Текст
Обычно художники рев-
ниво относятся к незавер-
шенным полотнам, с не-
охотой показывают их. И
мы особенно благодарны
Вячеславу Михайловичу
Назаруку, лауреату Госу-
дарственной премии
СССР, который любезно
согласился рассказать на-
шему корреспонденту о
своей новой картине, по-
священной историческо-
му событию — крещению
Киевской Руси князем
Владимиром.
— Вячеслав Михай-
лович, почему вы обра-
тились именно к этой
теме?
— Историческая тема-
тика интересовала меня
всегда. Практически все
мои картины посвящены
великим событиям нашей
истории. Эта работа за-
казана Государственным
музеем истории религии
и атеизма в Ленинграде.
Она состоит из двух ча-
стей — диптих. Первая,
близкая к завершению,—
это сам акт крещения, вто-
рая — свержение старых
богов — завершена вчер-
не. Ответственность ху-
дожника при разработке
таких сложных тем необы-
чайно велика. С одной сто-
роны, легко впасть в апо-
логетику. С другой — есть
опасность недооценки ро-
ли и места этого события
в нашей истории. Объек-
тивность в искусстве —
труднодостижима, часто
она приносится в жертву
личному, вкусовому Ни-
чего не поделаешь — ис-
кусство индивидуально.
Но когда речь идет о те-
мах, находящихся на ост-
рие общественного вни-
мания, мне кажется, над
стремлением к ориги-
нальности, самобытности
должно стоять понимание
ответственности. Впро-
чем, это моя точка зрения.
— Я вижу у вас мечи,
шлемы, старинную одеж-
ду... Они для работы с
натурщиками?
Продолжение см. с. 31.
ИЮНЬ 1988
ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ
НАУЧНО-ПОПУЛЯРНЫЙ
АТЕИСТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ
ОРДЕНА ЛЕНИНА
ВСЕСОЮЗНОГО ОБЩЕСТВА
«ЗНАНИЕ»
Издается с сентября 1959 года
Главный редактор
В. Ф. ПРАВОТОРОВ.
ГИЯ
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:
И. Ш. А Л И С К Е Р О В,
А. В. Б Е Л О В,
В. И. Г А Р А Д Ж А,
И. И. ЖЕРНЕВСКАЯ
[ответственный секретарь),
А. С. И В А Н О В,
Н. А. КОВАЛЬСКИЙ,
Э. И. Л И С А В Ц Е В,
Б. М. МАРЬЯНОВ
(зам. главного редактора),
В. П. М А С Л И Н,
С. И. Н И К И Ш О В,
М. П. НОВИКОВ,
И. К. П А Н Т И Н,
В. Е. Р О Ж Н О В.
РЕДАКЦИЯ:
И. У. А ч и л ь д и е в,
О. Т. Брушлинская,
Э. В. Геворкян,
Г. В. Иванова,
М. А. Ковальчук,
Ю. М. Кузьмина,
В. К. Лобачев,
К. А. Мели к-С и м о н я н,
Л. А. Н е м и р а,
В. П. П а з и л о в а,
М. И. Пискунова,
А. А. Романов,
О. М. Стеновая,
О. Ю. Тверитина,
В. Л. X а р а з о в.
Художественный редактор
С. И. Мартемьянова.
Технический редактор
Ю. А. Викулова.
Корректор
Г. Л. К о к о с о в а.
Зав. редакцией
Э. Н. В о л к о в а.
Ведущий номера
В. Лобачев.
Первая страница обложки
художника-фотографа
Б. А с р и е в а.
гм ПашкиOU
Москве
♦ * * ♦ йшее зоание
।. иотеки имени
. . Возведен
в 17и 6 ге. по
1 . .кту
И Баженова. Очер*
зна зенитом
| *' 1 » а кт
“°
На п ер во й ст/
1ржки:
о Крещение Влад tuf
Роспись художника В.М Bi
на ова. Киев. Владимирскш
собор, о Софийский собор
Киеве. О Успенски- с «ец,"
Кр лиге. о Древнии г< •
рода Владимира, о A i
: инградского Эрмитажа.
ИВДАТВЛЬСТВО «ЗНАНИ1»
ф Журнал
«Наука и религия», 1988
Адрес редакции:
10*004, Месива, Ж-4,
Ульяновская, 41, карп. 4.
Телефоны:
297-02-S1, 297-10-89.
1000 лет — не возраст? Православие: спорные страницы 2 3
ПРАВОСЛАВИЕ Ю. ЗУЕВ «День восьмой» 14
СЕГОДНЯ А. КРАСИКОВ Без права на равнодушие 1S
Цифры и факты 16
В. ПАЗИЛОВА Диалог? Пока только знакомство! 30
В. ХАРАЗОВ Чудеса в Грушеве 46
Л. ТАЛЫМОВ Опровержение 26
ИЗ ИСТОРИИ И. ЗАВЬЯЛОВА Данила Московский и
ПРАВОСЛАВИЯ Данилов монастырь 12
А. НИКИТИН «Кромешники» 32
Три А. ШАМАРО Житие несостоявшегося
патриарха патриарха 3S
Из воспоминаний митрополита
Евлогия. Эмигранты 18
О. БРУШЛИНСКАЯ Остался нераскаянным... 42
Православие Г. ВЗДОРНОВ Из «лебединой песни» 10
и культура В. ЛИГА ЛЕВ Наш взор пленяет самобытность S2
С. ПЕТРОВ Велики ли были монастырские
библиотеки? SS
В. ЛЕБЕДЕВ Уважаемый Баба-Яга! 24
Тысячелетний О. СТЕНОВАЯ Что было, то было S6
архив Наш «Изборник» 9, S0
О. ЛУЗАН Как князь Ярослав Медвежин угол
крестил 17
ПРАВОСЛАВИЕ С. АВЕРИНЦЕВ Христианство — век тринадцатый 38
И Н. ДАРАГАН Католичество и Русь 39
КАТОЛИЦИЗМ
ПРАВОСЛАВИЕ В. ЕВГЕНЬЕВ Русские на горе Афон 61
ЗА РУБЕЖОМ Под сводами Николай-до 62
Сергиевское подворье в Париже 63
М. ВЕССОНОВ Константинопольская и другие 63
НАШИ
ПУБЛИКАЦИИ А. БЕЛЫЙ Лик голубинин S8
CONTENTS Содержание на английском языке 64
1000 лет—
НЕ ВОЗРАСТ?
В мире есть церкви и постарше
Русской православной. Но что ни
говорите, а 10ОО лет — возраст по-
чтенный. В такой юбилей впору
вспомнить прошлое, поразмыслить
над проблемами настоящего, поду-
мать о будущем.
Прошлое Русской православной
церкви отделяет от нас не только
плотная завеса минувших столетий, но
и горы домыслов и фальсификаций.
И по сей день немало в нем белых
пятен, невыясненных обстоятельств,
вокруг которых идут жаркие споры.
Есть страницы истории, которыми
церковь по праву гордится, а есть
такие, что, будь ее воля, с охотой
предала бы забвению. «Никто не
должен думать,— говорит митропо-
лит Киевский и Галицкий Филарет,—
что русское православие следует
описывать только светлыми краска-
ми... Церковь — это не общество
святых...» Не станем спорить...
Было бы ошибкой считать правосла-
вие на всех этапах истории во всех ее
конкретных проявлениях силою кон-
сервативной. Но не меньшей ошибкой
будет и попытка представить его
силой неизменно нравственной, ду-
ховно обогащающей общество, чело-
века. Впрочем, обратимся к фактам.
С «крещением» Руси молодое фе-
одальное государство, сложившееся
к X веку на землях восточных славян
и уже заявившее о себе в полный
голос и на Востоке, и на Западе,
получило солидную опору в идеоло-
гии и организационной структуре
православной церкви Официальная
христианизация Руси существенно
расширила ее политические, эконо-
мические, культурные связи с хрис-
тианской Европой. Христианство
сыграло в целом позитивную роль
в развитии письменности, культуры,
нравственном прогрессе древне-
русского общества. Общепризнаны
патриотические заслуги многих деяте-
лей Русской православной церкви.
В то же время борьба церкви с
язычеством то и дело оборачивалась
гонениями против традиционной сла-
вянской культуры. Веками она жесто-
ко расправлялась со всяким проявле-
нием вольномыслия, даже в собствен-
ной, церковной среде. Верно служа
интересам господствующих классов,
она представляла их корыстные инте-
ресы как всеобщие, «божественные»,
выступала орудием духовного подав-
ления масс.
История Русской православной
церкви — это и история ее открытой,
ожесточенной борьбы против госу-
дарства рабочих и крестьян, против
Советской власти в первые послеок-
тябрьские годы и одновременно исто-
рия трудного, драматического про-
зрения — перехода от конфронтации
к лояльности, а затем к активной
поддержке нового строя.
Настоящее Русской православной
церкви оценивается ее патриархом
как «служение в благоприятных усло-
виях справедливого общества». Ле-
нинский декрет об отделении церкви
от государства и школы от церкви,
Конституция СССР гарантируют ей
свободу от государственного вмеша-
тельства во внутрицерковные дела,
равенство в правах с другими конфес-
сиями, широкие возможности для
удовлетворения религиозных потреб-
ностей верующих. Своим активным
участием в Великой Отечественной
войне советского наоода, в борьбе за
предотвращение новой мировой
войны, «освобождение Земли от
скверны ядерного оружия» церковь
снискала себе признание внутри
страны и за рубежом. Вместе с рели-
гиозными деятелями других конфес-
сий она вносит ныне посильный вклад
в деятельность Фонда мира, Детского
фонда, Советского фонда культуры,
в деятельность Общества по охране
памятников истории и культуры. Она
активно поддерживает курс на оздо-
ровление экономики, перестройку
и демократизацию общественной
жизни, на нравственный подъем об-
щества. 70-летний опыт существова-
ния церкви в условиях социализма
показывает, что она, не поступаясь
ничем в вопросах веры, сумела найти
свое место в новом обществе.
В отношениях между органами
государственной власти и религи-
озными организациями есть, конечно,
и сегодня проблемы. Марксисты во-
обще считают, что «совершенное
общество, совершенное «госу-
дарство» это — вещи, которые могут
существовать только в фантазии». Мы
отмечаем это вовсе не для того, чтобы
отговориться от трудностей и недос-
татков. Мы их знаем и открыто
говорим о них. Не изжито бездуш-
но-бюрократическое отношение к
нуждам верующих, остаются прояв-
ления религиозного экстремизма.
Процесс демократизации обществен-
ной жизни требует известных коррек-
тив в законодательстве, регули-
рующем отношения‘местной власти
с религиозными организациями. Но
при всем этом советский строи создал
широчайшие возможности для осу-
ществления свободы совести, включая
и религиозную свободу.
Ну а что же касается тех, кто
поднимает вселенский шум о пресле-
довании церкви в СССР, о них можно
сказать словами Евангелия видя, не
видят, слыша, не слышат, и не разу-
меют.
Будущее церкви? Для сторонников
научного атеизма тут вроде бы все
ясно. С развитием социализма будет
отмирать религия, а значит и церковь.
История в целом подтверждает этот
прогноз. Но когда и как это произой-
дет — на такие вопросы сегодня вряд
ли кто-либо из серьезных исследова-
телей даст конкретный ответ. Про-
гресс в общественной, в том числе
духовной жизни идет отнюдь не
прямолинейно и не автоматически
вслед за прогрессом в науке, технике,
образовании и благосостоянии. Его
реальная диалектика много сложнее,
хитрее, чем уму человека кажется.
Возможны здесь и своего рода зигза-
ги, попятные движения. Марксисты не
сетуют на хитросплетения и трудности
прогресса, а настойчиво работают над
тем, чтобы найти его оптимальные
формы, поставить в центр своей
политики интересы человека, создать
все условия для развития и реализа-
ции его способностей и дарований.
Прогресс в условиях социализма
немыслим, невозможен без демокра-
тии. А это означает, в частности, что
неукоснительное соблюдение консти-
туционных прав верующих, религи-
озных организаций, последовательная
борьба с любыми их нарушениями
является непременным условием
окончательного освобождения масс
от религиозных иллюзий. Может кому
и покажется странной подобная ди-
алектика демократии и атеизма, но
сна именно такова и здесь любое
нарушение демократических норм
только тормозит, сдерживает ду-
ховный прогресс общества.
В этом процессе важная роль
принадлежит атеистической работе.
Она может и должна вестись с уваже-
нием чувств верующих, гражданского
достоинства священнослужителей,
все больше принимать форму диало-
га, открытых дискуссий, в которых и
рождается истина. Сотрудничество на
поприще экономики, общественного
творчества, борьба за гуманизацию
отношений между людьми, за преум-
ножение благосостояния и мощи
Отечества, за упрочение мира и од-
новременно принципиальный миро-
воззренческий диалог — такими ви-
дятся нам отношения атеистов и ве-
рующих.
2
ПРйМШНВ:
СПОРНЫЕ СТРАНИЦЫ
В тысячелетней истории православия Руси немало неясных
и спорных вопросов. Ныне интерес к ним значительно об-
острился, что хорошо видно, в частности, на примере нашей
читательской почты. Поиск ответов на такие вопросы и стал
основным мотивом беседы нашего корреспондента Валерия
ЛОБАЧЕВА с писателем и исследователем, работающим
в жанре исторической публицистики, Андреем НИКИТИНЫМ.
ЛОБАЧЕВ. Прежде всего о самом
событии — «крещении Руси». Мы не
имеем ни бесспорной даты «креще-
ния», ни реального представления
о мотивах принятия христианства кня-
зем Владимиром, не знаем, действи-
тельно ли были первыми киевскими
митрополитами Михаил и Леон, ко-
торых церковь считает таковыми
Известно, что летописание на Руси,
а историю церкви — в особенности,
контролировало духовенство. Откуда
же такие пробелы, почему вместо
обстоятельного рассказа о «крещении
Руси» перед нами «религиозная бел-
летристика»?
НИКИТИН. Христианство утвержда-
лось не волевым актом Владимира I,
а полуторавековой борьбой многооб-
разных тенденций, сопровождавших
собственное развитие нового госу-
дарственного образования. Такой же
фантастической и противоречивой
нам предстает и его литературная
история в «Повести временных лет»,
где, как утверждает один из совре-
менных православных иерархов, «ис-
торическая правда переплетается с
благочестивым вымыслом». Напри-
мер, легенда отправила княгиню Оль-
гу за христианством в Константино-
поль, хотя принимавший ее Констан-
тин Багрянородный не позволяет
усомниться, что она уже была хрис-
тианкой: ее сопровождал «пресвитер
Григорий»..
ЛОБАЧЕВ. Рука церковных писате-
лей особенно коснулась «крестителя
Руси». Разбирая летописные предания
о нем современный церковный де-
ятель, митрополит Минский и Бело-
русский Филарет, предлагает такое
им объяснение: «...Князь Владимир до
своего крещения отдал полную дань
темной стихийности, прадревнему
славянскому иррационализму. «По-
весть временных лет» беспощадно
описывает это одержание души, дово-
дя его почти до гротеска, до фантас-
тически дикой картины растворения
человеческого начала в мире вожде-
лений и страстей. Независимо от
биографической достоверности по-
добной картины (очень важное заме-
чание!) надо признать в ней не
столько состояние души князя Влади-
мира до крещения, сколько символи-
ческий образ состояния русской ду-
ши, как таковой».
Православный иерарх солидарен
с мнением древнего летописца, ко-
торому некрещеная Русь представля-
лась «жилищем дьявола», а
единственным «спасением» было
христианство
А как с точки зрения истории: чем
была тогда Русь?
НИКИТИН. Русь X века уже называли
«страной городов». Именно города
с их специфическим строем и укла-
дом жизни, с административной
властью, ремесленным произ-
водством и международной торгов-
лей определяли развитие культуры
и общественного сознания того вре-
мени. Русские города отличались от
городов Западной и Северной Европы
только большими размерами и мате-
риалом, из которого были построены.
Отсутствие строительного камня, бо-
лее холодный климат и меньшая
военная опасность позволяли жите-
лям Древней Руси строить свои дома
из дерева, в два и три этажа и, что
важно, за пределами крепостных
стен. Легкие, просторные, окру-
женные садами, они были много
удобнее каменных, но, к сожалению,
менее долговечны. Из камня строили
только культовые и администра-
тивные (дворцовые) здания. Первые
храмы в Киеве возвышались над
садами и деревянными домами киев-
лян как символы христианской рели-
гии среди языческого быта.
Славянское язычество по сути своей
не отличалось от любого другого
язычества. Его практика заключалась
в обряде, то есть в определенных
действиях Празднества данной об-
щины касались только этой общины,
а не всего племени. Сам языческий
миф, на который обращено внимание
современных исследователей, не иг-
рал в обряде практически никакой
роли, а потому мог бесконечно варь-
ироваться, обрастая деталями, как то
можно видеть, например, в Древней
Греции. Поэтому жречество имело
ограниченное, так сказать, «приклад-
ное» значение. В Древнем Риме
жреца уважали — но не больше; к не-
му обращались за конкретным сове-
том, но беседовать предпочитали
с учеными и философами; его храм
мог быть наполнен произведениями
искусства и драгоценностями, но не
он был центром духовной жизни
Язычество славян, так же как гре-
ческое или римское, было присуще
быту людей, живших натуральным
хозяйством и с помощью магического
обряда «воспроизводивших» стерео-
тип жизни. Не случайно его синони-
мом очень рано стал термин «пага-
нус», в переводе с латинского —
«сельский». Первым шагом к инфля-
ции язычества на Руси стало возникно-
вение феодального города, фактичес-
кое отделение ремесла, торговли,
административного управления от се-
ла и соседско-родовой общины.
Пестрый, разноязычный мир, с ко-
торым городской житель ежедневно
сталкивался на рынке, обогащал его
новыми товарами и новыми идеями.
Благодаря раскопкам мы знаем, что
а древнерусских городах жили и скан-
динавы — воины и ремесленники,
многочисленные выходцы из земель
западных славян, болгары и волжские
булгары, евреи и арабы, греки и фран-
ки. Каждый из них представлял свою
культурную традицию, имел свой
взгляд на мир, свою веру, свои
обряды. Молодость и открытость го-
родов Восточной Европы — равно
торговцу и миссионеру, широкая ве-
ротерпимость, характерная вообще
для языческою миросозерцания, да-
вали широкий простор проповедни-
ческой деятельности любых конфес-
сий.
3
Как действовали здесь проповедни-
ки ислама и иудаизма, сказать трудно.
Мы встречаем их в полухудожествен-
но м рассказе о выборе веры Владими-
ром, но не находим достоверного
упоминания о каких-либо специ-
альных миссиях. Мусульмане на Руси
больше занимались торговлей, чем
проповедью. Можно думать, что бо-
лее активны были иудеи, поскольку
в древнерусской «библиотеке» мы
находим ряд переводов с древнеев-
рейского. Действительную активность
проявляли Рим и Константинополь.
Разница между ними заключалась
в том, что константинопольские пат-
риарх и император предпочитали
крестить приходивших к ним русов,
тогда как Рим поддерживал традицию
апостольских миссий к «язычникам».
Что же касается великого князя
киевского Владимира Святославича,
то, я думаю, для него, как и для всех
его предшественников на этом пути,
непосредственным толчком, по-види-
мому, все-таки должно было стать
честолюбивое стремление сравняться
на иерархической лестнице с окру-
жающими властителями. Вероиспове-
дание в ту эпоху оказывалось своего
рода платформой, позволявшей вести
дальнейший спор о титулах, рангах и
родстве. Если верить преданию, то
разговор шел о руке Анны, сестры
византийского императора, и в этом
случае «Париж стоил обедни». Влади-
мир хотел уравняться с константино-
польским двором, хотел этого для
себя лично. Мне кажется, что, делая
этот шаг, он мог и не предполагать,
что историки-богословы отождествят
его волю с волей страны и народа.
ЛОБАЧЕВ. Возможно и так. Но
можно предположить и другое —
сознательный выбор, учитывающий
более широкие перспективы — поли-
тические, дипломатические, куль-
турные, да и экономические. К таким
соображениям мог прийти сам Влади-
мир, и, наконец, проницательные
и деловитые люди могли оказаться
среди его советников.
НИКИТИН. Скорее всего, он
действительно должен был совето-
ваться со «старшей дружиной», с той
земельной аристократией, от которой
зависело — одобрить Владимира или
изгнать его из Киева.
Для них определенную роль мог
играть престиж страны: в Константи-
нополе Русь стали бы принимать
значительно лучше. Не меньшую роль*
могла играть традиция, поскольку
православие проникало на Русь уже
в течение ста лет и часть боярства
могла его исповедовать. Но было, по-
видимому, и третье, не столь ясно
сознаваемое: внутриполитическая си-
туация в контролируемых Киевом
землях.
Возникшая после гибели князя
Святослава Игоревича «усобица
первых князей», глухо упомянутая
в «Слове о полку Игореве» со слов
4
Бояна, киевского поэта второй поло-
вины XI века (или его предка, Бояна
Симеоновича), поставила киевское
правительство перед необходи-
мостью добиться действительного
слияния земель, находившихся под
номинальной властью Владимира.
«Конфедерация богов», поставленных
в 980 году Владимиром «вне двора
теремного», символизировала, по
мнению ряда исследователей, союз
земель, поддержавших князя в его
династических притязаниях.
Однако боги чужих племен остава-
лись для киевлян чужими богами.
Попытки князя придать требищам
обязательный характер, вплоть до
человеческих жертвоприношений, не
могли найти отклика в городской
среде, где жизнь формировала совер-
шенно иной поведенческий тип. К то-
му же часть горожан уже исповедова-
ла христианство. Помочь объединить
людей могла религия, уравнивающая
всех в своем лоне, формирующая
новое ощущение общности — столь
необходимое населению феодально-
го государства, тем более такого
разноплеменного, каким становилась
Русь, и одновременно толкующая
смысл бытия.
Иудаизм и мусульманство тоже
создавали чувство духовного едине-
ния. Однако в то время, когда
Владимир с киевским боярством мог-
ли обсуждать вопрос, какая вера
лучше, на огромной территории евра-
зийского мира — от берегов Бис-
кайского залива и Британских остро-
вов до внутренней Монголии, степей
Забайкалья и Средней Азии, где
среди тюркских народов распростра-
нялось несторианство и мани-
хейство,— исповедовались разные
толки христианства. С юга и запада
Русь окружали христианские госу-
дарства. В глазах «старшей дружины»
это могло стать обстоятельством ре-
шающим.
Выбирать приходилось не столько
между верами, сколько между хрис-
тианством Константинополя и Рима.
А надо учитывать, что христианство
обладало многоступенчатой церков-
ной иерархией, которая образовывала
как бы «государство в государстве».
И крещение означало принятие части
этой иерархии, в первую очередь
белого духовенства — священства. Но
часть подчинялась целому, позволяя
центру вмешиваться не только в кон-
фессиональные, но и в политические
дела на периферии, влиять на внут-
реннюю и внешнюю политику госу-
дарства. Греков и их церковь на Руси
знали хорошо. Хотя бы потому, что
в конце IX века уже была известна
61-я (русская) епископия Константи-
нопольского патриархата, Рим был
далеко. Кроме того, в X веке он уже
безусловно настаивал’на латыни как на
единственно возможном (кроме гре-
ческого) языке богослужения. Гречес-
кая церковь относилась к славянской
литургии более терпимо...
Выбор для Руси на первых порах
болгарского (точнее — славянского)
варианта восточного христианства оп-
ределялся стремлением к независи-
мости на политической и конфес-
сиональной арене мира. Это было как
бы «адаптированное православие»,
приспособленное для его скорейшего
и всеобщего усвоения новообра-
щенным народом.
Впрочем, относительной «бол-
гарской» свободой русская церковь
пользовалась недолго и уже в 40-х го-
дах XI века оказалась непосредствен-
но подчинена византийскому импера-
тору, который лично утверждал
митрополитов Руси.
ЛОБАЧЕВ. Как бы то ни было, выбор
произошел и Русь оказалась в не-
обычной для нее ситуации. Прежде
она свободно заимствовала достиже-
ния материальной и духовной куль-
туры всего света, а теперь попала под
духовный прессинг. Если в X веке
основным «агентом» культуры был
купец, который недаром назывался
«гостем», ибо вел себя как гость и как
гость принимался, то с утверждением
церкви на Руси дальнейшая судьба ее
культурного развития оказалась в ру-
ках духовенства. Православные бого-
словы считают этот факт в высшей
степени благотворным. А как оцените
его вы? Ведь достаточно распростра-
нено мнение, что в результате «кре-
щения» русский народ получил воз-
можность «обеими руками» черпать
и усваивать сокровища византийской
культуры, что Византия стала для Руси
«университетом»...
НИКИТИН. А мне представляется,
что университета как раз и не получи-
лось. Почему-то, восхищаясь худо-
жественным наследием Византии, мы
забываем о застое в ее культуре. Из
предшествующих веков, от античнос-
ти, Империя взяла только гумани-
тарные, государственные науки — ис-
торию, юриспруденцию, риторику,
начала математики, грамматику, нуж-
ную для составления панегириков
и од... Над всем этим господствовало,
все подавляя, христианское богосло-
вие. Грамотных людей в Византии
было очень мало Грамоте и счету
обучали в домашних условиях, а
сколько-нибудь приличное система-
тическое образование можно было
получить только в Константинополе.
На Русь византийская культура по-
пала уже в «адаптированном» виде —
в переводах, в извлечениях из книг,
преимущественно богословского ха-
рактера. Весь отбор оказывался в ру-
ках монахов-переводчиков, допускав-
ших творения отцов церкви, их толко-
вания, житийную литературу и, впол-
не естественно, не перевод светских
и научных сочинений. Такое цензуро-
вание только еще формирующейся
«библиотеки» Древней Руси, а стало
быть, и духовной пищи русского
общества не составляло труда, по-
скольку греческим языком среди
славян владели единицы, как правило,
тоже из духовенства.
Результат известен. До Петровских
реформ, то есть до начала XVI11 века,
под образованностью в России пони-
малось исключительно умение читать
и писать. Полученный же в домон-
гольское и более позднее время круг
чтения неизменно возвращал читате-
ля к первым векам христианства,
убеждая его в тщете знаний и в необ-
ходимости божественного открове-
ния... Другими словами, на Русь был
перенесен тот же застой мысли,
который и погубил Империю.
ЛОБАЧЕВ. Богословы обычно под-
черкивают благотворность мораль-
ного влияния церкви. Вот типичная
формулировка: «Нравственные идеа-
лы русского народа обогащались ха-
рактерными чертами православия:
аскетизмом, смирением, сострада-
тельным братолюбием...» Не так ли?
НИКИТИН. И да и нет. Учительская
проповедь византийской церкви, став-
шей церковью русской, идеалом
выдвигало мученичество. Это можно
видеть уже в церковном чтении о
первых русских святых Борисе и Гле-
бе, позволивших себя беспре-
пятственно зарезать наемным убий-
цам. Скорее всего, это было не так, но
так нужно было церкви. Легенда
давала пример смирения большего,
чем смирение рабское. Но мог ли этот
пример готовить людей на подвиг во
имя жизни?
Очень показательно, что своим
героем церковь избрала князя черни-
говского Михаила, мученика за веру
и обряд, но не Евпатия Коловрата,
поднявшегося на активную борьбу с
завоевателями. Можно сказать, что
с Евпатием церковь примирила только
Архитектура и живопись
Руси — хлопотное наследст-
во. Чтобы сохранить его, рес-
тавраторы «колдуют» в своих
лабораториях, подобно алхи-
микам средневековья. Но на-
учная реставрация — поисти-
не профессия XX века, на-
столько новая, что еще нет
факультетов с такой специ-
альностью.
5
его мученическая смерть, которая
и была прославлена в сказании.
Эта проповедь смирения, иночес-
ких подвигов и аскезы вступала
в резкое противоречие с жизнью, что
ярко проявлялось в культуре того
времени. Светское искусство иногда
захлестывало церковное. Так, в роспи-
си лестничных башен Софии Ки-
евской — ипподром с колесницами,
мимы, музыканты, гимнасты, которых
художник видел, я думаю, скорее
всего не в Константинополе, а на
улицах и площадях древнерусских
городов.
Светская культура Древней Руси
только еще открывается. Даже «Сло-
во о полку Игореве» представляется
многим чем-то исключительным, не
имеющем долгой и богатой пред-
шествующей традиции. Между гем
само развитие письменности на
Русской земле с конца IX века, яркое
и многогранное прикладное ис-
кусство, развитая городская культура
и сами города предполагают разви-
тую литературу. Я не могу предста-
вить древнерусский город без
светской литературы — исторических
хроник, повествований о князьях и бо-
гатырях, «фаблио», героической и
любовной поэзии. Да и как предста-
вить, что жители этих вполне евро-
пейских городов обходились только
сказочниками и гуслярами.
ЛОБАЧЕВ. Да, языческий духовный
мир той эпохи во многом остается для
нас потаенным. Церковь упоминала
о нем лишь невольно, в критических
проповедях. Но, кажется, даже иерар-
хи православия подпадали под оба-
яние «нечестивой» народной духов-
ности. Вот как жаловался на неискоре-
нимость язычества архиепископ Нов-
городский Макарий Ивану Грозному:
«Слышав... прелесть (соблазн, ересь)
кумирскую около окрестных градов
Великого Новограда... Суть же
скверные молбища их: лес и камение
и реки и блата, источники и горы
и холмы, солнце и месяц и звезды
и езера. И проста рещи — всей твари
поклоняхуся яко богу...» Прямо гимн
какой-то...
Заговорив о византийском влиянии,
мы не можем обойти политических
его аспектов. Русь с самого начала
боролась за национальную самосто-
ятельность своей церкви Это из-
вестно. Об этом помнят и светские,
и церковные историки. Но ведь была
же и подчиненность, в чем она
сказывалась политически?
НИКИТИН. Здесь стоит обратиться
к одной малоизученной странице по-
литической жизни Руси. Речь идет
о русско-половецких отношениях.
Как вы помните, византийский им-
ператор Константин Багрянородный
в известном сочинении «Об управле-
нии государством» сформулировал
основные принципы политики
Константинополя по отношению к ок-
ружающим варварам: натравливать
6
их друг на друга и с помощью
подкупа, мелких подачек, вроде при-
дворных чинов, заставлять охранять
границы империи. В числе «варваров»
были и русы Русы должны были
охранять империю с севера и северо-
востока.
Проводником и контролером такой
политики на Руси стала церковь.
Этому способствовали и браки ки-
евских князей с родственницами им-
ператоров. Так было с Владимиром
Святославичем, когда за военную
помощь ему обещали руку Анны; так
было позднее, когда за отказ от
самостоятельности русской митропо-
лии Всеволод Ярославич в 1046 году
получил руку «цесаревны»; так было
и потом, в 70-х годах XI века, когда
Михаил VII Дука, обеспокоенный
союзом Святослава Ярославича с по-
ловцами, предложил Всеволоду Ярос-
лавину выдать одну из его дочерей за
своего брата Константина. В послании,
сочиненном Михаилом Пселлом, ве-
давшим императорской перепиской,
было сказано: «Тебе же, как удос-
тоенному родства с моим дер-
жавством, следует, во-первых, радо-
ваться и веселиться по этому.поводу...
а во-вторых, быть стражем наших
границ, щадить область, нам под-
властную, быть союзником и быть
одновременно против всех, с благо-
расположением относиться к тем, кто
к нам расположен, отвергать и нена-
видеть тех, кто нам враждебен...»
Намеки письма легко расшиф-
ровываются. Киевский князь не дол-
жен был поддерживать восстаний
болгар и допускать до границ им-
перии половцев, которые начали
действовать против Византии вместе
с болгарами.
Половцы оказываются тем
«пробным камнем», с помощью кото-
рого можно понять и позицию церкви
на Руси, и зависимость Руси и ее
князей от Константинополя, и сущ-
ность почти вековой борьбы «ольгови-
чей», потомков Святослава Ярослави-
ча и его сына Олега, с «мономашича-
ми», потомками Всеволода Ярослави-
ча. Киевские князья — сам Всеволод
Ярославич, его сын Владимир Моно-
мах (сын «цесаревны») и его внук
Мстислав Владимирович — в распра-
вах со своими противниками на Руси
использовали Византию. Использова-
ли и — проводили ее антиболгарскую
и антиполовецкую политику. Киевские
митрополиты неизменно поддержи-
вали и восхваляли князей, которые
отнимали отцовское наследие у своих
племянников, заточили в 1079 году
Олега в Константинополе, а в 1130 го-
ду сослали в Византию все семейство
полоцких князей. В угоду «мономаши-
чам» церковь переписывала русские
летописи, выбрасывая все достойное
об их противниках. И в тех же
летописях вместе с порицанием «оль-
говичей» можно видеть постоянные
выпады против половцев.
Действительно, если верить летопи-
сям и вторящим им сочинениям,
можно решить, что все беды Руси
заключены в половцах. Более полуто-
раста лет Русь жила с ними бок о бок,
князья женились на дочерях половец-
ких ханов, выдавали за них своих
дочерей и все это время — оказыва-
ется! — Русь истекала кровью в борь-
бе со Степью. Но так ли это? Стоит
проанализировать летописные извес-
тия, чтобы прийти к парадоксальному
выводу: неспровоцированных набегов
половцев на Русь было только два —
в 1061 и в 1078 годы. Остальные их
походы или направлены на торков,
или являются местью за вероломные
убийства киевскими князьями поло-
вецких послов, заложников либо
союзников половцев, или же — и та-
ких подавляющее большинство —
оказываются действиями половцев
в составе войск их русских родствен-
ников.
Загадочность нападок церковных
летописцев исчезнет, если мы примем
во внимание, во-первых, что в боль-
шинстве своем половцы были хрис-
гианами-несторианами или манихей-
цами, а приверженцев этих «ересей»
византийская церковь считала своими
злейшими врагами. Во-вторых, имен-
но половцы с конца XI века неизменно
поддерживали восстания болгар про-
тив Византии. В 1187 году потомки
половецкого хана Асеня при под-
держке донских и «лукоморских»
половцев возглавили очередное ан-
тигреческое восстание, увенчавшееся
победой, и стали первыми царями
Второго Болгарского царства. В-треть-
их, и это может быть самое главное,—
«ольговичи», княжившие на левобе-
режье Днепра,— соседи половцев,
связанные родством с потомками хана
Шарукана, старались, в отличие от
«мономашичей», проводить независи-
мую от Византии и отвечавшую
русским национальным интересам по-
литику дружбы со Степью.
Пытаясь блюсти интересы Констан-
тинополя, иерархи православной
церкви .оказывались повинны в ссорах
князей и соседствующих народов.
Церковь причастна к дворцовому
перевороту 1174 года, к убийству
Андрея Боголюбского, который
пытался отделиться от Византии и от
Киева, создав в Волго-Окском между-
речье независимое государство. Де-
ятели церкви приложили руку и к
«перередактированию» русских лето-
писей, изъяв из них подлинную исто-
рию «первых князей», действовавших
против греков вместе с болгарами. По
церковным каналам из Руси выкачива-
лись огромные средства на покрытие
расходов императорского двора, пат-
риарха, монастырей в Константинопо-
ле и на Афоне.
Но вот на Русь обрушились монго-
ло-татары..
ЛОБАЧЕВ. Богословы утверждают,
что именно тогда церковь сыграла
решающую роль в сохранении на-
ционального единства. Помогла вы-
стоять. Способствовала патриотичес-
кому возрождению И возвышение
Москвы во многом обязано решению
митрополита Петра перенести сюда
свою кафедру
НИКИТИН. Давайте попробуем ра-
зобраться, что происходило тогда
с церковью. Сокрушительные монго-
ло-татарские погромы, практически
уничтожившие южную Русь и подчи-
нившие Орде северо-восточные кня-
жества, поставили русскую церковь
в совершенно исключительные усло-
вия. Монгольские ханы относились
к духовенству покоренных стран не
только милостиво, но и с почтением:
чужих богов не следовало раздражать
без особой на то нужды. Церкви,
монастыри, черное и белое духо-
венство, их имущество, движимое
и недвижимое, освобождалось от
уплаты дани, поборов и вмеша-
тельства в их внутренние дела. Мо-
настыри и принадлежащие им земли
оказывались островками относитель-
ной национальной независимости.
Митрополичья кафедра действи-
тельно была перенесена из разорен-
ного Киева сначала во Владимир на
Клязьме, а затем и в Москву. Это
помогло Москве определиться как
центру духовного и светского могу-
щества. Но в жертву ему приносились
свободолюбивые помыслы русских
земель, в первую очередь тех, где
зрела наибольшая политическая ак-
1ивность, где как раз и сохранялось
наиболее развитое национальное са-
мосознание. Я говорю о Новгороде
и Твери, которые хотели и могли стать
оплотом национального сопротивле-
ния и возрождения Сломать север-
ную вольницу Москва смогла только
при согласии Орды и церкви. Не знаю,
стоит ли гордиться таким успехом...
ЛОБАЧЕВ. Заманчиво, конечно,
представить, какой бы могла быть
возрожденная Русь, если бы центром
ее единения стали цивилизованней-
шие северо-западные центры Новго-
род и Псков; или древние Смоленск,
Полоцк; или — из новых центров —
такой самобытный и в то же время
богатый традициями город Червоной
Руси, как Львов...
Но этого не случилось. Или, говоря
более определенно, не произо-
шло. В возвышении Москвы была,
значит, и своя историческая неизбеж-
ность, возможно, не во всем нам
понятная... Как настойчиво стяжали
власть князья московские! Но князья
князьями, а, видно, им было на кого
опереться. Этот центр притяжения не
могла не почувствовать церковь с ее
«обостренным слухом», информиро-
ванностью, искушенностью в полити-
ческих делах. При этом иерархи
понимали, что окажутся здесь не на
последних ролях: на многое
рассчитывали, немало и давали.
НИКИТИН. Для утверждения
Москвы и московского князя в ка-
честве главенствующего центра
Русской земли прямо работал Сергий
Радонежский. Его ученики, устооите-
ли более чем сорока новых мо-
настырей, были, по существу, «мис-
сионерами Москвы», которая утвер-
дилась к тому времени достаточно
прочно, так что любой враг, покусив-
шийся на ее целостность и независи-
мость, заслуживал отпора и уничтоже-
ния. Не этим ли объясняется тот факт,
что с Дмитрием поотив Мамая высту-
пили почти все русские княжества
и князья?..
ЛОБАЧЕВ. Не исключено: совре-
менная православная церковь воздаст
должное и памяти Дмитрия Донско. о,
победителя на Куликовом поле; по
клерикальной исторической версии он
долгое время пребывал «в тени»
преподобного Сергия...
НИКИТИН. Вместе с тем в деятель-
ности того же Сергия, его учеников
и сподвижников можно разглядеть
черты, которые в полной мере
выявятся в следующем столетии и бу-
дут определяющими в жизни церкви
на много веков вперед. Речь идет
о монастырях.
Мне кажется, мало кто из истори-
ков задумывался над метаморфозой,
которую претерпело русское мона-
шество в XIII—XIV веках. Обращаясь
к тем временам, жития создают тра-
диционный для восточной церковной
литературы образ аскета, проводяще-
го дни и ночи в молитвах и отошедше-
го от мира. Покаяние в содеянных
и осмысленных грехах, затворни-
чество, постничество, истязание пло-
ти — все это действительно было
но — в предшествующий период, ког-
да «многие имения» и «села с рабами»
освобождали чернецов от мирских
забот. Теперь положение изменилось
коренным образом. Едва возникнув,
монастыри быстро становились кре-
постями со своим гарнизоном, с об-
ширным хозяйством, способным обе-
спечить собственные нужды и еще
произвести продукт на общерусский
рынок Духовные подвиги оказыва-
лись уделом отдельных старцев, по-
скольку само существование обители
определялось теперь ее внешней
активностью. Надо было думать о
дальнейшем приращении земель с
крестьянами, с ярмарками, солевар-
нями, рыбными ловами, кузнями
и слободами. Нужно было раз-
ведывать и готовить к захвату новые
земли, а для этого обратиться к «пути
апостольскому».
В короткий срок вся территория
Русского Севера вплоть до Мур-
манского берега «у дышущего моря-
окияна» была освоена и колонизована.
Огромные пространства, не знавшие
княжеских тиунов, оказались под
контролем русской церкви. Да, мо-
настырские стены давали защиту от
князей, бояр и баскаков. Но для
крестьян, ремесленников и художни-
ков эта свобода все более оборачива-
лась кабалой, работной и духовной.
Оберегая своих «рабов», церковь еще
пуще ограждала их сознание от воз-
можных посторонних влияний.
Преображая страну, церковь пере-
рождалась сама. Нарастив «мышцы»,
она стала «церковью воинствующей»,
замкнувшись в своей исключительной
«святости». И во имя этой святости
монастыри стали использоваться как
тюрьмы — и для духовных лиц, и для
мирян. Наконец, в самом начале XVI
века церковь зажгла костры русской
инквизиции. Ее жертвами стали не
только «еретики», но и такие наши
гуманисты, как Максим Грек, Вассиан
Патрикеев, а затем и протопоп Авва-
кум.
Правда, справедливости ради сле-
дует вспомнить и о другой стороне
деятельности монастырей, которая
имела, без преувеличения, огромное
значение для русского общества.
Обители служили убежищем для
больных и одиноких людей, для тех,
чья жизнь почему-либо не сложилась
в миру, кто хотел дожить свои дни на
покое, получая необходимую помощь
и духовное руководство.
При Екатерине 11 была проведена
секуляризация церковных земель и
имуществ. Но за церковью сохрани-
лось достаточно, чтобы заняться ши-
рокой благотворительностью, откры-
вая странноприимные дома, бо-
гадельни и поддерживая существова-
ние бродячего люда, нищих и палом-
ников.
ЛОБАЧЕВ. А как, no-вашему, об-
стояло дело с культурной деятель-
ностью церкви? Современные богос-
ловы особенное внимание обращают
на тот факт, что «только с принятием
христианства образовался на Руси
ранее не существовавший слой
людей, сознательно посвятивших себя
задачам культурного строительства».
НИКИТИН. Действительно, в эпоху
средневековья церковь задавала тон
в строительстве городов и крепостей,
ставя храмы как архитектурные доми-
нанты, к которым привязывалась пла-
нировка улиц и кварталов. «Вводя»
в природу храмы и монастыри, созда-
вала архитектурный пейзаж, учила
бережно относиться к окружающей
среде, учила художественному созер-
цанию природы. Христианство несло
с собой понятие истории, ибо вос-
питывало на предании, идущем из
глубины веков. Несло уважение к
предметам старины и искусства. Инте-
рес к ним вырос из почитания
реликвий — мощей святых, икон, цер-
ковной утвари. Их розыск и описание
предвосхитили археологическую на-
уку. Церковь, христианство, поманив
паломничеством к святым местам,
пробуждали страсть к путешествиям,
желание увидеть мир.
Но можем ли мы не вспомнить
и о другом? Установление светской
цензуры на книги, журналы и газеты,
7
борьба с которой составила одно из
основных направлений общественной
жизни России XVIII и XIX столетий,
обязано церкви и ее духовной цензу-
ре, возникшей в XV веке, а оформив-
шейся в 80-х годах XVII века в стенах
Слав яно-греко-латинской академи и.
Задачей этого первого в России
высшего учебного заведения, создан-
ного по образцу иезуитской коллегии,
было не столько «питать юношей
науками», сколько готовить по-
слушные кадры для приказно.'о аппа-
рата и церкви, а вместе с тем
исполнять роль инквизиционного три-
бунала по розыску еретиков, свобо-
домыслящих и всех опасных для
православной церкви. «Блюстителю
и учителям» надлежало наблюдать за
разговорами в обществе, за поведе-
нием иностранцев, проживавших в
России, и иноверцев, перешедших
в православие, которые записывались
в специальный реестр. Без разреше-
ния академии никто не имел права
держать у себя в доме иностранных
книг и иностранным языкам учиться.
И книги, и виновные, особенно если
они упорствовали и высказывали
опасные мысли, согласно «Привиле-
гии», данной академии царем Федо-
ром Алексеевичем, подлежали сож-
жению на костре «безо всякого
милосердия». Такое же наказание
ожидало всех, кто выказывал непочте-
ние к иконам, сомнение в их святости,
тщился рассуждать о вере или наме-
ревался перейти в другую...
ЛОБАЧЕВ. Говоря о духовной цен-
зуре, нельзя обойти и «Прибавления»
к «Духовному регламенту», куда вош-
ло предписание исповеднику сооб-
щать — правда, «тайно» — об
открывшихся преступных намерени-
ях — «наипаче же измену или бунт на
государя или государство». Прямо
указывались и последствия: «злодей»
должен быть «без всякого медления
пойман и заарестован». Начиная с
1720-х годов и пока существовало
российское самодержавие, русский
Овод не мог бы обвинить русского
Монтанелли в предательстве — тот
просто сослался бы на служебную
инструкцию
Сама современная церковь склонна
говорить о «синодальном периоде»
(1721—1917 гг.) как о времени, когда
принуждена была поступаться своей
религиозной совестью, будучи частью
имперского аппарата.
НИКИТИН. И все-таки жизнь арис-
тократии, поместного дворянства, а
затем и чиновничества уже в начале
XIX века все больше ускользала из-
под надзора церкви. Разрыв между
мирянами и духовенством, его бытом
и внутренней жизнью возрастал. В XIX
веке церковь настолько внутренне
отдалилась от общества, что . возбу-
дила к себе его интерес!
С одной стороны, было чисто
житейское любопытство к замкнутой,
скрытой от сторонних глаз жизни
духовенства, особенно «черного»; с
другой — интерес к религии как к не-
коему феномену общемировой (и на-
циональной) культуры. Вспомните
творчество Лескова, романы и иссле-
дования Мельникова-Печерского..
Намечается и встречное течение.
Ведь система подавления мысли
сказывалась в первую очередь на
самой церкви, выключенной из куль-
турной и научной жизни общества.
Отсюда постоянный разлад между
чистым и самоотверженным личным
служением, которое можно видеть на
примере отдельных пастырей, и аппа-
ратом порабощения тела и духа,
который не имел ничего общего
с провозглашаемыми идеями. Общая
образованность, коснувшись духо-
венства, заставила его иными глазами
взглянуть на себя, на свое место
в обществе и государстве, задуматься
об отношении к пастве. Интерес
к истории церкви, развитие богосло-
вия, критическое отношение к пре-
данию и необходимость действитель-
ной сверки и исправления текстов,
начатых еще в XVI веке Максимом
Греком, обнаружили общее поле де-
ятельности для светских ученых и бо-
гословов
Соревнуясь друг с другом, они
разыскивали, изучали, комментирова-
ли и издавали памятники древней
письменности, читали на совместных
заседаниях научные рефераты, публи-
ковали работы на страницах одних
и тех же ученых изданий. Больше того.
Начиная с половины XIX века черное,
а в еще большей степени белое
духовенство начинает сотрудничать
в периодических изданиях, публи-
куя заметки и очерки, в которых
описывает собственный быт, нужды
церкви, жизнь народа на местах,
а вместе с тем поднимает вопрос
о необходимости церковных реформ.
Священники начинают заниматься
краеведением, историко-литератур-
ной деятельностью, участвуют в рабо-
те земства, и в начале XX века не
отказываются от обсуждения вероис-
поведных и богословских проблем
с представителями науки, литературы
и искусства
ЛОБАЧЕВ. И еще одно встречное
движение аппарат церкви нашел воз-
можным не только присоединиться,
но даже возглавить этот диалог.
Последствия «братания» интеллиген-
ции и церкви были самые разные. Тот
период дал богоискателей и бо-
гостроителей. Да и новые, «иезу-
итские» формы, так сказать, просве-
щенного мракобесия. И фило-
софствующее черносотенство. Все это
особенно сказалось в революционную
пору. Но появились и действительно
интересные мыслители-гуманисты.
Предчувствие революции, эти гул-
кие подвижки в земной коре, вновь
актуализировали идеалы раннего
христианства — равенство, общин-
ность, апологетику труда и мира. А
политическая ситуация торопила, на-
жимала, требовала. И вот кто-то пы-
тался сделать из христианства альтер-
нативу социалистическим движениям.
Кто-то, напротив, выдвигал идеи
«христианского социализма». Так на-
чинался для церкви век великих
потрясений...
НИКИТИН. Каков же итог нашей
беседы? Да и может ли он быть
подведен? Так получается, что итоги
тысячелетнего бытования христи-
анства на нашей земле весьма неод-
нозначны.
ЛОБАЧЕВ. Мне кажется, в какой-то
степени это и есть итог — надо по-
мнить об этой неоднозначности. А то
в преддверии тысячелетнего юбилея
не только богословы, но и некоторые
представители творческой интелли-
генции склонны были «выпрямлять»
историю российского православия,
вычленять лишь позитивную линию
Психологически это вполне понятно.
И, например, даже как-то неловко
спорить с утверждениями церковных
иерархов, что русское православие
всегда несло исключительно мирот-
ворческую миссию. Хотя опро-
вергнуть-то это с фактами в руках как
раз нетрудно...
НИКИТИН. Но, может быть, важнее
другое сказать, что в этой точке
изначальная философия христианства
смыкается ныне с чаяниями людей
всего мира. Что христианство, пусть
по-своему, отстаивало тезис, что
Человек предназначен для решения
каких-то более высоких задач, чем те,
что ему обычно приходится решать.
И осуществить свое высокое предназ-
начение Человек может только в ус-
ловиях всеобщего мира. В этом были
одинаково согласны, например, и при-
держивающийся православных обря-
дов замечательный русский ученый
В. И Вернадский, создавший новую
материалистическую науку о челове-
ке и космосе, и католический священ-
ник биолог и археолог Пьер Тейяр де
Шарден.
ЛОБАЧЕВ. Пожалуй, на этом и по-
ставим точку, или, вернее, многото-
чие...
8
*'i НАШt
ЙОБОРНИ#»
КРЕЩЕНЫЕ
БАШНИ
В начале XI века норвеж-
ский король Олаф Харальдс-
сон крестил свою страну,
несогласных карал мечом,
петлей или изгнанием. Но
вскоре ему самому пришлось
бежать в Великий Новгород.
Здесь Олафа и его дружину
с королевскими почестями
принял князь Ярослав —бу-
дущий великий князь киев-
ский Ярослав Мудрый. Он
предложил норвежцу про-
должить христианские под-
виги в Волжской Булгарии
и, крестив ее, взять себе в
управление Но дружина Ола-
фа хотела на родину. Король
послушался ее и — сложил
голову в борьбе за престол.
Впоследствии жестокость
Олафа позабылась, короля-
крестителя провозгласили
святым. Культ святого Ола-
фа — один из самых рас-
пространенных в Северной
Европе, несть числа посвя-
щенным ему храмам
Наследники святого Ола-
фа, скандинавские рыцари,
уже в XII столетии «забыли»,
что Русь — страна христиан-
ская. и пытались «просве-
тить» ее заново Католичес-
кие епископы участвовали и
военных походах иа новго-
родские земли.
А в XIII веке папский
легат Вильгельм Сабинский
нашел оригинальный способ
примирения немецких крес-
тоносцев и рыцарей Данин
и Швеции, ссорившихся из-за
владений в Прибалтике. Ои
указал иа новые языческие
территории — все на тот же
край Новгородский...
Николай Рерих писал об
одном нз исторических па-
мятников русского Северо-
Запада: «На Изборских баш-
нях... кое-где еще остаются...
рельефные красивые кресты...
Не были ли эти кресты страш-
ным напоминанием для крес-
тоносцев, злейших неприя-
телей пограничного Избор-
ска?»
ИСКУССТВО
И КОРЫСТЬ
Если верить легендарному
рассказу из Киево-Печерско-
го патерика, уже в XI веке
Л’^МПШ ЛИМ ЯАПЫ З^АК1С>ГА1£, яиЦиь
МШПИГАИНЫИ Кж|Д СИ**1 •
Так изобразил Алимпия
киево-печерский гравер XVII
века Илья.
на Руси были случаи спе-
куляции иконами. И первыми
на этом злополучном пути
оказались те, кто ближе дру-
гих стоял к «богомазам»,—
монахи
В Киево-Печерской обите-
ли. повествует патерик, ра-
ботал чудесный художник-
инок Алимпий. Искусство его
было так сильно, что монахи-
посредники ломили с заказ-
чиков немыслимые цены. Ху-
дожник же о том не ведал.
Он, случалось, писал иконы
и вовсе даром.
Когда злоупотребление от-
крылось, иноков-сребролюб-
цев изгнали из обители. Но
они еще долго смущали на-
род, возводя хулу на работы
Алимпия...
«ПОШЕХОНСКАЯ
РЕВОЛЮЦИЯ»
В одном из докладок
на церковно-исторической
конференции, посвященной
1000-летию «крещения Ру-
си» (Киев, 1986), приводи-
лась такая цифра: «В XVI ве-
ке церкви принадлежала одна
треть всей государственной
территории». Как видно, цер-
ковь становилась крупнейшим
феодалом России. Это не мог-
ло ие вызывать своеобразную
ревность государей.
В то же время засилье
монастырей не радовало
крестьян. Вот один пример.
В 1549 году Адриан По-
шехонский основал на реке
Вотхе новую обитель Уви-
дев, как стремительно она
увеличивает свои владения,
крестьяне со всей округи уже
на следующее лето благосло-
вились у сельского попа по
прозванию Косарь и... взяли
монастырь -в топоры». У игу-
мена Адриана отняли деньги,
приготовленные на строитель-
ство собора. При этом заве-
рили, что сей же час построят
ему храм силою своею. «Мы
тебе воздадим шлем спасения
и пошлем тебя к царю не-
бесному»,— сказали они, по
свидетельству церковного ле-
тописца. Восставшие убили
Адриана, обитель разорили,
а имущество поделили.
