Д. С. КЛИМОВСКИЙ
ГЕРМАНСКИЙ
ИМПЕРИАЛИЗМ—
ЗЛЕЙШИЙ ВРАГ ПОЛЬШИ
(ИЗ ИСТОРИИ
ГЕРМАНСКОГО РЕВАНШИЗМА
ПОСЛЕ ВЕРСАЛЯ)
И ЗДАТЕЛ ЬСТВО
МИНИСТЕРСТВА ВЫСШЕГО, СРЕДНЕГО СПЕЦИАЛЬНОГО
И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ БССР
МИНСК 1963

ВВЕДЕНИЕ
26 января 1934 г. министр иностранных дел фашист¬
ской Германии барон фон Нейрат и посол «санацион¬
ной» Польши в Берлине граф Липский подписали декла¬
рацию «О неприменении силы»1 в отношениях между
обеими странами. Это событие явилось весьма крупной
вехой на путях подготовки второй мировой войны
и произошло на рубеже 1933—1934 гг.» когда механизм
версальской системы направлял свой бег в сторону
Мюнхенского сговора.
«Исторический акт...», «Грандиознейшее достиже¬
ние.*,.», «Начало близких и добрососедских отноше¬
ний...», «Заря новой эры..л>, «Конец тысячелетней враж¬
ды двух народов...»— в таких выражениях гитлеровцы
ипилсудчики, а за ними и реакционная пресса всего
мира объявили о подписании германо-польского согла¬
шения. Однако в истории международных отношений
трудно найти подобный прецедент, с которым было бы
связано столько роковых событий.
Известие о заключений пакта 26 января с быстротой
молнии распространилось по всему миру. Сообщение
было «подобно грозовому разряду в дипломатической
игре».* 2
Демонстрация германо-польской «дружбы», начатая
пактом от 26 января, затем подкрепляется целым рядом
других договоров, заключенных в 1934 г. под флагом
х Текст декларации см. «Нюрнбергский процесс». Сб. материа¬
лов, т. I. М., 1952, стр. 330—331.
2 Ж. Т а б у и. 20 лет дипломатической борьбы. М., 1960,
стр. 205.
8

«взаимного сотрудничества». 24 февраля поДпйсЫвАетбя
'договор о «моральном разоружении», по которому прес¬
са обеих стран, радио, театр, кино должны были пре¬
кратить «пропагандистскую войну», ведущуюся с 1918 г.
7 марта заключается хозяйственный договор, ликвиди¬
рующий таможенную войну, продолжавшуюся с 1925 г.
5 апреля был заключен договор о социальном страхова¬
нии; 22 апреля — соглашение о воздушном сообщении;1
25 мая — соглашение о транзите через Польшу в Восточ
ную Пруссию и Данциг;1 2 11 октября — договор, о рас¬
ширении взаимного товарооборота;3 14 ноября пред¬
ставительства Германии и Польши в Берлине и Варша¬
ве были возведены в ранг посольств.
Германо-польская «сердечная дружба» подводила
своеобразный итог той сложной борьбе, которая велась
на протяжении 1933 г.,—того самого года, когда гер^
манский империализм привел к власти фашистских лю¬
доедов, вынужденных пока рядиться в миролюбивые
одежды.
Германо-польское соглашение и явилось первым
актом подобного обмана. За этим событием последовал
ряд сенсационных сообщений о наступлении «новой эры»
в отношениях между двумя центральными нациями
Европы. Были отодвинуты в сторону Данцигская пробле¬
ма, распри в Верхней Силезии. Хотя трезвые политиче¬
ские круги в Польше и Германии отдавали себе отчет
в том, что не все обстоит благополучно, тем не менее
гитлеровцы трубили на весь мир, что «началась новая
эра в политических отношениях, чего никто ни в Герма¬
нии, ни в Польше после пятнадцатилетней ожесточенной
борьбы не ожидал».4
Гитлер провозгласил «вечный мир» между Германией
и Польшей. И это говорилось в то время, когда по всей
Германии миллионными тиражами переиздавалась биб¬
лия людоедов «Майн кампф», в которой оправдывалась
война и черным по белому было записано, что нацио¬
нал-социалисты должны неотступно держаться за свои
внешнеполитические цели, а именно за то, чтобы завое¬
1 См. Г. Berna ś, L. Meissner. Płonąca granica.Warszawa,
1961, стр. 142. В дальнейшем: F. Bernaś. Указ. соч.
8 См. Историко-дипломатический архив МИД СССР, ф. 2-э,
оп. 5, д. 17, л. 4—17. В дальнейшем: ИДА.
3 См. там ж е, д. 18, л. 2—4.

4 W. Wachę. System der Pakte. Beri., 1938, S. 150.
4

вать «жизненное пространство». Это деяние, по словам
Гитлера, оправдывало кровавую ставку. В том же духе,
что и гитлеровская «Майн кампф», только с известной
дозой лицемерия, комментировали соглашение подруч¬
ные Гитлера — Геринг и Гесс. Первый говорил, что
«пакт запланирован на период не в десять лет, а навеч¬
но, не может быть ни малейшего сомнения.в том, что он
будет продлен».1 Еще более лицемерно было заявление
Гесса. Выступая 5 апреля 1935 г. в .Гданьске; он гово¬
рил, что Германия, заключив пакт, принесла жертву
и отказалась от своих претензий во имя будущего.2
В приторно слащавых тонах рисовали этот пакт
и руководящие деятели «санационной» Польши. Не ме¬
нее усердно, чем гитлеровцы, они твердили о начале
новой эры в политических отношениях между Польшей
и Германией. Как отмечают польские историки и публи¬
цисты Бернас и Мейснер, Пилсудский потирал руки, так
как польско-немецкая «война нервов», продолжавшаяся
почти без перерыва с ноября 1918 г. и грозившая каж¬
дую минуту взрывом, теперь окончилась и уступила
место «близким и добрососедским отношениям».3
Пилсудчики утверждали, что пакт от 26 января 1934 г.
исключительно полезен для страны, что благодаря ему
она ликвидировала зависимость от Франции, что дого¬
вор дал возможность Польше играть важную роль в ев¬
ропейской политике, обеспечил ей «великодержавное»
положение в период «важнейшего исторического перело¬
ма».4 Земельные магнаты Польши до небес превозносили
«великое деяние» Пилсудского. «Ни в каком деле гений
Пилсудского не сверкал таким1 сильным блеском,
нигде не проявил он своей удивительной интуиции,—
писал орган крупнейшего магната страны Радзивилла
«Час»,— как в международной политике, последним
и самым значительнейшим этапом которой был пакт
26 января».5 Утверждения «Часа» лишний раз говорят
о том, что господствовавшая в Польше клика, идя на
соглашение с гитлеровской Германией, ничего не хотела,
кроме срастания с оголтелым германским фашизмом, * 9
1 «Нюрнбергский процесс», т. I, 1952, стр. 166.
а См. Е. Nie ki sc h. Im Dlckicht der Pakte. Beri., 1935, S. 26.
9 Cm. F. Berna ś. Указ, соч., стр. 138.
* См. «Czas» от 26 мая 1935 г.
•Там ж е.

использования его средств и методов для подавления
революционного движения в собственной стране.
Именно на базе «идейной» общности между герман-
ским фашизмом и его разновидностью—пилсудчиной
в Польше — был заключен договор от 26 января 1934 г.—
«пакт санационный, гитлеровский, который стал первым
гвоздем, забитым в гроб довоенной Польши».1
Антикоммунизм — вот основа, на которой базирова¬
лось сотрудничество гитлеровцев и пилсудчиков в тот
период. Ярый гитлеровец барон фон Рейбниц писал
в 1934 г., что первый этап обоюдной практической рабо¬
ты неизбежно выдвинул как первейшую необходимость
совместную борьбу против коммунизма.1 2
Нацистско-санационное сотрудничество породило
в мире много тревожных слухов, предположений и гада¬
ний. В Европе говорили, что за германо-польской декла¬
рацией от 26 января стоят и тайные договоры. В этом
были убеждены многие дипломаты. И хотя преемник
Пилсудского Рыдз-Смиглы утверждал, что Польша ни¬
какого тайного договора с Германией не имеет, это ни¬
сколько не меняло существа гитлеровско-пилсудчиков-
ской деятельности, направленной на недопущение созда¬
ния системы коллективной безопасности в Европе.
Можно утверждать, что отсутствие письменных тайных
договоров с лихвой покрывалось устными соглашениями,
вырабатывавшимися при встречах между нацистскими
и «санационными» деятелями. Геринг, например, в одной
из многочисленных бесед с Липским, на которой обсуж¬
дались вопросы захвата Австрии, Чехословакии, Литвы,
Советской Украины и Советской Белоруссии, заявил, что
все эти проблемы «могут быть изложены либо в форме
письм$нного тайного договора, либо устного согла¬
шения».3
Нацистско-санационный сговор, состоявшийся после
выхода Германии из Лиги наций, то есть в самый разгар
борьбы по вопросу о вооружениях, вызвал серьёзную
1 М. На ш ко вский. Неспокойные дни. М., 1962, стр. 48.
8 См. Е. Rei b n i tz. Der deutsch-polnische Ausglelch. Beri., 1934
S. 21.
3 ИДА, ф. 15, on. 1, д. 106, л. 4.
6

тревогу в большинстве стран Европы. В политических
кругах, среди дипломатов и журналистов в те дни горя*
чо обсуждался вопрос: как и в какой мере повлияет
заключение германо-польского пакта на отношения Гер¬
мании и Польши с граничащими с ними странами?
Декларация от 26 января вызвала, в частности,
огромное и вместе с тем угнетающее впечатление в авст¬
рийских правительственных кругах. Так, венская газета
«Ди Штунде» прямо заявила, что после подписания гер¬
мано-польского пакта Австрия становится коридором
нового мирового конфликта.1 Польское посольство
в Вене доносило 30 января 1934 г. в Варшаву: «В здеш¬
них политических кругах наблюдается глубокое сожа¬
ление. Говорят, что Польша подписала пакт в момент,
когда начинается острейшая борьба между Австрией
и «III империей». Польша сломала единый фронт борь¬
бы против гитлеризма и сделала мощной позицию
Гитлера на международной арене. Не ошиблась ли она,
ведь Гитлер угрожает не только Австрии, но и всем
своим соседям, в число которых входит и Польша».1 2
Польский посланник в Вене Гавроньский жаловался,
что никто в Австрии не хочет понять мотивов польских
действий. Донося о возмущении австрийского канцлера
Дольфуса, он писал: «Канцлер сделал мне просто тра¬
гическое замечание, что Польша, дав Гитлеру огромный
дипломатический успех, выдернула из-под Австрии
последнюю доску спасения. Атмосфера моих с канцле¬
ром до сих пор... сердечных отношений теперь отрав¬
лена».3 4
В конце февраля 1934 г. канцлер Дольфус сказал
Гавроньскому о своем глубоком убеждении в существо¬
вании между Польшей и Германией еще более тесных
связей, чем об этом даже говорят. «Он спросил,— писал
27 февраля Гавроньский в Варшаву,— могло ли бы
правительство Польши в любой форме такие слухи
опровергнуть?»
Но санационные политики решили, что германо-поль¬
ский пакт укрепляет «великодержавное» положение
Польши среди других государств Европы, и не помыш¬
1 См. «Die Stunde» от 27 января 1934 г.
4 ИДА, ф. 6, on. 1, д. 30, л. 19.
3 Т а м же, ф. 15, on. 1, д. 93, л. 60.
4 ИДА, ф. 6, on. 1, д. 30, л. 5.
7

ляли о каких-либо опровержениях. Напротив, они усерд¬
но трудились над тем, чтобы усилить атмосферу тревоги
и неуверенности, которая была характерна для того
времени. В этой связи представляется интересным вы¬
сказывание польского посла в Германии Липского, имя
которого наряду с Беком наиболее тесно связано с исто¬
рией германо-польского пакта 1934 г. «Главный пункт,
которого я боялся,—доносил он 7 февраля 1934 г.
в Варшаву,— это балтийская декларация. Мне на руку,
что теперь эта концепция отпала. Сегодня я долго раз¬
говаривал с литовским послом Шаулисом. Он сильно
обеспокоен нашим соглашением с Германией и опасает¬
ся его влияния на территорию Литвы и остальных бал¬
тийских государств. Вполне понятно, я ничего не сделал,
чтобы его опасения в какой-либо мере рассеять»?
Еще более цинично он высказался двумя днями рань¬
ше в письме Беку: «Мне стало известно, что в здешнем
министерстве иностранных дел (германском.— Д. К.)
господствовало убеждение, что проект польско-советской
декларации о независимости-балтийских государств под¬
держивался Польшей лишь как средство давления на
Берлин в целях ускорения декларации от 26 января. При¬
знаю, что этот маневр действительно заставил немцев
поспешить с финалом декларации. Привожу этот при¬
мер, так как он является весьма характерным. Вообще
здесь... боятся нашей общей с Россией политики на
Балтике, так как она была бы своим острием направле¬
на против Германии».1 2
С большой тревогой заключение польско-германского
пакта было встречено в Чехословакии. Польский посол
в Праге Гжибовский доносил 5 февраля в Варшаву, что
.в Чехословакии большинство высказываний о германо¬
польской декларации отрицательные, что Польшу рас¬
сматривают как страну, которая «сломала единый анти-
'немецкий фронт и помогла Германии выити из полити¬
ческой изоляции».3
После 26 января 1934 г. ухудшились и франко-поль¬
ские отношения. Укрепляя международные позиции Гер¬
мании, немецко-польский пакт превращал в пустой звук
франко-польский договор 1921 г и наносил сокруши¬
1 ИДА, ф. 15, on. I, д. 93, л. 142.
’Там же.
’Тпм ж с, ф. б, on. 1, д. 30, л. 1.
8

тельный удар гю системе военно-политических союзов,
созданных Францией после первой мировой войны. Офи¬
циальный историограф гитлеровского правительства
депутат нацистского рейхстага Фрейтаг-Лорингофен
в связи с этим отмечал: «Польша была важнейшей
фигурой на французской шахматной доске. Благодаря
союзу с ней и возможности использования ее военной
силы Франция держала нас в клешах. Вследствие же
германо-польского соглашения правый рычаг этих кле¬
щей сделан недейственным, и вся система француз¬
ских союзов повергнута наземь»?
С нескрываемым удовлетворением германо-поль¬
ский пакт был встречен английскими и американскими
реакционными кругами. Факты из международной жиз¬
ни 1933—1934 гг. говорят о том, что польско-германское
«примирение» в значительной мере было инспирировано
Англией и США. Польский посол в Англии Скирмунт
в политическом рапорте Ns 3/34 от 31 января 1934 г.
из Лондона доносил, что, руководствуясь указанием Бека
не делать по вопросу пакта специальных разъяснений
английскому правительству, он не имел намерения про¬
сить министра иностранных дел Саймона о приеме. Но
яе прошло и получаса после получения телеграммы о зак¬
лючении германо-польского пакта, как от Форин-оффис
(министерство иностранных дел Англии) к Скирмунту
поступила* просьба прибыть к министру иностранных
дел... «Сэр Саймон,— свидетельствует Скирмунт,—про¬
сил меня передать пану министру (Беку.— Д. К.) от него
лично и от правительства благодарность в связи с за¬
ключением пакта с Германией. Саймон недвусмысленно
высказал признание политике, которая привела к подпи¬
санию декларации 26 января. Было ясно, что он находит¬
ся под. впечатлением оконченного дела и оценивает
пользу, которую оно принесло не только Польше и Гер¬
мании, но и всей международной ситуации. Он добавил,
что поручил послу в Берлине выразить канцлеру рейха
(Гитлеру.— Д. К.) поздравление британского правитель¬
ства. Говоря о содержании самого берлинского догово¬
ра, он отметил, что 10-летний срок является долгим
1 A. Freitag-Lori и ghoven. Deutschlands Aupenpolitik 1933—
1941. Beri., 1941, S. 24, 25.
9

периодом, который может не только окончательно испра-
вить отношения, ио и укрепить мир»?
«Таймс», выражая взгляды министерства иностран¬
ных дел и восхваляя Гитлера, в передовой статье от
27 января писала, что «Восточное Локарно», которое
долгое время было предметом забот европейской дипло¬
матии, теперь достигнуто».1 2
В политическом рапорте № 4/34 от 8 февраля Скир-
мунт писал, что в Англии пакт воспринят как пример
«перворазрядного, фундаментального значения для всей
европейской политики... В глазах англичан наибольшим
плюсом пакта является то, что он, имея характер «Во¬
сточного Локарно», заключен без английских гарантий...
Поворот Германии в южном, а не восточном направ¬
лении объясняется наличием сильной польской армии,
которую Гитлер считает весьма небезопасной».3
Весьма положительно отнеслись к германо-польско-
мусоглашению и в США. «Повсюду можно наблюдать,—
доносил польский, консул Рипп из Питтсбурга в Варша¬
ву,— что американские органы похвально отзываются об
установившихся между Польшей и Германией отноше¬
ниях».4 Истоки такого внимания США к проблеме герма¬
но-польских отношений следует искать в беседе пред¬
ставителя США Нормана Дэвиса с Гитлером, которая
состоялась в Берлине еще в апреле 1933 г. Тогда Гит¬
лер жаловался Дэвису на Польшу, якобы непрерывно
угрожающую напасть ?а Германию с востока, и заявил,
что немцы должны иметь достаточно средств, чтобы
справиться с любым инцидентом на польской границе?
К сетованиям Гитлера американские реакционеры
прислушались весьма своеобразно. Они организовали
маневры 5-го Корпуса армии США вокруг озера Эри
в штате Огайо, напоминающем польское Поморье. Го¬
род Толедо был условно обозначен командованием как
Гдыня. Нападающей «немецкой» армией была 73-я
бригада, а армией «польской», обороняющей Поморье,—
5-я пехотная дивизия. В течение двух дней инсцениро¬
1 ИДА, ф. 15. on. 1, д. 93, л. 73, 74.
2 «Times» от 27 января 1934 г.
3 ИДА, ф. 15, on. 1, д. 93, л. 15.
Нам ж е, ф. 15. on. 1, д. 107, л. 2.
• См. Ю. Мельников. США и гитлеровская Германия. М.,
1959, стр. 25.
10

