами, землевладельцами и рабочими и которые в
сущности не связаны с теорией ценности» (Letters of David Ricardo to John R.
Mac Culloch. Edition Hollander. P. 72).
Ill
ния с развитием капитализма социальных отношений, свое теоре-
тическое развитие получивши лишь много позднее - в учении
Маркса и его школы.
; . ' ,!f’" iv ‘Л ;
Заложенные у Рикардо идеи социального распределения, как
проблемы отношений, в руках ближайших последователей Ри-
кардо долгое время оставались без всякой дальнейшей разработ-
ки и даже теряли постепенно то первоначальное свое значение,
какое они имели у Рикардо. Эти идеи встретили отклик лишь в
социалистическом крыле рикардианства. В главном же, индиви-
дуалистическом русле экономической науки они не нашли себе
благоприятной почвы.
Сениор еще ставит вопрос, выдвинутый своим учителем.
«При данной производительности труда, - говорит он, - размер
фонда, идущего на содержание труда, зависит от пропорции, в ко-
торой продукт распределяется между классом капиталистов и ра-
бочих... Вопрос лишь в том, что устанавливает пропорцию
долей»60. «Но, вместо того чтобы рассмотреть, что при данной
производительности определяет доли труда и капитала, Сениор
довольствуется простым объяснением того, что накопление по-
стоянного капитала не понижает ни нормы прибыли, ни суммы
заработной платы»61. Поставив вопрос, Сениор не дает однако
ему удовлетворительного разрешения. Еще раньше тот же воп-
рос о взаимоотношении долей находим мы и у Джемса Милля,
который, говоря о разделе «полного годового продукта страны»
между рабочими, капиталистами и землевладельцами, замечает,
что «остается определить, каковы законы, согласно которым
происходит раздел»62. Можно было ожидать после этого, гово-
рит, проф. Кэннан, что Джемс Милль будет иметь дело с пропор-
циями, на которые продукт распадается между заработной пла-
той, рентой и прибылью; в действительности понятие «пропор-
ций» он употребляет в слишком общем смысле, а изложение
вопросов распределения сводится им к вопросу об абсолютных
размерах ренты на акр, заработной платы на голову и прибыли
на 100; вопросу же о пропорциях посвящено у него лишь немно-
го разбросанных замечаний, сводящих причины, определяющие
пропорции между рабочими и капиталистами, к относительной
60 Senior. Political Economy. Р. 185 (курсив наш).
61 Cannan Е. A History of the Theories etc. 1893. P. 270.
62 Mill J. Elements of Political Economy. 1821. P. 11, 12.
112
величине населения и капитала63. Вслед за Д. Миллем говорит о
пропорциях или о долях раздела и М. Кёллох, но уже то обстоя-
тельство, что распределение у него тесно связано с вопросом об
образовании цен, показывает, что автор не придавал вопросу о
взаимоотношении долей и о причинах их установления самостоя-
тельного теоретического значения64, хотя М. Кёллох и ставит
предметом «Распределения богатства» «исследование законов,
резюмирующих» (устанавливающих) пропорции, в которых раз-
личные продукты промышленности распределяются между раз-
личными классами населения»65. Нельзя, однако, не отметить,
что М. Кёллах, говоря о «пропорциональной» заработной плате
и о взаимоотношении между прибылью и заработной платой, как
долями в общественном доходе, высказал много мыслей, не ос-
тавшихся без следа на дальнейшее развитие учения о взаимоот-
ношении долей, хотя ничего нового после Рикардо он собствен-
но не дал.
Немецкая экономическая мысль, как известно, питалась анг-
лийскими классиками больше, чем до второй четверти XIX в.,
долгое время ничего не выдвигая сколько-нибудь оригинального
в теоретическом отношении. И поскольку влияние Рикардо до-
ходило до представителей экономической науки этого периода,
постольку мы встречаем здесь и некоторые отголоски в ней о
взаимоотношении долей. Авторы, более других отдававшие свое
внимание вопросам распределения, например Лотц66, почти не
касаются вопроса о «пропорциях», на которые общественный до-
ход распадается между классами. Лотц, заинтересованный прин-
ципом распределения «суммы всего дохода нации», отмечает
лишь необходимость «возможно равного распределения», нахо-
дят последнее в том, чтобы каждый из факторов производства
получал столько, сколько обязан он в продукте своим содействи-
ем67; в этом Лотц видит главную причину правильного развития
вперед. Но кроме этого крайне смутного принципа, содержавше-
го в себе корень развившейся в недавнее время известной
Zurechnungstheorie, Лотц ничего не дает по вопросу о взаимоот-
ношении долей и причинах их установления. В позднейшей своей
книге «Handbuch der Staatswirtschaftslehre» (1821) Лотц уже ближе
63 Саппап Е. Op. cit. Р. 354. 355.
64 М’Culloch J.R. Principles of Political Economy. L., Part III.
65 M’Culloch J.R. Op. cit. P. 114.
66 Lotz I.F.E. Revision des Grundbegriffe der Moralwirtschaftslehre, in Beziehung auf
Theuerung und Wohlteilheit, Vorangemessene Preise, und ihre Bedingungen.
1811-1814.
67 Ibid. S. 322.
113
подходит к идее взаимоотношения долей; здесь он уже опреде-
леннее выставляет принцип раздела по содействию каждого
класса в производстве, находя, однако, что доли в действительно-
сти не всегда совпадают с долей содействия и что последняя слу-
жит лишь гравитационным пунктом6». Рассуждения о взаимоот-
ношении частей дохода здесь более обильные, чем в его первой
книге, но не содержат в себе ничего существенного в теоретиче-
ском отношении.
Более определенным образом затрагивает данный вопрос
Фридрих Вебер (1813) в своем «Lehrbuch der politischen
Oekonomie»68 69, посвящающий особый параграф (§ 95) вопросу 1) о
«доле каждого класса производителей в национальном доходе» и
2) «пропорции и наиболее выгодном распределении этого дохо-
да»70. Но все, что говорит здесь Вебер о пропорциях, сводится
лишь к тому, что эти пропорции будут тем больше, чем больше
сам доход общества и что решающим в конце концов является вза-
имоотношение сил. «Каждый из участников старается свою долю
увеличить, насколько только возможно, а долю других, насколько
возможно уменьшить»71, причем добавляет, «при полной свободе
конкуренции прекраснейшим образом все само собой образуется»
и наступает правильное и равное отношение сил»72. В этом еще
нет, конечно, никакой теории; и при изложении учения об отдель-
ных ветвях дохода Вебер окончательно забывает развиваемую им
идею о «пропорциях», сводя заработную плату к составной цене
товара, а проблему заработной платы к спросу и предложению.
Еще более бессодержательное учение о долях и их взаимоот-
ношениях находим у Оберндорфера9^*, который в третьей части
своей «Системы» старается найти «определение отдельных до-
лей в общем продукте национальной промышленности и величи-
ны каждой такой доли»73, но ограничивается самыми наивными
положениями. Подобно Лотцу, Оберндорфер также выдвигает
идею «отнесения», как принцип, устанавливающий доли классов
в продукте. «Все три фактора производства должны, - говорит
он, - в общем продукте получить свои доли в том же отноше-
нии, в каком они содействуют действительному производству»74.
68 Lotz I.F.E. Handbuch der Staatswirtschaftslehre. Erster Band. Erlangen, 1821. S. 461.
69 Weber Fr.B. Lehrbuch der politischen Oekonomie, 1-2 Bb. Breslau, 1813.
70 Ibid. S. 233 u.a.
71 Ibid. S. 234. 235.
72 Ibid. S. 236.
73 Oberndorfer I. Ad. System der Nationalokonomie aus der Natur des Nationallebens
entwickelt. Landshut, 1822. S. 302.
74Ibid. S. 305.
114
Но все это так же неопределенно, как и развиваемая современ-
ными австрийцами - экономистами Zurechnungstheorie.
Такие же неопределенные рассуждения находим и у Крауза,
ставящего вопрос о том, по «каким естественным правилам» ре-
гулируются доли трех классов общества в ежегодном продукте
национальной производительности75. Эти правила он сводит к за-
конам конкуренции, происходящей между классами. Второй том
автора посвящен вопросу о взаимоотношении заработной платы
и прибыли и содержит также длиннейшие рассуждения, малосо-
держательные однако.
Так отразились идеи Рикардо о распределении, как об отно-
шении долей, в экономической мысли Германии того периода,
когда последняя находилась еще под непосредственным влияни-
ем общего учения Рикардо. В дальнейшем, с возникновением на-
циональной экономии и образованием исторической школы, в
Германии окончательно восторжествовала, как мы видели, инди-
видуалистическая струя в политической экономии, и идеи распре-
деления окончательно приняли характер смитовской постановки
вопроса.
Нередко, под тем или другим влиянием, и главным образом -
под влиянием развивающихся социальных противоречий, иногда
особенно резко вспыхивающих на фоне общественно-хозяйст-
венной и политической жизни страны, экономисты как Англии,
так и Германии возвращались с самым живым интересом к
вопросам распределения. В этих случаях часто идеи Рикардо, пи-
таемые идеями социализма первой и второй половины XIX сто-
летия, снова всплывали и подвергались разработке. Но все это
носило характер случайный, неглубокий: экономическая мысль
или шла по пути этических учений и рассуждений о справедливом
и несправедливом распределении, вырабатывая различные фор-
мулы идеального распределения (Шеффле)92*’, или же она не ос-
тавляла традиционной индивидуалистической основы в постанов-
ке проблемы.
В Германии, из экономистов такого рода, подходивших к про-
блеме распределения и к идее отношения между социальными
долями, но не внесших в эту проблему социального распределе-
ния ничего существенного, можно назвать, например, Рудольфа
Мейера93*, Адольфа Вагнера, Карла Страсбургера, Г. Петерса,
Ломана, Германа Бэка. Все это представители индивидуалисти-
ческой школы, главным образом. Из них ближе других к идее со-
75 Kraus Chr. Staatswirtschaft (посмертное издание Hans’a Auerswald’a). 1-5 Theile.
Konigsberg. 1808-1811.
115
циальных долей и проблем отношений стоит проф. Вагнер, как
близкий по духу к Родбертусу и как ученик в известном смысле
последнего. Но, как мы уже говорили, для Вагнера проблема от-
ношений лишь одна часть проблемы распределения, наряду с
другой - с проблемой абсолютного распределения. Для проф.
Вагнера к тому же распределение вовсе не представляется проб-
лемой sui generis. Вагнер не отделяет эту проблему от учения об
обмене и в частности - от учения об образовании цен, и высоту
долей ставит в непосредственную зависимость от законов обра-
зования цен (спроса и предложения - с одной стороны и издержек
производства - с другой)76. «Учение об обмене, - говорит проф.
Вагнер, - и специально учение о цене стоит в ближайшей связи и
взаимоотношении с учением о распределении, в особенности от-
носительном, так как в таком же взаимоотношении и связи нахо-
дятся в хозяйственной жизни сама цена и распределение произ-
водственного продукта, или образование дохода»77.
Точно так же и Страсбургер, считающей проблему распреде-
ления главным вопросом своего времени (1871), «лежащим в кор-
не социального вопроса», центр внимания видит не в проблеме
отношений, а в определении причин, устанавливающих высоту
заработной платы78. По мнению Страсбургера, каждый период
исторического развития работает над разрешением свойственной
ему специальной задачи. Основным же социальным фоном, в ко-
тором происходит общественное развитие, является развитие
противоположностей, которые должны выравниваться и соеди-
няться в гармоническое целое. Для своего времени (1871) Страс-
бургер находит центральной задачей - разрешение «социального
вопроса», который сводится к исследованию проблемы равенст-
ва, к исследованию того, способны ли существующие формы об-
щественной жизни к проведению этого принципа равенства в
настоящий момент. Но, согласно Страсбургеру, «общественное
равенство обусловливается равным распределением богатства
прежде всего». Отсюда он заключает, что для разрешения совре-
менного социального вопроса «наука должна открыть законы, по
которым совершается распределение дохода». Но так как дохо-
76 Wagner A. Theoretische Sozialokonomik. Leipzig, 1907. Erste Abtheilung. S. 285,
287-288.
77 Ibid. S. 216.
78 StrasburgerK. Kritik der Lehre vom Arbeitslohn //Hildebrand’s Jahrbiicher. 1871. 17
Band. S. 298. - В смысле указания статистических данных по некоторым инте-
ресным вопросам заработной платы, заслуживает внимания другая статья
Страсбургера «Statistischer Beitrag zur Lehre vom Arbeitslohn» (Conrad’s
Jahrbiicher. 1872. S. 126-148).
116
ды класса, призывающего к равенству, состоят исключительно
из заработной платы, то, значит, - заключает Страсбургер, - не-
обходимо начать прежде всего с вопроса заработной платы. Так
подходит Страсбургер к заработной плате, как проблеме распре-
деления.
Но, по его мнению, центр тяжести этой проблемы лежит в
определении причин, от которых зависит высота заработной пла-
ты. Мы видим, таким образом, сразу же индивидуалистическую
постановку вопроса; автора интересует все тот же старый вопрос
о «последних основах повышения и понижения заработной пла-
ты»79. На анализе колебаний заработной платы автор думает ре-
шить вопрос, «совместимо ли существование института заработ-
ной платы с проведением в жизнь принципа равенства». В конце
концов Страсбургер приходит к этическим пожеланиям, пола-
гая, что поставленный вопрос может быть разрешен лишь путем
«морального прогресса народа», ростом культуры, социальным
законодательством, проникновением и развитием морального со-
знания среди представителей высших классов и постепенным
сглаживанием той социальной борьбы, которая происходит меж-
ду трудом и капиталом80 81 *. В рецептах Шмоллера и Ланге9^* автор
думает, таким образом, найти путь к разрешению социального
вопроса, но теоретическая проблема социального распределения
так и остается у него не разрешенной.
Менее всего интереса представляют Петерс^1 и Ломан*1, ни-
чего не внося в теорию вопроса и не отличаясь самостоятельно-
стью развиваемых идей; первый повторяет лишь Родбертуса,
а второй лишь излагает и критикует идеи Рикардо, Маркса и
Генри Джорджа.
V
Идея взаимоотношения долей встретила к себе среди индиви-
дуалистических представителей экономики много больше внима-
ния в Англии и Америке, чем в Германии. Правда, в этих странах,
так же как и в Австрии, на дороге теоретического развития этой
идеи стала до некоторой степени теория «вменения», перенесен-
ная сюда из школы предельной полезности и сливающая вопро-
сы распределения с теорией ценности. Не считаясь с выдающи-
79 Strasburger К. Kritik der Lehre vom Arbeitslohn Ц Hildebrand’s Jahrbiicher. 1871.
17 Band. S. 299.
80 Ibid. S. 340-341.
81 Peters H. Ein Beitrag zur Lohn - Reform unter Zugrundlegung des
Socialbkonomischen Ansichten von Rodbertus-Jagetzow. Tubingen, 1884.
^Lohmann W. Das Arbeitslohn - Gesetz. Gottingen, 1897.
117
мися здесь представителями последнего течения, о которых мы
будем говорить ниже, можно отметить и в англо-американской
литературе попытки экономистов близко подойти к проблеме
отношений, хотя и не выдержанные до конца и построенные поч-
ти исключительно на индивидуалистическом фундаменте.
Так же как и в Германии, эти попытки возникали здесь слу-
чайно, спорадически, вызываемые временными настроениями.
Главным образом, попытки поставить вопрос о взаимоотноше-
нии социальных долей в Англии стали появляться со второй
половины 80-х годов, когда вопрос о «прогрессе и бедности» сде-
лался центром общего внимания под влиянием быстро нарастав-
шей здесь социальной дифференциации: сконцентрирование ог-
ромных имущественных масс в руках немногих, с одной стороны,
и нарастание необеспеченности широких масс населения - с дру-
гой. По отношению к заработной плате интерес к распредели-
тельной проблеме мог здесь возникнуть отчасти под влиянием
полнейшего развенчания теории фонда, много лет здесь господ-
ствовавшей: когда последняя оказалась выбитой окончательно
из своих позиций, которые эта теория хотела занять в экономи-
ческой науке, экономистам поневоле приходилось искать новых
путей к объяснению явлений заработной платы и обратиться к
исследованию законов раздела83. Среди таких попыток заслужи-
вают внимания попытки, сделанные в данном направлении
Джемсом Смитом, Гербертом Томпсоном, Джоном Коммонсом,
Сиджером, Николъсоном, Сиджвиком, Мэвором. Большинство
всех этих авторов близко подходят к основе теории вменения
(Мэвор, Д. Смит, Томпсон, Сиджер, Никольсон), но дают пробле-
ме распределения постановку значительно отличную от той, кото-
рую развивает учение об «imputation», «Zurechnung», «вменении».
Основа трактования проблемы у всех у них, однако, одинако-
вая: искать причин установления и изменения долей в конкурен-
ции, в "меновом обороте. Всем им недостаточно ясен даже объ-
ект, подлежащий разделу. Так, Джемс К. Смит все время гово-
рит о «The Distribution of the Produce», полагая за очевидное, что
распределение имеет дело с продуктом, а не доходом, и вопрос об
установлении долей сводя к конкуренции главным образом84 85.
В смысле теоретического интереса много богаче мыслями книга
Г. Томпсона^5. «В политической экономии, - говорит Томпсон, -
83 Clark D. Distrubution // Palgrave’s Dictionary of Political Economy. S. 599 u.a.
84 Smith J.C. The Distribution of the Produce. L., 1892. P. 11-12.
85 Thompson H.M. The Theory of Wages and its Application to the eight Hours ques-
tion and other Labour Problems. L., 1892.
118
мало вопросов с таким неизмеримо высоким значением, как воп-
рос об отношении между изменениями всего общественного про-
дукта и его раздела». В невнимании к этому вопросу автор упре-
кает современных экономистов86. Теория заработной платы
автору представляется лишь частичным случаем общей теории
распределения богатства. Повторяя общую ошибку классиков,
что цена товаров раскладывается без остатка на доход, поступа-
ющий производительным факторам, Томпсон, однако, считает и
заработную плату, и прибыль, и процент, и ренту различными
пропорциями или отношениями в изменяющемся продукте про-
мышленности87 88. В дальнейшем автор дает проблематические
примеры изменения различных долей в общественном доходе
(«продукте»), под влиянием роста или уменьшения населения,
увеличения или падения производительности, введения 8-часово-
го дня, изменения интеллигентности рабочего и других случаев,
вызывающих изменение продолжительности труда; но насколь-
ко определенна и ясна сама по себе у него постановка вопроса,
который Томпсон трактует в своей книге, настолько, к сожале-
нию, теоретический анализ его крайне неудовлетворителен.
Томпсон ищет причин изменения долей не в сфере производст-
венной техники или всей структуры общественного производст-
ва, но в явлениях неэкономического порядка, каковы рост насе-
ления или весьма отдаленного, как, например, участие рабочих в
прибыли, и т.п. Благодаря последним обстоятельствам, книга
Томпсона, несмотря на интересную постановку проблемы, носит
в себе мало теоретического значения.
Такую же проблему «отношений» (ratios) видит в проблеме
дохода и другой американский экономист Коммонс^, близкий по
своим взглядам к австрийцам. Но сразу же вопрос о долях разде-
ла автор переносит в сферу обмена между этими долями, сводя
вопрос к проблеме относительных ценностей товаров для инди-
видов и классов общества. «В конце концов, - находит Ком-
монс, - анализ ценности есть дверь для теории распределения89.
Этим автор сразу же закрывает вход к проблеме распределения в
смысле проблемы «отношений» и, как таковой, не зависимой,
следовательно, ни от цены, ни от ценности. Вообще, это типич-
ная черта для многих представителей англо-американской шко-
лы: близко подходить к проблеме взаимоотношения долей, даже
86 Ibid. Р. 8, 9.
87 Ibid. Р. 81.
88 Commons J.R. The Distribution of Wealth. N.Y., 1893. P. 2.
89 Ibid. P. 1-2.
119
определенно в этом направлении поставить вопрос, но затем, при
разрешении проблемы, окончательно сойти с поставленного во-
проса, перенеся проблему распределения на иной путь. Это пока-
зывает лишь, что общий метод исследования экономических про-
блем, на котором стоит англо-американская школа, сам по себе
исключает постановку проблемы распределения как проблемы
взаимоотношения долей, а между тем развитие экономической
мысли толкает экономистов на данную постановку вопроса. Это
показывает, далее, что, стоя на принципе «отнесения» и предель-
ного измерения, невозможно последовательно развить идеи уста-
новления и взаимоотношения долей. Это общее соображение
подтверждается, например, американским экономистом, проф.
Колумбийского Университета Henry Rogers Seager. В «Economics
briefer Course» автор говорит: «Задача теории распределения вы-
яснить, какие причины в последнем счете определяют уровень
различных долей»90. Но тут же автор, поставив определенным
образом свою проблему, устанавливает положение, уже хорошо
нам знакомое, что «конкуренция имеет тенденцию обеспечить за
каждым фактором производства ту долю денежного дохода, ко-
торую он соответственно сам производит91. Снова проблема рас-
пределения превращается в проблему ценности и цены.
Еще более резкое подтверждение выставленного только что
положения находим у Эдинбургского профессора Николъсона, в
его «Principles of Political Economy» «Причины, управляющие изме-
нением всего произведенного обществом продукта, - говорит
проф. Николъсон, - могут быть исследованы отдельно от вопроса
о причинах изменения долей этого продукта. Первые составят за-
коны производства; последние - законы распределения»92. Соглас-
но автору, распределение богатства зависит, помимо конкуренции,
обычая и других сил, влияющих на распределение, главным обра-
зом от организации общественного производства93. Но, приступая
к частичному изложению проблемы распределения, проф.
Николъсон спешит оставить поставленную, и формулированную
выше проблему о причинах изменения и установления долей раз-
дела, и теорию заработной платы, например, сводит к совершен-
но иного рода проблеме: 1) о причинах, устанавливающих общий
уровень заработной платы и 2) почему в отдельных случаях зара-
ботная плата стоит выше или ниже, чем этот средний уровень?94
90 Seager H.R. Economics briefer Course. L.; N.Y., 1909. P. 121.
91 Ibid. P. 121.
92 Nicholson J.Sh. Principles of Political Economy. Vol. I—III. L., 1893-1901.
93 Ibid. P. 268. '
94 Ibid. P. 339.
120
То же самое мы видим у проф. Сиджвика в его «Principles of
Political Economy». Под проблемой «распределения и обмена» он
понимает не вопрос о тех материальных процессах, в силу кото-
рых блага переносятся с места на место, и не вопрос о тех право-
вых процессах, в силу которых благо переходит из собственности
одного лица в собственность другого, но вопрос о различных про-
порциях, на которые распадается промышленный продукт при
разделе на доли между различными экономическими классами,
кооперировавшими в производстве его: или, иначе говоря, об от-
ношениях, в которых различные виды богатства обмениваются
между собою, и о причинах, устанавливающих эти отношения и
доли95. Ставя вопрос о причинах установления долей в разделе
общественного продукта и об их взаимоотношениях, автор не от-
деляет его от вопросов обмена, считая последний связью (frame-
work) в современном промышленном обществе. В дальнейшем,
однако, автор говорит уже о причинах раздела на доли не между
классами, а между «самостоятельными индивидуумами, переводя
таким образом проблему уже на совершенно новую, инди-
видуалистическую основу. Наконец, смешиванием проблемы
взаимоотношения долей с законами обмена, сведением причин
установления этих долей к закону образования цен автор оконча-
тельно затемняет ранее ясно формулированную им постановку
вопроса и ничего теоретически ценного не вносит в развитие
идеи раздела.
Таким образом, как в учении ближайших учеников п последо-
вателей Рикардо, так и в учении, весьма косвенно и отдаленно
отражающем рикардовские идеи о взаимоотношении долей, мы
не находим не только попыток развить проблему долей, но даже
и попыток выдержать до конца раз определенно поставленный
вопрос.
Как мы уже отмечали, проблема распределения, как пробле-
ма отношений, лишь в социалистической ветви рикардианства
нашла почву для своего развития. Эту проблему, по частям, сна-
чала развивают английские социалисты первой четверти XIX в.;
отсюда она перебрасывается к французским социалистам; через
последних переносится в Германию, где получает наиболее цен-
ное развитие в трудах Маркса, переходя множество различных
ступеней, от Тюнена до Родбертуса, от Родбертуса к Лассалю и
проч. В руках всех этих представителей теоретического социа-
95 Sidgwick Н. The Principles of Political Economy. L., 1901, Book II. P. 12.
121
лизма идея распределения, как проблемы отношений, трактуется
обыкновенно в связи с положением рабочего класса и сосредото-
чивается главным образом в учении о доле рабочего класса в об-
щественном доходе. Изложение этих идей мы сделаем поэтому
совместно с изложением последнего учения, в целях большей
связности и во избежание возможных в противном случае повто-
рений.
Прежде чем, однако, перейти к этому изложению учения о
доле рабочих, - учения, являющегося центральным пунктом на-
шей темы, - мы должны рассмотреть еще один важный вопрос,
развитие которого имело большое влияние на правильную поста-
новку проблемы распределения: это вопрос о принципах раздела.
Все учение о распределении развивалось в теснейшем соприкос-
новении с вопросами о принципах раздела. Рассмотрение послед-
них имеет поэтому важное значение для затронутой нами проб-
лемы.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
4 ПРИНЦИПЫ РАЗДЕЛА КАК ОСНОВА
УСТАНОВЛЕНИЯ ДОЛЕЙ
I
Вопросы о принципах, по которым происходит раздел обще-
ственного продукта между классами и которые дают основу для
определения размера долей и отношений между ними, занимают
весьма важное место в теории распределения. Чтобы понять ход
распределительного процесса, необходимо знать те побудитель-
ные силы, которые толкают общество производить раздел в оп-
ределенном направлении; необходимо знать те социальные (или
иного порядка) пружины, на основе которых происходит самый
раздел и устанавливаются доли его. Принципы раздела, конечно,
нам еще не скажут о законах, по которым распределяется обще-
ственный доход. Но они могут освещать нам путь отыскания этих
законов, могут помочь нам уяснить себе основной характер этих
законов.
Выражаясь словами Шумпетера, законы - это наивозможно
краткие и наивозможно общезначимые формулы, в которых рас-
крываются отношения зависимостей между элементами нашей
системы1. Но всякие отношения зависимости между явлениями
предполагают всегда некоторые более общие предпосылки, при
наличности которых развивается сложная сеть этих взаимоотно-
шений. Такого рода общие предпосылки мы называем принципа-
ми, которые определяют характер и ход развития изучаемого яв-
ления. В нашей проблеме под принципами распределения мы и
имеем в виду именно те общие социологические предпосылки, на
основе которых происходит раздел общественного дохода между
классами. Каковы же эти предпосылки? Что это за «treibende
Krafte»* распределительного процесса?
Schumpeter J. Das Wesen und der Hauptinhalt der theoretischen Nationalokonomie.
Leipzig, 1908. S. 43. , . , . . . ,,,,.
Движущие силы.
123
В истории экономической науки мы находим самые разнооб-
разные теории, пытающиеся дать ответ на поставленные вопро-
сы. Как и во всех других случаях, так и здесь, экономическая
мысль развивалась медленно, с разных сторон подходя к вопросу,
постепенно углубляя поле своего исследования, особенно по ме-
ре того, как с чисто экономическим росло более широкое социо-
логическое знание. В начале эти принципы намечались глухо,
почти бессознательно, постепенно разрастаясь в более или менее
развитые теории.
По различным принципам, на которых построена та или иная
теория распределения, эти теории можно представить в виде трех
основных групп: 1) теорий «вменения», 2) теорий «органических»
и 3) «социальных» теорий.
Теории «вменения» в свою очередь разбиваются на две под-
группы, отдаленные по времени происхождения, но тесно связан-
ных общностью идей, - это а) теория физического вменения или
«производительных услуг» и Ь) теория «хозяйственного вмене-
ния» (Zurechnungstheorie, theory of imputation).
Теория услуг родилась на почве классической философии.
Последняя не отличалась особой сложностью. От физиократов и
французских энциклопедистов классики унаследовали идею есте-
ственных законов, по которым развивается, по их представ-
лению, общественное хозяйство и распределительный процесс2.
В основу хозяйственных поступков они ставят личный эгоизм
как двигающую силу, полагая, что чисто стихийным образом,
«естественно», этот личный эгоизм приводит к социальной гар-
монии. По представлению классиков, хозяйственная система в
целом покоится на взаимодействии трех факторов: труда, земли
и капитала. Отсюда трехчленный, выросший на основах разделе-
ния труда, раздел общественного дохода («продукта»), отсюда
трехчленная формула его.
На этой идее трехчленного раздела, выставленного впервые
физиократами и Л. Смитом, и появляется идея услуг. Более или
менее определенно она складывается у Сэ и сводится к тому, что
в производственном процессе участвуют три производительных
силы: сила земли, труда и капитала; каждая из этих сил оказыва-
ет производству «производительную услугу» и за это получает
долю в созданном «продукте», так как «производительные услу-
2 Идея естественных законов - одна из очень старых идей человечества.
До французских физиократов ею вдохновлялся Гуго Гроций95* и Локк96*.
П.Б. Струве относит эту идею еще к стоикам97* и Гераклиту98* (Струве П.
Основной дуализм общественно-экономического процесса и идея естествен-
ного закона // Вопросы философии. 1910. Кн. 104. С. 530 и след.).
124
ги», как и всякое другое благо, как и всякий товар, обладают цен-
ностью; эти ценности оплачиваются потребителями посредством
акта купли-продажи, и таким образом продукт переходит собст-
венникам производительных сил, в чем и выражается распреде-
лительный процесс; каждый берет из произведенного «продук-
та» свою часть, смотря по тому, как велика была ценность его
услуг, вложенная в акт производства, и эта часть является дохо-
дом его; таким путем распределяются в обществе все доходы3.
«Каков бы ни был, - говорит Сэ, - способ, по которому распре-
деляется доход, но природа его и источник всегда произведенная
ценность. Если же кто-нибудь получает ценности и ими удовле-
творяет свои потребности, не оказывая в тоже время никакого
содействия производству, посредственно или непосредственно, то
эти потребляемые данным лицом ценности явятся даровым про-
дуктом или грабежом: середины здесь нет»4.
Принцип «производительных услуг» Сэ не отличается вообще
богатством содержания и ясностью. Согласно учению Сэ,
основа распределения лежит в ценности, и именно в ценности про-
изводительных услуг земли, труда и капитала; размер этой ценно-
сти, как можно представить себе по изложенным выше положени-
ям Сэ, определяет высоту долей трех производительных факторов
в общественном доходе; ценности же реализуются, а вместе с тем
совершается и акт распределения посредством рыночного обмена.
Но не получает ли кто-нибудь из собственников трех производи-
тельных сил больше, чем стоит его производительная услуга, ока-
занная в производственном акте? По-видимому нет, хотя Сэ и го-
ворит глухо о даровом продукте и грабеже. В такого рода учении
мы находим мало определенного для точного выяснения процес-
сов, устанавливающих размер социальных долей. Масштабом это-
го установления является здесь размер ценности оказанных услуг,
размер же этой ценности в свою очередь устанавливается на рын-
ке по законам спроса и предложения. Но в этом можно видеть
лишь замену одного неизвестного другим, если не просто тавтоло-
гию. Кроме того, черпая всю свою философию из учения о трех
естественных факторах производства, теория услуг скорее ищет
оправдания факта получения доходов не живущими трудом клас-
сами, чем дает научное объяснение явлениям распределения и, в
3 Say J.B. Traite d’Economie politique ou simple exposition de la maniere dont se for-
ment, se destribuent et se consomment les richesses. II vol. 1819. Ch. V (Как распре-
деляются доходы в обществе?). О понятии service productive см. также: Cours
complet d’Economie politique pratique. Bruxelles, 1836. P. 315, 316 et al.
Say LB. Traite d’economie politique ou simple exposition de la maniere dont se for-
ment, se distrubuent et se consomment les richesses. P. 72.
125
частности, вопросу об основе установления долей. Вместе с этим
учением о трех факторах принцип услуг являлся долгое время наи-
более распространенной теорией в политической экономии и дал
пищу для самого популярного в настоящее время учения австрий-
ской и англо-американской школы о «вменении» (Zurechnungstheo-
rie, theory of imputation или theory of imputad value).
В таком виде принцип производительных услуг остается мало
объясняющим распределительные процессы и установление до-
лей. Поневоле приходилось здесь прибегать к чему-нибудь друго-
му, что играло бы роль добавочного объяснения. Таким добавоч-
ным «принципом» и является в теории услуг закон спроса и пред-
ложения. Ценностный размер основных элементов общественно-
го дивиденда определяется ценностью оказанных производитель-
ных услуг, а последняя отношением спроса и предложения. Сто-
ит, следовательно, только взять посылку равновесия между спро-
сом и предложением, что необходимым является при статиче-
ской постановке проблемы, как вся цепь выставляемых теорией
услуг положений и «принципов» сама собою разрушается и прин-
цип услуг оставляется без всякого содержания.
Принцип услуг у представителей школы Сэ являлся всеобъе-
млющей основой, из которой выводилось решение всех сложных
вопросов, связанных с теорией дохода: производительными услу-
гами объяснялся и источник всякого дохода, и образование при-
бавочной ценности, и механизм распределения, и размер долей
раздела; производительными же услугами оправдывался совре-
менный строй с его неравенством распределения, с его противо-
положностью между богатством и бедностью. В этом лежала
причина распространенности принципа услуг, который ставила
своим краеугольным камнем особенно школа гармонистов. Ка-
ким образом капитал, машина, земля, рабочий переносил и свою
ценность на продукт; каким образом передавалась ценностная
доля продукта, в точном соответствии с услугами, по адресу тех,
кто вносил эти услуги, - это оставалось без исследования. Пере-
несение принималось просто как факт, как акт «физического
вменения», который проявляется на рынке и реализуется закона-
ми рыночного обмена. В таком виде теория услуг школы Сэ ос-
тавалась наивной, немотивированной. Более обоснованный вид
принимает эта теория в руках австрийской школы, выдвинувшей
вместо «услуг» и «физического вменения» принцип «хозяйствен-
ного вменения». Последняя теория развивается К. Менгером, Ви-
зером и Бём-Баверком, усваивается далее Кларком и его школой
и завоевывает скоро такое распространение, что на ней необхо-
димо остановиться более подробно.
126
II
Для теории предельной полезности нет собственно проблемы
распределения, как таковой, как самостоятельной проблемы, су-
ществующей независимо от теории ценности и цены. По учению
австрийской школы, распределение есть лишь подотдел теории
ценности. Но и у представителей этой школы не могло не воз-
никнуть вопроса о распределении. Дело в том, что само понятие
ценности, помимо роли масштаба оценок, несет у них еще другую
служебную роль, являясь ключом распределения, масштабом, по
которому блага не только расцениваются, но и распределяются5.
5 См. Wieser F. Der natiirliche Werth. Wien, 1889. S. 157 и 158. Своей главной за-
дачей проблема “вменения” ставит углубление и развитие теории ценности.
Она старается придать характер всеобщности закону ценности, к которому
теоретически не были сведены «средства производства» как блага отдален-
ного порядка, не служащие целям непосредственного потребления. Ради этой
задачи выдвигается идея комплементарности благ и принцип сведения цен-
ности комплементарных благ к ценности конечных благ, т.е. предметов по-
требления.
Принцип комплементарности можно найти еще у Госсена"*, служивше-
го для школы предельной полезности общим источником ее идей (Gossen Н.
Entwicklung der Gesets des menshlichen Verkehrs. Berlin, 1889. S. 25, 26). Попыт-
ка же определения ценности средств производства посредством сведения по-
следней к конечным продуктам непосредственного потребления, производи-
мым данными средствами, была сделана еще задолго до окончательного
сформирования учения теории предельной полезности. Еще представители
школы потребительной ценности - Рау и Ридель100* склоняются к тому, что
ценности «производительных благ» необходимо определять в последнем сче-
те ценностью созданных для непосредственного потребления продуктов, по-
степенно перенося ценность продуктов более близкой стадии на продукты
отдаленных стадий, вплоть до последней. Уже они видели необходимость
преодолеть создающееся при этом главное препятствие, состоящее в том,
что средства производства встречаются всякий раз в соединении, что в про-
изводстве любого блага почти всегда участвуют два или более средств про-
изводства и поэтому очень трудно определить, сколько выпадает из создан-
ной общей ценности на долю каждого из них в отдельности. Рау и Ридель
прибегают при объяснении ценности средств производства к формуле, по ко-
торой величина ценности этих благ определяется величиной того содействия
(Beistand), которое оказывает в процессе производства каждое из средств
производства; величину же этого Beistand, для каждого отдельного произво-
дительного блага, Рау и Ридель определяют количеством всей ценности, со-
здающейся при помощи всех данных средств производства, за вычетом необ-
ходимых издержек, зависящих от ценности всех остальных, вложенных в
производство благ; если, например, дана ценность сапог и требуется опреде-
лить ценность кожи, из которой сделаны эти сапоги, то нужно из общей цен-
ности сапог вычесть ценность всех остальных благ, примененных при произ-
водстве сапог: ценность рабочих услуг, гвоздей, использованные части инст-
рументов и т.д. Komorzynski J. Der Werth in der isolirten Wirtschaft. Wien, 1889.
127
Но, как мы увидим, распределение имеет здесь второстепенное
значение. Оно здесь не как цель, а как средство. Центром же яв-
ляются вопросы ценности.
Теория «вменения» возникла из попытки свести определение
ценности всех хозяйственных благ - в том числе и производи-
тельных благ (природа, труд и капитал) - к одному общему прин-
ципу учения ценности. Этого австрийская школа думала достиг-
нуть путем выведения ценности таких благ из ценности благ низ-
шего порядка, т.е. потребительных. Но ради этой цели приходи-
лось выделять из ценности готового потребления, конечного
продукта, явившегося в результате комплементарного примене-
ния нескольких хозяйственных благ (напр., труда, капитала и зе-
мли), ценность каждого из комплементарных благ в отдельности.
Отсюда - проблема «раздела», понимаемого, однако, своеобраз-
но. Отсюда - вопрос о «распределении» созданных в производст-
ве продуктов. Отсюда - попытки найти принцип и правила для
распределения, для «раздела».
Теорию «вменения» впервые развивает Карл Менгер, в
«Grundsatze der Volkswirtschaftslehre»S. 6. Здесь он окончательно от-
межевывается от «заблуждений» объективистических теорий и
сводит ценность благ «высшего порядка» к ценности благ низше-
го порядка, т.е. предметов непосредственного потребления, явля-
ющихся в конечном результате применения благ высшего поряд-
ка в производство. На первых же шагах Менгер встречает, одна-
ко, препятствие: совпадает ли ценность всего готового продукта
с суммой ценности примененных в производстве всех производи-
тельных средств (труда, природы, капитала)? С решением этого
вопроса Менгер связывает вопрос о прибыли и ее происхожде-
нии. Второе затруднение соединяется с вопросом: как выделить
из общей ценности конечного продукта части, приходящиеся на
долю каждого из производственных факторов? Как определить
ценность отдельных благ высшего порядка, входящих в одно
S. 75, 76, 77 и далее. Коморжинский относит к представителям школы потре-
бительной ценности, которая явилась как бы предшественницей школы пре-
дельной полезности, Якоба101*, рау, Германа, Росси102*, Рошера и Вагнера).
Нелогичность (petitium principii) теории потребительной ценности бросается в
глаза, так как ценность «всех остальных» средств производства - такая же не-
определенная величина, как и определяемая ценность; вся проблема в том со-
стоит, чтобы определить ценность отдельных благ. Лишь в руках Менгера,
Визера и Б.-Баверка учение о производительных благах находит более серь-
езную разработку и более или менее логическую стройность, с точки зрения
принципов предельной полезности.
6 Menger С. Grundsatze der Volkswirtschaftslehre. Wien 1872, Erster allgem. Theil,
§ 3, особенно отдел e) (S, 143-152).
128
«комплементарное» целое? Сущность теории «вменения» собст-
венно и состоит в ответе на этот последний вопрос. Для решения
его Менгер указывает, во-первых, принцип, по которому опреде-
ляется самый размер каждого из производительных благ, во-вто-
рых - правила выделения различных частей, составляющих об-
щую сумму ценности. Последние собственно и играют у Менгера
роль правил раздела.
Общим принципом, определяющим ценность того или иного
из производительных факторов, Менгер считает ценность вло-
женных услуг, участия, или непосредственного содействия
(Mitwirkung); каждый получает соразмерно с тем, что он вносит в
производство, безразлично, будет ли то труд или капитал, или зе-
мля. В качестве же правила для выделения различных частей
ценности, Менгер рекомендует принцип утраты. Сущность пос-
леднего в следующем: мы пользуемся комплементарными блага-
ми в самых разнообразных соединениях, при самых различных
комбинациях. Если одним из комплементарных элементов мы
почему-нибудь не можем обладать или обладаем в меньшем ко-
личестве, чем требовалось бы по соображениям хозяйственно-
сти, в этом случае остающиеся у нас блага не теряют для нас
своего значения и своей ценности, мы можем применять их и на
самом деле нередко применяем их и в случае лишения одного из
них или части одного из них. В таком случае мы получаем в ре-
зультате продукт, конечно, меньшей ценности, чем при полном
применении всех комплементарных благ. Результат в первом и
во втором случае будет различный. Эта разность и составит цен-
ность утраченного блага. Если мы желаем определить, напри-
мер, ценность какого-нибудь одного из трех производительных
благ (труда, земли и капитала), данных в определенной комбина-
ции, то смотрим прежде всего, какое количество продукта явля-
ется в результате производства и какова ценность этого продук-
та. Последняя, по Менгеру, предполагается известной. Затем,
представляем себе, что одно из наших производительных благ
утрачивается. В этом случае мы можем обратиться к опыту и по-
смотреть, какое количество продукта создают оставшиеся блага.
Мы узнаем из опыта, что продукт в последнем случае будет по
своим размерам меньше первого продукта. По количеству урона
мы заключаем, какое количество могло бы быть создано утра-
ченным благом; оно как раз и соответствует тому, чего мы лиши-
лись, утративши одно из производительных благ и произведши
наш продукт без его содействия (Mitwirkung). Ценность урона в
продукте будет искомою ценностью, и в тоже время эта ценность
будет и той частью общей ценности всего продукта, которая соз-
5. Солнцев С.И.
129
дается, как думает Менгер, утраченным производительным
благом.
При помощи своего принципа утраты Менгер, таким обра-
зом, определяет и ценность производительных благ, и долю их в
продукте. Правила расценки производительных благ и их разде-
ла Менгером отождествляются. Если мы имеем уравнение
х + у + z = 100, где х, у и z соответственно представляют из себя
некоторое количество труда, земли и капитала, приносящих в ре-
зультате производительного применения 100 единиц ценности, и
если, далее, при утрате половины х, мы получаем уравнение
1/2 х + у + z = 90, то урон в ценности, равный (100 - 90) = 10 едини-
цам, составит ценность половины данного количества труда.
Ценность всего количества труда и «доля» (часть) его в продук-
те, будет, таким образом, составлять 20 единиц ценности. Более
подробного анализа определения долей производительных аген-
тов Менгер не дает, ограничиваясь лишь указанием общего, в
сущности довольно бессодержательного, принципа раздела по
величине участия каждого агента в создании ценности продукта,
и применением для определения размеров долей в продукте пра-
вил утраты.
Такова в общих чертах идея и принцип раздела у Менгера.
Никакого принципа распределения, никакой теории раздела в
собственном смысле мы у него не находим. Под «долей», что
весьма характерно, Менгер понимает вовсе не отношение, не
«пропорцию», а просто часть целого, принадлежащую тому или
иному производительному фактору, в виде абсолютной величи-
ны. У Менгера, следовательно, речь идет не об отношениях, а об
определении абсолютных размеров. В нашем смысле слова ника-
кого учения о распределении Менгер не дает. То же, что находим
мы у него, изложено весьма запутанно, в теоретическом отноше-
нии весьма неудовлетворительно.
- Так, например, сумму ценности трех производительных фак-
торов Менгер считает меньшей, чем ценность всего продукта
производства. Если х, у и z соответственно суть ценности труда,
земли и капитала, а ценность всего продукта равна 100, то х, у и
z неравны, согласно Менгеру, 100, а некоторой меньшей величи-
не, именно х + у + z = 100 - а, где а представляет из себя долю
предпринимателя. Эта доля ценности, выпадающая предприни-
мателю, у Менгера висит в воздухе, так как ни один из произво-
дительных агентов в создании ее не участвует: доли последних в
точности совпадают с тем, что они производят. Но где и когда же
в таком случае создается доля предпринимателя? При разделе
всего продукта Менгер, однако, забывает про эту долю, и когда
130
он применяет свой принцип утраты, он всюду имеет дело с опре-
деленной ценностью всего продукта, как до утраты, так и после
утраты, не считаясь с тем, что из этой ценности не исключена до-
ля предпринимателя.
Помимо таких «технических» несовершенств правил раздела
и расценки, предлагаемых Менгером, самый принцип раздела
продукта соответственно доле участия каждого из агентов в соз-
дании его, во-первых, является произвольно устанавливаемой
предпосылкой, во-вторых, он лишен всякого экономически опре-
деленного содержания. Этот принцип раздела по доле участия в
сущности ничем не отличается от старого принципа школы Сэ:
каждому по его услугам. И так же как теория услуг покоится на
учении о трех факторах, по которому каждому производственно-
му агенту приписывается самостоятельная производительная
«сила», так и в теории менгеровского «отнесения» не только
один труд производит, но равным образом и земля, и капитал
также «производят», даже независимо от какого бы то ни было
участия своих носителей-владельцев. В этом последнем - родст-
во обеих теорий: теории услуг и теории «отнесения», покоящих-
ся одинаково на фетишистических элементах приписывания мер-
твой материи какой-то живой создающей силы.
Характерна также для Менгера вера в непреложность его
принципа для всех времен и необходимость его для равновесия
социальных отношений. Если бы рабочие получали не по мас-
штабу участия в производстве, а по масштабу более достойного
существования, то - думает Менгер - последовало бы нарушение
существующей социальной системы отношений7.
Здесь уже определенно проглядывает идея оправдания, а не
объяснения, так напоминающая идею гармонии школы Сэ.
111 ‘п
Вопрос о принципах раздела несколько более определенно
ставит проф. Визер. Последний для нас интересен тем, что проб-
лема «отнесения» у него уже в более значительной степени каса-
ется идеи раздела как такового. В проблеме определения ценно-
сти труда, земли и капитала Визер отмечает два вопроса: один
вопрос о том, какую долю имеет каждый из факторов в произве-
денном продукте; другой вопрос, который, по мнению Визера,
представляет не меньшую трудность, чем первый, - как распре-
деляется созданная ценность продукта между отдельными факто-
7 Menger С. Op. cit. S. 144.
5*
131
рами8. С точки зрения строго объективного (реалистического)
понимания, - говорит Визер, - которое материализует ценность,
распределение долей должно бы зависеть от того отношения, в
каком обнаруживается в общем результате действие каждого из
трех производительных факторов; эта доля должна определить-
ся той физической («естественной») долей, которую каждый фа-
ктор вкладывает в продукт. Но, спрашивает Визер, кто в состоя-
нии учесть эту естественную долю. Кто в состоянии учесть, какая
доля испеченного хлеба принадлежит пекарю, какая мельнику,
пахарю и т.д. Проанализировать эту причинную связь мы не в си-
лах9, да этого и не требуется, так как хозяйственное причисление,
хозяйственный учет этих долей не имеет дела с естественной при-
чинной связью. Ни практику хозяину, ни теоретику экономисту
не приходится иметь дела с естественными долями10, так же как
юрист при правовом вменении предполагает естественно-право-
вую связь между лицом и преступлением, но с ней не имеет дела.
Судья не учитывает, какую естественную связь с фактом убий-
ства имел топор как орудие преступного акта, окружающие ус-
ловия и прочее; он не интересуется, какая естественная доля
приходилась на топор, на эти условия и на самого преступника.
Судья ограничивается лишь правовой сутью дела; он констати-
рует лишь, есть ли причинная связь между данным преступным
фактом и лицом преступника и, если есть, он приписывает
(вменяет) последнему правовое нарушение, как ответственно-
му лицу, в полной доле совершения им преступления11. Точно
так же и практик-хозяин, если в производстве продукта участ-
вует один фактор, приписывает (вменяет) ему весь результат
производства, хотя в нем принимало участие, в техническом
смысле, множество внешних условий. Такое вменение Визер
отличает от физического и называет хозяйственным вменени-
ем. Если бы, например, лицо собрало себе в лесу плодов, не
имеющих, благодаря их изобилию, никакой ценности, и отне-
сло их в город, где эти плоды имеют ценность, то в хозяйствен-
ном смысле всю ценность этих плодов следует отнести исклю-
чительно на долю лица, трудившегося при собирании; ни лес,
ни сами плоды при причислении ценности не играли бы ника-
кой роли12.
8 Wieser F. Ueber den Ursprung und die Hauptgesetze der wirtschaftlichen Werthes.
Wien, 1884. S. 171.
9 Ibidem.
10 Ibid. S. 172. - 4 . T . .
11 Ibidem.
12 Ibid. S. 173. м .!
132
Обыкновенно в хозяйственной жизни выступают три произ-
водительных фактора, равносильных между собой в том отноше-
нии, что, в широком смысле слова, без участия любого из них ни-
чего не могло бы быть произведено: это труд, капитал и земля.
Мы получаем, таким образом, три неизвестных и одно уравне-
ние. Каждый из этих трех факторов вносит в продукт долю сво-
его производительного содействия; соответственно этой доле
участия, или содействия, должен распределяться и продукт и оп-
ределяться ценность факторов13. Таковы мысли Визера, разви-
тые им в его более раннем труде. Более определенно и более
подробно развить вопрос о причислении ценности и распределе-
нии долей Визер не мог, ограничившись изложенными соображе-
ниями, указывающими лишь на то, в каком направлении хочет
автор построить решение поставленной проблемы или по край-
ней мере указать путь к этому решению.
Ровно через пять лет после выхода «Ueber den Ursprung», Ви-
зер выпускает второе исследование «Der natiirliche Werth (1889,
Wien), где еще подробнее развивает свою теорию «вменения».
Визер здесь еще резче разграничивает два различных по своему
значению принципа: определения ценности производительных
благ и распределения ценности продукта, произведенного содей-
ствием многих факторов. Для последнего, говорит он, недоста-
точно общего положения о том, что производительные блага по-
лучают свою ценность от ценности произведенного продукта;
нужно еще обладать правилом, которое давало бы возмож-
ность разделять общий доход на отдельные составные части
его14. Нужно уметь выделить из общего продукта долю земли, ка-
питала и труда. Такое правило выделения долей, говорит Визер,
существует в жизни. Хороший хозяин всегда сумеет учесть долю,
которую приносит ему хороший рабочий и плохой; он знает, как
рентируется его машина, какой доход приносит ему один кусок
земли и какой другой и т.д. Если бы он этого не знал, он не мог
бы следить за успехами техники - не мог бы делать постоянного
замещения рабочих машинами и обратно и пр.15 И чем более раз-
вивается производство, тем точнее его калькуляция, тем совер-
шеннее искусство раздела дохода по составным долям. В каждом
хозяйстве необходимо уметь учитывать производственный эф-
фект каждого производительного элемента16.
13 Ibid. S. 179.
14 Wieser F. Der natiirliche Wert. Wien, 1889. S. 70.
15 Ibid. S. 71.
16 Ibid. S. 72.
133
Визер всячески старается ставить проблему Zurechnung так,
чтобы не было и речи о физическом вменении долей. Физиче-
скую долю общего продукта, которую производит в отдельности
каждый фактор, мы определить не можем. Визер ведет речь и не
о моральном вменении; конечно, говорит он, ни капитал, ни зем-
ля не имели бы никакой заслуги в том, что они дают плоды, так
как они не больше как мертвые орудия, средства в руках челове-
ка, который ответствен за то, какое он делает им употребление17.
Визер хочет иметь дело только с хозяйственным отнесением.
Последнее, однако, так неопределенно и неясно, что он прибега-
ет к сравнению понятия «отнесения» с «вменением» в юридиче-
ском смысле, в смысле правового вменения, состоящего в том,
что судья, как мы видели, вменяет личности преступника много
больше того, чем он сделал физически. Убийце вменяют совер-
шение преступного акта как единственному виновнику его, хотя
в факте совершения убийства, в физическом смысле большую
роль играл целый ряд разных побочных, внешних обстоятельств
и условий, вне его лежащих. Но из соображений практических
удобств всю вину судья вменяет всецело одному или нескольким
лицам и их считает единственно виновными, ответственными в
правовом смысле. Ввиду практических целей происходит, так
сказать, локализация, ограничение вины, «целесообразно огра-
ничивающее отнесение ее»18.
В экономической жизни аналогичное целесообразно-ограни-
ченное «вменение», в хозяйственном смысле слова, происходит,
по мысли Визера, в целях оценки19, к которой приходится прибе-
гать хозяину на каждом шагу, особенно при вычислении хозяйст-
венного эффекта от применения того или иного хозяйственного
блага. Для хозяина каждое из применяемых хозяйственных благ,
имеет свой определенный эффект не потому, что действительно
этот эффект является причинным результатом физического дей-
ствия данного блага; нет, - в физическом смысле эффект являет-
ся обыкновенно в результате сложного комплекса сил. Но в сво-
их чисто хозяйственных соображениях хозяйствующий субъект
вменяет данный эффект именно одному из благ и соответствен-
но тому или иному эффекту, он и расценивает для себя послед-
нее. В этом смысле и говорит Визер о хозяйственном отнесении,
думая, что на практике оно имеет место в широком объеме и что
без правил отнесения немыслимо бы было правильное хозяйст-
17 Ibid. S. 78. ‘
18 Ibid. S. 74.
19 Ibid. S. 76.
134
вование. Если субъект применяет в своем хозяйстве такие блага,
как рабочая сила, машины, капитал, землю и проч., то оценивать
их он может не иначе, как по их хозяйственному эффекту, а при
определении этого эффекта он всегда прибегает к неизбежной
предпосылке «вменения». Если, например, мы владеем двумя
кусками земли, дающей различный хозяйственный эффект, не-
смотря на то, что в один и в другой мы вкладываем равное коли-
чество рабочей силы, семян, навоза, плуга и т.д., то эффект мы
приписываем на счета различных качеств земли, хотя мы и зна-
ем, что физически этот эффект - результат не одной земли; при
этом участок с большим эффектом мы оцениваем выше, чем
участок с меньшим.
Аналогия между хозяйственным наделением долей и юриди-
ческим вменением, к которой прибегает Визер, как нельзя лучше
обнаруживает истинный характер визеровской теории распреде-
ления. Аналогия удобна здесь благодаря тому, что и та, и другая
область является областью социальных явлений, следовательно -
однородных по своим общеродовым признакам. Но в случае
юридического вменения это вменение происходит на той основе,
что в данном случае, как и во всех других случаях общественных
отношений, потому преступный акт приписывается, вменяется
лицу, а не предметам, что юриспруденция имеет дело с челове-
ком и его поведением, а не с мертвой материей; всякий правовой
или антиправовой акт совершает и может совершить лишь лич-
ность, субъект, а весь окружающий его внешний мир является
лишь средством, условиями, при которых совершает правонару-
шение юридический субъект. Виновником правонарушений яв-
ляется поэтому всегда человеческая личность, и судья никогда не
может ставить себе вопроса о том, не виновен ли и насколько то-
пор, которым убийца действовал, и какая часть вины скрыта на
его окровавленном острие. Юриспруденция уже давно оставила
наивно метафизическое трактование вопроса, хотя в истории
развития уголовного права мы знаем эпохи, когда вина вменя-
лась и объектам как соучастникам преступления, когда, напри-
мер, ссылались не только лица, совершившие преступление, но и
колокол (Углич), при помощи которого созывали на преступ-
ление.
Но для юриста звучит теперь такое толкование правовых на-
рушений как остаток наивного мышления. В юриспруденции не
может быть обвинен объект в соучастии и нести долю вины и не
потому, что это неудобно по соображениям судебной практики,
но потому, что материальное содержание правовых понятий и
отношений совершенно исключает подобное представление, по-
135
добный фетишизм, так как по своей сущности вина, преступле-
ние, всякое правовое нарушение вообще есть правовое поведе-
ние человека. В политической экономии, однако, австрийская
школа не освободилась от подобного фетишизма. По Визеру, так
же как и по Менгеру, доля участия в создании продукта принад-
лежит не одному рабочему, но и машинам, почве, навозу, скоту и
т.д. На практике эта доля постоянно учитывается разумным хо-
зяином и - следовательно - должны быть и правила этого разне-
сения долей. Уже по аналогии с областью права ясно, что ответ-
ственным в создании ценности может быть лишь хозяйственный
субъект, что последний - единственный виновник созданного
продукта и что наделение долей и раздел продукта по доле «уча-
стия» или «содействия» есть лишь продукт наивно-реалистиче-
ского мышления. Между тем Визеру представляется, что реаль-
ное вменение продукта является основой для персонального рас-
пределения народного дохода20.
Наивность визеровской теории раскрывается с особенной яс-
ностью, если более точно представим себе, в чем состоит проблема
распределения. Народный доход есть составная часть народного
продукта. Этот доход создан трудом хозяйствующих субъектов,
трудом человека при помощи машин и естественных условий.
Какая доля должна быть отнесена из этого дохода на машины и
пр., об этом не может быть и речи. Вопрос лишь в том, как этот
доход распределяется между общественными классами, прини-
мавшими непосредственное участие в его создании. Можно ли ус-
тановить какую-нибудь правильность, «закономерность» этого
раздела, или последний есть результат случайности, произвола?
По Визеру, этот раздел будет определяться по размеру той доли
производительного содействия, которая принадлежит в продукте
средствам производства - с одной стороны, и той доли содейст-
вия, которая падает на рабочую силу, - с другой. Визер знает, что
соцйалисты отрицают учение о трех факторах; он знает, что, со-
гласно учению социалистов, земля и капитал - лишь средства
производства, что они лишь условия, а не причины21. Но на все
эти возражения Визер отвечает тем, что это - «вопросы морали»,
реальный же раздел продукта происходит помимо моральных со-
ображений. По его мнению, практически и труд, и производи-
тельные блага приносят доход; увеличивается обладание этими
благами, увеличивается и доход22. «Поскольку люди чувствуют
20 Ibid. S. 76.
21 Ibid. S. 79.
22 Ibidem.
136
себя богатыми вследствие обладания землей и капиталами, по-
стольку они доказывают этим фактом, что они приписывают по-
следним благам некоторую часть тех продуктов, производству
которых они содействуют23. Визер даже не допускает возможно-
сти, чтобы кто-нибудь мог сомневаться в том, что практически
средства производства должны быть признаны главной причиной
произведенного эффекта.
Отмеченными чертами учение Визера, однако, не исчерпыва-
ется. Дальнейший анализ его учения об «отнесении» обнаружи-
вает новые черты его теории. Проследим поэтому ход дальней-
шего развития его учения.
Признавая за Менгером заслугу обстоятельной разработки
нового учения об установлении ценности производительных
благ, Визер считает, однако, его правила нахождения долей не-
правильными и дает собственное правило изменения. Он прежде
всего не удовлетворяется менгеровским принципом утраты как
правилом для нахождения доли каждого производственного аген-
та в общем продукте. Этот принцип Визер считает недостаточ-
ным и даже мало применимым в теории раздела общественного
продукта. Для однородных благ, где утрата единицы не отража-
ется на производительной силе остающейся массы таких благ,
Визер еще допускает применение принципа утраты. Но иное де-
ло с применением его к вопросу о таких разнородных благах, как
труд, земля и капитал. Здесь уже утрата одного из этих трех благ,
соединенных в целях совместного действия, сопровождается по-
нижением производительной силы остающихся благ; отнимая от
комплементарной производительной группы благ одно из них,
мы рискуем, следовательно, понизить общий производственный
результат не только на величину того содействия, которое вноси-
ло в производство утраченное благо, но и на некоторую новую
величину, обязанную тому уменьшению долей производительно-
го содействия остающихся благ, которое необходимо в данном
случае должно иметь место. Пусть некоторое количество труда,
земли и капитала, в наиболее производительном применении,
принесло 10 единиц ценности, т.е. х + у + z = 10, а то же количе-
ство труда и земли без капитала приносят, также при наиболее
производительном применении, 6 единиц, т.е. х + у = 6. По Мен-
ьеру, доля участия в производстве капитала и ценность его опре-
делится величиной урона в первом и во втором продукте, т.е.
10 - 6 = 4. Визер считает это совершенно ошибочным, так как
при совместном действии производительная сила труда и земли,
23 Ibidem.
137
без капитала, будет много ниже, чем в первом случае. Урон, из-
меряемый величиной 4 единиц, не будет поэтому соответство-
вать точной действительной доле содействия капитала, самой по
себе взятой; она должна быть много меньше, чем 4.
По Визеру, ценность продукта складывается из различных
частей: обыкновенно в него входит и труд, и тот или иной мате-
риал. Чем выше по качеству труд, тем больше ценность продук-
та. Можно сказать, что в создании продукта участвуют три фак-
тора: труд, земля и капитал. Каждому из этих факторов должна
быть приписана та или другая доля продукта. Эту долю автор на-
зывает «долей производительного содействия»; «это есть та до-
ля, с которой соединяется доля отдельного производительного
элемента в общем продукте производства»24. Эта доля произво-
дительного содействия и определит ценность каждого из произ-
водительных элементов. При этом ценность готового продукта
предполагается известной, и так как в хозяйстве общества встре-
чается в каждый данный момент весьма различное применение
производственных элементов в различных комбинациях, то мы
получим несколько уравнений - со многими неизвестными. Опа-
саться, что уравнений будет меньше, чем неизвестных, по мне-
нию Визера, нет оснований. Он думает, что опасаться можно
скорей обратного. Во всяком случае почти нет таких элементов,
которые бы применялись только в одной комбинации. А раз хо-
зяйственный опыт обладает достаточным количеством всевоз-
можных комбинаций, является возможность иметь уравнения с
тремя неизвестными, правые части которых известны. Отсюда
уже нетрудно вывести эти неизвестные. Если, например, в одном
применении мы имеем возможность вывести уравнение
х + у = 100, в другой комбинации - уравнение 2х + 3z = 290 и на-
конец в третьей 4у + 5z = 590, то в этом случае легко определить
х, у и z; именно х = 40, у = 60, z = 70.
. Мы видим, что доля, вычисленная по способу Визера (Визер
называет ее «долей производительного содействия» (productiver
Bertrag), и та же доля, вычисленная по правилу Mengera
(Mitwirkung, доля «непосредственного содействия»), суть не-
сколько различные величины. Свою долю производительного
содействия» Визер считает меньшей, чем «Mitwirkung» Менгера.
По Визеру, всякий производительный элемент вносит с собой не
только свою собственную ценность, но и, кроме того, еще неко-
торую ценность остальных факторов производства25. Благодаря
24 Ibid. S. 87.
25 Ibid. S. 90.
138
взаимодействию каждый фактор вкладывает в продукт часть
ценности не потому, что он сам в состоянии эту ценность произ-
вести, но последняя обязана только соединению данного элемен-
та с другими. Таким образом, доля собственного, непосредствен-
ного содействия каждого элемента несколько меньше того, что
создает этот элемент, благодаря соединению с другими. Если, на-
пример, требуется определить ценность скота в хозяйстве, то, по
Менгеру, эта ценность определится количеством убытка, кото-
рый хозяин понесет в своем хозяйстве вследствие утраты скота.
По Визеру же, это количество убытка составится не только из
ценности скота как таковой, но и из некоторой еще потери, кото-
рую хозяин несет вследствие затруднений и осложнений в своем
хозяйстве благодаря этой потери, и, таким образом, доля произ-
водительного содействия скота не может совпасть с величиной
убытка от потери его; она будет меньше последней26. Такое уче-
ние об учете долей по производительному содействию каждого
фактора производства является у Визера как «eine natiirliche
Vorschrift», чисто естественным правилом, зависящим от той пли
иной формы хозяйства, и действительно как в капиталистиче-
ском обществе, так и для социалистического хозяйства27.
Свою теорию «вменения» Визер, как мы видели, развивает,
главным образом, в целях определения ценности (и цены) произ-
водительных благ. Он старается, однако, расширить эту теорию
и вывести ее за пределы цены и ценности. Его правило «отнесе-
ния» претендует на то, чтобы быть основой также и для общего
учения о распределении. Визер всюду подчеркивает идею разде-
ла продукта на доли, как весьма важный принцип в экономиче-
ской науке, считая таким принципом раздела «народного дохода»
эффективную долю производительного содействия каждого из
производственных агентов. Тем не менее и для Визера «аппарат
вменения» является по преимуществу лишь средством расценок
производительных благ; распределение же, раздел продукта на
доли в точности следует правилам расценки. Вся проблема рас-
пределения имеет в глазах Визера подчиненное значение, не
являясь проблемой sui generis, независимой от вопросов цены и
ценности. К тому же свою идею раздела на принципе строгого
соответствия с долей производительного содействия Визер не
везде выдерживает. Говоря о том, что предметом хозяйственной
оценки является не личность свободного рабочего, но лишь его
«услуги» (Leistung) и что «ценность долей дохода есть непосред-
26 Ibidem.
27 Ibid. S. 93.
139
ственная ценность произведенных услуг28, Визер допускает как
раз по отношению к доле рабочих значительные отступления от
установленного им принципа. Там, говорит он, где рабочая сила
применяется в массе, она оценивается, как «Kostengut*, со всеми
неблагоприятными сторонами этой оценки; здесь эффект опре-
деляется всегда по предельному применению, т.е. по применению
данного вида благ при наименее благоприятных возможных ус-
ловиях29. Визер близок здесь к тому, что, как мы увидим ниже,
развил позднее проф. Кларк, именно - к принципу предельного
измерения, по которому ценность рабочей силы определяется в
каждом случае по производительному эффекту последнего, наи-
менее производительного рабочего. Но в таком случае высшие
разряды рабочей силы оцениваются и получают свои доли (что
для теоретиков отнесения и для Визера одно и то же) не в соот-
ветствии с долей своего производительного содействия! По како-
му же «естественному правилу» эти разряды рабочей силы лиша-
ются части своей доли в продукте? Визер оставляет этот вопрос
без ответа, а свою идею предельной расценки в разделе долей без
развития30.
Теория «отнесения» Визера, так же как и Менгера, покоится,
как мы могли убедиться, на гипотезе трех факторов, одаренных
самостоятельными, живущими в них «силами». Так же как и уче-
ние Менгера, теория Визера не чужда «естественных» элементов.
Самый момент «отнесения» у Визера, правда, более мотивирован,
чем это сделано Менгером, который не считает нужным ничем
иным его аргументировать, как ссылкой лишь на жизненный
опыт. Но и аргументация Визера, опирающаяся главным образом
на аналогию с правовыми явлениями, как мы видели, очень слаба.
Так же как и Менгер, Визер не точно устанавливает, что соб-
ственно подлежит разделу на доли; понятие «distribuendum» у не-
го остается мало определенным. Визер не выделяет из годового
продукта того, что составляет предмет действительного раздела.
Вследствие этого Визер нередко смешивает понятие чистого до-
хода с валовым продуктом. Для него является еще вопросом, под-
лежит ли разделу на отдельные доли чистая прибыль, разносит-
ся ли она между всеми производительными агентами и в каком
размере участвует в своих притязаниях на нее капитал31. В этом
28 Ibid. S. 156.
* Издержки.
29 Ibid. S. 157.
30 Эту идею, высказанную впервые еще Тюненом, развивает Бем-Баверк и осо-
бенно Кларк.
3iWieser F. Op. cit. S. 124, 125.
140
отношении теория раздела Визера остается весьма неопределен-
ной. Самый принцип, который вводит Визер в учение о разделе и
«вменении», принцип комбинаций, состоящий в том, что из раз-
личных применений производительных благ мы выводим цен-
ность и долю в продукте для каждого из благ при посредстве си-
стемы известного числа уравнений, с таким же числом неизвест-
ных, - этот принцип также мало содержателен. В самом деле,
предположим, что из опыта мы получили, применяя принцип
комбинации, следующую систему уравнений: х + у + z = 45,
х + у = 25, 2х + у + z = 55, где х, у, z представляют собой соответ-
ственно ценности определенного количества рабочей силы, зем-
ли и капитала, а правые части уравнений - суммы ценности
произведенных продуктов. Следуя Визеру, мы приступаем к раз-
решению наших уравнений обычным образом: вычитаем, напри-
мер, из третьего уравнения первое и находим х = 10; далее исклю-
чаем найденную величину для х из второго уравнения, находим
у = 25 - 10 - 15; и т.д. Не прибегаем ли мы здесь, в сущности, к
тому же, что делает и Менгер при помощи своего принципа утра-
ты? Как в первом случае, при определении величины х из перво-
го и третьего уравнения, так и в последнем случае - при опреде-
лении у из уравнения х + у = 25, мы в сущности применяем то же,
знакомое уже нам правило утраты, которое рекомендовал Мен-
гер, несомненно исходя из скрыто признаваемой и лишь не выяс-
ненной им системы различных уравнений и комбинаций.
Но в таком случае, к методу, предлагаемому Визером, прихо-
дится применить все те возражения, которые приводит сам же
Визер против Метера-1.
Что Визер не остался последовательным до конца, находит и
проф. Бем-Баверк, этот наиболее крупный из австрийских пред-
ставителей школы предельной полезности32 33. В руках Бем-Бавер-
ка теория отнесения находит свое дальнейшее развитие.
Так же как и для Менгера, для Б.-Баверка учение о произво-
дительных благах есть лишь специальный случай учения о комп-
лементарных благах вообще. Так же как Менгер и Визер, Б.-Ба-
верк исходит из методологически совершенно правильного поло-
жения, что закон ценности должен быть общим для всех благ,
32На это же между прочим указывает и проф. В.Я. Железнов101* в своей книге
«Главные направления в разработке заработной платы» (Киев, 1904.
С. 452^-53). «х и у в различных уравнениях, - говорит равным образом Энг-
лендер1м*, - представляют различную ценность и потому не могут быть под-
ставлены в различных уравнениях друг вместо друга» (Englander О. Zur
Theorie des productiven Kapitalzinses. Halle, 1908. S. 113).
33Bohm-Bawerk O. Kapital und Kapitalzins. Innsbruck, 1902. В. 1. S. ббб.
141
к какому бы виду, роду и порядку они не принадлежали; закон
ценности один.
Наиболее полно Б.-Баверк развивает идеи Zurechnung-
sproblem в своей «Positive Theorie»34. Почти всегда, говорит автор,
в производительных благах мы находим отношение комплемен-
тарности, т.е. такое, при котором для достижения хозяйственных
результатов необходимо общее содействие нескольких благ. Эта
внутренняя взаимная связь комплементарных благ отражается
также и на образовании их ценности. Последняя двигается в рам-
ках общего закона предельной полезности. Этому закону следу-
ет как общая ценность комплементарной группы благ, так и
каждое благо, входящее в состав группы в отдельности.
Основной, однако, здесь вопрос, лежащий в центре проблемы
Zurechnung, - это вопрос о том, как распределяется общая цен-
ность по отдельным членам группы. Казалось бы, что с точки
зрения школы предельной полезности, при решении этого корен-
ного вопроса всей проблемы можно прибегнуть, как к общему
правилу, к принципу утраты. Таким путем именно и решал про-
блему Менгер. Но при тщательном анализе вопроса простого и
слишком общего менгеровского решения оказалось недостаточ-
но. Уже Визер поэтому принцип утраты заменил введением в ре-
шение проблемы нового принципа, основанного на возможности
иных хозяйственных применений данных членов группы, - прин-
ципа комбинаций.
Бем-Баверка, однако, не удовлетворяет и метод Визера. Он
идет еще дальше. Он удерживает, во-первых, визеровский мо-
мент применения различных комбинаций и, во-вторых, присоеди-
няет к нему новый момент: возможность замещения различных
членов данной группы благ, в случае утраты их, новыми родст-
венными благами, путем покупки, продажи или иными путями,
или так называемый принцип субституции. На последний Б.-Ба-
верк переносит центр тяжести всей проблемы и этим отчасти
возвращается к старому менгеровскому принципу утраты, значи-
тельно лишь модифицируя его. С точки зрения двух основных
принципов (субстиции и комбинаций) Б.-Баверк сводит возмож-
ные случаи комплементарности к четырем группам: 1) первая
группа обнимает случаи, когда нет места ни для замещения, ни
для иных комбинаций; 2) случаи, когда другие комбинации, кро-
ме данной, возможны, но члены группы не заместимы; 3) случаи
возможности и новых комбинаций и заместимости; и 4) случаи,
когда есть возможность замещения, но нет места для комбинаций.
34 Bohm-Bawerk О. Kapital und Kapitalzins. В. 1. Abschn. V.
142
Наиболее важный практически третий случай, как наиболее
распространенный и сложный. Здесь вместо предельной полез-
ности выступает «субституционная ценность», т.е. ценность заме-
щенного блага или частей его, которая в свою очередь определя-
ется предельной полезностью блага-замещающего. Главным
образом этот случай имеет значение при решении вопроса о про-
изводительных благах (рабочая сила, земля, капитал). Б.-Баверк
приводит в данном случае такой пример: для постройки дома взя-
ты комплементарные блага: земельная площадь, кирпич, бревна
и труд рабочих; если при перевозке пропадет несколько возов
кирпича или если некоторую часть рабочих придется уволить, то
при нормальных обстоятельствах достижение намеченной общей
полезности, т.е. окончание постройки дома несколько задержит-
ся: и уволенные рабочие, и недоставленный полностью материал
тотчас же будут замещены новыми рабочими и новыми кирпича-
ми35. Ценность любого вида этих заместимых благ определится
«субституционной ценностью», т.е. той ценностью, которая уста-
новится смотря по полезности этих благ в тех ветвях их примене-
ния, где создаются экземпляры для замещения.
Здесь, однако, могут встретиться некоторые осложнения,
имеющие большое значение. Дело в том что некоторые блага
комплементарной группы, применяемые изолированно, имеют
много меньшую предельную полезность (и отсюда ценность),
чем применяемые в качестве члена какой-нибудь комплементар-
ной группы. Получается широкий простор, вокруг которого мо-
жет устанавливаться размер ценности таких благ, особенно, если
в изолированном применении такие блага имеют различные по-
лезности. Само установление ценности происходит на рынке в
зависимости от всех условий, влияющих на установление рыноч-
ных цен: количество экземпляров, случаев их применения, коли-
чества покупателей, продавцов и пр. Но как бы то ни было, раз
установленная ценность членов комплементарной группы, как
полагает Б.-Баверк, удерживается за ними и при распределении
общей ценности продукта. Этот момент для нас особенно ва-
жен. «Распределение, - говорит Б.-Баверк, - совершается та-
ким образом, что из общей ценности всей группы, которая оп-
ределяется предельной полезностью общего применения ее,
распределяется ценность прежде всего между заместимыми
членами, соответственно их фиксированной ценности; оста-
ток же, который варьирует в зависимости от величины
предельной полезности, поступает по адресу остающихся не-
35 Ibid. S. 182.
143
заместимых членов и им причисляется как их специфическая
ценность»36.
«На практике, - говорит Бем-Баверк, - образование ценно-
сти комплементарных благ чаще всего происходит по вышепри-
веденной последней формуле. Она находит важнейшее приме-
нение в особенности при отнесении произведенного дохода по
адресу различных производительных сил, содействующих его
производству. Всякий почти продукт есть результат совместно-
го действия известной группы комплементарных благ: исполь-
зования почвы, труда и постоянного и переменного капитала37.
Подавляющее число этих комплементарных благ легко замени-
мо на рынке как ходячий рыночный товар: услуги рабочих, сы-
рой материал, горючий материал, машины и т.п. Лишь незначи-
тельная часть этого товара с трудом заместима или вовсе неза-
местима; сюда относится, например, часть земельной площади,
которую обрабатывает крестьянин; горные заводы, железнодо-
рожное дело, фабричные заведения, деятельность предприни-
мательская, если она сопровождается особенно высокими лич-
ными качествами и т.п.»38
Если идет речь о распределении созданного дохода, то свою
ценностную долю (по субституционной ценности) получают сна-
чала рабочие, машины, сырой материал и пр., как заместимые
средства производства. Остатки же ценности, в виде чистого до-
хода, относят остальным (обыкновенно незаместимым) членам:
крестьянин относит его по адресу своей земли, купец - своей
предпринимательской деятельности, горнозаводчик - своим руд-
никам, фабрикант - своей фабрике и т.д. «Если общий доход рас-
тет, то никому не придет в голову приписывать прибавочный
продукт заместимым членам группы, ибо избыток приносит зем-
ля, рудники. Но точно так же никому не придет в голову, при
уменьшении общего продукта, ставить в связь с этим издержки
(«Kosten»), т.е. ценностную долю первых членов группы. Напро-
тив, это уменьшение опять-таки приписывается исключительно
на счет уменьшения дохода земли, рудников и т.д. И это, - дума-
ет Б.-Баверк, - совершенно справедливо и логично: с заместимы-
ми в любой момент благами связана лишь фиксированная субсти-
туционная полезность; с незаместимыми же - остаток из общего
произведенного полезного продукта»39.
36 Ibid. S. 185.
37 Ibid. S. 185-186.
38 Ibid. S. 186.
39 Ibidem.
144
Таким образом, принцип субституции, отчасти связанный с
принципом предельного измерения, и особенная роль, которую
придает Бем-Баверк так называемой теории «остатка»
(Residualtheorie), - таковы моменты, отличающие учение Бем-Ба-
верка от учения Менгера и Визера. Моменты эти сами по себе яв-
лялись лишь дальнейшим развитием и дополнением теории «вме-
нения». Основы этой теории у Бем-Баверка остались, однако, не
затронутыми. Некоторые же детали развития идеи отнесения
получили в учении Бем-Баверка такие характерные для школы
предельной полезности черты, что мы остановим на них свое
внимание.
Прежде всего характерная особенность австрийской школы в
том, что представители ее, исходя из основы субъективных оце-
нок, не имеют, в сущности, такого реального мостка, который
связывал бы мир субъективный с объективно-экономическим
миром, у них нет реальной экономической основы, на которой
могло бы быть выяснено, что «отнесенная ценность совпадает с
реально получаемыми долями»40.
Менгер, как мы видели, это совпадение считает просто фак-
том, полагая, что иначе были бы потрясены все основы сущест-
вующего общественно-хозяйственного строя. Визер также ссы-
лается на эмпирическую жизнь, говоря, что иначе ни один хозяин
не мог бы делать необходимых хозяйственных расчетов. Такого
рода объяснений, конечно, весьма еще недостаточно. Бем-Ба-
верк поступает в данном случае более решительно. Говоря об
отнесении по субституционной ценности, имеющем место, напри-
мер, при определении ценности рабочей силы, Б.-Баверк к реше-
нию вопроса в более реальных рамках привлекает закон образо-
вания рыночных цен. Для определения ценности данных продук-
тов, являющихся обыкновенно предметом рыночного обращения
(например, производственных машин, сырых материалов, рабо-
чей силы и пр.), Б.-Баверк обращается к рыночным ценам этих
благ и их образованию и отсюда черпает реальную основу для
ценности их. «Благодаря прежним оценкам или опыту, представ-
40 «Не существует, - говорит М.И. Туган-Барановский, - ровно никаких эконо-
мических оснований для того, чтобы заработная плата хотя бы тяготела к
производительной ценности рабочей силы, как ее понимает Визер. Так, со-
вершенно ясно, что предприниматель предпочел бы заплатить за рабочую
силу возможно меньше; почему, в силу каких законов рынка, предпринима-
тель должен оплатить рабочим полностью всю ту долю продукта производ-
ства, которая должна быть технически рассматриваема как продукт труда»
(Туган-Барановский М.И. Основы политической экономии. СПб., 1909.
С. 545).
145
ление о ценности продуктов у нас имеется уже в готовом, уже за-
конченном виде; в этом случае мы, - говорит Б.-Баверк, — без
дальнейших рассуждений принимаем его за основу для определе-
ния ценности производительных средств. Лесоторговец, желаю-
щий купить лесу на клепки бочек, очень быстро справится с оп-
ределением ценности, какую имеет для него лес: он высчитает,
сколько клепок можно из него сделать, а что стоят клепки для
бочек в данный момент на рынке, это ему уже известно; об
остальном ему беспокоиться нечего»41.
По крайней мере для заместимых благ (следовательно, для
рабочей силы на первом плане) Бем-Баверк находит реальный
выход: проблема рабочей доли для него есть проблема ценности
рабочей силы; ценность же рабочей силы он сводит к ценности
тех продуктов потребления, которые создает данная рабочая си-
ла; эта последняя ценность, т.е. ценность продуктов, приходя-
щихся на долю труда, в свою очередь определяется, по мнению
Б.-Баверка, предельной полезностью предельного продукта, т.е.
продукта, созданного менее всего оплачиваемым рабочим; пре-
дельная же полезность последнего выражается в рыночной цене,
которая устанавливается на рабочем рынке за данную единицу
рабочей силы42. Итак, у Б.-Баверка закон ценности ведет к тео-
рии цен, а последняя ведет уже к теории распределения. «В осно-
ве хода идей Бем-Баверка, - говорит Шумпетер, - стоит закон оп-
ределения цен на первом плане»43. Найденная же таким окольным
путем ценность заместимых благ (выраженная, однако, в рыноч-
ной цене) дает возможность Б.-Баверку определить и остальные,
незаместимые производительные блага другим лишь путем,
именно путем вычета из ценности общего продукта (предполага-
емой известной) найденной субституционной ценности замести-
мых благ. Таким образом, «труд» получает свою ценность не в
виде строго закрепленной какой-нибудь величины, но такой, как
она -сложится согласно условиям его применения. Получается
раздвоение основы определения ценности: принцип предельной
полезности оказывается применимым лишь по отношению к за-
местимым благам; незаместимые же блага определяются другим
принципом - именно путем нахождения остатка, т.е. путем про-
41 Bohm-Bawerk О. Op. cit. Bd. II. Р. 194.
42 Ibid. Р. 197; «цена с начала до конца есть продукт субъективных оценок»
(Р. 219); «с полным правом мы можем характеризовать цену как равнодейст-
вующую сталкивающихся на рынке субъективных оценок товаров и всяких
благ, имеющих рыночную цену» (Р. 220).
43 Schumpeter J. Bemerkungen fiber das Zurechnungsproblem // Zeitschrift fur Volksw.
Sozialpolitik u. Verwaltung. XVIII. Band, I и II Heft. 1909. S. 116.
146
стого вычитания. Принцип предельной полезности в руках Б.-Ва-
верка теряет здесь свой общезначимый характер. Для теоретика
предельной школы это во всяком случае является непоследова-
тельным44), так как вся теория «вменения» если и имеет за собой
сколько-нибудь научное значение, то лишь в качестве попытки
построения теории ценности всех хозяйственных благ на основе
единого принципа.
Непоследовательность Б.-Баверка открывается еще в боль-
шей степени там, где он переходит от общего учения о произво-
дительных благах к более специальному вопросу о высоте зара-
ботной платы и процента45. Заработную плату Б.-Баверк считает
величиной, зависимой прежде всего от условий, в каких происхо-
дит производство. К анализу последнего он и обращается. Ана-
лиз этот, однако, чрезвычайно скуден. Единственно, с чем Б.-Ба-
верк считается, так это с размером того национального фонда,
который идет в виде средств существования рабочим, и - в осо-
бенности - с длиной производственного периода. Для анализа об-
щественного производства Бем-Баверк берет, следовательно, -
если представить себе известную формулу Маркса, - лишь вели-
чину V46, и то не всегда удерживая за ней определенное значение,
как фонда, идущего на заработную плату47. Высоту заработной
платы Бем-Баверк считает прежде всего зависимой от размеров
этой величины V собственно — , и затем от количества имею-
I 2/
щихся в стране рабочих. В этом Бем-Баверк приближается к ста-
рым теоретикам фонда. Вопрос о доле рабочих в общественном
доходе он сводит к вопросу о высоте средней заработной платы
индивидуального рабочего. Здесь Бем-Баверк и не оригинален, и
не интересен в научном отношении. Оригинальнее он там, где
44 Непоследовательность Б.-Баверка в данном случае отмечает Штолъман в
своем труде «Der Zweck in der Volkswirtschaft» (Berlin, 1909. S. 753).
45 Bohm-Bawerk O. Capital und Capitalzins // Positive Theorie des Capitales. Innsbruck,
1902, V Abschnitt. Ill Buch.
46 У Бем-Баверка дана собственно и не полная сумма V, а лишь половина ее, как
имеющаяся уже налицо. Для анализа, конечно, безразлично, что эта полови-
на создана за предшествующий хозяйственный период.
47 Само понятие «национального фонда средств существования» у Бем-Баверка
величина не вполне определенная. По мысли Бем-Баверка, это то весь народ-
ный фонд потребления (национальный фонд существования), то фонд, иду-
щий на существование только рабочего элемента (см. Ibid. Р. 536, 357, 427,
439). Неопределенность понятия национального капитала у Б.-Б. отмечает,
между прочим, Зальц в «Beitrage zur Geschichte und Kritik der Lohnfondstheorie»
(Stuttgart; Berlin, 1905. S. 179).
147
ставит размер заработной платы индивидуального рабочего в
зависимость от продолжительности хозяйственного периода про-
изводства. По его мысли, заработная плата определится в зависи-
мости от величины выработанного рабочим на свою долю
продукта. Но количество этого продукта стоит в связи с произво-
дительностью труда, которая зависит в свою очередь от продол-
жительности производительного периода. Общество (предприни-
матель) выбирает такой производственный период, который
наиболее производителен и наиболее целесообразен. Выбор же
длины производственного периода происходит при условии, если
предпринимателю известен рыночный размер заработной платы.
Не зная этого размера, нельзя учесть, насколько производство
будет выгодно или невыгодно. Тут Бем-Баверк и впадает в petitio
principii, сводя к бессодержательности указание на продолжи-
тельность периода как на величину определяющую, так как она
сама содержит в себе элемент определяемый. В самом деле, Бем-
Баверк признает недостаточным для определения размера (инди-
видуальной) заработной платы знать величину национального
рабочего фонда существования и количество рабочих, имеющих-
ся в данный момент, - чем удовлетворялись теоретики фонда за-
работной платы. В длине хозяйственного периода он видит
новый важный фактор, влияющий на установление индивидуаль-
ной заработной платы. Но, как мы видели, установление и выбор
продолжительности производственного периода у него в свою оче-
редь зависит от рыночных размеров индивидуальной заработной
платы. Бем-Баверк не замечает, что он попадает в безнадежный
круг48. Если же отбросить фактор продолжительности хозяйствен-
наго периода, то остается одна лишь величина V и количество ра-
бочих, - что, как мы видели, весьма мало для анализа. Самую идею
раздела общественного дохода на доли («труда» и капитала) Бем-
Баверк во всяком случае здесь окончательно забывает: в вопросе
об уровне средней заработной платы индивидуального рабочего
идея доли рабочих в общественном доходе совершенно исчезает,
будучи совершенно обособленной проблемой.
Сущность идеи раздела сводится австрийской школой, как
мы видели, к тому, что созданный тремя производительными фа-
кторами общий продукт (его ценность) распределяется между ни-
ми соответственно доли производительного содействия каждо-
48 Этот круг, - говорит Зальц, - мало заметен у Бем-Баверка лишь потому, что
он говорит о заработной плате в связи с другими понятиями: процентом на
капитал и прибавочной ценностью (Saiz A. Beitrage zur Geschichte und Kritik der
Lohnfondstheorie. Stuttgart; Berlin, 1905. S. 179).
148
го. Возникает вопрос: не о физической ли производительности,
не о физическом ли производительном эффекте идет здесь речь?
Авторы теории всячески стараются сложить с себя такое подозре-
ние. Они хорошо понимают, что разграничить естественные доли в
продукте между силами, создавшими в техническом смысле этот
продукт, нет никакой возможности49. К тому же в экономической
науке этот вопрос был уже давно прочно установлен. Еще
Д.С. Милль говорил в своих «Основаниях»: «Произведенный про-
дукт - столь же результат природы, как и труда. Если два условия
равно необходимы для произведения результата, то нельзя гово-
рить, что столько-то произведено одним и столько-то другим; это
все равно, что стараться определить, которая из двух половин нож-
ниц наиболее важна для разрезывания, или какой из двух множите-
лей 5 или 6 более способствуют получению произведения 30»50.
Особенно подробно говорит об этом Книс105* в «Der Credit»51.
«Натуральный продукт производства, - говорит Книс, - есть об-
щий результат соединения полезных услуг - скажем здесь лишь
двух факторов: труда и капитала; а так как он существует в со-
единенном полезном действии, то он не допускает возможности
признать механическое разделение частей, которые, как тако-
вые, могли бы соответствовать различным примененным факто-
рам производства, и допускать решение о точном измерении их
отношений... Невозможно найти решения, необходимого для
проведения этого распределения. 1000 шеффелей хлеба есть про-
дукт, полученный путем совместного действия всех «сил», но
этот продукт однороден по своей массе. Нельзя найти ни различ-
ных эффектов каждой из сил, ни раздельной массы хлеба, кото-
рая соответствовала бы соревнующим носителям отдельных сил;
их никак нельзя отделить одну от другой»52.
О невозможности раздела на доли по производительному эф-
фекту решительно высказывается и Шеффле-. «Сколько труда и
сколько капитала находится, - говорит он, - в общественном про-
дукте, этого никогда не учесть; продукт есть непосредственный
результат труда, капитала и дарового содействия природы»53.
Почти то же говорит и Шумпетер в «Das Wesen und der
Hauptinhalt etc.»: «Производительный эффект зависит в равной
49 Wieser F. Der natiirliche Werth. Wien, 1889. S. 78; Bdhm-Bawerk O. Die Positive
Theorie des Capitales. P. 187.
50 Mill J.S. Principles of Political Economy with some of their applications to social phi-
losophy. L., 1848. P. 30.
51 Knies K. Der Credit. Zweite Halfte. Berlin, 1879. S. 71.
52 Ibid. S. 71, 128. '
53 Schaffle A. Die Aussichtslosigkeit der Sozialdemocratie. 1885. S. 28.
149
степени от всех трех категорий и нет никакого критерия, при по-
мощи которого можно было бы разграничить долю одного фак-
тора от доли другого»54. В том же смысле высказывается далее
Штолъцман, находя, что «учесть, какая доля приходится на каж-
дый из трех естественных факторов, невозможно, как невозмож-
но говорить о ребенке, какая часть его приходится на долю отца
и какая на долю матери; производительный эффект и распреде-
лительная доля - отнюдь не сводимые одна к другой величины»55.
На такую же невозможность раздела по производительному эф-
фекту указывают Кассель56 57’ 106*, Энглендер51, проф. Железнов и
многие другие. В.Я. Железнов, между прочим, говорит: «Разгра-
ничение долей продукта соответственно участию каждого фак-
тора в производстве представляет как с технической, так и с со-
циальной точек зрения неразрешимую задачу»58.
Довольно остроумно, но далеко не убедительно выходит из
этого затруднения Визер, как мы видели. Он находит, что речь
идет не о физических долях, что такое разделение по отдельным
эффектам делается нами как бы искусственно, лишь в целях хо-
зяйственности, так как последняя требует во что бы то ни стало
умения сравнивать хорошего и плохого работника, плодородный
или неплодородный участок земли, и каждому из этих факторов
соответственно приписывать в хозяйственном смысле слова из-
вестный, опытом устанавливаемый, эффект. Визер, для убеди-
тельности, делает сравнение и из области права, говоря о «вмене-
нии», и из области физики, говоря об отражении на темной стене
лучей издающего свет тела. Но аналогия из правовых отношений
не выдержана методологически; аналогии же из области естест-
венных явлений для политической экономии были и будут всегда
рискованны и бездоказательны. Хотя и понимает Визер наделе-
ние долей по эффектам каждого отдельного фактора в смысле
хозяйственного наделения, а не физического, но все же в его
учении центральным пунктом является положение, что каждая
производительная сила (труд, земля и капитал) производит в об-
щем продукте некоторый определенный материальный эффект,
размер которого, путем некоторой искусной манипуляции, всегда
можно установить. Это положение метафизично по одной уже
постановке вопроса и коренится в не менее метафизическом и
54 Schumpeter J. Das Wesen und der Hauptinhalt etc. S. 248.
55 StolzmannR. Die sociale Kathegorie in der Volkswirtschaftslehre. Berlin, 1896. S. 41.
56 Cassel Dr. Das Recht auf den vollen Arbeitsertrag. Eine Einfiihrung in die theoretis-
che Oekonomie. Gettingen, 1900.
57 Englander O. ZurTheorie des Poductivkapitalzinses. Halle, 1908. S. 113.
58 Железнов В.Я. Главные направления... С. 268.
150
полном фетишизма учении о трех факторах производства, с ко-
торым учение о выделении долей (по эффекту каждого фактора)
тесно и непосредственно связано.
Вообще говоря, австрийская школа упорно держится старого
учения о трех производительных силах, как трех факторах про-
изводства, которые, по ее учению, самостоятельно создают хо-
зяйственные блага путем совместного участия в производстве.
По мнению Визера, лишь в моральном смысле можно говорить о
том, что единственно только труд - производительная сила, а зе-
мля и капитал не причины, а условия59. «Если бы имелось в виду
моральное отнесение, то конечно, - говорит Визер, - всякий на-
звал бы в этом случае только рабочего и ему причислил бы весь
продукт производства; никто не говорил бы о заслугах земли и
капитала. Но для вещественного, материального (sachliche) раз-
дела продукта на части, о котором единственно только и говорим
мы, оно не имеет ровно никакого значения»60.
Гипотеза трех факторов чрезвычайно популярна в экономи-
ческой науке. Она проводится большинством наиболее видных
экономистов всех стран. Трудно указать экономиста из предста-
вителей господствующих экономических школ, который бы не
разделял этой гипотезы. Может варьировать лишь число этих
факторов, но все они признают за этими факторами самостоя-
тельные, производительные «силы», видят в них причинно дей-
ствующие объекты. В этом учении о трех факторах, отразившем-
ся особенно на построении теории дохода и его распределения,
нельзя не видеть результата смешивания естественно техниче-
ского момента с общественно-хозяйственным, что вообще так
характерно для индивидуальной школы экономической науки61.
Учение о трех факторах стоит в тесной связи с известным
учением о производительных услугах, соединяемом обыкновенно
с именем Сэ и классиков. Эта идея «услуг» земли, труда и капита-
ла была логическим дополнением того фетишистического круга
представлений, который покоился на учении о «трех производи-
тельных силах как причинно-действующих объектах». Австрий-
ская школа также не устояла перед влиянием теории услуг; пос-
ледней пропитана в значительной степени теория «отнесения».
59 Wieser F. Op. cit. S. 77.
60 Ibid. S. 79.
61 Совершенно справедливо замечает по этому поводу проф. Лифмтй®1*: «Что
труд и природа создают известную материю и продукты - это естественный
факт, лежащий вне области экономических явлений» (Liefmann R. Ertrag und
Einkommen auf der Grundlage einer rein subiectiven Wertlehre 11 Ein wirtschaftsthe-
oretischer Versuch. Jena, 1906. S. 5).
151
Понятия «Beistand» (Pay), «Mitwirkung» (Менгер), «Productive!
Beitrag» (Wieser), которые постепенно сменяли одно другое, по
своему содержанию не что иное, как словесно превращенное ста-
рое понятие «производительных услуг». Это видно уже из того,
что при изложении своей теории ценности производительных
благ и Менгер, и Визер, и даже Б.-Баверк нередко употребляли
понятие услуг вместо производительного содействия, непосред-
ственного участия62 и т.д.
В развитии идеи раздела австрийской школой можно отметить
еще один момент, присущий теории «вменения», присутствие кото-
рого представители учения предельной полезности всячески стара-
ются отрицать. Мы имеем в виду идею справедливого раздела.
И Менгер, и Визер резко подчеркивают, что они не имеют дела в
своей теории с моментом долженствования или желательного.