9
из
равославие и культура
ЛЕБЕДИНОЙ ПЕСНИ"
В ноябре 1987 года на торжественной церемонии в Посольстве
СССР в Вашингтоне госпожа Б. Рокфеллер передала в дар
Советскому Союзу двустороннюю икону конца XV — начала XVI
веков из знаменитых святцев собора св. Софии в Новгороде. Наш
корреспондент обратился к доктору искусствоведения Герольду
Ивановичу ВЗДОРНОВУ с просьбой прокомментировать событие,
рассказать об этой иконе.
Таким образом часть новгородских
икон-таблеток оказалась в собра-
нии промышленников-старообрядцев,
создавших в Серпухове худо-
жественный музей, кстати говоря,
превосходный. Одна из таблеток по-
пала к реставратору-коллекционеру
Ф. А. Калинину, дожившему до пре-
клонных лет и, как помнится, работав-
шему в Эрмитаже. От него она позже
поступила в Русский музей. Неко-
торые таблетки перешли в собрание
П. Д. Корина...
Икона, переданная нам госпожой
— Событие примечательное. Я ви-
жу в нем добрый знак упрочения
дружбы между нашими народами.
Рад, что художественные ценности
России, разбросанные по миру и еще
недавно считавшиеся безнадежно ут-
раченными, возвращаются на Родину.
— Скажите, пожалуйста, былв ли эта
икона прежде известна нашим ученым-ис-
кусствоведам!
— Да, здесь целая история. Мой
учитель В. Н. Лазарев, многие годы
посвятивший изучению старинной
русской живописи, в 1947 году опуб-
ликовал книгу «Искусство Новгоро-
да», в которой описал и иконки из
святцев новгородского собора св. Со-
фии — так называемые софийские
таблетки. Позже, в 1969 году, он
подготовил альбом «Новгородская
иконопись», где в цвете воспроизвел
имевшиеся в Новгороде таблетки. На
это издание откликнулся английский
коллекционер Р. Темпл. Он сообщил
В. Н. Лазареву, что в его лондонской
коллекции есть одна из иконок со-
фийской серии — с изображением
Троицы и Богоматери Одигитрии.
К письму прилагались слайды.
Готовя после смерти Лазарева к
переизданию его книгу о софийских
таблетках, я воспроизвел по этим
слайдам и иконку из коллекции
Темпла. Конечно, я тогда не подозре-
вал, что в Англии ее давно уже нет.
Как теперь стало известно, в 1969 году
она была продана в Америку и оказа-
лась в коллекции Джона Д. Рокфелле-
ра-третьего.
Госпожа Рокфеллер, посетив Новго-
род, обратила внимание на то, что
таблетка, считавшаяся здесь утерян-
ной, есть в ее коллекции. И приняла
благородное решение присоединить
свою икону к новгородской серии.
Вернулась к нам софийская таблет-
ка разделенной на две части. Когда
это произошло — остается загадкой.
Не исключено, что в России, когда
икона продавалась за рубеж, но,
возможно, ее разделил и Темпл.
— А как из России икона попала
в Англию!
— Об этом можно только до-
। адываться. К иконописному насле-
дию прошлого и до, и после Ок-
тябрьской революции по разным при-
чинам отношение было весьма не-
В Посольстве СССР
в Вашингтоне
Б. Рокфеллер
передала
новгородскую
икону послу
Ю. В. Дубинину
брежным Новгородские иконы-таб-
летки были найдены в 1908 году
Г. О. Чириковым и П. И. Юкиным в
ризнице собора св. Софии на полу
за сундуком рядом с какой-то
церковной рухлядью. Большая часть
их тогда же была расчищена и
передана в незадолго перед этим
созданный в Новгороде музей —
Епархиальное древлехранилище. В
1913 году коллекция софийских
таблеток в древлехранилище на-
считывала 24 экспоната, но в его
первом официальном каталоге, из-
данном три года спустя, упоминалось
лишь 18.
Дело в том, что комплектование
иконного отдела велось из рук вон
плохо. Никто не контролировал рес-
тавраторов, выносивших суровые и
часто необоснованные приговоры:
экспонат не имеет художественной
ценности или не подлежит восстанов-
лению за ветхостью. Делалось это не
без корысти И народные сокровища
уплывали в частные коллекции, а то
и за границу.
Рокфеллер, до революции принадле-
жала известным московским коллек-
ционерам Зубаловым. После Октября
их музей был национализирован и
преобразован в Пролетарский Таких
музеев тогда появлялось множество.
Потом они внезапно исчезали, их
фонды, как правило, переходили в
крупные государственные собрания.
Была, однако, еще и такая печальной
памяти организация, как Торгсин, за-
нимавшийся продажей золота, драго-
ценностей и произведений искусства
за границу.
Так или иначе, пока была известна
единственная таблетка, вывезенная из
России. Теперь наконец она вернулась
на Родину.
— Прямо-таки икона-лутешественница.
— А знаете, ведь таблетки действи-
тельно, можно сказать, предназнача-
лись для путешествий, но, разумеется,
не таких, что выпали на долю нашей
иконы. Писались они на лицевой
и оборотной сторонах паволоки —
холста, покрытрго грунтовкой-левка-
сом (порошок мела, замешенный на
рыбьем клее). На левкас сначала
наносили рисунок, затем и роспись.
Получались легкие, удобные для
переноса пластины, размером не бо-
лее 24X1 9,5 сантиметра, за которыми
в начале века закрепилось название
«таблетка», хотя прежде их именова-
ли на Руси «полотенцами».
10
Как правило, на одной стороне
таблетки изображали церковные
праздники, на другой — святых Та-
кую иконку в соответствующий
праздник или день поминовения того
или иного святого клали на аналой
и проводили перед ней богослуже-
ние
Обычно иконки-таблетки распола-
гались в специальном ковчеге, или
киоте, крытом бархатом и парчой. Это
годовые киоты — с изображением
святых и основных праздников каждо-
го месяца.
Такие иконки были не только при-
надлежностью церковного культа.
Благодаря своей легкости и неболь-
шим размерам они зачастую, что
очень важно, использовались как ико-
нописные образцы иконографических
сюжетов, рисунков, характерной цве-
товой гаммы. Возможно, с благосло-
вения митрополита или иного духов-
ного лица, в ведении которого нахо-
дилась серия икон-таблеток, их брали
живописцы, выполнявшие заказы на
стороне, скажем в какой-нибудь нов-
городской провинции. В равной мере
эти образцы годились для исполнения
как иконной, так и фресковой живопи-
си. Таким образом таблетки, на мой
взгляд, сыграли выдающуюся роль
в развитии русской культуры.
— Но для этого сам образец, подлинник
должен быть выдающимся творением.
— Безусловно. Новгородские таб-
летки, несомненно, вышли из самой
крупной иконописной мастерской го-
рода, каковой была мастерская при
архиепископском дворе, и создава-
лись без сомнения выдающимися
мастерами. В целом их стиль отра-
жав! лучшие черты новгородской
художественной школы — ясный,
точный рисунок, яркие, замечательно
подобранные краски, стремление к
совершенной, хотя, пожалуй, слиш-
ком чеканной, а порой и жесткой
форме. Они отличаются столь высо-
кими художественными достоинства-
ми и столь ярко выраженной са-
мобытностью, что В Н. Лазарев
справедливо назвал их «лебединой
песней» новгородской живописи —
после них новгородская иконопись
уже не создала ничего подобного.
— В. Н. Лазарев высказывал предполо-
жение, что в новгородских таблетках уже
сказалось влияние Рублева и Дионисия —
мастеров московской школы.
— Скорее Дионисия. Этот вывод
был сделан на основании таблетки,
обнаруженной в Англии. Изображе-
ние Богоматери здесь почти в точнос-
ти повторяет знаменитую икону Дио-
нисия, созданную для Ферапонтова
монастыря в 1502 году.
— Значит, это время, когда влияние
художественных традиций Москвы на Руси
становится ведущим!
— Да, Дионисий творил, когда
Москва восторжествовала и над Ор-
дой, и над своими основными против-
никами в борьбе за объединение
Руси. Мощное централизованное
Русское государство после падения
Византии становилось оплотом пра-
вославия и надеждой славянского
мира. Именно в это время на Руси
началась активная работа по система-
тизации накопленного в предыдущие
века литературного, летописного, бо-
гослужебного и иконографического
материала. Основная идея предпри-
нятой работы заключалась в том,
чтобы закрепить византийское насле-
дие в памятниках русской мысли
и русского искусства, тем самым
подчеркнув законную преемственную
связь России с Византией.
В Новгороде при архиепископе
Геннадии (1484—1504) была составле-
на и переписана первая полная сла-
вянская Библия (1499). Немногим
позже будущий митрополит Макарий
(1526—1542) начинает собирать мате-
риалы для грандиозного свода житий
и творений всех православных святых,
щедро черпая нужные ему списки из
библиотеки собора св. Софии. Таблет-
ки стали как бы подготовительным
этапом к работам подобного типа, но
в области иконографии. Здесь все еще
преобладают греческие святые и
сравнительно мало русских. Их изоб-
ражения, как известно, стали активно
распространять лишь с середины XVI
века, после соборов 1547 и 1549 го-
дов. Но само их присутствие в обшир-
ном пантеоне святых восточной
церкви весьма показательно. Так по-
литические, идеологические про-
цессы отражались в развитии оте-
чественной иконографии, худо-
жественной культуры.
— Новгородские таблетки, вероятно, не
единичное явление русской средневеко-
вой живописи!
— И даже не самое раннее В За-
горске хранится несколько таблеток,
которые, по всей вероятности, можно
отнести ко второй половине XV века.
Затем по времени написания идет
новгородская серия: конец XV —
начало XVI века и серия суздальских
таблеток второй половины XVI века.
К концу XVI—началу XVII веков
таблетки появляются повсеместно.
В наших музеях хранится не менее
200 таких иконок разного времени
— Почему же исследователи, как прави-
ло, говорят о новгородской и суздальской
коллекциях!
— Та и другая составляют подбор,
сохранившийся в более или менее
цельном виде. Остальные таблетки
разрознены за исключением более
поздних серий XVII века.
— Как ученик Лазарева вы, наверное,
тоже принимали участие в поисках новго-
родских таблеток!
— Единственная таблетка, на кото-
рую я указал Лазареву,— та, что
хранится в Русском музее. Вообще это
увлекательный поиск. Существует не-
мало таких «комплексов», которые
в силу разных причин разошлись по
разным музеям, городам и даже
иногда по разным странам. Во Фран-
ции, кстати, есть специальный центр,
который издает справочник, как бы
соединяющий разрозненные средне-
вековые комплексы, давая о них
краткую, можно сказать, научную
информацию.
— Вы сказали, что книга В. Н. Лазарева,
посвященная новгородской школе, вышла
в 1947 году. Но ведь это спустя лишь два
года после окончания тяжелейшей в нашей
и мировой истории войны. Как вы это
объясните!
— В войну мы утратили столько
национальных памятников, что ес-
тественно встал вопрос о большем
внимании к тому, что осталось. Война
обострила патриотические и нацио-
нальные чувства народа. Кроме
упомянутой книги Лазарева, в 1948 го-
ду вышел двухтомник «Культура
Древней Руси», тогда же началась
работа над многотомной историей
русского искусства.
Надо признать, что интерес к древ-
нерусской живописи был и раньше.
Лазарев собирал материалы для
своей работы еще в 30-е годы, но он
был одним из немногих, кто целенап-
равленно изучал средневековое ис-
кусство. В целом в предвоенные годы
живопись древней и средневековой
Руси была темой непопулярной.
Местные и центральные органы влас-
ти, да и музейные работники стара-
лись избегать экспозиций древне-
русских икон. Такая «иконобоязнь»
дорого обошлась отечественной куль-
туре — многие художественные цен-
ности утрачены, можно сказать, на-
всегда.
— Но возвращение экспоната из кол-
лекции софийских святцев рождает новые
надежды, не так ли!
— Конечно. Да и в рамках Фонда
культуры ныне создана специальная
программа возвращения утраченных
ценностей. Правда, мне представляет-
ся, что сотрудники Фонда культуры
пока занимают пассивную, выжида-
тельную позицию. Нельзя полагаться
на одни лишь дарения. Надо искать,
следить за движением худо-
жественных ценностей на междуна-
родных аукционах. Было время —
нужда заставляла продавать за грани-
цу, теперь необходимо делать все,
чтобы вернуть достояние Отечества.
— Ныне многие иконы-таблетки хранят-
ся у нас в разных государственных музеях.
Может быть, следовало собрать их в одном
каком-то месте!
— С научной, искусствоведческой
точки зрения ваше предложение при-
влекательно. Тем более ни Треть-
яковская галерея, ни многие другие
музеи, особенно суздальские, не
выставляют эти таблетки. Но какой
музей пожелает отдать свои сокрови-
ща?! Главное, мы сейчас знаем, что
все они находятся в нашей стране.
А собрать все таблетки, думаю, мож-
но и даже целесообразно,— на спе-
циально организованной выставке.
Беседу вела Л. Немира.
11
ИЗ ИСТОРИИ ПРАВОСЛАВИЯ
Почему древнейший московский мо-
ЗаГЙДКа настырь был поставлен далеко в заречье?
лпнппянття Дажв п0 нынешним временам неблизко:
основа от станцИИ метро «Боровицкая» — а это,
считай, что от Кремля — до Даниловской площади три
подземных перегона. А семьсот лет назад!..
При реставрации Данилова монастыря раскопали
следы поселений VIII — IX веков. Но и они мало что
объяснили — вопросов больше, чем ответов.
Дозорная крепость? Вряд ли. Кирпичные стены
монастырь получил в XVII веке и, скорее, как украшение.
Первоначальные постройки были столь незначительны, что
когда в 1330-е годы обитель перевели в Кремль, от них «ни
в слуху не бяше, аки не бысть». Да и перенесли-то
монастырь, наверное, от греха подальше, дабы не разорил
кто при набеге
И все-таки зачем же Данила Александрович (1261 —
1303), по сути первый князь, получивший Москву в удел,
поставил монастырь в пригороде? Сама нужда в нем
понятна: город, имеющий князя, то есть стольный, должен
и монастырь иметь. К тому же устройством монастыря
создавался «внутренний резерв»: по ярлыку хана Менгу-
Тимура обители и монахи освобождались от поборов.
Значит — что в монастыре, то уж точно свое, не
ордынское.
Но вот почему надо было устраивать его на выселках?
Монастырь потом расплачивался за
Г’ггпяп'ги это весь свой истоРичвский ввк-
Отрасти Итак, сначала его, можно сказать,
с корнем вырвали, перенеся в Кремль,
где он стал известен не как Данилов, а как Спасский. При
Иване III — уже под именем Новоспасский — монастырь
переселили далеко вниз по Москве-реке, но по тому же
берегу, что и Кремль. Стал он здесь, каменный, стороже-
вой.
А при Иване IV Данилов монастырь вновь учредили на
его древнем месте. Заново. Учредили исключительно из
любви царя к своему предку Даниле. Оборонных
соображений не было, поэтому строились там храмы
каменные, но стены бревенчатые, деревянные братские
корпуса.
В 1610 году последний из Лжедмитриев, видя всю
нестойкость союзников, думал здесь тяжелую думу
и решил бежать, пока не поздно. «Сжигая мосты», на
прощание спалил он обитель, бывшую ему временным
пристанищем.
В последующие сто лет монастырь жаловали внима-
нием, дарили колокола, пока, по знаменитому петровско-
му указу, не стали отбирать их ради литья пушек. Сначала
взяли четвертую часть колоколов. Причем считали не
штуками, а на вес изъято 73 пуда меди. Но через несколь-
ко лет кто-то сообразил, что предписание — брать не
больше четверти общего веса — касалось лишь мос-
ковских церквей, а Данилов-то числится в уезде, в Ратце-
вом стану — стало быть, столичные привилегии к нему не
относятся. Вот и забрали в казну меди еще на 57 пудов
10 фунтов...
С 1701 года, когда все монастырские доходы и расходы
оказались в светских руках, обитель стала все более
походить на тюрьму. Появились новые должности мона-
хов-надсмотрщиков: городничий, инквизитор и прото-
инквизитор, судья, смотритель. Средств на ремонт не
давали. Общих трапез не было: монахам раздавали
скудную еду порциями и каждый стряпал себе сам. Отняли
книги, бумагу, чернила, перья. Запретили переписку
с родными (да и чем напишешь). Запретили выходить за
ворота. Ослушников сажали на хлеб и воду, приковывали
цепью к стене, публично секли батогами В порядке, так
ДАНИЛА
МОСКОВКИ И
• Московский князь Данила Александрович — миниатюра из
«Царского титулярника», официально-исторического справочни-
ка 1672 г.
сказать, трудового воспитания заставляли «увещевать»
раскольников и поврежденных в уме...
В те годы постриг в Данилов монастырь разрешался
лишь отставным солдатам и инвалидам. Бывших воинов
ждала незавидная доля...
К середине XVIII века обитель стала приходить в себя,
но в 60-е годы — новая реформа: вотчины отняли, а новое
штатное положение все не выдавали. Братия буйствовала,
разбегалась по другим, более благополучным мо-
настырям. В праздники некому оказывалось служить
в храмах — присылали священников из соседнего прихо-
да.
В 1771 году только что устроившийся по-новому
монастырь вымер от моровой язвы. В живых остался
только настоятель. «Так что,— гласят хроники,— некому
ни караула снять, ни ворот запереть». Через пять лет
даниловский архимандрит Иустин сошел с ума...
Оказалось, что через Москву-реку
стоят напротив друг друга два Дани-
ловых монастыря: Новоспасский и
собственно Данилов. Последний и в XIX
веке был обителью скромной, числился по 3-му классу.
Церковные писатели, превозносившие святого благо-
верного князя московского Даниила Александровича, видя
во всем перст провидения, утверждали, что Новоспасская
обитель воплотила в себе дух князя-властелина и воина,
а вот скромная Данилова — его иноческую ипостась. Дело
в том, что перед смертью князь принял монашеский
постриг и схиму. И похоронен был в ДаниНовом мо-
настыре.
Два
Данилы
12
u ДДНИЛОК
монастырь
• Святой Даниил — князь-инок и храмостроитель. Икона ра-
боты современного церковного художника игумена Зинона Напи-
сана для иконостаса храма во имя Святых отцов семи Вселенских
соборов Данилова монастыря.
Со времен Ивана Грозного началось его почитание как
святого, и название возрожденного монастыря стало
восприниматься как во имя Даниила Столпника, святого
покровителя московского князя, гак и в честь самого
князя.
Иван Грозный, как принято между государями,
обменялся с Данилой Александровичем портретами: на
одном из столпов кремлевского Архангельского собора
появилось изображение Данилы-инока, а в замоскворец-
кой обители — образ, где написаны поклоняющиеся
Владимирской иконе божьей матери царь, его сыч Иван
и митрополит Макарий.
Вот что сообщал об этой иконе свидетель, видевшии ее
оригинал в начале нашего века: «Грозный представлен
худым, с рыжими волосами, с искошенным ртом, правая
нижняя губа оттянута вниз, глаза с поразительно расши-
ренными зрачками, и зрачки расширены неравномерно.
Нос тонкий, прямой. Ноздри приподняты... Портрет
Иоанна Грозного на этом образе представляет царя далеко
не изящным, но, нужно полагать, верным оригиналу, иначе
царь не позволил бы представить себя хуже, чем он был
в действительности, и он не отдал бы монастырю вместе
с образом своего неправильного изображения Что
художник мог и умел изображать красивые и благооб-
разные лица, это мы можем видеть по изображению лиц
царевича Иоанна и митрополита Макария».
Царь приказал митрополиту ежегодно совершать
крестный ход к месту погребения князя Данилы. Конечно,
одной из причин столь истового почитания была идея
И. ЗАВЬЯЛОВА
стольного града Москвы, получившая в эпоху Грозного'
новый царственный отблеск. Но сентиментальный тиран
мог испытывать к предку и особые чувства. Как и Грозный,
Данила рано остался сиротой, чуть ли не с десяти лет начал
самостоятельное княжение И еще одно обстоятельство:
крестным отцом Грозного был игумен по имени Даниил!
Среди правителей своего времени Данила — младший
сын Александра Невского — был не худшим представите-
лем княжеского сословия. В Орду за ярлыком не ходил,
татар на Русь не приводил. Но и братосердием особым не
отличался, в распрях участвовал. Что приберет к рукам —
держал крепко. Коломну, которую отвоевал у рязанского
князя Константина, Переславль Залесский, полученный
в наследство от племянника. Тем и увеличивал владения
московские.
Соревнуясь друг с другом, монахи-литераторы век от
века делали из Данилы святого князя-инока. Вот в Лав-
рентьевской летописи говорится: «Данило князь Мос-
ковский приходил на Рязань ратью... и Данило одолел,
много и татар избито бысть, и князя Рязанского Константи-
на некакою хитростью ял, и привед на Москву». Здесь
«татары» — явная ошибка переписчика Надо — «бояр»,
как и читается это место в другой летописи. Не то еще
время было и не те силы, чтобы между делом перебить
ордынский отряд. Да и последствия бы не замедлили
сказаться. Но авторы жития Данилы уже прозревают в нем
первого — правда, скромного, не как Дмитрий Донской,—
победителя Орды.
То же с князем рязанским. Читаем позднее прибавле-
ние к летописи о том, что Данила-де ласково угощал
своего пленника и всегда хотел отпустить его на родину.
Но ведь известно: не отпустил, пока был жив. А сразу же
после его смерти сын, Юрий Данилович, убил рязанского
князя...
Или — о посмертном «поведении» кроткого князя-
инока: «В 1812 году неприятель, вошедший в монастырь,
принужден был держать себя скромно,— повествует
даниловский архимандрит конца прошлого века Диони-
сий,— и только по уходе из монастыря было некоторыми
буйными людьми сделано несколько незначительных
похищений и повреждений. Этим людям святой хозяин
уступил серебряный оклад своего гроба».
...Первый московский удельный властелин умер сорока
двух лет от роду. Сведения о его жизни скудны, но без
сомнения можно сказать, что князь Данила был зачинате-
лем столицы, одним из ранних устроителей города И этим
останется памятен.
•р В феврале 1852 года огромная про-
X ОГОЛЬ цессия вынесла гроб из Татьянинской
церкви Московского университета и дви-
нулась в неблизкий путь к Данилову
монастырю,
— Неужели у покойника столько родных? — удивился
прохожий.
— Хоронят Гоголя, и все мы его кровные родные, да
еще с нами вся Россия,— ответил студент.
Гоголь завещал похоронить его рядом с поэтом
Языковым, на кладбище окраинного монастыря. Высшие
московские чины лйчно следили, чтобы похороны прошли
как можно тише. Запретили писать о смерти Гоголя.
В «Московских ведомостях» появилось об этом «Письмо из
Петербурга». Его автор, И. С. Тургенев, был арестован
и выслан под надзор в свою деревню
...В 1931 году прах Гоголя перенесли на Новодевичье
кладбище. В Даниловом монастыре осталось большое
дерево, под которым был похоронен писатель. При
строительстве, которое велось в монастыре в последние
годы, дерево мешало, но его берегли Стоит оно теперь
прямо у крыльца наместника новой Даниловой обители.
13
«День
восьмой »
Эволюция
социально-политической
позиции
Русской православной
церкви
Ю. ЗУЕВ,
кандидат философских наук
Современная социально-политическая
позиция Русской православной церкви —
результат сложного, противоречивого ее
развития. «Наша церковь,— отмечал один
из современных богословов накануне
50-летия Советской власти,— в лице ее
правящей иерархии и части духовенства
прошла через все стадии отрицания, со-
противления и даже борьбы с революцией.
Это не было лишь теоретическое отрица-
ние или пассивное неприятие — это была
острая и прямая борьба. В результате
этого церковь потеряла миллионы ве-
рующих».
От анафематствования пролетарской
революции и советской власти церковь
переходила на позицию политической ней-
тральности, демонстративно отказываясь
от поддержки как «белых», так и
«красных». В 20-х года эта позиция сме-
няется лояльным отношением к госу-
дарству, а в годы Великой Отечественной
войны подавляющее большинство духо-
венства занимает активную патриотичес-
кую позицию, часть священнослужителей
защищает Отечество с оружием в руках
Если политическая переориентация
церкви проходила довольно динамично, то
перестройка ее социальной позиции нача-
лась лишь в конце 50-х — начале 60-х го-
дов. Правда, провозглашение лояльности
к советскому государственному строю уже
создавало предпосылки для этого, однако
дальше «благословения» власти, а также
труда, брака и семьи в условиях общества,
строящего социализм, дело не пошло.
Вплоть до конца 50-х годов церковь
придерживалась принципа, так сказать,
социального индифферентизма.
Как получилось, что столь долго церковь
совмещала активную патриотическую по-
зицию с социальным индифферентизмом?
Истоки общественного консерватизма, ду-
мается, надо искать и в религиозной
традиции, обещающей блага в потусторон-
нем мире,— это верующие могли воспри-
нимать как своего рода компенсацию
невзгод, связанных с гражданской и Вели-
кой Отечественной войнами, несправедли-
востей времен культа личности. Свою роль
сыграла тут и неудача обновленческого
движения, укрепившая консервативные
ориентации духовенства.
Существенные изменения позиции
церкви отмечаются с начала 60-х годов.
В это время основную массу верующих
уже составляют те, чей жизненный опыт
Читатели спрашивают, каковы социально-полити-
ческие позиции современной Русской православной
церкви, ее взглядькна проблемы войны и мира, ее
организационное устройство. Отвечаем на эти воп-
росы.
и социальный кругозор сформировались
в условиях советской действительности,
в процессе непосредственного участия
в социалистическом строительстве. В со-
знании этих верующих сложилась новая
иерархия жизненных ценностей, при-
сутствует новое понимание интересов
и общественного призвания человека, ко-
торое входит в противоречие с тради-
ционными, фундаменталистскими установ-
ками религии. Соответственно церковные
идеологи пытаются преодолеть противо-
речия между религиозными ценностями
и ценностями социалистической реальнос-
ти.
Ныне православная церковь, как из-
вестно, признает справедливость и гума-
нистическую ценность социализма, со-
циальные идеалы нашего общества. Она
призывает верующих к активному участию
в социалистическом созидании. При этом,
с точки зрения богословов, для верующего
человека здесь нет каких-то «запретных»
или «неприемлемых» зон. Еще в начале
60-х годов профессор Ленинградской ду-
ховной академии Н. Заболотский писал:
«Всякая область жизни — техническое раз-
витие, научный прогресс, социальные из-
менения, созидание экономического бла-
гополучия или достижение справедливости
в политических делах, культурный рас-
цвет — может и должна быть областью
христианской деятельности».
По мере того как набирает силу процесс
демократизации, растет активность со-
ветских людей, все явственнее стремление
деятелей церкви к участию в различных
формах «социального служения». Пред-
ставители РПЦ, как и ряда других рели-
гиозных организаций, входя! в состав
Советского фонда культуры, Детского
фонда имени В. И. Ленина. Они не раз
заявляли о желании включиться в движе-
ние милосердия. Послание патриарха Пи-
мена и Священного синода в связи
с 70-летием Великого Октября, например^
призывает паству оказать «всемерную
духовную поддержку» руководству страны
в его усилиях «по обновлению и преобра-
зованию всех общественных отношений...
на принципах гласности, демократизации
и нового политического мышления».
Такова в общем виде панорама социаль-
но-политической активности современной
Русской православной церкви. По своей
направленности она развивается в русле
общих позитивных процессов, происходя-
щих в советском обществе. Солидарность
церкви с социальными принципами и нор-
мами советского общества способствует
его консолидации, развитию социальной
активности верующих.
Понятно, что сохраняются существенные
различия между научным, философско-
материалистическим и богословским, ре-
лигиозно-идеалистическим пониманием
условий и средств достижения стоящих
перед нашим обществом задач, в толкова-
нии смысла социальной активности граж-
дан. Она имеет не только светски мотиви-
рованные ориентации, но и специфичес-
кую религиозно-богословскую интерпре-
тацию Ее общий смысл заключается
в утверждении органической взаимосвязи,
взаимопроникновения общественной (зем-
ной) и религиозной (трансцендентно ори-
ентированной) сфер бытия. В основе этой
аргументации находится учение о двупри-
родности Христа. В его личности реали-
зуется мистическое единение бога и чело-
века, «неба» и «земли» провидения
и исторического процесса. Боговоплоще-
ние преподносится в качестве «централь-
ного пункта всей истории человечества»,
оно открывает «новый этап человеческой
и космической жизни», оно есть «восьмой
день» творения мира. Таким образом идея
боговоплощения позволяет истолковать
человеческую историю и прежде всего
становление и развитие прогрессивных
общественных процессов как акт творчес-
кой активности бога.
В связи с этим, по учению церкви,
главная обязанность верующего в земной
жизни, выступающая как условие его
«вечного спасения», состоит в том, чтобы
участвовать в божественном творении об-
новляющегося мира. Иначе говоря, об-
щественная активность человека обретает
смысл служения богу, «сотворчества» с
ним. «Христианский идеал...— пишет рек-
тор Ленинградской духовной академии
протоиерей Владимир Сорокин,— требует
от нас сочетания беззаветной преданности
богу с величайшей энергией человеческого
творчества. Человек призван быть на
земле сотрудником в строительстве дома
божия...».
В социальном служении верующих, их
активном участии в делах общества рели-
гиозные деятели видят важнейший способ
реализации социальной активности и само-
го церковного института.
Конечно, православная церковь не пред-
ставляет собой некий единый монолит.
Здесь есть разные направления, группы —
от фундаменталистов, которые сопротив-
ляются всем новшествам, до модернистов,
считающих осовременивание социальной
позиции церкви недостаточным» Есть и
экстремистские, диссиденствующие эле-
менты, не приемлющие нашего об-
щественного строя, враждебно относя-
щиеся к любым контактам церкви с госу-
дарством.
МЫСЛИ БЕЗ НИМБА
+ Бога нет, но сколько претендентов1
Владимир ЛОМАНЫЙ
Ленинград
+ Хорошие камни на дороге не валяют-
ся — их держат за пазухой.
Виктор КОНЯХИН
г. Москва
14
БЕЗ ПРАВА
НА
РАВНОДУШИЕ
Анатолий КРАСИКОВ
Русская
православная церковь
и борьба за мир
С председателем Отдела внешних цер-
ковных сношений Московской патриархии
митрополитом Минским и Белорусским
Филаретом мы увиделись в пресс-центре
МИД СССР, куда он приехал на встречу,
посвященную участию религиозных орга-
низаций нашей страны е мировотворчес-
кой деятельности.
— Опыт миротворческого служения
русской церкви общепризнан,— сказал
митрополит. — Он высоко оценен многи-
ми всемирными христианскими и межре-
лигиозными организациями. Мы активно
участвуем в деятельности Всемирного со-
вета церквей, Конференции европейских
церквей, Христианской мирной конферен-
ции, конференции «Религия и мир», сот-
рудничаем с Азиатской буддийской кон-
ференцией за мир, с мусульманскими
миротворческими движениями.
— Можно ли сказать, что верующие
и неверующие, выступая за мир, де-
лают одно общее дело?
— Мы часто слышим упрек, что мирот-
ворческая деятельность Русской правос-
лавной церкви (РПЦ) повторяет деятель-
ность нашего государства. Это происхо-
дит от незнания истории, от недопонима-
ния роли церкви в истории нашего госу-
дарства. Церковь не мыслит своей жиз-
ни без народа вне его интересов Еще на
заре становления отношений между цер-
ковью и Советским государством будущий
патриарх Сергий подчеркнул, что радости
народа — это наши радости, а горе наро-
да— это наше горе. Мы сохраняем завет
мудрого первоиерарха и сегодня строим
нашу миротворческую деятельность имен-
но на этих позициях.
...Еще в годы «холодной войны» автоке-
фальные православные церкви по ини-
циативе Московской патриархии обрати-
лись ко всем христианам с призывом
решительно выступить в защиту мира
В 1949 году патриарх Московский и всея
Руси Алексий заявил, что РПЦ поддержи-
вает Всемирный конгресс сторонников
мира.
Три года спустя в Загорске, в Троице-
Сергиевой лавре, состоялась конференция
представителей всех церквей и религи-
озных объединений Советского Сою-
за. Откликаясь на приглашение РПЦ,
они призвали церковных деятелей всех
стран воздействовать на свои прави-
тельства с тем, чтобы помешать сползанию
мира к гибельному военному конфликту
Московская патриархия поддержала в
1957 году идею создать Христианскую
мирную конференцию (ХМК) — междуна-
родное движение христиан. Все эти годы
деятельность ХМК непрестанно ширилась.
Недавно организацию удостоили почетно-
го звания ООН — «Поборник мира».
В 1969 году по инициативе патриарха
была проведена вторая конференция
представителей всех религий СССР. В ее
работе участвовали и гости церкви —
религиозные деятели из-за рубежа. Обра-
щаясь к верующим всего мира, участники
конференции выразили убежденность в
том, что религиозные различия не могут
препятствовать совместной борьбе за мир
и справедливость.
В 1977 и 1982 годах в Москве состоялись
две всемирные межрелигиозные мирот-
ворческие конференции.
Последняя — «Религиозные деятели за
спасение священного дара жизни от ядер
ной катастрофы» — получила особенно
большой отклик. Выступления ее участни-
ков показали, что, провозглашая лозунг
миротворчества, предотвращения войны,
различные церкви дают ему теоретичес-
кое обоснование, исходя из собственного
вероучения
Выступая перед участниками конферен-
ции 1982 года, патриарх Пимен дал такое
толкование библейским пророчествам
«Не будет ли ядерная война началом
конца, о котором повествует Апокалипсис.
Не имея возможности предрешать
события мировой истории, мы, христиане,
не имеем также морального права на
пассивность, на равнодушное созерцание
движения нашего мира к своей гибели».
В июне 1982 года патриарх Пимен
выступил на Второй специальной сессии
ООН по разоружению. Рассказав об итогах
Всемирной конференции в Москве, он
подчеркнул, что ее участники «были еди-
нодушны в том, что религии не должны
и не могут бездействовать в обстановке
в которой безумные средства бросаются
на производство все более страшного
оружия массового уничтожения»
После Всемирной конференции 1982 го-
да в Москве ежегодно проводятся встречи
«круглого стола» богословов и экспертов
по самым различным аспектам борьбы за
мир. Состоявшиеся до сих пор встречи
были посвящены вопрос ам экономических
и нравственных последствий заморажива-
ния ядерного оружия (1983), космоса без
оружия (1984), «ядерной зимы» (1985),
голода и нищеты как одного из след-
ствий безудержной гонки вооружений
(1986) и морально-этическим ценнос-
тям общей безопасности (1987). На
последней из этих встреч был в общих
чертах составлен план нового междуна-
родного нравственного порядка, при кото-
ром ядерное оружие будет запрещено
и поставлено вне закона, все народы будут
сотрудничать в сообществе наций ради
свободы, достоинства, безопасности и бла-
госостояния всех людей повсюду и не
будут прибегать к насилию для разреше-
ния конфликтов.
Исключительно важным документом
Русской православной церкви, сравнимым
по значению с энцикликой папы римского
Иоанна XXIII «Пацем ин террис» (1963),
явилось разработанное в начале 1986 года
послание священного синода «О войне
и мире в ядерный век». Оно готовилось на
протяжении длительного времени, однако
так уж совпало, что было опубликовано
7 февраля, через три недели после выдви-
жения Генеральным секретарем ЦК КПСС
М. С. Горбачевым программы безъядерно-
го мира. «Эта программа,— подчеркивает-
ся в послании,— глубоко научно обоснова-
на, проникнута высоким моральным
смыслом, рассчитана на созидание нового
нравственного климата в международных
отношениях, на новое политическое
мышление, включающее обостренное соз-
нание ответственных государственных де-
ятелей за судьбы мира, на установление
и усиление доверия в отношениях между
народами и государствами, на преодоле-
ние стереотипов вражды и противостояния
стран с различным общественным стро-
ем».
Священный синод особо подчеркнул,
что он видит в войне «один из результатов
грехопадения», а в мире — «восстановле-
ние достоинства человеческой личности».
Представители РПЦ приняли деятельное
участие в работе международного форума
«За безъядерный мир, за выживание
человечества», который проходил в
Москве в феврале 1987 года. Избранный
председателем религиозной секции мит-
рополит Крутицкий и Коломенский Ювена-
лий, обращаясь к членам этой секции
сказал:
— Мы встретились под эмблемой, на
которой изображен земной шар, каким он
видится из космоса. При таком взгляде на
нем неразличимы политические, идеоло-
гические, религиозные и прочие челове-
ческие барьеры и границы. Острая тревога
за его судьбу требует от нас горячо
молиться о мире, делать все, что в наших
возможностях и силах, для избавления
человечества от постоянного страха гибели
в ядерной войне и уничтожения самой
жизни на Земле.
Религиозная секция пришла к выводу,
что «специфическим вкладом религий
в достижение мира, свободного от ядерно-
го оружия, является акцентирование ду-
ховных и нравственных аспекте i мира
и справедливости».
Можно ли объединить усилия в защите
мира, исходя при этом из различных
идеологических посылок? Марксисты дают
на этот вопрос однозначно положительный
ответ, хотя иначе чем теологи трактуют
причины военных конфликтов и не
склонны к буквальному пониманию биб-
лейских пророчеств. Но какими бы
глубокими ни были противоречия миро-
воззренческого характера, разделяющие
верующих и атеистов, это не должно
препятствовать их сотрудничеству в деле
защиты мира.
15
Что представляет собой Русская пра-
вославная церковь, какова ее организа-
ция? Сообщите, пожалуйста, основные
факты и цифры, чтобы можно было
составить представление о ней.
Д. АКИМОВ,
г. Днепропетровск
ЦИФРЫ и
ФАКТЫ
В районах традиционного распростране-
ния православия (РСФСР, Белоруссия,
Украина) от 10 до 20 процентов населения
составляют приверженцы Русской право-
славной церкви (РПЦ). Сегодня в ней около
6 800 религиозных объединений, распола-
гающих необходимым числом церквей
и часовен. Доходы составляют около
250 миллионов рублей в год. Более
120 приходов РПЦ находятся за рубежом.
Православное духовенство делится на
белое (приходское) и черное (монашес-
кое). Иерархи избираются из числа мона-
шествующих. Возглавляет церковь пат-
риарх.
Низовая «ячейка» РПЦ приход — общи-
на верующих. Богослужение ведется на
церковнославянском языке, на русском
священнослужители произносят пропове-
ди, беседуют с прихожанами.
РПЦ располагает 19 монастырями.
Мужских монастырей — 7, женских — 12.
Настоятель монастыря — игумен (игу-
менья). Наиболее крупные мужские мо-
настыри носят название «л4ьра» Их сейчас
две: Троице-Сергиева в подмосковном
городе Загорске и Почаевская в Терно-
польской области.
Приходы РПЦ, расположенные в преде-
лах одного или нескольких районов города
или области, объединяются в округ —
благочиние, его духовенство подчиняется
старшему священнику — благочинному.
Благочинные округа объединяются в
епархии, порой совпадающие с областями,
краями, республиками. Во главе епархии
стоит архиерей (епископ, архиепископ,
митрополит). Он правит с помощью епар-
хиального совета, состоящего из наиболее
известных и почитаемых священнослужи-
телей. В крупных епархиях у правящих
архиереев есть заместители (викарии) в са-
не епископа или архиепископа.
Сегодня в РПЦ 76 епархий, ими управ-
ляют более 70 архиереев: 13 митрополи-
тов, 37 архиепископов и 24 епископа (из
них 7 викарных: 4 архиепископа и 3 еписко-
па). 18 епархий Украины составляют экзар-
хат, возглавляемый митрополитом Киев-
ским и Галицким, экзархом всея Украины
митрополитом Филаретом
За рубежом у РПЦ 8 епархий: 7 в Европе
и 1 в Южной Америке. Они объединены
в 3 зарубежных экзархата Московской
патриархии. Западноевропейский экзархат
состоит из 3 епархий: Брюссельской, Га-
агской, Цюрихской. Он объединяет при-
ходы, находящиеся во Франции, Англии,
Бельгии, Нидерландах, Швейцарии, Италии
и Марокко. Штаб-квартира западноевро-
пейского экзархата в Париже. Среднеевро-
пейский экзархат составляют 4 епархии:
Берлинская, Баденская, Дюссельдорфская
и Венская. Штаб-квартира — в столице
ГДР Берлине. Экзархат Центральной и
Южной Америки включает Мексиканское
благочиние, несколько приходов в Арген-
тине и Чили. Резиденция экзарха в Буэнос-
Айресе.
Кроме экзархатов у РПЦ есть за рубе-
жом и другие учреждения. Так, в Иеруса-
лиме у нее миссия, поддерживающая
отношения с Иерусалимским патриарха-
том, опекающая Горненский монастырь
и ряд храмов в Яффе, Хайфе, Тивериаде.
Глава миссии и ее члены — граждане
СССР, находящиеся в командировке.
Храмы с резиденцией настоятеля в свя-
щенническом звании — так называемые
подворья РПЦ — находятся в Бейруте,
Софии, Белграде, Нью-Йорке, Токио, Кар-
ловых Варах. Представительства РПЦ
действуют также в Дамаске и Алек-
сандрии. В нашей стране имеются по-
дворья зарубежных православных церквей
(Александрийского патриархата — в Одес-
се, Антиохийского и Болгарского — в
Москве).
Московская патриархия располагает сво-
ими представительствами при Всемирном
совете церквей в Женеве и при Хрис-
тианской мирной конференции в Праге.
Во главе Московской патриархии стоит
патриарх Московский и всея Руси. Нынеш-
ний патриарх Пимен — четырнадцатый в
этом звании со времени воссоздания
патриархии и четвертый в советское вре-
мя — избран Поместным собором в
1971 году.
Пимен (Сергей Михайлович Извеков,
1910 г. р ) принял монашество в 1927 году,
в 1931-м стал иеромонахом, проходил
службу в различных храмах. С 1949 по
1953 год — наместник Псково-Печорского
монастыря, с 1954 по 1957 год— Троице-
Сергиевой лавры. С 1957 года — викарный
епископ сначала Одесской, затем Мос-
ковской епархии. В 1960 году возведен
в сан архиепископа. С 1961 по 1963 год —
митрополит Ленинградский, с 1963-го до
избрания патриархом — митрополит Кру-
тицкий и Коломенский.
Священный синод — вспомогательный
орган при патриархе, вместе с ним осу-
ществляющий практическое руководство
церковью Синод состоит из 8 членов:
5 постоянных (по должности) и 3 —
временных. Московская патриархия имеет
отделы: внешних церковных сношений,
издательский и другие, хозяйственное уп-
равление, пенсионный комитет.
Для подготовки своих кадров РПЦ
располагает тремя духовными семинари-
ями (Московская, Ленинградская, Одес-
ская) и двумя духовными академиями
(Московская и Ленинградская).
В семинариях, средних церковных
учебных заведениях, ежегодно комплек-
туются два первых класса (около 60 чело-
век) — в Ленинградской и Одесской,
три — в Московской (около 90 человек).
При Ленинградской семинарии есть ре-
гентский класс, готовящий руководителей
церковных хоров. Имеется и заочная
форма обучения.
В высших церковных учебных заведе-
ниях — духовных академиях, где на курсе
15—30 человек, готовятся кадры высшей
квалификации: магистры и доктора бого-
словия, церковной истории, канонического
права. В каждой академии есть свои
магистерские советы, где проводится за-
щита магистерских и докторских диссерта-
ций. Сегодня около 80 процентов еписко-
пата имеет высшее богословское образо-
вание.
РПЦ выпускает периодические издания:
«Московский церковный вестник» на
5 языках, «Журнал Московской патриар-
хии» — ежемесячный иллюстрированный
журнал обычного формата на 80 страни-
цах; ежегодник «Богословские труды»
(издано уже около 30 сборников до
260 страниц); «Православний вгсник» —
орган Украинского экзархата. Ежегодно
выходит Православный церковный кален-
дарь в настенном, настольном и сувенир-
ном исполнении.
Кроме того, издается богословская и бо-
гослужебная литература. Начато издание
многотомной «Настольной книги священ-
нослужителя» (вышло 5 томов), полное
собрание житий святых. Начиная с 1956 го-
да 5 раз издавалась Библия, 3 раза —
Новый завет, 5 — Псалтирь Систематичес-
ки печатаются труды иерархов, юбилейно-
документальные сборники и книги об
устройстве, положении и деятельности
РПЦ на русском, английском, немецком,
французском, итальянском, испанском и
арабском языках; много изданий миро-
творческой тематики.
Ежегодно церкви СССР, в том числе
и РПЦ, отчисляют в Фонд мира свыше
30 миллионов рублей, в Фонд охраны
памятников культуры — около 5 милли-
онов рублей, на реконструкцию и рестав-
рацию культовых зданий, многие из ко-
торых также являются памятниками куль-
туры,— около 45 миллионов рублей.
Церковь поощряет духовных и светских
лиц наградами: орденами Андрея Перво-
званного, Владимира. Ольги, Сергия Радо-
нежского, Даниила, а также медалями.
ПОЗДРАВЛЯЕМ
ЮБИЛЯРА
Исполнилось 65 лет Ярославу Мелко —
доктору философских наук, профессору,
директору Института научного атеизма
Словацкой академии наук (г Братислава),
главному редактору журнала «Атеизмус».
Я. Мелко — автор пяти книг, более двухсот
статей по вопросам религиоведения и
научного атеизма.
С «Наукой и религией» Ярослава Мелко
связывает давняя дружба, он много раз
был гостем нашей редакции, в журнале
печатались его статьи (последний раз —
«Эхо Октября», 1987, № 11)
Сердечно поздравляем юбиляра, же-
лаем ему крепкого здоровья, успехов
в благородном деле формирования науч-
ного мировоззрения у граждан социалис-
тической Словакии.
16
Тысячелетний архив
О. ЛУЗАН
Ростовский архиепис-
коп Самуил при-
ехал в Ярославль
неофициально. Го-
ворили даже, что и
в церкви служить
не будет — какие-
то другие у него здесь
дела. Так и было — целые
дни проводил под свода-
ми библиотеки Спасского
монастыря. А когда уез-
жал, верующие, пришед-
шие к собору, чтобы по-
клониться архиепископу,
принять благословение,
видели, как служка про-
нес за ним к коляске тя-
желый саквояж...
Уже известный к тому
времени церковный ие-
рарх и духовный писа-
тель архиепископ Самуил
(Миславский) был люби-
телем истории, страстным
собирателем древних ру-
кописей, не упускал воз-
можности пополнить свою
коллекцию из монастыр-
ских архивов. Кто знает:
пробудь он подольше в
ярославском Спасском
монастыре, поищи по-
глубже в архиве этой оби-
тели, может, и оказалась
бы в его руках рукопись
«Слова о полку Игореве»,
позднее попавшая к
А. И. Мусину-Пушкину. А
среди увезенного в этот
раз было «Сказание о
построении града Яро-
славля».
Эта рукопись не сохра-
нилась, но то ли еще в
Ростове Великом, то ли
уже в Киеве, где Самуил
занял митрополичью ка-
федру в 1783 году, он
переписал «Сказание» по-
своему, внеся в него весь-
ма существенные коррек-
тивы и изрядную долю
церковного благочестия.
Именно в интерпретации
митрополита Самуила
«Сказание о построении
града Ярославля» и было
опубликовано в 1877 году
в книге «Храмы Власьев-
ского прихода г. Ярослав-
ля» священником этого
прихода А. Н. Лебедевым.
Специалисты оценива-
ют этот текст как доста-
точно поздний, но вобрав-
ший в себя народные пре-
дания. восходящие к пер-
вым десятилетиям рас-
пространения христиан-
ства на Руси.
Князя Ярослава, сына
«крестителя Руси» Влади-
мира, тогда еще не назы-
вали Мудрым, это позже
он станет княжить в Киеве,
воздвигнет там знамени-
тую Софию и Золотые
ворота. А пока он, князь
ростовский объезжает с
дружиной свои владения.
как князь
SfOtAAK
МЦКЕЖНН
ДТОА
КгНТНА
• Герб и эмблема Ярославля (XVII в.).
Плыли они по Волге, мимо
селения, о котором в
«Сказании» говорится: «се
бысть селище, рекомое
Медвежий угол». Жили
здесь «человецы поганыя
веры — языцы зли суще»,
занимались скотоводст-
вом, охотой, рыбной лов-
лей, но промышляли и
разбоем — нападали на
проходившие по реке
суда. Один такой купечес-
кий караван и отбили у
медвежьеу гольцев кня-
жеские дружинники. Яро-
слав со своей ратью выса-
дился на берег, и после
недолгих переговоров
«человецы поганыя веры»
заключили с князем, как
мы сейчас сказали бы,
договор о лояльности:
они обещали жить мир-
но — «в согласии», «оби-
ды не творити никому»,
платить князю дань. Но
только вот незадача: «не
хотяху креститися»... С
тем и отбыл князь.
Через некоторое вре-
мя, однако, он вернулся к
месту слияния Волги и
Которосли. Теперь Яро-
слав был настроен реши-
тельнее: с ним прибыла
не только воинская дру-
жина, но и попы, дьяко-
ны — целый церковный
причт. Однако медвежье-
угольцы не намерены бы-
ли отступаться от своей
«поганой веры» — «испу-
сти от клети,— как сказа-
но в Самуиловом списке
«Сказания», — некоего
лютого зверя и псов да
растешут князя и сущих
с ним». Ярослав проявил
здесь себя как храбрый
воин — зарубил зверя
«секирою своей».
На месте поединка
князь велел срубить цер-
ковь, вокруг нее зало-
жить город. Населенный
христианами, он получил
имя князя-основателя —
это событие и дало назва-
ние «Сказанию о построе-
нии града Ярославля».
Было это, как считают ис-
торики, около 1010 года.
А что же непокорные
«языцы зли»? Они так и
не приняли новую веру:
«Сказание» говорит, что
они «не приобщашеся гра-
ду, живяше особь и кла-
няшеся Волосу».
Описаны и их нравы.
В лощине устроено язы-
ческое капище, здесь
стоит идол (в переписан-
ном Самуилом «Сказа-
нии» он назван «Волос, си-
реч скотий бог»), мимо
него прогоняют скот на
пастбище. Волхв поддер-
живает здесь неугасимый
огонь. Идолу приносят
жертвы. И после того как
поселенцы были окреще-
ны, а их капище разруше-
но, они продолжали здесь
«страхования» — игры,
пляски и песни под звуки
сопелей и гуслей.
Ряд исследователей
считают, что «скотьего
бога» вписал в «Сказание»
митрополит Самуил, а
первоначально там речь
шла об изображении лес-
ного «хозяина» — медве-
дя. О широком распрост-
ранении в Ярославском
крае медвежьего культа,
восходящего к первобыт-
ному тотемизму, свиде-
тельствуют многие архео-
логические находки: про-
сверленные медвежьи
когти-подвески, глиняные
изображения медвежьей
лапы и т. д. Да достаточно
красноречиво и само наз-
вание поселения — Мед-
вежий угол.
Небезынтересно, что в,
так сказать, официальном
варианте легенды об ос-
новании Ярославля перво-
начальные яркие коаски
приглушены, живые де-
тали опущены: князь Яро-
слав, читаем у Брокгауза
и Ефрона (1904), «отстал
от своей дружины и оста-
новился на правом бере-
гу Волги близ слияния ее
с Которослью. У оврага,
в дремучем лесу, на него
напала медведица, но он
убил ее топором». Как
видим, ни «языцей злих»,
ни конфликта с ними уже
нет, а лесная медведица
нападает на князя сама
по себе...
Так что древний герб
Ярославля — медведь с
секирой — хранит леген-
дарную память не толь-
ко о сражении князя с
«'лютым зверем», но и о
давних верованиях жите-
лей этих мест — о тех, что.
даже под угрозой оружия
«не хотяху креститися».
А версия со «скотьим
богом» — Велесом за-
креплена в названии во-
здвигнутой на месте язы-
ческого капища церкви
святого Власия, который
в христианскую пору «пе-
ренял» обязанности «ско-
тьего бога» — покрови-
теля домашних животных.
г. Бердянск
Запорожской области
Библиотека Либрусек lib.rus.ec
17
В начале нашего века в Европе не насчитыва-
лось и десятка приходов русской православной
церкви. В 20-е годы, в связи с эмиграцией, их
число неизмеримо возросло. Одновременно раз-
горелась борьба за власть — между заграничным
монархическим синодом («карловчанами») и
группой митрополита Евлогия, старавшегося сох-
ранить связь с Московской патриархией и избегать
политизации церковной жизни. О том, как шла
борьба за приходы, митрополит Евлогий расска-
зал в книге воспоминаний «Путь моей жизни»,
отрывки из которой журнал начал печатать
в предыдущем номере.
Публикацию продолжают фрагменты из главы
«Церковная смута» и авторского заключения.
Надиктованные перед второй мировой войной,
они посвящены размышлениям о церкви и полити-
ке, церкви и государстве. Евлогий и сам озадачен
тем, что в разное время «боролся на разных
позициях и в разных направлениях». В 1930 году он
принял участие в проходившей в Англии молитве
«о гонимой русской церкви». Московская патри-
архия сочла, что это богослужение носило
«двусмысленный политический характер». В ре-
зультате — временный разрыв митрополита Евло-
гия с управлением Русской православной церкви,
находящимся в СССР. С карловчанами шла
непрекращающаяся распря. Тогда Евлогий, вмес-
те с вверенными ему приходами, перешел
в юрисдикцию Константинопольской (Вселенской)
патриархии — она уже давно следила за цер-
ковными распрями в Европе. Русская православ-
ная церковь не признала переход законным,
отношения ее с Константинопольской церковью
надолго обострились...