вались ожесточенные бои за Поморье.1 Этим своеобраз¬
ным трюком подталкивалось германо-польское сближе¬
ние с целью расширить за счет Германии и Польши
«санитарный кордон» против Советского Союза.
Польско-немецкий договор приветствовали также ре¬
акционные круги многих других стран. Утверждениями,
что «Польша достигла значительно больших практиче¬
ских результатов, чем какая-нибудь международная
конференция, пытавшаяся развязать аналогичные проб¬
лемы»,1 2 * эти круги все дальше толкали Польшу в пасть
фашистского волка. Удовлетворение по поводу подписа¬
ния польско-немецкого соглашения выразили в те дни
и правящие круги Японии, Италии, Португалии, Бель¬
гии. Посол Польши в Брюсселе Псковский доносил 1 фев¬
раля 1934 г.: «В здешних политических кругах заключе*
ние польско-немецкого пакта принято с величайшим
интересом и даже завистью (подчеркнуто мною.— Д. К.)
Военный министр, с которым я вчера долго на эту тему
беседовал, сердечно приветствовал пакт, подчеркнув, что
для Бельгии было бы счастьем, если бы она могла до¬
стигнуть непосредственно с, Германией такого рода со¬
глашения. Господин Девезе сказал, что это произойдет
несколько позже».8
Гитлер впоследствии утверждал, что захваты Австрии
и Чехословакии были бы немыслимы без германо-поль¬
ского договора от 26 января 1934 г.4 * Огромную под¬
держку в этом, как явствуют неопровержимо докумен¬
ты, ему оказали империалистические круги Запада.
Исторически верную оценку польско-германскому
договору от 26 января 1934 г. дал лишь Советский Союз.
В отчетном докладе ЦК ВКП(б) XVII съезду, который
открылся 26 января 1934 года, отмечалось, что «неожи¬
данности и зигзаги политики, например в Польше,
где антисоветские настроения еще сильны, далеко еще
нельзя считать исключенными».6 Через несколько часов
телеграф, передав сообщение из Берлина о только что
подписанной германо-польской декларации, подтвердил
этот прогноз.
1 См. «Front zachodni», 1933, № 15, s. 6.
2 ИДА, ф. 15, on. 1, д. 93, л. 24.
8 Т а м ж е, л. 54, 55.
4 См Н. Mau, Н. К г а и s п I k. Deutsche Geschichte der jungs-
ten Vergangenheit 1933—1945. Tubingen, 1953, S. 78.
6 XVII съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М.. 1934, стр. 13.
11

Советский Союз сразу же после опубликования поль¬
ско-германского договора указал на его опасность как
для самой Польши, так и для всеобщего мира в Европе
н предупредил, что пакт подорвет союз Польши с други¬
ми странами и поставит изолированную страну лицом
к лицу с фашистской Германией. «Не встанет ли тогда,—
писала газета «Известия»,— снова вопрос о польско-
германской границе и вообще о польско-германских от¬
ношениях и уже не только в дипломатической пло¬
скости?»1
Однако санационное правительётво не вняло голосу
разума. Пилсудчики рассматривали «дружбу» с фашист¬
ской Германией как решающий шаг в подготовке войны
против СССР. Наиболее ярый апологет союза с Герма¬
нией, один из видных пйлсудчиков Студницкий в на¬
шумевшей в те годы книге «Польша в политической си¬
стеме Европы» писал: «Наше счастье, что здоровое анти¬
большевистское движение в современной Германии
отделяет ее от России советской. Польша должна исполь¬
зовать теперешнее антибольшевистское движение
в Германии для сближенйя с ней».2 Заключенный немец¬
ко-польский пакт продолжал он, именно ценен своей
политической направленностью против СССР.3
Антисоветскую сущность германо-польского догово¬
ра подчеркнул и реакционный польский публицист Мац¬
кевич. Он писал, что, несмотря на советско-польский
договор о ненападении, заключенный в 1932 г., Пилсуд¬
ский оставался Пилсудским, т. е. ярым врагом русских
и антибольшевистски настроенным политиком.4 Мацке¬
вич утверждал, что если бы Пилсудский пережил 1936 г.
и последующие годы, то «он с Германией вместе пошел
бы против России».5
Пилсудский гордился этой разбойничьей ролью, раз¬
работанной режиссерами из Лондона. Скирмунт доно¬
сил 8 февраля 1934 г. в Варшаву, что англичане, назы¬
вая польско-немецкий пакт «дипломатическим чудом», * 8
1 «Известия» от 29 января 1934 г.
8 W. StudnickI. System polttyctny Europy a Polska, Warszi-
wa, 1935, s. 10. В дальнейшем: W. Studnlckl. Указ. соч.
• См. там же, стр. 44.
< S. Macklewlcz(Cat). Geschlchte Polens. Marburg, 1956,
S, 318.
•Там ж .с, стр. 377.
12

Говорят: «Ключ ot двери, которая веДе! к украинский
равнинам, находится в польских руках. Немцы должны
выломать те двери силой или же договориться с поля¬
ками».1
Не мудрено, что пилсудчики в такой обстановке окон¬
чательно уверовали в силу своей «великодержавной»
политики и думали, что им по меньшей мере удалось
запугать Советский Союз. Явно фальсифицируя собы¬
тия, польское посольство в Москве в рапорте своему
правительству № 323 от 6 февраля 1934 г. сообщало,
что «проходящий XVII съезд и вся советская пресса
уделяют огромное внймание польско-немецкому догово¬
ру от 26 января,— внимание значительно большее, чем
даже делам на Дальнем Востоке».2
Санационные правители всерьез решили, что насту¬
пает удобный момент для захвата Советской Украины
и Советской Белоруссии и что только они могут опреде¬
лять дальнейшую судьбу Центральной и Восточной
Европы. Обуреваемые классовой ненавистью к СССР,
проявив беспредельную политическую слепоту в вопросе
защиты национальных интересов своей страны и уверо¬
вав в «миролюбие» Гитлера, пилсудчики неумолимо
двигались навстречу расставленной им ловушке. Их
не смущало даже то обстоятельство, что пакт от 26 ян¬
варя не признавал существующей'германо-польской гра¬
ницы. Они пошли на сделку как раз в то время,
когда Гитлер заявил тогдашнему президенту гданьского
сената Раушнингу, что соглашение с Польшей имеет
лишь временное значение и что он нарушит в необходи¬
мый момент свои обязательства, хотя бы и самые тор¬
жественные.3
История подтвердила зловещий смЫсл этих слов.
После того как Польша оказалась зажатой в германских
клещах, Гитлер 28 апреля 1939 г. без предупреждения
денонсировал германо-польский пакт от 26 января 1934 г.
Так окончился период гитлеровско-санационной «друж¬
бы», провозглашенной «не только на 10 лет, а навсегда».
Договор, оказавший колоссальную услугу фашистской * S.
1 ИДА, ф. 15, on. 1, д. 93, л. 15.
’Там ж е, ф. 6, on. 1, д. 30, л. 12.
• См. Н. Ra usth ni ng. Gesprache mit Hitler. ZGrich, 1940,
S. 113.
13

Германии, уже был не нужен гитлеровцам, так кёк Ой
сыграл свою роль. Недаром Гитлер еще 30 января
1939 г. говорил в рейхстаге: «Достаточно только спро¬
сить себя, что случилось бы с Европой (читай гитлеров¬
ской Германией! —-Д. К.), если бы это соглашение, ко¬
торое принесло столь значительное улучшение, не было
бы подписано пять лет назад».1
Теперь же, весной 1939 г., фашистская Германия
чувствовала себя уже достаточно сильной, чтобы имен¬
но с Польши начать мечом навязывать «новый поря¬
док» Европе. Вся ответственность за подобное развитие
событий лежит на правящих кругах США, Англии
и Франции. Проводя политику поощрения агрессора,
они в значительной мере способствовали германо-поль¬
скому сближению. Их сочувственное отношение к пакту
от 26 января 1934 г., который был первым фугасом,
подведенным под здание коллективной безопасности,
явилось одним из условий подготовки второй мировой
войны. А «этот пакт нужен был Гитлеру для того, что¬
бы расстроить ряды сторонников коллективной безопас¬
ности и показать на этом примере, что Европа нужда¬
ется не в коллективной безопасности, а двухсторонних
соглашениях. Это давало возможность немецкой агрес¬
сии самой решать, с кем и когда заключать соглаше¬
ние, на кого и когда произвести нападение»?
* * * ♦
Германо-польский пакт от 26 января 1934 г., являют
щнйся ярчайшим примером антинациональной политики
правящих кругов «санационной» Польши и в значитель¬
ной мере способствовавший сентябрьской катастрофе
1939 г., породил фарисейский тезис о якобы его фаталь¬
ной неизбежности.
Буржуазные польские историки и публицисты, про¬
поведовавшие вместе с гитлеровскими «учеными» на про¬
тяжении последних пяти предвоенных лет «огромную
1 «Нюрнбергский процесс»., т. I, 1952, стр. 171.
* Фальсификаторы истории. Историческая справка. М., 1943,
стр. 14.
14

ЙсТорическую ценность» соглашения от 26 января
1934 г., после возникновения' войны тщетно пытались
доказать, будто в международной обстановке 1933—
1934 гг. тогдашним польским правящим кругам не оста¬
валось другого выхода, кроме заключения договора
с. фашистской Германией.
Несостоятельность положения о внешних факторах,
которые якобы привели к германо-польскому сближе¬
нию, развенчивается прогрессивными историками Поль¬
ской Народной Республики и Германской Демократиче¬
ской Республики. На большом количестве фактических
и документальных материалов они убедительно доказы¬
вают, что действительная гарантия безопасности Поль-
'ши заключалась в соглашении и сотрудничестве с Со¬
ветским Союзом. «И только .классовая ненависть поль¬
ского правящего лагеря к СССР,— пишет польский
историк Кароль Ляптер,— его политическая близору¬
кость и страх перед собственным народом толкнули
буржуазно-помещичью Польшу на путь сотрудничества
с гитлеровской Германией».1
* * *
В наши дни заправилы Бонна пытаются повернуть
назад колесо истории. В то время как правительство
Германской Демократической Республики призывает
к фиксированию и закреплению существующих герман¬
ских границ, «реваншизм и милитаризм в Западной Гер¬
мании расцветают буйным цветом под покровительством
агрессивных кругов западных держав».1 2
Германский империализм несколько видоизменил
старый лозунг «Дранг нах Остен», который сейчас на¬
зывается «правом на родину». Этот лозунг стал теперь
основой пропаганды духа реванша, политики новой
агрессии. Он вовсе не оригинален и представляет собой
лишь несколько измененную форму того, что провозгла¬
1 К. Л я п т е р. О польско-германском соглашении 1934 г.
«Вопросы истории», 1962, № 10, стр. 108.
2 Н. С. Хрущев. Речь на VI съезде СЕПГ. «Правда» от
17 января 1963 г.
16

Шалось Гитлером, который займствовал его в свою
очередь у правителей Веймарской республики. В тот пе¬
риод особой остроты достигли именно германо-польские
отношения. Ниже и рассказывается об отравленной
атмосфере в отношениях между этими странами после
первой мировой войны, о нараставшей угрозе независи¬
мости Польши со стороны германского империализма.
Положение, сложившееся в те годы, исключало воз¬
можность любого германо-польского соглашения и не
могло, естественно, быть основой для пресловутого пакта
от 26 января 1934 г.

ПРЕДНАМЕРЕННОЕ СОЗДАНИЕ ГЕРМАНО-ПОЛЬСКИХ
ПРОТИВОРЕЧИЙ НА КОНФЕРЕНЦИИ В ВЕРСАЛЕ
В январе 1919 г. на конференции в Версале (18 ян¬
варя— 28 июня 1919 г.) империалисты приступили к пе¬
рекройке политической карты мира. Члены «большой
тройки» (Вильсон, Клемансо, Ллойд Джордж), осу¬
ществляя империалистический передел мира в интересах
держав-победнтельннц, одновременно пытались уду¬
шить молодую Советскую республику.
В связи с определением будущих восточных границ
Германии союзники вынуждены были заняться пробле¬
мой Восточной Европы. Впоследствии, в период между
двумя мировыми войнами, буржуазные реакционные
ученые Запада вместе с историками панской Польши
приложили немало усилий, чтобы доказать, что Польша
получила независимость из рук Антанты и США в Вер¬
сале. Много было создано легенд о дружественной по¬
литике западного империализма к Польше. Буржуазные
историки не могли в силу классовой ограниченности
подняться до понимания того факта, что вопрос о вос¬
становлении независимой Польши был решен Великой
Октябрьскойг социалистической революцией.
Советское правительство уже во время брестских
переговоров с Германией требовало освобождения поль¬
ской территории от немецких войск и предоставления
польскому народу возможности свободно решить вопрос
р своей судьбе.1 В. Й. Ленин 29 августа 1918 г. подписал
декрет, которым были аннулированы все договоры
и соглашения, касавшиеся разделов Польши между
Россией, Австрией и Пруссией. Этим самым было уза¬
конено право Польши на суверенное существование 1 2
1 См. Провал империалистических планов в отношении Польши
в годы второй мировой войны. М., 1952, стр. 129.
2 Д. С. Климовский	17

й создана основа Для воссоздания независимости поль¬
ского государства.
Иную позицию в этом вопросе занимали не только
страны, владевшие польскими территориями, но даже
США, Англия и Франция. Они были фактически против¬
никами восстановления независимой Польши, считая,
что «польский вопрос» был окончательно решен еще
в XIX в. «После разгрома, которому подвергся в 1864 г.
польский народ в своей последней вооруженной борьбе
за независимость,— писал один из наиболее убежден¬
ных сторонников сотрудничества Польши с Антантой
Р. Дмовский,— польский вопрос признан был несущест¬
вующим... В условиях нового международного положе¬
ния ни одна великая держава не была заинтересована
в возбуждении польского вопроса».1
Западные «друзья» Польши даже на заикались о ее
независимости, рассматривая польский вопрос как внут¬
реннее дело царской России, кайзеровской Германии
и императорской Австрии.
«Итак, народ, занимающий по своей численности ше¬
стое место в Европе, перестал существовать внешним
образом, а польский вопрос, причинявший до недавнего
времени столько беспокойств в нашей части света,
не только признан был окончательно разрешенным
в международном смысле, но, казалось, близился к свое¬
му разрешению в качестве внутреннего вопроса в каж¬
дой из держав, владевших польскими землями».’ Немец¬
кие завоеватели, издавна проводившие политику «Дранг
нах Остен», в годы, предшествовавшие первой мировой
войне, проводили усиленную германизацию исконных
польских земель. «Здесь, в древней Польше Пястов (речь
шла о Силезии.— Д. К.), низшие слои народа по онеме-
чении верхних общественных слоев представляли толь¬
ко польский материал, из которого выделывали немцев.
Окрещенные именем «Wasserpolaken», эти силезские по¬
ляки считались отличными пруссаками».8
Но вот Антанта теряет такого союзника, как огром¬
ная Российская империя, и империалисты США, Фран¬
ции и Англии после победы Великой Октябрьской социа- 1 * * *
1 Р. Дмовский. Германия, Россия и польский вопрос. М.,
1908, стр. 1—2. В дальнейшем: Р. Дмовский. Указ. соч.
Р. Дмовский. Указ, соч., стр. 13.
Там же, стр. 16.
18

диетической революции и упрочения Советской власти
были вынуждены вплотную заняться вопросом о неза¬
висимости Польши. Заполнить брешь, образовавшуюся
после крушения помещичье-буржуазного строя в России,
вогнать на Востоке стальной клин между Советской рес¬
публикой и революционизирующейся Германией, сохра¬
нить в центре Европы сильную империалистическую
Германию, чтобы использовать ее в борьбе против ком¬
мунизма,— вот те три версальских кита «устроителей»
послевоенного мира. Таким образом, это было не чем
иным, как попыткой «организовать послевоенные отно¬
шения в Европе на исторически изжившей себя основе».1
Стремление Вильсона, Ллойд Джорджа и Клемансо
создать из Польши враждебное Советской России госу¬
дарство, превратить его вместе с реакционной Германи¬
ей в мол, отгораживающий союзные страны от «рево¬
люционного наводнения», в плацдарм для нападения на
первое в мире пролетарское государство представляет
собой яркий пример империалистической политики, ибо
цели держав-победительниц, видевших в Польше лишь
«часового на Востоке», были очень далеки от подлинных
интересов польского народа. Немощная политически
и финансово-экономически буржуазно-помещичья Поль¬
ша стала весьма крупным козырем в сложной империа¬
листической борьбе на Парижской конференции. Импе¬
риалистические акулы вовсе не помышляли о насущных
интересах страны и не собирались отстаивать ее нужды,
заключавшиеся прежде всего в справедливом определе¬
нии польско-германской границы.
ł «Французские политики,— писал известный историк
и публицист Рене Мартель,— хотели создать великую,
Сильную Польшу, которая могла бы, с одной стороны,
внушать страх и трепет Германии, с другой — оттеснить
подальше на Восток большевистскую опасность»,2
Не забыл автор этих строк и бытовавшее в те годы в сре¬
де французских руководящих кругов мнение: «Для нас,
французов, военные силы Польши составляют как бы
французскую армию на Висле».3 * 8
1 Н. С. Хрущев. Беседа с западногерманским издателем
и главным редактором «Ди Вельт». «Правда» от 8 февраля 1958 г.
9 Р. Мартель. Франция и Польша. М.— Л., 1930, стр. 72.
В дальнейшем: Р. Мартель. Указ. соч.
8 Т а м же.
2*
19

Под аккомпанемент пышных фраз французские мо¬
нополисты качали буржуазно-помещичью колыбель
Польши. Но это, как известно, не помешало им впослед¬
ствии отдать своего подопечного на растерзание гитле¬
ровскому фашизму.
Немало елейных слов о независимой Польше на кон¬
ференции в Париже произнес и президент США Виль¬
сон. Он принял самое непосредственное участие
в выработке условий будущего существования Польши,
и его позиция в этом вопросе беспрецедентна по своему
лицемерию. Представляя и защищая за столом^ перего¬
воров «совершенно нагой империализм, который не счи¬
тает даже нужным облачить себя во что-нибудь, думая,
что он и так великолепен»,1 Вильсон в ущерб интересам
Польши много поработал над тем, чтобы сохранить
в руках махровореакционного и агрессивного германско¬
го империализма исконные западные и северные земли
Польши. Двойственную политику президента США по
отношению к Польше, тщательно маскировавшуюся
фразами о вечном мире и правах народов, особенно
ярко подтверждает высказывание первого генерал-квар-
тйрмейстера Тренера на заседании германского прави¬
тельства в середине апреля 1919 г., когда он изложил
свои соображения по поводу требований, выдвигавшихся
союзниками: «Защита наших требований будет легка,
как детская игра, ведь Вильсон на нашей стороне».8
Не менее Откровенно о политике Вильсона говорит
и государственный архивариус в Гданьске Рекке. Вот
что он писал по этому поводу в книге «Польский вопрос
как проблема европейской политики»: «После доклада
руководителя польской секции в комиссии Хауза про¬
фессора Лорда (сюда же входили два американских
поляка-профессора Звежховский и Артковский) Вильсон
заявил, что не может быть и речи о возвращении Поль¬
ше Познани и Западной Пруссии. Все немецкие области
в рейхе должны остаться такими, как это было до
ноября 1918 года».8 В то же время «Вильсон вынужден 1 * * * *
1 В. И. Ленин. Соч., т. 31, стр. 416.
• К. Н о в а к. Версаль. М — Л., 1930, стр. 139. Alirftniischpn
•W. Re eke. Die polnische Frege ele froblem
Polltlk. Berl., 1927, S. 315-316. В дальнейшем: W. RecRe. у аз,
соч.
20

