Автор: Лагин Л.
Теги: художественная литература рассказы для детей издательство правда журнал пионер
Год: 1938
Текст
Ч_^Х-С
"-"Г
X
Л. Лагин
0-"Ѵѵл ллл^ссО &<^Т**
Рисунки К. Ротова
Таинственная бутылка
В семь часов тридцать две минуты ут-
ра веселый, солнечный зайчик
просколь-
знул
сквозь дырку
в
шторе н устроился
на
носу
ученика
пятого
класса
Вольки
Костылькова.
Волька
незамедлительно
чихнул и проснулся.
Как раз в это
время из соседней ком-
нат ы
донесся голос
матери:
—
Нечего
спешит ь,
Алеша. Пусть ре-
бенок еще немножко
поспит:
се год ня
у
не го
экзамены.
Волька досадлив о
поморщился.
Когда это
мам а
перестанет,
наконец,
называть
его
ребенком.
—
Ну.
что
за чепуха! — отве тил
за
пе-
регородкой
отец. — Парню уже тринад-
цать лет.
Пускай встает и помогает
скла-
дывать вещи... У
него
уже скоро борода
расти начнет,
а ты все: ребенок, ребенок...
Складывать вещи! Как он мог
это
за-
быть?!
Волька
моментально
сбросил
с
себя
одеяло
п
стал
торопливо
натягивать
шт а-
ны.
Как он мог забыть! Такой день!
Семья Костыльковых
переезжала
сегод-
ня
на
новую квартиру. Еще накануне ве-
чером почти
все
вещи была запакованы.
Не успели напиться
чаю, как в кварти-
ру постучались.
Затем вошли двое груз-
чиков.
Первым делом
они
широко рас-
пахнули обе половинки
двери и зычным и
голосами
спросили:
—
Можно начинать?
—
Пожалуйста, — ответили
одновремен-
но мать и бабушка и страшно засуетились.
Волька вышел
к под'езду,
где
на
него
с неожиданным уважением и плохо
скры-
той
завистью
смотрели
все
мальчишки
и девчонки,
проживавшие в этом доме.
Подошел дворник
Степаныч,
глубоко-
62
мы сле нно
свернул
цыгарку
и
завел
с
Волькой разговор как
равный
с
равным.
Хотите верьте,
хот и-
те
нет,
но
Степаныч
наз вал
Вольку
по
отчеству:
Владимир
Алексеевич.
Волька
старался
держаться как
мож':э
мужест-
венней и даже попытался
говорить басом.
Он похвалил
махорку, которой нещадно-
дымил Степаныч, и с уважением отозвал-
ся
о
сложности
дворницкой
профессии.
Затем он пригласил Степаныча в гости
на
новую
квартиру. Дворник
сказал:
спа-
сибо.
Словом,
налаживалась
серьезная и
положительная
беседа двух мужчин,
ког-
да вдруг из квартиры раздался раздражен-
ный
го лос
матери:
—
Волька, Волька! Ну куда девалеп
этот несносный ребенок?
И все пошло
прахом. Дворник, очевид-
но,
устыдившись
малолетства
своего
со-
беседника, еле кивнул ему головой и при-
нялся
с
ожесточением
подм ета ть
улицу.
Ребята сделали
вид, будто безумно увлек-
ли сь
слепым
щенком, которого
еще три
дня тому назад
неведомо откуда приволок
на
бичевке
Сережа. А Волька,
понуряв
голову,
пошел
в
опустевшую квартиру,
в
которой сиротливо
валялись
обрывки ста-
рых газет и грязные пузырьки из-под
ле-
карств.
—
Наконец-то! —накинулась
на
него
мать. — Бери твой знаменитый
аквариум
и влезай в фургон. Будешь там сидеть на
диване и держать аквариум в руках. Боль-
ше девать
его
некуда. Только смотри,
не
расплескай воду на дива н...
Непонятно,
почему
родители
так
нерв-
ничают,
когда переезжают на новую квар-
тиру.
В конце
концов
Волька устроился
в
фургоне неплохо.
Ко-
нечно,
на
грузовике
было
бы лучше,
но
зато
вся дорога про-
мелькнула- бы черес-
чур
уж быстро.
К тому же,
что
ки
говорите,
поездка
в
крытом фургоне куда
интереснее.
Внутри
фургона было
темно
я
прохладно.
Если
Зажмурить
глаза.
мож но
было
свобод-
но
представить,
буд-
то
едешь
пе
по
На-
стасьинскому переул-
ку, в котором прожил
всю
св ою
жизнь,
а
где-то
в
Америке, в
суровых
пустынных
прериях,
где каждую
минуту могут напасть
индейцы
ис
воин-
ственными
криками
сн ять
с
тебя скальп.
За
диваном
торчал
ставший
вдруг
не о-
бычным
переверну-
тый
вверх
но жка ми
обеденный
ст ол.
На
етоле дребезжало вед-
ро,
наполненное
ка-
кими-то
склянками и
банками. Старая бочка — в
ней бабушка
кв аси ла
на
зиму
капусту — удивительно
напоминала
бочкн, в которых,
по
сведе-
ниям из
достоверных
источников,
пираты
старого Флинта хранили ром.
Сквозь дырки
в
стенк ах
фургона про-
никали
тонкие
столбики солнечных лучей.
И вот, наконец, фургон, скрипя, остано-
вился
у под'езда нового
дома.
Грузчики
ловко
и быстро перетащили вещи в квар-
тиру и уехали
в
дребезжавшем фургоне.
Отец, кое-как
расставив вещи,
сказал:
—
Остальное доделаем
по сле
работы.
И ушел на службу.
Мама вместе с бабушкой принялись рас-
паковывать
посуду,
а
Волька решил
тем
временем обновить
речку. Правда,
отец
предупредил,
чтобы Волька без него
не
см ел
ходит ь
купаться,
потому
что
тут
В конце концов Волька неплохо устроился в фургоне.
страшно глубоко, но Волька быстро на-
шел для себя оправдание.
«Мне
необходимо
выкупаться, — решил
он, — чтобы была свежая голова.
Как это
я
могу явиться на
испытания
с
несвежей-
головой!»
Это
просто удивительно,
как
Волька
умел
всегда
придумывать
оправдание.
когда ему хотелось
нарушить данное ро-
дителям обещание.
Большое удобство,
когда речка недале-
ко
от
дома.
Волька сказал маме, что
пой-
дет
на
берег
готовить ся
по
географин.
Прибежав к речке, первым делом раздел-
ся и бросился в воду. Шел одиннадцатый
часина
берегу не было
ни
одного
чел о-
века.
В этом обстоятельстве были свои хо-
рошие и плохие
стороны.
Хорошо было
то,
что
ник то
не
мог
ему мешать выку-
паться
и
хорошенько
поплавать.
Обидно
было, что по той же причине
никто
не
6і
г
«Ялад/» — мгновенно пронеслось
в моргу.
мог восторгаться тем, как красиво и легко
Волька плавает и,
в
особенности, как он
Замечательно
ныряет.
Волька наплавался и нанырялся
до
то-
го,
что
буквально посинел,
и
решит вы-
лезать
на
берег. Для людей,
незнакомых
близко с нашим героем,
мы
мож ем
сооб-
щить,
что
тако е
благоразумное желание
в
нем
обычно
появлялось
спустя час —
полтора
после
купания.
Он уже
совсем
было вылез из воды,
но
передумал и ре-
шил
еще раз
нырнуть
в
ласковую проз-
рачную
воду, до дна пронизанную
ярким
полуденным солнцем.
Ие знаем, как другие, — может быть, они
и ныряют только для проформы и страш-
но
довольны,
если
кое-как
скроют свое
Стари
Это,
может
быть,
покаж е тся
странным,
по
первым чувством,
охвативш им
нашего
героя,
ко гда
он
очутился
в
столь
неудоб-
ном
положении,
было не чувство удивле-
ния ,
а
сил ьное
разочарование.
Было
со-
вершенно очевидно,
что
заметке «Честный
поступок»
не
суждено
появиться
на
ст ра-
ницах газет ни завтра,
ни послезавтра. По-
том
па
одно
мгновение
Вольку охватляо
84
те ло
под
водой, —но
Волька если уж ны-
рял,
то
нырял по-настоящему. Поэтому он,
нырнув,
успокоился
только
тогда,
когд а
руками коснулся
золотого
пес чаног о
дна.
И в тот самый момент, когда он уже со-
бирался подняться
на
поверхность,
его ру-
ка
вдруг
нащупала
на
дне реки какой-то
продолговатый предмет. Он схватил его и
вынырнул у самого берега. В
его
руках
была
скользкая,
замшелая
глипяная
бу-
тылка очень
странной формы. Ее горлыш-
ко
было наглухо
замазано
каким-то
см о-
листым веществом, а на нем было выдавле-
но что-то, отдаленпо
напоминавшее печать.
Волька прикинул бутылку на вес.
Бу-
ты лка
была тяжелая,
и Волька обмер.
«Клад! — мгновенно
пронеслось у
не-
го
в
мозгу. — Клад со старинными золо-
тым и
монетами.
Вот это здорово!»
Наспех одевшись,
он
помчался
домой,
чтобы
в
укромном уголке распечатать бу-
тылку.
Когда Волька добежал
до
дому,
в
его
голове
уже
окончательно
сложилась
за-
метка, которая
завтра
появ ится
во
вс ех
газет ах .
Он даже придумал название.
Она
должна
была
называться
«Честный
по-
ступок».
Текст ее должен
был быть при-
мерно такой:
«Вчера в 24-е отделение милиции явился
пионер Володя Костыпьнов и вручил дежур-
ному клад из старинных золотых монет, най-
денный им на дне рсни. По сведениям из до-
стоверных источнинов, Володя Костыльков —
прекрасный ныряльщик».
Волька вбежал в квартиру и, просколь-
знув мимо кухни,
где мама с бабушкой го-
товили
обед, горкнул
в комнату и прежде
все го
запер на
ключ
дверь. Затем выта-
щил из кармана перочинный нож и, дро-
жа
от
волнения,
соскреб печать с горлыш-
ка бутылки.
Ив
то
же
мгновение
вся
комната
на-
полнилась
едким черным
дымом,
что-то
вроде бесшумного взрыва большой
силы
подбросило его к потолку,
где он и повис.
Зацепившись штанами за ламповый крюк.
к Хоттабыч
вдруг
опасение
за
свои
штаны.
Новые
штаны,
в
которых
он
должен
был пойти
сегодня
на
испытание,
безнадежно порва-
лись,
и
еще не известно,
как он
сможет
все это
дело обленить
родителям.
Но оба эти чувства удержались
в
его
мозгу буквально
на
од но
мгновение
и
уступили
потом
место
чувству глубокого
недоумения.
Ив
са мом
деле,
что
такое
произошло
с ним? Что оказалось вместо
клада в диковинной бутылке?
Пока Волька пытался, раскачиваясь на
крюке, придумать мало-мальски правдопо-
добное об'ясиение всему приключившему-
ся, дым в комнате понемножку рассеялся,
и
Волька вдруг увидел,
что
в
комнате.
кроме
нег о,
находится
еще одно
живое
существо. Это был высокий тощий старик
с бородой по пояс,
в роскошной толко-
вой чалме,
в
расшитом кафтане и широ-
чайших
шароварах
и необыкновенно
вы-
чурных сафьяновых туфлях.
—
Апчхи! — оглушительно
чихнул
не-
известный старик и
пал
ниц. — Привет-
ствую тебя, о прекрасный и мудрый от-
рок!
—
Вы иллюзионист
из
цирка? — дога-
дался Волька,
с
любопытством оглядывая
сверху незнакомца.
—
Нет,
повелитель
мой, — продолжал
старик,
оставаясь в том
же
положении
и
немилосердно
чихая. — Я не иллюзионист
из цирка. Знай же,
о благословеннейший
ИЗ прекрасных,
что
я Гассан Абдурахчан
ибн Хоттаб, или, по-вашему, Гассан Абду-
рахман Хоттабович. И случилась со мной,
апчхи,
удивительная
история,
которая,
будь она написана иглами
в
уголках глаз,
послужила бы
назиданием
для
поучаю-
щиия.
Я,
несчастный
джин,
ослушался
Сулеймана ибн Дауда (мир с ними обои-
ми).Я
и
брат мой Омар Хоттабович.
И
Сулейман прислал
св оего
везиря Асафа
ибн Барахию и привел
ме ня
насильно,
ведя меня в унижение против моей воли.
И Сулейман ибн Дауд (мир с ними
обо-
ими) приказал принести два сосуда: один
медный,
а
другой глиняный — и
заточил
ме ня
в
глиняном
сосуде,
а
брата моего.
Омара Хоттабовича, в медном. Запечатал
он
оба сосуда,
оттиснув на них величай-
шее из
имен
Аллаха,
а потом
отдал при-
каз джинам,
и они
понесли
нас и бросили
брата моего
в море, а меня в реку, из ко-
торой
ты,
о
благословенный
спаситель
мой, апчхи,
апчхи,
извлек меня. Да прод-
лят ся
дни
тв ои
о. ..
Извиняюсь,
как твое
им я , отрок?
—
Меня зовут Волька, — ответил
наш
герой,
продоллсая
все
еще раскачиваться
под
поголком.
—
А имя отца твоего, да будет он бла-
гословен
во
веки веков?
—
Папу моего зовут Алеша.
—
Так знай же,
о
превосходнейший из
отроков, звезда сердца моего, Волька ибн
С,
.Пионер" No 10
Алеша, что я буду делать впредь все, что
ты
мне
прикажешь, ибо ты меня
сп ас
из
страшного заточения
и я твой раб.
—
Почему ты
так
чихаешь? — осв едо -
мился ни с того
ни
с сего Волька.
—
Несколько тысяч лет,
проведенных
в
сырости,
без благодатного
с олн ечн ого
света, в глубинах вод, наградили
меня, не-
достойного твоего слугу, хроническим на-
сморком. Но все это сущая чепуха. Пове-
левай мной, о мой
юный господин! — с
жаром закончил
Гассан Абдурахман
ибн
Хоттаб, задрав вверх голову,
но
продол-
жая
оставаться на коленях.
—
Я желаю
немедленно
очутиться
на
полу, — неуверенно
промолвил
Волька
ивто
же
мгновение
оказался внизу, ря-
дом со стариком Хоттабычем. Первым де-
лом
Волька схватился за штаны.
Штаны
были абсолютно целы.
Начинались чудеса.
-—
Приветствую тебя,
о
прекрасный
и
мудрый отрок!
65
Испытание по географии
—
Повелевай
мной, — продолжал
ста -
рт: Хоттабыч,
глядя на Вольку преданны-
ми,
собачьими
глаз ам и.
—Нет ли у тебя
какого-нибудь горя,
о
Волька
ибн Але-
ша? Скажи,
я тіомогу тебе. Не гложет
ли
тебя тоска?
—
Гложет, — отвечал
смущенно
Воль-
ка.—У
мен я
сегодня
испытание
по
ге о-
графии.
Старик Хоттабыч
страшно обрадовался
и суматошно замахал руками.
—
Не беспокойся, о мой повелитель! —
возбужденно
орал
он,
блестя
глазами.
—
Знай же,
что
тебе неслыханно
повезло,
о
красивейший из
отроков,
ибо
я
больше
вс ех
джинов
богат
знаниями
по
геогра-
фии, я, твой верный раб Гассан Абдурах-
ман
ибн Хоттаб. Мы пойдем с тобой
вме -
сте
в
школу,
да будут благословенны
ее
фундамент и крыша. Я тебе буду незримо
подсказывать
ответы
на
все
вопросы,
иты
прославишься среди учеников твоей шко-
лы
и
среди учеников
всех
пікол
твоего
великолепного
города.
—
Заметано! — ск аз а л
Волька.
Он уже открыл
дверь,
чтобы
пропу-
сти ть
вперед
себя старика Хоттабыча.
но
тут же снова закрыл ее и строго приказал
старику:
—
Немедленно
сме ни
одежду!
—
Разве
мои
одежды
не
услаждают
твой взор,
о достойнейший из юношей? —
огорчился Хоттабыч.
—
Безусловно,
услаждают,
—
диплома-
тично
ответил
Волька.
—
но
все же слиш-
ком они
уж будут бросаться в гла за
в на-
шем городе.
Еще через две минуты из дома,
в кото-
ром с сегодняшнего дня проживала семья
Костыльковых,
вышел
напі герой, держа
под
руку
старика Хоттабыча.
Хоттабыч
был великолепен
в
новой пиджачной паре
из
белого
полотна,
украинской
вышитой
сорочке
и
твердой соломенной
піляпе
ка-
нотье.
Единственным
предметом
из
его
оде жды ,
который он ни
за
что
не
согла-
сился
см енить ,
были
туфли. Ссылаясь на
мо золи
трехтысяче летней
давности,
он
ос тал ся
в
вычурных, богато расшитых зо-
лотом
и серебром туфлях, которые в свое
время свели бы,
наверное,
с
ума самого
большого
модника при дворе калифа Га
рун аль Рашида...
—
Костыльков
Владимир, — торяіе-
ственно
провозгласили
за столом,
где
си-
дела комиссия.
66
Волька
нехотя
встал
из-за
парты,
неуверенным
шаго м
под оше л
к
столу
и
вытащил билет No 14 — «Форма и движе-
ния
земли».
—
Тзк-с, — сказал
разомлевший от
жа-
ры член комиссии и вытер платком
вспо-
тевш ее
лицо.
—
Тзк-с, товарищ Костыль-
ков.
Что же ты нам можешь интересного
рассказать, ну,
хо тя
бы о горизонте?
Старик Хоттабыч,
притаившийся
за
дверьми в коридоре,
услышав про
этот
вопрос,
что-то
беззвучно зашептал.
А Волька вдруг почувствовал,
что
ка-
кая-то
неведомая
сила
против
его
жела-
ния
раскрыла его рот.
—
Горизонтом,
о
высокочтимый
мой
учитель,
—
нача л
он
и тут же облился
хо-
лодным
потом,
—
я
осмелюсь
назвать,
е
твоего
позволения,
ту грань, где хрусталь-
ный
ку пол
небес соприкасается
с
краем
земли.
—
Брось паясничать, Костыльков, — вя-
ло
сказал
экзаминатор. — Как прикажешь
понимать
твои
слова
насчет
хрустального
свода небес и края земли:
в
переносном
или
буквальном смысле этого слова?
—
В
буквальном, — прошептал
-*
за
дверью старик Хоттабыч.
V
И Волька, чувствуя,
что
порет несусвет-
ную чепуху,
вслед
за
ним
ответил:
—
В буквальном, о учитель!
Он не хотел
этого
говорить,
но
слова
вылетали
из него
помимо
его
желания.
С экзаминатора
мгновенно
сошло
сон -
ное
настроение,
а
ученики,
изнывавшие
на
партах
в
ожидании
своей
очереди.
встрепенулись
и
зажужжали
как
шмели.
—
В переносном,
—
подск аз ал
ему Се-
режа Кружков суфлерским шопотом.
Но Волька снова громко и внятно про-
изнес:
—
Конечно, в буквальном.
—
Значит,
как
же? — забеспокоился
экзаминатор. — Значит,
небо — это
твер-
дый купол?
—
Твердый, — отвечал
убитым голосом
Волька, и крупные
слезы
потекли
по
его
щекам.
—
И значит,
есть такое место, где зем-
ля
кончается?