«Вопрос о правовом или этическом характере явлений процента на
капитал и земельной ренты, - говорит Менгер, - лежит вне сферы
науки... Цена пользователя землей и капиталом - это следствие их
ценности; последняя же не есть нечто произвольное, но необходи-
мый результат их экономического характера»63. Но в дальнейшем,
однако, Менгер говорит, что существующий раздел, по масштабу
воздействия каждого из производительных факторов, является ос-
новой прочности общественных отношений64. Та же мысль об оп-
равдании существующего порядка проскальзывает и у Визера, ко-
гда он говорит: «Если бы не удалось этого (т.е. если бы не удалось
найти теоретического правила отнесения производительного эф-
фекта по адресу производителей его), то оценка производительных
благ оставалась бы загадкой, и современный порядок вещей, где
реальное отнесение дохода является основой для персонального
распределения народного дохода, открывал бы место произволу,
если не принуждению и несправедливости»65. «Иначе никак нельзя
было бы оправдать наличность массы различных ступеней в возна-
граждении различных категорий рабочих»66.
62 Например, у Визера «Der natiirliche Werth». S. 87; у Менгера - вся глава о цен-
ности комплементарных групп в «Grundsatze».
63 Menger С. Grundsatze der Volkswirtschaftslehre. Wien, 1872. S. 143.
64 Ibid. S. 144.
65 Wieser. Der natiirliche Werth. S. 76.
66 Ibid. S. 78. «Капиталу должен быть отнесен чистый доход, так как капитал яв-
ляется одним из производительных факторов» и т.д. Конечно, вопрос не в от-
дельных выражениях, не в терминологии, а в общем принципе теории. Нам
кажется в данном случае, что сама постановка проблемы Zurechnung - найти
масштаб для распределения, которому бы оно следовало точно и неуклонно,
под угрозой изменения существующего порядка вещей, - отчасти уже в заро-
дыше содержит идею естественного, непреложного.
152
Один из наиболее энергичных противников теории
Zurechnung и в то же время сторонник субъективной школы,
проф. Лифман, прямо указывает, что проблема, которую пыта-
ется разрешить теория отнесения и пропорциональности, есть
«проблема справедливого отнесения»6'1. Вообще теоретиков «от-
несения» интересует главным образом вопрос о происхождении
прибыли, и на первом плане они стараются доказать непричаст-
ность рабочих в создании и образовании этой части обществен-
ного дохода и оправдать притязания на нее со стороны капитали-
стов. Сама постановка вопроса толкает их ближе к попытке
оправдания, чем объяснения явлений раздела. Такой характер
проблемы «отнесения» особенно ярко выразился у американских
представителей идей австрийской школы, например у проф.
Кларка, как это мы увидим ниже.
Сводя в одно целое отмеченные черты проблемы «отнесе-
ния», вылившиеся у главнейших представителей австрийской
школы по вопросу о разделе общественного дохода на доли, мы
приходим к следующему: по своей постановке вопроса о разделе
и по своим основам теория «отнесения» близка к старой теории
«производительных услуг» и является лишь попыткой углубле-
ния и более научного конструирования последней; она еще верна
фетишистическому учению о трех факторах как самостоятельно
действующих силах, удерживая все недостатки, присущие этому
учению; трактуя о распределении и о долях общественного дохо-
да, теория «отнесения» оставила без разработки вопрос об объе-
кте раздела, неправильно считая последним валовой доход обще-
ственного производства; кроме того, теория «отнесения» не
смогла освободиться от влияния идей естественно-механических
теорий и естественно-правовой философии67 68, причем ее принцип
раздела не лишен элементов этического характера, поскольку он
опирается на идею о естественной целесообразности, непрелож-
ной справедливости и гармонии законов общественной жизни; по
характеру своего метода и своих социологических предпосылок
эта теория индивидуалистична и исходит, главным образом, из
понимания и анализа общественных явлений с частнохозяйствен-
ной и предпринимательской точки зрения, сводя вопрос о разде-
ле общественного дохода к анализу продукта, созданного внутри
рамок индивидуального предприятия; теория отнесения не смог-
67 Liefmann R. Ertrag und Einkommen... S. 35.
68 «В механическо-объективный закон беспощадного вменения по доле техни-
ческого содействия не проникает ни одна капля социального масла, которая
бы действовала сколько-нибудь смягчающим, сглаживающим образом», - го-
ворит Штолъцман (Der Zweck in der Volkswirtschaft. Berlin, 1909).
153
ла отграничить проблему распределения от проблемы ценности
и цены, соединяя в причинную связь идею раздела с идеей расцен-
ки; сама постановка вопроса в теории «вменения» о разделе про-
дукта по производительному эффекту агентов производства яв-
ляется метафизичной и лишенной экономического содержания;
и, наконец, - что для нас важнее всего отметить, - теория «вме-
нения» совершенно не коснулась вопроса долей, как отношений,
как пропорций, в которых распределяется общественный доход
между классами; когда же у нее речь идет о «доле», то под подня-
тием доли разумеется больше понятие «части», но отнюдь не «от-
ношения»; в связи с этим стоит и то, что теория вменения основ-
ной задачей ставит исследование не о долях собственно, а об аб-
солютных уровнях разных видов дохода; отсюда, теория вмене-
ния индивидуалистична; она учит о псевдораспределении, но не
затрагивает проблемы социального распределения.
' IV
Принцип «отнесения» был перенесен в англо-американскую
школу, связанную с именем Кларка, в трудах которого идея раз-
дела претерпела значительную модификацию. Для того чтобы
видеть, в каком направлении шла эта модификация как дальней-
шее развитие идей австрийской школы, достаточно познако-
миться с учением центральной фигуры американской школы,
с учением проф. Кларка, выдающегося экономиста нашего
времени69 70.
Наиболее молодые экономисты австрийской школы начина-
ют уже сильно поддаваться влиянию идей Кларка, что мы видим
на примере Шумпетера. Шумпетер представляет как бы середи-
ну между той и другой школой, являясь как бы переходом от пер-
вой ко второй. Мы поэтому предварительно остановимся на
Шумпетере™.
Особенно значительные изменения претерпела в руках Шум-
петера интересующая нас идея раздела. Шумпетер окончатель-
но отнимает от этой идеи раздела то значение, которое имела
она в постановке теории «отнесения». Мы видели, что, согласно
69 Clark J.B. The Distribution of Wealth. N.Y., 1899; ClarkJ.B. Essentials of Economic
Theory. N.Y., 1907; Clark J.B. Ueber das Wesen des Kapitales (Zeitschrift filr
Volksw, Sozialp. und Verwaltung). XVI B. 1907.
70 Schumpeter J. Das Wesen und der Hauptinhalt der theoretischen Nationalokonomie.
Liepzig, 1908. Schumpeter J. Bemerkungen tiber das Zurechnungsproblem //
Zeitschrift fur Volksw., Socialpolitik und Verwaltung. 1909. XVII Band. I und II
Heft. S. 79-132.
154
последней, идея раздела непосредственно связана с установлени-
ем долей производительного содействия каждого из производи-
тельных факторов и что ценности этих долей определяют и дей-
ствительные доли раздела произведенного продукта. Шумпетер
считает такую постановку вопроса устаревшей. Главную ошибку
Визера он видит именно в том, что Визер смешивал две различ-
ные вещи: раздел ценности продукта между производительными
факторами и раздел продукта между владельцами этих факто-
ров, полагая, что одно идет параллельно с другим и что тот и дру-
гой раздел вытекает из одной и той же причинной основы.
Шумпетер строго разграничивает эти два раздела71. По его
мнению, доли раздела произведенного продукта далеко не
соответствуют долям производительного содействия. Согласно
Шумпетеру, доли действительного раздела зависят не столько от
факторов установления ценности, сколько от причин совершен-
но иного порядка. Это, по его мнению, вопрос образования цен, а
теория цен учит нас, что доли раздела зависят от момента свобод-
ной конкуренции, что это вопрос энергии, силы и т.п. владельцев
производительных благ и что доли производительного содейст-
вия здесь не причем, остаются в стороне от этого раздела72. Сво-
бодная конкуренция, - говорит Шумпетер, - отклоняет ценност-
ные доли от их соответствия с производительным содействием, в
зависимости от отношения сил борющихся на рынке владельцев
производительных благ; «социальный продукт поступает к рас-
пределению благодаря социальным силам. Образование дохода
есть социальный процесс»73.
В решении проблемы раздела общественного продукта на до-
ли Шумпетер подходит, таким образом, ближе к идее «взаимоот-
ношения социальных сил», считая экономическим отражением
социальной борьбы поле свободной конкуренции, законы рынка
и образования цен. Процесс распределения, говорит он, не может
быть представлен в меновом хозяйстве без помощи теории цен.
Только последняя ведет нас к теории распределения74. Согласно
Шумпетеру, образование дохода есть образование цен, а теория
заработной платы - «лишь специальный случай точной теории
цены»75. Все это, однако, не мешает Шумпетеру придавать боль-
шое значение теории отнесения; ее значение он видит там, где
71 Schumpeter J, Bemerkungen uber das Zurechnungsproblem // Zeitschrift fur Volksw.,
Sozialpoitik und Verwaltung. XVIII. Band. S. 92.
72 Ibid. S. 105. ....
73 Schumpeter J. Das Wesen etc. S. 320. ' x..i • > -а- . -
74 Ibid. S. 102. ....... K.. .4.
75 Ibid. S. 343. i . .«-v
155
речь идет о ценности производительных благ, как таковой. Нес-
мотря на все, говорит Шумпетер, мы должны знать ценности
производительных благ; несмотря на все, мы должны выводить
их из ценности потребительных благ; несмотря на все, наконец,
выведенные при помощи принципа «отнесения» ценности произ-
водительных благ являются основой теории распределения.
Лишь строится последняя, как сказано, не непосредственно по
этим выведенным ценностям, но при помощи медиума - теории
цен... А это необходимо ведет, с одной стороны, к несколько ино-
му пониманию процесса распределения в меновом хозяйстве, и с
другой - к иной постановке вопроса в проблеме «отнесения»76.
Итак, центральным пунктом проблемы «отнесения» Шумпе-
тер считает проблему ценности производительных благ; лишь
в этом отношении он придает теории «отнесения» важную роль
в абстрактной экономике. Современная теория ценности,
вместе со всеми связанными с нею вопросами экономики, не
может, по мнению Шумпетера, и шагу ступить без теории
«отнесения»77.
В проблеме ценности производительных благ весь вопрос и
сводится к тому, чтобы по данному количеству того или иного
производительного блага - с одной стороны, и по данному коли-
честву всего произведенного потребительного блага - с другой,
найти «ценность», точнее предельную полезность, какую имеет
для данного хозяйствующего субъекта то или иное производи-
тельное благо данной комплементарной группы. Вопрос был бы
решен, как думает Шумпетер, если бы мы знали, при данном ко-
личестве производительных благ и продукта их, кривую ценно-
сти каждого из них, или функцию ценности их. Но последней
обладают лишь потребительные блага. Приходится поэтому кри-
вую ценности производительных благ выводить из кривой ценно-
сти потребительных благ. Проблема «отнесения», говорит Шум-
петер, и состоит в «выведении функций ценности благ, произво-
76 Schumpeter J. Bemerkungen etc... S. 106.
77 Ibid. S. 81. Давая подробный анализ учения ценности производительных благ,
Шумпетер дает иную постановку проблемы «вменения». Прежде всего в са-
мом понятии «ценность» он находит несколько различных понятий, которые
он предлагает строго различать. Надо знать, говорит он, что мы понимаем
под словом «ценность»: общую ли полезность, предельную ли полезность или
кривую полезности (S. 112). Алгебраическое выражение последнего понятия
Шумпетер называет «функцией ценности», считая это понятие одним из важ-
ных элементов для определения как предельной, так и общей полезности. Со-
гласно Шумпетеру, и предельная, и общая полезность того или иного блага
определяется двумя моментами: массой данного блага, которой обладает дан-
ный хозяйствующий субъект, и кривой ценности (S. 101).
156
дящих лишь совместно полезный эффект, из функции ценно-
сти последнего»™. Что эта задача как экономическая проблема
разрешима, в этом Шумпетер не сомневается. Уж одно то унич-
тожает, по его мнению, в данном случае сомнение, что эту проб-
лему прекрасно разрешает практика хозяйственной жизни, где
цены и ценность производительных благ совершенно ничем не
отличаются от ценности и цен потребительных благ78 79. Для эко-
номиста остается только уловить тот хозяйственный процесс, пу-
тем которого практика решает данный вопрос. Сделать это для
Шумпетера представляется тем легче, что «объяснить экономи-
ческое явление» для него не означает ничего иного, как лишь
«описать» его в соответствии с действительностью, безразлично,
при помощи каких приемов и принципов будет сделано это
описание.
Само решение проблемы Шумпетером близко к решению
Визера и Бем-Баверка. Так же как последние, Шумпетер дает
правила «отнесения» ценности отдельно для каждого случая про-
изводственного применения благ, в зависимости от того, одно
или несколько производительных благ применены в производст-
ве, заместимы они или не заместимы, позволяет ли данное произ-
водство одну только комбинацию или несколько80; причем Шум-
петер имеет дело в данном случае не с понятием общей ценности
или полезности и не с понятием предельной полезности, но лишь
с кривой ценности определяемых благ, что существенно отлича-
ет его решение от учения других представителей австрийской
школы. При решении проблемы Шумпетер ограничивается, од-
нако, положениями лишь самого общего характера, отказываясь
от детального анализа и заботясь больше о том, чтобы устано-
вить лишь «принципиальную возможность» решения проблемы
«отнесения»81. Его решение, кроме того, выгодно отличается от
решений предшествующих теоретиков «отнесения» тем, что
Шумпетер решительно отказывается от включения в теорию
«отнесения» элементов «естественного», «справедливого». Сам
вопрос о «несправедливости», эксплуатации он считает в полити-
ческой экономии совершенно бессодержательным. «Моральные
оценки, - говорит он, - вообще лежат вне области точной описа-
тельной дисциплины»82.
78 Schumpeter J. Das Wesen und der Hauptinhalt in der theoretichen Nationalokonomie.
Leipzig, 1908. S. 249.
79 Schumpeter J. Bemerkungen etc... S. 84.
Schumpeter J. Das Wesen etc... S. 256-258. •, ’
81 Ibid. S. 258. . = . . . .
82 Ibid. S. 245. .
157
Область морали в применении к политической экономии тем
более чужда Шумпетеру, что он, являясь представителем мате-
матического направлевния в политической экономии, предмет
политической экономии сводит к учению об экономических ко-
личествах, а задачу теоретической экономии - к описанию отно-
шений зависимости между экономическими количествами83.
Вместо того, однако, чтобы строить экономическую систему со-
гласно поставленной задаче, на новых началах, Шумпетер оста-
ется верным старым принципам своих учителей, перекраивая
лишь старые начала на новый лад, что весьма затемняет ход его
собственных мыслей и делает взгляды его неопределенными, ту-
манными, не лишенными противоречий. Так, сводя проблему
распределения к проблеме цен, а теорию образования дохода - к
теории образования цены, Шумпетер тем не менее считает, как
мы видели, процесс образования дохода «социальным» процес-
сом. В таком случае должно быть одно из двух: или закон обра-
зования цен - также «социальный» (не просто экономический)
закон; или «социальный» закон распределения нельзя выводить
из экономического закона образования цен.
Если же образование цен не что иное, как «социальный» про-
цесс, то какие же явления экономической жизни остаются после
этого для экономики? Впрочем, сам Шумпетер признает за отно-
шениями обмена важнейший экономический элемент, спаиваю-
щий всю экономическую систему84. Но в таком случае, «социаль-
ный» элемент, о котором говорит Шумпетер, остается лишен-
ным всякого содержания: если законы рынка - экономические
законы - объясняют нам образование долей общественного до-
хода, то «социальное взаимоотношение сил» должно бы оста-
ваться в стороне от объяснения явлений раздела. И наоборот, ес-
ли процесс образования дохода есть «социальный процесс», то
одна теория цен не в силах объяснить явлений распределения.
Идея раздела общественного дохода на доли отрывается, та-
ким образом, Шумпетером от теории вменения. Принципы этого
раздела Шумпетер ищет в законе образования цен. Сам же прин-
цип «отнесения», как чисто теоретический принцип, он считает
важным лишь для теории цены, как теории, вытекающей из об-
щей теории ценности. Уже одним этим Шумпетер освободил тео-
рию «отнесения» от значительной доли метафизических элемен-
83 Ibid. S. 28, 37.
84 «Der Tausch, - говорит Шумпетер, - bildet also so zu sagen die Klammem, welche
das okonomische System zusammenhalten oder mit einem anderen Bilde Leitungs-
drahte» {Schumpeter J. Das Wesen... S. 50).
158
тов, свойственных последней, как учению о распределении.
Но зато в этом определенно выразилась безнадежность австрий-
ской теории подойти к социальной постановке вопроса в пробле-
ме распределения как проблеме отношений, - постановке, при
которой ни вопросы рынка, ни вопросы ценности не играют
существенной роли.
Переходим к учению проф. Кларка.
Учение Кларка о принципах раздела общественного дохода,
весьма близкое к теории Zurechnung австрийской школы, выгодно
отличается, однако, от последней своей большей определенно-
стью. Прежде всего проф. Кларк точнее, чем австрийские теоре-
тики, устанавливает сам предмет раздела. Предметом проблемы
для него является распределение всегда текущего потока предме-
тов непосредственного потребления85; к распределению идет, -
говорит Кларк, - the whole anual gains of society, т.е. общая сумма
заработных плат, общая сумма процента и прибыли»86. В учении
о распределении Кларк имеет в виду лишь создающееся общест-
вом «богатство»; под последним же он понимает вновь создаю-
щуюся часть общественного продукта, остающуюся за вычетом
части, идущей на восстановление истраченных во время произ-
водства средств производства, и составляющую общественный
доход; последний же разлагается на заработную плату, процент и
прибыль87. Все доходы страны, говорит Кларк, распределяются,
конечно, между всеми лицами страны. Но проблема распределе-
ния не занимается непосредственно тем, что должно получить ка-
ждое лицо; задача экономики - решение проблемы лишь в пол-
ном доходе общества, распадающемся на заработную плату, про-
цент и прибыль, как различные виды дохода88.
Предметом непосредственного исследования проблемы рас-
пределения Кларк считает лишь два первых вида общественного
дохода: заработную плату и процент. Прибыль, по учению Клар-
ка, - образование динамического порядка. Кларк делает центром
своего внимания только состояние статики, где общественный
доход выступает только в двух своих основных типических фор-
мах статического порядка: заработной платы и процента. Кларк
думает, что общественно-хозяйственная жизнь складывается под
действием двух существенно различных сил: социальной и есте-
ственной. Социальная сила развивается в процессе движения
85 Clark J.В. Ueber das Wesen des Kapitales // Zeitschrift fur Volksw. etc. Wien, 1907.
XV Band. S. 435.
86 Clark J.B. The Distribution of Wealth. N.Y., 1899. P. 2. ' '
87 Clark J.B. Essentials of Economic Theory. N.Y., 1907. P. 77. 1 i;
88 Clark J.B. The Distribution... etc. P. 5.
159
жизни; естественный же «закон» действует вне социальных усло-
вий, он универсален, неизменен, «имманентен»89. Новое может
создавать лишь отношение человека к человеку. Отношение же
человека к природе в его производственных операциях остается
неизменным, какова бы ни была общественная организация90.
Разделение труда и обмен социализируют человеческое хозяйст-
во, изменяют общественную структуру; но при всех этих измене-
ниях остается в силе действие естественного, имманентного закона.
Последнему подчинены явления распределения общественного
дохода; этот закон является базой всего процесса распределения.
Показать, что такой естественный закон действительно сущест-
вует, раскрыть содержание действий этого закона, - в этом
Кларк и видит задачу проблемы распределения91.
Естественный или «статический» закон Кларка состоит в
том, что в общественном доходе каждый агент производства, ес-
ли не встречается особых препятствий, получает такую часть
его, которую создает специально этот производственный агент92.
«Здесь представлен закон, - говорит проф. Кларк в предисловии
к «The Distribution of Wealth», - согласно которому заработная
плата всякого труда, при совершенно свободной конкуренции,
совпадает в тенденции с тем количеством продукта, которое сле-
дует причислить («отнести») специально на долю труда»93. Сумма
всей заработной платы, говорит Кларк, устанавливается дого-
ворным соглашением сторон и по-видимому зависит от сравни-
тельной силы и ловкости сторон. Но в действительности, эта ры-
ночная цена заработной платы заключена в известные пределы.
Сумма, которую могут получать и получают рабочие, ограниче-
на «производительной силой, содержащейся в труде», и те силы,
которые устанавливают размер этой производительной силы, ус-
танавливают и отношения договорной заработной платы94. Свой
основной тезис идеи раздела Кларк формулирует таким образом:
«там, где имеют место естественные законы, доля дохода
той или иной производительной функции измеряется действи-
тельным (actual) результатом последней; иными словами - сво-
бодная конкуренция имеет тенденцию давать труду то, что труд
89 Ibid. Р. 46-47.
90 Ibid. Р. 12.
91 Для проф. Кларка естественные отношения и есть отношения статики (см.
Р. VI), когда, по мысли Кларка, должны действовать силы, вытекающие не
из отношения человека к человеку, а из отношений человека к природе.
92 Ibid. Р. V.
93 Ibid. Р. VIII. 1
94 Ibid. Р. 2. . . .. .
160
создает, капиталистам то, что создается капиталом, и предприни-
мателям то, что создает организаторская функция»95. «То each
what he creats»* - таков основной закон распределения96. Анализ
создающего богатство процесса и отнесение каждому произве-
денному агенту того, что он в отдельности создает, - таково со-
держание учения о распределении, которое вместе с тем являет-
ся собственно, по словам Кларка, учением о специфическом про-
изводстве97.
Мы видим, что, подобно учению представителей австрийской
школы, и у Кларка проблема раздела есть проблема «вменения».
Основная задача Кларка - раскрыть силы, устанавливающие
уровень трех видов дохода98. Эти силы Кларк находит в отноше-
ниях естественного порядка, не зависящих от социальной органи-
зации общества. И несмотря на это, Кларк придает естественно-
му закону распределения важную, социальную роль в обществен-
ной жизни. На этом законе раздела общественного продукта
покоится, по мненно Кларка, прочность общественного сущест-
вования; на нем зиждется право собственности и гарантия даль-
нейшего развития общества в современной форме его99. Благосо-
стояние рабочих зависит, конечно, от того, много или мало они
получают, но последнее обстоятельство определяется именно
тем, много или мало они производят100. Рабочий получает «пол-
ный продукт своего труда», так же как капиталист и предприни-
матель - полный продукт своих производственных функций.
Лишь в этом лежит гарантия порядка собственности101.
В принципе вменения у Кларка, таким образом, определен-
нее, чем у австрийцев, вскрывается идея оправдания, идея спра-
ведливого. Как верный последователь теории «отнесения», и
проф. Кларк не может в учении о распределении отрешиться от
нестрого научных элементов экономической теории. Мы видим в
теории Кларка остатки, с одной стороны, влияния отживающих
теперь идей естественного права и, с другой стороны, обломки
старых теорий распределения, строящих учение о распределении
и о происхождении известных видов общественного дохода не
столько на принципе объяснения, сколько на принципе их оправ-
95 Ibid. Р. 3.
* Каждому, что он создает.
96 Ibid. Р. 9.
97 Ibid. Р. 3.
98 Ibid. Р. 6.
"Ibid. Р. 3. :»! ' • :
100 Ibid. Р. 4.
101 Ibid. Р. 9.
°. Солнцев С.И.
161
Дания. В смысле теоретического объяснения особенно слабым
является у проф. Кларка вопрос об отнесении чистой прибыли
«чистого продукта» капиталу. Этот последний вопрос служит во-
обще ахиллесовой пятой в учении об отнесении, и не без основа-
ния этот пункт Б.-Баверк называет очень важным102. Мало ска-
зать, что чистый продукт потому поступает капиталисту, что он
создается капиталом. Нужно еще доказать, что не один труд соз-
дает богатство, что в производстве капиталу принадлежит такая
же производительная, создающая новые ценности деятельность,
как и живому труду. Не является ли творцом самого капитала
(средств производства) живой труд, и не следует ли в таком слу-
чае отнести эффективный продукт капитала его первоначально-
му источнику - труду?103
Все эти сомнения проф. Кларк разрешает положением, что
не один только труд создает богатство, и доказательству этого
положения, укрепившемуся в экономической науке со времени
Адама Смита, Кларк посвящает большую часть своей книги. Со-
циалисты того взгляда, говорит проф. Кларк, что труду должно
доставаться все; рабочие же вообще думают, что они должны по-
лучать больше, чем получают фактически. В этом отсутствует
ясное понимание того, сколько получает капитал и почему он
имеет право на долю... Существующие средства производства
произведены не только трудом, но и трудом при помощи капита-
ла104. Нужно отличать полный продукт труда от полного продук-
та промышленности. Это различие Кларк считает весьма
важным.
Если мы предположим изолированное общество, так иллюст-
рирует на примере Кларк ход своих доказательств, - состоящее
из 1000 рабочих и обладающее капиталом ценностью в 100 млн
долл., то продукт, произведенный рабочими при этих условиях и
вычисленный на голову, будет громадным. Каждый рабочий бу-
дет обладать высокоценными машинами: при равномерном рас-
пределении капитала на долю каждого из них выпадет
100 000 долл., идущих на средства производства. Если произойдет
прирост новой 1000 рабочих, то, при неизменном количестве ка-
питала, на долю каждого рабочего поступит уже не по
100 000 долл., а по 50 000. Рабочие поэтому в последнем случае
будут располагать худшим материалом и худшими машинами, и,
следовательно, производительный эффект каждого рабочего в
102 Bohm-Bawerk О. Zur neuesten Literatur uber Kapital und Kapitalzins. II. S. 13.
103 Ibid. S. 15.
104 Clark J.B. The Distribution of Wealth. P. 435—436.
162
последнем случае будет меньше, чем в первом. Как же должен
распределиться весь созданный двумя тысячами рабочих продукт
между первой тысячью и второй? Первая 1000 рабочих в первом
случае работала при помощи капитала в 100 000 долл., во втором
же - при помощи капитала ценностью лишь в 50 000 долл.: поло-
вину своих средств производства рабочим первой тысячи при-
шлось уступить второй тысяче. И если при помощи новых 1000
рабочих и тех же средств производства получится и обществен-
ный продукт по ценности больший, чем продукт, созданный пер-
вой 1000, то разница между ценностным количеством первого и
второго продукта составит ту новую ценность, которая обязана
ТРУДУ второй тысячи рабочих. Эта разница, эта новая ценность
только и может быть причислена («отнесена») на долю произво-
дительного содействия второй тысячи. За вычетом этой доли из
всего общественного продукта, созданного двумя тысячами рабо-
чих, остается продукт такой ценности, которая была бы создана
одною первою тысячью при помощи всего капитала. Но весь
этот продукт не может, однако, быть отнесен на долю первой ты-
сячи рабочих, так как нет никакого сомнения в том, что во вто-
ром случае производительный эффект рабочих первой тысячи не
мог быть столь же производителен, как труд их в первом случае,
когда они обладали и располагали лучшими материалами и ма-
шинами. Но если так, то и первой тысяче приходится получить не
весь продукт, а лишь часть его. Таким образом, все рабочие по-
лучат свои доли соответственно своему производительному эф-
фекту, и тем не менее общественный продукт не будет этим ис-
черпан. Значит, заключает Кларк, не один труд создает продукт:
остающуюся за покрытием труда некоторую долю в продукте
следует отнести по адресу капитала, при содействии которого со-
вершается производство105. Отсюда Кларк приходит к двум по-
ложениям: 1) разница между тем, что создает при применении все-
го капитала первая массовая единица рабочих, и тем, что создают
рабочие массы все вместе, представляет собою то количество цен-
ности (продукта), которое нужно приписать на счет того избыточ-
ного (extra) капитала, которым первоначально обладала первая
единица рабочих; 2) та же разница, которая получается между про-
дуктом, созданным первой единицей труда, и продуктом, создан-
ным вместе первой и второй единицей, при помощи оставшегося
неизменным количества капитала, должна быть причислена
(«отнесена») на счет только второй единицы рабочих106.
105 Ibid. Р. 173-187.
106 Ibid. Р. 325.
6*
163
Рассуждения Кларка весьма остроумны, и тем не менее выво-
ды его неправильны.
Ошибка Кларка в том, что общественным продуктом, созда-
ющимся двумя единицами труда, одновременно работающими
при помощи одного и того же капитала, он считает обществен-
ный продукт, который производится, правда, двумя единицами
труда, но, во-первых, работающими неодновременно и, во-вто-
рых, при помощи неравных капиталов. Труд же, по Кларку, име-
ет одинаковую производительность лишь при условии одновре-
менности его применения107. Несоблюдение этих условий и при-
вело Кларка к ложным выводам. Если первая и вторая единицы
труда работают одновременно, то они должны ео ipso пользо-
ваться и равными капиталами. Никакого избытка между всем со-
зданным общественным продуктом и трудовым эффектом в этом
случае не получится. Следовательно, ни откуда не видно, что ка-
питал таинственным образом создает ценности помимо труда как
такового108.
Попытку Кларка доказать, что не один труд создает богатст-
во, следует считать поэтому неудачной. Профессор Кларк, гово-
рит по этому поводу Бем-Баверк, обещал посредством аппарата
вменения объяснить, почему существует чистая прибыль; но, как
я продолжаю думать, он не сдержал своего обещания в своем со-
чинении109.
Вторым по важности пунктом учения проф. Кларка является
вопрос об абсолютных размерах «долей» (т.е. частей социального
дивиденда) и установлении их предельной высоты. Здесь мы встре-
чаем по существу все недостатки, которые присущи вообще тео-
рии «вменения». В общем Кларк следует в идее раздела обычным
для теории вменения приемам. У него мы находим те же принци-
пы раздела, какие мы видели у Визера или Бем-Баверка. Новое,
что он вносит в учение об «отнесении» - это принцип предельной
производительности, который, по собственному признанию110,
107 Ibid. Р. 325: «Все единицы труда, работающие в одно и то же время, одинако-
во производительны».
т Кларк должен был особенно строго выдерживать всюду понятие одновре-
менности труда и равновеликости капитала, потому что состояние статики,
которое он только и принимает во внимание, исключает именно следующие
i' моменты, как моменты динамики: рост населения, увеличение капитала, раз-
. витие потребностей, развитие форм хозяйственной организации и изменение
технических методов производства (Ibid. Р. 56).
109Bohm-Bawerk О. Gegenbemerkungen zu Prof. Clarks Replik betreffend «Das Wesen
des Kapitales» // Zeitschrift fiir Volksw. Sozialpolitik und Verwaltung. XVI. B. J.
S. 449.
110 Clark J.B. Op. cit. P. 322, 323. V ;
164
Кларк заимствует у Тюнена и который отчасти развивается уже
Бем-Баверком.
Для теории отнесения, конечно, недостаточно еще найти об-
щий принцип раздела продукта между претендентами на него.
Необходимо еще указать правила для этого «отнесения» долей и
найти, что устанавливает абсолютный размер долей. У Кларка
такой основой установления для заработной платы и прибыли яв-
ляется принцип предельной производительности, стоящий в не-
посредственной связи с тюненовским же законом падающей до-
ходности. Развивая идею Тюнена, Кларк находит, что для капита-
ла, так же как и для труда, имеется такая предельная социальная
единица, которая является последней в смысле хозяйственного
применения и стоит на границе уже нехозяйственности, непри-
годности своей в хозяйственных целях. Эта предельная частица
капитала, так же как и предельный рабочий, обладают некото-
рой предельной эффективной производительностью. Такая пре-
дельная производительность последней единицы труда - пре-
дельного рабочего - определяет общий уровень заработной пла-
ты. Последняя для всех рабочих в стране тяготеет к этому уров-
ню. И точно так же предельная производительность последней
частицы капитала устанавливает общий уровень процента, к ко-
торому тяготеет уровень всех капиталов страны111.
Таким образом, по Кларку, раздел общественного дохода
происходит по принципу «вменения» каждому фактору того, что
он специально производит собственною «силою». В такой фор-
мулировке, однако, установление общего уровня заработной пла-
ты (так же как и процента) является довольно бессодержатель-
ным. Мы все-таки еще не знаем, каким образом, по Кларку,
можем определить размер эффективной производительности
предельной единицы труда (и капитала). Как реально связать об-
щий принцип предельной производительности с конкретными яв-
лениями жизни и влить в этот общий отвлеченный принцип опре-
деленное реальное содержание.
Выход в данном случае Кларк находит в перенесении проблемы
заработной платы в этом пункте из области распределения, как та-
кового, в область явлений цены и ценности. Такой переход для
Кларка вполне естественен потому, что область распределения, как
мы видели, он сливает с областью производства и что сама теория
распределения для него есть теория ценности. «Теория ценности и
теория распределения, - говорит Кларк, - одна и та же теория»112.
111 Ibid. Р. 201, 203-204.
112 Ibid. Р. 24.
165
Больше того. Для Кларка нет проблемы распределения, как тако-
вой, как проблемы sui generis, - проблемы, которая бы имела свою
специальную задачу, свой специальный предмет изучения, отдельно
от вопросов производства и обмена, свои особые законы. Распреде-
ление, говорит он, есть процесс, который в своем законченном виде
включает обмен, но совпадает также и с производством113. При та-
ких условиях Кларку не трудно было от вопросов распределения пе-
решагнуть в область рынка и закона образования цен и связать
свою проблему раздела общественного дохода на доли с теорией
цен. Так делают и делали все теоретики школы предельной полез-
ности, трактующие о вопросах заработной платы. Мы видели, что и
Визер, Б.-Баверк и особенно Шумпетер, когда в теорию вменения
им понадобилось влить экономическое содержание, должны были
также обратиться к явлениям рыночного обмена, рыночных сделок
и закону образования цен.
Как для представителей школы предельной полезности, так и
для Кларка заработная плата вообще является рыночной ценой
рабочей силы («труда», как он предпочитает выражаться), а пос-
ледняя является у него обыкновенным экономическим благом,
хотя бы и высшего порядка, которое подобно всем благам выно-
сится на рынок и является «товаром». Естественно, что когда
речь заходит об определении высоты или общего среднего уров-
ня заработной платы как конкретного явления, как денежного
выражения, как товара, то принцип определения этого уровня
должен быть общим с принципом установления всех товарных
благ. В этом пункте проблема заработной платы уже перестает
быть проблемой распределения, как такового, и сводится к про-
блеме товарных цен. Здесь и Кларк, поскольку он трактует о вы-
соте и установлении уровня заработной платы с точки зрения
учения образования цен, перестает уже быть оригинальным как
теоретик распределения. Идея раздела общественного дохода на
доли оказывается, таким образом, и у Кларка неразработанной и
даже определенно не поставленной. Для Кларка нет проблемы
отношений, нет проблемы распределения как проблемы sui
generis.
Мы видим, что в учении виднейших представителей школы
предельной полезности идея раздела или остается бессодержа-
тельной, являясь лишь общим принципом без реального эконо-
мического содержания, или окончательно сливается с законом
образования рыночных цен, порывая этим всякую связь с проб-
лемой распределения как с экономической проблемой sui generis.
113 Ibid. Р. 28.
166
Проблема же долей, к которой должно быть сведено все учение
о распределении социального дивиденда между классами общест-
ва, не привлекла к себе внимание разбираемой школы. В сущно-
сти, последняя не шла дальше вопросов происхождения чистой
прибыли и процента и установления абсолютной высоты средних
уровней различных видов социального дивиденда. Сам принцип
«вменения» служил здесь больше целям решения этих последних
двух вопросов, чем целям правильной постановки и разрешения
идеи социального раздела.
>v‘;' . • /!1 ’ i
i.. • V
В связи с идеей классиков об естественных и неизменных,
как законы природы, общественно-хозяйственных законах сто-
ят теории, пытающиеся поставить экономическую проблему
распределения на биологическую основу естественного подбо-
ра. Эти теории не пользуются особенно широким распростра-
нением среди экономистов. Они исходят собственно от социо-
логов, предпринимающих свои социологические экскурсии в
область экономических явлений распределения. Теории эти
пытаются свести законы распределения к механически дейст-
вующим законам антропологии, которые представляются так-
же неизбежными, неизменными и вечными, как математиче-
ские истины. Основу раздела общественного продукта на доли
между хозяйствующими индивидами, группами или классами
эти теории ищут в природных дарованиях, которыми обладали
люди как человеческие органические существа. Сообразно
этим дарованиям, талантам и способностям каждого и происхо-
дит, с точки зрения органических теорий, раздел общественно-
го дохода по тем же законам биологической жизни, по каким
вырастают и распределяются в обществе природные да-
рования.
В смысле экономического своего содержания, такие теории
естественного подбора крайне поверхностны; они довольствуют-
ся обыкновенно, вместо всестороннего экономического анализа
явлений общественного хозяйства, картиной тех узоров, которые
отражаются на поверхности хозяйственной жизни, не заглядывая
в глубину ее. Почти единственным существенным материалом
экономического содержания в руках этих теорий является обык-
новенно подоходная статистика, рисующая распределение обще-
ственного дохода и не полно и не точно и требующая крайне ос-
торожного обращения.
167
Типичным представителем теории естественного подбора в
распределении является Отто Ажжон114 115 116 117 118 119-108* (в Германии), опира-
ющийся в своем учении отчасти на работы Шеффле"6, отчасти на
Гартмана1'6 и Ziegler’ а"1, главным же образом на Дарвина'09*,
Спенсера"0*, Гэлътона"^"'* в Англии иЛяпужа"9’"1* во Франции.
Как наиболее характерное, учение Аммона нам может слу-
жить прекрасным образцом для характеристики принципа соци-
ально-органического подбора.
Аммон находит, что при исследовании основ хозяйственного
строя не достаточно довольствоваться одними лишь хозяйствен-
ными факторами. Точно так же автору представляется далеко не
достаточным привлечение к экономическим факторам этическо-
го элемента. Аммон находит, что и этого мало для выяснения ос-
нов хозяйственной жизни. Необходимо, по его мнению, привле-
чение в экономику естественнонаучного элемента. Без последне-
го немыслимо выяснить хозяйственный строй, так как в основе
последнего лежат естественные законы, как думает автор. Как в
любом организме все отдельные части неразрывно связаны с це-
лым, так и различные классы общества могут существовать и
развиваться лишь при сохранении неизменности целого, органи-
ческое единство которого эти классы представляют. Классовое
же или групповое расчленение общества всецело покоится на
биологической почве дифференциации людей по их способно-
стям и дарованиям. Кто богаче одарен, способнее, талантливее,
тот занимает и высшую ступень на социальной лестнице, тот
большей долей пользуется в общественном богатстве. Высоко
одаренная личность, хотя бы она увидела свет мира на самой низ-
шей ступени общественного положения, необходимо должна за-
нять в жизни подобающее ей место, даже первое место, если нет
никого, кто бы превосходил ее способностями. И наоборот: рож-
денный на высоком месте должен уступить его другому, если он
не обладает способностями, соответствующими его положению.
Общественное богатство, общественный доход распределяется,
следовательно, по способностям каждого, причем самый раздел
1 "'Ammon О. Die Gesellschaftsordnung und ihre natiirlichen Grundlagen. Entwurf einer
Social-Antropologie zum Gebrauch fiir alle Gebildeten, die sich mit sozialen Fragen
befassen. Jena, 1895.
115 Schaffle A. Bau und Leben des sozialen Korpers. 4 Bd. Tubinngen, 1874-1877;
Deutsche Kern und Zeitfragen. Berlin, 1894.
116 Hartmann E. Die Soziale Kemfragen. Leipzig, 1894.
117 Ziegler. Die Naturwissenschaft und die Sozialdemokratische Theorie. Stuttgart,1893.
118 Galton F. Heredity Genius. An inquiry into its Laws and consequences. L., 1892.
119 Lapouge G. Selections Sociales. Paris, 1896.
168
его и отсюда являющаяся дифференциация общества происходит
механически, по закону естественного подбора. Кто способней,
того и доля в разделе больше, так как более способный и талант-
ливый требует, по мнение автора, лучших условий жизни, лучше-
го питания, подобно тому, как нежные с тонкой организацией
растения требуют больше ухода.
Аммон выставляет свой тезис не в качестве этического по-
стулата. Он не видит в нем только идеала наисправедливейшего
распределения. Он, напротив, считает этот тезис естественного
подбора реальным фактом, действительной картиной распреде-
ления, явившейся естественным результатом естественнонауч-
ных основ общественного развития и механического, автомати-
ческого раздела богатства, подобно тому, как различные по
своей плотности жидкости распределяются в одном сосуде раз-
личными слоями, идущими снизу вверх в строго определенном
естественном своем порядке.
Свой естественный закон раздела автор строит следующим
образом. Человеческие дарования, говорит он, можно разложить
на четыре лежащих в различных плоскостях группы: 1) дарова-
ния интеллектуальные, 2) моральные, 3) хозяйственные (напри-
мер, организаторский талант, технические способности и пр.) и
4) физические. Если по числу этих дарований мы возьмем 4 куби-
ка и на каждой из 6 сторон этих кубиков отметим, например, точ-
ками или «очками» различные шесть степеней, которыми могут
обладать каждая из четырех взятых дарований так, чтобы одно
очко соответствовало первой степени, два - второй степени и
т.д., то для всех кубиков будем иметь всех комбинаций из ступе-
ней дарований 6х6х6х6= 1296, так как каждый кубик может
упасть на одну из шести различных сторон, т.е. в шести различ-
ных положениях. Самое большое число очков, которое мы мо-
жем получить, бросая кубики, это - 24, когда все четыре кубика
упадут сторонами, содержащими по 6 очков. Такая комбинация
может быть только одна на все 1296 возможных комбинаций.
Это значит, думает автор, из 1296 индивидов только одно лицо
может обладать высшей степенью всех четырех дарований вме-
сте. За этой максимальной, по числу очков, комбинацией следу-
ет сумма 23, для которой возможны уже 4 комбинации: 6665,
6655, 6566 и 5666. С 22 очками могут быть 10 возможных комби-
наций, с 21 очком - 20, с 20 - 35 и т.д. Но, продолжая свой опыт,
мы увидим, что на известном пункте рост числа комбинаций ос-
танавливается; числа начинают падать, и последняя сумма оч-
ков - 4 - имеет снова уже только одну комбинацию. Числа будут
изменяться следующим образом:
169
С суммой в 24 очка будет 1 комбинация
» » » 23 » » 4 »
» » » 22 » » , 10 » .
» » » 21 » » 20 »
» » » 20 » » 35 »
» » » 19 » » 56 »
» » » 18 » » '; 80 »
» » » 17 >> -и » 104 »
» » » 16 » » ; 125 »
» » » 15 » » 140 »
» » » 14 » » 146 »
» » » 13 » » 140 »
» » » 12 » 125 »
» » у» 11 » 104 »
» » » 10 » 4 > » 80 »
» » » 9 » » 56 »
» » » 8 » » 35 »
» » » ' 7 » » 20 »
» » » 6 » » 10 * »
» » » А 5 »‘ U » 4 сс »
» » » 4 » » 1 »
1296 комбинаций
Из приведенных чисел видно, что число очень высоких по
сумме очков комбинаций и очень низких относительно не вели-
ко. Напротив средних комбинаций попадается очень много.
Это значит, заключает автор, гениев и талантов, в сравнении с
общим числом людей, немного, так как, по математическим за-
конам, требуемая комбинация очень редка. Точно так же сравни-
тельно не велико число слабо одаренных и тупых. Больше всего
золотой посредственности.
Следуя за Галътоном, автор поэтому графически проставляет
социальное расчленение общества не в форме пирамиды, а, ско-
рее, в форме так называмой луковичной дуги (Kieibogen), сильно
вытянутой в среднем изгибе и суженной в виде острия в верхней и
нижней точках. Действительная картина «социальной» пирамиды
принимает в таком случае следующий вид (см. рис. I)120.
Подтверждение своей теории естественного подбора автор
находит в данных подоходной статистики (Саксония), графиче-
ское изображение которой дает кривую социальной пирамиды,
причем графическая кривая способностей и графическая кривая
дохода совпадают.
В жизни человеческих обществ автор находит непрестанные
перемещения по социальной лестнице: более одаренные давят
120 Ammon О. Op. cit. S. 61. • ...н’с ‘ << >
170
вниз менее способных; одни группы, поднимаясь вверх, этим вы-
тесняют другие, заставляя их опускаться ниже, по их талантам и
способностям; чем выше растут одни, тем глубже падают другие.
Таков закон естественного подбора в общественной жизни.
«Весь общественный порядок, - говорит автор, - покоится на
этом неравенстве; последнее не есть нечто, что может быть уст-
ранено; оно неотделимо от человечества, как неразрывны рож-
дение и смерть; оно неизменно, как математическая истина, и
вечно, как законы, царящие в нашей планетной системе»121. Поэ-
тому автор находит необходимым не столько образованным,
сколько раоочим всячески
проповедовать идею высокого
уважения к духовным дарова-
ниям и энергии, так как эти
редкие дары представляют на-
циональное богатство122.
Такова несложная, в сущ-
ности, идея распределения у
Аммона. Развивает ее он тео-
ретически чрезвычайно слабо,
заботясь главным образом об
установлении истинной карти-
ны динамического изменения
социальной пирамиды распре-
деления доходов, но и здесь ог-
раничиваясь случайного хара-
Рис. 1
ктера данными и поверхностными аналогиями. Не трудно убе-
диться, что в основе «естественнонаучного» закона автора лежит
не глубоко скрытая этическая предпосылка оправдания совре-
менной системы распределения; автор не объясняет последнюю,
а, скорее, старается оправдать. Ссылка на естественный закон и
на опыт с кубиками как нельзя лучше способствует в этом авто-
ру, но научных основ установления долей в разделе общественно-
го дохода автор все-таки не дает.
Автор хочет приложить к общественной жизни дарвинов-
скую идею борьбы за существование, как она проявляется в ми-
ре животных и растений. При этом основой этой борьбы в мире
людей он считает естественный подбор по способностям. Но ре-
альное несоответствие социальной дифференциации и распреде-
ления дохода с этой основой так очевидно и настолько бьет в глаза
121 Ibid. S. 389.
122 Ibidem.
171
всем и каждому, что на этом нам нечего останавливаться. Един-
ственный аргумент автора в доказательство своего положения -
ссылка на вычисления Гэлътона, но последние построены в
свою очередь на крайне шатких, во многих случаях гипотетиче-
ских, а не реальных данных. Самое большое, что можно признать
из данных, приводимых автором, это то, что в распределении
общественного дохода есть некоторая правильность, закономер-
ность. Но всякая закономерность явлений любого порядка, в дан-
ном случае экономическая закономерность, может быть раскры-
та и выяснена лишь путем анализа экономической же структуры,
в которой развились данные экономические явления. Вместо та-
кого экономического анализа автор ищет внеэкономические
предпосылки, обращается к биологической области и здесь имен-
но хочет найти основу хозяйственной закономерности. В лучшем
случае, естественнонаучные законы, переносимые из биологиче-
ской области в мир социальных отношений, ничего не объясня-
ют. Обыкновенно же они являются, в своем перенесении в эко-
номику, рискованной операцией, не имеющей под собою ни ре-
альных, ни методологических оснований.
Теория Аммона является типичным образчиком и выразите-
лем того общего социологического течения, которое известно
под именем «органической школы», стремившейся свести обще-
ственную жизнь к биологическим законам. Представителем пос-
ледней школы, например, можно назвать Г. Спенсера, развивав-
шего идею борьбы за жизнь на основе естественного подбора.
В философии и социологии идеи органической школы нашли се-
бе достаточную оценку и не пользуются никаким научным пре-
стижем.
ГЛАВА ПЯТАЯ
ПРИНЦИПЫ РАЗДЕЛА (ПРОДОЛЖЕНИЕ).
ПРИНЦИП СООТНОШЕНИЯ СОЦИАЛЬНЫХ СИЛ
(«СОЦИАЛЬНАЯ» ТЕОРИЯ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ)
I
Теории, выдвигающие услуги в качестве принципа распределе-
ния и опирающиеся на учение о трех факторах, строились всецело,
как мы видели, на естественно-механической философии; в осно-
ве их лежало естественно-механическое понимание общественно-
хозяйственной жизни. Но для целей научного объяснения принцип
услуг был мало пригоден; в проблеме распределения он ничуть не
освещал путь исследователя; наоборот, этот принцип приводил к
ряду неразрешимых противоречий. В руках представителей тео-
рии услуг, в главных посылках шла речь о рабочих, капиталистах,
землевладельцах, а в выводах - на место последних неожиданно
подставлялись не сами производители, а принадлежащие им сред-
ства производства: труд, земля и капитал; роль и значение в произ-
водственной деятельности капитала или земли превращалась в
социальную функцию капиталистов и землевладельцев. Принцип
услуг имел значение скорее для оправдания существующей систе-
мы распределения, чем для объяснения ее. Он приводил к идее
гармонии в общественной жизни при современном строе, к при-
знанию целесообразности в явлениях распределения, но мало вы-
яснял каузальную сущность последних, сводя почти все объясне-
ние явлений распределения к законам спроса и предложения.
На тех же основах оставалась в сущности и австрийская шко-
ла предельной полезности в своей Zurechnungstheorie, равно как и
родственная ей, в отношении к распределительной проблеме,
школа проф. Кларка: в наделении по принципу «хозяйственного
вменения» или по «долям содействия» мы видели те же идеи
естественно-механического понимания хозяйственных явлений,
то же учение о «факторах», ту же натуралистическо-метафизи-
ческую философию, то же преобладание мотивов целесообраз-
ности над каузальным объяснением, что и в учении об услугах.
173
С развитием методологии общественных наук и ростом науч-
ных завоеваний в области социологии научные дефекты натура-
листического толкования общественно-хозяйственной жизни ра-
но или поздно должны были обнаружиться и вызвать против се-
бя серьезную критику в политической экономии в виде реакции
против принципов Сэ и теории «вменения». Такую критику, вме-
сте с попыткой реконструирования теории распределения и
принципов, лежащих в основе распределительных явлений, дала
в недавнее время так называемая социальная теория распределе-
ния. Последняя выдвинула на первый план социальные моменты
при объяснении явлений распределения и основным принципом
распределения провозгласила «отношение социальных сил» меж-
ду классами, которые являются претендентами на долю в соци-
альном дивиденде. Можно было опасаться, что «социальная тео-
рия» перегнет вопрос в другую сторону, выдвигая в первую голо-
ву причины социального порядка, затемнит или даже выбросит
за борт хозяйственную сторону явлений распределения. Как мы
увидим ниже, некоторые представители новой теории к этому и
пришли, провозгласив явления распределения лежащими вне
пределов экономики, а проблему распределения - непосредствен-
но подлежащей области индуктивной социологии (Бернштейн,
Струве, Дмитриев). Другие представители социальной теории
не дошли до такой крайности, стараясь дать место в своем объяс-
нении явлений распределения и чисто экономическим моментам.
Таковы, например, Штолъцман и М.И. Туган-Барановский. Тре-
тьи, наконец, провозглашая в качестве основного принципа в
проблеме распределения принцип «взаимоотношения сил», не
шли дальше выдвигания голого принципа, не давая никакой но-
вой теории и вливая в новый принцип старое содержание. Тако-
вы Шеффле, Клейнвехтерт*, Плоттера , Шулъце-Геверниф15*,
отчасти Лексис и многие другие. Вообще говоря, принцип «взаи-
моотношения сил», как определяющий момент в распределении
дохода, в политической экономии имеет за собой весьма большую
давность и в виде общего принципа высказывался представителя-
ми самых различных школ и направлений. Как голый принцип, с
крайне растяжимым содержанием, он имеет поэтому сам по себе
мало значения в теории распределения. В проблеме распределения
он стал играть роль лишь после того, когда он превратился из слу-
чайно и мимоходом высказываемого тезиса, в сущности никем не
оспариваемого в его общей формулировке, в развитое, более или
менее связное и проникнутое некоторым внутренним единством
учение. Последнее произошло лишь в недавнее время и связано с
именем Штолъцмана и М.И. Туган-Барановского.
174
Идея «отношения сил» известна была в экономической науке
еще с конца XVIII столетия, когда эта идея выставлялась в каче-
стве фактора при образовании рыночных цен и приурочивалась
к законам конкуренции. Уже Фр. Бенедикт Вебер (1813) говорил
о «взаимоотношении сил» как решающем факторе при установ-
лении «пропорций» между долями дохода1. Но, как мы знаем, в
этом принципе «взаимоотношения сил» Вебер видел не больше,
как только борьбу на рынке, и сводил этот принцип к закону
спроса и предложения.
Отцами идеи взаимоотношения сил были, однако, не немцы.
Последние сами питались в первом периоде развития экономи-
ческой мысли в своей стране от французов и англичан. Идея вза-
имоотношения сил, в неразрывной связи с идеей борьбы классов,
впервые определенно складывается у Сисмонди2- 116*. В «Nou-
veaux Principes» Сисмонди мы находим специальную главу,
посвященную вопросу о «разделе национального дохода между
различными классами населения»3. Отмечая трудовое начало
всякого богатства и указывая на неравномерность распределения
последнего в капиталистическом обществе, Сисмонди находит в
основе раздела борьбу сторон за возможно большую долю. В этой
борьбе, говорить Сисмонди, капиталист стремится оставить ра-
бочему лишь столько, сколько необходимо для поддержания
жизни, а себе захватить все остальное из произведенного рабо-
чим; рабочий же, с своей стороны, борется за удержание хоть
сколько-нибудь большей доли, чем та, которая покроет ему лишь
самое необходимое в жизни4. Результаты этой борьбы Сисмонди
считает чрезвычайно важными, а для исследования этой борьбы
устанавливает абстракцию борьбы лишь двух классов, устраняя
землевладельческий класс как не принимающий никакого уча-
стия в борьбе5. Сисмонди, таким образом, близок к идее двух до-
лей, из-за которых идет борьба в обществе.
Принцип взаимоотношения сил у Сисмонди, однако, не развит
и не выдержан до конца6. В частности, принципом для установле-
1 Weber F.B. Lehrbuch der politischen Oekonomie. Breslau, 1813.1—II Bd. S. 234/235.
2 Simonde de Sismondi J.-C.-L. Nouveaux Principes d’Economie politique, ou de la
richesse dans ses rapports avec la population. Paris, 1819. T. I—II.
3 Ibid. P. 101-111. ? ; X ’
4 Ibid. P. 103. ... ' . .
5 Ibid. P. 105.
6 Так, например, в конце главы Сисмонди говорит: «Chacun n’obtient sa part du
revenu national, gu’en raison de ce qui lui-meme ou se ayaut-cause ont fait ou font
pour le faire naitre» (Ibid. P. 111). Здесь мы уже встречаем скорее принцип фи-
зического вменения, или услуг.
175
ния доли рабочего класса Сисмонди считает минимум средств су-
ществования. Правильные социологические предпосылки, им вы-
ставляемые, не привели его к пониманию явлений распределения
как проблемы отношений: провозглашая принцип борьбы сторон
за большую долю, Сисмонди оставался тем не менее в развитии
проблемы распределения на почве смитовского индивидуалисти-
ческого толкования. У Сисмонди не было органической связи ме-
жду устанавливаемым им социологическим принципом столкнове-
ния сил и построением экономической проблемы распределения.
Несомненно, однако, что трактование распределительной пробле-
мы у Сисмонди имело большое влияние на последующее развитие
проблемы распределения. Важно уже одно то, что для вопросов
распределения Сисмонди открывает возможность для вмешатель-
ства со стороны государства и воздействия последнего на неравен-
ство распределения. Сисмонди считает несчастьем не рост машин-
ной техники, а несправедливое распределение продуктов, получа-
ющихся в результате роста техники. Но государство, по его
мнению, может смягчить эту неравномерность в распределении7.
Отсюда уже была близка идея о том, что распределение не подле-
жит столь непреложному действию естественных законов, кото-
рые управляют производством; что законы производства и законы
распределения представляют собою огромную и принципиальную
разницу. Такую идею, весьма повлиявшую на установление прин-
ципов распределения, мы находим у Д.С. Милля.
Д.С. Милль говорит в «Principles of Political Economy» о том,
что явления распределения подлежат особым законам социально-
го порядка, отличным от законов производства. Вторую книгу
своих «Основ», посвященную вопросам распределения,
Д.С. Милль начинает с утверждения, что «начала, изложенные в
первой части этого трактата, в некоторых отношениях сильней-
шим образом отличаются от тех, к рассмотрению которых мы те-
перь приступаем»; что «законы и условия производства богатства
по характеру своему близки к истинам естественных наук; в них
нет ничего произвольного; все, что производит человек, должно
быть производимо теми способами и под теми условиями, которые
налагаются природой внешних вещей и внутренними свойствами
физической и умственной природы самого человека...; не то с рас-
пределением богатств; распределение дело чисто человеческого
учреждения...; распределение богатств зависит от законов и обы-
7 Sismonde de Sismondi. Nouveaux Principes d’economie politique, 1827 (второе изда-
ние) (Zivre II. Chap. 3. P. 80/81). В первом издании об этой идее Сисмонди еще
совсем не упоминает.
176
чаев общества...»8. Это разграничение и противопоставление явле-
ний распределения производственной области, как явлений, зави-
симых непосредственно от политической организации общества,
вместе с социально-политическими идеями Сисмонди, находят
себе отражение и дальнейшее развитие у Шеффле, которого Бем-
Баверк считает главой катедер-социалистов9-117*.
В «Ван und Leben» проф. Шеффле говорит: «Наша народно-
хозяйственная современная жизнь наполнена индивидуальной и
коллективной промышленной борьбой между нацией и нацией,
между городом и городом, предприятием и предприятием, клас-
сом и классом. Распределение национального дохода и нацио-
нального имущества зависит от превосходства сил (Uebermacht) в
договорной и конкурентной борьбе за ренту и заработную плату;
здесь нет предопределенной «естественной» пропорции распре-
деления - вроде геометрической средней между потребностью
рабочего содержания (а) и ценностью трудового продукта (р), -
как думал Тюнен в своей формуле /ар; всегда и всюду распреде-
ление материального благосостояния и дохода устанавливает
конъюнктура борьбы за прибыль и заработную плату»10. Шеф-
фле, однако, не проводит последовательно своих взглядов на со-
циально-политическую основу явлений распределения: установле-
ние высоты долей он сводит то к размеру социально-необходимых
функций труда и капитала1 ’, то к вопросам рыночного образова-
ния цен12. Взгляды Шеффле на явления распределения, впрочем,
не отличаются определенностью. «Определяющим принципом
для прибыли с капитала и заработной платы, - говорит Шеффле
в «Das gesellschaftliche System der menschlichen Wirtschaft», - нуж-
но считать не индивидуальные, совершенно не поддающиеся из-
мерению услуги, равно как и не принцип возможности наиболь-
ших наслаждений для промышленных капиталистов и наемных
рабочих, но обеспечение наиплодотворных услуг в производстве
в интересах общества»13. Только с точки зрения этого принципа
8 Mill St. Principles of Political Economy with some of their Applications to social
Philosophy. L.: G. Routledge’s edition. 1848. P. 143.
9 Bahm-Bawerk E. Capital und Capitalzins. Insbruck, 1900. В. 1. S. 578.
10 Schaffle A. Bau und Leben. Tubingen. 1896. В. II. S. 269. Zweite Aufl.
11 Schaffle A. Die Aussichtslosigkeit der Sozialdemokratie. Drei Briefe an einen
Staatsmann zur Erganzung der «Quintessenz des Socialismus». Tubingen, 1885.
S. 30. Cp. Stolzmann Rud. Die sociale Kategorie in der Volkswirtschaftslehre 1.
Berlin, 1896.
12 Schaffle A. Das gesellschaftliche System der menschlichen Wirtschaft. Tubingen,
1873. В. II. S. 389.
13 Ibid. S. 384.
177
Шеффле допускает возможным «экономическое и философско-
правовое оправдание прибыли с капитала по отношению к зара-
ботной плате и защиты наемного труда от безудержной эксплуа-
тации» со стороны капитала14. И в данном случае, таким образом,
Шеффле заботится больше об «оправдании» существующей сис-
темы распределения, чем об объяснении ее. Идею вменения
Шеффле считает «бессодержательным» принципом, полагая, что
отнюдь нельзя доказать того, что прибыль с капитала точно со-
ответствует той самой части ценности продукта, которая отно-
сится на счет использования и применения капитала; «скорее
прибыль, точно так же как и процент, и заработная плата явля-
ются результатом Preiskampfe, рыночной борьбы, которой совер-
шенно чужда идея пропорций, на которые распадается ценность
продукта в разделе между капиталистами и рабочими»15. «Народ-
нохозяйственная организация ни при каких обстоятельствах не
может, - говорит Шеффле, - обеспечить каждому производите-
лю долю его индивидуального содействия в создании продукта, в
точном соответствии с долей в общественном продукте. Это воп-
рос рыночной борьбы (Marktpreiskampfes)»16.
Вопрос борьбы, отношения сил у Шеффле сводится в конце
концов, таким образом, к рыночной борьбе. В процессе распре-
деления Шеффле интересует более всего процесс установления
уровня различных видов «спекулятивного дохода», к которому
Шеффле причисляет прибыль, процент и заработную плату, а
этот процесс он сводит к вопросу образования товарных цен во-
обще17. Отсюда, у Шеффле и заработная плата, и прибыль, в кон-
це концов, подчиняется закону спроса и предложения, а высшая
граница для уровня заработной платы сводится к ценности соз-
данного предельным рабочим продукта18. Проблема отношений
в вопросах распределения, как теоретическая проблема, остает-
ся, таким образом, у Шеффле мало затронутой. Принцип «отно-
шения сил» у него слился по содержанию с принципом рыночных
отношений.
Идеи Шеффле имели тем не менее непосредственное влияние
на развитие «социальной теории» распределения. На его идеях об
обществе, как органическом целом, как органически связанной
социальной единице, о социально-необходимых функциях, вы-
полняемых различными группами народного хозяйства в интере-
14 Ibid. S. 384. . .< f '
15 Ibid. S. 389.
16 Ibid. S. 390.
17 Ibid. S. 391.
18 Ibid. S. 428.
178
сах общественного целого, о важности этическо-правовых начал
в хозяйственной жизни - построено было впервые учение о «Со-
циальных категориях» и впоследствии о «цели» в политической
экономии Штолъцманом, который, отчасти под влиянием идей
Штаммлера и неокантианства, отчасти под влиянием идей соци-
ализма, положил начало социальной теории распределения, раз-
витой почти одновременно М.И. Туган-Барановским.
Вслед за Шеффле несколько определеннее выставляет прин-
цип взаимоотношения сил в вопросах распределения другой не
менее видный катедер-социалист в Германии, проф. Шулъце-Ге-
верниц. В «Zum Socialen Frieden»* он указывает на неотложность
разрешения социального вопроса, окончательно назревшего в
нашу эпоху, «громко стучащего своим железным пальцем в дверь
общества»* 19. В современной системе крупной промышленности
Шулъце-Геверниц находит два резко выраженных основных клас-
са общества: рабочих и работодателей (капиталистов). Не отри-
цая факта существования противоположности между интересами
этих двух классов капиталистического общества, Шулъце-Гевер-
ниц находит, однако, что в данном случае речь идет лишь о про-
тивоположности в хозяйственном смысле, т.е. такой, которая не
имеет целью уничтожения противника20. Обе стороны в одинако-
вой степени зависят одна от другой и поэтому остается возмож-
ным путь к «социальному миру». Между сторонами всегда проис-
ходит борьба, исход которой, как и в рыночной борьбе между
продавцами и покупателями, решает вопрос экономической силы
(die wirtschaftliche Machtfrage)21. В этой борьбе, как думает Шулъ-
це-Геверниц, отношения сил в современную эпоху складываются
уже не в одностороннем направлении: по мнению автора, разви-
тие крупной промышленности открывает возможность к улуч-
шению и в положении рабочих22.
Шулъце-Геверниц различает три периода в развитии отноше-
ний между рабочими и работодателями: первый период - началь-
ный момент появления крупной промышленности, когда работо-
датель смотрел на рабочих, соответственно со взглядами индиви-
дуалистической экономии, как на средство производства, предос-
тавленное всецело воле работодателя; борьба рабочих за долю
(Lohnkampfe) носит здесь характер насилия, революционизма, со-
* К социальному миру.
19 Schulze-Gaevernitz G. Zum Socialen Frieden. Drittes Buch: «Der sociale Friede».
Leipzig, 1890. S. 255.
20 Ibid. Erster Band. Leipzig, 1890. S. VII. < ; ‘ j .‘i
21 Ibid. S. 278. ' i и
22 Ibid. -1
179
провождается разрушением машин и не отличается ни организо-
ванностью, ни сознательностью по отношению к собственным
интересам; второй период характеризуется появлением рабочих
организаций, которые постепенно находят себе правовую защи-
ту в фабричном законодательстве, облегчающем их борьбу с ра-
ботодателями; третий период характеризуется признанием рабо-
чих и со стороны работодателей равноправной силой, как в эко-
номическом, так и в политическом отношениях; здесь рабочий
делается уже равноправной и самостоятельной стороной в борь-
бе за долю; здесь уже окончательно признается свобода рабочих
коалиций и профессиональных союзов и впервые появляются
свободные соглашения между прогрессивными работодателями
и рабочими23 24. Выдвигая принцип взаимоотношения социальных
сил и отмечая особенности новой фазы развития рабочего вопро-
са, Шулъце-Геверниц останавливается, однако, не на теоретиче-
ском значении этого принципа в проблеме распределения, а на
индуктивно-описательной стороне дела. С присущим ему опти-
мизмом он указывает на работы Гиффенат*, в одном случае
смешивая, однако, его с Гошенож24119*, и на данных английской
экономической жизни констатирует наличность социально-эко-
номического подъема рабочих классов в современной промыш-
ленности25. Но эти данные, приводимые Шулъце-Геверницем,
слишком недостаточны, чтобы на основании их можно было де-
лать какой-нибудь вывод.
Итак, выдвигая вопрос «силы» и «взаимоотношения сил»,
Шулъце-Геверниц ограничивается описанием и изложением дина-
мической стороны в развитии долей, достающихся при разделе
общественным классам, причем и эту сторону он освещает и не
полно, и односторонне. Теоретического же применения в проб-
леме распределения выставляемого принципа «сил» у Шулъце-Ге-
верница мы не находим. Проблема отношений долей, как теоре-
тическая проблема распределения, Шулъце-Геверницу оставалась
неизвестной, так же как и Шеффле, несмотря на выдвигаемый
ими принцип взаимоотношения сил. Последний носит у Шулъце-
Геверница характер бессодержательного принципа.
23 Ibid. S. 286, 287, 288 и др.
24 Ibid. S. 491. Здесь автор приписывает книгу «Increase of moderate incomes»
(Adress of the President of the R.St. Soc., Dec.1887) Гиффену... Критическую
оценку учения Шульце-Геверница дал в русской литературе Н. Бельтов
(Г. Плеханов)120* (см. Критика наших критиков. СПб., 1906; в статье: «Г-н
П. Струве в роли критика Марксовой теории общественного развития».
С. 1-126).
25 Schulze-Gaevernitz G. Op. cit. S. 488^492.
180
Нужно вообще заметить, что в проблеме распределения, как
теоретической проблеме экономики, принцип взаимоотношения
социальных сил может иметь теоретическое значение вообще
лишь в том случае, если распределение рассматривается как про-
блема отношений, долей, пропорций; он теряет смысл, если «вза-
имоотношение сил» сводится к вопросу «рыночных отношений»,
к рыночной конкуренции, к законам спроса и предложения. Ме-
новой рынок есть лишь чисто формальный процесс реализации
созданных общественных ценностей. Распределительный акт, в
смысле раздела общественного дохода между общественными
классами, в рыночном обмене находит лишь свою последнюю
форму; но самый раздел складывается вне и глубже отношений
рынка, который не знает классов, в котором и производители -
рабочие, и организаторы - капиталисты, и работающие и нера-
ботающие являются одинаково в роли и покупателей и продав-
цов. Можно представить себе статический процесс простого об-
щественного воспроизводства, где спрос и предложение точно
уравновешены и где законы меновых отношений устраняются,
как не имеющие места. Принцип взаимоотношения сил в этом
случае имел бы действительно самостоятельное значение в про-
блеме раздела социальных долей. Между тем большинство эко-
номистов, выставляющих принцип «социальных сил», прилагают
последний исключительно лишь в пределах рыночной конкурен-
ции. Принцип отношения сил в данном случае, по своему смыслу
и содержанию, сливается с законами рыночной борьбы, рыноч-
ной конкуренции и имеет таким образом отношение больше к
объяснению явлений обмена, чем распределения. К экономистам
с подобного рода взглядами на вопросы распределения и принцип
соотношения сил, кроме указанных, можно отнести проф. Плат-
тера, Клейнвехтера, Бэла-Фелъдеса, Лексиса и многих других.
Проф. Платтер, говоря в «Grundlehren der Nationalokonomie» о
принципах распределения, находит, что вопрос о том, как получает
каждый свою долю, зависит от характера общественной организа-
ции и от того положения, которое занимает каждый в этой органи-
зации; при системе частной собственности принципом распределе-
ния будет «сила»; в организованном сотрудничестве распределение
регулируется свободным договором, и каждый получает свою до-
лю в силу предварительного соглашения; нельзя определить и бес-
смысленно определять долю каждого, исходя из самого произво-
дства; эта доля зависит от «существующего соотношения сил»26.
26 Platter Dr. Grundlehren der Nationalokonomie. Berlin, 1903. В. II. VIII, § 59 (русск.
пер.; M., 1909. C. 6).
181
Но вместе со всем этим Платтер находит, что соотношение сил
проявляется в рыночной конкуренции и что последняя, «в весьма
значительной степени», влияет на установление долей27. Соотно-
шение социальных сил потонуло, таким образом, у Плоттера в от-
ношениях рыночной конкуренции. Проф. Платтер и выдвигает
как будто проблему долей; но с того момента, когда он низводит
эту проблему в рамки рыночных отношений, распределительная
проблема теряет у него характер проблемы социального распреде-
ления и подходит близко к вопросам образования цен, т.е. переста-
ет быть проблемой долей.
Почти на такой же неопределенной позиции, как и Платтер,
в вопросе взаимоотношения сил стоит и проф. Клейнвехтер: с
одной стороны, мы видим у него резкое подчеркивание социаль-
ного фактора в распределении, с другой - построение теории рас-
пределения на индивидуалистической основе, в смысле сведения
этой теории к вопросу установления абсолютного уровня сред-
ней заработной платы per capita, прибыли на 100 и т.д. «Разделе-
ние дохода на земельную ренту, процент на капитал, заработную
плату и предпринимательскую прибыль вовсе не представляет
собою процесс, который совершается также автоматически, как
качание маятника, - говорит Клейнвехтер, - а является самой
обыкновенной грубой борьбой из-за общественной добычи, в ко-
торой каждый участник стремится использовать все случайные
преимущества и выгоды своей позиции в целях урвать себе воз-
можно большую часть. Это - борьба, в которой напрасно искать
морали и права; борьба, в которой, как и в каждой борьбе, побе-
дителем является сильнейший»28. Клейнвехтер находит наивным
вопрос о разделе по размерам личного или имущественного со-
действия. В действительности, говорит он, здесь имеет место в
высшей степени дикая борьба за долю в общей добыче; борьба,
которая обыкновенно ведется не дубинами и ножами, а всякими
способами коварства, лжи, с величайшей жестокостью; борьба, в
которой зверство, коренящееся в человеке, выступает иногда так
резко и в такой неприкрытой форме, что часто приходится при-
бегать к полиции, войскам, государственной власти и уголовному
воздействию, чтобы ввести борющиеся стороны в надлежащие
границы; но если такова борьба эта, то напрасно было бы обра-
щаться к так называемому закону спроса и предложения и дру-
гим подобным красивым вещам, желая выяснить исход борьбы29.
27 Ibid. S. 7.
28 Kleinwiichter F. Lehrbuch der Nationalokonomie. Zweite umgearbeitete Auflage.
Leipzig, 1909. S. 393. . .
29Ibid. S. 450, 451.
182
В этой борьбе Клейнвехтер, следуя за А. Смитом, находит три
основных класса: землевладельцев, капиталистов и рабочих.
И считая невозможным и наивным устанавливать масштаб для
определения долей или отношений, на которые распадается об-
щественный доход между этими тремя классами, Клейнвехтер
признает, однако, возможным и важным выяснение вопроса о
том, кто из борящихся партий занимает более сильную и кто бо-
лее слабую позицию30. Конечный анализ этих условий приводит
Клейнвехтера к признанию наиболее слабой позиции за рабочим
классом. Слабость рабочих Клейнвехтер видит в их необеспечен-
ности, безымущественности (Besitzlosigkeit) и разъединенности,
чем пользуются капиталисты, делая из рабочего объект для экс-
плуатации31. Слабость рабочих устраняется, если они выступают
как класс, объединяясь в профессиональные союзы и развивая
всегда, благодаря этому, хозяйственную и политическую мощь.
В этом отношении на помощь рабочим приходит законодательст-
во со стороны государственной власти, обеспечивая им права со-
юзов и собраний, гарантируя рабочее существование на случай
болезни, старости, безработицы и проч., а кроме того также - и
общественное мнение, все более и более становящееся на сторо-
ну рабочих32.
Выставляя в таких ярких красках принцип распределения,
Клейнвехтер не считает, однако, борьбу между классами за долю
единственным, всеобъемлющим принципом. Наряду с борьбой и
«соотношением сил» он выдвигает и закон спроса и предложе-
ния. «Само собой разумеется, - говорит Клейнвехтер, - нельзя
сказать, что положение рабочих идеальное и завидное, но все же
безусловно правильно, что позиция рабочих зависит вообще не
только от “спроса и предложения” и подобных мнимых хозяйст-
венных “законов”, но что рабочие ведут против работодателей
войну, исход которой зависит в сущности от поведения рабочих,
от характера законодательства, а точно так же и от того, встре-
чают ли рабочие эвентуальных союзников в других классах насе-
ления»33. Таким образом, у Клейнвехтера мы находим уже три
принципа распределения: борьбу классов за долю, социальные
реформы (в законодательном порядке) и закон «спроса и предло-
жения». Принцип «социальной теории» распределения - взаимо-
отношение сил - в этом случае превращается в ряд неопределен-
ных принципов эклектических теорий. Характерно для
30 Ibid. S. 451,452u.a. ‘
31 Ibid. S. 455. , . '
32 Ibid. S. 457. .
33 Ibidem. 1 :
183
Клейнвехтера, что предметом раздела, объектом распределения
он считает «национальный продукт», а не чистый общественный
доход. Этим Клейнвехтер повторяет старую ошибку индивидуа-
листической школы в политической экономии, не различавшей
понятия национального продукта от понятия национального до-
хода, что никогда не могло привести к правильному пониманию
распределительной проблемы.
К подобной же ошибке близок и проф. Лексис^. Строя схему
общественного производства, он разлагает его на ряд, постепен-
но уходящих в глубь веков, последовательных производственных
процессов, доходя до момента, когда вкладывался в производство
только труд, а средства производства равнялись 0. Таким путем
Лексис разлагает средства производства на элементы дохода и
всю сумму производственного продукта представляет в виде сум-
мы прибылей с капитала и суммы заработных плат34 35. В результа-
те для «стационарного хозяйства» Лексис считает предметом,
подлежащим разделу между классами общества, национальный
продукт, который, однако, сводится у него к сумме прибылей и
заработных плат, т.е. к сумме дохода, как в известном догмате
А. Смита, обычно повторяющемся в учении индивидуалистиче-
ской школы: общественный продукт = общественному доходу,
или цена продукта = цене элементов дохода (заработной плате +
прибыли + земельной ренте). Проф. Лексис, впрочем, в одном
ушел далеко от представлений смитовской школы: все общество
он сводит к двум основным классам - собственников средств про-
изводства или капиталистов и наемных рабочих. Земля, знамени-
тый своеобразный «фактор» производства, являвшийся столь за-
гадочным и отличным от «капитала» в глазах классического ми-
ровоззрения, здесь просто превращается в такое же условие и
средство производства, как и любая машина, а земельная рента -
в одну из частей прибыли с капитала вообще, или, говоря языком
Маркса, - в часть прибавочной ценности. Соответственно с дву-
мя основными классами общества, Лексис разлагает всю сумму
общественного дохода (продукта) на две основные части: при-
быль с капитала и заработную плату, причем выдвигает в проб-
леме распределения и проблему отношений или долей. Подобно
Клейнвехтеру, Платтеру и Шулъце-Геверницу, Лексис точно
так же выдвигает в виде общего принципа распределения прин-
цип «соотношения сил». «Вообще, - говорит проф. Лексис, - до-
34 Lexis W. Allgemeine Volkswirtschaftslehre. Berlin; Leipzig, 1910 (Die Kultur der
Gegenwart. Teil. П, Band X.)
35 Ibid. S. 143.
184
ля рабочего класса в ежегодном продукте (Ertrag) национального
производства определяется отношением хозяйственной силы, ка-
кую рабочие в состоянии противопоставить капиталу при защите
своих интересов. В отдельных предприятиях эта доля очень раз-
лична и зависит главным образом от различного отношения ве-
личины примененного капитала к числу занятых рабочих. Но ес-
ли иметь в виду общую долю рабочего класса, будет ли послед-
няя представлена в денежной ценности или трудовой, то в таком
случае найдет себе выражение отношение сил. Это отношение
сил, в последней половине столетия, бесспорно складывалось в
сторону, благоприятную для рабочих, т.е. средняя доля на голову
рабочего повышалась, и необходимо допустить, что это повыше-
ние будет продолжаться и впредь, хотя и не без сопротивлений и
столкновений (Reibungswiderstand)36.
Мы находим здесь знакомый принцип соотношения социаль-
ных сил. Но принцип этот опять-таки не проводится Лексисом
вполне последовательно. Уже из приведенной цитаты можно ви-
деть, что, говоря об отношениях сил, борющихся за долю сторон,
Лексис имеет в виду подчинить этому принципу не образование и
движение долей в общественном доходе, а изменение «средней
доли рабочих per capita» в общем движении общественного про-
изводства; таким образом, Лексис ставит проблему распределе-
ния на путь индивидуалистических теорий. Индивидуалистичен
по характеру своему и родственен старым идеям фонда заработ-
ной платы и способ определения Лексисом доли рабочих в
отдельных предприятиях (по отношению размера производствен-
ного капитала к числу рабочих). Мало того, находя непримени-
мость идеи «железного закона» при современных условиях обще-
ственной жизни, Лексис тем не менее придает принципу уровня
жизни решающее значение при определении доли рабочих. Важ-
нейшая, говорит Лексис, основа для определения отношений рас-
пределения производственного продукта (Ertrag) между капита-
лом и трудом есть уровень жизненного содержания
(Lebenshaltung), который рабочий класс в состоянии противопос-
тавить работодателям в силу более или менее благоприятного
для него хозяйственного отношения сил (Machtstellung).
В капиталистической системе производства, как таковой, нет
такого момента, который мог бы как бы автоматически созда-
вать из себя все более и более прогрессирующее улучшение в по-
ложении рабочего класса. Масштабом для заработной платы
служит отношение спроса к предложению, и если предложение
36 Ibid. S. 147.
185
при растущем населении неограничено и исходит от изолирован-
ных и пассивно настроенных рабочих, то рикардовский закон
действительно имел бы место в жизни, и удешевление предметов
потребления рабочих, благодаря росту техники, могло бы вести
даже к пониженно денежной заработной платы37. Оказывается,
по Лексису, решающим моментом определения рабочей доли яв-
ляется уже не «отношение силы», а уровень рабочего существо-
вания; соотношение же сил помогает лишь удержать этот
уровень, отвоевать и провести его в жизнь. И не только уровень
существования, но и «спрос и предложение». Все это дает воз-
можность относить Лексиса и его идеи по вопросу о принципах
распределения к группе тех экономистов, которые распредели-
тельную проблему долей или отношений хотя и затрагивают, но
не видят в этом самостоятельной теоретической проблемы, за-
служивающей отдельного серьезного изучения; которые счита-
ют основным принципом распределения социально-политиче-
ский момент «соотношения сил» борющихся при разделе сто-
рон, но, выдвигая этот принцип, применяют его не только к
социальному распределению между классами, но и к индивиду-
альному - внутри классов, причем отношение хозяйственных
законов (вроде закона спроса и предложения, закона минимума
средств существования) к выдвигаемому социальному принципу
остается неясным, неопределенным, а самый вопрос о принци-
пах раздела теоретически слабо развитым. Социальный прин-
цип «соотношения сил», «социальной борьбы» принимает у них
вид слишком растяжимой формулы, не имеющей определенно-
го содержания.
Группа экономистов с подобными воззрениями весьма много-
численна; при изложении теории распределения редко кто не
упоминает о борьбе за долю, о взаимоотношении сил. Эту идею
развивают экономисты самых разнообразных направлений и
школ. Помимо катедер-социализма мы находим ее также и у не-
которых из представителей австрийско-психологической школы.
Так, например, об «экономическом соотношении сил», как фак-
торе установления высоты рабочих доходов, говорит проф. Лиф-
ман, наиболее строго из всех представителей школы предельной
полезности охраняющий субъективную основу ценности38. Но для
Лифмана, как и для всей австрийской школы, образование дохо-
дов и распределение их есть не больше, как явление образования
37 Ibid. S. 227.
38 Liefmann R. Ertrag und Einkommen auf der Grundlage einer rein subjectiven
Wertlehre. Ein wirtschaftstheoretischer Versuch. Jena, 1907. S. 26.
186
цен, а принцип «соотношение сил» представляется не чем иным,
как рыночной борьбой за цены (Preiskampf): «Проблема распре-
деления, - говорит Лифмам, - есть проблема цены, т.е. вопрос о
том, какая доля в общем доходе, получаемом в хозяйстве, органи-
зованном на основе разделения труда, может поступить по адре-
су каждого из участников, в силу его экономической силы в
рыночной борьбе (Preiskampf). Последняя и определяет распреде-
ление дохода...»39. К этой борьбе Лифман сводит и «борьбу за за-
работную плату между предпринимателями и рабочими» и вооб-
ще всю проблему распределения, которая, по его мнению, есть
«проблема фактического образования цен»40. Так же точно смот-
рит на проблему распределения близкий по своим взглядам к ав-
стрийской школе проф. Бэла-Фелъдес (Bela Foeldes): общее пра-
вило при распределении, по его мнению, таково, что доход,
равно как и цена, есть результат Wettkampf’a; а это ведет к тому,
что доход каждого отдельного лица зависит от силы, с которой
данное лицо вступает в борьбу; что это так, продолжает Бэла-
Фелъдес, не подлежит никакому сомнению, и потому доход всегда
мог бы быть точным масштабом силы каждого и, следовательно,
обоснован; необходимо, однако, считаться с тем, прибавляет к
этому автор, что в этой борьбе имеют влияние не только хозяй-
ственные силы, но также и моральные или неморальные свойст-
ва, хитрость, обман и т.п.; а кроме того - также и социальные фа-
кторы - правовые и политические41. Провозглашая фактор «со-
отношения сил», Бэла-Фелъдес становится, таким образом, на
путь эклектизма, и принцип «силы» у него теряет характер един-
ства и выдержанности, не играя самостоятельной роли в теории
распределения.
В подобном же направлении выдвигают социальный принцип
«взаимоотношения сил» в проблеме распределения и проф. Диль,
и Христиан Корнелиссен121*, и проф. В.Я. Железнов, и Цвиденек
фон Зюденгорст, и многие другие. Но и приведенного достаточ-
но, как нам кажется, чтобы получить представление о взглядах
этой группы экономистов на принцип распределения. Все эти пи-
сатели не дали сколько-нибудь развитой социальной теории рас-
пределения; их заслуга лишь в том, что они более или менее
определенно выдвинули идею важности и теоретической значи-
мости принципа «соотношения социальных сил» в проблеме рас-
39 Ibid. S. 26. -
40 Ibid. S. 35.
41 Foeldes В. Beitrage zur Einkommenslehre. l.AIlgemeine Lehren vom Einkommen
und seiner Vertheilung. 2. Der. Arbeitslohn. 1908, S. 3 u.a.
187
пределения. Но уже одно то, что этот принцип выставлялся пред-
ставителями самых различных направлений, говорит о его растя-
жимости, неопределенности, неразвитости.
Своеобразное место в социальной теории распределения при-
надлежит писателям-экономистам, которые, выставляя в проб-
леме распределения социальный принцип «соотношения сил», в
то же самое время проблему распределения не считают экономи-
ческой проблемой, а относят ее в область социологии. К таковым
экономистам можно отнести Эдуарда Бернштейна (отчасти) и
Петра Б. Струве.
Переходной же ступенью, как бы подготовившей несколько
почву для социологической теории распределения, можно счи-
тать идеи Евгения Дюринга, которые мы предварительно и рас-
смотрим, прежде чем излагать идеи социологической теории
Бернштейна и П.Б. Струве.
Нет никакого сомнения, что, несмотря на резкую критику,
которую встретила теория Дюринга со стороны Энгельса, пос-
ледняя имела глубокое влияние на развитие проблемы распреде-
ления. Идеями Дюринга в значительной степени питалось то
крыло социалистической мысли, которое не могло пойти по на-
правлению марксистской школы и впоследствии резко выдели-
лось в форме «реформизма» или «ревизионизма».
Характерная черта, проходящая красной нитью через все эко-
номическое учение Дюринга и впоследствии так резко подчерки-
ваемая «социальными теориями» распределения, это выдвигание
на первый план «социально-правно-политического фактора» («си-
лы», и правового «насилия», «права» и «бесправия») при объясне-
нии народнохозяйственной жизни. Уже в своем первом труде
«Kapital und Arbeit» (1865) Дюринг упрекает классиков и немецкий
социализм (школы Маркса-Энгельса) в игнорировании того поло-
жения, что естественные законы, регулирующие распределение,
обусловливаются главным образом реальным соотношением со-
циальных сил и зависят, таким образом, от классового социально-
го и правового положения. «В учении политической экономии, -
говорит Дюринг, - утвердилось положение, что естественные
отношения производства средств существования якобы имеют си-
лу одновременно также и в распределении благ потребления»42.
42 Dilhring Е. Waffen, Kapital, Arbeit. Leipzig: Verlag von Theod. Thomas, 1906.
Zweite umgearbeitete Auflage. S. 2.
188
Это Дюринг считает заблуждением, унаследованным от классиков
и развиваемым социализмом. Идею социально-политического фа-
ктора Дюринг развивает и во всех своих дальнейших научных тру-
дах и особенно в «Cursus der National-und Socialokonomie». «Нельзя
забывать, - говорит здесь он, - что хозяйственные последствия вы-
текают вовсе не из одних только хозяйственных причин; напротив,
весь социальный строй, как и господствующие в нем размеры до-
ходов разного рода в значительной мере зависят от причин перво-
начально политических»43. Вообще, по мнению Дюринга, «наси-
лие и труд - таковы два главных фактора, с которыми мы имеет
дело, говоря об образовании социальных отношений»44. Характер-
ной чертой хозяйственной современной культуры Дюринг считает
«присвоение» чужого труда, основывающееся, по его мнению,
первоначально всегда на насилии и завоевании, да и впоследствии
находящее себе предел только в фактической силе45. Естествен-
ные законы политики и права или бесправия - так думает
Дюринг - должны в настоящее время составлять исходную точку
для более глубоко коренящегося учения о народном хозяйстве;
только они дают понимание, возвышающееся над всеми прежними
хозяйственными теориями.
Особенно важную роль Дюринг отводит своему социально-
правовому фактору в системе распределения. По его мнению,
полное знание различных институтов права и бесправия, создан-
ных историей, составляет необходимое условие возможности
правильного понимания основ хозяйственного распределения в
разные эпохи46.
Распределение Дюринг выделяет в совершенно особую проб-
лему политической экономии, резко отделяя ее от проблемы
производства. По Дюрингу, как явления производства не могут
быть поняты и объяснены из явлений распределения, так в свою
очередь и явления распределения отнюдь не могут быть и не
должны быть объясняемы из производственных явлений. В этом
отношении Дюринг находит глубоко ошибочными как теорию
классиков юмо-смитовской школы122*, так и теорию рикардиан-
ских социалистов123*, и в том числе Маркса, которые стремятся
объяснить «более высокую ступень - именно политико-общест-
венные явления распределения» из чистых законов производства,
43 Duhring Е. Cursus der National-und Socialokonomie nebst einer Anleitung zum
Stadium und zur Beurtheilung von Volkswirtchsaftslehre und Socialismus. Leipzig,
1892. S. 192.
44 Ibid. S. 256. . .
45 Ibid. S. 198, 199. >• •' .
46 Ibid. S. 11.
189
т.е. «более низкой ступени». Это Дюринг объясняет лишь слепой
верой в «естественные законы производства»47.
Что же касается самой постановки проблемы распределения,
то в этом отношении Дюринг делает решительный шаг вперед от
постановки индивидуалистического характера, хотя и не резко
всюду выдержанный. Ему уже близка идея распределения как
идея «отношений». «Если, - говорит он, - поставить вопрос об
отношении между количествами средств существования, находя-
щимися в распоряжении различных общественных элементов, то
получатся теоретические и практические проблемы распределе-
ния»48. Вопросу о «взаимоотношениях видов дохода» и об относи-
тельной величине их Дюринг склонен вообще придавать особое
значение. В этом вопросе Дюринг видит прежде всего изучение
проблемы распределения как «единого процесса». Только таким
изучением он считает, далее, возможным дать отдельным видам
дохода «надлежащее освещение». Сверх того, наконец, такой
путь изучения, по мнению Дюринга, раскрывает направление, в
каком движется история народнохозяйственного распределения
и определенных социальных классов и разъясняет нам социаль-
ное положение народнохозяйственных партий49.
Отсюда ясно, что для Дюринга проблема распределения в
смысле проблемы «отношений» является одним из важнейших
средств к изучению «социального вопроса». Это, с одной сторо-
ны, сближает учение Дюринга с социализмом (Холл, Рикардо,
Томпсон, Родбертус, Маркс), с другой - дает основание для раз-
вития специальной теории в распределении, так называемой «со-
циальной», которая также придает широкосоциальный характер
проблеме «долей», но строит эту проблему вне явлений и законов
производства, расходясь в данном случае с представителями на-
учного социализма.
Свою теорию Дюринг называет «социалитарной», отмежевы-
ваясь как от юмо-смитовской школы классиков, так и от «социа-
листики» рикардианской школы. Это учение можно свести к следу-
ющим положениям: 1) исходной точкой своего «социалитарного»
учения Дюринг считает «строго научное выяснение насильствен-
но-правовых отношений политического характера в их последст-
виях по отношению к хозяйственным условиям»50; 2) «не чистые
законы производства, но естественные политические законы»
47 Ibid. S. 508.
48 Ibid. S. 11.
49 Ibid. S. 192.
50 Ibid. S. 508.
190
определяют взаимные отношения зависимости между людьми;
они влекут за собой угнетение большинства и делают хозяйст-
венное существование как для народа, в его целом, так и для
каждого отдельного лица крайне непрочным и трудным51; 3) за-
коны производства сами по себе недостаточны для объяснения
фактического распределения; необходимо более глубокое осно-
вание для последнего; «только политические корни данной фор-
мы народного хозяйства вполне объясняют самое растение»;
первоначальных источников хозяйственного права и бесправия
нужно искать не в естественных законах производства, но в есте-
ственных законах политического расчленения общества; 4) эко-
номические отношения производства сами по себе имеют лишь
второстепенное влияние, ближе определяя собою первоначально
данную зависимость в ее хозяйственной форме, оставаясь бес-
сильными пробить политические загородки52.
Можно видеть отсюда, что Дюринг пытается резко размеже-
вать две неразрывно связанные области народнохозяйственной
жизни: область производства и область распределения. Область
производства он склонен относить, по-видимому, скорее к облас-
ти «чистого хозяйствования». В области же распределения
Дюринг видит исключительно социальные моменты, главным
образом правно-политический. С точки зрения последних мо-
ментов он и считает, главным образом, возможным объяснять
явления распределения; законы производства Дюринг, однако, не
окончательно устраняет с поля исследования распределительной
проблемы; он лишь придает им «второстепенное влияние». К че-
му сводится это влияние, однако, остается у Дюринга мало выяс-
ненным.
Как ни старался Дюринг отмежеваться от рикардианского со-
циализма, он тем не менее не устоял перед влиянием некоторых
идей, которые по духу принадлежали всецело рикардианскому
крылу социалистической мысли по вопросам распределения.
И именно эти последние идеи являются наиболее здоровыми эле-
ментами всей теории Дюринга. Мы имеем в виду, во-первых,
идею сведения всех отдельных видов общественного дохода к
двум основным и типичным для капиталистического хозяйства
его элементам (трудового дохода, или заработной платы, и иму-
щественных доходов,' или «ренты вообще», по выражению Род-
бертуса); во-вторых, идею обратно пропорциональной зависимо-
сти между этими основными элементами социального дохода.
51 Ibidem.
52 Ibidem.
191
Прежде всего, - говорит Дюринг, - следует обратить внимание
на главную противоположность доходов от имущества и заработ-
ной платы, основанной главным образом на отсутствии имущест-
ва. Когда говорят о борьбе труда с капиталом или о доле капита-
ла сравнительно с долей труда, то слово капитал употребляют «в
виде сокращенного обозначения капитала и землевладения». Это
объединение земельной ренты и прибыли с капитала и обозначе-
ние их общим термином дохода от имущества Дюринг находит
«хотя и не обычным», но имеющим более глубокое основание,
чем одно лишь методологическое удобство изложения. По мне-
нию Дюринга, новейшее развитие мысли вполне правильно при-
вело к различению даже в обыденной речи классов имущих от
неимущих и тем показало, что прежние научные подразделения,
не умевшие найти общую точку зрения для совокупного рассмо-
трения земельной ренты и прибыли с капитала, не удовлетворя-
ют потребности более точного понимания дела53. Рассмотрение
противоположности между долями труда и капитала и исследова-
ние отношений между ними во всем объеме этой проблемы и со-
ставляет, по Дюрингу, задачу «точной науки». Вопрос же об от-
ношениях между отдельными видами имущественного дохода
(земельной рентой и прибылью с капитала) Дюринг считает воп-
росом уже второй очереди. Имущественный доход и заработная
плата вытекают, согласно Дюрингу, из одного и того же источни-
ка, составляя единое целое; и то, что достается доходу от имуще-
ства, потеряно для заработной платы, и - наоборот - то, что при-
читается из общего труда, отнимается от имущественных дохо-
дов54. Дюринг мало касается динамики этой проблемы, упоминая
лишь вскользь исследование англичанина Baxter’а о «National
Income»* и статистику распределения доходов в Пруссии; но в об-
щем он приходит к признанию правильности положения о том,
что эра машин и общее преобладание капиталов, вложенных в
технические средства производства, расширила пропасть между
трудом и капиталом; техническая сила оказала пользу имущим и
во многих ветвях промышленности сделала часть человеческого
труда излишнею55. Все это у Дюринга - результат непосредствен-
ного влияния социалистического направления рикардианской
школы, от которой Дюринг напрасно старается резко отгоро-
диться.
53 Ibid. S. 192, 193.
54 Ibid. S. 199.
* Национальный доход.
55 Ibid. S. 203.
192
Влияние Дюринга на развитие проблемы распределения кро-
ется, однако, не здесь, не в том, что в большей или меньшей сте-
пени пропитано социалистическим духом рикардианства. Влия-
ние Дюринга на «социальную» теорию распределения исходило
из его «социалитарных» основ и, главным образом, из идеи обо-
собления области распределения от области производства, с од-
ной стороны, идеи социально-политического обоснования явле-
ний распределения, с другой, и, наконец, резкого подчеркивания
моментов «силы» и «права» в изучении народнохозяйственной
жизни. Продолжая идейную работу Дюринга в области пробле-
мы распределения, уже не трудно было окончательно объявить
область распределения областью явлений, лежащей вне хозяйст-
венной сферы и над нею, а явления распределения провозгласить
явлениями особой «социальной» сущности или формы, не имею-
щими в себе экономического содержания.