Документальный рассказ о «страстях» митро-
полита Евлогия был бы незавершенным, если бы
мы не обратились к последнему периоду его
жизни о котором он не оставил мемуаров.
Евлогий пережил гитлеровскую оккупацию во
Франции, но, пожалуй, гораздо сильнее взволно-
вали его военные события на родине. Он умер
в 1946 году в Париже — получив советское
гражданство и восстановив связь с Московской
патриархией. Мы приводим выдержки из относя-
щегося к этому периоду послесловия к ме-
муарам — оно составлено Т. Манухиной, которая
записывала воспоминания митрополита.
Нельзя не заметить, что духовное возвраще-
ние Евлогия к своему отечеству шло особенным
путем: в нем «проснулся» прежний «сторонник
государственно-националистической политичес-
кой линии» (автохарактеристика Евлогия —
бывшего деятеля Государственной думы]. Он не
принял идеалы Советской власти, но признал, что
она создала сильное государство. И призывал
эмигрантов — независимо от их политических
воззрений — к единству с Родиной. «Засыпать
ров!» — это выражение часто слышали от него
в последние годы жизни.
Публикация и комментарии
кандидата философских наук
А. Нефедова.
ЭМИГРАНТЫ
Из воспоминаний
митрополита
Евлогия
Церковная
смута
Управление Западно-Европейской
Епархией, как я уже рассказал, было
мне поручено в 1920 г. Высшим
Русским Церковным Управлением, в
Рейхенгале было постановлено соб-
рать общеэмигрантский Съезд из
представителей духовенства и мирян
Согласно выработанному Положению
о Съезде, я имел право делегировать
от епархии представителей приходов
и пригласить несколько человек по
личному усмотрению. Сделать это
было мне не легко: я еще не успел
осмотреться и не знал ни настроений
в моих приходах, ни главных цер-
ковных деятелей. Присмотревшись,
увидал, что состав паствы пестрый:
есть «правые» и «левые», есть лица,
считающие себя «привилегиро-
ванными», и есть простые, рядовые
члены приходов; в церковно-при-
ходском окружении велись споры,
уже обозначались политические пар-
тии, которые соперничали друг с дру-
гом, и т. д. Когда пришло время
посылать делегатов в Карловцы,
«правые» старались на меня воз-
действовать, дабы провести своих
кандидатов.
...Я отстаивал свободу Церкви от
политики, потому что в прошлом
горьким опытом познал, как Церковь
страдает от проникновения в нее
чуждых ей политических начал; как
пагубно на нее влияет зависимость от
бюрократии, подрывающая ее высо-
кий, вечный, Божественный авторитет
Царства Божия на земле и ослаб-
ляющая силу ее чисто религиозного
воздействия на народную жизнь. Эта
тревога за Церковь была свойственна
многим русским иерархам задолго до
революции в самые благополучные
годы нашей государственной жизни.
«Обращение»1 Карловацкого Собо-
ра имело пагубные последствия и не
предвидеть их было нельзя... Пат-
риарх Тихон был вынужден принять
меры: он решительно осудил полити-
ческие притязания Карловацкого Со-
бора, угрожал церковным судом
главным его деятелям, а полноту
церковной власти за рубежом вручил
мне...
...Архиереи во главе с митрополи-
том Антонием, т. е все члены
Высшего Церковного Управления, по-
началу волю Патриарха признали, но
вскоре же стали искать путей —
формально ее исполнив,— фактичес-
ки ее не исполнять, а возродиться под
другим наименованием, в том же
Окончание. Начало в № 5. Редакция сохраняет
стилистику и правописание оригинала-
В форму «Обращения» к Лиге Наций и всем
правительствам держав было облечено поста-
новление о реставрации дома Романовых.
18
составе, с теми же притязаниями,—
и начать борьбу со мною, дабы свести
на нет мои полномочия главы Право-
славной Русской Церкви за границей...
Приеду, бывало, на очередную
ежегодную сессию Собора, а Синод
за год уже подготовил свой хитрый
план наступления. Должен признать,
что, по свойственной мне слабости
характера и ради желания мира
Церкви, я с этой тенденцией —
урезывать мои права — недостаточно
энергично боролся. Замечалась еще
одна упорная тенденция — считать
Архиерейский Синод единственным
правомочным органом Русской
Церкви, простиравшим власть не
только на меня, но и на всю Россию на
том основании, что, якобы, там Цер-
ковь в упадке и пленении, и постанов-
ления оттуда для эмиграции действи-
тельными быть не могут. Тут приходи-
лось быть все время начеку. Когда
Патриарх Тихон умер, я получил
бумагу из Сербии от Архиерейского
Синода, в которой епископы излагали
свои суждения относительно призна-
ния (или непризнания) митрополита
Петра местоблюстителем патриарше-
го престола. Я ответил: «Глава Русской
Церкви не мы, а митрополит Петр. Он
может нас признавать или не призна-
вать, а не мы — его». В Карловцах мой
категорический ответ не понравился,
но митрополита Петра все же Синод
признал.
Каждый раз, когда случалось мне
ездить на очередной Собор я поки-
дал Карловцы с горестным чувством*
я согласился на сотрудничество с Си-
нодом ради братского общения, а его-
то и не было; ощущались недоброже-
лательность, агрессивная настроен-
ность, я постоянно замечал попытки
меня утеснить, мою власть ограни-
чить, пользуясь какими-то лукавыми
приемами... Бороться за свои приви-
легии — удручающая тягота, а мне
бороться за них приходилось: они
были мне вручены, и за них я должен
был нести ответственность.
Основная линия моей церковно-
административной деятельности, ко-
торой я неуклонно следовал с первого
же общеэмигрантского церковного
Съезда в 1921 г., была последователь-
но и строго проводимая аполитич-
ность. В деле церковном мы должны
были временно умереть в поли-
тико-национальном отношении, чтобы
воскреснуть и церковно, и госу-
дарственно, и национально.Только эта
линия, при существующей розни в по-
литических взглядах, не превращала
Церковь в арену столкновений поли-
тических страстей. Аполитичную ли-
нию я отстаивал твердо. Когда в
1924 году некоторые политические
группировки решили созвать об-
щеэмигрантский Съезд и обратились
ко мне с выражением пожелания,
чтобы приходы делегировали на него
своих представителей, я ответил отка-
зом. Становиться в ряду политических
организаций и посылать представите-
лей на политический Съезд Церковь
не может, ибо она не политическое
учреждение; но, разумеется, пред-
ставители духовенства, как отдельные
граждане, могут участвовать в выбо-
рах делегатов и в собраниях Съезда.
К открытию прибыл митрополит
Антоний. Заседания происходили в за-
ле отеля «Мажестик». Мое участие
в этом событии свелось к тому, что
в день открытия Съезда, по просьбе
председателя П. Б. Струве, я отслу-
жил молебен — и тотчас же уехал,
хоть митрополит Антоний настойчиво
и звал меня в зал заседаний, где мне
было приготовлено кресло Мое не-
желание принимать участие в полити-
ческом Съезде произвело неприятное
впечатление на те круги, которые по-
прежнему видели в Церкви опору для
своих политических замыслов.
После Собора 1924 г. отношения со
мною еще более натянулись. Положе-
ние запутывалось. Конфликт, возник-
ший в самом начале эмиграции между
мною и Синодом, все углублялся и,
наконец, привел в 1926 г. к разрыву.
В начале 1927 года до меня дошли
слухи, что «карловчане» собрали Со-
бор епископов, который должен
вынести относительно меня какое-то
решительное, грозное постановление.
Действительно, 13/26 января это гроз-
ное постановление состоялось: запре-
тить меня в священнослужении и пре-
рвать молитвенное общение со мною.
Этим актом «йарловчане» углубили
наше разобщение до крайнего пре-
дела. Намерение было ясно — они
хотели своим запрещением сокру-
шить меня, рассчитывая на смутность
церковного сознания, на неустойчи-
вость моей паствы, на старую доре-
волюционную привычку видеть в Си-
ноде высшую церковную инстанцию
и считать его постановления для себя
обязательными. Но расчет оказался
неверный. Моя паства каким-то без-
ошибочным чутьем правды разобра-
лась в сложном церковном положе-
нии и встретила единодушно и со-
чувственно мое «Обращение к духо-
венству и приходам». В нем я разъяс-
нял незаконность постановления Кар-
ловацкого Синода об отстранении
меня от моей епархии, вверенной мне
волею Патриарха Тихона, с запреще-
нием меня в священнослужении и
предания меня суду пребывающих за
границей русских архиереев-эмигран-
тов...
Теплое сочувствие проявили и мо-
ральную поддержку оказали мне
некоторые видные представители
Православного Востока. Карловацкие
иерархи свои постановления относи-
тельно меня усердно распространяли
не только по всем православным
церквам, но и среди всех прави-
тельств мира, и я был вынужден
применительно к 17-му правилу 4-го
Вселенского Собора обратиться к Все-
ленскому Патриарху с изложением
нашего спора. В ответном послании
Вселенский Патриарх Василий III
высказывает свое неодобрение
действий Карловацкого Синода:
«...Мы отнюдь не затрудняемся
решительно объявить,— пишет мне
Патриарх,— что, как всякая другая
деятельность, так и вынесенное про-
тив Вас запрещение со стороны так
называемого Архиерейского Синода
за границей,— являются деяниями ка-
нонически беззаконными и никакой
посему церковной силы не имеющи-
ми, ибо и само существо этого
самозваного собрания в качестве ор-
гана управления канонически несооб-
разно, и о необходимости роспуска
его и прекращения суетливой и вред-
ной деятельности его не раз уже были
даны от законной власти указания
и распоряжения...»
К голосу Вселенского Патриарха
присоединились Патриарх Александ-
рийский, Глава Элладской Церкви,
Архиепископы Литовский, Латвийский
и Финляндский.
Параллельно с Карловацкой
распрей возник в 1927 г. еще один
тягостный конфликт — с Московской
Патриархией.
Вскоре после закрытия Епархиаль-
ного Съезда я отправился на Все-
ленскую Конференцию в Лозанну.
Там я и получил указ № 93 от 1 —
14 июля (1927 г.) зам. местоблюстите-
ля патриаршего престола митрополи-
та Сергия, и опять всколыхнулись
и забушевали в моей пастве успокоив-
шиеся было политические страсти.
Новое тяжкое испытание...
19
Указ обвинял эмигрантское духо-
венство за открытые выступления
против советской власти и предлагал
мне, как управляющему русскими
церквами в Западной Европе, и через
меня всем заграничным русским
архипастырям и священнослужи-
телям — дать письменное обяза-
тельство (за собственноручной под-
писью) «лояльности» по отношению
к советскому правительству и пред
писывал немедленно,— не дожидаясь
этих подписей,— доложить замести-
телю патриаршего местоблюстителя,
согласен ли я исполнить это обяза-
тельство
Связь с Матерью Русской Церковью
была мне очень дорога. Непримири-
мой позиции «карловчан», которые
после грозного Патриаршего указа (от
22.IV —5.V 1922 г. № 349) скрепя
сердце признавали Московскую Пат-
риархию,— я не разделял Мне хоте-
лось, не подчиняясь советской власти
и оставаясь самостоятельным, найти
какую-нибудь линию поведения, дабы
с Москвою не рвать. С целью выясне-
ния настроений в своей пастве, я
устроил совещание, в котором приня-
ли участие о. Сергий Булгаков,
А. В Карташев, кн. Г. Н. Трубецкой,
М. Н Гире, И. П. Демидов и др. Мне-
ния разделились. М. Н. Гире высказал-
ся весьма резко против соглашения
с м. Сергием; о. Булгаков, Карташев,
Демидов... стояли за соглашение. Эти
два противоположных мнения отра-
жали настроение моей паствы.
Объединенная вокруг меня и мне
преданная, она была Указом митропо-
лита Сергия озадачена, встревожена
и смущена...
Я решил исполнить требование
митрополита Сергия не безусловно
а при условии, что термин «лояль-
ность» означает для нас аполитич-
ность эмигрантской Церкви, т. е. мы
обязуемся не делать амвона ареной
политики, если это обязательство об-
легчит трудное положение родной
нашей Матери-Церкви; быть же «ло-
яльными» по отношению к советской
власти мы не можем мы не граждане
СССР, и таковыми нас СССР и не
признает, а потому политическое тре-
бование с канонической точки зрения
для нас необязательно
В моем «слове» на Литургии (4 сент.
1927 г.) я разъяснил мой ответ митро-
политу Сергию, и многих это успо-
коило. Но не всех... Многие требовали
решительного разрыва с Москвой.
Бывший Главнокомандующий добро-
вольческой армией бар. Врангель
писал мне, что считает мой ответ
двусмысленным и неопределенным
Другой генерал негодующе ставил
вопрос: не ставленник ли я большеви-
ков?.. Вообще писем с протестом
я получил несколько.
В ответ на мое разъяснение о
«лояльности», митрополит Сергий на-
писал мне, что считает его удовлетво-
рительным, но требует немедленно
препроводить ему подписи всех зару-
бежных епископов и приходского
духовенства. Я отправил предписание
митрополита Сергия в Карловцы,— но
никакого ответа оттуда не последова-
ло. А в моей епархии духовенство
подписи дало, за исключением не-
скольких настоятелей приходов, ко-
торые из-за «лояльности» отпали
и перешли в юрисдикцию Карловац-
кого Синода: прот. Орлов (Женева),
о. Молчанов (Медон), прот. Тимофеев
(Лондон)...
Связь с Московской Патриархией
сохранилась, но не прочная, слабая,
вот-вот готовая порваться Каждое
мое неосторожное слово подверга-
лось в Москве критике и осуждению.
В течение трех лет между митрополи-
том Сергием и мною поддерживалась
тягостная, безрезультатная полемика.
Митрополит укорял меня за наруше-
ние данного ему слова о невмеша-
тельстве в политику, а я обвинения
опровергал, разъясняя, почему то или
иное мое выступление нельзя назвать
«политическим»,— надо назвать мо-
литвенно-церковным и религиозно-
нравственным пастырским воздейст-
вием на паству, от которого ни я,
ни мое духовенство никогда не от-
казывались и отказаться не можем.
...И вот произошло то, что уже
подготовлялось в течение трех лет
постепенным ослаблением моих свя-
зей с Московскою Патриархией —
летом 1930 года между мною и мит-
рополитом Сергием произошел
разрыв. Случилось это так
В начале поста 1930 г. архиепископ
Кентерберийский пригласил меня в
Лондон на однодневное моление о
страждущей Русской Церкви. Я решил
ехать. За нас будет молиться вся
Англия, а я останусь в Париже без-
участным свидетелем единодушного
сочувствия всех Церквей к стражду-
щей нашей Церкви? Невозможно!
Моя совесть повелительно требовала
моего участия в этих молитвах: так же,
несомненно, была настроена и моя
паства.
Политических целей я никаких в
Англии не преследовал и с политичес-
кими речами нигде не выступал.
Всюду, где мне приходилось говорить
речи, я лишь благодарил за со-
чувствие, просил и впредь поддержи-
вать нашу страдалицу Мать-Церковь
своими молитвами. И вот, эти выступ-
ления и послужили поводом к строго-
му запросу из Москвы от митрополи-
та Сергия: на каком основании вы по-
зволили себе разъезжать по Англии,
призывая к протесту против СССР? ...Я
резко ответил митрополиту Сергию,
что моление в Англии имело не
политический, а религиозный харак-
тер... Митрополит Сергий на это
письмо обиделся и потребовал от
меня точного определения моей цер-
ковной линии. Я ответил. Очевидно,
мое объяснение было признано не-
удовлетворительным, потому что
вскоре же я получил от митрополита
Сергия Указ от 11-го июля того же
1930 г., № 1518, об увольнении меня
от управления Русской Церковью в
Западной Европе...
Я почувствовал, что оставлять овец
на расхищение я не могу, что мой
пастырский долг оставаться на своем
посту ради блага паствы, несмотря на
грозные, несправедливые прещения
из Москвы.
Митрополит Сергий не внял моим
доводам и подтвердил увольнение
меня от управления епархией, с за-
прещением в священнослужении; а
управление было поручено митропо-
литу Литовскому Елевферию. Такое
же запрещение налагалось и на сослу-
жащих мне епископов и на все
духовенство, если оно не подчинится
митрополиту Елевферию. В юрисдик-
цию митрополита Елевферия отошли
очень немногие: епископ Вениамин,
иеромонахи Стефан и Феодор, имев-
шие его своим «старцем», и про-
тоиерей Гр. Прозоров (Берлин).
Согласно церковным канонам и
церковной практике, и древней и но-
вой, каждая церковь и каждый епис-
коп имеют право апеллировать ко
Вселенскому (Константинопольскому)
Патриарху в тех случаях, когда они не
находят справедливости у своей цер-
ковной власти. Случаев таких апелля-
ций великое множество. Я посовещал-
ся с моими епископами, и мы едино-
душно пришли к решению — обра-
титься в Константинополь, о чем
я и предупредил митрополита Елев-
ферия. Епископ Вениамин и митропо-
лит Елевферий уговаривали меня
в Константинополь не ездить, но
я в своем решении был тверд.
В Константинополь я выехал в со-
провождении секретаря Епархиально-
го Управления Т. А. Аметистова.
Святейшим Патриархом тогда был
Фотий II... Патриархия в Константино-
поле находится на Фанере — в той
части города, где преимущественно
живут евреи, и которую, пожалуй,
надо назвать задворками турецкой
столицы.
Нас ввели в патриархию не через
главные ворота, а через другой вход.
После того, как турецкий султан
приказал повесить на воротах пат-
риарха Григория, главные ворота
всегда на запоре
Заседаний по поводу меня было
два. Определение судьбы состоялось
на втором. Хотя кое-кто был против
меня, резолюция была принята сог-
ласная с желанием Патриарха, а имен-
но: Западно-Европейские русские
церкви и приходы принимались в
юрисдикцию Вселенского Патриарха,
с сохранением всех привилегий
русской Православной Церкви, и я на-
значался его экзархом наряду с су-
ществующим в Европе (в Лондоне)
экзархом Греческих Церквей и прихо-
дов — митрополитом Германосом.
20
ИЗ ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Наша русская православная Цер-
ковь на протяжении веков достигла
пышного расцвета внешней организа-
ции. Можно сказать без преувеличе-
ния, что по внешним формам благо-
лепия она могла соперничать с древ-
ней Византией, а, может быть, отчасти
даже превосходила ее. Материально
она была богата, мощна, не оскудева-
ла и духовными дарованиями, являя
из своей среды многочисленный сонм
св. угодников; только в последний,
петербургский, или синодальный, пе-
ду ее жизни, и Церковь, подчиненная
государству, стала терять в народе
авторитет. Давно уже все, кто горячо
любил нашу православную русскую
Церковь, тосковали о свободе
Церкви, чуя опасность ее пленения
государством. Оно оказывало мощ-
ную материальную поддержку, но
Церкви за нее приходилось дорого,
слишком дорого расплачиваться; оно
брало от Церкви больше, чем само
давало ей, давало блага тленные
материальные, и заставляло посту-
паться тем, чем поступаться нельзя...
И когда грянула революция, ре-
ковная организация стала рас-
калываться — в России, а впос-
ледствии и за рубежом — на новые
церковные учреждения, проявлялся
дух мирской демагогии вместо духа
соборности, но это не умаляло гро-
мадного значения того, что произош-
ло: наша освобожденная Церковь
возвращалась к подлинным нормам
церковной жизни, и, при всем нашем
внешнем неустройстве, было бы ко-
щунственно сказать, что после Все-
российского Собора 1918 г. с правос-
лавной Церковью в России все конче-
но...
риод стало возбуждать тревогу у мно-
гих ее ревнителей несоответствие
внешнего величия, могущества и кра-
соты с ее внутренним состоянием.
В сферу церковного управления и
церковной жизни проникли бюрокра-
тические начала, они-то и угашали
горение духа, замораживали живые
ее силы. Становится на очередь и об-
остряется старый, трудный, болез-
ненный вопрос об отношении между
Церковью и государством — Градом
Божиим и Градом земным...
Независимая от каких бы то ни было
земных влияний, св. Церковь Христо-
ва, по самой своей природе, миру
неподклонна,— следовательно, и го-
сударству. Она голос самого Бога
в человеческом,— личном и об-
щественном,— сознании, в совести.
И вот этот чудный дар свободы
и независимости наша Русская Цер-
ковь не сберегла и подпала под
влияние государства. Политика вошла
в Церковь и значительно угасила
горение духа, связала, сковала свобо-
волюционный шквал глубоко потряс
и синодальную русскую Церковь
Скованная нерасторжимо с формами
старой государственности, она больно
почувствовала на себе удары ре-
волюции. Но по великому милосер-
дию Божию, в самые жуткие дни
большевистского переворота,— в за-
бастовку, пожары, уличные сражения
на московских улицах, под уханье
пушек, пулеметную стрельбу.,
открылся Всероссийский Церковный
Собор. Ему суждено было положить
основание новой церковной организа-
ции, построенной на иных началах
в отношении Церкви к государству...
Правда, привыкнув за века к госу-
дарственной поддержке, наша Цер-
ковь с трудом справлялась с благо-
датным даром свободы: новая цер-
В этих нескольких словах я изложил
мои церковные думы, а теперь мне
бы хотелось разъяснить то недоразу-
мение, которое заставляет некоторых
лиц, не сомневающихся в искренности
моей любви и преданности православ-
ной Церкви, спрашивать меня не без
укоризны, почему я, сторонник госу-
дарственно-националистической по-
литической линии в России, в Запад-
ной Европе в эмиграции, уклонился
к либерализму? Почему в то время,
как либералы после революционной
катастрофы превратились в консерва-
торов, я как бы «полевел»? Когда же
я был наиболее искренен,— теперь
или тогда?
Я допрашивал свою совесть и до-
лжен искренно сказать, что в разные
периоды исторической жизни я
21
действовал и боролся на разных
позициях и в разных направлениях, но
неизменно за единый нерушимый
идеал — за Церковь. Церковь —
центральная идея моей жизни Слава,
величие, достоинство Церкви, любовь
к ней — вот та нить, которая связыва-
ет воедино всю мою биографию
и обусловливает все мои «позиции»,
все изгибы и повороты на моем пути...
Конечно, для защиты Церкви прихо-
дилось ладить с государственным
чиновничеством и с Государственной
Думой. Ах, как трудно было нашим
государственным людям разъяснить
значение православной Церкви и за-
жечь их огнем сочувствия к ней!
Роковая антиномия... Чтобы защищать
православие от врагов, надо было
пользоваться поддержкой госу-
дарства, а пользуясь поддержкой
государства, приходилось жертвовать
церковной свободой, самым главным
ее сокровищем.
ИЗ ПОСЛЕСЛОВИЯ
Т. МАНУХИНОЙ
Восемь лет отделяют страницы
«Заключения» от кончины Митропо-
лита. Годы катастроф, перемен и
пережиьаний неизгладимых.. К сожа-
лению, именно об этом периоде
никаких последовательных записей
Владыка не оставил. Я бы хотела, хоть
в самой малой мере, заполнить этот
пробел и поделиться своими воспоми-
наниями о встречах и беседах с
Владыкой за эти последние годы. Быть
может, они помогут запечатлеть его
образ, каким он был в заключи-
тельный пеоиод его жизни
1939 год проходит для Владыки под
знаком болезни. «Приболезновал» он
уже давно, но с этого года он начинает
болеть часто и разными серьезными
недугами. Среди них для него самый
мучительный и морально тяжкий —
глухота. Она затрудняет общение
с людьми, лишает оживленных бесед,
терзает нервы той особой разъеди-
ненностью с миром, которую знают
все глухие. Особенно сказывается эта
утрата нормального слуха во время
богослужений...
Еще три-четыре года, и общее
болезненное состояние начнет его
уводить (тоже постепенно) в тихую
замкнутость «санаторского» уклада
жизни с неизбежными последствиями
такого вынужденного уединения —
преобладанием личных переживаний
и субъективизмом суждений над по-
лнотою объективного восприятия
действительности.
Этот постепенный уход из жизни
длился почти шесть лет и имел свои
лучшие и худшие дни, но, в общем,
это был период непрестанных физи-
ческих недомоганий, морально гнету-
щих переживаний, неизбежно со-
путствующих тяжким хроническим
недугам.
И все же, несмотря на свои немощи,
Владыка еще долго силен духом
и руль церковного корабля, хоть
и слабеющей рукой, а держит он
крепко.
После тревожной зимы 1939 —
1940, первого полугодия войны, насту-
пает грозный май, за ним — трагедия
июня... В несколько дней Париж
опустел и стал неузнаваем. Запертый,
немой, мертвый... Брошенная на про-
извол судьбы красота и богатство...
Всюду пустыня. Лишь кое-где встре-
чаешь последних, запоздалых бегле-
цов, нагруженных поклажей, в панике
бегущих к заставам... Над городом
серое, низкое небо, на горизонте
клубятся черные, как сажа, тучи:
говорят, оставляя город, власти по-
дожгли мазут... В отдалении ухают
пушки. С утра ползут противоречивые
слухи не то сдадут столицу без боя,
не то предстоят сражения на улицах...
В этот темный, жуткий день я навес-
тила Владыку.
Застала я его в «гостиной», на
диване, среди смятых подушек, в буд-
ничной потертой ряске. Озабоченный,
но спокойный.
— И сам остался и распоряжение
священникам дал — приходов не по-
кидать Нельзя храмов бросать и при-
хожан, которым деваться некуда.
Добрый пастырь — не наемник, от
овец «не бегает»... За мной приезжал
гр. Коковцев, увезти меня хотел, но
как паству покидать? Как всех вас
оставить?
Германская оккупация... Зеленые
мундиры всюду: на улицах, в метро,
в магазинах... Солдаты облепили Па-
риж, как саранча. И всюду красные
флаги с черной свастикой на белом
поле...
Вначале Владыку германские власти
не трогали, но потом он стал жало-
ваться, что его осаждают какие-то
немцы: они именуют себя «доктора-
ми» разных наук, приходят с перевод-
чиками, пристают с расспросами о го-
нениях на Церковь в России, хотят
узнать статистические данные, имена,
подробности... «Мы вас беспокоим, но
это нам нужно для научных работ...»
Записывают что-то в своих карманных
книжечках и уходят, обещая вскоре
возвратиться... Создается впечатле-
ние, что за Владыкой следит гестапо.
В эго опасное время Владыка
осторожно ведет церковный корабль.
Началось отсиживание во вражьем
стане, которому официальное назва-
ние — «лояльность», а скрытая сила
которого — терпение... В своих про-
поведях Владыка говорит на общие
темы веры и благочестия. В меру сил
служит в соборе или ездит на хра-
мовые праздники в церкви Парижа
и в его окрестностях.
Июнь 1941 года... День Всех Святых
в России просиявших... Война!.. Война
с Россией — небывалая в истории по
количеству армий и вооружения, Апо-
калиптические дни...
Военные катастрофы у русских на
всех фронтах. Отступление до
Москвы, Тихвина, Ростога .. Реки кро-
ви... Горят деревни, леса, стираются
с лица земли древние прекрасные
города, умыкается население..
Владыка следит за военными
действиями в страшной тревоге. Он
подавлен, он «сам не свой»...
— «Не сплю ночей... Не нахожу
себе места... Варвары!.. Какие вар-
вары!..»— с негодованием воскли-
цает он. Его мучительно волнует все:
и военные вести, и слухи о массовой
гибели от голода русских военноп-
ленных в Германии, о страданиях
депортированного русского населе-
ния на принудительных работах...
Когда немцы перебросили русских на
работы во Францию, слухи преврати-
лись в точные сведения. Епархиально-
му Управлению удалось послать кое-
куда в эти «каторги» священников,
и многое узналось, о чем догадыва-
лись. Беседы с Владыкой оставляют
впечатление глубокое: чувствуешь
его сострадание русскому горю, горя-
чее, пламенное, и с новой силой
пробудившуюся в его душе любовь
к своему народу.
Владыка говорит всегда теперь
о России, не может не говорить о ней,
и, по-видимому, его чувства и пере-
живания глубже и сильнее, чем
можно их выразить словами...
Я помню проповедь его в малень-
кой церкви в Медоне, летом 1942 го-
да. Владыка стоял на амвоне, устало
опираясь на жезл,— сколь всем нам
знакомый облик нашего архи-
пастыря! — но словно не митрополит
в день храмового праздника произно-
сил свое традиционное «слово», а
престарелый отец поверял своим
взрослым детям заветные и вол-
нующие его думы...
В эти страшные дни сражений,
летом 1942 года. Владыка, казалось,
был душою не столько «здесь», сколь-
ко «там», в России.
Зима 1942 — 1943 гг, решила судь-
бу России. Немцы докатились до
Волги и наткнулись на твердыню
Сталинграда; защита его вызвала в
стране бурю патриотического востор-
га. Героический подъем с новой силой
охватил всю Россию. Началась борьба
насмерть двух народов: удачи и не-
удачи, временное продвижение, вре-
менное отступление, смена надежд
и тревоги (особенно летом 1943 г.). Но
далее все яснее, все отчетливее и с
каждым месяцем все несомненней,
что Германией война проиграна и что
германское отступление теперь уже
окончательное...
Владыка внимательно следит за
военными событиями При встречах
радостно говорит о продвижениях
русских армий, рассматривает карту.
Теперь добрые вести о войне — его
утешение, его отрада. На столе «Вой-
на и мир». Он перечитывает Толстого
22
с живейшим интересом. «Сейчас мы
вновь переживаем вторую Оте-
чественную войну, тот же всена-
родный подвиг спасения родины...» —
говорит он.
Дальнейшие события патриотичес-
кую его радость только усиливают. Не
о спасении русского народа от гер-
манского нашествия уже теперь речь,
а об ошеломляющих военных успехах
«победоносного русского воинства»,
за ними с восхищением следит весь
мир... Начало финала — разгром Гер-
мании. Русские уже всюду: в Пруссии,
Чехословакии, в Венгрии на Балка-
нах... Остается штурм Берлина... Ска-
зочной отваге осаждающих соот-
ветствует баснословная мощь воору-
жений — и Берлин взят!
В один из этих победно-финальных
дней я застала Владыку счастливым,
сияющим, вокруг него лежали газеты,
в руках был иллюстрированный жур-
нал: он любовался портретами со-
ветских маршалов...
— Смотрите, смотрите, подлинные
орлы... Вот этот на Кутузова похож,
а вот — Багратион, а вот этот —
Барклай... Какие молодцы! Какие
лица! Благообразные, волевые,
умные... — с веселой улыбкой гово-
рил он.
Когда разговор заходит о су-
ществующем в России государствен-
ном строе, Владыка на мгновение
задумывается...
— Да... да... но национальные зада-
чи могут, по произволению Божию,
выполняться путями нам неве-
домыми.. — убежденным тоном го-
ворит он — Пожалуй, и основной
славянский вопрос разрешится — ве-
ковая задача., вековая задача, заве-
щанная предками... Политика ведется
национальная, отвечающая интересам
России. Это ново. Это явление надо
учесть... с ним надо считаться...
После освобождения Франций в Па-
риж из трудовых и военных лагерей
наехало много советских людей.
Новые, не похожие на эмигрантов
посетители наших храмов. Не боясь ни
огласки, ни преследований за веру,
они во множестве притекали на цер-
ковные службы.
Что-то было простодушное в их
отношении к религиозному культу.
Неуверенно разбираясь в догматичес-
кой стороне своей веры, подчас
недоумевая, что в церкви говорят,
читают и поют, путаясь в простей-
шем,— они тем не менее с воодушев-
лением посещали наши церкви, не-
сомненно ожидая для себя от этих
посещений чего-то хорошего, отрад-
ного и утешительного.
Эту новую толпу Владыка по-
чувствовал сразу: ее волевую кре-
пость, душевную молодость (стариков
между ними почти не было), выносли-
вость, религиозную непосредствен-
ность, а через них — и дубовую
несокрушимость того ствола, которо-
го они ветки .. Это «они» победили
лютого врага, это «они» носители
русской мощи! Эмиграция, по сравне-
нию с советскими гостями, несмотря
на всю свою «интеллигентскую» ста-
рую русскую культуру, казалась ему
слабеньким, пересаженным на чужую
землю, растением... Не значило ли нас
спасти, если нас связать с державным
русским центром?
«...Вот русская молодежь, талантли-
вая, образованная... Доколе она будет
лить е эду на чужие мельницы, крыть
чужие дома? Не пора ли идти на
строительство своих родных домов?
Все эти мысли так остро волнуют ме-
ня. Конечно, я не увижу этого нового
строительства. Мое здоровье плохо,
и я уже потерял надежду на выздо-
ровление и, вероятно, скоро умру. Но
перед смертью так хотелось бы что-
нибудь сделать для родного наро-
да...»— пишет Владыка (23.X! —
44 г.).
Владыка говорил здесь о своих
первых попытках войти в общение
с Московской Патриархией при со-
действии советских дипломатических
инстанций, с целью воссоединения
с «Матерью Церковью». Мы знаем,
что попытки эти бесплодными не
были, и зимою 1944 — 1945 гг. у него
завязались сношения с митрополитом
Алексием (вскоре патриархом Мос-
ковским), которые впоследствии раз-
вились и углубились.
В своем «слове» в день пятидесяти-
летнего юбилея своего священства,
18 февраля 1945 года, он обращается
к пастве с открытым церковно-пат-
риотическим призывом:
«Мать св. Церковь Русская зовет нас
к возвращению в лоно свое. Уклоним-
ся ли мы от этого материнского
призыва? Довольно настрадалась ду-
ша наша в изгнании на чужбине. Пора
домой. Высшая власт» церковная об-
ещает нам спокойное развитие цер-
ковной жизни. Хочется облобызать
родную русскую землю Хочется ус-
покоения в лоне родной Матери
Церкви и нам, старикам, чтобы найти
последнее упокоение, а молодым
и зрелым, чтобы поработать над
возрождением Родины, залечить ее
зияющие раны. Без страха и сомне-
ния, без смущения пойдем в родную
землю: она так хороша, так прекрас-
на...»
Это «домой», обдуманное и про-
чувствованное зимою 1944 — 45 гг.,
подготовляет все последующие реше-
ния и действия Владыки до его
кончины.
Слабый, больной, с головокруже-
ниями, жалуясь на глухоту, на
одышку, на бессонницу, окруженный
бдительным уходом, как тяжко боль-
ной-хроник, Владыка торопится осу-
ществить задуманный им план возвра-
щения в юрисдикцию Московской
Патриархии...
Отношения с Москвою остаются
неопределенными до сентября
1945 г. — до приезда в Париж полно-
мочного представителя Московской
Патриархии. Этот приезд имел серь-
езные последствия.
Вопрос о запрещении, наложенном
на Владыку (и его духовенство) 15 лет
тому назад, не обсуждался, был как
бы предан забвению, и приехавший
Митрополит служил соборне с Митро-
политом Евлогием и его духовенством
в Александро-Невском храме. Во вре-
мя пребывания в Париже московский
делегат вступил в переговоры с Мит-
рополитом Евлогием о возвращении
его в Московскую юрисдикцию —
и в результате было подписано офи-
циальное ходатайство о воссоедине-
нии с Москвою...
В ответ на ходатайство появляется
Указ Московского Патриарха от
11 сентября, № 1171, это ходатайство
о воссоединении удовлетво-
ряющий,— с постановлением Экзар-
хат западноевропейских церквей сох-
ранить, а Митрополита Евлогия, его
возглавляющего, считать Экзархом
Патриарха Московского.
В виду того, что на двукратное
обращение Владыки в Константино-
поль с просьбой о разрешении вер-
нуться в юрисдикцию Московского
Патриарха ответа не последовало,
Владыка до конца жизни оставался
в зависимости от Вселенского Престо-
ла и именовался Экзархом Патриарха
Вселенского; одновременно Мос-
ковский Патриархат тоже считал его
своим Экзархом.
Стремление Владьжи вернуться в
лоно Русской Матери-Церкви и
действия, предпринятые для его осу-
ществления, не исчерпали его пат-
риотических пожеланий Владыке это-
го недостаточно, его планы прости-
раются дальше — вернуться на роди-
ну, там найти место последнего
упокоения. И вернуться не одному,
а со всей эмигрантской паствой...
Помню, я застала его в кресле,
в подушках. Длинные волосы перехва-
чены ленточкой. На плечах лиловый
вязаный платок. На столе перед ним
длинная трубка-телефон, которой до-
лжен пользоваться посетитель, если
хочет быть услышан. Речь Владьжи
затрудненная, слегка лепечущая...
Мы говорим на какие-то общие
неволнующие темы, но само собой
беседа заканчивается его любимой
и теперь единственно ему интересной
темой — о России.
— Вот там, в России, подлинное
могучее русское дерево, мы здесь все
лишь тончайшие его веточки... сорвет
нас первая буря... Да... жить родиной,
работать для нее, вернуться! Наша
Русская Церковь — национальная
Церковь была и есть, и я плоти и крови
преодолеть не могу. Высшим хрис-
тианским идеалом я жить не могу...
каюсь, не могу... — с глубокой
искренностью говорит Владьжа.
23
равославие и культура
В. ЛЕБЕДЕВ
УВАЖАЕМЫЙ
БЛБАЯГА!
Упоминание такого одиоз-
ного имени, как Баба-Яга,
вызывает на исходе второго
тысячелетия разве что улыб-
ку. Между тем в прошлом
веке к нему относились от-
нюдь не так легкомысленно.
Полтораста страниц солид-
ной книги «Чтения в Импера-
торском обществе истории и
древностей российских при
Московском университете»
отвел Бабе-Яге профессор
Московского университета
А Потебня Несколько инте-
ресных страниц посвятил ей
профессор Киевского универ-
ситета П. В. Владимиров во
«Введении в историю русской
словесности». Нашел ей мес-
то в своем «Толковом сло-
варе» и Владимир Даль. Сло-
вом, эту сказочную даму не
обходили вниманием мужи
науки. Впрочем, стоп! Почему
даму? Ведь в заголовке «Ува-
жаемый Баба-Яга!» Значит,
не она, а он! С этого и начнем
выяснение личности нашего
персонажа.
ВОЗРАСТ. Поскольку речь
пойдет о мужчине, то, думаю,
уместны самые откровенные
признания. Наша гипотеза:
возраст — от 30 до 100 ты-
сяч лет. Заглянем в то да-
лекое время: каменный век.
палеолит. «Над голубыми
горами Алтая поднимается
к небу дым костров. В костре
шипит и брызгает соком мясо
убитого горного козла, а
среди горячих углей лежит
раскаленный булыжник —
материал для каменных ору-
дий. Кругом, наслаждаясь
теплом костра, сгрудились
наши зверообразные волоса-
тые предки архантропы, чьи
широкие приплюснутые нозд-
ри вдыхают запах жареного
мяса» (А. Окладников).
Почувствовали себя в том
далеком прошлом? Свежий
воздух, здоровая пища, по-
стоянно в движении... Но
жизнь обрывалась рано
(средняя продолжительность
жизни мужчин 18 лет).
Страшной, неодолимой силой
противостояла человеку при-
рода. И верным союзником
в схватке за жизнь служил
июнь. Три главные заботы
были у нашего далекого
предка: добыть пищу, вырас-
тить детей, сохранить огонь.
Хранителем огня становился,
как правило, израненный
охотник.
Ночь. Костер. Спят уста-
лые люди. Вокру! мир, на-
полненный таинственными
звуками. Каждый знает: это
говорят меж собою страшные
силы, коварные духи (демоны
сознания первобытного че-
ловека). Смотритель костра
задремал — верно, и его смо-
рила усталость. Ведь под-
держивать огонь — дело не-
легкое, а днем еще приходит-
ся присматривать за детьми
Задремал — и огонь погас.
Страшная беда для всех. И
самое страшное наказание
соплеменников изгнание.
Уверен, стать изгоем боль-
ше шансов было у мужчин.
Матриархат брал свое, не
случайно среди обитателей
леса явно преобладали пер-
сонажи мужского пола — ле-
ший, кащей... В их компанию
и попадал наш изгой. Как ни
суровы были к нему люди,
но хотелось, однако, чтобы
соплеменник выжил, «пере-
воспитался». Ведь уйдя он
уже искупал вину. Как ему
там, в одиночестве? Вообра-
жение рисовало самые неве-
роятные истории, и героем
их был тот самый изгой -
предполагаемый прототип
сказочной Бабы-Яги. Воз и
выходит, что она много стар-
ше любого нз ветхозаветных
героев, ей — десятки тысяче-
летий.
Возраст Яги свидетельству-
ет о том, что припугивали ею
не просто поколения людей —
более тысячи поколений! Если
попробовать написать точное
наименование Я<и типа «пра-
прапра...бабушка», получит-
ся слово длиною в десять
метров!
МЕНЮ. Его можно «вы-
числить» без труда. Это пре-
имущественно плодово-ягод-
ная диета — что еще мог
добыть себе одинокий изгнан-
ник! Постепенно изгой дичал,
обретая отпу|ивающие людей
черты. По крайней мере, та-
ким становился его образ
Им-то и пугали оставшихся
у очага детей, предостерегая
от самовольных путешествий
в лес, полный опасностей.
Так рождались прототипы
фильмов ужасов — сказки с
ужасно страшным героем
Бабои-Ягой. Причем народ-
ная фантазия в творческой
силе не уступала профессио-
нальным режиссерам.
Доказательством того, что
Баба-Яга издревле пугала
лишь детей, служит, к при-
меру. такой факт: поедала
она (предварительно поджа-
рив — и тут огонь, так труд-
но давшийся людям) только
детей. Случаев поедания
взрослых не установлено
Более того, со взрослыми,
например с добрым молод-
цем. Яга может быть даже
доброй. Но об этом чуть
позже.
ВНЕШНИЙ ВИД И ЖИ-
ЛИЩЕ. Прямо скажем, вид
малопривлекательный. Осо-
бая примета — костяная но-
га (?). У воина-инвалида
нога могла со временем вы-
сохнуть. Но почему «костя-
ная»? Кость — излюбленный
материал позднего палеоли-
та. Раскопки говорят, что
приблизительно 15—30 ты-
сячелетий назад был настоя-
щий костяной век. Верно,
тогда-то и нога стала кос-
тяной.
Интересно отметить, что
поздний палеолит стал эпо-
хой расцвета художествен-
ного мышления В оригиналь-
ном искусстве позднепалео-
литических племен причуд-
ливо сосуществует правда и
вымысел, реальность и фанта-
зия, былое и мечты. Стены
пещер, этих древнейших кар-
тинных галерей, испещрены
причудливыми рисунками, от-
крывающими удивительный
мир наших пращуров.
Постепенно Яга получает
постоянную прописку в осо-
бой избушке (конечно же.
построенной в воображении
человека). Думаю, это слу-
чилось в ту пору, когда впер-
вые была решена жилищная
проблема — человек «пере-
ехал» из пещеры в построен-
ное жилище. Вероятно, ни
окон, ни дверей оно еще не
имело - нужно же было
обезопасить себя от дикого
24
окружения! Делался лишь уз-
кий лаз, закрывающийся из-
нутри. Не потому ли и из-
бушка Яги «без окон, без
дверей»?
Нет, не все поддается
объяснению! Откуда, к при-
меру, куриные ножки? Что
за домостроительные причу-
ды? Болота, гопи, наводне-
ния? Или просто затейливая
фантазия, шутка?
Скольких же людей и по-
колений уберегла Баба-Яга
от коварств и смертельных
опасностей леса, жертвуя
собой, принимая на себя груз
несовершенных ею преступле-
ний (например, обвинения ее,
вегетарианки, в людоедстве),
становясь все более ужасаю-
щей!
Шли годы. Новые изгои
сменяли прежних, менялся и
«состав преступлений». Не-
изменным пока оставалось
наказание, «высшая мера»
первобытнообщинного
строя — изгнание. Но она же
оставляла и надежду. Вроде
бы не мог не погибнуть че-
ловек в том лесу, а он, гля-
дишь, возвращался. Воскре-
сал из мертвых? Чем не ди-
во! Яга знала «живую» и
«мертвую» воду, могла вер-
шить то, что другим не под
силу. Она становилась хра-
нительницей секретов жизни.
Люди же, осознавшие, что
выжить можно лишь коллек-
тивом, понимая всю тяжесть
одиночества изгоев, стали
скрашивать их жизнь, засе-
ляя сказочный лес все но-
выми обитателями: лешими,
ведьмами, кикиморами, во-
дяными, кащеями Тут че-
ловек демонстрировал дико-
винную выдумку, завидную
смекалку, изумительное лу-
кавство. Созданный фанта-
зией мир обитателей леса
стал фольклорным памятни-
ком несгибаемому духу люд-
скому.
Развивалось общество лю-
дей разумных, а вместе с ним
шла по пути прогресса, по-
стукивая костяной ногой,
Баба-Я га.
СОЦИАЛЬНОЕ ПРОИС-
ХОЖДЕНИЕ. Новые време-
на — новые страхи. Каждая
эпоха привносила нечто но-
вое и в образ Яги. Неожи-
данно она стала жадной.
Вокруг избушки вдруг поя-
вился забор. Зачем он? А
запор на воротах, черепа на
заборе и прочее?
Человечество вошло в эпо-
ху имущественного неравен-
ства, появилась частная соб-
ственность, и перед Бабой-
Ягой встали новые проблемы.
Большухе над ведьмами (так
именовал ее В. Даль) надо
бы поберечь свои сокровища.
Вот и дорисовывали ей зам-
ки. Причем запор на воротах
(отметьте!) - из кости. При-
митивный. Более символичес-
кий, чем настоящий. Так бы-
ло, вероятно, и у людей. Сна-
чала такого «указателя»,
своего рода табу, доставало.
Потом появятся слова типа
"че укради» и необходимый
при том хитрый замок.
Баба-Яга становится гла
вой леса, первой из ведьм,
постепенно заняв лесной трон,
устанавливает прямо-таки
монархические порядки.
Так же и черепа на забо-
ре. Их сила не в физическом
воздействии. Крепость Яги
можно было легко взять,
перемахнув через забор. Но
забор, украшенный черепами
да еще с огненными глаза-
ми,— это может остановить
и толпу, удержит силой стра-
ха. Вот она, эффективность
психологического воздейст-
вия
И еще одна грань образа:
Яга - лютый бюрократ. «Я
не люблю,— говорит она Ва-
силисе Прекрасной,— чтобы
у меня сор из избы выноси-
ли, и слишком любопытных
ем!»
ЯГА-ПУТЕШЕСТВЕННИ-
ЦА. Человек начал осваи-
вать новые территории, на-
лаживать связи с себе по-
добными. Вслед за ним ста-
ла путешествовать и Яга. Но
как ей путешествовать с кос-
тяной ногой? Да еще по
опасным чащобам, по боло-
тистым хлябям. Летать, что
ли? И она полетела...
Известный исследователь
первобытных религий
Л. Я- Штернберг подметил,
что на шабаш ведьм — «тор-
жественные собрания» обита-
телей леса — все летали.
Русские ведьмы и Баба-Яга,
писал он, носятся в небе в
железной ступе (котле-туче),
погоняя пестом или клюкой,
заметая след помелом. При
этом стоит небывалый шум:
земля стонет, ветры воют, а
духи нечистые издают дикие
вопли.
ИМЯНАРЕЧЕНИЕ. Шли
чередой века и тысячелетня.
Люди уже создали себе бо-
гов. Появились Яхве, Будда,
Иисус Христос и Аллах. Русь
приближалась к своему кре-
щению. Этот факт стал по-
воротным в биографии Бабы-
Яги. До сих пор она не име-
ла имени, столь хорошо зна-
комого теперь всем (и Ягой,
и Бабой мы называли ее ус-
ловно), существовала под
разными именами. Мне рас-
сказывали, например, что в
деревне Рябино Калининской
области, близ станции Бов-
ражьей, малышей пугают
местным лешим — Яшкой
Шаминским. В других местах
были, вероятно, свои лешие
с именами и фамилиями.
Однако вот что диковин-
но. Брокгауз и Ефрон в своей
знаменитой энциклопедии об-
ратили внимание на фонети-
чески близкое звучание схо-
жих с Ягой имен персонажей
польских, словацких и чеш-
ских сказок! Баба-Яга —
славянка? Профессор Киев-
ского университета П. В. Вла-
димиров в конце прошлого
века так и писал: «Славян-
ское происхождение «Яги»
отражается в сказках и по-
верьях всех славян: чешская,
словацкая Ежи-баба»... Еще
раньше А. Потебня подметил:
созвучны Яге Едза у поляков,
Енжи-баба у словаков, Еду-
баба у чехов, едзинка, га-
лицко-русское Язя. Значит,
славянка? Но вот советский
исследователь С. А. Токарев
находит персонажей, схожих
с Бабой-Ягой • в германской
и греческой мифологии По-
лучается, Баба-Яга, как за-
метил В. Я. Пропп.- явле-
ние международное. И при-
чиной тому... христианство,
сменившее целые сонмы мест-
ных богов, идолов, леших и
каменных баб. Да, была и
каменная баба — «дикое ис-
чадье древней тьмы» (И. Бу-
нин).
Интернациональную при-
роду Яги помогает понять
подсказка А. В. Луначар-
ского, она же помогает опре-
делить и пол. Расхожее имя
может быть объяснено так:
бог Яхве, или сокращенно
Ягу. Это одно из наименова-
ний бога в Ветхом завете.
В русском синодальном пере-
воде имя Яхве заменено на
«господь». Древние же по-
лучили имя господа из «пер-
воисточника». Они слышали
и Яхве, и Ягве, и просто
Ягу-
Но почему бог обретает
столь странное, прямо ска-
жем, страшное обличье? Мо-
жет быть, все объясняет про-
цедура внедрения христиан-
ства: насилие, разрушение
привычных стереотипов жиз-
ни. мышления людей? И чем
сильнее было насилие, чем
сильнее пригибали к земле
перед новым, чужим богом,
тем больший страх и одно-
временно протест вырастал
в славянской душе. Ягу ста-
новился самым опасным вра-
гом язычников, самым страш-
ным из них. Пугать начинали
теперь уже им. Детей пугали
не просто чудищем, обитав-
шим в лесу, а строгим богом,
почему-то очень похожим на
ранее известную Ягу (только
ударение на первом слоге).
Так с конца X века затей-
ливо переплетаются в сказа-
ниях и в народном сознании,
с одной стороны, привычная
байка про страшилище в лесу,
а с другой — новый бог, сре-
ди многочисленных имен ко-
торого явственно слышится
созвучное Яге Ягу. Вот и
крестили почти что родную
Бабу-Ягу, бедное, одичавшее
лесное существо. Крестили
Рисунок В. Семеренко
именем бога, ненавистного
старой, языческой Руси. А
Баба-Яга осталась как бы
символом несломленного язы-
чества.
Теперь вы убедились:
Яга — мужчина. Вот уже
тысячу лет он скрывается
под женскими одеждами.
За такую древность Яги
говорят следующие факты.
В 1-й Новгородской летопи-
си под годом 1200-м упоми-
нается «Ягиниця» — прозви-
ще, соответствующее русал-
ке, упырю, водовику и т. п.
Названия ега-баба, баба-
ягая, баба-юга, Ягична Яга-
бовна восходят, отмечал про-
фессор П. В. Владимиров,
к XII веку.
Что ж, подходит к концу
наше историко-детективное
«расследование». Порок уз-
нан, мы объявляем ему об
этом. Прятаться дольше бес-
смысленно!
Удалось установить не так
уж мало. Если бы мы стали
заводить на Бабу-Ягу «лич-
ный листок по учету кадров»,
мы заполнили бы в нем мно-
го граф: имя, отчество, воз-
раст, пол, род занятий, со-
циальное происхождение,
место прописки, наличие род-
ственников за границей, вы-
езды (вылеты) Яги к ним на
шабаш, наличие транспорт-
ных средств и права на их
вождение (ни одной аварии
за века!) и т. д. Известно,
когда она меняла фамилию...
Это значит, что bot-boi мы
сможем поднять стопку брус-
ничного морса (любимый
яговый напиток) за тыся-
челетний юбилей ее имяна-
речения.
Рисунок В. Казачека
25
ПРАВОСЛАВИЕ СЕГОДНЯ
ОПРОВЕРЖЕНИЕ
Л. ТАЛЫМОВ,
наш специальный корреспондент
Рисунки И. Ваграмовой.
ВНОВЬ, уже который раз за зиму, на-
валился жестокий мороз. На это’ раз
он застал меня в Ивановской области.
Местным котельным не хватало топли-
ва, людям не хватало тепла. Даже
шустрые воробьи и те позабивались
на чердаки и под крыши. С блеклого,
словно обмороженного небосвода
подслеповато щурилось тусклое солн-
це. Порывистый ветер перехватывал дыхание и обжигал
лицо. Старожилы задумчиво перебирали год за годом.
— Последние времена наступают,— поговаривали
старушки.—Сказано в священном писании, что будет
опутан весь мир проволокой, полетят по небу железные
птицы, начнется хлад, глад и мор, и вострубит архангел
Гавриил, призывая всех на Страшный суд ..
Апокалиптические прогнозы старушек беспокоили
меня куда меньше, чем прогноз погоды. Мороз забирал
все круче, и обговоренная заранее встреча с Леонидом
Александровичем Бороздиным, служившим некогда свя-
щенником в городе Юрьевце, а затем решительно порвав-
МЫ ЕЩЕ вернемся к тому сложному
пути, который привел Леонида Алек-
сандровича в церковь. Сейчас же нам
важна именно эта его мысль, своего
рода ключ к пониманию собственной
судьбы: человек без веры жить не
может. Тут, правда, есть повод для
полемики о разных значениях слова
«вера». Конечно же, не хлебом еди-
ным жив человек, и уж тем более не личной машиной, да-
чей, мебелью и хрусталем (хотя кое-кто и этим вполне об-
ходится), а, главным образом, чем-то святым в своей душе,
теми или иными идеалами, которые и составляют цель и
смысл его существования. Именно на этом фундаменте,
как мне кажется, строится личность, индивидуальность.