—
Есть такое место, — продолжал
про-
тив
своей воли отвечать
наш
герой,
чув-
ствуя,
что
н оги
у него буквально подка-
шиваются от
ужаса.
—
Н-да! —
промычал
зкзаминатор и с любопыт-
ств ом
посмотрел
на
Воль-
ку.—А
что
ты
можешь
сказать насчет формы зем-
ли?
Старик Хоттабыч что- то
трудолюбиво
забормотал
в
коридоре.
—
Земля имеет форму
шара, — хотел
было
ска-
зать Болька экзаминатору,
но
по
не зависящим от не-
го
обстоятельствам
о тве-
чал :
■—
Земля,
о
достойнрй-
ший
из
учителей,
имеет
форму
плоского
диска
и
ом ывает ся со
все х
сторон
величественною
рекою —
Океан. Земля покоится на
шести слонах,
атевсвою
очередь
стоят
на
огром-
ной черепахе. Так устроен
мир,
о
учитель!
Старик Хоттабыч
в
ко-
ридоре одобрительно
ки-
вал
головой.
Весь класс помирал
со
смеху.
—
Ты, наверное, болен.
Воля? —участливо спросил
у него директор
шк олы
и
пощупал
его
лоб. мокрый
от
пота.
—
Благодарю
тебя,
о
учитель, — отве ча л
ему
Волька, изнемогая от чув-
ства
собственного бесси-
лия. — Благодарю тебя,
я,
хва ла
Аллаху, совершенно
здоров.
—
Придешь,
когд а
Воля, — мягко сказал ему тогда директор и
вывел его под руку из класса. — Придешь.
когда
выздоровеешь,
и
я
сам
проверю
твои знания
по
географии.
По ту сторону дверей Вольку встретил
сияющий Хоттабыч.
—
Заклинаю тебя, о юный мой повели -
ГТІ
Старик Хоттабыч в коридоре одобрительно кивал
головой.
выздоровеешь,
гель, — сказал он,
обращаясь к Вольке.
—
Потряс ли
ты
своими
знаниями
учителей
своих
и товарищей?
—
Потряс, — ответил ,
вздохнув,
Волька
и
с
ненавистью
посмотрел
на
старика
Хоттабыча.
Старик Хоттабыч самодовольно ухмыль-
нулся.
Хоттабыч действует вовсю
Домой идт и
не
хотелось.
На душе у
Вольки
было
отвратительно,
и
хитрый
старик,
почувствовав
что-то
неладное,
добрых три часа рассказывал своему спа-
сителю, сидя на скамейке на берегу реки,
о разных своих похождениях. Потом Воль-
ка вспо мни л,
что
мама дала ему денег на
билет
в
кино .
Предполагалось,
что
ом
67
пойдет в кино сразу после того,
как сдаст
испытание.
—
Знаешь что,
старик, — сказал
Воль-
на
загоревшись, — сходим
в
кино?
—
Твои слова для
мен я
закон,
о Воль-
на
ибн Алеша, — смиренно
отвечал
ст а-
рик. — Но скажи мне, сделай милость, что
ты
подразумеваешь под
этим
непонятным
для
мен я
словом:
ки-но? Не баня ли это?
Или,
мо жет быть,
это так у
вас называет-
ся
рынок,
где
можно
погулять,
побеседо-
вать со
своими
друзьями?
—
Не прикидывайся, старик! — цыкнул
на
нег о
Волька. — Брось разыгрывать!
Каждый ребенок знает,
что
так ое
кино.
Кино — это...
—
тут он неопределенно
по-
води л
в воздухе руками и добавил: — Ну,
в общем, придем — увидишь.
Около
кинотеатра
«Роскошные
грезы»
стояла
большая толпа — очередь
в
кассу.
Над кассой висел
плак ат :
«Детям до
шестнадцати
лет
вх од
воспрещен».
—
Что с тобой, о красивейший из кра-
савцев? — вспол ошил с я
Хоттабыч, увидев,
что
Волька вдруг снова помрачнел.
—
Атосомной,—с
досадой ответил
Волька, — что
из-за
твои х
россказней мы
опоздали
на
дневной
сеанс.
Теперь пу-
Торжествующий
Хоттабыч
поволок
Вольку вверх
по
лестнице
на
второй
Этаж,
в
фойе. Наш герой,
онемевший от
тоск и, тщетно пытался
прикрыть руками
продолжавшие бурно расти бороду и усы.
Это дало
контролерше
повод
сурово
на-
ча ть:
—
Мальчик, детям до
шестна...
Но Волька совершенно машинально от-
нял
руки
от
своего
подбородка,
и
кон т-
ролерша
поперхнулась.
—
Пожалуйста,
гражданин,
—
сказала
она и дрожащими
от
страха руками отор-
ва ла контрольные
талоны
билета.
В фойе было очень душно.
Переминаясь с ноги
на
ногу, публика
■слушала
игру джаз-оркестра.
До начала
сеанса оставалось
еще добрых пятнадцать
минут. И казалось,
что
эти пятнадцать ми-
лут никогда не кончатся.
Около самого
входа
в
зрительный
зал
скучал
второгодник Женя Богорад, круг-
лолицый,
коренастый паренек,
выглядев-
ший значительно
старше своих четырнад-
цати
лет.
Это был
старинный
волькин
приятель. Дело в том,
что
его
буквально
68
екают
уже только
с
шестнадцати
лет.
И
потом — видишь,
как ая
очередь.
Прямо
не
зна ю,
что
теперь делать.
Домой идт и
не
хочется...
■—■
Ты не пойдешь домой! — заорал
ні»
всю
площадь
старик
Хоттабыч.
—
Не
пройдет
и
одного
мгновенья,
как
наг
пропустят
в
т вое
кино
и
мы
пройдем в
него ,
окруженные всеобщим вниманием и
восхищением.
—
Старый
хвастун! — выругался
про
себя Волька, сжав кулаки. И вдруг обна-
ружил в своем
правом кулаке Два билета
восьмого
ряда.
—
Ну идем, — сказал
старик Хоттабыч,
которого
буквально
распирало
от
сча -
стья. — Идем, теперь-то
они
тебя пропу-
стят.
—
Ты уверен? — осведомился
Волька.
—
Так же,
как в том, что
тебя ожидает
вел ик ое
будущее.
Пусть попробуют
не
пропустить! — сказал
он
и
подвел
Воль-
ку к зеркалу,
висевшему около
контр о л».
Волька посмотрелся в зеркало и обмер*
из
зеркала
на
нег о
глядело
ублюдочное
существо: в коротких
штанишках,
в
п ио-
нерском галстуке и с бородой апостола п.і
розовом мальчишеском лице.
распирало
от
нево з мож нос ти
рассказать
хоть
кому-нибудь,
как сегодня Волька едя-
вал испытание
но
географии. И как на зло
ни
одного приятеля!
Он посмотрел на часы.
До начала сеан-
са
оставалось
еще пятнадцать
минут,
и
он
решил сойти вниз-
Авось, судьба по -
шлет
ему кого-нибудь из
знакомых.
Ив
самых дверях его сшиб с ног старик в ка-
нотье
и
расшитых золотом туфлях,
кото-
рый тащил
за
руку
самого
Вольку Ко-
стылькова.
Волька
почему-то
прикрывал
руками лицо.
—
Волька! — крикнул
ему Женя и
по-
махал
рукой.
Но Костыльков
не
выказал
ник ак их
признаков
особой радости.
Он даже,
на-
оборот,
демонстративно
ушел
в
самый
дальний угол фойе, и Женя обиделся:
он
был
оче нь
гордый.
«Ну, и
не
надо!» — решил
он
и
по-
шел
в
буфет выпить стаканчик ситро.
Поэтому он не
видел,
как
вокруг
его
приятеля и странного
старика начал тол-
питься народ. Когда же он попытался про-
биться к Костылькову, было уже поздно.
Необыкновенноепроисшествие в кино „Роскошные грез ы"
1 Пожалуйста, гражданин,
—
сказала
контролерша.
Вольку и старика
Хоттабыча
окружала
плот на я
стена
из многих
десятков людей.
Толпа продолжала расти.
Граждане,
гро-
мыхая
стульями,
оставляли
св ои
места пе-
ред эстрадой,
и вскоре оркестр играл пе-
ред пустыми стульями. И так он играл до
самого
начал а
сеанса.
—
Скажите, пожалуйста,
в чем дело? —
спрашивал Женя, неутомимо работая лок-
тям и.
Но ему никто
не
отвечал.
Все стреми-
ли сь
в
заветный уголок фойе, где сгорая
от
стыд а,
притаился Волька Костыльков.
Вскоре толпа разгалделась
настолько,
что
начал а
заглушать
звуки оркестра.
Тогда навести порядок решил
сам
ди-
ректор кино.
Он громко сказал:
—
Граждане, разойдитесь! Что вы , бо-
родатого
мальчика
не видели,
что
ли?
Когда эти слова
директора
донеслись
до помещения буфета,
все
бросили нить
чай и прохладительные
напитки
и
рину-
лис ь
посмотреть на бородатого мальчика.
—
Я погиб, ой,
как
я
погиб! — тяхо
шептал
Волька,
с
отвращением глядя
на
Хоттабыча.
Хоттабычу было не по себе. Он не знал,
что
делать.
—
О мой юный
повелитель,
—
нервно
сказал
он.
—
Прикажи — и
все
эти
ігрез*
ренные зеваки будут превращены в страх
вместе с этим трижды проклятым ки-во.
—
Не надо,
—
горестно ответил Волька,
и
крупные
сл езы
покатились
по
его
ще-
кам и пропали в гуще его бороды.
69
Эта новость немедленно
стала
из вес тна
всем окружавшим Вольку.
—
Бородатый мальчик плачет, — пош ел
шоп от
по
всей толпе.
Потом лицо Костылькова вдруг просвет-
лел о.
Он быстро повернулся
к
старику и
сказал
ему голосом,
дрожащим
от
радо-
стного
волнения:
—
Гассан Абдурахман ибн Хоттаб, слу-
шан мой приказ-
Старик Хоттабыч низко
поклонился
и
ответствовал:
—
Слушаю,
о
мой повелитель!
По толпе пробежал
шопот:
—
Старик кланяется этому мальчишке...
Вы слышали:
оказывается, старик покло-
нился
в
ног и
этому бородатому
мальчи-
ку! Тут что-то
неладно!.. Очень
инте-
ресно!..
Волька продолжал:
—
Я приказываю
тебе, Гассан Абду-
рахман
ибн Хоттаб, сделай так,
чтобы
с
моего
лица пропала эта проклятая борода.
—
Но тебя тогда
выгонят
из
ки-но, —
пытал ся
было возразить старик Хоттабыч.
Однако, увидев нетерпеливый жест Воль-
ки,
он
покорно
ответил: — Слушаю и по-
винуюсь,
о
красивейший из красавцев!
—
Только,
пожалуйста,
побыстрее, —
зло
сказал
Волька,
огл яды ва ясь
на
гла -
зевшую во все глаза
толпу.
—
Слушаюсь и повинуюсь,
—
повторил
Хоттабыч
и
что-то
зашептал,
сосредото-
ченно
прищелкивая
пальцами.
Бородатый пионер и старик, катавшийся
по
полу
и
царапавший себе лицо,
—
все
уто было настолько интересно,
что
публи-
ку с трудом удалось
заманить
в
зритель-
ный зал
после
третьего звонка .
Когда последние
зеваки, оглядываясь
на
остававш ихс я
в
фойе Вольку и Хоттабы-
ча,
скрылись
в
зрительном
зале,
Волька
твердым голосом сказал:
—
Уйдем отсюда.
Но тут взмолился
старик Хоттабыч:
—
Бесконечна моя вина перед тобою,
о
Волька ибн Алеша. И
все
же
я
прошу
тебя о великой милости.
Пойдем туда, ку-
да
пош ли
все
остальные,
ибо мне
хоче т-
ся
узнать,
что
это
такое
ки-но .
Сколь
прекрасно
оно
должно
быть,
есл и
умуд-
ренные жизнью мужи ходят
сюда в столь
изнурительную
жару.
70
Борода и усы на
вольшіиом лице оста-
вались
без изменений.
—
Ну? — сказал Волька нетерпеливо.
—
Еще один
миг,
о
Волька
ибн Але-
ша, — сказал
старик,
нервно
продолжая
шептать
и
щелкать.
Но борода и усы попрежнему
продол-
жал и
мирно расти на
лице
несчастного
наш его
героя.
Старик Хоттабыч безрезультатно
по-
щелкал еще
нем ног о.
Потом
к
удивле-
нию
и
восторгу
окружающих
вдруг пова -
лился
на пол
и начал,
катаясь по
п ыльно -
му паркету, бить себя в грудь и царапать
л ицо.
—
О горе
мне, — вопил
при этом
ста -
рик Хоттабыч, — о
горе
мне! Тысячеле-
тия,
проведенные
в
этой проклятой бу-
тылке,
дали
себя знать.
Прости меня ,
о
юный мой спаситель,
но
я
ничего
не мо-
гу поделать
с
твоей бородой
и
твоими
усами! О горе,
горе бедному джину Гас-
сяну Абдурахману ибн Хоттабу!..
—
Что
ты
говоришь,
Хоттабыч? —
спросил Волька,
ничего
не
разобравший
в
неистовых
вопля х.
И старик Хоттабыч отвечал
ему, про-
должая
ката ться
по
полу
и раздирая
на
себе одежды:
—
О драгоценнейший
из
отроков,
о
приятнейший из приятных,
не
обрушивай
на
мен я
свой справедливый
гне в...
Яне
могу избавить тебя от бороды и усов...
Я позабыл,
как это
делаете я!..
—
Я не хочу,
чтобы
на
меня
гла зе ли
и
во
время сеанса, — отвечал
убитым го-
лос ом
Волька и, тут же вспомнив,
что
во
время демонстрации
картин
свет
тушат,
добавил:
—
Впрочем, пойдем!
И они пришли
на
св ои
места, не
зам е-
ченные
никем,
кроме бесцеремонно рас-
сматривавших
их
соседей. Усевшись
в
кресло,
Хоттабыч
немедленно
снова
на-
чал
причитать:
—
Позор
на
мою
старую
голову.
—
скулил
он,
стараясь не обратить на себя
внимание
окружающих. — Забыть
так ое
простое
волшебство! И кто забыл?! Я,
Гассан Абдурахман ибн Хоттаб,
могуще-
ственнейший из джинов,
тот,
с
которым
двадцать лет ничего
не
мог
поделать
сам
Сулейман ибн Дауд (мир с ними обоими)!
Еще одно необыкновенное
про исш ест вие
в
к ино
—•
Брось хныкать и лучше
скажи,
что
мне делать.
Неужели мне до седой боро-
ды придется
ходить
с
этой бородой?
—■
О нет, успокойся, мой повелитель! —-
отвечал
старик.
—
Я околд ова л
тебя
ма-
лым
колдовством
и через
три дня и три
но чи
лицо
тво е
снова
станет гладким,
как
у новорожденного.
Волька подумал
о том, что
ему придет-
ся в таком виде возвратиться сегодня до-
мой, и, он, несмотря на нестерпимую жа-
ру,
похолодел
от
тоски.
Как раз
к
этому
времени
на
экране
кончились
обильные
надписи,
которыми
обычно
начи нае тся
вся кая
картина,
гря-
нула
музыка,
задвигались
и
заговорили
люд и.
И Хоттабыч
самодовольно
шепнул
Вольке:
—
Ну,
это
я
все
поним а ю.
Это очень
просто.
Все эти людп прошли
к
нам
че-
рез стену. Это я тоже умею.
—■
Ничего
ты
не
понимаешь! — пора-
зился
Волька
невежеству
старика. — Все
это
ки но
построено
по
принципу...
Но в это время с передних рядов заши-
кал и
и
волькины
об'ясисния
прервались
на
полуслове.
Вдруг пронзительный
паровозный
гу-
док прорезал тишину зрительного
зал а,
и
испуганный
старик Хоттабыч
схв а тил
за
руку спокойно сидевшего Вольку.
—
О царственный Волька! — прошеп-
тал
он,
вздрагивая от
ужаса.
—
Я узнаю
это т
голос.
Это голос царя джинов Джнр-
джиса из потомства Иблиса. Бежим, пока
не
поздно!
—
Ну что за чепуха! — отвечал Волька,
который так увлекся картиной,
что
поза-
был о своем несчастье.
—
Сиди спокойно!
—
Слушаю
и
повинуюсь,
—
покорно
пролепетал Хоттабыч,
продолжая дрожать
мелкой дрожью.
Но ровно через секунду,
когда с экра-
на
помчался
прямо
на
зрителей громко
гудевший паровоз, крик ужаса раздался в
зрительном
зал е.
—
Бежим! — орал
не
своим
голосом
старик Хоттабыч, устремляясь к выходу.
Но тут же
он
вс пом нил
о Вольке, в
не-
сколько прыжков вернулся на прежнее ме-
сто ,
схв а тил
нашего
героя за руку
и по-
бежал к выходу.
—
Граждане, — начал
было
билетер
преграждая бегущим дорогу.
Но тут же,
к великому удивлепию
все х
—
Бетам! — орал
не
спои м
голосом
старик Хоттабыч.
сидевших в зрительном зале,
он
совершил
красивую дугу
в
воздухе
и
неоншданио
очутился
на
эстраде
перед
самым
экра-
ном...
—
Чего
ты
кричал? Чего развел
эту
панику''! — сердито уже па улице спросил
Волька у старика Хоттабыча.
И тот ему ответил 1
—
Как же
мне
было не кричать,
когда
над нами нависла смертельная опасность?
Прямо на нас
несся ,
изрыгая
огонь
и
смерть,
великий
шайтан
Джнрджис!
—
Какой
там
Джирджис! — досадливо
сказ ал Волька.
—
Это был самый обычный
паровоз-
—
Не собирается ли
мой юный
пове-
литель
учить старого джина,
Гассана Аб-
дурахмана
ибн Хоттаба,
кто
такой
шай-
тан? — язвительно
отвечал
старик Хотта-
быч.
П Волька понял,
чю об ьспнть старику,
71
ИИ#с,
- ^Г-гг-
Из раскрытых дверей парикмахерской выбежали, дробно цокая копыт-
цами,
девятнадцать баранов.
что
такое кино
и что
такое бронепоезд, —
абсолютно
безнадежное дело.
Немножко
отдышавшись,
старик Хот-
табыч смиренно спросил:
.Фигаро
По случаю
кануна
выходного
дня
па-
рикмахерская «Фигаро здесь No 1" Росто-
кинс к ого
района, Банно-прачечного
тре-
ста, была переполнена
клиентами.
В семь часов двадцать две минуты ве-
чера охрипший мастер высунул
св ое
рас-
паренное
лицо
из
мужского зала н крик-
нул хриплым голосом:
—
Очередь!
Тогда из укромного уголка,
окол о
са-
мой вешалки,
вышел
и
уселся
в
парик-
махерском' кресле
мальчик,
с
лицом
на-
половину
закутанным
в
какую-то белую
тряпочку.
—
Прикажете постричь? — галантно
ос-
ведомился парикмахер.
—■
Побрейте меня! — ответил
ему сдав-
лен ным
голос ом
мальчик
и
развязал пла-
ток,
в
котором были
спрятаны
его
боро-
да и усы.