был идти на некоторые уступки Дмовекому в своих
обещаниях, так как боялся потерять голоса 4 млн. поля¬
ков, проживавших в США».1
Таким образом, все явственнее вырисовывался анти-
польский и прогерманский характер действий американ¬
ского империализма.
Вопрос о германо-польской границе вызвал острей¬
шую борьбу между великими державами. Франция тре¬
бовала определить границы Польши в ее исторических
пределах. Англия и США отстаивали этнографический
принцип, полагая, что «великая Польша» усилила бы
позиции Франции на континенте.
«Советом десяти» была создана комиссия под
председательством французского дипломата Жюля Кам-
бона в составе английских экспертов Легранда и Тир-
реля, американских — Лорда, Боумана и Кернана,
итальянского дипломата де ла Торрети, французского
географа Ле Ронда и японского представителя ОтшаяТ
Предложения комиссии Камбона по вопросу о польско-
германской границе предусматривали следующее:
«1. В Познани и Западной Пруссии западная грани¬
ца польского этнографического большинства явится
границей между Польшей и Германией.
2.	Данциг и пространство, лежащее вдоль железной
дороги Данциг — Млава — Варшава, будут отданы
Польше.
3.	Все районы Верхней Силезии с польским боль¬
шинством будут переданы Польше, за исключением не¬
большого округа на юге, который будет отдан Чехосло¬
вакии.
4.	Город Мемель и окружающие дистрикты будут
уступлены Германией главным союзным и присоединив¬
шимся державам.
5.	Принадлежность района Алленштейна к Восточ¬
ной Пруссии будет окончательно определена при помо¬
щи плебисцита».1 2
1 W. R е с к е. Указ соч., стр. 320.
2 «America and the New Poland», 1928, Ns 4, p. 136. Цит. по ст/.
А. Я. Манусевич. К постановке вопроса о западных и север¬
ных границах Польши на Парижской мирной конференции^ «Изве¬
стия АН СССР», серия истории и философии, т. III, 1946, Ns 1,
стр. 53.
21

Эти весьма далекие от удовлетворения прав Польши
предложения сохраняли за Германией подавляющую
часть исконных польских земель. Но Ллойд Джордж,
поддержанный Вильсоном, не замедлил обрушиться
даже на эти предложения. «Под первый огонь попали
западные уезды Восточной Пруссии. Затем последовали
Гданьск, Вармня...»1
Вильсон не думал о признании за Польшей права на
побережье Балтийского моря. «Польша, как можно бо¬
лее урезанная и не способная к жизни, Польша как
будущая легкая добыча для германского рейха, Польша
фактически без доступа к морю, имеющая самое боль¬
шее—доступ к Гданьскому порту через «нейтральную
Вислу», Польша как жертва американских финансовых
магнатов, Польша как плацдарм агрессии против Со¬
ветской России — вот как представлял себе Вильсон
восстановление польского государства».1 2
Таким образом, президент США и английский премь¬
ер-министр яростно отстаивали условия, которые долж¬
ны были привести к созданию нежизнеспособного поль¬
ского государства, а также к поощрению немецких
захватчиков путем сохранения за ними всех онемечен¬
ных польских земель, являющихся плацдармом для на¬
ступления на Польшу.
Несмотря на то, что ожесточенные споры между
французами и англосаксами по проблеме германо-поль¬
ской границы не раз грозили сорвать конференцию
в Париже, именно в этом вопросе они нашли общий
язык. Польско-германская проблема помогла в конце
концов решить вопросы о репарациях, оккупации левого
берега Рейна, разоружении Германии, колониях, англо-
американских гарантиях Франции и т. д. За счет Поль¬
ши был сделан ряд серьезных уступок Германии. «При¬
нятые в Версале оскорбительные для Польши решения
по вопросу Вармии и Гданьска вызвали большое беспо¬
койство в Варшаве. Протесты Дмовского, как и специ^
ально поспешившего в Париж тогдашнего премьера
Игнатия Падеревского, ничего не дали. С поляками раз¬
говаривали преувеличенно любезно, но вместе с тем
1 См. F. Bernaś. Указ, соч., стр. 22.	. . ^-sdoletni
2 В. Berut. Walka narodu polskiego o pokd] i Р^ап
.Tribuna ludu" от 22 феграля 1951 г.
22

решительно; постановления «Совета» были безапелля¬
ционными»?
Наряду с районами Восточной Пруссии, Гданьска
и Поморья исключительно важное значение для Польши
имела Верхняя Силезия, в значительной мере влиявшая
на соотношение сил в Европе. Вопрос об этой области
был также разрешен в ущерб интересам Польши.
Парижская мирная конференция при установлении
польско-германской границы явно приняла сторону им¬
периалистической Германии. Руководители делегаций
США, Англии и Франции по мере того как при актив¬
ной помощи победителей в Германии укреплялась-
контрреволюция все меньше и меньше вспоминали об
исторических правах, экономических потребностях, этно¬
графических данных и стратегических интересах Польши.
28 июня 1919 г. представители Польши Падеревский
и Дмовский подписали Версальский мирный договор.
К этому времени в стране закончилась борьба за власть
между националистическими, антантофильскими поль¬
скими политическими кругами и германофильскими эле¬
ментами. Компромисс между этими группировками
«имел исключительное, если не сказать роковое, значе¬
ние для всей истории послеверсальской Польши. В ре¬
зультате этого соглашения преобладающее влияние
внутри страны осталось за авантюристскими реакцион¬
ными кругами, одержимыми манией восстановления ве¬
ликодержавного польского государства, покоряющего
соседние восточные народы... Преисполненные гранди¬
озных захватнических планов против Советской России,
они не были способны и не 'считали нужным выправ¬
лять польскую политику в отношении Германии и ви¬
дели свое призвание в осуществлении польского «нати¬
ска на Восток».21
По Версальскому договору Германия, признавая не¬
зависимость Польши, возвращала ей некоторую часть
древних польских земель. Но вместе с тем версальские
«миротворцы» оставили в руках немецких юнкеров мно¬
гие исконные польские территории — Поморье, Силезию,
Любушскую землю. На конференции была сделана зна¬
чительная уступка империалистической Германии, кото¬
l5F. Bernaś. Указ, соч,, стр. 22—23.
2 Л. Я. М ану севи ч. Указ, соч., стр. 49.
23

рая добилась проведения плебисцитов в Мазурском
Поозерье, на правом берегу нижнего течения Вислы,
в Верхней Силезии. Выход на побережье Балтийского
моря для Польши был предусмотрен лишь в.виде узкого,
так называемого «Польского коридора». Устье же важ¬
нейшей водной артерии страны Вислы фактически оста¬
лось в руках германских милитаристов. Здесь,, вопреки
здравому смыслу игнорируя права Польши, версальские
«архитекторы» создали якобы самостоятельное госу¬
дарство под названием «вольный город Данциг». Кон¬
ференция оставила в Германии свыше 2 млн. поляков,
которых ожидала насильственная германизация. Герма¬
ния получила около 100 тыс. кв. км исконных богатей¬
ших польских земель.1
Вильсон и Ллойд Джордж, «которые больше всего
накричали трудящимся массам, что они ведут освободи¬
тельную войну, что их главная цель — раздавить прус¬
ский милитаризм, который грозит распространить казар¬
менный строй на все страны»,2 приложили все силы
к тому, чтобы на северной границе Польши сохранить
мощный бастион пруссачества. Восточная Пруссия была
оставлена как форпост немецкой агрессии на Востоке.
Ведь не зря английские генералы яростно доказывали
необходимость сохранения германских крепостей в Во¬
сточной Пруссии, поскольку они могут служить защитой
против большевизма. Восточная Пруссия — очаг мили¬
таризма — нависла над Польшей как постоянная угроза
ее существованию.
В целом державы-победительницы начертали поль¬
ско-германскую границу так, что экономические, поли¬
тические и стратегические выгоды оказались на стороне
Германии. Делая основной упор на быстрейшее воскре^
шение сильной империалистической Германии с целью
использования ее в борьбе с республикой Советов, твор¬
цы версальской системы сделали все для того, чтобы
Польша была слабым, беззащитным государством. Это¬
го не хотели видеть лишь ее буржуазно-помещичьи пра¬
вители, гордившиеся ролью сторожевого пса на восточ¬
ном рубеже капиталистического мира и раболепствую¬
щие перед капиталистами Америки. Предавая нацио¬
’ См. История Польши, т. 111. М., АН СССР. 1958, стр. 1К
Всемирная история, т. VHI. М., Соцэкгиз, 1961» стр. * *14,
* В. И. Лери и, Соч., т. 28, стр. 139.
24

нальные интересы страны, правящие классы Польши
закрывали глаза на то, что именно в Версале правитель¬
ства США, Англии и Франции преднамеренно создал^
германо-польские противоречия, чтобы играть на них
в своих империалистических интересах. Польша очень
дорого заплатила за действия азартных игроков в Вер*
сале, стремившихся превратить ее в плацдарм для вы¬
ступления как против Германии, так и против молодой
Советской республики.
Не успели Вильсон, Ллойд Джордж и Клемансо сой¬
ти с высот «миротворчества» на землю, как оказалось, что
у подножия версальской вышки уже стоит германский
фашизм — порождение немецкого империализма. Еще
задолго до захвата власти Гитлер и его подручные без
устали заявляли о том, что вся -их внешняя политика
имеет своей задачей борьбу с Версальским договором во
имя национальных интересов Германии и что им ничего
не нужно, кроме восстановления доверсальского поло¬
жения. Теперь всему человечеству «известно, к чему
привел Версаль,— он способствовал установлению гитле-.
ровского режима в Германии и в немалой степени раз¬
вертыванию второй мировой войны».1
Таким образом, уже сам Версальский договор был
зловещим планом новой войны, содержал зародыши бу¬
дущих международных конфликтов. «Карфагенский мир»
не представлял собой практически выполнимого реше¬
ния, так как он «не сделал ничего для экономического
восстановления Европы, ничего для того, чтобы превра¬
тить'побежденные центральные державы в добрых со¬
седей, ничего для того, чтобы дать устойчивость вновь
созданным государствам».
Но не только «пылающая», «окровавленная», «исте¬
кающая кровью» польско-германская граница превра¬
тила Польшу в потенциальную жертву германского им¬
периализма. Холодная война, продолжавшаяся между
Польшей и Германией на протяжении двадцатилетнего
периода, в значительной мере обязана своим происхож¬
дением статье 93 Версальского мирного договора, за¬
ставлявшей Польшу заключить особый договор с пятью * 8
1 II. С. X р у ш е п., Беседа с западногерманским издателем и ре¬
дактором газеты «Ди Вельт». «Правда» от 8 феврали 1958 г.
8 Д. Кейн с. Экономические последствия Версальского дого¬
вора. М., 1924, стр. 103. В дальнейшем: Д. Кейнс. Указ. соч.
25

главными державами, 28 июня" 1919 г. был подписан
такой договор «О защите прав национальных мень
шинств» в польском государстве. Этим путем империа¬
листы Запада обеспечили себе реальную возможность
вмешиваться во внутренние дела страны под предлогом
защиты национальных меньшинств. Немцам же версаль¬
ские «умиротворители» предоставили по договору осо¬
бые права, чем не преминули впоследствии воспользо-
ваться гитлеровцы, развернувшие в районах прожива¬
ния национальных меньшинств деятельность, своих
«пятых колонн». Этот «малый Версальский договор»,
помимо формального признания свободы и равноправия
национальных меньшинств, предусматривал интерна¬
ционализацию Вислы, Буга и Нарева, грубо нарушал
права Польши в области тарифной политики, гаранти¬
ровал союзным державам ряд особых экономических
привилегий в стране.
«Разве поляки даром получили свою «независи¬
мость»? — говорили народу польские коммунисты.—
О, нет, не даром. Англичане и французы знают, что де¬
лают, как знал это Вильгельм, когда преподносил Поль¬
ше «независимость». Благородство международных бан¬
дитов сводится только к собственному обогащению.
Англия и Франция дарят Польше «независимость», но
за это Польша должна стать их рабой, должна делать
то, что нм нравится, она должна идти на помощь Кол¬
чаку, душить большевиков и выжимать из России мил¬
лиарды для французских банкиров.
И Польша, управляемая Падеревскими и Пилсудски¬
ми, согласна исполнять эту роль».1
Подписав договор «О защите национальных мень¬
шинств», правители Польши взвалили непомерно
тяжелую ношу на хилые плечич молодого империалисти¬
ческого хищника, пытавшегося' опереться на американ¬
ские и французские монополии. Об этом открыто гово¬
рили народу лишь одни польские коммунисты: «В Аме¬
рике существуют такие капиталистические объединения,
как тресты, у которых долларов больше, чем стоят все
богатства Польши. У них длинные и жадные руки. Зна¬
чительная часть нефти Галиции уже принадлежит им. 1
1 Коммунистическая партия Польши в борьбе за независимость
своей страны. М., Изд. иностр, лит., 1955, стр. 21. В дальнейшем*
КПП в борьбе за независимость своей страны.
26

Если они захотят, то завтра скупйт весь уголь, нахо¬
дящийся в польской земле. А послезавтра заплатят за
польский лес и заберут его как свою собственность.
А то, что Вислу иностранные капиталисты превратили
уже в непольскую реку, это действительно так, они как
бы арендовали ее, им теперь удобнее будет вывозить
польский лес за море».1
Следовательно, реакционная внешняя политика вож¬
дей буржуазно-помещичьей Польши, включенной в' им¬
периалистическую версальскую систему, оказалась
в прямой зависимости от политики стран Запада, от про¬
тиворечий между самими империалистами. Поэтому пан¬
ская Польша, мало интересовавшаяся проблемой за¬
падных границ, была разгромлена германским импе¬
риализмом в первые же дни второй мировой войны.
«ВОЯНА НЕРВОВ»
Пограничные проблемы между Германией и Поль¬
шей, искусно и искусственно созданные США, Англией
к Францией в Версале, определили весь ход событий
в период межвоенного двадцатилетия. На германо-
польской границе был завязан такой узел противоречий,
который мог быть разрублен только мечом. Этот меч
велнкие державы в своей дипломатической игре переда¬
вали попеременно то одной, то другой стороне и, нако¬
нец. оставили его в руках гитлеровской Германии. Осо¬
бенно мощную поддержку германский империализм
получил со стороны Соединенных Штатов Америки.
И не мудрено, что «раненый хищник, с рычанием зали¬
зывающий раны и зорко следивший за своими врагами,
выжидая, нельзя ли снова ринуться в бой»,1 2 не думал’
признавать свое поражение в вопросе границ. Уже
с 1919 г. между Германией и Польшей начались ожесто¬
ченные, нередко доходившие до кровавых столкновений
споры по вопросу о государственной принадлежности
Верхней Силезии, бывшей Западной Пруссии и других
пограничных территории. Именно на германо-польской
границе появились первые ростки семян, посеянных Вер¬
сальским империалистическим миром. Победители,
1 КПП в борьбе за независимость своей страны, стр. 31.
2 История дипломатии, т. 3. М.—Л., 1945, стр. 13.
27

стремившиеся к тому» чтобы направить на Восток недо¬
вольство немцев, вызванное условиями перемирия
и мирным договором, превратили Польшу в первый
объект послевоенного германского «Дранг нах Остен».
Польская буржуазная историография создала миф
о поддержке, которую якобы Польша, борясь с Герма*
нией, получала от «западных демократий» и в первую
очередь от США. Немало памятников было воздвигнуто
президенту Вильсону в довоенной Польше как ее спа¬
сителю. Но именно «Америка рассматривала... Герма¬
нию... как свою «ногу в Европе», которой можно разда¬
вать пинки пЪ всем направлениям — на Запад и на
Восток».1
Польша, представлявшая инструмент империалисти¬
ческой игры западных государств, и получила первые
пинки от немецких ревизионистов границ на Востоке.
Особенно ощутимыми нападки ревизионистов стали
после провала попыток немецких юнкеров сохранить за
собой западные польские земли, когда Пилсудский, дол¬
гие годы верой и правдой служивший германо-австрий¬
ским империалистам и видевший в немецких правящих’
классах своих союзников, под давлением эндеков был
вынужден пойти на разрыв отношений с Германией,
С этого времени вплоть до заключения германо-польско-
то пакта 1934 г. между обеими странами устанав¬
ливается состояние ожесточенной борьбы, умело и по¬
вседневно подогреваемое националистической пропаган¬
дой. В этой ситуации Карл Хаусхофер, геополитическую
стряпню которого Гитлер впоследствии провозглашает
официальной доктриной нацистов, объявляет Польшу
«сезонным государством».8 Сами же поляки провозгла¬
шаются неполноценными, «второсортными» граждана¬
ми, не способными даже к организации собственного
дома.
В начавшейся «войне нервов» германские империа¬
листы в качестве тяжелой артиллерии прибегают к поль¬
ской политике Бисмарка, утверждавшего в свое время:
«Поляков следует бить до тех пор, пока им жить не
захочется. Я вполне сочувствую их несчастному поло’
‘ А. Н орден. Между Берлином и Москвой. М., ИЛ, 1956.
стр. 306.
«К. Haushofer. Weltpolltik von heute. Beri., 1934, S. 194.
28