а нет его — и личности тоже нет
шим и с церковью, и с религией, moi ла и не состояться.
Автобусы здесь, как мне сказали, ходят редко, а идти в
этакую стужу через половину города пешком решится
далеко не каждый.
Все мы разные, и каждый по-своему выкарабкивается
из беды, каждый находит свою точку опоры, чтобы
выбраться после крушения из-под обломков былых
идеалов. Одни яростно борются за свои убеждения, за
собственное видение мира, другие махнут на все рукой
и начнут «жить для себя», третьи бросаются на поиски
иных, более надежных идеалов и ценностей.
НАВСТРЕЧУ мне шагнул плотный,
среднего роста мужчина лет пятиде-
сяти, со спокойным, пристальным,
чуть задумчивым взглядом. Мы по-
здоровались, поговорили немного
о том о сем, исподволь присматри-
ваясь друг к другу, и постепенно пе-
решли к тому, ради чего и встрети-
лись. Медленно, словно выверяя каж-
дую мысль, рассказывал Леонид Александрович о пере-
житом.
— Знаете, я много думаю, почему моя жизнь сложи-
лась так, а не иначе. И главный мой вывод, убеждение мое,
выстраданное долгими годами и мирского и церковно-
го опыта,— человек без веры жить не может. Без веры он
гибнет, ломается. Я ведь был воспитан на вере. На вере в
Сталина, в его ближайших сподвижников, на вере в то,
что живу в самом справедливом и разумном государстве,
что мудрые его руководители во главе с Иосифом Висса-
рионовичем всегда принимают единственно верные ре-
шения и всем остальным остается только неукоснительно
выполнять их предначертания, и все будет прекрасно. Да
разве один я во все это свято верил? И разве один я, когда
рухнула эта вера, попытался, хотя и трудно это далось,
заменить ее другой верой, верой в грядущее через два
десятилетия торжество коммунизма?
А когда и эта вера рассыпалась в прах, странно ли, что
в поисках новых идеалов, новой веры, обратился я к вере
религиозной? В то время и в той обстановке мне казалось,
что это единственный выход, единственная точка опоры,
способная вернуть мне утраченный смысл жизни.
Именно в ту пору, когда Леонид Александрович
с болью и горечью размышлял над тем, что происходило
вокруг него, начали появляться в нашей стране поклонники
экзотических восточных и псевдовосточных культов, бро-
савшие городские квартиры и пытавшиеся основать в
удаленных от городской цивилизации местах собствен-
ные колонии. Некоторые научные работники вдруг
подавались в сторожа, а инженеры и конструкторы —
в грузчики и почтальоны. Думается, именно в ту пору
обострился среди части творческой интеллигенции инте-
рес к религии. Сегодня мы многое лучше, точнее знаем
о том времени, которое именуем «периодом застоя».
Кому-то было в нем «тепло и сыро», кто-то маялся,
надеясь найти спасение в личной честности и порядочнос-
ти, другие же, как мой герой, постепенно отчуждались от
той действительности, которую принять они не могли,
а изменить — тем более.
Но в том-то и слабость подобной позиции, что,
отчуждаясь от действительности, человек меняет-то не ее,
а себя, вернее, свои представления о ней, условия и образ
собственной жизни, круг друзей и знакомых, способы
и методы общения, а реальная действительность остается
прежней, и воздействовать на нее могут лишь те, кто, пусть
до поры до времени и безуспешно, но все же пытаются ее
изменить.
Фасад религии, и в том числе православной, весьма
привлекателен. Именно на нем крупным шрифтом начер-
таны такие замечательные принципы, как не убивай, не
кради, возлюби ближнего своего, как самого себя, не
лжесвидетельствуй, чти отца своего и мать свою... Именно
церковь наиболее активно использует такие понятия, как
нравственность, духовность, добро, благо, любовь, спра-
ведливость, утешение, милосердие, обращенные непос-
редственно к страждущей душе человеческой.
26
И когда начала рушиться прежняя вера Леонида
Александровича, именно к этим христианским принципам
и обратился он в поисках ответа на горькие и недоуменные
свои вопросы.
Верил ли он в бога в ту пору? А он и не задумывался над
этим. Другое волновало его: где и в чем основа людской
честности, порядочности, справедливости? Ведь если
можно говорить одно, а делать другое, если прекрасные
сами по себе лозунги и призывы ведут не к возвышению
нравов, а к их распаду, значит, нет во всем этом истины
и быть не может. Тогда где же она, в чем, у кого? Ведь где-
то же она должна быть, ведь если бы ее, истины, не было
вообще, то человечество давно бы уже утратило и смысл
и цель своего существования!
Конечно, будучи человеком достаточно образованным,
мыслящим, Леонид Александрович не мог поначалу
поверить в существование такого бога, каким его рисует
Библия. Сотворение мира за шесть дней, грехопадение
Адама и Евы, всемирный потоп... Все это для него были
мифы, древняя аллегория... Но бог как высший идеал, как
некое воплощение совершенств и добродетелей, постиже-
ние которых дает мощный стимул нравственному самосо-
вершенствованию личности и, через нее, преобразованию
всей жизни,— над этим стоило подумать. Но с кем
посоветоваться, к кому обратиться за ответом? К коллегам
по работе? Те, озабоченные личными делами и взаимоот-
ношениями с начальством, только посмеялись бы над
подобной «заумью».
Он обратился к Льву Толстому, к Достоевскому. Ведь
и они бились над теми же проблемами, болели той же, что
и он, болью. И, видимо, не случайно именно в религии
пытались найти ответы на мучившие их вопросы. Может,
действительно, есть в идее бога некая ускользающая от
него истина?
Но как же тогда быть со всем, чему его столько лет
учили? Что природа и общество развиваются по ес-
тественным, присущим им законам?
Он взялся за атеистическую литературу, но сомнения
свои так и не разрешил. И даже книги А. Осипова, бывшего
протоиерея и магистра богословия, которыми он искренне
увлекся ни в чем его не убедили. Впоочем, ничего
удивительного в этом нет. Ведь искал он не столько саму
истину, сколько подтверждение собственных взглядов
и мнений.
Размышляя над посчитанным, он вдруг решил написать
богослову Г. П. Миролюбову, о котором А. А Осипов
отзывался с искренним уважением. Так Бороздин сделал
первый шаг к будущей своей церковной жизни.
Миролюбов ответил ему. Завязалась искренняя, хотя
и нерегулярная переписка. Да, объяснял он Леониду
Александровичу в письмах, этот мир несовершенен,
и лишь вера, надежда и любовь способны спасти его,
сделать чище, нравственнее, гуманнее. Вера в спасителя
Иисуса Христа, отдавшего себя на крестную муку во
искупление нашего несовершенства и греховности, надеж-
да на высшую справедливость и воздаяние по делам
нашим и любовь к вечным нравственным ценностям
и к ближнему своему. Человек себялюбив, слаб перед
соблазнами, пороками, искушениями, и только вера
способна дать ему твердый и надежный ориентир в жизни,
удержать от дурных поступков и направить на добрые
дела.
Но более всего подкупали письма Миролюбова тем,
что тот не идеализировал ни церковь, ни верующих.
Разные люди, мол, есть и там и тут: однако один, не устояв,
согрешит, но тут же и покается перед богом и перед
собой, другой, согрешив, даже не смутится, а то еще
и гордиться будет в душе собственным прегрешением. Вы
же сами видите, сами нравственно мучаетесь от того
морального распада, до какого дошли окружающие вас
люди, отринув веру и учение церкви. Именно вера, писал
Миролюбов, и только она способна разрешить все ваши
сомнения.
Но не успел Леонид Александрович воспользоваться ни
советами Миролюбова, ни его приглашением на дачу. На
очередное его послание ответила сотрудница Ле-
нинградской духовной академии Е. Д. Уварова, известив,
что Миролюбов скончался, но если он, Леонид Алек-
сандрович, не против, то переписку будет продолжать она.
Наверное, еще и тогда трудно было назвать его
убежденно верующим человеком, но, как уже казалось
ему, забрезжил перед ним отсвет великой таинственной
истины, отсвет подлинного высокого и чистого смысла
жизни И чем больше штудировал он «Журнал Московской
патриархии», богословские труды и другую религиозную
литературу, которой безотказно снабжала его Уварова,
тем быстрее менялись его взгляды и представления. Одна
вера замещалась другой, и теперь даже то, с чем он
раньше решительно не мог согласиться, что, как говорится,
отметал с порога, начинало казаться ему наполненным
загадочным дивным смыслом, до которого он пока еще по
необразованности и неопытности просто не смог докопать-
ся...
— ПОМНЮ,— вспоминает Бороз-
дин,— в очередной мой визит в Ле-
нинград к Уваровой мы со знакомым
священником отправились в монас-
тырь. Принимали нас радушно, ис-
кренне, доброжелательно. Но особен-
но мне запомнилось, как в храме
мальчик молился — чистый, опрятный,
красивый, восторженный... Смотрел я
на него и думал: он слышит здесь призывы к доброте, со-
чувствию и помощи ближнему, к высокой нравственной
жизни. А что слышат и будут слышать мои дети?
Грязную ругань, издевательства, злобные насмешки
друг над другом? Его окружает красота, духовная чистота,
а их все то же пьянство, воровство, духовная, нравствен-
ная грязь! И если раньше еще были во мне какие-то коле
бания, то эта мысль напрочь их перечеркнула. Теперь
мой путь, понял я, прям и ясен...
В 1978 ГОДУ епископ Ивановский и
Кинешемский Амвросий после пред-
варительных бесед в присутствии все-
го местного духовенства рукоположил
Леонида Александровича в Преобра-
женском соборе г. Иванова в диако-
ны. Церемония была торжественная,
и Бороздину казалось, что и в самом
деле излилась на него благодать
божья. Человек искренний и цельный, разрешив былые
свои сомнения и наконец-то обретя, как ему тогда каза-
лось, желанную истину, подлинные цель и смысл жизни,
он безоглядно отдался служению новой своей вере.
К тому времени Бороздин освоил догматическое
и нравственное богословие, но церковную службу знал
плохо. И на первых порах ему пришлось нелегко, но
врожденное упорство и сознание высокой своей миссии
помогли одолеть и эти трудности. В 1980 году исполнилось
заветное его желание — он был рукоположен в священни-
ки.
Скромный, неизменно доброжелательный, искренний
во всем и со всеми, он, что называется, пришелся ко двору,
и когда поднялся вопрос о назначении, соответствующем
новому сану, ему предложили остаться в соборе. Однако
он, к немалому удивлению новых своих коллег, попросил-
ся в сельский приход, объяснив, что здесь, в Иванове,
пастырей и без него хватает, а он хотел бы нести слово
и правду божию туда, где они звучат еще редко и слабо
и где, стало быть, в нем куда больше нужды, чем в об-
ластном центре.
Такое желание епархиальное руководство признало
весьма похвальным, и отец Леонид был определен вторым
священником в старинный русский город Юрьевец.
27
Однако для отказа от службы в соборе имелась
и вторая причина, о которой он, впрочем, предпочел не
упоминать в разговоре с владыкой и его приближенными.
Пока он осваивал церковную службу, у него не было ни
сил, ни времени, ни желания присматриваться к тому, что
происходило вокруг. Когда же жизнь его начала входить
в размеренную колею, многое стало вызывать у него
недоумение. Он помнил, что в церкви надо верить, а не
мудрствовать, и ежели что-то и смущает тебя, то либо по
неопытности, либо по малости веры, либо по искушению...
Он не раз и не два слышал это от своих коллег и наставни-
ков, но ничего поделать с собой не мог. Конечно, если бы
он вырос в этой среде или же вошел в нее еще юнцом, не
имеющим жизненного опыта, не выработавшим привычку
к самостоятельному анализу происходящего, он бы
постепенно претерпелся ко всему, свыкся и многое
воспринимал бы как само собой разумеющееся.
Но можно уйти от жены, от детей, от «мира», только от
самого себя не уйдешь. Вот и маялся отец Леонид, видя,
что иереи и протоиереи относятся к алтарю примерно так
же, как прежние его сослуживцы к своим служебным
кабинетам. Здесь могли за глаза посмеяться над тем, с кем
только что любезничали, посмаковать очередную епар-
хиальную сплетню или рассказать скабрезный анекдот.
Могли даже сбогохульничать, ничуть не смущаясь тем, что
по церковным представлениям в алтаре обитает сам
господь бог. Не мог отец Леонид не заметить и того самого
чинопочитания, которого он не мог терпеть в мирской
жизни, и все тех же «конторских игр», главной целью
которых было добиться благорасположения начальства,
только теперь — епархиального. Но когда он поделился
своими размышлениями с одним из священников, тот
удивился:
— Да вы, отец Леонид, оказывается, наивный человек.
Послужите с мое, и не такое еще увидите Священники-то
ведь живые люди. Вот и грешат, как все...
— Но ведь при рукоположении,— возразил Бороз-
дин,— на священника нисходит благодать божья, он
внутренне перерождается.
— Благодать благодатью,— прервал тот,— а плоть
плотью! Един бог безгрешен, а мы, смертные...— Он
махнул рукой. — Так-то, отец Леонид! И не майтесь
понапрасну...
Отец Леонид старался не маяться. Изнурял себя
постом, горячей, истовой молитвой. Постоянно держал
в памяти слова Христа о сучке в глазу брата и о бревне
в собственном глазу. Внушал себе, что все подобные
ситуации — испытания в крепости его веры...
Потом, девять лет спустя, окончательно разочаровав^
шись и в христианском идеале нравственности, и в самой
идее бога, он скажет мне:
— Царство божие действительно не от мира сего. Ибо
только отгородившись от реальной жизни, можно убеж-
денно верить в высшую справедливость.
нулся, а ты же его
Леонид, грешно...
НАСТОЯТЕЛЬ Юрьевецкого храма
отец Петр Косянчук встретил нового
сослуживца с распростертыми объя-
тиями. Выставил богатый стол, реза-
нувший Бороздина своей роскошью.
Но, как говорится, со своим уставом
в чужой монастырь не суются. Отец
Леонид даже упрекнул себя тут же —
человек от широты души так размах-
за это в душе и коришь! Грешно, отец
Потекла повседневная приходская жизнь. Утренняя
литургия, вечерняя, проповеди, исповеди, причашения.
соборования, отпевания
Поначалу и тут увлекся отец Леонид своей высокой
миссией. Много беседовал с верующими, подолгу сидел
над составлением проповедей, читал их проникновенно,
проповедуя в основном на свою любимую тему —
о нравственности. Но постепенно стал замечать особые
отношения отца Петра с теми, кто контролировал
церковную кассу, и его житейскую «ловкость», противоре-
чащую тому, к чему отец Петр призывал с амвона
Из дневника Л. Боооздина:
«23 октября 1980 года. Был у нас в гостях отец Петр.
Жена спросила: «Вы, говорят, в семинарии учитесь?»
«Да»,— ответил он. «А потом в духовную академию
пойдете?» — «Не-ет! Куда мне в академию! Тяжело.
Образования не хватает. Даже десяти классов не имею.
Да-да! Не имею. Учился в вечерней школе. Я учителю сто
грамм поставлю — он мне оценку!»
Мы смотрим на отца Петра удивленно, а он довольно
улыбается и говорит: «Уметь надо жить. Если дашь в лапу,
всего достигнешь».
Когда отец Пётр ушел от нас. вспомнил я нашу
совместную поездку на епархиальное совещание в Ива-
ново
Вышли мы с диаконом Коником из такси в залу,
а настоятель наш, отец Петр, с увесистыми узлами на
архиерейскую кухню потащился. «С рыбой!» — мотнул
головой в его сторону диакон.
А я подумал: неужели рассчитывает судаками да
лещами волжскими выстлать себе у архиерея гладкую
дорожку к успеху?
27 октября 1980 года. Отец Петр говорит мне: «Что-то,
отец Леонид, мне Владыка стал сниться. Может, ему
картошки надо?..» А в том году в Иваново ее почти не
было. Собрал Петр у верующих целую машину картошки
и увез архиерею.
29 октября 1980 года. Накануне дня ангела епископа
отец Петр подошел ко мне и открыл деревянный футляр:
«Вот что я Владыке хочу подарить!» Из футляра ослепи-
тельно блеснул большой золотой крест. Умеет жить,
подумал я, глядя на торжествующего Петра. Стоимость
такого креста измеряется, наверно, четырехзначной циф-
рой. Большие деньги! А ведь получает зарплату такую же,
как я,— двести сорок рублей. К тому же жена нигде не
работает, две дочери в школе учатся. Надо всех напоить,
накормить, обуть и одеть... На зарплату такие подарки
делать нельзя».
Знал, знал отец Леонид, что и в Преображенском
соборе, где он два года служил, у многих его коллег были
«особые отношения» с церковным активом, особенно
с теми, кто контролировал кассу. И то одна внезапно
объявившаяся «нужда» кого-либо из иереев, то другая
компенсировались из церковной кассы в обход офи-
циального учета денежных поступлений. Это не считалось
ни зазорным, ни постыдным, об этом между своими
говорилось практически в открытую
Знал об этом отец Леонид, но старался быть подальше
от подобных дел, убеждая себя, что чего-то он по
неопытности своей не понимает, и коли уж владыка этого
не пресекает, то, очевидно, все это на самом деле не
воровство, а что-то совсем иное. Ведь не может же
владыка, архипастырь, поддерживать и поощрять во-
ровство тех, кто ежедневно провозглашает с амвона «не
укради».
И хотя представлял в Иванове отец Леонид всю
нехитрую механику «изъятия» неучтенных денег из
церковной кассы, сам при этом не присутствовал и потому
причастным себя не считал.
Здесь же. в Юрьевце, все происходило на его глазах.
А у отца Петра одна «нужда» другую догоняла. И потому
многие службы и требы не регистрировались, а деньги за
них шли прямиком в карман настоятеля. И добро бы шли
они на какие-то церковные нужды, на помощь больным,
старым и немощным, это еще отец Леонид мог бы понять,
по мирской своей жизни помнил, как приходилось иной
раз ловчить хозяйственникам абсолютно бескорыстно,
исключительно в интересах дела. Так нет же, церковные
нужды куда меньше беспокоили настоятеля, чем собствен-
ное благополучие.
Вот и маялся отец Леонид, видя беззастенчивое
28
воровство и не решаясь откровенно сказать об этом
настоятелю, ибо как-то неловко говорить умудренному
опытом и облеченному священническим саном человеку,
что воровать — нехорошо, грешно!
Но решился все-таки, посчитав, что молчание — то же
самое соучастие в воровстве. Поначалу отец Петр решил,
что недоволен напарник тем, что сам к церковной кассе не
допущен, и стал поучать его, с кем следует договориться,
с кем поделиться.
— Мы с вами, отец Леонид, сработаемся,— похлопал
он Бороздина по плечу,— я это с самого начала почувство-
вал...
Когда же выяснилось, что отнюдь не участие в дележе
неправедных доходов интересует отца Леонида, а чисто
нравственная, этическая сторона дела, настоятель остолбе-
нел от удивления:
— Вы что же, отец Леонид,— ошеломленно спросил
он,— хотите церковь на свой лад переделать?
Но в ту пору отец Леонид считал, что не церковные
нравы надо переделывать, а повадки отца Петра привести
в соответствие с церковными нравами.
С тем и отправился батюшка, жаждущий воплощения
в жизнь евангельских заповедей, к епархиальному на-
чальству, и, естественно, получил за свою проповедь
достойную отповедь
— Я ехал в епархию,— вспоминает Леонид Алек-
сандрович,— уверенный в полной поддержке и понима-
нии. Не забудьте, я искренне считал, что священнослужи-
тели — люди совершенно особые, чуть ли не святые, ведь
они учат прихожан правилам высшей нравственности,
высшей морали, на них благодать божья, и потому сами
они — образец христианской жизни, как я ее, разумеется,
тогда понимал. И если ни то, с чем я сталкивался во время
служения в Преображенском соборе, ни поведение отца
Петра не поколебало моей уверенности, то услышанное
в управлении епархии подействовало на меня как ушат
ледяной воды...
Бывшие сослуживцы по Преображенскому собору
в ответ на возмущение отца Леонида лишь лукаво
улыбались в боооды и, не поддерживая разговора, быстро
отходили в сторону. А настоятель собора и личный
секретарь владыки, протоиерей Николай Винокуров, то ли
желая утешить его, то ли вразумить, заявил следующее:
— Вы не поняли христианства. Давать и брать взятки —
такова церковная специфика. Без этого нам нельзя...
Своеобразно утешил и владыка.
— В церкви всегда было так...
Что мог ответить отец Леонид? Ему ли, приходскому
священнику, учить епископа евангельским заветам, тому,
во что искренне веруют миллионы простых прихожан, тем
светлым и высоким идеалам, ради которых он стал
служить богу.
Потом были другие беседы, столь же откровенные, но
эта, первая, стала для него точкой отсчета. Именно после
этого разговора старательно подавляемая им привычка
думать, сопоставлять, размышлять вновь властно заявила
о себе. И ничего с ней поделать он уже не мог.
Еще какое-то время он убеждал себя, что верует ведь
он не в священнослужителей и даже не в церковь, а в бога,
и следовательно, нет и не должно быть ему дела до
церковных порядков и до морального облика ее служите-
лей.
Надо сказать, что эта его мысль нашла горячую
поддержку у епархиального руководства. «Пусть духо-
венство живет так, как живет, вам-то что? — вразумлял
отца Леонида тот же протоиерей Винокуров. — А вы
живите своей жизнью, если уж вы такой честный!»
Да, была у отца Леонида такая идея — отойти от зла,
под которым он понимал воровство приходских денег,
взяточничество, склоки, сплетни и пьянство в церковной
среде, и творить благо, насколько это в его силах. Но даже
отойдя от духовенства, мог ли он, оставаясь священником,
отойти от верующих?
Из дневника Л. А. Бороздина:
«Сегодня на исповеди женщина рассказала, как она
когда-то загубила своего младенца: «Не хотела я,
батюшка, ребенка. Одна старушка и посоветовала: ты
ноздри-то ему пальцами прижми, он и перестанет
дышать... Я так и сделала. Умер, царство ему небесное».
Слушаешь этакое, и ужас берет. Так и хочется
закричать на весь храм: «Господи, где же ты, как же ты,
всеблагой, допустил подобное!» Женщина-то, конечно,
кается, но чувствую, не о ребенке загубленном душа ее
болит, а за собственную участь беспокоится... И если бы
она одна такая была. Так ведь нет же. Недавно другая
призналась: «Напоила я его, дитя свое, холодной водой,
чтобы он помер, он и преставился у меня от воспаления
легких. Молодой еще была, неразумной. А сейчас каюсь,
авось господь простит».
Господи, в чем мне только не каются! Неужели ты все
это простишь, господи? А если не простишь, почему не
остановил руку их окаянную, ты же ведь всеблаг, господи,
зачем обрек их на вечные мучения?..»
Нет, теперь уже отцу Леониду не казалось все таким
совершенным и нравственным в божественном устройстве
мироздания, как когда-то. Не успевал он найти мало-
мальски удовлетворительный ответ на один недоуменный
вопрос, как на смену ему приходило несколько н >вых.
Окончание следует.
ИТОГИ ВСЕСОЮЗНОГО
КОНКУРСА
Президиум Правления Всесоюзного об-
щества «Знание» утвердил решение жюри
по итогам Всесоюзного конкурса на луч-
шие произведения научно-популярной ли-
тературы, изданные в 1986 году. Среди
книг, отмеченных наградами:
Атеистические чтения, вып.
t5. М., Политиздат — диплом I степени.
Мезенцев В. А. Каменная сказ-
ка М., «Молодая гвардия» — дип-
лом 11 степени.
Байрамов Э. 3. Заброшенные
четки. М., Политиздат — поощритель-
ный диплом.
Принято решение о том, что начиная
с 1988 года ежегодный Всесоюзный кон-
курс на лучшие произведения научно-
популярной литературы будут проводить
совместно Всесоюзное общество «Знание»
и Государственный комитет СССР по де-
лам издательств, полиграфии и книжной
торговли. Госкомиздат СССР установил
две новые премии за научно-популярные
книги для молодежи: автору (или коллек-
тиву авторов) — 800 руб.; редактору —
700 руб. С положением о конкурсе можно
ознакомиться в правлениях местных орга-
низаций общества «Знание».
29
ДИАЛОГ? ПОКА ТОЛЬКО
ЗНАКОМСТВО!
22 января в цикле чтений «Социальная
память человечества» проведен «круглый
стол», посвященный 1000-летию «креще-
ния Руси». Его организовали Московский
историко-архивный институт и Московский
фонд культуры. Еще два-три года назад
такое трудно было представить — за од-
ним столом сидели ученые и богословы.
Думается, это знамение времени, идущей
перестройки, демократизации обществен-
ной жизни, общественного, в частности
научного, сознания, которое стало более
открытым для диалога. Однако возникает
вопрос, кстати, прозвучавший из зала
в форме несколько парадоксальной: «А не
отдаем ли мы, атеисты, свое первородство
за удовольствие похлебать совместно че-
чевичной похлебки?» Иначе говоря: «Не
будет ли стоить нам такой диалог отказа от
атеистического мировоззрения?»
Что ж! Вопрос не праздный. Но сначала
о том, как все это происходило. Зал,
вмещавший около 600 человек, был пере-
полнен В работе «круглого стола» приняли
участие Ю. Н. Афанасьев, В. А. Минаев,
В А. Муравьев (Московский историко-
архивный институт), Я. Н. Щапов и Л..С. Че-
чуров (Институт истории СССР АН СССР),
М. Ю. Брайчевский (Институт археологии
АН УССР), В. Г. Хорос (Институт мировой
экономики и международных отношений
АН СССР), Д. Е. Фурман (Институт США
и Канады АН СССР), В. В. Иванов (Институт
славяноведения и балканистики АН СССР),
Ю. А. Кизилов, преподаватели Московской
духовной академии протоиерей Игорь
Экономцев, игумен Макарий (Веретенни-
ков), иеромонах Иннокентий (Павлов),
игумен Феофилакт (Моисеев), дьякон Ва-
лентин Асмус, студент академии священ-
ник Борис Даниленко, А. В Антонов
(Старообрядческая епископия).
«Крещение Руси», связанные с правосла-
Информация, хроника
ЦЕРКОВЬ И
ПЕРЕСТРОЙКА
Социальное и нравственное обновле-
ние, подъем духовной жизни, харак-
терные для современного советского
общества, вызывают живой интерес
у иерархов Грузинской православной
церкви. И это понятно — за ним стрем-
ление глубже разобраться в характере
происходящих перемен, ие отстать от
растущей социальной активности, ини-
циативы своих прихожан.
Вот уже два года по просьбе руко-
водства церкви лекторы общества «Зна-
ние» систематически выступают перед
священниками и учащимися Мцхетской
духовной семинарии.
вием вопросы истории и культуры, совре-
менное состояние церковных организаций,
их место в общественной жизни — тема
обширная. Поэтому некоторые вопросы
были раскрыты относительно полно, дру-
гие же прозвучали репликой. Многие
участники обращались к проблеме «выбо-
ра веры», обсуждалась и дата «крещения
Руси» (в целом все были согласны, что она
достаточно условна), и обстоятельства,
сопутствовавшие этому событию. Разнооб-
разные мнения высказывались по поводу
времени проникновения христианства на
Русь. Назывались разные периоды — от
начала нашей эры до VIII-—IX веков.
Скажем, М. Брайчевский относит первую
попытку ввести христианство как госу-
дарственную идеологию Киевской Руси ко
временам Аскольда (конец IX века), дру-
гие акцентировали Внимание на крещении
Ольги.
В целом все были единодушны в оценке
высокого уровня развития материальной
и духовной жизни Древней Руси накануне
ее «крещения», подчеркивали, что госу-
дарство возникло почти за полтора века до
этого и многие его институты сложились на
языческой основе. Вокруг вопроса о соот-
ношении языческой и христианской куль-
туры не раз вспыхивали споры
Конечно же, много внимания уделили
истории церкви, ее роли в развитии
культуры, современному положению. За-
метно было, может, и неосознанное
желание представителей церкви приукра-
сить ее прошлое. Например, только по-
дробный экскурс Я. Н. Щапова в историю
экономической жизни православной
церкви опроверг версию, будто она никог-
да не находилась на иждивении эксплуата-
торского государства и всегда существова-
ла только на народные деньги. Я. Н. Щапов
напомнил о «десятинном периоде», зе-
Тематика обоих циклов лекций плани-
руется с учетом пожеланий слушателей.
Прежде всего это проблемы перестрой-
ки экономики, социальной сферы. Не
остаются без внимания и вопросы внеш-
ней политики, международных отноше-
ний. По просьбе слушателей прочитаны
лекции по проблемам ИГР, экологии
современной демографической ситу-
ации. Понятен повышенный интерес
аудитории к истории становления госу-
дарственности в Грузии, развитию ее
национальной культуры. Часто лекции
перерастают в диалог, диспут между
атеистами и верующими.
Д. ГЕГЕШИДЗЕ,
доктор философских наук, профессор,
председатель бюро секции пропаганды
научного атеизма при Правлении об-
щества «Знание» Г рузинской ССР
мельком собственничестве и других фор-
мах ее экономического бытия.
Привлекла внимание и проблема соотно-
шения нравственности и религии, отмеча-
лось в целом положительное влияние
христианства на нравы, мораль Древней
Руси.
Предметом обсуждения стал вопрос
о церковных ересях. Богословы характери-
зовали их как явление нетипичное, как
случайный отход человека не только от
церкви, но и от родины. Ученые-историки,
напротив, обращали внимание на соци-
альные причины этого явления. Здесь же
возник и вопрос об отношении современ-
ной церкви к экуменизму. Протоиерей
Экономцев отметил, что ныне у правосла-
вия сложились добрые отношения с като-
ликами, протестантами, старообрядцами,
хотя Русская православная церковь ни на
йоту не изменяет своим догматам, своему
вероучению.
Дьякон Асмус, обратившись к русскому
средневековью, полемизировал с оценка-
ми этого времени как темного провала
в культурной истории. Он настаивал также
на том, что Русь через Византию восприня-
ла и античное наследие.
Беседа за «круглым столом» продолжа-
лась четыре чеса. Из зала задавали самые
разнообразные вопросы представителям
церкви. Скажем «Верите ли вы в комму-
низм? Если да, го как это соотносится
с вашим мировоззрением?» Ответил игу-
мен Макарий: «Если подходить к этому
вопросу с точки зрения мировоззрения,
мы стоим на диаметрально противопо-
ложных позициях. Решая основной вопрос
философии, мы считаем, что первичен
Дух, а научный коммунизм считает, что
первична материя. Но вот что интересно.
В журнале «Москва» я встретил
любопытное высказывание: суть его сво-
дится к тому, что борцу за перестройку
гораздо ближе человек, иначе решающий
основной вопрос философии, но высту-
пающий за перестройку, чем человек,
который выступает против перестройки, но
одинаково с ним решает основной вопрос
философии. С этой точки зрения у нас
много близкого с борцами за перестрой-
ку».
Итак, обсуждались многочисленные ис-
торические и культурологические аспекты
самых разных периодов отечественной
истории. Однако на прямой вопрос —
почему же Киевская Русь все же приняла
именно православие и был ли иной ва-
риант — в конце концов один из богосло-
вов ответил: «Потому что так пожелал
Иисус Христос»о И это, как поняли все, был
ответ, продиктованный уже не наукой,
а верой.
Видимо, здесь и проходит водораздел,
за которым сотрудничество ученых-марк-
систов и богословов кончается. Однако на
уровне научной конкретики — разговора
о происхождении и достоверности истори-
ческих известий, сопоставления фактов,
толкования специальных понятий — выяви-
лись целые области для совместной ра-
боты.
Была ли дискуссия? Конечно, была. Был
ли мировоззренческий диспут? В том
30
смысле, который принято вкладывать в это
понятие, вспоминая, скажем, диспуты Лу-
начарского и Введенского,— конечно, нет.
Безусловно, по некоторым репликам
чувствовалось, что в зале ждали миро-
воззренческого противоборства и, навер-
ное, были разочарованы. Что ж! Всему
свое время, вступать в спор можно, только
познакомившись с оппонентом. Что же
касается дискуссии, то общее мнение один
из участников «стола» выразил так: «Мы
сейчас еще только знакомимся, а после
успеем и поссориться, еще и подеремся».
Насчет драки — это, конечно, шутка
Подвел итоги Ю. Н. Афанасьев:
«В нашем обществе звучат разные
голоса, их много. Мы сейчас учимся эти
голоса различать, слышать, понимать. По
теме, которую вынесли на обсуждение,
имеется огромное количество самых
разных точек зрения, которые противос-
тоят друг другу и которые, может быть,
никогда не получат однозначного реше-
ния. Я думаю, что мы будем спорить
Мы — это ученые: историки, философы,
литературоведы. Мы будем встречаться,
обсуждать какие-то вопросы, спорить и не
находить одинаковых ответов и между
собой и с представителями православной
церкви, с представителями других вероис-
поведаний. И я думаю, что это нормально.
Мы можем по-разному объяснять причины
«крещения Руси», и вы убедились, насколь-
ко разное у нас понимание этих вопросов.
Но это не мешает нам всем вместе глубоко
осознать, что история религии очень тесно
связана с историей культуры».
А теперь вернемся к вопросу: не
утратим ли мы атеистическую убежден-
ность в таких дискуссиях? Думается, не
только не утратим, а наоборот, укрепим,
ибо атеизм должен строиться не на
неведении, а на знании, на приверженности
истине. К мировоззренческому диалогу
нужно готовиться основательно и глубоко.
В. ПАЗИЛОВА,
кандидат философских наук
ПО ЗАКАЗУ МУЗЕЯ
Продолжение. Начало на 2-й
— Не только. Я не могу
приступить к работе, пока
не войду в образ, не смо-
гу ощутить зримо, пред-
метно эпоху. Так, я вдоль
и поперек исходил дне-
провские берега, особен-
но там, где, по преданию,
происходило историче-
ское событие. Ознакомил-
ся с большим количест-
вом исследований, посвя-
щенных этому вопросу,
консультировался со спе-
циалистами Пользуясь
случаем, хочу поблагода-
рить академика Б. А. Ры-
бакова за ценные советы
и помощь. Считаю, что в
его лице меня «благосло-
вила» наша историческая
наука.
— Как, по-вашему,
может отреагировать на
картину православная
церковь?
— Учитывая сложность
темы, я консультировался
не только с учеными. Я
показал эскизы одному из
высших иерархов право-
славной церкви. Причем
сразу же сказал, что кар-
тина будет иметь нерели-
гиозный, светский харак-
тер. Владыка оценил мою
прямоту. Эскизы ему по-
нравились, и от тоже дал
ряд советов.
— Все-таки почему в
вашем творчестве доми-
нирует историческая те-
матика?
— Виною тому, можно
сказать, случай. Лет де-
сять назад вместе с друзь-
ями зашел в Историчес-
кий музей, заглянул в за-
пасники, где хранилось
старое оружие. Храни-
тель посетовал, что экспо-
натов много, но сами по
ИСТОРИИ РЕЛИГИИ
странице обложки
себе они мало что гово-
рят. Я согласился, дейст-
вительно, все эти прекрас-
ные мечи, щиты, красоч-
ное одеяние прекрасно
смотрелись бы на карти-
не, и посетитель музея
зримо, воочию предста-
вил бы себе историю в
предметах, людях и со-
бытиях. Вот и нарисуйте,
в шутку предложил хра-
нитель. Он пошутил, а я
вдруг загорелся и через
десять дней принес эскиз
на тему Куликовской бит-
вы. Хранитель растерял-
ся, не ожидая, что его сло-
во так быстро обернется
делом, и повел меня к
директору. Директору эс-
киз понравился и он...
рассердился: где же я был
раньше? Выяснилось, что
картины на эту тему уже
заказаны двум художни-
кам. «Пусть я буду треть-
им»,— простодушно от-
ветил я. Директор поду-
мал и согласился, хотя
времени на исполнение
оставалось мало. Картину
я нарисовал к сроку, те-
перь ее можно увидеть в
Историческом музее.
— Где-то я ее видел
еще...
— В учебнике по исто-
рии СССР для седьмого
класса помещена репро-
дукция с картины.
— Однако все это не-
много напоминает вол-
шебную сказку: пришел,
увидел, нарисовал...
— Скоро только сказка
сказывается... В детстве
я подавал, как говорится,
большие надежды, меня
без экзаменов приняли в
художественную школу.
После окончания меня
И АТЕИЗМА
даже собрались было по-
слать в Италию. Но потом
армия, семья и так да-
лее...
В общем, почти двад-
цать лет к живописи в
традиционном смысле
этого понятия не присту-
пал. Долго работал в ки-
но, был постановщиком
более 70 фильмов, в том
числе «Снегурочки», «Эг-
монта». После образова-
ния творческого объеди-
нения «Экран» стал рабо-
тать в так называемых
малых формах: помните
кота Леопольда? Впрочем,
и крошка енот, мамонте-
нок, другие персонажи
были хорошо приняты
детворой. Работа в муль-
типликации помогла в
постижении пластики, дви-
жения, ритма, отразилась
и на моих картинах, где,
мне кажется, заметна не-
которая «режиссирован-
ность».
Ну, а мое посещение
Исторического музея при-
вело к тому, что я стал
«музейным» художником.
Кроме «Куликовской бит-
вы» там висит мое «Ледо-
вое побоище». В картин-
ной галерее г. Владими-
ра — триптих «Слово о
полку Игореве». В Сузда-
ле есть Музей былины —
там мой «Боян»... Я вижу
свою задачу в том, чтрбы
оживить экспонаты, при-
близить «действующих
лиц истории» к нашей
жизни, создать окно во
времени, помочь зрите-
лю увидеть героические
картины прошлого.
— И вот теперь диптих
о крещении. В чем заклю-
чается его центральная
идея?
— Мне хотелось рас-
крыть конфликтную си-
туацию: начинается новое
время, идет столкновение
старого и нового, но не
всем понятны неизбеж-
ность и, скажем, жест-
кость новых времен. От-
сюда трагедия жрецов —
они изображены на вто-
рой половине диптиха,
там, где дружинники вле-
кут Перуна в воду. Для
жрецов рушится старый
мир. А для тех, кого Вла-
димир согнал в воду, то-
же происходит нечто не-
обычное. Вспыхивают ма-
ленькие стычки, одних го-
нят силой, другие равно-
душно следуют указа-
ниям греческих священ-
нослужителей. Родовитых
киевлян можно узнать по
«оселедцу» на голове —
его носили наиболее почи-
таемые люди княжьего
рода. Их отношение к кре-
щению не простое, одни,
возможно, вспоминают
известные по летописи
слова Владимира: «Кто
не придет, тот будет враг
мне», другие оценивают,
говоря современным язы-
ком, политические и эко-
номические последствия
крещения. К воде они
идут раздельными пото-
ками — знать сама по се-
бе, простой люд сам по
себе. Между ними — Кня-
зевы воины. За каждым
персонажем я вижу чело-
веческую судьбу. Во вре-
мя великих исторических
поворотов она часто за-
слоняется важностью и
величием момента.
Интервью взял
Э. Г еворкян.
31
ннки
«Лета 7072-го (1564—65) ... попущением
божиим за грехи наши возъярися царь
и великий князь Иван Васильевич всеа
Русин на все православное христианство по
злых людей совету Василия Михайлова
Юрьева да Олексея Басманова и иных
таких же, учиниша опришнину, разделение
земли и градом»,— записано в Писка-
ревском летописце, а в Никоновской
летописи разъясняется: «...Двор ему себе
и на весь свой обиход учините особный,
а бояр и окольничих и дворецкого и казна-
чеев и дьяков и всяких приказных людей,
да и дворян и детей боярских и стольников
и стряпчих и жильцов учинити себе особ-
но... и всяких дворовых людей на всякий
обиход, да и стрельцов приговорил учини-
ти себе особно».
С этого и началось то, что называется
«опри чнино й»*.
В истории вряд ли найдется другое такое
явление, породившее столько споров, до-
гадок и гипотез. Для одних исследователей
опричнина — порождение чуть ли не ду-
шевной болезни царя; для других —
своевременный, гениальный, глубоко про-
думанный политический ход; для треть-
их — трагическая нелепость, отбросившая
Россию на три века назад; для чет-
вертых — естественное развитие русской
государственности... Как историческое яв-
ление опричнина поглотила личность само-
го Ивана IV, заслонила эпоху и скрыла от
нас тот институт, ради которого были
проведены изменения в государстве и ко-
торый так часто ускользал от внимания
историков. В действительности же мы
даже не знаем точно, как назывался
институт, который, в известной мере,
бросил свою тень на всю дальнейшую
историю России.
Иван IV разделил Россию на две части —
на «земщину» и «опричнину». «После
учреждения Опричного двора,— писал
академик С. Б. Веселовский, на чей фунда-
ментальный труд «Исследования по исто-
рии опричнины» я и далее буду ссылать-
ся,— царь остался государем всего госу-
дарства с прежними органами центрально-
го управления и одновременно на правах
удельного князя стал хозяином части
государства, выделенного в ведение Оп-
ИЗ ИСТОРИИ ПРАВОСЛАВИЯ
Андрей НИКИТИН
ричного двора». Доходы с опричной
территории позволяли Ивану IV содержать
двор, составленный и пополнявшийся
исключительно по его собственному выбо-
ру и указаниям, собственное — оприч-
ное — войско, противополагавшееся вой-
ску земскому и поставленное над ним
но главное — рыцарско-монашеский ор-
ден опричников, во главе которого стоял
он сам.
Иоганн Таубе и Элерт Крузе, два
лифляндских рыцаря, попавших во время
Ливонской войны в русский плен, с 1564 по
1571 год находились при Иване IV, испол-
няя его дипломатические поручения.
В 1571 году, когда царь принялся за
уничтожение собственных опричников, два
друга, предчувствуя, что скоро де-
ло дойдет и до них, бежали в Польшу, где
составили подробный отчет о том, чему
были свидетелями. Текст его был опубли-
кован на русском языке в восьмой книге
«Русского исторического журнала» в
1922 году и там можно найти подробное
описание ордена опричников, как они
его прямо и называют:
«Опричники (или избранные) должны во
время езды иметь известное и заметное
отличие, именно следующее: собачьи го-
ловы на шее у лошади и метлу на
кнутовище. Это означает, что они сперва
кусают, как собаки, а затем выметают все
лишнее из страны. Пехотинцы все должны
ходить в грубых нищенских или монашес-
ких верхних одеяниях на овечьем меху, но
нижнюю одежду они должны носить из
шитого золотом сукна на собольем или
куньем меху. Он, великий князь, образовал
из них над всеми храбрыми, справед-
ливыми, непорочными полками свою осо-
бую опричнину, особое братство, которое он
составил из пятисот молодых людей, боль-
шей частью очень низкого происхождения,
всех смелых, дерзких, бесчестных и без-
душных парней.
Этот орден предназначался для соверше-
ния особенных злодеяний.
Прежде всего монастырь, или место, где
это братство было основано, был в Алек-
сандровской слободе... Сам он был игуме-
ном, князь Афанасий Вяземский келарем.
Малюта Скуратов пономарем; и они вместе
с другими распределяли службы мо-
настырской жизни. В колокола звонил он
сам вместе с обоими сыновьями и понома-
рем. Рано утром в четыре часа должны все
братья быть в церкви; все неявившиеся, за
исключением тех, кто не явился вследствие
телесной слабости, не щадятся, все равно
высокого ли они или низкого состояния,
и приговариваются к восьми дням епи-
тимьи В этом собрании поет он сам со
своими братьями и подчиненными попами
с четырех до семи. Когда пробивает восемь
Рисунок Э. Дмитренко
* По «Толковому словарю» В. И, Даля, оп-
ричный — особый, иной, отдельный, сторон-
ний, кромешный, отрешенный от чего-либо.
А также — тьма кромешная, ад.
32
часов, идет он снова в церковь, и каждый
должен тотчас же появиться. Там он снова
занимается пением, пока не пробьет десять.
К этому времени уже бывает готова
трапеза, и все братья садятся за стол. Он
же, как игумен, сам остается стоять, пока те
едят. Каждый брат должен приносить
кружки, сосуды и блюда к столу, и каждому
подается еда и питье, очень дорогое и со-
стоящее из вина и меда, и что не может
съесть и выпить, он должен унести в сосу-
дах и блюдах и раздать нищим, и, как
большей частью случалось, это приноси-
лось домой. Когда трапеза закончена, идет
сам игумен к столу. После того как он
кончает еду, редко пропускает он день,
чтобы не пойти в застенок, в котором
постоянно находятся много сотен людей; их
заставляет он в своем присутствии пытать
или даже мучить до смерти безо всякой
причины, вид чего вызывает в нем, согласно
его природе, особенную радость и весе-
лость... И после этого каждый из братьев
должен явиться в столовую или трапезную,
как они называют, на вечернюю молитву,
продолжающуюся до девяти часов... Что
касается до светских дел, смертоубийств
и других тиранств и вообще всего его
управления, то отдает он приказания в
церкви...
Все братья и он прежде всего должны
носить длинные черные монашеские посохи
с острыми наконечниками, которыми можно
сбить крестьянина с ног, а также и длинные
ножи под верхней одеждой, длиною в один
локоть, даже еще длиннее, для того, чтобы
когда вздумается убить кого-либо, не
нужно было посылать за палачами и меча-
ми, но иметь все приготовленным для
мучительства и казней...»
Сведения эти полностью подтверждает
Альберт Шлихтинг, слуга и переводчик
придворного врача Арнольда Пензе я, на-
ходившийся при Опричном дворе с
1564 года, благодаря чему он оказался
невольным свидетелем тех дворцовых
тайн, о которых Таубе и Крузе, опричные
дипломаты, могли лишь догадываться. Вот
что Шлихтинг писал об Иване IV:
«Живя в упомянутом Александровском
дворце, словно в каком-нибудь застенке, он
обычно надевает куколь, черное и мрачное
монашеское одеяние, какое носят братья
базилиане, но оно все же отличается от
монашеского куколя тем, что подбито
козьими мехами. По примеру тирана также
старейшины и все другие принуждены
надевать куколи, становиться монахами
и выступать в куколях, за исключением
убийц из Опричнины, которые исполняют
обязанность караульных и стражей. И так
великий князь встает каждый день к утрен-
ним молитвам и в куколе отправляется
в церковь, держа в руке фонарь, ложку
н блюдо. Это же самое делают все ос-
тальные, а кто не делает, того бьют палка-
ми. Всех их они называют братией, также
и они называют великого князя не иным
именем, как брат. Между тем он соблюдает
образ жизни, вполне одинаковый с монаха-
ми. Заняв место игумена, он ест один
кушанье на блюде, которое постоянно носит
с собою; то же делают все. По принятии
пищи он удаляется в келью или уединенную
комнату. Равным образом каждый из
остальных входит в свою, взяв с собою
блюдо, ножик и фонарь; не уносить всего
этого считается грехом. Как только он
проделает это в течение нескольких дней и,
так сказать, воздаст богу долг благочестия,
он выходит из обители и, вернувшись
к своему нраву, велит привести на площадь
толпы людей и одних обезглавить, других
повесить, третьих побить палками, иных
поручает рассечь на куски, так что не
проходит ни одного дня, в который бы не
погибло от удивительных и неслыханных
мук несколько десятков человек».
С чьей-то легкой руки в литературе
распространилось мнение о своеобразном
«воинствующем атеизме» Ивана IV, со-
гласно которому орденский ритуал был
якобы «пародией» на церковную службу.
Ничего подобного не было и быть не
могло. Время Ивана IV отмечено самыми
частыми и самыми богатыми пожертвова-
ниями монастырям, церквам, черному
и белому духовенству — сел, земель, дра-
гоценных вкладов, угодий. Но все же
основание для сомнения в «правоверии»
Ивана IV есть, причем довольно серьез-
ное.
Какие цели преследовал орден? Какие
функции выполняли его члены — не ор-
денское войско, а те «братья», которые
собирались на трапезу под присмотром
Вяземского, Скуратова-Бельского и самого
царя? Против кого был направлен этот
загадочный и страшный аппарат, с культи-
вируемым в нем садизмом, с его полной
безнаказанностью, тесно сплоченный кру-
говой порукой, обязанный своим су-
ществованием и жизнью одному лишь
царю? Во время царствования Романовых
подобные разыскания находились под не-
гласным, но безусловным запретом, а по-
зднейшие исследователи часто оказыва-
лись не свободны от установившихся
взглядов. Первые и самые серьезные шаги
к пересмотру взгляда на опричнину сдела-
ли такие замечательные советские истори-
ки, как С. Б. Веселовский, в течение долгих
пет разрабатывавший именно личностную
историю XVI века, изучая родственные
связи и послужные списки ее персонажей,
и И. И. Полосин, первым поставивший
вопрос об орденском характере оприч-
нины, ее символике, верховном аппарате
и действиях Ивана IV. Они позволяют уви-
деть в «капризе» русского царя опреде-
ленную, тщательно продуманную систему,
во многом заимствованную с Запада, где
в течение всего шестнадцатого века, осо-
бенно в его первой половине и середине,
возникают рыцарские, монашеские и, в
частности, придворные ордена, с присущи-
ми им тайной, ритуалами и эмблемами —
всем тем, что мы находим и в Алек-
сандровской слободе.
Принятию в опричное войско, бывшее
как бы основанием «пирамиды», над кото-
рой возвышался сам орден, предшество-
вал строгий отбор: исследовался род, из
которого происходил кандидат, семейные
связи, имена тех, с кем он был знаком или
дружен. Прошедший проверку приносил
присягу: «Я клянусь быть верным госу-
дарю и великому князю и его государству,
молодым князьям и великой княгине, не
молчать обо всем дурном, что я знаю,
слышу или услышу, что замышляется тем
или другим против царя, его государства,
молодых князей и царицы. Я клянусь не
пить и не есть вместе с земщиной и не
иметь с ними ничего общего. На этом
целую я крест».
После присяги опричник ужф не мог
общаться ни с кем, кроме опричников.
Исключенный из общества остальных
людей, именуемых отныне «земщиной»,
поставленный над ними, он мог их только
грабить, убивать, насиловать. Опричника,
уличенного в знакомстве или приятельстве
с неопричником, убивали без суда, уничто-
жалась и вся семья того «земца», с кем он
был связан.
Для исследователя особенно интересен
избранный Иваном IV орденский цвет —
черный. Насколько точны в этом плане
описания иностранцев, я мог убедиться
летом 1970 года, когда академик
• Опричнина в рисунках Сергея Эйзен-
штейна к фильму «Иван Г розный».
Б. А. Рыбаков вел раскопки в Алек-
сандровской слободе, к сожалению, вско-
ре остановленные. Как явствовали крупные
керамические «лемехи», по-видимому
специально изготовлявшиеся для двор-
цовых зданий, строения были покрыты
черной графитной черепицей, невольно
заставляющей связать бытовавшее в наро-
де наименование опричников — «кромеш-
ники» — с адской «тьмой кромешной».
Цвет, символика, обряды, пытки позво-
33
ляют думать, что, в противоположность
другим рыцарским и монашеским орде-
нам, этот, по всей видимости, был сата-
нинским. Его члены в пыточных застенках
Александровской слободы, уверенные —
в полном соответствии с широко
распространенными воззрениями людей
того времени в могуществе дьявола,—
возможно, приносили ему кровавые
жертвы во время «черной мессы». Именно
этим можно объяснить описываемый сви-
детелями непосредственный переход от
богослужения к пыткам, имевшим, вероят-
но, кроме следственного, еще и магичес-
кое значение.
Следствие—но против кого? Враги
у Ивана IV были, как и у любого правителя.
Не больше. Мартиролог его жертв, в де-
сятки раз больший, чем восстанавли-
ваемый по тексту пресловутого синодика,
куда заносились только его «личные»
жертвы, не дает ответа на вопрос. Вопреки
распространенному ранее мнению, оприч-
нина не была направлена против уделов,
удельных князей и боярства — она сама
была уделом, не изменяла общегосу-
дарственную систему, сохранила именно
верхушку московского боярства—Шуй-
ских, Мстиславских, Бельских... В числе
членов опричного царского двора предста-
вители самых знатных родов. Остальные —
«младшие ветви» знати, оставшейся в
«земщине». Разница ощутима не в окруже-
нии царя и в составе земской думы, а лишь
в составе двора и самих опричников,
«убийц», как их называет А Шлихтинг.
Более пестрым оказывается контингент
жертв Ивана IV. Здесь князья и бояре, их
челядь, служилые люди, дьяки, представи-
тели высшего и низшего духовенства,
«черного» и «белого», ремесленники, тор-
говцы, крестьяне.
Наконец, сами опричники!
Уничтожение опричнины и запрет под
страхом тяжелого наказания даже упоми-
нать о ней наиболее загадочны. Что за
тайна потребовала уничтожить всех, кто
хоть каким-то боком был к ней причастен?
Уничтожение это удивительно планомер-
но, значит, было что скрывать, что прятать.
Какие-то секретные дела, вопросы, зада-
вавшиеся во время пыток, какие-то тайны,
ведомые лишь царю да его самым ближай-
шим помощникам, от которых потом он
поспешил избавиться.
Загадочны и события, предшествовав-
шие основанию ордена. В первую очередь
это касается знаменитого «исхода» Ива-
на IV с семьей и частью двора из Москвы
в Александровскую слободу осенью
1564 года.
3 декабря 1564 года Иван IV уехал из
Москвы сначала в Коломенское, из Коло-
менского в Тайнинское, оттуда в Троице-
Сергиев монастырь и, наконец, в Алек-
сандровскую слободу.