«Вот что
значит
работать в душном
помещении в такую жару, — подумал с то-
ской парикмахер, решивший,
что
у него
галлюцинация. — Доработался! Эх, охрана
труда,
охрана труда,
где ты?»
—
Побрейте меня , — продолжал
маль-
чик, — только
как
мо жно
скорее.
Парикмахер понял,
что
это
не
галлю-
цинация,
сразу
повеселел
и,
ухмыльнув-
шись, ответил:
—
Я бы на вашем месте, молодой чело-
век, не
брил бы бороду, а поступил бы в
цирк. Вы бы там с такой личностью смог-
ли
вполне
свободно
заработать бешеные
деньги.
—
Да брейте же поскорее! — крикнул
Волька,
опас ливо
посматривая
на
сосед-
ние
кресла.
Парикмахер,
глупо
хихикая,
взялся
за
инструменты.
Но было уже поздно,
пот о-
му что
все присутствующие в парикмахер-
ской уже заметили необыкновенного
кл и-
ент а.
Мастера бросили свою работу и с
бритвами и ножницами
в
руках устремн-
( Продолжение в
—
Чего бы тебе хотелось
сейчас,
о
Волька ибн Алеша?
И Волька отвечал:
—■
Бриться, и немедленно!
десь No1"
лис ь
к
креслу,
на
котором сидел
несча-
стный Волька.
Клиенты
с
намыленными
щеками, с наполовину побритыми
зат ыл-
ками,
с
недостриженными
прическами,
фыркая и подталкивая друг друга локтя-
ми, бесцеремонно обсуждали волькину фи-
зионом ию.
Со сьоей стороны,
и мастер, польщен-
ный всеобщим вниманием,
не
нашел
ни-
че го
умнее,
как отпускать грубые шуточ-
ки по
поводу необычного уродства нашего
героя.
Старик Хоттабыч
еле
сдерживал
себя,
опасаясь
повредить Вольке своим преж-
девременным вмешательством.
Но вот уже последняя
полоска
бороды
снята
с волькиного
лица,
и мастер сказал,
давясь от смеха:
—■
Напрасно все-т ак и
изволили
сбри-
вать
такую ценность.
С такой бородой
прямая дорога в цирк. А на худой конец
мо жно
прекрасно подработать
на
любой
ярмарке.
Вся парикмахерская разразилась
таким
хохотом ,
как будто было
сказ ан о
что-то
необыкновенно
остроумное.
И тогда встал
со
сво его
места
Гассан Абдурахман ибн
Хоттаб,
поднял
вверх руки
и
громовым
г олос ом
произнес:
—
Презреннейшие из презренных,
глу-
пейшие из глупцов! Вы,
смеющиеся над
чужими несчастиями, подтрунивающие над
косноязычными,
находящие веселие в на-
сме шк ах над
горбатыми, разве достойны
вы
носи ть
имя людей?..
И он махнул руками.
Через полминуты
из
раскрытых по слу-
чаю
жары
на стежь
дверей парикмахер-
ской «Фигаро здесь No 1» Ростокинского
района, Банно-прачечного треста, выбежа-
ли,
дробно
цокая копытцами,
девятнад-
цать громко блеявших баранов.
Вот что
за несколько
мгновений до это-
го произошло
в
этой парикмахерской.
следующем померс).
/3
(^^^а^уулуѵ^ ^<>^-^ѵѵ<^Г^
Л. Ас
Рис. К. Ротова
Девятнадцать баранов
Собственно говоря,
ничего
особенного
в
парикмахерской не произошло...
Когда
разоренный
Хоттабыч
нач ал
сво ю
гневную речь
и
еще только
соби-
рался махнуть руками,
вольк и н
парик-
махер пришел в восторг и, задыхаясь
ог
смеха,
еле
выговорил:
—
Это еще что
за
чучело гороховое?!
—
Ха, ха, ха! Хо, хо, хо! Хи, хи, хи, —
грохнула тотчас вся парикмахерская. —
Ой,
батюшки, уморил! Театр,
чистый театр!
Нет, вы на старичка-то посмотрите! Ай да
старичок! Ловко выкомаривает!
—
Очередь! — провозгласил
между тем
парикмахер, стараясь перекричать веселый
шум в зале.
Он вытер бритву, положил ее
б выдвижной ящичек трюмо, обернулся к
клиентам
и внезапно
ослабевшим голосом
простонал:
—
Ой, мама!
В парикмахерской «Фигаро здесь No 1»
произошло нечто неслыханное ,
похожее
на
дурной сон: остальные
мастера и все
по-
сетители,
кроме
старика Хоттабыча
и
Вольки,
меньше чем
в полминуты
превра-
тились
в
баранов.
—
Ой,
мамочки,
что
же
это
такое? — ■
хо тел
было
прошептать
парикмахер-
остряк,
но
изо
рта у него на этот раз вы-
летели
не
членораздельные
слова,
а
про-
тяжное
и пронзительное
«м-э -э-3-Э».
Он испуганно
посмотрелся в зеркало и
вместо своей привычной,
ядовито ухмыляв-
шейся физиономии с гладко прилизанной
шевелюрой увидел
на
редкость
глупую
баранью морду. Тогда он горько заплакал,
стал
на
всѳ
свои
новые
четыре
ноги
и,
цокая копытцами, выбежал вместе с осталь-
ным и
восемнадцатью баранами из парик-
махерской.
На улице два из них немедленно
вст али
в
очередь
за вечерней газетой. Пять дру-
гих
баранов, толкая друг друга,
попыта-
ли сь
было
по
старой памяти вскочить на
ходу в трамвай. Остальные беспомощно
сбились в кучу и жалобно блеяли.
Вскоре к ним
присоединились
два ба-
рана,
которых
с
позором
изгнали
из
90
очереди,
и пять бара-
нов,
так
и
не
попав-
ших в трамвай.
Печально блеявшее
стадо
сразу
зас то по-
рило
все
уличное
движение.
Возмущен-
но
загудели
сирены
автобусов и троллей-
бусов, настойчиво задребезжали трамвай-
ные звонки, пронзительно зазвучали свист-
ки
милиционеров.
Водители
автомашин,
высунувшись из своих
кабинок, очень не-
лестно
отзывались
о
вне за пно
появив-
шемся стаде и его
неизвестных
хозяевах.
Экстренно выбежали из ворот домов двор-
ни ки
в
белых передниках и с метлами
в
руках.
Что это за бараны, откуда они так не-
ожиданно
появились
на
этой оживленной
улице? Чьи они? Никто не мог дать
от-
вета
на
эт от
вопрос.
Неизвестно,
сколько
продолжался
бы
этот ералаш, если
бы в это время случай-
но
не
проходил
м имо
отец
воль ки ного
приятеля Сережи Кружкина — Александр
Никитич, сотрудник Научно-исследователь-
ско го
института овцеводства. Это был, по-
жалуй, единственный из взрослых
прохо-
жих, который пришел в восторг от этого
ста да.
—
Вот
это
бараны! — воскликнул
он
с искренним восхищением.
—
Прелесть, ка-
кие
бараны! Товарищ милиционер,
чьи
это
бараны?
Милиционер в ответ только растерян-
но
развел руками,
и тогда Александру Ни-
китичу пришла в голову дерзкая и не со-
всем
порядочная
мысль.
Он решил
до-
биться возможности изучить эту неизвест-
пуго ему баранью породу,
хо тя
бы при по-
мощи сознательной
лж и.
—
Позвольте,
позвольте, — сказал
он,
как
бы
припоминая
что-то.
—
Позвольте,
да ведь это, кажется, подопытные бараны,
убежавшие сегодн я
из
нашего
инст итута !
Ну, конечно! Я узнаю вот этого молодень-
кого
барашка, я веду над ним наблюдения
і
< I 4раЦ0
Печально блеявшее стадо сразу застопорило все уличное движение.
уже
не
первый месяц. (Как мы увидим
впоследствии,
Александр Никитич,
сам не
Зная того,
не
врал насчет этого
барашка.)
Стадо дружно заблеяло. Бараны хотели
сказать, что
ничего
подобного, что они во-
все
не
под опыт ные
бараны, что они во-
обще не бараны и что только несколько
минут,
как они
перестали быть людьми, но
из
их
широко раскрытых ртов вылетало
только
печальное,
душераздирающее
«м-э-э-э -Э».
Они
попытались
удрать
подальше
от
бессовестно
вравшего Александра Ники-
тич а,
и
только
молоденький барашек, о
котором только что шла речь,
по
глупости,
очевидно,
и
по
неоп ытнос ти
суматошно
прыгал вокруг Александра Никитича и все
порывался встать на задние ноги,
а перед-
ни ми
обнять его
за шею.
Но так как все
они
блеяли
точь-вточь
как
обыкновенные
бараны,
милиционер
весьма
довольный,
что
нашелся
хозя ин
эт ого
приблудного
стада,
•
отрядил
двух
дворников,
которые
и
погнали
девятнад-
цать горемычных баранов в чистый, высо-
кий и светлый хлев Научно-исследователь-
ско го
института овцеводства.
Любые другие бараны были бы
в
во-
сторге
от
эт ого
комфортабельного
поме-
щения,
от
обильного
и
разнообразного
корма,
от
чистой
и
вкусной водопровод-
ной воды
в
чудесных,
просторных
коры-
та х.
Но напіи бараны всеми доступными
в
их
теперешнем
положении
способами
г-ыражалн свой протест
и
негодование.
А
что
может
быть нелепей негодующего ба-
рана! Они шумели,
метались
по
хлеву,
бодали
своими
нед авно
приобретенными
рогами железные двери и друг друга,
на-
рочно
вле за ли
в
корыто
с
водой и топа-
ли
копытами,
разбрызгивая
воду во все
стороны. Принесенный им корм
они
рас-
кидали
по
всему хлеву,
и
в
глазах
их
в
это
время проглядывало
какое-то
глу-
пое
и бессмысленное удовлетворение.
Что касается Александра Никитича, то
он
наблюдал
за
поведением баранов спо-
койно, с большим интересом,
что-то
при-
ки ды вая
в
уме. Очевидно,
он
обдумывал
Вдвоем в па
—
Не плохо сработано,
а? — горделиво
спросил
старик Хоттабыч.
с удовлетворе-
ни ем
поглядывая
на
выбегавших
из
па-
рикмахерской
барапов. — Да
позволено
будет мне
по
этому
случаю
признаться
тебе, о прелестный Волька Ибн Алеша,
92
какие-то свои планы,
связанные с новыми
обитателями
институтского
хлева,
потому
что
один раз у него вырвалась фраза:
—■
М-да! Одного из них
придется,
по-
жалуй,
зарезать,
чтобы
проверить
ка че-
ст во
мяс а.. .
Услышав эти слова,
бараны пришли
в
такое
буйное состояние,
что
институтским
служащим только
с большим трудом уда-
лось
приковать
их
цепочками
за
н оги
к загородкам.
В городе уже давно загорелись
яркие,
вес елы е
огни
фонарей,
чудесная
ночн ая
прохлада
опустилась
на
раскаленный ас-
фальт
мостовой,
а
Александр Никитич
все
еще оставался
в
хлеву
и
ника к
не
мог
налюбоваться
девятнадцатью
бара-
нами.
А те в свою очередь смотрели
на
него
то
ненавидящими,
то"
невыразимо
грустными
глазами.
Отдельные бараны
плакали.
Было чем любоваться ученому
овцево-
ду. Это были
превосходные
бараны ка-
кой-то неведомой породы.
Ив
этом
ист
ничего
удивительного. Ибо ясно,
что
Гас-
сан
Абдуррахман Ибн Хоттаб
мог
пре-
вратить несчастных
мастеров и посетите-
лей парикмахерской «Фигаро здесь *No 1л
л
баранов только той породы,
с
которой
он
встречался до
своего
рокового
столеі-
новения
с
Сулейманом Ибн Даудом.
Кружкин-старший
покинул
помещение
института
поздно
ночью,
решив
посвя-
тит ь
своей счастливой
находке
большую
полную
сенсационных
описаний
статью
в
журнале «Прогрессивное овцеводство».
Полный
самых
прият ных
мыслей, он
отпер двери
своей
кваптиры.
Навстречу
ему вышла
его
же на
Татьяна Ивановна.
—
Знаешь,
Танюша, — начал
Алек-
сандр Никитич с воодушевлением и вдруг
Заметил,
что
у жены
заплаканное
лицо.
—
В чем дело,
Татьяна?
—
Шура, — сказала
Татьяна Ивановна,
и
слезы
покатились
по
ее
лицу, — Сере-
женька...
наш
Сережа...
Одним
словом,
Сереиса Кружкпн,
как
ушел в школу
в
11 часов утра,
так
до
сих
пор домой и не возвращался.
икмахерской
я
не
сразу решил,
что
мне делать
с эти-
ми ничтожными
остряками. И
я с нетер-
пение м
ожидал
поэтому,
когда брадобрей
закончит
бритье твоей бороды,
чтобы уз-
нать, какой приговор ты им вынесешь. Но
каюсь, о драгоценнейший из отроков,
яне
стерпел обрушившихся на тебя унижений,
и колданул на свой страх и риск. Поверишь
ли,
мне
стыдно
вспомнить,
что
я
соби-
рался сделать
сначала:
я
хотел
поразить
их
громом с неба. А ведь это каждый пар-
шивый ифрит может сделать.
Старик явно напрашивался на компли-
менты.
Но Вольна, у которого от всего
виде н-
но го
мороз
подирал
по
коже,
нашел
вс е-
так и
в
себе мужество, чтобы
вступиться
За науку.
—
Удар грома, — сказ ал
Волька, щел-
кая
зубами, — ник ого
поразить
не
мо жет.
Поражает людей разряд
атмосферного
Электричества — молния.
А гром не пора-
жает.
Гром — это
звук.
—
Не знаю, — отрезал
обиженный Хог-
табыч,
но
тут
же
миролюбиво
приба-
вил: — Не могу без смеха вспомнить,
как
Эти люд и
превращались
в
баранов. Это
было
очень
забавно, не правда ли?
Волька
не
хотел
огорчать
старика и
промычал
в
отв ет
что-то
неопределенное.
По совести говоря,
он
не
находил
в
про-
исшедшем ничего
забавного. Его страши-
ла судьба новоявленных баранов. Их сво-
бодно могли зарезать на мясо.
Их могло
раздавить автобусом. Вообще с ними мо-
гли
случиться
са мые
разнообразные
не-
приятности.
Нельзя, однако,
сказать,
что
Волька был целиком на стороне заколдо-
ва нных
нас меш ник ов.
Наоборот,
ему до-
ст ав ило
бы искреннее удовольствие доса-
дить им чем-нибудь. Можно было бы, на-
пример,
поместить
про них фельетон или
ядовитую
заметку
в
«Пионерской
прав-
де»
или
в
«Крокодиле»,
не
упоминая,
ко-
нечно,
про
бороду. Можно
было,
на-
конец, публично назвать их
баранами. Н.)
превращать людей в баранов — это
уже
слишком.
И Волька
окинул
грустным
взором
опустевшую
парикмахерскую:
еще дыми-
лась
на
по яу
намоченная
в
кипятке сал-
фетка, которую
несчастный
мастер соби-
рался лрилонсить
ввиде компресса к вы-
бритым щекам не менее несчастного
кли -
ента; вокруг кресел валялись в беспоряд-
ке
ножницы,
бритвы, кисти для
бритья,
машинки
для
стрижки
волос;
в
мыльни-
цах
ме дле нно
подсыхала
пышно
взбитая
мыльная пена.
—■
Знаешь ли т ы,
о
прелестный зрачок
мо его
глаза, — выкрикивал между тем Хот-
табыч,
продолжая
петушить ся , — я
давно
уже не колдовал
с
так им
удовольствием!
С тех пор,
как не то две с половиной^ не
то
две
тыс ячи
лет
тому назад
я
превра-
тил
одно го
багдадского
судью-взяточника
в медную ступку моего
знакомого
аптек а-
ря.
Аптекарь молотил
по
нему пестиком
с
самого
восхода
солнца до полуночи
и
толок
в
нем
нарочно только
самые
горь-
кие и противные снадобья. Не правда ли,
здорово,
а?
—
Очень здорово,
Гассан Абдуррах-
маи Ибн Хоттаб, прямо замечательно! — на
сей раз Волька говори л
совершенно
ис-
кренно.
—
Я так и знал,
что
тебе это понра-
вится, — сказал
с
достоинством
старик н
добавил: — Ну,
а
теперь
пойдем
прочь
подальше
от
этой
отвратительной
ци-
рюльни.
И потащил Вольку к выходу.
—
А касса?! А инструменты?! А ме-
бель?! — воскликнул
мальчик
упираясь.
Старик обиделся:
—
Я был бы безмерно счастлив,
если
бы понял твои восклицания,
но
л —увы!—
бессилен
их
поня ть .
Не хочешь
ли
ты
предложить
мне,
старому джину Гассапу
Абдуррахману Ибн Хоттабу, украсть эти
кресла
и
бритвы? Только
прикажи
мне,
твоему недостойному
слуге,
и
у тебя бу-
дет
сколько
угодно
роскошнейших кре-
се л,
и мыльниц,
и ножниц,
и бритвенных
приборов,
которыми
не
пренебрег бы
и
сам
Сулейман Ибн Дауд,
да будет мир
с
ни ми
обоими.
—
Да нет же, — сказал
тогда с досадой
Волька.
—
Я не хочу ничего
красть и тем
более
не
хочу требовать этого
от
тебя.
Совсем наоборот, я боюсь, что
мы
уйдем,
а
парикмахерскую обворуют.
— И пусть обворуют, — жестко
отв ет ил
Хоттабыч, — так
этим
смешливым
без-
дельникам и надо.
—
Фу ты,
чепѵха
какая! — вконец воз-
мутился
то гда
Волька. —
Парикмахерская
ведь не
частная,
парикмахерская ведь го-
сударственная,
старая ты балда!
—
Да позволено будет мне узнать,
что
ты,
о
бриллиант моей души,
поним аешь
под
этим
неиз вес тным
мне
словом —
«балда»? — осведомился
с
любопытством
старик Хоттабыч.
Волька от смущения покраснел как ва-
реный рак:
—
Понимаешь ли,
как тебе сказать, м-
Э— Э-Э— ну,
в общем слово «балда» озна-
чает
«мудрец».
Тогда Хоттабыч запомнил это слово, что-
бы при
случае блеснуть им
в
разговоре.
93
Между тем было
совершенно ясно,
что
старику никак не понять разницы
между
государственным
и
частным
секторами
народного
хозяйства.
Поэтому Волька,
махнув рукой на грозивший
затянуться
принципиальный
спор,
решительно
за-
щелкнул
дверь
парикмахерской
на
ан-
Беспокой
Как раз
в
это
время стадо баранов,
подгоняемое
озабоченными
дворниками,
потянулось
по
направлению
к
Научно-ис -
следовательскому
институту
овцевод ства.
Уличная пробка немедленно
ст ала
расса-
сываться,
и добрая сотня автобусов,
гру-
зовиков,
легковых
машин,
трамваев
и
троллейбусов
сразу
тронулась
с
мест а.
Снова зажглись
притушенные фары,
сер-
дито зафыркали и запыхтели
моторы,
за-
гудели сирены,
раздраженно задребезжа-
ли
зв онки .