женню, но если мы не хотим сами погибнуть, то долж¬
ны их уничтожить. И волк сотворен богом, однако его
убивают где только возможно...»1
«Вонну нервов» возглавили «хакатисты» (от началь¬
ных букв основателей союза Остмарк Ханземана, Кен-
Немана и Тидемана). Этому не помешало то обстоя¬
тельство, что известная часть «хакатистов» после бегст¬
ва правления союза из Познани осталась в пределах
Польши. Весьма любопытную характеристику этим лю¬
дям дает бывший юнкер Путлиц: «Так называемые ха¬
катисты, все эти ханземаны, тидеманы и другие пресло¬
вутые «пожиратели поляков», в тех случаях, когда им
это удавалось, благоразумно высказывались в пользу
Польши. Теперь они были признанными польскими
гражданами и со спокойной душой оставались в своих
награбленных латифундиях. В то же время крестьяне,
ремесленники и им подобные, честно отстаивавшие свою
принадлежность к немецкой нации, очень часто теряли
все свое имущество».1 2
Союз «хакатистов» был одной из наиболее агрессив¬
ных организаций германского монополистического капи¬
тала. Его программа предусматривала вытеснение поля¬
ков с их исконных земель в Пруссии, лишение их права
говорить на родном языке. «Хакатисты» пропагандиро¬
вали шовинизм, расизм, так называемое- «культуртре¬
герство» и «Дранг нах Остен». Еще в годы, предшество¬
вавшие первой мировой войне, непосредственной целью
«хацатистов» было истребление польской национально¬
сти. «Отношения к польскому народу поставлены в Гер¬
мании открыто и ясно,— писал Р. Дмовский.— Поляки —
враги, которым возвещено беспощадное уничтожение».3
«Хакатисты» в своей деятельности широко пользовались
интригами, клеветой, они создали широкую сеть частной
агентуры. Со временем влияние союза Остмарк на поли¬
тику прусского правительства в отношении Польши ста¬
ло столь значительным, что он был окрещен противни¬
ками «побочным правительством для вытеснения по¬
ляков».4
1 Н. Kohl. Blsmarkbriefe. Leipzig, 1897, S. 212.
«В. Путлиц. По пути в Германию. М., ИЛ, 1957, стр. 65.
’ Р. Дмовский Указ, соч., стр. 176.
4 Октябрьская революция и Германия, М., ИЛ, 1960, стр. 387.
29

Ёще в годы первой мировой войны союз «хакатистов»
вместе с Верховным командованием и Пангерманским
союзом требовал прямой аннексии территорий на Восто¬
ке — Курляндии, Литвы, Польши — и создания зависи¬
мых от Германии государств в Белоруссии и на Украине.
«Эта политика выражала интересы Союза предприни¬
мателей горнорудной и металлургической промышлен¬
ности Верхней Силезии, а также военной промышленно¬
сти в Западной Германии, представленной фирмой
Круппа, которая выделила миллионы марок в фонд
колонизации районов, захваченных в ходе войны на Во¬
стоке. Эти фонды находились в распоряжении Пангер¬
манского союза и союза Остмарк. В административный
совет по распределению фондов входил в числе других
член обоих союзов Альфред Гутенберг, который начал
свою карьеру в Познани, с 1909 по 1918 г. был генераль¬
ным директором у Круппа, а позднее, будучи главой
крупнейшего германского треста империалистической
пропаганды, содействовал приходу Гитлера к власти»?
Этому опытному хищнику германского империализма,
державшему в руках впоследствии самого «ефрейтора»,
всегда прекрасно удавалось привести к общему знаме¬
нателю интересы как промышленных, так и сельских
магнатов. Именно Альфреду Гугенбергу на одном из
заседаний немецких монополистов на вилле Хюгель
(семейный замок Круппа) в 1919 г. было поручено заве¬
дование кузницей ненависти к полякам, именуемой
«Телеграф-Унион» и контролировавшей свыше 1600 га¬
зет и журналов, выходящих в Германии.2 Такое поруче¬
ние, не было случайным, оно основывалось на известном
опыте. Еще в годы войны Гугенберг послал в министер¬
ство внутренних дел меморандум, озаглавленный «Во¬
сточная граница». Этот меморандум составили два
ведущих пропагандиста союза Остмарк Людвиг Берн¬
хард и Лео Вегенер. Гугенберг полностью поддерживал
требования меморандума и настаивал, кроме того,
на решительных мерах по насильственной германизации
польского населения Познани, Западной Пруссии
и Верхней Силезии.
Основным в пропагандистской деятельности «хака-
тистов» была борьба против поляков внутри и вне Гер- 1
1 Октябрьская революция и Германия. М., ИЛ, I960, стр. 369-
1 См. F. Bernaś. Указ, соч., стр. 33.
30

Манской империи. Провозгласйв меморандум Бернхар¬
да-Вегенера— Гугенберга своей программой-мини-
мум, союз Остмарк до окончания первой мировой вой¬
ны боролся за осуществление целей, изложенных в нем.1
Выступая в ролях наставника и представителя немец¬
кого народа, союз протестовал в публичных докла¬
дах, в газетных статьях и меморандумах протий отказа
правительства от завоеваний на Востоке и требовал так
называемых «гарантий лояльного поведения поляков».
Союз продолжал настаивать на заселении немцами
широкой пограничной полосы, которая отделила бы
польские провинции Пруссии от остальной Польши
и лишила бы поляков по обе стороны границы возможно¬
сти устанавливать друг с другом какие бы то ни было
контакты.2
Идя во главе националистов всех мастей, «хакати-
сты» требовали немедленного возвращения к политике
Бисмарка в польском вопросе и возобновления колони¬
зации восточных земель, завоеванных немецким мечом.
Союз Остмарк путем лихорадочной пропагандистской
деятельности стремился подогреть шовинистические на¬
строения среди немцев, разжигая вражду между ними
и поляками восточных провинций^ призывая местное
немецкое население встать «на защиту своих прав».
Союз попытался объединить все немецкие национали¬
стические организации для совместной борьбы против
нараставшего польского национального движения. Он
рассчитывал в этой борьбе опереться на широкие Мелко¬
буржуазные слои населения и выступить под демократи¬
ческим флагом.
Для новой объединенной организации была готова
демократическая вывеска «Немецкий народный совет».
Однако эта организация так и не была создана. Дело
в том, что «хакатисты» побоялись привести в действие
силы, с которыми они потом вряд ли сумели бы спра¬
виться. Дело ограничилось созданием экономического
совета в Познани, в который вошли немецкие промыш¬
ленные объединения, кооперации, банки и т. д., и обра¬
зованием общества по управлению имуществами для
* См. Октябрьская революция и Германия. М., ИЛ, 1960,
стр. 390.
* См, та м же, стр, 391.
31

финансирования намеченной программы. В этом общест¬
ве ведущая роль принадлежала союзу Остмарк.1
«Ненависть немцев и равнодушие иностранцев
к Польше и ее требованиям должны стать целью фрон¬
тальных ударов нашей пропаганды»,— напутствовали
Гугенберга собравшиеся на вилле Хюгель.1 2 Сотни и тыся¬
чи статей, публиковавшихся в немецкой, английской,
американской, итальянской, а также связанной с «Теле-
граф-Унион» французской прессе, знакомили миллионы
читателей с историей «исконных немецких восточных
провинций» (Силезии, Поморья, Восточной Пруссии
и Гданьска). Иллюстрации, статистические данные, кар¬
ты, сопровождавшие статьи, доказывали «немецкость»
этих территорий как с точки зрения этнографической,
так и культурной.
Люди Гугенберга весьма активно писали об угрозе
Германии в случае «большевизации Польши», доказы¬
вая, что передача последней восточных районов Герма¬
нии приведет ее к катастрофе, к победе «большевистской
революции у немцев».3
Яд антипольской -пропаганды отравлял душу немец¬
кого народа, сея одновременно недоверие к Польше в за¬
падноевропейских странах. Польско-немецкий конфликт
все более углублялся. Этому в известной мере способст¬
вовала слабость польской пропаганды, не умевшей про¬
тивостоять Гугенбергу. «Люди, захватившие в ноябре
1918 г. руль государственной власти в Польше, не про¬
тивостояли акции Гугенберга. Мечтая об Украине, Бе¬
лоруссии и Литве, они забывали о Силезии, Поморьи,
Восточной Пруссии и Познани, о Катовицах, Торуне,
Бытоме и Гданьске, бросая на произвол судьбы поляков
на западных землях, уже сотни лет отражающих натиск
немцев».4
Недовольство немцев, всеми мерами направляемое
на Восток, питалось не только группой Гугенберга. «По¬
литика «Дранг нах Остен» вновь воскресла потому, что
на старый генералитет было возложено руководство
вооруженными силами республики, что монархический
аппарат министерства иностранных дел продолжал дей¬
1 См. Октябрьская революция и Германия, стр. 391.
* См. F. Bernaś. Указ, соч., стр. 33.
3 Та м же, стр. 34.
4 F. Bernaś, Указ, соч., стр. 34.
32

ствовать, что крупные банки и тяжелая индустрия оста¬
лись в руках тех самых кругов, которые еще совсем
недавно выступали в качестве поборников захватниче¬
ской политики, наконец, потому, что во главе республи¬
ки стояло правительство, социал-демократические мини
стры которого отреклись от социализма и идеи проле¬
тарского интернационализма и с августа 1914 года
открыто перешли на позиции национализма и шови¬
низма»?
ВЕРХНЯЯ СИЛЕЗИЯ-ОДИН ИЗ ГЛАВНЕЙШИХ
ПУНКТОВ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИИ
Постановления, касающиеся германо-польской гра¬
ницы, вступили в силу 10 января 1920 г., т. е. в день
ратификации Версальского договора. Германский импе¬
риализм, вынужденный вывести войска из Познани
и районов Поморья, отданных в Версале Польше, решил
любой ценой удержать за собой плебисцитарные
области.
Пытаясь сохранить Верхнесилезский высокоиндуст¬
риальный район, являвшийся важнейшей базой воору¬
жения- немецкой армии, германское правительство стре¬
милось ввергнуть Польшу в войну с Советской Россией.
Так, еще 17 марта 1919 г. на заседании комиссии но
перемирию в городе Спа генерал Гаммерштейн, указав
на возбуждение в Верхней Силезии и в других запад¬
ных районах, говорил: «Напрашивается вопрос: разве
Польша не заинтересована в том, чтобы более активно
действовать на Востоке против большевиков и создать
более прочную плотину для защиты от надвигающейся
русской опасности? Это было бы не только выгодно для
Германии, но и задержало бы волну, надвигавшуюся
с Востока».1 11
Германские власти в Верхней Силезии под руковод¬
ством комиссара имперского правительства социал-де¬
мократа Отто Хёрзинга, прозванного польским народом
«палачом Силезии», провели ряд антипольских меро¬
приятий. Решение союзников провести в Верхней Силе¬
зии плебисцит явилось для Хёрзинга сигналом для
1 А. Нордем. Указ соч., стр. 279—280.
11 Т а м же, стр. 344.
8 Д С. Кд* мокмвй	33

расправы над рабочими, большая часть которых состоя¬
ла из поляков. Залпы хёрзинговской солдатни вызвали
первое силезское восстание, начавшееся 16 августа
1919 г. Восстание на протяжении одного.дня охватило
почти всю территорию Верхней Силезии. Хёрзинг бро¬
сил на подавление его части рейхсвера, пограничную
стражу и жандармерию. Путь карателей был отмечен
горящими деревнями и трупами расстрелянных повстан¬
цев. Через десять дней неравной борьбы восстание было
подавлено.
Польское правительство старалось держаться как
можно дальше от силезских событий. Оно запрещало
частям, расположенным на границе Силезии и находя¬
щимся в полной готовности, вмешиваться в борьбу, про¬
исходившую за демаркационной линией, чтобы якобы
не спровоцировать открытый польско-немецкий конф¬
ликт. «Что, Силезии вам захотелось? Это старая немец¬
кая колония, и нечего там искать. Не дам никаких под¬
креплений...»,— ругал Пилсудский прибывшую к нему
делегацию силезцев с просьбой о помощи.1 Так преда¬
тельски отнесся этот беспринципный авантюрист, «уль¬
транационалист» и «якобинец» к полякам Верхней Си¬
лезии, когда там шла борьба между силами революции
и контрреволюции.
Версальские «устроители» Европы в связи с восста¬
нием в Верхней Силезии перешли к актам прямого вме¬
шательства якобы с целью поддержания «порядка».
Оправдывая вмешательство в дела народов Восточной
и Центральной Европы, союзники произнесли,немало
слов о своем благородном стремлении остановить «оргии
национальной ненависти», наблюдавшиеся во многих
пограничных районах перекраивавшейся Европы, где
будто бы «народы готовы были перегрызть друг дру¬
гу глотки в погоне за лучшими кусками наследства
умерших империй».8
И вот в Верхней Силезии опустились «голуби мира»
в форме французских, итальянских,, а впоследствии
и английских войск. Но появились они здесь не затем,
чтобы решить национальный вопрос и содействовать
умиротворению. Именно в этой области столкнулись 1 2 *
1 F. Bernaś. Указ, соч., стр. 47.
2 Ллойд Джордж. Правда о мирных договорах, т. 1, М..
1957, стр. 267.
34

прежде всего империалистические интересы Франции
и Англии, пытавшихся путем плебисцита утолить свои
аппетиты и за счет Верхней Силезии; первая хотела
помочь своей креатуре — польской крупной буржуазии,
вторая — защитить интересы немецких капиталистов-
предпринимателей.
11 февраля 1920 г. власть в Верхней Силезии приня¬
ла официальная межсоюзническая комиссия в составе
французского генерала Ле Ронда, английского полковни¬
ка Персиваля и итальянского генерала де Мариниса.
В Верхней Силезии не было уже Хёрзинга, однако
остались немецкие службы безопасности и гражданская
администрация. Это давало немцам преимущества над
поляками при подготовке к плебисциту. Не менее опас¬
ной для Польши была п пронемецкая позиция полков¬
ника Персиваля и генерала де Мариниса, которые на
каждом шагу демонстрировали свои симпатии к Герма¬
нии и полное безразличие к защите прав Польши в Верх¬
ней Силезии.
Одновременно с межсоюзнической комиссией начали
свою деятельность так называемые плебисцитарные ко¬
миссариаты: немецкий и польский. Польским плебисци¬
тарным комиссариатом руководил Войцех Корфантый.
Немецкие шовинисты предприняли широкую пропа¬
гандистскую акцию. Немцы — владельцы шахт и фаб¬
рик— призывали своих рабочих, состоявших преиму¬
щественно из поляков, голосовать за оставление Верхней
Силезии за Германией; непослушным грозили увольне¬
нием. То же делали и помещики в фольварках. С амво¬
нов костелов гремели немецкие пасторы, грозившие
непослушным' муками ада.
В этой обстановке шовинисты снова прибегли к ме¬
тодам Хёрзинга. Отряды немецких националистов среди
белого дня нападали на митинги поляков, помещения
плебисцитных участков, а 27 мая подвергли обстрелу
и отель «Ломнитц», где находился польский плебисци¬
тарный комиссариат.1
На конференции союзников в Спа в июле 1920 г.
Корфантый представил Белую книгу, названную «Наси¬
лия немцев над мирным договором в Верхней Силезии».2 * s.
1 См. F. Bernaś. Указ, соч., стр. 50.
«I. Krasuski. Stosunki polsko-niemieckie. Poznań, 1962,
s. 132. В дальнейшем: I. Krasuski. Указ. соч.
3*	35

17—20 августа 1920 г. немецкие националисты орГа-
низовали массовое Избиение поляков в Катовицах, ата¬
куя одновременно и помещение Межсоюзнической ко¬
миссии. Французы не выдержали натиска и оставили
Катовицы. Столица Верхней Силезии оказалась в ру¬
ках погромщиков.
Катовицкая резня переполнила чашу терпения верх¬
несилезских рабочих. Всеобщая забастовка, продолжав-
шаяся несколько дней, в ночь с 19 на 20 августа пере¬
росла в вооруженное восстание. Повстанцы овладели
Катовицким, Бытомским, Пщиньским и Тарногурским
поветами, а также частью ГливиЦкого, Тостовского
и Рыбницкого поветов (городские центры упомянутых
поветов, в которых находились английские войска, по¬
встанцы обошли). Повсеместно была разоружена не¬
мецкая полиция и создана польская гражданская охрана.
Пресса Гугенберга на весь мир кричала о мнимых
зверствах поляков над немецким населением Силезии.
В этой антипольской пропагандистской акции, инспири¬
рованной крайне реакционными элементами, приняли
активное участие и социал-демократы. Только немецкие
коммунисты встали на защиту борющегося силезского
пролетариата. «Восстание польских рабочих,— писал
в те дни центральный орган Компартии Германии «Роте
фане»,— является не только национальным, но и безус¬
ловно революционным движением масс против натиска
хакатистского капитализма».1
Антанта потребовала прекращения восстания, и Кор-
фантый отдал приказ о роспуске повстанцев по домам.
Так вмешательство западных держав перечеркнуло
военную победу силезских рабочих. Это свидетельствует
о том, что «в Верхней Силезии шла борьба именно меж¬
ду силами революции и контрреволюции. ...Вопрос в то
время стоял так: либо рабочему классу удастся уста¬
новить свою власть, либо власть останется в руках
буржуазии»?
Польское буржуазно-помещичье правительство, смер¬
тельно боявшееся победы рабочих, не оказало силез¬
ским повстанцам никакой помощи. Оно спокойно наблю- * 3
1 .Die Rote Fahne" от 24 июля 1920 г. м
3 Октябрьская революция и Германия. М-
стр. 292—293.
36

дало, #ак международные дельцы продолжали терзать
многострадальную Верхнюю Силезию. Вместе с тем
польский сейм 15 июля 1920 г. принял «Органический
статут»,1 обещавший этой области автономию в рамках
Польши. Это было не чем иным, как заигрыванием
с партикуляристскимн силезскими немецкими кругами,
поговаривавшими в то время об отделении от Пруссии...
«Органический статут для Силезии,—заявил Корфантый
на заседании правительства,— имеет только пропаган¬
дистский характер».8 А в дипломатических кругах, пи¬
сал посол Италии в Варшаве Томмазини, упорно гово¬
рили о том, что «польские круги готовы были вообще
отказаться от Верхней Силезии в обмен на помощь
Германии в войне с<оветской Россией».3
Осенью 1920 г. в дела Верхней Силезии более актив¬
но вмешивается Ватикан, всеми мерами старавшийся
помочь немцам выиграть плебисцитную борьбу, а вни¬
мание поляков заострить на восточных делах. Еще
в ноябре 1919 г. один из сотрудников секретариата Вати¬
кана Тедешини говорил польскому послу при Ватикане
Веруш-Ковальскому, что дела Польши в Верхней Силе¬
зии значительно улучшились бы, если бы она проявила
Дальнейшую инициативу в вопросе «успокоения Рос¬
сии».1 * * 4 Несмотря на то, что в 1920 г. Польша сделала
попытку «успокоить Россию», Ватикан все же не изме¬
нил своих симпатий к немцам в вопросе плебисцита
в Верхней Силезии. Вот что доносил по этому поводу
в Варшаву Веруш-Ковальский: «В ватиканских кругах
все большую силу приобретают утверждения о непроч¬
ности польского государства и о необходимости ревизии
Версальского договора и в особенности в вопросах
Гданьского коридора и Верхней Силезии. Даже симпа¬
тизирующие нам кардиналы советуют, чтобы Польша
договорилась с Германией».6
Таким образом, уже в первые годы существования
буржуазно-помещичьей Польши Ватикан толкал ее на
союз с германским империализмом. Но ни орден Бело¬
1 См. I. Krasuski. Указ, соч., стр. 132.
» T а м же. стр. 133.
• F. Tommasinl. Odrodżenie Polski. Warszawa, 1928, s. 126.
4 См. I. Krasuski Указ, соч.» стр. 136.
* foie Ui<noe wi cz Wat£a" a_sJosunki polsko-niemieckie w la¬
tach 1918—1939. Warszawa, 1960, s. 28.
37