«Подъем же его не таков был,— пишет
автор дополнений к Никоновской летопи-
си,— якоже преж того езживал по мо-
настырям молитися, или на которые свои
пдтехи в объезды ездил: взял же с собою
святость, иконы и кресты, златом и камень-
ем драгим украшенные, и суды златые
и серебряные, и поставцы все всяких судов,
золотое и серебряное, и платие, и деньги,
и всю свою казну повеле взяти с собою.
Которым же боярам и дворянам ближним
и приказным людям повеле с собою ехати,
и тем многим повеле с собою ехати
з женами и з детми, а дворянам и детем
боярским выбором изо всех городов, ко-
торых прибрал государь быти с ним, велел
тем всем ехати с собою с людми и с конми,
со всем служебным нарядом».
Согласно другим летописным извес-
тиям, царь просто пограбил монастыри
и церкви Москвы, после чего в первых
числах января 1565 года уже из Алек-
сандровской слободы объявил свой гнев на
все государство и публично отрекся от
престола в пользу своих малолетних сыно-
вей.
Зачем ему это было нужно? Если отъезд
и отречение были всего лишь тактическим
ходом, то почему современники согласно
отмечают, что за время между отъездом
в Слободу и возвращением в Москву
Иван IV так постарел и изменился, что его
не узнавали собственные приближенные
И. Таубе и Э. Крузе пишут, что «от злобы
в течение сорока этих дней у него выпали
волосы из головы и бороды»
Однако что же было тому причиной?
Боязнь, что отречение может быть принято
всерьез? Но в руках Ивана IV было войско,
деньги, отрекался он в пользу сыновей,
которых сохранял при себе, да и не было
вокруг никого, кто бы мог стать претенден-
том на трон в то время. Чего же боялся
Иван IV?
Животный страх преследовал с тех пор
московского царя в течение шести-семи
лет, вспыхивая с особой силой перед
очередной волной массовых репрессий,
что дало повод исследователям находить
у Ивана IV обострения психического
заболевания. Ни братство «кромешников»,
ни кровавые жертвы тайного следствия, ни
опричное войско, как видно, не спасали
царя от ожидания какой-то катастрофы.
Царь уезжал в Вологду, начинал стро-
ительство на севере новой столицы, куда
переводил не только свою, но и госу-
дарственную казну; он спешно даровал
англичанам совершенно исключительные
льготы, которых те тщетно добивались
несколько лет, завел через А. Дженкинсо-
на, а потом и Д. Горсея, тайную переписку
с английской королевой Елизаветой, прося
у нее убежища, «бу де придется ему
бежать со всей семьей». Одновременно
с укреплением Вологды царь делал
крупные вклады в Кирилло-Белозерский
монастырь, готовя в нем кельи для себя
и своих сыновей, тут же строил обширную
флотилию, чтобы плыть в Англию.
И вдруг — очередной крутой поворот:
осенью 1569 года царь бросает стро-
ительство Вологды, подготовку к бегству
и мчится назад, в свой «орденский замок».
С этого момента открывается одна из
самых страшных страниц истории его
царствования. Сначала Иван 9V вызывает
в Александровскую слободу Владимира
Старицкого и отравляет его вместе с же-
ной и старшей дочерью — без каких бы то
ни было объяснений или допросов. Через
три месяца после казни двоюродного
брата Иван IV во главе опричного войска
выступает в тайный поход. Куда — никому
не известно. Насколько тщательно сохра-
нялась тайна похода свидетельствуют за-
писки двух его участников — немца-оприч-
ника Генриха Штадена и уже упомянутого
А. Шлихтинга, который должен был сопро-
вождать царя вместе со своим хозяином-
лекарем.
Г. Штаден, не упускавший возможности
разбойничать именем великого князя, пи-
шет по-солдатски просто и лаконично
о том, что видел:
«Затем великий князь отправился из
Александровской слободы вместе со всеми
опричниками. Все города, большие дороги
и монастыри от Слободы до Лифляндии
были заняты опричными заставами, как
будто бы из-за чумы, так что один город или
монастырь ничего не знал о другом. Как
только опричники подошли к яму или
почтовому двору Черная, так принялись
грабить. Где великий князь оставался на
ночь, поутру там все поджигалось и спали-
валось. И если кто-нибудь из его
собственных избранных людей, из князей,
бояр нли их слуг, приходил из Москвы на
заставу н хотел попасть в лагерь, того
приводили от заставы связанным и убивали
тотчас же. Некоторых приволакивали к ве-
ликому князю нагими и гоняли по снегу до
смерти. То же самое было и с теми, кто
хотел уйти из лагеря в Москву и был
схвачен стражей».
Подробнее известие А. Шлихтинга:
«Все еще страдая жаждой человеческой
крови, он,— пишет Шлихтинг о царе,—
особенно сурово заказал, под угрозой кары
топором и палками, чтобы из города
Москвы никто не смел отправляться по
проезжей дороге, которая ведет в Новго-
род, ни мужчина, ни женщина, напоследок
даже ни собака или какая-нибудь скотина.
Отправляясь же из Александровского двор-
ца в Новгород, он посылал вперед шестьсот
всадников и столько же оставлял на ходу
сзади себя; равным образом он рассылал
также людей вокруг, с правого и с левого
бока, чтобы никто не пришел в Новгород.
Если упомянутые всадники натыкались на
кого-либо, будь то даже раб или челядинец
тирана, или также он сам на пути заставал
жого-нибудь, то всех убивал, чтобы молва
о его прибытии не опередила и он мог тем
лучше застичь новгородцев, не ожидавших
его и нисколько не думавших о нем. Так же
поступали те, кто занимал правое и левое
крыло; поэтому даже и собака не могла
быть предвестницей его приближения...
При всякой остановке, или в городе, или
в поместье, он обычно выходил и избивал
всех людей и скот, сжигал поместья и избы.
Так же поступали и все остальные...»
Первый, самый жестокий удар обрушил-
ся в конце декабря 1569 года на ничего не
подозревающую Тверь. Обложив город,
изолировав его от окружающего мира,
царь со своим двором стал в Отроче
монастыре, где в заключении содержался
московский митрополит Филипп Колычев,
требовавший от Ивана IV прекращения
опричного разбоя и казней, уничтожения
опричнины. Если верить легенде, между
царем и бывшим митрополитом состоялся
34
какой-то разговор, после чего Мал юта
Скуратов лично задушил Филиппа,
объявив, что тот скончался «от угара»
в келье. Затем настала очередь города.
Спокойно и деловито описывают погром
Твери наблюдавшие его Таубе и Крузе:
«Вослед за тем (за убийством Филип-
па. — А. Н.) приказал он ограбить дотла
тверского епископа, монахов и всех ду-
ховных. Граждане и купцы, ремесленники
и другие стали надеяться, что грабежи не
распространятся дальше. Они были вполне
уверены в этом в течение двух дней, когда
он прекратил убийства и грабежи, но по
прошествии этого срока приказал великий
князь врываться в дома и рубить на куски
всю домашнюю утварь, сосуды, бочки,
дорогие товары, лен, сало, воск, шкуры, всю
движимость, свезти все это в кучу и сжечь,
и ни одна дверь или окно не должны были
остаться целыми; все двери и ворота были
отмечены и изрублены. Если кто-либо из
грабителей выезжал из дома и не делал
всего этого, его наказывали как преступни-
ка».
Тверь была лишь началом. Затем насту-
пила очередь Медыни, Торжка, Вышнего
Волочка, потом Новгорода и Пскова.
Неизвестный новгородец, автор повести
о походе Ивана IV на Новгород в 1570 году,
достаточно подробно рассказывает о ви-
денном. Я воспроизведу лишь основные
моменты его рассказа, не следуя точной
передаче текста.
После разгрома монастырей, убийств
монахов и разграбления двора архиеписко-
па Пимена Иван IV приказал приводить из
Великого Новгорода на Городище, где он
стал станом, «владычных бояр и иных
служивых людей, и детей боярских, и гос-
тей, и всяких градских и именитых из-
рядных людей, и жен их, и детей перед себя,
и повеле государь их перед собою горько,
люто и бесчеловечно различными муками
мучить А своим государевым детям бо-
ярским повелел государь тех мученых
и поджаренных людей за руки, за ноги и за
волосы различно вязать и привязывать
к каждому человеку по камню, ташить их за
санями на Волховский мост и метать
с моста в реку Волхов. А жен их, младенцев
и всякого возраста детей привозить на тот
же мост, возводить на башню и оттуда,
связав руки и ноги, привязывая младенцев
к их матерям, метать в Волхов. А другие
государевы люди в это же время в малых
судах ездили по Волхову с оружием,
копьями, рогатинами, баграми и топорами,
и если кто из брошенных всплывает, то
этими баграми и топорами и копьями
пронзали и смерти предавали мучительной.
И так продолжалось больше пяти недель.
По окончании же того царь и великий князь
Иван Васильевич начал ездить вокруг
Великого Новаграда по монастырям, пове-
лев грабить церковную и монастырскую
казну, кельи, служебные дома, и всякий
хлеб — в житницах, стоящий в скирдах
и на полях — повелел сжигать, а скот
всякий, н коров, и лошадей, повелел сечь».
После же того царь и великий князь Иван
Васильевич вернулся в Великий Новгород
и повелел по всем торговым рядам, по всем
Продолжение см. с. 50
аятиЕ. Александр ШАМАРО
uitciulstiou
В1ТМШ
НА ПРАВОМ БЕРЕГУ речки Пере-
рытицы, пересекающей Старую Рус-
су, стоит просторный двухэтажный
деревянный дом — всемирно из-
вестный музей Федора Михайловича
Достоевского. Уездный городок Нов-
городской губернии писатель об-
любовал для отдыха и лечения еще
в 1872 году, несколько летних сезо-
нов провел с семьей здесь, вдали от
петербургского шума и суеты, а в
1876 году дом на берегу Перерытицы
стал его собственностью.
Но и в уездной глуши он не мог
скрыться от многочисленных читате-
лей и поклонников. В Старую Руссу
часто наведывались гости, в боль-
шинстве своем люди молодые, жаж-
давшие поговорить со знаменитым
писателем, разрешить тягостные для
ума «проклятые вопросы».
Работая в старорусской тиши над
романом «Братья Карамазовы», До-
стоевский познакомился со старше-
классником одной из петербургских
гимназий, сыном богатого помещи-
ка — отставного генерала, имение
которого находилось в Новгородской
губернии.
Это был Алексей Храповицкий —
будущий митрополит Антоний.
Друг юности Храповицкого, Влади-
мир Александрович Поссе, литератор
и известный общественный деятель,
оставил воспоминания; несколько
строк из них не могут не привлечь
к себе внимания:
«Алексея Храповицкого Достоевский
укреплял в христианстве, православии,
монашестве... Алексей Храповицкий ходил
к Достоевскому и подолгу беседовал
с ним. Друзья Храповицкого думали, что
с него он пишет Алешу Карамазова»1.
Так думали не только близкие
друзья Известный церковный де-
ятель более позднего времени —
обновленческий митрополит Алек-
сандр Введенский писал об Антонии
«Впереди всех их (речь шла о претен-
дентах на патриарший престол. — А.Ш.),
несомненно, Антоний, стяжавший в моло-
дости славу Алеши Карамазова, но потом
сменявший ее на другую славу»2.
В А. Поссе оставил немного-
словный, но выразительный портрет
своего гимназического друга:
«Алексей, внешне блестящий, резкий,
самолюбивый и тщеславный, еще на гимна-
зической скамье поставил себе целью
сделаться всероссийским патриархом...
Окончив гимназию с золотой медалью, он
поступил в духовную академию и уже на
втором курсе, двадцатилетним юношей,
постригся в монахи.
С ним я часто подолгу спорил и ставил
в упор вопрос:
— Неужели вы, умный, образованный
человек, искренно верите, что Христос
вознесся на небо и что просфора и вино
превращаются в его плоть и кровь!
— Я не могу сомневаться,— отвечал
Антоний,— если бы я усомнился, то мне бы
не оставалось ничего другого, как бросить-
ся с Литейного моста в Неву вниз
головой»3.
Уже этих строк достаточно, чтобы
представить себе характер, личность
юного Храповицкого. Выходец из
родовитой семьи, обладатель гром-
кой дворянской фамилии (правнук
статс-секретаря Екатерины II), он от
младых ногтей воспылал вполне ес-
тественным в его положении чес-
толюбием, и вскоре этот ненасытный
и неугасимый огонь целиком поглотил
его душу. Но он избрал далеко не
традиционную для своего сословия
карьеру церковника. Вполне возмож-
но, что здесь проявился не только
и даже не столько карьеристский
расчет. Скорее всего, выходец из
добропорядочной семьи был, хотя бы
в начале своего жизненного пути,
человеком искренне религиозным,
1 Поссе В. А. Пережитое и продуманное,
т. 1. Л.. 1933, с. 72.
Введенский А. И. За что лишили сана
бывшего патриарха Тихона. М , 1923, с. 34.
3 Поссе В А. Пережитое и продуманное,
с. 50 — 51.
35
ибо только эта сторона в характере
ничем иным не примечательного пе-
тербургского гимназиста и могла
привлечь внимание автора «Братьев
Карамазовых». Но пылкая набож-
ность, если даже она и была, с юных
лет сочеталась в душе Алексея-Анто-
ния с холодной расчетливостью, непо-
колебимой целеустремленностью,
трезвостью политического борца.
В интимных разговорах, в личной
переписке он не считал нужным
маскироваться.
«Мы с завтрашнего дня,— писал он,
например, одному из своих близких дру-
зей и единомышленников в июле 1905 го-
да,— будем в продолжении шести дней
напутствовать отходящие на Д. Восток
3 наших полка т.е. 14 000 человек. Сколько
можно, буду начинять их патриотизмом
и антиреволюциоииым духом»'.
«Начинять»! И это — о «божествен-
ной истине», об «архипастырском
слове», о которых в официальной
обстановке тот же Антоний говорил
с привычным благоговением.
Что же могло привлечь в нем
внимание Достоевского? Наверное,
прежде всего, стремление соединить
строгое монашество с деятельным
вмешательством в «мирскую жизнь»
во имя «торжества царства божия на
земле». Антоний не имел ни малей-
шего желания замыкаться в тиши
иноческой кельи. Едва приняв мона-
шеский постриг, он стал выступать
с религиозными лекциями перед ши-
рокой публикой5.
И вполне допустимо, что какие-то
черты юного Храповицкого были
вплетены создателем «Братьев Кара-
мазовых» в образ Алеши, который, по
точному и глубокому замечанию од-
ного из советских литературоведов,
должен был объединить мысль, как
религиозную веру, с действием, как
выражением этой веры.
Скоропостижная смерть в начале
1881 года оборвала жизнь писателя.
А для одного из возможных прообра-
зов младшего Карамазова, Алеши,
только еще начиналось долголетнее
жизненное плавание...
Честолюбивые мечтания юности
сбывались, как в счастливой сказке:
Антоний сделал блестящую духовную
карьеру. В 24 года — магистр бого-
словия, в 26 — архимандрит, ректор
духовных академий — Петер-
бургской, Московской, а пять лет
спустя — и Казанской. «Анна на
шее»—орден святой Анны II степе-
ни В 34 года — епископ.
Как и всякого православного епис-
копа, преосвященного Антония пере-
мещали с одной архиерейской ка-
федры на другую высочайшие указы,
подписанные российским императо-
ром Был он в Казани, был в Уфе,
а с 1902 года занял архиерейский дом
в Житомире, центре одной из наибо-
лее крупных епархий — Волынской.
Как и всякий православный епископ,
преосвященный Антоний сочинял ре-
лигиозные проповеди и трактаты,
которые к 1911 году составили уже
три объемистых тома Сочинения Ан-
тония были изданы, автор получил
степень доктора богословия.
...Сотни православных монастырей
и скитов в то время соперничали
между собой в жанре черносотенных
проповедей, погромных призывов,
верноподданнических клятв. Но По-
чаевская лавра, ведомая волынским
архиереем, выделялась даже на та-
ком фоне. В стенах ее подвизались
личности поистине знаменитые. Чего
стоит, к примеру, иеромонах Или-
одор — духовный воспитанник учено-
го богослова! Тот самый Илиодор,
который стал закадычным дружком,
а потом — заклятым врагом Григория
Распутина.
Вот отрывок из бесчисленных про-
поведей Илиодора, публиковавшихся
в лаврской газете:
«Нисколько не смущаясь, но призывая во
свидетели Бога и Христа моего, громко
говорю разбойников нужно вешать, из-
менников нужно вешать, газетных ев
рейских и русских лживых писак нужно
вешать... Вешать, вешать и без конца
вешать!»6
Ну, а как распознать «разбойни-
ков», «изменников», «лживых писак»
и других врагов веры православной
и самодержавного царя-батюшки?
Практический совет давал сам
волынский влады <а. В одном из посла-
ний он рекомендовал такой способ:
«Чтобы узнать таких людей, попросите
перекреститься, поцеловать св. икону и по-
читать «Достойно есть» или просто сказать
с благоговением: «Пресвятая Богородице,
спаси нас». Не сделают они этого, и спеши-
те показать им иа двери и читайте им вслед
молитву: «Господи, оружие на диавола
крест Твой дал еси нам, трепещет бо
и трясется не терпя взирати на силу его»'.
Но втайне Антоний тяготился тем,
что нельзя развернуться вовсю, что
приходится ограничиваться одним
лишь «архипастырским словом». Уже
после Октябрьской революции была
обнаружена переписка Антония с его
другом и единомышленником, юрис-
том и литератором Б. Никольским —
таким же ярым монархистом и черно-
сотенцем. Вот что писал ему
волынский архиерей в разгар Первой
русской революции — 21 ноября
1905 года:
«Нет, не союзы русских людей на
литературном и т.п. поприщах могут оста-
новить революцию, а диктатура Государя,
военное положение везде, закрытие 3/-i
редакций и в случае нужды державный
призыв всего населения к вооруженной
самозащите и лиичированию6 революци-
онеров. Баня была бы сильная, но зато
в один месяц революция была бы сметена
с лица земли русской... Иные способы
действования уже запоздали, мне кажется.
Как духовное лицо, я не могу, конечно,
принимать участие во внутренней войне, не
могу поступить в Черную Сотню»9.
Даже волынские погромщики ка-
жутся Антонию недостаточно реши-
тельными и беспощадными. И он
неустанно укрепляет, пестует «чер-
ную сотню». За годы пребывания
своего на волынской архиерейской
кафедре он создал в этой епархии
107 отделений «Союза русского наро-
да». «Союзники» Волыни избрали его
своим почетным членом. Во главе их
делегации, со специальным значком
на рясе, Антоний ездил в Петербург
и был милостиво принят Николаем
И10.
Репутацией самого черносотенного
черносотенца Антоний пользовался
не только среди революционеров
и прогрессивной российской интелли-
генции; таковым его считали даже
многие церковные деятели. Б. В. Тит-
линов, доктор церковной истории,
профессор столичной духовной ака-
демии (ее окончил и Антоний) зани-
мал видное положение в доре-
волюционном православии; достаточ-
но сказать, что духовная академия
избрала его своим делегатом на
православный собор 1917—1918 го-
дов. Он называл Антония «неистовым
самодержавцем» и «самым рьяным
реакционером».
«Под покровом черносотенных архиере-
ев,— писал Б. В. Титлинов в книге, вышед-
шей уже в советские годы,— свивались
черные гнезда монархических организа-
ций и монархической пропаганды, как,
например, в Почаевской Лавре у Антония
волынского»".
В. И. Ленин назвал волынского
архиерея «владыкой» черносотенных
изуверов» (Поли. собр. соч., т. 19,
с. 55). В декабре 1909 года Владимир
Ильич написал статью о только что
вышедшем сборнике «Вехи»: «Ве-
хи» — сплошной поток реакционных
помоев, вылитых на демократию...
Понятно, что Антоний Волынский при-
шел в восторг от этого произведения
вождей либерализма» (т. 19, с. 173).
Надо заметить, что и сам Антоний
аттестовал себя откровенным реак-
ционером. Сразу же после опублико-
вания царского манифеста 17 октября
1905 года он писал другу — Киевско-
му митрополиту Флавиану: «Сегодня
я перед панихидой за Александра III
говорил ультра-реакционную пропо-
ведь...»12
‘ «Былое», 1923, №21, с. 158.
5 По словам В А. Поссе, Илья Ефимович Репин,
прослушав одну из таких лекций, недоуменно
пожал плечами: «Не понимаю, почему востор-
гаются Антонием Храповицким. Чиновник
в рясе и больше ничего» (Поссе В. А. Пережи-
тое и продуманное, с. 51)
6 Цит. по: Современные вопросы, сб. 1. М.,
1907, с. 15.
Цит, по: Народно-социалистическое обозре-
ние, сб. IX, Спб., 1906, с, 59—60.
8 Линчевание (суд Линча) — расправа без суда
и следствия, которую в США учиняли над
неграми; названа по имени американского
расиста Ч. Линча.
9 «Былое», 1923, №21, с. 167— 168.
10 См.: Дмитриев А, Церковь и идея самодер-
жавия в России. М., 1930, с. 220.
11 Титлинов Б. В. Православие на службе
самодержавия в русском государстве. Л., 1924,
с. 186, 205.
12 «Красный архив», том 6 (31). М.-Л., 1928,
с. 207.
36
Каждым своим архипастырским
словом преосвященный Антоний са-
мым наглядным образом подтверж-
дал правоту марксистских взглядов
на классовую сущность религии и
церкви Взять хотя бы такие его при-
зывы:
«Братия, ие слушайте безумцев и лже-
цов, которые уверяют вас, будто возмож-
но устроить на земле такие порядки, когда
не будет бедных... Грешен перед богом
бедняк, исполненный зависти и ненависти
к богатым и ропота на бога... Нас Бог не для
счастья послал на землю... Тех, кто не
верует в бога, не слушайте и гоните от
своих жилищ, чтобы они не развратили
ваших ближних и детей ваших... Бог
в 10 заповедях не велел пожелать себе
дома ближнего, ни села его, ни вола его...
а они научают жечь и грабить чужое
достояние»13.
Наступил 1917 год. Архиепископ
Антоний, уже почти три года занимав-
ший харьковскую кафедру, активно
включился в подготовку церковного
собора, который должен был восста-
новить патриаршество и избрать пат-
риарха* . Разумеется, в этом сане
Антоний и представить себе не мог
кого-то другого, кроме самого себя.
Мечта всей жизни вдруг реально
обозначилась на жизненном горизон-
те.
Обстоятельства складывались и
события развивались, казалось,
самым благоприятным образом.
53-летний Антоний дружно избран
в «товарищи председателя», популяр-
ность его несомненна; более того, как
божий день ясно, что он — самая
популярная фигура, бесспорный фа-
ворит, не имеющий серьезных сопер-
ников в состязании за патриарший
престол.
Но — на беду высокопреосвящен-
ного Антония — соборные мужи на-
думали избрать патриарха по жребию
из трех наиболее влиятельных претен-
дентов. Антоний, конечно, самый
реальный претендент в этой тройке,
но... жребий есть жребий.
И жизнь подтвердила самые худ-
шие опасения, оправдала самые
мрачные предчувствия Антония: рука
монаха-затворника, выдвинутого цер-
ковным собором на роль «руки
всевышнего», вытащила из опечатан-
ного ковчежца записку с именем
московского митрополита Тихона.
Все рухнуло у столбового дворяни-
на Алексея Храповицкого в один миг!
Вся жизнь пошла прахом! И слабым
утешением был сан митрополита,
дарованный ему вскоре после этого
новоизбранным патриархом.
А даруй «рука всевышнего» иной
жребий — можно представить, куда
завел бы церковный корабль такой
кормчий...
Надо отдать должное митрополиту
Антонию: как бы круто ни поворачи-
вал поток исторических событий, он
всегда сохранял за собой своеобраз-
ное первенство, не изменяя при этом
самому себе. Был главным реакци-
онером и черносотенцем среди пра-
вославного епископата в дореволюци-
онное время, стал главным цер-
ковным контрреволюционером в сем-
надцатом году и в годы гражданской
войны и, наконец,— главным вдохно-
вителем белоэмигрантов в их ненавис-
ти и в их борьбе против советского
государства.
Ради сокрушения большевиков мит-
рополит Антоний с готовностью
«забыл» свою русификаторскую, ве-
ликодержавную политику на дорево-
люционной Украине и протянул руку
(для союза и лобызания) пресловуто-
му гетману Скоропадскому, утвер-
дившемуся на кайзеровских оккупа-
ционных штыках. Опереточный гет-
ман не замедлил ответить на при-
ветственное послание Антония:
«Ваше Высокопреосвященство, владыка
Антоний... Приняв во внимание Вашу пре-
данность нынешнему государственному
строю на Украине, засвидетельствован-
ную в письме Вашем ко мне, уве-
домляю Вас, что с 25 сего июня как глава
государства украинского, признаю Вас
митрополитом Киевским и Галицким»1'.
Когда этот гетман политической
судьбой оправдал вскоре свою фами-
лию, владыка Антоний стал искать
более сильных союзников в борьбе
с рабоче-крестьянской властью. Гене-
рал Деникин вернул ему харьковскую
архиерейскую лафедру и благословил
на «временное патриаршество»: Ан-
тоний возглавил «Временное высшее
церковное управление».
Однако разбит Деникин, вышвыр-
нут за Черное море преемник
его Врангель — и Антонию пришлось
перебраться в Сербию, в нахлебники
к тамошнему патриарху.
Но он не складывает оружия. Ровно
через год после разгрома вранге-
левских армий в Крыму он созывает
в Сербии «всезаграничный русский
церковный собор».
К северо-западу от Белграда, на
правом дунайском берегу, у под-
ножья невысоких гор приютились
Сремски-Карловци — резиденция
сербского православного патриарха.
Сюда съехались, как писала эсе-
ровская газета «Общее дело» 11 но-
ября 1921 года, «откровенные члены
блаженной памяти «Союза русского
народа» и царедворцы не у дел».
Съехались со всех сторон: из Берлина
и Праги, Стамбула и Парижа, Софии
и Женевы. Верховодил митрополит
Антоний.
Карловацкий собор обратился к
«чадам русской православной церкви,
в России и в изгнании сущим» с воззва-
нием, составленным, конечно, при
самом непосредственном участии
митрополита
«Карающая десница Господня простерта
над нами. И ныне пусть неусыпно пламе-
неет молитва наша ко Господу, да осенит
Он сердце народное, да вернет на Всерос-
сийский престол Помазанника, сильного
любовию народа, законного Православно-
го Царя из Дома Романовых».
Даже многие белоэмигранты, ко-
торые и во сне видели крушение
советской власти, были покороблены
такими откровенно монархическими
призывами. Например, упомянутая
уже газета «Общее дело» вынуждена
была горестно признать:
«Крик боли и скорби невольно вырыва-
ется из души при чтении этого послания...
церковь без тени сомнения, без признака
колебания, без страха соблазна сделали
орудием политической борьбы!..»16.
Минуло десять лет... Весной
1931 года Горький в статье «Ответ
интеллигенту» писал о митрополите
Антонии, который к тому времени
уже почти целое десятилетие возглав-
лял «Временный священный архи-
ерейский синод»:
«Если вы желаете иметь точное пред-
ставление о том, до какой степени озвере-
ла русская эмиграция, прочитайте воззва-
ние о сборе пожертвований для борьбы
против народа Союза Советов, напечатан-
ное в парижском органе эмигрантов-
монархистов «Возрождение».
Возглавляет эту подлейшую затею «его
блаженство митрополит Антоний, предсе-
датель архиерейского Синода православ-
ной церкви за границей России». Вот
подлинные слова этого изувера:
Властью, данной мне от Бога, благослов-
ляю всякое оружие, против красной
сатанинской власти подымаемое, и отпус-
каю грехи всем, кто в рядах повстанческих
дружин или одиноким народным мстите-
лем сложит голову за русское и Христово
дело. Первее же всего благословляю
всякое оружие и боевую работу Всенарод-
ного братства русской правды, которое
уже немало лет словом и делом ведет
упорную борьбу против красного сатаны
во имя Бога и России. Милость господня да
почиет над каждым, кто вступит в братские
ряды либо придет на помощь братству.
Митрополит Антоний
Совершенно ясно, что митрополит,
вождь христианской церкви, благослов-
ляет насилие над волею народа и терро-
ристические акты. Не кажется ли вам, что
такие воззвания, такое благословение
убийств церковником, очевидно, обоз-
ленным до идиотизма, не совсем уместны
в столице «культурного государства»!»'
«Правда» и «Известия» с горь-
ковской статьей вышли 21-го и 22-го
мая 1931 года. Митрополиту Антонию
оставалось еще пять лет жизни. За это
время и на его родине, и в Европе,
и во всем мире свершилось немало
событий. Но Антоний не менялся. Он
оставался тем же фанатичным
контрреволюционером и монархис-
том. Таким и сошел в могилу, не
дожив года до 20-летия Октябрьской
революции
Цит. по: Кандидов Б, Церковь и 1905 г. М.,
1926, с. 30 — 31.
14 Всероссийскому церковному собору 1917—
1918 годов посвящена в нашем журнале статья
А. Шамаро «На переломе» (1987, №11, 12).
(Прим, ре д.)
15 Цит. по: «Безв<рник», 1932, №5 — 6, с. 15.
16 Цит. по газете «Общее дело» (Париж),
11 декабря 1921 г.
Горький А. М. Собр. соч. в 30-ти томах, т. 26.
М., 1953, с. 31 — 32.
37
ХРИСТИАНСТВО-
ВЕК ТРИНАДЦАТЫЙ
XIII веку принадлежит особое место в церковном
конфликте Востока и Запада.
Конечно, еще в июле 1054 года папские легаты во
с кардиналом Гумбертом и константинопольский
главе
патриарх Михаил Кирулярий взаимно предали друг друга
анафеме. Но тогда было еще не совсем ясно, что это и есть
«разделение церквей», как эта дата значится в наших
хронологических таблицах. Событие не было беспреце-
дентным. Так уже бывало — например, когда в 60-е годы
IX века Рим объявил константинопольского патриарха
низложенным, а поместный собор византийской церкви
анафематствовал папу Николая I,— а потом восстанавлива-
лись прежние отношения. На этот раз дела пошли иначе.
Подъем христианской культуры, характерный для XI
века, идет на Востоке и на Западе путями дифферен-
циации. Для Византии это время виднейших мистиков
Симеона Нового Богослова и Никиты Стифата, подготавли-
вавших расцвет исихазма*; новую характерность и вырази-
тельность приобретает фигура «старца» в православном
смысле, известная читателю по образу Зосимы из «Братьев
Карамазовых» Достоевского. Для Запада это время
властного реорганизатора католической церкви Григория
VII, время первых успехов схоластической философии
и романской архитектуры; это век «Песни о Роланде»
и 1-го Крестового похода. Православие становится более
православным, католицизм — более католическим: пути
расходятся.
Не всюду, не на каждом шагу спор двух епископ-
ских кафедр — Рима и «Нового Рима» — Константи-
нополя — воспринимается как расхождение двух вер.
В продолжение домонгольской эпохи русские князья
входят в круг христианских государей Европы; династичес-
кие браки с западными царствующими домами обычны.
Но весной 1204 года произошли события, на долгие
века изменившие весь стиль отношений между восточным
и западным христианством. Рыцари 4-го Крестового
похода, в роковой час призванные на помощь одним из
претендентов на византийский престол и подталкиваемые
венецианской дипломатией, штурмом взяли неприступный
до того Константинополь и безжалостно разграбили его,
не уважая никаких святынь, а затем сделали столицей
своего собственного государства, которое сами они
называли Романией, а мы называем Латинской империей.
В соборе святой Софии, одном из самых святых мест
вселенского христианства, тоже ставшем жертвой бес-
чинств, венецианцы поспешили затем поставить одного из
своих клириков «латинским», то есть католическим,
патриархом Константинополя.
В том, что папа Иннокентий 111 резко порицал рыцарей
за совершенные ими жестокости и кощунства, не стоит
видеть лицемерие: он был слишком хорошим политиком,
чтобы не понимать, какой вред нанесен на всем православ-
ном Востоке репутации Запада, а косвенно — Рима. Он
кое-что сделал, чтобы смягчить отношение новопоставлен-
ного «латинского» патриарха к греческому духовенству,
к православному богослужению. И все же он не мог не
приветствовать того, что Константинополь, главный очаг
духовного сопротивления Риму, так неожиданно пал к его
ногам, не мог не видеть в этом приговор небес.
С. АВЕРИНЦЕВ,
член-корреспондент АН СССР
То, что казалось в Риме воссоединением греческой
церкви с римской, было унижением греков — и униже-
нием временным. Латинская империя просуществовала
недолго, но оставила долговечную психологическую
травму, последствия которой, в сущности, действуют до
сих пор. То, что было фактом богословской дискуссии,
фактом церковной политики, стало фактом народного
сознания. И когда в 1274 году, уже после изгнания
завоевателей из Константинополя, на соборе в Лионе было
принято официальное решение о соединении церквей, за
которое был император, народ его не принял. Вся история
Византии до самых последних месяцев ее существования
наполнена спором между императорами, стоявшими за
унию, ибо они искали на Западе союзников в борьбе
с исламом, и простыми людьми, для которых латиняне
были и оставались оскорбителями их веры — насильника-
ми времен Романии, времен 1204 года.
Другим, еще более важным событием XIII века стало
монгольское нашествие. Оставляя за собой сожженные
русские города, орды движутся дальше на запад, сокру-
шая за венгерским ополчением немецко-польское, при
Легнице. Потом они вернулись; для Руси монгольское иго
надолго оставалось реальностью, для Запада — не более
чем отдаленной опасностью. Дело осложнялось тем, что
монголы были язычниками, которым предстояло принять
какую-то из религий высшего типа; вопрос — какую
именно! Одно время они склонялись к христианству,
которое узнали прежде всего в несторианской форме.
Поэтому для католиков они были объектом миссионерских
усилий, и даже для православных русских — жестокими
поработителями, но не гонителями веры. Прошло время,
пока они избрали ислам, но и тогда не стали фанатиками.
А в это время чаши весов колебались. Не станут ли
монголы, крестившись, желанными союзниками кресто-
носцев! С другой стороны, пока они идут на христианские
земли как враги, Риму представляется возможность
призвать эти земли к единству перед лицом монгольской
опасности и под своим покровительством.
Все эти обстоятельства побуждают пап вновь и вновь
обращать свои взгляды на Русь. Теперь, когда Константи-
нополь склонился перед Римом, почему же русская
церковь, сравнительно молодая («вы, выйдя в путь позже
товарищей ваших»,— говорит Иннокентий 111} и духовно
зависимая от Византии, не сливается с католическим
единством! «Разве не кажется вам бессмысленным, когда
часть не связана со своим целым, и отдельное не согласо-
вано с общим!» Это написано в 1207 году — через 3 года
после константинопольских событий. А в середине века
важнейшим фактором политических перспектив и комби-
наций становится монгольская угроза. Таков широкий
контекст, в который входят приводимые ниже документы.
Тексты папских посланий, так или иначе связанные
с историей Руси, публикуются на русском языке впервые.
Историю лучше всего изучать по документам; они говорят
сами за себя. Умение вслушиваться в их язык — необходи-
мая часть гуманитарной культуры.
* Исихазм (от греческого «исихиа» — покой, безмолвие., отрешен-
ность) — возникшее в Византии этико-аскетическое учение о единении
человека с богом.
38
Jv > ТС /ГИЧТ JT капские послания русским князьям
ТТ тт<7^т и духовенству Прибалтики
И РУСЬ В XIII веке
Для Русл начало XIII века — особен-
но трудное время. Постоянно приходится
отстаивать свои владения от южных, за-
падных и северных соседей — половцев,
поляков, шведов, которые помимо
открытых набегов часто включаются в кня-
жеские усобицы и пытаются возвести своих
ставленников на княжеский престол. С Вос-
тока угрожают монголо-татары, в Прибал-
тике также изменилось соотношение сип.
Немецкие крестоносцы при поддержке
папы Иннокентия III и под предводи-
тельством бременского каноника Альбер-
та Буксгевдена захватили устье Двины, где
основали в 1201 году город Ригу. Альберт
(с 1199 г. епискол ливонский) учредил
в 1202 году Орден рыцарей-меченосцев.
К 1207 году, по свидетельству Генриха
Латвийского, вся Ливония была крещена
и папа уже закрепил официальное разде-
ление, по которому третья часть земель
доставалась рыцарям-меченосцам. Фе-
одалы-завоеватели строили замки на поко-
ренных землях, подчиняя себе местное
население, возводили городв, которые
постепенно взяпи в свои руки посредни-
ческую торговлю. Немецкий историк
Э. Винтер пишет об этом: «Подобно тому
как Латинская империя преградила Руси
путь на юге, на севере, на балтийском
барегу, блокировался также жизненно
важный для Руси путь, артерия Руси —
«путь из варяг в греки». Таким образом
Русь оказалась и с севера и с юга в далеко
простирающихся клещах, и подъем ее
задержался на длительное время».
Только с начала XIII века переписка пап
с правителями русских княжеств и прибал-
тийских земель становится регулярной.
Трудно сказать, что в большей степени
способствовало установлению дипломати-
ческих отношений: падение ли Визан-
тийской империи, после которого Русь
стала оплотом православия и основной
христианской силой, противостоящей Запв-
ду, или же утверждение крестоносцев
в Прибалтике, в результате чего ряд
областей там оказался непосредственно
подчиненным папскому престопу. Впос-
ледствии же важнейшим поводом, вызвав-
шим поток папских энциклик, стала агрес-
сия монголо-татар.
Как содержание, так и форма папских
посланий требуют некоторых пояснений.
Прежде всего, неверно было бы видеть
в них личную переписку папы с тем или
иным русским князем или духовным ли-
цом. Все публикуемые энциклики — это
подписанные папой документы его канце-
лярии. Кстати, слово «энциклика» образо-
вано от корня со значением «круг», как
и у современного слова циркуляр, и доста-
точно близко к нему стилистически. Сос-
тавлялись эти бумаги кардиналами, сот-
рудниками папской канцелярии, поэтому
язык каждого послания отражает не столь-
ко черты индивидуального стиля, сколько
языковые нормы канцелярии в XIII веке.
Нередко все папские документы
называют буллами, на самом же деле
послания пап в зависимости от их значи-
мости подразделяются на буллы и бреве
(от пат. breve — креткое). Первые запе-
чатывались специальной свинцовой пе-
чатью — буплой. от которой и получили
свое название.
Настоящая публикация включает
папские послания из сборника «Акты
исторические, относящиеся к России,
извлеченные из иностранных архивов и
библиотек А. И. Тургеневым», т. 1. СПб.,
1841.
Первый из публикуемых документов
(мы дали его в сокращении, как и неко-
торые последующие) свидетельствует о
попытках курии заключить унию с восточ-
ной церковью. Текст обращения не содер-
жит и начинается словами «Послание папы
Иннокентия III». В своих переговорах
с русскими в дальнейшем папы обраща-
лись к конкретным лицам, и отсутствие
адресата в данном случае может рассмат-
риваться как указание на то, что никакой
предыстории у этого документа нет. Никто
на Руси папскую политику не проводил и не
поддерживал. Попытка курии установить
свое влияние даже сопровождавшаяся
посыпкой специального папского уполно-
моченного — легата, видимо, не увенча-
лась успехом, иначе не пришлось бы спустя
двадцать лет отправлять подобное посла-
ние «всем русским правителям».
Послание папы
Иннокентия III
Хоть до сих пор вы были удалены от
груди матери вашей, словно чужие дети,
мы, кто богом, пусть незаслуженно, по-
ставлены пастырем, чтобы дать знание
народу своему, не можем избыть от-
цовскую любовь и не постараться
здравыми побуждениями и наставлениями
привести вас как члены под главу, чтобы
Ефрем возвратился в Иудею и Самария
в Иерусалим. О, если бы вы пожелали
понять, быть разумными и предвидеть
будущее то есть, отвратив мрак от своего
разума, вернулись на стезю (истинную)
с бездорожья, вы, выйдя много позже
товарищей ваших, упорно уклонялись от
руководства того, кого спаситель наш
сделал главой вселенской церкви...
Итак, коль скоро единство церкви
подтверждается бесчисленными свиде-
тельствами писания, не знать которые вам
и не приличествует и не приносит пользы,
поскольку мы, пусть незаслуженно, яв-
ляемся преемниками того, кому Господь
приказал пасти овец своих, не удивитель-
но, что мы пытаемся заблудших овец
вернуть в овчарню, чтобы как один пастух,
так и одни были ясли, что всеми силами
стараемся не допустить расчленения тела
церкви, если бы удалось какой-либо части
от него отделиться.
Чтобы не говорить о прочем сейчас,
когда греческая империя и церковь почти
целиком возвратились к подчинению апос-
толическому престолу и смиренно выпол-
няют его поручения и повинуются приказа-
ниям, разве не кажется вам бессмыслен-
ным, когда часть не связана со своим це-
лым и отдельное не согласовано с общим?
Кроме того, нельзя знать, не будешь ли ты
за свою строптивость и непокорность
отдан на разграбление и опустошение,
чтобы страдания наконец придали тебе
разума и ты познал в несчастии того, кого
отверг в благополучии. А посему, дражай-
шие братья и сыны, если мы хотим
достойно исполнять возложенный на нас
пастырский долг, насколько позволяет
человеческая слабость, то должны привес-
ти вас к тому, что даст вам избежать
временного ущерба и вечного проклятия:
в области ваши считаем нужным назначить
возлюбленного сына нашего Г. в звании Sti
Vitalis кардинала-пресвитера, человека
благородного происхождения, наделенно-
го знанием наук, мужа прославленного
и мудрого, и благодаря его выдающимся
заслугам нам и братьям нашим дорогого
и угодного, чтобы он привел дочь к матери
и члены к главе, поскольку ему дана будет
власть искоренять и разрушать, строить
и насаждать то, что найдет нужным в ваших
областях искоренить и разрушить, возвес-
ти и насадить.
Посему настойчиво призываем все сооб-
щество ваше и побуждаем во Господе,
предупреждая и поручая апостолическим
посланием, чтобы вышеуказанного карди-
нала вы приняли почтительно и преданно
как легата апостолического престола, зани-
мающего значительное место в церкви
божьей и даже человеке, в чьем лице вы
принимаете нас. Прислушайтесь, склонив
разум, к его спасительным наставлениям
и советам и то, что он сочтет нужным
среди вас установить, как преданные сыны
примите неукоснительно и соблюдайте...
Дано в Витербо, в ноны октября, X год
(нашего) понтификата (17 октября 1207 г.).
Преемник Иннокентия 111 папа Гоно-
рий III (1216—1227) продолжал его линию
политического давления на русских Он
отправил судьям в Ливонии предписание
заставлять русских соблюдать латинские
обряды, то есть обращать их в католи-
чество. При этом православие рассматри-
вается как «древнее зло» и «соблазн для
неофитов». Примечательно в этом послании
свидетельство об исконных связях Руси
с народами Прибалтики, а также влияние
православной церкви в этих землях еще до
и в начальный период утверждения там
католичества.
39
Гонорий III
судьям в Ливонии
От достопочтенного брата нашего епис-
копа ливонской церкви стало нам известно,
что некоторые русские переселяются в Ли-
вонию и, следуя греческим обрядам,
проклинают латинское крещение как не-
кую скверну, праздники и установленные
посты не соблюдают, расторгают браки
между неофитами. Итак — если не будет
обуздана оных дерзость, дабы не разжи-
гался раскол греческий и не показалось,
что мы взращиваем древнее зло, скрывая
его, поручаем (вам) обуздать апос-
тольской властью такую непокорность
русских, делая это во избежание соблазна
для неофитов, чтобы вышеуказанные
русские обязывались соблюдать латинские
(обряды), ибо ясно, что они отделяются от
главы, то есть от римской церкви, по-
льзуясь греческими обрядами. 8 февра-
ля 1222 г.
Встревоженный восстаниями покоренно-
го населения и набегами соседних народов,
папа в 1224 году назначает легатом в Ливо-
нию и Пруссию одного нз виднейших
дипломатов курии — Вильгельма Мо-
денского. Он, очевидно, вел переговоры
и с русскими, поскольку в 1228 году
подписан мирный договор Пскова с Ригой,
в 1229-м — договор Смоленского князя
Мстислава Давидовича с Ригой и Готваль-
дом. В 1226 году активизируется деятель-
ность курии в Ливонии и Эстонии, в том же
году Венгрия, союзник курии, претендует
на Галич. А на юге завязываются отноше-
ния с половцами, которые привели к уста-
новлению в 1229—1241 годах половецкого
епископства, подчиненного непосредствен-
но апостолическому престолу. В таких
условиях Гонорий III усиливает дипломати-
ческий нажим на русских князей, отправ-
ляя им послание, полное как неопреде-
ленных, так и вполне конкретных угроз.
В тексте упоминаются какие-то послы,
отправленные русскими к папскому легату.
Другие источники сведений об этом не
дают, но можно предположить, что князья
действительно пытались завязать мирные
переговоры с Ригой, поскольку в после-
дующие годы подписано два договора.
Однако в папском послании они пред-
стают как просьба об унии и готовность
перейти в католичество. С такой интерпре-
тацией дипломатической акции русских
князей трудно согласиться, учитывая
предыдущий и последующие безуспешные
призывы курии к тому, чтобы Русь призна-
ла главенство апостолического престола.
Всем королям Руси —
приветствие и знак
всяческого расположения
(шлет) Гонорий III епископ,
раб рабов божьих.
Мы радуемся во Господе тому, что, как
мы узнали, ваши послы, отправленные
к достопочтенному брату нашему еписко-
пу Моденскому, легату апостолического
престола из наших приближенных, просили
его смиренно лично посетить ваши края,
ибо стремящиеся получить наставления
в здравом учении, вы готовы всецело
отречься от всех заблуждений, в которые
впали, как говорят, из-за недостатка про-
поведников и за которые во гневе Господь
позволил до сей поры всячески терзать
вас, обреченных еще большим тяготам,
если с бездорожья заблуждений вы не
поспешите на стезю истины. Ибо чем
дальше будете вы коснеть в заблуждении,
тем более тяжких бедствий можете опа-
саться, против же тех, кто презрит обраще-
ние1, ГоспоДь, пусть по прошествии време-
ни, обратит все же наконец меч возмездия.
Таким образом, желая при вашем
посредстве удостовериться, хотите ли вы
иметь легата римской церкви, чтобы про-
свещенные его спасительными наставле-
ниями вы объяли истину католической
веры, без которой никто не может спас-
тись, мы просим, увещеваем и настоятель-
но побуждаем вас всех, чтобы вы сообщи-
ли нам свою волю письмом через верных
послов.
Тем временем, сохраняя с христианами
Ливонии и Эстонии прочный мир, не
препятствуйте распространению веры
христианской, дабы не навлечь на себя
немилость божью и апостолического пре-
стола, который легко сможет, когда поже-
лает, покарать вас; но лучше в щедрости
божьей непритворным повиновением и
следованием благой набожности заслужи-
те благорасположение и покровительство
обоих. 17 января 1227 г.
В апреле 1227 года папа Гонорий III
умер, его сменил Григорий IX, Одержимый
идеей мирового господства. Ои сразу же
обратил внимание на Прибалтику и занял
открыто враждебную позицию по отноше-
нию к русским. Под его руководством была
организована в 1229 году торговая блокада
Новгорода. Он разослал пить булл в Лин-
чепинг, Г отланд, Ригу, Дюнамюнде и
Любек, под угрозой церковного наказания
запретив продавать русским железо или
оружие. Такие же меры предпринимались
против арабов Передней Азии во время
крестовых походов.
В 1230 году в Прибалтику прибыл вице-
легат курии Балдуин Альнский, в 1232 году
он получил полномочия легата вместо
епископа Моденского. Балдуин был назна-
чен епископом Земгальским. Ему пред-
писывалось не допускать перемирия с
русскими.
Епископу Земгальскому,
легату апостолического
престола Григорий IX
епископ,
раб рабов божьих.
Властью присутствующих поручаем тебе
как брату, чтобы ты поспешил строго
удержать всех верных Христу, находящих-
ся в пределах твоего легатства, от
заключения мира или перемирия с язычни-
ками или русскими при уплате некоторого
чинша во время твоего легатства без
твоего согласия. Нарушителей же, находя-
щихся в пределах твоего легатства, обуз-
дай, если будет нужно, церковным наказа-
нием, с правом отложить апелляцию.
3 февраля 1232 г.
Наряду с этими действиями папа Григо-
рий IX предпринимает очередную попытку
унии с Русью и для этого завязывает
переговоры с великим князем влади-
мирским Юрием Всеволодовичем. Этот
князь играл важную роль как во внешней,
так и во внутренней политике Древией
Руси. Заручиться его поддержкой было бы
очень выгодно для курии. И вот в июле
1231 года папа обращается к «Георгию,
сиятельному королю Руси» с увещева-
ниями. Тон послания значительно мягче,
чем в предшествующих предложениях
унии, никаких угроз — только «благие по-
желания». Однако никакими иными источ-
никами не подтверждается, что русский
князь действительно хотел «прийти к пре-
данности и повиновению» римский курии.
Георгию, сиятельному
королю Руси,
Григорий епископ,
раб рабов божьих.
Поскольку мы утверждены наместником
бога, хоть и недостойны того наши заслуги,
преданных ему мы окружаем искренней
милостью (и) по праву желаем, чтобы ты,
следуя (твоим) предшественникам в благо-
дарности к Спасителю, коего познав,
почитаешь и любишь честно и искренне
(мы на это воистину полагаемся), также
неизменно стремился быть привержен
к нему и верно и усердно соблюдать его
непорочный закон, обращающий души.
...Отторженным от стада Господнего
и чуждым ему является тот, кто презрел
подчинение и смиренное повиновение
наместнику Христа, преемнику блажен-
ного Петра, который облечен полнотой
власти... ибо заслуженно считаются за-
блудшими те, кто придерживаются о
нем противоположного мнения и строп-
тиво пытаются уклониться от повиновения
ему.
Посему, когда от достопочтенного брата
нашего епископа прусского мы узнали, что
ты правитель-христианин, но соблюдая
греческие и русские обряды и обычаи,
заставляешь и других в твоем королевстве
(их) соблюдать; вдохновленный однако же
божественным благоволением, хочешь
прийти к преданности и повиновению
апостолическому престолу и нам, мы,
с глубоким сочувствием желая спасения
твоей души, твоего успеха, благоденствия
и почета, увещеваем и побуждаем твою
светлость во господе, чтобы не отказался
почтительно воспринять спасительное уче-
ние, благочестиво исполнял и соблюдал бы
обряды и обычаи христиан латинских, себя
и царство свое во имя любви к Христу
подчинив сладостному правлению
римской церкви, матери всех верных,
которая намеревается считать тебя боль-
шим правителем в церкви господней
и возлюбить как сына особо.
Более щедрым почувствуешь ты тогда
благорасположение к себе апостолическо-
го престола и наше, если, покинув путь
заблуждений, вступишь на указанную тебе
стезю истины, мы же тебе и царству
твоему создадим действенную защиту
благосклонной милости. 18 июля 1231 г
Соглашения посредством этого диплома-
тического шага достигнуто не было, и отно-
шения папства с Русью оставались враж-
дебными.
Приведенные выше документы еще ие
отражают влияния монгольской угрозы на
европейскую политику в XIII веке. Битва на
В истинную веру.
40
Калке не отозвалась никакими реши-
тельными действиями папы Лишь к
1238 году Григорий IX отказался от
попыток мирным путем установить католи-
чество на Руси и оформил немецко-датскую
коалицию для нападения на северо-запад
русских земель. Вначале туда направил
свой удар шведский король Эрих Эрикссон.
При войске находились и епископы-католи-
ки. В июле 1240 года оно было разбито на
Неве новгородским князем Александром
Ярославичем, с этих пор Невским. А в апре-
ле 1242 года наступление союзников —
ордена и Дании — на Псков и Новгород
потерпело сокрушительное поражение на
|ьду Чудского озера.
Осознав неприступность Руси для крес-
тоносцев и оценив опасность монголо-
• Сборник
документов,
подготовленный
А. И. Тургеневым.
Титульные
листы и
экслибрисы
графа
Шереметева.
татарского нашествия, новый папа Инно-
кентий IV меняет тактическую линию
и настойчиво завязывает отношения с
русскими правителями Он видит в них
возможных союзников против монголо-
татар. Отправив послания с предложением
унии и союза против монголо-татар Да-
ниилу Галицкому, Василько Владимирови-
чу и Александру Невскому, папа извещает
об этом братьев тевтонского ордена и
рассчитывает на то, что русские помогут им
по крайней мере тем, что известят об
опасности.
Магистру и братьям
обители тевтонов,
находящимся в Пруссии.
Иннокентий епископ,
раб рабов божьих.
Так как мы направили свои послания
Даниилу, прославленному королю Руси и...
его брату, а также благородному мужу
Александру князю суздальскому, дабы,
если им станет известно, что татаоское
войско двинулось против христиан, поспе-
шили бы вас об этом известить, чтобы
когда это через вас дойдет до нашего
сведения, мы могли скорее обдумать, как
с божьей помощью оным татарам му-
жественно противостоять, и поскольку
опасностей легче избежать, если оградить-
ся от них щитом предусмотрительности,
поручаем вам: лишь только сие вам станет
известно, от них или от кого-либо из тех
же2, постарайтесь нас известить как можно
скорее. 24 января 1248 г.
Александр, в то время князь суздальский,
вообще не откликнулся на призыв папы.
Даниил согласился принять корону от
апостолического престола только после
обещания помощи против монголо-татар.