Гассан
Абдуррахман
Ион
Хоттаб
страшно изменился
в
лице
и
громко
во-
зопил:
—
О горе
мне, слабому и несчастному
джину! Джирджис — могучий и беспощад-
ный царь шайтанов и ифритов — не
за-
был нашей старинной вражды! И вот он
нас лал
на
мен я
страшнейших из
своих
чудовищ!
С этими словами
он
стремительно отде-
ли лся
от
тротуара,
уже
где-то
высоко,
на
уровне третьего
или
четвертого
этажа,
сня л
св ою
соломенную
шляпу,
помахал
ею Вольке и медленно растаял в воздухе,
крикнув
на
прощанье:
—
Я постараюсь
разыскать
тебя,
о
Волька Ион Алеша! Пока!
Между нами говоря, Волька даже обра-
довался
исчезновению
старика. Было
не
до
него.
У Вольки буквально подкашива-
ли сь
ноги
при одной мысли,
что
ему сей-
час
предстояло
возвращение домой.
В самом
деле,
попробуйте
поставить
себя на его место.
Человек ушел из дому
для того,
чтобы
сдать
испытания
по
ге о-
графии,
посетить кино и к половине
седь-
мого
вечера
вернуться домой
обедать.
Вместо этого
он
возвращается домой поч-
ти
в
полночь,
позорно
прова ливш ис ь
на
испытаниях,
и,
что
самое ужасное,
с
явно
бритыми щеками! Это
в
тринадцать-то
лет!
Может быть,
кто-нибудь другой и
придумал бы ч как с честью выйти из
это -
го
прискорбного
положения,
что
же
ка-
сается Владимира Алексеевича Костылько-
ва,
то
он
такого
выхода
не
мог
найти и
94
глийский
замок,
предварительно
заперев
кассу и убрав на место валявшиеся инстру-
менты.
Ав
окошк е
он
пов ес ил
первую
попавшуюся под
руки табличку. На таб-
личке
было написано:
ЗАКРЫТО НА УЧЕТ
ная
ночь
так и попле лс я,
ничего
не
придумав, до-
мой.
На новой
квартире дым
стоял
коромы-
сло м.
Мебель была еще расставлена кое-
как, на
диване лежала куча всякой одеж-
ды,
которая
почему-то
ника к
не
вле зал а
в
шкаф. Бабушка стряпала вместе с ма-
терью
ужин для
отц а,
который только
недавно
вернулся
с
работы
и
с
места
в
карьер принялся
вк олачи ват ь
в
стенки
гвозди для портретов. Словом, у взрослых
было столько забот, что они не имели ни-
какой возможности присматриваться к то-
му,
как выглядят
волькины
щеки. Наспех
отругав его за полунощничанье,
они
внодь
занялись
своими
делами. А Волька, кото-
рому пережитое за день
основательно
от-
шибло апетит,
отказался
от
ужина и, ска-
завшись усталым,
завалился
спать.
Он лежал
один
в своей темной комнате.
Время от времени он щупал рукой свои
бритые щеки и горестно
стонал.
Ав это
время было
слышно,
как
за
стеной отец,
развесив,
наконец,
портреты,
начал
рас-
паковывать
ящики с книгами.
Потом до-
несл и сь
голоса
бабушки и матери,
звон
посуды, ножей и вилок, прекратился стук
моло тк а
и скрежет открываемых ящиков:
родители
сели
ужинать.
—
Воля, — крикнула
сыну мать из
ет о-
ло вой, — может
быть,
все-таки
придешь
поужинать?
—
Нет,
мамочка,
мне
что-то
не
хо чет-
ся, — ответил
Волька
и
вдруг почувство-
вал ,
что
ему очень
хоче т ся
кушать. Он
ворочался с боку на бок, пока
в
квартире
не
пога сил и
свет и
не
затихли
разгово-
ры. Прождав еще некоторое время и убе-
дившись,
что
старшие действительно ус-
нули,
он
осторожно
сле з
с
кровати, боси-
ком на
цыпочках прокрался по
комнате и
приоткрыл дверь
в
столовую.
Вдруг за-
звонил
телефон, и Волька опрометью бро-
сился
в
сво ю
комнату.
—
Да,
это
я, — донесся
в
это
время
заспанный
г олос
Алексея Алексеевича,
подошедшего
к
телефону.
—
Да... Здрав-
шшжшпншн
Хоттабыч стремительно отделился
от тротуара и медленно растаял в воздухе.
Раздался еле
слышный всплеск
ствуйте, Николай Никандрович...
Что?..
Нет, нету... Да, дома...
Пожалуйста... До
свиданья, Николай Никандрович.
—
Кто
это
звонил? — заинтересова-
ла сь
волькина
мат ь
из
спальни,
и
Алек-
сей Алексеевич ответил:
—
Это отец Жени Богорада. Волнует-
ся,
что
Женя до
сих
пор
не
вернулся
домой. Спрашивал: не у нас
ли
Женя, и
дома
ли
Волька?
—
В мои
годы, — вмешалась
в
разго-
вор бабушка, — так
поздно
возвращались
домой
только
гусары...
Но
чтобы ребе-
нок!..
Минут десять
прошло,
пока,
судя
по
всем признакам, старшие,
наконец, усну-
ли,
и тогда Волька с теми же мерами пре-
досторожности
опять
отправился
в
св ото
тайную экспедицию
за
с'естным. На этот
раз
он
благополучно добрался до
самого
буфета и уже раскрыл дверцу,
когда
сно-
ва
раздался
оглушительный
телефонный
звонок.
И снова Волька вынужден был,
66
голодный
и
злой,
скрыться в своей комна-
те,
на
кровати.
На этот раз
звонила
Татьяна Ивановна,
ма ть
Сережи Кружкина. Она
тоже
справлялась, не
у
них
ли засиделся ее сын
и нельзя
ли
в
крайнем
случае узнать о нем у
Вольки.
—
Попробую,
—
лю-
безно
сог лас ился
Алек-
сей Алексеевич и, при-
открыв дверь волькиной
комнаты, окликнул сына.
Но тут вмешалась ба-
бушка:
—
Как тебе не стыд-
но,
Алеша!
Ребенок
смертельно устал после
экзаменов,
аты
его бу-
дишь!
—
Хоропі ребенок, —
проворчал Алексей Але-
ксеевич, — у
этог о
ре-
бенка скоро борода на-
чнет
расти.
И он вернулся к теле-
фону,
не
подозревая
даже,
насколько
близок
он
был к истине, когда
говорил насчет бороды.
Долго, очень долго Волька ждал, когда
прекратятся, наконец, разговоры
старших
насч ет
Жени и Сережи, и,
такине
до-
ждавшись,
незаметно
заснул
сам.
Поздно ночью пошел дождь.
Он стучал
в
окна, шумел в густой листве деревьев,
журчал
в
водосточных
трубах. Времена-
ми
он
затихал,
и тогда слышно
было, как
крупные дождевые
капли
увесисто
пада-
ли
с
карнизов
в
бочку,
стоявшую
под
окном.
Потом,
как
бы набравшись сил ,
дождь
снова начинал
лить
сплошными
по-
ток ам и.
Под такой дождь
оч ень
приятно
спать.
К утру,
когда небо почти
прояснилось.
кто-то
осторожно
тронул
нашего
крепко
спавшего
героя за плечо.
Волька продол-
жал
спать.
Не проснулся
он
и тогда,
ког-
да его попытались
разбудить во второй и
третий раз.
Тогда тот,
кто
тщетно пытался разбу-
дить Вольку,
печально
вздохнул ,
что-то
пробормотал себе под
нос
и, шаркая туф-
лями,
направился
в
тот
уголок
ко мнат ы.
где
на
особой
тумбочке
сто ял
во льк ин
аквариум с золотыми
рыбками. Затем раз-
Нѳ менее бѳсп
Утро наступило
чудесное,
солн ечн ое.
В палисаднике
за
окном
весело
чирикали
воробьи.
В половине
седьмого
бабушка,
тихо
приоткрыв
дверь,
прошла
на
цыпочках
к окну и распахнула его
настежь. В
ко м-
нату
сразу
ворвался прохладный
воздух
и вместе с ним
радостный хор "птиц, авто -
мобилей
и
человеческих
голосов.
Начи-
налось
городское
утро,
шумное,
веселое
и
хлопотливое.
Волька
повернулся
на
другой бок,
одеяло
соскользнуло
с
него
на
по л.
и
он
прос ну лс я.
—
Опоздал, — заволновался
он,
посмот-
рев
на
будильник,
стоявший
рядом
на
столике, — честное
слово,
опоздал! Меня
ведь Сережка на речке ждет.
Клев про-
пустим.
Волька огорченно
шлепнул себя по ще-
ке
и,
накол ов шись
при
это м
на
вырос-
шую
за
ноч ь
щетину,
сразу вспомнил,
что
находится
в
совершенно безвыходном
положе нии.
Тогда он снова забрался под
одеяло
и начал
думать,
что
ему делать.
—
Воля, Воля! Ты уже встал? — услы-
шал он
голос
отца из столовой, но почел
за
благо
не
отвечать.
—
Ну и пускай его
спит, — проворчал
отец, принимаясь за завтрак, — небось,
за-
хочет
есть — сразу проснется.
Каково было Вольке слышать
эти
сл о-
на! Он буквально изнемогал
от
голода
и
ин о гда даже
лов ил
себя на том,
что
яич -
ница
с
куском черного хлеба сейчас вол-
нует его
больше
чем
рыжая щетина на
щеках.
Но здравый смысл взял
все-та ки
верх над чувством голода,
и
Волька про-
леж ал
в
постели
до
тех
пор.
по ка
отец
не
ушел на работу, а мать, еще несколь-
ко
раз окликнув
его
для
очистки
совести,
ие отправилась
на
рынок.
Так прошло
два часа ,
а выхода Волька
так и не придумал.
—
Была не была! — решил
он
тогда.
—
Расскажу все бабушке. Авось, вместе ч то-
нибудь изобретем.
И, чтобы
отрезать
себе путь к отступ-
лению,
он
тут же крикнул;
—
Бабушка,
а
бабушка!
—
Ишь ты.
проснулся
все-та ки, — об-
радовалась
бабушка, которой было
скуч-
но
одной
в
квартире. — Иду, иду,
полу-
нощиик.
7
Пионер" No 11
дался
еле
слышный
всп л еск
воды,
и
сн ова
воцарилась
полная
тиш ин а.
окойноѳ утро
Ее шаги послышались
уже совсем близ-
ко,
когда Волька, рассеянно взглянувший
на
свой аквариум, вдруг быстро подско-
чил
к
двери
и закрыл ее на
ключ.
—
Я скоро, бабушка, я только
оденусь
и
сам приду в столовую, — сказал
он
и,
че м-то
очень
взволнованный,
подбежал
к
аквариуму.
В аквариуме за ночь произошли серьез-
ные
изменения,
никак необ'яснимые
с точ-
ки зрения естественных наук и поЛные по-
этому
таинственного
смысла :
население
аквариума увеличилось.
Вчера было
семь
рыбок, а сегодня
стало
восемь! Появилась
одна
новая
толстая
золотая
рыбка, то и
дело шевелившая своими пышными,
ярко
окрашенными плавниками. Когда изумлен-
ный Волька прильнул
к
толстому
стеклу
аквариума,
ему
показалось,
что
новая
рыбка несколько
раз хитро
подмигнула
ему из воды.
—
Что
за
чепуха, — пробормотал
оза-
даченный Волька и засунул руку в воду,
чтобы
схватить
загадочную
рыбку. Но
она сама, сильно
ударив хвостом по воде,
выскочила
из аквариума на пол
и в мгно-
вение
ока
превратилась
в
старика Хот«
табыча.
—
Уф! — сказ ал
Хоттабыч, отряхиваясь
и
вытирая
полой
пи джа ка
свою
мокрую
бороду. — Я
все
утро
ожидаю
чест и
вы-
разить тебе свое почтение.
Но ты не про-
сыпался,
как
я
ни
старался
тебя разбу-
дить.
И мне
пришлось
переночевать
п
аквариуме,
о
счастливейший
Волька
Ибн Алеша!
—
Как тебе не стыдно
издеваться надо
мной, — разозлился Волька, — только
в
на-
смешку можно
назвать счастливцем маль-
чи ка
с
бородой. Я очень,
очень
несча-
стен, дорогой старичок.
—
Ах, да,
я
совсем забыл о твоей бо-
роде, — сочувственно
сказал
Хоттабыч
и
задумался.
Минут десять они
после
этого
топ о-
то м,
чтобы
не
услышала бабушка, сове-
щались.
Затем старик
возложил
правую
руку к себе на голову
в знак
подчине ния
вол е
нашего
несчастного
героя
и
исчез
сквозь
стенку, оставив
пригорюнившегося
Вольку наед ине
с
его
печальными
ду-
мами.
*
97
Почему у С. Пив ораки изменился характер
Ничего не
произошло бы со Степаном
Степановичем Пивораки,
если
бы
он
не
решил
в
это
утро
совместить
сразу
два
удовольствия:
он
захотел
побриться, лю-
буясь одновременно
жив опис ным
видом
на
реку. Поэтому он
придвинул
столик,
на
котором расположил бритвенные при-
над леж нос ти,
к
самому окну
и
принялся,
мурлыча
под
нос
веселую песенку, тща-
тельно
намыливать
себе щеки.
А надо
вам
доложить,
что
слесарь-ле -
кальщик Степан Степанович
Пивораки,
превосходный
пар ен ь,
неплохой
общест-
венник
лі
большой
мастер
своего
дела,
обладал
одним
недостатком:
он
был
из-
лишне
словоо хотлив.
Степан
Степанович уже побрился
и
принял ся
вытирать
бритву,
когд а
вдруг
нео жи да нно
рядом с ним
возник
неизве-
стн о
каки м
путем старичок
в
канотье
и
удивительных,
расшитых золотом и сереб-
ром, ттфлях.
—
Ты брадобпей? — еѵрово
спросил он
у опешившего Степана Степановича.
—
Во-пепвых, — вежливо
ответил
ему
товарищ Пивораки, — я
попрошу
вас
не
тыкать.
А во-вторых,
вы,
о чев идно,
хо-
те ли
сказать «парикмахер»? Нет, я не
па-
рикмахер,
то
есть,
вернее
сказать,
я
не
профессионал-парикмахер,
хот я,
с
другой
стороны,
я могу сказать про себя, что да,
я
парикмахер,
потому
что,
не
будучи
парикмахером,
я все
же ...
Старик очень
невежливо
прервал раз-
говорившегося Пивораки на
полуслове:
—
Сумеешь ли ты отлично побрить от-
рока, у которого
ты
недостоин
даже це -
лов ат ь пыль
под
его
стопами?
,
—
Ябы
вторично
попросил
вас
н"1
тыкать, — снова
возмутился Степан
Сте-
панович. — Теперь не старый режим,
что -
бы тыкать, это
при
ста ром режиме...
Старик молча собрал
все
бритвенные
принадлежности,
ухватил за шиворот про-
должавшего
ораторствовать Степана Сте-
пановича и, не
говоря худого
слова,
выл е-
тел с ним через окошко в неизвестном
на-
правлении.
Спустя несколько летных минут они че-
рез окошко же влетели
в
знакомую нам
ком н ату,
гд е,
пригорюнившись,
сидел
на
овоей кровати Волька Костыльков, изред-
ка
со
стоном
поглядывая
в
зеркало
на
свою бородатую физиономию.
—
Счастье и удача сопутствуют
тебе
98
во
все х
твоих
начи нан иях,
о
юный мой
повелитель! — провозгласил
торжественно
старик,
не
выпуская
из
своих
крепких
рук пытавшегося вырваться Степана Сте-
п анов ича.
—
Я совсем
было
отчаялся
найти тебе брадобрея,
когда увидел через
окошко
сег о
болтливого мужа и спросил
его, сумеет ли он побрить тебя так,
как
ты
это го
достоин.
Нов
это
время при-
шел
незаметно
мой старый враг Иблис,
положил
руку
на
его
ноздрю
и
вдунул
ему
в
нос
дуновение
гордости,
самодо-
вольства
и болтливости, и он возгордился
и
сказал в душе своей: «Кто в мире по-
добен мне в искусстве цирюльника?» И он
ответил
сам себе, что
никто.
Ион
сказ ал
мне,
что
никт о
не
сравнится с ним в ис-
кусстве цирюльника.
А потом он начал
порицать
какого-то
неизвестного
мне
ст а-
рика по имени
«Режим», и
мне
надоела
его
слушать,
ия
захватил
его
с собою,
и
вот
он
пер ед
тобой
со
всеми
инструмен-
тами, необходимыми
для бритья.
—
А теперь, — обратился
он
к
товари-
щу Пивораки. выпятившему глаза
на
бо-
родатого
мальчика. —
разложи,
как
это -
подобает,
св ои
инструменты
и
побрей се-
го
отрока
так,
чтобы
его
щеки стали
гла дк ие
как
у юной девы.
—
Я попросил бы не
тыкать, — устало
ответил
гордый Степан Степанович,
но
вступать
в
продолжительную
дискуссию
не
сче л
целесообразным, безропотно
на-
мылил
волькины
щеки,
и
бритва забле-
стела в его
руке.
Справедливость требует отметить,
что-
в
его
хвастов стве
была большая
доля
правды,
так как. игемотря
на
непрерыв-
ную дрожь в руке,
он
ни
разу не поре-
зал
св оего
необычного
клиента,
и
вскоре
вол ьк ины
щеки стали
гладкими,
как до
вчерашний встречи
с Гассаном Абдуррах-
маном
Ибн Хпттабом.
—
А теперь, — сказал
ст ар ик Степану
Степановичу,
который буквально осунул-
ся
за
последние
полчаса. — сложи
сво и-
инструменты
и
прихотш сюда через
окн о
завтра рано утром.
Тебе придется
снова
побрить
этого
отрока,
да
славится
его
имя среди
всех
отроков
это го
города.
—
Я попросил бы не
тыкать, — сказал
надтреснутым
голосом
Степан Степанович
и
после
непродолжительного
молчания
добавил: — Завтра я
не
смогу:
завтра
я
работаю в ночной смене.
Хоттабыч посмотрел на него
так много-
значительно,
что
Сте-
пан
Степанович
еле
смог выдавить из себя
вопрос:
—
А, извините за
назойливость,
как ча-
сто
мне
придется ла-
зить по
утрам через
окошко к этому моло-
дому товарищу?
—
Пока у него не
перестанет расти бо-
рода, — сурово
о тве-
тил
старик,
и Степан
Степанович
с
тоской
подумал,
что
борода
у этого
молодого
че-
ловека, очевидно, еще
только
начал а
расти
и
вряд
ли
переста-
нет
расти до
самой
его
смерти.
Тогда
у Степана
Степановича
от
горн
подкосились
ноги,
он
тяжело
упал
на
стул и пролепетал:
—
В таком случае
мне
придется перей-
ти
па
тако е
пред-
приятие,
где работа-
ют в одну смену.
—
Нас это не ка-
сается ,
—
сухо отве-
тил
старик.
—
Разрешите второй вопрос, — сказ ал
тогда Степан Степанович,
с
трудом пово -
рачивая язык, — может
быть, лучше будет
вам
попробовать
средство
для удаления
волос,
которое
мо жно
будет приобрести
в любой аптеке? Это избавило бы нашего
молодого
товарища
от
необходимости
бриться каждый день .