го орла, которым правительство польских помещиков
и капиталистов наградило Пия XI за участие в борьбе
против Советской России, ни лживые призывы Ватикана
к Гитлеру остановить меч, занесенный над Польшей
в 1939 г., не спасли польский народ от массового истреб¬
ления немецкими фашистами.
Под сильным давлением германских властей и като¬
лического духовенства 20 марта 1921 г. в Верхней Си¬
лезии состоялся, наконец, пдебисцит, откладывавшийся
ранее на неопределенное время. За воссоединение
с Польшей голосовало 479 414 человек (40%), за остав¬
ление в составе Германии — 706 820 человек (59,6%').1
Если учесть, что для увеличения числа голосов своих
сторонников германские власти привезли из Германии
300 тыс. немцев, то станет ясным, что большинство на¬
селения высказалось за воссоединение с Польшей. Ре¬
зультаты плебисцита были использованы немецкой
пропагандой как доказательство «немецкости» Силезии.
По итогам голосования Польше должны были быть
переданы хотя бы те районы, в которых население вы¬
сказывалось за воссоединение с ней. Однако английским
и итальянский представители, отстаивая интересы не¬
мецких монополистов — истинных хозяев Верхней Силе¬
зии,— не согласились на такой раздел. Этот отказ очень
свреобразно мотивировал Ллойд Джо,рдж, который за¬
явил: «В конце концов нельзя давать обезьяне часы,
так как она их испортит».1 2
Англичане и итальянцы, несмотря на яростное сопро¬
тивление французского представителя Ле Ронда, кото¬
рый требовал передачи Польше большинства районов,
высказались за то, чтобы оставить последней преимуще¬
ственно сельскохозяйственные районы, а немцам — про¬
мышленные. Польско-немецкая граница должна была
пройти по так называемой «линии Персиваля — де Ма-
риниса».3 Корфантый, представлявший варшавское пра¬
вительство и старавшийся угодить Антанте, предложил
компромиссное решение: установить линию раздела
вдоль берега Одры до Козла, через Стрелец и до Олес-
1 История Польши, т. III, стр. 167.
8 См. F. Bernaś. Указ, соч., стр. 56.
3 См. I. Krasu э-ki. Указ, соч., стр. 143.
38

но. На свет родилась так называемая «линия Корфан-«
того».1
Решение Межсоюзнической комиссии, которая под¬
держала англичан и итальянцев, а также закулисные
торги польского правительства, вызвали огромное воз¬
мущение верхнесилезских трудящихся. В ночь со 2 на
3 мая 1921 г. в Верхней Силезии вновь вспыхнуло нацио¬
нально-освободительное польское восстание. Корфантый
с первых же минут вооруженной борьбы стремился
к скорейшей ее ликвидации. Польское правительство не
хотело обострять отношения с Германией и поэтому не¬
медленно закрыло границу с Верхней Силезией, запре¬
тив своим подданным оказывать повстанцам поддержку.
В то время как трудящиеся в ходе третьего восстания
овладели почти всей территорией Верхней Силезии, вар¬
шавское правительство фактически стало на защиту
своих «единоверцев»—верхнесилезских немецких капи¬
талистов и помещиков. На одном из тайных заседаний
в мае польский кабинет принял решение, в котором го¬
ворилось: «Правительство категорически высказывается
против вооруженной борьбы в Верхней Силезии и тре¬
бует от комиссара Корфантого употребить для этого все
возможные усилия и средства».8
Победа повстанцев в Силезии отозвалась эхом во
всей Европе, вызывая сочувствие трудящихся и гнев тех,
кто хотел оставить Верхнюю Силезию в руках немецких
монополистов. Особенно был возмущен Ллойд Джордж,
который называл выступление силезцев «насмешкой над
Версалем» и утверждал, что никто не причинил столько
неприятностей союзникам, как поляки.3
Державы Антанты, вмешавшись вновь в ход верхне¬
силезских событий и потребовав прекращения восста¬
ния, продолжали ожесточенные споры по проблеме гер¬
мано-польской границы. Различные варианты «линии*
границы сменяли друг друга. Итальянский министр ино¬
странных дел Сфорца предложил, например, разделить
Верхнюю Силезию в зависимости от процентов голосов,
полученных немцами и поляками во время плебисцита.
Так появилась еще одна «линия», так называемая «ли¬
t ВегпМ- Указ, соч., стр. 56.
» г	Указ, соч., стр. 144.
См. Ллойд Джордж. Указ, соч., стр. 266.
39

ния Сфорцы».1 Часть немецких промышленников, объе¬
диненных в «Верхнесилезском союзе», обратилась даже
в Берлин и Варшаву с просьбой дать согласие на созда¬
ние вольного государства «Верхняя Силезия» под про¬
текторатом Лиги Наций.1 2
Чрезвычайно сложная борьба между империалиста¬
ми из-за Верхней Силезии породила, наконец, решении
Лиги Наций от 12 ноября 1921 г. и Совета послов от
20 ноября об ее разделе между Польшей и Германией.
Несмотря на то, что все три силезских восстания в зна¬
чительной мере способствовали благоприятному реше¬
нию верхнесилезского вопроса, все-таки Польша полу¬
чила только одну треть Верхней Силезии — лишь около
половины того, чего добивались повстанцы. На воссое¬
диняемых с Польшей территориях находились крупные
промышленные предприятия, но все они были оставлены
их собственникам — немецким монополистам. Это не
закрывало, а, напротив, приоткрывало дверь для гер¬
манской экспансии на Востоке, чем вскоре и не замедли¬
ли воспользоваться немецкие ревизионисты.
Решения Совета Лиги Наций и конференции послов
предусматривали заключение польско-немецкой конвен¬
ции, которая призвана была регулировать дальнейшие
отношения в Верхней Силезии и сохранить ее хозяйст¬
венное единство. После длительной борьбы стороны
заключили 15 мая 1922 г. в Женеве знаменитую «Верхне¬
силезскую конвенцию» сроком на 15 лет. Но уже при
подписании ее немецкий делегат Шиффер прямо заявил,
что немцы будут выполнять условия конвенции до тех
пор, пока их к этому принуждают.3
«Верхнесилезская конвенция» была ратифицирована
польским сеймом 24 мая и германским рейхстагом
30 мая и утверждена Советом послов 15 июня 1922 г.
Очень длинный текст конвенции (конвенция имела 606
статей, а Версальский договор — только 440!) показы¬
вает, как сложна была задача, поставленная союзника¬
ми перед представителями Польши и Германии. Соглас¬
но конвенции на перешедшей к Польше территории на
15 лет сохранялось германское законодательство, созда¬
валась смешанная комиссия в Катовицах и арбитраж-
1 См. I. Кг a suski. Указ, соч., стр. 151.
2 См. там же, стр. 153.
8 См. I, К га suski. Указ, соч., стр. 157,
40

иый трибунал в Бытоме, ограничивались права Польши
на ликвидацию немецкой собственности, фактически пе¬
речеркивался польско-французский договор от 22 марта
1921 г. об эксплуатации Верхней Силезии. Конвенция
предусматривала вопросы оптации, экспорта, права на¬
циональных меньшинств и т. д.1
Стремление союзников сохранить постоянную напря¬
женность в Верхней Силезии особенно ярко видно в аб¬
сурдно проведенной линии польско-германской границы.
Она проходила через деревни, хутора, а часто и через
строения, оставляя, например, жилые помещения
в Польше, а овины и скотные дворы в Германии, или
наоборот.
Раздел был произведен таким образом, что «про¬
катные фабрики были отрезаны от районов, снабжаю¬
щих их чугуном, очистительные заводы — от своих
материалов-полуфабрикатов и продукции прокатных
фабрик. Половина коксовых печей была оставлена в не¬
мецком владении, но рыбниковский уголь, особенно при¬
годный для коксования, попал к Польше. Цинк и желез¬
ная руда, добываемые в немецкой Верхней Силезии,
не могли уже больше плавиться на месте, так как цин¬
ковые и свинцовые литейные заводы находились в поль¬
ском владении. С тех пор, как чисто химическая про¬
мышленность перешла к Польше, коксовые заводы
и цинковая промышленность принуждены использовать
свои отходы в другом месте. С другой стороны, восточ¬
ная часть Верхней Силезии не может найти рынков
сбыта для серной кислоты, производящейся здесь
в большом количестве. Особенно нелепо положение с во¬
доснабжением индустриальных районов, так как новая
граница разделяет сложную систему водоснабжения,
вызывая необходимость в постройке новых дорогих во¬
допроводных станций в немецкой части страны. То же
самое можно сказать н о снабжении электрическим то¬
ком промышленности и городов» а
Осуществляя такое искусственное разделение Верх¬
ней Силезии, державы-победительницы стремились за¬
тормозить экономическое развитие как Германии, так
и Польши. Англия боялась серьезной конкуренции верх¬
1 См. I. Krat* * u ski. Указ, сич., стр. 158—163.
• Цит. по кн.: И. Ленин. Национальный вопрос
ной Европе. М, 1934, стр. 236
41

несилезского угля,, перешедшего к последней. Франция
же опасалась силезской металлургии как базы для
вооружения германской армии.
Итак, спор о Верхней Силезии, продолжавшийся
в течение более трех лет, казалось, был разрешен.
20 июля 1922 г. на отошедшую к Польше территорию
вступили регулярные польские войска. Польское прави¬
тельство обязалось в своей части этой провинции учре¬
дить особый сейм. На несколько лет был установлен
беспошлинный ввоз верхнесилезских промышленных
товаров в- Германию.
Но достигнутое умиротворение было мнимым. Не¬
мецкие юнкеры и монополисты немедленно использова¬
ли тяжелое положение, в котором оказались трудящиеся
Верхней Силезии, для безудержной шовинистической
пропаганды. «Пресса, государственные деятели, учите¬
ля, предприниматели, помещики, радио, агитаторы по¬
литических партий —все они внушали страдающим от
нужды людям, что корнем всех бед якобы является
установленная Версальским договором граница. Однако
достаточно взглянуть на официальную имперскую ста¬
тистику, чтобы понять, что причина нищенского положе¬
ния трудящегося населения Верхней Силезии не могла
быть сведена к вопросу о границе».1
В Верхней Силезии, волею «устроителей» Европы
разделенной на немецкую и польскую части, шовинизм
раскалывал единый фронт трудящихся и натравливал
немцев и поляков друг на друга. И не удивительно, что
именно Глейвиц — один из пунктов этого высокоиндуст¬
риального, густонаселенного, разделенного нелепой гра¬
ницей и раздираемого националистическими страстями
района —был избран нацистами в августе 1939 г. для
провокации, явившейся поводом для нападения на Поль¬
шу и развязывания второй мировой войны.
ПЛЕБИСЦИТЫ В ВАРМИИ И НА МАЗУРАХ
Кровавые события, происходившие в Верхней Силе¬
зии, ярились сигналом для мобилизации сил германских * В
1 «Сентябрь 1939». Сб. статей, изд. в ГДР к- 20-й годовщине
нападения фашистской Германии на Польшу. ’ Р- 13.
В дальнейшем: «Сентябрь 1939».
42

шовинистов в цитадели реакции — Западной и Восточ¬
ной Пруссии. Еще в 1919 г. здесь открыто формирова¬
лись добровольческие отряды, принявшие затем участие
в борьбе с поляками в Силезии.
По условиям Версальского договора (статьи 94—97)
на значительной части Западной и Восточной Пруссии,
хак и в Верхней Силезии, должны были также состоять¬
ся плебисциты. Такими плебисцитарными областями яв¬
лялись Мазуры и Вармия. Польское правительство не
обращало внимания на подготовку к плебисцитам в этих
областях. Обуреваемые антисоветской ненавистью
и подстрекаемые империалистами Запада, польские ка¬
питалисты и помещики осуществляли в это время свой
«Дранг нах Остен» в виде «киевской авантюры» Пил¬
судского, т. е. пытались силой оружия добиться выпол¬
нения неписаных статей Версальского договора, дер¬
жавшегося на Польше.
Ко времени проведения плебисцитов в Мазурах
и Вармии, т. е. к июлю 1920 г., «престиж молодого госу¬
дарства, показавшего свой реакционный и агрессивный
характер и терпевшего поражения на советском фронте,,
резко пошатнулся».1 Буржуазно-помещичья Польша,
представлявшая ударный отряд Франции,- Англии
и США, быстро приближалась к банкротству. «...Подход
красных войск к Варшаве оказался международным
кризисом... Вопрос стоял так, что еще несколько дней
победоносного наступления Красной Армий, и не только
Варшава взята (это не так важно было бы), но разру¬
шен Версальский мир».2
Германское правительство во время советско-поль¬
ской войны объявило о своем нейтралитете. Но это не
помешало ему вести двойную игру.ч «Оно интриговало
против Советской власти и желало ее свержения, одна¬
ко оно ненавидело и Польшу».3
Стараясь половить рыбу в мутной воде, германские
империалисты развили лихорадочную антипольскую
деятельность в Западной и Восточной Пруссии. Учреж¬
дения информационной службы, действовавшие й в Верх¬
’ История Польши, Т. III, стр. 157.
з д u Ленин- Соч., т. 31, стр. 281.
“Орден, Указ, соч., стр. 343.
43

ней Силезии, кричали о большевизме и о так называв
мой великопольской опасности. Информационная служ-
ба 20-го корпуса в Ольштыне, задачей которой являлась
«борьба с внешним и внутренним большевизмом, а так¬
же с великопольской опасностью, и другие прусские
шовинисты, демагогически убеждавшие мазурских рабо¬
чих в том, что польское государство — рискованный
эксперимент, попытка капиталистических поджигателей
войны создать государство с целью обогащения буржуа¬
зии за счет рабочего класса»,1 были истинными хозяева¬
ми положения на Мазурах и в Вармии. С германскими
юнкерами по вопросам плебисцитов фактически солида¬
ризировались и все остальные политические партии Гер¬
мании, Лишь одни коммунисты правильно оценивали
положение, сложившееся в плебисцитарных областях.
«Роте фане» 2 июля 1920 г. в статье «Польша и Герма¬
ния, голосование на Востоке и самоопределение наций»
писала, что не международный диктат, не лживые пред¬
выборные маневры правительств, а лишь народная ре¬
волюция сможет обеспечить национальные интересы
поляков и немцев. Статья заканчивалась призывом бой¬
котировать голосование: «Если мы, коммунисты, скажем
трудящемуся населению в районе голосования на Восто¬
ке, что решение за Германию или Польшу, которые яв¬
ляются вассалами Антанты, не есть национальное само¬
определение, если мы скажем дальше, что нельзя при¬
нять решения относительно участия в германской или
польской революции, если мы им посоветуем це участво¬
вать в комедии голосования или опустить пустой бюл¬
летень, то тем самым мы заявим: ближайшая цель,
за которую вы должны выступить не с помощью бюлле¬
теня, а с помощью революционных действий,— это союз
между Советской Германией, Советской Польшей и Со¬
ветской Россией».1 2
Готовясь к плебисцитам на Мазурах и в Вармии,
германские националисты прибегли к дикому террору,
который парализовал деятельность местных польских
организаций. В Шчытне, на Мазурах, например, группа
озверелых немцев ворвалась в помещение польского на¬
1 Октябрьская революция и Германия, М.» ИЛ, I960,
стр. 507.
2 «Die Rote Fahne» от 2 июля 1920 г.
44

родного совета, убила нескЪлькйх Поляков и тяжело
ранила мазурского представителя в Версале Линка,
который на мирной конференции умолял Вильсона
и Ллойд Джорджа возвратить Вармию и Мазуры Поль¬
ше. По всей плебисцитарной территории прокатилась
волна погромов. Немецкие бандиты под носом у меж¬
союзнических плебисцитарных комиссий' (одна находи¬
лась в Олыитыне во главе с англичанином Эрнстом
Ренне, другая — в Квидзыне (Мариенвердере) во главе
с итальянцем Анджело Павия) громили так называемые
«мазурские польские комитеты».
В период подготовки к плебисцитам прусские юнкеры
пытались пойти и дорогой сепаратизма, прокламируя
создание «вольного государства Восточная Пруссия»
под протекторатом Англии. Несмотря на то, что этот
проект не был осуществлен, Восточная Пруссия оста¬
лась твердыней шовинизма и .антиреспубликанского се¬
паратизма.
11 июля 1920 г. состоялись плебисциты в Вармииина
Мазурах. Большинство населения высказалось против
присоединения к Польше. На Мазурах за нее голосова¬
ло 7408 человек, за Германию — 355655; в Вармии за
Польшу отдали голоса 7632 человека, за Германию —
91 624.1
В августе 1920 г. межсоюзнические комиссии поки¬
нули районы плебисцитов. 15 июня 1921 г. в Познани
под председательством французского генерала Дюпона
пограничная комиссия принялась за установление гра¬
ницы, линия которой и была окончательно определена
27 августа. Польша получила, кроме пяти голосовавших
за нее гмин (волостей), двухсотметровую полосу на
правом берегу Вислы?
Результаты плебисцитов на Мазурах и в Вармии не
особенно удручали буржуазно-помещичьих правителей
Польши, рассчитывавших на захват советских земель.
Предавая национальные интересы своей страны, они
. не хотели замечать угрозы, нависшей над Польшей со
стороны Восточной Пруссии, откуда наиболее громко
раздавались ревизионистские вопли. * 8
1 См. F. Bernaś. Указ, соч., стр. 63.
8 См. I. Krasuski. Указ, соч., стр. 173.
45