Однако получив эту помощь лишь в виде
советов папского легата, Даниил решил
извлечь иную пользу из унии с католи-
чеством: обезопасить свои западные гра-
ницы. Галицко-волынский князь преуспел
в своих намерениях: папа «возвратил» ему
его владения, захваченные другими короля-
ми, то есть разрешил их отвоевывать,
и запретил крестоносцам и другим ду-
ховным лицам приобретать имения в его
областях. А в 1256 году Даниил уже
нарушил клятвы апостолическому престо-
лу, на что и отозвался новый папа
Александр IV посланием, полным упреков.
бесславно завершились попытки уста-
Так
л jx А4*-,®.
* 5*4,
,• vr v
новить власть католической церкви на Руси
в XIII веке.
Даниилу, королю Руси,
любовь и трепет перед
именем бога (шлет)
Александр (IV) епископ,
раб рабов божьих.
...Ты клятвенно обещал, вдохновленный
богом, возвратиться к подчинению
римской церкви, повиноваться ей как
верный сын и соблюдать веру католичес-
кую, как другие правоверные князи мира.
Посему оная церковь, желая укрепить
себя в преданности к ней соответствующи-
ми благодеяниями и облагодетельствовать
должными пожалованиями, вознесла тебя
на вершину королевского достоинства
помазанием священным елеем харизмы
и возложением на твою голову коро-
левской короны.
Однако дошла до нашего слуха весть,
смутившая сердце, что ты забыл как
духовные, так и мирские благодеяния
церкви, на такое расположение ответил
глубокой неблагодарностью, презрев свя-
щенную силу принесенной клятвы, не
озаботился соблюсти впоследствии то, что
обещал касательно подчинения оной
церкви и соблюдения вышесказанной (ка-
толической) веры, что есть опасность для
твоей души, оскорбление самое веры,
презрение к оной церкви и поношение
Иисусу Христу. По коему поводу мы тем
более печалимся, чем пламеннее всеми
силами своей души жаждем, чтобы
соблюдение католической веры постоянно
распространялось далее и шире по всему
миру и с божьей помощью возрастало.
Таким образом мы стремимся апос-
тольскими увещеваниями побудить тебя
к этому и отеческими наставлениями
призвать тебя к истине, каковая есть
Христос. Надеемся, что ты поймешь, как
тяжко согрешил против бога и его церкви
соответственно раскаешься и сам прило-
жишь усилия, чтобы исправить ошибку.
мы же считаем необходимым усердно
увещевать и побуждать твое величество,
доколе не вызовешь в своей памяти
(воспоминание) о том, сколь упорно и
действенно заботился апостолический пре-
стол о твоем возвышении, и полагаем, что
не церковь даже, а себя самого ты об-
манываешь, пагубно нарушая свое обе-
щание в этом отношении. Не замедли
отречься от пути погибели, по которому
ступаешь, и то, что ты клятвенно обещал
касательно соблюдения веры и подчине-
ния оной церкви, позаботься неукосни-
тельно соблюсти так, чтобы мы, ощутив
благоухание твоих достойных похвалы де-
яний, преисполнились вследствие этого
великой радости и с большей любовью
простерли тебе за твои выдающиеся заслу-
ги сладостные сосцы оной церкви, от
которых ты прежде изобильно вкусил,
принимая множество благодеяний.
В противном случае достопочтенных
братьев наших ольмюцкого и вроцлавско-
го епископов посланием нашим обяжем
принудить тебя к этому церковным по-
каянием с запретом апелляции... 13 фев-
раля 1257 г.
Перевод с латинского и комментарии
кандидата исторических наук Н. Дараган.
2 Русских.
41
ри патриаоха
ОСТАЛСЯ
НЕРАСКАЯННЫМ...
О. БРУШЛИНСКАЯ
— Как сложилась судьба митропо-
лита Введенского? — спрашивали нас
в письмах и по телефону читатели,
заинтересовавшиеся публикацией о
его диспутах с Луначарским в но-
ябрьском номере журнала за
прошлый год. — Где можно об этом
узнать?
В самом деле, где? В Советском
энциклопедическом словаре о нем
две строки: «Введенский Александр
Иванович (1888— 1946) — идеолог и
митрополит русской обновленческой
церкви»
По заданию редакции ищу мате-
риалы об этом человеке, который
прославился в 20-е годы как страстный
защитник христианской доктрины, ис-
кусный полемист, обладавший ред-
костным ораторским даром. Диспуты
о религии с его участием собирали
тысячные аудитории. Тому есть нема-
ло свидетельств. И мне казалось, что
имя такого человека должно быть
популярным в религиозной среде. Но
когда я обратилась с вопросом о мит-
рополите Введенском к православно-
му священнику, он ответил с явной
неприязнью:
— Православная церковь такого
митрополита не знает. Его рукополо-
жение в епископский сан произошло
неканонично. Был протоиерей Вве-
денский, он совершил гяжкий грех
перед церковью и умер нераска-
янным, упорствуя в своем заблужде-
нии.
— В чем же его грех? Он и среди
атеистов известен тем, что словом
своим немало колеблющихся удер-
живал в «церковной ограде».
— Да ведь он — обновленец, разве
вам это неизвестно?
Это мне, конечно, известно. Но вот
такая непримиримость была для меня
неожиданной. В устах моего собесед-
ника «обновленец» звучало примерно
как «антихрист».
Чтобы ответить на вопрос, как
сложилась жизнь митрополита, надо
было обратиться к обновленчеству
в русской православной церкви, ибо
судьба А. И. Введенского определи-
лась главным образом судьбами этого
церковного движения. Он был одним
из его идеологов и организаторов.
Что привело А. И. Введенскою на
религиозное поприще, за недостат-
ком сведений о том периоде его
жизни, когда совершался выбор пути,
судить трудно. Он воспитывался в
светской семье. Отец его был дирек-
тором Витебской гимназии, мать —
высокообразованная русская аристок-
ратка. Введенский прошел курс Пе-
тербургского университета по фило-
софии, получил музыкальное образо-
вание в столичной консерватории. Но
делом жизни избрал церковное слу-
жение. Окончил Петербургскую ду-
ховную академию
Октябрьская революция застала
его протоиереем, настоятелем церк-
ви Захарии и Елисаветы в Петро-
граде. Рушились все прежние системы
в стране, резко обозначился и кризис
православной церкви. Главным для
нее стал вопрос об отношении к новой
власти. Ситуация, прямо скажем, ока-
залась сложнейшая. Официальная
церковь в России была нераздельна
с монархическим государством и вер-
но служила ему, получая взамен
немалую плату: и огромные права,
и материальные блага.
Могла ли она сразу же признать
новую власть, объявившую об отделе-
нии церкви от государства, школы —
от церкви и тем лишавшую православ-
ную церковь всех ее привилегий?
Возможно, и могла. Но это лишь
предположение. А реальная жизнь
пошла так, что большинство иерархов
церкви объявило воину Советам и
фактически оказалось в одном лагере
с контрреволюцией.
Выступление против власти, уста-
новленной революционным народом,
выражающей его чаяния, оказалось,
как известно, губительным прежде
всего для самой церкви. Говоря об
этом, Введенский подчеркивал: «Как
будто мы начинаем присутствовать
при исполнении жуткого пророчества,
которое знаменитый Эрнест Ренан
сказал своему племяннику Гюйо:
«Мир идет к неверию, и с каждым
десятилетием это неверие будет рас-
ти». Когда-то весь мир склонился
перед Христом, ибо жаждал обещан-
ной жизни. Теперь мир предъявил
христианству счет по фактическому
объяснению церковью ее обещаний».
В такой вот драматической для
церкви ситуации и заявило о себе
обновленчество, выступившее с широ-
кой программой внутрицерковных
реформ, а главное — с открытой под-
держкой советской власти.
Каковы были мотивы поведения
идеологов обновленчества: борьба за
лидерство на церковной ниве, личные
амбиции, неверное (или верное) пони-
мание исторического момента — су-
дить об этом не наша задача. Исследо-
ватели признают, что в ту пору
активность лидеров обновленчества
их призывы к рядовым священникам,
к пастве отвергнуть патриаршую ана-
фему советской власти, их разъясне-
ния отношения этой власти к религии,
несомненно, ослабили церковную
контрреволюцию. Но они вели к рас-
колу церкви и потому, в оценке
официального православия, стали
тяжким грехом. Для Введенского,
видимо, тем более тяжким, что он
был одним из самых ярких и последо-
вательных вождей обновленчества.
Он часто был первым в «некано-
ничных» действиях, другие шли за
ним.
Он первый выступил против по-
слания патриарха Тихона (от 28 февра-
ля 1922 года), запрещавшего изъятие
церковных ценностей для помощи
голодающим. Патриарх предупреж-
дал, что это — акт святотатства, дело
неканоническое, тяжкий грех, за учас-
42
тие в нем «миряне, по канонам
церкви, подлежат отлучению от
церкви, а священнослужители — из-
вержению от сана». Протоиерей Вве-
денский, собрав прихожан своей
церкви, объявляет им о передаче
драгоценных предметов из их храма
в помощь голодающим, объясняет,
сколько хлеба благодаря этому полу-
чат умирающие дети... Не без душев-
ного содрогания совершает он то, что
Тихон назвал «разорением храма». Но
разве церковь может спокойно взи-
рать, как гибнут ее «овцы», как
«разоряются жизни христиан»? Вве-
денский совершает «самочинное»
действие, первое свое серьезное ос-
лушание. Мало того, он разворачи-
вает широкую пропаганду против
патриаршего послания, призывает в
печати своих «коллег» последовать
его примеру. Вскоре 12 крупных
петроградских священников делают
в газете заявление о своем несогла-
сии с Тихоновским запретом. Число
сторонников обновленчества быстро
растет.
В 1922 году движение оформляется
организационно: создается их союз
«Живая церковь», избравший свое
Высшее церковное управление. Фак-
тически произошел новый церковный
раскол В числе обновленческих лиде-
ров уже 37 православных епископов,
среди них — и видный религиозный
деятель митрополит Сергий, которо-
му предстояло пройти путь «обнов-
ленческого греха», потом принести
патриарху покаяние и спустя годы
самому стать патриархом всея Руси.
Но это — в будущем. А тогда обнов-
ленцы добились того, что Тихон
устранился от руководства церковью,
и готовили поместный собор, второй
по их счету
Протоиерей Введенский трудится
денно и нощно — выступает с речами,
агитирует, ездит .по епархиям. Не во
всем согласны между собой руково-
дители «Живой церкви», она вскоре
распадается на ряд групп и союзов
Но не о том сейчас речь. Главное для
всех обновленцев было тогда — со-
звать собор. Он открылся 29 апреля
1923 года и продолжался до 9 мая.
Введенский — одна из самых за-
метных на нем фигур. В произнесен-
ной на соборе речи он объяснял,
что заставило «Живую церковь» пойти
на раскол и просил рассудить, правы
ли обновленцы. Он призывает всех
подумать и о том — можно ли, следуя
патриаршим призывам, объявлять ан-
тихристами людей, которые одни на
всей земле, полагаясь только на свои
силы, пошли против мира капитала,
поотив мира сытых и богатых...
Рассуждая о причинах выступления
православных иерархов против со-
ветской власти, Введенский напоми-
нает о многолетнем подобострастном
и верном служении церкви царизму
«Переверните ваши кресты — вось-
миконечные и четырехконечные — и
вы прочтете имена императоров Пав-
ла I и Николая II... Возьмите наши
богослужебные книги — я не ко-
ности и иерархии, он, естественно,
боролся за соборное признание ре-
1.
щунствую, я оскорблен за святыню,—
и вы увидите в литургии имя Христово
и Св. Троицы написаны простым
шрифтом, а как только доходит до
благочестивейшего, самодержавней-
шего,— буквы в священном трепете
как-то вдруг расширяются». (Заглянув
в «Служебники», «Требники», «Кано-
ники» тех времен, я поняла, что имел
в виду Введенский: имена царя и чле-
нов его семьи, поминаемые в молит-
вах, выделены в них особо — шриф-
том покрупнее и вразрядку.)
Собор был поистине «звездным
часом» в жизни А. И. Введенского.
Православный священник, воспи-
танный в понятиях церковной закон-
форматорской программы.
Писатель Э. Л. Миндлин, который
в 20-е годы был репортером мос-
ковских газет -и освещал главные
события столичной жизни, рассказы-
вает- «Я посещал заседания Второго
поместного собора в Москве и диву
давался, с каким ораторским, нет,
больше того — актерским искусством
Введенский отбивал яростные напад-
ки тихоновцев. Противники обви-
няли его в карьеризме, в само-
вольном присвоении высоких санов,
в отступничестве. Введенский не
оставлял без ответа ни одного из
сыплющихся на него обвинений. И ка-
кого ответа) Уж не знаю, имела ли
русская православная церковь со вре-
мен Аввакума подобного мастера
русской речи! Ораторское искусство
сочеталось в нем с очевидным ис-
кусством актера и хитроумного ди-
алектика в споре. От уничтожающих
ответов противникам он переходил
к демонстрации собственного хрис-
тианского смирения, от гнева и разоб-
лачения к смиренному покаянию»1.
Второй Всероссийский церковный
собор узаконил «белый епископат» —
то есть право высших иерархов
церкви обзаводиться семьей; второ-
брачие духовенства (ортодоксальное
православие не дозволяет вдовцам
священникам вступать во второй
брак); разрешил священникам же-
ниться на вдовах и разведенных;
принял постановление о ликвидации
монастырей. И главное — отменил
церковную анафему советской влас-
ти, заявил о готовности поддержать
ее мероприятия по переустройству
жизни.
Эти решения привлекли к обнов-
ленцам массы верующих. В 1923 году
70 процентов приходов России приня-
ли объявленную собором программу.
Вскоре православная церковь устами
своего патриарха назовет этот со-
бор «разбойничьим», «лжесобором».
И тем не менее бывший глава «Живой
церкви» протопресвитер В Красниц-
кий свидетельствовал, что в беседе
с ним в марте 1924 года Тихон сказал,
что политические решения обно-
вленческого собора принимает пол-
ностью2.
Миндлин Э. Л. Необыкновенные собеседни-
ки. М., 1979, с. 252.
2 См.: Плаксин Р. Ю. Тихоиовщина и ее крах.
Л., 1987, с. 200
43
Во время работы собора Вве-
денский был посвящен в епископский
сан. То, что он был женат, не послужи-
ло препятствием к хиротонии, ибо
собор уже принял решение о «белом
епископате». Документ о посвящении
подписан видным православным епис-
копом Николаем Соловьем.
После собора Введенский, теперь
уже митрополит, продолжает актив-
ную общественную работу. Он стре-
мится, чтобы церковь «вписалась»
в современную жизнь страны, в новые
политические структуры: «Пастырю
нужно приобщение к современному
духу жизни. Нужно приспособляться
к общечеловеческой культурности»3.
Если дело пойдет иначе, церковь ждет
невеселое будущее...
Он Хлопочет о создании профсоюза
священников, об организации для них
касс взаимопомощи, о расширении
участия священнослужителей в об-
щественных делах. Планы эти так
и остались планами, возможно пото-
му, что намного опережали свое
время Даже от нововведений в бого-
служении, рассчитанных на привлече-
ние молодежи, пришлось потом отка-
заться.
1924-й, 25-й, 26-й... Обновленчество
достигло своего зенита. Открываются
высшие и средние учебные заведения
(среди них Московская духовная ака-
демия, ректором которой становится
Введенский, Ленинградский бого-
словский институт, где он профес-
сорствует, академия в Киеве, семина-
рии в ряде городов), увеличивается
число периодических изданий, успеш-
но управляет все еще многочис-
ленными своими епархиями обнов-
ленческий синод. Переживает подъем
и митрополит Введенский. Именно
в ту пору приобретают широкую
популярность его диспуты. Отстаивая
свое понимание христианства, он спо-
рит с толстовцами, с тихоновцами,
с убежденными атеистами. По боль-
шим праздникам он ведет богослуже-
ние в кафедральном соборе обнов-
ленцев — храме Христа Спасителя;
в Ленинграде его проповеди соби-
рают немало народу, в основном это
его любимая «публика», которая с по-
ниманием слушает речи о современ-
ной науке, «открывающей новые го-
ризонты христианству», для которой
не пустой звук имена Пастера, Паска-
ля, Лессинга, Древса... Обновленцы
вынашивают экуменические планы,
расширяются их связи с католиками.
Но с середины 20-х годов начинает-
ся и спад влияния обновленчества.
В 1924 году возвращается к руко-
водству православной церковью Ти-
хон, заявивший о лояльности церкви
к советской власти. Хотя в стране
сохраняется церковное «двоевлас-
тие» — действуют и патриархия и об-
новленческий синод, основная масса
верующих постепенно возвращается
к традиционному православию. Нача-
ли приносить покаяние патриарху
и многие обновленческие епископы
и священники (среди них — бывший
глава «Живой церкви» В. Красницкий).
Процесс отхода духовенства и ве-
рующих от обновленчества проходил
особенно быстро с начала 30-х годов.
Прекращается издание обновленчес-
ких журналов, закрываются учебные
заведения. К 1935 году резко сократи-
лось число обновленческих приходов
и был упразднен синод, замененный
скромным управлением епаохий.
После того как не стало храма
Христа Спасителя, кафедральным со-
бором обновленчества сделалась
Долгоруковская церковь в Ново-
воротниковском переулке вблизи Ка-
ляевской улицы. Здесь теперь глав-
ным образом и служит митрополит
Введенский.
Как складывалась внутренняя жизнь
Введенского в период упадка обнов-
ленчества? Куда направлялась его
незаурядная энергия, когда практи-
чески сошло на нет его общественное
поприще? Ведь он прожил еще 12 лет.
Среди моих знакомых старшего
поколения нашлись такие, кто в
1945 — 1946 годах бывал в Долгору-
ковской церкви и слушал проповеди
некогда знаменитого митрополита.
По их отзывам, оратором Введенский
оставался великолепным, чувствовал-
ся его интерес к современной жизни,
ее знание — он, например, ссылался
на новейшие сведения из амери-
канского журнала «Нэйчер» («Приро-
да»). Но народу здесь собиралось
куда меньше, чем в других мос-
ковских храмах. Еще отмечали такую
по тем временам необычную деталь:
на паперти этой церкви не было
нищих. Митрополит ездил в автомо-
биле иностранной марки, рядом с ним
часто видели красивую, хорошо оде-
тую даму.
В общем, сведения о последнем
периоде жизни Введенского остава-
лись довольно скудными, и на этом
этапе моих поисков материала для
ответа читателям в редакции раздался
неожиданный звонок.
Дочь А И. В еденского Ольга
Александровна благодарила нас за
публикацию в № 11 1987 года и спра-
шивала, не располагаем ли мы каки-
ми-либо документами о ее отце
Дело в том, что архива митрополита
в семье нет. После смерти Введен-
ского, бывшего с 1941 года перво-
иерархом обновленческой церкви,
все его бумаги, обширная переписка,
многие тома записанных и пере-
плетенных собраний его пропове-
дей, рукописи неопубликованных
книг, статей были изъяты. Помнит
ли что-то сама Ольга Александров-
на? Нет, когда отец скончался, ей
не было еще и трех лет. А вот ее
мать, вдова А. И. Введенского Анна
Павловна, прекрасно помнит многое.
Мы беседуем с Анной Павловной
в ее небольшой квар гире на окраине
Москвы. Дом в Сокольниках, где она
12 лет — по ее словам, счастливей-
ших,— прожила с Александром Ива-
новичем, а потом еще 28 — без него,
снесли в 1975 году, ее и троих уже
взрослых детей расселили по Москве
Их встреча с А. И. Введенским
произошла весной 1935 года Ей было
22. В канцелярии Аэрофлота, где она
служила, Аню называли прелестной
блондинкой. 46-летний митрополит,
отец трех сыновей, к тому времени
был в разводе с первой супругой.
Через несколько дней знакомства
с Анной Павловной и их прогулок по
Москве он нанес визит ее родителям.
Анна Павловна вспоминает, как он
пришел к ним с огромным букетом
белых роз и богатыми подарками,
элегантный, гладко выбритый; как
странно было видеть его в их малень-
кой, скромно обставленной комнате,
где жила семья московского поли-
графиста. По всем правилам просил
ее руки. Выйдя за него замуж, Анна
Павловна попала в совершенно не-
ведомый ей мир.
Ее рассказ об этой жизни как бы
выводит образ А. И. Введенского за
рамки церковной его деятельности.
Дом Введенских, где он жил со
своей матерью, был, что называется,
открытым. К хлебосольному столу,
а главное, к бесконечным разгово-
рам на вечные темы собирались
музыканты, литераторы, певцы, ху-
дожники, актеры. Частым гостем был
знаменитый Василий Иванович Кача-
лов, приходили балерина Екатерина
Гельцер, режиссер Юрий Завадский,
известный диктор Юрий Левитан.
Когда вернулся из эмиграции, стал
регулярно у них бывать Александр
Вертинский, приезжала и его жена,
актриса и художница. «У нас бывала
вся Москва,— говорит Анна Павлов-
на,— разговоры были исключительно
об искусстве, живописи, театре, о кон-
цертах, где были накануне, о спектак-
лях — мы редко пропускали пре-
мьеру. О политике не помню чтобы
говорили...»
В гостиной стоял большой кон-
цертный рояль «Блютнер». Александр
Иванович играл профессионально —
консерваторию он окончил по классу
фортепиано. Приходившие в дом
музыканты вслушивались в его ин-
терпретацию Листа, Стравинского,
Бетховена — техникой игры многие
превосходили его, но в его исполне-
нии была глубокая философская
мысль...
С профессором консерватории Гри-
горием Романовичем Гинзбургом они
играли в четыре руки, чаще по нотам,
старинную музыку, но любили и
импровизации, особенно из Листа.
Введенский и эту игру превращал
«Церковное обновление». 1925. № 11, с. 86.
44
в спор, состязание, увлекая партнера
к новым высотам. Иногда, в редкие
вечера, когда народу в доме было
мало, в основном обычные гости —
два-три бедствующих художника или
актера, не имевших своего угла и за-
бежавших обогреться в домашнем
уюте, Александр Иванович устраивал
сольные концерты. Растворялись окна
в сад. Заслышав музыку, собиралась
в саду вся округа, люди приносили
с собой табуретки, стулья.
Замерла жизнь в доме, когда
пришла война. Семья готовилась к
эвакуации Вынимали картины из рам,
запаковывали книги. Александр Ива-
нович особенно много писал, чаще
произносил проповеди.
В 1942 году он передал в фонд
обороны две бывшие его личной
собственностью панагии — мини-
атюрные иконы божьей матери, укра-
шенные золотом и драгоценными
камнями. Каждую Госбанк оценил
в 500 тысяч золотых рублей. В ответ
Введенский получил благодарствен-
ное письмо Верховного Главнокоман-
дующего.
В 1943 году патриарх Сергий сфор-
мулировал окончательную оценку об-
новленчества Русской православной
церковью: «Основной грех обновлен-
чества состоит не в том, что не все
его представители оказались безуп-
речными в жизни, а в том, что
обновленчество, как корпорация, или,
выражаясь языком канонов, как само-
чинное сборище, откололось от
св. Церкви и «иным алтарь водрузи-
ло...» Но и всячески воевало против
св. Церкви, стараясь отторгнуть за
собой церковных овец. Это — грех,
который не омывается, по учению
святых отцов, даже мученическою
кровию»4. Кровию — не омывается,
но покаянием — отпускается. Был
составлен особый «чин покаяния» для
обновленцев. Тех, кто понял свое
заблуждение, отрекся от прежних
ошибок, церковь охотно принимала
в свою «ограду». Церемония пока-
яния проходила с большой торже-
ственностью, в переполненных хра-
мах.
По свидетельству бывшего ле-
нинградского митрополита Н. Ф. Пла-
тонова, в 1943 — 1944 годах искал
сближения с патриаршей церковью
и А. И. Введенский. Но ни та, ни другая
сторона, видимо, не нашли для этого
необходимых условий. Ведь и от
Введенского требовалось полное
раскаяние, в том числе и отречение от
Второго Всероссийского собора, ко-
торый, согласно «чину покаяния»,
следовало признать «лжесобором»,
«разбойничьим сборищем».
Анна Павловна рассказала, что
разговоры о покаянии в доме тогда
действительно шли. Александр Ивано-
ьич шутил: «Вот, надо раскаяться.
А в чем? В «белом епископате»,
Эта фотография взята из книги амери-
канской журналистки Маргарет Бурк-
Уайт «Снимая русскую войну» (Shooting
the Russian War, New York. 1943), кото-
рая, будучи в Москве в 1941—1942 гг., на-
вестила А. И. Введенского. Она рассказы-
вает об этом визите: «Его преосвященство
с радостью приветствует всякого из внеш-
него мира, и мы долго беседуем по-фран-
цузски. Он говорит о своих детях, о коллек-
ции картин... Митрополит украсил свой
дом картинами, как филателист размещает
марки в своем альбоме. На столиках ста-
туэтки, художественные ножи для разреза-
ния книг, веера из слоновой кости. Порт-
рет митрополита в цивильном платье висит
над диваном. Наш хозяин остроумен, раз-
говорчив, любезен.
Когда я навестила его в церкви, он был в
центре большой группы женщин, которые
умоляли его поберечь себя, уверяя, что они
постоянно молятся за него. Они сопро-
воджали его домой.
Пока мы пили чай, пока я его фотогра-
фировала, в дом приходили люди, приноси-
ли пироги, ягоды, вина ит.д Кто-то просил
совета по личным делам — когда продать
коров, когда жениться... Он всем отвечал».
например. Тогда надо признать гре-
хом нашу семью, детей». Она пуга-
лась: а вдруг он и вправду раскается.
Но он успокаивал жену: «Апостол
Петр — первый женатый иерарх хрис-
тианской церкви. Его образ вдохновил
нас на создание «белого епископата».
Он говорил: «Совесть моя перед
церковью чиста. В чем каяться? Что
стремился приблизить церковь к жиз-
ни? Ведь Тихон поначалу хотел увести
ее от новой власти».
И через 20 лет после того собора
Введенский был убежден, что и
высшие иерархи не только могут, но
и должны иметь семью — только тог-
да они по-настоящему поймут на-
сущные заботы своей паствы. Ну,
возможно, следует богослужение
строже ограничить каноническими
рамками, вернуть в него церковносла-
вянский — он, конечно, торжествен-
нее. Да и с традициями, правы
оппоненты, надо быть бережнее, ос-
торожнее. Тогда, в 20-е годы, многое
разрушалось, возможно, и бездум-
но... Но в том, что происходило в его
жизни в 1922-м, в 1923-м, он не
раскается никогда.
Незадолго до его кончины Анна
Павловна вдруг увидела Александра
Ивановича необычно оживленным.
Он сообщил ей, что начинает писать
книгу о Ватикане. Когда-то его упре-
кали в том, что он — тайный поклон-
ник католичества. Может быть, это
пошло с легкой руки Луначарского,
который как-то сказал, что митропо-
лит своей высокой образованностью,
ораторским блеском, умением широ-
ко и современно мыслить более по-
хож на католического священника,
чем на православного. К нему тяготе-
ли люди из католической среды. Как
бы то ни было, известно и другое:
Введенский резко осуждал Ватикан
за воинствующее неприятие социа-
лизма, за объявленный католическим
Римом «крестовый поход» против
Советской России.
Над книгой он работал недолго,- но
самозабвенно, напряженно. «В эти
дни он был как-то по-особому
счастлив»,— говорит Анна Павловна.
Но когда работа была окончена,
быстро выяснилось, что опубликовать
книгу не удастся. «Все оказалось
’ Журнал Московской патриархии 1943, № 3,
с. 7
45
ненужным»,— повторял Введенский.
Он сразу как-то постарел, потемнел,
сделался молчаливым. Через не-
сколько дней у него случился удар,
как тогда говорили. Пользовавший его
многие годы профессор О. И. Соколь-
ников не обнадеживал Анну Павловну.
Отпевали митрополита в Долго-
руковской церкви. И в доме его в те
дни побывало много народу — из
клира, мирян, нецерковной публики.
Плакали в саду, в разных комнатах
незнакомые ей люди, много жен-
щин — он к ним всегда был добр,
жалел их и проникновенные пропове-
ди посвящал женщине — матери, же-
не, сестре... Похоронили А. И. Вве-
денского на Калитниковском кладби-
ще
Анна Павловна осталась с тремя
детьми: Александру было 10 лет,
Олегу — 4, Оле — 2 года. Нелегкое
для нее наступило время. Теперь все
изменилось в доме. Исчезла притяга-
тельная сила яркой личности, замолк
рояль, казалось, даже потускнели
краски любимых ею картин. Вскоре
многие из них — Коровин, Брюллов,
Поленов — перекочевали в другие
дома, к другим ценителям в обмен на
необходимые средства существова-
ния. «Блютнер» был продан филармо-
нии. Из прежних посетителей теперь
мало кто заглядывал к ним в Соколь-
ники.
Ее дети не пошли по стопам отца.
Дочь работает библиографом в науч-
но-исследовательском институте, сы-
новья — инженеры...
Со смертью первоиерарха русская
обновленческая церковь прекратила
свое существование. Когда Анна Пав-
ловна через полгода пошла в Калитни-
ковскую церковь, бывшую ранее
обновленческим приходом, чтобы
отслужить панихиду по мужу, тамош-
ний священник категорически ей в
этом отказал: «Нельзя. Он отлучен.
Он умер нераскаянным. Запрещено».
В полном смятении позвонила она
митрополиту Крутицкому и Коло-
менскому, архиепископу Москвы. Он
принял ее в своей резиденции на
Бауманской, выслушал, успокоил.
Сказал, что будет панихида. И впредь
«если надобность какая или, не дай
бог, беда», просил обращаться.
Да. жестка, непримирима церковь
к ересям, к инакомыслию в собствен-
ной среде. Не прощен ею «нерас-
каянный» митрополит Введенский, чья
судьба связана с драматическими
страницами ее истории.
А судьбу обновленческой церкви
еще в начале ее деятельности пред-
сказал А. В. Луначарский: она роди-
лась как реформаторская, но почва
для реформистско-обновленческого
движения церкви в России неблаго-
датна: верующие либо в своей массе
останутся при ортодоксии, либо будут
начисто отпадать от церкви.
ПРАВОСЛАВИЕ СЕГОДНЯ
Уси бачуть,
а мы нэ бачымо?
...Две пожилые женщины в темной,
не по сезону одежде с трудом
протискиваются сквозь толпу, ведя
под руки девушку лет семнадцати.
Светлые ее волосы забраны в длин-
ную, до пояса, косу, припухлые,
с детским еще изгибом губы, ямочки
на щеках, в синих глазах страдание,
и неистовая надежда, и горькая обида
на несправедливость судьбы. Повисая
на руках спутниц, девушка мучитель-
но переставляет словно ватные ноги,
пытается прямо держать голову,
вновь и вновь бессильно падающую
набок. Во всем ее облике, в острой,
выгнутой груди, в выражении лица
такая устремленность вперед, к ча-
совне, что кажется, отпусти ее спут-
ницы — и птицей полетела бы над
толпой...
Пробившись в первый ряд, жен-
щины бережно опускают ее на коле-
ни. Я вижу, как располагаются они
рядом, слева и справа, не давая ей
упасть. Движения их привычны, выве-
рены.
Одна из женщин достает три свечи,
зажигает их и, покапав горячим сте-
арином на землю, укрепляет перед
собой и спутницами Они крестятся,
сгибаясь в поклонах. Видно, как де-
вушка с трудом заносит руку, теряя
равновесие при каждом движении.
Все трое чуть слышно молятся.
Между тем голос одной из женщин
начинает крепнуть. Она крестится все
быстрее, чаще, ниже бьет поклоны
и вдруг, в очередной раз глянув на
часовню, вскрикивает.
— Явилась, господи, явилась!..
— Где, мамо, где? — Девушка ли-
хорадочно переводит глаза с часовни
на мать и снова на часовню.
— Да вон же, вон, в окне,—
восторженно кричит мать, и все трое
начинают неистово креститься, кла-
няться:
Окончание. Начало в № 5.
В ХАРАЗОВ,
наш специальный корреспондент
— Пресвятая дева Мария, матерь
божия, владычица небесная, заступни-
ца наша...
...Женщина лет шестидесяти, высо-
кая и худая, теребит за рукав полного
меланхоличного вида мужчину при-
мерно тех же лет:
— Та що ж цэ диеться! Уси бачуть,
а мы нэ бачымо) Хиба ж мы хуже
людей? Тарас, а Тарас, та не стий ты, як
колода... Ты що-нэбудь бачишь?
— Та бачу, бачу,— отмахивается от
нее Тарас, равнодушно уставившись
на часовню.
— Тарас, а чому ж я не бачу,
а Тарас? — в голосе ее закипает
раздражение.
— Так вона тилькы праведным
являеться...
— Так що ж — ты праведный, а я
ни? — угрожающе вкрадчиво спра-
шивает она, вцепившись взглядом уже
не в часовню, а в мужа.
— Правильно мужчина говорит,
правильно,— неожиданно вклинива-
ется в разговор соседка. — Кто много
грешил, тому матерь божья ни за что
не явится. Или вот еще — кто бога
либо веру хулил. А истинно ве-
рующим, людям праведной жизни
сразу открывается
— Слухай, слухай, Ганна, що ро-
зумни люды кажуть,— ухмыляется Та-
рас.
— Так що ж, вин, кобелына
клятый,— праведный, а я, що всю
свою красу на нёго загубила,—
гришныця?
— А ты ж як думала? — добивает
ее Тарас.
— Так не бувать тому, не бувать,—
захлебывается от ярости Ганна и вдруг
вскрикивает: — Вижу матерь божью,
вижу!..
Возгласы «вижу, вижу» раздаются
все чаще с разных сторон Группа
старушек мечется, но куда надо
смотреть и откуда, никак толком не
поймут.
— Господи,— жалуется одна,— но-
ги уже не держат, а заступница-
матушка так и не явилась...
46
— Надо же, день убили, а все без
толку,— вздыхает другая.
— День-то ладно,— досадливо от-
махивается еще одна,— что людям-то
на селе скажем. Засмеют-ить, все
грехи смертные приклеют, коли не
допустила нас божья матерь до лика
своего...
Этот разговор явно заинтересовал
молодого дородного парня с казацки-
ми, подковой, усами. С минуту в его
глазах ясно читается титаническая
работа мысли, после чего он повора-
чивается к пригорюнившимся старуш-
кам и уточняет:
— Значит, не сподобились пресвя-
той лик увидеть?
— Не сподобились, сынку, ох не
сподобились,— горестно откликаются
те.
— Тут, главное, место надо знать,
откуда смотреть, тогда обязательно
увидишь,— поясняет он.
— А ты, сынку, видел?
— А то нет! Да я на нее несколько
раз на дню смотрю... Захочу, встану
на то место — и вот она тут, смотри,
сколько влезет...
— Ох, сыночку, миленький,—
перебивают друг друга старушки,—
покажь нам то место, а, сыночку?
— Это дело трояк будет стоить! —
деловито отвечает парень.
Быстро переглянувшись, старушки
дружно благодарят благодетеля, до-
стают, каждая из своего потайного
места кто кошелек, кто тряпицу и,
ставши в кружок, перешептываются,
передавая из рук в руки по горстке
монет. На лице парня проступает
досада:
— Эй, бабки, вы чего там медяками
гремите, народ звоном пугаете?
— Так троячок, сынку, собираем,—
заискивающе поясняет одна.
— Пожалейте моих малых детей,
я ж зараз помру от смеха!
— Так ты же сам, сынку, сказал, что
трояк,— возражают старушки.
— Трояк с носа,— отрезает парень
Те ошеломленно переглядываются.
— Так ведь нет у нас, сынку,
столько грошей с собой.
— Нету грошей, нету и богоро-
дицы. Задарма, бабки, в рай не
въедешь.
Старушки, тяжко вздыхая, опять
достают кошельки и тряпицы.
— Оце дило,— довольно говорит
парень. — Смотрите на крышу точно
над балконом, ближе к шпилю. Долго
смотрите. Сначала будете видеть од-
ну ржавчину, а потом за терпение
ваше и матерь божья явится.
Он прячет деньги в карман и
растворяется в толпе. Старушки стоят,
как на параде, благоговейно вперив
взгляды в проржавевшую жесть. Про-
ходит пять, десять минут, и вдруг одна
ахает:
— Господи, матерь божья. Вижу,
девоньки, вижу...
...Приземистый мужчина лет семи-
десяти, с изможденным лицом, с
острым, нагло-боязливым взглядом,
медленно, умело, словно нож сквозь
масло, движется в толпе, окру-
жающей часовню. Путь его извилист
и подчинен строгой закономернос-
ти — избегая групп молодежи, он
проходит через скопления пожилых
людей. В одной руке шапка, другая
все время поправляет рукав, то и дело
обнажающий покрытую седыми воло-
сами руку с наколками.
— Пожертвуйте, люди добрые, на
открытие храма божьего,— вполголо-
са безостановочно приговаривает
он,— господь сторицей воздаст вам за
щедрость вашу и матерь божия,
заступница наша...
В шапку падают монеты, рубли,
трешки...
Со стороны медленное движение
мужчины в толпе почти незаметно. Но
вскоре столь же умело с двух сторон
начали пробиваться к нему двое
молодых, крепких ребят. Но и мужчи-
на оказался не простаком. Еще не
видя, но словно почувствовав их
приближение, он вдруг рванулся
сквозь толпу — и попал прямо в
объятия милиционера.
— Ты що, начальник,— зачастил
он,— ты що, я ж ничого нэ зробыв...
Следом вырвались из толпы и те
двое Один стал вытаскивать из-за
пазухи мужчины пригоршни ском-
канных денег, другой внимательно
листал паспорт и какие-то вложенные
в него бумажки...
— Рятуйте, люди добрые,— закри-
чал вдруг высоким голосом старик,—
рятуйте, громадяне, я же за вас да за
веру святую двадцать рокив по
тюрьмам пропадал, рятуйте во имя
матери божьей, заступницы нашей...
— Не блажи,— спокойно сказал
тот, который пистал паспорт. — Не
двадцать лет ты сидел, а восемь, и не
за веру, а за Бандеру... Не стыдно
гроши старушечьи да сиротские
красть?..
С того самого двора, откуда Марин-
ка Низин впервые «увидела» деву
Марию, внимательно вглядываемся
в балкончик на старой часовне. Его
ограду украшают четыре деревянных
столбика — два по углам и два около
стены. Если выбрать удачную пози-
цию, с которой и смотрела девочка, то
один из почерневших от времени
столбиков вполне можно принять за
голову скрытого оградой человека.
Именно он и показался ей «богороди-
цей в черном».
Завидев меня и моих спутников,
к нам тотчас присоединяются две
женщины. С минуту понаблюдав за
нами и не заметив на наших лицах ни
восторга, ни благоговения, они прихо-
дят нам на помощь.
— Ось, бачытэ, бачытэ, на балконе
в углу, матерь божья в черном...
— Сейчас побачимо,— говорю я и
беру у своего спутника бинокль.
Балкончик сразу приближается на
расстояние вытянутой руки, все видно
отчетливо, в том числе и черный
столбик в углу.
— Вот посмотрите,— протягиваю
женщине бинокль,— что видите?
Она с любопытством прикладывает
бинокль к глазам, на несколько се-
кунд замирает и разочарованно опус-
кает руки.
— Ну что?
— Не, в биноклю матерь божья не
кажется .
— Может, просто нет там никакой
божьей матери?
— Та як же? Он же вона, уся
в чорному...
Спускаюсь вниз, к часовне, при-
стально вглядываюсь в бурые узоры
на крыше. Действительно, если долго
и напряженно смотреть, они начи-
нают двоиться, плыть перед глазами,
и тогда в их очертаниях можно
домыслить все что угодно. Я, напри-
мер, запрограммировал себя на
Змея-Горыныча, каким рисуют его
в детских книжках, и, постояв минут
десять, уловил его смутные очерта-
ния. Закрыл глаза, представил
мысленно Бабу-Ягу в ступе и вновь
уставился на разводья ржавчины. Нет,
Бабу-Ягу я не увидел, сгинул и Змей-
Горыныч. Смотрю дальше, не отрывая
глаз и убеждая себя, что должна
здесь быть Баба-Яга, что не может она
здесь не оказаться, и через какое-то
время обнаруживаю и ступу, и метлу,
а затем и хищно изогнутую фигуру
сказочной злодейки.
Для меня лично тут загадки нет-
Еще в детстве, загорая на черно-
морском пляже, в юности во время
коротких привалов в тайге и тундре
я любил, глядя на плывущие облака,
мысленно конструировать из них ска-
зочные персонажи. И до того натрени-
ровался в этом нехитром искусстве,
что иной раз с трудом отделывался от
наваждения, пока вновь не видел
обычные, похожие лишь на самих себя
облака ..
Обхожу часовню, внимательно изу-
чаю окна. И обнаруживаю еще два
«секрета».
На некоторых стеклах — радужные,
как бы нефтяные пятна. Может, за-
водской брак, а может, следы давней
мойки керосином или бензином и
плохой протирки, но пятна эти можно
«использовать» так же, как и разводья
ржавчины или облака.
Второй «секрет» и проще, и слож-
нее. Я нахожу несколько точек,
с которых богородица «является»
в окнах даже с чистыми Стеклами. Вот,
изгибаясь в неровном стекле, отра-
жается черный ствол стоящего непо-
далеку дерева. При сильном желании
его вполне можно принять за
женскую фигуру в черном, а отраже-
ние ветвей — за распущенные во-
лосы.
Если смотреть с другой точки, то
в окнах столь же причудливо отра-
жается скульптура мадонны с младен-
47
цем в руках. Отсюда и разнобой
в рассказах очевидцев: одним божья
матерь являлась в черных одеждах,
другим — в белых...
И словно мухи
тут и там...
Каждое религиозное чудо стоит на
слухах. Слухами же оно и питается,
и стоит им утихнуть, начинает
засыхать на корню Однако так же,
как апокрифические книги Нового
завета разрушают стройную легенду
канонических евангелий своими не-
нужными, с точки зрения христиан,
деталями и подробностями, так и не-
которые слухи тоже явно не на пользу
самому чуду.
Немало различных слухов породи-
ло и грушевское чудо. Так, например,
с первых дней пошли разговоры
(вспомним канон — дева Мария либо
сама должна объяснить смысл и цель
своего явления, либо должен найтись
толкователь), что, дескать, божья
матерь не случайно явилась на
закрытой часовне — это она требует
вновь открыть ее. Дальше — больше.
Пошел слух, что, мол, по всей Украине
будет она являться на недействующих
храмах, пока не начнут в них снова
славить имя божье. И вот ведь стран-
ное дело — пророческим отчасти
оказался этот слух. Действительно, во
всех трех областях Украины богоро-
дица являлась верующим чаще всего
именно в окнах и на крышах бывших
культовых зданий.
Чем дальше от Грушева, тем более
фантастические слухи ходили о Ма-
рийке Кизин. Говорили мне, что
праведница она редкостная; что
грешница закоренелая (это в десять-
то лет1); что исцелила ее богородица
от множества ужасных болезней; что
на праздник вознесения возьмет ее
богородица с собой на небо, в
царствие небесное. Мне даже доводи-
лось беседовать с людьми, которые
непременно собирались поехать в
Грушев, чтобы своими глазами уви-
деть это чудо. А во время следующей
моей поездки по Украине некоторые
верующие уверяли меня, будто им
доподлинно известно, что уже вознес-
лась Марийка Кизин в райские кущи!
А еще говорили паломники, будто
из Почаевской лавры идут в Грушев
200 монахов с хоругвями и чудот-
ворными иконами и будто председа-
тель колхоза получил указание лично
встретить их хлебом-солью, а дирек-
тор школы — срочно освободить ее
для монахов под временную обитель.
Много, много было слухов дико-
винных и разных, несшихся впереди
волны чудесных явлений девы Марии
и готовивших для них почву.
Но были и другие слухи. Поговари-
вали, что мать Марийки, работающая
в кафе Трускавца, хорошо знакома
с неким выпускником духовной семи-
нарии, пребывающим не у дел и меч-
тающим заполучить хороший приход.
Тут следует учесть (это уже не
слухи, а факты), что перед явлением
богородицы в Грушеве зарубежные
радиостанции на русском и укра-
инском языках неоднократно опове-
щали о том, что римский папа в своей
энциклике «Редемпторис Матер»*
объявил о начале года девы Марии,
которая наконец-то объединит два
направления христианства — правос-
лавие и католицизм. Более того, он
высказал предположение о возмож-
ности явления девы Марии на пус-
тующих храмах для благословения
верующих и вразумления безбожни-
ков Немало транслировалось на Ук-
раину и чисто религиозных радиопе-
редач, в которых церковные иерархи
на разные лады толковали высказыва-
ние папы.
В атмосфере таких постоянных
разговоров Марийка все больше про-
никалась ожиданием чуда, пока од-
нажды, уже страстно желая его, не
глянула на балкон часовни. Понятно,
усмехались мои собеседники, кому
нужны слухи о том, что дева Мария
требует открыть церковь. Приходы
у нас тут богатые, земля щедрая,
климат благодатный — батюшки
сюда, как пчелы на мед, летят. Вон
сколько их из района в район кочует.
И ведь почти никто не уезжает. Куда
там! В других местах приходы бро-
сают. Значит, на прокорм хватает, да
и еще кое на что остается. Иначе бы
нипочем за штатом сидеть не стали.
А уж открытие церквей для них —
именины сердца...
Но, возражаю я, папа объявил
начало года девы Марии с 7 июня... Ну
и чго, отвечают мне, ребенок и есть
ребенок, очень уж хотелось чудо
увидеть, вот и вышла неувязка...
Не возьмусь судить, что тут истина,
а что — вымысел, только версия
событий на удивление стройна. Да,
была пропаганда из-за рубежа, да.
были люди, заинтересованные в том,
чтобы чудо случилось, да, шли разго-
воры в присутствии Марийки Кизин
о возможности и вероятности чуда.
Но дальше все, как говорится, пошло
вразнос. Чудо приключилось досроч-
но. Богородица, вместо того чтобы
степенно «явиться», начала мелькать
то здесь, то там, передвигаясь с бал-
кона на окна, с окон на крышу.
* См.: Овсиенко Ф. Год девы Марии. «Наука
и религия», 1988, № 3.
48
Дальше — больше. Кому-то вместо
девы Марии стал являться Иисус
Христос, другим — тайная вечеря...
Какие уж тут каноны!
«Церковь сегодня
в чудесах
не нуждается...»
Чем дальше от Грушева удаляюсь
я вслед за явлениями девы Марии,
тем диковиннее ведет себя чудо.
— Хорошо им, в Грушеве-то,—
вздыхает одна из моих собеседниц,—
а у нас в городе и церкви нету, даже
закрытой.
— Так что же, у вас, значит,
и явлений не было?
— Почему не было? — обижается
она. — Что мы, хуже людей? В стекле
автобусной станции показалось, да
еще в окне промтоварного магазина.
— Ну а там-то зачем? На закрытых
церквах — понятно: чтобы их
открыли, а на автостанции или в мага-
зине?..
Она с минуту озабоченно
размышляет и, видно так и не найдя
разумного объяснения, роняет:
— А мы что же, грешнее других,
что ли?
Да, являлась дева Мария в разных
селах и городах бывшей Галичины и на
окнах магазинов, школ, банка, отделе-
ния связи и даже... в окнах мужского
туалета! В последнем случае ве-
рующие, правда, не знали, что именно
находится за этим окном, на которое
они возбужденно молились. Зато по-
том конфуз был отменный.
Гордились тем, что именно им
явилась дева Мария, те, кто считает
себя праведниками, но с тем же
успехом могли гордиться и грешники,
ибо являлась богородица как-то всем
без разбора. В городе Червонограде
прошел слух о явлении в окне книжно-
го магазина. Быстро собралась толпа,
но девы Марии не было, пока с кри-
ком: «Матушку нашу вижу, заступни-
цу!» — не рухнул на колени грузный
мужчина. Тут и еще кое-кому явилось.
Вот только мужчина тот на ноги так
и не сумел подняться без помощи
спецмедслужбы, а попросту — без
работников вытрезвителя.
Везде, где я побывал, старался
встретиться со священнослужителя-
ми, узнать их отношение к чуду.
Приведу лишь два наиболее типичных
ответа.
Владислав Антонович Кфницкий,
настоятель львовского католического
Вознесенского собора:
— Мы не отбрасываем возмож-
ность вмешательства высших сил
в мирскую жизнь. Но подходить
к таким случаям надо очень осторож-
но. Признать его подлинность может
только епископ, собор или папа. По
моему суждению, в нашумевших
событиях ничего божьего нет — либо
шарлатанство, либо массовый психоз.
Сазонт Иванович Чебич, кандидат
богословия, благочинный Городок-
ского благочиния Львовской епархии:
— Чудо может произойти по
разным поводам — радости, скорби,
благовестия, а это — не чудо, это все
придумано для раскола народа. Мой
коллега, Перемышлянский благо-
чинный, считает, что цель этого —
оторвать народ от православных хра-
мов, доказать, что униатская церковь
и жива и чудотворна. Но если это дело
божие, оно должно проявиться в чу-
десных исцелениях или в чем-либо
другом, ясном для всех и однознач-
ном. Кроме того, человек, который
видел чудо, должен преобразиться —
покажите мне такого человека... Чуда
не было, поскольку истинное чудо —
лишь подтвержденное церковью, а
церковь сегодня в чудесах не нуж-
дается...
Закон есть закон
Много факторов переплелось в фе-
номене грушевского чуда. И зарубеж-
ная пропаганда, и давние традиции
устраивать в мае «маевки» — богоро-
дичные праздники, и присутствие
алчущих собственного прихода за-
штатных священнослужителей, и на-
родная память, хранящая впечатления
от прежних «явлений», и привер-
женцы давнего униатства с его куль-
том девы Марии, и Чернобыльская
катастрофа, всего год назад ошело-
мившая людей неведомой до той
поры опасностью, и многое, многое
другое.
Не последнюю роль, на мой взгляд,
сыграли и недавние времена жесткого
администрирования, и в том числе
в отношении верующих. Не одно и не
два заявления поступили из укра-
инских областей в Совет по делам
религий при Совете Министров СССР
с просьбой об открытии церквей.
А сколько их до столицы просто-
напросто не добралось, безнадежно
застряв в многочисленных инстанци-
ях? Однако, судя по беседам с
местными товарищами, в вопросах
регистрации религиозных объедине-
ний здесь по-прежнему ориенти-
руются пока не столько на неукосни-
тельное соблюдение закона, сколько
на собственные соображения о целе-
сообразности или нецелесообразнос-
ти его соблюдения.
Взявшись за перестройку, одна из
главных составляющих которой — по-
лное уважение к закону, к правам
и личности человека, нельзя отступать
от провозглашенных принципов. И ес-
ли мы, неважно по каким именно
соображениям, отказываем в удов-
летворении законных просьб ве-
рующих, то они вправе сказать, что
по-прежнему в речах одно, а в реаль-
ной жизни — совсем другое, что за-
кон, мол, как дышло — куда чиновник
повернул, туда и вышло А это уже
дискредитация перестройки, подрыв
ее.
ИЗ ЧЬИХ РУК
ПРИНЯЛА
«КРЕЩЕНИЕ»
Отвечаем
читателям
РУСЬ?
Почему в связи с «крещением Руси»
упоминают византийского императора
Василия II, говоря, что это через него
Русь приобщилась к христианству? Разве
не уместнее было бы называть констан-
тинопольского патриарха — дело-то ведь
церковное? И еще: мне доводилось чи-
тать, что у этого императора было проз-
вище — кажется, «Болгароубийца». По-
чему его так называли?
А. С. БУКИНА
г. Саратов
На первый вопрос ответим кратко. В
Византии император был ие только пра-
вителем страны, но и фактическим главой
церкви, поэтому и считается, что Русь
приняла «крещение» из рук Василия II.
Что же касается прозвища, которым со-
временники наградили Василия II — «Бол-
гаробойца», то придется вспомнить собы-
тия, предшествовавшие «крещению Руси».
Тысячу лет назад Византия пережива-
ла тяжелые времена, некогда могучая им-
перия стояла на грани развала и гибели.
Феодальная знать подняла мятеж против
императора. По его просьбе киевский
князь Владимир послал в помощь Васи-
лию II шеститысячный отряд отборных
войск, которые и подавили восстание.
Император пообещал выдать за Владимира
свою сестру Анну, но, укрепившись на
троне, обещание выполнять ие торопился.
Тогда Владимир сумел доказать свое пра-
во силой: осадил греческий город Кор-
сунь в Крыму. Василий отдал сестру ему
в жены. Началась христианизация Руси.
Так представлены события в «Повести
временных лет».
Воспрянув духом после разгрома мя-
тежников, Василий II принимается за «на-
ведение порядка» в обширной империи,
искореняя остатки крамолы, завоевывая
новые страны. Благо, киевский отряд ос-
тался с ним, превратившись фактически
в императорскую гвардию.
Пожалуй, главным врагом византийско-
го императора были болгары — свободо-
любивый, мужественный народ, война с
которым продолжалась 42 года (с переры-
вами) в течение почти всего его долгого
царствования (976—1018). В решающей
битве 29 июля 1014 года болгарское войско
терпит жестокое поражение.
Благочестивый византийский импера-
тор повелевает ослепить 15 тысяч плен-
ных, таких же, как он, христиан (Болга-
рия приняла «крещение» от той же Ви-
зантии в 865 г.) и отправить их в родные
края в сопровождении поводырей, кото-
рым выкололи лишь один глаз. По сто
слепцов на одного поводыря...
После этого за Василием II и закрепи-
лось прозвище «Болгаробойца». И в тече-
ние последующих четырех лет император
продолжал ослеплять пленных болгар-
ских воинов — до окончательного завоева-
ния Болгарского царства и превращения
его в провинцию Византии.