—
Я не завидую твоей судьбе,
если ты
нам
врешь
про
это
средство, — зловеще
проговорил Хоттабыч,
отпустил
перепу-
ган но го
насмерть Степана Степановича и
отправился
в
ближайшую
аптеку. Вско-
рости он вернулся с пакетиком.
—
Мы испробуем это
средство,
когд а
закатится
солнце, о
благородный отрок.
—
сказ ал
он
повеселевшему Вольке,
кото-
рый подж ид ал
его
у под'езда, уписывая
Они через окошко влетели в комнату.
За обе щеки огромный кусок пирога с ка-
пустой...
Что
же
касается
Степана Степанович;»
Пивораки, который уже больше
не
по-
явится
в
нашей глубоко правдивой по-
вести,
то
нам
допод линн о
известно,
что
с
ним
после
описанных
вы ше
злоключе-
ний
произошли
очень
большие
изм е не-
ния.
Раньше не в меру
многословный,
мы
бы даже
сказали,
болтливый,
он
стал
сейчас скуп на
слова,
и
каждое
из
них
тщательно
взвеш ивает
перед
тем,
как
произнести.
О причинах
этого
перелома
в
его
ха-
рактере и образе жизни Степан Степано-
вич
никому, даже сшей жене,
так
по
еей
день и не рассказал.
99
Интервью с легким водолазом
Ту ночь родители Сережи Кружкина и
Жени Богорада провели
на
ногах.
Они
обзвонили по телефону всех своих
знако-
мы х,
об'ездили
на
т акси
все
отделения
милиции,
все
больницы,
побывали
в
уго-
ловном
розыске и даже
в
городском мор-
ге.
И все безрезультатно.
Ребята
как
в
воду канули.
Наутро директор
школ ы
вызвал
к
се-
бе и лично
опросил
одноклассников
Се-
режи
и
Жени, в том числе и Вольку
Костылькова.
Волька
честно
рассказал
про
вчерашнюю встречу
с
Женей Бого-
радом в кино,
благоразумно умолчав,
ко-
нечно, про бороду. При этом
он
страшно
б-еопокоился,
как бы директор или кто-ни-
будь из присутствующих
не
обратил вни-
мание
на
его
щеки. Но директору было
не. до
волькиных
щек,
что
же
касается
взволнованного
вида Вольки,
то
ив
нем
директор
не
нашел
ничего
удивительно-
го,
так как все одноклассники пропавших
были
очень
огорчены,
а
некоторые
де-
вочк и
даже потихоньку
плакали.
Уже школьники,
задумчивые
и
невес е-
лые ,
собирались разойтись по домам,
как
вдруг
один
мальчик
вспомнил,
что
Сере-
жа
с
Женей собирались
по сле
шко лы
пойти купаться. И
тог да
все
пох оло де ли
от
страшной мысли. Как только
она
рань-
ше
не
пришла им
в
голову?! Ну,
кон еч-
но,
ребята пошли
купат ьс я и утонули!
Через полчаса все наличные силы Ос-
вода
были брошены
на
розыски
юных
утопленников.
Сотрудники
спасательных
стапций
старательно
обшарили баграми
всю
репу
в
пределах
черты
города,
но
ничего,
кроме двух
дохлых
кошек и па-
ры
синих
трикотажных
трусиков,
не
нашли.
Ни Женя,
ни
Сережа синих тру-
сик ов
не
носили.
Водолазы добросовест-
но
обходили русло реки, подолгу
прощу-
пывая
омуты,
и также
ничего
не
обнару-
жили .
Так они и доложили
своему начальни-
ку. Начальник
сня л
сво ю
форменную
фуражку,
выте р
носов ы м
платком
лоб,
вспотевший от жары и забот, и приказал
продолжать
поиски
вплот ь
до
наступле-
ния
те мноты .
Поздно
вечером
на
реке еще видне-
ли сь
темные
си л уэты
осводовских
лодок,
разыскивавших Сережу и Женю.
В этот прохладный
и
тихий
вечер
не
сиделось
дома.
Только что Волька
натер
свои
щеки
средством
для удаления
во-
100
лос ,
и
лицо
действительно
стало
почт и
совсем
гладким.
—
Ничего,
о
Волька Ибн Алеша, — ус-
покоил
его
Хоттабыч, — на
сегодня
впол-
не достаточно,
а завтра к вечеру истечет
срок малому колдовству.
—
Пойдем,
погуляем,
что
ли? — обра-
довался Волька, и скоро
они
уже шагали
вдоль
берега реки.
-—
Что это за люди
со
странными го-
ловами стоят в этих
утлых суденышках, — ■
спросил
старик, указывая на осводовские
лодки.
—
Это легкие
водолазы, — печально
от-
ветил
Волька, вспомнив о своих пропав-
ших
друзьях.
—
Мир с тобою, о достойный
легкий
водолаз, — величественно
обратился
Хот-
табыч к одному из водолазов,
высаживав-
шемуся из лодки
на
берег, — что
ты
разы-
скиваешь здесь,
на
дне этой прохладной
реки?
—
Утонули два мальчика,
вот
мы
их
и
ищем, — ответил
водол аз
и
быстренько
взбежал по ступенькам в помещение спа-
сательной станции.
—
Яне
имею больше вопросов,
о
вы-
сокочтимый
легкий
водолаз, — промолвил
ему вслед Хоттабыч.
Затем он вернулся к Вольке,
низко ему
п ок лонилс я
и произнес:
—
Целую землю у ног
твоих, о
достой-
нейший
из
учащихся
неполной средней
школы.
—
В чем дело?
—
Правильно ли я понял
этого
лег-
ког о
водолаза,
что
он
разыскивает двух
утонувших отроков?
—
Чего
тут
не
понимать, — апатично
отв еч ал
Волька.
—
И оба
они
твои
школьные
тов а-
рищи?
Волька
вместо
ответа
молча
кивнул
головой.
—
И один
из
них
лицом круглолиц,
тел ом
коренаст,
носом
курнос,
и
волосы
его
подстрижены
не
так,
как
это
подо-
бает отроку?
—
Да,
это
Женя.
У него
прическа
бокс.
Он был большой франт, — сказал
Волька и очень
грустно
вздохнул.
—
Имы
его
вче ра
видели
в
кино? И
он
что-то
тебе кричал? И ты был опеча-
лен
тем ,
что
он
всем расскажет, что
у те-
бя выросли борода и усы?
—
Да, верно.
Откуда ты узнал,
что
я
об этом подумал?
—
А теперь
ты
боишься,
что
найдуг
твое го
приятеля Женю и он расскажет
вс ем
о
твое м
позоре, — продолжал
ста-
рик,
не
отвечая
на
поставленный
ему
Полькой вопрос.
—
Так не бойся и*е этого.
Можешь на меня положиться .
—
Неправда! Совсем не
то, — обиделся
Полька.
—
Совсем
я
не
эти м
опечален.
Мне, наоборот, очень
грустно,
что
Женя
утонул.
Хоттабыч
с
сожалением
посмотрел
на
Намечае
—
То
ес ть
как
это—в
рабство?! —
спросил
потрясенный Волька,
и
старик
понял,
что
опять
что- то
получилось
не
так ,
как
на до.
Лицо Хоттабыча сразу
приняло
кислое
выражение.
—
Очень
просто,
обыкновенно,
как
всегда
продают
в
рабство, — нервно
ог-
рызнулся
он,
бестолково
утюжа рукой
сво ю
бороду. — Взял и продал в рабство.
—
И Сережку ты
тоже
продал,
несча-
стный ты старик?
—
Вот уж
ко го
не
продавал,
т ого
не
продавал.
Кто это такой Сережка?
—
Он тоже
пропал.
Женя пропал,
п
он
пропал.
—
Я не знаю мальчика
по
имен и
Се-
режка,
о
приятнейшая в мире балда.
—
Это кого
ты
назвал
балдой?! — по -
лез
Волька в амбицию.
—
Тебя, о Волька Ибп Алеша, ибо ты
не
по
годам
мудр.
—
сказ ал
Хоттабыч.
оч ень
довольный,
что
ему
удалось
так
кстати
ввернуть слово,
которое
он
впер-
вые
услышал
от
Вольки
в
парикмахер-
ской.
Волька
сначала
захот ел
обидеться, но
вовремя
вспомнил,
что
обижаться
ему
в данном
случае нужно
только
на
самого
себя. Он покраснел
и,
стараясь не
смо т-
реть
в
чес т ные
глаз а
старика,
попросил
Хоттабыча не
называть
его
балдой, ибо
он
не
заслуживает этого звания.
—
Хвалю твою скромность, бесценный
Ибн Алеша, — молвил
Хоттабыч.
льстиво
улыбнувшись, и устало добавил:
—
Не говори
мне
больше
ничего
об
это м
Сережке, ибо я ослаб от
множества
вопросов и умолкаю.
Тогда Волька
сел
на
скамейку и
за-
плакал
от
бессильной злобы. Старик вспо-
лош илс я:
он
не
понял
в
чем
дело.
Робко
Вольку и ,
победоносно
ухмыльнувшись-
сказал:
—
Он не утонул.
—
Как не утонул?! Откуда ты это
зн а-
ешь?
—
Мне ли не знать? — сказал
тогда,
торжествуя, старик Хоттабыч.
—
Я подсте-
рег его вчера,
когд а
он
выходил
из
кино ,
и
продал
в
рабство в Индиго! Пусть он
там
рассказывает о твоей бороде таким
же рабам,
как он,
работающим на чайной
плантации.
с я полет
усевшись
на
самый край скамейки,
он
умоляюще
заглядывал
в
волькины
за-
плаканные
гл аза
и,
еле
сам удерживаясь
от
слез,
прошептал:
—
Что
означает
эт от
плач,
тебя одо-
левший? Отвечай же,
не
разрывай моего
сердца
на
куски,
о
юный
мой
господин
—
Верни, пожалуйста,
обратно Жешо.
Хоттабыч.
—
Яне
зна ю
это го
Жени, о Волька
Ибн Алеша, но,
говоря без лести,
он
не-
достоин
и одной твоей слезинки.
—
Нет, достоин!
—
Прошу прощения,
но
я
все
же
сч и-
та ю,
что
он
недостоин, — сварливо
зам е-
тил
Хоттабыч,
и
глаза
его
блеснули не-
добрым блеском.
—
А я говорю:
достоин,
достоин,
до-
стоин! — Волька
уткнулся
головой
в
спинку скамейки и зарыдал вголос.
Старик Хоттабыч
внимательно
посмо-
трел на Вольку,
поже ва л
губами и задум-
чи во
произнес,
обращаясь больше
к
са-
мому себе нежели к Вольке:
—
Я сам себе удивляюсь. Что бы я нті
сделал,
все
тебе не нравится.
В другое
время я бы тебя давно
наказал
за
твою
строптивость.
Мне для
это го
стоило
бы
лишь
двинуть
пальцем.
А теперь
я
не
только
не
наказываю
тебя, но даже,
на-
оборот,
чувствую себя в
чем -то
вин о ва-
тым.
Интересно,
в
чем
дело? Неужели»
в
старости. Эх, старею я...
—
Что ты,
что
ты,
Гассан Абдуррах-
ман Ибн Хоттаб, ты еще очень молодо вы-
глядишь, — сказал
скв озь
слезы
Волька.
Действительно,
старик для
своих
трех
с
лишним
тыся ч
лет
сохранился
еовселі
не плохо.
Ему нельзя было
дать
на
вид
больше
ста.
ста
десяти
лет...
Любой
из
нас
выглядел бы в его
год ы
значител-
ио
старше.
101
—
Ну, уж
ты
скажешь:
«очень
моло-
до», — самодовольно
ухмыльнулся Хотта-
быч
и,
доброжелательно
взглянув
на
Вольку,
добавил: — Нет,
вернуть
сю да
Женю я, поверь мне, не
в
силах...
У Вольки снова появились слезы.
—■
Но, — продолжал
Хоттабыч
много-
значительно, — если
ты
не
возражаешь.
мы мож ем
за ним сл етать.
—
Слетать?! В Индию?! На чем?
—-
То есть
как
это
на
чем? Конечно,
на
ковре-самолете . Не на птицах же
нам
лететь, — насмешливо
отвечал
старик.
—
Когда
мож но
вылететь? — осведо-
мился Вольна.
В одном
уголке ковра-самолета
ворс
был в неважном
состоянии:
это,
наверное,
постаралась
мол ь.
В остальном
же
ковер
отличн о
сохранился,
а
что
касается
ки-
стей, украшавших его,
то
они
были
со-
все м как новые .
Вольке показалось даже,
что
он
уже где-то
виде л
точ но
такой ко-
вер,
но
ни как
не
мог
вспомнить — где.
Не
то
на
квартире у Сережи,
не
то
в
учи-
тельской комнате,
в
школе.
Впрочем, ско -
рее всего, пожалуй, в учительской.
Старт был дан
в
саду при полном от-
сутствии публики.
Хоттабыч
вз ял
Вольку
за
руку и поставил его рядом с собой на
самой серединке ковра. Затем он вырвал
три волоса из своей бороды, дунул на них
и
что-то
зашептал,
сосредоточенно
зака-
тив
глаза.
Ковер
выпрямился,
ста л
плоским
и
твердым как лестничная
площадка и стре-
мительно
рванулся вверх, увлекая на себе
Хоттабыча и Вольку.
Ковер под нял ся
вы ше
са мых
высоких
деревьев, выше самых
высоких
домов,
вы-
ше са мых
высоких
фабричных труб и по -
плы л
над
городом,
полным
сияющего мер-
цания огней.
Вечерняя
темн о та
ок ута ла
город,
а
зде сь,
наверху,
еще виден
был багровый
солнечный диск,
медленно катившийся за
горизонт.
Между тем ковер лег на курс, продол-
жая
одновременно
набирать
высоту,
и
Вольке
надоело
сто ять
неподвижно.
Он
осторожно
нагнулся
и
попытался
сест ь,
поджав
под
себя
ноги ,
как
это
сделал
Хоттабыч, но
это
оказалось
неудобным.
Тогда, зажмурив
глаза,
чтобы
побороть
противное
чувство головокружения,
Воль-
ка
уселся,
све сив
ноги
с
ковра. Так си-
102
И старик ответил:
—
Хоть сейчас.
—
Тогда
не
мед ля
в
полет,
—
сказал
Вольна и тут
же
замялся: — Вот
только
не
зн аю,
как
с
родителями.
Они будут
колноваться,
ес ли
я
улечу,
ничего
им
не
сказав. А если скажу, то
не пустят.
—
Пусть это
тебя не беспокоит, — от-
веч ал
старик, — я
сделаю так,
что
они
те-
бя ни разу не вспомнят за
время нашего
отсутствия.
—
Ну,
ты
не знаешь
мо их
родителей...
—
Атыне
знаешь
Гассана Абдуррах-
ма на
Ибн Хоттаба.
деть было удобнее, но
зато
немилосердно
дуло в ноги,
их
относ ило
ветром в сторо-
ну,
и они
все
время находились
под
ост-
рым углом к туловищу.
К этому времени ковер вошел в полосу
облаков.
Из-за
пронизывающего
тумана
Волька еле
мог
различать контуры
тел а
своего
спутника,
хотя
тот
сидел
рядом с
ним. Ковер, кисти,
волькина
одежда и все,
находившееся
в его
карманах, набухло от
сырости.
—
У меня есть
предложение, — сказал
Волька, щелкая зубами.
—
М-м -м? — вопросительно
промычал
Хоттабыч.
—
Я предлагаю набрать высоту и
вы-
лететь из
полосы
тумана.
—
С любовью и удовольствием,
любез-
ный Волька. Сколь поразительна зрелость
твоего
ума!
Ковер,
хлюпая
набухшими кистями,
тя-
жело взмыл вверх, и вскоре над ними уже
открылось чистое темносинее небо, усеян-
ное
редкими звездами,
а
под
ними
покои-
лось
белоснежное
море облаков с застыв-
шими округлыми
волнами.
Теперь
на ши
путешественники
уже
больше
не
страдали
от
сырости.
Они те-
перь страдали от х олода.
И все же Волька уснул. Он спал,
а ко-
вер-самолет
неслышно
пролетал
над
гора-
ми
и доли нам и,
над полями
и лугами,
над
реками и ручейками, над
колхозами
и го-
родами. Все дальше и дальше на юго-вос-
ток, все ближе
и
ближе
к
таинственной
Индии, где
томился
в
цепях
юный не-
вольник
Женя Богорад.
Волька проснулся через два часа, когда
еще было
сов сем
темно.
Его разбудила
стужа и какой-то тихий мелодичный звон,
В полете
В конце концов одной из птиц удалось сцапать кепку-
походивший
на
звон
ламповых
хрусталь-
ных
подвесок:
это
звенели
сосульки
на
бороде Хоттабыча и обледеневшие
кис ти
ковра.
Вообще же весь ковер покрылся
скользкой ледяной коркой. Это немедлен-
но
отразилось
на
летных
качествах ковра
и в первую очередь
на
скорости его
по-
лет а.
Кроме того теперь при самом незна-
чительном
вираже этого
ск азоч ного
сред-
ст ва
передвижения
его
пассажирам угро-
жала
смертельная
опасность — свалиться
в
пропасть.
А тут еще начались
бесчис*
ленные
воздушные
ям ы. Ковер пад ал
со
страшной высоты,
нелепо
вихляя
и кру-
жась.
Волька и Хоттабыч хватались тог-
да за кисти, невыносимо
страдая одновре-
менн о
от
бортовой и килевой качки,
от
головокружения,
от холода и, наконец,
че-
го греха таить, просто от страха.
В довершение всего
над
нашими
путе-
шественниками стали
настойчиво
и нагло
кружить
какие-то
очень
несимпатичные
птицы.
Они противно
орали, громко
хл о-
пал и
крыльями
и
все
норовили унести
кепку с волькиной головы и канотье Хот-
табыча.
В конце
концов,
одной из
них
удалось сцапать кепку.
Старик долго крепился,
но
после
одной
103
особенно
глубокой
воздушной
ямы
пал
духом и робко начал:
—
О отрок,
подобный
обрезку
луны,
одно дело было забросить твоего друга в
Индию. Для этого
потребовалось
ровно
столько
времени,
сколько
нужно,
чтобы
сосчитать
до десяти.
Совсем другое дело
лететь
на
ковре -сам ол е те.
Ведь мы уже
ск ол ько
летим,
а
пролетели
едва одну
пя-
тидесятую
часть
пути.
Так не повернуть
ли
нам
обратно, чтобы не превратиться в
кусочки льда?
—
А Женя останется рабом?
—
Я уже
им ел
счастье
докладыва ть
тебе, что он
недо стои н
одной твоей сле-
зинки,
о радость моей души.
—
Нет,
мы
полет им
вперед,
хо тя
бы
нам
пришлось замерзнуть! Знаешь, я те-
бя просто не узнаю, старик. Как это у те-
бя язык поворачивается предложить
оста-
вить друга в беде?
С этими словами Волька снова уснул.
Через некоторое
время его разбудил Хот-
табыч,
посиневший
от
хол од а,
но
чем -то
очень
довольный.
—
Неужели нельзя дать человеку
сп о-
койно поспать? — заворчал Волька.
Но старик восторженно
крикнул:
—
"Я
пришел
к
тебе
с
радостью,
о
Волька: нам незачем -лететь в Индиго. Ты
ме ня
можешь
поздравить:
я
уже
снова
умею расколдовывать.