ГДАНЬСК-ИСТОЧНИК ГЕРМАНО-ПОЛЬСКОЙ ВРАЖДЫ
«Вольный город» Гданьск (Данциг), этот «дьяволь¬
ский ребенок» Ллойд Джорджа, яростно воспротивив¬
шегося предложению комиссии Камбона передать город
Польше, стал одним из главных объектов «войны нер¬
вов», которую открыто вели Германия и Польша после
Версаля.
«Вместо того чтобы отдать Данциг Польше,—писал
участник британской делегации в Версале Кейнс,—до¬
говор превращает Данциг в «вольный город», но вклю¬
чает этот «вольный город» в польскую таможенную гра¬
ницу, вверяет Польше контроль над его речной и желез¬
нодорожной системой и постановляет, что польское
правительство принимает на себя руководство иностран¬
ными сношениями вольного города Данцига, равно как
дипломатическую защиту граждан этого города за гра¬
ницей».1
Положение Гданьска определялось Версальским
договором (ст. 100—108), двумя основными польско-дан¬
цигскими договорами (Парижским — 1920 г. и Варшав¬
ским— 1921 г.) и рядом дополнительных соглашений,1 2
статьями конституции «вольного города», а также реше¬
ниями комиссаров Лиги Наций, которая приняла на себя
обязанности третейского судьи в польско-данцигских
конфликтах. Недостатка же в них не было, так как
Гданьск в результате политики союзников сделался
.объектом постоянной напряженности между Германией
и Польшей. Немецкая пресса изо дня в день вещала
всему миру об агрессии последней, стремившейся якобы
захватить город. Настоящий взрыв бешенства у гер¬
манских шовинистов вызвало решение Лиги Наций от
14 февраля 1924 г. о передаче Польше полуострова Ве-
стерпляте, находящегося на территории «вольного горо¬
да». Спорный вопрос о Вестерпляте неоднократно об¬
суждался в Лиге Наций.
Создав «вольный город» и сделав его яблоком раз¬
дора, версальские «миротворцы» оставили ключ от
Гданьска в руках германского империализма. Гитлеров¬
1 Д. Кейнс. Указ, соч., стр. 23.
2 См. L. Denne. Das Danzig-Problem. Bonn, 1969, S. 22—24.
46

ские молодчики впоследствии быстро превратили 3Tót
город в бастион фашизма на Востоке. Договоры и согла¬
шения о «вольном городе» стали лишь клочками бумаги.
Именно из Гданьска, отравленного ядом реакции,
шовинизма и человеконенавистничества, был нанесен
неотразимый удар по Польше в первый же день войны
в сентябре 1939 г., явившийся логическим следствием
«холодной войны», которую вели между собой Польша
и Германия сразу же после Версаля.
ПЕРЕХОД ГЕРМАНСКИХ ИМПЕРИАЛИСТОВ К ОТКРЫТЫМ
ТЕРРИТОРИАЛЬНЫМ ТРЕБОВАНИЯМ
Минули первые три послеверсальских года. Характе¬
ризуя сложившуюся обстановку, Ллойд Джордж писал:
«В течение 1919, 1920 и 1921 гг. тарантелла еще была
в крови у народов. Безумный военный танец еще тре¬
петал в их членах, и они не могли успокоиться. Трескот¬
ня ружейных выстрелов делала невозможным отдых,
такой необходимый для всех. Но 1922 год являет много
ярких симптомов того, что здоровье возвращается боль¬
ным частям света».1 Однако менее всего эти слова были
применимы к Германии и Польше. В этот период правя¬
щие круги Польши, обуреваемые ненавистью к совет¬
скому государству и боявшиеся его революционизирую¬
щего влияния, продолжая мечтать о великой державе
«от моря и до моря», заключили военный союз с Фран¬
цией и Румынией (февраль 1921 г.), вынашивали планы
захвата всей Литвы. Но «в связи с финансовым крахом
и бесстыдным ограблением Польши капиталом Антанты
(Франции и других стран) наступает практическое ра¬
зоблачение великодержавных и национальных иллюзий,
разоблачение для масс, для рядового рабочего, для ря¬
дового мужика наглядное, осязательное».1 2
В таких условиях происходит дальнейшее ухудшение
германо-польских отношений. Германский империализм
все больше и больше убеждается в призрачности силы
своего восточного «великодержавного» соседа. В 1922—
1923 гг. политика Германии по отношению к Польше
1 Ллойд Джордж. Европейский хаос. М.—Л., 1924,стр.21.
2 В. И. Ленин. Письмо польским коммунистам. «Правда» от
22 апреля 1962 г.
47

Начинает подкрепляться бдлее решительным йгнориро-
ванием экономических прав последней. Согласно Вер¬
сальскому договору Польша имела право вывозить свои
товары в Германию без всяких пошлин в течение пяти
лет. Это давало ей возможность направить сюда более
половины своего экспорта. Тем не менее германские
монополисты осуществили хозяйственную блокаду Поль¬
ши, продолжавшуюся ровно два года, от 20 июля 1920 г»
по 20 июля 1922 г.1
В обстановке ожесточенной борьбы между эндеками
и пилсудчиками, особенно обострившейся в конце
1922 — первой половине 1923 г., под влиянием оккупа¬
ции Рура значительно усилилась волна германской на¬
ционалистической пропаганды против Польши — союз¬
ницы Франции. Так как правительства Веймарской рес¬
публики в силу условий Версальского договора в этот
период не могли открыто поддерживать немецкую
ирреденту в Польше, то в ход были пущены так назы¬
ваемые частные общества, находившиеся под контролем
германских властей. Был создан целый ряд организаций
и объединений, которые сплотились в «Германский союз
защиты немцев, живущих в пограничных областях и за
границей».
Для США и Англии Польша была слабым «оплотом
против большевизма». Эта роль отводилась империали¬
стической Германии, которая должна была распростра¬
нить влияние как можно дальше на Восток. Поэто¬
му сохранение и поощрение немецкими монополистами
и юнкерами «германизма за границей» всячески при¬
ветствовалось. «Перед немецким меньшинством в Поль¬
ше была поставлена задача, используя свои права нац¬
меньшинства, подтачивать изнутри польское многона¬
циональное государство путем укрепления своей
национальной организации и постоянного увеличения
своего экономического потенциала. При этом восточные
националистические союзы в рейхе должны были ока¬
зывать им моральную и материальную поддержку. Это
была концепция не только Союза восточных провинций,
но й авторитетных правительственных органов. Это была
концепция германского монополистического капитала».2 1
1 См. I. К г a s u $ k i. Указ, соч., стр. 220,
1 «Сентябрь 1939», стр. 51.
48

Согласно условиям Версальского договора (ст. 91),
а также договору «О защите национальных меньшинств»
(ст. 3—5) немцам из отошедших к Польше областей
предоставлялось право выбирать себе место жительст¬
ва: или остаться на своей родине и принять польское
гражданство, или переселиться в Германию. После дли¬
тельной борьбы, перемещавшейся очень часто в Лигу
Наций, и в результате длительных германо-польских
переговоров в Дрездене и Вене, наконец, было достиг¬
нуто соглашение относительно срока, до которого могло
происходить переселение, а также о правовом положе-
нии-немцев-оптантов. 30 августа 1924 г. была подписана
Венская конвенция «О гражданстве и оптации».1 Со¬
гласно этой конвенции переселение должно было закон¬
читься к 1 августа 1925 г. Имперское и прусское прави¬
тельство, рассчитывая на возврат в будущем террито¬
рий, потерянных в результате первой мировой войны,
приложили все усилия к тому, чтобы воспрепятствовать
выезду немцев из отошедших к Польше провинций.
В таком же направлении проводили агитацию и нацио¬
налистические восточные союзы и немецкая пресса —
«работать в пользу немецкой ирреденты повсюду там,
где имеются немцы, не покидать западных польских
областей, а оставаться там и организовываться, накап¬
ливать силы, а также сохранять силы на Востоке, пока
не настанет день, когда снова смогут развеваться черно-
бело-красные знамена, которые сейчас свернуты».2
Основным пороком трактата «О защите националь¬
ных меньшинств», навязанного Польше в Версале, явля¬
лось то, что главной его целью была охрана прав ирре-
дентствующего меньшинства. В силу этого немецким
капиталистам и помещикам была оставлена роль гос¬
под или надзирателей над польскими трудящимися.
Шли годы. Германский империализм не ограничи¬
вался лишь откровенной поддержкой немецкой ирреден¬
ты в Польше. На польских землях, оставленных в соста¬
ве Германии, с каждым годом, отдалявшим мир от
Версаля, усиливалась политика насильственной ассими¬
ляции коренного польского населения. Немецкие нацио¬
налисты все чаще и чаще прибегали к преследованию * 4
1 См. I. К г a s u s k i. Указ, соч., стр. 253—255.
8 «Сентябрь 1939», стр. Б1—52.
4 Д. С. Климовский
49

поляков. «В течение нескольких лет поляки исчезнут,—
писала «Газета ольштынска», поместившая призыв поль¬
ского населения Восточной Пруссии об оказании ему
помощи в борьбе с денационализаторской политикой
германских властей,— если они не найдут поддержки
в Польше. Немецкие лютеранские и католические орга¬
низации объявили нам смертельную войну и осущест¬
вляют очищение пограничных областей от польского эле¬
мента»? Аналогичное положение наблюдалось в остав¬
шихся после Версаля под властью' Германии частях
Силезии, Поморья и других польских землях.
Польские правители не спешили делать выводы из
факта возрождения агрессивности прусских юнкеров
и немецких монополий. Происходило это потому, что
империалисты Запада, рассматривая Польшу как нечто
вроде пресловутой бочки пороха, которая может взо¬
рваться от первой же искры, старались извлечь как мож¬
но больше прибылей из Польши, не считаясь с ее буду¬
щим. «Польским углем и железом распоряжались немец¬
кие концерны Флика из Рурского бассейна
и французские монополисты, как Шнейдер-Крезо. Поль¬
ским цинком распоряжался американский концерн
Гарримана, польским сахаром — английский Хамброс-
банк, польским машиностроением — английский Вик¬
керс. В крупных польских банках, встречались все тузы
международного крупного капитала во главе с акулами
Уолл-Стрита,'в частности моргановским банком «Диллон
Рид энд К0». Ежегодно они выкачивали из Польши мно¬
гие сотни миллионов злотых, и в результате их граби¬
тельской политики многие сотни тысяч польских рабочих
были лишены работы. Польские капиталисты и помещи¬
ки были сообщниками международного финансового
капитала в грабеже и разорении собственной страны
и своего народа».2 Оценивая положение в стране,
II съезд КРПП отмечал: «И вот Польша, одна из бога¬
тейших стран Европы, превращена в международного
нищего: она продает себя за крохи мнимой помощи».3
В такой обстановке буржуазно-помещичьи правящие
круги Польши, пораженные политической слепотой, не
* История Польши, т. III, етр. 208.
3 Польша в борьбе за мир. Варшава, 1950, стр. 8/
• КПП в борьбе за независимость своей страны, стр. 60.
50

нашли ничего другого, как продолжение великодержав¬
ных претензии к Советскому Союзу, Литве и Чехосло¬
вакии и подготовку агрессии па восточных границах. На
польско-германской же границе они старались сохра¬
нить статус-кво и в лучшем случае робко противодейст¬
вовали ревизионистским планам послеверсальской Гер¬
мании. Этими обстоятельствами по сути дела и опреде¬
лялась внешнеполитическая линия страны.- В сложной
международной обстановке на пороге 1925 г., когда явно
обнаружился надлом Версальского мира, Польша при
крайне обостренных отношениях почти со всеми своими
соседями думала о переориентации своей внешней поли¬
тики, ища поддержки у наиболее сильных империали¬
стических держав. Лишь отдельные, наиболее дально¬
видные представители польской буржуазии приходили
к выводу, что проведением антисоветской политики их
государство причиняет себе большой вред, в то время
как могло бы извлечь пользу из улучшения отношений
с СССР. Но правители Польши упустили реальную воз¬
можность обеспечить национальную независимость
страны.
Этим не замедлили воспользоваться германские импе¬
риалисты. В преддверии Локарно происходит дальней¬
шее и наибольшее обострение отношений между Веймар¬
ской республикой и Польшей. Прусские юнкеры и не¬
мецкие монополисты, в значительной мере подготовив¬
шие общественное мнение посредством «войны нервов*,
навязанной Польше сразу же после Версаля, переходят
к открытым территориальным требованиям, направлен¬
ным на захват польских территорий. Отражая эти стрем¬
ления, торговые палаты Алленштейна. Тильзита. Ипстер-
бурга и других городов Восточной Пруссии настаивают
на том, чтобы вступлению Германии в Лигу Наций
предшествовала передача ей Польского Поморья? Наг¬
лым требованиям германского империализма помогало
то. что «в годы, предшествовавшие Локарно, с 1920 по
1925 г. ...Великобритания и Франция держались проти¬
воположных политических линий».2
Вместе с тем в самой Польше мировому коммунисти¬
ческому движению ле удалось «вырастить революцию до
*~См. История Польши, т. III» стр. 209.
* В. Джордан. Великобритания. Франция германская
проблема в 1918—1939 гг. М., 1945, стр 280.
4*	51

полного созревания плода». Продолжая эту мысль,
В. И. Ленин писал о Польше тех дней: «Победа сов-
власти извнутри в Польше—гигантская между на-
рбдная победа. Если сейчас; на мой взгляд, соввласть
одержала международную победу на 20—30%', то с по¬
бедой соввласти извнутри в Польше, международная
победа коммунистической революции будет 40—50%,
может быть даже 51%. Ибо Польша рядом с Германи¬
ей, Чехословакией, Венгрией, и советская Польша подо¬
рвет весь режим, построенный на Версальском мире».1
К сожалению, этого не произошло. Разгром револю¬
ционного движения в 20-х годах в Западной Европе
в значительной мере способствовал усилению герман¬
ского реваншизма.
Осмелевший, возрождающийся немецкий империа¬
лизм уже в феврале 1925 г. устами президента Веймар¬
ской республики фельдмаршала Гинденбурга с трибуны
рейхстага заявил об официальной ревизии польско-гер¬
манской границы в Силезии и Познани и о возвращении
в рейх «коридора» и Гданьска. Таким образом, герман¬
ское правительство ясно и категорически подчеркнуло,
что оно никогда не согласится признать установленную
в Версале германо-польскую границу.
Чреватое далеко идущими последствиями выступле¬
ние Гинденбурга стало первым официальным сигналом
для перехода Германии к новой, более жесткой политике
по отношению к Польше и ее западным границам, к по¬
литике, тесно связанной с именем Густава Штрезема-
на — главного предтечи гитлеровской польской поли¬
тики.
ОБОСТРЕНИЕ ГЕРМАНО-ПОЛЬСКИХ ОТНОШЕНИИ
ПОСЛЕ ЛОКАРНО
После вступления в силу плана Дауэса политика гер¬
манского империализма, еще не располагавшего силами
для вооруженного пересмотра восточных границ, всту¬
пает во вторую фазу фазу экономической борьбы
с Польшей. В 1925 г. начинается долголетняя германо-
„ ' в. И. Л е и и и. Письмо польским коммунистам. «Правда» от
22 апреля 1962 г
52

польская таможенная война. В ее разжигании были за¬
интересованы все правительства и партии Веймарской
республики, начиная от крайних национал-шовинистов
и кончая социал-демократами. Экономический нажим
на Польшу стал боевой задачей германских монополи¬
стов. «Так или иначе,— писала «Франкфуртер цей-
тунг»,— Польша должна выйти из таможенной войны
смертельно раненой. С ее кровью уплывают и ее силы,
уплывет, наконец, и ее независимость».1
В условиях начавшейся «таможенной войны» и в пред¬
дверии Локарно в Германии начинают все более
открыто говорить о ревизионистских акциях против
Польши.
При явной поддержке со стороны Англии и США гер¬
манское правительство приступает к подготовке почвы
для территориальных изменений. Оно заявляет, что га¬
рантирует границы на западе лишь при условии непри¬
знания восточных границ Германии. Локарно, явившееся
мощным ударом по системе европейской безопасности,
удовлетворяет это требование германского империализ¬
ма и открывает ему зеленую улицу на Восток.
На протяжении 1925 г. министр иностранных дел
Германии Штреземан неоднократно подчеркивал, что
заключение гарантийного пакта приведет к огромным
изменениям на Востоке. Накануне подписания в Лондо¬
не Локарнских соглашений официальный орган Штре-
земана газета «Теглихе Рундшау» вещала 30 ноября
1925 г.: «За подписанием Локарнского соглашения долж¬
но последовать обсуждение вопроса о пересмотре гер¬
мано-польских границ в Померании и Верхней Си¬
лезии».I 2
Как известно, в Локарно Германия подписала с Поль¬
шей лишь арбитражный договор, не содержавший
гарантий неприкосновенности германо-польских границ.
Это дало возможность реваншистам сразу же1 после Ло¬
карно развернуть кампанию за пересмотр границ
с Польшей. Эта кампания в значительной мере направ¬
лялась «миролюбцем» Штреземаном. Назвав Локарнские
соглашения «перемирием», он писал 27 ноября 1925 г.:.
«Я вижу в Локарно сохранение за нами Рейнской про¬
I .Frankfurter Zeitung*1 от 14 июня 1925 г.
« Цит. по Р. Мартель, Указ, соч., стр. 78.
53

винции и возможность получения немецких земель на
Востоке».1 А в письме германскому послу в Лондоне
Штаммеру от 19 апреля 1926 г. Штреземан отмечал, что
решение польского вопроса «быть может, самый важный
вопрос европейской политики вообще» l 2 *
Для подобного заявления у Штреземана имелись
достаточные основания, так как английские и американ¬
ские империалисты после Локарно старательно культи¬
вировали германский «Дранг нах Остен». Поддержка
немецких планов на Востоке зашла так далеко, что
американский генеральной консул в Варшаве «совето¬
вал» польским политическим деятелям, которые вели пе¬
реговоры об американском займе, чтобы Польша дого¬
ворилась с Германией о Польском коридоре и Гдань¬
ске, и намекал, что в качестве возмещения поляки
смогут получить выход к морю через Литву.8
Принятие Германии в Лигу Наций в сентябре 1926 г.
и предоставление ей постоянного места в Совете Лиги
еще более обострили германо-польские отношения.
К этому моменту слились в один поток «война нервов»,
проводившаяся под руководством Гугенберга, и «тамо¬
женная война», начавшаяся в 1925 г. По мере восстанов¬
ления экономической мощи германского империализма
все более усиливалась кампания за пересмотр германо¬
польской границы, за присоединение к Веймарской рес¬
публике Гданьска и районов Верхней Силезии, за ликви¬
дацию «коридора». В этой атаке на.Польшу оголтелых
немецких реваншистов активно поддерживали немецкие
«пацифисты». Вот что говорил один из них, профессор
Квиде на съезде немецкой демократической партии
15 ноября 1925 г.: «Я сообщил пацифистским организа¬
циям Антанты, что не может быть такого германского
правительства, которое примирилось бы с отделением
от Германии ее восточной части».4
Безудержная националистическая агитация в самой
Германии, организация подрывной работы среди немцев,
lG Stresemann. Vermachtnls, bd U.S ?46.
’ См. Я. Пае&ский. Участие Густава Штреземана в под¬
готовке второй мировой войны. «Проблемы истории второй ми¬
ровой войны», м., 1959, стр. 116.
s См. Внешняя политика Чехословакии. 1918—1939. М., 1959,
стр. 190.
4 См. Р. Мартель. Указ, соч., стр. 78.
54