III
Как ни противодействовали и не боролись представители гер-
манского научного социализма с идеями Дюринга, как ни старал-
ся Энгельс дискредитировать их научное значение в своем «Anti-
Duhring», все же идеи Дюринга нашли себе распространение и в
рядах самих социалистов. Влияние Дюринга заметно в значитель-
ной степени уже на воззрениях Э. Бернштейна.
В «Zur Geschichte und Theorie des Sozialismus» Бернштейн
говорит: «Распределение общественного богатства во все време-
на было вопросом силы и организации. Чем уступчивее отноше-
ния сил, чем неподвижнее организация общества, тем суровее
(«ehemer») принципы распределения и вместе с тем - того или
иного закона заработной платы. Отношения сил в настоящий мо-
мент находятся в процессе настоящего перемещения, а формы
организации - в состоянии постоянного изменения; развитие но-
вых форм в одной области вызывают подобное же развитие в
другой, и равнодействующая (die Resultante) той и другой области
явлений образует определяющий фактор распределения благ»56.
В то же самое время Бернштейн думает, что «проблема заработ-
ной платы - социологическая проблема, которую никоим обра-
зом нельзя объяснить чисто экономически»57. Маркс говорит,
что определение ценности рабочей силы, в противоположность
56 Bernstein Е. Zur Geschichte und Theorie des Sozialismus. Zur Frage des Ehemen
Lohngesetz. Berlin-Bern, 1901. S. 107.
57 Ibid. S. 102.
7. Солнцев С.И.
193
другим товарам, содержит исторические и моральные элементы.
Но такие понятия, как «исторический», «моральный», «культур-
ная ступень», «жизненные запросы», имеют, по мнению Берн-
штейна, исключительно социальный характер58. В каком же от-
ношении социологические проблемы стоят к теории политиче-
ской экономии? На этот вопрос Бернштейн не дает ответа.
Он не проводит строгого различия между основой или принципом
развития экономических явлений, который всегда по своему ха-
рактеру социологичен, и экономическими «законами», которые
могут быть построены и «чисто экономически». Сама политиче-
ская экономия является одной из социологических дисциплин, но
это еще не лишает ее характера самостоятельной экономической
науки. Бернштейн, однако, не задается больше глубоким анали-
зом своих утверждений. Теоретического развития своей идеи о
том, что проблема распределения есть проблема социологиче-
ская, он не дает.
П.Б. Струве не ограничивается простыми заявлениями и не-
развитыми утверждениями, но пытается дать научный анализ и
логически стройное развитие высказываемым идеям. В смысле
методологического пересмотра постановки проблемы распреде-
ления и анализа «социальной категории» распределения учение
П.Б. Струве, развитое им во многих журнальных статьях, пред-
ставляет в теоретической политической экономии глубокий ин-
терес59. Наиболее подробно свое учение о распределении Стру-
ве развивает в статье «К критике некоторых основных проблем
и положений политической экономии»60. Здесь Струве продол-
жает тот методологический анализ основных понятий в полити-
ческой экономии, который дан был Родбертусом, Вагнером,
Дитцелем, Штольцманом, Заксом125* и др. В центре этого анали-
за стоят понятия «экономического» и «социального», каковые,
по мнению Струве, употребляются экономистами без всякой
серьезной критики и без точного вкладываемого в них содержа-
ния. Струве приходит к установлению трех рядов категорий эко-
58 Ibid. S. 103.
59 Струве П.Б. О некоторых основных философских мотивах в развитии эко-
номического мышления. 1) Реализм и номинализм в политической экономии
(Известия СПб. Полит. Института. 1908-09. Т. X, в. I. С. 1-20); 2) Проблема
производства и проблема вменения в учении о хозяйстве (Известия. СПб. По-
лит. Института. Т. X, в. 2. С. 184-197; СПб. Т. XIII. 1910. С. 1-35). Он же. Эко-
номическая система М.И. Туган-Барановского // Русская Мысль. 1910, Ян-
варь. С. 115-128; Он же. Основная антиномия трудовой ценности // Жизнь,
1899, Февраль.
60 Струве П. К критике некоторых основных проблем и положений политиче-
ской экономии Ц Жизнь. 1900, III и VI. С. 361-392; 249-272.
194
комической науки, которые должны быть строго разграничивае-
мы, по его мнению. Он различает: хозяйственные категории,
или категории чистого хозяйствования, выражающие «экономи-
ческие отношения всякого хозяйствующего субъекта к внешне-
му миру»; междухозяйственные категории, вытекающие из «со-
существования и взаимодействия социально равных между собою
хозяйств»; и социальные категории, которые вытекают «из соци-
ального неравенства находящихся во взаимодействии хозяйству-
ющих людей»61.
Соответственно трем типам общественно-хозяйственных ка-
тегорий Струве расчленяет всю науку о хозяйственной жизни на
три «основных системы политической экономии», каждая из
которых имеет у него самостоятельное значение в методологиче-
ском отношении: 1) учение об экономической мотивации, разви-
ваемое австрийско-психологической школой; 2) учение об эконо-
мической лимитации, или учение об явлениях обмена, развитое
вульгарно-классической школой, исследовавшей «объективные
явления свободного менового хозяйства», и 3) учение о производ-
ственных отношениях, имеющее дело только с социальными
категориями и развиваемое Марксом и его школой. Все эти три
различных системы, по мнению П.Б. Струве, не нарушают един-
ства хозяйственной жизни; это лишь три различных «точки зре-
ния», с которых можно рассматривать единую хозяйственную
жизнь; это лишь три различных стороны одного и того же про-
цесса хозяйственно-общественной жизни; три различных момента,
из которых складывается совокупность хозяйственных явлений.
Раздел на три отдела носит характер здесь не догматический, а
методологический. В действительности, все три отмеченных ка-
тегории явлений слиты в одну мозаичную массу, переплетаясь
взаимно, и рассматриваются отдельно лишь в целях познава-
тельных62.
Что же касается специально явлений распределения, то, по
мнению П.Б. Струве, они всецело относятся к социальным явле-
ниям, к категории отношений неравенства, зависимости. В обыч-
ной формулировке и постановке проблемы распределения в
политической экономии П.Б. Струве находит массу методологи-
ческих недоразумений: с одной стороны, «в основанном на сво-
61 Там же. С. 255. Недостатком приведенного «определения» Струве является,
между прочим, его определение неизвестного тем же неизвестным: «социаль-
ные» категории - это категории, вытекающие из «социального» неравен-
ства!..
62 Струве П. Op. cit. // Жизнь. 1990. Кн. III. С. 389, 390.
7*
195
бодном меновом хозяйстве обществ общественный продукт (до-
ход?) распределяется между социальными классами лишь в про-
цессе экономической лимитации», ибо всякий меновой акт есть
явление распределения (Дитцель) и самый процесс распределе-
ния, в конечном итоге слагается из меновых процессов (Кларк); с
другой стороны, распределение «продукта» между классами есть
социальный акт и, как таковой, не может вытекать из меновых
актов; социальное распределение, как социальная категория, не
может быть выведено ни из чисто хозяйственных категорий про-
изводства, ни из междухозяйственных явлений обмена; распреде-
ление нельзя объяснить из явления цены или ценности, так же
как и явления цен и теория ценности не объяснят явлений рас-
пределения63. Из этого противоречия, в какое попадает традици-
онная постановка проблемы распределения, П.Б. Струве нахо-
дит выход в следующем: понимая под распределением лишь про-
блему раздела общественного «продукта» (дохода?) между обще-
ственными классами, т.е. имея все время в виду идею «социального
распределения», он объявляет такое «распределение», в сущно-
сти, методологической фиксацией', «современный хозяйствен-
ный строй вовсе и не знает никакого процесса «распределения»,
в истинном смысле этого слова. Он знает распределение только
как результат»64, далее, проблему такого распределения («псев-
дораспределения», по выражению Струве) он считает «социоло-
гической проблемой присвоения», не связанной существенно и
непосредственно с экономическими проблемами производства и
обмена, находя, что исходной точкой распределения обществен-
ного продукта между отдельными хозяйствами в данный истори-
ческий момент являются исторически определенные отношения
экономического могущества, отношения производства, т.е. соци-
альные отношения классов; иначе говоря - «соотношение соци-
альных сил» (Machtverhaltnisse)65, наконец, «всякие рассуждения о
распределении вообще» П.Б. Струве считает «бессодержатель-
ными», находя, что «нельзя установить никаких абсолютных
положений о распределении, никаких его законов»66; проблема
распределения в самых ее существенных моментах ему представ-
ляется проблемой «динамической», а не «статической»; или, вы-
ражаясь в терминах философской школы Виндельбанда-Риккер-
та126*, это проблема «идеографическая», а не «помологическая»,
63 Ibid. Кн. II. С. 375. Кн. VI. С. 265, 266. . .
64 Ibid. Кн. III. С. 376.
65 Ibid. С. 374.
66 Ibid. С. 269. • ;
\
196
и прав В.К. Дмитриев, говоря, что проблема распределения под-
лежит ведению индуктивной социологии67, и хотя после Аристо-
теля, Гоббса, Кенэ, Тюрго, Бодо127*, Рикардо, Родбертуса и др.
Маркс наиболее подробно развил идею «социального распреде-
ления», но в эту социологическую проблему он всячески пытал-
ся влить экономическое содержание, тщетно стараясь связать
эту социологическую по существу проблему с экономической
теорией ценности.
Все эти положения П.Б. Струве не отличаются необходимой
законченностью и недостаточно строго доведены до своего логи-
чески-стройного целого. Но и в таком виде, как эти положения
развиты у Струве, они позволяют заключать, что П.Б. Струве,
во-первых, считает проблему распределения чисто социологиче-
ской проблемой и что, во-вторых, он не допускает никаких абст-
рактных законов распределения, за исключением основного
принципа, имеющего характер социологической предпосылки, -
принципа «соотношения социальных сил».
Взгляды П.Б. Струве на проблему распределения, в методо-
логическом отношении, вообще не могут не быть признаны чрез-
вычайно ценными. Но, выдвигая проблему распределения, как
проблему sui generis отличную от проблемы цены и ценности,
П.Б. Струве с водой выплескивает из ванны и ребенка: социально-
экономические явления распределения он отрывает от их эконо-
мического содержания, от их экономической сущности, оставляя
за ними бессодержательное понятие чисто «социального». Поли-
тическая экономия есть общественная наука, объект экономиче-
ской науки социален an und fur sich‘, всякая экономическая теория
социологична, так как вся экономика - социологическая доктри-
на, имеющая дело с важнейшей стороной остальной жизни - хо-
зяйственной системой. Поэтому всякая экономическая проблема
имеет характер социологической проблемы, и если проблема
распределения - социологическая проблема, то это еще не дает
права отрывать ее от ее экономического содержания. Почему
проблема распределения - только «динамическая» проблема, а
не «статическая» вместе с тем, это остается у П.Б. Струве невы-
ясненным. Можно согласиться и необходимо признать, что в ос-
нове проблемы распределения лежит в качестве социологиче-
ской предпосылки принцип «соотношения социальных сил», что
линия или кривая распределения есть результат постоянной
67 Струве П.Б. Экономическая система. Туган-Барановский М.И. II. Социаль-
ная теория распределения. Русская Мысль, 1900. Январь. С. 122.
Сам по себе, в сущности, собственно.
197
борьбы за долю между классами: но все это не лишает проблемы
распределения ни ее экономического содержания, ни возможно-
сти построения для нее абстрактных, статических и динамиче-
ских законов.
Вопрос, разумеется, в том, что понимать под распределитель-
ной проблемой; каковы ее задачи; каков ее непосредственный
предмет исследования. У Струве этот коренной вопрос всякой
проблемы остается невыясненным. Между тем, если согласиться,
что проблема социального распределения есть проблема отно-
шений, т.е. проблема о долях социального дивиденда, на которые
разделяется последний между классами общества, то, с одной
стороны, перед исследователем встает вопрос чисто статиче-
ский - о взаимной связи и зависимости долей от остальных эле-
ментов производственного процесса (например, зависимость
долей от органического состава капитала) и о внутренней зависи-
мости этих долей между собой (закон обратной пропорциональ-
ности между долей капиталистов и долей рабочих); с другой
стороны, перед исследователем - динамический вопрос: об ос-
новных течениях изменения долей в процессе их движения (на-
пример, закон падения доли рабочих с развитием общественного
хозяйства). Как в том, так и в другом случае мы имеем дело с аб-
страктными законами высокой важности и значения, и индуктив-
но-статистический материал, который может иметься по этим
вопросам, будет носить характер лишь иллюстраций, на которых
абстрактно-теоретические законы и положения находят себе эм-
пирическую проверку.
Ошибочной, на наш взгляд, представляется также попытка
П.Б. Струве выделить в особую категорию явления «социаль-
ные», относя сюда явления распределения, равно как и вообще
все его деление явлений хозяйственного порядка на чисто хозяй-
ственные, междухозяйственные и социальные. Под «социаль-
ным» или «общественным» всегда можно понимать такие явле-
ния, которые являются в результате столкновения, трения раз-
личных интересов между людьми, которые представляют собою
результат коллективного взаимодействия. Будет ли происходить
то взаимодействие под знаком равенства или неравенства - это
безразлично для социального явления. Его specifica лишь в том,
что оно есть результат отношений между людьми, в какой бы об-
ласти общественной жизни последнее не происходило. Известна
сложность и разнообразие той сети, в которую сплетается обще-
ственная жизнь. Здесь мы находим и правовые, и хозяйственные,
и политические, и нравственные, и религиозные, и т.д. отноше-
ния, которые все в совокупности составят одно сложное целое,
198
то, что мы называем «социальным». Каждое из этих явлений-от-
ношений - и правовое, и хозяйственное (экономическое), и рели-
гиозное, и т.д. - составляет лишь одну сторону единого целого
«социального» явления, точно так же как и каждая отдельная си-
стема этих отдельных явлений-отношений - и общественное хо-
зяйство, и право и религия etc. - является лишь одной стороной
сложного целого - общественной жизни. В познавательных це-
лях мы изучаем отдельно и самостоятельно эти системы, строя
отдельные и самостоятельные научные дисциплины соответствен-
но той или иной стороне нашей общественной жизни; но все эти
отдельные системы и дисциплины не теряют благодаря этому сво-
его общественного характера; напротив, все эти общественно-на-
учные дисциплины строятся на общих социальных предпосылках,
одинаково имеющих силу для всех в отдельности дисциплин.
Известные социологические предпосылки, на которых поко-
ится экономическая теория, остаются одинаково приложимы ко
всем отделам экономической науки: как явления производства,
так обмена и распределения устанавливаются и разыгрываются
при действии одних и тех же общих социальных причин, и теория
обмена, так же как и теория распределения, должна опираться на
одни и те же социологические предпосылки. Разница здесь лишь
в том, что в одних моментах хозяйственной жизни «социальный»
или общественный характер кажется очень далеким и мало за-
метным; в других, напротив, он выражен слишком резко, почти
обнажен. Явления распределения принадлежат именно к послед-
нему роду хозяйственных проявлений. Отсюда и может казаться,
что в распределении, как таковом, нет экономического элемента
и что это явление чисто «социального» образования. Такое при-
знание было бы, однако, методологическим заблуждением.
Воззрения П.Б. Струве на вопросы распределения являются
характерными для того течения в социальной теории распределе-
ния, которое низводит проблему распределения до вопросов инду-
ктивной социологии, до простого описания конкретных фактов,
являющихся в результате столкновения социальных сил в борьбе
за долю в социальном дивиденде, - того течения, которое
отрывает проблему распределения от хозяйственной основы,
оставляя за ней неопределенное «социальное» содержание. Это
течение явилось необходимой реакцией как против индивидуали-
стической постановки распределительной проблемы в традицион-
ной экономике, так и против учения социалистов, в духе матери-
алистического понимания истории строящих всю совокупность
общественной жизни на хозяйственной основе, как определяю-
щей и направляющей движение и самую структуру всего соци-
199
ального здания. Значение такого течения экономической мысли
в области теории распределения лежит в том, что оно дало тол-
чок к критическому пересмотру и само сделало ценный критико-
методологический анализ традиционной постановки и трактова-
ния проблемы распределения.
л IV ........
Переходим к третьей группе «социальных теорий распреде-
ления», которая, выдвигая социальный фактор «взаимоотноше-
ния сил» и считая проблему распределения экономической проб-
лемой sui generis, не лишает этой проблемы ее экономического
содержания, хотя и очень резко подчеркивает ее социальный ха-
рактер. В качестве представителей такой «социальной теории»
распределения, могут быть названы Штолъцман и проф.
М.П. Туган-Барановский как типические выразители взглядов
третьей группы.
Весьма серьезно и своеобразно выдвигает принцип «силы» и
«взаимоотношения социальных сил» в проблеме распределения,
Рудольф Штолъцман®’. Выдвигая социальный фактор и социаль-
ные моменты в явлении распределения, Штолъцман, однако, не
хочет затушевывать и хозяйственную сторону в распределении.
Учение Штолъцмана тем не менее не свободно от противоречий,
теоретической невыдержанности и методологической
неустойчивости - черт вообще характерных для «социальных
теорий» распределения.
Штолъцман по своим идеям, на основе которых он строит
учение о распределении, близок отчасти к Родбертусу, Вагнеру
и Шеффле, отчасти к неокантианцам: Штаммлеруl2S*, Волътма-
ну129*, Бернштейну, Венкштерну, Риккерту. Первое, с чего
Штолъцман начинает и что считает крайне важным в методоло-
гическом отношении для построения теории распределения, это
более точное определение понятий «социального» и «экономиче-
ского» и более строгое их разграничение, чем делается это в со-
временной политической экономии. Значительную часть проти-
воречий и антиномий в политической экономии Штолъцман
объясняет именно недостаточным расчленением социального и
хозяйственного элементов в экономике68 69. Он различает двоякого
68 Stolzmann R. Die sociale Kategorie in der Volkswirtshaftslehre. Berlin. 1890;
Stolzmann R. Der Zweck in der Volkswirtschaft. Die Volkswirtschaft als social-
ethishes Zweckgebilde. Versuch einer sozial organischen Begriindung der
Volkswirtschaftslehre. Berlin, 1909.
69 Stolzmann R. Die sociale Kategorie in der Volkswirtschaftslehre. Berlin, 1906. S. 15.
200
рода категории, с которыми приходится иметь дело при исследо-
вании народнохозяйственной жизни: во-первых, естественные,
или чисто экономические, или технико-психологические', во-вто-
рых, социальные, или исторические. Первые категории постоянны
и неизменны, так как они представляют собой естественнонауч-
ную, «естественно-техническую», «индивидуально-психологиче-
скую» и «материальную» основу всех хозяйственных образова-
ний70, в них выражается то, что представляет «материю» хозяйст-
венного явления: поэтому, естественные категории также посто-
янны и неизменны, как неизменна и постоянна сама по себе
материя. Вторые - социальные категории, - напротив, представ-
ляют собой величину переменную; социальные категории выте-
кают не из индивидуально-психологического существа человека,
не из материи, а «из общественной природы человека, из вечно
меняющихся исторических законов общежития и совместной ра-
боты людей»71. Если экономические категории представляют ма-
териальную сторону хозяйственных явлений, то социальные ка-
тегории исходят не от природы, а только от общества и, имея ха-
рактер регулирования хозяйственных условий жизни индивидов в
их отношениях друг к другу, вытекают «из конституированных
отношений силы и права, которые являются делом рук самого
общества»72. Явления распределения, по Штолъцману, суть соци-
альные категории, и этому Штолъцман придает большое значе-
ние в теории распределения.
До последнего времени, думает Штолъцман, основой всех хо-
зяйственных теорий являлись обыкновенно естественные или
«экономические» категории; натурализм господствовал, что
объясняется, по его мнению, тем, что «основной предмет народ-
ного хозяйства - удовлетворение человеческих потребностей -
казался высоко материальным»73 и что, кроме того, «забывали,
что народное хозяйство, несмотря на свою зависимость от при-
чинности материи, построено, однако, не на естественно-эконо-
мических категориях», но, согласно с Штаммлером, регулиру-
ется правом и нравственными предписаниями74. Явления распре-
деления, полагает Штолъцман, могут быть объяснены только с
социально-органической точки зрения. Принцип каузальности
тут уже недостаточен; последний приложим к объяснению на-
роднохозяйственных явлений лишь постольку, поскольку на хо-
70 Stolzmann R. Der Zweck in der Volkswirtschaft. Berlin, 1900. S. II.
71 Stolzmann R. Die Sociale Kategorie etc. S. 8. z-
72 Ibidem.
73 Stolzmann R. Der Zweck in der Volkswirtschaft. S. II.
74 Ibid. S. III.
201
зяйственную жизнь влияют «естественные» категории; но когда
нам приходится иметь дело с такими явлениями, как распределе-
ние, которые зависимы уже от воли людей (следует ссылка на из-
вестное положение Д.С. Милля), то тут мы должны уже рассма-
тривать не причины, а результаты того направления, по которому
идет распределение богатства75. Штолъцман, в данном случае, в
проблеме распределения выдвигает на первое место понятие це-
ли, социально-этической целесообразности. Подчеркивая соци-
альный момент в хозяйственных явлениях, Штолъцман не хочет,
однако, трактовать народное хозяйство как «совершенно искус-
ственный продукт», т.е. как чистейший продукт сознательного
человеческого регулирования; во всяком народном хозяйстве
естественные категории представляют материю, регулирование
же - форму, но решающее значение, особенно в вопросе о вели-
чине долей в разделе, принадлежит социальным категориям76.
На полной гегемонии социальных категорий над естественными
Штолъцман всячески настаивает, считая теорию простой коор-
динации этих двух категорий ошибочной. К такой «Auchtheorie»*
он относит теорию Б.-Баверка и вообще теорию предельной
полезности, полагая, что «ошибка всех таких эклектических
теорий начинается там, где они считают социальные категории
просто данными и не считают нужным объяснять ни принцип, на
котором базируют эти категории, ни отношение их к чисто эко-
номическим категориям»77.
Типичным примером такой координации, такой
«Auchtheorie», Штолъцман считает объяснения Бем-Баверком
происхождения прибыли, где приводятся координации трех раз-
личных причин: 1) «перспективное уменьшение полезности буду-
щего блага» - это чисто психологическая основа, по своей приро-
де индивидуально-психологическая, 2) производительность капи-
тала - это чисто экономическая основа; 3) различная степень
заботы отдельных классов общества об обеспечении себя в буду-
щем и настоящем, или, по собственному выражению Бем-Бавер-
ка, «отношения владения», - это социальная категория78. Для по-
знания этих последних (социальных) категорий школа предель-
ной полезности ничего не сделала, как думает Штолъцман-, и это
был бы еще простительный грех; порицать скорее приходится
то, что ее представители, по мнению Штолъцмана, умышленно
75 Ibid. S. IV.
76 Ibid. S. 54, 55 и 56.
* То же теории.
77 Ibid. S. 57.
78 Ibid.
202
умаляли значение социальных категорий; они вели войну против
объективно-социального метода исследования; они ставили сво-
ей задачей доказать, что ценность обязана своим происхождени-
ем только чисто психологическо-техническим размышлениям
(Erwagungen) отдельных индивидов, представляя как бы «равно-
действующую» этих размышлений; по их представлению, основ-
ными элементами хозяйства являются не отношения человека к
человеку, а отношения людей к природе79.
Исходя из изложенных соображений, Штолъцман хочет не
ограничиться лишь простым установлением голого принципа
«взаимоотношения сил» в проблеме распределения. Он делает
попытку выяснить соотношение между естественно- экономиче-
скими моментами и социальными и дать теоретическое обосно-
вание своему остальному принципу в учении о распределении.
Теоретическое учение Штолъцмана, однако, чрезвычайно слабо.
Насколько интересна и содержательна критическая сторона
взглядов Штолъцмана, настолько бледны его конструктивно-
теоретические попытки, вызывая полную неудовлетворенность.
Штолъцман, впрочем, сознается, что его задача - дать не детали
и не исчерпывающую теорию народно-хозяйственной жизни, а
указать лишь самые общие тенденции, представить лишь общую
формулировку собственной постановки вопроса, предоставляя
специалистам ex kathedra более основательную систематизацию
его положений80.
Вопросы распределения Штолъцман считает вопросами со-
циального регулирования. Понять явления распределения мож-
но, по его мнению, лишь исходя из данных регулированного
хозяйственного строя. Решающий момент в распределении - «от-
ношение социальных сил». Нет раздела по «естественным зако-
нам»; ни заработная плата, ни прибыль, ни земельная рента не
являются лишь простым результатом чисто экономических фак-
тов. Определяющим фактом является сила, социальная позиция,
занимаемая тем или другим общественным классом в момент
раздела, соотношение сил сторон. Но ставя на первое место в
распределении социальный фактор, Штолъцман не хочет совер-
шенно игнорировать чисто хозяйственные моменты в распреде-
лении. «Теория мною развиваемая, - говорит он, - по которой не
распределение определяется производством, а производство рас-
пределением, т.е. регулированным в известном смысле хозяйст-
венным порядком, может породить недоразумения. Я боюсь
79 Ibid. S. 57 и 58.
80 Ibid. S. 415.
203
именно того недоразумения, будто бы я оставляю без внимания
основу производительности, это главнейшее из общественных
условий, которым исключительно обусловливается все распреде-
ляемое, т.е. все, подлежащее разделу»81. Естественно-техниче-
скому фактору - производительности - Штолъцман хочет отвести
таким образом некоторое место в объяснении явлений распреде-
ления. «Нельзя, - говорить он, - игнорировать рост производи-
тельности. Но он имеет, однако, свои границы. Внутри же этих
границ фундаментом народнохозяйственной жизни является уже
не производительность, а регулированное владение и распреде-
ление»82. По Штолъцману, производительность, как естествен-
но-технический момент, имеет значение не причины, которая
действует на распределительные акты, а условия, при которых
имеет место раздел: «в настоящее время наше удовлетворение
потребностей технически зависит от вещей, социально же - от
людей»83. Весь национальный продукт, от первоначальных сту-
пеней до создания благ потребления последнего высшего поряд-
ка, есть общий продукт труда и природы; но природа, так же как
и труд, как чисто естественно-технические факторы, сами по се-
бе, и сами из себя не дают еще ключа к социальному распределе-
нию; ибо человек, в техническом смысле слова, есть также часть
природы84. Словом, согласно Штолъцману, производство и тех-
ника играет в распределении роль лишь внешних условий. Реша-
ющая и определяющая роль распределительного фактора, по его
мнению, принадлежит в данном случае «соотношению социаль-
ных сил». Производственно-экономический момент в распреде-
лении у Штолъцмана низводится до роли мертвой материи, пас-
сивного элемента, относительно которого идет раздел между
классами, между живыми, борющимися за долю людьми. К чему
же, однако, сводит Штолъцман саму проблему распределения?
Свою теорию Штолъцман характеризует решительным об-
разом, как учение «о долях социального наделения или вознагра-
ждения» (Lehre der Sozialen Abfindungsantheile)85. Идее «социаль-
81 Ibid. S. 503.
82 Ibid. S. 431.
83 Ibid. S. 705.
84 Ibid. S. 477. В других местах книги Штолъцман говорит по этому поводу: “ве-
личина долей в продукте не дана только природой”... (XI S.). “мой метод об-
ращает внимание на два элемента: материю и регулирование. Несмотря на
подчеркивание социально-органического момента, я не оставляю без внима-
ния чисто экономическую действительность. Последняя является составной
частью общественного организма”. (244 S.).
85 Stolzmann R. Die soziale Kathegorie in der Volkswirtschaftlehre. Berlin, 1896. S. 400.
204
ного наделения» он придает особенно важное значение. Если
школа Сэ развивала идею физического наделения, а школа Визе-
ра - идею хозяйственного наделения, то Штолъцман стоит на
почве идеи «социального наделения». Те части «социального на-
деления», которые выпадают каждому из общественных классов
в социальном разделе, по Штолъцману, суть «целевые образова-
ния, отнюдь не причинные результаты», подобно понятию цен-
ности86. Найти закон, устанавливающий эти части, которыми
наделяются классы и индивиды в распределительном процессе,
составляет основную задачу Штолъцмана. К разрешению этой
задачи Штолъцман подходит не с точки зрения причинности, а на
основе своего «социально-органического метода» социальной це-
лесообразности. Согласно его учению, долевые части социально-
го раздела (Abfindungen) получают свою сущность и находят себе
меру не по технически-необходимым производительным услу-
гам, а по социальной необходимости обеспечить своим личным
носителям такое «наделение», такое вознаграждение, которое
бы могло гарантировать им на продолжительное время выполне-
ние их общественно-необходимых функций87. Определяющей
единицей в данном случае является, по Штолъцману, размер до-
ли, поступающей, согласно принципу социальной необходимости,
в руки последнего, предельного капиталиста88.
Капитал должен приносить своему собственнику столько
процентов, чтобы обеспечить, соразмерно времени и профессио-
нальным требованиям, жизненное содержание самого мелкого
капиталиста, который еще в состоянии выполнять свои социаль-
но-необходимые функции, которые еще необходимы. В установ-
лении высоты этой доли действуют, по имению Штолъцмана, те
же исторически изменяющиеся, социально-органические факто-
ры, как и в установлении заработной платы; и уровень культуры
вообще, и предварительное образование, получаемое классом
капиталистов, и организация их в союзы и синдикаты, и их мол-
чаливая взаимная поддержка друг друга (stillschweigendes
Zusammenhalten), и ряд мер, направленных со стороны государст-
ва, и т.п.89 Тот капиталист, - грозно заявляет Штолъцман, - ко-
торый не может обеспечить себе на продолжительное время
средней нормы жизненного бюджета, должен сойти со сцены
(abtreten), как капиталист-, для него еще меньше места на жиз-
86 Stolzmann R. Der Zweck in der Volkswirtschaft. Berlin, 1900. S. 773.
87 Ibid. S. 295.
88 Ibid. S. 416, 521 u.a.
89 Ibid. S. 416.
205
ненном пиру, чем для рабочего, существование которого и вы-
полнение им своих социальных функций всегда обеспечены, доко-
ле земля еще будет кормить более или менее широкий круг лю-
дей и давать место для дальнейшей работы90. Штолъцман выдви-
гает, таким образом, идею последнего капиталиста, аналогично с
известной идеей последнего, предельного работника (Тюнен,
Кларк). Вместе с тем основанием и регулирующим принципом
наделения капиталистов, или точнее говоря - основанием и
принципом установления размера средней прибыли, по Штолъц-
ману, является идея социально-необходимого минимума капита-
листического существования. Он особенно подчеркивает при
этом «самостоятельный» характер этой основы, именно то, что
эта основа не стоит в зависимости от наделения совершающего-
ся среди других общественных классов; меру доли капиталиста
он создает самостоятельно, исходя из социально необходимой
функции именно самого капиталиста91. Капиталисты - предпри-
ниматели, по Штолъцману, есть и останутся в будущем «делеги-
рованными функционерами общества»; будучи владельцами, в
правовом смысле, общего национального производственного и
потребительного фонда, они, однако, фактически являются лишь
управителями и душеприказчиками «центральной воли», создаю-
щейся в силу существующей целевой организации хозяйственно-
го порядка; в правовом смысле им принадлежит распоряжение
этим фондом, с правом uti et abuti*, так как указывают им их ин-
тересы; в хозяйственном смысле они связаны, однако, обяза-
тельными для всех законами; они управляют национальным фон-
дом согласно целям социально-органического регулирования,
которое им указывает необходимое направление92.
Высота заработной платы, как некоторой части в общем
разделе, определяется, по Штолъцману, точно так же на основе
обеспечения рабочему выполнения социально-необходимых
функций в организованном и известным образом регулирован-
ном хозяйственном строе. И в этом случае определяющей еди-
ницей является минимальный размер социально-необходимого
рабочего существования93. Понятие социального минимума, в
смысле социально-необходимого существования, Штолъцман
противопоставляет классической идее «физического» минимума
90 Ibid. S. 417.
91 Ibid. S. 296.
* Употреблять и злоупотреблять.
92 Ibid. S. 297.
93 Ibid. S. 718, также см. § 20.
206
существования рабочих, как два совершенно различных по суще-
ству и не совпадающих (разве лишь только «случайно»)
понятия94.
Тот же принцип необходимого вознаграждения за социально-
необходимые функции, ту же единицу измерения - в виде мини-
мума соответствующего социального существования Штолъцман
применяет и при определении доли землевладельцев, земельной
ренты. Для него вообще «обеспечение долей раздела - ultima
ratio* народного хозяйства»95. Как возникающие из социально-
исторических основ, эти доли в разделе Штолъцман не считает
застывшими, неизменными, раз навсегда данными, наоборот,
«они растягиваются в зависимости от объема, какой устанавли-
вается взаимными отношениями сил, которыми обладают вла-
дельцы комплементарных производительных факторов, а также
и в зависимости от величины социальных единиц питания, т.е. в
зависимости не от тех размеров, найденных абстрактно-теорети-
ческим путем, которые могли бы дать природа и техника, но от
эффективных размеров, конкретно обусловленных законами
распределения и конкуренции в каждом отдельно данном случае,
имеющими решающее значение в вопросе об использовании ес-
тественно-органических или неорганических возможностей»96.
Последнюю основу для высоты долей социального раздела
Штолъцман видит, таким образом, не в совокупности естествен-
но-технических условий производства, но в социально-правовой
возможности фактического использования этих условий; решаю-
щая роль здесь не в естественной совокупности естественных
сил, но в боевой позиции для получения возможно большей доли,
решающей является «сила», которую дает хозяйственный строй
в руки участников национального производства97.
Таково в общих чертах учение Штолъцмана, поскольку оно
касается интересующего нас вопроса о распределении и его
принципах. Мы видим, во-первых, что, несмотря на всяческое
подчеркивание Штолъцманом социальной основы и социального
принципа распределения, сама постановка проблемы распределе-
ния у него остается индивидуалистической: Штолъцман в распре-
делении видит основной вопрос не о долях, получаемых общест-
венными классами, не об отношениях или пропорциях; его зани-
94 Ibid. S. 403, 404.
Последний довод.
95 Ibid. S. 522.
96 Ibid. S. 764.
97 Ibid. S. 489, 493.
207
мает все тот же старый вопрос индивидуалистической школы - о
высоте средней заработной платы, средней прибыли, средней зе-
мельной ренты, его интересуют принципы и законы установле-
ния абсолютных размеров различных ветвей дохода в их индиви-
дуальном смысле, но не законы отношения и установления долей,
не проблема долей, в ее специальном значении. «Социальная»
или «социально-органическая» теория Штолъцмана в этом слу-
чае, по отношению к постановке проблемы распределения, не
выдержана; здесь она индивидуалистична и является теорией ско-
рее образования дохода, чем теорией его социального распреде-
ления. Когда же Штолъцман говорит о «доле», то это у него
лишь не совсем точный, неудачный способ выражения: понятие
«доли» употребляется им не в смысле «отношения», «пропор-
ции», а в смысле просто «части», входящей в целое в виде отдель-
ного слагаемого.
Во-вторых, нельзя не заметить, что между «законом соци-
ального наделения», устанавливаемым Штолъцманом, и его же
законом «соотношения сил» существует глубокое логическое
противоречие: с одной стороны, доли в социальном разделе уста-
навливаются по принципу «социально-необходимого наделения»,
т.е. в зависимости от того, что требуется партиципиентами в це-
лях обеспечения правильного несения своих социальных функ-
ций; с другой стороны, решающим моментом в этом «социаль-
ном наделении» является «сила», «соотношение социальных
сил», которыми обладают стороны раздела. Как может «сила
сторон» являться решающим фактором в разделе наряду с зако-
ном «социального наделения», когда сама сила сторон находится
в непосредственной зависимости от размеров искомых и опреде-
ляемых «долей», находящихся в обладании того или иного обще-
ственного класса или отдельного индивидуума? Штолъцман
впадает в такой же логический круг, в каком обыкновенно упре-
кают сторонников закона «средств существования» в теории за-
работной платы: уровень заработной платы среднего рабочего
определяется средним размером средств существования рабоче-
го, а размер средств рабочего существования, в свою очередь, оп-
ределяется известным уровнем заработной платы. Между идеей
«социального наделения» и идеей «соотношения сил» нет внут-
реннего единства. Если «наделение» происходит в силу фаталь-
ного закона социальной необходимости, то фактор борьбы, соот-
ношения сил и проч, остается ни при чем. Если же при разделе
социальная борьба сторон имеет место и результаты ее склады-
ваются не случайно, не фатально, не в зависимости только от
случайных комбинаций шансов, то задача экономиста-исследова-
208
теля - установить закономерность, с какой складываются и раз-
виваются эти доли, являющиеся в итоге борьбы за большую
долю. Всякая же закономерность, в какой бы области она ни
имела место, может быть установлена только на основе каузаль-
ности, путем каузального анализа, но не на основе целесообраз-
ности, не путем анализа целей. Штолъцман, неправ, когда дума-
ет, что в мире социальных отношений, в области общественной
жизни нет места причинному методу исследования; что здесь
единственно приложим способ этической целесообразности. Если
общественные отношения не случайны, если общественная
жизнь не злой фатум, а люди не игрушки в руках железного ро-
ка, то необходимо признать, что социальные отношения склады-
ваются, устанавливаются и развиваются причинно, т.е. представ-
ляют собой сложную цепь причин и следствий, и задача всякой
теории прежде всего раскрыть этот ряд причин и следствий, све-
сти его к конечным причинам и выразить в наиболее простых и
общих формулах или законах, всегда имеющих место и проявля-
ющихся в жизни человеческих обществ, при наличности опреде-
ленных исторических предпосылок.
В-третъих, характерной чертой учения Штолъцмана явля-
ются две родственных между сообой идеи, которыми пропитана
теория Штолъцмана и которые сами по себе неизбежно вытека-
ют из предпосылок автора; это - с одной стороны - идея оправ-
дания капитализма и - с другой - идея социальной гармонии. Сво-
дя закон установления размера социальных «долей», на которые
распадается социальный дивиденд, к принципу «социально-необ-
ходимого наделения», к единице средств существования, обеспе-
чивающей минимум, необходимый для исполнения каждым клас-
сом и каждым членом общества своих социально-необходимых
функций, Штолъцман этим не «объясняет», а только «оправды-
вает» современную систему распределения: принцип цели, закон
социальной целесообразности не может иметь значения «объяс-
няющего» закона там, где вопрос идет о причинных отношениях;
объяснение системы общественных отношений состоит в рас-
крытии причинной цепи явлений, а этические принципы не могут
содействовать этому причинному раскрытию. Этический идеал,
конечные цели способствуют правильной оценке явлений; но
«оценка» и «объяснение» - совершенно различные вещи, лежа-
щие в различных плоскостях. Штолъцман смешивает эти поня-
тия. С точки зрения штольцмановской идеи социально-необходи-
мого наделения, необходимо прийти к тому, что если капиталист
обладает львиной долей в общественном дивиденде, то это целе-
сообразно в социальном смысле: такой львиной доли требуют со-
209
циально-необходимые функции капиталиста; равным образом,
социально-целесообразна голодная доля рабочего, так как, по
Штолъцману, как можно думать, социально-необходимые функ-
ции рабочего многого не требуют: лишь бы жить для работы. В
итоге штольцмановской философии получается старая идея со-
циальной гармонии школы Сэ.
Но и кроме всего этого, в-четвертых, идея «социально-необ-
ходимого наделения», которой Штолъцман придает решающую
роль, бессодержательна в смысле устанавливающей размер «до-
лей» нормы, так как само понятие «социально-необходимого»
страдает крайней неопределенностью. Размер «доли» последне-
го, необходимого еще в общественном хозяйстве, капиталиста,
по Штолъцману, определяется тем, что необходимо для выпол-
нения капиталистом его социально-необходимых капиталистиче-
ских функций. Спрашивается: каков же нормальный или средний
размер этого «социально-необходимого»? Сказать, что этот
размер определяется тем, что фактически находится в руках сре-
днего капиталиста, как результат уже выдержанной борьбы за
долю, - значило бы определять неизвестное тем, что нужно оп-
ределить, т.е. допускать petitio principii или впадать в порочный
круг.
Нельзя не отметить, наконец, в-пятых, еще одной черты
штольцмановской теории распределения. Это - близость учения
Штолъцмана к теории услуг и теории вменения. «Социально-не-
обходимые функции» - это те же «производительные услуги» Сэ
и его школы, преподнесенные лишь в менее наивной форме и
обоснованные в духе современной «модной» философии Штам-
млера и Риккерта. Равным образом, социально-необходимое на-
деление или «социально-необходимая доля в разделе» - это та же
«доля содействия» Визера и его последователей. Школа Сэ в про-
блеме распределения выдвигала грубую идею «физического вме-
нения». Последняя была заменена более тонкой идеей «хозяйст-
венного вменения» у представителей школы предельной полез-
ности и предельного измерения. Наконец, идея «хозяйственного
вменения» у Штолъцмана принимает форму еще более слож-
ную - идеи «социального вменения», которая фигурирует у него
под видом идеи «социально-необходимого наделения». Во всех
этих трех случаях - различная форма, но одна и та же основа:
предпосылка трех факторов производства, значительная степень
фетишистического толкования хозяйственных явлений как отго-
лосок старой метафизической философии, неправильная поста-
новка проблемы распределения, скрытая предпосылка «оправда-
ния» вместо объяснения.
210
В довольно близком соприкосновении с социально-органиче-
ской теорией распределения Штолъцмана стоит «социальная
теория распределения» проф. М.И. Туган-Барановского, разви-
тая им главным образом в «Основах политической экономии»98.
Содержание этой последней сводится к следующему.
Современная политическая экономия не сознает того мето-
дологического вопроса, который заключается в проблеме рас-
пределения. Отдел распределения фигурирует во всех трактатах
по политической экономии, но что такое распределение, над
этим экономисты обычно не задумываются. Так как хозяйство
исчерпывается производством продуктов и их обменом, то, каза-
лось бы, поэтому, что для понимания явлений дохода достаточ-
но знать причинные отношения производства и обмена. Казалось
бы, отсюда, что нет и не может быть самостоятельной проблемы
распределения рядом с проблемами производства и обмена. Каза-
лось бы, что всю область распределения можно рассматривать
как отдел обмена. Ведь все явления распределения совершаются
в современном хозяйстве через посредство обмена, через посред-
ство цены. Но на самом деле, по мнению автора «остальной тео-
рии», значительная часть общественных доходов социального
происхождения. Таковы именно «нетрудовые доходы», вытекаю-
щие не из существа процесса производства и возникающие не на
рынке, не в сфере обмена, а за пределами рынка, в сфере отно-
шений производства, в результате социального неравенства.
В некотором роде, однако, и трудовые доходы точно так же име-
ют социальную основу: так, заработная плата является на основе
найма, а в самом существе рабочего найма лежит социальное не-
равенство; без этого неравенства сил была бы невозможна зара-
ботная плата, «ибо только экономическая слабость принуждает
рабочего выносить на рынок свою рабочую силу». Отсюда оче-
видно, что явление распределения вытекают из социального
неравенства и, как таковые, составляют особую проблему sui
generis.
Несмотря на это, однако, невозможно выделять явления рас-
пределения из сферы капиталистического производства и обме-
на; явления распределения не суть особые и самостоятельные
экономические факты, а тот же процесс капиталистического
производства и обмена, рассматриваемый с определенной точки
зрения; явления распределения составляют только известную
сторону процессов капиталистического производства и обмена;
98 Туган-Барановский М.И. Основы политической экономии. 2-е изд. СПб.,
1911.
211
«говоря о явлениях производства и обмена, мы имеем в виду сам
процесс, говоря о явлениях распределения - окончательный ре-
зультат процесса по отношению к интересам его участников» -
класса капиталистов, наемных рабочих и землевладельцев. Когда
мы говорим о распределении, то разумеем в данном случае рас-
пределение общественного «продукта» (дохода?) между различ-
ными классами, связанными между собой в процесс капитали-
стического производства. Из этой связи вытекает естественно и
связь между собой соответствующих видов общественного до-
хода. «В объяснении этой связи и заключается специфическая
проблема распределения политической экономии, которая явля-
ется проблемой sui generis, не сводимой ни к какой другой». Точ-
нее можно определить проблему распределения, как проблему об
отношениях зависимости между доходами тех общественных
классов, которые связаны и между собой условиями капитали-
стического производства и обмена. Единственно возможный
метод исследования этой проблемы характеризуется тем, что он
исходит из понятия «общественного хозяйства, как единого цело-
го». В поставленной формулировке проблема распределения сво-
дится главным образом к вопросу о факторах, устанавливающих
высоту различных видов общественного дохода".
Ввиду социального характера общественных доходов, основ-
ные факторы распределения нужно искать в социальных отно-
шениях. Распределением управляют, в конце концов, социальные
отношения власти и зависимости. Распределение «не есть про-
стой меновой акт, но сложный результат борьбы общественных
классов за наибольшую долю общественного продукта, борьбы,
совершающейся в условиях неравенства сил борющихся клас-
сов». Факторы установления высоты различных видов общест-
венного дохода собственно одинаковы как для трудового, так и
нетрудового доходов. Таковых два фактора, независимые один
от другого: один фактор естественно-технический или «чисто
экономический», который определяет, как велик общественный
«продукт», подлежащий разделу между классами, это - произво-
дительность труда\ другой - социальный, определяющий долю
того или иного класса в общественном «продукте»; это - соци-
альная сила класса, претендующего на долю или участвующая в
разделе, или, точнее, это - «соотношение социальной силы рабо-
" Идет ли здесь речь об абсолютной или относительной высоте, а также име-
ется ли в виду средняя высота дохода per capita или высота всей массы дохо-
да, получаемого целым общественным классом, - это, к сожалению, у авто-
ра разбираемой теории неясно.
212
чих и капиталистов». Так, например, если обратиться к вопросу о
заработной плате, то чисто экономический фактор (производи-
тельность общественного труда) определит наивысший предел
заработной платы; физиологически необходимый минимум
средств существования определит низший предел заработной
платы; социальный же фактор, или соотношение социальных сил
рабочих и предпринимателей, определит действительный уро-
вень заработной платы, в пределах, определяемых первыми есте-
ственными факторами. Впрочем, для прибыли присоединяется
еще специальный третий фактор, по своему характеру уже эко-
номический - это «скорость оборотов общественного капита-
ла». Такова в самых общих чертах схема «социальной теории
распределения», развиваемой М.И. Туган-Барановскимт.
Слабой стороной этой интересной во многих отношениях
«социальной теории» является, на наш взгляд, недостаточно рез-
кая и недостаточно определенная постановка вопроса. Есть ли
проблема распределения - проблема «отношений» и только «от-
ношений», или основная задача ее - вопрос об установлении сред-
ней высоты заработной платы per capita, прибыли - со 100, зе-
мельной ренты - с десятины, это остается невыясненным. Судя,
однако, по контексту изложения и некоторым примерам, «соци-
альная теория распределения» М.И. Туган-Барановского ближе,
скорее, к последнему толкованию и в значительной степени тяго-
теет к индивидуалистической постановке вопроса. Ее интересует
больше вопрос в старой постановке об определении среднего
уровня заработной платы per capita, прибыли на 100 и проч. От-
личаясь во много раз большей степенью научности сравнительно
с учением Штолъцмана и, в противоположность последнему,
совершенно отвлекаясь от этических моментов при объяснении
народнохозяйственных явлений распределения, «социальная тео-
рия» М.И. Туган-Барановского тем не менее близко подходит к
учению «социально-органической» теории Штолъцмана именно
тем, что вводит в объяснение явлений распределения два, ничем
несвязанных между собой и совершенно различных по своей ос-
нове, момента: естественно-технический или чисто экономиче-
ский (производительность труда) и социальный (соотношение со-
циальных сил сторон).
Между тем, в формулировке, данной М.И. Туган-Баранов-
ским, проявление и действие первого фактора, чисто техническо-
100 Туган-Барановский М.И. Указ. соч. С. VI, 348-351. 353-354, 371-372, 374,
438, 442^4-43 и др. Он же. Социальная теория распределения // Русская
Мысль. 1910. Январь. С. 102, 106, 107 и др.
213
го, каковым является момент производительности труда, таково,
что этот фактор меньше всего может претендовать на роль рас-
пределительного фактора. Действительно, созданный в любой
производственный период общественный продукт, по отноше-
нию к своим количественно-потребительным размерам (даже не
ценностным), находится в естественной зависимости от произво-
дительности труда. В такой же непосредственной зависимости от
производительности труда находится и подлежащая разделу
часть общественного продукта, именно - социальный дивиденд.
Но проблема распределения, по своей сущности, - не в том, как
велик социальный дивиденд, подлежащий распределению, а как
распределяется социальный дивиденд, т.е. в каких отношениях,
на какие доли, и как - далее - изменяются эти «отношения» в
движении общественного хозяйства, в историческом прогрессе
общества. Для проблемы распределения, как проблемы социаль-
ного раздела и проблемы «отношений», социальный дивиденд яв-
ляется безразличной по своим естественно-потребительским
свойствам «остальной единицей», и потому все, что бы ни влияло
на установление и рост естественной массы этой социальной еди-
ницы, будет оставаться вне вопроса распределения. Объект раз-
дела между классами в проблеме распределения всегда представ-
ляется данной величиной. На этом основании, как нам кажется,
«естественный» фактор, который в «социально-органической»
теории Штолъцмана выражен недостаточно определенно, а в
«социальной теории М.И. Туган-Барановского - вполне ясно, в
проблеме распределения является лишним: распределительной
роли он не несет и объяснению явлений распределения служить
не может.
Во всяком случае, проблема долей и отношений «в социаль-
ной теории» М.И. Туган-Барановского определенно намечена, но
как распределительная проблема sui generis она не доведена до
конца, не выдержана в строгой последовательности и не резко
отделена от индивидуалистических элементов старых теорий, не
различавших распределительную проблему от производственной
и меновой.
Ценное, что внесла «социальная теория» в теорию распределе-
ния, это - сознание необходимости считаться с социальными фа-
кторами хозяйственных явлений, особенно в проблеме распреде-
ления. Здесь не обошлось, однако, без серьезной методологиче-
ской ошибки. Вместо того, чтобы «соотношение социальных
сил», или «борьбу классов за наибольшую долю», считать не
больше как принципом, как исходной, социальной или социоло-
гической предпосылкой, лежащей в основе всякой народнохозяй-
214
ственной деятельности, всякого социально-экономического явле-
ния, вместо этого - социальная теория распределения, во всех ее
видах и разветвлениях, этот принцип объявила основным факто-
ром, определяющим и регулирующим распределение. Пункт, из
которого следовало бы исходить при исследовании и который
бы мог освещать путь отыскания «законов» для известной сово-
купности явлений, при помощи которого можно было бы нахо-
дить и развертывать причинную цепь хозяйственных фактов и
таким образом изучать и познавать сущность явлений народного
хозяйства, в руках «социальной теории» превращался в конечный
пункт, в искомый «закон». Социальная или социологическая
предпосылка здесь претворялась в «экономический» закон, хотя
бы и с «социальным» именем. Благодаря этому терялась даже
правильная постановка проблемы.
ГЛАВА ШЕСТАЯ ,,
УЧЕНИЕ О ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЕ
КАК ДОЛЕ РАБОЧИХ
В ОБЩЕСТВЕННОМ ДОХОДЕ.
РАННИЕ АНГЛИЙСКИЕ СОЦИАЛИСТЫ
I
В экономическом понятии заработной платы мы отметили
три различных по своему содержанию хозяйственных категории:
производственную, меновую и распределительную. Соответст-
венно общественно-хозяйственное явление заработной платы
можно изучать с трех различных в методологическом смысле
сторон: с точки зрения производства, обмена или распределения.
Сама по себе заработная плата есть некоторая ценность, по-
ступающая в общественном хозяйстве классу наемных рабочих.
В данном случае, как и во всех других, где речь идет об экономи-
ческих категориях, в понятии заработной платы разумеется
определенная историческая категория, соответствующая опре-
деленной хозяйственной системе, именно - капиталистическому
производству, современному хозяйственному строю. Как обще-
ственно-хозяйственная категория, заработная плата возникает
лишь с появлением системы вольнонаемного труда, т.е. с появле-
нием разобщенного от средств производства и от земли рабоче-
го, вынужденного жить только продажей рабочей силы на трудо-
вом рынке. Отсюда, теоретическое конструирование понятия
заработной платы и возникновение учений о заработной плате
может быть мыслимо лишь с момента возникновения и роста ка-
питализма. Собственно и сама наука политической экономии на-
чинает складываться лишь в революционный период великого
промышленного переворота (XVII-XVIII вв.), к каковому перио-
ду относятся и первые зачатки учения о заработной плате. Что в
Древние века, говорит Фридрих Нейман™*, несмотря на довольно
развитое учение о государстве, несмотря на знаменитые аристо-
телевские исследования, не было ни социальной, ни экономиче-
216
ской «политики», можно приписать тому обстоятельству, что то-
гда отсутствовали два ряда противоположных интересов, играю-
щих такую выдающуюся роль в хозяйственной истории нового
времени, а именно: противоположности, во-первых, между раз-
личными профессиями и, во-вторых, между двумя большими
классами свободных рабочих, с одной стороны, и предпринимате-
лей - с другой, ибо на почве отношений ойкосного хозяйства не
могло образоваться противоположности между аграрными, тор-
говыми и промышленными интересами. Лишь с появлением сво-
бодного труда создана была почва для развития противополож-
ных интересов между отдающими в наем свою рабочую силу и
нанимателями последней. Между тем лишь вместе с этой проти-
воположностью могли появится различные направления в уче-
нии о заработной плате1.
Еще определеннее высказывается о характере момента и ис-
торической почвы возникновения учений о заработной плате Ар-
тур Залъц, который в своей книге, посвященной теории фонда,
говорит: «В силу отношений, возникших на почве заработной
платы, создалось явное для всех распадение общества на две раз-
личных группы: высшего и низшего порядка. Это повело к нера-
венству, столкновениям, борьбе; массы начали стараться форму-
лировать и обосновывать свои требования, и таким образом вы-
растала необходимость исследовать проблему заработной платы
непосредственно в практических целях: и с точки зрения социаль-
ной политики, и с точки зрения финансовой техники, и проч.
Наличность такого рода практических, социально-политических
и финансово-технических вопросов, в связи с необходимостью
выработки различных мер, направленных к осуществлению и
проведению данной политики, способствовала развитию теоре-
тического исследования. Занялись вопросом об источниках зара-
ботной платы, о формах ее, о возможности или невозможности
ее роста и т.д. И таким образом, различные теории заработной
платы образовались постепенно из борьбы мнений и столкнове-
ний различных идеалов; а затем уже, позднее, когда последним
была придана форма естественных, непреложных законов, ста-
ли использовывать эти теории с другой уже стороны: в целях
оправдания объяснения совершенно иных желаний, иных инте-
ресов2.
1 Neumann Fr. Zur Lehre von des Lohngesetz // Conrad’s Jahrbiicher, 1892. 4.
Bd. 225 u.a.
2 Saiz A. Beitrage zur Geschichte und Kritik der Lohnfondstheorie. Stuttgart; Berlin,
1905. S. 5.
217
Вообще говоря, исторической предпосылкой, на почве кото-
рой могли возникнуть и развиться учения о заработной плате,
служит система наемного труда, с вытекающими из нее необхо-
димыми следствиями: противоположностью интересов, неизбеж-
ными конфликтами, классовой борьбой и проч.
История развития учений о заработной плате представляет
собой сплетение трех проблем: производственной, меновой и
распределительной. Так как наше внимание направлено лишь ис-
ключительно на последнюю проблему, а характер и содержание
этой проблемы в современных теориях обыкновенно не разгра-
ничивается с двумя первыми, то нам необходимо остановиться на
этом пункте еще раз (см. главу первую), чтобы точнее устано-
вить нашу точку зрения.
Изучение всякого хозяйственного явления проходит обыкно-
венно две стадии развития. В первой стадии изучаемое явление
разбирается в его конкретных формах; оно здесь носит все наи-
более характерные черты, с какими данное явление проявляется
и дано нашему непосредственному наблюдению; оно здесь еще
индивидуализировано. Во второй стадии, напротив, перед иссле-
дователем исчезают всякие индивидуальные черты изучаемого
явления; последнее освобождается от своих конкретных, непо-
средственно наблюдаемых форм; оно здесь изучается в общем
своем виде, в абстракции, будучи связано со всей системой явле-
ний данной области, будучи введено в общую совокупную цепь
однородных явлений, т.е. в цепь общественно-хозяйственного
процесса в его целом и законченном. В первой стадии наше хо-
зяйственное явление как будто и ближе к житейской правде, к
индивидуальной действительности, но общественно-хозяйствен-
ная сущность его перед нами обыкновенно далеко скрыта.
Наоборот, во второй стадии объект нашего изучения кажется
далеким от наблюдаемых форм хозяйственной действительно-
сти, и тем не менее перед нами может быть ясно вскрыта обще-
ственная природа изучаемого нами хозяйственного явления, его
общественные функции, его связь с целым.
Как известно, первые научные шаги политической экономии
начались с меркантилизма, с изучения явлений рынка, торговли,
денег. Физиократы и классики уже много глубже подошли к изу-
чению хозяйственной жизни, но и у них «индивидуализация» вы-
ражена еще ярко; явления, например, заработной платы, земель-
ной ренты, прибыли, они не могли себе представить иначе, как
лишь в форме вопроса о высоте заработной платы на голову сре-
днего рабочего, о высоте земельной ренты с десятины или акра
средней по качеству земли, о средней высоте прибыли со 100.
218
В теориях представителей научного социализма мы, наконец, на-
ходим уже более высшую по степени абстракцию: так, например,
у Маркса и Родбертуса заработная плата рассматривается уже
как отношение, как масса всех заработных плат в обществе, в
своем отношении к массе общественного дохода.
В учениях заработной платы можно проследить указанные
стадии. Пока заработная плата рассматривается индивидуали-
стично, не в своей социальной массе, а на голову среднего рабо-
чего, до тех пор она сводится к понятию товара или издержек
производства. И как в проблеме товара и издержек производства
на первом месте стоит вопрос о цене единицы товара и об абсо-
лютных размерах издержек производства, так и в проблеме зара-
ботной платы, как товара и как издержек производства, эконо-
мисты выдвигали в качестве вопроса проблему средней высоты
заработной платы per capita. В отношении к конкретной действи-
тельности такая постановка казалась наиболее понятной: част-
ный предприниматель в вопросе заработной платы интересовал-
ся более всего тем, как высока заработная плата, отчего зависит
«вздорожание» заработной платы, как влияет эта высота зара-
ботной платы на цены товаров, как сократились издержки на жи-
вой труд и т.д.; с другой стороны и рабочий, взятый сам по себе в
отдельности, интересовался и мог интересоваться прежде всего
тем, как высока его заработная плата; как увеличить ее размеры,
что влияет на ее размеры и т.п. В такой постановке заработная
плата и являлась производственно-меновой проблемой по преи-
муществу. Здесь речь шла о заработной плате-цене, которая, как
и всякая цена, индивидуальна, т.е. может устанавливаться только
на единицу товара. Но в такой постановке оставались совершен-
но незатронутыми социальные функции заработной платы, ее
общественное значение, ее отношение и место в общественно-
хозяйственной системе. Заработная плата, как важное звено в
общей цепи общественного воспроизводства, оставалась невыяс-
ненной. Между общественно-хозяйственным процессом в его це-
лом и между высотой заработной платы среднего рабочего не
было никакой связи, никакого соприкосновения, чтобы в индиви-
дуалистической постановке проблемы можно было затронуть
общественный характер заработной платы.
Эту последнюю задачу и ставит себе распределительная про-
блема заработной платы, которая сводится к вопросу о доле
рабочих в общественном доходе. Распределительная проблема
заработной платы имеет дело с массой заработных плат в ее от-
ношении к массе всего общественного дохода. Это - проблема
отношений, как и всякая распределительная проблема. В своей
219
статической постановке эта проблема исследует отношения зави-
симости заработной платы как доли рабочих, от всех остальных
основных элементов общественно-хозяйственного целого в каж-
дый данный момент и в особенности отношения зависимости
между долей рабочих и долей капиталистов. В динамической по-
становке эта проблема исследует движение доли рабочих в обще-
ственном доходе в пространстве и во времени и устанавливает за-
коны этого движения.
Но самый характер указываемой постановки в проблеме
заработной платы предполагает наличность известного рода
предпосылок, на основе которых могла возникнуть и вырасти
распределительная проблема заработной платы как учение о до-
ле рабочих в общественном доходе. Таковыми прежде всего яв-
ляются: идея общественно-хозяйственного процесса производст-
ва и воспроизводства в его целом; идея классов и в частности -
представление о рабочих как об определенном общественном
классе; идея отношений как важный принцип в исследовании рас-
пределительных категорий хозяйства. Вне этих предпосылок и
непосредственно вытекающей из них социальной точки зрения
при изучении хозяйственных явлений не могло появиться учения
о доле рабочих как распределительной проблеме заработной
платы. Прежде чем стала более или менее определенно вырисо-
вываться н намечаться последняя проблема, экономической мыс-
ли пришлось сделать длинный путь в своем развитии, испещрен-
ный самыми различными теориями заработной платы как хозяй-
ственной категории вообще. Характерной чертой последних
была индивидуалистическая постановка проблемы.
Можно отметить три крупных момента в развитии учений о
заработной плате: один момент, относящийся отчасти ко време-
ни, предшествующему промышленной революции, а отчасти
совпавшему с переходной эпохой промышленного перелома от
мануфактурного производства к крупному машинному; два дру-
гих момента, напротив, выросли на почве крупного капиталисти-
ческого хозяйства, но, выросли из одного и того же корня, пошли
по двум резко противоположным направлениям.
Первый момент - до появления машин и крупного производ-
ства - характеризуется отсутствием рабочего класса в собствен-
ном смысле слова, крайне низким состоянием культурного уров-
ня рабочего и поэтому общим игнорированием рабочих как важ-
ного фактора в общественной жизни. Сознанию экономистов
рабочий представляется здесь не больше, как необходимыми из-
держками производства, вроде подобных же издержек на рабо-
чий скот. Говоря о целом ряде актов об оседлости для сельских
220
рабочих и ремесленников в Англии, относящихся к концу
XVII столетия, и укрепивших рабство рабочих, Роджерс131* отме-
чает, что с этого времени «рабочие перестали быть факторами в
политической жизни и более столетия просто были игнорируе-
мы»3. Мало того, в этот первый период интересы рабочих нередко
представлялись вредными для развития национального благосос-
тояния. Вплоть до Адама Смита среди экономистов и государст-
венных политиков царило убеждение, что улучшение рабочих
может неблагоприятно отразиться на интересах нации и что за-
работная плата рабочих отнюдь не должна подниматься за преде-
лы необходимого. Если Адам Смит в своем «Wealth of Nations»
еще находит нужным дискутировать по вопросу о том, «несчастье
или благополучие для страны - улучшение в положении рабо-
чих»4, то это могло указывать лишь на прочно укоренившийся ко
времени Адама Смита взгляде, что факт низкого состояния за-
работной платы благодетелен для страны. Легко себе предста-
вить, в чем коренился подобный взгляд: чем меньше издержек в
любом частном хозяйстве на корм для рабочего скота, тем, сае-
teris paribus, прибыльнее предприятие, тем больше остается чис-
того дохода.
От частного хозяйства эта аналогия переносилась ко всему
хозяйству страны, а рабочий просто-напросто приравнивался ра-
бочему скоту, так же как издержки на заработную плату - из-
держкам на корм. Подобный взгляд всецело вытекал из частно-
хозяйственной точки зрения и логически неизбежно вел за собой
все остальные выводы: как уровень издержек на корм рабочего
скота, так одинаково и уровень заработной платы определялись
лишь хозяйственной заботой о необходимом поддержании рабо-
чей силы, расходуемой в процессе труда, и о своевременном
воспроизведении этой силы в целях замены отживающих и дрях-
леющих экземпляров молодым и сильным поколением. Так,
77етти132находит, что рабочему должны быть обеспечены толь-
ко самые необходимые средства к жизни, так как в противном
случае рабочий не захочет вкладывать всю свою рабочую силу в
дело и поэтому общество будет в проигрыше, лишившись неко-
торого количества труда5. Петти, как видно, серьезно озабочен
тем, как бы рабочий, достаточно насытившись, не заленился! Такой
3 Rogers J. Six Centuries of work and wages; the history of English Labour. L., 1894.
P. 433 (Ch. XV).
4 Smith A. An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations. L., 1904.
Vol. l.P. 80.
5 Petty W. Treatise on Taxes and Contributions. L., 1679. P. 64.
221
же взгляд защищают W. Temple™*, A. Young™*, John Houghton™*,
анонимные авторы «Essay of Trade and Commerce» (1770) и
«Considerations on Taxes» (1765)6. В связи с подобными взглядами
писатели дореволюционной эпохи защищают политику высоких
хлебных цен и принцип экономии низкой заработной платы.
Вообще параллель между издержками на корм и заработной
платой была настолько распространена среди экономистов того
времени, что в экономической литературе дореволюционной
эпохи было не редкостью сопоставление рабочих с рабочим ско-
том: так, например, Кенэ говорит о том, что обложение рабочих
налогами так же невозможно, как невозможно последнее для ло-
шадей, так как оно все равно ляжет на владельцев лошадей7.
Даже и у Адама Смита мы находим на этот счет любопытные
взгляды: «В цене хлеба, например, - говорит А. Смит, - одна
часть оплачивает ренту землевладельца, другая - заработную
плату или содержание (maintenance) рабочих и рабочего скота
(labouring cattle), занятого в производстве хлеба, и, наконец, тре-
тья часть идет в виде прибыли фермеру»8. Как мы видим,
А. Смит заработную плату рабочего и издержки на прокорм ско-
та не различает.
Общий взгляд на заработную плату накануне промышленной
революции сводился к тому, что заработная плата не превышает
и не должна превышать необходимые издержки рабочего суще-
ствования. По мнению экономистов рассматриваемой эпохи, за-
работная плата ограничена и должна быть ограничена самым ми-
нимальным ее размером, соответствующим физиологическому
минимуму. Благодаря такому низкому уровню - а в действитель-
ности он был таковым и стоял, действительно, на границе воз-
можного, - рабочему не оставалось на развитие его потребно-
стей вообще и на удовлетворение духовных запросов, в частно-
сти. Неудивительно поэтому, что экономисты того времени, вы-
ставляя принцип экономии низкой заработной платы, по-видимо-
му, сомневались в самой возможности существования подобных
высших запросов у рабочего. Защитникам интересов рабочих не
даром приходилось много энергии затрачивать для опроверже-
ния последнего мнения; таковы, например, попытки сборщика
пошлин Messance, на которого указывает А. Смит»9.
6 Об этом говорит Schulze-Gavernitz в введении своего «Der Grossbetrieb»
(Leipzig, 1892).
7 Quesnay F. Oeuvres economique et philosophiques. Frankf., 1888. P. 338.
8 Smith A. Op. cit. Book 1. Ch. VI. P. 38.
9 Messance. Recherches sur la population des Generalites d’Auvergne de Lyon, de
Rouen. Paris, 1766. P. 287-292.
222
На почве изложенных взглядов на рабочих и их заработную
плату, взглядов, коренящихся в условиях производственной жиз-
ни той эпохи и в хозяйственных отношениях последней, и сложи-
лось учение о минимуме заработной платы, или так называемая
теория средств существования, в формулировке современного
французского экономиста Хр. Корнеллисона, гласящая: заработ-
ная плата ограничена тем, что только необходимо рабочему, что-
бы не умереть с голоду10. Представителями этой теории средств
существования являются не только виднейшие из французских
физиократов каковы: Кенэ, Тюрго, Мерсье де ля Ривъер336*,
но и более ранние писатели-экономисты: Локк, Кантилъон,
Нэккер13"1* и др.11 *
Сюда же принадлежал в значительной степени, уже позднее,
и А. Смит, хотя у него слышатся нотки протеста против господ-
ствовавших до него взглядов и первые попытки новых учений.
С именем А. Смита не связано, однако, ни одного сколько-ни-
будь определенно выраженного учения о заработной плате. Как
известно, А. Смиту удалось уловить и отметить большинство
важнейших моментов капиталистического хозяйства и его отно-
шений, но сферой наблюдений и материалом для обобщений и
анализа у него служила мануфактурная система хозяйства, кото-
рая не могла еще резко выдвинуть для исследователя яркие сто-
роны крупнокапиталистического производства.
II
Промышленная революция конца XVIII в. сопровождалась
важными и существенными изменениями в общественном хозяй-
стве. Она перевернула весь общественный строй. С введением
паровой машины и механического ткацкого станка гигантски вы-
росла производительность труда и быстро развернулись все
положительные и отрицательные стороны капитализма. Потря-
сение, которое понесли рабочие, особенно тяжелое для них в
первый период введения машин, привело в движение весь про-
мышленный пролетариат: разбудило в нем сознание, толкнуло
рабочих к союзам и организации, раскрыло противоположность
интересов и предпринимателей, научило рабочих понимать соб-
ственные интересы, как интересы класса, обособленного от ин-
10 Cornelissen Ch. Theorie du salaire et du travail Salairie. Paris, 1908 (ch. IX).
11 Neumann Fr. Zur Geschihte der Lehre von der Gravitation der Lohne nach gewissen
Kostenbetragen // Conrad’s Jahrbiicher, 1899. Ill, Folge 17 Band, 2. Heft; Zur Lehre
von den Lohngesetzen // Ibid., 1892, III. Folge IV. S. 226-233.
223
тересов капиталистов, и, кроме того, вызвало к жизни идеи демо-
кратизма, провозглашавшего рабочего таким же самостоятель-
ным, самодеятельным социальным агентом в жизни страны, ка-
кими до тех пор признавались лишь правящие классы. В общест-
венном сознании, развивавшемся под влиянием демократических
идей, рабочий переставал быть простым орудием в производст-
венной машине, каким был рабочий скот. Напротив, его важная,
приводящая весь производственный механизм в движение, хозяй-
ственная роль более и более раскрывалась.
Соответственно этому наступал существенный перелом и в
экономической науке во взглядах на рабочих и заработную пла-
ту. Основы, на которых зиждилась и строилась теория средств су-
ществования, исчезали. Идея средств существования, должна бы-
ла уступить место новым принципам. Сама она, однако, не умира-
ла. Она переходила из десятилетия в десятилетие и, изменяясь
под влиянием новых веяний, теряла в значительной степени свое
старое содержание, цепляясь за старые корни и более, и более ут-
рачивая под собой почву. Так, с появлением и развитием учения
Мальтуса, теория средств существования слилась с идеями маль-
тузианизма и черпала из последних новую пищу для своего обос-
нования. В учениях Рикардо, у Родбертуса, в железном законе
Лассаля, даже - в некотором роде - у Маркса эта теория продол-
жала еще до некоторой, более или менее значительной степени
проглядывать, хотя здесь она приобретала совершенно иную ок-
раску, а у Маркса сохранила лишь название, нося здесь совершен-
но особый характер и значение. Кроме того, у Рикардо и у всех
писателей социалистического направления, так же как и у мно-
гих других экономистов, признававших теорию средств сущест-
вования в смысле «учения о гравитации» (например, Фр. Ней-
ман, Митгоф, Христиан Корнелиссен, Лексис и др.), уже не
было речи о физиологическом минимуме, а имелся в виду соци-
альный Standard of life, обычное Lebenshaltung, обычный уро-
вень жизни, соответствующий социальным условиям данного
исторического момента, данного народа, данной страны. Этот
«социальный минимум» в данном случае представлялся не за-
стывшим, а развивающимся, растущим: переменной, а не посто-
янной величиной. Это последнее уже окончательно изменяло
содержание и сущность старой теории. К тому же в теории, раз-
виваемой представителями научного социализма, стали все бо-
лее и более заметно вырастать новые идеи заработной платы,
которые приводили к новой постановке проблемы и оконча-
тельно отстраняли идею средств существования с поля научно-
го исследования.
224
Изменившиеся после промышленной революции условия
производства, новая техника, новое строение производственного
капитала и, наконец, новое социальное положение рабочего
класса открывали и новую почву для конструирования теории за-
работной платы. Из новых отмеченных условий в хозяйственных
отношениях пореформенного общества для экономического уче-
ния о заработной плате имели большое значение в особенности
следующие обстоятельства: сформирование рабочих в резко
очерченный общественный класс, рост его экономической силы
и роли в политической жизни; далее, резко выраженный в крупном
капиталистическом хозяйстве общественный характер народного
производства, где все элементы общественного хозяйства и их
функции находятся в самой тесной связи и где отдельные дейст-
вия индивида или группы хозяйственных индивидуумов и резуль-
таты этих действий всецело определяются взаимодействием
всего целого, общества. Последнее обстоятельство способство-
вало развитию и выступлению новой точки зрения при изучении
хозяйственных явлений - общественно-хозяйственной - и посте-
пенному отпадению старого частнохозяйственного, индивидуали-
стического метода исследования. Наконец, важное значение для
развития новых учений имело обострение социального антаго-
низма между общественными классами, выступившего с развити-
ем крупного капитализма и вызванного ростом социального
неравенства, и связанное с этим появление так называемого
«социального вопроса»; под влиянием последнего для экономи-
ческих исследований открывалась новая постановка вопроса, та-
кая именно, при которой экономические проблемы являлись ча-
стным проявлением общей социальной проблемы, а разрешение
их освещало путь к решению последней.
Все эти обстоятельства, наступившие с развитием новых хо-
зяйственных отношений, отразились различно на учениях о зара-
ботной плате новой пореволюционной эпохи. Последние пошли
по двум основным и существенно различным направлениям: ин-
дивидуалистическому и социалистическому, или вернее сказать:
частнохозяйственному и общественно-хозяйственному. Эти
два различных направления составляют весьма важные моменты
в пореволюционном развитии учений о заработной плате. К ним,
можно сказать, сводится почти все содержание современных тео-
рий заработной платы.
Индивидуалистические теории характеризуются тем, что в
центре внимания их лежит вопрос о заработной плате per capita.
Содержание их сводится к решении вопроса о причинах, опреде-
ляющих абсолютный размер средней заработной платы на голо-
s. Солнцев С.И.
225
ву рабочего. В большинстве случаев преобладает здесь точка
зрения предпринимателя, который видит в заработной плате эле-
мент издержек производства. С этой точки зрения обыкновенно
предполагается, что источником заработной платы является ка-
питал предпринимателя, как уже существующий в наличности
фонд. Такое представление вполне понятно, так как в конкрет-
ной жизни, действительно, предприниматель обыкновенно аван-
сирует рабочих из своего капитала, не дожидаясь окончательно-
го изготовления продуктов данного производства и их рыночной
реализации. Отсюда с логической необходимостью вытекало и
положение о том, что величина наличного фонда, идущего на за-
работную плату, и количество рабочих достаточно определен-
но устанавливают средний размер заработной платы одного ра-
бочего.
На этой почве неверных заключений, хотя и вполне логиче-
ски-последовательно вытекавших из частнохозяйственной точки
зрения исследования, развилась, например, известная теория
фонда, следы которой далеко еще не исчезли и из современных
индивидуалистических теорий заработной платы. Экономиче-
ское исследование, говорит относительно теории фонда Мак-
Доннелъ, велось здесь главным образом с точки зрения капитали-
стов; индивидуальный предприниматель знал и видел, что он
авансирует определенную сумму рабочим в виде заработной пла-
ты в течение того периода, которое требовалось для реализации
продукта на рынке; сам он между тем получал полностью цену
готового и реализованного продукта. Отсюда, продолжает Мак-
Доннелъ, акцентировалась в виде универсальной истины доктри-
на, казавшаяся гармонирующей с фактами, имевшимися в узких
пределах предпринимательского опыта, - доктрина, которая при-
нимала в дальнейшем положение, что заработная плата не толь-
ко авансировалась, но и выплачивалась из капитала, определяясь
последним12. За теорией фонда, оказавшейся несостоятельной
перед ударами критики, последовал ряд новых теорий, которые
выдвинула индивидуалистическая экономика (теория производи-
тельности, теория предельной производительности и комплемен-
тарных благ, теория рыночных сделок, теория соотношения сил).
Все эти теории не доходят до идеи массы заработных плат как
общей доли рабочих в общественном (или национальном) доходе.
Они имеют дело опять-таки с индивидуальной заработной платой
на голову среднего рабочего. Центром внимания их - абсолют-
^Donnel М. A History and Criticism of the varions Theories of Wages; being the
Whately memorial Prise Essay for 1887. Dublin, 1888. P. 3.
226
ный размер и его колебания, но не отношения, не движение и за-
висимость социальных долей.
Ни одна из этих теорий не затрагивает той стороны заработ-
ной платы, что связывает ее с системой общественного воспроиз-
водства в его целом, что делает заработную плату общественно-
хозяйственной категорией par excellence. Еще менее эти теории
связывают проблему заработной платы с великой проблемой со-
циального вопроса. Каждая из этих теорий развивается, не каса-
ясь всей совокупности хозяйственной системы в ее целом, не
ставя вопросов заработной платы в непосредственную связь с ос-
новными элементами народного хозяйства и не затрагивая воп-
роса о заработной плате как доле рабочих в общественном дохо-
де в связи с другими долями социального дивиденда. Даже теория
вменения, которая, казалось бы, ближе всех других теорий к идее
раздела в общественном хозяйстве, в конце концов сводится, как
мы видели, идею раздела к вопросу об образовании цен, а проб-
лему заработной платы - к вопросу о высоте абсолютной зара-
ботной платы на голову среднего рабочего. Идея долей, идея
отношений, распределительная проблема в собственном смысле
отсутствует и в этой теории.
Таковы особенности и основные черты индивидуалистиче-
ских учений о заработной плате, до сих пор господствующих в
экономической науке. По отношению к проблеме распределе-
ния, проф. Кэннан относит все эти учения к теории псевдорас-
пределения, не находя в них, как мы видели, идеи распределения
в собственном смысле.
Последняя идея находит себе место в социальных теориях, ис-
следующих заработную плату как долю рабочих в общественном
доходе. Заработная плата представляется здесь как распредели-
тельная категория в собственном смысле, как общественное
отношение. Точка зрения этих теорий - общественно-хозяйст-
венная: процесс общественного воспроизводства берется здесь в
своем целом; заработная плата рассматривается в виде массы,
выпадающей из общественного дохода на долю рабочего класса,
в ее отношении к остальным долям и к целому - социальному ди-
виденду; проблема сводится к исследованию доли рабочих в ее
статике и динамике; заработная плата здесь является предметом
исследования в виде самостоятельной распределительной проб-
лемы, как проблема sui generis, без отношения к вопросам цены
и ценности.
Идеи социальных теорий заработной платы складывались и
развивались медленно, сосредоточиваясь преимущественно в
учении социалистов. Отцами этих идей были, как мы увидим,
8*
227
ранние английские социалисты и Давид Рикардо, который не
мог однако выдержать до конца идеи заработной платы как доли
рабочего класса в общественном доходе и дал лишь несколько об-
щих штрихов этого учения. В руках социалистов последнее креп-
ло и постепенно складывалось в более определенную и более
стройную форму. Своего законченного вида учение о доле рабо-
чих не получило, однако, и до сих пор. Последнее может иметь ме-
сто лишь тогда, когда новые идеи распределения, выдвигаемые
главным образом социалистическими мыслителями, войдут в тес-
ную органическую связь со всеми завоеваниями экономической
науки в области теории и займут в последней прочное место.
Впервые идеи о доле рабочих в общественном доходе появля-
ются среди английских социалистов. Отсюда они переносятся во
Францию, чтобы в конце концов наибольшее развитие свое
встретить у немцев. Охватить полностью весь исторический ход
развития этих идей - задача, невыполнимая в пределах настоя-
щей работы. Мы ограничимся поэтому наиболее ярким и наибо-
лее общим в развитии этого учения, отмечая лишь важнейшие
пункты этого учения.
III <
Мы уже говорили, что идея доли рабочих в общественном до-
ходе возникает с появлением некоторых предпосылок более об-
щего характера, на почве которых она могла вырасти. Такими
предпосылками, как мы видели, является, во-первых, идея клас-
сового расчленения общества; во-вторых, идея антагонизма меж-
ду общественными классами, вызываемого противоположно-
стью интересов этих классов и контрастом экономических усло-
вий существования для разных классов; в-третьих, идея зарабо-
танного и незаработанного дохода, вытекающая из двух первых
и принимающая на языке этических писателей обыкновенно
форму справедливого и несправедливого дохода; в-четвертых,
наконец, идея борьбы классов, как логический результат антаго-
низма между классами. По мере роста этих предпосылок разви-
вается и учение о доле рабочих в общественном доходе. Зачатки
этого учения мы находим уже на первых ступенях развивающе-
гося капиталистического хозяйства, когда раздаются уже глухие
протесты против суровых условий существования для рабочей
массы населения; но вместо теоретического анализа и спокойно-
го исследования причин здесь еще слышится главным образом
призыв к чувству, рассуждения о справедливости, о должном.
228
Лишь позднее эти этические учения о справедливом, несправед-
ливом и долженствующем сменяются объективными теориями о
реально существующем.
Толчком и поводом к протесту и обращению к чувству спра-
ведливости явилась имущественная неравномерность.
Впервые наиболее резкие и яркие протесты против «неспра-
ведливого распределения раздаются на родине капитализма, в
Англии. Вилльям Годвин в 1793 г., и еще раньше его предшест-
венник Уоллес (.Wallace) (в 1761) уже задумываются над причина-
ми бедности широких масс населения и ищут средства изменения
последней в равномерном распределении богатств13. Задачей Го-
двина в его «Political Justice» является исследование общих прин-
ципов, лежащих в основе социальной несправедливости, злоупо-
треблений14. «Если, - говорит Годвин, - справедливость имеет
какое-нибудь значение, то нет ничего более несправедливого,
как факт, что одно лицо владеет хозяйственными благами в из-
бытке, в то время как существуют люди, лишенные самого необ-
ходимого»15. Между тем, так думает автор, каждый имеет право не
только на средства к жизни, поскольку имеется в наличности до-
статочный для всех общий запас, но и на благосостояние. «Нес-
праведливо, если один работает до потери здоровья и жизни, ра-
ди того, чтобы другой мог утопать в роскоши... Справедливость
требует, чтобы каждый принимал участие в добывании общест-
венного продукта, из которого каждый получает свою долю»16.
Неудивительно, если Годвин еще не проводит достаточно опре-
деленного различия между общественным богатством и общест-
венным доходом. «Богатство любого государства, - говорит
он, - с достаточной ясностью может быть понимаемо, как сумма
всех доходов государства, которая ежегодно потребляется в пре-
делах этого государства и при этом так, что не уничтожаются
средства для добывания стольких же предметов потребления в
следующем году»17. Доход этот есть продукт промышленной де-
ятельности населения, но распределяется он так, что в цивилизо-
ванных странах крестьянин не потребляет и V20 продукта своего
труда; в то время как его богатый сосед потребляет продукт тру-
да, может быть, 20 крестьян. Таковы «несправедливые эффекты
неравномерного распределения богатства».
13 Godwin W. An Enquiry concerning Political Justice and its influence on general virtue
and Happiness. London, MDCCXCIII (1793). Vol. II.
14 Ibid. P. 789.
15 Ibid. P. 791. -i ' >•>:'
16 Ibidem. » . . , ; .
17 Ibid. P. 791,792. . . . . .
229
Годвин всюду отмечает противоположность между богатст-
вом и бедностью, указывает на факт постоянной взаимной борь-
бы между членами современного общества и старается доказать
справедливость равномерного распределения, которого нет в Ан-
глии, где «громадная, непропорционально высокая часть общест-
венного богатства достается в руки немногих, которые должны
постоянно придумывать пути и способы, чтобы быть в силах из-
расходовать это»18. Годвин находит допустимым, что не больше
V20 населения работает на остальных 19/20 и что, следовательно,
при 10-часовом сплошном рабочем дне было бы достаточно
*/2 часа труда ежедневно, чтобы каждый имел все необходимое в
жизни, при равномерном распределении труда19.
Мы видим, таким образом, что в своей знаменитой книге Го-
двин высказывает важнейшие из основных идей, которые легли
в основу социалистических теорий и на почве которых развилось
впоследствии учение о доле рабочих в общественном доходе.
Правда, у него эти идеи остаются без теоретического развития;
он не идет дальше простого констатирования факта бедности
низших классов; отмечая противоположность между богатством
и бедностью и происходящую в обществе борьбу за долю, Годвин
не строит на этом никакого экономического учения: причину со-
циального неустройства и бедности он видит в неравномерности
распределения, но вместо теоретического анализа явлений рас-
пределения обращается непосредственно к чувству справедливо-
сти и несправедливости. Благодаря этому идея права рабочего на
продукты труда, впервые выдвигаемая Годвином, является лишь
этическим постулатом, дающим ему возможность осуждать су-
ществующий общественный строй, но не приводящим автора ни
к каким положительным выводам, которые бы могли раскрыть
причины, характер и законы явлений распределения и объяснить
факт высокой непропорциональности между долями дохода у
разных общественных классов.
Большой шаг вперед, в смысле развития учения о доле рабо-
чих, делает Чарльз Холл в своей книге «The Effects of civilisation
on the people in European States» (1805)20. Холл уже не ограничива-
ется указаниями на общие тенденции в развитии доли рабочих по
мере роста богатств, но делает попытку и непосредственного
учета этой доли (для Англии) и сопоставления ее с долей богатых
18 Ibid. Р. 799, 809, 822.
19 Ibid. Р. 823.
20 Hall Ch. The Effects of civilisation on the people in European States. L., 1850 (пер-
вое издание 1805 г.). Мы пользовались изданием 1850, из которого берем и
все дальнейшие цитаты.
230
классов. По мнению Холла, такова уже природа богатства, что
оно постоянно нарастает в руках его обладателей, согласно ста-
рой поговорке: золото рождает золото21. Для большинства циви-
лизованных стран факт нарастания богатств не является вопро-
сом. На это указывает и громадный прирост земельной ренты, и
прирост промышленных капиталов, и рост ссудных капиталов, и
расширение отечественного производства, ввоза и вывоза, и рост
роскоши и общих средств к жизни22. Самый факт нарастания бо-
гатств для Холла, таким образом, не является вопросом. Но его
интересует вопрос о том, откуда происходит это нарастание бо-
гатства, как возникает последнее и каковы его результаты для
населения страны. Отвечая на эти последние вопросы, Холл при-
ходит к выводам, которые, по его представлению, должны вы-
звать чувство сострадания у каждого друга человечества23.
Прежде всего он находит, что нарастание богатства происхо-
дит за счет роста бедности широких масс народа. Всякий рост бо-
гатства сопровождается новыми и увеличивающимися требова-
ниями на результаты народного труда. Чтобы удовлетворять
этим расширяющимся запросам немногих имущих, народ вынуж-
ден применять больше своего рабочего времени на производство
требуемых предметов и поэтому меньше времени и меньше тру-
да на производство тех предметов, в которых он сам нуждается.
Отсюда, количество потребления рабочих с каждым днем все
уменьшается и, следовательно, в большинстве государств бед-
ные с каждым днем делаются все беднее и беднее. Таким обра-
зом, заключает Холл, прирост богатства и силы одних является
причиной прироста бедности и зависимости других24. В обществе
совершается беспрерывный процесс социального расслоения:
люди, стоящие немного выше линии, отделяющей богатых от
бедных, перебрасываются на другую сторону этой линии или
падают еще ниже ее, и те, кто был уже беднее, делается еще бед-
нее; наоборот, богатые еще более богатеют, и число непроизво-
дительных потребителей все более и более увеличивается. Факт
постоянной тенденции, направленной к уменьшению заработной
платы и к ухудшению положения бедных классов, Холл считает
фактом, достойным глубокого сожаления25.
Выводы Холла относительно результатов цивилизации для
большинства европейских государств полны вообще глубокого
21 Ibid. Р. 74. . . . . . ,
22 Ibid. Р. 74, 75.
23 Ibid. Р. 96, 97.
24 Ibid. Р. 76, 77.
25 Ibid. Р. 93.
231
пессимизма. Холл находит, что лишь немногие, при современном
общественном строе, в состоянии получать всевозможные насла-
ждения. Лишь немногие могут брать от жизни все, к чему только
склонна человеческая природа, как в физическом, так и в духов-
ном отношении. Но эта полнота жизни, которою пользуются не-
многие, происходит за счет основного и главного общественного
элемента - широких масс населения. Эти же последние подвер-
жены всякого рода лишениям не только в жизненных удобствах
и комфорте, но даже и в самом необходимом. Большая часть этих
масс народа осуждена на гибель, а большинство остающихся в
живых, как в физическом, так и духовном отношении, находится
под гнетом такого существования, которое во много раз ниже ди-
кого и варварского состояния26.
Положение современного рабочего Холл сравнивает то с по-
ложением рабов, то с условием существования рабочего скота, и
как в первом, так и во втором случаях сравнение оказывается не
в пользу рабочих. «В интересах богатых - получить как можно
больше труда, а заплатить как можно меньше рабочему из про-
дукта его труда. В этом отношении рабочий находится в таком
же положении, как вол или лошадь сельского хозяина. Весь про-
дукт земли получается благодаря труду земледельческого рабо-
чего и лошади или вола. Чем меньше вол или лошадь получат
зерна или сена из созданного продукта, тем больше останется
фермеру или собственнику. То же самое имеет силу, хотя и не так
непосредственно, и для земледельческого рабочего. Чем меньше
денег он получит, тем меньше он может купить и съесть хлеба и
тем больше, следовательно, получит фермер или собственник.
Если же есть какая разница, то в сторону, благоприятную скорее
для вола, так как хорошо содержать вола - в интересах самого же
хозяина, но заботиться о здоровье бедного рабочего - хозяину
нет никакого интереса»27. Холл не видит никаких границ, никако-
го предела для постоянно происходящего нарастания массы тру-
да, которого требуют богатые от народа, и никаких границ в
ухудшении положения низших классов, в уменьшении массы
предметов необходимого потребления последних. Между тем все,
что создается в обществе, что составляет предмет богатства
страны, все это создается исключительно, или почти исключи-
тельно, трудом народа. «Бедный, - говорит Холл, - производит
своим трудом почти все, что пьет, ест и во что одевается богатый,
как дом, в котором живет последний, так и вообще все, чем на-
26 Ibid. Р. 171.
27 Ibid. Р. 93.
232
слаждается или чем обладает богатый, ибо земля сама по себе,
без человеческого труда, производила бы немного предметов...
Если же говорят, что богатые дают бедным деньги, на которые
последние покупают предметы необходимости, то нужно иметь в
виду, что деньги ничего не создают; они лишь переносят одно от
другого и ничего не прибавляют к существующему; если мы на
деньги покупаем хлеба и отдаем его нищему, то мы одним отда-
ем лишь то, что отнимаем у других»28. Холл сравнивает в данном
случае страну с кораблем, нагруженным известным запасом, но в
таком количестве, что является опасение, что этого запаса мо-
жет не хватить, прежде чем корабль пристанет к берегу; и если
представить пассажира, который берет себе в качестве слуги ко-
го-нибудь из едущих на этом корабле других пассажиров и дает
ему за его услуги ежедневно по шиллингу, за который тот поку-
пает себе часть имеющегося на корабле общего запаса, то
деньги господина столько же дают одному, сколько отнимают у
другого.
Холл весьма определенно отмечает идею трудового происхо-
ждения всякого дохода и незаработанный характер доходов бога-
того класса. «Хотя богатый, - говорит он, - ничего не произво-
дит, но он потребляет не только столько, сколько бедный, но
нередко в 10, 100, 1000 и 10 000 раз больше, чем бедный, в зависи-
мости от степени своего богатства»29. Весьма понятно поэтому,
если Холл отсюда приходит к мысли о противоположности ин-
тересов богатых и бедных классов. «Могло бы казаться, - гово-
рит Холл, - что интересы обоих классов одни и те же и что каж-
дый класс, заботясь о своих собственных интересах, одновремен-
но заботится и об интересах других, но на самом деле это не
так»30. Холл сравнивает бедный класс с положением продавцов,
а богатый класс - с покупателями. В интересах первых продать
как можно дороже свой труд, а в интересах последних - запла-
тить за покупаемый ими труд рабочего как можно меньше, или
другими словами - получить как можно больше труда, а запла-
тить за него не больше того, что требуется лишь для восстанов-
ления затраченного труда. «Чем меньше достается рабочему из
продукта труда его на цели собственного потребления, тем боль-
ше получает работодатель»31. Противоположные интересы, ес-
тественно, ведут к столкновениям, борьбе, к противодействию.
28 Ibid. Р. 81,82.
29 Ibid. Р. 84.
30 Ibid. Р. 90.
31 Ibidem.
233
«Так как положение бедных становится все более и более невы-
носимым, а их страдания и напряженность усилий все тяжелее и
тяжелее, то можно опасаться, что в стремлении бедных освобо-
диться от невыносимого гнета проявится наконец дух противо-
действия»32. Силы сторон, однако, Холл находит далеко неравны-
ми; рабочие нередко принуждены бывают сдаться, как гарнизон
с истощившимся запасом, даже при самых благоприятных усло-
виях; при том же это противодействие рабочих - единственное,
что у них имеется, чтобы облегчить свою нищету, - часто пре-
кращаются военной силой33. Последнее обстоятельство, однако,
далеко не смягчает борьбы между классами. «Так как предметом
обоих различных интересов, в большинстве цивилизованных
стран, является, с одной стороны, то, что служит предметом на-
слаждения для богатых, а с другой - то, что составляет необходи-
мое содержание и поддержание жизни для бедных, то нельзя
удивляться, если враждующие стороны выступают одна против
другой самым решительным и самым серьезным образом, идя на
защиту своих различных требований»34.
В таких красках рисует Холл те социальные условия, при ко-
торых складывается и развивается доля рабочих в общественном
доходе с ростом цивилизации обществ. От этих общих условий
Холл переходит к учету и самой этой доли. Задачу учета этой до-
ли Холл понимает в смысле определения взаимоотношения меж-
ду двумя основными долями дохода35. Доходом рабочего Холл со-
вершенно правильно считает его заработную плату, которая все-
цело идет на предметы рабочего потребления и содержания. Но
в данном случае - что для нас имеет особенную важность - Холл
имеет дело не с индивидуальной заработной платой, а со всей
массой рабочих доходов, взятых в их совокупности, равно как и
доходы остального населения (незаработанный доход) он берет
как одно целое, как одну совокупную массу36; проблема отноше-
.ния долей является у него проблемой отношения именно этих об-
щих социальных масс, из которых состоит весь общественный
доход в его целом.
Исходя из такой постановки вопроса, составляющей пол-
ную противоположность индивидуалистическому смитовскому
направлению, Холл приступает к учету долей рабочего и пера-
32 Ibid. Р. 80.
33 Ibid. Р. 91-92.
34 Ibid. Р. 93.
35 Ibid. Р. 94 (We have therefore only to see what proportion this income of labourers,
collected, tears to that of the rest of the people, also collected).
36 Ibid. P. 94 (Income of labourers, collected).
234
бочего классов в Англии. Долю рабочих он определяет путем
приблизительного учета среднего бюджета рабочей семьи в
стране, который Холл принимает в 25 ф. ст. в год, и общего
числа рабочих; последнее он принимает равными 8/ю всего на-
селения, что составит, по его вычислению (для самого начала
XIX в. [1805?]) 1 600 000 семей; при умножении последнего чис-
ла на 25 получаем 40 000 000 ф. ст., образующих ценность ра-
бочего потребления, или рабочий доход. Труднее задача для
Холла определить весь национальный доход (который Холл,
надо заметить, не различает от национального продукта). Для
этой цели он следует реальному методу учета: учитывает сна-
чала сумму земледельческого дохода (продукта), затем ману-
фактурного. В основу первого учета Холл кладет вычисление
А. Смита для суммы земельной ренты в Англии, сделанное им
20 лет назад и определяющее ее в 20 млн ф. ст. К своему време-
ни (1805) Холл увеличивает эту сумму до 30 000 000 ф. ст.