Бессонная ночь на
морозе
помог ла
мне
вспомнить,
как
сни-
мат ь зак лят ия.
Прикажи возвращаться об-
ратно,
о юный мой повелитель.
—
А Женя?
—
Не беспокойся, он
вернется домой
одновременно
с
нами
или
даже
немного
раньше.
—
Ну тогд а
я
не
возражаю, — ответил
Волька и снова прилег
вздремнуть...
(Окончание в
Солнце уже близилось
к
за ка ту,
ко гда
продрогшие,
но
счастливые
пассажиры
ковра-самолета финишировали
в
том
же
месте, откуда они вчера вместе отправи-
ли сь
в свой беспосадочный перелет.
—
Волька,
это
ты? — услышали
они
тотчас
же
мальчишеский голос,
доносив-
шийся из-под старой яблони.
—
Женька! Ой, Женька! Честное слово
это
Женя! — закричал Волька
Хоттабы-
чу и по-бежал к своему приятелю.
—
Женя! Это ты?
—
Я, а то кто же? Конечно, я.
—
Ты из Индии?
—
А то откуда! Ясное дело,
из Индии.
—
Ты был рабом?
—
Рабом.
—-
Ой, как это интересно, Женька, ско-
рее рассказывай, что с тобой там было.
Итутже
под
яблоней Женя Богорад
рассказал своему
старинному
приятелю
Вольке Костылькову о своих
приключе-
ниях
на
чайной плантации
в одном
из за-
брошенных уголков Индии. Поверьте ав-
тору на слово,
что
Женя вел себя там так,
как надлежит
вести
себя в условиях
же-
стокой эксплоатации
юному пионеру.
Но автор этой глубоко правдивой пове-
сти достиг довольно преклонного возраста
и
ни
разу не обострил своих
отношений
с
вице-королем Индии. А рассказ Жени
Богорада некоторые
придирчивые
инос т-
ранные дипломаты
постарались бы опре-
делить
как
вмешательство во
внутренние
дела Индии — жемчужины Британской ко-
роны.
Поэтому аллах с ней,
с этой жем-
чужиной. Вернемся лучше к нашим бара-
нам. Что с пими случилось за два дня их
пленения,
и
чем
все
это
дело кончилось?
А случилось с этими баранами вот что.
номере)
104
^луѵй^
^\о-^ул^ѵѵ^а^О іэ-
Ч^^Ѵѵѵ^х^
Е. Ло
Опять все
Примерно в то время, когда возвращав-
шийся
ковер-самолет
был уже
где-то
в
районе
Серпухова, безутешные родители
Пропавших
ребят
снов а
собрались
па
квартире у Кружкиных и в тысячу первый
раз обдумывали,
что
бы
им
такое
еще
предпринять.
Чай в стаканах давно
остыл.
Разговор
не клеился. Иногда кто-нибудь произносил
со
взд охом:
—
Подумать
тол ько ,
наш
подрался
как-то с ребятишками: они на него
напа ли;
пришел домой ободранный и расцарапан-
ный. А я ему говорю: «Почему это на меня
не
нападают мальчишки?» Не правда ли,
глупо?
II снова наступала томительная тишина.
Похудевший за эти три дня Александр
Никитич нервно шагал по комнате из угла
в
угол.
Он тяжело
переживал
пропажу
сына.
Татьяна Ивановна
не
выдержала,
наконец,
и сказала:
—
Знаешь,
что ,
Саша,
сходил
бы
ты
в
институт,
пров ед ал
бы баранов. И для
работы польза,
и развлекся бы немножко.
Минут через
десять после
ухода това-
рища Кружкина раздался телефонный зво-
нок ,
и
Татьяна Ивановна услышала
в
трубке неуверенный мальчишеский голос:
—
Это квартира Кружкиных?
—
Да, — ответила
Татьяна Ивановна, —
Кружкиных. А в
чем
дело?
—
У вас здесь
нет
случайно кого-ни -
будь из Богорадов?
—
Есть. А кто
их
спрашивает?
—
Перрдайте
им
пожалуйста,
что
их
просит Женя.
—
Какой Женя?
—
То есть
как
это
«какой Женя»?!
Обыкновенно,
какой. Их
сын
Женя.
—
Женечка,
миленький, дорогой
мой
Женечка! — залепетала
тог да
Татьяна
Ивановна в трубку.
—
Разве ты не утонул?
То есть ,
что
это
я
говорю! Ну, конечно,
ты не утонул! Как я рада, Женечка, что
ты не
утонул! А гд е мой Сережа?
96
Рис. К. Готова
хорошо
—
Не
знаю, — до-
пе сся
издали
печ ал ь-
ный
голос, — я
его
сам
три дня уже не
видел...
Но
тут
подбежал
побледневший
ог
волнения
Николай
Никандрович и, выр-
вав
у Татьяны Ивановны из рук трубку
закричал
страшным голосом:
—
Женька, это ты?
—
А то кто? Конечно, я.
—
Где же
ты,
разбойничья твоя душа.
9
гостил
у одного товарища..
иропадал.'
—
Я...
я...
о Можайске...
—
В Можайске?! — залился
счастливым
смехом Богорад-старший.
—
Ах, ты, такой-
сякой, по
гостям раз'езжать задумал! Ска-
жи те,
пожалуйста,
какой мистер Пиквик!
Ну,
мы,
Женечка, сейчас
придем домой.
Смотри,
сид и
и жди нас, не вздумай сно-
ва
уезжать
в
свой Можайск.
Наскоро попрощавшись с еще более по-
грустневшей Татьяной Ивановной, Бого-
рады помчались домой.
•
Как раз
к
этом у
моменту Александр
Никитич входил
в
ворота своего институ-
та.
Постепенно
невес ел ые
мысли
о
сыне
вытеснились
мечтами о молниеносной
на-
учной славе.
Но что случилось? Из хлева доносился
гул человеческих
гол осо в
и громкий пре-
рывистый лязг пеней.
«Воры!» — промелькнула в мозгу Алек-
сандра Никитича тревожная мысль.
Дрожащими от
волнения
руками он
от-
пер двери
хлева,
ворвался внутрь
поме-
щения и застыл.
Бараны бесследно пропали!
Вместо баранов в стойлах металось око-
ло
двух
десятков мужчин,
прикованных
цепочками за ногу
к
стене.
—
Па-пазвольте,
—
грозно
закричал
тог да Александр Никитич, — а
где же ба-
раны?
—
Это мы и есть бараны, — зло
о тве-
тил
ему мужчина лет сорока пяти с напо-
ловину
побритым лиц ом .
—
То
есть,
во-
обще говоря,
мы, конечно,
не
бараны,
а,
конечно,
как
вы
вид ит е,
лю ди.
Авотвы
нас
трое
суток держите
в
эти х
дурацких
стойлах.
Да снимите
вы,
наконец,
чорт
возьми,
эти
идиотские
цепочки
с
на ших
ног! — заорал он без всякого перехода,
и
со
вс ех
сторон
поди» лея
возмущенный
гам.
—
Снимите немед ле нно
цепочку,
а
то
я
весь хл ев
разнесу! — покрывая
все
го-
ло са,
заревел
человек
с
наполовину
по-
бритым лицо м.
Ничего не понимас чий и изрядно пере-
трусивший Александр Никитич извлек из
шкафа ключи от замков, которыми были
скреплены цепи. Но в это время из самого
отдаленного
стойла донесся
голос:
—
Папа! Папочка!
—
Сережа! Сынок мой милый! — закри-
чал,
не
веря своему счастью,
Александр
Никитич. Й бросился тормошить и обни-
ма ть сына.
—
Вот это здорово!.. Как ты
сюда
по-
пал, а? Мы тебя по всему городу ищем, ц
ты,
оказывается,
зде сь
под
самым
моим
но сом
и даже виду не показываешь!
—
Яже
еще третьего
дня
на
улице
прыгал
вокруг тебя, — об'яснял Сережа.
—
Ты даже
сказал
тогда милиционеру,
что
уже давно
ведешь наблюдения
над
этим
моло ды м
барапіком, то есть
надо
мной.
Вот я и думал,
что
ты
меня узнал.
—
Да нет же! — отвечал
счастливым го-
лосом Александр Никитич. — Я тогда,
с ка-
зать тебе правду, здорово врал.
Но,
тут же
поняв,
что
выставляет
себя
перед сыном
в
невыгодном свете, он
сму-
щенно закашлял и сказал:
—
Вот
мама-то
обрадуется! Побегу
позв оню
ей.
Так и не сняв цепочки
с сережиной но-
ги,
он
побежал к выходу. Но тут притих-
шие
было
остальные
пленники
подняли
снова
такой гвалт,
что
Александр Ники-
тич, торопливо
произнося
неуклюжие из-
Вместо баранов
в
стойлах
металось
около
двух десятков
мужчин,
прикованных
цепочками
за
ногу к стене.
7 „Пьонср" No 12
97
виненкя, бросился отпирать замки на це-
пях
и, чтобы
показать
сво ю
полную бес-
пристрастность,
освободил Сережу самым
последним.
—
Где тут у вас жалобная
книга? —
приставал в это
время к Александру Ни-
китичу
мужч ина
с
наполовину выбритым
лицом, которого Кружкин освободил пер-
вым. — Нет, я
вас категорически
сп ра ши-
ваю: где жалобная книга?
Он приставал до
тех
пор,
по ка
товари-
щи по
несчастью
не
объяснили
ему всю
невыгодность его положения.
Посоветовав-
шись немного, жертвы Хоттабыча решили
дело замять и взяли
друг с друга торже-
ственные
клятвы,
что
никто
никогда
ни-
кому и ни под
каки м видо м
не
расскажет
об удивительном их превращении
из
лю-
дей в баранов.
—
Как ты попал в эту компанию? —
спросил Александр Никитич у Сережи,
когда оіги возвращались домой.
— Ты разве
тоже
был в этой злосчастной парикмахер-
ской?
—
Да нет же, — отвечал
Сережа, креп-
ко держась за руку отца, — я как раз про-
ходил
мимо.
Вдруг,
понимаешь,
слышу:
внутри
парикмахерской
люд и
прямо
по-
мирают со смеху. Я, конечно,
поле з
в па-
рикмахерскую посмотреть,
в
чем
дело.
И
уже сам, понимаешь,
сам смеюсь. Засунул
я голову в зал,
см отрю ,
а там только
два
человека
нормальных:
Волька Костыльков
и
какой-то старичок
в
смешных
туфлях.
А остальные все: и мастера и остальные
граждане — ну прямо на моих глазах пре-
вращались в баранов. Тут я, понимаешь,
как дурак еще громче
стал
смеяться и в
ладоши
хлопать.
И вдруг
я
слышу:
что -
то
не
тот ,
понимаешь,
звук
получа е тс я.
Непохожий
на
аплод исм е нты .
Смотрю,
а
у меня вместо рук копыта,
и
сам
я
уже
не
человек,
а
барашек! Только ты,
по-
жалуйста,
папа,
никомѵ
не
рассказывай.
—
Ладно,
ладно,
—
сказал
Александр
Никитич. — Видишь, Сережа, во-о-он
мам а
спешит.
Сережа бросился
навстречу
Татьяне
Ивановне...
Как будто сговорившись,
никто
не
на-
поминал
Александру Никитичу про
его
первую
и
посл ед нюю
попытку
добиться
научной славы без упорного
и добросове-
стного
труда.
Хоттабстрой
Разумеется, на следующее утро
друзья
были уже в сборе.
—
Будьте знакомы, — сказ ал
официаль-
ным
голосом
Волька и представил Хот-
табычу Сережу и Женю.
—
Очень приятно, — сказали
в
од ин
го-
лос и Хоттабыч и обе его недавние жерт-
вы.
А Хоттабыч
подумал
немножко,
поже-
вал
губами и добавил:
—
Нет границ
моему
счастью
позна-
комиться с вами. Друзья моего
юног о
по-
велителя — лучшие мои друзья.
—
Повелителя? — удивились
Сережа и
Женя.
—
Да, повелителя
и спасителя.
—
Спасителя? — не
удержались и фырк-
нули ребята.
—
Напрасно смеетесь,— строго . взгля-
нул на них Волька,^ тут ничего смешного
нет у.
И вкратце рассказал
о
всех
приклю-
чениях
за последние трое суток.
Ребята помолчали,
пода в лен ные
необы-
чайностью своего
ново го
зна к омог о.
Молчание прервал Женя:
—
А знаете, товарищи,
наш
дом будут
скоро сносить.
—
Прошу прощения,
превосходнейший
98
отрок,
не
скажешь ли
ты мне, что значит
«сносить
дом»? — пытливо
осведомился
Хоттабыч.
•
—
Ну, сломают.
—
А зачем,
прости
мне
мою
назойли-
вость, будут ломать твой дом?
—
То есть как «зачем»? Чтобы постро-
ить на
его
месте новьпі дом,
дом-дворец.
Это не только наш дом
лома ть
будут,—
добавил Женя с гордостью. — В нашем пе-
реулке
сразу четырнадцать
домов
ахнут.
Заодно уже
и переулок расширят.
Дав-
но
пора.
—
А тебе жалко дом? — сочувственно
спросил
старик.
—
А то не жалко! Конечно,
жалко,
я
к
нему во
как привык. Мы в нем одиннад-
цатый год
живем.
И ребята кругом
все
знакомые...
—
В таком случае, — сказал
Хоттабыч,
взволнованно
облизывая
себе губы, — не
позволит
ли
мне
мой
юный
повелитель
драгоценнейший Волька
ибн Алеша пе-
ренести
зти
дома
в
другое
место,
дабы
сохранить их
в целости и доставить этим
удовольствие тебе и благородному твоему
другу Жене?
—
Это было бы замечательно! — сказал
Женя.
л
По небу один за другим пронеслись четырнадцать многоэтажных домов.
Хоттабыч молча поклонился.
Около четырех
час ов
утра два
подвы-
пивших
гражданина
возвращались домой
после
товарищеской пирушки. Вдруг один
из них,
тот ,
который повыше,
почувство-
ва л,
что
сверху ему что-то
капнуло на нос.
Это
при
совершенно безоблачном
небе!
Удивленный гражданин поднял
свои
глаза
вверх,
потом
торопливо
зажмурил
их:
он
явно
чего -т о
испугался,
но
решил не по-
казывать вида.
—
Вася, дорогой мой, —- сказал
он
яко-
бы равнодушным голосом, — посмотри, сде-
лай милость,
наверх...
Вася послушно
посмотрел наверх,
тоже
испуганно
заморгал
гла за ми,
тоже
сдел ал
равнодушное
лицо
и
отв еч ал
более
или
менее спокойным голосом:
—
Так что я, Никитушка, ни-ничего
не
вижу.
—
Ну вот и хорошо, — грустно
сказал
Никитушка, решив,
что
у него галлюцина-
ция.
—
Конечно, хорошо, — не менее грустно
отвечал
ему Вася и подумал,
что
нервы у
не го
совсем
расшатались.
Именно поэтому друзья и не сознались,
что
видели,
как
по
небу один
за
другим
пронеслись
четырнадцать
многоэтажных
домов. Под каждым домом тоненькими, еле
заметными усиками болтались обрывки те-
лефонных
и
электрических
проводов
п
торчали обломки водопроводных
труб. Из
труб еще капала вода.
Одна из капель как
раз и упала на нос Никитушке...
Примерно в зто
же
время Николай Ни-
кандрович Богорад проснулся от какого-то
резкого толчка,
спросонок решил,
что
уже
пора
вставать,
и
пошел
на
кухню умы-
ваться.
Повернул выключатель — свет
не
Зажегся.
Решил умыться в полутьме,
но
во да
из
крана не текла.
—
Что за безобразие! — возмутился он
тог да
и
сня л
телефонную
трубку,
чтобы
сообщить управдому,
что
сразу
испорти-
ли сь
и электричество и водопровод,
но
и
телефон без действовал.
Тогда
Николай Никандрович
решил
пойти разбудить управдома,
чтобы
сооб-
щить ему об этих странных
авариях.
От-
крыл двери парадного
и увидел,
что
дом
стоит не в 1-м Спасоболвановском переул-
ке,
как обычно, а в совершенно
неизвест-
ное месте, где-то за городом...
Было
не
больше четырех
час ов
утра,
когда Вольку разбудило легкое прикосно-
вение чьей-то руки. Он недовольно
хмык -
нул, повернулся
на
другой бок и, натянув
100
на
голову
одеяло,
попытался
снова
за-
снуть. Это ему, однако,
не удалось, потому
что
неизвестно каким путем пробравшийся
в комнату сильный ветер сдул с него одея-
ло.
Тогда Волька огорченно
открыл
глаза
и увидел прямо над собой торжествующее
лицо Хоттабыча.
—
В чем дело? — сварливо
спросил
Волька.
—
Не мешай, пожалуйста, спать!
Старик сдел ал
ви д,
что
не
заметил оби-
женного
тона.
Он важно разгладил руками
свою
бороду и низко-низко
пок лон илс я:
—
Если ты,
к
искренней моей радости,
чувствуешь себя здоровым,
то
соблагово-
ли
встать
и
почтить
своим
присутствием
1-й Спасоболвановский переулок.
—
В такую рань?! Скажи хоть,
в
чем
дело!
—
Да позволено будет мне не ответить
па этот вопрос, ибо я осмелился уготовить
тебе,
о,
Волька, скромный сюрприз.
—
Ну разве что сюрприз, — сурово ска-
зал
Волька и,
позевывая
и
потягиваясь,
на чал
одеваться.
Спустя несколько
минут они
вышли
из
дому и зашагали
по
широкому пустынно-
му тротуару. Одинокие шаги далеких
пе-
ше хо дов
звонко
раздавались
в
утренней
ти шин е.
Город еще спал.
Румяное солнце
лениво
поднималось
из- за
крыш, растал-
кивая
т олпи вшие ся
у горизонта
желтые,
розовые
и
оранжевые
облака. Высоко
з
небе
еле
слышно
гудел
самолет,
и
его
крылья на солнце тоже были розовые.
По мере приближения к 1-му Спасобол-
вановскому переулку Хоттабыч
проявлял
все большие и большие
признаки
волне-
ния .
Он то забегал^ вперед,
то
отставал,
непрерывно утюжа свою бороду. Канотье
он
сдвинул
на
самый затылок и был те-
перь похож на старомодного гуляку.
Но вот они, наконец, свернули
в
пере-
улок,
и старик,
сделав широкий гостепри-
имный жест, произнес:
—
Соблаговоли,
о,
мой
повелитель,
осмотреть дворцы.
—
Какие дворцы? —удивился Волька.
—
Где дворцы?
Но, сделав еще несколько шагов,
он
во-
сторженно
воскликнул:
—
Ух, ты! Вот
это
здорово! Это ты
сделал?
—
Да, это сдел ал
я, недостойный
твой
слуга. — скромно,
но
с
достоинством
о тве-
тил
Хоттабыч и,
с трѵдом
сдерж ива я
го р-
деливую улыбку, повел Вольку в глубь
переулка.
Еще полчаса тому назад левую сторону
его загромождали четырнадцать мрачнова-
тых
серых
многоэтажных
домов,
похож их
на
огромные кирпичные ящики. Сейчас на
нх
мес те
возвышались
сверкающие гро-
мады четырех белых мраморных дворцов.