проживающих в Польше, а также действий дипломатий,
рассчитывавшей на захват западных областей Польши
еще до начала войны, настолько обострили германо¬
польские отношения после Локарнской конференции,
«что временами казалось не за горами начало германо¬
польской войны».1
Немецкая реакция открыто призывала свести, нако¬
нец, счеты с «заклятым польским врагом». Ее авангард —
гитлеровцы, выходившие на политическую арену в эти
годы,— распевали на улицах немецких городов: «Всех
поляков распатроним и намажем ими хлеб!» А газеты
пропагандистского концерна Гугенберга, непрестанно
оскорбляя польский народ, писали в то время, что дни
Польши сочтены, что Локарно на Западе принято для
того, чтобы иметь свободные руки на Востоке.2 «Нечего
и думать,— писала одна из газет,— о мирном разреше¬
нии германо-польской проблемы до тех пор, пока су¬
ществует Польша. Польша и Германия не. могут жить
рядом»?
В такой ситуации правители буржуазно-помещичьей
Польши не думали об организации надлежащего отпора
агрессивным акциям германского империализма. Пил¬
судский, захвативший в мае 1926 г. власть, продолжал
мечтать об осуществлении своей восточной политики
и поэтому стремился к сближению с Германией под
покровительством Англии. Еще в 1925 г. были откро¬
венно изложены мотивы новой ориентации Польши.
«В настоящее время главным арбитром Европы и по¬
ставщиком американских капиталов является Англия,—
писало министерство иностранных дел Польши в бро¬
шюре «Локарнские пакты».— Поэтому рациональная
польская политика должна добиться политического
и хозяйственного соглашения с Англией, тем более, что
Союз с Францией потерял всякую ценность»?
После свидания министра иностранных дел Францйи
Бриана со Штреземаном в Туари, которое значительно
обострило противоречия в Европе, во многих газетах
появились сообщения о секретных польско-германских * В
• 1 В. Турок. Локарно. М.— Л., 1949, стр. 240. В дальнейшем:
В Турок. Указ. соч.
а См. В. Турок. Указ, соч., стр. 241.
• См. там же.
* Цит. по кн.’. «История дипломатии», т. III, 1945, стр. 357.
55

переговорах, на которых обсуждался план возвращения
Германии Польского коридора и Данцига, а также воп¬
рос о компенсации этих потерь Польши путем создания
польско-литовской унии и выхода к морю через Клай¬
педу.
Как это ни парадоксально, но в такой операции в не¬
малой степени была заинтересована союзная Польше
Франция. Стремясь урегулировать свои отношения с гер¬
манскими монополистами, Франция шла на прямое пре¬
дательство интересов Польши и ее соседей. 21 января
1927 г. литовский посол в Берлине Сидзикаускас опра¬
вил в Каунас подробное донесение о совершенно кон¬
фиденциальной беседе с президентом герман^ого импер¬
ского суда доктором Симоном, который продолжитель¬
ный период был министром иностранных дел Германии,
а после смерти Эберта некоторое время выполнял, обя¬
занности президента Веймарской республики. Симон
сообщил Сидзикаускасу, что, будучи в Париже, он имел
беседу с одним из директоров Кэ д’Орси (министерство
иностранных дел Франции). «Содержание своей беседы,
или, точнее, содержание сделанных Кэ д’Орси предло¬
жений,— писал Сидзикаускас,— он мне пересказал
совершенно конфиденциально. Я должен был обещать
ему, что его имя в этой связи не будет фигурировать».1
Представитель Кэ д’Орси подробно обсудил с Симоном
план пацификации всей Восточной Европы. Согласно
этому плану Литва отходила к Польше, для Клайпеды
предусматривался немецко-польский кондоминимум,
Германии же возвращался Данциг и коридор. «Ревеля-
ции (разоблачения.— Д. К.), если можно так выразить¬
ся, доктора Симона,— продолжал далее Сидзикаускас,—
имеют большое значение, так как впервые представи¬
тель французского правительства сделал предложение
об уничтожении независимости Литвы одному из видней¬
ших представителей Германии. Это симптоматично
и заставляет нас обратить должное внимание на Запад».1 2
О еще более грязной торговле Лондона, Парижа
и Берлина Восточной Европой говорит донесение того
же Сидзикаускаса премьер-министру Литвы Вольдема-
1 Центральный государственный архив Литовской ССР. ф. 58.
оп. 7, д. 618, л. 205. В дальнейшем: ЛЦГА.
2 ЛЦГА, ф. 58, оп. 7, д. 618, л. 206.
56

расу, посланное из Женевы 17 сентября 1927 г. В этом
донесении Сидзикаускас сообщает о своей тайной беседе
с латвийским министром иностранных дел Целенсом,
который просил его посылать донесение не почтой, а спе¬
циальным курьером и не называть его имени, так как
в противном случае лица» которые сообщали ему сведе¬
ния, не будут так откровенны. Целенс заявил Сидзи-
каускасу: «Я знаю из аутентичных источников, что
здесь в Женеве имел место первый обмен мнениями
между Чемберленом, Брианом и Штреземаном по вопро¬
су о способах и характере ликвидации Данцигского
коридора путем пожертвования Литвой. Все больше
и больше кристаллизуется мысль о.том, что Литва еще
не созрела для самостоятельной жизни, что она является
раной на этой части Европы и создает угрозу для мира.
Чемберлен резко отрицательно выразился о Литве».1
Обеспокоенный возможностью приближения польской
границы к Латвии, Целенс просил предупредить Воль-
демараса о весьма коварной игре, затеянной в связи
с Польским коридором.
В годы между Локарно и приходом к власти гитле¬
ровцев в Германии вопрос о так называемом Польском
коридоре явился той костью, которая стала поперек
горла авторам немецко-французского сговора. И эту
кость германские и французские монополисты старались
протолкнуть путем сделки за счет интересов Польши.
Именно в те годы самые реакционные силы Германии
и Франции активно работали над основами политики,
которая привела в наши дни к зловещему альянсу Аде¬
науэра и де Голля.
Еще в 1926 г. немецкий промышленник Арнольд Рех-
берг предложил альянс с Францией в противовес союзу
последней с Польшей. И во французских правящих кру¬
гах заговорили о том, чтб для них важнее: союз с Поль¬
шей или примирение с Германией? Высказывания
Рехберга о гарантии границ Германии с Францией и
Польши с Германией после возвращения последней
Польского коридора и Верхней Силезии непосредственно
вытекали из попыток слияния отраслей крупной француз¬
ской и немецкой промышленности. Литовский посол во
Франции Климас доносил Вольдемарасу 4 июля 1928 г., * 5
1 ЛИГА, ф. 58, оп. 7, д. 618,. л. 183.
5 д, С. Климовский
57

что идеи Рехберга приобретают все большую силу, что,
по мнению французов, Вильгельмштрассе1 не возражало,
если бы великие державы за возвращение «коридора»
Германии компенсировали потери Польши заключением
унии ее с Литвой. За всем этим, сообщал Климас, кро-
_ются попытки заключить соглашение о том, чтобы
французская крупная промышленность производила
четвертую или даже третью часть всего вооружения,
которое необходимо Германии.1 2 * Далее Климас писал,
что Рехберг пытается претворить в жизнь пожелания
председателя «Международной стальной унии» Майри-
ша, который одним из условий союза с Францией вы¬
двигал «необходимость заключения пакта, согласно ко¬
торому Германия и Франция объединяют свои силы для
защиты, установив пропорцию между германской
и французской армиями как 3:5, т. е. если Франция
имела бы 500 000, то Германия — 300 000 армию. Глав¬
ное командование принадлежало бы сообща француз¬
ским и немецким генералам, которые имели бы право
инспектировать в одинаковой степени французскую и не¬
мецкую армии».8 В заключение Климас указывал, что
«если... эти комбинации могут казаться фантастически¬
ми, то они по крайней мере показывают, каким духом
несет с Рейна».4
Чем громче и наглее становились требования герман¬
ских империалистических кругов о пересмотре восточной
границы, тем более услужливой делалась политика ру¬
ководителей западных держав, всеми мерами поддержи¬
вавших «Дранг нах Остен». В этой связи весьма харак¬
терным является совершенно секретное донесение
литовского посла из Берлина Шаулиса от 19 апреля
1932 г., писавшего о Польском коридоре следующее: «На
днях мне пришлось говорить с одним достойным доверия
лицом по вопросу о коридоре. Он мне рассказал, что по
вопросу о коридоре склоняются к ревизионизму не толь¬
ко англичане — о нем начинают серьезно размышлять
и французы, у которых — странное дело! — вот какой
1 Улица, на которой размещалось министерство иностранных
цел Германии.
1 ЛИГА. ф. 58, оп. 7, д. 618, л. 164.
• ЛЦГА, ф. 58, оп. 7, д. 618. л. 165.
4 Т а м же.
58

проект примирения поляков с литовцами в том случае,
если коридор пришлось бы вернуть немцам: полякам,
дескать, надо было бы предоставить выход через Клай¬
педу, а Литве за это дать компенсацию. Но какую?
Дескать, провести линию через середину Вильнюса,
отдав одну его половину Литве, а другую оставив по¬
лякам».1
В условиях действия пакта Келлога и в бвязи с при¬
нятием плана Юнга германские реваншисты открыто
подняли голову.
Не прошло и трех лет после подписания Локарнских
соглашений, как уже в марте 1928 г. на съезде немец¬
кой* народной партии был выдвинут лозунг: «Что было
немецким, должно снова стать немецким». Этот реван¬
шистский клич явился сигналом к новой антипольской
кампании. Как отмечают Бернась и Мейснер, коричне¬
вые рубашки штурмовиков Гитлера смешались с черны¬
ми рубашками «Стального шлема», демонстрируя мили¬
таристскую поддержку антипольским выступлениям.2
Так, 31 мая 1930 г. из всех уголков Германии в 80 спе¬
циальных поездах в район Вроцлава прибыло 150 тыс.
человек. Здесь были организованы грандиозные анти-
польские манифестации.3
Волна реваншизма еще более поднялась после речи
имперского министра Тревирануса, которую он произнес
10 августа 1930 г. в связи с 10-летием плебисцита в Вос¬
точной Пруссии. Тревиранус —ревностный последова¬
тель Штреземана — говорил, что польско-немецкая гра¬
ница делает невозможным мир между Германией
и Польшей, сетовал о «расчлененном районе Вислы»
я плакался о «незаживающей ране Германии на восточ¬
ном фланге». Официальный представитель правительст¬
ва громогласно заявил о «потерянных областях на Во¬
стоке, но подлежащих возврату в будущем».4
Не менее откровенно выразился Тревиранус 14 июня
|931 г. в Мальборке на торжествах, посвященных 700-ле¬
тию тевтонского ордена. «Восточная Пруссия,—заявил
* ЛЦГА, ф. 58, оп. 7, д. 618, л. 107.
э См. F. Bernaś. Указ, соч., стр. 75.
• См. Ж- Табу и. Указ, соч., стр. 114.
< R. Breyer. Das Deutsche Reich und Polen 1932—1937. Wurz¬
burg» 1955, S. 29.
5*	69

ОН,— является не утраченной территорией, а краеуголь*
ным столбом здания Рейха».1
Это поджигательское заявление ответственного члена
германского правительства вызвало новую волну анти-
польских выступлений, доведших и без того напряжен¬
ные отношения чуть ли не до полного разрыва. Гер¬
манский рейхстаг демонстративно отклонил заключенный
в 1930 г. польско-немецкий торговый договор, и тамо¬
женная война возобновилась с еще большей силой.
Антипольская кампания всячески подогревалась гер¬
манскими монополистическими кругами. Я. Шахт, высту¬
пая в апреле 1929 г. на Парижской конференции по
репарациям, спекулировал вопросом о границах с Поль¬
шей как условием платежеспособности Германии.
А статс-секретарь фон Рейбабен в «12 тезисах к ревизио¬
нистской политике» провозглашал, что немецко-поль¬
ские отношения в последние месяцы достигли критиче¬
ской точки, и указывал, что это не может не привести
к войне на Востоке.2 Газеты Гугенберга высказывались
еще более откровенно, публикуя ежедневно статьи под
интригующими названиями: «Кровоточащая граница»,
«Польско-германский вулкан дымит» и т. п.3
Под шовинистическими лозунгами отряды Гитлера
и боевые дружины «Стального шлема» готовились к во¬
оруженному нападению на Польшу. 28 июня 1932 г.
в день тринадцатой годовщины подписания Версальско¬
го договора в Берлинском парке состоялась огромная
демонстрация гитлеровцев, членов «Стального шлема»
и других националистических организаций. На этом
сборище Розенберг обрушил угрозы по адресу Польши.
С подобной речью 22 июня 1932 г. выступил в Силезии
и Гитлер. А 12 сентября реваншистский угар достиг
такой степени, что по улицам Берлина и Кобленца про¬
шли немецкие дети, построенные в колонны, символизи¬
рующие отошедшие в Версале от Германии провинции.
Дети, заламывая руки, кричали: «Умоляем немецкий
* См. F. Bernaś. Указ, соч., стр. 77.
э См. Deutschland und Polen. Zwolf Thesen zur Revlsionspolitlk.
Scnderdrflck aus .Europalsche Gesprache*, ig. IX, h. 2, S. 4.
• Cm. F. Bernaś. Указ, соч., стр. 78.
60

народ освободить нас пз-под гнета поляков, французов,
бельгийцев, датчан и литовцев».1
На гребне реваншистской волны, особенно высоко
поднявшейся в Германии в 1932 г., ярко выделялся Гер¬
манский союз восточных провинций. Председатель этого
союза — федеральный канцлер «Стального шлема»,
майор в отставке Вагнер,— выступая на одном из еже¬
годных собраний союза восточных провинций 27 ноября
1932 г., заявил о праве Германии на малую войну
и о перенесении этой войны на территорию Польши.1 2
В январе 1933 г. к власти в Германии пришли гитле¬
ровцы, Несмотря на их звериную враждебность ко всему
польскому, Пилсудский и его подручные поспешили
установить сотрудничество с ними. Польские реакцио¬
неры стремились, как об этом.открыто заявлял мрако¬
бес Студницкий, «использовать современное антиболь¬
шевистское движение в Германии для сближения
с ней».3 Не менее определенно высказался и ректор
Виленского университета Мариан Здеховский, ратовав¬
ший в 1933 г. за изменение внешнеполитического курса
Польши. «Гитлер взялся за истребление коммунистов
в Германии,—писал он.— Какой прекрасный и подходя¬
щий для наших традиций удел выпал бы на нашу долю,
если бы мы вместе с Германией пошли против Советов!
Это — моя мечта с первого момента независимости
Польши».4
Однако иного мнения были широкие народные массы.
Они решительно выступали против сговора германских
и польских реакционеров, В первых рядах борцов за
подлинную независимость Польши находились немецкие
и польские коммунисты. Еще со времен Версаля они
противостояли попыткам германских империалистов
и милитаристов ликвидировать польское государство.
Выступая в защиту национальных прав польского наро¬
да, КПГ неоднократно предупреждала о все более уси¬
ливающемся стремлении германских реваншистов начать
войну из-за Польского коридора. 24 ноября 1925 г.
* См. F. В е г n a ś. Указ, соч., стр. 80.
1 См. «Сентябрь 1939», стр. 60.
8 W. Studnick J. Указ, соч., стр. 10.
« «Известия» от 30 мая 1935 г.
61

Эрнст Тельман говорил в рейхстаге: «Уже сильнее бьет¬
ся сердце реакционной немецкой военщины... Немецкая
реакция мечтает свести, наконец, счеты с «заклятым
польским врагом». Перед лицом немецкого и междуна¬
родного пролетариата мы обязаны сегодня разоблачать
восточную политику немецкой буржуазии. То, что не¬
мецкая буржуазия сегодня здесь тайно подготавли¬
вает, может превратиться завтра в огромную кро¬
вавую авантюру. Немецкие рабочие должны быть
бдительными, чтобы попытки немецкой буржуазии за¬
хватить потерянные ею восточные провинции не привели
к новой войне. Немецкие рабочие должны зорко следить
за тем, как среди немецкой буржуазии усиливается
тенденция начать из-за Польского коридора новую
войну».1
КПП также решительно требовала проведения поли¬
тики» которая обеспечила бы безопасность Польши от
притязаний германского империализма. Старый член
КПЗУ и КПП, ныне заместитель министра иностранных
дел ПНР, Мариан Нашковский пишет, что 30-е >оды
XX века означали позор для официальной Польши:
«Мы, коммунисты, хотя и вели борьбу против отечествен¬
ной реакции, краснели от стыда за тяжкий ущерб, ко¬
торый господствовавший режим причинял доброму име¬
ни Польши».1 2 *
24 января 1933 г. Центральные Комитеты КПГ
и КПП опубликовали совместный «Интернациональный
призыв к борьбе против националистической травли,
против угрозы войны и против Версальской системы раз¬
боя и угнетения».8 Обе партии призывали всех трудя¬
щихся Германии и Польши объединить усилия в защиту
мира.
Но, к сожалению, этот призыв не смог тогда
остановить волну реваншизма и националистического
угара.
1 Е. Thal mann. Im Kampf gegen den deutschen und amerika-
iechen Imperlalismus. Beil., 1954. S. 52.
2 M. Нашковский. Неспокойные дни. M., 1962, стр. 51.
• См. .Сентябрь 1939," стр. 19.
62

Заключив 26 января 1934 г. договор «О неприменении
силы и мирном разрешении споров», гитлеровцы и пил-
судчики утверждали, что только им удалось установить
«дружбу» между Германией и Польшей. Прошло очень
мало времени, и весь мир увидел тяжелые сапоги гитле¬
ровских разбойников, топтавших польскую землю. На¬
пав на Польшу 1 сентября 1939 г., германский империа¬
лизм осуществил коварный замысел, подготовлявшийся
систематически и планомерно со времени Версаля.