Далее, Холл, следуя опять таки за А. Смитом, принимает его
положение, что земельная рента в общем составляет приблизи-
тельно ’/з всего земледельческого продукта; ценность послед-
него, таким образом, будет равна 90 000 000 ф. ст. По вычисле-
нию, однако, д-ра Grey’я, эта ценность определяется несколько
выше, именно в 112 000 000 ф. ст., что автор находит более
близким к действительности. Ценность мануфактурных проду-
ктов Холл вычисляет по ценности внутреннего потребления и
вывоза; по даннымПитта№, сумма ценности вывезенных ма-
нуфактурных продуктов за последний год равняется 50 млн ф.
ст.; домашнее же потребление, согласно оценке разных авто-
ров, оценивается одними вдвое больше, другими втрое больше
суммы вывоза. Холл считает за более действительную послед-
нюю оценку, определяя, таким образом, весь мануфактурный
продукт английского производства и потребления в 200 000 000
ф. ст., а весь национальный годовой продукт Англии в
312 000 000 ф. ст.37
На основании подобного рода весьма шатких подсчетов Холл
приходит к выводу, что рабочее население, или 8/ю всего населе-
ния Англии, потребляет лишь Vs продукта своего труда, в то вре-
мя как богатый класс, составляющей l/s населения, потребляет
остальных 7Д всего национального богатства. Это значит, гово-
рит Холл, что из своего рабочего дня рабочей лишь 1 час упот-
ребляет на свое и семьи своей содержание, все же остальное
время работает на других. ; . ; 37
37 Ibid. Р. 95-96. ; f
235
Sic vos non vobis mellificatis, apes.
Sic vos non vobis firtis aratra, boves* - ,.
так заключает свой вывод Холл33.
Холл не сомневается в точности и правильности своих выводов
и находит положение рабочих, при такой доле их в благах культу-
ры и цивилизации общества, хуже положения негров в Вест-Ин-
дии: в интересах рабовладельца лежит по крайней мере забота о
поддержании жизни рабов... В здоровье же и жизни рабочих в
большей части Европы работодатели мало заинтересованы38 39.
Таковы выводы Холла. Конечно, статистический учет долей
рабочих и богатых классов, который дает Холл, не представляет
никакой научной ценности и далек от какой бы то ни было
точности; понятие общественного дохода к тому же у него не до-
статочно ясно и часто сливается с понятием общественного про-
дукта. Но тем не менее попытка Холла заслуживает глубокого
интереса и имеет большое научное значение. Холл, как мы виде-
ли, много ярче, чем Годвин, развил идею борьбы классов, соци-
ального антагонизма между ними и обратной зависимости между
долями общественного дохода. Учение о доле рабочих он впер-
вые поставил на правильный путь проблемы взаимоотношения
между долями и вполне определенно выдвинул социальную точ-
ку зрения при исследовании данного вопроса, заменив ею индиви-
дуалистический метод смитовской школы. Правда, в теоретиче-
ском построении учения о доле рабочих в общественном доходе
Холл не пошел дальше правильной постановки вопроса; анализ
элементов и зависимостей между ними, при которых возникает и
развивается рабочий доход как целое для Холла остается все вре-
мя скрытым от глаз. Закономерность развития рабочего дохода
как доли общественного доходного фонда и зависимость его от
других элементов общественного производства Холл не вскрыва-
ет в своем интересном труде, ограничиваясь лишь туманным ука-
занием на то, что выводимые им результаты распределения об-
щественных долей между классами «наступают сами собой по не-
изменным причинам современной хозяйственной системы»40.
Во всяком случае, мы можем с полным правом здесь отметить,
что все, что Рикардо развивал по вопросам распределения в
смысле проблемы отношений (идея пропорций, закон обратной
* Так вы не для себя собираете мед, пчелы,
Так вы не для себя тянете плуги, быки.
38 Ibid. Р. 96.
39 Ibid. Р. 97.
40 Ibid. Р. 171.
236
зависимости между долей рабочих и капиталистов и проч.), было
задолго до него высказано Чарльзом Холлом - социалистом.
Следующим после Холла видным и важным этапом в разви-
тии учения о доле рабочих является книга ирландца Вилльяма
Томпсона «Исследование о принципе распределения богатст-
ва»41 42. В истории развития социалистической экономики Томпсон
занимает бесспорно крупное место. Являясь учеником Оуэна, с
одной стороны, и Рикардо - с другой, Томпсон удачно комбини-
рует и развивает здоровые идеи овэнизма и той части учения Ри-
кардо, которая так расходилась с индивидуалистической школой
Смита и которая легла в основу развитого впоследствии Мар-
ксом и Энгельсом научного социализма. Под непосредственным
влиянием учения Томпсона находится, по мнению А. Менгера140*,
сэн-симонизм, Прудон и позднее Маркс и Родбертус^. Но в
смысле развития учения о доле рабочих в общественном доходе
Томпсон тем не менее значительно уступает Холлу.
Следуя отчасти за Рикардо, Томпсон в своей книге подчер-
кивает особенную важность проблемы распределения. По его
представлению, для общества важно не количество предметов
богатства, но их применение и распределение43, так как от сис-
темы распределения зависит степень благосостояния и челове-
ческого счастья. Но, обращая все свое внимание на вопросы
распределения, Томпсон не остается, однако, на почве анализа
реальных отношений распределения. Центральным пунктом
исследования его является проблема наиболее желатель-
ного распределения, такого именно, при котором наибольшему
количеству лиц в обществе обеспечивалось бы достояние
наибольшего счастья. Эта чисто этическая постановка пробле-
мы распределения составляет характерную черту книги
Томпсона.
Так же как и для Холла, для Томпсона является очевидной
тенденция масс населения к обеднению, растущему со дня на
день, параллельно и одновременно с ростом накопления богатств
и чрезмерного сосредоточивания их в руках немногих. «Сущест-
вующий порядок вещей в области отношений богатства ведет к
тому, что немногие обогащаются на счет громадной массы про-
изводителей, что бедность бедных делается еще более безнадеж-
41 Tompson W. An Inquiry into the Principles of the Distribution of Wealth, most con-
ductive to human Happeness; applied to the newly proposed System of Voluntary
Equality of Wealth. L., 1824.
42 Menger A. Das Recht auf den vollen Arbeitsertrag in geschichtlicher Darstellung.
Stuttgart; Berlin, 1904. S. 82-83.
43 Thompson W. An Inquiry into the Principles of the Distribution of Wealth. P. IX.
237
ной и что средние классы постоянно вовлекаются в ряды бед-
ности»44.
Развивая и проводя рикардовский принцип трудовой ценности и
считая труд единственным источником всякого богатства и основ-
ным характерным признаком последнего, Томпсон еще ярче, чем
его предшественники, отмечает истинный характер незаработан-
ного дохода, считая доходы богатых классов результатом эксплуа-
тации рабочих-производителей со стороны непроизводительного
класса. Этот незаработанный доход Томпсон называет прибавоч-
ной ценностью (additional, surplus value), как бы открывая этим путь
для дальнейшего развития теории прибавочной ценности, сделан-
ного позднее Марксом. Но между «прибавочной ценностью» Томп-
сона и понятием прибавочной ценности Маркса - большая разница:
у Маркса прибавочная ценность - это сумма всей вновь созданной
ценности, остающаяся за вычетом из последней ценности заработ-
ной платы (величина М). У Томпсона прибавочная ценность явля-
ется, с одной стороны, результатом только труда45; но, с другой
стороны, в понятие прибавочной ценности, по мнению Томпсона,
не входит некоторая часть вновь созданной трудом ценности, имен-
но та часть, которая поступает капиталисту за предоставление
последним машин и капитала работнику и за руководство произ-
водством; эту часть Томпсон определяет в размере, не превышаю-
щем необходимое содержание производительного работника46.
Понятие прибавочной ценности не могло быть ясно установ-
лено Томпсоном уже по одному тому, что он не различает поня-
тие ценности продукта от понятия дохода. Во всяком случае идея
прибавочной ценности, в каком бы значении ни выразилась она у
Томпсона, не играла никакой сколько-нибудь значительной тео-
ретической роли в конструкции его учения. Но нам важно отме-
тить лишь, что Томпсон, хотя и в общей форме, уже развивает
идею незаработанного дохода. Находя весьма неблагоприятным
для производительности труда тот факта, что у рабочего отнима-
ется часть продукта его труда, Томпсон считает, однако, вполне
правомерным, чтобы рабочий платил за использование средств
производства, увеличивающих производительность труда. Во-
прос лишь в том, находит Томпсон, сколько (how much) нужно
уделять из продукта труда за использование машин47. Вместе с
44 Ibid. Р. XIV (Preliminary Observations).
45 Ibid. Р. 166 (The additional value proceeds from labor alone).
46 Ibid. P. 167. Ср. статью: Beer M. Thompson und Marx, Die Neue Zeit. 1910. N 10.
Bd. 1. S. 319, 320. Иного толкования придерживается H.C. Русанов в статье
«Томпсон и Маркс» в «Русском Богатстве» (1910, № 8. С. 95-112).
47 Ibid. Р. 167.
238
этим вопросом Томпсон ближе подходит к интересующей нас
проблеме. Отвечая на этот вопрос, Томпсон находит два различ-
ных масштаба, по которому происходит раздел дохода между
капиталистом и рабочим: масштаб рабочего и масштаб капита-
листа. По масштабу рабочего плата за использование машин не-
обходима в таком размере, чтобы покрыть, заместить ценность
потребленного в производстве капитала и, кроме того, дать вла-
дельцу или собственнику капитала достаточное вознаграждение,
т.е. такое, чтобы оно позволяло ему удовлетворять жизненные
потребности в таком же размере, как это делает наиболее высо-
ко оплачиваемый из производительных рабочих48. Наоборот,
масштаб капиталиста сводится к тому, чтобы последний мог за-
хватить в свои руки всю ту прибавочную ценность, которую соз-
дает одно и тоже количество труда вследствие применения ма-
шин и других капиталов. С точки зрения капиталистического
масштаба, полная сумма прибавочной ценности должна посту-
пать капиталисту за ту ловкость и искусство, благодаря которым
он сумел накопить себе капитал и приставить к нему, в целях ис-
пользования последнего, рабочих49.
Применение в жизни того или иного масштаба раздела при-
водит, по мнению Томпсона, к двум диаметрально противопо-
ложным результатам. Применение рабочего масштаба привело
бы к равному распределению, так как в этом случае, по мере ро-
ста производительности труда, благодаря применению машин,
оплата труда вырастала бы из года в год. Наоборот, при приме-
нении капиталистического масштаба не было бы границ росту
неравномерности распределения; накопление здесь сделалось бы
главной, господствующей страстью, самодовлеющей целью, на-
коплением не ради удовлетворения потребностей, но самим по
себе, как таковым; здесь все приносилось бы в жертву ради на-
копления: все средства, всякие привязанности и добродетели; а
вместе с тем с ростом накопления массы населения низверга-
лись бы в беспросветное, глубокое рабство; заработная плата
здесь достигла бы в конце концов минимального возможного
предела, который только допустим для содержания наиболее
прилежного рабочего; нарастающей в колоссальном размере
бедности противостояла бы тогда масса великолепия и роско-
ши, сосредоточенная в руках немногих; неравенство достигало
бы своего апогея50.
48 Ibidem.
49 Ibidem.
50 Ibid. Р. 171.
239
Таковы две противоположные тенденции в развитии разме-
ров долей богатых и рабочих классов, которые отмечает Томп-
сон, и наступление которых стоит в зависимости от применения
того или иного масштаба раздела. Это, однако, по его мнению, не
более как лишь возможные тенденции. В действительности, как
находит Томпсон, ни тот, ни другой принцип в полном объеме не
находит места; ни тот, ни другой принцип в реальной жизни не яв-
ляется господствующим. В действительности, фактически уста-
навливается такой масштаб, который лежит между двумя этими
масштабами. Он образуется из конфликта двух противополож-
ных интересов, возникает в результате борьбы между двумя вра-
ждебными классами общества и зависит от тысячи различных ус-
ловий в развитии каждого общества51.
В установлении фактического масштаба Томпсон подходит к
самому центральному пункту проблемы долей общественного
дохода. Но, сведя вопрос к моменту взаимоотношения сил обще-
ственных классов, Томпсон ставит точку как раз там, где, каза-
лось бы, теоретический анализ проблемы только начинался.
Мы видели, что идея взаимоотношения сил, выставленная Томп-
соном, сыграла видную роль в истории развития проблемы рас-
пределения вообще и учения о доле рабочих, в частности, сделав-
шись центральным пунктом так называемой «социальной
теории»; но эта идея, высказываемая в столь неразвитой форме,
остается малосодержательной.
Сопоставляя учение Томпсона с развитым ранее его учением
Холла, приходится признать тот несомненный факт, что ясная,
правильная постановка разбираемой проблемы у Холла, сводя-
щаяся к вопросу о взаимоотношении долей, к вопросу об относи-
тельных величинах, вместо вопроса об абсолютных размерах, у
Томпсона отошла в значительной степени на второй план. Томп-
сона интересует больше вопрос сколько!, чем вопрос: какая доля
или в каком отношении? Благодаря последнему обстоятельству,
книга Холла представляет во многих отношениях большее науч-
ное значение для разбираемой проблемы, чем «Исследование»
Томпсона. Идея отношений во всяком случае не чужда Томпсону.
Он говорит определенно об относительной нищете, растущей с
ростом богатства. Наша система, говорит Томпсон, далека от за-
щиты необходимости существования чрезмерного богатства или
чрезмерной бедности. Она лишь указывает на гибельные эффе-
кты роста того и другого состояния. «Одно зло рождает и пред-
полагает другое: там, где существовало чрезмерное богатство,
51 Ibidem.
240
крайняя бедность почти всегда возвышала для него дворцы и ус-
лаждала его капризы. И в то время как чрезмерное богатство
всегда и неизбежно вело к уменьшению числа лиц средних клас-
сов, владеющих умеренными капиталами, оно почти всегда при-
водило к относительной (comparative) нищете, если не к абсо-
лютной, громадное большинство общества»52.
Отмечая классовый антагонизм в капиталистическом обще-
стве, Томпсон высказывает идею обратной зависимости между
доходами труда и капитала. Из различия между образованием за-
работной платы и прибыли он выводит противоположность при-
тязаний капиталиста и рабочего. «При прочих равных услови-
ях, - говорит Томпсон, - чем выше прибыль капитала, тем ниже
заработная плата труда»53.
К Томпсону близко примыкают Джон Грэй и Томас Ходж-
скин, выпустившие в один и тот же год (1825): первый «О чело-
веческом счастье» и второй «Защита труда против притязаний
капитала»54. Особенно высоко ставится книга Д. Грэя, которую
проф. Георг Адлер141* считает «блестящим социалистическим ма-
нифестом своего времени» и «фундаментальнейшим произведе-
нием английского социализма»55. Посмотрим, что собственно
внесли Грэй и Ходжскин в разбираемую проблему.
Уже по Томпсону и Холлу мы могли видеть, какой путь про-
ходит и как начинает складываться при самом своем возникнове-
нии учение о доле рабочих в общественном доходе и вообще
учение о распределении как проблема взаимоотношения долей.
Вначале намечаются, устанавливаются и развиваются общие
предпосылки, на основе которых только и возможно развитие
данного учения и при наличности которых только и может сло-
житься последнее; таковы в разбираемом случае идея классов,
классовой борьбы и противоположности классовых интересов,
идея трудовой ценности, идея незаработанного дохода и проч.
В дальнейшем развитии вырабатывается более определенная и
более или менее правильная постановка вопроса или же углубля-
52 Ibid. Р. 184.
53 Ibid. Р. 241.
54 Gray J. A Lecture on human happiness, being the first of a series of lectures on that
subject in which will be comprehended a general review of the causes of the existing
evils of society and a development of means by which they may be permanently and
effectually removed. L., 1825. (Thomas Hodgskin). Labour defended against the
claims of capital or the reference to the present combinations amongst journeymen. By
a labourer. L., 1825.
55 Adler G. Der englishe Socialismus im ersten Viertel des 19 Jahrhunderts. Hauptwerke
des Socialismus und der Socialpolitik. Leipzig, 1907. Hetf 8. S. 35.
241
ются и развиваются уже найденные предпосылки более общего
характера. Наконец, когда проблема точно и ясно установлена,
начинает складываться и вырабатываться уже и теоретический
анализ проблемы, отыскиваться и намечаться «законы» установ-
ления и развития долей; устанавливается основной фактор опре-
деления долей дохода, получаемых тем или иным общественным
классом: определяется зависимость между этими долями; устана-
вливается зависимость той или иной доли от других основных
элементов общественного производства; отыскивается законо-
мерность изменения их в общем движении производственного
процесса, взятого в целом; производится фактический учет этих
изменений для разных стран и проч.
Имея пред собою этот общий ход постепенного складывания
и развития разбираемой проблемы, мы находим, что идеи Грэя и
Ходжскина не выходят из области первой стадии и представляют
собою идеи, которые мы видели у Холла и Томпсона.
Все, что необходимо для жизни, говорит Грэй, все, что толь-
ко делает жизнь приятной, создается человеческим трудом. В ка-
ждом обществе труд - исключительный источник собственности,
а следовательно, и единственное основание ее, и поэтому так на-
зываемые «независимые» классы живут на счет собственности
других. Труд - единственная основа собственности, и вся сумма
собственности не что иное, как лишь накопленный труд; земля,
например, сама по себе не имеет никакой ценности, пока к ней не
применяется труд. Только продукты труда имеют ценности56.
И если собственники земли, заключает Грэй, никакого участия в
добывании продуктов от земли не принимают, если они сами не
обрабатывают землю, а являются лишь потребителями произве-
денного чужим трудом, то факт, что они являются собственниками
земли и притязателями на долю продуктов, извлекаемых трудом
других из этой земли, является кричащей несправедливостью. Ре-
зультатом такой несправедливости Грэй считает существующее
в современных обществах зло, где человечество осуждено на веч-
ный труд, заработная плата - на степень рабского существова-
ния, низшие классы - на нищету и вырождение, которые не ис-
чезнут, пока не исчезнет вся существующая система хозяйства57.
Все общество Грэй делит на производительный и непроизводи-
тельный классы, и факт существования нищеты в современных
56 Gray J. A lecture on human Happiness etc. В немецком переводе: Von men-
schlichen Gluck / Ubers, von M. Adolf. Freund, mit einer Einleitung von Georg Adler.
Verlag von C.L. Hirschfeld (Hauptwerke des Sozialismus und der Sozialpolitik, her-
ausg. von Georg Adler. 8 Heft. Leipzig, 1907). S. 47, 69, 71.
57 Ibid. S. 82, 102.
242
обществах он объясняет именно тем, что непроизводительный
класс экспроприирует у производителей большую долю их тру-
дового продукта. Грэй не стоит, однако, за идею права рабочего
на полный продукт труда, находя, что некоторая очень неболь-
шая, правда, часть продукта должна идти на покрытие расходов
по общественной организации, на надзор, на распределение тру-
дового продукта между отдельными членами общества (транс-
порт и т.п.) и на управление58. Среди общих причин нищеты ра-
бочих классов и широких масс населения вообще Грэй обращает
особое внимание, между прочим, на конкуренцию и на антаго-
низм интересов у различных общественных классов. Что произ-
веденный продукт распределяется неравномерно, что заработная
плата сводится к минимуму существования, что сумма общест-
венного дохода ограничена узкими пределами и что каждый из
производителей получает минимальную долю, которая едва
только может его прокормить, за свой труд, - ко всему этому
ведут, по мнению Грэя, конкуренция и противоположность
интересов59.
Большого внимания заслуживает попытка Грэя представить
фактический учет долей общественного дохода в Англии. Для
этого учета Грэй обращается к данным Колъкюна^2*, разрабо-
танным в 1812 г. и опубликованным в 1814 г.60 Грэй делает
попытку представить по таблице Колъкюна фактический доход,
полученный в 1812 г. производительным населением Англии.
Из всех различных рубрик таблицы Колъкюна Грэй выбирает те,
которые относятся к производительным группам, находя таких
три группы: 1) рабочих, занятых в земледелии и горном деле,
2) рабочих в водном транспорте, рыболовстве, доках и т.п. и
3) ремесленников и рабочих в мануфактурном производстве, в
строительном деле, на фабриках и заводах всякого вида. Из этих
трех групп Грэй составляет следующую таблицу61 (см. табл. 3).
Между тем, по учету Колъкюна, весь общественный доход
Англии в 1812 г. составлял 430 521 732 ф. ст., при населении в
17 096 803 лиц обоего пола. Если вычесть из всей суммы нацио-
нального дохода, производимого производительным населе-
нием, то, что произведено призреваемыми и пенсионерами
(эту сумму Грэй определяет в 4 291 000 ф. ст.), получится
сумма в 426 230 372 ф. ст., которая создана исключительно
58 Ibid. S. 95.
59 Ibid. S. 95, 100, 102, 103.
60 Colquhoun W. Power and Resources of the British Empire, 1815 (первое изд. 1814).
61 Gray J. Op. cit. S. 54.
243
Таблица 3. Англия. 1812 год
Группы Число лиц Сумма дохода, ф. ст. Средний доход на человека, ф. ст.
1.Рабочие первой группы 3 154 142 33 396 795 —
2. Рабочие второй группы 400 000 8 100 000 —
3. Рабочие третьей группы 4 343 389 49 054 752 -
Всего 7 897 531 90 551 547 11
производительным населением и которая составила бы на голо-
ву 54 ф. ст. На самом деле, замечает Грэй, из этой суммы произ-
водительному населению достается лишь немного более Vs про-
дукта его собственного труда, т.е. лишь И ф. ст. Если даже,
думает Грэй, сохранить за бесполезным классом (класс произво-
дительный и непроизводительный, автор разделяет в свою оче-
редь каждый на две категории: полезных и бесполезных, причем
в производительном классе категорией бесполезных он считает
рабочих в производстве предметов роскоши) те 219 951 788 ф. ст.,
которые он потребляет, то и в этом случае на каждого пришлось
бы 40 ф. ст. годового дохода, что по мнению Грэя, давало бы воз-
можность с избытком покрыть не только все необходимое в жиз-
ни, но и всякие жизненные удобства62.
Подобно Грэю, Ходжскин также находится всецело под вли-
янием тяжелых условий положения английских рабочих в его
время, т.е. в 20-х годах XIX столетия. Дебаты в парламенте по по-
воду введения закона о праве рабочих союзов, имевшие место в
1824 г., когда представители богатых классов приводили всевоз-
можные аргументы против организации рабочих, дали Ходжски-
ну повод остановиться на основаниях притязаний капитала на до-
лю в национальном продукте, которая достается ему в тот или
иной исторический момент. Ходжскин находит, что никакого
сколько-нибудь справедливого права притязания на значитель-
ную часть в национальном продукте капиталисты не имеют.
А между тем, по мнению Ходжскина, именно в этом несправед-
ливом притязании капитала лежит причина бедности рабочего,
не имеющего никакого основания рассчитывать на поднятие и
улучшение своего положения при существующей системе63.
Ходжскин видит серьезную борьбу, происходящую в настоящее
62 Ibid. S. 54.
63 Thomas Н. Labour defended against the claims of capital etc. London, 1825. P. 2
(«Notice»).
244
время по всей стране, между капиталом и трудом. Рабочие в
этой борьбе соединяются вместе, чтобы общими усилиями до-
биться более высокой заработной платы, имея, однако, господ-
ствующее законодательство на стороне своих противников-рабо-
тодателей. Но, несмотря на рост производительности труда,
увеличившейся по крайней мере в 10 раз за последние 200 лет, за-
работная плата осталась, по мнению Ходжскина, такой же, как
была она и у рабов: «все выгоды нашего прогресса жизни доста-
ются лишь капиталистам и земельным собственникам; нам же
(рабочим) отказывают в каждой части увеличившегося продукта
нашего (рабочего) труда»64.
Анализируя доли рабочих и капиталистов, Ходжскин прихо-
дит к важному выводу, который мы уже видели отчасти у Томп-
сона-. заработная плата в своих колебаниях изменяется в обрат-
ном отношении к колебаниям прибыли; заработная плата растет,
если падает прибыль на капитал, и наоборот; таким образом
«прибыль на капитал или доля капиталистов в национальном
продукте стоит в обратном отношении к заработной плате
или доле рабочих»65. Установив это положение с такой опреде-
ленностью и ясностью, какой в большой степени не доставало
его предшественникам, Ходжскин старается не оставить никаких
сомнений в трудовом происхождении всякого дохода и капитала,
чтобы этим окончательно отнять основание у капитала притя-
зать на долю в продукте. У Томпсона, как мы видим, на этот счет
оставались, по-видимому, некоторые колебания; прибавочной
ценностью он называл не всю ценность, вновь создаваемую рабо-
чими, за вычетом доли рабочих, а сокращал ее еще на некоторую
часть, идущую капиталистам за право пользования машинами и
за их организаторство. Ходжскин подвергает подробному анали-
зу капитал, существующий в виде машин, рассматривая его
отдельно от капитала, существующего в виде средств непосред-
ственного потребления, и находит, что и в том, и другом случае
капитал не имеет никакого справедливого притязания на долю в
трудовом продукте рабочего. Следовательно, заключает он, тот
факт, что капиталист получает прибыль с капитала, в обоих слу-
чаях покоится не на трудовой основе, а на силе капиталистов
над рабочими, позволяющей им присваивать продукт чужого
труда; и поэтому, если коалиции рабочих в конце концов приво-
дят к достижению ими более высокой заработной платы, то это
не имеет никакого другого «вредного» действия, кроме того, что
64 Ibid. Р. 4.
65 Ibid. Р. 5.
245
они укорачивают размеры доходов тех, кто живет на прибыль с
капитала и процент, не имея никакого справедливого притязания
на ту или иную долю в национальном продукте66. Ходжскин, од-
нако, далек еще от правильного понимания идеи прибавочной
ценности. В сущности, он по своим идеям близок к взглядам
В. Томпсона. Из понятия «капиталист» Ходжскин исключает ка-
тегорию предпринимателей как руководителей и организаторов
производства. Последние, по его мнению, направляя труд рабоче-
го, вносят существенную долю участия в производстве. Поэтому,
предприниматели обязаны получать, как думает Ходжскин, из
общего трудового продукта заработную плату, как и квалифици-
рованные рабочие. Притязания их на долю в продукте (доходе)
он считает поэтому справедливыми.
У Ходжскина вслед за Томпсоном мы встречаем впервые
серьезную попытку проследить и установить зависимость между
долями социальных классов (долей рабочих и капиталистов). Это
уже важный шаг по пути теоретического анализа социальных до-
лей: Ходжскин выдвигает центральный пункт учения о доле ра-
бочих, который впоследствии прочно укрепился в разбираемой
теории и который у Рикардо был достаточно определенно
отмечен.
Идеи английских социалистов первой четверти XIX столетия,
изложенные нами, образуют собою основной и главный фунда-
мент, на котором могло впоследствии развиться учение о доле
рабочих в общественном доходе, как проблема отношений, или,
в нашем смысле, - как проблема распределения. Первую основу
этого учения, как мы видели, кладет Чарльз Холл, еще задолго
до Рикардо развивая и устанавливая идею долей, отношений.
Томпсон, Джон Грэй, Томас Ходжскин продолжают работу Хол-
ла, имея под собой уже более научную почву, разработанную Ри-
кардо. В итоге - уже в работах названных писателей складывает-
ся .почти полностью схема идей, которые составили основное
содержание экономической теории позднейшего научного соци-
ализма. Все главнейшие элементы учения о доле рабочих в обще-
ственном доходе, как в статике своей, так и в динамике, мы нахо-
дим в виде вполне обозначившемся, хотя и недостаточно разви-
том, в трудах ранних английских социалистов. И когда немного
66 Ibid. Р. 27/28. Необходимо иметь в виду, что к понятию «капиталистов» Ходж-
скин не относит собственно «предпринимателей», как руководителей и орга-
низаторов производства; последние направляют труд рабочего и вносят суще-
ственную долю участия в производство, поэтому, как думает Ходжскин, они
должны получать из продукта заработную плату как квалифицированные ра-
бочие, и притязания их на долю справедливы.
246
позднее крупный капитализм с машинным производством совер-
шал свое победоносное шествие на континенте, с неизбежными
социальными последствиями для мирного земледельца-крестья-
нина, для ремесленника, для мануфактурного рабочего и кустаря,
идеи английских социалистов неизбежно должны были найти се-
бе добрую почву для распространения и дальнейшего развития.
Мы увидим, что и французский, и немецкий теоретический соци-
ализм в значительной степени питался теоретическими идеями
отмеченных английских писателей, причем немецкий социализм
делает это в первое время даже не непосредственно, а отражен-
ным образом, через французский социализм, главным образом.
Круг социалистических писателей в Англии, имевших влия-
ние на позднейшее развитие учения о доле рабочих в обществен-
ном доходе, не исчерпывается, однако, только что отмеченными.
Антон Менгер, которому принадлежит до некоторой степени
заслуга привлечения внимания современных экономистов к изу-
чению идей раннего английского социализма, упоминает как о
заслуживающих внимания об Эдмондсе, Джоне Ф. Брэе'43* и
Чарльзе Грэем*, затрагивающих интересующие нас вопросы.
Но эти последние авторы уже не являются типичными выразите-
лями складывавшейся теории о доле рабочих, как проблемы
раздела67, не внося чего-нибудь нового в идеи уже отмеченных
авторов.
67 Edmonds T.R. Practical Moral and Political Economy. 1828 (о противоположности
между заработной платой и незаработанным доходом. С. 114-122); Bray J.F.
Labour’s wrongs and labour’s remedy; or the age of might and the age of right, 1839;
Gray Ch. The Philosophy of necessity or the law of consequences, as applicable to
mental, moral and social science. 2 Bd. 1841 (Cm. Monger A. Das Recht auf den vollen
Arbeitsertrag in geschichtlicher Darstellung. Zweite verbesserte Auflage. Stuttgart,
1891. S. 60).
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
УЧЕНИЕ О ДОЛЕ РАБОЧИХ У ФРАНЦУЗСКИХ
И НЕМЕЦКИХ СОЦИАЛИСТОВ
I
Изложенные выше идеи английских утопистов не могли не
повлиять на развитие социалистической мысли во Франции.
Французский социализм развивался, правда, при условиях, значи-
тельно отличавшихся от английских. Во Франции капиталисти-
ческая система хозяйства встретила серьезные препятствия на
пути развития. Старый порядок здесь держался с большим упор-
ством. Столкновения носили поэтому бурный характер и разре-
шались в революциях, что вносило в социалистические теории
боевой, революционный характер и придавало им много темпе-
рамента, хотя в то же самое время вносило гораздо больше уто-
пического элемента, чем это было в Англии. Особенно характер-
ным для Франции было отсутствие крупного капитализма, хотя
тем не менее проникновение и развитие капитализма, благодаря
своему революционному, бурному характеру и резким столкно-
вениям со старым порядком, раскрывали здесь еще ярче, чем в
Англии, противоречия социальных отношений, противополож-
ность интересов, борьбу социальных групп и классов. В общем,
однако, ход развития мысли здесь и там был одинаковый. Всякая
теория начиналась с критики господствующей хозяйственной си-
стемы; подмечались и устанавливались противоречия этой систе-
мы; все отрицательные стороны нового порядка (низкая заработ-
ная плата, нищета и бедность рабочего класса и широких масс на-
селения, концентрация богатства и растущая неравномерность
распределения его, безработица и непостоянство занятий) выво-
дились как непосредственный результат социального строя и от-
носились к последнему как необходимое следствие к причине;
устранение всего этого представлялось немыслимым помимо
устранения основной причины, т.е. существующего обществен-
ного порядка. Главнейшей же задачей социалистических мысли-
телей являлось придумывание средств к изменению господствую-
248
щей системы и изображение во всевозможных красках преиму-
ществ и возможной организации выдуманного нового фантасти-
ческого строя. Аппелирование к справедливости и разуму, вера в
человека, вера в силу нравственного и умственного воздействия и
в возможность перевоспитания людей даже при господствующем
порядке составляли при этом характерные черты французских
социалистических теорий.
При таких условиях ни сисмондизм, ни сен-симонизм, ни пру-
донизм, ни фурьеризм145*, ни другие системы социалистического
характера, развивавшиеся во Франции в первой половине XIX в.,
не могли внести много в экономическую теорию и особенно обо-
гатить экономическую мысль. Сравнительно с английскими
социалистами французские сделали значительно меньше для раз-
вития учения о доле рабочих и об отношении ее к другим долям
общественного дохода.
Так же как и в Англии, и во Франции первой половины XIX
столетия не могла не бросаться в глаза нищета рабочих, низкая
заработная плата, близкая к минимуму лишь необходимого суще-
ствования, «освобождение» от земли крестьянских масс, от своих
орудий труда и средств производства - ремесленников и кустарей
и, вместе с этим, сосредоточение богатства и рост капиталов в
руках немногих. Так же как и в Англии, и здесь эти явления при-
водили к мысли о росте неравномерности распределения с введе-
нием машин и развитием капитализма, вызывая у писателей
социалистического направления представление о том, что доля
рабочих отстает в своем развитии от роста доли капитала, чем
они и объясняли себе факт концентрации богатства с одной сто-
роны и нищеты с другой. Но и этот важный и основной тезис в
учении о доле рабочих выдвигался ими скорее лишь как умозри-
тельный результат непосредственного общего впечатления; он
не вытекал у авторов его ни из сколько-нибудь глубокого и серь-
езного теоретического анализа элементов, с которыми тесно и
неразрывно связано развитие рабочей доли, ни из сколько-ни-
будь тщательного, точного статистического учета развития тех и
других долей национального дохода в стране. Последнее, к тому
же, было немыслимо уже по одному отсутствию всяких сколько-
нибудь пригодных для такого учета данных
Теоретический анализ основных элементов капиталистиче-
ского производства и их взаимоотношений, так блестяще нача-
тый английскими писателями, не мог рассчитывать найти себе
здесь благоприятную почву вследствие отсталости и неразвито-
сти, сравнительно с Англией, самих отношений производства.
Не удивительно, если мы даже у наиболее гениальных представи-
249
телей французского социализма, например, у Сен-Симона, Фу-
рье, Прудона не находим непосредственно ничего нового в смыс-
ле теоретического углубления вопроса о доле рабочих, как и во-
обще вопроса о взаимоотношении долей. Несомненно, идея клас-
сов, классовой борьбы, социального антагонизма, противоречия
экономических интересов, идея эксплуатации и незаработанного
дохода в трудах этих великих утопистов нашли себе блестящее
изложение и приобрели большую силу и убедительность, но но-
визны они уже не представляли, не говоря уже о том, что во мно-
гих случаях содержание и развитие этих идей носило следы отно-
шений старого порядка; такова, например, идея классов у Сен-
Симона, который проводил резкое разделение между классами
«праздных», или «тунеядцами», и классом «рабочих», но под по-
нятием последнего класса разумел весь индустриальный класс,
т.е. вместе и рабочих, и предпринимателей, считая лишь интере-
сы индустриального класса совпадающими с общественными1.
При таком понимании классового строения капиталистического
общества невозможен был правильный анализ элементов обще-
ственного производства в капиталистическом хозяйстве, даже ес-
ли бы и были налицо попытки такого анализа. В этом отношении
несколько больше дают ближайшие ученики Сен-Симона, осо-
бенно Анфантен^6*, а также школа Прудона.
Для характеристики учений по интересующей нас проблеме,
исходивших из пера французских социалистов, мы можем взять,
как оказавшие наибольшее влияние на дальнейшее развитие
этой проблемы, экономические взгляды и учение швейцарца
Сисмонди, наиболее даровитого из сен-симонистов - Анфан-
тена, далее - Прудона, фурьериста Консидерана^*, а также,
Пекэра и Видаля^*.
Сисмонди, о взглядах которого мы уже имели случай гово-
рить, для нас интересен тем, что влияние его на последующих
экономистов было очень велико; своей идеей непропорциональ-
ного участия общественных классов в увеличении богатства он,
несомненно, повлиял на Родбертуса, а развитая им теория кри-
зисов, стоявшая в противоречии с распространенной в то время
теорией А. Смита и Рикардо, оказала бесспорно глубокое влия-
ние на экономическую систему Маркса-, своими же социально-ре-
форматорскими планами он явился отцом крупного экономиче-
ского течения, особенно среди немецких ученых, именно катэ-
дер-социализма. По мнению Видаля, «из всех экономистов XIX
века нет никого, кого можно было бы сравнить со Сисмонди.
1 Hubbard G. S. Simon, sa vie et ses travaux. Paris, 1897. P. 206.
250
Многие пользовались при жизни большой известностью, но ни-
кто не имел более значительного влияния на науку, как он2. Си-
лу и значение Сисмонди Видаль видит главным образом в его
критике капиталистического хозяйства, служившего ему предме-
том изучения преимущественно по отношениям английской
жизни.
Основные взгляды по интересующему нас вопросу Сисмонди
развивает главным образом в «Nouveaux principes d’economie poli-
tique, ou de la richesse dans les rapports avec la population», появивших-
ся в первом издании в 1819 г., два года спустя после «Основ поли-
тической экономии» Рикардо и в совершенно переработанном ви-
де - в 1827 г. Идеи Сисмонди по интересующему нас вопросу мы
приводили выше. Их можно свести вкратце к следующему.
Под влиянием Рикардо и ранних английских социалистов,
главным образом Томпсона, Сисмонди выдвигает вопросы рас-
пределения как центральный и важнейший пункт политической
экономии, так как, по его мнению, в правильной системе распре-
деления заключается ключ к достижению общественного благо-
получия, социального счастья. Изобретение машин, увеличиваю-
щих могущество человека, есть благодеяние для человечества,
но несправедливое распределение выгод, ими доставляемых, пре-
вращает их в бич для бедных. Не усовершенствование машин со-
ставляет несчастье, а несправедливое распределение продуктов,
являющихся результатом этого усовершенствования. Сисмонди,
подобно английским социалистам, считает труд единственным
источником богатства. Он весьма определенно развивает идею
прибыли как незаработанного дохода, идею прибавочного проду-
кта, поступающего собственнику, как результат труда рабочего,
без всякого содействия в том со стороны собственника. Прибыль
предпринимателя - не что иное, как «ограбление» рабочих, заня-
тых в производстве. Весь избыток, получающийся благодаря усо-
вершенствованию техники производства, идет только собствен-
нику-капиталисту, рабочий же не участвует в росте богатств, в
накоплении, в завоеваниях и благах цивилизации. Бесконечное
увеличение производительной силы труда ведет лишь к увеличе-
нию роскоши и наслаждений праздных богачей. Хозяин мастер-
ской один лишь пользуется ростом производительной силы тру-
да, вызванным разделением труда.
В результате прогресса производства и «накопления несмет-
ных богатств» мы видим, с одной стороны, собственника, кото-
2 Vidal F. De la repartition de la richesses ou de la justice distributive en economie
sociale. Paris, 1846. P. 237.
251
рый один извлекает выгоды, получающиеся от изобретений; с
другой стороны - рабочих, не имеющих никакой иной собствен-
ности кроме своей заработной платы. Последняя же доведена до
самого низкого уровня, при каком рабочий в состоянии едва про-
существовать. Отделение рабочего от средств производства по-
вело к неравному разделу производимых продуктов между капи-
талом и рабочим. И хотя в основе раздела лежит борьба сторон
за возможно большую долю, но в силу неравных условий борьбы
и преимущества капиталистов доля рабочих не выходит за преде-
лы того, что необходимо для рабочего существования.
Сисмонди, таким образом, в вопросе об основном факторе ус-
тановления долей весьма близко подходит к тезису, который впо-
следствии сделался фундаментом для «социальной теории» рас-
пределения (принцип взаимоотношения сил), но идея средств
существования, сжимая в своих тисках мысль исследователя, не
дала ему возможности развить этот тезис.
Насколько интересен Сисмонди в своих общих предпосыл-
ках, которые могли лечь в основу развития учения о доле рабо-
чих, настолько он бледен и слаб, когда касается самого анализа
явлений заработной платы как проблемы распределения. Здесь
он сразу покидает рикардовскую точку зрения взаимоотношения
долей и идею относительной заработной платы (не выдерживае-
мую до конца, как мы видим и у самого Рикардо) и переходит все-
цело на смитовскую почву: заработная плата для него - один из
составных элементов цены; хотя она и выставляется у Сисмонди
«регулятором» других элементов цены, но индивидуалистическая
постановка вопроса не дает возможности ему характеризовать
заработную плату как долю в общественном доходе. Понятие по-
следнего у Сисмонди страдает такой же раздвоенностью и неяс-
ностью; как и у Рикардо'. Сисмонди не проводит достаточного
разграничения между общественным доходом и общественным
продуктом, хотя и уделяет, как мы видим, много внимания на ус-
тановление понятия национального дохода и национального бо-
гатства. Вообще говоря, анализ производственных элементов и
отношений у Сисмонди весьма слаб. Сисмонди правильно устана-
вливает факты, но анализ их и причинное объяснение их взаимо-
отношений ему не удается. Сисмонди совершенно правильно, на-
пример, полагает, что должна быть некоторая пропорциональ-
ность в распределении продуктов производства и воспроизводст-
ва, что нарушение этой пропорциональности грозит социальным
расстройством и бедствием, что рост богатства должен совер-
шаться одинаково во всех частях системы, чтобы необходимая
пропорциональность не нарушалась, что раз одно из колес нач-
252
нет двигаться быстрее других, то в результате явится расстрой-
ство и несчастье. Но анализа условий этой «пропорционально-
сти», по отношению к вопросу о доле рабочих и ее применении,
Сисмонди дать не удалось. Мы увидим ниже, что идеей его о не-
обходимости сохранения раз установленной пропорции при росте
богатства воспользовался Родбертус и Видаль, развившие много
глубже затрагиваемый вопрос о взаимоотношениях долей и, в ча-
стности, о доле рабочих. Точно так же в лице Родбертуса нашли
себе верного последователя и продолжателя и идеи Сисмонди о
возможности государственного воздействия в смысле регулиро-
вания равномерности распределения общественного богатства.
Попытка Сисмонди, так же как и Томпсона, поучительны
особенно в том отношении, что они лишний раз обнаруживают
невозможность объяснения явлений распределения, понимаемых
в смысле взаимоотношения классовых долей в общественном
доходе, помимо подробного и всестороннего анализа явлений
производства, производственных элементов и производственных
отношений. Французские, так же как и английские утописты-со-
циалисты старались истолковать сложные процессы явлений ка-
питалистической системы, обращая все свое внимание на систему
распределения, между тем как сами явления распределения не
могли быть истолкованы и поняты без ясного представления
и понимания системы производства и производственных отно-
шений.
Не без влияния Сисмонди складывались и развивались идеи
Сен-Симона в трудах его учеников3. Неопределенное и противо-
речивое противопоставление класса «праздных» классу «индуст-
риальному», которое делал Сен-Симон, у Анфантена принимает
уже более близкое к реальным отношениям жизни противопос-
тавление между «тунеядцами» и «рабочими»4. Излагая религию
сен-симонизма, Анфантен находит, что два противоположных
интереса радикально разделяют все общество на два противопо-
ложных класса, между которыми происходит благодаря этому
вражда, вечные противоречия, постоянная война, вторгающаяся
даже в пределы семейного очага; эти два класса - один, живущий
чужим трудом, или класс тунеядцев, другой - живущий своим
собственным трудом, класс рабочих, а два противоположных ин-
тереса - это выгоды рабочих, с одной стороны, и выгоды тунеяд-
цев (oisifs), с другой. Под влиянием этих двух противоположных
3 См. Menger A. Das Recht auf den vollen Arbeitsertrag in geschichtlicher Darstellung.
Zveite verb, Auflage. Stuttgart, 1891. S. 67.
4 Saint-Simonienne K. Enfantin. Economie politique et politique. Paris, 1832. P. 65.
253
интересов развиваются отношения как в области морали, изящ-
ных искусств, так и в области науки и промышленности. Под вли-
янием этих интересов складываются отношения процента, зара-
ботной платы, найма, аренды: рабочие должны желать повыше-
ния заработной платы, тогда как «тунеядцы», которые платят
заработную плату и живут частью плодов, созданных трудами ра-
бочих, желают противоположного5. Богатство, говорит автор, все-
гда или орудие труда, или пища праздности. Буржуа, который ни-
чего не делает и живет чужим трудом, вследствие этого всегда дро-
жит за то, чтобы тот, кто его кормит, не уменьшил его порции6.
Развивая таким образом уже знакомые нам идеи эксплуата-
ции, классового антагонизма и борьбы, сен-симонизм в трудах
Анфантена развивает лишь общие положения социалистическо-
го учения, нигде не касаясь ближе вопроса о взаимоотношении
долей и доли рабочих.
II
Общей особенностью французского социализма является во-
обще резкая и сильная критика существующей хозяйственной си-
стемы. В данном случае особенно отличаются Пекэр, Прудон,
Видаль. У всех у них мы находим большое внимание к вопросам
распределения, а у Видаля и отчасти Пекэра встречается и идея
относительности распределения, идея пропорций. В этом отно-
шении указанные французские социалисты представляют для нас
значительный интерес.
Как теоретическая проблема, учение о доле рабочих в обще-
ственном доходе у Прудона отсутствует. В вопросах об отноше-
ниях труда и капитала, которые развивали английские социали-
сты первой четверти XIX в. и Рикардо, мы не находим у Прудо-
на никаких сколько-нибудь оригинальных новых идей. Прудон
выступает, главным образом, как суровый и беспощадный кри-
тик капиталистической системы хозяйства. Но и в этом послед-
нем отношении он повторяет лишь то, что уже было отмечено
английскими социалистами.
Наиболее подробно и полно Прудон высказывается по воп-
росам труда и капитала в «Systeme des contradictions economiques»
(1846)7. Здесь мы встречаем у него определенно сложившийся
5 Ibid. Р. 62.
6 Ibid. Р. 73.
7 Proudhon P.J. Oeuvres completes. Systeme des contradictions economiques ou philoso-
phic de la Misere. Novelle edition (1883). I—II t. Paris (первое издание в 1846).
254
трудовой принцип, взятый Прудоном, в своем готовом виде, у ан-
глийских социалистов и Рикардо. «Богатство, - говорит Пру-
дон, - это ценности», а «все элементы богатства создает труд,
только один труд»8. Труд - это основа жизни, это - сила, приво-
дящая в движение материю, это - mens agitans9. Труд - основа
ценности и источник богатства. Всякий продукт - непосредствен-
ный отпечаток труда10. Казалось бы, что трудовой принцип пред-
ставляет собою и гарантирует закон равенства распределения.
Но последнего нет в капиталистическом обществе, так как труд
является гарантией счастья и равенства лишь постольку, по-
скольку продукты обмениваются в строгой пропорции к содер-
жащейся в них ценности. Там же, где труд не социализирован, т.е.
где ценность синтетически неопределена, господствует расстрой-
ство, кризисы, обманы в отношениях обмена, война лукавства и
хитрости, затруднения в производстве, обращении и потребле-
нии... И в то же самое время - стремление социального гения к
справедливости, к порядку11. В обществе происходит борьба с
развивающимся беспорядком, неустройством, нарушением спра-
ведливости, равновесия, и «политическая экономия есть нечто
иное, как история этой великой борьбы»12.
В труде Прудон видит не только принцип ценности, но и ос-
новной принцип распределения. «Труд, как мы говорили, - заме-
чает он,- есть принцип богатства, сила, которая производит
ценности, измеряет их и сравнивает (proportionne); а измерять и
сравнивать - это значит также распределять»13. Как и по каким
законам происходит распределение, Прудон, однако, об этом ни-
чего не говорит, хотя и находит, что «проблема распределения до
самого последнего времени не была выдвинута в центр внимания
(aborde de front) ни одним из социалистических писателей»14.
Одно лишь отмечает Прудон - это факт неравенства распределе-
ния, присущий современному общественному строю, вызывав-
ший столько шума еще сотню лет тому назад15. Общественное
неравенство Прудон считает неизбежным спутником капитализ-
ма, с его бесконечным разделением труда, машинами, конкурен-
цией, системой монополий, кредита, вольнонаемным трудом и
8 Ibid. I. Р. 76 и 77.
9 Ibid. Р. 77.
10 Ibid. Р. 87.
11 Ibid. Р. 102.
12 Ibid. Р. 103.
13 Ibid. II. Р. 329.
14 Ibid. Р. 284.
15 Ibid. I. Р. 26.
255
проч. Это неравенство сопровождается, по Прудону, нарастанием
богатств, с одной стороны, и ужасающей бедностью и нищетой -
с другой, ростом господства и силы немногих привилегирован-
ных и рабством, подавленностью, отупением, угнетением широ-
ких масс рабочего населения. «Разделение труда, - говорит
Прудон, - без которого производство не имело бы почти никакой
цены, сопряжено с тысячью отрицательных сторон (неудобств,
inconvenients), самое худшее из которых - деморализация рабоче-
го. Вместе с дешевизной производства машины несут с собой и
вытеснение рабочих. Конкуренция ведет к угнетению. Налоги -
эта материальная связь общества - большею частью является
только бичом, которого так же боятся, как пожара и градобития.
Кредит необходимо сопровождается банкротствами. Собствен-
ность - это муравейник злоупотреблений. Торговля - низведена
до игры случайности, где разрешается все, вплоть до обмана. Ко-
роче говоря - всюду беспорядок стоит в равном отношении к
порядку, и не дано знать, как первый должен быть устранен пос-
ледним. Между тем экономисты успокаивают себя положением,
что все идет к лучшему и всякую попытку к улучшению объявля-
ют враждебной политической экономии»16. В глазах Прудона,
разделение труда - это гидра, машины - неукротимый дракон.
«Что может ожидать человечество, - восклицает он, - среди сто-
головой гидры разделения труда и неукротимого дракона ма-
шин? Более двух тысяч лет тому назад сказал пророк: сатана ка-
раулит свою жертву, и война загорается...»17.
Прудон не чужд идеи классового антагонизма, равно как и
идеи незаработанного дохода, - идей, которые, как мы видели,
выдвинули английские социалисты и которые определенно раз-
вивались и представителями сен-симонизма. Мы находим у Пру-
дона прежде всего идею двух классов, в противоположность
трехчленной формуле А. Смита: «Всякое общество, - говорит
Прудон, - рассматриваемое в своем экономическом отношении,
естественно разделяется на капиталистов и рабочих, предприни-
мателей и наемных рабочих; те и другие распределяются по лест-
нице, ступени которой образуют доход каждого, а последний рас-
падается на заработную плату, прибыль, процент, ренту»18.
Выдвигая эту идею двух классов в современном обществен-
ном хозяйстве, Прудон характерной чертой в отношениях этих об-
щественных классов считает присущий им антагонизм. «Вместе
16 Ibid. Р. 57.
17 Ibid. Р. 174.
18 Ibid. Р. 236.
256
с машинами, - говорит он, - выступает различие между господа-
ми и наемными работниками, капиталистами и рабочими: рабо-
чий, которого машины должны были вывести из состояния оди-
чания, куда толкал его одиночный труд, опускался все глубже и
глубже, теряя вместе со свойствами человека и свободу и превра-
щаясь в простое орудие производства. Для господ увеличивалось
благосостояние, для подчиненных росла нищета. Начиналось
различие каст»19.«Пауперизм, - говорит Прудон далее, - явление
хроническое и вытекает из общественной организации, посколь-
ку существует антагонизм между трудом и капиталом»20. Этот
антагонизм Прудон подчеркивает при каждом удобном случае.
Этот антагонизм он ставит в связи с идеей заработанного и
незаработанного дохода: «Какое зрелище, - говорит он, - пред-
ставляет эта бесконечная борьба между трудом и привилегиро-
ванностью, - первым, создающим все из ничего, и последним, что
является всегда с целью уничтожения того, что не производилось
им»21. Этот антагонизм между трудом и капиталом Прудон счи-
тает настолько глубоким, что он не признает никакой возможно-
сти примирения между ними на почве существующей системы хо-
зяйства. Невозможно, говорит Прудон, ассоциировать труд и
капитал, как равным же образом невозможно и производить без
труда или без капитала22. Неудивительно, если у Прудона мы на-
ходим безнадежный пессимизм на характер развития отношений
труда: он не жалеет красок на изображение роста нищеты, иду-
щего параллельно с ростом бедности, представляя развитие
нищеты в самых мрачных тонах. «В этот торжественный час по-
явления разделения труда бурный ветер начинает шуметь над че-
ловечеством, - читаем мы у Прудона. - Прогресс оказывается
равным и благодетельным далеко не для всех... Вначале он за-
хватывает небольшое число привилегированных, образующих
лучшую часть нации, в то время как массы остаются в состоянии
варварства или опускаются даже еще глубже»23. В Париже и Лон-
доне, в этих центрах социального богатства, по мнению Прудона,
нищета так же ужасна, как и во времена Цезаря и Агриколы24.
Таким образом, по Прудону, машины, так же как и разделение
труда, в современной системе социальной экономии, являются
одновременно и источником богатства, и перманентной, фаталь-
19 Ibid. II. Р. 330, 331.
20 Ibid. I. Р. 129.
21 Ibid. II. Р. 405. •
22 Ibid. I. Р. 322. i
23 Ibid. II. Р. 405.
24 Ibid. I. Р. 322.
9. Солнцев С.И.
257
ной причиной нищеты25, как бы в оправдание слов евангелия:
«кто имеет малое, у того отнимется и то немногое, что он име-
ет»26. «Чем больше, — говорит Прудон, — совершенствуется наша
промышленность, тем больше растет число наших братьев с пе-
чатью проклятия...»27.
Как мы видим, Прудон отмечает для капиталистического об-
щества тенденцию к нищете рабочих классов, понимая послед-
нюю в абсолютном смысле. При такой постановке вопроса Пру-
дон был далек от идеи отношений. Последняя идея, о которой
уже определенным образом высказывались английские социали-
сты и Рикардо, в учении Прудона не нашла никакого отголоска.
А вместе с этим у Прудона не могло получить серьезного разви-
тия и учение о доле рабочих как теоретическая проблема отно-
шений. Но тем не менее учением Прудона закреплялись и утвер-
ждались те основные предпосылки, на почве которых развива-
лась идея о доле рабочих в общественном доходе; таковы: идея
заработанного и незаработанного дохода, идея двух классов, идея
классового антагонизма и классовой борьбы.
Все эти идеи находим мы и у Пекэра. Особенно резкую кри-
тику современного строя дает Пекэр в «Des ameliorations
materielles dans leurs rapports avec la liberte» (1839)28. «То, что я пре-
следую в этом исследовании, - говорит Пекэр, - это благо всех,
богатых и бедных; это гармония, это равенство, это дистрибу-
тивная справедливость»29. Вопрос о материальных улучшениях в
глазах Пекэра - это вопрос о росте и распределении богатства30.
Неравенство и «несправедливость» распределения - вообще из-
любленная тема французских социалистов, это основной мотив,
заставляющий их критиковать современный строй и искать ново-
го социального устройства. Так же как и Прудон, Пекэр не жале-
ет красок для изображения роста нищеты и тяжелых условий су-
ществования наемных рабочих и рабочих масс населения вооб-
ще. Нищета и пауперизм среди рабочего населения, по словам
Пекэра, представляют общее явление, к которому неизбежно
придут все нации, особенно те, которые развили уже в себе ману-
фактурную промышленность и внешнюю торговлю. К этому не-
удержимо влечет все страны современный хозяйственный строй,
25 Ibid. Р. 129, 130.
26 Ibid. Р. 110.
27 Ibid. Р. 109.
28 Pecqueur С. Des ameliorations materielles dans leurs rapports avec la liberte. Second
edition. Paris, 1841.
29 Ibid. XXIV («Preface»).
30 Ibid. P. 45. •; .
258
с его системой конкуренции. Нужны чрезвычайные силы, чтобы
воспрепятствовать и предотвратить ужасное влияние этой конку-
ренции31.
Все ужасы материальных улучшений Пекэр представляет
особенно наглядно на примере Соединенного Королевства, где
каждая из трех составляющих Королевство стран, по мере роста
материальных улучшений, абсолютно богатела, но относительно
рабочих масс беднела32. На статистике распределения имуществ
в Англии Пекэр находит полное оправдание положения, что
«одно дело производить в огромной массе человеческие полезно-
сти, и другое дело - распределить их равномерно и пропорцио-
нально; одно дело - содействовать пользе меньшинства, и
другое - способствовать пользе народа»33. Современный про-
гресс, рост производительных сил страны, материальные улуч-
шения вызывают растущее неравенство распределения, делают
напряженными отношения между трудом и капиталом, благода-
ря конкуренции ведут к войне между предпринимателями, между
рабочими, войне и между производителями и предпринимателя-
ми, и между производителями и потребителями, т.е., иначе гово-
ря, - к общей войне всех между собою34. Непосредственным
результатом конкуренции Пекэр считает и общее понижение за-
работной платы, которому способствует, по его мнению, вытес-
нение рабочих машинами, и врожденное невежество рабочих, и
их непредусмотрительность, а также и страшная нужда, заставля-
ющая рабочих продавать свою рабочую силу за бесценок, «так
как там, где дело идет о жизни, приходится отдавать себя за вся-
кую цену»35. Богатым же достаются все выгоды. Характерным
для Пекэра является, однако, то, что он рисует картину роста не
столько абсолютного обеднения рабочих масс с общественным
прогрессом, сколько относительного. Он представляет вполне
возможным, что абсолютно богатство подымается во всех клас-
сах, но по социальной лестнице общественных доходов богатые
классы уходят непропорционально выше сравнительно с массой
рабочего населения. Низший конец социальной лестницы остает-
ся, по Пекэру, погруженным в слой нищеты и крайней необходи-
мости, в то время как верхний конец ее обнаруживает несомнен-
ную тенденцию подниматься прогрессивно все выше и выше до
золотистых, блестящих горизонтов богатства, роскоши, избыт-
31 Ibid. Р. 68.
32 Ibid. Р. 62. 1
33 Ibid. Р. 63. ‘ v <
34 Ibid. Р. 67.
35 ibid. р. 68.
9*
259
ка, где открыта вся обаятельность искусств, где доступны все чу-
деса промышленности и науки, где людям предоставлено все, что
предназначено лишь богочеловеком, дождавшимся золотого века
и достигшим почти преддверия нового Эдема36.
Но, говорит Пекэр, вполне возможно, что, и при наличности
тенденции к неравномерности в распределении низшие классы
будут получать в растущем богатстве больше того, что составля-
ет их необходимый уровень существования, но излишек среди
высших классов будет уже безусловно увеличиваться еще в боль-
шей степени37. «Возможно, что общество идет скорее к иерархиза-
ции, чем к большему равенству имуществ, именно - низшие ступе-
ни будут подниматься к большему и большему довольству, но
излишек в верхних ступенях будет расти еще быстрее. На социаль-
ной лестнице имуществ крайние точки будут все дальше и дальше
удаляться одна от другой, одна от нищеты, другая от среднего из-
лишка»38. «Вот это, - прибавляет Пекэр, - новый взгляд, который
нам представляется важным и утешительным. Он вытекает из
всех тех фактов действительности, которые в последнее время
раскрыл опыт и статистика распределения богатств в Америке,
Франции и Англии»3 40^. Несмотря на самые мрачные картины и
темные краски, которыми он рисует современный хозяйственный
строй, Пекэр утешает себя надеждой на то, что может быть про-
гресс пойдет в таком направлении, что нищета будет становиться
менее и менее суровой, и вместо того, чтобы быть абсолютной и
синонимом лишений, она будет более относительной^.
Идею относительности в распределении более определенно,
чем Пекэр, высказывает Видаль в своем исследовании «О рас-
пределении богатств»41. Видаль здесь подробно останавливается
на проблеме распределения. Из всех вопросов социальной эконо-
мии Видаль считает наиболее других важными два главных воп-
роса: организацию труда и распределение богатств. «Счастье
страны, - говорит он, - меньше зависит от количества ежегодно
производимых богатств, чем от способа, по которому общий до-
ход распределяется между всеми гражданами: распределение -
это основная проблема экономики»42. Видаль указывает, что
36 Ibid. Р. 132. ' ;
37 Ibid. Р. 74. ’ - . .
38 Ibid. Р. 75.
39 Ibid. Р. 74, 75.
40 Ibid. Р. 132. .. .
41 Vidal F. De la repartition de la richesses. on de la justice, distributive en economic
sociale. Paris, 1846. . . .. <
42 Ibid. P. I. . .
260
«при настоящем состоянии экономических отношений увеличе-
ние богатства будет иметь своим результатом лишь то, что рабо-
чие с каждым днем будут становиться беднее и беднее»43. Это дает
основание Видалю называть современную систему распределе-
ния преступной и считать настоящий момент наиболее подходя-
щим для того, чтобы старательно исследовать, каковы права и
обязанности каждого члена общества как потребителя и как
производителя; «сейчас, - говорит Видаль, - всюду поднят воп-
рос о заработной плате и распределении, всюду он привлекает
рабочие классы». Видаль находит, что статистика всюду конста-
тирует прогрессирующий рост пауперизма среди промышленных
наций, развивающийся параллельно росту богатства и цивилиза-
ции; всюду налицо «странная аномалия»: бедность рабочих клас-
сов, увеличивающаяся по мере развития богатства44.
Ставя задачей своей - найти причины этой аномалии, Видаль
предпринимает обширное догматическое и историческое иссле-
дование о развитии проблемы распределения, причем старается
объяснить понятие национального дохода и заработной платы с
точки зрения общества. «Для собственника, - говорит он, - для
фермера, для промышленного предпринимателя заработная пла-
та представляет часть издержек производства; для нации же зара-
ботная плата является единственным доходом наемного клас-
са»45. Но, следуя общему направлению социалистов-утопистов,
Видаль центр своего внимания сосредоточивает не на анализе от-
ношений действительности, а на построении картины наиболее
справедливого распределения, не существующих, а долженству-
ющих быть отношений, согласно его представлениям о справед-
ливости. Это характернейшая черта утопистов, делающая рабо-
ты их лишенными большого теоретического значения. В данном
отношении Видаль особенно типичен. Характеризуя различные
школы экономистов и социалистов по вопросу о системах рас-
пределения, он замечает, что «напрасно было бы искать у эконо-
мистов различных школ какую-нибудь теорию распределения:
все они довольствуются описанием фактов»46. Видаль с грустью
отмечает то явление, что «в руках учеников А. Смита экономи-
ка делалась наукой цифр и фактов, что она шла к тому, чтобы
смешаться с статистикой»47, и находит, что лишь «славные тради-
ции французской школы» возвращают экономику к ее истинно-
43 Ibid. Р. 6. ... , . ; , . . .«• . . .
44 Ibid. Р. 10.
45 Ibid. Р. 218.
46 Ibid. Р. 261.
47 Ibid. Р. 237.
261
му месту - к морали и политике48. Исходя из таких оснований, Ви-
даль довольствуется общими впечатлениями от данных статисти-
ки, рисующей факты действительности, и, принимая их на веру
или лишь слегка касаясь их, непосредственно обращается к ана-
лизу желательной системы распределения и отношений, видя в
этом основную цель науки. Данные же статистики Франции,
Англии и Бельгии открывали для Видаля факт падения заработ-
ной платы (абсолютной) и роста пауперизма по мере роста про-
изводства и увеличения богатства. Отсюда Видаль непосредст-
венно переходил к положению о преступности существующей си-
стемы распределения и заработной платы: «Этот факт падения
заработной платы по мере увеличения богатства доказывает, -
по его мнению, - что для того, чтобы улучшить участь рабочих,
недостаточно одного подъема и оживления промышленности,
что нужно в то же время призвать рабочего к такому разделу со-
здаваемого богатства, чтобы он мог потреблять и присваивать
долю в продукте, а не заработную плату, долю пропорциональ-
ную, а не какую-нибудь раз установленную, долю прогрессирую-
щую, а не уменьшающуюся заработную плату»49. В этом жела-
тельном для Видаля разделе нельзя не видеть идеи Сисмонди,
впоследствии развитой Родбертусом.
От факта падения абсолютной заработной платы, которое
действительно имело место в первой половине XIX в., в первый
период развития машинного производства, Видаль, как мы виде-
ли, заключает о преступности господствующей системы распре-
деления и строит систему наиболее желательного распределения
в смысле пропорционального роста долей. Нет никакого сомне-
ния в том, что факт абсолютного падения заработной платы был
фактом слишком кричащим при определении отношений рабо-
чих к завоеваниям культуры и росту богатства. Но, как мы уви-
дим ниже, когда со второй половины XIX в. во всех европейских
странах с капиталистическим хозяйством стал замечаться подъ-
ем абсолютной заработной платы, экономисты поспешили
совершенно оставить в стороне вопрос о доле рабочих, и всякие
попытки социалистов современных направлений вскрывать не-
благоприятные стороны современного распределения общест-
венного дохода и переносить вопрос о заработной плате на поч-
ву проблемы взаимоотношения долей объявили за пережитки
отношений старого времени, за отголоски пессимистических те-
чений начала прошлого столетия, не находя в них никакой
48 Ibid. Р. 237.
49 Ibid. Р. 206.
262
сколько-нибудь соответствующей запросам действительности
почвы.
Вопрос о долях и доле рабочих, под влиянием оптимизма кон-
ца XIX в. поэтому далеко отодвинулся на задний план в новейшей
экономике и даже в лагере социалистической мысли вызвал те-
чение, отвернувшееся от рикардианской постановке вопроса и,
под знаком так называемой социальной теории, примкнувшей к
господствующему индивидуалистическому направлению. Можно
думать отсюда, что экономическое учение социалистов-утопи-
стов о заработной плате как доле рабочих было весьма не глубо-
ко и поэтому не могло оказать сильного влияния на развитие
общей экономической науки в затронутом вопросе: стоило было
статистике показать факт подъема и роста абсолютной заработ-
ной платы, как вопрос о доле и взаимоотношении долей сразу от-
пал, как будто за ним и не было того глубокого значения, кото-
рое придавал ему Чарльз Холл, Рикардо и наиболее даровитые
английские социалисты первой четверти XIX столетия. Между
тем нет никакой надобности в особых доказательствах, чтобы
признать, что факт падения или роста абсолютной (индивидуаль-
ной) заработной платы не имеет ровно еще никакого непосредст-
венного отношения к проблеме взаимоотношения долей, как
таковой.
III
Французский социализм не внес, как мы видели, много теоре-
тических данных в разработку поставленной английскими социа-
листами и Рикардо проблемы о взаимоотношении долей и учения
о доле рабочих в общественном доходе. Единственно, что сдела-
ли ценного в этом направлении представители французского со-
циализма, - это то, что в их руках общие предпосылки проблемы
отношений, выставленные английскими социалистами, приобре-
ли более разработанный характер и стали носить значение соци-
альных положений, всюду применимых там, где есть капитализм;
они приобрели характер всеобщности. И когда Германия вступи-
ла на путь капиталистического развития, все элементы учения о
доле рабочих могли здесь найти себе быстрое распространение.
И в Германии, как и всюду, эта проблема трактуется главным
образом в школе социалистов. Впрочем, в данном случае рикар-
довская идея долей, как проблема распределения, находит себе
отголосок в немецкой науке не только у представителей науч-
ного социализма, но и у некоторых писателей-экономистов, ко-
торые не примыкали непосредственно к социализму и занимали
263
среднее место между социализмом и либерально-классической
школой.
К экономистам последнего типа относится фон Тюнен, глуби-
ной и оригинальностью мысли которого вправе гордиться не-
мецкая экономика. По своей продуманности и новизне идей «Der
isolirte Staat» Тюнена является, бесспорно, одним из наиболее яр-
ких произведений немецкой экономической мысли. Приходится
лишь удивляться, что идеи Тюнена долгое время оставались не
усвоенными и что лишь в последнее время они нашли себе более
благоприятную почву и то не на родине Тюнена, а в Америке, в
трудах Кларка и представителей его школы.
Сам Тюнен считает себя скорее учеником А. Смита, чем Ри-
кардо. Тюнену кажется, что его исследование все корни свои на-
ходит в смитовском учении, которое Тюнен считает основой по-
литической экономии50. Как мы увидим, однако, ниже, в вопро-
сах о распределении Тюнен, по постановке вопроса, много ближе
к идеям Рикардо, чем А. Смита. Тюнен, впрочем, не скрывает,
что Смит его не удовлетворяет, так как он довольствуется уста-
новлением фактов и явлений и сводкой их, но не дает исследова-
ния основ этих явлений51. Сведение законов заработной платы,
прибыли и земельной ренты к фактору конкуренции, как послед-
нему регулятору, что делает А. Смит, Тюнен находит недоста-
точным для понимания явлений распределения. Его не удовле-
творяет и принцип Existenzminimum’a, к которому сводит Рикар-
до свое учение о заработной плате52. Тюнен ставит вопрос
много шире. Проблема распределения результатов труда между
общественными классами (рабочими, капиталистами и землевла-
дельцами) для него имеет значение не только национально-эко-
номического интереса, но и высоко моральное значение, как не
узко экономической проблемы, а социальной в широком смысле.
Решение проблемы раздела общественного дохода для Тюнена
тесно связано с решением социального, рабочего вопроса - воп-
роса отношений труда и капитала. «Тюнен, - говорит один из но-
вейших исследователей его учения, Макс Бюхлер, - был первым
из немецких политико-экономов, который серьезно и научно за-
нялся социальным вопросом»53.
50 Thiinen Т.Н. Der isolirte Staat in Beziehung auf Landwirthschaft und
Nationalokonomie. Dritte Auflage, herausg. von H. Schumacher-Zarchlin. Zw. Th. I.
Abtheilung. Berlin, 1875. S. 65.
51 Ibid. S. 64.
52 Ibid. S. 63.
53 Buehler M. Dr. jur. Johann Heinrich von Thiinen und seine nationalokonomischen
Hauptlehren. Bern, 1907. S. 83.
264
Смитовская идея трехчленного раздела у Тюнена не находит
себе приложения. Подобно Рикардо, Тюнен приходит к идее
двух долей, на которые распадается чистый общественный доход,
по числу двух основных общественных классов, непосредственно
имеющих дело с производством: доли капиталистов, получаю-
щих проценты, и доли рабочих, получающих заработную плату.
Земельную ренту Тюнен абстрагирует при исследовании, сводя
общественное производство к таким условиям, при которых зе-
мельной ренты не образуется (безграничное поле доступной для
обработки земли и одинаковая удаленность последней от цент-
ра). Согласно этой абстракции, раздел общественного дохода
происходит лишь между двумя претендентами: трудом и капита-
лом, причем главное внимание Тюнена направлено к определе-
нию доли рабочих. В последнем отношении Тюнен в общем верен
смитовской постановке вопроса: он намерен исследовать вопрос
о высоте заработной платы, но - и в этом уже существенная
разница от смитовской точки зрения - при состоянии равновесия
в буржуазном обществе, когда спрос и предложение уже не могут
быть источниками, устанавливающими высоту заработной пла-
ты, когда последние взаимно уничтожаются, уступая место дру-
гим, более глубоким, коренящимся в «самой природе общест-
ва», причинам54. В таком состоянии общественного равновесия,
приближающего общество к его естественному состоянию, Тю-
нен думает найти закон, который бы устанавливал высоту
«естественной» заработной платы, т.е. такой, которая бы и вы-
текала из самой природы общественного хозяйства и являлась
бы наивыгодной как для рабочих, так и для капиталистов, и
уничтожала бы то тяжелое положение рабочих, в котором они
находятся при современных условиях образования заработной
платы, защищая их против нищеты и лишений. Этот закон, нор-
мирующий высоту заработной платы, в представлении Тюнена,
является не столько законом, существующим «in der
Wirklichkeit»*, сколько законом желательным или законом дол-
женствования; но поскольку такой закон вытекает из общест-
венной природы, постольку Тюнен не может считать его дале-
ким или невозможным для осуществления, для проведения его в
жизнь: Тюнен прекрасно сознает, что «осуществлению, однако,
подлежит только то, что развивается с необходимостью из ор-
ганизации человечества»55.
54 Thiinen J.H. Op. cit. II. S. 53.
* В действительности.
55 Ibid. II. S. 50.
265
Для нахождения своего закона «естественной заработной
платы» Тюнен обращается к анализу отношений между трудом и
капиталом, поскольку тот и другой участвуют в разделе общест-
венного дохода56. В целях определения этих отношений Тюнен и
приходит к интересующей нас идее раздела, сводя проблему рас-
пределения к проблеме дележа вновь созданного продукта меж-
ду двумя основными классами общества: капиталистами и рабо-
чими.
Внимание Тюнена обращено главным образом, как мы уже
говорили, не на исследование реальных законов распределения в
действительности, а на установление этического закона должен-
ствующего быть и в то же время соответствующего естественной
организации общества. Тюнен убежден в том, что в действитель-
ности заработная плата регулируется конкуренцией и тяготеет к
Existenzminimum’y*; что, «как учит опыт, рост рабочих находит
свою предельную границу лишь в недостаточности средств суще-
ствования; что издержки на воспитание рабочего приходится
брать в расчет, как посредствующий фактор, при определении
отношений между процентом и заработной платой57; что благо-
даря развитию и росту техники в фабричной системе, проведении
шоссейных и железных дорог, благодаря развитию торговли и
проч., национальный доход может сильно расти изо дня в день; но
при нашей современной общественной организации рабочему не
легче от этого, его положение остается, как и было, и весь при-
рост доходов падает лишь на предпринимателей, капиталистов и
землевладельцев»58. На все это Тюнен не закрывает глаз. Но для
него тем более импульсов отыскать закон «раздела продукта ме-
жду капиталистами и рабочими» и найти, «какова естественная
доля рабочего в создаваемом им продукте»59. И несмотря на то
что Тюнен стоит на точке зрения больше этического исследовате-
ля и социалреформатора, чем объективного исследователя;
несмотря на то что найденная им формула - закон и бессодержа-
тельна, и неправильна, и неопределенна, и не соответствует дейст-
вительности, и даже, не оправдывает всех возлагавшихся на нее
автором надежд60, - несмотря на все это, в учении Тюнена о рас-
56 Ibid. II. S. 70.
* Прожиточный минимум. ' ", " ! • •
57 Ibid. II. S. 2. ' .
58 Ibid. II. Th. S. 208.
59 Ibid. II. Th. S. 1.
60 Cm. Buehler M. (Op. cit. S. 63; Griinberg C. Thtinen // Handw. d. Staatsw. Jena, 1901.
Bd. 7. S. 119-122). - О том же самом говорит и Zwiedinek von Siidenhorst в
«Lohnpolitik und Lohntheorie» (Leipzig, 1900). S. 172.
266
пределении заложена масса глубоких мыслей, освещающих некото-
рые стороны проблемы общественного раздела и распределения.
Все учение Тюнена о распределении, отличающееся разнообра-
зием мыслей и отсутствием строго выдержанного единства, можно
свести к следующим основным положениям, игравшим руководя-
щую роль в исследовании Тюнена: а) принципу производительно-
сти, Ь) закону падения доходности при последовательном примене-
нии труда или капитала, с) принципу предельного измерения (идея
последнего приставленного в дело рабочего и последнего, вложен-
ного в дело, капитала), d) принципу дележа, определяющего отно-
шение между долей труда и долей капитала. За исключением
последнего все эти положения у Тюнена имели значение при выяс-
нении вопроса о происхождении прибавочного продукта или дохода
и установлении причин, регулирующих абсолютный уровень про-
цента и заработной платы; все они вошли почти целиком в насто-
ящее время в содержание учения о распределении, развиваемого
американской школой Кларка, будучи дополнены лишь идеями ав-
стрийской школы предельной полезности, с ее Zurechnungstheorie.
Мы знаем, что задача установления общих причин, регулиру-
ющих абсолютный уровень различных ветвей дохода, в их сред-
нетипическом, индивидуальном виде, и проблема раздела и рас-
пределения в смысле установления отношений между долями -
две различные проблемы. Тюнен, как верный ученик школы
А. Смита, не разграничивал этих проблем, предполагая между
ними тесную, нераздельную связь; но, находясь отчасти под
малосознаваемым влиянием идей Рикардо, отчасти толкаемый
«социальным вопросом», назревшим с момента революции
1848 г., Тюнен все свое внимание отдавал не первой проблеме, а
второй. Центральной задачей его было - найти отношения меж-
ду долями труда и капитала. Этой проблеме отношений Тюнен
приписывал решающую роль в вопросе об отыскании своего
закона естественной заработной платы, равной у[ар. Связать,
однако, в одно целое две различных по существу проблемы
(проблему отношений и проблему абсолютного уровня) Тюнен,
разумеется, не мог. Напрасны, поэтому, усилия критиков Тюнена
«выяснить соотношения между двумя принципами распределения
Тюнена, между принципом предельной производительности,
с одной стороны, и принципом, выраженным формулой ^[ар, с
другой стороны»61.
61 См. Шапошников Н.Н. Учение Тюнена об естественной заработной плате.
Ярославль, 1900. С. 4.
267
В проблеме дележа созданного трудом продукта Тюнен ста-
рается выяснить прежде всего вопрос об объекте, подлежащем
разделу. Этот вопрос сразу же вводит Тюнена в круг противоре-
чий и неясностей. «Если, - говорит Тюнен, - из валового дохода
какого-нибудь обрабатываемого участка (eines Guts) вычесть все,
что идет на поддержанию построек и инвентаря, далее - все, что
требуется на семена и корм скота, равно как и то, что идет на из-
держки по управлению и надзору, а также и на промышленную
прибыль предпринимателя, и, наконец, все вообще, что необхо-
димо для поддержания хозяйства и что не поступает ни по адресу
рабочего, ни по адресу собственника, то весь остаток
(Ueberschuss) должен распределиться между собственником зем-
ли и рабочими; этот остаток я называю трудовым продуктом
(Arbeitsproduct)62 63 64. Совершенно правильно сводя объект раздела к
понятию вновь созданных в хозяйстве ценностей, или того, что
можно назвать чистым доходом, Тюнен тем не менее выключает
из него часть, составляющую промышленную прибыль, и часть,
составляющую плату за надзор и управление. Такое исключение
для промышленной прибыли и расходов на администрацию вы-
зывает вполне понятное недоумение у критиков Тюнена'Т Поче-
му не входят в раздел эти величины и почему не привлечь их к
распределению? Это остается у Тюнена невыясненным. Если
Кларк не включает в объект распределения предприниматель-
ской прибыли, то он определенно это мотивирует тем, что в ста-
тическом состоянии, при котором он рассматривает обществен-
но-хозяйственную жизнь, предпринимательской прибыли нет,
она исчезает, являясь лишь образованием второго порядка, рож-
даясь в динамике хозяйственной жизни. У Тюнена нигде не видно,
чтобы он промышленную прибыль считал образованием произ-
водного характера. Еще менее объяснимо исключение из
«distribuendum» расходов на администрацию: если последние, по-
добно промышленной прибыли, уплачиваются из вновь создан-
ного ценностного фонда, а не из прошлого накопленного труда
(капитала), то нет ровно никаких оснований исключать эту часть
ценностей из распределительного фонда. По мнению Гелъфери-
хам, 149*, Тюнен исключает прибыль предпринимателя из раздела
в целях уравнения условий хозяйственной деятельности для рабо-
чего, живущего наемным трудом, и для капитала-создающего
62 ThunenJ.H. Op. cit. II. S. 80.
63 См., напр.: Helferich J. Johann Heinrich von Thtinen und sein Gesetz liber die
Theilung des Produktes unter die Arbeiter und Kapitalisten (Zeitschr. fur die
gesammte Staatsw. 1852. 8 Bd. S. 416).
64 Ibid. S.423.
268
рабочего, обрабатывающего участок земли самостоятельно, с
помощью собственных сбереженных капиталов и наемных рабо-
чих. Но какую бы роль ни играло для Тюнена это уравнивание ус-
ловий для двух разного типа рабочих, объект распределения для
общества должен оставаться неизменным.
За исключением двух отмеченных неправильностей, Тюнен,
однако, близок к истине в своем определении объекта, подлежа-
щего разделу между классами общества: этим объектом являет-
ся чистый общественный доход, т.е. сумма вновь созданных об-
ществом ценностей, остающихся по замещению всех затрат на
вложенные в дело капиталы.
Как же происходит по Тюнену самый раздел общественного
дохода и распределение его долей между классами? Коренная за-
дача Тюнена - найти «отношение, в каком должен быть разделен
Arbeitsproduct между рабочими и владельцем капитала»65. В опре-
делении этого «отношения» Тюнен выставляет два постулата:
1) «труд, которым произведен капитал, отнюдь не должен быть
оплачен рентой высшей, чем годовой труд наемного рабочего,
если последний отдает под проценты излишек своей заработной
платы, остающийся за вычетом необходимых средств содержа-
ния. Иначе говоря: оба вида труда, именно - как труд, содержа-
щийся в капитале, так и труд, исполненный за плату, должны
иметь, при предпосылке равного размера их, также и равную
ренту»; 2) заработанная плата должна иметь такой размер, при
котором образование ренты с капитала сопровождалось бы наи-
меньшей затратой труда66. Исходя из этих требований, Тюнен
приходит для заработной платы к своей знаменитой формуле
где р есть то, что подлежит разделу, или Arbeitsproduct, а а
есть размер необходимых средств существования. Эти постулаты
являются весьма характерными для социально-экономических
взглядов Тюнена. Основной пункт, из которого он исходит, -
представление о возможности, при нормальных условиях хозяй-
ственных отношений, согласования интересов рабочих и капита-
листов.
Напуганный событиями 48 года и стремясь разрешить соци-
альный вопрос, сделавшийся с момента революции предметом
общего внимания, Тюнен ищет такой формулы раздела, который
совершался бы настолько же в инте'ресах одного класса, насколь-
ко это было бы в интересах и другого. Тюнен знает, что, при со-
65 Thimen J.H. Op. cit. II. § 21. «Das Gesetz fur die Theilung zwischen Kapitalisten und
Atrbeitem». S. 204.
66 Ibid. S. 204.
269
временных условиях жизни, - «в интересах предпринимателей и
капиталистов лежит всегда цель глубже и глубже понижать зара-
ботную плату»67, что «интересы капиталистов и рабочих не толь-
ко различны, но и диаметрально противоположны»: что «в этой
противоположности интересов лежит основание, почему проле-
тарии и имущие находятся всегда во враждебных отношениях
друг к другу, и пока не исчезнет противоречие их интересов, до
тех пор они останутся непримиримыми»; что «мало того, на счет
интересов рабочего совершается не только рост благосостояния
его господина-нанимателя, но и национальное благосостояние
идет в ущерб рабочему»68. Разрешение «социального вопроса»
при таких условиях Тюнену представляется немыслимым.
Он ищет таких отношений между трудом и капиталом, при которых
были бы удовлетворены интересы и того, и другого. Для реше-
ния последней задачи Тюнен прибегает к гипотезе сведения тру-
да и капитала к одному источнику - труду, хотя и в двух разных
его функциях. Он представляет в своем «изолированном государ-
стве» двух рабочих: одного, работающего при помощи собствен-
ного капитала, или капитал-создающего рабочего, и другого -
работающего по найму, несамостоятельно. Этого последнего ра-
бочего Тюнен не представляет, однако, лишенным совершенно
капитала или возможности накопления последнего; рабочая пла-
та у него состоит из двух частей: части в виде необходимых
средств существования (а), и части, являющейся в виде некоторо-
го избытка (у), с которого рабочий может иметь также доход, от-
давая его на проценты. Рабочий, по Тюнену, в одно и то же
время и наемный рабочий, и капиталист, в смысле обладания не-
которым количеством капитала. При наличности свободных уча-
стков, рабочему «изолированного государства» предоставлен вы-
бор, смотря по выгоде: отдаваться ли внаймы к капитал-создаю-
щему рабочему и жить на заработную плату плюс проценты с
излишка, остающегося от заработной платы; или же капитал
свой, имеющийся в виде этого излишка, вложить в собственное
дело и жить уже на одну ренту с вложенного в дело капитала.
При подобном представлении понятно, что рабочий, живу-
щий на заработную плату плюс проценты с излишка, заинтересо-
ван в том, чтобы норма процента не опускалась очень низко и,
таким образом, не сокращалась часть его доходов с излишка над
заработной платой. На этих основаниях Тюнен и строит свой за-
кон. «Das Streben des Lohnarbeiters muss darauf gerichtet sein, fur
67 Ibid. S. 208.
68 Ibid. S. 209.
270
seinen Ueberschuss, wenn er denselben auf Zinsen legt, die hochste
Rente zu beziehen»*-69. Tакое отношение, при котором противопо-
ложные интересы труда и капитала согласованы, Тюнен видит
достигнутым, если заработная плата рабочего будет равна -Jap.
Нельзя не видеть, что почва, на которой базирует свой закон
раздела Тюнен, чрезвычайка шатка, и что все построение его
формулы распределения страдает значительной долей утопии.
Тюнен хочет примирить непримиримое и ради этого создает ги-
потезу двух рабочих (капитал-создаюгцего и наемного), совер-
шенно не соответствующую характеру капиталистической систе-
мы хозяйства. В гипотезе Тюнена проглядывают скорее черты
старого ремесленнического производства, где для цехового рабо-
чего не была исключена возможность сделаться мастером и из
рабочего превратиться в господина. Эта особенность старого по-
рядка превратилась в простую иллюзию при развитии капитализ-
ма, и если последняя могла еще держаться в первой половине
XIX в., то рост крупных машин и крупного капиталистического
производства второй половины века окончательно разрушил ее.
Современный наемный рабочий является владельцем лишь соб-
ственной рабочей силы. Никаких излишков и накоплений, с
которых он мог бы получать рентовый доход, у современного ра-
бочего не имеется. Крупный капитализм характеризуется пол-
ным отделением рабочего от орудий производства и всякой иму-
щественной собственности и в высокой степени непрочностью
рабочего существования: безработица становится здесь обыч-
ным явлением, и страх за «черные дни» еще более, чем когда-ни-
будь, ощутительным. Если современный рабочий откладывает
«про черный день», то вовсе не в целях создания себе добавочно-
го дохода от собственных «излишков», а с единственным стрем-
лением спасти себя и семью на случай безработицы или потери
работоспособности.
Интерес исследования Тюнена о распределении и законе раз-
дела общественного дохода между классами лежит, однако, не в
правильности найденной Тюненом формулы раздела. Интерес
учения Тюнена в постановке вопроса. Тюнен оказался близким к
высказанным, но не достаточно развитым идеям Рикардо и соци-
алистов по вопросу о распределении: его занимала главным обра-
зом проблема отношений между долей труда и капитала. Проблема
* «Требования наемных рабочих должны быть направлены на то, чтобы полу-
чить свою долю, которая базируется на проценте, который в свою очередь за-
висит от повышения ренты».
69 Ibid. S. 150.
271
распределения в представлении Тюнена сводилась к проблеме де-
лежа чистого дохода между двумя классами, но разрешение этой
проблемы сделано у него неудовлетворительно. Неудовлетвори-
тельность решения, однако, еще не отнимает у исследователя
права на серьезные, научные заслуги. В этом отношении можно
применить к Тюнену его собственные слова: «Die Wissenschaft ist
nie eine vollendete, und oft dient ein Fortschritt in derselben dazu, uns
neue, friiher nicht geahnte Probleme zu zeigen»* 70.
Гораздо ближе, чем Тюнен подходит к вопросу о доле
рабочих в общественном доходе, как проблеме отношений,
Родбертус.
IV
В руках Родбертуса идея доли рабочих в общественном дохо-
де находит впервые глубокую теоретическую разработку и полу-
чает широкое социальное освещение. Для Родбертуса эта идея
является одним из наиболее важных научных путей к изучению
социального вопроса. К сожалению, идеи Родбертуса долгое
время оставались без влияния на развитие экономической мысли,
пребывая в забвении. И лишь появление катедер-социализма
пробудил интерес к учению Родбертуса и сохранил его имя от
полного забвения71.
К идее взаимоотношения долей Родбертус приходит, с одной
стороны, благодаря классикам А. Смиту, Мальтусу и Рикардо,
давшим ему основной теоретический материал, с другой сторо-
ны, благодаря французским социалистам и особенно идеям Пру-
дона, выдвинувшего так резко вопрос о социальном антагонизме
в капиталистическом обществе и неравномерном распределении
общественных богатств, создаваемых наемными работниками72.
Родбертус считает мало пригодной,' в целях освещения социаль-
ного вопроса, смитовскую идею абсолютного богатства. «Если
бы мы стали, - говорит Родбертус в своем еще юношеском про-
изведении, - сравнивать богатство современное с богатством в
более отдаленные времена, в смитовском смысле, то пришли бы
к результату, что взятый в среднем житель современной Герма-
* Наука никогда не кончается и часто служит прогрессу тем, что указывает
нам новые, ранее не замеченные проблемы.
70 Ibid. S. 3.
71 См.: Dietzel Н. Karl Rodbertus. Zweite Abteilung. Darstellung seiner
Sozialphilosophie. Jena, 1888. S. 234.
72 О влиянии Прудона на Родбертуса см.: Menger A. Das Recht auf den vollen
Arbeitsertrag etc. Stuttgart, 1891. S. 83, а также Dietzel H. Karl Rodbertus. Zweite
Abteilung. Jena, 1888. S. 234.
272
нии из среднеобеспеченного круга живет богаче, чем жили коро-
ли в средние века. Более того, мы пришли бы к тому результату,
что раньше не было, при таком сравнении, вовсе богатых. Меж-
ду тем, однако, богатые и бедные были в самые плохие времена.
Поэтому, - продолжает Родбертус, - под богатством в данном
случае надо понимать только относительную долю в массе благ,
обусловленной данным состоянием культурного развития наро-
да, долю, которая сама по себе может содержать и очень незна-
чительную степень возможности обеспечивать удовлетворение
потребностей, комфорта и удобств жизни»73. Отсюда идея об от-
носительных долях для Родбертуса делается центральным пунк-
том в изучении народного хозяйства и социального вопроса.
В своем 1-м «Социальном письме» Родбертус прямо начинает с
вопроса о распределении общественного «продукта». Он приво-
дить положение Маколея150*, что «положение простого народа
вернее всего можно определить отношением, в каком этот класс
народа стоит ко всему обществу»74. Бедность, для Родбертуса,
понятие общественное, т.е. относительное. «Ясно, - говорит он, -
что при разладе между притязанием и удовлетворением, между
приманкой и вынужденным отречением экономическое положе-
ние рабочих классов необходимо должно быть расшатанным»75.
Наиболее полно свою постановку вопроса теоретической
проблемы распределения Родбертус развивает во 2-м и 3-м «со-
циальных письмах». Все предшествующие ему теории распреде-
ления Родбертус считает далеко неудовлетворительным. «Я на-
хожу вообще, - говорит он, - что все предшествующие теории не
выяснили социального значения ни поземельной ренты, ни при-
были на капитал, ни заработной платы. Я нахожу, что эти три
отрасли национального дохода еще едва освещены в науке в их
взаимоотношении, как доли в продукте, и что специфическое
влияние земельной капиталистической собственности на “про-
изводство и распределение” до сих пор почти совсем игнорирова-
лось»76. В этом отношении Родбертус считает величайшей за-
слугой Рикардо, что последний впервые установил это понятие
относительной заработной платы, хотя, к сожалению, ни его
друзья, ни его противники не сумели воспользоваться этой идеей,
73 Rodbertus-Lagetzow С. Zur Erkenntnis unsrer Staatswirtschaftlichen Zustande. Erster
Heft. Fiinf Theoreme. Neubraudenburg und Friedland, 1842. S. 39.
74 Rodbertus. Erster socialer Brief. Schriften, Band III. Berlin, 1899. S. 167.
75 Ibid. S. 172.
76 Rodbertus-Jagetzow C. Zur Beleuchtung der socialen Frage. Theil 1. Unveranderter
Abdruck meines zweiten und dritten socialen Briefes an von Kirchmann. Zweite
Autlage. Berlin, 1890. S. 36-37.
273
да и сам Рикардо извратил ее, когда, подчиняясь взгляду о падаю-
щей производительности земледелия, в своей теории земельной
ренты утверждал, что заработная плата, как доля в продукте, бес-
прерывно возрастает^. Единственно научной точкой зрения в по-
литической экономии Родбертус считает только такую, которая
имеет дело с общественными отношениями. Экономическая нау-
ка, по его мнению, подчинилась преувеличенному индивидуалисти-
ческому направлению времени; она разорвала на клочки то, что в
силу разделения труда составляет неразрывное целое и социальное
единство, то, что может получить существование только при пред-
положении этого целого, и хотела перейти от этих клочков, от ин-
дивидуального участия единичных лиц к понятию целого77 78.
Свою социальную точку зрения, в противоположность к ин-
дивидуалистической, Родбертус развивает особенно подробно в
письме к Вагнеру от 31 мая 1875 г., где он говорит: «Все полити-
ко-экономические понятия пропитаны идеей общения, ибо все
они исходят от единства социального организма, а не от атомов
его, не от индивидуального организма... Национальные потреб-
ности имели бы совершенно иное содержание, если бы эти инди-
видуумы не были связаны в социальный организм... Даже цен-
ность есть такое же общественное понятие, в котором душа - со-
циального характера... Если социальная экономия этого долго не
замечала, то единственно потому лишь, что она до понятия обще-
ства доходит от понятия индивидуума, лишь шаг за шагом, от ча-
стного к общему... Мы до настоящего времени не могли изба-
виться от индивидуалистических воззрений, и в этом именно и
заключается причина нашей сдержанности и робости, нашего от-
вращения к правильному общественному пониманию социальной
жизни человечества. Не подлежит сомнению, что этот индивиду-
алистический фокус-покус в конце концов превратится в ничто и
что только тогда общественная наука сделает самые стремитель-
ные успехи». (См. Wagner Ad. Einiges von und iiber Rodbertus.
Tiibinger Zeitschrift, 1878. Heft 1.) Раз понятия земельной ренты,
прибыли и заработной платы суть социальные понятия, то, по
мнению Родбертуса, с самого же начала стоят на ошибочном пу-
ти те, кто думает выяснить основные принципы этих явлений ин-
дивидуально, т.е. исходя от единичных участников, с точки зре-
ния одного из многих рабочих. Наоборот, если мы желаем дать
принципиальное разрешение теоретической проблемы распреде-
ления, мы должны, согласно Родбертусу, понимать под заработ-
77 Ibid. S. 38.
78 Ibid. S. 40-41.
274
ной платой, рентой и т.д. всю массу получаемой в обществе зара-
ботной платы, всю массу ренты и пр.; или, иначе говоря, мыслен-
но представить себе все общество в виде одного рабочего, одно-
го землевладельца и одного капиталиста. «Ибо законы, которые
регулируют дальнейшее распределение заработной платы, позе-
мельной ренты и прибыли на капитал между отдельными рабо-
чими, отдельными землевладельцами и отдельными капитали-
стами совсем иные, чем те, которые управляют разделением про-
дукта на заработную плату, поземельную ренту и прибыль на ка-
питал вообще; если же принимают первые законы за последние,
как это делала школа Сэ и другие, то продолжают принимать
случайности, проявляющиеся на поверхности оборота, за основ-
ные принципы, действующие со спокойной, неумолимой силой»79.
С точки зрения выставленных принципов и общих методоло-
гических положений, Родбертус приступает к дальнейшему раз-
витию своего учения о распределении, давая тщательный анализ
взаимоотношению долей в общественном «продукте». Явления
обмена для него представляются не больше как лишь формой, в
которой совершается распределение национального продукта,
лишь «связью, в которой каждый производит потребительные
ценности для другого»80.
Но поставив ясно и определенно вопрос и указав метод для
правильного, с его точки зрения, разрешения проблемы распреде-
ления, Родбертус, так же как и предшествующие писатели, не да-
ет теории распределения в смысле проблемы отношений, логиче-
ски и стройно построенной на основе указанных принципов.