Заметим: к тому времени христианство
в Болгарии существовало полтора столе-
тия, в Византии семь веков, а на Руси де-
лало первые шаги..
49
Мореходы сочинили Ваньке
и пристойное житие. Украл
он поморскую жену, та —
как и положено, сметливая,
самостоятельная — возьми
да и сбеги обманом Осерчал
Ванька на весь приморский
люд. Сторожит на мысу. Уви
дит коч — норовит потопить.
И чтобы пройти вокруг Норд-
капа, следовало улучить мо-
мент, когда «сатай морской»,
утомившись, спит Ну а уж
если «пылит полуиошиик», пи-
салось в поморских лоциях,
то есть лютует иорд-ост,—
берегись, «смотри опасно!»
щество» приказало долго
жить.
Ликование консерваторов
было так велико, что один
из них, архимандрит Фотий,
в послании единомышленни-
ку сам написал иечто прежде
небывалое о Спасителе. «По-
радуйся, старче преподоб-
ный! — восклицал он. Не •
честие пресеклось, армия
богохульная диавола паде...
министр наш один господь
Иисус Христос...» И напом-
нил другу-архимандриту в
постскриптуме: «Молись о
А. А. Аракчееве...»
Здесь действовала неофици-
альная биржа: московские
богачи, владельцы домовых
церквей, приходили сюда вы-
брать себе попа.
«СМОТРИ
ОПАСНО!»
Поморы, осваивая дальние
пути под парусом, «населя-
ли» северные моря неофи-
циальными святыми и «анти-
святыми». Таков, например.
Ванька Нордкапский — злой
пух, мешающий огибать мыс
Нордкап, северную оконеч-
ность Скандинавского полу-
острова.
НОВОЕ СЛОВО
Как бы вы думали, кто в
начале прошлого века бо-
ролся с распространением
Библии в России? Видные
иерархи церкви! Ортодокса-
льная православная партия
выступала против «Библей-
ского общества», которое пе-
чатало священное писание в
переводе иа русский и еще
сорок языков Российской
империи. Консерваторам не
только не нравилось то, что
цревние тексты зазвучали на
некаиоиичных языках, это
бы еще полбеды. Но «би-
блеисты» стремились к нов-
шествам в религиозном оби-
ходе, интересовались тапад-
ноевропейскими мистически-
ми учениями, обсуждали бо-
гословские проблемы со свет-
скими людьми.
В 1824 году сторонники
вероисповедной старины взя-
ли верх. Киязь А. Н. Голицын
перестал быть президентом
«Библейского общества», пе-
рестал быть и министром ду-
ховных дел и народного про-
свещения. и само министер-
ство расформировали — си-
нод вернул себе прежнюю
относительную автономию.
Вскоре и «Библейское об-
помоги,
БЛАЖЕННЫЙ...
Считалось, что Василий
Блаженный является терпя-
щим бедствие иа море и ука-
зывает путь к спасению. Од-
нако в старой Москве свя-
тому приходилось поддержи-
вать и священнослужителей,
тонувших в море житейском.
Красная площадь была тогда
местом оживленного торга, и
по базарным дням собира-
лись за храмом Василия
Блаженного свящеииикн,
ока вшиеся без работы.
ТОСКА ПО ЧАДРЕ
День святых бессребрени-
ков Космы и Дамиана — в
просторечии «кузьминки» —
праздновали 1 ноября по
старому стилю. Крестьяне
носили в церковь кур — «под
свято», варили каши. «Труд-
но сказать, каким образом
Косма и Дамиан, известные
по церковиым преданиям как
врачи бессребреники, даром
лечившие людей,— преврати
лись... в «курятииков» и «каш
ников»,— удивлялся писа-
тель-этнограф прошлого века
С. В Максимов. Легендарные
врачи считались в народе и
покровителями супружества,
поэтому «кузьминки» истово
почитались девушками.
«Бесчинствует в этот день
молодежь, особенно деви-
цы.— сокрушался священник
Иоанн Скворцов.— ...Преда-
ются всякому иевоздержа-
иию: наряжаются разными
«Кромешники»
Начало см. с. 32
улицам, у городских торговых людей и в
лавках всякий товар грабить, а торговые
амбары и лавки рассекать и рассыпать.
«И потом государь благоверный царь
и велнкий киязь со всеми своими людьми
и со всеми воннскимн полки начал ездити
по всему Новуграду и по всем посадом,
и повеле государь у всех градских жителей
во всех домех их имения грабити, а самих
людей и жеи их, беспощадно, без останков,
всех грабити, и дворы их, и хоромы ломати,
а окна и ворота вскоре повеле без милости
высекати...»
Разгром был так сокрушителен, что
почти два десятилетия спустя при очеред-
ной переписи города, от которой в копиях
сохранились писцовые книги, переписчики
постоянно отмечают: «двор пуст», «место
пусто».
Причины кровавого «новгородского де-
ла» оказались тайной даже для его
участников и современников. Трудно
всерьез принять версию об измене новго-
родцев. И не только потому, что Литва,
равно как Ливонский орден и Швеция,
всегда являлись для Новгорода большими
врагами, чем Москва: варварский погром
собственного государства, учиненный Ива-
ном IV зимой 1569—1570 годов, практи-
чески ничего не изменил в управлении
городом и землями новгородскими. Уже
через два года царь жалует новгородско-
му архиепископу Леониду грамоту, в кото-
рой подтверждает прежние его права. Как
и прежде, город управляется «пятиконец-
кими» старостами (Новгород делился на
пять «концов»). За городом сохраняется
чеканка собственной монеты. Новго-
родское наместничество по-прежнему са-
мостоятельно в дипломатических сноше-
ниях с Ливонией и Швецией...
Другая версия —- о заговоре в пользу
князя Старицкого. Может быть, царь
избивал в Новгороде его сторонников? Не
похоже За три месяца до начала похода
вести о казни должны были достичь
Новгорода. Зная характер Ивана IV и если
бы ведали за собой вину, новгородцы
могли приготовиться к отпору... или к по-
каянию.
Кроме того, царь, расправлявшийся
с каждым, кто во времена опричнины
осмеливался давать в монастыри и церкви
вклады на помин души казненных, здесь,
в самом Новгороде, перед возвращением
50
чучелами, с звоном в косы,
ведра и заслоны ходят по ули-
це, пляшут и поют нехорошие
песни». Придя в полный ужас
от молодежных ночных пиров
с куриной лапшой, отец Ио-
анн в отчаянии обратился
к опыту другой религии
«Посмотрите на девиц не-
христианских, иапример на
магометанок, они не только
ие затевают подобных забав
и игр, но даже до известного
времени стыдятся показаться
другим и ие снимают с себя
фаты или покрывала».
Кузьминское «Поучение»
Иоанна Скворцова не раз
публиковалось в дореволю-
ционной церковной печати
как образец проповеди.
«ЭТО СЛЕЗНИЦА...»
В «Богословском вестни-
ке» Московской духовной
академии (1913, № 1) поя-
вилась статья, критикующая
церковную администрацию.
«Почти в каждой губер-
нии,— писал автор, скрыв-
шийся за инициалами
Н. П.,— существует собрание
церковных древностей, пред-
ставляющее или отдел город-
ского древнехранилища, или
же самостоятельное учреж-
дение... Кто хотя немного
знаком с подобными собра-
ниями, тот знает, насколько
безобразно, жалко существо-
вание большинства из них...
Обыкновенно отводится ка-
кое-нибудь ненужно е,—
подчеркивал Н. П.,— поме-
щение: темная тесная ком-
ната, лишний коридор, угол
при ризнице, не стесняются
и сырым подвалом под цер-
ковью...»
Среди прочих примеров
автор описывает и убогое,
неосвещеииое «помещение за
перегородкой», где находит-
ся музей Московской духов-
ной академии. «Такая слу-
чайность... соответствует и
вообще условному су-
ществованию церковно-ар-
хеологических собраний»,—
объясняет Н. П. Усилия от-
дельных любителей старииы,
юрько итожит он, встречают
непонимание епархиального
руководства: «Известны слу-
чаи, когда епархии лишают
драгоценные коллекции за-
нимаемых ими жалких по-
мещений, и сокровища ис-
кусства, церковного твор-
чества гибнут в сырых под-
валах и погребах... Это слез-
ница...»
ЗА ОДИН ПОЦЕЛУИ —
ВОСЕМЬ СУТОК
АРЕСТА
Однажды митрополит Се-
рафим испросил аудиенцию у
Николая I, чтобы прочесть
ему стихи:
И если б богом был —
селеньями святыми
Клянусь — я отдал бы
прохладу райских струй
И соймы ангелов с их
песнями живыми.
Гармонию миров и власть
мою иад ними
За твой единый поцелуй.
Митрополит заклинал ца
ря защитить православную
церковь от подобных пору-
ганий в печати. В результате
цензор А. В. Никитенко, раз-
решивший публикацию этих
строк Виктора Гюго в журна-
ле «Библиотека для чтения»,
был отправлен на гауптвахту.
МАРСИАНЕ
ПО АНДЕРСЕНУ
В 1913 году профессор
С. С. Глаголев издал доволь-
но обстоятельиое сочинение
«Вопрос о жизни на Марсе».
Автор беспощадно поверяет
сочинения о марсиаиах логи-
кой и физикой. Вот, напри-
мер. высказывания Глаголева
о трудах американского аст-
ронома Персиваля Лоуэла,
сторонника теории обитаемо-
го Марса. «Лоуэль верует
(нельзя назвать это знанием),
что солнечиая система про-
изошла вследствие катастро-
фы . По Лоуэлю, на планетах
должна являться жизнь, как
только явится возможность
жизни Он, очевидно, думает,
что раз существует квартира,
должен существовать и жи-
лец... Но что иа самом деле,
если на Марсе нет ие только
каналов, но и воды для ка-
налов? По поводу неясных
фотографических изображе-
ний Марса Лоуэль говорит,
что в этих иеясностях только
посвященные усматри-
вают каналы. Не напоминаем
ли это знаменитой сказки
Андерсена, по которой одеж-
ду иа короле видели только
умны е?»
Интересно, что Глаголев
был профессором Московской
духовной академии. Ои от-
носился к тем просвещен-
ным богословам начала века,
что исповедовали принцип:
богу — богово, науке - на-
учное. За современной наукой
они следили, иедурно в ией
разбирались и, как видим,
даже, случалось, станови-
лись на защиту знания от
мистики
Наши публикации
ХЕРУВИМЫ
Евгений ЗАМЯТИН
Всякому известно, ка
кие они, херувимы: го-
ловка да крылышки, вот
и все существо ихнее. Так
и во всех церквах написа-
ны.
И приснился бабушке
сон: херувимы у ней в
комнате летают. И лета-
ют, и летают, крыльями
полощут по-ласточьи,
под потолком трепыха-
ются. Вот теперь — пони
же, вот шторку задели, об
лампу стукнулись, опять
— к потолку. Прочитала
им бабушка херувим
скую, и всякую молитву
про херувимов вспомни-
ла — прочитала, а они
все летают.
Уж так стало жалко ба-
бушке херувимов — тер-
пенья нет. И говорит она
— какому поближе:
— Да ты бы, батюшка,
присел бы, отдохнул.
Уморился, поди, летать-
то.
А херувим сверху ей,
жа-алостно:
— И рад бы, бабушка,
посидеть, да нечем.
И верно: головка да
крылышки — все сущест-
во ихнее. Ничего не поде-
лаешь.
1917.
• Из книги Евгения Замятина
«Нечестивые рассказы», выпу-
щенной московским издатель
ством «Круг» в 1927 году.
в Москву выдает Кирилло-Белозерскому
монастырю грамоту на «село Ветли некое.
Дмитровского уезда» для поминовения
души князя Старицкого.
Развитие последующих событий напоми-
нает фильм, по ошибке механика пу-
щенный в обратную сторону.
25 июля 1570 года на Москве прошли
последние казни по «новгородскому де-
лу».
По словам И. Таубе и Э. Крузе, Иван IV
«приказал построить на рыночной площади
отгороженное место, а сам вместе со
старшим сыном и опричниками в коли-
честве нескольких тысяч вооруженных
отправился и а площадь и приказал привес-
ти обреченных... Среди них был его
казначей Никита Фуииков и главным
канцлер Иван Висковатый, которого он
любил, как самого себя. Он приказал
сперва привязать казначея к столбу, раз-
вести огонь и топить под ним котел
с горячей водой до тех пор, пока тот ие
испустил дух. Канцлера приказал он привя-
зать к доске и растерзать и изрезать его,
начав с нижних конечностей и кончая
головой, так что от него ничего не оста-
лось».
Из трехсот осужденных сто восемьдесят
четыре человека были отпущены здесь же
на свободу — «высокая милость» переме-
жалась с нечеловеческой жестокостью, но
на этом с новгородцами и земщиной как
будто было покончено, казни пошли на
убыль. Одновременно меняется отноше-
ние царя к англичанам: Иван IV на-
кладывает арест на некоторые товары,
отбирает недавно дарованные привилегии,
готов чуть ли не полностью разорвать
дипломатические отношения: похоже, что
острая нужда в «высокой дружбе»
английской королевы миновала...
Однако приходится признать, что по
каким-то непонятным причинам у царя
миновала нужда и в опричнине, потому что
уже на следующий год он наносит жесто-
кий удар по своему детищу: в измене
обвинен теперь сам орден «кромешни-
ков». Опять на московских площадях
падают головы, льется кровь, кипит вода
в котлах при тайном и явном злорадстве
москвичей, терпевших опричный гнет по-
чти семь лет. А следом за казнями
опричников издается специальный указ,
согласно которому само упоминание об
опричнине влечет за собой нещадное
наказание. Нет ее — и не было никогда! Не
нужен царю его изуверский орден...
Но что вообще ему было нужно?
Окончание следует
51
Православие и культура
В ПИГАЛЕВ,
кандидат исторических наук
НАШ ВЗОР
ПЛЕНЯЕТ
САМОБЫТНОСТЬ
• Царицыно. Рисунок В. Баженова.
Несостоявшаяся карьера
Бросить насиженное место и с мла-
денцем на руках, которому от роду
всего три месяца, отправиться в доро-
гу — дело рискованное. Но уж очень
долго Иван Баженов, служитель не-
большой церквушки в селе Дольском
Малоярославского уезда Калужской
губернии, ждал случая, чтобы пересе-
литься в Москву. Наконец такой
случай представился. Его пригласили
псаломщиком в Кремлевскую церковь,
что у Иоанна Предтечи за Золотой
решеткой. Здесь же, в Кремле, пред-
стояло жить всей семье.
Но неласково встретила первопре-
стольная — пожаром. Огонь пере-
кидывался на терема и дворцы, ка-
зенные дома и избы, торговые палаты
и храмы — до самого Лефортова гуде-
ло разбушевавшееся пламя, с грохо-
том падали обгоревшие бревна. Под
порывами ветра огненные языки, ми-
нуя рвы и каменные стены, рас-
ползлись по Тверской и Сретенке,
Никитской и Покровке, Мясницкой
и Арбату, захватили Китай-город.
Горел Сибирский приказ и его богатые
пушные склады... Клубы дыма заво-
локли Казанский, Заиконоспасский
и Покровский соборы. Тревожно зво-
нили колокола. Пожар то затихал, то
вспыхивал с новой силой. Казалось,
ему не будет конца.
Иван Баженов подолгу смотрел на
уцелевшие купола и молился.
— Господи, - шептал он, - чем
провинился пред тобой сей град пер-
вопрестольный?.. За что немилость
твоя?.. Спаси, господи, души бренные,
убереги раба своего.
Жена ни в чем его не упрекала, лишь
изредка всхлипывала, прижимая к
груди младенца. Так началось детство
будущего великого архитектора Рос-
сии Василия Баженова.
На его глазах Москва постепенно
избавлялась от последствий пожара.
Ремонтировались и заново строились
церкви, особняки, казенные помеще-
ния. Большие работы велись в Крем-
ле...
...Любящий отец прилагал немало
усилий, чтобы обеспечить сыну церков-
ную карьеру. Он определил мальчика
в Страстной монастырь близ Тверских
ворот и ревностно следил, чтобы тот
аккуратно посещал все службы пел
в хоре, исправно изучал Библию. Но
на все это у Василия не хватало
терпения. Во время службы он часто
озирался по сторонам, разглядывал
своды храма, священнослужителей,
прихожан и... фантазировал. Много
лет спустя Баженов напишет в авто-
биографии: «Я всех святых из церкви
переносил мыслями под переходы на
стены и делал их своею композицией,
за чем меня заставали и секли часто».
Однажды со слезами на глазах, но
с упорством в голосе Василий заявил:
— Не буду ходить в Страстной. Не
хочу быть попом! — и дрожа от волне-
ния добавил: Батя, миленький, оп-
редели меня в каменный приказ...
Нет, он не рассчитывал на согласие,
напротив — был почти уверен, что за
этим последует страшный скандал. Но
молчать доле тоже не мог.
Впрочем, скандала не произошло.
Слова повисли в воздухе, наступила
гнетущая тишина.
Иван Федорович был в растеряннос-
ти. Скорее сердцем, чем умом, по-
чувствовал, что это не каприз, даже не
просьба, а требование. И отступил.
Церковная карьера Василия Бажено-
ва закончилась.
На подступах к мечте
Позади — архитектурная школа,
возглавляемая талантливым русским
зодчим Д. В. Ухтомским, занятия в
Московском университете, в Рос-
сийской императорской академии ху-
дожеств, учеба и практика под ру-
ководством С. И. Чевакинского,
А. Ф. Кокоринова, Бартоломео Раст-
релли, поездка в Париж, пости-
жение зодческих секретов под руко-
водством королевского архитектора
Шарля де Вальи, архитекторский дип-
лом, скрепленный подписями профес-
соров парижской академии Леруа,
Моро, Суфло, Габриэля, личное при-
глашение Людовика XV остаться во
Франции и стать архитектором дво-
ра...
Это, казалось, безрассудное реше-
ние — ответить королю Франции кате-
горическим отказом — Василий Ива-
нович Баженов пояснит своим наслед-
никам накануне кончины:
— Моделями Лувра и храма Весты,
проектом Инвалидного дома и други-
ми работами я не токмо порадовал
учителей своих, но и доказал, что
русские в сложных науках зодчества
тоже весьма преуспеть могут. Но не
поняли некоторые из просвещенных
европейцев, мастерство и знания —
это токмо азбука художества. Не
техникою художества прельщают нас
творения русских, кои землю рос-
сийскую украшают. Наш взор более
пленяет самобытность. Творения без
самобытности - это все равно что
человек, лишенный души и сердца.
Однако же глупо вкусы, привычки
и нравы своей нации чужому племени
навязывать. Можно, конечно, и техни-
кою ограничиться, не думая о душе
творения. Но сие неизбежно влечет за
52
собою и перестройку душевную, но
токмо уже в самом себе, в архитектуре
человеческой. Потому и не стал я архи-
тектором французским или италь-
янским.
В Россию Баженов вернулся в мае
1765 года. Петербург встретил его не
очень приветливо: в Академии худо-
жеств заставили пройти повторные
и дополнительные экзаменации, вер-
нуть долги, участвовать в разработке
проектов, к которым не лежала душа.
Но он не отчаивался, верил, что это
лишь подступ к осуществлению
мечты — проектировать не отдельные
дома, а целые ансамбли, где каждое
строение было бы частью целого.
В 1767 году такая возможность
наконец-то представилась Императ-
рица Екатерина поручила разработать
проект реконструкции Кремля, рестав-
рации древних строений и сделать
макет будущего грандиозного Крем-
левского дворца. Почти 8 лет длилась
напряженная работа: были исполнены
многочисленные эскизы, проекты, про-
изведены математические расчеты,
создана уникальная модель. Наконец,
прошли и помпезные торжества по
случаю сположения первого камня»,
но... строительство не состоялось
Жемчужина Подмосковья
Летом 1775 года императрица реши-
ла приобрести подмосковное имение
Черная Грязь, которое затем переиме-
новали в Царское село — Царицыно.
Здесь она и задумала учинить стро-
ительство в «:мавританском вкусе»
с элементами готики.
Разработать проект поручили Баже-
нову. Выполняя задание, вопреки воле
заказчицы он избрал для будущих
построек не чужеземный готический
стиль, а московское барокко Кроме
того, поставил задачу: вернуть к жиз-
ни старорусскую национальную архи-
тектуру. Главным строительным мате-
риалом избрал красный кирпич и
белый камень, уже одним этим желая
«протянуть руку» допетровским по-
стройкам, напомнить о старорусской
архитектурной культуре.
Проектируя царский дворец и дру-
гие постройки, он использовал свои
излюбленные формы: чередование
прямоугольных, овальных и круглых
залов, полуциркульные проемы, бело-
каменные наличники, чем-то напоми-
нающие ажурные деревянные, какие
делали русские умельцы при строи-
тельстве барских сельских домов.
Не менее волновало Баженова и
другое: как сохранить прелесть пер-
возданной природы, органично впи-
сать в нее создание искусных рук
человеческих? Как заставить кирпич
и камень звучать согласно с окру-
жающим миром, столь же слаженно,
как уживаются кряжистые дубы и
стройные белоствольные березы, луга
и овраги, пруды и чащобы? Именно
любовью к русской природе, почита-
нием ее неповторимой красоты отли-
чается проект зодчего.
В 1776 году составленный Баже-
новым план построек был в целом
одобрен и в мае началось стро-
ительство. Скоро были закончены
начатые ранее строения Спустя год
появилась возможность приступить
и к строительству главного дворца.
Оно велось в течение двух лет. После
этого были заложены Большой кава-
лерский корпус и Управительский дом.
Зодчий мечтал завершить весь объем
работ за два— той года, но
В разгар лета 1785 года императри-
ца неожиданно обьявита о своем
• Никольская церковь в селе Черкизо-
во-Старки.
желании осмотреть царицынские стро-
ения. Осмотр длился всего несколько
минут, затем, в присутствии Баженова
и придворной знати, последовал при-
каз:
Учинить изрядные поломки,
снести до основания и представить на
обозрение новый проект дворца.
Баженов был потрясен. Чем же
объясняется столь неожиданное и без-
жалостное решение царицы? Многие
исследователи считают, что главная
причина - изменившиеся вкусы коро-
нованной заказчицы, которая все
более стала ориентироваться на вхо-
дившую в моду классическую архитек-
туру. Ставить этот аргумент под
сомнение нет оснований, но причина,
на наш взгляд, не только в этом.
Немалую роль сыграли и политические
мотивы. Во-первых, узнав, что Баже-
нов причастен к масонству и члены
тайного общества через него держат
связь с наследником престола Павлом,
Екатерина II решила жестоко про-
учить «заговорщиков». Во-вторых, она
не пожелала ссориться с вли-
ятельными церковниками, которые ус-
мотрели в царицынском ансамбле
некоторое «богохульство» зодчего: в
качестве композиции Баженов избрал
не дворцовый принцип, а мо-
настырский, к тому же несколько
нарушил при этом традиционное мес-
тоположение тех или иных строений
Так закончилась еще одна страница
в биографии великого зодчего.
Да, Баженов мечтал проектировать
и строить архитектурные ансамбли.
В этом он видел свое призвание, этой
масштабности соответствовало его да-
рование. Но судьба распорядилась
иначе. Именно это направление в его
творчестве воплотилось не столько
в камне, сколько в макетах, эскизах,
проектах. Однако и отдельные баже-
новские сооружения, сохранившиеся
до наших дней,— это собрание архи-
тектурных шедевров.
И, пожалуй, особое место среди них
снимают храмовые постройки.
Силуэты России
Скорбященская церковь на
Ордынке. Вначале это была каменная
церковь Преображения, сооруженная
• Знаменская церковь в селе Ветша-
ловка.
в 1683 году. Столетие спустя к ней
пристроили Скорбяшенский придел,
и храм переименовали. По проекту
Баженова в начале 80-х годов XVIII
века была перестроена трапезная,
сооружена новая колокольня круглой
формы, в которой чувствуются и отзву-
ки барокко, и классические мотивы.
Усадебный храм в селе Влахернском
(Кузьминки). Он также строился в
первой половине 80-х годов XVIII
века. Здесь Баженов применил при-
53
емы. свойственные светским построй-
кам.
Церковь усадьбы Пехра-Яков-
левское (1779—1786) -одно из луч
ших творений зодчего. Монумен-
тальный фронтон, белоснежные ко-
лонны, выложенные из подмосковно-
го известняка... Каждая деталь этого
храма исполнена с поразительной
тщательностью. Особое внимание ар-
хитектор уделил силуэту храма, учтя
при этом своеобразие окружающей
природы: широкую гладь большого
пруда, обрывистые берега, плавные
линии холма.
Всю жизнь тяготевший к древне-
русской архитектуре Баженов еще
в самом начале творческого пути
создал проект церкви в Старках-
Черкизове — усадьбе князя Чер-
касского под Коломною. Здесь зодчий
смело заимствовал приемы старо-
русской архитектуры. Но не копиро-
вал, а творчески видоизменял в соот-
ветствии с заданным проектом. Храм
в Старках — это архитектура ра-
достного, оптимистического миро-
восприятия.
С новой силой свою приверженность
к традициям старорусской архитек-
туры Баженов проявил при стро-
ительстве церкви в селе Знаменка
(Тамбовская губерния. Село принад-
лежало Татищеву. Строительство за-
кончилось в 1784 году). Умело исполь-
зуя традиционные национальные ар-
хитектурные формы, смело сочетая
красный кирпич и белый камень
зодчий создал здесь поистине ска-
зочный русский дворец. Эта работа
была важна и для самого Баженова.
Она позволила ему утвердиться в
своих архитектурных принципах и еще
больше уверовать в жизнеспособность
национальных зодческих традиций.
Среди архитектурных жемчужин
Подмосковья — усадьба Быково, при-
надлежавшая начальнику Экспедиции
кремлевского строения М. М. Измай-
лову. Здесь, на холмистом берегу
Москвы-реки, на фоне русского при-
волья, Баженов спроектировал уса-
дебные дома, беседки, белокаменную
церковь — целый ансамбль... К сожа-
лению, судить об этом можно лишь по
чертежам и эскизам. Усадебный дом
до наших дней не сохранился. Неко-
торые постройки хоть и уцелели, но
давно потеряли первоначальный вид
или находятся в полуразвалившемся
состоянии. К счастью, сохранилась
церковь, выстроенная Баженовым в
1789 году,— строение уникальное.
Форма плана быковского храма —
овальная — пожалуй, единственная в
русской архитектуре. Довольно боль-
шая церковь благодаря планировке,
умелому использованию строительных
материалов выглядит изящной.
Многие советские исследователи
считают, что церкви при Вагань-
ковском, Даниловском, Калитни-
ковском и Пятницком кладбищах
строились под наблюдением или даже
при непосредственном участии Баже-
нова. Есть интересный архитектурный
памятник и на Преображенском клад-
бище — Готическая часовня. Она по-
строена специально для старообряд-
ческой секты федосеевцев, которые во
время чумной эпидемии в 1771 году
выхлопотали разрешение устроить
около Хапиловского пруда карантин-
ную заставу и при ней моровое
кладбище. А затем секте было разре-
шено построить часовню для приноше-
ния молитв по правилам старопе-
чатных книг
Авторство Баженова относительно
этой часовни почти не вызывает сомне-
ний. Здесь необычайное сходство с
рядом построек Царицынского ан-
самбля: стрельчатые окна, ажурная
белокаменная отделка, минаретопо-
добные вышки и т.д.
Готический стиль характерен и для
ряда других проектов зодчего. В Музее
архитектуры хранятся его чертежи
фасада памятника-церкви с планом
(чертеж помечен ноябрем 1771 г. и
подписан самим Баженовым); фасада
церкви; три проекта сеней (шатров)
над гробницами московских митропо-
лите».
Художник
Не каждому известно, что великий
русский архитектор был и талант-
ливым художником Его работы вы-
ставлялись на академических вы-
ставках, а церковники, хоть и недо-
любливали Баженова за причастность
к масонству и осуждали за при-
внесение готических мотивов в архи-
тектуру православных церквей, вмес-
те с тем охотно доверяли ему по-
четные и сложные работы при внут-
реннем оформлении храмов Так, на-
пример, в 1782 году В. И. Баженову
было поручено разработать сюжет
и исполнить эскизы фресок для собо-
ра Донского монастыря Под его по-
стоянным наблюдением, согласно
контракту, расписывались и стены.
С тех пор роспись в соборе неодно-
кратно подновлялась, переписыва-
лась. Определить, где последующие
наслоения, где кисть самого Бажено-
ва, теперь почти невозможно. Можно
лишь предположить, что баженовский
рисунок на историческую тему «Та-
тары у стен Кремля» предназначался
именно для росписи Донского мо-
настыря. Тем более что храм был
основан в конце XVII века именно
в память отражения набега крымского
хана.
Другая художническая работа Ба-
женова была предназначена для'
церкви Ивана Воина в Замоскворечье,
на Якиманке (ныне улица Димитро-
ва). В дореволюционном издании
«Русские достопамятности» (т. IV,
с. 29) есть такое свидетельство:
«В 1791 году новый иконостас в четыре
яруса с позолоченными колоннами
и резьбою (на царских вратах резное
изображение сошествия во ад) сделан
по рисунку знаменитого в свое время
архитектора и первого вице-президен-
та Василия Ивановича Баженова.
Одновременно с иконостасом была
устроена над престолом деревянная
с орнаментами сень на 6 колоннах,
составленная, собственно, из двух
крестообразно положенных дуг, по
карнизу ее малые образа, числом 8,
поставлены были в деревянных кру-
гах».
В 1859 году, при обновлении храма,
иконостас с баженовскими росписями
по распоряжению митрополита Фила-
рета был уничтожен. По его мнению,
резьба по дереву лишала иконостас
православного характера, придавала
ему католический стиль. Кроме того,
размеры иконостаса (триумфальные
ворота), как не без оснований счел
Филарет, не вполне соответствовали
масштабам храма.
Вспомним еще одну художническую
работу архитектора.
В 1772 году Московская синодаль-
ная контора получила разрешение
Синода сделать новый иконостас во
Владимирской церкви у Никольских
ворот Китай-города. Эта работа была
поручена Баженову. При этом из-за
ветхости иконостас и все иконы (за
исключением Владимирской богомате-
ри) предстояло сделать заново.
К сожалению, и эти работы до
наших дней не сохранились, кроме
образа Спаса Нерукотворного.
Итак, мы рассказали только об
одном периоде творчества Бажено-
ва московском Этот период, на
наш взгляд, наиболее яркий, драма-
тичный и плодотворный. Даже простой
перечень работ, созданных архитекто-
ром и художником в эти годы, выстра-
ивается в длинный список. Они — вехи
в его жизни. Это удачи и поражения,
мучительные переживания и радости,
находки и разочарования крупные
правительственные заказы и риско-
ванные конфликты с властью.
Василий Иванович Баженов прожил
нелегкую жизнь, но на судьбу не
сетовал — служил родине, как мог.
Почестей не ждал и в завещании
написал: «Погребение зделайте мне
простое, то есть без всякой лишней
церемонии трезвым священником од-
ним в простом виде и где Бог приведет
и весьма желаю быть положенным
в Глазове». Ну, а памятник он создал
себе сам. Это — жемчужины архитек-
туры, одухотворенные русским худож-
ником и украсившие землю рос-
сийскую.
Умер В. И. Баженов в 1799 году,
2 августа. Так случилось, что вскоре
после смерти могила его затерялась.
Лишь совсем недавно, буквально в по-
следние годы, благодаря усилиям
общественности и, в частности, крае-
ведов Тульской области место захоро-
нения было установлено, могила най-
дена, и ныне стоит вопрос о том, чтобы
на этом месте воздвигнуть памятник
достойный великого мастера.
54
го просвещения.
Советская историческая
Не раз до-
водилось мие
слышать у
стен ста-
ринных мо-
настырей рас-
сказы экскур-
соводов о том,
что вместе с
христианской
верой при-
шла иа Русь
и книжность,
что монашес-
кие обители с
их богатыми
библиотеками
стали своего
рода центра-
ми народно-
наука немало сделала для
того, чтобы внести ясность
в этот крут вопросов, отде-
лить истину от легенд. Да,
начало распространения
книжности на Руси стало
следствием принятия хрис-
тианства. В монастырях пере-
водились, переписывались,
накапливались книги. Мона-
хами были и первые писате-
ли земли Древнерусской. Все
это так. Но еще задолго до
Велики ли были монастырские библиотеки?
нашего времени стало оче-
видным и другое.
Полтора столетия назад,
в 1820-х годах, видный рус-
ский ученый П. М. Строев,
объехав ряд крупнейших
монастырей, сообщил в до-
кладной записке Президенту-
Академии наук С. С. Уваро-
ву: «В библиотеках духов-
ного ведомства Синодаль-
ной (в Москве), академи-
ческих (в Александро-Нев-
ской и Троице-Сергиевой лав-
рах), семинарских, консис-
торских, монастырских, со-
борных и прочих лежат ты-
сячи славянских рукописей,
хартий и старинных книг.
Их было еще больше, но не-
радение и невежество в раз-
ных видах постоянно содей-
ствуют их уничтожению».
В Иосифе-Волоколамском
монастыре, который в 30-е
годы прошлого века владел
17 тысячами крепостных кре-
стьян, огромными капитала-
ми, Строев обнаружил кучу
книг и рукописных столб-
цов, покрытых снегом. В Во-
скресенском Новоиерусалим-
ском монастыре он узнал,
что в конце XVIII века его
епископ Сильвестр приказал
сжечь множество рукопи-
сей. О ценностях, которые
там хранились, можно судить
по тому, что ученый обнару-
жил в этом монастыре Из-
C. ПЕТРОВ
борник Святослава 1073 го-
да’.
Но обратимся к более
давней истории. Уже с XI ве-
ка на Руси появляются
первые списки «ложных» и
«запрещенных» книг. Такой
список содержится, к приме-
ру, в том же Изборнике Свя-
тослава. Это перевод спис-
ка, составленного в X веке
для болгарского царя Си-
меона, который содержал:
1) перечень истинных раз-
решенных всем для чтения
книг; 2) перечень «потаен-
ных», «сокровенных», «лож-
ноиаписаниых» книг, не со-
державших ничего враж-
дебного церкви, но допускав-
шихся для чтения только
некоторым, особо сведущим
читателям; 3) перечень книг
«ложных», или «отречен-
ных», чтение которых счи-
талось делом греховным* 2.
За чтение «отреченных»
книг церковь грозила кара-
ми, их сжигали «на голо-
вах еретиков»3 *. Имелось
своего рода наставление для
комплектования монастыр-
ских библиотек — «Правило
о книгах», позднейший ва-
риант которого был опубли-
кован в 1644 году в «Ки-
рилловой книге»
«Правило» рекомендовало
к чтеиию священное писание,
94 сочинения отцов церкви,
нравоучительные сборники,
«Космографию» Козьмы Ин-
дикоплова и т. д. Из рус-
ских книг назывались лишь
семь: сочинения Даниила
Странника, Григория Цамб-
лака, Четьи-Минеи, Киево-
печерский патерик, судебник
и Стоглав. К «отреченным»
книгам отнесены: не только
«сонник, волховник, птичие
чарове, чаромерье», но и
«острономия... лунное и сол-
нечная, яко тин бывают солн-
ца, зелейник, колядник, гром-
ник» и т. дА
Систематически проводи-
лись «идеологические про-
верки» книжных фондов как
монастырей и храмов, так и
частных собраний. Досмотру
подвергались даже богослу-
жебные пособия в неболь-
ших церквах. Жестокие кары
обрушивались на голову «во-
ра» — безразлично, церков-
ного или светского, осмелив-
шегося допустить на книж-
ную полку «дерзновенные
лукавства и прелести, ереси
и безбожества»5.
За чтение и хранение аст-
рологической литературы в
1628 году, например, был за-
кован в ножные железа и
поставлен на год на монас-
тырские работы дьячок Се-
мейка Григорьев6.
Церковные запреты отсе-
кали от частных и монастыр-
ских библиотек произведе-
ния античных, средневековых
европейских авторов, «пора-
женных латынской ересью».
В течение 250 лет церковь
вела войну против старо-
обрядческой книжности, по-
гибло много памятников как
религиозной, так и светской
древнерусской литературы.
Только при разгроме Вы-
горецких старообрядческих
скитов в Карелии в 50-е го-
ды XIX века было сожжено
около трех тысяч рукопи-
сей7.
Много рукописей погибло
и после закрытия церквей
на Рогожском и Преобра-
женском кладбищах в Моск-
ве. В свою очередь и рев-
нители «древлего благочес-
тия» в меру сил расправля-
лись с неугодным им пе-
чатным и рукописным сло-
вом. Так, монахи Соловец-
кого монастыря в 1669 го-
ду собрали более 200 «нико-
нианских» книг, изорвали их
и потопили в море, другие
сожгли8.
В монастырях погибло
много так называемых пев-
ческих рукописей — записей
культовых песнопений. Ис-
чезли почти все документы
государственного делопроиз-
водства Древней Руси, их
были многие сотни. Сейчас
известны более 700 скрепля-
вших их печатей. До наших
дней в государственных со-
браниях СССР сохранились
всего 190 книг XI начала
XIII веков. Исчезли навсег-
да известные по упомина-
ниям «Житие Антония Пе-
черского», «Летописец вели-
кий русский», «Владимир-
ский полихрон», повесть «О
мужестве Александра Нев-
ского»9.
Велики ли были монастыр-
ские библиотеки? Исследо-
ватели считают, что до конца
XVII века число книг в са-
мых крупных из них не пре-
вышало трех тысяч экземпля-
ров. Самое богатое на Се-
вере книжное собрание Ки-
рилло-Белозерского монасты-
ря состояло к XVII веку из
2874 экземпляров. В Соло-
вецком монастыре насчиты-
валось около 1500 экземпля-
ров, а обычно в монастыр-
ской библиотеке их было
100—350'° Число названий
было незначительным, в Со-
,n -f- Если человек — творение бога, то он
5 не виноват, что у него такая плохая на-
следственность.
м Валерий КОМАРОВ
Ш г. Черновцы
|А
X -f- Хороший курьер дойдет, даже если
5 послали к черту.
3 Анатолий АНИСЕНКО
i г. Кузнецк
Пензенской области
ловецком, например,— 124.
Специальиых библиотеч-
ных зданий в монастырях
до XVIII века не существо-
вало. Первое построили в
Киево-Печерской лавре. Кни-
ги из монастырских храни-
лищ выдавались для служеб-
ного пользования — богослу-
жений в соборах, монахам в
кельи и для обучения детей
закону божьему. Обслужива-
нием окрестного сельского
и городского населения мо-
настырские библиотеки, во-
преки расхожим представ-
лениям. не занимались. Мо-
настырское начальство из-
давало инструкции, запре-
щавшие выдачу книг за его
пределы. Были и совсем за-
крытые фонды. Там храни-
лась светская литература,
попавшая в монастырь в
составе пожертвований.
Монастырская книжность
всегда имела отчетливо выра-
женные религиозные, мис-
сионерские, охранительные
черты, служила интересам
церкви и княжеской, а поз-
же — царской власти
' Барсуков Н. Жизнь и труды
П. М. Строева. СПб., 1878, с. 33,
37, 256. Небезынтересно отме-
тить, что в экспозиции Мос-
ковского областного краевед-
ческого музея восхваляется
библиотека Воскресенского Но-
воиерусалимского монастыря, а
о приведенных Строевым фак-
тах нет и упоминания.
2 Васильченко В. Е. Очерк ис-
тории библиотечного делй в
России XI—XV111 вв М . 1948.
с. 28.
3 Рейсер С. А. Хрестоматия по
русской библиографии с XI в.
по 1917 г. М.. 1956, с. 10.
’ Летопись археографической
комиссии, вып. 1. Спб.. 1866,
с. 31—32.
' Слуховский М. И. Русская
библиотека XVI—XVII веков.
М., 1973, с. 60—61.
" Васильченко В. Е. Очерк ис-
тории библиотечного дела в
России XI—XV1U вв., с. 59.
’ Любимов П. П. Выговское
общежите гьство. Саратов, 1924;
Майков В. Мертвый городок.—
Исторический вестник, 1880,
ноябрь; Филиппов П История
Выговской старообрядческой
пустыни. СПб., 1862.
“Кукушкина М. В. Монастыр-
ские библиотеки русского Се-
вера. П„ 1977. с. 24.
’ Сапунов Б. В. Книга в России
в XI—XIII веках. М., 1978
с. 28. 34.
Кукушкина М. В Монастыр-
ские библиотеки русского Се-
вера, с. 15—40.
55
100 ЛЕТ НАЗАД
ЧТО БЫЛО,
ТО БЫЛО...
Подшивки газет, издавав-
шихся 100 лет назад, едва
умещаются на библиотечном
столе. Пожелтевшие от вре-
мени страницы неожиданно
громко шуршат в тишине
читального зала. В блокноте
появляются первые записи о
событиях столетней давнос-
ти: прибытие в Россию гер-
манского императора Виль-
гельма, развод сербской ко-
ролевы Наталии... А вот со-
общение об интересующем
меня событии. В рубрике
<Хроника> столичной газеты
<Новое время» читаю:
«В ознаменование 900-ле-
тия крещения Руси Севас-
топольская дума постанови-
ла открыть 15 июля ночлеж-
ный приют на 100 человек...
Для усиления киевской по-
лиции на время предстояще-
го торжества чествования
900-летия крещения Руси
испрашивается кредит в 1200
рублей».
Ну что ж, большое собы-
тие — большие хлопоты. И
для полиции тоже...
Подготовка празднества
идет полным ходом. Как от-
мечать заслуги православ-
ного духовенства? «Киевское
слово» высказывает свою
точку зрения:
«Мы полагаем, что было
бы справедливо и целесооб-
разно к лом> дню почтить
тех, кто в течение 9 веков
стоял на страже православия.
Нам кажется, что самый
простой и целесообразный
способ был бы такой, какой
запечатлена память севасто-
польской войны в среде того
же духовенства, т. е. раздача
наперсных крестов. Кресты
эти могут быть медные, вы-
серебренные, с изображени-
ем на лицевой стороне
св. Владимира, Ольги и апос-
тола Андрея с надписью
<988—1888», а на обратной:
«Православному русскому
духовенству — память 900-
летия «решения Руси». Крес-
ты следовало бы раздать
всему русскому православ-
ному духовенству, не бывше-
му во время своего священ-
ства под судом и следствием,
не исключая и заштатных.
С каждого пожалованного
таким крестом можно было бы
истребовать от 1 до 3 рублей
на устройство школ в им-
перии или миссионерства
Таким образом, православ-
ное духовенство к великому
празднику было бы справед-
ливо почтено за свои труды
и поощрено на новую борьбу
и деятельность, а вместе с
тем могла бы быть собрана
довольно солидная сумма на
великое, просветительное,
апостольское дело».
«Церковный вестник» воз-
ражает «Киевскому слову»:
«Едва ли, нам кажется,
будет справедливо такие
многовековые и многотрудные
заслуги русского духовен-
ства православной церкви
и русскому государству по-
чтить лишь внешним, медным
значком, за который еще
придется тому же духовен-
ству расплачиваться. Нет, ес-
ли труды русского духовен-
ства признаются и их жела-
ют вознаградить, то следует
подумать не о медных крес-
тах-украшениях, а о том, что-
бы общество дало будущему
поколению этих многовеко-
вых тружеников средства
получить надлежащее воспи-
тание и образование, и чтобы
вдовы и сироты этого много-
страдального духовенства не
обрекались бы после смерти
своих мужей-тружеников на
полное нищенство».
-f- «Вечно
опаздываем...»
Издаваемый при Санкт-
Петербургской духовной ака-
демии «Церковный вестник»
обеспокоен состоянием па-
мятников и ходом строи-
тельства двух храмов: киев-
ского собора в честь св. Вла-
димира и храма св. Влади-
мира в Херсонесском монас-
тыре. Закладку последнего
собственноручно совершил
император Александр II в
1861 году.
«Но посетив монастырь,—
пишет корреспондент «Цер-
ковного вестника»,— я нашел
храм в том же состоянии,
в каком видел его пять лет
тому назад. Вполне отстроен-
ный и снаружи вполне отде-
ланный, внутри он нисколько
не готов к богослужению.
Весь нижний храм загро-
можден лесами. Все, с кем
приходилось мне говорить по
этому предмету, не довольны
медленностью работ, тем бо-
лее, что на окончание этих
работ, благодаря ходатайству
великого князя Владимира
Александровича, президента
Академии художеств, ассиг-
нована вполне достаточная
сумма — 300 тысяч рублей
серебром».
Да, ситуация знакомая —
типичный долгострой. И вы-
ход из создавшегося поло-
жения легко узнаваем:
«Предполагается снять леса,
устроить временный иконо-
стас и престол, а после празд-
ника возобновить работу».
И киевский собор св. Вла-
димира «не окончен внутрен-
ним убранством: здесь еще
повсюду леса и материалы
для отделки». Храмы еще не
готовы. «Вечно опаздыва-
ем...»— вздыхает «Церков-
ный вестник».
-4* «Говорите ли вы
по-английски?»
Корреспондент «Нового
времени», прибывший в Киев
накануне торжества, «за-
стал еще споры городских
представителей о том, как
устроить празднество. А день
подходил, не дожидаясь, до
чего додумается город. А
гости приезжали, не удоста-
иваясь встречи со стороны
города...»
Подтверждение тому слу-
чай, описанный «Церковным
вестником»:
«Я снова посетил Киево-
Печерскую лавру, прошел
по ближним и дальним пеще-
рам... Вместе со мною обо-
зревали пещеру два амери-
канца, одинаково интересо-
вавшиеся как пещерами, так
и новейшим незатейливым
изображением хождений св.
Феодоры по мытарствам,
представленным в одной из
лаврских галерей. К сожале-
нию, проводник их (оказав-
шийся впоследствии просто
буфетчиком одной киевской
гостиницы), без которого они
не могли обойтись, потому что
подобно другим американ-
цам и англичанам не владели
никаким языком, кроме ан-
глийского, не мог удовлетво-
рить их любопытству по своей
неподготовленности к делу,
за которое взялся».
Как написал бы современ-
ный журналист, проблема
обеспечения празднества ги-
дами-переводчиками стояла'
очень остро.
КОНФЕРЕНЦИЯ
В БЕРГАМО
В начале этого года в Италии, в универси-
тете Бергамо, состоялась международная
конференция, посвященная русскому бо-
гослову -и ученому П. А. Флоренскому
(1882-—1943). По просьбе нашего коррес-
пондента об этой конференции расска-
зывает один из ее организаторов — заве-
дующая кафедрой русского языка и лите-
ратуры Бергамского университета про-
фессор Нина Каучишвили.
Я заинтересовалась трудами Фло-
ренского лет пять назад. Вскоре пришла
к выводу, что Флоренский очень совреме-
нен. В этом и его сила и, если хотите, его
трагедия. Он не был должным образом
понят и оценен при жизни, ибо принадле-
жал к тем мыслителям, чьи работы
опережали свое время. Достаточно упомя-
нуть системные и семиотические методы,
разработанные и примененные во многих
его трудах.
Важную роль в формировании Фло-
ренского как мыслителя сыграли его
занятия математикой. Думается, чтр мно-
гие исследователи его творчества не-
дооценивают этот фактор Между тем
даже в богословских трудах Флоренского
чувствуется присущая математику анали-
тичность, стремление построить точную
систему доказательств.
Часто возникают дискуссии по поводу
того, кто же все-таки Флоренский — тео-
лог или ученый? Мне кажется, правильнее
сказать так: он был мыслителем, который
научил нас видеть потаенные связи явле-
ний, разработал оригинальную методику
анализа.
И еще: Флоренский один из первых,
56
Но все это заботы пред-
праздничные. А что же сам
праздник?
-f- Юбилей
Киевский корреспондент
«Нового времени», писавший
под псевдонимом «Русский
странник», настроен востор-
женно:
«Я видел картину необы-
чайной красоты и величия
несказанного, картину, по-
добную которой вряд ли уви-
дит кто-либо раз, по крайней
мере, ранее ста лет, ибо ни
одно государство в мире не
в силах устроить у себя что-
либо идентичное со вчераш-
ним всероссийским торжест-
вом в Киеве...
Богослужение началось в
9 часов. Совершал его вы-
сокопреосвященный Платон
в сослужении митрополитов
Сербского Михаила и Митро-
фана Черногорского и четыр-
надцати епископов, не считая
иных лиц высшего русского
и иноземного духовенства.
По окончании богослужения
духовенство в светлых золо-
тых и серебряных ризах и
митрах, с митрополитами,
архиепископами и еписко-
пами во главе, в сопровож-
дении хоругвей и древнейших
образов киевских, с Еванге-
лием, горящими свечами и
курящимися кадилами, при
звоне всех киевских колоко-
лов, тронулось крестным хо-
дом к Днепру. За духовен-
ством следовал обер-проку-
рор Святейшего Синода
К. П. Победоносцев, генерал-
адъютант граф Н. П. Игнать-
ев, генералитет, депутации,
славянские гости, абиссинцы,
гурийцы, прибывшие на
празднество православные
японцы, греки, румыны...»
Зарубежных гостей собра-
лось немало, «но зато от-
сутствовали,— пишет «Вест-
ник Европы», влиятельный
либеральный журнал того
времени,— наши же сопле-
менники, исчисляемые мил-
лионами, это — староверы и
вообще сектанты».
Столица праздновала 900
попытался приблизить богословие к на-
сущным, земным проблемам человека.
Может быть, многие авторитеты со мной
и не согласятся, но мне видится сходство
во взглядах Флоренского и известного
представителя «теологии освобождения»
Леонарда Боффа.
Мы еще только начинаем открывать для
себя Флоренского, и в этом смысле наша
конференция была весьма плодотворной.
Мы ведем переговоры об организации
следующей конференции — в 1989 году.
Местом ее проведения могла бы стать
Оптина пустынь
i
летие крещения Руси с подо-
бающей такому событию
пышностью. Вот как его опи-
сывает самый популярный, су-
дя по тиражу, из «тонких»
журналов той поры — «Ни-
ва»:
«Торжество в Петербурге
происходило отчасти в при-
сутствии Государя Импера-
тора. Государыни Императ-
рицы и всего Августейшего
Семейства. В день праздно-
вания во всех церквах сто-
лицы соборне и торжествен-
но была совершена ранняя
литургия. По окончании ли-
тургии начался крестный ход
из Князь-Владимирского со-
бора... в сопровождении прео-
священного Гермогена.
В половине второго часа
дня пришла из Петергофа
Императорская яхта «Алек-
сандрия» с Их Величествами
и Августейшими Особами. Их
Величества и Их Император-
ские Высочества в экипажах
проследовали затем к при-
стани, близ которой была
устроена Иордань. Здесь для
Их Величеств была приго-
товлена палатка, украшен-
ная цветами На самой Неве
стояла Иордань, убранная
красным сукном, посредине
над местом водоосвящения
возвышался белый серебря-
ный балдахин, увенчанный
крестом. К месту Иордани
пришел крестный ход Иса-
акиевского собора, вслед за
ним подошла и большая про-
цессия из Князь-Владимир-
ского собора.
Следом за процессией при-
ехали Их Величества. Госу-
дарь Император поздоровал-
ся с войсками. Все спусти-
лись на Иордань, где было
совершено водоосвящение.
Императорская фамилия ста-
ла справа от духовенства,
слева стали придворные пев-
чие. Знамена, имея во главе
знамя роты дворцовых гре-
надер. окружали Иордань...»
Да, был и салют из Петро-
павловской крепости, и тор-
жественное молебствие, и
«Слава Тебе, Богу, благоде-
телю нашему во веки веков...»
Празднество достигло апогея.
Но центральной фигурой раз-
вернувшегося действа ока
зался «Государь Император»:
«По всем церквам понесся
колокольный звон... Прото-
диакон, став пред архиерея-
ми, возгласил целый ряд мно-
голетий и воспоминаний
Первое многолетие — Госу-
дарю Императору, Госуда-
рыне Императрице н всему
Царствующему Дому».
Итак, по свидетельству
«Нового времени» и «Нивы»,
выражавших мнение офици-
альных властей и церкви
праздник удался. Но вот как
увидел это событие кор-
респондент «Русского дела»,
газеты славянофильского
толка. По его сообщениям,
14 н 15 июля в храмах Москвы
было свободно, а «народ куч-
ками стоял на улицах, вяло,
с недоумением ожидая, что-
то будет... Народ действи-
тельно недоумевал. На на-
рочитые вопросы мои получа-
лись самые невежественные
ответы «Что сегодня за
праздник?» — спрашиваю.—
«Владимирской». Или: «День
царской».— «Отчего народ
гуляет?» — обращаюсь в тре-
тью сторону. «Да, как у нас
в деревне: придет становой,
скажет: не работать завтра —
ну и не работаем, а отчего
пошто мы понимаем?» Немно-
гих удалось расспросить, но
перебрать бы всю толпу!»
Журнал «Вестник Европы»
высказывается по этому по-
воду не менее определенно:
«Нет сомнения, что ум-
ственное и нравственное со-
стояние наших народных
масс не таково, чтобы можно
было, судя по ним. заклю-
чить, что нас отделяют уже
девять веков от эпохи вве-
дения христианства»
Народ явно «огорчил» по-
борников христианской мо-
рали. Ну, а что интеллиген-
ция? По мнению того же
«Русского дела», «как-то
конфузливо мы отнеслись к
празднеству, с той именно
конфузливостью, которая
проявляется среди нас всег-
да, когда умом, а не чувст-
вом признаем необходимость
ликовать... Право, если бы
нам позволили праздновать
объединение Италии или
борьбу за независимость
Греции, одушевления было
бы больше»
Как видим, ликование по
официальному повелению
привело к некоторому кон-
фузу. Не оудем, уподобляясь
прессе тех лет, искать вино-
ватого: народ ли это, чувства
которого празднество не за-
тронуло, интеллигенция ли,
больше радеющая за свобо-
ду и независимость далеких
от России стран, нежели за
юбилей ее «крещения»... Мы
лишь попытались восстано-
вить события столетней дав-
ности. Что было, то было...