Богатая колоннада
украшала их
фасады.
На их плоских
крышах зеленели пышные
сады .
Капельки воды,
бившей из роскош-
ных
фонтанов,
игра ли в луча х восходяще-
го
солнца как драгоценные
камни.
У входа в каждый дворец стояло по два
черных
великана
с
громадными
кривыми
мечами
в
руках. Завидев Вольку, велика-
ны
как
по
команде
пал и
ниц и громопо-
добными
голос ам и
приветствовали
его.
При этом из их ртов вырвались огромные
языки пламени,
и Волька невольно вздрог-
нул.
—
Да не страшится мой юный повели-
тель, — успокоил
его
Хоттабыч. — Это мир-
ные
ифриты,
поставленные
мной у вхо-
дов для вящшей твоей славы.
Они готовы
служить
тебе до
посл ед нег о
своего
из-
дыхания.
Великаны
снов а
пал и
ниц
и,
изрыгая
пламя,
сми ре нно
проревели:
—
Повелевай нами,
о могучий наш гос-
подин!
—
Пойдем, Хоттабыч,
посмотрим
тво я
дворцы, — сказал
Волька и, перепрыгивая
сразу
через
несколько
ступенек,
вошел
внутрь.
—
Это не мои дворцы.
Это твои двор-
цы, — почтительно
возразил
старик, следуя
за Вольной, но тот не обратил на эти сло-
ва ни как ого
вним ания .
Первый дворец был целиком из Драго-
ценного розового мрамора. Его восемь тя-
желых
резных дверей,
изготовленных
из
сандалового
дерева, были украшены сере-
бряными звезда ми
и
яркоалыми рубина-
ми.
Второй дворец был из голубоватого мра-
мора. В нем было
десять дверей из ред-
чайшего
эбенового
дерева.
Они были
усыпаны алмазами, сапфирами и изумру-
дами.
Посреди третьего дворца,
самого
пре -
красного, был просторный бассейн, а в нем
плес ка лис ь золо тые
рыбы,
ка ж дая вели чи-
ной с доброго осетра.
—
Это вместо
твоего
маленького
аква-
риума, — за стенч иво
об'яснил Хоттабыч.
—-
Мне кажется,
что
только
так им
аквариу-
мом
ты
можешь
пользоваться,
не
роняя
своего
высокого
достоинства.
«Д-да, — подумал про себя Волька, — по -
пробуй-ка взять
в
руки эдакую золотую
рыбку — без рук останешься».
—
А теперь, — сказал победоносно Хот-
табыч, — окажи
мне
че сть
и
окинь
благо-
склонным взором четвертый дворец.
Они вошли в четвертый дворец, бли-
ставший таким великолепием,- что
Волька
ахнул:
—
Да ведь -
это
вылитый метро! Ну
прямо станция «Киевский вокзал»!
—
Ты еще не все видел,
о благословен-
ный Волька! — оживился
тогда Хоттабыч.
С этими
словами
он
вывел
Вольку на
улицу. Великаны взяли немедленно
ме чи
накараул,
но
Хоттабыч,
не
обращая на
них
внима ния ,
указал мальчику на поли-
рованную
золотую
доску, украшавшую
вх од
во
дворец. На ней были вычеканены
слов а,
от
которых Вольку сразу ударило
сначала
в жар,
а потом
в х олод:
«Дворец этот принадлежит благородней-
шему и славнейшему из отроков этого
го-
рода,
красавцу
из
красавцев, умнейшему
из умных, преисполненному неисчислимых
достоинств
и
совершенств, пепоборимому
и непревзойденному зватоку в география
и
прочих других науках,
первейшему из
ныряльщиков,
искуснейшему из
пловцов
и
волейболистов, непобедимому чемпиону
комнатного
биллиарда всех систем, — цар-
ственному юному пионеру Вольке иби Але-
ше, да славится во
век и
веков
имя его
ш
имя
его
достойных родителей!»
Такие
же
надписи,
только
покороче,
были и на остальных
дворцах.
—
В
эти х
надписях, —пробормотал
Волька, когда он пришел в себя — малова-
то
самокритики,
но
это ,
в
кон це
концов,
неважно, потому что вывески вообще надо
заменить другими.
—
Я понимаю тебя и не могу не обви-
п ить
себя в недомыслии, — смутился
ст а-
рик. —
Конечно,
надо было сделать надпи-
си
из
драгоценных
камней.
—
Ты меня неправильно
поня л,
милый
Хоттабыч! Я хотел бы,
чтобы
на
доске
было вычеканено,
что
эти дворцы
являют-
ся
собственностью
Московского
комму-
наль ног о
хозяйства. Видишь ли,
в
нашей
стране не принято, чтобы дворцы принад-
леж али
частным людям. Пусть эти дворцы
принадлежат МКХ.
—
Я не знаю,
кто
такой этот Эмкаха,—
произнес Хоттабыч с горечью в голосе, —
и в полне
допускаю,
что
он
достойный че-
ловек.
Но разве Эмкаха освободил
меня
из страшного
за точения
в
бутылке? Нет,
101
—
Это мирные ифриты, поставленные мной у входов для вящшеіі твоей славы.
это
сдел ал
не
Эмкаха, а т ы, прекрасней-
ший отрок,
и именно
тебе или никому бу-
дут принадлежать
эти
дворцы.
—
Но пойми же...
—
И не хочу
пони ма ть.
Или тебе или
никому!
Волька еще никогда
не
виде л Хоттабы-
ча
так им
разоренным. Его лицо побагро-
вело, глаза, казалось,
метали молнии.
Вид-
но
было,
что
старик
еле
удерживается,
чтобы не обрушить свой гнев на мальчика.
—
Значит, ты никак несогласен,
о кри-
сталл
моей души?
,
—
Конечно, нет.
Зачем они
мн е,
эти
дворцы?
—
Иэхх! — горестно
воскликнул
тог да
Хоттабыч и махнул руками.
Вто
же мгновение
дворцы расплылись
в
своих
очертаниях,
заколыхались
и рас-
.таяли
в
воздухе,
как туман, развеянный
ветром. С
воп лям и
взвились
вверх и ис-
чезл и
великаны.
Два подвыпивших
гражданина, которые
На Хоттабыча было просто жалко
смот -
реть. Он никуда не выходил
и отсиживал-
ся
в аквариуме, ссылаясь на то, что у не-
го
якобы разыгрался ревматизм. Конечно,
это
было нелепой мотивировкой, ибо глу-
по
с ревматизмом забираться в воду.
Хоттабыч лежал
на
дне аквариума,
ле-
ни во
шевеля
плавниками
и
вяло
глотая
ртом воду. Когда к аквариуму подходили
Волька, Сережа или Женя, старик уплы-
вал к задней стенке, весьма невежливо
по-
ворачиваясь
к
ним
хвос том .
По
ночам,
когда все в доме спали,
он
вылезал
из во-
ды,
чтобы
немножко
размяться,
и
до ут-
ренней зари еле слышно шаркал туфлями
по
комнате
и
что-то
бормотал. Хоттабыч
обдумывал какое-то
важное
решение.
Так продолжалось
несколько
суток,
по-
ка, наконец,
в один прекрасный день Хот-
табыч
не
выл ез
из
аквариума. Отжимая
воду из бороды и усов,
он сдержанно ска-
Зал, обрадованному Вольке:
—
Ты меня
очень
обидел, о сладчай-
ший Волька, отказом
от
моего
скромного
подарка.
Твое и мое
сч асть е,
что
я
обе-
щал тебе не обижаться,
в противном слу-
чае
я
сделал бы с тобой
нечто
непопра-
вимое,
о чем сам в дальнейшем весьма бы
сожалел,
ибо я полюбил тебя всей душой
и особенно не могу не ценить прекрасное
еще не
успели добраться домой,
снова
увидели,
как по небу пронеслись четырнад-
цать многоэтажных
домов,
только
па
этот
раз в обратном направлении.
А Николай Никандрович, который перед
тем, как будить соседей,
зашел на минут-
ку к себе, чтобы
накинуть пиджак, вдруг
обнаружил, что в квартире горит сі^ет. На
кухне весело журчала вода из водопровод-
но го
крана.
—
Что
за
чудеса? — поразился
Бого-
рад-старший.
—
А ну, давай
посмотрим,
может быть, и телефон сам собой испра-
вился?
Недоверчиво ухмыляясь,
он
сн ял
с
рьі-
чажка
телефонную
трубку. Послышался
обычный непрерывный гудок низкого тона.
Телефон был в полной исправности.
Николай Никандрович посмотрел на ча-
сы.
Часы показывали без четверти пять.
Он подошел
к
окну, распахнул
его
на-
стежь, высунулся из него,
чтобы глотнуть
свежего
воздуха,
и увидел,
что
дом снова
находится
на
своем обычном месте.
бескорыстие твоей дружбы. Но больше '«^і
богатства от меня и не ожидай. Я всегда
буду делать все,
что
ты
мне
прикажешь,
но
на
руки ты впредь
не
получиш ь
ни
одного
золотого.
—
Ну вот и чудесно, — отвечал
Воль- .
ка, — тут у меня с ребятами имеется к те-
бе одно интересное предложение. Мы дав-
но собираемся попросить тебя пойти с на-
ми
в цирк.
—
С любовью
и
удовольствием, — ска-
зал
Хоттабыч.
И через полчаса Волька, Женя, Сережа
и Хоттабыч были уже в Парке культуры
и отдыха,
у входа
в
цирк «Шапито».
Старик принципиально
возражал против
покупки билетов. Он попытался даже усмо-
треть в этом некую недооценку
сво его
мо-
гущества.
—
Нет,
вы не знаете
еще Гассана Аб-
дуррахмана ибн Хоттаба, — сказал
он
с
легкой
горечью
и,
попросив ребят подо-
ждать где-нибудь неподалеку,
подошел
к
будке администратора,
окол о
которой гу-
дела длинная очередь жаждущих получить
контрамарку.
Время от временп из окошечка высовы-
валась вз'ерошенная голова администрато-
ра. Он сердито кричал:
—
Напрасно
дожидаетесь,
граждане,
Старик Хоттабыч и Мей.Лань-чжи
103
контрамарок нет и не будет: цирк набит
дооткаэу!
Но очередь не дви гал ась
с места, л
ад-
министратор всердцах с треском захлопы-
вал окошечко.
Хоттабьгч в очередь
не полез-»
а. встав в
сторонк':, что-то
зашептал, сосредоточенно
глядя в стенку, по ту сторону которой при-
таился
администратор. Он глядел
так,
не
моргая глазами, до
тех
пор,
пока из
ок о-
шеч ка не
высунулся администратор
с
бе-
лым листо чко м
бумаги в руке.
—
Кто
здесь
товарищ Хотапченко? —
выкрикнул он с заговорщдческим видом.
—
Я
тот
человек,
которого
ты
ищешь, — сказал старик с достоинством
и
только
успел
взять
в
руки контрамарку,
как окошечко
с шумом захлопнулось, чуть
не
прищемив ему пальцы.
—
Безобразие! — заво л н о вал и сь
тогда в
очереди. — Тут люди
ожи да ют
с шести ча-
сов
вечера! Сами говорят,
что
не
будет
пропусков,
и сами же выдают без очереди!
Администратор
не
вытерпел,
открыл
окошко, выкрикнул из него:
—
Товарищ
Хотапченко — командиро-
вочный!
И снова захлопнул
окошко,
на
сей раз
уже окончательно.
Хоттабыч с ребятами вошли в цирк, за-
литый светом множества ярких электриче-
ски х
ламп .
В одной из лож,
около
самой арены, бы-
ло
как
раз четыре свободных
стула,
но
Хоттабыч категорически
отказался
занять
Эти места.
—
Я не могу согласиться, — сказал
он
важно, — чтобы хоть кто-нибудь в этом по-
мещении сидел
выше меня и моих глубоко
чтимых
друзей. Это было бы ниже вашего
и
моего
достоинства.
Спорить со стариком было
совершенно
бесполезно, и ребята, скрепя сердце, усе-
лис ь
на
самой верхотуре,
в последнем ря-
ду амфитеатра.
Вскоре выбежали униформисты в ярких,
расшитых золотом ливреях и выстроились
по
обе стороны
выхода
на
арену. ПІпрех-
шталмейстер зычным голосом об'явил
на-
чало
представления,
и
«первым
номером
обширной программы»
выехала
на
арену
наездница,
вся
усеянная блестками,
как
елочный дед- мороз.
—
Ну как, нравится? — спросил Волька
у Хоттабыча.
—
Не лишено интереса и для
гла з
при-
ятно, — осторожно
отве тил
старик.
За наездницей последовали акробаты, за
104
акробатами — клоуны,
за
клоунами — дрес-
сированные собачки,
вызвавшие сдержан-
ное одобрение Хоттабыча,- за собачками —
жонглеры и прыгуны. На прыгунах закон-
чилось
первое отделение,
и наши
друзья
пошли
погулять.
Когда после сигнала все снова уселись
по
своим
местам,
к
Хоттабычу под ошл а
девушка в кокетливом белом переднике,
с
большим подносом
в
руках.
—
Эскимо не потребуется? — спросила
она у старика,
и тот
в
сво ю
очередь
во-
просительно
посмотрел на Вольку.
—
'Возьми, Хоттабьгч: это очень
вкусно.
Попробуй.
Хоттабыч попробовал, и ему понрави-
лос ь.
Он угостил ребят и купил себе еще
одну порцию,
потом
е"те одну и, наконец,
разохотившись,
откупил
у обомлевшей
продавщицы
сразу все наличие
эскимо — ■
сорок три кругленьких, покрытых
нежной
изморозью пакетика с мороженым. Девуш-
ка
обещала потом придти
за
подн осо м
и
ушла
вниз,
то
и
дело
оборачиваясь
на
сво его
удивительного покупателя.
—
Ого! — сказал
Женька и подмигнул
своим
приятелям.
—
Старик дорвался-таки
до- эскимо .
В каких-нибудь
пят ь
минут Хоттабыч
уничтожил
все сорок три порции.
Он ел
эскимо как огурцы, сразу откусывая боль-
шие куски. Последний кусок он проглотил
как раз в тот момент, когда в цирке снова
зажглись
все
огни
и
шпрехшталмейстер,
выйдя на
середину
арены,
торжественно
провозгласил:
—
Мировой...
комбинированный...
ат-
тракцион!.. Китайский артист Мей Лань-
чжи.
Все в цирке зааплодировали, оркестр за-
играл туш,
ина
аренѵ, улыбаясь и раскла-
ниваясь во все стороны,
вышел немолодой
уже китаец в расшитом золотыми дракона-
ми синем халате. Это и был Мей Лань-чжи .
Пока его ассистент раскладывал
на
ма-
леньком столике все, что
было необходимо
для первого фокуса, он продолжал раскла-
ниваться и улыбаться. При улыбке у него
ярко поблескивал во рту золотой зуб.
—
Замечательно! — прошептал
за вист-
лив о
Хоттабыч.
—
Что
замечательно? — спросил
его
Волька, продолжая аплодировать.
—
Замечательно,
когда у человека ра-
стут золотые
зубы.
—
Ты думаешь? — рассеянно
спросил
Волька,
внимательно
следя за начавшимся
номером.
—
Я убежден в этом, — отв ет ил
Хотта-
быч.
—
Это очень красиво и богато.
Мей Лань-чжи
кончил
свой первый но-
мер.
—
Ну как, знаменито? — спросил Воль-
на
у Сережи таким тоном,
как
будто это
он
сам
проделал
это т
фокус.
—
Спрашиваешь! — восторженно
о тве-
тил
Сережа,
и
Волька
тут
же
громко
вскрикнул от удивления: у Сережи оказал-
ся полный
рот золотых зубов.
—
Ой, Волька,
что
я тебе скажу, — про-
шептал в то же время Сережа. — Ты толь-
ко не пугайся: у тебя все зубы стали зо-
лотые.
—
Ребята,
пе
треггитесь и не
мешайте
смотреть, — вмешался
в
разговор
Женя
Богорад, и приятели увидели,
что
иуне-
го
во
рту блестели тридцать два золотых
зуба.
—
Это,
наверное,
работа Хоттабыча, —
сказал с тоской Волька.
И действительно,
старик, прислушивав-
шийся к их разговору, утвердительно кив-
нул
головой
и
простодушно улыбнулся,
открыв при этом в свою очередь два ряда
крупных
золо тых
зубов.
—
Даже у Сулеймаиа ибн Дауда — мир
с
ни ми
обоими — не
было
во
рту такой
роскоши! — хвастливо
сказ ал
он.
—
Толь-
ко
не
благодарите
ме ня.
Я уверяю вас:
вы достойны
эт ого
небольшого
сюрприза
с моей стороны.
—
Да мы тебя и не благодарим, — сер-
дито возразил ему Женя, но Волька, испу-
гавшись,
как
бы старик не
разгневался,
дернул Женю за руку.
—
Понимаешь ли, Хоттабыч, — на чал
он
дипломатично, — это
будет 'слишком бро-
саться в
глаза,
если
сразу у всех нас че-
тырех,
сидящих рядом,
все
зубы окажут-
ся
золотые.
На нас все будут смотреть,
и
мы
будем очень стесняться.
—
Ине
подумаю
стесняться, — сказал
Хоттабыч.
—
Да,
но
вот
нам
все-таки будет как-
то
не
по
себе. Мы будем так стесняться,
что
у нас пропадет
все
удовольствие
от
цирка.
—
Ну, и что же? — спросил
нетерпе-
лив о
Хоттабыч.
—
Так вот мы
все тебя просим,
чтобы
до
тех
пор,
по ка
мы
вернемся домой, у
нас
были во рту обычные костяные зубы.
—
Восхищаюсь вашей скромностью,
о
юные
мои
друзья! — сказал
немного
оби-
женно
старик,
и
ребята
с
облегчением
почувствовали,
что
зубы у них во рту по-
теряли свой металлический привкус и при-
обрели прежний вид.
—
А когда вернемся домой, они
снов а
станут золотые? — с беспокойством спро-
сил
Женя.
Волька раздраженно
отв ет ил:
—
Ладно, потом увидим, может, старик
про них позабудет.
Ион
с
увлечением принялся
смотреть
на головокружительные фокусы Мей Лань-
чжи
и
хлопа ть
вм есте
со
всеми
зрите-
лями,
ко гда
тот
из
совершенно
пустого
ящика
вытащил
сначала
голубя,
потом
курицу и, наконец, мохнатого
веселого
пу-
деля.
Только один
человек
сердито,
не
вы-
ражая никаких признаков одобрения, смот-
рел на фокусника. Это был Хоттабыч.
Ему было
оч ень
обидно,
что
фокусни-
ку хлопали
по
всякому пустяковому, пово-
ду,
а он, проделавший со времени освобо-
ждения из бутылки столько чудес,
ни
разу
не
услышал не
только
аплодисментов,
но
ини
одного искреннего
сл ова
одобрения.
Поэтому, когда
снова раздались аплоди-
сменты и китаец, перед тем как перейти
к
следующему
ном е ру,
на чал
расклани-
ваться во
все
стороны, Гассан Абдуррах-
ман
ибн Хоттаб, не взирая на протесты
Зрителей,
полез через их головы
на арену.
Мей Лань-чжи
как раз в это
время начал
самый эффектный из своих номеров.
Прежде всего фокусник зажег несколь-
ко
оч ень
длинных
разноцветных
лент
и
запихал
их
в
горящем виде себе в рот.