Прежде всего Родбертус, подобно Рикардо, смешивает понятие
общественного продукта с общественным доходом. Он ясно не
представляет себе, что собственно в общественном производстве
подлежит разделу между классами: весь ли общественный продукт
или лишь чистый доход общества. «Национальный доход, - гово-
рит Родбертус, - любого периода будет всегда совпадать с ценно-
стью национального продукта (Nationalproduktwerth), произведен-
ного на всех ступенях того же самого периода»81. В другом же
месте, однако, Родбертус говорит иное: «сущность национально-
го дохода в том, что он часть национального продукта...»82.
С другой стороны, крайней неопределенностью страдает уче-
ние Родбертуса о причинах, устанавливающих размер долей в
79 Ibid. S. 50.
80 Ibid. S. 64.
81 Rodbertus-Jagetzow C. Schriften. Band I. Das Kapital. Berlin, 1899. S. 306.
82 Ibid. S. 264.
275
общественном разделе. Правильно находя, что этот раздел выну-
жденный, и считая грубейшим petitio principii* учение об услугах,
взаимно происходящих в производстве между трудом, землей и
капиталом83, Родбертус ищет причину установления долей в ме-
новом обороте, в законах рынка. «Размер доли каждого класса в
национальном продукте зависит, - говорит он, - от шансов рын-
ка»84. Доля рабочего, например, по мнению Родбертуса, опреде-
ляется меновым оборотом, т.е. по закону спроса и предложения,
так как «рабочий отдает предпринимателю свой труд и за это по-
лучает меновый эквивалент по общим правилам спроса и предло-
жения»85. Но как мы видели выше, сам же автор меновой оборот
считает лишь формой, лишь внешней связью между распределе-
нием продукта и общественным производством его. Можно ли до-
пустить, что в форме, в которой проявляются известного рода яв-
ления, скрываются уже причины, вызвавшие эти явления в данном
образовании. Если меновый оборот, со своим законом спроса и
предложения, является причиной известного отношения между яв-
лениями, то он не может быть только простой формой, которую
принимают данные отношения. Если же меновой оборот только
форма, которую принимают данные отношения, то законы его и,
следовательно, закон спроса и предложения, могут диктовать, из-
менять и устанавливать только формы отношений, а не сами отно-
шения, не размер долей. Для воздушных полетов разных физиче-
ских тел форма их имеет большое значение, но напрасным трудом
для физика было бы отыскивание причин, почему тела держатся и
двигаются в воздухе над землей, в одной лишь форме этих тел.
Между тем Родбертус неоднократно повторяет свое положение,
что «обмен есть лишь форма распределения продукта»86.
Неудивительно, если на этой почве возникают у Родбертуса
логические противоречия. То он говорит, что доли раздела уста-
навливаются под давлением закона спроса и предложения, как
мы видели выше. То неожиданно для себя он приходит к проти-
воположному. влияние, которое оказывает тот или иной класс на
меновой рынок, - говорит Родбертус в 4-м социальном письме, -
определяется не количеством произведенных продуктов или сте-
пенью производительности, а исключительно величиной той до-
ли, какую получает класс из ценности продукта; «классы влияют
* Первоначальное стремление (положение).
83 Rodbertus-Jagetzow С. Zur Beleuchtung der socialen Frage. S. 70.
84 Ibid. S. 71.
85 Ibidem.
86 Rodbertus-Jagetzow C. Schriften. Band I. Das Kapital. S. 73.
276
на рынок только сообразно величине своих долей в националь-
ном продукте; сообразно последним действует и их спрос на рын-
ке»87. Оказывается уже не закон спроса и предложения определя-
ет размер долей, а наоборот: размер долей определяет закон
спроса!
Как мы увидим ниже, логическая непрочность теории рас-
пределения Родбертуса особенно ярко сказывается при разви-
тии им учения о заработной плате. Рабочая плата, по его предста-
влению, есть предмет так называемого «свободного» соглашения
сторон, т.е. конкуренции. Последняя и устанавливает долю «про-
дукта», которую получают рабочие в виде платы. Эта доля под-
вержена, однако, колебаниям, в зависимости от колебания ценно-
сти и цены «труда»; последняя же, подобно цене и ценности
всякого товара, тяготеет к «ценности издержек»; в данном слу-
чае, по отношению к рабочим, такой точкой тяготения является
ценность так называемого «необходимого содержания»88. Родбер-
тус, таким образом приходит к идее «железного закона заработ-
ной платы», не замечая логического petitio principii, в котором он
только что упрекал школу Сэ: доля рабочих в общественном до-
ходе (по Родбертусу - «продукте») определяется конкуренцией;
конкуренция для рабочих находит себе основу в ценности «необ-
ходимого содержания»; ценность необходимого содержания оп-
ределяет размер спроса на рынке; размер же рыночного спроса
на продукт определит величину меновой ценности продукта; а
меновая ценность определит величину доли рабочих, и т.д. без
конца. Родбертус упускает из виду, что если бы ценность проду-
кта, идущего рабочим в качестве необходимого содержания, бы-
ла дана, то и доля рабочих была бы этим уже дана, так как при
отыскании доли предполагается, что ценность общественного
дохода или продукта - величина определенно данная, в чем бы
эта ценность ни была выражена89. .
87 Ibid. S. 52. . л .
88 Ibid. S. 181, 183.
89 На стр. 206 «Четвертого Письма» Родбертус дает прекрасный пример собст-
венного «circulus vitiosus»*, в который впадает его мысль: «Меновая ценность
известного количества продукта, доставленного на рынок, поднимается до
определенного пункта только благодаря достаточно действительному
спросу. Достаточно действительный спрос предполагает соответствующую
покупательную силу. Соответствующая покупательная сила дается только
обладанием достаточной ценностью. Количество ценности, от которого за-
висит покупательная сила, определяется величиной доли в продукте. Таким
образом: доля рабочих в продукте - конкуренция - спрос - меновая цен-
ность - доля рабочих в продукте, - бесконечный круг.
* Порочный круг. ;
277
Значение учения Родбертуса о распределении лежит, одна-
ко, не столько в стройной и логически развитой теории, сколько
в ясной постановке вопроса о распределении и трактовании пос-
ледней с общественной точки зрения. Рикардовская идея о взаи-
моотношении долей нашла в лице Родбертуса своего достойно-
го продолжателя. Поставленная Родбертусом на широкую соци-
альную основу, эта идея ждала теперь лишь дальнейшего разви-
тия и очистки от всех ненаучных своих элементов. (В руках Мар-
кса эта очистка совершается.) Особенно ценным в разработке
Родбертусом проблемы распределения является, во-первых,
идея резкого противопоставления трудового и нетрудового дохо-
дов и сведение национального дохода к двум основным видам его
(заработной плате и ренте вообще), однородным по своему суще-
ству и происхождению; во-вторых, попытка окончательно дис-
кредитировать в глазах науки индивидуалистический метод
исследования общественно-хозяйственных явлений, противопос-
тавляя ему более научный и более плодотворный метод социаль-
ный, как единственно приложимый к общественным наукам;
в-третьих, попытка поставить теоретическую проблему распре-
деления в теснейшую и живую связь с социальным вопросом в
целях научного освещения последнего; и, наконец, в-четвертых,
идея отношений как основа учения о распределении и заработной
плате. Все это дает возможность видеть в учении Родбертуса о
распределении и заработной плате решительный поворот в сто-
рону постановки в изучении проблемы взаимоотношения долей
общественного дохода, как проблемы глубокого теоретического
и практического значения.
Близкую к идеям Родбертуса постановку вопроса в изучении
проблемы распределения и заработной платы мы находим у од-
ного американского экономиста-социалиста, имевшего большой
успех в Европе, - Генри Джорджа.
V
Среди американских экономистов попытка развить вопросы
распределения общественного дохода с точки зрения учения о
взаимоотношении долей была сделана со стороны Генри Джорд-
жа в 1881 г., в его знаменитой книге «Progress and Poverty»90.
Так же как и Родбертус, Генри Джордж приходит к изуче-
нию проблемы распределения в целях выяснения причин про-
90 George Н. Progress and Poverty: an Inquiry into the Cause of industrial Depressions,
and of Increase of Want with Increase of Wealth. N.Y., 1881.
278
гресса и бедности, роста нищеты, идущего с ростом богатства.
Так же как и Родбертус, Г. Джордж ставит своей задачей рас-
крытие причин, которые низводят долю рабочих в обществен-
ном доходе к минимуму необходимого существования, несмотря
на огромный рост производительных сил. Не найдя этих причин
в условиях производства, Г. Джордж обращается к условиям рас-
пределения, рассчитывая здесь найти закон, устанавливающий
долю рабочих. «Я думаю, - говорит он, - открыть закон, связую-
щий бедность с прогрессом и увеличивающий нужду одновремен-
но с ростом богатств»91. После тщательного штудирования
господствующей в экономической науке теории распределения ав-
тор приходит к печальному выводу, что «господствующая поли-
тическая экономия не дает сколько-нибудь удовлетворительного
и точного отчета в распределении богатств», что, за некоторым
исключением изолированно стоящего закона ренты, «все осталь-
ное представляет из себя туманную и бессвязную массу»92.
Ни один из экономических трактатов по распределению не дает,
по мнению Г. Джорджа, ясного представления о взаимоотноше-
ниях законов распределения. Между тем эти законы распределе-
ния богатства для него суть «законы пропорционального разде-
ла» и должны находиться между собою в тесном взаимоотноше-
нии. Современная же экономика представляет эти законы так,
что никакого взаимоотношения между ними не получается. Ис-
тинные же законы распределения должны, полагает Г. Джордж,
«стоять между собою во взаимной связи и соответствии и взаим-
но ограничиваться один другим»93. Задача автора, отсюда, найти,
чем определяется раздел всего общественного продукта между
землей, трудом и капиталом94. Самые законы распределения
богатства в представлении Джорджа являются не чем иным, как
законами отношения (laws of proportion), причем если дано одно
отношение, то не нужно особых законов, чтобы отыскивать
другое95.
Такова постановка проблемы распределения у Г. Джорджа.
Но разрешение этой проблемы крайне слабое. Сильный и глубо-
кий критик, давший тонкий анализ теории фонда и раскрывший
ее полную научную несостоятельность, Генри Джордж оказался,
однако, плохим догматиком. Его законы распределения сводятся
к признанию рикардовского закона земельной ренты и противо-
91 Ibid. Р. И. Анн-о. • , , .И f
92 Ibid. Р. 143. .... . , . . „
93 Ibid. Р. 144. ' '
94 Ibidem.
95 Ibid. Р. 143. > • • ' 4
279
поставлению доле ренты долей заработной платы и процента
(прибыли): закон, по которому падает или поднимается доля рен-
ты, оказывает обратное действие на доли заработной платы и
прибыли. По мнению Джорджа, по мере уменьшения производи-
тельности почвы и роста производительности труда, вместе с
техническим прогрессом, доля общественного дохода, приходя-
щаяся землевладельцам в виде земельной ренты, растет, а, соот-
ветственно с этим, доля рабочих и доля капиталистов одновре-
менно падают. Отсюда и низведение заработной платы к мини-
муму существования по мере роста богатства. Отсюда и дружное
единение прогресса и бедности.
Г. Джордж, как мы видим, идет даже против того, что, каза-
лось, уже прочно установилось если и не в господствующей поли-
тической экономии, то по крайней мере в новом, развивающемся
со времени Рикардо, учении о взаимоотношении долей. Он идет
против идеи обратной зависимости между прибылью и заработ-
ной платой, устанавливая принцип гармонии между трудом и ка-
питалом и окончательно порывая этим с учением о делении дохо-
да на трудовой и нетрудовой его элементы. Этот гармонический
закон между трудом и капиталом вытекал у Г. Джорджа из оши-
бочного анализа тех элементов, из которых слагается доля капи-
талистов, и в совершенно неправильном представлении о «функ-
циях» капитала: предпринимательскую прибыль он сводит к од-
ному общему источнику, из которого вытекает и заработная пла-
та (затрата рабочей силы), а характерной для капитала частью
оставляет лишь «процент», происхождение которого он видит
уже не в труде и не в «незаработанном» доходе, а в меновом обо-
роте и в прирожденных свойствах некоторых видов капитала.
В его теории распределения поэтому было бы напрасно искать
стройности построения и единства принципов. Скромная роль,
которую отводит Джордж капиталу в его гармонии с трудом,
идет у автора так далеко, что, по его мнению, «не капитал дает
занятие труду, но труд дает занятие капиталу»96. Согласно
Г. Джорджу, между трудом и капиталом, в каждый данный мо-
мент, существует равновесие, выражающееся в том, что доля ка-
питала всегда равна доле труда. Это отношение и состояние рав-
новесия ни в каком случае, по мнению автора, не может быть
нарушено.
Для доказательства этого положения Г. Джордж приводит,
однако, чрезвычайно туманные и совершенно не соответствую-
щие реальной жизни соображения, вытекающие из его метафи-
96 Ibid. Р. 176. и
280
зической теории происхождения процента: правильно находя,
что, в сущности, источник образования капитала - труд и что в
этом отношении труд и капитал суть различные формы одного и
того же, Г. Джордж совершенно неправильно представляет себе,
что как труд, так и капитал могут по мере надобности, в любой
данный момент, свободно переходить из одной формы в другую,
т.е. труд может, при желании, свободно выливаться в капитал, а
капитал - в труд. На этом метафизическом положении о свобод-
ном взаимном переливании труда и капитала автор и строит свои
аргументации о неизменном отношении между трудом и капита-
лом в общественном хозяйстве: если доля труда понизится, а до-
ля капитала останется на прежней высоте или вырастет, труд
тотчас же поспешит вылиться в форму капитала, чем повысит
предложение капитала и таким образом понизит его долю в до-
ходе, или процент; наоборот, понижение доли капитала, не со-
провождающееся пропорциональным понижением доли труда,
или заработной платы, поведет к тому, что капитал поспешит
вылиться в форму труда и понизит ростом своего предложения
долю его в продукте; этим и будет поддерживаться постоянное
равновесие между долей труда и капитала и неизменность отно-
шения этих долей97.
Эта теория превращения висит у автора совершенно в возду-
хе. Если мы представим себе реальный процесс производства, где
постоянный капитал приносит известную долю капиталистам, а
переменный является известной долей рабочих, и предположим,
что доля капиталистов выросла, а рабочих осталась на той же
высоте, как и была, то, согласно Джорджу, должно произойти
следующее перемещение: капиталистическое общество (или, как
полагает Джордж, сам рабочий класс!) поспешит перевести часть
переменного капитала в постоянный, чтобы понизить долю ка-
питалистов! Комбинация, разумеется, совершенно невозможная
при капиталистической современной системе и возможная лишь
в жизни недавнего прошлого Америки, когда там имелась масса
свободных земель, годных для обработки.
Благодаря слабости общего построения и аргументирования
своих тезисов Г. Джордж не имел успеха, как теоретик; его имя
известно более как имя социального политика и блестящего пуб-
лициста, выступившего с идеей национализации земли, но на раз-
витие идеи взаимоотношения долей он не оказал сколько-нибудь
заметного влияния.
97 Ibid. Р. 178-180.
281
VI
Наиболее полное развитие идеи отношений, в приложении к
учению о доле рабочих в общественном доходе, связано главным
образом с именем Карла Маркса, главы немецкой школы науч-
ного социализма.
Среди социалистических теоретиков, развивавших учение о
заработной плате как доле рабочих в общественном доходе,
Марксу принадлежит бесспорно самое видное место. Правда, проб-
лемы заработной платы Маркс касается главным образом лишь
в связи с анализом капитала и товара, оговариваясь при этом, что
в его задачу не входит полное и всестороннее изложение всех
разнообразных форм и сторон заработной платы98. Тем не менее
в тех разбросанных по разным местам штрихах, которыми Маркс
характеризует явления заработной платы, можно найти глубо-
кое по мыслям и богатое по развитию их содержание. К сожа-
лению, это содержание вскрывалось критиками Маркса боль-
шей частью совершенно в неверном, не соответствующем уче-
нию Маркса освещении. Таков, например, довольно распро-
страненный взгляд, что Маркс в учении о заработной плате
придерживается идеи «железного закона». Много способство-
вало последнему то обстоятельство, что взгляды Маркса в пер-
вые годы его занятий политической экономией - в частности,
вопросами заработной платы, - не совпадали с тем, что выска-
зывал Маркс в период своей научной зрелости. Так, в своих
первых работах конца 40-х годов Маркс не проводит различия
между понятиями «труд» и «рабочая сила», - различия, весьма
важного и существенного для позднейшей конструкции марк-
совой теории заработной платы. Более того, в своих первых
трудах Маркс дает много материала для того, чтобы думать,
что он был в то время по существу близок не только к идее
«железного закона», но и к идеям «фонда» заработной платы99.
Но тем не менее уже в этих же первых трудах Маркса мы
встречаем положения и взгляды, определенно характеризую-
щие всю теоретическую систему марксизма.
98 Marx К. Das Kapital. Kritik der politischen Oekonomie. Erster Band. Zweite verb.
Auflage. Hamburg, 1872. S. 564.
"Так, напр., в «Lohnarbeit und Kapital» (первоначально статьи в «Neue Rheinische
Zeitung» за 1849) Маркс пишет: «Der Arbeitslohn ist also nicht ein Antheil des
Arbeiters an der von ihm produzierten Ware. Der Arbeitslohn ist der Theil schon
vorhandener Ware, womit der Kapitalist eine bestimmte Summe productiver Arbeit
(skraft - вставка Фр. Энгельса) an sich kauft» {Marx K. Lohnarbeit und Kapital. Neu
herausgegeben von Karl Kautsky. Berlin, 1907. S. 18).
282
«Нищета философии» и «Наемный труд и капитал» были пер-
выми экономическими выступлениями Маркса. Для нас интересен
особенно последний эскиз, читанный автором впервые в виде лек-
ций для рабочих. Он остался недоконченным и относится к 1847 г.
Уже здесь Маркс, под несомненным влиянием Рикардо, развивает
идею относительной заработной платы, придавая ей, по-видимому,
существенное значение. «Ни номинальная заработная плата, т.е.
сумма денег, за которую рабочий продает себя капиталистам, ни
реальная, т.е. сумма товаров, которые может рабочий купить на
эти деньги, еще не исчерпывают, - говорит здесь Маркс, - содер-
жащихся в заработной плате отношений. Заработная плата преж-
де всего есть определенная своим отношением к прибыли, к бары-
шу капиталиста, относительная, пропорциональная заработная
плата»100. Под последней Маркс разумеет «долю непосредственно-
го труда во вновь произведенной ценности, взятую в отношении к
той доле, которая достается наемному труду, капиталу»101. Анализ
относительной заработной платы приводит Маркса, далее, к идее
«закона обратной пропорциональности» между прибылью, как до-
лей, достающейся капиталу, и заработной платой, как долей рабо-
чих. Тут же мы встречаем и слабые попытки установления закона
падения доли рабочих в общественном доходе с ростом производи-
тельности, введением машин и т.д.102
Слабость этих попыток Маркса - в их односторонности: здесь
Маркс всецело находится еще под влиянием условий положения
рабочих, создающихся непосредственно вслед за введением круп-
ного машинного производства, когда рабочие еще не успели ор-
ганизоваться и стать достаточно сильными; он говорит о падении
заработной платы в абсолютном ее значении, о замене сложного
труда простым, мужского - детским и женским и т.д., говорит об
абсолютном вытеснении рабочего машиной и пр. Словом, то, что
приписывают обыкновенно Марксу критики, относится именно к
первым шагам Маркса в области теоретической экономики и но-
сит несомненные следы гениально задуманного, но еще неразви-
того и не доведенного до конца анализа. Весьма характерно для
Маркса, что, следуя по-видимому за Рикардо в признании важно-
сти идеи относительной заработной платы, он, однако, идет
только за социалистами (английскими и французскими) в форму-
лировании закона падения заработной платы с общественным
прогрессом, - идеи, собственно чуждой Рикардо. о
10° Marx К. Lohnarbeit und Kapital. Neu herausgegeben von Karl Kautsky. S. 30.
101 Ibidem.
102 Ibid. S. 31.
283
Уже в «Lohnarbeit und Kapital» Маркс отмечает, что искать
взаимоотношения заработной платы, как доли рабочих, к доле
капиталистов нужно путем анализа производства и ставить в
связь с накоплением, как характерной чертой капиталистическо-
го развития. Но это положение Маркса, важное для теории зара-
ботной платы, получает свое развитие у Маркса лишь много
позднее, к 60-м лишь годам. До этого же времени Маркс большее
внимание в учении о заработной плате отдает вопросу об опреде-
лении среднего уровня заработной платы per capita, решая этот
вопрос путем сведения его к общему закону образования товар-
ных цен.
Окончательно складываются взгляды Маркса на заработную
плату в «Капитале». Судя по предисловию к «Zur Kritik der poli-
tischen Oekonomie» (январь 1859), можно думать, что вопросам,
связанным с проблемой заработной платы, Маркс намеревался
посвятить специальное исследование, которое под названием
«Наемный труд» должно было следовать за проблемой «Капи-
тал» и, затем, «Земельная собственность». Как известно, однако,
и первую проблему «Капитала» Маркс не успел довести до
конца.
Прежде чем вышел в свет первый том «Капитала», Маркс
развивает взгляды на заработную плату в докладе, прочитанном
на тему о «заработной плате, цене и прибыли» на генеральном
собрании «Интернационала», 25 июня 1865 г. Здесь Маркс окон-
чательно порывает с идеей фонда и дает блестящую критику
последней. Здесь мы также встречаем и принцип средств сущест-
вования, и закон обратной пропорциональности, но общая социо-
логическая почва и экономическая основа, на которую ставит те-
перь Маркс учение о заработной плате, много шире, глубже и
определеннее, чем в первой работе о заработной плате. Анализ
заработной платы здесь превращается у Маркса в анализ обра-
зования прибавочной ценности. Учение о заработной плате есть,
согласно Марксу, учение о прибавочной ценности и об отноше-
ниях, возникающих на почве последней. «На взаимоотношениях
между капиталистом-предпринимателем и наемным рабочим ос-
новывается, - говорит Маркс, - вся система заработной платы и
вся современная система производства»103. Система наемного
труда, идея оплаченного и неоплаченного труда, своеобразные
отношения между рабочим и капиталистом в этой системе - вот
103Marx К. Lohn, Preis und Profit, Vortrag, gehalten im Generalrat der «International»
am 26 luni 1865. Uebersetzt von E.R. Bernstein. Dritte Auflage. Frankfurt/M., 1910.
S. 33.
284
на что главным образом обращает теперь свое исследование
Маркс. Превращая анализ заработной платы в анализ ценности и
прибавочной ценности, Маркс находит, что ценность «труда» -
не постоянная, а изменяющаяся величина. Если ценность рабо-
чей силы определяется у Маркса ценностью необходимых
средств существования, то здесь еще не кончается анализ: средст-
ва существования соответствуют уровню рабочих потребностей,
но последние содержат в себе исторический, социальный эле-
мент, он также является изменяющейся величиной, «вытекаю-
щей из общественных условий». Всякие изменения заработной
платы надо искать, следовательно, в изменениях общественных
условий; но совокупность общественных условий есть система
общественных отношений, которая определяется экономической
системой производства.
Раньше Маркс в производственной системе капиталистиче-
ского хозяйства отмечал тенденцию к понижению заработной
платы. Теперь он уже определеннее говорит, о каком понижении
идет речь: «хотя бы абсолютный жизненный уровень рабочего и
оставался на одном и том же пункте, его относительная заработ-
ная плата, - говорит Маркс, - и вместе с тем его относительное
социальное положение, сравнительно с положением капитали-
ста, будут падать». Указанием на факт относительного пониже-
ния заработной платы Маркс, однако, не ограничивается: рабо-
чий должен стремиться добиваться повышения заработной пла-
ты; «если рабочий будет противодействовать этому понижению
относительной заработной платы, то он будет добиваться своей
доли участия в результатах увеличения производительности сво-
его собственного труда и сохранения своего прежнего положения
на социальной лестнице; капитал, если его не обуздывать, будет
беспощадно и бессердечно стремиться к тому, чтобы довести ра-
бочий класс до состояния крайней приниженности; и выступая
против этой тенденции капитала, и борясь за повышение зара-
ботной платы, рабочий лишь противодействует обесцениванию
своего труда и ухудшению своей расы». Словом, Маркс приходит
к излюбленной идее борьбы классов, как фактору установления
долей. «Определение действительной высоты нормы прибыли, -
говорит он, - достигается постоянной борьбой между капиталом
и трудом... Вопрос превращается в вопрос об относительных си-
лах борющихся».
Итак, взаимоотношение сил - вот что устанавливает долю
капитала и труда. Но - что характерно для Маркса - он и здесь не
ставит последнюю точку в своем анализе заработной платы. Са-
мому факту социальной борьбы и историческому ходу ее Маркс
285
ищет экономические основы. «Борьба за повышение заработной
платы, - говорит он, - является только следствием предшество-
вавших перемен; она есть неизбежный плод предшествовавших
изменений в массе производимых продуктов, в производительной
силе труда, в ценности труда и денег, в увеличении массы труда,
извлеченного из рабочего, соответствующих колебаниях рыноч-
ных цен, обусловленных колебаниями спроса и предложения и
различными фазами промышленного круговорота...»104. Как
можно видеть, Маркс еще не дает ясного указания, в чем же ис-
кать экономический базис, направляющий классовую борьбу за
доли, какие экономические изменения предрешают исход борь-
бы. Но в конце своего доклада Маркс делает указание и на этот
базис, развитый им позднее более основательным образом в «Ка-
питале»: этот базис Маркс видит в «изменениях в составе капита-
ла». Надо помнить, говорит он, что одновременно с прогрессиру-
ющим накоплением происходит соответственное же изменение в
составе капитала: часть капитала, заключенная в машине и сы-
рье, увеличивается быстрее другой части его, расходуемой на за-
работную плату. Если первоначально отношение этих частей
равнялось отношению 1 : 1, то при дальнейшем ходе развития
промышленности оно делается равным отношению 5:1; «труд
продолжает возрастать, но отношение его к росту капитала по-
стоянно уменьшается»105. «Этих немногих указаний будет доста-
точно, - заканчивает Маркс, - для того, чтобы показать, что
именно развитие современной промышленности должно опус-
кать чашу весов в пользу капиталистов и в ущерб рабочим»106.
Можно сказать, что в разбираемом докладе Маркса заключе-
ны в существенных чертах все важнейшие элементы его поздней-
ших взглядов на заработную плату. Мы видим прежде всего, что
центр внимания Маркса - производственная проблема заработ-
ной платы; он анализирует, главным образом, момент и характер
образования заработной платы как одно из проявлений наемной
системы, дающее основу для выяснения происхождения капитала
и накопления. Теория заработной платы поэтому превращается у
Маркса собственно в теорию прибавочной ценности. Даже идея
средств существования играет у Маркса роль скорее добавочной
идеи к теории прибавочной ценности, как идеи необходимого
труда или необходимого продукта, в отличие от добавочной, не-
заработанной части ценности. Далее, капиталистическая тенден-
104 Ibid. S. 38, 40, 41, 43/44.
105 Ibid. S. 45.
106 Ibid. S. 45. '
286
ция к абсолютному понижению заработной платы, которую вы-
двигал Маркс для раннего периода развития крупного капитализ-
ма, как преобладающую тенденцию, находит теперь у Маркса
противодействие в борьбе классов, согласно которой рабочий
всячески противодействует стремлениям капитала. На почве
этой идеи борьбы классов за долю Маркс выдвигает, как мы ви-
дим, принцип взаимоотношения сил. Но последний у Маркса яв-
ляется лишь общей социологической предпосылкой изменения
заработной платы, экономический же анализ последнего Маркс
ищет в строении капитала, в производственном процессе. При-
чем во всех этих случаях Маркс разумеет здесь под заработной
платой - отношение, долю. Заработная плата для него - пробле-
ма отношений, а не только вопрос об абсолютном уровне.
Все эти положения Маркс развивает и углубляет в «Капита-
ле», особенно в первом и третьем томах. Учение «Капитала»,
поскольку оно касается заработной платы, можно свести к следу-
ющим основным моментам, в которых Маркс развивает свои
взгляды относительно заработной платы вообще и в частности -
как доли рабочих.
1. Прежде всего, согласно Марксу, когда идет речь о заработ-
ной плате, предполагается существование системы наемного
труда, где рабочие и капиталисты противопоставляются как
свободные и равноправные товаровладельцы: рабочие, как обла-
датели рабочей силой, капиталисты, как собственники или вла-
дельцы капиталом, орудиями производства. На почве развития
этой системы наемного труда создается общественный доход, со-
стоящий из необходимого и добавочного продукта, или ценности.
Первая часть - выплачивается рабочим и поступает последним в
виде фонда необходимого содержания рабочих; это оплаченный
труд или заработная плата, в отличие от второй части, которая
является неоплаченным трудом или прибавочным продуктом,
прибавочной ценностью, «незаработанным доходом»; эта пос-
ледняя часть поступает капиталистам. Анализ образования этих
двух частей дохода составляет содержание теории прибавочной
ценности, проливающей свет на источник заработной платы, на
образование рабочего класса и на процесс накопления капитала.
Распределительной проблемы, как таковой, здесь еще мы не
видим.
2. Высота двух составных частей общественного дохода име-
ет прежде всего своей общей основой момент борьбы. Она ус-
танавливается на почве постоянной борьбы, совершающейся
между общественными классами за доли в продукте, или вернее -
в общественном доходе, и разрешается в принципе взаимоотноше-
287
ния социальных сил. В этой борьбе, говорит Маркс, «мы находим
антиномию, право против права, и притом каждое из этих прав
одинаково освящено законом товарного обмена. Но в борьбе
двух одинаковых прав решает сила»107. Пока рабочий класс был
не сплочен, не организован, пока он не был в состоянии противо-
поставить силу против капиталистических тенденций к пониже-
нию заработной платы, до тех пор заработная плата падала и
абсолютно, и относительно, а рабочий опускался все ниже и ни-
же по социальной лестнице. Так было в первый период введения
машинного производства, в первую фазу пореволюционной про-
мышленной эпохи. Но «как только рабочий класс, оглушенный
шумом и гамом производства, пришел некоторым образом снова
в себя, немедленно началось его сопротивление, и прежде всего
оно началось на родине крупной промышленности, т.е. в Анг-
лии»108. Но борьба классов, являясь важной социологической
предпосылкой при изучении экономических явлений, сама по се-
бе есть лишь, по Марксу, психологическое отражение развиваю-
щихся в капиталистическом производстве противоположностей,
отражение противоречий, коренящихся в капиталистическом хо-
зяйстве. Принцип взаимоотношения сил еще не вскрывает поэто-
му экономического содержания. Говоря об установлении высоты
заработной платы и прибыли (прибавочной ценности), Маркс по-
этому и не останавливается на принципе взаимоотношения сил, а
ищет экономический анализ изменения заработной платы в от-
ношениях производства, в хозяйственной организации общества.
На последний момент Маркс обращает все свое внимание глав-
ным образом.
3. Экономический анализ частей общественного дохода рас-
крывает отношение обратной зависимости между ними и ведет к
установлению закона обратной пропорциональности между
тем, что поступает капиталистам, и тем, что достается рабочим.
Трехчленную формулу дохода классиков Маркс в данном случае
упрощает, превращая ее в двухчленную. По его мнению, раздел
общественного дохода, в своем первичном и основном моменте,
происходит собственно между двумя классами: рабочими, с одной
стороны, получающими свою часть в виде заработной платы (ве-
личина V, переменный капитал), и предпринимателями - с другой
стороны, получающими остальную часть общественного дохода
в виде прибавочной ценности вообще (величина М). Раздел при-
101 Marx К. Das Kapital. Kritik der politischen Oekonomie. Erster Band. Buch I: Der
Produktionsprocess des Kapitals. Zweite verbesserte Auflage. Hamburg, 1872. S. 227.
MMarx K. Das Kapital. I. S. 279.
288
бавочной ценности на прибыль, процент и земельную ренту явля-
ется уже разделом вторичным, не влияющим на основной раздел
первого порядка и на установление заработной платы; этот раз-
дел совершается по своим особым законам, независимо от перво-
го; рабочие в нем уже не участвуют. Такую абстракцию Маркс
считает вполне допустимой, потому что, согласно его представ-
лению, капиталисты-предприниматели и рабочие суть единствен-
ные фактические, активные двигатели общественного производ-
ства, как непосредственные участники в нем: одни - в качестве
владельцев средств производства и организаторов (опосредствен-
ных или непосредственных), другие в качестве той силы, которая
приводит в движение весь производственный механизм и произ-
водит общественные ценности.
Это двухчленное деление связано с системой наемного труда
и обусловливается последней, являясь в то же самое время науч-
ной абстракцией, упрощающей анализ частей дохода. Итак, до-
ход общественный = v + т. И если та часть дохода, которую
получают капиталисты вообще, увеличивается, то, при остаю-
щейся неизменной массе дохода, другая часть, которую получали
рабочие, ео ipso падает, и наоборот. Если же под частями дохода
разуметь не абсолютные количества, а доли, т.е. отношения каж-
дой части к сумме частей, то отношение обратной зависимости
между долями, или закон обратной пропорциональности долей,
остается в силе при любом изменении общей массы дохода, т.е.
т v
отношения ~ (доля капитала) и v~m (доля труда) обратно
пропорциональны. Маркс нигде не дает анализа отношений между
т v т
и • Его интересовало лишь отношение или то,
о+т v+m v
что он называл «нормой прибавочной ценности», и отношение
т
с + , которое он называл «нормой прибыли». Но что он обык-
новенно понимал под понятием доли рабочих и доли капитала
именно отношения, пропорции, в этом не может быть никакого
сомнения... «Und der Arbeitslohn und Mehrwert (Profit), - говорит
он, - nur Theile sind, Proportionen, worin zwei Klassen von
Produzenten den Wert der Ware unter sich vertheilen»** 109. «Нельзя
* «И заработная плата, и прибавочная стоимость (прибыль) - лишь части, в
которых два класса производителей делят стоимость товара между собой».
109 Marx К. Theorien liber den Mehrwert. Zweiter Band. Erster Theil. Herausg. von Karl
Kautsky. Stuttgart, 1905. S. 140.
10. Солнцев С.И. 289
представлять себе, - говорит Маркс в другом месте, - будто бы
существуют два от природы различных и фиксированных фонда
(заработная плата и прибавочная ценность). Важно то, какую от-
носительную долю извлекает каждая сторона из этого общего
фонда... Отсюда не следует, что фонд, откуда рабочие извлекают
свой доход, абсолютно уменьшается, но что он уменьшается от-
носительно, т.е. по отношению к общему результату их произ-
водства. И это единственно только и важно для определения от-
носительной части, которую они (рабочие) присваивают из соз-
данного ими самими богатства»110. При понятии же заработной
платы и прибавочной ценности как относительных долей как от-
( т v
ношений ------ и ----- , закон Маркса об обратной пропорцио-
\v + m v+mj
нальности долей не нуждается в особых комментариях. Устанав-
ливаемой противоположности, обратной зависимости между до-
лей рабочих и капиталистов Маркс придает особое значение: эта
противоположность означает противоположность интересов
сторон, на ней зиждется социальная классовая противополож-
ность, социальная непримиримость классов. В законе обратной
пропорциональности долей общественного дохода содержатся
одни из существенных пунктов учения о взаимоотношении долей
и, в частности, доли рабочих. В этом пункте Маркс подходит уже
непосредственно к распределительной проблеме заработной пла-
ты. К сожалению, и этот пункт интересует Маркса лишь по-
стольку, поскольку он помогает ему уяснению производственной
т v
проблемы, и анализ отношений ----- и ----- остается у него
v + m v + m
неразработанным специально.
4. Заработная плата, как цена рабочей силы, подлежит обще-
му закону цен. В основе последнего лежит не закон спроса и
предложения, а закон ценности. В пределах некоторых колеба-
ний заработная плата определяется ценностью необходимых
средств рабочего существования. Но уровень рабочего существо-
вания - величина постоянно изменяющаяся и определяемая об-
щественными условиями: помимо физиологического в нем исто-
рический, социальный элемент. Последний изменяется с измене-
нием способа производства111. Маркс устанавливает, таким обра-
зом, момент изменяемости социального уровня жизни рабочих,
отвергая и идеи Мальтуса, и железный закон Лассаля. Но если
110 Ibid. S. 358.
111 Marx К. Das Kapital. I. S. 539. • / г r >
290
средства существования рабочего, его социальный уровень - ве-
личина переменная и зависимая, то она не может в последнем
счете определять собою и заработную плату. Этот вывод напра-
шивается сам собою. И действительно, Маркс ищет дальнейшего
анализа в изменениях заработной платы, сводя, таким образом,
принцип средств существования на второстепенную роль.
Идея средств существования служит у Маркса лишь, главным
образом, более конкретной формой выражения понятия заработ-
ной платы, подчеркивая, что заработная плата по своей экономи-
ческой сущности всецело исчерпывается содержанием и восста-
новлением сил рабочего, что она идет на рабочего без остатка, не
допуская ни сбережений, ни накоплений, ни превращений в капи-
тал. Это - лишь голые средства существования, держащие рабо-
чего всегда на границе удовлетворенности. Но если ценность не-
обходимых средств существования, а значит, и ценность рабочей
доли в доходе - величина переменная, зависимая, то где же ис-
кать этой зависимости? Не может ли раскрыться истинный хара-
ктер заработной платы, если понимать ее именно как относи-
тельную величину, тесно связанную со всеми остальными
элементами производства? Не раскроется ли истинный характер
изменений заработной платы, если анализировать все ее измене-
ния в связи с изменениями остальных элементов? Не заключает-
ся ли в идее отношений проблема, которая единственно в состоя-
нии раскрыть сущность социального вопроса, в связи с заработ-
ной платой?
5. Идее относительной заработной платы, выражающей
отношение части общественного дохода ко всему доходу, или во-
просу о доле рабочих, Маркс придает большое значение. Он ви-
дит особую заслугу Рикардо в установлении понятия заработной
платы как отношения, как общественного (социального) поня-
тия. Социальные понятия для Маркса - понятия зависимости,
связанности. Сведение понятия заработной платы к понятию от-
ношения открывало дальнейший путь к разработке распредели-
тельной проблемы взаимоотношения долей, и в то же время вело
к выяснению истинного значения изменений заработной платы
как доли рабочих. «Положение классов по отношению одного к
другому больше обусловливается, - полагает Маркс, - пропорци-
ональной (относительной) заработной платой, чем абсолютной
массой заработной платы»112. И небольшой домик, пока окружа-
ющие его соседние дома сравнительно не велики, достаточно
удовлетворяет общественной потребности в жилище. Но если ря-
112 Marx К. Theorien liber den Mehrwert. I1B. Erster Th. Stuttgart, 1905. S. 141.
10*
291
дом с этим домиком будет воздвигнут дворец, то сравнительно с
последним первый будет казаться клеткой. Маленький дом будет
теперь указывать, что его обитатель должен быть весьма не взы-
скателен; и как бы маленький дом ни вырос в вышину с развити-
ем цивилизации, если соседний дворец растет в вышину в одина-
ковой или даже в еще большей степени, - обитатель относитель-
но маленького дома будет чувствовать себя в своей клетке все
более недовольным, неудовлетворенным и приниженным113. В из-
менениях относительной заработной платы Маркс видит, таким
образом, отражение общего характера социального прогресса.
Он ставит в связь изменение общественных долей дохода с орга-
ническим строением капитала как выражением роста производи-
тельности общественного труда.
Изменение строения капитала - результат растущего накоп-
ления. С ростом накопления часть неоплаченного труда превра-
щается в капитал, причем постоянная часть последнего растет
быстрее переменной, и хотя, вследствие роста производительно-
сти, машины, т.е. постоянный капитал, обесценивается, но масса
его возрастает во много крат быстрее этого обесценивания, и та-
ким образом ценность постоянного капитала возрастает относи-
тельно быстрее переменного. Это, согласно анализу Маркса,
может быть только тогда, когда прибавочная ценность растет
быстрее относительно заработной платы. Отсюда Маркс прихо-
дит к идее закона падения относительной заработной платы с
ростом капитализма и производительности труда. Этот закон
Маркс считает основной тенденцией капиталистического накоп-
ления. Сущность этого закона в следующем; рост капитала под-
разумевает рост переменной его части, затраченной на рабочую
силу, т.е. рост заработной платы; «накопление капитала равно-
сильно увеличению пролетариата»114; с развитием техники рост
производительности труда выражается в ценностном увеличении
постоянного капитала сравнительно с переменным, т.е. в измене-
нии органического строения капитала в сторону возрастания от-
ношения между постоянной частью и переменной; такое измене-
ние органического строения капитала сопровождается повыше-
нием нормы прибавочной ценности или степени эксплуатации
труда, причем возрастает прибавочный продукт или сумма при-
бавочной ценности (или также прибыли вообще); это возраста-
ние происходит быстрее, чем возможное увеличение переменно-
го капитала, т.е. заработной платы; последняя хотя и увеличива-
113Магх К. Lohnarbeit und Kapital. S. 29. (Berlin 1907, Neu herausg von Karl Kautsky).
114 Marx K. Das Kapital. I. S. 638.
292
ется абсолютно, но относительно уменьшается сравнительно с
суммой прибыли; т.е., как доля рабочих, заработная плата пада-
ет, в то время как доля капиталиста растет; если же сумму при-
были вообще брать относительно всего вложенного в дело капи-
( т
тала (с + о), т.е. брать как норму прибыли I с + с, Ь то последняя
падает ввиду быстрого возрастания всего капитала (с + v), но, как
сумма прибыли, она абсолютно растет, а точно так же растет и
относительно, как доля в общественном доходе. Словом, в пред-
ставлении Маркса, строение капитала является самым важным
фактором, когда речь идет о судьбе рабочих классов, и в то вре-
мя как норма накопления есть переменная независимая, норма
рабочей платы - переменная зависимая.
В этих положениях Маркса даны основа и важнейшие эле-
менты всего учения о распределении как проблеме отношений, а
вместе с тем и о заработной плате как распределительной кате-
гории, т.е. как учении о доле рабочих в общественном доходе.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие .
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ЗАРАБОТНАЯ ПЛАТА
д И РАСПРЕДЕЛЕНИЕ
1. Неопределенность постановки проблемы заработной платы и распре-
деления в современной экономике. Недостаточно резкое расчленение
производственной, меновой и распределительной проблемы в учении о
доходе. II. Неопределенность понятия распределения в традиционной эко-
номике (Д. Коммонс, Лойсон, Курсейль Сенейль, Франк Феттер, Генри
Сиджвик). Индивидуальный и социальный моменты в проблеме распреде-
ления. Проф. Кэннан о псевдораспределении. Отношение Маркса к воп-
росам распределения. III. Распределение как социальная категория. Уче-
ние о долях общественного дохода как проблема отношений. Определяю-
щая роль доли рабочих и важное значение проблемы заработной платы в
общей проблеме распределения. IV. Социальные предпосылки проблемы
распределения. Общественно-хозяйственные и внехозяйственные момен-
ты распределения. Проблема распределения и социальный вопрос
богатства и бедности. Идея относительной бедности
ГЛАВА ВТОРАЯ. СОЦИАЛЬНЫЙ ДИВИДЕНД
КАК ОБЪЕКТ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ
I. Общественный ли продукт подлежит распределению или же общест-
венный доход? Средства производства в процессе раздела. Социальный
дивиденд и его характерные черты как объекта распределения. II. Явля-
ется. ли составной частью социального дивиденда ценностный фонд, иду-
щий на цели накопления? Дэвенпорт, Эдвин Кэннан, Ирвинг Фишер. Со-
циальный дивиденд как потенциально потребительный фонд. Реализо-
ванный и нереализованный доход. Двухчленная формула раздела
(Маркс и Кларк)
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. РАЗВИТИЕ ИДЕИ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ
В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
I. Основные моменты в развитии идеи распределения. Идея распределе-
ния у меркантилистов и физиократов. А. Смит, Рикардо и поворотный
пункт в учении о распределении. Идея псевдораспределения у классиков
и в немецко-исторической школе. II. Идея распределения по учению шко-
294
лы предельной полезности. Сведение проблемы распределения к теории
цены и ценности. III. Проблема распределения как идея отношений у Ри-
кардо. Двойственный характер учения Рикардо о распределении. Идея об-
ратной зависимости между долями. IV. Рикардические идеи распределе-
ния у представителей индивидуалистической экономики. V. Идея взаимо-
отношения долей у англо-американских экономистов индивидуалистиче-
ской школы , .....
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ПРИНЦИПЫ РАЗДЕЛА
КАК ОСНОВА УСТАНОВЛЕНИЯ ДОЛЕЙ
I. Идея физического вменения (теория услуг). II. Принцип хозяйственного
вменения (Zurechnungstheorie). К. Менгер. Ш. Принцип вменения по уче-
нию Визера и Бем-Баверка. IV. Шумпетер и Кларк о принципах распреде-
ления. V. Принцип естественно-органического подбора (Отто
Аммон)
ГЛАВА ПЯТАЯ. ПРИНЦИПЫ РАЗДЕЛА (ПРОДОЛЖЕНИЕ).
ПРИНЦИП СООТНОШЕНИЯ СОЦИАЛЬНЫХ СИЛ
(«СОЦИАЛЬНАЯ» ТЕОРИЯ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ)
I. Идея отношения социальных сил. Сисмонди, Фр. Вебер, Д.С. Милль,
Шеффле, Шульце-Геверниц, проф. Платтер, Клейнвехтер, Лексис,
проф. Лифман, Бэла-Фельдес и др. II. Принцип соотношения сил у Дю-
ринга. Социалитарный принцип распределения. Влияние Дюринга на «со-
циальную» теорию распределения. III. Принцип соотношения сил у
Эд. Бернштейна. Социологическая теория раздела П.Б. Струве. IV. Соци-
ально-органический принцип Штольцмана и социальная теория распреде-
ления М.И. Туган-Барановского
ГЛАВА ШЕСТАЯ. УЧЕНИЕ О ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЕ
КАК ДОЛЕ РАБОЧИХ В ОБЩЕСТВЕННОМ ДОХОДЕ.
РАННИЕ АНГЛИЙСКИЕ СОЦИАЛИСТЫ
I. Социальные основы возникновения учения о заработной плате. Произ-
водственная, меновая и распределительная проблемы в учении о заработ-
ной плате. Проблема отношений в учении заработной платы. Три момен-
та в развитии учений о заработной плате. II. Два различных направления
в развитии учений о заработной плате после промышленной революции:
индивидуалистическая и социальная теории. III. Учение о доле рабочих у
английских социалистов первой четверти XIX в. Вилльям Годвин, Чарльз
Холл, Вилльям Томпсон, Джон Грэй, Томас Ходжскин
295
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. УЧЕНИЕ
О ДОЛЕ РАБОЧИХ У ФРАНЦУЗСКИХ
' И НЕМЕЦКИХ СОЦИАЛИСТОВ
I. Сисмонди, Анфантен. II. Прудон, Пекэр и Видаль. III. Иоганн Генрих
фон Тюнен. IV. Родбертус-Ягецов. V. Учение о доле рабочих у американ-
ских социалистов (Генри Джордж). VI. К. Маркс. Учение Маркса о взаи-
моотношении долей и о доле рабочих в общественном доходе
М.И. Туган-Барановский
СОЦИАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ
РАСПРЕДЕЛЕНИЯ*
Отдельный оттиск из «Известий Санкт-Петербургского Политехнического
института Императора Петра Великого». Санкт-Петербург, 1913. Том XX.
ПРЕДИСЛОВИЕ
В этой небольшой работе, вышедшей раньше по-немецки
(«Sociale Theorie der Verteilung», Berlin, Julius Springer), я делаю по-
пытку изложить и обосновать теорию распределения, которая,
как мне кажется, существенно отличается от имеющихся ныне в
экономической науке. Теорию эту я назвал «социальной теорией
распределения», так как отличительной чертой ее я считаю осо-
бое значение, придаваемое ею социальным факторам общест-
венного дохода.
Представители экономической теории распадаются в насто-
ящее время, в общем, на два направления - сторонников теории
предельной полезности и марксистов. Я не могу причислять се-
бя без оговорок ни к тому, ни к другому направлению. Что ка-
сается теории предельной полезности, то меня отделяет от этой
школы совершенно иное понимание проблемы распределения,
не допускающей, по моему мнению, удовлетворительного раз-
решения при помощи характерного для этой школы индивиду-
алистически-психологического метода. Но и теорию распреде-
ления Маркса я считаю недостаточной и заключающей в себе
некоторые индивидуалистические элементы, несмотря на ее
социальную основу. Общая ошибка теорий того и другого рода
заключается, как мне кажется, в том, что все они исходят из не-
правильного воззрения, будто явления распределения суть явле-
ния ценности.
В то же время у меня много общего и с той, и с другой шко-
лой. Теорию предельной полезности я признаю единственной
научной теорией ценности; в марксизме же я придаю огромное
значение учению о социальной основе всех явлений капитали-
стического хозяйства. Таким образом, я нахожу много верного
в обоих враждующих направлениях современной экономиче-
ской мысли и считаю важнейшей задачей нашего времени, в
области экономической теории, органический синтез обоих на-
правлений. _ , , . „
299
ВВЕДЕНИЕ
В истории экономической науки еще не так давно играл боль-
шую роль спор теоретиков-экономистов и рабочих относительно
возможности для рабочих союзов влиять на высоту заработной
платы. Известно, что наиболее выдающиеся экономисты Англии
в течение всей первой половины прошлого века, когда рабочие
союзы уже приобрели огромное значение, отрицали возмож-
ность такого влияния. В настоящее время всеми признается, что
победителями в этом споре оказались не ученые, а рабочие.
И в этом случае, как и во многих других, экономическая тео-
рия шла не впереди, а позади развития реальной жизни. Теория
фонда заработной платы, которая прежде пользовалась общим
признанием, в настоящее время оставлена почти всеми и едва на-
ходит немногих невлиятельных сторонников. Однако это еще не
дает нам права утверждать, что развитие науки удовлетворило
требованиям жизни. Положение в настоящее время таково: пре-
жде экономическая наука обладала теорией заработной платы,
которая пользовалась общим признанием и образовывала собой
законченное логическое целое; теперь же нет никакой общепри-
нятой теории заработной платы и в этой области экономической
теории царит самый беспринципный эклектизм. Возьмем, напри-
мер, самый выдающийся за последние двадцать лет труд, посвя-
щенный рабочему движению, - «Промышленную демократию»
С. и Б. Вебб. Труд этот характеризуется поразительным богатст-
вом заключенного в нем превосходно систематизированного
эмпирического материала. Но как слаба и незначительна его
теоретическая часть! Третья часть этого обширного труда носит
название «теория трэд-юнионизма». Она начинается главой, по-
священной теории заработной платы, что и понятно, так как тео-
рия .трэд-юнионизма неизбежно предполагает, как свою основу,
теорию заработной платы. Но если мы спросим, какой теории за-
работной платы придерживаются авторы «Промышленной де-
мократии», то ответить на этот вопрос будет не легко. Ясно од-
но, что они не принадлежат к сторонникам теории фонда зара-
ботной платы, ибо опровержению этой теории посвящено много
страниц их книги. Но крайне характерно, что лучшие знатоки ра-
бочего движения Англии заполняют большую часть теоретиче-
ского отдела своей книги аргументами, направленными против
той теории заработной платы, которая, по их собственному при-
знанию, устарела и почти не имеет сторонников: отсутствие у С.
и Б. Вебб собственной теории привело к тому, что они должны
300
были довольствоваться опровержением ложных теорий. Правда,
они вполне доказали, что рабочие союзы могут оказывать влия-
ние на заработную плату, но какая теория заработной платы
вытекает из этих доказательств, на это они только намекнули и
ничего похожего на новую и систематически развитую теорию
заработной платы не дали. Как высшее требование социальной
политики, они провозглашают принцип «национального миниму-
ма». Государство должно обеспечить каждому своему граждани-
ну определенный минимум удовлетворения его насущных
потребностей. Но достижима ли такая цель при сохранении капи-
талистической системы хозяйства? Возможно ли регулирование
заработной платы государственными законами или же заработ-
ная плата управляется стихийными силами капитализма, с кото-
рыми не в силах справиться никакое законодательство? На все
эти вопросы можно дать определенный ответ лишь исходя из оп-
ределенной теории заработной платы, а как раз такой теории и
не хватает авторам «Промышленной демократии».
Все это доказывает необходимость научной теории заработ-
ной платы с точки зрения практических интересов социальной
политики. И это тем более, что экономическая наука развивает-
ся за последнее время в противоположном направлении. А имен-
но, все более и более приобретает сторонников то направление,
которое в области теории распределения занимает, по отноше-
нию к практическим требованиям рабочих, почти ту же позицию,
как и старая теория фонда. Эта новая теория утверждает, что
распределение общественного дохода следует своим собствен-
ным стихийным законам и что каждая попытка изменит характер
господствующего распределения, по необходимости, обречена на
неудачу. С этой точки зрения все новейшее направление социаль-
ной политики должно быть подвергнуто осуждению, как пресле-
дующее недостижимые цели.
Я имею в данном случае в виду различные попытки последне-
го времени создать новую теорию распределения на основе
теории предельной полезности. Эти попытки приобретают тем
более значения, что теория предельной полезности все более и
более завоевывает экономическую науку. Даже противники ав-
стрийской школы (правильнее было бы назвать ее австро-амери-
канской) должны согласиться, что воздействие теории предель-
ной полезности на политическую экономию сыграло решающую
роль в новейшем развитии этой науки. В настоящее время оста-
лось лишь одно экономическое учение, избежавшее влияния но-
вой теории ценности, - марксизм. Но марксизм застыл в форме
неподвижной ортодоксии, в которой незаметно никаких призна-
301
ков развития. Если не касаться его, то придется признать, что на
всей современной политической экономии лежит отпечаток тео-
рии предельной полезности. Число противников ее все уменьша-
ется, к числу ее приверженцев, напротив, принадлежат почти все
главнейшие представители современной экономической мысли.
Ее влиянием, без сомнения, вызвано то оживление интереса к
экономической теории, которое замечается в последнее время.
Более полстолетия прошло с тех пор, как Д.С. Миллъ высказал
свое известное мнение о теории ценности школы Рикардо. Он по-
лагал, что в этой теории, как вполне законченной, невозможны
никакие изменения в будущем. Каким неудачным оказалось это
предсказание!
Именно в области теории ценности явились впоследствии
наиболее крупные преобразования экономической науки. Но те-
перь мы можем в несколько иной форме, чем Миллъ, и с боль-
шим основанием, чем он, повторить его предсказание. Возмож-
но, что по мере того, как человеческое знание будет прогресси-
ровать, - те или иные части и специальные выводы новой теории
ценности устареют и будут заменены другими - но основания
теории ценности установлены ныне навсегда... Легко понять, что
под влиянием столь крупного успеха представители вышеупомя-
нутого учения в открытой ими доктрине усмотрели средство ре-
формировать всю экономическую науку. В особенности за пос-
леднее время мы все чаще и чаще встречаем попытки построить
на основании теории предельной полезности теорию распределе-
ния доходов, исходящую из единого основного принципа. Однако
при этом мы наблюдаем следующее в высшей степени характер-
ное явление: в то время как в области теории ценности царит
полнейшее согласие между различными направлениями новой
теории, в области теории распределения мы наблюдаем полное
разногласие между ними. Теория ценности Менгера та же, что и
теория Госсена, Джевонса1*, Вальраса2*, Кларка (не говоря уже о
школе Менгера, Бем-Ваверке, Визере и др.). Напротив, в теории
распределения у каждого крупного представителя школы имеет-
ся своя собственная теория, которую не признают другие. Теория
прибыли Менгера ничего общего не имеет с теорией наиболее
выдающимся из его учеников Бем-Баверка; и теория последнего
совершенно отличается от теории во многом столь близкого ему
Визера.
Это разногласие в области теории распределения между раз-
личными представителями одной и той же научной школы слу-
жит особенно ярким доказательством трудности самой пробле-
мы распределения. Правда, на первый взгляд кажется, что рас-
302
пределение доходов представляет не что иное, как то же явление
цены. Ведь процесс распределения совершается через посредство
меновых актов и основан на оценках. Разве заработная плата не
является ценой определенного товара - рабочей силы? Разве не
очевидно, что по внутренней своей сущности явление процента с
капитала представляет явление ценности? Итак, разве проблема
распределения доходов не является частным случаем общей тео-
рии ценности - цены? К такому заключению мы, по-видимому,
должны обязательно прийти, и все-таки все попытки создать на
основе новой теории ценности научную теорию распределения
до сих пор так мало удавалось, что ни одна из них не пользуется
общим признанием. Я думаю, что причина этой неудачи лежит
глубже, чем могло бы казаться, она заключается не во внешних
обстоятельствах случайного характера, а в природе самой проб-
лемы. Все попытки развить теорию распределения - как специ-
альный случай общей теории ценности, должны потерпеть кру-
шение, потому что проблема распределения по своей внутренней
природе не является проблемой ценности.
Теория распределения уже более столетия является необхо-
димой составной частью системы экономической науки. В том
смысле, в каком мы его теперь употребляем, выражение - «рас-
пределение», как технический термин, введено в политическую
экономию уже Тюрго (начало теории распределения, как особой
проблемы, не совпадающей с проблемой ценности, можно обна-
ружить значительно раньше - уже у Аристотеля). И тем не ме-
нее до сих пор остается в общем невыясненным, в чем собствен-
но состоит проблема распределения и какое место она должна
занять в системе экономической науки.
Прежде всего бросается в глаза, что теория распределения в
том виде, как она в действительности существовала до сих пор,
занимается не всеми родами образования дохода. В ее историче-
ски сложившейся форме она рассматривает образование трех ви-
дов дохода: заработной платы, прибыли на капитал и земельной
ренты. Но само собой разумеется, что не все виды дохода исчер-
пываются этими тремя вышеупомянутыми.
Достаточно указать лишь на доходы самостоятельно работа-
ющего ремесленника или крестьянина. Почему же эти доходы
оставляет без внимания господствующая теория распределения?
Этот вопрос внутренним образом связан с другим: чем, собст-
венно, распределение доходов, как хозяйственный процесс, отли-
чается от других экономических феноменов? Ведь, в сущности,
весь хозяйственный процесс исчерпывается производством и об-
меном; обменом он завершается, а потребление произведенных и
303
поступивших в обмен продуктов лежит уже вне области хозяйст-
венной деятельности.
Если же мы пожелаем и потребление рассматривать как
хозяйственную деятельность (по моему мнению, это было бы
совершенно ошибочно), все же очевидно, что в хозяйствен-
ном процессе, как целом, нет места для распределения. И тем
не менее теория распределения занимает в системе эконо-
мической науки особое место рядом с теорией производства и
обмена.
Ну, а, может быть, это лишь традиционная методологическая
ошибка? К такому заключению приходит большинство совре-
менных теоретиков, специально уделяющих внимание соответст-
вующим вопросам. Так, например, для наиболее выдающегося из
современных американских экономистов Кларка «теория ценно-
сти и теория распределения ценности между различными обще-
ственными группами одна и та же теория». И для Менгера, Бем-
Баверка, Маршала не существует особой проблемы распределе-
ния. На этойже точке зрения стоил Лер, Митгоф, Бела-Фелъдес,
Сиджвик, Николъсон, Шумпетер и др. Можно даже сказать, что,
несмотря на крупные разногласия в мнениях на счет положитель-
ного содержания учения о распределении, современные экономи-
сты вполне сходятся во мнении, что это учение совпадает с об-
щим учением об обмене.
Господствующий взгляд можно формулировать таким обра-
зом. Образование доходов представляет собой частный случай
образования цен. Поэтому и следует вводить в общее учение о
цене и теорию распределения. Особой проблемы распределения,
которая существовала бы независимо от проблемы цены и цен-
ности, не существует.
Такое решение названного трудного методологического
вопроса кажется мне совершенно несостоятельным. Старая по-
литическая экономия, которая рассматривала теорию распре-
деления как особое учение, не совпадающее с теорией цены, по
моему мнению, совершенно права. Правда, старую политиче-
скую экономию очень мало озабочивали методологические во-
просы. Рикардо, например, формулировал свое убеждение сле-
дующим образом: «в каждом отдельном случае первостепен-
ные вопросы о ренте, заработной плате и прибыли следует
объяснять пропорциями, в которых общественный продукт де-
лится между земельными собственниками, капиталистами и
рабочими, пропорциями, которые по существу не связаны с
учением о ценности». Но при этом он руководился лишь пра-
вильным научным инстинктом, а не ясно сознанной логической
304
природой данной научной проблемы. Во всяком случае выше-
приведенными словами Рикардо показал, что ему была ясна
невозможность рассматривать проблему распределения, как
проблему ценности.
ГЛАВА I
МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ОЦЕНКА ПРОБЛЕМЫ
Рассматриваемый вопрос следует, очевидно, углубить в мето-
дологическом отношении. В чем же заключается проблема рас-
пределения и как отделить ее от проблемы обмена, если это
вообще возможно?
Прежде всего нужно методологически обосновать «односто-
ронность», господствующую в учении о распределении: игнори-
рование им всех родов дохода, кроме трех, внутренне связанных
с капиталистическим хозяйственным процессом, - заработной
платы, прибыли и ренты.
Ответ на это дать не трудно. Рабочие доходы самостоятельно
трудящихся производителей не могут являться предметом специ-
ального экономического учения, так как экономическая наука,
подробно рассматривая все условия и факторы, которые опреде-
ляют эти доходы, подходит к ним с другой стороны. Отчего за-
висит величина этих видов дохода? От количества и качества
благ, изготовленных соответствующими производителями, цены
их и от издержек их производства. Но экономические условия
производства являются предметом учения о производстве, а усло-
вия образования цен - учения о цене.
Правда, величина дохода мелких производителей зависит от
распределения между ними средств производства. Размеры зе-
мельной собственности крестьян определяют, например, их дохо-
ды и т.д. Конечно, абстрактное учение о производстве не дает
никакого объяснения конкретным формам, в которые отливают-
ся в той или иной стране отношения владения.
Одна из важнейших причин жалкого состояния ирландских
арендаторов до последней земельной реформы заключалась в
необходимости для них платить слишком высокую арендную
плату, другими словами, в том, что ирландские производители
были лишены земли, которая принадлежала другому социально-
му классу. Но общая теория производства, конечно, не занимает-
ся вопросом, каким образом произошло, что ирландские кресть-
305
яне потеряли свои земли. Это объясняет история Ирландии, при-
чем наравне с экономическими факторами она принимает во вни-
мание и не экономические.
Распределение средств производства между разными общест-
венными группами, другими словами, деление общества на раз-
личные социальные классы, представляет собой очень сложный
социальный процесс, предполагающий взаимодействие различ-
ных экономических и не экономических факторов. Ввиду этого
объяснение подобного процесса выходит далеко за пределы по-
литической экономии.
Политическая экономия не задается задачей устанавливать
общие исторические законы образования социальных классов.
Она не пытается объяснять конкретные отношения владения в
той или другой стране. Она предполагает таковые, как свои не-
обходимые исходные пункты. Но она представляет всеобщей ис-
тории и социологии изыскания относительно условий развития
тех и других.
Таким образом, политическая экономия рассматривает обра-
зование доходов мелких самостоятельных производителей от-
дельно от общего учения о распределении, ибо не видит в услови-
ях образования этих доходов никакой новой проблемы; и если бы
все виды доходов современного общества не отличались по сво-
ей природе от доходов ремесленника и крестьян, особая теория
распределения была бы невозможна.
Между различными видами доходов в капиталистическом об-
ществе имеется, однако, одна группа доходов совершенно особо-
го характера. Это группа трех вышеупомянутых видов дохода,
составляющих характерную принадлежность капиталистическо-
го строя, - заработной платы, прибыли и ренты.
Отдел распределения представляет собой учение только об
этих трех видах общественного дохода. Доходы же других обще-
ственных классов совсем не выделяются политической экономи-
ей в особый предмет исследования - условия образования этих
доходов изучаются экономической наукой попутно в отделах
производства и обмена. Для такого выделения одной группы об-
щественных доходов в особый предмет изучения должны быть,
очевидно, свои методологические основания.
И, действительно, три названных вида общественного дохода
отличаются от всех остальных прежде всего тем, что они нахо-
дятся в тесной связи друг с другом в процессе своего возникнове-
ния. Так, прибыль промышленного капиталиста и заработная
плата составляют, говоря языком логики, логические корреля-
ты. Заработная плата предполагает прибыль, а прибыль предпо-
306
лагает заработную плату; точно так же земельная рента предпо-
лагается условиями капиталистического производства. Все эти
три вида народного дохода суть лишь части, на которые распада-
ется производимый при известных условиях общественный
продукт.
На чем же основывается эта связь между тремя названными
видами общественного дохода? На том, что капиталистическое
производство предполагает связь в процессе производства трех
общественных классов - наемных рабочих, капиталистов и зем-
левладельцев. При капиталистическом способе производства ра-
бочий не владеет средствами производства, которые принадле-
жат двум особым классам - капиталистам и землевладельцам.
Но так как без помощи средств производства производство не-
возможно, то для возможности производства при этих условиях
требуется, чтобы рабочие, капиталисты и землевладельцы всту-
пили в процессе производства в известную связь друг с другом. Из
этой связи естественно вытекает и связь между собой соответст-
вующих видов общественного дохода. Эти доходы условиями ка-
питалистического производства сплетены в один неразрывный
узел, и понимание законов образования одного из этих доходов
невозможно без понимания законов образования двух других.
В объяснении этой связи и заключается специфическая про-
блема распределения политической экономии - проблема sui
generis*, не сводимая ни к какой другой. Доходы мелких самосто-
ятельных производителей стоят вне указанной связи и потому в
учении о распределении для них места нет. Конечно, доход мел-
ких самостоятельных производителей очень существенно зави-
сит от распределения между ними средств производства. Но рас-
пределение средств производства между различными обществен-
ными классами составляет проблему совершенно иного рода, чем
проблема распределения общественного дохода. В этой послед-
ней проблеме распределение средств производства предполага-
ется данным.
Связь эта еще усложняется отношениями капиталистическо-
го обмена. Капиталист принимает участие своим капиталом не
только в процессе производства, но и в процессе обмена; торго-
вый капитал есть такое же необходимое условие получения про-
дукта потребителем, как и производственный капитал. Принимая
это во внимание, можно определить проблему распределения как
проблему об отношениях зависимости между доходами тех об-
щественных классов, которые связаны между собой условиями
* В своем роде.
307
капиталистического производства и обмена. В более широком
смысле проблема распределения охватывает все доходы, между
которыми существует, по условиям их хозяйственного происхож-
дения, внутренняя связь. Так, в докапиталистическом хозяйстве
ростовщический процент или прибыль торговца могут быть
предметом учения о распределении, ибо ростовщический про-
цент, равно как и прибыль торговца, не могут быть поняты вне
связи с доходами других классов общества.
Но отсюда же ясна и невозможность выделить явления рас-
пределения из сферы капиталистического производства и обме-
на. Явления распределения не суть особые и самостоятельные
экономические факты, а тот же процесс капиталистического
производства и обмена, рассматриваемый с определенной точки
зрения. Капиталистическое производство предполагает наем
труда. А что такое наем труда? Договор о выдаче заработной
платы рабочему взамен исполняемой им работы - иначе говоря,
известное отношение распределения. Следовательно, капитали-
стическое производство немыслимо вне явлений распределения;
в то же время явления распределения, в своем специфическом
смысле, немыслимы вне капиталистического хозяйства.
Явления распределения составляют таким образом только
известную сторону процессов капиталистического производства
и обмена. Какую же сторону? В процессе капиталистического
производства и обмена возникают и перемещаются определен-
ные ценности, причем участниками этого процесса в различных
смыслах являются три общественных класса - наемные рабочие,
капиталисты и землевладельцы. Говоря о явлениях производства
и обмена, мы имеем в виду самый процесс, говоря о явлениях рас-
пределения-окончательный результат процесса по отношению к
интересам его участников - трех названных классов.
Хотя феномены распределения совпадают с феноменами
производства и обмена, для их анализа надо пользоваться совер-
шенно различными логическими методами. Чтобы понять зако-
ны движения цен, надо стать на индивидуалистическую точку
зрения.
Основой цен является оценка индивидуума и единственным
возможным исходным пунктом научной теории цены может
быть анализ психических процессов индивидуума, которые нахо-
дят себе выражение в суждениях о ценности.
Совершенно обратное мы замечаем в теории распределения.
Ее исходным пунктом ни в коем случае не могут быть индивиду-
алистические суждения о ценности, так как распределение пред-
ставляет собою социальный феномен, предполагающий совмест-
308
ное действие многочисленных общественных групп. Если мы же-
лаем понять связь многочисленных действующих вместе факто-
ров, то, очевидно, не можем отвлекаться от этой связи. Цен-
ность - логическая категория хозяйства: ее можно наблюдать и в
хозяйстве отдельного индивидуума, так как хозяйство невозмож-
но без оценок. Распределение же - историческая категория соци-
ального хозяйства и возможно только в обществе, обладающем
определенной исторической структурой.
Таким образом, включая теорию распределения в теорию
ценности, мы поступаем совершенно неправильно методологиче-
ски. Ведь связь различных видов дохода ни в коем случае не ос-
нована на индивидуальных оценках. Дело вовсе не обстоит таким
образом, чтоб индивидуум мог, например, выбирать, чем ему сде-
латься: рабочим, капиталистом или землевладельцем; ему не
приходится продавать на рынке, по своему выбору, либо рабо-
чую силу, либо капитал, либо земельную собственность. Роль ка-
ждого участника в социальном процессе распределения опреде-
ляется его социальным положением, его принадлежностью к то-
му или другому классу. А эта принадлежность не зависит от ин-
дивидуальной воли.
Правда, и меновой акт представляет социальный процесс.
Но, несмотря на это обстоятельство, теория цен все же индивиду-
алистична по самому своему характеру. Дело в том, что между
процессами обмена и распределения существует следующее
различие.
Два индивидуума, между которыми происходит акт обмена,
отнюдь не должны непременно принадлежать к двум различным
общественным классам. Поэтому из предпосылки социального
равенства индивидуумов, встречающихся в обмене, исходят обе
теории ценности, борющихся за первенство в современной науке:
теория предельной полезности не менее, чем трудовая теория
Маркса.
И такой прием теории ценности вполне оправдывается мето-
дологически. Каковы в самом деле задачи теории цены? Теория
эта должна определить условия, который делают цену одного то-
вара настолько-то ниже или выше, чем цену другого. Но все то-
вары следует рассматривать как подлежащие превращению в
деньги в руках одного и того же общественного класса.
Ведь экономическая наука анализирует состояние капитали-
стического хозяйства, достигшего той степени развития, когда
все товары производятся капиталистическим способом. Цена ка-
ждого из этих товаров реализируется в руках одних и тех же
социальных классов. Капиталисты выносят каждый товар на ры-
309
нок, чтобы продать его; и методологически наука не в праве рас-
сматривать продавца одного из товаров как более сильного или
более слабого в социальном отношении, чем продавца другого
товара.
Ввиду этого в основе теории цены лежит предпосылка соци-
ального равенства участников меновых актов. Но если мы допу-
скаем социальное равенство участников менового акта, мы пу-
тем такой абстракции устраняем вопрос о внутренней структуре
общества, в которой происходит меновой акт.
Таким образом, хотя меновой акт представляет собою соци-
альный процесс, теория цены носит столь же индивидуалистиче-
ский характер, как и теория ценности.
Каждый товар обладает особой ценой, и задача теории цен
именно в том и состоит, чтобы определить эти индивидуальные
различия цен.
Цены всех товаров в совокупности не могут составлять еди-
ное целое, и понятие сумм товарных цен не имеет смысла с этой
точки зрения.
Другое дело феномены распределения. Во-первых, участники
актов распределения не только не равны в социальном отноше-
нии, но именно в этом неравенстве и состоит сущность самого
феномена распределения. В актах распределения сталкиваются
представители разных социальных классов. Рабочий, как тако-
вой, принадлежит к одному классу, капиталист или землевладе-
лец - к другому.
В области обмена товаров роли покупателей и продавцов по
отношению к определенному товару не фиксированы. Каждый
продавец товара может в то же самое время стать покупателем,
так как продавец и покупатель принадлежат к одному и тому же
социальному классу. Определенный капиталист владеет, напри-
мер, бумагопрядильней и покупает прядильные машины. Завтра
он продает прядильню, приобретает фабрику машин и становит-
ся продавцом машин. Когда капиталист нанимает рабочего, дело
обстоит иначе. Капиталист и рабочий не могут поменяться роля-
ми продавца и покупателя. Продавец рабочей силы не может
стать ее покупателем, так как для этого рабочий должен был бы
превратиться в капиталиста, а такое превращение невозможно
как общее правило. Различные социальные классы неравны по
своей социальной силе, так как именно это неравенство и соста-
вляет природу социального класса.
Теория цен стремится объяснить различие цен различных то-
варов - задача теории распределения совсем иная. Ее не интере-
сует заработная плата в той или другой отрасли индустрии, но
310
прежде всего средняя заработная плата, т.е. сумма заработных
плат во всех отраслях, деленная на сумму всех представителей ра-
бочего класса.
В задачу теории цены не входит определение суммы цен всех
товаров в целом. Теория эта интересуется как раз отношениями,
существующими, так сказать, внутри этой массы, между товара-
ми, входящими в ее состав.
Но одна из главнейших задач теории распределения заключа-
ется именно в определении отношения между всеми массами за-
работных плат, прибылей и рент в определенном обществе. Род-
бертус поступал совершенно правильно методологически, когда
в целях создания научной теории распределения рассматривал
всех рабочих, капиталистов и землевладельцев как одного кол-
лективного рабочего, капиталиста и землевладельца.
В реальной жизни величины заработной платы, прибыли и
ренты определяются отдельными индивидуумами на основании
сделок между отдельными лицами.
Каждая из таких сделок представляет собою меновой акт и
зависит от индивидуальных оценок со стороны индивидуальных
контрагентов. Поэтому большая часть экономистов и рассматри-
вает такие сделки как специальный случай общей теории образо-
вания цен. Но индивидуалистические теории распределения игно-
рируют именно наиболее характерное в процессе распределения:
социальное неравенство контрагентов, неравенство, которое со-
вершенно не зависит от индивидуальной оценки, так как оно не
индивидуального, а социального происхождения.
Рабочий продает на рынке свою рабочую силу, как капита-
лист, владеющий прядильней, - свою прядильню. Каждая из сто-
рон желает продать свой товар по наиболее высокой цене. Со сво-
ей стороны покупатели действуют под влиянием противополож-
ных мотивов. И в том, и другом случае мы наблюдаем, как
образование цен формально развивается на одинаковой почве
индивидуалистических оценок.
И все же между обоими случаями огромная разница, так что
невозможно искать решения обоих в одной и той же теории. Раз-
ница эта, согласно вышесказанному, заключается в следующем.
Если владелец пряжи найдет слишком низкой цену, которую ему
предложит покупатель за его пряжу, владелец пряжи может пре-
кратить производство этого товара и из продавца его превра-
титься в покупателя. Вот почему оба контрагента в договоре
являются социально равными сторонами, и в вопросе о причинах,
определяющих высоту цены, мы можем отвлечься от социально-
го положения обоих контрагентов и рассматривать цену в зави-
311
симости лишь от индивидуальных оценок контрагентов. Индиви-
дуалистический исходный пункт соответствующей теории
вполне оправдывается.
Совершенно иной характер принимает дело в другом случае,
когда рабочий продает свою рабочую силу. Если рабочий нахо-
дит цену своего товара слишком низкой, он не в состоянии пре-
кратить свою продажу. Положение рабочего в качестве продав-
ца собственной рабочей силы совершенно не зависит от его воли,
а определяется принадлежностью его к классу рабочих. Истори-
ческие условия капиталистического хозяйства связали рабочего
и капиталиста в одно хозяйственное целое, и в этом целом поло-
жение каждой стороны предопределено заранее. Отвлечение от
социальной связи в этом случае равносильно непониманию сущ-
ности всей проблемы. И поэтому, несмотря на то, что заработная
плата принимает форму цены, нельзя видеть в заработной плате
феномен цены. Она есть явление цены, но, кроме того, еще что-
то иное. И именно то, что стоит вне процесса образования цен,
составляет сущность соответствующего явления. Ведь именно
основное неравенство контрагентов, социальные отношения вла-
сти и зависимости, должны особенно сильно влиять на результат
договора.
Таким образом, можно считать прочно установленной, на ос-
новании чисто методологических соображений, что следует от-
вергать всякую индивидуалистическую теорию распределения
т.е. теорию, которая рассматривает феномен распределения, как
основанный на индивидуальных оценках. Но этим характером
обладают все, столь многочисленные в настоящее время, теории
распределения, исходящие от представителей теории предельной
полезности. Правда, теория предельной полезности реформиро-
вала теорию ценности и дала ей единственный возможный науч-
ный базис. Но она совершенно несостоятельна в области явлений
распределения - не потому, чтобы явления распределения в фор-
ме цены не соответствовали теории предельной полезности, но
потому, что явления распределения покоятся на более глубоком
основании, не имеющим ничего общего с каким-либо явлением
образования цены.
312
ГЛАВА II
ТЕОРИИ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ МАРКСА
И ШКОЛЫ ПРЕДЕЛЬНОЙ ПОЛЕЗНОСТИ <
I имжмг
Итак, проблема распределения не есть проблема цены. Прав-
да, доли различных социальных классов в общественном продук-
те принимают форму цен. Но то, что проявляется в этой форме,
не определяется условиями образования цен. Не эти условия пре-
вратили рабочих и капиталистов в разные социальные классы и
сделали их социально неравными, не эти условия создали соци-
альные отношения власти и зависимости.
Заявляя, что проблема распределения не является проблемой
ценности, мы резко расходимся едва ли не со всеми представите-
лями современной экономической науки, к какому бы направ-
лению они не принадлежали. Не только сторонники предельной
полезности рассматривают распределение как специальный слу-
чай образования цен, но на такой же точке зрения находятся и
марксисты. Обе враждебные друг другу теории в этом отноше-
нии сходятся.
Относительно теории предельной полезности это можно и не
доказывать. Но то же самое можно сказать и о теории Маркса.
Ведь Маркс не менее, чем теоретики предельной полезности,
стремился в определенной теории ценности найти ключ к объяс-
нению явлений распределения, и именно это обстоятельство
помешало Марксу дать действительную научную объективную
теорию распределения. Для теории предельной полезности в
проблеме распределения самый трудный вопрос - объяснение
прибыли. Блага первого порядка-предметы потребления - долж-
ны, согласно этой теории, определять ценность благ высшего по-
рядка, средств производства, капитала. Но почему же ценность
продукта выше ценности всего капитала, израсходованного в
процессе его производства?
Именно этот прирост ценности образует прибыль, явление,
объяснение которого так и не удалось вышеупомянутой теории,
несмотря на многочисленные попытки. Заработную плату с точ-
ки зрения теории предельной полезности очень легко объяснить:
ведь рабочая сила-благо высшего порядка, и, следовательно,
ценность ее продукта определяет ее собственную ценность. Точно
так же теория предельной полезности не встречает никаких тру-
дностей при объяснении ценности капиталов или земли. Но при-
313
быль должна представляться этой теории чем-то ненормальным,
явлением, которому нет места в статическом состоянии общест-
ва. К такому заключению должна непременно прийти в конце
концов теория предельной полезности. Да она уже и пришла к
нему в лице лучшего из своих представителей И. Шумпетера.
Последний в своей интересной книге «Сущность и содержание
теории политической экономии», 1908 («Das Wesen und der
Hauptinhalt der theoretischen Nationaloekonomie») провозглашает
как своего рода открытие невозможность существования прибы-
ли в статическом состоянии общества. Такой результат стара-
тельной работы Шумпетера важен и поучителен как признание,
что в среде сторонников предельной полезности зарождается
правильное понимание того, что с проблемой распределения они
не в состоянии справиться средствами своей теории.
II
Теорию распределения Маркса отнюдь нельзя рассматривать
как противоположность теории распределения австрийской шко-
лы, хотя она и объясняет прибыль на капитал тем, что капита-
лист присваивает прибавочную ценность, созданную рабочим.
Поскольку теория Маркса принимает во внимание социаль-
ное происхождение дохода, не основанного на труде, и видит в
проценте на капитал не одно только явление ценности, но вместе
с тем и социальный феномен, ее можно рассматривать как соци-
альную теорию распределения; она в этом смысле избежала
ошибки теории предельной полезности, которая видит в явлении
распределения одно лишь явление ценности и цен. Но и теории
Маркса свойственен тот недостаток, что она в явлениях распре-
деления слабо различает форму ценности этих явлений от их со-
циального содержания. Неумение понять смысл этого различия
вызвало много ошибок Маркса в области теории прибыли. Дос-
таточно указать на открытый Марксом мнимый закон падения
нормы прибыли. Маркс видит в нем основной закон развития ка-
питалистической системы. В действительности этот закон про-
сто ложный вывод Маркса из трудовой теории ценности. Но об-
ластью, на которую особенно вредно повлияло вышеупомянутое
смешение формы ценности и социального содержания явлений
распределения, является теория заработной платы Маркса. Здесь
работа Маркса дала почти столь же незначительные результаты,
как труды теоретиков предельной полезности в области теории
прибыли.
314
Маркс, как и сторонники теории предельной полезности,
рассматривает рабочую силу как товар, подобный всем другим
товарам, а заработную плату как ценность товара рабочей силы.
Школа предельной полезности, со своей стороны, не может дать
теории заработной платы, которая исчерпывала бы сущность яв-
ления, так как в ее абстракции исчезает социальное основание
заработной платы. Тем не менее школа эта многое правильно
подмечает в заработной плате: высота заработной платы, соглас-
но пониманию теории этой школы, зависит от продукта, кото-
рый производит рабочий. В этом не заключается еще вся истина,
но большая доля истины. Понятно без дальнейших рассуждений,
что рабочий в качестве заработной платы может получить никак
не больше, чем продукт своего труда; вместе с тем, с другой сто-
роны, нельзя не видеть, что увеличение производительности тру-
да имеет тенденцию повышать заработную плату.
Напротив, для теории Маркса именно вопрос о заработной
плате представляет самую трудную проблему. Ведь согласно тео-
рии ценности Маркса, ценность каждого товара не что иное, как
кристаллизированное в товаре количество общественно необхо-
димого рабочего времени. Но какова же ценность самого труда?
Сколько часов труда заключается в часе труда? Очевидно, имен-
но этот час труда. Другими словами, вопрос о ценности труда со-
вершенно лишен смысла с точки зрения теории Маркса.
Маркс это очень хорошо понимает и со свойственной ему
ловкостью пытается обойти затруднение. Он вполне признает,
что труд, согласно его теории, не должен обладать ценностью. В
заработной плате, говорит он, находит себе выражение не цен-
ность труда, но ценность рабочей силы. Этим различением, кото-
рому, впрочем, нельзя придавать серьезного значения, Маркс
рассчитывает преодолеть вышеупомянутое препятствие и соз-
дать теорию заработной платы, которая могла бы опираться на
его теорию ценности.
Рабочая сила представляет собою такой же товар, как и вся-
кий другой, и, как таковой, обладает ценностью, которая опреде-
ляется рабочим временем, необходимым для ее изготовления.
Но что же представляют собой издержки производства рабочей
силы? Это - средства существования рабочего. Таким образом
Маркс приходит к своей теории заработной платы, которая поч-
ти совпадает с теорией классической школы. Согласно этой тео-
рии, высота заработной платы определяется минимумом средств
существования, необходимым для снабжения рабочего рынка в
достаточном количестве массой труда. В знаменитом «железном
законе» Лассаля эта теория нашла свое грубо осязательное выра-
315
жение. Правда, большинство представителей этой теории не счи-
тало, будто бы понижение заработной платы ниже минимально-
го уровня равносильно для рабочего необходимости умереть с го-
лоду: если заработная плата и тяготеет к минимуму, представля-
ющему уровень, на котором она соответствует ценности рабочей
силы, этот минимум не отличается неподвижностью, он может
измениться с изменением условий общественной жизни.
Это понимание теории Standard of life’а” в настоящее время
господствует среди марксистов, так как факт повышения усло-
вий существования за вторую половину прошлого столетия
слишком очевиден, чтоб его можно было отрицать.
Но нельзя утверждать, что Маркс всегда сам в этом смысле
понимал «железный закон». В различных своих произведениях
в различное время он высказывался об этом вопросе неодина-
ково и, очевидно, колебался между двумя родами истолкования
теории Standard of life, склоняясь чаще на сторону физиологи-
ческого понимания Standard of life’a. Беспристрастная кри-
тика Маркса должна признать, что он не был противником
теории обнищания в ее грубой форме, напротив, Маркс всегда
относился к ней благосклонно, и лишь изредка мы находим в
произведениях Маркса места, где чувствуется другой ход
мыслей.
Между тем оба варианта теории минимума средств существо-
вания совершенно лишены научного значения.
Физиологическое понимание находится в резком несогласии
с реальными фактами общественной жизни. Если бы оно было
правильно, уровень заработной платы должен был бы быть при-
близительно одинаковым во всех странах, так как физиологиче-
ский минимум средств существования в различных странах очень
мало разнится. Но всякому известно, что средние размеры зара-
ботной платы в различных странах отличаются разнообразием.
В Америке, например, заработная плата выше, чем в Европе, из
европейских стран в Англии выше, чем в Германии, в Германии
выше, чем в России. Повышение заработной платы нельзя объ-
яснить этой теорией.
Ввиду сказанного в настоящее время с трудом можно найти
сторонников первого варианта теории Standard of life, к которому
Маркс относился по меньшей мере благосклонно.
Но и при другом, более тонком понимании ее все же нельзя
найти истинной причины высоты заработной платы. Правда, эта
теория не противоречит никаким реальным фактам. Но происхо-
Теория уровня жизни.
316
дит это вследствие отсутствия в ней определенного логического
содержания.
Как мы должны понимать теорию Standard of life’а, если при-
знать вместе с ней, что Standard of life не представляет определен-
ной величины, но меняется с прогрессом культуры? Ведь нам
надо установить, какие факторы определяют условия жизни ра-
бочего класса. И как же отвечает теория на возникающие отсю-
да вопросы? Она утверждает, что условия существования рабо-
чих, их реальная заработная плата, определяются их Standard of
life’oM, другими словами - их условиями существования. Но ведь
это только тавтология.
В сущности, теория эта представляет собой совершенное из-
вращение истинных причинных соотношений. На вопрос о том,
почему английский рабочий получает высшую плату, чем рус-
ский, она отвечает ссылкой на более высокий культурный
уровень жизни английского рабочего, чем русского-английский
рабочий питается мясом, живет в квартире в несколько комнат и
т.д. в то время как русский рабочий довольствуется щами с кашей
и спит на нарах в фабричной казарме; поэтому и заработная пла-
та английского рабочего, которая должна оплатить все эти удоб-
ства жизни, превышает плату русского рабочего. Но не ясно ли,
что истинное причинное соотношение - как раз обратное? Не по-
тому английский рабочий получает высокую плату, что он ест
бифштекс, а потому он ест бифштекс, что получает высокую
плату. Было время, когда английский рабочий жил не лучше рус-
ского рабочего и питался картофелем; если теперь его уровень
жизни повысился, то лишь благодаря повышению его заработной
платы. Повышение уровня жизни английского рабочего было
следствием повышения его заработной платы, а не наоборот - не
повышение платы явилось результатом повышения его уровня
жизни. Точно так же причина, почему культурные потребности
русского рабочего так ничтожны, почему он довольствуется та-
ким нищенским существованием, вполне ясна: получая ничтож-
ную заработную плату, он не может питаться бифштексом и
жить в квартире в несколько комнат, хотя преимущества биф-
штекса перед щами и кашей он может оценить не хуже своего ан-
глийского собрата.
Понимая под минимумом средств существования изменчивый
культурный минимум, рассматриваемая доктрина избегает, прав-
да, противоречия с несомненным фактом изменчивости заработ-
ной платы во времени и пространстве, но зато лишается всякого
внутреннего содержания. Сказать, что размер заработной платы
определяется необходимыми издержками производства рабочей
317
силы, это значит, ровно ничего не сказать, так как издержки эти
могут быть в высшей степени различны в зависимости от уровня
жизни рабочих, определяемого в свою очередь заработной пла-
той. Объяснение вращается, следовательно, по кругу и ни на шаг
не подвигает вперед нашего понимания истинных факторов зара-
ботной платы.
В конце концов мы должны признать полную несостоятель-
ность теории заработной платы Маркса. Трудовая теория ценно-
сти также не умеет объяснить заработной платы, как теория пре-
дельной полезности прибыль на капитал. Обе соперничающие
теории одинаково понимают феномен распределения как фено-
мен ценности; и вследствие этого обе они оказываются несосто-
ятельными.
Трудовая теория ценности не менее, чем теория предельной
полезности, основана на отвлечении от социального неравенства
лиц, между которыми возникают меновые отношения. Социаль-
ное равенство контрагентов менового акта является необходи-
мым условием совпадения ценности обменивающихся товаров с
количеством кристаллизированного в них труда. Но если в мено-
вом акте можно рассматривать одну из сторон как более силь-
ную, это обстоятельство должно найти себе выражение и в мено-
вом отношении товаров и должно сделать невозможным обмен
на основе трудовых ценностей.
Вся логическая конструкция теории ценности Маркса поко-
ится на предпосылке социального равенства лиц, обмениваю-
щихся своими товарами. И против этого положения нельзя
ничего возразить с чисто методологической стороны, пока дело
касается настоящих товарных ценностей.
Маркс в своем исследовании предполагал развитую капита-
листическую систему хозяйства. В этом случае все товары изго-
товляются на капиталистических началах и нет никакого основа-
ния допускать, что один капиталист в социальном отношении
сильнее, чем другой. В известном примере Маркса - сюртук и по-
лотно производятся капиталистическим способом. Продавцы
обоих этих товаров - капиталисты, они принадлежат одному и
тому же общественному классу, и у нас нет основания считать
продавца сюртука или продавца полотна сильнее или слабее.
Если же они равны в социальном отношении, то меновое отно-
шение их товаров обусловлено отношением издержек производ-
ства соответствующих товаров. При уклонении от последнего од-
на сторона, приобретает в обмене больше, чем другая, и это
должно вести к тому, что капиталы переходят в отрасли произ-
водства, приносящие больше прибыли. Закон одинаковой нормы
318
прибыли составляет основу всей конструкции Маркса, но равен-
ство норм прибылей предполагает, что различные капиталисты с
одинаковой свободой распоряжаются своим капиталом. Таким
образом, мы находим внутреннюю причину недостатков марксо-
вой теории распределения именно в том, что Маркс хотел конст-
руировать эту теорию как специальный случай общей теории
ценности. И его теория прибыли пострадала от того же недостат-
ка, хотя и в меньшей степени, чем теория заработной платы.
Прежде всего бросается в глаза, что вся конструкция теории
прибыли Маркса носить индивидуалистический характер. Как
поступает он в той знаменитой главе своего «Капитала», где
впервые развивает свою теорию прибавочной ценности? Он ис-
следует образование прибыли в бумагопрядильной фабрике, т.е.
в единичном капиталистическом предприятии. Постановка воп-
роса у него точно такая же, как у Бем-Баверка: почему ценность
бумажной пряжи, изготовляемой на фабрике, больше ценности
всего капитала с этой целью израсходованного? Проблема при-
были и для Маркса прежде всего проблема ценности.
И действительно, если мы, как Маркс, станем на точку зре-
ния отдельного предприятия, прибыль должна показаться явле-
нием ценности. Ведь элементы издержек отдельной фабрики и
продукт в ней произведенный несравнимы материально, и толь-
ко ценности их подлежат сравнению. Вот почему Маркс, для ко-
торого исходным пунктом служит единичный капиталист-пред-
приниматель, вполне последовательно признает проблему при-
были проблемой ценности. Таким образом, его теория ценности
является основой всей его экономической системы.
Но этот результат - только следствие индивидуалистического
исходного пункта исследования Маркса. Если мы станем на точку
зрения общественного хозяйства как одного целого, исчезнет необ-
ходимость рассматривать капиталистическую прибыль как фено-
мен ценности. Правда, в отдельной фабрике элементы расхода, как
материальные вещи, по своей природе совершенно отличны от
продукта: уголь, машины, предметы потребления рабочего на бу-
магопрядильной фабрике представляют собой материалы, совер-
шенно отличные от пряжи. Но если мы станем рассматривать все
общество, это различие исчезнет. Общество, как целое, расходует
и производит, в общем, одни и те же материальные вещи. Оно рас-
ходует железо, уголь, дерево, предметы потребления и производит
то же самое железо, уголь, дерево, предметы потребления.
С точки зрения общественного целого образование прибыли
выражается в переходе части общественного продукта во владе-
ние капиталистов. Очевидно, необходимы два условия, чтоб стал
319
возможен такой переход. Во-первых, должен быть налицо избы-
ток продукта. Общество должно производить больше продуктов,
чем необходимо для сохранения общественного производства.
Прибавочная ценность, очевидно, является простым следствием
избытка продуктов. Во-вторых, должны быть налицо социаль-
ные условия, под влиянием которых этот избыток переходил бы
в руки капиталистов.
Таким образом должна рассуждать социальная теория рас-
пределения при объяснении явлений прибыли.
Но она не должна становиться на точку зрения отдельного
капиталиста и видеть в прибыли явление ценности, как это дела-
ет Маркс.
Я очень далек от намерения отрицать заслуги Маркса в обла-
сти экономической науки. Труды Маркса именно потому и знаме-
нуют целую эпоху в экономической науке, что он в своем «Капи-
тале» дал мастерской анализ социальных процессов, скрываю-
щихся за экономическими феноменами. Но и Маркс не мог
стряхнуть с себя остатки индивидуализма. Именно основные чер-
ты всей его системы носят на себе отпечаток индивидуализма,
выражающийся в его стремлении построить теорию распределе-
ния на основе теории ценности. Это обстоятельство вредно отра-
зилось на двух сторонах учения Маркса. Во-первых, оно помеша-
ло Марксу дать действительно научную теорию ценности; потому-
то теория ценности Маркса так и односторонне и искусственно
конструирована, что она преследует цели, лежащие вне компе-
тенции правильной теории ценности. У Маркса теория ценности
должна служить основанием социальной теории распределения,
между тем как, в действительности научная теория ценности
должна служить совершенно другим целям, прежде всего должна
объяснять причины различия в товарных ценах. Во-вторых, то же
обстоятельство исказило и теорию распределения Маркса. Даже
правильным мыслям Маркса о социальной природе распределения
связь с теорией ценности сообщила индивидуалистические черты.
Поскольку Маркс понимал феномен распределения как феномен
ценности, он стоял на той же научной почве, как и его позднейшие
противники-представители теории предельной полезности.
Оба конкурирующие между собой направления современной
экономической науки оказались в равной степени неспособными
разрешить проблему распределения, и притом по одной и той же
причине. Феномен распределения по своей внутренней природе
не представляет собою феномена ценности, хотя он и является в
форме ценности. Это положение должно послужить основанием
истинно научной социальной теории распределения.
320
Й ГЛАВА III ; ;
ЗЕМЕЛЬНАЯ РЕНТА С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
.. СОЦИАЛЬНОЙ ТЕОРИИ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ
Заработная плата, прибыль и земельная рента образуют еди-
ную совокупность общественных доходов капиталистической си-
стемы. Но земельная рента в этом целом играет своеобразную
роль. И она явление социального происхождения, как оба других
вида дохода, но в ином смысле, чем эти последние. Социальный
характер земельной ренты, как особого вида общественного до-
хода, находит себе выражение в том обстоятельстве, что земель-
ная рента, как особый род дохода, не основанного на труде, явля-
ется следствием крупной земельной собственности.
Частная собственность на землю сама по себе не создает это-
го рода дохода: если земельные собственники обрабатывают зе-
млю собственными руками, если они не ведут капиталистическо-
го хозяйства, их доходы носят характер заработка, основанного
на труде, и не принимают форму земельной ренты. Ведь доход
крестьян не земельная рента, достающаяся без трудовой деятель-
ности.