ЗАКЛЮЧ ЕНИЕ
Разгром фашизма во второй мировой войне, осущест¬
вленный в основном Советской Армией, перечеркнул
результаты германской агрессии против Польши.
Благодаря решительной позиции Советского Союза
на Потсдамской конференции в 1945 г. Польша получила
границу с Германией, проходящую по Одеру и Нейссе,
которая создала условия для максимальной безопасно¬
сти страны. После образования ГДР граница по Оде¬
ру — Нейссе стала границей мира и дружбы между
немецким и польским народами.
В июне 1950 г. между правительствами ГДР и ПНР
подписан Згожелецкий договор о демаркации границы
по линии Одер — Нейссе. С тех пор непрерывно расши¬
ряется и укрепляется дружба между демократической
Германией и Польшей.
Однако с этим никак не могут примириться западно¬
германские империалисты. Уже с 1945 г. они ведут
яростные'атаки против признания границы по Одеру —
Нейссе. Как и в годы между первой и второй мировыми
войнами, западногерманские реваншисты называют
границу с Польшей «кровоточащей». Они стремятся к ее
изменению даже ценой термоядерной войны. На собра¬
ниях многочисленных реваншистских организаций по
примеру Гитлера выдвигаются требования о возвраще¬
нии целых территорий и районов^
Спекулируя тезисами об «исторической несправед¬
ливости» и «исторических притязаниях», демагоги из
ФРГ стараются как можно больше влить яда в сознание
64

западногерманского населения. Вот что» например, писа*
ла газета «Ахенер нахрихтен»: «Потерянный Восток не
должен вызывать у нас траурных деклараций, он должен
придавать нам силы, а молодежи — идеалы. Эти призы¬
вы к освобождению Востока должны в качестве тезиса
пронизывать всю работу с молодежью. Ночной колпак
немецкого Михеля не поможет нам выбраться из загона,
созданного между Гамбургом и предгорьями Альп.
Воспитать у молодёжи понимание ее восточной миссии —
значит открыть правильный и естественный вентиль для
ослабления перенапряжения, от которого едва не лопа¬
ется «жизненное пространство» немцев».1
Теория «народа без пространства» вновь вытащена
германским империализмом для оправдания захватниче¬
ских притязаний.
Особое место в раздувании реваншистского угара
в Западной Германии занимают учреждения так назы¬
ваемого «Остфоршунга» («исследование Востока»), ко¬
торые подводят «научную» базу под реваншистскую
деятельность различных землячеств. «Остфоршунг» под
названием «Осткунде» («изучение Востока») преподает¬
ся в западногерманских учебных заведениях, где моло¬
дежи прививаются старые фашистские идеи об «опас¬
ности с Востока, угрозе коммунизма, защите христиан¬
ского Запада». Таким образом, пресловутый «Дранг нах
1Остен» занимает первое место в воспитании населения
ФРГ в агрессивном духе, а реванш представляет
заветную цель западногерманского империализма.
Заключив 22 января 1963 г. союз с де Голлем, бонн¬
ские реваншисты надеются, что им легче будет поднять
вопрос о пересмотре восточных границ, установленных
после второй мировой войны. Этим фугасом они хотят
подорвать здание европейского мира. Но тщетны подоб¬
ные надежды. Нельзя остановить поступательный ход
истории.
Германо-польская граница, которая в период между
двумя мировыми войнами считалась «кровавой», ныне
стала .границей мира.
«Каждое посягательство на польскую землю,— ска¬
зал Первый секретарь ЦК ПОРП В. Гомулка,— лежа- 1
1 Пит. по кн.: Р. Г о г ю л ъ, Г Поль, Одер — Нейссе — грани¬
ца мира. М., I960, стр. 137.
65

Шую по Одеру и Нейссе Лужицкой, является посягатель¬
ством на мир в Европе и во всем мире. Последствия его
отразились бы прежде всего на самих немцах. Польша
уже не является той слабой страной, какой она была в
сентябре 1939 года. И она уже не одинока, как была
тогда».1 И действительно, на защите границы по Оде¬
ру— Нейосе стоит могучий социалистический лагерь во
главе с Советским Союзом. Об этом не следует забы¬
вать милитаристам из Бонна, пытающимся протянуть
руки к границе мира и превратившим реваншизм в свою
государственную политику. «Важнейшим и безотлага¬
тельным шагом для оздоровления обстановки в Европе
должно быть поэтому обуздание сил реванша, свивших
себе гнездо в Западной Германии».1 2
1 В. Гомулка. Статьи и речи. М.» 1959, стр. 313.
* Н. С. Хрущев. Ответы на вопросы директора итальянской
газеты «Джорно» И. Пьетра. «Правда» от 24 апреля 1963 г.
66

Б ИБЛ И О ГРАФ ИЯ
Произведения основоположников марксизма-ленинизма
В. И. Лени н. Речь о международном положении 8 ноября.
Соч., т. 28.
В. И. Л е н и н. Доклад на II Всероссийском съезде коммунисти¬
ческих организаций народов Востока 22 ноября 1919 г. Соч., т. 30.
В. И. Ленин. Доклад на I Всероссийском съезде трудовых
казаков 1 марта 1920 г. Соч., ъ 30.
В. И. Ленин. Доклад Центрального Комитета 29 марта. Соч.,
т. 30.
В. И. Ленин. Детская болезнь «левизны» в коммунизме.
Соч., т. 31.
В. И. Лени н. Речь на съезде рабочих и служащих кожевен¬
ного производства ? октября 1920 г. Соч., т. 31.
В. И. Ленин. Речь на совещании председателей уездных,
волостных и сельских исполнительных комитетов Московской гу¬
бернии: Соч., т. 31.
В. И. Л е н и н. Наше внешнее и внутреннее положение и задачи
партии. Соч., т. 31.
В. И. Л е н и н. Речь на собрании актива Московской органи¬
зации РКП (б) 6 декабря 1920 г. Соч., т. 31.
В. И. Л е н и н. Речь на IV Всероссийском съезде рабочих швей¬
ной промышленности 6 февраля 1921 г. Соч., т. 32.
В. И. Л е н и н. Письмо польским коммунистам. Новые докумен¬
ты. «Правда»’от 22/IV 1962 г.
Доклады, беседы, статьи, заявления руководителей КПСС
и компартий зарубежных стран
Н. С. Хрущев. Сорок лет Великой Октябрьской социалистиче¬
ской революции. М., 1957.
Н. С. Хрущев. Беседа с западногерманским издателем и ре¬
дактором «Ди вельт». «Правда» от 8/11 1958 г.
II. С. Хрущев. Ответы на вопросы директора итальянской
газеты «Джорно» И. Пьетра. «Правда» от 24/IV 1963 г.
Н. С. Хрущев. Речь на VI съезде СЕПГ. «Правда» от
17/1 1963 г.
5*	67

В. В е г u t. Walka narodu polskiego o pokój i plan sześcioletni.
.Trlbuna ludu', 22/11 1951 r.
В. Гомулка. Статьи и речи. М., 1959.
Г. Димитров. В борьбе за единый фронт против фашизма
и войны. М., 1939.
Е Т h а I m a n. Im Kampf gegen den deutschen und amerikanlschen
Imperiallsmus. Berlin, 1954.
W. Ulbrlcht. Der faschistlsche deutsche Imperiallsmus. Berlin,
1952.
XIII Пленум ИККИ. Стенографический отчет. M., 1934.
XVII съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М„ 1934.
Материалы ХХП съезда КПСС. М., 1962.
Резолюции VII Всемирного конгресса Коминтерна. М., 1935.
Коммунистическая партия Польши в борьбе за независимость
своей страны. М., 1955.
35 лет Коммунистической партии Германии. М., 1955.
Документы и материалы
а)	Довоенные и послевоенные публикации
Белая книга о возрождении германского империализма. М,
ИЛ, 1952.
Бонн готовит реваншистскую войну. М., ИЛ, 1954.
Версальский мирный договор. Серия мирных договоров. Под
ред. проф. Ю. Ключникова и А. Сабанина. М., 1925.
Внешняя политика Чехословакии 1918—1939. М., ИЛ, 1959.
Документы МИД Германии. Вып. 1 (1937—1942). М., 1946.
Документы и материалы кануна второй мировой войны,
т. I—II. М., 1948.
Das Dritte Reich in Dokumenten. Hrsg. Ander Walter. Frankfur
a/M.. 1957.
'Dokumente zur Vorgeschichte des Krieges (Deutsches Weisbuch
№ 2). Berlin, 1939.
Deutschland und Polen. Hrsg. Brackmann Berlin, 1933.
Documents on German. Foreign Policy 1918—1945. Serie C, vol
I—HI, Washington, 1957-1959.
Europaische Politik 1933—1939 Im Spiegel der Prager Akfen. Essen,
1941.
Фальсификаторы истории (Историческая справка).- М., 194а.
Geschichte des Zweiten Weltkrleges in Dokumenten. Hrsg. Freund,
bd. I—III. Freiburg — Munchen, 1955.
Локарнская конференция 1925 г. M., 1959.
Новые документы из истории Мюнхена. М., 1958.
«Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными
преступниками». Сб. материалов в 2 томах. М., 1952.
Polen, Deutschland und die Oder—Neisse— Grenze. Berlin, 1959.
68

polnische Dokumente zur Vorgeschichte des Krleges (Deutscheś
Weisbuch № 3). Berlin, 1940.	t
Von Ribbentrop zu Adenauer. Elne Dokumentation uber das Bon-
„er Aujwartuge Amt. Berlin, 1961.
Weisbuch der polnichen Regierung. Basel. 1940.
б)	НепубликававишесЯ архивные материалы.
Историко-дипломатический архив МИД СССР: микрофотоко¬
пии документов МИД Веймарской и фашистской Германии
к МИД буржуазно-помещичьей Польши.
Центральный государственный архив Литовской ССР: доку¬
менты МИД буржуазной Литвы по вопросам Клайпедской обла¬
сти, Польского коридора, Лиги Наций.
Исследования, мемуары, обзоры и статьи
Абуш А. Ложный путь одной нации. М., ИЛ, 1962.
Beck I. Pamiętniki Warszawa, 1955.
Beck I. Reden, erklerungen, Interwiews. Essen, 1939.
Bernaś F., Meissner L. Płonąca granica. Warszawa, 1961.
Breyer R. Das Deutsche Reich und Polen 1932—1937. Wurz¬
burg. 1955.
Вру kc он Я. Империалистические блоки. М.—Л., 1931.
Cyprian Т., Sawicki I. Agresja na Polskę w świetle doku¬
mentów. Warszawa, 1946.
... p z a r n i e c k i B. Gdy Niemcy chclaly z Polską pokoju. „Sprawy
Międzynarodowe-, 1958, № 12
Czarniecki В Full Weiss. Warszawa, 1961.
_ Denne L. Das Danzig Problem in der deutschen Aussenpolitlk.
Bonn, 1959.
D i г k s e n H. Moskau—Tokio—London. Stuttgart. 1949.
Дмовский P. Германия, Россия и польский вопрос.
М., 1908.
Рте у t agh-Lor inghof en A. Deutschlands Aufenpolltlk
1933—1941 Berlin, 1941.
M I960* Ю Л Ь P * П°л*ь Г. Одер — Нейссе—граница мира.
Грош В. У истоков сентября 1939 года. М., 1951.
Gel berg Z. Anulowanie przez ЧП Rzeszę polsko-niemieckie]
deklaracji z 26 stycznia 1934 r. „Sprawy Międzynarodowe-, 1959, № 6.
Haushofer K. Weltpolitik von heute. Berlin, 1934.
История Великой Отечественной войны Советского Союза
1941—1945 гг., т. 1. М., 1960.
История дипломатии, т. III. М.— Л., 1945.
История Польши, т. 111. М., 1958.
Jaworznicki В Polsko-radziecki pakt о nieagresji z г. 1932
„Sprawy Międzynarodowe-, 1952, № 5.
Jurkiewicz I. Watykan a stosunki polsko-niemieckie w la¬
tach 1918—1939. Warszawa, 1960.
К e й и с Д. Экономические последствия Версальского договора.
М 1924
Кейнс Д. Пересмотр мирного договора. М., 1922.
09

Knoll R. Uwagi o polskiej polityce 1939. Warszawa, 193Ś.
Kohl H. Bismarkbriefe. Leipzig, 1897.
К га suski I. Stosunki polsko-niemieckie. Poznań, 1962.
Леви н И. Национальный вопрос в послевоенной Европе.
М., 1934.
Литвинов М. Внешняя политика СССР. М., 1937.
Ллойд Джордж. Прайда о мирных договорах, т. 1—2.
М., 1957.
Lukasiewicz I. Polska jest mocarstwem. Warszawa, 1938.
Ляптер К. О польско-германском соглашении 1934 года.
«Вопросы истории», 1962, № 10.
Lapter К. Polityka Becka. „Sprawy Międzynarodowe*, 1958,
№ 5.
Mackiewicz (Cat). St. Geschichte Polens. Marburg, 1956.
Mackiewicz (Cat) St. Kropki nad i. Warszawa, 1927.
Ma и у сев и ч А. К постановке вопроса о западных и север¬
ных границах Польши на Парижской мирной конференции.
«Известия АН СССР», серия истории и философии, т. III,
1946, № 1.
Мартель Р. Франция и Польша. М.—Л., 1930.
Мельников Ю. США и гитлеровская Германия. М., 1959.
Мельников Д. Гитлеровские генералы готовятся к ре¬
ваншу. М., 1957.
Na.szkowski М. Niespokojne dni. Warszawa, 1958.
Nieklsch E. Im Dickicht der Pakte. Berlin, 1935.
No al L. Der deutsche Angriff auf Polen. Berlin, 1948.
Новак К. Версаль. M — Л., 1930.
Норден А. Фальсификаторы. М.» ИЛ, 1959.
Н о р д е н А. Между Берлином и Москвой. М., ИЛ, 1956.
Октябрьская революция и Германия. Доклады и дискуссии на
научной сессии в Лейпциге. М., ИЛ, 1960.
Польша в борьбе за мир. Варшава, 1950.
Проблемы истории второй мировой войны. Протокол научной
сессии в Лейпциге М., ИЛ, 1959.
Проблемы коллективной безопасности в Европе. Материалы
научной сессии Польской Академии наук. Варшава, 1955.
Путли ц В. По пути в Германию. М., ИЛ, 1957.
Rauschning Н. Gesprache mit Hitler Zurich, 1940.
Rauschning H. Die Revolution des N‘hilismus. Zurich, 1938.
ReckeW Die polnische Frage als Problem der europaischen
PolitiK. Berlin, 1927.
Reibnltz E Der deutsch-polnische Ausgleich. Berlin, 1934.
Richthofen B. fr. von. Deutschland und Polen. Weener, 1959.
Roos H. Polen und Europa. Studien zur polpischen Aussenpo-
litik Tubingen, 1957.
Roth P Die Entstehung des polnischen Staates. Berlin, 1926
Smogorzewski К- Gzy dziejowy zwrot w stosunkach polsko-
niemieckich? Poznań, 1934.
S o k u 1 s k l H. Wolna celna Rzęsy preclw Polskę w latach
1925—1934 „Sprawy Międzynarodowe-, 1955, № 9.
Schmidt A Gegen den Korridor. Berlin, 1939.
Stresemann G. Vermachtnis. Der Nachlass In drei BSnden.'
Berlin, 1932.
70

Сикорский В. Будущая война. М., 1935.
Stadnicki W. System polityczny Europy a Polska. Warszawa^
1935.
Stadnicki W. Irrwege in Polen. Góttlngen, 1951.
Szembek I. DzienniK Szembeka. Warszawa, 1954.
Станевич M. Сентябрьская катастрофа. M., 1953.
«Сентябрь 1939». Сб. статей под ред. проф. Б. Спиру. М.,
ИЛ, 1961.
Т а б у и Ж. 20 лет дипломатической борьбы. М,, 1960.
Тардье А. Мир. М., 1943.
Turielska М. Rok przed Klęską. Warszawa, 1960.
Турок В. Локарно-. М.— Л., 1949.
Tommasini F. Odrodzenie Polski. Warszawa, 1928.
Ушаков В. Внешняя политика гитлеровской Германий.
М., 1961.
Фомин В. Империалистическая. агрессия против Польши
в 1939 г. М., 1952.
Фомин В. Агрессия фашистской Германии в Европе. М., 1963.
Шейнман М. Ватикан во второй мировой войне. М., 1951,
Wachę W. System der Pakte. Berlin, 1938.
Wolski A. Pakt polsko-niemiecki z 1934 r. „Sprawy Międzyna¬
rodowe”, 1953, № 6.
Wrzos K. Pułkownik Jósef Beck. Warszawa, 1939.
Wrzos К Wulkany Europy. Warszawa, 1936.

СОДЕРЖАНИЕ	Стр
Введение	.	3
Преднамеренное создание германо^польскйх противоречий на
конференции в Версале	17
«Война нервов» ....	.	27
Верхняя Силезия — один из главнейших пунктов империали¬
стических противоречий .	33
Плебисциты в Вармии и на Мазурах	42
Гданьск—источник германо-польской вражды	46
Переход германских империалистов к открытым территориаль¬
ным требованиям .	47
Обострение германо-польских отношений	после Локарно	52
Заключение	64
Библйография	67
Данила Сергеевич клймовскнй
ГЕРМАНСКИЙ ИМПЕРИАЛИЗМ - ЗЛЕЙШИЙ
ВРАГ ПОЛЬШИ
(ив истории германского реваншизма после Версаля)
Редактор Канторович А. Я.
Техн, редактор Моргунова Г. М.
Корректоры Дубовик Л. А., Сушка К. В.
*
АТ 06019. Сдано в набор 27/VI1-63 г.
Подл, к печати 23/1Х-63 г. Тираж 700 экз.
Формат 84xl08‘/łV Печ.'л. 2,25(3,69)
Уч.-изд. л. 3,82. Изд. М 772. Заказ 156.
Цена 23 коп.
•
Издательство Министерства высшего, среднего
специального и профессионального образования БССР
•
Типография Издательства Министерства
высшего, среднего специального
и профессионального образования БССР
Минск, Кирова, 24