Потом он взял
в руки большую, ярко рас-
крашенную миску
с
каким-то
веществом,
похож им
на очень
мелкие древесные опил-
ки. Доотказу набив себе рот этими опил-
ками, Мей Лань-чжи
стал
быстро разма-
хивать
перед
собой
красивым большим
веером.
Сначала опилки во рту затлели,
потом
появился
небольшой дымок, и,
на-
конец,
когд а
в
цирке,
по
заранее разра-
ботанному плану,
погасили
электричество,
все увидели,
как в
темноте
изо
рта зна-
менитого
фокусника
посыпались
тысячи
искр и даже показалось небольшое пламя.
Казалось, что цирк обрушится от взры-
ва аплодисментов.
И тогда среди бури ру-
коплесканий
и
криков «браво» раздался
вдруг возмущенный голос
старика Хотта-
быча.
—
Вас обманывают! — оиал
он, надры-
ваясь. — Вас нагло
обманывает этот ста-
рый бездельник! Это никакие
не
чудеса!
Это обыкновенная ловкость рук!
—
Вот это «рыжий»! —восхищенно вое-
105
кликнул
кто-то
из
публики.
—
За-ме-ча -
тельный «рыжий»! Браво, «рыжий»! — за-
кричал
он,
и
все
зрители,
кроме Волькн
и
обоих
его
друзей, дружно зааплодиро-
ва ли
Хоттабычу.
Старик не
понимал,
о
каком
«рыжем»
ему кричат,
и иронически
продолжал:
—
Разве это чудеса?! Ха-ха!
Он отодвинул
оторопевшего фокусника
в
сторону и для
начала
изверг из
своего
рта один
за
другим пятнадцать огромных
разноцветных
языков
пламени,
да
таких,
И китаец — ассистент несчастного Мей Лань-чжи, — и разно-
образный его реквизит, и молодцеватые униформисты,
и даже
ча сть публики — вс е это
в одно мгновенье взвилось
вверх.
106
что
по
цирку сразу пронесся
явственный
{запах серы.
С улыбкой выслушав
вызванные
эти м
аплод исм е нты ,
Хоттабыч
схвагил
Мей
Лань-чжи за шиворот и меньше чем в од-
ну минуту превратил его последовательно
в
кролика,
осл а,
носорога и бочку с во-
дой.
Потом он вернул
несчастного
фокусни-
кавего
обычное состояние, но только
для
того,
чтобы
тут
же
разодрать
п опола м
б-доль
туловища.
Обе
половинки
немед-
ленно
разошлись в разные
стороны,
сме шно
подска-
ки вая
кажд ая
на
своей
единственной ноге.
Когда,
проделав
полный
круг по
манежу, они
послушно вер-
нулись
к
Хоттабычу,
он
срастил их вместе и,
схва-
тив
возрожденного
Мей
Лань-чжи
за локотки,
по д-
бросил его высоко, под
са-
мый купол цтірка,
где
тот
и пропал бесследно.
С публикой
творилось
неч то
невообразимое,
лю-
ди
хлопали
в ладоши,
то-
пали
но гам и,
стучали
пал -
ками,
вопили
истошными
голосами: «Браво!», «Бис!»,
^Изумительно!»,
«Я таких
рокусов
сроду не видал!»
и многое другое, чего нель-
зя
было разобрать в
по д-
нявшемся невероятном шу-
ме и гаме.
—
Это — еще не все!—■
кричал
страшным,
громо-
вым
голосом
Хоттабыч,
разгоряченный
всеобщим
одобрением, и стал
выта-
скивать из-под
полы
свое-
го
пиджака целые табуны
разномастных лошадей.
Лошади испуганно ржа-
ли,
били
копытами,
мота-
ли
головами, развевая свои
роскошные
шелковистые
гри вы.
Потом по
манове-
нию
руки Хоттабыча
ло-
шад и
пропа ли
и
из-под
п олы
пиджака
выскочили
один
за
другим,
грозно
рьпіа,
четыре
огромных
берберийских
ль ва
и,
не-
сколько раз пробеяіавшись
вокруг арены,
исчезли.
1
В это время в действие вмешались двое
молодых людей. По приглашению админи-
страции они еще в начале
представления
вышл и
на
арену,
чтобы
сле д ить
за
фо-
кусником. На этом основании
они
уже счи-
тал и
себя специалистами циркового
дела
и тонкими
знатоками черной и белой ма-
ги и.
•
Один из
них
развязно подбежал к Хот-
табычу и с возгласом
«Я,
кажется,
пони-
маю,
в
чем
дело !» попытался залезть к
нему под
пидж ак ,
но
тут же
бесследно
исч ез
под
гром аплодисментов
ревевшей
от
восторга публики. Такая же бесславная
участь постигла
и второго развязного
мо-
лодого
человека.
Дальше Хоттабьгч действовал уже под
сплошные
и
непрерывные рукоплескания.
Вот он махнул руками,
и все, что
было
на арене: и китаец — ассистент
несчастно-
го Мей Лань-чжи, — и разнообразный мно-
гочисленный
его
реквизит,
и
нарядные
молодцеватые униформисты,
и даже
часть
публики — вс е это
в
одно
мгновенье взви-
лось
вверх
и,
проделав
несколько
про-
щальных кругов над восхищенными
зри-
телями, растаяло в воздухе.
Тридцать три оркестранта вдруг сгруди-
лись
в
одну кучу
и
огромным комом ска-
тились
со своей площадки на арену. Этот
ком катился по
барьеру, поспешно умень-
шаясь
в
сво ем
об'еме, пока,
наконец,
не
достиг
велич ины
горошины. Тогда Хотта-
бьгч
поднял
ег о,
положил
себе в правое
ухо,
и
из
уха понеслись
сильно
приглу-
шенные
бравурные звуки марша.
Затем старик, который еле держался на
но гах
от
возбуждения,
как-то
по-особому
щелкнул сразу пальцами обеих рук,
и все
Зрители,
один
за другим,
ста ли
со
свистом
срываться со своих мест и пропадать где-
то
далеко
под
куполом.
И вот,
наконец,
в
опустевшем цирке
остались
только
четыре
человека:
Хот-
табьгч, устало присевший на барьере аре-
ны,
и Волька со своими приятелями,
ска-
тившиеся
кубарем со своих
мест
к
ста -
рику на арену.
—
Ну, как? — вяло
спросил Хоттабыч,
с трудом приподнимая
голов у
и
гл ядя
на
ребят странными,
помутневшими
глаза-
ми. — Это вам не Мей Лань-чжи? А?
—
Куда этому жалкому фокуснику
до
тебя! — отвечал
Волька,
сердито
моргая
своим
друзьям,
которые
все
порывались
попросить
о
че м-то
старика.
—
А какие были рукоплескания! — с
удовольствием
вспоминал
Хоттабыч.
—
Еще бы! А ты мог бы вернуть
вс ех
на
прежние
места, чтобы
все
было
так,
как
было раньше? Это,
наверное,
очень
трудно?
—
Нет,
нетрудно.
То есть для
меня,
конечно, нетрудно, — горделиво отвечал еле
с л ышным
голосом
Хоттабыч,
поблескивая
Золотыми зубами.
Из уст ребят вырвался вздох
облегче-
ния.
—
А мне почему-то
кажется,
что
тебе
это
чудо
не
подсилу, — коварно
сказал
Волька,
явно
подзадаривая
старика.
—
Подсилу,
но
я что-то
оч ень
устал.
—
Ну вот,
я
и
говорил,
что
тебе не
подсилу.
Вместо
ответа
Хоттабьгч
приподнялся
на
ноги,
вырвал у себя из бороды три-
надцать
волосков,
мелко
их
изорвал,
вы-
крикнул
какое-то
странное
слово,
вроде
«лехододиликраскало»,
и,
обессиленный,
опустился прямо н'а опилки, покрывающие
арену.
Тотчас
же
из-под
купола
со
свистом
примчались
и
расселись
согласно
куп-
лен ным
билетом беспредельно счастливые
зрители.
На манеже как из-под
зем ли
вы-
росли Мей Лань-чжи
со
своим
ассистен-
том
и реквизитом и униформисты во гла-
ве со своим бравым шпрехшталмейстером.
Оркестр горошинкой выкатился из пра-
вог о
уха Хоттабьгча, быстро вырос
в
ог-
ромный ком человеческих
тел,
сам по
се-
бе, вопреки
закону
земного
притяжения,
покатился
наверх,
на
свою площадку, рас-
сыпался
там на
тридцать три отдельных
человека, расселся по своим местам и гря-
нул туш.
Крики восторга,
гро м
аплодисментов,
казалось, разнесут сейчас помещение цир-
ка на
куски.
—
Разрешите,
граждане,
попрошу
вас
пропустить, — проталкивался
к
Хоттабычу
сквозь тесно
обступившую его восторжен-
ную толпу худощавый человек в больших
круглых роговых очках. — Я .. . из Управле-
ния
госцирков...
очень
прошу
вас
(уфф!)
в
кабинет директора цирка...
нам
нужно
экстренно (уфф! уфф!) переговорить г ва-
ми
об
ангажементе...
турнэ
по
СССР!..
Согласны (уфф!) на любое ваше условие...
—
Оставьте старика в покое! — сказал
с досадой Волька. —
Вы разве не видите?
Он болен,
у него повышенная
темпера-
тура.
Действительно, у Хоттабьгча был
силь-
ный жар. Старик об'елся мороженым.
107
Больница под кроватью
Тот, кто никогда
не
возился
с заболев-
шим
джином,
не
может
даже себе пред-
ставить, какое это утомительное и хлопот-
ливое
дело.
Прежде всего,
воз ника ет
вопрос:
где
его
держать? В больницу его
не
поло-
жишь,
и
дома на виду его тоже держать
нельзя.
Во-вторых,
как
его
лечить? Медицина
рассчитана на лечение людей. При лече-
нии джинов медицина бессильна.
В-третьих,
заразны
ли
для
людей бо-
лезни джинов?
Все эти три
вопроса были
тщательно
обсуждены ребятами,
ко гда
они
на
такси
увозили бредившего Хоттабыча из цирка.
Было решено: во-первых,
Хоттабыча в
больницу не везти, а держать его со всеми
во зм ожн ыми
удобствами
у Вольки
под
кроватью, предварительно
предложив
ему
для
безопасности
сдел ать ся
невидимым;
во-вторых,
лечить
ег о,
как лечат людей от
простуды: давать на ночь
аспирин,
поить
чаем с малиновым
вареньем, чтобы
хоро-
шенько
пропотел;
в-третьих,
что
болезни
джинов
людям, оче вид но,
не
передаются.
К счастью, дома никого не было, и Хот-
табыча удалось спокойно уложить
на
его
обычное
место
под
кроватью. Женька с
Сережей побежали
за
аспирином и мали-
новым
вареньем, а Волька пошел на кух-
ню подогреть
чай.
—
Ну вот и чай готов, — весело
сказал
он через пять минут, возвращаясь из кух-
ни
с
кипящим чайником в руке.
—
Будем
пи ть
чай, старина? А?
Ответа не
последовало.
—
Умер! — ужаснулся Волька л вдруг
почувствовал,
что
несмотря на
все непри-
ятно ст и,
которые уже успел
доставить
Хоттабыч,
ему будет очень
жалко,
если
старик умрет.
—
Хоттабыч, миленький, — залепетал
он
и,
ст ав
на
коленки,
полез
под
кровать.
Но старика под кроватью не оказалось.
В это время ввалились
Женька и Се-
режа,
с шумом волоча за собой Хоттабы-
ча.
Старик упирался и бормотал себе под
нос
что-то
несвязное.
—
Вот чудак! Нет, ты подумай только,
что
за
чудак! — возмущенно орал на всю
квартиру Женя, помогая укладывать боль-
ного на место. — Возвращаемся это мы сю-
да, см отрим,
а Хоттабыч-то твой стоит на
углу с мешком золота
и все норовит всу-
чи ть
его прохожим. Я у него спрашиваю...
108
—
Нет, это я у него спрашиваю, — вме-
шался Сережа.
—
Мы оба спрашиваем у него: «Что ты
делаешь здесь,
на
улице,
с
повышенной
температурой?!» А он
мне
отвечает...
—
Нет,
это
он
мне
отвечает, — снова
вмешался Сережа.
—
Аоннам
отвечает:
«Я, мол,
чув-
ствую приближение смерти. Я, мол, хочу
по этому случаю раздать милостыню».
Тут
я ему и говорю: «Чудак ты, чудак,
кому
же ты собираешься раздавать милостыню,
раз у нас нищих уже давным-давно нет?»
А он тогда
мне...
—
Нам, — поправил Сережа.
—
А он тогда мне, — продолжал Жень-
ка раздраженно. — А он тогда мне и гово-
рит:
«В таком случае
я
пош ел
домой».
Вот мы
его
и привели.
Лежи, лежи,
ст а-
ричок, поправляйся.
Хоттабычу дали лошадиную дозу
аспи-
рина, скормили ему с чаем всю банку ма-
линового
варенья и, укутав получше, уло-
жили
спать.
Старик полежал
некоторое
время спо-
койно,
но
вдруг заволновался
и собрался
вставать, чтобы
пойти
к
покойному Су-
лейману ибн Дауду извиняться за какие-
то
давнишние обиды. Потом он заплакал
и стал
просить Волъку, чтобы тот сбегал
в
Индийский океан, разыскал там на дне
медный кувшин,
в
котором заточен
его
дорогой братик Омар ибн Хоттаб, осво-
бодил его из заточения
и привел сюда.
—
Мы бы так чудно зажили
здесь
все
вместе, — бормотал он в бреду, заливаясь
горючими
слезами.
Через полчаса старик пришел в созна-
ние и слабым голосом сказал из-под кро-
вати:
—
О, юные мои друзья,
вы
не можете
себе вообразить даже,
как
я
вам
благо-
дарен
за
вашу любовь
и
дорогое
ваш е
внимание.
Окажите мне,
прошу вас, еще
одну услугу: завяжите мне покрепче руки,
а то я во время горячки такое наколдую,
что
потом и сам уже ничего не смогу поделать.
Старика связали,
и
он
моментально
за-
сну л
к ак убитый.
Наутро Хоттабыч проснулся
совершен-
но
здоровым.
—
Вот
что
значит
вовремя поданная
ме дицинс ка я
помощь! — удовлетворенно
сказал Женя и твердо решил по оконча-
нии
шко лы
поступить учиться на
меди-
цинский факультет.
Роковая страсть Хоттабыча
—
Возможны
осадки, — заявил
Сережа
авторитетно •
Он только что
ввалился в волькину ком-
вату. Волька и Женя тихо беседовали с
Хоттабычем, который продолжал
нежить-
ся
под
кроватью.
Вскоре, действительно, все небо покры-
лось
тучами и заморосил противный,
не
по
сезону холодный дождик.
—
Может быть, послушаем? — спросил
Волька, небрежно
кивнув
на
новенький
радиоприемник — подарок
родителей
за
успешный переход
в
6-й
класс, — и
с ви»
димым
удовольствием
вк люч ил
радио.
Мощные звуки симфонического
орке-
стра заполнили комнату.
Удивленный Хоттабыч высунул свою го-
лову из-под
кровати и спросил:
—
Где находится
это
множество
лю-
дей,
сто ль
сладостно
играющих
на
раз-
личны х
музыкальных инструментах?
—
Ах, да! — обрадовался Женя. — Ведь
Хоттабыч не знает
радио!
Добрых два
часа
ребята наслаждались,
наблюдая за Хоттабычем. Старик был со-
вершенно
потрясен
достижениями
радио-
техники.
Волька ловил для него
Владиво-
сто к
и
Анкару, Тбилиси и Лондон, Киев
и Париж. Из рупора послушно
вылетали
звуки песен,
гремели марши, доносились
речи на самых разнообразных языках.
Потом ребятам паску чило радио.
Они
ушли
на
улицу,
оставив
очарованного
Хоттабыча у приемника.
Именно к этому времени относится та-
инст вен ная
история,
по
сей день
не
раз-
гаданная
в
семействе Кружкиных. Воль-
ки на
бабушка пришла выключить прием-
ник
и
услышала
в
совершенно
пустой
комнате
чье -то
стариковское
пока ш ли-
ванье.
Затем она увидела,
как
сама
по
себе передвигается
по
шк але
приемника
вороненая стрелка вариометра.
Перепуганная насмерть старушка реши-
ла
не
дотрагиваться до приемника,
а бе-
жать за Волькой. Она поймала его у авто-
бусной остановки.
Волька страшно завол-
новался,
сказал,
что
он
совершенствует
радиоприемник, автоматизирует его и про-
сит
родителям об этом
не
рассказывать,
потому что он
готовит
для них сюрприз-
Отнюдь не успокоенная
его
сло ва ми,
ба-
бушка все же обещала хранить тайну. До
вечера
она
с
трепетом
прислушивалась,
как в совершенно пустой комнате изредка
раздавался странный стариковский голос.
В этот день
приемник
не
отдыхал
ни
одной минуты.
Около двух
часо в
ночи,
правда, рупор
за мол к.
Но оказалось,
что
старик просто забыл,
как принимать Лон-
дон.
Он разбудил Вольку, расспросил
его
и
снова
приблизился к приемнику...
Случилось непоправимое: старик Хотта-
быч до самозабвения увлекся радио...
Если кто-нибудь из читателей этой глу-
боко правдивой повести,
проходя
в
Мос-
кве по
улице
Разина,
заглянет
в
прием-
ную Главсевморпути,
то
среди многих де-
сятков
граждан,
мечтающих
о
команди-
ровке в Арктику,
он
увидит
старичка
в
твердой соломенной
шляпе канотье и вы-
шиты х
зол от ом
и
серебром туфлях.
Это
старик Хоттабыч,
который
несмотря
на
все
свои
старания никак не
може т
устро-
иться радистом на какую-нибудь из поляр-
ных
станций.
Уже один
его
внешний вид — большая
седая борода,
а следовательно,
и бесспор-
но
почтенный
возраст — является
серь ез -
ным
препятствием на пути к реализации
его мечты. Но еще безнадежнее становит-
ся
его
положение,
ко гда
он
начинает
за-
полн ять
анкету.
На вопрос
о своей профессии до рево-
люции
1917 года
он
правдиво
пишет:
«Злой
дух».
На вопрос
о
возрасте —
«3732 года
и
5 месяцев»,
на
вопрос
о
семье
он
простодушно
отвечает:
«Имею
брата Омара Хоттабовича,
который
на-
х одит ся
где-то
на
дне не то
Средиземно-
го
моря,
не то
Индийского океана в мед-
ном
сосуде» — и так далее и тому подоб-
ное.
Прочитав анкету,
все
решают,
что
он
сумасшедший, х о тя
читатели
нашей пове-
сти
знают,
что
старик
пишет
сущую
правду.
Если кто-нибудь сумеет раз'яснить
это
недоразумение
.
и
поможет
Хоттабьгчу
стать
радистом
на
любой из полярных
станций, то старик ему будет очень обя-
зан
и
заранее обещает оказать
не
мень-
шие
знаки
благодарности,
чем
он
оказал
Вольке Костылькову, когда тот освободил
его
из
замшелой глиняной бутылки, по-
коившейся несколько
тысяч
лет
на
дне
реки.
•
•
•
109
Цена 1 руб. 50 коп