Рента получается в том случае, если земельная собственность
принимает достаточно крупные размеры, дающие возможность
ее владельцам получать доход без трудовой деятельности. Зе-
мельная рента не предполагает неизбежность капиталистическо-
го способа производства. Сельскохозяйственное предприятие
может при малых размерах совершенно не носить капиталистиче-
ского характера, но если сельскохозяйственные производители
лишены земли и ведут хозяйство на чужой в качестве арендаторов,
рента возникает как не основанный на труде доход землевладель-
ца, земля которого отдана в аренду мелким производителям.
Социальный характер происхождения ренты, таким образом,
совершенно ясен: он выражается в присвоении более или менее
крупной части территории социальным классом земельных собст-
венников. И это присвоение, как показывает история, произошло
не на экономической, а на политической почве: короли, герцоги,
князья, дворяне, духовенство были первыми земельными собст-
венниками, причем они использовали свою политическую и соци-
альную силу, чтобы отнять землю у обрабатывавших ее мелких
производителей и превратить землю вместе с производителями в
свою собственность. Таким образом возникла земельная собст-
венность, основанная на грубом политическом насилии; и, как
11. Солнцев С.И.
321
таковая, земельная рента является социальной и исторической
категорией современной хозяйственной системы par excellence*.
Но это происхождение земельной собственности ни малейшим
образом не определяет ее экономического характера в современ-
ном хозяйстве. Не социальная борьба классов, но совершенно
иного рода законы определяют высоту земельной ренты. Теория
дифференциальной ренты Рикардо (как ее удачно назвал
Родбертус) установила эти законы окончательно.
Высота земельной ренты, согласно теории Рикардо, зависит
от определенных естественных условий хозяйственного произ-
водства.
Географическое положение соответствующего земельного
участка (его расстояние от рынка), интенсивность обработки и
естественные различия плодородия различных участков земли -
эти внешние условия определяют высоту земельной ренты.
А эти условия, в известном смысле, не зависят от соотношения
социальных сил.
Правда, социальная классовая борьба может в значительной
степени оказывать действие на земельную ренту, но лишь по-
стольку, поскольку она создает новые условия сельскохозяйст-
венного производства. Борьба за земельную ренту играет круп-
ную роль в политической истории нашего времени. Достаточно
указать на хлебные пошлины и связанное с ними аграрное движе-
те в различных европейских странах. Конечно, хлебные пошли-
ны могут оказать огромное влияние на высоту земельной ренты.
Ограничивая конкуренцию иностранного зерна с местным, они
увеличивают спрос на продукт национального хлебного произ-
водства и, таким образом, содействуют более интенсивной обра-
ботке почвы данной страны; а последнее обстоятельство влечет
за собою в качестве следствия повышение земельной ренты.
Но и в этом случае высота ренты лишь косвенным путем под-
дается влиянию классовой борьбы. Прямого действия на земель-
ную ренту классовая борьба не оказывает, так как именно в
земельной ренте находит себе выражение зависимость человече-
ского хозяйства от внешней природы.
В области земельных отношений мы можем проследить зна-
чение для общественного хозяйства сил не социального характера,
сил внешней природы. Поскольку человек в своей хозяйственной
деятельности сталкивается с внешней природой, не преобразо-
ванной его собственным трудом, его деятельность зависит от
естественных условий его труда, и эти естественные условия хо-
* По преимуществу.
322
зяйственного труда различаются в разных пунктах производи-
тельной деятельности. Различия в естественных условиях произ-
водства должны вести к различиям в производительности труда;
где естественные условия более благоприятны, там и труд произ-
водительнее, и наоборот.
Эти различия в производительности труда должны вести к
различиям в доходах. В пунктах, где труд производительнее, он
создает больше продуктов и дает избытки дохода по сравнению с
теми пунктами, где производительность его слабее.
Таким образом возникает земельная рента, основанием кото-
рой служат различия в естественных условиях земледельческого
труда. Высота ее зависит от этих различий и не находится в пря-
мой связи с соотношением социальных сил внутри общества.
Итак, мы имеем полное право отвлекаться от земельной рен-
ты при изучении процесса социального распределения. Земель-
ная рента подчинена своим собственным законам, и эти законы в
известном смысле действуют за пределами социальной борьбы.
Земельные собственники могут пользоваться своей долей обще-
ственного продукта, совершенно не пуская в ход силу своего
социального положения. Вот почему доход, доставляемый зе-
мельной собственностью, отличается особой устойчивостью и
прочностью. Никакой другой вид дохода не удается охранять с
такой легкостью, и никакой другой не обладает в столь сильной
степени свойствами, присущими земельной ренте, которая изме-
няется без каких бы то ни было стараний владельца в зависимо-
сти от общего состояния хозяйства.
ГЛАВА IV
ЗАРАБОТНАЯ ПЛАТА С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
СОЦИАЛЬНОЙ ТЕОРИИ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ
. 1 , А .. . Ч г . - г А' .
'I ’f. f- I П"<' Ж!И •
Если не касаться вопроса о земельной ренте, общественный
доход капиталистической системы распадается на две части - за-
работную плату и прибыль. В исследовании соотношений между
этими двумя видами заключается основная задача социальной
теории распределения.
Прежде всего очевидно, что существует принципиальная раз-
ница между заработной платой и прибылью. Она заключается в
том, что средства существования рабочего являются техниче-
11*
323
ским условием, помимо которого вообще невозможно производ-
ство, между тем как прибыль капиталистов-явление чисто соци-
ального происхождения. Это различие необходимо резко
подчеркнуть, так как его не признает целый ряд теорий рас-
пределения.
Хозяйственная система без трудящихся людей невозможна,
напротив, хозяйственная система без капиталистов не только
возможна, но такие системы хозяйства исторически сущест-
вовали.
Класс капиталистов составляет историческую особенность
определенной хозяйственной системы-системы капитализма, ис-
торическое происхождение которой относится к последним сто-
летиям и дальнейшее развитие которой происходит в настоящее
время.
Отсюда следует, что теории заработной платы и прибыли со-
вершенно различны по своему методологическому характеру. В
теории прибыли прежде всего возникает вопрос, почему вообще
существует прибыль, так как самое существование прибыли, как
хозяйственного явления, нуждается в объяснении. И различные
теории прибыли в самом деле занимаются этим вопросом. Мало
того, можно сказать, что в другом важном вопросе теории при-
были, вопросе о факторах, определяющих высоту прибыли, нет
больших разногласий между сторонниками различных теорий.
Никто, например, не станет отрицать, что повышение заработ-
ной платы отражается неблагоприятным образом на высоте при-
были, что сокращение времени обращения капитала вызывает
повышение прибыли и т.д. И если в экономической науке имен-
но в вопросе о теории прибыли разногласия крупнее, чем в какой
бы то ни было другой области экономической теории, это обсто-
ятельство объясняется почти исключительно отсутствием согла-
сия между различными экономистами по вопросу о том, как сле-
дует объяснить самое существование прибыли.
Далее, надо иметь в виду, что некоторое, хотя и менее значи-
тельное разногласие наблюдается и в теориях заработной платы,
но совершенно иного рода. Существуют различные теории зара-
ботной платы, но различия между ними заключаются вовсе не в
различном объяснении существования заработной платы как яв-
ления современной системы хозяйства. Большая часть теорий да-
же не возбуждает вопроса о причинах существования заработной
платы, а разногласия исключительно касаются вопроса о факто-
рах определяющих высоту заработной платы.
Это принципиальное различие между теориями заработной
платы и прибыли в самой постановке вопроса в высшей степени
324
характерно. Ведь оно явилось не следствием сознательных мето-
дологических соображений различных экономистов в этой обла-
сти. Самая природа соответствующих проблем помимо сознания
теоретиков привела к этому различию. Мало того, различие это
установилось, так сказать, против воли самих теоретиков: ведь
большая часть из них всеми силами старалась отрицать принци-
пиальное различие между теориями прибыли и заработной пла-
ты. И все-таки логическая природа соответствующих проблем
заставила их ставить одни вопросы при обсуждении теории при-
были, другие - при обсуждении теории заработной платы.
II
В теории заработной платы не приходится теоретически оп-
равдывать того, что некоторая часть общественного продукта
поступает рабочим. Но, без сомнения, и в заработной плате обна-
руживается действие социального момента. Правда, при каждой
системе хозяйства люди, участвующие в производстве общест-
венного продукта, должны получать средства существования.
Но последние отнюдь не должны обязательно принимать форму
заработной платы. Если рабочий сам располагает средствами су-
ществования и необходимыми средствами производства, ему при-
надлежит и готовый продукт, и рабочий доход не принимает фор-
мы заработной платы, выплачиваемой рабочему капиталистом.
Таким образом, средства существования рабочего составляют со-
бой логическую категорию хозяйства, заработная плата же, без
сомнения, историческая категория.
Не нужно никаких особенно глубоких изысканий, чтобы ус-
тановить социальные условия происхождения заработной платы.
Заработная плата предполагает свободный договор между
рабочим и нанимателем, т.е. свободу договора. Но очевидно, что
только внешнее принуждение может заставить рабочего отчуж-
дать свою рабочую силу. Это принуждение в капиталстической
системе хозяйства существует в форме экономической зависимо-
сти рабочего, у которого нет капитала, от владельца капита-
ла-капиталиста. Или, как выражается Маркс, для появления за-
работной платы рабочий должен быть свободен в двояком смыс-
ле этого слова: свободен как юридическое лицо и свободен от
средств производства.
Заработная плата по своей внешней форме не что иное, как
ценность рабочей силы. Отсюда стремление экономистов раз-
личных направлений истолковать заработную плату как специ-
альный случай образования ценности. Но, как показано выше,
325
таким путем нельзя прийти к разрешению проблемы. Форма цен-
ности заработной платы не объясняет ее высоты.
С точки зрения социальной теории распределения надо рань-
ше всего установить, чем отличается рабочая сила от всех ос-
тальных товаров. Все остальные товары представляют внешние
продукты или средства хозяйственной деятельности человека,
хозяйственные объекты. Рабочая сила человека это сам человек,
т.е. не объект, а субъект хозяйства.
На эту особенность товара-рабочая сила часто указывалось,
но при этом смысл указания заключался в оправдании особых со-
циально-политических мероприятий, которым следует подчи-
нить договор между рабочим и предпринимателем. Так как дого-
вор этого рода касается самих условий существования человека,
то в данном случае следует ограничить свободу договора в инте-
ресах рабочего.
Этот вывод, основанный на признании особых свойств рабо-
чей силы, совершенно правилен в области социальной политики,
но для теории заработной платы он совершенно лишен значения.
Теория должна устанавливать, каковы объективные условия яв-
ления заработной платы, но не дело теории требовать проведе-
ния в жизнь определенных социально-политических мероприя-
тий. Условия же, господствующие на капиталистическом рынке,
не определяются гуманными соображениями, как бы возвышен-
ны ни были последние и как бы широко ни было их значение.
Для нас значение вышеупомянутого положения совершенно
иное. Свойство, в силу которого рабочая сила не отделима от ли-
ца самого рабочего, оказывает огромное влияние на объектив-
ные условия образования заработной платы. Первым следствием
этого свойства является невозможность производства рабочей
силы, вторым - совершенно своеобразное общественное поло-
жение продавцов и покупателей рабочей силы.
Как бы ни был принижен рабочий, все же он - не рабочий
скот капиталиста: он свободен за пределами рынка и у себя дома
живет не для того, чтобы создавать рабочую силу капиталисту, а
для себя, для удовлетворения своих потребностей.
Где же этого нет, где рабочий превращается в простое сред-
ство производства и за пределами рынка, там рабочая сила чело-
века принципиально ничем не отличается от остальных товаров.
Это имеет место в рабском хозяйстве. Рабовладелец разводит и
воспитывает своих рабов, как и домашних животных, по чисто
хозяйственным соображениям. В рабском хозяйстве рабочая си-
ла человека производится в процессе хозяйства, а не возникает
в процессе жизни рабочего человека: рабовладелец разводит ра-
326
бов в нужном для него количестве, а капиталист должен ждать,
когда явятся нужные ему рабочие руки в процессе размножения
населения.
Рабочую силу можно рассматривать как хозяйственное сред-
ство производства. Но разве это средство производства само про-
изведено? Если мы ответим утвердительно, то, очевидно, долж-
ны указать производителя этого товара. Кто он? Конечно, не
капиталист-предприниматель, в предприятии которого занят ра-
бочий. Ведь предприниматель находит необходимые для него
рабочие руки готовыми к его услугам и решительно ничего не де-
лает для пополнения рынка этими необходимыми для него сред-
ствами производства.
Итак, производит рабочую силу сам рабочий? Рабочая сила,
т.е. нервы, мускулы и т.д., все, что необходимо для работы, ведь
тождественно с самим рабочим, в его телесной форме. Тело ра-
бочего, чтобы существовать и быть годным для работы, нужда-
ется в потреблении средств существования, а эти последние надо
сначала произвести. Итак, может быть, труд, расходуемый на
производство средств существования рабочего, и является тру-
дом, производящим его рабочую силу?
Конечно, необходимо затратить труд, чтобы добыть средства
существования рабочего, которые сделали бы возможным его
труд. Но потребление этих средств существования нельзя счи-
тать хозяйственной деятельностью. Рабочий ест и пьет не для то-
го, чтоб сохранить свою силу к услугам капиталиста. Он делает
это для удовлетворения своих собственных потребностей. Его по-
требление самоцель, а не средство производства рабочей силы.
По-видимому, тут дело лишь в чисто формальном различии.
Но это не так. Значение этого различия должно обнаружиться
при анализе условий размножения рабочего.
Если бы рабочие руки возникали в процессе, имеющем хара-
ктер производства, каждое повышение заработной платы и уров-
ня жизни рабочих классов вело бы к увеличению населения. Так
и думали все сторонники «железного закона заработной платы».
Заработная плата якобы потому не может возвыситься над мини-
мумом средств существования, что увеличение числа рабочих по-
сле каждого улучшения их положения возвращает их к прежней
нужде.
Между тем опыт последних десятилетий показал, что повы-
шение Standard of life’a рабочих классов не только не ведет к уве-
личению рождений, но, напротив, вызывает уменьшение рожда-
емости. И этим обстоятельством с очевидностью доказано, что
жизнь рабочего не является процессом производства рабочей си-
327
лы. Попадая в лучшие жизненные условия, рабочий не стремит-
ся использовать представляющуюся ему возможность заполнить
рынок большим числом рабочих рук. Он действует как раз на-
оборот: чем больше он получает, тем выше подымаются его
культурные потребности, и чем обильнее его средства к сущест-
вованию, тем нередко малочисленнее его семья.
Народы приблизительно с одинаковым уровнем благосостоя-
ния размножаются не одинаково: достаточно для примера ука-
зать на Германию и Францию.
В вопросе о происхождении рабочей силы ни в коем случае
не следует сравнивать капиталистов с рабовладельцами: капита-
листы не располагают прямыми средствами увеличения числа ра-
бочих. Если на рабочем рынке замечается недостаток в рабочих
руках, капиталисты не в состоянии создать новые рабочие руки,
способствуя размножению населения. Количество рабочих рук,
появляющееся на рынке к услугам капиталиста, совершенно не
зависит от воли последнего.
Итак, нелепо говорить о производстве рабочей силы. Рабо-
чую силу никто не производит. Она сама появляется как резуль-
тат жизни рабочего, в сложном процессе, слагающемся под дей-
ствием различных общественных факторов.
Другое следствие основного свойства рабочей силы заключа-
ется в том, что продавец и покупатель принадлежат к двум раз-
личным общественным классам, неравным в социальном отно-
шении. Продавцы рабочей силы в силу самой природы продажи
образуют особый социальный класс-рабочий класс. А покупате-
ли ее в силу условия покупки являются представителями класса
капиталистов. Ничего подобного мы не наблюдаем ни при каком
другом меновом акте.
Покупатели и продавцы других товаров могут принадлежать
одному и тому же социальному классу. Правда, это не всегда про-
исходит, но это может происходить.
По отношению к другим товарам роли продавцов и покупате-
лей не фиксированы заранее. Лицо, покупающее сегодня опреде-
ленный товар, может продавать его завтра. Поэтому в теории
цены мы вправе отвлекаться от классовых свойств участников
менового акта, считая их равными в социальном отношении
лицами.
Напротив, при найме рабочего капиталистом оба участника
менового акта, в силу самой природы, должны принадлежать к
различным социальным классам. Игнорировать социальные от-
ношения господства и зависимости при этом акте нельзя, ведь в
них именно и суть проблемы.
328
Продавец рабочей силы лишь потому ее желал продать, что
только ее он и может продать. Напротив, покупатель рабочей си-
лы, чтоб стала возможной покупка, должен владеть капиталом,
только таким образом он будет в состоянии производительно ис-
пользовать приобретенную рабочую силу.
Рабочие продажей своей рабочей силы лишают себя свободы
и возможности располагать собственной личностью.
Капиталист, напротив, утверждает покупкой свою свободу.
Весь данный меновой акт предполагает социальное неравенство,
а следствием его является утверждение господства капиталиста,
подчинение рабочего.
Мы можем рассматривать рабочую силу как товар. Она и
действительно является товаром, если считать товаром все, что
вступает в обмен; если же она товар, она должна обладать ценно-
стью (ценой), и эта ценность - заработная плата. Но этот то-
вар-рабочая сила-товар совершенно особого рода, принципиаль-
но отличающийся от всех остальных. Вот почему и ценность это-
го товара, заработная плата, принципиально отличается от всех
остальных ценностей.
III
Теория цен учит, что среднюю цену товаров, воспроизводи-
мых в любом количестве, регулируют издержки их воспроизве-
дения; индивидуальная рыночная цена товаров зависит от отно-
шения предложения этих товаров к спросу на них.
После сказанного ясно, что закон издержек воспроизводства
не может иметь применения к рабочей силе, так как рабочая си-
ла не производится. Рассматривая Марксову теорию заработной
платы, мы убедились, как бесплодны все попытки рассматривать
среднюю заработную плату как необходимые издержки произ-
водства рабочей силы.
Но закон спроса и предложения также не дает разрешения
проблемы заработной платы. Заработная плата в различных
странах и в разные исторические эпохи в высшей степени различ-
на. Но различия эти ни в коем случае нельзя объяснить различи-
ем предложения и спроса на рабочие руки.
Так называемый закон спроса и предложения основан на
предположении, что спрос на определенный товар зависит от его
цены. Повышение цены определенного товара уменьшает спрос
на него, вот почему равенство спроса и предложения становится
возможным только при определенной высоте цен. Если бы это
было иначе, если бы спрос на товары не зависел от их цен, коле-
329
бания предложения и спроса не могли бы оказать никакого вли-
яния на цену. Ведь в этом случае равенство спроса и предложения
было бы возможно при различных уровнях цен.
По отношению к предметам потребления зависимость спроса
от цены является условием, имеющим общее значение; эта зави-
симость может принимать очень сложные формы вследствие
возможности заменить один предмет потребления другим, но
сама-то зависимость все же остается. Напротив, в вопросе о
средствах производства характер этой зависимости не так легко
установить.
Дело усложняется вследствие существования прибыли.
Цена средств производства, очевидно, должна зависеть от цены
конечного продукта, произведенного при их помощи, и ни в
коем случае не может быть выше последней. Но опыт показы-
вает, что цена всех средств производства, которая необходима
для изготовления определенного продукта, как общее правило,
оказывается меньше цены продукта и более или менее отстает
от последней.
Различие в цене, о котором идет речь, не представляет собою
случайного или незначительного явления, но является основой
существующей системы хозяйства. Оно образует прибыль капи-
талистов и представляет собою нерв всего капиталистического
хозяйства. Итак, отвлечься от этого различия невозможно.
Откуда же оно возникает? На этот вопрос должна ответить
теория прибыли. Для нас пока достаточно указать на существо-
вание прибыли как на момент, который должен влиять на цену
средств производства и вместе с тем вносить в нее некоторую не-
определенность.
На каком уровне ниже цены продукта должна остановиться
цена средств производства? Общая теория цен не может дать оп-
ределенного ответа на этот вопрос, так как прибыль представля-
ет-не явление цен, но явление распределения.
Однако очевидно, что на каком бы уровне ниже цен продук-
та ни остановилась цена средств производства, спрос на них не со-
кратится и не увеличится. Если, например, объективные условия
капиталистического производства определяют, что эта разница
цен должна составлять 10% на израсходованный капитал, то ход
капиталистического производства не остановится; но если сред-
ний уровень прибыли упадет до 5%, капиталистическое произ-
водство все-таки не прекратится, так как остановка производст-
ва была бы равносильна исчезновению капиталистической при-
были и капиталист вынужден предпочесть прибыль, как бы мала
она ни была, полному отсутствию прибыли.
330
Спрос на средства производства, в их совокупности, незави-
сим, таким образом, до известных пределов от их цен: если толь-
ко эти последние оказываются ниже цен продукта, то никакое
повышение цены средств производства не может уменьшить
спроса на них. Только в том случае, если прибыль совсем исчеза-
ет, если, следовательно, нет никакой разницы между ценой про-
дукта и ценой средств производства, производство продукта
должно прекратиться, а значит, должен сократиться и спрос на
средства производства1.
Между средствами производства надо различать два основ-
ных рода: рабочую силу и остальные средства производства. Ра-
бочая сила, согласно вышесказанному, не производится. Ее пред-
ложение на рабочем рынке, увеличение ее количества, лежит вне
сфер власти капиталиста. Остальные же средства производства
изготовляются в процессе капиталистического производства.
И предметы потребления, и средства производства одинаково
возникают в процессе капиталистического производства. Если
общий процент прибыли падает или возрастает согласно объек-
тивным условиям капиталистического хозяйства, это обстоя-
тельство в равной степени отражается на производстве предме-
тов потребления и средств производства.
Если, таким образом, меняется разница между ценой готово-
го продукта и ценой его средств производства, это обстоятельст-
во не может изменить цену воспроизводимых средств производ-
ства, так как процент прибыли при производстве этих товаров
остается тем же, что и при производстве готового продукта. Из-
менение цен должно, таким образом, в полном объеме перене-
стись на цену единственного средства производства, которое не
является результатом производства, - рабочую силу.
Итак, мы приходим к заключению, что спрос на рабочую си-
лу не зависит от ее цены, пока эта последняя не поглощает всей
прибыли капиталиста. Пока существует хоть какая-нибудь при-
быль, капиталист не перестает производить2.
К такому же результату приходит проф. Шюллер3* на основа-
нии подробного исследования моментов, определяющих спрос на
рабочую силу. «Предприниматель, - говорит он, - в виде общего
1 Нужно иметь в виду, что вся эта аргументация имеет в виду целое капитали-
стического производства, а не ту или иную часть этого целого.
2 Мы имеем при этом в виду целое капиталистической системы, а не ту или
иную часть ее. Так, процент прибыли в одной капиталистической стране не
может значительно упасть ниже процента прибыли в других странах, ибо в
противном случае капитал стал бы уходить из первой страны. Но из всего ка-
питалистического мира капиталу некуда уйти.
331
правила, при высокой заработной плате занимает не менее рабо-
чих, чем при низкой... До границы, которая дана капиталисту об-
щей ценностью рабочих сил, высота заработной платы не оказы-
вает никакого влияния на количество занятых рабочих. Если бы
заработная плата поднялась выше этой границы, спрос должен
был бы совершенно прекратиться, а пока этого нет, повышение
заработной платы не уменьшает спроса, а понижение не увеличи-
вает его3.
Профессор Шюллер показывает, как неправильно представ-
ление некоторых теоретиков о предельных рабочих. В действи-
тельности предприниматель рассматривает своих рабочих как
одно целое, так как уменьшение числа рабочих приносит ему во-
обще сравнительно большую потерю, а вовсе не сравнительно
меньшую, как думают эти теоретики. Правда, это правило не без
исключения. Предприниматель может, например, в некоторых
случаях заменять часть рабочих основным капиталом. В таком
случае повышение заработной платы может принудить капита-
листа заменять рабочих машинами и таким образом уменьшить
свой спрос на рабочие руки. Но не следует составлять себе пре-
увеличенного представления о возможности заменить рабочего
основным капиталом. Во-первых, с точки зрения техники грани-
цы такой замены очень узки. Затем, сооружение, сберегающее
труд, часто не является доходным с хозяйственной точки зрения,
хотя его и можно осуществлять технически. Усовершенствован-
ная машина, которая выгодна для нового предприятия, часто не
приносит никакой прибыли уже существующим предприятиям,
снабженным дорогими машинами старой системы. Нередко, если
такая замена и была бы рациональной, она тем не менее не воз-
можна объективно. В этом случае все зависит от отношений и
свойств отдельного предпринимателя, он должен располагать не-
обходимой для этого интеллигентностью и подвижностью, знать
нововведение, правильно судить о нем, и, наконец, быть готовым
к риску. Если хоть одного из этих условий нет налицо, нововведе-
ния, сами по себе доходные, нельзя осуществлять. Капитал, кредит
и предпринимательский дух имеются в различном, более или менее
ограниченном количестве. Всюду в большей или меньшей степени
замечается отсутствие технических улучшений, которые сами по
себе очень желательны с хозяйственной точки зрения.
Безусловно приходится согласиться с Шюллером, когда он за-
являет, что относительная независимость спроса на рабочие си-
3 Schuller R. Die Nachfrage hach Arbeitshanden // Archiv fur Sozialwissenschaft.
ХХХШ. 1 Heft. S. 64-66.
332
ли от высоты заработной платы подтверждается повседневным
опытом. «Повышение заработной платы большей частью не
приводит к заметному уменьшению, понижение ее к заметному
расширению спроса на рабочие руки»4.
Если бы дело обстояло иначе, вся современная борьба труда
и капитала не имела бы никакого смысла. Ведь если бы каждое
повышение заработной платы, например, вследствие удачной
стачки, вело к увеличению числа безработных (благодаря сокра-
щению спроса на труд), было бы непонятным, каким образом
рабочие могут при таком порядке вещей добиваться повышения
заработной платы на продолжительное время.
Рабочая сила представляет средство производства, не замени-
мое вообще другими средствами производства.
Это обстоятельство можно считать правилом, правда, не без
исключения, но, с другой стороны, нельзя извращать действи-
тельности, как это делает большая часть современных теорети-
ков, изображая рабочую силу средством производства, которое
можно всегда заменить различными видами капитала. Американ-
ский экономист Давидсон (Davidson. The Bargain Theory of Wages)
называет, например, «предрассудком тред-юнионов и рабочего
класса» мнение, «будто бы существует определенное количество
труда, которое должно быть выполнено, как бы дорого ни обхо-
дился труд». «В действительности же, - говорит он, - спрос на
труд всегда зависит от высоты заработной платы». Но в этом
споре рабочих с учеными правы первые, как были они правы в
старом споре с приверженцами теории фонда заработной пла-
ты-споре о возможности повысить заработную плату посредст-
вом тред-юнионов.
Если под влиянием изменения высоты заработной платы, как
общее правило, заметным образом не меняется спрос на рабочую
силу, мы не вправе утверждать, что высоту заработной платы,
как она существует в действительности, определяют спрос и
предложение.
Ведь равенство спроса и предложения, по отношению к зара-
ботной плате, осуществляется при различной высоте ее. Почему
же заработная плата стоит то на одном уровне, то на другом?
Очевидно не потому, что на одном уровне предложение рабочих
сил находится в равновесии со спросом на них, а на другом нет,
ибо изменение высоты заработной платы не нарушает равнове-
сия этого рода. Итак, мы приходим к важному заключению, что
ни «закон издержек производства», ни «закон спроса и предложе-
4 Archiv fur Sozialwissenschaft. XXXIII. 3 Heft. S. 343.
333
ния» не являются факторами, определяющими высоту заработ-
ной платы.
Таким образом, невозможно видеть в заработной плате явле-
ние ценности. Несмотря на то что заработная плата принимает
форму ценности, она по внутренней своей природе не представ-
ляет явления ценности.
Своеобразие заработной платы и отличие ее от других цен
можно иллюстрировать на следующем конкретном примере. Для
производства сапог требуется кожа и определенная затрата тру-
да сапожного рабочего. Допустим, что кожевенные заводчики
устраивают стачку и требуют более высокой платы за кожу от
сапожного фабриканта. Если сапожный фабрикант окажется вы-
нужден покупать кожу по более высокой цене, в таком случае
его прибыль понизится и упадет ниже прибыли кожевенного за-
водчика (если она раньше была равна последней). Но и сапож-
ный фабрикант, и кожевенный заводчик - в равной мере капита-
листы. Если прибыль одного ниже, чем прибыль другого, то ка-
питал станет передвигаться от менее прибыльного к более при-
быльному помещению, - в данном случае станет передвигаться
от производства сапог к производству кожи. Это в свою очередь
должно понизить цену кожи, и, таким образом, цена кожи вер-
нется к своему прежнему нормальному уровню, - кожевенные
производители окажутся не в силах поднять цену своего товара
за счет прибыли сапожного фабриканта. Но пусть стачку дела-
ют сапожные рабочие и пусть им также удается поднять цену
своего товара - рабочей силы - и, таким образом, понизить при-
были сапожного фабриканта. Может ли сапожный фабрикант
бороться с повышением цены рабочей силы так, как он борол-
ся с повышением цены другого средства производства - кожи?
Может ли он вместо производства сапог поместить свой капи-
тал в производство вздорожавшего товара - рабочей силы?
Очевидно нет, так как рабочая сила не производится в капита-
листических предприятиях. Если же сапожный фабрикант, что-
бы бороться с понижением своей прибыли, вынет свой капитал
из производства сапог и поместит его в производство какого-
либо иного товара, то этим он не достигнет повышения прибыли,
так как увеличение производства этого последнего товара
должно понизить его цену и одновременно увеличить спрос на
рабочие руки. Таким образом, фабрикант должен примириться
с понижением прибыли за счет возрастания цены рабочей силы.
Рабочая сила возрастет в своей цене не вследствие сокращения
ее предложения, а вследствие захвата рабочими части прибыли
капиталиста.
334
Все дело в том, что продавцы различных средств производства
принадлежат к тому же капиталистическому классу и капитал
свободно переходит (в зависимости от относительной прибыль-
ности) от изготовления одного средства производства к изготов-
лению другого. Но капиталисты и рабочие принадлежат к раз-
личным общественным классам, и рабочая сила не изготовляется
капиталистами. Поэтому, как бы ни повышалась заработная плата,
капиталисты не в силах вызвать увеличения предложения рабочих
рук, чтобы вернуть заработную плату к прежнему уровню.
Ежедневные факты подтверждают, что заработная плата мо-
жет быть различной при одном и том же соотношении спроса и
предложения, и наоборот. Процесс распределения социального
продукта между различными общественными классами, которые
внутренне связаны в процессе капиталического хозяйства, не
представляет собою простого менового процесса, но сложный
результат борьбы социальных классов за увеличение принадле-
жащей им доли общественного продукта, борьбы, в которой си-
лы борющихся сторон в высшей степени неравны. Это социаль-
ное неравенство представляет необходимое основание явления
заработной платы и прибыли, так как только нужда может заста-
вить рабочего продавать свою рабочую силу.
Многие теоретики того мнения, что высота заработной пла-
ты должна соответствовать количеству продуктов, создаваемых
трудом рабочего. Вполне очевидно, что заработная плата долж-
на зависеть от производительности труда. Но слабым пунктом
этих теорий является их стремление выделить в общем продукте
производства часть, специально приходящуюся на долю труда.
Такой прием, может быть, и является вполне правильным в дру-
гих отношениях, но в теории заработной платы он представляет
методологическую ошибку. В процессе производства одинаково
нельзя обойтись и без труда, и без средств производства. Произ-
водительность рабочего, который пожелал бы работать без
средств производства, была бы равна нулю. Точно так же равна
нулю и производительность средств производства, если на них не
воздействует труд. В силу этого обстоятельства вопрос о специ-
фической доле труда в общем продукте производства лишен ка-
кого бы то ни было значения для теории заработной платы, так
как в реальном капиталистическом хозяйстве заработная плата
при возможности объединения рабочих может быть выше или
ниже специфического продукта труда. Высота заработной платы
определяется не специфическим продуктом труда в смысле вы-
шеупомянутых теорий заработной платы, но зависит от количе-
ства продукта, которым располагает общество после того, как
335
выделены средства производства из всего общественного проду-
кта. Из-за этого продукта ведут борьбу общественные классы и
каждый из них старается присвоить себе как можно более круп-
ную часть последнего. Все эти продукты можно рассматривать
как результат труда (причем должен быть принят во внимание
не только труд рабочих, занятых в производстве, но и труд всех
людей, которые необходимы для благополучного существования
общественного хозяйства). Совершенно ошибочно мнение, будто
продукт произведен средствами производства; эти последние ни-
чего не создают, а являются пассивными орудиями в руках трудя-
щегося человека. Только человек производит, притом с помо-
щью средств производства.
Общественный продукт, производимый трудящимися людь-
ми, только частью достается рабочим. Другую часть присваива-
ют себе нетрудящиеся классы, пользуясь общественным положе-
нием, обеспечивающим им господство. Ведь они располагают об-
щественным капиталом, могут вследствие этого отстоять свое
господство и стать руководителями всего процесса общественно-
го хозяйства.
Таким образом, с точки зрения социальной теории распреде-
ления, высота заработной платы в данном обществе определяет-
ся двумя факторами - производительностью общественного
труда, определяющей, как велик общественный продукт, подле-
жащий разделу между общественными классами, и социальной
силой рабочего класса, от которой зависит доля общественного
продукта, поступающая в распоряжение рабочего.
Высота заработной платы регулируется, следовательно, дву-
мя независимыми факторами. Всякое изменение производитель-
ности общественного труда должно, при прочих равных услови-
ях, отражаться на высоте реальной заработной платы. Чем выше
производительность труда, тем выше должна быть, при прочих
равных условиях, реальная заработная плата, т.е. количество
предметов потребления, поступающих в распоряжение рабочих.
Именно этот фактор и является наиболее могущественным при
установлении среднего уровня заработной платы в разных стра-
нах. Заработная плата гораздо выше в Америке, чем в Европе, и
в Европе она выше в Англии, чем на континенте. В такой же по-
следовательности изменяется и производительность обществен-
ного труда в тех же странах. Точно так же и во времени рост про-
изводительности труда сопровождается ростом заработной
платы.
Если производительность труда влияет на высоту заработной
платы, то и, наоборот, высота заработной платы влияет на про-
336
изводительность труда. Повышение заработной платы, улучшая
условия существования рабочего, увеличивает его трудоспособ-
ность и успешность его труда. На этой почве возникает известная
солидарность интересов рабочих и капиталистов. Зависимость
производительности труда от высоты заработной платы особен-
но отстаивали и отстаивают те экономисты, которые верят в гар-
монию интересов, якобы существующую в капиталистическом
обществе. Сюда относятся: во Франции Леруа Болье4*, в Герма-
нии Брентано5* и Шулъце-Геверниц, в Англии Брэсси6* и Беллъ, в
Америке Шенгоф и др. Однако эти экономисты чрезвычайно
преувеличивают зависимость производительности труда от высо-
ты заработной платы. Зависимость эта наблюдается лишь в из-
вестных узких пределах, в противном случае вся борьба труда и
капитала из-за высоты заработной платы не имела бы смысла.
Капиталисты были бы совершенными дураками, противясь по-
вышению заработной платы, если бы от такого повышения нис-
колько не страдал их карман.
Производительность общественного труда определяет выс-
ший предел заработной платы. Но очевидно, что заработная пла-
та не может достигнуть этого предела, ибо достижение было бы
равносильно уничтожению прибыли, иначе говоря капиталисти-
ческой системы хозяйства, причем доход рабочего перестал бы
уже быть заработной платой, так как исчез бы наемный труд.
Низшим пределом заработной платы является физиологически
необходимый минимум средств существования, без которого ра-
бочий физиологически не может работать и поддерживать свою
семью. И этого низшего предела заработная плата почти никогда
не достигает, ибо рабочий все же не раб и может отстоять себе
лучшие условия существования, чем условия существования ра-
ба, простого средства производства. Однако, при особо неблаго-
приятном для рабочих соотношении общественных сил, заработ-
ная плата может понижаться и до этого уровня, хотя и в виде
редкого случая. На каком же именно уровне обычно устанавли-
вается заработная плата, это определяется борьбой рабочих с
предпринимателями, социальной силой рабочего класса. Капитал
бесплоден без помощи труда, но и труд ничего не может создать
без помощи капитала. Из этой взаимной зависимости вытекает
своеобразный метод борьбы труда и капитала, определяющей их
относительную экономическую силу - метод стачки, коллектив-
ного оставления работы. Стачка является для обеих сторон чрез-
вычайно грозным, но обоюдоострым оружием. Отказываясь от
работы, рабочие приводят в бездействие капитал, но вместе и
свою рабочую силу, от продажи которой зависит их собственное
337
существование. Стачка для рабочих всегда голодание, а для ка-
питалиста часто разорение. Потому обе стороны боятся стачки,
но и прибегают к этому средству борьбы, как к последнему спо-
собу заставить уступить противника. Кто дольше выдержит стач-
ку, тот побеждает, изменяет в свою пользу условия рабочего
договора.
Увеличение предложения рабочих рук облегчает предприни-
мателю замену бастующих рабочих другими. Поэтому увеличе-
ние предложения труда благоприятствует понижению цены ра-
бочей силы - обратно действует увеличение спроса на рабочую
силу. Чем лучше организован рабочий класс, чем более развиты
в его среде профессиональные союзы, чем большими средствами
они располагают, тем страшнее угроза стачкой предпринимате-
лю и тем большую долю общественного дохода рабочий класс
может удержать за собой.
Все, что увеличивает независимость рабочего от капитали-
ста, увеличивает и его силу в борьбе с капиталом, а значит, и его
долю в общественном доходе. Так, например, вмешательство го-
сударства в рабочий договор в интересах труда - так называемое
законодательство по охране труда - есть один из факторов, бла-
гоприятствующих повышению заработной платы; так же благо-
приятно влияют на заработную плату и меры государства для
обеспечения участи рабочего при его болезни, потери трудоспо-
собности, старости и т.п. Возможность для рабочего зарабаты-
вать себе средства к жизни не продажей своей рабочей силы, а
путем самостоятельного производства точно так же усиливает
позицию рабочего в борьбе с капиталом. Наличность в Америке
свободной государственной земли, доступной каждому для обра-
ботки за ничтожную плату, долгое время играла в Америке роль
предохранительного клапана капитализма - отвлекала от капи-
талистической промышленности избыточное рабочее население
и поддерживало, таким образом, на высоком уровне заработную
плату.
Наоборот, все то, что усиливает социальную мощь капитали-
стического класса, относительно ослабляет рабочего и имеет
тенденцию понижать его долю в общественном доходе. Так, на-
пример, союзы капиталистов, картели и тресты, несомненно,
значительно усилили за последнее время капиталистический
класс; организованный капитал противостоит в настоящее время
организованному рабочему, и так как рабочие располагают лишь
незначительными средствами для поддержания своего существо-
вания в случае прекращения работы, то организованный капитал
на чисто экономической почве сильнее организованного рабоче-
338
го. Но не нужно упускать из виду, что всякая борьба труда и ка-
питала, если только она принимает широкие размеры, выходит
за чисто экономические пределы, и дело решается факторами не
только экономического порядка. Мы знаем примеры стачек, в
которых рабочие вышли победителями при огромном перевесе
чисто экономических сил капиталистов: дело решалось в этом
случае такими не экономическими факторами, как поддержка
рабочих общественным мнением страны, вмешательством госу-
дарственной власти под опасением политического движения ра-
бочего класса и т.п.
Колебания спроса на рабочие руки, сопровождающие фазисы
капиталистического цикла, очень сильно отражаются на зара-
ботной плате. Объясняется это тем, что при оживлении промыш-
ленности, когда прибыль капиталиста велика, стачка приносит
капиталисту крупные убытки, и капиталист, чтобы избегнуть
стачки, легко идет на уступки рабочим. Напротив, при промыш-
ленном застое капиталист не боится стачки, так как условия рынка
требуют сокращения производства, и рабочие теряют возмож-
ность препятствовать понижению заработной платы. Следова-
тельно, и в этом случае высота заработной платы определяется
относительной экономической силой капиталиста и рабочего5.
Технический прогресс, сопровождающийся замещением ра-
бочего машиной, оказывает весьма важное влияние на заработ-
ную плату. С одной стороны, всякое повышение производитель-
ности труда увеличивает продукт, подлежащий разделению меж-
ду рабочими и капиталистом. Вместе с тем повышение уровня
техники ведет к концентрации производства, облегчает органи-
зацию рабочего класса. Особенное же значение имеет то обсто-
ятельство, что рост основного капитала, приводимого в движе-
ние данным числом рабочих, увеличивает убытки, причиняемые
капиталисту стачкой, почему угроза стачки оказывает на капита-
листа большее действие. Все это вместе благоприятствует повы-
шению заработной платы. Но, с другой стороны, машина высту-
пает конкурентом рабочего и уменьшает зависимость капитали-
ста от рабочего. Безработица возрастает. Это обстоятельство
5 Пока в Англии рабочие союзы были слабы, заработная плата сильно падала
при каждом застое промышленности. Напротив, для новейшего времени хара-
ктерно, что промышленный застой, несмотря на сильную безработицу и ог-
ромное сокращение спроса на труд, не вызывает значительного падения зара-
ботной платы: благодаря своей возросшей экономической силе рабочий класс
Англии получил возможность охранять свой обычный уровень жизни даже и
при неблагоприятном положении рабочего рынка.
339
усиливает позицию капиталиста в его борьбе с рабочими. В об-
щем итоге поднятие техники производства обычно повышает ре-
альную заработную плату, но не в таком размере, в каком повы-
силась производительность труда.
ГЛАВ А V
ТЕОРИЯ ПРИБЫЛИ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
СОЦИАЛЬНОЙ ТЕОРИИ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ
I
Явление прибыли следует рассматривать совершенно не с
той точки зрения, как явления заработной платы. Задача теории
заработной платы заключалась прежде всего в том, чтобы уста-
новить факторы, определяющие высоту заработной платы. За-
дачи теории прибыли сложнее - они троякого рода. Во-первых,
следует объяснить самый факт существования прибыли - его со-
циально-экономическую природу. Ведь в прибыли, как хозяйст-
венном явлении, есть что-то загадочное. Во-вторых, нужно дать
оценку прибыли с нормативной точки зрения правосознания.
Наконец, третья задача теории прибыли - установить объектив-
ные факторы, определяющие высоту процента прибыли.
II
Первая из этих задач образует главное содержание различ-
ных теорий прибыли. Именно в этом-то и заключается различие
между ними. Вполне понятно, почему не возникла подобного ро-
да постановка вопроса в области теории заработной платы.
Необходимость содержать рабочих, как выше показано, не нуж-
дается в теоретическом оправдании, так как без рабочих невоз-
можен процесс производства. С другой стороны очевидно, что
только нужда может заставить рабочего продавать свою силу ка-
питалисту. Иначе обстоит дело с теорией прибыли.
Прибыль возникла исторически, и мы можем представить се-
бе общество, в котором нет места для прибыли как для особого
рода общественного дохода. Социализм именно и представляет
собой такую систему: теоретически борьба между социалистами
и их противниками теснее всего связана с проблемой прибыли.
Прибыль - краеугольный камень капиталистической хозяйст-
венной системы, и, доказывая ненужность прибыли, мы колеб-
340
лем основы современного общественного порядка. Вот почему
возникает столько споров о социально-экономической природе
прибыли и почему в этом вопросе так мало единства взглядов
среди теоретиков.
Известная, принадлежащая Бэм-Баверку классификация раз-
ных теорий прибыли (теории производительности, пользования,
воздержания, эксплуатации и его собственная теория лажа) свя-
зана исключительно с вопросом о социально-экономической
природе прибыли.
Классификация эта носит совершенно эмпирический харак-
тер; она лишена логического единства и вообще хромает в логи-
ческом отношении. С точки зрения вопроса о социально-эконо-
мической основе прибыли, мы можем разделить все теории
прибыли на два основных класса: во-первых, теории, которые ви-
дят в прибыли естественное и неизбежное следствие всякого об-
щественного хозяйства, считают ее явлением, коренящимся не в
отношениях господства и зависимости внутри исторически сло-
жившегося общества, но в природе самого хозяйства (прибыль
как логическая категория хозяйства); во-вторых, теории, отрица-
ющие необходимую связь явления прибыли с природой хозяйст-
ва и ищущие ее основ в отношениях господства и зависимости,
свойственных определенным историческим формациям.
Первый класс снова подразделяется на два подкласса: теории,
рассматривающие прибыль как своего рода трудовой доход, и
теории, которые видят в прибыли, хотя и не трудовой доход, но
необходимое условие хозяйства.
Таким образом, мы приходим к следующей классификации
теории прибыли:
А. Прибыль как логическая категория хозяйства.
I. Прибыль как трудовой доход.
II. Прибыль как доход, не основанный на труде. <;
В. Прибыль как историческая категория хозяйства.
Теории, составляющие первый подкласс класса А, утвержда-
ет, что природа дохода капиталиста и рабочего одинакова.
Предприниматель только работает иначе, чем простой рабо-
чий; работа предпринимателя есть в высшей степени важная дея-
тельность, которая требует высших способностей и вместе с тем
утомительна. .Поэтому доход предпринимателя точно так же ос-
нован на труде, как и заработцая плата.)
Эта теория, которую Бэм-Баверк называет трудовой теорией
прибыли, может иметь значение с социально-политической точ-
ки зрения как аргумент в защиту дохода предпринимателя, но ее
очевидно недостаточно для объяснения социально-экономиче-
341
ской природы прибыли. Если в доходе предпринимателя заклю-
чаются элементы труда, то в прибыли имеются элементы, кото-
рые ни в коем случае нельзя рассматривать как трудовой доход.
Во-первых, названное соображение касается только прибыли
предпринимателей, но ни в коем случае не процента на капитал:
чтобы получить процент на капитал, капиталист не должен само-
стоятельно вести предприятие. Процент на капитал ни в коем
случае нельзя рассматривать как рабочий доход. Но и в вопросе
о прибыли предпринимателя эта теория несостоятельна: величи-
на прибыли предпринимателя, очевидно, зависит от размера
капитала предпринимателя; это проявляется уже в том обстоя-
тельстве, что высота прибыли выражается в процентах к затра-
ченному капиталу. Если это так, то невозможно не признавать в
прибыли предпринимателей нетрудовые элементы: возможность
располагать определенным капиталом сама по себе ведь не явля-
ется трудом.
И, наконец, прибыль предпринимателя может принимать та-
кие формы, при которых она не связана с какими бы то ни было
трудовыми элементами. Так, например, в акционерных обществах
дивиденд акционеров не предполагает активного участия акционе-
ров в ведении предприятия. Форма акционерного общества дает
возможность провести резкую границу между доходами, основан-
ными на труде, и доходами, основанными на обладании капиталом.
Управляющие предприятием акционерного общества (директор,
члены правления и т.д.) все получают определенное жалованье
(обыкновенно очень большое), но после вычета жалованья этих
лищостается дивиденд ационеров, который последние получают
помимо какого бы то ни было труда. Точно так же и кредитор не
должен трудиться, чтоб обеспечить себе процент. Как раз этот до-
ход, не основанный на труде, образует прибыль на капитал, для
объяснения которого трудовая теория ничего дать не может.
Вторая группа теорий прибыли (к которой можно причис-
лить теории, обозначенные Бэм-Баверком как теории произво-
дительности, пользования, воздержания и лажа) не отрицает, что
прибыль не основана на труде. И все же она рассматривает при-
быль как логическую категорию хозяйства, так как прибыль -
необходимый результат неизбежных условий хозяйства.
Так, прибыль с точки зрения теории производительности и
пользования не что иное, как продукт, созданный капиталом, за-
нятым в производстве. Теории воздержания и лажа подчеркива-
ют, что для образования капитала надо до известного времени
отсрочить потребление и считают этот момент основой происхо-
ждения прибыли.
342
Но в одном пункте сходятся все эти теории: прибыль они рас-
сматривают как доход, который возникает на основе владения
капиталом. Прибыль с точки зрения этой теории получают толь-
ко владельцы средств производства, ни в коем случае не те, у
кого их нет.
И тем не менее эти теории рассматривают прибыль как явле-
ние, стоящее вне социальных отношений господства и зависимо-
сти в современном обществе.
Внутренняя противоречивость такого понимания ясна. Отно-
шения собственности представляют в высшей степени сложный
результат внутренней структуры современного общества, покоя-
щегося на насилии и распадающегося на различные обществен-
ные классы с различиями во владении и противоположностью
экономических интересов. Между этими классами имеются клас-
сы, владеющие и не владеющие собственностью; и владение еди-
ничного индивидуума прежде всего зависит от его принадлежно-
сти к тому или другому классу. Так как имущество переходит по
наследству и распределение собственности между различными
индивидуумами не находится в необходимой связи с их индивиду-
альными качествами, а определяется рождением индивидуумов в
том или другом слое общества.
Если прибыль является доходом от владения, этот род дохода
должен зависеть от социальных отношений господства, так как
они соответствуют отношениям владения. Если крупное владе-
ние само по себе уже представляет экономическую и социальную
силу, то теории прибыли вышеупомянутого направления вынуж-
дены признать в нем социальный феномен, в котором получают
свое выражение социальные отношения господства и зависи-
мости.
И тем не менее эти теории продолжают настаивать на том,
что прибыль не коренится в условиях господства, но в неизмен-
ных условиях хозяйства, как оно вообще существует.
Один из наиболее выдающихся представителей теории про-
изводительности, Визер, развил в высшей степени остроумную
теорию «вменения», согласно основной мысли которой рацио-
нальное хозяйство, безусловно, требует, чтобы произведенные
продукты вменялись каждому участвующему в производитель-
ном процессе фактору производства.
Хотя для производства необходимо содействие нескольких
факторов производства, мы можем в общем продукте различать
долю каждого фактора. На таком вменении должно покоиться
всякое хозяйство, так как от хозяйствующего субъекта зависит,
предпочтет ли он в предприятии ту или иную комбинацию произ-
343
водительных факторов, а выбор между этими многочисленными
комбинациями основывается на относительной доходности каж-
дой из этих комбинаций.
Таким образом Визер приходит к заключению, что содейст-
вие в производстве каждого фактора: земли, капитала и труда -
можно точно различить и что при каждой хозяйственной систе-
ме, при современной капиталистической и при социалистиче-
ской, это вменение должно составлять основу хозяйства.
Выводы Визера до сих пор кажутся совершенно правильны-
ми, но за ними следуют другие, которым следует приписывать со-
вершенно другое значение. Теория вменения Визера сама по се-
бе не является теорией распределения.
Высчитывая долю содействия производству, приходящуюся
на каждый отдельный фактор, мы не касаемся самого явления
распределения. Ведь сам Визер, развивая свою теорию, исходит
из представления о коммунистическом хозяйстве, которое конст-
руировано совершенно рационально и в котором нет места для
какого бы то ни было элемента эксплуатации. В таком хозяйст-
ве нет ни заработной платы, ни прибыли, ни ренты. И тем не ме-
нее и в коммунистическом хозяйстве точно учитывается участие
в производстве труда, капитала и земли, так как и коммунистиче-
ское хозяйство должно искать наиболее благоприятную комби-
нацию различных факторов производства.
В высшей степени соблазнительно использовать эти идеи в
пользу теории распределения. Очень легко, например, вывести
из вышеприведенных соображений заключение, что доля произ-
водительного содействия каждого отдельного фактора производ-
ства образует основу социального распределения, заработная
плата соответствует производительному содействию труда, при-
быль - капитала, а земельная рента - производительному содей-
ствию земли. И действительно, теория производительности, к
числу представителей которой принадлежит Визер, делает имен-
но такого рода заключение; правда, он сам более, чем другие
представители той же теории, понимает принципиальное разли-
чие между вменением производительному содействию отдельных
факторов и вопросами социального распределения.
Между тем совершенно очевидно, что вышеупомянутое за-
ключение ошибочно. Теория вменения может быть и верна, но
отсюда совершенно нельзя делать вывода, что прибыль соответ-
ствует производительному содействию капитала. Прибыль - ка-
тегория распределения - вид дохода, социальным условием суще-
ствования которого является класс капиталистов. Если средства
производства принадлежат рабочему, прибыли не может быть,
344
как не может быть заработной платы. Прибыль и заработная
плата представляют собою две части, на которые распадается
продукт после того, как рабочие утрачивают обладание средст-
вами производства.
При таком положении вещей прибыль должна исчезнуть в
обществе, где рабочий является единственным владельцем
средств производства. Или, другими словами, прибыль не логиче-
ская категория хозяйства, хотя вменение части продукта содейст-
вию средств производства совершенно рациональная операция
при установлении хозяйственного плана какой угодно хозяйст-
венной системы.
Среди различных теорий прибыли теория Бем-Баверка инте-
ресна в том отношении, что она представляет собой в наиболее
чистом виде попытку объяснить прибыль, как явление ценности.
Для Бем-Баверка проблема прибыли заключается в следующем.
Согласно общей теории ценности, ценность средств производст-
ва управляется ценностью продукта. Между тем в действитель-
ной жизни мы видим, что ценность изготовленного продукта
превышает ценность общей суммы затраченных средств произ-
водства (включая сюда, конечно, и рабочую силу). Этот избыток
ценности продукта и составляет прибыль капиталиста. Почему
же готовый продукт расценивается на рынке выше израсходо-
ванных средств производства?
Действительный источник этого различия коренится, по мне-
нию Бем-Баверка, не в чем ином, как в различии ценности проду-
ктов в настоящем и будущем времени в силу следующих трех ос-
нований. Во-первых, соотношение спроса и предложения, опре-
деляющее ценность всякого предмета хозяйства, может быть
очень различно в настоящем и будущем. Хозяин, пострадавший
от пожара, не может не ценить в данный момент нужные ему хо-
зяйственные предметы гораздо выше, чем он будет ценить их
впоследствии, когда оправится от постигшего его несчастья. Точ-
но так же после неурожая земледелец должен ценить хлеб выше,
чем он будет ценить тот же хлеб впоследствии. Молодой человек
в начале своей карьеры, когда он еще скудно снабжен средства-
ми к существованию, должен ценить их выше, чем в будущем. Во
всех этих случаях более высокая оценка хозяйственных предме-
тов в настоящем, чем в будущем, основывается на менее благо-
приятном в настоящем соотношении спроса и предложения этих
предметов.
Вторым и гораздо более общим основанием для более высо-
кой расценки хозяйственных предметов в настоящем является на-
ша общая психологическая наклонность выше ценить настоя-
345
щее, чем будущее, частью вследствие сравнительной слабости
нашего представления о будущем, частью вследствие слабости
нашей воли, побуждающей нас жертвовать будущим ради насто-
ящего, частью же вследствие нашего сознания возможности
нашей смерти до наступления этого будущего. По всем этим при-
чинам тот же предмет ценится нами выше, когда мы им распола-
гаем в настоящем, чем когда мы можем получить его только в
будущем.
Наконец, третьим основанием для более высокой расценки
настоящего является возможность использовать имеющееся вре-
мя для целей производства и, таким образом, получить в будущем
большее количество продуктов. Средства производства в настоя-
щем превратятся по истечении известного времени в умноженное
количество продукта. Поэтому, совершенно независимо от более
высокой расценки немедленного удовлетворения своих потреб-
ностей сравнительно с таковым же в будущем, мы ценим всякое
имущество в настоящем выше, чем в будущем, ибо имущество в
настоящем равносильно умноженному имуществу в будущем.
Капиталистическая прибыль есть непосредственный резуль-
тат того, что капиталист немедленно расходует свой капитал для
того, чтобы получить известный эквивалент своей затраты в бу-
дущем. Между моментом капиталистической затраты и получки
проходит известное время; отсюда и вытекает неизбежность про-
цента на капитал. Уплачивая рабочим меньше того, что он сам
получает впоследствии, капиталист не эксплуатирует рабочего,
так как рабочий получает полностью создаваемую им цен-
ность, - ему поступает плата немедленно, а капиталист реализу-
ет в свою пользу продукт рабочего лишь по истечении известно-
го времени; будущий же продукт, согласно сказанному, имеет
меньшую ценность, чем тот же продукт в настоящем. Поэтому
капиталист не совершает никакой несправедливости по отноше-
нию к .рабочему, отдавая ему, в виде заработной платы, лишь
часть той будущей ценности, которая впоследствии поступит
капиталисту.
Поэтому процент на капитал не составляет исторического,
преходящего явления. Процент всегда останется, даже если бы
перестал существовать капиталистический строй. И при социали-
стическом строе продукты в настоящем будут расцениваться вы-
ше, чем продукты в будущем; блогодаря этому рабочие, занятые
в тех отраслях производства, в которых процесс производства
продолжается большее время, будут получать, при предположе-
нии равенства оплаты во всех родах общественного труда, толь-
ко часть ценности своего будущего продукта и, наоборот, рабо-
346
чие, занятые в производствах с более коротким периодом произ-
водства, будут получать более ценности созданного ими продук-
та. Процент на капитал и будет выражаться в более высокой рас-
ценке продуктов более медленного производства. Если призна-
вать эксплуатацией рабочего невыдачу ему в настоящем полной
ценности его будущего продукта, то такая эксплуатация останет-
ся, как видно из сказанного, и при социалистическом строе.
Таким образом, в основе теории Бем-Баверка лежит тезис,
что предметы настоящие должны иметь ценность более высо-
кую, чем предметы будущие. Из соображений, приводимых Бем-
Баверком в пользу этого тезиса, первое совершенно лишено
какого бы то ни было принципиального значения, так как если
соотношение спроса и предложения может быть в настоящем ме-
нее благоприятно, чем в будущем, то столь же возможно и обрат-
ное. При неурожае хлеб в настоящем имеет более высокую цен-
ность, чем в будущем; но при урожае хлеб в будущем имеет
более высокую ценность, чем в настоящем. При начале карьеры
человек в данный момент беднее, чем он будет впоследствии; но
при конце карьеры человек в данный момент богаче, чем он бу-
дет впоследствии. Что касается до третьего аргумента Бем-Ба-
верка в пользу более высокой расценки настоящего, то этот ар-
гумент всецело заимствован из теории производительности капи-
тала и, таким образом, не требует специальной критики. Остает-
ся второй аргумент Бем-Баверка, на котором и покоится вся его
теория прибыли. Аргумент этот заключается в указании на неиз-
бежность более высокой расценки настоящего в силу, с одной
стороны, слабости наших представлений о будущих удовольстви-
ях и лишениях, а с другой стороны, в силу нашего сознания воз-
можности в будущем нашей личной смерти. Эти соображения
правильны, поскольку дело идет о продолжительных сроках.
Конечно, если предложить на выбор получить известный
предмет потребления немедленно или через двадцать лет, то ка-
ждый предпочтет получить его немедленно и этим докажет, что
он ценит свое потребление в настоящем выше. Но это верно
лишь по отношению к продолжительным срокам и совершенно
неверно по отношению к срокам менее продолжительным, с ко-
торыми приходится иметь дело в обычном хозяйстве. Хороший
хозяин думает о близком будущем нисколько не менее, чем о на-
стоящем, - именно в заботе о будущем и состоит характерная
черта культурного человека сравнительно с психологией дикаря.
Если психология культурного хозяина была бы такова, как ее
предполагает Бем-Баверк, то было бы невозможно равномерное
удовлетворение общественных потребностей; доходы всегда по-
347
лучаются через большие или меньшие промежутки времени, и
следовало бы ожидать, что эти доходы будут расходоваться ме-
нее экономно немедленно по их получении, в ущерб будущему
удовлетворению потребностей. Ничего подобного не наблюдает-
ся в действительности: современный культурный человек от-
нюдь не прокучивает своих доходов немедленно по их полу-
чении, а умеет ограничивать ради будущего свои потребности в
настоящем.
Второй аргумент Бем-Баверка есть не что иное, как отрица-
ние силы хозяйственного принципа в современном хозяйстве. Од-
нако, вопреки Бем-Баверку, современный хозяин-капиталист,
прибыль которого Бем-Баверк хочет объяснить, отнюдь не за-
бывает о будущем и скорее страдает обратным психологическим
дефектом - склонностью ради будущего увеличения своего иму-
щества жертвовать удовольствиями настоящего; именно такова
психология скупости, которая гораздо ближе современному ка-
питалисту, чем неразумная расточительность1.
Итак, психологическая теория прибыли Бем-Баверка осно-
вывается на полном извращении психологии обычного капитали-
ста. Она имеет известное значение для объяснения одной облас-
ти явлений прибыли - именно прибыли ростовщика при потреби-
тельном кредите. Ростовщику очень часто приходится иметь де-
ло с людьми, временно находящимися в нужде, людьми расточи-
тельными, не думающими о будущем, и тому подобными лицами,
о которых говорит Бем-Баверк и которые отнюдь не типичны
для капиталистического строя. Для понимания же капиталисти-
ческой прибыли, как основной хозяйственной категории всего
современного хозяйственного строя, рассматриваемая теория не
дает ровно ничего.
Но с той точки зрения, с которой нас интересует в данном
случае теория Бем-Баверка, основным недостатком ее является
его попытка доказать, что процент на капитал останется и в со-
циалистическом строе и что если может быть речь об эксплуата-
ции рабочих в капиталистическом строе, то с таким же правом
можно говорить об эксплуатации рабочих и при господстве соци-
ализма. Более высокая расценка продуктов очень продолжитель-
ных производственных процессов, если бы она и осталась, не
имеет ничего общего с капиталистическим процентом, ибо пос-
1 Только при более продолжительных сроках вступают в действие мотивы, ука-
занные Бем-Баверком, приводящие к тому, что все отрасли хозяйства, в кото-
рых капитал оборачивается очень медленно (как, например, посадка лесов,
плодовых садов и т.д.), не получают должного развития.
348
ледний составляет собой форму распределения общественного
дохода, захват общественного продукта неработающим классом,
капиталистами; при социалистическом же строе капиталистов не
будет и, значит, они ничего не будут захватывать. Точно так же
не может быть речи об эксплуатации рабочих в том строе, где ни-
кого, кроме рабочих, нет и где все получают поровну.
Крупной заслугой Маркса является то, что он указал на соци-
альное основание образования прибыли и к его анализу в соот-
ветствующем вопросе ничего нельзя прибавить. Прибыль не
логическая категория хозяйства (в противоположность доходам,
поддерживающим существование рабочих), а характерное явле-
ние особой системы хозяйства - капитализма. Историческим ос-
нованием прибыли является переход средств производства из рук
рабочих масс в руки господствующих классов, обстоятельство,
которое дало возможность последним получать доход, не осно-
ванный на труде. Прибыль, следовательно, есть явление социаль-
ное, в котором получают свое выражение отношения господства
и зависимости в современном классовом обществе. Доходы, не
основанные на труде, возможны только в современном общест-
ве, характерной особенностью которого является принадлеж-
ность одной части общества всех средств производства. Неприз-
нание этого социального основания дохода, не основанного на
труде, ведет неизбежно к непониманию всей проблемы распреде-
ления. И именно этим грехом грешат все теории прибыли, кото-
рые исходят от последователей школы предельной полезности.
Загадочность прибыли является прямым следствием методо-
логически неправильной постановки вопроса: если мы станем на
точку зрения отдельного капиталиста, прирост ценности его ка-
питала в действительности должен представляться нам чем-то не
легко доступным пониманию. С точки зрения целого общества
прибыль объяснить очень легко. Владельцы средств производст-
ва, которых лишены непосредственные производители послед-
них, обладают экономической властью, дающей им возможность
присваивать часть общественного продукта как доход, не осно-
ванный на труде. Так как эта часть не причисляется капиталиста-
ми к издержкам производства, то очевидно, что издержки произ-
водства должны быть меньше, чем произведенный продукт.
Прирост ценности капитала является, таким образом, следст-
вием того обстоятельства, что капиталисты не присчитывают
свою прибыль к издержкам расходуемого капитала. Если бы они
вели свои расчеты иначе, если бы их собственный расход на
жизнь рассматривался ими как расход капитала, не было бы и
прироста ценности как постоянного явления капиталистического
349
хозяйства. Прирост ценности капитала, с социальной точки зре-
ния, - некоторая иллюзия, за которой скрывается присвоение ка-
питалистами части общественного дохода. ; г ;.
' ... ... . . III . ' ........
Вторая задача теории прибыли, как указано выше, заключа-
ется в оценке прибыли с точки зрения долженствования. Одобря-
ется ли социальное отношение, скрывающееся за прибылью, на-
шим правовым сознанием?
И в этом отношении различные теории прибыли делятся на
три вышеупомянутых класса. Первый класс, трудовая теория,
безусловно оправдывает прибыль с этической точки зрения, так
как эта теория видит в прибыли вид дохода, основанный на про-
изводительном труде лица, получающего прибыль.
Но, как сказано выше, эта теория совершенно несостоятель-
на и резко противоречит очевидным фактам: существованию ка-
питалистического дохода, не основанного на трудовой деятель-
ности. Единственное значение этой теории заключается в пра-
вильном понимании следующего обстоятельства. В случае, если
предприниматель является и фактическим руководителем, и уп-
равляющим своим предприятием, в его доходе следует выделить
часть, которую можно рассматривать как доход, основанный на
труде (не образующий никакой прибыли). Но кроме этого дохо-
да, основанного на труде (не образующего прибыли на капитал),
предприниматель получает также и прибыль, причем нельзя ос-
паривать, что последняя не основана на труде.
Вторая группа теорий прибыли также стремится к оправда-
нию ее с этической точки зрения, но делает это при помощи гру-
бейших софизмов. Возьмем знаменитую теорию Сэ о «произво-
дительных услугах» трех факторов производства. Для производ-
ства’земля и средства производства - капитал - столь же необхо-
димы, как и труд. Исходя из этого, Ж.Б. Сэ построил свою знаме-
нитую теорию «производительных услуг», долженствовавшую
доказать экономическую необходимость нетрудовых доходов.
Доказательство Сэ было чрезвычайно просто, благодаря чему
оно казалось еще убедительнее. Каждый из трех факторов про-
изводства, равно необходимых для производства, находится в об-
ладании особого общественного класса: рабочим принадлежит
труд, капиталистам - капитал и землевладельцам - земля. Для
возможности производства требуется, чтобы из общего продукта
производства были оплачены производительные услуги всех
350
трех факторов производства - как труда, так и капитала и земли.
Оплата этих услуг и составляет доход соответствующих общест-
венных классов: оплата услуг труда - доход рабочих, капитала -
прибыль капиталистов и земли - земельную ренту. Прибыль и
земельная рента представляют собой такие же необходимые оп-
латы производительных услуг факторов производства, как и за-
работная плата.
Рассуждение это представляет собой грубый софизм, осно-
ванный на том, что в логике называется quatemio terminorum -
употреблении в посылках и заключении одного и того же термина
в различных смыслах. А именно, в посылках говорится о факто-
рах производства - земле, труде и капитале, а в выводе об обще-
ственных классах - землевладельцах, рабочих и капиталистах.
Сэ совершенно прав, утверждая, что земля и капитал (как сред-
ства производства) столь же необходимы для производства, как и
труд; но из этого отнюдь не следует, что так же необходимы для
производства капиталисты и землевладельцы. Если бы и согла-
ситься с Сэ, что капитал и земля обладают своей собственной
производительной силой, то отсюда ни малейшим образом не
следовало бы, что доходы с земли и капитала должны принадле-
жать неработающим людям. Ведь земля или машина, перейдя в
распоряжение рабочего, ни малейшим образом не утрачивают
своих производительных свойств; каким же образом производи-
тельные свойства земли и капитала могут доказывать необходи-
мость нетрудовых доходов? Нетрудовые доходы получают не ка-
питал и земля, а капиталисты и землевладельцы в силу того, что
они владеют капиталом и землей; если бы рабочий владел сред-
ствами производства, то в его пользу шли бы и «производительные
услуги» земли и капитала. Следовательно, вопрос о «производи-
тельных услугах» средств производства не имеет ничего общего
с вопросом о том, почему выгоды от пользования средствами
производства достаются не рабочим, которые непосредственно
управляют этими средствами производства, а лицам, никакого
непосредственного участия в производстве не принимающим.
То же самое относится и к другим теориям той же группы.
Все они признают, что прибыль основана не на труде получаю-
щего его лица, но на владении капиталом. Если это так, то оче-
видно, что этическая оценка прибыли должна носить иной хара-
ктер, чем оценка заработной платы.
Наличность в современном обществе нетрудовых доходов
есть самое осязательное выражение социального неравенства,
характеризующего современный хозяйственный строй. Неравен-
ство это заключается в том, что одна часть общества для своего
351
существования должна отдавать другой части общества долю
своего труда, не получая взамен трудового эквивалента. Рабочий
отдает капиталисту свою рабочую силу, т.е. свою собственную
личность, часть самого себя. Капиталист же отдает рабочему до-
лю своего капитала, т.е. нечто, не составляющее его личности.
Продавая свою личность, рабочий утверждает свое рабство, ка-
питалист же, покупая ее, утверждает свою свободу - свободу от
необходимости труда для поддержания своего существования. То
же относится и к нетрудовому доходу землевладельцев - земель-
ной ренте.
Несмотря на полную противоположность, по своей юридиче-
ской форме, наемного труда в пользу капиталиста и рабского
труда, по своей экономической природе эти социальные факты
сходны: и в том, и другом случае внешняя необходимость, а не
внутреннее побуждение заставляют одного человека трудиться в
пользу другого, а другого те же внешние условия избавляют от
необходимости труда для поддержания своего существования.
Доход капиталиста и землевладельца точно так же, как и доход
рабовладельца или помещика времен крепостного права, осно-
ван на внешнем принуждении, на насилии. Правда, при рабовла-
дении это внешнее принуждение является в виде физического на-
силия - плети; а при капиталистическом найме место физическо-
го насилия заступает насилие экономическое - угроза голодной
смерти. Но насилие от этого не перестает быть насилием.
Признав, что нетрудовые доходы являются выражением со-
циального неравенства, мы тем самым признали, что классы, по-
ручающие трудовые доходы, эксплуатируются нетрудящимися
классами.
Понятие эксплуатации представляет собой характерный об-
разчик тех свойственных экономической науке понятий, в кото-
рых элементы сущего и должного так тесно сплетены друг с дру-
гом, что образуют собой одно нераздельное целое. С одной сто-
роны, понятие эксплуатации труда заключает в себе чисто объе-
ктивное признание экономического неравенства трудящихся и не
трудящихся классов, с другой же стороны, в него привходят и
этические элементы и не могут не привходить, так как, характе-
ризуя отношение одного человека к другому как отношение экс-
плуатации, мы всегда соединяем с этим моральное осуждение
этого отношения. Даже более - именно в моральной оценке и за-
ключается самое существенное понятие эксплуатации.
Между тем понятие эксплуатации далеко не всегда употреб-
ляется нами с этическим значением. В широком смысле слова по-
нятие эксплуатации совершенно равнозначаще с понятием ис-
352
пользования чего-либо в определенных внешних целях. В этом
смысле мы говорим об эксплуатации железной дороги, почвы,
топлива и т.п. Перенося поняние эксплуатации на человека, мы
понимаем под эксплуатацией человека человеком точно так же
использование одним человеком личности другого человека, но
с нарушением принципа равенства. При обмене трудовых эквива-
лентов эксплуатации нет. Но если один дает другому меньше сво-
его труда, чем получает от него взамен, то этим нарушается
принцип равноценности человеческой личности, и мы говорим
об эксплуатации человека человеком как о чем-то морально
недопустимом.
Идея равноценности человеческой личности составляет, сле-
довательно, неустранимый этический элемент учения об эксплу-
атации труда. Античному миру в лице его крупнейших представи-
телей идея эта была чужда; и потому самые возвышенные фило-
софы древности не усматривали в институте рабства ничего по-
зорного и морально неприемлемого2.
2 В этом смысле весьма поучительно сравнение социального идеала Платона1*
с современным социалистическим идеалом. Нередко считают Платона пер-
вым провозвестником социализма наших дней. Но это глубокая ошибка.
Правда, великий философ древности требовал в своем государстве будущего
уничтожения частной собственности, но лишь для одного правящего класса
общества. В этом отношении государство Платона представляет собой совре-
менное государство наоборот. Теперь правящие классы обладают собственно-
стью, а подчиненные классы лишены ее; Платон же хотел, чтобы правящие
классы были лишены собственности, а подчиненные обладали ею. Уничтоже-
ние частной собственности было для творца идеалистической философии
средством сделать из правящего класса самых совершенных защитников оте-
чества: убить в них все своекорыстные чувства, побуждения и интересы, пре-
вратив их в подобие «тощих, блогородных собак - сберегателей стада». Но все
остальные классы населения, кроме воинов и правителей, сохраняют в госу-
дарстве Платона частную собственность; сохраняется в нем и эксплуатация
человека человеком, вплоть до самой грубой ее формы - рабства: только эл-
лины не должны быть обращаемы в рабство; что же касается до варваров, то
обращение их в рабство кажется Платону естественным уделом побежден-
ных. Государство Платона имеет вполне аристократический характер и этим,
как небо от земли, отличается от идеала современного социализма. Так обыч-
но понимают Платона, и хотя против этого возражает Пёлъман^*, но возра-
жения его совершенно неубедительны (Ср. Пёлъман. История античного соци-
ализма и коммунизма, 1910. С. 133 и след.). В более позднее время, с разложе-
нием эллинского общественного строя, и представители античной мысли при-
ходят к идее человеческого равенства. Такова была точка зрения стоиков.
Таким образом стало возможно создание социальных утопий, проникнутых
уже новым социальным мировоззрением, общим с современным социализмом.
Социальные романы Эвгемера'1* и Ямбула'-'"* являются прототипом «Утопии»
Томаса Мора, от которой ведет начало современный социалистический идеал.
’/212. Солнцев С.И.
353
Характеризуя пользование прибылью или всяким другим до-
ходом, не основанным на труде, как эксплуатацию трудящегося
человека нетрудящимся, мы тем самым осуждаем этот вид дохо-
да с точки зрения нашего правового сознания. Пусть соответст-
вующее учреждение является необходимым при существующих
условиях социального хозяйства, все же оно противоречит выс-
шей норме этики - равноценности человеческой личности.
Таким образом, мы приходим к заключению, что теория при-
были Маркса, получившая общераспространенное название тео-
рии эксплуатации, в этом отношении права. Лишь одно можно
против нее возразить. У Маркса понятие эксплуатации трудя-
щихся классов имеет слишком узкий смысл. Маркс считает объ-
ектом капиталистической эксплуатации только рабочих, непо-
средственно занятых в производстве. Между тем очевидно, что
творческий труд интеллектуальных рабочих, которые не стоят в
непосредственном отношении к капиталистическому предпри-
ятию, является необходимым условием, помимо которого невоз-
можно изготовление продуктов. Творческий труд интеллигенции
создает основание для материальных процессов производства, и
значение этого труда в процессе общественного производства все
возрастает и возрастает. Невозможно рассматривать как единст-
венного производителя продукта только того рабочего, который
стоит у машины и регулирует ее ход, и совершенно забывать о
труде изобретателя этой машины и инженера. Всех интеллекту-
альных и физических тружеников в обществе следует рассматри-
вать, как производителей общественного дохода. Им надо проти-
вопоставить всех, кто пользуется доходами, не основанными на
труде. Источником этих последних является эксплуатация произ-
водительной части общества нетрудящимися общественными
элементами.
IV
Третий вопрос теории прибыли заключается в выяснении, ка-
ковы объективные факторы, определяющие высоту прибыли
при данных условиях времени и места. Теория производительно-
сти рассматривает прибыль как продукт средств производства,
участвующих в процессе производства, противопоставляя ее
заработной плате, достающейся рабочему как продукт труда.
В наиболее законченной форме мы встречаем эту теорию у
Кларка.
По мнению Кларка, «распределение дохода в обществе упра-
вляется естественным законом, и этот закон, если бы он действо-
354
вал без всякого трения, доставлял бы каждому агенту производ-
ства то количество богатства, которое этот агент создает»3.
К этому выводу автор приходит следующким образом.
Производительность каждого отдельного агента производст-
ва падает, если количество этого агента возрастает, при неизмен-
ном количестве других агентов. Так, если к данному количеству
земли прилагать все больше труда, то производительность после-
дующих единиц труда, по известному закону, сокращается. Но то
же самое верно и относительно других агентов производства.
Если при данном количестве средств производства, капитала,
увеличить количество рабочих, то производительность последу-
ющих рабочих будет падать. Точно так же, если при неизменном
числе рабочих увеличивать количество средств производства, ко-
торое они приводят в движение, то производительность последу-
ющих единиц средств производства, капитала, должна падать. Та-
ким образом, падение производительности последующих единиц
производительных агентов есть всеобщий закон хозяйства.
Если мы предположим, что общество располагает опреде-
ленным капиталом и будем последовательно увеличивать коли-
чество рабочих, работающих при помощи этого капитала, то
производительность каждого последующего рабочего должна,
согласно сказанному, падать. Последняя единица труда будет все-
го менее производительна. И вот производительность этой пос-
ледней единицы труда, предельного рабочего, при предположении
статического состояния общества, при полной свободе передви-
жения труда и капитала, полной свободе конкуренции, должна
определять высоту средней заработной платы в данном общест-
ве. Рабочий должен получить в виде заработной платы весь
продукт предельного рабочего, потому что если бы заработная
плата упала ниже предельного продукта, то конкуренция пред-
принимателей должна была бы поднять ее до этого уровня.
Но как же определить, при данном размере общественного
производства, предельный трудовой продукт? Очень просто.
Этим продуктом является то количество продукта, на которое
сокращается общественный продукт, если количество занятого в
производстве труда сокращается на единицу. Производитель-
ность предельного рабочего определяет собой производитель-
ность труда вообще, потому что весь продукт предельного рабо-
чего должен быть отнесен на счет труда, а продукт, создаваемый
при более выгодной комбинации труда и капитала (при большем
количестве средств производства, которыми располагает рабо-
3 Clark J.В. The distribution of Wealth. 1908. P. V.
7212* 355
чий), есть в большей или меньшей степени продукт также и
капитала.
Таким образом, получая полностью продукт предельного ра-
бочего в виде заработной платы, рабочий получает как раз свой
полный трудовой продукт. Тезис, подлежавший доказательству,
доказан: рабочий получает от капиталиста свой полный трудовой
продукт, и ни о какой эксплуатации труда капиталом не может
быть и речи.
Такова теория Кларка. Оценивая ее, нужно прежде всего ука-
зать, что, в виде общего правила, предприниматель рассматрива-
ет рабочих, услугами которых пользуется, как одно целое. Часть
прибыли, которая зависит от возможности располагать услугами
предельного рабочего, как общее правило, не меньше, а больше
среднего уровня прибыли4. Однако, если даже вообще придавать
значение понятию предельного рабочего, все же учение Кларка,
согласно которому продукт предельного рабочего при совершен-
ной конкуренции должен регулировать заработную плату, оста-
ется, в конце концов, совершенно неубедительно.
Что определяет заработную плату предельного рабочего?
Она не может быть больше продукта предельного рабочего, так
как если бы это имело место, у капиталиста не было бы мотива
нанимать предельного рабочего. В ином свете представляется
нам другой вопрос, почему заработная плата не может упасть ни-
же продукта предельного рабочего, почему она должна достиг-
нуть уровня полного труда предельного рабочего. Вот тут-то мы
касаемся наиболее слабого места всей теории распределения
Кларка.
Дело в том, что Кларк, подобно многим другим, признает ка-
питалом только средства производства, но отнюдь не заработ-
ную плату, уплачиваемую капиталистом рабочему. И вот это по-
нимание, против которого ничего нельзя было бы возразить
(поскольку дело идет о терминологии), привело американского
экономиста к грубому заблуждению. А именно, исходя из своей
терминологии, Кларк пришел и к тому совершенно нелепому за-
ключению, что расход на заработную плату менее чувствителен
для кармана капиталиста, чем расход на средства производства, и
что капиталист будет делать этот расход, даже и не получая ни-
какой прибыли; отсюда получилось его поразительное утвержде-
ние, что конкуренция между предпринимателями должна повы-
сить заработную плату до уровня полного трудового продукта
4 Ср. об этом: Schiiller R. Die Nachfrage nach Arbeitshanden // Archiv fur
Socialwissenschaft. XXX. Heft 1.
356
предельного рабочего. По мнению Кларка, предприниматель бу-
дет расширять наем рабочих, пока он будет получать хотя бы ни-
чтожный избыток ценности сравнительно с расходуемой им зара-
ботной платой и даже тогда, когда он не получает никакого из-
бытка, и остановится в этом странном помещении своих средств,
лишь когда наем рабочего станет приносить ему положительный
убыток. Правда, если бы средства для найма труда в распоряже-
ние капиталистического предпринимателя превышали предло-
жение рабочих рук, имеющихся на рынке, благодаря чему из-
вестная доля этих средств должна была бы остаться праздной и
не найти себе никакого применения, то прибыль капиталистов от
найма рабочего могла бы спуститься до минимума и конкуренция
предпринимателей могла бы повысить заработную плату до та-
кого уровня, что последняя достигла бы всего трудового продук-
та предельного рабочего. Но так как такое предположение не
соответствует ни малейшим образом капиталистической дейст-
вительности, то не соответствует этой действительности и вся
теория Кларка.
На самом деле капиталистический рынок не страдает недос-
татком рабочих рук, и капитал не остается праздным по невоз-
можности найти рабочих. Капиталист стремится получить наи-
высшую прибыль не только на ту долю своих средств, которая
превращается в средства производства, но и на ту, которая пре-
вращается в заработную плату рабочих. Никакого различия в
этом отношении между различными составными частями своего
капитала он не делает. И потому если бы конкуренция предпри-
нимателей срезывала до ноля прибыль, получаемую от предель-
ного рабочего, то та же конкуренция должна была бы срезывать
до ноля и прибыль, получаемую от предельного капитала, иначе
говоря, прибыль совершенно исчезла бы из капиталистического
мира. Но в таком случае это не был бы капиталистический мир.
В реальном капиталистическом мире капиталист вовсе не вы-
нужден жертвовать рабочему весь предельный трудовой про-
дукт. Большую или меньшую долю этого продукта он удержива-
ет в свою пользу, и попытка Кларка доказать противное есть,
поистине, покушение с негодными средствами.
Для Кларка средства производства капитала являются источ-
ником прибыли. Но первоначальным источником прибыли явля-
ются не средства производства, но средства существования рабочих.
Основным и первоначальным фактором производства является
рабочий, а не его инструмент. Поэтому в форме средств сущест-
вования рабочих капитал имеет более первоначальный характер,
чем в форме средств производства.
12. Солнцев С.И.
357
Если рабочий лишен средств существования, он впадает в хо-
зяйственную зависимость от владельца этих средств, и этот пос-
ледний оказывается в состоянии принудить рабочего предоста-
вить ему более или менее крупную часть продукта труда.
Прибыль может возникнуть без всякого участия средств про-
изводства капиталистов. Предположим, например, что группа
крестьян, работающих на собственной земле при помощи собст-
венного инвентаря, страдает от недостатка средств существова-
ния. Последние доставляет ей капиталист, который, само собой
разумеется, не станет оказывать эту услугу даром, но потребует
за нее кроме возвращения капитала еще и процент. Нельзя отри-
цать, что и таким образом может возникнуть прибыль и что она
часто возникает именно таким путем.
Или возьмем случай, когда капиталист дает в домашней про-
мышленности занятие рабочим, располагающим собственными
инструментами. Издержки производства такого капиталиста мо-
гут почти исключительно состоять из расходов на заработную
плату. По Кларку, в этом случае, как и в других, конкуренция
должна принудить предпринимателя повышать заработную пла-
ту до размеров полного продукта труда. Но если бы это было
так, исчезла бы вся прибыль капиталистов, так как весь их капи-
тал исчерпывается суммами заработной платы. Между тем в дей-
ствительности именно в области домашней промышленности
эксплуатация особенно резко бросается в глаза и прибыль капи-
талистов в таких предприятиях достигает иногда необычайной
высоты.
» Таким образом, Кларку, как и другим представителям теории
производительности, так и не удалось доказать, что прибыль сов-
падает с продуктом средств производства. Теория воздержания
рассматривает прибыль, как вознаграждение капиталиста за от-
срочку потребления, причем вследствие этой отсрочки денежные
средства капиталиста испытывают превращение в капитал.
С точки зрения этой теории каждое падение процента прибыли
уменьшает побуждение к накоплению капитала. Повышение
процента прибыли действует в противоположном направлении.
Но в действительности можно наблюдать скорее противополож-
ное явление: падение процента прибыли действует на склонность
к сбережению скорее благоприятно, чем неблагоприятно, а по-
вышение процента прибыли действует на эту склонность небла-
гоприятно.
В развитом капиталистическом обществе почти вся масса на-
селения (в том числе и большая часть рабочего класса) сберега-
ет часть своего дохода и превращает ее в капитал. Целью этих
358
сбережений является увеличение дохода. Какой-нибудь мелкий
французский чиновник десятки лет откладывает свои сбереже-
ния, чтобы на склоне лет достигнуть положения рантьера -
иметь возможность жить на накопленный капитал. Высота про-
цента прибыли определяет величину необходимого для этого ка-
питала. Если, например, для существования рантьера необходимо
5000 фр. в год, а средний процент прибыли в стране равняется 5,
то, чтобы обеспечить себе этот доход, необходимо скопить
100 000 фр. капитала; если процент прибыли достигает лишь 4,
то 125 000 фр. и т.д. Допустим теперь, что процент прибыли по-
нижается с 5 до 4. Теория воздержания предполагает, что это по-
низит энергию накопления: если раньше данное лицо накаплива-
ло, за известный период времени, капитал в 100 000 фр., то с по-
нижением процента прибыли накопление капитала утратит для
этого лица свою прежнюю привлекательность, оно станет боль-
шую часть своего дохода затрачивать на свои личные нужды и
скопит, положим, не 100 000, а 80 000 фр. На самом же деле по-
нижение процента прибыли должно подействовать на энергию
накопления капитала обратно: чтобы обеспечить себе доход в
5000 фр. при 4 процентах прибыли требуется больший капитал,
чем при 5 процентах прибыли - не 100 000, а 125 000 фр.; и наш
чиновник станет больше сберегать, чтобы обеспечить себе тот
же доход. Иными словами, произойдет совершенно обратное
сравнительно с тем, что предполагает теория воздержания.
И, действительно, мы видим, что энергия накопления всего
больше именно в тех странах, где процент прибыли всего ниже. Ка-
питал приносит, например, во Франции гораздо меньший процент
прибыли, чем в России. Но энергия накопления капитала в России
гораздо слабее, чем во Франции. Из этого ясно, что причина той
или иной высоты процента на капитал не находится ни в каком оп-
ределенном соотношении с платой, которую капиталисты якобы
требуют за воздержание от непроизводительного потребления.
Теория производительности видит в образовании прибыли
результат действия сил производства. Напротив, согласно взгля-
ду Рикардо производительность труда не оказывает непосредст-
венного влияния на прибыль, а высота последней зависит исклю-
чительно от высоты заработной платы. Изменение производи-
тельности труда действует только на ценность продукта, но нико-
гда не действует на процент прибыли. Падение же и повышение
прибыли может зависеть лишь от одной причины - повышения
или падения заработной платы.
Для теории прибыли Рикардо очень характерно это резкое
противопоставление действия на прибыль производительности
12*
359
труда, действию на нее высоты заработной платы. Чтобы понять
и оценить как следует эту теорию, необходимо установить ее
точный смысл.
Когда Рикардо говорит об отношениях прибыли и заработ-
ной платы, он очень часто считает эти два вида дохода (за выче-
том ренты) двумя долями целого общественного дохода. В этом
смысле он рассматривает прибыль и заработную плату как две
части, из которых образуется сумма общественного дохода.
При таком понимании сущности прибыли очевидно, что единст-
венным основанием изменения прибыли, как доли, может быть
изменение в противоположном направлении другой доли, т.е.
заработной платы.
При таком понимании, конечно, эта теория неопровержима.
Но при этом она превращается в плоскую тавтологию. А Рикар-
до был слишком остроумен, чтобы довольствоваться тавтологи-
ей. И действительно, говоря о высоте прибыли, он обычно имеет
в виду не прибыль, как долю общественного дохода, но прибыль,
как долю израсходованного капитала, как процент прибыли.
В этом смысле теория прибыли Рикардо состоит в утверждении,
что процент прибыли не связан непосредственно с производи-
тельностью труда, а определяется только высотой заработной
платы. Если эту теорию так понимать, она не будет тавтологией,
как это было бы при вышеизложенном понимании. Но в таком
случае она ошибочна.
Ошибка теории Рикардо коренится в следующем. Когда Ри-
кардо говорит о влиянии на прибыль изменения производитель-
ности труда, он всегда имеет в виду изменение производительности
труда при изготовлении того или другого определенного продук-
та. Напротив, когда он говорит о повышении заработной платы,
он имеет при этом в виду общее изменение заработной платы, из-
менение средней общественной заработной платы. Только таким
образом можно объяснить, как он мог прийти к своей
теории.
Если допустить, например, что понижается, вследствие повы-
шения производительности труда, трудовая стоимость производ-
ства хотя бы стали, то это непосредственно вызовет понижение
цены стали, а прибыль владельцев сталелитейных заводов испы-
тает мало перемен; наоборот, общее повышение уровня заработ-
ной платы должно привести к понижению прибыли, а не цене
всех продуктов. Но если мы, обратно, предположим, что повы-
шение производительности труда имеет общий характер, а изме-
нение уровня заработной платы - частный, то действие этих фа-
кторов на прибыль и цену будет как раз противоположным. При
360
общем повышении производительности труда (включая сюда и
производство денежного металла) нет никаких причин для обще-
го изменения товарных цен: если трудовая стоимость хотя бы
стали понизится вдвое и вдвое же понизится трудбвая стоимость
золота, то цена стали останется без перемен. Какое же действие
на народное хозяйство окажет общее повышение производитель-
ности труда? Общее количество общественного продукта возрас-
тет, а количество продукта, расходуемого в процессе производст-
ва, не увеличится; возрастет, следовательно, чистый продукт,
остающийся за покрытием расходов производства, возрастет и
прибыль. Напротив, при частичном повышении заработной пла-
ты в одной отрасли производства изменится цена продукта: если
бы при частичном повышении заработной платы в одной отрас-
ли производства цена продукта не возросла, то капитал стал бы
отливать из данного производства, и это, в конце концов, приве-
ло бы к повышению данной цены. Вообще повышение цены как
рабочей силы, так и средств производства действует на прибыль
капиталиста совершенно одинаково: капиталист стремится в
этом случае поднять цену продукта - переложить свои добавоч-
ные расходы на потребителя, а если это, по условиям рынка, не-
возможно, то ему приходится примириться с падением прибыли.
Противопоставление действия на прибыль изменения производи-
тельности труда и уровня заработной платы ни на чем не осно-
вано.
Теория прибыли Рикардо оказывается совершенно неоснова-
тельной - между производительностью труда и высотой заработ-
ной платы в их влиянии на процент прибыли нельзя проводить
никакого различия. Повышение заработной платы оказывает на
процент прибыли такое же влияние, как и повышение цен
средств производства: и в том, и в другом случае производитель
стремится повысить цену своего продукта - переложить прибав-
ку к своим издержкам на потребителя; и если это невозможно
при существующем состоянии рынка, он не в состоянии бороться
с падением нормы прибыли. Таким образом, противопоставле-
ние действия на процент прибыли изменений в производительно-
сти труда действию повышения заработной платы лишено всяко-
го основания.
На той же основной идее зиждется теория прибыли Маркса,
так как в этой области теория Маркса представляет лишь даль-
нейшее развитие теории Рикардо.
По Марксу, прибыль создает только одна часть капитала, ра-
бочая сила, другая часть капитала, средства производства, в про-
цессе образования прибыли играет совершенно пассивную роль.
361
Вот почему Маркс называет рабочую силу и соответствующую
ей заработную плату переменным капиталом, а средства произ-
водства постоянным.
Согласно мнению сторонников теории производительности,
средства производства образуют единственный источник прибы-
ли, а рабочая сила играет при возникновении ее совершенно пас-
сивную роль. С точки зрения этой теории можно было бы на-
звать средства производства переменным капиталом, рабочую
силу - постоянным.
И то, и другое понимание следует признать в одинаковой сте-
пени односторонним и ошибочным. В реальном капиталистиче-
ском обществе обе составные части капитала, средства производ-
ства и средства существования рабочих, в одинаковой степени
необходимы для образования прибыли, и с чисто объективной
точки зрения нет никакого основания ставить рабочего или капи-
тал выше или ниже.
Правда, мы вправе противопоставлять мертвый капитал,
средства производства, рабочему, но вправе это делать только с
точки зрения практических интересов человечества. Если рас-
сматривать продукт производства с этой точки зрения, он весь
явится продуктом труда: мы должны приписывать продукт субъ-
екту хозяйства, человеку, изготовившему предмет, но не объек-
там хозяйства, средствам производства, хотя последние с техни-
ческой точки зрения столь же необходимы для производства, как
и человеческая сила.
Совершенно таким же образом поступает юрист, признавая
виновником убийства человека, совершившего это убийство, а не
кинжал или револьвер. Точно так же и экономист с обществен-
ной точки зрения должен приписывать продукт хозяйства чело-
веку, а не средствам производства.
Но такого рода вменение уместно лишь в области обществен-
ной этики. С точки зрения объективных материальных процес-
сов кинжал находится в такой же причинной связи с убийством,
как и убийца. И врач, например, со своей точки зрения будет
вполне прав, считая истинной причиной смерти проникновение
кинжала в человеческое тело.
Точно так же и экономист с точки зрения объективных тех-
нических процессов не может указать принципиального различия
между рабочим и машиной или вообще средствами производства
как силами, создающими продукт. Обе стороны в равной степени
участвуют в процессе производства.
Так как по Марксу ценность не что иное, как кристаллизо-
ванное в товаре общественно необходимое рабочее время, он вы-
362
нужден рассматривать рабочих, занятых в предприятии как
единственный источник прибыли. Таким образом Маркс прихо-
дит к своему различию между переменным и постоянным капи-
талом.
Именно тут-то и обнаруживается особенность теории прибы-
ли Маркса. Теория производительности только в средствах про-
изводства видит источник прибыли, а у Маркса последние в обра-
зовании прибыли играют чисто пассивную роль.
Между тем, очевидно, нельзя заметить, чтобы на поверхно-
сти капиталистического мира различие между постоянным и пе-
ременным капиталом (по терминологии Маркса) играло какую
бы то ни было роль в процессе образования прибыли. В отрас-
лях, где переменный капитал играет более важную роль, при-
быль не выше, чем в тех, где преобладает постоянный капитал.
Маркс не отрицает этого обстоятельства, он только пытается со-
гласовать с ним свою теорию прибыли.
Различные предприятия, говорит он, вследствие различия в
составе капитала постоянной и переменной частей производят
различные количества прибавочной ценности. Это ведет к разли-
чию первоначальных норм прибыли в различных отраслях про-
изводства. Но эти различные нормы прибыли выравниваются
вследствие конкуренции капиталистов в одну общую норму.
Отдельный капиталист получает не всю массу прибавочной цен-
ности, производимой в его предприятии, но лишь столько приба-
вочной ценности, сколько он должен получить при равномерном
распределении на всю сумму общественного капитала всей массы
прибылей во всех отраслях производства, произведенной всем
общественным капиталом. Различные капиталисты представля-
ются как бы акционерами, которые равномерно распределяют
дивиденд, приходящийся на их акции.
Против этих соображений нужно прежде всего указать, что
предполагаемый Марксом процесс выравнивания первоначально
различных процентов прибыли, вследствие различия сложения
капитала, измышлен Марксом ad hoc* и ни малейшим образом не
соответствует действительности. В капиталистическом хозяйст-
ве, как оно есть в действительности, не существует никаких осно-
ваний ко всему этому процессу, ибо и «первоначальные» процен-
ты прибыли в различных отраслях производства не зависят от
строения капитала. Товарные цены, а следовательно, и процент
прибыли, складываются на основе не трудовой стоимости, но ка-
питалистических издержек производства; а ведь с этой последней
Кстати.
363
точки зрения нет никакой разницы между затратой капитала в
форме заработной платы или средств производства.