57
х
X
ХГ
<
•X.
X
L0
>1
С
X
а
<
I
Размышляя над исто-
рией русской церкви, мы
закономерно обращаемся
не только к трудам уче-
ных и к публицистике, но
и к литературному насле-
дию России. Богатые тра-
диции художественного
исследования этой темы
используются, думается,
отнюдь не так широко,
как того заслуживают.
Речь идет, конечно, не о
«всеядности», а о кри-
тическом освоении ху-
дожественно-культурного
наследия.
Публикуемый отрывок
из повести Андрея Белого
«Серебряный голубь»
особенно ценен, как нам
представляется, точно-
стью психологического
рисунка, глубиной прони-
кновения в мир верую-
щих-сектантов. Что ка-
сается философской сто-
роны повести, здесь тре-
буются некоторые пояс-
нения.
В повести Белый изо-
бражает религиозную
секту «голубей», в кото-
рую попадает студент
Петр Дарьяльский. Напи-
сана она была в 1907—
1909 годах. Прототипом
героя стал поэт-симво-
лист, племянник извест-
ного религиозного фило-
софа Вл. Соловьева Сер-
гей Соловьев. А. Белого,
А. Блока и С Соловьева
связывала юношеская
дружба. Кумиром всех
троих долгое время оста-
вался Вл. Соловьев с его
концепцией особого пу-
ти России, которая при-
звана, по его учению, со-
единить Восток и Запад,
дать миру новую духов-
ность. «Загадка» России,
угадывание ее пути —
все это тесно сопрягалось
с выбором собственной
цели в жизни. Вообще же
проблема выбора особен-
но остро встала перед ин-
теллигенцией после пора-
жения первой русской
революции. Чувство вины
перед народом, стремле-
ние понять его, приоб-
щиться к глубинам народ-
ной души и в то же время
страх перед непонятным,
непредсказуемым в ней—
выход из этой духовной
ситуации часть интелли-
генции пыталась найти на
путях религиозных иска-
ний. Белый проверяет
этот путь на опыте своего
героя.
Дарьяльский приезжа-
ет в деревню к своей не-
весте, прекрасной дворян-
ской девушке Кате, но ро-
ковое влечение к «духи-
не», «богородице» секты
«голубей» решает его
судьбу. Он оставляет не-
весту, уходит к сектантам
и гибнет, став жертвой
темного мистицизма. В то
время от церкви «отпа-
дали» многочисленные
секты — «духовных хри-
стиан», «христововеров»
и иных толков. Изобра-
женных А. Белым «голу-
бей» многие приняли за
секту хлыстов. Однако
вот что говорил об этом
сам писатель: «голубей»,
изображенных мной, как
секты не существует, но
они возможны со всеми
своими безумными укло-
нами; в этом смысле го-
луби мои вполне реаль-
ны».
Повесть «Серебряный
голубь» была опублико-
вана в 1910 году и больше
не издавалась. Предла-
гаем вниманию читателей
отрывок, в котором пока-
зывается радение «го-
лубей».
Андрей Белый (1916).
Отрывок
из повести
«Серебряный голубь»
Аннушка глянула из-за цепи нару-
жу: смотрит она — бесится там до-
ждевая пыль: но в отсветах свечи
ослепительным светом ударил в нее
серебряный голубь, а над птицей
мокрые свои кудри склонил челове-
ческий лик; голос знакомый томным
вошел в ее сердце, томным бархатом:
Девицы-красавицы —
Светел теремок!
Душеньки-подруженьки —
Пейте пиво да медок!
Ждите, гостя, ждите:
Гость тот не далек —
Из страны далекой
В терем ваш притек.
Из прихожей двери вели в зал да
в Феклы Матвеевнины покои; из залы
испуганно глянуло обвислое лицо
с а м о й, со свечею в руке; из проти-
воположной двери выставились две
старухи (мещане же шептались за
дверями); у всех вытянулись лица: дух
Луки Силыча невидимо бился в изор-
ванных свечами лоскутьях тьмы, угро-
жая бедою; но вот Аннушка при-
открыла дверь, тревожней завереща-
ли старицы в темном провале двери;
пуще шукнули за дверьми мещане,
будто желтые листья, влекомые
58
мглой, когда ветер сорвет их и затер
зает в воздуха вздохах — там, за
дверьми, их умиленные лица истаяли
в улыбке; все склонились пред рас-
пахнувшейся дверью, когда нищий
попрал порог, величаво пристукнув
тяжелым посохом; прыснули темные
кудри его из-под белой поганки;
прыснули темные очи его из-под
опухлых век; прыснула светом голубь-
птица на пороге того дома: благодать
снизошла в дом...
И когда Абрам протягивал братьям
и сестрам заскорузлую свою, в тьме
измокшую руку, радуясь, что покой
и мир ожидает его после многих
холодных верст, после многих
бесплодных пространств,— там, за
Абрамом, за птицей там голубем,—
там, в безначальной тьме, еще ничего
нельзя было разобрать, но уже что-то
было: оно топотало на ступеньках
крыльца — как безначальная тьма,
как безначальный покой; вот и
оно показалось в прихожей: что-то
хворое, жалкое повлеклось за нищим;
хмуро вошло оно, будто утаивая
принесенную сладость в образе
угрюмом,— сам столяр строился из
тьмы; он протянул свою хворую
руку — бросилось его в упор лицо, но
снилось им, что лица тут нет, а все
только морщинки да смутные черточ-
ки; только из-за лица, как из
бессмертных, зазвездных далей, не
очи,— а теплый удар света вошел в их
сладко вздыхающие груди...
Митрий Мироныч пожаловал в
новых своих сапогах (это их-то он,
кряхтя, натягивал на ноги: оттого и не
сразу вошел вслед за нищим), обра-
тился к ним общим поклоном; и жад-
но старухи увлекли его прочь ото
всех, чтоб не рассеялся он, чтоб
с молитвой он до вечера мог собрать-
ся,— ревниво вели через сад, через
хлюпающие лужи грязи: фонарь сле-
по мигнул на дворе, потом он мигнул
из-за яблонь: огонек постоял вдалеке,
в глубине — у бани; и огонек погас: во
тьме провалился столяр со старухами
С приходом столяра все разошлись
пора было сосредоточиться; одиноко
сперва помолиться молитвой, отмыть
свою душу от вседневной суеты.
И опять по парадным комнатам про-
шуршала купчиха, просияла свеча —
все померкло, ослепло, оглохло мир
отошел прочь и во мгле рассеялись
стены.
И опять зезенькал звоночек; в
темных покоях моргала свеча; стро-
ились, возникли в свете стены; тень
Луки Силыча жалобно билась в углах;
в прихожей стояли мещанки, мещане,
градские мещаночки; простаивали в
прихожей, пропадали, уведенные
чьей-то рукой в чей-то покой. А уж
с Паншиной улицы к Ганшиной снова
подплыли старухи; — и ломились, и
стучали зонтиками в ворота...
В отдельном флигельке, недалеко
от ворот, где помещалась дворниц-
кая, и в самой дворницкой,— кипел
самовар; за самоваром, вымытый уже
и распаренный, сидел нищий; он
лукаво подмигивал на мглу, потягивая
из блюдечка китайскую влагу,— и го-
ворил Ивану-Огню, который угрюмо
колупал пред Абрамом большой свой
нос и тревожно посапывал:
— Что, братец, будешь и нонече
вкруг бани гудеть колотушкой — чер-
тей выгонять да с драконом бороться,
когда в бане мы на молитву все
встанем,— можно сказать? — доба-
вил он, неизвестно что разумея этим
«можно сказа т ь».
А колотушка лежала на лавке; над
колотушкой клонился Иван-Огонь
своим волчьим, чего-то раз навсегда
перепуганным лицом; всего неприят-
нее в этом лице было вовсе не то, что
оно — волчье, но то, что волчье это
лицо внизу кончалось до ужаса
красным клоком волос и кончалось
оно сверху — до ужаса красным ви-
хром, был он в белой рубахе с крас-
ной под мышкой заплатой; неизвестно
чего, но чего-то раз навсегда испугал-
ся Огонь; всего вероятней, его напу-
гал столяр, показавши однажды на
мглу и на хохот во мгле злого ветра;
с той поры и открылось Огню что
черт — есть; душу свою Иван отдал,
чтоб истребить эту пакость, в чем бы
она, пакость, ни означалась; аки огнь
поедающий, свирепо расхаживал по
белу свету Иван, ратоборствуя с геен-
ной; и неспроста, видно, столяр
пристроил его ночным сторожем
здесь, в этом доме. Злую силу видел
Огонь и во мгле; как завидит он что,
колотушкой взмахнет, колотушка за-
льется — колотушки той больно бо-
ялись бесы; только недавно что-то
сам к Ивану дракон припожаловал,
как светать уже стало; бился с драко-
ном, бился Иван — сам не помнит, что
было: только едва не подпалил двор-
ницкой; так Огонь чуть-чуть не обра-
тил и дом Еропегина, и усадьбу,
и службы в геенское пламя.
В последнее время — шепнул ли
кто, сам ли дошел — крепко стал
призадумываться сторож над тем, что
есть строгий хозяин его, Лука Силыч:
не драконово порождение ль? Попри-
задумался, но молчал и еще более
супился и без этого насупленным он
лицом (видно, недаром тот, кто по-
смотрит на ужас геенский, сам легкий
отсвет геенны на лице своем носит;
такой отсвет почил на Иване).
Все в нем возбуждало только страх
или злость; и когда братия молилась,
сладкие возгласы когда раздавались
из бани, и вздохи, и смех, полный
блаженства, и раскидистый рев про-
рочащего столяра,— тогда Иван креп-
кою злостью вскипал на врага рода
людского, и, точно на бой ад и мглу
вызывая, трещала, плясала, за-
хлебывалась клокотаньем деревянной
трели, и рвалась из рук, и бросалась
на мглу Иванова колотушка, и трещал
ногой по кустам, плясал ногами,
шепотом захлебывался, и бросался,
и рвался во мглу сам Иван; братия
почитала Ивана великим подвижни-
ком: иные шушукались, что Ивана
поглотит геенское пламя, что прова-
лится в пламя Иван, охраняя сестер
и братий; не пускали Ивана в баню,
кто без него разогнал бы шутов
и бесов, слетавших в ночь, угрожав-
ших моленью и бденью?
Ныне был Духов день, и уж Иван
собирался на бой, и провидел он беса,
и точно заранее подбирал он площад-
ную ругань, сплевывая на пол, между
тем, как нищий Абрам беспечно
распивал чай и никакая сила, казалось,
не могла оторвать его от житейского
этого дела: одному лишь Абраму
разрешалось до полуночной трапезы
разговляться чайком, ибо был Абрам
человек полевой и вся его стать,
прямо сказать, иная была, не брать-
ина.
И Абрам распивал чай, духом
возвеселившись, меж тем как Иван,
озлившись, одел полушубок, да во
мглу и пошел; и во мгле плодового
сада, отделявшего баню от служб,
кустик похрустывал, веточка наклоня-
лась; что-то угрюмо сопело у пня: это
Иван, ночной сторож, бродил, ка-
раулил, но не стучал колотушкой; еще
только издали шелестела вражья мгла
крыльями: бесы еще не спускались на
землю: бой еще предстоял впере-
ди,— и какой бой!
В бане была тишина; в бане была
прохлада, баню не топили; но вся она,
с наглухо закрытыми ставнями изнут-
ри, сияла, светила, плавала в свете;
посреди ее стоял стол, покрытый, как
небо, бирюзовым атласом с красным
нашитым посреди бархатным
сердцем, терзаемым бисерным голу-
бем, посреди стола стояла пустая
чаша, накрытая платом; на чаше —
лжица и копие; фрукты, цветы, про-
сфоры украшали тот стол; и бере-
зовые зеленые прутья украшали
сырые стены; пред столом уж мерца-
ли оловянные светильники; над оло-
вянными светильниками сиял водру-
женный, тяжелый, серебряный голубь
(когда дух осенял сестер и братий,
голубь срывался с древка и летал,
ворковал, порхал крылом, играл в по-
мещении банном); в соседней комна-
те, что поменьше, одиноко стоял
аналой, ничем не убранный; на аналое
том книга; в белом весь одеяньи,
с босыми ногами и с восковой над
книгой зажженной свечей теперь, ког-
да еще пусто все было, усердно... —
нет, не молился! — исступленно па-
дал на землю столяр — падал и вновь
с полу взлетал, взлетал и падал —
с протянутыми руками, с белоог-
ненным, с до ужаса восхищенным
лицом — и разве лицо это было? Нет,
не лицо: как бледный, утренний ту-
ман, что, как свинец, густо давит
окрестность, и потом тонким уже
в солнце вьется паром, чтоб совер-
шенно исчезнуть в ослепительном
утреннем блеске, так просквозило.
59
как пар, истончилось и, наконец,
исчезло его лицо: так в хворых
и жалких чертах просквозило сначала,
потом прочертило, влилось и распла-
вило светом ветхие эти черты иное,
живое солнце, иная, живая молитва,
иной, еще в мир несошедший, но уже
грядущий в мир Лик — Лик Духов
А эти глаза? — глаз не было: было
что-то, на что невозможно взглянуть,
и не поддаться, не ахнуть восторгом,
не закричать в ужасе; свет, исходив-
ший из глаз, растопил лик, пролился
на белые одежды одинокого молит-
венника, который то падал, а то
взлетал, простирая свои исступленные
руки за братий, за Россию, за то,
чтобы тайная радость России сбылась,
чтобы так воплощение духа в плоть
человеков свершилось, как того не
мир, а он, столяр, хочет; и стонет,
и кличет, и просит он — того, одного:
ничего ему больше не надо ..
Невыразимо, невыносимо в пустой
бане с ослепительным этим виденьем;
но немного еще ему одному молить-
ся; уже близ бани, средь яблонь,
у дома по грязи хлюпают ноги —
и там, где плывет во тьме фонарик, да
и там, где нет фонарика, хлюпают к
бане ноги: это братья и сестры тянутся
теперь на молитву; жутко тукнула
в чуткой тьме колотушка в жуткой
и чуткой тьме ночной сторож оповес-
тил: близок враг; и уже спешат —
спешат на молитву.
Тихо входят в предбанник то один,
то другая: в предбаннике разуваются,
в белые облекаются там одежды.
Глядишь — то тот, то другая в самой
уже бане: молятся вокруг стола,
а в соседнюю комнату, где за аналоем
стоит столяр,— ни ногой; да и он уж
не тот: не сверкает лик столяра: белое
снова на нем лицо, белым облачком
обозначилось снова — вот и длинное
мочало бороды, и нос вот, и все
прочее, столяровское, никакое иное,
только будто сквозное оно все —
лицо; и глаза сомкнуты; стоит, читает
молитвы.
Уже ввалилась и старушенция в
баню; будто смертеныши, маленькие
старицы, гаденькие, сутулые, борода-
вочные,— а тоже в белом во всем: по
стенам стали, бормочут себе мо-
литвы; уже и Какуринский тут, и Сухо-
руков медник, и иной мещанин и ме-
щаночки, и сама, и еще кой-какие:
сперва и не разберешь, кто да кто; не
узнаешь: так свечи им лицо зажгли,
так белые их одежды преобразили:
ничего себе, молятся — наполнилась
баня; и вот заперта освещенная баня
с народом, будто и вовсе от мира она
отрезана: здесь — мир новый, и все
здесь иное, свое, голубиное; в ярких
светильниках высоко поднятый голубь
распростер надо всем свои крылья яр-
кого серебра; шелк голубой, дорогой
да крученый, под ним расстилается,
и отражается, будто в шелку том го-
лубь-птица.
Почитает столяр, почитает, да и по-
вернется, руки прострет над при-
бранным столом, над атласом, цвета-
ми, плодами, просфорами, и над
чашей прострет он руки: пустая чаша;
она наполнится в тот день, когда
родится царь-голубь — дите светлое;
а пока святости нет, нет и вина
в пустой чаше. И над братьями
прострет две свои руки столяр: кло-
нятся люди, падают на пол; в тот день,
как придет к ним радость, не упадут
они, но ясно раскрытыми очами в ясно
открытые очи друг друга воззрят
с прекрасной улыбкой. И над березка-
ми две свои руки прострет столяр:
неподвижны березки; они и не про-
шелестят, не преклонятся; не так
будет в тот день, как слетит с древка
своего голубь, на древке расплас-
танный: он опустится пером сереб-
ряным, гугукнет пером серебряным
и сядет на те березки. И белым стенам
уже простирает усталые свои руки
столяр- исполнится час и белые стены
белою станут далью без конца и без
края; так раздвинутся в оный день
оного града стены; широко и вольгот-
но заживет в новом царстве, в сереб-
ряном государстве, под голубыми под
воздухами народ. В том же царстве
и серебряном том государстве кто да
кто воссияет на царство? — Дух. В том
же нёбушке, над голубыми над возду-
хами кто да кто пролетит? — Ги-
гантская пролетит голубиная птица
с клювом; клюнет она алое мира
сердце, и пурпуоовою кровушкой, что
зарей, оно изойдет сердце. И в пото-
лок уже вовсе бессильно простирает
ладони молитвенник — глядите: по-
толка вовсе нет: будто пошел потолок
иконописью: синькою там намазано
небо с сусалом проставленными звез-
дами. Почто же оно высоко-высоко:
да и вовсе то новое небо, и видит его
столяр; только братия не видит;
строго-строго заказал им столяр по
сторонам озираться, и они не видят
уже ни потолка, ни стен — точно и нет
никакой бани; уже они кружатся,
взявшись за руки, вокруг столяра
хороводом; тихо, строго и чинно
ходят не пляшут — им плясать не
дозволено; бедствие может великое
приключиться от пляса — не пляшут,
а ходят, хоровод водят, тихую такую
песенку заводят:
Светел, ой светел, воздух холубой
В воздухе том светел дух дорогой.
Так себе — поют...
А лица? Силы небесные, что за
лица! Никто, никогда, нигде таких лиц
не видал: не лица, а солнца; еще за
час до того безобразные, грязные,
скотские у них были лица, но теперь
эти лица на все струят чистую, как
снег, и как солнце, ясную свою
прохладу: а глаза — глаза опущены;
воздух же — не воздух, а просто
радуга; не молитва,— а переливы
радуги воздушной.
Так себе — поют, хоровод водят:
Светел, ой светел, воздух холубой,
В воздухе том светел дух дорогой.
А между ними тихохонько в том,
в золотом, в голубом в воздухе
поворачивается с чашечкой масла
молитвенник: два перста в масло
опустит и начертание на лбу у кого-
нибудь проведет; тот поднимет на
него очи, та исподлобья взглянет —
не теплом и не хладом, но силой
и светом обольет и того и ту; уже вот
тот, и уже та — и это, и это
пресветлое уже лицо — за
столом; все теперь восседают за
столом в радуге седмицветной, средь
белой, райской земли, среди хвой
и зеленого леса и под Фаворскими
небесами; некий муж светлый, пре-
ломляя, раздает просфоры; и гло-
тают из кубка (не из чаши вовсе) вино
красное Каны галилейской; и нет
будто вовсе времен и пространств,
а вино, кровь, голубой воздух, да
сладость; они не слышат, как там, за
стенами, колотушка заливается
трелью, и как огненный страж защи-
щает дверь от дракона — для них нет
того, что не с ними. С ними —
блаженное успение и вечный покой.
Серебряный голубок, оживший на
древке, гулькает, ластится к ним,
воркует: слетел с древка на стол:
цапает коготками атлас и клюет
изюминки...
...Измучился в борьбе, борода рас-
трепалась, тукает колотушкой под
дверьми бани Иван, ночной сторож:
страшно ему: «Пустите, ей — невмо-
готу мне борьба». Колотится в двери.
И ему нет ответа: там, за дверьми,
мертвая тишина; разве не знает Иван,
что уже и никого там нет? Если бы
в сей час взломать дверь, да войти
в баню,— грязные стены увидишь, да
лавки, а еще, пожалуй, услышишь
сверчка: а люди, свечи, цветы и све-
тильники — вот скажи, где все это?
Знать вышли себе из бани каким
потайным ходом, да и гуляют по небу,
райский цвет собирают, беседуют с
ангелом.
Посопел, посопел у бани Иван;
и пошел он от бани прочь: пошел он
спать в дворницкую...
Утром голубое все было, и небо,
и воздух, и роса: как светало, по-
скрипывали ворота еропегинского до-
ма; из ворот выходили зеленые,
хмурые люди, безмолвно, безжизнен-
но расходясь по домам; еще позднее
алела над Лиховым зорька, отражаясь
в утренних лужах, да на воле забытая
свинья хрюкала и рылась в сыром
бурьяне; да еще воротившийся Хве-
дор, вдрызг пьяный, колотился под
воротами, и потом покорно, спокой-
но, плавно улегся он в грязь.
60
ПРАВОСЛАВИЕ ЗА РУБЕЖОМ
Русские на
горе Афон
В. ЕВГЕНЬЕВ
«Святая гора Афон» — историческое на-
звание района на живописном полуострове
Халкидики, на северо-востоке Греции. Во
времена царствования Константина Пого-
нит а (668—685) полуостров был отдан во
владение монахам. В последующие века
греки, русские, сербы, грузины, болгары
основали на Афоне многочисленные мо-
настыри и, как сказано в летописи, «жили
в братской любви и согласии».
«Святой Афон» находится в юрисдикции
Константинопольской патриархии и соглас-
но конституции Греции обладает правом
самоуправления.
Наш рассказ об истории и сегодняшнем
дне одного из наиболее известных и ста-
ринных афонских монастырей.
• Афонский Пантелеймонов монастырь.
...На зеленых лесистых холмах, неподале-
ку от глубоководной бухты раскинулись
подобно небольшому городку вели-
чественные строения русского Пантелеймо-
нова монастыря.
Пантелеймонов монастырь получил са-
мостоятельный статус в 1169 году, после
слияния русского монастыря Ксилургу и
обители Святого Пантелеймона, или, как ее
еще называли, Старого Руссика. В XVIII
веке русские насельники перебрались в при-
брежный монастырь, который стал основой
Нового Руссика.
Расцвет русского монастыря иа Афоне
датируется серединой XIX века Увеличи-
лось количество приезжающих на поселе-
ние монахов, возрос поток пожертвований
из России. Бюджет Пантелеймонова мо-
настыря складывался из «доброхотных»
даров верующих. Русское правительство
разрешило монастырю содержать в России
приносившие прибыль часовни и подворья
для паломников. В Москве полномочным
его представителем считалась известная
в свое время Пантелеймонова часовня. По
утверждению современников, она приноси-
ла доход до 8 миллионов рублей в год
В этот период русский монастырь на Афоне
заново обустраивается, сооружаются
новые церкви, большая пристань для тор-
говых кораблей, гостиничное здание. Зани-
маемая монастырскими постройками пло-
щадь намного превышает территорию Ва-
тикана.
В 1871 году российское правительство
вызвало представителей монастыря в Пе-
тербург и предложило им выбрать на
Кавказе место для организации филиала
Афонской общины. По решению делегации
на побережье Черного моря между города-
ми Гудаута и Сухуми был отведен участок,
где в 1875 году возник Новый Афон
Взамен этого правительство обязывало
Пантелеймонов монастырь нести известные
повинности, выражающиеся главным обра-
зом в заботах о православных русских
паломниках, посещающих Иерусалим,
Афон и Константинополь. По свидетельству
современников, например выдающегося
русского писателя Ивана Бунина, Палес-
тинское общество доставляло паломников
на Афон и в Константинополь уже после
посещения Иерусалима, где они, как прави-
ло, растрачивали все свои деньги- Поэтому
на Афоне и в Константинополе их не только
приходилось бесплатно кормить, но нередко
и одевать н за монастырский счет отправ-
лять на родину.
Российское правительство и Палес-
тинское общество поощряли паломни-
чество, ибо оно помогало Петербургу
сохранять свое влияние в Сирии и Палести-
не, способствовало развитию русского
мореплавания в Средиземном море.
По некоторым оценкам российские пра-
вославные владения на Афоне к 1913 году
оценивались в 80 миллионов золотых руб-
лей. Суда РОПИТ (Русское общество
пароходства и торговли) каждую неделю
прибывали в Афонский порт Дафни Панте-
леймонов монастырь имел два собственных
торговых парусных судна, плававших в
Константинополь, Одессу, Батуми. Мона-
шеская братия насчитывала около 2 тысяч
человек.
В 1913 году было выдвинуто предложе-
ние о представлении Афону статуса «авто-
номной монашеской республики, находя-
щейся под протекторатом шести право-
славных стран» — Греции, России, Ру-
мынии, Болгарии, Сербин и Черногории.
Этот проект обсуждался иа Лондонской
конференции послов в 1913 году, но принят
не был. Первая мировая война надолго
отвлекла внимание европейских держав от
Афона и его дел.
В настоящее время на горе Афон
осталось 20 монастырей. Из них 17 гречес-
ких, а также русский, болгарский и
сербский. Управляет монашеской «федера-
цией» Священный кинот, состоящий из
представителей всех монастырей. Устав
монастырской жизни весьма суров. Вплоть
до сегодняшнего дня строго-настрого за-
прещено ступать на «святую землю» жен-
щинам. Ослушнипам грозит тюремное
заключение сроком до 6 лет. Даже губерна-
тора, полицейских и других представителей
гражданской администрации назначают
только из холостых.
Сейчас Пантелеймонов монастырь имеет
три большие церкви и 22 параклиса внутри
монастыря, а также ряд церквей вне
ограды. Монастырю принадлежат скит
Крумица, имеющий две большие и пять
малых церквей, и скит Новая Фиваида
с шестью церквами. На территории мо-
настыря Пантакраюр находится русский
Ильинский скит с двумя церквами и четырь-
мя параклисами, на территории Варто-
педского монастыря — Андреевский скит
с тринадцатью церквами. На территории
монастыря святого Павла — скит Богоро-
дицы.
Некогда процветающее хозяйство Панте-
леймонова монастыря ныне в запустении,
значительная часть земельной собственнос-
ти сдается в аренду. Великолепные в про-
шлом постройки нуждаются в восстановле-
нии и реставрации. В плачевном состоянии
знаменитая церковь, построенная в XIX
веке после Крымской войны. Ее интерьер
отделан серебром и золотом. Когда-то по
красоте и убранству она считалась второй
на Балканах. Разрушается Ильинский
скит, другие строения. Остро стоит вопрос
о пополнении состава насельников мо-
настыря. Сейчас там проживает 20 русских
монахов, большинство преклонного возрас-
61
та. Весной 1987 года Московская патриар-
хия отправила туда семь монахов, но для
оживления монастыря и организации работ
по сохранению его достояния этого явно
недостаточно. Представители греческого
правительства и руководство греческой
православной церкви не раз заявляли
о своем желании оказать посильное со-
действие, однако многие вопросы, свя-
занные с Пантелеймоновым монастырем,
еще не нашли своего решения.
По мнению представителей Академии
наук СССР, монастырский комплекс пред-
ставляет исключительный интерес для
историков, филологов и искусствоведов.
Там хранятся десятки тысяч |реческнх,
славянских, русских книг и рукописей,
богатейшие архивы. Следует отметить зна-
менитую икону Александра Невского, об-
ширное собрание византийских и сла-
вянских икон, коллекции предметов декора-
тивно-прикладного искусства, старинной
церковной утвари. Несомненный интерес
вызывают высокохудожественные архитек-
турные комплексы, фрески. Многие со-
ветские ученые считают целесообразным
организовать постоянную экспедицию по
изучению наследия русского Пантелеймо-
нова монастыря на горе Афон. Расширение
сотрудничества между СССР и Грецией,
в том числе и в гуманитарной сфере,
позволяет надеяться на осуществление
этого проекта.
КОММЕНТАРИЙ УЧЕНОГО
Редакция обратилась к научному сотруд-
нику Института славяноведения и балка-
нистики АН СССР кандидату исторических
наук А А. ТУРИЛОВУ с просьбой расска-
зать об экспедиции, несколько лет назад
работавшей в Пантелеймоновом мо-
настыре.
— Предыстория экспедиции такова.
В 1982 году известный грузинский режис-
сер Гурам Патарая, будучи на Афоне,
побывал в Иверском н Пантелеймоновом
монастырях. Вернувшись, он с горечью
и болью рассказал о запустении, царившем
в некогда величественных храмах. В «Лите-
ратурной газете» тогда состоялся даже
«круглый стол» по этой проблеме. Многие
представители общественности проявили
заинтересованность и беспокойство. На
этой волне, усилиями Совета по делам
религий при Совете Министров СССР
и Московской патриархии, удалось органи-
зовать экспедицию, в состав которой вошли
представители патриархии, Министерства
культуры, Академии наук.
Мы провели на Афоне около месяца.
Собирали материал для книги-альбома
о монастыре, описали славянские рукописи.
— Много ли книг и рукописей в биб-
лиотеке монастыря?
— 20 тысяч печатных книг, 1300 гречес-
ких рукописей и 160 славянских Книги
и рукописи хранятся также в скитах
и кельях. Их много, несмотря иа то, что
в течение своей многовековой истории
монастырь дважды полностью разрушали
испанцы и турки.
В 1968 году загорелась монастырская
типография. Пожар, к счастью, удалось
бы гро потушить, однако водой был унич-
тожен карточный каталог книг. Его не
восстановили, потому что выполнить эту
гигантскую работу некому. Вообще, чтобы
поддерживать монастырское хозяйство хо-
тя бы на минимальном уровне, необходимо,
чтобы там постоянно работали не менее
50 человек.
— А какова ситуация с Иверским мо-
настырем, бывшим ко|да-то средоточием
грузинской культуры за рубежом?
- Грузинских монахов там практически
не осталось. В основном в нем живут
греческие монахи. Проблема насельников
не проста. Жизнь в монастыре далеко не
радужна. Одно дело — бытовые трудности,
их немало. Другое — то, что Афон находит-
ся в тройном подчинении — Вселенского
патриарха, греческой администрации и
Священного кинота. Это порой создает ряд
деликатных моментов. Но думаю, что все
стороны заинтересованы в одном: чтобы эта
интернациональная «монашеская респуб-
лика», просуществовавшая более тысячи
лет, не прекратила своей жизнедеятельнос-
ти.
Интересен опыт Югославии. На Афоне,
как известно, находится великолепный
сербский Хиландарскнй монастырь.
В Югославии создано Хиландарское об-
щество, объединяющее представителей
различных слоев общественности. Оно име-
ет свой печатный орган, фонды н т. д. Поче-
му бы нам не создать свое Афонское
общество?
В изучении уникальных исторических
памятников Афона должны объединить
свои усилия ученые и общественные деяте-
ли различных стран и национальностей.
Под сводами
Николай-до
Расскажите о Японской православной
церкви, ее основании и сегодняшнем дне
В. СУХАРЕВ
Москва
Ответом на вопрос читателя может
служить выступление на Третьей междуна-
родной научной церковной конференции,
посвященной 1000-летию крещения Руси,
протоиерея ИУСТИНА (Ямагучи
Пошито), помощника архиепископа То-
кийского, митрополита всей Японии Феодо-
сия. а также беседа с ним нашего кор-
респондента.
Основателем Японской православной
церкви был архиепископ Николай, один из
первых русских исследователей этой
страны, человек поистине необычной
судьбы. В 1860 году иеромонах Николай
(Касаткин) выехал из Петербурга, чтобы
занять пост настоятеля православной
церкви в Хакодате при новоучрежденном
русском консульстве. Окажись на месте
Николая другой человек, он, наверное,
ограничился бы выполнением своих непо-
средственных скромных обязанностей. Но
у молодого настоятеля были иные цели,
иной путь.
С великим усердием приступил он к изу-
чению японского языка, местных обычаев
и культуры. Долгие годы упорнейшего
систематического труда принесли богатые
плоды. Настоятель Николай в совер-
шенстве овладел книжным н разговорным
японским языком, изучил историю, литера-
туру, фольклор, обычаи страны. Прочел
в оригинале и китайских классиков. Инте-
ресовали его также местные религии.
Русского священника нередко видели в хра-
мах синтоистов и буддистов, где он слушал
проповеди, беседовал с людьми. Японские
газеты писали о нем как о человеке,
знавшем страну лучше, чем многие японцы.
С годами росли его и местность и автори-
тет, множилось число учеников и последо-
вателей.
В 1870 году архимандрит Николай стал
начальником русской духовной миссии с
центром в Токио. Миссия содержала семи-
нарию, катехизаторское училище, женские
школы В 1880 году руководитель миссии
становится епископом, а 16 лет спустя —
архиепископом. Умер архиепископ Николай
в 1912 году в возрасте 76 лет.
ОТЕЦ ИУСТИН ответил на вопросы
о сегодняшнем дне Японской автономной
православной церкви.
— Когда Япон< кой церкви предоставле-
на автономия?
— Автономию от Московской патриар-
хии она получила в 1970 году По нашим
данным, в Японии около 30 тысяч правос-
авных.
— Ходит ли в церковь молодежь?
— Молодежь бывает на богослужениях
хотя, к сожалению, люди в этом возрасте
мало думают о религии, предпочитая тра-
тить время на удовольгтвия.
— Много ли в Японии православных
храмов?
— 92 по всей стране. Совсем недавно
построены два новых — на острове Хоккай-
до и в Нагасаки. Глава Японской церкви
архиепископ Феодосий проводит их тор-
жественное освящение и по этой причине не
приехал на ленинградскую конференцию.
Наш главный храм — собор Воскресения
Христова в Токио. Православные японцы
называют этот храм «Ннколай-до» в память
основателя своей церкви. Воскресенский
собор построен в 1961 году, он по праву
считается одним из самых красивых соору-
жений столицы. Во время торжественных
богослужений под его сводами собираются
сотни людей.
— Как уживается православие с тради-
ционными японскими религиями синтоиз-
мом и буддизмом? >
— Вполне мирно. В различных жиз-
ненных ситуациях японцы нередко прибе-
гают к ритуалам, заимствованным из
различных религиозных систем. Бывает
так: рождение человека сопровождается
синтоистским обрядом, бракосочетание —
христианским, а смерть — буддийским.
Японцы уважительно относятся ко всем
религиям. У нас существует обычай — на
Новый год люди ходят из храма в храм
делают подношения и молятся, чтобы
высшие силы разных религий ниспослали
им удачу, успех, здоровье. В эти дни толпы
людей посещают н Николай-до. На многих
красота и торжественность православного
богослужения производит сильное впечат-
ление, и они начинают посещать храм
регулярно.
62
Сергиевское
подворье
в Париже
Много приходилось слышать о Сер
гиевском подворье и православном Богос
ловском институте во Франции. Под чьим
управлением они находятся? Какова их
история и современное положение?
М. КИСЕЛЕВ,
г. Загорск
Ответить на эти вопросы мы попросили
преподавателя Богословского института в
Париже Николая Михайловича ОСОЦ-
КОГО.
Что такое Сергиевское подворье? Это
небольшой участок земли на окраине Пари-
жа, где находятся и церковь и Богос-
ловский институт. Основано подворье в
1925 году. Как известно, именно в те годы
численность русских людей во Франции
резко возросла. А православная церковь на
весь Париж была одна-единлвенная. Тог-
да и приобрели этот участок, чтобы
организовать там приход. Но поскольку
участок был со строениями, у митрополита
Евлогия* возникла идея создать на терри-
тории подворья Богословский институт.
Первоначально здесь обучались русские,
болгары, арабы. После войны стали приез-
жать греки, финны, американцы. Теперь
немало и французов, принявших правосла-
вие.
Должен отметить, что это единственный
такого уровня институт в Западной Европе.
Находится он в юрисдикции Константино-
польской патриархии Мы поддерживаем
отношения с Московской патриархией. На-
ши представители часто посещают СССР,
участвуют в различных симпозиумах и кон-
ференциях.
* Начало воспоминаний митрополита Евлогия
см в № 5, а окончание — в этом номере.
(Поим, р ед.)
М. БЕССОНОВ Константинопольская и другие
Раздоры в лоне христианской церкви,
которые впоследствии привели к ее разде-
лению, начались с возвышения <Нового
Рима» — Константинополя, ставшего по-
литическим, культурным и религиозным
центром восточных провинций Римской
империи. К V столетию между двумя
столицами прерывается административная
связь. А в 1054 году Константинопольский
патриарх и папа римский, предав друг
друга анафеме, тем самым как бы санкци-
онировали давно уже обозначившийся
раздел христианства на два направле-
ния — греко-византийское (православие)
и римско-католическое (католицизм).
В 1965 году в Риме и Стамбуле были
торжественно разорваны грамоты от
1054 года с текстами проклятий. Эти шаги
к примирению, однако, не устранили разде-
ления христианства и давних противоречий
католичества и православия по вопросам
главенства.
В настоящее время в мире существует
15 автокефальных (самостоятельных)
православных церквей.
КОНСТАНТИНОПОЛЬСКАЯ цер-
ковь — одна из самых древних православ-
ных церквей Возглавляет ее патриарх,
который носит титул: «Святейший архи-
епископ Константинополя — Нового Рима
и вселенский патриарх». Патриаршая рези-
денция находится в Стамбуле. Число
приверженцев в самой Турции невелико —
около 30 тысяч. Однако церковь имеет
более 20 епархий в странах Западной
Европы, Африки, Северной и Южной Аме-
рики и Австралии, объединяющих 4 мил-
лиона верующих. В юрисдикции Константи-
нопольской церкви находится Финляндская
автономная православная церковь, полуав-
тономная Критская православная церковь,
монастыри на горе Афон.
АЛЕКСАНДРИЙСКУЮ церковь, полу-
чившую название по городу Александрия
в Египте (ныне АРЕ), возглавляет «Папа
и патриарх Александрийский и всей Афри-
ки». В настоящее время эта церковь
растеряла былую славу и богатство и нахо-
дится под сильным влиянием Константино-
польской патриархии. Насчитывает
300 тысяч верующих. Имеет 9 епархнй
в АРЕ, Уганде, Танзании, Кенни и других
странах Африки. Всемирной известностью
пользуется библиотека Александрийского
Иерусалим. Вид с Елеонской горы.
патриархата, основанная более тысячи лет
назад. Ее фонды столь богаты, что на базе
библиотеки в- 1952 году был учрежден
Институт по изучению Востока. Церковь
имеет подворья в Афинах и Одессе.
Города АНТИОХИЯ, чьим именем назва-
на одна из древнейших православных
церквей, уже нет на карте. В прошлом
Антиохия была столицей Сирии, центром
христианского богословия. В Новом завете
сказано, что именно в этом городе последо-
ватели Христа начали называть себя
христианами.
Управляет церковью патриарх с титулом
«Блаженнейший и святейший патриарх
великого божьего града Антиохии, Сирин,
Аравин, Киликин, Иверии, Месопотамии
и всего Востока, отец отцов и пастырь
пастырей». Резиденция его находится в сто-
лице Сирии Дамаске. Антиохийская цер-
ковь имеет несколько сот тысяч привержен-
цев, объединенных в 22 епархин: в Сирин,
Ливане, Иране, Турции, Северной и Южной
Африке. С 1948 года имеет подворье
в Москве.
ИЕРУСАЛИМСКУЮ церковь по тради-
ции нередко называют «матерью церквей»,
ибо она сформировалась там, где возникло
само христианство. Насчитывает более
100 тысяч верующих. Титул патриарха:
«Блаженнейший и всесвятейший'Кир пат-
риарх святого града Иерусалима и всей
Палестины, Сирии, Аравии, обонпол Иор-
дана, Каны Галилейской и святого Сиона».
Иерусалимская патриархия имеет десятки
храмов и монастырей. Юрисдикция церкви
распространяется на Иорданию и Си-
найский полуостров, где находится мо-
настырь святой Екатерины. Основанный во
второй половине VI века, он считается
самым древним из сохранившихся хрис-
тианских монастырей. Здеси хранится ог-
ромное количество старинных рукописей
(греческих, сирийских, арабских, гру-
зинских, армянских, эфиопских, хал-
дейских, славянских), изучение которых
представляет огромный интерес для науки.
СЕРБСКАЯ православная церковь так-
же относится к старейшим православным
церквам. Получила автокефалию в 1219 го-
ду. Впоследствии не раз подчинялась
Константинопольскому патриарху и вновь
обретала автокефалию.
Во время второй мировой войны Серб-
ская православная церковь поддержа-
ла народное восстание против фашистской
Германии в марте 1941 года. Восстание
было жестоко подавлено, тысячи священни-
ков убиты, большинство храмов разрушено.
Сербская церковь управляется патриар-
хом, который носит титул «Святейший
архиепископ Печский, митрополит Белгра-
до-Карловацкий, патриарх Сербский».
В пределах Югославии церковь имеет
21 епархию и около 8 миллионов привер-
женцев и 7 епархий за рубежом — в США,
63
Канаде, Европе. В 1966 году из Сербской
церкви выделилась Македонская автоке-
фальная православная церковь, однако
патриархия не признала эту автокефалию,
объявив Македонскую церковь раскольни-
ческой организацией.
ЭЛЛАДСКАЯ (греческая) церковь по-
лучила автокефалию от Константино-
польского патриарха в 1830 году. Управ-
ляется архиепископом, который носит ти-
тул: <Блаженнейший архиепископ
Афинский и всей Эллады». Церковь состоит
из 1 архиепископии и 77 митрополий,
насчитывающих 8 миллионов человек, что
составляет более 80 процентов населения
страны.
• Афины. Троицкая церковь.
Автокефалия КИПРСКОЙ церкви была
окончательно утверждена в 962 году
Константинопольским Вселенским собо-
ром.
В соответствии с конституцией Кипра
церковь отделена от государства. Тем не
менее она занимает сильные позиции в по-
литической, экономической и общественной
жизни страны. Они были упрочены в период
президентства архиепископа Макариоса
(1959—1977). Архиепископ носит титул:
«Блаженнейший архиепископ новой Юсти-
нианы и всего Кипра». Приверженцев
около 500 тысяч человек.
• Кипр. Монастырь Богородицы.
БОЛГАРСКАЯ православная церковь
образовалась в IX веке. В середине XIX
века в связи с усилением в стране на-
ционального движения остро встал вопрос
об отделении от Константинопольской пат-
риархии, проводившей антиболгарскую по-
литику. В 1872 году Болгарская церковь
объявила о своей автокефалии. Константи-
нопольский собор ее, однако, не признал,
а на саму церковь наложил схизму. Только
в 1945 году схизма была снята, и в 1953 го-
ду восстановлено патриаршество,
Патриарх носит титул: «Святейший пат-
риарх Болгарский». В пределах Болгарии
имеется 11 епархий, около 3200 храмов
и более 120 монастырей. За ее пределами —
3 епархии в США, Канаде, Южной
Америке и Австралии, приходы в Венгрии,
Румынии, Австрии. В Москве Болгарская
церковь с 1948 года имеет подворье с хра-
мом Успения Богоматери.
РУМЫНСКАЯ православная церковь
тоже первоначально входила в юрисдикцию
Константинопольской патриархии. В 1885
году стала автокефальной, с 1919 го-
да провозглашена патриархатом. Патриарх
носит титул «Блаженнейший патриарх всей
Румынии, наместник Кесарии Каппадо-
кийской, митрополит Унгро-Влахийский,
архиепископ Бухарестский». В распоряже-
нии церкви 8 тысяч храмов и 133 мо-
настыря. Приверженцев — больше 17 мил-
лионов. В пределах Румынии церковь имеет
13 епархий, которые объединяются в пять
митрополий. Имеет архиепископию в США
и Канаде, епископию в Венгрии и Югосла-
вии, автономную епископию во Франции,
а также ряд церковных сооружений в Бол-
гарии и Швейцарии.
АЛБАНСКАЯ православная церковь
создана в 20-е годы нашего века. После
объявления Албании «безрелигиозной
страной» информации о состоянии Ал-
банской церкви из официальных источни-
ков не поступает.
ЧЕХОСЛОВАЦКАЯ православная цер-
ковь возникла в начале 20-х годов нашего
столетия. Находилась в юрисдикции
Сербской православной церкви. Во время
второй мировой войны была разгромлена
фашистами. Поводом для репрессий послу-
жило предоставление убежища в правос-
лавном храме героям-подпольщикам, со-
вершившим покушение на палача чешского
народа обергруппенфюрера СС Рейнгарда
Гейдриха*.
После войны с согласия Сербской церкви
Чешская обратилась к Московской пат-
риархии за помощью по восстановлению
православия в Чехии и Словакии. Был
образован экзархат под началом Русской
православной церкви, а в 1951 году про-
возглашена автокефалия. В настоящее
CONTENTS
Controversy around the Millennium: a
1000 years of Christianity in Russia
(p.2—3)
Scientists and Theologists at the „Round
Table": • „Dialogue? It’s Only a Begi-
nning", by V. Pazilova (p.30)
Russian Orthodox Church Today: •
„The Eighth Day" — the social doctrine of
the Church is analysed by Yu. Zuev (p.14)
• „Theology of Peace", by A. Krasikov
(p.15) • „Miracles in Grushevo", by
V. Kharazov (p.46)
Monuments of the Past: • „Story of the
Danilov Monastery", by I. Zavyalova
(p. 12) • A rare Novgorod icon was recently
presented to the Soviet people by Mrs. Rocke-
feller — comments by G. Vzdornov, D.Sc.
(History of Arts) (p.10) • An essay on the
life and work of famous Russian architect
V. Bazhenov (1738—1799), by V. Pigalev
(P-52)
Time and People: • „Metropolitan Khra-
povitsky: the Life of a Patriarch Who Never
Was", by A. Shamaro (p.35) • „The Emi-
grants" — extracts from the memoirs of
Metropolitan Evlogy (1868—1946) (p.18)
• „Metropolitan Vvedensky: He Never Re-
pented", by O. Brushllnskaya (p. 42)
Opinions: • New Ideas about „oprichni-
na" of Ivan the Terrible, by A. Nikitin (p.32)
• „Transformation of the Mythological
время Чехословацкая православная цер-
ковь насчитывает свыше 200 тысяч после-
дователей, 245 приходов, объединенных в 4
епархии. Глава — «Митрополит Пражский
и всей Чехословакии».
ПОЛЬСКУЮ православную церковь,
автокефальную с 1948 года, возглав-
ляет «Блаженнейший митрополит Вар-
шавский и всей Польши». Около 220
приходов — в основном в восточной час-
ти страны и почти миллион последовате-
лей.
История становления АМЕРИКАН-
СКОЙ православной церкви связана с дея-
тельностью на Аляске в конце XVIII века
русских православных миссий. С середины
XIX века православные миссионеры стали
продвигаться из северных территорий в
южном направлении к индустриальным
центрам США. Синод учредил в Америке
отдельную епархию — Алеутскую и Аляс-
кинскую, ее центр был перенесен в Саи-
Франциско, а затем в Нью-Йорк. В 1933 го-
ду был учрежден экзархат Московской
патриархии в Северной и Южной Америке,
а в 1970 году Православной церкви Амери-
ки была предоставлена автокефалия. Та-
ким образом, она является самой молодой
из православных автокефальных церквей.
Управляется митрополитом и имеет 8 епар-
хий, объединяющих 440 приходских общин
в США, Канаде, Аргентине, Перу, Брази-
лии, Венесуэле. Число приверженцев —
около 3 миллионов.
Большинство зарубежных православных
автокефальных церквей являются членами
Всемирного совета церквей, Христианской
мирной конференции, поддерживают
тесные связи с Русской православной
церковью.
Image of Baba-Yaga", by V. Lebedev (p.26)
History of Christianity in Russia:
• „Christianity in the XIII Century"’, by
corresponding member of the Academy of
Sciences S. Averintsev (p.38) • .Catholi-
cism and Russ" — Papal messages to the
Russian princes in the XIII Century, transla-
ted and commented uv N. Daragan, Cand
Sc. (History) (p.39) « Celebrations of the
900th Anniversary of the Baptism of Russ",
by O. Stepovaya (p.56)
Arts and Literature: • Extracts from
„The Silver Dove", by outstanding Russian
writer Andrey Bely (p.58)
Reflections: • „Refutation" — remini-
scences of a former priest (p.24)
Orthodoxy Abroad: • „St. Panteleymon
Monastery on Mount Athos", by V. Ev-
geniev (p.61) • „Orthodox Churches
around the World", by M. Bessonov (p.63)
Сдано в набор 21.03.88. Ордена Ленина
Подписано к печати
05.0S.88.
А 10915.
60Х90/„.
Офсетная печати.
8 усл. печ. л.
9,75 кр. отт.
12,31 уч.-иад, л.
Тираж 480 000 эка
Зак. 01550.
* См.: Шамаро А Утрени уже не было..
«Наука и религия», 1986, 6
комбинат печати
издательства
«Радянська Укра1иан.
2S2047, Кива-47,
проспект Победы, S0.
Текст набран
с применением
отечественного
фотонаборного
комплекса «Каскад».
64
• Богоматерь Одигитрия
I
' Старшим эксперт А. И. Петрова пред-
ставляет возвращенное сокровище.
Художественные ценности России,
-'читавшиеся утраченными, возвраща-
ются на Родину. Жемчужиной Совет-
ского фонда культуры стала двусто-
ронняя икона конца XV — начала XVI
веков из знаменитых >игцев Софий-
ского собора в Новгороде. Об этом
читайте на с 10,
• Троица.
Фото Б Дежнева
ш
3
X
X
ш
Вырубленная высоко в
скале череда церквей,
часовен, келии и усыпаль-
ниц — Инкерманскии мо-
настырь. Пещерную оби-
тель основали изгои. Было
это, видимо, так.
В VIII веке на некото-
рое время официальной
идеологией Византии ста-
ло иконоборчество. Почи-
тание икон преследова-
лось как идолопоклонст-
во Изымалось имущество
разбогатевших монасты-
рей. И вот сосланные (или
беглые) иконопочитатели
оказались в дальних, за-
морских пределах импе-
рии— в Таврии, в «херсо-
несских климатах». Там,
где кончались владения
Херсонеса, в конце узко-
го и длинного, как нож
Инкерманского залива
они нашли меловые ска-
лы, изрытые пещерами.
Издревле люди пользова-
лись податливостью этих
гор, устраивая в них жи-
лье. Изгнанники высекли
в скале обитель на свои
лад.
В длинной пещере лег-
ко дышится, темные пере-
хода «разряжаются» яр-
ко освещенным простран-
ством храмов Свег идет
из вырубленных на сол-
нечную сторону окон —
снаружи они обозначены
рельефными фасадами-
«фонарями».
На скальных сводах вид-
ны остатки древних фре-
сок. Это не утонченно-ка-
ноническая, «стильная»
живопись поздней Визан-
тии, а искусство вызываю-
ще простое фреска-пла-
кат.
Уже в IX веке основа-
ние пещерного монасты-
ря стали приписывать глу-
бокой старине — началу
новой эры. «Катакомб-
ный» ”ид обители тому
вполне способствовал.
Местное предание пере-
тасовало историю, за-
менив недавних импера-
торов-иконоборцев рим-
ским императором Трая-
ном, Гонителем перво-
христиан. Легенда «опре-
делила» именно здесь
место ссылки одного из
первых римских еписко-
пов — папы Климента.
Должно быть, херсонес-
цы, о котооых еще недав-
но церковный автор Епи-
фаний писал, что они «ту-
ги на веру, лгуны и под-
даются влечению всякого
ветра», теперь пожелали
иметь собственную хри-
стианскую историю.
Около 860 года по ле-
гендарным местам Таврии
прошел Кирилл — про-
светитель славян и «об-
рел» в окрестностях
Херсонеса священные ос-
танки ссыльного Климен-
та. Находка была для него
средством заручиться
поддержкой папы рим-
ского
Но видимо, Кирилл от-
вез в Рим только частицу
мощей остальное отдал
.Херсонесу.
«Корсунская легенда»
русских летописей утвер-
ждает: князь Владимир
приняв здесь крещение в
988 году, получил в дар
от священников Ктрсуни
мощи святого Климента,
и они стали главной свя-
тыней киевской Десятин»
ной церкви.
В XIV веке Херсонес
окончательно разорили
набеги Золотой Орды,
подорвала конкуренция
генуэзских купцов Но
пещерная обитель держа-
лась- еще лет сю — под
защитой греческого кня-
жества Феодоро. На
скальном плато над мо-
настырем выросли кре-
постные стены и башни
В одной из них сохранил-
ся выцарапанный на кам-
не рисунок стоящего в за-
ливе генуэзского кораб-
ля...
Обитель святого Кли-
мента восстановили в
1852 году, но иноческое
бытие прервала Крымская
война. В 1867 году мо-
настырь открыли вновь.
У подножия скалы постро-
или храмы, напоминаю-
щие раннехристианскую и
даже античную архитекту
ру монастырские службы
гостиницу Все эго разме-
тало артогнем в годы Ве-
ликой Отечественной вои-
ны.
Сегодня у входа в пе-
щеру две таблички: одна
представляет памятник
древности другая напо-
минает что во время Се-
вастопольской обороны
1941—1942 годов здесь,
в монастырской скале,
находился штаб 24-й- Ча-
паевской дивизии
Поднявшись на плато,
можно увидеть белые
плиты старинного клад-
бища. За прошедшие ве-
ка их то брали с могил
и заделывали ими про-
рехи в крепостных стенах,
то вынимали из разру-
шенных, ставших ненуж-
ными укреплений и снова
несли на погост. Одну
из таких видавших виды
плит сплошь покрывают
вырезанные буквы —
надпись 1942 года в па-
мять о погибшем политру-
ке. Белыми стихами
Цена 40 коп. Индекс 70602