Не подлежит сомнению, что, поскольку дело идет об отдель-
ных предприятиях, нельзя заметить никакой связи между строе-
нием капитала и процентом прибыли. Но, по мнению Маркса, хо-
тя прибыль отдельных капиталистов столько же зависит от по-
стоянного, как и переменного капитала, прибыль всего класса
капиталистов создается исключительно переменным капиталом.
Закон прибавочной ценности, говорит он, господствует в основ-
ной области общественного распределения, именно в области
распределения общественного дохода между отдельными обще-
ственными классами. Что же касается до распределения общест-
венного дохода в пределах того же класса, то оно подчиняется
иным законам.
Если взять совокупность всех отраслей производства, то сум-
ма товарных цен, говорит Маркс, сравняется с суммой их трудо-
вых ценностей: прибыли в отдельных предприятиях, не совпада-
ющие с соответствующими суммами прибавочной ценности, не в
силах поколебать общий закон прибавочной ценности, так как
«все разрешается тем, что если в цене одного товара прибавоч-
ная ценность поступает капиталисту не полностью, зато в цене
другого товара она поступает с избытком, почему и все уклоне-
ния цен производства от ценностей взаимно уничтожают друг
друга»5.
Итак, общественный процент прибыли всецело определяет-
ся, по мнению Маркса, трудовой ценностью, поступающей в рас-
пбряжение капиталистического класса. Однако не трудно пока-
зать, что теория прибыли Маркса находится в противоречии с
его собственным учением о ценах производства. Реальные цены
товаров, согласно учению о цене, развитому в III томе «Капита-
ла», не совпадают с трудовыми ценностями, а определяются из-
держками производства. Если на производство двух товаров за-
трачены равные капиталы, строение которых различно, то тру-
довые ценности обоих товаров будут различны (так как при за-
трате капитала высшего строения количество занятых рабочих
меньше, чем при затрате капитала такой же величины, но низше-
го строения). Но, несмотря на различие трудовых ценностей, це-
ны этих товаров будут равны, - цена каждого товара определяет-
ся как сумма затраты производства данного товара плюс средняя
прибыль. Эту цену Маркс называет ценой производства. Реаль-
ные цены товаров и суть цены производства.
5 Marx К. Das Kapital. 1894. В. III. S. 140-141.
364
Но отсюда следует не только то, что прибыль каждого от-
дельного капиталиста отклоняется от соответствия с трудовой
прибавочной ценностью, но и то, что вся общественная прибыль
отклоняется от соответствии с трудовой прибавочной ценно-
стью.
Обозначим трудовую ценность всего общественного продук-
та буквой А, а трудовую ценность всего общественного капитала
буквой К; цену производства общественного продукта обозначим
буквой А], а цену производства общественного капитала буквой
Кг. В таком случае общественный процент прибыли в трудовых
А-К
единицах выразится как ---, а тот же общественный процент
К
А1-К'
прибыли в ценах производства - как ~ • По мнению
A-К
——— - —~— • Это равенство предполагает, в свою
К К.
очередь, что А : К = Aj: К,. Только при наличности этого послед-
него равенства первое равенство может иметь место. Но, согласно
теории цены производства, для соответствия трудовой ценности
с ценой производства требуется отсутствие различий в строении
капитала: только в том случае трудовая ценность всего общест-
венного продукта может так же относиться к трудовой ценности
общественного капитала, как цена производства всего общест-
венного продукта относится к цене производства общественного
капитала, если строение капитала в производстве всего общест-
венного продукта ничем не отличается от строения капитала в
производстве общественного капитала.
Но общественный продукт состоит из капитала и добавочно-
го продукта. Поэтому, для того чтобы общественные проценты
прибыли, вычисленные по трудовым ценностям и по ценам про-
изводства, совпадали, для этого необходимо, чтобы строение
капитала в производстве общественного капитала совпадало со
строением капитала в производстве общественного прибавочно-
го продукта.
Очевидно, не имеется ровно никаких оснований, чтобы стро-
ение капитала в столь различных отраслях производства, как
производство общественного капитала и производство прибавоч-
ного продукта, совпадало. Напротив, следует ожидать различия
строения капитала в этих отраслях производства. Следовательно,
и проценты прибыли, выраженные в трудовых ценностях и в це-
нах производства, должны быть различны.
365
Реальное значение имеет только процент прибыли, вычис-
ленный в ценах производства - и если процент, вычисленный в
трудовых ценностях, не совпадает с процентом, вычисленным в
ценах производства, то процент прибыли в трудовых ценностях
теряет какое бы то ни было реальное значение. Таким образом,
доказано, что, благодаря отклонению цен производства от трудо-
вых ценностей тех же товаров, не только прибыль отдельного
капиталиста, но и общественный процент прибыли должен
отклоняться от отношения прибавочной ценности к трудовой
ценности общественного капитала.
При таком положении дела теория прибыли Маркса, по-
скольку она имеет в виду выяснение реальных факторов, опреде-
ляющих высоту процента прибыли, теряет всякое реальное зна-
чение. Она также недействительна по отношению к прибыли от
отдельного капиталиста, как и по отношению ко всей обществен-
ной прибыли. Установленное Марксом различие постоянного и
переменного капитала не имеет, следовательно, определенного
смысла, не служит ни для каких познавательных целей, посколь-
ку дело идет об объяснении феномена прибыли, и должно быть
решительно отброшено.
Научная ценность различных составных частей теории при-
были Маркса оказывается, таким образом, далеко не одинако-
вой. Как теория социальной природы прибыли, теория Маркса
оказывается совершенно правильной и является одной из глав-
ных заслуг Маркса в теории экономической науки; как теория
эксплуатации рабочего капиталистом она также должна быть
принята, хотя и с некоторым ограничением, указанным выше; но
как теория факторов, определяющих высоту процента прибыли,
как теория распадения капитала на постоянную и переменную
часть, она не имеет никакой научной ценности и должна пасть.
Причиной неудачи Маркса явилось его стремление рассматри-
вать прибыль как феномен ценности и, в частности, трудовой
ценности.
V
Реальные факторы, определяющие высоту прибыли, должны
быть, очевидно, те же самые, как и реальные факторы высоты
заработной платы, ибо прибыль и заработная плата суть два сла-
гаемых той же суммы. Если высота заработной платы зависит от
производительности общественного труда и социальной силы ра-
бочего класса, то и эти же факторы должны определять и высо-
ту прибыли.
366
Как и заработная плата, доход капиталистов, прибыль, зави-
сит прежде всего от производительности общественного труда.
Чем эта производительность больше, тем больше, при прочих
равных условиях, и доход капиталистического класса. Поэтому
все то, что увеличивает производительность общественного тру-
да, имеет тенденцию повышать и прибыль.
Введение новых, улучшенных орудий труда имеет тенденцию
повышать прибыль. В этом заключается та немаловажная доля
истины, которая содержится в теории производительности капи-
тала. Рикардо отрицал, чтобы производительность общественно-
го труда могла оказывать какое-либо непосредственное влияние
на прибыль; высота прибыли, по его мнению, определяется толь-
ко высотой заработной платы и больше ничем. Он думал, что
повышение прибыли возможно лишь в том случае, если понижа-
ется заработная плата. Благодаря этому, учение Рикардо о при-
были (хотя сам он отнюдь не был сторонником идеи классовой
борьбы) с особенной резкостью выдвигало неустранимую проти-
воположность интересов рабочих и капиталистов. Для солидар-
ности интересов тех и других в этой концепции места совершен-
но не оставалось.
На самом же деле повышение прибыли вовсе не предполага-
ет неизбежного понижения заработной платы. Если, благодаря,
например, введению улучшенных орудий труда, производитель-
ность общественного труда повышается, то увеличивается сумма
общественного продукта, подлежащего разделению между рабо-
чими н капиталистами, и заработная плата и прибыль могут под-
няться одновременно; повышение прибыли будет достигнуто в
этом случае не насчет падения заработной платы, а насчет повы-
шения производительности общественного труда.
И при этом прибыль и заработная плата могут одновременно
повыситься не только по своим абсолютным размерам, как сум-
ма продуктов, поступающих в распоряжение капиталистического
и рабочего классов, но и как доли общественного продукта.
Доля капиталистов в общественном продукте может возрасти
при повышении производительности общественного труда, и в то
же время может возрасти и доля в общественном продукте рабо-
чего класса, как ни кажется это странным.
Для современной политической экономии, которая не пошла
в этом отношении дальше Рикардо, одновременное повышение
долей в общественном продукте капиталистов и рабочих (и при-
том не насчет понижения долей в общественном продукте каких-
либо других общественных классов) должно казаться совершен-
ной невозможностью. Но эта кажущаяся невозможность возни-
367
кает лишь вследствие того, что современная наука рассматрива-
ет весь общественный продукт как состоящий лишь из предметов
потребления. Современная наука все еще не может постичь той
несложной истины, что в состав общественного продукта входят
не только предметы потребления, но и средства производства.
В общественном продукте нужно строго различать две части.
Одна часть распределяется между общественными классами и
составляет доход этих классов. Другая же часть идет на восстано-
вление израсходованных в процессе производства средств произ-
водства и не составляет ничьего дохода, не переходит ни в чье
потребление. Только некоторая часть общественного продукта
составляет общественный доход - вот простая истина, до сих пор
не усвоенная наукой. Непонимание же этой истины мешает по-
нять и законы распределения общественного продукта.
Если же мы будем помнить, что ценность всего совокупного
общественного дохода никогда не достигает ценности всего
общественного продукта, то нам будет понятна возможность од-
новременного возрастания и прибыли, и заработной платы как
долей общественного продукта. Рост производительности обще-
ственного труда приводит к тому, что общая сумма общественного
продукта возрастает. Этот избыточный продукт соответственно
увеличивает общую сумму общественного дохода, и, благодаря
этому, все общественные доходы могут одновременно возрасти
насчет сокращения доли средств производства.
Возьмем конкретный пример. Вводятся улучшенные приемы
производства стали, благодаря чему сокращается общественная
трудовая затрата производства пуда стали; благодаря этому осво-
бождается известная доля общественного труда, которая пойдет
на увеличение общественного дохода. Чем меньше доля общест-
венного труда, которая идет на восстановление единицы израсхо-
дованных средств производства, тем больше труда тратится на
непосредственное удовлетворение потребностей общества.
Отсюда следует, что прибыль может изменяться как парал-
лельно, так и в обратном отношении, сравнительно с заработной
платой. Возможны следующие комбинации прибыли и заработ-
ной платы (как долей продукта): высокая заработная плата и
низкая прибыль, высокая заработная плата и высокая прибыль,
низкая заработная плата и высокая прибыль, низкая заработная
плата и низкая прибыль. Эти комбинации мы и наблюдаем в дей-
ствительности: высокая прибыль идет, например, в Америке ря-
дом с высокой, в России - с низкой заработной платой. Благода-
ря высокой производительности труда, трудовая стоимость еди-
ницы средств производства в Америке низка, и самих средств
368
производства на единицу продукта требуется меньше: поэтому
доля капиталистов и рабочих в общественном продукте высока.
Иное мы видим в России, где при низкой производительности
труда высокая прибыль достигается путем крайнего угнетения
труда капиталом.
Теперь нам не трудно установить, в чем заключается истина
и ложь двух столь противоположных теорий, как теория произ-
водительности, отрицающая или игнорирующая зависимость вы-
соты прибыли от высоты заработной платы, и теория Рикардо,
настаивающая, что высота прибыли определяется исключитель-
но высотой заработной платы. Обе они заключают зерно исти-
ны, но, признавая значение лишь одного из двух факторов, регу-
лирующих высоту прибыли, в равной мере односторонни. Что
касается до теории производительности, то совершенно верно,
что кроме понижения заработной платы имеется и другой
источник для повышения прибыли - именно повышение произ-
водительности общественного труда. Технический прогресс соз-
дает естественную тенденцию к повышению прибыли.
Но, с другой стороны, верно и то, что прибыль может повы-
шаться и помимо роста производительности труда - насчет
сокращения заработной платы. Всякое изменение заработной
платы, предполагая производительность общественного труда
неизменной, неизбежно должно вызывать обратные изменения
прибыли. Истинная же теория прибыли должна признать влия-
ние на прибыль обоих моментов - как чисто экономического
(высоты производительности общественного труда), так и соци-
ального (распределения продукта между различными обществен-
ными классами).
Итак, вот какими факторами определяется прибыль, как оп-
ределенная сумма ценностей, получаемых капиталистом. Но при-
быль обычно выражается не абсолютно, а относительно, в про-
центах к капиталу, который авансируется капиталистом. Чем же
определяется общественный процент прибыли?
Процент прибыли есть частное от деления прибыли на затра-
ченный капиталистом капитал. Как сказано, общественная при-
быль по своей абсолютной величине определяется производи-
тельностью общественного труда и соотношением социальной
силы капиталистического и рабочего классов. Что же касается
капитала, в процентах к которому выражается прибыль, то раз-
меры затрачиваемого капиталистом капитала определяются ско-
ростью оборотов последнего. Чем быстрее оборачивается капитал,
тем меньше капитал, затрачиваемый на устройство предприятия,
и тем выше процент прибыли. Таким образом, скорость оборо-
369
тов общественного капитала является третьим фактором, влия-
ющим на общественный процент прибыли, который определяет-
ся, следовательно, тремя факторами: производительностью
общественного труда, соотношением социальной силы капита-
листов и рабочих и скоростью оборотов общественного капи-
тала.
Прибыль на капитал распадается на две составные части -
ссудный процент и предпринимательскую прибыль. Ссудный
процент есть плата за пользование ссужаемым капиталом. Если
предприятие ведется при помощи капитала, полученного в кре-
дит, то обе составные части капиталистической прибыли резко
обособляются: кредитор получает ссудный процент, а остальная
часть капиталистической прибыли, за вычетом ссудного процен-
та, образует собой барыш предпринимателя, предприниматель-
скую прибыль.
Величина ссудного процента определяется условиями спроса
и предложения ссудного капитала. Чем больше капитал, предна-
значающийся для отдачи в ссуду, тем ниже должен быть, при
прочих равных условиях, ссудный процент.
Ссудный капитал (наряду с торговым) является одной из
древнейших форм капитала. Ростовщичество составляет одну из
язв возникающего денежного хозяйства; в это время денежные
капиталы имеются в стране в ничтожном количестве, а в то же
время, благодаря разложению натурального хозяйства, возника-
ет сильный спрос на деньги. Таким образом создается почва для
ростовщичества - отдачи в ссуду денежных капиталов (преиму-
щественно для потребительных целей или же мелким производи-
телям) по непомерно высоким процентам. В развитом капитали-
стическом хозяйстве кредит служит целям не потребления, а
главным образом производства, и должник является, как общее
правило, таким же капиталистом, как и кредитор. Происходит
деление капиталистической прибыли между предпринимателем и
кредитором, причем ссудный процент спускается до значительно
более низкого уровня, как часть общей прибыли капиталистиче-
ского предприятия.
Капиталистическое развитие приводит к тому, что основной
капитал растет насчет оборотного, почему обороты обществен-
ного капитала имеют тенденцию делаться более медленными.
С другой стороны, то же развитие сопровождается быстрым ро-
стом производительности общественного труда. Таким образом,
капиталистическое развитие заключает в себе тенденцию как к
повышению, так и к понижению процента прибыли, и какая тен-
денция перевешивает, - сказать в общей форме нельзя. Все зави-
370
сит от конкретной обстановки капиталистического развития. Во
всяком случае, не существует общего закона тенденции процента
прибыли к падению, который предполагался Марксом6.
Факты решительно говорят против существования такого за-
кона. Уже в 18 веке ссудный процент в Англии падал, по словам
Ад. Смита, до 3, а в Голландии даже до 2; средняя прибыль в это
время, по словам того же автора, превышавшая вдвое ссудный
процент, считалась нормальной7. Можно думать, что в первые
десятилетия 19 века средняя прибыль в Англии была более зна-
чительной. Последующее изменение процента прибыли точно
так же вовсе не характеризовалось постоянной тенденцией к по-
нижению. По мнению Шмоллера, «для большинства средне- и за-
падноевропейских стран можно утверждать, что предпринима-
тельская прибыль за 1895-1900 годы была так же высока или
даже выше, чем за 1860-1873 гг. или 1820-1840 гг»8.
Изложенная теория прибыли относится к прибыли в разви-
том капиталистическом хозяйстве; она исходит из предположе-
ния, что общественный продукт создается в процессе капитали-
стического производства и распределяется (за вычетом доли
средств производства) между тремя общественными классами,
предполагаемыми самой природой капиталистического произ-
водства, - рабочими, капиталистами и землевладельцами. При-
быль является в этом случае вычетом в пользу капиталистов из
продукта, создаваемого рабочими. Но если мы предположим
(что соответствует действительности), что капиталистическое
производство охватывает лишь часть общественного производ-
ства и что известная часть общества находится вне отношений
капиталистического производства, образуя собой класс мелких
некапиталистических производителей, то для возникновения
прибыли явится и другой источник. Капиталист, стоящий во гла-
ве капиталистического предприятия, имеет возможность в этом
случае извлекать прибыль путем эксплуатации не только рабо-
6 Мнимость этого закона доказывалась мною неоднократно. См. мою немецкую
книгу «Studien zur Theorie und Geschichte der Handelskrisen», стр. 206 и след, и
«Теоретические основы марксизма», стр. 159 и след. Доказательство в моей
немецкой книге о кризисах имеет более общий характер, чем в «Теоретиче-
ских основах марксизма».
7 Смит А. Богатство народов. I. Стр. 235, 238, 246.
8 Schmoller I. Grundriss, II. S. 437. На то же указывают и другие авторы. «Паде-
ние процента прибыли на капитал, - говорит, например, Эйленбург, - отнюдь
не кажется мне доказанным фактом. На основании цифр Вагона я вычислил
по пятилетиям за 1871-900 гг. дивиденды германских акционерных обществ, и
обнаружилось противоположное - именно увеличение дивидендов»
(Jahrbiicher fiir Nationalokonomie. В. 27. S. 259).
371
чих, занятых в его предприятии, но и не принадлежащих к рабо-
чему классу потребителей, приобретающих его продукты. Если
капиталистическое производство охватывает собой все общест-
венное производство, то капиталисты, как класс, не могут извле-
кать прибыль из обмена, а только из производства, так как сово-
купность покупателей совпадает в этом случае с совокупностью
классов, связанных между собой процессом капиталистического
производства. Напротив, если известная часть общества стоит
вне капиталистического производства, то капиталист может из-
влекать свою прибыль путем продажи этой части общества про-
дуктов капиталистического производства по более высокой цене
и, таким образом, извлекать свою прибыль из эксплуатации
покупателя.
В странах, лишь начинающих свое капиталистическое разви-
тие, капиталистические предприятия обычно пользуются в боль-
шей или меньшей степени монопольным положением; они не
встречают конкуренции других капиталистических предприятий
и, пользуясь этим, могут держать цены своих изделий на очень
высоком уровне. Поэтому процент прибыли, выручаемый ими,
может быть очень высок и обычно стоит на значительно высшем
уровне, чем в странах с развитым капиталистическим хозяйст-
вом. Но этот высокий уровень прибыли возникает на совершен-
но другой основе, чем прибыль при полном развитии капитали-
стического производства. При развитом капиталистическом про-
изводстве капиталисты, как класс, извлекают прибыль лишь из
эксплуатации рабочих; при неразвитом - кроме того, и из эксплу-
атации покупателей. Этот последний источник прибыли, по не-
обходимости, исчезает, когда капиталистическое производство
становится господствующим.
Вот почему процент прибыли в странах с малоразвитым ка-
питалистическим хозяйством обычно значительно выше, чем в
странах развитого капитализма.
Так, например, высокий процент прибыли в России зависит
не только от низкого уровня заработной платы, но еще более от
того, что русские фабриканты, помимо эксплуатации своих рабо-
чих, эксплуатируют еще и своих покупателей. Продавая свои
изделия (в силу слабости конкуренции) по непомерно высокой
цене, они облагают данью в свою пользу все население, пользую-
щееся их товарами.
В этом двойном источнике прибыли в молодых капиталисти-
ческих странах и лежит причина столь часто замечающегося па-
дения процента прибыли при распространении в стране капита-
листического производства, что подало повод к мнению, будто
372
процент прибыли вообще имеет тенденцию понижаться по мере
развития капитализма; на самом же деле падение процента при-
были замечается лишь при переходе страны к развитому капита-
лизму и может совершенно прекращаться или даже заменяться
противоположным движением процента при дальнейшем разви-
тии капиталистической системы хозяйства.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СОЦИАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ г
И ПРАКТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ СОЦИАЛЬНОЙ
ПОЛИТИКИ
' Согласно обычному пониманию явлений распределения, при-
быль и заработная плата суть не что иное, как определенные ро-
ды цен. Здесь мы попытались доказать своеобразность явлений
распределения и невозможность приравнивать их явлениям обра-
зования цен. Легко понять значене этой новой постановки вопроса
о проблеме распределения с точки зрения социальной политики.
Если заработная плата определяется законом цен, воздействие на
ее высоту посредством социального законодательства должно
считаться неосуществимым. Ведь со спросом и предложением ра-
бочих сил ничего не поделаешь. И государство совершенно не в
силах противодействовать действию закона спроса и предложе-
ния. Оно не в состоянии ни уменьшить посредством закона коли-
чество рабочих, ни увеличить спрос на их руки. И тем не менее
государство уже начало действовать в направлении регулирова-
ния заработной платы. Оно задалось возвышенной и трудно осу-
ществимой целью помешать путем специального законодатель-
ства падению заработной платы ниже определенного уровня.
Смелая попытка Англии начать эту политику в крупном сти-
ле основана на убеждении, что заработную плату можно регули-
ровать посредством государственных законов. Представителям
господствующей теории распределения такое мнение должно ка-
заться основанным на полнейшем непонимании истинных факто-
ров, определяющих высоту заработной платы. В этом пункте
сойдутся марксисты со сторонниками теории предельной полез-
ности.
Ведь никто не думает повышать или понижать товарные це-
ны путем законодательных актов. Если заработная плата лишь
вид цены, законодатель должен отказаться от попытки воздейст-
373
вовать на высоту заработной платы, так как эта попытка осуж-
дена на неизбежную неудачу.
Но практическая жизнь показывает, что старая теория не со-
гласуется с реальными фактами общественной жизни. Рабочий
класс уже давно проникся идеей, что высота заработной платы
зависит от отношений социального господства и зависит от силы
рабочих организаций. Путем стачек можно вызывать ее измене-
ние в направлении, благоприятном для рабочего класса. Теперь,
как мы видим, и государство начинает проникаться убеждением,
что его собственная социальная сила может являться моментом,
определяющим величину заработной платы.
Этот переворот в области социальной политики нуждается в
изменении теории. Вышеизложенная социальная теория распре-
деления пытается обосновать правильность новой практики и
вместе с тем доказать, что эта практика гармонирует с реальны-
ми силами, обусловливающими распадение общественного про-
дукта на доход рабочих и нерабочих классов.
А.Д. Билимович
СОЦИАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ
РАСПРЕДЕЛЕНИЯ*
Университетские известия. Киев, 1916. № 3.
Господствующим воззрением экономистов является взгляд на
образование доходов, т.е. на тот процесс, который обычно назы-
вается распределением, как на частный случай образования це-
ны. Следствием такого взгляда является то, что законы образо-
вания доходов в своих основах представляют собою проявление
общих законов цены и меновой ценности.
Тесную связь теории ценности с теорией распределения особенно под-
черкнули представители теории спроса и предложения. На такой точке
зрения стоит и один из новейших сторонников этой теории К. Oldenberg^*,
который по поводу прибыли говорит, что она не отличается по своему
строению от продажной цены и не порождается одной причиной, а являет-
ся равнодействующей спроса и предложения (Zur Preislehre // Festgaben fur
A. Wagner. Leipzig, 1905. S. 277). Такого же мнения держатся и русские
представители теории спроса и предложения, например, проф. Н.Х. Бунге?*
и его ученик, проф. Д.И. Пихно?*. Распределение, говорит последний, про-
исходит по экономическому принципу, «в силу которого владелец или вла-
дельцы всякой производительной силы получают вознаграждение сообраз-
но тому, насколько участие их считается в данное время и при данных ус-
ловиях ценным. Так как ценность всех вещей и услуг определяется взаим-
ной оценкой вступающих в договор участников, по совокупности всех об-
стоятельств обмена, или, говоря иначе, - определяется отношением между
спросом и предложением, то изучение теории доходов сводится к изучению
условий спроса и предложения для производительных сил. т.е. для предпри-
нимательской деятельности, наемного труда, капитала и для присвоенных
человеком сил природы. Этими условиями определяется величина и коле-
бания предпринимательского дохода, заработной платы, прибыли и рен-
ты» (Основания политической экономии. Пособие к лекциям. Киев, 1899.
Вып. II. С. 190). Примеров такого же взгляда среди многочисленных эконо-
мистов, в большей или меньшей мере примыкающих к теории спроса и
предложения, можно было бы привести очень много. На этой же точке
зрения стоят С. Menger и его школа. Так, для Menger’a «...все явления цен-
ности, каких бы благ они ни касались, одной и той же природы, и ценность
в смысле ее меры во всех случаях регулируется одними и теми же принци-
пами. А так как... цена благ есть следствие их ценности для хозяйствующих
людей и величина первой при всех обстоятельствах находит свой регулиру-
ющий принцип также в последней, то ясно, что и земельная рента, процент
на капитал и заработная плата регулируются согласно одинаковым общим
положениям» (Grundsatze der Vokswirtschaftslehre. Erster, allgemeiner Theil.
Wien, 1871. S. 143). E. Bohm-Bawerk в общем также разделяет эту точку зре-
ния. «Почти все, - говорит он, - важные и трудные проблемы, а особенно
большие вопросы о распределении дохода, земельной ренте, заработной
плате и прибыли на капитал, имеют свои корни в этом учении» (т.е. учении
о ценности) (Grundziige der Theorie des wirtschaftlichen Giiterwerts // Jahrbiicher
13. Солнцев С.И.
377
fur Nationalokonomie und Statistik. N.F., 1886. XIII. P. 8). О том же он гово-
рит в «Positive Theorie des Capitals». Такого же взгляда держатся экономи-
сты-математики: L. Walras, V. Fareto4* и др. Определенно высказывается по
этому поводу между прочим экономист-математик G. Cassel. Для него; «Не
существует никакой особой проблемы распределения: то, что называется
ею, есть только одна сторона общей проблемы образования цены...» (Die
Produktionskostentheorie Ricardo’s und die ersten Aufgaben der theoretischen
Volkswirtschaftslehre // Zeitschrift fur die gesamte Staatswissenschaft, 1901.
Bd. 57. S. 91). Точно так же, например, математик F.Y. Edgeworth5* прямо
говорит, что «общие законы обмена одинаково верны и для... распределе-
ния» (The theory of distribution // Quarterly Journal of Economics. February 1904.
Vol. XVIII. P. 161). Описанного взгляда держатся в общем и американские
экономисты, которые в последнее время выдвинулись своими исследовани-
ями по общей теории распределения. Что касается одного из наиболее вы-
дающихся американцев, J.B. Clark’а, то его взгляд несколько своеобразен,
но в конце концов сводится к указанному господствующему мнению (см.
The distribution of wealth. N.Y., 1899. Гл. II). Он рассматривает обмен и рас-
пределение как части проблемы производства и говорить следующее. Про-
изводство благ распадается на группы, например, на производство хлеба,
стали и пр. Каждая группа, распадается на подгруппы, например, производ-
ство пшеницы, муки, печеного хлеба и пр. Распадение общественного дохо-
да на части, достающиеся каждой группе и подгруппе, Clark называет
«групповым распределением” (Р. 13). Оно определяется рыночными цена-
ми продуктов каждой группы и подгруппы. Поэтому «теория ценности и
' теория группового распределения одна и та же» (Р. 24). Но это не есть рас-
! пределение в том смысле, как оно понимается обычно. Проблема распре-
деления в обычном смысле - это, говорит Clark, есть вопрос о том, какая
часть дохода каждой подгруппы достается рабочему и какая капиталисту.
Это то, что Clark называет «конечной частью распределения», «конечным
разделением общественного дохода” (Р. 14-15). Оно, по его мнению, не за-
висит от рыночных цен (Р. 14). Но рыночные цены в статике хозяйства сов-
падают с нормальными ценами, устанавливающимися на том уровне, при
котором «труд и капитал производят и получают в каждой отрасли столь-
ко же, как и в другой» (Р. 16). Вот через эти нормальные цены у Clark’a,
«групповое» и «конечное» распределение связываются друг с другом и про-
блема распределения сливается с проблемой цены. У других американцев
эта точка зрения выражена еще более ярко и определенно. Так, F. Fetter
прямо озаглавливает параграф о заработной плате: «Заработная плата, как
пример общего закона ценности», а в другом месте говорит, что даже «за-
кон ренты в существенном пункте и в принципе является общим законом
ценности, приложенным к частному виду объектов, удовлетворяющих че-
ловеческие потребности» (The principles of economics with applications to
practical problems. N.Y., 1904. P. 211, 420). Ту же постановку вопроса нахо-
дим у E.R. Seligman’ ab* (Principles of economics with special reference to ameri-
can conditions. 2 ed. 1906. P. 264—265). А экономист T.N. Carver даже делит
экономическую теорию всего на три части: производство, потребление и
расценку (valuation). Распределение же он рассматривает как частный слу-
чай расценки. При этом он следующим образом группирует предметы рас-
ценки (The place of the theory of value in economics // Quarterly Journal of
Economics. Nowember 1902. Vol. XVII. P. 186; а также The distribution of
wealth. N.Y., 1908. P. XIII):
378
благ
потребительных,
производительных
Рас-
ценка
земли и сил природы,
капитала,
рабочих (при рабстве),
услуг
земли и сил природы (рента),
капитала (прибыль на капитал),
рабочих (заработная плата),
предпринимателей (предпринимательная
прибыль).
Характерным для этой схемы, равно как для учения некоторых других эко-
номистов (например, для математика Walras), является признание распре-
деления процессом расценки не самих факторов производства, а их услуг.
Наконец, на описанной точке зрения стоят из новейших экономистов
J. Schumpeter (Die Wesen und der Hanptinhalt der theoretischen Nationalokonomie.
Leipzig, 1908. S. 237 и Bemerkungen fiber das Zurechnungsproblem // Zeitschrift
ffir Volkswirtschaft, Socialpolitik und Verwaltung. 1909. Bd. XVIII. S. 112), а так-
' же A. Landry1*. «Так как, - говорит последний, - доходы обыкновенно по-
лучаются при помощи обмена, то теория обмена дает нам вместе с тем воз-
$ можность понять и то, как происходит распределение богатств (Mannel d'e-
conomique. Paris. 1908. P. 493, а также 577). Ср. нашу книгу: К вопросу о рас-
ценке хозяйственных благ. Киев, 1914. Ч. I. С. 6-8.
Эту господствующую точку зрения разделяем и мы. Общая
теория расценки хозяйственных благ, по нашему мнению, обни-
мает, с одной стороны, расценку товаров и самих факторов, с
другой же стороны - расценку участия хозяйственных факторов
в хозяйственном процессе. Иными словами, теория эта наряду с
обменом обнимает и образование доходов или то, что обычно на-
зывается распределением, если только последнее происходит по
договорному, частнохозяйственному принципу, т.е. через посред-
ство механизма вольной расценки. При наличности последнего
условия каждый доход представляет собою цену, платимую на
рынке за пользование соответственным хозяйственным факто-
ром (доход от труда, прибыль и рента) или за пользование опре-
деленным сочетанием нескольких факторов (предприниматель-
ская прибыль). Учение об образовании доходов тогда оказывает-
ся частным случаем теории расценки. Надо, впрочем, сказать,
что даже в том случае, когда доходы устанавливаются не свобод-
ным договорным путем, и по авторитативному принципу, т.е.
путем веления общественной власти, образование доходов не пе-
рестает быть случаем расценки. Только тогда это случай не воль-
ной, а указной цены или таксы.
Оплата хозяйственных факторов представляет, однако, зна-
чительные особенности. Притом каждый фактор обладает ины-
13*
379
ми свойствами. Вот почему с точки зрения системы экономиче-
ской теории целесообразно выделять учение о доходах в особую
часть, и в ней дополнительно отдельно рассматривать каждый
вид доходов. Но если взять самое основное в образовании дохо-
дов, то оно окажется общим с основами процесса расценки всех
хозяйственных благ.
Такому сближению теории доходов с общей теорией расцен-
ки следуют, однако, не все экономисты.
Против него выступают прежде всего те авторы, которые
выводят меновую ценность продуктов из высоты доходов, но по-
следнюю определяют уже независимо от ценности продуктов.
Начало такому воззрению положено уже A. Smith’ом, сводящим цен-
ность товаров к доходам, а также D. Ricardo. Последний в столь часто ци-
тируемом теперь письме к Mac Culloch’у пишет: «В конце концов, все вели-
кие вопросы о земельной ренте, заработной плате и прибыли должны быть
объяснены пропорциями, в которых совокупный продукт распределяется
между землевладельцами, капиталистами и рабочими и которые не связа-
ны по существу с учением о ценности» (Цит. по: Струве Н.Н. Экономиче-
ская система М.И. Туган-Барановского // Русская Мысль. 1910. I. С. 117).
К тому же выводу приходит в новейшей русской литературе проф. Н.Н. Ша-
пошников^*. Соотношение между теорией ценности и теорией распределе-
ния представляется ему в следующем виде: «...проблема ценности приводит
нас к проблеме распределения. Если теория распределения даст нам воз-
можность определить величину заработной платы и прибыли, то мы мо-
жем считать проблему ценности в общих чертах решенной» (Теория ценно-
сти и распределения. М., 1912. С. 49). По мнению автора, таким образом,
существует последовательная зависимость, «цепь причин и следствий»
(chain of causation): цена товаров зависит от высоты доходов, а последняя
определяется самостоятельно собственными причинами. Заметим здесь же,
I что автор допускает при этом ту ошибку, которую он сам ловит у других
при разрешении вопроса о связи между ценностью продуктов и издержка-
ми производства. Как там, так и здесь зависимость не последовательная
(successively), а взаимная (mutually). Из этой ошибки вытекает грустный
вывод Н.Н. Шапошникова, сделанный им в конце изложения теории ценно-
сти (С. 49), отсюда же еще более безнадежный вывод его относительно
теории распределения.
С мнением этих авторов нельзя согласиться. Между ценами
продуктов и высотой доходов существует взаимная связь. С од-
ной стороны, цена продуктов зависит от высоты доходов. Во-
первых, высота доходов через издержки производства влияет на
условия предложения продуктов. Во-вторых, она определяет по-
купательную способность участников мены и этим влияет на раз-
мер и характер спроса продуктов. Но, с другой стороны, доходы
в свою очередь зависят от цен продуктов. Оплата труда разного
качества, высота прибыли, размер ренты с различных участков и
предпринимательская прибыль в различных предприятиях уста-
380
навливаются в зависимости от цен тех продуктов, которые созда-
ются при участии различных факторов. Вот почему всякая тео-
рия цен товаров, оторванная от расценки участия хозяйственных
факторов, и всякая теория современного образования доходов,
совершающегося через посредство рыночного обмена, оторван-
ная от расценки продуктов, - логически невозможны. Детальные
вопросы той и другой могут быть изучаемы и отдельно. Это в
ряде случаев даже целесообразно. Но поскольку дело идет о вы-
яснении основного механизма цен и образования доходов, то
только построение, связывающее в одной общей схеме то и дру-
гое, может дать разрешение проблемы. И притом сразу двух про-
блем: меновой ценности продуктов и высоты доходов. Даже трех
проблем, так как с первыми двумя связан и состав производства
товаров.
Конечно, если доходы образуются не путем рыночной рас-
ценки участия факторов в хозяйственном процессе, а на основа-
нии велений общественной власти, то обратная зависимость
доходов от цен товаров исчезает. Но это случай таксы, подчиня-
ющийся совершенно иным законам. Кроме того, если устанавли-
вается такса на товары, то в свою очередь исчезает строгая зави-
симость цен товаров от доходов. Аналогия и в этом отношении
полная.
Этого не принял во внимание Л. Nordenholz. Отсюда его ошибочное ут-
верждение, что распределение - централизованная форма раздела продук-
.л; та, т.е. направляемая единой волей, а обмен - децентрализованная
(Allgemeine Theorie der gesellschaftlichen Production. Munchen, 1902.
S. 128-135 и 143-145). Что между основными законами обмена товаров и
образования доходов нет того различия, о котором говорит Nordenholz, это
видно из поведения самого автора. Ибо, касаясь отдельно распределения
(S. 163-185) и меновой ценности товаров (S. 198-224), он оба раза повторя-
-: ет буквально целыми отрывками одно и то же, меняя лишь слова «факто-
ры производства” на слово «товары».
К этому надо прибавить, что строгая взаимная обусловлен-
ность цен товаров и доходов существует лишь в статике народ-
ного хозяйства, при установившемся экономическом равновесии.
В то время, когда происходит сдвиг этого равновесия, т.е. в дина-
мике народного хозяйства, эта обусловленность может нару-
шаться. Дело в том, что осуществляется она через соответствен-
ное приспособление производства. Между тем приспособление
последнего к изменившимся условиям может произойти не сразу.
В этот переходный промежуток времени нарушается соответст-
вие между ценами товаров и такими доходами, как заработная
плата, прибыль на капитал и рента. Образовавшееся несоответ-
ствие заполняется изменением прибыли предпринимателя, кото-
381
рый получает в этом случае особую конъюнктуральную при-
быль или конъюнктуральный убыток.
Однако описанное нарушение соответствия между ценами то-
варов и доходами является лишь временным. Указанные выше
конъюнктуральные прибыли и убытки предпринимателей вызы-
вают изменение состава производства. Все стороны народного
хозяйства приспособляются к изменившимся условиям. Вновь ус-
танавливается экономическое равновесие при строгой взаимной
обусловленность цен товаров и доходов. Конечно, новое равно-
весие устанавливается на ином уровне цен и доходов, равно как
при ином составе, а часто и строе производства. Но такой сдвиг
во всех частях народнохозяйственного механизма именно под-
тверждает высказанное выше положение о связи между пробле-
мами цены и образования доходов.
Кроме того, поскольку экономическая теория переходит от
статики хозяйства к изучению его динамики, для нее намечается,
по крайней мере на первое время, совершенно определенный
путь. Подобно тому, как геометр, изучая кривую, разлагает ее на
ряд прямолинейных элементов, так же экономическая теория,
изучая динамический процесс, может разложить его на ряд стати-
ческих состояний. Лишь некоторые динамические вопросы тре-
буют для своего решения исследования тех переходных момен-
тов, когда нарушено экономическое равновесие и не проявляет-
ся строгая взаимная обусловленность цен и доходов. По счастию,
исследование таких моментов, представляющее исключитель-
ные трудности, для решения большинства важнейших динамиче-
ских вопросов и не нужно. Вопросы эти могут быть изучены при
помощи сличения двух статических состояний, отличающихся
друг от друга различием тех или иных изучаемых элементов.
Если же это так, то не только в статике, но и в динамике эко-
номическая теория вправе отправляться от тесной взаимной свя-
зи, существующей между ценами продуктов и высотой доходов.
Разобранным возражением не исчерпываются, однако, все
доводы, приводимые против сближения проблем цены и доходов.
В последнее время в русской экономической литературе выросло
новое течение, проводящее резкое различие между этими двумя
проблемами. Мы говорим о так называемой «социальной» тео-
рия распределения. «Социальной» эта теория названа ее автора-
ми ввиду следующего. Распределение, говорят они, происходит
на почве определенных социальных отношений, оно есть соци-
альный процесс, отражающий социальное неравенство участву-
ющих в нем сторон. Высота доходов, по мнению сторонников
этой теории, не может быть объяснена влиянием одних экономи-
382
ческих условий, как это может быть сделано для цен товаров, по-
тому что доходы слагаются под влиянием соотношения социаль-
ной силы борющихся классов. Поэтому «социальная» проблема
распределения принципиально отлична от «экономической» про-
блемы меновой ценности.
В настоящее время уже наметилось несколько вариантов со-
циальной теории распределения.
Проф. С.И. Солнцев различает три течения в среде сторонников этой
теории: а) направление идиографическое, сводящее проблему распределе-
ния к вопросам индуктивной социологии и не находящее в ней проблемы с
, теоретико-экономическим содержанием (П.Б. Струве); Ь) социально-орга-
ническую теорию распределения (Р. Штолъцман); с) социальную теорию
распределения в собственном смысле (М.И. Туган-Барановский) (Новей-
шие течения в учении о распределении. Новые идеи в экономике. № 1.
. СПб., 1913. Сб. С. 4 и 11-12). В классификацию эту, однако, с трудом могут
быть уложены все разновидности социальной теории распределения. До-
вольно близко подходит к социальной теории направление, сводящее про-
блему распределения к проблеме отношений. Это направление в последнее
время подробно развито в русской литературе С.И. Солнцевым, который
, называет его «долевой теорией распределения» (Заработная плата как
проблема распределения. 1911; а также указанная выше статья. С. 36-40).
С.И. Солнцев, впрочем, во многом расходится с авторами социальной тео-
рии.
Хотя социальная теория распределения получила наиболь-
шее развитие в работах новейших русских авторов, но зачатки ее
мы встречаем уже в более ранней немецкой литературе. К числу
этих ранних сторонников социальной теории надо отнести преж-
де всего Е. Diihring’a.
О предшественниках нынешних авторов, разделяющих точку зрения
социальной теории, см. у С.И. Солнцева (Заработная плата... гл. V).
Duhring еще в 1873 г. высказал свои мысли о влиянии на хозяйствен-
ные отношения, и в том числе на распределение, «политических форм под-
чиненности и группировки», например - рабства, наемного труда, собствен-
ности (Дюринг Е. Курс национальной и социальной экономии со включением
наставления к изучению и критике теории народного хозяйства и социализ-
ма. Пер. с 3-го изд. СПб., 1893. С. 5). Он отличает естественные отношения
от насильственных, политических. «Экономические факты прожитой исто-
рии, - говорит Duhring, - могут быть научно поняты только путем иссле-
дования тех видоизменений, которые претерпеваются результатами дейст-
вия общих естественных законов всякого хозяйства под влиянием данных
политических форм подчиненности и группировки. Такие учреждения, как
рабство и наемный труд, к которым в качестве неразлучного явления при-
соединилась основанная на захвате насильственная собственность, следует
рассматривать как социально-экономические формы чисто политического
характера... Хотя Адам Смит положил в основу своих выводов схему сво-
бодного, в его смысле, общества, в котором экономические стремления
каждого отдельного лица беспрепятственно следуют естественным побуж-
дениям, но ему не удалось при этом отделить естественные отношения от
383
, насильственных, политических, на которые не косвенно только, но сущест-
; > венным образом опирается традиционный институт собственности» (Указ.
соч. С. 5).
В распределении Duhring также различает естественную, политиче-
скую и правовую стороны. «...Легче понять, - пишет он, - что распредели-
тельная политика, или, иными словами, стремление каждого участника в
< разделе определить размер причитающейся ему доли согласно с собствен-
ными интересами, будет значительно видоизменяться, смотря по относи-
тельной их силе, естественному положению и воззрениям, которыми они
руководствуются. Сотрудничество на равных правах мыслимо здесь столь-
ко же, как и соединение сил путем полного подчинения одного из участни-
ков... Между положением равенства сторон и тем, при котором одна из них
представляет собою ничтожество, а другая - всемогущество, возможен ряд
ступеней, о замещении которых позаботилась мировая история, проявив-
шая здесь самое пестрое разнообразие. Полное значение различных инсти-
тутов права и бесправия, созданных историей, составляет необходимое ус-
ловие возможности правильно понять основы хозяйственного распределе-
ния в разные эпохи» (Указ. соч. С. 10-11). В другом месте Duhring замечает,
' что не чистые законы производства, а политические законы, отливающие в
известную форму взаимные отношения зависимости между людьми, опреде-
ляют явления народного хозяйства, а в том числе и распределения (см. Указ,
соч. С. 490—492). Свое экономическое учение, учитывающее влияние этих
отношений зависимости, критически относящееся к нормам права и стремя-
щееся к созданию свободного общества, Duhring, в отличие от учения шко-
лы Smith’d и учения социалистического, вычурно называет «социалитар-
ным» (Указ. соч. С. 498). Говоря о социальных отношениях, он на примере
«соединения двух субъектов хозяйственной деятельности» показывает два
вида этих отношений «...связь двух лиц, - замечает он, - может основывать-
ся или на подчинении одной стороны другой, или же на взаимности совокуп-
ной их деятельности и их интересов. Подчинение может иметь двоякое осно-
вание. Оно проистекает или из общего перевеса силы, являющегося на одной
I стороне, или из специального экономического преимущества положения»
(Указ. соч. С. 247). И далее он рассматривает, как слагаются хозяйственные
явления при каждой из этих двух связей. Это между прочим те отношения, о
которых позже говорит в русской литературе П.Б. Струве. Для обозначения
хозяйственного строя, покоящегося на началах равенства, Duhring употреб-
ляет особый, вычурный и потому не привившийся, указанный нами выше
’' термин-, «социалитарный» строй (Указ. соч. С. 303-304).
Свою точку зрения автор проводит по отдельным частям учения о до-
ходах. Так, о ренте он говорит «ясно, что земельная рента постоянно и в
значительном размере существует повсюду, где земледелие ведется при по-
средстве какой-либо формы подчиненного труда. Политический и социаль-
ный характер первоначального образования ренты поставлен тем самым
вне всякого сомнения» (Указ. соч. С. 161). Такой же элемент «насильствен-
ного распределения и несправедливого применения силы» видит он и среди
причин, порождающих прибыль на капитал (Указ. соч. С. 175, 178). Говоря
о заработной плате, он, правда, сводит закон ее к «закону издержек воспро-
изведения», по все же замечает: «Должно помнить, что хозяйственные по-
следствия вытекают вовсе не из одних только хозяйственных причин; на-
против, весь социальный строй, как и господствующие в нем размеры до-
ходов разного рода, в значительной мере зависит от причин первоначально
384
политических» (Указ. соч. С. 186). Точно так же, подобно нынешним сто-
ронникам социальной теории распределения, Duhring уделяет много внима-
ния влиянию на заработную плату и прибыль рабочих союзов (Указ. соч.
С. 317 и след.).
Однако взгляды Duhring’а отличаются двумя характерными чертами.
Мы обращаем на них внимание, так как в них сказывается резкое отличие
теории Diihring’а от нынешней социальной теории. Первой чертой являет-
ся то, что Duhring вопреки нынешним авторам не проводит никакого прин-
ципиального различия между теорией меновой ценности товаров и теори-
ей распределения. Так, он говорит о расценке товаров вообще, затем в ви-
де примеров рассматривает установление дисконтного процента (С. 135) и
установление высоты заработной платы (С. 139). А далее опять берет ве-
v. щи и отмечает лишь, что конкуренция сильнее уравнивает цены вещей, не-
жели цену труда, вследствие «возможности распределения избытка товара
в пространстве и во времени» (С. 142-143). Влияние политических элемен-
тов подчинения, по Diihring’у, сказывается вовсе не на одном распределе-
"5 нии, а и на меновой ценности товаров. Об этом он говорит совершенно оп-
. ределенно: «Сверх сопротивления, представляемого природою... существу-
ет и другое, чисто социальное препятствие, затрудняющее снабжение чело-
, века нужными ему предметами... Мы не поймем почти ничего в истории,
если захотим игнорировать эту, так сказать, социальную ценность и отри-
цать ее силу, господствующую над обменом... Согласно изложенному, сле-
дует различать «ценность производства» (Productionswerth) и политико-со-
циальную «ценность положения» (Positionswerth), т.е. два рода экономиче-
ского значения вещей и услуг, два совместно действующих принципа для
определения так называемых меновых эквивалентов» (С. 23-25). В другом
месте он выражается еще яснее. Так, читаем: «...мы должны обратиться к
ценам, так как в них проявляется, в хозяйственной сфере человеческих от-
'• ношений, действие справедливости или несправедливости. Если понимать
цены самым общим образом, как эквиваленты, в которых обмениваются
услуги всякого рода, то будет ясно, что в них должны выражаться отноше-
ния не только производственные, но и социальные... Для выяснения факти-
ческих меновых отношений между товарами и услугами должно наряду с
измерением ценности трудностями производства принять в расчет и влия-
ние социальных эквивалентов власти» (С. 254).
Второй характерной чертой является признание Diihring’oM того, что
влияние на высоту доходов и на цены товаров политических элементов не-
равенства не препятствует объяснению и первых, и вторых законами спро-
са и предложения. Политические элементы также укладываются, по его
мнению, в схему спроса и предложения, как и чисто экономические, «про-
изводственные» элементы. Это видно из помещения им вопросов о высоте
доходов в главе о спросе и предложении (см. Отдел III. Гл. I). Кроме того,
признание социального элемента в ценности не мешает ему писать следую-
щее: «нельзя сказать, что неправы те экономисты, которые, при рассмот-
рении вопроса об установлении ценности в обращении имеют в виду толь-
ко спрос и предложение» (С. 26-27). Объясняется это тем, что социальные
влияния действуют на ценность не помимо, а через спрос и предложение.
«Изменения, - говорит Duhring, - в ходе предложения и спроса особенно яс-
но показывают, каким образом способность присвоения и возможность об-
лагать при обмене одну из сторон данью... являются главными путями к со-
зданию социального... элемента ценности» (С. 27).
385
Из приведенных цитат видно, что Diihring особенно подчер-
кивает влияние социальных отношений равенства и неравенства.
При этом на первый план он выдвигает правовые и политические
отношения господства и подчинения. Однако социальные отно-
шения, по его мнению, оказывают влияние не только на распре-
деление, т.е. на доходы, но и на цены товаров. Это важно. Ибо то-
гда, если должна быть «социальной» теория распределения,
то «социальной» же должна быть и теория меновой ценности.
Во всяком случае для Duhring’а в этом отношении между обеими
теориями нет никакого принципиального различия. А потому, ус-
танавливая такое различие, ссылаться на Diihring’a нельзя.
Далее, по Diihring’у, социальные отношения действуют на дохо-
ды и цены не помимо механизма спроса и предложения, а через
него, влияя на спрос или предложение. В этом месте учение
Duhring’а также существенно отличается от новейшей социаль-
ной теории распределения.
Вторым предшественником социальной теории, на которого
авторы ее и изучающие ее так часто ссылаются, является
R. Stolzmann. Прибавим, что ссылки на него делаются между про-
чим в подтверждение коренного различия между теорией цен и
теорией распределения.
См., например, Солнцев С.И. Заработная плата. С. 207-218.
У Stolzmann’a мы, действительно, находим признание того, что высота
доходов зависит от социальных условий. Так, он пишет: «Величина зара-
ботной платы, прибыли на капитал и ренты является также результатом
социальных отношений власти, а не одного естественного действия сил,
I участвующих в производстве» (Die sociale Kategorie in der
Volkswirtschaftslehre. Berlin, 1896. S. 41; ср. также S. 44, 45). Или в более
поздней работе: «Нет, размеры участия в продукте зависят не от одной
“природы”, они не “железные”. Они связаны с человеческими учреждени-
ями, они отчасти дело рук человеческих, и в этой части могут быть измене-
ны людьми и будут изменены ими» (Der Zweck in der Volkswirtschaft. Die
Volkswirtschatt als socialethisches Zweckgebilde. 1909. S. XI). Ho Stolzmann,
- противополагая социальные условия экономическим, понимает под ними
не что иное, как введенное в научный оборот Rodbertus’oM деление понятий
на «историко-правовые» и «чисто экономические». Stolzmann совершенно
определенно говорит об этом: «с одной стороны, всякий хозяйственный ор-
ганизм связан с остающимися всегда неизменными условиями. Их не могли
и не смогут обойти ни изолированное хозяйство, ни античный обществен-
ный строй, ни современное, ни чисто социалистическое государство со все-
ми мыслимыми промежуточными ступенями, потому что эти условия поко-
ятся на неизменных законах природы. Эти условия состоят в том, что в дан-
ное время из данного первоначального материала матери земли сообразно
каждому состояние человеческой культуры и технической науки с помо-
щью данных рабочих сил можно произвести только определенные количе-
ства благ данного качества, служащих для удовлетворения определенных
потребностей в зависимости от природы этих благ и характера потребно-
386
стей детей рода человеческого. - Это чисто экономические условия. —
С другой стороны, каждое коллективное хозяйственное образование, поко-
ящееся на разделении труда, в противоположность изолированному хозяй-
ству, где господствует одна чисто экономическая категория, находится под
влиянием условий, вытекающих из социальной природы человека, из меня-
ющихся время от времени исторических законов совместной жизни и рабо-
ты, равно как из организованных отношений господства и права, которые
люди сами установили для себя, как существа, обладающие свободной во-
лей. Так как и поскольку условия эти являются делом рук человеческих,
они могут быть и изменены человеком. - Эти элементы, в отличие от вы-
' шеупомянутых постоянных, отличаются переменным характером...»
(Sociale Kategorie. S. 7-8).
': При таком понимании социальных условий, современное распределе-
ние, конечно, является «социальной» категорией, и теория должна учиты-
вать влияние этих социальных условий. Но тогда и меновая ценность това-
ров также продукт этих условий. И Stolzmann не оставляет никакого сомне-
ния относительно того, что меновая ценность для него также социальная
категория. Чисто экономической для него является лишь потребительная
ценность. О меновой же ценности он говорит: «...момент, вытекающий из
социального существа хозяйственного организма и из определяемых этим
существом отношений власти между отдельными производителями, назы-
вается, ввиду его исторической изменчивости, историческим элементом,
исторической категорией - для современного общества его можно назы-
> вать «меновой ценностью» (Sociale Kategorie. S. 22). Поэтому Stolzmann не
, делает принципиального различия между современным обменом и совре-
менным распределением. Так, на стр. 331 он пишет: «Процент есть лишь
историческая категория», а на стр. 422 о том же проценте он говорит:
«Но ничего иного, как проблему ценности, нельзя видеть и в проблеме про-
цента на капитал». И это вполне понятно. Если процент предполагает налич-
, ность известных социальных условий, например, частной собственности на
капиталы и определенное распределение капиталов между людьми, то ведь
и меновая ценность всякого товара предполагает частную собственность на
товары и известное распределение их между отдельными хозяйствами. В но-
вой своей работе (Zweck in der Vokswirtschaft) Stolzmann расширил понятие
«социальной категории». Он понимает теперь под ней всякое «регулирова-
ние» общественной жизни человеком и различает: 1) «регулирование, как
основание» - это хозяйственный строй, созданный существующим порядком
права и нравов (влияние его исследовано в первой работе), 2) регулирование,
как цель» - это идея, желательное представление о цели, выступающие в ка-
честве творческого начала и делающие обязательным применение телеоло-
гического метода (влияние его исследуется во второй работе) (Zweck. S. Ш).
Мы не станем касаться этой части учения Stolzmann’a. Обращаем здесь вни-
мание только на то, что, если в новой своей работе Stolzmann требует прило-
жения «метода социально-органического целевого рассмотрения», то он тре-
бует приложения его не только к распределению, но в такой же мере и к во-
просу о меновой ценности товаров (Zweck. S. 681).
Приведенные нами места показывают, что Stolzmann также
подчеркивает действие социальной категории. Но прежде всего,
поскольку речь идет о чисто познавательном содержании его ра-
бот, «социальная категория» является в его учении либо просто
387
меняющимися историко-правовыми предпосылками, либо целя-
ми, т.е. мотивами, определяющими действия хозяйствующих лю-
дей. Несомненно, что освещение влияния меняющихся в истории
правовых и иных социальных условий важно. В этом заслуга ра-
бот Stolzmann’а, так как влияние это не всегда достаточно оцени-
валось. Вырастает поэтому особая проблема введения в теорети-
ческие схемы экономической науки тех социальных условий, ко-
торые пока в них не введены. Но в этом смысле «социальная»
теория Stolzmann’a требует лишь дополнения экономических
схем, а отнюдь не влечет за собою их неизбежного падения. Это
первое. Второе, что необходимо отметить, - это то, что, по
Stolzmann’y, влияние социальной категории сказывается не толь-
ко при образовании доходов, но и при установлении меновой цен-
ности товаров. Ввиду этого и на Stolzmann’а никак нельзя ссы-
латься при проведении принципиального различия между проб-
лемой ценности товаров и проблемой распределения. А между
тем такие ошибочные ссылки неоднократно делаются.
Первым русским автором, развившим своеобразную социаль-
ную теорию распределения, является проф. П.И. Георгиевский9*.
Теория эта, названная самим автором «теорией общественности», из-
ложена П.И. Георгиевским впервые в 1896 г. в последнем выпуске 2-го из-
дания курса политической экономии. Дальнейшее развитие эта теория по-
лучила в 3-м издании курса (Политическая экономия. СПб., 1901, особенно
отд. III, гл. VIII и IV). «Теория общественности» сводится к следующему.
Тот избыток ценности продукта, который является источником чисть® ча-
стнохозяйственных доходов, и между прочим источником прибыли, есть
результат влияния «общественности». Разные теории, говорит П.И. Геор-
I гиевский, приписывали этот избыток ценности то природе, то капиталу, то
труду, и все эти теории оказались несостоятельными. «Мы, - замечает он, -
приписываем этот избыток содействию общественности, так как только
при общественной организации производства он может появиться и дейст-
вительно появляется» (Указ. соч. С. 537). Он даже связывает этот избыток
с «общими издержками народного хозяйства», являющимися «расходами на
_ поддержание и развитие общественности»; и «этим-то расходам, - по его
мнению, - соответствует обычный избыток ценности продукта, при окон-
чании производства получаемого» (Указ. соч. С. 533). Но выделить этот из-
быток, созданный общественностью, нельзя. Поэтому часть его в виде на-
логов и пожертвований идет на поддержание и развитие общественности
(издержки общественности). Остальное делится между участниками, обра-
зуя их доходы. Однако при этом происходит еще следующее. Известная до-
ля того, что создается общественностью, становится общим достоянием и
составляет с частнохозяйственной точки зрения даровое благо. Эта доля
выражается в увеличении количества и улучшении качества благ. Она не
влияет на меновую ценность продуктов и услуг факторов. Так, созданные
общественностью, ставшие общедоступными завоевания науки, отразив-
шиеся на прогрессе техники, не создают более меновой ценности, отвеча-
ющей внесенным ими в производство усовершенствованиям. Они понизили
388
издержки производства для всех, и меновая ценность товаров упала до это-
го уровня издержек. Все пользуются большим количеством благ, не опла-
чивая их большею суммою меновой ценности. Наоборот, другая доля из-
бытка, созданного общественностью, связана лишь с определенными вида-
ми имущества и труда. Такая связь существует, например, для участка, рас-
положенного возле выросшего города. Эта доля усваивается не всеми
людьми, а лишь владельцами данного имущества или носителями данного
труда и входит в частнохозяйственные доходы этих лиц. Исходя из этого,
П.И. Георгиевский объясняет и прибыль на капитал. Источником ее явля-
ется избыток ценности, создаваемый общественностью. Тогда исчезает то
противоречие, которое неизбежно, по мнению автора, при отыскании ис-
точника прибыли в продукте самого капитала, как это делает теория про-
изводительности капитала. Здесь П.И. Георгиевский ссылается на знамени-
тое возражение против этой теории, сделанное Bohm-Bawerk’ ом. Если бы
прибыль была продуктом капитала, то капитал ценился бы выше на сумму
прибыли, и валовая прибыль равнялась бы издержкам, т.е. чистой прибы-
ли не было бы. Интересно отметить, что указание на это противоречие
теории производительности служит одним из отправных пунктов и для но-
вейших сторонников социальной теории распределения, например, для
М.И. Туган-Барановского. Далее П.И. Георгиевский анализирует условия,
определяющие высоту отдельных доходов. При этом ренту он исключает,
так как придерживается теории дифференциальной ренты Ricardo (Указ,
соч. С. 326). Поэтому речь идет лишь о заработной плате, прибыли на ка-
питал и предпринимательской прибыли. Высота этих доходов, по мнению
П.И. Георгиевского, определяется распределением между различными
классами и самою общественностью того избытка, который создается пос-
леднею. А это распределение, говорит он, происходит «на основании исто-
рически развившихся обстоятельств», на основании «влияния» и «силы»
каждого класса (Указ. соч. С. 551). И далее он показывает, как первона-
чально первенствующую роль играла сила и все выгоды от общественно-
сти получали господствующие классы, как позже выдвигается значение ка-
питала и владельцы его начинают требовать себе долю избытка, как затем
рабочие предъявляют свои требования на участие в результате содействия
общественности (Указ. соч. С. 551). Как видим, в этой части учения
П.И. Георгиевского ясно выражены некоторые основные элементы раз-
вившейся позже социальной теории распределения. Поэтому нельзя не вы-
разить удивления по поводу того, что новейшие русские сторонники этой
теории, в том числе М.И. Туган-Барановский, нигде не называют
П.И. Георгиевского. Это умолчание тем более странно, что они не могли не
знать содержания курса разбираемого ученого.
Правда, теория П.И. Георгиевского имеет свои отличия. Во-первых,
автор при определении высоты доходов не исключает закона спроса и
предложения. Это видно, например, из того места, где он объясняет высо-
ту процента (Указ. соч. С. 555). Во-вторых, у него нет резкого противопо-
ложения теории ценности и теории распределения. В-третьих, он отыски-
вает источник прибыли и предпринимательской прибыли в избытке, созда-
ваемом общественностью, а не в продукте одного труда, как делают новей-
шие сторонники социальной теории распределения. Этим он дает построе-
ние, не покоящееся на идее эксплуатации труда владельцами капитала и
предпринимателями, наоборот, даже отвергающее такую эксплуатацию,
как неизбежную основу нетрудовых доходов. Он не отрицает возможности
389
эксплуатации труда и при получении прибыли (Указ. соч. С. 552), и при по-
лучении предпринимательской прибыли (С. 571). Но он решительно опро-
вергает ту точку зрения, по которой весь продукт должен быть приписан
рабочему. Нормальные случаи получения прибыли на капитал, равно как
предпринимательской прибыли, он считает закономерными, не противоре-
чащими интересам общественного блага (С. 571, 552-553).
Вопрос о роли «влияния» и «силы» социальных классов на высоту дохо-
дов мы рассмотрим ниже. Здесь же по поводу теории П.И. Георгиевского за-
метим прежде всего, что нельзя объяснять доходы особым избытком ценно-
сти продукта, создаваемым четвертым фактором производства - обществен-
ностью. Ибо, если даже признать такой особый фактор и допустить, что он
создает известную долю ценности, то нет абсолютно никакой возможности
выделить эту долю. С общественностью при нынешних условиях хозяйства
связан причинно весь продукт, но тот же весь продукт связан причинно и с
трудом, и с капиталом, и с природой. А если так, то нельзя говорить и о рас-
пределении особого избытка, созданного общественностью. Далее.
Если П.И. Георгиевский считает правильным возражение Bohm-Bawerk’a про-
тив теории производительности капитала, то на это возражение должна на-
толкнуться и его теория общественности. В самом деле. Для лиц, расценива-
ющих капитал, безразлично, почему он дает прибыль, потому ли что он сам
создает продукт или потому что, владея им, можно присваивать известную
часть продукта общественности. Если он дает такую возможность то, соглас-
но ходу рассуждения Bohm-Bawerk’a и П.И. Георгиевского, капитал должен и
расцениваться настолько выше, насколько велика эта присваивающая спо-
собность капитала. Следовательно, опять-таки валовая прибыль равнялась
бы издержкам и чистой прибыли не могло бы получиться. Заметим попутно,
что подобное же возражение имеет силу и для сторонников теории эксплуа-
тации, опровергающих аргументами Bohm-Bawerk’a теорию производитель-
ности капитала. Ибо если капитал обладает способностью присваивать часть
продукта труда, то он и расцениваться будет выше в меру этой своей способ-
ности. Это замечание, конечно, не относится к тем теоретикам, которые тео-
1 рию доходов считают принципиально отличной от теории расценки.
Несравненно более близким предшественником новейшей
социальной теории распределения является, однако, немецкий
ревизионист Е. Bernstein. Во всяком случае у Bernstein’ а позаим-
ствована была русскими авторами их основная идея противопо-
ложения «экономической» теории ценности и «социальной» тео-
рии распределения. И мотивы, толкающие на это противополо-
жение, у Bernstein а и у новейших русских авторов, как мы уви-
дим далее, одни и те же.
«Проблема заработной платы, - говорит Bernstein, - социологическая
проблема, которая никогда не может быть объяснена чисто экономиче-
ски» (Zur Geschichte und Theorie des Sozialismus. Gesammelte Abhandlungen.
4 AufL 1901. S. 102). И в другом месте: «Распределение общественного богат-
ства во все времена было вопросом силы и организации... Соотношения сил
в настоящее время сдвигаются и формы организации находятся в процессе
превращения, развитие новых форм в одной сфере отражается на развитии
их в другой, и равнодействующая их образует фактор, определяющий рас-
пределение благ» (Указ. соч. С. 107).
390
Таковы предшественники нынешней социальной теории
распределения.
Первым автором, который должен быть включен в число не-
посредственных творцов новейшей социальной теории распреде-
ления, является проф. П.Б. Струве. Он первый в русской литера-
туре проводит принципиальное различие между «экономиче-
ской» проблемой меновой ценности и «социальной» проблемой
распределения. Он впервые вообще вводит в научный оборот по-
нятие «социальной категории» как категории неравенства, гос-
подства и подчинения. Он подчеркивает роль социальной катего-
рии в процессе образования доходов. При этом он высказывает
мнение, что проблема распределения есть: 1) проблема динами-
ческая; 2) проблема идиографическая, подлежащая ведению не
абстрактной теории, а индуктивной социологии, так как требует
учета реального соотношения социальных сил. Второй пункт яв-
ляется отличительной чертой учения П.Б. Струве.
Изложение взглядов П.Б. Струве на русском языке дано им впервые в
статье «Основная антиномия трудовой ценности» (Жизнь, 1899). «...Проб-
лема распределения общественного продукта между классами, - говорит
он, - не связана непосредственно ни с вопросом создания продукта, ни с во-
просом об образовании и мериле ценности, а является, по существу, проб-
лемой присвоения продукта (и ценностей) различными агентами общест-
венного производства или, общее, хозяйства» (С. 305). Он упрекает Marx’ а
в том, что тот неправильно слил теорию ценности с теорией распределения
и установил между ними «реально несуществующую связь». В другой сво-
ей статье «К критике некоторых основных проблем и положений полити-
ческой экономии» (Жизнь, 1900. III и VI) П.Б. Струве пишет: «То, что
обычно называется “распределением”, совершается в формах “хозяйствен-
ного общения”, но на почве определенных социальных отношений. Отсю-
да явствует, что невозможно конструировать процесс распределения обще-
ственного продукта, не зная тех производительных отношений, на основе
которых он происходит. Другими словами, нельзя установить никаких аб-
страктных положений о распределении, никаких его законов. Как распре-
деляется продукт между общественными классами, вовсе не вытекает с
полной определенностью ни из абстрактного расчленения общества на
классы (таково было, по-видимому, ошибочное мнение Маркса), ни из ро-
ли объективных факторов производства: сил природы, капитала, труда (та-
ково было мнение вульгарной политической экономии, смешавшей проб-
лему “экономического вменения” с проблемой “социального распределе-
ния”)» (VI. С. 269). При этом под «социальными» отношениями П.Б. Стру-
ве понимает не всякие отношения людей друг к другу в обществе, а только
отношения, вытекающие из «социального неравенства находящихся во вза-
имодействии хозяйствующих людей» (VI. С. 255). На разборе этих мыслей
мы далее остановимся. Здесь укажем лишь, что «вульгарные» экономисты
проводят различие между вменением и распределением. Так, например,
Bohm-Bawerk различается «хозяйственное вменение» (Zurechnung) и «рас-
пределительное наделение» (Zuteilung), как действительное разделение вы-
ручки между несколькими совместно создававшими ее факторами. Первое,
391
говорит он, относится к субъективной расценке, второе - к распределению
меновых ценностей. Они могут и не совпадать. Второе объясняется пер-
вым, но не содержится еще в нем (Positive Theorie des Kapitals. 3. Aufl. 1912.
Excurs VII. Theorie der Zurechnung. S. 199-201). В своей полемике с М.И. Туган-
Барановским (Экономическая система М.И. Туган-Барановского. М., 1910.1)
П.Б. Струве вновь повторяет приведенные выше мысли и прибавляет, что
«проблема распределения в самых ее существенных моментах есть пробле-
.. . ма “динамическая”, а не “статическая”» и, кроме того, она «проблема
“идиографическая”, а не “помологическая”» (С. 122). Из этого П.Б. Стру-
ве делает вывод, что: «всякие рассуждения о “распределении вообще” бес-
содержательны. В.К. Дмитриев совершенно прав, говоря, что проблема
: : распределения подлежит ведению индуктивной социологии» (Русская
Мысль. 1909, ноябрь. С. 109 и 110). Наконец, свое учение о «социальной ка-
тегории» и участие в образовании доходов П.Б. Струве повторил и развил
дальше в своей диссертации: «Хозяйство и цена. Критические исследования
по теории и истории хозяйственной жизни. Часть первая. Хозяйство и об-
' щество. - Цена-ценность» (М., 1913. Отд. 1. Гл. I). Здесь он различает хо-
зяйственный строй общества и его социальный строй. При этом он заме-
чает, что «Разные виды социального строя могут быть расположены по
степени осуществления в них начала равенства (или неравенства). Иначе
говоря: социальный строй характеризуется отношениями господства и под-
чинения между человеческими индивидуальностями» (Указ. соч. С. 16).
Разные типы хозяйственного строя могут сочетаться с различными видами
строя социального. Из этого вытекает самостоятельная природа каждого.
В связи с этим П.Б. Струве различает категории: хозяйственные, междухо-
зяйственные и социальные. Последние он определяет так: «Эти категории
выражают явления, вытекающие из взаимодействия хозяйствующих лю-
дей, занимающих различное социальное положение» (С. 27). Основной
предпосылкой их является «классовое расчленение общества». Именно та-
кие социальные категории представляют собой явления распределения.
Если же последние представляют собой явления такой же расценки, как и
расценка товаров, то это, по мнению П.Б. Струве, не должно вводить в за-
блуждение. Социальные категории в обществе, построенном по типу хо-
зяйственного общения, лишь «как бы принимают форму категорий между-
хозяйственных», «облекаются в костюм междухозяйственных категорий»
(Там же). Но это не устраняет принципиального различия между ними.
И на этом-то покоится у П.Б. Струве обоснование коренного различия меж-
ду проблемой меновой ценности и проблемой распределения. «...Из “хозяй-
ственного общения” и его категорий, - пишет он, - также нельзя вывести
социального строя и его категорий, как и, наоборот, из социальных катего-
рий нельзя построить хозяйственного общения и его категорий. Из теории
цены хозяйственных благ нельзя вывести учения о “распределении”, хотя
доходы всех трех классов - землевладельцев, капиталистов и рабочих - не-
сомненно реализуются в ценах. Точно так же из “распределения” факторов
производства между тремя классами нельзя вывести цены, хотя всякий про-
дукт и всякая ценность должны заключать доли эти классов, “состоять” из
“ренты”, “прибыли” и “заработной платы”» (С. 27). В этом слиянии в одну
общую сеть взаимоотношений междухозяйственных и социальных катего-
рий лежит, по мнению П.Б. Струве, особая трудность анализа современ-
ной хозяйственной жизни. Лишь различение тех и других категорий может
облегчить этот анализ. Такое различение и заставляет противополагать
392
социальные категории - капитал и прибыль - хозяйственной категории -
ценности. Прибыль вытекает из классового неравенства, тогда как «цен-
ность, как общественное отношение, отличается тем от капитала, что оно
есть такое отношение между покупателем и продавцом, для которого без-
различно классовое положение того и другого» (С. 32).
Дальнейшее обоснование и развитие социальная теория рас-
пределения получила в работах проф. М.И. Туган-Барановского,
который и является сейчас в русской литературе главным пред-
ставителем этой теории.
Свои воззрения М.И. Туган-Барановский излагает уже в «Теоретиче-
ских основах марксизма» (2 изд., 1905). Далее автор развивает свою теорию
в статье «Социальная теория распределения» (Русская Мысль, 1910. I) и
«Основах политической экономии» (2 изд. СПб., 1911). Позже выходит от-
дельной книгой его работа «Социальная теория распределения» (СПб.,
1913. Отд. оттиск из Изв. СПб. Полит. Инет. Имп. Петра В. 1913. Т. XX).
Эта же работа издана автором на немецком языке (Sociale Theorie der
Verteilung. Berlin, 1913). Наконец, теория автора изложена в 3-м издании
«Основ политической экономии» (Петроград, 1915).
«Истинная теория распределения, - говорит М.И. Туган-Баранов-
ский — не может быть следствием какой бы то ни было теории ценности»
(Теоретические основы марксизма. С. 187). Проблема распределения поэ-
тому разрешима лишь независимо от экономической теории ценности при
помощи учета «социальной силы борющихся общественных классов». Это
и делает «социальная» теория распределения. «Особенность этой теории, -
сообщает М.И. Туган-Барановский, - в том, что она совершенно не связа-
на ни с какой определенной теорией ценности. Чем бы ни определялась
ценность, изложенная теория распределения сохраняет свою силу... Объяс-
•' няется это тем, что факторы, определяющие высоту, как прибыли, так и
заработной платы, находятся за пределами рынка, вне сферы ценности»
(Русская Мысль. 1910.1. С. 106). Как видим, здесь воспринята и повторяет-
ся основная мысль Bernstein’а и П.Б. Струве. Дальнейшая аргументация
М.И. Туган-Барановского состоит в следующем. Он считает, что «явления
1 распределения составляют только известную сторону процессов капитали-
стического производства и обмена», и замечает даже, что «феномены рас-
пределения совпадают с феноменами производства и обмена» (Социальная
теория распределения. С. 12, 13). Здесь нельзя согласиться с совпадением
явлений распределения и производства, но нельзя возражать против при-
знаваемого автором совпадения явлений распределения и обмена. Из этого
совпадения «феноменов» надо было бы вывести и совпадение теорий, ибо
они изучают не ноумены, а именно «феномены». Однако М.И. Туган-Бара-
новский далее проводит ряд различий между явлениями распределения и
обмена.
1. «Говоря о явлениях... обмена мы имеем в виду самый процесс, гово-
ря о явлениях распределения - окончательный результат процесса по отно-
шению к интересам его участников - трех названных классов» (Там же.
С. 13). По поводу этого замечания о «процессе» и «результате» необходи-
мо сказать, что распределение вовсе не только результат, но также и про-
цесс. И этот процесс все время имеют в виду наряду с результатом его, ко-
гда говорят о распределении. Точно так же, когда говорят об обмене, име-
393
ют в виду не только процесс его, но и результат: цены и количества пере-
двинутых из рук в руки благ. Указанное различие является поэтому плодом
недоразумения.
2. «Основой цен является оценка индивидуума и единственным воз-
можным исходным пунктом научной теории цены может быть анализ пси-
хических процессов индивидуума, которые находят себе выражение в суж-
дениях о ценности. Совершенно обратное мы замечаем в теории распреде-
ления. Ее исходным пунктом ни в коем случае не могут быть индивидуали-
стические суждения о ценности, так как распределение представляет собой
социальный феномен, предполагающий совместное действие многочислен-
ных общественных групп. Если мы желаем понять связь многочисленных
действующих вместе факторов, мы, очевидно, не можем отвлекаться от
этой связи. Ценность - логическая категория хозяйства: ее можно наблю-
; дать и в хозяйстве отдельного индивидуума, так как хозяйство невозможно
без оценок. Распределение же - историческая категория социального хо-
зяйства и возможно только в обществе, обладающем определенной истори-
! ческой структурой» (Там же. С. 13). В этом отрывке нагроможден целый
ряд ошибок: а) основой цен являются не одни оценки индивидуума, а и ряд
, объективных условий; б) с другой стороны, и образования доходов, т.е. рас-
пределения, нельзя понять без привлечения субъективных элементов рас-
у цепки; в этом отношении теория обмена и теория распределения вполне
::, схожи друг с другом; в) цена также социальный феномен; г) противополо-
,, жение логической категории - ценности и исторической категории - рас-
•с пределения нас прямо удивляет у такого теоретика, каким является
М.И. Туган-Барановский-, ибо при обмене речь идет не о субъективной, а
объективной меновой ценности и цене; последние же, как это хорошо зна-
ет М.И. Туган-Барановский (см. Основы. 3-е изд. 1915. С. 71-72), являются
такими же историческими категориями, как и доходы; д) наконец, если яв-
лений распределения нельзя понять, отвлекаясь от связей между людьми,
- то и при понимании явления цены нельзя отвлечься от этих связей. Об этом
г, । мы подробнее говорим дальше.
3. Между обменом товаров и расценкой участия факторов существует,
,< по мнению М.И. Туган-Барановского, еще следующее основное различие.
. ч, При распределении: «Дело вовсе не обстоит таким образом, чтобы индиви-
,1" дуум мог, например, выбирать, чем ему сделаться: рабочим, капиталистом
. ; или землевладельцем; ему не приходится продавать на рынке, по своему
!>:,!• выбору, либо рабочую силу, либо капитал, либо земельную собственность.
: Роль каждого участника в социальном процессе распределения определяет-
. . ся его социальным положением, его принадлежностью к тому или другому
ч классу. А эта принадлежность не зависит от индивидуальной воли» (Там
же. С. 14). При обмене товаров: «Если владелец пряжи найдет слишком
низкой цену, которую ему предложит покупатель за его пряжу, владелец
пряжи может прекратить производство этого товара и из продавца его пре-
вратится в покупателя» (С. 17). Ничего подобного не может сделать рабо-
<| чий. Поэтому в теории меновой ценности мы можем отвлечься от социаль-
ного неравенства сторон, в теории же распределения такое отвлечение
V было бы «равносильно непониманию сущности проблемы» (С. 17). И так
• . как в развитом капиталистическом хозяйстве главная масса товаров произ-
водится капиталистическим способом, то «все товары следует рассматри-
вать, как подлежащие превращению в деньги в руках одного и того же об-
щественного класса» (С. 14). Ввиду этого «методологически наука не впра-
394
ве рассматривать продавца одного из товаров как более сильного или бо-
лее слабого в социальном отношении, чем продавца другого» (С. 14). Здесь,
говорит М.И. Туган-Барановский, правомерна и даже обязательна «пред-
посылка социального равенства индивидуумов». Другое дело проблема рас-
пределения: «участники актов распределения не только не равны в соци-
альном отношении, но именно в этом неравенстве и состоит сущность са-
мого феномена распределения. В актах распределения сталкиваются пред-
ставители разных социальных классов» (С. 15). Вот почему, хотя «в реаль-
ной жизни величины заработной платы, прибыли и ренты определяются
отдельными индивидуумами на основании сделок между отдельными лица-
ми и каждая из таких сделок представляет собою меновой акт», но доходы
принимают при этом лишь «форму цены»: рассматривать же по существу
акты распределения, как феномены цены, значило бы игнорировать ука-
занное выше «социальное неравенство контрагентов» (С. 16-17). Этот до-
вод М.И. Туган-Барановского является повторением и дальнейшим разви-
тием приведенных выше соображений П.Б. Струве. Мы рассмотрим его
поэтому при общей оценке воззрений этих двух авторов, к которой и пере-
ходим.
Разбираясь в доводах П.Б. Струве и М.И. Туган-Барановско-
го, приводимых ими для доказательства особой социальной при-
роды теории доходов, отличной от экономической природы тео-
рии меновой ценности товаров, прежде всего остановимся на по-
нятии «социальной категории».
Мы позволим себе заметить, что термин «социальный» упот-
ребляется П.Б. Струве, как и другими авторами социальной
теории распределения, со значительным отклонением от его фи-
лологического и обычного значения. «Социальный» - это значит
«общественный», т.е. относящийся к общественной жизни лю-
дей. С этой точки зрения все явления современного менового
хозяйства, при которых один человек вступает в сношение с дру-
гими людьми, представляют собой «социальную» категорию.
И теория доходов поэтому не более «социальна», нежели теория
меновой ценности товаров. Между тем социальная категория, по
учению П.Б. Струве, есть не всякая общественная категория, а
лишь категория, характеризующаяся той или иной степенью осу-
ществления начал равенства или неравенства в отношении меж-
ду людьми. Это, следовательно, общественное явление, рассмат-
риваемое с особой точки зрения. Особый разрез общественной
жизни по линии: равенство-неравенство.
При этом нынешние отношения распределения характеризу-
ются с этой точки зрения отношениями неравенства, господства
и подчинения. Поэтому «социальная» категория для П.Б. Стру-
ве и для других сторонников социальной теории распределения
попросту совпадает с «отношениями неравенства». Такое пони-
мание термина «социальный» уже несомненно является нецеле-
395
сообразным сужением слова «социальный», так как, конечно, от-
ношения равенства даже с указанной выше точки зрения должны
быть признаны социальными.
«Представляется весьма сомнительной, - замечает по этому поводу
С.И. Солнцев, - методологическая правильность такого определения со-
держания понятия “социального”, как это делает П.Б. Струве» (Новые
идеи в экономике. I. С. 13). Ср. также его замечания в работе: «Заработная
плата...» (С. 205).
Придание термину «социальный» указанного выше значения
есть перенесение в область экономической теории того слово-
употребления, которое имеет место в практической жизни в сфе-
ре экономической политики. Там говорят о «социальном вопро-
се», «социальной борьбе», «социальном законодательстве», имея
при этом в виду отношения неравенства между людьми, послед-
ствия этих отношений и средства ослабления неравенства. Вот
эти представления переносятся в экономическую теорию под ви-
дом термина «социальная категория». При этом, как в вопросах
практической жизни, в основе социального вопроса и социальной
борьбы лежит вопрос о положении различных общественных
классов («социальные классы») и борьбе их («классовая борь-
ба»), так и в основу «социальной категории» положены классы и
их неравенство.
Однако, когда в практической жизни и даже в экономической
политике говорят о «социальном вопросе», то при этом в слове
«социальный» соединяют много самых различных сторон этого
вопроса, различные точки зрения и различное содержание хозяй-
ственного, общеполитического и бытового характера. Поэтому
перенесение такого многогранного термина в экономическую
теорию и даже попытка реформировать при его помощи эту тео-
рию, без строгого критического анализа термина «социальный»,
расчленения его содержания и изучения порознь его отдельных,
сторон, представляется с точки зрения ясности и точности теоре-
тических построений крайне нежелательным. Мы боимся, что,
если в основу экономической теории будет положена такая неяс-
ная «социальная категория», то теория потеряет многое из того,
чего до сих пор добилась экономическая наука. Ведь экономиче-
ская теория, выросшая с таким трудом, своим историческим рос-
том обязана как раз обособлению некоторых сторон сложных
«социальных» отношений и специальному анализу этих выделен-
ных сторон. Если сразу под неясным термином «социальная кате-
гория» теперь ввести в теорию все сложное содержание общест-
венной жизни, то опасаемся, что этим погублены будут многие
ценные результаты предыдущего анализа.
396
Как много неясности вносится разбираемым термином, видно
хотя бы из того противоположения «социальной» и «хозяйствен-
ной» категорий, которое делает П.Б. Струве, а за ним и другие
авторы социальной теории распределения. Они противополага-
ют «социальную» категорию категории «хозяйственной» и на
этом строят обособление теории распределения от экономиче-
ской теории обмена. Между тем те отношения господства и нера-
венства, влияющие на высоту доходов, которые П.Б. Струве и
другие авторы имеют в виду, когда они говорят о «социальных»
отношениях в противоположность «хозяйственным» или «эконо-
мическим», на самом деле в подавляющем большинстве случаев
являются отношениями экономического господства и экономиче-
ского неравенства. Когда авторы разбираемой теории говорят,
что на прибыли и заработной плате отражается соотношение сил
капиталистов и рабочих, у них перед глазами стоит не что иное,
как имущественное неравенство этих лиц и имущественная зави-
симость одних от других. Когда говорят, что рабочие союзы уве-
личивают мощь рабочего класса и благодаря этому заработная
плата подымается, то прежде всего здесь дело идет о чисто эко-
номической разнице между положением людей, продающих
свою рабочую силу при системе конкуренции, и положением
группы, создавшей для себя частичную или полную монополию
на рынке труда. То же можно сказать о многих других аналогич-
ных условиях. А тогда исчезает смысл противопоставлять эти от-
ношения «экономическим», и уменьшается число оснований для
построения особой «социальной» теории доходов. Далее тогда
оказывается, что эта теория напрасно называет себя «социаль-
ной». Ибо по существу она все-таки остается прежде всего «эко-
номической». К этому надо прибавить - и это весьма существен-
но - что «социальная» категория П.Б. Струве, т.е. экономиче-
ское неравенство сторон, имеет место не только при образовании
доходов, но и при обмене товаров. Оно вовсе не безразлично для
отношения между покупателем и продавцом, как это полагает
П.Б. Струве.
Сторонники социальной теории распределения сами местами вынуж-
дены признать это. Так, М.И. Туган-Барановский говорит в одном месте:
«Товарная цена, подобно праву и нравам, есть коллективный результат ча-
стью бессознательных социальных процессов, в которых находят свое вы-
ражение господствующие в данном обществе отношения власти и зависи-
мости социальных групп» (Теоретические основы марксизма. 2-е изд. 1905.
С. 150). И в этом отношении прав проф. В.Я. Железнов, когда он, отмечая
влияние на распределение «социальных факторов силы и зависимости»
(Очерки политической экономии. 7-е изд. 1912. С. 429, 854), говорит, одна-
ко: «Но ведь сама проблема ценности есть проблема социальная, при раз-
397
>решении которой приходится учитывать вес различных социальных факто-
. - ров» (С. 856). В распределении, по его мнению, эти факторы действуют
( только «с большой отчетливостью и наглядностью» (Там же).
В самом деле, разве мелкие, средние и крупные предпринима-
тели, сельские хозяева и промышленники, действующие при на-
личности конкуренции и объединенные в монопольные органи-
зации - одинаково сильны в рыночной борьбе за цены товаров?
Разве целый ряд капиталистов и землевладельцев не вынужден
продавать свои товары по каким угодно ценам, потому что их ка-
питал недостаточен и они опутаны неотложными долговыми
обязательствами? Разве другие, наоборот, не могут свободно вы-
жидать лучших цен? Разве, наконец, не покупается масса товаров
рабочими у капиталистов и землевладельцев или скупщиками у
ремесленников и кустарей при таких условиях, когда о «социаль-
ном» равенстве сторон в обмене не может быть и речи? Если не-
равенство и другие социальные условия и действуют сильнее в
области распределения, нежели в обмене товаров, то это во вся-
ком случае только количественное различие. Различие это не да-
ет никакого основания теоретику для принципиального разгра-
ничения этих двух областей и построения для них двух коренным
образом различных теорий.
Но этого мало. Мы не видим основания для выделения отно-
шений экономического неравенства в особую категорию, так как
целый ряд этих отношений поддается теоретическому учету и
может быть включен в общую схему рыночной расценки. Так,
имущественное неравенство участников может быть учтено пу-
тём принятия за данное определенного распределения запасов
факторов производства между отдельными хозяйствами. Влия-
ние стачек, рабочих союзов и других организаций поддается уче-
ту путем допущения наличности монопольной расценки труда
целой группы рабочих. Особое влияние хозяйственной необеспе-
ченности рабочих по сравнению с владеющими классами и выте-
кающая отсюда необходимость продавать рабочую силу по вся-
кой цене могут быть разложены на их составные элементы и
тоща по частям постепенно включены в схему расценки.
См. по этому поводу нашу книгу: К вопросу о расценке хозяйственных
5 благ (Киев, 1914. Ч. 1. С. 25-26).
Здесь же уместно разобраться в указании М.И. Туган-Бара-
новского на классовое различие сторон в акте распределения.
Поскольку о нем говорит М.И. Туган-Барановский, оно сводится
к невозможности для рабочего перестать быть рабочим, т.е. вы-
ступать в качестве продавца рабочей силы. Эту фактическую об-
398
становку он противополагает обстановке обмена товаров, при
которой каждый производитель волен прекратить производство
одного товара и начать поставку другого. Мы думаем, что на
этом основывать принципиальное различие между теорий мено-
вой ценности товаров и теорией доходов нет никаких данных.
И если бы все классовое различие сводилось к одному этому, то
оно очень легко укладывалось бы в общую схему рыночной рас-
ценки. При данных количествах каждого фактора мы имели ли
бы тогда тот случай расценки, когда: блага невоспроизводимы,
дан их запас и каждый участник владеет лишь одним из благ, а
следовательно, может выступать на рынке продавцом только
этого блага. Теория меновой ценности разрешает такой случай.
Если же количества капитала и рабочей силы, как это и наблю-
дается в действительности, не остаются неизменными, а меняют-
ся, то это тоже может быть учтено теорией. При этом для капи-
тала сперва может быть прямо дано изменяющееся количество
его. А затем ввиду того, что накопление капиталов представляет
собой экономическое явление, изменение запаса капитала может
быть получено при помощи построения теории накопления. По-
пытки такого построения уже имеются в экономической литера-
туре. Что же касается рабочей силы, то правильно указание
М.И. Туган-Барановского, что воспроизведение ее подчинено
иным законам, нежели воспроизведение вещей. Воспроизведение
и умножение ее есть процесс неэкономический, лишь отчасти
направляемый экономическими влияниями. Поэтому экономиче-
ская теория должна прямо брать у другой науки или меняющую-
ся численность населения, или готовый закон его роста. Конеч-
но, перед экономической наукой встает при этом вопрос, каков
будет запас предлагаемого труда при данном населении данного
типа. Но и эту задачу экономическая теория делает попытки ре-
шать в абстрактной форме. Укажем, например, на график
Jevons’a. В общем мы все-таки имеем тогда случай расценки
благ, запас которых определенным образом изменяется, т.е.
опять случай общей теории рыночной расценки.
Таковы наши замечания, если «социальную категорию» по-
нимать в смысле отношений неравенства.
Но если эту категорию понимать в смысле установившейся в
науке со времени Rodbertus’а «историко-правовой категории»,
противополагая ее «чисто экономической категории», то все же
(как это нами пояснено в замечаниях по поводу цитированных
выше мест из работы М.И. Туган-Барановского) не одно совре-
менное образование доходов, но и современный обмен есть в рав-
ной мере «историко-правовая категория». Следовательно, опять-
399
таки нет оснований для обособления теории распределения от
теории обмена.
Наконец, если «социальные» условия противополагать «эко-
номическим» и понимать под ними те общественные отношения,
которые вовсе не носят экономического характера или не явля-
ются экономическими непосредственно, каковы, например, по-
литический и правовой строй общества, нехозяйственная дея-
тельность общественной власти, культурный уровень населения,
религиозная, национальная и другие неэкономические влияния,
то не подлежит сомнению, что все эти условия весьма сильно
влияют на оплату различных хозяйственных факторов. И благо-
даря росту финансового хозяйства, благодаря усиливающемуся
вмешательству государственной власти в частную хозяйствен-
ную деятельность, благодаря, наконец, развитию рабочих союзов
и кооперативного движения, а, с другой стороны, объединению
целых отраслей промышленности, торговли, транспорта и креди-
та в руках монопольных организаций, все эти неэкономические
социальные влияния сказываются на хозяйственной жизни те-
перь несравненно сильнее, нежели еще очень недавно. С каждым
годом сила их растет. Но 1) их так и надо называть «неэкономи-
ческие» социальные (общественные) условия, 2) условия эти
влияют не только на доходы, но и на меновую ценность товаров,
3) теория расценки должна стремиться включать их постепенно в
свои схемы. Некоторые наиболее основные условия она уже и
включает. Таково, например, включение современного правово-
го строя путем введения предпосылки частной собственности на
продукты и факторы, равно как господства частнохозяйственно-
го принципа обмена и образования доходов. Даже влияние таких
условий, как развитие самосознания у рабочего класса и связан-
ное с этим согласие или нежелание его работать за известную
плату, может быть включено в теоретическую схему при помо-
щи введения в нее данной субъективной тягости труда для рабо-
чего и определенной интенсивности потребностей последнего в
разных хозяйственных благах.
О том, при каких условиях возможно было бы включение в схемы рас-
ценок некоторых других нехозяйственных условий, см. нашу указанную
выше работу (С. 19-22, 24, 26-27).
После всех сделанных замечаний мы должны, однако, ука-
зать, что современная теория доходов, действительно, слишком
мало уделяла внимания как учету влияния отношений имущест-
венного неравенства, так и анализу роли многочисленных нехо-
зяйственных социальных условий. В этом отношении теория до-
ходов должна быть подвинута дальше. И в этом смысле экономи-
400
ческая теория доходов должна воспользоваться здоровыми
зернами, содержащимися в социальной теории распределения.
Самое появление этой теории, при всех ее недостатках, может
тогда оказаться полезным для пополнения и поступательного
развития тех теоретических схем, в которые экономическая нау-
ка пытается уложить сложные явления образования доходов.
Интересен взгляд по этому вопросу Bohm-Bawerk’a. Он называет «со-
циальное» направление за его крайности «экономическим сецессиониз-
мом». Но в заметке о Stolzmann е Bohm-Bawerk пишет: «Я так же, как
Stolzmann убежден, что действительное образование наблюдаемых нами
отношений цены и дохода должно быть объяснено соединенными и прони-
кающими друг друга чисто хозяйственными влияниями и социальными фак-
торами господства. Крупная и еще не решенная удовлетворительно про-
блема состоит, поэтому, в выяснении рода и меры влияния, идущего с каж-
дой из этих двух сторон, выяснении того, насколько сильно действуют они
в одном и том же или в противоположных направлениях. Эта глава соци-
альной экономии еще не написана удовлетворительно. По этому поводу в
разное время высказывались разные ошибочные мнения». Одно такое
ошибочное мнение - это теория фонда заработной платы, считавшая без-
надежными все социальные мероприятия и воздействия. Другое - социали-
стическое учение о прибыли и ренте, считающее их просто грубым грабе-
жом ценностей, вытекающим из отношений власти. «В действительности, -
продолжает Bohm-Bawerk, - и здесь истина лежит посредине. Но точная ли-
ния, по которой она проходит, еще не показана. Теория предельной ценно-
сти этого пока не сделала. И в этом отношении спорная в общем критика
Stolzmann’ а содержит истинное зерно. Только Stolzmann видит там ошибку,
где имеет место лишь пробел. Теория предельной ценности совершенно ос-
новательно занималась до сих пор систематическим и детальным изложе-
нием действия одних чисто хозяйственных моментов. Действия социальных
влияний она вовсе не отрицала и не оставила его незамеченным - я мог бы
привести Stolzmann у многочисленные места в доказательство этого; она
просто не разобрала пока его ex professo. Труд Stolzmann’а является силь-
ным и весьма почтенным призывом к пополнению этого пробела. Теория
должна быть готова к этому и она будет готова» (Zur theoretischen
Nationalokonomie der letzten Jahre // Zeitschrift fur Volkswirtschaft, Sozialpolitik
und Verwaltung. 1898. Bd. VII. S. 426^427). В новом издании «Positive Theorie
des Kapitales» Bohm-Bawerk даже специально оговаривается при изложении
учения о распределении: «поскольку оно вообще обусловливается эконо-
мическими моментами» (3. Aufl. 1912. Excurs VII. S. 201). Другой автор,
A. Landry, относясь отрицательно к обособлению учения о распределении
от теории обмена, также не отрицает роли отношений неравенства и не-
экономических факторов. Он ссылается на статью Hale\yw', по мнению
которого в распределении действуют не одни механические силы спроса и
предложения, но и многое другое: социальное неравенство, аристократиче-
ские предрассудки и недостаточное сознание рабочими возможности изме-
нить нынешнюю хозяйственную систему. Поэтому Haley у признает, подоб-
но русским сторонникам «социальной» теории, две теории: одну для ценно-
сти товаров и другую, например, для заработной платы. Landry по этому по-
воду замечает: «В этой теории, несомненно, кое-что можно удержать.
Раньше всего мы знаем, что ценность не всегда точно определяется чисто
401
экономическими факторами». То же имеет место и при расценке участия
факторов. И здесь остается известное поприще для торга и для неэкономи-
ческих факторов. Например, сострадательный хозяин платит больше,
некоторые роды занятий оплачиваются очень высоко ради представитель-
ства фирмы и пр. «В этой теории, таким образом, есть доля истины. Но, по-
скольку она выступает в качестве исключительной теории, она неприемле-
ма», ибо не в состоянии объяснить ни связи явлений, ни того процесса, при
помощи которого они происходят.
Однако при этом мы полагаем, что: 1) в указанном направле-
нии должна быть дополнена не только теория доходов, но и тео-
рия обмена товаров; 2) начинать все же необходимо с анализа са-
мых важных экономических причин и учета наиболее основных
общесоциальных условий; лишь после этого теория доходов мо-
жет пополнять пробелы, остающиеся вследствие пропуска при-
входящих экономических и неэкономических моментов; 3) долж-
но быть не только показано, какие социальные условия действу-
ют на высоту различных доходов и как они действуют, но кроме
того должно быть указано, что для этого действия существуют
пределы, за которые влияние указанных условий не может про-
двинуть высоты доходов, ибо за ними нарастают препятствия,
возвращающие доходы к прежней норме; так, стачка может до
известного предела повысить заработную плату, но за этим пре-
делом настолько сильно сокращается спрос на труд, что давление
безработных начинает понижать высоту платы; наконец, 4) все
условия и влияния должны быть проведены через общий меха-
низм рыночной расценки, так как они влияют на последнюю че-
рез^ посредство этого механизма.
По этому поводу В.М. Anderson11* замечает: «Действительно через ме-
ханизм распределения неэкономические ценности особенно сильно влияют
на экономические. Заработная плата, процент, предпринимательские при-
были, несомненно, являются категориями, покоящимися на определенном
законодательстве, и возможны лишь в обществе со свободным трудом и
промышленной деятельностью, предоставленной усмотрению частных
лиц... Каждая социальная система имеет свою собственную схему распреде-
ления. Но в системе, подобной нынешней западной цивилизации, где чело-
веческие услуги, равно как употребление земли и орудий производства
предлагаются на рынке, подобно другим товарам, мы можем трактовать их
с таким же основанием, как и другие товары, в терминах анализа цены»
(Social value. A study in economic theory critikal and constructive. Boston, N.Y.,
1911. P. 189-190).
Это в связи co всем сказанным выше позволяет нам вместе с
тем не согласиться с утверждением авторов социальной теории,
что обмен и ценность для актов распределения есть лишь форма.
Нет, современное образование доходов не только по форме схо-
же с рыночной расценкой, не только «одето в костюм ее»; оно по
402
существу своему есть процесс рыночной расценки, частный слу-
чай ее. И помимо общей экономической теории расценки оно не
может быть объяснено.
По этому поводу даже С.И. Солнцев, близко подходящий по своим воз-
зрениям к социальной теории распределения, все же замечает: «В этом пунк-
те возникает новое сомнение в правильности рассматриваемой теории.
Является ли в современном хозяйстве ценность случайной формой явлений
распределения, не существенной для анализа заработной платы и прибыли,
или же ценность - такое социальное отношение, которое связывает все
распределительные акты с отношениями производства и обмена и вне ана-
лиза которого последние не могут быть поняты? Не отражается ли в цен-
ности и только в ценности (как исторической категории, как определенного
общественного отношения) социальная основа всех трудовых и нетрудовых
доходов? Если да, то вне момента ценности построить теорию распределе-
ния невозможно» (Новые идеи в экономике. I. С. 33-34). В другом месте он
говорит, что возможность «элиминировать момент ценности в проблеме
распределения» остается под большим сомнением (Там же. С. 33).
Но сторонники социальной теории приводят еще следующий
довод. Перечисленные выше и подобные им другие «социаль-
ные» условия, влияющие на доходы, лежат за пределами рынка,
вне сферы меновой ценности. Поэтому установление последней
и образование доходов - два совершенно различных процесса.
Что условия эти лежат за пределами рынка - это верно. Но важ-
но то, что их действие не может сказаться на доходах, если оно не
пройдет через рынок, на котором эти доходы устанавливаются.
Поэтому и в теории, лишь проведя «социальные» влияния через
экономический механизм рыночной расценки, можно говорить
об экономическом учете их и вообще о теории доходов в эконо-
мической науке. Без этого теории доходов, как теории хозяйст-
венного явления, не может быть.
Кроме того, разве не то же самое наблюдаем мы в области
обмена товаров? Разве все основные условия, определяющие ме-
новую ценность товаров - потребности людей, запасы готовых
благ и факторов, распределение их между отдельными хозяйст-
вами, высота издержек производства и др. - не лежат также за
пределами рынка? Ведь, задача теории расценки и состоит в том,
чтобы свести рыночную расценку на условия, лежащие за преде-
лами рынка, вне сферы меновой ценности. В этом отношении,
следовательно, опять-таки нет никакого существенного различия
между теорией цен и теорией распределения. В первой должны
быть взяты известные условия, лежащие за пределами рынка,
приняты за данные, и из них должны быть выведены цены това-
ров. Совершенно так же должна поступать и теория распределе-
ния. И если бы последней были учтены перечисленные выше ус-
403
ловия и указанным выше образом включены в теоретическую
схему, то далее все эти условия действовали бы уже аналогично
всякому другому условию через общий механизм рыночной рас-
ценки. При такой постановке проблемы теория распределения
учла бы все основные «социальные» влияния и все же оставалась
бы такой же «экономической», какой является и теория цен.
Конечно, для всего этого нужна большая полнота данных, по-
ка совершенно отсутствующих. Многие из этих данных могут
быть получены только путем «индуктивной социологии». Этого
нельзя отрицать. В этом доля правды, содержащаяся в утвержде-
нии П.Б. Струве, что проблема «распределения» есть проблема
«идиографическая»12*. Но разве многие основные данные для
теории цен могут быть получены помимо той же идиографии?
Перестает ли от этого общая теория цены быть «номографиче-
ской»? Вообще по поводу мнения П.Б. Струве, что проблема об-
разования доходов есть проблема «идиографическая» и «динами-
ческая», - мнения, отличающего взгляд П.Б. Струве от теории
М.И. Туган-Барановского, - заметим, что ни исключительно
идиографического, ни исключительно динамического характера
проблемы доходов П.Б. Струве не доказал. В этой проблеме, как
и в проблеме обмена товаров, имеются и номографические, и
идиографические части. Точно так же может быть изучаема, как
динамика, так и статика доходов.
Вопрос об идиографическом элементе в расценке рассмотрен нами в
указанной выше работе (К вопросу о расценке хозяйственных благ. § 3).
Что же касается статики и динамики доходов, то ряд авторов отрицает воз-
I можность существования некоторых доходов в статике хозяйства. Так,
Clark отрицает в статике предпринимательскую прибыль, Schumpeter, кро-
' ме того, и прибыль на капитал. Но даже эти авторы не признают всей про-
блемы распределения исключительно динамической. Признание ее тако-
,1 ' вой со стороны П.Б. Струве является, думается нам, следствием ошибоч-
. ного мнения, что проблема распределения есть исключительно идиографи-
ческая проблема.
Однако сторонники социальной теории распределения и ав-
торы, близко подходящее к ним, приводят еще следующий довод
в пользу полного обособления проблемы распределения от тео-
рии меновой ценности. Проблема распределения и проблема ры-
ночной расценки факторов, утверждают эти авторы, разные по
содержанию. Учение о распределении говорит о разделе всего
общественного дохода между классами и о законах этого разде-
ла. Оно есть «проблема отношений». Доходы познаются в нем,
как доли общественного дохода. Учение же о рыночной расцен-
ке может дать лишь высоту заработной платы на душу, ренту с
единицы площади и прибыль на 100 единиц капитала. Но эти во-
404
просы не относятся к распределению в настоящем смысле этого
слова. Из этого различия проблем вытекает в свою очередь раз-
личие методов изучения явлений расценки и явлений распределе-
ния. К первым приложим метод индивидуалистический, отправ-
ляющийся от отдельных меновых сделок. Однако этот метод не
в состоянии разрешить проблему долей, т.е. распределения. Она
может быть разрешена только социально-органическим мето-
дом, при котором раздел общественного дохода между социаль-
ными классами рассматривается как результат производственно-
го процесса в его целом.
Изложенный довод подробно развивает С,И. Солнцев, Этот автор не
во всем согласен с социальной теорией распределения. Защищаемую им
, теорию он называет «долевой теорией распределения». Но в рассматрива-
емом пункте, основном для «долевой» теории, эта последняя совпадает с
точкой зрения авторов социальной теории. «Вместо того, - пишет он, -
чтобы говорить о разделе всего общественного дохода между обществен-
ными классами, как результате общественного производственного процесса
в его целом, и устанавливать законы этого раздела на доли, традиционная
экономика имеет дело исключительно с заработной платой per capita, зе-
мельной рентой с единицы площади, с прибылью со 100. Формула общест-
венного раздела - общественный доход равен всей сумме заработных плат
в стране + всей массе прибыли и земельной ренты - в изложении индивиду-
алистических теорий принимает вид совершенно неправильной формулы:
общественный доход равен средней заработной плате per capita + средней
прибыли, полученной со 100 + средней земельной ренте с 1 акра. Такое трак-
тование проблемы распределения иначе нельзя назвать, как действительно
теорией псевдораспределения» (Заработная плата. С. 19). Обычное
учение о распределении он называет индивидуальным распределением в
отличие от проблемы отношений, называемой им учением о социальном
распределении (Там же. С. 16). Лишь последнее он считает настоящим уче-
нием о распределении. О различии между индивидуалистической и соци-
альной точками зрения и соответственными методами учения о распреде-
лении см. у него же (С. 12-27).
Об этих двух точках зрения и двух методах говорит также М.И. Туган-
Барановский. «Каждый товар, - пишет он, - обладает особой ценой, и
задача теории цен именно в том и состоит, чтобы определить эти индиви-
дуальные различия цен. Цены всех товаров в совокупности не могут состав-
лять единое целое, и понятие сумм товарных цен не имеет смысла с этой
точки зрения. Теория цен стремится объяснить различие цен различных
товаров - задача теории распределения совсем иная. Ее не интересует зара-
ботная плата в той или другой отрасли индустрии, но прежде всего средняя
заработная плата, т.е. сумма заработных плат во всех отраслях, деленная на
сумму всех представителей рабочего класса. В задачу теории цены не вхо-
дит определение суммы цен всех товаров в целом. Теория эта интересуется
как раз отношениями, существующими, так сказать, внутри этой массы,
между товарами, входящими в ее состав. Но одна из главнейших задач тео-
рии распределения заключается именно в определении отношения между
всеми массами заработных плат, прибылей и рент в определенном общест-
ве. Родбертус поступал совершенно правильно методологически, когда в
405
целях создания научной теории распределения рассматривал всех рабочих,
капиталистов и землевладельцев как одного коллективного рабочего, ка-
питалиста и землевладельца» (Социальная теория распределения.
С. 15-16). В курсе своем он говорит: «Три названных вида народного дохо-
да связаны между собой в процессе капиталистического хозяйства, и пото-
му каждый из них в отдельности не может быть понят сам по себе, неза-
висимо от остальных; между тем метод рассмотрения заработной платы,
как цены рабочей силы, процента, как цены пользования капиталом, и рен-
ты, как цены пользования землей, именно и сводится к игнорированию свя-
зи между этими видами народного дохода» (Основы. 3-е изд. 1915. С. 414).
Излагаемые доводы мы рассмотрим ниже. Здесь же по поводу приведен-
ных слов М.И. Туган-Барановского заметим следующее. Верно, что теория
цен не интересуется общею суммою цен «всех товаров в целом». Но и тео-
рия доходов не интересуется общею суммою всех доходов, т.е. заработных
плат, прибылей, рент и предпринимательских прибылей, взятых вместе.
Она также интересуется «отношениями, существующими, так сказать, вну-
три этой массы» всего народного дохода. Мало того. Неверно и то, что тео-
рию доходов интересует исключительно одна средняя заработная плата.
Ее не менее этого интересует высота заработной платы отдельных катего-
рий труда. И ни одна мало-мальски развитая теория заработной платы не
обходит и не может обходить молчанием этого важного вопроса. О причи-
нах различий в высоте оплаты разных видов труда говорил, как известно,
уже Smith, потом Ricardo, этого же вопроса касался Mill, он же ставится по
отношению к квалифицированному труду Marx’ ом и его последователями.
Поэтому и здесь мы не видим принципиального различия между теорией
цены товаров и теорией того, что называется обычно распределением. Там
стараются познать законы цен различных товаров, здесь - законы образо-
вания различных доходов. Правда, по известным общим признакам мы
группируем доходы в небольшое число видов: заработная плата, прибыль,
рента и предпринимательская прибыль. И для этих групп может быть по-
ставлен вопрос об относительной величине их. Но ниже мы показываем,
что это вовсе не препятствует признанию близости между теорией цен и
теорией доходов. А кроме того, и для цен иногда возникают подобные «во-
просы отношений». Например, когда хотят узнать, сумма ценности каких
продуктов растет быстрее - земледельческих или горных и промышлен-
ных, либо когда интересуются тем, как изменяются в общем цены сельско-
хозяйственных продуктов по сравнению с ценами фабрично-заводских.
О двух методах говорит далее Н.Н. Шапошников, хотя он и выдвигает
-при этом иные основания. Он различает в учении о распределении два во-
проса: почему получаются доходы? и чем определяется их высота? «Обе
эти проблемы отличаются вполне самостоятельным характером» (Теория
ценности и распределения. С. 53). С этими двумя проблемами Н.Н. Шапош-
ников связывает различие методов. Вопрос о величине доходов может
быть разрешаем индивидуалистическим методом, на вопрос же «почему»
ответ может дать лишь социально-органический метод (Там же. С. 53-54).
По поводу этого соображения Н.Н. Шапошникова нельзя не указать, что на
различии вопросов «почему?» и «сколько?» нет никакого основания стро-
ить две «вполне самостоятельные» проблемы в учении о распределении.
Причины, вообще создающие известные доходы, те же самые, что и при-
чины, определяющие их величину. Поэтому и задача отыскания их одна и
та же в обоих случаях. Самое большее, что можно здесь видеть, - это раз-
406
личие между качественной и количественной стороной одной и той же про-
блемы. Мы говорим «самое большее», потому что вопрос «почему получа-
ется данный доход?» уже содержит в себе и некоторый количественный
элемент. Но, даже признавая различие указанных проблем, мы не можем
понять, вследствие чего ответ на вопрос «почему?» надо искать социально-
органическим методом, а на вопрос «сколько?» - индивидуалистическим.
Оба вопроса могут быть разрешаемы и тем, и другим методом, и выбор ме-
тода совсем не зависит от различия двух указанных вопросов. Сам
Н.Н. Шапошников не придерживается строго этой связи.
Наконец, этот же вопрос подымает П. Маслов^3*. Он также проводит
резкое различие между проблемой распределения, как вопросом о долях
труда и капитала, и проблемой образования высоты заработной платы.
Он пишет: «...Экономисты обыкновенно смешивают две проблемы. Проб-
лему распределения долей наемного труда и капитала из национального
дохода [автор, очевидно, хотел сказать: «распределения национального до-
хода между наемным трудом и капиталом». - А.5.] с проблемой определе-
ния законов образования и нормы заработной платы различных категорий
рабочих» (Капитализм. СПб., 1914. Ч. I. Наемный труд и заработная плата.
С. 308). Или в другом месте: «Из выше сказанного еще отнюдь не следует,
что проблема распределения долей национального дохода между трудом и
капиталом может быть заменена и исключена анализом законов, регулиру-
ющих заработную плату» (Там же. С. 308).
По поводу этого довода надо сказать, что распределение, как
«проблема отношений», не представляет ничего нового в науке.
Различие между заработной платой на душу и заработной пла-
той, как долей всего народного дохода, известно и Ricardo, и дру-
гим экономистам. У них же находим и прекрасные простые тер-
мины: «абсолютная» и «относительная» заработная плата. При-
веденные выше соображения новейших русских авторов, несмот-
ря на всю их претенциозность, на фразы о новом взгляде и ошиб-
ках большинства предыдущих экономистов, представляют собой
лишь противоположение этих двух старых точек зрения на дохо-
ды, как на абсолютные и относительные величины. А если
«проблема отношений» не что иное, как отыскание относитель-
ной величины доходов, то никакого принципиального теоретиче-
ского отличия этой проблемы от учения об абсолютной величи-
не доходов нет. Зная среднюю заработную плату разных катего-
рий рабочих и число рабочих каждой категории, среднюю
прибыль на 100 и сумму капиталов, разную высоту ренты с деся-
тины и число десятин разной земли, разную высоту предприни-
мательской прибыли и число предприятий разного типа, мы по-
лучаем формулу:
Чистый народный доход = налоги + (заработная плата на душу х число
рабочих) + (прибыль на 100 х сумму капиталов) + (земельные ренты с 1 де-
сятины х число десятин разной земли) + (предпринимательские прибыли в
предприятиях разного типа) за вычетом всех двойных засчетов.
407
По этой формуле не трудно затем исчислить и те «доли», о
которых говорят разбираемые авторы.
Мы не отрицаем крупного, как чисто познавательного, так и
практического, интереса «проблемы отношений». Знать, как
распределяется между отдельными классами и группами народ-
ный доход и как изменяются во времени доли этих классов, -
важно. Следовательно, мы имеем здесь интересный частный во-
прос учения о доходах; вопрос, как статический, так и динамиче-
ский. Но все же мы имеем только одну теоретическую проблему
образования доходов, разрешение которой дает одновременно и
абсолютную, и относительную величину их, в зависимости от то-
го, с какой точки зрения мы будем смотреть на них.
Вопрос же об абсолютной высоте доходов даже сами сторон-
ники «проблемы отношений» считают проблемой цены.
Так, С.И. Солнцев пишет: «Естественно, что, когда речь заходит об оп-
ределении высоты или общего среднего уровня заработной платы, как кон-
кретного явления, как денежного выражения, как товара [цены товара? -
А.5.), то принцип определения этого уровня должен быть общим с принци-
пом установления всех товарных благ [цен товарных благ? - А.5.]. В этом
пункте проблема заработной платы уже перестает быть проблемой распре-
деления, как такового, и сводится к проблеме товарных цен» (Заработная
плата. С. 169).
Вот почему и этот довод не является достаточным основани-
ем для противопоставления теории доходов и общей теории ры-
ночной расценки.
Не видим мы нужды и в разграничении этих теорий по приме-
няемым будто в них двум особым методам - индивидуалистиче-
скому и социально-органическому. При построении обеих теорий
в современном индивидуалистическом народном хозяйстве надо
отправляться от мотивов отдельных участников и сделок между
отдельными лицами, т.е. надо применять индивидуалистический
метод. Это необходимо потому, что процес распределения вовсе
не'происходит так, чтобы сначала продукт делился между целы-
ми классами, а уже потом доли классов разделялись между от-
дельными лицами. Наоборот, доходы сразу образуются в отдель-
ных хозяйствах, и народный доход есть лишь целесообразное, но
нами построенное отвлеченное понятие.
Что распределение происходит так, это признает и Н.Н. Шапошников
(Теория ценности и распределения. С. 54). П.Б. Струве считает даже, что
«самое понятие распределения есть методологическая фикция» (Экономи-
ческая система М.И. Туган-Барановского // Русская Мысль, 1910. I.
С. 120-122). Точно так же недавно выступил с отрицанием самого сущест-
вования «распределения» общественного дохода Л. Liefmann. Нет распреде-
ления, говорит он, существуют лишь отдельные доходы, «...теория распре-
408
деления опрокидывает вверх ногами проблему выручки. Тогда как в дейст-
вительности стремление отдельного хозяйствующего лица к выручке есте-
ственно является руководящим моментом, приводящим в движение весь ме-
новой оборот, теория эта исходит из искусственно построенного понятия об-
щего дохода или общей прибыли на капитал. Этот общий доход или эта “об-
щая выручка производства” затем будто “распределяется”» (Die Entstehung
des Preises aus subjektiven Wertschatzungen. Grundlagen einer neuen Preistheorie //
Archiv fur Sozialwissenschaft und Sozialpolitik. 1912. XXXIV Bd. S. 433).
Но одновременно с применением индивидуалистического ме-
тода и образование цен, и образование доходов может быть вы-
яснено только тогда, если привлечь к рассмотрению всех участ-
ников рынка и все имеющиеся на рынке товары и хозяйственные
факторы. Такое привлечение обязательно потому, что расценка
всех объектов взаимно обусловлена и представляет сложный ме-
ханизм, все части которого друг с другом связаны. В этом смыс-
ле для разрешения указанных проблем необходимо применение и
социально-органического метода. Идея этой связанности и
построение общих схем для всех хозяйств, входящих в данное на-
родное хозяйство, взятых вместе, являются завоеванием новей-
шего развития экономической мысли, главным образом, матема-
тической школы. Но с исторической точки зрения и этот способ
рассмотрения хозяйственной жизни не представляет чего-либо
совсем неизвестного прежним авторам. Он лишь возрождение
идеи «tableau economique» F. Quesnay, конечно, углубленной, ис-
правленной и примененной к иным явлениям.
Такие «экономические таблицы» видим мы в схемах экономистов-ма-
тематиков. О той же таблице не случайно говорит М.И. Туган-Баранов-
ский (Основы). Ее же видим в схемах 77. Маслова (Теория народного хозяй-
ства. Введение в социологию и политическую экономию. 1910. Гл. XIV).
Она же проглядывает в диаграмме производства и распределения, постро-
енной Н.Н. Шапошниковым (Теория ценности и распределения. С. 56), хо-
тя содержание этой диаграммы и не может быть признано удовлетвори-
тельно изображающим действительность.
Но, повторяем, применение так понимаемого социально-ор-
ганического метода одинаково необходимо как в теории цен то-
варов, так и в теории образования доходов. Таким образом, и с
этой точки зрения между двумя теориями нет различия.
Однако сторонники социальной теории распределения приво-
дят еще один, последний, довод в пользу своей точки зрения.
Он сводится к указанию на то, что ни одна из развитых до сих пор
теорий распределения вопроса не разрешила. Особенно же не-
удовлетворительно положение теории прибыли на капитал. При-
чина этого, говорят они, лежит в том, что экономисты искали
объяснения явлений распределения на почве теорий меновой
14. Солнцев С.И.
409
ценности, рассматривая доходы, как частный случай цены. Безус-
пешность всех сделанных в этом направлении попыток доказы-
вает, что без обособления теории распределения от теории
ценности первая не может быть построена. Такое обособление и
положено поэтому в основу социальной теории распределения.
М.И. Туган-Барановский говорит по этому поводу: «В то время, как в
области теории ценности царит полнейшее согласие между различными на-
правлениями новой теории, в области распределения мы наблюдаем пол-
ное разногласие между ними. Теория ценности Менгера та же, что и теория
Госсена, Джевонса, Вальраса, Кларка (не говоря уже о школе Менгера,
Бем-Баверке, Визере и др.). Напротив, в теории распределения у каждого
? крупного представителя школы имеется своя собственная теория, которую
не признают другие. Теория прибыли Менгера ничего общего не имеет с
теорией наиболее выдающегося из его учеников Бем-Баверка; и теория по-
следнего совершенно отличается от теории во многом столь близкого ему
Визера» (Социальная теория распределения. С. 5). Из этого разногласия
воззрений и безуспешности ряда объяснений М.И. Туган-Барановский де-
лает вывод, что «все попытки развить теорию распределения, как специ-
< альный случай общей теории ценности, должны потерпеть крушение, по-
тому что проблема распределения по своей внутренней природе не являет-
ся проблемой ценности» (Там же. С. 6). Такого же мнения, хотя и в более
осторожной форме, держится Н.Н. Шапошников. Он дал разбор всего не-
*' скольких теорий прибыли, разбор очень спорный, признал эти теории не
' объясняющими происхождения прибыли, и отсюда приходит к выводу, что
3 указанное нами выше замечание В. Дмитриева и П.Б. Струве о том, буд-
то распределение подлежит ведению индуктивной социологии, весьма
близко к истине; возможность же абстрактно-дедуктивного разрешения
проблемы распределения он считает подлежащей большому сомнению
(Теория ценности и распределения. С. И).
I Мы думаем, что указанный довод имел бы значение лишь тог-
да, если бы были опровергнуты все мыслимые теории доходов, рас-
сматривающие образование доходов, как случай рыночной расцен-
ки, или же если бы была логически доказана вообще невозмож-
ность построения такой теории. Ибо, если даже признать, что ни
одна из существовавших до сих пор теорий не объяснила прибыли
и других доходов, все же заключать из этого, что такое объяснение
вообще невозможно, - значит, совершать логический скачок.
Но в свою очередь рассмотрим, какие положительные выво-
ды о причинах, определяющих доходы, дает социальная теория
распределения. Такие выводы мы находим у М.И. Туган-Бара-
новского.
Проблему распределения, говорит этот автор, можно определить, «как
проблему об отношениях зависимости между доходами тех общественных
классов, которые связаны между собой условиями капиталистического про-
изводства и обмена» (Социальная теория распределения. С. 12). Сообразно с
Й этим М.И. Туган-Барановский относит к учению о распределении учение о
410
доходах рабочих, капиталистов и землевладельцев. Доходы трех указанных
классов включаются в область распределения ввиду следующего: «три на-
званных вида общественного дохода отличаются от всех остальных прежде
всего тем, что они находятся в тесной связи друг с другом в процессе своего
возникновения» (Там же. С. 10). «Эти доходы, - говорит он дальше, - усло-
виями капиталистического производства сплетаются в один неразрывный
узел и понимание законов образования одного из этих доходов невозможно
без понимания законов образования двух других. В объяснении этой связи и
заключается специфическая проблема распределения - проблема sui generis,
, не сводимая ни к какой другой» (Там же. С. 11). Ввиду этого же в учение о
распределении не входит учение о доходах мелких самостоятельных произ-
водителей (крестьян, ремесленников). «Доходы мелких самостоятельных
производителей, - говорит М.И. Туган-Барановский, - стоят вне указанной
1 связи и потому в учении о распределении для них места нет» (Там же. С. И).
Кроме того, и нет нужды решать вопрос об этих доходах в учении о распре-
делении. В самом деле: «Отчего зависит величина этих видов дохода? От ко-
личества и качества благ, изготовленных соответствующими производите-
лями, цены их и от издержек их производства. Но экономические условия
производства являются предметом учения о производстве, а условия образо-
вания цен - учения о цене» (Там же. С. 9).
По поводу приведенного надо сделать следующие заме-
’ чания:
1. М.И. Туган-Барановский ошибочно различает лишь три вида основ-
‘ ных доходов. Он опускает четвертый вид - предпринимательскую при-
быль. Последняя есть результат известного сочетания хозяйственных фак-
торов и придания им опреденного конкретного назначения. Разницу меж-
ду оплатой обособленных не приложенных факторов и оплатой конкрет-
ного сочетания факторов и составляет предпринимательская прибыль.
2. Нельзя согласиться с тем, что доходы мелких самостоятельных про-
изводителей стоят вне связи с другими доходами. Высота заработной
платы, прибыли, ренты и предпринимательской прибыли не остается без
влияния на доходы крестьян и ремесленников. Кроме того, в современном
„ народном хозяйстве все доходы и цены всех товаров, в том числе продук-
тов крестьянского хозяйства и ремесла, связаны друг с другом в один нераз-
рывный узел. Все они друг на друга воздействуют, и понимание одного из
них невозможно вне связи с другими. Если же абстрактной теории доходов
нет нужды ставить отдельного вопроса о доходах мелких самостоятельных
! производителей, то объясняется это просто тем, что их доходы разлагают-
ся на четыре вида основных доходов. Кроме того, как правильно указыва-
ц ет М.И. Туган-Барановский, доходы эти равны ценам продуктов за выче-
том издержек производства.
Полагая, что в теории распределения ставится вопрос о трех
основных доходах - заработной плате, прибыли и ренте, -
М.И. Туган-Барановский, однако, ренту исключает, так как при-
знает правильной теорию дифференциальной ренты Ricardo.
. > «Прямого действия, - пишет М.И. Туган-Барановский, - на земельную
ренту классовая борьба не оказывает, так как именно в земельной ренте на-
ходит себе выражение зависимость человеческого хозяйства от внешней
14*
411
природы...Итак, мы имеем полное право отвлекаться от земельной ренты
при изучении процесса социального распределения. Земельная рента подчи-
нена своим собственным законам, и эти законы в известном смысле действу-
. ют за пределами социальной борьбы. Земельные собственники могут поль-
зоваться своей долей общественного продукта, совершенно не пуская в ход
силу своего социального положения» (Социальная теория. С. 30-31).
Не станем касаться здесь вопроса о правильности теории
Ricardo. Если она и правильна, все же социальная теория распре-
деления должна была бы показать, как именно социальные силы
определяют ренту и приводят образование ее в соответствие с
процессом, описанным Ricardo. Ибо нельзя согласиться с тем, что
рента есть выражение одной зависимости хозяйства от внешней
природы, как думает М.И. Туган-Барановский. Рента, как доход,
с точки зрения социальной теории распределения должна быть
признана выражением социального отношения класса землевла-
дельцев к другим классам. Поэтому простая ссылка на теорию
Ricardo не последовательна в устах сторонника социальной теории.
Теория эта по крайней мере должна была бы показать, как под
влиянием социальных сил складывается дифференциальная рента
и как исчезает под влиянием этих же сил рента абсолютная.
Такого мнения держится С.И. Солнцев. «Нельзя сказать, - говорит
он, - чтобы это изъятие такой важной и значительной части нетрудовых
доходов в капиталистическом обществе, какой является доход землевла-
дельцев, было благоприятно для «социальной теории» распределения с
точки зрения методологических требований. Этим изъятием «социальная
теория» уже с самого начала предрешает себе удел ограниченности в смыс-
ле полноты и всесторонности объяснения с строго выдержанной и стройно
проведенной через всю систему избранной точки зрения явлений распреде- ,
ления в современном обществе» (Новые идеи в экономике. I. С. 25).
После исключения ренты остаются два вида дохода - зара-
ботная плата и прибыль на капитал. И вот высота их, по учению
М.И. Туган-Барановского, определяется: 1) «производительно-
стью общественного труда» и 2) «соотношением социальной си-
лы капиталистов и рабочих». Первое условие определяет величи-
ну общественного продукта, подлежащего разделу между обще-
ственными классами. Второе - ту долю этого продукта, которая
поступает в распоряжение каждого класса.
См. об этом: Социальная теория. С. 48 и 90.
В этом конечном выводе прежде всего не показано, каким пу-
тем может быть измерена величина общественного продукта, а
следовательно, и высота производительности общественного
труда. Трудность такого измерения становится понятной, если
принять во внимание следующее: 1) разнородные хозяйственные
412
блага, составляющие общественный доход, не могут быть сумми-
рованы физически; 2) их трудно суммировать и по меновой цен-
ности, так как меновая ценность и цена - частнохозяйственная, а
не народнохозяйственная категория; как известно, благодаря
техническому прогрессу, количество продуктов может увели-
читься, а цена их упасть; наконец, 3) трудно суммирование их и по
полезности, так как полезность - понятие субъективное, несрав-
нимое для разных лиц. Ввиду этих трудностей надо было либо со-
вершенно обойтись без указанного понятия, либо указать точно,
в каком смысле понимается производительность общественного
труда и как она измеряется.
На этот дефект обращает внимание С.И. Солнцев. «Очевидно, - гово-
рит он, - социальная теория распределения прибегает в идее производи-
тельности труда (технический момент) из тех соображений, чтобы обойти
ценностную форму выражения продуктов производства в современном хо-
зяйстве» (Новые идеи в экономике. I. С. 33). Но он сомневается в том, что
социальной теории удалось это сделать «без ущерба для ясности и без ме-
тодологической погрешности» (Там же). Еще дальше идет И. Маслов.
«А попытка, - пишет он, - объяснить высоту заработной платы производи-
тельностью труда бесплодна и ошибочна прежде всего потому, что произ-
водительность труда различных его видов несравнима. В самом деле, как
сравнить между собой производительность труда, например, машиниста с
'• производительностью труда маляра, ткача, сапожника, кондуктора, кузне-
ца и т.д.» (Капитализм. Ч. 1. С. 307). Вопрос об измерении общей народно-
хозяйственной производительности рассматривает также Е. Philippovich^*
в докладе «Das Wesen der volkswirtschaftlichen Produktiwitat und die
Moglichkeit ihrer Messung» (Schriften des Vereins fur Sozialpolitik. 1910.
Bd. 132). Ср. указанную выше нашу работу (С. 299-300).
Что же касается второго условия, т.е. соотношения социаль-
ной силы капиталистов и рабочих, то ссылка на него сама по
себе еще ничего не объясняет. Сказать, что высота доходов оп-
ределяется «соотношением социальных сил» - это, значит, про-
изнести общую фразу. Все давно знают, что на рынке происходит
борьба и результат ее отражает соотношение сил сторон. Весь
вопрос в том, чтобы показать, какие это силы, как они действу-
ют и каким путем из их действия вырастают такие хозяйствен-
ные явления, как высота доходов.
Правда, М.И. Туган-Барановский дает перечень элементов, влияющих
на социальную силу рабочих и капиталистов. Так, он указывает: стачку,
предложение труда, спрос на труд, профессиональные союзы, законода-
тельство по охране труда, страхование рабочих, возможность для рабочего
зарабатывать себе средства к жизни путем самостоятельного производст-
ва, союзы капиталистов, картели и тресты, поддержку рабочих обществен-
ным мнением, вмешательство государственной власти под опасением поли-
тического движения рабочего класса и т.п. (Социальная теория. С. 49-51).
Но 1) этот перечень не полон, случаен и совершенно не систематичен;
413
2) некоторые из указанных условий являются экономическими условиями,
давно учитываемыми «экономическими» теориями доходов; таковы, на-
пример, спрос и предложение труда; прибавим к этому, что они в свою оче-
редь должны быть объяснены, ибо сами зависят от высоты доходов; 3) пе-
" речисленные условия не связаны у М.И. Туган-Барановского друг с другом,
кроме того, он не объясняет, как слагается из них то общее «соотноше-
ние социальных сил», которое определяет, по мнению М.И. Туган-Бара-
новского, высоту доходов; где же автор делает попытку такого объясне-
ния, там оно донельзя односторонне; так, например, колебания спроса на
рабочие руки влияют, по мнению М.И. Туган-Барановского, на заработ-
'' ную плату только тем, что «при оживлении промышленности, когда при-
<'• быль капиталиста велика, стачка приносит капиталисту круглые убытки, и
капиталист, чтобы избегнуть стачки, легко идет на уступки рабочим»; «на-
против, при промышленном застое капиталист не боится стачки, так как
условия рынка требуют сокращения производства, и рабочие теряют воз-
, можность препятствовать понижению заработной платы» (Там же. С. 51);
.. мы думаем, что в этом вопросе гораздо более правильными оказываются
старые «экономические» теории заработной платы, которые учат, что при
повышении спроса на труд усиливается конкуренция между капиталистами,
и помимо всякого опасения стачек они могут повышать заработную плату;
,, напротив, при сокращении спроса на труд конкуренция рабочих может пони-
жать ее; М.И. Туган-Барановский указывает в том же месте, что развитие
рабочих союзов в Англии ослабило понижения заработной платы в период
застоя; это вполне понятно и для «экономической» теории заработной пла-
ты; совершенно так же монопольные соглашения предпринимателей осла-
били понижения цен товаров в моменты сокращения спроса на них.
Ввиду сказанного мы считаем конечный положительный вы-
вод социальной теории распределения и не безупречным, и пока
довольно бессодержательным.
См. по этому поводу замечания П.Б. Струве, в которых он показывает,
F до чего бессодержательна в конечном результате социальная теория распре-
1 деления М.И. Туган-Барановского (Русская Мысль. 1910.1. С. 119-123). Точ-
но так же С.И. Солнцев сознается, что теоретики ее «исходную социальную
п или социологическую предпосылку, лежащую в основе всякой народнохо-
s зяйственной деятельности» превратили «в конечный пункт, в искомый за-
кон» (Заработная плата. С. 223). В своей другой работе он признает, что «со-
отношение силы сторон» является недостаточно определенным критерием и
спрашивает: «может ли такой широкий принцип, как принцип соотношения
’ • социальных сил, который является по своему содержанию социологическим
. принципом, быть фактором определенного ряда экономических явлений
, 1, (в данном случае явлений заработной платы и прибыли). Ведь соотношение
социальных сил общественных классов есть социальный факт, представляю-
щий собой результат взаимодействия самых различных элементов (сторон)
, , сложной социальной жизни и политического, и правового, и экономическо-
го, и многих других. Каким же образом мы можем его считать непосредст-
венной первопричиной изменения определенных экономических фактов и
отношений..?» (Новые идеи в экономике. I С. 35). Наконец, П. Маслов гово-
,рит по поводу конечного вывода разбираемой теории: «Изложенная Туган-
; Барановским «социальная теория заработной платы» в общей формулиров-
ке бесплодна, при освещении же конкретных явлений экономической жизни,
414
неверна. Конечно, Туган-Барановский прав, что, если рассматривать зара-
ботную плату как часть общественного дохода, то она будет выше, если це-
лое больше, т.е. чем выше сумма общественного дохода и чем большую
долю этого дохода составляет заработная плата, тем большую сумму она со-
ставит, - вывод настолько же правильный, насколько правильно, что часть
меньше целого, и что дважды два четыре. Но дальше этого глубокого выво-
да «теория» заработной платы, исходящая из таких абстрактных посылок, не
идет» (Капитализм. С. 306-307).
Заканчивая наше рассмотрение социальной теории распреде-
ления, укажем на следующее. Самое появление этой теории в по-
следнее время и успех ее в рядах русских авторов не случайны.
Здесь действовал ряд причин.
С одной стороны, повлияла недостаточная полнота нынешних
теорий доходов, особенно же теорий прибыли. Теории эти уделя-
ют слишком мало внимания исторически сложившимся и в исто-
рии постепенно меняющимся различиям имущественного положе-
ния разных общественных групп и классов. На этот пробел ны-
нешних теорий обратили внимание некоторые новейшие теорети-
ки. И в этом их серьезная заслуга. Но, как это обычно бывает, они
преувеличили значение замеченного ими пробела и вместо про-
стого пополнения нынешних теорий решили построить совершен-
но особую теорию. Это одна причина, породившая появление на-
ряду с другими теориями доходов «социальной» теории.
С другой стороны, на появление разбираемой теории сказалось
влияние многочисленных новых явлений в сфере хозяйственной,
правовой и политической жизни европейских государств, явлений,
существенно изменивших взаимное положение и отношение труда
и капитала. Необходимость уложить эти новые явления в теорети-
ческую схему образования доходов, и недостаточная гибкость в
этом отношении большинства нынешних схем явились второй при-
чиной, толкнувшей нескольких современных теоретиков на по-
строение самостоятельной «социальной» теории распределения.
Наконец, появление этой теории, и именно в той форме,
какую она приняла у русских экономистов, связано еще со следу-
ющим обстоятельством. Основным положением тех авторов, ко-
торые в русской литературе создали социальную теорию распре-
деления, является идея К. Marx’а об эксплуатации труда капита-
лом как источнике прибыли. И вот, еще не так давно положение
об эксплуатации получалось как логический вывод из трудовой
теории ценности Marx’а. Налицо была как бы законченная тео-
ретическая схема. Но критика, особенно работы экономистов ав-
стрийской школы, показала ложность трудовой теории ценности.
Защищать ее не представлялось более возможным. Постепенно
один за другим отказывались от нее сами последователи Marx’а.
415
Тогда теория эксплуатации повисла в воздухе. Мало того, остава-
ясь последовательным, надо было распространить критику трудо-
вой теории и на учение о распределении. Это начало угрожать тео-
рии эксплуатации в глазах самих ее защитников. Оставался один
способ сохранить последнюю: оторвать теорию распределения от
теории меновой ценности. Такой разрыв и представляет собой «со-
циальная» теория распределения в ее разных вариантах.
М.И. Туган-Барановский сам подтверждает сказанное нами. Указав, что
на принципе предельной полезности не удалось построить учения о распре-
делении, он пишет: «Так как несостоятельность марксистской теории ценно-
сти была слишком очевидна, то теоретическая мысль очутилась в совершен-
ном тупике, из которого выхода, по-видимому, не представлялось. Социаль-
ная теория распределения, развитая в моем курсе, открывает такой выход»
(Русская Мысль. 1910. I. С. 103). М.И. Туган-Барановский сваливает только
вину с больной головы на здоровую. В тупике почувствовали себя вовсе не
теоретики предельной полезности и не примыкающие к ним экономисты, а
марксисты, потерявшие свою основу, - трудовую теорию ценности. Это вид-
но из того, что не теоретики предъявленной полезности, не экономисты-ма-
тематики и не современные американские экономисты, a Bernstein,
П.Б. Струве и М.И. Туган-Барановский строят «социальную» теорию рас-
пределения и ищут в ней выхода из трудного своего положения. Особняком
в этом отношении стоит Stolzmann, но он, как мы видели, и не отрывает тео-
рии распределения от теории меновой ценности. Другим исключением из
приведенного выше ряда экономистов является П.И. Георгиевский, но, как,
показано нами, его «теория общественности» во многом отлична от новей-
' шей «социальной» теории, и притом совершенно замалчивается авторами
последней. Любопытно, что П.Б. Струве в своей полемике с М.И. Туган-Ба-
рановским прямо объясняет построение последнего: «не чем иным, как по-
.. требностью найти такую точку зрения, с которой можно было бы научно оп-
равдать социализм» (Русская Мысль. 1910. I. С. 123).
Таковы условия, вызвавшие появление «социальной» теории
распределения.
Возникшая под влиянием их новая теория может внести свой
ценный вклад в трудный поступательный ход теоретической эко-
номики. Но это произойдет лишь тогда, если здоровые части рас-
сматриваемой теории будут освобождены от ошибочных и вой-
дут в научный оборот в качестве известных дополнений к постро-
енным до сих пор теоретическим схемам.
Если же «социальная» теория воспринята будет как особая
самостоятельная теория, призванная сменить все другие теории
доходов, то она может принести не мало зла. Если бы случилось
это, новая теория завела бы русскую экономическую мысль в но-
вый тупик, аналогичный тому, в который она надолго попала под
влиянием трудовой теории ценности К. Marx’а.
Мы думаем, однако, что на этот раз от подобной ошибки убере-
жет большая зрелость теоретической мысли нынешней России.
КОММЕНТАРИИ
К РАБОТАМ
С.И. СОЛНЦЕВ
, . «ЗДРАВОTHАЯ ПЛАТА КАК ПРОБЛЕМА
РАСПРЕДЕЛЕНИЯ» (избранное)
Сергей Иванович Солнцев (1872-1936) учился в Московском
университете на медицинском факультете, но за участие в сту-
денческом движении был выслан на два года. В 1900-1904 гг.
учился в Петербургском университете на юридическом факуль-
тете, по окончании которого был оставлен на кафедре политиче-
ской экономии и статистики. В этот период он занимался соци-
ально-экономической проблематикой, в первую очередь положе-
нием рабочего класса («Рабочие бюджеты в связи с теорией
“обеднения”» (1907), «Заработная плата как проблема распреде-
ления» (1911)), будучи по своим взглядам близок к марксизму, но
не ортодоксальному. В 1912 г. Солнцев защитил магистерскую
диссертацию и в 1913 г. стал профессором Петербургского уни-
верситета. Впоследствии занимался преподавательской и научной
работой в Томском университете, где издал работу «Обществен-
ные классы» (1917), а затем в Одессе в Новороссийском универ-
ситете и в Одесском институте народного хозяйства. Основная
работа этого времени «Введение в политическую экономию:
предмет и метод» (1922). В 1929 г. был избран действительным
членом АН СССР и стал работать в Москве в Совете по изуче-
нию производительных сил СССР. Одновременно занимался
исследованием истории российской экономической мысли, но ра-
боты в этой области остались в рукописи.
Из работы С.И. Солнцева «Заработная плата как проблема
распределения» публикуются первые семь глав.
** Теория средств существования - первоначальная теория распределения в
классической школе политической экономии. Зарплата определяется миниму-
мом средств существования рабочего.
2* «Закон Лассаля» - Фердинанд Лассаль (1825-1864) - немецкий публи-
цист, общественный и политический деятель. Сформулировал так называемый
«железный закон заработной платы».
3* Школа Маркса - Карл Маркс (1812-1883) - немецкий экономист,
философ, общественный деятель. Основная работа - «Капитал» (I том -
1867 г.).
419
4* Штолъцман - Рудольф Штолъцман (1852-1930) - немецкий экономист,
представитель социального направления, особое место в общественном произ-
водстве отводил распределению. В распределении опирался на понятие «пре-
дельного рабочего» и «предельного капиталиста».
5* М.И. Туган-Барановский - Михаил Иванович Туган-Барановский
(1865-1919) - русский экономист, публицист, социолог. Основные труды посвя-
щены теории кризисов, распределения, кооперации.
Адам Смит (1723-1790) - английский философ и экономист, родоначаль-
ник английской классической школы в политической экономии. Его произведе-
ние «Исследование о природе и причинах богатства народов» вышло в 1776 г. и
на долгие годы стало основополагающим трудом в области экономики.
7* Рикардо - Давид Рикардо (1772-1825) - английский экономист, предста-
витель классической политэкономии, сторонник трудовой теории стоимости.
Основной труд «Начала политической экономии» (1817).
8* Холл - Чарльз Холл (1745-1825) - английский социалист до Д. Рикардо.
Врач по специальности, автор книги «Влияние цивилизации на народы европей-
ских государств». Разрабатывал стадийную теорию развития, классовую тео-
рию общества, связывал распределение с собственностью.
9* В. Томпсон - Уильям (Вильям) Томпсон (1785-1833) - английский эконо-
мист и общественный деятель, соратник Р. Оуэна, поддерживал и обосновывал
его проекты. Основные труды: «Исследование о принципах распределения бо-
гатства» (1824) и «Вознагражденный труд» (1827). Выступал за выплату работ-
нику эквивалента полного продукта его труда.
10* Джон Грэй (1812-1850) - английский экономист и общественный дея-
тель, социалист-рикардианец, выступал за обобществление обмена и его ре-
форму в пользу рабочих.
п* Ходжскин - Томас Годскин (1787-1869)- английский экономист и обще-
ственный деятель, один из лидеров социалистов-рикардианцев. Основная рабо-
та «Защита труда от притязаний капитала» (1825).
12* Прудон - Пьер Жозеф Прудон (1809-1865) - французский социолог,
экономист, общественный деятель. Наиболее известна работа «Что такое соб-
ственность?» (1840), а также «Система экономических противоречий или фило-
софия нищеты» (1846). Выступал за реформу кредита, уничтожение процента
на капитал.
13* Сен-симонисты - последователи учения Сен-Симона. Клод Анри де Рув-
руа граф Сен-Симон (1760-1825) - французский философ, социолог, публицист,
социальный утопист. Основной труд «Новое христианство» (1825) посвятил
обоснованию грядущей «промышленной системы», освобождению рабочего
класса и установлению новой религии.
14* Тюнен - Иоганн Генрих Тюнен (1783-1850) - немецкий экономист, предше-
ственник маржинализма, специалист в области экономики сельского хозяйства.
15* Родбертус - Карл-Иоганн Родбертус-Ягетцов (1805-1875) - немецкий
экономист, публицист и общественный деятель. Основные работы посвящены
проблемам прибыли, земельной ренты.
1б* Г. Джордж - Генри Джордж (1839-1897) - американский экономист,
публицист, сторонник высокого налога на земельную собственность.
17* Закон падения доли рабочих с развитием капитализма, «закон капита-
листического накопления», выдвинутый К. Марксом, предусматривает «отно-
сительное обнищание пролетариата» с развитием капитализма.
18* Закон фонда заработной платы - обоснован Дж.С. Миллем (хотя позд-
нее Милль от него отрекся). Заключается в том, что оборотный капитал явля-
420
ется ограниченным и определенным фондом, из которого работник получает
заработную плату. Этот фонд делится на всех работников, один получить боль-
ше может только за счет другого. Работников всегда много, фонд может обес-
печить только минимум заработной платы.
1Ч* Закон минимума средств существования, или железный закон заработ-
ной платы, обоснован Ф. Лассалем. Заключается в том, что работник не может
получать заработную плату выше прожиточного минимума, так как капитал
озабочен только собственным воспроизводством.
20* Бернгард Л. - Людвиг Бернхард - немецкий экономист конца XIX - на-
чала XX в. Хотя он в целом относился к «новой» исторической школе, но при-
надлежал к так называемому «теоретическому» ее крылу, которое было не со-
гласно с отрицанием Г. Шмоллером и его последователями объективных эконо-
мических законов.
21* Историческая школа - научная школа, сложившаяся в Германии в сере-
дине - второй половине XIX в. под влиянием трудов Ф. Листа и немецкой фило-
софии, истории и юриспруденции начала XIX в. Выделяют «старую», «новую»
и «новейшую» исторические школы.
22* Вагнер - Адольф Вагнер (1835-1917) - немецкий экономист, представи-
тель «новой» исторической школы в Германии.
23* Эйленбург - Франц Ойленбург (1867-1943)- немецкий экономист, пред-
ставитель классической политической экономии. В 1930-е годы выступал с по-
зиций неолиберализма.
24 * Цвидинек фон Зюденгорст - Ганс Цвиденек фон Зюденгорст (1845-?) -
немецкий историк, основатель Исторического общества в Штирии (1895), писал
труды по общей, государственной и экономической истории.
25* Лер - Юлиус Лер (1815-1894) - немецкий экономист, профессор Мюн-
хенского университета, автор работ по политической экономии, статистике и
ценообразованию.
26* Герман - Фридрих Бенедикт фон Герман (1795-1868) - немецкий эконо-
мист, профессор Мюнхенского университета, представитель классической по-
литической экономии. По проблемам распределения доходов развивал теорию
«фонда заработной платы».
27* Шумпетер - Йозеф Алоиз Шумпетер (1883-1950) - австрийский эконо-
мист и социолог, историк экономической науки. Развивал собственные идеи
экономической динамики.
28* Шмоллер - Густав Шмоллер (1838-1917) - немецкий экономист, исто-
рик, государственный и общественный деятель, почетный иностранный член
Петербургской академии наук. Один из основателей «новой» исторической
школы Германии.
29* Австрийская школа предельной полезности - научная школа, сформиро-
вавшаяся в конце XIX в. в Австрии, в Вене. Ее родоначальник - К. Менгер. Основ-
ным понятием в этой школе считается субъективная оценка индивидуумом блага -
полезность. Полезность убывает по мере насыщения потребности. Оценка пос-
леднего из потребленных благ - предельная полезность. Другое понимание - из-
менение полезности по мере насыщения потребности - предельная полезность.
з°* Карл Менгер (1840-1921) - австрийский экономист, методолог науки,
публицист. Профессор Венского университета, один из основателей австрий-
ской школы в экономической науке, видный деятель «маржиналистской рево-
люции».
31* Бем-Баверк - Ойген фон Бём-Баверк (1851-1918) - австрийский эконо-
мист, общественный и государственный деятель. Один из наиболее известных
421
последователей К. Менгера. Уточнил и доработал учение об обмене на основе
предельной полезности, создал учение о распределении доходов.
32* Англо-американская школа - научная школа, ядро неоклассического
направления в экономической теории, сложившаяся в трудах английских
(А. Маршалл) и американских (Дж.Б. Кларк) экономистов конца XIX - начала
XX в.
33* Дж.Б. Кларк - Джон Бейтс Кларк (1847-1938) - американский эконо-
мист, один из основателей неоклассического направления в экономической тео-
рии. Основной труд «Распределение богатства» (1899). Создал неоклассическую
теорию распределения.
34* Сиджвик - Генри Сиджуик (Сиджвик) (1838-1900) - английский эконо-
мист, один из основателей маржинализма в Англии.
35* Маршалл - Альфред Маршалл (1842-1924) - выдающийся английский
экономист, основатель и лидер неоклассического направления в Англии, глава
Кембриджской школы.
36* Никольсон - Джон Шильд Никольсон (1850-1927) - английский эконо-
мист, возглавлял кафедру в Эдинбургском университете с 1880 по 1925 г., автор
трактата по политической экономии, а также исследований по проблеме денеж-
ного обращения: «Treatise on Money and Essays on Monetary Problems» (1888).
37* Сэ - Жан-Батист Сэ (Сэй) (1767-1832) - выдающийся французский эко-
номист и общественный деятель, принадлежит классической школе политиче-
ской экономии. Главное сочинение - «Трактат политической экономии» (1803),
автор учебника политической экономии, весьма популярного в России.
38* Джемс Милль - Джеймс Милль (1773-1836) - английский экономист
классической школы политической экономии, соратник и последователь
Д. Рикардо.
39* Джон Коммонс - Джон Ричард Коммонс (1862-1945) - американский
экономист, общественный деятель, один из основоположников американского
институционализма. Основные разработки вел в области теории и практики
контрактов. Считается основоположником «правового институционализма».
40* Курсейль Сеней ль - Жан Курсель-Сеней (1813-1892) - французский
экономист, классик, преемник теории Сэ (Сэя), сторонник либерализма в поли-
тике.
41* Тюрго - Анн Робер Жак Тюрго (1727-1781) - французский государст-
венный деятель и экономист. Представитель школы физиократов. В 1753 г.
стал докладчиком в Государственном совете, в 1761 г. был интендантом в Лимо-
же. На этом посту добился определенных успехов в упорядочивании налогов и
сборов. С 1774 г. - генеральный контролер финансов. С 1774 по 1776 г. пытал-
ся провести в жизнь основные идеи физиократов, хотел обеспечить свободу пе-
редвижения товаров, труда и капитала путем устранения цеховых регламента-
ций, ограничений в торговле. Провел налоговую реформу, а также реформу
государственного управления. Выступал за свободу торговли и за введение еди-
ного налога на получателей ренты. Его реформы были ликвидированы, а сам в
мае 1776 г. отправлен в отставку.
42* Д.С. Милль - Джон-Стюарт Милль (1806-1873) - выдающийся англий-
ский экономист, философ, социолог и общественный деятель. Идеолог либера-
лизма, основатель английского позитивизма. Основной труд в области экономи-
ки «Основы политической экономии» (1848).
43* Франк Феттер - Франк Альберт Феттер (1863-1949) - американский
экономист, находился под влиянием австрийской и исторической школы, разра-
батывал маржиналистский подход к экономическому анализу.
422
44* Дитцель - Генрих Дитцель (1857-1935) - немецкий экономист, профес-
сор в Дерите и Бонне, сторонник классической школы в политэкономии, оста-
вил труды по теории экономики и социальной политики.
45* Эдвин Кэннан (1861-1935) - английский экономист классической шко-
лы, автор труда по распределению капитала и дохода, а также по истории эко-
номических учений. Издатель, исследователь и публикатор трудов А. Смита.
46* Евгений Дюринг (1833-1921) - немецкий философ, занимался также по-
литической экономией и правом.
47* Фридрих Энгельс (1820-1895) - немецкий экономист, социолог, историк,
общественный деятель. Соратник и друг К. Маркса. Соавтор «Манифеста Ком-
мунистической партии» (1847), автор ряда экономических и исторических
трудов.
48* П.Б. Струве - Петр Бернгардович Струве (1870-1944) - русский эконо-
мист, философ, историк, публицист, общественный деятель, в конце XIX в. -
теоретик «легального» марксизма, в начале XX в. перешел на позиции институ-
ционализма.
49* И.И. Кауфман - Илларион Игнатьевич Кауфман (1848-1916) - русский
экономист, специалист по истории и теории финансов и кредита, рецензировал
«Капитал» К. Маркса.
50* Каутский - Карл Каутский (1854-1938) - немецкий политический и об-
щественный деятель, экономист, социолог, лидер немецкой социал-демо-
кратии.
51* В. Дмитриев - Владимир Карпович Дмитриев (1868-1913) - русский эко-
номист, математик и статистик, пытался соединить классическую политэконо-
мию и маржинализм.
52* Эдуард Бернштейн (1850-1932) - немецкий политический и обществен-
ный деятель, экономист, один из лидеров немецкой социал-демократии.
53* Лотц - Иоганн Фридрих Эусебиус Лотц (1771-1838) - немецкий эконо-
мист, советник в Саксен-Кобурге. Принципиальный сторонник системы
А. Смита. Противник подоходного налога и иностранных займов как источни-
ков покрытия расходов бюджета.
54* Шербюлье - Антуан Элизе Шербюлье (1797-1869) - швейцарский эко-
номист и юрист, профессор права и политической экономии в Женевском уни-
верситете, противник социалистической и анархической теории распределения,
особенно критиковал П.Ж. Прудона.
55* Винкельбах-Марло - Карл Георг Винкельбах (псевдоним Марло)
(1810-1865) - немецкий экономист, первоначально занимался химией, препода-
вал в Марбурге, потом увлекся экономикой, в частности организацией промыш-
ленности, преподавал в Тюбингене. Автор труда по современной организации
промышленности. Развил оригинальную идею всеобщего равенства (федера-
лизм), близкую к идеям Фурье и Бланки.
56* Шульце-Делич - Франц Герман Шульце-Делич (1808-1883) - немецкий
экономист и политической деятель, один из организаторов кооперативного дви-
жения в Германии.
57* Генри Мур - Генри Ладуэл Мур (1869-?) - американский экономист,
эконометрик, статистик, профессор Колумбийского университета. Автор ста-
тистически разработанных кривых спроса, закона заработной платы и ориги-
нальной модели цикла, которая основана на колебаниях урожайности сельско-
хозяйственных культур.
58* Карвер - Томас Никсон Карвер (1865-1961) - американский экономист,
в работе «Распределение богатства» выступил сторонником теории
423
Дж.Б. Кларка, т.е. теории предельной производительности факторов, опреде-
ляющих распределение созданного дохода.
59* Сидней Уэбб - Веббы (Уэббы) - супруги Сидней (1859-1946) и Беатри-
са (1858-1943) Вебб - английские экономисты, сторонники рабочего движения,
участники «Фабианского общества». Сидней Вебб входил несколько раз в со-
став лейбористского правительства (1824, 1929-1931).
60* Фишер - Ирвинг Фишер (1867-1947) - американский экономист и ста-
тистик. Основные труды по теории денежного обращения, кредита и теории ин-
дексов.
61* Рёслер - Карл Фридрих Герман Рёслер (1831-?) - немецкий экономист,
специалист в области торговли и торговой политики. Принадлежал к социаль-
но-юридическому направлению исторической школы, критиковал А. Смита за
фритредерство, отстаивал влияние государства на кредит и распределение
доходов.
62* Р. Мейер - Роберт Майер (1855-1914) - австрийский экономист, зани-
мавшийся проблемой распределения доходов. Основная работа «Сущность до-
хода» (1887). Ученик И. Коморжинского, сторонника Менгера.
63* Рюмелин - Густав Рюмелин (1815-1889) - немецкий статистик и литера-
туровед, профессор в Тюбингене. Разрабатывал теорию статистики, статистику
населения, создал учебник, один их основателей немецкой школы статистики
(наряду с Кетлэ).
64* Коморжинский - Иоганн фон Коморжинский (1843-1912)- австрийский
экономист, представитель австрийской школы, параллельно с Менгером разра-
батывал учение о цене, отличное от теории классической политэкономии. Ос-
новная работа «Стоимость в изолированном хозяйстве» (1889).
Шторх - Генрих Шторх (Андрей Карлович) (1766-1835) - русский эко-
номист, библиограф и историк, академик (1804) и вице-президент (1830) Санкт-
Петербугской академии наук. Автор одного из популярных учебников полити-
ческой экономии.
66* Вебер - Фридрих Бенедикт Вебер (1774-1848) - профессор сельского
хозяйства и политической экономии в Бреслау.
* 67* Краус - Христиан Якоб Краус (1753-1807) - немецкий историк и эконо-
мист, профессор практической философии и камеральных наук Кенигсбергско-
го университета.
68* Рау - Карл Генрих Рау (1792-1870) - немецкий экономист, профессор
Гейдельбергского университета. Наибольшую известность получил его неодно-
кратно переиздававшийся труд «Учебник политической экономии» (первое из-
дание - 1826).
®* Л.И. Петражицкий - Лев Иосифович Петражицкий (1867-1931) - рус-
ский правовед, социолог, философ, экономист. Учился в Киеве, Берлине, рабо-
тал в Петербурге, эмигрировал в Варшаву. Основной вклад сделал в разработ-
ку связи юридической и социальной систем через изучение коллективной пси-
хологии.
70* Дэвенпорт-Герберт Дэвенпорт (1861-1931)- американский экономист,
ученик Веблена, занимался теорией денежного обращения и проблемами рас-
пределения.
71* Лексис - Вильгельм Лексис (1837-1914) - немецкий экономист и стати-
стик, известны его труды в области денежного обращения (сторонник металли-
ческого обращения), демографической статистики, теории доходов.
72* Аристотель (384-322 г. до н.э.) - великий греческий философ, система-
тизатор науки, сформировал законы логики.
424
73* Гоббс - Томас Гоббс (1588-1679) - английский философ, основной труд
«Левиафан» (1651), в котором он обосновывает теорию возникновения государ-
ства как результат общественного договора.
74* Физиократы - физиократизм - одно из направлений в классической по-
литической экономии, характерно для Франции XVIII в.
75* Вобан - Себастьян Ла Претр Вобан (1633-1707) - военный инженер,
маршал Франции, руководитель всех инженерных работ по фортификации, ав-
тор экономических сочинений, по своим взглядам предшественник физиокра-
тов. В книге «Королевская десятина» предлагал реформу налогов. Он разрабо-
тал проект введения единого налога в 10% с любого постоянного дохода, не де-
лая исключения для дворянства и духовенства.
76* Буагильбер - Пьер Ле Пезан де Буагильбер (1646-1714) - один из пер-
вых выдающихся французских экономистов, принадлежавших к классической
школе. Предшественник и вдохновитель школы физиократов.
77* Кенэ - Франсуа Кенэ (1694—1774) - французский философ и экономист,
один из основателей школы физиократов. Основная работа «Экономическая
таблица» (1758).
78* Мирабо (ст.) - Виктор Рикети, маркиз де Мирабо (1714—1789) - фран-
цузский экономист, публицист, сторонник идей физиократов.
79* Меркантилизм - одно из направлений в развитии экономической мыс-
ли, а также экономическая политика. Для теории меркантилизма характерно
выделение денежной формы богатства, рассмотрение внешней торговли как
главного источника увеличения богатства, в связи с чем предлагались меры по
поддержанию активного денежного и торгового баланса. Как политика, мер-
кантилизм поддерживает протекционизм, т.е. различные меры по поддержа-
нию отечественной торговли и промышленности, особенно экспортных ее от-
раслей.
80* Тауссиг - Фрэнк Тауссиг (1859-1940) - американский экономист и обще-
ственный деятель, сторонник «старой» исторической школы в США. Сочетал
исторический подход с экономическим анализом, соединяющим классические и
маржиналистские подходы. Пытался создать общую экономическую теорию,
ориентированную на решение прикладных проблем.
81* Годвин - Уильям Годвин (1756-1836) - английский писатель, обществен-
ный деятель, публицист. В произведении «Рассуждение о политической спра-
ведливости» (1793) выдвинул проект создания общества независимых работни-
ков при условии распределения продукта по потребностям.
82* Зальц - Артур Зальц (1881-1963) - немецкий экономист, неоклассик,
переводчик А. Маршалла в Германии.
83* Бастиа - Фредерик Бастиа (1801-1850) - французский экономист и пуб-
лицист, последователь Ж.Б. Сэ (Сэя), сторонник экономического либерализма.
84* Закон Мальтуса - Томас Роберт Мальтус (1766-1834) - английский
экономист, публицист и общественный деятель. Иностранный почетный член
Петербургской академии наук. Принадлежал к классической политической
экономии. Закон Мальтуса состоит в том, что население способно расти в
геометрической прогрессии, тогда как продукты питания - только в арифме-
тической.
85* Принцип воздержания Сениора - Уильям Нассау Сениор (1790-1864) -
английский экономист, сторонник классической школы. Выдвинул идею о том,
что образование капитала связано с воздержанием от потребления капитали-
ста, т.е. с некоторыми моральными издержками предпочтения будущего насто-
ящему.
425
86* Рошер - Вильгельм Георг Фридрих Рошер (1817-1894) - немецкий исто-
рик и экономист, один из основателей «старой» исторической школы
в Германии.
87* Мангольдт - Ханс фон Мангольдт (1824—1868) - немецкий экономист,
хотя и был учеником Рошера, но разработал теорию предпринимательской при-
были и ренты, применял дедуктивный метод анализа, профессор во Фрайбург-
ском и Геттингенском университетах.
88* Шенберг - Густав Фридрих Шенберг (1839-1908) - немецкий экономист,
представитель «новой» исторической школы, соратник Г. Шмоллера по работе
в «Союзе социальной политики».
89* Карл Диль (1861-1943) - экономист, представитель социальной школы
в Германии.
90* Мак-Куллох - Джон Рамсей Мак-Куллох (1789-1864) - английский эко-
номист, историк, сторонник классической политической экономии.
91* Оберндорфер - Иоганн Адам Оберндорфер (1792-1871) - немецкий
экономист, представитель классической политической экономии с немецкой
спецификой, выражавшейся в попытке соединения теории издержек с теорией
полезности и отстаивании активной роли государства в экономике.
92* Шеффле - Альберт Эберхард Шеффле (1831-1903) - немецкий эконо-
мист и социолог, представитель «новой» исторической школы в Германии.
93* Рудольф Мейер - Рудольф Герман Майер (1839-1899) - немецкий эконо-
мист, противник политики Бисмарка, жил в эмиграции в Вене, Канаде, США. Тру-
ды в области сельского хозяйства, распределения, социализма и колониализма.
94* Ланге - Альбер Фридрих Ланге (1828-1875) - немецкий экономист, про-
фессор в университетах Цюриха и Марбурга, интересовался социальной проб-
лематикой, был последователем Дж.С. Милля. Основная работа «Рабочий воп-
рос, его значение в настоящем и будущем» (1865).
95* Гуго Гроций - Гуго де Гроот (1583-1645) - мыслитель, социолог, юрист,
один из основателей теории естественного права.
96* Локк - Джон Локк (1632-1704) - английский философ, развивал теорию
естественного права и общественного договора, в экономической теории обос-
новал количественную теорию денег.
97* Стоики - философская школа в Древней Греции и Риме. Основатели:
Зенон из Китиона (Ш-П вв. до н.э), в Риме - Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий.
Стоики проповедовали учение Гераклита об огне как основании вселенной.
Главная идея - мудрец должен следовать порядку природы и любить свою судь-
бу. Этика стоиков пользовалась влиянием в эпоху Возрождения.
98* Гераклит (VI-V вв. до н.э.) - греческий философ из Эфеса, представи-
тель ионийской школы. Основная идея: в основе вселенной лежит огонь, все в
природе постоянно изменяется, принимает новые формы за счет борьбы проти-
воположностей.
"* Госсен - Герман Генрих Госсен (1810-1858) - немецкий математик и
экономист, предшественник маржинализма, дал математическую интерпрета-
цию теории предельной полезности.
10°* Ридель - Адольф Фридрих Ридель (1809-1872) - немецкий экономист,
сторонник определения стоимости полезностью.
101* Якоб - Людвиг Якоб (1759-1827) - немецкий экономист, профессор
университета в Галле, несколько лет преподавал в России в открытом в 1803 г.
Харьковском университете.
1°2* Росси - возможно речь идет о немецком экономисте Карле Готлибе
Россиге (1752-1806), представителе камерализма.
426
103* В.Я. Железнов - Владимир Яковлевич Железнов (1869-1933) - русский
экономист, статистик и историк экономических учений.
!°4* Энглендер - Оскар Энглендер (1876-1937) - немецкий экономист, пос-
ледователь неоклассиков.
105* Книс-Карл Густав Адольф Книс (1821-1898) - немецкий историк, эко-
номист, один из основателей «старой» исторической школы в Германии.
106* Кассель - Густав Кассель (1866-1945) - шведский экономист, предста-
витель стокгольмской школы. Основные теории: денежного обращения, зара-
ботной платы, экономических кризисов.
107* Лифман - Роберт Лифман (1874-1941) - немецкий экономист, профес-
сор, работал в области экономики промышленности. Основные труды посвяще-
ны системам собственности и управления современной ему индустрии.
Ю8* qtt0 Аммон (1842-1916) - немецкий социолог. Основная работа «Об-
щественный строй и его естественные основы» (1895).
109* Дарвин - Чарльз Роберт Дарвин (1809-1882) - английский естествоис-
пытатель, создатель теории эволюции и происхождения видов.
110* Спенсер - Герберт Спенсер (1820-1903) - английский философ, социо-
лог, один из родоначальников позитивизма, идеолог либерализма.
ш* Гэльтон - Фрэнсис Гальтон (1822-1911) - английский медик, психолог,
занимался евгеникой, психологией индивидуальных различий, исследовал взаи-
мозависимость в личности природы и воспитания.
112* Ляпуж - Жорж де Ляпуж (1854-1936) - французский социолог, сторон-
ник расовой теории, социоантрополог.
113* Клейнвехтер - Фридрих Кляйнвехтер (1838-?) - австрийский эконо-
мист, статистик, профессор, ректор Черновицкого университета (1882-1883).
Работы по политической экономии, статистике.
114* Платтер - Юлиус Платтер (1844—?) - немецкий экономист, статистик,
профессор в Цюрихе. Работы по политической экономии и статистике распре-
деления доходов.
115* Шульце-Геверниц - Герхард Щульце-Геверниц (1864-1943) - немецкий
экономист, исследователь империалистических тенденций в капиталистическом
обществе.
116* Сисмонди-Жан Шарль Леонар Симонд де Сисмонди (1773-1842) - швей-
царский экономист, историк, публицист, сторонник ограничения роста крупного
машинного производства, автор теории кризиса капиталистической экономики.
117* Катедер-социалисты - сторонники одного из направлений в «новой»
исторической школе Германии, поддерживали реформистские идеи «Союза со-
циальной политики».
118* Гиффен - Роберт Гиффен (1837-1910) - английский экономист, госу-
дарственный деятель, публицист, исследовал проблемы бедности, положение
рабочего класса, факторы экономического роста, развивал методы статистики.
119* Гошен - Георг Иоахим Гошен (1831-1907) - английский банкир немец-
кого происхождения, министр финансов (1892), был сторонником либерализма
в политике и классической политэкономии в теории. Известен книгой «Theory
of Foreign Exchanges» (1861).
!20* pp Бельтов (Г. Плеханов) - Георгий Валентинович Плеханов
(1856-1918) - русский общественный деятель, философ, экономист, пропаган-
дист марксизма в России, участник социал-демократического движения.
121* Христиан Корнелиссен - голландский анархист, последователь
П.А. Кропоткина. Публицист, призывал к развитию профсоюзного движения с
позиций синдикализма, одновременно исследовал историю синдикализма.
427
!22* Юмо-Смитова школа - классическая школа в политической экономии,
английская ветвь. А. Смит опирался на философию и экономические исследо-
вания своего друга, шотландского философа Д. Юма. Для учения Д. Юма харак-
терны: эмпиризм, научный скептицизм, обоснование естественного закона как
основы жизни общества.
123* Рикардианские социалисты - последователи учения о трудовой стоимо-
сти Д. Рикардо. Среди них Т. Годскин, Дж. Грей, У. Томпсон. Основным требо-
ванием в этом кругу была реформа распределения, в условиях которой рабоче-
му выплатили бы эквивалент полного продукта его труда.
124* Baxter - Роберт Дадли Бакстер (1827-1875) - английский экономист, за-
кончил Кембридж, адвокат, член правления лондонского статистического об-
щества (1866). Его труды посвящены развитию железнодорожного транспорта,
вычислению национального дохода в Великобритании и установлению тариф-
ной системы.
125* Закс - Эмиль Закс (1845-1927) - австрийский экономист, закончил
Венский университет, преподавал в Карловом университете в Праге, первона-
чально писал труды в духе исторической школы, в частности по проб-
лемам развития транспорта. В 1887 г. в работе «Основы государственного хо-
зяйства» предпринял попытку изложить общую теорию государственного
хозяйства, опираясь на теорию частного хозяйства австрийской школы
К. Менгера.
126* Школа Виндельбанда-Риккерта - философская школа, возникшая в
Австрии и Германии в конце XIX в. Генрих Риккерт (1863-1936) - немецкий фи-
лософ, неокантианец, один из основателей баденской школы неокантианства,
весьма популярной в России на рубеже XIX-XX вв. Основная проблема, кото-
рая рассматривалась философами этой школы - проблема ценностей. Виль-
гельм Виндельбанд (1848-1915) - немецкий философ, глава баденской школы
неокантианства. Основные идеи школы в том, что надо различать объективные
законы природы и исторически преходящие закономерности общества.
127* Бодо - Никола Бодо (1730-1792) - аббат, французский экономист, уче-
ник Кенэ, автор учебника по экономической теории физиократизма.
* 128* штаммлер - Рудольф Штаммлер (1856-1938) - немецкий теоретик пра-
ва, экономист, близок к «катедер-социализму», сторонник неокантианства.
129* Вольтман - Людвиг Вольтман (1871-1907) - немецкий философ, социо-
лог и антрополог, представитель неокантианского направления, основатель по-
литической антропологии, эволюционировал от левого радикализма к правому
консервативному мышлению.
130* фридрих Нойман (1835-1910) - немецкий историк, выступивший в го-
ды Первой мировой войны с планами интеграции Европы. Его идеи были ис-
пользованы в разработке Плана Маршалла для Европы после Второй мировой
войны. Сейчас функционирует фонд Фридриха Ноймана при Либеральной пар-
тии Германии.
131* Джемс Роджерс - Джеймс Эдвин Торольд Роджерс (1823-1890) - анг-
лийский историк и экономист, профессор Оксфордского университета по двум
кафедрам. Наиболее известны работы по истории сельского хозяйства и зара-
ботной платы (Six Centruries of Work and Wages (1886)), а также учебник по по-
литической экономии для школ.
!32* Петти - Уильям Петти (1623-1687) - аглийский экономист, государст-
венный и общественный деятель. Считается одним из основателей классиче-
ской политической экономии и статистики. Распределение доходов связывал с
величиной земельной ренты.
428
133* W. Temple-Вильям Темпль (1628-1699) - английский государственный
деятель, основная деятельность которого приходится на период реставрации
Стюартов в Англии. С 1660 г. - член Дублинского парламента, впоследствии
посол и дипломат в Голландии, Франции, Брюсселе. Сочувствовал «Славной ре-
волюции», оставил много политических, юридических трактатов, воспомина-
ний об Англии и Европе своего времени.
134* A. Young - Артур Юнг (1741-1820) - английский писатель, путешест-
венник, агроном, общественный деятель. Известен как своими агрономически-
ми сочинениями, так и заметками путешествий по Ирландии, Франции. Широко
используется как исторический источник его «Путешествие по Франции
1789 года», где он подробно описал состояние общества Франции накануне ре-
волюции и в начале революционных событий.
135* John Hougthon - Джон Хогтон - автор сборника «Как улучшить торгов-
лю и хозяйство», а также периодического издания рекламных объявлений
XVII - начала XVIII в.
136* Мерсье де ля Ривьер (1720-1793) - французский экономист, теоретик
школы физиократов.
137* Кантильон - Ричард Кантильон (16977-1734) - английский экономист,
оказавший большое влияние на физиократов во Франции. Основной труд - «Эс-
се о природе торговли в общем плане» (1755) - вышел посмертно.
138* Нэккер - Жак Неккер (1732-1804) - французский финансист, министр
финансов накануне Французской революции.
139* Питт - Уильям Питт (Младший) (1759-1806) - английский юрист и по-
литический деятель, сын У. Питта Старшего. Министр финансов и премьер-ми-
нистр Великобритании (1783-1801, 1801-1806). Сторонник государственного
контроля деятельности Ост-Индской компании, противник рабочих организа-
ций, проводил жесткую внешнеполитическую политику после Французской ре-
волюции, организатор антифранцузской коалиции в Европе.
14°* А. Менгер - Антон Менгер (1841-1906) - брат Карла Менгера, авст-
рийский юрист и социолог, автор работы «Право рабочих на полный продукт
труда» (1886). Разрабатывал обоснование социализма с юридической точки зре-
ния как систему равных прав и справедливого распределения продукта.
141* Георг Адлер (1863-?) - немецкий экономист, профессор в университетах
Киля и Базеля, работы по проблемам заработной платы и социальной политики.
142* Колькюн - Патрик Колкаун (1745-1820) - английский экономист, ста-
тистик, автор эмпирических работ по исследованию факторов роста богатства.
143* Джон Ф. Брэй - Джон Фрэнсис Брей (1809-1895) - английский
экономист, последователь Т. Оуэна, основная работа «Несправедливость в от-
ношении труда и средства к их устранению» (1839), выступал за справедливое
распределение продукта труда между рабочим и капиталистом, т.е. обеспечение
работнику «полного вознаграждения» за труд.
144* Чарльз Грэй (1764-1845) - английский государственный деятель, ми-
нистр иностранных дел (1806-1807), в 1830 г. - премьер-министр, провел парла-
ментскую реформу.
145* фурьеризм - одно из направлений утопического социализма, названное
по имени его основателя Шарля Фурье.
146* Анфантен - Бартелеми Проспер Анфантен (1796-1864) - ученик и по-
следователь Сен-Симона, после смерти учителя вместе с Базаром продолжил
его дело, организовал трудовую общину недалеко от Парижа. После судебного
преследования за оскорбление общественной нравственности отошел от пря-
мой общественной деятельности.
429
147* Консидеран - Виктор Консидеран (1808-1893) - французский социа-
лист, последователь идей Фурье, редактор журналов и газет фурьеристов, пуб-
лицист. Во время революции 1848 г. был сторонником Луи Блана, пропаганди-
ровал создание трудовых ассоциаций, в которых бы объединился труд, капитал
и талант, попытался создать такие ассоциации в Америке.
148* Видаль - Франсуа Видаль (1814-1872) - французский социалист. В мо-
лодости находился под влиянием идей Сен-Симона и Фурье, в 1846 г. издал труд
«О распределении богатств», где предлагал перейти к социализму через трудо-
вые ассоциации, создаваемые с помощью государства. Во время революции
1848 г. сторонник Луи Блана.
149* Гельферих - Карл Гельферих (1872-1924) - немецкий статистик, бер-
линский профессор. Основная работа «Благосостояние немецкого народа в
1887-1913 гг.» (1913).
15°* Маколей - Томас Бабинтон Маколей (1800-1859) - известный англий-
ский социолог, эссеист и историк.
М.И. ТУГАН-БАРАНОВСКИЙ
«СОЦИАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ»
Михаил Иванович Туган-Барановский (1865-1919) - один из
крупнейших российских экономистов рубежа XIX-XX вв. Учил-
ся с 1883 г. на физико-математическом факультете Петербург-
ского университета, но за участие в студенческих волнениях
был выслан по месту жительства родителей на Украину.
В 1888 г. окончил физико-математический факультет, а также
экстерном юридический факультет Харьковского университе-
та. Тема дипломной работы на юридическом факультете -
«Причины ценности».
В 1890-е годы Туган-Барановский находился в целом на марк-
систских позициях. В то же время уже в первой статье «Учение о
предельной полезности хозяйственных благ как причине их цен-
ности» (1890) он делает попытку синтеза трудовой теории стои-
мости и теории предельной полезности. В 1894 г. защитил маги-
стерскую диссертацию в Московском университете на тему:
«Промышленные кризисы в современной Англии», где впервые
в мире выдвинул эндогенную теорию экономического цикла.
В 1898 г. защитил докторскую диссертацию «Русская фабрика в
прошлом и настоящем». Тем не менее он так и не получил звания
профессора в связи с политической неблагонадежностью и пре-
подавал в Петербургском университете в качестве приват-доцен-
та. Профессором М.И. Туган-Барановский стал только в 1913 г.
в Петербургском политехническом институте ив 1917 г. - в Пе-
тербургском университете.
430
На рубеже XIX-XX вв. Туган-Барановский отходит от марк-
сизма, опираясь на философию неокантианства, но остается на
социалистических позициях, развивая теорию этического социа-
лизма. В начале XX в. с институционалистских позиций он разра-
батывает теорию заработной платы («Социальная теория рас-
пределения», 1913), также получившую всемирную известность,
и номиналистическую количественную теорию денег («Бумаж-
ные деньги и металл», 1917). Кроме того, он уделяет большое
внимание теории кооперации («Социальные основы коопера-
ции», 1916).
М.И. Туган-Барановский принимал участие в политической
деятельности. После революции 1905 г. он вступил в партию ка-
детов. После октября 1917 г. недолгое время был министром фи-
нансов в правительстве Центральной Рады на Украине, затем
отошел от политической деятельности и занимался в Киеве науч-
ной, научно-организаторской работой и преподавательской
деятельностью. В январе 1919 г. он в составе украинской прави-
- тельственной делегации выехал во Францию, но по дороге - око-
ло Одессы - скончался.
** Джевонс - Уильям Стенли Джевонс (1835-1882) - английский экономист
и логик, один из первых представителей маржинализма в Англии. В 1871 г.
опубликована его «Теория политической экономии», где были сформулирова-
ны основы теории предельной полезности и субъективные основы теории
обмена. Эта работа была одним из произведений, послуживших началом «мар-
жиналистской революции» в экономической науке.
2* Вальрас - Леон Мари Эспри Вальрас (1834-1910) - французский эконо-
мист, представитель маржинализма. Разработал метод экономического анализа
экономики с точки зрения общего рыночного равновесия. Считается одним из
наиболее выдающихся представителей начала «маржиналистской революции».
3* Шюллер - Рихард Шюллер (1870-1972) - австрийский экономист и госу-
дарственный деятель, сторонник австрийской школы.
4* Леруа Болье - Пьер-Поль Леруа Болье (1843-1916) - французский эко-
номист и социолог. Сторонник экономического либерализма, исследовал воз-
никновение, функционирование и возможность реформирования колониальной
системы во Франции.
5* Брентано - Луйо Брентано (1844-1931) - немецкий экономист, общест-
венный деятель, представитель «катедер-социализма». Основные работы по
проблемам рабочего законодательства, экономической истории, социальной
политики. Был сторонником реформирования профсоюзов и изменения
рабочего законодательства с целью разрешения социально-классовых
противоречий.
6* Брэсси - Томас Брэсси (1836—?) - английский экономист и знаток мор-
ского дела, автор труда о заработной плате и истории морского флота, губерна-
тор штата Виктория в Австралии.
7* Платон (427-347 гг. до н.э.) - великий греческий философ, основатель
Академии и течения «платонизм». Был автором одной из самых известных ан-
тичных утопий. В произведениях «Законы» и «Государство» Платон создает
431
проект идеального общества, разделенного на касты, в котором собственность
имеется только у представителей низшей касты, занимающихся экономической
деятельностью, высшие касты занимаются только самосовершенствованием,
управлением и защитой государства, они избавлены от хозяйственных нужд,
собственности и семьи.
8* Пёльман - Роберт фон Пёльман (1852-1914) - немецкий историк антич-
ности. Исследовал экономическую историю Греции и Древнего Рима, предста-
вляя ее как социальную борьбу классов.
9* Эвгемер (конец IV - начало III в. до н.э.). Биографических данных нет.
Писатель, автор «Путешествия на остров Панхея» (один из вариантов античной
утопии). В обществе люди разделены по роду деятельности, но трудятся вместе
на общей земле и делят все плоды по справедливости. До нас рассказ дошел в
пересказе Диодора Сицилийского.
10* Ямбул (Ш-П вв. до н.э.). Биографических данных нет. Автор рассказа о
путешествии к острову Солнца (один из вариантов античной утопии). Общест-
во, свободное от рабства и тяжелого труда, где люди исполняют обязанности по
очереди и живут в основном духовными интересами. Как и сочинение Эвгеме-
ра, рассказ дошел в сочинении Диодора Сицилийского.
А.Д. БИЛИМОВИЧ >
«СОЦИАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ»
Александр Дмитриевич Билимович (1876-1963) в 1900 г.
окончил с золотой медалью юридической факультет Киевского
университета и был оставлен в должности приват-доцента.
В 1909 г. защитил магистерскую диссертацию и был избран
экстра-ординарным профессором. В 1915 г. защитил в Петер-
бургском университете докторскую диссертацию, по которой
главным оппонентом был П.Б. Струве, и стал ординарным про-
фессором кафедры политической экономии и статистики Киев-
ского университета, сменив здесь своего учителя Д.И. Пихно так-
же и в качестве главы известной «киевской школы». До конца
1918 г. А.Д. Билимович преподавал в Киевском университете, бу-
дучи также деканом юридического факультета, а затем недолгое
время был ректором Новороссийского университета в Одессе.
По своим теоретическим взглядам А.Д. Билимович был мар-
жиналистом, хотя и не ортодоксальным. Его основная работа в
этой области «К вопросу о расценке хозяйственных благ» (1914).
В то же время им был написан ряд работ социально-экономиче-
ского и прикладного характера. Во время Первой мировой войны
А.Д. Билимович - заместитель председателя Военно-промыш-
ленного комитета в Киеве, которой возглавлял М.И. Терещенко,
будущий министр Временного правительства. С конца 1918 г. и
432
до начала 1920 г. А.Д. Билимович работал в составе правительст-
ва (Особого совещания) Добровольческой армии.
В 1920 г. эмигрировал в Югославию, где до декабря 1944 г.
возглавлял кафедру политической экономии Люблянского уни-
верситета, продолжая активно заниматься научной работой.
В 1946-1947 гг. преподавал в Мюнхене. В 1948 г. эмигрировал в
США, где два года преподавал в университете Беркли (Калифор-
ния), а затем, выйдя на пенсию, продолжал заниматься научной
работой. Последней крупной работой была монография «Эконо-
мический строй освобожденной России» (1960), где он дал
прогноз будущего развития российской экономики.
К. Oldenberg - Карл Ольденберг (1864-1936) - немецкий экономист, уче-
ник Г. Шмоллера, сторонник «социального дарвинизма».
2* Н.Х. Бунге - Николай Христианович Бунге (1823-1895) - русский госу-
дарственный деятель, экономист, родоначальник «киевской школы», академик
Петербургской академии наук. В 1881-1886 гг. - министр финансов, в
1887-1895 гг. - председатель кабинета министров. Проводил политику государ-
ственной поддержки отечественной промышленности, провел налоговую ре-
форму (отмена подушной подати).
Д.И. Пихно - Дмитрий Иванович Пихно (1853-1913) - русский эконо-
мист, лидер «киевской школы» после Н.Х. Бунге, занимался проблемами разви-
тия рынка, денежного обращения, финансовой политики.
4* V. Pareto - Вильфредо Парето (1848-1923) - итальянский экономист,
один из сторонников лозаннской школы маржинализма. Его обычно причисля-
ют к позднему маржинализму. В экономической теории был последователем
Л. Вальраса и его преемником в университете Лозанны. В данном контексте
важно, что Парето предложил критерий общественного благосостояния как
оптимального распределения (критерий Парето).
5* F.Y. Edgeworth - Фрэнсис Исидро Эджуорт (1845-1926) - английский эко-
номист и статистик, сторонник математической школы. Его причисляют к
поздним маржиналистам. Является одним из основателей неоклассической
школы. Исследовал общее равновесие в связи с распределением благ и
ресурсов.
6* E.R. Seligman - Эдвин Р.А. Селигмен (1861-1936) - американский эконо-
мист, специалист в области государственных финансов, работал и в области ис-
тории экономических учений. В основе его учения лежат идеи исторической
школы.
7* A. Landry - Адольф Ландри (1874-1956) - французский государственный
деятель, историк, социолог, демограф, экономист. Сторонник социалистиче-
ских идей, член французских и международных государственных структур.
Известен как автор теории «демографической революции», т.е. переходных ре-
жимов воспроизводства населения.
8* Н.Н. Шапошников - Николай Николаевич Шапошников (1878-?) - рус-
ский экономист, маржиналист, специалист в области теории ценности и распре-
деления. Был сторонником применения математических методов в экономике,
опирался на труды Тюнена, Дмитриева.
9* П.И. Георгиевский - Павел Иванович Георгиевский (1857-1938) - рус-
ский экономист, статистик. С 1890 г. профессор Петербургского университета,
директор Центрального статистического комитета при Министерстве внутрен-
433
них дел. Основной труд «Политическая экономия» (1904). Находился на позици-
ях классической политической экономии.
10* Halevy - Эли Галеви (Алеви) (1870-1937) - французский философ, со-
циолог, историк. Основная работа - четырехтомный труд «История английско-
го народа в XIX веке» (1912-1947). Исследовал становление английского парла-
ментаризма и колониальной империи.
и* В.М. Anderson - Бенджамен М. Андерсон - американский экономист,
противник количественной теории денег, разработчик теории общественного
благосостояния.
12* Идеографическая и номографическая - терминология П.Б. Струве.
«Идеографический подход» предполагает изучение явления как индивидуаль-
ного, соответствующего только данному моменту времени. «Номографический
подход» ищет в явлениях общее, определяемое объективными причинами.
13* П. Маслов - Петр Павлович Маслов (1867-1946) - русский экономист,
академик, специалист по аграрным отношениям, после Октябрьской револю-
ции занимался преподавательской и научной деятельностью в области полити-
ческой экономии.
I4* Е. Philippovich - Ойген фон Филиппович (1858-1917) - австрийский эко-
номист, профессор Венского университета, пытавшийся соединить подходы ав-
стрийской и «новой» исторической школы, автор популярного учебника, кото-
рым пользовались как в Вене, так и в Берлине. Призывал исследовать процес-
сы создания и распределения богатства в единстве с социальными проблемами,
И. Шумпетер отмечал, что у Филипповича сильной стороной являлся институ-
циональный аспект распределения.
СОДЕРЖАНИЕ
«Социальный вопрос» и «социальная теория распределения»
(М.Г. Покидченко) ............................................. 3
С.И. СОЛНЦЕВ. ЗАРАБОТНАЯ ПЛАТА КАК ПРОБЛЕМА
РАСПРЕДЕЛЕНИЯ (избранное) .................................... 17
Предисловие................................................... 19
Глава первая. Заработная плата и распределение ............... 23
Глава вторая. Социальный дивиденд как объект распределения ... 53
Глава третья. Развитие идеи распределения в политической
экономии............................................. 81
Глава четвертая. Принципы раздела как основа установления
долей ............................................... 123
Глава пятая. Принципы раздела (продолжение). Принцип
соотношения социальных сил («социальная» теория
распределения) ..................................... 173
Глава шестая. Учение о заработной плате как доле рабочих в
общественном доходе. Ранние английские социа-
листы .............................................. 216
Глава седьмая. Учение о доле рабочих у французских и немецких
социалистов ........................................ 248
Оглавление................................................... 294
М.И. ТУГАН-БАРАНОВСКИЙ. СОЦИАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ
РАСПРЕДЕЛЕНИЯ................................................ 297
Предисловие.................................................. 299
Введение .................................................... 300
Глава I. Методологическая оценка проблемы ................... 305
Глава II. Теории распределения Маркса и школы предельной
полезности........................................... 313
Глава III. Земельная рента с точки зрения социальной теории
распределения........................................ 321
435
Глава IV. Заработная плата с точки зрения социальной теории
распределения ....................................... 323
Глава V. Теория прибыли с точки зрения социальной теории
распределения ....................................... 340
Заключение. Социальная теория распределения и практические
вопросы социальной политики......................... 373
А.Д. БИЛИМОВИЧ. СОЦИАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ
РАСПРЕДЕЛЕНИЯ ...................................... 375
КОММЕНТАРИИ К РАБОТАМ............................... 417
С.И. Солнцев. Заработная плата как проблема распределения
(избранное).......................................... 419
М.И. Туган-Барановский. Социальная теория распределения... 430
А.Д. Билимович. Социальная теория распределения..... 432
Научное издание
Солнцев Сергей Иванович
Туган-Барановский Михаил Иванович
Билимович Александр Дмитриевич
СОЦИАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ
• РАСПРЕДЕЛЕНИЯ
Зав. редакцией Г.И. Чертова
Редактор В.С. Баковецкая
Художественный редактор Т.В. Болотина
Технический редактор О.В. Аредова
Корректоры З.Д. Алексеева, Г.В. Дубовицкая,
Т.А. Печко
Подписано к печати 19.02.2009
Формат 60 х 90’/16. Гарнитура Таймс
Печать офсетная
Усл.печ.л. 27.5. Усл.кр.-отт. 27,8. Уч.-изд.л. 29,9
Тираж 800 экз. (РГНФ - 300 экз.). Тип. зак. 2151
Издательство «Наука»
117997, Москва, Профсоюзная ул., 90
E-mail: secret@naukaran.ru
www.naukaran.ru
ППП «Типография «Наука»
' 121099, Москва, Шубинский пер., 6 ‘ х
АДРЕСА КНИГОТОРГОВЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ
ТОРГОВОЙ ФИРМЫ "АКАДЕМКНИГА" РАН
Магазины "Книга-почтой"
121099 Москва, Шубинский пер., 6; (код 495) 241-02-52 Сайт: www.LitRAS.ru
E-mail: info@LitRAS.ru
197110 Санкт-Петербург, ул. Петрозаводская, 7 "Б"; (код 812) 235-40-64
ak@akbook.ru
Магазины " Академкнига" с указанием букинистических отделов
и "Киига-почтой"
690002 Владивосток, Океанский проспект, 140 ("Книга-почтой");
(код 4232) 45-27-91 antoli@mail.ru
620151 Екатеринбург, ул. Мамина-Сибиряка, 137 ("Книга-почтой");
(код 343) 350-10-03 Kniga@sky.ru
664033 Иркутск, ул. Лермонтова, 289 ("Книга-почтой"); (код 3952) 42-96-20
aknir@irlan.ru
660049 Красноярск, ул. Сурикова, 45; (код 3912) 27-03-90 akademkniga@bk.ru
220012 Минск, просп. Независимости, 72; (код 10375-17) 292-00-52, 292-46-52,
292-50-43 www.akademkniga.by
117312 Москва, ул. Вавилова, 55/7; (код 495) 124-55-00
(Бук. отдел (код 495) 125-30-38)
117192 Москва, Мичуринский проспект, 12; (код 495) 932-74-79
127051 Москва, Цветной бульвар, 21,строение 2;(код495) 621-55-96
(Бук. отдел)
117997 Москва, ул.Профсоюзная, 90; (код 495)334-72-98
105062 Москва, Б. Спасоглинищевский пер., 8 строение 4; (код 495) 624-72-19
(Бук. отдел)
630091 Новосибирск, Красный проспект, 51; (код 383) 221-15-60
akademkniga@mail.ru
630090 Новосибирск, Морской проспект, 22 ("Книга-почтой");
(код 383) 330-09-22 akdmn2@mail.nsk.ru
142290 Пущино Московской обл., МКР "В", 1 ("Книга-почтой");
(код 49677) 3-38-80
191104 Санкт-Петербург, Литейный проспект, 57; (код 812) 272-36-65
ak@akbook.ru (Бук. отдел)
199034 Санкт-Петербург, Васильевский остров, 9-я линия, 16;
(код 812) 323-34-62 (Бук. отдел)
634050 Томск, Набережная р. Ушайки, 18;
(код 3822) 51-60-36 akademkniga@mail.tomsknet.ru
450059 Уфа, ул. Р. Зорге, 10 ("Книга-почтой"); (код 3472) 23-47-62,
23-47-74 UfaAkademkniga@mail.ru
450025 Уфа, ул. Коммунистическая, 49; (код 3472) 72-91-85 (Бук. отдел)
Коммерческий отдел, Академкнига, г. Москва
Телефон для оптовых покупателей: (код 495) 241-03-09
Сайт: www.LitRAS.ru
E-mail: info@LitRAS.ru
Склад, телефон (код 499) 795-12-87
Факс (код 495) 241-02-77